"Фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-21 [Андрей Евгеньевич Николаев] (fb2) читать онлайн

Максим Петров Доморощенный Колдун

Глава 1

По шоссе в направлении Ростова-на-Дону с высокой скоростью двигался автомобиль марки «Audi». За рулем сидел человек в военной форме и тихо ругался сквозь зубы:

— Долбанные дерьмократы! Всё им не то, все им не так! Как драть глотки на заседаниях, так они первые, а как до дела доходит — все в кусты.

Трель телефонного звонка на секунду отвлекла мужчину. В то же время, заснувший за рулем водитель фуры, ехавший по встречной полосе, дернул руль и вышел прямо в «лоб» иномарки. Свет фар ударил в лобовое стекло, после глухой удар и темнота…

Я плавал в пространстве, вне времени и единственная мысль, которая удерживала меня от распада личности была: — Господи, ну нахрена я отвлекся на этот телефон?

Пытаясь осмотреться вокруг, я увидел тени,очень подозрительно приближающиеся ко мне. Они были похожи на людей,только без лиц и с огромными пастями вместо рта.

— А вот и хрен вам, — подумал я — не для этого я сюда попал, чтобы меня пародии на лешего сожрали. Лучше уж мы вас как нибудь употребим.

И такая злость меня вдруг взяла: на себя, на этих уродцев, на нелепую смерть, что я заорал, забыв, однако, что я тут без тела… и рта у меня тоже нет. Но, как ни странно, не услышав ни звука, я увидел как от меня во все стороны начала расходиться едва заметная волна, которая очень не понравилась теням. А еще она что-то сотворила с окружающим пространством, и я увидел вдалеке светящийся участок:

— Еще поборемся — подумал я и начал двигаться в сторону света.

В себя я приходил тяжело, веки, будто свинцовые, никак не хотели подниматься. Рядом уже длительное время я слышал нудное бормотание, которое монотонно долбило в уши, будто дятел в хороший ствол.

— Да когда ж ты замолчишь, а?

— Очнулся, вашбродь! А мы уже и не надеялись, что в себя придете — произнес мужик, будто сошедший с картин Репина.

— Вот это номер. Я что, настолько долго в коме провалялся, что до Хэллоуина дотянул?— вслух же я смог только промычать что-то нечленораздельное.

— Вот попей кваску, после хвори самое-то — так наша знахарка говорила,а я сейчас сбегаю до нее, пусть глянет на тебя — и со скоростью хорошего спринтера испарился из комнаты.

— Мда, всё страннее и страннее.

Оглянувшись, наконец-то, по сторонам я впал в ступор, это была натуральная изба из народных сказок. Разве что кота Баюна на печи не хватало, да домового у лавки. Везде пучки трав и странные знаки, так еще и настоящая ступа с метлой возле двери. Вместо стекол на окнах была слюда, а на полу огромная шкура медведя.

— Это куда ж меня занесло интересно? Вроде колдуны у нас больше в Москве обретаются — там лохов стричь удобнее, да и денег у них побольше.

Скрипнула дверь и в комнату зашла старушка «божий одуванчик», которая сразу же стала причитать:

— Ты что творишь, ирод, нельзя покамест тебе с кровати вставать — хворый ты еще — запричитала бабка, смешно размахивая руками.

— Не переживай, бабуля, и не такое бывало — ответил я, ухмыляясь на её действие.

— Ты почитай месяц не ел, не пил, да в горячке бился. А ну, быстро лег обратно, да жди пока отвару сделаю целебного, чтобы тебе полегчало.

Да, хватка у бабули как у заправского бульдога — подумал я и сказал — ладно, не кричи, бабушка, ложусь обратно. Ты хоть скажи как обращаться к тебе? А то кого благодарить вижу, а как зовут не знаю.

— Зовут меня Марья по батьке Федоровна.

— Ну что, Марья Федоровна, спасибо тебе от всего сердца. Не выжил бы я наверное без твоей помощи.

— Да уж, не выжил бы. На улице не май месяц, а тебя Митяй из лесу притащил всего в лохмотьях рваных, да обгоревшего малость. Думала лешего в дом притащил, охальник, оказалось человек.

— А как я в лесу оказался, бабушка, если я по дороге ехал?

— Это по какой такой дороге, мил человек? Тут на 40 верст вокруг одни тропки — негде тут ехать, не смогут лошадки в нашу чащобу пробиться.

— Бабуль, какие лошади? Я ж на машине ехал, в Ростов направлялся.

— Так Ростов Великий не в наших краях. а южнее намного. Как же ты туда ехал, если тебя в новгородских лесах нашли. Вот, лучше отвару попей да не морочь мне голову, мил человек. Авось в себя придешь, да вспомнишь все.

Сказав это бабуля дала мне глиняную кружку с терпким запахом трав. Пока я раздумывал как бы выпить подозрительный отвар Марья Федоровна тихонько покинула комнату. Наконец-то решившись я залпом выпил содержимое кружки. В желудке будто бы напалмом плеснули, а из глаз брызнули слезы — ну бабка, попадись ты мне, так отблагодарю — мало не покажется.

Не успев закончить мысленную казнь бабули-садистки я провалился в сон. И снилось мне интересное кино, скажу я вам. С высоты птичьего полета передо мной простирался пейзаж из повести временных лет: город окруженный крепостной стеной, а из открытых ворот, на протоптанную дорогу, маршем выходили облаченные в кольчуги, здоровые бородатые мужики. Что-то крикнув на мало знакомом мне языке воины построились в колонны и не спеша удалились от города.

А пока я спал сном праведника в другой комнате, возле огромного стола, тихо переговаривались женщина преклонного возраста с мужиком:

— Чудной он какой-то, матушка. Не наш он, не из новгородских. Вид у него больно заморский, да и говор как у чародеев заезжих.

— Да уж, сама знаю, что не наш. Вот только и не заморский он. А насчет чародея так ты недалеко от правды ушел, Митенька. Есть в нем сила, и сила великая, да только не управляет он ей от того и месяц валялся, будто бы борясь за жизнь. Это в нем сила место себе выбивала,а как выбила так и успокоилась.

— И что делать? Необученный колдун да такой силы способен весь лес нам спалить. Провожать его надо по-добру по-здорову пока сами целы. А то не дай Род сила вырвется, сама знаешь быстро волхвы нагрянут. А у них разговор короткий — и его изведут и нас походя с лица земли сотрут.

— Не выйдет у него пока ничего, отвар я хитрый сварила — там травы особые колдуна ослабляющие. Пока в полную силу войдет как раз успею его обучить чему надо. Не простой гость к нам пожаловал, ох, не простой. Ты не способен чуять его силу, а я заглянула ему в душу. Не справятся волхвы с ним,больно силен он, да с печатью Рода на душе. А таких людей сейчас в нашей державе нет,последний был князь Ярослав, что уж как два века в Ирий отошел. Не было с тех пор таких сильных колдунов. Ты вот, что сбегай до погреба да харчей сюда тащи, скоро наш страдалец проснется и есть попросит.

Проснулся я, как ни странно, в хорошем настроении и даже почти ничего не болело. Только слабость в теле да повязки напоминали о том, что случилось.

— А что собственно случилось и куда я черт подери попал?

Встав с кровати я подошел к окну и распахнул его. Свежий вечерний воздух тут же наполнил мою грудь, а запах леса вскружил голову:

— Лепота, вот бы здесь поселится. Ни шума, ни пыли, ни запаха бензина. Хозяйство завести, сруб поставить. Живи — не хочу.

— Ну что милок, проснулся? Пойдем, страдалец, кормить тебя буду,оголодал поди— позади меня стояла Марья Федоровна и хитро улыбалась.

— Ну пошли, коль не шутишь — ответил я, подмигнув ей в ответ.

Зайдя в соседнюю комнату я увидел накрытый стол и сидящего на лавке мужика. Запах от стола шел одуряющий, а мой желудок невольно скрутило от всего этого великолепия:

— Познакомься милок, это Митяй. Он тебя из леса ко мне и притащил на своем горбу.

Подойдя к мужику я протянул ему руку, получив в ответ крепкое рукопожатие:

— Спасибо тебе Дмитрий, ты жизнь мне спас выходит— Митяй как-то стушевался.

— Так, а как по-другому вашбродь, живая же душа. Разве можно мимо пройти и не помочь?

Я грустно улыбнувшись ответил:

— Можно, Митя, можно. Бывало делали так и совесть их не мучала — Митя задумчиво на меня посмотрел,помолчал пару минут.

— То уже не люди, а тати, ежели не помогать попавшему в беду, то как потом в глаза детям смотреть? Да перед ушедшими в Ирий ответ держать? Ведь спросят родичи за это, по всей строгости спросят,

Марья Федоровна наконец перестала молчать и вмешалась в наш разговор:

— Хватит вам лясы точить, за стол садитесь да ешьте уже, а пока будем есть ты мил человек, расскажи нам кто ты, да откуда? Как в наших местах оказался, да куда путь держал?

Задумавшись я неторопливо помешивал ложкой содержимое тарелки. А и правда, что им сказать? Не правду же? Судя по всему я оказался на месте персонажей недавно ставшим популярным жанра книг под названием попаданец классический. Интересно когда появится сенсей который станет учить меня магии? Хотя какой сенсей судя по всему я на Руси. Так что максимум, что получу это какого нибудь знахаря.

Подняв взгляд я увидел как на меня внимательно смотрят мои новые знакомые, ожидая от меня ответа. Решив для себя, что не стану им говорить правду ответил:

— Не помню я ничего Марья Федоровна, ни имени своего, ни кем я был, ни что со мной случилось. Можно считать, что заново родился, раз уж на то дело пошло. Единственное что помню в Ростов я направлялся, а зачем и почему одному Богу известно.

Прищурившись бабка подозрительно на меня глянула:

— Ой брешешь ты соколик, как пить дать — брешешь. Ну да то твое дело уже, в душу лезть не буду и выпытывать ничего не стану. Ну коль не помнишь ничего стало быть имя тебе надобно взять новое. Будешь теперь Яромиром — сказала Марья федоровна смотря на меня внимательно.

— А что, хорошее имя! Наше, славянское. Спасибо тебе, бабушка — сказал я улыбаясь в ответ.

— А ты не скалься, милок, кушай да пойдем по двору пройдемся, разговор у нас долгий будет, от этого разговора не только твоя, но и наша жизнь зависит — хмуро на меня посмотрев Марья федоровна стало потихоньку убирать со стола.

Быстро доев остаток каши из тарелки и залпом выпив кружку холодного кваса, я встал с лавки и помог бабушке убрать со стола:

— Пойдем, бабушка, раз разговор серьезный то и тянуть с ним не надо.

Мы вышли во двор и неспеша двинулись к опушке леса. Сама избушка находилась на огромной поляне на берегу маленького озерца.

— Вот что, соколик, сила в тебе дремлет большая, не привыкший ты к ней совсем. Я сама немного волшбу разумею,но основам тебя обучить способна. А вот далее придется тебе на поклон к волхвам идти или к колдунам заморским — только они смогут тебе дать знания как полностью силу свою обуздать — сказав мне это она затихла задумчиво разглядывая поверхность воды.

Чуть не споткнувшись я изумленно посмотрел на Марью Федоровну:

— О чем ты? Какая сила? Я обычный человек и в магию или волшебство отродясь не верил.

Ничего мне не ответив бабуля — «божий одуванчик» сделала хитрый взгляд и махнув рукой в сторону воды ответила — а вот про какую силу я говорю.

Посмотрев на воду я натурально остолбенел. С одного берега на другой тянулась ровная ледяная тропа шириной в два метра. Только вот, если я маленькое озеро могу заморозить, то ты войдя в силу сможешь аж целую реку в лед превратить. Или высушить ее если Змей-Горынычем туда метнёшь.

Вот тебе бабушка и Юрьев день. Всё как по книжке, только вместо знахаря баба Яга в учителя попалась. Усмехнувшись своим мыслям я продолжал смотреть на лёд, который потихоньку начал таять:

— Ладно, бабушка,как сказал один мудрый человек: «век живи — век учись». Значит будем учиться. Когда начинаем?

Марья Федоровна сердито мне ответила:

— Ишь какой прыткий,тебе сначала мясо на кости нарастить надо. На себя посмотри — еле ходишь.

Я подошел к озеру и посмотрел на воду. Оттуда на меня смотрел высокий,черноволосый худой мужчина. Возрастом около 25 лет с пронзительными голубыми глазами и хищным выражением лица. Интересно,подумал я, это ж когда я успел помолодеть на 25 лет? Только недавно ж сорокапятилетие отмечал с сослуживцами. Хотя нельзя было сказать, что я не был этому рад. Получить фактически вторую молодость — это ли не мечта любого человека. Так или иначе имеем, что имеем.

— Ладно,утро вечера мудренее,пошли в дом. С завтрашнего дня начнем с тобой потихоньку учится, а то «дурное дело не хитрое» спалишь мне избу, где потом старой бабушке спать? — смеясь одними глазами Марья Федоровна повернула к дому и не спеша удалилась.

Постояв еще немного я тоже пошел к дому. Так или иначе пока ничего другого чем слушать эту бабушку со сверхъестественными способностями у меня не оставалось.

Зайдя в дом меня вновь отправили в комнату где я лежал последний месяц. На табурете возле кровати стояла нехитрая снедь и кружка отвара.

— Ешь, пей и ложись, силы тебе понадобятся — сказав мне это Марья федоровна ушла закрыв плотно за собой дверь. Я же перекусил, но отвар пить пока не стал, помня про его сильный снотворный эффект.

Итак, что мы имеем на сегодняшний день: я попал в мир, судя по всему, не наш, если учитывать тут наличие магии. Да еще и в прошлое, если ставить параллели с нашим миром. Насколько далеко меня закинуло пока не ясно. Это может быть 18 или даже 15 век. Надо будет завтра поподробнее расспросить бабку насчет этого времени. Учитывая, что мне придется тут жить нужно вникнуть в реалии аборигенов. Хотя единственный абориген тут я, если смотреть на те возможности, которыми обладают обитатели этого мира. Если считать бабушку слабым носителем сверхъестественных сил, то боюсь представить на что способны те, которые не обижены силой от природы.

Задумавшись, я начал вспоминать свою прошлую жизнь. Родом я был из Донецкой области, родился в 1976 году. Вырос там же, а в 15 лет вместе с семьей переехал в Россию. Там уже решил пойти по стопам отца и стал военным, а дальше была Чечня. Потом еще Югославия, и даже пару командировок в страны Аравийского полуострова имелось в моем багаже.

К 40 годам был в звании полковника, семьи так и не завел из-за моего образа жизни. Неудачный брак не в счет. Из родственников в прошлом мире осталась сестра младше меня на 4 года и мать, которая проживала тихую жизнь пенсионерки в поселке под Ростовом-на-Дону. Было жаль мать,но я знал, что сестра не даст ей пропасть, а в случае чего заберёт её к себе в Москву. А тут, пока еще неизвестно, что будет, но второй раз я не потеряю свой шанс. Я проживу свою жизнь так как я хочу.

Выпив отвар я лег на кровать, через пару мгновений благополучно уснул.

— Утро красит нежным цветом… Да нихрена оно не красит! Это я понял когда Митяй разбудил меня ни свет — ни заря.

— Вставай, вашбродь, уже петухи пропели — сказал мне он — пора уж делами заняться, Марья Федоровна велела тебя будить завтрак стынет.

Еле открыв глаза мне захотелось его обматерить, но сделав над собой титаническое усилие я сдержался:

— Встаю, встаю, изверг.

Встав с кровати я увидел на том же табурете, где была вечером еда, стопку одежды. Натянув на себя штаны и бесформенную рубашку из плотной ткани я засмеялся. Ни дать, ни взять — чистый селянин из какой-нибудь деревни Русской Империи. Хотя обувь была не по канону, да вместо обуви модели лапти возле кровати стояли сапоги, самые обыкновенные сапоги. Хорошо хоть науку наматывания портянок в меня вбил еще отец в молодости. Сказал пригодится. Вот и пригодилось.Одевшись я вышел в горницу, где меня уже ждала Марья Федоровна.

— С добрым утром тебя, соколик. Ну что, как спалось?

— Спасибо, бабушка, спал, как младенец — ответил я улыбаясь.

Улыбнувшись в ответ она мне сказала:

— Так ты и есть младенец, только во взрослом теле. Ну что, позавтракаем да начнем учебу?

Быстро перекусив изумительными блинами с вареньем и запив все это благолепие теплым молоком с ложкой меда мы вышли на улицу:

— Пойдем к озеру там будем тебя мудрости учить — сказала Марья Фёдоровна.

Подойдя к озеру бабушка остановилась и посмотрев на меня сказала:

— Садись и слушай. Вопросы будешь потом задавать. Точно никто тебе не скажет откуда в нашем мире пришла волшба, кто-то говорит, что это сделали светлые Боги, решив приблизить нас к их величию. Кто-то говорит, что в давние времена, когда люди еще ходили в шкурах, случилось бедствие великое и небо на землю упало и с тех пор люди стали обладать силами Богов. Не важно это всё, а важно вот что — по нашей земле ходят и чародеи, и волхвы, и ведуны, и берегини. Стараются они жить в мире с матушкой природой да использовать свои силы во благо земли русской. Но и в Европе, да за морями есть свои колдуны. Злые там боги,требуют они себе жертв кровавых. А больше всего им люба кровь людей силой наделенных. Волшба есть несколько типов. В книжке одной один из ученых мужей обозвал это вот как: атакующая магия, защитная и ремесленная. Я немного разумею все виды, стало быть могу использовать волшбу и в быту, и чтобы хворь изгнать, и чтобы разбойника испепелить, что на мое добро позариться. Теперь надо узнать чем ты славен будешь. Лекарем станешь или волхвом, что сможет на головы недругов огонь небесный призывать. Читать умеешь?

Я утвердительно кивнул. Достав из-за пазухи книжку она протянула её мне:

— Вот прочти. Как закончишь — продолжим. А я пойду пока обед нам готовить.

Взяв в руки книгу я начал ее разглядывать. На обложке русским языком. только немного старомодным, было написано: «Учебник для начинающего мага. Издание 3». Тираж 5 000 экземпляров, напечатано государственной коллегией магов в год 1256 от созидания русской империи.

— Всё-таки империя — подумал я — уже неплохо.

Открыв книжку на первой же странице я прочитал: «Если вы обладаете силой рекомендуем прийти в любое отделение магического университета и пройти аттестацию, чтобы стать полноценным магом под руководством мудрого наставника. Если же вы не имеете возможности это сделать эта книга поможет вам самостоятельно пройти начальный курс обучения. Нужный для постижения тех сил. которыми наделила вас природа…».

— Так, понятно — типичное предисловие, переворачиваем страницу. Ага, вот тут поинтереснее:

«…Сядьте в любую удобную вам позу, закройте глаза и очистите голову от любых мыслей. Попробуйте почувствовать источник внутри вас. Обычно он ощущается как теплый комок под сердцем…».

Сделав так, как рекомендует книга я с удивлением обнаружил, что чувствую не просто тепло под сердцем, а жар по всему телу:

«Теперь вытяните руку и попробуйте протянуть от источника к кончикам пальцев нить и высвободить энергию в реальность. Если хотите получить огонь представьте как энергия становиться все горячее при приближении к вашим пальцам, если же лед то холод».

— Так, огонь нам пока что не нужен. Попытаюсь-ка я повторить фокус с озером.

Закрыв глаза я протянул руку в сторону озера и мысленно тянул энергию по руке пытаясь ее охладить. Громкий треск заставил меня открыть глаза и уронить челюсть. Вся поверхность озера была буквально заморожена и судя по всему до самого дна.

— Японский городовой! Видимо бабуля не шутила, когда сказала, что я смогу реки морозить, надо бы поаккуратнее с этим, а то так и локальный ледниковый период устроить можно.

Озадаченно почесав затылок я решил — сегодня больше не экспериментировать, а просто дочитать книжку до конца. Уж слишком шокирующий был первый результат.

Глава 2

За чтением книги незаметно прошло несколько часов. Мой желудок уже начал возмущаться немыслимым, с моей стороны, святотатством. Мол «хозяин, а не забыл ли ты про меня часом?»

Наконец-то, закрыв книгу, я встал и не спеша побрел в сторону избы. В голове до сих пор не укладывалась окружающая меня реальность. Магия, другой мир, русская империя… На полном серьезе я начал думать, а не лежу ли я сейчас в палате, подключенным к аппаратуре и не галлюцинации ли все, что вокруг меня происходит. С другой стороны даже, если это все действительно так, то никто не мешает мне получать удовольствие от процесса.

Зайдя во двор я увидел Митяя, который суетился возле пристройки и перебирал хозяйственный инвентарь:

— Ну что, вашбродь, на сегодня все с учебой?

— Да, пора бы и честь знать — ответив мужику я толкнул дверь и зашел в сени.

Скинув сапоги я безошибочно, по запаху жаренного мяса, нашел нужную мне комнату. Марья Федоровна стояла возле печи и накладывала в глубокие тарелки кашу. Там же на деревянном блюде лежали большие куски мяса, одним своим видом вызвавшие у меня обильное слюноотделение. Желудок одобрительно пробурчал на мою реакцию.

— Садись, ученик, обедать будем,а после обеда сходите с Митькой в лес по грибы. Последний урожай скоро закончится, а я мало на зиму собрала. С еще одним постояльцем придется постараться, чтоб вас, охламонов, прокормить.

— Как скажешь, бабушка,только ты быстрее кашу накладывай — нет уже сил терпеть — засмеявшись сказал я.

Сытно поев я уже собирался выходить обратно на улицу как бабуля остановила меня:

— Ты погоди чуток, спросить тебя хочу и совет один дать.

Остановившись я посмотрел на Марью Федоровну, которая изучала меня задумчивым взглядом.

— Ты, соколик, когда волшбу пробовал ничего необычного не почувствовал? Может немощь в теле или голова заболела?

— Да вроде нет. Чувствовал себя так же как и до этого — ответил я, задумчиво почесав затылок.

— Ты вот что, не надо пока волшбу творить, рано тебе еще для этого. Один раз попробовал и будет. Не спрашивай почему, сама не знаю, но чувствую, что нельзя тебе пока это делать.

— Хорошо,так и сделаю, бабушка.

Еще раз посмотрев на хозяйку я вышел из комнаты в сени и начал натягивать сапоги.

— Темнит, бабуля, недоговаривает. Что-то здесь нечисто.

Наконец, выйдя во двор, я увидел Митяя, который уже ждал меня с двумя большими корзинами и с плотницким топором за поясом. Картина была настолько комичной, что я не смог сдержать ухмылку.

— Ну что, Сусанин, пошли что ли, — сказал я Митяю продолжая ухмыляться. В ответ он недоуменно на меня посмотрел.

— Путаешь ты меня с кем-то, барин, не Сусанины мы.

Засмеявшись уже в голос я ответил ему:

— Да ты не переживай, это так, присказка была.

Еще раз глянув на меня, но уже с недоверием в глазах он развернулся ко мне спиной и потопал не спеша в сторону леса. Мне ничего не оставалось как проследовать за ним.

Мы потихоньку углублялись в лес в поисках грибов. Шли мы в тишине так как Митяй не спешил заводить разговор, а я не знал о чем можно поговорить по сути с незнакомым человеком с непонятным для меня статусом. Кто он в хозяйстве Марьи Федоровны я до сих пор так и не понял.

Вдруг, мой слух уловил треск сухих веток. Я остановился и начал вертеть головой в поисках источника шума. Буквально в 20 метрах от себя, под огромным старым дубом, я увидел матерого кабана, который рыл землю в поисках желудей видимо. Что-то почувствовав кабан поднял голову и посмотрел на меня своими маленькими,глубоко посаженными глазами. И тут я подумал, что неплохо было вместо грибов притащить обратно что-нибудь по-существеннее, например, пару десятков килограммов свежего мяса.

Потянувшись к поясу я вспомнил, что никакого оружия у меня нет, табельное осталось в другом мире, а топор мне вряд ли бы помог. И тут то я вспомнил, что теперь являюсь могучим колдуном. Вытянув вперед руку я представил как тонкая нить соединяет источник внутри меня с указательным пальцем. Чувствуя как энергия уже близка к выходу я мысленно приказал ей сформироваться в ледяную сосульку. Результат был мягко говоря странным… С глухим хлопком в сторону кабана полетела полтора метровая сосулька, больше похожая на ствол молодой березки. Магический лед оказался крепче кабаньей головы буквально пришпилив того к дубу.

На шум обернулся Митяй:

— Да, барин, хороший у тебя улов, пудов 8 мяса домой принесем — с какой-то особой хозяйственностью присущей только деревенским жителям Митяй стал приближаться к кабану.

В его глазах тот уже давно был разделен на куски и занесен в ледник на сохранение.

— Ты, барин, лед то убери, а то неудобно кабанчика резать.

Растерявшись я попытался вспомнить, что было в книге насчет нейтрализации собственного колдовства. Так ничего и не вспомнив я просто мысленно потянулся ко льду пытаясь обратно забрать свою энергию,и как ни странно у меня это получилось. Лед на моих глазах превратился в воду и кровавыми ручейками потёк по стволу дерева. Митяй невозмутимо на меня глянул, достал из-за пазухи топор и начал им орудовать с таким энтузиазмом, что я начал его подозревать в маниакальных наклонностях.

Буквально за 10 минут туша кабана была разделена на куски, а те в свою очередь закинуты в корзины. Закончив сей нелегкий труд он взял топор и подойдя к стройному деревцу срубил его, зачистил от ветвей и просунул в ручки корзин:

— Что стоишь, барин, помогай — сам я это добро до дома не дотащу.

Тяжело вздохнув я подошел к корзинам, схватился за один конец и с удивлением отметил, что довольно тяжелые корзины я поднял без особых усилий:

— Ну пошли что ли — сказал Митя и мы потопали в обратном направлении.

Подойдя к избе мы увидели на крыльце Марью Федоровну, которая рассматривала нас с недобрым таким прищуром:

— Ну что, охальники, рассказывайте как без рогатки умудрились кабана упокоить?

— Так это, зачем нам рогатка, барин, рукой махнул — раз и нету кабана — сказав это Митяй с гордостью на меня посмотрел будто бы мое колдовство сплошь его заслуга.

Я же опустил глаза вспоминая про то, что бабка просила меня никак не использовать колдовство в ближайшее время. Марья Федоровна посмотрела на меня с тревогой в глазах и укоризненно покачала головой:

— Вот с кем я говорила, Яромир? Я же тебя просила не колдуй покамест.

— Извини, бабушка, как-то само собой вышло — я не испытывал никакой вины перед ней, но чисто по-людски не хотелось обижать человека, который вытащил меня фактически с того света. Поэтому, сделал вид, что мне очень очень стыдно.

— Ладно уж, заходите в дом — недовольно покачав головой проворчала бабка.

Зайдя внутрь я скинул сапоги и прошел в свою комнату. Усевшись на кровать я понял, что несмотря на мои сегодняшние эксперименты я чувствую себя полностью отдохнувшим, что меня довольно сильно удивило. Отвлек меня стук в дверь:

— Заходите — дверь открылась пропуская внутрь Марью Федоровну.

— Ну вот почему ты меня не послушался? Прожили мы бы день без свежего мяса, поди весь ледник ею забит с лета.

Опять ворчит подумал я. В ответ же сказал:

— Да как-то само получилось,захотелось порадовать и отблагодарить за доброту.

Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась:

— Эхх, соколик, я ж не зря просила волшбу не применять. Вот увидишь и пары дней не пройдет явятся по твою душу. Ну да ладно, ничего уже не изменишь.

Просидев рядом молча еще пару минут бабушка ушла к себе. Я же лег на кровать и подумав о том, что все понятно, но ничего не понятно решил, что проблемы будем решать по мере их поступления.

Отступление.

В это же время в столице империи, в одном из неприметных зданий на окраине шел разговор между двумя примечательными людьми:

— Воислав, ты уверен? Ты не мог ошибиться? — спрашивал у пожилого человека юноша лет 17 с пронзительными серыми глазами.

Старик медленно погладил ухоженную бороду и ответил:

— Я не ошибся, ваше высочество. Где-то в лесах Новгорода был всплеск магии такой силы, что по сравнению с ее обладателем все наши великие чародеи — дети малые.

Юноша нахмурился и начал шагать из стороны в сторону по маленькой комнате:

— Ты же понимаешь, что это значит? В нашей империи опять появился чародей уровня Архимаг. И пока непонятно кто он, чем занимается и какие у него планы вообще. Отец сейчас занят, у нас опять напряжение на границе с польским королевством. И плохие новости ему не добавят хорошего настроения — прошагав еще пару раз туда сюда он сел за стол и решительно сказал — вот что, собери-ка ты дюжину магистров, да бери самый быстрый курьер и лети в Новгород. Нам нужно понять, что нам делать с этим великим чародеем. Иначе отец ни меня, ни тебя по голове не погладит.

— Как вам будет удобно, ваше величество — ответил старик с достоинством поклонившись — сейчас же пойду собирать круг магистров.

Уже 2 дня я занимался тем, что приводил в порядок свое тело. Чистый воздух и хорошее питание делали чудеса. Однако было у меня подозрение, что это не только эти факторы на меня влияют, а еще непонятная сила, которая изредка шевелилась внутри меня будто бы напоминая о себе. В очередной раз сделав комплекс упражнений на выносливость я не спеша пошел к озерцу, чтобы быстро искупаться. Не дойдя до озера я услышал непонятный гул с неба. Подняв голову я увидел как над поляной неторопливо останавливался огромный дирижабль метров 100 в длину. Застыв на высоте метров 8 с гондолы кто-то скинул вниз якорь, а потом я увидел картину, которая заставила меня застыть. Из дирижабля медленно «выплыли» 12 мужчин в странных белых балахонах и начали медленно спускаться к поверхности земли. Наконец, спустившись, эта немаленькая толпа магов направилась ко мне.

Впереди шел статный седовласый старик с резным посохов в руках. Даже на первый взгляд он выглядел опасно. От него веяло какой-то чёрной силой что-ли. Подойдя ко мне на расстоянии пару метров он остановился и начал меня рассматривать с каким-то странным выражением лица. Остальные люди рассредоточились вокруг меня, молча ожидая чего-то. Наконец-то старик заговорил:

— Добрый день, молодой человек,меня зовут Воислав и я являюсь верховным магистром русской империи. Я прибыл сюда по поручению его высочества наследного принца Весемира. Не могли бы Вы пригласить нас в дом для обсуждения интересующих нас вопросов.

Его вежливый тон совсем не обманул меня, а учитывая его статус и подкрепление, которое он притащил с собой отказ был бы глупостью

— Да, конечно,пройдемте. Хозяйка дома как раз занимается приготовлением ужина, надеюсь вы не откажетесь от простой, но сытной еды в компании простых людей — я ответил стараясь сохранить максимально спокойное выражение лица хотя внутри меня все кричало об огромной опасности — только боюсь всю компанию наш дом не сможет уместить.

Старик улыбнулся в ответ:

— Ничего страшного. Уважаемые магистры подождут нас на улице,им давно не мешало покинуть столицу для смены обстановки.

Подходя к дому я увидел Марью Федоровну, которая с тревожным выражением лица рассматривала меня. Увидев старика на ее лице мелькнул страх, тут же сменившийся какой-то обреченностью.

— Ох, не проста старушка — раз узнала старика. Ох, не проста.

Воислав тоже по-видимому узнал бабку, ухмыльнувшись в бороду он поклонился и произнес:

— Доброго здравия тебе, хозяюшка. Пустишь гостя в дом или на улице разговаривать будем?

— Как будто в моих силах не пустить — огрызнулась она ему в ответ — заходи, не стоит на улице трепаться — сказав это Марья Федоровна развернулась и зашла в дом.

До сих пор ничего не понимая я последовал за ней и странным стариком. Усевшись за стол вся наша компания некоторое время хранила молчание. Наконец-то старик заговорил:

— Ну, здравствуй, боярыня, давно мы не виделись. С тех самых пор как мужа твоего казнили.

— Да уж не сильно хотелось тебя видеть, волхв, все так же палачом на службе императора работаешь? — сказала бабка зловеще улыбаясь.

Волхв на это отреагировал спокойно, снисходительно улыбнувшись:

— А кем приходится тем и работаю, боярыня, когда надо детей лечу,а когда надо и изменников изнутри сжигаю перуновым огнем — сказав это старик откинулся на спинку стула — но сюда я прибыл не ради казни. Недавно наши колдуны обнаружили в этом месте всплеск магии огромной силы. Срываемся мы с места по приказу наследного принца,прилетаем, и что я вижу? Возле твоей избушки бродит вот этот примечательный юноша по силе сравнимый с великим кругом магистров российской империи — сказав это Воислав повернулся ко мне и вперив в меня долгий взгляд спросил:

— Ну, а вы молодой человек, что скажете? Откуда юноша лет 25 может обладать силой такого масштаба? И как вы, имея такую силу умудрялись на протяжении минимум 10 лет успешно ее скрывать? У нас первый магический всплеск в организме обычно происходит в возрасте от 14 до 17. А уж всплеск вашего уровня засекли бы не только мы, но даже европейские колдуны.

Я же молчал не зная что на это ответить.

— Не скажет он тебе ничего Воислав, он только в себя пришел. А до этого месяц лежал пластом, еле выходила страдальца, память ему отшибло начисто — сказав это Марья Федоровна сделала вид, что потеряла к нашей беседе интерес и с увлечением начала рассматривать причудливые узоры на потертой скатерти.

— Допустим это так,но имя же у вас есть молодой человек? — опять повернувшись ко мне спросил чародей.

— Меня зовут Яромир, и я действительно не помню ничего до момента как очнулся в избе уважаемой Марьи Федоровны — ответив я попытался сделать равнодушное выражение лица. Но судя по усмешке колдуна не сильно это у меня получилось.

— Ну что ж, Яромир — со скрытой издевкой произнес он — мне приказали привести колдуна в столицу. Лично наследник империи хочет с тобой поговорить.

Честно сказать я растерялся услышав это. Я привык уже к своему новому месту жительства и менять его на переезд непонятно куда и непонятно зачем мне не сильно хотелось. Но также я прекрасно понимал, что у этого странно деда есть инструкции на мой счет. И если я не пойду с ним мирно меня либо скрутят, либо, что более вероятно просто ликвидируют. Ни одному правителю не хотелось бы иметь на территории своей страны оружие непонятной мощности и к тому же абсолютно бесконтрольное:

— Хорошо,я готов ехать с вами, только при условии, что я смогу сам распоряжаться своей свободой и не буду вынужден исполнять непонятные и неприятные мне приказы — твердо ответил я смотря чародею прямо в глаза.

Наконец-то сделав выражение лица серьезным и как будто подобравшись весь, он ответил:

— Хорошо, молодой человек, я вам это обещаю.

Пришла моя пора ухмыляться:

— Не так, уважаемый Воислав, не так. Вы поклянетесь своей силой, что будете гарантом моей свободы — услышав это Марья Федоровна рассмеялась

— Ну, что старый уел он тебя? Я тут времени не теряла кое-какую книжку дала ему почитать. А он парень умный много полезного сумел оттуда вынести для себя.

— Да, молодой человек, не ожидал я этого от вас. Ну что ж, выбора у меня нет — и встав из-за стола громким и торжественным голосом произнес — я, Воислав, клянусь своей силой в том, что никак не буду ограничивать отрока Яромира в его начинаниях, если те не будут прямо или косвенно вредить державе. Если же нарушу клятву пусть вся сила покинет меня — произнеся это он спокойно сел обратно.

Я глянул на хозяйку дома, а она в ответ медленно кивнула:

— Что ж, теперь я спокоен. Когда выезжаем? — спросил я. Прямо сейчас, я подожду тебя на улице — сказав это он не попрощавшись с хозяйкой вышел из дома.

— Ну что, бабушка, видно не придется тебе кормить меня всю зиму — глянув на меня она печально улыбнулась

— Эх, соколик, ты даже не представляешь, что тебя ждет в столице. С твоей силой не позволят тебе быть в стороне. А там такой клубок змей, что не знаю уж как справишься.

— Не переживай, бабуля, видали мы анаконд и покрупнее, если, что сбегу к тебе обратно в лес. Буду по грибы ходить. Надеюсь примешь? — спросил я и улыбнулся.

— Шутник — сказала бабка и тоже улыбнулась в ответ — Ладно уж, иди. Нельзя их заставлять ждать, больно спесивые эти магистры.

— Хорошо, бабушка — встав я подошел к старушке и обнял ее.

— Все иди, ждет тебя трудная дорога, но я знаю ты справишься.

Наконец-то я вышел на улицу. Воислав ждал меня у крыльца:

— Ну что, Яромир, готовы к путешествию в столицу?

— Всегда готов.

— Тогда пойдемте. 4 часа и самый быстрый курьер империи доставит нас в Москву.

Подойдя к магам мы всей компанией пошли в сторону висящего в небе дирижабля:

— Теперь, молодой человек, старайтесь не размахивать руками. Заклинание левитации очень требовательное к настройке и малейшее колебание чужой ауры способна его разрушить — сказав это Воислав сделал несколько движений руками и я почувствовал будто огромная ладонь великана бережно поднимает меня наверх.

Наконец, через пару мгновений мы загрузились в гондолу воздушного судна.

— В курьере нет кают, пассажирского класса, только общий зал. Так, что до Москвы у нас будет время с вами пообщаться и ввести вас в курс дела относительно вашего будущего.Следуйте за мной — и чародей решительным шагом пошел по коридору в направлении единственной двери.

Зайдя туда я увидел зал 6 метров в длину и примерно 4 метра в ширину. По стенам шли иллюминаторы шестигранной формы, а впереди огромное панорамное окно изогнутое полукругом. Там же находился штурвал, пара непонятных мне рычагов, а рядом со штурвалом я увидел то, что меня больше всего удивило. Небольшой кристалл, размером с грецкий орех, больше всего был похож на алмаз. Но даже не это меня удивило, а то, что сам кристалл распространял вокруг мягкое голубое свечение. Увидев мое удивление Воислав сказал:

— Это обычный средний накопитель со стихией ветра, лучшее, что можно устанавливать на летающие судна. На одном таком накопителе судно способно пролететь 20 000 верст, а потом накопитель заряжают в специальном приборе. Но вы еще успеете узнать об всем, что вам интересно. Всё-таки мы летим в столицу, а там находится одна из крупнейших библиотек не только нашей державы, но и мира. Теперь молодой человек прежде чем дать вам возможность встретиться с наследным принцем я вынужден попросить вас выпить вот это — и он достал из складках своего балахону стеклянную пробирку с какой-то красной жидкостью.

— Что это? — напрягшись не на шутку спросил я.

— Не стоит так переживать, Яромир, это всего лишь стандартный негатор с суточным интервалом. Согласитесь, что допускать к персоне такого уровня непонятного чародея, да еще и такой силы было бы неразумно с моей стороны.

Посмотрев на него я задумался. Смысла обманывать у Воислава не было. В конце концов их тут 12 и я с ними не справлюсь даже учитывая мою силу. Наконец-то собравшись я взял в руки пробирку и зажмурившись залпом выпил все. Не успел я выпить содержимое как почувствовал, что палуба уходит у меня из под ног и провалился в крепкий сон.

Глава 3

Очнулся я, судя по всему, уже на подходе к столице. Маги спокойно сидели на своих местах, не обращая на меня никакого внимания. Один Воислав повернулся ко мне:

— Очнулся? Не ожидал, что обычный негатор будет так на тебя влиять. Обычно люди после негатора только чувствуют слабость несколько часов. Видимо твой уровень силы так повлиял на эффект.

— Долго нам еще лететь? — поморщившись спросил я. Голова до сих пор кружилась и немного болела видимо, когда вырубился приложился ею об пол.

— До столицы еще 40 минут. Если взглянуть в окно можно увидеть пригород.

И правда, подойдя к иллюминатору я увидел вдалеке ровные ряды одно— и двухэтажных домиков.

Подойдя ко мне, Воислав протянул мне флягу с красивым орнаментом из серебра:

— Вот, выпей. Это поможет тебе быстрее прийти в себя.

Подумав, что хуже уже не будет я смело взял ее и сделал пару глотков. Напиток имел приятный мягкий вкус и отдавал какими-то ягодами. Я сразу же почувствовал эффект. Освежающая волна прокатилась по всему телу. Я подошел обратно к своему креслу, сел и задумался: — Интересно, что меня ждет дальше? Каким будет мое будущее в столице империи — но ответов у меня пока не было.

Рядом со мной сел Воислав:

— Я понимаю, что ты переживаешь насчет своего будущего. Это нормальная реакция — усмехнувшись сказал он глядя на меня — но ты должен понять, что у нас каждый получает по заслугам. А учитывая твой потенциал я даже не берусь судить на какую высоту ты сможешь со временем подняться. Главное помни — неподсудных у нас нет. И в случае чего найдется кому прийти по твою душу.

— Например вас отправят, да? — спокойно спросил я.

— Могут и меня. А могут и кого-то другого — ответил он мне смотря куда-то в сторону.

— Ладно, пора уже собираться, через пару минут дирижабль будет на месте — сказав мне это он поднялся со своего места и пошел к остальным колдунам. Сказав им что-то, он пошел дальше к пилоту.

Колдуны начали потихоньку собираться и выдвигаться к выходу. Я тоже встал и пошел за ними. Дирижабль замедлил ход и встал возле причальной мачты. Выйдя, я замер от открывшегося мне вида. Москва в этом мире даже несмотря на то, что этот мир отставал от нашего по времени и не имел такого технического развития тут была более монументальной. Высокие здания поражали своими размерами и каким-то величием. Воислав усмехнулся, увидев мое состояние:

— Поражает, не правда ли? Столица у нас красивая. Все приезжие так реагируют, когда в первый раз видят наш стольный град.

— Очень красивый город. Невольно проникаешься его величием — ответил я.

Возле трапа нас встречала целая делегация. Около 50 человек, в которых я безошибочно определил людей военной профессии. А еще там было парочка людей, которых можно было отнести к чиновникам. Также нас ждал агрегат, который скорее всего был нашим транспортом. Продолговатая коробка с зализанными линиями. Единственное, что меня напрягло это отсутствие колес, но учитывая, что дирижабли у них летят на магии, я не удивлюсь, если тут будет тот же принцип.

При нашем приближении военные поклонились Воиславу, а чиновники поприветствовали его, кивнув головой:

— Приветствуем, Верховный наследный принц уже ждет вас.

— Так не будем же заставлять ждать его высочество. Яромир, пошли. Принц не любит ждать, у него и без нас очень много дел.

Я молча последовал за чародеем. При подходе к карете ее стенки медленно поднялись вверх,открывая мне внутреннее пространство. Там было 2 ряда сидении расположенных друг напротив друга, а между ними небольшой столик:

— Прошу в карету, господа, — сказал нам молодой подтянутый человек в военной форме — его Высочество прислал за вами экипаж повышенной защиты.

Мы молча расположились на сидениях с теми 2 чиновниками. Двери так же медленно спустились, закрывая нас от внешнего мира:

— Неплохая шумоизоляция — отметил я.

По корпусу прошла вибрация и экипаж поднялся на полметра над землей. Мы плавно тронулись с места, постепенно набирая скорость. Через 10 минут мы уже были на месте.

Это был ничем не примечательный дом. Единственное я отметил неестественную толщину стен и затемненные окна. Выйдя из нашего транспорта, мы шагнули в открытые двери парадной. Внутри нас уже ждали. Возле лестницы стояли двое солдат с ружьями необычной конструкции:

— Нам на второй этаж — сказал нам один из чиновников.

Поднявшись, мы зашли в единственную дверь, возле которой опять-таки дежурила пара военных. Внутри, как я понял рабочего кабинета, нас встретил юноша лет 17 с очень серьезным выражением лица:

— Ваше высочество — поклонившись сказала тройка моих сопровождающих. Я тоже попытался сделать поклон, но на мой взгляд это вышло довольно неуклюже.

— Здравствуй, Воислав, вижу твое путешествие окончилось успешно.

— Так точно, ваше Высочество, вот этот юноша и есть тот кого мы искали.

Подойдя ко мне, принц посмотрел мне в лицо долгим взглядом. Я же стоял по струнке смирно, судя по всему, здесь решалась моя судьба:

— Воислав, ты не ошибся? Он не производит впечатление великого чародея — сказав это он хмуро еще раз посмотрел на меня.

— Я не ошибся, ваше Высочество, несмотря на молодость и внешний вид — это именно тот, кто нам нужен — еще раз поклонившись сказал старик.

— Хорошо, приведите его в надлежащий вид. После этого поселите его в казармы особо отдела. Нам нужно за месяц максимум сделать из него более-менее подготовленного бойца. По части военной науки с ним будут работать специалисты особого отдела. А вот всё, что касается магии придется тебе, Воислав, учить. Отец сегодня связался со мной. Переговоры с польской делегацией прошли неудачно. Эти твари чувствуют за спиной поддержку англов Германской империи, поэтому изрядно осмелели. По оценкам наших аналитиков до начала военных действий у нас не больше полтора месяц. И козырь в виде чародея способного в одиночку уничтожить круг магистров нам совсем не помешает — сказав это принц потерял к нам интерес.

— Ну пойдем, ученик — иронично обратился ко мне Воислав — вот и будет у тебя шанс заработать свои первые очки перед принцем. А это очень хорошая возможность. При удаче и правильном настрое дворянское звание тебе обеспечено. А теперь пошли. Казармы находятся в этом же комплексе.

Выйдя на улицу, мы обошли здание и сзади я увидел две типовые постройки, в которых без труда узнал казармы. Между ними был плац и спортивная площадка. Мы направились к левому зданию. Там нас уже ждал звероватого вида солдат.

— Поручик Жданов — представился он — с этого дня я твой личный инструктор. Будешь спать, когда я скажу. Есть, когда я скажу. И на ближайший месяц я для тебя и отец, и мать, и брат родной — сказав это он глянул на меня снисходительно, ожидая мою реакцию. Вместо этого я просто и без затей ударил его коленом между ног. А когда он попытался согнуться я не дал ему это сделать, крепко схватив его за шею.

— А теперь слушай сюда, поручик, в ближайший месяц ты будешь очень хорошим и добрым человеком. И как старший товарищ будешь мне советовать, что и как можно сделать, чтобы и мне было хорошо и начальство было довольным. А теперь веди меня к настоящему командиру.

Глянув на меня с ненавистью, он прошипел: — ну держись, падла.

Попытку удара прямым в челюсть я заблокировал, просто сместившись и одновременно прописав ему удар сбоку по коленной чашке левой ноги — ну вот как с тобой разговаривать, поручик? Ты ж русского языка не понимаешь.

— Отставить избиение старшего по званию! — сзади ко мне приближался неспеша человек, которого я сразу определил как матерого профессионала — Кто тебя учил драться сынок? — подойдя спросил он.

Ничем не примечательный мужик лет 40. Такого в толпе увидишь и тут же забудешь.

— Жизнь научила — ответил я.

— Суровая у тебя была жизнь — сказал он мне улыбнувшись — это ты курсант, из которого я за месяц должен профи сделать? — спросил он, смотря на меня изучающе.

— Так точно.

— Ну что ж, вижу базовые навыки есть. Поручик Жданов у нас хоть и обычный вояка, но далеко не мальчик для битья. А ты вот как его разложил. Ну ничего, ему полезно, а то давно никто его не ронял на землю.

— Теперь слушай внимательно, курсант, скорее всего этот месяц тебе покажется адом. Я буду гонять тебя так, что единственные мысли в твоей голове будут о падении на кровать. Каждый день с 5 утра и до 16 вечера ты будешь в моем подчинении. А с 16 и до 22 тобой будет заниматься уважаемый, Воислав. И знаешь, я даже не знаю кто из нас двоих для тебя страшней. А теперь пойдем. Я покажу тебе твое койко место и выдам тебе амуницию и все остальное чем ты должен обладать — сказал поручик с дикой злобой.

Зайдя вместе с ним в здание, я увидел длинный коридор, по правую сторону которого тянулись двери. Подойдя к двери с цифрой 7, мы зашли внутрь. Там меня ждала привычная картина: 2 одноместные кровати, возле каждой стояло по маленькому шкафчику. На одной из них стопкой лежала военная форма и обувь.

— Вот тут ты будешь жить ближайший месяц. Радуйся, соседей у тебя не будет, ты в этом году у нас единственный курсант. Переодевайся, я подожду тебя за дверью — сказав это, он развернулся и вышел.

— Ну здравствуй, казарма — дом родной — тяжело вздохнув я быстро скинул с себя свои вещи и натянул на себя форму.

На двери висело маленькое зеркальце, и я смог немного рассмотреть, как я выгляжу. Картинка мне понравилась. Черная форма чем-то похожая на форму русской армии времен первой мировой. Пуговицы серебряного цвета очень гармонично смотрелись на черном фоне. Подвигавшись туда-сюда и поприседав, я понял, что форма нигде не жмет и не стесняет движений.

Наконец я вышел из комнаты. Куратор ждал меня за дверью:

— Ну что, готов? Тогда пошли дальше, сначала зайдем в столовую, а потом пойдем в оружейную.

Мы направились дальше по коридору. В конце нас ждала лестница в подвальное помещение:

— Странное расположение для кухни — подумал я.

Спустившись, мы увидели хорошо освещённое помещение, в которой спокойно сидя за столиками ужинали несколько человек. У стойки выдачи еды стояла женщина.

— Добрый вечер, нам 2 порции каши с мясом, черного хлеба и 2 кружки холодного кваса — сказав это мой спутник направился к одному их пустых столиков.

Не успели мы сесть за стол как к нам подошла молодая стройная девушка с подносом, от которого шел приятный запах еды. Выложив все на стол и пожелав нам приятного аппетита она удалилась:

— Ешь давай. Тебе сегодня еще оружие получать, а после тебя ждет занятие с Воиславом — сказав мне это куратор потерял ко мне интерес и начал неспеша поглощать еду. Глянув на него, я тоже приступил к еде, благо почти с утра ничего не ел.

Закончив с едой, мы вышли из столовой и направились в оружейную. Там нас встретил пожилой человек с недовольным выражением лица:

— Здравствуй, Олег, вот пришли к тебе за оружием. Выдай-ка нам стандартный набор.

Еще раз посмотрев на нас недовольно, старик развернулся и ушел вглубь помещения. Вернулся он через пару минут, неся в руках такое же ружье как я видел у караульных принца, только чуть меньше. А также два странного вида браслета с узорами похожими на скандинавские руны.

— Вот винтовка, щит типовой 3 категории и браслет связи. Смотри только не испорти их, новые всё ровно не выдам — сказав мне это он потерял к нам всякий интерес.

— Ну что смотришь? Бери свое добро и топай обратно в комнату. Там на шкафчике лежит ключ. Засунешь все в внутрь и закроешь. За сохранность имущества у нас каждый следит сам, потеряешь или испортишь придется за это отвечать самому. После того как все сделаешь выйди на улицу, там тебя будет ждать Воислав. А мы с тобой занятия начнем с завтрашнего утра.

Зайдя в комнату, я запер все добро шкаф, засунул ключ в карман и вышел обратно. Возле казармы меня уже ждал Воислав:

— Ну что, как тебе знакомство с твоим инструктором? Колоритный персонаж, не правда ли? — улыбаясь спросил он у меня.

— Нормальный мужик, только вот не представился. А в остальном человек прохожий, одет в кожу -усмехнулся я в ответ.

— Да он не любит представляться, скрытность это одна из граней его работы. Ну что, готов стать великим чародеем?

— Как будто у меня есть выбор, так или иначе вы же от меня не отвяжетесь, да? А как сказал один человек, если падение неизбежно, то расслабься и получай удовольствие.

— Правильные слова. Итак на первом занятии у нас с тобой будет изучение защиты. Пойдем-ка вот туда — он указал рукой в сторону одноэтажного здания на краю плаца.

Зайдя, я сразу обратил внимание на то, что все стены были покрыты непонятными символами, и даже на потолке были рисунки. В центре комнаты на полу была нарисована 9 конечная звезда внутри круга.

— Зайди в круг и расслабься. Попробуй почувствовать энергию внутри тебя.

Я послушно последовал его указаниям. Воислав же подошел к одному из рисунков и приложил к нему руку. Вдруг резкое чувство опасности заставило меня уклониться. Боковым зрением я увидел как нечто пронеслось буквально в паре сантиметров от моего плеча.

— Неплохо — прокомментировал он — но тебе нужно научится не уклонятся, а ставить щит. Теперь представь как энергия из тебя выходит и превращается в сферу, в центре которой находишься ты. А чтобы тебя простимулировать — вот, лови еще подарочек — мерзко ухмыльнувшись сказал он мне.

Я попытался сделать так как он посоветовал и естественно у меня ничего не вышло. Резкая боль в левой стороне груди заставила меня матернуться:

— Что это сейчас было? Какого хрена?

— Когда вражеский колдун кинет в тебя заклинание способное тебя сжечь ты мне еще спасибо скажешь. Еще раз попробуй поставить щит.

Мне ничего не оставалось как раз за разом пытаться поставить этот гребаный щит. Где-то с десятого раза у меня наконец-то получилось и я даже смог увидеть, как он проявился впереди меня защищая от очередной летящей в меня пакости:

— Ну вот, можешь, если захочешь. Осталось только закрепить результат так, чтобы у тебя это получалось на интуитивном уровне — сказав мне это Воислав прижал уже теперь обе руки к печатям на стене. Предчувствуя очередную дрянь, я заблаговременно укрылся щитом.

В следующие 4 часа в меня летело столько гадости, что я до сих пор не понимаю как я вышел оттуда целым. Когда я наконец-то добрался до своей комнаты я еле волочил ноги от усталости. Заглянув внутрь себя, я увидел, что хоть Источник и не уменьшился, но его свет стал более тусклым.

Я лег в кровать и начал гонять энергию по всему телу. В книге, что давала мне читать Марья Федоровна этот способ описывался как базовое усиление для любого чародея. Насыщая мышцы энергией, я не просто снимал усталость, но и укреплял все мышцы и связки. Наконец, через какое-то время я уснул.

Месяц в постоянном напряжении для меня пролетел незаметно. У меня не было времени для каких-либо других занятий, кроме тренировок, сна и принятия пищи.

Наконец этот день настал! Воислав пришел за мной в своем парадном балахоне:

— Пора. Базовые знания мы тебе дали. Все чему мы могли тебя обучить за этот месяц — мы обучили. Теперь пришла пора практики. Сегодня ты полетишь на границу с Польским Королевством. Там уже почти неделю идут стычки. Пока что ни одна из сторон не переходит в масштабное наступление, но аналитики считают, что как только пшеки получат в свое распоряжение европейских колдунов они начнут атаку. Вместе с тобой туда направится полный круг мастеров, которые будут отвечать за защиту армейского корпуса, отправленного туда его Величеством. А у тебя будет отдельная задача. Получишь в свое распоряжение отряд егерей и пойдешь с ними на территорию врага. Чем больше ущерба ты причинишь врагу, тем лучше. Но старайся не убивать мирных жителей и не разрушать гражданскую инфраструктуру. В остальном у тебя полная свобода действий. Надеюсь, увидеть тебя по возвращению уже с наградным клинком у пояса. Давай уже прощаться, твой дирижабль отходит через 40 минут — сказав мне это Воислав крепко пожал мне руку и ушел.

Собрав все свои пожитки, я сел в экипаж похожий на тот, что привез меня впервые сюда и через 15 минут находился на летном поле. Дирижабль, который должен был меня доставить на фронт я увидел сразу. Огромная махина висела возле одной из причальных мачт, а внизу уже стояли с баулами и ящиками будущие пассажиры. Подойдя к ним, я поздоровался и пристроил свой баул рядом. Один из колдунов подошел ко мне:

— Яромир? Меня зовут Ворон, я старший круга мастеров. Верховный магистр Воислав предупреждал о тебе. Приятно познакомиться — он протянул мне руку.

Рукопожатие у него было крепким:

— Мне тоже приятно познакомится с коллегой. Надеюсь, мы оба сможем справиться с своими задачами и вернуться обратно живыми.

Наконец-то мы все уселись по своим местам. Впереди меня ждал очередной отрезок моей жизни полный боли и чужих смертей. Но в этой реальности у меня хотя бы есть шанс сделать так, чтобы моя родина не оказалась в третьей лиге.

Глава 4

Во время полета я стал вспоминать свое месячное обучение. Поручик Жданов выжимал из меня буквально все соки. Первую неделю я едва передвигал ноги к концу дня, и даже усиление энергией меня не спасало. Воислав тоже не сильно отставал от него, если первую неделю он старался еще более менее плавно подводить меня к росту, то уже начиная с второй он без каких-либо угрызений совести тренировал меня на износ. В итоге к концу месяца я научился на рефлекторном уровне ставить щит не только на себя, но и на условную группу поддержки, плюс помимо этого я выучил около 20 заклинаний как боевого так и бытового применения. Теперь я знал как при помощи магии за 15 минут создать и укрепить окоп, как можно тратя крохи энергии дестабилизировать работу амулетов связи и еще многое другое. Самыми любимыми моими заклинаниями стал щит, отвод глаз и Горыныч. Горыныч — это вообще сказка, волна огня температурой около 2 500 градусов цельсия, которое управляется чародеем на расстоянии около 150 метров. Время поддержки заклинания напрямую зависит от концентрации и личной силы колдуна. За месяц мой источник, по моим ощущениям, подрос процентов на десять, что давало мне возможность использовать Горыныча без остановки в течении около 7 минут. Для сравнения, то же заклинание Воислав мог держать около 40 секунд. В общем учеба у меня проходила в бешеном темпе.

От своих мыслей меня заставил отвлечься наш транспорт. В какой-то момент наш гигант клюнул носом и начал замедляться:

— Что происходит? — крикнул я Ворону.

— Нас атаковали с земли — ответил он мне.

— Помощь нужна?

— Сможешь достать противников? Поисковое заклинание показывает, что они прямо под нами — Ворон внимательно посмотрел на меня.

— На какой мы высоте? — поднимаясь с кресла спросил я.

— Около 100 саженей над землей, мы уже близко к границе, а здесь летать высоко нет смысла. Засекут поисковым заклинанием дальнего радиуса да выстрелят из драконов — никакой щит не поможет. Ну так что, достанешь?

— Да, только нужно пройти ближе к штурвалу — ответил я Ворону.

Наконец, получив обзор на то, что происходит на земле я решил использовать еще одно интересное заклинание — дыхание севера. В квадрате 50 на 50 метров температура резко падает до минус 150 градусов. Потянувшись к энергии я резко выплеснул из себя почти треть своего резерва. Открывая глаза я уже знал, что увижу. Внизу на территории действия заклинания поселилась зима, а точнее крайний север.

— Летим дальше,последствия нейтрализуют другие — сказал капитану Ворон.

— Ну что, Яромир, поздравляю тебя с первым выполненным заданием, можешь спокойно записать на свой счет как минимум двух чародеев уровня «Мастер» — похлопав меня по спине он удалился в глубь салона.

Я же отдышавшись остался на месте. Хотелось получше изучить ландшафт местности где мне придется пробыть как минимум несколько месяцев.

Мы уже были близко к границе между Польским Королевством и Российской Империей. Интересно, в этом мире поляки такие же заносчивые мудаки?

Наконец-то наш дирижабль начал медленно спускаться. Снизившись до высоты около 7 метров над землей мы скинули вниз веревки. Нас уже встречали солдаты внизу. Они споро взялись за веревки. Медленно наш транспорт снизился до 2 метров и мы вышли из дирижабля на трап.

Почувствовав под ногами твердую землю я наконец-то расслабился. Трудно признаться, но после нападения весь дальнейший полет я провел в напряжении.

Оглянувшись я увидел как ко мне направляется делегация из 2 офицеров и одного мага:

— Вы Яромир? Командование поставило нас в известность о вашем прилете. Я Влад, а это мой коллега Мстислав. Мы из команды егерей, что поступают под ваше командование — сказал мне один из офицеров — а уважаемый Радислав является войсковым чародеем. Он введет вас в курс дела, поможет вам устроиться и разобраться в ситуации. Также он снабдит вас всеми нужными вещами.

— Приятно познакомиться, господа, мне бы хотелось отдохнуть с дороги и принять душ. Имело место нападение на наш транспорт и мне пришлось немного поработать поэтому чувствую себя немного уставшим.

— Никаких проблем — ответил мне Влад — ваша палатка уже готова, мы вас проводим.

Вместе с офицерами я прошел в дальнюю часть лагеря где были самые большие палатки:

— Тут находится штаб, кухня и палатки для вас и прибывших вместе с вами чародеев — пояснил мне Влад — вот, с краю ваша палатка. Надеюсь вас все устроит. Как будете готовы свяжитесь со мной по браслету связи, я подойду и мы познакомимся с остальными людьми — сказав мне это он коснулся моего браслета своим.

Один из символов на браслете приобрел золотистый цвет, что означало что один канал связи настроен.

Я зашел в палатку скинул вещи и с удовольствием растянулся на неплохой кровати.

— А неплохо живут граждане чародеи — подумал я — прямо как настоящие дворяне. Хотя о чем это я? Большинство чародеев либо выходцы из дворянских семей либо, так или иначе, на пути к получению личного дворянства.

Я тоже рассчитывал по окончанию военной операции получить личное дворянство. С этим статусом мне будет намного легче добиться чего либо в дальнейшем.

Наконец таки я встал с кровати и пошел в душ. Приняв быстренько душ и перекусив парочкой бутербродов я лег спать не забыв перед этим настроить свой организм на пробуждение через 2 часа. Эту возможность силы я обнаружил на 5 день пробуждения, когда мне уже надоело, что каждый раз с утра я оказываюсь на полу от того, что инструктор у меня садист. Тогда я в сердцах подумал: «вот бы я просыпался за 5 минут до его прихода». Тогда видимо сила внутри меня приняла это за прямой приказ. На второй день я проснулся именно за 5 минут до обычной побудки, чем несказанно удивил своего палача. С тех пор я каждый день активно пользовался этой возможностью. Благополучно проспав назначенные 2 часа я проснулся бодрым и полным сил.

Выйдя на улицу я коснулся узора на браслете. Буквально через минут возле моей палатки стоял Влад, а вместе с ним и Мстислав. У второго в руках был объемный

пакет:

— Вот, ваше благородие. Указ о присвоении вам звания майора и новая форма — сказав это Влад взял у Мстислава пакет и протянул мне — так как командовать взводом егерей может офицер чином не ниже майора. Если вам не трудно можете переодеться прежде чем знакомиться с личным составом подразделения.

Зайдя обратно в палатку я быстро вытащил из пакета форму, переоделся и оставшись довольным своим внешним видом вышел обратно.

Всей компанией мы направились куда-то в центр лагеря где находились мои будущие подчиненные. Пока я подходил взвод уже успел построиться в две шеренги:

— Здорово, бойцы — гаркнул я.

— Здравия желаем, товарищ майор — дружно ответили егеря.

— Позвольте представиться. Зовут меня Яромир. С этого дня и до окончания военной операции я буду командовать вашим подразделением. Вопросы есть? Вопросов нет. Командиры отделения, ко мне — четыре дюжих сержанта вышли из строя — сегодня вечером жду всех вас у себя в палатке. Отбой сегодня ранний завтра выйдем в рейд. Товарищи офицеры, а вас я попрошу следовать за мной.

Вместе с Владом и Мстиславом я вернулся обратно в палатку:

— Итак, господа, я надеюсь вы в курсе чем нам предстоит заниматься? Командование поставило перед нами задачу совершить диверсионный рейд на территорию врага с целью вывода из строя объектов военного назначения. Также, желательно, проредить живую силу в виде колдунов. Задача ясна?

— Так точно — хором ответили они.

— Тогда до вечера свободны. В 9 жду вас и командиров отделений для определения первоочередных целей нашего рейда.

ОФицеры молча отдали честь и вышли. Я же решил прогуляться до колег по цеху, пополнить запас камней, да и пару тройку атакующих амулетов не помешало бы. Как минимум выдам сержантам. ОФицерам они по статусы положены так, что насчет них я не переживал. Дойдя до палатки я зашел. Внутри меня встретил полумрак и один человек, который писал что-то за рабочим столом:

— Добрый день. К кому мне обратиться для получения магического инвентаря?

Мужчина поднял на меня взгляд и ответил:

— Здравствуйте, молодой человек, я так понимаю вы наш новый командир егерей.

— Майор Яромир — представился я.

— Очень приятно. Меня же зовут Весемир и я заведую стратегическими запасами магического назначения. Что вы конкретно хотели бы получить?

— Мне нужно 6 атакующих амулетов, пару дюжин кристаллов без энергии и один щит первой категории.

— С амулетами и кристаллами проблем не будет, а вот щита первой категории нет, могу выдать максимум 2 штуки третье категории. Все остальные задействованы на передовой, сами должны понимать. Ну так, что брать будете? — усмехнулся местный завхоз.

Улыбнувшись я ответил:

— Конечно буду, на безрыбье и рак рыба.

— А вы мне нравитесь, молодой человек, с вами однозначно можно работать — уже в голос рассмеялся он.

Встав из-за стола он подошел к огромному сундуку рядом со стенкой. Откинув крышку он достал оттуда несколько мешочков, которые протянул мне:

— Вот это стандартный набор: 25 нейтральных кристаллов, 4 щита третьей категории и 9 атакующих амулетов.

— Беру все — быстро сказал я.

— Хорошо — засмеялся он — подпиши вот здесь, а то с меня потом все требуют, что где и куда дел.

Подписав бумаги, я взял мешочки и направился обратно в свою палатку. Зайдя внутрь я разложил на стол мешочки и стал ждать прибытия своих командиров. А пока ждал стал не спеша читать документы, что были в пакете помимо формы. Там было письмо назначение меня на должность и еще одно письмо от Воислава. Его я открыл в первую очередь. Мой учитель магии писал о том, что скорее всего меня ждет встреча не просто с польскими колдунами, а возможно с кем-то из великих ковенов Европы или Англии. Так, что надо быть готовым к тому, что соперники у меня будут далеко не простыми. Зло усмехнувшись я продумал про себя:

— Мы еще посмотрим кто кого, господа европейцы.

— Ваше благородие, разрешите войти? В дверном проеме торчала голова Влада.

— Заходи, остальные с тобой? — спросил я.

— Так точно, все тут.

— Итак, господа, завтра мы с вами выйдем в рейд по вражеской территории, а сейчас нам нужно определится с целями. У кого-нибудь есть карта местности?

Один из сержантов молчал достал из планшетки сложенную карту.

Разложив ее на столе я взял в руки карандаш и указал точку на карте:

— Тут находимся мы, до ближайшего объекта, который подходит нашим требованиям около 20 верст, как раз при нормальном темпе ходьбы к вечеру должны оказаться на месте. По данным нашей разведки там находится один из самых больших складов продовольствия. Теперь дальше, в 5 верстах от него есть другой объект, — указал я на другую точку. Тут у нас стоянка военных дирижаблей, так что охрана будет на уровне. Для нас эти цели имеют большую важность. Без еды поляки долго не продержаться, а отсутствие дирижаблей позволит нам спокойно наступать не боясь, что нашим солдатам на головы начнут падать магобомбы. Итак господа у кого какие вопросы?

— Господин майор, а не маловато ли нас для такой задачи? Нам бы после первого объекта живыми уйти. А до второго дойти, когда на нас будут охотятся это вообще фантастика — сказал один из сержантов.

— Что ж, резонное замечание. Но господа задача уже поставлена перед нами. Так или иначе нам придется все выполнить. И живыми оттуда уйдут все это я вам обещаю. Теперь идите к своим подчиненным и проверьте, чтобы они были готовы к завтрашнему дню. Думаю, вы сами знаете на что обратить внимание — офицеры, отдав честь молча ушли. Я же лег спать. Завтра меня ждал первый боевой выход уже в качестве офицера российской империи.

Проснулся в пятом часу утра. Встав, я принял контрастный душ, оделся, закинул в рюкзак все свои принадлежности и вышел на улицу. Там меня уже ждал мой взвод:

— Доброе утро, бойцы. Ну что, готовы вставить полякам фитиль?

— Так точно, господин майор — дружно ответили они мне.

— Тогда пошли. Скоро у нас будет возможность доказать, что лучше русских не воюет никто!

Выйдя с территории лагеря мы направились в глубь леса. Марш проходил достаточно бодро. При помощи отвода глаз нам удалось незаметно просочиться мимо польских траншей. Дальше мы уже спокойно направились к нашей первой цели. На обед мы остановились в маленькой роще. Бойцы достали сухпайки, а я вместе с офицерами и сержантами насел над картой. По моим ощущениям мы прошли около 12 верст, значит ближе к вечеру мы дойдем до места назначения. После того как отметили на карте точку где мы находимся мы сели обедать:

— Ну что, 5 минут отдыха и пойдем дальше? — сказал я, сыто развалившись на траве. Мстислав одобрительно кивнул, а Влад распластался на земле решив видимо слиться с местностью — Вперед, бойцы, время вышло.

И неторопливым шагом мы направились дальше. Даже спокойным шагом мы добрались до цели на пару часов раньше заката:

— Так, выставить караульных, а остальным спать. Чувствую ночью нам всем будет ой, как весело.

После проверки города сканирующим заклинанием я нашел как минимум 3 очага силы уровня магистра:

Теперь понятно почему эти уроды не чешутся. Имея такую охрану, я бы тоже спал спокойным сном. Ну да ладно, эти уроды все равно никак не ожидают увидеть кого-либо моей силы.

Настроив свой организм на 3 часа сна, я лег под деревцем и моментально заснул. Проснулся я как и планировал, уже когда стемнело. Егеря собирались не спеша, проверяли вооружение и защиту. Еще утром я выдал сержантам щиты и атакующие амулеты. Снова накинув на нас отвод глаз мы направились к цели. Нужный нам склад находился прямо на въезде в город. Видно поляки построили его совсем недавно. Вокруг здания тянулся трехметровый забор. Больше никакой видимой защиты не было. Хотя банальную сигнальную сеть на основе магии земли я почувствовал как только приблизился на расстоянии полукилометра. В принципе я могу спокойно ее нейтрализовать это не проблема. Проблема в магистре, который находится на территории. Он сразу же засечет мою активность:

— Мстислав, сейчас я вас перекину при помощи левитации через забор. Кристаллы я зарядил огнем. Ваша задача расположить их как можно ближе к складу. Как только все 10 кристаллов будут на месте начинайте зачищать охрану. Я займусь их магистром.

Кивнув мне в ответ, он махнул бойцам рукой, чтобы те собрались к нему поближе. Я потянулся к силе и направив ручеёк из источника к ним приподнял их над землей. Закинув их за забор, я стал ждать сигнала. Наконец-то, через 5 минут символ на браслете засветился:

— Пора, подумал я — и бросил в забор обычный огненный шар.

Но, как всегда, переборщил с силой и в итоге около 10 метров забора спалил к чертям:

— Ну ничего, так или иначе я все равно собирался разнести тут все, меньше работы мне будет.

Склад с провизией загорелся очень быстро. Пламя весело поднималось в небо неплохо, освещая территорию вокруг. Наконец-то вражеский магистр нашел меня. Не вступая в разговоры, он пустил с двух рук в меня молнии. Приняв удар на щит, я ответил дыханием вьюги, но соперник успел отскочить и в итоге я приморозил землю:

— Шустрый поганец — поморщился я.

Еще пару раз кинув в него вьюгой я увидел как в его защите появилась дыра. Пользуясь возможностью, я резко махнул рукой и двухметровая сосулька пронзила грудь поляка. Упав на колени, он все равно пытался атаковать меня дальше. Уже не опасаясь я спокойно подошел к нему:

— Вот ответь мне, пшек, почему вам не живется спокойно? Почему нужно из раза в раз напоминать вам о том, что в нашей стране вам не рады. Вот могли бы спокойно жить. Нет, лезете и лезете. И каждый раз умываетесь кровью — я присел на корточки и схватив его за голову, заставил посмотреть на меня.

— Русский, — прохрипел он — невозможно, у имперцев нет колдунов твоего уровня.

Я засмеялся — друг мой, вы даже не представляете, что вас ждет. Вы будете проклинать тот день, когда решились наступить на нашу землю — сказав это я просто и без затей свернул ему голову.

Встав, я направился к бегущим солдатам и начал их убивать. Мои егеря тоже подключились к веселью. Через 40 минут все было кончено. Мы вышли через дыру в заборе:

— Подождите чуток — развернувшись, я запустил Горыныча.

Волна огня разошлась от меня к уже горящему складу. 3 минуты, ровно столько хватило, чтобы там, где раньше был склад осталось просто огромное пятно горячего пепла. Удовлетворенно кивнув, я развернулся и пошел к егерям:

— С одной задачей справились. Теперь подождем пока кавалерия начнет суетится и спокойно зайдем в город. Такой наглости от нас они явно не ожидали.

Под отводом глаз мы прогулочным шагом зашли в город. Направившись по центральной улице, мы уперлись в городскую управу, почту и отдел жандармов:

— Ну что, ребята. Кто хочет отправить польскому королю письмо? — ухмыльнулся я. Егеря улыбнулись в ответ. Им понравилось резать поляков без потери личного состава — но сначала поздороваемся с мэром.

И я решительно толкнул дверь войдя внутрь двухэтажного здания.

Глава 5

Зайдя внутрь я даже не удивился, когда меня попытался убить солдатик, который видимо караулил за дверью. Я походя его вырубил даже не обратив на него внимание.

Егеря последовали за мной. Подозвав к себе Мстислава, я приказал ему отправить своих подчиненных, проверить помещения и притащить сюда всех кого найдут. Сам же расположился на удобном диванчике, который находился на первом этаже. Видимо тут ожидали посетители, когда бургомистр их примет. Через 5 минут егеря притащили ко мне 3 помятых людей. Я подошел к тому, что был одет приличнее всех. Это был мужчина лет 50 с брюшком и с большой лысеющей головой. Видимо он пытался сопротивляться, так как на скуле у него постепенно проявлялся хороший такой синяк:

— Кто такой? — с ленцой спросил я у него.

Поляк посмотрел на меня высокомерно и цедя слова сквозь зубы:

— Я являюсь представителем его величества в этом городе. А вы просто разбойники, которых скоро будут развешивать на столбах Варшавы, а ваши земли будут принадлежать польской знати — сказав это он плюнул мне в ноги, за что тут же получил болезненный тычок под ребра от одного из егерей, которые его держали.

Слова поляка задели меня, я чувствовал как злость буквально лезет наружу. Встав с дивана я медленно подошел к поляку и схватив его за подбородок заставил посмотреть на меня:

— А теперь послушай меня, мразь. За все то, что вы уже натворили я утоплю ваше вшивое королевство в крови. Я буду резать вас и рвать на части как бешеных зверей. Молитесь своему богу, потому как пощады в этот раз не будет. Каждый раз вы, как трусливые твари, нападаете на обычных людей. Пришла пора и вам почувствовать какого это, когда ты бессилен и не можешь ничего сделать. Уберите это дерьмо с моих глаз, он нам больше не нужен — егеря увели поляка, а в это время один из сержантов подошел к Мстиславу и зашептал тому на ухо что-то.

— Командир, тебе надо это видеть — сказал тот мне — но нужно подняться на второй этаж.

Я последовал за ними. Остановились мы перед массивной стальной дверью. Вся поверхность была покрыта магическими символами. Хорошая защита, даже более чем хорошая для захолустного городка. Интересно что там?

— Как думаете, что за ней может находится? — спросил я у своих сопровождающих.

— Вашбродь, наши ребята немного с одним из пшеков поработали — немного помявшись ответил сержант — он тут писарем был при бургомистре. Так вот, он сказал, что неделю назад сюда привезли какой-то важный груз, который охраняли 6 колдунов да 3 взвода солдат. Ящики были опечатаны и что внутри он не знает, но сказал, что как только их занесли колдуны тут же взялись за работу, покрыв дверь и стены защитой.

Я задумчиво подошел к двери, начал более внимательно рассматривать защиту и понял, что помимо защиты заклинание должно еще и экранировать то, что находится внутри помещения. А вот это уже интереснее. Экранирования могли требовать только магические вещи, только на них могли обратить внимание наши чародеи. Придется ломать защиту грубым методом:

— Так, все отошли за угол, сейчас я эту штуку попытаюсь разрушить.

Чтобы разрушить любую защиту нужно всего одним импульсом выдать на защитный контур больше энергии чем в нее закачали ее создатели. Тогда от напряжения нити лопнут. Но обычно все это сопровождается шумо и светопредставлением поэтому я и попросил солдат отойти за угол.

Накинув на себя щит я резко направил энергию прямо в центр защитных линий. Через 5 секунд меня буквально оттолкнула на несколько метров назад волна энергии из исчезнувшей защиты. Если бы не щит был шанс повредить себе что-то. Вновь подойдя к двери я кинул на нее дыхание вьюги. А потом обычным тараном разбил ее к чертовой матери. Толщина двери впечатляла, около 20 сантиметров стали:

— Можете возвращаться — крикнул я, переступая через обломки двери.

Внутри помещения меня ждали объемные ящики сложенные в три ряда. Егеря, зашедшие за мной, при помощи винтовок сбили замки с ящиков и мы наконец-то увидели их содержимое:

— Мать моя женщина! — с растерянным выражением лица сказал сержант.

Удивляться и впрямь было чему. В 3 ящиках лежали золотые слитки. В остальных ящиках были защитные и нападающие амулеты. Но больше всего меня привлек последний ящик. Внутри себя он скрывал 4 магических жезла:

— Мда, и что нам со всем этим делать? Тут добра не меньше чем на сто тысяч полновесных золотых рублей. А за такие деньги можно было спокойно построить дворец. Так, ребятки, нужно срочно найти вместительный транспорт. Это все мы тут не бросим.

Мои подчиненные кивнули и с энтузиазмом бросились исполнять мое поручение. Ну конечно, ведь половина от добытого будет разделена между нашей группой, как военный трофей. Скоро ко мне прибыл один из егерей:

— Господин майор, нашли транспорт. Сейчас ребята подгонят его к входу и мы загрузим все это. А пока мы проверили кабинет бургомистра и все бумаги, что там были собрали в вещмешок.

— Молодцы — коротко похвалил их я — чем больше мы привезем обратно тем лучше будет для нас всех.

Загрузив наконец-то все ящики в наш транспорт мы на прощание подожгли управу, а заодно и все близлежащие. Поляки к нам не совались все это время, видимо новость о том, что магистр охранявший склад, не выходит на связь быстро разошлась между солдат, а погибать просто так никто из них естественно не хотел поэтому они сделали вид, что нас нет в городе. А нас это полностью устраивало.

Покинув город мы направились к следующей точке. Нас там уже явно ждут, в этом я не сомневался. Но они явно не ожидают того, что их ждет. При наличии такого количества амулетов я устрою им там локальный армагеддон.

На транспорте мы добрались до следующей точки за 40 минут. Пока мы ехали я раздал своим офицерам жезлы и показал как ими пользоваться. Также снабдил всех своих людей защитой. Судя по всему в этот раз с наскока у нас ничего не получиться, так как стоянка боевых дирижаблей не то место, где будут экономить на охране. Один дирижабль стоит около 5 тысяч рублей, а поляки сконцентрировали на нашем направлении около 10 штук. Отличало боевой дирижабль от обычного очень хорошая защита и метательные установки на борту. А также повышенная грузоподъемность. За один заход он мог вывалить на головы неприятеля до 20 тонн бомбовой начинки. Я уже не планировал сжигать весь воздушный флот неприятеля. Учитывая, что я получу 20 процентов от стоимости нашего груза, один дирижабль можно и даже нужно угнать.

Во-первых, намного легче будет попасть к своим по воздуху. Со мной на борту ни один чародей не сможет пробить наш щит. А те пародии на зенитные установки, что есть у поляков спокойно держит щит самого судна. Остановились мы за версту от нужного нам места, так как приближаться ближе было опасно. Выгрузившись, я в двух словах объяснил офицерам свой план. Для начала я в одиночку открыто направлюсь к врагу. Там я ликвидирую всю поддержку в виде колдунов, а дальше мои ребята спокойно проникнут на територию лагеря с противоположной стороны. С учетом новых амулетов они пройдут охрану как нож сквозь масло.

Подчиненные поддержали мой план. Я пошел спокойным шагом к воротам, а они бегом направились занимать позиции. Сигналом для их выступления должен был стать мой Горыныч. Его нельзя не заметить. Польские колдуны явно заметили мое приближение так как 5 фигур вышли мне навстречу из приоткрытых ворот:

— Зачем пришел, русский? Умереть захотелось? — крикнул один из них.

— Да вот, решил посмотреть на то, чем вы собираетесь на нас нападать. Знаете, вот совсем не впечатляет — ответил я самому наглому.

— Посмотрел? Теперь можно и со спокойной душой умирать, да русский?

— Конечно можно — широко улыбнулся я — только умирать будете вы ребята.

Одновременно с моими последними словами в каждой руке у меня появилось по ледяному мечу. Поляки только усмехнулись на это и начали меня окружать. Контролируя их перемещение магическим взором я просто и без затей рубанул по одному из них мечами. Пшек видимо понадеялся на свой щит уровня магистра, и как же сильно он наверно удивился, когда я спокойно снес ему голову:

— Это не магистр! — заорал тот же самый поляк, который отвечал мне — собираемся в круг быстро.

— Круг вам не поможет, твари — и я наконец-то спустил Горыныча.

Дольше всех держался тот наглый пшек. Но через 15 секунд и его щит лопнул и за пару мгновений он превратился в пепел. Мои ребята верно поняли намек так как с обратной стороны базы послышался шум выстрелов вперемешку с польским матом. Но и там все очень быстро закончилось. Против 40 егерей обвешанными защитой поляки были беспомощные, как дети. Мои ребята резали их с таким азартом, что очень скоро поляки закончились.

Воздушные гиганты висели на высоте пары метров над землей. Наш транспорт заехал на территорию и мы перегрузили всё в один из дирижаблей. Остальные дирижабли были заминированы. Сам же погреб с боеприпасами я лично обработал так, чтобы он взлетел в воздух при приближении любого колдуна кроме меня. Это был мой прощальный подарок полякам.

Как только мы поднялись на 200 метров над землей как с земли в наше направление взлетел огненный шар. Наша защита выдержала. А вот мои нервы нет, и я в ответ ударил таким же огненным шаром только мой был в несколько раз больше по размеру и энергии я туда вбухал как в среднего горыныча. Как только мой шар достиг земли весь периметр базы потонул в море огня:

— Гарантированное поражение всего живого и неживого — подумал я — Влад,курс на наших людей. Пора пополнить наш флот еще одним судном.

Тот с удовольствием козырнул и взялся покрепче за штурвал. Я успел загодя предупредить наше командование о том, что мы назад решили не своим ходом. Так что, когда через час мы были над нашим лагерем нас уже встречали. Встречать нас вышел лично командующий нашей группировкой генерал майор Шереметьев. Когда я спустился на землю он лично подошел и обнял меня:

— Молодец, майор, не ожидал от тебя такого подарка — еще раз хлопнув меня по плечу он продолжил — только, что письмо пришло из Москвы. Говорят поляки ор подняли, что на их территории русские чародеи резвятся. Государь говорят лично общался с польским королем так тот слезно просил Императора убрать колдунов с фронта. Мол, нечестно это засылать их на вражескую территорию

— Он дурак? — с удивлением поднял я бровь — с каких пор поляки у нас про честную войну заговорили?

Шереметьев довольно засмеялся — наш государь ему так и ответил, мол «Владик, ты дурак? Ты напал на мою землю, а сейчас решил тут в справедливость поиграть?» В общем, насколько я понял, Император неплохо повеселился.

— Кстати, господин генерал, это не все подарки.

Я увидел как мои ребята уже успели разгрузить все ящики и пригласил генерала заглянуть. Когда егеря подняли крышки ящиков даже генерал впал в ступор:

— Ну, майор, нет слов — сказал он через какое-то время — подскажешь откуда ты все это добро экспроприировал?

— Нашел, господин генерал. Идем мы значит по лесу, глянь под дерево, а там вот все это добро лежит.Да еще и вещмешок с документами, кому все это предназначалось — сказав это я протянул генералу вещмешок. Он передал его личному порученцу.

— Отнести это в штаб, пусть берутся за изучение немедленно — тот козырнув взял мешок и быстрым шагом направился вглубь лагеря — ты, майор, пока отдохни да и парням твоим не мешало бы поспать. А наши люди пока со всем остальным разберутся. Не переживай вас не обидим. Такие люди нам в армии нужны.

Генерал еще раз пожал мне и руку и пожелав спокойной ночи пошел дальше. Мы с ребятами потянулись каждый к своим палаткам. Несмотря на то, что сам рейд был очень коротким по времени мы все устали и хороший сон нам бы не помешал. Попрощавшись с товарищами, я зашел в свою палатку, принял быстрый душ, перекусил бутербродом и завалился спать. Уснул я быстро и спал на удивление крепко.

Проснулся я полностью отдохнувшим и полным сил. Приняв душ я одел форму и пошел завтракать в столовую. Зайдя внутрь я увидел своих ребят, которые уже успели набрать еды и расположились за дальним столом:

— Доброе утро, командир — поздоровались со мной офицеры и простые егеря.

— Доброе утро, хлопцы. Как настроение?

— Боевое — хором ответили они мне. Я засмеялся.

— Это хорошо. Для командира найдётся миска каши? — парочка егерей тут же сместились освобождая мне место. А один из сержантов метнулся к раздаче и принес дополнительную порцию еды.

После сытного завтрака я решил сходить в палатку чародеев. Зайдя внутрь я увидел того же старика за столом.

— Доброе утро! — оторвавшись от каких-то бумаг его лицо тут же расцвело в улыбке.

— Вы даже не представляете насколько доброе, молодой человек. Вчера вечером меня разбудили люди нашего доблестного генерала. И какого же было мое удивление, когда они занесли к нам ваши ящики. Всю ночь я занимался инвентаризацией и могу сказать, что вам невероятно повезло. Вы привезли около двух сотен щитов первого класса около 400 атакующих амулетов с направлением в магию огня и земли. А также 5 000 кристаллов наполненные вашим любимым льдом. По моим скромным оценкам это добро тянет на 70–80 тысяч рублей, если это будет скупать наша армия. Про жезлы я вообще молчу. Эти образцы только начали поступать в английскую армию. Наши злейшие враги как всегда не смогли остаться в стороне. Теперь их смогут крепко взять за горло так как такое оружие всегда проходит обязательную сертификацию и имеет клеймо мастера. В данном случае это один из ведущих артефакторов английской короны Лорд Стивенсон младший. Их еще вчера отправили курьером в Москву. У нас теперь есть рычаг давления в будущих переговорах. — наконец-то закончив свою речь он шумно выдохнул.

— А что насчет золота? — спросил я.

— А с этим вопросом уже не ко мне. Учитывая сумму, которую вы получите от магических изделий вы уже стали богатым человеком. Что вас ко мне привело в итоге?

— Я хотел бы взять у вас парочку книг по направлению бытовой магии. Надеюсь у вас найдется что-нибудь такое.

Старичок развернулся и начал перебирать книги на полках при этом бормоча себе под нос что-то неразборчивое.

— Нашел — воскликнул он — вот эта книга вам подойдет лучше всего. Это один из лучших сборников по бытовой магии. Я сам учился по такому же учебнику — с гордостью произнес он.

Поблагодарив его я взял учебник и вернулся в свою палатку. Пока у меня есть свободное время я решил немного заняться самообразованием. Так как до этого меня в основном учили боевой магии, я решил, что не помешало бы изучить что-нибудь еще другое.

Я погрузился в чтение. Учебник на самом деле был очень интересным. Никогда бы не подумал, что при помощи простенького заклинания можно за 10 минут привести в порядок свой внешний вид и одежду. Решив его испытать я остался доволен эффектом и решил, что обязательно выучу самые популярные заклинания из книги. Наконец-то пришло время обеда. Встав из-за стола я размял затекшее тело и направился в столовую. Как говорили классики: «война войной, а обед по расписанию».

Со стороны столовой шел изумительный запах жареного мяса. Немного постояв я направился в ту сторону. Пришло время дать решительный бой плотному обеду. Плотно поев гречки с хорошим куском жареной свинины я запил все это дело литровым бокалом кваса и осоловело разлегся на стуле. Собравшись с силами я вышел из столовой и направился к полигону. Надо немного попрактиковаться с контролем над энергией, а то силы море, а вот контроль хромает.

Дойдя до полигона я увидел команду чародеев прилетевших со мной. Ворон видимо держал своих подопечных в тонусе, что являлось насквозь правильным подходом. Подойдя к ним я поздоровался и отойдя к одинокому манекену сел на траву и начал медленно прогонять энергию по телу. Не знаю пока чем придется заниматься завтра, но учитывая, что ничего еще не закончилось шанс того, что нас опять кинут в бой был достаточно велик. Поэтому я должен быть готовым ко всему. Уже заканчивая тренировку, я увидел как ко мне быстрым шагом направляется Мстислав, при этом вид он имел весьма тревожный:

— Господин майор, только что поступил приказ готовиться к обороне. По данным разведки к врагу пришло подкрепление, около 20 магистров и более 50 мастеров.

Переварив эту новость я спокойно встал и ответил — собери бойцов. Нас ждет очень насыщенная ночь.

Глава 6

Мы быстрым шагом направляясь в сторону лагеря. Там нас уже ждал взбудораженный генерал:

— Слышал новости, Яромир? Говорят по нашу душу поляки толпу колдунов нагнали. Очень, кстати, нам сегодня ночью придуться те амулеты, что ты привез, не одну жизнь сможем сохранить, — Генерал стер пот со лба и продолжил — но до чего же быстры шельмы. Видимо давно они этот сценарий готовили. Что скажешь, Яромир? Сдюжим сегодня или нет?

Приняв строгий вид я ответил:

— Должны, господин генерал, нет у нас другого выбора. Если это толпа колдунов сквозь нас прорвется то пока придет подкрепление они всю округу в крови утопят — Генерал довольно улыбнулся.

— Молодец, правильный настрой. Ладно чего лясы точить, со мной поедешь. А порученец мой пусть пешочком пройдеться, ему полезно будет, а то привык штаны в штабе просиживать.

И мы направились к генеральскому транспорту. От нас до первой линии фронта было около четырех верст. Так что добрались мы быстро. В этом мире окопы неполного и полного профиля не получили распространения так как даже мастер мог спокойно сдвинуть пласт земли и похоронить солдат. Поэтому тут использовались редуты. Их высота была около полтора метра, что позволяло нашим солдатам спокойно передвигаться по всей их протяженности не сильно сгибаясь. Мы направились к самому крупному укреплению. Зайдя внутрь я увидел там Ворона с своими людьми:

— Яромир, — окликнул он меня — хорошо, что ты здесь. Поляки уже в 4 верстах. Такое скопление колдунов чувствуется очень хорошо. Мы уже успели защитить средние и малые укрепления, но пойдут они на нас это к бабке не ходи. Если смогут нас взять, то с остальными справятся играючи. Ты кругу обучен?

— Только в теории — ответил я. Он ухмыльнулся.

— Значит сегодня будет практика. Слушай внимательно! Ты самый сильный из нас, но вот опыта у тебя нет, пока еще. Атаковать будем мы, а вот твоя задача будет лишь наполнять наши заклинания силой. Уверен с таким запасом как у тебя это не будет большой проблемой. Главное старайся чувствовать силу. И не переборщи иначе сам нас убьешь — я сосредоточенно кивнул.

Пока я общался с коллегой генерал успел сделать ревизию нашего редута и видимо остался доволен. И пока было немного свободного времени он пригласил нас разделить с ним небольшую трапезу:

— Кто знает, когда мы еще сможем поесть? — сказал генерал и подавая пример первым налег на пирожки с мясом, которые притащил нам один из солдат. Мы не отставали и за 20 минут приговорили целую кучу пирожков запив это дело хорошим морсом. А под конец генерал достал маленькую фляжку и налил всем по капле коньяка. Вкус был шикарным, и я пообещал себе после битвы обязательно узнать у генерала где можно разжиться таким продуктом. Наконец-то мы расселись по своим местам. Я с удивлением увидел, что генерал не собирается оставаться в центре укрепления, а направился на первую линию. Заметив мой взгляд, Ворон усмехнулся:

— Генерал Шереметев, у нас генерал старой закалки, уж кто-то, а он точно не будет прятаться за спины солдат.

— Но зачем подвергать себя риску — спросил я — насколько я знаю генерал не чародей. Вряд ли он сможет противостоять польским колдунам.

Ворона рассмешили мои слова и он ответил:

— Отсутствие магических способностей не мешает быть ему одним из самых богатых людей Империи. Весь его гардероб это сплошь магические вещи с функцией защиты. А его меч легко пробьет щит уровня магистра так как сделан твоим предшественником — Князем Ярославом. До сих пор вещи сделанные князем работают, не смотря на то, что он умер 300 лет назад. И надо заметить — работают превосходно.А теперь вставай в центр и начинай сосредотачиваться на предстоящем бое.

Отступление

В это же время в московском императорском дворце:

— Сын, как продвигаются наши дела на границе с польским королевством?

Мужчина двухметрового роста и с фигурой античного атлета рассматривал стоящего перед ним подростка. Умные глаза голубого цвета казалось были способны залезть собеседнику в душу и вызнать самые сокровенные тайны:

— Я недавно связывался с князем Шереметевым, отец, поляки собираются сегодня бросить на нашу дивизию толпу колдунов усиленную 2 дивизиями поляков. Генерал уверил меня, что ни один враг не сможет пройти вглубь нашей страны пока он на границе.

Мужчина усмехнулся — Князь у нас человек боевой, это мы все знаем. А что там наш новый подопечный. Яромир кажется? Справляется ли он с поставленной задачей? — подросток подобрался.

— Я позволил себе дать ему открытый приказ — Император нахмурился.

— А не рано ли, сын? Насколько я знаю, несмотря на то, что он сильнейший чародей в нашей армии, он тут всего лишь месяц. А ты доверил ему взвод и сделал его майором. Не сильно ты его возвышаешь? Пока он там это еще не так страшно. Но ведь заварушка на границе скоро закончится и ему придется вернуться в Москву. Тут его наши придворные и сожрут с потрохами. Человек он неопытный, быстро подставится под удар.

Наследник спокойно прослушал речь императора и довольно улыбнулся:

— Ты не знаешь всех новостей отец, вчера этот неопытный прошелся огнем по территории польского короля. И вернулся мало того, что сохранив жизни всех своих подчиненных так этот шельмец ещё умудрился притащить трофеев на сумму 150 тысяч рублей — Император удивленно поднял бровь.

— О как! Интересный человек.

— Это еще не все отец. Теперь у нас на руках есть атакующие жезлы английской работы и куча документов, которые доказывают причастие наших заклятых друзей в поддержке поляков — подросток возбужденно начал ходить из стороны в сторону — ты только представь, отец, мы можем теперь спокойно взять их за глотки. И теперь уже мы будем диктовать им условия — мужчина снисходительно улыбнулся.

— Успокойся, ты слишком сильно ненавидишь англичан и поэтому твое отношение к этому вопросу всегда будет пристрастно. Тебе пора уже научиться разделять чувства от дел. А теперь ступай. И как придет новая информация приготовь полный отчет, будешь его зачитывать в кругу семьи.

Как только дверь за подростком закрылась в дальнем углу кабинета в сторону отошла одна из стеновых панелей и в комнату вошла изящная женщина небольшого роста. Подойдя к сидящему за столом мужчине она нежно погладила его по щеке:

— Наш сын все больше становится похож на тебя — сказала она ему — он станет хорошим императором, муж мой.

— Только, если научится контролировать свои чувства — в ответ поцеловав женщину сказал император — к счастью для него мы же пока не собираемся на покой, верно, любимая? — женщина довольно улыбнулась, ей нравилось, когда муж переставал быть императором и становился просто мужем.

— Кстати, муж мой, а что с этим чародеем, который у нас появился? Он и вправду так силен как все говорят? — император задумался.

— Мы пока еще не знаем насколько он силен. Он кстати тоже пока ещё сам этого не знает. Я приказал проверить все архивы времен князя Ярослава. Там, очень много интересного нашлось, то чего обычный народ не знает. Например,есть пара свитков, которые ставят под сомнение смерть князя, предполагая, что к своему уходу он уже был на таком уровне силы, что не мог просто умереть от старости. В общем, все пока не ясно, в этом направлении еще очень много работы.

В это же время на границе с польским королевством начиналась битва, которая еще долго будет обсуждаться в высшем свете Европы и России. Я настроился уже на битву, как землю начало трясти, не сильно и довольно недолго:

— Что это было? Землетрясение что ли? — недоуменно начал озираться я по сторонам.

— Яромир, не отвлекайся! — крикнул мне Ворон — это польские колдуны попытались прощупать нашу оборону. Щиты редута отработали без нареканий. Но скоро станет жарко, поляки кинут в бой сначала дивизии, а потом двинуться сами надеясь, что мы потратились на обычных солдат. Поэтому не вздумай напасть на них, пусть с ними наши бойцы разбираются. Нам твоя сила понадобится очень скоро в полном размере.

В итоге поляки предприняли три атаки на наш редут, даже не сильно обращая внимания на соседние. Все три удалось отбить, но последняя атака была настолько яростной, что мне все-таки пришлось вмешаться дабы приложить их Горынычем. Вопли заживо горящих солдат здорово охладили пыл остальных атакующих и они предпочли отступление:

— Ну всё, теперь колдуны пойдут — нахмурился Ворон — всем приготовиться к атаке вражеских колдунов, крикнул он своим подчиненным.

Поляки не стали размениваться на мелочи и с ходу направили в нашу сторону цепь молний. От треска бьющих в землю разрядов у меня заложило уши. Но наш щит справился хоть и неплохо просел. Только сейчас я понял какой сильной была атака, если бы не общий щит и наш круг, то скорее всего на нашем месте не осталось бы ничего живого. Только теперь я понял по настоящему какой силой обладают магистры:

— Нужно продержаться еще пару атак. В первый раз они слили почти треть своих магических сил — крикнул Ворон мне.

Я кивнул и снова сосредоточился на удержании защиты. Вторая атака оказалась огненной. Море огня буквально облепило наш щит. Это было чем-то похоже на нашего Горыныча, только цвет огня был голубым в отличии от ярко желтого у нашего заклинания. Я заметил промелькнувший страх на лице Ворона, который быстро сменился злостью:

— Держать щит, — заорал он — не дай бог пропустите эту дрянь внутрь, все тут поляжем.

Через 40 секунд, полных напряжения огонь, наконец-то схлынул. Я почувствовал как с меня будто сняли огромный вес, что давил на мои плечи. Хлопнув меня по плечу Ворон кивнул. И я наконец-то начал накачивать энергией заклинание построенное нашими мастерами. Закончив с накачкой я увидел как от нас в сторону врага направились тысячи призрачных клинков. Щит поляков какое-то время их сдерживал, но клинки как будто не заканчивались. В итоге они всё-таки прорвались внутрь щита буквально шинкуя на части вражеских колдунов:

— Что это было за заклинание? — удивленно спросил я — я про него даже не слышал.

— Это клинки Мары, заклинание из школы смерти. Не слишком популярное направление, так как требует очень много сил и его запрещено применять против граждан нашей империи — устало ответил мне Ворон -пошли отдыхать, больше они сегодня не будут атаковать. Мы убили около 30 мастеров, а это слишком большой урон для них.

И он медленно направился в сторону выхода из редута. Я лег на землю и зажмурился. Проверив свой источник с удивлением заметил, что он был пуст меньше чем на половину. Да и его свечение стало более интенсивным и он будто бы пульсировал. Я отметил изменения, но был слишком уставшим, чтобы как-то на это реагировать. Прогнав энергию по телу, чтобы хотя бы чуть-чуть снять усталость я решил подкрепится так как бой хоть и был коротким, но сил отобрал немало.

Направившись к солдатам, я увидел как они греют котелки с кашей на устройстве похожем на наши электрические плиты. Только вместо электричества они использовали кристаллы заряженные магией огня. Вообще я заметил, что этот мир использует в магию почти во всех своих отраслях. А каждый второй житель империи так или иначе обладал магическим даром. Тут не было огромных заводов, которые черным дымом загаживали атмосферу, не было пороховых орудий, даже кузницы в деревнях тут работали с использованием магии. Люди тут предпочитали не уничтожать природу, а жить с ней мире. Хотя не везде это было так. В той же Европе, по слухам, много магов предпочитали насильственно собирать энергию, уничтожая и природу и людей. Именно поэтому их предпочитали называть колдунами, а нас чародеями.

Дождавшись пока дойдет моя очередь я взял котелок с кашей и устроившись в стороне начал не спеша есть. Только начав трапезу я понял насколько голодным был. Стараясь не сильно спешить я все равно в итоге опустошил котелок за 15 минут. Ко мне подошел Мстислав и молча сел рядом также держа в руках свою порцию еды. Закончив есть он наконец-то заговорил:

— Говорят на сегодня атак больше не будет, может пока поляки в растерянности стоит пощупать их за теплое вымя? — с надеждой посмотрев на меня задал он вопрос.

— Не уверен, что генерал будет в восторге, когда узнает, что его главная ударная сила ушла в самоволку, — усмехнулся я — но с другой стороны он не давал мне никакого приказа так, что в принципе — и я многозначительно замолчал.

— Понял, не дурак. Сейчас только парней соберу — и он буквально испарился.

— Откуда у этого человека столько энтузиазма — удивился я — эх, жизнь моя-жестянка. Опять ведь в какую-то передрягу лезем. Ну да ладно. Хуже все равно не будет — и встав я начал неспеша собирать свои вещи.

В скором времени Мстислав вернулся, а с ним и остальные егеря:

— Ну, что, орлы? Как я понял у вас всех есть желание еще раз подергать поляка за усы, да?

— Так точно, вашбродь — хором ответили они.

— Ну, раз так, то через 10 минут выходим. А сейчас всем проверить пайки и оружие. И про защиту не забудьте.

Пока солдаты собирались в дорогу я проверил запасы своих кристаллов. На той территории нас точно не будут ждать с открытыми объятиями, скорее попытаются убить нас самым мучительным способом, который смогут придумать.

Наконец-то мы вышли потихоньку и направились на польскую сторону.

В этот раз я не использовал отвод глаз, учитывая, что поляки сейчас имеют в распоряжении 20 магистров, достаточно мне только выпустить энергию наружу и я буду для них светиться, как новогодняя елка. Поэтому в этот раз я доверил маршрут егерям. Ребята в моем взводе все были опытные, так что мы хоть и медленнее, но все таки смогли выйти в тыл полякам. Остановившись в одном овраге мы решили обсудить дальнейшие действия. Нападать на поляков мы не собирались, это было бы глупо. По крайней мере сейчас. В итоге мы решили отойти на пару верст от польского лагеря и ждать. Такое количество магов рано или поздно должен посетить кто-то статусом повыше, вряд ли маги станут говорить с обычными вояками, а тем более позволять командовать собой. Расположившись так, чтобы было удобно просматривать дорогу мы стали ждать. Примерно через 7 часов ожидания нам впервые улыбнулась удача. В сторону польского лагеря не спеша двигалась 3 транспорта. Два из них были обычными рабочими лошадками, а вот последний транспорт так и кричал о статусе своего владельца. Магическая вязь покрывала всю поверхность, а стекла были затемненными и выглядели толще чем у обычных. На крыше по центру был установлен кристалл щита:

— Непростой у нас тут человек едет. Как бы не одного из князей нам удалось повстречать — подумал я — значит будем брать.

Подав знак своим ребятам, мы атаковали. Первый транспорт получил около 40 попаданий из винтовок и амулетов и рухнув на землю проехал еще пару метров и встал. Из него вывалились парочка поляков, которых тут же испепелили сержанты. Второй транспорт попытался перелететь через первый и в открытое брюхо удачно кто-то попал. Выстрел повредил целый участок рун, который отвечал за летные качества аппарата. Клюнув носом, он двинулся чуть дальше первого, но еще парочка выстрелов заставила поляков остановиться. Эти были разумнее первых, поэтому не стали выходить, а остались на месте. Третий транспорт я взял на себя. Как только мы атаковали колонну он остановился и активировал щит. Я решил просто перезагрузить его, чтобы нечаянно не убить будущих пленников. Для этого больше всего подходило дыхание вьюги. Начав с маленького объема энергии я постепенно повышал прессинг пока кристалл на крыше не лопнул и щит не исчез. Подойдя к беззащитному транспорту я резко дернул дверь и держа щит заглянул внутрь.

Вот это номер! Вместо старого сморщенного генерала внутри меня ждали 2 симпатичные мордашки, которые со страхом смотрели на меня. Буквально почувствовав все то дерьмо, что нас ждет нас в ближайшее будущее я попытался изобразить поклон и натянув на лицо подобие улыбки сказал:

— Дамы, вы не против, если я вас украду?

​​​​​

Глава 7

Увидев, что я ничего не делаю, постепенно ко мне стянулись ближайшие бойцы. Один из сержантов почесал голову и озадаченно выдал:

— Это мы, что баб в лагерь приведем? — Мстислав дал ему подзатыльник.

— Не баб, олух, а дам благородного происхождения. Дамы, я не ошибся? — галантно поклонился он. Старшая из них с достоинством ответила

— Вы не ошиблись, молодой человек. Перед вами Баронесса Бруницкая и моя подопечная, дочь князя Мнишек княжна Анна. И мне хочется знать по какому праву потомственных аристократов задержали на земле польской короны и кто из вас наконец объяснит нам, что здесь происходит — Мстислав кинул на меня короткий знак и увидев мой кивок продолжил.

— Видите ли, дамы, ваше королевство умудрилось напасть на нашу империю, а мы как сознательные граждане своей страны решили, что будет несправедливо, чтобы наши добрые друзья поляки не почувствовали то же, что и мы. А что до вас, милые создания, боюсь вам придется пройти с нами. Уверен, в нашей империи мы сможем создать нужные условия для комфортного проживания таких утонченных натур. А теперь прошу на выход, и без шуток пожалуйста. Иначе в скором времени тут будут очень злые магистры, которые захотят нас убить и тогда нам придется убить вас. Я надеюсь мы поняли друг друга? — и он издевательски улыбнулся.

— Мой отец снимет с вас шкуру, а потом вас посадят на кол за то, что вы посмели напасть на меня — это наконец-то подала голос наша княжна.

Услышав это я разозлился. Какая-то соплюшка будет угрожать мне своим отцом, такой же тварью как и те, которых я уже убил. Сдерживая свою ярость я прошипел:

— Послушай сюда, милочка, от смерти тебя отделяет только мое терпение и поверь у меня его осталось очень мало. Еще одна угроза в сторону моих бойцов и твой отец получит твою голову в посылке. А теперь вышла быстро и впредь будешь слушаться всех приказов и исполнять их молча — подкрепив свои слова огнешаром, который я кинул во второй транспорт я наконец-то увидел как эти курицы буквально выпрыгнули из своей кареты.

— Так то лучше, а то взяли моду угрожать. Пусть скажут спасибо, что я не отдал их егерям. Уверен моим бойцам найдется за что мстить — Мстислав посмотрел на меня укоризненно.

— Вашбродь, нельзя же так, они же все таки аристократки.

— И этот туда же. Запомни Мстислав сейчас они не аристократки, а враги нашей страны. Как ты думаешь куда они направлялись? А я тебе скажу. Эти две курицы направлялись в польский лагерь. Для того, чтобы посмотреть как их колдуны будут сжигать наших солдат. А теперь ответь мне почему я должен к ним по другому относиться? — зло глянув на него, я увидел, что он не собирается отвечать, плюнув я направился дальше.

Скорее всего поляки уже почувствовали использование магии и в данный момент уже направляются сюда. А прорываться с боем вообще не охота.

— Влад, как думаешь их транспорт потянет нас всех, если как нибудь присобачить к нему второй транспорт, который менее поврежденный? — спросил я своего второго офицера.

— Не знаю. В теории это должно сработать, но как это будет выглядеть на практике? — он пожал плечами.

— Ладно, некогда теорией заниматься, приступаем.

Бойцы приподняли транспорт и держали его пока я скреплял их вместе. В итоге у нас вышла помесь носорога с дикобразом. Мстислав сел в транспорт и включив его приподнял эту конструкцию в воздух. Вся эта хренотень скрипела нещадно, но вроде держалась.

Кое как загрузившись сами, и загрузив наших пленниц мы медленно направились снова обходить польские войска. Когда мы уже были на расстоянии 5 верст от дороги я почувствовал использование магии.

— Успели, — выдохнул я — теперь осталось самое сложное — добраться до своих и не сдохнуть.

Кое как, за пару часов мы добрались. До нашего лагеря мы не дотянули наш транспорт рухнул где-то за версту до лагеря. Но это уже не имело никакого значения главное, что пока поляки расследовали чем мы там на дороге занимались наша дружная компания успела незаметно прошмыгнуть мимо них. В лагере нас ждал переполох. Уходя мы никого не предупредили, а браслеты связи мы с собой не брали. В итоге вся группа попала прямиком к генералу на ковер. Шереметев был зол, очень зол. Когда мы вошли он глянул на нас исподлобья и начал медленно говорить:

— Мне вот интересно, кто нибудь из вас слышал хоть раз слово субординация? Видимо нет. Про планирование тоже ведь никто не слышал, да? Какого хрена вы, стадо баранов, поперлись на польскую сторону? Вам жить надоело? Под трибунал захотелось? Я вам устрою веселую жизнь. Вы у меня годами из казармы выходить не будете. Никаких отпусков. Будете у меня по всем границам бегать с винтовкой в руках. Вы что творите, олухи? — под конец он уже кричал.

— Не злитесь, господин генерал — примирительно ответил я — Мы к вам с подарками и я уверен они вам понравятся.

— Ребята! ведите их сюда — когда егеря привели пленниц генерал как раз стоял спиной к выходу. Повернувшись он запнулся, но быстро взяв себя в руки спросил.

— Это кто?

— Позвольте представить, господин генерал. Перед вами баронесса Бруницкая и княжна Анна Мнишек — довольный произведенным эффектом, ответил я.

Генерал глянув на меня задумчивым взглядом произнес:

— Взводу вернуться в свое расположение. Пленниц отвести на кухню накормить и потом отправить на попечение Ворона — я собрался было за своими подчиненными, но генерал меня остановил.

— А вас, господин майор, я попрошу остаться — когда последний из моих егерей покинул палатку генерала он метнулся ко мне и схватив меня за грудки прошипел.

— Ты что творишь, гаденыш? Ты хочешь, чтобы нас во всем мире на смех подняли? Мол дожили русские, уже баб в плен берут? С мужиками не справляются? Ты чем думал, когда их сюда привел? Мозгов не хватило свои действия на несколько шагов вперед продумать?

— А ты, генерал, хочешь сдохнуть тут как собака? Уж лучше я этих двух куриц резать на куски буду, чтобы выторговывать нужные мне условия со стороны поляк чем потом сжигать погребальные костры с русскими солдатами. Чистеньким захотел остаться, да, генерал? Честь тебе не позволяет в плен баб брать? А матерям, которые своих сыновей больше не увидят тебе честь твоя позволит в глаза смотреть? — генерал наконец-то меня отпустил и будто разом постарел на десяток лет. Теперь он уже не выглядел бодрым и веселым. Передо мной был обычный старый человек, который устал. Направляясь к выходу я тихо кинул ему через плечо.

— Запомни, генерал, моя честь в том, чтобы мою землю всякая шваль не топтала. И если понадобиться для этого этих двух польских аристократок убить я лично нож в руки возьму. И никто меня не остановит.

Оставив генерала обдумывать свои слова я направился в свою палатку. Ночь сегодня был тяжелой не помешало бы отдохнуть.

Развалившись на кровати, я стал вспоминать прошедшие события. Не ожидал я от генерал такого спича, честное слово. Долбанная аристократия. Честь ему видите ли не позволяет. Именно из за таких вот чистоплюев наши парни гибли на полях первой мировой. Потому что союзнички, мать их за ногу. Предавали, били в спину, отказывали в помощи. А как только припрет так сразу к нам. Ой, помогите, у вас же союзнический долг. А перед кем долг? Никогда этого не понимал. И этот туда же. Когда вечером поляки атаковали, я видел как одного молоденького солдатика буквально разорвало попаданием заклинания. А он мне за остальной мир твердит. А где сейчас этот остальной мир. А я знаю где. Деньгами, колдунами и амулетами помогают полякам. Ладно, хватит об этом думать, пока все равно ничего не изменить. Надо поспать пару часов. И я провалился в сон.

Меня разбудил вызов с браслета. Открыв глаза я понял по внутренним часам, что прошло около 3 часов. Встав, я одел новую форму и вышел из палатки. Там меня уже ждали. Адъютант генерала молча протянул мне письмо.

На конверте было написано:

«Яромиру от Воислава»

Достав лист я начал читать:

'Приветствую, ученик! Слышал ты неплохо веселишься на фронте и даже имеешь успехи. Ночью я узнал про твою последнюю выходку. Наши аристократы возможно будут тебя осуждать, да и то не все. Но учти, что я поддерживаю твою позицию. Только знай, что по возвращению в Москву тебе все равно придется объяснить свои поступки. А для решения вопроса по твоим пленницам к вам направляется наследник. Так что старайся контролировать свой характер. Иначе тебя очень быстро спишут в утиль. Генерал кстати на тебя не злится и даже кое в чем с тобой солидарен. Но его статус не позволяет ему открыто признать некоторые вещи. Его высочество будет ближе к вечеру.

Желаю тебе удачи и не лезь на рожон. Молод ты еще.'

Прочитав письмо я про себя усмехнулся.Вот оно что, сам принц сюда прилетает. Видимо не простые барышни нам попались. Ну да это уже не моя проблема. Пусть теперь у его высочества голова болит по поводу этих двух особ.

Решив подкрепится я направился в столовую. На обед нас сегодня ждал суп и картофельное пюре с жареной рыбой. Взяв сразу две порции я уселся за самый дальний столик и начал неспеша поглощать еду. Я настолько проникся процессом, что чуть не пропустил момент, когда за мой стол сел Мстислав в компании пленниц. Я недовольно на них посмотрел:

— Ну и зачем ты их сюда привел? Такая компания не способствую здоровому аппетиту.

— Генерал приказал до приезда его высочества сопровождать их и помогать освоиться — он виновато пожал плечами.

В этот момент в наш разговор вмешалась баронесса:

— Вам стыдно находится за одним столом с женщинами, которых вы пленили, майор? Насколько мне известно вы неблагородного происхождения раз вам ваши принципы позволяют оскорблять приличных людей — сказав это она усмехнулась. Отложив ложку в сторону я поднял голову и посмотрел на нее.

— Скажите мне,баронесса, а что будет, если я сейчас сожгу вас? Напомню вам, что вы ехали на фронт смотреть как ваши соотечественники убивают наших солдат. Вы не офицер, к военным делам не имеете никакого отношения. Значит вы ехали туда за развлечением. Вы утверждаете, что мне стыдно сидеть за одним столом с вами. Но вы не совсем правы. Дело не в стыде, я просто брезгую, вы для меня хуже бандитов. Вы стервятники, вы приехали только для того чтобы, получить удовольствие от страдания чужих людей. И я надеюсь, что смогу увидеть ваши страдания.

Княжна Анна за все время нашего разговора не проронила ни звука, только смотрела на меня с затаенным страхом в глазах. Я невозмутимо продолжил есть, хотя настроение у меня было скверным, я предпочел не показывать, что этот разговор меня как-то задел. Наконец-то, насытившись я встал и решил пойти прогуляться. Лагерь жил своей жизнью, солдаты занимались каждый своими делами. На окраине лагеря была красивая березовая роща и я решил направится туда. Присев под одним из деревьев, я прикрыл глаза и вслушался в окружающие звуки. Лес жил своей жизнью. Где-то прощебетала птичка, где-то шуршала в траве мышь:

— Слыхал новости? Говорят наши парни были на польской стороне и притащили оттуда двух польских баб. Один из наших чародеев говорят чуть не сжег их прямо там на месте, когда одна из них пригрозила ему, что отец за нее отомстит.

— Это наш новенький который? Говорят зело силен в магии. Это он смог польских колдунов убить в последней атаке.

Я прислушался, видимо двое патрульных делая обход лагеря остановились в роще:

— А сегодня рано утром, когда они в лагерь вернулись, один из нашего отделения дежурил возле палатки князя. Так тот колдун, когда князь его упрекнул мол с бабами воюешь? Не по чести это. Ему так и ответил, говорит я этих баб лично резать буду, чтобы наших парней сберечь.

— Видать из наших он, из простых, раз по-людски к нам относится. Их благородия нас тоже не обижают, а все равно мы для них, что скотина бессловесная. Куда скажут туда пойдем и все тут. Ладно, пошли дальше. А то нам потом поручик всыплет по самое не балуй — и они продолжили обход лагеря.

— А слухи то распространяются — подумал я — уже даже обычные солдаты знают, что мы не с пустыми руками вернулись. Но все эти слухи для моей репутации идут только на пользу, учитывая сегодняшний приезд наследника. Надо бы подготовится, мундир почистить. Как никак второе лицо в империи сюда прибудет.

Встав, я размял тело, и потянувшись побрел не спеша обратно. Все равно до вечера у меня еще часа 4. За это время я успею еще изучить парочку новых заклинаний бытового назначения. Лишним это точно не будет.

Проходя мимо полигона я увидел Ворона, который как всегда тренировал своих подопечных. Он приглашающе махнул мне рукой,мол присоединяйся. В принципе почему бы и нет. Тренировка не помешает, чем чаще я буду заниматься магией тем привычнее мне будет ее использовать.

Не успел я зайти на полигон как Ворон оказался рядом:

— Привет, Яромир, видел с утра твою добычу. Неплохо для нескольких дней в армии — и он жизнерадостно заржал — как насчет повышения квалификации?

— Я всегда за, а то чувствую себя, как селянин с винтовкой. Вроде есть чем, но не совсем знаю как — засмеялся я.

— Так в чем проблема? Мы каждый день на полигоне. Присоединяйся всегда, у нас много интересного найдется для тебя. Вот например хочешь научится физическому усилению? — он хитро мне подмигнул

— Спрашиваешь еще? Конечно хочу. Что надо делать? — заинтересованно глянул я на него.

— Ну, начало обычное, как и всегда. Расслабься и почувствуй силу внутри себя. С фантазией у тебя все хорошо? — я кивнул — прогоняй силу по мышцам и представь будто на твои мышцы энергия встает, как дополнительный слой,как будто бы дополнительный комплект мышц. Получится не сразу, это довольно трудно изучить, но зато потом сможешь бегать, как заяц от волков, а бить, как медведь шатун.

Я сел в удобную позу и попытался представить то, что сказал мне Ворон. Ничего не выходило. Попробовав снова и снова каждый раз выходила осечка. Не добившись успехов за пару часов я расстроенно махнул рукой:

— Ничего не выходит.

— А ты ждал, что у тебя получится это с первого раза? — Ворон удивленно на меня посмотрел — Да ты братец никак себя небожителем почувствовал. Этот прием месяцами учат, самые способные за 3 максимум — 2 недели получает результат. А ты с первого раза все захотел. Приходи каждый день и пробуй. И рано или поздно все получится — похлопав меня по плечу он вернулся обратно к тренирующимся чародеям.

— На сегодня хватит,— подумал я — пора уже приводить себя в порядок, скоро придется встречать принца.

Зайдя в палатку я скинул с себя провонявшийся потом мундир и направился в душ. Освежившись, я натянул на себя второй комплект обмундирования и направился на выход. В дверях я столкнулся с Мстиславом:

— Вашбродь, там генерал вас зовет. Говорят скоро прилетает Его высочество надо встретить — запыхавшись сказал он.

— Пошли уже, спринтер. Не будем заставлять ждать нашего бравого генерала. Он у нас человек в возрасте у него каждая минута на счету.

Возле палатки генерала была видна суматоха, да и в целом весь лагерь готовился к прилету высокого начальства.

Генерала мы застали за раздачей указаний своему штаб:

— Пришел? — хмуро поинтересовался он у меня.

— Так точно — сделав вид, что не заметил недовольного тона ответил я.

— Ну пошли тогда, только что оповестили, что дирижабль наследника уже рядом с лагерем.

И мы направились на стоянку дирижаблей. Там уже была немаленькая толпа солдат. Дирижабль его высочества как раз медленно приближался к земле. Сверху сбросили канаты и солдаты быстро их привязали к прибитым в землю кольям. Из гондолы не спеша стали спускаться по лестнице свита наследника, а после показался и он сам. Мы с генералом направились поприветствовать его:

— Добрый вечер, ваше высочество — поклонившись сказал генерал — надеюсь ваш перелет прошел спокойно?

— Добрый вечер, князь, благодарю за заботу все прошло превосходно — наследник кивнул Шереметеву.

Наконец-то обратив на меня внимание он сказал парочке чародеев, сопровождающих его:

— Этого арестовать, завтра утром с ним поговорим. И направился в сторону лагеря.

— Вот это номер — только и успел подумать я пока парочка чародеев надевала на меня браслеты — вот тебе и благодарность за службу.

​​​​

Глава 8

Меня отвели в палатку колдунов. Посадив меня на стул мои надзиратели вышли оставив меня одного:

— Интересно, за что мне такая радость? Неужели из-за этих аристократок?

Смысла гадать пока все равно не было, поэтому я решил подождать. Рано или поздно мне все объяснят, надеюсь. Через какое-то время в палатку зашел Ворон:

— Ну что, доигрался, Яромир? Будут теперь тебя судить офицерским судом. Но ты не переживай, повесят на тебя штраф за первый раз и сделают внушение да и все. Ты главное наследника не зли, он у нас парень молодой, горячий. Ляпнешь что-то не то он и рассердится, а там только каторга. Хотя скорее казнь, а то с твоей силой ни одна тюрьма тебя не удержит.

— Ворон, ты лучше мне скажи, за что меня задержали? Это из-за наших пленниц?

— Не знаю я пока — задумчиво пожал он плечами — может за это, а может, что нибудь другое за тобой водится. Скоро к тебе придут. Так что держись и не унывай — и он вышел из палатки кивнув мне на прощание.

Мне ничего не оставалось как сидеть и ждать. Решив потратить время с пользой я начал отрабатывать усиление. Представив как мой мышечный каркас обволакивает такой же, только из энергии. Я так сильно этим увлекся, что когда услышал как браслеты на моих руках хрустнули замер от неожиданности:

— И что теперь делать? Как бы мне за такое не пришили еще и попытку к побегу.

Вскоре за мной пришли, те же двое колдунов, которые были с принцем. Увидев мои свободные руки они резко напряглись, а один потянулся к жезлу на поясе:

— Ребята, не надо горячится? Я тут случайно тренировку от скуки решил устроить и вот это дело случайно получилось — показал я на сломанные браслеты.

Они заметно расслабились, но продолжали смотреть на меня настороженно:

— Его высочество приказал тебя привести — сказал один из них.

— Ну так ведите. Только браслеты можно заново не одевать? Я все равно никуда не убегу, не переживайте — они кивнули в знак согласия и мы направились к палатке генерала.

Там нас уже ждала целая комиссия. Среди них был генерал и его высочество, а еще парочка незнакомых мне людей.

Один из них мне сразу не понравился. Молодой парень лет двадцать с длинными волосами. Он смотрел на меня как на дерьмо. Даже сморщился, когда меня завели внутрь. Небось какой нибудь столичный хлыщ. Приехал себя показать, да мир посмотреть. Так же в палатке сидели мои пленницы. И обе смотрели меня злорадно улыбаясь. Я сделал вид, что ничего не заметил, а для себя сделал пометку как нибудь обязательно еще раз сходить на польскую сторону в этот раз точно узнав где живет князь Мнишек. Так сказать нанести визит вежливости.

Наконец-то наследник заговорил:

— Майор Яромир, вас задержали по моему прямому приказу. Пользуясь правом прямого приказа вы позволили себе отойти от неписаных правил войны и взять в плен женщин. Мы не воюем с женщинами, майор. Запомните это хорошенько. На первый раз вам выговор и штраф в размере 10 тысяч рублей, чтобы компенсировать утерю личного транспорта княжной Мнишек. Вам есть, что сказать?

— Есть ли мне что сказать? Да если я сейчас начну говорить, то у половины людей, которые тут находятся уши в трубочку свернуться. Что несет этот малолетний сопляк? С женщинами он не воюет. Ты вообще ни с кем не воюешь. Ты в тысячи верст от конфликта в теплой постели по вечерам засыпаешь. А тут люди гибнут из-за таких вот чистоплюев. Которые никак не могут понять, что на войне нет правил. Вообще. Есть только одно правило — правило силы. Тот кто сильнее тот и прав! — В слух я же сказал совсем другое…:

— Ваше высочество, я не считаю себя виноватым и считаю, что мои поступки полностью соответствуют ситуации в которой мы находимся. Хочу напомнить, что эти две дамы, которых вы сейчас защищаете направлялись в лагерь к нашим врагам. Я сомневаюсь, что они ехали туда воевать. Но тогда зачем туда им ехать? Разве, что смотреть на то, как их бравые вояки убивает наших парней. И вот этих дамочек вы господа защищаете. У меня нет слов. Может когда-нибудь вы начнете ценить своих граждан больше чем чужих подданных и тогда их жизнь станет чуточку лучше — сказав этоя стал спокойно ждать, что будет дальше.

Да, возможно я был чересчур резок, но иначе я не мог. Слишком много раз я уже слышал все это. У нас тоже любили всем помогать за счет наших граждан. Лишь бы остальной мир не говорил какая Россия плохая и не вводил бы санкций:

— Тебе оказали честь, а ты плюнул на это. Господа, вам не кажется, что этот безродный слишком много на себя берет? Не знаю как его величество, но я хочу вызвать его на дуэль чести, чтобы он ответил за свои слова. Слышишь? Я граф Воронцов Михаил бросаю тебе вызов, и если ты мужчина ты его примешь.

— Вот как чувствовал, что просто так это не закончится. Хлыщ все таки решил самоутвердится. Будет тебе дуэль, посмотрим как ты сможешь потом площадку самостоятельно покинуть — подумал я про себя, а после сказал — я, майор императорской армии, Яромир, принимаю вызов графа Воронцова. Время и место дуэли он может выбрать сам. Дуэль будет до первой крови, не хочу убивать графа в расцвете сил — и я издевательски улыбнулся — как тебе такое крысеныш? Подожди, это еще не все. Дуэльную площадку ты точно своим ходом не покинешь, это я тебе обещаю — подумал я.

— Ваше высочество, вы позволите мне проучить этого наглеца? — граф обратился к наследнику.

Принц судя по всему не хотел давать добро на эту дуэль, но немного помявшись все таки утвердительно кивнул.

— Тогда дуэль будет сегодня же, сейчас же — и он театральным жестом кинул в меня перчатку.

— Господи, и откуда только такие идиоты берутся? Ну вот, что и кому он пытается доказать — посмотрев на него как на умственно отсталого я кивнул в знак согласия.

— Господа, прошу вас всех на дуэльную площадку — генерал сделал приглашающий жест рукой — там мы сможем посмотреть на дуэль не беспокоясь, что кто нибудь из вас пострадает.

На площадке для дуэлей никого не было. Зайдя внутрь свита наследника вместе с генералом направились к скамьям, что были по периметру, а мы с графом вошли в круг. Судьей у нас выступил Ворон:

— Господа, правила дуэли просты. Не убивать, не калечить намеренно и не добивать соперника. Все предметы с магической начинкой прошу сдать. И он церемониально поклонился.

— Я легко тебя выиграю и без каких либо амулетов, чернь — буквально выплюнул мне в лицо графеныш.

— Это хорошо, когда человек в себя верит, — спокойно ответил я — но плохо, когда эта вера ничем не подкреплена.

Отдав Ворону свои браслеты, я подождал пока грав так же освободится от своих амулетов. Подмигнув мне на прощание Ворон покинул площадку. Сразу накинув на себя щит я стал формировать физическое усиление. Зачем кидаться заклинаниями? Я просто подойду и сломаю ему ноги. Насытив тело достаточным количеством энергии я прогулочным шагом направился в сторону графа.

Надо отдать ему должное, он не растерялся и попытался пробить мою защиту кольями из земли. Они вылетали в мою сторону на огромной скорости, но для того чтобы меня остановить этого было мало. Вдруг я резко провалился по пояс в землю. Граф попытался захлопнуть провал, замуровав меня по пояс. Но опять таки, у него не хватило сил продавить мой щит. Выпрыгнув из ямы я вплотную приблизился к графу. Сделав обманный джеб я со всей дури заехал ему ногой по коленной чашечке. Сначала я услышал громкий хруст, а потом вой переходящий в хрип. Граф завалился на бок и потянулся к сломанной ноге. Его левая нога была вывернута наоборот:

— Ну вот — досадливо поморщился я — теперь меня точно посадят. Как никак представитель высшего сословия.

К графу подбежали его спутники и один из них склонился над поврежденной ногой и резко выпрямил ногу графу, из-за чего тот потерял сознание. Лекарь, как теперь стало понятно, начал лечить поврежденную конечность. Его руки засветились мягким голубым светом. Простояв так над графом около 5 минут он встал и утерев пот со лба и устало сказал:

— Ногу я вылечил, но какое-то время он будет хромать, ближайшие пару часов он будет спать. Поэтому можете его спокойно отнести в палатку.

Один из магов поднял в воздух тело Воронцова и направился в сторону палаток гостей. Я тоже покинул площадку так как смысла тут находится больше не было.

Ворон поздравил меня с победой и чуть погодя сказал:

— Ты конечно все правильно сделал, но одного влиятельного врага себе нажил. Отец графа точно тебе не простит избиения сына, и его не будет волновать то, что он начал первым. Поэтому будь аккуратнее. Князь Воронцов у нас заведует жандармерией. Человек очень влиятельный — сказав мне это он направился в сторону наследника.

А я решил, что раз уже сегодня я больше никому не нужен можно наконец-то пойти поспать, благо на дворе была уже ночь.

Отступление.

— Святослав, он моего сына покалечил — орал пожилой мужчина в темном мундире, ты знаешь, что с тех пор как мою жену убили Миша последний близкий мне человек. А твой мясник чуть ему ногу не оторвал. Я это дело просто так не оставлю.

— Сядь князь, и не забывай где ты находишься. Это я, твой император, и если я прикажу ты собственноручно своего сына в тюрьму отправишь. А ты знаешь, что есть за что. Твой сын сам виноват, хотел перед наследником выслужится. Лучше бы он так свою инициативу в учебе проявлял. А то насколько я знаю его на факультете последний раз видели, когда он туда пьяным завалился спать. Глядишь если бы он лучше учился не валялся бы сегодня с сломанной ногой. И да, только попробуй тронуть парня, я не посмотрю на то, что ты мой друг детства, и самолично подпишу ордер на твой арест — император давил своим взглядом — Ты меня понял? — повысив тон спросил он.

— Понял, Святослав, понял. Не ожидал я от тебя такого — и князь Воронцов покинул кабинет императора.

Тот поморщился — тоже мне нашелся, народный мститель, сына ему видите ли обидели. Да, распоясались наши дворяне. Пора бы эту вольницу прекращать. А то скоро будут сюда как к себе домой заходить.

Проспав благополучно до утра я проснулся в отличном настроением. Быстро принял душ и решил сделать утреннюю разминку. После 30 минут спорта я направился в столовую, надо было уже подкрепится. Этим утром столовая была забита под отказ. За одним столом чинно завтракал наследник в компании генерала и горе дуэлянта Воронцова. Увидев меня он сделал вид, что резко заинтересовался кашей в своей тарелке. Хмыкнув на такую реакцию я взял порцию еды и кружку горячего травяного настоя и сел за стол к своим парням.

Вскоре ко мне подошел адъютант генерала и передал, что после завтрака меня ждут в штабной палатке. Кивнув, я продолжил есть. Влад и Мстислав выглядели задумчивыми. Их явно что-то волновало:

— Ну? Кто нибудь скажет мне наконец-то, что случилось? Или мне придется узнавать все самому?

Помявшись Влад ответил:

— Вашбродь, сегодня утром к нам посольство польское приехало. И среди них князь Мнишек — и он замолчал.

— Ну и что? Это должно мне о чем-то говорить? — я честно говоря уже начал злиться.

— Так нам же его дочь пообещала, что мол ее отец нас со свету сживет. А если они сейчас мир заключат? Он князь, а мы кто? Обычные егеря. Не будет государь с ним ссорится, если он нас по тихому уберет.

— Вы тут что, совсем с ума посходили? С чего вы взяли, что-кто то позволит этому польскому князьку свои правила тут устанавливать. Вы забыли кто ваш командир? Я отвечаю за наш отряд. И если эта польская морда хоть что нибудь попробует выкинуть он обратно живым не уедет. Понятно? — с нажимом спросил я.

— Так точно, вашбродь — заметно повеселели они.

— А теперь продолжайте завтракать — и я вернулся к каше.

Закончив я направился в штаб уже зная, что я там увижу. И не ошибся.

Внутри меня встречал накрытый стол возле, которого стояла польская делегация. Из общей толпы выделялся плотно сложенный мужчина с огромными седыми усами. Вся его одежда была вышита золотыми узорами, а на руке у него блестел массивный перстень с красным камнем. Так-так, видимо передо мной князь Мнишек собственной персоной. Главное не сорваться и не натворить какую-нибудь глупость. Я направился к нашей делегации где по дружески поздоровался с Вороном и поклонился генералу с принцем:

— Итак, господа, раз уж все в сборе мы можем начинать — сказал принц — мой отец направил меня сюда для урегулирования конфликта, и я сделаю все возможное, чтобы поскорее закрыть этот вопрос. В первую очередь хочу выдвинуть официальный протест в сторону польского королевства, вы напали на нашу страну без объявления войны.

— Ваше высочество, мы не нападали на вашу страну. Со стороны поляк вперед вышел один из дипломатов. К сожалению, не все князья нашего королевства считают нужным соблюдать правила. Это нападение не что иное, как личная инициатива одного из князей — и он неодобрительно глянул в сторону Мнишека. Тот не счел нужным как-то на это отреагировать — насколько нам известно, ваши войска смогли неплохо проредить личную дружину князя. Мы тут выступаем лишь как представители польского короля, которого князь попросил засвидетельствовать тот факт, что он хотел бы закончить этот конфликт.

— А что скажет князь? Он может и сам высказать свою точку зрения — спросил принц.

— Ваше высочество, моя дочь у вас в плену, у вас есть все рычаги давления на меня — гордо ответил поляк — и мне бы хотелось увидеть того бесчестного человека, который посмел брать в плен беззащитную юную девушку и ее воспитательницу.

Наследник посмотрел на меня и кивнул, мол давай, ответь князю. Ну ладно, будет тебе, курва ответ:

— Это я взял в плен твою дочь, князь, — встав со стула сказал я — а насчет чести я могу сказать так. Моя честь в том, чтобы такие как ты даже не смели смотреть в сторону границ моей страны. И если понадобится я приду к тебе домой. И сделаю так, что ты навсегда забудешь дорогу на нашу землю — от моего ответа лицо князя раскраснелось, он явно был в ярости.

— Да как ты смеешь, сопляк, разговаривать со мной в таком тоне. Да я назначу за твою голову такую награду, что мне ее твои же люди принесут.

— Не нужно спешить, князь — вмешался наследник — мне кажется вы немного не в том положении, чтобы угрожать одному из офицеров моего отца. Если вы продолжите в таком же тоне, то вы очень не скоро увидите свою дочь — от тона наследника у меня мурашки по коже пошли, все таки есть в нем стержень. Ошибся я в нем.

В этот момент с улицы раздался грохот взрывов, который быстро приближался к нам. В палатку ввалился окровавленный Влад. Выглядел он ужасно. Лоб был рассечен до кости и кровь толчками вытекала из раны:

— Нападение, дирижабли атаковали лагерь — сказав это он упал возле входа.

— Ворон! Щит! — заорал я. Сам же кинулся к генералу с наследником одновременно расширяя свой щит так, чтобы он прикрывал и их.

Резкий толчок в спину буквально кинул меня на генерала и мы с ним повалились на пол. Все стены палатки были в дырах видимо одна из бомб взорвалась недалеко от нас. Резкий свист заставил меня кинуться к наследнику, который впал в ступор.

Последнее, что я успел сделать это повалить его на пол прежде чем очередная бомба сброшенная с одного из дирижаблей взорвалась прямо в нашей палатке. Невероятная тяжесть упала мне на плечи и я буквально почувствовал как мой щит затрещал. Напрягшись я направил еще больше энергии в щит от чего у меня пошла кровь из носа. Понимая, что теряю сознание я снял с себя щит и перенес его полностью на генерала с наследником. Стало чуть легче и я уже хотел направится к Владу посмотреть, что с ним как тупой удар в область живота заставил меня споткнуться. Опустив взгляд я увидел, что мой мундир разорван осколком, который вошел чуть выше таза. Теряя сознание я успел подумать, лишь бы наши успели сбить все дирижабли. Если наследник умрет нас всех дружно тут же закопают.

Глава 9

— И как ты мне это объяснишь? — император был зол. Очень зол — как ты мог прошляпить покушение на моего сына? Ты глава моей тайной полиции. У тебя есть все ресурсы в достаточном для этого количестве. И имея все это, что ты сделал? Если бы не этот мальчишка я бы сегодня лишился бы наследника, а ты лишился бы головы. Запомни, этот чародей должен выжить. И теперь это твоя забота.

— Ваше императорское величество, мои люди были в окружении князя Мнишек. Никаких слухов про покушение не было. Видимо польский король решил слить своего неудобного вассала и за счет его богатств укрепить свою власть, теперь мы точно знаем, что приказ поступил от одного из приближенных короля. В ближайшее время мои агенты выкрадут этого человека и мы будем знать от кого пришел приказ.

Отступление.

Я опять плыл в пространстве:

— Интересно, в этот раз мне опять придётся отгонять те тени?

— Нет, Яромир, в этот раз хищники не попытаются напасть на тебя, не в этот раз — ответил мне громкий голос.

— Мда, видимо у меня теперь еще и крыша едет. Интересно, что дальше? Я увижу дорогу к свету или меня встретит бородатый мужик, который откроет передо мной ворота рая?

Голос захохотал:

— И сейчас ты не угадал, бородатым мужиком меня еще можно назвать, но вот ворота рая я тебе точно не открою. Хоть у меня и есть место похожее на это, тебе туда еще слишком рано.

— Может уже покажешься? А то надоело общаться непонятно с кем. Если ты в принципе существуешь. А то у меня ощущение, что я общаюсь с собственной шизофренией.

Передо мной из ниоткуда появился массивный бородатый мужчина лет 40. Одетый в простые брюки и рубашку он тем не менее совсем не был похожим на офисного клерка.

— И кто ты? Бог демон или еще какая нибудь сущность?

— В этом мире смертные называют меня Родом. Это конечно не мое имя, но для тебя так будет понятнее. Когда-то я имел доступ и в твой мир, пока один хитрый еврей сам того не зная перекрыл мне туда дорогу. И да, я не бог. Я всего лишь следующий уровень развития человека. Ты ведь уже встречал магов? — Я утвердительно кивнул — ну так вот, если потратить достаточно времени и сил то можно накопить уже столько энергии, чтобы после смерти продолжить существовать и эволюционировать в более развитое существо.

— Это все конечно интересно, от меня то тебе, что надо? Сразу говорю душу продавать не буду никаких контрактов подписывать тоже не собираюсь.

— Мне это не надо. Мне нужно, чтобы ты прошел тот же путь, который прошел я. Понятное дело, что я буду помогать и с первого раза у тебя это не получится. Но тем не менее у тебя будет возможность стать по сути богом — сказав это он посмотрел на меня с хитринкой в глазах.

— Как я понимаю дальше последует «но». Я прав?

— Ты проницателен, мой юный друг. Наш знакомый еврей получив статус бога за 2 000 лет неплохо разобрался как все работает и решил расширить свою зону влияния. В этот мир он пока не попал, но попытки это сделать я уже засек. Я дам тебе знания в обмен на то, чтобы ты иногда выполнял мои просьбы. Конкретно от тебя потребуется резать новоявленных христиан. Как тебе такой договор?

— Я смогу потом вернуться в свой мир? У меня там остались родные мне люди — если он ответит утвердительно я соглашусь — подумал я.

— Сможешь. У тебя даже будет возможность вернуть своим близким молодость. Но предупреждаю, как только ты это сделаешь то тебя тут же засекут агенты нашего знакомого. В твоем мире нет магии потому, что он не заинтересован в конкурентах.

— Как нибудь разберусь — ответил я — христиане мне не сильно симпатичны хоть я и крещенный.

— Тогда договорились? — и он протянул мне руку.

— Договорились — ответил я и ответил на рукопожатие.

В этот же момент в мое сознание хлынул поток образов от чего я почти потерял связь с окружающим миром. Там было столько всего, от новых заклинаний до инженерных изобретений. Магия времени и магия пространства и еще очень много всего чего я видел только мельком.

— Теперь ты готов, возвращайся обратно, а то там тебя усердно пытаются оживить и не могут понять почему из-за довольно простой раны ты до сих пор в отключке. И помни, я помогаю тебе, а ты помогаешь мне.

Я хотел еще кое что спросить, но мой новый знакомый уже исчез, а мое сознание стремительно возвращалось обратно в тело.

В себя я приходил тяжело. Голова раскалывалась от объема информации, что туда закачал мой новый знакомый.

— Он наконец-то очнулся! Позовите сюда лекаря, быстрее! — кто-то громко прокричал возле моего уха.

— Да сколько можно! Мы же вроде в больнице, а такое ощущение, что я уснул пьяным где нибудь на вокзале -подумал я и наконец-то открыв глаза я оглянулся.

Место где я находился не особо походило на больницу, больше это было похоже на загородный дом какого-то аристократа. В этот момент в комнату зашла довольно молодая и симпатичная женщина. Длинные русые волосы обрамляли аристократичное лицо, голубые глаза и мягкая улыбка сразу дала мне понять, что передо мной мой лекарь.

— Как вы себя чувствуете, молодой человек? Я уже 3 день бьюсь над вашим выздоровлением и пока не имела успехов, а тут мой помощник прибегает и говорит, что вы пришли в себя — расстроенно сказала она мне.

— Теперь я чувствую себя прекрасно — я улыбнулся ей — думаю, что вы сделали всё, что могли и даже больше и совсем не ваша вина, что я очнулся сам. Прошу не корите себя за это. Лучше скажите мне как мне обращаться к своей спасительнице?

Девушка засмущалась, было видно, что мой неуклюжий комплимент ей был приятен:

— Я Олеся, лекарь второго ранга.

— Милая Олеся, я вам очень сильно благодарен. Если бы не вы, я не знаю смог бы я выкарабкаться обратно. Но к сожалению я чувствую, что дни мои сочтены, злостный враг подобрался ко мне вплотную и мне не хватит сил его победить. Быть может вы в состоянии мне помочь?

Взволнованная девушка тут же ответила:

— Да, конечно, всё, что в моих силах. Что вам нужно?

— Еды, и как можно больше — и уже не сдерживаясь я рассмеялся. Она сначала нахмурилась, но потом ее заливистый смех присоединился к моему.

— Так и быть, сударь, я спасу вас от голодной смерти — церемониально поклонилась она мне.

— Благодарю, сударыня, на мне долг пред вами — я принял максимально торжественную позу, что в кровати смотрелось максимально комично.

Она опять рассмеялась и позвонила в колокольчик. В помещение вошел слуга, который поклонился моей лекарке:

— Семён, принеси нашему больному еды, да побольше — он так же молча поклонился и развернувшись покинул комнату.

— После того как вы поедите, я приду вас проведать и проверить ваше состояние. Если все будет нормально, то завтра вы сможете предстать перед его величеством.

— Хорошо, буду вас ждать с нетерпением — опять засмеявшись она покинула комнату.

Через 15 минут мне принесли огромный поднос полный еды. По началу я даже засомневался, что смогу съесть всё, но в итоге я справился с этой трудной задачей. Олеся вернулась ко мне,, как и обещала, где-то через полтора часа. Проведя над моим телом руками, она удовлетворенно кивнула и сказала:

— Вы в полном порядке, рана полностью заросла и внутренних повреждений я не наблюдаю. Вечером за вами приеду, вы пока можете поспать, а мой портной справит вам пока новый мундир так как ваш был сильно испорчен.

Еще раз поблагодарив свою спасительницу я благополучно заснул. Проснувшись через 4 часа я чувствовал себя намного лучше. Встав с кровати я отметил небольшую слабость в теле. Неудивительно, я же всё таки 4 дня по сути лежал пластом. На прикроватной тумбе меня ждал новый мундир. Одевшись, я посмотрел в зеркало. Мой новый вид был немного экстравагантным и походил на военно-морской мундир армии США. Только цвет кителя был опять черный и он был покрыт тонкими серебряными узорами. Белые брюки и черные сапоги дополняли мой образ. А еще я обратил внимание на то, что теперь у меня были погоны полковника. Такими темпами я быстро доберусь до генерала, если конечно меня раньше не убьют, что в принципе тоже возможно. Как только я закончил одеваться в мою дверь постучали. Это был Семен:

— Ваше благородие, вас уже ждут внизу. Позвольте вас проводить? — вежливо спросил он. Кивнув в ответ я проследовал за ним.

Мы спустились со второго этажа и вышли на улицу. Во дворе было 3 экипажа, которые явно ждали меня. Об этом я понял по Мстиславу, который стоял возле одного из них. Увидев меня он обрадованно махнул рукой и направился в мою сторону:

— Командир, наконец-то ты вернулся в строй. Тут столько всего нового происходило пока тебя не было. Ты даже не представляешь — затараторил он.

— Потише, балаболка — усмехнулся я — или ты хочешь, чтобы я от твоей болтовни обратно слег?

— Да я ж как лучше, вашбродь — оскорбленно сказал он.

— Ладно уж, поехали и по дороге ты мне все расскажешь.

Удобно сев в один из экипажей, я посмотрел на расположившегося напротив Мстислава:

— Рассказывай, что с ребятами? — Он заметно посмурнел — плохо все, Вашбродь. Влад мертв, из взвода осталось 20 ребят.

Я скрипнул зубами, неконтролируемая ярость опять затуманила мое сознание.

— Суки, всех найду, найду и убью. Да я не успел даже близко познакомиться с этими ребятами. Ну и что? Мы вместе рисковали жизнями, вместе делили одну еду. А теперь их нет, потому что кто-то прое**л атаку врага. Цесаревич как? — успокоившись продолжил я расспрос.

— С ним все в порядке. Благодаря вашему щиту на нем ни царапины. Злой только сильно. Грозился польскому королю за такое голову оторвать — я усмехнулся

— Молодец наследник, не теряет присутствие духа. Ну и куда мы направляемся?

— Так это, Государь захотел отблагодарить тебя за спасение единственного наследника. Так что мы едем во дворец.

— И что меня там ждет? Надеюсь никакого бала там не будет? А то я не готов вот так сразу и в светскую жизнь — он ухмыльнулся

— Не переживайте, Вашбродь, все будет чинно и благородно. Государь вас примет лично, ну и еще и генерала Шереметева за компанию — кивнув в ответ я погрузился в свои мысли.

У меня до сих пор не уходил из головы мой разговор с Родом и то, что я получил от него. Это всё в корне переворачивает ситуацию. С такими знаниями я смогу намного быстрее развиваться. Главное не потерять контроль над ситуацией в целом. Я уверен, что за знания, которые сейчас хранятся в моей голове любой маг этого мира отдаст не задумываясь душу. Одно заклинание телепорта дает такие возможность как в мирной жизни так и на войне, что только из-за него может начаться новая война. А про омоложение я вообще никому не буду говорить. Иначе меня точно запрут где нибудь под землей и буду я до конца жизни омолаживать аристократов и аристократок. А оно мне надо?

Так, что мы имеем в сухом остатке? Знания полученные мной от Рода дают мне возможность в ближайшее время стать не пешкой, но фигурой на доске. А со временем я доберусь и до уровня игрока, в этом у меня теперь нет сомнений. Прервавшись от своих размышлений, я увидел, что мы подъезжаем к дворцу. Остановились мы перед огромными воротами из железа. Там нас проверили 4 дюжих гвардейца и не найдя у нас ничего предосудительного они впустили нас на территорию дворца. Там нас уже дожидался князь Шереметьев:

— Рад тебя снова видеть, Яромир — искренне улыбнулся он мне. Я лично тебе благодарен за спасение цесаревича. Ты спас не одного человека, ты буквально спас будущее целой империи — он крепко пожал мне руку.

Меня смутило такое отношение генерала ко мне. Помню в последний раз у нас не сильно сложился с ним разговор:

— Я тоже рад вас видеть, генерал. И рад тому, что вы выжили в той передряге — на его лице пробежала тень. Видимо последние события до сих пор для него были слишком свежи.

Пока мы с генералом общались к нам подошел один гвардеец:

— Господа, Император ждет вас. Прошу последовать за мной.

Мы направились за ним вглубь комплекса зданий. Масштаб дворца поражал. Он занимал площадь около 30 гектар. Тут можно было просто потеряться. Наконец-то мы добрались до нужного нам помещения. Внутрь я зашел с каким-то трепетом. Никогда еще в своей жизни я не видел императоров.

Скажу так, вид его величества меня приятно поразил, по нему сразу было понятно, что перед тобой правитель. Правильная осанка, твердый взгляд и давящая аура силы заставляли проникнуться уважением к этому человеку. Он встал из-за стола и подойдя к генералу тепло с ним поздоровался. После направился ко мне:

— Ну, здравствуй, герой, наконец-то мы с тобой встретились — и он протянул мне руку для рукопожатия.

— Добрый день, ваше величество — ответил я ему пожав руку — я искренне рад нашему знакомству

— А я как рад, молодой человек, позвольте представиться — Святослав. Ну, а твое имя теперь знают все члены моей семьи. Я искренне тебе благодарен, Яромир за спасение моего сына и хочу тебя наградить по достоинству — император направился к столу и взяв одну из папок, которые на нем лежали протянул мне.

— Вот посиди пока на кресле, почитай. А мы с генералом обсудим свои дела — и он вместе с Шереметьевым меня покинули.

Я расположился в одном из кресел и приступил к чтению. И чем дольше я читал тем больше у меня росло подозрение, что император подложил мне знатную свинью. Наш государь решил не размениваться на мелочи и сразу же наградил меня потомственным дворянством и дал мне титул барона. А также обширные земли. Все бы ничего, но по карте эти земли находились рядом с владениями Воронцовых. И чует мое сердечко, что все это добром не закончится. Помимо этого мне полагалась единовременная выплата в размере полумиллиона рублей. И вот уже от этой суммы я впал в ступор. Для барона это астрономическая сумма. Средний барон в империи имеет состояние в рублевом эквиваленте около 50 тысяч.

— Мда, чувствую меня ждет очень интересное будущее.

Также в связи с моим повышением по звание у меня теперь в подчинении целый полк. И опять вырисовывается вопрос. Что мне делать с этой толпой вояк и есть ли смысл лезть дальше в армию?

Отступление.

— Святослав, а ты не слишком многое ему дал? Титул деньги, звание. Он конечно спас твоего сына и даже я ему за это благодарен. Но он не аристократ, понимаешь? Это волкодав. Он пойдет по головам и искупается в крови если понадобится.

— Князь, мы же с тобой не сегодня познакомились. Уж ты то меня знаешь я ничего не сделаю просто так. У меня на этого мальчика большие планы — император хитро подмигнул Шереметеву.

— Погоди, неужто решил ручного волка воспитать? Так это точно не тот человек. Он же неуправляем понимаешь? Если ты думаешь, что сможешь его контролировать, то ты глубоко ошибаешься.

— Время покажет, мой старый друг. А пока нам пора возвращаться. Уверен он уже успел все прочитать. Посмотрим на его реакцию.

Император вместе с князем зашли в комнату как раз, когда я уложил у себя в голове ближайшие шаги, которые мне надо будет сделать. Я встал поклонился.

— Ваше Величество, я благодарен вам за такую щедрую награду. Буду стараться и в будущем оправдывать ваши ожидания — император усмехнулся.

— Вот видишь, князь, ему не сорвало голову от свалившегося на него благ. А это значит что? Это значит, что человек он уже повзрослевший, который точно знает, что ему нужно в жизни.

— Да, ваше величество, могу сказать, что вы в очередной раз оказались правы — учтиво поклонился императору Шереметев.

— Ладно, можно сказать, что сегодняшний прием окончен. Яромир, тебя проводят, я приказал выделить тебе один из своих экипажей он отвезет тебя к твоему имению.

Сказав это император еще раз пожал мне руку. Вежливо попрощавшись, я покинул кабинет и вышел на улицу в сопровождении того же гвардейца. Там меня уже ждал роскошный экипаж. По карте мои земли находились в подмосковье, что для меня было очень и очень выгодно. Минут за 50 мы добрались до нужного места. Выйдя из транспорта я увидел огромный трехэтажный особняк:

— Нихрена ж себе у меня маленькое имение. Вот это домик!

Ворота особняка раскрылись. Мне навстречу вышел седовласый старик, который низко поклонившись сказал:

— Добро пожаловать домой, Ваше Благородие.

Глава 10

Я заторможенно кивнул старику и в нерешительности остановился. Это все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наконец-то, переборов себя я зашел на территорию своего нового дома. Теперь и в этом мире у меня есть уголок. И он намного больше предыдущего.Трехэтажный особняк был окружен высокими соснами, которые создавали лесную атмосферу вокруг дома. Сам особняк был массивным зданием с монументальной архитектурой. Колонны у входа, разные барельефы на стенах. Все это создавало картину роскоши:

— Ваше благородие, прошу в дом, все уже вас ждут. Мы готовились с утра к вашему приезду — и старик открыл передо мной дверь.

Внутри меня встречала теплая атмосфера. В холле на первом этаже меня уже ждал персонал, обслуживающий дом. Две молоденькие горничные, одна женщина лет 40 с добрым выражением лица и трое мужчин разного возраста. Один парень лет восемнадцати, один мужчина лет 30 и к ним присоединился тот старый человек, что открыл мне ворота. Они синхронно поклонились и произнесли:

— Добро пожаловать домой, ваше благородие!

— Спасибо, я ценю, что вы так подготовились к моей встрече. Теперь нам стоит познакомится поближе. Итак, меня зовут Яромир, я полковник императорской армии и с этого дня еще и барон, по указу его императорского величества с этого дня я владелец этого имения — сказав это я стал ждать ответа с их стороны.

Первый представился старик:

— Меня зовут Прохор, ваше благородие. И я смотритель этого дома. Я отвечаю за все, что происходит на территории нашей усадьбы. Все учеты по финансам так же веду я — я кивнул и посмотрел на остальных.

— Мы Таня и Аня, ваше благородие — пискнули горничные. Забавные создания, и чего смущаться я не понимаю.

Женщина постарше степенно поклонилась и с достоинством произнесла:

— Я Евдокия, ваше благородие. Кухарка в этом доме — улыбнувшись ей я перевел взгляд на молодого парня. Он смешно покраснел и попытался грубым голосом представиться.

— Я Илья, посыльный, ваше благородие — естественно это у него не вышло и вместо грубого голоса получился почти девичий голос. Сдержавшись, чтобы не заржать я перевел взгляд на последнего человека. Тот спокойно выдержал это и сделав полупоклон сказал.

— Я Станислав, отвечаю за безопасность поместья и всего, что вокруг него.

С этим человеком нужно свести поближе знакомство учитывая, что как только Воронцов узнает где я живу меня будут ждать очень веселые дни. Но это потом. Сейчас я хотел лишь принять ванну, поесть и осмотреть дом полностью:

— Кто нибудь проведет меня в ванную? Мне бы хотелось освежится. И Евдокия, если можно приготовь что нибудь легкого поесть — она кивнула и направилась в глубь дома, видимо в кухню. А одна из горничных взялась проводить меня наверх, в мою спальню.

Поднявшись на второй этаж я прошел по коридору и оказался напротив единственной двери на всем этаже. Зайдя внутрь я чуть не уронил челюсть, у бывшего владельца явно были комплексы. Иначе как объяснить кровать размером 3 на 4 метра. Либо тут жил великан, либо я чего-то не знаю. Дальше были видны несколько дверей и по словам Тани они вели в ванную, туалет и комнату отдыха. Ванна тоже была в таком же стиле. Огромная, вся отделанная мрамором и позолотой.

Искупавшись я вышел в спальню и стал проверять шкафы. В одном из них были уже готовые вещи на мой размер, сначала я удивился, а потом вспомнив кто подарил мне этот дом, понял, что в принципе ничего ожидать от такого человека нельзя было. Намек на то, что император знает все, был даже в таких мелочах.

Одев на себя свободную рубашку и широкие штаны, я спустился обратно на первый этаж. В зале меня уже ждал накрытый стол. Мда, и это называется легкий ужин? Да тут столько еды, что хватит накормить голодную роту солдат. Жареная свинина дымилась сочными кусками на большом подносе, гора свежих блинов возвышалась над остальными тарелками как небоскреб среди пятиэтажек. Миски с икрой, сметаной, творогом и вареньем окружали блины, исполняя роль охраны видимо. Про разносолы и остальное добро даже не стану напоминать. Поев максимально плотно и запив все это великолепие бокалом морса я понял, что сегодня я больше ничего делать не буду. Еле поднявшись на второй этаж я добрался до своей теперь спальни и завалился спать, даже не подозревая, что в это же время буквально в 10 километрах от моего дома шел разговор, который принесет мне очень много проблем.

Дворец князя Воронцова, это же время:

— Ты узнал то, что мне нужно? — князь поднял глаза на вошедшего в комнату мужчину сурового вида.

— Да, ваше светлость, тот кто нам нужен теперь живет в соседнем имении. Помните недавно был случай, когда купца, которого жил рядом посадили в тюрьму. Теперь наш кудесник живет там, сегодня только заехал.

— Это очень хорошо, держи друзей близко, а врагов еще ближе, да? Теперь слушай меня внимательно. Ты найдешь способ сделать его жизнь невыносимой не трогая его лично. Государь ясно дал понять, что он неприкасаем, но никто не говорил, что нельзя трогать его имущество и его слуг — князь мерзко ухмыльнулся — ничего, ничего, ты очень скоро поймешь как глупо ты поступил тронув моего сына.

Утром я проснулся в очень хорошем настроении. Решив, что сегодня займусь тем, чем должен был заняться с первого дня попадания сюда, исходя из книг про попаданцев, которые я прочитал, то есть буду заниматься прогрессорством. В этом мире я не видел ни одного короткоствольного оружия. Ни револьверов, ни обычных пистолетов. Да, вместо них тут используют амулеты, которые с натяжкой сойдут. Но от них фонит магией так, что даже самый слабый чародей рано или поздно их почувствует. Плюс есть амулеты щита, которые реагируют на магию и защитят своего хозяина. Так, что позавтракав я решил спросить у своего управляющего где можно тут устроить мастерскую:

— Ваше благородие, на территории есть подходящее здание. Оно за домом, нужно пройти в глубь по тропинке и вы увидите его — поблагодарив старика, я пошел в указанном направлении.

Там меня ждал одноэтажный домик с большими окнами. Критически его осмотрев я понял, что он подойдет. Теперь нужно заказать нужные мне материалы и можно приступать.

Порох в этом мире не появился так как люди и так справлялись с убийством себе подобных имея в своем арсенале более могущественную магию.

Недостатка в деньгах у меня не было поэтому я отправил Илью в Москву, чтобы он закупил всё, что мне нужно. Через 3 часа возле наших ворот 6 дюжих мужиков споро разгрузили ящики и получив еще 2 рубля с радостью отнесли их в домик. Предупредив обслугу, что я буду занят, я довольно, потирая руки взялся за дело.

В знаниях, которые загрузил мне в голову Род было намного больше заклинаний чем знал этот мир. Одно из них я условно называл конструктор. Заклинание хоть и потребляло энергию как будто бы я собирался устроить армагеддон, но могло заменить собой огромное количество станков. Всё, что нужно было от меня это запитать заклинание, прописать характеристики того, что я бы хотел получить и загрузить достаточное количество материалов. Где-то час я рисовал печать заклинания прямо на полу. Закончив с этим я поместил в центр всё, что нужно и приступил к напитке. Печать засветилась и магические линии начали постепенно окутывать материалы. Минут за 20 я получил первый образец. Вышло у меня почти, что копия капсюльного револьвера Кольта 1851 года. Единственное отличие было в том, что стрелять он будет не патроном на основе дымного пороха, а намного более сильной смеси. Из-за этого корпус был магически укреплен и теоретически мог выдержать чудовищные нагрузки. Осталось изготовить патроны и начинку для них. Очистив круг заклинания от остатков материала я загрузил туда новую партию материала. Теперь я собирался изготовить заменитель пороха. Назову его красная ртуть, так как звучит неплохо, а сути не отображает. Через 15 минут первый килограмм смеси был готов. Осталось сделать патроны и можно приступать к испытанию.

Когда все было готово я зарядил револьвер и выйдя на улицу начал искать где бы пристрелять его. Недалеко была куча дров, а рядом массивный старый пень:

— Чем не цель — подумал я — пуля точно в нем застрянет так как диаметром он был около метра.

Решив все таки подстраховаться я пустил энергию по телу и запустив укрепление прицелился и выстрелил. Звук был как будто я стрелял из противотанковой пушки, а отдача полностью ему соответствовала. Если бы не укрепление, то вывих руки был бы мне обеспечен это точно. На звук первым прибежал мой безопасник.

— Ваше благородие, что случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Ничего страшного, игрушку одну испытал — виновато ответил я — нужно было сначала предупредить людей, а то явно весь дом всполошился.

— Не хотел бы я попасть под вашу игрушку — сказал он мне и указал на пень — в нем зияла дыра размером с кулак, в которую можно было разглядеть кучку дров.

— Не хотите поделится, что за оружие? Нам бы самим такое не помешало. А то насколько я знаю князь Воронцов, наш сосед, не сильно вас любит — пронырливый мужик, подумал я. Уже за ночь успел пробить меня.

— Я не думаю, что обычный человек сможет выстрелить из этого — я показал на револьвер — даже с укреплением тела я почувствовал отдачу. Без нее я бы точно сейчас нуждался бы в лекаре. Но я надеюсь, что смогу сделать, что нибудь попроще, чтобы и простые люди могли пользоваться этим оружием.

Безопасник кивнул, и развернувшись направился в сторону дома успокаивать остальных.

Я задумчиво рассматривал револьвер. Несмотря на убойную отдачу я решил сделать еще один экземпляр. Пусть будет. Сказано — сделано. Еще час, куча затраченной энергии и второй револьвер был у меня в руках. Решив на сегодня закончить с этим, я направился в дом. Пришла пора пообедать, калории мне явно понадобятся.

После обеда я решил направится в расположение полка. Пришла пора уже узнать кого передал в мое управление император. До военной базы было около 30 километров. На транспорте ехать минут 40. Добравшись туда я вышел на КПП и увидев спящего на посту солдата резко истратил свое хорошее настроение. Достав один из револьверов я выстрелил в воздух.

Солдат чуть не упал с удобного стула, на котором расположился и потянулся к упавшей винтовке.

— Руки прочь — прорычал я ему — резко поднял жопу и пошли к командиру полка.

Он послушно двинулся в направлении двухэтажной казармы. Там на первом этаже меня ждала примерно такая же картина. Полное пренебрежение службой. Кто-то играл в карты, кто-то спокойно дремал.

Я еще сильнее разозлился:

— Ну, черти, я вам устрою вам веселую жизнь — подумал я.

Дверь в кабинет я открыл пинком. За массивным столом сидел тучный человек в погонах майора, который не спеша поедал огромный стейк. Увидев такую картину он чуть не подавился очередным кусочком мяса отчего его лицо резко побагровело:

— Ты кто такой, сопляк? — возмущенно произнес он — и кто тебя сюда пропустил?

— А кто меня должен был задержать? — спокойно ответил я — Эти что ли? — и я указал на солдата — так им некогда, они спят, едят, играют. А чего им еще делать с таким вот начальником?

Брезгливо поморщившись, я показательно нагло уселся в одно из кресел, которые находились в кабинете:

— А на вопрос: «кто я?» могу ответить коротко. Я тот, кто будет сниться тебе в самых страшных кошмарах. Услышав мое имя у тебя резко повыситься желание работать на благо родины и ты больше не будешь вести себя как свинья. Я твой новый командир. Полковник Яромир. Прошу любить и радовать. А теперь встал и резко представился по форме — рыкнул я на этого борова чуть чуть спустив с поводка энергию.

Видимо что-то почувствовав он как ужаленный вскочил попутно уронив салфетку, которая была у него на шее и вытянувшись по стойке сиплым голосом сказал:

— Майор Тарасов, временно исполняющий обязанности командира полка, ваше благородие.

Оглядев его критичным взглядом я тяжело вздохнул и сказал:

— Слушай меня внимательно, майор. Завтра или послезавтра я приеду принимать полк в управление, и если я снова увижу такое. То смерть тебе покажется лучшим из возможных вариантов. Ты меня понял?

Он сглотнул и втянув голову в плечи ответил:

— Так точно, ваше благородие.

— Ну тогда бывай, жди в гости. И помни. Я должен увидеть нормальный полк, а не эту пародию на армию.

Покинув расположение полка я задумался:

— И нахрена император сунул мне этот полк? Я объективно для него темная лошадка, и мой магический дар не делает меня обязательно хорошим командиром. А полк это уже достаточно громоздкое военное формирование.

Решив, что время покажет в чем был смысл, я направился в сторону дома. Уже подъезжая к дому я увидел странную картину. Посреди дороги была опрокинута чья та карета, а возле нее лежало тело. Подойдя ближе я увидел, что это Илья, у него была сломана рука, а на затылке росла шишка. Взяв его подмышки, я потащил его к особняку, благо до него было метров триста. И только резкий поворот помешал обитателям увидеть происшествие. Пока тащил у парня из кармана упала бумажка. Я аккуратно положил его на землю и подняв ее развернул. От прочитанного у меня свело скулы от злости:

«Император сделал тебя неприкосновенным, но твои люди отнюдь не такие. Как ты думаешь кто согласиться работать на тебя зная, что их ждет?»

И ниже подпись (В)

— Воронцов,сука. Решил, падла, по мелочи гадить.

Возле ворот меня ждал обеспокоенный старик. Увидев Илью он резко побледнел и схватился за сердце:

— Лекаря вызывай, старик — рявкнул я — все с парнем в порядке, до свадьбы заживет.

Спохватившись он буквально побежал в сторону дома. Потом резко остановился и вернувшись помог мне донести парня до дома. Закинув его на одно из кресел в зале я развернулся и направился в свою мастерскую. Моя злость требовала выходаи я решил показать наглому князю, что не все можно делать безнаказанно. Материалы у меня еще были и я решил, что парочка гранат с красной ртутью станут приятным сюрпризом для него. Очистив опять рисунок заклинания я загрузил туда материалы и принялся закачивать туда энергию. Через 30 минут в центре лежали 5 круглых шариков совсем не похожие на гранаты. Но я уверен, что эти малышки будут пострашнее Ф-1. Вернувшись в дом я попросил у старика сумку и загрузив туда гранаты и патроны к револьверам направился на выход:

— Ваше благородие, вы куда? — обеспокоился он.

— Не переживай, я просто резко заимел привычку делать длинные прогулки перед сном для того, чтобы лучше спалось. Можешь не переживать через несколько часов я вернусь — недоуменно посмотрев на меня он тем не менее молча поклонился.

Я вышел с территории особняка и накачав тело энергией перешел на бег. Такими темпами я буду на территории Воронцова через час. Злость до сих пор не отпускала. С детства ненавижу тех, кто пользуясь более высоким положением в обществе и плюет на остальных. Бег немного помог мне разгрузиться и когда я был уже рядом с территорией Воронцова мое состояние уже было нормальным. Засев недалеко от главной дороги, что вела к его дворцу я стал ждать. Было еще слишком светло, а в наглую просто подходить к дому было бы чересчур. Наконец, через почти полтора часа ожидания я увидел карету, которая направлялась в сторону дворца. Подождав, когда она поравняется со мной, я закинул 2 шарика в нее. У этих эрзац гранат не было привычной чеги и замедлителя. Но можно было взорвать их удаленно для этого пришлось только добавить маленькое огненное заклинание с отложенным действием.

Как только карета подъехала к воротам я его активировал и чудовищной силы взрыв буквально сдул ворота и нехилый кусок забора. Удовлетворенно кивнув я решил, что для первого раза хватит. Дома был уже через 30 минут, пришлось немного форсировать темп бега. Спокойно заснув в своей кровати я был доволен. Несмотря ни на что этот день прошел для меня удачно.

Глава 11

Утром я проснулся в прекрасном настроении. Мое ночное предприятие помогло мне неплохо успокоить свои нервы. Спускаясь на первый первый этаж я обратил внимание на то, что все мои люди стоят в зале. И их напряженные позы мне не понравились. Инстинктивно прогнав энергию по телу я принял максимально спокойный вид и вошел в зал. За моим столом сидел человек в гражданской одежде, который не спеша пил чай. Вел он себя как хозяин, даже не обратив внимание на то, что я зашел, продолжил медленно, маленькими глотками, опустошать чашку. Я опять почувствовал как злость начинает застилать мне глаза. Но срываться на человека не зная кто он я посчитал глупым, поэтому взяв свои эмоции под контроль вежливо поздоровался:

— Доброе утро, надеюсь мои люди смогли приготовить вам хороший чай? — от маленькой дозы иронии я всё-таки не смог удержаться.

Он даже бровью не повел и поставив чашку с широкой улыбкой на лице ответил:

— Доброе утро, Яромир, ваши люди выше всяких похвал. Такого вкусного чая я не пил очень давно. Мои извинения, я не представился. Граф Адашев, третье отделение — и он кивнул в знак приветствия.

Вот это номер, и чем я обязан в своем доме тайной полиции? Насколько я знаю они занимаются врагами империи, а я в эту категорию никак не вхожу.

Тем не менее я поклонился ему, так как этот человек был по статусу выше меня:

— Чем обязан такому визиту? — я сел за стол и одна из горничных тут же поставила передо мной такую же чашечку чая. Сделав пару глотков я поставил ее на стол и начал изучать нежданного гостя.

— Видите ли, сегодня ночью дворец вашего соседа, князя Воронцова, был потревожен взрывом огромной силы. И мы проверяем всех людей, которые живут в округе, может кто-то что-то слышал или видел — и он посмотрел на меня тяжелым взглядом, от которого захотелось признаться в чем угодно лишь бы он перестал это делать.

В эту игру, ищейка, мы можем поиграть вдвоем, подумал я и начал так же смотреть на него, в итоге он сдался первым:

— Ничем не могу вам помочь, граф, вечером я решил прогуляться по округе и ничего странного или подозрительного не видел и не слышал.

Он мне явно не поверил, это было видно по скептическому выражению лица, но тем не менее он ничего не сказал. Он ведь явно знает про мой конфликт с Воронцовым младшим. Знает, но явно не хочет поднимать эту тему:

— Тогда у меня нет больше к вам вопросов, желаю вам хорошего дня — он встал и еще раз кивнув мне покинул дом.

— И что это было? Мне так дали понять, что знают, что это я причастен к ночному инциденту? Тогда почему не стали поднимать этот вопрос? Все страньше и страньше,посмотрим к чему это приведет — подумал я — Меня кто нибудь покормит в этом доме? — нарочито бодрым голосом сказал я, нужно было как-то снять напряжение, висевшее в воздухе.

Тут же все отмерли и начали суетится. Очень быстро передо мной появилась тарелка омлета с куриным мясом.Чайник с чаем, и булочки с вареньем появились также очень быстро. Отдав должное прекрасным навыкам своей поварихи я быстро смел все со стола и направился в мастерскую. Сегодня стоит заняться одной очень важной вещью. В знаниях Рода была такая штука как рассеиватель энергии. Это далеко не панацея, нет. Но этот по сути амулет был способен снизить уровень заклинания направленный конкретно на меня. Против площадных заклинаний тоже в принципе можно было изготовить такую штуку, но она тогда будет размером с грузовик, а стоить будет тысяч десять рублей. Так что сначала персональную версию. Она и проще, и дешевле в разы.

Дойдя до мастерской, я увидел, что дверь открыта, хотя я помню точно, что вчера я тут закрывал всё. Внутри все было так, как я оставлял, кроме одного из патронов последней партии. Из него вынули пулю и высыпали красную ртуть:

— Мда, так вот почему ищейка ничего у меня не спросил. Видимо он и без меня отлично справился найдя всё, что ему нужно. Ну и хрен с ним. Такого количества вещества не хватит ни на что, а синтезировать его даже при помощи магии они не смогут. Даже если очень сильно захотят.

Я приступил к подготовке нового эксперимента. Для амулета мне понадобятся парочка нейтральных кристаллов, золото и главный ингредиент — вольфрам. Именно он будет отвечать за сброс энергии из кристаллов. Само изготовление не заняло много времени, но вот энергии в этот раз ушло в разы больше. Впервые за все время, что я пользуюсь магией мой источник был опустошен более чем на три четверти.

Зато теперь, если кто-то захочет кинуть в меня каким нибудь убойным заклинанием у меня будет скрытый козырь в кармане. Браслет я сделал похожим на щит поэтому никто на него не обратит внимание, я надеюсь.

Сегодня я решил усилить еще свою безопасность. Для этого позвал Станислава и поручил ему найти для начала нам 10 человек, которые подходят под категорию охраны. Выбор я доверил ему так как у меня не было ни связей, ни знакомых в этом мире. Единственное, что я решил это позвать работать на себя Мстислава, в этом человеке я лично был уверен.

Станислав принял задачу невозмутимо и сказал, что к вечеру у нас будут десять человек, так как он уже давно имеет список людей, которых можно привлечь к такой работе. Мда, мне определенно повезло с этим человеком.

До обеда еще было много времени и я решил попробовать свой первый портал. Только желательно отойти в глубь рощи, не хотелось бы светить это даже перед своими работниками. Слишком уж ценным было это заклинание, особенно учитывая, что со временем я смогу сделать стационарную установку, которую смогут использовать даже обычные маги. Придется конечно заморочится, но я уверен, что император эти установки с руками оторвет. И цену я смогу устанавливать сам, что особенно важно.

Отойдя в глубь рощи я сел в удобную позу и принялся выстраивать каркас заклинания. Это было не совсем телепортом в моем понимании. Чтобы переместится из одной точки в другую нужно было найти энергетический канал, который течет в том направлении куда тебе нужно. Задача сама по себе несложная, и даже в чем-то простая, поэтому для меня и было странно, что маги этого мира еще не дошли до этого. Наконец-то я нащупал тонкую нить, по которой можно было переместиться за рощу. Запитав заклинание энергией, я в мгновении ока оказался за рощей. Правда при этом чуть не врезался в приличный такой валун. Я застыл буквально в пятнадцати сантиметрах от поверхности камня. Хорошо еще, что энергия протекая через разные материалы меняет свою консистенцию поэтому нужно быть слепым, чтобы не заметить разницу. А отличить энергию, которая течет по воздуху от той, которая течет сквозь камень очень легко.

Решив, что на сегодня экспериментов хватит я направился в дом. Нужно еще написать письмо Мстиславу и узнать, что там с Ильей. Зайдя внутрь я увидел старика, который тут же направился в мою сторону:

— Ваше благородие, я взял на себя смелость заплатить лекарю чуть больше чем обычно в обмен на то, что она будет считать наши вызовы приоритетными. Вы не против этого?

— Ты все сделал правильно, лучше скажи, что с Ильей? Он понадобиться мне чтобы отвести пару писем.

— С ним все в порядке, хотя строит перед девочками раненного лебедя в надежде на то, что те его пожалеют — старик весело улыбнулся — я тут же отправлю этого негодника к вам.

Я тоже усмехнулся, парень явно не промах. Еще вчера лежал с разбитой головой, а сегодня уже за девочками ухлестывает.

Поднявшись на третий этаж я зашел в рабочий кабинет бывшего хозяина. Что не говори, но вкус у него был. Массивная деревянная мебель, поверхность стола покрыта зеленым сукном, а резные узоры делали этот кабинет похожим на чей-то тронный зал. Еще и высокое кресло смотрелось очень органично. На столе лежали ровные ряды бумаги писчие принадлежности. Кстати, пишут тут не чернилами. В заостренный стальной стержень вставляется маленький кристалл огненной стихии. и буквы буквально выжигаются на бумаге. Кстати, нужно взять на заметку. Обычные ручки мне бы отнюдь не помешали. Быстро черкнув пару строк Мстиславу я засунул бумагу в конверт и запечатал. В этот момент в мою дверь постучали. Это был Илья:

— Ваше благородие, у вас для меня дело? — чуток заикаясь спросил он.

— Да, вот держи — и я протянул ему конверт — отвезешь это письмо по этому адресу и подождешь пока тебе передадут ответ. Благо я знал где обитает командир егерей.

Кивнув он взял конверт и быстро вышел из комнаты:

— И правда ожил — отметил я расторопность парня.

В этот момент в мою дверь опять постучали. На этот раз это был старик:

— Ваше благородие, не уделите немного времени?

Я удивленно посмотрел на него:

— Заходи, конечно, у тебя что-то срочное?

— Не то чтобы срочное, но довольно важное. Ваш гардероб соответствует вашему статусу, но вот отсутствие ювелирных изделий могут посчитать за бедность. Как я знаю вы недавно стали бароном и не сильно знакомы с светской жизнью. Поэтому я набрался смелости сказать вам об этом. Вам бы не помешало поехать в город и закупиться всем чем надо, а еще желательно где-то через месяц дать званый ужин и позвать своих соседей. Это считается нормой в мире аристократов — и старик поклонился — простите за дерзость, ваше благородие.

Старик покинул кабинет, оставив меня в одиночестве. Я задумался над его словами. И вправду пока есть возможность и деньги стоит, так сказать, привести свой облик аристократа в надлежащий вид. Решено. Еду в город.

Спустившись вниз я увидел Илью, который собирался уезжать. Сделав ему знак, чтобы подождал меня, я сел рядом с ним и мы тронулись с места. Он отвез меня до ювелирной мастерской, которая находилась довольно близко к центру города, что говорило о том, что тут обслуживались одни аристократы. На входе меня встретил услужливый слуга, который услышав о моем желании сделать крупный заказ, тут же отвел меня прямо к владельцу.

Владельцем магазина оказался очень колоритный персонаж. Ростом где-то полтора метра, имел в плечах почти такую же ширину. А окладистая густая борода делала его похожим на гнома из властелина колец. Хитрый взгляд из под густых бровей дополнял эту картину:

— Ваше благородие, вы сделали правильный выбор приехав к нам. У нас вы сможете получить всё, что угодно за приемлемую цену и буквально за час вашего ожидания. А чтобы вам не было скучно, у нас тут есть бар и подают довольно неплохие закуски.

Этот шельмец буквально за пару минут сумел уговорить меня на покупку трех цепей, одного обруча и нескольких перстней. Я даже не успел ничего понять как с меня сняли все мерки и я уже оказался в компании молодой красивой девицы в комнате отдыха.

Пока я рассматривал убранство помещения девчонка достала напитки и уже сервировала стол:

— Ваше благородие, можете расслабиться — томным голосом сказала она указывая на кресло — Если хотите, я могу вам сделать расслабляющий массаж пока ваш заказ изготавливается.

Согласно кивнув я взял со стола бокал с ароматным коньяком. А нежные девичьи руки уже разминали мне плечи:

— А умно у них тут все устроено, теперь понятно почему эта мастерская так хорошо живет. Гном, как я его прозвал про себя, явно хорошо знает свое дело — подумал я.

Пока я пил коньяк это прелестница успела расстегнуть пару пуговиц на моём кителе и ее шаловливые руки уже вполне фривольно гуляли по моей груди. Я стал ждать продолжения. В принципе я совсем не был против оприходовать ее прямо здесь. Особенно учитывая, что в этом мире я как-то успел пропустить мимо себя женщин. С моим образом жизни это неудивительно. Однако сейчас уже ситуация располагает к более тесному знакомству с представительницами слабого пола. Но, к сожалению для меня нас прервали. Когда уже эта прелестница сидела у меня на коленях, а я нежно гладил ее стройные ножки в дверь тактично постучали.

Раздосадованными были мы оба. Я тем, что не смог наконец-то получить сексуальную разгрузку, а она тем, что потеряла неплохой заработок. Я не обольщался насчет того, что ее привлекла моя неотразимость как альфа самца, а вот возможность получить парочку золотых червонцев явно было принято ею благосклонно. Так, что оба сожалея о невыполненных мечтах нам все же пришлось прерваться. В комнату зашел владелец:

— Ваше благородие, ваш комплект барона готов. Извольте мерить?

Недовольно кивнув я все таки проследовал за ним. В соседней комнате на столе лежали произведения искусства. Изящные линии удачно сочетались с массивностью украшений сразу давая понять, что обладатель этих вещей имеет довольно высокий статус в обществе. Никакой напускной вычурности. Только строгий стиль:

— Ваша работа выше всяких похвал — не смог я сдержать восхищения я.

Он довольно кивнул, видимо сейчас я узнаю сколько стоит все это:

— За все это, учитывая срочность, вам нужно заплатить 13 тысяч рублей.

— Вот это ценник — подумал я — да на такие деньги боевой дирижабль купить можно. А с другой стороны, что делать? Раз уж попал в такое общество нужно следовать правилам. Я еще не так высоко нахожусь, чтобы позволить себе плевать на общество.

Скрепя сердце я заплатил. Забрав украшения я вышел из здания и стал ждать Илью. Он должен был уже закончить с моим поручением. От нечего делать я стал рассматривать прохожих. Вдруг мой взгляд зацепился за знакомое лицо. Это же Олеся, мой симпатичный лекарь. Она тоже меня заметила и приветливо махнула рукой.

— Почему бы не провести время в приятной компании — подумал я, и решительно направился к девушке — Здравствуй, Олеся, не ожидал так скоро снова встретится — улыбнулся я девушке.

— Добрый день, ваше благородие, вижу вы решили приобрести так нужные вашему статусу аксессуары — и она показала на пакет в моих руках.

— А, это. Да, мой управляющий сказал, что надо начинать соответствовать дворянскому достоинству. Сам бы я не скоро догадался о таких вещах. Если ты не занята, не хочешь зайти со мной пообедать где нибудь? Признаться я очень плохо знаю город и мне не помешал бы совет где можно вкусно поесть.

Девушка печально улыбнулась:

— К сожалению, не могу, ваше благородие, меня ждет очень важный пациент. Если бы не это я с удовольствием согласилась бы составить вам компанию.

— Мда, мне сегодня определенно не везет с женским полом. Явно не мой день. Эх, не судьба — подумал я и раздосадованный тем не менее ответил девушке — конечно, идите, жизнь человека намного важнее любых других вещей.

Благодарно мне кивнув она направилась дальше. Оставшись один я продолжил рассматривать окружающих. Один из зевак привлек мой взгляд. Уж слишком пристально он рассматривал меня пытаясь одновременно казаться незаметным. А это выглядело очень подозрительно. Но в тот момент, как я хотел направится в его сторону рядом со мной остановился транспорт, из него вышел по деловому одетый молодой человек:

— Добрый день, господин майор. Один очень важный человек хочет с вами пообщаться. Вы можете поехать сейчас с нами, если конечно не стеснены во времени?

Я задумался, это все пахло не очень хорошо конечно, но с другой стороны. Ильи пока нет. А чем заниматься я не знаю:

— Хорошо, я поеду с вами. Но у меня всего лишь полтора часа свободного времени — сказал я начиная потихоньку накачивать мышцы энергией.

— Не переживайте, беседа будет буквально рядом и займет у вас не дольше 30 минут — учтиво поклонился он мне. Я кивнул и залез в транспорт.

Он не обманул, буквально через 5 минут мы вышли из транспорта возле роскошного двухэтажного особняка окруженного высоким забором. Мы зашли во двор.

В красивой беседке меня ждал представительный мужчина в военном мундире, который разливал чай по кружкам:

— А, вот и вы, признаться я не ожидал вас увидеть. Думал вы не согласитесь на такую неопределенную поездку. Кстати, позвольте представиться, князь Долгорукий. У нас с вами есть общий враг. И, насколько я знаю, вы неплохо себя проявили в противостоянии с ним. Присаживайтесь, чай только заварили — и он показал рукой на один из стульев.

Уже догадавшись о ком будет идти речь я принял приглашение и уселся на удобный стул с предвкушением. Чувствую меня ждет очень интересная беседа.

Глава 12

— Насколько я знаю, вы отметились в конфликте на границе с Польским королевством — Долгорукий не спеша сделал глоток из изящной чашки.

— Всё верно, ваша светлость. И да, информация ваших людей устарела, я уже не майор, а полковник — позволил я себе чуток остроты в сторону князя, чтобы показать, что его агенты не так уж хороши в сборе информации.

— Поздравляю вас, барон — ехидно улыбнувшись сказал он — но как я знаю, несмотря на то, что у вас были успехи, нашлись, скажем так, люди, которые не совсем их оценили. Я конкретно про Воронцова младшего. Насколько я знаю, у вас дошло до дуэли, результатом которой был очень расстроен его отец, а у него достаточно ресурсов, чтобы убирать тех кто его расстроил — Долгорукий пристально на меня посмотрел, ожидая ответа.

— Знаете князь, я как-то слышал одну фразу. «Чем никчемнее человек, тем меньше у него врагов». Мне понравилась эта фраза. А насчет Воронцова и его возможностей, ну так мы тоже люди не простые. Я, конечно, всего лишь барон. Но даже так смогу доставить ему энное количество неприятностей — и отсалютовав ему чашкой сделал глоток.

Чай и вправду был хорош, аромат лесных трав в сочетании с свежим медом было что-то с чем-то.

Долгорукий явно принял к сведению мои слова, и задумавшись на недолгое время наконец-то произнес:

— Знаете, барон, мы способны помочь друг другу. В свое время сын нашего врага умудрился оскорбить мою младшую дочь. Моя бедняжка имеет с детства одну неприятную болезнь, которые не способны вылечить лекари. Жуткие пятна покрывают кусок лица спускаясь вниз на шею. И этот мерзавец не преминул указать ей на это, сказав что такую как она даже за все деньги отца не возьмет замуж. Я богатый человек, барон, но у меня нет такого административного ресурса как у Воронцова, я не кручусь при дворе, не плету интриги. Но это не значит, что можно приходить в мой дом и оскорблять мою кровь — князь грозно сверкнул глазами и шумно выдохнул — поэтому я считаю, что с моими деньгами и вашими умениями мы сможем сделать так, чтобы Воронцов наконец-то ответил за свои преступления.

Я задумался — в принципе иметь в союзниках князя, когда твой враг другой князь это здравая мысль. Вопрос в другом, не станет ли мой будущий союзник использовать меня как пешку в своих делах. Чтобы он там не говорил насчет того, что не плетет интриги, это явно не так. Не умея играть в политику нельзя добраться на вершину. Решив для себя все я ответил твердым голосом:

— Хорошо, ваша светлость, я с радостью приму вашу помощь. Я надеюсь, что мы оба будем друг другу полезны.

Он кивнул принимая мои слова и снова вернулся к чашке чая. Допив его он наконец-то встал из-за стола и сказал:

— Тогда я свяжусь с вами позже, барон. Как только мои люди узнают всё, что нам надо я отправлю к вашему особняку курьера.

Поняв, что разговор окончен я поклонился князю и направился в сторону выхода. Там меня ждал тот же экипаж, что привез меня сюда. И опять через пять минут я стоял на том же месте. Через дорогу я увидел экипаж с Ильей, который озирался в поисках меня. Наконец-то он меня заметил и радостно улыбнувшись направил его в мою сторону. Буквально не доезжая до меня 5 метров экипаж взорвался. Убойной силы взрыв разметал куски дерева и металла по всей улице. Успев на рефлексах активировать щит я отделался только волной горячего воздуха ударившей мне в лицо. Изначальная растерянность сменилась бешеной злостью. Я догадался кто отправил мне послание таким способом. И я пообещал себе, что отвечу на это максимально жестко. Иначе нельзя, сожрут.

Рядом остановился экипаж из которого в мою сторону быстрым шагом направлялась Олеся. Девушка имела очень встревоженный вид:

— Ваше благородие, с вами все в порядке? — не дожидаясь моего ответа она провела руками вдоль моего тела и убедившись, что я цел немного успокоилась.

— Спасибо за заботу, Олеся, я цел, а вот мой человек, который находился в транспорте к сожалению нет — злым голосом ответил я ей.

В нашу сторону уже направлялись стражи порядка. Двойка мужчин в мундирах козырнули увидев мою военную форму и попросили меня проследовать с ними в ближайший участок. Ничего не оставалось делать кроме как последовать за ними. Также они обещали, что их коллега позаботиться о том, чтобы останки бедного парня собрали и направили в сторону моего особняка. Машинально кивнув я не обращая ни на что внимания следовал за ними. Смерть человека в гражданской жизни такими способами всегда выводила меня из себя.

Через 10 минут мы наконец-то добрались до участка и я стал ждать пока подойдет ближайший следователь.

Дворец князя Воронцова.

— Я доволен твоей работой. Этот наглый мальчишка сегодня получил великолепный урок. Пусть почувствует на собственной шкуре какого, когда люди, которые работают на тебя умирают — и князь хищно оскалился.

Его собеседник не проявил никаких эмоций, лишь учтиво поклонился хозяину дома:

— Но этого мало, насколько я знаю государь спихнул ему один из третьесортных полков на которые давно махнули рукой другие командиры. Надо сделать так, чтобы когда пришло время показать результат, он бы не смог это сделать. Делай что хочешь, покупай, шантажируй, но добейся того, чтобы офицеры полка сделали так как нужно нам. В ресурсах я тебя не ограничиваю — и князь повелительно махнул рукой, давая понять, что разговор, а точнее монолог был окончен.

Человек находившийся напротив князя еще раз молча поклонился и так же не издав не звука покинул кабинет:

— Ничего, ничего, Яромир, ты будешь очень сильно жалеть, что поднял руку на моего сына, очень и очень сильно — и Воронцов злорадно рассмеялся.

Полицейский участок

Следователь наконец-то нашелся, через 40 минут моего ожидания этот субъект лениво почесывая отросшую щетину неторопливо направился в мою сторону.

— Вы свидетель взрыва напротив ювелирной мастерской? — уточнил он зевая во весь рот.

Я кивнул, говорить сейчас было бы не самым лучшим решением, потому что пока что из меня наружу рвались только маты:

— Ну так вот, господин полковник, исходя из того, что взрыв уничтожил полностью ваш транспорт у нас нет никаких улик, лишь возможность узнать у вас кто бы мог пожелать вам смерти.

— Я не знаю — скрипя зубами я наконец-то заговорил. Не признаваться же ему, что меня заказал князь Воронцов. Слишком громкое обвинение будет, а мое слово против его, ну это даже не смешно.

Впрочем следователь не сильно мне поверил, судя по его выражению лица. Но для него это было хорошим вариантом так как избавлял его от лишней работы, которую он не сильно и любил, судя по всему:

— Оставьте свой адрес для того, чтобы можно было вызвать вас в случае, если появятся какие-то вопросы— и он протянул мне бумагу и ручку.

Я так же молча написал адрес и вернул листок. Следователь безразлично засунул бумажку в папку и попрощавшись покинул помещение. Я тоже вышел из здания, воздуха в там явно не хватало.

Возле участка меня дожидался экипаж Олеси. Увидев, что я вышел она открыла дверь приглашая меня сесть рядом с ней:

— Я отвезу вас домой, ваше благородие, если вы конечно не против.

Я, естественно, не был против, поэтому мы не спеша направились в сторону моего особняка. Полиция видимо уже приезжала к нам, судя по грустным лицам моих домочадцев. Старик управляющий будто бы разом постарел на двадцать лет.

Сгорбленная фигура открыла ворота и шаркающей походкой направилась в сторону дома. Было видно, что смерть парня сильно подкосила старика.

Попрощавшись с Олесей возле ворот я зашел в дом. Атмосфера внутри была угнетающей. Прислуга прятала глаза и пыталась казаться как можно незаметнее. Только безопасник спокойно ждал меня на первом этаже и при виде меня встал и поклонился:

— Ваше благородие, ваше поручение выполнено. Я набрал десять человек, которые способны справится с обязанностью охранника.

— Этот человек всё больше мне нравится — подумал я — четкое следование приказам, исполнительность и инициатива. Это именно то, что нужно главе моей будущей службы безопасности — Рад это слышать, я сейчас приведу себя в порядок и мы пойдем смотреть на твоих людей — сказав это я направился в свою спальню.

Быстро искупавшись я переоделся в другую одежду, и спустился обратно на первый этаж. Кивнув безопаснику мы направились на выход. Выйдя из дома мы направились по одной из многочисленных тропинок, которая судя по всему вела к домикам где жила прислуга. Возле двухэтажного домика нас дожидалась компания из десяти человек. Возраст у них был от тридцати до сорока лет, по крайней мере выглядят они именно на этот возраст. Нормальное телосложение, без пивных животов или чего-то схожего. На первый взгляд меня все устраивало. Пришло время объяснить им чего я от них жду:

— Вы пришли сюда по приглашению этого человека — указал я на безопасника — Я владелец этого особняка, барон Яромир. И я нуждаюсь в людях, которые будут отвечать за безопасность моего дома и людей, которые в нем живут. Оклад у вас будет выше среднего, но за это я буду вас гонять и в хвост и гриву пока не получу ту картину, которая соответствует нормальным телохранителям. Есть вопросы?

Один из людей сделал шаг вперед и как-то неуверенно, оглянувшись на остальных помявшись, спросил:

— Ваше благородие, а что насчет семей? Как я понял есть такая вероятность, что кто-то из нас сложит голову на службе вам. А семьи кормить кто будет? — и вернулся обратно в строй.

Толпа одобрительно поворчала:

— Всё зависит от того насколько вы будете эффективны, тренируйтесь, учитесь и будьте полезны и тогда не только вы, но и ваши семьи будут жить хорошо. Насколько я знаю, сейчас средний оклад телохранителя 45 рублей в месяц. Я готов заплатить вам 60 для начала, с возможностью роста до 80 у рядовых и до 150 у тех, кто будут узкоспециализированными специалистами — сказал я.

Услышав конкретные предложения, будущая охрана заинтересовалась. Было видно, что сумма оклада их более чем устраивала. Оставив теперь уже точно главу моей службы безопасности разбираться с уже фактически подчиненными, я решил озаботиться их будущим вооружением. Если щиты и амулеты атаки у меня были в достаточном количестве, спасибо полякам, то вот насчет вооружения более привычного мне придется сделать собственноручно. И тут придется обойтись вариантами попроще, и не с таким мощным патроном. Даже если снизить мощность в половину, всё равно такие пули смогут пробить средний щит, а это почти 80 процентов магов планеты. Против обычных людей, что живут у меня в усадьбе, мои враги явно не будут присылать чародеев экстракласса. А для середнячков мои игрушки будут в самый раз, не будут они ждать от обычных людей такого.

Дойдя до своей мастерской я еще раз порадовался тому, что догадался взять материалы в большем объеме чем мне нужно было для начала. По крайней мере я теперь имел возможность сделать для начала 15 образцов оружия для своих и энное количество патронов для их обучения. На такой огромной территории мы найдем где устроить тир, главное сделать его подземным во избежание любопытных глаз. Да и шумоизоляция под землей будет в разы лучше. Не держать же мне постоянно заклинание тишины над тиром. Как прототип для будущего оружия я решил взять Стечкин.

Главный плюс это вместительный магазин, а за счет использования магии вес будущей игрушки будет ниже чем у оригинала. Через 20 минут первый образец был готов. Рассмотрев его со всех сторон я был удовлетворен и приступил к тиражированию. Когда я закончил работу, в том числе и по изготовлению патронов на улице была глубокая ночь. Только прервавшись я понял насколько сильно я устал, руки дрожали от напряжения, а мой источник был пуст процентов на 80. Еле добравшись до дома и с трудом поднявшись на второй этаж я даже не снимая одежду развалился на кровати и уснул мертвым сном.

«Утро красит нежным цветом…» да нихрена оно не красит! Особенно, когда ночь была сложной. Мой опустошенный за ночь источник не просто пополнился, он еще и незначительно вырос, и из-за этого чувство голода буквально гнало меня вниз без остановки. Дойдя до первого этажа я не зашел в зал, а направился прямо на кухню. Там уже все были на ногах, суетясь возле котелков и сковородок. Увидев меня они все резко поклонились. Смотрелось это комично, учитывая то, что у некоторых в руках были тарелки или иные приборы:

— Ваше благородие — пискнула одна из горничных — вас в зале опять дожидается этот господин, что был позавчера — и она пугливо втянула голову в плечи.

— Млять, даже поесть не дадут, изверги. Исполнительные все такие. — подумал я и всё-таки захватив несколько блинчиков с одной из тарелок, я, жуя на ходу, направился в зал.

И вправду, на том же самом месте сидел тот же самый человек. Только на этот раз он не пил чай, а что-то задумчиво рисовал на листке бумаги. Увидев меня он широко улыбнулся и в этот раз даже встал со стула:

— Ваше благородие, в этот раз вы не заставили себя ждать, что не может меня не радовать — он протянул мне руку.

Без какой-либо приязни, пожав её, я с хмурым выражением лица поинтересовался:

— Что в этот раз вас привело ко мне, господин граф?

— Как ни странно, я сегодня пришел не задавать вопросы, а рассказывать вам интересные вещи о вчерашнем происшествии, там же погиб один из ваших людей, я ведь прав? — ехидно глянул он на меня.

— Допустим — скрипнул я зубами — и что интересного вы можете мне рассказать?

— Бросьте, барон, мы оба знаем кому вы перешли дорогу, так что можете не делать вид и говорить уже открыто, тем более учитывая мои последние приказы. А приказы у меня такие, князь Воронцов в своей попытке мести зашел слишком далеко, взрыв в центре столицы государь не простит никому, даже одному из своих старых друзей. Понятное дело, что лишать княжеского достоинства его не будут, слишком высоко его светлость сидит. Но ответить за свои не совсем красивые поступки он должен, я понятно изъясняюсь?

— Понятно, только мне с этого какая польза? — недоуменно пожал плечами я — Я не его полёта птица, чтобы даже с вашей помощью как-то сделать князю больно. А хоронить очередного своего человека я не хочу.

У моего визави на лицо опять натянулась хитрая улыбка:

— Вы никого пока и не будете трогать, нам всего лишь нужно, чтобы вы оказались на одном и том же приёме вместе с князем. Насколько я знаю вы еще не устраивали званый ужин по поводу переезда? — Я в ответ отрицательно мотнул головой — Ну так устройте и отправьте приглашение всем своим соседям, в том числе и князю. А как сделать так, чтобы он согласился это уже наша забота — он мне подмигнул.

— Хорошо, граф, будь по вашему, но это дело можно будет устроить не раньше чем через неделю. У меня слишком много дел на ближайшие дни — и я поднялся, давая понять, что наш разговор окончен.

Поняв, что я сейчас не в настроении он учтиво кивнул и покинул мой дом.

В это время горничные уже раскладывали еду на стол, на которую я накинулся словно не ел уже год. За двадцать минут я смел со стола все, запив это все чаем.

Пока я ел в зал зашел безопасник, коротко мне поклонился и сев на свободный стул начал говорить:

— Ваше благородие, я вчера с ребятами закрыл все вопросы и подготовил контракты, осталось только их подписать — и он протянул мне бумаги.

Быстро пройдясь взглядом по ним я увидел, что всё нормально и подписав встал и сделав ему знак следовать за мной направился на улицу:

— Помнишь недавно ты видел вот это? — и я показал ему револьвер.Он кивнул и уже посмотрел более заинтересованно — так вот, я сделал для наших ребят такие же только слабее и немного другой конструкции. И сейчас мы с тобой их испытаем.

Я принес из мастерской один пистолет и два снаряженных магазина. Подготовив оружие к стрельбе я показал ему весь процесс и в конце концов дал выстрелить используя как мишень наш прошлый пенек.

Выстрел прозвучал громко, но все равно намного тише чем из револьвера:

— А вы полны сюрпризов, барон — ехидный голос ищейки прозвучал неожиданно из-за моей спины.

— Млять, а ведь день был почти хорошим — подумал я и предчувствуя тяжелый разговор тем не менее натянул улыбку и повернувшись сказал — что вы, граф, это всего лишь новинка незнакомого мне оружейника.

Глава 13

— Как интересно — ехидно улыбаясь подошел он поближе — как человек, который только, что вернулся с театра боевых действий и выходивший в город всего пару раз сумел за такой короткий срок найти такие любопытные образцы оружия? — и он кивнул на пистолет, который держал в руках безопасник — хотя не говорите, я сам угадаю, чистое везение, не так ли? — продолжая улыбаться он смотрел на меня цепким взглядом.

Нахмурившись я постарался обойтись без грубостей:

— Вы абсолютно правы, граф, это было чистое везение. Мой человек — кивком указал я на Стаса — умудрился увидеть это творение непонятного гения у одного продавца оружием в торговых рядах, и послушав его совет я решил, что было бы неплохо закупить его для себя.

— Да вы везунчик, барон — хохотнул он — фортуна вас любит, не так ли?

— Не мне судить про богов, граф. Их замыслы вряд ли доступны нам.

— Тогда не буду вам мешать, барон — издевательски кивнув он и покинул нашу компанию.

— Проблемы? — уточнил Стас.

— Кто их знает, эти люди всегда действуют в интересах государя, а какие они у него ни мне ни тебе неизвестно. Вот что, ты начинай уже сегодня тренировать людей, раздай им оружие, пусть привыкают к ношению всегда и везде, для них это будет лучше всего.

День был в самом разгаре, и я решил сегодня заехать в полк, так как обещанные майору два дня уже прошли. Сильно сомневаюсь, что он успел что-то там изменить кардинально. И это будет поводом сместить его с должности ИО полка. А то с таким начальником этот полк даже на патруль города не годится. Половина будут по кабакам бегать, остальные будут делать вид, что работают. Еще нужно будет поручить старику, чтобы нашёл еще работников, в будущем я планирую много разъезжать и как минимум кучер мне нужен будет, и не в одном экземпляре. А пока, что придется ехать самому, благо, что ничего сложного в управлении нет. В этом мире люди как я заметил в целом старались упрощать все, и неплохо в этом преуспели.

В помещении похожем на обычный гараж стояли три кареты. Одна попроще, видимо купец держал ее для налоговой, а остальные вполне себе роскошные агрегаты, на которых я мог передвигаться спокойно, не переживая, что кто-то посмотрит на меня косо.

На сегодня я выбрал тот, что был черного цвета с отдельными серебряными узорами.

Спасибо хоть герб не пришлось придумывать самому, государевы люди позаботились. Теперь на моих каретах был нарисован коршун на лазурном фоне, пролетающий над башней. Довольно простой и стильный герб.

Через 40 минут я опять был возле входа на территорию полка. На этот раз солдат на посту не спал, да и стул убрали. Прогресс однако, но еще слишком рано радоваться. Внутри лагеря кипела жизнь, солдаты носились туда сюда по своим делам. Направившись сразу к зданию штаба, я решительно толкнул дверь и вошел в помещение. Тут конечно все было тоже лучше, но вот пару дремавших офицеров испортили всю картину. Решив, что с этим я разберусь позже я поднялся в кабинет майора. И в этот раз этот горе вояка меня не разочаровал, опять сидя за роскошно накрытым столом, за которым и генералы бы не побрезговали посидеть. При виде меня на его лице пронеслась целая гамма эмоций, начиная от ненависти, и заканчивая страхом. Резко оторвав свою толстую задницу от стула он отдал мне честь и вытянулся по струнке. Капельки пота стекали по жирной физиономии, а пятна от еды на мундире заканчивали его презентабельный облик:

— Ваше благородие — попытался оправдать он себя, но видимо моего красноречивого взгляда было достаточно для того чтобы он заткнулся.

— Пойдемте, майор, посмотрим на то, что вы сделали за эти дни — сглотнув, он понуро направился за мной.

Выйдя на улицу мы направились в первую очередь в полковую столовую, чуяло мое сердечко, что раз у нас тут командиры так питаются то вот обычные солдаты далеки от таких яств.

Картина внутри столовой заставила поморщится. Откровенно убогое помещение, больше похожее на барак для заключенных. Столы обшарпанные, стулья были не везде. Посуда для приема пищи хоть и была из сплава похожего на алюминий, но большая часть была испорчена ржавчиной. И как люди тут пищу принимают?

Поварами тут служили сами солдаты, и судя по всему не особенно были этому рады, чему свидетельствовали кислые лица двух отделений, которым видимо сегодня надо было обеспечить полк едой. А качество продуктов, не было там никакого качества:

— Майор, прикажите построить весь личный состав на плацу — интонации в моем голосе не предвещали ему ничего хорошего.

Через пол часа на плацу стояла толпа, которую было сложно назвать полком. Тут было плохо все. Начиная от мундиров, которые были в ужасном состоянии, и заканчивая сапогами, которые у личного состава были видимо свои, а не выданные кладовщиком.

— Здорово, братцы — бодрым голосом произнес я — с этого дня я ваш новый командир, полковник Яромир.

— Здравие желаем, вашбродь — в разнобой ответили они.

— Просьбы, пожелания, вопросы есть?

— Вашбродь — обратился ко мне один из солдат, судя по всему давно тут служивший. Он был один из немногих, у которого была видна военная выправка — можно нам хоть иногда военными делами заниматься? А то ежели нас на фронт кинут, то как воевать то будем? Тут некоторые винтовку в глаза не видели, пашем как рабы на тех кому нас вот этот продает — и он указал на майора.

Я опешил — В смысле продает?

— А вот в прямом, вашбродь. Приедет с утра купец какой и говорит: «мне вот бы людей 50 дня на два». 50 рублей достал, этому в карман сунул. А офицеры нас в телеги да и отправят на чужих спину гнуть.

Я почувствовал как от злости у меня лицо наливается кровью. Повернувшись к этому «майору» я схватил его за шею одной рукой и притянув к себе прошипел:

— Ты что творишь, паскуда? Ты себя кем возомнил, тварь? Государем? Кто тебе, кусок дерьма, дал право свободных людей фактически в рабство продавать?

Он выпучил глаза и только сипел, не в силах что-то сказать. Откинув от себя этот кусок дерьма я сказал напоследок:

— Через полчаса у меня должно быть прошение об отставке от тебя и твоих офицеров, если не получу, то считай, что вы все умрете в неожиданным нападении польских магов — и нехорошо так улыбнулся.

Скорость, которую развил этот бегемот меня удивила, оказывается, когда нужно он может быть очень даже проворным.

Через два часа, закончив с увольнением большинства офицеров во главе с уже бывшим их командиром, я покинул полковой лагерь. Пока что выполнять командные должности будут те офицеры, что по словам обычных солдат еще не до конца стали негодяями и хоть и иногда, но следили за своими подчиненными. А завтра я собирался направить сюда Мстислава, вместе с оставшимися егерями. Благо ничего сложного в этом не было, а егеря не были регулярными частями армии.

Сев в транспорт я направился в Москву, нужно было заказать еще материалов как минимум для пополнения арсенала. Жизнь штука сложная, поэтому пока есть возможности стоит заранее сделать запасы всего и вся.

Проезжая вдоль пригородных районов я заметил своего симпатичного лекаря. Олеся не спеша направлялась к своему транспорту.

— Хм, помнится кто-то говорил, что не против показать мне где можно в Москве хорошо поесть — подумал я.

Остановившись рядом я окликнулдевушку:

— Ваше благородие, неужто вы меня преследуете? — притворно возмутившись воскликнула она.

Я аж залюбовался ее милым личиком. Голубые глаза, красные щечки. Не девушка, а чудо:

— Как можно, Олеся, я всего лишь направлялся в город. Видимо сама судьба каждый раз сводит нас вместе — и галантно поклонился девушке — от моих слов она смутилась — помнится вы были не против пообедать со мной и показать мне город?— и я подал руку девушке в надежде на то, что сегодня у нее не найдется очередной пациент при смерти.

Задумавшись на секунду она в итоге благосклонно приняла мою руку и мы вместе направились к моей карете. Открыв дверь девушке я сел рядом и мы направились в город.

Москва этого мира мало походила на ту, которую знал я. Дома тут были максимум трехэтажные и не было ни одного похожего друг на друга. Люди тут имели полное право украшать свое жилище, если украшения соответствовали статусу владельца. Мосты тут были произведениями искусства, ажурные парапеты, замысловатые линии. Все это создавало картину воздушности. Магия воистину давала людям огромные возможности.

Наконец-то мы остановились возле трехэтажного особняка скрытого со всех сторон огромными деревьями:

— Это очень хороший ресторан, тут кормят просто, не как в местах где собирается знать. Но зато это все безумно вкусно — будто оправдываясь сказал девушка.

— Не переживайте, я вам полностью доверяю — и я ободряюще улыбнулся девушке.

Внутри нас встретила приятная атмосфера. На фоне играла легкая музыка, редкие посетители спокойно принимали пищу, тихо переговариваясь между собой.

К нам подошел вежливый официант, который провел нас к свободному столику вручил нам меню.

Мой выбор остановился на картофельном пюре со свиными ребрышками, овощном салате и соке из персиков.

Олеся заказала себе тоже самое. Пока ждали заказ я решил расспросить девушку о ее работе. Мне и вправду было интересно так как все заклинания, которые я знал в основном были военные и бытового назначения, не считая конечно тех, что я получил от рода. Но заклинания там все были уровнем выше, поэтому если есть возможность узнать что-то новое я не буду её терять:

— Олеся, я бы хотел попросить вас научить меня заклинаниям для лечения, учитывая мою профессию очень может быть, что они не раз спасут чью-то жизнь — решительно произнес я.

Девушка явно опешила от моей просьбы, ожидая видимо совсем других предложений. Мысленно хлопнул себя по лбу:

— Ну конечно, мы же едва знакомы, а я уже веду себя с ней как будто мы чуть ли не целую жизнь провели вместе. Я забыл, что в этом мире все не так просто как в моем — подумал я.

— Яромир, я конечно могу дать вам пару уроков, но учитывая, что мы с вами оба молоды, и без пар, наше слишком тесное общение могут принять за кое что другое, вы понимаете о чем я? — Олеся смутилась, но при этом старалась растолковать мне то, что я и так должен был знать.

— Я вас понял, а если я найму вас официально, как лекаря? У меня в усадьбе к сожалению нет своего лекаря, а он бы точно не помешал.

— Это уже приемлемый вариант, но так сразу я вам не могу дать ответ — сказала она.

В скором времени наши еду принесли и я признал, что тут и впрямь готовят очень вкусно.

Видимо из-за произошедшего ранее разговора до окончания обеда девушка была задумчива и мало говорила.

Попрощавшись со мной она пересела в личный транспорт.

Я же направился в сторону дома. Пришла пора сделать обширную инспекцию своих владений. А то до сих пор единственное, что я успел посмотреть это дом и зона вокруг него.

Добравшись до дома я подозвал к себе старика:

— Мне нужно увидеть всю свою территорию. Сделаешь мне экскурсию?

— С удовольствием, ваше благородие — как всегда вежливо поклонился он мне — только боюсь это придется делать на транспорте так как ваши территории весьма обширны.

Я усмехнулся, дело явно не в этом. Просто старик не хочет показывать, что для него это уже непросто. Маленькие хитрости старого человека. Учитывая его полезность это можно и пропустить мимо:

— Садись — я указал на место рядом с собой.

Когда старик сел мы направили транспорт вдоль забора, который опоясывал мою территорию.

По итогу инспекции я остался доволен. Бывший владелец был человеком явно прижимистым и предпочитал держать все свое добро на территории особняка, а не арендовать для этого отдельные склады. В итоге на моем участке были пять больших ангаров, дополнительные ворота явно для грузового транспорта и пару бараков для рабочих, которые видимо занимались упаковкой и остальными делами.

Сам участок имел площадь около 80 гектаров, на нем было хорошее такое озеро возле, которого была беседка с террасой. Неплохой лес с сортами ценного дерева, но ему нужно было еще расти лет десять до того времени, когда можно было начать вырубку.

Вернувшись обратно в особняк я сел за стол и начал думать. В активе у меня сейчас около четырехсот тысяч рублей. Нужно было придумать, что делать с этими деньгами, чтобы они не лежали мертвым грузом, иначе такими темпами я в скором времени останусь без денег.

Первое, что пока приходило на ум это изготовление и продажа оружия. Это вполне могло обеспечить меня доходами, но не надолго. Производство оружия это всегда прерогатива государства. Разве что делать образцы конкретно на заказ под отдельного человека. Но для этого нужно имя в этой сфере, а для этого опять таки нужно время и деньги, и хотя бы несколько тысяч образцов оружия в рабочем состоянии. Никто кота в мешке покупать не будет это точно, по крайней мере я бы не купил.

Чем еще можно заняться? В принципе в этом мире есть много ниш где даже мои поверхностные знания из прошлого мира смогут дать мне преимущество, нужно этот вопрос более вдумчиво рассмотреть со всех сторон, авось придумаю что нибудь.

Но даже, если я смогу создать более менее адекватный бизнес план, мне все равно придется искать партнеров в этом деле. Я слишком мелкая сошка в этом мире пока что, никто не станет меня воспринимать всерьез. А знаний в сфере бизнеса у меня не так уж много. Так, нахватался в свое время по верхам от знакомых, которые имели более менее нормальный опыт в этом.

На ум мне пока приходили только князья Шереметев и Долгорукий. Но тут опять таки проблема, эти люди и так довольно богатые, даже неприлично богатые, смысла для них лезть в какую то авантюру с малознакомым для них человеком очень мало.

Предложить им это конечно можно. Но скорее всего получу отказ.

Итак, из вариантов у нас это оружие, коммуникации, в том числе радио, в этой сфере я имел немного знаний. А учитывая, что мир тут насквозь магический то технологии в принципе смогут дать империи некоторое преимущество.

Еще можно было заняться обычными сухпайками, в свое время я их немало поел пока был в постоянных командировках. В этом мире эти вещи еще не имели широкого применения. Какие то попытки были и то, в основном у иностранцев. Широкого распространения они не получили иначе бы наша армия взяла бы это на заметку.

Итак, первоначальный план наметился, осталось дело за малым, найти людей, закупить оборудование, и заручится поддержкой влиятельных людей.

Как раз к тому времени как я закончил составлять план на бумаге в мою дверь постучали.

Это была одна из горничных, кажется Таня, я их пока еще не слишком хорошо различаю:

— Ваше благородие, это вам — протянула она мне запечатанное письмо.

Поблагодарив девушку и дождавшись, когда она покинет комнату я распечатал письмо и начал читать. От удивления мои глаза полезли на лоб.

Меня завтра настойчиво приглашали в гости к тайной полиции, само по себе это уже был довольно серьезный вопрос. Я стал прокручивать в голове причины по которым меня могли туда позвать, и единственное, что мне пришло в голову это оружие. Тайная полиция не занималась дрязгами аристократов, пока это не касалось государя. Остается только оружие, достаточно серьезный повод, чтобы возбудить эту серьезную структуру.

Ну что ж, придется ехать, выбора у меня все равно нет. Формулировкой письма я не обманывался, приглашение остается таковым пока я пойду туда лично, а захоти я скрыться меня туда приведут и очень быстро.

Видимо придется приоткрыть парочку карт. Но зато одна часть плана уже становится более ясной.

Глава 14

Я собрался, нацепил на себя недавно приобретенные украшения и вышел из дома.

На этот раз я взял транспорт с более роскошной отделкой, так как направлялся я в то место, где нужно быть максимально вежливым и при этом показывать, что ты не простой человек, а имеешь хоть какой-то статус. Только в таком случае работники тайной полиции могли хотя бы попытаться быть вежливыми.

Адрес куда нужно было приехать я знал, пожалуй этот адрес знают все жители Москвы.

Дворцовый комплекс на берегу Москвы реки некогда принадлежал одному из мятежных князей. И нахождение в его стенах министерства тайной полиции имело двойной смысл. С одной стороны, центр города и река рядом давали преимущества в скорости перемещения по городу. С другой стороны, это был жирный намек всем, дескать, не вздумай, иначе кто знает? Может и твой дом послужит государеву делу.

Наконец-то добравшись до нужного мне адреса я оставил карету возле ворот и пешком направился к двум скучающим бойцам.

При виде моего приближения оба взбодрились, а прочитав письмо приглашение сразу же пропустили меня внутрь объяснив куда мне нужно.

На первом этаже находилась приемная, где мне сказали, что мне нужно на третий этаж, а там меня встретят:

— Конечно встретят — мысленно усмехнулся я, успев заметить как молодой парень нажимает знак на браслете связи.

На третьем этаже меня и правда уже ждали. На этот раз меня встретила миловидная женщина в строгом мундире черного цвета:

— Полковник, Яромир? — полуутвердительно спросила она.

— Да, это я, с кем имею честь? — приняв официальный вид я сделал полупоклон.

— Я помощница генерала Шувалова. Иван Иванович ждет вас в кабинете, пройдемте — и развернувшись направилась к самой дальней двери. Мне ничего же не оставалось как проследовать за ней.

Войдя внутрь я увидел за массивным столом заваленным бумагами ничем не примечательного человека, который в этот момент что-то писал:

— Ваше высокоблагородие, полковник Яромир по вашему приглашению прибыл — и я, вытянувшись по струнке, принял вид, как говорится лихой и придурковатый.

— Орел, ничего не скажешь, да Машенька? — добродушно улыбнулся этот пожилой человек смотря на меня своими цепкими глазами — Что же вы стоите, голубчик, садитесь «в ногах правды нет, и нет её выше». А вы, Машенька, сообразите ка нам с бароном чаю с печеньем.

Девушка поклонившись генералу покинула кабинет. Я уселся в предложенное кресло и стал ждать, что будет дальше:

— Итак, барон, не буду ходить вокруг да около. В вашем доме был один из моих сотрудников и видел у вас очень интересное оружие. С довольно сильным эффектом. Не хотите поделится откуда оно у вас?

Как я и думал, все дело в оружии:

— Ваше высокопревосходительство — начал было я, но был прерван.

— Право слово, полковник, можно по имени отчеству. Мы же не на плацу перед государем.

— Иван Иванович, дело в том, что это оружие я был вынужден создать сам для того, чтобы защищать себя и свою собственность — врать в таких кабинетах не рекомендуется и я решил сказать правду — Это по крайней мере обезопасит меня на какое-то время.

— И кого же вы опасаетесь, барон. Разве найдется в нашем государстве те, кто посмеют напасть на подданного его величества в государственном чине?

Я пожал плечами:

— Всегда найдется рыба покрупнее, Иван Иванович. Поэтому здоровая паранойя еще никому не мешала жить, но только разве, что здоровая.

— Хорошо, голубчик, мы проверим этот вопрос. А теперь непосредственно к тому зачем я вас сюда пригласил. Нам бы хотелось получить в свое пользование такое же оружие. Пока что в единичных экземплярах, так сказать для проверки эффективности.И если все будет хорошо, то тогда мое министерство заключит с вами контракт на покупку у вас энного количества каждый месяц например.

— Не знаю возможно ли это, Иван Иванович. Дело в том, что всё это оружие я делаю в ручную и пока не подобрал нужных мне материалов и станков для того, чтобы сделать работу более быстрой. Поэтому пока что я могу делать до 2 ствола каждый день, не более.

Генерал на минуту задумался, забавно при этом дергая себя за кончик уса:

— Давайте так, наконец-то — заговорил он — вы делаете для начала десять образцов, и боеприпасов для них в достаточном количестве для того, чтобы один человек мог сделать по пятьсот выстрелов. И потом мы уже посмотрим что и как. И да, список всех нужных материалов можете написать сейчас, в течении двух-трех часов они будут у вас.

— Хорошо, генерал. Если можно, мне бы хотелось, чтобы мое имя пока не афишировать нигде, для меня это будет безопаснее.

Генерал усмехнулся:

— Вы находитесь в здании министерства тайной полиции, тут узнают чужие секреты, а не выдают. Поэтому можете не переживать, никто ваше имя упоминать не станет. Кому надо уже знают, а остальным знать не за чем.

С генералом мы расстались довольными друг другом. Он получил то, что хотел, а я получил первого клиента.

Было около десяти часов утра и я решил, что неплохо было бы наведаться к генералу Шереметеву, раз уж я нахожусь в центре Москвы. До дворца генерала было около двадцати минут спокойной езды. Уточнив у пары прохожих точное направление в скором времени я был у его особняка. Дверь мне открыл чопорный дворецкий, который осмотрев меня с ног до головы видимо решил, что в целом я соответствую его требованиям и милостливо пропустил меня внутрь.

Сам генерал видимо только недавно проснулся и изволил завтракать. Увидев меня он махнул мне рукой, мол садись чего стоишь.Не став скромничать я уселся напротив князя:

— Ну здравствуй, Яромир, решил навестить старика по делам или просто так? — доев очередной блинчик, спросил у меня Шереметьев.

— По делу, ваша светлость, по делу. Вот решил заняться делом, но я человек маленький, поэтому решил поинтересоваться не хотите ли помочь родной армии?

— А причем тут твое дело? — удивился князь — рассказывай уже, я уж давно не молод политесы разводить.

— Смотрите, ваша светлость, я тут намедни посидел, подумал и понял, что нет в нашей армии сухих пайков для обычных солдат. А ведь вещь то нужна, причем нужна еще вчера. Вместо того, чтобы каждый раз еду собирать да постоянно смотреть, чтобы не испортилась кинул пару пакетов в мешок да пошел. Я знаю как сделать так, чтобы продукты не портились долго и чтобы вкуса были приличного.

Мои слова явно заинтересовали Шереметева, судя по блеску его глаз. Дело ведь не в деньгах, но в его возрасте нужно думать о том что ты после себя оставишь. Стать одним из создателей сухпайков для генерала было бы очень хорошим делом особенно под конец карьеры. Не просто боевой генерал, а тот кто еще и заботится о солдатах. Настоящий слуга царю, отец солдатам:

— Хорошо, Яромир, дело и вправду нужное. Только я пока что ничего из этого не видел. Ты сначала все это дело создай, да сделай так, чтобы это и впрямь было что-то стоящее. А уж за мной не заржавеет.

Ну да, конечно, генерал у нас человек явно не глупый. Получится у меня что-то, тогда он сможет присоединиться и распространить продукт. Ну, а если вдруг он выйдет плохого качества всегда можно было сказать, что он просто помог человеку по доброте душевной. Хотя это мне явно не грозило:

— Хорошо, ваша светлость, ждите хороших новостей. Они непременно скоро будут.

Поклонившись князю на прощание я направился домой.

Нужно было составить список оборудования и список людей, которые подойдут под мои требования.

До дома добрался где-то за час, благо эта Москва была не такая большая как прошлая, да и на память я не жаловался запомнив дорогу.

Дома меня уже ждали. Обед уже лежал на столе, а старик, как всегда, вежливо мне поклонился и оставив меня одного, направился на кухню видимо тоже принимать пищу.

Пока ел успел составить в уме список всего, что мне нужно. Осталось лишь перенести это все на бумагу да озаботить Стаса, чтобы отправил парочку людей заказать все это.

После обеда я поднялся в свой кабинет где быстренько написав всё, позвал по браслету связи Стаса.

Через пару минут негромкий стук в дверь и безопасник стоит передо мной:

— Станислав, мне нужно, чтобы пара человек поехала в город и заказала все по этому списку. Также мне нужно нанять людей вот этих профессий. Желательно, чтобы они были родом не из Москвы — Стас как всегда молча кивнул взял у меня список и был таков.

Через 10 минут я уже собирался спуститься вниз как в дверь снова постучали. Это был старик:

— Ваше благородие, только что у наших ворот выкинули вот это — и он протянул мне запечатанный пакет.

Аккуратно взяв его, я развернув на всякий случай щит, медленно открыл и вытряхнул на стол содержимое. Там была всего одна вещь, картинка с моим нарисованным гербом, которая была перечеркнута красной линией. Ничего не поняв я поднял взгляд на старика и увидел его бледное лицо:

— Ну? Объяснишь, что это значит? — спросил я.

— Ваше благородие, кто-то из великих родов назначил за вашу голову награду, а это предупреждение о том, что очень скоро ваш род исчезнет, и его, соответственно, перечеркнут, как потерявшего последнего представителя.

Признаться я потерял дар речи, Воронцов видимо совсем берега попутал. Даже не став ничего говорить я молча собрался, взял оставшиеся гранаты и оба револьвера, сел в транспорт и направился прямиком к дворцу Воронцова. С меня хватит, если тут можно плевать на законы в угоду своим желаниям я тоже не собираюсь быть законопослушным.

Перед воротами дворца я остановился, спокойно вылез из кареты и проверив барабаны револьверов молча направился в сторону ворот. Остановившись на расстоянии около 5 метров от ворот и направив оба револьвера в их сторону сделал два выстрела. Грохот стоял мама не балуй. Через парочку секунд с той стороны послышался отборный мат и открыв ворота в мою сторону направился огромный детина явно в не очень хорошем настроении:

— Ты кто мать твою такой? — злобно пыхтя поинтересовался он у меня.

Ничего не сказав я резво ускорился и впечатал ему кулак в живот. Учитывая мою скорость и его массу он сложился как буква «Г».

— Послушай сюда, пёс. Передай своему вшивому князю, что я жду его сегодня вечером у моего дома. Не заставляйте меня вновь сюда приезжать. А это — я достал гранату из кармана — вам подарок от меня — и кинул в сторону ворот.

Недавно отремонтированные ворота снова снесло как будто бы они не из стали, а из обычной бумаги.

Оставив лежащего на земле бугая стонать от контузии я спокойно сел обратно в транспорт и поехал домой. Я не боялся того, что ко мне снова заявится тайная полиция, судя по всему им в целом плевать на такие вот разборки. Подъезжая к дому я увидел стоящего возле ворот Мстислава.

Я искренне обрадовался. Наконец-то, я уж не надеялся, что он сможет вырваться ко мне:

— Мстислав, рад наконец-то у себя тебя видеть. Даже не думал, что сможешь вырваться.

Он усмехнулся:

— Это было не просто, ваше благородие, пришлось не одну бумажку написать куда я собираюсь и зачем. Особенно учитывая наши последние приключения.

Я понятливо кивнул, понятное дело, что никто не отпустит офицера, который участвовал в диверсиях просто так. Бумажная волокита была частью армии и в этом мире:

— Из наших ребят еще кто-то смог уволится? — спросил я у него.

— Все, кто хотели это сделали, только парочка осталась продолжать службу в егерях. Я не стал их неволить, все же взрослые люди.

— Правильно сделал, зачем человека насильно заставлять. Пусть лучше сами придут. Тогда и толк из этого выйдет. Пойдем в дом, нечего стоять возле ворот как бедные родственники.

Незамысловатая шутка вызвала улыбку на лице моего бывшего подчиненного.

Зайдя в дом я попросил Таню сообразить нам легкие закуски и принести нам по бокалу коньяка. Девушка упорхнула, а Мстислав проводил ее маслянистым взглядом:

— А хороша чертовка, и много у тебя тут таких по дому бегают? — заинтересованно посмотрел он на меня.

Хохотнув я дал ему подзатыльник:

— Пошли уже, кот мартовский, ты хоть иногда о чем нибудь кроме девушек думаешь?

— Конечно думаю! Я еще и деньги люблю — засмеялся он в ответ.

— Все с тобой понятно, пойдем наверх — сказал я.

И мы поднялись в мой кабинет. Усевшись за стол мы ждали пока Таня разложит на столе содержимое подноса. Закончив она кокетно подмигнула Мстиславу покинула кабинет.

С сожалением отвернув голову от вида аппетитной задницы он взял бокал и залпом его выпил:

— Хорошо пошел, качественный коньяк.Рассказывайте, ваше благородие, зачем вам бывший егерь?

Не спеша сделав маленький глоток ароматного коньяка я задумчиво посмотрел на него:

— Понимаешь, мне впихнули полк, который мягко говоря в плохом состоянии. Я знаю, что ты всего лишь командир взвода, но нет у меня больше людей, которые смогли бы хоть как-то помочь мне с этим. Поставим тебя на довольствие, повысим тебя с лейтенанта до капитана, для начала.

По лицу Мстислава я понял, что он не особо восторгается моей идеей:

— Ваше благородие, я не сильно то и люблю командовать людьми, сами же видели какие у нас в взводе были отношения с подчиненными, их можно скорее назвать дружескими, а не по типу командир — подчиненный. Если надо я конечно возьмусь за это, но я уж точно не тот человек, который сможет быть хорошим командиром.

— Ну вот и ладненько — довольно потёр я руки — ты пойми Мстислав, нет у меня больше подходящих людей. Если найду потом поставим тебя на другое место, да хоть на тот же пост командира взводом для особых операций — сказав это я стал наблюдать за реакцией Мстислава.

Последнее мое предложение его явно взбодрило, да и интерес в хитрых глазах промелькнул:

— Хорошо, ваше благородие, почту за честь служить под вашим началом — встав Мстислав низко мне поклонился.

Я облегченно выдохнул. Ну вот еще одна проблема решена. Осталось завтра представить его полку и подписать официальные бумаги по назначению. Но одной проблемой меньше как ни крути:

— Пойдем, покажу тебе пару новых игрушек. Я уверен ты оценишь.

Дойдя до мастерской я достал револьверы. Нужно было уже озаботиться набедренной кобурой для них, а то так ходить не комильфо.

Мои игрушки сразу приковали взгляд егеря, сразу видно почувствовал чертяка родственную душу в них:

— Ваше благородие, это то, что я думаю? — сказал он с восхищением.

— Не знаю о чем ты думаешь Мстислав, но это револьверы, новое оружие, которое рано или поздно подвинет маговинтовки. Они проще и не нуждаются в чародее для зарядки — протянув ему один из револьверов я ободряюще подмигнул— -На вот, попробуй, только аккуратно и держи обеими руками, не то вывих тебе обеспечен.

Он взял оружие в руки, повертел в разные стороны и внимательно осмотрев взялся за рукоять обеими руками:

— Направь ствол в сторону вот того пня, и держи его крепко. А потом нажимай на курок.

Послушно сделав так как я сказал он даже прикрыл глаза, видимо ожидая вспышку. От звука выстрела он чуть не уронил револьвер и даже чуть присел от неожиданности:

— Ну как тебе? — посмеиваясь смотрел я на него.

Оценив дыру, которая появилась в пне после его выстрела он начал смотреть на револьвер как дембель после армии на любимую девушку:

— Ваше благородие, вы только скажите где такое чудо взять, им же мага завалить как в кабак сходить — сказал Мстислав.

— Не переживай, будет тебе такая игрушка, только чуть слабее, а то тебе чуть руку не оторвало.

В этот момент я услышал топот ног и повернувшись увидел бежавшего в нашу сторону Стаса:

— Ваше благородие, там возле ворот — задыхаясь произнес он. Ничего не поняв мы с Мстиславом направились бегом к воротам.

Картина, которую мы там увидели была довольно пугающая. Пять боевых чародеев, около тридцати дружинников и старый человек с надменным выражением лица:

— Я князь Воронцов, и я приехал сюда, чтобы увидеть наглеца, что посмел поднять руку на моего человека и оскорбить меня за моей спиной.

— Ах, ты ж сука, наглости этой твари явно не занимать — подумал я и почувствовал как ярость вновь застилает мой разум, я напитал тело энергией и вытащив револьвер процедил — ну здравствуй, князенька, наконец-то мы познакомились…

Глава 15

— Ты — гневно произнес он — пришел в мой дом, как разбойник. Тебе не хватило смелости даже взглянуть мне в лицо. А ты еще называешься бароном? Какой ты барон? Ты просто холоп, а с холопами я поступаю вот так.

Резко сдернув с пояса хлыст тонкой работы он попытался меня ударить. Мой щит спокойно выдержал это, хотя я с удивлением заметил, что он немного просел. Опять что ли не простая вещица? Думать об этом я буду потом, сейчас нужно реагировать.

Чародеи князя укрыли того щитом, но я все равно не был уверен выдержит ли он выстрел из револьвера, поэтому целился в ноги. Выстрел как всегда меня оглушил, но результатом я остался доволен. И похвалил себя за то, что не целился в тело иначе бы сейчас имел бы кучу проблем. Щит не смог сдержать пулю, только уменьшить ее скорость, и в итоге мы имели развалившегося на бок князя с бледным выражением лица. Из простреленной ноги на землю текла кровь, ее набралось уже небольшая лужа. Попытку дернуться в мою сторону людей князя я пресек просто направив в их сторону оружие. Намек был понят правильно и они остановились.

Я обратился к чародеям:

— Забрали своего князя и пошли вон отсюда. И скажите спасибо за то, что я его не убил, как и вас.

Один из чародеев подошел ко мне вплотную:

— Ты же понимаешь, что для тебя это приговор? Ты поднял руку на князя, даже если государь тебя не осудит тебе все равно не жить. На тебя спустят всех наемников, которых найдут — внимательно посмотрел он на меня.

— Пшел вон — презрительно посмотрел я на него — думаешь твои угрозы меня пугают? Если понадобится я вас всех в крови утоплю. И помни кому ты прислуживаешь, твой хозяин невинных людей убивает, просто чтобы за своего сынка недоноска отомстить. Вот всё, что тебе нужно знать о твоем хозяине.

Ничего не сказав он направился обратно к своим, и загрузив стонущего князя в карету они всей компанией покинули нас:

— Ваше благородие, уверены, что это было хорошее решение? У князя Воронцова и впрямь очень большие возможности. Его не сильно любят в обществе после выходок его сына, но сторонников у него достаточно — Мстислав незаметно подошел ко мне.

— Мстислав, веришь? Мне плевать на него и на его сторонников. Он и так уже гадит в мою сторону, предлагаешь сидеть и ждать пока этот упырь всех убьет? Чем был виноват Илья? Тем, что отвез тебе письмо? Нет, для князя нет людей, есть ресурсы вот и все. Поэтому, если никто не хочет урезонить этого мудака придется это делать мне.

К нам шел Стас, к которому вернулось нормальное выражение лица и спокойствие:

— Ваше благородие, предлагаю сегодня ставить по три человека в три смены, чтобы дежурили всю ночь и патрулировали дом. И оружие должно быть при них.

— Хорошо, Станислав, на твое усмотрение. Только сделай так, чтобы остальные домочадцы не пугались.

Коротко кивнув, он направился выполнять все сказанное.

Вместе с Мстиславом я вернулся в дом. Сегодня нужно хорошо выспаться, завтра будет очень сложный день. Вряд ли князь сегодня что-то предпримет, слишком предсказуемо. Но вот завтра, как ни крути, стоит ждать в гости представителя тайной полиции. И разговор у нас будет трудный скорее всего, но посмотрим. Надо до этого дожить сначала.

Утро началось с вежливого стука в дверь. С трудом открыв глаза, сказалось вчерашнее напряжение, я поднялся с кровати и позевывая открыл дверь. Увидев старика, который привычно мне поклонился я поинтересовался, что произошло:

— Ваше благородие, к вам опять представитель тайной полиции. Он попросил вас спустится так как у него для вас важные сведения.

— Ну вот, я же говорил, тайная полиция у нас вряд ли пропустит мимо себя такой шикарный случай сунуть нос в дела аристократии. Даже не смотря на то, что Император здесь величина абсолютная, всегда хочется большего. А князья тут реально обладают огромной властью, обширные территории, деньги, личные дружины в том числе и из магов. Никакой угрозы они не представляли для государя. Но ведь и муха не угрожает твоей жизни, но прихлопнуть то хочется, чтобы не раздражала. Вот тут такая же ситуация, поэтому люди императора и лезли везде где можно в надежде свалить еще одного князя. Особенно, если будет возможность сделать это не самим, а при помощи других. Это вообще будет для них лучшим вариантом — подумал я про себя.

Умывшись и натянув на себя один из мундиров я спустился на первый этаж.

Знакомое лицо как всегда заседало за моим столом и с удовольствием жрало мои продукты, бесит честное слово. Но нельзя никак это показывать. С этими людьми шутки плохи:

— Доброе утро, граф, я надеюсь, что и сегодня мои люди смогли не упасть в грязь лицом — натянув на лицо приветливую улыбку обратился я к нему.

— Безусловно, барон, ваши люди готовят изумительные блины, уже только ради этого стоит ехать к вам — отложив в сторону вилку он поднял взгляд на меня — но, к сожалению, сегодня сюда меня привели совсем другие обстоятельства, а именно ваш вчерашний конфликт с князем Воронцовым. Генерал недоволен вами, мы же обсудили ваши действия и как все должно было пройти, вместо этого вы устроили непойми что, а если бы вы убили графа? Император бы вам не помог однозначно, а генерал без его разрешения не влез бы в эту историю. слишком уж дурно она пахнет.

— Я все понимаю граф, но у меня не было выбора, и я показал вчерашнюю вещицу, которую мне передали люди князя.

Он с интересом рассмотрел этот клочок бумаги:

— Мда, я не ожидал, что князь настолько глуп, чтобы пойти против государя. Ему сказали прямым текстом, вас он трогать не имеет право. Он ведь должен понимать, что вызов брошенный императору не останется без последствий. Тогда я больше не имею к вам вопросов, барон. И да, сегодня вам доставят все материалы, которые вы запросили. Генерал ждет от вас результата, барон, не разочаруйте его — и поклонившись на прощание он покинул дом.

В целом, все не так уж плохо, по крайней мере, как я понял, я могу спокойно отвечать на все выпады князя, причем максимально жестко. И я буду отвечать, прогибаться под Воронцова я не собираюсь.

По лестнице, зевая, спускался Мстислав и вид он имел донельзя довольный. Сзади, красная как рак от смущения, спускалась Таня.

Ну теперь все понятно, этот проныра умудрился затащить в постель нашу красотку:

— Доброе утро, ваше благородие, какие у нас на сегодня планы? — плюхнувшись на стул рядом поинтересовался он у меня.

— Сегодня в полк поедем. Пора уже начинать работу, а то слишком уязвимое это место. Одна проверка и проблем не оберешься. Хорошо хоть государь явно знал куда меня отправляет и проверок ждать раньше чем через пару месяцев не стоит. Так что давай, завтракай и в путь.

Через тридцать минут мы уже выезжали с территории особняка. До расположения полка мы добрались быстро так как вел транспорт Мстислав и был он в этом намного опытнее чем я. На этот раз зайдя в лагерь я увидел более менее приемлемую картину. Солдаты потихоньку несли службу, и они уже не выглядели как оборванцы.

Увидев меня они останавливались, отдавали честь, а потом шустро двигались дальше по своим делам. В штабе все было в порядке, никакой еды, алкоголя и спящих офицеров. В кабинете бывшего командира один из офицеров буквально тонул в бумагах, которые были везде. Даже на полу стояли стопки бумаг.

При виде нас он вскочил и гаркнул:

— Здравие желаю, ваше благородие.

— Садись, Олег, не до официоза сейчас. Лучше расскажи как дела идут. Успел хоть немного разобраться со всем, что тут происходит?

— Все не очень хорошо, господин полковник, наш бывший командир, умудрился взять деньги полка за весь этот год. А до конца года у нас еще 4 месяца. В кассе полка есть еще пару тысяч рублей, но этого с трудом хватит на еду. А нам еще нужно справить солдатам новую форму, особенно зимнюю, закупить недостающее вооружение, которое распродал наш майор и прикупить хотя бы пару грузовых карет для начала.

Я озадаченно почесал голову — хорошую такую свинью подложил мне толстый майор. Эхх, придется опять из кармана деньги доставать. Ну, а что поделать? Командиром полка числюсь я, и в случае чего спросят тоже с меня — подумал я, а потом сказал — сколько нужно, Олег? Сумму скажи, я дам деньги.

Офицер обрадовался, этот явно был нормальным человеком, который и вправду переживал за свой полк:

— Около 15 тысяч рублей, ваше благородие, с этими деньгами мы точно сможем все сделать и привести полк к приемлемому виду.

Мстислав присвистнул — Интересные дела тут происходят, ваше благородие, сюда бы пару следователей тайной полиции, чтобы узнали кто настолько борзый нашелся, что государевых людей обокрал.

Я поморщился, Мстислав конечно хороший парень, но уж слишком сильно во власть верит. Не понимает он еще, что при помощи денег можно одни механизмы смазать, а другие заставить резко заржаветь:

— Не всё так просто, тайная полиция прекрасно об этом знает, но тут замешаны интересы больших людей, а ты сам знаешь как все работает в таких случаях. Ладно, хватит думать о том, о чем не положено. Пошли лучше представлю тебя личному составу — и обратившись уже к офицеру я сказал — Олег, собери людей на плацу, я вам нового командира привел, на ближайшее время по крайней мере.

Через 20 минут весь полк собрался на плацу. Изучая лица солдат в этот раз я уже не заметил той обреченности, что была в прошлый раз, а ведь прошло всего пара дней:

— Здорово, братцы!

— Здравия желаем, ваше благородие! — в этот раз строй ответил более дружно.

— Хочу вам представить моего нового заместителя, капитана Мстислава. Пока меня не будет в полку он будет решать все проблемы. Человек он суровый, только недавно с фронта, а значит гонять он вас будет и в хвост и в гриву. Но вы ему потом сами спасибо скажете — и повернувшись к ошалевшему Мстиславу подмигнул — ну, что господин капитан, принимай полк.

— Ну спасибо, ваше благородие, удружил — тяжело вздохнув он вышел вперед и хорошо поставленным голосом произнес — командиры взводов ко мне, остальной личный состав, разойтись!

Еще минус одна проблема хотя бы на ближайшее время. Теперь нужно уже начинать работу с производством сухих пайков, иначе деньги в таком темпе у меня закончатся очень быстро. Зайдя в штаб я быстро написал пару бумаг насчет Мстислава и закончив с этим покинул расположение полка.

До дома я добрался быстро, и увидел возле ворот пару грузовых карет из которых разгружали ящики четыре дюжих мужичка. При виде меня они все дружно поклонились и продолжили работу.

Подозвав к себе одного из них я сунул ему золотой червонец и приказал найти Стаса, чтобы тот указал им куда нести все ящики:

— Сделаем в лучшем виде, ваше благородие — счастливая улыбка озарила лицо грузчика.

Ну да, для тех у кого заработок в 15 рублей в месяц по два с половиной рублей на брата это очень даже хорошо. Сам же я направился в дом, чтобы расписать по полочкам всё, что помню про изготовление сухпайков.

Рецепт обычной тушенки я знал, ничего сложного в этом нет. Сухофрукты известны и в этом мире. А вот над энергетическими батончиками стоит задуматься. Вещь в целом легкая, малогабаритная, но очень калорийная.

Написав всё, что пришло на ум я спустился вниз. ПРишла пора обедать и узнать, что нового происходит в доме.

Стол как всегда был уже накрыт, и как всегда с размахом.

Утолив первый голод я поинтересовался у старика, который стоял у входа в зал:

— Что нового у нас? Уже заказали то оборудование, которое я вчера просил?

— Все заказано, ваше благородие, и все придет в ближайшие дни. Единственное, что не получилось это заказать оборудование для жестяных банок. Но я взял на себя смелость позвать к вам одного купца, который давно занимается этим делом. Нам будет легче и дешевле покупать банки у него, я узнавал насчет этого.

— Хорошо, в этом вопросе я тебе доверяю. Как никак это все таки ты уже двадцать с лишним лет ведешь хозяйство этого дома. Вызови тогда его на завтра. Это будет лучшим вариантом.

Довольный похвалой старик поклонился мне и удалился в сторону кухни.

Итак, сегодня я многое успел, но нужно начинать заниматься оружием для тайной полиции. Тут я решил ничего не придумывать и скопировать советский ПБ из моего прошлого мира. Я уверен, что и тут больше всего такого рода структуры ценят незаметность и бесшумность в угоду остальным качествам. Но благодаря моим новым знаниям я вполне способен сделать этот пистолет еще и довольно убойным. На уровень того же РПК я смогу выйти легко. А пистолет по пробиваемости сравнимый с пулеметом это я вам скажу будет славная штука. Решившись наконец я направился в сторону мастерской.

По дороге я услышал выстрелы немного в стороне. Любопытство конечно победило и я пошел глянуть как Стас тренирует своих орлят. Что я могу сказать, сразу видно, что у человека богатый жизненный опыт в истреблении себе подобных. Стрельба с места, стрельба при передвижении и на бегу.

Пока еще не сильно виден результат, но усердие ребят я смог отметить. Было видно, что они и впрямь пытаются научиться всему тому, что рассказывает и показывает Станислав.

Здание министерства тайной полиции.

— Добрый день, ваше высокоблагородие — Олеся коротко поклонилась генералу.

Сейчас в этой девушке было сложно увидеть ту скромную особу, которая краснела и смущалась на каждом шагу. Эта была уверенная в себе молодая девушка с хищным выражением лица.

— Добрый день, голубушка, рад, что не забываешь про старика — Шувалов обнял девушку — Жаль, что твой отец не дожил до этих дней и не видит какая умная и красивая дочка у него выросла. Ну рассказывай, чем порадуешь старика?

— Как вы и приказали я устроила пару якобы случайных встреч с Яромиром. Он явно заинтересован мной, а в последнюю нашу встречу даже предложил мне обучать его лекарским заклинаниям.

— Очень хорошо, голубушка, очень хорошо. Ты вот что, сегодня же пришли ему письмо о том, что согласна это делать, но только при условии, что он наймет тебя как постоянно лекаря в своем особняке. Дескать, чтобы молва дурная по городу не пошла. И учи его, доченька, всему учи.

— Можно вопрос, Иван Иванович? Зачем нам этот парень? Ничего особого в нем я не заметила, пока что.

— Молода ты еще, чтобы такие вещи понимать — усмехнувшись сказал князь Олесе — Но я тебе так скажу. У государя нашего большие планы на этого молодого человека. Через несколько лет правильного обучения он станет таким хищником, что при одном его упоминании вся аристократическая шобла будет в сторону шарахаться. И не только наша. Наши заклятые друзья тоже подумают несколько раз прежде чем устраивать нам очередную гадость. Вот так то дочка — довольно потер руки Шувалов.

— Хорошо, Иван Иванович, сделаю все как вы скажете. Но что в итоге с его конфликтом с Воронцовым. Не убьет ли князь нашего молодого подопечного? — девушка с интересом смотрела на генерала.

— Все будет хорошо, Олеся, этим делом уже занимаются. Да и парень наш не промах, смог показать клыки при встрече с князем. Говорят его оттуда увозили на руках, а рану эту еле смогли вылечить. Так что, какое-то время князюшка у нас хромать будет. Ну да ладно, иди уже, вижу, что не терпится приступить. Только ты аккуратнее будь, не дай бог волчонок этот, что-то про тебя узнает.

Девушка коротко поклонилась и покинула кабинет одного из самых влиятельных людей в империи. Шувалов усмехнулся ей в след:

— Ничего, ничего, Яромир, все идёт как надо. Даже заметить не успеешь как на государя работать будешь. Все равно тебе на пользу.

Глава 16

Дворец князя Воронцова. Это же время.

— Этот щенок меня унизил. Меня! Природного князя! — Воронцов швырнул пустой кубок в стену.

От количества выпитого князь уже шатался. Было видно что его намного сильнее беспокоило унижение чем рана, которую он получил:

— Эй, кто нибудь, позовите ко мне воеводу — ещё раз пихнув кубок князь грузно завалился в кресло.

— Вызывали, ваша светлость? — в комнату зашел человек гора. Росту в нем было около двух с чем то метров, а ширина плеч была почти такая же.

— Слушай внимательно, мне нужно, чтобы каким-то способом ты спровоцировал конфликт с этим щенком. Я хочу в зародыше задавить это крапивное семя.

— Ваша светлость — осторожно произнес воевода — что делать с приказом государя его не трогать? Вы же сами знаете, что против государя нам не хватит сил, да и не пойдет дружина против приказа императора.

Князь досадливо поморщился. Воевода был хорош всем, но вот гибкости ума и умения интриговать ему явно не хватало:

— Найди способ, воевода, что угодно лишь бы спровоцировать войну, тогда мы его размажем очень и очень быстро. У нас дружина в две тысячи человек. Зачем мне их кормить, если они не могут мою проблему решить? — князь гневно сверкнул глазами.

— Будет сделано, ваша светлость — воевода поклонился, про себя проклиная княжьего сына — Если бы не этот оболтус не пришлось бы лезть в очередную авантюру, которая непонятно еще как закончится. Этот Яромир может и невелика птица, да больно хищным оказался. Вот так без влияния и статуса поднять руку на князя, не каждый бы осмелился — воевода тяжело вздохнул — опять придется делать то, что не нравится, ну а что поделать, клятва даназначит надо делать. Придется придумать что-нибудь.

Особняк Яромира.

Наконец-то приехало оборудование для производства сухпайков. Старик озаботился покупкой всех нужных продуктов и теперь один из ангаров бывшего владельца особняка был забит всем этим добром. Наняли двадцать человек среди, которые повара, мясники и как ни странно парочка кондитеров. А вместо химиков тут была самая настоящая ведьма, которая в производстве химических компонентов могла дать фору любому химику моего времени, только за счет того, что могла синтезировать те или иные ингредиенты при помощи магии. Не перестаю удивляться этому миру, магия и впрямь имела настолько широкие возможности, что недостаток тех или иных вещей можно было списать лишь на отсутствие фантазии либо же ненужность такого. Из чего же будет состоять мой будущий продукт? Тушенка, галеты, энергетические батончики, тушеная фасоль с мясом и сушеные фрукты.

Да, не сильно разнообразно, но я делал уклон больше в сторону калорийности и малогабаритности. Как по мне это намного важнее. А солдаты будут и такому рады, учитывая, что многим приходится иногда питаться тем, что поймают. В армии кормят хорошо с этим я спорить не собираюсь. Но вот то, что к сожалению рядовые иногда питаются очень плохо не поспорить. В лагере где есть повара и можно приготовить еду нормально, всё хорошо. А достаточно выйти на марш или сидеть в окопах по несколько суток и кроме сухарей и сала ничего не остается. Иногда бывает, что кто-то орехов с собой возьмет и уже немного разнообразия. Мир аристократии и магии не сильно думал о обычных людях.

Итак, передо мной лежал первый образец ИРП. Довольно компактный, вес около двух килограмм. Запакованный в толстую бумагу, которую дополнительно моя сотрудница ведьма обработала какими-то отварами так, чтобы теперь она не пропускала воду. Да, вид конечно не сильно презентабельный. Но ведь «с лица воду не пить». Главное, чтобы содержимое хранилось больше трех месяцев и обладало нормальными вкусовыми качествами.

Приказав людям для начала создать около ста штук, так сказать для пробы, я направился в сторону дома. Первый какой никакой, но успех вселял надежду, что все будет нормально.

Сегодня еще желательно поехать к Шувалову. Первые игрушки были готовы и я был уверен, что князь сможет оценить их по достоинству.

В доме меня как всегда ждал накрытый стол, сегодня моя повариха решила побаловать меня борщом на первое, а на второе меня ждал плов с свининой:

— Эхх, чувствую растолстею да на такой кормежке.

Приятно потяжелевший живот тянул меня вниз, но я мужественно боролся с ним и в итоге выиграл. Я было направился к Стасу, чтобы узнать, что нового у нас, но меня остановил старик:

— Ваше благородие, возле ворот вас ждет гостья.

Внезапная мысль пронеслась в мозгу:

— Неужто Олеся? Она ведь обещала подумать над моим предложением насчет учебы.

Быстрым шагом я направился в сторону ворот. Моя догадка оказалась верной. Возле ворот стояла Олеся, как всегда смущенная и с покрасневшим лицом:

— Добрый день, ваше благородие — мило улыбнулась она — я обдумала ваше предложение учить вас лекарскому искусству и согласна, но с одним условием.

Грозно нахмуренные бровки заставили меня умилиться: — До чего же она хороша. Особенно когда проявляет эмоции — подумал про себя я и сказал — Я на всё согласен Олеся, лишь бы такое прелестное создание стало моим учителем — галантно поклонился я девушке.

— Ваше благородие, я смогу вас учить только в том случае, если я стану штатным лекарем при вашем особняке. Только в таком случае я смогу быть у вас каждый день не компрометируя себя.

— Мда, девичьи тараканы, ну и в чем проблема-то? Сразу бы об этом варианте сказала сразу бы это решили. Тем более, что лекарь в особняке мне и вправду не помешает, Стас гоняет свой десяток так, что рано или поздно, но дойдет до травм — подумал я и ответил девушке — Хорошо, Олеся, мы сегодня же заключим договор. Если захотите я могу выделить вам домик на территории моего имения. Теперь, если вы не против пройдемте в дом, там всяко лучше чем возле ворот.

Оставив девушку в руках старика, чтобы он показал ей все, я направился все таки в сторону Стаса. Стойкое ощущение будущих проблем не давало мне покоя. Поэтому я решил, что надо увеличивать дружину хотя бы до 50 человек. Это тот самый минимум, который позволит нам уже не выживать, а более менее комфортно жить. Личные дружины тут были делом обычным, а у некоторых аристократов доходили до нескольких тысяч, так что мои 50 бойцов это мало даже для барона. У баронов дружины доходят и до пяти сотен.

Стаса я как всегда нашел на импровизированном полигоне где он гонял бойцов.

Обычно спокойный в жизни человек на полигоне превращался в подобие урагана, успевал быть везде и всегда. Энергия била из него ключом, одно слово человек войны:

— Стас, нам нужно увеличить численность дружины до пятидесяти человек.Чувствую в ближайшее время они нам понадобятся — сказал я.

— Будет сделано, ваше благородие, только вот качество людей будет страдать, крепкие бойцы в массе своей уже разобраны по дружинам. Безопасник явно сожалел, что таких людей нельзя набрать прямо на улице — усмехнувшись ответил мне Стас.

— Это понятное дело, что придется воспитывать своих бойцов с нуля. Ну, а какой у нас в итоге выбор. Будем работать над этим.

Оставив его разбираться дальше с людьми я забрал из мастерской два образца оружия и решил поехать к Шувалову. Нужно заинтересовать этого человека, и тогда я уверен, что проблем у нас станет меньше. Через час мой транспорт уже был перед дворцом тайной полиции. На этот раз меня уже встретили и оперативно проводили к князю. Шувалов был в своем кабинете и работал с бумагами. Увидев меня на его лице сначало промелькнуло недоумение, но потом видимо он вспомнил по какому поводу я мог к нему приехать:

— Иван Иванович — поклонился я — первые образцы оружия готовы и могут быть протестированы.

— Очень хорошая новость, голубчик, очень хорошая. Мы этим займемся с вами прямо сейчас — Князь встал со стула и поманил меня в дальний угол своего кабинета.

Приложив массивный перстень, который он носил на мизинце к едва заметной выемке в стене, он открыл стеновую панель и залез внутрь. Мне ничего не оставалось делать как лезть за ним. Там меня ждала узкая винтовая лестница, по которой мы спускались минут пять. Наконец-то добравшись до нижнего этажа я оказался поражен открытой передо мной картиной. Огромный зал, разделенный на секции где тренировалось несколько сотен бойцов. Тут было все, от рукопашного и ножевого боя до скрытного проникновения в жилые помещения. Мои глаза разбегались от всего этого великолепия. Князь видя мою реакцию усмехнулся:

— В первый раз все так реагируют, голубчик, когда попадают в это место. Наша служба не любит шума, мы предпочитаем работать в тишине. Поэтому нам пришлось немного модернизировать это несомненно прекрасное здание.

— У меня нет слов, ваше высокоблагородие. Это зрелище завораживает — с плохо скрываемым восхищением сказал я.

— Ты еще не все видел, полковник, но потом, всё потом. Сейчас же направимся в тир.

Тир был расположен на самом краю, и огорожен с двух сторон крепкими кирпичными стенами. Внутри было всего несколько человек, один из которых к моему удивлению тренировался с арбалетом. Пожав плечами, я достал пистолеты и зарядил их.

Попросив князя встать сзади я выбрал мишень и без раздумий всадил в нее весь магазин. Звук при этом был даже тише чем у ПБ, но это как раз объяснимо, в моем мире магии увы не водилось. По лицу князя я понял, что он сумел оценить оружие, а по горевшим глаза я понял что следующая фраза будет: «Ещё есть?». Предугадав вопрос князя я сам на него ответил:

— Таких игрушек я пока способен изготовить по десять штук в месяц и по тысяче патронов к каждому стволу.

— Мало — поморщился князь — нам бы хотя бы сто штук для начала.

— Пока что так — с нажимом произнес я.

Опасение опасением, но давать Шувалову садиться мне на шею я не собирался, такому только волю дай очнуться не успеешь, будешь даром работать и еще должным останешься:

— И да, Иван Иванович, что насчет вознаграждения? Сами понимаете штука уникальная, а по силе способна щит мастера пробить с третьего четвертого выстрела.

— Максимум двадцать тысяч, больше дать не могу — твердо произнес князь.

С трудом удалось сдержать улыбку, которая порвала бы мне лицевые мышцы. Я максимум надеялся тысяч на пять, а тут такое шикарное предложение.

Сделав скорбное выражение лица я вымолвил:

— Только из-за того, что я вас уважаю, Иван Иванович. Но оставляю за собой право продавать оружие и другим людям. Соответственно ставя в известность вас — после моих последних слов лицо князя стало хищным.

— Я уверен мы договоримся, пока еще полковник — довольно произнес он.

Через полчаса я покинул резиденцию тайной полиции имея на руках пару бумаг очень даже важных для меня. Теперь ближайшее время о деньгах можно было не переживать. По крайней мере доход в двести тысяч в месяц мне обеспечен. А если начать выдавать князю более интересные образцы уверен, что доход возрастет.

Итак, теперь, когда все нормально, осталось лишь плотно поужинать и лечь спать. А то день сегодня был очень уж насыщенным на события, но главное, что в основном они были хорошие, даже очень. Добравшись до дома за час и поужинав я наконец-то лег спать. Заснув за несколько минут я провалился в пропасть.

Вне времени и пространства.

— Здравствуй, Яромир, пришло время нам с тобой снова пообщаться — Род был не в очень хорошем настроении — скажи мне на милость, зачем я давал тебе столько знаний? За прошедшее время ты почти не продвинулся в своем развитии, вместо подающего надежды мага ты превратился в какого-то интриганта и торгаша. Разве тебе это нужно?

Слова были произнесены с такой силой, что я почувствовал как на меня будто бы упала многотонная плита. Неконтролируемая ярость снова помогла мне. Скинув с себя давление Рода я начал зло говорить:

— Я прекрасно помню наши договоренности, Род, и я не помню о том, что обещал действовать так как хотелось бы тебе. Да, у тебя достаточно силы, чтобы стереть меня в порошок, даже не напрягаясь, но мы оба знаем, что тебе это не выгодно. Поэтому не стоит общаться со мной как начальник с подчиненным, я это не оценю будь уверен.

От моей отповеди Род немного ошалел. А потом, когда до него дошел смысл моих слов он заржал, да так, что я чувствовал как меня затрясло:

— Смертный, у тебя есть воля, это очень хорошо, значит я не ошибся с выбором. И ты дерзок. Тоже хорошее качество для того, кто хочет добиться многого. Но звал я тебя для другого. Для тебя появилась работа. В скором времени на территории Болгарского царства появятся первая община христиан. Не спрашивай откуда я это знаю, я знаю. Твоя задача в том, чтобы эта зараза не успела распространится в этом мире. Ты меня понял?

— Болгарское царство большое, нужно более конкретное местоположение. Или предлагаешь по чужому государству гулять как у себя дома? Так, извини, не получится, да и не отпустит меня никто из Империи.

— Порыскав в знаниях, которые я тебе дал ты найдешь способ. И вообще, раз уж ты заговорил за партнерство, то помни, я тебе не нянька, базу я тебе дал, а с остальным будь добр сам разберись уже. Все, спи, а то твоя лекарка скоро почувствует, что с тобой не все нормально.

И я провалился обратно в сон.

Род проследил за тем как душа смертного провалилась обратно в тело и тяжело вздохнул. На самом деле ему было очень тяжело сдерживать набравшего мощь христианского бога от прорыва в этот мир. В отличии от своего божественного конкурента он не отбирал магическую энергию и в прямом столкновении не смог бы сдержать христианского бога. Но за счет большего опыта и знаний, пока что, ему удавалось закрывать все лазейки в этот мир. Остальные боги не сильно заморачивались по этому поводу считая, что их паства никогда не покинет. Тот же Зевс постоянно бравировал тем, что в случае чего ему хватит сил уничтожить саму основу христианского бога. Один так же считал, что его викинги никогда не предадут его. Только вот они не понимали одного, учитывая сколько сил скопил христианский бог ему достаточно создать пару тройку общин где каждый будет на уровне архимага и тогда никто не сможет их победить. Накачиваемый напрямую от бога энергией смертный, это ходячее супероружие. Еще раз тяжело вздохнув он вернулся к своим делам, все же надеясь, что смертный сдержит обещания и не подведет его.

Утром я проснулся с тяжелой головой, разговор с Родом до сих пор крутился в мыслях и не давал покоя. Я и впрямь последнее время не сильно занимался своим магическим развитием, хотя стоило бы. Даже если не учитывать мои далеко идущие планы уже здесь и сейчас я умудрился найти себе врагов. Так что после завтрака я решил вплотную заняться магией. Умывшись и натянув на себя одежду я спустился на первый этаж, где меня как всегда ждал накрытый стол. К моему приятному удивлению там же я увидел Олесю.

Девушка явно недавно проснулась, так как еще зевала. При виде меня она быстро поднялась со стула и поклонилась:

— Доброе утро, ваше благородие, я готова приступать к обязанностям лекаря — попытку встать по стойке смирно я встретил с улыбкой.

— Доброе утро, Олеся, присаживайтесь. Я надеюсь вы разделите со мной завтрак? — улыбнулся я.

Девушка опять засмущалась, но в итоге быстро кивнула и села обратно. Быстро позавтракав я попрощался со своим симпатичным лекарем и направился к мастерской. За домиком была удобная поляна, которая позволяла скрыть меня от большинства глаз обитателей поместья.

Итак, сначала стоило разобраться с тем, что я хочу. Арсеналы Рода были слишком обширны и я сомневаюсь, что мне хватит обычной земной жизни, чтобы выучить хотя бы половину заклинаний. В итоге для ближнего боя я остановился на ледяном доспехе. Заклинание позволяло покрыть тело носителя полностью закрытым доспехом и вдобавок к этому создавало щит и разные виды холодного оружия. Начиная от меча и заканчивая довольно массивной булавой.

Мне определенно подходило это заклинание. Узор высветился передо мной и накачав его достаточным количеством энергии я почувствовал как мое тело резко потяжелело. Посмотрев на свои руки я увидел как их покрывает толстый слой льда от запястья до локтя и выше. Кулаки покрыли перчатки с шипами на костяшках. Наконец доспех полностью покрыл мое тело. Попробовал подвигаться и понял, что без усиления тела в этом доспехе я долго не протяну. Исправив это я создал длинное копье и попытался его кинуть в дерево.

Скорость с которым оно туда улетело удивило даже меня. Казалось, что оно было выпущено из пушки, а не рукой человека. Ствол дерева быстро покрывался льдом и буквально через 15 секунд все дерево было как из льда. От удивления я потерял контроль над заклинанием и доспех исчез. Задумчиво почесав макушку я похвалил себя за то, что не выбрал такое же заклинание, но из стихии огня, иначе бы спалил бы сейчас дерево привлекая никому не нужное внимание. В целом мне понравилось.

А для дальнего боя я выбрал пока что пару заклинаний. Одним было клинки Мары, которое мне показал Ворон. А другое я назвал гравитационным коллапсом. В области десяти кубических метров чудовищное давление буквально корежит само пространство. Попробовав это на уже мертвом дереве я в итоге получил куб размером двадцать на двадцать сантиметров. Удовлетворенный результатом я решил пойти потренироваться немного с оружием. Полноценную классическую тренировку я устрою, когда буду иметь подземный полигон. Кстати, нужно озаботить старика этим. За энное количество денег я уверен можно нанять толкового архитектора, который все это проектирует. Довольный собой я направился на полигон Стаса.

Олеся была в шоке. Проследив за бароном она не ожидала увидеть такое. Она даже не знала, что такие заклинания в принципе существуют. В ледяном доспехе Яромир был похож на витязя из сказок, которые ей рассказывала мама. Он был великолепен. И как бы ей не хотелось сохранить его тайну, но она на службе у государя:

— Генерал обязан об этом узнать — прошептала девушка и быстрым шагом направилась к себе в домик.

Глава 17

Стас видно еще вчера озаботился привлечением новых людей. Полигон сегодня был полон. Сорок молодых парней с интересом смотрели на то, как уже сложенный десяток проходит полосу препятствий. Было видно, что происходящее вызывает у них усиленный интерес.

Кивнув Стасу в знак приветствия я присел на скамейку и стал внимательно следить за происходящим. Повышение численности дружины очень важно на этом этапе, учитывая что мои враги обладают куда большими силами. Но я решил, что буду брать качеством, а не количеством. Те же пистолеты вполне способны уравнять мою дружину с другими, более многочисленными. А еще я планирую создать хотя бы парочку бронированных автомобилей. Понятное дело, что тут есть аналоги, но они больше полагаются на мощный магический щит. А вот я думаю, что намного лучше будет комбинировать. Укрепленные магией сплавы достаточной толщины, щит и попытка создать, что-то вроде динамической защиты. Попробуем, в конце концов, если мне это удастся я найду этим вещам применение:

— Станислав, подойди — окликнул я безопасника — Как тебе новое пополнение?

Лицо безопасника приняло такое выражение будто бы последнее, что он съел был лимон:

— Ваше благородие, это пока не солдаты, их учить и учить. Думаю, что нибудь похожее на дисциплину и умение они покажут не раньше чем через три месяца ежедневных тренировок.

— Мы знали, что так и будет Стас, обучай их, лепи из них солдат. Нет у нас других вариантов понимаешь? — ответил я.

Он кивнул, и с мученическим видом направился обратно продолжать тренировку. Мне же придется озаботится расширением жилых помещений. Эту толпу нужно куда-то поселить. А еще кормить, поить, тратить деньги на оружие. Одни расходы, если посмотреть. Но я хорошо помню фразу, что «Лучше кормить свою армию, чем потом кормить чужую».

Зайдя в дом я хотел было поесть, но вспомнил, что забыл сделать одну важную вещь. Я так и не поработал над способом поиска новоявленных христиан. А снова оказаться перед Родом не сильно хотелось, пока что по крайней мере. Засев в кабинете я погрузился в свою память. Огромное количество заклинаний иногда меня бесило. Среди них было очень сложно находить то, что мне надо. В итоге через двадцать минут поиска я наконец-то наткнулся на то, что мне поможет. Заклинание по созданию магических ищеек. Очень интересная штука. Чародей высвобождает какое-то количество энергии и при помощи печати формирует будущий облик ищейки. Потом остается вписать параметры поиска и вуаля, остается только ждать. Проблема была лишь в количестве энергии. Его надо не просто много, а очень много. Пожалуй, такое под силу только кругу магистров, ну и Воислав возможно справится. Для меня же это не было проблемой, как ни как у меня резерв огромен, а постоянное циркулирование энергии лишь увеличивает и уплотняет его.

Создавать ищейку я решил ближе к ночи, все таки более менее сильные маги вполне способны её почувствовать. А так будет меньше рисков для обнаружения.

Наконец-то, разобравшись и с этим вопросом, я решил, что все-таки нужно покушать, иначе мой живот устроит мне революцию в организме. Время обеда еще не пришло и я решил, что можно просто зайти на кухню, перехватить там что нибудь. Евдокия крутилась около плиты что-то напевая себе под носом. Я незаметно стянул с тарелки хороший такой кусок прожаренного мяса и прихватив до кучи теплую лепешку довольный вышел из кухни. Немного подкрепившись я направился в мастерскую, запас патронов подходил к концу, а еще мне хотелось попробовать сделать что нибудь новенькое.

В мастерской меня ждали ящики с металлами и другими ингредиентами. Сегодня я замахнулся на магическую кузницу. Не такую как у местных кузнецов, которым все равно приходится махать молотами, а более совершенную. По сути я хотел создать магический ЧПУ станок. Единственное, что надо будет сделать после его создания это загружать металл и получать на выходе готовое изделие. Проблему с постоянным питанием можно решить для начала кристаллами, а потом привязать к ней одну из нитей энергии, что опутывают весь мир.

Для начала нужно было выбрать место, и такое нашлось. Одна из комнат была полностью пустая. Где-то за два часа я покрыл все стены и пол печатями заклинаний. При помощи магии земли я создал в стенах выемки для кристаллов и укрепил их. Осталось накачать их разными типами энергий и после загрузить материал и проверить, что получилось. Для теста я решил сделать пару ножей, без магических качеств, но с усиленным лезвием и остротой. Два слитка металла отправились внутрь одной большой печати и процесс пошел. Зрелище было великолепным, скажу я вам. Сначала металл нагрелся до красна, потом поднялся в воздух и начал плавно перетекать из одной формы в другую. Потом ручейки металла направились к другой печати где будет происходить магическое изменение структуры. После этого металл перешел в последнюю, самую большую печать и там уже окончательно начали принимать форму ножей. В итоге я получил два полностью металлических ножа, от лезвия до рукояти. Взяв их в руки я отметил, что вес у них в пределах трех сотен грамм, что было очень хорошо.

Выйдя из комнаты я стал искать что нибудь, над чем можно было бы проверить их качества и в итоге остановился на обычном стальном слитке. Со всей дури ударив ножом по нему я оставил очень глубокую царапину, около пяти миллиметров глубины в слитке. Сам нож не повредился, лишь немного вибрировал у меня в руках. Кстати, можно будет потом задуматься над этим и внести корректировку, вибрирующий клинок очень хорошо будет резать металл и не только. Раны оставленные такими вот клинками будут намного больше чем обычное ножевое ранение:

— Эхх, где бы взять людей на эти дела. Самолично торчать каждый день в мастерской я не собираюсь. Иногда заходить и экспериментировать можно, а так, не лежит у меня душа к ремеслу. Надо будет опять к Прохору идти, старик точно найдет тех, кто мне нужен.

Пока же я решил посетить мою симпатичную лекарку, пора взять парочку уроков. Уверен в скором времени они мне точно понадобятся. Выйдя из мастерской я нашел нужную мне тропинку и неспеша направился к Олесе.

Домик лекарки скрывался меж деревьев довольно отдаленно от особняка.Одноэтажный, приземистый, с белыми стенами и коричневой крышей он был довольно симпатичным. Сразу видно, что его выбирала женщина, чаще всего именно женщины обращают внимание на внешний вид.

Постучав в дверь, я стал ждать пока мне откроют. Почти тотчас я услышал шаги, а потом голос Олеси:

— Кто там? — девушка была видимо чем-то встревожена.

— Олеся, это я, Яромир. Пустишь в дом своего ученика? — шутливым тоном поинтересовался я.

Девушка открыла дверь:

— Заходите, ваше благородие, я признаться не ожидала вас так скоро.

Внутри всё было очень даже уютно. Девушка за день по сути успела неплохо устроится. В маленькой гостинной стол и шкафы были завалены книгами, некоторые из них были открыты. Судя по всему до моего вторжения девушка работала:

— Надеюсь я не сильно тебе помешал? Если ты занята я могу прийти позже — сказал я.

— Ничего страшного, ваше благородие, я все таки ваш лекарь, поэтому вы можете ко мне приходить когда вам удобно. Что вас привело ко мне сейчас? — нежным голоском ответила она мне.

— Я бы хотел начать учебу, хотя бы базовые заклинания. Это можно устроить сейчас?

— Да, конечно, садитесь, я сейчас соберу те книги, которые вы будете должны прочитать.

Видимо разочарование на моем лице было слишком сильно от чего девушка засмеялась:

— Только не говорите, что вы думали, что мы в первый же день начнем с вами изучать заклинания — по моему лицу поняв, что именно это я и думал она расхохоталась — ваше благородие, право дело, не все так быстро. Для начала вам понадобится прочитать несколько книг, потом поработать с растениями и животными и уже только потом я научу вас заклинаниям, которые можно использовать на людях.

Одну секунду, и девушка покинула комнатку. В скором времени она вернулась держа в руках три талмуда, при виде которых мне стало совсем плохо. Если мне придется их прочитать, то все это продлится не одну неделю. Книги видимо были достаточно тяжелы и девушка, не заметив угол диванчика, споткнулась.

Ничего не успев понять я за мгновение оказался рядом крепко держа её в своих объятьях. От девушки пахло свежими цветами, я сквозь одежду чувствовал как быстро у нее билось сердце, как у испуганного зайчика. Хотелось держать ее в руках и не отпускать больше. Продлив чуть дольше это ощущение я с сожалением отпустил девушку:

— Кхм, вот ваше благородие, для начала прочитайте вот это — девушка была красная как рак от смущения — как только закончите я проверю, что вы усвоили и мы продолжим — и девушка сунула мне в руки книги.

Я забрал их и направился на выход. Надо срочно сбросить напряжение, иначе я скоро сам начну кидаться на девушек. Надо сегодня поехать к Мстиславу, этот проныра уж точно сможет сказать мне какое заведение стоит посещать, а к какому нельзя даже приближаться. Все равно нужно узнать, что нового у него происходит и решили ли они хотя бы базовые проблемы полка. Да и к князю Шереметеву неплохо было бы поехать. Пробная партия сухпайков уже готова, поэтому надо показать ее князю. Если все будет хорошо можно уже будет думать о полноценном производстве, а не так как я, кустарным методом.

Оставив книги в кабинете я сменил одежду и сев в транспорт направился в полк. На задних сидениях были упакованы десять сухпайков. Я планировал после посещения полка заехать к Шереметеву. У ворот лагеря меня встретили на этот раз уже двое караульных, причем оба были с оружием, что меня приятно удивило. Видимо Мстислав потихоньку вбивает в солдат воинскую науку. Территория лагеря была убрана, а в отдалении несколько десятков солдат стучали молотками и топорами заканчивая строительство полосы препятствий. Парочка унтеров громкими голосами подгоняли их.

В штабе тоже царил порядок. Диваны и столики для приема пищи убрали, вместо них появился огромный стол с картой области. На ней было обозначено расположение полка, и все особенности местности.

В кабинете Мстислава уже успели немного разгрести бумаги, но все равно они до сих пор там присутствовали в огромном количестве:

— Добрый день, ваше благородие — Мстислав выглядел уставшим, круги под глазами, осунувшееся лицо — пришли посмотреть на последние дни моей жизни?

Я захохотал — вставай, страдалец ты наш, дело к тебе есть. Надо в город поехать. Но не сейчас, а вечером.

Услышав мою последнюю реплику он оживился:

— Неужели, ваше благородие, решило наконец-то изволить отдыхать? — улыбка от ушей появилась у него на лице.

— Угадал, кот ты мартовский. Так что иди отоспись до вечера. Ты мне сегодня бодрый нужен.

— Так точно, ваше благородие — и со счастливым выражением лица вырубился прямо за столом.

— Вот это человек заработался, уважаю — подумал я и вышел из кабинета.

Покинув полк, я повел свою карету к дворцу Шереметева. Надеюсь генерал будет дома, не хотелось бы ехать зря. И мне повезло, генерал был дома. Меня внутрь пустил тот же лакей, что в прошлый раз. И даже помог донести пакеты. Точнее отобрал их у меня, мотивируя тем, что он еще не настолько низко пал, чтобы в этом доме гости утруждали себя чем либо:

— Что-то ты зачастил ко мне в гости, господин полковник — добродушным голосом поздоровался со мной князь — Неужто сумел так быстро сделать то, о чем мы говорили?

— Так точно, ваше высокоблагородие — поклонился я — извольте посмотреть?

— Ну давай, показывай, что ты там напридумывал. Вечно вы молодые любите что нибудь эдакое сделать. И чем вас не устраивает то, что есть сейчас? — недоуменно спросил он.

Я же не сильно обращая внимание на ворчание старого князя уже распаковывал один из пакетов разложив содержимое на столе.

Вид аккуратно упакованных продуктов заставил князя прерваться от своего монолога и обратить внимание на то, что я делаю. Встав со стула он подошел поближе и начал рассматривать все это с разных сторон:

— Хитро придумано, ничего вроде сложного нет в этом, а ведь поди ж, додумался хитрец. А проблему с хранением ты как решил? До тебя ведь тоже находились умники, которые такие пакеты собирали, да вот только срок у них был не дольше месяца. Сам понимаешь для армии это мало — поинтересовался князь.

— Вопрос со сроком хранения решен, ваше высокоблагородие. Да и нечему тут портится. Сухофрукты, галеты и сухари. А тушенка в жестяной банке вообще годами может хранится. Но это еще не все. Тут банки с секретом — и капнув немного воды на них я показал генералу как содержимое банки начало постепенно нагреваться — Один Род знает сколько у меня ушло нервов убедить колдунью это сделать. Видите ли, солдаты могут и холодное есть, чай не дети. Не понимает она, что сухомятка желудки портит очень даже быстро — подумал я про себя.

Князь остался доволен продуктами и их качеством. Пообещав, что в ближайшее время покажет все это дело государю и согласует дальнейшее производство в нужных для армии масштабов. Меня устраивало такое обещание и я покинул дворец князя в хорошем настроение.

Сегодня ночью я решил устроить себе выходной, слишком много напряжения свалилось на меня в последнее время. Направив свой экипаж обратно в сторону лагеря я надеялся, что хотя бы сегодня я смогу нормально отдохнуть.

Мстислав уже ждал меня возле ворот и чуть ли не бил копытом как молодой конь. Заскочив в транспорт он подмигнул мне и спросил:

— Ну что, ваше благородие, готовы к приключениям? — если бы я знал насколько эта фраза окажется пророческой…

Я проснулся с дикой головной болью. Голова трещала так, как будто бы всю ночь там кто-то усиленно работал перфоратором. С трудом открыв глаза я увидел такую картину, что мне с трудом получилось сдержать рвавшийся наружу мат. Я лежал на огромной кровати, а вокруг меня спало по меньшей мере четыре обнаженные девушки. С трудом спустившись с кровати я чуть не споткнулся об пустую бутылку из под вина. Приглядевшись, я увидел, что она была отнюдь не единственной. Вокруг кровати их было разбросано около двадцати:

— Это ж надо было вот так нажраться. Не дай Род кто нибудь узнает, стыда потом не оберешься. Чародей великой силы, офицер. А напился как портовый грузчик. Теперь бы желательно вспомнить всё, что со мной произошло и вообще будет шикарно -подумал я.

Натянув на себя разбросанные по комнате вещи я вышел и тихо прикрыл дверь. В конце коридора была лестница, добравшись до нее я медленно спустился вниз. Там меня ждал интерьер полностью подходящий стрипбару. Только на старомодный манер. Кажется раньше их называли салонами. За одном из столиков я увидел счастливое лицо Мстислава. Вот он то мне и нужен, вот кто мне всё расскажет:

— Доброе утро ваше благородие. Ну с, как вы отдохнули? Надеюсь девушки мадам Чернышевской были достаточно обходительны? Хотя о чем это я, вы вчера тут две тысячи рублей оставили, за такие деньги можно все заведение купить на неделю минимум — и он смачно откусил кусок мяса со свежезаваренного окорока.

— Мстислав, а ты не хочешь мне рассказать, что вчера было? Я ни черта не помню, а голова трещит так, что еле смог с кровати подняться — и я плюхнулся к нему за стол.

Он удивленно на меня посмотрел и поняв, что я не шучу расхохотался:

— Ну ты даешь, твое благородие, это ж сколько ты вчера выпил то? Или и это тоже не помнишь — и продолжил хохотать.

— Хватить ржать, конь педальный. И так голова трещит. Ты нормально сказать можешь, что мы делали вчера?

С сожалением отложив окорок он протер руки салфеткой и натянув на себя серьезное выражение лица начал:

— Ну слушай, ваше благородие, сначала мы с тобой заехали в хороший кабак перекусить. Уже там ты начал пить, а под конец попросил две бутылки их вина с собой. Когда мы сюда завалились, оба навеселе, ты решил, что одной девушки тебе не хватит и взял сразу четырех. Поднявшись в номер ты их по очереди присылал за вином, а потом вы полночи там развлекались угомонившись только под утро. Так что ничего страшного не произошло, эти заведения умеют хранить тайны своих клиентов иначе давно бы закрылись. Лучше поешь, ваше благородие, поможет.

Позавтракав мы с Мстиславом попрощались с хозяйкой заведения, которая просила заходить к ней как можно чаще. Я довез Мстислава до ворот лагеря и направил транспорт в сторону дома. Единственное, что мне сейчас хотелось это завалится в кровать и проспать до вечера. Старик тактично пропустил меня внутрь и ничего не сказав подал мне стакан свежего морса. Вот сразу видно опытного человека. Поблагодарив его я завалился в спальню и уснул прямо в одежде.

Здание министерства тайной полиции.

— Так, так, а вот это уже интересно — Шувалов читал письмо, которое недавно ему принесли.

Писала Олеся, и писала она очень уж странные вещи. Оказывается у мальчика очень много своих секретов. А новые, никому не известные заклинания уже стоили того, чтобы вызвать его сюда да желательно под конвоем. Но князь был слишком опытным политиком, чтобы допустить такой промах, в конце концов мальчик явно не угрожал ни империи ни государю.

Главное, чтобы мальчик не начал терять берега, иначе придется тогда его убирать. А не хотелось бы, очень уж интересное оружие он уже принес, и принесет еще, в этом князь был уверен:

— Ладно, поживем увидим, пока что ситуация под контролем — задумчиво сказал князь.

Глава 18

Я проснулся ближе к вечеру. Голова к счастью больше не гудела, единственное, что меня беспокоило это был зверский голод. Приняв ванну, я спустился вниз. Ужин был уже на столе и я с удовольствием на него накинулся. Покончив почти со всеми блюдами я сыто развалился в кресле, но вспомнил, что вчера я так и не занялся ищейкой. Быстро вернувшись в кабинет я запер за собой дверь и приступил к созданию магической ищейки. Это будет птица, так как вряд ли кого нибудь смутит летящая высоко живность. Через два часа у меня на столе чистил перья и недоуменно оглядывался небольшой коршун. Да, да, я решил, что хищная птица с моего герба вполне подойдет. Еще через полчаса я смог настроить все параметры поиска и открыв окно отпустил ищейку в путь. Бесшумно махнув крыльями она скрылась в ночной тишине. Теперь осталось ждать, думаю не меньше пары дней.

Закончив с этим я решил, что неплохо было бы прогуляться. Спать я все равно уж не буду поэтому пойду разомну кости. Особняк уже спал поэтому я тихо спустился, чтобы никого не потревожить и направился в сторону мастерской. Пока никто не видит можно спокойно заниматься экспериментами, не боясь, что потом об этом узнают те, кому не положено. Материала у меня еще достаточно, так что начнем.

В первую очередь я решил сделать себе холодное оружие, все аристократы тут так или иначе его носят. Умением фехтовать я не мог похвастаться поэтому решил сделать то, что мне больше нравится по виду. И свой выбор я остановил на боевой шпаге. Клинок около 90 сантиметров. Лезвие широкое постепенно сужается к кончику. Рукоятка защитная. Максимально простенько, зато качество изделия будет выше чем у местных мастеров. Металл так обрабатывать они еще не умеют. Едва закончив со шпагой как мне пришел сигнал от моего летающего разведчика. Сначала я подумал, что это ошибка, но картины, которые он транслировал говорили об обратном. Около тридцати человек стояли на коленях перед вбитым в землю крестом. Какие-то рваные балахоны вместо нормальной одежды, разбитые в кровь ноги. Такой фанатизм это основная фишка христиан. Но в логике им отказать нельзя, что есть, то есть. Расположились они близко к границе, в малонаселенных местах. Оно и понятно, пока культ еще слаб лучше скрывать его от других. Значит пора за работу. Никакого огнестрела, только чистая магия. Род был прав, мне стоило усерднее тренироваться. Портал на такое расстояние дался мне на удивление легко.

Я появился в двухстах метрах от этого сборища и сразу натянул на себя ледяную броню. И это пожалуй было верным решением, потому что едва броня покрыла мое тело как в грудь мне ударил заостренный каменный кол. Двое фанатиков направлялись в мою сторону, и судя по их перекошенным от злобы лицам вряд ли они хотели со мной просто поздороваться:

— Ну, суки, держитесь!

Ледяное копье с резким свистом сорвалось в сторону одного из них. Этот идиот попытался принять его на щит только не учел, что скорость у копья была охренеть какой высокой. Щит сдержал его, только вот сам обладатель щита от такого удара улетел метров на тридцать назад и врезался в ствол дерева.Увидев как его товарищ чуть не попрощался с жизнью второй субъект ускорился, и начал двумя руками метать в меня каменные ножи. Подпустив его достаточно близко я резко создал в руке ледяной топор. Удар сверху вниз буквально располовинил воина Христа. Хорошо, что я в броне, иначе бы с ног до головы сейчас был бы в крови и кишках. Наконец-то и остальные фанатики отвлеклись от молитвы и повернулись в мою сторону. Один из них вышел вперед и визгливым голосом закричал:

— Ты посмел поднять руку на одного из нас, отродье. Наш новый бог показал нам истинный путь. Нас никто не остановит. А таких как ты мы будем сжигать на кострах во славу ЕГО!

— О Род, какой же у него мерзкий голос. Да один только он причинял мне больше моральной боли чем вся его шобла была способна мне причинить -подумал я и не удержавшись ответил — Слышь, мудак, ты местного разлива, может будешь чуть тише? А то от твоего визга моя тонкая душевная организация испытывает желание умертвить тебя и всю округу. Твой бог не учил тебя смирению?

От моих слов фанатик буквально споткнулся. Видимо он привык, что его не оскорбляют а наоборот.

— Братья мои, покончим же с этим нечестивцем! — грязная рука с обломанными ногтями указала в мою сторону. И эти болванчики все как один закивали и медленным шагом направились ко мне.

— Так, хватит. Пора бы уже честь знать — сказал я.

Привычно почувствовав как по телу бежит энергия я спустил на них Горыныча. Огромная волна огня понеслась в сторону фанатиков и накрыла их всех. Я продержал заклинание тридцать секунд, этого бы хватило, чтобы сжечь полноценный круг мастеров.Наконец-то я прекратил накачивать заклинание энергией и с удивлением увидел, что лишь пара фанатиков пострадала, остальные успели укрыться под белым сияющим куполом:

— Вот это номер, неужели христианский бог озаботился сохранением своей паствы?

Истерично захохотав, проповедник упал на колени:

— Благодарю тебя, Господи, что позволил этому глупцу узреть твою силу.

Я стал злится, мало приятного в том, что тебя оскорбляет грязный вонючий бомж. Раз горыныч не справился то придется включать игры с гравитацией. Ни один щит этого не выдержит в этом я уверен. От злости я чуток переборщил с энергией и на месте где находились фанатики после нескольких секунд появилась неплохая такая яма. Глубиной около пяти метров она была правильной, квадратной формы. А на дне я увидел маленький куб около десяти сантиметров. Это всё, что осталось от этих. Пожав плечами я собирался было открывать телепорт и уходить, но решил, что можно сделать еще кое-что. Через пять минут яма превратилось в симпатичное озеро с прозрачной водой. Удовлетворенно кивнув я наконец-то открыл телепорт и через пару секунд уже был у себя в спальне. Этот короткий бой высосал из меня слишком много сил. Поэтому я быстренько посетил кухню, а потом вернувшись в свою спальню завалился спать.

Где то вне времени и пространства.

Бог всех христиан злился. С трудом созданная община в мире своего конкурента сегодня была уничтожена:

— Видимо Род выучил урок и не собирался просто так сдаваться. Но ничего, терпение в таких делах это главное. Не спеша, по чуть-чуть, я доберусь и до этого магического мира. И тогда, тогда мои силы вырастут в разы и я смогу побороться и с остальными богами. А чтобы этот смертный, который пляшет под дудку Рода не расслаблялся стоит сделать ему подарочек. Он его сможет оценить.

Я Проснулся от стука в дверь. Почти уверен, это старик. Открыв дверь я даже не удивился тому, что оказался правым. Как всегда с невозмутимым лицом поклонившись мне он протянул мне письмо:

— Вот, ваше благородие. Недавно прибыл курьер и попросил передать это вам уточняя, что это очень важно.

Взяв в руки письмо я прочитал на конверте всего одну фразу: «От Ивана Ивановича»

— Мда, это точно важно, раз мне лично пишет сам министр тайной полиции. Но сначала завтрак, письмо можно прочитать и после. Полчаса вряд ли решат что либо.

Сытно поев я наконец-то открыл конверт и достал оттуда сложенный лист.

Шувалов в письме просил меня не затягивать с баллом, так как скоро у меня будет очень много работы. А еще он советовал нанять архитектора и построить себе подземный тир с полигоном. Хмыкнув, я оценил как тонко он меня попросил не светить тем фактом, что разработчиком нового оружия являюсь я:

— Прохор, как продвигается найм архитектора? — я поднял глаза на старика.

— Все идет по плану, ваше благородие. Я еще вчера нанял хорошего мастера своего дела и уже сегодня он приступил к работе.

— Прекрасно, теперь нам стоит готовиться к балу в честь новоселья. Слишком мы с этим затянули — старик молча поклонился. Я знал, что он был такого же мнения — И да, всё должно быть на высшем уровне, есть шанс, что нас посетят высокопоставленные гости. Ты меня понял?

— Всё будет идеально, ваше благородие. Но придется сильно потратиться. Я сам не смогу за всем уследить, а вышколенные слуги нынче дорого стоят.

Я махнул рукой —Трать сколько нужно, это все таки наш первый официальный бал. Поэтому денег не жалей.

Пока старик будет заниматься подготовкой к балу я займусь полком. Пора уже потихоньку внедрять туда всё, что я знаю. Переодевшись в военный мундир я сел в транспорт и через сорок минут был на территории лагеря. Мстислав, конечно, неплохой командир, но он мыслит категориями этого мира. А этого недостаточно. Нужно потихоньку учится воевать, воевать правильно. Магия слишком сильно повлияла на этот мир, поэтому многие решения в армии не были приняты. Например, та же артиллерия. Зачем, если тут есть маги, которые по силе не уступают, а иногда и превосходят обычную пушку. Смысл в этом конечно есть, только вот магический резерв рано или поздно заканчивается, а пушка будет стрелять пока будут снаряды. Тоже самое можно сказать и про винтовки и про пулеметы. Единственное, что нужно это защитить сами орудия и боеприпасы от воздействия вражеских магов. Если получится это сделать, то империя получит такой козырь, что на некоторое время никто в мире не осмелится кинуть ей вызов.

Мстислав сегодня находился не в штабе, а возле полосы препятствий. Он лично решил показать бойцам как нужно проходить это произведение сумрачного гения:

— Вот как нужно это делать, а вы как беременные утки, еле двигаетесь — раздраженно произнес он слезая с последнего тренажера. Увидев меня он стряхнул мундир и встав по стойке смирно отдал честь.

— Вольно, капитан, мы не на параде — я протянул ему руку, добродушно улыбаясь — вижу ты всерьез взялся за своих подчиненных. Похвально, очень похвально. Однако пошли ка мы в штаб, мне есть, что тебе сказать нового. Уверен тебе это понравится.

В кабинете Мстислава после того как я выложил ему все свои новые идеи он посмотрел на меня как на умалишенного:

— Ваше благородие, я не уверен, что наша армия примет такое. Вы поймите, своей попыткой отнять власть у магов в армии в настроите против себя стольких влиятельных людей, что я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша. Вы просто не знаете какие привилегии получает маг, который служит императору, а вы предлагаете просто взять и отнять все это — в глазах Мстислава промелькнул страх.

— Мстислав, я не собираюсь убирать магов из армии, я хочу дать армии дополнительную силу. Сколько раз бывало такое, что маги выдохлись, а враги еще не закончились? А пулемет или пушка будет стрелять пока будет чем стрелять, понимаешь? — я раздраженно дернул плечами — а если они не смогут оценить это всё, то мы введем эти вещи только в нашем полку, магов то у нас все равно нет поэтому и переживать сильно не стоит.

— Хорошо, ваше благородие, только прошу, вы не сильно распространяйтесь о таких вещах. Слишком уж это все странно и может получить двоякое толкование — с беспокойством в глазах сказал Мстислав.

Мда, не ожидал я такой реакции, хотя с другой стороны, а как должен был отреагировать Мстислав? Как бы отреагировал я, если бы мне сломали всю картину мира. Поэтому и вправду стоит быть аккуратнее с этими нововведениями. А то потом устану отбиваться от новых «друзей».

В особняке Прохор развил бурную деятельность. Повсюду сновали слуги,кто-то что-то нёс, красил, украшал. В общем праздничная суета. Я хотел было подняться в свой кабинет, но хваткий старик перехватил меня и сунув в руки пачку писем:

— Ваше благородие, приглашения уже написали вам осталось только подписать их и разослать. Бал будет устроен завтра, начало в четырнадцать часов дня.

— Мда, ладно подпишем — сказал я и подумал — хотя, есть у меня мысль, что эта затея добром не кончится, слишком уж тут тайная полиция засуетилась, а они вряд ли переживают за мое общественное имя.

Быстро подписав все приглашения, я с удивлением отметил, что там было письмо с фамилией Воронцова. Ага, как же, прямо так он и придет ко мне в гости. Разве что с личной армией, но это уже совсем другое дело.

Парадный мундир слуги уже приготовили и он спокойно дожидался завтрашнего дня. А я наконец-то взялся за книги, которые Олеся мне дала. Но уже через час бросил это дело. Не представляю как можно читать такую скучную тягомотину. Вроде учебники, но столько лишних и ненужных слов, что начинаешь сомневаться в том, что это для учебы, а не для изощренных пыток студентов.

Решив, что на сегодня книжек с меня хватит, я решил лучше потренироваться в стрельбе. Все равно нужно пополнять запас патронов так почему же не испытать хоть какое-то удовольствие.

Стрельбище сегодня было почти пустым, видимо старик и дружину припахал к работе. Только Стас тренировался в отдаленности, этот человек явно не станет плясать под дудку Прохора.

Кивнув в знак приветствия я достал револьверы, проверил магазины и вышел на дистанцию выстрела.

Два почти синхронных грохота и одна из мишеней буквально отлетает. Мда, мне нужно другое место иначе через десять минут тут ничего целого не останется.

Видимо Стас был такого же мнения, потому что сначала посмотрел на мишень, а потом на меня и укоризненно покачал головой.

С сожалением оставив в сторону оружие я направился в мастерскую. Сделав дополнительную партию в десяти тысяч патронов я упаковал всё в освободившийся ящики и вышел. Время близилось к вечеру поэтому я решил, что на сегодня хватит. Пора ложится спать, завтра меня ждет очень насыщенный день, в этом я уверен. Ужин прошел быстро и в скором времени я уже завалился на кровать. Очень быстро я провалился в сон.

С утра меня опять разбудил старик. В этот раз он был не один, его сопровождали мои горничные:

— Ваше благородие, девушки помогут вам с праздничной одеждой и аксессуарами.

Идея мне понравилась, буду честен, когда тебя одевают две молодые красивые девушки нельзя не отреагировать на это. Эти чертовки касались меня так, что я с трудом удержался не завалить их на кровать и устроить веселую оргию. Но вскоре эта пытка закончилась и я стал рассматривать себя в зеркало. На мне был тёмно-синий мундир с золотыми пуговицами. Начищенные до блеска сапоги и белые штаны. Золотые перстни заняли свое место у меня на пальцах, а обруч был на голове. В целом я смотрелся очень даже неплохо, как для этого времени. Я спустился на первый этаж и чуть было не уронил челюсть на пол. В зале была Олеся.

В шикарном платье, с небольшим количеством украшений, выгодно подчеркивающих ее красоту, девушка смотрелась изумительно. Старик хитро мне подмигнул и сказал:

— Ваше благородие, я решил, что вам будет лучше встречать гостей вместе со спутницей. По крайней мере, в таком случае, предложения о женитьбе вам начнут делать не сразу.

Я кивнул, всё ещё не отрывая взгляда от девушки. Какие к черту предложения? Я сейчас сам был готов его сделать одной конкретной особе:

— Ваше благородие, перестаньте, вы меня смущаете своим взглядом — тихо вымолвила девушка.

— Олеся, у меня нет слов, вы просто богиня. Признайтесь же честно, вы спустились ко мне с неба, чтобы я имел возможность лицезреть эту красоту? — мой комплимент явно пришелся ей по душе.

— Спасибо, ваши слова для меня очень приятны — смущённо ответила мне милая девушка.

В дом забежал один из нанятых лакеев:

— Ваше благородие, первая карета подъехала.

Я протянул руку девушке — Ну что, пойдемте встретим нашего первого гостя.

Оперевшись на мою руку девушка пошла рядом со мной к выходу. Там я увидел карету с родовым гербом Шереметьева, а потом из кареты спустился и сам князь:

— Добрый день, Яромир, очень рад, что ты наконец-то решил выйти в мир. Жизнь отшельника явно не для тебя — князь протянул мне маленькую шкатулку — А это мой тебе подарок на новоселье, он тебе очень понравится, я уверен.

— Спасибо, ваша светлость — я поклонился князю — прошу в дом, в скором времени, надеюсь, присоединятся остальные гости.

Бал шел уже около двух часов. Гости разошлись по дому, каждые в своих маленьких компаниях. Вдруг входная дверь слетела с петель. От шума все резко повернулись в ту сторону. В проеме была видна фигура, в которой я узнал Воронцова младшего:

— Ох, я чуть было не опоздал к вам на прием, барон. Надеюсь вы не в обиде за дверь? Я так сильно торопился высказать вам свое почтение, что даже её не заметил — паясничая поклонился он.

— Воронцов, тебе тут не рады — я закрыл собой Олесю и резко направил энергию себе в руки.

Нагло ухмыльнувшись он ответил:

— Я так на думаю, барон — и на его пальцах заплясал огонь.

Когда огонь осветил его фигуру получше, я заметил у него на шее маленький серебряный крестик. От него так и воняло чужой, злой магией:

— Это добром не кончится — подумал я и ледяная броня быстро покрыла мое тело.

Глава 19

— Молодой человек — князь Шереметьев отложил в сторону бокал — вам не кажется, что ваш отец будет не рад тому, что его сын ведет себя неприлично в обществе?

Воронцов младший расхохотался в голос: — Старик, моего папаши уже нет, теперь я князь Воронцов. И в моем лице сегодня этот недоносок получает войну — он указал пальцем в мою сторону.

Я не стал ничего говорить, в моих руках появилось сразу два копья. В меня сразу полетело несколько огненных шаров ослепительно белого цвета. От этих шаров шла серьезная угроза, поэтому я предпочел сместится в сторону и не принимать их на броню. Но эти нехорошие шарики поменяли направление вслед за мной:

— Ладно, придется импровизировать — подумал я.

Копья полетели в Воронцова, а в моих руках появился щит и меч. Приняв один из шаров на щит я чуть было не остался без руки. Эта зараза будто бы не заметила мою защиту и легко ее прожгла. Волосы на моем теле зашевелились:

— Это не к добру, совсем не к добру. Этот урод мне весь дом сожжет. Его нужно остановить. Придется раскрываться, иначе мы тут все станем трупами — решил я.

В руках появился очередной ледяной клинок, и сделав вид, что собираюсь идти прямо на него я переместился порталом к нему за спину. Я уже было обрадовался, но клинок растаял при соприкосновении с телом графа:

— Долбаный Воронцов, видимо Христианский бог накачал его энергией по самое не балуй, если довольно сильное заклинание не смогло даже поцарапать гада.

Я переместился в сторону, чтобы получить хотя бы пару мгновений на раздумье:

— Так, если магия на этого поца не действует может стоит познакомить его с моими револьверами? Вряд ли он это предусмотрел — подумал я и быстро переместившись в кабинет схватил лежавшие на столе револьверы и вернулся обратно.

— Ну где ты, барон — глумливо произнес Воронцов — твои фокусы тебе не помогут, ты же это понимаешь? Я прибью всех в этом доме, если ты не появишься — и он безумно захохотал.

— Я здесь, крысеныш — спокойно произнес я находясь у него за спиной — и не дожидаясь пока он отреагирует спустил курок.

Выстрел в тишине прозвучал настолько громко, что у меня заложило уши. Результат был тоже довольно впечатляющим. В спине Воронцова появилась дыра размером с футбольный мяч… Но даже с такой чудовищной раной граф смог повернуться ко мне:

— Зря радуешься, слуга Рода, этот мир всё равно будет моим — чужим голосом проговорил Воронцов — А чтобы ты не думал, что всё так просто, лови мой подарок на прощание.

Я не стал дожидаться того, что будет и накинул на графа гравитационный коллапс. Я едва успел, потому что внутри заклинания сейчас происходило что-то странное. Тело Воронцова распадалось на светящиеся частицы, которые бились об стенки заклинания. Я не знал, что это такое, но чутье подсказывало, что нельзя их выпускать иначе будет что-то плохое. Поэтому я усилил напор, закачивая все больше и больше энергии. Когда я уже терял сознание от истощения, наконец-то последние частицы погасли. С облегчением отпустив заклинание я провалился в темноту.

Князь Шереметьев смотрел на то, как Яромир сдерживает всю мощь Воронцова младшего и не понимал ничего. Откуда у сына князя Воронцова такая сила? Почему тот назвал Яромира слугой Рода? Когда Яромир свалился без сил князь взял на себя управление ситуацией. Успокоив гостей он лично связался с Шуваловым:

— Добрый вечер, Иван Иванович, вас князь Шереметьев беспокоит. Я тут в гостях у нашего знакомого барона. И тут такая случилась оказия, к нам в гости забежал Воронцов младший и чуть не устроил тут резню. Благо Яромир смог его сдержать, но сам упал в обморок. Поэтому давай-ка ты, Иван Иванович, присылай сюда своих ребят, надо бы разобраться с этим всем. Да и к князю Воронцову пришли кого-нибудь, а то его сыночек тут обмолвился, что нет больше князя.

Закончив разговор с министром тайной полиции Шереметев повернулся к гостям:

— Прошу всех успокоится и оставаться на местах, скоро тут будут представители тайной полиции.

При упоминании одного из самых зловещих министерств империи некоторые гости инстинктивно заозирались. Князь усмехнулся и подумал:

— Не сильно аристократы жалуют государевых людей, многим есть, что скрывать.

Возле Яромира уже хлопотала Олеся. Девушка водила над телом барона рукамим и судя по нахмуренному лицу у нее что-то не получалось:

— Как он? — Шереметьев присел рядом.

— Не могу понять, тело у него в порядке, возможно проблема в источнике, но его природная защита слишком сильна, я не могу ее пробить — Лекарка раздосадованно скривила губы — наверное, лучше отнести его в спальню, возможно он сам скоро придет в себя.

Слуги отнесли барона наверх, а князь вышел встречать гостей из тайной полиции.

В себя я приходил очень тяжело. Тело будто ватное, почти меня не слушалось. Схватка с Воронцовым показала, что я слишком поверил в себя, надо усерднее тренироваться и работать над своим арсеналом. Если бы не револьвер, а точнее, если бы не эффект неожиданности, я бы ни за что не смог бы справиться с графом. Значит берем на заметочку, нужно начинать каждодневные тренировки.

С трудом спустившись на первый этаж я увидел парочку слуг, что убирала беспорядок. Большинство успели убрать, остался мелкий мусор. Увидев меня они поклонились и продолжили работу. На улице бригада работников устанавливала на место ворота, которые видимо снёс Воронцов. Недалеко от них я увидел Стаса, который со скучающим видом рассматривал округу:

— Доброе утро, рассказывай, что вчера было? — спросил я и сел рядом с ним.

По словам Стаса как только я вырубился дело под контроль взял Шереметев. Именно он вызвал ищеек, а так же успокоил всех гостей и проследил за тем, чтобы все было нормально. Князь уехал последним, дождавшись пока все проблемы решат. Люди Шувалова забрали с собой револьвер и оплавленный серебряный крестик. Так же они попросили передать мне, когда очнусь, что Иван Иванович ждет меня в гости.

Поморщившись от таких новостей я дал себе мысленную оплеуху. Конечно князь хочет меня видеть, учитывая всё то, что я умудрился показать вчера. Слишком много глаз было, но и выбора у меня почти не было. Никто не предполагал, что Воронцов младший окажется таким отморозком, чтобы ворваться в дом полный гостей, многие из которых аристократы, пусть и не первой величины.

Ничего не оставалось как вернуться в спальню и натянуть парадный мундир. Отправиться к генералу нужно при полном параде, только так. Разговор сегодня меня ждет явно неприятный.

У дворца министерства тайной полиции меня как обычно встретили. Парочка караульных, которые козырнув, пропустили меня на территорию.

Поднявшись уже в привычный мне кабинет, я как всегда, застал министра за работой. Но при виде меня он отложил в сторону ручку, и поднявшись, с улыбкой на лице, направился ко мне:

— Какие люди, признаться, барон, я не думал, что вы так быстро встанете на ноги — и князь энергично начал трясти мою руку.

— Добрый день, ваше высокоблагородие. К счастью я не был ранен вчера, а лишь истощен.

— Да, я уже наслышан о вчерашнем… инциденте — Князь сменил выражение лица на серьезное — Увы, пока вы не остановили графа Воронцова он успел убить собственного отца. А ведь я предупреждал князя, что он слишком многое позволяет своего отпрыску. Теперь же имеем вот такой вот казус. Но не будем об этом. У меня к вам, барон, скопилось очень много вопросов. И самый главный вопрос, какой на самом деле у вас уровень знаний и силы?

— Иван Иванович, я сам не знаю ответ на этот вопрос. Мой уровень силы возможно чуть выше чем у верховного магистра, но сами понимаете это пока слишком зыбко, чтобы утверждать. А насчет знаний, их у меня ровно столько сколько сумел получить за все это время, но я не остановился на этом и решил сам создать что нибудь новое. Уверен, что ваши люди вчера расспросили гостей и смогли узнать много интересного — ответил я.

— Это так — утвердительно кивнул князь — но мне бы хотелось узнать больше.

— Иван Иванович, вы же понимаете, что это уже никоим образом не касается работы вашего ведомства. Насколько я знаю, если какой-нибудь чародей придумал новое заклинание он не обязан делится им бесплатно — Я твердо глянул на князя. Моя последняя реплика его совсем не удивила. Видимо он был готов к чему нибудь такому.

— Хорошо, молодой человек, мы можем многое дать друг другу. И как жест доброй воли я решил вам помочь. Сегодня к вам приедет один из наших сотрудников, который займется вашей всесторонней подготовкой. Это будет для вас полезно и даст вам возможность понять, что с нами стоит дружить. А пока держите — и он протянул мне папку с бумагами — Так как род Воронцовых вчера себя дискредитировал, государь лишил их дворянского звания, а все богатства и земли отошли государству и пострадавшей стороне. Вам как одному из пострадавших тоже полагается доля малая. Уверен вы оцените — и князь улыбнулся.

Я быстро листал страницы и чувствовал как волосы на моей голове начали шевелится:

— Мама дорогая, это я с таким мастодонтом бодаться хотел? Судя по тому, что мне перепала лишь малая доля всех богатств Воронцова он был сказочно богат. Только моя доля, если я захочу ее продать приносит мне около миллиона рублей золотом. А это на минуту состояние для графского рода. То есть очень даже недурно — подумал я.

Из имущества князя я получил немного земли, которая упиралась в мое имение. Две мастерских в Москве, которые занимались изготовлением оружия и одну животноводческую ферму. Это только самые крупные обьекты. Остальное было не таким большим. Еще я получил деньгами около ста тысяч рублей и несколько магических вещей, которые находились в сокровищнице князя. Это определенно радовало, но и добавляло лишних проблем. У меня и так очень мало людей, придется находить новых, чтобы не терять нити управления новыми предприятиями.

Попрощавшись с князем я сел в транспорт и направился в сторону полка. Нужно уже начинать масштабные реформы. В том виде в каком он находится сейчас, как боевая единица, он не стоит ничего. Заодно смогу обеспечить работой мастерские по изготовлению оружия, потому что его понадобится много. Энергетические винтовки дело хорошее, но иметь дополнительное оружие, которое не нуждается в обслуживании чародея будет очень хорошо.

Возле ворот лагеря я увидел столпотворение грузового транспорта. Четыре солдата по очереди осматривали каждый из них и потом пропускали на территорию. Оставив транспорт чуть в стороне я направился в сторону КПП. Оказалось, что это привезли провизию и обмундирование, которые Мстислав закупил.

Сам же мой заместитель руководил отгрузкой в свеже построенные склады. Не став ему мешать я прошелся по всей территории и оценил то, что он сделал. Казармы были обновлены, всё было покрашено и в целом дисциплина в лагере была уже совсем на другом уровне. Некоторые солдаты тренировались на полосе препятствий, некоторые подтягивали навыки стрельбы на стрельбище. В целом я остался доволен этим. Надо будет составить список специалистов, которых можно привлекать к дальнейшему обучению. Уверен найдется достаточно ветеранов, которых можно нанять, учитывая, что пенсия рядовых и унтер офицеров не такая уж большая. Вскоре видимо кто-то сказал Мстиславу, что я тут, потому что я увидел его фигуру, которая направлялась в мою сторону:

— Добрый день, ваше благородие. Как вам полк?

— Добрый, капитан, добрый, ну что я могу сказать? Ты прирожденный командир — я позволил себе съехидничать зная нелюбовь своего подчиненного к этой должности.

— Ваше благородие, может уже найдете кого-нибудь на мое место? — жалобно глянул он на меня — У меня уже голова пухнет от этой работы, каждый день такое количество проблем приходится разгребать, что я превращаюсь в какого-то чиновника. Хочется по лесам побегать, пострелять в конце концов — его лицо приняло выражение кота из Шрека.

— Господин капитан, отставить панику! — нарочито грозно произнес я — Мстислав, потерпи ты немного, нет у меня сейчас людей для этой должность. Но я обещаю, что очень скоро найду кого-нибудь.

Тяжело вздохнув он кивнул: — Ладно ваше благородие, будем работать.

— А вот это уже правильный настрой, господин капитан. Завтра приди-ка ко мне в особняк, я тебе сюрприз приготовил. Будем наконец-то заниматься перевооружением полка.

По его лицу я понял, что он не сильно в восторге от моей идеи, но спорить со мной он не стал.

— Ну вот и ладненько, значит договорились. Я поехал дальше, а ты давай, тяни лямку командира. — похлопав его по плечу я направился в сторону выхода.

Московский императорский дворец. Кабинет императора.

Шереметьев и Шувалов с интересом смотрели как его величество потрошит один из сухпайков:

— И вот это придумал наш мальчик?

— Так точно, ваше величество — Шереметев вытянулся по струнке — сам придумал, а потом, когда понял, что даже если проект выгорит, то найдется достаточно влиятельных людей, которые смогут отнять такой вкусный кусок пирога, пришел с ним ко мне.

— Умный оказался, но глупый — император усмехнулся — Я ведь ждал пока Воронцов его прижмет, чтобы вмешаться и взять его под свое покровительство. Но он вместо того, чтобы ко мне прийти, сам в драку полез, и ведь хватило смелости или наглости, это уже как посмотреть. А ты, Иван Иванович, что скажешь?

— Святослав, парня нужно удержать любой ценой. Ты знаешь, что он новый вид вооружения изобрел? Так мало того, что для этих пистолетов, как он их называет, не нужны чародеи, так они еще и бесшумны и весьма убойны. Мои ребята уже проверили их в деле и единственное, что я услышал «это дайте еще». Я сегодня к нему Волкодава прислал, будет его тренировать — сказал Шереметев.

Император в удивлении поднял бровь — Самого Волкодава? Это же твой лучший специалист-ликвидатор, ты же над ним трясешься, как наседка нам птенцами.

— Ваше величество! — Шувалов обидчиво дернулся.

— Ладно, ладно, шучу я, но ты ведь и правда стараешься этого человека нигде не светить — Император поднял руки в примирительном жесте.

— А я его и не свечу. Кого удивит факт, что молодой барон нанял себе тренера, многие аристократы у нас так поступают. Да и присмотр нужен за нашим парнем, а то больно он резок стал. А так Волкодав его в чувство приведёт, покажет ему, что он еще дите неразумное.

— В целом ты прав, а что там за история с оружием ну-ка расскажи подробнее? — Император сел за стол.

— Я могу даже показать — Шувалов достал из кобуры странного вида оружие и протянул императору — Никакой магии, ваше величество, только в процессе изготовления. А так стреляет пулями из очень прочного сплава, а энергия выделяется от взрыва какой-то смеси, что находится внутри вот этой штучки — и Шувалов показал императору патрон.

— Тогда нужно нашего мальчика подтолкнуть к тому, чтобы он расширял производство. Сам знаешь, я не могу его к себе вызвать. Дворец, что большой рынок, увидят нового человека через пару часов все основные игроки узнают всё о нем. А там уже начнется грызня за него и попытки либо перекупить, либо убить. А нам это не надо. Поэтому давай-ка ты, Иван Иванович, по линии своего ведомства действуй. Твои то точно на сторону сливать не будут, успел их уже приучить к тому, что это плохо кончается.

— Будет сделано, ваше величество. Разрешите исполнять? — Шувалов козырнул.

— Исполняй, Иван ИВанович, исполняй — Император добродушно усмехнулся — И подсунь ему еще пару тройку толковых ветеранов, пусть обучат его полк. А то я как понял он собирается там, что-то новое делать, хотелось бы посмотреть, что из этого выйдет.

Шувалов молча поклонился и покинул кабинет вместе с Шереметевым. Император еще раз кинул задумчивый взгляд на бумаги связанные с делом Воронцова. Произошедшее никак не выходило у него из головы. Сынок князя был далеко от уровня отца. Нужно копать в этом направлении, возможно там торчат ушки друзей с туманного острова.

Дома уже успели убрать все повреждения и привести особняк в относительный порядок.

Поужинав с Олесей я направился в мастерскую. Нужно было сделать образец винтовки, а лучше несколько для будущего производства. Надеюсь оружейники справятся с этим.

В этот раз я решил взять за основу Маузер 98К. Одна из лучших винтовок по-моему скромному мнению. Даже в нашей истории она была достаточна хороша для своего времени, а тут с использованием магии я смогу сделать её в разы лучше. Через два часа у меня на руках были две винтовки только внешним видом похожие на оригинал. В остальном это было оружие абсолютно другого уровня. Своей работой я остался доволен и направился к выходу. Едва шагнув за порог как у моей шеи оказался остро заточенный клинок. На рефлексах я включил усиление, а дальше непонятно каким способом оказался на земле, а мне в грудь упёр тот же нож непонятный мужик. Спокойно посмотрев на меня он бесцветным голосом сказал:

— Ты мясо, а я должен сделать из тебя воина. Поэтому теперь ты живешь, спишь и тренируешься тогда, когда говорю я.

От гнева я чуть опять не потерял контроль, но вовремя опомнился вспомнил, что Шувалов обещал прислать своего спеца. Судя по всему это он и есть, и чего греха таить он мне показал, что мне ещё довольно много чему учиться. Быстро успокоившись наконец-то я кивнул:

— Хорошо, теперь вставай, у нас очень много работы — и мужик спокойно направился в сторону особняка.

— Ох и натяну я кому-то глаз на одно место — мстительно представил я как песочу своего главу безопасности.

Глава 20

После памятного дня знакомства с моим тренером прошло около недели. И за это время ему удалось спустить мою самооценку в сортир. Этот человек не был магом, он был самым обычным. Но творил такое, что иногда я задумывался, а не внебрачный ли это сын Рода. И за это время я узнал про себя очень много нового и в основном обидного. Во-первых, я неуч, во-вторых, я ленивый, в третьих, я идиот. И это только самые мягкие эпитеты, которые применялись в мою сторону. Я почти не спал всю неделю, я ел урывками, потому что мне вполне мог во время еды прилететь в лицо отравленный болт. В общем, всё было очень и очень весело. Сегодня мне наконец-то удалось получить один день выходного, так как моему садисту-тренеру пришлось ехать к Шувалову. И я решил ознакомится поближе с имуществом, которое мне перепало от Воронцова. В первую очередь я направился исследовать землю и с удивлением нашел там два симпатичных домика, которые еще и оказались заселены. Когда я постучался в дверь мне открыла очень молодая и симпатичная девушка:

— Вы к кому? — она с подозрением оглядела меня с ног до головы.

Я на минуту задумался — и вправду, а к кому я? — а потом ответил — Я к себе, милая барышня, видите ли, с тех пор как хозяин этой земли был зарезан собственным сыном некий процент его владений стал принадлежать мне. А вы собственно кто?

Девушка ойкнула и быстро поклонилась, открыв очень даже неплохой вид на свое декольте:

— Ваше благородие, я Снежана, одна из наложниц графа Воронцова. В доме есть еще две девушки, которые также были наложницами у него.

Опа, вот это номер. Оказывается наш графеныш был охоч до сладкого. И вкус у него совсем недурный я вам скажу. Высокая, светловолосая, правильные черты лица и шикарная фигура. Если остальные две будут такие же, то право слово я скажу графу спасибо посмертно, хоть и был он мудаком.

Когда я оказался внутри мне пришлось всё-таки сделать это. Девушки были прекрасны, а судя по взглядам одной из них еще и довольно раскованны:

— Итак, милые девушки, что мне с вами делать? — я сел на диван и рассматривал стоящих передо мной прелестниц.

— Ваше благородие, раз уж эта земля перешла вам, а нам никто ничего не сказал значит теперь мы так же ваша собственность, учитывая что наша родня продала нас князю.

Да, оказывается в этом мире можно было так поступать. Рабство в Российской Империи было не сильно распространено, но у каждого аристократа были такие вот люди. Кто-то покупал молодых девушек для утех, кто-то покупал мастеров, если те предлагали себя как товар. В общем это не сильно приветствовалось, но и никто это не порицал:

— И куда же мне вас поселить то? Отсюда до моего дома довольно прилично идти, а оставлять трёх девушек в одиночестве на границе своих владений не сильно хочется. Какие у вас умения?

Снежана ответила первая:

— Я неплохо вышиваю, умею писать и считать, а также меня учили готовить.

Я кивнул, в целом ничего особенного, но занятие найти можно:

— А ты? — глянул я на черноволосую красавицу.

— Я умею петь, ваше благородие, а еще я немного разбираюсь в травах, так как моя бабка до того как умерла учила меня, она у меня была лекаркой.

В целом тоже приемлемо, можно в помощницы к Олесе определить.

Третья девушка не стала ждать пока я обращусь к ней и сама начала говорить:

— Ваше благородие, я бывшая портниха. Моя семья имела маленькое ателье, но мы разорились и чтобы хоть как то помочь семье я продала себя Воронцову.

А вот это уже серьезно. Это уже хорошие знания, которые можно обратить в прибыль:

— Хорошо, тогда собирайтесь, едем ко мне в особняк.

Через тридцать минут мы пестрой компанией ввалились в дом. Старик с уважением на меня посмотрел и услышав мою просьбу поселить девушек на первом этаже только хмыкнул в усы, поклонился и поманил их за собой.

Быстро перекусив я сел в транспорт и направился к своим мастерским прихватив с собой винтовки, которые я сделал. Это нужно было сделать еще на прошлой неделе, но мой тренер не заморачивался насчет того, что у меня могут быть личные дела. Поэтому пока есть возможность я решил разобраться с этим. Мастерские находились в приличном районе и были нацелены на средний класс. Иногда бывало, что заходили аристократы и уровнем высшем, но в основном это были безземельные дворяне, купцы, чиновники средней руки.

Меня без вопросов пропустили, видимо уже успели предупредить всех рабочих, что хозяин поменялся. Мастера встретили меня довольно вежливо, видимо не сильно надеясь на то, что я буду им хорошим хозяином. Насколько я успел узнать князь отдал эти мастерские своему сыну, чтобы тот научился управлению. Но граф не заморачивался и каждый раз, когда ему были нужны деньги, заходил сюда и брал сколько нужно.

Поэтому их лица в тот момент, когда я им сообщил, что их ждет заказ на пять тысяч винтовок и около десяти миллионов патронов я буду вспоминать вечно. Сначала неверие, потом удивление, а потом шок. Цена такого заказа была около трех сотен тысяч золотом, что для мастерских средней руки сродни сказки. Они в год имели то от силы двадцать — пятнадцать тысяч. Поэтому мастера схватились за этот заказ, как бульдоги за кость. Оставив им образцы я предупредил, что если это оружие всплывет где нибудь на стороне, то их всех ждёт рабство. И с этим я не шутил. Право собственности в этом мире было очень даже на уровне. Особенно у аристократов. Кражи конечно случались, но в основном этим промышляли торговцы и заводчики и то, в основном мелкие. Слишком много силы было в руках аристократических семей, чтобы позволить себе красть у них. А слишком умных вешали из раза в раз напоминая, что пока ты возишься в своей песочнице ты никому не интересен. А если решишь обокрасть серьезных дядь, то будь готов к тому, что тебя может ждать неблагоприятный финал.

Мастера обещали, что за неделю где-то разберутся с винтовками и смогут начать выпуск. А вот с патронами было сложнее. Если корпус и пулю они смогут изготовить, то вот смесь, которую я использую вместо пороха для них недоступна. Ну да это не такая уж большая проблема. Я написал нужные компоненты и когда они купят их в достаточном количестве я просто приеду и при помощи магии сделаю готовую смесь. Затолкать её по патронам уже смогут сами мастера.

В полк ехать не было смысла, так как время уже было к вечеру. Поэтому я направился в сторону дома. К счастью для меня моего тренера еще не было, поэтому я поел спокойно и не спеша, а не как обычно с подготовленным, но не активированным щитом и без револьвера в руке.

Приняв ванну я было уже собирался лечь спать и даже почти уснул как почувствовал, что ко мне в кровать проскользнули три фигуры. Ночь еще не полностью наступила в свои права и я смог рассмотреть своих визитерш. В полупрозрачных ночных рубашках, которые ничего не прикрывали, а наоборот подчеркивали, эти нимфы совсем не стесняясь стянули с меня всё:

— Ваше благородие, — облизываясь Снежана приблизилась ко мне вплотную — позвольте трём бедным девушкам поблагодарить вас за то, что не выгнали нас на улицу — и её губы впились в мои длинным поцелуем. Крепко схватив её бедра я прижал её к себе, гладя упругие груди, пока остальные две решили привести в боевое положение моего младшего друга. И эти чертовки вытворяли такое, что даже меня, человека из мира где секс уже давно не может удивить, заставили почувствовать истинное блаженство. Их тела были мягкими и нежными, а сами они были как голодные кошки. Я еле успевал насытить одну как остальные кидались на меня снова и снова. Угомонились мы почти под утро, когда ни у кого не осталось сил продолжить эту оргию. Я заснул довольным донельзя. Я теперь определенно больше не буду спать один.

Утром меня разбудили самым приятным способом. Я почувствовал как чей-то умелый язычок ласкает мой п*нис, причем делает это с фантазией и я бы даже сказал с энтузиазмом. Мягкие губы другой девушки начали медленно покрывать мою шею и грудь поцелуями. В общем к завтраку я спустился ближе к одиннадцати часам и полностью расслабленным. В хорошем настроении я сел за стол и почти в ту же секунду мне в плечо врезался метательных нож. Резкая боль заставила меня забыть о том, что я теперь аристократ и начать разговаривать на великом и могучем:

— Да твою ж… через ж**у мать его за ногу… тра***ный енот!!! — я даже сам удивился откуда у меня такие вот выражения.

Тренер вошел в зал бесшумно:

— Знаешь, Яромир, скольких я убил вот в таких ситуациях? Как у тебя? Большинство мужчин после ночи с женщиной начинают чувствовать себя непобедимыми, на чём и погорают обычно. Видимо за день моего отсутствия ты успел расслабиться, что большой минус для меня, как тренера. Поэтому мы с тобой с сегодняшнего дня увеличим твою нагрузку.

И началось всё опять по новой. Мои дни снова начали состоять из бешеных тренировок, но мое тело видимо уже начинало привыкать, поэтому меня хватало и на девушек, которые видя мое состояние приходили ко мне по очереди, понимая, что в таком состоянии с тремя я не справлюсь. За что им большое человеческое спасибо. Под конец недели тренер меня опять покинул и я вздохнул с облегчением. Этот день у меня был распланирован от и до.

Во-первых, мне надо опять к мастерам, посмотреть, что у них вышло и приготовить смесь для патронов. Потом мне нужно разобраться наконец-то с дружиной, а также с производством сухих пайков.

Мастера отработали на ура. И хотя они, конечно, не смогли предоставить такое же качество как на образцах, я был доволен. Всё-таки я изготовил образцы полностью при помощи магии, а тут было довольно много механического труда. И всё равно оружие вышло отличного качества. Изготовив смесь для патронов я попрощался с мастерами получив от них обещание, что они смогут выдавать по тридцать — сорок штук готового оружия в день для начала. Меня это полностью устраивало, учитывая, что мне придется обучать солдат работать с таким оружием. Это всё-таки не маговинтовки, а более сложные в обслуживании агрегаты.

Вернувшись в поместье я нашел Стаса и попросил его рассказать как у нас идут дела с дружиной. В целом всё было хорошо. Первый десяток ребят были уже на довольно приличном уровне, а остальные сорок потихоньку подтягивались до их уровня. Конечно это не дружина какого-нибудь князя с длинной вереницей благородных предков, но даже так я уже чувствовал за своей спиной хоть какую-то силу.

Ангары, которые раньше купец использовал под склады успели перестроить и теперь мы вполне могли приступить к массовому производству. Осталось теперь получить контракт и деньги. Я рассчитывал продавать их армии по двадцать пять копеек за суточный рацион, что было очень дешево. Но я всё равно останусь в прибыли, учитывая, что себестоимость будет около пятнадцати копеек.

Поднявшись в кабинет я написал письмо Шереметьеву уведомив его о том, что у меня всё готово для начала работы. Отослав одного из слуг отвезти письмо я спустился обедать. Сегодня на обед подавали молочного поросенка, поэтому я не стал задерживаться в кабинете. Стол как всегда был выше всяких похвал. Этим мне этот мир нравился намного больше прежнего.

Плотно пообедав я направился в сторону мастерской. Мне признаться как-то надоело, что мой тренер швыряет в меня разные острые предметы и я решил себе сделать броню. И не просто броню, а скрытого ношения с увеличенной прочностью, гашением кинетической энергии и антимагическими свойствами. В этом мире был всего один минерал, который так или иначе рассеивал магию, но один грамм такого добра стоил как боевой дирижабль и позволить себе вещи из него могли только правители. Но покопавшись в памяти я нашел в знаниях, которые мне передал Род, рецепт сплава с похожими свойствами. Самое сложное было добиться того, чтобы броня собиралась и раскрывалась по команде, но помучившись до вечера я в итоге получил приемлемый результат. В собранном виде броня помещалась в кулон на шее с коршуном. Никто не станет обращать внимание на то, что аристократ нацепил на себя еще одну вещицу с собственным гербом. А раскрываясь броня покрывала весь мой торс в том числе и шею. Толщина брони была очень маленькой, но за счет магии и сплава разных металлов я получил довольно крепкую штуку, которую пробьет разве что мой револьвер и то, при стрельбе в упор.

Пока я находился в мастерской сделал еще тридцать пистолетов для тайной полиции. Не сильно хотелось получать приглашения к Шувалову. Он конечно мужик отличный и все такое, но не стоит забывать, что я для него мелкая сошка, и пока я полезен со мной ласковы, а стоит начинать косячить как меня быстро возьмут за жабры. Я уверен, что в арсеналах императора достаточно смертоносных штук, чтобы упокоить даже меня.

Вышел я из мастерской уже поздно ночью и по привычке двигался в режиме тени, так как тренер меня дрючил насчет этого всю неделю. За одним из деревьев, что окружали особняк, я заметил странную фигуру.

Подойдя поближе я увидел мужчину, который почти слился с деревом и с интересом наблюдал за моим домом.

Недолго думая я тихо подкрался к нему и слабеньким тычком в висок вырубил. Позвав по браслету связи Стаса мы связали нежданного гостя и переместили его в дом. В первую очередь я обследовал его на предметы в виде креста, так как повторять сцену как с Воронцовым не сильно хотелось. Убедившись, что у него ничего такого нет, я накинул на него дополнительные магические путы и привел в себя:

— Ну и кто ты такой, мил человек? — спросил я.

Пленник глянул на меня спокойным взглядом и на русском с акцентом ответил:

— Мне заплатили за то, чтобы узнать побольше о тебе. Ничего плохого я не сделал и могу выплатить выкуп за себя. Нет нужды пытать, так как имя заказчика я все равно не в состоянии назвать, просто потому что не знаю.

Я глянул на Стаса и тот медленно кивнул.

— Есть среди ищеек такая мода, брать заказы так, чтобы если их поймают, никак нельзя было выведать кто заказал — подумал я.

Я почесал затылок. Честно говоря я не знал, что мне с ним делать. Убивать его я не видел смысла, да и не сделал он ничего такого. Но и просто отпускать было бы глупо.

И я решил испытать на нём одно из заклинаний. При его помощи можно было стереть человеку память, но только короткую. Погрузив его обратно в сон я быстро нарисовал в воздухе печать и поместил её над головой пленника. Через пять минут мы его разбудили, и судя по ошалевшему взгляду, он точно не понимал почему находится в подвале в окружении двух мужиков. Я приказал Стасу выкинуть его за ворота и вернуться потом ко мне:

— Вот скажи мне, Стас, что нужно сделать, чтобы у нас не было таких вот гостей? — я посмотрел на своего главу безопасности — Ресурсы у тебя вроде бы есть, в деньгах я тебя не ограничиваю. Может стоит поискать старых отставников, которые могли бы научить наших парней как нужно действовать? А то ты конечно им хорошую подготовку даешь, но она больше подходит воинам, а нам нужны не только они, но и те, кто будут способны справится вот с такими как этот.

Безопасник задумчиво постучал пальцами по столешнице:

— Понимаете, ваше благородие? Таких специалистов найти очень сложно. Они даже в старости не покидают дружины, а остаются и передают свой опыт молодому поколению. Есть у меня один вариант, но я не уверен, что вы на него согласитесь.

— Давай выкладывай, интриган — я заинтересованно посмотрел на него.

— Можно попробовать нанять к себе людей из бывшей дружины Воронцова. Князь он был богатым и люди у него работали опытные. Вот только как быть с тем, что вы одна из причин, что они теперь остались без работы?

Я усмехнулся — ну, технически я не причем,учитывая, что князя прикончил собственный сынок. Ты вот что, Стас, поищи этих людей, да поговори с ними. Если получится мы наймем их. Думаю не все винят меня в том, что остались на улице, должны же среди них быть и нормальные.

— Будет сделано, ваше благородие — безопасник поклонился и покинул мой кабинет.

Я же стал думать о том, что делать дальше. Пора уже потихоньку врастать в аристократическое общество. Иначе тут ничего не добиться, всем плевать сколько у тебя денег, если они не имеют статуса. У меня лежали парочка приглашений от соседей на званые ужины, но вот насколько стоит их принимать это нужно узнать у Прохора. Старик был единственным в поместье кто более менее разбирался в этой кухне.

Спустившись вниз я как раз на него наткнулся пока он распекал одну из служанок. Девочка была уже готова расплакаться и я решил вмешаться:

— Прохор, подойди. Надо поговорить.

— Я к вашим услугам, ваше благородие — старик как всегда мне поклонился. Я протянул ему письма.

— К кому из этих людей стоит идти, а к кому не стоит? — поинтересовался я.

Старик бегло прошелся по фамилиям и протянул мне одно из них:

— Вот, ваше благородие, это пока что лучший вариант. Хорошая семья аристократов, довольно молодая. Нет долгов, нет никаких предосудительных поступков поэтому познакомиться с ними поближе для вас будет полезно.

Поблагодарив его я взял письмо и прочитал фамилию. Андрашевы, потомственные бароны в пятом поколении. Довольно средняя семья, но тем не менее с каждым поколением потихоньку поднимает свой достаток. Но ходить в гости без сопровождения я не хотел поэтому направился в сторону домика Олеси. Постучав в дверь я подождал пока мне откроют и улыбнулся:

— Добрый день, Олеся, вы не представляете как я рад вас видеть.

Девушка посмотрела на меня довольно холодно и ответила:

— Добрый день, ваше благородие, к сожалению я сейчас очень занята и не могу оказать вам должного внимания. Если вам не трудно приходите в другой день — девушка буквально захлопнула дверь перед моим носом оставив меня недоуменно разглядывать деревянные доски.

— Вот это номер, и когда я успел нашу лекарку обидеть? — подумал я.

Глава 21

Недоуменно дернув плечами, я развернулся и направился обратно в сторону дома. Если Олеся решила показать свой характер, я просто возьму с собой одну из девушек, например Снежану. А почему бы и нет в принципе? Девушка воспитанная, базовые правила этикета знает. А больше и не надо. Нужно лишь сказать Прохору, чтобы подготовил ей соответствующий наряд и украшения. Решив этот вопрос я взял оружие подготовленное для тайной полиции и поехал в министерство. Заодно и расскажу о ночном госте. Шувалову это явно будет интересно. Переодевшись в другую одежду я сел в транспорт и покинул территорию усадьбы.

Посольство Германской Империи.

Герцог Фридрих фон Вальбек был полномочным послом Германской Империи в землях России. Уже около десяти лет он был на этой должности и за это время успел создать довольно разветвленную сеть шпионов, которая регулярно снабжала его важными и не очень сведениями. И вот недавно один из лакеев дома Воронцовых принес ему очень неоднозначные новости. Конечно смерть князя была громким событием и он не мог его пропустить, но вот тот факт, что у князя был конфликт с мелким бароном для герцога было новостью. И новостью странной, учитывая всю мощь дома Воронцовых. Поэтому он стал копать в этом направлении и очень скоро у него сложилась очень странная картина:

— Этот барон был бывшим солдатом, которого ввели в дворянское сословие за спасение цесаревича. В принципе довольно логичное награждение. Но вот его контакты с князем Шереметьевым и по некоторым сведениям еще и с главой тайной полиции были необъяснимы. Эти фигуры в иерархии Русской Империи были слишком высоко, чтобы позволить себе контакты со скороспелым аристократом.

Герцог отправил в поместье барона одного своего человека, который занимался тем, что за деньги узнавал всё, что угодно. И какого было его удивление, когда сегодня этот человек написал, что заказ провален и его смогли засечь. А еще он написал о том, что не советует больше посылать туда людей. Паника устроенная ищейкой для герцога была необъяснимой, поэтому он решил пока отложить это дело и собрать больше данных.

Раскуривая длинную резную трубку герцог уселся в удобное кресло:

— Ничего, герр барон, мы с вами обязательно познакомимся. Я чувствую это будет увлекательная игра.

В министерстве тайной полиции всё было по прежнему. Шувалов как всегда находился на рабочем месте и как всегда при виде меня сразу натянул на лицо доброжелательную маску. К счастью, я уже не обманывался этим прекрасно понимая, что старый улыбчивый человек передо мной это один из самых влиятельных людей империи и нужно быть максимально аккуратным в общении с ним. Быстро предоставив Шувалову новую партию я уже было собирался прощаться, когда генерал окликнул меня:

— Яромир, насколько я знаю тренировки тебе пошли впрок, а не хочешь ли поучаствовать в одном деле? Обкатать свои умения на практике?

Я задумался. В принципе предложение хорошее, но зная князя явно с двойным, а то и тройным дном. Но пока что его интриги не мешали мне, поэтому я решил согласится. В конце концов теория хороша, когда идёт не в отрыве от практики.

Получив мое согласие князь обещал отправить мне письмо за день до того как будет происходить операция. Попрощавшись, я наконец-то покинул дворец и решил просто покататься по городу несколько часов.

Сделав пару кругов по главным улицам города я остановился у небольшого заведения чтобы поесть. Аккуратный ресторанчик находился на первом этаже трехэтажного дома. Внутри заведения меня встретил приглушенный свет, легкая музыка и довольно мало людей. Выбрав столик и подождав пока официант подаст меню, я заказал себе хорошую отбивную и гарнир к нему. Из выпивки я выбрал свежий томатный сок. Пока ждал заказ я задумался.

Моя идея с обучением у лекарки явно пошла не туда. В принципе, в знаниях, которые мне передал Род было очень много заклинаний для лечения, но они все были на один, а то и несколько уровней выше чем всё то, что умели местные. Но с другой стороны, я уже успел показать, что умею кое что, о чём местные даже не знали. Погрузившись в свою память я нашел как минимум три заклинания, которые могли бы заинтересовать людей этого мира. Это омоложение, эталон и третье, назовем возвышение.

Первое омолаживает, что подразумевает само название, а вот остальные два намного интереснее. Например, эталон это очень сложное, многослойное заклинание, которое приводит организм человека в соответствие с выбранным эталоном. А возвышение это вообще сказка, заклинание по сути поднимает человека на новую ступень. Делая его более совершенным. Тот кто проходит через это заклинание почти не болеет, стареет намного медленнее и в целом превосходит обычного человека процентов на сорок. У этого заклинания были и продолжения, но моего уровня, пока что, явно не хватит на них. Я даже не уверен, что смогу хотя бы первый уровень воплотить, настолько сложное это заклинание. С первыми двумя всё было проще, но тоже почти на грани моих нынешних возможностей. Теперь понятно почему Род напихал мне в голову эти знания. Он явно понимал, что без развития я не смогу ими воспользоваться.

Быстро покончив с едой я расплатился и покинул ресторанчик. Вдруг мне в голову стрельнула мысль. Князь Долгорукий, вот кто мне нужен. Помнится при нашем общении он обмолвился о том, что его дочь сильно болеет и лекари не могут ей помочь. Если я смогу решить проблему князя, то одним союзником у меня будет больше. Я встал вспоминать адрес князя и через час был около ворот особняка. Постучав, я не получил никакого ответа. После пяти минут настойчивых постукиваний мне наконец-то открыли. Старый слуга посмотрел на меня недовольно:

— Чего надо? Нет князя, в свой дворец он уехал — старик было собирался закрыть передо мной калитку, но я успел заблокировать её ногой.

— Слушай сюда, старче. Говорить буду один раз. Передай князю, что если хочет чтобы его дочь исцелилась пусть едет к барону Яромиру. Он знает кто это — и схватив старика за шиворот я без каких либо усилий приподнял его над землей — И запомни, старик, вежливость ничего не стоит, но она способна избавить от очень многих проблем. Задумайся на досуге над этим, а то уже седые волосы на голове, а ума видимо совсем мало — и я аккуратно его отпустил.

Через час я был уже дома. Часть дружины уже начала патрулировать по периметру. Заметив меня они отдали честь и направились дальше. Стас с каждым днем всё больше и больше превращает эту толпу в солдат.

Не успел я зайти в дом как на улице начался переполох. Выскочив из дома я увидел как над домом завис огромный дирижабль, который медленно спускался вниз. Когда он спустился до высоты около пяти метров, из открывшегося люка вниз при помощи левитации спустились четыре фигуры. В одной из них я узнал Долгорукова. Две других фигуры были чародеями, а четвертая видимо была та самая дочь с проблемами со здоровьем. Её лицо было прикрыто тонким шелковым шарфом, позволяя разглядеть лишь красивые зеленые глаза. Князь степенно подошел и крепко пожал мне руку:

— Яромир, как только мне пришло сообщение от тебя я бросил всё и прилетел. Пожалуйста, скажи, что я не ошибся и что твое обещание может быть исполнено — и столько тоски было в глазах этого старого человека, что у меня мурашки по телу пробежали.

— Пройдемте в дом, ваша светлость, очень скоро ваша беда исчезнет. Только прошу, оставьте на улице своих подчиненных, мой кабинет не такой большой, чтобы вместить всех.

Князь понял, что я не сильно горю желанием раскрывать свои секреты и приказал чародеям дожидаться его на улице. Поднявшись втроем на второй этаж мы зашли в кабинет, я плотно прикрыл за собой дверь и наложил заклинание тишины:

— Рассказывайте, и показывайте в том числе — я уселся в кресло.

— Около двадцати лет назад наш род вел войну с одним из османских родов. Мы почти выиграли, но их патриарх нанял черных колдунов. Они как-то умудрились проникнуть в мой дом пока меня не было, а парочка слуг и охранников не смогли им помешать. Никто не ожидал, что в столице можно провернуть такое. В доме находилась лишь моя младшая дочь София, колдуны не убили её лишь потому, что наниматель приказал им причинить мне максимальную боль. Поэтому они силой напоили её отваром, который полностью обезобразил нижнюю часть лица. С тех пор я потратил состояние на лекарей, но никто не способен вернуть моей малышке облик. Она даже не может говорить нормально из-за этого — князь подошел к дочери и снял с неё шарф.

Хорошо, что я в руках ничего не держал, иначе бы точно уронил бы это. На лице девушки были уродливые костяные наросты, которые были похожи на намордник. Нос был изуродован так же, имея всего одну ноздрю. А вместо рта была маленькая дыра на левой щеке через которую можно было увидеть корявые зубы.

Мда, теперь понятно почему Воронцов младший не стеснялся в выражениях. Такое и вправду сложно тактично обойти:

— Садитесь, князь. Сейчас я использую одно заклинание, но вы поклянитесь, что никто и никогда не узнает от вас кто исцелил вашу дочь — князь рухнул в кресло и лишь молча кивнул, не в силах ничего произнести.

Я подошел к девушке:

— Не бойся, милая, сейчас ты заснешь, а когда проснешься всё уже будет хорошо. Обещаю — и я попытался ей улыбнуться.

Погрузив девушку в сон я начал воссоздавать в воздухе печать эталона. Князь молча смотрел на мои действия не пытаясь ничего делать. Я подождал пока заклинание считает его тело как эталон и приступил. Энергия из меня вытекала как вода из ведра без дна. Но я видел, что заклинание работает, лицо девушки начало потихоньку становится нормальным.

Вдруг девушка начала трястись и чуть не выпала из кресла. Князь было кинулся ей на помощь, но я припечатал его к стулу. Я не знал, что будет, если кто нибудь вмешается в работу заклинания, поэтому решил не рисковать. Через двадцать минут всё было кончено, на полу лежала симпатичная молодая девушка. Я без сил рухнул обратно в кресло. Мой источник был почти пуст и сегодня я впервые прошелся по самой грани. Князь кинулся к дочери и взяв её на руки с мольбой посмотрел на меня:

— С ней всё в порядке, она просто спит. Через полчаса проснется, когда заклинание закончит работу — я устало кивнул ему.

— Завтра, барон, завтра я к вам вернусь. А пока мне нужно срочно домой. Моя жена и её мать должна видеть это чудо. Спасибо вам, барон, я у вас в неоплатном долгу.

Дождавшись, когда князь покинет поместье, я с трудом дошел до спальни и рухнул на кровать прямо так, в одежде. В сон я провалился буквально через пару мгновений. Но видимо этот день сегодня просто так не закончится, потому что как только я уснул я оказался перед Родом. На этот раз Бог выглядел довольно потрепано. Броня была прожжена в паре мест и покрыта вся копотью:

— Ну здравствуй, смертный. Давненько мы с тобой не виделись — голос бога был каким-то бесцветным — извини, что вот так, но у меня для тебя важные сведения, очень важные. Недавно закончилась битва с христианским богом и мы её почти проиграли. Да, на этот раз нам удалось отогнать его от планеты, но Один был убит. Когда в следующий раз он нападет нас будет меньше и не факт, что нам удастся его сдержать. Поэтому тебе нужно поторопиться. Твоё развитие ускорилось, но этого пока недостаточно. Нужно еще больше. Я предчувствую, что очень скоро этот мир начнет содрогнется как во время землетрясения. Так что возвращайся обратно и начинай работать. Времени у нас не так уж и много. Максимум пару месяцев. И это при очень хорошем раскладе.

Не успев ничего сказать я провалился обратно в сон.

Проснулся я в очень скверном настроении. Спустившись к завтраку я мимолетом отразил очередной кинутый в меня смертоносный подарок от тренера придав ему дополнительный импульс.Тренер еле успел увернуться и с удивление присел ко мне за стол:

— Рассказывай, что случилось? Я впервые вижу тебя в таком состоянии.

— Ничего хорошего, по крайней мере для меня. Сегодня у нас не будет тренировок. Мне нужно поехать в полк — тренер спокойно кивнул и удалился.

А я продолжал вспоминать монолог Рода. Если один из богов убит это плохо. Но намного хуже будет, если в этот мир прорвется христианство. В нашем мире эта религия не сильно отличалась терпимостью, даже в мое время. А в самом начале своего распространения она была очень даже агрессивной. В этом мире религии были куда мягче в плане распространения. Никто огнем и мечем не обращал в свою веру. Поэтому пускать сюда христиан это было равнозначно тому, если бы в курятник запустили матерого волка.

Закончив с завтраком я натянул на себя военный мундир и направился в расположение полка. Найдя Мстислава я попросил взять с собой десяток крепких солдат и парочку грузовых транспортов. Именно в таком составе мы приехали к мастерским.

Мастера уже успели сделать около двух сотен винтовок и пока солдаты загружали все это добро я познакомил Мстислава со старшим мастером объявив тому, что теперь Мстислав будет приезжать за оружием. Отправив Мстислава обратно в полк я решил проехаться до Шереметева. Нужно уже начинать производство сухпайков в больших объемах, это нам явно скоро понадобится.

Шереметьева не было на месте, поэтому попросив одного из слуг известить князя о том, что я был у него, я вернулся домой. Там всё было спокойно, слуги занимались своими делами по дому, а дружина тренировалась. Через пару часов около моих ворот остановилась карета с гербами Долгорукого. Из кареты вышел сам князь и красивая женщина в возрасте около пятидесяти лет. Было видно, что в молодости это женщина была ослепительной красавицей, но даже сейчас ей можно было долго любоваться. Поприветствовав князя с супругой я пригласил их в дом. Не успев зайти в кабинет, женщина низко мне поклонилась:

— Молодой человек, вы даже не представляете как сильно я вам благодарна. Младшую дочь я родила в возрасте тридцати, это был наш последний ребенок — она с нежностью посмотрела на князя — то горе, что свалилось на нас, не давало нам спокойно жить вот уже десять долгих лет. Но благодаря вам, я вновь увидела улыбку на лице своей дочери — она протянула мне маленький конверт — Я не знаю как вас отблагодарит мой муж, но вот это лично от меня.

Немного помявшись я взял его, хотя честно признаться мне этого не хотелось. Если изначально я планировал просто получить еще одного союзника, то теперь, после того что я вчера увидел, мне было немного стыдно что либо брать у этих людей. Я видел как сильно они любили свою дочь и чисто по-человечески мне было их жаль. Но не взять значит оскорбить их, чего я точно не хотел.

Сам князь подождал пока его жена выйдет и сев в кресло немного задумался, а после обратился ко мне:

— Знаешь, Яромир, после того, что я увидел вчера, я не знаю чем тебя отблагодарить. То, что ты сделал, фактически бесценно. Я звал колдунов и знахарей со всего мира, я тратил огромные деньги лишь получив подобие надежды на то, что моей девочке помогут. А ты, ты просто взял и сделал то, что все считали невозможным. Поэтому я не буду предлагать тебе деньги и любые другие материальные ценности. Я хочу предложить тебе союз, военный и политический между нашими родами. Я конечно утратил былое влияние, но моё состояние и моя дружина столь же крепки как прежде. А теперь я вернусь обратно ко двору, ведь ты вернул мне возможность радоваться жизни и желать чего либо кроме лечения дочери.

Посольство Британской Империи.

Сэр Чарльз Хэмптон был рыцарем круглого стола. Ещё со времен короля Артура рыцари были всегда на передовой, сначала в боевой, а потом в политической обстановке. Король Эдуард отправил его в эту глушь, чтобы он лично следил за тем, чтобы медведь оставался спящим. За последние полтора года он сумел купить многих аристократов в этой стране, а также почти приблизиться вплотную к наследнику. Но последнее дело сорвалось из-за тупости исполнителя. Граф Воронцов, сын князя Воронцова бездарно умер так и не сумев принести нужное британской короне. За каким-то демоном он решил напасть на одного своего соседа, а тот недолго думая прикончил недоумка. И беда даже не в этом, а в том, что граф перед смертью убил собственного отца. И теперь все обязательства, которые Воронцовы имели перед Англией, стоили не дороже туалетной бумаги. Посол очень не любил, когда его замыслы не удавались. Король слишком много внимания уделял этой стране и подвести его значит потерять расположение, что для аристократа из обедневшей семьи было смерти подобно. Власть Хэмптона только начала укрепляться, а эта неудача могла вновь скинуть его вниз. Поэтому, когда в кабинет посла зашёл один из людей почившего князя Мнишек, посол предвкушающе улыбнулся:

— Доброго дня, Томаш, у меня для тебя есть очень хорошие новости. Я дам тебе адрес человека виновного в смерти твоего князя…

П. С.

Друзья, хочу порекомендовать вам книгу одного очень хорошего автора, которого я читал и читаю до сих пор. Книга тоже в стиле бояръ-аниме, то есть максимум драйва вам обеспечено. Ссылку на книгу оставлю здесь — https://author.today/reader/227879/2041016

Глава 22

С Долгоруким мы пообщались около часа и в итоге пришли к консенсусу. Князь решил, что наше сотрудничество может перейти и в финансовый сегмент после того как я обрисовал ему свои дальнейшие планы. Уехал от меня Князь поздно, и поужинав я лег спать. Завтра меня ждёт приём у моих соседей, поэтому нужно прийти в форму.

Пробуждение было довольно тяжелым, видимо моё тело еще не полностью восстановилось после использованного заклинания. Тем не менее я быстро привел себя в порядок, позавтракал и натянув на себя парадную форму вышел на улицу. Там меня уже ждала Снежана. На ней было красивое платье изумрудного цвета и шикарное ожерелье, которое подчеркивало облик девушки. Мой лучший транспорт уже ждал нас, а на месте водителя я увидел одного из своих дружинников. Видимо Стас решил, что ему не помешает в случае чего знать о том, что со мной происходит.

До соседей мы добирались довольно долго, около двух часов. Их имение было самым удаленным от меня, расположившись почти на самом краю поселка.

Возле ворот уже припарковались несколько транспортов, видимо я сегодня не первый.

Подав руку своей спутнице я помог ей спустится с сидения и мы направились в сторону крыльца. Там, судя по всему, нас ждали сами хозяева. Довольно молодая пара, обоим лет по тридцати, если судить по внешнему виду. Возле них смирно стояла маленькая девочка одетая в розовое платьице, которая рассматривала нас с любопытством:

— Добро пожаловать. Мы рады, что вы посетили наш праздник сегодня — улыбчивый мужчина первым поприветствовал нас протягивая мне руку. Рукопожатие у него было крепким — Я Виктор, это моя жена Елизавета, и моя дочь Юля — представил он мне свою семью.

— Моё имя Яромир, а это моя спутница Снежана. Для нас честь присутствовать сегодня у вас — я поклонился и подмигнув девочке протянул ей маленький золотой цветок.

Перед выходом я сделал ревизию в своих запасах и на всякий случай прихватил с собой парочку вещиц. Сияющие от радости глаза ребенка были мне наградой. Парочку секунд полюбовавшись она встрепенулась и поблагодарила меня. Родители девочки с удивлением на меня посмотрели, видимо подарок был слишком дорогим для ребенка:

— Проходите в дом, скоро мы присоединимся — Виктор поклонился и открыл нам двери.

Внутри было светло, компании людей прогуливались по довольно большому залу. Столы ломились от закусок и напитков. Заняв место около окна я стал рассматривать гостей. Никого знакомого я тут не увидел, что в принципе и не удивительно. Хотя нет, одного гостя я знал, он был у меня в тот вечер, когда я убил Воронцова. Вежливо поприветствовав его я собирался заняться ближайшим столиком, когда передо мной остановилась компания из трех молодых людей. Судя по всему они уже были немного пьяными:

— А, знакомые лица — один из них нагло ухмыльнулся.

— Молодой человек, вряд ли мы с вами знакомы, у меня хорошая память, я бы вас запомнил, уверяю — мне не хотелось развязывать конфликт в чужом доме.

— Я не про тебя, барончик. Я про твою спутницу. Видел её как-то в доме моего почившего друга графа Воронцова. И была она там не совсем одета — его друзья расхохотались, видимо им показалось очень остроумным оскорблять девушку.

— Мда, а я думал, что у аристократов принято воспитывать своих детей. Но видимо ошибся. Что ж, если ваши родители не смогли научить вас манерам придется это сделать мне — удар по яйцам заставил этого придурка упасть на колени и завыть. Схватив его за волосы я притянул его к себе — А теперь, я хочу услышать от тебя извинения, кусок дерьма, и не в мою сторону, а в сторону девушки. Или тебя ждёт такая же участь, что и твоего ублюдочного дружка Воронцова — видимо ярость опять начала брать надо мной вверх.

— Я не буду извинятся перед шлюхой. А тебя за то, что ты поднял руку на потомственного аристократа ждут весёлые дни — через силу ответил он мне.

Немного усилив свою ладонь энергией я ударил его в челюсть. Вид отлетающих зубов вместе с кровью порадовал меня. Да, возможно меня и ждут проблемы, но нельзя позволять таким шакалам чувствовать силу. Я не раз видел на что способны мажоры, которые уверовали в свою неприкасаемость. К несчастью для них сейчас я могу и буду ставить их на место.

Его дружки потянулись к шпагам, но не успели их достать как рядом появился хозяин дома:

— Господа, в моем доме никто не смеет доставать оружие — на его руках заплясал огонь — если у вас есть какие-то претензии то это можно решить при помощи дуэли. Правила вы знаете — холодный тон Виктора не давал соплякам выбора. Я уверен, что он бы с удовольствием их сжег, достаточно было получить для этого повод.

В этот момент в дом ворвался запыхавшийся человек:

— Господа!! Полчаса назад было совершено покушение на Его Императорское Величество. Император уцелел, но находится в очень тяжелом состоянии. Все кто имеет хоть какое-то отношение к армии, приказ цесаревича, направится в расположении своей части и ждать дальнейших приказов.

Вот это номер, судя по всему веселье начинается и Род ошибся говоря, что у нас есть несколько месяцев. Я был уверен, что тут причастны христиане, тактика запугивания ими успешно применялась в моем мире, и не раз неугодных правителей убирали. А правитель, который исповедует язычество явно не может быть им угоден.

Выскочив из дома я посадил Снежану в карету и приказал дружиннику передать Стасу, чтобы переводил усадьбу в осадный режим. Я направился к роще недалеко от особняка. Убедившись, что никого рядом нет при помощи телепорта перешел близко к полковому лагерю. Выйдя к воротам я увидел суету в лагере, ворота охранял целый взвод вооруженных огнестрелом.

Мстислава я нашел на плацу, где он в спешке раздавал оружие и приказы:

— Господин полковник, на данный момент десятая часть полка вооружена новым вооружением. Мы сегодня собирались за новой партией оружия, но не успели — капитан был напряженным — Поступил приказ поднять полк в полную боевую готовность и ждать дальнейших приказов. Командир, у кого хватило бы силы напасть на императора, его охрана это не простые бойцы, да и чародеев там целая толпа.

— Не знаю, Мстислав, не знаю. Но уверен, что заварушка только начинается, поэтому отправь всё-таки отряд за оружием. Жаль ничего крупнее винтовок мы не успели сделать.

Московский императорский дворец.

Император лежал на кровати и тяжело дышал. Возле него крутились лекари, которые пытались сбить жар и залечить огромную рану в левом боку. Императрица находилась рядом с мужем и ни в какую не хотела покидать спальню, боясь, что в случае чего, она больше не увидит мужа:

— Иван Иванович, вы понимаете, что вам грозит в случае смерти моего отца? — Цесаревич нависал над фигурой Шувалова — Вы не под арестом только потому, что я пока не знаю людей, которым мог бы доверить ваш пост. Но если в течении суток я не получу информацию о том, кто во всём этом виноват, ваша участь будет незавидной, вы меня поняли? — на последних словах цесаревич немного повысил голос чем разбудил задремавшего Императора.

— Ваше высочество, мои люди уже напали на след этих мерзавцев. Обещаю, что до вечера они притащат их сюда, живыми или мертвыми. Но я могу точно сказать что это не Германия и не Англия. Их посольства сами в шоке от произошедшего и в панике мечутся пытаясь понять, что им делать. Нам уже писали обе империи с заверением, что ни одна из них не причастна к этому чудовищному преступлению и готовы предоставить свою помощь для быстрейшего решения ситуации — Шувалов как всегда имел спокойный вид, хотя внутри бушевал ураган эмоций. Так опростоволосится на старости лет, ему и не снилось — Я конечно же отказался, нам ведь не нужны еще больше шпионов?

— Не нужны, тут вы правы. Но учтите, что это может быть просто игра. Поэтому копайте, господин пока еще министр тайной полиции.

В этот момент один из лекарей подошел к цесаревичу:

— Ваше высочество, мы сделали что смогли, но рана нанесена каким-то неизвестным нам магическим орудием, и все наши заклинания бесполезны — он огорченно опустил голову.

Цесаревич в гневе скрипнул зубами. Если отец умрет он утопит в крови страну, которая посмела это сделать несмотря ни на что.

Шувалов встрепенулся:

— Ваше высочество, я знаю кто поможет. Я недавно имел возможность пообщаться с князем Долгоруким, и представьте мое удивление, когда я узнал, что кто-то сумел вылечить его дочь. Князь не выдал мне имя лекаря ссылаясь на то, что дал тому слово. Но ведь сейчас не та ситуация, я уверен, что князь нам поможет.

В глазах цесаревича блеснула надежда. Вопреки общественному мнению он совсем не рвался к власти прекрасно зная себя и свой импульсивный характер:

— Князь, через час этот таинственный лекарь должен быть тут. Если он спасет отца то награда в миллион рублей золотом ему обеспечена.

Вызов от князя Долгорукого немного меня смутил. Но после того как князь передал мне, что Шувалов узнал кто вылечил его дочь я успокоился сразу. Следовало ожидать такого, Долгорукий был не последней фигурой в империи и такое событие как лечение дочери не могло пройти мимо главы тайной полиции. А через пять минут мне пришел вызов уже от самого министра:

— Слушай внимательно, Яромир, через десять минут у ворот твоего лагеря будет транспорт от моего ведомства. Ты мне нужен во дворце через сорок минут. Если спасёшь императора то я этого не забуду. Ты знаешь, что у меня будет возможность тебя отблагодарить по достоинству.

— Хорошо, Иван Иванович. Но имейте ввиду, мне надо пройти во дворец так, чтобы меня никто не увидел. Лишняя слава всегда приносит лишние проблемы, если вы понимаете о чем я.

Князь усмехнулся: — Не бойся, Яромир, никто тебя не увидит. Кроме меня и цесаревича, но нам ты можешь доверять.

Князь оказался пунктуальным. Ровно через десять минут у ворот остановилась неприметная карета, которая скорее подошла бы обычному купцу, а не самой могущественной организации в империи. Сев в транспорт я задернул штору и погрузился в свои мысли.

Покушение на императора в этот раз оказалось неудачным, что играет на руку мне и Шувалову. Но вот где гарантия, что следующее покушение не будет более результативным и Его Величество не окажется на погребальном костре. А вот это уже будет совсем не хорошо. Цесаревич у нас парень горячий, за отца он легко устроит большую войнушку. А зная христиан я уверен, что они смогут увести след в сторону тех кто им тоже мешает. Я было грешил на британцев, но после некоторых раздумий откинул эту версию в сторону. В этом мире у них были сильные божества, которые держали этот дождливый остров в ежовых рукавицах. А вот насчет азиатов стоит подумать. Здесь не было османской империи, было множество княжеств у которых были свои какие-то боги. Но они не были достаточно сильны, поэтому есть шанс, что христианский бог обратит внимание на те земли. В этом мире вера вообще была очень разнообразна. И все конфессии умудрялись договориться, просто потому, что боги тут не были эфемерны, а очень даже реальны. И очень даже часто общались со своими жрецами, да и с обычными людьми. Поэтому появление христианского бога с своими правилами может привести к конфликту мирового масштаба. Тут люди были немного другого формата, оправдывать слабых и убогих они не собирались. Каждый получает то, чего он достоин и к чему он шёл. И нет обещаний рая, когда нибудь потом, а сейчас мучайся и кайся. Не было всех этих догм, правил и прочей чуши. Уважай старших, люби семью, и старайся, чтобы твои дети были лучше тебя. В целом всё просто и понятно. Этим мне этот мир и нравился.

Мы подъехали к дворцу и нас пропустили без каких-либо досмотров. Доехав до одного из запасных входов во дворец мы покинули карету. Водитель взялся сопроводить меня в нужное место. Петляя коридорами для слуг мы через пять минут были на месте. В императорские покои мы вошли не через парадные двери, а через маленькую, предназначенную для слуг. Император лежал на кровати, а вокруг него, на стульях и креслах, сидели цесаревич с Шуваловым и несколько лекарей. При виде меня цесаревич вскочил, а министр тайной полиции благодарно кивнул:

— Добрый день, барон. Вы уже один раз спасали меня, спасите и во второй. Я страсть как не хочу становится императором, слишком уж я молод для этого — Цесаревич попытался пошутить, но было видно, что он очень сильно переживает по поводу отца.

— Не переживайте, ваше высочество, я сделаю всё, что в моих силах — я улыбнулся этому парню. Несмотря на свою импульсивность было видно, что в будущем он станет хорошим правителем. Хотя бы потому, что не рвётся к власти.

Подойдя к кровати я перешёл на магическое зрение. Рана императора выглядела скверно. Она вся была заполнена той же энергией, что переполняло тело Воронцова. А ещё я увидел, что эта энергия тянется к сердцу, и несмотря на все усилия лекарей, если не вмешаться через несколько часов, император умрет. Значит нужно приступить немедленно. Попросив лекарей покинуть помещение я получил отказ, но всего лишь один взгляд Шувалова заставил этих высокомерных чародеев очень быстро исчезнуть из моего поля зрения.

Честно говоря, я понятия не имел, что мне надо сделать. Лечить это обычными заклинаниями вряд ли получилось, поэтому я решил, что буду действовать так, как у нас говорят. Буду вышибать клин клином. Погрузив императора в глубокий сон я потихоньку начал сливать в него свою энергию. По началу никаких изменений не было, но очень скоро я заметил, что в тех местах где моя энергия касается чужеродной та начинает потихоньку рассасываться. Через два часа и три четверти магического источника я наконец-то выжег полностью всю заразу в теле императора:

— Быстро зовите лекарей. Теперь это работа для них — я без сил свалился в одно из кресел. Судьба явно решила сама меня тренировать в увеличении своего магического потенциала, учитывая какие сюрпризы она мне преподносит в последнее время.

Через пару минут лекари уже колдовали над телом императора и в этот раз всё проходило намного удачнее. Рваная рана на глазах зарастала не оставляя после себя даже шрама. Шувалов поманил меня рукой, мол давай оставим людей работать, и мы покинули комнату через ту же неприметную дверь:

— Яромир, ты даже не представляешь, что ты сейчас сделал. Ты спас не просто императора, ты фактически спас империю. Его высочество хороший парень, но сейчас его бы не приняли в роли правителя. Он еще слишком молод для этого и не имеет пока влиятельной партии за спиной, которая бы его поддерживала. Транспорт отвезет тебя в полковой лагерь, а вечером жди меня в гости.

Пожав на прощание мне руку министр оставил меня с уже знакомым мне водителем, который молчаливо направился к выходу. Я был настолько уставшим, что просто бездумно следовал за ним. А в транспорте я умудрился уснуть, проснувшись только тогда, когда мы уже были у ворот лагеря.

Внутри лагеря суета уже более менее успокоилась, но все равно какое-то напряжение еще витало в воздухе. Было видно, что солдаты на взводе. Мстислав был в своем кабинете:

— Господин полковник, вы уже вернулись? Имею доложить, что мы сумели раздать новое оружие еще двум сотням бойцов и теперь у нас почти тысяча вооруженных огнестрельным оружием.

Это была хорошая новость. Почти тысяча бойцов с винтовками способны создать проблемы даже целому полку. Достаточно просто массовым огнем истребить чародеев, которые держат щиты и всё, дальше только избиение младенцев.

Поблагодарив Мстислава я вернулся на улицу, решив пока прогуляться по территории. Как раз зайду в столовую, а то сегодня я ни разу нормально не поел. У солдат сегодня была гречка с мясом. Забрав себе порцию побольше я уселся за стол и стал неспеша поглощать еду. Дойдя до половины меня прервали. Это опять был Шувалов:

— Яромир, бросай всё и молнией во дворец. У нас проблема.

Сказав это князь прервал сеанс связи, а я схватился за голову:

— Вот что за люди а, даже поесть нормально не дают.

На этот раз я направился туда на своем транспорте. Я задумался над тем как пройду внутрь, но Шувалов обеспокоился этим оставив возле ворот своего человека.

Привели меня в тот же кабинет только уже на этот раз император был в сознании. А еще я увидел тут своего старого знакомого Воислава:

— А вот и главный виновник — он поприветствовал меня кивком.

Я поклонился императору и стал ждать, наверняка мне сообщат, что от меня хотят на этот раз:

— Яромир — голос Шувалова был тихим и вкрадчивым, что меня сразу насторожило — Ты не хочешь ничего нам сказать?

Я недоуменно поднял бровь: — О чём это он? Я вроде справился с задачей, в чем проблема?

Увидев, что я не понимаю он хлопнул себя по лицу:

— Посмотри на императора магическим взглядом, дубина — Шувалов явно был не в настроении.

Я глянул и ничего странного не увидел. Обычный чародей с полупустым источником. О чем же сразу сообщил всем присутствующим:

— Вот именно — он нервно дернул щекой — только проблема в том, что до твоего лечения император не был магом.

После этих слов я понял как глубина задницы, в которую я попал, растёт с огромной скоростью:

— Твою ж мать, когда же это закончится? Теперь я уверен, что у меня не просто проблемы, а огромные, мать его за ногу, неприятности. Можно смело заказывать себе таблицу: «дичь номер один в империи» и вешать себе на шею. Теперь меня точно никто никуда не отпустит — подумал я.

Глава 23

Главный храм Одина в Одингарде горел. Стены зияли огромными проломами в которых держали оборону последние из жрецов Одина. Их бог перестал отвечать, но сила в артефактах ещё была. Сражение шло уже десять часов и захватчики постепенно загоняли жрецов, как дичь. Старый Асбранд лежал возле разбитого алтаря и вспоминал как всё начиналось.

Когда к воротам храма подошли несколько сотен людей, одетых в белые одежды с черными крестами, он как раз в очередной раз взывал к Одину. Уже неделю он не отвечал на молитвы, а алтарь начал терять свое сияние. После, по рассказам оставшихся в живых, он понял, что когда странные люди подошли достаточно близко, несколько ударили огнем по главным воротам. Защищенные щитами ворота выдержали, а стража поднятая по тревоге попыталась уничтожить нападающих, но у них ничего не вышло. Каждый раз, когда они применяли магию или оружие, вокруг нападающих проявлялся белый щит, который было невозможно пробить. А вот щиты храма падали один за другим. Теперь последние из защитников отступили в главный храм, последнее место где можно было укрыться. Жизнь потихоньку утекала из старого жреца, он уже был готов к Валгалле, но просто уйти было слишком просто для старого воина, которого прозвали мечом богов. Поэтому он притянул к себе парочку заряженных кристаллов и вставил их в выемки у подножья алтаря. Мало кто знал, что под ним скрывалось одно из главных сокровищ Скандинавской Империи. Это был кристалл, который передал людям лично Один. Он был наполнен энергией Бога. Именно он помогал людям в их бедах каждый раз, когда те возносили молитву. Старый жрец не собирался отдавать в руки врагов такую ценность. Поэтому он решил, что уходить будет шумно, забирая с собой как можно больше этих тварей.

Последний защитник упал, пронзенный длинным мечом. Его убийца вытер меч о свою окровавленную одежду и направился к алтарю. Увидев раненого старика он злорадно ухмыльнулся:

— Ну что, старик, твой Бог тебе так и не ответил? А хочешь знать почему? Потому что наш Бог растерзал твоего одноглазого, как голодный волк рвет овцу — он присел на корточки возле Асбранда — Твой Бог мёртв, старик, пришло время моего Бога.

Жрец начал кашлять и выплюнув сгусток крови посмотрел на него и заговорил тихим голосом:

— Возможно это и так, но ты этого не увидишь, мразь — и запустив плетение самоуничтожения обессилено откинулся на пол.

— Что за…? — крестоносец попытался активировать щит, но не успел.

Весь храм потонул в огромном взрыве. Последнее, что он успел сделать, это мысленно обратился к своему новому покровителю:

— Господи, помоги! Господи, не оставь!

Пожар войны очень быстро распространился по территории Скандинавской империи. Храмы старых богов уничтожались один за другим, а чародеи и берсерки теряли силу становясь обычными людьми. Это не мешало им яростно кидаться на захватчиков, но что может сделать сталь против магии? Они умирали один за другим, а в сердцах людей поселился страх. При виде людей с крестами на одеждах люди прятались в домах и старались даже не смотреть на них. Но постепенно люди осмелели, увидев, что никто их не трогает. Жизнь потихоньку вернулась на улицы.

Последняя яростная битва была у дворца императора, но тысяча бывших бедняков, что стали магами огромной силы и проповедниками новой веры, за несколько дней смяли все силы императора и в итоге выкинули его голову с крыши дворца. При помощи магии за очень скорое время они возвели храмы с крестами и начали зазывать туда таких же бедняков. И по чуть-чуть, с каждым днем всё больше и больше, храмы наполнялись.

Беднякам и рабам нравилось то, о чём им рассказывали. О рае, о том, что новый бог строг, но справедлив, и что за подвиги в его честь они удостоятся вечной жизни. День за днем Скандинавия погружалась во тьму. Уже начали тренироваться храмовые дружины. Уже появились новые чародеи, которые называли себя святыми и во весь голос говорили, что их дар от Бога. Империя готовилась к войне и уже было известно куда последует первый удар. Российская Империя, та что должна либо пасть, либо отринуть старых богов и принять нового. Того, что принесет им свет истинной веры.

После памятного разговора в императорском дворце прошло около месяца. Полк потихоньку вооружался новым оружием, а я стал задумываться над тем, чтобы получить пушки и пулеметы. Винтовки это хорошо, но нужно больше огня, намного больше. Особенно на фоне новостей из соседней империи. Скандинавы вырезали всех жрецов и даже своего императора не пожалели. Теперь там правили жрецы христианского бога, которые усиленно готовились к войне. Нетрудно было догадаться с кем будет эта война. Да и скандинавы сами не скрывали своих намерений, оболваненные проповедями бедняки рвались в бой. В этом мире Российская Империя граничила с ними и конфликты на границе уже как пару дней то затухали, то начинались с новой силой. Моя дружина также начала потихоньку расти, благо Стас прислушался к моим советам и начала активно набирать молодежь и ветеранов, которые взяли на себя роль учителей. Производство сухих пайков так же вышлона проектную мощность и первые партии уже начали поступать в армию. Шувалов умудрился грамотно подать в массы новость о том, что император стал магом. По легенде, которой старый интриган запустил в массы, император получил силу от Рода, чтобы мог более эффективно работать над тем, чтобы люди жили лучше. Понятное дело, что ни одна из семей аристократов в это не поверили, дурачков там не водилось. Для них была придумана более правдоподобная версия. Мол, в сокровищнице были старые артефакты времен великих чародеев и один из них вылечил государя попутно подарив ему магический дар. Версия тоже довольно зыбкая, но это лучше чем ничего.

Вызов к Шувалову меня не сильно удивил. Более подозрительно было то, что меня не трогали на протяжении целого месяца. Быстро собравшись я сел в транспорт и через час уже стоял перед министром.

Видимо последний месяц был тяжелым для него, старик уже не строил из себя этакого добряка, а усталость потихоньку брала над ним вверх:

— На вот, почитай — он кинул мне листовку.

Прочитав содержимое мне резко захотелось обматериться. На бумаге довольно плохого качества большими буквами были всего лишь несколько фраз: «Русские, перестаньте поклоняться лживым богам. Настоящий бог пришел в мир. И вы либо склонитесь, либо падёте.»

— Как я понимаю, это объявление войны, да?

Князь невесело усмехнулся:

— Ты прав, сегодня бывшая скандинавская империя объявила нам войну. Завтра император об этом объявит на всю страну. Твоя задача в составе отряда магов полететь на границу и в случае чего сдерживать армию северян пока основные силы подтянуться туда.

— Я могу взять свой полк? Он более менее подготовлен к войне с таким противником — я внутренне напрягся, сейчас я фактически признался в том, что знал, что так и будет.

Князь явно понял это, но не подал виду: — Можешь, только не весь полк. Максимум пять взводов. Этого будет достаточно, всё равно там придется в основном работать магам. Подготавливать укрепления создавать защиту. Обычная предвоенная подготовка. Завтра с утра дирижабли будут готовы принять тебя с твоими людьми на борт.

— Хорошо, Иван Иванович, главное чтобы всё это имело смысл. Слишком очевидное направление удара. Либо это ловушка, либо обманка, одно из двух.

— Иди уже, умник. И не забывай, полковник, ты служишь императору и будешь делать то, что надо во благо империи — голос Шувалова лязгнул сталью.

— Так точно, ваше высокоблагородие! — отдав честь я покинул кабинет скрипя зубами.

Этот разговор мне не очень понравился, но раздувать конфликт с министром тайной полиции было бы самой большой глупостью, которую я мог бы натворить. Домой я приехал совсем без настроения и закрылся в кабинете. Меня напрягал ещё один момент, Род не выходил на связь уже долгое время. Самому с ним связаться было проблематично и мне приходилось просто надеяться на то, что он не был убит как Один. Иначе я никогда не вернусь обратно домой. А это единственное, что я хотел. Магия вещь хорошая, но этот мир не был мне родным. Ничего меня здесь не держало по сути.

Пообедав в одиночестве я лег спать. С завтрашнего дня меня опять ждут веселые дни.

Утром быстро позавтракав я взял рюкзак с вещами и револьверы и направился в расположение полка. Дирижабль должен был забрать меня с солдатами прямо оттуда. В лагере я выбрал четыре взвода солдат, которые добились лучших результатов в стрельбе и наконец-то освободил Мстислава от должности заместителя. Услышав, что я беру его с собой он издал радостный вопль и убежал собираться. Как мало оказывается нужно человеку для счастья. Через тридцать минут огромный боевой дирижабль начал медленно спускаться около ворот лагеря. Быстро загрузив на борт ящики с патронами и винтовками и приличный запас сухпайков мы заняли свои места. Направлялись мы в ту сторону где в моем мире проходила граница между Финляндией и Россией. Прилетели мы позже всех и с высоты полета я увидел уже обустроенный лагерь в котором сновали туда сюда чародеи. Встречала нас компания чародеев, среди которых я заметил двух знакомых мне людей. Это был Воислав и Ворон:

— Добро пожаловать, Яромир. Вот нам и удастся поработать вместе — Воислав подошел ко мне и приобнял — Надеюсь ты не забросил свои тренировки? — Верховный чародей радостно засмеялся. Ворон тоже улыбался в сторонке.

— Добрый день, Воислав. Не забросил, не забросил, не переживай. Слишком у меня была весёлая жизнь в чине барона, чтобы забывать о тренировках. Вот и приходилось тренироваться и попутно, иногда, зарвавшихся аристократов на место ставить.

Я тоже был рад встрече со старым чародеем. Пока мои солдаты рассредотачивались по лагерю и занимались обустройством я направился вместе с Вороном в сторону условного рубежа. Чародеи успели создать несколько защитных валов с которых можно было очень хорошо рассмотреть скандинавскую территорию:

— Ты и вправду думаешь, что они нападут здесь? Это же слишком очевидно. Они должны были понимать, что мы в первую очередь встанем тут — сказал я.

Ворон задумчиво почесал щеку: — Яромир, я не знаю, что тебе ответить. Но я знаю, что у нас есть приказ и за неисполнение нас по голове не погладят, это уж точно. Поэтому оставим тактику и стратегию высоким кабинетам, а сами будем делать то, что умеем. И да, я думаю они нападут тут, если учитывать, что они справились с захватом целой империи за очень короткое время, значит они явно обладают внушительными силами.

Несколько дней мы горбатились, как рабы на галерах, в итоге превратили границу между финским заливом и ладожским озером в одной сплошной укрепрайон. Маги земли при наличии кристаллов с энергией поднимали огромные массы земли трамбуя их и создавая сначала валы, а потом, на удалении от них, земляные бастионы. Всё это дополнительно укреплялось, а в бастионах устанавливались щиты, которые в будущем не позволят нападающим проломить защиту. Валы же в основном создавались для обычных солдат, чтобы они могли вести огонь с более менее защищенной позиции. Потихоньку к нам начали прибывать дирижабли с солдатами, а также корабли, которые в основном везли провизию и амуницию. Разведчики начали собирать данные и через десять дней у нас была более менее целая картина. Скандинавы накопили возле наших границ группировку в сто тысяч солдат.

Какое количество магов там было неизвестно, но явно не малое. Пока что, численно, мы проигрывали, но укрепленные позиции давали шанс сдержать их и не спеша уничтожить, не давая им проникнуть на нашу территорию. Нападения с моря мы не боялись, воздушный флот с удовольствием превратит корабли в тонущие обломки. Да и никаких предпосылок с этой стороны не было.

Закончив с укреплениями я наконец-то вздохнул свободно. Надоело заниматься строительством, хоть я и признавал, что без этого никуда. Но душа требовала праздника и я решил, что неплохо было бы пойти в рейд. Командующим на нашем участке поставили Шереметева, поэтому с этим проблем возникнуть не должно.

Попросив Мстислава отобрать один взвод ребят я направился в его палатку.

Князь сидел за столом с картами и что-то усердно чертил:

— Добрый день, ваше высокоблагородие. Работа над укреплениями полностью закончена.

— А, опять ты. Вот только не надо ничего говорить. Судя по твоему выражению лица ты задумал очередную глупость, я ведь прав? — Князь нахмурился.

Меня, честно говоря, позабавила такая реакция. Я уважаю его как человека, но он всё-таки не мой командир, чародеи подчиняются либо верховному, либо напрямую императору. Воислав даже не захотел меня слушать, махнув рукой дескать «не напрягай мне мозг со своими глупостями, делай, что хочешь, ты мальчик большой». Поэтому к князю я пришел не за разрешением, а за тем, чтобы поставить его в известность. Князь прекрасно это понимал, а ворчал он больше для приличия. Не нравилось ему, что у него тут не единоличная власть.

Наконец-то, успокоившись, он всё-таки согласился с моей идеей. Удовлетворенный я поблагодарил князя и покинул штабную палатку. Мстислав успел собрать людей и объяснить куда мы направляемся. Возражений ни у кого не было, поэтому мы не спеша покинули территорию лагеря.

Территория скандинавского лагеря. Палатка командующего.

Высокий черноволосый мужчина в белых одеждах восседал на походном троне бывшего императора. Тяжелый золотой крест висел на шее, а возле был огромный меч с магическим кристаллом в рукояти:

— Братья, наш Бог говорил со мной. Сегодня один из его врагов и приспешников языческого Бога направится в нашу сторону. У нас есть приказ взять его живым. Наш Бог лично хочет с ним пообщаться. И мы не подведем его, ведь он тот, кто указал нам на истинный путь — после этих слов все перекрестились — А теперь пойдем и покажем им, что наш Бог истинный. Покончим же с засильем ложных Богов.

Мужчина схватился за меч, а его глаза горели фанатичным огнем. Поднявшись из обычного крестьянина у которого умерла вся семья, он нашел себя в новой вере. Их новый Бог позволит ему увидеться с семьей после смерти. Уставившись в небо он тихо прошептал:

— Очень скоро мы увидимся, родная. И я смогу обнять тебя и нашу дочку — одинокая слеза скатилась по его щеке.

Рейд проходил довольно странно. Всю дорогу меня не покидало ощущение, что за нами кто то следит, но поисковое заклинание не нашло никого на километры вокруг. Поэтому я списал это просто на мандраж и направился дальше. Мы передвигались по лесу цепью, стараясь не тревожить живность. Где-то через шесть часов мы наткнулись на просторную поляну и решили остановится на обед. Выставив часовых мы развели маленький костер, разогрели тушенку и сели обедать.

Услышав крик я резко подорвался, сразу хватаясь за револьверы. Из леса молча выходили люди в белых одеждах. У них в руках были мечи, которые разрубали моих людей, а пули не причиняли им никакого вреда. Прицелившись я выстрелил в сторону одного и с удивлением увидел, что моя пуля не пробила в нем дыру размером с футбольный мяч, а всего лишь откинула его назад:

— Что за чертовщина, откуда у скандинавов такие маги? Я сражался с Воронцовым и он был силен, но не настолько же!

Тяжелый удар в спину повалил меня на землю, а удар кованым сапогом в висок заставил меня потерять сознание. Последнее, что я услышал было:

— Брат будет доволен, мы исполнили приказ Бога.

Я очнулся в темном сыром подвале от острой боли в мышцах. С трудом разлепив глаза я скосил взгляд и понял, что распят на стене в странных кандалах. Попытался использовать магию, но им как-то удалось заблокировать мой источник. От злости я зарычал, но тут же остановился услышав кашель. На полу возле противоположной стены лежал Мстислав. Он был весь избитым, а левой руки не было по локоть. Окровавленная культя была кое как перевязана обрывком мундира:

— Командир, — с трудом прошептал он — мы не справились. Они убили всех, просто издевались над ними как звери. Я сам видел как они ногами забивали наших ребят.

Почувствовав как от ярости у меня опять срывает крышу я попытался успокоиться:

— Мы отомстим, слышишь меня, капитан? Я лично утоплю этот город в крови.

Глава 24

Оборонительная линия выглядела плохо. Огромный земляной вал был прорван в нескольких местах, а через эти пробоины уже протискивались воины в белых одеждах.

Первое сражение со скандинавами прошло неудачно. Шереметев не понимал откуда у этих фанатиков такая сила. Они раскидали круг магов как щенков, тем удалось спастись только за счёт огромного опыта. А главный калибр, этот дрянной мальчишка, отсутствовал. Потери были огромными. Только за последние несколько дней его армия уменьшилась ровно наполовину. И оставшаяся половина была далеко не так боеспособна как в начале. Это были угрюмые, потрепанные солдаты, которые держались из последних сил. Только упрямство не позволяло им бросить позиции и дезертировать. Да, в тылу готовили новые войска, и очень скоро они начнут прибывать, только вот они почти не нанесли урона врагам. У скандинавов погибло по разным оценкам от трех до пяти тысяч, что было очень мало, по сравнению с нашей армией.

В последнем разговоре с императором он получил прямой приказ, сдерживать северян насколько это возможно. И князь Шереметев собирался выполнить его, чего бы это не стоило. Старик давно уже не боялся смерти, прожив почти девяносто лет он уже давно был к ней готов. Прислонив семейную саблю к стене редута он пробормотал:

— Похоже всё, пришло твоё время, князь. Пора бы уже и сыну княжью корону примерить. Но зато никто не сможет сказать, что я ушел из жизни скучно. Я уйду весело, с шумом, прихватив с собой хотя бы парочку этих ублюдков — медленно затухающий огонь в глазах князя разгорался с новой силой — Да! Так будет правильно, так будет по чести.

И старый князь начал готовиться к возможно последней битве в его жизни. Солдаты увидев эту картину тоже начали подниматься с земли, прихватывая своё оружие. Они решили уйти вместе с князем.

Последние пять дней в моей жизни слились в одну сплошную картину боли. Меня ломали, резали, топили, прижигали. И всё это с глумливыми улыбками и лишь с одной лишь фразой: «Позови своего Бога! Позови своего Бога!»

Я не мог использовать никакие заклинания, эти чёртовы браслеты мешали созданию рисунка. Но и умереть я не мог, из-за того, что мой источник из раза в раз исцелял меня сам. Мстислава почти не трогали, так, иногда пинали походя, чтобы не сильно расслаблялся. Но несмотря на все зверства я был очень близок к тому, чтобы освободиться. Да, я не мог использовать заклинания, но вот накачивать организм капитана энергией я мог, что и делал в моменты, когда приходил в себя и никого рядом не было. Возможность перехода на магическое зрение у меня сохранилось поэтому я уже видел как потихоньку в его груди разгорается маленький огонек. Поначалу он был слабым, и каждый раз потухал в попытке исцелить своего носителя, но я пробовал из раза в раз уже с помощью самого Мстислава, объяснив тому, что ему придется удержать источник. С грехом пополам потратив еще два дня нам удалось добиться стабильного результата и осталось только дождаться очередного сеанса пыток.

Обычно после пыток к нам никто не заходит часов десять. Этого времени нам хватит, чтобы освободиться, исцелить себя и начать резню. Я не собирался уходить из этого города просто так. Нет, я буду убивать, убивать зверей в человеческом обличье. И не за то, что пришлось вытерпеть мне — это не столь важно. А только за то, как они обошлись с моими людьми. Этого я не собирался им прощать:

— Командир, ты как? — Глухой, охрипший голос Мстислава вывел меня из раздумий — Может пора? Я уже почти снял эти браслеты. Еще несколько минут и можно заняться твоими.

Я поморщился. Капитан последнее время стал чересчур активным: — Рано, капитан, рано. Нам ещё дожидаться прихода этих тварей. Ты же знаешь они любят приходить под вечер, чтобы повеселиться. А теперь тихо, я кажется слышу шаги.

Капитан послушно свернулся в клубок на полу стараясь даже не дышать. Тяжелый засов лязгнул и к нам зашли те, кого я мечтал убить уже несколько дней. Бывшие рабы, сами ставшие господами. Они не спеша, вальяжной походкой направились в мою сторону:

— Ещё не подох, пес? Когда же ты позовешь своего Бога? Или он так же труслив как ты? — Старший из них как всегда любил поговорить, поиздеваться — Послушай, Отто, мне кажется наш друг не рад нас видеть, не мог бы ты его немного взбодрить?

Коротко стриженый крепыш лет двадцати пяти кивнул и почти без замаха врезал мне по ребрам. Я не смог сдержать болезненный стон. Следующие два часа всё происходило почти так же как и всегда. Избиения, избиения и ещё раз избиения. Только под конец старший глумливо бросил через плечо направляясь к выходу:

— Через два дня тебя сожгут на площади и ты так или иначе позовешь своего мелкого божка. И даже, возможно, тогда наш Бог дарует тебе спасение души.

Дождавшись пока эти доморощенные крестоносцы покинут камеру я кивнул Мстиславу. Тот за несколько секунд снял с себя кандалы и с трудом поднявшись поковылял в мою сторону. К счастью для нас мои браслеты были без хитрого замка и снять их удалось минут за пять. Упав на пол я инстинктивно потянулся к источнику и врубил усиление тела. В таком режиме моя регенерация быстрее справиться с повреждениями и я смогу быстрее приступить к веселью. Я глянул на Мстислава, обдумывая как поступить с ним, но решил отложить его лечение по возвращению. Сейчас полный источник пригодиться мне немного в другом деле. Поэтому переместив капитана к окраинам города я не спеша вернулся обратно.

Городок был не очень большим, порядка пятнадцати тысяч жителей. Выпустив на волю своего коршуна я засел в маленькой роще на берегу небольшого пруда и стал ждать. Через два часа полностью стемнеет и я начну. К тому времени как раз получу все данные от моего летающего разведчика. Больше всего меня беспокоило то, что я не знал что происходит на фронте. Почувствовать силу врага я умудрился на самом себе, поэтому уже не был так уверен в том, что нашу оборону не прорвали. Но эти вопросы я задам своим любимчикам.

Через два часа коршун вернулся, сел мне на плечо и растворился. Я же просматривал всё то, что он успел увидеть за это время. Крестоносцев в городе было немного, всего лишь пара сотен. Судя по всему этот город был своего рода перевалочным пунктом. Здесь войска северян в последний раз останавливались чтобы привести себя в порядок и пополнить запасы. Тем лучше для меня. Коршун успел заметить склады провизии и оружия. А один из складов в магическом зрении светился как маленькое солнце. Судя по всему там находятся кристаллы.

Какие однако эти люди неаккуратные, кто же сваливает в одну кучу столько магических вещей? Видимо эти нехорошие люди не знают, что если к таким вещам получит доступ человек, который сильно злиться на владельцев, то быть беде. Очень скоро они убедятся в этом сами, посмертно. А вот и мои знакомцы, устроились в одном из лучших домов города на центральной площади. Судя по всему, ранее принадлежащий либо мэру, либо какому-нибудь другому чиновнику высокого уровня. Ребята ни в чем себе не отказывали, в доме горел свет, а через окна был виден заваленный едой стол и несколько полуголых девиц, которые довольные сидели у них на коленях:

— Мда, как-то не сильно это по христиански что ли. А где молитвы? Где суровые посты? Хотя даже в моем мире с этим все было неоднозначно. Я всегда думал, что у библии несколько экземпляров: для бедных, богатых и для самих священников. Увы и ах, мне придется огорчить своих палачей и прервать сей праздник жизни.

Долбанул по дому сонным заклятьем, спокойно зашел, прихватил обоих и переместился в мою бывшую камеру. Там, потратив некоторое количество времени, я приковал их к стене моими же цепями и удовлетворенно рассмотрев эту композицию наконец таки разбудил их.

В их глазах промелькнуло непонимание, которое очень быстро сменилось страхом. Да, это именно то, что мне и нужно, чем больше страха тем лучше. Эти ублюдки всего лишь бывшие рабы, получившие толику власти. Сейчас, когда они беззащитны, они очень быстро сломаются:

— Итак, господа, мы с вами встретились вновь. И мне бы хотелось услышать от вас всего лишь несколько вещей — я взял со стола один нож и срезал с них верхнюю одежду — И да, вы можете лгать, ничего не говорить, но это ничего не изменит. Так или иначе я получу ответы нужные мне. А вот насчет того выживете ли вы, я совсем не уверен. Итак, первый вопрос, где находится ваше командование?

Разговор с горе крестоносцами закончился через час. Под конец оба были похожи на свежие куски мяса и могли только тихонько выть. Но все ответы на вопросы я получил. Теперь осталось немного. Разрушить город и спокойно вернуться в империю. Та информация, что есть у меня, должна дойти до императора.

Первой целью я выбрал склады с провизией. Четыре огромных строения были под завязку забиты вяленым мясом, сушеной рыбой, мукой, маслом и рыбьим жиром. Тут даже не пришлось использовать горыныча, достаточно было маленького огненного шара. Через десять минут склады полыхали, так что вряд ли кто-то сможет их потушить. На очереди были склады с оружием, но там ситуация была чуть сложнее. Территорию охраняли несколько магов и мне пришлось немного помучится прежде чем я сумел их всех тихо обезвредить. Решив эту проблему я задумался, а что мне с этим добром делать? Двадцать тысяч маговинтовок, огромное количество кристаллов с разной начинкой. Всё это стоило огромных денег:

— Эхх, мне бы тут пару тройку дирижаблей, очень бы это добро пригодилось бы по ту сторону — Повздыхав еще пару раз для приличия я удалился на сотню метров от здания и долбанул со всей силы молнией.

Не дожидаясь развязки я быстро переместился на окраину города и лишь там меня догнала взрывная волна. Поднявшись и встряхнув одежду я глянул на город и остолбенел. Половины города больше не существовало. Огромная воронка раскинулась там где прежде были красивые ухоженные домики. Мда, хорошо хоть я вовремя сделал ноги. Против такого ни один щит не спасет, стопроцентная смерть. Теперь осталось найти Мстислава и можно направится домой. Теперь я уверен, что мы сможем выиграть эту войну, с потерями, с кровью, но сможем. А вот что будет дальше, пусть решает сам Род. Так или иначе, вся эта каша из-за него и его божественных дружков. Пусть сами расхлебывают.

Московский императорский дворец.

Император в последние дни был мрачнее тучи. Война, опять война, на этот раз со скандинавами. И, к сожалению, эта война пока была отнюдь не в пользу российской империи. Армия под командованием Шереметева была почти разбита. Конечно солдат у империи еще много, но вот сам факт, что северяне настолько усилились не мог не беспокоить. А новость о том, что Яромир пропал заставила императора впервые за несколько лет выражаться матом:

— Какого лешего этот мальчишка поперся на территорию врага? Да и он хорош, когда Шувалов предложил отправить его на фронт, согласился. Мол, так будет лучше для страны, в случае чего чародей такой силы сможет повернуть сражение в нужную сторону. Ага, повернул, так повернул, что до сих пор тошно. А теперь еще и заклятые друзья зашевелились. Уже раздумывают как бы под шумок какую-нибудь гадость устроить. Но с этими хотя бы всё понятно, все давно всё знают. Шувалов уже успел распутать пару темных дел и готовиться к тому, чтобы взять под контроль немецкую агентурную сеть — Император раздраженно дернул плечами — Слишком быстро росли аппетиты врагов, того и смотри опять маршем в сторону русских границ пойдут, европейские мрази. Да, как всегда бывало они умоются кровью, но ведь и с нашей стороны погибнут десятки, а то и сотни тысяч.

Император устал от войн, ему хотелось тихо и мирно развивать империю, строить школы для детишек, заводы, города. А вместо этого приходится в очередной раз давать по морде очередным деятелям, что решили, что у России слишком много всего и неплохо бы этим всем поделится с «цивилизованным миром». А то что этот мир топил в крови другие народы тысячелетиями это никого не волнует. В этот момент в кабинет императора зашел секретарь:

— Ваше императорское величество, новое донесение от князя Шереметьева — низко поклонившись он протянул императору короткую записку.

'Яромир вернулся. Всё сложно, но мы держимся. Есть важные сведения. Прошу поднять больше войск для отражения массированной атаки.

Шереметьев.'

Император облегченно вздохнул. Хотя бы одна проблема решена. Человек, который умеет создавать чародеев, слишком ценен для империи, чтобы так глупо его потерять. Император потянулся к браслету связи:

— Иван Иванович, наша потеряшка объявился. Отправляй ка ты команду эвакуации да притащи его ко мне. Хватит с меня нервов на ближайшее время.

Мстислав ждал меня в нескольких километрах от города. Мы переместились прямо в центр нашего лагеря и только мои рефлексы спасли нас от смерти. Не успев вывалиться из телепорта я резко создал щит максимальной мощности. Мне оставалось лишь наблюдать как огненный шар огромных размеров медленно угасал не в силах его пробить. Услышав рядом вздох я обернулся. Князь Шереметьев сидел на земле и улыбался:

— Ну спасибо тебе, полковник, выручил. Последний щит уже минут пять как сдох думали всё, отбегались.

Картина в лагере была далеко не радостной. Везде лежали раненые солдаты, а немногие лекари не успевали ко всем. Оборонительный вал был частично разрушен как и большинство редутов. От этой картины я почувствовал как злость накрывает меня с головой. Магический вихрь закружил вокруг моего тела и я не спеша направился в сторону виднеющихся вдалеке врагов. Я подготавливал одновременно клинки Мары и гравитационный коллапс:

— Ваше высокоблагородие, не переживайте, сегодня вы точно не умрете. А вот насчет них, — я головой указал в сторону крестоносцев — у меня очень больше сомнения.

И в этот момент с моих рук сорвались тысячи призрачных клинков. Моя злость помогла мне сосредоточится, поэтому заклинание с лёгкостью пробивало тела врагов превращая их в обрубки мяса. От неожиданности нападающие даже остановились, но не давая им времени обдумать свои действия я следом ударил коллапсом. Сотни крестоносцев превращались в исковерканные, раздавленные, будто бы огромным прессом, фигуры. Использовав телепорт я переместился ближе к ним и под конец решил использовать дыхание вьюги. Меня не волновало, что после этого заклинания мой резерв будет почти пуст. Главное, что я сумею уничтожить ещё несколько сотен тварей, которые пришли на мою землю убивать людей одной со мной крови. Даже, если это не моя земля, я не позволю повториться тому, что уже не раз бывало в моей истории. Нет, на этот раз все будет совсем иначе:

— Пора нам самим показать, что мы не чьи-то рабы или собственность, и заставить всех этих цивилизованных уродов понять одну простую вещь. Пока они будут сидеть дома им никто не угрожает. Но как только они переступят границы моей страны с плохими намерениями за ними придет смерть.

В момент, когда с моих рук сорвался лютый холод я позволил себе улыбнуться. Даже, если я сегодня умру это будет далеко не зря.

НЕБОЛЬШАЯ РЕКОМЕНДАЦИЯ:

У автора Виктора Глебова есть хорошая серия книг «Экзорцист». Оставлю тут аннотацию и ссылку на первую книгу — https://author.today/reader/197807/1914657

Я — сын владетельного лорда древней Империи. Казалось, бы, открыты все дороги, делай, что вздумается, наслаждайся жизнью. Но тайна моего рождения вынудила меня избрать иной путь. И чтобы его пройти с честью, я открыл единственное в своём роде частное агентство по борьбе с демонами!

Алхимик и чернокнижник из 16 века попадает в 21 век альтернативной реальности, где мир разделён на огромные колониальные державы, которыми правят могущественные потомственные аристократы. Здесь не верят в существование потусторонних сил и магии, а очень зря! И главному герою предстоит это доказать.

Глава 25

Мой источник был пуст. Впервые, за всё время, что я нахожусь в этом мире я опустошил его до конца. Но меня это совсем не волновало. Устало растянувшись на земле я смотрел в небо вспоминая последние минуты. В этот раз ярости почти удалось затуманить мой разум и я превратился в зверя. Даже мои солдаты с опаской поглядывали на меня. В целом я их понимал. Несколькими безумными атаками я уничтожил несколько тысяч врагов, заставив армию северян отступить. Но победа в битве отнюдь не победа в войне. Теперь я понимал, что эта война будет тяжелой, намного тяжелее всего, что было в этом мире. Придётся драться за каждый метр земли. Тень пролетающего дирижабля накрыла меня, наконец-то заставив меня оторваться от своих размышлений. С трудом поднявшись я поплелся в сторону единственного уцелевшего укрепления:

— Ну что, сынок, отвел душу? — Шереметев смотрел на меня с какой-то тоской в глазах — Спасибо, полковник. От всех кто сегодня выжил говорю тебе спасибо — Старик с трудом поклонился до земли и чуть было не свалился с ног, но парочка офицеров бережно удержали князя.

— Не за что благодарить, ваше высокопревосходительство. Это моя страна и мой долг сделать так, чтобы она осталась такой не только для меня, но и для моих потомков. Но вот, если вы меня покормите, я точно стану вашим должником — Я устало улыбнулся.

Молодой солдатик протянул мне открытую банку тушенки. Поблагодарив его я с удовольствием начал поглощать еду.

Дирижабль наконец-то спустился и группа сотрудников тайной полиции направилась к единственному скоплению людей. Граф Вяземский получил от министра ясные указания. Во что бы то ни стало привезти в столицу живым чародея Яромира. И граф собирался выполнить указание не смотря ни на что. К счастью, чародей был истощен недавней битвой и очень быстро согласился на то, чтобы вернуться в Москву. Уже когда дирижабль начал подниматься обратно в воздух граф посмотрел через иллюминатор на бывшее поле битвы.

Служба в тайной полиции давно отучила Вяземского от каких либо чувств и граф думал, что ничто более не способно его как либо удивить. Но то, что сделал этот молодой чародей было немыслимо. Он в одиночку усеял всё поле трупами врагов. Сожженные, разорванные, замороженные, кажется тут побывали все стихии разом, а никак не один чародей. По крайней мере теперь ясно зачем ради одного чародея отправили целый дирижабль.

Бросив взгляд на задремавшего Яромира граф порадовался, что чародей с пустым источником. Иначе, если бы он был бы против вряд ли получилось бы хоть как то на него повлиять. Поудобнее устроившись в кресле граф помолился Роду, чтобы полёт прошёл нормально.

То что Шувалов отправит за мной людей было для меня неожиданностью, но я был слишком уставшим чтобы хоть как то выразить эмоции. Поэтому я просто проследовал за молодым офицером, который представился как граф Вяземский. Сев в кресло дирижабля я даже не успел заметить как уснул. Но нормально поспать мне не удалось, я почувствовал как мою душу опять грубо вытаскивают из тела и мысленно вздохнул. Настало время очередного разговора с Родом. Что ж, вопросов у меня накопилось достаточно, давно пора пообщаться.

На этот раз Бог выглядел в разы лучше. Видимо успел подлечиться после последней битвы. Доспехи Бога блестели золотом, а рядом с массивным троном лежал огромный боевой молот:

— Ну здравствуй, Яромир, вижу тебя тоже неплохо потрепало, да? — Род довольно ухмыльнулся — Но ничего, это тебе на пользу, злее будешь.

Вот насчет злости он угадал, я точно зол. Тем временем Род продолжил:

— У меня для тебя есть как хорошие, так и плохие новости. С каких начать?

Я пожал плечами: — Мне всё равно, так или иначе я узнаю их всех, не так ли?

— Так, всё так. Ну тогда слушай. Христианский бог смог таки закрепится в этом мире, но ты уже об этом знаешь и даже попал в одну из его ловушек. Очень глупую ловушку, Яромир — Род натянул на себя строгое выражение лица — Но ты смог выжить и даже стать чуть сильнее. А теперь хорошая новость. Я смог получить доступ в твой мир, пока что слабенький, но через несколько лет и там появится магия. Да, слабенькая, но это лучше чем её полное отсутствие.

А вот это уже и вправду хорошая новость. Значит шанс моего возвращения в родной мир растет потихоньку:

— А что насчёт этого мира? Как ты собираешься выкинуть эту заразу отсюда? Не уверен, что ты готов допустить христианство в этот мир.

Род нахмурился. Тяжело вздохнув он погладил рукоять молота:

— Тут ты конечно прав. Я никак не могу допустить развитие христианства тут. Я уже успел пообщаться с остальными богами, которые стали в разы сговорчивее после смерти Одина. Пока что они еще надеются, что удастся победить не напрягаясь, но в скором времени они поймут что этого не выйдет. И в связи с этим у меня для тебя есть поручение. Я знаю, что ты потихоньку развиваешь тут технологии своего прошлого мира, хоть я и дал тебе огромную базу знаний, но мышление не изменил. Так вот, тебе надо ускорить этот процесс. Христианский бог может вливать в своих слуг огромное количество энергии и даже ты не сможешь с некоторыми справиться. Но раз уж в магии победить не удастся нам нужен другой козырь. Сегодня, когда ты будешь встречаться с императором, тебе стоит открыть ему некоторые аспекты правды. Не всё конечно, но кое что можно. Если сделаешь всё правильно, то получишь доступ ко всем ресурсам империи. Мои жрецы так же поддержат тебя, учти это. А в закромах моих храмов хранятся очень много интересного, да и храмовые дружины нельзя сбрасывать со счетов.

А вот это уже серьезно, это уже явно переход на совсем другой уровень:

— Хорошо, я услышал тебя, Род. Я и сам хотел обратить внимание императора на некоторые вещи. Но божественное прикрытие мне явно не помешает.

Род кивнул и взмахом руки направил мою душу обратно в тело. Когда душа Яромира покинула его обитель бог позволил себе снять иллюзию. Настоящая картина удручала, тело бога было истерзано. Множество глубоких ран покрывали торс бога. Разорванный доспех валялся рядом с троном, а молот был разбит. Яромир еще не знал, но Марс, бог войны, предал их всех. Он в тайне давно сотрудничал с Яхве, и по видимому это он помог тому убить Одина. Предателя удалось разоблачить только сейчас и в тяжелой битве Род смог убить Марса. Но это не решало проблемы. Римская империя осталась без верховного бога. А это очень плохо. Род прекрасно помнил, что в прежнем мире именно римляне впервые допустили заразу на свою территорию.

Бог тяжело вздохнул:

— Надеюсь, мальчик, ты сможешь хоть как нибудь помочь…

После возвращения в тело я сразу же проснулся. Сотрудники тайной полиции сидели в своих креслах и тихо о чём-то переговаривались. Глянув в окно я увидел что мы уже над Москвой. Видимо я спал достаточно долго. Через тридцать минут дирижабль был над полковым лагерем. Возле ворот лагеря нас ждали несколько транспортов в которые мы сразу же загрузились. Судя по всему мы направляемся прямо в кремль. Тем лучше. На территорию императорского дворца нас впустили без досмотра хотя я обратил внимание что возле ворот устроили целый блок пост. Взвод гвардейцев с винтовками и двое чародеев пропустили нас без вопросов, а вот следующий транспорт подвергся тщательному досмотру.

В кабинет императора, в этот раз, мы попали через парадный вход.

Император как всегда восседал за своим рабочим столом. Выглядел он очень уставшим. В кабинете присутствовал и князь Шувалов, как всегда предпочитая место в тени:

— Добрый день, ваше императорское величество — я склонился в поклоне.

— Добрый день, Яромир. Рад что ты цел и невредим — Император улыбнулся и указал мне на свободное кресло — Присаживайся.

Шувалов кивком меня приветствовал.

Император захлопнул папку и задумчиво покрутил в руках золотую ручку:

— Итак, Яромир, рассказывай. Со мной недавно связался верховный жрец Рода и предупредил, что Бог лично связался с ним и попросил помогать тебе во всем. Признаться я немного растерян. Боги не связывались с людьми напрямую уже много лет.

Я не спеша начал свой рассказ, и чем дальше тем сильнее лица императора и министра приобретали хищное выражение. Наконец-то Шувалов не сдержался:

— Ваше величество, нужно срочно распространить эту информацию среди своих соседей. Мы не сможем в одиночку сражаться с Богом, тем более с тем, кто подчинил себе целую планету. Также, стоит дать Яромиру разрешение и доступ к имперским заводам. Нам срочно нужно начать изготовку тяжелого вооружения — старик возбужденно начал ходить из стороны в сторону.

— Успокойся, Иван Иванович, мы обязательно всё сделаем. Ну, а ты, Яромир, что скажешь? Ты готов на себя навалить такую ношу? Это ведь уже не игры. Придется работать не щадя ни себя ни других — император явно ждал от меня утвердительного ответа и я не стал его разочаровывать.

— Готов, ваше величество. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы наша империя процветала.

Император удовлетворенно кивнул:

— Хорошо, тогда сегодня же в твою усадьбу приедет курьер со всеми нужными бумагами. А уже завтра я хочу чтобы ты взялся за работу. Нам нужно оружие и нужны люди, которые будут стрелять из этого оружия. Поэтому на первое время используй свой полк и если ты сможешь наладить всё это, то в скором времени получишь и новое звание и новые полномочия. А теперь езжай домой, тебе явно стоит отдохнуть.

Отдав честь я покинул кабинет императора. Уже через час я сидел за столом в своей усадьбе и с огромной скоростью поедал вкуснейший говяжий стейк. К моему приезду наша повариха расстаралась и приготовила воистину царский обед. Когда мой живот был под завязку забит едой я наконец-то обратил внимание на происходящее вокруг меня. Усадьба жила своей жизнью. Стас гонял новобранцев, на днях он набрал ещё одну сотню. Теперь в моей дружине двести пятьдесят зеленых юнцов и около пятидесяти более опытных. Но ничего страшного, учитывая, что война в самом разгаре, опыт для них дело наживное. Появились новые казармы и новая прислуга. Но меня больше порадовали поступления от продажи армии сухпайков. Видимо Шереметев пробил таки массовое применение в армии и на мой счет накапало около трех миллионов рублей. Но времени мало, надо приступать к делу. В первую очередь надо изготовить опытные образцы оружия для будущих производств. В том числе и тяжелого, одним огнестрелом тут явно не обойтись. И первым чем я займусь будет 76-мм пушка образца сорок второго года ЗИС-3. Это оружие во время второй мировой показало себя в боях очень хорошо, в основном в уничтожении живой силы противника.

Именно этим ей придется заняться и тут. За счёт применения магии я планировал снизить вес, чтобы увеличить маневренность, а также сам ресурс пушки. В мастерской было достаточно материала, но вот как потом вытаскивать орудие на улицу? Это конечно хороший вопрос. Придется видимо ломать стену, другого способа как вытащить наружу шестиметровое орудие я не вижу. На изготовление пушки и нескольких снарядов ушли все мои запасы сырья. Около полутора тонн металлов. Но в итоге пушка вышла одно загляденье. Вес удалось уменьшить до одной тонны трехсот килограмм. Снаряды пока только двух типов: осколочно фугасный и шрапнельный. Для начала этого хватит, ну, а дальше посмотрим. Транспортировкой займемся ночью, не стоит пренебрегать банальными правилами конспирации. На всё про всё ушло около пяти часов. Закрыв за собой мастерскую я направился в дом.

У крыльца меня уже ждал старик дворецкий. Он держал в руках объемный пакет:

— Ваше благородие, курьер от императора оставил это для вас.

Поблагодарив старика и прихватив пакет я направился в кабинет. Через пять минут я сидел за столом и подумывал о том как бы мне со всем справиться.

Император решил не мелочится и дал мне доступ сразу к шести заводам тяжелой промышленности. Естественно во всех присутствовала магия. Также император дал мне право в любой момент обращаться к нему, минуя другие инстанции. Там же затесалась бумажка от Шувалова, который решил, что мне не помешают пара тройка его сотрудников, которые будут объяснять непонятливым как нужно работать. А вот список требований был конечно длинноват. Несколько видов стрелкового оружия, несколько видов тяжелого, а так же желательно инструкция для пользования. Мда, а губа не дура, однозначно. Но раз я уже по уши влез в эту историю надо доводить дело до конца. Но всем этим я займусь уже завтра.

Приняв душ я развалился на кровати и уже собирался заснуть как три девичьи фигурки проскользнули в мою комнату:

— Мы соскучились, господин. Позвольте нам показать насколько сильно.

Я не успел ничего сказать как мои губы почувствовали вкус сладких девичьих губ. Плевать, посплю завтра до обеда.

Утро выдалось тяжелым. Опустошенный ранее источник всё-таки сказался на моём самочувствии. Завтрак немного меня взбодрил и сев в транспорт я направился на один из заводов. Сзади меня ехали жандармы в своем транспорте, а также грузовой транспорт, в котором ночью дружинники загрузили пушку и снаряды. Императорский завод находился там где в моём мире был город Мытищи. Никаких чадящих чёрным дымом труб я не увидел, хотя это было бы странно, учитывая повсеместное использование магии тут. Заехав на территорию я направился к главному инженеру, пока мои ребята разгружали пушку.

Британский императорский дворец. Лондон.

Император великой Британской империи Эдуард Пятый был не в духе. С самого утра его мучали головные боли. Решив отвлечь себя работой он направился к себе в кабинет, но через пол часа в дверь постучался его личный помощник герцог Бедфорд. Как всегда одет с иголочки герцог излучал спокойствие и уверенность, что ещё больше разозлило императора. Но Эдуард давно научился скрывать эмоции пряча их за маской:

— Ваше величество, новости из Российской империи.

— Ричард, друг мой, надеюсь ты не станешь рассказывать мне содержимое своих скучных отчетов? Я знаю, что твои агенты плотно окопались у моего венценосного брата, за что не раз вас хвалил, но право дело разве за два дня могло что-либо измениться?

— К сожалению, ваше величество, могло. Наши агенты узнали, что русским удалось сдержать скандинавов и даже отбросить их немного назад.

Император удивленно поднял бровь:

— Герцог, я прекрасно знаю, что русские умеют сражаться, в этом нет ничего удивительного. Именно поэтому с ними мы всегда воюем по уму, а не грудь в грудь.

Бедфорд досадливо поморщился. Этот напыщенный болван на троне даже близко не унаследовал ум и хватку своего отца. Но вот гонор, гонор у него воистину императорский. Если бы старый император был бы жив сейчас бы империя выросла бы в разы, но вместо этого казна тратиться на балы и разные прожекты. Как хорошо, что уже через несколько лет принц Чарльз войдет в тот возраст, когда можно принимать бразды правления. Тогда можно будет наконец-тоизбавиться от этого идиота:

— Ваше величество, я бы посоветовал всё-таки обратить внимание на войну скандинавов с русскими. Мы могли бы неплохо заработать на этом и поднять престиж империи на новые высоты.

Император сразу же поскучнел. Герцог раз в несколько месяцев приходил с новыми проектами так и не поняв, что императору не интересны все эти вопросы. Для этого у него есть министр финансов, который и должен заниматься всем этим. Но чтобы наконец-то отвязаться от надоедливого герцога император всё-таки взял папку с документами:

— Я вам обещаю, герцог, что рассмотрю ваше предложение. А теперь покиньте меня, мне стоит поработать.

— Как вам будет угодно, ваше величество — герцог чуть не скрипнул зубами, но всё-таки вежливо поклонился и покинул кабинет — Надо связаться с бароном Кавендишем. Уж этот старый пройдоха точно не упустит возможность немного улучшить состояние своей семьи, а заодно и мое — злорадно усмехнувшись герцог направился в свой кабинет.

Плотно прикрыв двери и повесив полог тишины герцог набрал барона по своему браслету связи:

— Здравствуй, мой старый друг, давненько мы с тобой не общались. Как ты смотришь на то, чтобы позолотить свои загребущие руки?

В это же время. Здание министерства тайной полиции Российской Империи.

— Вот Яромир, вот пройдоха. Не соврал стервец, и вправду сделал хорошее оружие — Князь Шувалов возбужденно потирал руки. Он уже видел как укрепляется империя и как он наконец-то сможет прижать к ногтю некоторых чересчур оборзевших аристократов — Если парень и дальше будет меня радовать так и быть, выбью для него титул графа. Святослав меня в этом поддержит. А пока, надерем парочку скандинавских задниц.

Смех князя прозвучал в абсолютной тишине заставив секретаря неодобрительно покачать головой. Старый князь иногда был слишком экстравагантным.

Глава 26

За последнюю неделю я почувствовал на собственной шкуре всю прелесть работы с огромным количеством людей. Я мотался по всем заводам еле успевая решать возникающие проблемы. Производство орудий уже вышло на неплохую мощность, их уже штамповали по двадцать штук в день. Благодаря им фронт удалось стабилизировать. Взрывчатая смесь, которую мы использовали вместо пороха, помогла увеличить дальность стрельбы почти в два раза. Но оставалась проблема с корректировкой огня, да и расчеты орудий пока оставляли желать лучшего. Хотя глупо было бы требовать блестящих результатов от людей, которые только начали пользоваться новым видом вооружения.

В лагере моего полка развернулась целая учебная база. Там учили пользоваться не только пушками, но и винтовками, а также пистолетами. Мстислава дернули с фронта и поставили командовать всем этим бедламом. Бедный капитан был совсем не рад этому, но так как он был единственным офицером, который имел опыт обращения с таким оружием кроме меня, то его никто и не спрашивал. А бумага с подписью министра тайной полиции способна творить чудеса. Мне же пришлось рожать на ходу идею как превратить пушку в самоходку. Где-то день я мучился, но в итоге плюнул и обратился к одному из многих инженеров работающих на имперских заводах. Тот задумчиво почесал голову и повел меня в один из складов:

— Вот — он открыл склад и показал рукой в самый дальний угол — Выбирайте, полковник, это более менее подходит вашим запросам.

Инженер был прав. Тут я явно найду то, что мне надо.За два часа я просмотрел все образцы и в итоге остановил свой выбор на самом невзрачном из них. Но он был на колесах, обладал массивной стальной рамой и был прост в изготовлении, что для массового производства большое преимущество. Позвав инженера я указал на нужную мне платформу. Видно было что инженеру мой выбор не слишком понравился, но он помнил о том, что спорить с благородными не стоит поэтому козырнул и помчался исполнять мой приказ. А мне пожалуй стоит заняться ручными гранатами, а то я как-то пропустил их из виду. Но для этого мне нужно ехать в усадьбу, светить своими талантами тут я не собираюсь.

Дома всё было как всегда. Дружина тренировалась в поте лица, прислуга работала по дому. Быстро пообедав я направился в мастерскую. Запасы материалов я пополнил еще несколько дней назад поэтому оставалось только заняться созиданием. За последнюю неделю мой источник очень часто оказывался пустым и я заметил, что это очень благоприятно влияет на его рост. Через тридцать минут образцы гранат были готовы, но я решил задержаться в мастерской чтобы попробовать одну вещь. Мне не давала покоя возможность сделать переносной портал. Пусть он будет с ограниченным количеством прыжков и дорог в производстве, но как минимум императорская семья сможет себе позволить такие вещицы. А увеличить долг императора мне не помешает. Пока идет война я им нужен, а вот после это уже большой вопрос. Я прекрасно помню историю своего мира и сколько раз правители убирали тех, кто по их мнению мог угрожать их власти.

Плетение портала было безумно сложным само по себе. А впихнуть эту конструкцию в материал будет вообще подвигом. Но меньше слов больше дела. Для начала я решил попробовать золото и платину, но через два часа работы я понял, что это бесполезно. Эти металлы не смогли вместить в себя такую прорву энергии и просто плавились стекая на пол.

Перепробовав всё, что у меня было в мастерской мне всё-таки удалось найти нужную комбинацию. Получив готовый прототип я тут же его использовал по назначению и лишь удача помогла мне избежать смерти. Амулет сработал как надо, но вот само перемещение вышло с подвохом. Только благодаря щиту я не захлебнулся, когда очутился на дне озера. Выплыв я оглянулся и облегченно выдохнул. Я всё ещё на территории своего поместья. Было бы проблемой переместится к кому-то из соседей. Вряд ли бы я смог объяснить, что я там делаю. В мастерскую я вернулся пешком и закинув амулет в один из ящиков я стал раздумывать над решением. В голову ничего не приходило и я решил пока забить на это. Гранаты уже можно пускать в производство остальное пока подождет. Надо бы наведаться к Шувалову, узнать, что нового на фронте. Сейчас меня туда вряд ли пустят, слишком многое на меня завязано, но вот чуть позже я туда попаду. Не успел я подумать про министра тайной полиции как мой браслет связи высветил вызов от Ивана Ивановича:

— Полковник, руки в ноги и ко мне. Появилась новая информация — голос министра был усталым. Вызов прервался даже не позволив мне ничего ответить.

Ничего не оставалось делать, я переоделся и взяв с собой парочку дружинников поехал на встречу к Шувалову.

Министр как всегда был в своем кабинете, но в этот раз он был не один. В одном из кресел развалился молодой человек со смуглой кожей и курчавыми волосами. Интересно, что здесь делает итальянец?

— Яромир, знакомься, это Джироламо, один из моих агентов работающий в римской империи. Джироламо только сегодня приехал к нам и новости, которые он принес неутешительные. Римская империя неофициально направила послов к скандинавам. Чем это нам грозит ты должен и сам понимать, не маленький. И еще одно, судя по всему Марс, римский бог войны, больше не отвечает на молитвы своим жрецам.

— Мда, вот это Шувалов умеет порадовать. Но какого черта? Почему Род не предупредил о смерти Марса? Если еще и римляне станут христианами будет катастрофа. Мы еле еле начали справляться со скандинавами. А римский флот в черном море легко сомнет черноморский флот, он слишком малочислен. А после этого последует десант для противостояния которому придется отправлять целую армию — подумал я и сдержав рвущийся наружу мат я сделал пару вдохов и обратился к Шувалову — Иван Иванович, вам не кажется, что всё идёт не по плану? Мы конечно начали производить новое оружие. Но одного оружия мало. Нам ещё нужны люди, которые смогут этим оружием пользоваться и не просто нажимать на курок, а делать это когда надо. И таких людей у нас пока нет. По крайней мере в достаточном количестве. Да и оружия у нас пока что мало. Поэтому нам надо сделать так, чтобы война с римлянами не началась, только не сейчас, господин министр.

Шувалов поморщился как от зубной боли:

— Ты, конечно, прав, полковник. Да вот только, если в Риме всё пойдет по тому же сценарию, что у скандинавов, вряд ли нам удастся этому помешать. Не мне тебе говорить о том, что там творилось, ты лично все видел. Поэтому нам надо как можно скорее подготовить большее количество солдат. Твои пушки показали себя с лучшей стороны на фронте. Шереметьев грозится на тебя представление к ордену написать, еле удалось отговорить старика. Тебе же не нужна пока лишняя слава, я так понял?

Я утвердительно кивнул. Мне и вправду пока слава не нужна. Пока не встану на ноги и пока за моей спиной не будет реальной силы ввязываться в конфликты с аристократами для меня чревато большими проблемами. Поэтому для начала я встану на ноги, а уж потом можно и кусочек славы себе урвать.

— Ладно, полковник. Информацию я до тебя довёл, а чем ты меня порадуешь? Есть что нибудь для моих людей?

— Вот же старый жук. Теперь он от меня не отцепиться пока не выдам ему хоть что нибудь. Хорошо, что у меня припасены парочка тузов в рукаве — подумал я и сказал — Так точно, ваше высокоблагородие, через несколько дней я привезу вам парочку образцов оружия. Но учтите, производством придется заняться вашим оружейникам, боюсь у меня не хватит для этого времени.

Шувалов кивнул. Понимает князь, что я сейчас не в бирюльки играю поэтому и не сильно меня напрягает. Не будь у меня бумаги от императора давно бы уже навалил бы на меня парочку своих проблем.

Попрощавшись с князем я решил что на сегодня хватит дел. На улице уже вечер поэтому домой, ужин и спать. Но жизнь внесла свои коррективы, когда я увидел пылающие ворота собственного особняка. У меня только один вопрос. Какая тварь посмела на этот раз?

Я почувствовал как ярость опять застилает мой разум. Схватив Стаса за грудки я встряхнул его пару раз:

— Кто посмел? И какого хрена твоя хваленая служба безопасности из раза в раз допускает такое? Может мне стоит задуматься над тем чтобы поменять главу?

Неосознанно выпустив вокруг себя облако энергии я давил Стаса одной лишь волей. Безопасник уже почти потерял сознание, когда мне удалось наконец-то взять себя в руки.

Чуть не задохнувшись Стас упал на землю и какое-то время приходил в себя.

— Ваше благородие, — охрипшим голосом произнес он — нападающий был всего один, предположительно уровня магистр. С расстояния в сто метров он запустил целую серию огненных шаров. Так как у нас нет магов в дружине амулеты защиты не смогли задержать надолго атаку и в итоге нападавшему удалось поджечь ворота. Ответный огонь не возымел никакого эффекта.

— Черт! Стас прав. Против магов вся моя дружина ничего не стоит. Огнестрел хорош, но только против мастеров, а для магистров уже нужны пушки по серьезнее. Возможно мои револьверы могут пробить их щит, но обычным людям им не удержать. Как же всё это не вовремя. Придется заняться ещё и этим. Думаю десяток крупнокалиберных пулеметов смогут решить вопрос, но тогда придется тиражировать это и на армию, а мне бы не хотелось этого. Как то не вижу я себя в роли имперского оружейника. Но если судить по последним событиям то именно в него я и превращаюсь — подумал я про себя и ответил — Извини. Я займусь этим вопросом завтра. А пока проследи чтобы новые ворота установили как можно скорее. И свяжись с тайной полицией. Пока я работаю на них нападения на меня это нападение на империю. Хотелось бы знать кому на этот раз я отдавил мозоли.

Проходя мимо ворот я машинально использовал стужу моментально погасив огонь. Всё-таки постоянное использование магии дает о себе знать. Теперь я её использую рефлекторно.

В просторной гостинной старинного дворца беседовали двое мужчин. Любой человек сразу бы опознал в них ближайших родственников и не ошибся. Княжий род Демидовых давно и прочно удерживающие в своих руках уральские горы слыли в обществе людьми жесткими и умеющими решать любого рода проблемы. Но в этот раз по их промышленной империи был нанесен болезненный удар и они не могли оставить это без ответа:

— Рассказывай, сын. Ты узнал кто этот барон? И почему Святослав привлек его, а не нас? — Князь Демидов смотрел на своего наследника с гордостью. Его сын перенял лучшие качества и уже сейчас был готов стать князем.

— Отец, всё странно. Наши люди в окружении императора несут какие-то небылицы. Этот человек появился из ниоткуда и сразу получил звание и был отправлен на фронт. Ты же помнишь конфликт с польским королевством. Так вот, там он каким-то образом умудрился спасти цесаревича. А дальше всё ещё интереснее. Наш пострел везде поспел. Конфликт с Воронцовыми, убийство младшего, назначение полковником в один из отстойников где он сразу же начал бурную деятельность. Также были замечены контакты со старым змеем Шуваловым и с недавно вновь вышедшим в свет Долгоруким. Там вообще история темная. А теперь он каким-то образом стал ещё и оружейником с доступом к имперским заводам. Ты же знаешь, отец, император обычно заказывает всё у нас и лишь в случае, когда у него появляются поистине ценные вещи, он не отдает их на сторону, а предпочитает самому снимать сливки.

Закончив речь Демидов младший потянулся к графину с водой:

— Так, так, значит у нас появилась темная лошадка, которая сразу же попыталась пролезть в наш карман. Надеюсь ты послал ему приветствие?

— Да, отец. Один из наших магистров сегодня немного пошумел у его особняка благо у высочки нет магов, а дружина больше похожа на сброд чем на воинов.

— Молодец. Теперь же стоит затаится на время, а потом сделать так чтобы вы пересеклись. Если барон не глупый человек он предпочтет дружить с нами, а не враждовать. Главное сделать так, чтобы это в случае чего не вредило империи. Святослав не будет терпеть, если мы заденем его интересы. Поэтому действуем максимально осторожно.

С утра я решил не откладывать дело в долгий ящик, а сразу же заняться укреплением обороны поместья. Материалов у меня хватало, а приобретенный опыт в моей эрзац кузне позволял мне сделать всё быстро. В итоге я за несколько часов сделал четыре пулемета и по десять тысяч патронов к ним. Дизайн я начисто слизал с РПК, решив не заморачиваться. Стас молча принял у меня оружие и направился на стрельбище. Правильно, нужно сначала потренироваться прежде чем давать его в руки дружинникам. Благо тренировочный процесс уже наладили полностью. Я же направился в дом. Надо связаться с Шуваловым, мне интересно кто такой смелый, что напал на мой дом. Князь ответил моментально, будто бы ждал моего звонка:

— Здравствуй, Яромир. Дай угадаю, звонишь чтобы узнать кто настолько смел, чтобы трогать человека работающего со мной?

А князь умен, просчитал меня на раз.

— Так точно, ваше высокоблагородие. Вы как всегда правы.

— Да ладно, не смущай старика. Так вот что я имею тебе сказать, напавший на тебя магистр работает на светлого князя Демидова. Слышал про такого?

— Слышал ли я про крупнейшего заводчика в этом мире? Еще бы я не слышал. Князь Демидов контролирует около семидесяти процентов промышленности Российской Империи. Его семья уже около восьми веков плотко окопалась на урале никого не допуская до богатых недр. И если князь решил, что я ему мешаю то это плохо, очень плохо. Я еще не дорос до таких врагов и не скоро еще дорасту. Одна его дружина насчитывает несколько десятков тысяч бойцов. Про магов же вообще молчу — подумал я и сказал — Слышал, Иван Иванович, и не могу сказать что рад этому.

— Да ты не тушуйся, полковник. Я сегодня с утра уже имел удовольствие пообщаться с князем и он пообещал мне что этого больше не повториться. В знак примирения он обещает на следующей неделе устроить званый ужин в своей резиденции в Москве куда пригласит и тебя. И мой тебе совет Яромир, не ссорься с князем, а подружись с ним. Тебе это не помешает.

— Спасибо, Иван Иванович — Я облегченно выдохнул — Обязательно последую вашему совету.

— Вот и ладушки, и будь добр не забывай про образцы, которые ты мне обещал. Хорошего дня, Яромир.

Мда, вот это номер. Я сам того не желая сунул нос в дела Демидовых. Теперь главное очень осторожно попытаться решить эту проблему, чтобы не ввязываться в конфликт с настолько мощным родом. Ладно, теперь же поздно переживать, доживем увидим.

Меня отвлек стук в дверь. Хорошенькая служанка медленно поклонилась открыв мне неплохой вид своего декольте и томным голоском пропела:

— Ваше благородие, у ворот остановилась карета с гербом Долгоруких.

— Хороша, чертовка, и явно об этом знает.Эхх, зажать бы её где нибудь в тёмном уголочке и попробовать её пухлые губки на вкус. Мечты, мечты. Ладно, глянем кто там решил меня посетить — задумался я на минуту и пошёл встречать «гостя».

Спустившись на первый этаж я увидел как старик дворецкий наливает чай прелестной темноволосой незнакомке. Сходство с Долгоруким я сразу увидел, но её образ был более хищным что ли, как у рыси, что отслеживает дичь.

Увидев меня, она отложила кружку и встав коротко поклонилась:

— Добрый день. Я очень рада наконец-то познакомиться со спасителем моей сестры. Увы, меня не было в городе, когда вам удалось её излечить от недуга. Но приехав я решила навестить человека, который совершил такое для моей семьи. Кстати, да, позвольте представиться, княжна Александра Долгорукая.

Немного ошалев от такого напора я взял себя в руки и поклонился в ответ.

— Рад знакомству, сударыня, вы так же прекрасны как все женщины вашего рода — Темноволосая красавица озорно подмигнула.

— Спасибо, барон, вы так учтивы. Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию сегодня? Я так давно не была в Москве, что уже забыла что и где находится.

— С удовольствием, княжна. Располагайте мной как вам будет удобно.

— Тогда, барон, одевайтесь, мы едем отдыхать. Тем более я собираюсь вас познакомить с моими хорошими друзьями, так что скучно вам не будет, уж это я обещаю.

Эхх, видимо не судьба мне сегодня поработать. Но с другой стороны стоит немного развеяться, а то от работы даже кони дохнут.

Быстро переодевшись я сел в транспорт княжны и мы направились в сторону Москвы. Всю дорогу княжна рассказывала истории из жизни рода Долгоруких. Наконец-то мы остановились возле одного ресторана и я увидел компанию молодых людей, которые направились в нашу сторону. Среди них я заметил того идиота, который оскорбил Снежану.

Он видимо тоже узнал меня, потому что его лицо резко стало злым. Не успела княжна ничего сказать как этот придурок кинул мне в лицо перчатку и процедил сквозь зубы:

— Я вызываю тебя на дуэль, чернь.

— Господи, ну почему идиотов у нас всегда больше чем нормальных людей — подумал я.

Княжна вопросительно на меня посмотрела.

— Я принимаю твой вызов, не знаю как там тебя да и не важно в целом. Идиоты все равно долго не живут.

Глава 27

— Господи, ну почему каждый раз находится очередной умник, который считает, что можно просто убить человека и ему ничего за это не будет? Вот что толкнуло этого дворянчика на конфликт? Честь? Это уж вряд ли. Скорее просто желание самоутвердиться за счет меня. При том этот идиот даже не запомнил как в прошлый раз я легко заломал его дружка. Эхх, придется учить и этого уму разуму — закончив этот мысленный философский монолог я наконец-то вступил на дуэльную площадку.

Рестораны такого уровня обязаны иметь специальное место для дуэлей. Вдруг кому-то из господ захочется помахать клинками или побаловаться магией. Пока распорядитель что-то там рассказывал публике я рассмотрел повнимательнее своего соперника. Молод, около двадцать лет. Смазлив, видно что уделяет много времени собственной внешности. А ещё он весь буквально был увешан магическими амулетами в основном защитного типа. Теперь, по крайней мере, понятно откуда растут ноги. Видно лишние цацки неплохо так добавили ему смелости. Дворянчик направился в мою сторону и буквально выплюнул:

— Ты сдохнешь, чернь, и никто тебя не спасет. А я потом наведаюсь в твою халупу и хорошо так отымею эту шлюшку, которую ты умудрился привести в приличное общество.

— А вот это было обидно. Мой особняк далеко не халупа. Он конечно не дотягивает до уровня княжеских дворцов, но и для аристократа моего уровня очень даже неплох — подумал я и сказал — Вот скажи мне, парень, почему ты не смог просто сделать вид что не знаешь меня? Или ты и вправду надеешься выиграть эту дуэль? Так я тебя разочарую. Я проткну все твои конечности, а потом, когда ты будешь валяться на земле и выть как собака, я просто подожду пока ты извинишься либо убью тебя.

Максимально спокойным голосом высказав ему это я подождал пока распорядитель даст отмашку и без затей выпустил ледяное копье накачав его таким количеством энергии, что оно в прямом смысле начало фонить. Дождавшись пока дворянчик натянет на себя многочисленные щиты я лениво замахнулся и направил копье в его левую ногу. Какое же наслаждение я получил, когда самодовольная ухмылка сменилась сначала недоумением, а потом выражением боли. Этот идиот реально поверил в то, что я не смогу пробить его щиты и просто ждал пока я ударю. Копье пробило его ногу на вылет и голубой лед окрасился в красный. Выглядело это даже в какой-то степени красиво. Но мой соперник не оценил сию картину и пошатнувшись сделал пару шагов в мою сторону. Решив закончить этот балаган я резко метнул еще три ледяных клинка пробив остальные конечности. Дворянчик шёл на морально волевых и после этого свалился на землю как мешок с дерьмом. Болезненный вопль был мне наградой. Распорядитель вопросительно посмотрел на меня, мол заканчивай и давай по домам.Я пожал плечами и направился в сторону лежачего:

— Ну что, прикончить тебя или попросишь прощения?

Через боль он что-то просипел, но недостаточно громко.

Наконец-то он смог членораздельно сказать:

— Извините, ваше благородие, был не прав.

— Ну вот, а сколько гонору было. Вот что бывает, когда полагаешься не на себя, а на что то стороннее — подумал я про себя, а потом сказал — Ладно уж, живи, страдалец. Но помни, гонор до добра не доводит.

Покинув арену, я направился, к собравшимся у края, аристократам. Судя по выражению их лиц их впечатлила расправа над этим олухом. И если девушки стреляли глазками и томно вздыхали, то парни скрежетали зубами, а некоторые и вовсе тянули руки к клинкам.

— Ну, ну, — хмыкнул я про себя — посмотрим, что вы сделаете, сладкие мальчики. Судя по количеству золота и камней на рукоятках вряд ли они хоть раз использовали оружие для дела. Нет, побаловаться на тренировках с красивыми выпадами и картинными охами перед девочками я еще могу допустить. Но вот ни один из них на убийцу не тянул, это уж точно.

Княжна дождалась пока я встану рядом с ней и как бы невзначай коснулась моей руки тем самым дав понять остальным девушкам, что я занят, по крайней мере сегодня:

— Ну, что, барон, теперь мы можем насладиться блюдами в этом прекрасном заведении? И я очень надеюсь, что вы больше никого не будете обижать. Мальчик ведь просто захотел перед девочками покрасоваться, а вы его так грубо в грязь втоптали — княжна погрозила мне пальчиком, состроив при этом грозную мину.

— Каюсь, сударыня, был не прав. Но видите ли, я очень сильно не люблю, когда невоспитанные молодые люди мешают мне культурно отдыхать. И да, я обещаю вам больше никого не калечить… сегодня. По крайней мере из людей. А вот хорошо прожаренный кусок мяса я бы с удовольствием растерзал.

Звонкий девичий смех прозвучал в ответ на мою незамысловатую шутку.

С княжной мы в итоге провели целый день. Пообедав в ресторане мы направились дальше смотреть достопримечательности Москвы. Посетили пару парков, тройку музеев и в итоге расстались вечером оба довольные проведенным в месте досугом. Княжна даже была так любезна, что отвезла меня прямо к воротам моего поместья. Попрощавшись я уже было хотел направиться в спальню как старик дворецкий окликнул меня:

— Ваше благородие, вас дожидается очень важный гость. Я пока накрыл для него стол в гостинной, но я не уверен, что он прибыл к нам ради готовки нашей поварихи.

— Хорошо, дай мне пять минут хотя бы сменить наряд, а то странно будет встречать гостя в парадной одежде.

Быстро переодевшись я спустился вниз и какого было мое удивление, когда я увидел его высочество цесаревича, который невозмутимо пил чай с сырниками. От такой картины я почувствовал как у меня задергался глаз:

— Ваше высочество, рад вас видеть в моём скромном доме. Для меня честь принимать у себя наследника престола — поклонившись сказал я.

— Оставьте это барон, после того как вы спасли мне жизнь вы можете обращаться ко мне без этих формальностей. Я вижу вы неплохо провели время со старшей дочкой князя Долгорукого, а слухи о том, что вы чуть не забили насмерть на дуэли сына графа Апраксина уже успел стать самой обсуждаемой новостью среди молодежи. Но я здесь не за этим. Вот, ознакомьтесь с указом моего отца.

Цесаревич протянул мне конверт запечатанный личной печатью императора.

Распечатав конверт я быстро пробежался глазами по тексту и вопросительно глянул на цесаревича:

— Не удивляйся, барон, мой отец не раз говорил, что имеет на тебя планы. Вот собственно, то о чем он говорил. Тебе дают возможность показать себя и если ты сможешь выдержать это испытание, то ты поднимаешься на ступеньку выше в иерархии империи.

Мда, я конечно всё понимаю, но по моему у царя батюшки крышу снесло капитально. Это ж надо было такое выдумать. Этот, нехороший человек решил запихнуть меня в один из секретных городов где занимались подготовкой специалистов широкого профиля. И поеду я туда не в качестве студента, а в качестве мага инженера. И там мне несколько месяцев придется выдавать для производства разные виды оружия, а также пытаться создать полностью магическое оружие исследуя образцы колдунов со всего мира. Нет, я конечно всё понимаю, война идёт и не до сантиментов, но я думал, что меня наоборот отправят воевать раз уж я показал неплохие результаты. Ну да ладно, император приказал значит будем выполнять.

Итог, через два дня я с двумя объемными сумками стоял около ворот одного жутко секретного военного объекта, который курировал лично Шувалов. Двое молодцов в форме тайной полиции проверили все мои вещи и убедившись, что все хорошо козырнули и пропустили меня на территорию.

Ко мне быстрым шагом направлялся длинный худой человек со взлохмаченными волосами, который очень походил на какого-то безумного ученого. Этот образ дополняли неряшливый внешний вид и глаза, который буквально горели огнем:

— Добрый день, молодой человек. Вы как понимаю и есть тот самый маг, что по рассказам Ивана Ивановича способны двинуть вперед всю магическую науку нашей империи, я прав? Впрочем, даже если наш министр тайной полиции ошибся, уже сейчас я вижу по вашему магическому резерву, что вы способны помочь как минимум в двух наших проектах.

А вот на этом моменте я напрягся, за всю свою недолгую карьеру мага я не слышал про плетения способные определить внутренний резерв чародея. Мой собеседник продолжил беззаботно болтать не обращая на меня никакого внимания:

— Сейчас мы с вами пройдем в ваш дом, вчера только успели его закончить, ну, а дальше я познакомлю вас с нашими гениями от мира магии.

Коротко кивнув в ответ я продолжил изучать окружающую обстановку. Типовые одноэтажные домики, аккуратные заборчики покрашенные в белый цвет. Но эта картинка была искусственной. Например, я прекрасно видел, что каждый домик в несколько слоев покрыт магическими заклинаниями и что даже Горыныч вряд ли уничтожит его с первого раза. По дороге нам пару раз попались люди, что не спеша прогуливались по тропинкам и хоть они и были одеты в гражданскую одежду было видно, что они военные, как минимум по походке и по цепким взглядам, которыми они меня одаривали. Через пятнадцать минут мы наконец-то добрались до моего временного жилища. Такой же типовой домик как и остальные только по новее. Мой спутник подождал пока я занес внутрь свои вещи и продолжил:

— Вы знаете, Яромир, до того как Иван Иванович занял должность министра тайной полиции никто на наши исследования не обращал внимания принимая их за какие-то глупости. Но этот умнейший человек смог рассмотреть тот огромнейший потенциал и ту пользу, что смогут принести нашей империи исследования, над которыми работает наша группа. Вот простой пример. Как вы наверняка знаете нет ни одного плетения что было бы способно определить внутренний резерв чародея. Но вот один из наших сотрудников смог соединить в одном артефакте две противоположных структуры и с тех пор мы имеем возможность узнать какой силы чародей перед нами. Да, пока что эти артефакты производятся ограниченной серией из-за высокой цены и сложности изготовления, но ведь это прорыв, понимаете друг мой, это огромнейший прорыв. И я надеюсь, что благодаря вам мы сможем сделать так чтобы магическая наука ступала вперед огромными шагами.

Под такую вот болтовню за пол часа мы наконец-то дошли до нужного нам места. Это был тоже одноэтажный домик только чуть большего размера. Судя по всему сами исследовательские лаборатории находятся под землей. Зайдя в дверной проем и мимолетно оценив толщину стальной двери мы попали в комнату похожую на предбанник:

— А теперь, мой друг, прошу не совершать лишних движений. Надеюсь вы не боитесь глубины?

Пол под нами загудел и медленно начал опускаться ускоряясь.

По моим ощущения спуск продлился около двух минут. Наконец-то наша платформа остановилась и я увидел огромный зал разделенный перегородками. По нему сновали туда сюда люди одетые в белую форму. Каждый был занят собственным делом и в этом всем просматривался свой странный хаотический порядок.

Мы подошли к одной из секций и я увидел комнату со стеклянными витринами, в которых было разного вида холодное оружие. Там были мечи, сабли, шпаги и моргенштерны. Даже пару копий и боевых посохов скромно спрятались в уголке.

И всех их объединяет одно, нереальное количество энергии скрытое внутри. Я залюбовался этим зрелищем, впервые с того времени как я попал в этот мир я встречаю в одном месте столько магических вещей:

— Теперь, мой друг, это ваше рабочее место, а Мари будет вашем учителем в мире артефакторики — сказав это жердь развернулся и размашистым шагом покинул секцию.

Только сейчас я заметил миловидную женщину лет тридцати, низкого роста и забавными щечками. Она усердно что-то писала возле одного стола:

— Кхм, добрый день, сударыня, как я понимаю нам теперь работать вместе? Позвольте представиться, я, барон Яромир — чародей-универсал.

Женщина задумчиво мена рассматривала несколько мгновений, забавно шевеля губами, а потом энергично кивнув протянула мне тоненькую руку:

— Я Мари, чародей-артефактор. Приятно познакомится Яромир, но у нас совершенно нет сейчас свободного времени. Поэтому возьмите пожалуйста вот в том ящике пустые кристаллы и зарядите их энергией воды. Как только закончите сразу же несите их ко мне.

Мда, они тут все немного двинутые, как я вижу. Вот так без расспросов доверить незнакомому человеку работать с не самыми безопасными вещами это конечно странно. Ну, в принципе, я видел в своей жизни людей и страннее, так что будем пока что работать с тем что имеем. Достав из шкафчика четыре кристалла я направил в них энергию воды и стал наблюдать за их наполнением. Через пять минут кристаллы были полны и я отнес их Мари. Странно на меня посмотрев, она взяла кристаллы и вставила их в странное устройство на столе. Больше всего это было похоже на граммофон только без гнезда для пластинки. Вставив кристаллы и нажав на парочку рычагов Мари стала напряженно ожидать результата. Через пару мгновений аппарат загудел и их конуса похожего на проигрыватель в потолок ударил веер ледяных ножей.

— Получилось! Наконец-то у меня это получилось! — в порыве радости Мари обняла меня, но тут же отпустила, покрывшись румянцем. — Понимаете, Яромир, я три года работала над этим автоматическим метателем. Я надеялась сделать установку для охраны домов, которые нельзя было бы обнаружить поисковым заклинанием. Человек включал бы метатель и уходил бы, а он оставался бы в спящем режиме пока кто нибудь не попробовал бы проникнуть в дом. И вот после трех лет сложнейшей работы у меня наконец-то это получилось!!

— Мари, я очень рад за вас, право слово. Вы трудились и получили то, к чему стремились, за это можно только вам поаплодировать.

— Ой, спасибочки. Теперь я смогу и вам помочь. А вы по какому вопросу к нам?

Мда, это ж надо быть такой увлеченной чтобы не услышать ничего, что говорил тебе начальник. Вот это преданность делу, вот это я понимаю.

Но мое внимание в этот момент привлек один меч. Когда я заходил в помещение он ничем не отличался от остальных, но сейчас он начал медленно светится голубоватым пульсирующим светом. Я как завороженный наблюдал за этим и в какой-то момент поймал себя на том, что мне хочется взять его в руки. Не мешкая, я подошел к витрине, открыл дверь и схватил клинок за рукоять. Меня будто бы ударило током. А потом в моё сознание вылилось огромное количество картинок, а спокойный мужской голос начал говорить:

— Не знаю кто ты, и сколько времени нас разделяет, но раз разящий выбрал тебя значит ты достоин. Этот клинок вершина моего мастерства. Я потратил пять лет на то, чтобы его создать и отдал половину своего источника, чтобы наполнить меч жизнью. Помни, меч обладает собственным разумом, но он далеко не единственный в своем роде. Я точно знаю, что у английских колдунов есть такое же оружие. Бойся такого ибо оно способно выпить не просто источник, но и твою душу. Разящий поможет тебе, и в нужный час даст тебе знаний, но без тренировок и усилий ты никогда не раскроешь его потенциал и не сможешь полностью овладеть мечом. Поэтому будь усерден и терпелив. Я надеюсь, что этот меч послужит правому делу ибо в этом и есть его смысл.

Голос исчез, как и картинки, а я еще пару минут осмысливал то, что со мной произошло. Это было что-то с чем-то, только теперь я понял насколько я далек от истинного мастерства. Этот князь, он был обычным человеком, без знаний, который своей волей и упорством создал такой шедевр. Теперь я точно знаю в чем состоит моя задача:

— Яромир? Ты в порядке? — обеспокоенный голос Мари вырвал меня из раздумий.

— Всё хорошо. Теперь я точно в порядке…

Глава 28

С тех пор как я взял в руки Разящего прошло несколько дней. Я носил его буквально везде и даже спать ложился с мечом на прикроватной тумбе.Мари пришла в восторг от того, что случилось, рассказав мне что до этого все считали Разящего обычным мечом, насколько может быть обычным меч сделанный рукой князя чародея. Потихоньку я втягивался в ритм жизни этого городка и лишь вечером я брался за тренировки. Каждый вечер день за днем я брал в руки меч и выходил на лужайку за домом. Меч сам тренировал меня лучше любого учителя, иногда заставляя меня вставать в немыслимые для меня позы, от которых у меня потом часами все мышцы горели огнем, и даже магическое усиление не слишком помогало. И каждую ночь я видел сны, нет, не так, я видел СНЫ. Там были чародеи настолько могущественные, что взмахом руки могли высушить небольшую речку или уничтожить небольшой город. Нынешним чародеям до них, увы, было далеко. Но в эту ночь меня посетил Род. Именно посетил, а не выдернул к себе в его любимой манере. Бог выглядел уставшим и каким-то потухшим. Из его глаз исчез боевой задор и даже выглядеть он стал намного старше:

— Здравствуй, Яромир. На этот раз наш разговор будет односторонним. Я знаю что ты получил в руки одно из творений моего прошлого ученика. Так вот, это действительно непростой меч и ты даже не представляешь насколько. Тренируйся с ним как можно больше он сможет очень многое тебе дать. Но так же не забывай развивать то, что ты начал. Только благодаря твоим пушкам Шереметеву удалось остановить на границе приспешников нашего общего знакомца. Его фанатики неплохо поломали зубы об укрепрайоны, которые там возвели. Суясь в магический мир он не ожидал получить тут технологических люлей — Бог устало хмыкнул — Прошу тебя, друг мой, ускорься. Не дай ему набрать достаточно сил, иначе он явит своего аватара, а против него даже пушки будут беспомощны. Всё-таки божественная магия не зря называется божественной — сказав это Род растворился, оставив меня досыпать свой сон.

Утром я проснулся с очень скверным настроением. Сильно хотелось отрубить кому либо башку, а лучше всего одному из этих северных идиотов, что гонят собственный народ на смерть. Ну, а как же? Они же паства. Идиоты не понимают, что волки пожирают в разы меньше овец чем пастухи. Но проблема любых баранов в том, что они чересчур упертые. Полуторачасовая тренировка помогла мне спустить пар и успокоится. Приняв душ и перекусив на быструю руку я направился к своей симпатичной коллеге. Мари уже несколько дней пыталась понять как я смог пробудить меч. Лаборатория была забита магическими приборами, которые отслеживали все возможные параметры. Но меч упрямо их всех игнорировал превращаясь в обычную железяку, стоило только выпустить его из рук. Я же решил приступить к свои обязанностям, а именно к созданию оружия. Хоть у меня и чесались руки начать делать полностью магическое оружие, я прекрасно понимал, что сейчас не время для этого. Армии нужно оружие победы и я его сделаю.

Сегодня я решил заняться ручными гранатами. Но не простыми, а такими, которые могли бы дестабилизировать защитные щиты. Насколько я успел узнать сам щиты у скандинавов были под завязку забиты божественной магией так что против них обычные заклинания были малоэффективны. Поэтому порывшись у себя в памяти я извлек на свет очень любопытное заклинание созданное лично Родом. Это был своего рода вирус, но магический. При контакте с любым заклинанием он разъедал структуру, заваливая заклинание за несколько секунд. Была лишь одна проблема. Чтобы запихнуть его в гранату мне пришлось использовать драгоценные камни. Только они держали напряжение достаточно долго поэтому цена каждой гранаты выходила около 50 рублей. Чудовищные деньги, как по мне. Но стоило мне отправить один образец Шувалову как в тот же день я получил короткое сообщение:

«Делай как можно больше, о цене не думай. Император понимает всю остроту момента. Просьба ускорить производство, в этих штуках серьезный спрос на фронте.»

Как припекло однако наших небожителей. Они даже готовы тратить бешенные суммы лишь бы получить еще один козырь в своих руках. Хорошо хоть производство обычных гранат было налажено уже давно и они исправно поступали на фронт. Секретом измененного пороха пришлось поделиться, но за каждую произведенную тонну я получал по двести рублей как отчисления за изобретение.

Марья Федоровна собрала последний сундук с вещами и устало присела на лавочку. Сейчас её вид ничем не напоминал ту старушку, божий одуванчик, с которой познакомился Яромир. Нет, сейчас это была боярыня, статная и властная. Тяжелая аура окружала её, давя на любого кто оказался бы рядом. Митяй тоже преобразился. Место простоватого сельского мужика занял суровый воин, одним только своим видом готовый распугать желающих начать конфликт:

— Ну что, Дмитрий, пора нам в путь? До столицы нам день добираться, а там я уже быстро реанимирую старые связи. Пора нам уже выходить в свет.

— Как скажешь, хозяйка, тогда я тоже парочку своих знакомых навещу. Хотя бы десять дружинников надо для начала набрать.

Шум дирижабля отвлек их от разговора и Митяй взял сундуки и споро потащил на улицу. Маленький курьерский дирижабль завис над поляной ожидая своих пассажиров.

В это же время Его Императорское Величество Святослав задумчиво рассматривал образцы гранат привезенные Шуваловым. Особенно императора заинтересовали гранаты против щитов, уж очень сильно они были нужны на фронте. Благо Шереметьев смог стабилизировать линию фронта, но на большее пока его сил не хватало. Личные заводы Императора работали без остановки поставляя на фронт пушки, винтовки и патроны со снарядами:

— Ты уверен, что мы потянем это? Штуки то дорогие выходят.

— Ваше Величество, я лично распечатал тайный фонд моего министерства. Увы, там не так много средств, около миллиона рублей. Этого хватит на партию в двадцать тысяч гранат. Если использовать их с умом то нам на первое время хватит.

— Это ты ловко придумал. Да вот только одного ты не учел. Как только эти гранаты появятся на фронте шанс того, что римляне на нас полезут вырастет в разы. Мы же пока ничего такого не показываем вот они и не сильно волнуются. А покажем что можем их хваленую магию ломать, то Римский флот окажется у нас под боком. Оно нам сильно надо? Поэтому слушай мой приказ министр. Гранаты изготовить в строжайшей секретности. А на фронт пока не отправлять. Пока наш умник не выдаст нам что нибудь, что мы бы могли противопоставить римлянам, будем сидеть тихо. Мы со скандинавами еле справляемся, а если к ним подключатся ещё и эти, то долго мы не выдержим. И вот что, друг мой. Привези-ка нашего мальчика обратно в Москву. Пусть клепает свои орудия в своем поместье. Только надо усилить его охрану своими людьми. А то его дружина пока что слабовата, насколько я знаю. И парочку магов тоже направь на усиление. Чем Род не шутит, вдруг мальчик сможет их чему-то новому научить.

Шувалов кивнул, отдал честь и был таков. А император устало потер виски и подумал что было бы неплохо, если бы таких как Яромир у него было бы хотя бы штук десять. Мальчик несмотря ни на что давал то, что было именно сейчас нужно стране. И даже ничего для себя не просит, что самоестранное. Император вздохнул, встал с кресла и направился в зал тренировок. С тех пор как у него появился магический дар он каждый день уделяет по два часа на его развитие. Уж очень сильно ему не понравилось чувствовать себя беспомощным.

Приказ о возвращении меня любимого обратно в усадьбу застал меня на тренировочной площадке. Молодой унтер в новенькой форме с блестящими глазами протянул мне пакет, лихо откозырял и получив пять рублей в благодарность тут же умчался. Я же, прочитав приказ, пошел собираться. К постоянным переездам я ещё в прошлой жизни привык, так что ничего нового для меня в этом не было. Быстро собрав все свои вещи и попрощавшись с Мари, которая смогла всё-таки взять с меня обещание, что я буду иногда приезжать чтобы помочь ей с исследованиями, я пристегнул к поясу разящего и направился к воротам городка. Там меня без вопросов пропустили, а неприметный транспорт тут же подъехал ко мне:

— Господин полковник, нас прислал господин министр. По приезду в ваш особняк вам вручат пакет с дальнейшими инструкциями, а также представят людей, с которыми вам предстоит работать. Некоторых из них вы знаете.

Молча кивнув, я уселся поудобнее в кресле и чуть было не заснул, но резко заработавшие инстинкты спасли меня и в этот раз. На автомате накинув на себя щит я уже потянулся к разящему, когда наш транспорт буквально снесло как пушинку. Огненный поток прорвался внутрь салона и я смог воочию увидеть как горят люди. Мерзкое зрелище я вам скажу. Паренек напротив меня тоже успел активировать щиты и защитные амулеты, но сила заклинания была в разы выше поэтому через пару секунд он превратился в обугленный труп.

С трудом, но мне удалось вылезти из горящего транспорта и тут же мне пришлось парировать летящий мне в голову выпад копья. Лезвие разящего засветилось и в руках нападающего осталось только древко. Не дожидаясь пока он придет в себя от такого сюрприза тут же прекратил его мучения под названием «жизнь». Оценив обстановку я чуть не расхохотался. Всего то двадцать рож бандитской принадлежности, хоть и с хорошим оружием, и парочка мастеров. А вот то, что я увидел в руках одного заставило меня напрячься. Откуда у неизвестного мастера в руках жезл огня очень хороший вопрос, но боюсь ответ на него я получу не скоро.

Один из бандитов сделал два шага вперед и нагло ухмыльнувшись заговорил:

— Ну что, полковник, сам сдашься или по плохому будем играть? Ты учти нам тебя заказали живым, а вот про целого ничего не говорили. Так что ты бросай-ка острую игрушку да подними ручонки свои, авось мы тебя даже не сильно побьем. Мы же с пониманием, как никак целый аристократ к нам в руки попал.

Остальные захохотали над этой незамысловатой шуткой.

— Вот знаешь, дружок, вот не могу я сдаться, хотел бы да не могу. Мы лучше вот как сделаем, вы сейчас свои зубочистки на землю кинете, а ваш мастер аккуратно положит на землю жезл огня и тогда возможно вместо смерти вас ждет лет сорок на рудниках. По крайней мере ещё немного поживете, пусть и плохо. Ну как вам мое предложение?

— Да ты шутник, паря. А ну ребятки, ату его.

Бандиты не успели сделать и пары шагов как я запустил одно интересное заклинание, которому меня обучили в научном городке. Я назвал его «поводок». Тонкий жгут ментальной энергии накидывается на голову человеку, а через него чародей способен внушить тому что угодно. Вот я и внушил этим, что они задыхаются. Через пару мгновений бандиты валялись на земле с выпученными глазами, царапая себе горло в попытках сделать хотя бы один вдох. Больше всего продержались мастера, но я просто жахнул по ним ослабленными клинками Мары, повредив их ауру до такого состояния, что они с уровня мастеров сразу спустились до уровня учеников.

Надежно их спеленав, заставил их собрать всё оружие и мы направились в сторону столицы. Я уже успел связаться с Шуваловым и тот уже отправил в мою сторону военный дирижабль. Через полтора часа неспешной прогулки я увидел приближающиеся воздушное судно и облегченно выдохнул. Загрузив всех бандитов в камеру и надежно их связав я уселся в одно из кресел и наконец-то смог нормально поспать пару часов.

Британское посольство в РИ.

Посол был мрачен. С таким трудом добытые данные были бездарно слиты. Эти идиоты поляки не смогли при всех ресурсах убить одного чародея. Теперь Шувалов получит нить и потянув за неё рано или поздно выйдет на него. При этих мыслях посол поёжился. Легенды про министерство тайной полиции были мрачные, от них попахивало кровью. Попадаться в руки главным палачам империи ему очень сильно не хотелось. Значит придется уезжать из этой страны. И чем раньше тем лучше.

Дирижабль медленно опустился возле моих ворот высадив меня. Люди Шувалова пообещали мне что очень быстро выяснят кто эти ухари и кто их отправил по мою душу. На этой ноте я с ними и попрощался и решительным шагом направился в сторону ворот. Там меня уже ждали. Стас и Прохор. Мой безопасник как всегда был спокоен как удав, а старик управляющий держал в руках явно только что испеченный хлеб с солью:

— Не побрезгуйте, ваше благородие, кухарка старалась.

Кивнув я отломал кусок хлеба и макнув в соль откусил. Запах свежего хлеба был непередаваемым, а его вкус был и того лучше. Эхх, как же хорошо, когда тебя кто-то ждёт и искренне радуется твоему возвращению:

— Ну, докладывайте, что тут у вас происходило пока меня не было? Я надеюсь не распустились тут без меня?

— Как можно, ваше благородие. Всё работает как часы. Заводик сухпайки выдает каждый день, а раз в неделю приезжают грузовики и забирают всё. Деньги платят тогда же, а я их под замок и веду строгий учет. Прислуга вышколена, пришлось нанять ещё несколько человек, но это не ударило по нашему бюджету. Ваши девушки тоже занимаются своими делами, но я туда не лезу.

— Очень хорошо, Прохор. А ты Стас, что скажешь? Как у тебя в отчине дела?

— Всё хорошо, ваше благородие. Дружина выросла ещё на сто человек. Каждого я отбирал лично и могу за них поручится. Вся дружина подготовлена на уровне, хотя и без боевого опыта. Вооружение и обмундирование тоже присутствуют у всех. Есть нужда в пулеметах и в гранатах, но с вашим приездом надеюсь она решится. Патрули обходят территорию каждый час охраняя покой жителей усадьбы.

— Молодец, Стас, молодец. Твою просьбу услышал, пулеметами и гранатами займусь. Но позже, надо хотя бы пол дня отдохнуть.

В усадьбе я был где-то в четыре часа, так что обед ждал меня на столе. Плотно пообедав и отдав должное таланту Евдокии я направился к себе в кабинет.

На столе меня уже ждал плотный пакет от Шувалова и пакет поменьше от государя.

Распечатав сначала тот что побольше я погрузился в чтение. Если кратко, то меня попросили заняться тем же, что и в научном городке, только дома. А чтобы я не сильно отвлекался ко мне пришлют группу боевиков из тайной полиции и двух боевых чародеев ранга магистр, один из которых мой старый знакомец Ворон. А вот эта новость меня обрадовала. Чародей ещё при нашем знакомстве показался мне человеком здравым и в целом хорошим. А вот тот факт, что Шувалов прислал за мной пригляд заставил меня усмехнуться. Боится, хитрый старый лис, что если сильно запахнет жареным то я сделаю ноги. Не понимает старик, что я в любом случае так не поступлю. От Рода то мне не деться никуда.

Пакет от государя был поменьше и в нем не было ничего такого. Единственное, государь попросил изыскать возможность создать что нибудь такое, что могло бы помочь против вражеского флота. Пушки конечно вещь хорошая, но коллективный щит целой боевой эскадры никакая пушка не пробьет. Пообещав себе заняться этим вопросом я хотел уже было направится к девушкам. Успел я по ним соскучится. Но в этот момент в мою дверь вежливо постучали:

— Ваше благородие, у ворот остановился экипаж, вас требуют. Может сначала дружинников отправить пусть проверят? Время то нынче неспокойное — Прохор явно за меня беспокоился.

— Не переживай, старче, хотели бы убить — давно б убили.

Покинув кабинет я спустился вниз и вышел за ворота. А увидев кто спускается из транспорта моя челюсть резко потянулась к земле. Это была Марья Федоровна и Митяй собственными персонами. Вот кого кого, а их я не ожидал увидеть:

— Ну здравствуй, соколик, не ждал нас в гости, да? — Бабка хитро мне подмигнула. Хотя какая к черту бабка. Это она в лесу бабкой была, а тут смотришь, натурально боярыня. Да и Митяй резко потерял образ сельского мужика.

— Ну, здравствуй, Марья Федоровна. Права ты, не ожидал. Но не скрою рад, очень рад.

— Не просто Марья Федоровна, милок, а Мария Федоровна Милославская, последняя из рода бояр Милославских.

Вот это номер, оказывается с боярыней я не ошибся. Ай да бабка, ай да божий одуванчик. Чувствую дальше меня ждет очень интересная история…

Глава 29

Мы направились в дом где нас уже ждал накрытый стол. Прислуга быстро принесла ещё пару комплектов посуды для моих гостей и мы сели обедать. За столом Марья Федоровна вела себя как истинная аристократка ни разу не показывая что ей пришлось очень долгое время пробыть в шкуре обычной женщины. Утолив первый голод, и подождав пока нам принесут горячий чай на травах, мы начали неспешную беседу:

— Ну, рассказывай, милок, как жизнь? Вижу ты неплохо поднялся с тех пор как покинул нас. И по слухам даже Государь тебе благоволит — хитрая бабка решила сразу взять быка за рога.

— Ну, что ты, бабушка? Я как был обычным парнем так им и остался. А то что меня теперь бароном зовут, так мало ли у нас баронов, что от зажиточных горожан не отличаются?

— Ты конечно, соколик, прав, да вот только ты никак к ним не относишься. Поговаривают ты теперь личный заводчик императора и все его заводы и мастера под тобой находятся прочно.

Я лениво отмахнулся — то пустое, так, пару разработок сделал для блага империи.

Бабка сразу смекнула что к чему и не стала продолжать щекотливую тему. А вот Митяй рассматривал мой меч с нескрываемым интересом. В итоге он не удержался и спросил:

— Неужто одна из работ князя чародея? Я конечно про такие слыхал, но вот вживую не доводилось видеть.

Я просто кивнул, при этом поглаживая Разящего:

— Ну, а теперь твой черед, Марья Федоровна, расскажи как из обычной бабушки ты резко превратилась в последнего представителя почти вымершего боярского рода?

При моих словах бабушка грустно усмехнулась и сделав глоток чая начала рассказывать:

— История моего рода довольна проста. Мы были опорой князей и императоров на протяжении почти семи веков. Но как всегда наш род подвела гордость. В какой-то момент мой дед решил, что слишком долго он служил и захотел власти. Наш род тогда был на пике могущества, личная гвардия деда состояла сплошь из чародеев мастеров. А дружина была настолько хороша, что могла без особого труда вырезать несколько княжьих родов одновременно. Но дед не учел тот факт, что на его шалости закрывали глаза пока он был верен государю. Стоило ему оступиться как против нас ополчились все: аристократы, чародеи и даже обычные люди. В течении трех месяцев вырезали почти весь наш род. Осталась только я и Митяй, который в то время был всего лишь мальчиком на побегушках у лекарки моей матери. Она нас и вывезла в лес, обучила всему чему могла и объяснила что и как нужно делать. Но я уже слишком стара чтобы боятся смерти, а права на владения Милославских до сих пор при мне. Да, конечно я не могу их вернуть, но вот ты… ты сможешь. Поэтому я хочу чтобы ты стал моим наследником — при этих словах бабушка протянула мне массивный золотой перстень старой работы с ярко красным рубином.

Вот это номер! Нет, я конечно всё понимаю, но не слишком ли быстро бабуля записала меня в свои наследники? А ещё учитывая тот факт, что как только я на это соглашусь на меня накинуться те, кто захапал имущество рода Милославских, то это сразу превращается в такой геморрой, что легче было бы не связываться. Хотя кого я обманываю, я возьму этот перстень как минимум потому, что это даст мне относительную свободу от государя и сразу повысит мой статус в мире аристократов. Одно дело свежеиспеченный барон, а совсем другое наследник рода, которого боялись и уважали большая часть аристократии. Но черт побери, как не вовремя то! Теперь придется резко ускорятся в делах по усилению себя любимого. Может для уровня барона моя дружина и неплоха, но вот для боярского рода она выглядит жалкой.

— Для меня это честь, Марья Федоровна — я принял перстень и надел его на указательный палец — Обещаю, я сделаю так что род Милославских вернет себе былое величие.

Бабушка нежно погладила меня и по щеке и грустно улыбнулась:

— Главное не повторяй ошибки прошлого, внучек, гордыня очень коварная штука. А мы, пожалуй, с Митяем завтра займемся нужными документами. Одного перстня не достаточно для того чтобы тебя признали. И если ты не против мы бы хотели отдохнуть, дорога была тяжелой.

Я кивнул и сделав знак прислуге проводить гостей в их комнаты погрузился в свои мысли.

Что мы в итоге имеем на нынешний день. Война пока что идёт с переменчивым успехом, а если к ней подключится еще и Римская империя то для нас могут настать очень сложные времена. Мои игрушки помогают, но одного оружия недостаточно. Люди — вот кто выигрывают войны. А наши люди ещё не научились воевать по новому. А надо, и чем быстрее тем лучше. В первую очередь надо создать то, что в книгах некоторые авторы называют техномагией. Сплав магии и технологий в любом случае выигрывает у любой магии, наши пушки это неплохо доказали. Для танков пока ещё рано, не готова императорская армия к таким вещам, да и не знаю я полностью устройство танков, я же всё таки не военный инженер.

Ладно, хватит страдать херней, пора браться за дело.

В первую очередь, это крупнокалиберные пулеметы и зенитки. Нужно насыщать армию огнестрелом и сделать её менее зависимой от магов. Да, скорее всего такими действиями я наживу себе кучу врагов, но плевать. Я слишком хорошо помню плен и то, что даже сильнейшие маги могут быть беспомощными.

Направившись в свою мастерскую я быстренько набросал чертежи будущих стволов и напитав энергией плетение начал работу. В итоге через три часа работы у меня на полу лежала чуть уменьшенная копия станкового пулемета Дегтярева 39 года. Понятное дело что сходство было только внешним, начинка и материалы были совсем на другом уровне, да и обработка при помощи магии делала этот пулемет, пожалуй, вне конкуренции любых знакомых мне пулеметов.

Со всех сторон осмотрев полученный результат я остался доволен. Теперь осталось отвезти этот образец на завод, а уж дальше мастера быстро поставят на поток новую игрушку. Закончив с пулеметом я немного отдохнул и взяв в руки разящего приступил к вечерней тренировке. С каждым разом у меня получалось всё лучше и лучше, а моя связь с мечом становилась только крепче. Закончив тренировку уставший, но довольный, я отправился спать. Завтра предстояло встретиться с Шуваловым, не зря же старик вызвал меня обратно в Москву.

Утро не бывает добрым. И сегодня я ещё раз смог в этом удостовериться. Меня нагло разбудили и сунув в руки полотенце отправили быстро принимать душ так как в гостиной меня ждал сам цесаревич. И какого рожна спрашивается он делает у меня в доме в 8 утра? Смирившись с тем, что мне не удастся выспаться, я быстро привел себя в порядок и спустился на первый этаж:

— Добрый день, ваше высочество. Право слово, не ожидал увидеть вас у себя в такую рань.

— Дела, Яромир дела. Как бы мне не хотелось поспать подольше, но статус наследника престола накладывает на меня определенные обязательства. Но насколько я знаю очень скоро вы тоже скорее всего забудете про сон. Не так то легко поднять с нуля род, которого не сильно любят в нашей стране — сказав это он выразительно так посмотрел на перстень Милославских.

— Ну что вы, ваше величество? Я уверен, что любая задача может быть по плечу, главное подходить к ней с умом. Я уверен что род Милославских вновь обретет свое место в нашей империей и вновь станет опорой государству. По крайней мере я буду к этому стремится.

Ничего не сказав цесаревич протянул мне лист бумаги. Там было то, чего я боялся больше всего. Римская Империя ввела свой флот в акваторию Чёрного моря и судя по всему планировали массированные десанты по всей линии нашего берега. Вот же, итальянцы недоделанные, легионеры хреновы. Вот что им не сидится дома? Территория им явно не нужна, почти вся Африка под ними. Ресурсы тоже вряд ли. Хотя о чем это я, если туда проникли жрецы христа, то логики искать не стоит.

Понаблюдав за моей реакцией и видимо что-то для себя поняв, цесаревич невесело хмыкнул и направился на выход. Уже в дверях он остановился и бросил через плечо:

— Вас ждут во дворце к 12 часам, Яромир. И возьмите с собой все игрушки, которые у вас есть.

Мда, вот это номер. А я ведь только вчера думал о том как же хорошо, что римляне нас не трогают. Но видимо судьба та еще любительница Чёрного юмора.

Московский Императорский дворец.

В кабинете императора сегодня собрались самые влиятельные люди империи. Известие о том, что Римская Империя решила вступить в войну немало тревожило всех. С трудом удалось стабилизировать северный фронт, но сил наступать пока не было. А с появлением южного фронта скорее всего про какое-либо наступление в ближайшее время можно в принципе забыть. Император был зол. Зол на этих римских баранов, что решили поддержать северян. И хоть он знал истинную причину для него было в высшей степени странно как можно просто бросить на убой сотни тысяч своих людей. Да, божественная магия давала некоторое преимущество, но ведь мы нашли как можно с ней справится. Почему римляне в это полезли?

— Ну что скажешь, Иван Иванович? Сможем ли мы воевать против двух империй одновременно? Или лучше сразу сдаться, чтобы не мучаться?

Шувалов аж покраснел от возмущения.

— Да ты не переживай, это у меня шутки такие — император слабо улыбнулся — Где там наш кудесник? Может в очередной раз вытащит из своего кармана очередное средство, которое хотя бы на время сможет решить наши проблемы.

— Скоро должен быть, государь, с минуты на минуту — Шувалов вернул себе спокойный вид хотя внутри всё до сих пор кипело. Старый князь не мог даже представить себе поражение в войне.

В этот момент в дверь постучали и один из гвардейцев императора пропустил внутрь Яромира. Шувалов отметил что тот как всегда был одет с иголочки, но при этом ни одного нарушения этикета. За ним сразу же двое других гвардейцев занесли деревянный ящик и кучу папок с бумагами:

— Ваше Императорское величество, полковник Яромир по вашему приказанию прибыл — щелкнув каблуками тот вытянулся по струнке преданно глядя на государя.

— Полно вам, барон. После того как вы мне спасли жизнь можете оставить весь этот официоз для открытых мероприятий. Здесь же все свои. Поэтому присаживайтесь и показывайте.

Мда, попал я очень удачно. Сейчас в кабинете императора весь высший свет империи. И если сейчас мне удастся заинтересовать их как следует, то у меня очень быстро прибавятся союзников. Причем таких, что очень мало найдется людей, что захотят с ними поспорить.

Постепенно, папка за папкой, все мои эскизы пошли по рукам. После нескольких часов бурных обсуждений мы в итоге остановились на нескольких вариантах. Это была торпеда, неуправляемая ракета с термобарической боеголовкой и один из вариантов морской мины. Это были самые быстрые в исполнении проекты, которые могли быть выпущены в производство буквально в течении пары дней. После того как все начали потихоньку собираться Шувалов сделал мне знак последовать за ним. Из кабинета мы переместились в комнату отдыха где на столе уже были нехитрые закуски и безалкогольные напитки.

Император задумчиво покрутил в руках бутерброд с ветчиной и сыром, поставил его обратно на стол и обратился ко мне:

— Как ты думаешь, Яромир, мы сможем выиграть эту войну учитывая новые обстоятельства?

Признаться такой вопрос от императора поставил меня в тупик. Я ожидал чего угодно только не такого вопроса:

— Государь, будет трудно, много людей погибнет, но рано или поздно мы все равно выиграем.

— Это хорошо что ты веришь в это. Очень хорошо. Но к сожалению очень многие аристократы склоняются к тому, что мы не сможем выстоять. Именно поэтому я до сих пор не объявил призыв аристократов. Хотя их личные дружины в разы лучше подготовлены и оснащены чем моя армия. Пока что у меня есть только несколько людей, которых можно отправить на фронт. Но двое из них князья и не смогут туда поехать. Поэтому посоветовавшись с Шуваловым и Долгоруким мы решили поручить тебе общее командование над вашими дружинами. Долгорукий готов выделить пять тысяч дружинников и двадцать магов уровня мастеров. Шувалов также выделит пять тысяч дружинников, но вместо двадцать мастеров он направит в твоё распоряжение пять магистров. Твоя задача будет, не вступая в открытое противостояние, удерживать силы Римской Империи, не давая им полноценно развернуть канал снабжения. Пока мы будет собирать вторую армию тебе придется сражаться с ними в одиночку. Сдюжишь? — Император испытующе посмотрел на меня.

— Так точно, ваше императорское величество. Единственная просьба, с вчерашнего дня я стал наследником рода Милославских. Я знаю что история рода не сильно хорошая, особенно последняя её часть, но ведь раньше члены этого рода вам служили верой и правдой? Позвольте этот поход провести под знаменем боярского рода.

Император хмыкнул, задумчиво почесал щеку и глянул на Шувалова:

— Ладно, Яромир, будь по твоему. Но учитывай что этот род очень многие недолюбливают, а если этот поход увенчается успехом в тебе увидят врага. И тогда за тебя возьмутся уже серьезно. Ты готов к таким последствиям?

Я на секунду задумался, но в итоге кивнул. Как бы то ни было, раз уж я согласился стать наследником, пора браться за дела рода. А победа в битве с таким противником как Римская империя сразу поднимет статус моего нового рода.

Берег Черного моря. Лагерь Двадцать первого Стремительного легиона.

Легат Марко Контарини с нескрываемым удовольствием рассматривал недавно возведенный лагерь своего легиона. Еще недавно он был на просторах африканского континента где занимался тем, что следил за порядком одной из провинций уже подумывая о том, чтобы подать в отставку, как вдруг его направились сюда. Раньше он сильно скептически относился к войне с Российской Империей прекрасно осознавая то, что этот орешек им не по зубам. Но всё изменилось тогда, когда жрецы храма Бога войны потеряли силу. А потом появились они. Люди в белых одеяниях с красными крестами. Их магия была сильна настолько, что очень быстро римляне приняли тот факт, что у них теперь другой Бог. И они не прогадали. Сила что была дана новым жрецам нового бога была невообразима. Даже обычные солдаты теперь могли на равных сражаться с магами невысокого уровня. А всего лишь стоило надеть на шею обычный медный крестик. Понятное дело, что у легата был массивный золотой крест. А ещё сильно грел душу новый меч, что висел у него на поясе. С виду невзрачный он мог без труда рассечь щит вплоть до уровня магистра. Что делало легата очень серьезным противником.

Усадьба Яромира.

Подготовка к отъезду шла полным ходом. Из своей дружины я решил взять пять сотен воинов. Это были те, кто лучше всех освоили огнестрельное оружие и могли им пользоваться уже на уровне крепкого профессионала. До того как мне придется покинуть свою усадьбу оставалось два дня и я решил провести их с пользой. Поэтому почти сутки без остановки я штамповал ручные пулеметы, гранаты и мины. Да, в целом не очень много вышло, но какое никакое, но усиление. Столкнувшись на севере со жрецами Христа я понял что тут любые средства хороши. Конечно у меня были в рукаве парочку тузов, но пока что об этом не стоило никому знать. Наконец-то этот день пришел. Рано утром мы вышли из ворот усадьбы и загрузились в три огромных дирижабля:

— Что ж, я снова беру курс на войну. Пока мы живы мы ещё поборемся! Посмотрим в итоге кто кого.

Где-то вне пространства и времени.

Христианский бог с удовольствие рассматривал новый мир, на который у него были свои планы. Местные Боги пока ещё барахтались, но что они могли противопоставить его силе? Может по знаниям они его и превосходили, но это всё пустое. Главное у кого дубина больше. Довольно ухмыльнувшись он направил своим последователям очередную порцию своей силы. Ничего, как только он поставит этот мир на колени простецы лишаться всего. Зачем им магия, пусть трудятся в поте лица веря в рай, всё равно никто не вернется обратно, уж он об этом позаботится.

Глава 30

Я должен был встретится с дружинами князей около Белой Крепости. Эта крепость была одним из форпостов русской армии на берегу Чёрного моря. Мощная конструкция сделанная из гранитных блоков, защищенная стационарными щитами и с гарнизоном в восемь тысяч человек. За всю историю эту крепость не смогли взять ни разу. Поэтому я решил сделать крепость своей временной базой. Командир гарнизона спокойно меня принял и ввёл в курс дела. Оказалось что разведка крепости уже обнаружила один высадившийся легион. И да, это было легионом только по названию, а вот по численности это нормальная такая армия. Пятьдесят тысяч солдат из которых минимум две тысячи это чародеи. И вот эту толпу я должен как-то сдержать имея под своим командованием одиннадцать тысяч человек из которых около двух сотен маги. Да, в последний момент к нам присоединилась одна из храмовых дружин, которая по большей части состояла из мастеров. Но даже так силы были несопоставимы. Дружины Шувалова и Долгорукова были прекрасно оснащены, имели хороших командиров, но черт побери, это именно что дружины. Смогут ли они в случае чего стоять до конца…? Я не знаю. Ведь их в первую очередь держит клятва своему сюзерену и лишь потом императору.

В первую очередь я озаботился тем, что отправил команды разведчиков, чтобы более развернуто узнали ситуацию в стане врага. Благо командир гарнизона оказался настолько любезным что поделился своими людьми, которые знали эту местность от и до. Пока дружины князей обустраивали лагерь я созвал всех командиров высшего звена. Мою палатку уже установили так что мы смогли устроиться с относительным комфортом:

— Итак, господа, вот какая стоит перед нами задача. Пока в нашем тылу готовят армию для отражения атаки нам с вами предстоит больно кусать те силы, которые вторглись на нашу территорию. Ни в коем случае не следует вступать с противником в прямое боестолкновение. Учитывая что он обладает большим количеством магов и в целом солдат это будет хоть и храбро, но глупо.

— Не бойтесь, полковник, мы прекрасно знаем что нам стоит сделать — звонкий девичий голос раздался от входа в палатку. Ба, да это же сама Александра Долгорукая. Дочь князя Долгорукого и в целом очень красивая девушка.

— Приветствую вас, княжна. Боюсь меня никто не предупреждал о том, что вы будете присутствовать здесь.

— Неудивительно, барон, ведь я и не должна быть тут. Но в последний момент отец всё-таки разрешил мне присоединиться к армии. Ведь вам не помешает чародей уровня старший магистр? — девчонка задорно усмехнулась глядя на мою удивленную физиономию.

Римский лагерь.

Пока легионеры занимались своими повседневными делами легат созвал своих командиров, чтобы обсудить дальнейший план наступления. Большинство настаивало на немедленном наступлении в сторону белой крепости, однако легат не был так оптимистичен:

— Братья мои, эта крепость ни разу не была взята боем. Там крепкий гарнизон и великолепная защита. Да, я уверен что мы можем её взять приступом, однако слишком многим воинам придется умереть для этого. А это недопустимо. Наш Бог нам не простит этого. Так что стоит выбрать другой путь.

— А что, если мы возьмем парочку городов и устроим там веселье? Я уверен что солдаты в крепости в массе своей жители из окрестных городов. Долго ли они смогут держать оборону, зная что в это время мы режем их семьи? — голос говорящего был невзрачен и тих. А его внешность была до того заурядной, что этого человека можно было забыть сразу же как только перестаешь его видеть. Но никто в лагере региона не смел бы ему перечить прекрасно зная кто он.

Это был один из верховных иерархов из гвардии императора по кличке Палач. Про него ходило немало слухов, но все знали что если палач берется за дело, то кровь льется рекой, но задача так или иначе выполняется. Поэтому после ещё пары минут обсуждений они в итоге достали карту и стали выбирать объекты для атаки.

Пока в лагере римлян обсуждали будущее нападение я всеми силами пытался уговорить командира гарнизона отправить гонцов для того чтобы заставить жителей близлежащих городов эвакуироваться. Но этот упертый баран ни в какую не хотел меня слушать твердя без остановки одно и тоже:

— Мой гарнизон, барон, сможет запросто уничтожить весь этот легион. Моя крепость неприступна. И я с удовольствием вам это докажу.

Под конец я просто махнул рукой на него понимая что мне его не переубедить. Направившись в свою палатку я лег спать предварительно отправив своего магического сокола на разведку. Надеюсь за ночь он сумеет принести мне в клюве хоть что-то интересное.

Александра Долгорукая лежала у себя в палатке и откровенно мечтала. Этот мальчик барон был чертовски хорош. Довольно богат, хоть и не сравнится с отцом и поистине маг чудовищной силы. Княжна бы не отказалась влюбить в себя этого мальчика, но пока что рано. Хоть отец ему и благодарен за лечение сестры на такой явный мезальянс он не пойдет.

В этот момент её браслет связи завибрировал:

— Здравствуй, сестричка. Ну как тебе фронт?

— Привет, егоза. Всё хорошо, я уже добралась и устроилась в нашем лагере. А как там отец? Успокоился?

Младшая сестра Александры весело захихикала — о, нет, Саш, он до сих пор в ярости. Никак не может смирится с тем, что его дочка перестала его слушаться. Кстати, он сегодня рассказал нечто новое про нашего знакомого барона. Оказывается он больше не простой барон, а наследник боярского рода Милославских.

При этих словах сердце Александры забилось чаще. Теперь возможный брак не казался таким уж невозможным.

Утром я потратил двадцать минут на то, чтобы просмотреть всё то, что смог за ночь собрать сокол. И картинки, которые попали мне в мозг, заставили мои волосы зашевелится везде где они росли. У этих долбаных потомков Ромула и Рема откуда то в лагере оказались, мать его, боевые носороги. А как я ещё могу назвать огромных зверей одетых в металл? Их было не так чтобы много, но около двух сотен набиралось. В целом ничего нового я не увидел кроме пары артефактов огромной силы. Оба они находились в палатке легата, расположенной в центре лагеря. Судя по воспоминаниям сокола утром парочка отрядов покинула лагерь и направилась в сторону ближайшего городка. Как только я увидел это тут же сорвался из палатки:

— Какие у нас есть полностью готовые к бою отряды?

В итоге готовыми оказались храмовники. Они видимо вообще всегда были готовы к бою. Быстренько собравшись мы покинули лагерь и быстрым темпом направились к тому же городку куда ранее последовали римляне. Мне не хотелось упустить возможность хоть как то напакостить этим самовлюбленным засранцам.

К тому времени как мы подошли к городу там уже полностью хозяйничали римляне. Парочка домов горела, несколько трупов мужчин, которые видимо хотели помешать захватчикам. А на главной улице уже были несколько телег доверху наполненные едой и парочка связанных смазливых девиц. Мда, эти ребята совсем не стесняются. Видимо они уже считают себя тут хозяевами.

Храмовникам не пришлось ничего говорить, эти ребята прекрасно знали свою работу. Через пять минут все римляне были связаны и заброшены в одну кучу. А их командира двое храмовников привели ко мне. Это был здоровенный мужчина ростом под два метра и такой же ширины плеч.

Увидев меня он ухмыльнулся разбитыми губами и плюнув мне под ноги презрительно сказал:

— Очень скоро, русский, вся эта земля будет принадлежать нам. И ваши женщины будут ублажать наших воинов. А пока радуйся, ведь пока ты ещё жив.

Я не стал слушать далее весь этот бред и просто вытащив Разящего из ножен быстро и без затей отрубил этому отбросу голову. Один из храмовников принес мешок куда мы закинули голову, а я тем временем освободил пленных, которые уже были под моим ментальным контролем. Сначала я заставил их сломать друг другу правые руки, а потом я отдал им мешок с приказом отнести это в лагерь прямиком легату. Они конечно же подчинились, выбора у них ведь не было. А я с храмовниками последовал за ними. Была у меня надежда что их легат психанет и направит в город какой нибудь отряд и я смогу прямо возле лагеря их по быстрому проредить.

Когда отряд, который направился в ближайший город чтобы немного пополнить запасы провианта, вернулся в лагерь у дежурных возле ворот отпали челюсти. Мало того что весь отряд был со сломанными руками, причем конкретно правыми. Легионеры прошли мимо дежурных и монотонным шагом направились в центр лагеря. Очень скоро мимо дежурных быстрым шагом прошел отряд магов и преторианцев. Видимо случилось что-то очень серьезное раз легат прибегнул к своей личной гвардии.

Мы расположились на опушке леса по обе стороны дороги, которая вела в римский лагерь. К счастью, мне не пришлось очень долго ждать, буквально через полчаса из ворот лагеря вышел отряд, который отличался от первого как количеством так и качеством. Переглянувшись с командиром храмовой дружины, мы не сговариваясь, потянулись к своим источникам. Я не стал мудрить и сразу начал плести клинки Мары. Это заклинание несмотря на чудовищную потребляемость энергии гарантировано сможет завалить этих гадов. Дождавшись пока отряд окажется напротив нас мы синхронно запустили заклинания. Середина колонны тут же потонула в огне, среди которого очень хорошо потерялись мои клинки. Но надо отдать должное нашим врагам, сориентировались они моментально и в нашу сторону полетели их атакующие заклинания. Мой щит с трудом, но выдержал вражеский обстрел, а вот по ту сторону дороги храмовники видимо не смогли полностью сдержать атаку и оттуда послышались крики и стоны раненых. Скрежет моих зубов был слышен всем. Держа щит я одновременно потянулся к источнику и сформировав плетение кинул в них одно из моих экспериментальных заклинаний. Это была ментальная магия, суть заклинания было в том чтобы спалить к чертям собачьим мозги противника. Проблема лишь в том, что это заклинание было площадным и был шанс задеть своих бойцов. К счастью для меня в этот раз мне повезло и я не задел своих. Заклинание сработало на ура и через несколько секунд враги начали валится на землю тряпичными куклами. Больше всего сопротивлялись жрецы, но и они в итоге не смогли выдержать натиск заклинания. Прекрасно понимая что наш бой был виден из вражеского лагеря я приказал оставшимся в живых бойцам по быстрому обыскать целые трупы и забрать самое ценное. За несколько минут они справились с этим и мы бегом направились обратно в лагерь.

Легат был в ярости. Когда в палатку ворвался один из старших офицеров и сказал что посланный в город за провиантом отряд вернулся без еды, да ещё и в плачевном состоянии, он решил преподать этим русским урок и направил туда часть своей личной гвардии усиленной магами. Но буквально через пол часа в палатку вошел тот же офицер и заикаясь доложил что отряд был атакован недалеко от лагеря и полностью уничтожен. Не поверив в это легат лично направился на место боя. Картина представшая перед его глазами была страшна. Обгорелые, рваные трупы лежали по соседству с абсолютно целыми, но так же мертвыми преторианцами. Тела обыскивали в быстром темпе, это было видно по разбросанным вокруг личным вещам солдат. Вот это был уже удар. Никто раньше так не унижал легата. Он вернулся в лагерь и собрав военный совет объявил:

— Завтра мы атакуем белую крепость. Мы не можем оставить в своем тылу противника у которого не хватает чести сразится с нами лицом к лицу.

Одобрительный гул офицеров был ему ответом. Легат через силу улыбнулся, боясь признаться даже самому себе что он не ждёт от этой атаки ничего хорошего. Но он обязан восстановить честь и славу легиона.

В лагере меня уже ждала возмущенная Долгорукая, которая тут же стала мне выговаривать что я ушел в разведку не предупредив никого. Я был слишком усталым чтобы хоть как то на это отреагировать и отмахнувшись направился в свою палатку. Там я рухнул без сил и буквально через пару мгновений уснул.

Храмовники, которые вернулись вместе с Яромиром, очень быстро разнесли по лагерю весть о том, что сегодня было первое успешное сражение с римлянами. Но когда эта новость дошла до командира гарнизона тот понял что стоит ждать гостей, о чем без промедления сообщил командирам княжеских дружин. Те лишь пожали плечами, им в целом было даже удобнее если враг сам придет под стены крепости. Намного легче сражаться с врагом там где у тебя есть возможность отступить под защиту крепостных стен. Поэтому после обеда все маги стали заниматься обустройством линии обороны. Маги земли создали сплошной вал земли перед которым располагалась глубокая траншея. Солдаты устанавливали орудия, а личная дружина Яромира даже устроила пулеметные гнезда. Чародеи устанавливали стационарные щиты и распаковывали ящики с эликсирами и заряженными кристаллами.

Проснувшись я увидел лагерь полный суеты. Поинтересовавшись у ближайшего дружинника и узнав в чем дело, я усмехнулся и направился в крепость.

Там тоже стояла боевая суета. Солдаты государя готовились к войне.

До вечера маги создали полноценный укрепрайон. Сегодня отбой будет ранним потому что, возможно, завтра нам предстоит очень тяжелая битва.

Сон не приходил очень долго, но в итоге я смог заснуть. Провалившись в сон я очутился перед Родом. На этот раз тот выглядел немного лучше чем в прошлый:

— Здравствуй, Яромир. Рад видеть что ты растешь как маг и как военачальник. Могу тебя порадовать, нам пока удается сдерживать христианского Бога, но тебе надо поторопиться. Тебе нужно завтра выиграть эту битву любой ценой. Если ты сможешь уничтожить один из римских легионом многие люди отвернуться от нового Бога. В римской империи новая вера ещё не успела укоренится и есть много сомневающихся. Именно поэтому такой болезненный проигрыш будет для них сигналом к тому, что их новый Бог не так уж и всемогущ.

— Я понял тебя, Род. Мы сделаем всё что сможем, но мы в меньшинстве. Но всё, что от нас зависит, мы сделаем, это я могу тебе обещать.

Бог улыбнулся:

— Этого будет достаточно. Удачи тебе, друг мой. Я верю в твою победу.

Сказав это Бог медленно растворился, а я провалился обратно в сон.

Утром меня разбудил боевой сигнал. Подскочив я быстро оделся и выбежал на улицу. Моя палатка находилась на относительной высоте по сравнению с остальным лагерем и я увидел ровные когорты римских легионеров, которые находились где-то в километре от нашего лагеря. Командир из меня такой себе, поэтому я оставил управление боем более компетентным людям, а сам направился на первую линию обороны. Солдаты уже занимали свои места и я найдя своих дружинников я направился к ним. Римляне не стали долго рассусоливать и начали атаку. Очень бодро коробочки солдат направились в нашу сторону, держа над собой щиты. Сначала начали обстрел наши пушки для которых это расстояние было вполне приемлемым. Эффект был виден сразу. Несколько попаданий разом уменьшили атакующие силы на несколько сотен солдат. Но видимо римлян это не сильно смутило и они продолжили атаку. Очень скоро они уже были достаточно близко чтобы наши солдаты смогли воспользоваться винтовками. Но огонь винтовок не имел никакого эффекта просто не имея сил пробить щиты христианских жрецов. Тогда я махнул своим и те подключили пулеметы. Шквальный огонь из двадцати пулеметов разом охладил воинственный пыл гордых легионеров. Не выдержав они начали отступать и очень скоро вышли из зоны доступа пулеметов. Нет, конечно огонь можно было вести и дальше, но он не был бы прицельным.

Рядом со мной остановилась Долгорукая:

— Теперь стоит ждать атаки магов. Это стандартная тактика римлян. Они её неплохо обкатали на африканском континенте.

Я кивнул и начал накачивать плетение щита. Через пять минут на первую линию римского легиона вышли люди в белых балахонах с красными крестами. Собравшись в круг они начали плести заклинание. Я не понял что это за заклинание, но судя по силе свечения это будет что-то очень и очень масштабным. Все наши маги развернули щиты и начали ждать удара. И он пришел. Огромная волна белого огня с огромной скоростью направилась в сторону нашей линии обороны. Щиты затрещали, кое где прогнулись, но в итоге выдержали натиск. Но судя по белому лицу Долгорукой это было сложно. Некоторые маги свалились в обморок, а лекари стали пытаться привести их в порядок. Второй такой удар мы не выдержим, мне это стало ясно. Значит пришла пора применять один из козырей. Плетение портала развернулось и с резким хлопком я переместился в центр построения вражеских магов. Разящий сам прыгнул в руки и не став медлить я начал резать направо и налево. Пока они не успели понять что происходит я ранил ещё парочку ублюдков и обратным порталом вернулся к своим. Наградой мне стали полные офигевания глаза своих дружинников и оценивающий взгляд Долгорукой направленный в мою сторону. Мда, похоже я вляпался ещё в одну интересную историю. Но сейчас всё это не важно, главное пережить эту битву, а дальнейшие проблемы мы будем решать по мере поступления. А битва обещает быть сложной, второй такой выходкинаши друзья римляне мне не простят.

Глава 31

В этот день римляне не решились больше атаковать. Видимо для них было сюрпризом что мы смогли удержать натиск божественной магии. Для меня это тоже было сюрпризом и я удивился не меньше чем они. Если честно я думал что только щиты крепости смогут выдержать такую атаку. Конечно наши чародеи не везде смогли сдержать удар, но количество раненых и погибших было в разы меньше чем я рассчитывал. Сам я проведал раненых и помог с лечением, а потом направился к себе в палатку. Взгляды и шепотки, преследовавшие меня, порядком уже надоели. Но даже в своей палатке мне не удалось надолго остаться в тишине. Через некоторое время туда вихрем ворвалась княжна:

— Барон, вы хоть представляете что вы сделали⁈ Это была фантастика. Маги умеющие перемещаться исчезли около пяти веков назад. Даже упоминания об этом стерлись из общества так как многие стали считать таких магов просто легендами. И тут вы просто берете и перемещаетесь прямо в центр вражеского построения как будто бы для вас это что-то обыденное — княжна аж раскраснелась от волнения отчего стала еще привлекательнее.

— Прошу вас, Александра, успокойтесь. В конце концов я сделал то. что нужно было, иначе мы бы не увидели завтрашний день. Вы же понимаете что мы бы не смогли выдержать ещё одну атаку такого уровня? Поэтому давайте вы не будете восторгаться моей работой. В конце концов от этого зависела и моя жизнь.И если вы не против я бы хотел отдохнуть. Никто не знает, когда на нас снова нападут. Боюсь римская империя вряд ли ограничится одним легионом. Да и этот мы ещё не победили. Максимум, мы вывели из строя около пяти тысяч солдат, что составляет всего лишь десятую часть легиона.

Видно было что княжну расстроили мои слова, но если честно мне было уже немного наплевать на это. Я чертовски устал и единственное что я хотел это принять душ и лечь спать.

Ночь прошла спокойно, никакой активности с римской стороны не было. Мы продолжили зализывать раны, когда в лагерь прибежал мальчишка. Он был оборванным, весь в ссадинах и кровоподтеках. По лицу десятилетнего мальчика бежали слезы:

— Всех, всех убили! Только меня оставили и сказали передать, что если вы не придёте к ним они будут и дальше нас убивать. Пожалуйста, помогите нам! Пожалуйста…

Пока лекари занимались парнем я собрал совет. То что сделали эти твари невозможно передать словами. Маленькая деревушка на несколько сотен жителей выглядела ужасно. Дружинники, которые туда поехали, вернулись с бледными лицами и следами рвоты на одежде. На центральной улице деревни все заборы были красными и «украшенными» отрубленными головами:

— Яромир, ты же понимаешь что это тактика запугивания? Если мы сейчас сорвемся они очень быстро нас уничтожат.

— Княжна конечно права во всём. Но не всё можно измерять правдой. За такую оплеуху нам нужно ответить. И мы ответим — подумал я и ответил — я никого не зову с собой насильно. Только добровольцы и только максимум сто человек. Я не собираюсь драться с ними по правилам войны. Я собираюсь вырезать их как скот, потому что другого они не достойны.

Сказав это я просто направился в сторону выхода из лагеря. Постепенно ко мне присоединялся то один, то другой дружинник. Когда мы вышли из лагеря нас было уже около трех сотен. Но я не стал никого гнать обратно, в конце концов каждый из них сделал свой выбор сам. У меня не было как такового плана, у меня было лишь жгучее желание убивать. И мой источник откликнулся. Не долго думая я открыл портал и сделав приглашающий жест отступил в сторону. Мало по малу, кто смело, а кто с опаской, но люди входили туда. Дождавшись пока последний зайдет внутрь я перешёл за ним и выйдя недалеко от лагеря закрыл портал.

Мой план был прост, вряд ли римляне ждали нас так скоро. Скорее всего по их мнению мы должны были долго совещаться в итоге согласиться и выступить всеми силами в надежде героически их победить. Зло усмехнувшись я достал из-за пояса связку гранат и кинул ближайшему дружиннику. Мне они не понадобятся, у меня есть разящий, а вот ему это будет в самый раз. Короткий удар и земляная стена, которая окружала римский лагерь, исчезла на отрезке в пару десятков метров. Бегом мы направились внутрь. Пока солдаты и чародеи ломали и крушили всё вокруг, не забывая тем не менее поддерживать щиты, я направлялся прямиком в центр лагеря. Мне нужна была та тварь, что способна отдать приказ просто уничтожить мирную деревню. Мой меч не встречал преград и буквально прорубая себе дорогу через пару минут я оказался в центре лагеря. Легат уже ждал меня в полной готовности. И ждал не один. Несколько сотен бойцов в черных одеждах подпирали с двух сторон палатку. А рядом с ухмыляющейся тварью стояли двадцать чародеев в белых одеяниях с крестами:

— Мда, я похоже себя переоценил, такую толпу мне не выиграть, задавят числом и даже не посмотрят.

Будто бы слыша мои мысли парни в черных одеждах вскинули маговинтовки и взяли меня под прицел:

— Я так рад что вы нас посетили, вы даже не представляете. Как жаль что этот визит скорее всего для вас закончиться смертью. Но если вы поделитесь с нами вашими секретами то обещаю что умрете вы быстро и безболезненно.

— Какая однако самовлюбленная тварь — промелькнуло у меня в голове и я ответил — У меня для вас есть другое предложение. Ты выходишь и дерёшься со мной на дуэли и я по быстрому отрезаю твою поганую голову, а потом твои клоуны собирают свои вещи и валят с территории моей страны. Как тебе такое, легат?

Я конечно прекрасно понимал, что просто так они меня не отпустят, но я легко смогу вырваться. Пока мы оскорбляли друг друга дружинники, пришедшие со мной, уже неплохо успели навести шороху. А судя по двум особо сильным взрывам они смогли добраться до тех мест где хранились боеприпасы. А вот это уже хорошая новость. Даже если мы все тут ляжем, пока римлянам привезут следующую партию, император успеет отправить сюда армию.

Пока я размышлял над этим легат сделал пару шагов вперед и вытащил из ножен свой меч.

Это меня даже удивило, но посмотрев на него магических взглядом я понял в чём подвох. Массивный золотой крест на шее и меч были артефактами. И довольно сильными. Конечно им было далеко до моего меча, но для своего уровня они были явно неплохи.

Очень быстро вокруг нас образовался плотно замкнутый круг. Я достал Разящего и приглашающе взмахнул. Нападения не пришлось долго ждать и прыгнув легат оказался вплотную ко мне. Тяжелый двуручный меч в его руках порхал как легкая рапира. Этот парень был чудовищно силен. Уклонившись пару раз от его атак, я поймал его и наши мечи столкнулись. Меня порадовало его выражение лица, когда он увидел зазубрину на своем клинке:

— Вот так то, дружок, не только у тебя есть артефактный меч. И мой явно уровнем выше.

Легат отскочил назад в изумлении смотря на свой меч:

— Разве это возможно⁈ Этот клинок наполнен божественной силой, как этому русскому удалось это сделать? Впрочем неважно, теперь придется быть осторожнее иначе я останусь без меча — подумал мой соперник.

Немного отдышавшись он незаметно дал знак одному из своих преторианцев. Тот едва кивнул и потянулся к своему поясу. В гвардии легата были одни лишь профессионалы своего дела. А конкретно этот солдат был мастером по ядам. Его уже хотели казнить за убийство какого-то аристократа, когда легат выкупил его, и теперь он служил легату верой и правдой. Теперь же он сделает так, что этот русский свалится.

Легат явно не ожидал такого боя. Но мне это даже на руку. Разящий порхал и мне не приходилось прилагать никакого усилия чтобы парировать все удары. Но вдруг мое чувство опасности буквально взвыло. С огромным трудом я переместился в сторону, краем глаза заметив маленькую неприметную стрелу, которая пролетела буквально в миллиметрах от моей шеи.

— А легат то у нас гнилой оказывается. Видимо понял, тварь, что не сможет меня победить и подключил своих крыс. Ну, раз наш друг не умеет играть по правилам значит и мне не стоит.

Ментальный ошейник тут же обвил его шею словно змея перед смертельным броском. Конечно его накачали божественной силой будь здоров, но она плохо помогала против ментальной магии. Поэтому сопротивлявшийся пару секунд легат всё-таки сдался и в момент, когда его меч опустился, я резко приблизился и одним ударом снёс ему голову. Ещё несколько мгновений его тело находилось в вертикальном положений, а потом рухнуло на землю. Хлынувшая кровь образовала лужу, а я уже в уме прикидывал кого из колдунов буду убивать в первую очередь. Но не успел я приготовиться к атаке как из задних рядов вперед вышел невзрачный человек. Он медленно похлопал пару и взмахом руки заставил всех преторианцев опустить оружие:

— Браво, молодой человек, браво. Нашего легата трудно было назвать плохим мечником, но вы смогли с ним справится. Я даже отпущу вас и ваших людей, по крайней мере тех кто остались в живых. Но, не забывайте, вы выиграли всего лишь битву. Война только началась. И нашему Богу не помешает такой боец как вы. Подумайте об этом на досуге. Очень скоро мы снова с вами встретимся и надеюсь тогда вы сделаете правильный выбор.

С этими словами он развернулся и направился внутрь палатки, а я в недоумении начал крутить головой:

— Что это сейчас было? Я не понял.

В итоге, пожав плечами, я развернулся и направился к пролому в стене. Не знаю кто это был, но этот человек явно пользовался авторитетом в этом лагере. Никто даже не подумывал нападать на меня. Возле стены собрались около ста оставшихся в живых дружинников. Большинство из них было потрепано, но их лица светились мрачным удовлетворением. Как ни крути, но сегодня мы смогли собрать неплохую жатву.

Углубившись в лес на пару километров я открыл портал и мы переместились в свой лагерь. Дежурные лекари тут же кинулись лечить раненых солдат. Меня же встретила сердитая Долгорукая:

— Яромир, вы отдаете себе отчет что вы делаете? Вы влезли в лагерь врага не зная вернетесь оттуда или нет? Вы хоть понимаете насколько вы ценны для всей империи? Вы один можете вернуть нам магию перемещения. А вместо этого вы рискуете из-за одной деревни.

Эти слова меня знатно разозлили. Я опять начал терять над собой контроль и моя аура вырвалась наружу:

— Знаете ли, княжна, я не делю людей на бедных и богатых. Не нужно забывать что именно обычные крестьяне делают нашу родину Империей. Именно благодаря им мы являемся богатыми и сильными. И вам советую относиться к таким людям с уважением, иначе мы с вами перестанем вести конструктивный диалог.

Отставив покрасневшую княжну я направился в свою палатку. Настроение у меня было прескверным. Я никак не мог привыкнуть к тому, что обычных людей тут ни во что не ставят. Нет, я далек от бредней, которые говорили в моем мире разного рода либералы и популисты. Про всеобщее равенство и братство. Но вот то, что нельзя делить людей по толщине кошелька с этим я был абсолютно согласен. Быстро перекусив и приняв душ я забылся недолгим сном.

Княжна сидела за столом в своей палатке и мучительно пыталась понять что она сделала не так. Почему Яромир так рьяно бросился мстить за этих деревенских жителей? Да, ей тоже было жаль того, что произошло, но вот так бросаться мстить за абсолютно незнакомых людей для нее было неприемлемо. Её воспитали так, что в первую очередь нужно ставить интересы своего рода и семьи, во вторую интересы императора и уж потом можно подумать и про остальных, если это не идет во вред первым двум пунктам. Видимо она слишком плохо знала барона, с этим промахом нужно поскорее заканчивать. Пообещав себе извинится перед Яромиром Александра направилась к дружине отца. Нужно узнать подробности о сегодняшней вылазке. То что Яромир смог победить легата в честной схватке уже стало новостью дня. Те кто был с ним теперь стали ему преданы всей душой.

Римский лагерь.

Палач уже связался с Римом и получив новые указания обживался в палатке мертвого легата. Он конечно был далек от всех этих бредней про честь и верность и признавал только две вещи: силу и страх. И увидев сегодня силу этого парня он решил что глупо было бы вот так сразу его убивать. Нет, лучше разузнать про него всё, что можно, а потом либо сделать так чтобы он служил Риму добровольно, либо принудив его. Это война, а на войне все средства хороши. Этот урок он усвоил уже очень давно. Скоро должны прибыть еще два легиона и тогда белая крепость падет. Это будет первым шагом к завоеванию Российской империи.

Проснулся я уже под вечер. Источник наполнился до краев и я решил потренироваться. За последние дни я не уделял должное время тренировкам. Да, конечно у меня была боевая практика, но этого было недостаточно. Разящий прыгнул ко мне в руки и я начал не спеша плести рисунок воображаемого боя. Два часа непрерывных тренировок заставили меня хорошенько пропотеть. Закончив с упражнениями я отправился инспектировать караулы. Ребята несли свое дежурство должным образом. Каждый пост состоял из пяти дружинников и одного мага уровня мастер. В итоге, не найдя чем заняться, я нашел себе укромное местечко и просто стал наблюдать за жизнью лагеря. Где-то вдалеке звучал чей то смех, кто то ругал своего командира за то, что тот упертый баран и не позволил парням выпить по чарке вина. В общем и целом — идиллия. Рядом со мной на траву опустилась княжна Долгорукая. Немного помолчав она всё-таки решилась заговорить со мной:

— Слушай, Яромир, прости. Я была не права. Мне не стоило относится к смертям этих людей так наплевательски. Но пойми, для нас ты теперь очень ценен, даже не представляешь насколько… Ты в одиночку способен полностью изменить курс магической науки. Возможно ты не знаешь, но в последнее столетие всё меньше рождаются магов с потенциалом архимагов. Наши ученые бьются над этой проблемой, но решение так до сих пор и не найдено. Именно поэтому я и так болезненно отреагировала на то, что ты пошел мстить. Я просто боялась что ты не вернешься обратно, понимаешь?

Я тяжело вздохнул:

— Знаешь, Саш, я же всё прекрасно понимаю. Но нельзя так. Нельзя ценить человека только с точки зрения пользы. Люди это не ресурс. У каждого из них есть своя душа. И это то, что делает их людьми. Поэтому не потеряй себя в погоне за властью, не потеряй свою душу.

В этот момент шум в центре лагеря привлек наше внимание. Мы поднялись и направились в сторону звучащих голосов. Дойдя до нужного места мы увидели представительную делегацию, которая приехала видимо из самой Москвы. Это я понял по личным гвардейцам императора, которые сопровождали надменного юнца, который смотрел на нас всех свысока, как будто мы его рабы. Увидев меня он сделал два шага вперед и чересчур официальном голосом произнес:

— Полковник Яромир. Меня прислал его императорское величество Святослав. Вам приказано вернуться в Москву.

И столько самомнения было в его взгляде что я не смог сдержаться:

— Кто ты, мальчик? Я тут по приказу государя и намерен этот приказ выполнить до конца, тебе ясно?

Покрасневшее от гнева лицо парнишки было мне ответом. Инстинктивно он потянулся к рукояти шпаги, но на это я лишь усмехнулся и невзначай погладил разящего:

— Только попробуй вытащить оружие, парень, и проваляешься в лазарете с сломанными конечностями — подумал я.

Но парнишка смог себя сдержать и уж было собирался ответить мне что-то язвительное как из-за его спины вышел мой старый знакомец — чародей Ворон с которым я познакомился на польской кампании:

— Здравствуй, Яромир, а ты всё такой же колючий. Но боюсь тебе всё же придется лететь в Москву, это дело государственной важности.

Мне осталось лишь тихо выругаться сквозь зубы и направится в свою палатку. Если бы они знали как они все меня заколебали.

Глава 32

Быстро собрав свои вещи я направился в стороны висящего над землей дирижабля. Хоть меня и задолбало то, что меня постоянно кидают из стороны в сторону, я не решился возражать. Каким бы сильным я бы не был я прекрасно понимал, что в закромах империи найдется достаточно способов меня убить. Поэтому пока я не наберу достаточный вес мне стоит быть ниже травы и тише воды. Усевшись в гондоле дирижабля на свободное место я решил немного поспать. Но сон всё не приходил и от нечего делать я стал рассматривать внешние картинки. Хоть дирижабль и двигался достаточно быстро, но это не мешало рассмотреть окружающий мир подробно. Мы то и дело пролетали разные деревушки, которые выглядели в разы лучше чем в моём прошлом мире. Да и в целом, тут природа была более сохраненной что ли. Магия позволила людям заменить очень много вещей, поэтому тут они намного бережнее относились к окружающему миру. А если учитывать еще и наличие Богов, как вполне конкретных личностей, многие попросту боялись гадить где не попадя, понимая что за это может вполне прилететь по шапке в любой момент. Пока я рассматривал окружающую меня красоту рядом со мной присел Ворон. Чародей выглядел измотанным, но тем не менее вполне довольным. Какое то время мы вместе просто смотрели в окно пока он не начал диалог:

— Знаешь, Яромир, я уже тогда, во время польской кампании, ждал от тебя что нибудь этакого. Ты уже тогда казался мне странным человеком. Вроде бы и наш, но в тоже время не вписывался в то, что происходило вокруг. А когда вчера меня направили в ваш лагерь чтобы привести единственного чародея умеющего перемещаться я почему то сразу подумал о тебе. Никого другого кто бы подходил под эту характеристику я не знал. И как видишь я не ошибся.

— Ворон, ты можешь мне объяснить что происходит? Сначала меня отправляют на фронт, потом оттуда выдергивают и так уже несколько раз. Нет, я не жалуюсь, но хотелось бы понять что творится. Надоело быть в неведении.

Чародей тяжело вздохнул и внимательно посмотрев на меня произнес:

— Знаешь, полковник, тут всё сложно. Наша империя отнюдь не так монолитна как могло бы показаться с первого взгляда. Есть как минимум три разных группировок, у которых свои интересы и они продвигают их как могут. В первую очередь это аристократы. Ну, тут на самом деле всё довольно просто. Им как всегда хочется больше власти и привилегий, но при этом меньше ответственности. Группировка довольно многочисленная, хоть и по настоящему влиятельных людей там нет. Ни одного князя там не имеется, насколько я знаю. Вторая группа это мы — чародеи. Тут уже начинаются сложности. Из-за того, что каждый чародей в первую очередь интересуется собственной силой мы не очень сплочены. Однако при первых же признаках внешнего давления агрессор очень быстро получит сильный отпор. И есть третья группа — это группа власти. В неё входит император с семьей и самые влиятельные князья. Группа довольно малочисленная, но обладает огромной властью так как в их руках сконцентрированы около восьмидесяти процентов всех ресурсов империи. И когда появился ты каждая их этих групп так или иначе тобой заинтересовалась. И теперь ты наблюдаешь за тем как они разными путями пытаются втянуть тебя в их подковерные интриги. Конкретно сейчас это сделали мы. Поверь, перемещение нам нужно очень сильно. Получив в свои руки такой инструмент мы сразу перемахнем через несколько ступенек. Согласись, глупо начинать войну с страной, которая может просто высадить в твоей столице десант и ты даже об этом не узнаешь.

— Честно говоря меня всё это рассмешило. Даже в моменты наивысшей опасности люди остаются людьми — пробежало у меня в голове и я спросил — Ворон, а ты не думал о том, что вы просто будете не в состоянии работать с заклинанием такого уровня? Насколько я знаю у вас даже нет никаких работ в этом направлении, ведь до сих пор вы все это считали мифом. Даже, если я дам вам доступ к этому плетению, вы просто не будете в состоянии его воспроизвести. А вот шанс того, что оно потом утечет к нашим заграничным друзьям довольно высок. И ты можем гарантировать мне что они не сумеют им воспользоваться?

Было видно, что мои последние слова заставили его задуматься. Скорее всего он не смотрел на этот вопрос с такой точки зрения. Ну да ничего, пусть подумает ему это явно не помешает. А пока Ворон погрузился в свои мысли я всё-таки попытался уснуть. Судя по всему по прилету меня ждет толпа чародеев, которые всеми способами попытаются вытянуть из меня всё что я знаю исключительно из благих побуждений. Ну посмотрим, как у них это получится. Очень сильно сомневаюсь что тот же Шувалов не вмешается. Такой козырь как телепорт для него будет воистину царский подарок. А старик слишком умный чтобы не понимать всех возможностей такого заклинания.

Главное здание министерства тайной полиции.

Князь Шувалов сидел за своим рабочим столом и мечтательно улыбался. Несмотря на сложную ситуацию он был доволен. И дело как всегда касалось его подопечного. Яромир в очередной раз сделал невозможное. И теперь старый интриган уже продумывал все возможности, которые перед ним скоро откроются. Главное не спугнуть мальчишку и сделать так, чтобы в первую очередь такой замечательный инструмент достался тайной полиции. Уж мы то знаем как его использовать во благо страны.

В тоже время мы приближались к главной магической цитадели Российской Империи. Монументальное сооружение раскинулось на берегу Волги недалеко от Твери. Размером она, пожалуй, превышало московский кремль из моего мира. Стены из белого камня блестели под бликами солнца, а охранные башни сверкали огромными кристаллами щитов на своей вершине. Мы приземлись перед главным входом, там устроили стоянку для дирижаблей. Нас встречала довольно представительная организация людей разного пола и возраста. Были там и старики и молодые, славяне и азиаты. Объединяет их всех несколько вещей. Это были перстни, которые они носили на безымянных пальцах левой руки, и татуировки в виде рун на пальцах правых рук. И все они без стеснения рассматривали меня как зверушку в зоопарке. Признаться такое пристальное внимание меня немного раздражало:

— Ну вот мы и прибыли, Яромир. Добро пожаловать в первый имперский магический университет. Так как только тут сохранились рукописи о чародеях обладающих плетением перемещения, мы решили что лучше всего тебе будет тут. Учебный год только недавно начался так что ты не будешь сильно выделятся. Господа преподаватели обучат тебя всем видам магии, к которой у тебя есть предрасположенности, а также будут пытаться вместе с тобой воссоздать плетение переноса, чтобы оно было доступно хотя бы чародеям уровня магистр и выше. Ты можешь не переживать, этот университет полностью закрытое учреждение, никто кроме учеников и преподавателей не имеют право находится внутри стен. Даже император прежде чем зайти внутрь оставляет снаружи всю свою охрану. Поэтому ты наконец-то можешь заняться обучением. А то уж прости, но хоть ты и чудовищно силен никакого обучения ты не имеешь и при желании любой магистр боевик может тебя прихлопнуть. Я надеюсь через пару месяцев, когда ты выйдешь из этих стен, ты поймешь разницу между обученным и необученным чародеем.

Сказав это Ворон пожал мне руку и направился обратно к дирижаблю. А я повернувшись к толпе магов все так же пытался понять что черт подери вокруг меня творится.

Меня быстренько провели внутрь по дороге объяснив что теперь я не барон, не полковник, а всего лишь ученик. Правила тут на самом деле были максимально просты. Во первых, преподаватель всегда прав. Во вторых, за любую провинность ты тут же вылетаешь из университета. И в третьих, любой конфликт решается на арене. Лишь там ты имеешь право высказать свои претензии даже преподавателям, если конечно не боишься остаться без рук и ног. Убийства, конечно, тут запрещены, но вот искалечить человека до состояния овоща тут практиковалось сплошь и рядом. Благо тут один из лучших факультетов целителей во всем мире поэтому за энную сумму золотых рублей тебя очень быстро приводили в божеский вид.

Таким способом очень скоро ученики старались не конфликтовать друг с другом и лишь самые упертые и богатые продолжали жаловаться на арене. И да, лечение оплачивали пополам, половину тот кто выигрывал, а половину тот кто проигрывал. Таким способом ответственность лежала на обоих участниках.

Здание университета было разделено на корпусы. Три корпуса с первого по третий курс и три общежития соответственно. Располагались они в форме гексагона, а в самом центре находилась башня преподавателей. Там были главные лаборатории, архив и библиотека. От башни к каждому их зданий под землей был проложен туннель для преподавателей. Это было сделано для того чтобы те могли в любой момент попасть в нужное им здание незаметно от учеников. Общежития были общими, но за любые половые контакты в стенах университета вылетали оба. А стоимость образования тут составляло около пятидесяти тысяч рублей в год. На минуточку цена моей усадьбы была в сто пятьдесят тысяч рублей. Таким образом никому не хотелось терять такую сумму денег из-за чьих то прелестей.

Меня отвели в общежитие для первогодок и познакомив с комендантом, стареньким дедом с хитрым выражением лица, который подмигнув мне тут же сделал строгое выражение лица и начал распекать двух парней что пытались прошмыгнуть мимо него.

Моя комната находилась на втором этаже и к счастью для меня была пока ещё пуста. В комнате были две кровати, душ, парочка прикроватных шкафчиков и вешалка. На одной из кроватей в бумажной упаковке лежала свеженькая университетская форма. Закинув свой рюкзак под кровать я принял душ, переоделся в форму и направился в столовую, благо заметил её ещё как только зашел в общежитие. На всякий случай прихватив кошелек с наличными с собой, а то мало ли вдруг тут за еду нужно платить.

Спустившись в столовую я отметил что она была почти пуста, лишь парочка столиков были заняты в основном одиночками. У стойки меня встретила хмурая сорокалетняя женщина, которая без лишних слов поставила передо мной поднос с едой и квасом. На первый взгляд еда была не очень поэтому я вытащил из кошелька золотой червонец и усмехнувшись протянул ей:

— А так?

Она тут же расцвела улыбкой и достала другой поднос, который отличался от первого как мерседес от запорожца. Тут был шикарный стейк, свежие овощи и фрукты, а вместо кваса бокал красного вина.

— А я уж подумала что очередной бедный аристократ приехал. Гонору у них как у князя, а вот денег нет, вот и питаются бесплатной едой. И позвольте дать совет, господин, если вам понадобиться еда прямо в комнате за небольшую сумму это можно организовать в любое время дня и ночи — ещё раз мне улыбнувшись женщина жестом фокусника убрала золотой червонец и коротко мне поклонилась.

Сев за ближайший столик я начал наслаждаться едой пока меня не отвлек шум. За пару столиков от меня парочка парней аристократического вида что то выговаривали другому. Парень явно был напуган и затравленным взглядом искал поддержки у остальных, но ни один из малочисленных присутствующих не захотел вмешаться.

Тяжело вздохнув я отложил нож и вилку и направился в их сторону:

— И запомни, купчишка, то что твой отец смог оплатить тебе тут обучение это ещё ничего не значит. Как только начнется учебный год и будут возможны дуэли ты очень быстро об этом пожалеешь — один из аристократов наклонился к парню и буквально выплюнул ему эти слова в лицо.

Мда, тут всё понятно. Аристократик обиделся что его заставили учится вместе с обычным человеком. Какая жалость, я сейчас прямо слезу пущу. Не став дожидаться пока этот чудик ещё что нибудь наговорит я решил вмешаться:

— Добрый день, господа, у вас какие-то проблемы к моему другу? — при этом я как будто бы невзначай коснулся рукояти Разящего что висел у меня на поясе. Да, я тоже был немного в шоке, но оружие тут было разрешено, по крайней мере магическое.

— А ты кто ещё такой? Быстро сделал ноги пока не получил проблем на свою тупую голову.

А это у нас второй аристократик подключился. Я лишь усмехнулся и просто дал волю своей ауре. В радиусе нескольких метров от меня стало трудно дышать:

— Вы уверены, господа, что проблемы будут у меня? А если вы хорошо подумаете своими пустыми черепными коробками то всё-таки примете верное решение. Или же ваши родители не сильно утруждали себя вашей учебой отдав вас на откуп уличным уголовникам? Повторю ещё раз для особо одаренных. Быстро свалили в закат, петушки.

Одновременно с последними словами я усилил напор своей ауры заставив их буквально пригнуться от давления.

— Ничего, мы с тобой ещё встретимся, урод. Тогда и посмотрим чего ты стоишь — злобно просипев это аристократики всё-таки соизволили удалится с максимально независимым видом.

Я же подошел к парню и протянул руку:

— Привет, я Яромир. Если понадобиться помощь можешь обращаться — парень глянул на меня и несмело пожал мою руку.

— Я Игорь. Спасибо что помог, иначе бы они меня точно бы не оставили в покое. Мы с ними из одного города и несмотря на то, что они оба аристократы моя семья намного богаче. Вот они и отыгрываются на мне из-за того что их родители берут иногда у моего отца кредиты.

— Ладно Игорь, бери свой поднос и пойдем ка ко мне за стол. Я только сегодня приехал в университет и мне не помешал бы собеседник, который бы смог мне рассказать что тут в принципе творится.

Парень послушно подхватил свой поднос и направился за мной. Я же отметил что у него еда из бесплатной раздачи. Хотя, если смотреть так не каждый может себе позволить тратить в месяц тысячу рублей лишь бы есть как в ресторане. А учитывая что его отец купец то он точно умеет считать деньги.

Сев за стол я продолжил еду и когда насытился наконец то обратил внимание на своего спутника:

— Ну давай, Игорек, рассказывай что тут и как. Очень уж мне это всё интересно.

Парня не пришлось долго упрашивать и он начал болтать без умолку. В итоге за час я узнал все последние новости университета, а также вещи о которых мне видимо забыли сообщить при встрече.

Если коротко то университет помимо того что был нацелен на обучение магии ещё и занимался тем что выкачивал деньги из студентов как хороший такой пылесос. По крайней мере теперь понятно на какие деньги поддерживается всё это великолепие. По рассказам Игоря доход от поступления составлял едва половину от всего дохода университета. Например, лечение после дуэли стоило от двухсот до пятисот рублей в зависимости от повреждений. Ты можешь взять выходные дни, но опять таки за каждый день отсутствия в университете ты платить по триста рублей либо же отрабатываешь сверхурочно. Студенты сами убирали в своих общежитиях, а если не хотели то пожалуйста, тридцать рублей в месяц и раз в неделю к вам заходит маг бытовик, который наводит порядок за десять минут. Ещё университет зарабатывал тем что продавал огромное количество разного рода эликсиров и пилюль, которые помогали с развитием как дара так и физической оболочки. И цены там вполне могли доходить и до десяти тысяч рублей за одну порцию эликсира. Каждый студент был обязан вступить в секцию на свой выбор. Если в течении месяца он не смог определиться с выбором его записывали туда где меньше людей. Также студенты третьих курсов обязаны проходить практику бесплатно туда куда их направит университет. И это несмотря на то что университет за это получал деньги. Вот такая вот интересная история:

— Мда, походу ближайшие месяцы я проведу очень и очень весело. Потому что без дуэлей я тут явно не обойдусь — подумал я увидев направленный на меня взгляд одного из посетителей столовой.

И очень уж мне его овал лица кого то напоминал.

Глава 33

После обеда я направился в библиотеку. Слава Роду тут хоть учебники выдавали бесплатно хотя с них станется. В библиотеке было пусто, как впрочем и в любых библиотеках. Меня встретила мирно спящая старушка, которая и не думала просыпаться. В итоге мне пришлось подойти вплотную и со всей силы ударить по звонку. Но даже в таком случае старушка медленно, словно нехотя, открыла один глаз и недовольно на меня зыркнув наконец-то соизволила обратить на меня внимание:

— А, очередной студентик. Стандартный набор учебников забери вон на том столе. Но вначале подпись поставь вот тут — указала она мне на толстую книгу.

Поставив подпись и забрав стопку учебников я направился в свою комнату. Учебников было не так уж и много, всего лишь девять штук. И только четыре из них были по общим предметам. Это была история, экономика, управление и аристократический кодекс. А вот с магией всё было намного интереснее. В первую очередь это артефакторика. Очень популярное направление, учитывая что почти весь мир работает на маготехнических устройствах. Потом стихийная магия. Далее была лечебная магия. Тоже очень уважаемое направление, учитывая сколько стоят услуги хорошего лекаря. Ну, и последним была универсальная магия. Самое малочисленное направление так как магов универсалов рождалось около двух человек на тысячу обычных. Насколько я знаю сейчас в университете всего лишь пятнадцать магов универсалов включая меня. А всего тут около трёх тысяч магов. Это при том, что империя таким магам лично оплачивала обучении за что те по окончанию обязывались отработать двадцать лет на благо империи.

После того как я занёс в комнату учебники я решил прогуляться до коменданта общежития. Мне не сильно хотелось иметь соседа в комнате поэтому за двадцать минут переговоров и пять тысяч рублей я решил этот вопрос, по крайней мере на время первого курса. Доход от продажи оружия и сухпайков уже превысил двадцать миллионов рублей так что я спокойно мог себе это позволить. Не то чтобы я был социопатом, но жить в одной комнате с непонятным аристократишкой мне не сильно хотелось. В конце концов я просто хотел нормально учиться, а не тратить время на что то другое. Завтра я должен был пройти медицинскую проверку, а также магическую аттестацию где «уважаемые» преподаватели узнают мой магический ранг и мое направление в магии. Я и так прекрасно всё это знал, но раз надо значит пройду. По крайней мере повеселюсь, уверен что не сильно часто им приходится учить архимагистров в этом университете. На самом деле здесь можно было неплохо провести время, конечно если у тебя есть деньги. Тут было абсолютно всё. Тренажерные залы и бассейны, магазинчики где можно было купить почти всё. Всё что было связано с тренировками было укрыто глубоко под землей, а вот чтобы не засорять площадь университета всевозможными лавками и не превращать его в базар всё это находилось вне стен примерно в нескольких километрах от него. Любой желающий мог нанять курьера, который будет покупать и доставлять всё что душе угодно. Поэтому долго не думая я направился в сторону ворот университета. Там всегда находились несколько таких курьеров, которых до сих пор не взяли на работу.

Как я и думал недалеко от ворот стояли трое человек. Я сразу обратил внимание на одного из них. Парень был одет очень бедно и судя по сильной худобе не так чтобы часто питался. И если два других сразу же взбодрились при моем приближении то он всего лишь мазнул по мне безразличным взглядом и продолжил пялится в землю.

Не знаю почему, но меня очень сильно зацепил этот парнишка. Может потому что в своем мире я очень часто видел вот таких вот парней. Которые ночевали по вокзалам, питались всякой дрянью и либо умирали в какой-то канаве или отправлялись в места не столь отдаленные из-за того, что пытались просто себя прокормить. Поэтому я твердо решил что остановлю свой выбор на нем:

— Эй, парень, подойди ка ко мне — сказав это я стал наблюдать за его реакцией.

Сначала было неверие, потом растерянность и уже под конец вспыхнувшая надежда в глазах стала мне наградой. Парень поднялся и направился в мою сторону.

— Добрый день, господин, вы уверены что звали меня? — видимо он всё-таки боялся что тут какая то ошибка.

Я добродушно улыбнулся и кивнул:

— Тебя, тебя, не переживай. Вот что мне нужно, чтобы ты сбегал в пару магазинов и купил мне некоторые вещи. Ну как, справишься с этим?

— Конечно, господин, я знаю весь рынок. Скажите, что вам нужно? — лицо парня просияло улыбкой.

— Смотри, мне нужно чтобы ты купил мне связку метательных ножей. Комплект инструментов для работы по дереву и металлу и двадцать пустых кристаллов. Сколько это будет стоить, знаешь?

Парень на минуту задумывался, а потом кивнул:

— Да, господин, знаю. Если брать всё самого лучшего качества то вам это обойдется в триста пятьдесят рублей. Но я знаю места где можно всё это купить и за двести.

Видимо парнишка боялся что для меня это окажется слишком внушительной суммой, вот и предложил альтернативный вариант:

— Не нужно, малыш, у меня есть эти деньги. Сколько будут стоить твои услуги?

Парень немного поднялся и в итоге выпалил:

— Одну сотую от суммы, господин, но я готов и за два рубля всё сделать.

Я усмехнулся. Мне этот малый нравился всё больше и больше:

— Я дам тебе два процента от суммы, что будет семь рублей ровно. Но ты должен успеть за два часа туда и обратно. Ну как, берешься?

Парень молча кивнул и неожиданно для меня низко поклонился:

— Спасибо, господин, вы очень щедры со мной.

Я достал из кошелька чековую книжку и выписав сумму в триста пятьдесят рублей протянул ему чек, а потом оттуда же достал семь рублей серебром и кинул ему. Парень быстро спрятал деньги в карман и уже было направился в сторону рынка как я остановил его:

— Ты едва ходишь, парень. Мой тебе совет, как доберешься до рынка сначала поешь. А чтобы ты смог туда добраться я тебе немного помогу.

Коснувшись плеча парня я направил в его тело свою энергию. Это даст нужный эффект хоть и ненадолго. Но на долго и не нужно, главное чтобы парень меня послушался и купил себе еды, а там уже организм сам себя приведет в порядок.

— Как тебя хоть зовут парень? — от моего вопроса он аж споткнулся.

— Меня зовут Мал, господин.

— Ладно, малой, беги тогда. Жду тебя тут через три часа.

Три часа довольно долго поэтому я решил пока получше рассмотреть университет и в первую очередь полез на стену, благо доступ туда был разрешен. Высота стен была около двадцати метров, а башни доходили и до тридцати. Толщина же была относительно небольшой — всего четыре метра. Но включив магический взор я увидел что это был не простой камень. Всю стену пронизывали тысячи плетений как охранного типа так и укрепляющего. Были и такие, чье предназначение я не знал. Питали эти плетения огромные кристаллы, которые располагались с внутренней стороны стены в самом низу. На каждые сто метров был свой кристалл, что в целом давало шикарную защиту. С вершины стены открывался изумительный вид на реку. Солнце уже потихоньку клонилось к закату и свет падал прямо на водную гладь. По реке туда обратно сновали рыболовецкие лодки. Я даже заметил огромный корабль, который не спеша удалялся вверх по реке. От университета до Твери было около пятнадцати километров поэтому различить какие то контуры города невооруженным взглядом было невозможно. Пройдя по стене около километра и заметив всего около двадцати таких же праздных гуляк я спустился в парк. Там я прогуливался ещё минут тридцать и проголодавшись решил перекусить по быстрому. В это время столовая была абсолютно пуста и взяв шикарнейший омлет со свининой и зеленью и стакан ягодного морса я сел за стол и не спеша, минут за тридцать, расправился со всем этим великолепием.

Три часа почти прошли поэтому я не спеша направился в сторону ворот. Мал уже ждал меня там при этом был похож на загнанную лошадь. Видимо парень очень сильно боялся потерять источник заработка. И он бы мог остаться сегодня без денег, если бы я не вышел чуть раньше. Те двое других парней, что были тут с ним довольно бесцеремонно схватили его и пока один держал руки парнишки другой занимался тем, что инспектировал содержимое его карманов. Не задумываясь я пульнул в них две маленькие сосульки, которые ударили по ним довольно больно. Парни уже было хотели накинуться, но заметив кто это сделал очень быстро поскучнели и сделав вид что ничего не было быстренько отошли в сторону. К сожалению для них я не собирался им спускать с рук такое, поэтому подойдя к ним я без каких либо разговоров познакомил их с моими сапогами. Когда оба незадачливых грабителя валялись на земле я довольно быстро объяснил им что их ждёт в случае, если они попытаются навредить моему человеку. Парни оказались понятливыми, из обычных горожан и для них конфликт с любым аристократом мог закончится огромными проблемами. Забрав у парня покупки и кинув ему еще рубль я с ним попрощался предварительно попросив его подойти завтра после обеда. Парнишка клятвенно пообещал что будет тут и очень быстро умчался законно опасаясь что кто нибудь ещё посягнет на его деньги. А для обычных людей восемь рублей это были деньги, причем приличные.

Вернувшись в комнату я засунул купленные вещи в шкаф, а сам направился в сторону душа. Приняв душ я разлегся на кровать и хотел было уже уснуть как мой браслет связи завибрировал. Интересно, кто так резко захотел со мной пообщаться в девять часов вечера?

На браслете светилась руна Шувалова. Ну кто бы сомневался, старый лис жуть как не любил упускать из под своего контроля кого либо:

— Добрый вечер, Иван Иванович, какими судьбами?

— Добрый, Яромир, добрый. Да вот, так сказать решил узнать как у тебя там дела? Не сильно на тебя давят эти университетские хмыри? А то я прекрасно знаю как там они работают. Так что, если что нибудь такое будет, ты сразу же звони, мы очень быстро укажем им где их место.

— Иван Иванович, да всё нормально пока что. А там дальше поживем увидим. Признаться честно, есть тут моменты, которые меня немного смущают, но пока ничего определенного сказать не могу. Слишком мало времени провел тут.

— Ладно, полковник, удачи тебев постижении магической науки. И не забывай что в случае чего тебе есть к кому обратится. Да, вот что я еще хотел сказать, завтра приедет младшая дочь Долгорукого. Она тоже поступила в университет. Поэтому присмотри за девушкой, тем более ты её уже один раз спас, так как она к тебе уже лояльно относится.

— Так точно, ваше высокопревосходительство. За княжной прослежу в случае чего окажу любую помощь. И если можно, Иван Иванович, хоть иногда одним глазком посмотрите что у меня там в усадьбе творится. А то судя по всему я тут надолго застрял.

Шувалов усмехнулся:

— Договорились, полковник. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, ваше превосходительство.

Закончив разговор я ещё какое то время обдумывал то, что сказал мне Шувалов. И это всё пахло какой то интригой. Зачем Долгорукий направил сюда свою дочь я не понимал. Девочка очень долгое время была лишена в целом какого то общества поэтому было бы логичнее придержать её дома как минимум один год постепенно вводя её в общество. И эта просьба проследить за княжной, ну вот не верю я что у того же Шувалова нет тут ни одного агента. Но почему то выбрали именно меня. Причина может быть только одна, старые интриганы надеются на наше сближение с княжной. В целом я не имел ничего против этого, княжна девушка очень красивая, при этом ещё и породнится с родом Долгорукова было бы честью. Но сейчас у меня немного другие заботы. Очень скоро меня официально признают наследником рода Милославских и моя жизнь очень резко осложнится. Конечно у меня будет несколько месяцев пока я учусь тут, но как только начнутся каникулы мне явно не отвертеться от конфликтов с другими родами. Поэтому пока я тут, стоит озаботится набором своей гвардии магов. Нужно присмотреться к тем студентам, что учится либо в кредит, либо чьи родители по уже завязали пояса, чтобы отправить отпрыска на учебу. Уже сейчас стоит сделать им нужные предложения потому как я уверен, что я не единственный такой умный тут. Рекрутеры великокняжеских родов не зря свой хлеб едят, так что нужно не щелкать клювом, а действовать максимально быстро.

Раздумывая дальше я не заметил как уснул.

Утром меня разбудил вой сирены. Быстро подорвавшись с кровати я сначала посмотрел в коридор, но увидел там только сонных студентов, которые возмущенно загалдели. Спросив у ближайшего что случилось я получил в ответ лишь одно слово сказанное с ненавистью:

— Будильник.

Усмехнувшись я вернулся в свою комнату быстро принял душ, оделся и направился к центральной башне. Комиссия должна была пройти в девять часов, но я решил прийти пораньше. Зайдя внутрь и спросив у администраторши, которая мирно посапывала у стойки, куда мне пройти, я получил ответ и направился на третий этаж. Там были кабинет лекаря и зал где проверяли магические способности.

Сев возле кабинета лекаря на лаву я стал ждать. Минут через десять подошла миловидная женщина лет тридцати одетая в зеленый костюм, который чем то был похож на мундир бортпроводниц из нашего мира. Глянув на меня и неопределенно хмыкнув она открыла дверь и кивком головы попросила меня зайти:

— Доброе утро, юноша. Директор предупредил меня насчёт вас, но признаться я думала что придется посылать за вами кого-то. Но вы сумели меня приятно удивить. Меня зовут Лель. Да, да, как одну из славянских Богинь. Но шуток насчёт моего имени я не приму поэтому обращаться ко мне либо госпожа лекарь либо госпожа преподаватель. Всё ясно?

— Так точно, госпожа лекарь — я едва удержался от того чтобы не щёлкнуть каблуками, уж очень командирским был тон этой дамочки.

— Браво, студент, вы всё больше и больше мне нравитесь. А теперь снимите верхнюю одежду и ложитесь на кушетку.

Когда я послушно выполнил эти указания руки женщины засветились зеленым и она начала ими водить от макушки, медленно спускаясь всё ниже и ниже. Вся процедура продлилась всего лишь пять минут, после чего женщина смахнула выступивший пот и усевшись на кресло произнесла:

— Ну, что я могу вам сказать, юноша. У вас отменное здоровье, можно даже сказать идеальное. Что само по себе довольно странно, ведь у человека всегда так или иначе есть хоть какие-то проблемы. Но за столько лет в этом университете я привыкла не удивляться, поэтому можете быть свободны. Зал для проверки потенциала находится рядом. Очень надеюсь, что мы с вами встретимся на моих уроках.

Одевшись я поклонился женщине и покинул кабинет. Возле дверей нужного мне зала меня уже ждали. Довольно мрачный мужчина смерил меня взглядом и ничего не сказав открыл дверь. Зайдя внутрь я чуть не уронил челюсть на грудь. Зал представлял из себя абсолютно круглую комнату. В центре комнаты был нарисован гексагон. В каждом углу возвышался столб из черного незнакомого мне материала. Вершину столбов окружали огромные кристаллы. Я интуитивно понял, что мне нужно встать в центр фигуры. Но как только я дошел до нужной точки моё тело как будто парализовало. Одновременно с этим я почувствовал отток сил из источника. По мере того как сила утекала кристаллы на вершинах столбов начинали светится. Их свечение было всё сильнее и сильнее. Но в какой-то момент я услышал треск и сначала осыпался один кристалл, а потом и последующие пять рассыпались мелкими осколками. И в этот момент я услышал крики:

— Да что за непотребщина тут творится? Кто ответит за кристаллы, господа?

В этот момент я понял что тут явно что-то пошло не так.

Глава 34

Буквально за пару мгновений вся комната заполнилась галдящими чародеми. Больше всего возмущалась женщина лет шестидесяти очень субтильного телосложения. Её лицо покраснело от эмоций и в какой-то момент она остановила свой взгляд на мне и обвиняюще указала на меня пальцем:

— Ты, а ну быстро расскажи как ты умудрился уничтожить кристаллы? Они рассчитаны сдержать силу архимага, а ты превратил драгоценнейшее оборудование в пыль. И дело даже не в том, что каждый кристалл стоит минимум полмиллиона рублей, а в том, что для изготовления новых кристаллов нужно собрать круг великих магистров. А стоимость найма этих наглых чародеев вообще зашкаливает. Ну, так что, молодой человек? Вы готовы раскошелится на десяток миллионов?

Я опешил от такого натиска. А дамочка неплоха, на ходу подметки рвет. Но к несчастью для неё я не являлся сопливым юнцом хоть и выглядел довольно молодо:

— Во первых, вы не представились, уважаемая. Во вторых, несмотря на то, что у меня есть эти деньги, я не собираюсь платить за ваши промахи. Никто из вас не решился поднять свою задницу с удобных кресел и объяснить в чем состоит суть этой проверки. Именно поэтому вся вина лежит на вас. И если вы не хотите чтобы сюда прибыли те, кто имеют власть разобраться, что тут творится, то вы закончите этот фарс — произнес я холодным тоном.

После моей отповеди некоторые из чародеев стушевались и бочком, бочком направились в сторону выхода. Но видимо этого было мало для того чтобы смутить интриганку такого уровня, поэтому она всего лишь усмехнулась на мою тираду:

— Вы чрезмерно наглый, молодой человек. Но вы видимо не понимаете в какой вы ситуации. Но так и быть, мы можем на первый раз закрыть глаза на это недоразумение, но только, если вы соизволите отписать в пользу университета заклинание перемещения. Видите ли, вы не слишком подходите для обладания такой мощью. А вот уважаемые чародеи собранные в этих стенах безусловно найдут лучшее применение для такого сокровища.

Её слова заставили меня расхохотаться. Такого дешевого развода я ещё не встречал. Рассмеявшись я просто набрал Шувалова. Князь ответил буквально за несколько секунд:

— Здравствуй, Яромир, слушаю тебя. У тебя что-то срочное?

— Как сказать, ваше превосходительство. Вас интересует наглый шантаж одного бедного студента преподавателем университета и попытка заставить этого студента передать в собственность университета заклинание государственной важности?

Я буквально почувствовал как Шувалов расцветает:

— Яромир, ты даже не представляешь как сильно ты меня порадовал. Жди, в течении нескольких часов мы будем на месте. Я лично приеду на место чтобы разобраться с таким вопиющим случаем.

Закончив разговор я имел удовольствие полюбоваться ошарашенным выражением лица неудавшейся шантажистки:

— Эээ, молодой человек, ну зачем вы так? Мы могли бы спокойно договорится между собой не вмешивая сюда цепных псов императора. Зачем же начинать наши деловые отношения с конфликта? Может вы всё-таки передумаете и мы решим этот вопрос как цивилизованные люди?

Я не стал продолжать этот бессмысленный разговор и развернувшись покинул зал. Мне всё меньше и меньше нравилось моё пребывание в этом университете. Но мне нужно это образование, поэтому мне всё-таки придется тут обучаться. Но это не значит что я готов терпеть вот такое вот потребительское отношение. Выйдя из центральной башни я направился в столовую. Взяв платный вариант завтрака я сел за один из свободных столиков и не спеша принялся насыщать свой организм. Через некоторое время я заметил Игоря, который только подошел к раздаче. Помахав ему я указал ему на свой столик. Парень тут же посветлел лицом и забрав свой поднос направился в мою сторону:

— Здравствуй, Игорь. У меня к тебе парочка вопросов. Как насчет после завтрака прогуляться по парку?

— Здравствуй, Яромир. Я только за. Но у меня не так много свободного времени через час должен приехать отец. Поэтому если мы уложимся в полчаса то я с удовольствием.

Кивнув я продолжил прием пищи. Закончив с завтраком мы покинули столовую и направились в парк. Найдя свободную лавку мы расположились в тенечке и начали разговор:

— Скажи мне, Игорь, много ли тут учеников, которые либо учатся за счет империи, либо таких, которым пришлось распродать большую часть имущества чтобы сюда поступить?

Парень немного задумался:

— Знаешь, на самом деле их тут довольно много. Около половины от всего количества. Но зачем тебе это?

— Видишь ли, у меня довольно молодой род и мне нужна своя гвардия магов. А так как времени у меня не особо много то я готов хорошо заплатить тем кто согласится связать свою жизнь с моим родом. Как думаешь смогу ли я найти тут хороших чародеев, которые бы на это согласились?

На этот раз парень рассмеялся:

— Ты даже не представляешь сколько тут таких чародеев. Большинство как раз и поступают сюда ради того, чтобы по окончанию учебы войти в какой нибудь богатый род. На государевой службе нельзя заработать огромные деньги. Чародей уровня мастера зарабатывает на службе империи около трех тысяч рублей в месяц. Конечно это довольно большие деньги, но те же графские и княжеские рода в состоянии заплатить от пяти тысяч и выше. Конечно там и риск больше, если учитывать вечные конфликты между родами, но кого это волнует. Поэтому ты вполне можешь набрать около пяти — десяти магов. Главное найти им нужное применение, чтобы они у тебя не простаивали.

Я задумался. Десяти чародеев явно будет маловато. Учитывая что меня ждет с принятием на себя роли наследника Милославских. Но тогда мне нужно резко повышать своё благосостояние. Иначе те двадцать миллионов у меня уйдут за пару лет только на оплату магов. Да, отчисления до сих пор капают и в принципе за ближайший год я заработаю ещё примерно миллионов двадцать. Но ведь рано или поздно война закончится и товары военного применения станут не такими популярными. Так что нужно расширять линейку товаров и добавлять товары мирного назначения. Но вот с этим уже будет явно сложнее учитывая что этот рынок в принципе уже разделили крупные игроки. Разве что кухня. В этом мире очень много блюд из моего прошлого мира отсутствовали. Поэтому это довольно интересное направление на мой взгляд.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока что для меня в приоритете приобрести нужные мне знания. Но у меня был ещё один вопрос к Игорю:

— А скажи ка мне, друг мой. Можно ли как то устроить личного курьера на территорию университета?

Кажется мой вопрос поставил парня в тупик.

— А зачем тебе это, Яромир? Нет, конечно никто тебе не мешает это сделать, если ты готов расстаться с двумя тысячами рублей ежемесячно. Но очень редко кто так делает. В основном дети князей, которые приводят с собой помощника из дома и им нужно его тут легализовать. Но обычного курьера никто не берет с собой внутрь. Это слишком дорого, учитывая что их ставка один процент от суммы заказа. Легче уж позвать кого то из проверенных людей. Обычно берут либо телохранителей либо личных лекарей.

— Да вот понимаешь, познакомился я вчера с одним парнем. Малец ещё, и видно по нему что не всё хорошо у него в жизни. И раз уж у меня есть возможность почему бы не помочь еще одному человеку.

Парень лишь пожал плечами:

— Дело твоё конечно. Главное чтобы он не устраивал никаких конфликтов с другими иначе вся ответственность на тебя ляжет. Чтобы договорится насчет этого можешь обратится к нашему коменданту. Он проверит парня на наличие магии и если он пуст то после оплаты поселит его в твою же комнату.

Решив не откладывать дело в долгий ящик я попрощался с Игорем и направился в сторону ворот. Почему то я был уверен что Мал уже там, хоть я и просил его быть к обеду. В итоге я оказался прав, парнишка был уже там. При виде меня он тут же подскочил и низко поклонился:

— Доброе утро, господин. А я решил пораньше прийти, вдруг вам понадобятся мои услуги — парень преданно на меня уставился будто бы увидел перед собой Рода.

— Вот что, Мал, у меня для тебя есть одно предложение. Как ты смотришь на то, чтобы заключить со мной контракт и жить в университете?

Парень осторожно спросил:

— Но зачем вам это, господин. Я знаю какую цену вам придется платить и это не окупится даже если я буду без остановки бегать за нужными вам вещами.

— А это уже не твоя забота, малец. Главное чтобы ты согласился, остальное это уже моя забота.

— Конечно согласен, господин. Кто же откажется от служения аристократу.

— Тогда вот, держи — я протянул ему двадцать рублей — пробегись по рынку, купи себе несколько наборов одежды и приведи себя в порядок. Когда закончишь возвращайся. Родители у тебя хоть есть?

При упоминании родителей парень посмурнел:

— Одна мать с сестрой остались. Отца в прошлом году убили. Он у меня работал на заводе вот и нажил видимо врагов. Очень он у меня хороший мастер был.

— Ладно, парень, разберемся. Тогда домой забеги и гостинцев своим оставь. Я ему кинул еще пять рублей.

На что парень просто молча поклонился и вытерев набежавшие слезы сорвался на бег.

Я же стал ожидать прибытия кавалерии. Очень уж мне хотелось немного пошуметь в этом славном заведении. А то некоторые тут окончательно потеряли все берега. Надо бы это исправить.

Как и обещал, Шувалов с командой прибыл на место очень быстро. Поприветствовав Яромира он направил команду следователей внутрь, а сам направился лично к директору. О чём они между собой разговаривали никто не знал, но в итоге было объявлено что теперь на территории университета будет дежурить один сотрудник тайной полиции, который будет заниматься рассмотрением всех жалоб, которые будут поступать. В целом Яромир остался этим доволен. Не сказать чтобы сильно, но это было лучше чем то, что было ранее. Пока было свободное время я направился в библиотеку. Мне не помешало бы узнать получше всё, что связано с магией, да и с историей этого мира. В итоге набрав около десяти книг я направился в свою комнату. Там я принялся за чтение и сам не заметил как меня это затянуло. Очнулся я только тогда, когда закончил первую книгу про магию. Называлась она «Первоосновы магии» и была довольно интересным чтивом. Автор имел своё мнение насчет того, что такое магия и как она появилась. Если коротко то каждый живой организм генерирует определенное количество энергии и чем сложнее организм тем больше энергии. Если учитывать что человек в понятном нам понимании появился всего несколько тысяч лет назад, то ничего удивительного в том, что энергия в мире накапливалась, но при этом не тратилась. Первые маги были не так сильны, но со временем и эволюцией их уровень рос.

Упадок же магии он объяснил тем, что в последние несколько сотен лет на планете рождались слишком много сильных магов, которые в свою очередь очень часто пользовались энергией, причем в огромном количестве. В целом довольно любопытная версия, но я решил, что при случае обязательно спрошу у Рода. Уж он то точно должен знать что и как было на самом деле.

Закрыв книгу я направился в сторону ворот. На сегодня я пока ещё свободен, поэтому я решил по максимуму закрыть некоторые вопросы. И в первую очередь мне нужно заняться Малом. Парень довольно смышленый и если его поднатаскать то со временем он станет отличным личным помощником.

Парнишка уже был возле ворот. Моё поручение он выполнил на все сто и хоть новая одежда смотрелась довольно комично на его тщедушном теле, но это уже было намного лучше того что было. А мясо дело наживное, нарастим:

— Ну что, парень? Готов к новой жизни?

Мал только судорожно кивнул и сильнее вцепился в свой баул с вещами. Я одобрительно кивнул парню и мы направились в сторону общежития.

Комендант вначале не понял суть моего желания, но потом, когда до него дошло чего я хочу, его рот расплылся в широкой улыбке:

— Сделаем в лучшем виде, господин студент. Мне с вами определенно повезло.

Дипломатично промолчав, я подписал нужные бумаги и выложил чек на две тысячи рублей, хоть меня так и тянуло высказать этому деятелю всё, что я думаю и про него и про этот университет в целом. Распрощавшись с комендантом я повёл пацана в комнату:

— Вот, ближайшие несколько месяцев ты будешь обитать вот тут. Так как ты можешь спокойно входить и выходить с территории университета можешь ночевать либо тут либо дома. Главное чтобы весь день ты был здесь. Всё понятно?

— Да, господин, я всё понял.

Я усмехнулся:

— А теперь скажи ка мне, Мал, ты голоден?

Урчание детского живота было мне ответом. Рассмеявшись я поманил парня за собой и мы спустились в столовую. И всё было хорошо пока малец не попался на глаза одному из высокородных студентов. Тот брезгливо поморщился и обратился к своей компании:

— Господа, мне кажется или у нас завелись крысы? С каких пор в этой столовой обедают крестьяне?

Господи как же они все меня задолбали. Вот что не хватает конкретно этому придурку? Почему нельзя было просто сделать вид, что тут никого нет? Но нет, ему же нужно было открыть свой рот и вылить оттуда свои помои.

Тяжело вздохнув я заслонил своим телом Мала и невинно поинтересовался:

— Кажется у вас какие-то проблемы, сударь? Возможно вы сын императора и вас оскорбляет нахождение с вами в одном обществе представителя среднего сословия? И да, вы немного ошиблись, мой помощник не крестьянин, а сын мастера металлурга.

Аристократ презрительно фыркнул:

— Мне плевать чей он сын. Тут не место таким как он, понятно? И если вы не хотите чтобы ваш помощник случайно поскользнулся и сломал себе что нибудь то вы отправите его восвояси.

А вот это было уже серьезно, угроза здоровью слуге аристократа. За такое я мог спокойно его вызвать на дуэль. Мне не очень хотелось начинать свои первые дни с драк, но это будет отличной возможностью в будущем избавиться хотя бы от части проблем с заносчивыми аристократишками:

— К сожалению не могу, сударь. Зато я могу отправить вас на больничную койку, чтобы вы в тишине и покое смогли пересмотреть свои взгляды на некоторые аспекты жизни. Как вам мое предложение?

К моему счастью парень был либо слишком туп, либо слишком храбрый:

— Ну что же, тогда последуем на арену. Я обучу вас правилам этикета.

Аристократ развернулся и направился к выходу. Мне же ничего не оставалось как проследовать за ним так как я банально не знал где находится арена.

Мы спустились в один из тоннелей и в скором времени зашли на среднюю арену. Она была размерами где-то сорок на сорок метров. Видимо мой соперник успел предупредить судью так как арена уже была подготовлена к бою:

— Господа, вы знаете правила дуэлей? Убийства запрещены. Раны магическим оружием высшего ранга запрещены. Также запрещено добивать сдавшегося противника. За любой из этих поступков на вас будет наложен штраф вплоть до исключения из университета. Всё понятно?

— Да — мы ответили утвердительно.

Решив не рисковать я оставил разящего под присмотром Мала. Сам же решил использовать стихию воды, а если точнее — лёд. Запустив плетение я покрыл свое тело ледяной броней, а в роли оружия сегодня у меня было копье. Кажется мой соперник только сейчас понял куда он влез, но сдаваться не пожелал. Он был магом земли поэтому не мудрствуя стал кидаться в меня камнями разных форм и размеров.

Довольно долго я просто уклонялся и когда заметил что аристократ потратил почти весь свой резерв атаковал. Копье со свистом улетело в его сторону, но каким то чудом ему удалось его отбить. При этом выглядел он довольно плохо. Покрасневшее лицо, вздувшиеся вены и трясущиеся от усталости ноги. Усмехнувшись я решил заканчивать это представление. В секунду у меня в руках появились ледяные метательные ножи и я просто закидал ими парня ускоряя каждый бросок при помощи воздуха. Несколько штук он ещё отбил, но вот сначала он пропустил один, потом другой и в итоге шесть ножей воткнулись в разные части тела. Покачиваясь парень сделал пару шагов вперёд и упал лицом в песок арены. Я развернулся и направился на выход. Эхх, что не день то растраты. Теперь мне придется платить половину стоимости лечения этого придурка. Но зато я надеюсь что в будущем он станет более вежливым по отношению к простым людям.

Глава 35

После дуэли я из принципа направился вместе с Малом в столовую. Заплатив двадцать рублей мы подхватили подносы с едой и стали не спеша поглощать пищу. В университете слухи расходились быстро, поэтому никто более не смел нас тревожить. Хотя я замечал разные взгляды направленные в нашу сторону. Большинство были просто любопытными студентами, хотя попадались и взгляды полные презрения или злости. Но на это мне было честно говоря плевать. Пока эти великовозрастные дети меня не трогают мне абсолютно плевать как они на меня будут смотреть. В конце концов я тут ради учебы, а не ради того чтобы общаться с ними. После еды я взял парня и мы направились на одну из тренировочных площадок. Чародеи сделали так, что нахождение под землей ничем не отличалось от поверхности, за что им, конечно, большое спасибо. За два часа тренировок я хорошенько пропотел и махнув парню рукой мы направились в комнату. Пока мы туда шли мне пришлось ответить на несколько десятков вопросов от Мала. И в первую очередь его интересовало возьмусь ли я за его обучение:

— Эх, парень, ты даже не догадываешься какие у меня на тебя планы — подумал я.

А планировал я не много ни мало превратить Мала в чародея и пока я нахожусь здесь прокачивать его источник. Потом, когда я стану официальным главой Рода Мстиславских, я приму от него вассальную клятву и наделю его личным дворянством. Да, у меня будет такое право, я уже успел этим поинтересоваться.

Приняв душ, я лег на кровать и буквально за несколько секунд погрузился в глубокий спокойный сон.

Утром я проснулся в прескверном настроении. Не каждый день ты снова возвращаешься туда где не сильно хотел бы быть. Не то чтобы я не любил учится, но именно формат классической учебы меня немного напрягал. Хорошо хоть здесь во главе стола стояли именно магические предметы, иначе я бы точно не согласился.

И сегодня все пары были посвящены исключительно магии.

Найдя нужную мне аудиторию я уселся возле окна и погрузился в легкий медитативный транс:

— Добрый день, уважаемые студенты. Я Борислав, старший магистр огненной магии и по совокупности ваш преподаватель. Итак, правила просты. Меня не перебивать, лекцию слушать внимательно, так как от этого зависит поступите вы на второй год обучения или нет, и ни в коем случае не пропускать мой предмет. Всем всё ясно? Молодцы.

Мужчина, который всё это произнес, вполне сошел бы в моем мире за какого то былинного богатыря. Высокий, ростом под два метра с шикарной рыжей бородой и длинными волосами собранные хвостом он еще и отличался телосложением, за который любой бодибилдер продал бы душу. При этом он передвигался немного неуклюже, словно медведь. Но это не значит что его стоило недооценивать. Уверен что в бою с ним я не простою дольше десяти секунд. Но это только пока что. Я решил сконцентрироваться так как мне было интересно чему же нас научит этот здоровяк и я в нем не ошибся:

— Итак, слушать меня внимательно. Каждый из вас в библиотеке взял учебник, так вот они вам не нужны. Магию огня нельзя выучить по бумажкам. Она своенравна и агрессивна. Только потом и кровью можно выковать волю для контроля над такой могучей стихией как огонь. Поэтому сегодня вы прочитаете свои учебники, а завтра мы с вами пойдем на полигон. Практика, вот лучший учитель для любого мага.

Все студенты взялись за учебники, а я начал украдкой изучать всех присутствующих. Итак, расклад такой. В моей группе двадцать восемь человек. Из них десять девушки. Аристократов вместе со мной восемнадцать человек, остальные представители купечества. Аристократы старались держаться ближе друг к другу и лишь я оказался среди купцов. В принципе, меня это не тревожит, но вот парочку недоуменных взглядов я уже успел поймать, в основном от представительниц слабого пола. Усмехнувшись на это я тоже открыл учебник и начал читать. Очень быстро мне это наскучило так как в учебнике и вправду не было ничего интересного, но я стойко продержался час пока сирена не оповестила нас о перерыве. Попрощавшись, преподаватель нас покинул, а я расслабленно откинулся на спинку кресла и стал наслаждаться теплыми солнечными лучами. Вдруг, кто-то заслонил собой поток тепла и вынудил меня открыть глаза. Передо мной стояла симпатичная девушка лет девятнадцати. Невысокого роста с двумя милыми косичками, она очень сильно походила на куклу барби из моего мира:

— Извините, сударь, могу ли я задать вам один вопрос? — девушка старалась выглядеть серьезной что при её внешности у неё не особо получалось.

Я улыбнулся:

— Конечно, сударыня, я к вашим услугам.

— Почему вы сели тут? Разве вы не аристократ? Признаться мы все были немного удивлены тем, что вы не присоединились к представителям высшего общества.

— Видите ли, милая барышня, я очень сильно люблю солнце. Но увы, его лучи не попадают в тот угол где предпочли расположится аристократы. В итоге взвесив все варианты я решил остаться верным себе. Итак, я ответил на ваш вопрос? — я продолжил улыбаться. Меня немного забавляла эта девочка, если честно.

Она видимо обдумывала мой ответ и в итоге нахмурилась:

— Знаете, сударь, ваш ответ прозвучал так, будто бы вы не сильно цените наше общество, замечу, представителем, которого вы сами являетесь.

О, Род, какой типаж. Будто бы валькирия. Личико красное, голос строгий. Я чуть не рассмеялся.

— О, что вы, ни в коем случае. Я просто более всего ценю свой комфорт и душевный покой, если вы понимаете о чём я.

— Я прекрасно понимаю. Вы нахал, сударь. Но вы довольно любезный нахал, поэтому я на вас не обижаюсь. Поэтому я даже соизволю сказать вам мое имя. Графиня Анна Выборгская к вашим услугам.

Я встал и коротко поклонился:

— Барон Яромир Соколовский, к вашим услугам графиня. Если вы позволите, я хотел бы пригласить вас на обед, чтобы сгладить нынешнее недоразумение. Как ва такое приглашение?

Графиня задумчиво посмотрела на меня:

— Что ж барон, я подумаю и сообщу вам моё решение после третьей пары, как раз когда подойдет время обеда. А теперь, извините, мне нужно вернуться к своему месту.

— Буду ждать вашего ответа, графиня — я ещё раз коротко поклонился.

Интересно эта девочка подошла сама или её кто то подослал. В мире аристократии в любом поступке следует искать как минимум второе дно, а то и третье. Поэтому в обычное любопытство я не сильно верю.

Мои сотоварищи по огненной магии покинули аудиторию, а через несколько минут сюда ввалились водники. Как я уже понял преподаватели сегодня будут в основном знакомиться со студентами и ничего серьезного нас не ждет. Поэтому я был максимально расслаблен, когда к нам зашла сорокалетняя женщина в полувоенном костюме. И только благодаря рефлексам я остался цел и невредим. Остановившись возле двери женщина одним взмахом руки направила в сторону каждого студента по одной ледяной стреле. Я успел поставить щит, а вот другим повезло меньше поэтому большинство студентов получили незначительные повреждения и мокрую форму. На возгласы возмущения она лишь плотоядно усмехнулась:

— Итак, почти все вы оказались сейчас условно мертвы. Ведь вместо обычных ледяных стрел я могла использовать дыхание севера и тогда мельчайшие частицы магического льда проникли бы к вам в легкие и секунд за тридцать вы бы валялись тут обмороженными трупами. Вот вам первый урок, детишки, всегда ждите подвоха. Только так вы сможете дожить до старости и набраться мудрости. А вы молодой человек меня приятно удивили — обратилась она уже ко мне — Не поделитесь, кто был вашим учителем?

Я встал и коротко поклонился:

— Моим учителем была война, госпожа магистр. Она очень жестокий, но очень эффективный учитель.

Магистр похлопала в ладоши:

— Браво, юноша, браво. Хоть в этом году у меня будет настоящий ученик. Итак, господа, я Альдона, магистр водной магии и ваш преподаватель. Пока что вы, господа студенты, меня разочаровываете, все кроме вот этого юноши. Но ничего страшного. В течении нескольких месяцев я сделаю из вас магов воды. По крайней мере из тех кто сможет выдержать. А теперь откройте свои учебники на второй странице. Сегодня мы с вами станем изучать самый простой водный щит. Запомните, ученички, вода мягкая стихия, но это не значит что она не может сделать больно. В первую очередь помните, водный щит не применяется для атаки лоб в лоб, для этого лучше всего подойдет магия земли. Но это не значит что наша магия слабее. Нужно просто знать что при помощи воды вы можете отразить практически любое заклинание отводя его в сторону. Вытяните правую руку вперед.

Мы послушно протянули свои руки:

— Теперь обратитесь к своим источникам и преобразуйте энергию в несколько литров воды. Придайте ей форму шара — дождавшись пока все выполнят это она продолжила — Теперь, постепенно превращайте шар в выпуклый диск при этом заставляя воду циркулировать по спирали от центра к краям.

На этом этапе несколько студентов не смогли удержать воду ещё сильнее промочив свою униформу:

— Слабаки — жестко сказала преподавательница — А вы, — посмотрела она на тех, кто смог всё-таки выполнить упражнение — ускоряйте течение воды насколько сможете.

Студенты пыхтели пытаясь сделать это, а я усмехнувшись ускорил воду, при этом контролируя её чтобы она не теряла форму круга.

Магистр отошла на несколько метров и хмыкнув ещё раз нас атаковала. Причем абсолютно всех. Мой щит смог выдержать ледяное копье, а вот большинство потеряли концентрацию и опять начали возмущаться. Кроме меня смогли справиться ещё пятеро студентов.

В итоге урок водной магии закончился тем, что из всей группы только я был сухой форме. На прощании магистр настоятельно мне порекомендовала взять дополнительные уроки:

— Такой алмаз как вы, юноша, нуждается в правильной огранке. И я способна её воплотить.

Пообещав что подумаю над её предложением я стал ждать пока в аудиторию придут маги земли. Но через пять минут зашел один лишь парень, который смерив меня недовольным взглядом произнес:

— Маги земли учатся только на земле, либо под землей. Бери вещи и следуй за мной.

Мне не оставалось ничего кроме как последовать за ним. Мы не пошли на улицу, а спустились прямиком в подземелье. В одном из залов нас уже ждала вся группа.

На земляном троне полусидел полулежал натуральный гном. Ну так мне показалось на первый взгляд. На самом деле это был человек, только квадратной формы. Ростом он был около метра и шестидесяти сантиметров и столько же в ширину. Увидев нас он встрепенулся и наконец то поднялся:

— Итак, все в сборе. Меня зовут Глеб и я магистр магии земли, а так же преподаватель артефакторики. Сегодня у меня для вас самая простая задача.

Ударив ногой по земле он поднял прямо из пола тридцать каменных колон:

— Ваша цель разрушить эти колонны только при помощи магии земли. Мне плевать как вы это сделаете. Можете превратить свою колонну в песок или что вам ещё придет в голову. И да, если вы закончите раньше чем закончится моё время то вы сможете спокойно уйти. Так что дерзайте.

Закончив свою речь он развалился обратно на своем троне и достав из складок мантии пузатую флягу приложился к ней.

Я подошел к своей колонне и приложив к ней руку попытался понять из чего она состоит. Как ни странно в ней было довольно много железа и даже несколько сотен грамм золота. В итоге я решил немного похулиганить. Пустив немного энергии по столбу я начал притягивать частицы металла друг к другу, при этом сохраняя структуру столба. Скульптор из меня так себе, но благодаря магии я смог воссоздать из железа внутри столба уменьшенную во много раз копию нашего преподавателя и покрыть его очень тонким слоем золота. С удивлением я отметил что на эту процедуру я потратил огромное количество энергии, но мой источник был все ещё полон как минимум на две трети. Отпустив столб я удовлетворенно наблюдал как он осыпается, а на маленьком каменном постаменте осталась позолоченная фигура нашего преподавателя.

Не успел я закончить как Глеб сорвался со своего трона и очень быстро оказался рядом.

Покрутившись вокруг фигурки несколько раз он внимательно её осмотрел со всех сторон и почесав длинную бороду выдал вердикт:

— Свободен, парень. На ближайшие десять уроков можешь не приходить, там пока ничего интересного не будет. А это — он указал на фигурку — я оставлю себе на память — и позолоченная фигурка исчезла в складках одежды.

Я же направился в сторону столовой. Обеду с графиней быть, это однозначно.

Когда я пришел в столовую Мал уже был тут. Этот ушлый парнишка умудрился как то за время моего отсутствия втереться в доверие к поварихам и теперь во всю сновал по столовой помогал им раскладывать столовые принадлежности. Увидев меня он помахал рукой, но продолжил работу. Я же подошел к стойке и позвал свою уже знакомую подавальщицу. Увидев меня она тут же расцвела довольной улыбкой.

Я молча выложил на стол пятьдесят рублей:

— Обед. На двоих. Вот тот столик.

Я указал пальцем на понравившийся мне столик. Женщина сгребла деньги и довольно улыбнулась:

— Будет сделано, ваше благородие.

Я направился к столику и стал листать одну из своих книг, которые взял у библиотекарши. Конкретно эта была про историю мира в целом. Довольно увлекательно я бы сказал. Но даже в этом мире история не то чтобы сильно отличалась от моего. Наша империя всё так же была довольно лакомой добычей для других. И не то чтобы мы сильно хотели воевать, но регулярно, раз в сто лет, нам приходилось обламывать рога всяким оленям. Хорошо хоть Османской Империи в этом мире не было. Очень уж много подлости было от них в моем мире.

Увлекшись я даже не заметил как к моему столику подошла графиня:

— Итак, господин барон, я решила дать вам шанс. Удивите меня.

Графиня уселась на стул и натянула на прекрасное личико самодовольную улыбочку:

— Постараюсь, графиня.

Ну, ничего девочка, сейчас посмотрим насколько у тебя хорошая выдержка. Хлопнув в ладоши я сел обратно за стол и стал наблюдать как две женщину тащат к нам огромные подносы с едой. Разложив всё это на стол они поставили два бокала и две бутылки вина.

Графиня явно оценила это всё. Её взгляд переменился превратившись в заинтересованный. Ну да, девочка явно не думала что я в состоянии тратить столько денег. Потому что для обычного барона пятьдесят рублей это деньги, причем довольно приличные. Но как говорится понты это наше все. Поэтому можно и утереть красивый носик милой девочке:

— Прошу, не побрезгуйте, как говорится чем богаты -я сделал приглашающий жест.

Графиню не пришлось долго упрашивать и уже через несколько минут она с аппетитом поедала хороший говяжий стейк. Я же решил разлить вина. Но не успел я открыть бутылку как заметил что на лице у графини промелькнул страх. И в тот же момент мои рефлексы заставили меня переместится в сторону благодаря чему рослый симпатичный парень вместо того чтобы ударить меня провалился вперед. Мне хватило этого чтобы поймать его руку и завести ему её за спину:

— Отпусти меня, отпусти, иначе ты пожалеешь — его голос так и сочился ненавистью. Пожав плечами я отпустил. Повернувшись он впился глазами в лицо графини.

— Как это понимать, графиня? Только с утра я приглашаю вас на обед и что я вижу? Сказав мне, что вы не голодны вы обедаете с каким то выскочкой. Как думаете наши родители будут сильно рады узнав что невеста предпочла выбрать другого вместо своего жениха?

Твою ж налево. Вот как знал что тут не всё так просто. Нет бы не лезть куда не надо. Теперь судя по всему меня ждут объяснения как минимум с главами двух аристократических родов. Вот графиня, подставила так подставила.

Мои мысли грубо прервали. Парень отвлекся от графини и повернулся ко мне:

— Я знаю кто ты, Соколовский. И если ты думаешь, что дружба с цесаревичем тебя спасет, то ты ошибаешься. В этот раз ты выбрал не того противника, выскочка.

Глава 36

После памятного обеда с графиней прошло уже около двух недель. Я занимался учебой и старался не отвлекаться на другие вещи. Хотя, признаться честно, соблазн был очень велик. Но я прекрасно понимал, что мне в первую очередь нужно думать о будущем. Мой день начинался раньше будильника так как просыпаться под рёв сирены мне не сильно понравилось. В шесть утра мы с Малом выходили на тренировку. Пришлось договориться с одним из преподавателей и за энную сумму золотом он выписал мне эксклюзивный пропуск в один из лучших тренировочных залов университета. Там я и тренировался попутно гоняя Мала так, что иногда он терял сознание. Но я быстро приводил его в порядок и тренировка продолжалась. И за эти две недели прогресс был уже виден. Стоило лишь немного откормить парня и оказалось что он неплохо подготовлен. Но пожалуй его главный плюс был в том, что его тело не имело никакого набора боевых рефлексов, так что мне досталась чистая книга. Конечно учителем я был так себе, но я старался вспоминать то чему меня учил Волкодав и потихоньку передавал это знание парню. К тренировкам с энергией мы еще не приступали, пускай сначала приведет в норму свое тело.

К моему сожалению даже в университете я не смог полностью отвертеться от аристократических обязанностей. Уже на третий день учебы нас известили что по прохождению двух недель будет проведена повторная аттестация дабы увидеть скорость прогресса студентов, а после следует мероприятие с пафосным названием «Звездный бал».

Пообщавшись с Игорем я узнал что по сути это вечер где только что поступившие студенты знакомятся с остальными курсами. Единственное, каждый студент должен был пригласить одного своего родственника, желательно другого пола. Так как большинство родителей нынешних студентов учились тут же, то это считалось нормальным. Но вот меня немного беспокоил этот момент. Нет, конечно я могу позвать Марью Федоровну, но боюсь тогда я сразу стану мишенью для очень многих. В университете хватало тех кто так или иначе причастен к разграблению владений моего рода. И признаться в том, что я теперь наследник означало нарисовать на своем лбу мишень. Но вечно это скрывать нет смысла, так или иначе рано или поздно все кому надо узнают. Поэтому я решил сыграть на опережение. Когда я связался с бабушкой и рассказал об этом она лишь усмехнулась и пообещала что будет. И вот я стою в своей комнате одетый в темно-синий парадный мундир с мыслью была не была одеваю на пальцы оба перстня.

Бал должен был пройти на открытом воздухе, а так как университет магический то никакие погодные условия нам не смогут помешать. Вибрация браслета вывела меня из своих мыслей и я направился в сторону ворот встречать бабушку. Чувствую я это ничем хорошим не закончится, но то что будет весело это однозначно. Я проходил через толпу студентов, а мой слух улавливал чужие реплики:

— Не может быть.

— Разве Милославских не истребили?

— Интересно, как долго теперь проживет этот парень?

А вот девичьи перешептывания заставляли меня напрягаться:

— Какой он красивый, ещё и родовитый к тому.

— И не говори, обязательно пообщаюсь с папенькой насчет женитьбы, такого жениха не каждый день найдешь.

В итоге я всё-таки дошел до ворот по пути услышав очень много интересного.

Там меня уже ждали. Двое сурового вида дружинников в броне с нашим гербом поклонились мне и отошли в сторону, давая мне возможность увидеть транспорт бабушки. Ну что я могу сказать, старушка явно знает толк в роскоши.

Бабушка была в черном длинном платье, которое прекрасно подходило под шикарное изумрудное колье. На голове у неё была замысловатая прическа украшенная также ювелирными изделиями. Как и подобает младшему я низко поклонился и подставил локоть.

Марья Федоровна довольно наклонила голову и еле коснувшись моего локтя наконец то поздоровалась:

— Здравствуй, внук, теперь я имею право тебя так называть официально — и незаметно для всех хитро мне подмигнула.

— Здравствуй, бабушка. Я рад что всё разрешилось. Пойдем. Уверен, нас там заждались.

И мы медленно прошли сквозь толпу, которая неохотно, но всёже расступилась перед нами.

Специально для бала весь внутренний парк облагородили. Везде были столики с едой, а маленькие летящие кристаллы светили с высоты около пяти метров белым мягким светом создавая атмосферу сказки. Должен отдать должное колдунам, они явно поднаторели в таких делах. Студенты уже прогуливались между столиками и по аллеям парка вместе со своими родителями или же другими родственниками. Очень скоро нас ждет выступление директора после чего бал будет официально объявлен.

Пока мы шли Марья Федоровна расспрашивала меня обо всем что творится в моей жизни студента, я же пытался узнать новости большого мира.

Как оказалось мы неплохо потрепали тогда легион возле белой крепости, что дало возможность императору собрать нужные силы и теперь там стояла армия в двести тысяч человек, которые довольно основательно окопались переходя с римскими войсками в стадию позиционной войны. А вот это была по настоящему хорошая новость. Пока фронты стабильны есть надежда что мы выиграем эту войну без сильных потрясений. Но нужно учитывать что умные люди есть по обе стороны фронта. Мои проекты работали и давали ощутимый доход. Как я узнал, император всё-таки смог продавить заказ на двести 152 мм пушек, которые были копией гаубиц Д-20 советского союза. Конечно они были похоже только внешне, но тем не менее. Эти малышки были способны продавить даже щит уровня старшего магистра что было очень неплохо. Учитывая что по чародеям у нас более менее равная численность, наличие у нас средств способных этих же чародеев истреблять было козырем в этой войне. Пока я находился в университете я набросал на бумаге чертеж противотанкового ружья. Конечно тут не было танков, но снабдив такое ружье оптическим прицелом можно было бить колдунов с дистанции в 600–700 метров не особо напрягаясь. Передав всё это через сотрудника тайной полиции Шувалову через несколько дней я получил ответ. Ружье изготовили и даже опробовали в деле. Щиты подмастерьев эта малышка пробивала на ура. Поэтому уже скоро на оба фронта отправятся грузовые дирижабли что будут нести в своих трюмах новый сюрприз для любителей креста. Но ведь их никто сюда не звал так что ничего страшного. Пусть они на собственной шкуре попробуют что такое их Деус Вульт. Может тогда наконец то поймут что их тут никто не ждет.

Императорский дворец. Москва.

Война на два фронта наконец то стала более понятной и император смог наконец то выдохнуть. Армии успели плотно окопаться и теперь держали оборону, а в стране всё было как обычно. Император очень не хотел переводить империю на военные рельсы так как прекрасно знал чем это обойдется в перспективе. Поэтому он без раздумий тратил личные деньги не сильно запуская руки в бюджет. Он никогда не был стяжателем поэтому спокойно мог отдать на эти цели больше половины тех денег что имела в своем распоряжении императорская семья. А деньги эти были немалыми, на минуточку почти миллиард рублей золотом. Астрономическая сумма даже для любого князя. Но что такое деньги? Тем более так или иначе они вернуться репарациями, когда война будет выиграна. А пока что стоит подумать над тем как бы эту войну побыстрее выиграть.

В этот момент в дверь кабинета постучались:

— Войдите.

В кабинет вошел князь Шувалов:

— Государь, — Низко поклонившись князь вытащил из кармана неприметный листок — вот список тех, кто за нашей спиной спелись с нашими врагами. Так как среди них есть даже парочка князей я не решился их пока трогать. Предлагаю скармливать через них ложную информацию нашим врагам, а когда их раскусят просто опубликовать все доказательства их вины в газетах. Тогда никто не посмеет вас обвинить в том что вы трогаете невинных. А мы сможем неплохо так расширить влияние правящего дома.

Император прочитал список и задумался. Как ни крути, а Шувалов прав. Император считал себя в каком то смысле садовником. А любой садовник должен знать, когда именно избавляться от сорняков чтобы сад продолжал цвести и радовать глаз:

— Хорошо Иван, Иванович. Только аккуратно, главное не переиграй сам себя в попытке провернуть очередную интригу.

Берлинский королевский дворец.

Император Фридрих откровенно скучал. Как только две соседние империи объявили войну Российской он уже успел порадоваться, но очень скоро оказалось что сила нового бога не такая уж и большая. Признаться, он даже рассматривал вариант допустить скандинавских и римских проповедников в Германию, но решил посмотреть как они смогут справится с русскими и не прогадал. Все те слова, что говорили эти фанатики, оказались просто словами. Русские как всегда сначала умылись кровью, а потом начали в ней топить своих врагов. Теперь же император ждал. Но до чего же скучно, когда ничего интересного не происходит. Имея одну из самых сильных армий в Европе он не боялся что кто то из соседей нападет так как знал что легко расправится с ними. И хоть он искренне симпатизировал русским, но он одновременно их боялся. Да, у него были прекрасные отношения с их императором, но в прошлом не раз бывало что именно русские били германцев, когда никто не мог с ними справится. И поэтому он очень сильно переживал насчет того что будет после войны. Вдруг на этот раз русским надоест вся эта возня и они не ограничатся контрибуциями, а в дополнение окупируют ещё и земли. Ему не сильно хотелось иметь такого соседа.

Когда наконец все студенты собрались на маленькую сцену в центре парка поднялся директор. Признаться я его до сих пор ни разу не видел поэтому я с интересом рассматривал пожилого мужчину на сцене. Несмотря на возраст он не выглядел ни слабым ни дряхлым. Даже здесь, в тридцати метров от сцены я чувствовал его силу. А присмотревшись к нему магическим взором я чуть не ослеп. Его источник был ослепительно красным и пульсировал как настоящий огонь. Судя по всему я сейчас в первый раз в жизни видел архимага. И да, теперь я знал к чему мне стремится. Даже несмотря на то, что по голой мощи я превосхожу его, то он спокойно со мной справится даже не сильно напрягаясь. Дождавшись пока все студенты успокоятся директор начал говорить:

— Итак, я рад приветствовать всех вас здесь на Звездном балу. Каждый из вас надежда не только своего рода или семьи, но и один из столпов, на которых держится наша империя. Будьте достойны, будьте честны и целеустремленны. Помните, настоящий чародей это тот, кто всегда готов помочь не только в бою, но и мирной жизни. Учитесь, трудитесь и возможно, когда нибудь один из вас займет моё место и будет так же как я смотреть на толпу молодых людей и будет видеть не просто сильных парней и красивых девушек, а как и я будет видеть настоящее сокровище. Сегодня ваш вечер, молодые люди, веселитесь, но помните, всё в жизни должно быть умеренно.

Под громкие аплодисменты директор покинул сцену, а воздух наполнила музыка. Мы с бабушкой курсировали между столами здороваясь с разными людьми. Все разговоры были в основном про университет. Все наши собеседники были достаточно тактичны чтобы не обращать внимания на мой родовой перстень. И меня это полностью устраивало. Рассматривая толпу я наткнулся взглядом на княжну Долгорукую.Она находилась в толпе девушек, но для меня они были незаметны. Княжна была прекрасна. Так же прекрасна как глоток холодной воды посреди пустыни, как теплый очаг в лютый мороз, так же прекрасна как только что выкованный меч рукой кузнеца. На несколько минут я замер не в силах отвести взгляд. В какой то момент княжна заметила меня. Несмело улыбнувшись она сделала пару шагов в мою сторону. Как заведенные мы медленно приближались друг к другу и в конце концов сошлись в танце. И признаться ничего лучше этого в моей жизни не происходило.

Лес недалеко от университета.

В лесу группа людей тихим голосом обсуждали свои планы. Они никак не походили на грибников как минимум потому что ни один грибник не будет носить с собой магический жезл меч и винтовку:

— Всё готово? — один из людей обратился к фигуре в темном балахоне с накинутым капюшоном.

— Да, брешь в защите я создал. К сожалению каждые полтора часа защита обновляется, поэтому у вас всего лишь пятьдесят минут чтобы зайти выполнить заказ и уйти. И запомните, если через пятьдесят минут вас здесь не будет я уйду и на этом все.

Командир наемников поморщился. Ему не нравилось как этот напыщенный колдун с ним обращался. Но он был вынужден его терпеть, учитывая что это был единственный человек, который смог им открыть дорогу в этот университет. Они были одним из лучших отрядов наемников во всем мире. И они не занимались убийствами. Их нанимали только в том случае, если жертва им нужна была живой. И в этот раз их цель была одна из русских княжон. Заказчик оплатил всю сумму контракта вперед и даже обещал бонус, если им удастся обернуться за два дня. И командир отряда твердо решил что он это сделает.

Через пару минут десять фигур направились в сторону крепостной стены. Пройдя через одну узкую незаметную дверь, что находилась на дне оврага, они очутились внутри. Для нейтрализации такой толпы магов у них с собой были особые вещи. Дымовые шашки наполненные одним сумасшедшим германским гением за несколько секунд погружали в глубокий сон колдунов даже уровня архимага. Уже успели это проверить и несколько раз. Поэтому он не сильно беспокоился насчет того что им окажут противодействие.

Кивнув своим людям он поджег фитили и две дымящие шашки улетели в ближайшие кусты. Тяжелый белый дым потек в центр парка к главному скоплению людей.

Когда я заметил белый дым, который тёк по дорожке в наше направление, я решил что это очередное шоу от чародеев. Но когда студенты начали падать на землю я понял что что-то не так. Накинув на себя щит, я быстро направился в сторону Марии Федоровны, которая в компании аристократов что-то обсуждала. Но дым добрался до них раньше. Почувствовав резкий приступ сонливости я опустил глаза и с удивлением заметил что дым смог как то проникнуть сквозь мой щит. Почувствовав как сознание покидает меня я попытался мысленно обратится к Роду.

Наемники быстро нашли нужную им цель среди лежащих на земле тел. Быстро связав ей руки специальной цепью, которая блокировала работу источника они уже направились в сторону выхода, когда краем глаза командир заметил что одно из тел пошевелилось. Но это же невозможно, дым должен был действовать минимум тридцать минут. Но молодой парень упорно пытался подняться с земли. Несколько раз упав он в итоге смог встать и протянув руку в их сторону просипел:

— Стоять, ублюдки. Живо отпустили девушку, иначе сожгу.

Сознание возвращалось ко мне урывками. Судя по всему я очнулся очень быстро, но тело меня абсолютно не слушалось. Я раз за разом пытался подняться, но руки и ноги были ватными. В итоге, с грехом пополам, я смог подняться. Злость кипела внутри меня. Какие то ничтожества умудрились проникнуть сюда и испортить мне весь вечер. Мой источник разгорался всё сильнее и сильнее и в какой-то момент почувствовав как магия заструилась по моему телу, я направил руку в их сторону и зло прошипел:

— Стоять, ублюдки. Живо отпустили девушку, иначе сожгу.

Но наемники судя по всему были не из робких, потому что пятеро сразу же нацелили на меня магические жезлы и пятеро разных заклятий полетели в мою сторону. Я уже попрощался с жизнью как мощный щит закрыл меня, а рядом со мной появился директор.

Он посмотрел на меня и мягким голосом произнес:

— Не беспокойтесь, молодой человек, я улажу этот вопрос.

Глава 37

Архимаг плавными движениями направился в сторону нападающих умело отражая летящие в его сторону заклинания. Такого уровня контроля магии я ещё не встречал в этом мире. И, к моему удивлению, архимаг оказался универсалом. Я аж залюбовался той смертоносной красотой магии в исполнении профессионала. Каждое движение было к месту, ничего лишнего. В итоге директору понадобилось около минуты чтобы все нападающие оказались либо мертвы, либо обездвижены. Подхватив тело девушки воздушным щитом он притянул его к себе. Короткая зеленая вспышка и девушка пришла в себя. Сначала она ничего не поняла, но видимо что-то такое почувствовала от чего на её лице промелькнул испуг.Архимаг успокаивающе погладил её по голове:

— Не переживай, дитя, всё в порядке. Никто тебя не тронет в моем университете — в этот момент в его голосе лязгнул металл.

Директор опустил девушку на землю и повернувшись в мою сторону над чем то задумался, судя по его сморщенному лбу. В этот момент он видимо что-то для себя решил и обратился уже ко мне:

— Мне нравится что ты, не смотря ни на что, пытался спасти одного из моих студентов. Обычно я не беру личных учеников, но для тебя сделаю исключение. Я в курсе что ты тоже универсал. В понедельник жду тебя в три часа дня в малом зале для тренировок. Не опаздывай. А теперь, мне пора, придется накрутить пару хвостов и принести кучу извинений.

Я молча поклонился так как до сих пор находился под впечатлением от всего того, что тут происходило. Буквально за пару минут всё вокруг пришло в движение. Откуда то взялись неприметные люди с оружием в руках, которые забрали нападавших, а лекари помогали тем, кто хоть как то пострадал.

К счастью Марья Федоровна была цела. Но от этого она злилась не меньше:

— Ох, узнаю я кто к этому причастен. Это же надо такое непотребство учинить. А что если бы тут всех бы поубивали. Совсем Шувалов мышей не ловит. Надо бы старику высказать пару ласковых при встрече — голос бабушки сочился злорадством.

Меня же заботили совсем другие вещи. Если на территорию университета можно так легко проникнуть то это место становится не таким уж безопасным. А значит нужно принимать меры. В первую очередь мне стоит заняться руническими амулетами. В той информации, что я получил от Рода, был раздел связанный с такими вещами. В этом мире именно амулеты были не сильно распространены, ввиду их слабости и недолговечности. Но я то знал что дело не в амулетах, а в том, что чародеи многие знания потеряли. А вот у меня с этим проблем нет, так что можно спокойно этим заниматься. Но при этом мои мысли то и дело уходили в сторону княжны Долгорукой. Я искренне не понимал что со мной творится. Я конечно знаю про существование любви, но вот так, с первого взгляда, даже не знаю. Поэтому придется разобраться и с этим вопросом. Нет, конечно я буду только рад такому тестю как князь Долгорукий, но для начала нужно понять главное, что это, Род подери, было.

В моей комнате меня уже ждал Мал. Парнишки не было на балу, что в принципе неудивительно. Он мирно дрых на кровати, но стоило мне только открыть дверь как он тут же подскочил:

— Господин, вы уже вернулись?

Я устало махнул рукой. Мне чертовски хотелось спать и меньше всего хотелось обсуждать неудавшийся бал. Парнишка всё правильно понял и лёг обратно.

Я же задумался. Какие у меня планы в целом? Чего я хочу? Конечно я очень сильно хочу вернуться в свой мир, но нужен ли я там? Вот в чём вопрос. Глубоко в душе я прекрасно понимал, что никому я там не нужен. Меня скорее всего уже забыли почти все, кроме нескольких людей. Так что я конечно буду развиваться в этом мире как маг и о том, чтобы создать себе тут устойчивую базу нельзя забывать.

Окно в моей комнате было открыто и залетевшую бумажку я чуть не сжег на рефлексах. Я еле успел остановится. Я поднял с пола скомканную записку и разгладил её. То что я прочитал заставило меня усмехнуться. Неужели меня позвали на свидание? И не абы куда, а в один из подземных тренировочных залов. Уже на этом моменте я прекрасно понимал что никакого свидания там не будет. Перебирая в голове кто бы мог на меня затаить злобу я понял что это бессмысленно и в итоге забил на это неблагодарное занятие так как после сегодняшнего дня, людей у которых могут быть ко мне претензии явно прибавилось. Но сходить схожу. Просто потому, что мне нужно спустить всю злость и страх, который я сегодня испытал. А что может быть лучше старой доброй драки? Поэтому постаравшись не разбудить парнишку я переоделся в один из своих запасных комплектов одежды, подхватил Разящего и направился в сторону выхода.

Спустившись в нужный мне тоннель я не доходя до нужного мне зала включил магическое зрение. Как я и думал в зале меня уже ждали. В магическом взоре светились восемь фигур. Причем четыре из них постарались укрыться за интерьером зала. Но даже это меня не остановило и я спокойным шагом зашёл внутрь.

Да это ж мой старый знакомец, жених графини, с которой я обедал. А сзади свита из лиц попроще. Их предводитель же сделал максимально пафосное лицо и сделав пару шагов вперед начал вещать:

— Ну вот мы и встретились, Соколовский, или ты у нас теперь Мстиславский? Я ведь обещал тебе что это просто так не закончится, а ты мне не поверил.

Уже на этом этапе мне стало скучно. Да, я прекрасно понимаю что парень думает что численное преимущество спасет его, но разве нельзя было поменьше пафоса? Честное слово аж скулы сводит. Ну да ладно, надо ответить, а то нехорошо как-то. Парень ведь старался, может даже брал уроки актерского мастерства:

— Да в принципе мне без разницы как ты меня будешь называть, парень. Ты меня вызвал сюда чтобы узнать мою фамилию? И кстати, да, насчет той бумажки что залетела мне в комнату. Извини, я исключительно ценитель девушек, да и как мне известно в нашем обществе не сильно поощряют такие устремления, если не сказать хуже. Конечно я никому не скажу и ты с друзьями можешь найти укромное местечко и удовлетворить друг друга. Но сначала дождитесь пока я уйду, а то даже мысль об этом приносит мне невообразимую боль.

По мере того как я произносил это лицо парня всё сильнее краснело и под конец он был похож на хороший созревший помидор. Серьезно, я боялся что в какой-то момент его вены не выдержат и кровь хлынет изо рта и ушей. Но мне это было на руку, тем более что нападать первым я не хотел. В итоге он не выдержал моего монолога и сорвавшись схватился за один из боевых амулетов и направив на меня выпустил из него молнию. С ухмылкой на губах я уже хотел поставить щит, но понял что не могу добраться до источника. И вот тогда я понял что дело туго. Молния попала мне в плечо и сильная боль пронзила всю левую сторону моего тела. Слава богу хоть у чародеев тело намного крепче чем у обычных людей, иначе эта молния вполне могла бы меня прикончить. А так я обошелся приличной дырой в одежде, обугленным плечом и адской болью. С трудом я вытащил из ножен Разящего. Теперь я понял что тут всё серьезно и даже если убивать меня не будут, то здоровье мне попортят основательно. Дружки аристократа окружили меня перекрыв мне пути отступления, но при этом сильно близко не подходили. Всё-таки меч в моей руке был не обычной игрушкой. А вот сам аристократ явно наслаждался триумфом. Вальяжно прохаживаясь туда сюда он посматривал в мою сторону с превосходством поигрывая ещё парочкой амулетов.

Наконец-то он заговорил:

— Ты видимо не понимаешь почему не можешь задействовать свою магию, да, Соколовский? Видишь ли я успел подготовится к нашей встрече. Я прекрасно знаю что у тебя один из самых больших резервов в университете и не стал бы выходить против чародея без козыря в рукаве. Старые рода тем и отличаются, что в наших сокровищницах хватает вещиц способных, если не убить, то ослабить сильных чародеев. Конкретно сейчас ты находишься под воздействием артефакта под названием цепи Сварога. Они полностью изолируют магию внутри тебя превращая тебя по сути в обычного человека. Да, да, я понимаю что ты хочешь спросить: «как так, разве не я только что запустил в тебя заклинание?». Так вот, этот артефакт действует только на живых, при этом не ограничивая боевые амулеты. А сейчас мы тебя немного поломаем. Конечно завтра целители за тебя возьмутся, но отрастить новый язык даже для целителя очень долгое занятие.

Мне лишь оставалось покрепче сжать меч. Этот придурок ведь не шутит. Хрен с ними с физическими повреждениями, как нибудь я это переживу. Но вот то, что он собирается не дать мне нормально учится это уже серьезно. Поэтому у меня всего лишь один выход из ситуации. Сделать так, чтобы как минимум он тут умылся кровью.

Дождавшись, когда этот ублюдок повернется ко мне спиной, я из последних сил сделал рывок в его сторону. Он почти успел увернуться, но вот блокировать мой меч ему было нечем. Поэтому, когда из рассеченного бедра хлынула кровь, единственное что он сделал это удивленно хлопал глазами и повалился на землю. Его дружки замерли на пару секунд переваривая ситуацию и поняв что я только что справился с их вожаком молча кинулись на меня. Я не успевал парировать их заклинания поэтому под конец боя я больше походил на ожившего мертвеца. Моя одежда превратилась в лохмотья, всё тело было в крови как моей так и чужой. А семь постанывающих тел валялись вокруг. Стоп, а почему семь? Их же должно быть восемь. Я не успел додумать свою мысль как сильный удар сзади по голове отправил меня в нокаут.

Очнулся я судя по всему в лазарете. Мое тело почти полностью покрывали бинты, но к удивлению чувствовал я себя неплохо. Попытался подвигать руками, ногами. В итоге с трудом, но у меня это получилось. Оглядевшись я заметил в углу комнаты спящего Мала. Парень заснул прямо на стуле и вот, вот должен был упасть:

— Мал, просыпайся — мой голос к счастью был полностью в порядке.

Парнишка отреагировал сразу же подскочив со стула и чуть не споткнувшись кинулся ко мне:

— Господин, вы в порядке? Простите меня, господин, я не смог вам помочь. Позавчера я проследил за вами, но не решился зайти в зал. А когда один из этих ударил вас жезлом по голове я тут же кинулся обратно позвать на помощь. Целители говорят что с вами всё хорошо, просто очень много обгоревшей кожи, поэтому лучше полежать пока всё не восстановится — парнишка говорил быстро будто боясь что не успеет мне что то рассказать.

— Так, Мал, успокойся. Всё нормально, ты и не должен был вмешиваться. Если бы тебя убили вряд ли бы они понесли бы за это ответственность. А теперь беги и позови мне кого то из лекарей.

Парень кивнул и тут же пошел к выходу:

— И да, пожрать что нибудь тоже принеси, иначе я тут проваляюсь ещё неделю. И желательно побольше.

Он удивленно на меня посмотрел, но ещё раз кивнув всё-таки покинул комнату. Я же задумался. То что произошло было не очень хорошо для меня. Я слишком сильно полагался на магию забыв, что я пока что очень мало про неё знаю. Вот меня на этом и поймали. Так что как только я выйду отсюда в первую очередь стоит заняться своей безопасностью. И помимо магической мне нужны и чисто технологические устройства. Пока не знаю какие, но вот самый обычный бронежилет в моей ситуации был к месту. Через какое-то время дверь в мою комнату открылась и зашла моя старая знакомая, которая делала мне медицинский тест:

— Здравствуйте, юноша. Я конечно предполагала что рано или поздно мы с вами встретимся, но вот то что это будет так быстро я не ожидала. К счастью для вас вы легко отделались. Если бы не ваш слуга вас бы в лучшем случае нашли утром и тогда я не берусь судить сколько бы вам понадобилось времени чтобы прийти в себя. Это конечно, если бы вы не скончались за ночь. Поэтому можете смело награждать того милого мальчика, который спас вам жизнь.

Я чуть приподнялся на подушке пытаясь получше разглядеть всю собеседницу:

— Спасибо вам, госпожа лекарь. Парня я конечно же награжу. А что насчет моих оппонентов? Признаться в горячке боя я раздавал удары направо и налево. Все ли выжили?

Лекарка усмехнулась:

— Выжили то все, но не все этому рады, так как сейчас весь университет в курсе что восемь магов с амулетами с трудом смогли справится с одним, по сути безоружным. Некоторых уже забрали семьи и вряд ли для того чтобы наградить. А учитывая то, что университет наложил на всех огромный штраф то можно сказать что в этой ситуации легко отделались только вы. К вам скоро зайдет сотрудник тайной полиции так как такое происшествие уже выходит из под юрисдикции университета. Попытка убийства аристократа знаете ли карается законом. Ладно, не буду вас беспокоить, сейчас вам силы нужны для восстановления. Следующий сеанс лечения будет вечером, поэтому не прощаюсь — и подмигнув мне лекарка покинула мою палату.

Мда, оказывается пока я тут валялся в университете очень интересные дела творились. Конечно я был рад, что этих идиотов наказали, но вот то, что этим всё и закончится мне не сильно верилось. Учитывая что теперь я полноправный наследник Мстиславских всё только начинается.

Очень скоро вернулся Мал тащя за собой целую тележку с едой. От такого разнообразия еды я почувствовал как у меня начинают течь слюнки. Так что долго не рассусоливая я накинулся на еду. Только когда я понял что уже несколько минут пытаюсь запихнуть в себя очередной кусок мяса, а он уже не лезет, я отложил тарелки в сторону и довольный таким результатом откинулся обратно на подушки. После такого плотного приема еды я решил последовать житейской мудрости моего деда и уделить самое пристальное внимание сну. В итоге я благополучно проспал до того момента как в мою дверь вежливо постучали. Не дождавшись моего ответа она открылась пропуская внутрь мужчину в форме тайной полиции:

— Добрый день, ваше благородие. Я уполномочен лично министром Шуваловым провести самое тщательное расследование по поводу того, что с вами произошло два дня назад. Если вам не трудно, вы можете в подробностях рассказать как все началось?

— Да, конечно, только садитесь, разговор обещает быть долгим — ответил я ему.

В результате с подручным Шувалова мы проговорили около двух часов и тот подробно все записав собирался уже покинуть меня, но остановился:

— Ах, да, чуть не забыл. Министр Шувалов передает вам, что теперь у вас развязаны руки. Его светлость очень надеется что вы сможете взять под контроль свой курс и навести тут порядок — и отдав честь покинул мою палату.

Последние слова этого человека заставили меня задуматься. Конечно в теории я могу сделать то о чем попросил князь, но стоит ли это делать? Это ведь определенно будет стоить мне кучу времени и нервов, которые я с удовольствием потрачу на что нибудь другое, например на магию. Но вот пресловутая другая сторона. Нужно признать тот факт что пока что определенного веса в среде аристократов я не имею. И его нужно нарабатывать, причем быстро. Поэтому я всё же возьмусь за это дело, но не так, как об этом явно подумал Шувалов. Вместо того, чтобы подружиться с этими высокомерными снобами я предпочту стать такой силой, чтобы им было невыгодно со мной конфликтовать. Плюс есть ещё такая вещь как финансы. А учитывая что с ними у меня всё порядке я вполне могу занять нужное мне место. Продается и покупается всё и с этим ничего не поделать.

Ну что ж, с этим решили, пришла пора взяться за мое исцеление. Лекарь из меня никудышный, но те плетения, которые мне передал Род, я смогу выполнить на автомате. Поэтому долго не думая я тут же применил одно из них. Зеленый свет буквально затопил всю комнату и с каждой секундой становился всё интенсивнее.

Через двадцать минут я был полностью в порядке и сняв с себя все бинты я удовлетворенно огляделся и со злой усмешкой произнес в никуда:

— Ну, что детишки, теперь мы с вами поиграем.

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 2

Глава 1

Свою палату мне пришлось покидать чуть ли не с боем. Лекарка была категорична всё время твердя, что сначала нужно провести всевозможные тесты и что она отвечает за мое здоровье. Но я прекрасно понимал что дело тут в другом, ей просто было очень интересно каким способом я за пол дня стал полностью здоровым. В итоге, когда она всё-таки решилась задать мне этот вопрос прямым текстом я предпочел отмолчаться. Всё понимаю, но доверия у меня с работникам университета нет абсолютно. Её это обидело, это было заметно, но как нибудь я это переживу. Теперь, когда события понеслись вскачь, мне нужно наращивать темп. Как только мне удалось вырваться я сразу же направился в сторону столовой. Во первых, нужно посмотреть что в целом твориться в университете, а во вторых, я просто банально хотел есть. За раздачей была как всегда та же женщина и я молча выложил десятку в обмен получив поднос с едой. Но стоило мне устроиться за столиком и взять в руки столовые приборы как на соседний стул присела княжна Долгорукая:

— Яромир, а вы разве не должны были быть под присмотром лекарей? Признаться вчера, когда я вас навещала, вы не выглядели настолько хорошо — княжна явно была озабочена моим состоянием.

— Не стоит переживать, княжна — я улыбнулся ей — я намного крепче чем кажется на первый взгляд. Так что лекари решили, что мне уже можно выходить обратно в мир. И признаться, я польщен тем, что вы не забыли про меня.

Красивое личико княжны тут же нахмурилось:

— Как вы могли такое сказать, барон? — и тут же шепотом добавила- я ведь вам жизнью обязана. И никогда не забуду того что вы для меня сделали.

Эх, девочка, знала бы ты, что я это делал не столько ради тебя сколько ради хорошего отношения с твоим родом. Но тебе об этом явно не стоит знать, совсем не хочется лишать наивности такое прелестное создание. Тем временем княжна продолжила:

— Я уже связалась с папой и он обещал что все те кто участвовали в этом преступлении против вас понесут наказание.

Стоп, а вот этого мне совсем не надо. Когда я ещё был бароном такое ещё могло с грехом пополам пройти незамеченным, но вот сейчас, когда я стал наследником Мстиславских, это уже не получится. Надо срочно связаться с князем пока тот не натворил чего либо:

— Прошу меня простить, княжна, но вынужден вас оставить. Нужно связаться с бабушкой, успокоить старушку. Сами понимаете, род дело такое.

Не хотелось обижать княжну, но мне и вправду стоит связаться со старушкой. Нрав у неё довольно крутой, как бы она не устроила маленькую войну родов под это дело.

Попрощавшись я быстро направился в свою комнату.

Марья Федоровна довольно долго не отвечала, но через несколько минут ожидания всё-таки ответила и первым же вопросом поставила меня в тупик:

— Я надеюсь ты не собираешься прощать этих подонков, Яромир?

— Конечно нет, бабушка, к чему такие вопросы? — удивился я.

— Хорошо. Наш род пока слаб и мы не можем себе позволить терпеть чьи либо нападки. Нужно дать отпор сейчас, пока это не переросло в скрытую войну. У тебя пока что мало опыта в этих делах, но я то прекрасно знаю этот клубок змей. Так что жди, скоро Дмитртий к тебе приедет и передаст официальный ответ от тех родов, члены которых участвовали в нападении. Скорее всего придется устроить пару дуэлей до смерти. Ты к этому готов?

Готов ли я? Вопрос хороший. Нет, не готов, но я прекрасно понимаю что в этом мире нельзя давать слабину. Либо я укажу им их место, либо это попытаются сделать они. А мой род и вправду пока не настолько силен:

— Я готов, бабушка — ответил я — я сделаю то, что надо за это можешь не переживать.

— Хорошо, тогда жди, скоро мы узнаем что нам придется сделать.

Мда, чем дальше тем интереснее. Дуэли в империи разрешены, но для этого нужны веские поводы. А после них специальные люди следят чтобы род проигравшего не мстил победителю. А то бывали раньше случаи. Итак, с этим разобрались, идём дальше. Мне нужно место под мастерскую и желательно такое, чтобы о нём знали мало народу. Решив не напрягать мозги попусту я спустился к коменданту и тот почесав голову в итоге решил мою проблему. Под общежитием было несколько запущенных залов, ранее используемые как склады. И теперь я являюсь арендатором одного из них за скромную сумму в пятьсот рублей в месяц. Комендант даже был так любезен что проводил меня до нужного мне зала и на прощание погрозил сухоньким кулаком:

— Не шали мне тут, а то живо выгоню.

Я клятвенно пообещал вести себя тихо и никоим образом не мешать людям спать. Да, я планировал работать по ночам, чтобы не привлекать лишнего внимания. Осталось решить проблему с материалами и оборудованием. И в этом мне поможет Мал. Парнишку я отпустил сегодня домой, повидаться с семьей, подкинув ему немного денег, хоть он и всячески отнекивался. Но я всё же сунул ему в карман двадцать рублей и проводил до ворот. Парень пока не знал, но я собирался его отблагодарить за то что он для меня сделал. Так что пока он не вернется я решил заняться набором людей, а для этого мне нужен Игорь. Жил он на моем этаже, только в самом конце. Подойдя к двери я услышал как Игорь напевал какой-то мотив. Дверь была приоткрыта и заглянув я еле удержался чтобы не расхохотаться. Представьте себе картину. Взрослый парень, в форме университета с надетым поверх белым передником занимается уборкой. Картина была довольно забавная. Кашлянув я привлек его внимания. Парень резко развернулся перехватив веник будто дубину, но увидев меня расслабился:

— А, это ты. А я уж подумал опять какие нибудь придурки зашли поиздеваться. Ты просто так или по делу? — поинтересовался он.

— По делу, по делу — ответил я — давай-ка присядем.

Я уселся на стул, а парень присел на кровать:

— Итак, у меня к тебе дело, Игорь. Как ты смотришь на то, чтобы начать работать на меня? Мне нужен человек, который займется тем, что будет подбирать тех людей, которые будут служить мне и моему роду. Я знаю что купцы с детства учат своих детей разбираться в людях. Ведь без этого нельзя заработать хорошие деньги. Ну, что скажешь на это?

Парень задумался. Было видно что сама идея ему нравится, но его что то останавливает. Помявшись немного он в итоге произнес:

— Понимаешь, Яромир, у меня сейчас некоторые семейные проблемы. И возможно скоро мне придется покинуть университет чтобы помочь отцу. Я бы с удовольствием поработал бы на тебя, но сам не знаю сколько еще тут пробуду.

— Я могу помочь? — я был довольно искренен в своем вопросе.

— Разве что у тебя завалялись пятьсот тысяч рублей — в голосе парня появилась горечь.

Я молча достал чековую книжку и выписав чек сорвал и протянул его парню:

— Они твои — сказал я ему — но после этого ты мой, по крайней мере в университете.

— Согласен — сглотнув ответил он.

Мы скрепили сделку рукопожатием:

— Тогда вот тебе первое задание. Для начала мне нужно три человека. Но тебе придется полностью за них ручаться. Ну как, потянешь?

Парень задумался:

— Потяну, есть у меня на примете нужные люди. Завтра — послезавтра сведу тебя с ними.

Неприметная усадьба где-то в пригороде Лондона.

Трое мужчин представительного вида не спеша попивали алкоголь перед камином. Огонь весело пылал разбавляя тишину дома треском горящего дерева:

— Вы уверены что получится? Не хотелось бы влезать в очередную авантюру. Итак наши активы довольно серьезно пострадали из-за этих скандинавских фанатиков.

Самый молодой из них первый нарушил затянувшуюся паузу:

— Ты ведь прекрасно знаешь кто наш Бог, парень. Несмотря на то, что Один был убит, Локи сумел выкрутится, как и всегда впрочем. И теперь он зол, а когда он зол его ум проявляется особо сильно. Ему удалось убить одного из слуг нового Бога и принять его облик. И теперь мы знаем о многих планах носящих крест. Именно поэтому я и предлагаю немного помочь русским. Я их тоже не люблю, но разве для нас не будет лучше, если русский медведь оторвет северному волку голову? Тогда наш господин сможет вернуться на родину и заявить свои права на место старшего Бога, что при его силе не будет проблемой. И тогда мы получим в свои руки один из лучших торговых путей мира. А если в процессе мы сможем получить связи у русских, то поток относительно дешевых товаров хлынет в наши руки. Поэтому успокойся, это не авантюра, а всего лишь холодный расчет.

И лишь третий мужчина ничего не сказал продолжая поглядывать на огонь. В этот момент его мысли крутились вокруг совсем другой проблемы.

Время пролетало незаметно. Очень скоро вернулся Мал и я сразу же загрузил его проблемой насчет ресурсов. Парень сказал что наймет транспорт и людей, они доставят всё что нужно. Отлично, это всё что я хотел услышать от него. Пока он решал этот вопрос я залез по уши в библиотеку в поисках книг по артефакторики. Перелопатив кучу ненужных книг в итоге я нашел то что мне нужно. Книга возрастом в пять сотен лет была написана каким то английским артефактором, который занимался исключительно защитными артефактами. Углубившись в чтение я понял что это именно то, что нужно мне. Этот парень был стеснен в ресурсах, но при этом был универсалом. Именно благодаря этому он научился делать артефакты таким способом чтобы их стоимость не была такой уж высокой. Я не был стеснен в деньгах, но применение всех энергии в одном артефакте для меня было новшеством и я загорелся этой идеей. В итоге я ходил весь как на иголках в ожидании нужных мне ингредиентов.

И вот момент настал, нужные мне ящики были отгружены в подвал. Теперь осталось дождаться ночи. Когда стемнело я спустился вниз и закрыв за собой дверь включил заклятие тишины. В энергии я не был стеснен, а это ещё и неплохая тренировка для источника. В первую очередь я решил воплотить одну безумную идею. Вспоминая случай в зале, когда мне проверяли уровень, тогда когда кристаллы забирали мою энергию, я решил что для щита это очень хороший вариант. Взяв шесть пустых кристаллов я сначала наполнил их разными типами энергии, а потом опустошил. Когда кристаллы получили привязку к определенному типу энергии осталась самая тяжелая часть. Мне нужно сделать щит против всех стихий, которые бы не конфликтовали в связке друг с другом. Первые несколько попыток были неудачными, а одна вообще закончилась взрывом. Хорошо что заклятие тишины действовало, иначе проблем бы точно не избежал. Промучившись около четырех часов я уже был готов сдаться как решил попробовать самый безумный вариант. Кровь, точнее магия крови. Раз в одном человеке могут сосуществовать мирно все энергии то значит можно это воплотить и в каком либо предмете. В итоге после двух часов напряженной работы и около семидесяти процентов источника я смог таки добиться результата. Активировав щит я стал его перегружать разными заклинаниями. В результате щит выдержал около тридцати минут атак пока я не перегрузил кристаллы и те просто лопнули. Но это были самые дешевые кристаллы, которые можно купить в любой лавке. А если бы тут были кристаллы как в зале проверки, то скорее всего мне бы пришлось ковырять их дня три, если не дольше. Итак, у меня на руках щит, который возобновляет свой ресурс за счёт внешних атак. Осталось теперь его правильно использовать. И на ум мне приходит всего лишь один покупатель, и это император. Но с Шуваловым я свяжусь завтра утром. Нужно проспать хотя бы пару часов. Закрыв зал я направился в свою комнату и лег спать.

Я проспал. Впервые в этом мире я проспал. Даже сирене не удалось меня разбудить и это сделал Мал. Он тряс меня около десяти минут, по его словам, пока смог добиться от меня хоть какой то реакции. Быстрый душ, завтрак и пары. Дождавшись обеда я направился в парк. Шувалов будто бы ждал моего звонка:

— Добрый день, Яромир. Давно ты старику не звонил.

— Добрый, ваше высокоблагородие. Ну, сами знаете что я был немного не в форме — ответил я.

Старик усмехнулся:

— Да уж, наслышан. Император тут рвал и метал из-за этого. Все семьи что связаны с этим в опалу попали, а некоторые уже посматривают на границу.

— Иван Иванович, как раз насчёт императора — остановил я речь старика — есть у меня изобретение одно. И я почему то уверен что его императорское величество им заинтересуется. Так что, если есть возможность прилетайте сюда. Обещаю, вы не разочаруетесь.

Я замер в ожидании ответа от князя. Я немного наглел, но надеялся что старик помнит что я не раз помогал, когда надо было:

— Хорошо Яромир. Вечером буду. Но и ты смотри, если дернул с места из-за глупости, мало не покажется.

Обрадованный я ответил:

— Вы не пожалеете, Иван иванович.

Закончив разговор с князем я направился обратно в аудиторию. Всё-таки сегодня у меня ещё две пары и не стоит их пропускать.

Пары пролетели быстро и вот я иду на свою первую тренировку с архимагом. И признаться это немного страшно учитывая какой мощью обладает этот человек. Директор уже ждал меня в одном из подземных залов. Включив магическое зрение я заметил что защиту зала заметно усилили по сравнению с другими.

Архимаг медитировал и я не решился его прерывать. Но мне и не пришлось. Не открывая глаза он немного приподнялся над землей и повернулся в мою сторону:

— Добрый день, юноша. Вижу что несмотря на все те сложности что на вас свалились вы всё-таки решились прийти на мою тренировку. Что ж, это похвально. Я ценю целеустремленных людей. На первом уроке я научу вас, пожалуй, самой важной вещи для мага универсала. Это — гармония.

— Простите, директор, но разве самое важное в магии не сила, скорость и навыки? — я перебил архимага.

— Вы делаете ту же ошибку что и все молодые чародеи. Вы пытаетесь соревноваться в плавании с рыбой при этом находясь на суше. Если вы научитесь содержать свой разум и тело в гармонии то и в магии вы будете как рыба в воде. Когда я был молод я много путешествовал и однажды поехал в поднебесную. Там один старик, обычный уличный торговец, невысокого ранга играючи смог меня победить. И это при том, что уже тогда я был мастером. Тогда он показал мне что сила не так важна, потому что даже самый сильный камень рано или поздно проигрывает воде. Лучше присядьте и расслабьтесь. Дайте возможность вашему телу принять именно ту позу, которую ему захочется. Ослабьте контроль на минуту.

Я послушно последовал его советам хотя для меня все это было максимально не понятно. Но тем не менее я решил всё-таки послушаться этого человека учитывая его ранг и умения.

Минут через десять я и вправдузаметил что мое тело стало каким то воздушным что ли. Магия струилась внутри моего тела в разы свободнее чем до этого.

Видимо мое удивление отобразилось на моем лице потому что директор позволил себе такой же смешок. Повернув голову в его сторону я вопросительно поднял бровь.

Он поспешил пояснить:

— Не принимайте это на свой счет, молодой человек, просто сейчас вы мне напомнили самого себя в молодости. Точно так же я выглядел, когда торговец в первый раз показал мне это упражнение.

Тренировка продлилась около двух часов и за всё это время не было ни капли магии, но тем не менее я реально чувствовал что стал сильнее. Всего лишь на каплю но сильнее.

Поблагодарив директора за науку я направился в сторону ворот университета. Там меня ждал неприметный транспорт в котором собственно говоря и находился Шувалов. На территорию университета мы попали без каких либо проблем и уже через десять минут мы были в подвале.

Князь молча прослушал все мои объяснения и так же молча наблюдал пока я показывал принцип действия щита. Наконец то он заговорил:

— Слушай внимательно, Яромир. Сейчас я заберу всё что тут есть, включая все бумаги по этому проекту. Ты забудешь про этот щит и забудешь про этот разговор. А завтра утром на твой счет поступят сто миллионов рублей. Ты согласен? — князь был предельно серьезен.

Я даже не стал задумываться над предложением прекрасно понимая что я пока что не на том уровне чтобы спорить. Но на заметку это дело взял. Шувалов сухо попрощался и очень быстро покинул университет, а мне же осталось только направится в свою комнату со всего лишь одной мыслью. Что только что произошло и что мне с этим всем дальше делать?

Глава 2

Утром я проснулся в прескверном настроении. Я очень мало спал и очень много ломал голову насчет того что произошло вчера вечером. Единственное что я понял это то, что если бы я отказался то поссорился бы с самыми могущественными людьми империи. А мне это совсем не нужно, учитывая мои планы. Пары пролетели очень быстро, а следующее занятие с директором будет только через неделю, поэтому пока что я предоставлен самому себе. В первую очередь я связался с банком и узнал что на мой счет сегодня утром поступили сто миллионов рублей. С учетом всех ранее заработанных денег у меня на счету сейчас было около ста тридцати миллионов. Сумма для этого мира гигантская. Но только на первый взгляд. Например, содержание одной дружины боярского рода жрало в год около пятнадцати миллионов. Чтобы построить боярскую усадьбу мне придется потратить минимум тридцать. И это не учитывая ещё огромное количество мелочей, за которые так или иначе мне придется платить. Так что в перспективе эти деньги закончатся очень быстро.

Пока я занимался тем, что зарабатывал Игорь так же не сидел сложа руки. Парень развил бурную деятельность в стенах универа и в итоге смог таки привести ко мне первых трех человек. На первый взгляд все они были самыми обыкновенными парнями, но я решил доверять своему помощнику.

Тот с гордой улыбкой махнул рукой в их сторону:

— Вот, как и обещал, первые три претендента на роли родовых чародеев.

Парень видимо уловил сомнение в моих глазах и быстро начал говорить:

— Ты не смотри что они так неказисто выглядят. На самом деле это одни из лучших студентов третьего курса. Просто из-за того что их семьи простолюдины их не сильно любят в университете. А еще, учитывая что они не раз отказывали аристократам, ты сам понимаешь, хорошего отношения это им не добавило. Но в плане знаний и умений они одни из лучших. Но по силе середнячки. Ну как? Подойдут?

Я подошел ближе и начал внимательно их рассматривать. Парни хоть и выглядели не очень, но вот глаза не опускали и спины не гнули. Мне это понравилось. Нельзя быть чародеем и при этом лебезить. Но меня интересовал один вопрос:

— Если вы не раз отказывали аристократам, то почему согласились встретится со мной? Я ведь тоже аристократ.

— Они предлагали нам рабство. Предлагали выкупить наши контракты из университета, а за это мы должны были дать клятву слуги. Но мы чародеи и не собираемся прислуживать кому либо, мы согласны только служить — ответил самый крайний из них.

Ответ меня устроил поэтому я повернулся к Игорю и улыбнувшись кивнул:

— Да, эти определенно подойдут.

Знакомство с парнями прошло очень быстро и плодотворно для обеих сторон. В итоге мы договорились что я выкуплю их контракты, а они поступят на службу к моему роду за оклад в три тысячи в месяц вместо пяти. Таким способом за 6 лет они смогут отдать мне долг, а потом я буду им платить уже нормальный оклад. Парни согласились так как, если честно, выбора у них было не очень много. Все они были подмастерьями, а до мастеров им расти ещё года четыре минимум. Про магистров я вообще молчу, возможно кто то из них им и станет, но только к старости.

Но, если всё получится, то я смогу их усилить гораздо быстрее. На архимагов я не замахиваюсь, прекрасно понимаю что никто не даст мне возможность держать такую силу у себя под рукой. Но как минимум двоих старших магистров я себе создам. Но для начала мне и мастеров хватит, а с этим я планировал справится за год. День близился к концу и мне в голову неожиданно пришла безумная идея. Пока я находился в университете я даже как то забыл что владею одним очень хорошим умением, а именно телепортом. Так что я решил использовать его чтобы немного помочь империи и при этом ещё и заработать. Решив не затягивать с этим я тут же связался с моей усадьбой и попросил старика дворецкого подготовить мне пустое помещение. Он не стал задавать лишних вопросов лишь пообещал что в течении часа всё будет готово. А пока, суть да дело, я отправил своего энергетического сокола найти ближайшую цель.

Через три часа ожидания птица вернулась и растворившись во мне передала мне всё что она успела зафиксировать. И там было одно место, которое будто бы просилось мне в руки. На северном фронте скандинавы в одном неприметном поселке устроили казначейство. Армии то нужно платить иначе никто воевать не будет. Так вот, эти парни установили там магический чеканный станок и просто возили туда золото, а монеты делали на месте. Судя по картинкам, которые передал мне сокол, место было защищено в основном без магии, так как они полагались на особенности местности и не сильно хотели привлечь внимание наших чародеев. Но несколько сотен бойцов там было. Мда, хочешь причинить своему врагу боль ударь по его кошельку. Навскидку там было около двадцати тонн золота, что не сильно много, но и немало. В рублях это около двадцати пяти миллионов. Конечно вряд ли это единственное такое место, но для первого раза хватит.

Дождавшись пока всё общежитие заснёт я покинул свою комнату и незаметно проскользнул на выход. Спустившись глубоко под землю я выбрал самый отдаленный тренировочный зал и только оттуда переместился в нужное мне место. Из портала я вылез прямо в центре земляной крепости и тут же столкнулся нос к носу с одним из вражеских солдат. Надо отдать ему должное, он сразу же попытался закричать, но встреча с Разящим тут же поставила точку в его благородном начинании.

В итоге, чтобы не заморачиваться, я накинул на всё строение сонное заклятие. А сам стал дожидаться, когда на улицу полезут маги, так как был уверен что на таком важном месте их не может не быть. Мои ожидания очень скоро оправдались так как со стороны центрально здания в мою сторону направлялись пятеро мужчин. Один уже успел зажечь огонь на своих руках, а другие вытаскивали свои посохи и амулеты. Но я не для этого сюда пришел чтобы с ними в войну играть, поэтому гравитационный коллапс очень быстро показал им что не все так просто. Какое то время они попытались бороться, но когда твои кости ломаются под огромным давлением особо не поборешься. Оставив за спиной пятерку искореженных тел я прогулочным шагом направился в ту сторону откуда они пришли. Зайдя внутрь я увидел довольно скромное убранство, сам станок и ящики с золотом, расположенные за ним. Было и небольшое количество монет, но я не решился их взять. Теперь самое главное. Открыв портал в свою усадьбу я быстренько вытолкнул на ту сторону ящики, а потом перешёл сам. Видимо Прохор успел предупредить Стаса, потому что безопасник уже меня ждал. Кивком поздоровавшись с ним я указал рукой на ящики:

— Всё это в свободную комнату. Прохор знает в какую. Очень скоро за ними приедут.

Попрощавшись со Стасом я тут же переместился обратно в университет. Там всё было тихо, никто не заметил моего отсутствия. Теперь, когда мне удалась эта авантюра, осталась сущая мелочь. Кому бы спихнуть золото?

Усадьба Яромира.

Стас проследил за тем, чтобы ящики внесли в нужную комнату и когда остался в одиночестве открыл один из них. Картина открывшаяся перед его глазами заставила безопасника покрыться мурашками. Это было золото, много золота. Стас не сильно разбирался в ценах, но даже на его неискушенный взгляд тут было очень много денег:

— Главное чтобы это не было ограблением — подумал он и с тяжелым вздохом пошел докладывать Марии Федоровне.

Эта старушка появилась тут недавно, но уже все знали кто она. И в отсутствии Яромира она была главной.

Старушка спокойно прослушала его сбивчивый рассказ и просто усмехнулась:

— Успокойся, Станислав. Я слишком хорошо знаю Яромира, он не стал бы воровать чьи то деньги. И пора тебе уже привыкать, мой внук очень скоро более плотно займется восстановлением рода, так что работы у тебя в перспективе будет очень много. А теперь иди и работай. И научись доверять своему господину.

Когда безопасник покинул её комнату она уставилась в никуда и тихонько прошептала:

— Я нашла достойного наследника, отец. Он отомстит и сделает наш род снова великим.

И легкий порыв ветра коснулся старой обветренной щеки.

Мое утро начиналось как всегда. Душ, завтрак, тренировка. Только в этот раз ко мне присоединились мои будущие маги. Я сначала погонял их, чтобы увидеть их физические данные, и чуть не впал в уныние. Несмотря на их магический ранг парни были довольно слабо развиты. Даже Мал держался лучше них, хотя пару недель назад выглядел как типичный узник Бухенвальда. Закончив с физикой я попросил их показать мне свои магические навыки. Тут уже все было в разы лучше хотя тоже очень далеко до нужного мне вида. Парни хоть и имели хорошие ранги, но вот их арсенал был не очень разнообразен и предпочитали они работать только по отработанным схемам. Поэтому дождавшись пока каждый из них применит против меня свои заготовки я за очень короткий промежуток времени подобрал ключик к каждому. К концу тренировки они валялись в разных концах зала и тяжело дышали.

Мда, тут работы непочатый край. Но ничего, к концу обучения я сделаю из них бойцов. Пары промелькнули незаметно и я со спокойной душой направился в сторону столовой, но меня отвлёк вибрирующий браслет. Это был Митяй, который ждал меня у входа в университет. Он передал мне список аристократов и решения по вопросу. Итого, четыре из них согласились на виру, а вот главная четверка, с которыми я и начинал драку, решили решить вопрос со мной на дуэли. Что ж, тем лучше. Тем более что жених графини оказывается из рода, что в свое время оттяпал нехилый кусок земли у моего рода. Женишок то запросил дуэль до смерти. Но сначала я разберусь с его дружками, а уж потом с ним. Но вот его убивать нельзя ни в коем случае. Уверен его папаша согласится на обмен, как никак наследник.

Штаб скандинавской армии.

Когда гонец принес новость о том, что кто то умудрился украсть двадцать тонн золота, главнокомандующий чуть не спалил к чертям всю палатку. Война итак шла довольно трудно, а эти деньги привезли чтобы поднять оклад солдатам так как участились случаи дезертирства. Конечно всех сбегающих рано или поздно ловили и в лучшем случае наказанием были плети, а в худшем виселица. Но одним страхом многого не добьешься так что решили немного поднять оклад некоторым группировкам. А самое плохое что все уже об этом знали, а значит избежать визита инквизиции не получится.

При мысли об этих людях главком поежился. Он верил в нового Бога всем сердцем ведь именно благодаря ему его жизнь стала такой. Но инквизиторы, они уже не люди. Они чистое воплощение Бога, ни сомнений, ни чувств, только цель. Он уже видел что бывает с теми кто разочаровывал их нового Бога. И от этих воспоминаний он иногда просыпался по ночам в холодном поту. У него всего лишь несколько дней для того чтобы найти деньги, либо прорвать оборону. Только в этом случае он останется целым и невредимым.

Я сидел в столовой, ковырял вилкой мясо и думал. Нужно побыстрее кому продать это золото. Меня довольно сильно напрягало его наличие у меня в доме. Перебрав в итоге все варианты я понял что по факту я могу обратится только к князю Долгорукому. Шувалов отпал сразу, не хотелось бы мне участвовать в допросе. Шереметев был бы хорошим вариантом, если бы не его нахождение на фронте. А с его наследником я не был знаком чтобы проворачивать такие щекотливые сделки. Поэтому пообедав я направился в парк. Контакт князя у меня был поэтому я решил сразу же взять быка за рога.

Князь ответил довольно быстро и после двадцати минут напряженных торгов я стал богаче на двадцать три миллиона и беднее на непонятное количество нервных клеток. Под конец разговора князь проронил непонятную для меня фразу:

— А мне про тебя дочь рассказывала. Так что, когда будут выходные приглашаем тебя на ужин. Жена моя хочет с тобой пообщаться.

Поскорее попрощавшись я перевел дух. Нет, я конечно польщен, но вот если со мной хочет пообщаться жена князя то дело принимает крутой оборот. Я то прекрасно понимаю о чем там будет идти речь и я пока совсем не готов к таким серьезным разговорам. Хотя во время бала бабушка не раз намекала что надо бы присмотреть себе невесту, а то род нуждается в экстренном расширении состава. Но я тогда отшутился и быстренько сделал ноги пока Марья Федоровна еще что нибудь не придумала.

Северный фронт. Ставка князя Шереметева.

Князь проснулся с утра с тяжелым сердцем. Промаявшись в палатке и прочитав все свежие донесения он решил отправится с инспекцией на передовую. Убедившись что всё хорошо князь уже было хотел вернуться обратно, когда его отвлек звук боевой тревоги:

— Что случилось? — спросил он одного из бегущих офицеров.

— Нападение, скандинавы наступают — тот даже не остановился, бегом направившись в сторону одной из главных батарей.

Шереметев решительно направился в сторону земляного вала на ходу доставая свою саблю. Поднявшись наверх он опешил. В сторону этого участка направлялась толпа в несколько десятков тысяч человек и самое плохое в том, что перед ними двигались странного вида железные машины, которые нещадно чадили черным дымом.

Артиллеристы выставили пушки прямой наводкой и уже было достаточно попаданий, но удалось остановить только одну машину. В какой то момент машины остановились и на них поднялись люди в белых балахонах. Через несколько минут в сторону вала полетели сотни заклинаний. Войска несли потери, а князь не мог понять какая муха укусила северян. Почти месяц никакой активности, а тут атака без какой либо предварительной подготовки. Тем не менее князь приказал распечатать неприкосновенный запас, а солдат устанавливать пулеметы. Недавно ему пришла очередная порция боеприпасов, среди которых были двадцать ящиков с гранатами.

Но это были не обычные гранаты, они были рассчитаны на уничтожение вражеских щитов. И сейчас явно был тот момент, когда их стоило применить. Дождавшись пока враги приблизятся на расстояние броска князь взял в руки две гранаты и самолично подал пример солдатам. Дождавшись пока все гранаты сработают пулеметчики открыли шквальный огонь и на удивление обычные пули с легкостью справились с железными машинами, даже удалось поджечь некоторые из них. Северяне остановились, а потом медленно попятились назад. Вдогонку им летели заклинания, пули и осколочные снаряды внося сумятицу в наступающие ряды.

Шереметев сел прямо на землю вытирая выступивший пот. Его руки тряслись, а сердце бешено колотилось о грудную клетку. Только сейчас до него дошло как близко он был к смерти. Если бы этой толпе удалось бы прорвать линию обороны останавливать бы из было бы некому.

Помогая себе саблей князь поднялся:

— Нет, сегодня же пишу императору. Пусть либо присылают еще чародеев, либо пусть сами сюда приезжают и попробуют сдержать этих фанатиков.

Я связался с усадьбой и предупредил Стаса что скоро приедут люди Долгорукого и заберут ящики. Сам же я засел у себя в подвале за очередным артефактом, а пока я им занимался отправил сокола искать следующую цель на этот раз на южном направлении. Пока я читал книги по артефакторике сокол уже успел вернуться. Я внимательно посмотрел всё то, что он успел запечатлеть и уже было хотел расстроиться, когда заметил один склад куда солдаты занесли ящики, которые очень сильно светились в магическом зрении. Потирая руки я предвкушал очередной сеанс экспроприации. Повторив вчерашние махинации и через полчаса был у нужного мне здания. Переместившись внутрь я открыл пару ящиков чтобы убедится что это то что мне нужно. В ящиках были странные артефакты, которые под завязку были накачены магией огня. Я не понял что это такое, но предполагаю это какой то аналог гранат только без поражающих элементов. Увлекшись я не заметил как кто то включил свет и спокойный голос за моей спиной произнес:

— Ты знаешь что у нас делают с ворами парень?

Резко повернувшись я кинул в сторону стоявшего около дверей мужчины целый веер ледяных игл. Тот с легкостью их отразил и только тогда я додумался посмотреть на него магическим взглядом.

Чувствуя как по моему телу пробегают целые табуны мурашек я еле прошептал:

— Твою мать, ещё один архимаг…

Глава 3

В очередной раз по сути я оказался в безвыходной ситуации. Передо мной стоял противник, с которым я не могу справится. И выходов у меня не так чтобы много. Можно уйти порталом. Но, во первых, чтобы создать портал мне нужно время и я совсем не уверен что этот упырь будет просто смотреть на то как я ухожу у него из под носа. Во вторых, даже если, каким то чудом, я смогу уйти, то тогда они точно будут знать кто это сделал. Римляне прекрасно знают про мою возможность телепортироваться. Мой взгляд упал на открытые ящики и в моей голове созрел настолько придурошный план что мне самому стало страшно. Но выбора не было, так что надо делать.

Я сделал максимально брезгливое выражение лица и ответил архимагу:

— Я не воровать сюда пришел, у меня совсем другие цели.

Он саркастически усмехнулся:

— Ну и какая у тебя цель, парень?

Пока он говорил я подготовился действовать максимально быстро:

— Например, прикончить одного римского архимага!

Вместе с последними словами я успел сделать две вещи. Снять защиту с непонятных артефактов и открыть портал. Я почти исчез в окне портала как сильная взрывная волна впечаталась мне в спину и адская боль пронзила моё тело от головы до пят. Я попытался дернуться, но это было невозможно и в результате потерял сознание…

Сознание возвращалось ко мне урывками, но от дикой боли я тут же погружался обратно в беспамятство. Мое тело было изломано будто бы меня пропустили через гигантскую мясорубку. Последнее что я успел сделать, когда очнулся в очередной раз, это запустить плетение высшего исцеления.

В себя я пришел в какой то хижине. Тело зудело, а голова ничего не соображала. Попытавшись подняться я тут же упал обратно на лавку больно ударившись спиной о дерево едва покрытое соломой. Теперь понятно почему у меня всё чешется. Я аккуратно повернул голову из стороны в сторону в попытке получше разглядеть где я нахожусь. Убранство комнаты говорило о многом. Треснутые бревенчатые стены, какие то пучки трав и пару полок с глиняной посудой. Мда, будто бы попал в махровое средневековье. Не хватало лишь парочки злобных аборигенов с топорами, которые бы злобно скалились на меня из углов.

Входная дверь скрипнула и в проеме показалась низкорослая фигура. Я было напрягся, но чем ближе она приближалась тем лучше я смог её рассмотреть.

Это была девочка лет двенадцати. Темные волосы, густые брови и парочка любопытных глаз смотрящих на меня:

— Дяденька, тебе уже лучше? — девочка подошла поближе.

— Как тебя зовут, малышка? Позови кого нибудь из взрослых — я приподнялся упершись плечом об стену.

Девочка посмурнела:

— Так нету тут никого взрослого. Я самая старшая в доме, есть еще Третьяк, а Вторушу мы в прошлом году похоронили. Его зверь на охоте подрал. Меня Смеяна зовут, а вас как?

— Яромир. Где ты нашла меня и где мы вообще?

— Так в лесу и нашла. Я ходила ягоды и травы собирала, а тут свет сильный и гром и вы из ниоткуда на траву упали. Я сначала испугалась, думала может чудище какое то или лесной дух. Спряталась за деревом, а вы потом очнулись и что то сделали от чего все зеленым засветилось. Потом я до дома сбегала, брата взяла и мы вдвоём вас сюда принесли.

Я почувствовал как у меня уши покраснели. Вот и дожил я до того момента как меня дети на себе таскать стали. Аж стыдно стало. Сам ведь дураком оказался, на подвиги потянуло. А теперь придется разгребать очередную историю.

Через сорок минут разговора я знал про эту семью всё. Жили они в маленькой деревушке в лесах, промышляли охотой и торговлей с небольшим городом, который находился где-то в двадцати километров севернее. В самой деревне было около тридцати домов. Всех жителей чуть больше сотни наберётся. Их дом был на самом краю, а деревенские их не сильно любили. Отец ребят был пришлым, а мать была местной колдуньей. Умела она мало, но и этого хватало для того чтобы неплохо жить. Делала слабые защитные амулеты, а жители расплачивались с ней продуктами и работой по дому. Сама колдунья умерла, когда Смеяне было около трех лет и мать она плохо помнила. Когда ей было десять отец ушел на заработки оставив детей под присмотром местных. И больше не вернулся. Через пол года пришла весточка что его убили в драке. С тех пор они и живут сиротами. Девочка как может следит за младшим братом, но на большее сил не хватает.

Я скрипнул зубами. Ни один из местных не взял на себе заботу о детях. Не понимаю, разве так сложно? Понятное дело что своя рубашка ближе к телу. Но дети же. Ладно, этот вопрос легко решаем:

— Так, слушай меня внимательно, Смеяна. Сейчас начинаешь собирать вещи и поедешь со мной. У меня в усадьбе вам всяко лучше будет. А моя бабушка вас в обиду не даст. Ну так что, поедешь со мной?

Девочка на секунду задумалась после чего уверенно кивнула:

— Поеду, дядька, нас здесь ничего не держит.

— Вот и хорошо. Тогда дуй собирай вещи, а я пока свяжусь с нужными мне людьми.

Связавшись с бабушкой мне пришлось сначала послушать её возмущения по поводу того что я исчез на три дня. После того как старушка выдохлась она наконец то смогла меня услышать. Через двадцать минут она связалась со мной и предупредила что в ближайшем городке нас будет ждать дирижабль. На последок она взяла с меня обещание что я больше не ввяжусь ни в какие приключения:

— Мне наследник живым нужен, а не мертвым героем — суровым голосом произнесла она.

Мне осталось лишь клятвенно пообещать что более никуда лезть не буду и вообще стану примерным наследником. Старушка лишь хмыкнула услышав мои слова и не прощаясь прервала сеанс связи.

Собирались дети быстро, что неудивительно, учитывая что у них почти ничего не было. Мы уже выходили из избы как я услышал приближающийся шум. В нашу сторону двигалась толпа народу. Впереди шел здоровенный мужик с взлохмаченной бородой. Подойдя ближе он гневно нахмурил брови и процедил сквозь зубы:

— Ты куда это детей ведёшь? Кто тебе право такое дал наших жителей уводить?

Я чуть не споткнулся от такой наглости. То есть как помогать так они все про них забыли, а как узнали что дети из деревушки уходят так сразу и примчались. Тем не менее я ответил:

— Дети со мной пойдут. Нечего им жить как нищим. У меня им всяко лучше будет чем тут у вас.

— Это не тебе решать, чужак — мужик схватился за топор, который носил за пазухой — у них долг перед общиной. Пока не отработают никуда не пойдут.

А вот этого говорить не надо было. Я почувствовал как ярость туманит мой разум. Эта падаль мало того что ничего для этих малышей не делал так ещё и долг какой то на них навесил. Мои руки непроизвольно вспыхнули огнем, а толпа испуганно отпрянула:

— Дети пойдут со мной. И скажите спасибо что я не сжигаю тут всё. А теперь прочь отсюда — в моем голосе лязгнул металл.

Мужик резко потерял свою храбрость и тут же согнулся в глубоком поклоне:

— Прощенья просим, вашбродь, не знали мы что вы чародей.

Я, не стал отвечать на это, а просто взял детей за руки и мы направились в сторону города.

К вечеру мы всё-таки смогли добраться до места. Бабушка не обманула, нас встретили и тут же отвезли к дирижаблю. Я заказал детям еду, а сам погрузился в раздумья. Больше всего меня волновал вопрос какие санкции наложат на меня в университете. И ещё я точно знал, что скоро со мной свяжуться люди из тайной полиции. Взрыв склада с магическими амулетами не мог пройти мимо нашей разведки. А связать этот взрыв со мной дело десяти минут. Так что я уже приготовился к тому, что меня станут расспрашивать где я был и чем занимался.

До моей усадьбы мы добрались довольно быстро так как дирижабль был курьерским. Дети успешно проспали весь полет и проснулись только когда мы подлетали к усадьбе. Там нас уже встречали.

Дети сначала испугались и спрятались за моей спиной, но вскоре любопытство победило и они начали выглядывать из-за меня. Бабушка тут взяла их в оборот и через несколько минут они уже общались как будто были знакомы всю жизнь. А потом они взявшись за руки направились в сторону усадьбы. Я быстренько переговорил с Прохором и Стасом и узнав последние новости усадьбы попрощался и прыжком переместился рядом с университетом. Оттуда я уже пешком направился в сторону ворот. И чем ближе подходил тем сильнее у меня появлялось какое то странное предчувствие. И только когда я уже был возле ворот я понял в чём дело. Сегодня у меня были назначены дуэли. И если бы я не успел то меня бы признали проигравшим:

— Твою то мать, что за невезуха? — Я сорвался на бег.

До дуэлей было около сорока минут и надо успеть хотя бы душ принять и переодеться. Вихрем ворвавшись в комнату я тут же залез в душ и через двадцать минут чистый и опрятный уже находился на нужной мне арене. Потихоньку зрительские места начали наполнятся, а я застыл в недоумении. Что тут делают зрители? Это же дуэль между родами, кто допустил их сюда?

Очень скоро я увидел своих противников. Всех сопровождали представители рода. Женишок графини посмотрел в мою сторону с неприязнью и что то сказал своему сопровождающему. Тот повернулся ко мне и смерив меня хмурым взглядом направился в сторону судей. Что то им сказав он направился обратно к своему подопечному. Судьи о чём-то посовещались и распорядитель дуэли объявил новые правила. Запретили выходить на бой с магическим оружием и амулетами.

Мне осталось лишь усмехнуться. Гаденыш думал, что лишив меня Разящего он сделает меня беспомощным. Но ничего, буквально через десять минут он поймет всю глубину своей неправоты. А пока что я разберусь с его свитой.

Итак, первый бой объявлен и против меня один из той троицы. Он хотел что-то сказать, но как только распорядитель объявил бой я тут же начал атаку. Ледяные копья я чередовал огненными плетьми, но при этом, следя за тем, чтобы не убить его ненароком. Как только я почувствовал что парень начал выдыхаться я усилил нажим и когда его щит лопнул тут же превратил землю под его ногами в болото. Тот начал медленно погружаться, а его попытки вылезти лишь сильнее усугубляли ситуацию.

Когда он погрузился в землю до колен я резко превратил ту жижу в камень. Крик боли был мне наградой. Скорее всего, под землей, ноги парня были расплющены, а его кости раздроблены. Теперь осталось лишь добить его, но я не спешил это сделать. Я давал время его роду понять что я не сильно хочу убивать их отпрыска и даю им возможность со мной договорится. Мои намеки были поняты правильно и в мою сторону направился один из сопровождающих. Подойдя ко мне вплотную он процедил:

— Что вы хотите за то, чтобы не убивать моего родича?

Я показательно задумался. Было видно что он нервничал несмотря на попытку сделать безразличный вид:

— Мне от вас ничего не нужно. Но это конкретно мне. Вы можете обратится к моей бабушке, уверен вы с ней сможете договорится. И да, своего парня можете забрать прямо сейчас, ему явно нужен лекарь — и я обратно превратил камень в жижу и мой оппонент рухнул на землю пытаясь дотянутся до поврежденных ног.

Мужчина сухо меня поблагодарил и направился в сторону лежащего парня. Подойдя он презрительно что то ему сказал и сделав знак дежурящим по края арены лекарям направился в сторону выхода.

Я же подготовился, так как у меня впереди еще три дуэли. Надо не уронить в грязь лицом.

Следующие две дуэли прошли по одинаковым сценариям, лишь манера исполнения был разной. Но в итоге мне удалось нанести свите некритичные повреждения при этом добившись того, что их родичи сами ко мне подошли и предложили альтернативные варианты. Осталась последняя, и пожалуй самая важная драка. С неё я и начну возвращать величие своего нового рода.

Графеныш вышел на бой с надменным лицом. Но это явно была хорошая мина при плохой игре, так как я прекрасно видел что ему страшно. Ничего, скоро будет ещё страшнее.

Я демонстративно укрылся щитом давая ему возможность показать всё что он может. Он пытался изо всех сил, но меня не впечатлил, если честно. Да, парень магистр, но, во первых, пока что только по объему энергии, а вот по знаниям он до мастера то еле дотягивал. Против меня он использовал самые простые заклинания надеясь выиграть за счет того, что он их накачивал огромным количеством энергии. Но я спокойно отсиделся за щитом абсолютно не переживая за то, что происходит извне. Дождавшись пока он потратит почти всю энергию я убрал щит и спокойным шагом направился в его сторону. Граф покачивался на подрагивающих от напряжения ногах и дышал как загнанная лошадь. Я подошел вплотную и просто и без затей влепил ему оплеуху достаточно накачав свою руку энергией. Отлетающие зубы и брызнувшая из треснутой кожи кровь. Я оценил это как положительный результат. Напитав всё свое тело силой я схватил парня за горло и приподнял над землей заставляя того задыхаться:

— Стой! — крик со стороны заставил меня на секунду остановится, а потом как ни в чем не бывало продолжить.

Со стороны зрителей в мою сторону быстрым шагом направлялся седовласый мужчина в дорогом костюме:

— Остановись, Мстиславский, остановись или я объявлю твоему роду войну — покрасневшее лицо мужчины показывало что он не шутит и явно в ярости.

— Зачем мне это делать? Ваш сыночек напал на меня, использовал нечестные методы в попытке меня убить. А это, как ни крути, звоночек. Ведь всем известно, что сына воспитывает отец. Так зачем мне оставлять в живых человека, который хотел меня убить? Что вы можете мне дать взамен жизни вашего сына? — и я заинтересованным взглядом уставился на него.

— Миллион рублей. Я готов отдать миллион рублей — процедил он.

Я рассмеялся:

— Право слово, это даже не смешно. Что мне делать с этими грошами? Неужто вы так низко цените жизнь своего сына? — и прекратив смеяться произнес — Моя цена это то, что вы отобрали у моего рода. И торговаться я не намерен. У вас ровно десять секунд, именно настолько хватит ещё вашего отпрыска.

— Согласен. Но ты об этом пожалеешь, Мстиславский. Отпусти сына. Я прилюдно заявляю, что всю землю, что мой род забрал у твоего, тебе вернут обратно в течении недели.

Я удовлетворенно кивнул и разжав пальцы позволил графу упасть на землю. Его отец тут же кинулся к нему, а я развернулся и покинул арену. Больше меня тут ничего не держало. Начало положено, теперь мой род более не будут воспринимать как шутку. И я об этом позабочусь.

Императорский дворец. Рабочий кабинет императора.

Когда к нему в кабинет ворвался Шувалов с кучей каких то непонятных бумаг и неся какую то тарабарщину император сначала опешил, решил что старик умом тронулся. Но попытавшись понять о чем идёт речь очень скоро заинтересованно начал листать те бумаги что принес князь:

— И ты говоришь, что парень сделал это в одиночку, в каком то вшивом подвале?

— Вот именно, вот именно. Понимаешь, у меня целый штат штаны протирают занимаясь различными делами и изредка выдавая хоть что то годное, а этот парень раз за разом дает нам именно то, что нужно. Вот как это объяснить? — Шувалов возбужденно размахивал руками шагая из стороны в сторону.

Император поморщился:

— Сядь, Иван Иванович, а то голова от тебя болит. Лучше скажи мне как ты парня награждать собираешься? Вот это — и он потряс бумагами — явно не имеет цены.

Шувалов вяло отмахнулся:

— Я ему сто миллионов перевел и внушение строгое сделал. Деньги хорошие, а такими вещами ему обладать не по чину.

Император горестно вздохнул. Всем хорош был князь, да вот только бывало, иногда, что забывал он о том, что работает он с людьми живыми. Вот и сейчас, казалось бы всё правильно сделал. Однако не учел он кто перед ним. Эх, и как теперь всё это разгребать?

— Иван Иванович, — голос императора резко стал ласковым что заставило князя напрячься — а ты последние новости с фронта читал? В курсе что у северян двадцать тонн золота исчезло, а потом такое же количество у Долгорукого появилось? А ты в курсе что у римлян склад с артефактами взорвался, а их архимаг по слухам весь изломанным лежит в лазарете и уже три дня в себя не приходит? А теперь скажи мне, Иван Иванович, как ты думаешь, захочет ли человек сделавший это работать с нами после того как ты ему угрожал?

Потрясенный Шувалов рухнул в кресло:

— Так это что? Всё Яромир сделал?

Глава 4

После проведенной дуэли я резко стал популярным. Со мной старались познакомиться, пытались завести дружбу, а некоторые студенты даже опускались до банальной лести. Но я как то умудрился пропустить всё это мимо. Мои мозги были загружены совсем другим. В первую очередь меня волновали последствия за мои похождения по вражеским тылам. Только сейчас, задумавшись, я понял что поступил безрассудно. Я ведь не знал какие были планы у наших войск. Вполне может быть что своими действиями я сломал чьи то планы. Но уже поздно об этом переживать, теперь придется разбираться с последствиями. И меня напрягало что до сих пор никто не поднял этот вопрос. В делах рода тоже не всё слава Богу. Я вернул кусок земли, который раньше принадлежал нам, но и создал дополнительные проблемы. Во первых, моей нынешней дружины не хватит обеспечить безопасность всех земель, во вторых, у меня до сих пор нет ни одного чародея. Бабушка обещала обратится к наемникам, но там такие цены что я разорюсь только на найме, а чародеи нам нужны. Иначе наш род очень быстро сомнут. А я, как назло, застрял в университете и нескоро смогу отсюда вырваться. Так что куда не глянь всюду клин.

Министерство тайной полиции.

Шувалов Иван Иванович сидел в кабинете и ломал себе голову над тем как решить проблему с Яромиром. Князь был отнюдь не глупым человеком и прекрасно понимал какие возможности будет иметь империя, если этот парень будет и дальше продолжать изобретать всякие полезные штуки. И дело тут не только в войне, а в том, что как только торговля такими вещами сможет дать им такой приток золота в казну, о котором раньше даже не мечтали. Его изобретения уже сейчас мечтают купить огромное количество иностранных аристократов. И как только война закончится они все ринутся сюда с деньгами в попытке урвать себе кусочек. И теперь перед князем встает проблема, он умудрился поссорится с человеком, которому принадлежат все права на эти изобретения. Да, можно было бы отнять все, но так делают только глупцы потому что князь был уверен что это далеко не последние вещи, которые изобретет этот парень.

А пока я ломал голову над тем, что делать дальше, события на фронте развернулись на сто восемьдесят градусов. Наш император решил вытащить один из своих козырей и направил на северный фронт двадцать старших магистров и двух архимагов. Эти ребята спустились в тылу северян с дирижабля и пока те не поняли что происходит устроили там форменный разгром. А Шереметев тем времени собрал ударный кулак и прорвав линию укреплений частично перебил те силы, которые там находились. Нет, на этом северная война не закончена, но теперь там у нас гораздо лучшие условия. Осталось разобраться с римлянами или хотя бы заключить временный мир и тогда станет легче. А для этого нужно чтобы у армии появилось что то что могло бы сломить римлян. В плане оснащения они оказались намного лучше чем северяне и так просто с ними справится не получится. Главное чтобы наши вояки не полезли дальше в скандинавскую империю, иначе эта война продлится десятилетия. Но я уверен, что даже, если кто то заикнется об этом то его быстро успокоят. А вот с югом всё сложнее. В этой реальности мы тоже не имели контроль над проливами, поэтому не могли закрыть путь чужим кораблям в Чёрное море. А императорский флот там был малочислен, да и в целом в этом мире боевые корабли получили не столь широкое применение из-за того что тут в основном воевали качеством. Зачем строить огромный флот для экспедиционного корпуса, если можно собрать отряд высокоранговых чародеев и направить их туда куда надо. Понятное дело что какое то количество солдат их будут сопровождать, но в разы меньше чем было в моем мире. Да и владычица морей тут была довольно маленькой империей, потому что не воевать с Индией тут у неё не вышло. Нет, конечно, англичане и здесь сунулись в те края, но индийские чародеи смогли дать им такого пинка, что больше их там не видели кроме как с торговыми делами.

Понимая что очень скоро ко мне придут за очередным решением проблемы вечером я засел в своей новой мастерской. В этот раз я решил заняться проектом самолета. Не современного истребителя, но хоть какого то самолета. Дирижабли прочно оккупировали всё воздушное пространство и если дать империи что нибудь лучше них то это сможет переломить ситуацию в нужную нам сторону. Воевать при помощи дирижаблей очень трудно и дорого. Если дирижабль не защищен щитом то даже слабенький маг может его сжечь. А если на каждый дирижабль ставить мощный щит то его стоимость возрастает в разы. И тогда уничтожение одного такого аппарата довольно сильно бьет по военному бюджету. А вот самолет легко закроет эту проблему. Во первых, на них не обязательно ставить щиты так как из-за более скромных размеров в них намного труднее будет попасть. А учитывая что и скорость у них будет выше то в плане войны любому, даже маленькому самолету не будет равных в небе. А зная устройство самых простых кассетных бомб можно легко устроить при помощи одного самолета локальный ад. Поэтому я погрузился в медитацию и стал листать те знания что передал мне род. Ничего похожего на самолет там не было, но разные устройства магических двигателей были. В итоге я остановился на самом простом, по сути на паровом двигателе. Устройство его было максимально примитивным, но весь секрет был в особом сплаве из которого делался, условно говоря, паровой котел. И вот этот секрет не позволит нашим недругам скопировать технологию. Скопировав устройство я перенес его на бумагу и завернув сунул в один из тубусов что лежали у меня на столе. Каркас самолета и остальные нужные для него вещи я буду создавать у себя в усадьбе. Тут слишком мало места да и не хотелось мне чтобы мои университетские знакомые знали слишком много. И так про меня тут уже ходят достаточно противоречивые слухи.

Божественный план бытия.

Яхве задумчиво рассматривал новый мир, который он взялся покорять и не мог понять почему всё так медленно продвигается. Он дал этим аборигенам достаточно ресурсов чтобы сравнять с землей эту империю, но они до сих пор топтались на месте. Углубившись в изучение проблемы он понял в чем причина. Люди везде оставались людьми. И даже получив божественное благословение они не сильно рвались умирать во имя Его. А значит пришла пора применять один из своих козырей. Миг, и перед ним стоит ничем не примечательный человек. Увидев Бога он тут же упал на колени:

— Встань, сын мой. Я призвал тебя для богоугодного дела.

— Господи, это и правда ты? Неужели я недостойный смог тебя увидеть? — человек не поднимал свой взор продолжая стоять на коленях.

— Томас, сын мой. Я призвал тебя ибо мне необходима твоя помощь. Мне нужно чтобы ты привел к истинной вере целый мир. Справишься ли ты? Сможешь отринув все мирское пожертвовать всем ради веры?

— Да, Господи, укажи мне путь, укажи мне цель и я сделаю всё.

Яхве взмахнул рукой и мужчина приблизился к нему. Одно прикосновение и тот изумленно уставился на Бога:

— Но разве это возможно, Господи? Разве могут какие-то идолы противостоять твоей мощи?

Показательно вздохнув Бог начал говорить:

— Увы, сын мой, этот мир слишком долго был под пятой разных демонов. Люди не хотят открыть свои сердца истинной вере и полюбить меня. Демоны коварны, они совратили их силой, дали им власть над умами. Но я верю, ты сможешь сделать так, чтобы этот мир стал нашим, чтобы эти люди стали нашей паствой. Но главное, тебе нужно сделать вот что -и приблизив мужчину ещё ближе Бог начал говорить очень тихим голосом.

Глаза мужчины загорелись фанатичным блеском:

— Я исполню твою волю, Господи. Можешь не сомневаться.

Бывший храм богавойны Марса.

Новоявленные жрецы нового Бога проводили своё время в праздности. Благодаря божественной силе они очень быстро смогли взять под свой контроль управление империей, а также все финансовые потоки. Теперь же они просто наслаждались результатом пока новые храмы наполнялись толпами, которые несли очередную жертву. Вдруг белый свет заполнил все помещения храма. Он буквально ослепил всех жрецов на несколько мгновений. Когда свет пропал они увидели в центре храма непонятного мужчину. Тот смотрел на них суровым взглядом, а потом заговорил:

— И вот так вы проводите своё время? Не в постах и молитвах, а празднуя и наслаждаясь мирскими благами? Разве вы не должны усмирять свое тело и дух? Разве вы не должны нести свет нашей веры остальным. Но что я вижу? Толпу свиней что не в силах заметить лежавший перед ними бисер.

— Да кто ты такой вообще? Эй, кто нибудь, кликнете стражу, пусть уберут этого умалишенного отсюда — старший жрец с презрением смотрел на этого убогого. Он не понимал как тот сюда попал, но его это не волновало. Главное чтобы его поскорее отсюда убрали.

Толпа стражников забежала в храм буквально через несколько секунд. Они уже хотели схватить наглеца что посмел потревожить покой уважаемых жрецов, но тому хватило одного взмаха рукой чтобы превратить стражу в пылающие факелы. Те сгорели очень быстро, оставив после себя лишь кучки пепла на белом мраморном полу. И вот тогда старший жрец почувствовал предательский холодок что пробежал по его жирной спине. Тем временем незнакомец подошел к ним спокойным шагом и очередным взмахом руки заставил их всех упасть на колени:

— Я Томас Торквемада, первый великий инквизитор. Я — меч Господа нашего. И вы будете делать так как я сказал. И мы сделаем так что Царство Божие придет на землю. Деус вульт!

Я наконец то дождался того, что со мной связался Шувалов. Старый князь очень долго ходил вокруг да около расспрашивая меня то о здоровье, то о будущих планах при этом старательно обходя вопрос с римским архимагом и северным золотом. Но больше всего меня поразило, когда князь сказал что я могу пользоваться тем щитом для своих целей:

— Ты только никому его не продавай, ладно? — Шувалов тяжело вздохнул — Нам опять нужна твоя помощь, Яромир. Наши армии упёрлись и не могут идти дальше. У тебя есть что нибудь такое, что смогло бы сломить ситуацию?

Я задумался. Самолет пока что рановато доставать. Да и не готов он пока что, даже в черновом варианте. Единственное что мне на ум приходило — бронеавтомобили. Да, придется натянуть сову на глобус, но это самый быстрый и легкодоступный вариант. Сейчас как я понимаю им важна именно скорость.

Показательно тяжело вздохнув я ответил:

— Свяжитесь со мной через несколько дней. Попытаюсь что нибудь придумать.

Я аж через браслет почувствовал радость Шувалова:

— Вот это дело! Ладно, не буду тебе мешать.

Мда, вот умеет Шувалов нагружать. Но я уже успел привыкнуть к этому, да и чего греха таить, тут есть и мой интерес. С каждой единицы оружия, мне как изобретателю капает процент. Понятное дело что сейчас, пока идет война, это намного прибыльнее, а потом будет спад. Но ведь есть и личные дружины аристократов и рано или поздно они тоже захотят покупать для себя оружие. Да и никто не мешает мне «изобретать» всё новые и новые виды. По крайней мере стрелковое. А вот самолеты, самолеты я отдавать не собираюсь. Поэтому стоит озаботиться наймом нужных людей и постройкой хотя бы одного завода. Быть монополистом в этой сфере будет явно очень выгодно. И тут дело даже не в военных самолетах, а в частных самолетах сделанных под заказ для разного рода богатых людей. Как известно, любой богатый человек так или иначе приходит к тому что нужно покупать статусные вещи, иначе общество не поймет. А самолет и в моем мире был статусной вещью, а тут так тем более.

Незаметно покинув университет я переместился в свою усадьбу. Со всеми поздоровавшись я попросил Прохора как можно быстрее организовать доставку к нам самых обычных гражданских транспортов. Ещё я связался с одним из императорских заводов и попросил листы металла толщиной от 0,5 до 2 сантиметров.

Всю доставку организовали очень быстро и я приступил работе. Во первых, я усилил раму транспорта дополнительными балками, чтобы повысить устойчивость. Во вторых, я обшил весь транспорт листами металла по кругу. Для лобовой плиты я выбрал плиту в два сантиметра дополнительно укрепив его магией. Для боковых поверхностей я выбрал листы в один сантиметр тоже обработав их магией. Сзади я не стал делать ничего так как уже вес вырос слишком сильно. Да и сзади я решил сделать двери для того чтобы не пришлось покидать машину посреди боя через передние двери. На крыше мы вырезали самый простой люк и установили крупнокалиберный пулемет. Можно было установить и автоматический гранатомет, но он пока что выходил довольно дорогим в производстве и образцов было мало. А вот пулеметы заводы уже клепали десятками в день.

В итоге у нас вышел этакий Франкенштейн от мира бронетехники. Слепленный на скорую руку с уродливыми сварными швами и несуразным видом, тем не менее он ехал, стрелял и давал какую никакую защиту тем кто находился внутри. Но главное это скорость. При помощи таких вот уродцев можно было относительно быстро перебрасывать с одного участка фронта на другой достаточно количество войск, а также использовать их при прорыве фронта и для защиты наступающей пехоты. Понятное дело что без щитов эти штуки будут гореть очень быстро, но никто не мешает устанавливать на них самые простенькие щиты. А главную защиту им даст маневренность, ведь для любого заклинания нужно время. Поэтому шансы были. Закончив с ней я решил попробовать ещё одну штуку. В первую очередь для своих дружинников, так как эта вещица явно будет стоить дорого. Главная проблема обычного дружинника была в том, что как только разряжается его личный щит то он становится полностью беззащитным перед любым чародеем. И пока ты меняешь кристалл в щите то тебя могут спокойно убить. А вот, если бы дружинник был бы защищен хоть какой то броней, то это было бы не так просто. Понятное дело что многие аристократы использовали для своих дружинников некоторые подобия кирас и кольчуг, но, во первых, они защищали только туловище, никак не оберегая ноги, во вторых, голова то оставалась неприкрытой. Так что эта защита была довольно условна при этом ещё и делала бойца менее подвижным. А я решил сделать полный защитный костюм. Для этого я решил взять самый обычный мундир дружинника и попробовать провести один эксперимент. В знаниях от Рода я наткнулся на один необычный метод укрепления ткани. Но для этого нужны были золотые, серебряные и платиновые нити. Ткани прошивались этими нитями, а потом, при помощи заклинания, эти нити сплетались друг с другом превращаясь в очень тонкую сплошную броню. За счет тонкости она почти ничего не весила, но обработка магией делала такой мундир в несколько раз крепче чем обычная ткань. Конечно она никак не решала вопрос с самой обычной кинетической энергией, но даже такая защита лучше чем ничего. Поэтому я направился в сторону своей мастерской.

Императорский дворец.

Новости пришедшие от разведчиков из Римской Империи были не очень хороши. Никто не мог сказать что конкретно произошло, но главные жрецы развили очень бурную деятельность. Были отмечены контакты с посольством Германской Империи, а так же объявлении мобилизации. По данным разведки жрецы объявили поход во имя веры. Пока непонятно что это означало, но явно ничего хорошего. Император нутром чувствовал что у римлян появился лидер. Жесткий, волевой, готовый пойти до конца. Но вот тот факт, что он не знал кто это, немало его напрягал:

— Надо бы усилить южное направление. Чувствую очень скоро мы получим оттуда много интересных новостей…

Глава 5

Император оказался прав. Римляне резко ускорились и уже очень скоро в сторону русского берега направились очередные корабли с солдатами. Наши войска тоже не теряли времени даром, строя всё больше и больше укрепрайонов. Но если разница в силах станет слишком большой прорыва не избежать. Именно поэтому император решил использовать последний резерв. Он собирался отправить на фронт свою личную гвардию. Около трех тысяч бойцов, прекрасно оснащенных, при поддержке магов станут тем клинком, что будут использовать для пробития римской брони.

В кабинет постучали:

— Войди, князь. Что нибудь интересное принес?

Шувалов проскользнул в приоткрытую дверь:

— Добрый день, Государь. Да, попросил нашего мальчика помочь нашему общему горю — князь сел в одно из кресел и взяв с журнального столика стакан воды залпом его выпил.

Император заинтересованно на него уставился:

— Ну давай, рассказывай, что он там в очередной раз придумал?

— Да ничего особенного, если так подумать. Взял обычный транспорт, обшил его листами стали, которые прежде укрепил, да поставил на крышу один пулемет. Получилось не сильно красиво, но зато мобильность войск при использовании этой приблуды вырастет в разы — князь довольно откинулся на спинку кресла.

Император поморщился, он не любил интриги, а князь без них не мог. Поэтому он терпел Шувалова и его выходки:

— Ты мне скажи, сможем ли мы сделать это быстро и дешево? Про тактику применения ты другим расскажешь.

Князь усмехнулся:

— Так уже начали, Государь. Дело то не хитрое. Уже десять штук сделали, а мастера на заводах обещали, что если им металла достаточно привести, да ещё парочку чародеев в помощь, то они смогут в день штук по двадцать делать. Стоимость тоже не сильно большая выходит, мы же самые простенькие транспорты берем. Так что в полторы — две тысячи уложимся за единицу.

А вот эта новость порадовала Императора. Слишком уж дорого ему обходились все вещи что уже изобрел Яромир. Нет, толку от них было много, с этим он и не думал спорить, но вот цена, цена кусалась и порой очень сильно:

— Тогда одобряю, главное чтобы эти транспорты бронированные поскорее на фронт направились. Нам надо любой ценой удержать римлян там где они сейчас. Если они получат возможность углубится и построить хороший плацдарм на нашей территории для нас будет худшим из возможных исходов. Так что давай, Иван Иванович, работай.

Шувалов молча поклонился императору и покинул кабинет.

Разобравшись с просьбой Шувалова я вернулся к учебе. При этом я забрал будущий защитный костюм с собой надеясь доработать и улучшить его уже здесь, в университете. Я не знаю почему, но последнее время я прямо чувствовал приближающиеся неприятности. Именно поэтому я крутился как белка в колесе пытаясь угнаться за течением времени. Но тем не менее я прекрасно понимал что ничего не успеваю. Слишком быстро всё это на меня свалилось, слишком неожиданно. Да и не имел я той школы, что получали здешние аристократы с детства. Но это не значит что я собирался сдаться. Нет, я все равно займу свое место так или иначе.

Направляясь в сторону столовой я лицом к лицу столкнулся с Игорем. Парень о чём то увлеченно болтал с симпатичной студенткой и заметил меня только тогда, когда чуть ли не врезался в меня. Усмехнувшись я просто поприветствовал его кивком и пошел дальше. Пусть парнишка устраивает свою жизнь. Пока может.

Меня кстати забавляло то что университет вроде бы жестко запрещает какие либо романтические отношения между студентами, но на самом деле очень часто просто закрывает глаза на то что некоторые парочки доходят до вполне себе плотских утех.

Я же настолько замотался всеми этими делами что даже не замечал некоторые игривые взгляды направленные в мою сторону. Но долго так конечно продолжаться не может. Тело мое молодое и выпускать пар нужно регулярно ибо может случится какой нибудь конфуз. Поэтому я решил спросить у Мала после пар есть ли в торговом городке злачные места. Он как местный точно знает такую информацию учитывая кто их основные клиенты.

Очередной учебный день прошел быстро и я уже было намеревался заняться ранее поднятым вопросом как мой браслет связи резко завибрировал выводя меня из сладких грез. Судя по руне это был Шувалов. Интересно что еще понадобилось князю от меня:

— Яромир, нужна твоя помощь — голос князя был сух что указывало на его собранность.

— Что случилось? — князь впервые так явно просил у меня помощи после покушения на императора.

— Шереметьев. Старый дурак, полез в атаку вместе со всеми и нарвался на ловушку. Расслабился, думал что война на севере почти выиграна. А его поймали на живца и теперь куда то везут. Один из моих людей сумел уйти и передать мне весточку. Надо спасать князя, барон. Если Шереметьева убьют не в бою то нам не отмыться от позора.

— Понял. Сделаю всё что смогу.

Я прервал сеанс связи и задумался. Сейчас день, значит мне нужно удалится от универститета чтобы как можно меньше народа видело что я делаю. И как назло кроме Разящего у меня с собой больше не было никакого оружия. Быстро связавшись с усадьбой я в двух словах объяснил Стасу всю ситуацию. Тот очень быстро понял о чем речь и пообещал в течении десяти минут приготовить оружие и отряд дружины. На мои возражения он невозмутимо ответил что если я пойду спасать князя один то Марья Федоровна скорее всего сдерет с меня шкуру по возвращению. Найдя этот довод разумным я со скрипом, но все же согласился. Закончив разговор я бегом направился в сторону выхода. Добравшись до ближайшего скопления деревьев я скрылся среди них и уже там открыл портал к усадьбе. Мгновенный переход и вот я уже возле ворот где меня уже ждали двадцать бойцов в полной выкладке и баул с моими вещами. Поблагодарив Стаса я махнул бойцам подойти поближе и снова открыл портал. Парни конечно немного удивились, но видимо Стас их неплохо погонял так что они без каких либо вопросов в быстром темпе скрыли в воронке перехода. Я зашел последним успев заметить как с крыльца в мою сторону смотрела бабушка. И судя по её взгляду по возвращению меня явно ждет серьезный разговор.

Князь Шереметев пришел в себя от дикой тряски. Валялся он в какой то телеге прикованный железными цепями за руки и ноги. Он скрипнул зубами от бессилия. Как же глупо он попался. И ведь не мальчик уже, а туда же, махать саблей наравне с молодыми. Вот что ему стоило остаться тогда в наблюдательном пункте? Нет же, поддался всеобщему порыву при виде убегающего врага. И теперь те солдатики наверное лежат там изломанными трупами, а его везут непонятно куда. Оглядев себя насколько это было возможно князь понял что с него сняли почти всё оставив практически в одном исподнем. Все магические амулеты, а их у князя было немало пропали, так же как его сабля. Мда, вот и пришел конец старому князю Шереметеву. Он надеялся что хотя бы наследник сможет удержать себя в руках и не полезет мстить за отца, хотя зная своего сына он прекрасно понимал что такое вряд ли может случится.

Один из его конвоиров заметил что он очнулся и приблизившись с наглой ухмылкой произнес:

— Ну что, князь, как тебе понравилось наше отступление? Теперь, когда нам удалось взять главнокомандующего, ваша армия недолго продержится. Боевые отряды моих братьев уже скапливаются для того чтобы нанести сокрушительный удар по тому что осталось от твоей армии. И тогда нам откроется путь в глубь вашей империи. Если бы вы склонились в самом начале, возможно, кого то из вас и пощадили бы. Но не теперь, когда вы вероломно убили стольких наших братьев. Теперь наши армии будут сжигать до тла ваши города, резать и убивать вас как скотов. Ибо вы не захотели принять истинную веру предпочтя своих идолищ. Но ты этого не увидишь, князь. Мы привезем тебя в столицу, где тебя и таких как ты казнят. А после мы отправим голову твоему хозяину, пусть перед смертью поймет, что его верный пёс не смог исполнить свое предназначение — и сплюнув удалился к другим конвоирам.

Князю было горько от таких слов. Он не верил что северяне смогут победить, но даже, если нет, то сколько горя они принесут тем кого он клялся защищать. И что в итоге, он и вправду не справился, не смог сдержать обещание данное перед родовым алтарем Перуну. Князь закрыл глаза и попытался уйти в себя. И у него это даже получилось, на какое то время. Но резкие звуки выстрелов и теплая кровь что брызнула на него заставили князя встрепенуться. На горизонте замаячила надежда и князь вновь воспрянул духом.

После перехода мы остановились на небольшой полянке. Бойцы расположились по краям, я же сел в центре выпустив своего сокола. Пока птица будет летать на разведку я как раз успею переодеться и вооружиться. Даже не могу описать с каким наслаждением я взял в руки свои револьверы. А новенький ручной пулемет лежал на коленях приятной тяжестью. Ждать пришлось довольно долго, сокол вернулся где то через час. Быстро просмотрев всё то, что он успел увидеть, я понял что до князя нам придется совершить ещё один переход,так как они были довольно далеко от нас. Созвав бойцов я вновь открыл переход и мы перешли на ту сторону. Вышли мы на изгибе неприметной сельской дороги. По обе стороны был хвойный лес, который позволил нам устроить простенькую засаду. Я не стал мудрить так как на тех картинках что передал мне сокол не было магов. Да и не нужны были они, Шереметев то обычный человек. Так что нам стоит дождаться конвоя в двадцать рыл, аккуратно их перебить и освободить князя. Но в процессе подготовки засады у меня созрел очередной безумный план и когда я поделился с дружинниками те посмотрели на меня как на полного идиота:

— Вашбродь, а ты уверен что оно нам надо? Это ж князь как никак. Рисковать его жизнью нельзя, нас потом за это по головке не погладят.

Я усмехнулся:

— Не переживай, боец. Если что, отвечать за всё буду я. Вам ничего не сделают так как только господин в ответе за своих людей.

Вот так мы и препирались ещё минут пять, пока один из наблюдателей не заметил приближающихся всадников.

Я резко прекратил спор подав знак дружинникам чтобы приготовились. Ранее я попросил их целится только в голову, так как на их одежду у меня были планы. Поэтому, когда скачущие всадники проезжали мимо, наш слитный залп винтовок повалил почти всех их на землю. Только два из них каким то чудом выжили, и один уже замахивался мечом в сторону телеги, в которой лежал Шереметьев, как очередная пуля поставила точку в его бессмысленной жизни. Мои дружинники тут же выскочили из-за деревьев и схватили за уздцы испуганных лошадей. Я же направился к телеге:

— Ну, здравствуйте, ваше высокоблагородие -я улыбнулся — Соскучились по мне?

— Мог бы и аккуратнее этих идиотов убивать, а то теперь от крови умываться придется — князь сказал это с абсолютно невозмутимым лицом — Хотя, чего от такого охламона как ты ожидать, никакого уважения к старым людям — и князь начал громко хохотать, видимо выпуская таким способом всю накопившуюся тревогу.

На лицах моих бойцов тоже были улыбки. Они в целом были довольны что всё прошло без сучка и задоринки.

Четыре быстрых удара Разящим и цепи сковывающие князя спадают:

— А вот теперь, князь, вам нужно срочно покинуть это место. Я сейчас же открою переход в мою усадьбу, вас там встретят и помогут со всем чем надо. Мою бабушку вы точно знаете, вот к ней и обращайтесь, не ошибетесь. А я пока что ещё немного погуляю, люблю знаете ли природу.

Шереметьев прищурился:

— И куда ты собрался на прогулку? Дай угадаю, наверное туда куда везли меня? Ты ведь понимаешь, что если попадешь туда, то даже при всех силах оттуда тебе не вырваться? Так что, Яромир, кончай дурить и играть со смертью.

Я смутился. Неужели князь думает что я настолько безрассуден? Нет, я и не собирался соваться в столицу при таких малых силах. Но вот ближайший городок можно было легко сровнять с землей. Тем более что любой город в прифронтовой зоне так или иначе выступал как перевалочная база для войск, либо как логистический узел для провизии. В любом случае в очередной раз уколоть врага не помешало бы. Это я и объяснил Шереметеву пока тот переодевался. Но князь не сильно мне поверил смерив меня скептическим взглядом.

Перед переходом он все же сказал мне:

— Дело конечно твое, барон, как и жизнь. Но ты не забывай, что теперь ты не просто барон без роду и племени. Теперь на тебе лежит куда большая ответственность. И неплохо было бы тебе уже это понять — и попрощавшись вошел в воронку перехода.

Я же с дружинниками переоделся в вещи убитых и вскочив на коней мы направились в сторону города. До него было километров двадцать, так что были мы там через три часа. В город нас пустили без препятствий, видимо белые одежды с крестами сами по себе были пропуском. Люди старались поскорее убраться с нашей дороги даже не поднимая на нас глаза. Затерявшись на кривых улочках города мы добрели до какого то заброшенного склада и оглянувшись зашли внутрь. Там я накинул полог тишины и стал объяснять дружинникам свой план. А он был максимально прост, дождаться темноты и рассредоточившись по окраинам города поджечь его. Для этого мы взяли с собой достаточное количество гранат. Да и в сумках северян нашлось некоторое количество крепкого алкоголя, который прекрасно горел. Потом же, воспользовавшись всеобщей суматохой, добраться до главной площади и попробовать перебить хотя бы часть гарнизона, а если будет возможно, то взять в плен кого то из верхушки. Но самое главное это казна города. Я прекрасно понимал что без денег наемники, которые находятся в городе, очень быстро разбегутся или начнут грабить своих бывших нанимателей. Под конец я же планировал не хило так жахнуть Горынычем, чтобы так сказать разогреть местную публику. Насчет местных жителей я не переживал, их тут было довольно мало и все в основном жили в соседних деревнях, так как для них это было намного безопаснее.

До темноты осталось несколько часов и выставив часовых я решил немного подремать. В сон я провалился довольно быстро, но меня тут же выдернул к себе Род. Бог выглядел довольно уставшим, но явно довольным:

— Здравствуй, мой друг. Времени у меня немного так что буду краток. В том городке где ты сейчас находишься есть один высокопоставленный жрец христианского Бога. Было бы прекрасно, если бы тебе удалось его пленить и довести его до любого моего храма. Он слишком много знает и его знания пригодились бы нам в общей борьбе. И ещё одно, хочу тебя предупредить. Яхве выдернул кого то из своего старого мира в помощь в завоевании нашего. Я не знаю кто это, но знаю точно что он уже полностью взял власть в свои руки в Риме. Поэтому будь осторожен, ты уже не раз ломал им планы так что возможно очень скоро за тобой откроют охоту. Сейчас же тебе стоит проснуться, вечер уже настал.

И легким дуновение меня кинуло обратно в моё тело где я и открыл глаза.

Бойцы уже собирались, проверяли оружие и боеприпасы:

— Итак, бойцы, план немного меняется. Вы занимаетесь только поджогом, после чего покидаете город и ждете меня в ближайшем лесу. У меня же есть своё дело — и закинув на плечо винтовку я направился в сторону выхода.

Город запылал очень быстро пока я пробирался в сторону здания ратуши. В этом хаосе никто не обращал на меня внимания и лишь однажды меня пытались привлечь к тому чтобы помочь с загрузкой каких то ящиков. Но я отмахнулся и ускорив шаг очень скоро вышел к нужному мне зданию. Возле дверей дежурили двое солдат, которые узнав белую одежду тут же расслабились. Что и поставило конец в их жизни, так как две пули из револьверов проделали в них массивные дыры.

Ударом ноги я вышиб дверь и тут же столкнулся с ещё одним солдатом, который видимо направился посмотреть что за шум был на улице. Выстрел в упор и ещё одно изломанное тело падает на землю.

В главном зале суетился толстый монах, который запихивал какие то бумаги в ларец с драгоценностями в свой мешок. Услышав мои шаги он попытался повернуться в мою сторону, но удар по голове заставил его резко уснуть. Схватив мешок в одну руку и этого борова в другую я открыл переход. Даже интересно что этот гаденыш пытался спасти. Но это мы узнаем уже дома…

Глава 6

Домой мы добрались быстро. После перехода в лес я сразу же открыл новый и мы перешли в усадьбу. Оставив дружинников я сразу же направился в храм Рода. Нужно было побыстрее сдать с рук свою ношу. А вот насчет его мешка я еще раздумывал. Жрецы и так получат всю информацию у него из головы. Но в итоге я решил не брать его, пусть лучше будет у них, так или иначе я свою выгоду получу с этого. На территории храма меня встретили. Двое жрецов, что больше походили на отставных вояк, молча забрали пришедшего в себя толстяка.

Я же уселся на одну из скамеек в парке храма и стал думать. Мне всё меньше и меньше нравилось что жизнь постоянно меня мотает из стороны в сторону. Пора бы уже заканчивать с этим. А с другой стороны, как бы я не возмущался, выбора у меня никогда по сути и не было. Если бы я начал качать права то очень скоро случайно бы поскользнулся на какой нибудь лестнице. Я не обольщался насчет своих возможностей и прекрасно понимал что тот же директор университета справится со мной даже не вставая из-за стола. Силы у меня может и было больше чем у него, а вот насчет знаний я еле дотягивал до мастера. Род передал мне огромное количество заклинаний разного вида, но просто знать много заклинаний и уметь применять их тогда, когда надо, вещи то разные. Учеба в университете стала для меня именно той вещью, которой мне не хватало. Но проблема в том, что учусь я нерегулярно, постоянно срываясь на то, чтобы влезть в очередную авантюру. Немного проанализировав своё поведение, за тот период что я уже нахожусь тут, я понял что сглупил уже столько раз, сколько возможно не глупил за всю свою прошлую жизнь. И с этим нужно что то делать.

Меня отвлек один из жрецов, который присел рядом со мной. Немного помолчав он всё-таки начал разговор:

— Род благодарен тебе, юный Яромир, за твою помощь. В нашей темнице этот человек расскажет всё что знает. Мы знаем что это не впервой, когда ты оказываешь нам помощь, поэтому знай, если тебе понадобится помощь то все храмы Рода откроют перед тобой двери. А храмовые дружины поддержат тебя в любом конфликте.

Сказав это старый жрец не стал дожидаться моего ответа и направился в сторону храма. Ну, хоть какие то хорошие новости. Храмовники серьезный союзник, которого опасаются даже князья. В случае любого конфликта жрецы способны собрать армию в двадцать тысяч крепких воинов. А учитывая что любой жрец может получить помощь напрямую от Бога, то никто с ними не хотел ссорится. А те кто совершали такую ошибку очень быстро начинали жалеть об этом. И вот теперь эти ребята будут на моей стороне. Нет, злоупотреблять их помощью я не собираюсь, достаточно будет просто слухов о том, что за моей спиной стоят жрецы. Этого хватит чтобы отбить желание пакостить мне многим лихим головам. А теперь пора возвращаться обратно в усадьбу где меня ждет очень серьезный разговор с Марией Федоровной. И вот это будет пострашнее крестоносцев. Старушка обладает крутым нравом, а с тех пор как вернула себе статус аристократки то не стесняется его показывать. Так что чувствую меня ждет очень веселых несколько часов.

В усадьбе меня уже ждал накрытый стол. Несколько разных видов блюд с мясом, а также куча свежих фруктов и овощей. Про разнообразие сыра даже не стоить говорить, только их было около десяти видов. И в центре стола стоял огромный, пышущий жаром самовар. Бабушка не начинала разговор дав мне возможность насытится и лишь когда я развалился на кресле более не в силах запихнуть в себя очередной кусок она подсела поближе ко мне и начала говорить:

— Яромир, скажи мне, пожалуйста, когда ты перестанешь вести себя как мальчишка? Ты бросаешься в разные стороны пытаясь сделать невозможное при этом упускаешь из виду что ты уже не обычный аристократ. Ты наследник боярского рода. И у нас не делаются дела таким способом. Даже возьмем сегодняшнее дело. Ты бросился спасать князя Шереметева. Безусловно, смелый поступок. Только ты забыл что за такую помощь ты мог с князя потребовать многого, очень многого. Но вместо этого ты сразу же бросился его спасать даже не пытаясь выгадать для себя хоть каких то условии.

Отложив кружку в сторону я пристально посмотрел на бабушку. Непохоже было что она шутит:

— Бабуль, не считай меня глупым. Я может и не взял с князя никаких обязательств, но именно это делает его в большей степени должным передо мной, чем если бы я сделал так как советуешь ты. А так, я в любой момент смогу обратится к князю за помощью и он будет вынужден её мне оказать. И помощь может оказаться существенной, ты же понимаешь. И да, ты ещё не всё знаешь. Сегодня я оказал одну услугу Роду. И получил подтверждение о том, что теперь могу рассчитывать на поддержку жрецов. А теперь подумай, смог бы я это сделать не будь меня там? Так что поверь, я не стараюсь быть другом для всех и ничего не делаю без пользы для себя и для рода.

Бабушка хмыкнула:

— Ну да, с этой стороны я как то не рассматривала этот вопрос. Но и ты не зазнавайся, ты всё ещё пока наследник, а не глава. Вот подтвердишь ранг магистра, тогда можем и провести обряд в храме по всем правилам. И тогда кольцо у тебя на пальце станет не просто дорогим украшением, а превратится в очень мощный артефакт. Даже я не знаю всех его свойств, но по легенде в нём скрыты настоящие богатства рода Мстиславских.

А вот это уже интересно. По настоящему с серьезными артефактами я тут ещё не сталкивался, если не учитывать мой меч. Но я прочитал уже достаточно книг чтобы понять, что тут есть вещи намного интереснее его. И вот у меня на руках находится одна из таких вещиц.

Закончив разговор я решил остаться сегодня у себя в усадьбе. Тем более у меня тут три девицы, которые вполне могут снизить мою внутреннюю напряженность. Поэтому приняв расслабляющую ванну я улегся на кровать. Мне не пришлось долго ждать и через двадцать минут три женские фигуры проскользнули в мою спальню. После столь долгого воздержания я накинулся на них как голодный зверь на свежий кусок мяса. Угомонились мы только под утро и то только потому что девушки уже не выдерживали моего напора и откровенно засыпали. Я же ещё долго не мог заснуть и в итоге пришел к завтраку раньше всех. Через пол часа к столу спустилась бабушка и с недовольным видом сказала бы вроде невзначай:

— В следующий раз ставь полог тишины. Я уже старая женщина и в отличии от некоторых нормальный сон мне бы не помешал.

Почувствовав как краснеют мои уши я скомкано попрощался сославшись на учебу и быстро сделал ноги. Фух, честное слово у этой старухи язык острее чем некоторые виды перца.

В университете всё было по прежнему. Студенты сновали туда сюда занимаясь своими делами и никто не заметил моего исчезновения. Добравшись до своей комнаты и переодевшись я направился в столовую. Мал уже был там, помогал поварихам. Этот ушлый малец неплохо устроился умудряясь зарабатывать даже там свою копейку. При виде меня он хотел было бросится в мою сторону, но потом, вспомнив что у него в руках посуда, понёс её дальше. Я усмехнулся. Мда, а я то переживал что он тут без меня голодать будет. Быстро перекусив я отправился на очередную тренировку с директором. Стоит сказать что я за две тренировки с ним получил больше чем за все пары вместе взятые. Я до сих пор был поражен его объемом знаний и умений.

Директор встретил меня как всегда в подземном зале. Поприветствовав его я уселся поудобнее в ожидании очередной лекции:

— О нет, юноша, сегодня у нас практическое занятие. Сегодня я проверю насколько хорошо вы освоили первые мои уроки.

Я насторожился, признаться, я пока что не чувствовал в себе уверенность для перехода к практике. Видимо прочитав эмоции на моем лице архимаг поспешил меня успокоить:

— Не переживайте, я буду использовать всего одну десятую от своей силы. Моя цель в том, чтобы довести до автоматизма один из главных плетений в вашем арсенале, а именно щит. Так что вы сейчас встанете в центр зала и воспроизведете заклинание щита. Но не кругового, а плоского. Ваша задача состоит в том чтобы вовремя крутить щитом отражая мои заклинания, причем стараться ловить их таким способом, чтобы они шли по касательной траектории. Вам понятна задача?

Я кивнул и вызвав перед собой щит приготовился отражать атаки. Что я могу сказать? По началу это было жалким зрелищем, так как я постоянно ловил заклинания в лоб и даже умудрился парочку пропустить. Но чем дальше шла тренировка тем лучше у меня получалось. Под конец тренировки я уже уверенно отражал большинство атак. Когда я весь мокрый от пота и на дрожащих ногах отразил очередной огненный шар архимаг наконец то остановился:

— Не так хорошо как могло бы быть, но уже неплохо. Вот вам, скажем так, домашнее задание. Найти себе троих противников и отрабатывать это упражнение до тех пор пока вы не сможете отбивать по две три атаки одновременно. И попрощавшись директор направился к себе в башню.

Я же еле добрался до своей комнаты и приняв душ растянулся на кровати. Несмотря на то, что физически я вроде бы не устал, чувствовал я себя как выжатый лимон. Теперь мне стало понятнее почему архимаги это такие звери, с которыми сталкиваться не стоит. И только сейчас я понял как сильно мне повезло что римский архимаг не прихлопнул меня как муху.

Через какое то время ко мне в комнату зашёл Игорь. Вообще, с тех пор как я ему помог, парень стал очень инициативным и старался на все сто. Пока меня не было парень составил список людей, которые так или иначе могли мне подойти.

Пробежавшись глазами по списку я был поражён. Игорь не поленился и постарался раскопать про претендентов максимальное количество информации. Я поблагодарил парня и пообещал что приму решение завтра, а сейчас мне хотелось только одного — спать. И проводив парня я завалился спать. Проснулся я через несколько часов и выглянув в окно понял что уже вечер. Магическое истощение действовало на меня благоприятно, постоянно увеличивая мой и так немаленький магический резерв, а ещё прокачивала каналы в моем теле укрепляя и расширяя их.

Неплохо выспавшись я решил провести парочку экспериментов. Спустившись в мастерскую я достал листы бумаги и начал записывать все те безумные идеи, что приходили мне в голову за всё время. На это я потратил всего двадцать минут. А вот на то, чтобы отобрать более менее реализуемые и того меньше. В итоге, под конец я остановился на новом щите. Я заметил, что если щит создан из магии противоположной атаке, то он справляется хорошо, но тратит довольно много энергии. Я же задумался над тем, что будет, если в один щит впихнуть несколько поменьше, но из разных энергий. Самое сложное это придумать как сделать так, чтобы щит сам реагировал на атаку и подстраивался под неё. Попытавшись и так и эдак мне пришлось признать что ничего у меня не получится в одиночку. А потом я вспомнил, что у меня в знакомых есть одна девушка, которая очень любит проводить эксперименты. Поэтому я решил что свяжусь завтра с Мари, чем Род не шутит, вдруг она сможет мне помочь.

А пока что я доделал защитный костюм для своей гвардии. В целом вещь вышла довольно неплохая. И тут я вспомнил про то, что в моем мире были исследования по поводу нанотрубок из графита. Конечно я кроме названия больше ничего не помнил, но сам принцип мне более менее был понятен. Но эта задача точно не моего ума, поэтому я записал её, пообещав себе найти человека, которому можно это поручить.

Не найдя больше на сегодня занятий я решил просто прогуляться по крепостной стене. Погода была прекрасной по этому прогулка на свежем воздухе казалась мне хорошим занятием. Просочившись мимо коменданта я спокойным шагом направился в сторону лестницы. Стена была пустая на первый взгляд, но я всё равно старался быть незаметным. В итоге я заметил неприметную нишу в одной из башен и усевшись поудобнее просто начал любоваться звездным небом. В какой момент я задремал? Непонятно, но разбудили меня приближающийся голоса. Принадлежали они парню и девушке:

— Ты почему до сих пор не выполнила поручение отца? — голос парня был напряженным — Что? Так сложно охмурить этого выскочку?

— Брат, его почти нет в университете. А когда приходит то смотрит только на эту дрянь Долгорукую. Не пойму, что он в ней нашёл — голос девушки был возмущенным.

Короткий смешок был ей ответом:

— Если бы ты попробовала включить мозги, то поняла что его привлекает. Породниться с князем в его ситуации для него лучший выход. Отец говорил что несмотря на неплохое состояние у него почти нет войск, а чародеев вообще ни одного. А у нас, несмотря на хорошую дружину, дела идут не так хорошо. По этому, если ты сможешь женить его на себе, то будет хорошо. В первую очередь нам конечно.

— Хорошо, брат, я попытаюсь. В конце концов мне шепнули что Мстиславский сегодня вернулся. Так что думаю завтра мне удастся с ним пересечься.

Когда до меня дошел смысл разговора я чуть не расхохотался в голос. Однако тут интриги почище многих. Не успел я ещё толком стать Мстиславским как меня уже впихнули в различные планы. Эхх, с каким же я удовольствием сломаю им игру. Женить она меня на себя задумала. Не знаю кто это был, но девочка явно не понимает с кем планирует связываться.

Дождавшись пока эти двое покинули стену я тоже направился в свою комнату. Судя по всему меня завтра ждёт очень интересный день. Добравшись до комнаты и заметив что Мал уже спит я тоже завалился спать.

Утром в столовой было какое то нездоровое возбуждение. Найдя Игоря я подозвал его к своему столу и поинтересовался, а что собственно говоря тут происходит? Парень удивленно уставился на меня:

— Яромир, ты чем вообще в университете занимаешься? Уже неделю все только и разговаривают о подтверждении рангов. Как можно было это пропустить мимо ушей?

Я даже немного смутился. И вправду, надо бы чаще интересоваться тем что происходит вокруг меня. А то совсем не знаю окружающую среду.

Впрочем, узнав в чем дело я успокоился. Ничего такого в этом подтверждении не было. Просто всем первогодкам после двух месяцев обучения проводили мини экзамен. Ну и соответственно появлялся негласный рейтинг студентов. После завтрака все студенты направились вниз, на самую большую арену. Там нас уже ждали. Полный состав преподавателей во главе с директором. Короткая приветственная речь, которую я пропустил мимо ушей и вот первый студент выходит на арену. В испытании не было ничего сложного на мой взгляд, нужно было лишь выдержать одиночную атаку от каждого препода, и били они не в полную силу, а в зависимости от резерва и ранга студента. В общем, скука. Но когда на арену вышла княжна Долгорукая я встрепенулся. Девушка была чудо как хороша. Золотистые волосы плавно спускались до талии, а милое личико приковало к себе множество взглядов. Она с легкостью справилась с испытанием и даже запросила дополнительное. В целом это не было запрещено правилами, как я понял. В результате княжна получила ранг старшего мастера, что для двадцатилетней девушки было максимально хорошим результатом. Таких результатов на первый курс пока что было очень мало, всего лишь пятеро студентов получили такие ранги. И все они из старых аристократических семей. Княжна поклонилась экзаменаторам и под одобрительный гул толпы покинула арену. Я настолько сильно засмотрелся на неё что чуть не упустил момент, когда вызвали меня. Спустившись со своего места я направился в сторону ждущих меня преподавателей. Ну что ж, пора показать себя и сделать неплохую рекламу своему роду. Но реальность меня жестоко обломала, когда со своего места спустился директор:

— Коллеги, дайте мне возможность протестировать этого юношу, вы же пока можете отдохнуть и восполнить силы -и архимаг так добренько добренько мне улыбнулся. И от этой улыбки я почувствовал мурашки по всему телу.

— Твою мать, во что меня ввязывают в очередной раз?

Глава 7

Я был в растерянности. В мои планы не входила драка с архимагом, даже в учебном формате. Этот старик ведь раскатает меня даже не вспотев. Но в какой то момент я почувствовал как изнутри поднимается какая то волна веселой злости. Моё тело наполнилось легкостью, будто бы последние несколько часов я провел в каком нибудь массажном центре. Случайно коснувшись рукояти меча я почувствовал его теплоту. Так вот кто оказывается виновник всего, это Разящий видимо решил поделится со мной своей силой. Благодарно погладив рукоять я сосредоточился на архимаге. Его лицо было невозмутимым, однако я заметил мелкие морщинки вокруг глаз. Этот хитрый старик явно рад тому что я не испугался и готов драться. И когда судьи наконец то дали отмашку я резко кинулся вперёд, на ходу создавая ледяные копья, которые тут же отправлял в архимага. Он без особого труда отражал мои прямолинейные атаки. Но это и не было моей целью, я прекрасно понимал что пробить в лоб защиту архимага у меня не получится. Поэтому постоянно закрывая ему обзор прямолинейными атаками я подготавливал втихаря то плетение, которое я запихнул в гранаты. В потоке архимаг не заметил его и оно принялось потихоньку разрушать щит директора. И когда я заметил маленькую брешь в защите тут же бахнул от всей силы Горынычем. Маленькая струя огня смогла проникнуть внутрь щита и совсем каплю опалить окладистую бороду старика. Поединок тут же остановили.

Моё сердце бешено колотилось о грудную клетку. Директор секунду простоял на месте, потом направился в мою сторону. Остановившись возле меня и окинув меня задумчивым взглядом он наконец то произнес:

— Я, честно говоря, не надеялся увидеть такой результат. Но тем не менее я готов сообщить всему университету, что впервые, за две сотни лет с его существования появился первый полноправный магистр моложе тридцати лет. Прошу всех поприветствоватьстудента Мстиславского, магистра-универсала.

Закончив с речью директор пожал мне руку и наклонившись прошептал так чтобы никто не услышал:

— Надеюсь я очень скоро вновь услышу про род Мстиславских, очень сильно надеюсь.

Пораженный до глубины души я деревянный походкой направился к выходу под громкий гул зрителей арены. И тем не менее даже в таком состоянии я улавливал разные возгласы, и не все из них были положительными.

Не успел я толком выйти с арены как в мою сторону направился стройный парень. Роста он был примерно метр восемьдесят, внешность аристократичная.

Я уже было приготовился к очередной потасовке, но неожиданно парень присел на одно колено и выпалил:

— Прошу наследника рода Мстиславских принять вассалитет рода Роговиковых. Клянусь служить верой и правдой, и быть всегда рядом, как и подобает верному вассалу. Клянусь не посягать на честь, имущество и семейство господина.

Ещё находясь в прострации я машинально ответил:

— Я, Яромир Мстиславский, принимаю твою клятву, и так же обязуюсь блюсти твои интересы как моего вассала, а так же не посягать ни на твое имущество, ни на твою честь, ни на семью.

Выговорив текст клятвы почувствовал как от моего кольца потянулась тонкая нить энергии и связалась с кольцом парня.

Будто бы очнувшись я понял что только что сделал и уже было хотел сказать что я это не серьезно, да и не являюсь я ещё пока полностью признанным наследником, однако, потом только понял что кольцо то сработало. А значит всё, клятву назад не отыграть.

Значит нужно срочно связаться с бабушкой и рассказать ей всё что произошло. Не знаю почему, но я чувствовал что это важно. Так что пообещав парню что мы с ним пообщаемся чуть позже я быстро направился в свою комнату и уже оттуда связался с бабушкой. Старушка внимательно выслушала мой рассказ и тут же приказала быстро направится в поместье. Я пообещал бабушке, что буду в течении часа, сам же направился в душ. Быстренько смыв с себя пот я переоделся в новенький мундир и открыв переход прямо из комнаты попал на территорию своей усадьбы. Там меня уже ждали. Бабушка стояла рядом с очень колоритным персонажем. Старенький дед с длинной белой бородой с посохом жреца любопытно меня разглядывал:

— Так вот ты какой, наследник Мстиславских — он задумчиво почесал голову — Ну, могло быть и лучше, но и этот сойдет.

И развернувшись направился в глубь территории. Бабушка сделала мне знак и мы последовали за ним. Через пять минут неспешной ходьбы мы наконец то пришли туда, куда надо. Небольшая полянка в центре усадебного парка. Кто то уже озаботился тем, что поставил там статуи богов. Жрец подошел к статуи Рода, взял у подножья клинок и поманил меня:

— Сними кольцо и протяни мне руку — жрец резко стал серьезным.

Дождавшись пока я это выполню он резко полоснул мне по руке. Я уже собирался применять чары лекаря, но жрец отрицательно покачал головой:

— Дай крови напитать кольцо, иначе оно никогда тебя не признает полностью.

Я поднес кольцо к ране и кровь вместо того чтобы стекать на землю начала впитываться в кольцо. И чем больше её туда попадало тем сильнее светился перстень рода. Я как завороженный смотрел на это не в силах оторваться. Но старая магия продлилась не так долго, буквально через пятнадцать секунд всё закончилось. Я взял потяжелевший перстень и почувствовал как теряю сознание.

Когда Яромир упал Марья Федоровна поняла что всё прошло как надо. Она присутствовала, когда её дед передал главенство в роду её отцу. И тот также упал. Тогда она очень сильно испугалась, но мать позже объяснила что это хорошо, это значит что перстень принял нового владельца и теперь общается с ним. Отец тогда очнулся очень быстро, в течении пяти минут. И встал с земли он абсолютно новым человеком, у него даже взгляд поменялся. Только тогда ещё маленькая девочка поняла что имели все ввиду под словосочетанием: «истинный глава рода».

Очнулся я на какой то поляне в лесу. Но лес был странный, как будто попавший под влияние радиации. Деревья были черными со скрюченными ветвями. Поднявшись с земли я решил немного поглядеть вокруг. Пройдя поляну по кругу я заметил небольшую тропу что вела в глубь леса. Взвесив все «за» и «против» я решился и пошел по этой тропинке. Вокруг была давящая атмосфера, всё было пропитано какой то тяжелой, древней энергией. Очень скоро я заметил просвет среди деревьев, а потом стали видны очертания каких то строений.

Дойдя до конца тропинки я увидел перед собой огромный трехэтажный особняк похожий на те, что обычно рисуют в фильмах ужасов.

Здание выглядело не просто старым, оно будто бы стояло тут с начала времен. Ставни окон были разбиты, стекла давно отсутствовали, а входная дверь валялась рядом с крыльцом. С некоторой опаской я поднялся по скрипучим ступенькам и вошел внутрь.

Холодный могильный ветер гулял по комнатам особняка пробирая меня до костей. Меня привлекли звуки со второго этажа и я направился туда. Поднявшись на второй этаж я увидел огромный зал, в центре которого стоял трон. На нем восседал древний старик подпирая острый подбородок костлявыми руками. Его глаза горели мрачным огнем, а кожа была похожа на старый пергамент. Серый камзол обтягивал худое тело, а массивный меч из черного металла опирался об подлокотник трона. Старик даже не вздрогнул, когда я вошел в зал, а лишь повернул голову в мою сторону. После недолгого молчания он наконец то вымолвил:

— Неужели внучка справилась? Подойди ближе, дитя — поманил он меня своей худой конечностью.

— Кто ты? — я не собирался приближаться, наоборот, сделал пару шагов назад схватившись за меч.

Смех старика эхом отразился от стен:

— Не бойся, если бы я хотел тебя убить твой меч не спас бы тебя. Можешь звать меня старейшиной или Старым Вороном, мне без разницы. Я тот, кто создал тысячу лет назад род Мстиславских, я тот, благодаря кому этот род процветал всё это время. И я тот, кого предали собственные потомки и прокляли Боги этого мира. Садись, дитя, разговор у нас будет долгим.

И из ниоткуда рядом со мной появился красивый резной стул:

— А теперь, дитя, слушай мою историю, и не смей меня перебивать — он грозно сверкнул глазами — Около тысячи лет назад, когда русской империи ещё не было, а было всего лишь несколько княжеств, я был самым обычным чародеем. Мастером, как принято сейчас это называть. Я даже не был аристократом, просто наемник, который выполняет заказы богатых людей и живет припеваючи. И вот однажды я взял заказ. Мне нужно было отправится за уральский хребет, найти там одного человека и убить. Ничего сложно, впрочем, учитывая что к тому времени у меня было уже около двадцати заказов такого профиля за спиной. Но, когда я наконец то добрался до нужного мне места, тот человек смог меня заинтересовать. Он вечно бродил по горам в поисках хранилища древних. Уже в моё время это считалось сказкой, а сейчас вряд ли кто то про это помнит, разве что правящие дома. И вот этот человек смог найти это хранилище и вскрыть. И за обещание оставить ему жизнь он провел меня туда. Конечно я его убил, это был обычный алхимик, для него было невозможно справится со мной. Но этот хитрый гад как то замкнул управление хранилищем на себя и запер меня там. Долгие двадцать лет я учился магии у древних, их конечно не было в живых, но вот их призраки общались со мной будто живые люди. Я смог поднять свой ранг до архимага и стать первым архимагом на земле. Мои знания, плюс артефакты древних, помогли мне выбраться из хранилища. Вернувшись домой я увидел что княжество где я жил было в огне. Предок вашего императора взялся за объединение земель. И я примкнул к нему. Я стал воплощением страха на земле. При одном моем имени целые города предпочитали сдаться. За три года мы с ним сколотили то, что сейчас вы называете империей. И у него была сестра. Прекрасное создание с золотыми волосами, голубыми глазами и статью воительницы. Я влюбился в неё с первого взгляда и долгих семь лет добивался её. В итоге, она согласилась стать моей женой, и даже предпочла отказаться от своего родства с правящей семьей. Но мой друг позволил мне создать свой род, боярский род Мстиславских. И этот род почти тысячу лет был сильнейшим на территории всей империи. Древние научили меня как обустроить своё посмертие чтобы моя душа не растворилась и не ушла в небытие. И я всё это время помогал своему роду, а в ответ они поддерживали меня жизнью. Моё жилище получилось с изъяном и чтобы не растворится мне приходится раз в год выпивать энергию магистра. Необязательно его убивать, просто он станет обычным человеком. Мои потомки же могут делится со мной энергией не теряя свою энергетическую структуру. Именно поэтому у нашего рода было столько магов. Раз в год каждый из них приходил сюда и делился со мной частичкой своей магии, а в ответ я давал им возможность приходить сюда и учится, тренироваться и становится сильнее. Но дед Маши решил предать меня, он захотел получить все мои знания — старик тяжело вздохнул — Этот старый осел связался с одним из английских ковенов. И те помогли ему провести ритуал. Благодаря ритуалу ему удалось сковать меня и вытащить несколько артефактов древних. Этого идиота убили, ковен сам желал получить эти вещи. Тогдашний император был в ярости. Он приказал схватить отца Маши и посадил его в тюрьму. С тех пор никто ко мне не приходил, сам же я больше не в силах проявится во внешнем мире. Из-за этого мой мир гибнет, ещё несколько лет и я бы растворился в небытие.

То что рассказал мне этот старик заставило меня многое переосмыслить. Во-первых, я не последний из своего рода. Есть шанс что где то в темнице доживает свой век последний настоящий глава рода Мстиславских. Во-вторых, наш род и императорский имеют некое родство, что дает как возможности так и осложнения. И, в третьих, тут оказывается жили какие то древние, о которых Род предпочел меня не предупреждать, что само по себе уже интересно. И судя по рассказу старика они были маги огромной силы. Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове:

— Вы можете мне сказать где находится последний глава рода? — обратился я к старику.

Старик улыбнулся:

— Конечно могу. Эти неучи, конечно, заблокировали большинство моих возможностей, но им далеко до тех знаний что я получил от древних. Отец Маши находится в одном из секретных тюрем жандармов. Спроси своего знакомца Шувалова, он точно знает где это — и снова каркающий смех заполнил всё помещение.

Я не обратил внимание на его подколку:

— Как тебе помочь? Я могу поделится с тобой энергией? — спросил я у Старого Ворона.

Старик замер и недоверчиво уставился на меня. Облизнув засохшие губы он поманил меня костлявым пальцем:

— Протяни руку и коснись моего меча. Выпусти силу, этого будет достаточно.

Пришел мой черед смеяться:

— Не так быстро, дед, что я получу взамен? Судя по всему ты не сильно теперь желаешь помогать своему роду.

— Ты прав, я не хочу с ним иметь ничего общего. Но ведь и ты не кровь от крови моей. Так что я заключу с тобой договор. Пока ты будешь жить я буду тебя обучать и давать тебе доступ к знаниям древних — старик говорил это довольно серьезно.

— Договор? — я протянул руку.

— Договор — костлявая рука с неожиданной силой сжала мою.

Я коснулся черного меча и выпустил в него энергию. И чем больше энергии я туда сливал тем сильнее были преобразования вокруг меня. Старик преобразился в первую очередь. Исчезли седые волосы, его тело налилось силой. Он с легкостью поднялся с трона и взмахом руки запустил процесс обновления особняка.

Я же слив около половины своего резерва остановился. Для первого раза достаточно, пусть старик вначале это отработает.

Я уже собирался покинуть это место как вспомнил что не знаю как перемещаться:

— А как мне выйти из этого места? — спросил я у старика.

Он подошел и просто коснулся кончиком пальца моего лба. У меня в голове тут же всплыла схема заклинания. С его помощью я теперь смогу из любого места попасть сюда и покинуть это место пока перстень у меня на пальце.

Будто спохватившись старик дважды хлопнул в ладони. Откуда то сверху послышались звуки крыльев и ко мне на плечо приземлился огромный черный ворон. Птиц устроился поудобнее у меня на плече и пока я стоял в изумлении начал невозмутимо чистить свои перья.

Глядя на меня старик усмехнулся:

— Это теперь твой фамильяр. Ворон — наша родовая птица, а конкретно этот ворон один из двух что сопровождал меня везде. У него скверный нрав, но как помощник он незаменим. Плюс он обладает магией, и если будешь делится с ним энергией то он сможет помогать тебе ещё и заклятиями.

После этих слов я уже более заинтересованно уставился на птицу. Эх, сколько комбинаций можно провернуть при его помощи. Кто обратит внимание на птицу что просто мирно уселась на какую то ветку. Кивком поблагодарив старика я воспроизвел заклятие и покинул этот мир. Хотя чувствую вернусь сюда я очень скоро.

Очнулся я на той же поляне где жрец проводил ритуал и заметил над собой их обеспокоенные лица. Увидев что я очнулся бабушка выдохнула и тут же взялась меня ругать. Но мне было не до этого и быстренько проводив жреца я повел старушку в свой кабинет. Дождавшись пока она наконец то успокоился я рассказал ей всё что со мной произошло. Лицо бабушки во время моего рассказа становилось все мрачнее и мрачнее. Под конец она только вымолвила:

— Значит папа жив. Значит я не последняя — и будто встряхнувшись в глаза старушки появился злой огонь — Найди его, Яромир, обязательно найди.

Глубоко под землей, в бескрайних лесах Российской Империи, находилась одна из самых защищенных и секретных тюрем мира. Здесь содержались необычные преступники, нет. Только элита, сильнейшие чародеи и главы родов. Изможденный старик висел на цепях в одиночной камере. Его тело было покрыто огромным количеством шрамов, как свежих так и старых. Седые длинные волосы прикрывали его худое лицо. Но в какой то момент пленник встрепенулся и поднял голову. Глаза пленника сверкнули какой то веселой яростью:

— Значит дочь смогла. И старик тоже — его голос был полон какого то безумия — Ничего, скоро я вернусь, обязательно вернусь. Эти псы вспомнят что значит гневить род Старого Ворона…

Глава 8

Вернувшись я тут же засел за составление плана. Теперь, учитывая новые обстоятельства, мне придется полностью изменить свои действия. И, если я раньше стремился к тому, чтобы примкнуть к фракции императора то сейчас я прекрасно понимаю что это тупиковый путь. Ведь прошлый император уже один раз разорил наш род и растоптал его. Так что, находится под крылом нынешнего для меня опасная затея. Но и мой род пока что слаб. Вряд ли Шувалов согласится просто так выдать отца Марьи Федоровны. Но вот в чем главный вопрос, зачем они его вообще заточили? Надеялись получить доступ к тем знаниям что есть у Рода? Но это же глупость, если столько времени старик им ничего не рассказал смысл его держать дальше? В итоге ничего путного мне не пришло в голову и я решил отложить этот вопрос до встречи с Федором Мстиславским. А вот как его оттуда вытащить, вот это уже более серьезный вопрос.

Изначально я хотел связаться с Шуваловым, однако подумав немного понял что это плохая идея. Князь точно не станет помогать мне в этом учитывая где находиться Федор. Так что единственный вариант пока что это проникновение в тюрьму и вытаскивание оттуда боярина. Только я уверен что как только я это сделаю ко мне домой тут же явится тот же Шувалов. Так что куда не кинь всюду клин.

В университет я вернулся вечером. В комнате меня как всегда ждал Мал, но на этот раз парень не спал, и приглядевшись к нему я понял почему. Под правым глазом у парня активно проявлялся большой фингал. Я молча сел на стул перед ним:

— Кто это сделал?

Парень посмотрел на меня затравленным взглядом и ответил:

— Сам, упал случайно с лестницы.

Я усмехнулся:

— У твоей лестницы неплохой удар с правой. Ещё раз спрашиваю кто это сделал?

Парень быстро сдался и через десять минут я уже знал картину полностью. Оказывается Мал очень часто ходит домой к матери и сестре. И вот, когда он в очередной раз направился к ним чтобы отдать какую то часть денег, которые он сумел заработать, около дома его подкараулили шестерки местного криминального босса. Пока семья не сильно много зарабатывала она не была никому интересна. Но как только его мать пару раз сходила на рынок и потратила некоторое количество рублей то очень быстро нашлись те кто решили что эти рубли смотрелись бы гораздо лучше у них в кармане. Вот поймали помощники этих людей пацана и отобрав деньги посадили его так сказать на счетчик. Эти упыри решили что если парень каждый месяц не будет приносить им по десять рублей то очень скоро он окажется полным сиротой.

Чем дольше Мал говорил тем сильнее я зверел. Понятно что преступность будет существовать всегда и везде, так уж люди устроены. Но даже преступники должны иметь какие то рамки и какие то правила, а эти видимо нет. Поэтому успокоив пацана я попросил его лечь спать. Сам же взял с собой Разящего, связку метательных ножей и переоделся в рабочую одежду.

Леший закрыл сундук с золотом и довольно потянулся. Очередной день в жизни одного из теневых хозяев торгового городка закончился с прибылью. Да, какую то часть придется отдать своему покровителю, но Леший прекрасно знал что жадничать в таких вопросах самая большая глупость, которую можно совершить человек такой работы как он. Его бригады регулярно собирали дань с семей торговцев при этом следя чтобы информация не попала в руки жандармов. Когда он только приехал в этот город он был длинным и нескладным парнем лет двадцати. Но с тех пор уже прошло около десяти лет и Леший заматерел, научился ценить вкусную еду и хороший алкоголь, а также разбираться в устройстве теневого мира. Именно благодаря этому умению ему в свое время удалось занять место одного из хозяев, когда прошлый решил пободаться с аристократами. В итоге того дурака очень быстро убрали, достаточно было приезда в город одного магистра со свитой из дружинников и за ночь все люди что так или иначе работали на прежнего главу исчезли. Утром магистр зашел к нему и просто молча выложил на стол лист бумаги. Там были всего несколько строчек, но с тех пор Леший очень аккуратно придерживается тех правил игры что ему установили. Ещё раз потянувшись он уже собрался было направится в сторону дома как глухой стук отвлек его. Звук шел из коридорчика где всегда дежурил один охранник. Леший тихонько опустился обратно в кресло и нащупал рукой в одном из ящиков стола недавно приобретенную игрушку. Это был пистолет, который стрелял без использования магии. Он купил его за большие деньги при помощи контрабанды, но он уже успел один раз пригодится, так что Леший не жалел насчет этой покупки. Дверь открылась и в кабинет бандита зашел молодой человек. Он по хозяйски оглядел помещение и усевшись в одно из кресел спросил:

— Ну, как будем решать проблему?

Я очень быстро нашел здание где базировались бандиты. Они и не особо скрывались что говорило либо о наглости, либо об уверенности в себе. И я почему то склонялся ко второму варианту. Слишком уж открыто они действовали значит чувствовали свою силу.

Кабинет главного был на втором этаже неплохого особняка. В коридоре около двери дежурил один громила, но удар рукоятью меча по голове быстро уложил его спать. Зайдя к главному я уселся в одно из роскошных кресел:

— Ну, как будем решать проблему?

Главарь бандитов, тридцатилетний мужчина плотного телосложения удивленно посмотрел на меня. Его цепкий взгляд быстро изучил мою одежду и когда дошел до рук заметил родовой перстень. После этого он будто бы успокоился:

— Не знаю кто ты, парень, но мы под защитой княжеского рода. Так что я бы советовал тебе быстро убраться отсюда. А если дополнишь все это извинениями и компенсацией то так и быть, я сделаю вид что никогда тебя не знал — бандит нагловато уставился на меня с противной ухмылкой.

Я опешил от такой речи. Не знаю какие сказки наплели ему слуги рода с которыми он общался и какой род его крышует, но видимо бандит не совсем понимал в какой ситуации он оказался. Даже будь я бароном за то что он посмел требовать дань с моего человека я мог спокойно вырезать всю их кодлу и закон был бы на моей стороне. А учитывая что я не барон, а теперь уже фактически глава боярского рода то самую малость на что они могут рассчитывать это на пожизненную каторгу. И я уверен что род который их крышует сделает вид что никогда не знал этих людей:

— Послушай меня внимательно гниль — мой голос был максимально вкрадчивым — Сегодня твои головорезы решили что могут брать дань с моего человека. И знаешь, мне это сильно не понравилось. Вот я и пришел к тебе, оказав тебе огромную честь, всего лишь с одним вопросом. Что ты готов сделать чтобы я сейчас же на начал уничтожать твою банду? Учти, в первую очередь я займусь тобой, ты же это понимаешь?

Бандюган быстро растерял весь свой апломб и уже через десять минут разговора я знал почти все. Нет, поначалу он пытался строить из себя серьезного человека, но когда на моих руках заплясал огонь он сразу же начал говорить. В этом мире ты можешь быть кем угодно, но если ты не чародей то ты так или иначе жертва.

В итоге я знал всё, кто курирует их, какой процент уходит княжеской семьи когда очередная встреча. Мне повезло, курьер за деньгами должен был приехать завтра поэтому бандюган сегодня задержался допоздна. Он занимался тем что подготавливал сундучок с золотом. Открыв его я удивленно присвистнул. Тут даже на выпуклый глаз минимум двадцать тысяч рублей. Учитывая что бандиты отдают половину в месяц то в год аристо имеют доход с этого дела двести сорок тысяч. А если таких городков десятки то несложно посчитать сколько же они зарабатывают неофициально. Мда, неплохо устроились некоторые аристо. Ну а что, производить ничего не надо, штат содержать тоже. Просто припугни очередную банду, а потом пообещай им поддержку и вот тебе источник дохода никем не учтенный. Максимальный результат при минимальных усилиях. А владел всем этим великолепием княжеский род Нарышкиных. И сначала меня это смутило учитывая что Тверь не является их вотчиной. Сам род же имеет обширные территории на севере и предпочел свой дворец построить там. Зачем они сунулись на территорию Твери для меня до сих пор непонятно. Ну да это меня и не касается. Главное что бандита я припугнул, а с посыльным Нарышкиных я завтра пообщаюсь.

Вернувшись в универ я увидел что парень уже заснул. Поэтому я решил его вылечить, в конце концов он не виноват в том что с ним произошло. Короткий взмах рукой и зеленый свет окутал голову пацана. Буквально пару мгновений хватило чтобы все повреждения исчезли. Кивнув с довольным видом я завалился спать. Завтра будет насыщенный день поэтому стоит хорошенько отдохнуть. Но не успел я провалится в сон как меня к себе выдернул Род. Бог выглядел все лучше и лучше видимо битва с христианским Богом давалась ему уже легче:

— Здравствуй, Яромир. Судя по всему ты уже успел познакомится с создателем твоего нового рода? — Бог уставился на меня внимательным взглядом.

— Успел, а почему бы и нет. И да, меня мучает вопрос, почему ты не упоминал о древних, кто они такие вообще?

Бог тяжело вздохнул.

— Не упоминал я потому что сам не знаю кто они такие. Когда я стал Богом их уже давно не было. Знаю только одно, они не коренные жители этой планеты. Я добрался как то до их базы на Марсе. И только чудом остался цел. У них путь развития пошел довольно причудливым путем. Они комбинировали химию, физику и магию и получили потрясающие результаты. Но проблема в том что до их знаний добрался только твой предок, а у нас с ним были не очень хорошие отношения и он отказался поделится со мной. Но одно я знаю точно, если кто то узнает что ты обладаешь хоть каким то знанием насчет древних то на тебя станет охотится весь мир. И в первую очередь твой же император. Поэтому будь осторожен.

Я хмыкнул. Больно гладко Род стелит. Явно тут что то не так. Ну ничего, спрошу у Ворона, раз уж они были знакомы то надеюсь он расскажет мне в чем дело.

Род встрепенулся:

— -Я вызвал тебя чтобы сообщить что скоро начнется масштабное наступление с юга. Тот кого перенес Яхве взялся за дело и навел железный порядок в римской империи. Поэтому очень скоро на вашей территории высадятся ещё три легиона. А вместе с ними два римских архимага в довесок тому, которого ты ранил. Я не имею право вмешиваться, но жрецы моих храмов уже готовят дружины. Поэтому прошу тебя предупреди императора. И помоги ему. Иначе они не выстоят или выстоят, но слишком большой ценой.

Я хмуро кивнул. Три архимага это перебор учитывая что и один это ходячая ядерная боеголовка. А на что способны сразу три я даже представить боюсь. А если у них за спиной армия в двести тысяч рыл то ситуация становится мягко говоря сложной. Это если очень мягко говоря.

Министр тайной полиции уже неделю работал почти без сна. Несмотря на то что северный фронт удалось стабилизировать южный угрожал всей империи прорывом. Даже несмотря на то что по всей империи рабочие на заводах работали не покладая рук обеспечить целую армию новыми видами вооружения и боеприпасами к ним было нелегко. Нередко приходилось бросать в образовавшийся дыры новобранцев с устаревшими маговинтовками чтобы сдержать ту или иную атаку. Сейчас же к его заботам добавилась новая головная боль. Этот юный чародей стал магистром и вступил официально в род Мстиславским. Князь знал про их секрет, и теперь ломал голову как объяснить Яромиру почему его ведомство столько времени держало в тюрьме одного из представителей его рода. А ведь парень очень сильно помогает даже сейчас. И терять такую полезную фишку князю очень бы не хотелось. Но пока он ломал голову как выйти из этой ситуации Яромир сам связался с ним. И рассказал такое что князь понял что дом он вряд ли увидит в ближайший месяц. Теперь еще и к императору идти, очередную плохую новость сообщать. Князь тяжело вздохнул и собрав папку направился в сторону выхода. Работы становится все больше, а здоровья все меньше. Явно стоит подыскивать преемника.

Утром я первым делом связался с Шуваловым и сообщил ему новые вводные. Князь конечно поблагодарил, но по его тону было понятно что лучше бы я ему такое не сообщал. После короткого разговора я направился в столовую. Быстрый завтрак и тренировка и вот я на очередной паре. Но все что там говорил преподаватель для меня проходило фоном, мой мозг усиленно искал выход из ситуации. Хоть я и понимал что скорее всего рано или поздно мне придется вступить в конфликт с властью, но пока что это не входило в мои планы. Сначала нужно сделать так чтобы империя уцелела, а уж потом мы будем мериться достоинствами. Пока что мне в голову ничего не приходило. Быстрых решений этой проблемы не было, а медленные не помогут. Разве что мне пришло в голову заняться ручным гранатометом. Но опять таки, для этого нужно время и деньги. И если с деньгами проблем не было то со временем все плохо. Я не знал сколько у нас его осталось, но явно очень мало. Поэтому единственный вариант это магия. Но учитывая что там будут архимаги в количестве трех штук надо найти что нибудь такое что сможет завалить этих зубров. Но идею с гранатометом отбрасывать не стоит, и я даже знаю кому я её предложу. Давно стоило найти выход на Демидовых, а это самый лучший вариант. А вот по поводу магии есть только один человек, который сможет мне помочь. Точнее он уже давно не человек, но это не так важно. Так что вернувшись в комнату я воспроизвел плетение и оказался в особняке Старого Ворона. Хоть с нашей первой встречи прошло не так много времени, но вокруг всё разительно изменилось. Особняк перестал выглядеть как дом из фильмов ужасов и теперь полность подходил под главу рода. Да и природа вокруг начала меняться. Черные деревья потихоньку обретали краски и в лесу появились первые обитатели. Я заметил несколько пролетающих мимо меня птиц. Двери особняка были уже на месте и сверкали новой краской, но были открыты. Я расценил это как приглашение и направился внутрь. Там тоже всё стало намного лучше, везде чистота и порядок. Старика я нашел на третьем этаже где он любовно раскладывал по полочкам какие то книги. Судя по всему я попал в его библиотеку:

— А, вернулся всё-таки. Так и знал что долго не сможешь вытерпеть — старик усмехнулся— -Ну, давай, рассказывай, зачем пришел?

Указав мне на один из стульев сам он уселся прямо на столе.

Я вывалил ему всю информацию минут за двадцать и теперь сидел и смотрел как старик задумчиво перелистывал страницы очередной книги. Будто вспомнив что я до сих пор здесь он наконец то поднял взгляд на меня и начал говорить:

— Задал ты мне задачку, внучек, даже не знаю что сказать. С одной стороны, есть у меня такие знания, которые тебе помогут. Чары не то чтобы мощные просто непохожие на то что практикуют наши собратья по ремеслу. Но вот проблема в том что как только ты их применяешь то сразу становишься беззащитным на какое то время. А во вторых, сразу же все поймут что наш род не угас, а ведь нас многие пытались топить и вздохнули с облегчением когда узнали что всё, закончились Мстиславские. Так что тут выбирать тебе. Но я бы не советовал вмешиваться, в конце концов у нас тоже есть архимаги. Вот пусть они и поработают на благо империи.

Я задумался. Все что говорил старик конечно имеет смысл. Но с другой стороны, где гарантия что всё не пойдет по одному месту. Уж лучше чтобы всё пошло по моему плану чем потом бегать как ужаленный в попытках решить проблему. Поэтому немного ещё подумав я всё-таки решился.

Старик окинул меня печальным взглядом и поманил за собой. Мы спустились на первый этаж где он покопавшись в одном из шкафов протянул мне пластину будто бы сделанную из кристалла.

— Вот, эта вещица содержит то что тебе надо. Напитывай её энергией и в ответ будешь получать знания. Только советую сделать это перед сном иначе рискуешь упасть в обморок от боли. Технологии древних не приспособлены под людей.

Я поблагодарил старика и вернулся обратно в комнату. До вечера было еще три часа и только сейчас я вспомнил что мне надо было встретиться и поговорить с курьером Нарышкиных. Быстро сменив одежду я прямо из комнаты переместился в особняк бандитов. И как только я вышел из портала до меня дошли обрывки слов.

— Не переживайте уважаемый, князь Нарышкин не бросает в беде своих партнеров.

Эти слова заставили меня улыбнуться. Ну что ж, посмотрим.

* * *

Хочу порекомендовать новую книгу Виктора Глебова

В своём мире я был охотником на проклятья. Но однажды столкнулся с тем, с чем не смог совладать, и меня забросило в иную реальность, где древние боги, люди, магия и высокие технологии переплетены в тугой клубок, а правят всем колдуны, использующие свой Дар, чтобы ставить проклятья себе на службу. Я возродился в теле сына фараона и теперь, чтобы обрести силу, должен собирать то, с чем боролся в прежней жизни. Плюс моей смерти жаждет узурпатор, захвативший власть.

Продолжение — https://author.today/reader/237761/2139940

Глава 9

Я решил вмешаться в разговор, мне даже стало интересно, что там Нарышкин сделает, чтобы защитить своих бандитов. Выйдя из-за угла я сразу же попал в поле зрения курьера и бандита. Увидев меня Леший как то скукожился, будто став на пару размеров меньше. Курьер же наоборот, окинув меня презрительным взглядом поинтересовался:

— Так это ты решил посоревноваться с княжеским родом, чернь?

Я удивленно поднял бровь. Нет, я прекрасно понимал, что княжий род не отправит курьером сюда какого нибудь гения, но я даже не предполагал, что они пришлют сюда откровенного идиота. Поэтому просто молча махнул рукой и каменный пол вокруг курьера превратился в кокон, оставив ему свободной только голову:

— А теперь послушай меня сюда. Эти упыри — я указал на бандита — посмели требовать дань с моего человека. И если князь не хочет чтобы все аристократы Российской Империи узнали чем он тайком промышляет, то он выплатит виру мне и моему человеку. Тебя же я оставлю в живых только для того, чтобы ты донес до него эту информацию. Ты меня понял?

Курьер судорожно кивнул, старательно пряча от меня глаза. Ещё один взмах рукой и кокон исчез. А курьер что-то несвязно пробормотав очень быстро ретировался. Повернувшись к бандиту я увидел что тот очень сильно побледнел:

— Не переживай, я не планирую тебя убивать. Но советую подумать над тем, чтобы покинуть этот город. Вряд ли твой хозяин тебя пожалеет.

Зайдя за угол я открыл портал и вернулся в университет.

Уже в комнате я достал ту пластину что мне дал Ворон и решил попробовать что там за знания. Улегшись на кровать я поставил пластину на грудь и запустил в неё энергию. Приступ резкой боли заставил меня сжать зубы. Старик предупреждал что приятного будет мало, но я не ожидал что это будет настолько больно. Чем больше я накачивал пластину энергией тем сильнее становилась боль. В какой то момент пластина сильно засветилась и я провалился внутрь непонятного пространства. Это было похоже на учебный полигон. Передо мной была прозрачная фигура существа отдаленно похожего на человека. Ростом он был около двух метров, массивная мускулатура и синяя кожа. Существо было абсолютно лысым, с огромными черными глазами:

— Человек, я Тарр Сол, энергетик первого ранга. Ты пришел сюда чтобы научиться управлять энергией?

Я кивнул, всё ещё рассматривая своего будущего, как я понимаю, учителя.

Тарр Сол подошел ко мне и провел рукой вдоль моего тела. Удовлетворенно кивнул:

— Уровень энергии подходящий. Теперь покажи что ты умеешь — и он указал рукой на монолит непонятного вещества — Тебе нужно повредить монолит. Если справишься я возьму тебя в ученики.

Развернувшись я начал кидать в этот камень разные знакомые мне заклинания. Но к моему удивлению почти все не оставляли на странном объекте ни одной царапины. В конце концов, я разозлился и вбухал половину резерва в клинки Мары. И только тогда мне еле еле удалось поцарапать этот чертов камень. Довольный собой я повернулся к Тарр Солу, но единственное что я увидел это скука на его лице:

— Это всё на что ты способен, человек? Любой представитель моей расы использовав в десять раз меньше энергии развалил бы монолит на части. Вы дикари, которые получили в свои руки один из величайших даров Вселенной. Но тебе повезло, целых сорок дней у тебя будет один из лучших учителей во вселенной — сказал он с самодовольной миной.

— В смысле сорок дней? — я опешил — Я не могу задержаться тут на такое количество времени.

— Не бойся, человек, в этом пространстве время ускорено в восемьдесят раз относительно твоего мира. Так что никуда ты не исчезнешь.

Я задумался. С одной стороны старик обещал что в пластине хранится всего одно заклинание, а с другой, тут всё оказалось не так просто. И теперь я пытался понять специально ли дед подсунул эту пластину или случайно. Но упускать такую возможность я не собирался. Тем более судя по всему тут на самом деле маг высокого уровня.

Что я могу сказать? Это был ад, в прямом смысле слова. Признаться, я считал что я неплохо подготовлен, но Тарр Сол раз за разом доказывал мне обратное. Причем по всем направлениям. Этот парень при помощи магии вытворял такое, что мне и не снилось. Один только комплекс по прокачке резерва был для меня сущим откровением. Эти ребята явно были на несколько уровней выше нас. А их целительная магия была способна не просто излечить человека, но ещё и довести его гены до идеала. При всем при этом энергозатраты были в разы ниже чем у любого знакомого мне заклинания. Складывалось впечатление что они жили в таком месте где было очень мало энергии. Многое из того что он мне дал за эти сорок дней для меня было невозможно исполнить, но так или иначе я стал в несколько раз сильнее. Теперь я был уверен что случись мне подраться с тем же римским архимагом ещё раз то я бы скорее всего смог бы выйти победителем. Заклинания этих существ в принципе мало походили на магию. Это больше было похоже на очень продвинутую технологию. Учитывалось абсолютно всё, каждая мелочь была важна. Но вот последний день моего пребывания в этом пространстве подошел к концу. Я много раз задавал вопрос почему я больше не смогу сюда вернуться, но Тарр Сол предпочитал отмалчиваться, либо кинуть в меня очередную пакость чтобы заставить меня замолчать. Но сегодня мой учитель наконец то соизволил ответить:

— Ты не сможешь сюда вернуться потому что ресурс моего подпространства почти выработан. А зарядить его можно только на четвертой планете вашей солнечной системы, только там остались действующие помощники. Но туда тебе не добраться, но даже если доберешься, протокол безопасности уничтожит тебя прежде чем ты выйдешь в лабораторию. Ты не имеешь отношения к нашему виду и поэтому, даже если, каким то чудом, тебе удастся попасть туда, то всё равно ты ничего с этим не сможешь сделать. И вот тебе мой совет напоследок. Начинайте готовится, вы далеко не единственные во всей вселенной. А ваши Боги, даже они не в состоянии вас спасти в случае чего, да они и не будут. Так что лучше бы вам начинать развиваться, иначе рано или поздно вы столкнетесь с тем, что заставит вас сильно пожалеть.

С этими словами Тарр Сол совершил короткий поклон, как равный равному. Я же в ответ поклонился до земли. Для меня тот торранец сделал слишком многое и я не был в праве считать себя равным ему. Когда я выпрямился я очнулся на своей кровати, весь в поту. Вся моя подушка была в крови, а нос чесался очень сильно. Судя по всему в те моменты, когда я был особенно напряжен, мое давление подскакивало не на шутку. В теле чувствовалась слабость и я понял что если в ближайшие десять минут я не поем то уже не встану с кровати. Поэтому промыв лицо от засохшей крови я направился в столовую. Там я взял сразу два подноса и не останавливался пока не доел абсолютно всё. Только тогда я почувствовал что мне полегчало. Сыто погладив живот я оглянулся вокруг. Столовая была полупустая, судя по всему все были на парах. Посмотрев что у меня по расписанию я понял что могу ещё немного отдохнуть и привести себя в порядок. Вернувшись в комнату я наконец то принял душ и с удивлением заметил изменения в своем телосложении. Во первых, исчезли все запасы подкожного жира, которые у меня были, во вторых, некоторые мышцы, которые я больше всего напрягал в тренировках с торранцем увеличились. Очень любопытно, теперь мне всё сильнее хочется покопаться в запасах старого Ворона.

Пары прошли довольно быстро, в университете чувствовалось некоторое напряжение. Также я заметил что многие студенты отсутствуют. Найдя Игоря я спросил в чем дело и получил короткий ответ:

— Война.

Оказывается сегодня ночью римляне всё-таки успешно высадились и почти сразу же смогли прорвать нашу оборону. И теперь, в глубь империи идет огромная армия во главе с тремя архимагами. Остатки нашей южной группировки войск отступали, но это больше походило на бегство. И утром император воззвал к аристократии. Так что многих студентов забрали обратно чтобы усилить родовые дружины. Война становится все кровопролитнее.

Вернувшись в комнату я связался с Шуваловым. Старик долгое время не отвечал, но через десять минут всё-таки ответил?

— Яромир, ты не вовремя сейчас. Если у тебя конечно нет в рукаве козыря что позволит остановить армию в сто тысяч солдат и сильную группировку магов — голос князя был потухшим и монотонным, словно говорил не человек, а какой то робот.

— Иван Иванович, у меня есть идея!

На самом деле у меня не было никакой идеи, но надо было как то отвлечь старика:

— Я сейчас перемещусь к вам и мы её обсудим более предметно.

— Жду — старик прервал сеанс связи.

Я же стал собирать рюкзак. В университет я вернусь не скоро, да и после тех знания что мне дал Тарр Сол мне это не сильно и надо. Здешние учителя не смогут меня ничему такому научить что перевешивало бы те знания что я получил. Когда я наконец то собрался в комнату зашел Мал:

— Ваше благородие, вы нас с собой возьмете?

Я удивился:

— Кого вас? Я тут больше никого не вижу.

Парнишка открыл дверь и в комнату зашли тройка чародеев что подписывали со мной контракт. Признаться, я уже успел забыть про них, но парни добросовестно тренировались всё это время судя по их источникам:

— Вы точно хотите со мной? — я уставился на парней в ожидании, но те просто кивнули ничего не сказав — Ладно, но учтите, скорее всего мы попадем в самое пекло. Поэтому готовьтесь, просто не будет.

Сказав это я открыл воронку портала и поманил парней за мной.

Мы переместились прямо во дворе моей усадьбы и нас там чуть было не пристрелили. И хорошо что после тренировки в подпространстве я имел привычку держать щит всегда наготове. Поэтому пули бессильно врезались в энергетический барьер и упали на землю. Но как только дружинники увидели кто вышел из портала тут же извинились и прекратили огонь. А ко мне уже быстрым шагом направлялся Стас:

— Ваше Сиятельство, извините, парни новые пока не знают многого — вид безопасник имел встревоженный.

— Не переживай, я всё понимаю. Но впредь следи за тем чтобы они никого тут ненароком не убили. Не хотелось бы знаешь ли в очередной раз вернуться домой и быть убитым собственной дружиной — я позволил себе улыбку.

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, я пообщаюсь с их командирами, они примут меры.

— Марья Федоровна внутри? — безопасник кивнул.

Мы с парнями зашли внутрь где я быстренько представил их бабушке и в двух словах объяснив старушке куда направляюсь, открыл ещё одну воронку портала и очутился возле ворот министерства тайной полиции. Двое сотрудников видимо меняи ждали так как сразу же проводили меня к Шувалову. Старый князь и впрямь выглядел плохо, сразу видно не спал он давно. Он окинул меня недовольным взглядом и указал на кресло:

— Садись, Яромир. Или мне теперь обращаться к тебе ваша светлость? — князь явно был не в духе — Рассказывай давай, что у тебя там за идея.

Я не стал тянуть резину и начал выкладывать князю свой план. И чем дольше я рассказывал тем больше интереса я видел со стороны князя. Когда я закончил он уже ходил по кабинету из стороны в сторону удовлетворенно потирая руками:

— Так, магов мы тебе обеспечим, с энергией проблем не будет. С солдатами тоже, у нас есть резервы, которые можно хоть сейчас кинуть в бой — старику явно понравился мой план.

— Не так быстро — остановил я его — Мне нужна ответная услуга.

Князь резко остановился будто наткнувшись на стену:

— И, чего ты хочешь? — его голос стал вкрадчивым.

— Мне нужно чтобы вы освободили патриарха рода Мстиславских. Я прекрасно знаю что он жив и что он у вас. Меня не интересует почему вы его столько держали взаперти, но вот тот факт что он до сих пор у вас меня немного напрягает.

Князь ощутимо напрягся и я почувствовал как он обратился к своему дару. Но я на это лишь усмехнулся. Шувалов не настолько безумен чтобы начинать драку со мной. Старик конечно силен, спору нет. Но я всё равно уровнем выше и он не может этого не знать:

— Успокойтесь, Иван Иванович, — я примирительно поднял руки — я не собираюсь никак с вами конфликтовать. Но так как меня приняли в род то теперь я в первую очередь обязан заботится о нем. Так что скажете насчет моего предложения?

Князь скрипнул зубами:

— Федора Мстиславского доставят в твою усадьбу завтра утром. И тогда же ты приступишь к этой операции. Место встречи с остальными участниками тебе передадут тогда же. Если это всё, то прошу меня оставить, у меня много работы — князь демонстративно уселся и начал перебирать бумаги.

— Всего хорошего, ваше высокопревосходительство.

Я покинул кабинет и направился в сторону выхода. У меня было приподнятое настроение и я решил зайти в какое нибудь заведение чтобы перекусить.

После ухода Яромира министр тайной полиции тут же запросил аудиенции у императора. Нужно было как можно скорее сообщить тому что доступ к знаниям Мстиславских снова появился на горизонте. Этот глупый юнец даже не понимает что у него в руках. Любой бы аристократ на его месте забыл бы про то что есть где то член его рода лишь бы не допустить огласки такой информации. Но он ещё не слишком опытен так что пока это не исправили нужно этим воспользоваться. Уже через пол часа Шувалов находился в кабинете императора. Тот внимательно прослушал рассказ князя задумчиво поглаживая родовой перстень:

— Так значит Мстиславские возродились — император внешне был спокоен и только очень внимательный человек мог бы заметить его напряжение — Это плохо, князь, очень плохо. Не мне тебе напоминать чем они владеют и на что способны. В отличии от других родов в моем архиве слишком много доказательств того что этот род при желании может свергнуть меня.

Император поднялся расправив широкие плечи:

— Послушай меня внимательно, князь. Теперь ты обязан докладывать мне об каждом шаге Яромира. Он сам по себе проблема, а в сочетании со знаниями древних то он становится настолько лакомым кусочком для наших недругов что достаточно просто обычному слуху и его уничтожат.

Шувалов склонил голову признавая правоту императора:

— И главное, — император повернулся к князю — не дай Бог он узнает про слежку. Тогда тебе выговором не обойтись.

Когда я вернулся домой Марья Федоровна уже ждала меня в гостинной за накрытым столом. Дождавшись пока я пообедаю она требовательно уставилась на меня как бы намекая что я обязан поделится информацией. После того как я ей всё рассказал бабушка будто бы скинула десять лет. Её глаза засияли, а некоторые морщинки будто бы исчезли. Бабушка поблагодарила меня за то что я сделал и попросив прощение удалилась в свою комнату. Я же решил воспользоваться свободным временем и заняться устройством гранатомета. Точнее чертежами. В мастерской меня ждали все нужные мне материалы и бумага. Набросав чертеж при помощи магии я решил всё-таки сделать один образец. Как минимум можно будет взять его с собой на завтрашнюю заварушку. На этот раз я распределял энергию более точно и в итоге за двадцать минут времени и одну десятую резерва мне удалось получить то что я хотел. Боеприпасы я сделал двух типов: кумулятивный и штурмовой. Также мне удалось усилить их действие в несколько раз, по крайней мере в теории. Упаковав всё это в небольшой ящик я хотел было пройтись по территории усадьбы как меня догнал один из дружинников:

— Ваша светлость, у нас гости — дружинник тяжело дышал видимо бежал.

— Кто? — я немного напрягся, не люблю незваных гостей.

— Демидовы. Их герб на транспортах. Ждут возле ворот, попросили вас.

Я напрягся ещё сильнее. Учитывая что единственный раз, когда я как то контактировал с этим родом, закончилось тем, что мне спалили ворота, шанс того что они пришли отнюдь не с миром был достаточно высок:

— Ну что ж, пойдем встречать. Невежливо заставлять гостей ждать хозяина…

Глава 10

Демидовы прибыли большим количеством. Возле ворот успели припарковаться четыре транспорта из которых уже успели вылезти люди. Я насчитал около двадцати дружинников, среди которых были два магистра. Серьезная сила, учитывая что каждый из дружинников был обвешан амулетами как новогодняя елка. Я усмехнулся. А ведь Демидовы немного побаиваются. Иначе они бы не притащили с собой двух магистров. Одного хватило бы за глаза для защиты представителя их рода. Но когда дверь самого роскошного транспорта открылась я понял в чем дело. К нам пожаловал сам наследник рода Демидовых. Княжич направился в мою сторону сходу нацепив вежливую улыбку:

— Добрый день, Яромир. Очень приятно с вами познакомится — княжич протянул мне руку.

— Аналогично, ваше сиятельство. Если позволите, мы можем пройти в дом, там уже накрывают на стол — указал я рукой в сторону крыльца.

Зайдя внутрь мы уселись за стол разглядывая друг друга пока слуги тащили угощение. Наконец то я решился прервать затянувшуюся паузу:

— С чем прибыли, княжич? Не примите это за дерзость, просто у меня очень мало времени, завтра утром отбываю на фронт.

Демидов одобрительно улыбнулся:

— В такой момент поддерживать нашу армию достойный поступок для дворянина. Я не отниму у вас много времени, боярин. Мне бы хотелось извиниться перед вами за то недоразумение что случилось в прошлом. Видите ли этот приказ отдавал не представитель нашего рода, а всего лишь слуга. Он уже наказан. А вам я хотел бы презентовать маленький подарок — и один из магистров протянул мне небольшую шкатулку.

Я с некоторым опасением взял её попутно сканируя магическим взглядом. Там явно очень сильный артефакт, но не боевого назначения.

Видимо как то заметив моё недоверие княжич поспешил объясниться:

— Не переживайте, боярин. Это лечебный артефакт высшего уровня. Он способен вытянуть человека буквально с того света.

— Благодарю вас, княжич, это очень ценный подарок. Но чем я заслужил такое внимание?

Демидов замялся:

— Видите ли, Яромир, мой род известен тем, что занимается тяжелой промышленностью. И нам бы хотелось начать работать вместе с вами. Те проекты что вы уже создали принесли огромную прибыль, но вам перепала не такая уж большая часть. Мы же, в свою очередь, обещаем вам по двадцать процентов чистой прибыли с любого вашего проекта? — княжич облизнул высохшие видимо от волнения губы и продолжил — Мой отец князь Демидов готов выделить под это дело два завода. Как вам моё предложение?

Я задумчиво почесал щеку. В принципе мне такое подходит, немного напрягает то что Демидовы сами пришли с таким предложением. Да ещё и процент дали довольно приличный. Но по сути это никак не противоречит моим планам так что я всё-таки решился:

— Знаете, княжич, у меня есть один проект, который идеально подойдет для начала нашего сотрудничества.

Демидов сразу же встал в стойку. Его это явно заинтересовало.

Я попросил одного из дружинников принести ящик из моей мастерской. Демидов очень внимательно рассмотрел образец, а также чертеж:

— Что я могу сказать, мы явно за это возьмемся так как ничего сложного в этом я не вижу. Но вы уверены, что это будет использоваться? — на лице княжича отразилось сомнение.

В ответ на это я предложил провести испытания прямо здесь и сейчас. Мы выбрались на улицу и княжич попросил одного из своих магистров установить дистанционный щит. Нужно было видеть лицо княжича в тот момент, когда струя пламени из кумулятивного снаряда сожгла деревянную мишень что находилась сразу за щитом. Теперь он уже совсем другими глазами смотрел на гранатомет. С княжичем мы попрощались очень тепло и он все время порывался взять меня с собой чтобы показать те заводы где будут производится мои изделия. С трудом, но мне всё-таки удалось проводить княжича и я направился в свою комнату. Время было уже под вечер, а завтра меня ждёт очень тяжелый день судя по всему. Поэтому эту ночь я проведу исключительно в одиночестве.

Когда дверь камеры открылась Федор Мстиславский был готов ко всему. Он прекрасно знал что тюремщики любят иногда заходить к заключенным дабы поиздеваться. Что и неудивительно учитывая что тут работала одна чернь. Но когда внутрь зашел князь Шувалов собственной персоной то боярин растерялся:

— Здравствуй, Федя. Как жизнь? — Шувалов окинул его презрительным взглядом — Ну что?Можешь радоваться, на свободу выходишь. Не забудь сказать спасибо своему названному правнуку, который решил тебя вытащить. Между прочим он мог бы запросит намного больше за то что сделает, но выбрал именно тебя.

Федор никак не отреагировал на слова князя, хотя внутри бушевала ярость требовавшая вцепится в одного из своих врагов зубами:

— И да, Федя, помни что я в любой момент могу прийти за тобой и твоим родом — голос Шувалова стал тихим и вкрадчивым буквально переходя на шепот -так что если хочешь прожить последние дни как боярин, то ты никому не расскажешь что тут происходило. Надеюсь мы друг друга поняли.

Сказав это князь покинул камеру, а после него сразу же зашли два тюремщика, которые отцепили боярина от цепей. Его привели в баню где он смог наконец то за столько лет привести себя в порядок. Принадлежности для бритья лежали тут же, так что боярин срезал длинную бороду и отросшие волосы. Глядя в маленькое зеркальце что висело на стене, он отметил что несмотря на возраст он по прежнему выглядит неплохо, насколько может неплохо выглядеть человек, который шестьдесят лет провел в тюрьме. Ему было уже под сто лет, но магия поддерживала тело и не давала ему увядать, так что никто не дал бы ему больше семидесяти. А когда он вернется домой и приведет себя в порядок то будет выглядеть на все шестьдесят.

Те же тюремщики внесли его одежду и он с ухмылкой отметил что стал значительно уже в плечах. Ступая в сторону выхода боярин всё еще не верил в то, что он наконец то увидит свободу. Но вот, массивные железные ворота закрылись за ним оставляя один на один с молчаливым жандармом. Тот указал рукой на транспорт и дождавшись пока боярин сядет на место не спеша поехал. Боярин наполнил грудь свежим воздухом и довольно улыбнулся. Шувалов может сколько угодно бахвалится, но все равно рано или поздно он ответит за то беззаконие что творил над родом Мстиславских.

Утро началось с полнейшего переполоха. Марья Федоровна зная что скоро должен приехать отец устроила слугам полный армагеддон. Бедные кухарки уже с четырех утра стояли за плитами готовя разные блюда. В особняке уже несколько раз убрались, но Марья Федоровна каждый раз находила за что зацепится и горничные чуть не плача начинали уборку заново. Меня старушка тоже не упустила из виду заставив перемерить несколько десятков нарядов и лишь, когда я был готов уже спалить их всех к чертям, предпочла оставить меня в покое. Наконец то дружинники сообщили о том, что транспорт министерства тайной полиции приближается к нашим воротам. Марья Федоровна почти бегом направился в сторону ворот, которые уже предусмотрительно открывали парочка дружинников. Из остановившегося транспорта вышел высокий седовласый старик. Он с неверием уставился на бабушку, а потом я заметил как по его морщинистому лицу начали течь слезы. Он быстрым шагом подошел к ней и порывисто обнял:

— Доченька, как же сильно я по тебе скучал. Меня так долго не было рядом, но я знал что однажды ты вновь дашь надежду нашему роду — он гладил её по голове ещё что-то говоря пока бабушка просто плакала.

Несмотря на всё только сейчас она наконец то поверила в то, что её отец вернулся.

Я остался в стороне не желая мешать воссоединению семьи. Да, теперь я тоже часть рода Мстиславских, но по сути я им не кровный родич, а принятый в род. Но в какой то момент старик меня заметил. Отстранив от себя дочь он направился в мою сторону:

— Ну, здравствуй, внук. Я должен тебя поблагодарить за то, что ты для меня сделал. Я знаю что это благодаря тебе я вновь увидел собственную дочь.

Старик обнял меня, притянув к себе:

— Иди внук, я знаю что у тебя есть ещё дела. Но когда ты вернёшься мы обсудим как вытащить наш род из той ямы где он оказался.

Я забрал у сотрудника тайной полиции конверт и сломав печать вытащил листок с координатами. Шувалов решил не мудрить и выбрал местом лагерь моего полка. Я удивился. Честно говоря я уже забыл про него, всё время меня занимали какие то сторонние дела. Когда я перешел в лагерь меня удивило как сильно он за это время изменился. Теперь от бывшего лагеря полка осталось всего лишь несколько зданий. Территория разрослась в несколько раз как и количество солдат. Судя по всему император решил превратить полк в испытательный. Везде были единицы оружия и грохот стрельбы заглушал посторонние звуки. Меня встретил сотрудник тайной полиции и проводил к группе магов. Судя по магическим резервам тут были сплошь магистры. После быстрого приветствия мы уже все вместе направились к одному из краев лагеря. Мне уже освободили площадку под портал и даже установили по краям треугольника кристаллы. Я не стал медлить и сразу начал подготовку к открытию. Пока я этим занимался в нашу сторону начали стекаться колонны солдат и офицеров. Через полчаса, когда всё было готово, я отдал отмашку магистрам и те начали накачивать энергией кристаллы. Я же открыл воронку портала расширив её до допустимого максимума. Под грозный рык офицеров солдаты бегом направились внутрь воронки. Солдат было относительно немного, всего лишь несколько тысяч. Я уже было подумал что Шувалов не понял мою задумку, но вот за солдатами показались бронемашины, которые тащили за собой пушки. Пушек было около сорока штук как и бронемашин. А когда последняя машина зашла в портал показалась небольшая делегация. Я с удивлением заметил среди подходящих людей директора университета. Тот кивнул мне как старому знакомому и подмигнув скрылся в воронке. Дождавшись пока все магистры тоже перейдут на ту сторону я пошел следом. Перейдя на ту сторону я оказался на большой лесной поляне. Солдаты уже начали обустраивать лагерь, а магистры занялись возведением укреплений. Разведка уже ушла так что нам остается только ждать пока они принесут нам информацию где находятся римляне.

Ставка римской армии.

Архимаг Кассиус Сабини страдал от скуки. Он не сильно рвался в этот поход предпочитая заниматься магическими изысканиями, но главному инквизитору удалось его заинтересовать. Ещё бы, четыре больших кристалла заполненные божественной энергией очень ценное приобретение. Кассиус уже предвкушал какие новые исследования он начнет при их помощи. В какой то момент в палатку зашел его личный помощник и с поклоном протянул какую то бумажку. Бросив на неё небрежный взгляд Кассиус тут же понял что его скуке пришел конец. Жрецы нового Бога обнаружили присутствие рядом врага. Это был ещё один секрет, который Кассиус хотел разгадать. Их магия совсем не походила на всё то что он видел за свою длинную жизнь. Архимагу было уже сто с чем то лет, но выглядел он в лучшем случае на пятьдесят. Огромный магический источник поддерживал своего носителя, а личный целитель, к которому архимаг регулярно обращался, максимально останавливал старение тела. Встав с красивого резного стула архимаг потянулся к своему посоху. Конечно вряд ли ему удастся вдоволь повоевать, но это всяко лучше чем просто сидеть в палатке и изредка переезжать с места на место.

Разведчики очень быстро вернулись сообщив что римский лагерь всего в пяти километрах от нас. С одной стороны это хорошая новость, не придется долго за ними бегать. А вот с другой не очень, так как судя по всему в лагере всего лишь один архимаг. Мы же планировали прихлопнуть хотя бы двоих чтобы максимально ослабить римскую армию. Погрузившись в свои мысли я не заметил как ко мне подошел директор:

— Добрый день, юноша, уже слышали свежие новости? — архимаг был одет в броню и уже мало походил на того доброго старичка что выступал с трибуны. Сейчас же он скорее походил на элитного наёмника, даже его взгляд изменился.

— Слышал конечно, -ответил я ему — вы можете что нибудь рассказать про Римского архимага?

Директор усмехнулся:

— Судя по данным разведки против нас мой римский коллега Кассиус. И могу сказать что нам отчасти повезло. Несмотря на то что любой архимаг сам по себе грозный противник, среди нас тоже есть слабые и сильные. Наш оппонент силен в теории, он один из лучших исследователей, который знает мир. Но вот в плане боевых качеств он очень сильно мне уступает. Однако не стоит его недооценивать, благодаря обширному запасу знаний разных видов магии с ним будет нелегко справиться.

Сказав это архимаг попрощался и направился в сторону своей свиты.

Я же задумался. С одной стороны то что рассказал мне директор меня радовало. Но вот то факт что при ставке в любом случае есть жрецы меня немного напрягало. Я прекрасно помнил их магию. И как бы я к ним не относился противники они на самом деле очень сильные. Именно поэтому я всегда держал наготове щит и парочку плетений, которым меня обучил Тарр Сол. Да, я в любой момент мог уйти к Старому Ворону в убежище, но это не тот случай. Сегодня мне нужно показать Шувалову силу, нужно показать что теперь мы больше не в положении господин — подчинённый. Я прекрасно понимал что министр тайной полиции теперь от меня не отвяжется в любом случае. И если мы раньше играли с ним в дружбу то теперь эта игра закончилась. Поэтому пришла пора заняться родом серьёзно. Хорошо что отец Марьи Федоровны на свободе, я надеюсь что мне удастся скинуть на него большую часть рутины. Сам бы я не потянул всё это, не тот у меня склад ума.

В этот момент на краю поляны сверкнула вспышка и послышались частые выстрелы из винтовок. На автомате накинув на себя щит я бегом направился в ту сторону. Когда я добежал из леса уже выходили ровными рядами солдаты римской империи. Наши открыли по ним ураганный огонь, но пока что это не сильно помогало. Пушки только разворачивались в их сторону, а магистры только вышли из своих палаток. Недолго думая я ударил по ним целой россыпью ледяных копий. И вот теперь результат был виден сразу. Видимо жрецы накинули на них средненький щит в надежде что этого будет достаточно чтобы подойти достаточно близко. Как только мои копья прорвали щит выстрелы тут же возымели эффект и ряды римских солдат начали стремительно редеть. Наши магистры тоже успели подключится к всеобщему веселью и теперь помимо пуль в сторону врага летало всё, что могло нанести им какой то вред. Но в какой то момент строй вражеских солдат накрыл огромный щит. Наши продолжили стрелять в их сторону, только даже магистрам не удавалось пробить его. Ага, судя по всему в дело вступил архимаг. Я начал крутить головой в поисках нашего архимага и очень скоро нашел его. Старик что то делал на краю поляны. Я хотел уже крикнуть ему чтобы он поспешил к нам, но застыл с открытым ртом не в силах ничего сказать. На краю поляны поднималось нечто, других слов у меня не было. Огромная фигура росла прямо из земли и очень скоро приняла форму огромного медведя. Когда он поднял земляные веки я почувствовал как по спине пробежали мурашки. Его глаза пылали ярким красным огнем. Открыв огромную пасть зверь взревел и направился в сторону римлян. С каждым шагом он ускорялся и очень скоро земля затряслась вокруг. Добежав до щита он поднялся на задние лапы и со всей силы врезал по нему. Миг и яркая вспышка оповестила всех о том что щита больше нет. Зверь торжествующе зарычал и начал крушить солдат. Те пытались дать отпор, но какое дело каменному зверю до пуль и слабых заклинаний? Но в какой то момент зверь застыл, а потом развалился на маленькие кусочки. На поляне наконец то появился римский архимаг. Вид у него был ещё тот, весь бледный и со следами крови на лице. Судя по всему откат от разрушения щита нехило по нему ударил. Но тем не менее он держался ровно, а в его руке пылало огненное копье.

— А вот теперь начинается главное веселье — подумал я и вытащил из ножен Разящего — Пора сократить население римской империи на одного архимага.

Глава 11

Наши бойцы начали поливать архимага огнем, но для него это явно было всего лишь маленьким дискомфортом. Если его щит, который он растянул над строем римских солдат, смог пробить только другой архимаг то свой личный щит он явно накачал энергией по самое не могу. Наши магистры начали кидать в него свои заклинания, но и это почти не возымело никакого эффекта. Пока магистры отвлекали внимание архимага на себя я решил обойти его сбоку. На всякий случай я держал наготове парочку заклинаний, но главная надежда у меня была на меч. Разящий засиял у меня в руках будто предчувствуя скорую битву. Подкравшись достаточно близко я нанес рубящий удар сверху по архимагу. Его щит замигал и исчез, но ему всё-таки удалось сместить траекторию удара и вместо того чтобы отрубить голову я всего лишь отрезал ему левую руку по локоть. Архимаг вскрикнул от боли, но не потерял ясность ума и повернувшись в мою сторону со всей дури саданул по мне своим огненным копьем. Я буквально почувствовал как мой щит начал плавиться под чудовищной температурой и когда жара стала нестерпимой я кинул в него те заклинания что держал про запас. Одно из них не смогло никак повредить защиту этого монстра, но вот второе справилось на ура. Клинок из чистой энергии пронзил грудь архимага даже не заметив его попытки защитится. Архимаг упал на одно колено опершись о свое копье:

— Думаешь ты победил, щенок? — просипел он держась из последних сил — О, это только начало. Мы всё равно растоптаем вас, наши силы в разы больше. Запомни момент своего триумфа, это один из последних.

Хрипло рассмеявшись он активировал один из своих амулетов и серая волна очень быстро начала распространяться от него во все стороны. Когда волна коснулась моего щита тот тут же исчез и почувствовав адскую боль я потерял сознание.

Директор едва отойдя от последствий заклинания тут же направился в сторону своего ещё живого противника чтобы его добить. Но он не успел, этот мальчишка опять решил погеройствовать и полез на архимага со своей железякой. И что более удивительно смог таки достать римлянина. Директор уже было расслабился, когда римлянин неожиданно использовал один из своих артефактов:

— Некроволна — с содроганием прошептал директор.

Он знал это заклинание и знал какие от него могут быть последствия. Он уже собирался бежать как увидел что волна дошла до мальчишки и покрыв только нижнюю часть его тела исчезла.

— Парня к целителям, быстро! — рявкнул он на двоих солдат.

Главное чтобы пацан выжил, иначе император его по голове не погладит это точно.

В себя я пришел рывком, от острой боли в ногах. Я лежал на каком то топчане в палатке лекарей. Подняв простыню, которой мне укрыли ноги я поморщился. Да, досталось мне нехило. Мои ноги выглядели как у трупа. Все синюшные с желтыми пятнами. Эхх, не хотел я, но придется использовать лечебные плетения что дал мне Род. Конечно в таком случае я сразу же раскроюсь, но император и его ближний круг и так уже в курсе. К счасть резерв у меня был почти полон так что я легко ухнул половину в заклинание. Мои ноги на глазах стали приходить в норму обретая снова нормальный здоровый цвет.

Поднявшись с топчана я направился к выходу. Сама палатка была пустая, видимо только мой случай был самым тяжёлым. Ну, это и неудивительно, обычные солдаты умирают либо сразу, либо их спасают очень быстро.

Возле палатки дежурили парочка солдат, которые увидев меня тут же вытянулись по струнке. Спросив где штаб я решил прогуляться по лагерю. Битва закончилась, но не война, так что за то время пока я валялся в отключке магистры построили тут настоящую крепость. Огромные земляные валы окружали поляну. Поверху солдаты устроили пулеметные гнезда, а пушки поставили так, чтобы была возможность стрелять прямой наводкой или навесом.

В штабной палатке я нашел директора, который что то обсуждал с парочкой магистров. Заметив меня он очень сильно удивился:

— Яромир, а ты когда успел на ноги встать? Наш лекарь же сказал что ты не раньше чем через неделю сможешь ходить, а полноценно вернешься в строй через месяц минимум.

— Да я сам вылечился, у меня были хорошие учителя — усмехнувшись я уселся на стул продолжая любоваться удивленным лицом архимага. Как ни крути такое не часто увидишь.

Но директор очень быстро совладал с собственными эмоциями:

— Тогда подожди немного, у меня к тебе будет серьезный разговор.

Я отошел в сторону и найдя столик с закуской и вином решил угоститься. Как ни крути я провалялся без сознания несколько дней, так что мой организм требовал пищу и срочно. Поэтому, пока архимаг заканчивал свои дела, я успел съесть несколько бутербродов с ветчиной и запить всё это литром клюквенного морса. Наконец то магистры покинули палатку и архимаг повернулся ко мне.

Пока он собирался с мыслями я как раз таки закончил жевать:

— Яромир, я понимаю что ты чуть не умер на этом задании. Но у нас есть проблема. Мы никак не можем вернуться пока не ликвидируем ещё хотя бы одного архимага — директор тяжело вздохнул — Император лично связался со мной и попросил поговорить с тобой, когда ты придешь в себя.

Признаться, я немного охренел, если честно. Нет, я всё понимаю, но видимо у императора резко начала зашкаливать наглость. Я и так достаточно сделал для империи в целом, что то я не вижу князей с личными дружинами, которые дрались бы с римлянами и северянами. Все отсиживаются по личным усадьбам пока мне приходится думать о том как бы не допустить римлян на нашу территорию. А ведь я прекрасно знаю что если бы те же князья выделили на это дело хотя бы по тридцать процентов из своих ресурсов то всё бы давно закончилось. Но нет, у нас аристократы только по балам да приемам горазды мериться достоинствами:

— Уважаемый Алексей Николаевич. При всей моей любви к нашей родине я не понимаю почему вы считаете что я буду и дальше рисковать собственной головой. У меня, я напомню, нет за спиной сильного рода, нет огромной дружины и личной гвардии из магистров, как у некоторых наших аристократов. Так почему бы им не способствовать нам в такой тяжелый час?

Архимаг ещё раз тяжело вздохнул и залез в карман доставая оттуда опечатанный конверт:

— На вот, прочитай — протянул он его мне.

Я сорвал печать и быстро пробежался глазами по содержимому письма. Если коротко то император решил меня купить. Он предложил мне на выбор пять магических артефактов из императорской сокровищницы, если я соглашусь на эту авантюру. Мда, а вот теперь всё уже становится интереснее. Во первых, пять артефактов это огромные деньги. Артефакт экстракласса мог спокойно стоить и двадцать и тридцать миллионов рублей. Другое дело что обычно такие вещи не продавались так как делались под определенного человека.

Черт, это слишком заманчиво чтобы отказываться. И тут ведь ещё какое дело, если я откажусь то так или иначе из условного друга сразу превращусь в нейтрала. Не то чтобы мне дружба с императором давала какие то ощутимые бонусы, но ведь всегда лучше дружить с властью, особенно если понимаешь что в случае конфликта ты ничего не сможешь сделать:

— Ладно, но только если у вас есть уже готовый план действий. Мне не сильно хочется задерживаться тут надолго.

Он довольно улыбнулся:

— Конечно есть. Пока ты валялся в лечебнице мы уже всё продумали. Ближайший к нам римский архимаг находится в двух сотнях верст. Легион который он поддерживает осаждает один из недавно построенных укрепрайонов. Наши пока держаться, конечно, но это не надолго. Архимаг рано или поздно пробьет дыру в обороне и тогда мы понесем серьезные потери.

— О как, а они и вправду время не теряли подумал я и сказал — Я надеюсь для открытия портала всё готово?

Архимаг кивнул.

— Тогда начинайте собирать людей. Как только все будут готовы передайте мне координаты и я открою портал. А пока что я пойду поищу столовую. А то с вами одна война и никакого удовольствия.

С этими словами я оставил архимага и направился туда откуда очень аппетитно пахло жареным мясом. Подойдя к нужному мне месту я взял тарелку и навалив себе каши дождался пока молодой солдатик дожарит очередную порцию свинины и взял два больших куска. Я уселся недалеко прямо на землю. Еда хоть и была простой, но оказалась очень вкусной, так что я с удовольствием всё съел. Несмотря на моё согласие и дальше участвовать в этой авантюре сам я не был таким уж уверенным. Оказалось что я тоже могу спокойно умереть, что и показал последний бой. И если в этот раз мне просто повезло то не уверен что мне так же повезет в следующий раз. Но уже поздно, да и если честно очень мне хочется заглянуть в императорскую сокровищницу.

Увлекшись собственными мыслями я не заметил как заснул.

Когда командующий пятым легионом узнал что архимаг Кассиус Сабини убит, а легион, который он прикрывал, взят в окружение русскими войсками то очень сильно напрягся. Он итак уже имел несколько неприятных разговор с императором и тот пообещал что если он будет нерасторопен то ему пришлют в помощь инквизиторов. А их он хотел видеть в собственном лагере в последнюю очередь. Он никогда не любил жрецов как старых Богов так и нового. Но если старые хотя бы придерживались каких то правил то эти были больше похожи на каких то бандитов чем на служителей Бога. Каждую русскую деревню они потрошили как мясник быка, собирая все ценности что находили. У него при лагере уже три палатки забиты под завязку награбленным. Нет, командующий прекрасно знал что война это в первую очередь грабеж, но ведь воевали то солдаты, а грабили почему то жрецы. Но их приходилось терпеть так как их защиту мало кто мог пробить.

Пока командующий раздумывал что делать дальше к нему в палатку ввалился архимаг Сципион. Никто не знал точно откуда он и каково его настоящее имя, а спрашивать что то с архимага идиотов не было:

— Уже знаешь про Кассиуса? — спросил он.

Командующий кивнул.

— Готовься, командующий, есть у меня ощущение что те кто убрали его скоро придут за нами. Поэтому отправь разведчиков по округе. Пусть посмотрят что тут творится. А я пока тоже подготовлюсь. Надо же встретить дорогих гостей.

И Сципион рассмеялся. Но от этого смеха у командующего по спине пробежали мурашки.

Меня бесцеремонно разбудили как раз в тот момент, когда я собирался во сне сделать предложение княжне Долгоруковой. Недовольно открыв глаза я уставился на офицера, который стоял рядом со мной:

— Ваша светлость, всё готово, можем открывать портал — офицер выглядел уставшим, видимо успел набегаться за пару часов.

— Ладно, пошли. Надеюсь там точно всё готово — проворчал я.

Площадка и вправду была готова, а войска собрали весь скарб и сейчас строились в колонны.

На этот раз всё прошло быстрее так как магистры уже знали что им делать. Портал открылся и ровные колонны начали переходить на ту сторону. На этот раз мы оказались в чистом поле. Где то вдалеке виднелись какие то холмы, а так местность была пустынной. Солдаты очень быстро наметили контуры будущего лагеря и магистры приступили к работе. В этот раз мы планировали создать большой укрепленный лагерь так как я хотел связаться с Шуваловым чтобы он перекинул сюда хотя бы десять тысяч солдат. Нужно окружать легион чтобы у него не было возможности отхода. Пока чародеи занимались лагерем я решил связаться с бабушкой. Ответила она очень быстро:

— Как ты там внучек? — голос Марьи федоровны был полон искренней заботы.

— Всё хорошо, бабушка — поспешил я успокоить её — очень скоро я вернусь домой. У вас там что?

— Да всё по прежнему. Только отец недоволен что ты слишком дешево продаешь свои услуги. Но об этом вы с ним лично пообщаетесь, я слабая женщина и в мужские разборки не лезу.

Я усмехнулся про себя. Ну конечно старик негодует. Но он явно будет доволен, когда узнает о чем я договорился с императором. Не то чтобы меня сильно волновало мнение старика всё-таки это я вытащил его из тюрьмы. Но совет такого умудренного человека мне понадобится. Особенно в аристократических делах. Он явно знает как не продешевить в тех или иных вопросах.

Пообщавшись с бабушкой я связался с Шуваловым и обсудил с ним переброску войск сюда. Мы немного поспорили, но в итоге он согласился с моим вариантом, пообещав связаться со мной через несколько часов и дать окончательный ответ. А я пока решил немного потренироваться помогая чародеям с возведением земляных валов и их укреплением.

Сципион был в предвкушении. Он и не сомневался что болван Кассиус погибнет на этой войне. Ещё тогда, когда ещё одного их коллегу взорвал молодой парень, который обладал чарами телепорта, он сделал стойку. Большинство магов не верили в такое считая это сказками, но не он. Он лично один раз столкнулся с таким магом на африканском континенте. И только звериное чутье и самоуверенность врага помогло ему тогда выйти победителем в схватке. И сейчас архимаг был уверен что его противник тот же мальчишка. Поэтому он готовился к будущему бою со всей серьезностью. Он конечно поговорил с командующим, но тот явно не отнесся серьезно его просьбе. Но это теперь его проблема. И когда к нему забежал один из его помощников Сципион понял что начинается:

— Господин, жрецы засекли всплеск магии в десяти километрах от нас. Это за тем холмом — слуга указал рукой на невысокий холм в четырех километрах от лагеря.

— Я понял тебя. Приготовь мне мои кристаллы и предупреди наших. Мы выдвигаемся.

Архимаг надел кольчугу, которую лично укрепил в свободное время под мантией. Он бы не выжил в таком количестве передряг, если бы пренебрегал всеми видами защиты.

Наконец то он вышел из палатки и направился к своему личному транспорту. Архимаг любил комфорт и не собирался ни в чем себе отказывать.

То что к нам приближаются враги я узнал первым. Мы успели только еле еле приподнять валы и теперь солдаты в спешке разворачивали пушки в сторону приближающихся чародеев, а магистры устанавливали стационарные щиты. Я нашел глазами директора и сделав ему знак направился к выходу из укреплений. Я решил что лучше всего будет встретить врага самим, чем дать ему возможность подойти достаточно близко. Но далеко от валов мы не отходили чтобы всегда иметь возможность отхода пока врагов будут утюжить пушками. Пулеметы тоже установили, но против архимага они никакого эффекта иметь не будут. Мы пошли вдвоем с директором. Хотя сейчас он не особо походил на педагода. Скорее на какого то викинга. Полная броня, а так же довольно увесистый артефактный молот делал нашего архимага очень брутальным.

Мы остановились метрах в двухста от нашего лагеря в ожидании пока враги подойдут к нам.

Впереди ехала повозка, которая даже на первый взгляд выглядела дорого. А перейдя на магический взгляд я понял что она стоит не просто дорого, а очень дорого. Повозка остановилась в двадцати метрах и из неё выпрыгнул мужчина лет сорока в одежде чем то смахивающей на арабскую. На поясе у него висела артефактная сабля. Судя по магическому сиянию перед нами ещё один римский архимаг:

— Сципион — прошипел директор и ухватил молот по удобнее — приготовься, Яромир, этот противник в разы серьезнее.

Мужчина подошел и окинул нас насмешливым взглядом.

— Добрый день, коллега. Не ожидал вас тут увидеть. Думал вы больше никогда не выйдете из своего университета — архимаг ухмыльнулся — А как же передача знаний юным неокрепшим умам?

— А ты, Сципион, всё так же работаешь наемником, да? — директор не спешил вести дружескую беседу наоборот всем своим видом выражая агрессию.

— Не твое дело, старик — голос Сципиона стал жестким — отдай мне парня и так и быть я отпущу тебя живым.

Я не стал дожидаться продолжения угроз и мгновенно открыв портал переместился за спину к магу. Лезвие Разящего тут же засияло как и в прошлый раз.

Я упер кончик меча в шею архимагу:

— А ты уверен что справишься с парнем, мразь?

Глава 12

— Тише, тише — он поднял руки вверх — Не надо так остро реагировать.

Сципион усмехнулся. И молниеносно сорвал с себя один из свои амулетов. Я ничего не успел понять как он телепортировался на десять метров в сторону. А вот это для меня было неожиданно. Откуда у него чары телепорта? Я не успел рассмотреть сработавшее заклинание полностью, но знакомые линии уловил. Это точно было заклинание телепорта только каким то урезанным:

— Ну, что, малыш, не ожидал такого?

Щит Сципиона начал ярко светится.

— Думаешь научился одному фокусу и тебе позволено будет убивать архимагов? Хотя за болвана Кассиуса спасибо, он здорово мне мешал иногда.

Сципион даже как то лениво вытащил из ножен саблю и поманил ею директора:

— Ну что, старый враг, попробуешь отыграться или опять проиграешь как в прошлый раз? — он явно красовался на публику так как наши солдаты внимательно следили за нами.

Директор ничего не ответил, а просто без затей кинул в него свой молот. Тот врезался в щит Сципиона чуть не снеся того. Но он успел в последнюю секунду чуток сместится с траектории и лишь покачнулся. Но директор не захотел давать ему времени и сразу начал поливать его разными видами заклинаний. В Сципиона летели то молнии то огненные шары то земляные копья. Но тот не зря был архимагом, что то отражал, что то просто пропускал мимо. Я не решился вмешиваться, но приготовил несколько заклинаний на случай, если представится возможность ударить. Ритм боя был слишком быстр, а я ещё не настолько филигранно управляю своей магией. А убить директора при всех как то не входило в мои планы. Они явно были друг с другом хорошо знакомы судя по тому как шел бой. Но в какой то момент я заметил что наш архимаг начал выдыхаться. Сначала одно небольшое заклинание пропустил, потом второе. Пот лился ручьем по его лицу, а его движения стали не такими точными. Я понял что если не вмешаюсь то нашего архимага сейчас втопчут в землю, а потом возьмутся и за меня. Поэтому, когда Сципион отвлекся на то, чтобы послать в директора очередную волну заклинаний я опять открыл портал и со всей дури саданул Разящим по его спине длинным рубящим ударом. Никакого, мать его, эффекта, будто бы ударил кулаком по бетонной стене. Я уронил меч и зашипел от боли в руке. Что за щит у этого мудака?

Я не стал дожидаться пока он начнет швыряться и в меня заклинаниями и саданул в него своими, уже подготовленными. Но и тут меня ждал облом. Его щит был непробиваем, по крайней мере так казалось на первый взгляд. Но благодаря мне директор смог прийти в себя и напасть на Сципиона сбоку. Удар молотом был чудовищен. Он напрочь снес щит и архимаг улетел на добрый десяток метров. Но очень быстро поднялся с земли и сплюнув на землю кровь процедил:

— Не так быстро, старик. И если ты надеешься что малец тебе поможет победить меня то ты ошибаешься.

В ту же секунду яркая вспышка света лишила меня зрения, а когда я проморгался то Сципиона не было, а директор лежал на земле с огромной раной в боку. Судя по всему ему недолго осталось, но я не мог этого допустить.

Я добежал до директора и тут же открыл портал к нам в лагерь. Там парочка солдат тут же его подхватили и мы все вместе направились в сторону госпиталя. Когда мы ввалились внутрь всей компанией то застали там всего лишь одного лекаря. Тот осмотрел архимага и выдал вердикт — не жилец…

— Понимаете, ваша светлость, — сказал он мне — я могу срастить рану, но вот вытащить из организма ту заразу что запустил туда враг я не в силах. Здесь нужен лекарь архимаг, но таких у нас, увы, нет.

В этот момент старик очнулся:

— Яромир, подойди. Остальные выйдите.

Архимаг был слаб, слишком много потерял крови, а сейчас какая то непонятная зараза поедала его внутренности превращая их в слизь. Он то и держался только за счет чудовищного резерва.

— Яромир, я знаю что ты можешь меня вылечить. Я не буду просить тебя сделать это просто так, и я готов дать тебе личную клятву, если ты это сделаешь — он с надеждой посмотрел на меня.

Я же задумался. С одной стороны архимаг в любом хозяйстве пригодится, но вот что на это скажет император? Вот это вопрос. Нет, конечно никто не говорит, что нужно бежать и докладывать ему о том, что директор дал мне клятву, можно обыграть это как личное наставничество в благодарность за спасение. Взвесив все за и против я всё-таки решил что архимаги на дороге не валяются и нужно помочь старику.

Но обычным лечением тут не обойтись. Тут нужно чтото из арсенала заклинаний что передал мне Род. Покопавшись среди них я нашел то что мне нужно. Не знаю что будет с директором после него, но увеличение источника и переход на новый уровень ему обеспечен. Прежде чем начать лечить его я проверил запас энергии так как если мне её не хватит то архимаг умрет. Но источник был почти полон, должно хватить.

Зеленоватое свечение вырвалось из моих рук и впиталось в тело архимага. Заклинание было тяжелым, его приходилось контролировать каждую секунду потому что тело архимага активно сопротивлялось внешнему вмешательству. Теперь я понял о чем говорил лекарь, когда упоминал что тут нужен другой архимаг. И в правду, я еле справлялся с контролем над заклинанием. Не знаю сколько времени прошло, но очнулся я сидящим на полу и смотрящим в одну точку. Источник был почти пуст, там остались крохи энергии. И кто то настойчиво тряс меня за плечо:

— Очнись — голос директора пробивался ко мне будто бы сквозь вату.

Нестерпимо хотелось спать, какая то апатия накатила на меня. Но я понял что если сейчас не выйду из этого состояния то скорее всего превращусь в овоща. Собравшись я потихоньку начал приходить в себя. До меня стали доходить окружающие меня запахи и звуки:

— Ну наконец то — архимаг выглядел не в пример лучше меня, никто бы и не сказал что буквально недавно он почти стал трупом — Ну и напугал ты меня, парень. Думал всё, утекаешь за Кромку.

— Что это было?

Я не узнал свой голос, он был грубее, и будто бы взрослее чем раньше.

— Ты использовал всю свою энергию. Но заклинание было неоконченным и ты начал сжигать годы собственной жизни. Ещё бы немного и ты бы попросту умер.

Сначала я не понял о чем он говорит. Я же помню что проверял свой источник и он был почти полон. Но архимаг попросту скастовал передо мной кусок льда и увидев свое отражение я замер. Оттуда на меня смотрел человек лет тридцати пяти, не меньше. Это что выходит я за одно заклинание заплатил десятью годами собственной жизни? Признаться я впал в ступор:

— С этим можно что то сделать? — спросил я директора.

Тот сочувственно посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

Мда, вот это будет бабушке сюрприз когда вернусь. Не дай Род не узнает ещё. И что делать дальше с моей учебой в университете? Придется её заканчивать, я же теперь больше похожу на преподавателя чем на студента. А ходить с постоянной иллюзией тоже не получится. Тут у каждого второго магические артефакты, поймут.

Сципиона мы не добили и эта тварь уже скорее всего в лагере. А значит легион в курсе о том что в тылу у него растет укрепрайон. Открыть портал я буду в состоянии не раньше чем через два дня, и это в лучшем случае. Пока что нам придется справляться собственными силами. Мне, за неимением магических, выдали пулемет. Я был только «за» так как чувствовать себя ущербным мне не хотелось. Магистры ускорили постройку укреплений так как никто не знал когда нагрянет враг. Лагерь замер в тревожном ожидании.

Сципион вернулся в лагерь в приподнятом настроении. И пусть ему не удалось убить пацана порталиста, но теперь у врага на одного архимага меньше. А это очень хорошая новость. По возвращению он тут же завалился к командующему и всё рассказав порекомендовал направить тысячи три легионеров чтобы добить ту кучку солдат что там осталось. Тот обещал подумать, но Сципион знал что командующий послушается его. Сам же архимаг закрылся в палатке и стал приводить себя в порядок. При людях он не показывал, но потрепали его хорошенько.

Враги появились с самого утра. Ровные шеренги легионеров строились в двухстах метров от первого земляного вала. Я подхватил пулемет поудобнее и приготовился. Пока враг не в курсе что архимаг у нас выжил и в полном порядке нужно заманить этих поближе, чтобы вырезать полностью. Нельзя чтобы хоть один из них вернулся в лагерь, иначе к нам заявится толпа побольше. А толпой даже архимага можно запинать, если умеючи. А тут явно не любители приперлись.

Впереди легионеров вышли вражеские чародеи и начали готовится к атаке. Наши магистры тоже поднялись на вал в ожидании боя. Первую волну мы в любом случае выдержим, стационарных щитов у нас достаточно. А вот дальше будет чуть сложнее. Наш архимаг пока в резерве, чем он безмерно возмущен. Но он всё-таки понимает ситуацию, поэтому лишь поворчал для виду. Я не лез в командование, у солдат свои командиры есть. Но вот атака началась и наши щиты заискрили от попаданий. Чародеи врага ничего нового не придумали, долбили самыми простыми заклинаниями, надеясь просто разрядить нам щиты. Наши магистры пока не отвечали, дожидаясь пока те потратят хотя бы половину своей энергии. Магистр в принципе мог выдать около двадцати атак на полную мощность прежде чем у него будет пустой источник. Но тут нужно учитывать что магистры не ходят без накопителей, а ещё что им нет нужды тут бить в полную силу. Лучше чаще и быстрее. Но вот архимаг кивнул и в сторону римлян полетели первые заклинания. Те спокойно их отразили, но сразу же за ними туда полетели двадцать снарядов из пушек. И вот тут у наших врагов появились первые жертвы. Два снаряда ударили практически в одну точку из-за чего их щит не выдержал. Около ста солдат оказалось убитыми или получили ранения различной степени тяжести. Наши воодушевленно заорали, приветствуя меткость артиллеристов. Нам повезло что у врага не было пока своей артиллерии. Но рано или поздно она у них появится, так что не стоит почивать на лаврах. Пушки дали ещё два залпа подряд и большинство щитов оказались пробиты. Римляне поняли что если не атакуют сейчас то имеют все шансы быть прибитыми даже не добравшись до первого вала. И вот солдаты быстрым шагом, почти бегом, стали приближаться к нам. Теперь пришла пора включится и нам, обычным стрелкам. Десять пулеметов открыли шквальный огонь, но остатки щитов кое как защищали врагов и многие наши выстрелы уходили в молоко. Но в какой то момент нам всё-таки удалось перегрузить то что у них осталось и тогда ничто не защитило больше римлян от прямых попаданий. Признаться, вид разорванных тел вблизи очень сильно бил по психике. Но враги очень быстро закончились и наши солдаты облегченно выдохнули. Для них это было тяжелым испытанием, но они справились.

Перед нами было поле усеянное телами. Некоторые из них были еще живыми судя по шевелению. Несколько магистров поднялись к нам и оглянув эту картину не сговариваясь запустили туда огромный вал огня. Я хотел было возмутится, но потом вспомнил что тут не до гуманизма, своих бы людей сохранить и самому выжить. Поэтому сжигание тел было, пожалуй, одним из лучших вариантов. Как минимум не сгниют под солнцем и не придется дышать через тряпочки чтобы не вдыхать миазмы разлагающихся тел. Огонь медленно пожирал тела, а ветер гнал в нашу сторону запах горелого мяса. Некоторых солдат стошнило, а я лишь поморщился. Больше сидеть с пулеметом на валу нет смысла, поэтому я спустился в лагерь. В конце концов надо бы помедитировать чтобы восполнить энергию. Надо бы побыстрее убраться отсюда.

Императорский дворец.

Когда император узнал что чуть не потерял директора своего магического университета то был в ярости. Он минут двадцать орал на попавшегося под руку полковника, который пришел к нему на аудиенцию с какой то пустяковой просьбой.

Наконец то император немного успокоился и сел за изучение письма. То что они не справились со Сципионом его конечно огорчило, но не сильно. Император знал кто это такой и знал что директор не смог бы выиграть у этого архимага. В отличии от директора тот был чистым боевиком и в прямом боестолкновении ему не было равных. Так что если бы этим двум удалось бы убить Сципиона он бы сильно удивился.

По донесениям Яромир сможет открыть портал не раньше завтрашнего дня, поэтому время пока еще есть. Император сразу же дал приказ собирать войска. Нужно отправить хотя бы десять тысяч солдат чтобы взять в кольцо тот Легион. Тогда возможно удастся снять осаду с города и даже может быть потрепать легион довольно сильно чтобы он отступил. Император тяжело вздохнул. Воевать на два фронта оказалось намного сложнее чем он думал.

Мой резерв потихоньку восстанавливался и я уже мог применить простенькие заклинания. Но каждый раз, когда я обращался к силе, я чувствовал в организме сильную слабость. Видимо таким способом он дает мне понять что не стоит пока что лезть в магию. Слишком сильные были последствия. Архимаг же напротив, чувствовал себя превосходно. Он будто бы помолодел лет на десять. Носился по лагерю как угорелый, суя нос во всё что происходило вокруг. Пытался пару раз и ко мне подойти, но мне удалось его выпроводить. Пусть старик успокоится сначала, потом мы с ним более предметно пообщаемся.

У нас по моим прикидкам есть максимум часов двадцать пока к нам не придет следующая волна римлян. И за эти двадцать часов мне кровь из носа нужно открыть портал. Я очень сильно сомневался что на этот раз придут опять несколько тысяч. Не меньше десяти, а то и больше. И усиление магами у них будет не слабым, это я могу гарантировать.

То что отряд посланный перебить тех русских уничтожен командующий легионом убедился уже. Прошло около десяти часов, а оттуда ни одной весточки не пришло. И теперь он ходил по своей палатке в раздумьях. Сципион убедил его что вражеский архимаг убит, но тогда как они смогли перебить три тысячи легионеров, которых прикрывали десять магистров? Хороший вопрос. И ещё интереснее что теперь делать с этим. С начала осады он уже потерял около десяти тысяч легионеров убитыми и ранеными, а это около двадцати процентов личного состава. А этот проклятый город ещё не пал. Один раз им удалось почти ворваться в город, но эти сумасшедшие не сдавались даже когда их окружили превосходящие силы. Он лично видел как один из этих русских почти мертвый полз тащя за собой выпущенные кишки чтобы подорвать магическую мину. И ему это удалось. Что делать с такими врагами он пока что понять не мог. Советники убеждали его в том что нельзя оставлять в тылу непонятную группировку врага. И он сам это знал. Но если он сейчас ослабит давление на город где гарантия что защитники города не решаться на вылазку? От них явно можно ожидать чего угодно. В этом он уже убедился.

Чем больше я маялся от скуки в лагере тем больше мне хотелось что нибудь устроить. Просто сидеть и ждать пока к нам опять придут враги желания было мало. Портал открыть на дальние расстояния я не мог, но ведь нам этого и не надо. Внезапно пришедшая в голову мысль не давала мне покоя. Я пытался её отогнать, но в итоге не выдержал и направился к архимагу. Тот внимательно меня выслушал и промолчав несколько минут наконец то сказал:

— Я уже понял что ты безумец, Яромир, но чтобы настолько, такого даже я не ожидал.

Я промолчал, мне осталось только ждать его решения. Походив туда сюда по палатке директор наконец то не выдержал:

— Леший с тобой, пошли собирать людей. Мне даже интересно что получится из этой авантюры.

Я улыбнулся.

— Выйдет большой большой сюрприз для наших недругов.

Глава 13

Если коротко то мой план состоял в том, чтобы открыть портал в осажденный город и дождаться пока легион направит в сторону нашего лагеря очередную порцию своих бойцов. А уже тогда мы пойдем на прорыв. Наши силы, плюс силы защитников, явно смогут справится с остатками легиона. Тем более что у нас есть архимаг, который уже не совсем архимаг, если судить по его резерву. А резерв у него увеличился почти в три раза. Он и до этого был монстром, а теперь вообще стал чем то невообразимым. А ещё он будто бы помолодел не только телом, но и душой. По крайней мере ничем я не мог объяснить его желание идти в бой и как можно скорее. Пока солдаты сворачивали лагерь архимаг лично настраивал ловушки для будущих гостей. Хоть какой то урон, но они врагам нанесут. Через три часа всё было готово и я приступил к открытию портала. Воронка портала начала увеличиваться в размере и наконец то достигла диаметра в пять метров. Я дал знак архимагу и тот первый перешел на ту сторону. Его знали во всей империи так что ему не составит труда договориться чтобы всё было хорошо. После него в портал начали заходить потрепанные, но ещё стройные колонны солдат. Я окинул напоследок взглядом лагерь. Эхх, если бы не пришлось лечить архимага у нас бы тут сейчас было намного больше солдат и вооружения. А та, на ещё один бой нас хватит, но не больше. Боеприпасы подходили к концу.

Князь Белозерский каждый день благодарил Рода за то что не пожадничал и выделил деньги на постройку укрепрайона вокруг своего города. Именно благодаря этой постройке его город не пал в первый же день, когда сюда заявился легион. И они даже огрызались первые пять дней, но с каждой отраженной атакой защитников становилось всё меньше, а люди становились всё угрюмее. Они знали по рассказам спасшихся беженцев что творили римляне, когда заходили в очередной населенный пункт. И невольно представляли что с ним будет творится такая же беда. Поэтому люди не собирались сдаваться и всё чаще к княжескому дворцу приходили делегации от обычных жителей, который просили чтобы им выделили оружие и место в обороне города. Но пока что князю удавалось справиться собственными силами, но его дружина стала в два раза меньше чем была до этого. А из восьми магистров у него осталось пять, из которых двое были ранены. Князь тяжело вздохнул и потянулся к артефактному браслету. Он каждый день связывался с императорской канцелярией и просил помощь, но каждый раз ответ был один и тот же: «Ждите, помощь в пути». Он горько усмехнулся. Пока эта помощь дойдет римляне сравняют город с землей.

В комнату забежал младший сын князя Виктор. В свои двадцать два он уже был мастером чем старый князь сильно гордился:

— Отец, там… там — сын выглядел возбужденным — Пойдем же быстрее.

И Виктор сорвался обратно даже не дожидаясь отца.

— Да что там могло случится то? — пробурчал князь — Неужто опять атака?

Но тем не менее он поднялся со стула и прихватив своё артефактное копье направился к выходу. На площади был шум и гам и князь пробирался через толпу людей чтобы понять в чем же дело. Наконец таки добравшись до края он смог увидеть что так сильно возбудило сына. Невольно на его лице появилась улыбка. И было от чего.

Из большого круга на площадь выходили колонны солдат. Но главное они привезли пушки, и целого мать его архимага. На такое князь даже в своих самых смелых мечтах не рассчитывал. А теперь на площади был директор университета в полном боевом облачении вместе со своим знаменитым молотом. К нему подошел мужчина лет тридцати пяти и что то сказав показал на князя. Тот кивнул и твердым шагом направился в его сторону.

— Добрый день, князь — сказал архимаг подойдя достаточно близко — не ожидали?

Старый князь явно был рад нашему появлению. На самом деле он достойно держался против целого легиона, но было видно что силы города на исходе. Из всей княжеской дружины на ногах остались всего лишь три тысячи бойцов и пять магистров. Не густо, скажем так. Князь тут же пригласил нас с архимагом в свой дворец, а узнав что я из рода Мстиславских сказал что наши рода были очень дружны и он был бы не против возобновить эту дружбу. Я тактично промолчал, но меня так и подмывало спросить где же он был, когда наш род отдали на растерзание. Пока мы дошли во дворце уже успели накрыть на стол и нас тут же за него усадили. Я хотел было сказать что идет война и нам некогда, но архимаг сделал знак промолчать, дав понять что потом объяснит. Ну ладно, мы люди не гордые, можем и потерпеть. А пока мы сидели за столом наши солдаты уже размещались на местах устанавливая пушки. Вылазку мы скорее всего сделаем завтра, а сегодня и правда можно отдохнуть. По крайней мере я почувствовал что мне пока что рановато творить заклинания, последний портал высосал из меня почти всю энергию. Но в какой то момент мне стало скучно и попросив прощения я пошел гулять по городу. Пусть старики пообщаются наедине, они явно знакомы лучше чем пытаются показать.

Город Белозерск являл собой помесь попугая с крокодилом. С одной стороны он был похож на город двадцатого века, а с другой, очень многое больше походило на средневековье. Красивые здания могли находится рядом с непонятными амбарами, а трубы заводов рядом с зелеными парками. Это явно был старый город, который развивался хаотично, а не по какому то плану. Прогуливаясь по улочкам я натолкнулся на неплохое кафе, где за умеренные деньги я получил чашку вкусного чая и кусочек свежего торта. А так же я стал свидетелем интересного разговора, который разворачивался за соседним столиком. Двое дородных мужчин похожих на купцов не спеша потребляли графин с водкой закусывая всё это жаренной свининой:

— Слышал, что к нам на помощь пришли?

Второй кивнул даже не отрываясь от вкусно пахнущего мяса.

— Моя на площадь ходила, так говорит там целый архимаг был. А значит скоро прогоним римлян из под города.

— Брехня — отмахнулся второй — Откуда тут взяться архимагу? Это тебе не магистр, совсем другой уровень.

— Может и брехня — покладисто согласился второй — Но вот что там точно было так это пушки. У меня товарищ в Москве был, по делам. Так вот теперь несколько императорских заводов только этими пушками и занимаются. Ну он и поинтересовался у своего знакомого заводчика прибыльное ли дело.

— И? — второй отложил вилку и уставился на собеседника.

— Что и? Говорят всеми этими делами нужно у Мстиславских интересоваться. Мол, это их придумка, а император только взялся её воплощать. Так что думаю я, когда всё закончится, нужно в Москву, авось повезет и мы тоже ущипнем кусочек от этого пирога.

Я не стал дальше подслушивать, допил чай и оставив рубль в качестве чаевых направился к выходу. Я не сильно разбирался в коммерции, но этот разговор натолкнул меня на мысль как ещё можно поспособствовать поднятию рода. У меня в голове огромное количество мелочей, которых нет в этом мире. И если все эти мелочи дать на откуп купцам то можно получить неплохую прибыль при этом ничего не делая. Но я решил дождаться своего возвращения домой и уже там обсудить этот вопрос с Марьей Федоровной. Всё-таки она в большей степени аристократка чем я, может посоветовать нужных мне людей.

Выйдя на улицу я направился к укрепрайону. Хотел собственными глазами увидеть что там происходит. Сам он состоял их двух земляных валов, которые полностью окружали весь город. В принципе это было хорошим решением так как сам город был не очень большим. Первый вал был метрах в трехста от города, а второй чуть ближе, метров сто пятьдесят.

Поверх валов были натыканы бетонные доты в которых дежурили дружинники князя. Большинство из них несли на себе следы битвы, видно было что противостояние тут было серьезным. Сам же лагерь римлян находился метрах в восьмиста от первого вала. В тот момент, когда я поднялся на вал, из лагеря как раз выходила колонна солдат, которая судя по всему направлялась к нашему бывшему лагерю:

— Твою ж… мы же надеялись что они завтра туда сунуться.

Я тут же связался с архимагом и передал новые данные. Выслушав меня он пообещал что в течении двадцати минут всё будет готово. Я же вытащил из ножен Разящего и усевшись на землю начал полировать клинок промасленной тряпкой. Не то чтобы это было нужно, но это меня успокаивало и позволяло лучше сконцентрироваться. А судя по всему сегодня у нас будет очень длинная ночь. С высоты вала прекрасно был виден город и солдат, которые направлялись в нашу сторону. Пушки уже успели ранее установить так чтобы могли ударить прямо по лагерю. Снарядов у нас осталось где то на двадцать залпов, но этого должно хватить. Главное пробить их щит, а всё остальное сделает один очень злой архимаг у которого к римлянам появились личные счеты. Солдаты накапливались между валами готовясь к будущей атаке. Чародеи тоже решили поучаствовать в общем веселье и собравшись в кружок устроили очередной ритуал, целью которого явно было отправление в сторону римского лагеря чего то нехорошего. А если учитывать что их там все пятнадцать человек то бабах явно будет знатным как я понимаю. Архимаг же направился сразу ко мне:

— Ну что, Яромир, готов к ещё одной битве?

У него явно было хорошее настроение, а принюхавшись я понял что он ещё и поддатый. Мда, веселье меня точно ожидает судя по всему. Через несколько минут к нам присоединился князь с молодым парнем, который явно являлся его сыном, слишком сильное внешнее сходство. Князь тоже был в боевом облачении только вместо молота у него было массивное копье с широким листовидным наконечником. Всё древко было искусно покрыто рунами и приглядевшись я понял что это очередное артефактное оружие. Чуть попроще чем мой Разящий, но тоже довольно мощное. И судя по всему защитного типа, но большего я пока разглядеть не смог. Но вот наконец то князь дает отмашку и двадцать пушек отправляют в сторону римлян своим первые подарочки.

Вражеский щит выдержал одинадцать залпов прежде чем пасть. К тому времени из лагеря начали выходить легионеры готовясь к нашей атаке. Их было около двадцати пяти тысяч, в три раза больше чем нас. Но у нас было больше магистров и наш архимаг теперь точно был сильнее чем Сципион. Поэтому мы нисколько не переживая спокойным шагом направились в сторону врагов. Директор держал щит над нами поэтому я не сильно переживал по поводу того что в нас стреляли. Эти ребята ещё не знают что у нас в запасе двадцать недоброневиков с пулеметами, которые прямо сейчас вышли с другой стороны с целью зайти в тыл нашим итальянским друзьям. На этот раз мы не собирались проигрывать. У римлян хоть и было около двадцати легионов, но потеря трех очень быстро охладит их пыл. А там глядишь и колонии начнут вспоминать про свою независимость и всякого рода революции устраивать. Но об этом пусть голова у Шувалова болит, это его работа, а не моя. Когда мы приблизились достаточно близко наши дали одновременный залп из всех винтовок. Плюс ещё и магистры наконец то очнулись и на строй римлян сверху начали падать камни весом до десяти килограмм. Но их было много, несколько тысяч, так что урон они нанесли чудовищный. Только эта атака за раз скосила около пяти тысяч римлян. Не все из них были убитыми, но выведенными из строя однозначно. На короткое время римский строй потерял свою монолитность чем и воспользовались дружинники князя. Они подоставали из-за поясов короткие жезлы с огненным зарядом. Простенькие артефакты уровня подмастерье. Но не тогда, когда их две тысячи. Три залпа и римский строй потерял ещё около пяти тысяч. А вот теперь их ждёт настоящее веселье. Мы кинулись в атаку и теперь всё зависело только от личных качеств оружия и брони. Но в индивидуальных боях легионеры оказались так себе и мало помалу наши стали их теснить. А когда в их тыл вышли наши бронемашины то всё закончилось очень быстро. Пулеметы стреляли не переставая, превращая за одну очередь десятки людей в фарш. Очень скоро остатки легионеров поняли что им не выиграть и оставшийся в живых, раненый заместитель командующего легионом бросил на землю свой меч. Остальные последовали его примеру. И пока дружинники вязали сдавшихся я начал искать директора. Нашел его только через десять минут во вражеском лагере где он стоял опираясь на рукоять молота, а перед ним лежал мертвый Сципион.

— Веришь, нет — обратился ко мне архимаг — никогда так быстро ещё не выигрывал бои.

Он рассмеялся.

— Этот идиот настолько охренел увидев меня что даже позабыл поставить щит — архимаг продолжал смеяться — Одного удара молотом хватило чтобы закрыть вопрос.

Я потрясенно кивнул ему и направился в глубь лагеря вертя в голове одну мысль. Твою ж мать, что за монстра я создал и что с этим делать дальше?

Но постепенно я успокаивался. В конце концов архимаг взрослый человек, отнюдь не дурак, так что явно не будет светить своими возможностями направо и налево. Сам же я начал рассматривать римский лагерь. Что могу сказать, образцовый порядок у них тут. Правильные они в этом деле ребята, жаль только что не друзья. Очень скоро в лагерь потянулись трофейные команды, которые начали собирать буквально всё. Через пять часов там где раньше был римский лагерь остались только следы. А мы вернулись за вал в ожидании тех солдат что ушли к нашему бывшему лагерю. Они всё равно рано или поздно вернуться. Так что битва пока ещё не окончена.

Московский императорский дворец.

Когда император узнал о том что один из римских легионов почти перебит то позволил себе выпить целый стакан столетнего виски. Впервые за несколько дней наконец то нормальная новость. А то до этого только жалобы и пожелания увеличить чей то бюджет, прислать дополнительных солдат или что-то в этом духе. Надо бы потом наградить князя Белозерского.

Император задумался. Князь звезд с неба не хватал, но был крепким хозяином что держал в порядке все свои земли. Так что ему можно было бы добавить какое то количество земли.

Император как раз собирался попросить секретаря чтобы тот занялся этим вопросом как в кабинет зашел Шувалов.

Как всегда одетый с иголочки, князь на этот раз выглядел уже лучше. Исчезли круги под глазами и некоторые морщины разгладились.

— Ну что, Ваня, с чем на этот раз пришел? — император добродушно улыбнулся, у него было приподнятое настроение.

— Мстиславский — Шувалов заметил как улыбка императора поблекла.

— Что на это раз? — процедил он сквозь зубы.

— Да вот — помахал Шувалов папкой — Прошение от князя Белозерского. Говорит надо бы Яромира наградить, тот ему помощь привел и город спас.

Император скривился как от зубной боли. Он ещё не забыл что должен Яромиру пять вещей из своей сокровищницы.

Этот парень был полезен, но нельзя забывать часть какого рода он теперь. Мстиславские всегда были полезны трону. Но императорская семья имела хорошую память и помнила что те же Мстиславские имеют такие же права на престол. А учитывая какого уровня у них чародеи то те могли спокойно сместить императора не один раз. Только благодаря тому что против них выступило пятнадцать родов этот род удалось утихомирить. Но судя по всему он очень скоро вновь наберет ту силу что у него была раньше. И как бы тогда не пришлось отвечать всем тем кто тогда участвовал в бойне против Мстиславских.

Император наконец то вынырнул из своих мыслей и посмотрел на Шувалова:

— Обязательно наградим, куда уж без него.

И тяжелый вздох пронесся по кабинету.

Глава 14

Остатки легиона не пришлось истреблять так как те прислали разведчиков прежде чем подойти. А те, в свою очередь увидев что тут произошло быстренько свалили в закат. Так что нам не пришлось снова вступать в битву, а те десять тысяч легионеров быстрым маршем направились в сторону морского побережья. Пока тут наводили порядок я просто отдыхал и восполнял резервы организма. Но через два дня всё было кончено и мы собрали свои вещи и направились в путь. Я пока ещё не был готов открыть портал на дальние расстояния, так что пришлось перемещаться ножками, ну или на бронемашине как сделал я. Через два дня мы добрались до ближайшего аэродрома где нас с архимагом быстренько посадили в почтовый дирижабль и уже через семь часов мы были в Москве. Я быстренько поймал одного из местных таксистов и направился в сторону своей усадьбы. Бабушку я заранее предупредил, так что по приезду меня ждал накрытый стол и шокированное выражение лица Марии Федоровны. Она никак не могла привыкнуть к моему новому облику и постоянно порывалась вызвать лекарей чтобы те проверили мой организм. В какой то момент я сдался и бабка пригласила Олесю. Та быстренько меня просканировала и подтвердила что со мной всё в порядке, насколько это возможно. Я поблагодарил девушку и та ушла обратно к себе.

Покончив с едой я направился в свой кабинет. Там меня уже ждал старший Мстиславский. Федор сидел в кресле, но что примечательно он не сел в мое кресло, как бы признавая за мной титул главы:

— Ну что, внучек, — обратился он ко мне — садись, пообщаемся.

Я кивнул и сел на свое место.

Минут десять он объяснял мне что то, как я поступаю, не принято среди аристократов. Нет, он соглашался с тем что помогать надо, но и про свою выгоду забывать не нужно. В какой то момент мне даже стало смешно и я решил сказать ему про пять артефактов из императорской сокровищницы. Услышав словосочетание «императорская сокровищница» дед замер. Несколько минут он был будто бы в трансе и я уже начал беспокоится за него. Но вот его взгляд снова стал осмысленным и он посмотрел на меня с уважением. Но тут же взял с меня слово что я не стану делать глупостей и дам ему время чтобы он узнал какие там могут быть артефакты и что мне брать. Ещё он сказал что по этому поводу было бы неплохо обратится к Старому Ворону. Уж тот точно знает что у императора в загашнике может быть. А это кстати была хорошая идея. Пора бы навестить деда чтобы он объяснил, во первых, что за херня случилось тогда с пластиной, которую он мне дал. А во вторых, пусть и правда пораскинет мозгами и подскажет что можно взять у императора. Разговор с дедом быстро закончился и я направился в свою мастерскую. За несколько дней боев я понял что мне очень сильно не хватает нормальной полноценной брони. А то, если, не дай бог, я снова окажусь в ситуации, когда я не смогу пользоваться магией то меня можно будет брать голыми руками, что не есть хорошо совсем.

Пока меня не было в усадьбе запасы моих металлов снова пополнились, а ещё для меня прикупили огромное количество различных камней и минералов. Не знаю чья это была идея, но большое ему спасибо.

Итак броня.

В первую очередь она должна быть легкой и незаметной, чтобы иметь возможность скрытого ношения. Во вторых, мне нужна возможность поглощения и преобразования энергии. Я хотел внедрить в броню щит, чтобы энергия каждой атаки не утекала впустую в атмосферу, а наоборот, впитывалась в кристаллы, а уже там переходила в нужный мне тип энергии для защиты моего хрупкого и драгоценного тела. Пока что это все, но нужно предусмотреть возможность создания ещё и дополнительного оружия. Револьверы хороши, но у них ограниченный боезапас. Разящий пока что лидирует, но где гарантия что я не смогу им пользоваться.Так вот, я пока что наметил базовые функции моего будущего доспеха, а теперь стоит задуматься над тем из чего же его сделать. Материал должен быть одновременно и гибким и прочным. Нет, конечно при помощи магии я и не такое смогу сделать, спасибо Роду, но тогда цена этого доспеха будет таковой, что про мечты одеть свою гвардию в такое я могу сразу забыть. А мне очень хотелось получить хотя бы сотню гвардейцев в такой броне. Они как минимум смогут противостоять такому же количеству подмастерьев, а это дорогого стоит. В итоге, перепробовав несколько десятков комбинации я остановил свой выбор на смеси золота, титана и я добавил немного осмия. В конечном результате, подсчитав во сколько мне обойдется каждый доспех, я схватился за голову. Если коротко то только материалы для него будут стоить мне около пятидесяти тысяч рублей. А на сто комплектов мы потратим соответственно пять миллионов. Сумма фантастическая на первый взгляд. Но это не самое печальное. Самое печальное что для изготовления одного доспеха мне придется поддерживать одновременно около десяти плетений, а значит каждый доспех будет отнимать минимум день, а то и больше. Но потом я вспомнил что у меня теперь есть свой личный архимаг и на мое лицо сама собой наплыла довольная улыбка. Теперь точно, броне быть.

В общем до вечера я провозился в мастерской подготавливая почву для будущего производства. Никто меня не беспокоил так что я вполне спокойно закончил все свои дела.

Ночь прошла спокойно, а утром меня обрадовали. Приехал гонец от императора и передал приглашение на торжественное мероприятие награждения героев войны. Само мероприятие состоится послезавтра в обед. Почесав голову я направился к бабушке узнавать что с этим всем делать. Она насмешливо на меня посмотрела и обещала решить этот вопрос самой. Так что от подготовки я был избавлен. Но ближе к обеду о себе дала знать моя полковничья должность. Мой браслет связи завибрировал руной, которая давно меня не беспокоила. Это был Мстислав, мой бывший коллега по польскому делу. Он ничего не объясняя попросил меня быстро приехать в полк. Вряд ли он стал бы меня дергать по пустяковому делу поэтому я попросил Стаса чтобы тот подготовил два экипажа, один для меня и другой для охраны.

До полка мы добрались достаточно быстро. Мстислав встретил меня возле КПП и вид он имел встревоженный:

— Хорошо что ты так быстро приехал. У нас тут проблема.

Моё хорошее настроение сразу же улетучилось.

— Что произошло?

Мстислав помялся немного, но всё же ответил.

— Тут хотят видеть изобретателя пушек. Какие то высокие чины из императорской канцелярии. Я не знаю в чем проблема, но вид они имеют недовольный.

Нахмурившись я направился в глубь лагеря. Уже прошло время, когда я боялся вступать в конфликты с высокими чинами.

Возле одной из площадок на раскладных стульчиках восседали несколько стариков с очень важным видом. Заметив меня один из них лениво процедил:

— Смотрите, господа, наконец то прибыл виновник сего мероприятия.

Его тон мне сразу не понравился и я приготовился к конфронтации.

Медленно поднявшись со стула он уставился на меня злобным взглядом:

— Ну что, молодой человек, как вы объясните то, что ваши пушки никак не отображены в ваших доходах? А ведь это недополученные деньги в нашу казну.

Твою ж мать, так вот кто тут у нас. Налоговая. Мне пока что везло и я с ними не сталкивался, но везение не может продлится вечно. Но конкретно в этом случае я прекрасно знаю что ни о каких налогах речь не идет. Какие налоги я должен платить, если все мои производства под патронажем самого императора? Так что сделав глупое лицо я поинтересовался:

— И много я должен?

О, вы бы видели каким довольным он сразу стал. Приняв степенную позу он начал перечислять.

— Ну, должны вы много, молодой человек. Но конкретно с пушек около десяти миллионов рублей.

Я продолжал сохранять на лице глупое выражение при этом внутри содрогаясь от хохота. Этот напыщенный индюк даже не поинтересовался с чем имеет дело прежде чем делать такие громкие заявления. Но мне надоел этот фарс и я решил его прекратить. Я связался с Шуваловым и начал ему медленно с расстановкой объяснять ситуацию. И чем дольше я говорил тем сильнее бледнел мой недавний собеседник. Когда я закончил он был похож на труп, и лишь бегающие глаза выдавали в нем живого человека.

Шувалов пообещал направить сюда людей, а мне сказал ни о чем не беспокоится.

Я развернулся и направился к выходу, походя похлопав по плечу недоумевающего Мстислава. В общем я вернулся домой потратив время на глупого чиновника. Бабушка уже устроила в доме полный хаос, все слуги бегали в мыле готовясь к тому что я завтра поеду на церемонию награждения. Я даже хотел попросить Марью Федоровну не заморачиваться так сильно, но потом понял что она это делает не столько для меня сколько для себя. Столько лет прожить как обычная крестьянка и в старости вернуть себе свой род это не так то просто.

Время до церемонии награждения я просто проспал. Но вот настало утро и я проснувшись и быстро позавтракав натянул на себя праздничный мундир, что сшили для меня за эти дни, и дождавшись пока выведут мой лучший экипаж уселся в него. Со мной ехали ещё два экипажа с охраной, но это было больше для статуса чем в целях безопасности. У ворот императорского дворца уже была длинная очередь из экипажей. За два часа она наконец то дошла и до меня и представившись гвардейцам я благополучно заехал на территорию. Парковку устроили недалеко от ворот. В этот раз мне пришлось приехать без спутницы так как достойных кандидаток у меня не было. А брать с собой бабушку было бы слишком. Внутрь дворца все заходили через парадный вход и поднявшись по застеленным красным ковром ступенькам я наконец то попал внутрь. К балу приготовились основательно и весь дворец выглядел так будто бы его только построили. Один из гвардейцев показал мне куда следует идти и пройдя через два зала я наконец то попал в нужный мне. Огромный зал площадью около трех тысяч квадратных метров заканчивался троном императора. В зале уже курсировали официанты с бокалами наполненными шампанским, а столики с закусками расположились по краям. Народу пока что было не сильно много, но я успел заметить несколько знакомых лиц, среди которых был Шереметьев с Долгоруковым. Княжна Долгорукая так же была здесь в компании молодых девушек. И кстати, что удивительно, на них были не пышные бальные платья, а такие, которые вполне можно было характеризовать как мундир. Учтиво поклонившись всем своим знакомым я направился прямиком к столику. Взяв у пробегающего мимо официанта фужер с шампанским я стал не спеша рассматривать приглашенных. Так как это церемония награждения тут не было непричастных и так или иначе каждый из них помогал нам в войне. Да, сама война ещё не закончилась, но что римляне что северяне уже истратили свои экспедиционные войска, так что теперь нас ждёт вялотекущий конфликт. И то, если император не решит нанести нашим врагам ответный визит вежливости.

Наконец то заиграла торжественная музыка и в зал вошел император. Его массивная фигура двигалась с грацией хищника. А я, перейдя на магический взор, смог заметить что за прошедшее время император стал как минимум мастером. И это очень хорошее достижение для его возраста. Цесаревич не присутствовал, ну и немудрено, в этой войне он не участвовал.

Император произнес длинную речь где благодарил всех и каждого за мужество, героизм и службу. В общем ничего нового, эти речи я ещё в своем мире знал наизусть. У нас политики тоже любили говорить много и ни о чем. Большую часть его речи я пропустил мимо ушей так как ничего интересного для себя я не услышал. Но вот наконец то он закончил и приступил непосредственно к награждению. Поименно вызвали людей и император вначале рассказывал всем какой вклад этот человек внес в победу, а потом награждал его либо каким то орденом, либо деньгами, либо новым дворянским титулом. Ещё с прошлого мира я не сильно любил эти мероприятия. Там очень часто бывало так что наказывали невиновных, а награждали непричастных. И я подсознательно ожидал тут того же самого. Но вот наконец то произнесли моё имя и чеканя шаг я направился в сторону трона. Глубокий поклон императору и я вытянулся по струнке смирно в ожидании. Хотя меня так и тянуло посмотреть на людей вокруг, так как только услышав фамилию Мстиславский очень многие напряглись. Внутренне усмехнувшись я продолжал слушать то что мне говорил император. А говорил он очень интересные вещи. И про мои военные изобретения и про спасение князя Шереметьева. Он не забыл и последнее наше дело в Белозерске, хотя я не думал что про него вспомнят. В итоге, прочитав весь длинный список моих заслуг, император уставился на меня немигающим взглядом:

— Господа, я думаю что этот человек совершил настолько много подвигов что ни одна обычная награда тут не подойдет. Поэтому я хочу заявить, если род Мстиславских в течении трех лет докажет что достоин то получит от меня княжеское достоинство. И в нашей империи станет на один княжеский род больше.

Сказав это он снова на меня посмотрел, но на этот раз у него на губах играла ироничная улыбка.

Меня же внутри разрывало от злости. Фактически сейчас император намекнул всем князьям о том что в их стане может случится пополнение. Но если куда то прибыло то откуда то убыло. Поэтому я не сомневаюсь что после этого аристократы постараются не сильно иметь дела с моим родом. Я не понимал в чем дело, но чувствовал что тут явно что то не чисто. Опять склонившись в поклоне я сухо поблагодарил императора и вернулся обратно к столу. Настроение у меня было прескверное и очень сильно хотелось кому то набить морду. Император решил указать мне моё место, и я его прекрасно понимаю. Только он видимо забыл что мои возможности превосходят возможности обычного мага. По крайней мере теперь я точно ему больше ничем не обязан. А это значит что никто не мешает мне предложить свои изобретения той же Германской Империи. А что, союзники как никак, хоть и не по военному делу.

Погрузившись в свои мысли я не заметил подошедшего ко мне старика. Он был высок, почти два метра и если бы не седые волосы и такая же белая бородка я бы никогда не понял что передо мной старик. Одет он был в военную форму генерала империи. Я ничего не успел сказать как он подошел близко будто бы хотел чокнутся со мной бокалами и прошептал:

— Ну что, радуешься, сученыш? — его голос был похож на шипение змеи — но ты слишком рано не радуйся. Твой род никогда не станет княжеским это тебе обещаю я, Григорий Распутин.

И легонько коснувшись своим бокалом моего пошёл дальше по залу.

Так вот оно что, Распутины. Именно этот княжеский род отметился в ограблении моего рода. Им отошло около семидесяти процентов нашей земли, а также самые прибыльные производства, которыми владели Мстиславские. И вот теперь их глава подошел ко мне чтобы вновь отметиться. Но тут старик крупно промахнулся. В отличии от деда Марьи Федоровны я не собираюсь полагаться только на магию. Очень скоро моя дружина будет вооружена так что сможет на равных противостоять целой армии. А учитывая что теперь у меня ещё есть и архимаг то мы ещё посмотрим кто будет смеяться последним. Моё настроение окончательно испортилось и я уже подумывал о том чтобы покинуть это место. Ну, а что, император своё недовольство выразил, враг своё лицо показал, что мне ещё тут делать? Но в этот момент моего плеча коснулась нежная девичья рука. Обернувшисья увидел княжну Долгорукую.

— Вы не против, боярин, если я потанцую с таким героем как вы? — мягко улыбнувшись спросила она.

Ещё бы я был против. Эта девушка слишком сильно меня манила. Поцеловав изящные пальчики я повёл её в центр зала. Хоть что то хорошее сегодня у меня будет.

Глава 15

Храм христианского Бога где-то на территории Римской империи.

Группа инквизиторов молилась в уединенном храме. В отличии от остальных жрецов инквизиторы верили всей душой. И они гордились тем, что им дали возможность привести целый мир к свету новой веры. В какой то момент комнату озарил белый мягкий свет. И голос… ничего прекраснее этого голоса они никогда не слышали. Когда голос закончил свою речь все они склонились в глубоком поклоне:

— Мы поняли тебя, посланник Бога. Мы выполним его волю чего бы это не стоило.

В глазах бывшего раба, а ныне одного их лучших инквизиторов, горел фанатичный огонь.

— Как легко управлять фанатиками — подумал про себя Локи загадочно улыбаясь — А ведь всего лишь стоило пустить в голос немного торжественности и сказать что это угодно их Богу и эти идиоты готовы сорваться на край света лишь бы выполнить то, что от них хотят. Идеальные исполнители.

Если бы скандинавский Бог не любил бы свободу то он бы первым встал под знамена пришлого Бога. Но ему претило то, что этот мир хотят превратить в загон для тупых овец. Может пришлому такая энергия и подходит, но ему точно нет. И теперь одним маленьким движением он привел в действие то, что сокрушит всю ту конструкцию, что пришлый тут пытался построить. А всего то надо похитить одну русскую княжну. Главное чтобы этот любимчик Рода не узнал кто на самом деле стоит за этим. Не хотелось бы получить разъяренного мстителя на свою голову.

Я наконец то сел в свою карету и направился в сторону усадьбы. Хоть вечер и начался скверно закончился он просто замечательно. Я кружил в танце княжну Долгорукую и любовался её прелестным личиком. Не знаю любовь ли это, но то что мне с ней хорошо это неопровержимый факт. Мне до одури не хотелось отпускать её из своих объятий. Но вечер пришел к концу и мы вынуждены были прервать только начавшуюся сказку. Домой я приехал довольный как слон и пообещав бабушке что завтра всё ей с отцом расскажу сразу же направился в спальню. Пережитые эмоции до сих пор не отпускали меня и мечтательное выражение с моего лица ещё долго не уходило. Быстро приняв душ я завалился на кровать раздумывая о своем будущем. Меня всё чаще посещали мысли о женитьбе и о детях. Хоть мое тело довольно молодое, но психологический возраст у меня больше. Вот и лезут в голову всякие мысли. Но меня отвлек шум с улицы. Поднявшись я увидел что около наших ворот стоит чей то экипаж, а мои дружинники с кем то спорят, судя по всему.

Быстро одевшись я спустился вниз и увидел занимательную картину. София Долгорукая плакала навзрыд на плече у бабушки. Увидев меня она тут же бросилась мне на шею и сквозь рыдания мне удалось понять что же всё-таки произошло.

Её старшую сестру похитили. Я почувствовал как ярость обволакивает мой разум. Ту, с которой мне так хорошо, посмели похитить какие то ублюдки. Я почти потерял над собой контроль и лишь визг Софии вернул меня к реальности. Я стоял посреди комнаты, а температура вокруг меня поднялась на несколько десятков градусов. Одежда уже начала тлеть, судя по всему я почти загорелся. Извинившись я вернулся к себе и переоделся заодно захватив свои револьверы и Разящего. Когда я спустился обратно княжна почти успокоилась:

— София, ты сможешь мне устроить встречу с твоим отцом? — спросил я у заплаканной девушки.

Она лишь кивнула, но мне большего и не нужно.

— Тогда поехали, возможно есть шанс что мы уже сегодня вернем тебе сестру.

За три часа до этого.

Александра Долгорукая ехала домой в приподнятом настроении. Она и не думала что на балу ей будет так весело. Яромир оказался не обычным солдафоном. Он смешно шутил, поддерживал светскую беседу и прекрасно танцевал. И он смотрел на неё ни как другие мужчины. Он явно попал под её чары, но при этом не было ни похотливых взглядов, ни чего либо другого. И как кандидат в мужья он ей идеально подходил. Богат, симпатичен, да ещё и чародей невообразимой силы. А ещё он спас её сестричку, её любимую младшую сестренку. И уже за это она ему будет благодарна до конца жизни. Удар чудовищной силы буквально выкинул княжну из сидения. Крики дружинников снаружи давали понять о том что там идет ожесточенная схватка. Княжна тут же ринулась наружу чтобы помочь своим людям, но как только она вышла тут же свалилась на землю от сильного удара по голове. Единственное что она успела заметить перед тем как потерять сознание это маленький серебряный крест на шее у того кто её ударил.

Полностью мне удалось успокоится только в карете Долгорукой пока мы направлялись к их московскому особняку. Княжна смотрела на меня со страхом и затаённой надеждой. Всю поездку мы не проронили ни слова. Я был слишком погружен в свои мысли, а княжна была слишком подавлена произошедшим. Я же усиленно пытался понять кому выгодно это похищение. Долгорукие давно отошли от политики предпочтя заниматься коммерческими проектами. И ещё нужно учитывать что дочь князя Долгорукого не перемещалась по городу без внушительной охраны. А значит на них напали как минимум несколько старших магистров, а то и парочка великих. Иначе не объяснить как похитителям удалось так быстро всех обезвредить.

Когда мы наконец то приехали к усадьбе Долгоруких она напоминала разворошенный улий. Везде бегали дружинники, а голос князя гремел на весь дом. Нас пустили без каких либо препятствий, хотя я заметил в свою сторону несколько подозрительных взглядов:

— Папа! — Софья тут же кинулась к отцу и ещё раз разрыдалась.

— Всё будет хорошо, моя девочка — князь обнял дочь успокаивая её.

— Папа, я пригласила Яромира, он согласился нам помочь.

Только после этого князь наконец то меня заметил. Сначала в его глазах промелькнуло недоумение, но видимо до него очень быстро дошло чем я могу помочь.

— Пройдем в мой кабинет, Яромир, там нам никто не помешает.

И я с князем направился в глубь дома.

Кабинет у князя внушал. Огромный стол из ценных пород дерева, шкуры диких зверей и дорогое оружие развешанное на стенах. Я уселся в одно из кресел смотря на князя с ожиданием. Прежде чем начать говорить он подошел к одному из шкафов и вытащив бутылку с алкоголем налил себе. Залпом опрокинув в себя стакан он даже не поморщился:

— Итак, Яромир, ответь, ты сможешь для меня сотворить ещё одно чудо?

Князь хоть и пытался держаться, но было видно что это происшествие по нему очень сильно ударило.

— Не знаю, но обещаю сделать всё что в моих силах. Особенно если буду знать в подробностях всё что произошло, а то княжна не смогла мне ничего толком объяснить.

— Ладно, слушай.

И князь начал свой рассказ.

В общем, через полчаса всё было понятно. Теперь я был больше чем на сто процентов уверен что княжну похитили не враги князя. Работали профи слишком высокого уровня, а у нас в Российской Империи все профессионалы были на виду. Такую команду привлечь незаметно было практически невозможно, да и не стали бы князья мараться похищениями. Потому что в случае, если это откроется, то их может ждать такое наказание, что княжеский род вполне может исчезнуть. Поэтому остаются только внешние враги. И тут я больше склоняюсь к римлянам. Их инквизиторы вполне могут спланировать и осуществить такую операцию. Но более точно я это узнаю на месте где всё это произошло. Во время тренировки с Тарр Солом я выучил парочку заклинаний, которые подойдут для поиска людей. В любом случае сильная чародейка вроде Александры оставит следы своей магии. И по ней мы её и найдем… я надеюсь.

К месту происшествия я поехал вместе с дружинниками Долгорукого. Два магистра и один мастер так же сопровождали меня. Я не сильно хотел этого сопровождения, но я не хотел спорить с князем, особенно сейчас. Поэтому был вынужден терпеть сопровождающих. На место мы приехали очень быстро. Похищение произошло в пригороде Москвы, в частном районе. Именно поэтому никто не успел на помощь, да и так поздно узнали об этом. В Москве всё заполнено агентами Шувалова там бы в течении пяти минут налетела бы толпа жандармов. Место, кстати, они выбрали идеально, один неприметный поворот улицы на краю самого района. Улицы тут довольно узкие и у транспорта не было возможности развернуться в обратную сторону. Напали с двух сторон и быстро нейтрализовав охрану схватили княжну. Я заметил на земле пятнышко крови, которое очень сильно фонило магией княжны. Судя по всему она ранена, но явно не сильно. Иначе бы крови было бы больше. Попросив людей князя отойти в сторону я стал подготавливаться к заклинанию. Когда всё было готово я двумя жестами запустил процесс и стал ждать результатов. По началу ничего не выходило. Заклинание отслеживало кровь княжны только до неприметного дома в этом же районе, а дальше след просто исчезал. Мы направились туда, но нашли уже пустой дом со следами недавнего тут пребывания людей. И только тут я понял в чем была проблема. Портал! Тут кто то открыл портал. И теперь у меня нет сомнений в том что это были римляне. Потому что след портала вел в сторону черного моря, а там у нас как раз римский флот. Я правда до сих пор не мог понять зачем им похищать княжну, не было в этом никакого определенного смысла. Она конечно из богатого рода, но есть роды и богаче. Про политическое влияние даже речь не идет, Долгорукий давно в эти игры не играет. Так что пока причина мне непонятна. Хотя я точно знаю тех кто сможет мне на это ответить. Правда после этого они вряд ли останутся в живых, но меня это мало волнует. Террористов я вообще за людей не считаю, а никем другим людей, которых берут заложников я назвать не могу. Ещё раз внимательно осмотрев дом я больше ничего не нашел поэтому мы направились обратно в усадьбу князя. Всю дорогу я молчал хотя было видно что у моих спутников были ко мне вопросы. Но они так и не решились мне их задать.

Князь нас ждал, это было видно по тому что он встречал нас лично. И столько надежды было в его глазах что мне стало даже немного стыдно. Не знаю почему, но меня смутило что этот массивный мужчина с сединой сейчас выглядел настолько беспомощным. Мы тут же направились к нему в кабинет где я всё ему рассказал.

— Но почему? Да, я участвовал в войне против них, но ведь я далеко не единственный. Зачем им моя дочь?

Князь явно был в отчаянии.

— Успокойтесь, князь, теперь когда у нас есть след, я её найду. И постараюсь это сделать как можно быстрее. Только мне понадобится помощь.

Всё-таки полностью без выгоды я не останусь.

— Всё что угодно, Яромир, только верни мне дочь — в голосе князя прозвучала надежда.

Я озвучил то что мне нужно и князь тут же согласился. Поэтому я ехал к себе в усадьбу с солидным кортежем. Десять мастеров и два магистра будут охранять мой дом пока меня не будет. Также я успел связаться с Мстиславом и с территории полка ко мне едут гранаты, несколько десяток винтовок и патроны. Я бы с удовольствием взял бы и гранатометы, но Демидовы пока ещё не выпустили их массово. Продукт пока тестируется военными.

Приехав домой я быстренько собрал своих, благо они пока ещё не спали, и объяснил им ситуацию. Марья Федоровна хотела было возмутится, но посмотрев на своего отца, который был полностью спокоен решила сегодня не устраивать мне веселье. Поэтому я спокойно направился к себе чтобы собираться в дорогу. Хоть я и поеду один, но собираюсь подготовится основательно. А для этого у меня есть Старый Ворон со своим миром. Там при желании я хоть танковый батальон мог бы разместить и спокойно передвигаться по миру. Разящий тоже отправится к Ворону, слишком уж он приметный. С ним меня очень быстро раскусят. Револьверы можно взять так как ими я не сильно пользовался во время военных действий.

В общем, я собирался устроить на территории римлян небольшую войнушку. Нужно было видеть глаза Старого Ворона, когда я начал заносить нему ящики с оружием. Но он ничего не спросил лишь хмыкнул и продолжил заниматься своими делами. А я затащил всё что мне было надо и теперь осталось дело за малым. Пока я ехал домой я связался с Шуваловым и объяснил суть операции. Князь поворчал что я опять сую голову в пасть льву, но мою просьбу обещал выполнить. Так что теперь я жду курьера с поддельными документами и со способами связи с русской агентурой на римской территории. А они мне явно понадобятся, как минимум чтобы подготовить прорыв обратно. Открывать портал на такое расстояние я пока что не могу, мой максимум пока что полторы тысячи км. И это уже на грани для меня, уходит половина моего резерва. Для этой поездки я собираюсь применить ещё одно заклинание от Тарр Сола. Суть заклинания в том чтобы скрыть для окружающих мой источник. В глазах окружающих я буду выглядеть как обычный человек. И пока я его не сниму никто не узнает что я чародей.

Александра пришла в себя рывком, и тут же зашипела от боли. Её приковали цепями к стене и наручники явно не простые, а против чародеев. Осмотревшись княжна поняла что она на корабле. Значит её увозят с территории Российской Империи. Она усиленно пыталась понять кому понадобилось её похищать, но пока что в голову ничего путного не приходило. Да, её отец князь, но он далеко не самый влиятельный человек. А просто ради выкупа её бы не стали увозить, а просто спрятали где нибудь в глуши.

Очень сильно чесалось всё тело, видимо от морской воды. Но вот дверь открылась и в её маленькую каморку вошел человек. С виду ничем не примечательный мужчина лет пятидесяти. Среднее телосложение, черные волосы и невысокий рост. Явно имеет римские корни. И только взгляд у этого человека выдавал его. Взгляд человека привыкшего к смертям. Он равнодушно посмотрел на княжну, а потом проверив цепи собирался выйти:

— Зачем вы меня похитили? — александра не надеялась что ей скажут правду, но она хотела хоть какого то ответа.

Человек остановился и медленно повернулся к княжне.

— Ты в плену ради славы нашего Бога. Ты станешь ключем к падению ваших Богов. И тогда на вашу землю придет истинная вера.

Всё это было сказано абсолютно безэмоционально, будто бы говорил не человек, а какая то кукла очень похожая на человека.

Княжна скривилась. Шансы на спасение падают всё сильнее. Она уже знала про новый орден, который создали римляне. Инквизиция. Они сжигают и убивают тех кто отказывается верить в их Бога. По сравнению с ними другие жрецы христианского Бога не так уж и плохи. По крайней мере после общения с ними ты можешь уйти на своих ногах, а если ты встретишь инквизитора, который пришел именно к тебе, то ты считай уже труп. И судя по всему её похитили именно эти фанатики.

Княжна пыталась себя подбадривать, но она прекрасно понимала что её вряд ли спасут. Она не собиралась помогать этим ублюдкам и искренне надеялась что отец не пойдет на поводу у них. А к боли она привыкла, всё-таки она полжизни провела на войне. А война невозможна без боли. Закрыв глаза княжна погрузилась внутрь себя.

А инквизитор бросил на неё ещё один равнодушный взгляд и вышел из камеры.

Курьер от Шувалова прибыл довольно быстро. Передав мне объемный пакет с документами попрощался и был таков. Я же стал изучать то что он привез.

Итак, меня зовут Джакопо Констанцо и я купец средней руки, который специализировался на торговле с русской империей. Война застала меня на вражеской территории и мне пришлось оставив весь товар в спешке бежать так как я боялся обвинений в шпионаже в пользу Рима. В принципе для легенды, которую создали несколько часов назад, приемлемо. Знания итальянского у меня нет, но зато я спокойно смогу объяснить почему я говорю на русском. Ну что ж, теперь пожалуй отправимся за прекрасной девой.

Глава 16

В Римскую империю я решил добраться вплавь. Во первых, это будет быстрее, так как порталы мне сейчас использовать нельзя. Во вторых, это будет более менее безопасно, в порту откуда я буду отплывать, много германских кораблей, которые смогут меня подбросить до нужного мне места. Одежду я выбрал попроще, чтобы соответствовать образу разоренного купца. В порту было многолюдно, огромное количество кораблей сновали туда сюда. Спросив у одного из грузчиков где можно найти нужный мне корабль я направился к самому краю порта. Там был кабак для капитанов где они заключали сделки, нанимали людей и просто отдыхали после плаванья. Именно там я планировал найти нужный мне корабль. Я бы мог пробраться на борт римского корабля, но всё это было довольно опасно, так как в случае чего, мне придется вступить в схватку чтобы выжить. И даже если я справлюсь с командой целого корабля что мне дальше делать? Навыков чтобы управлять кораблем у меня нет и вряд ли это можно сделать в одиночку. Поэтому я не стал дергать тигра за усы, а решил пойти самым легким путем. В кабаке играла весёлая музыка, суровые морские волки чинно попивали крепкий алкоголь и закусывали его жареным мясом. Подойдя к стойке я выложил один рубль и изложил суть своей проблемы. Дородная тетка лет сорока смахнула рубль к себе в карман и указала мне на один из столиков где в одиночестве пил мужчина лет семидесяти. Несмотря на приличный возраст он не выглядел дряхлым стариком, наоборот, судя по его подтянутой фигуре он легко даст фору многим молодым. Я вытащил ещё рубль и купив две кружки с крепким темным пивом направился к столику.

Я поставил кружки на стол и присел на свободный стул. Мужчина поморщился и даже не глядя на меня сказал:

— До Рима двадцать пять рублей, до Англии пятьдесят. К северянам не иду.

Немного опешив от такого быстрого перехода прямо к делу я тем не менее вытащил из кошелька двадцать пять рублей и выложил их на стол. Капитан повернулся ко мне и посмотрев на деньги заявил:

— Ты не торгуешься, и это странно. Тебе так срочно нужно в Рим?

Я кивнул.

Собрав деньги со стола и один махом ополовинив одну из кружек что я принес, он встал и поманил меня за собой. Мы вышли из таверны и через пять минут ходьбы дошли до нужного нам корабля. Хотя корабль это громко сказано. Скорее это была очень большая лодка с приделанными парусами. Видимо увидев мой сомневающийся взгляд он заявил:

— Если тебе нужен огромный корабль чтобы потешить свое эго то это не ко мне. А если хочешь быстро доплыть до Рима то добро пожаловать на мою «Русалку».

Сказав это он легко взбежал по узкому трапу прямо на борт.

В принципе он прав, размер тут не особо имеет значение, главное побыстрее добраться. Так как я до сих пор не знаю в чем конечная цель похищения стоит поторопится. Так что задумавшись на секунду я всё-таки пошел вслед за капитаном. Лодка хоть и не выглядела презентабельно тем не менее была сделана добротно. Следов гниения я не увидел так что по крайней мере за это я могу быть спокоен. Капитан стоял возле штурвала и внимательно меня рассматривал. Наконец то, видимо к чему прейдя у себя в голове, он кивнул и указал мне на лестницу что ввела в трюм корабля.

— Как спустишься первая каюта слева. Если хочешь кормежку добавь полтора рубля.

Я вытащил два и кинул ему монеты. Ловко их поймав он засунул их в карман и кивнул.

— Тогда обед через полтора часа, не опаздывай — и развернувшись пошел дальше инспектировать судно.

Я спустился по лестнице и зашел в свою каюту. Размеров она была небольших, два на три метра. Небольшая кровать, сундук с ключом в замке и стул. Вот и всё что там было. Так в двери тоже был замок, но ключ лежал на стуле. Я скинул свою сумку на пол и растянулся на кровати. По крайней мере первый этап пройден, а что будет дальше буду решать в процессе. Слишком мало у меня информации по этому поводу чтобы строить планы.

Генрих был опытным моряком, который уже сорок лет был в море с небольшими перерывами. Но его новый пассажир его удивил. Не торговался, хотя цена была завышена на двадцать процентов, не спрашивал ничего про маршрут и про остальное что обычно интересует пассажиров. Он бы подумал что это какой то маг, но он не почувствовал никакой магической энергии так что это вариант отпадает. Но человек был в высшей степени странным. Генрих точно не будет с него спускать взгляд на протяжении всего плавания. Ещё раз посмотрев на лестницу по которой только что спустился его пассажир капитан отвернулся и начал ждать прибытия команды. Эти олухи наверняка опять напились и теперь пытаются найти место швартовки.

Княжна Александра уже привыкла к одиночеству. За эти несколько дней пока длилось плавание к ней никто не заходил кроме одного человека, который приносил скудную порцию еды и немного воды. И если первые несколько раз она пыталась с ним поговорить то потом поняла что он не ответит на её вопросы и забросила эти попытки. Но вот наконец она почувствовала что корабль замедляется да и пробивающийся шум из-за борта означал что они наконец то прибыли в порт. Она хотела было закричать, но поняла что вряд ли бы её привезли туда где могут найтись те кто пойдут против инквизиции. Поэтому она стала молча ждать что будет дальше. Через десять минут к ней зашли трое человек и один из них взмахом руки погрузил княжну в сон. Она пыталась сопротивляться, но её веки не слушались и медленно закрывались. И всё же она успела заметить удивление на лице инквизитора, видимо он не ожидал что она будет сопротивляться. В себя она пришла уже в камере. Каменные стены, земляной пол и те же кандалы на руках и ногах. Маленькое окошко под потолком было с решеткой так что даже если бы ей каким то образом удалось бы снять кандалы отсюда ей не сбежать. Александре хотелось плакать, но она сдержалась. Нет, она не станет показывать свою слабость «этим». Она княжна Долгорукая и даже если она умрет то она сделает это с честью. Закрыв глаза она погрузилась в легкий медитативный транс. Всё лучше чем просто смотреть в одну точку.

К обеду я вышел через полтора часа, когда мы уже были в море. Пока я лежал у себя в комнате на корабле появилась команда. Капитан всё так же стоял около штурвала, но теперь рядом с ним сидел на раскладном стуле парень лет двадцати, который раз в десять минут взмахами рук наполнял паруса ветром. Интересный способ перемещения, но вот для больших кораблей вряд ли подходящий. Хотя, если взять тройку мастеров то они вполне могут справится с такой задачей. Еда была самой обычной, пшеничная похлебка, сухари и кружка с вином. Я взял свою порцию и усевшись возле борта начал есть. Пассажиров кроме меня было ещё четверо, двое также как я заплатили за еду, а двое вытащили из своих мешков свою провизию и так же стали не спеша есть. Никто не пытался со мной познакомится и это меня радовало. Судя по всему капитан промышляет не совсем законными делами так что его пассажиры тоже не обычные люди. По крайней мере один из них выглядел как матерый убийца. Я спокойно доел свою порцию и спустился обратно в каюту. Вид моря я не любил и часами любоваться водной гладью не входило в мои планы. Поэтому закрыв дверь изнутри я завалился спать. Плыть нам несколько дней и я планировал хорошенько набраться сил. Кто знает что меня у римлян, и не придется ли мне там устроить маленькую войнушку. Конечно не хотелось бы, но если возникнет такая ситуация то я должен быть готов.

Где то вне времени и пространства.

Локи находился в своем личном пространственном кармане где мог себе позволить расслабиться и отдохнуть от нахлынувших дел. Он лежал на белом песочке и попивал асгардский мед как в его обитель нагло ворвался Род. И судя по его лицу он был очень сильно зол:

— Зачем ты это сделал⁈ — прорычал он вынимая меч из ножен — Кто тебе позволил лезть в мои планы, мелкий северный божок?

Локи тут же вскочил и его тело покрылось металлической броней.

— Тише, брат, — примирительно поднял он руки — я всё могу тебе объяснить.

— Зачем ты устроил эту аферу с Яромиром? Чего ты добиваешься, Локи?

Род немного успокоился, но его взгляд до сих пор метал молнии, а обнаженный клинок смотрелся очень опасно в руках этого великана.

— Послушай, я всё просчитал — Локи поспешил объясниться пока Род не начал тут всё крушить— -Твой протеже спасет княжну и попутно устроит римлянам большой сюрприз. Разве ты не хочешь побыстрее избавиться от этого пришлого? Он разве мало наших братьев убил?

Род посмотрел на Локи и грустно улыбнулся.

— Ты до сих пор остался ребенком, Локи, который разве что способен устроить маленькие шалости. Яромир не справится, он силен, но пока ещё недостаточно чтобы в одиночку справится с такими силами. А ты засунул его в самое сердце. Там где даже я бы не рискнул появится. Учти, брат, если с ним что то случится виноват в этом будешь ты. И да — Род повернулся и внимательно посмотрел на Локи — не надейся что он не узнает кто за всем этим стоит.

Сказав это Род исчез оставив Локи в глубокой задумчивости. Теперь он понимал что возможно поступил импульсивно, но назад уже ничего отыграть нельзя. А значит придется Яромиру помочь, иначе и вправду малец может обидется. А ему этого не надо, он рассчитывает на плодотворное сотрудничество. Тяжело вздохнув Локи с сожаление посмотрел на окружающее его пространство и приняв форму ангела вернулся обратно на землю.

Несколько дней плавания прошли довольно быстро. Я в основном ел и спал, так как других развлечений на судне не было. По вечерам моряки собирались на верхней палубе и играли в кости, но я никогда не был фанатом азартных игры поэтому не участвовал в этом. Но вот наконец таки показался один из римских портов куда мы собирались причаливать. Таможенной службы тут не было, порт был слишком маленьким. Просто староста деревни, который располагался рядом записывал имена тех кто тут сходил на берег, а потом раз в месяц сдавал этот список приезжающему мелкому чиновнику. Заплатив рубль серебром я убедил хитрого старика что меня записывать не надо. Сойдя на берег я пешком направился по тракту к ближайшему городку. По словам старосты он был небольшим, тысяч пять жителей. Когда я удалился достаточно далеко от рыбацкой деревушки то отошел метров сто от дороги и решил посмотреть правильно ли я иду. Заклинание показало что иду я правильно, в сторону Рима. Что ж, как говорится все дороги ведут в Рим, вот мы это и проверим. После активации поискового заклинания мне пришлось ещё раз накинуть на себя вуаль. Но рисковать я не хотел. Пока слишком рано светить свой статус мага, мало ли кто мне на пути попадется.

До городка я добрался ближе к вечеру, всё-таки он оказался чуть дальше чем говорил староста. Рубль серебром перекочевал к дружиннику местного аристократа, который без каких либо вопросов пустил меня в город. Найдя ближайшую гостиницу я снял самый обычный номер и заказав плотный ужин решил пообщаться со Старым Вороном. Я не успел поговорить со стариком перед отъездом. Закрыв дверь я снял вуаль и провалился в мир Ворона. Теперь тут всё выглядело в разы лучше, старик явно взялся облагораживать своё жилище. Теперь всё тут больше напоминало какой то пейзаж из русских сказок. Не хватало только Алёши Поповича, а так всё было прямо как в сказке. Старик был на улице где за маленьким изящным столиком попивал чай из огромного самовара. Увидев меня он сделал приглашающий жест, мол садись, не стой столбом. Я присел на появившийся из воздуха стул и сделал глоток чая. Ничего вкуснее я в своей жизни не пил если честно. Вкус этого чая как будто бы возвращал меня в детство, когда ещё были живы дедушка с бабушкой, а родители отвозили меня к ним по праздникам. Допив чай я смахнул набежавшую слезу и спросил:

— И что это было?

Старик усмехнулся.

— Да так, баловство. Одна ведьма научила, когда я ещё по земле ходил. Проняло?

Я кивнул.

— Ладно, говори зачем пришел — старик отодвинул свою чашку в сторону — явно ведь не просто так, я ведь прав?

— Что ты знаешь про римлян? — я уставился на старика внимательным взглядом.

Ворон удивленно на меня посмотрел.

— Да не особо много знаю. Не шибко сильные колдуны, те же германцы сильнее их. Но вот их легионы сила серьезная — в голосе старика послышались уважительные нотки — не хотелось бы мне с ними сталкиваться в бою.

Я коротко рассказал ему о последних событиях в мире. Ворон сначала не верил мне, но потом я показал ему кусочек своих воспоминаний.

— Вот оно что — протянул он — опять война. Никак не успокоятся, всё делят и делят, как будто бы с собой в могилу всё это заберут. Ладно, что вспомню расскажу, только ты на многое не рассчитывай.

Я молча кивнул и приготовился слушать.

Рассказ продлился минут десять, старик и вправду ничего нового мне не рассказал.

— Так это ты с римлянами собираешься воевать? — указал он на ящики с оружием.

— Ага, собираюсь одну княжну спасти, а мимоходом парочку высокопоставленных инквизиторов прикончить, если получится.

Старик усмехнулся.

— Это дело хорошее, можно сказать даже богоугодное — коротко хохотнул он.

Попрощавшись со стариком я вышел обратно в гостиничный номер. За окном была глубокая ночь, и немного поёрзав на кровати я смог наконец таки заснуть. Завтра меня ждет продолжение пути.

Усадьба Долгоруких.

С тех пор как похитили его дочь князь не мог найти себе места. Он уже связался со всеми с кем мог, но пока была тишина. Единственная надежда у него была на этого парня. Он уже смог один раз вернуть князю радость жизни и теперь Долгорукий надеялся что парень справится и во второй раз. Лишь бы вернул дочь, а за ним дело не станет. Отблагодарит парня по царски, хоть он всего лишь князь.

Утром я вновь отправился в путь, но на этот раз не пешком. Из города в сторону Рима ехали перевозчики так что заплатив энную сумму серебром я уселся на свое место и стал смотреть в окно. Мимо нас проплывали маленькие деревушки, засеянные поля и работающие люди. Однако в воздухе чувствовалось что то эдакое, какой то страх. Люди были испуганы, предпочитали не смотреть по сторонам, а молча заниматься своими делами. Даже мои попутчики ничего не говорили, а просто смотрели как и я в окна. Где то через час езды нам пришлось съехать на обочину и пропустить мимо себя колонну солдат. Во главе у них был мужчина в черном балахоне с посохом в руке. Навершие посоха было в форме креста.

Понятно, а вот и первый представитель инквизиции. Видимо направляются карать очередных отступников веры. Ну и заодно пополнять казну ордена, куда же без этого.

Дождавшись пока солдаты пройдут мимо нас мы вернулись обратно на дорогу. Я заметил несколько взглядов полных ненависти, которые мои попутчики бросили в их сторону. Видимо сами жители не сильно любят своих новых представителей веры.

Где то в казематах Инквизиции.

Княжна Александра пришла в себя от болезненного тычка в живот. Открыв глаза она увидела перед собой человека в глухой черной маске. Он держал в руке короткую дубинку, а рядом на стуле уселся старец в белых одеждах. Он внимательно посмотрел на княжну и кивнул. Палач ещё раз ударил её, уже на этот раз по бедрам. Княжна еле сумела сдержать болезненный стон, эти твари не услышат от неё ни звука. Наконец то старец заговорил:

— Княжна, вы можете и дальше сопротивляться или же можете дать волю своим чувствам. В любом случае мы вас сломим. А ваш отец так или иначе сделает то что нам нужно.

И старик мерзко улыбнулся, заставив сердце княжны трепетать от злости.

Глава 17

Александра потеряла счет времени. Пытки кажется длились целую вечность. Но в итоге её оставили в покое. Измученное тело ныло от боли, порезы кровоточили. На прощание мерзкий старик обещал в скором времени вернуться. Княжне даже не хватило сил плюнуть ему в лицо. Даже ненавидеть сил не было. Она просто висела на цепях моля Рода только об одном — забрать её жизнь. Но Бог был глух к её молитвам.

До Рима я добрался буквально через день. В этом мире этот город не сильно походил на тот что был у нас, но какие то общие черты имелись с тем прошлым Римом, который я знал. Но размерами он его превосходил в несколько раз, видимо то что тут до сих пор Римская Империя сохранилась пошло городу на пользу. Я снял гостиницу на окраине города и начал продумывать свои дальнейшие шаги. Пока ехал у меня появились первые мысли о том как мне попасть в руки инквизиции. Были разные способы, но самый простой это прикинуться верующим в старых богов. Если инквизиция действовала здесь так же как и в прошлом мире то мимо меня не пройдут, в этом я был уверен. Определившись с первыми действиями я начал продумывать как это осуществить. В итоге я призвал ворона, которого мне подарил старик, и попросил того найти ближайшее место где поклоняются старым богам. Птица посмотрела на меня недоуменно, но всё-таки взлетела и отправилась на поиски. Его не было до самого вечера и я уже начал переживать, но вскоре я услышал хлопанье крыльев и увидел ворона. Он сел прямо на стол и начал чистить свои перья. Закончив с этим видимо важным для него ритуалом он наконец то соизволил обратить внимание на меня. Птиц общался со мной мыслеобразами и через какое то время я понял что он хотел мне передать. Ближайшее место где был алтарь старых богов было в несколько кварталов от меня. Но место давно не посещали судя по всему. А вот второй алтарь, который подходил мне идеально, был по сути под самым носом инквизиции. Находился алтарь в доме одного богатого купца, недалеко от главного здания инквизиции. И там как раз каждый день проходили ритуалы. В принципе никто не задавал вопросов на тему того что у купца каждый день делают гости. Собрания были вечером, около девяти часов. Теперь осталось туда попасть завтра, а ворон подкинет бумагу с анонимным доносом на гнездо демонопоклонников. Инквизиторы клюнут, это к бабке не ходи. А там уже дело будет только за мной. Спать я ложился довольным, теперь у меня по крайней мере имелся четкий план действий.

Проснувшись утром я быстренько позавтракал и направился к нужному мне дому. Я пошел пешком, чтобы получше узнать улицы города, всё-таки по ним мне потом придется убегать. До места я дошел за полтора часа неспешной ходьбы. Дом и вправду был хорош. Двухэтажное приземистое здание, отделанное белым и розовым мрамором. Вокруг здания росли высокие деревья, что позволяло дому быть в тени. Территорию окружал высокий забор, чтобы хозяин не заботился о том что зеваки могут заметить что то что не предназначено для их взглядов. Постучав в неприметную калитку я дождался пока мне откроют и зашел внутрь. Встретил меня молчаливый раб, который указал мне дальнейший путь в глубь сада где за столиком сидел сам хозяин, смуглый человек невысокого роста с уже проявляющимся животом. Он попивал вино и рассматривал меня недобрым взглядом. Наконец то допив он спросил меня:

— Кто ты?

Языком я не владел поэтому ответил на русском.

— Я тот кто даст тебе заработать денег.

Хозяин явно сильно удивился.

— Русский? Ты не боишься что я сдам тебя страже?

Акцент у него был чудовищным но я его прекрасно понял. Я усмехнулся.

— Нет, не боюсь, именно это мне и надо. Но сдашь ты меня не просто страже, а инквизиции. А за это я дам тебе вот что.

Я открыл кошелек и достал три алмаза, довольно крупных. Они мне ещё от Воронцова достались и так как лично мне они были не особо нужны я решил их пустить в дело. Признаться, пока я шел к дому я передумал дожидаться вечера и устроить полную облаву. Тем более что я симпатизировал этим людям, которые старались сохранить веру своих предков. Так что я придумал немного другой план.

При виде камней его глаза хищно заблестели.

— Допустим ты меня заинтересовал — сказал он хриплым голосом — говори что тебе надо.

Я вкратце описал что мне от него нужно и чем больше я говорил тем больше становились его глаза под конец уже похожие на два маленьких блюдца.

— Ты безумец! Никто не связывается с инквизиторами, даже жрецы боятся им перечить. Попасть в их лапы для любого человека смерть, а ты сам туда стремишься. Зачем тебе это?

— А вот эта информация тебе не пригодиться. Ну так что — я потряс камнями — согласен?

Купец молча кивнул.

— Ну тогда направь раба к инквизиторам. Пусть скажет что к тебе пришел язычник, а ты не хочешь марать свое имя связями с такими людьми и прямо жаждешь отдать его в руки закону.

Я усмехнулся. Уверен, как только его раб скажет это очень скоро тут будет отряд, который придет конкретно по мою душу. Источник был надежно экранирован, а значит я избегу анти магических кандалов. А дальше надо будет только найти княжну и устроить этим ребятам небольшой фейерверк на прощание, ведь уходить надо красиво, так чтобы тебя запомнили.

Пока хозяйский раб направился к инквизиторам мы с его шефом попивали вино разговаривая о ситуации в мире. Старый римлянин сокрушался что с приходом новой веры всё больше проблем для бизнеса. Очень многими товарами больше нельзя торговать так как ими торгует церковь, пресловутая десятина в церковную казну и прочие прелести с которыми сталкивались и в моем мире. На мой закономерный вопрос почему же они не восстанут и не наведут порядок купец невесело усмехнулся.

Ну да, в этом мире жрецы имеют реальную силу, так что бунтовщики умрут либо быстро либо довольно медленно и болезненно.

Но вот мой слух уловил шум со стороны калитки. Быстрый взгляд и я увидел четырех приближающихся людей. И судя по магическому жезлу в руках у одного из них он явно был магом. Я резко поднялся из-за стола и наотмашь ударил хозяина по лицу:

— Предатель, так ты решил сдать меня им?

Я указал в сторону опешивших от неожиданности инквизиторов. Купец ничего не ответил лишь зло сверкнув глазами.

Конечно всё это было фарсом, иначе бы было слишком подозрительно. И так, если вдуматься то вся эта история была шита белыми нитками, но нам повезло что при слове язычник у инквизиторов чаще всего отключались мозги.

Меня быстро скрутили и надели на руки кандалы, к счастью самые обычные. Я продолжал бранить хозяина, пока мы не дошли до самих ворот. Там меня засунули в крытую повозку без окон и кинули прямо на пол. Сами же инквизиторы уселись на лавках не сводя с меня взгляд. Для приличия я пару раз пробовал кинуться на них изображая непримиримого язычника. Получив несколько ударов по лицу и по ребрам я сделал вид что вырубился. На самом деле я сдерживал регенерацию иначе бы спалился уже на этом этапе. Наконец то через десять минут пути мы начали замедлятся. Я уловил скрип открываемых ворот и отвратительный запах. Меня бесцеремонно вытащили из кареты и повели в глубь двора. Судя по всему мы были на территории какой то тюрьмы, которую инквизиторы приспособили под свои нужды. Меня завели в общую камеру и сняв кандалы толкнули меня в спину. В камере было полно народу, человек тридцать как минимум. Я направился в сторону небольшого окна и присел прямо на пол. Хорошо хоть солома тут была, иначе бы пришлось сидеть на холодном каменном полу. Помимо откровенно бандитских рож в камере была небольшая компания из семи человек, которые ну совсем не походили на бандитов. Довольно приличная, хоть и потрепанная одежда. Чистые лица, ну насколько это было здесь возможно. И страх окружающих. Этих семи боялись, никто к ним не приближался и не говорил с ними. Увлекшись изучением странной компании я чуть не пропустил момент, когда передо мной встал один из оборванцев. Он смотрел на меня довольно наглым взглядом щерясь в беззубой улыбке. Он что то сказал мне на своем языке, но видя что я никак не реагирую видимо решил дать мне пинка. А вот этого я стерпеть не мог и молниеносно поднявшись с пола впечатал свой кулак в его подбородок. Зубов у него почти не было так что я не боялся нанести ему сильный вред. Но видимо немного не рассчитал удар и страдалец улетел прилично так, метра на три. Мои действия явно не вызвали одобрения у остальных бандитов, и сразу трое из них направились ко мне. В руках у одного блеснул металл, судя по всему заточенный гвоздь. Я уже собирался сломать парочку конечностей, когда один из семерки что то негромко сказал. Троица тут же остановилась и что то поворчав развернулась и сделала вид что я им больше не интересен. Лидер семерки поманил меня пальцем и указал на место рядом с собой. Я присел, ожидая что будет дальше.

— Russo? — он посмотрел на меня с какой то хитринкой в глазах.

Я кивнул.

— Руссо, руссо. Знаешь наш язык?

— Немного знаю, отец нанимал учителей. Я Флавий — представился он — бывший центурион бывшей римской империи.

И протянул руку для рукопожатия. Я представился в ответ, при этом раздумывая над тем что сказал мне Флавий. Бывший центурион, это серьезно. Это командир, который имеет под своим командованием пятьсот человек.

— Почему ты здесь, Флавий? Судя по всему ты не из бедных людей, если судить по твоей образованности.

Центурион посмурнел.

— Мой отец был жрецом Марса, русский. Его убили эти пришлые. Я был в Африке. Когда я вернулся то застал руины моего дома и убитую горем мать. И такая же участь постигла не только меня. Мы все — указал он рукой на свою компанию — все пострадали от этих — его голос был полон ненависти — Мы не стали ждать пока наша родина будет уничтожена. Мы начали потихоньку истреблять эту нечисть. Но нас поймали, слишком многие уже боялись новых жрецов и нас предали. И вот теперь мы тут ждем казни за преступления против веры.

Мда, интересненько выходит. Шестеренки в моей голове закрутились. Эти люди явно мог быть полезны в том что я задумал. Даже если я ошибаюсь я легко расправлюсь с ними, но надеюсь что не придется. Эти парни не выглядели плохими людьми. И если рассказ их командира правда то им можно только посочувствовать. Но придется дожидаться ночи, проникнуть к ворону средибелого дня было бы глупостью, слишком много свидетелей.

— А вы не знаете, никого важного в последнее время не привозили? — я посмотрел на Флавия с затаенной надеждой.

— Ну — почесал он чуток отросшую бороду — точно не могу сказать, но два дня назад тут был переполох. Говорили приехала какая то шишка из верхушки инквизиторов. А насчет пленников ничего сказать не могу.

Мда, всё-таки придется заниматься магией. Но другого выхода нет. Оглянувшись, я понял что за нами никто не наблюдает и попросил Флавия прикрыть меня на несколько минут. Он ничего не понял, но согласился. Парни окружили меня со всех сторон и я быстренько выполнил заклинание поиска. Нужно было видеть лицо бывших легионеров, когда они поняли что я маг. Спектр эмоций был широчайшим. От неверия до испуга, от радости до задумчивости в глазах Флавия. Результат меня обрадовал. Княжна явно была тут, в этой тюрьме. И теперь мне придется её отсюда вытащить так чтобы её по дороге ненароком не прибило. Можно было бы запустить её в жилище к Старому Ворону, но мы не настолько близки чтобы открывать ей одну из тайн из-за которого у моего рода куча врагов. Она конечно очень хорошая девушка, но в первую очередь княжна Долгорукая и этого не отнять. Легионеры ещё долгое время после моей выходки смотрели на меня странно. В итоге мне это надоело и я шепнул Флавию что ночью можно будет сделать так что им не придется умирать на костре. В уме центуриону нельзя было отказать и он очень быстро понял к чему я клоню.

— Побег? — шепотом спросил он.

Я кивнул.

— Но только после того как спасем одну прекрасную принцессу. Уверен что тебе бы не помешало бы новое место жительства, а русская империя с пониманием отнесется к тем людям, которые помогли спасти одну из княжон. Так что решайся Флавий, у тебя есть время до вечера. Я же пожалуй немного вздремну.

Немного помявшись центурион всё-таки ответил.

— Я обсужу это с парнями и если ты не против и их участия то мы скорее всего согласимся. Спи, мы за тобой присмотрим.

Я прислонился к стене и задремал.

Время до вечера пролетело очень быстро. Меня разбудил Флавий. Центурион был в легком возбуждении, судя по всему его люди согласились и теперь ему не терпелось приступить собственно к побегу.

— Русский, все спят. Мои люди готовы. У тебя есть какой то план?

— Есть ли у меня план? — я кровожадно улыбнулся — Есть, и он тебе явно понравится.

И взмахом руки я провалился в обитель Ворона. Что странно, тут у него всегда день, хотя он же не человек, сон ему явно не нужен. Я прихватил семь винтовок и достаточное количество патронов. Вернувшись в камеру я скинул это всё на пол перед изумленными легионерами и попросив их взять каждому по винтовке вернулся обратно. У меня ещё были гранаты и я собирался пустить их в ход. Я взял по три на человека, больше брать не было смысла. Когда я вернулся легионеры уже разобрались с винтовками и теперь снаряжали магазины. Быстренько объяснив им принцип действия гранат я направился в сторону двери. Касанием ладони я заморозил металл и ударом ноги снес её к чертовой матери. Выбравшись в коридор я увидел мирно спящего охранника в самом конце. Ледяное копье прервало его жизненный путь. Ибо нефиг спать на посту. Княжна судя по всему была на подземном этаже тюрьмы и мы аккуратно направились вниз. Подземных этажей было всего две штуки и прикончив по пути ещё парочку охранников мы наконец то добрались до нужной мне двери. А вот тут уже всё было серьезно. Такая дверь вполне могла быть использована в каком то банковском хранилище учитывая насколько хорошо она была защищена. Но вот на стены они пожалели магии и после десяти минут труда у меня получилось превратить весь камень по контуру стены в песок. И когда тот осыпался на пол нам осталось всего лишь толкнуть дверь. Она с грохотом упала внутрь и я наконец то увидел княжну. Она висела на стене прикованная к рукам и ногам анти магическими кандалами. Выглядела она довольно плохо. Множественные следы побоев, физическое истощение. Но главное что жива, остальное можно было вылечить. От грохота она проснулась и увидев меня тут же на месте и разрыдалась. Четыре удара мечом и цепи были снять, а я бережно поднял на руки княжну.

— Всё хорошо, я тебя нашел. Теперь мы вернемся домой, а потом мы им отомстим, веришь мне?

Сквозь слезы она кивнула и прижалась ко мне ещё сильнее.

Я подозвал одного из легионеров и передал ему княжну, сам же приготовился к драке. Вряд ли никто не заметил проникновение сюда, а значит на обратном пути нас явно ждут враги, причем враги подготовленные. Но теперь я могу не скрываться, а значит им придется на собственной шкуре прочувствовать каково это когда тебя убивают. И вряд ли им это понравится.

Первый жидкий заслон мы встретили на первом подземном этаже. Трое мастеров судя по всему подготавливали какое то заклинание. Но кто то из легионеров кинул гранату и громкий взрыв прервал их никчемный жизненный путь. А вот на следующем этаже всё уже было серьезнее. Так что пришлось уже вмешаться мне. Благо что горыныч и в этот раз меня не подвел превратив двух магистров и десяток подмастерьев в дымящиеся головешки. Я уже было понадеялся что у нас выйдет отделаться малой кровью, когда почувствовал приближение сильного мага. Не архимаг, но что то близкое к нему. Но вот сила, сила у него явно была необычная. И когда из-за поворота вышел сухонький старичок в белой рясе я понял что нас ждут неприятности. Потому что это был гребаный менталист в ранге высшего магистра.

— Ну что детишки, готовы поиграть со мной?

Глава 18

Не то чтобы металлистов не было в этом мире или они были редкостью. Нет, их было довольно много. Но вот с рангами у них была постоянная проблема. Максимум они поднимались до мастера, и то в очень редких случаях. И откуда взялся этот монстр я ума не приложу. Я возможно и смогу себя защитить, но все мои спутники под ударом. И кому он первым залезет в голову я не представляю. Я уже было приготовился драться насмерть как сзади старика открылся странного вида портал из которого вышел высокий черноволосый мужчина стройного телосложения с хитрым взглядом. Менталист не успел ничего сделать как его голова слетела с плеч. Мужчина подмигнул мне и шагнул обратно в портал. Честно говоря я немного был в шоке от того что творилось вокруг, но шансом решил воспользоваться. Магия земли легко справилась с каменными преградами у нас на пути и мы очень быстро вышли с территории тюрьмы. Наш путь лежал в порт, именно там мы найдем своё спасение. Главное попасть на корабль, а уж там нас никто не догонит. У меня хватит энергии превратить любой здешний корабль в скоростной катер. Лишь бы сам корпус выдержал, а остальное не так важно.

Локи вернулся в свой мир и облегченно выдохнул. На этот раз ему удалось избежать внимания нового Бога, хоть он и был на грани. Но спасать Яромира надо было, иначе в гости пришел бы разъяренный Род, а это намного страшнее христианского Бога. Погладив свои взъерошенные волосы Локи уселся на своё любимое кресло и открыв бутылку с тысячелетнем элем начал не спеша потягивать воистину божественный напиток. Чем больше времени проходило тем меньше ему нравилась идея изображать из себя ангела. Так и под раздачу попасть можно, да и нервов слишком тратиться на это. Бог с тоской вспоминал веселые деньки когда главной его проблемой было убежать от разгневанного очередной шуткой Тора.

Наш побег по улицам Рима вполне мог подойти для того чтобы снять по его мотивам какой нибудь сериал. До порта осталось несколько километров, но я чувствовал что времени у нас всё меньше и меньше. И вот когда мы выбежали с очередной кривой улочки нас встретил дружный залп маговинтовок около двухста легионеров. Мой щит без проблем выдержал, но к сожалению именно в этот момент Флавий решил вырваться вперед. Бывший центурион получил три ранения, одно из которых оказалось очень серьезным. Его левая рука висела на лохмотьях кожи и мышцы, сам он пытался подняться с земли, но выходило у него откровенно плохо.

— Ну что, руссо, видимо нам пора прощаться — грустно усмехнулся он — но я благодарен тебе за то что я умру как воин, а не на потеху толпе. Одна лишь просьба, оставь мне несколько этих твоих гранат, заберу с собой ещё парочку ублюдков.

— Ну нет, ты ещё поживешь дружок. Для меня сейчас каждый солдат на вес золота.

Мой резерв был меньше половины, но я всё-таки использовал на центурионе одно из целительских заклинаний. Резко накатила слабость и чуть не свалила меня с ног, но я смог удержаться от падения. Пошатываясь я приблизился к удивленному центуриону и подал ему руку.

— Вставай, бери оружие и пошли. Нечего тут прохлаждаться. Нам ещё корабль брать на абордаж, надеюсь ты этого не забыл?

Он отрицательно мотнул головой и резко поднявшись прихватил лежавшую рядом винтовку.

Я повернулся к остальным и кивнул пришедшей в себя княжне. Теперь по крайней мере у нас два чародея в отряде что резко повышает наши шансы. Наш отряд направился в сторону порта оставив позади себя очередную партию остывающих трупов. Я не желал смерти эти ребятам, но они служат моим врагам и врагам моей родины, а значит без вариантов. Единственное, я надеялся что эти люди были последними, которых мне пришлось сегодня убить.

Александра всё никак не могла поверить в происходящее. Буквально несколько часов назад она уже смирилась со своей участью и тем что больше никогда не увидит свою семью, а сейчас в её груди с каждым шагом разгоралась надежда. Надежда что это ещё не конец, что ей не придется гнить в инквизиторских тюрьме. И на этот раз за ней пришел тот кого она меньше всего ожидала увидеть. Этот парень, он был необычным, не таким как остальные знакомые ей аристократы. И только что он ещё раз это доказал исцелив по сути незнакомого ему человека. Она искренне не понимал зачем Яромир это сделал, но его поступок её впечатлил. Казалось для него нет ничего невозможного, будто это не человек, а спустившийся на землю Бог. Всё чаще она себя ловила на мыслях что была бы совсем не против если бы он стал её мужем, но потом понимала что это вряд ли возможно. И не потому что это был бы мезальянс, как раз с этим никаких проблем не будет. Род Мстиславских помнят многие, в свои лучшие времена представители этого рода спокойно общались на равных с любыми князьями. Но он не обращал на неё внимания. Даже сейчас, спас, а потом тут же спихнул её в руки другому человеку. Нет, мозгами она понимала почему он это сделал, но ей безумно хотелось чтобы он прижал её к себе и поцеловал. И рано или поздно княжна этого добьется, иначе она не дочь князя Долгорукого.

До порта я добрался на морально волевых. Источник был почти пуст после лечения Флавия, а ведь мне ещё придется какое то время поддерживать ход корабля. Главная для меня проблема крылась в том что я не был уверен что смогу довести корабль до нужного нам места. Ну не моряк я, от слова совсем. В порту мы увидели несколько десятков кораблей, но свой выбор мы остановили на небольшом корабле с одной мачтой. Главный его плюс в небольшом размере, а значит приложив достаточно усилий я смогу разогнать его до приемлемых для меня скоростей. На самом корабле был всего лишь один пожилой сторож, которого я тихо усыпил, а парни перенесли его на берег. Мы тихо погрузились на корабль и проверив трюм нашли там небольшое количество припасов и воды, видимо его уже начали готовить к новому плаванию. Единственную каюту мы отдали княжне, сами же расположились прямо на палубе. На улице была довольно теплая ночь так что с этим никаких проблем не было. Люди Флавия расположились по бортам не выпуская винтовок из рук, сам же он присел рядом со мной.

— И что дальше? Мы вырвались из Рима, но до твоей страны далеко. Сможем ли мы туда добраться?

Я неопределенно пожал плечами. Конкретно сейчас у меня не было сил даже разговаривать. Я прекрасно понимал логику Флавия и его переживания. Но ответить пока что не мог. В единственной каюте нашлись несколько карт довольно плохого качества и компас. Поэтому я решил что плыть мы будем вдоль береговой линии пока не дойдем до того места где в моем мире был Стамбул. К счастью для нас тут османов не было так что за вполне приемлемую сумму нас спокойно пропустят и продадут и воду и припасы. А уже оттуда мы быстро доберемся до наших портов. Ещё немного поразмыслив я не заметил как уснул. Мне снились довольно странные вещи, будто бы я в короне князя открываю огромный авиастроительный завод, а потом появляется Распутин шипящим таким голосом мне говорит:

— Ты не князь, и никогда им не будешь.

После же происходит резкий удар и я заново в начале своего же сна. Не знаю сколько это продолжалось, но в какой то момент я резко проснулся. Судя по всему я проспал около десяти часов, все мышцы одеревенели от неудобной позы. Было уже около десяти часов утра и мы не спеша плыли вдоль береговой линии. Слишком сильно мы не приближались, плыли на расстоянии около десяти километров. Я было удивился нашей скорости, но потом заметил возле штурвала точечную фигурку княжны. Раз в несколько минут она делала резкий взмах руками и наполняла наш парус сильным порывом ветра. Мачта постанывала от напряжения, скрип дерева заглушал окружающие звуки. Но кораблик держался, сохраняя скорость около тридцати километров в час. Я себя чувствовал уже немного лучше и даже нашел в себе силы сделать небольшую разминку. Александра меня заметила и приветливо помахала мне рукой. Я учтиво совершил полу кивок полупоклон, всё-таки не стоит забывать что как не крути, но она выше меня по рангу.

Девушка быстрым шагом спустилась ко мне и порывисто обняла.

— Спасибо, если бы не ты я бы уже умерла.

Я хотел было возразить, но она не дала мне сказать ни слова, приподнявшись на цыпочках она поцеловала меня в щеку. Спустившись обратно она заметно покраснела. Мда, не думал что эта боевая девица в принципе способна краснеть.

— Не за что, княжна. Я не мог оставить в руках наших врагов такую красивую девушку — подмигнул я ей чем ещё сильнее вогнал её в краску.

Она ничего не сказал и почти бегом вернулась к своему месту возле штурвала. Я же улыбнулся и направился к одному из людей Флавия что занимался готовкой. В трюме нашлись кухонные принадлежности и теперь нас ждал сытный завтрак. Быстренько перекусив я ощутил довольно приличный всплеск энергии в организме. Мой источник ещё до конца не заполнился, но энергии уже было больше чем на половину. А жизнь похоже налаживается.

Князь Долгорукий всё сильнее впадал в отчаяние, когда дверь его кабинет открылась и забежал командир его гвардии.

— Ваша светлость, есть новости — запыхавшийся мужчина еле говорил — В Риме недавно был побег из одной тюрьмы что принадлежала инквизиторам. В группе сбежавших по описанию была девица очень сильно похожая на княжну. А ещё в той группе был Яромир, наш осведомитель точно его узнал. Они угнали какой то маленький корабль из порта и уплыли. Но есть ещё и проблема. Им наперерез идет один из римских боевых флотов, и что нам с этим делать ума не приложу.

— Что делать, что делать — князь от гнева не заметил как выпустил вокруг себя злую ауру — поднимай всю гвардию и дирижабли. Мы идем спасать мою дочь и если понадобиться потопим к лешему хоть весь римский флот!!!

Несколько дней мы плыли вполне спокойно, лишь на ночь останавливаясь чтобы передохнуть. По моим прикидкам мы уже должны были приблизиться к черноморским проливам. А оттуда уже до дома считай рукой подать. Я потихоньку начал расслабляться выходя из боевого режима, когда меня отвлек Флавий. И вид он при этом имел встревоженный.

— Яромир, у нас проблемы — он указал пальцем вдаль — Какие то корабли движутся нам наперерез и явно не для того чтобы с нами поздороваться. Я точно знаю что эту территорию патрулирует один из наших флотов и если это его корабль то нам не спастись. Любой выстрел из их орудий превратит наш кораблик в груду обломков.

— Твою ж налево, это когда нибудь закончится?

Я посмотрел в указанную сторону и вправду заметил силуэты кораблей. Пока не было понятно боевые они или нет, но то что они были крупнее нашего намного это факт. Воевать с ними у нас не было никакой возможности, а значит нужно бежать, и бежать как можно быстрее. Я забежал на капитанский мостик и начал резко гнать ветер в наш парус. Корабль ещё сильнее заскрипел, но тем не менее, мало помалу, ускорялся. У нас будет всего одна возможность проскользнуть под самым носом у непонятных кораблей пока они не прижали нас к берегу. Чужие корабли виднелись всё лучше и я понял что Флавий не ошибся. Хищные силуэты как бы сами намекали что это боевые корабли созданные для того чтобы нести смерть своим врагам. Видимо на них тоже поняли мою задумку потому что враги тоже начали ускоряться. Между нами уже было около трех километров и я теперь понимал что нам удастся проскользнуть. Однако в мои планы вмешали вражеские артиллеристы. Вражеских кораблей было четыре и они все разом дали дружный залп по нашей скорлупке. Три снаряда пролетели мимо, а вот последний летел прямо на нас. Я чудовищным усилием еле успел создать водяной щит в который мне пришлось вбухать почти всю свою энергию. Снаряд мне удалось всё-таки сместить с траектории однако капающая из носа кровь дала мне понять что я в очередной раз перенапрягся. Я попытался сделать пару шагов, но мои ноги вдруг решили жить своей жизнью и зацепившись ногой за чуть выпирающую доску я свалился на палубу. Последнее что я смог увидеть перед тем как потерял сознание это обеспокоенное лицо княжны и бегущего ко мне Флавия. А потом настала темнота.

Когда Яромир упал Александра поняла что это скорее всего конец. Этот человек был единственным кто мог их отсюда вывести, а теперь они умрут, и хорошо если сразу. А насчет этого княжна совсем не была уверена. Учитывая что за ними гонятся боевые корабли то скорее всего её захотят вернуть. Флавий первый успел к Яромиру и теперь безуспешно пытался привести того в чувства. Княжна же решила что сдаваться она не будет. Хоть она всего лишь магистр она будет бороться изо всех сил. Она упрямо гнала ветер в парус пока крупные слезы катились по её щекам. Но она не обращала на это внимания сконцентрировавшись лишь на одном.

Князь лично полетел спасать свою дочь. Хоть его все и отговаривали, но он был неумолим. Он итак не мог простить себе то что с его дочерью это случилось. Именно поэтому, когда капитан боевого дирижабля доложил ему что по курсу видны римские боевые корабли, которые гонятся за каким то мелким суденышком, князь понял что он наконец то у цели:

— Всем дирижаблям боевая тревога. Потопите этих ублюдков, но ни в коем случае не задевать преследуемый корабль. На нем моя дочь. Задача всем ясна?

А пока его воздушный флот будет перемалывать римлян князь вместе с двадцатью магистрами лично спуститься вниз чтобы защитить своего ребенка. И сначала он вернет свою дочь домой, а потом нанесет обратный визит вежливости тем ублюдкам что посмели её похитить. Да, так будет правильно.

В себя я пришел рывком сразу же активировав свой щит чем немало напугал двух молоденьких девиц, которые дежурили возле моей кровати.

— Где я? — всё ещё не снимая щит спросил я у них.

— Так это, во дворце князя Долгорукого — пискнула одна из них — Вас привезли сюда без сознания, а наш лекарь наказал нам смотреть за вами и когда вы очнетесь помочь.

Расслабившись я улегся обратно на мягкую подушку. Значит всё закончилось и мы дома. Не знаю как это случилось, но я больше чем уверен что в скором времени мне всё расскажут. Так и произошло. Одна из моих сиделок быстро вышла из комнаты и через несколько минут к нам ворвался вихрь в котором я с трудом узнал Александру. Не смущаясь наличием в комнате прислуги она тут же кинулась меня обнимать:

— Я так сильно испугалась что ты умрешь, ведь ты никак не хотел приходить в себя. Даже лекарь отца, который прилетел с ним, не смог тебе помочь и лишь директор университета сказал что с тобой всё в порядке, просто ты очень сильно истощился.

Я поморщился немного, так как княжна изволила приземлится своим локтем на мои многострадальные ребра. Но вот она наконец то закончила свой монолог и требовательно уставилась на меня.

— Ну ты хоть что нибудь скажешь?

— Я очень рад что с тобой всё в порядке — я мягко улыбнулся княжне, которая опять засмущалась — И я был бы совсем не против если бы ты рассказала мне что произошло после того как я потерял себя.

— Хорошо — княжна уселась рядом со мной и расправила плечи — а дело было так…

В общем через двадцать минут я понял что нам очень сильно повезло. Если бы князь опоздал хотя бы на полчаса то нас скорее всего уже не было бы в живых. Да, он бы конечно разнес бы в щепки римские корабли, но это вряд ли смогло бы вернуть нас к жизни. Поэтому выходит что я вроде бы и спас княжну, а вроде как и в долгу перед князем. И как мы этот вопрос решать будем для меня пока непонятно. Ну да ладно, как нибудь разберемся, главное что все живы, остальное не так важно.

Глава 19

У князя я гостил ещё два дня, пока окончательно не пришел в себя. Очень часто ко мне заходила Александра, а один раз зашел сам князь и у нас с ним был долгий разговор. Он поблагодарил меня за то, что я спас его дочь и ненавязчиво намекал, что он как бы не против нашей возможной свадьбы. Мне удалось перевести тему разговора, обсуждать такое пока слишком рано. Княжна мне нравилась, но жениться пока что я не видел возможности. Мой род ещё слишком слаб, а значит какое-то время у меня все силы будут уходить на то, чтобы вернуть ему былое величие. С князем мы попрощались очень тепло и он взял с меня обещание что я буду заходить в гости как можно чаще.

Дома меня ждал праздничный стол и обеспокоенные лица моих домочадцев. Марья Федоровна устроила мне форменный допрос насчет всего что со мной происходило. Я попытался отшутиться, однако она не отставала, и я был вынужден ей всё рассказать:

— Тебе тут приглашение передали, лично от императора — Марья Федоровна протянула мне конверт.

Быстренько его распечатав, я пробежался глазами по строчкам. Если коротко, то император приглашал меня забрать причитающиеся мне пять артефактов. Но это явно был только повод, скорее всего меня там ждет довольно серьезный разговор. Заставлять ждать императора было бы неразумным, поэтому быстренько перекусив, я переоделся в парадную форму, и сев в транспорт направился во дворец. Доехал я быстро, возле ворот парочка гвардейцев встретили меня и проводили прямо в кабинет императора:

— Здравствуй, Яромир.

Император восседал за рабочим столом. С последней нашей встречи он будто бы раздался в плечах, и судя по сиянию его источника — вплотную приблизился к званию магистра. Хотя, это было ожидаемо, всё-таки император мог себе позволить лучшие тренировки и лучших целителей.

— Добрый день, Ваше императорское величество — я поклонился государю, заметив краем глаза промелькнувшую усмешку на его лице.

— Полно тебе, после того как ты не раз спасал меня и империю можешь не гнуть спину до земли. Кстати, спасибо за дочь Долгорукого, если бы ты её не вытащил, князь бы сорвался с цепи. А учитывая его силы и размер его дружины, он вполне мог направится прямо в Рим, чтобы вытащить дочь. А продолжение войны нам сейчас не особо нужно.

Я просто кивнул, император явно не ждал от меня ответа.

— Пойдем, пришла пора получить тебе то что заслужил.

Император встал и направился к настенной панели. Нажав на незаметный выступ, император активировал скрытый механизм и панель отъехала в сторону, открыв моему взгляду потайной ход. Он уходил вниз, судя по всему прямо под дворец. Император зашёл первым, поманив меня за собой. Ход был довольно широким, и имел ответвления, судя по всему этот вход был далеко не единственным. Спуск длился около десяти минут, по моим ощущениям мы спустились метров на сто под землю, остановившись перед массивной стальной дверью. Судя по тому сколько на ней было заклинаний тут поработал не один архимаг, а несколько. Император приложил свой родовой перстень в маленькую выемку на двери. Она вздрогнула и медленно начала отходить в сторону. За дверью скрывался зал огромных размеров. Навскидку площадь зала была около четырехсот квадратных метров. Везде были стеллажи, сундуки и полки. Я мысленно присвистнул. Вот это сокровищница. Да тут артефактов хватит чтобы закончить любую войну в мире, не сильно напрягаясь за несколько часов. Видимо это отобразилось у меня на лице потому что император усмехнулся.

— Дай угадаю, ты хочешь спросить почему при наличии стольких артефактов я не закочил войну в первый же день? — я кивнул — Видишь ли, Яромир, процентов восемьдесят из того что тут находится запрещено применять. Триста лет назад все императорские династии подписали особый документ, который запрещает применение сильных артефактов. А из остальных двадцати процентов еще половина не идентифицированы. Так что по сути всё что тут лежит — бесполезный хлам. Утрирую конечно, но как еще назвать вещи, которые применить невозможно.

— Оружие сдерживания — я начал рассматривать всё это добро более внимательно — И что, я могу взять отсюда любые пять артефактов?

Император кивнул.

— Все кроме вот того стенда — указал он на небольшой стенд где были в основном мечи — Это императорское оружие и оно подчиняется исключительно императору. Итак, давай выбирай, сегодня я для тебя побуду гидом в императорской сокровищнице.

Я начал не спеша прогуливаться вдоль рядов. В основном тут было оружие, но были и по настоящему интересные вещи. Например, обруч, который помогал своему владельцу распознавать ложь. Очень сильный артефакт, созданный лет пятьсот назад. Первым я решил выбрать его, не столько из-за того что он мне нужен, сколько из-за желания разобраться по какому принципу он действует. Массовое производство таких артефактов могло меня в перспективе озолотить. Вторым я выбрал небольшой медный браслет. Выглядел он непрезентабельно, однако эта вещица каким-то образом помогала своему владельцу раз в день становится гением, но всего на пять минут. Артефакт опять-таки связанный с менталом. А вот эту вещицу тиражировать нельзя, такой козырь и мне самому пригодится. Третий артефакт и не артефакт вовсе, однако от этого не переставал быть ценным в моих глазах. Это была книга, которую по сути я смело мог назвать Гуглом. Только искала она исключительно заклинания. Создал ее какой-то архимаг прошлого, фанатик своего дела. А после того как создал — потратил ещё сто лет на то, чтобы путешествовать по миру и собрать все заклинания которые находил. Все это он записывал в книгу и любому человеку достаточно было просто написать на первой странице критерии, чтобы на следующих страницах появились сами заклинания. Я не понимал как такая штука могла просто пылится в хранилище и почему её не отдали тому же университету. Ну да это даже к лучшему, иначе бы она не попала ко мне. А так как мои знания хромали, причем хромали очень сильно — эта книжка станет моим будущем учителем. А вот с выбором четвертого артефакта мне пришлось помучиться. Я нашел две стоящие вещи, которые не помешали бы мне. Первой вещью был плащ, который помогал своему обладателю оставаться невидимым даже для архимага. На мой вопрос что эта вещь делает тут император коротко ответил:

— Покушения.

Ну в принципе логично, императорский дворец, конечно, сверх защищен, однако нельзя забывать про то что император не может всю свою жизнь прожить во дворце. Хотя как по мне, если кто-то задастся целью убить императора — сможет это осуществить, все дело лишь в цене вопроса. А вот второй вещь., которая меня очень сильно заинтересовала был щит. Огромный щит из стали с медными узорами. По словам императора мог выдержать удар даже архимага. На сколько таких ударов его хватит никто не знал, одно то, что он три-четыре удара выдержит — это факт. Проводились по этому вопросу исследования. Сам щит мне не был нужен, но вот то плетение что было внутри него меня заинтересовало. Получить возможность усилить любой свой транспорт так, чтобы даже архимагу он был не по зубам дорогого стоило. Вообще я заметил что в этом мире артефакты есть, однако по настоящему научного подхода к их производству не было. Кадый артефактор создавал то, что ему в голову взбредет и все. Я же наоборот планировал заниматься этим делом по другому. Будь наша армия оснащена броней, которая могла бы выдержать атаки вражеских архимагов — к нам бы вообще не сунулись. Но такие идеи стоит продвигать только после того как покажешь результат, причем уверенный и это я прекрасно понимал. Так что в итоге четвертым артефактом я всё-таки выбрал щит. К плащу, в конце концов, мы могли вернуться и позже, выкуплю его у императора на крайний случай.

А вот пятый артефакт был самым интересным. Это была такая же пластина как та, что дал мне Старый Ворон. Нет, какие-то отличия были, но этот артефакт явно принадлежал древним. Именно поэтому я не раздумывая взял его. Та информация, которую я мог получить внутри вообще могла стоить дороже всего что я тут выбрал. В общем, я остался довольным. Император закрыл сокровищницу тем же методом, что и открывал, и мы поднялись обратно к нему в кабинет.

Император сел за свой рабочий стол и жестом указал мне на свободное место:

— Яромир, сейчас у нас с тобой будет очень серьезный разговор. У меня есть к тебе несколько вопросов и предложений, которые я бы хотел чтобы ты рассмотрел положительно.

— Слушаю вас внимательно, Ваше Величество — я весь подобрался, похоже вот и главное, ради чего меня сюда позвали.

— Твои изобретения несомненно помогли нам выиграть войну. Да, она ещё пока идет, но в вялотекущей фазе и больше похожа на агонию умирающего. Уже всем ясно что продлится она ещё несколько месяцев от силы. Конечно, теперь контактов с теми же северянами и римлянами у нас не будет. Но это так, экскурс в историю. А главный вопрос связан с твоими военными изобретениями. Пока шла война всех устраивало происходящее. Но сейчас очень многие спрашивают — что в руках очень слабого и малочисленного рода? И эти вопросы мне задают всё чаще и чаще. Именно поэтому я хочу выкупить у тебя все права на твои изобретения. Как автор ты будешь получать некую сумму, но не больше десяти процентов — Император внимательно на меня посмотрел — Ну как, тебе подходит такое предложение?

— Ваше величество, для меня эти производства всё-таки больше груз, чем бизнес, однако, они приносят неплохие деньги в казну моего рода. А вы сами только что сказали что мой род довольно слаб. И для того, чтобы вернуть ему его былое величие, мне придется потратить уйму времени и соответственно денег. Однако, если вы готовы дать мне право на создание всего одного завода, который будет производить гражданскую продукцию и не будет облагаться налогами — я соглашусь продать вам все права на то, что я до сих пор изобрел. Ну и конечно, мне бы хотелось иметь право выкупа некоторого количества оружия в случае нужды.

Император кивнул, соглашаясь с моими доводами.

— И что ты хочешь производить на своем новом заводе?

Я замялся. Мне не сильно хотелось говорить об этом с императором, слишком уж он ушлый мужик, поймет что это золотое дно и не отцепится. Однако и скрывать от главы государства такое бессмысленно. Всё равно, рано или поздно узнает и тогда возможны разные неприятные моменты.

— Я хочу создать новый вид воздушного транспорта. Дирижабли хороши, однако всё равно они не так быстры, и их грузоподъемность отчасти ограничена. Ну и они всё-таки слишком хорошие мишени, а учитывая наше новое оружие, рано или поздно они потеряют своё господство в воздухе. Именно для этого я и хочу создать новый вид транспорта, который будет в разы быстрее, а также меньше по размерам.

— Что ж, — император задумчиво покрутил в руках красивый канцелярский нож — я дам добро на это. Хочу увидеть какое чудо на этот раз выйдет из твоих рук. Ещё какие то просьбы?

— Да, ваше величество. Прошу освободить меня от военной службы. Тем более что так или иначе все что мог для страны я сделал. А полковничья должность будет мне только мешать, придется тратить огромное количество времени на разные абсолютно ненужные мне вещи.

Император усмехнулся:

— Хорошо, считай что я твою отставку принял. Но учти что в случае чего тебя всё равно призовут. У нас все маги военнообязаны, несмотря на то есть ли у них звания или нет. Теперь же пришла пора обсудить чисто финансовые вопросы. Сколько ты хочешь за свои изобретения?

От императора я вышел совершенно опустошенным. Торговался он от всей души, я, честное слово, не ожидал от него такого умения. В итоге из семиста миллионов рублей я спустился до четырех сотен. Ну и десять лет никакие мои доходы не облагаются налогами. Так что я считаю, в целом вышел в огромном плюсе. Учитывая что оружие за всё время войны принесло мне около трехсот миллионов, то теперь мой бюджет составляет около полумиллиарда. Фантастическая сумма для любого боярского рода. Но я не обольщался, тот же Воронцов обладал состоянием минимум в три миллиарда, и он по меркам князей считался почти нищим. Так что я все равно пока ещё не тяну на высшую лигу. Но у меня впереди ещё три года, так что мы посмотрим, кто в итоге будет смеятся. Учитывая мои планы, останавливаться я не планирую.

Вернувшись к транспорту, я со спокойной душой направился в сторону дома. Деньги поступят на счет в течении нескольких часов, а значит уже завтра я смогу спокойно начинать планирование нового предприятия. И на этот раз мой завод будет почти рядом с домом, дабы в случае чего я смог быстрее уничтожить надоедливых вредителей.

Князь Распутин довольно потирал руки. В его загородный дворец прибыли именно те люди, которые помогут ему закрыть раз и навсегда вопрос с Мстиславскими. Князь бы никому и никогда в этом не признался, однако он всегда им завидовал. А как же, боярский род, который плевать хотел на князей, и даже с императором общались почти на равных, соблюдая минимальные усилия. И богатства, о да, богатства Мстиславских были огромными. Различные производства, торговые компании, огромные личные владения. Очень мало князей могли с ними сравниться. Но несмотря на это, он никогда не помышлял о войне с ними до того момента, пока главу рода не подставили. Он прекрасно знал отца Федора Мстиславского, хоть и был тогда ещё молод. Это был умный мужчина, настоящий глава рода. С ним во главе Мстиславские с каждым годом набирали всё больше и больше власти. Но когда тот пал, Распутин собрал всех своих товарищей и они сообща напали на ослабший род. Но даже так, гвардия рода во главе с наследником положили почти все силы нападающих. Магистры Мстиславских дрались как разъяренные хищники, а рядовые дружинники шли в бессмысленные атаки лишь бы убить хотя бы одного врага. Тогда им только чудом удалось победить, и до сих пор, вспоминая эту битву, по спине Григория пробегали мурашки. За почти шестьдесят лет союз пяти полностью восстановил силы и даже приумножил собственные силы, спокойно переварив все то, что они отняли у Мстиславских. Однако их главные сокровища, их знания так и не были найдены, о чем князь не раз сожалел. Но теперь, когда почти уничтоженный род снова начал поднимать свою голову князь решил что нужно действовать на опережение. Нельзя давать возможность этим монстрам возродится, иначе тогда их всех ждет очень мучительный конец. Учитывая что Федор жив, договорится не получится.

— Ну здравствуй, Гриша, сколько лет сколько зим.

Погрузившись в свои воспоминания, Распутин не заметил вошедшего в обеденный зал Богдана Баюшева. Этот князь вместе с ним участвовал в той войне, и с тех пор они сохранили довольно прочные деловые связи. Их даже почти можно было назвать друзьями, если бы у князей были друзья.

— По какому поводу позвал? — князь Баюше уселся на шикарный диван и, взяв со стола бокал с вином, сделал пару глотков.

— Здравствуй, Богдан, пусть сначала все соберутся, не хочу одно и тоже несколько раз повторять.

— Да ладно, неужели случилось что то такое, что ты решил заново собрать старую шайку? — Баюшев усмехнулся — Надеюсь в этот раз ничего такого же самоубийственного не планируется? А то стар я уже чтобы под заклинания лезть да саблей махать. Пусть этим молодые занимаются.

Расслабленный настрой Баюшева Распутину категорично не понравился и он решил его немного напрячь.

— Проблема в Мстиславских. Федор на свободе, и я уверен, он жаждет мести.

Лицо Баюшева резко побледнело

— Ты прав, стоит дождаться остальных. Это слишком важная тема для разговора.

И залпом залил в себя всё вино без остатка.

Глава 20

В общем, после моего визита к императору всё очень быстро закрутилось. Деньги мне пришли на счет в течении дня, и тогда же я поехал выбирать землю для будущего завода. В итоге я купил километрах в пяти от моей усадьбы около двадцати гектаров земли. Магия имеет всё-таки свои преимущества так что за две недели ударной стройки мне полностью возвели здания цехов и всё остальное. Пока строители строили мне пришлось заняться созданием станков. Так как я не планировал жить на заводе производство должно быть либо автоматическое либо полуавтоматическое. Конечно Род не загружал мне в голову чертежи станков для самолетов, однако он загрузил мне в голову чертеж станка, который можно было бы назвать магическим принтером. Так что я не долго думая наклепал таких станков двадцать штук. Пусть лучше будет больше чем меньше. Также я купил три установки для создания сплавов. Ну и на самом заводе я построил комнату как у себя в мастерской. Чтобы иметь возможность дополнительно укреплять детали будущих самолетов. Если коротко, то я не собирался заниматься самолетами самостоятельно. Всё что я знал по этому поводу я выложил на бумаге. Теперь осталось нанять толковых инженеров и не жалеть финансирования. В общем, эти две недели я провел максимально продуктивно. С инженерами мне очень сильно помог дед Федор. Не знаю откуда он их выкопал, однако дело свое они знали крепко. Конечно поначалу мне пришлось выдержать целую бурю возмущений по поводу того что я собираюсь выкинуть деньги на ветер, однако мне удалось их убедить что моя затея жизнеспособна. Я бы мог им вообще ничего не доказывать, но мне хотелось чтобы люди работали от души, а не из под палки. А такое возможно только в случае если этих людей заинтересовать. И мне удалось это сделать. Первый образец самолета был сделан за пять дней, однако мастер, который сел за штурвал, смог пролететь на нем всего лишь около двухсот метров. Его крылья были недостаточно широкими и отломились прямо в полете. Благо сам полет происходил на высоте около двадцати метров так что мастер даже не поцарапался. А вот второй образец уже можно было назвать полноценным самолетом. И главный его плюс был в том что он был вертикального взлета. Да, по сути это и не было привычным мне самолетом, лишь внешнее сходство. Вся начинка же была техномагической. В общем, второй образец спокойно пролетел где то три километра и сделав круг вернулся обратно на площадь перед заводом. Мастера хоть и не подавали виду, но были довольны, как коты, что объелись сметаны. Люди тут были не глупые, так что понимали что им светит, если император заинтересуется новой игрушкой, а то что он заинтересуется сомнений не было. В общем, первый полет как то стихийно перерос в хорошую такую пьянку. Очень быстро непонятно откуда появились столы и стулья, а также огромное количество разного рода блюд. Домой я добрался только поздно ночью и в хорошем таком настроении. Быстренько приняв душ я завалился спать, завтра меня ждет поездка в гости к Долгоруким, старому князю всё неймется. Уронив голову на мягкую перину я очень быстро погрузился в хороший глубокий сон.

Императорский дворец.

Император не ожидал что Яромир так скоро возьмется за работу. Однако парень удивлял его из раза в раз. Сначала он купил не торгуясь двадцать гектаров земли, потом нанял лучших специалистов по строительству, которые за две недели подняли комплекс зданий завода. С инженерами ему помог Федор Мстиславский, у этого старого интригана сохранилось достаточно связей. Но больше всего императора заинтересовало то что создал парень. Этот новый летательный аппарат, уже сейчас император видел несколько вариантов для его использования. И только сейчас он понял зачем Яромир попросил освобождение от налогов. Этот шельмец явно знал что делал. Святослав подозвал одного из своих людей и попросил вызвать к себе Шувалова.

— И пусть князь приедет как можно быстрее, у меня для него очень интересное предложение.

Дождавшись пока гвардеец покинет кабинет император тихонечко прошептал:

— А игра намечается очень и очень интересная. Посмотрим Яромир, на фронте ты себя неплохо показал, вот и увидим как ты сможешь разобраться с внутренними врагами.

Утром я быстро позавтракал и заскочив в транспорт направился в сторону дворца Долгоруких. Добрался я быстро, с утра улицы были почти пусты.

Князь встретил меня в саду, в беседке. Столик уже был полностью накрыт разными деликатесами, а центре стола стояла бутылка вина.

— Яромир, ну наконец-то — князь быстро вышел из-за стола и не успел я ничего сделать как он заключил меня в свои стальные объятия — А я уже не думал что ты приедешь, мне Шувалов шепнул что ты весь в делах весь в заботах.

— Ну что вы, ваша светлость, я никак не мог пропустить встречу с вами. Вряд ли бы стали меня звать для пустых разговоров.

Я аккуратно вылез из княжеских объятий и уселся за столом.

Долгорукий тоже сел обратно и пристально на меня глянул.

— Я слышал ты продал свои оружейные производства императору.

Я кивнул.

— Продал, взамен же меняосвободили от налогов на десять лет. Плюс у меня теперь новый завод, приезжайте, я вам экскурсию сделаю. У меня там новые летательные аппараты производятся.

Взгляд князя вдруг стал очень очень хитрым.

— Да, знаю я, у меня там один человечек работает. Ты извини, но мой человек далеко не единственный чужой человек у тебя на заводе и некоторые из них отнюдь не из дружных тебе родов.

А вот на этом моменте я напрягся. Нет, я конечно предполагал что меня не оставят в покое, но вот что прямо так, этого я не ждал. Я тут же поделился своими мыслями с Долгоруким и вместо ответа услышал от него громогласный хохот.

— Яромир, ты конечно парень умный, но вот в этой кухне ничего не смыслишь. Во первых, по сравнению с любым княжеским родом ты ещё слаб, а значит любой князь может лезть в твои дела просто по праву сильного. Конечно далеко не все так делают, но не потому что тебя уважают, а просто потому что ты им не интересен.

Князь наконец то закончил говорить и залпом выпил бокал вина. Мне же оставалось всего лишь скрипнуть зубами. Я понимал что пока у меня маловато сил тягаться с князьями, однако я не собирался просто смотреть на то что творится у меня под боком.

Я настолько погрузился в свои мысли что не заметил подошедшую к нам Александру. И только когда она села рядом с отцом то я наконец то её заметил.

— Добрый день, княжна, не ожидал вас тут увидеть — я постарался выдавить из себя улыбку, хотя мое настроение было далеко от хорошего.

— Яромир, ну мы же вроде договаривались с тобой, ты можешь обратиться ко мне по имени — княжна мягко улыбнулась — Уж кто-кто, а ты этого явно заслуживаешь.

— Хорошо,…Саша. Будь по твоему.

— Ладно, дети, не буду вам мешать общаться, а у меня ещё есть дела.

Князь быстренько нас покинул перед этим подмигнув мне, мол не тушуйся.

Я остался один на один с княжной и честно говоря растерялся. Я не знал что ей сказать и как начать разговор. Но княжна решила взять это в свои нежные ручки и схватив меня за руку потянула вглубь сада:

— Пойдем, погуляем. У отца тут прелестнейший пруд, там даже есть дикие утки.

— Ну раз утки, пойдем.

Княжна цепко держалась за мои пальцы и тянула меня вперед. Мы пробирались через густые заросли кустарников по еле заметной тропинке. Наконец то мы вышли к пруду, и усевшись на лавочку начали наблюдать за плавающими утками. Их было штук восемь и плавали они в основном парами.

— Яромир, скажи, мой отец обсуждал с тобой возможность нашей свадьбы?

Своим вопросом княжна застала меня врасплох. Но я всё-таки решил ответить, хоть и этот вопрос был для меня довольно провокационным.

— Да, княжна, князь обсуждал со мной этот вопрос.

— И что вы ответили?

Александра постаралась сделать свой тон безразличным, однако было видно что этот вопрос её по настоящему волнует.

— Княжна — я тяжело вздохнул — Я был вынужден ответить нет. И не потому что вы мне безразличны, отнюдь нет. Вы мне очень сильно нравитесь, однако я прекрасно осознаю что мы с вами люди из разных миров. Вы находитесь почти на вершине, а мне ещё есть над чем работать. Мой нынешний род, он ещё слишком слаб для того чтобы породнится с княжеским. И я не хочу чтобы весь высший свет говорил что я решил поправить свои дела за ваш счет.

— То есть, если бы мы с вами были на одном уровне то вы бы не отказали моему лицу?

В глазах княжны промелькнул интерес.

Я же чертыхнулся про себя. Ну и зачем я ей сдался спрашивается? Сомневаюсь что у неё нет ухажеров, причем явно достаточно родовитых и богатых.

— Нет, я бы не отказался. Однако мы с вами окажемся в более менее равном положении не меньше чем через три года. Сами наверное слышали, это тот срок за который я могу стать князем, и то, возможно что мои достижения для этого будут недостаточны.

— Ничего страшного — княжна ласково погладила меня по щеке — я готова подождать эти три года. И да, я верю в то что у вас всё получится.

Сказав это она встала, и наклонившись ко мне поцеловала меня в щеку.

— Увидимся, Яромир. И надеюсь что как можно быстрее.

И девушка растворилась среди буйной растительности сада. Я же направился обратно в сторону беседки.

Там меня поджидал князь Долгорукий, и на этот раз он был предельно серьезен. В руках князь держал тоненькую папку, которую сразу же протянул мне.

— К сожалению, дать даже на время не могу, однако могу подождать пять минут пока ты с этим ознакомишься.

И пока я читал написанное на двух листах, князь уселся обратно за стол и начал неспеша наполнять бокалы.

Чем дольше я читал тем сильнее я чувствовал как меня обуревает холодная ярость. Распутин — тварь что уже один раз напала на мой род, когда он был слабее всего. На этот раз он опять задумал то же самое. Но не просто ограбить мой род, он планировал его полностью уничтожить. Эта скотина боялась, боялась что мы восстановимся и начнем возвращать долги. И он не зря боялся, только вот его идея ударить на опережение была глупой. Даже если бы ему удалось это, я бы все равно отомстил, благодаря порталам я могу добираться куда угодно и когда угодно. Я не удержался и выпустил свою ауру вокруг себя. И только вскрик князя вернул меня в реальность. Мне пришлось утихомирить свою энергию, пока князь пытался отдышаться.

— Да уж — Долгорукий кряхтя встал из за стола — не думал я что меня можно вот так, одним гневом прибить. Уважаю, силен.

Я извинился перед князем, вернул ему папку и направился на завод. Во первых, я был уверен что Распутин в первую очередь ударит по нему, ну либо по моей усадьбе. Пока ехал я успел связаться со Стасом и попросил его направить дополнительные силы к заводу и усилить охрану усадьбы. И попросил его предупредить моих, не хотелось бы чтобы Марья Федоровна с отцом попала под удар. Однако мы не успели. Когда я приближался к заводу я увидел поднимающийся столб дыма. И чем ближе я был тем сильнее нервничал. Звуков боя слышно не было, а значит либо все мои люди мертвы, либо нападающие. Желательно, конечно, второе, однако я допускал и первый вариант. Но к счастью, горел только один корпус, и то его почти потушили. Вся территория кишела моими дружинниками, я даже успел заметить светящегося Стаса, который тащил куда то связанного мужчину лет пятидесяти.

В целом ситуация оказалась не так плоха как я думал. Станки обошлись без повреждений, смертей с нашей стороны тоже не было, лишь несколько раненых, которых я быстренько вылечил. Скорее всего нападавшие не ожидали что тут будет столько людей, и особенно столько чародеев. Пообщавшись с мастерами и успокоив их я направился в сторону усадьбы. Стас затащил пленника в подвал и судя по звукам уже начал его обрабатывать физически. Что странно, пленник оказался крепким орешком, и лишь ухмылялся беззубым ртом после очередного удара.

— Достаточно — я решил прервать это безобразие так как мне надоело на это смотреть — я сам займусь нашим гостем.

— Не боишься ручки запачкать, благородный? — пленник криво улыбнулся, а потом сплюнул сгусток крови прямо мне под ноги.

— Так я тебя трогать не буду — усмехнулся я в ответ — Для таких как ты есть ментальная магия. Сейчас я к тебе в голову залезу и узнаю всё что мне надо. А потом ты не выйдешь из этого подвала.

— Брешешь, благородный — произнес он уже не таким уверенным голосом — Был бы ты мозголомом я бы знал, таких спецов немного.

Вместо слов я просто выпустил тонкий ручеек энергии, который потянулся к его голове и потыкавшись из стороны в сторону как слепой котенок наконец то проник ему прямо в мозг. Пленник издал сдавленный крик, однако мне уже было не до этого, я просматривал его память.

Что удивительно, этот отброс не был человеком Распутина. Он был членом одной мелкой московской банды, которая промышляла всем понемногу. Тут у нас и убийства, и похищения, и различные финансовые махинации. В общем, крутились труженики ножа и дубинки как могли. К ним пришел человек, и заплатив хорошую сумму золотом, заказал поджог моего завода. Деньги были хорошими, поэтому они не долго думая согласились. Тем более что заказчик пообещал что на заводе не будет никого.

По началу я думал что это сделал Распутин, только через посредников. Однако чем дольше я размышлял тем сильнее понимал что тут кто то решил подставить Распутина. Ну, а что, Долгорукий дает мне бумаги в которых написано что Распутин хочет меня убрать и тут же, буквально через час, на мой завод нападают. Естественно я должен был на это отреагировать, а значит и предъявить претензии. А там недалеко и до войны родов, между мной и Распутиным. А учитывая что его род за последние несколько десятков лет усилился в разы, то я очень быстро проиграю эту войну. Теперь главный вопрос, а кому это выгодно?

А это мы узнаем только тогда, когда я наведаюсь в логово этой банды и задам несколько вопросов их главарю. Уж слишком бросалось в глаза то что такая маленькая банда столько времени успешно работает и не абы где, а прямо в столице. Более чем уверен что у этой банды есть куратор из одной всем нам известной конторы.

Больше ничего интересного у него в голове не было поэтому я оставил его в покое, приказал Стасу его запереть и не давать ему умереть в ближайшее время. Поднявшись наверх я уточнил ситуацию в доме и на заводе. В целом всё было хорошо, люди были немного на взводе, однако это нормально, учитывая произошедшее. Я уже было хотел ехать в Москву, когда возле моих ворот остановилась карета с гербом Распутина на двери. Меч прыгнул ко мне в руки помимо моей воли, а моё тело покрывалось ледяной бронёй, так как я знал что у них родовая магия связана с огнем. Из кареты вышел молодой парень лет двадцати, одетый будто бы ехал на пляж.

— Кто тут Яромир Мстиславский? — парень насмешливо посмотрел на моих дружинников, которые уже держали его на мушке — Успокойтесь, солдатики, я тут просто ради того чтобы передать вашему господину что мой дед ни при чем, он не заказывал поджог завода. И он предлагает завтра утром встретиться в любом ресторане Москвы, для того чтобы обсудить ту ситуацию, которая имеет место быть сейчас. Ладно — он почесал свою лохматую голову — вроде всё что надо я передал. Бывайте.

Парень сел обратно в транспорт и благополучно уехал пока я раздумывал насчет того что он сказал. В этом определённо есть резон, и я уже решил что встрече с Распутиным быть. Однако доверять ему я не собирался, хватит с меня доверия.

— Не знаю кто решил со мной поиграть, однако рано или поздно я и до тебя доберусь. И тогда твои игры закончатся.

Мысленно это прошептав я снял с себя ледяную броню и направился в дом. Эта ночь явно будет для нас всех напряженной.

Глава 21

Ночь как ни странно прошла довольно спокойно. Завод больше никто не трогал, а последствия пожара очень быстро устранили. А утром я уже направлялся в сторону одного из многих московских ресторанов где мне назначил встречу Распутин. Заведение было ничем не примечательным, единственный плюс в том что он находился внутри небольшого парка, так что в самом ресторане было очень тихо. Ресторан был пуст, судя по всему Распутин позаботился о том чтобы у нас не было свидетелей. Сам князь сидел за круглым столом и не спеша поедал хорошо зажаренный стейк. Он даже бровью не дернул когда я вошел внутрь во всеоружии.

Нужно сказать что у князя явно есть яйца, учитывая что я смог убить архимага то высшего магистра я с легкостью одолею. Плюс, я был увешан оружием с ног до головы, предполагая что тут меня спокойно может ждать засада.

— А, Мстиславский. Честно говоря, не думал что ты придешь — князь ухмыльнулся — Думал испугаешься, к императору побежишь за защитой.

Я сделал удивленное лицо.

— Боятся? Тебя? Так ты же всего лишь старик охреневший от вседозволенности. Чего тебя боятся? Ты же как падальщик, кусаешь только смертельно больных, а я, слава Роду, на здоровье не жалуюсь — говоря это я заметил как лицо Распутина начинает краснеть от злости.

— Да как ты смеешь, щенок? Ещё одно слово…

— И что? — я демонстративно открыл кобуру с револьвером — Что ты мне сделаешь, старик? Вся твоя сила в деньгах и влиянии. И то, даже их у тебя недостаточно чтобы разобраться со мной в одиночку. Или ты думаешь я не понимаю зачем ты меня сюда позвал? Договорится хочешь, не так ли? — я рассмеялся — Неужели ты думаешь что я реально тебя боюсь? Я могу прибить тебя прямо здесь, а твоё тело уничтожить. Потом я приду к тебе во дворец и устрою там веселье. И поверь, твои псы меня не остановят.

Говоря это я внимательно следил за князем, так как я его намеренно провоцировал на нападение. И старый князь не выдержал. Воздушное лезвие полетело в мою сторону однако мой щит его даже не заметил. Я спокойно достал револьвер и намеревался отстрелить князю одну из конечностей, когда двери ресторана с грохотом открылись и возмущенный голос Шувалова проорал:

— Именем Императора, прекратить это. Иначе я за себя не ручаюсь.

Министр тайной полиции явно был очень зол, таким я его никогда не видел.

Спокойно засунув револьвер обратно я сел за стол, Распутину же понадобилась целая минута чтобы успокоится, но в итоге и он плюхнулся обратно на стул.

— Гриша, ты берега попутал? — Шувалов говорил вроде бы спокойным голосом, но от этого голоса по спине пробегали мурашки — или у нас в империи закон отменили? Неприкасаемым себя почувствовал, а? Ты что тут решил устроить?

Вдруг Иван Иванович повернулся ко мне:

— Ты тоже хорош. А если бы я не успел? Убил бы князя и заимел бы на свою голову столько проблем что не видать твоему роду ничего, хорошо если бы целыми выбрались.

Однако наткнувшись на мой насмешливый взгляд князь запнулся:

— Ладно — кинул он мне папку — Вот те кто реально виноват в поджоге твоего завода. И в следующий раз сначала обращайся ко мне прежде чем лезть в очередную передрягу.

Я быстренько пробежался взглядом по листам бумаги исписанным красивым почерком. Судя по информации, работали у меня на заводе агенты, мать её, инквизиции. Видимо эти деятели всё-таки затаили на меня обиду, вот и решили так сказать намекнуть о том, что они про меня помнят. Пока я читал Шувалов о чем то тихо перешептывался с Распутиным. Заметив что я закончил он повернулся ко мне и спросил:

— Ну что, надеюсь теперь ты не собираешься тут устраивать самосуд, Яромир?

— Нет, самосуд я устраивать не буду. Однако князь Распутин позволил себе атаковать меня, а этого я без внимания оставить не могу. Так что предлагаю решить наши с князем разногласия на дуэли. А чтобы дуэль не была бессмысленная я готов поставить на кон всё что у меня сейчас есть против тех земель что он незаконно отнял у моего рода.

После моих слов на лице у Распутина появилась хищная ухмылка, а Шувалов обреченно вздохнул.

— Я согласен — Распутин засмеялся — Если ты, щенок, думаешь что сможешь победить меня, то ты ещё глупее чем я думал. И да, раз на дуэль меня вызвал ты то условия могу выбирать я. И вот мои условия, дуэль на мечах без какой либо магии.

Я молча кивнул, подтверждая что принял его условия.

— Только без убийств, господа. Император не простит если кто то из вас умрет.

Шувалов вмешался, хоть как то пытаясь сгладить наш конфликт.

— Как пожелаете, ваше высокопревосходительство. За себя я отвечать могу, и убивать не стану, но только в том случае если князь не решит убить меня первым, в чем я, если честно, ни капли не сомневаюсь. И так уж и быть, если князь выбрал условия то я выбираю место и время. И место будет двор моей усадьбы, а время сегодня вечером. Я всё сказал.

И развернувшись я покинул здание ресторана.

Интернета в этом мире не было однако новости расходятся со скоростью звука. Не успел я нормально доехать до дома как со мной связались сначала Александра с отцом, а после же князь Шереметьев. Они все выразили мне поддержку, однако предупредили что скорее всего Распутин давно уже не высший магистр, а уже архимаг, хоть и не зарегистрированный. Поэтому мне стоит быть осторожным, так как несмотря на возраст, благодаря своей магической силе, Распутин в отличной форме. Я поблагодарил их за участие пообещав быть осторожнее, но в целом сильно много внимания этому не придал. Я не очень верил в то что старику удастся со мной справиться. Да, использовать магию я не буду, однако из без ней у меня довольно неплохой уровень.

Дома меня ждали мои новые родственники, которые тоже были в курсе моей будущей дуэли. И если Марья Федоровна сразу видно было обеспокоена этим, то вот её отец явно был доволен. Они ничего не сказал лишь подмигнул мне и мрачно улыбнулся. И я могу его понять, так как Распутин один из виновников падения нашего рода.

Слуги сновали туда сюда приготавливаясь к дуэли. А дуэль такого уровня была не просто дракой, это было светским мероприятием. Поэтому приходилось приготавливать огромное количество еды и алкоголя. А также дружинники облачились в броню, плюс мне пришлось быстро нанять пятерых магистров. В случае чего они смогут обеспечить порядок. А то мало ли, выпившие чародеи могут иногда выйти из себя.

Время до вечера прошло очень быстро, усадьба уже наполнилась гостями. Ко мне в кабинет зашел слуга и сказал что Григорий Распутин уже прибыл. Я кивнул, застегнул рубашку и взяв Разящего направился вниз, на улицу. Толпа уже стояла возле столиков и с любопытством поглядывала на меня.

А вот мой противник уже стоял в круге и смотрел на меня с плохо скрытым презрением.

— Ну что, Мстиславский, готов сегодня потерять всё что у тебя есть?

Распутин сказал это довольно громко, явно красуясь перед гостями. Ну что ж, могу и ответить.

— Конечно готов, князь. Готов вернуть себе то, что ты и твой род украли у моего.

Мои слова вызвали зубовный скрежет у князя. Ему явно не понравилось то что я сказал. А вот нечего было тут из себя героя строить. Тоже мне, дуэлянт херов.

Но надо отдать должное князю, несмотря на преклонный возраст выглядел он неплохо. Стройная фигура, мускулистые руки явно привыкшие к оружию.

Я тоже вступил в круг и сняв с себя верхнюю одежду остался голым по пояс. Это явно привлекло ко мне многие женские взгляды. Наконец то к нам вышел какой то граф, имени которого я не запомнил. Он быстренько ещё раз повторил правила дуэли и удостоверившись в том что мы все поняли объявил о начале.

Князь тут же ринулся на меня и мне с трудом удалось отскочить в сторону. Меч в его руках был похож на лопасть вертолёта, настолько быстро он махал им. Я отбивал удар за ударом с ужасом осознавая что возможно это первый противник, который мне не по зубам. Однако сразу за ужасом пришла злость, в первую очередь на себя. Какого черта? Да, он сильный, но я не буду просто так сдаваться. Злость придала мне силы и я начал не просто отбивать атаки, а ещё и контратаковать. На моем теле уже было несколько порезов, однако я не обращал на них внимания. А вот князь потихоньку уставал. С мечом он конечно обращался виртуозно, однако возраст всё равно берет своё. Наконец то мне удалось ранить князя, причем мой удар случайно пришелся в его локтевой сустав. Князь вскрикнул и уронил меч. Я рывком приблизился и приставил ему клинок к горлу. В глазах князя было столько ненависти, что если бы глазами можно было бы убивать я уже был бы мертв.

— Сдаешься? — я надавил кончиком клинка пока не увидел первые капли крови из небольшого пореза.

— Сдаюсь… — зло прошипел он — Твоя взяла, однако помни, ты никогда не станешь своим для княжеских родов. Можешь даже не рассчитывать на это.

— А кто тебе сказал что мне это надо?

Я устало улыбнулся и отвернувшись направился в сторону дома. Пока я шел я услышал огромное количество поздравлений от людей, которых я даже не знал. Но я был слишком уставший чтобы им отвечать. Поднявшись к себе в спальню я просто упал на кровать и прямо так заснул. Все дела будут завтра, а сегодня я стал ещё на шаг ближе к былому величию рода.

Утром я проснулся полностью отдохнувшим и полным сил. За завтраком меня порадовали тем что нам таки вернули наши земли, утром уже заезжал курьер от Распутина. Сам князь не смог, хоть и должен был лично приехать, однако он сказался резко заболевшим и улетел на Урал поправлять своё здоровье. По факту же просто переждать бурю, которая сейчас будет в столице. Как ни крути, но тот факт что целый князь проиграл какому то боярину уже было шокирующей новостью. И теперь все те кто ранее боялись таких как Распутин приподняли головы и начали озираться по сторонам. И я их понимал, теперь все эти роды увидели что у князей нет монополии на насилие и их тоже можно спокойно снести с пьедестала.

Однако то что у нас резко прибавилось земель было благом только с одной стороны. С другой же стороны мне резко нужно увеличить численность дружины. Так как своим поступком я оттоптал немало мозолей важным людям и мне явно будут пакостить. После завтрака я позвал к себе Стаса, однако тот сказал что брать зеленых юнцов нет смыла, а профи брать неоткуда, либо они стоят столько что легче нанять частную армию. И тут в моей голове возникла интересная мысль. А ведь и правда, почему бы и нет. Нанимать армию нет смысла, а вот взять тех кто кто в этой самой армии разочаровался самое то. А ведь есть еще многие приюты для инвалидов. Целители за них не берутся, никто ведь за них платить не будет. А чаще всего это опытные вояки, которыми просто закрыли очередную дыру на фронте. В общем я дал задание Стасу наведаться в такие места и отобрать двести еще крепких мужиков, которые согласятся служить моему роду в обмен на лечение и хороший оклад. В общем пока Стас будет заниматься моими будущими дружинниками я решил наведаться в храм Рода. Только там я смогу получить нормальных боевых чародеев. Директор университета не в счет, он мне на своем месте нужен. А пока я решил найти тех кто смогут обучить чародеев новичков не красивым приемам, а умению убивать.

В ближайшем храме меня внимательно выслушали и старый дед с внешностью Гэндальфа и глазами убийцы пообещал мне что в течении трех дней ко мне приедут нужные люди. Я поинтересовался нужно ли им что то. На мой вопрос он усмехнулся и отрицательно покачал головой. Я еще раз поблагодарил его и направился в сторону дома. Стас был в городе, а я решил пока что заняться одним их тех артефактов что я получил в награду. И первым я выбрал артефакт определяющий ложь. Взяв его с собой я провалился в мир к Ворону.

Увидев чем старик занимается я с трудом смог удержаться чтобы на заржать. Старик, который был похож на матерого убийцу, в красивом цветном передничке жарил пирожки прямо на улице при этом напевая какую то веселую песенку. Увидев меня он запнулся, однако сделал вид что ничего не было.

— Чего тебе? — недовольно проворчал он.

Я молча протянул ему обруч, вопросительно подняв бровь.

Старик взял артефакт, покрутил его и так и эдак, а потом хлопнул себя по лбу.

— Ну как я мог про это забыть. Знаю я эту вещицу. Её ещё один из моих учеников сделал по заказу одного купца, который очень сильно боялся что его компаньоны обманывают.

— А плетение не подскажешь? — я с надеждой уставился на него.

— Вот оно что — старик усмехнулся — Дам, только вот оно довольно сложное, просто так воспроизвести не получится. Однако если сможешь сделать хотя бы парочку таких артефактов пущу тебя в свою личную библиотеку. А пока на, держи. Вот тебе твое плетение.

Старик протянул мне свиток, который выглядел довольно старым. Я аккуратно его взял и поблагодарив старика вернулся обратно к себе в кабинет.

В мастерской у меня все было по прежнему, видимо за этим местом следили даже когда меня не было. Но мне в первую очередь придётся разбираться с магическим плетением, а уже после я смогу приступить к созданию артефакта.

Открыв свиток я начал его изучать, однако через два часа понял что это дело явно не быстрое. Пока что мне удалось понять где то процентов двадцать от того что там было.

Я решил сделать перерыв и перекусить, уж очень вкусные запахи шли со стороны дома.

Внутри меня уже ждал накрытый стол, и от души пообедав я хотел было вернуться к своим исследованиям, как мне передали что Стас вернулся, причем не один. Я вышел на улицу и обмер. Мой двор был похож на собрание ветеранов афганской войны. Человек триста бывалых мужиков пытались встать по стойке смирно, хотя учитывая что у некоторых не было полностью нижних конечностей это было проблематично.

Стас подошел ко мне и виновато прошептал:

— Я даже не успел ничего сказать про оклад, они как только услышали что тут их полностью вылечат то сразу же заявили что согласны на всё. Вот я и привез весь приют. Не бросать же их там — Стас виновато на меня посмотрел.

— Ладно уж, что поделать? Только я всех за день не потяну, человек сорок максимум. Так что придется их обустраивать. Место у нас хотя бы есть?

Стас кивнул.

— Ну иди тогда и подготовь всё. И чтобы в следующий раз думал прежде чем делаешь, а то ты мне тут толпу соберешь такую что я превращусь в лекаря такими темпами.

Пока Стас бегал по поместью как ужаленный я отобрал сорок мужиков с самыми серьезными увечьями и попросив дружинников им помочь направился в сторону небольшого озера за моей мастерской. Ребята помогли солдатам и очень скоро на берегу я устроил стихийную лечебницу. Человек подходил, получал свою порцию энергии и отходил в сторону где у него либо отрастала рука или нога, или же например выбитый глаз. Каждого вылеченного солдата они встречали громким приветствием, я уж думал что оглохну от этого. На этих сорок человек я потратил около семи часов, и когда я закончил с последним на улице было около одиннадцати часов вечера. С трудом передвигая ноги я направился в сторону дома. Резерв был полностью пуст, однако я чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Но больше всего меня радовали лица солдат. Они будто бы молодели на моих глазах, морщины разглаживались, а в глазах появлялся какой то задор. У этих людей снова появлялось желание жить.

Еще один мой день прошел в суматохе, но я был рад. Был рад тому, что потихоньку род Мстиславских возвращает своё. Слишком много мы отдали другим, пришла пора наконец то всё это вернуть. С этими мыслями я уронил голову на мягкую подушку и провалился в глубокий сон.

Глава 22

Месяц спустя.

Я откинулся на спинку кресла и вытер выступивший на лбу пот. За этот месяц я неплохо поднаторел в искусстве артефакторики и смог наконец то разобраться со всеми артефактами что получил в награду от императора. С тех пор как мы вернули себе часть земель наш род заметно так прибавил в политическом весе в империи. Дед Федор мотался по разным приемам как ужаленный, еле успевая есть и спать. Но несмотря на это вид он имел донельзя довольный. Марья Федоровна тоже нашла себе занятие по душе, открыв лечебницу для малоимущих. Туда уже успела выстроится очередь на год вперед. Я же занимался финансовым укреплением рода. Когда я впервые принес Шувалову артефакт, который отличает ложь от правды то старый князь по началу мне не поверил. Однако когда я продемонстрировал ему работу артефакта то тот пришел в полный восторг. И тут же потребовал продать ему права на это изобретение правда предлагая неплохие деньги. Но к его большому неудовольствию был послан в пешее путешествие в места очень отдаленные. Правда в мягкой форме. А дальше у нас были длительные и яростные торги в ходе которых мне удалось выбить цену в десять тысяч за единицу. А так как ему нужны были эти артефакты в количестве минимум пяти тысяч то я на этом деле неплохо так подзаработаю. Кстати, ещё я наконец то смог приставить к делу девушек Воронцова. Так как в этом мире отсутствовали многие шедевры кулинарии, которыми я любил баловаться в своем мире, то я потратил два дня на то чтобы вспомнить всё что знал на этот счет, а потом ещё неделю на то, чтобы они научились это готовить так как я хочу. И теперь у рода Мстиславских есть ещё и свой ресторан. Пока что он не сильно популярен, однако лиха беда начало. Уверен, рано или поздно мы не будем иметь недостаток в клиентах.

Я уже было собрался немного вздремнуть, прямо тут у себя в мастерской, когда в дверь постучались. Открыв её я увидел Семена, старого солдата, которого империя предпочла выкинуть на обочину жизни, видимо решив что двадцать тысяч за лечение человека, который отдал на служение ей тридцать лет своей жизни слишком много. Когда его привезли с очередной партией солдат взгляд у него был потухшим и на все мои вопросы он отвечал довольно монотонно. Однако когда я несколькими движениями вернул ему оторванную по локоть руку и убрал огромный шрам на лице то этот суровый пятидесятилетний мужик заплакал как ребенок. С тех пор он неотрывно следует за мной взяв на себя роль моего телохранителя.

— Барин, тебя там кличут, говорят приехала по твою душу княжеская дочь — Семен хитро на меня посмотрел — А ещё, говорят что она очень нетерпелива и если ты к ней сейчас не придешь то она отправится искать тебя по всему дому.

Тяжело вздохнув я нехотя поднялся из-за стола. Я примерно догадывался кто мог приехать, Долгорукая Александра собственной персоной. За этот месяц она не раз пыталась вытащить меня куда либо отдохнуть, однако мне удавалось отнекиваться от такого счастья. Но видимо её терпению пришел конец и вместо осады она предпочла штурм.

— Ладно, пойдем глянем что там за барышня.

Когда я зашел в дом Саша мило ворковала с бабушкой при этом попивая молодое винцо. Увидев меня она тут же напустила на себя строгий вид.

— Ну и как ты мне это объяснишь, Яромир? Как ты будешь передо мной оправдываться?

Суровое выражение на этом милом личике вызывало у меня диссонанс.

— Ээ, а в чем собственно говоря проблема? — я аккуратно приблизился к столу и уселся напротив княжны.

— Ну вот, — она всплеснула руками и повернулась к бабушке — ну и как прикажете с ним общаться? Я за ним бегаю, пытаюсь его на прогулки вытащить, с высшим светом познакомить, а он видите ли не понимает в чем проблема.

— И не говори внучка, совсем Яромир от рук отбился — бабка хитро сверкнула глазами — Я так думаю женится ему надо. С правильной женой не забалуешь.

Почувствовав что разговор пошел не в ту сторону я решил вмешаться пока они тут между собой не договорились и не потащили меня в храм.

— Какая свадьба? У меня дел невпроворот, мне ещё работать и работать, так что нельзя мне женится.

Говоря это я тихонько отодвинулся от стола планируя совершить быстрое отступление.

— Стоять! — женщины синхронно повернули головы в мою сторону.

— Яромир, я приехала сюда чтобы пригласить тебя на день рождение моей матери — Александра тяжело вздохнула — Я знаю что ты не очень любишь посещать такие мероприятия, однако мать не простит мне если ты не приедешь. Она до сих пор благодарна тебе за то что ты сделал для нашей семьи. Да, и отец будет тоже рад тебя видеть.

Александра умоляюще на меня посмотрела. Эхх, ну вот и как отказать когда на тебя таким взглядом смотрит красивая девушка? Да и как бы не старался я заглушить в себе чувства у меня это не особо получалось. Каждый раз когда я вспоминал про Сашу моё сердце отзывалось болью в груди. А с другой стороны, не сломаю ли я ей будущее? Моя жизнь в этом мире может закончится в любой момент, и что тогда делать людям, которые были со мной рядом?

В общем всё было сложно, я не знаю что мне с этим делать и как выходить из этой ситуации. Хотя, гори оно огнем, будь что будет. Я достаточно отказывал себе в счастье.

— Конечно я приеду, княжна. И если вы не против, я бы хотел чтобы мы с вами появились там вместе.

На лице Саши расцвела счастливая улыбка.

В общем, весь день я потратил на то чтобы подготовится к празднику. Так как ехать на день рождение княгини нужно с соответствующим подарком я тут же отправил в город одного из слуг, чтобы тот купил что нибудь подходящее. Однако бабушка назвала меня дурнем и пообещала сама подобрать что нибудь приличное для княгини. Я же решил по быстрому сделать для князя именные револьверы. Сделано — сказано, через два часа у меня в руках была пара шикарнейших револьверов. И это отнюдь было не декоративное оружие, а самые что ни на есть боевые стволы. К револьверам я изготовил несколько сотен патронов. Теперь же осталось всё это красиво упаковать, благо с этим никаких проблем не было. Наконец то всё было готово, я ждал только бабушку, которая ещё не вернулась из Москвы. Наконец то возле наших ворот остановился транспорт Долгоруких откуда вышла Саша. Пока я занимался делами она успела съездить домой, переодеться и вернутся ко мне. Княжна была в шикарном бирюзовом платье с длинным вырезом. Замысловатая прическа и хорошие украшения дополняли её образ. На несколько мгновений я потерял дар речи и только мой восхищенный взгляд дал понять княжне что с ней всё в порядке. Она несмело улыбнулась и подошла ко мне.

— Вы прекрасны княжна. Я уверен что на дне рождении вашей матушки вы будете блистать как никто другой. И боюсь мне придется охранять вас весь вечер, иначе вас точно у меня украдут.

— Спасибо, Яромир, мне очень приятно что вы так думаете — княжна явно смутилась, если судить по покрасневшему лицу — Однако я уверена что вы не допустите того чтобы меня украли.

Пока мы общались с Сашей к нам наконец то подошла бабушка. Она протянула мне тяжелый деревянный футляр, который даже на вид выглядел очень старым. Я хотел было открыть однако она отрицательно покачала головой.

— Не надо, тебе незачем знать что там, а княгине это явно понравится, будь уверен.

Пожав плечами я взял коробку и коротким взмахом открыл портал. Основной дворец Долгоруких был на юге, довольно далеко от Москвы. Но для нас это расстояние промелькнуло вмиг.

Как только мы вывалились из портала девушка охнула.

— Это было…потрясающе — её восхищенный взгляд был мне наградой— -Теперь даже не знаю как я буду относится к обычным перелетам после такого.

— Возможно, тебе больше не придется никуда летать — я взял её за руку и почувствовал как сильно бьется её сердце — Если твоих родителей устроит моя кандидатура то обещаю, в ближайшее время я сделаю тебе предложение.

Я ожидал какой угодно реакции, однако не слез. Причем это были явно не слезы радости.

— Что случилось? Почему ты плачешь?

— Знаешь, — сказала она через всхлипы — я всегда хотела выйти замуж за настоящего мужчину. За того кто не будет видеть во мне княжну, а увидит простую девушку. И когда я думала что нашла такого человека то он почему то начал меня игнорировать. Какое то время я злилась на тебя, потом начала думать что дело во мне, а теперь ничего не понимаю. В чем дело, Яромир? Что между нами происходит?

— Понимаешь, Сашенька, это сложно объяснить — я тяжело вздохнул и мягко взял её нежные руки — Дело явно не в тебе, а во мне. Я очень долгое время боялся чувств, боялся семьи. Боялся того что не смогу дать того что ты заслуживаешь по настоящему. Но сегодня, когда я тебя увидел, я понял что это всё не имеет смысла. Всё что я делаю не имеет смысла, если рядом не будет тебя…

Я аккуратно прихватил Александру за талию и притянул её к себе. Наши губы наконец то соединились, и этот поцелуй кажется длился целую вечность и как же мне не хотелось его прерывать.

Когда мы наконец то оторвались друг от друга я заметил что теперь княжна выглядит по другому. Она будто бы светилась изнутри, её глаза блестели как два ограненных бриллианта.

Я взял её за руку, смахнул последнюю слезинку с её щеки и мы направились в сторону дворца. Я украдкой смотрел на Сашу и от её улыбки у меня на душе становилось как то тепло и уютно. И теперь я понял что всё что я до этого делал было такой глупостью. Надо было раньше поговорить с ней по душам и нам бы не пришлось потратить столько времени впустую.

Глядя на княжеский дворец я понял о чем шла речь когда говорили что между князьями и остальными дворянами огромная пропасть. Княжеский дворец был огромен. На первый взгляд его площадь была около пяти тысяч квадратных метров. А дворцовая территория явно была больше десяти гектаров. Огромные кованые ворота медленно открылись, пропуская нас внутрь. Возле ворот были княжеские дружинники, которые тут же поклонились при виде княжны. Красивая дорожка выложенная разноцветной брусчаткой вела прямо к главному входу дворца. Мы не спеша шли, постоянно обгоняемые другими гостями. Каждый из них приветствовал княжну, ну и меня соответственно. Гостей встречали лично князь с княгиней. Когда мы подошли я уже было хотел поклонится как того требовал этикет, но не успел как был сжат в медвежьих объятиях князя.

— Я рад что ты здесь, Яромир. И моя жена тоже — кивнул он на улыбающуюся княгиню.

— Для меня честь присутствовать на вашем празднике, княгиня. Позвольте преподнести вам маленький подарок — я протянул ей коробку что дала мне бабушка — А это вам князь — ему я вручил револьверы.

— Спасибо, Яромир — князь тепло улыбнулся — Но ты же знаешь что для нас главный подарок это то что ты сделал. Проходите внутрь, дети мои, мы скоро к вам присоединимся.

Мы с Сашей зашли внутрь и я был поражен монументальностью княжеского дворца. Было ощущение что ты в каком то музее, настолько всё тут было величественно.

Банкетный зал был освещен магией и потихоньку наполнялся гостями. Лакеи проворно сновали туда сюда между столиками постоянно пополняя запасы еды и спиртного.

Саша утянула меня к ближайшему столу где были холодные закуски и бокалы с шампанским. Взяв по бокалу мы сделали по глотку и она стала вводить меня в курс дела рассказывая то про одного то про другого гостя. Информация была полезная поэтому слушал я с удовольствием. В какой то момент к нам присоединилась княжеская чета. Князь с княгиней прошли в центр зала и князь попросив немного тишины задвинул небольшую речь.

— Господа и дамы, я искренне рад что вы все сегодня пришли к нам. Для меня сегодня очень важный день, моя дражайшая супруга празднует своё пятидесятилетие. Уже тридцать лет мы живем с ней душа в душу, и за это время мы прошли огромный путь где была и радость и горе. И в связи с этим у меня маленький тост. За мою супругу, лучшую мать, мудрого друга и любимейшего для меня человека.

И князь залпом выпил бокал с шампанским.

Все гости также подняли свои бокалы и мы с Сашей не остались в стороне. После этого мы начали не спеша поглощать еду, просто наслаждаясь обществом друг друга.

— Яромир, мне нужно отойти ненадолго, ты не против?

Я кивнул и поцеловав её в щечку направился к князю Шереметеву, который рассказывал какой то даме бальзаковского возраста смешную историю от чего та смущенно хихикала прикрываясь веером. Князь увидел меня и раскрыв свои объятья направился в мою сторону.

— Кого я вижу? Парень, ты даже не представляешь насколько я рад тебя видеть.

Я с трудом улыбнулся так как мои кости затрещали от чрезмерной нагрузки. Князь наконец то соизволил меня отпустить и я вновь получил возможность дышать.

— Ваша светлость, а по вам не скажешь что вы старый. Сжали так что не каждый молодой так сможет.

Я демонстративно пощупал свои ребра чем вызвал у него приступ смеха.

— Полно тебе, Яромир, я то знаю на что ты способен. Ладно, пойдем ка выпьем, тут у Долгорукого наливают шикарную наливку.

И не дав мне сказать ни слова потащил меня к ближайшему столу. Там мы с ним взяли по маленькой рюмке с красноватым напитком. Запах у него был хорошим, поэтому не задумываясь я опрокинул его в себя.

И в этот же момент у меня глаза чуть не полезли из орбиты, а в желудке будто бы был взрыв сверхновой.

— Кхаа… князь, этой штукой можно врагов убивать, никакая винтовка не понадобится — с трудом просипел я.

— Ну я же говорил, — хохотнул он — шикарная наливка. Ничего, привыкнешь ещё. Молод ты пока, но опыта быстро наберешься.

В этот момент мой взгляд упал на Сашу, которая о чем то напряженно разговаривала с каким то хлыщем. Он лениво цедил слова и смотрел на мою девушку таким взглядом что я почувствовал как внутри меня начинает подниматься ярость. Быстро извинившись перед Шереметевым я направился к ним. Я уже был достаточно близко когда увидел что Саша влепила ему знатную пощечину. В ответ хлыщ коснулся рукой клинка и для меня это стало последней каплей. Ускорившись я со всей дури врезал этому уроду коленом под дых. Это моего удара он сложился пополам, открывая рот как рыба, которую выкинули на берег.

— Саша, кто это? Какому роду объявлять войну за то что не мог достойно воспитать своего отпрыска?

— Яр, это граф Нарышкин, тот кто раньше претендовал на мою руку.

Сказав это девушка тут же посмотрела в мои глаза, пытаясь понять как я на это отреагирую.

— И что это граф от тебя хотел? — я всё ещё не мог успокоится и вокруг меня уже потихоньку начала накапливаться тяжелая аура.

Саша поморщилась, видимо ей было некомфортно под моей аурой и я поспешил её немного приглушить.

— Он решил что я не хочу быть с ним потому что мой отец нашел покупателя лучше чем его семья. И сказал что в таком случае ему жаль что он потратил год своей жизни на ухаживания. А ещё он намекнул что не уверен что я до сих пор чиста и именно поэтому отец хочет выдать меня за тебя, так как бывшей черни это неважно — под конец фразы Саша чуть не расплакалась.

Я медленно повернулся к графенышу

— Это правда? Ты посмел такое сказать, тварь? Ты посмел оскорбить мою будущую жену?

Каждую свою фразу я сопровождал дополнительным пинком, причем никого не стесняясь. А вокруг нас уже собралась внушительная толпа, которая молча наблюдала за моими действиями. У большинства на лице было видно одобрение и лишь у несколько промелькнул испуг. Но всё это было неважно, я еле сдерживался чтобы не прибить эту падаль прямо тут на месте.

— Что тут происходит? Дочь, почему ты плачешь, кто посмел тебяобидеть? — голос князя громыхнул, а он сам словно ледокол разрезал толпу.

Увидев лежавшего графа его лицо налилось кровью.

— Нарышкин, молись, урод. За то что ты посмел обидеть мою дочь я сотру с лица земли весь твой род.

Князь не стал долго ждать и тут же метнул в него огненное копье. Однако я вмешался и копье бессильно врезалось в мой щит.

— Князь, право убить эту тварь принадлежит мне — мой голос был предельно холоден — Он посмел обидеть мою будущую жену, а такого я не прощаю.

Глава 23

За день до мероприятия у Долгоруких. Загородная резиденция Нарышкиных.

Граф Алексей Нарышкин с любопытством рассматривал своего гостя. Признаться, когда слуги сказали что к нему приехал князь Распутин он этому не поверил. Однако вот он, стоит перед графом.

— Граф, не буду долго тянуть. Как вы знаете, я недавно проиграл дуэль Мстиславскому — произнося это он немного поморщился, однако это не удалось скрыть от графа Нарышкина.

— Я знаю, князь, и я горюю что теперь у нас высшее сословие может быть вызвана на дуэль бывшей чернью — граф конечно лукавил, по большому счету ему было плевать на то, что Распутин проиграл. Лично для него никакой выгоды в этом не было.

— Признателен вам за поддержку, граф. Однако же я тут для того чтобы взять реванш, и вы мне в этом поможете. Насколько я знаю вы сватались к Долгоруким, однако получили отказ — при этих словах князь ухмыльнулся.

— Ну да, сглупил, однако всё равно я должен был попытаться — подумал граф и ответил — Да, вы правы, князь Долгорукий отказал моему сыну. Видите ли, мой Виктор не подходит для его драгоценной дочки. Но я всё равно до сих пор не понимаю зачем вы тут.

— Я хочу чтобы ваш сын спровоцировал завтра на приеме Мстиславского и ни в коем случае не оказывал сопротивление когда тот начнет его бить. Убивать его он не станет, кишка тонка. Однако побои твоему сыну придется потерпеть.

Граф нахмурился.

— Пока что ваш план мне не очень сильно нравится.

— Это потому что ты его не дослушал до конца, Леша. Когда Мстиславские объявят войну твоему роду, ты покажешь им бумагу где будет черным по белому написано что ты мой вассал, а значит я имею право за тебя заступится. И тогда мы вместе сотрем с лица земли род Мстиславских. И да, чтобы ты понимал, тридцать процентов от всего что есть у Мстиславских отойдет тебе.

Граф задумался. Он конечно не сильно следил за светом, однако знал что на последней войне Мстиславские сделали неплохое состояние. Так что если минусовать затраты на войну то миллионов сто он с этого дела выручит. Что ж, ради таких денег придется Вите потерпеть немного. Всё равно раздолбай раздолбаем, не смог залезть под подол к этой недотроге Долгорукой. Ну что ж, если не смог так помочь роду придется помогать по другому.

— Согласен. Однако давайте сначала пропишем все условия на бумаге. А то я не сильно доверяю человеческой памяти, порой она бывает короткой.

Бал Долгоруких.

Я с отвращением смотрел на графеныша. Он попытался подняться, но резкий удар в печень заставил его обратно скрючится на полу.

— Князь, — обратился я к Долгорукому — как вы думаете, что будет если я объявлю войну его роду? Сколько времени мне понадобится чтобы добраться до их имения и стереть его с лица земли?

Долгорукий усмехнулся.

— Ну, думаю дня два — три, не больше. И то, день вы потратите на то чтобы объявить ему войну по всем правилам.

— Прекрасно — я ещё раз пнул Нарышкина— -Тогда пусть ваши слуги выкинут этот мусор за ворота.

Я резко поднял его за шиворот с пола.

— Передай своему отцу что завтра утром я объявлю ему войну. Ему и всему вашему поганому роду.

Передав графа в руки к двум гвардейцам Долгоруких я обнял Сашу. Мы направились в сторону выхода, так как в зале резко стало очень душно. Однако мы так и не дошли, нас перехватил лакей.

— Княжна, ваш отец ждет вас и вашего спутника у себя в кабинете. Позвольте проводить? — сказав это он коротко поклонился.

Мы посмотрели друг на друга и я медленно кивнул. Что ж, это было ожидаемо, особенно после того обьявления что я сделал при всех. Наверняка князь хочет понять на самом ли деле я женюсь на его дочке или я просто сказал это чтобы оградить её от дурных слов со стороны гостей. Понятное дело что никто ничего бы ей в лицо не сказал, однако перешептывания за спиной ничем не лучше.

Мы поднялись по красивой мраморной лестнице на второй этаж. Пройдя немного по коридору мы увидели массивную дубовую дверь и дождавшись пока нам её откроют зашли внутрь.

Кабинет князя был огромен, там спокойно можно было играть в футбол. Резная мебель, ковры в которых мы утопали по щиколотку. Сам князь сидел в глубоком кресле и задумчиво нас разглядывал.

— Садитесь, дети. Садитесь и рассказывайте.

Я ободряюще сжал руку Саши и начал говорить. Минут через десять я выдохнул и посмотрел на князя.

— Ну что я могу сказать, Яромир. Я рад, очень рад что наконец то моя дочь нашла человека с которым ей хорошо и который о ней позаботится. Конечно, надо было сначала с нами поговорить, мы как никак её родители. Но уже что сделано то сделано. Ладно, идите отдыхайте, я же пока свяжусь с Нарышкиным. Раз уж ты решил сам с ним воевать я с него хотя бы виру стрясу, а то графья нынче у нас совсем обнаглели.

Коротко поклонившись мы покинули кабинет наконец таки спустились в сад. На улице уже наступил вечер и слуги включили освещение. Прогуливаясь под магическим светом мы встречали такие же парочки молодых людей, которые решили сбежать из под опеки старших родственников. Я крепко держал Сашу за руку, иногда бросая на неё короткие взгляды.

— Саш, я хочу тебе кое что сказать. Давай присядем.

Мы сели на лавочку и я посмотрел в красивые глаза княжны, в магическом свете они были еще прекраснее. Мой взгляд её явно смутил, от чего она очень мило покраснела.

— Саш, я скорее всего на неделю как минимум пропаду. Не знаю почему, однако у меня стойкое ощущение что Нарышкин не сам это затеял. Но как только всё это закончится я приду к твоим родителям и сделаю тебе нормально предложение. И после этого я заберу тебя к себе.

После этих слов я медленно приблизил к себе её лицо и поцеловал в такие сладкие и манящие меня губы. Она резко меня обняла, и на какое то время мы исчезли для окружающего мира, оставшись только вдвоем. Но как бы мне не хотелось продлить эти прекрасные мгновения нам всё-таки пришлось оторваться друг от друга. Я приобнял её и вдохнув запах её волос с сожалением отошел на несколько метров и открыв портал переместился к себе в усадьбу. Время было уже позднее, мои домочадцы спали. Однако я решил что если один раз их разбужу ничего страшного в этом не будет.

Когда они заспанные спустились ко мне вниз, уселись за стол, я уже успел его накрыть легкими закусками и вином.

Дождавшись пока они взбодрятся я начал неспеша рассказывать всё что со мной сегодня произошло. Когда я закончил бабушка с дедом окончательно проснулись. И если бабушка пыхтела от возмущения что я влез в очередную передрягу то дед явно был доволен.

— Вот что я тебе скажу. Ты конечно сглупил, однако сейчас нам это даже на руку — он не спеша сделал пару глотков вина — Нарышкины никогда не отличались сильным боевым крылом. А нам, как ни странно, война сейчас не помешает. Слишком долго наш род был в тени и про нас уже успели позабыть. А сейчас пойдемте все спать, завтра чувствую мне придется ехать к Нарышкиным чтобы объявлять войну.

Сказав это дед Федор поднялся и направился обратно к себе в спальню. Мы с бабушкой переглянулись и решили последовать его примеру.

Утро началось довольно сумбурно. По всему двору бегали дружинники, перетаскивая различные грузы. Дед с самого утра уехал к Нарышкиным объявлять им войну. Времени на это уйдет немного, а значит он скоро вернется. А пока его нет я решил сделать ревизию наших ресурсов на случай войны. И первым делом я направился в оружейную. Ещё когда мы начали производство различного оружия я озаботился тем чтобы всегда иметь под рукой энное количество винтовок, пулеметов и патронов. И теперь пришла пора пустить их в дело.

На данный момент у меня в дружине было около пяти тысяч вояк. Процентов двадцать из них это бывшие имперские солдаты с большим боевым опытом. Остальные это молодняк, которому только предстоит превратится в настоящих бойцов. И сейчас как раз у них будет возможность получить хотя бы какой то боевой опыт.

Семён как всегда следовал за мной тенью. Чем дольше я за ним наблюдал тем меньше я верил в то что он был обычным пехотинцем в армии. Темнит что то мой новый боец, ой темнит. Ну да ничего, рано или поздно я узнаю кем он был на самом деле.

— Как думаешь, Семен, долго продлится наша война с Нарышкиным? — усевшись на лавочку в тени старого дубы и дождавшись пока Семен сядет рядом спросил я.

— Не знаю, барин. Только мне кажется что тут не всё так просто как кажется на первый взгляд. Уж слишком явно всё произошло, как будто бы специально подстроено.

С этим я был согласен. Нарышкины будто бы сами нарывались на войну с моим родом. И такое может быть только в двух случаях, либо их глава выжил из ума, либо у них появился покровитель для которого наш род не является серьезным препятствием. И я был бы рад если бы случился первый вариант, но думаю что скорее всего нас ждет именно что второй.

Посидев ещё немного на лавке я решил сделать обход всей своей территории. Конечно, как только появилась новость что у нас будет война, защиту поместья усилили. Однако кто знает какие фокусы способен выкинуть Нарышкин.

Поместье было защищено соответствующе. В некоторых местах щиты были в несколько слоёв.

Я уже подходил к воротам, когда увидел пасмурного деда. Он вышел из транспорта и заметив меня направился в мою сторону.

— Нас обдурили, Яромир. Этот ублюдок заключил вассалитет с князем Распутиным. И теперь нам придется воевать не только с родом Нарышкиных, а ещё и с армией Распутина.

— Проклятье, я так и думал что тут не всё чисто — в сердцах я пнул лежащий рядышком камень — А я ведь ещё удивлялся что Распутин так легко расстался с нашими землями, как то это не сильно было похоже на него. Черт, мы готовились к войне с одним родом в итоге получили на свою голову целую коалицию. И я не знаю сможем ли мы победить их так легко как победили бы Нарышкиных.

Дед Федор явно был растерян. Это было видно по тому как он сжимал и разжимал свои кулаки. Глядя на его старые, морщинистые руки мне пришла в голову безумная идея. Ну, а что, какая разница как мы выиграем эту войну, главное ведь выиграть. Я подозвал деда ближе и шёпотом выложил ему свой план.

— Яр, ты безумец. Ты понимаешь что после этого от тебя не отстанут? Если ты и вправду способен на такое то резко станешь для всех сильных мира сего целью номер один. И если некоторые захотят тебя озолотить то другие точно захотят прекратить твой жизненный путь.

Я поморщился.

— Всё я понимаю, но лучше так чем сидеть и ждать, когда к нам грянет полноценная армия под руководством того, кто люто ненавидит наш род. Так что мы будем следовать нашему плану, а пока надо ещё сильнее усилить безопасность нашего дома. И завода соответственно тоже. Как ни крути это единственное место помимо усадьбы куда они точно ударят.

Князь Распутин был доволен. Сопляк Мстиславский попался на простенькую ловушку. Да, силы у него вагон и маленькая тележка, но вот ума кот наплакал. И теперь, даже несмотря на всю его силу, его род наконец то исчезнет с лица земли. А бонусом к этому он получит себе ещё один род. Нарышкины конечно невелики птицы, но даже им он найдёт достойное применение. А теперь нужно нанести первый удар, чтобы все поняли что княжеский род это не те люди которых можно унизить без каких либо последствий.

Я открыл портал прямо на завод и отправил туда две тысячи дружинников в полном обмундировании сверху отдав им тридцать пулеметов и по десять тысяч патронов в каждому. Остальные дружинники остались в усадьбе. Бойцы были на нервах, все прекрасно понимали что из легкой прогулки наша война превращается в кровавую баню.

Однако тот факт что хозяева остались в поместье их немного вдохновлял. Это как минимум означало что они тут не в роли смертников, которые должны были дать немного времени нам чтобы уйти.

Я был у себя в кабинете, когда система защиты поместья завопила благим матом. Судя по всему по нам врезали сразу несколько магистров. Щит им пробить не удалось, однако переполох они вызвали знатный. Сами вражеские чародеи не показывались в прямой видимости, предпочли нанести удар и быстренько отступить. Проверив накопители щитов я понял что эта атака отняла у нас процентов пять заряда. Значит наши щиты способны выдержать около двадцати таких атак.

У меня был ещё один скрытый козырь в виде того щита что я дал императору, однако включать его я пока не планировал. Если враги узнают что защиту поместья не пробить то они ударят по заводу, а там таких щитов у меня нет. И если они разрушат завод то для меня война считай проиграна.

Пока было тихо я начал не спеша вооружаться. Как всегда я взял с собой Разящего, мои револьверы и прихватил ручной пулемет с особыми патронами повышенной мощности. Пулемет выдержит недолго стрельбу такими боеприпасами, но долго и не надо. Одной такой очередью я вполне могу заставить поволноваться и целого архимага, а таких у Распутина нет, если не считать его самого. Ещё я прихватил с собой щит из императорской сокровищницы. В принципах его работы я пока не разобрался, но Старый Ворон обещал помочь с этим, у него самого были похожие артефакты. Экипировавшись подобным образом я спустился на улицу. Там меня ждал Стас, который от нетерпения чуть ли не подпрыгивал.

Мой воевода вид имел также внушительный. Три гранаты на поясе, в руке винтовка с оптическим прицелом, бронежилет и браслет щита на руке. В общем, к подвигам полностью готов.

— Контратакуем? — с надеждой спросил он.

— Подожди, пусть ещё пару раз ударят. Да и не вижу я по кем можно ударить пока что. Их магистры ударили и быстро отошли, будто бы приглашая нас атаковать. А значит нас там явно ждет засада.

Я посмотрел в ту сторону магическим взором и от сияния энергии чуть не ослеп. Там явно очень хорошая защита и сверху ещё и плетение скрыта. А значит они не хотят чтобы мы знали где они. К несчастью для них магический взгляд из арсенала Рода видел почти все виды плетений и скрыться от него было проблематично. Именно поэтому я подошел к пушке, которую мои архаровцы уже настроили, и сделал один выстрел, положив снаряд близко к месту расположения врага. Почти тут же там вспыхнули дополнительные щиты, однако враг так и не вышел из скрыта.

— Ладно, хотите поиграть значит поиграем — подумал я заряжая пушку.

Второй снаряд лег чуть в стороне, будто бы показывая что первый выстрел был чистой удачей. А вот третий снаряд лег точно в цель, сбив половину их щитов и кого там ранив или даже убив. Разобраться было сложно, я просто увидел в магическом плане как один из источников энергии потух. Я мстительно улыбнулся. То ли ещё будет, дорогие мои, то ли еще будет.

Князь Распутин был в ярости. Этот чертов выстрел из пушки как назло попал прямо в их защиту. Несколько щитов сняло, и одного мастера почти убило. Лекари успели вмешаться, но в любом случае это уже потеря для них. Ещё и Нарышкин его бесил своими метаниями из стороны в сторону. Видите ли он теперь не был уверен что это того стоило. Но ничего, как только закончу с Мстиславскими возьмусь за своих недовасалов. А то слишком много воли они себе взяли, уже начали сомневаться в своем сюзерене. Ладно, пришла пора применять семейные артефакты. Терять магистров с таким трудом набранных в дружину он не хотел. Достав из сумки странного вида диск из нескольких частей он повернул центральную часть против часовой стрелки и направил в сторону поместья. Черный луч вырвался из артефакта и потихоньку начал разъедать защиту. То тут, то там взрывались от напряжения накопители щитов. И вот ещё раз мигнув, щит над поместьем исчез.

— Что ж, теперь пришла пора показать что такое княжеская дружина.

Глава 24

Когда наш щит исчез на минуту я замешкался. Однако каждая минута промедления будет стоить жизни моим людям поэтому недолго думая я включил второй щит. В том что его они пробить не смогут я был полностью уверен, как никак на нем тестировались все виды энергий, и был лишь один способ его уничтожить — это полностью перегрузить кристаллы накопители, однако с этим даже десяток архимагов вряд ли справятся. Разве что Боги, но сомневаюсь что такие твари способны получить божественную помощь. Поэтому раздав указания своим людям я переместился на завод. Там оборона была тоже успешной, Нарышкин с Распутиным предпочли сконцентрировать главный удар по поместью, а завод шел по остаточному принципу. Мои бойцы пока что отражали все атаки Нарышкиных, но ребята уже успели потратить приличное количество боеприпасов, а значит было бы неплохо вмешаться и мне. Перейдя на магический взгляд я увидел кое что что мне очень сильно понравилось. Оказывается тут у нас сам Нарышкин младший строит из себя великого полководца. А значит если вывести из игры этого ублюдка то мои люди получат передышку. По началу я думал просто без затей прибить его однако поразмыслив я понял что живым он принесет больше пользы. Как ни крути, а это позор, когда наследник аристо попадает в плен живым. А значит я смогу обменять его на что угодно, вплоть до того чтобы вывести из войны тех же самых Нарышкиных. В общем, я быстро открыл портал и под изумленные взгляды его охраны я тупо вырубил его и перешел обратно. Всё произошло настолько быстро что стрелять они начали тогда, когда меня уже там не было. Усмехнувшись я схватил за воротник горе вояку и потащил в глубь зданий завода. Прежде чем переносится с ним в усадьбу мы с ним обстоятельно поговорим. Найдя пустую комнату я закинул туда Нарышкина и попросив одного бойца проконтролировать чтобы нам не мешали зашел следом.

Короткий импульс целительской энергии и он приходит в себя.

— Где я? Что тут происходит⁈

Наконец то он меня заметил и в его глазах промелькнул страх. Однако он очень быстро справился и нацепив на себя надменную улыбку процедил.

— Если ты сейчас же меня не отпустишь то тебя ждет самая мучительная казнь на которую только способна человеческая фантазия.

Род, и вот это аристократ? Кроме тупизны и непонятной веры в то что он неприкасаем я ничего больше не увидел. Мда, значит придется объяснять парню по пальцам как работает жизнь. Резкий тычок в печень и он сворачивается в позу эмбриона. Я же сажусь на единственный в комнате стул и терпеливо жду пока он придет в себя.

— Итак, Виктор Нарышкин, наследник графа Алексея Нарышкина, если я не ошибаюсь.

Он затравленно кивнул всё ещё пытаясь отдышаться.

— Так вот, Виктор. Я объясню что тут происходит. Ты попал в плен к человеку, который очень сильно не любит ни тебя, ни твой род, ни род которому вы присягнули. Более того, я недавно имел удовольствие наблюдать как твой отец со своим сюзереном бодали своими тупыми бошками защиту моего поместья. И теперь, когда ты в моих руках, я раздумываю над тем, убить ли тебя тут или на глазах у твоего отца? Ну, какой вариант тебе больше нравится?

— Мне не нравится ни один из этих двух — с трудом просипел он — Я могу помочь, я многое знаю.

Сказав это он попытался приподняться однако его рука скользнула и он упал обратно.

Мда, и вот это наследник графского рода. Позорище.

— Ладно, Виктор, я дам тебе шанс заработать себе право жить. Однако у меня нет времени тебя допрашивать, мне знаешь ли нужно навестить поместье твоего отца и дворец Распутина. Поэтому сейчас мы перейдем ко мне в поместье и я сдам тебя на руки одному очень хорошему дядьке. И ему ты расскажешь абсолютно всё, а когда я вернусь мы решим стоит ли то что ты сказал твоей жизни. Понял?

Ещё один кивок с его стороны и мы уже на территории поместья.

— Семён, принимай пациента. И сделай так чтобы когда я вернулся он рассказал абсолютно всё, вплоть до того как он родился. Приказ понятен?

— Конечно, барин, всё будет сделано — Семён широко улыбнулся — А насчет него не беспокойтесь, он нам всё расскажет — и повернувшись к Нарышкину вытащил из ножен хороший такой ножик — Я ведь прав голубчик?

Не став досматривать что там у них дальше произойдет я открыл портал и вернулся на территорию завода. Как я и предполагал, без Нарышкина младшего там всё очень быстро заглохло так как эти придурки ничего умнее не придумали чем ломануться в атаку чтобы спасти своего господина. А так как мои ребята зря время не теряли то их встретили таким плотным огнем что выжило дай бог процентов десять от силы.

Поняв что я им ту в принципе не нужен первым делом я решил наведаться к Нарышкиным. Насколько я успел узнать про них род этот довольно малочисленный, у графа всего лишь двое детей. Виктор теперь у нас, осталась дочь Виктория. Да, князь явно не заморачивался когда придумывал им имена, ну или его жена, хотя это не суть важно.

Поместье Нарышкиных было в довольно живописном месте. Рядом было большое озеро, причал для кораблей и небольшая березовая роща. Само поместье было трехэтажным из белого камня. Крыша была покрыта красной черепицей. В общем, красота. И, судя по всему, тут никто меня не ждал. Парочка дружинников на воротах даже не успели пикнуть, когда я их вырубил и оставил валяться прямо там. Перейдя на магический взгляд я увидел что в доме всего два более менее сильных мага. И это явно жена и дочь Нарышкина. Подойдя к двери я без затей высадил её с петель ударом ноги. Шум явно привлек внимание, со второго этажа уже спускалась женщина лет пятидесяти в руках у которой горел огненный шар.

— Если ты за минуту не объяснишь кто ты и что тут делаешь то я превращу тебя в факел.

Я даже на минутку ей залюбовался, так как женщина была очень хороша собой.

— Мама, кто там?

А вот и дочурка пожаловала.

Я уселся на край стола и медленно проговорил.

— Я, Яромир Мстиславский. И твои угрозы, женщина, на меня не действуют. А пришел я сюда задать пару вопросов. Почему ты воспитала сына такой мразью и почему вышла за такого идиота? Ну вот и всё, в принципе на этом мои вопросы закончились.

Женщинам понадобилось меньше минуты чтобы до них дошло кто я и не сговариваясь в меня почти синхронно полетели сгустки огня. Однако они даже поцарапать мой щит не смогли, поэтому я тупо дождался, когда они выдохнутся и погрузил их обеих в сон при помощи ментальной магии. На такое моих небольших знаний в этой сфере хватило с избытком. Аккуратно взяв их за пояса я переместился в усадьбу где сдал их на руки бабушке. Пусть женщины разбираются между собой, мне итак стоило немало нервов применить к ним магию.

Я подумывал сразу переместится к Распутину, однако решил с этим повременить. В конце концов для начала надо бы внести раздор между ним и Нарышкиным. А уже после можно и самим Распутиным заняться. Этот чертов князь никак не может понять что каждый раз когда он сунется к моему роду ничего кроме унижения и финансовых потерь его не ждет.

Императорский дворец.

Новость о том что Мстиславские воют с Нарышкиными изначально порадовала императора, однако когда тот решил узнать подробности то его матерные обороты были слышны почти во всех концах дворца. Наконец-то успокоившись он позвал к себе Шувалова.

— Вот скажи мне, Ваня, почему у нас княжеский род вместе со своим вассалом воюет с боярским родом, а император узнает об этом в последнюю очередь. Или тебе твое место уже надоело? — голос императора был обманчиво мягок — Так ты скажи, я быстро тебе замену найду.

На последних словах голос императора лязгнул сталью.

— Ваше величество, я провел с Распутиным беседу, однако князь, судя по всему, решил что теперь ему никто в империи не указ. Если прикажете, через час князь будет сидеть перед вами и очень сильно раскаиваться — князь был спокоен и лишь по глазам можно было понять что он зол, чертовски зол.

— Не надо, я хочу увидеть как наш парнишка с этим справиться. Если ему удастся разобраться с Распутиным то это ещё один плюс в его копилку. А значит когда я его сделаю князем ни одна тварь не пикнет, вспоминая что случилось с Распутиным. Поэтому пока не вмешивайся, но в любом случае следи, если запахнет жареным Распутина в расход — закончил император жёстким голосом — Уж слишком он в последнее время волю взял, пора бы это закончить.

Шувалов коротко поклонился и покинул кабинет, а император вернулся обратно к чтению различных документов. Поскорее бы наследник начал заниматься государством, а то он уже устал от этих идиотов, которые его окружают.

Отдав женщин Нарышкиных бабушке я направился прямиком на кухню. За весь день я почти ничего не ел и желудок начал намекать что так дела не делаются и пора бы вспомнить что он очень важная часть организма. И только после того как я закинул в себя достаточное количество вкусностей он наконец то оставил меня в покое. Сытый и довольный я решил навестить Семёна и посмотреть что ему удалось добиться от Нарышкина младшего. Тот нашелся в подвале где он спокойно и методично превращал Виктора в хорошую отбивную. Рядом на небольшом столике была стопка бумаг исписанных мелким убористым почерком.

— Барин, это ты? А я тут воспитываю отрока. А то кроме злословия ничего от него не добиться было. Однако как начал его чутка бить сразу же говорить начал, шельма.

Я быстренько схватил бумаги и вышел. А то пришлось бы слушать Семена долго, любит он говорить, этого не отнять.

Выйдя на улицу я начал читать и чем дольше это делал тем сильнее зверел. Виктор хоть и знал не очень много, но и этого оказалось достаточно чтобы мне захотелось убить его папашу вместе с князем. Эти два урода оказывается уже нашли покупателей и на мои активы, и даже на мой дом. И теперь осталось лишь убить меня, хотя тут они пока ещё не сошлись во мнениях, Нарышкин хотел меня полностью заковать таким образом, чтобы я не имел доступа к магии, но при этом делился своими знаниями. После этого я уже не был уверен что хочу оставить этих ублюдков в живых. А если учитывать их планы на меня то у меня появилось жгучее желание уничтожить их обоих.

До атакующих наконец то дошло что долбить наш щит не имеет смысла и они сделали паузу, при этом оставаясь на месте. Я уже хотел было вернутся обратно в дом когда увидел идущего в сторону ворот Нарышкина. В руках он держал какую то белую тряпку которая должна была показывать его намерения. Судя по всему наш граф наконец то узнал что вся его семья у меня и теперь он захотел договорится.

Я вышел за ворота попросив ребят в случае чего не убивать придурка сразу, пусть он и конченый кретин.

— Ба, да это же сам граф Нарышкин к нам пришел, с белым флагом. И что же вас побудило на сие действие?

Я откровенно издевался и мне ни капли не было стыдно за это.

— Ты прекрасно знаешь зачем я здесь, Мстиславский — процедил он — Говори, сколько ты хочешь за то чтобы вернуть мне обратно мою семью?

Я усмехнулся.

— А почему ты решил что мне нужны деньги? Ты и твой род оскорбил как меня так и мою невесту. А после снюхались с одним из моих врагов и пришли вместе с ним уничтожать мой дом. И да, твой сыночек многое успел рассказать, и ещё расскажет. Так почему я должен вернуть их тебе вместе того чтобы казнить на глазах у твоих дружинников.

Мне отчасти было жаль этого идиота, им манипулировал Распутин. Однако оставлять без внимания нападки на мой род я не могу.

— Чего ты хочешь? — спросил он сквозь зубы.

— Я ещё не знаю. Однако для того чтобы мы в принципе подошли к этому вопросу ты должен выйти из вассалитета. Пока ты ручная собачка Распутина нам не о чем говорить.

Сказав это я развернулся и направился внутрь территории поместья. Пусть граф немного помучается, ему будет полезно.

Когда граф узнал что его семья в плену у Мстиславского ему стоило огромных усилий сразу же не кинуться к воротам его поместья. Но он прекрасно понимал что сейчас ему нечего было предложить наследнику Мстиславских. И теперь, когда тот озвучил свои условия, он возвращался обратно деревянной походкой.

— Ну, что тебе сказал этот сопляк? — к нему тут же подошел Распутин.

— Ничего он не сказал, по крайней мере ничего полезного для меня — огрызнулся граф.

— Не переживай, он не посмеет твоих тронуть. А очень скоро мы пробьем его запасной щит и вытащим твою семью — сказав это Распутин направился к своим чародеям.

Граф смотрел ему вслед и понимал что Яромир прав. А он всего лишь идиот, который позарился на быстрый заработок. При этом забыв что этот, как говорит Григорий, сопляк один из сильнейших чародеев империи. Ещё и владеющим порталами до кучи. И вот теперь он получил то что заслужил, если бы он думал прежде чем действовать то сейчас не был бы в такой ситуации.

— Ладно, значит придётся выкручиваться самому — тихонько прошептал граф — впрочем как и всегда.

Пока где то там граф мучал свой мозг насчёт того как бы выкрутиться из той жопы куда попал по собственной тупости у меня были дела поважнее. Со мной связался Шувалов и мягко попросил не убивать семью Нарышкина, мол это не сильно приветствуется в обществе. Я уже было хотел ему культурно объяснить как где и в каких позах я видел это общество, которое лично мне никак не помогло, но сдержался. Нечего зря старика обижать, он не виноват в этом. Но эту глупую войну нужно заканчивать, в ней определённо нет никакого смысла. Мы уже показали что в принципе даже княжескому роду придётся попотеть чтобы с нами справиться, а значит план минимум у нас выполнен. Конечно я стрясу с Нарышкина что-нибудь, это к бабке не ходи. Но сначала нужно вычеркнуть из нашего уравнения главного противника — князя, мать его, Распутина. Потому что именно этот урод не дает покоя моему роду.

И кажется я придумал как это сделать. Для этого мне не придётся даже убивать его, за меня это сделают другие люди. В показаниях Виктора упоминалась некая тайная организация в которой верховодил Распутин. Собственно всё что мне написали это раздобыть что нибудь такое что могло бы похоронить князя в глазах всей аристократии. Недолго думая я перенесся прямо к нему во дворец и чуть не столкнулся нос к носу с охраной. Либо князь был умнее графа, либо он после того как узнал что случилось с семьей Нарышкина приказал усилить защиту своего дворца.

Перейдя на магический взгляд я буквально просканировал дворец и нашел два места которые могут быть тем что мне нужно. Проверив первое место я обломался, так как это была сокровищница. А вот второе, вот это явно было то что нам надо. Помещение было подземным, и было соединено с другим помещением на втором этаже дворца. Это по-видимому кабинет князя. Я переместился внутрь и заметил что несмотря на то что портал был открыт буквально на два метра открылся он в разы тяжелее чем обычно и энергии ушло в разы больше. Но если судить по ровным рядам с папочками я попал в личный архив князя. Взяв наугад папку я открыл её и вчитался в содержимое. И почти тут же её закрыл. Ну его нахер, то что я там увидеть тянет на казнь. В общем, не разбираясь я закинул все папки к Старому Ворону и открыл портал прямо к себе в поместье. Немного отдышавшись я связался с Шуваловым.

— Иван Иванович, я очень сильно хотел бы чтобы вы приехали ко мне в гости. Я готов дать вам в руки такое, за что вы меня без сомнения расцелуете.

— Прям и расцелую? — князь усмехнулся — Ладно, открывай портал ко мне, так и быть загляну на огонек.

Я не стал медлить и открыл портал для князя. Он перешел и с любопытством оглянулся.

— Ну, показывай давай, что там у тебя — проворчал он.

Я молча вывалил на пол все папки и взяв одну наугад протянул ему. Князь открыл её и начал читать. В какой то момент он поднял на меня взгляд и я почувствовал как у меня по спине бегут мурашки. В его глазах было обещание всех казней мира и очень хорошо что это обещалось не мне.

— Открывай портал в дворец, вся ответственность на мне.

Глава 25

Недолго думая я открыл портал прямо во дворец и Шувалов захватив с собой все папки перешел туда. Я не стал соваться за ним, не хотелось попасть под раздачу люлей, которая явно скоро начнется. Не прошло и двух часов как всё закрутилось. Над моей усадьбой зависли двадцать боевых дирижаблей из которых на землю спустились гвардейцы императора с головы до ног увешанные боевыми артефактами. Сразу за ними с неба при помощи воздушной стихии спустились тридцать высших магистров. И вот теперь я понял что всё очень и очень серьезно. Вражеские войска разделились, Нарышкины благоразумно отошли в сторону, а вот люди Распутина недолго думая открыли огонь. Однако все их потуги были тщетны и через двадцать минут всё было закончено. Князя взяли живьем и заковав его в антимагические браслеты тут же куда то увезли. Ко мне подошел командир гвардейцев и представившись объяснил в чем дело.

— Война закончена, боярин. Князя задержали по обвинению в попытке переворота. А теперь извините, вынужден вас покинуть, надо быстрее взять других заговорщиков — и коротко поклонившись начал подгонять своих бойцов.

Очень скоро перед моими воротами осталась только небольшая деморализованная кучка людей Нарышкиных и сам граф. А вот теперь с ним можно и поговорить. Взяв с собой Стаса и Прохора я направился к графу.

— Ну что, граф, теперь когда мы с вами остались наедине можем приступить к конструктивному разговору — я усмехнулся — Как вы поняли вашего покровителя ждет незавидная участь, а значит вы спокойно можете выйти из его вассалов.

— Вы правы — скрипнул зубами он — и всё-таки что вы хотите за то чтобы освободить мою семью?

— О, а тут мы с вами подходим к самому интересному, граф. Я хочу чтобы вы стали моим вассалом. Только в таком случае я могу быть уверен что вы не найдете другого Распутина и не придете вновь под моими воротами. Ну, как вам моё предложение?

На самом деле мне не сильно был нужен его вассалитет, однако Нарышкины прирожденные торговцы и смогу помочь мне со всеми моими начинаниями. Признаться самому во всем этом разбираться у меня нет никакого желания.

— Согласен, боярин — на лице графа промелькнуло облегчение — Однако вам придется подождать несколько дней, всё-таки выйти из вассалитета не так уж просто и иногда это может длится месяцами. Но нам повезло, так как за князем пришли гвардейцы императора, а это значит что очень скоро князем он быть перестанет.

— Хорошо, несколько дней могу подождать. Все подробности обсудите с моими помощниками. Но не тяните с этим, иначе я могу и передумать.

Сказав это я вернулся обратно в усадьбу. Спать хотелось нестерпимо, прыжки на портале туда сюда и постоянные нервы дали о себе знать. Поэтому я прямо в одежде завалился на кровать и минут за пять беззастенчиво заснул.

Императорский дворец.

Когда в его кабинет открылся портал император опешил, но вот когда из этого портала вывалился министр тайной полиции нагруженный бумагами как мул то император вообще ничего не понял. Шувалов скинул бумаги прямо на пол и взяв одну папку протянул её ему.

— Вот, прочитайте ваше величество. А я пока начну раздавать приказы.

И усевшись в кресло тут же начал связываться со своими людьми и выдавать ордера на арест. И от имен, которые звучали император почувствовал как по спине пробежал предательский холодок. Шувалов прямо сейчас отправлял людей к самым влиятельным аристократам империи и чем это кончится только одному Роду известно.

Сам император же открыл папку и начал читать. И чем дальше он читал тем сильнее он хотел убивать.

— Так вот оно что. Под моим носом паскуды решили свои делишки творить — его голос был похож на шипение змеи — Значит император слаб и управляем, значит нужно поставить на его место цесаревича. Ну держитесь твари, всех сгною, все ваши продажные рода вырежу под корень.

Под конец его голос уже грохотал словно гром.

— Успокойтесь, ваше величество. Очень скоро они все будут тут, во дворце. И мы узнаем из первых рук так сказать что им не хватало — Шувалов выглядел усталым — И да, после этого дела я прошу вас принять мою отставку. Стар я уже, такое под собственным носом прошляпить.

Император поморщился.

— Обойдёшься. Сначала приемника себе подготовь. А то на покой он собрался, а после тебя хоть потоп, да? Работать надо, Иван Иванович, а не в отставку просится. Иди, иди и привези мне их всех сюда, я хочу лично спросить что же этим мразям на хватало.

Хорошо выспавшись и от нечего делать я решил поехать прогуляться в Москву. Всё равно, пока верха будут штормить меня никто не хватится. Невелика птица.

Связавшись с Сашей, я пригласил её на ужин, и пообещав за ней заехать пошёл собираться. В моем гардеробе изрядно прибавилось вещей, судя по всему это дело рук бабушки. Выбрав темно-синий мундир с серебряной вышивкой я быстренько оделся и вышел на улицу. Семён уже подготовил мой транспорт и сам уселся внутри держа в руках короткую винтовку. Этот человек с первого дня стал фанатом огнестрельного оружия и я не удивлюсь если у нас тут и пулемёт найдётся. Укоризненно на него посмотрев, я сел рядом и мы тронулись. Дорога была почти пустая и к московской усадьбе Долгоруких мы доехали быстро. Ехать нам осталось буквально двести метров как я почувствовал неладное.

— Живо из транспорта!!! — заорал я.

И туда же подал пример выпрыгнул прямо на дорогу. Семёна долго ждать не пришлось и он буквально через секунду оказался рядом уже протягивая мне такую же винтовку. А наш транспорт проехал ещё несколько метров и превратился в пылающий факел. Я не заметил атаки, а значит скорее всего это был артефакт.

Из темного переулка вышли три фигуры в темных балахонах. В руках у них были боевые жезлы, под завязку накаченные энергией.

— Вот мы и встретились, Мстиславский.

Голос говорящего был мне смутно знаком, однако я не мог вспомнить кто это.

— Из-за тебя я потерял всё, тварь, из-за тебя моего отца схватили. Однако ты не переживёшь сегодняшний день и не сможешь насладиться триумфом — и повернувшись к двум другим фигурам коротко рявкнул — Убить!

Мое сознание ускорилось в десятки раз и будто сквозь вату я услышал крик Семена и грохот винтовочных выстрелов. Его пули не смогли причинить вреда нападающим, щиты у них были под стать жезлам. В ответ в нашу сторону полетели огненные копья и их сила была такова, что я не был уверен что смогу их выдержать. По этому схватив Семёна за воротник я открыл портал. Мы переместились буквально на сто метров, однако взрывная волна догнала нас и чуть не сбила с ног.

— Посиди здесь — сказал я ему — а я пойду убью тех придурков. Род, как же меня всё это заколебало.

И вновь открыв портал переместился за спины нападающим.

— Куда он делся? Вы смогли его убить?

— Нет, ублюдок, не смогли.

И в этот момент Разящий сделал в его организме ещё одну дырку, аккурат там где у людей сердце.

Я не стал дожидаться пока по мне вновь начнут метать заклинания и вновь переместился. Из переулка я видел как нападающие встали спиной к спине и нервно сжимали свои жезлы.

Они явно боялись, видимо их забыли предупредить на кого они собирались охотится. Вытащив одну гранату я выдернул чеку и открыв портал кинул её прямо под ноги этим олухам. Взрыв полностью обнулил их защиту и оглушил. Мне осталось лишь добить их, однако одного живьём прихватить надо бы. Интересно, кому я на этот раз помешал своим существованием.

Ударом меча я прикончил одного, второго я просто вырубил и схватив переместился к Семёну.

— Обездвижь эту падаль и следи за тем чтобы он тут не подох.

— Понял, барин, а ты куда?

— Пойду успокою Долгоруких — поморщился я — наверняка звук боя до них добрался, шумели мы тут знатно.

Когда я подошел к воротам Долгоруких там уже вовсю строились дружинники с оружием. Меня тут же взяли под прицел, однако один из магов узнал меня. Сашу я нашел на первом этаже, она уже облачилась в броню. Увидев меня она тут же кинулась мне на шею.

— Яр, что случилось? Я слышала взрывы и потом поняла что как раз должен был приехать.

— Покушение, Саш. Ничего страшного, мне не впервой — я улыбнулся — Не надо никуда идти, всех нападающих я лично успокоил. Поэтому можешь отпустить своих людей. И прости, но ужин придется перенести на другой день.

— Ничего страшного — княжна грустно улыбнулась — я всё понимаю. Главное береги себя.

Поцеловав княжну, я вернулся к Семену. Он уже успел связать нападающего и теперь сидел рядом и рассуждал над тем, чтобы вырезать ему в первую очередь. Я даже на минутку заслушался, настолько поэтично он об этом говорил.

— Хватит, Семён, а то он сейчас сознание потеряет. Хватай его и пошли домой. Там уже более подробно расспросишь кто его прислал.

Я открыл портал и мы переместились обратно в усадьбу. Пленник отправился в подвал сразу, а мне пришлось выдержать короткий допрос, под конец которого меня объявляли идиотом, который пренебрегает охраной. Мне было легче согласиться чем спорить с ними. Наконец то они выдохлись и я смог попасть в свою спальню.

Сегодняшнее покушение показало мне что не всё так гладко как мне казалось. Помимо Распутина явно есть ещё и другие люди, которые желают мне смерти. И мне нужно сделать что нибудь такое чтобы решить эту проблему. Можно найти тех кто меня заказал и убить самым кровавым способом, но это явно не мой путь. А вот второй вариант пришедший мне в голову в разы привлекательнее. Правда после этого мне придется уже отбиваться от иностранных убийц, но это лучше чем отбиваться от своих. В общем, я спустился обратно вниз и пошел искать деда Федора. Нашел я его на улице, где он распекал какого то молодогодружинника.

— Дед, дело есть. Можем отойти?

Он посмотрел на меня задумчивым взглядом и кивнул. Отойдя чуть в сторону я коротко описал ему свою задумку.

— Внук — голос деда задрожал — а ты уверен что это получится?

Я кивнул.

— Получится, дед, получится. Но действовать надо быстро. Чтобы завтра уже это можно было подтвердить при свидетелях.

— Хорошо. Я готов. Что нужно сделать?

Глядя в глаза деду я понимал что он по настоящему готов, и что я дал ему сейчас надежду, надежду прожить нормальную полноценную жизнь, которой он был лишен.

Единственное место пригодное для такой сильной магии был подвал. Там были достаточно крепкие стены, которые хоть как то сдержат энергетическую волну, которая пойдет после моих заклинаний. Да и такой всплеск магии вреден для многих артефактов, сбивается настройка.

Мы спустились достаточно глубоко и зашли в одно из подвальных помещений. Пара дружинников притащила сюда железную койку с матрасом. Ребят я попросил сюда ни при каких раскладах не заходить, даже если отсюда будут доносится страшные звуки.

Плотно закрыв за собой дверь я повернулся к деду.

— Готов? Предупреждаю, боль будет адская и я не смогу её приглушить. Так надо.

— Готов, внук… Я верю, у тебя все получится.

Сказав это Федор разделся до пояса и лёг на кровать. Я же приступил к заклинанию.

Сначала я нарисовал на полу замысловатую фигуру, центром которой была кровать. По периметру я установил пустые кристаллы, которые будут принимать в себя излишки моей силы и силы Федора.

Через двадцать минут всё было готово. Я погрузился в легкий транс и начал потихоньку выпускать силу и плести заклинание омоложения. Сила утекала из моего источника словно из ведра у которого оторвали дно. Не знаю сколько прошло времени, но пришел я в себя от криков Федора. Он уже давно был не на кровати, а катался по полу воя от боли. Метаморфозы, которые с ним происходили, выглядели ужасно, но тем не менее я видел как он прямо на моих глазах молодел. Минут через пять всё было кончено и на полу в непонятной слизи лежал мужчина лет тридцати, дышавший как загнанная лошадь.

— Внук, в следующий раз, когда ты захочешь мне предложить что нибудь подобное, пожалуйста, заставь меня отказаться.

Его голос тоже изменился, исчезла хрипота, появилась сила.

— Ну, со внуком ты поторопился — усмехнулся я — теперь мы с тобой ровесники, причем на мой взгляд ты выглядишь даже моложе меня.

Услышав мои слова Федор кинулся к зеркалу, которое я заблаговременно принес.

Он смотрел на свое отражение щупая свое лицо и тело. В какой то момент из его глаз начали течь слезы. Наконец то придя в себя он кинулся ко мне.

— Спасибо… спасибо тебе за это, Яромир. Я знаю что никогда не смогу тебя отблагодарить за то что ты сейчас сделал, но клянусь, я придумаю как решить эту проблему.

— Да не за что, мы всё-таки один род. А теперь тебе не мешало бы помыться — ответил я поморщившись.

Слизь в которую превратилась старая кожа воняла нещадно.

Оглядев себя он хохотнул и тут же сорвался на бег. Я еле успел заметить его движения, настолько он был быстр. Теперь кажется я понимаю почему этот род боялись. Если все его представители были такими же, то немудрено что для того чтобы их свалить пришлось собирать коалицию из княжеских семей.

Я не стал бежать, а медленно поднялся к себе в комнату. Ритуал отнял у меня почти все силы и единственное что я хотел это принять душ, перекусить и лечь спать. Чем я собственно говоря и занялся. И как только моя голова коснулась подушки я провалился в глубокий спокойный сон.

Утром меня разбудил шум и гам по всему поместью. Протирая глаза я пытался понять что происходит, но слуги не могли дать ответа, все неслись как угорелые. Спустившись вниз я увидел Федора, который восседал во главе стола и прямо таки сиял от удовольствия. Рядом с ним крутились две молоденькие служанки на которых он посматривал с плотоядным интересом.

— О как — задумчиво почесал я голову — как бы старику крышу не снесло от того что случилось. Иначе явно уйдет в загул.

— Что ты там бормочешь, Яр? Лучше присоединяйся. Мне тут наши умницы красавицы столько вкусностей приготовили. Я уже успел с утра сгонять в город, и обновить свои документы — Федор громко хохотнул — Видел бы ты их лица, я думал их кондратий прямо там схватит. Так что я теперь уверен, долго вся столица трещать будет по этому поводу.

Нефритовый дворец Владыки Неба, императора Поднебесной.

Император Чжао-ди был стар, очень стар. Уже давно он перешел рубеж в сто пятьдесят лет, но благодаря своим лекарям он был в хорошей форме. С самого утра ему принесли самые свежие новости и лишь одна из них его сильно зацепила. В северной империи член одного почти вымершего рода из дряхлого старика превратился в молодого человека. Запросив у руководителя своей разведки всю информацию по этому роду уже через час он читал и удивлялся. Удивлялся тому как он мог пропустить мимо себя такого таланта. И если смотреть правде в глаза его северный брат не сильно спешил возвысить такого талантливого мальчика. А значит у него есть вполне реальный шанс переманить его к себе. Уж он не допустит такой ошибки как Святослав и сделает всё возможное чтобы этот парень Яромир чувствовал себя в его империи как дома.

— Эй, кто нибудь, позовите ко мне мою младшую дочь и моего советника по дипломатическим вопросам.

Через пять минут перед императором стояли склонившись двое людей. Низкий чиновник с избыточным весом и молодая девушка, лет девятнадцати.

Император быстро изложил им суть своих замыслов и дал им возможность самим придумать как сделать так чтобы этот парень к ним приехал.

— И помните, разочаровывать меня это именно то что делать нельзя никоим образом.

— Мы исполним твою волю повелитель — склонился чиновник.

— Я исполню твою волю отец — так же низко поклонилась девушка — твоё желание для меня закон.

Глава 26

После того как я омолодил Федора прошло уже пять дней и честно говоря я боялся высунуться из поместья. Новость о том что появился чародей умеющий проводить такую процедуру как омоложение потрясла столицу и к нам нескончаемым потоком шли просители и просительницы. Благо за ворота пока никто не рвался и штурмом не брал, но чувствую это ненадолго. Федору же все было до одного места, он пил, гулял и радовался жизни. За эти пять дней я успел омолодить и бабушку и слава богу что она не кинулась во все тяжкие как её отец. Хотя сейчас трудно было понять что они родственники, да ещё и отец с дочерью. Однако она ударилась в другую сторону и теперь все слуги в поместье ходили чуть ли не по струнке. Каждый день затевалось очередное великое дело и к вечеру всё отменялось. И среди всего этого хаоса я просто пытался выжить, убежав в свою мастерскую.

Московский императорский дворец.

За последнюю неделю император похудел килограмм на десять. Он почти не спал, очень мало ел и выглядел лет на двадцать старше своего возраста. А всё из-за идиотского заговора высших аристократов. Эти идиоты не придумали ничего умнее чем спланировать его убийство и посадить на освободившийся трон его сына. А теперь, когда их скопом везли в темницы тайной полиции, они столько понарассказывали друг про друга что уже третий день он ломал голову что ему с этим делать. Как бы ему не хотелось, но одновременно казнить такое количество магов и аристократов он не мог себе позволить. Так что придется выбирать кого казнить, а кого миловать. В дверь кабинета тихо постучались.

— Заходи, Ваня, и не говори что у нас опять плохие новости — император тяжело вздохнул и потянулся к бокалу с вином.

Зашедший министр тайной полиции выглядел не лучше. А то и хуже, если учитывать его возраст.

— Как сказать, ваше величество, как сказать. Новость вроде и неплохая, однако и хорошей я её не назову. К нам летит делегация из Поднебесной — сказав это министр налил себе тоже вина и выпил бокал залпом.

— Кто к нам летит? — брови императора поднялись в изумлении — Этим то чего от нас понадобилось? Мы с ними не воюем, торговля у нас не сильно развитая, так чего им могло тут понадобится?

— Известно чего — Шувалов хмыкнул — за Яромиром они прилетели. Слышал я что их император пень старый, да только умирать он не сильно то хочет. А Федя Мстиславский уже всей столице растрындел о том что теперь он молод. Зато теперь сидит в своем поместье и носа не кажет на улицу.

— И когда эти делегаты прибудут?

— В течении двух дней, поэтому вам, ваше величество, не мешало бы выспаться. А то вид у вас не очень.

Император усмехнулся.

— Тебе бы тоже это не помешало бы, Ваня. Я то ещё переживу, а тебе с твоим возрастом такие марафоны уже не в пользу.

День спустя.

Сегодня я наконец то приму вассалитет от Нарышкиных. Ох, чую вся аристократия встанет на дыбы, как так, граф и вассал боярина. Да только мне плевать на это, собаки лают, а караван идёт. Ближе к обеду вся семья Нарышкиных была у нас в поместье. И если женщины и старый граф смотрели довольно благожелательно то вот их сыночек не скрывал свою ненависть. Охх, чувствую намучаюсь я с этим идиотом. Но ничего, польза от его рода это перевешивает.

Ритуал вассалитета был довольно скучным, я чуть не заснул пока Нарышкины бубнили свои клятвы. Наконец то всё закончилось и я оставил Нарышкиных на Федора, теперь дальше это его забота.

А мне надо было срочно закончить броню. Я кое как разобрался с принципами работы щита из сокровищницы императора и теперь это заклинание я хотел добавить в свой костюм.

Только теперь я точно могу попрощаться с мечтами о том чтобы одеть в эту броню свою будущую гвардию. Слишком уж дорогой выходила броня.

Принцесса Айминь смотрела в огромный иллюминатор дирижабля на проплывающие внизу виды северной империи. Для этой поездки отец выделил один из самых мощных военных дирижаблей — " Белого Дракона ". Этот гигант был в длину почти двести метров и имел пятипалубную гондолу. Экипаж состоял из лучших военных и десяток высших магистров. Капитан же дирижабля был архимагом. Такой эскорт должен показать русскому императору что Поднебесная сильна, а значит с ней выгодно дружить.

Но принцессу волновало другое. Встреча с этим загадочным русским боярином. Она хорошо изучила его историю и то как быстро он поднялся почти с нуля. Айминь была очень сильным менталистом, именно поэтому отец выбрал её. Но она надеялась что ей не придётся применять свой дар. Всё-таки она достаточно молода и красива для того чтобы очаровать очередного мужчину.

До столицы осталось не так много, а значит скоро ей придётся много работать. Принцесса прикрыла глаза, погружаясь в легкую дрёму.

Последний кристалл накопитель был вставлен на место и я удовлетворенно оглядел своё творение. Сам костюм выглядел невзрачно, однако он теперь был способен меня защитить даже от удара архимага.

День спустя.

Делегация Поднебесной входила в тронный зал. Русский император восседал на троне, доброжелательно смотря на них.

— Какой он огромный — подумал принцесса — настоящий медведь.

Она неосознанно сравнила своего отца и русского императора и была вынуждена признать что русский император выигрывает почти по всем параметрам. Единственное что её смутило это то, что от него веяло магической силой, хотя по всем данным Святослав не являлся магом.

— Приветствую гостей из великой империи — голос императора грохотал, отражаясь от стен — Легок ли был ваш путь?

— Благодарю, ваше императорское величество — принцесса склонилась в полупоклоне — Мы очарованы красотами вашей империи.

— Вы правы, принцесса, — император добродушно усмехнулся — империя у меня и впрямь красива, однако не могу не заметить что и вы отличаетесь неземной красотой.

— Спасибо, ваше императорское величество.

Айлинь пустила на щеки легкий румянец. Конечно она нисколько не смутилась, но правила приличия того требовали.

— Хорошо, раз уж путь у вас был легкий то вас сопроводят в ваши покои, а вечером у нас состоится главный разговор. Как понимаю вы прибыли в нашу империю с определенной целью?

— Вы правы, нас к вам привела нужда. Но об этом и вправду лучше поговорить вечером. Хотелось бы смыть с себя дорожную пыль.

Принцесса лукавила, но ей и впрямь было нужно время чтобы выстроить будущую линию диалога. Слишком неоднозначным оказалось первое впечатление о русском императоре.

С такими мыслями она направилась вслед за гвардейцами императора.

Святослав смотрел вслед делегации и думал. Он прекрасно понимал зачем прибыли эти люди. И понимал зачем его сосед прислал сюда свою дочь. Теперь главное сделать так чтобы Яромир согласился, но при этом не остался навсегда в поднебесной. Иначе это будет провал. Как ни крути, но если сейчас он убивает архимагов то что будет когда он войдёт в полную силу.

А пока в императорском дворце закручивались очередные интриги виновник всех этих дел мирно ловил рыбу у себя на пруду.

Закончив свою броню я позволил себе несколько часов отдыха. Взял удочку, коробку с червями, ведро и направился к озеру. Клева почти на было, но меня не интересовала рыбалка, а лишь сам процесс. Есть в этом что то эдакое, когда ты сидишь на берегу с удочкой и бездумно смотришь на поплавок. А в это время у тебя в голове роятся разные мысли.

Я настолько сильно ушел в себя, что едва не пропустил как рядом со мной плюхнулся Семён.

— Барин, раскололи мы таки того колдуна, которого ты тогда ночью в живых оставил. Из Разумовских он.

— Разумовские говоришь? — я задумчиво почесал отрастающую щетину — А этим я чем помешал интересно?

— Так это, барин, говорят князя недавно жандармы под белы рученьки приняли. Прямо из ресторана говорят вытащили.

Мда, интересно девки пляшут. А ведь недавно нам передали приглашение на обед к новому главе рода Разумовских. Им стал брат бывшего князя, и судя по всему он либо был не в курсе что устроил его племянник, либо предпочел об этом забыть в связи с новыми обстоятельствами. Теперь, учитывая что я открылся миру как чародей способный вернуть молодость, то врагов у меня на территории Российской Империи поубавилось, а вот насчет наших заклятых друзей то там всё неоднозначно. Кто то начнет подлизываться, кто то попытается убить, но равнодушных не будет — это факт.

Сегодня вечером в императорском дворце всё было освещено так что его было видно с любого конца города. Такое событие как прибытие принцессы соседней империи не могло пройти тихим образом, вот и вся гвардия и тайная полиция стояли на ушах, следя за тем чтобы никто ничего не выкинул непотребного. И пока обычные дворяне и другие делегаты пили и закусывали, император с принцессой и министром тайной полиции вели интересный разговор.

— Мой отец, да продлят Боги его жизнь, прислал меня к вам, ваше императорское величество, так как узнал что у вас появился человек способный вернуть молодость — принцесса внимательно смотрела на лица своих собеседников — И в связи с этим, он готов заключить военный и торговые союзы с вашей империи, в обмен бишь прося чтобы ваш чародей вернул ему возможность вновь порадоваться молодостью…

— Видите ли, принцесса — император вздохнул — Я не могу дать гарантии что этот человек согласится. Он очень многое сделал на благо империи и я не могу вновь его об этом просить. Конечно, если вам удастся его уговорить то я ничего против этого не имею, однако если он откажется то давить на него мы не будем.

— Что ж — принцесса мило улыбнулась — значит мне придётся применить все своё обаяние чтобы этот выдающийся маг согласился.

Через полчаса после этого разговора.

— Ну что, Ваня, какие у тебя мысли насчет всего этого? Наш сосед реально хочет лишь омолодиться или мы чего то не знаем?

— Как сказать, ваше величество, как сказать — Шувалов был задумчив — Но я склоняюсь к тому, что он хочет омоложения и других идей и планов у него пока нет, однако нельзя думать что они у него не могут появиться. Нынешний император Поднебесной правит железной рукой и многие хотели бы видеть его смерть. Так что я думаю стоит уговорить Яромира поехать, особенно если все разговоры про союзы не были пустой болтовней.

— За это можешь не беспокоится, мой друг, договоры реальны и союзы будут заключены. Главное чтобы наш парень согласился. Однако в этом я почему то не сомневаюсь, любит он смазливых девиц, дочь Долгорукого тому доказательство.

И императорский кабинет наполнился громким хохотом двух интриганов.

Утром меня разбудила Марья Федоровна лично. Хоть и она теперь просила чтобы я к ней обращался исключительно Мария, перебороть я себя пока не мог.

— Яр, у нас гости, важные гости — она была максимально серьёзной.

Значит прибыл кто то по настоящему важный. Неужто сам император пожаловал?

— Дай мне десять минут и я спущусь — зевая сказал я.

Трех минут мне хватило чтобы принять быстрый душ и уже через семь минут я спускался вниз свежим и благоухающим. И хорошо что я держался за лестничный парапет иначе бы я упал.

У меня в гостиной чинно попивали чай долбанные китайцы. Ну, а как ещё мне было назвать толпу любителей зеленого чая я не знал. При виде меня один дёрнулся, однако тут же был остановлен властным жестом красивой девушки лет двадцати. Она грациозно поднялась из-за стола и подойдя ко мне коротко поклонилась.

— Приветствую великого русского чародея. Я Айлинь, дочь владыки Поднебесной.

И в этот момент я почувствовал как моя челюсть падает с огромной скоростью. Какого хрена тут творится и что у меня в поместье делает принцесса одной из самых мощных империи этого мира. На всё это мне только предстоит получить ответы.

Спустя час.

Я порядком утомился. Целый грёбаный час мы вели разговоры ни о чем и каждый раз когда дело доходило почти до сути они вновь меняли тему.

— Уважаемая Айлинь, может всё-таки пришло время сказать мне зачем вы тут? Сомневаюсь что у вас так много свободного времени, чтобы наносить визиты обычным дворянам Российской Империи.

Девушка ослепительно улыбнулась.

— Вы правы, Яромир. У меня есть цель. Мой отец великий император. Он сделал так что теперь нас уважают во всем мире и с нами предпочитают не связываться. Однако — она печально вздохнула — даже он не вечен. И он боится что всё что он с таким трудом построил не выдержит долго, учитывая что у нас в империи всё-таки есть те кто противиться порядку и процветанию. Именно поэтому он прислал меня к вам просить об услуге.

Вот оно что, китайцы прибыли по мою душу из-за своего старого императора. Ну да, как же я сразу не понял. А ведь они не отцепятся.

— Боюсь, мой император будет против того чтобы я покинул империю. У нас всё ещё неспокойно вдоль границ, вы сами должны понимать.

— О, насчет этого можете не беспокоиться. Я вчера имела разговор с вашим императором и он дал согласие на это. Осталось только убедить вас. И да — она внимательно посмотрела мне в глаза — мой император будет очень щедр, вы даже не можете представить насколько.

— Хм — улыбнулся я- ну раз сам император дал разрешение, то пожалуй и я отвечу вам согласием.

Где то на западе империи, неизвестный город.

Князь скрипнул зубами. Два года планирования, огромное количество ресурсов и всё псу под хвост из-за глупых амбиций Распутина. Старый идиот не смог дотерпеть, осталось ведь совсем немного до того как власть сменилась бы. А теперь он в тюрьме, а мне приходится прятаться в своей тайной лаборатории.

— Ваша светлость! Получилось! У нас наконец то получилось!

Главный алхимик чуть не приплясывал от радости.

— Раствор действует, сила блокируется полностью, более того, магический источник гаснет. Мы нашли оружие даже против самых сильных чародеев.

— Прекрасно, друг мой. Прекрасно — князь торжествующе улыбнулся — Это значит что очень скоро мы наконец таки займём то место, которое мы заслуживаем.

Он смотрел на пузырек с прозрачной жидкостью и в его глазах горел злой огонь. Наконец то он расплатится со всеми за все унижения и лишения, которые он был вынужден терпеть. Наконец-то они склонят свои головы перед ним, иначе быть не может.

— Создайте как можно больше раствора и разошлите его нашим людям в столице. Нам пора действовать. А я пока свяжусь с нашими союзниками, у меня для них есть хорошее предложение.

Год назад с ним связались жрецы нового Бога. Поначалу они пытались его запугать, однако когда война была ими проиграна они стали податливее и вход пошло золото, много золота. Именно благодаря западным деньгам он смог построить это место в тайне от вездесущего ока жандармов. И теперь он продаст им их главного врага.

Зайдя в соседнюю комнату он вытащил из сейфа браслет связи.

— Передайте Торквемаде, что скоро я смогу дать ему то что он хочет, но только это будет стоить дорого, очень дорого.

Засунув артефакт обратно в сейф он довольно потянулся. Теперь всё будет по другому.

После моего согласия китаянка развела бурную деятельность. Уже через несколько часов моё поместье походило на какой нибудь китайский квартал. Везде сновали мелкие китайцы и с деловым видом упаковывали то на что указывала Марья Федоровна. Такое ощущение что она решила будто я собираюсь переехать в Поднебесную. Я еле успел связаться с Сашей та как мне пришлось выслушивать от Шувалова целую лекцию насчет того как мне стоит себя вести в гостях. Пару раз я чуть не послал старика, однако сдержался. Наконец-то всё было готово и я не понимал чего мы ждем пока не увидел огромную тушу дирижабля, который спускался рядом с моими воротами.

— Ну что — улыбнулся я своим — как говорил один хороший человек, поехали!

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 3

Глава 1

Дирижабль Поднебесной без ложной скромности можно было назвать произведением искусства. Этот гигант только с виду казался большим и неуклюжим, а на деле был быстрее чем все знакомые мне дирижабли. А если говорить о его боевом потенциале то три — четыре таких гиганта вполне могли уничтожить небольшую армию тысяч в двадцать. Мне выделили шикарную каюту, а Семёна поселили рядом, этот клещ категорически отказался оставаться дома, мотивируя это тем что мол, кто за мной там следить будет и вообще, он мне жизнью обязан. В общем я махнул рукой и дал своё согласие. Так что теперь в Поднебесную мы летим вдвоем.

Лежа на кровати я довольно улыбался. Никто так и не понял почему я так легко согласился на эту поездку и это очень хорошо для меня.

Некоторое время назад.

Тарр Сол рвал все мои шаблоны о магии. Он оперировал ей настолько филигранно что потоки магии в его руках казались послушной игрушкой. С каким смехом он наблюдал за моими потугами сделать что нибудь похожее. В один из перерывов между тренировками я спросил его откуда у него такие обширные знания на что он усмехнулся.

— Я обычный солдат, человек. И то хранилище, которое обнаружили твои предки было всего лишь маленьким форпостом. Наши технологи и ученые решили разработать недра в тех горах в поисках полезных ископаемых. Настоящая же база находится совсем в другом месте, и вряд ли бы даже ты при всей твоей силе смог бы её обнаружить и попасть туда.

Он посмотрел вдаль с какой то грустью.

— Эмм, а она тоже пустая? — я осторожно присел рядом с ним.

Он кивнул. Затем его взгляд потух, он явно ушел в себя. Я не стал ему мешать, молча сидя рядом.

— А знаешь что, человек? — встрепенулся он — я ведь могу дать тебе координаты базы и резервный ключ доступа. Прошло уже слишком много времени, так что скорее всего ты сможешь её открыть. А значит сможешь и загрузить мое сознание в одного из големов, которых там должно быть немало. Ну так что, как тебе мое предложение?

Я замер. Как мне его предложение? Да черт побери, кто бы отказался покопаться в наследии ушедшей цивилизации. Зуб даю, там есть вещи ради которых сильных мира сего будут готовы продать не только землю, но и мать родную. Естественно я ответил согласием.

— Тогда смотри внимательно и запоминай — и он достал свой планшет показывая мне одну точку на карте и длинный ряд непонятных символов.

Я их всех внимательно запомнил и пообещал Тарру что при первой же возможности постараюсь попасть в это место.

Я вырвался из своих воспоминаний резко от стука в дверь. В дверном проеме стоял Семён хитро улыбаясь.

— Ну что, барин, уже придумал что с этих брать будешь за работу?

Я предвкушающе улыбнулся.

— Придумал, Семён, придумал. Не боись, в накладе не останемся, это я тебе обещаю.

— Лады — кивнул он — тогда пошли, там эти басурмане нас на обед зовут. Я конечно по ихнему не понимаю, но когда дело доходит до жратвы я полиглот.

Он коротко хохотнул.

— Ты не полиглот, Семён, ты самый настоящий проглот — и весело смеясь мы направились в сторону камбуза.

Стоило Яромиру с Семёном уйти с этой палубы как от стены отделилась тень, которая превратилась в молодого парня. Он тихонько приоткрыл дверь в каюту Яромира и проверил всю комнату при помощи какого то артефакта. Через пять минут он уже сидел в каюте у принцессы и давал отчет.

— И ты говоришь что никаких артефактов у него нет?

Сейчас мало бы кто сказал что эта девушка выглядит как невинный цветок, скорее как молодая тигрица. Её черты заострились, а взгляд стал жестким.

— Истинно так, госпожа — парень глубоко поклонился — Единственный артефакт это его меч, но в этом нет ничего удивительного, многие аристократы имеют артефактные мечи.

Она задумчиво покивала.

— Да, пожалуй ты прав. Ладно, не спускай с него глаз, нам не нужны непредвиденные ситуации. Свободен.

Парень ещё раз поклонился и покинул каюту, а принцесса тихо прошептала.

— Не может быть, значит все наши легенды правда, значит Боги когда то были людьми.

Её взгляд стал тусклым, она погрузилась в свои воспоминания, когда ещё маленькая любила бывать в библиотеке отца. И там, среди многих старинных свитков, она не раз натыкалась на слова о том, что лишь тот кто на пути к Богу способен вернуть время вспять. Долгое время она считала что это лишь красивая фраза, однако сейчас она всё чаще ловила себя на мысли что всегда надеялась на то что это правда. И вот теперь, она летит к отцу с человеком, который на пути к Богу. И она совсем не против если этот человек в будущем станет её супругом.

Полет до Поднебесной длился почти три дня. Признаться, я был бы не против если бы он длился и дольше, так как я наверное впервые за долгое время я по настоящему отдохнул. Несмотря на то что на дирижабле было много народу никто мне не мешал и почти не попадался на глаза. Складывалось ощущение что я был почти один и мне это безумно нравилось.

Семён почти всё время пропадал в камбузе, найдя общий язык с поварами принцессы.

Но вот наконец то мы были над территорией Поднебесной. Мы пролетали маленькие деревушки в двадцать тридцать домов и так же огромные города протяженностью в десяток километров. Мы видели как и зеленую, полную растительностью местность как и откровенную пустыню. Но вот, наконец то впереди замаячила столица. Первое что я увидел это огромную, прямо циклопических размеров стену, которая опоясывает город. Стена была не только высокой, но и довольно широкой. Мы начали потихоньку спускаться и я даже смог заметить солдат на стенах, которые дежурили рядом с боевыми механизмами. К главным воротам города вела широкая дорога, полная всеми видами транспорта. Люди жили своей жизнью и лишь некоторые поднимали голову смотря на наш дирижабль.

Сама столица была разделена кольцами стен, всего было три кольца. Мы направились сразу к третьему — центральному кольцу. В центре возвышалась громадина дворца и большая дворцовая площадь. Мы не спеша спустились к земле, где нас уже ждал трап и приветственная делегация. Дождавшись пока наш дирижабль надёжно зафиксировали мы проследовали к выходу.

Когда мы наконец то спустились на твердую землю все кто нас встречали глубоко поклонились.

— Добро пожаловать домой, сиятельная госпожа. Ваш отец уже ждет вас.

Я с интересом на всё это посматривал, так как мне не довелось в прошлой жизни побывать в Китае. Но как ни крути, я видел и читал многое про Китай и мог хотя бы чуть чуть сравнивать ту культуру и эту. И на первый взгляд, то что было тут мне нравилось в разы больше. Во первых, довольно строгие и функциональные одежды, без всяких там халатов и широких рукавов. И почти у каждого было на боку холодное оружие.

Мы проследовали за принцессой и довольно быстро оказались в огромном зале. Стены были выложены зеленым камнем, который составлял замысловатый узор и только перейдя на магический взгляд я понял что весь зал по сути был огромным артефактом. В чем была его функция с первого взгляда было не разобраться, однако управляющие контуры вели прямо к массивному золотому трону на котором сидел мужчина на вид лет семидесяти. И только зная что ему на самом деле в два раза больше можно было только поаплодировать его лекарям. Но тем не менее, было видно, что несмотря на всё он почти выработал ресурс своего тела. Мда, тут придётся поработать основательно.

Мы все склонились в глубоком поклоне, дожидаясь пока император соизволит обратить на нас внимание. Ох, уж эти азиатские заморочки.

Наконец-то он повернул голову в нашу сторону и заговорил довольно мягким голосом.

— Приветствую тебя, Яромир, вижу моей дочери удалось тебя заинтересовать.

— Приветствую, ваше императорское высочество. Да, признаю ваша дочь была достаточно красноречива — я позволил себе лёгкую улыбку.

— Что ж — хлопнул он в ладони — это прекрасно. Но прежде всего, мы поедим.

И в тот же момент зал начал наполняться людьми, которые несли тарелки с едой. Стол поднялся прямо из пола и я заметил что прежде чем он появился от трона был импульс энергии. Вот оно что, так это по сути магический умный дом. Ну, как говорится красиво жить не запретишь, по крайней мере императору.

Мы сели за стол и дождались пока император сядет во главе.

Он взял в руку кубок с вином и отсалютовав мне сказал.

— За наших гостей — и залпом его выпил.

Мы последовали примером и налегли на еду и питье. Семён нацелился на тарелку с огромным жареным гусем и целенаправленно к ней добирался.

В общем, целый час мы потратили на набивание брюха. Вот наконец то мы все наелись и император подал знак и слуги начали быстро всё убирать со стола. Когда всё было закончено стол ушел обратно под землю. Я и не заметил как остался один на один с императором.

— А теперь пришло время поговорить серьёзно, Яромир — император резко превратился из добродушного старикана во властного императора. Даже взгляд у него изменился, стал острым и металлическим — Скажи мне, ты сможешь вернуть мне молодость?

Что ж, старик захотел поговорить по душам, ну что же, это есть у меня.

— Да, ваше императорское величество. Но, я предлагаю вам для начала посмотреть на мои возможности своими глазами, чтобы так сказать вы смогли оценить как все будет происходить.

— Что ж, — он задумчиво погладил свою бороду — в твоих словах есть резон. Решено, завтра тогда тебе приведут человека, которого ты будешь омолаживать. А теперь можешь пойти отдохнуть, тебя проводят.

Как по мановению волшебной палочки рядом со мной появился один из гвардейцев, который проводил меня в мою комнату. Хотя назвать её комнатой у меня язык не поворачивался. Общая площадь моих апартаментов была не меньше пятисот квадратных метров. В них даже был долбанный бассейн. Возле двери меня поджидали две миловидные азиатки, которые увидев меня поклонились.

— Господин, мы отвечаем за ваше удобство. Я Мей, а это Линь. Добро пожаловать в Поднебесную.

Они ещё раз поклонились и повели меня во внутрь. В общем, через три часа я чувствовал себя как хорошее мягкое тесто. Всё моё тело было полностью расслаблено, от меня пахло эфирными маслами и благовониями. Лежа в теплом бассейне я потягивал не спеша вино и радовался жизни, когда две шаловливые ручки обняли меня сзади.

Я повернул голову и увидел кажется Линь, она была в легком халатике, который почти ничего не скрывал. Молодое, подтянутое тело обладало всеми выпуклостями чтобы можно было меня заинтересовать и я долго не думая сгреб её в объятья и затащил в бассейн. В общем, утихомирились через два часа, когда она обессиленная попросила пощады.

— Эх, а жизнь то налаживается — подумал я, медленно засыпая.

Император Поднебесной не спал, несмотря на позднее время. Он всё время размышлял над тем что сказал ему это парень. Конечно, ему не терпелось самому омолодиться, однако и рисковать собой он не хотел. Поэтому и думал, кого можно было фактически отдать на заклание. Никто из глав сильных кланов на эту роль не подходил, а вот старик Юншэн вполне подходит. Его клан не вылезает из своих гор, никакого влияния они не имеют, а значит строить козни против власти им нет смысла. Решено, пусть пригласят старика Юншэна.

Утром меня разбудил молчаливый гвардеец, который сидел и ждал пока я доем шикарный завтрак. Наконец то я доел и мы последовали узкими коридорами куда то в подземелье дворца.

Судя по моим ощущениям мы спустились достаточно глубоко. В какой то момент мы остановились перед дверью, которая могла бы поспорить с той что была у нашего императора в сокровищнице. Мой сопровождающий произвел какие то манипуляции и дверь скрылась в стене. За дверью был достаточно большой зал, который больше походил на смесь лазарета с лабораторией. Там нас ждал император с каким то стариком одетым в довольно простые одежды. И только аура власти, которая шла от него показывала что это не совсем простой человек.

— Доброе утро, Яромир — император хитро улыбнулся — как провел ночь?

Хитрый жук, наверняка девушки это его рук дело.

— Очень хорошо, ваше величество, благодарю.

— Итак, я долго думал над твоими словами и решил что ты прав. И вот — указал он на старика — это старик Юншэн, глава клана горных пик. Именно он согласился сегодня на то чтобы ты его омолодил.

— Хорошо, тогда можем приступать.

Кровати тут не было, но был неплохой стол. Старик лег на него, я же начал воспроизводить остальные манипуляции. Минут через десять всё было готово и я приступил к ритуалу.

Я уже знал что меня ждет, а вот император явно не ожидал такого зрелища. Когда всё было кончено император первым бросился к Юншэну и начал его осматривать со всех сторон. На третий раз ритуал у меня получился ещё быстрее, видимо мой источник уже приспособился к этому заклинанию.

— Что ж, — император резко повернулся ко мне — теперь я вижу что ты величайший маг всех времен. Я не смогу провести этот ритуал завтра, к сожалению у меня появились дела, сам понимаешь, император себе не принадлежит — он грустно улыбнулся — Но, чтобы ты не скучал, у тебя есть возможность заняться чем угодно. Может тебе что то интересно?

— Да, ваше величество, я бы не отказался от того чтобы поехать с уважаемым Юншэном к нему в горы. Слышал что медитация вдали от цивилизации помогает в улучшении контроля.

Император поднял бровь в удивлении.

— Что ж, странная просьба, но не вижу в этом ничего такого. ТЫ можешь полететь с Юншэном к нему в горы. Однако не уверен что тебе там понравится, скука там смертная.

Через час я уже грузился на дворцовой площади в старенький дирижабль. По сравнению с тем дирижаблем в котором я прилетел этот был старой развалиной. Но тем не менее он довольно быстро направился в сторону виднеющихся вдалеке гор.

Юншэн до сих пор не мог прийти в себя, всё время себя ощупывал и посматривал в зеркало. Минут через тридцать он наконец то пришел в себя.

— Благодарю тебя, великий маг идущий по пути бога — он поклонился мне прямо в ноги.

Меня немного смутила его фраза, однако я подумал что это лишь китайская вежливость. Остальной путь прошел в молчании.

Наконец то я увидел нашу точку назначения. Причал для дирижабля был на краю отвесной скалы, от которой вниз вела узкая тропинка. Нас встретили двое людей, которые помогли нам спустится. Я старался идти аккуратно, чтобы не упасть в пропасть. Умереть я не боялся, но и терять авторитет в глазах незнакомых людей не сильно хотелось. Наконец то мы дошли до конца тропинки и передо мной открылся ошеломительный вид. Когда в прошлом тут упал метеорит и в горах образовалась огромная чаша в которой и располагалось селение горного клана. Хоть тут и не было вычурности и роскоши однако строгости линий и монументальность зданий поражало. Даже местные жители отличались от виденных мною ранее. Они будто были вырублены из камня. Но волновало меня не это, а то что место, которое было нужно мне, находилось всего лишь в пяти километрах отсюда. Неужели я наконец таки сорвал джекпот? Плевать, разберемся.

Мы дошли до главного трехэтажного здания где нас встретила молоденькая девушка лет двенадцати. Она подозрительно на меня посмотрела, потом на Юншэна. Поначалу она ничего не поняла, а потом кинулась к нему в объятья.

Благодаря артефакту перевода я понял что она ему сказала.

— Дедушка, неужели это ты? Ты такой молодой, никогда тебя таким не видела.

Он же молча обнял её и начал гладить по голове. И от этой сцены у меня почему то защемило в глазу, видимо пылинка попала.

— Знакомься, внученька, благодаря этому господину я снова молод.

Девчушка отпустила руку старика и подойдя ко мне просто обняла.

— Спасибо вам за дедушку — прошептала она — больше у меня никого не осталось.

Я погладил её по голове улыбаясь.

Глава 2

В честь нашего прибытия жители устроили знатный пир. Еда была максимально простой, однако её было много и она была необычайно вкусна. Уже под конец вечера, когда я забил свой желудок под завязку, меня пригласили к Юншэну. Он сидел за столом и рассматривал какие то документы сильно хмурясь. Но стоило мне зайти как он тут же улыбнулся во весь рот.

— Садитесь, пожалуйста, надеюсь вам понравился праздник?

Я уже пол дня мучился над тем чтобы он обращался ко мне на «ты», однако бывший старик упрямо называл меня только на «вы». В конце концов я махнул на это рукой.

— Да, всё было прекрасно, Юншэн. У вас прекрасные жители, хоть на вид они очень суровы.

— О да, вы верно подметили — рассмеялся он — мои люди суровы всего лишь на вид, либо если на пороге враг. А так мы очень дружелюбны.

— А как получилось что вы живете тут? Всё-таки место довольно уединенное, наверняка много трудностей.

— Тут вы правы, трудностей хватает — он встал из за стола и подошел к окну — Однако это всё-таки наш дом, и мы не бросим его ради обычного комфорта, да и привыкли мы уже. Если хотите, я расскажу вам как появился наш клан.

Я коротко кивнул. Ещё бы я не хотел, уже предчувствую что тут есть какая то тайна. Не в обиду им сказано, но это место настоящая дыра, значит тут они явно не ради местных красот.

— Когда то давно это место было полностью пустым. Кроме огромного кратера и горных козлов тут не было ничего. Но наш основатель был великим магом земли, который давно искал уединенное место для своего пристанища. Он остановил свой выбор на этом месте, основал наше поселение и построил горный храм. Он недалеко от поселения, всего лишь пять часов пути. С каждым годом сюда прибывали те кто хотел жить тихо и мирно, наша империя часто сотрясалась от межклановых войн. А про нас просто забыли, точнее мы так думали. Но в какой то момент кто то вспомнил про тех магов что уходили в горы и их начали искать. Когда к нам пришли солдаты императора нас было уже достаточно много чтобы с нами считались и с тех пор у нас нейтралитет. Наши люди не лезут в дела государства, а к нам не лезет вообще никто. Вот такая вот история — старик усмехнулся — Однако теперь чувствую в ближайшее время нас ждет наплыв гостей, всё-таки несмотря на аскетизм мы достаточно богаты.

— Почему ты так думаешь? — я немного напрягся, если сюда нахлынут гости то это может помешать моим делам.

— Я был стар и многие рассчитывали что после моей смерти новый глава станет более покладистым и поделится накопленными ресурсами, однако теперь, когда я снова молод, они скорее всего решат напасть. Но это будет нескоро, не раньше чем через месяц, а значит мы успеем подготовится — и он хищно улыбнулся.

Мда, мужик кремень. Так спокойно говорит о том что их будут истреблять как будто бы погоду обсуждает. Надо бы к нему получше присмотреться.

— Собственно я позвал вас для другого дела. Так как я теперь обязан вам жизнью то мы решили что будет правильным всем кланом принести вам клятву жизни. Искренно надеемся что вы не откажете нам в такой чести — и он опять глубоко поклонился.

Ох уж эти азиаты, что ни фраза то пафос. И вот что прикажете делать? Отказаться, так это их явно обидит, а с учетом того что я планирую тут часто бывать то целый клан мне не помешает. Мда, придется принимать клятву, хотя я печенью чувствую что это мне ещё не раз аукнется.

— Хорошо, я соглашусь. Но тогда ты обещаешь что будешь обращаться ко мне на «ты».

Он улыбнулся.

— Обещаю.

Церемонию назначили на утро, так что мне пришлось проснуться уже в три часа ночи для того чтобы к восьми быть в их храме. И чем ближе я к нему подходил тем сильнее у меня билось сердце. В совпадения я не сильно верил, а значит тут есть какая то тайна. И когда мы дошли до храма то я убедился в своих догадках. Их храм был в предбаннике прямо возле базы Торранцев. Собственно говоря их главный алтарь это и была дверь на базу. Из-за того что она была герметично закрыта и на вид ничем не отличалась от камня то никто из них скорее всего и не предполагал что за этой каменной стеной покрытой непонятными символами что то есть. Теперь я не сильно верил в то что их основательпостроил это место, скорее всего он его просто обнаружил, а потом всю жизнь пытался разгадать что это все значит.

За долгие века пещеру превратили в круглый зал в центре которого стоял Юншэн и трое стариков. Как только я зашел они поклонились, а потом затянули какой то заунывный мотив. По периметру круга горели магические светильники и стояли остальные жители, которые с пиететом наблюдали за действиями главы.

Наконец то они закончили свою песню и глубоко поклонились.

— Я Юншэн и старейшины клана ' Горных Пик' вверяем свои жизни как благодарность Яромиру. Да будет наше слово так же твердое как алтарь основателя.

И все они синхронно стукнули посохами об пол, из-за чего светильники на секунду стали гореть в разы ярче. Что ж, теперь пришла моя очередь.

— Я, Яромир, принимаю клятву Юншэна и старейшин. И да будет моё слово крепче алтаря основателя.

В этот момент я почувствовал как от моего источника в их стороны потянулись тонкие жгуты энергии, которые проникли в их источники. На секунду я стал видеть их глазами, чувствовать всё чувствуют они. Этот момент был настолько шокирующим для меня что я замер. Это что получается, теперь я с ними со всеми связан? Интересно девки пляшут. А ведь я чувствовал что что то будет не так, вот тебе и первый сюрприз.

Люди потихоньку начали покидать пещеру, остался только я, Юншэн и старейшины. Я подозвал их поближе.

— Что вы знаете об этом — указал я на стену.

— Ничего — ответил один старейшин — кроме того что это алтарь основателя и создан он им лично.

Мда, однако сейчас их ждет культурный шок. Даже не представляю какого им будет понять что всё это время они поклонялись по сути обычной двери. Ну ладно, не совсем обычной, но тем не менее двери. Мне то смешно, а вот им явно будет обидно.

— Увы, друг мой, но вы не правы. Это — ещё раз указал я на стену — создал не ваш основатель. И сейчас я вам это докажу.

Я подошел к двери и начал нажимать символы в той последовательности в которой мне показывал Тарр. Когда я закончил я почувствовал легкое ментальное прикосновение, а потом механический голос на чистом русском сообщил.

— Резервный код принят. В наличии нет ни одного живого представителя расы Торран. В связи с этим командующим базой назначается человеческая особь, которая расконсервировала базу. Добро пожаловать, полковник Яромир.

С последними словами стена затряслась и по центру пошла трещина, которая с каждой секундой расширялась. Всё дрогнуло ещё раз, а потом гермодверь наконец то открылась. Повернувшись к своим спутникам я увидел занимательную картину. Все они лежали на коленях упершись головой в пол.

— Хватит валяться на коленях — я усмехнулся — Пошли, посмотрим что тут у меня в хозяйстве завалялось.

Они аккуратно поднялись при этом смотря на меня будто бы я тут резко в императора превратился.

— Господин — подал голос Юншэн — кто вы? Вы Бог?

Это выглядело настолько забавно что я не смог сдержаться и расхохотался. Наконец, утерев слезы и немного успокоившись я ответил.

— Я не Бог, так что можешь успокоится.

Но судя по тому что его взгляд не сильно изменился он не поверил мне. Ну и ладно, в конце концов хочет человек думать что я Бог так кто я собственно такой чтобы ему мешать.

Сразу за дверью нас ждал длинный коридор, освещенный холодным белым светом. Я пошел впереди, так как мои спутники наотрез отказывались идти первыми. Мы шли примерно метров сто, потом коридор повернул налево. Сразу за поворотом нас ждали несколько дверей, одна из которых при нашем приближении открылась, будто бы приглашая. Не раздумывая долго я потянул дверь на себя, в конце концов в случае чего я теперь могу спокойно телепортироваться. Внутри были столы, на которых валялись различные приборы, среди которых единственное что я смог определить это планшет, такой же был у Тарр Сола. В этот момент из под потолка опять донесся голос.

— Полковник, подойдите к первому столу и возьмите пропуск.

На указанном столе вдруг включился прибор похожий на всем знакомый нам блютуз наушник. Я взял его и засунул в ухо и сразу же почувствовал не сильный укол.

— Не пугайтесь, полковник, — голос прозвучал теперь прямо в ушах — это всего лишь ДНК тест, чтобы вы имели возможность самостоятельно продвигаться по базе без моего постоянного сопровождения. Увы, реактор базы исчерпал свой ресурс, а резервные накопители энергии заканчиваются. Так что в первую очередь я бы попросил вас зарядить кристаллы. Это позволит мне включить несколько помощников чтобы они отремонтировали реактор.

— Понял, веди меня к своим накопителям — я усмехнулся — Надеюсь моего резерва достаточно чтобы их зарядить?

Голос невозмутимо ответил.

— Вашего резерва хватит чтобы база работала на полную мощность в течении двух лет. Этого времени достаточно чтобы вернуть все прежние возможность базы.

Мда, а оказывается я довольно силен, раз мой резерв способен питать такую махину целых два года.

Искусственный интеллект базы включил стрелки по которым мы проследовали в энергетический отсек базы. Это была круглая комната с гнездами в стенах в которых находились кристаллы. Перейдя на магический взгляд я понял что ИИ прав, энергия в них заканчивалась.

— Как мне восполнить заряд кристаллов?

— Просто дотроньтесь до любого кристалла и пустите в него энергию — ответил ИИ.

Подойдя к первому из кристаллов я сделал так как сказал ИИ и увидел как кристалл по мере наполнения энергией начинает светится всё сильнее и сильнее. Что удивительно, я почти не почувствовал оттока энергии из источника.

В общем я потратил на зарядку кристаллов около часа, их тут было под сто штук. Всё это время Юншэн с помощниками тихо стояли возле двери наблюдая за моими манипуляциями. И только когда я почти закончил я услышал шепот одного из старейшин адресованный другому.

— Какого же размера у него средоточие?

В общем, когда я закончил то мой источник был почти пустым. В нём осталось энергии процентов десять от силы.

— А теперь, раз уж у тебя есть энергия, проведи ка нам экскурсию, друг мой виртуальный.

— Хорошо, полковник — мне показалось или в его голосе послышалась обида — Следуйте дальше за мной.

Мы проходили комнату за комнатой, бывали в маленьких залах и в больших, но сильнее всего меня потряс склад. Это было помещение размером как пять футбольных полей. Вырезанное в горном массиве, полностью укрепленное.

Склад был под завязку забит различными контейнерами и просто паллетами закрытые брезентом. Подойдя к ближайшему паллету я просто стянул ткань и почувствовал как моя челюсть просто ушла в свободное падение.

Навскидку, на этом паллете было тон десять золота, аккуратно уложенное в слитках.

За спиной я услышал восторженные возгласы. Ну да, согласен, такое зрелище всегда радует глаз.

Всё это конечно было хорошо, но это не то что мне нужно.

— Ии, а не подскажешь где тут у нас големы? Я должен сдержать данное обещание.

— Големы в самом конце склада, но зачем они вам? — он явно был озадачен — Без сознания внутри голем это лишь робот, который тратит огромное количество энергии при этом выполняя довольно узкий круг задач.

— Сейчас увидишь — ухмыльнулся я — Не только ты можешь удивлять, мой цифровой товарищ.

Через пять минут я наконец то нашел големов. Ну как големов, для меня это больше было похоже на каких то фантастических роботов из фильмов про будущее. Их было немного, всего лишь десять штук, но мне и одного хватит.

— А теперь подскажи мне как из этой штуки — достал я кристалл в котором находилось сознание Тарра — перенести информацию в эту железяку — указал я на голем.

ИИ молчал целых тридцать секунд и я уже думал что он там сломался, но нет, с ним всё было в порядке, просто он был кажется немного шокирован.

— Под лицевым щитком голема есть разъем куда нужно засунуть кристалл. И в течении трёх суток информация будет адаптирована и голем будет включен. Но для этого нужно зарядить его личный накопитель — теперь в голосе ИИ сквозило уважение.

— Ну вот и возьмешь из своих запасов — отмахнулся я — не зря же я тебе все накопители заполнил. Ну, а мы пока вернемся в селение — повернулся я к своим сопровождающим.

Они до сих пор так ничего и не сказали, видимо всё ещё переваривали тот момент что алтарь их основателя оказался дверью.

— Пошли, пошли. Нечего тут стоять. А то скоро нас всех начнут искать.

Когда мы вышли в храм дверь за нами закрылась почти бесшумно. Видимо то что я поделился энергией пошло этому комплексу на пользу.

На самой базе мы провели около двух с половиной часов, так что когда мы вернулись в селение было около четырех часов дня. Я принципиально не стал использовать телепорт чтобы вернуться, пусть у меня пока что будет козырь в рукаве.

В селении всё было по прежнему, каждый занимался своими делами и единственное что изменилось это то что теперь мне постоянно коротко кланялись. Вот уж фанатики доморощенные. Надо бы их от этого дела отучить. Я уже было собирался идти к дому, который мне тут выделили, как со стоянки дирижаблей прибежал дежурный. Он что то прошептал на ухо Юншэну, тот нахмурился и подозвал меня.

— За тобой прилетели гвардейцы императора. В столице что то произошло, тебя просят как можно скорее вернуться.

Я пожал плечами.

— Ну раз просят полечу, но не переживай, вернусь я очень скоро.

Парень дежурный проводил меня на стоянку где я увидел ещё один дирижабль кроме кланового. Он не был большим, но даже на первый взгляд в нем всё выдавало боевую машину. Больше всего это было похоже на истребитель от мира дирижаблей. Довольно компактный, в гондоле мест было всего лишь для десяти человек, что для дирижабля очень мало. Молчаливый гвардеец подал мне руку помогая залезть в гондолу.

Мы уже летели в сторону столицы, когда я решил наконец таки узнать что там у них могло произойти. Однако они каждый раз меняли тему, ссылаясь на прямой приказ императора. Ну ладно, скоро прилетим сам все увижу.

Дорога до дворца была в четыре раза быстрее чем оттуда к обителью горного клана. Мы уже были над вторым кольцом и чем ниже мы снижались тем сильнее я хмурился. Тут явно что то происходило, что то нехорошее. На стенах мельтешили солдаты и их явно было больше чем тогда, когда я прилетел с принцессой. Дворцовая площадь вообще была под завязку забита дирижаблями и они все продолжали прилетать.

Меня встретила лично принцесса и несмотря на косметику у неё на лице я обратил внимание на опухшее лицо и покрасневшие глаза. Она тут же схватила меня за руку и потащила во дворец.

— Ты мне можешь объяснить что произошло? — я вырвал свою руку и посмотрел на неё.

— У нас нет времени, пойдем — её голос был сухим.

Я разозлился.

— Ты либо говоришь что случилось либо я сейчас разворачиваюсь и тебе придется постараться чтобы меня догнать.

Она повернулась ко мне и опустила голову.

— Отец, он…умирает.

— Как умирает — опешил я — я всего лишь два дня назад его видел и могу сказать что со здоровьем у него всё в порядке.

— Отравление — прошептала она — яд странный, он уничтожает не просто тело, но ещё и источник. Лекари разводят руками, боятся что он не выдержит лечения. Вся надежда только на тебя.

Твою мать, вот что за херня постоянно происходит? Стоит мне только подумать что всё более менее нормально как всё идет через одно место. Складывается ощущение что я чем то конкретно насолил одной римской богине.

— Пойдем — скрипнув зубами сказал я — пока я здесь ничего с вашим императором не случится. Видимо судьба у меня такая, императоров спасать.

Глава 3

Императорская спальня была похожа на автобус в час пик. Сам император лежал на кровати, а вокруг него крутилось штук десять лекарей и жрецов. Когда открылись двери в нашу сторону тут же повернулось пятеро гвардейцев, которые взяли нас на прицел винтовок. Однако узнав императорскую дочь они тут же опустили оружия.

— Отойдите в сторону — сказала принцесса — пусть Яромир посмотрит.

Я думал что её пошлют куда подальше, однако, как ни странно, её послушались. Лекари отошли в сторону и лишь один жрец бросил на меня гневный взгляд.

Подойдя к императору я тут же сотворил плетение диагностики. Мда, дело дрянь. Не знаю чем его конкретно отравили, однако эта пакость действовала почти так же как энергия христианского бога. Она разъедала его источник, а плоть начала гнить. И если в ближайшие сутки ничего не сделать то он стопроцентный труп.

По привычке я послал в него волну исцеления, однако моя энергия будто бы стекала по нему. Попытавшись ещё раз я просто потратил энергию впустую. Не подавая виду, я подозвал принцессу в сторону.

— Я не знаю каким ядом травили твоего отца, однако моя энергия на него не действует. Если ничего не сделать в ближайшее время то он умрет.

— И что делать? — обеспокоено спросила она.

— Есть одно средство. Однако мне нужна комната куда никто не проникнет в течение нескольких часов минимум. Лишь после этого я смогу излечить твоего отца.

Она схватила меня за руку и молча потащила по дворцовым коридорам. Наконец-то мы остановились возле неприметной двери.

— Вот — указала она — это то что тебе нужно. Тебя тут никто не потревожит.

Поблагодарив принцессу я зашел внутрь и запер дверь изнутри, благо ключ был на месте. Дождавшись немного я наложил на комнату полог тишины и открыл портал прямиком на базу. Переместившись я сразу же вставил ключ в ухо.

— ИИ, у нас есть медблок?

— Да, полковник, вам нужно что то определенное?

— Противоядие, сильный магический яд — коротко ответил я.

— Вы позволите? — голос был вкрадчивым — Я считаю вашу память и смогу подсказать лучший вариант.

Я кивнул и тут же почувствовал ментальное прикосновение. ИИ замолчал на несколько секунд потом выдал.

— Примитивный магический яд. Рекомендую взять универсальное противоядие, оно легко справится с этой проблемой. Следуйте по стрелкам.

Поплутав по базе минут пять я наконец таки дошел до нужной мне двери. Она бесшумно отъехала в сторону пропуская меня в лазарет. Одна стена была вся в металлических шкафчиках со стеклянными дверцами.

— Подойдите к третьему шкафчику справа, там как раз десять инъекторов с противоядием.

Достав из шкафчика противоядие мне стало интересно почему он назвал яд примитивным, ведь даже мне не удалось побороть его своей энергией, а у меня как никак в голове знания от самого Бога.

Впервые за всё время голос рассмеялся.

— Полковник, ваша цивилизация настолько слабо развита что попади на вашу планету кто то из торранцев то он бы мог за считанные часы взять всю власть в свои руки в любой империи. Тех кого вы называете архимагами у нас не допустили бы даже близко к аналогичному званию. Если судить по вашим воспоминаниям то архимаги у вас что то вроде наших энергетиков пятой степени. И если по силе они рядом, то вот по знаниям любой наш ученик, который только научился оперировать энергиями, скрутил бы такого архимага в бараний рог. Я правильно выразился?

— Правильно, правильно — проворчал я — однако несмотря на то, что мы слабая раса ты не можешь отрицать что эта планета теперь принадлежит нам, а это что то да значит.

На этой ноте мы закончили разговор и я переместился обратно во дворец. На всё про всё у меня ушло полчаса, так что я тихо и мирно задремал. Внутренний будильник разбудил меня ровно через два с половиной часа и приведя себя в порядок я вышел из комнаты. Рядом дежурил гвардеец, который при виде меня тут же встал по стойке смирно. Да, уважают они тут чародеев, ничего не скажешь.

— Ну что, служивый — усмехнулся я — веди, будем лечить императора.

В императорской спальне были все те же люди, только гвардейцев было поменьше. Принцесса стояла рядом с кроватью, с тревогой наблюдая за отцом. Увидев меня она встрепенулась и совсем по-детски бегом направилась ко мне.

— Ну что, умоляю, скажи что всё получится.

Я улыбнулся.

— Теперь да, теперь всё получится. Не могли бы вы освободить комнату от людей, не хотелось чтобы они видели мои манипуляции.

На секунду задумавшись она кивнула.

Через минуту в спальне остался только я, император и принцесса. Подойдя к лежащему старику я кольнул ему в руку противоядие и тут же перешел на магический взгляд. Антидот буквально уничтожал заразу, хоть та и пыталась бороться. Через двадцать минут тело императора избавилось от заразы и в этот момент он открыл глаза.

Айлинь тут же кинулась к нему.

— Отец, я думала всё, думала мы тебя потеряли.

Старик слабо улыбнулся. И лишь сильнее сжал её руку.

— Императору сейчас не помешал бы покой — вмешался я — А завтра мы уже проведем процедуру омоложения.

Попросив одного гвардейца проводить меня в апартаменты я быстренько принял душ и завалился спать. Уж очень этот день оказался насыщенным на происшествия.

Утром я проснулся довольно рано, позавтракал и занялся тренировками. А то как то в последнее время я это забросил и начал немного обрастать жирком. Через два часа весь мокрый и уставший я завалился в душ. Выходя я чуть не уронил полотенце, так как у меня в кресле сидела Айлинь. Увидев меня полуголым её щеки стали пунцовыми.

— Отец просит тебя прийти, Яромир — сказала она тихим голосом — Он пока слаб и хочет побыстрее пройти процедуру омоложения, так как не знает нет ли ещё во дворце его недоброжелателей.

— А что с теми кто отравил? Вы их нашли?

Она отрицательно покачала головой.

Мда, даже тут бардак. Хотя чего я ожидал, восток всегда славился тем что тут любили убивать своих правителей, что в моем мире что в этом.

— Дай мне две минуты, я оденусь и мы пойдем. Только чур не подглядывать.

Принцесса тут же вспыхнула, однако поняв что это была шутка успокоилась.

— Я буду ждать тебя за дверью — и покачивая бедрами величаво удалилась.

Быстренько одевшись я вышел из комнаты и проследовал за Айлинь. Направились мы так же в императорскую спальню, которая также была заполнена гвардейцами. Хорошо хоть лекарей сегодня тут не было, да и они были больше не нужны. Император выглядел намного лучше чем вчера, и даже взгляд у него был почти прежним.

— Ну что, Яромир, приступим? — улыбнувшись спросил он — Не терпится побыстрее стать снова молодым.

— Конечно, ваше императорское величество. Через тридцать минут вы навсегда забудете что такое боль в пояснице — пошутил я.

Где то на окраине столицы Поднебесной. Третье кольцо.

Маленькая лачуга на третьем кольце сегодня не пустовала. Двое людей обсуждали свои планы, тихо переговариваясь.

— Ты говорил что против этого яда нет лекарства — прошипел один из них — а этот старый ублюдок до сих пор жив. И что мне прикажешь доложить верховному?

— Всё дело в этом пришлом маге — спокойно ответил второй — Говорят он омолодил старика Юншэна, а значит ему вполне было по силам спасти этого трухлявого пенька. И напомню, что это кое кто перепутал дозировку. Если бы не это то он бы уже был трупом, а мы бы праздновали победу.

— Но ничего, у нас есть ещё один козырь, пришла пора его использовать — первый кровожадно улыбнулся.

— Я не уверен что этот гвардеец сможет его убить — поморщившись ответил второй — но так и быть, всё равно мы уже ничего не теряем.

Я приступил к ритуалу и всё шло как обычно, но в какой то момент я почувствовал за спиной угрозу. Только я знаю каких сил мне стоило одновременно поддерживать плетение омоложения и резко поставить щит. Однако я не пожалел об этом, так как в этот момент в мой щит ударилось несколько сгустков огня. И если бы не щит то сейчас император был бы трупом.

— Скрутить тварь, но не убивать!!! -заорал я — И смотрите, не дай бог он сам уйдет из жизни, живьем кожу содру.

Предателя тут же скрутили и быстро освободили от всего, включая одежду. Он с ненавистью смотрел на императора и сквозь зубы процедил:

— Всё равно эта тварь сдохнет, я не первый и не последний.

Но один из гвардейцев сильным ударом отправил его в беспамятство.

Через десять минут всё было закончено и на кровати лежал молодой тридцатилетний мужчина. И стоило сказать что в молодости император был довольно крупным мужиком. Ростом под метр девяносто и довольно широк в плечах. Открыв глаза первое что он сделал это начал рассматривать свои руки.

— Получилось, я снова молод!

Он тут же вскочил с кровати и не стесняясь своей наготы подошел к зеркалу и начал себя рассматривать со всех сторон.

Оставшись довольным тем что он увидел он повернулся ко мне и уже вознамерился заключить меня в объятия, но меня спасла принцесса. Она тут же кинулась ему на шею крепко обнимая.

Он тоже её обнял и мне с гвардейцами пришлось отворачиваться, чтобы не смущать их. Но я решил пойти дальше и бочком бочком направился в сторону двери. Когда мне удалось выйти я выдохнул с облегчением. Ну наконец то, надеюсь теперь меня тут не затаскают по пирам, у меня свои планы. До апартаментов я дошел сам, и улёгшись на кровать не заметил как вырубился.

Я спал как убитый, мне снился мой мир, когда в мой сон грубо ворвался Род.

И вот так всегда, как только что то хорошее как сразу появляется он.

— Здравствуй, Яромир, давно не виделись — улыбнулся он — Могу сказать что ты возмужал с последней нашей встречи.

— Здравствуй, Род. Ты тоже неплохо выглядишь. Как твоё противостояние с Яхве?

Услышав имя христианского бога Род поморщился.

— У нас с ним вынужденное перемирие — процедил он — у нас не хватает сил выкинуть его отсюда, а у него не хватает сил захватить наш мир. Так что мы теперь оба копим силы для главной битвы. И в этом свете твоя помощь нам бы не помешала.

Ну в принципе как я и думал. Разве Род мог прийти ко мне просто так.

Я тяжело вздохнул.

— Говори, сделаю всё что в моих силах.

Бог улыбнулся.

— Всё просто, задержись в Поднебесной и помоги императору. У него не так много времени как он думает. А у тебя теперь больше возможностей, учитывая куда у тебя теперь есть доступ — и он хитро ухмыльнулся.

Я чертыхнулся про себя. Ну конечно он знает про то что у меня теперь есть доступ к технологиям совсем другого уровня, кто бы сомневался.

— Хорошо, и с чем ему надо помочь?

Род создал себе стул из воздуха и присел.

— К сожалению, последние десять лет тут только видимость покоя. У кланов появились амбиции, а старые аристократы потихоньку ушли на покой. Молодежь же хочет власти и нынешний император им мешает.

— Предлагаешь побыть в роли палача? — скривился я — Нет уж, спасибо.

— Ну зачем так грубо — усмехнулся он — ты будешь садовником, который убирает сорняки. И поверь, скоро ты сам за это возьмешься с удовольствием.

На этом наш разговор закончился и я резко проснулся. Время было обеденное. Не успел я открыть глаза как рядом со мной оказался гвардеец.

— Император приглашает вас на обед, господин. Следуйте за мной, пожалуйста.

В обеденном зале было довольно тихо. Я грешным делом подумывал что он ударится во все тяжкие как это сделал Федор, однако у императора выдержка побольше чем у моего родственника.

На столе почти не было выпивки, но было много мясных блюд. Ну и правильно, голод у него должен быть зверский. Император молча меня поприветствовал и указал на место рядом с ним.

— Я так тебя и не поблагодарил, друг мой. И, к сожалению, не смогу сделать это прямо сейчас — вид у него был довольно спокойный, однако в голосе лязгнул металл — Пока я валялся в беспамятстве кто то решил что у Поднебесной больше нет императора. Так что в ближайшую неделю мне придётся карать тех кто забыл данные клятвы. И да, лучше вернись в горный клан, тут в скором времени будет небезопасно. И захвати с собой Айлинь — он улыбнулся — Она хорошая девочка, но она не боец от слова совсем.

— Хорошо, ваше величество — ответил я — если позволите я бы полетел прямо сейчас.

Император кивнул и вернулся к еде.

Селение горного клана.

Юншэн задумчиво смотрел вдаль. Он до сих пор не мог прийти в себя после того что сделал этот маг. Сначала омоложение, а потом это чудо с алтарем, хотя какой это к демонам алтарь, всего лишь дверь. Он горько усмехнулся. Столько лет они поклонялись двери. Наверняка невидимый дух убежища не раз смеялся смотря на то как они молятся.

В какой то момент его ступни почувствовали вибрацию почвы. Сосредоточившись он понял что со всех сторон к поселению приближаются люди. И это явно не друзья.

— К бою!! — заорал он тут же посылая двадцать земляных пик в сторону появившихся врагов.

Десяток они приняли на щиты, однако остальные знатно проредили толпу. Но ему тут же пришлось поднимать перед собой каменную плиту чтобы укрыться от огненного шара. Удар был такой мощности что камень взорвался и отбросил его в сторону. Тут же вскочив он кинулся в дом за посохом. Из домов уже выбегали мужчины, которые тут же включались в бой. Повсюду были слышны крики ярости и боли. Вернувшись он огляделся и увидел старейшин. Те уже собрались в круг и умело отражали атаки нападающих при этом ловя на ошибках то одного, то другого глупца, который совался к ним близко.

Юншэн недобро усмехнулся. Он знал что этот день настанет, но не думал что так быстро. Что ж, значит сегодня горы соберут хорошую жатву.

Я собирал вещи, когда ко мне зашла Айлинь. Она несла в руках небольшой рюкзак.

Я понял брови в недоумении.

— Это всё? А как же огромный дирижабль полный слуг и вещей?

— Я не неженка — фыркнув ответила она — и прекрасно знаю что такое походная жизнь. Тем более что я чародей, а чародеям не пристало быть слабыми.

Я прекрасно видел что девушка хорохорится, пытаясь казаться храброй, но на самом деле она была испугана. Наконец то закончив собирать вещи мы направились на дворцовую площадь где нас поджидал то же дирижабль, который привез меня обратно из горного клана. Нас сопровождало всего лишь двое гвардейцев. Но судя по их магическим источникам они были магами не ниже магистров. Мы не спеша взлетели и я успел заметить что во втором и третьем кольце были пожары, а кое где толпы людей боролись с правительственными войсками. Да, тут видимо кто то решил устроить революцию не иначе. Ничего, в горах до нас не доберутся, а если и доберутся то эти ребята очень быстро пожалеют. Мы всё дальше удалялись от города, когда я почувствовал острую боль в груди. Из меня будто бы вырвали кусок сердца, настолько мне было плохо. Еле соображая я пытался понять в чем дело и до меня наконец то дошло. Это одна из нитей, которые меня связывали с горным кланом, а именно нить Юншэна. Недолго думая я открыл портал и тут же провалился прямо перед его домом.

Час спустя после начала битвы.

Воины горного клана потихоньку перемалывали атакующих и Юншэен потихоньку успокаивался возвращаясь в нормальный режим. Но вдруг рядом с ним просвистела ледяная стрела. Он без труда уклонился, но стоило ему обернуться как он почувствовал как его сердце рвется на части. Его внучка, его единственная радость, лежала на земле в луже крови, а у нее из груди торчала та злополучная стрела. И такая ярость проснулась в нём что он не сдержался и заорал что есть мочи.

— ААА, будьте вы прокляты, темные твари!!!

Его посох засиял словно маленькое солнце и все остальные враги тут же были поражены каменными пиками, которые выскочили прямо из земли.

Тем временем он кинулся к внучке и подняв на руках бездыханное тельце деревянной походкой направился в дом. Он не успел заметить как из открытого портала вывалился Яромир. Тот заозирался и его скулы заострились, а аура раскинулась на всё селение. И столько в ней было жажды смерти что обычных людей это могло испугать до мокрых штанов. И лишь одно слово вырвалось из его горла словно рык.

— Твари!

Глава 4

Выпав из портала я увидел страшную картину. Всё селение было в огне, везде валялись трупы как нападающих так и защитников. Тем не менее у людей горного клана получилось отразить нападение, хоть они и понесли довольно ощутимые потери, но думаю это было из-за неожиданного нападения. Я не заметил Юншэна, однако один из защитников указал мне на его дом. Войдя во внутрь я увидел как он склонился над своей внучкой, а по его щекам текли слезы.

— Я не смог её защитить — горько сказал он — так же как не смог защитить её родителей. Она была последним родным мне человеком.

Он поднял голову и я отшатнулся, столько ярости и боли было у него в глазах.

— Помоги мне отомстить, помоги и я стану твоим рабом до самой смерти.

— Мы отомстим — я сжал его плечо — Но сначала мы вернем тебе внучку.

И я погрузился в медитацию.

— Род, я ведь знаю ты меня слышишь. Верни к жизни это невинное дитя и я сделаю то что-то ты просил.

Несколько минут ничего не происходило и я уже было отчаялся, когда в моих ушах прогрохотал голос Бога.

— Да будет так! И помни, ты дал слово Богу!

Выйдя из медитации я увидел как сгусток светлой энергии спустился к телу девочки и проник внутрь неё. Рана на груди затянулась и она открыла глаза тут же закашлявшись и выплюнув на пол сгусток крови.

Юншэн стоял как вкопанный и мне пришлось толкнуть его в бок чтобы он пришел в себя. Он тут же кинулся к девочке и обнял её, а потом кинулся ко мне в ноги.

— Теперь я твой раб, вся моя жизнь принадлежит тебе. В том тебе моя клятва!

Я не успел ничего сделать как из его источника в мой протянулась энергетический жгут.

Его действия заставили меня поморщится. Ну что за самопожертвование? А если бы я захотел отнять у него всё что есть? Вроде бы взрослый человек, но ведет себя как мальчишка.

— Вставай, друг мой. Тебе нет нужды мне поклонятся. А теперь пойдем встретим принцессу, она какое то время погостит у тебя.

Прежде чем встретить Айлинь мы более менее привели в порядок селение, насколько это было возможно. Убрали трупы, разгладили почву и поправили стены там где это было нужно. Обряд погребения для тех кто пал проведут завтра, а нападающих просто скинули в обрыв, перед этим хорошенько обобрав. Как раз к тому времени, когда мы закончили появилась и принцесса.

Мы с Юншэном пошли её встречать и я не успел ничего сказать как Айлинь влепила мне знатную пощечину.

— Как вы могли нас бросить, Яромир? — её голос было холоден и сух — Я не знала что думать, вы просто исчезли из дирижабля.

— Прошу прощения, это была вынужденная мера — коротко поклонился я.

— Надеюсь этого больше не повторится — фыркнула она и направилась в сторону селения оставив меня в полном недоумении.

И что на неё нашло? Чего вдруг адекватная принцесса превратилась в взбалмошную девчонку. Ладно, в данный момент есть дела по важнее. Я подозвал одного из тех гвардейцев что прибыли с принцессой и коротко выложил ему всё что тут произошло, а также мое предложение о помощи. Учитывая что они видели что я могу телепортироваться то сомневаюсь что они откажутся от такого козыря.

Гвардеец задумчиво на меня посмотрел, а потом отошел в сторону и с кем то связался по переговорному артефакту. Минут десять он о чем то говорил, а потом вернулся, вид при этом имея донельзя озадаченный.

— За вами прилетят завтра утром. Император согласен на то чтобы принять вашу помощь.

Я кивнул и дождавшись пока он удалится достаточно далеко от меня телепортировался на базу.

— ИИ, как дела с големом? Долго ещё осталось до активации?

— Двадцать пять часов, полковник. И советую вам быть рядом, когда голем придет в рабочее состояние — голос будто бы запнулся на секунду, а потом продолжил — Эти големы давно не обслуживались, возможны различные эксцессы.

Я кивнул, давая понять что мне всё ясно. Что ж, раз у меня есть ещё сутки в запасе то я потрачу их с пользой, наконец то поближе познакомившись с моим новым наследством. На всё про всё мне понадобилось около восьми часов и когда я закончил то почувствовал что проголодался знатно. Также порталом я вернулся в селение где зашел в дом, который выделили мне. Пока меня не было тут успели убраться, а на столе стоял горшок с тушеным мясом и рисом. Быстренько перекусив я отправился на прогулку. Всё-таки на это место у меня есть планы, поэтому округу нужно исследовать получше. В общем и целом ничего интересного тут не было, пустые горы, однако я уже заприметил места куда можно будет поставить пушки, а также устроить пулеметные гнезда и наблюдательные пункты. Чтобы в будущем не повторялись нападения на подобие прошедшего.

Московский императорский дворец.

Император наконец то смог позволить себе несколько часов отдыха, когда к нему попросился Шувалов. Старик немного пришел в себя, отдохнул и теперь больше не выглядел как загнанная лошадь. И как всегда, пришел с папкой в руках. Император осмотрел своего министра от головы до ног и был вынужден признать что тот и впрямь уже староват. А искать замену ему ой как не хотелось, значит придется идти на поклон к Яромиру, даже если этого не сильно хотелось. Надо признать что парень смог таки его удивить, а ведь император думал что портал это все что он умеет. А нет, парнишка до конца держал этот козырь в рукаве и вытащил его лишь в последний момент, когда понял что от него не отвяжутся. Эхх, сколько комбинаций сломал, а ведь он планировал сделать из парня что то вроде пугала, постепенно сталкивая лбами его с разными аристократами чтобы немного подчистить эту клоаку под названием высшая аристократия. А теперь всё, обломс, никто из этих старых пердунов больше против него не пойдет, ну, а как же, все жить хотят.

— Ну что, Ваня, неужто принес что то интересное?

Император был в хорошем настроении, что в последнее время было редкостью.

— Давай, рассказывай, не держи интригу.

— В Поднебесной волнения, ваше императорское величество. Не пора ли нашего парня обратно возвращать? Насколько я знаю свою задачу он выполнил, а учитывая что там творится могут и прибить ненароком.

Император усмехнулся.

— Такого прибьешь, как же. Вот, наши уже пытались. И что? Скольких ты уже повязал и сколько в бега подались? Так что не думаю что ему что то грозит. А вот вернуть обратно надо, а то их император хитрый старый лис, хоть теперь и в молодом теле. Глазом моргнуть не успеем как наш Яромир уже к ним переехать соберется. А этого допускать нельзя, нет, никак нельзя. Так что ты завтра едь ка к нему в усадьбу да поговори с Федором. Намекни ему что было бы неплохо если бы блудный сын вернулся домой.

Когда до момента активации голема осталось десять минут я переместился обратно на базу. Если честно я немного переживал, мало ли как отреагирует Тарр Сол, и всё ли с ним вообще в порядке. Кто знает, может у него вообще крышу снесло за столько времени то сидения в подпространстве. Так что на всякий случай я приготовил щит и парочку убойных заклинаний. Всё-таки это не его тело, а значит вряд ли он сможет действовать так же эффективно. Про прошествии десяти минут голем дернулся, а потом медленно принял вертикальное положение. Внутри него что то защелкало, заискрило и из под лицевого щитка донесся голос.

— Ну, наконец то, человек, я уж думал что ты никогда не дойдешь до этого места.

Я ничего не успел сделать как он раскинул руки в сторону и в секунду переместившись ко мне тут же сжал мое тело в объятьях. Мои кости чуть не затрещали от нагрузки и я понял что если бы у него были бы плохие намерения то я бы сейчас был бы трупом. Этот чертов голем идеальная машина для убийства.

— Отпусти Тарр, задушишь нахрен — с трудом просипел я.

Он разжал свои стальные объятия и опустил меня на землю.

— Так надо больше кушать, человек, — расхохотался он — а то как то слабоват ты стал. Или забыл чему я тебя учил? Но ничего, даже если забыл очень скоро я тебе это напомню.

— Не гони лошадей. Давай сначала я тебе расскажу всё что тут вокруг происходит. А то как ни крути тебя не было хренову тучу лет и за это время многое переменилось.

В общем, ещё час я потратил на то чтобы вкратце ему описать всё что творится в мире. Он конечно ругался как сапожник, когда услышал что ему придется сидеть на базе, однако альтернативы пока не было. Если его увидит принцесса или гвардейцы то его в любом случае попытаются уничтожить, посчитав за какого то монстра. А учитывая его силы то все произойдет с точностью да наоборот, и мне потом придется объяснять почему вместо живой принцессы нашли обезображенный труп. В общем, он вроде бы всё понял и обещал сидеть на базе пока я не разберусь со всеми своими проблемами и не смогу переместить его в свое поместье. От такого охранника даже император не отказался бы, так что он будет прямо к месту. Я еле успел закончить разговор с Тарром как со мной связался Юншэн и передал что за мной прибыл дирижабль и меня уже ищут. Чертыхнувшись я тут же переместился в дом. Выйдя на улицу я увидел троицу магов, которые общались с принцессой. Стоило им только заметить меня как они прекратили разговор и направились в мою сторону.

— Уважаемый — поклонились они — император послал нас чтобы сопроводить тебя к нужным местам дабы ты смог помочь нашему властителю.

— Его императорское величество больше ничего не сказал?

— Он попросил постараться брать изменников живьем — улыбнулся один из них — Однако, если это не получится, то убивать их на месте дабы не рисковать своей жизнью.

Я молча кивнул и вернувшись в дом быстро взял с собой некоторые вещи, которые успел прихватить с базы. По крайней мере пять инъекторов с веществом, которые блокируют работу магии, я всегда смогу найти применение. На этот раз дирижабль был побольше чем тот который привез меня и принцессу. Экипаж дирижабля состоял из тридцати людей, частью из которых явно были десантники, если переводить на нашу терминологию. Это были бойцы заточенные исключительно под ближний и средний бой, если судить по их экипировкам. Мне предоставили небольшую каюту где я смог скинуть вещи и немного передохнуть. Первая точка была километрах в трехстах от нас, значит доберемся мы быстро.

Когда наш дирижабль завис над шикарнейшей усадьбой я понял что пора. Вокруг огромного участка была довольно высокая стена, а центре среди деревьев располагался сам дом, или правильнее сказать дворец. Тут жил один из помощников одного главы клана, который выступил против императора. Самого главу не взяли, сдох собака, однако его зам тоже пригодится, особенно если сможем захватить его живым.

По всей территории бродили охранники, которые естественно нас заметили, но с ними справятся мои сопровождающие, а вот я займусь главным гадом. Дверь была усилена магией, однако хороший каменный таран снес её вместе с куском стены. Прямо за дверью тоже были бойцы и сейчас они валялись на земле в разной степени поломаности. Я шел в глубь здания, снося дверь за дверью, попутно истребляя многочисленную охрану. Такое ощущение что тут их больше чем на улице. А может это и так, всё равно я считать не собираюсь. До нужного мне человека я дошел спустя десять минут и сорок трупов. Видок у меня конечно был тот ещё, весь заляпанный в крови и чьими то пустыми мозгами. Застал я говнюка за интересным занятием. Он упаковывал в две сумки драгоценные камни и золото, пока три охранника держали дверь под прицелом. Стоило мне зайти как они тут же открыли по мне огонь, но для моего щита это было как комариный укус. Дав им время понять что это не действует я кровожадно улыбнулся.

— Мой черед, ребятки.

Три воздушных лезвия тут же лишили их не особо важных частей тела, то бишь голов.

А аристократишка замер, а потом начал умолять меня отпустить его обещая горы золота и чуть ли не полцарства в придачу. Ради интереса я послушал немного что он несет и сделал неутешительный вывод. Либо я выгляжу как полный идиот, либо он им являлся. В итоге я решил что второй вариант больше соответствует правде и резко ударил его в висок. Как ни странно, он вырубился не сразу, видимо сработала какая то защита. Перейдя на магический взгляд я понял что он едва дотягивает до мастера, поэтому тратить на него драгоценную сыворотку я не стал. Просто и без затей врезал ещё пару раз пока все щиты ублюдка не сдохли и нацепил на него антимагические браслеты, благо ими меня снабдили. Когда я вывел его на улицу там всё было кончено, а троица магов со скучающим видом рассматривали окружающую картинку.

— Император предупредил вас о моих способностях? — спросил я у старшего из них.

Он коротко кивнул, эти ребяты были не сильно разговорчивые.

Я открыл портал в место, которое мне заранее обозначили на карте, и дождавшись пока гвардейцы проверят всё ли в порядке передал пленника в руки дознавателям. Не завидую я ему если честно, для него было бы легче умереть также как его глава.

Закончив с этим мы отправились дальше нести гордым китайцам свет демократии только на наш лад.

Неделю спустя.

Честно говоря я устал как собака. Эта неделя была одна из самых напряженных в моей жизни. Несколько раз я был на волоске от смерти, но каждый раз мне удавалось выкручиваться. За это время мы спеленали около пятидесяти мятежников и убили ещё большее количество. И да, несмотря на то что я не имел никакого морального права вмешиваться в их политику делал я это с огромным удовольствием. Успел я насмотреться на то, что эти борцы за свободу вытворяли в деревнях где, вся защита это два — три бывших солдата императорской армии. Там будто бы ураган прошелся, настолько всё было печально. Поэтому давил я этих тварей без какого либо сожаления и с особым удовольствием. Но всё когда то подходит концу и моя миссия тоже наконец то подошла. Мятеж был успешно подавлен, а главных бунтовщиков ничего кроме пыток, а потом казни не ждет больше. Меня попросили вернуться обратно в столицу, лично император хотел меня видеть.

Столица Поднебесной. Императорскийдворец.

Император фехтовал одновременно против троих гвардейцев и делал это вполне успешно. С возвращением молодости он решил что начнет уделять больше времени своему физическому состоянию. Полагаться больше на лекарей он не желал.

А параллельно он прокручивал в голове последние события. Его отравление вскрыло огромный нарыв на территории империи. И как ни странно, этот северный маг пригодился как нельзя кстати. Помимо выдающихся лекарских способностей этот парень оказался полным сюрпризов. Одна телепортация чего стоит. А ведь император об этом читал только в древних свитках, а до этого считал все эти истории байками. Но вот оказалось что это не так и по земле ходит человек, который спокойно использует чары за которые любой из его чародеев отдал бы душу не думая. А его северный брат уже намекнул что пора бы вернуть чародея домой. Мол, слишком он уже загостился. Хех, он даже не представляет какой сюрприз его ждет. В отличии от него император поднебесной сможет по достоинству вознаградить такого полезного человека. А там недалеко и тот момент когда Яромир сам захочет переехать в Поднебесную. Уж что что, а райские условия он ему гарантирует. Тремя быстрыми ударами император закончил схватку и дождавшись пока молоденькая служанка подаст ему полотенце вытер пот со лба. Хорошая тренировка, надо бы почаще этим делом заниматься, пусть тело вспомнит былые навыки.

Что ж, придется вернуться обратно к своим прямым обязанностям, сегодня впервые за десять лет удалось собрать совет кланов. Он уже был в курсе что эти пеньки захотят ограничить его власть, но их ждет очень неприятный сюрприз.

— Наш гость уже во дворце? — спросил он у одного из своих многочисленных помощников.

— Да, повелитель — тот глубоко склонился — он уже в своих покоях, отдыхает.

— Прекрасно — предвкушающе улыбнулся он — просто прекрасно.

Глава 5

Перейдя во дворец я направился к себе в апартаменты. Нужно было привести себя в порядок, иди к императору весь в крови такая себе идея. Быстро скинув с себя вещи я с разгону прыгнул в бассейн. Наплескавшись часа два я довольный направился в кухню. Там уже успели приготовить еду и накладывая себе в тарелку суп я напевал себе под нос мотив из кавказской пленницы. Прав был всё-таки балбес.

Жить, как говорится хорошо, а хорошо жить — ещё лучше!

Я как раз успел закончить с едой, когда в мою дверь постучались. Открыв я застал за дверью Айлинь. Она была одета в официальную одежду.

— Привет — улыбнулась она — отец собрал совет кланов и просит тебя присутствовать.

— Привет. А это обязательно? Не то чтобы я был против, но что мне там делать? Я всё-таки не имею отношение к вашей империи.

— Это пока — загадочно улыбнулась она.

А вот сейчас я почувствовал скверный запах очередной интриги. И теперь мне хотелось быстро собрать свои вещички и дать деру из дворца. Я своей филейной частью чувствовал что если я приду на этот совет то без проблем не обойтись. Но и игнорировать просьбу императора пока я живу фактически у него в доме было бы глупостью. Вряд ли бы даже весь их совет кланов целиком мог бы мне что то сделать, а вот император вполне. Поэтому тяжело вздохнув я направился за принцессей.

Зал Совета.

Император наблюдал как главы кланов занимают свои места и искренне пытался не рассмеяться. Эти напыщенные павлины пытались делать вид что они до сих пор имеют такую же власть как прежде, однако во всех их движениях сквозил страх. Император даже приказал не обыскивать их и теперь наслаждался видами. Все они были с ног до головы обвешанные защитными артефактами, некоторые даже в два слоя. Что ж, страх это хорошо, это хорошо. Когда все уселись император взял слово.

— Друзья мои, я очень рад всех вас видеть — он загадочно улыбнулся — Но прежде чем начать совет я бы хотел пригласить сюда ещё двух людей. Принцесса Айлинь — моя младшая дочь и Яромир, человек которому я обязан своим внешним видом.

Дождавшись пока император нас объявит мы зашли внутрь зала советов. Принцесса заняла место по правую руку от отца, мне же лично император указал на кресло по левую руку. Нисколько не смущаясь я сел в него, заметив при этом как лица некоторых из присутствующих скривились, будто бы они сейчас откусили лимон. Я усмехнулся про себя. Ну да, будь я на их месте также бы реагировал если бы какой то хрен с горы сел бы рядом с императором. Это ведь показатель того что у меня тут есть какое никакое, но влияние.

— Что ж, раз все тут то давайте начнем — император отпил воды и продолжил — Сегодня на повестке дня у нас несколько важных вопросов, которые мы должны решить. И от решения этих проблем зависит будущее нашей империи.

— Владыка — встал один старик, который сидел почти на середине стола — позволь тебя прервать. Объясни мне неразумному что тут делает этот северный варвар — указал он на меня — совет кланов священен и те кто не имеют отношения к нашим кланам не могут тут присутствовать.

Остальные ответили ему одобрительным ворчанием. Что ж, а вот и первая ласточка, и вряд ли последняя.

Черты лица императора вдруг заострились, а взгляд стал метать молнии.

— Аа, старик Ли. Как же я мог про тебя забыть — голос императора был обманчиво мягок, однако я этим не обманывался и заранее сочувствовал этому идиоту— -Не твой ли клан одним из первых поднял мятеж в своей провинции?

Император аж привстал.

— Не твой ли клан отказался отдавать прошлого главу мотивируя это клановой честью? А где была ваша сраная честь, когда вы пошли против законной власти? Когда вы пошли против меня? — в конце император сорвался на крик — И теперь ты ещё открываешь свой грязный рот, кусок ослиного дерьма? Сядь и моли Богов чтобы тебя не вывели из зала прямиком на площадь для казни.

Старик сел обратно, при этом бросая злобные взгляды в мою сторону. Хех, смотри сколько угодно, старый пень, мне от этого не холодно не жарко.

Совет кланов был довольно скучен, император прижал к ногтю всю эту свору и теперь они явно какое то время будут тише воды ниже травы. Я почти задремал, когда император встал.

— А теперь я хочу сделать заявление. За помощь в подавлении мятежа, за предотвращение покушения на императора и так же за моё омоложение я хочу наградить Яромира.

Он повернулся ко мне.

— Встань же, великий князь Яромир, встань Гушань бэйцзы. Отныне, ты член императорского клана.

С трудом понимая что тут происходит я поднялся. Император вытащил красивую резную шкатулку из красного дерева, открыл её и достал массивную золотую цепь, которую тут же повесил мне на шею.

А мои мысли в этот момент были далеко отсюда. Сейчас меня занимал всего лишь один вопрос, во что я вляпался и как из этого всего выбраться. Предчувствую таки нереальный шухер, когда я вернусь домой. Неизвестно ещё как отреагирует император на то что я фактически стал членом чужой императорской семьи, хотя и довольно условным. Мой титул хоть и был относительно невысок, однако тем не менее я теперь могу претендовать на престол Поднебесной, при условии что все остальные наследники умрут. Но надеюсь этого никогда не случится.

Московский императорский дворец.

Император был в ярости. Это доморощенная ящерица, называющая себя великим драконом, таки умудрился подгадить. Ну, а как ещё назвать его выходку. Взял и принял Яромира в семью, да ещё и на совете кланов. И теперь если он не сделает что нибудь соразмерное то парень на полном серьезе может задуматься о том чтобы переехать, а это сейчас было бы крупным фиаско.

— Ну, и что делать, Ваня? — обратился он к Шувалову— -Ты же понимаешь что у нас буквально крадут сильнейшего мага, да ещё и обладающего теми знаниями, которые считались потерянными. Как будем реагировать?

— Надо поскорее привязать Яромира к империи — невозмутимо ответил министр тайной полиции — и желательно через брак. Жена, особенно высоких кровей, привяжет его к нам крепче каната.

— А что мешает императору Поднебесной сделать то же самое? Он вполне может выдать за него одну из своих дочерей, а перекрыть такую партию будет практически невозможно.

— Это вряд ли — Шувалов самодовольно улыбнулся — Я хорошо успел изучить нашего парня и он не согласится на такое. А ещё учитывая что у него амуры с дочерью князя Долгорукого то такое в принципе невозможно.

— Вот что, Ваня, — император тяжело вздохнул — Вызови ка ко мне князя Долгорукого во дворец. Да как можно быстрее. Не дай Род потеряем парня, локти потом кусать будем все вместе.

После того что произошло в зале совета я какое то время ходил как мешком пришибленный. Какие то люди отвели меня в огромные покои, кто то что то постоянно говорил, однако всё это ускользало от моего внимания. Наконец то меня оставили в покое и где то через час пришел сам император.

— Ну что, Яромир, — усмехнулся он — как тебе награда? А ведь это ещё не всё, мне доложили о клятве, которую тебе дал Юншэн. И поэтому я решил что земли близ из гор будут тебе к месту. Населения там немного, однако земля неплохая.

— Для меня это огромная честь, ваше императорское величество — я встал и глубоко поклонился — Однако я считаю что вы дали мне слишком многое.

— Да брось — отмахнулся он — я платил за новую молодость, в таких случаях быть скупым большая глупость. Да и может мой северный брат наконец то начнет ценить своих людей по достоинству — он подмигнул мне — Отдыхай, праздничный пир будет вечером.

Ах, ты, хитрый лис. Но боюсь Святославу будет легче женить меня чем одаривать титулами. Ну, а что, привяжет сразу к земле так сказать, чтобы не рыпался. Мда, а ведь теперь я даже не знаю как мне себя вести с нашими аристо. Мой титул теперь фактически равен цесаревичу, однако этот титул дал мне император другой страны. Мда, разбираться мне ещё с этим придется долго. Долбанные китайцы. Вечно всё через одно место делают.

До вечера я провалялся просто на кровати, ничего не делая. Когда пришло время праздника я быстренько переоделся и направился вслед за сопровождающим. Праздник решили устроить прямо на площади, пригласили не только аристократов, но ещё и купцов, ремесленников и много обычных людей. Даже не берусь судить сколько тут переодетых людей из тайной стражи императора, но явно немало. Пир прошел весело, единственное что меня раздражало это то что ко мне вечно подходили какие то люди, которые почему то считали своим долгом поздравить меня. Но вечер наконец таки подошел концу и очутившись в спальне я лег спать прямо в одежде. День сегодня конечно был полон сюрпризов, а вот насколько хороших это мы ещё потом посмотрим. Заснул я как только коснулся головой подушки.

Проснулся я утром бодрый и полным сил. Быстро переодевшись я вышел из спальни и столкнулся нос к носу с Семеном.

— Оппа — замер я — а скажи ка мне друг мой где ты был все это время?

Он замялся.

— Ну так это, боярин, на кухне был.

Если честно я не поверил своим ушам.

— Где где ты был? На кухне?

— Ну да — кивнул он — а вчерась мне одна из служанок сказала что сегодня уже домой вот я к вам и пришел.

Минут через десять когда он мне рассказал всю свою историю я хохотал. Этот хитрый жук как только мы прилетели уже начал строить глазки служанкам. После первого обеда с императором ему тоже выделили покои, но уровнем попроще. Однако мой боец не стал грустить и тут же познакомился с двумя молоденькими служанками. Ну, а дальше он через несколько дней уже знал всю внутреннюю кухню дворца. А когда я спросил его насчет мятежа то он признался что собственно говоря весь мятеж он был в стельку пьяный и ничего не помнит. Даа, вот это человеку повезло.

Когда мы вышли из дворца я увидел занимательную картину. Возле огромного дирижабля, сильно похожего на тот который привез нас в империю, стояла натуральная толпа. Десятки баулов, чемоданов и сундуков и даже одна лошадь. Когда я подошел и спросил в чем дело мне коротко ответили что это всё что мне вчера подарили на пиру, а дирижабль это подарок императора. Ну всё, теперь точно писец. Когда я прилечу домой вот на этом резонанса точно не избежать.

Провожать меня пришла Айлинь. Девушка молча подошла ко мне, крепко обняла и прошептала всего лишь одно слово.

— Спасибо.

Я тоже её приобнял в ответ.

Загрузились мы только через два часа. Именно столько понадобилось времени слугам чтобы загрузить всё барахло. Но наконец то всё было кончено и мы заняли свои каюты. Я решил связаться с Федором, узнать как там дома дела.

После двадцати минутного разговора мое настроение сильно упало. Оказывается пока меня не было к ним в гости заходил сам Шувалов и мягко так намекнул что мне пора бы вернуться домой. Но по словам Федора это была не просьба, а завуалированная угроза. Мол, помни Яромир где твой дом, иначе его не станет. Ну что ж, значит пришла пора немного навести порядок в доме. А то почему то у императора и его цепного пса появилось ошибочное ощущение что я их ручной солдатик, которому можно приказать всё что угодно. Но нет, не теперь когда у меня под рукой ресурсы торранцев и один из них который согласился работать на меня.

— Что ж, раз император решил поиграть, то ему можно и напомнить что его род не единственный с правами на престол.

Три дня спустя.

Уфф, наконец то я дома. Было забавно наблюдать как засуетились мои дружинники когда с небес спустился огромный дирижабль. Но стоило им только увидеть мой герб на боку как они тут же успокоились. Хотя капитан дирижабля на полном серьезе предлагал включить щиты так как впервые видел пушки и пулеметы и не знал выдержит ли гондола их выстрелы.

— Не выдержит — усмехнулся я про себя — но ему об этом необязательно знать.

Нас встречали, впереди вышли Федор с Марией. Теперь я больше не обращаюсь к ним по имени отчеству раз уж они стали моложе меня. Мария тут же обняла меня, а Федор довольно ухмыльнулся.

— Ну здравствуй, князь.

— Здравствуй, Федор, вот я и дома.

Московский императорский дворец.

Новость о том что Яромир вернулся уже успела прогреметь на всю столицу. Парень ещё не успел толком приземлится, а аристократы уже обсуждали кого он первым омолодит. Все склонялись к кандидатурам Долгоруких, ведь по слухам их дочка в скором времени выйдет замуж за боярина.

Императора всё это не сильно волновало, а вот жирный намек, который ему дал Чжао-ди не заметить было нельзя. И теперь Святослав ломал голову как бы выкрутится из этой ситуации. Единственное что ему пока приходило в голову это вводить парня в имперский совет. Но он не уверен что это будет для него наградой, скорее больше похоже на наказание. Члены совета пашут с утра до ночи и их мало кто любит. Ладно, что нибудь придумаем. Теперь главное решить конфликт, который возник по сути из ниоткуда. А всё старик Шувалов. Вот не умеет он быть дипломатичным, всё привык решать через давление.

Дома меня вкусно накормили и часа три натурально допрашивали. Когда я наконец таки закончил рассказ мои сидели как вкопанные.

— И что теперь будет? — осторожно поинтересовался Федор— -Ты же понимаешь что если кто то узнает чем ты теперь владеешь то на нас ополчатся все. Ты силен, с этим никто не спорит, но даже ты не сможешь защитить нас. Трупами завалят, но всё-таки истребят, ибо мы теперь из эфемерной стали вполне реальной угрозой власти.

Чтобы ещё раз не разводить долгие диалоги я молча открыл портал прямо на базу откуда к нам шагнул Тарр Сол. Мощная двухметровая фигура голема настолько поразила Федора что тот без раздумий кинул в него сгустком огня. Однако к его разочарованию огонь не причинил никакого вреда непонятной хреновине, а просто впитался в черную матовую поверхность груди.

Торранец недоуменно повернулся в мою сторону.

— И что это было? Зачем этот человек кинул в меня светильником?

Услышав что эта непонятная хреновина говорит, да ещё и обозвала его атакующую магию светильником Федор насупился. Я же расхохотался.

— Успокойся, Тарр — сквозь смех сказал я — просто твой внешний вид мягко говоря непривычен для людей.

— А что в нём такого — удивился он — Голем самый обычный. Вот у нашего командира был голем так голем, спокойно мог выдержать звездные температуры. А это так — махнул он рукой — серийное производство.

— Не в этом дело — сказал я вытирая слезы — просто никто из ныне живущих големов не видел никогда. Так что ты имей ввиду это прежде чем решить кого то убить потому что он решил тебя атаковать.

Тот задумчиво на меня посмотрел, а затем неохотно кивнул. Ну вот и хорошо, так то лучше. А то не хотелось бы потом прятать трупы. А вот объяснить это живущим в поместье я поручил Федору. Как никак он больше всех общается и с дружинниками и со всеми остальными, а значит нашел общий язык. А мне нужно было срочно попасть на завод.

Тридцать минут спустя.

Когда я открыл портал на завод мне в лицо ударил горячий воздух полный различных запахов. Всюду сновали рабочие, которые не обращали на меня никакого внимания. Завод жил своей жизнью. Я нашел одного из главных инженеров и тот повел меня куда то вглубь здания. Когда мы дошли я не поверил своим глазам. Ребята хоть и укрыли самолет, но черты были слишком узнаваемые для того чтобы его с чем то спутать.

Передо мной был Ил-2, самый массовый советский самолет второй мировой. Конечно, то что они создали не было точной копией, однако внешне он был один в один. Что ж, теперь мне есть что предложить как нашему императору так и императору Поднебесной.

— Испытания уже проводили? — поинтересовался я у инженера.

Тот кивнул.

— Летает хорошо, почти пятьсот верст в час выдает машинка.

Я прикинул в уме, значит чуть больше пятисот км в час. Для нынешнего мира чудовищная скорость.

В этот момент завибрировал мой браслет связи. В моих ушах прозвучал мягкий голос императора.

— Здравствуй, Яромир, как ты смотришь на то чтобы со мной пообедать?

Охх, чувствую вот вот начнется веселье.

— Конечно, ваше величество, когда?

— Сегодня — ответил он — минут через тридцать.

Ну всё, пиши пропало.

Глава 6

Я быстро вернулся домой и кинулся переодеваться. Всё-таки идти к императору в обычной одежде было бы оскорблением. В шкафу у меня в спальне постоянно появлялись новые костюмы. И за это я должен быть благодарен Марии. Она следила за тем чтобы я всегда был одет как нужно. Быстренько переодевшись в темный костюм я открыл портал к воротам дворца. Открывать прямо во дворец не рискнул, незачем ребят нервировать. Меня встретил адъютант Шувалова, который поприветствовал меня и повел в парк дворца. Там в довольно уютной беседке уже сидели император и Иван Иванович.

— Добрый день, ваше императорское величество, — поклонился я — и вам добрый день, ваше высокопревосходительство.

— Гляди, Ваня, — обратился он к Шувалову — орёл, как есть орёл. Вовремя появился и даже переодеться успел судя по всему. Сядь, Яромир, разговор у нас будет долгий.

Главная цитадель инквизиции.

Томас Торквемада молился в небольшой кельи на вершине одной из башен цитадели. Война так бездарно проигранная глупцами очень сильно ударила по финансам. И теперь его орден помимо дел связанных с верой был вынужден выискивать тех кто решил утаить деньги, которые принадлежат империи. Император давно уже ничего не решал, уйдя в очередной загул. А Торквемада внимательно следил за тем чтобы ему поставляли девочек и выпивку. Тяжелее всего было договорится с легатами, однако после того как парочка самых строптивых были умерщвлены во славу Бога остальные стали в разы сговорчивее. Но главную задачу Томас до сих пор ещё не выполнил. Враг божий до сих пор был жив и даже явил миру очередную мерзопакостную магию. И теперь многие сомневающиеся склонялись к тому чтобы не убивать его, ведь он может продлить их срок на земле. Глупцы, не понимают что истинное наслаждение ждет их в царстве божием. Но ничего, скоро этот язычник предстанет перед судом. Оказалось что у него есть враги в империи, и те согласились пленить его дабы передать Томасу. Он усмехнулся. За золото можно купить многое, если сыпать его в достаточном количестве. И теперь к ним в империю направлялся отряд лучших братьев инквизиторов. Это были лучшие из лучших, те на ком был знак божий. Против таких сил ни одному демону не выстоять. Томас продолжил молитву параллельно думая какой следующий город стоит проверить на наличие скверны. Эта практика мало того что выявляла скрытых язычников, так ещё и неплохо позволяла наполнять казну ордена. Мало кто теперь мог соперничать с ними по влиянию и богатству.

Беседа за столом шла не спеша. По началу ничего серьезного мы не обсуждали, император предпочел узнать последние новости Поднебесной из первых так сказать уст. Я как мог рассказывал что там происходило, конечно не делясь всеми подробностями.

— Яромир, скажи мне как ты видишь своё будущее — в какой то момент спросил меня он — и к чему ты стремишься?

Эхх, знал бы ты Святослав насколько это даже для меня сложный вопрос. А открывать душу тебе я пока не готов, не обессудь.

— Не знаю пока, ваше величество. В первую очередь надо вернуть своему роду было влияние. И тут дело не в амбициях, просто у Мстиславских до сих пор слишком много врагов. И даже то что я теперь умею омолаживать некоторых не остановит. Месть для некоторых сильнее здравого смысла.

— В чем то ты прав — ответил он задумчиво — однако не во всем. Ты теперь не обычный аристократ, ты ещё и князь соседней империи, член императорского клана. А это ставит тебя выше многих в нашей империи. И хочу сказать что уже нашлись недовольные по этому поводу. И увы, они задают довольно правильные вопросы.

Я внутренне напрягся. Ну вот и началось то о чем я предполагал ранее, а значит сейчас проследуют предложения. Тем временем император продолжил.

— Я прекрасно понимаю насколько ты ценен для нашей империи. Однако и игнорировать многих аристократов я не могу. Поэтому я вижу единственное решение этого вопроса — он переглянулся с Шуваловым — Тебе надо женится на русской аристократке, причем из высшего света. Это укрепит твоё положение в обществе и прикроет недовольные рты.

Ну в принципе всё как я и предполагал. Решили женить чтобы точно никуда не убежал. Старые интриганы.

— Я не против, ваше величество — я отпил чая чтобы собраться с мыслями — Но сейчас есть одна проблема, к сожалению. Девушка, которая мне нравится, княжеских кровей. А мой титул не соответствует княжескому.

Император расплылся в улыбке.

— А вот это как раз и не проблема. В течении двух дней я объявлю о том что тебе присуждается титул князя. Ты главное со свадьбой не затягивай.

Я кивнул давая понять что не собираюсь. Император замялся. А вот это что то новое, не замечал за ним ранее такого.

— У меня к тебе просьба, Яромир. Не мог бы ты омолодить Иван Ивановича? К сожалению его почтенный возраст мешает ему исполнять свои задачи. А он для государства человек незаменимый.

— Хорошо, ваше величество. Но в ответ я хочу получить разрешение на торговлю всеми своими изобретениями с Поднебесной. Насколько я знаю вы уже заключили торговые и военные договора, так что это не пойдет во вред нашей империи.

Нужно было видеть их лица, когда я закончил свою реплику. Они ожидали чего угодно кроме этого. И теперь я видел как в их мозгах крутились шестеренки и как они пытались понять где я их хочу поиметь.

— Хорошо — наконец то ответил император — однако не больше чем на пятьдесят миллионов в месяц в первый год и не больше чем на сто во второй. Слишком быстрый скачек твоих финансов может добавить тебе недоброжелателей. И раз уж ты станешь князем пора бы подумать над тем каким городом ты будешь управлять. Пора уже вырасти из маленьких штанишек.

Что ж, один один, ваше величество. Признаюсь, я такого не ожидал, а император молодец, на ходу подметки рвет. Если подо мной будет целый город значит и ответственность вырастет в разы. А значит потом в случае чего можно будет и наказать. Мол, не справился ты со своими обязанностями так будь добр отвечай за это. Хитро, очень хитро.

— Согласен, ваше величество. Только давайте город оставим после свадьбы. А Ивана Ивановича жду завтра у себя в поместье. Там и проведем процедуру омоложения.

Переместившись домой я засел в кабинете, обдумывая свой разговор с императором. Стоило признать что в целом он прошел неплохо, я рассчитывал на худшее.Теперь самое главное грамотно воспользоваться теми возможностями что дал мне в руки император.

Что я могу предложить Поднебесной? Да много чего, начиная от винтовок и заканчивая самолетами. Учитывая что они постоянно конфликтуют с индийскими княжествами, а также с Американскими Империями то оружие они у меня с руками оторвут. Да и репутацию подниму, тоже не помешает. Святослав же пока не захотел смотреть самолеты, мол в военном бюджете мышь повесилась, не до военных заказов пока. Не удивлюсь если они тоже начнут продавать оружие, по крайней мере англичанам. А могут немцам, деньги знаете ли не пахнут. Мне тут Федор ещё утром шепнул что по всей империи ищут людей с мозгами, видимо император решил создать себе КБ. Ну и пусть создает, эти танцы с бубнами меня нисколько не пугают, всё равно соперничать с моими знаниями у них не получится. Я хоть и не знаю всех тонкостей машиностроения, но по крайней мере могу подсказать то что нужно получить в итоге, а это тоже дорогого стоит.

В кабинет зашел Тарр. Эта махина едва не задела дверной косяк своей тушей, однако нисколько этого не смущаясь он подошел прямо к моему рабочему столу.

— Время тренировок. Вставай, буду приводить тебя в форму.

И не растягивая тут же меня атаковал. Хорошо что я имел привычку последнее время держать щит активированным, иначе пришлось бы отмывать кабинет от крови. Я не остался в долгу и полоснул Разящим по его руке. И о чудо, мой меч смог разрезать материал из которого был сделан голем. Кажется это удивило не только меня, но и его самого, так как он остановился разглядывая руку. Пользуясь моментом я тут же влепил в него здоровенное ледяное копье, которое не причинило ему вреда, однако законы физики хрен обманешь поэтому он вылетел на улицу вместе с оконной рамой. Недолго думая я прыгнул за ним.

— Неплохо — сказал он — но всё ещё недостаточно.

В следующий момент я почувствовал как земля уходит у меня из под ног и теперь уже мое тело отправляется в полет. Затормозил я прямо в стене дома, оставив хорошую такую вмятину в камне. Щит опять спас, иначе бы точно пришлось лечится.

Я начал посылать в него все виды заклинаний, которые только приходили мне в голову, но этот падла будто бы насмехаясь с лёгкостью уходил от них. В какой то момент мне это надоело и я использовал дыхание вьюги. На этот раз Тарр не успел отскочить и заклинание всё-таки смогло его задеть. Он не остановился, однако сильно замедлился что позволило мне захреначить по нему Горынычем. А вот теперь точно хватит, иначе рискую испортить его голем.

— Ну что, как тебе тренировка?

— Молодец — спокойно ответил он — но ты должен понимать что этот голем по силе равен вашему мастеру, если бы он использовал силу по уму, а не так варварски как вы это делаете. Так что не зазнавайся, ты ещё не достиг своего потолка и не скоро достигнешь.

Вот же вредная железяка. Нет бы признать что я хорош и что я победил. Даже тут умудрился испортить настроение. Но как ни крути Тарр прав, силы у меня вагон, а вот умение использовать эту силу пока что хромает. И этим вопросом стоит заняться и чем скорее тем лучше.

И я кажется знаю кто может мне в этом помочь. Я открыл портал на базу и переместился туда вместе с Тарром.

— ИИ, у тебя есть обучающие материалы по магии?

— Да, полковник — прошелестел голос в ушах — однако они не адаптированы под людей, боюсь они вам не подойдут, слишком большая разница в строении тела.

— Ты давай доставай их, сам разберусь. И как вообще это процесс у вас происходит?

— Это могу и я тебе рассказать — вмешался Тарр — пойдем, я знаю где лежит то что нам нужно.

Мы дошли до одной неприметной двери за которой скрывалось целое сокровище. Тысячи кристаллов лежали в гнездах по всем стенам и насколько я понял все эти кристаллы были под завязку забиты информацией. Пока я заворожённо рассматривал всё это Тарр деловито распаковывал какую то хреновину похожую на шлем наших полицейских. Единственное отличие было в том что прямо на макушке был нарост куда судя по всему нужно сунуть кристалл.

— Вот — показал он мне, полевой обучатель — Сунул кристалл, надел шлем и за пять часов и кучу головной боли получаешь пакет знаний прямо в мозг. Однако есть и ограничения. Изучать можно один пакет в месяц, не чаще, иначе мозг сгорит.

— Ты ж моя прелесть.

Я взял в руки шлем и начал уже прикидывать в уме какие знания усвоить в первую очередь, но Тарр решил всё за меня. Он достал два кристалла и показал их мне.

— Первый это базовые знания по работе с энергией, а второй это улучшения тела. И оба тебе надо усвоить. Без них нет смысла усваивать что-то другое, всё равно не поймешь или не сможешь это повторить.

Мы вернулись в поместье и слава богу никто не заметил нашего отсутствия. Лишь Прохор ругался возле лежащего на земле окна, почитая что тут одни расходы. Мне не терпелось попробовать это устройство поэтому я тут же направился прямиком в спальню по пути предупредив домашних что в ближайшие пять часов меня нет для остального мира. Что ж, посмотрим что нового я узнаю.

Форпост Долгоруких в южных землях.

Александра стояла на крепостной стене и смотрела вдаль. Уже неделю как она приехала сюда на дежурство.

Новость о том что Яромир уже вернулся в империю поступила к ней в тот же день. Сестра с ней связалась и рассказала последние новости. И теперь княжна мечтала. Теперь когда Яромир не просто князь, а член императорского клана то она больше не видела препятствий их свадьбе. А то что она состоится она знала наверняка. Отец уже открыто об этом говорил дома, каждый раз её смущая. И если бы не эти дурацкие нападения со стороны степняков то она бы сейчас была бы рядом со своим любимым. Но увы, она дочь князя и сильный чародей. Она не может сидеть дома раз интересы семьи требуют обратного. Но это не мешало ей злится и вымещать свою злобу на этих идиотов. Ей даже сделали замечание что она чересчур жестока. Княжна фыркнула. Как же, жестока. Просто надо было этому степняку думать прежде чем открывать свой грязный рот и потребовать её в качестве выкупа. А если он не сумел уследить за собственным языком то она его отрезала вместе с головой. Александра тяжело вздохнула. Ей тут быть ещё месяц, смена придет не раньше.

Я проклинал всех торранцев вместе взятых за их изуверские изобретения. Головная боль говорили они, головная боль!!! Когда я пришел в себя после этих пяти часов то я с трудом смог снять с себя этот шлем. С трудом я дошел до унитаза где из меня вышла вся еда, которую я употребил за сегодняшний день. Ноги едва меня держали, а руки тряслись как у наркомана со стажем в поисках дозы. И голова, голова болела так будто бы мне втыкали раскалённые гвозди во все отверстия. Я лег обратно на кровать и попытался использовать заклинание исцеления однако при попытке использовать магию я потерял сознание. Когда я пришел в себя то нашел рядом с кроватью графин с вином и смотрящего в окно Тарра.

— Очнулся — повернулся он ко мне — ну и как тебе ощущения?

— Хреново — прохрипел я — ты знал что так будет?

— Предполагал — кивнул он — ты всё-таки человек, а значит в разы слабее чем представители моей расы. Пей — указал он на вино — это должно помочь.

Я взял кувшин трясущимися руками и разливая половину на себя присосался к горлышку. Когда я закончил пить и вправду почувствовал облегчение. Что ж, уже неплохо. Когда я полностью пришёл в себя то начал копаться в том что у меня в голове. И стоило сказать что оно того стоило. Знания которые я получил были бесценны. Теперь мне нужен ещё месяц для их отработки и я смогу выйти даже против архимага. А ведь это всего лишь базовые знания, что будет когда я изучу более продвинутые курсы? На моём лице сама собой всплыла широкая улыбка. О да, теперь начинается главное веселье. Дайте мне месяц спокойствия, а потом приходите, дорогие мои, приходите и я вас встречу очень и очень горячо.

— Теперь тебе нужно поспать — сказал Тарр — так знания лучше усвояться, да и вообще, мозгам нужен отдых. Поэтому спи, завтра начнем работать с твоими новыми возможностями.

И вправду я почувствовал как на меня накатывает сонливость. Улегшись обратно на кровать я закрыл глаза и погрузился в сон.

Дом на окраине столицы.

Брат Леонардо рассматривал карту столицы и прикидывал будущие маршруты. Магистр послал его сюда с одной лишь целью, захватить и привести живым в Рим одного из самых главных врагов новой веры. Он успел изучить все материалы по этому язычнику и мог сказать честно что он был хорош, очень хорош. Чего стоило только та история с побегом из одной из тюрем инквизиции. Он смог провести вокруг пальцев всех, проникнуть в самое сердце империи, а потом уйти невредимым. И это больше всего злило инквизитора. Это был плевок, плевок в лицо могуществу инквизиции. А такое не прощают.

— Ничего, очень скоро ты будешь в кандалах на главной площади молить о пощаде — гневно прошептал он — а пока живи, пока ещё можешь.

Он сложил карту и спрятал его в карман и потянулся к кресту спрятанному под одеждой. Пришло время вечерней молитвы. Леонардо надеялся что Бог услышит его, ведь он просил только одного, кары для всех тех кто не хотел принимать его Бога в своё сердце. Глупцы, что повелись на посулы ложных Богов не достойны его любви.

Глава 7

Неделю спустя.

Я вытер пот со лба и продолжил тренировку. За эту неделю я достиг большего в управлении собственным источником чем за всё время, что я находился в этом мире. Знания, которые я получил, буквально перевернули мой мир. Теперь я понимал что такое настоящий маг, или как называл это Тарр — оператор энергиями. Теперь мои заклинания стали в разы смертоноснее и в разы экономнее. Там где я раньше ударил бы кулаком сейчас было достаточно тычка иголкой. Хотя даже сейчас Тарр считал что я ещё слабоват. В один момент я психанул и попросил его показать мне что в его понимании значит сильный. И он показал. Мы переместились на базу где ИИ открыл мне одну видеозапись. Что я могу сказать, теперь я понимаю почему Тарр говорит что я слаб. Торранец на видео занимался тем что буквально превращал небольшую гору в ровное плато. И делал он это не сильно напрягаясь, по крайней мере этого не было заметно. Когда я спросил как этого достичь Тарр усмехнулся и сказал что для этого мне нужно в принципе понять как работает энергия. На каких принципах и как её лучше всего стоит использовать. Обещал через два месяца дать ещё один кристалл, который даст мне теорию в этой области. И как бы я не хотел сделать это быстрее, пришлось с ним согласиться. Перспектива превращения в овощ меня сильно прельщает.

Помимо тренировок эту неделю я потратил с пользой для своего бизнеса. Пока я потел на тренировке мастера потели на заводе, так как мы решили сделать презентацию нашего продукта для широких масс. Решили мы остановиться на двадцати самолетах, так как пока именно столько людей было у нас из тех кто мог бы ими управлять. Это были бывшие капитаны дирижаблей, которые по тем или иным причинам отошли от дел. Но звонкая монета способна творить чудеса. Плюс ещё знание того что их начальник способен возвращать молодость дала им дополнительную мотивацию. Но главная проблема оказалась в другом, презентовать самолеты на заводе не получилось бы, слишком узкая взлетная полоса. И этот вопрос тоже удалось решить и тоже при помощи хорошей суммы. Федор обратился к одному роду, который специализировался на строительстве и за неделю они построили нам небольшой аэродром. Теперь осталось дождаться послезавтра и посмотреть что из этого получится.

Закончив тренировку я пошёл в душ. Выйдя я чуть не обматерился. У меня в спальне на моем любимом кресле сидела, мать его, принцесса Поднебесной собственной персоной.

— Айлинь, извини конечно, но какого хрена ты тут делаешь?

Моё возмущение можно было понять, как то не приходилось выходя раньше из ванны встречать у себя в спальне принцесс.

— Яромир, я тоже рада тебя видеть — она улыбнулась — Отец прислал меня сюда узнав что ты создал какой то летательный аппарат. Вот я и прибыла с целой группой военных чтобы посмотреть на твоё изобретение.

— Это всё конечно очень хорошо — прикрывшись полотенцем ответил я — но, пожалуйста, скажи мне что ты делаешь в моей спальне?

— А, ну так я приехала к тебе в гости, а твои родственники сказали что ты наверху. Вот я и пришла тебя искать.

Она посмотрела на меня недоуменно, видимо и вправду не понимая что тут такого.

Ну да, а что тут такого? По её мнению мы теперь чуть ли не родственники, так что можно вот так заваливаться без каких либо предупреждений. Ох уж эти аристократические заморочки, долго мне ещё придётся разбираться в их хитросплетениях.

— Выйди, пожалуйста, дай мне хотя бы нормально одеться. Не привык знаешь ли делать это при принцессах соседних империй.

Она встала и как то странно на меня посмотрев вышла из спальни. Быстро натянув на себя одежду я поспешил вниз, пока она никому ничего не сболтнула. К счастью для меня она не успела ни с кем пообщаться, остальные были на улице. Мда, а ведь если ко мне теперь будут приходить в гости аристократы то эту усадьбу придётся покинуть. Как ни крути, но это не очень подходящее жилище для будущего князя.

Как потом оказалось, Айлинь слегка слукавила. Нет, конечно, она прибыла и для того чтобы посмотреть на мои самолёты, но в первую очередь она прибыла к Святославу. Два интригана решили получше узнать друг друга вот и прислали друг другу дипломатические делегации. Вот Айлинь и назначили главной.

Это оторва переключилась с меня на Марью и я смог наконец то спокойно выдохнуть. У меня и так дел невпроворот, так что ещё вешать себе на шею принцессу мне не сильно хотелось.

Тарра я нашел в мастерской, где он разглядывал мои поделки. Хоть у него и не было лица в обычном понимании, однако готов поклясться что он вряд ли удивлен.

— Твои артефакты никуда не годятся — сходу заявил он — КПД у них настолько низкий что их можно назвать нерабочими. Нет, может для людей и против них они еще годятся, но если когда нибудь ты столкнёшься с представителем другой расы то боюсь тебя обломают очень быстро.

— Я смотрю ты поднаторел в том чтобы ругать то что я делаю.

Ну, а что, это ведь правда. За всё время что он находится у меня в поместье ничего хорошего он не сказал. А его вечные упоминания про их расу уже надоели если честно. Это люди теперь владеют планетой, а вот их как раз таки не видно. Значит не такие уж они и умные раз они исчезли, а мы остались.

Видимо на моем лице что то такое отразилось потому как Тарр сел на стул и немного помолчав сказал.

— Я делаю это не потому что я хочу превознести возможности и умения моей расы. Я желаю это потому что не хочу вам той же участи что постигла нас.

— Расскажешь? — с надеждой спросил я.

Он отрицательно покачал головой. Ещё во время первой нашей встречи я часто пытался узнать у него что произошло с их расой, однако он всегда отмалчивался, либо менял тему.

Я даже спрашивал у ИИ, однако тот ответил что пока у меня недостаточный уровень доступа к этим архивам.

Сегодня у меня в планах был переход в поселение горного клана. В последний раз когда я общался с Юншэном то мы решили что ему надо развивать клан. А вот вооружение для защиты поставлю ему я. Заказ я сделал сразу по возвращению и теперь ящики с оружием были у меня. Осталось только переместить их в горный клан и объяснить бойцам что к чему. А для этого дела я решил что лучше всего подойдет Семён. Конечно, пойдет он туда не в одиночку, а ещё с пятью дружинниками из самых надежных.

Я открыл портал и ребята начали заносить ящики с винтовками и пулеметами в окно портала. Тяжелее всего было с пушкой. Я пока не знал пригодится ли она, но одну решил взять на всякий случай. Ничего, запас карман не тянет. Пусть лучше будет чем её не будет.

Встретили нас тепло, нас с Семеном тут же взяли в оборот и утащили на главную площадь. Там женщины уже собирали столы, а значит этот день закончится знатной попойкой. Я разговорился с Юншэном, узнавая всё ли у него нормально.

Он уже похвастался тем что на те земли, которые подарил мне император, потихоньку начинают прибывать люди. На вопрос откуда он усмехнулся. Оказывается у меня тут сложилась своеобразная репутация. Сильный чародей, который умеет лечить, но при этом не прочь пустить кровь. Член императорского клана. Не беден, потому как те кто принадлежат к императорскому клану априори не могут быть бедны. Вот для простых людей этого было достаточно. Пребывали в основном с земель тех аристократов, которые участвовали в мятеже, однако были и те кто решил поменять господина.

Я задумался. Люди на моей земле это хорошо, но это ещё и дополнительная ответственность. Уверен, те кому это придётся не по нраву найдут способ устроить парочку провокаций, чтобы я не расслаблялся. В таком случае мне придётся тут держать гарнизон и несколько магов желательно. Когда я поделился своими мыслями с Юншэном тот рассмеялся.

— Господин, тебе не придётся звать сюда никого. Достаточно заплатить и сюда придут и солдаты и маги. Несмотря на то что империя у нас богатая есть много хороших бойцов, которые остались не у дел. Предложи им хорошие деньги и они будут служить тебе верой и правдой.

В общем, я спихнул и эту проблему ему на голову.Ну, а что, он как минимум разбирается в этой кухне намного лучше меня. Да и сам он был не против. Пока я был здесь вытащил с базы около тонны золота. На первое время этого будет достаточно. Надеюсь они тут у подножия горы не построят город пока я буду разбираться со своими делами на севере.

Вечер прошел замечательно. Мы кушали много, пили и общались по душам. Спать я лег довольным, ещё одно дело сделано.

Московский императорский дворец.

Святослав смотрел на списки тех кто собрался на выставку самолетов к Яромиру и думал. Когда парень предложил ему посмотреть на его новые игрушки он отмахнулся. В империи хватало проблем и денег для того чтобы купить не такие уж и нужные игрушки не было. Однако сейчас он не был уверен что поступил правильно. Как ни крути, на этом мероприятии будет принцесса Поднебесной, а значит ему как главе государства тоже бы не помешало бы присутствовать. Можно было бы послать сына, но тот последнее время ударился в учёбу и император боялся его отвлечь. А значит придется ехать самому.

Он ещё раз перечитал список гостей, а потом его взгляд упал на документ от Шувалова. Министр тайной полиции после того как его омолодили будто бы стал другим человеком. Он провел чистку у себя в министерстве, накрутил хвосты своим людям и это таки принесло результат. Уже вторая вскрытая шпионская сеть за неделю. И это не конец, судя по тому как яростно он взялся за работу. В этом конечно были свои плюсы, но были и минусы. Многие из тех кто скрывался на тёмной стороне могут решить что скоро придут и за ними, а значит будут активизироваться. А это очередные убийства, грабежи и нападения. В принципе в этом нет ничего страшного. И если для того чтобы настал покой нужно сначала пережить бурю то он согласен на такой размен.

Выставка самолетов.

Наконец то этот день настал. Уже с утра я был на поле, проверял всё ли в порядке. Сегодня обещал прибыть сам император, а значит оплошать никак нельзя. Люди были готовы, машины тоже и единственное чего я опасался это какого то нападения. На эту тему мне пришлось спорить с Шуваловым, который категорически отказывался удваивать количество людей. Мол, их у него итак свободных почти нет, а тут ещё я со своими просьбами. Удалось его дожать только тогда, когда пообещал очередную игрушку.

Несмотря на то что сама выставка начнётся в двенадцать люди потихоньку уже прибывали. Это были обычные аристо, почти ни одного выше графа я не увидел.

По словам Нарышкина, который занимался финансовой стороной вопроса, многие из них хотели бы прикупить себе самолет. Дирижабль штука дорогая, да и команда для него нужна обученная. А с самолетом проще, в разы проще. И если самый простенький дирижабль обойдется миллионов в десять то самолет будет стоить от одного до двух, в зависимости от начинки. Я ведь планировал делать их разными, чтобы их можно было применить разными способами.

То что заинтересованных много грело мне душу. Учитывая что Поднебесной я смогу продать не больше пятидесяти штук в месяц, то клиенты мне нужны. Мои мастера приноровились и делали их по четыре в день в спокойном ритме. А это сто двадцать самолетов в месяц. Пятьдесят уйдет Поднебесной, в этом я уверен. А значит для внутреннего рынка останется семьдесят.

Очень скоро начали появляться и более серьёзные фигуры. И всё началось с Шувалова. Молодой министр тайной полиции пугал своей улыбкой окружающих, но судя по всему это доставляло ему удовольствие. Следом за ним появился Шереметьев, потом Долгорукий. Появились и другие князья, но с ними я не был знаком настолько близко и всё ограничивалось простыми приветствиями. Князья занимали свои места, но все ждали императора.

Тот появился в компании с Айлинь, которая для этого мероприятия одела черное платье с длинным вырезом на боку. Принцесса итак очень эффектная девушка, а когда над ней поработали при помощи макияжа и магии то она превратилась в модель. Да и шагала она так, будто была на подиуме. Охрана двух самых важных лиц на этом мероприятии была смешанная. Там были как гвардейцы императора, так и бойцы Поднебесной. Я заметил что этот факт многим не понравился, особенно тем князьям, которые жили ближе к Европе. Ну да, западники они и в этом мире западники. И даже недавняя война их не сильно смущает.

Император с принцессой заняли лучшие места и дождавшись пока все успокоятся дали мне отмашку начинать. Я вышел на поле и усилив свой голос при помощи магии начал.

— Дамы и господа, приветствую вас на презентации абсолютно нового вида воздушного транспорта. Сегодня вы увидите транспорт, который способен летать со скоростью пятьсот верст в час. Этот транспорт мы решили назвать самолетом. Самолет будет иметь у себя на вооружении различные виды оружия, но в базовой комплектации он будет иметь два пулемета и две бомбы. Я не сильно умею красиво говорить, по этому предлагаю вам самим посмотреть на него в действии.

Как только я закончил говорить на поле медленно выкатилась первая партия из пяти самолетов. Это был первый и самый простой вариант. Самолеты разогнались и взлетели. Маги воздуха создали линзу дабы все имели возможность ближе наблюдать что происходит в небе. Самолеты для начала дали несколько кругов на разной скорости, а потом пошли в атаку. Специально для этого мы понастроили различных мишеней, чтобы все понимали как это будет работать. Надо сказать что парни пилоты справились со своей задачей на все сто. Цели были поражены, а взрывы от бомб были заметны невооруженным взглядом.

Айлинь наблюдала за тем что происходило в небе и не могла прийти в себя. Её отец славился тем что всегда был прогрессивным правителем, однако то что она тут видела было на голову выше всех тех разработок что вели ученые отца. Она не могла понять откуда взялся Яромир, и откуда у него такие знания. Несколько раз повернувшись к генералам, которых отец послал с ней она видела как те возбужденно переговариваются. Они тоже успели оценить эти самолеты и уже прикидывали как их можно будет использовать на поле боя. Как мишени самолеты были довольно плохие. Мало того что скорость в два раза выше чем у дирижаблей так ещё и маленькие. Попробуй попасть в него когда он будет на высоте одного — двух километров. А вот по дирижаблю можно. Повернувшись к русскому императору она заметила у него на лице досаду. Что то тут не так, с чего бы ему быть расстроенным, его человек создал новинку способную перевернуть все боевые действия.

Айлинь прекрасно понимала что самолеты они купят, зависит только от того в каком количестве способен их производить Яромир.

Я был доволен как кот который поселился на молочной ферме. Самолеты явно произвели впечатление и даже больше чем я ожидал. Рядом сидел Нарышкин, который возбужденно что то рассчитывал на листке бумаги.

— Яромир, ты ведь понимаешь что это успех? — граф чуть ли не облизывался на будущую прибыль. Ещё бы, ведь ему с этого перепадет десять процентов за то что всю финансовую работу он возьмет на себя.

— То ли ещё будет — усмехнулся я — это только начало, дальше нас ждут великие дела.

В этот момент я почувствовал враждебный взгляд в спину. Резко повернувшись я увидел на краю рядов неприметного человека, который держал в руках какой то сверток. Заметив что я его вижу он кровожадно ухмыльнулся и провел пальцем по шее. И только когда я перешёл на магический взгляд я понял что у него в руках не что иное как магическая бомба. Меньше секунды мне понадобилось чтобы оказаться рядом. Удар и враг отлетает изломанной куклой, а я что есть силы кидаю бомбу вверх, так как не успеваю её обезвредить. Бросок оказался достаточно сильным чтобы она влетела метров на тридцать. Я успел развернуть щит и закрыть глаза так что вспышка света не помешала мне, в отличии от других. Мой щит выдержал ударную волну, однако как назло в этот момент в небе был ещё один самолет. От взрыва его перевернуло и он начал падать. Самолет упал метров в пятидесяти от меня и кристаллы внутри не выдержав нагрузки взорвались.

— Гребанное дерьмо, ну почему нельзя хоть раз чтобы всё было нормально.

Достав меч и револьвер я направился в сторону горящих обломков.

Глава 8

К сожалению пилоту выжить не удалось. Он хоть и был мастером, но удар об землю с высоты в тридцать метров, да ещё и взрывная волна от двигателя, не оставила ему никаких шансов. Его обгорелый труп так и торчал в кабине. Я чуть ли не зарычал от ярости. Какого хрена, а? Где была хваленая тайная полиция, когда она была нужна. Теперь ясно почему у нас бардак с такими то спецами. Я уж было собрался пойти к Шувалову и высказать ему всё что думаю о нём и о его сотрудниках, однако император меня опередил. Он отвел князя в сторонку и что то ему втолковывал, при этом выглядел он очень злым. Но императора можно понять. Можно сказать сегодня уронили престиж империи, как так, на место где находится иностранная принцесса совершили нападение? За такое явно полетят головы и немало.

Лучше бы я взял Тарра с собой, однако ему пришлось вернуться на базу, он хотел как то себя улучшить чтобы мы с ним могли и дальше спарринговать, а то уже сейчас его голем начал уступать.

Тем не менее, даже несмотря на то что финал оказался паршивым, к Нарышкину уже выстроилась очередь из аристо, которые хотели бы сделать заказ. Нужно было видеть улыбку этого торгаша, кажется в данный момент самым счастливым человеком в империи был он. Ко мне же подошла Айлинь.

— Яр, тебе нужна помощь? — девушка выглядела обеспокоенной — Если что у меня с собой есть люди заточенные под поиск врагов, мне они не нужны, а тебе могут пригодится.

— Спасибо Айлинь, но пока всё в порядке. Тем более что напавшего я убил, случайно.

Мда, и вправду как то не очень получилось. Я то привык что на меня нападают чародеи, а тут обычный человек. Вот ударом об одну из трибун ему позвоночник и разворотило, а пока все были заняты другими делами он благополучно сдох. И теперь придется намного больше времени потратить чтобы понять какая крыса это устроила. Но рано или поздно я всё равно до них доберусь, до каждого.

Поместье Мстиславских.

Пока внук занимался своими самолетами Федор наслаждался жизнью. С тех пор как ему вернули молодость он старался не терять ни минуты, прекрасно зная что это блаженство может в любую минуту закончится. Так что он себе ни в чем не отказывал. Дочь конечно смотрела на него с некоторым осуждением, но ничего ему не говорила. Прекрасно понимала что после того через что ему пришлось пройти он имеет право так себя вести.

Он потянулся за очередным бокалом вина, когда на улице произошла огненная вспышка. Тут же послышались выстрелы и крики дружинников. Федор вскочил и бегом направился на улицу. По пути он успел прихватить винтовку, которую Яромир сделал лично для него, она была в разы мощнее обычных винтовок и могла пробить даже щит магистра. Правда отдача у неё была чудовищная однако для Федора это не было проблемой. Выскочив на улицу он увидел удручающую картину. Ворота были снесены и валялись в стороне грудой искореженного металла. Всюду валялись тела дружинников, большинство уже были мертвы. А посреди двора стояли восемь человек. Даже здесь на крыльце Федор чувствовал их чудовищную мощь. Он попытался вскинуть винтовку однако его руки не слушались, а тело стало деревянным.

— Так так — усмехнулся один из нападающих — а вот и один их поганого рода Мстиславских.

Говорил он с ярко выраженным акцентом.

— Твой родственник насолил могущественным людям, и за это мы пришли преподать ему урок.

В этот момент он сделал замысловатый жест руками и кости Федора затрещали. Его личный щит лишь на несколько мгновений смог сдержать мощь атакующего, а потом в нем иссяк запас энергии.

— Так вот — продолжил тот — мы сейчас убьем всех кто тут есть на данный момент, а потом спокойно уйдем. И ваш Яромир ничего не сможет нам сделать, потому что не сможет. А ты умрешь, Федор.

В этот момент у него на груди что то блеснуло и Федор смог заметить крест.

— Инквизиторы, за нами пришли инквизиторы — пронеслось у него в голове.

Единственное о чем он молил Рода это чтобы дочери не было дома. Пусть она будет где угодно, но только не здесь.

— Рано радуетесь, твари — прохрипел он — даже если мне суждено умереть то будьте уверены вас я прихвачу с собой.

И с безумным хохотом он раздавил перстень у себя на руке. Ещё когда он вышел из темницы он начал готовить для себя последний аргумент. То, что должно было убить даже архимага. Этому заклинанию его обучил ещё отец и он всегда о нем помнил. Оно разрушало источник чародея, но при этом освобождалось огромное количество энергии что позволяло творить высшие заклинания.

Главный инквизитор почуял что то неладное и попытался укрыться щитом, однако не успел. Последнее что увидел Федор перед своей смертью это было перекошенное от ярости и боли лицо этого гада. А потом пришла темнота.

Когда мероприятие почти закончилось я вдруг почувствовал неладное. Будто бы случилось что то ужасное, что то страшное. Процентов двадцать из дружины было со мной, Стас тоже был здесь, координировал наших людей. Я попытался связаться с Федором однако тот не отвечал. Попытался связаться с Марией, она ответила и сказала что в лечебнице. На какое то время я успокоился, однако всё равно, червячок сомнения засел где то внутри и не давал мне возможности полностью сконцентрироваться на мероприятии. И покинуть его я не могу, всё-таки как никак тут мой продукт, а аристократы такие люди, которые будут покупать только после личного контакта. Вот мне и приходилось общаться с ними, знакомится и выслушивать их. Но вот наконец таки всё закончилось и я тут же переместился в поместье.

Первое что я почувствовал это был запах. Запах горелой плоти, запах крови и экскрементов. Мое поместье было разрушено, везде валялись мои люди, а прямо по центру лежало тело Федора. Я кинулся к нему в надежде что он ещё жив, однако реальность оказалось жестокой. Я ничего не понимал, не понимал кто смог бы так быстро уничтожить почти пять сотен дружинников и кто смог так быстро пробить щит. Подойдя к крыльцу, я сел на кусок целой ступени. Мой взгляд упал на землю и я увидел листок пробитый кинжалом. На нем была написана всего лишь одна фраза:

«Это только начало»

Почерк был корявым, но я смог разобрать написанное. Внутри меня проснулись давно забытые чувства. Гнев, ярость, чувство потери. Всё это смешалось в адский коктейль, который просился наружу. Не в силах больше терпеть я заорал, выпуская ауру.

— Я найду вас твари!! Найду и уничтожу!!

Отряд брата Леонардо убегал. Они никак не ожидали что эти русские настолько отморожены что готовы пожертвовать собой. И это стоило им жизни одного брата и ранений всех остальных. У самого Леонардо отсутствовал глаз, но он нисколько не переживал по этому поводу. Достаточно вернуться в Рим, а там божественная благодать их вылечит. Ну, а теперь нужно уйти отсюда, как можно быстрее. Он до сих пор недоумевал почему цели операции поменялись, но по слухам этот приказ пришел напрямую от верховного магистра. Главное что им удалось всё выполнить, остальное не имеет значения. Они ввалились в дом, и облегченно вздохнули. Тут был артефакт, который должен был укрыть их от чужого внимания, а значит у них теперь есть время прийти в себя и сменить облик. А дальше их ждет порт, хороший корабль и возвращение в Рим.

Когда на пепелище вернулась Мария я не смог ничего ей сказать. Она тут же упала на колени рядом с телом отца, из её глаз молча текли слезы. В какой то момент она подняла голову. Никогда я ещё не видел столько боли.

— Отомсти, пожалуйста, Яромир, отомсти. Родом тебя заклинаю, найти тех кто это сделал — сквозь рыдание умоляла Мария.

— Обещаю — сказал я сглатывая комок в горле — Даже если ради этого придется уничтожить целый город я это сделаю.

Потихоньку в усадьбу начали возвращаться дружинники с презентации. Увидев что тут произошло многие кинулись к своим казармам, в надежде найти живыми своих товарищей. Я просто сидел на земле, никаких мыслей что мне дальше делать не было. Доигрался, твою мать, великим себя почувствовал. Самолеты я тут придумываю. Лучше бы со своими врагами разобрался бы, идиот.

Видимо соседи сообщили о происшедшем так как у входа остановился транспорт из которого вышел Шувалов. Он окинул пространство мрачным взглядом и подошел ко мне.

— Соболезную, Яромир. Мы этого так не оставим.

Слова, это всего лишь слова. Тем более что я догадывался кто это мог быть. Лишь инквизиция является настолько могущественной чтобы проворачивать такое. А наш император не пойдет на обострение конфликта, слишком большие потери у нас были, армии нужно время чтобы оправится. Но их помощь мне и не нужна, я всё сделаю сам. Шувалов ещё пытался что то мне сказать, однако я даже не стал слушать. Поднявшись с земли я открыл портал на базу и переместился. Тарр возился с каким то устройством, однако увидев меня и моё состояние застыл.

— Что случилось?

Я коротко рассказала ему о произошедшем. Он на минуту задумался, а потом поманил меня за собой. Мы дошли до одного неприметного помещения, которого я раньше не видел. Но когда дверь открылась я понял что тут такое. Арсенал, вот что это было.

Мрачно улыбнувшись я зашел внутрь.

Московский императорский дворец.

— Что ты можешь на это сказать? — Святослав был мрачен, понимая что его поимели, крупно поимели.

— Это явно Рим. Больше некому. Только у них достаточно сильные жрецы, плюс ещё и их инквизиция.

— Ваня, ты понимаешь что это провал? — император резко повернулся к Шувалову — нападение на императора и иностранную принцессу, уничтожение особняка аристократа. Если мы не ответим на этот плевок в лицо то потеряем свой авторитет на мировой арене.

Шувалов поморщился.

— Я всё понимаю, но у нас нет пока средств против таких противников.

— Так найди — рявкнул император — свяжись с волхвами, с жрецами Рода, да хоть с самим Родом. Мне надо чтобы ты решил эту проблему. Ваня, ты меня понял?

— Да, ваше величество — Шувалов коротко поклонился.

Арсенал был забит под завязку. Какая о футуристическая броня, будто бы у космонавтов, странные на вид винтовки и различные приблуды, назначение которых от меня ускользало. Тарр же вел себя тут как рыба в воде. Первым делом он подошел к броне.

— Одевайся — кивнул он мне — Эту броню не пробить ничем из того что есть на вашей планете.

— А Бог, Бог может её пробить? — поинтересовался я.

Кажется мой вопрос сильно его удивил.

— У вас есть боги? Но откуда?

Теперь пришел мой черед удивляться.

— Так я же тебе рассказывал.

Поняв о чем речь он обозвал меня неучем и объяснил что те кого мы тут зовем Богами всего лишь более продвинутые люди. Да, у них появилась возможность путешествовать между мирами, у них есть энергетическая форма и они могут отнимать жизненную энергию людей. Но они не Боги, даже близко к ним не подошли. По его словам если бы тут появился настоящий Бог то он бы щелчком пальцев стер бы планету с лица вселенной. Это ребята совсем другого уровня.

Облачившись в броню я неожиданно нашел её достаточно удобной. А когда ИИ помог мне разобраться с её функционалом то я понял что теперь мне нет смысла заниматься своими поделками. Броня подстроилась под размеры моего тела, а также при желании могла принять вид обычной одежды. Правда питалась она напрямую из источника и чем больше на неё шла нагрузка тем сильнее опустошался источник. Благо с этим у меня проблем нет, энергии мне хватит надолго.

После этого Тарр дал мне ещё и винтовку, которая работала по тому же принципу что и броня, то есть напрямую от источника. Её главное преимущество перед огнестрелом было в том что стреляла она чем то похожим на плазму. А чтобы при помощи заклинаний добиться такой же температуры придётся тратить в разы больше энергии. Ну и скорострельность, это штука выплевывала сгустки раз в секунду. Ещё мы набрали гранат и сыворотки блокирующей магию. В общем, загрузились под завязку.

Айлинь общалась с отцом. С тех пор как она вернулась во дворец появилась новые новости. Кто то разгромил дом Яромира. Она уже успела понять характер этого человека, а значит без дела он сидеть не будет.

Отец внимательно её выслушал и пообещал направить к ней дополнительно людей. Теперь ей цель была в том чтобы помочь Яромиру справится со своими врагами. Как сказал отец это ещё один дополнительный якорь, который привяжет его к Поднебесной. Несколько цинично, но он император, а значит должен руководствоваться не чувствами, а голым расчетом.

Но главная проблема в том что Яромир исчез. Телепортировался прямо из своего поместья в неизвестном направлении. И прежде чем ему помочь его нужно найти.

Мы вернулись в поместье. За время что меня не было тут уже начали разбирать завалы и собирать погибших. Раненых было немного, их уже допросили и они подтвердили мои догадки. Это были инквизиторы, цепные псы христианского бога. Что ж, они сами решили продолжить эту войну, а значит за то что произойдет в будущем отвечать только им. А страдать будет вся империя, ибо я не стану делать разницы между простыми легионерами и высокопоставленными чиновниками и военными. Оставшиеся двадцать самолетов уже были готовы, вооружение и бомбы тоже. Осталось просто дать им цель, и я им её дал. Римский флот, который стерёг босфорские проливы идеально подходит для первого удара. Самолеты получив цель взлетели, а я вернулся к дружинникам.

— Я не умею красиво и много говорить поэтому скажу как есть. На нас напали враги, очень могущественные враги. И я пойму если вы захотите уйти со службы. Но за то, что они сегодня сделали я заставлю их заплатить в стократном размере. Я всё сказал.

Развернувшись я направился к выходу из поместья, когда меня догнал Семён. В руках у него была винтовка, на поясе несколько гранат.

— Я с тобой, барин, а то пропадёшь, я же тебя знаю.

Я усмехнулся.

— Ладно уж, вояка, пошли. Я ведь тебя знаю, ты от меня не отстанешь.

Ну вот и настал этот день. День, когда я выхожу на тропу войны.

Сутки спустя.

Верховный магистр ордена инквизиции был мрачен. Только что поступили новости что римский флот что держал под контролем проливы Черного моря был уничтожен. Все корабли потопили, ни одного целого не осталось. Да и черт с ними с кораблями, но во почти двадцать тысяч обученных моряков и военных просто так не найти. А значит Римская империя потеряла власть над этим регионом. Русские быстро подсуетятся и наложат лапу на эту местность.

Он знал кого винить в этом, но ещё он знал что сам косвенно виноват. Если бы он не поменял приказ то человек который инициировал эту атаку был бы сейчас в кандалах в темнице. А теперь ему приходится усиливать защиту чтобы чувствовать себя спокойно. Магистр не боялся смерти, он боялся подвести своего Бога. И этот страх был куда страшнее любых других. В этот момент к нему забежал один из его помощников.

— Горят, наши храмы горят.

Куда ударить больнее всего для фанатиков? Правильно, по их культовым сооружениям. Вот мы и начали планомерно и целенаправленно уничтожать христианские храмы. А учитывая что каждый храм это ещё и по сути региональный офис то мы вытаскивали оттуда документы, ценности и различные полезные вещи. Первые несколько храмов мы уничтожили безнаказанно, но видимо кто то успел сообщить что происходит поэтому в следующем храме нас уже ждали. Но что могла сделать толпа необученных чародеев против нас? В общем, задержали они нас минут на десять. И только через пять храмов я получил наконец то то что искал. К нам вышел хорошо вооружённый отряд с крестами на броне.

— Вы не смеете больше трогать наши храмы, нечестивцы. Я, брат инквизитор Бруно, покончу с творимым вами злом.

Наконец то инквизитор. Ну, иди ко мне, мой дорогой друг, сейчас ты познаешь все ваши девять кругов ада.

Глава 9

Я лежал на траве недалеко от очередного горящего храма и тупо смотрел на небо. Сил и нервов больше не осталось, теперь я чувствовал себя роботом. С первой моей встречи с инквизиторами прошло около недели, за это время я с ними сталкивался ещё четыре раза. А после последнего как отрезало. На нас кидали кого угодно: чародеев всех мастей, легионеров и даже просто обычных преступников. Последнего инквизитора я допросил с пристрастием и мне удалось узнать кто отдал приказ на уничтожение моего поместья — их главный магистр. Что ж, значит очень скоро их орден фанатиков останется без главы. Осталось только найти логово этого гада. А вот с этим уже есть проблема. У инквизиций много укреплённых крепостей и в какой из них глава я не знал. А соваться к ним я пока не хотел. Пока что тактика уничтожения храмов прекрасно работает и жители Римской Империи потихоньку начинают приходить в себя. Пару раз я видел как они сами вытаскивали новоявленных попов из храмов и выгоняли из городков и деревень. Я не был силен в ментальной магии, но тут явно было какое то массовое заклинание. И с уничтожением храмов оно начало спадать. Кресло под задницами новых жрецов нехило так затрещало, намекая им на то, что очевидно скоро их власть может закончиться. А значит теперь мне надо быть в разы аккуратнее. Теперь я покусился не просто на их веру, я покусился на их власть, а этого они мне не простят, к гадалке не ходи.

Великий Магистр ордена инквизиции выжидал. Все его подчинённые не понимали почему он ничего не делает, но он не обращал внимания на их недоумение. И вот сегодня он наконец то дождался. Сегодня наконец то прибыло средство, которое сможет утихомирить этого бешеного язычника. А если знать что у него припрятаны пять накопителей с силой Бога то этого точно должно хватить чтобы взять в плен этого нечестивца и торжественно сжечь на главной площади Рима. Томас не спеша натянул на себя броню и взяв свой меч направился к выходу:

— Пора показать на что способен истинно верующий человек. А то кажется чернь начинает забывать благодаря кому они больше не умирают на аренах и не вынуждены носить в языческие храмы последние медяки.

Он знал где сожгли последний храм, и знал что дальше есть только один путь. Вот у следующего храма он и будет ждать.

Новость о том что произошло с семьей Яромира достигла ушей Александры, когда она уже была на пути в Москву.

Девушка горестно вздохнула. Она знала характер Яромира, а значит он уже отправился мстить. А это значит лишь одно — ей снова придётся ждать. И на этот раз никто не знал сколько. Тем не менее девушка не отчаивалась. Он со всем справится, в этом она уверена.

Немного передохнув мы продолжили путь. Семён уже жалел о том что ввязался в эту авантюру, однако поддерживал бравый вид и даже иногда шутил.

— Барин, куда на этот раз? Очередной рассадник этой нечисти жечь будем? — пожевывая травинку спросил он у меня.

— Ага, — перекинув через плечо ремень винтовки ответил я — только на этот раз нам всем нужно быть начеку. Чувствую я эти гады что-то замыслили, не зря же последнее время мы не видим инквизиторов. А ведь они по сути их самые сильные чародеи.

— Не такие уж они и сильные — хохотнул Семен — вы вон как ловко с ними управились, даже пикнуть не успели.

Ну да, ну да, только если бы не приблуды Торранцев то на каждую такую битву я бы тратил почти весь свой резерв и не факт что вышел бы из битвы целым и невредимым. И это пока они никого по настоящему сильного против нас не выставили. Если выйдут те у кого есть силы бога то есть вероятность что даже броня меня не спасет. Но об этом распространяться пока не стоит, нечего Семену нервничать раньше времени.

Следующий храм был недалеко от нас, всего лишь в двадцати километрах. Пешком это расстояние мы преодолели за 4 часа нормальной ходьбы. Был вариант просто переместится, но я не захотел тратить энергию. Лучше перебдеть чем недобдеть. Когда впереди появилось здание храма я насторожился. Даже отсюда я чувствовал что там есть кто то чудовищно сильный.

— Так — я повернулся к своим сопровождающим — сейчас я открою портал и вы вернетесь назад домой. Там — указал я рукой на храм — есть кто то очень сильный и поэтому я не хочу рисковать. Если я справлюсь то открою новый портал, ну, а если нет то вы будете знать где меня искать.

И не дав им ничего сказать открыл портал прямо перед ними и толкнул их в воронку. Последнее что я успел увидеть это осуждающий взгляд Семёна.

— Ничего, дружище, лучше так чем везти домой твой труп.

Закрыв портал я взял винтовку в руки и медленно начал приближаться к храму. Я почти дошёл, когда двери бесшумно открылись и на улицу вышел мужчина лет пятидесяти. Помимо чудовищного источника, размером почти с мой, от него ещё шибало силой Бога, да так что я чуть сознание не потерял от накатившего давления.

Он остановился, посмотрел на меня и улыбнулся.

— Наконец-то, я уж думал что ты сюда не приедешь. Тогда бы мне пришлось бегать за тобой по всей империи, а у меня не так уж и много времени для этого.

— Не переживай — доставая из ножен Разящего усмехнулся я — сейчас у тебя появится намного больше времени, буквально целая вечность.

— Ахаха, язычник ты даже не понимаешь против кого ты собираешься драться — сказал он мне доставая из ножен свой меч — так и быть, позволь представиться. Перед тобой сам Великий магистр ордена инквизиции.

— Ну, великий, так великий. И не таких обламывали.

Я схватился поудобнее за рукоять и кинулся в бой. Моя скорость значительно возросла после тренировок с Тарром и я надеялся что хоть в этом я буду лучше. Но мои надежды обломались. Магистр лекто сместился с траектории моего удара и тут атаковал в ответ. И вот теперь уже мне пришлось выворачиваться чтобы не попасть под его клинок, который подозрительно начал светится белым. Перейдя на магический взгляд я понял что этот урод напрямую питает клинок от одного из накопителей с божественной силой, а значит попадать под удар не рекомендуется. Быстро телепортировашись на десяток метров от него я дал очередь из винтовки. Однако все сгустки энергии тухли уже на расстоянии трёх метров от него. Аура этого мудака была перенасыщена энергией и работала как настоящий щит. Он явно подготовился и знал на что я способен.

Я тут же направил в его сторону волну огня, однако магистр даже не шелохнулся. Когда огонь подошел к нему вплотную он лишь усмехнулся и жестом руки тупо его погасил. От этого действия у меня натурально зашевелились волосы на голове. Откуда такая мощь? Его источник в разы слабее моего, но при этом его мощь превышает мою. Придя в себя я кинул в него волну Клинков Мары и вот сейчас мне удалось его зацепить, хоть и не сильно. Он удивленно уставился на порез, который появился на плече.

— Стоить признать ты кое что умеешь. Но против силы Бога это ничто и сейчас я тебе это докажу.

На мои плечи тут же навалилось чудовищное давление. Кости затрещали, а ноги начали трястись. С трудом упёршись в рукоять меча я пытался придумать как выйти из этой ситуации, но пока ничего путного в голову не приходило. В какой то момент я услышал сильный треск и мой шлем упал на землю двумя половинками. Видимо большую часть урона он принял на себя вот и не выдержал. Поднимая глаза я слишком поздно успел заметить летящий в мою сторону дротик. Я попытался отклонить голову, но дротик резко вильнул и впился мне в шею. Чувствуя как теряю сознание я подумал что это было глупо. Столько сил и усилий ради того чтобы сдохнуть. И в этот момент сознание окончательно меня покинуло.

Томас вытер пот со лба. Он не хотел признавать это, но битва вымотала его. Он и не думал что его ждет настолько сильный противник. И кто знает, смог бы он справится без божьей помощи и без сыворотки. Но теперь, теперь он победил и завтра все увидят как горит тот кто посмел идти против Бога. Это будет хорошим уроком для них, для тех кто всё ещё отказывается принимать веру в настоящего Бога. Из храма вышли ещё два инквизитора, которые связали язычника и закинули его в транспорт. Теперь нам пора возвращаться в Рим.

Я пришел в себя в темном сыром помещении. Что странно, на руках не было ничего, ни цепей ни блокираторов. Прислушавшись к себя и поняв в чем дело я горько усмехнулся. Мой источник сейчас выглядел словно дырявый дуршлаг и из него с огромной скоростью вытекала энергия. Так вот оно что, видимо не только в Поднебесной есть яды способные уничтожать источник. Что ж, придётся признать что на этот раз меня переиграли и теперь скорее всего меня ждет мучительная смерть.

— Нет — прозвучал голос Рода у меня в голове — у тебя ещё есть шанс, но он очень мал.

— И что мне делать? — мысленно обратился я к нему — Магией я теперь пользоваться не могу, не с таким источником.

— А она тебе и не нужна — ответил он — всё что надо я сделаю за тебя, единственное что придется сделать тебе это не потерять себя и собраться вновь по кусочкам.

— Так, это уже звучит не очень, а поподробнее можно?

И Род рассказал в чем состоит его план. Если коротко, он меня убьет, а мне придётся собрать своё тело заново, но перед этим обрести энергетическую форму. Твою ж налево, это даже звучит сложно, а как это сделать я не представляю. Но Род меня успокоил, сказав что все знания об этом есть у меня в голове, просто их нужно поискать. А пока я их ищу он будет накачивать моё тело потихоньку энергией чтобы я раньше времени копыта не отбросил. В общем, шикарная перспектива на будущее.Тем не менее, я погрузился в свою память и начал искать, надеясь что я найду эти знания раньше чем меня привяжут к столбу и начнут обкладывать хворостом.

Первым делом вернувшись в Москву Александра тут же поехала в усадьбу к Яромиру. Там уже работали маги строители, однако до сих пор были заметны следы разрушения, а рядом появились курганы. Судя по всему, именно там похоронили павших дружинников.

Атмосфера вокруг была тяжёлая, всюду сновали вооружённые до зубов дружинники, сотрудники тайной полиции. а также, к удивлению Александры, выходцы из Поднебесной. Задумавшись она даже не заметила, когда перед ней встала молодая красивая девушка.

— Я Айлинь — протянула та руку — а ты видимо Александра? Яромир говорил про тебя. Пойдём, пообщаемся.

В общем через двадцать минут она была в курсе того что тут произошло можно сказать из первых уст. Услышав что тут побывали инквизиторы Саша поморщилась. До сих пор она помнила дни в их темнице и старика, который пытался сломать её волю. Когда разговор был почти закончен во дворе полыхнуло магией и из портала вывалились двое людей. Хотя нет, один человек и одно непонятное существо. Тем не менее никто и не думал в них стрелять или брать под стражу из чего Саша сделала вывод что это люди Яромира. Человек подошёл к Марии Федоровне и начал что то шептать. Женщина нахмурилась, а потом позвала к себе Айлинь. Саша тоже было направилась за девушкой, но вовремя остановилась. В конце концов её никто не звал.

Когда Айлинь вернулась она была мрачной.

— Что случилось? — Саша встревожилась — Неужели с Яромиром что то произошло?

— Мы на знаем — медленно ответила Айлинь — но Семён сказал что в течении двадцати минут он должен дать о себе знать. Поэтому ждем.

Когда прошло двадцать минут и ничего не произошло Саша напряглась, после получаса начала нервничать, а когда прошел целый час не смогла усидеть на месте.

— Надо что то делать. Если Яр попал к ним в руки это очень плохо. Его казнят, он слишком сильный чародей чтобы держать его в плену. Я тут же свяжусь с отцом. Его дирижабли смогут долететь до Рима если понадобится.

В общем через два часа всем было понятно что Яромир не вернется. Айлинь тут же развела бурную деятельность и через какое то время возле поместья спустились с небес два огромных дирижабля. Саша никогда таких огромных не видела, самый большой дирижабль в воздушном флоте отца втрое уступал этим гигантам. Из их гондол на землю начали сыпаться солдаты, которые тут же выстраивались в шеренги. Айлинь тоже успела переодеться и теперь щеголяла в военной форме. Она что то прокричала на своем языке и солдаты ответили ей таким же вскриком. Дружинники Яромира тащили ящики, которые тут же открывались, оттуда доставали винтовки, пулеметы и эти новые гранатометы. Всё это добро дружинники передавали азиатам.

Айлинь приблизилась к замершей Саше.

— Если хочешь, ты можешь полететь с нами. Яромир не обычный маг, он член императорского клана и никому не позволено брать в плен того кого мой отец приблизил к себе. Так что мы сейчас отправимся за ним. Ты с нами?

Саша кивнула. Естественно она полетит с ними, она должна помочь Яромиру. Он ведь ни капли не сомневался, когда бросился её спасать, теперь её долг поступить так же.

Я пришел в себя от того что меня облили холодной водой. Моё тело почти меня не слушалось, все конечности окоченели, я почти не чувствовал ног. Двое инквизитор подхватили меня и потащили на улицу.

Там меня уже ждал экипаж в который меня грубо затолкали. Мои, судя по всему конвоиры, уселись по бокам от меня на всякий случай держа наготове короткие широкие клинки. Ехали мы недолго, по моим ощущениям буквально минут тридцать. Меня вытащили из транспорта и я на несколько мгновений ослеп от солнечного света. Проморгавшись я понял что мы находимся на главной площади. Вокруг собралась толпа, я то и дело ловил на себя злобные взгляды. Инквизиторы привели меня к высокому столбу где мне споро приковали руки и ноги массивными цепями. Я судорожно попытался использовать источник, забыв о том что мне сейчас противопоказана магия. Резкий приступ боли в районе сердца чуть не отправил меня в обморок. Отдышавшись, я вспомнил свой разговор с Родом и мои попытки добраться до знаний по энергетическому телу. И я таки смог до них добраться, но знания были обрывочны, видимо мой мозг не посчитал их слишком важными. Поэтому начало процесса я себе отчетливо представлял, а вот окончание было смазано. Так что скорее всего придётся додумывать в процессе или подохнуть тупо и бесславно. Люди потихоньку начали подходить ближе, всем им было интересно смотреть на то что тут происходит. Инквизиторы начали обкладывать меня хворостом, причем делали это основательно, так сказать со всей широты души.

В этот момент в моей голове прозвучал голос Рода.

— Ну что, готов к следующему шагу? Учти, обратно дорогу сможешь найти только ты сам, никто тебе в этом не поможет.

— Готов — усмехнулся я — как минимум потому что сейчас у меня не особо много вариантов, моё бренное тело тут собираются превратить в хорошо зажаренный кусок мяса.Так что не тяни резину, запуская процесс.

— Да будет так.

В этот же момент с неба прямо в меня ударила молния и я отключился.

Саша не находила себе место. Они уже были почти над Римом, а агенты отца передали ей что сегодня на главной площади запланирована казнь. Кого там могут казнить она догадывалась, именно поэтому молила Рода чтобы с Яромиром всё было хорошо. Но когда их дирижабли приблизились к главной площади она почувствовала как палуба уходит у неё из под ног. В самом центре горел сильный костер, а на столбе она увидела Яромира. Он уже был мертв, его лицо почти полностью обгорело, но она смогла его узнать.

Слезы покатились по её щекам.

— Как же так — прошептала она — это же невозможно, он не мог просто так умереть. Он не мог просто так умереть! — буквально прокричала она.

Айлинь обняла её, у принцессы тоже были мокрые глаза.

— Обещаю, сестра, мы отомстим за него. Мой отец сотрет эту империю с лица земли за то что они посмели сделать!

Глава 10

Московский императорский дворец. Месяц спустя.

Император почти не спал уже недели две. Он осунулся, под глазами появились синяки. А все из-за смерти неугомонного Яромира. Вот кто его посылал к проклятым римлянам? Отомстить захотел? Вот отомстил так отомстил. Сам погиб, да ещё и проблемы создал такие, что до сих пор не получается их решить. Нет, если бы ему удалось убить главного инквизитора то император ему бы лично орден вручил. Но ему не удалось. И теперь этот самый главный инквизитор агитирует Рим начать новую войну. И ведь многие прислушиваются, ведь мага умеющего открывать порталы больше нет, а значит шанс наконец то раздавить РИ у них есть, причем немаленький. Повезло что хотя бы Поднебесная на их стороне. Но много помощи от неё ждать нет смысла, пока что отношения между империями не настолько крепки, чтобы назвать это полноценным союзом.

В дверь постучали.

— Заходите.

Внутрь зашел Шувалов, как всегда с папкой в руках.

— Ваше величество — поклонился он — у меня плохие новости.

За последний месяц Айлинь успела слетать домой и вновь вернуться в Российскую Империю. Когда её отец узнал о смерти Яромира он был бешенстве. Дома уже готовили два корпуса для отправки сюда, чтобы помочь русским раздавить этих гадов. Ей же приказали следить за тем чтобы детище Яромира, а именно самолёты, производились без остановки. Император уже успел оценить их полезность, поэтому теперь главная для неё задача не дать кому либо развалить завод. А такие попытки уже были. Граф Нарышкин тоже осмелел, но после того как с ним побеседовали двое магов из свиты принцессы быстро понял что от работы его никто не освобождал, да и от вассальной клятвы тоже. Айлинь тяжело вздохнула, работы ей предстояло немало.

Я пришел в себя резко, будто от удара током. Оглядевшись, я понял что представляю из себя аморфную массу энергии, которая переливалась всеми цветами радуги. Вокруг меня мелькали какие то сгустки энергии, где то вдалеке виднелись какие то разрушенные постройки. Мне понадобилось немало времени чтобы осознать себя и вспомнить кто я такой. Когда я вспомнил, первым делом решил сделать себе человеческую форму. С первого раза у меня этоне получилось, энергия отказывалась держать одну форму, всё время расползаясь из стороны в сторону. Но где то через час, по моим ощущениям, у меня наконец то получилось. Теперь я походил на натурального призрака. Но так было лучше, теперь я хотя бы могу ориентироваться в этом пространстве. От нечего делать я решил исследовать те разрушенные строения. Ещё минут тридцать мне понадобилось на то чтобы разобраться как тут двигаться и вот я наконец то рядом.

С близкого расстояния я понял что когда то это было замком, но явно очень давно. Уцелела всего лишь одна башня, остальное уж превратилось в мешанину из обломков. Но то что шокировало меня сильнее всего это то что материалом для этой постройки послужила энергия. Взяв в руки кирпич я убедился в этом. Кто то спрессовывал энергию в форме брусков и построил из них замок. А вот кто это сделал это очень хороший вопрос. Побродив по обломкам я наткнулся на доспех. Но не это самое интересное, а то, что доспех был явно создан не под человека. Даже не знаю что это было за существо, но размер доспеха превышал три метра. Мда, интересно девки пляшут. Я попробовал связаться с Родом, но у меня ничего не получилось, либо отсюда нельзя с ним связаться, либо он сейчас занят. Моя задача состоит в том чтобы вернуть себе материальное тело, но вот как это сделать ума не приложу. Моё сознание сохранило осколки каких то знаний, но они были отрывочны и недостаточны для того чтобы я смог ими воспользоваться. Вдруг сильный удар в спину откинул меня прямо на броню. Перекатившись, я встал на ноги и оцепенел. Прямо передо мной был настоящий великан. Ростом под три с половиной метра, одет в какие то шкуры, а в руке монструозного вида дубина. Видимо ей он меня и приголубил. Но самое странное, у него был всего лишь один взгляд. Мать твою, да это же настоящий циклоп. Только вот откуда он тут взялся, и какого хрена напал на меня этого я не понимал.

— Человек, — прорычал он — как ты тут оказался и почему не сдох после моего удара?

Сказав это он схватил дубину явно намереваясь добавить по мне.

— А ну стоять, чучело! — меня обуял гнев — Какого хрена ты тут своей палкой размахиваешь, ни на чем не повинных людей нападаешь?

— Неповинных? Это благодаря вам мы вынуждены выживать на призрачном плане. Моё племя почти истреблено и всё благодаря вам людишкам. Нужно было истребить вас под корень ещё когда вы были просто обезьянами. Но нет, волшебные народы приютили вас, дали вам знания, а вы… вы потом ударили нам в спину.

— Я лично никого в спину не бил, так что нехер на меня кидаться. А тех кто с вами это сделал скорее всего давно уже нет в живых.

— Врешь, от тебя так и несет энергией ваших лже богов. А ведь именно они первыми напали на нас — циклоп начал двигаться в мою сторону.

— Так, давай ка ты успокоишься и мы поговорим. В конце концов ты успеешь меня убить и позже, а мне было бы интересно услышать твою историю.

— Ну хорошо — прорычал он — но не думай что сможешь меня обмануть, человечек.

Спустя час.

Ну что я имею вам сказать. Я таки в полной жопе. Либо Род что то напутал, либо он целенаправленно это сделал, но я попал туда куда ни один человек попасть не мог. Туда куда ушли остатки всех волшебных существ, память о которых сохранилась только в наших сказках. А они оказывается совсем не сказки, а вполне себе живые, если об этом можно так сказать. Циклопа звали Бронт и он последний правитель своего немногочисленного народа. На вопрос почему он так непрезентабельно выглядит здоровяк лишь печально усмехнулся и рассказал что за последние пять тысяч лет многие знания оказались утрачены, да и не успели они взять с собой почти ничего, так как бежали в дикой спешке.

— Ну, а замок? Замок же кто-то построил? Значит знания ещё есть у кого то.

— Замок построили не мы — поморщился он — Это были истинные хозяева этого плана, мы зовем их Тенями. Их не то чтобы много, но они могущественны. Они управляют энергиями в разы лучше чем кто либо ещё.

— Так почему вы не договорились с ними? Раз они такие продвинутые, могли бы и вас научить как тут жить.

— Ты не понимаешь меня, человек. Мы итак им обязаны за то что они пустили нас сюда. Не договорись мы с ними и нас бы уже не было. А учить нас им не интересно, Тени не любят общение с другими.

— Так, а что тогда с этим замком случилось? Раз уж хозяева этого мира настолько сильны.

— Война. Они тоже между собой воюют. И, к сожалению, некоторые из нас тоже решили поживится на войне. Доспех одного из них ты тут и нашел. Я как раз пришел его забрать, силы что защищали это место иссякли, а значит я смог бы вытащить доспех и не умереть тут.

Мда, оказывается мне в очередной раз повезло. По словам Бронта эти развалины были защищены охранными заклинаниями и мне повезло что они со временем полностью исчезли, иначе бы мою душу высосали бы до дна. А так всего лишь получил дубиной по башке.

— Ладно, человек, пойдем. Я познакомлю тебя со старейшинами, пусть они с тобой поговорят.

Мы шли достаточно долго, местность в этом мире была в основном степная, однако я пару раз видел и холмы. Наконец то я увидел город. Ну как город, скорее примитивное поселение, однако оно было окружено частоколом из чьих то гигантских костей. Бронта заметили и ворота открылись. Сразу за ними стояли два существа, которых я бы назвал оборотнями. Рост два метра, волчья пасть и верхняя половина тела покрыта черной шерстью. Однако руки и ноги у них были вполне человеческие. И в руках они держали копья. Увидев меня они напряглись, их глотки издали глубокое рычание. Бронт поспешил их успокоить и повел меня дальше.

— Не злись на парней. Волколаки в целом не очень дружелюбны, а по отношению к людям и подавно. Всё-таки они были первыми кто пострадал от ваших действий. Люди начали вырубать леса и убивать животных, тем самым разрушая их ареал обитания.

Мда, чем дальше тем интереснее. Пока мы дошли до центральной площади я увидел тут почти всех знаменитых персонажей из сказок. Тут были и наги, и фавны и кентавры. Я даже гномов умудрился увидеть. Мелкие такие бородачи, максимум метр роста. Они были единственные кто был одет в подобие брони. На меня все смотрели с подозрением, некоторые даже с ненавистью. Оно и понятно, я бы тоже вряд ли бы обрадовался таким гостям. Пришли мы к неприметной избушке, возле которой сидели двое: дед и бабка. И вот тут я впал в осадок. Этих персонажей я никак не мог не узнать, да их бы узнал наверное любой ребенок из моего мира. Передо мной сидел Кощей и Баба Яга.

— Видишь, Ягиня, я был прав, Бронт с гостем вернулся — он посмотрел на меня насмешливым взглядом — ну, садись коль пришел. Поговорим с тобой, мил человек. А ты Бронт иди, понадобишься — позовем.

Я сел на один из чурбанов что были возле входа. Мои ноги дрожали, а мозги пытались понять что тут за чертовщина происходит. С какого перепуга тут собрались персонажи из абсолютно разной мифологии и почему они так свободно друг с другом общаются.

— Хороший вопрос, юноша. Только вот мы не персонажи ваших мифов, а вполне себе живые существа, которые мирно жили на планете пока твои предки не начали войну. Да, мы тоже косвенно в этом виноваты, так как именно мы дали вам эти знания, но никто из нас и не предполагал что вы окажетесь настолько вероломными.

Вдруг Кощей преобразился и передо мной появился великан в красном кафтане с пронзительными голубыми глазами и светлыми волосами.

— Вот так я выглядел до войны — сказал мне он — а потом преобразился, когда пришлось в одиночку сдерживать троих ваших лже богов. И один из них смог всё-таки меня поразить темной энергией. Любой на моем месте умер бы, но как никак я питаюсь напрямую от энергетического ядра земли так что мне повезло выжить. Если конечно можно назвать это жизнью.

— Расскажете? Я ничего не понимаю, тем более что для меня вы все сказочные существа.

— Ну ещё бы — проскрипела Яга — ты ведь даже не из этого мира, парень. Далеко же тебя занесло от дома. И кто же такой умный тебя сюда притащил? Наверняка какой нибудь недотепа без знаний.

— А почему недотепа? Род вроде бы не вызывал впечатление глупца.

— А потому что он не удосужился создать тебе связь с миром и поэтому ты постоянно попадаешь в разные передряги. Таким способом от тебя сам мир пытается избавиться.Ты ведь тут чужеродный элемент.

Я задумался. Ну да, если проследить за всем что со мной произошло с самого моего попадания сюда то мирных дней у меня было совсем немного. Можно сказать их почти что не было.

— Вижу дошло до тебя наконец — продолжила она — а если бы этот недобог сделал бы все правильно то проблем бы у тебя не было.

— Почему я попал сюда, к вам? Больше людей я тут не вижу, да и как я понял со слов Бронта им тут не сильно рады.

— Мы тебя привлекли — Кощей поднялся, зашел в дом и вернулся с книгой — Вот это очень сильный артефакт — указал он на книгу — И именно благодаря ему мы сохранили часть знаний и научились тут жить. Но в последнее время тут что то изменилось, весь призрачный план будто бы сошел с ума. И поэтому нам нужно вернуться обратно на землю, если не хотим тут умереть. А мы не хотим, уж поверь.

— Ничего не понял. Для чего я тут вам? Вы же как то сюда попали, а значит наверняка знаете как вернуться обратно.

— Знать то мы знаем — ответил он — да только с тех пор прошло слишком много времени и мы не знаем что на планете творится, а вновь воевать мы не хотим, да и силы у нас уже не те, если честно. Вот поэтому ты нам и нужен, человек.

В общем, следующие два часа я рассказывал им что тут у нас нового произошло. Многое из того что я рассказывал старики знали, многое им было в новинку. Но под конец они всё-таки решили что в принципе всё не так уж и плохо, мир до сих пор существует, а значит уже хорошо. Однако для того чтобы вернуться им был нужен проводник и на эту роль единогласно избрали меня. Старики уже собирались объявить об этом, но мне пришлось их остановить.

— Проблема в том что я не знаю как вернуться на землю. Я вообще то умирал с другой целью, так что теперь мне для начала надо научится возвращаться в свою материальную форму — я пожал плечами — Так что пока не научусь это делать то сидеть нам всем тут. Вот такие вот дела, господа товарищи.

Старик задумался, а потом вскочил будто бы ему и не было несколько тысяч лет и быстрым шагом направился в дом. Вернулся он держа в руках странный головной убор.

— Вот, эта штука тебе поможет. Что такое медитации знаешь? Вот надеваешь на голову и садишься медитировать. За месяц справишься, а может и быстрее.

Твою ж налево. Целый месяц? Я не планировал столь долго быть мертвецом. Да за это время мне всё хозяйство разворуют к чертям собачьим. Ну, а с другой стороны, кто знает сколько времени мне бы понадобилось самому чтобы выбраться отсюда, и выбрался бы я вообще. Так что, если надо медитировать буду медитировать. Выбора нет. И натянув на голову сей странный головной убор сел в позу лотоса. Не знаю чем она мне сможет помочь, но если есть хоть шанс что эта штуковина приблизит моё возвращение на землю то я готов ходить в ней постоянно.

Где то на западных границах Российской Империи.

Князь Голицын был доволен. Инквизиторы хорошо заплатили за его сыворотку что позволило ему решить вопрос со своим преследованием со стороны тайной полиции. Вернувшись домой он быстро навел порядок, а теперь радовался жизни. С исчезновением Мстиславского исчез и какой то мистический страх перед тем что ночью к нему в поместье кто то ввалится через открытый портал. Князь был уверен, именно Мстиславский дал псам все доказательства, только у него были такие возможности. Он знал паранойю Распутина, тот не стал бы хранить свои папки в доступном месте. Но теперь с исчезновением главного раздражающего элемента князь спокойно может продолжить свои дела. И первым делом он займется тем что купит через подставных лиц лицензию на эти новые самолеты. Хоть Мстиславский и помер, но вот его игрушки заинтересовали важных людей, которые не прочь за них заплатить полновесным золотом.

Князь довольно ухмыльнулся, и потянулся к бутылке с вином. Сегодня он может себе это позволить, как никак он одержал победу.

Я медитировал уже третьи сутки, выходя лишь иногда чтобы оглянуться вокруг. В чем смысл медитации я так и не добился, Кощей молчал, а Яга просто хитро улыбалась. Вот же два старых интригана. Ничего тебе не скажем, сам должен до этого дойти. А то что это может ускорить процесс их не волнует. Пару раз заходил Бронт, но этот громила явно побаивался обоих стариков, так что тем было достаточно прикрикнуть чтобы он быстренько убрался. Ох, не просты старые, совсем не так просты как кажутся. Нет, нет да прорывается у них и властный тон, и осанка. Тем не менее почему то со мной они играли простецов, не понимаю почему.

Тяжело вздохнув я снова уселся в позу лотоса. Очередной сеанс медитации начинается, будь он неладен. Когда выберусь отсюда что угодно сделаю лишь бы не умирать больше. Ещё один такой сеанс я точно не выдержу, развоплощусь от скуки. Одев дурацкую шапку я закрыл глаза и погрузился внутрь себя. На этот раз что то было по другому, не могу понять что, но явно есть изменения. Я тщетно вглядывался, пытаясь уловить суть, но от меня это пока ускользало. Но в какой то момент я понял, черт возьми, я понял в чем тут дело. Из медитации я вышел рывком и тут же заорал.

— Твою ж мать, как же это было просто!!!

Глава 11

Война как всегда пришла неожиданно. И хоть разведка сумела узнать про планы нападающих, но тем не менее отразить первый удар не удалось. Слишком мощный он был, слишком много магов и церковников было в первой волне нападающих. Они буквально смяли приграничные войска, но дальше уперлись в спешно построенную линию обороны. И тут как нельзя кстати пришлись те войска что направила Поднебесная. Мощные дирижабли прошлись по местам скопления живой силы противника и за день римляне не досчитались около десяти тысяч солдат. Тем не менее они перли вперед, невзирая ни на какие потери. Императору лично пришлось выехать на линию фронта чтобы подбодрить солдат. Однако он как никто понимал что эта война может быть слишком кровавой.

Призрачный план.

Я расхохотался. На самом деле для того чтобы превратиться обратно в человека мне надо было всего лишь превращать энергию обратно в физическую материю. И в определенный момент, когда моё физическое тело будет больше чем энергетическое то я сам провалюсь на землю обратно. А два старых интригана могли бы мне и сами сказать, хотя, если бы не медитация возможно у меня бы это и не получилось. Так что пусть лучше так, сам до всего добрался. Я начал притягивать к себе энергию из окружающего мира и понял что её тут до безобразия мало. Пришлось попотеть, потому что сама энергия не сильно хотела быть прессованной, больше походя на какой то газ. Но через какое то время я понял что чувствую будто тяжелею, открыв глаза я увидел что мое прозрачное тело потихоньку начинает превращаться в физическое. Кощей с Ягой смотрели на меня улыбаясь и в момент, когда я понял что проваливаюсь обратно в мир то помахали мне.

— Не забудь про своё обещание — крикнул он мне — мы очень на тебя надеемся.

А уж я то как на себя надеюсь. Хрен знает как меня там встретят и не захотят ли успокоить на этот раз только уже окончательно. Я ведь и вправду успел оттоптать много болезненных мозолей. Я усмехнулся про себя. Представляю выражения лиц, когда я появлюсь в поместье целым и невредимым. Главное чтобы я не провалился обратно на центральную площадь Рима. Иначе шансы попасть в загробный мир для меня резко возрастут.

Римляне собрали воистину огромную армию. По донесениям разведки только в первой волне было около двухсот тысяч солдат, а за ней была и вторая, и третья. Российская империя, к сожалению, смогла выставить всего лишь триста тысяч и то, это было сложно, заводы производящие оружие и боеприпасы работали круглосуточно, а мастера валились с ног от магического истощения. Император с тоской вспоминал Яромира и его порталы. Сейчас бы они совсем не помешали, ведь обычным транспортом не всегда можно было успеть. Неожиданную помощь оказали храмовники Рода, выставив почти тридцать тысяч обученных солдат и около пятиста чародеев. Это были матерые вояки, которые получив свой участок фронта заставили римлян умыться кровью. Но даже они иногда нуждались в отдыхе, а заменить такое количество людей было нельзя. Конечно, какая то ротация войск производилась, да и в тылу в тренировочных лагерях готовили новые партии бойцов, но до того момента как они будут готовы к фронту ещё очень и очень долго. Святослав не хотел похерить такое количество людей заваливая римлян мясом, именно поэтому минимальный курс обучения новобранцев был три месяца. Но пока что прошел только один, а оборона уже трещит по швам. А всё дело в проклятых инквизиторах. Против них не помогало почти ничего, винтовки их щиты не брали, пулеметы тоже. Разве что пушками да прямой наводкой, да только попробуй попади по ним, они ведь тоже не дураки, стоять и смотреть как их убивают не собираются. Поэтому ситуация на фронте пока очень зыбкая и решения этой проблемы у императора пока не было. Поднебесная обещала помощь, но большое количество воинов быстро не переправить, так что когда эта помощь прибудет неизвестно. Император потянулся, вышел из-за стола и глянул в окно. Даже погода сегодня была какая то непонятная, то дождь, то солнце.

— Не вовремя ты решил умереть, Яромир, совсем не вовремя. Твоя бы помощь сейчас была бы ой как к месту.

Александра Долгорукая уже неделю была на фронте в тайне от отца. Тот запретил ей даже думать об этом, но она не могла стоять в стороне, когда её страну атакуют те же нелюди что убили её Яромира. Именно поэтому она попросила у Айлинь и та не отказала. В полку Поднебесной её никто не найдёт, да и он подчинялся только принцессе. Вечера им поручили атаковать небольшую группу римлян что слишком самонадеянно решили что могут гулять по этой земле как у себя дома. С каким удовольствием Саша сжигала врагов, она даже сама потом удивилась, никогда за собой такого не замечала. Тем не менее под вечер у неё всегда было грустное настроение и она с этим ничего сделать не могла. Хорошо хоть младшая сестренка исправно звонила и они подолгу разговаривали ни о чем.

Я материализовался полностью голым прямо во дворе своей усадьбы. Проходившая мимо служанка уронила корзину с бельем и истошно заорала. Тут же появились дружинники взявшие меня под прицел винтовок и только подбежавший Стас смог остановить назревающий конфликт.

— Командир, как же я рад тебя видеть.

Он сжал меня в своих объятьях нисколечко не смущаясь моей наготы.

— Отпусти, гад — еле просипел я — задушишь ведь. Я тебе что барышня меня обнимать?

Стас опомнился и быстро меня отпустив отошел в сторону. Какой то дружинник уже успел сбегать за одеждой и я накинул на себя банный халат. Видимо он взял первое что попалось под руку. В этот момент я повернулся лицом к крыльцу и увидел Марию. За прошедшее время она будто бы постарела на десять лет, вокруг глаз появились морщины, а взгляд был потухшим. Увидев меня на её лице пронесся целый калейдоскоп эмоций. Неверие, шок, смятение. Потом узнавание, радость и теплота. Она молча подошла ко мне быстрым шагом и обняла меня.

— Ты жив, я верила, я знала что ты не мог умереть, не мог оставить меня одну.

По её щекам потекли слезы, я же просто молча обнял её и гладил по волосам. Не представляю какого ей было терять сначала отца, а потом и меня, воистину никому такого не пожелаешь.

А дальше началась суматоха. Меня не было слишком долгое время и пока я прохлаждался на призрачном плане Римская империя вместе с инквизиторами решили что было бы неплохо начать новую войну. И стоить отдать должное этим гадам, на этот раз они ударили в разы сильнее. Чего только стоили толпы церковников под завязку накачанные энергией, которые перли вперед словно танки. Наши, понятное дело, огрызались, однако всё равно медленно сдавали позиции. Поднебесная решила помочь, но расстояние между ними и фронтом слишком большое, пока их войска дойдут макаронники могут уже праздновать победу в Москве. Точнее могли бы, если бы я не вернулся. Так что перекусив и переодевшись я переместился к Шувалову. Бывший старик, а ныне молодой министр тайной полиции работал с документами. В тот момент, когда открылась воронка портала, он на одних инстинктах успел среагировать и выстрелить в меня несколько раз. Хорошо что я ожидал такого развития событий и держал щит наготове, так что пули не принесли мне никакого вреда.

— Что же вы, Иван Иванович, гостей так неласково встречаете — весело улыбнулся я — я тут понимаете к вам со всей душой, с того света и прямо в гости, а вы решили меня обратно отправить?

— Яромир? Откуда? Как?

Князь был ошеломлён. Нет, он конечно быстро взял себя в руки, но было видно что его так и тянет узнать каким способом я смог вернуться с того света.

— Ладно, ваше высокопревосходительство, время деньги как говорят умные люди. Поэтому собирайтесь, переместимся во дворец. Надо бы сразу с императором поговорить, понять что нам всем дальше делать и как выходить из той жопы где мы оказались.

Надо отдать должное министру, сориентировался он быстро. И уже через две минуты был готов. Я открыл портал и мы очутились в кабинете императора. Что я могу сказать? С последнего раза как я его видел выглядеть он стал в разы хуже. При нашем появлении он поднял голову, пару секунд помолчал, а потом спросил Шувалова.

— Ваня, скажи мне, я сошел с ума или ты тоже его видишь?

— Вы в порядке, ваше величество — усмехнулся я — и вы меня и вправду видите. А вот что вижу я это отдельный разговор.

Сказав это я послал в императора волну исцеления. Его морщины разгладились, кожа посветлела и стал он выглядеть в разы бодрее.

— А теперь вернемся к нашим баранам. Как же так случилось, ваше величество, что пока меня не было враг спокойно топает по нашей земле? Где князья? Где их дружины? Где наши архимаги в конце концов? Почему на фронте гибнут обычные люди с винтовками и храмовники рода? Или у нас уже перевелись аристократы? Или они только по кабакам да ресторанам ходить могут?

В общем я высказал ему всё что думаю по поводу такого бездарного поведения. Он молчал, хотя было видно что ему это неприятно слушать.

— Ты прав, Яромир, но только ты видишь только явную сторону, и не учитываешь подводные камни. После той чистки что я провел среди знати многим это не понравилось. И теперь они опасаются идти на фронт, боясь что если ослабнут я поступлю с ними как и с альянсом Распутина.

Вот это номер. Нет, я конечно предполагал что аристократы не оценят того что сделал император, но чтобы настолько? Или они полные идиоты и не понимают что как только падет регулярная армия настанет их черед? И если на фронте хотя бы есть поддержка от страны то вот их вряд ли кто то поддержит, и римлянам останется брать их тепленькими за одно место. А ещё учитывая что они разобщены то сделать это будет проще простого. С императором мы проговорили час, после чего договорились встретится ещё раз завтра. А сегодня мне нужно навестить ещё одного человека. Выйдя из дворца я немного постоял и открыл портал в нужное мне место.

Московская усадьба Долгоруких была на месте и постучавшись в калитку я дождался пока молчаливый слуга запустит меня внутрь и отведет меня к князю. Тот находился в саду и тоже работал. Увидев меня он замер, а после разразился отборным русским матом. Я дождался пока он успокоится и невозмутимо спросил.

— Не ожидали меня увидеть, князь? Судя по вашим словам вы мне явно рады.

— Твою мать, Яромир, мы все думали что ты умер.

Князь стремительно встал и обнял меня.

— Мы оплакивали тебя, а ты как ни в чем не бывало возвращаешься целым и невредимым. Как? Как тебе удалось ускользнуть от инквизиции? Саша видела твоё горящее тело, она не могла ошибиться.

— Если вкратце, то я и правда умер, но потом решил что загробная жизнь скучная и вернулся обратно. А если серьёзно то это очень долгая история, а сейчас у меня мало времени. Где Саша?

Князь нахмурился, тяжело вздохнул и взяв со стола фляжку выпил.

— Это девчонка не послушалась меня. Она слишком сильно горевала по тебе и решила что убивать врагов самое то чтобы справиться с горем. Я конечно не поддерживаю её в этом, но и запретить ей не смог. Но я присматриваю за ней и принцесса Поднебесной тоже. Собственно говоря она в её отряде и находится.

Мда, как всё оказывается запущено. Нет, я конечно предполагал что нибудь такое, но думал что Саша ограничится жесткими тренировками, ну или я не знаю, уйдет в глушь куда нибудь. Но девушка решила кардинально решить вопрос. Что ж, не одобряю, но понимаю. Однако это надо заканчивать, мне нужна живая невеста, а не героиня посмертно. Попросив князя указать мне примерный район где действует отряд Айлинь я открыл портал и перешел туда. И сразу же попал под магическую атаку. Но с тех пор как верховный магистр инквизиторов приголубил меня блокиратором я поработал над своей защитой капитально. На призрачном плане у меня было достаточно времени для этого, да и в перерывах между медитациями нужно было чем то себя занять. Гулять по городу нелюдей я не стал, по понятным причинам. Вот и придумывал себе потихоньку новый вариант щита. И задумка оказалась очень даже хороша. Поэтому два огненных шара мой щит спокойно замедлил, а потом и высосал из них всю энергию пополнив мой источник. К сожалению, такой фокус нельзя проворачивать с объёмными плетениями, иначе рискую остаться без магических каналов, они от резкого поступления огромного количества энергии извне могут сгореть.

Двое церковников, что послали эти огненные шары, замерли в изумлении за что и поплатились, два лезвия лишили их голов, раз они ими пользоваться не умеют. Портал я открыл довольно удачно с точки зрения близости к местоположению солдат Айлинь и совсем неудачно с точки зрения безопасности. Выпал я аккурат метрах в тридцати от позиций римлян. Естественно появление нового персонажа не осталось незамеченным и по мне открыли огонь из-за чего у меня резко испортилось настроение. А когда у меня портится настроение то появляются последствия. В этот раз они тоже появились и поэтому около двухсот римлян оказались заморожены насмерть. Ибо нахрен тут своими пукалками меня бесить, я уже был мертвым и возвращаться обратно не хочу. К позициям Айлинь я подходил не спеша, благо в спину больше никто не стрелял. Солдаты Поднебесной изумленно меня рассматривали, видимо узнав. Спросив у одного офицера где штаб я направился туда. Огромная палатка была метрах в пятиста от солдат и судя по переливанию энергии была защищена так что даже ядерная бомба тут бы вряд ли справилась. Внутри я нашел Айлинь и двух старших офицеров. При виде меня принцесса замерла, а потом начала истерично хохотать.

— Я знала — сквозь хохот сказал она — знала что ты не можешь так глупо умереть.

Наконец то успокоившись она подошла и обняла меня.

— С возвращением, брат. Тебя тут не хватало — и подмигнув мне продолжила — особенно для одной симпатичной княжны. Кстати, она тут недалеко, отдыхает после тяжелого боя.

Пообещав принцессе что мы ещё поговорим я направился в палатку Саши. Зайдя внутрь я застал умилительную картину. Девушка спала в обнимку с большим котом, который мурчал. Увидев меня кот даже не дернул ухом и лишь нагло мяукнул когда я погладил его по голове. Сев рядом с кроватью я решил просто полюбоваться спящей девушкой, настолько она была красива и беззащитна в этот момент. В какой то момент она заворочалась, потом повернулась в мою сторону и открыла глаза. Улыбнувшись она произнесла

— Какой хороший сон. Жаль что ты так редко мне снишься, любимый. Я скучаю по тебе.

Я наклонился и крепко поцеловал её красивые губы.

— Как хорошо что это не сон. Я вернулся, родная.

На секунду она замерла, а потом кинулась мне на шею и разревелась.

— Я думала что потеряла тебя, думала что всё, человек которого я люблю был убит. Ты, ты — начала бить меня кулаками она — почему ты позволил им себя схватить?

Я лишь крепче обнял её и начал говорить какие то глупости успокаивающим тоном. Пусть поплачет, лучше так чем держать всё в себе. Наконец-то, минут через десять Саша успокоилась. Она подняла на меня заплаканные глаза и улыбнувшись ещё раз спросила.

— Это ведь не сон?

Я отрицательно покачал головой.

— Спасибо — прошептала она — спасибо что ты вернулся.

И в этот момент по лагерю будто бы прошлось маленькое землетрясение.

— Это нападение. Римляне атакуют.

Саша вскочила и начала быстро одеваться.

— Успокойся, я теперь здесь и я разберусь.

Сказав это я вышел из палатки кипя от злости. Какой момент похерили, уроды! Ничего, сейчас вы мне за все ответите и в том числе за то, что сожгли меня.

— Молитесь, суки! — подумал я и потянулся к своему источнику — молитесь ибо других вариантов у вас больше нет.

Глава 12

Выйдя из палатки я направился к защитному валу. Судя по всему то что я походя прикончил двух инквизиторов и отряд поддержки не понравилось римлянам и они решили взять реванш. Что ж, видимо мне придется их сильно удивить, я бы даже сказал смертельно. Дойдя до вала я увидел что солдаты уже на позициях, щиты подняты, а значит в моей помощи они не нуждаются. Отойдя чуть в сторону я открыл портал и переместился на пятьсот метров, аккурат в центр позиций римлян. Вышел я удачно, за какой то палаткой и пока меня никто не заметил решил осмотреться. Римские солдаты бегали как ужаленные, а в центре лагеря был слышен чей то повелительный голос. Начальство здесь, а это очень даже хорошо. С моего возвращения я беспрерывно думал о том как прекратить эту войну. Ресурсы империи не так велики чтобы воевать со всем западным миром. Да те же немцы и англичане не давали своих войск римлянам, но они с удовольствием продавали им кристаллы накопители, винтовки и дирижабли. А также продовольствие и лекарственные препараты. А значит так или иначе тоже принимаю участие в войне. Больше всего меня удивило то, что на этот раз война шла одним узким фронтом, скандинавы предпочли влиться в ряды римской армии нежели воевать самим. А значит они либо потеряли доверие римлян, либо струсили. Неважно, любой из результатов меня устраивает.

Пока эти мысли проносились у меня в голове я успевал охватывать всю территорию лагеря магическим взором. Мда, а ведь тут немало колдунов. Нет, никого сильнее магистра не было, но вот их количество. Их тут было почти три сотни, и вряд ли их свезли сюда чтобы полюбоваться природой. А значит они планировали атаковать. Очень вовремя я тут прибыл, иначе бы Айлинь попала бы в передрягу и не факт что из неё бы выбралась.

Вдруг я понял что все эти маги тут как раз из-за принцессы Поднебесной. Ну конечно, если удастся взять её в плен или убить то отношения между двумя империями явно станут прохладными, если не враждебными. Но вот вопрос, откуда римляне узнали что принцесса тут? Насколько я понял она маскировалась, оставив во дворце своего двойника. А значит у нас где то в высоких кругах власти завёлся дятел, который стучит инквизиции. Что ж, всё что надо я увидел, а теперь пора вернуться в лагерь и подготовиться к тёплой встречи. Вернувшись я тут же направился к Айлинь и вкратце поделился с ней новыми данными. Принцесса была раздосадованная, в её планы явно не входило раскрытие своего инкогнито. Нервно покусывая губу она начала ходить из стороны в сторону.

— И что делать? Я не уйду отсюда, мои люди держат один из самых удобных путей в глубь страны. Если мы уйдём это уронит престиж Поднебесной, а отец за это меня по голове не погладит.

Вот чудачка. Ей тут реальная смерть грозит, а она о престиже думает. Тем не менее, ей повезло, эту дорогу сдавать нельзя, а значит надо сделать так чтобы римляне положили тут всех своих колдунов.

— Не переживай, — успокоил я её — уходить не придется. Есть у меня мысли как сделать так чтобы вся эта толпа колдунов стали удобрением для нашей земли.

Её лицо посветлело.

— Спасибо, я знала что ты что-нибудь придумаешь.

Ну что ж, пришла пора открыть китайцам один из своих козырей. Я открыл портал прямиком на базу и дождался пока из него выйдет Тарр Сол. С тех пор как меня не было голем явно сделал себе апгрейд, иначе как объяснить выросшие габариты и более хищные формы. Да и в магическом взгляде он теперь светился в разы интенсивней. Здоровяк поприветствовал меня, а потом уставился на принцессу.

— Яр, а ты уверен что ей можно доверять? Не хотелось бы чтобы потом меня попытались схватить дабы разобрать на запчасти.

Я усмехнулся.

— Не переживай, ей можно. Я тебя собственно вот для чего позвал, не хочешь поучаствовать в веселье?

Торранец сделал вид что задумался, а потом громко расхохотался.

— Конечно хочу, давно я не дрался по настоящему. А с тобой всего лишь учебные бои. Показывай, где эти смертники, которые по недоумению задержались на этом свете?

И смеясь, мы направились в сторону защитного вала оставив Айлинь в недоумении. Ох, чувствую она мне потом устроит допрос с пристрастием.

Тем временем римляне активизировались. Сначала в нашу сторону полетели магические атаки, чтобы заставить защитников притихнуть, а потом следом в атаку пошли колдуны. Шли они красиво, ничего не скажешь. Впереди торжественно шагали тридцатка церковников, которые держали щит ослепительно белого цвета. Солдаты Поднебесной стреляли, но я прекрасно видел что для щита эти выстрелы что слону дробина. Тем временем за этой тридцаткой потянулись остальные, выстраиваясь в две шеренги. Они методично начали осыпать наши укрепления огнем, явно не ожидая от нас никакого противодействия.

— Готов?

Тарр кивнул. Я открыл портал и мы оказались среди римских колдунов. Недолго думая я тут же атаковал ближайшую пятёрку, а так как щитов они не держали то умерли колдуны мгновенно.Тарр тоже не отставал, и достав непонятно откуда два странных пистолета поливал огнем колдунов. Надо отдать им должное, опомнились они быстро, тут же натянув на себя щиты. Но мы успели убить как минимум тридцать колдунов, чудовищные потери для инквизиции. Драться с колдунами, когда они к этому готовы было бы глупо, поэтому я открыл портал и прежде чем переместиться кинул им связку гранат. Уже из лагеря я имел удовольствие наблюдать за тем как в скоплении колдунов расцветают бутоны взрывов. Возможно кто то там и выживет, но вряд ли, эти гранаты были специально против колдунов, так что теперь можно расслабиться. Однако слишком рано я выдохнул, наши позиции сразу накрыли артиллерии. И откуда она у этих чертей? Надо будет узнать у императора, зуб даю, либо потеряли орудия, либо кто-то слил на сторону чертежи. Щиты выдержали, хоть и оказались почти пусты. Пока римляне перезаряжались бойцы успели сменить кристаллы щитов.

— Если не заставить эти орудия замолчать оборона долго не выдержит — невозмутимо сказал Тарр — так что давай, открывай портал ещё раз, будем устранять.

Скрипнув зубами я всё-таки послушался его и открыл портал. Вышли мы в стороне от пушек, которых было семь штук. Вокруг них дежурило четыре колдуна все в ранге магистр. Ну да, было бы глупо думать что они тут будут без охраны. Помимо колдунов были и обычные солдаты, но их я в расчет не брал. Тарр уже было дернулся атаковать, однако я его остановил. Зачем убивать, если можно сделать ещё лучше. От меня в сторону магистров потянулись ментальные нити, которые взяли их под контроль. От своих солдаты атаки не ожидали, поэтому умерли удивлёнными. Тем временем магистры подошли к пушкам и начали их разворачивать в сторону своих. Я им дал установку целится по своему штабу, внушив им что там враги. Дождавшись пока они выстрелят я выжег им мозги.

— А вот теперь точно можно расслабиться — удовлетворенно сказал я — пошли, в лагере дел невпроворот.

Голем не мог выражать эмоций, но я каким то образом почувствовал уважение исходящее от Тарра. Тот коротко кивнул и скрылся в портале. Ещё раз оглянувшись я зашел за ним и закрыл портал. Какое то время у нас будет, а значит я успею сделать то что задумал. В первую очередь сюда нужно переместить людей Юншэна. Лучше чем они никто с землей и камнем не работает, так что эти ребята за пару часов в состоянии построить тут настоящую крепость. Ну, а потом можно и свою дружину дернуть, хватит им прохлаждаться, хозяин вернулся.

Лагерь второй римской армии. Палатка главнокомандующего.

Легат был не в духе. Продвижение по русским землям шло медленно, несмотря на чудовищные ресурсы задействованные Римом. Эти дикари цеплялись за каждый метр этой чёртовой земли. Доблестные легионеры Рима раз за разом шли в атаку, но каждый раз им не хватало всего лишь чуточку, чтобы прорвать вражескую оборону. Нет, наступление шло, но это больше походило на издевку. Просто в какой то момент русские отходили, оставляя пустые позиции, которые и занимали легионеры. А ещё эти идиоты инквизиторы, вот куда они то лезут? Тоже мне, вояки недоделанные. Лучше бы молились своему Богу, но нет, они почему то решили что имеют право вмешиваться в военные дела. И что самое мерзкое, император дал им на это разрешение. Поэтому легату приходится из раза в раз объяснять этим твердолобым идиотам почему он принимает то или иное решение.

В этот момент в палатку забежал запыхавшийся центурион.

— Палатка инквизиторов горит! Со стороны фронта прилетело!

— Твою ж мать — легат вскочил с кресла и побежал на улицу — только этого мне не хватало. Эти идиоты оставят всю мою армию без магического усиления.

В тот момент, когда легат выбежал из палатки, последний снаряд упал на палатку колдунов уничтожив ещё целые остатки. На месте некогда большой палатки теперь была не менее большая воронка.

— Это конец — подумал легат — если русские узнают про это нас сметут. И какая тварь навела их орудия? Ведь только при наличии наводчика можно было добиться такого урона.

Если бы инквизиторы не были бы нужны легату то он бы радовался сейчас как ребёнок. Но черт возьми, они были нужны, они были очень нужны.

А пока в римском лагере один легат ломал голову над тем как решить проблему создатель этой проблемы занимался тем что поглощал еду в немереных количествах. Айлинь на радостях накрыла огромный праздничный стол и я набивал себе пузо словно это была последняя еда на земле. Но справедливости ради, я потратил огромное количество энергии так что имел полное право.

Саша сидела рядом и улыбалась, молча наблюдая за мной. Когда в конце концов я понял что больше еды в меня попросту не влезет я остановился и сыто погладил живот.

— Ну, а теперь можно и поговорить. Начнем с тебя Айлинь, скажи ка мне, долго ты хочешь удержать это место?

— Долго, Яр. Сам понимаешь, тут слишком хорошая дорога чтобы отдавать её римлянам.

— Понятно — кивнул я — значит ты не против, если я приведу сюда усиление? Уверяю, тебе понравится.

Принцесса задумалась, а потом коротко кивнула.

— Тогда я быстро.

Сказав это я вышел из палатки и открыл портал в поселение горного клана. Увидев открытую воронку портала жители замерли, но стоило мне появится как я услышал рев радости. Впереди всех вышел Юншэн с внучкой, оба улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Мы рады что ты цел, Яромир.

Мне пришлось выслушать двадцать минут разговоров пока я наконец то не смог добраться до нужной мне темы.

Юншэн выслушал меня и молча кивнув вышел из дома. А через час перед домом были тридцать мастеров земли, которые отправятся со мной на фронт.

Ещё раз поблагодарив главу, я открыл портал и помахал на прощание его внучке. А через секунду мы уже были вновь на фронте, и люди Айлинь с интересом рассматривали прибывших.

Видимо кто то с кем то был знаком, так как очень быстро они нашли между собой общий язык. Я же направился к Айлинь, надо было рассказать ей про новых союзников.

Принцесса внимательно меня выслушала и согласилась с тем что маги горного клана и впрямь одни их лучших в плане работы с землёй. А чтобы они имели желание работать усерднее принцесса пообещала поставить им оклад и хорошие премии.

Я мысленно усмехнулся. Знала бы ты принцесса сколько золота у этих людей то не разбрасывалась деньгами. Но говорить я ей это разумеется не стал, всё-таки не моя тайна.

Дворец российского императора.

Святослав устал. Эта война окончательно добила императора и хоть он ещё не был стар, но уже не раз задумывался над тем чтобы отдать бразды правления сыну, а самому уйти на покой. Две войны за такой короткий период оказались слишком тяжелым испытанием для него. Но он должен закончить начатое, только на этот раз он дойдет до конца.

Император улыбнулся. Он вспомнил разговор с Яромиром и как тот убеждал его что останавливаться на своих границах неразумно. Защитой войну не выиграть, рано или поздно нужно идти в атаку. И император согласился, благо он и сам не раз об этом подумывал. А теперь и вовсе с возвращением Мстиславского многие проблемы решаться. И главная проблема это аристократы. Император предвкушал, когда знать узнает что Мстиславский жив они насторожаться, но когда они узнают что он собирается дать ему титул князя вот тогда начнется главное веселье. Вряд ли конечно будет бунт, но то что некоторые будут слишком громко ворчать это факт. И это позволит императору ещё туже затянуть гайки, потому что Яромир прав, что толку от огромной толпы знати, если на фронт идут обычные мужики. Так что пора заканчивать с этой вольницей.

Где то в неизвестном пространстве.

Род был задумчив. Его затея с Яромиром провалилась. Он не рассчитал и парня затянуло на призрачный план. Самому Роду туда не было хода, он хоть и силен, но против того же Кощея не сможет долго выдержать.Больше всего Род боялся что парень перестанет ему доверять, ведь старики наверняка рассказали ему почему они там оказались.

Бог поморщился. Ну да, было дело, он ещё был молод и глуп, власти захотелось. А тут под боком люди, которые были не против повоевать против нелюдей, особенно с поддержкой Богов. Богов тогда было в разы больше, они все ещё были молоды и лишь Сварог, самый старый из них, не захотел в этом участвовать. Он предупреждал что битва против нелюдей будет сложной, но Род тогда даже не догадывался что настолько. В первой же схватке погибли две молодые богини. Яга с легкостью расправилась с ними, даже не вспотев. А войско что они вели было быстро уничтожено. Да, в магическом искусстве конкурировать со стариками у них не получалось. Боги выдерживали только за счет энергии веры, для нелюдей такая энергия была недоступна. Но даже так, в последней битве пали почти все Боги. Род вместе с Перуном и Велесом вышли против Кощея и… проиграли. Старик убил двоих и только Роду удалось ускользнуть от разъяренного элементаля. Он десять лет приходил в себя, собирая себя буквально по кусочкам. Но тем не менее им удалось заставить нелюдей покинуть планету. Дело было всего лишь в страхе, сейчас он мог спокойно в этом признаться. Они все боялись нелюдей, боялись их могущества и силы. И хоть те никогда не давали повода думать что собираются враждовать люди и Боги решили ударить на опережение. Но теперь, после стольких тысячелетий, он жалел об этом. Возможно будь старики здесь христианский Бог не сунулся бы сюда.

Линия фронта. Расположение принцессы Айлинь.

Люди Юншэна работали на заглядение. Прошло всего лишь несколько часов, а они уже успели поднять стены будущей крепости, а теперь занимались укреплением. Сама крепость выходила довольно большой, правильный квадрат с длиной стен около трёхсот метров. По углам были круглые башни, чтобы было удобно вести обстрел. Толщина стен превышала два метра, а значит заклинания противника не смогут их пробить. И даже если у них окажутся маги способные работать с землей их ждёт неприятный сюрприз. Маги Юншэна установили в стенах специальные артефакты, которые не дадут никому кроме создателей работать с этими стенами. Конечно до окончания стройки ещё долго, минусу пара суток, но уже сейчас эта крепость станет непробиваемой преградой для любой атаки. Разве что у римлян завалялись пара тройка архимагов, которые умеют управлять землей, но и то, им придется попотеть чтобы взять крепость. И это только в том случае, если сами защитники будут сидеть сложа руки. Я уже собрался идти помогать, когда мой браслет связи завибрировал.

Это был Шувалов.

— Беда, Яромир. Направление Шереметьева прорвали, нужна твоя помощь.

Я скрипнул зубами. Ну почему всегда так? Почему как только я думаю что всё наладилось наступает очередной звиздец. Ладно, придется импровизировать, мне уже не впервой.

Глава 13

Ставка князя Шереметьева.

Как всегда именно ему выдали самое сложное направление. Князь уже привык что каждый раз именно им затыкают дыры и даже умудрялся справляться с этим, однако на этот раз не получилось. Римские войска шли в атаку постоянно. Они буквально заваливали трупами укрепления, от чего у некоторых солдат сдавали нервы и они не могли продолжить стрелять. Чародеи в его корпусе уже выдохлись, держались только за счет кристаллов с энергией. Но кристаллы тоже не бесконечные, рано или поздно закончатся. В этот момент грохнуло почти рядом с палаткой, от чего князь чертыхнулся. Внутрь вбежал испуганный адъютант.

— Ваша светлость, оборону прорвали, римляне близко.

Князь скрипнул зубами, а рука тут же потянулась к зачарованной сабле. Может этот раз будет его последним боем? Шереметьев этого не знал, но был готов идти до конца.

— Собирай всех, всех кто может держать оружие. Нам надо сдержать римлян, хотя бы ненадолго, потом прибудет помощь.

Собственно говоря князь этого точно не знал, но надеялся что и в этот раз император додумается направить к ним Яромира.

Тарр решил присоединиться ко мне и мы дружной компанией вывалились из портала прямо на оборонительный вал Шереметьева. Только почему то здесь не было наших ребят, а хозяйничали римские псы. Буквально в двадцать метров от меня двое римлян деловито проверяли ящики с боезапасом к пушкам, а сами пушки уже катили в сторону их лагеря.

— Разберись. Пушки уничтожь, либо, если можешь, притащи обратно, а этих в расход.

Тарр кивнул и потянулся к винтовке. Дальше я не стал смотреть за его действиями, мне нужен Шереметьев. Если князя убьют или возьмут в плен это будет сильным ударом по репутации империи и армии. Да и по боевому духу солдат тоже.

Римляне судя по всему прорвались в лагерь недавно, не более тридцати минут. Бой сейчас шел ближе к центру, там где и должна была быть палатка Шереметьева.

По мере приближения к этой палатке мне всё больше попадалось трупов наших бойцов. Я почувствовал как злость начинает туманить мой разум, а мой источник начал усиленно пульсировать. Первых же попавшихся инквизиторов я заставил убивать своих же солдат. Да, их ментальная защита была сильна, но не против меня, особенно сейчас. Дальше я просто превратился в конвейер убийств. Наконец-то то я приблизился к единственному оставшемуся очагу сопротивления. Около ста солдат и восемь чародеев держались из последних сил. Среди них я заметил и князя, он уже еле отмахивался своей саблей. Князь был ранен, левая рука была перевязана.

Враги были настолько поглощены уничтожением наших бойцов что не заметили меня. Поэтому когда сзади на них свалилась настоящая вьюга они ничего с этим не успели сделать. Так и умерли, превратившись в куски замороженного мяса.

— Ну, здравствуй, ваша светлость — улыбнулся я ошарашенному Шереметьеву — Наверное не ждали, да?

Князь ничего не сказал лишь молча подошел и сжал меня в свои объятья.

— Спасибо, от меня и от всех кто остался в живых, спасибо.

На лицах оставшихся в живых солдат появились несмелые улыбки. Они до сих пор не могли поверить в то что они выжили. Смотря на этих людей я понимал что вот такие как они, простые мужики и выигрывают любые войны. Не генералы, не аристократы а вот они, самые простые мужики. Они куют победу своим потом и кровью.

Поэтому недолго думая я глубоко им поклонился.

Императорский дворец.

Святослав был в приподнятом настроении. Хоть и на участке Шереметьева они потеряли немало солдат, но ситуацию удалось выправить и теперь в тылу срочно формировали резервы для того чтобы перекинуть их на фронт. Больше всего его радовало направление принцессы Поднебесной. Благодаря Яромиру там выросла неприступная крепость о которую римляне уже успели обломать зубы. А зная парня он был уверен что это не конец. Император честно себе признавался что вклад Мстиславского в войну был неоценим. И теперь одним лишь титулом князя и городом откупится не получится. Именно поэтому он уже составил документ по которому роду Мстиславских отойдут все земли, которые удастся завоевать при помощи Яромира. Ну и само собой город, император остановил свой выбор на Твери. Это будет хорошей наградой, парень должен оценить.

Штаб принцессы Айлинь.

С появлением Яромира войска будто бы обрели второе дыхание. А когда князь притащил людей Юншэна, которые построили крепость, принцесса позволила себе расслабиться. Наконец то она может скинуть со своих плеч этот груз и вести себя как женщина. Её хоть и учили всему, но война это явно не её. Вдруг с улицы послышались глухие удары. Выглянув в окно она увидела солдат на стенах, которые смеялись и указывали куда то в даль. Принцесса не устояла, вышла узнать в чем дело.

— Так римляне атакуют, ваше высочество — ответил ей один из офицеров — Эти ослы лупят по крепости не понимая что их атаки не имеют никаких результатов. Вот, даже солдаты решили устроить тотализатор, когда же эти глупцы поймут что все их усилия не имеют смысла.

Когда мы с Тарром вернулись в крепость то застали её под обстрелом. Но люди из горного клана постарались на славу, все атаки римлян разбивались об крепкую защиту. Смотря на это я подумал что было бы неплохо повторить этот опыт на всех узловых точках где римляне атакуют больше всего. Сеть крепостей сделает нашу оборону неприступной, и это даст нам время для перегруппировки и атаки. Потому что на этот раз всё закончится в Риме и никак иначе. Я поднялся к солдатам на стену и увидел странную картину. В нашу сторону шли ровные коробочки солдат, но шли довольно медленно. Я всё никак не мог понял смысл этого действия. Крепость цела, защитники готовы, зачем гнать на убой своих солдат? Но видимо этот ответ я смогу получить только тогда когда мы возьмем за жабры их командование. А пока наши солдаты хорошо прицелились и дали дружный залп. Первые ряды врагов скосило, потом их колдуны додумались поднять щиты, но это тоже их не сильно спасло. Наши уже успели установить пушки на стены, благо места для этого было достаточно, поэтому щиты колдунов быстро пали, после трех залпов их щиты спали.

Увидев такое наши бойцы усилили обстрел, а римляне поняв что дело дрянь тут же развернулись и дали деру. И всё-таки не понимаю, зачем было атаковать так в наглую? Чего они добивались своей атакой? Чтобы бойцы умерли от смеха тут или что? Мда, видимо совсем там у кого то кукушка поехала, либо что вероятнее в командование вмешались инквизиторы. А зная их таланты в военной науке ничего лучше я от них и не ожидал. Ладно, вряд ли они будут в ближайшие сутки атаковать, поэтому стоит созвониться с Шуваловым и предложить ему мою идею по поводу крепостей. Надеюсь у министра тайной полиции хватит власти надавить на некоторых генералов, иначе будет плохо.

Штаб римского командующего.

Он был зол. Командующий был чертовски зол и хотел сейчас кого нибудь убить. После того как целая палатка с инквизиторами взлетела на воздух все будто бы сошли с ума. Сначала прибыли какие то гражданские с бумагами подписанные императором, которые тут же начали допрашивать всех его солдат. Следом за ними приехали инквизиторы, обозленные тем что убили их товарищей и начали устраивать тут свои порядки. Вот и последняя атака была их идеей. Видите ли, они хотели увидеть насколько крепость врага крепка. Идиоты, солдаты даже не дошли до этой крепости, русские расстреляли их как в тире. Командующий в сердцах сплюнул. Лучше бы эти святоши лично пошли бы в атаку, меньше для него было бы головной боли.

В тайне ото всех командующий презирал новых хозяев Рима. Он был против этой бессмысленной войны, прекрасно зная насколько русские сильны в военном плане. Их можно выиграть на каком угодно поле, но только не там где речь идет о войне. И видимо Риму придется в очередной раз это понять на собственном примере. В отличии от святош он умел считать, и знал что за последний месяц они уже потеряли больше ста тысяч легионеров. А ведь обучение каждого обходится казне в несколько тысяч золотых монет и тянется это обучение пять лет. И теперь сто тысяч таких воинов мертвы. И виноваты в этом эти мерзкие святоши.

Пока у нас было затишье я спал. Да, просто завалился в свободную спальню и улегшись на деревянный топчан бессовестно дрых. Разговор с Шуваловым не занял у меня много времени, с министром мы договорились что он надавит на нужных людей и выдаст мне карт бланш в этом деле. Ну, а что, как по мне крепости идеальные опорные пункты откуда можно как атаковать так и спокойно держать оборону. А лучше людей Юншэна никто не сможет их построить, уже проверено. Поэтому я намекнул Шувалову что было бы неплохо, если по окончанию этого дела все участвующие получили нужные плюшки. А то я уже знаю как у нас всё делается, воюют одни, а награды получают совсем другие. Плавали знаем. Вдруг я услышал скрип двери. Моё тело поневоле напряглось, а рука тут же схватила револьвер, который я предусмотрительно положил рядом с подушкой. Однако увидев силуэт в дверном проеме я успокоился, это была Саша. Девушка медленно подошла ко мне и неуверенно села на кровать.

— Привет — улыбнулась она — извини, я не хотела тебя будить.

Я любовался её профилем, она была такая красивая, когда смущалась. Ничего не говоря я просто сгреб её в охапку и вдохнул аромат её волос. Саша тут же потянулась к моим губам, поцелуй был настолько сладок что на минуту я перестал понимать где я нахожусь.

— А ты не такой уж и бесчувственный — на её лице появилась лукавая улыбка — оказывается в делах сердечных ты очень даже чувствительный.

Девушка немного отстранилась и серьезно посмотрев на меня продолжила.

— Я говорила с отцом. Эта война может долго продлится и я не хочу ещё раз тебя терять. Поэтому теперь я всегда буду с тобой.

И чмокнув меня в губы быстренько убежала из комнаты оставив меня в недоумении.

И что мне теперь делать? Тащить Сашу всюду за собой? Так я планирую совать свою голову в пасть Льву и не раз, с Сашей рядом такая тактика будет недопустимой. Если собой я могу спокойно рисковать то Сашей нет. Не для этого я её спасал чтобы потом лично погубить. Мда, дилемма однако. И ведь не отцепиться, это точно. Ладно, придумаю что нибудь, в конце концов возьму с базы комплект брони. Так хотя бы она будет защищена. Хотя я бы предпочёл чтобы она вообще не лезла в это дело.

Александра была довольна. Она не сомневалась что Яромир попытается оставить её в крепости, но теперь у него это не получится. Она прямо заявила о своих намерениях и он не сможет их проигнорировать. Девушка намеренно это сделала, прекрасно понимая что без неё он будет рисковать, а вот с ней вряд ли. Лучше так чем ещё раз потерять любимого человека.

Где то на территории Российской Империи.

— Господа, все кто тут присутствуют согласны со мной что нынешняя война не несет ничего кроме разорения и убытков для всех нас. Нынешний император не хочет услышать нас, не хочет заключить мир. Нет, он спит и видит как сапоги его солдафонов топчут Рим. Но давайте быть откровенны, разве нам нужно чтобы военные стали настолько сильны?

— Нет!

— Ни за что!

— Хрен им, а не усиление!

Всюду из зала доносились возмущенные возгласы, а говорящий продолжил.

— У меня есть решение этой проблемы, господа. Позвольте я позову сюда особенного гостя, он вам всё разъяснит.

И отойдя в сторону пропустил впереди себя старца в белых одеждах. Но внимание приковывало не это, а массивный золотой крест на груди и аура силы что окружала этого человека.

— Что ж, — сказал он мягким голосом — Я рад что вы готовы слушать голос разума, ведь так тяжело порой всем нам общаться с безумцами.

По его лицу скользнула ироничная усмешка. Эти напыщенные аристократы не понимают что только что они попали в его сети.

Через несколько дней после этого.

Шувалов таки смог добиться результата и последние несколько дней я метался по всей линии фронта вместе с людьми Юншэна. Чтобы сэкономить время мы решили что они будут просто поднимать стены остальное будут делать маги земли попроще. Итого за три дня мы возвели десяток крепостей, полностью закрыв для римлян юг. А ещё через несколько дней на фронт поступят пушки тогда эти крепости превратятся в очень зубастые точки способные отбить желание воевать у бравых легионеров. Больше чем уверен что легион стоящий напротив нашей крепости уже успел поделиться с соседями подробностями насчет их боевых успехов. А если врага деморализовать то и победить его будет в разы легче.

Жаль что пока у меня не так много самолётов, иначе я бы уже устроил авианалет на базы снабжения в тылу врага. Да, я мог это сделать и при помощи портала, но по данным от Шувалова их охраняли так что соваться туда было бы глупостью. Это с самолетов можно было просто скинуть бомбы и спокойно улететь, с земли же так не получится. Именно поэтому я терпеливо жду пока построят хотя бы ещё тридцать штук, а пилоты будут готовы к такому вылету.

Я всё ещё думал как закончить эту войну побыстрее и никак не мог найти выход из ситуации. Идею раздать солдатам оружие с базы я отмел в сторону, я конечно люблю Россию, но делится таким не собираюсь. Меня прикончат быстрее чем я успею сделать что либо за такое сокровище. Так что надо найти другое решение. У меня постоянно в голове что то крутилось, но я никак не мог уловить эту мысль. Меня будто бы током ударило. Ну конечно! Какой же я идиот!

Ведь я могу просто открыть проход с призрачного плана для Кощея с компанией. Но кто сказал что я не могу перед этим заключить с ними договор? Зная их силу они легко раскатают римлян быстрее чем я успею позавтракать. Если на призрачном плане почти без силы они были невероятно сильны что будет когда они вновь получат доступ к нормальному количеству энергии.

Я быстро подошёл к людям Юншэна и объяснив что у меня появились дела предложил им открыть портал домой. Однако те отказались и попросили открыть им портал к Айлинь.

Быстро открыв воронку перехода я попрощался с ними и переместился к себе в поместье. Именно там я планировал возвращать духов.

В поместье я сразу же направился вглубь территории, прямо в дубовую рощу. Там в центре была небольшая поляна, место вполне подходящее для того что я задумал.

Для самого ритуала мне нужна была всего лишь энергия и кровь. Именно они способны открыть проход. Естественно подходят только от человека что был на призрачном плане, с этим проблем нет. Единственное я переживал насчет того сколько у меня уйдёт энергии, поэтому я заранее продумал и захватил с собой несколько кристаллов накопителей.

Но прежде чем открыть портал я связался с Кощеем.

— Ну, здравствуй, Яромир — прошелестел у меня в голове его голос — ты готов открыть портал?

— Готов, но меня есть к вам просьба.

— Говори, если это будет в наших силах мы тебе поможем.

Я быстренько выложил Кощею суть своего плана. Старик замолчал на несколько минут, видимо советовался с остальными.

— Хорошо, мы тебе поможем. Тем более что так или иначе это входит в наши планы.

— Отлично — я довольно потер руки — что ж, тогда я начинаю ритуал, скоро увидимся, старче.

Закончив разговор я принялся за рисунок. Сначала сцедил немного своей крови, потом начал рисовать магические линии. Фигура печати походила на те рисунки что в моем мире любили рисовать сатанисты. Когда я закончил то плеснул в центр фигуры свою кровь. Магическим зрением я увидел как линии начали пульсировать, а потом засияли настолько ярко что я был вынужден закрыть глаза.

Когда я их вновь открыл то передо мной стоял довольный Кощей, а из разреза в пространстве выходили нелюди.

— Ну, здравствуй, вот мы вновь увиделись.

Старик улыбался во все тридцать два зуба, он явно рад своему возвращению.

Княжна Долгорукая

Глава 14

Пять дней спустя.

Следующие дни после возвращения на землю нелюдей для меня превратились в сплошную пытку. Скрыть это у меня не получилось и уже через два часа возле моих ворот были экипажи из тайной полиции. Благо я успел убедить Кощея и Ягу что этих людей убивать не надо, иначе бы дорога вокруг моего поместья превратилась бы в ад. Таким сущностям противостоять нельзя обычными средствами. После того как мне с трудом удалось стабилизировал ситуацию мне пришлось взять с собой Ягу и Кощея и ехать к императору. Хорошо хоть они приняли облик обычных людей, а то вряд ли картина шагающих по дворцу трехметровых гигантов могла бы оставить кого то равнодушными. Император встретил нас настороженно. Но чем больше он общался со стариками тем сильнее расцветала его улыбка. Он уже видел у себя в голове окончание войны причем максимально быстро. И неудивительно, старики могли устроить армагеддон планетарного масштаба не сильно напрягаясь. Разве что христианский бог выйдет против них лично, но это сомнительно, учитывая что с такими противниками, по словам Рода, он не сталкивался. Так что скорее всего он предпочтет не лезть в прямую битву, а будет присылать забитых под завязку божественной энергией марионеток. Но с ними и я в состоянии справиться.

Однако хитрые старики своего не упустили и за помощь в войне вытрясли с императора бумагу с подписью о том что все они будут полноправными жителями Российской Империи, а также что они будут жить только под крылом рода Мстиславких. На этом моменте я чуть не поперхнулся. Нет, я не против таких персонажей на своей земле, но вот что делать с ними, когда всё более менее успокоится и к нелюдям начнется нездоровый интерес. А вот то что он начнётся я вообще не сомневался. Людям же не объяснишь что то что им говорили в сказках отличается от реальности. И что все эти существа опасны, а ещё и очень злопамятны. Плюс, не нужно забывать про то, что именно люди виноваты в том, что они провели несколько тысяч лет на призрачном плане.

После разговора с императором мы вернулись в поместье где старики рассказали остальным про разговор с императором и о достигнутых договорённостях. В целом община нелюдей была довольна, хотя были моменты, которые им не понравились. Но старики держали власть крепко, поэтому открыто никто возмущаться не стал. Так, поворчали для приличия и разошлись. А старики пошли восстанавливать свои силы, долгое время на голодном пайке давало о себе знать.

Для начала к войне решили привлечь только Ягу и Кощея, этого будет вполне достаточно на первых порах.

Я открыл портал прямиком в крепость Айлинь и мы перешли туда. Старики восстановили свои силы и теперь даже Род не был им конкурентом. Между делом Яга подшаманила и меня немного. Даже не знаю что она там сделала, но мой источник будто бы уплотнился и смог принять в несколько раз больше энергии чем до этого.

Встречала нас сама Айлинь, видимо её успели поставить в известность о наших новых союзниках, поэтому вид двух великанов не сильно её смутил, хотя было видно что впечатление они смогли произвести. Ну ещё бы, чего стоил один Кощей. Огромный, широкоплечий блондин с голубыми глазами, от него буквально шибало силой во все стороны. Яга тоже не отставала в этом плане, но она была более мягкой что ли. Но я не обманывался этим, вода тоже кажется мягкой, однако эта стихия может быть очень смертоносной.

А вот обычные солдаты не сильно стеснялись и пялились на стариков нисколько не смущаясь.

— Приветствую новых союзников — склонилась в полупоклоне принцесса — для всех нас будет честь воевать с такими прославленными сущностями.

— Спасибо, дочка, — мягко улыбнулась Яга — пойдём, покажешь мне свое хозяйство, а мужчины пусть занимаются своими делами.

Сказав это Яга приняла человеческие размеры и взяв принцессу под ручку направилась во двор крепости. Ну, а мы с Кощеем поднялись на стены.

Последнее время римляне атаковали нечасто, видимо до их тупых голов наконец таки дошло что просто заваливать наши крепости трупами не сильно приближает их к победе. Поэтому они ограничивались либо магическими атаками, либо сбросом магических бомб с дирижаблей. И то, последний вариант они быстро отмели в сторону, так как дирижабли Айлинь тоже поднялись в воздух и неплохо потрепали римлян.

— Что думаешь делать? — Кощей был расслаблен — может сразу атакуем? Я восстановился, теперь спокойно могу стереть в порошок хоть всю их империю.

Его фраза заставила меня поморщится. Всё-таки он мыслит другими категориями и для него уничтожить сотню другую миллионов людей не проблема. А вот для меня такое недопустимо. Я конечно не ангел, но объективно далеко не все заслуживают смерти. По сути достаточно убрать только верхушку, это максимум триста тысяч людей и этого будет достаточно.

— В атаку прямо сейчас мы не пойдём. Обычных людей убивать нет смысла, они не принимают решений. Нам нужно уничтожить верхушку, а это довольно сложно просто потому что я на знаю где они. Эти люди не дураки, не стоят на одном месте. Так что для начала нужна разведка и точные данные. Я не хочу убивать ни в чем неповинных людей.

— Люди всегда в чем то повинны — философски заметил он — но я понимаю и принимаю твою позицию. Но учти, мы не можем так долго помогать тебе, за наше отсутствие накопилось много проблем, которые также требуют нашего присутствия, поэтому постарайся быстрее решить вопрос.

Личное пространство Рода.

Он сразу почувствовал открытие портала с призрачного плана на землю. В это время Род как раз раздумывал над тем что делать с усилившимся атаками со стороны христианского бога. По началу он хотел сразу же ударить по тому месту где открылся портал, но присмотревшись понял что это сделал Яромир. Рода терзали сомнения, с одной стороны Кощей вряд ли забыл всё что было, с другой стороны он сам же недавно рассуждал что такая сила не помешала бы в борьбе с христианским богом. Поэтому он решил выбрать выжидающую позицию и посмотреть на действия стариков. Вдруг у парня получилось совершить чудо и договориться с ними. Конечно вероятность низкая, но она есть. В этот момент кто то постучался к нему. Дав возможность гостю пройти он увидел Локи. Тот был встревожен, скорее даже испуган.

— Ты тоже это почувствовал? Они вернулись, Род. Старики вернулись, что нам делать?

Скандинавский бог явно был в панике, ведь он и его собратья тоже участвовали в той войне.

— Успокойся. Да, старики вернулись и давай откровенно, нам не помешает их помощь сейчас. А потом мы договоримся, в конце концов мы с тобой можем и уйти в любой момент, я уже успел посмотреть пару мирков пригодных для нас. Но этот мир упускать не стоит, как и давать Яхве возможность настолько усилится.

Аргументы Рода немного успокоили Локи, но было видно что он до конца ещё не готов принять тот факт что самые страшные их враги снова на планете. Род сделал себе зарубку в памяти проследить за ним, мало ли что этот хитрый северянин может выкинуть.

Я спокойно принимал пищу у себя в комнате, когда ко мне ворвался Тарр.

— Яр, мы нашли их, мы знаем где верхушка инквизиции.

Собрались мы быстро. В эту вылазку шли втроем: я, Тарр и Кощей. Оказывается эти двое уже успели пообщаться и к моему немалому удивлению они прекрасно знали о существовании друг друга. На мой вопрос: «почему мне об этом никто не сказал?» Тарр по человечески пожал плечами, мол я думал их больше нет, а значит смысл говорить об этом.

Мда, вот так и живешь не зная ни о чем. Ладно, всё-таки ничего смертельного не произошло, поэтому поворчав немного для приличия я успокоился. Тарр передал мне координаты и я открыл портал. Мы оказались где то в горах, судя по всему в Альпах. Где в полукилометре от нас виднелись башни замка, перейдя на магический взгляд я чуть не ослеп. Ну да, инквизиторы явно там. Ну или сам их бог решил отдохнуть от дел праведных. Кощей тоже явно почувствовал божественную силу, его тело начало увеличиваться в размерах и покрываться броней. В руках у старика появился меч, в котором я узнал знаменитый Кладенец.

— Ну что — усмехнулся он — пойдем что ли, а то нас уже засекли и ждут. Невежливо заставлять ждать хозяев.

Я тоже достал Разящего, раскочегарил источник на полную мощность и направился вслед за ним. Тарр же просто прихватил свою навороченную магическую винтовку поудобнее. Мда, со стороны может показаться что мы решили так дружно самоубиться, если не знать что втроем мы вполне можем завалить даже бога.

Когда мы приблизились к замку на двести метров по нам нанесли первый удар. Никаких плетений, просто удар чистой силой. Я уже было хотел включить щит, однако Кощей усмехнулся и просто поднял свой меч. Луч энергии ударил в Кладенец и тут же исчез, меч поглотил его без остатка. Признаться я знатно охренел, если честно. Я знал что старик могуч, но вот так просто поглотить атаку такой силы, это какая же у него мощь? Теперь понятно чего это Род боялся старика.

— Это не просто меч — пояснил он — это ещё гигантский накопитель с функцией преобразования энергии. Главное его не перегружать, иначе может на время выйти из строя.

Я глубокомысленно кивнул по белому завидуя старику. Такая игрушка и мне бы не помешала. Тем временем атаки продолжились, теперь по нам лупили всем подряд. Тут и огонь, и лед, и ветер, и земля. Короче, били инквизиторы с фантазией, не щадя энергии. Однако Кощей спокойно отражал все атаки, не спеша приближаясь к воротам. Мы с Тарром молча шагали сзади, просто любуясь работой настоящего мага. Кощей оперировал энергией совсем на другом уровне, то что он творил было буквально за гранью моего понимания. Ворота Кощей просто выбил ударом ноги. Тяжелые дубовые ворота, толщиной почти в полметра, да ещё и обитые железом отлетели в глубь замка будто были сделаны из картона. Нас встречала толпа инквизиторов. С направленных в нашу сторону жезлов сорвались атакующие плетения, но как всегда Кощей даже не обратил на них внимания. В ответ он сделал какой то замысловатый пасс рукой и инквизиторы начали буквально засыхать на моих глазах превращаясь в обтянутые кожей скелеты. Вновь переключившись на магический взгляд я понял в чем дело. Кощей буквально высосал из них всю энергию, ободрав их до нитки.

Судя по магическому сиянию главный инквизитор приближался к нам. Помня подлянку что он устроил в прошлый раз я подал знак Тару подготовиться, сам же врубил щит на полную мощность. Как говорится, лучше перебдеть чем недобдеть.

Врага мы увидели буквально через минуту. Он приближался не спеша, с надменным выражением лица, но чем ближе подходил тем напряжённие становился. Я его понимаю, приди в мой дом сущность такой силы как Кощей я бы тоже напрягся. Тем не менее он не решился отступить, а лишь сильнее потянул божественную энергию из накопителей.

— То что ты привел этого демона тебе не поможет, червь — обратился он ко мне — вы уже проиграли, воины господа нашего готовы, мне осталось открыть им путь.

В этот момент произошло несколько вещей. Кощей со всей дури метнул Кладенец в инквизитора, но тот успел раньше. Божественная энергия вырвалась на волю и вокруг инквизитора появилась ослепительно белая сфера из энергии что скрыла его от наших глаз. Кладенец врезался в сферу и к моему удивлению отскочил обратно. Кощей ловко поймал меч и удивленно на него глянул.

— Ничего не понимаю, раньше он не подводил.

— С мужиками такое случается, не часто, но бывает — буркнул я в ответ.

Кощей явно не понял смысл моей шутки, однако я прекрасно понял что затеял этот урод, который был скрыт от нас сферой. Не знаю чувствовал ли это Кощей, а я буквально кожей ощущал как растет уровень божественной энергии. Вряд ли нас почтит своим присутствием Яхве, но вот своих псов он явно мог послать. Я читал Библию, знаю кто у него там карающими мечами подрабатывает. Ангелы и архангелы, личная, мать его, гвардия.

— Готовьтесь — сказал я своим спутникам — скоро тут будет очень горячо. Судя по всему сейчас пойдут в бой настоящие бойцы их бога.

Яхве был доволен. Он наконец таки смог открыть проход в новый мир для своих марионеток. Его архангелы поведут в бой легионы ангелов. Ни у кого не хватит мощи противостоять им, даже Род в одиночку не справится с таким количеством настоящих боевых машин. Не зря он их создавал и улучшал на протяжении шести тысяч лет. За такое время он создал настоящие шедевры, и что более важно, полностью подконтрольные ему. Пришла пора завоевать ещё один мир.

Яга сразу же почувствовала как энергетическое поле планеты напряглось, а потом треснуло в одном месте открыв иномирный проход. Проследив по нитям силы она поняла что это именно то место куда отправился Кощей с мальчишкой. И судя по всему они таки умудрились попасть в переплет. Надо выручать, в одиночку они не справятся. Достав из складок юбки маленький деревянный свисток она дунула в него. Никакого звука не было слышно, однако в магическом плане от неё во все стороны понеслись волны энергии, которые звали к ней всех духов планеты. Их было не так уж и много, всего лишь пара сотен, но даже этого хватит чтобы дать время остальным прибыть к месту драки. А драка явно намечается знатная. Она быстро извинилась перед принцессой и выйдя на улицу шагнула на призрачную тропу. Хоть тени и не делились своими секретами, но за несколько тысяч лет ей удалось научиться кое каким фокусам.

Директор университета разбирался с очередными проблемами своих студентов, когда ощутил сильную волну в магическом плане. Тут же завибрировал браслет связи и голос Яромира хрипло произнес.

— У нас проблемы, собирайте магов, скоро будет жарко.

Разговор закончился, а архимаг ничего не понял толком. Но сразу же за Яромиром с ним связался министр тайной полиции и вот князь Шувалов объяснил более подробно. По словам князя война между Римом и Москвой перешла совсем на другой уровень.

Архимаг погладил свой молот и направился собирать совет магов. Похоже пришла пора вспомнить что они в первую очередь боевые маги, а уже потом учителя.

К моменту когда сфера исчезла мы уже были не одни. К нам присоединилась Яга, приведя с собой небольшое войско. Кого там только не было: и лешие, и водяные, и кикиморы. В общем собрала всех кого только смогла.

Вместо сферы мы увидели тонкий разрез в пространстве из которого вышли двое. Массивная броня золотого цвета, в руках копья и тела буквально состоящие из божественной энергии. Так, судя по всему это архангелы, если я не ошибаюсь.

— Вы разгневали нашего отца, поэтому мы пришли исполнить его приговор вам — прогрохотали они одновременно.

Как мило, прямо видно идеальных сыновей. Жаль только что папаша у них не очень адекватный. Я собрался было им ответить, однако не успел. Кощей не захотел поддержать эту светскую беседу и просто обрушил на них стены замка. От грохота у меня заложило уши, а пыль проникла во все отверстия.

— Ты хоть предупреждай, старый, а то я думал что тут землетрясение началось.

Вдруг обломки стен буквально испарились, а архангелы неспеша встали с земли.

— Хорошая попытка, но этого недостаточно чтобы нас убить.

— А я этого и не планировал — спокойно ответил Кощей — мне всего лишь надо было вас отвлечь. И с этим я справился.

В этот момент тела архангелов пронзили тысячи тонких игл голубого цвета. Они пробили их броню и я с удивлением заметил что сияние вокруг них начало тускнеть. Вот это номер, судя по всему это Яга так нехило ударила. Но даже этого было недостаточно, поэтому я тоже приготовился ударить. Похоже наша битва затянется. Что ж, никто не обещал что будет просто, мы знали на что шли.

Кощей

Глава 15

Михаил был удивлен. Когда отец приказал ему собрать войска и нанести удар по новому миру он отнесся к этому спокойно. Уже очень долгое время ангелы не шли в бой, стычки с отступником Люцифером не в счет. И когда он вместе и Гавриилом вышел из разреза он понял почему тут понадобилось сразу два архангела. Их встречали и хозяева были очень сильны. Чего только стоил трехметровый верзила под завязку наполненный силой. Пожалуй, Михаил не был уверен что сможет выдержать бой один на один с этим гигантом. Он сделал знак Гавриилу и они заговорили, отвлекая внимание и подготавливая удар, но великан не повелся на это, легко обрушив на них замок. А после по ним сразу же ударила странная магия, тысячи игл будто бы высасывали из них силы. Михаил ощущал как он с каждым мгновением становился всё слабее. Судя по перекошенному от ярости лицу Гавриила с ним происходило тоже самое. За несколько мгновений они стали слабее на порядок и теперь едва дотягивали до уровня старших ангелов. Михаил уже было решил что им придётся спасаться бегством, но из разреза появились ангелы. Стройными рядами они выходили и тут же включались в противостояние. Капля за каплей им удалось ослабить атаку хозяев, но этого ещё было недостаточно, поэтому Михаил решил возвести Бастион. Это был артефакт лично от отца, он давал защиту от любого воздействия, правда всего лишь на несколько суток. Но этого хватит чтобы на эту сторону перешли оба легиона и тогда они ударят со всей силы.

Яга со своим вмешательством очень сильно нам помогла. После её атаки на архангелов что-то произошло и огромную область накрыло непроницаемым куполом. Я атаковал пару раз чтобы посмотреть насколько он крепок, но мои атаки даже не дошли до него, они растворились раньше чем коснулись стенок купола. Мда, теперь в этих утырков будет время подготовиться. Однако и у нас появились союзники, а скоро их будет ещё больше. Пока старики чем- то занимались возле купола я связался напрямую с императором и рассказал ему новости. Поначалу он был шокирован, но всё-таки, стоит отдать ему должное, Святослав быстро пришел в себя и начал действовать. Уже через десять минут я получил от Шувалова сообщение что маги и гвардейцы готовы. Простых людей, даже усиленных моими игрушками, я отмел в сторону. Если архангелы настолько сильны то только маги тут могут им хоть что-то противопоставить и то не им, а обычным ангелам. Архангелы будут драться с нами: со мной, Тарром, Ягой и Кощеем. А вот ангельские войска будут на простых магах. Поэтому я решил подготовиться по полной. Силы у меня было хоть отбавляй, поэтому уже через час тут были люди Юншэна, которые начали возводить стены. Хорошо что эти крылатые не умеют летать, хоть это и звучит странно «ангелы и не умеют летать». Тем не менее даже так они очень грозные противники и судя по всему их будет не мало. Под куполом спокойно можно разместить толпу в десять тысяч, а значит нужно учитывать это. Кстати, что самое забавное, со смертью главного инквизитора атаки римлян стали реже и более вялыми что ли. Видимо на нём было завязано многое, а учитывая что он и группа сильнейших инквизиторов мертва то не мудрено что остальные святые отцы тупо растерялись. Но это было мне на руку, теперь наши войска могут идти в контрнаступление. Главное удержать ангелов тут любой ценой. Появление на фронте таких противников точно посеет панику среди обычных солдат. Для них то и маги являлись сверх существами, а тут, мать его, дети бога.

Я мотался с одного места в другое постоянно пытаясь дополнительно усилить кольцо вокруг купола. Это был единственный шанс не допустить заразу в мир, и мы обязаны им воспользоваться по полной.

Когда между мирами открылся проход Рода будто бы ударило током. Он почувствовал как на планету ступили архангелы. Понимая что не успевает он уже подумывал о том чтобы просто ударить в то место куда открыли проход в надежде что это как то поможет. Но вдруг он понял что этого не понадобиться, там уже были те кто смог остановить лучших воинов Яхве. Приглядевшись он усмехнулся. Ну конечно, старая парочка: Кощей и Яга. Этого стоило ожидать. Но Род отдавал должное старикам, даже полностью не восстановившись они спокойно справлялись с архангелами. Что же будет когда они войдут в полную силу Род боялся представить. А больше всего он боялся того, что рано или поздно ему тоже придется спуститься на планету, люди не поймут если Бог решит отсидеться в стороне. И вот что тогда сделают старики предугадать сложно.

Когда директор перешел через портал вместе со своими людьми первое что он заметил это купол. Его нельзя было не заметить, настолько он был огромен. А та энергия из которого он был сделан не могла принадлежать никому кроме Бога.

— Это поразительно!

— Надо изучить этот феномен!

— Быстрее, нужно тащить сюда наше оборудование и артефакты!

Он поморщился. Его коллеги и впрямь за последнее время превратились в теоретиков. Да, сейчас все надели брони, вытащили артефактное оружие, но если честно он сильно сомневался что они смогут дать качественный отпор врагу. Единственное, они всё-таки маги и в случае чего смогут помочь ему с энергией, но даже так, этого явно было недостаточно. Директор отметил что Яромир уже успел многое тут сделать, по крайней мере стену с башнями что окружала купол явно построили его люди. Помимо этого были пушки и даже парочка дирижаблей. Правда архимаг не сильно понимал зачем дирижабли тут, ну да ладно, лишними они точно не будут. Обернувшись он увидел шагающего в их сторону Яромира.

— Рад вас видеть, директор. Ваша помощь нам понадобится.

— И я рад тебя видеть, Яромир — улыбнулся архимаг — и рад что твоя смерть оказалась недолгой.

— Ну, мне помогли. Вот мои спасители.

Только сейчас архимаг заметил недалеко от парня двоих людей, мужчину и женщину. Оба были довольно молоды и красивы, но от них так и несло мощью.

— Не пытайтесь угадать кто это — Яромир усмехнулся — лучше я сам вам скажу. Это — указал он на мужчину — тот самый Кощей. Ну, а женщина я думаю вы уже сами догадались.

— Яга — прошептал архимаг.

Он не верил своим глазам. Вот так просто, рядом с ним стояли одни из самых сильных духов планеты. В отличии от обычных людей, которые считали этих персонажей мифом, он знал что они реальны. Правда он думал что они давно развоплотились, но оказалось что он ошибся. Поняв что он откровенно пялится на них архимаг отвернулся. И вправду, чего на него нашло, будто он сопливый мальчишка.

Яромир это заметил и улыбнулся.

— Располагайтесь, директор, скоро тут будет жарко. А я побежал дальше, мне ещё предстоит немало работы.

Пару дней спустя.

Я стоял на стене и смотрел на купол. Несколько часов назад что то изменилось и он начал мерцать. Не знаю к чему это, но я предпочел поднять всех, мало ли, лучше проявить сейчас бдительность. Стоящий рядом Кощей принял свою настоящую форму и возвышался надо мной будто скала.

— Скоро начнётся, парень — пробасил он — я это чувствую.

Стоило ему только это сказать как купол исчез. А вместо него моим глазам предстала удручающая картина. Врагов оказалось больше, намного больше чем я думал. Даже на первый взгляд их было около двадцати тысяч. Они построились в каре. Мда, сейчас начнётся.

И я не ошибся, вдруг со стороны ангелов во все стороны пронесласьогромная светящаяся волна, которая буквально прошла сквозь стены, и что самое странное не причинила абсолютно никакого вреда.

Но оказалось что вред был, просто я его не заметил.

— Ваша светлость, — прибежавший маг имел встревоженный вид — все артефакты вышли из строя. Более того, кристаллы накопители, они вдруг резко разрядись.

Я скрипнул зубами. Первый удар явно за ангелами. Но нам тоже было чем ответить.

— Всем боевым расчетам — огонь!

Стоило только моей команде прозвучать как в сторону ангельского строя полетели снаряды. Надо отдать ангелам должное, они отреагировали моментально и поставили щит, но мои снаряды были с сюрпризом, и щит лишь немного смог их задержать. Взрывы внутри строя навели немалый переполох, но ангелы оказались крепче чем я думал. И залп из двухста пушек смог убить всего лишь пару сотен ангелов. Кажется это будет сложнее чем я думал.

Сразу же после пушек ударил Кощей. Он поднял в воздух настоящие скалы и сильно их разогнав скинул на врагов. И вот они уже оказались намного эффективнее. Ангелы не успели восстановить щит и камни раздавили немало врагов. Возглас ликования пронесся над стеной, но рано, слишком рано все расслабились. Михаил и Гавриил ударили и луч энергии обрушил огромный кусок стены, метров сто не меньше. Тут же, как по команде, ангелы держа строй, направились к пролому. Нам повезло что у них нет винтовок или какого нибудь стреляющего оружия, только щиты и копья. Но думается мне эти копья вряд ли заметят наши магические щиты.

— Все к пролому — заорал я — не дайте им прорваться за стену!!!

Мы с Кощеем спрыгнули со стены и бегом направилась туда. Там уже строились наши маги во главе с архимагом. По пути к нам присоединилась Яга.

Когда мы дошли ангелам оставалось всего лишь тридцать метров до пролома. Заклинания, которые в них посылали наши маги, они не замечали от слова совсем.

— Кощей, бей по ним иначе прорвутся.

Здоровяк кивнул и ускорившись оказался среди вражеского строя. Держа в руках меч он превратился в какой то кровавый вентилятор. Во все стороны летели части разрубленных тел, а сам он был больше похож на Бога войны. Яга тоже не осталась, только она предпочла действовать исключительно магией. От женщины в сторону врагов начали расти корни, которые расползались с огромной скоростью. Они оплетали ноги ангелов и впиваясь в их тела буквально высасывали их. Перейдя на магический взгляд я увидел что корни высасывают энергию и тут же передают её хозяйке, то есть Яге.

Ангелы поняли что дело дрянь и сначала остановились, а потом медленно начали отступать. Видимо они не были настолько отмороженными как я думал. Кощей тоже понял что враги отходят и остановил свой смертоносный танец и вернулся к нам. Весь до головы покрытый кровью, с кривоватой ухмылкой он бы легко мог стать чьим то детским кошмаром.

— И так всегда — проворчала Яга — никогда за собой не следит.

Легким движением руки она убрала всю кровь с Кощея. Тот довольный подошел и приобнял её.

— Чтобы я без тебя делал.

Яга покраснела и засмущалась. Да ладно, неужели наша старушка неровно дышит к Кощею? Хотя какая она к черту старушка. Молодая красивая женщина, легко даст фору многим княжнам. А то что ей хрен знает сколько тысяч лет, ну так у дамы невежливо узнавать про возраст, а выглядит она максимум на тридцать.

Когда воины начали отступать Михаил напрягся. Он явно недооценил врагов, они оказались сильнее чем он думал. Отец будет недоволен.

— Что будем делать? — спросил он у Гавриила.

Тот пожал плечами, дескать ты главный ты и решай. Михаил поморщился. Гавриил был отличным воином, но вот стратегия и тактика не входили в его сильные стороны. Для него лучше всего получить прямой приказ. Надо думать, больше кидать своих воинов в атаку он не собирался, итак почти тысячу ангелов уже потеряны. Конечно они возродятся в раю, но это потратит энергию отца, а он не любит чрезмерные траты.

Михаил тяжело вздохнул. Идея с этой войной уже не кажется ему такой хорошей. В этот раз всё будет явно по другому.

Мы зализывали раны. Атака архангелов не только снесла стену, но ещё поранила кучу народа. Нас и так было немного, а эта атака вывела из строя около десяти процентов наших магов. Хорошо что у нас тут не было обычных солдат, организмы простых людей вряд ли бы выдержали такие нагрузки. Раненых магов хотя бы можно постепенно поставить в строй, а вот мертвых солдат можно только похоронить. Яга с Кощеем пошли помогать раненым, я же присматривал за людьми Юншэна, которые занимались восстановлением стены. Главное чтобы нам хватило времени, остальное неважно.

Где-то на территории Российской Империи.

На этот раз в особняке собрались те же люди. И все они были встревожены последними новостями.

— Господа, инквизиторы провалились — сказал один из аристократов

— Это точные данные или ваши предположения?

Тот усмехнулся.

— Точные, сегодня прямо с фронта. За последние два дня римская армия почти не атакует эти проклятые крепости. С их появлением и так скорость их продвижения снизилась, но теперь они вообще не атакуют.

— Что же тогда делать с нашим планом? Мы не можем сдаться, слишком многое мы вложили в эту затею — встревоженным голосом добавил ещё один из присутствующих.

— А мы и не сдадимся. Наоборот, мы ускорим наше общее дело. По данным моего информатора все сильные маги куда то ушли, даже магистры из гвардии императора. А также все боевые чародеи храмовники. Это наш шанс, господа, шанс наконец то покончить с этим режимом!

Ответом ему стали бурные аплодисменты.

Как ни странно ангелы дали нам достаточно времени чтобы восстановить стену. Они явно что то затевали, их строй ощетинился копьями и просто стоял смотря в нашу сторону. Мы пока тоже не атаковали, надо пополнить припасы, в первую очередь магические кристаллы. Итак, эти ироды в первые же минуты лишили нас почти всей нашей энергии. Но на этот раз мы не повторим свою ошибку, все кристаллы отправятся прямиком к Старому Ворону. В его хранилище никакая энергия Бога их не достанет. Старик не откажет мне в такой милости.

И как всегда мой браслет связи завибрировал в самый неподходящий момент.

Московский императорский дворец.

Дворец пылал. Кто-то отключил щит над дворцом и заговорщики проникли прямо во внутрь. Немногочисленные гвардейцы были прекрасно оснащены, но нападающих было много, очень много. Императору повезло, по его кабинету выстрелили из пушки прямой наводкой, но он в это время был в саду с князем Шуваловым.

— Ваше величество — князь тут же вскочил и потянулся к пистолету — нам надо бежать.

— Нет — зло усмехнулся император — никуда мы бежать не будем.

Глаза императора вспыхнули, а в его руках появился магический огонь.

— Видишь ли, князь, я усвоил урок. Когда ты слаб тебе нужна чья то защита, но стоит тебе получить силу и ты понимаешь что сам способен себя защитить.

Заканчивая фразу император метнул два огненных шара в толпу заговорщиков, которые как раз появились в саду. Они сгорели быстрее чем успели что либо сделать.

— Свяжись с Яромиром — приказал император Шувалову.

Я был чертовски зол. Какого хрена? Каждый раз когда я думаю что вот вот всё наладится происходит очередная хрень. Как например сейчас, стоило только магам уйти из столицы как появились очередные недозаговорщики. И теперь мне придется открыть портал туда чтобы разобраться с проблемой. Я бы мог отправить Тарра, но во первых я не хочу чтобы император узнал слишком много про мои секреты. Кощей с Ягой тоже отпадают, они нужны здесь чтобы в случае атаки со стороны ангелов дать отпор. Вот и остается что идти нужно либо мне, либо отправить архимага. Но в себе я как то больше уверен чем в директоре. Он конечно силен, но я сильнее.

Всё ещё пылая от злости я открыл портал и переместился. В магическом плане была видна битва где то в саду, а значит мне туда. По пути я усыплял всех врагов что мне попадались, пусть потом с ними Шувалов разбирается. Мне уже порядком надоело выполнять за него его работу. А то почему то министр тайной полиции он, а его функции выполняю я. Дойдя до сада я увидел огрызающегося императора, который из последних сил держал щит и ещё и умудрялся отбиваться.

— Ну, здравствуйте, ваше величество — сказал я ухмыляясь — вижу ваши дела не так уж плохи.

Яга

Глава 16

Михаил почувствовал открытие портала в стане врага. Уже несколько часов он ломал голову над тем как вывести из боя тех существ, и пока что ничего не придумал. Единственное что ему пришло на ум это вызвать того великана на дуэль. Поделившись этой мыслью с Гавриилом они обсудили дальнейшие действия. В любом случае они должны победить, такова воля отца. Подняв свой меч архангел не спеша начал двигаться в сторону стены.

Когда Яромир ушёл Кощей поднялся обратно на стену. Эти враги не были для него большой проблемой, в свое время он убивал богов, чего ему их пешки. Но вот для обычных чародеев эти ангелы были очень неудобными противниками, просто потому, что они почти не реагировали на стихийную магию. А оперировать чистой энергией умели лишь архимаги, но такие ребята товар штучный. Вражеский строй так и не поменялся, однако в сторону стены шел один из главарей. Михаил, так кажется назвал его Яромир. Кощею стало интересно чего же он хочет и недолго думая он прыгнул вниз к архангелу. Тот остановился и задумчиво рассматривая Кощея заговорил.

— Я пришел предложить сделку. Дабы не терять своих воинов предлагаю дуэль. Выигрываешь ты — мой брат Гавриил уводит легионы, ну, а если я то ты уводишь своих людей.

Кощей усмехнулся.

— Зачем мне это? Твои войска слабы, они дрогнули передо мной одним. Вы же с братом не так сильны как думаете и со мной не справитесь. Так почему мне стоит соглашаться на дуэль, если мы и так выиграем?

— Ты прав — поморщился архангел — но не забывай, что даже если вы выиграете то мы успеем убить большую часть ваших магов. Они всё равно нужны вам чтобы удержать нас тут, в одиночку ты это не сделаешь. Поэтому думаю ты согласишься на дуэль.

Кощей задумался. В принципе архангел прав, в одиночку он сможет их перерезать, а вот удержать на одном месте нет. И насчет магов он тоже прав, его ангелы сильнее. Но старого духа что-то тревожило, он видел в этой дуэли какой-то подвох, но никак не мог понять какой. Взяв время на подумать он вернулся на стену где его ждала Яга. Выложив ей всё что предложил Михаил он внимательно на неё посмотрел.

— Ну, что думаешь? Стоит ли мне на это соглашаться?

Женщина наморщила лоб и через несколько секунд всё-таки ответила.

— Думаю да. Я тоже чувствую что тут что-то не так, однако эта дуэль позволит быстро всё тут закончить.

Кощей спустился обратно за стену уже в своём истинном обличии. Его тело покрывала чешуйчатая броня, а в руках был верный Кладенец. Его противник тоже подрос, однако всё равно не дотягивал до роста Кощея. На нем не было брони, а в руках было длинное копье с горящим белым огнем наконечником.

Со стороны Кощея группой поддержки выступила Яга и директор университета, а со стороны архангела только его брат Гавриил.

Московский императорский дворец.

Император был в бешенстве. Он крыл матом и Шувалова и остальных сановников, которые прошляпили такое масштабное покушение. Я тихонько сидел в углу кабинета и наслаждался зрелищем. Ох, сколько нового я узнал про министра тайной полиции. Наконец-то император выдохся, надо отдать должное его величеству, не каждый может орать матом три часа без остановки. Он устало опустился в кресло и глянув на меня тихо спросил.

— Надеюсь хоть у вас там всё идёт хорошо, Яромир. Сам видишь, почти не на кого положиться.

— Всё идет неплохо, ваше величество, учитывая что мы в меньшинстве.

Минут за двадцать я рассказал императору всё что у нас там произошло. В итоге, он согласился выдать мне дополнительные пушки и снаряды, а также гранаты. Ну, а что, пусть империя финансирует, это всё-таки не моя личная война. Договорившись о времени, когда мне надо будет открывать портал я переместился обратно, прямо на стену. Первое что я увидел это Кощея, великан был внизу и дрался с архангелом. В следующие секунды произошло несколько вещей: меня заметили, Кощей чуть не срубил голову Михаилу, а Гавриил, тварь эдакая, ударил исподтишка сильно ранив Кощея. В этот момент злость полностью затуманила мой разум и энергия хлынула из моего источника наружу. Я почти не управлял ей, она жила своей жизнью, однако тянулась прямо к архангелам приняв форму щупалец. Обвив туловище Михаила энергия они начали сжиматься, желая раздавить врага. Но видимо моих сил было недостаточно, архангел кажется даже не почувствовал моих потуг.

В эту секунду время будто замерло, а рядом со мной раскрылся портал откуда вышел Род. Он был в боевом облачении, в руках держал молот.

— Ну, здравствуй, Яромир. Пришло время очередного урока.

— Какого нахрен урока, Род? Ты что не видишь, что Кощея сейчас убьют там?

— Не убьют — усмехнулся он — не зря его называют бессмертным. Но то что ты увидел как его ранили очень даже хорошо, теперь ты готов перейти на новую ступень. Ты наконец то смог проявить чистую энергию, не привязанную ни к одной из стихий, а это первая ступень для того чтобы стать полноценным Богом.

Род объяснил мне что нужно не просто выпустить свою энергию, а почувствовать её, сделать её продолжением своего тела. Довольно туманное объяснение как по мне, но другого у него просто не было. Что ж, значит придётся это сделать. Я вновь уселся в позу для медитации и погрузился внутрь себя. С тем чтобы почувствовать источник проблем не было, а вот с той энергией что вышла из моего тела случился затык. Я никак не мог её почувствовать, как бы я не старался.

— Поторопись, Яромир, я смогу удержать время вокруг нас ещё немного, но я не всесилен.

Я скрипнул зубами. Вот так всегда, всё на бегу, а потом от меня требуется в моменте решить проблему над которой по хорошему надо биться несколько недель, а то и месяцев, если не больше.

Я сильнее разозлился, только уже на самого себя. И в этот момент что-то произошло, моё восприятие мира будто бы скакнуло на новую ступень. Я чувствовал всё, каждую клетку своего тела, но не это поразило меня, а то что я наконец-то по настоящему почувствовал энергию. Я понял что был слеп, но теперь я прозрел. Теперь я понимал что мне не стоит никакого труда раздавить Михаила, в его энергетическом каркасе было много прорех. И энергия послушалась меня и потекла туда куда я направил её своей волей. Я прекрасно видел как разрушается оболочка Михаила, как его энергия идет в разнос. И тут у меня в голове появилась мысль, если старики смогли ассимилировать энергию смогу ли это сделать я? Недолго думая я тут же дал приказ своим энергетическим жгутам и вместо того чтобы уничтожать чужую энергию они начали её выкачивать из архангела и направлять прямиком мне в источник. Но я рано начал радоваться. Как только эта энергия коснулась моего источника внутри меня будто бы взорвалась бомба. Меня корежило от боли, источник вздулся грозясь взорваться и убить меня.

Я не смог больше сдерживаться и заорал. А потом я просто потерял сознание.

Род удовлетворенно наблюдал за тем как его ученик справлялся с поставленной задачей. Ему стоило больших трудов подгадать момент своего появления, однако он справился и теперь на то, на что у него ушли годы Яромир потратил пол часа. Конечно всё это ещё сырое, эту способность придется тренировать и укреплять, но главное что начало положено. Вдруг Бог увидел как Яромир начал кататься по земле пытаясь руками разодрать себе грудь. Неожиданная мысль заставила Рода покрыться липким потом. Неужели этот придурок додумался до того чтобы втянуть в себя энергию архангела? Он кинулся к Яромиру и перевернул его на спину. Из его рук вышли зеленые жгуты энергии. Посмотрев на внутреннюю структуру парня Род не сдержал ругательств. Всё-таки он оказался прав, этот глупец таки сделал то что не стоило бы делать ни в коем случае. Теперь главное чтобы он не умер, иначе Кощей с Ягой точно разорвут его на кусочки. А ведь Род рассчитывал на этого парня в вопросе урегулирования конфликта с Кощеем.

По началу после потери сознания я просто плавал в темноте. Постепенно мрак вокруг меня рассеялся и я замер пораженный той красотой что мне открылась. Передо мной была планета, она сияла, сияла чистой энергией. Я попытался приблизиться и к удивлению мне это удалось. Я смог различить мелкие огоньки, некоторые были ярче, некоторые тусклые.

— Так это же люди — догадался я — каждый огонек это человек.

Потом я решил посмотреть что там над тем местом где мы сражались с ангелами. Там я увидел уродливый черный шрам, который постепенно затягивался. Понятно, видимо ангелочки решили убраться с планеты. Пока у меня есть возможность я решил изучить всё как можно тщательнее. Там где в моем мире были Штаты я увидел три очень мощных источников энергии. Они пульсировали, раз в несколько минут выпуская в пространство волны энергии. А вот Южная Америка была куда богаче в этом плане. Я насчитал аж десять мощных энергетических точек. Их было даже больше чем в Российской Империи. У нас то я насчитал всего шесть штук. Я уже было собрался исследовать Африку и Индию, когда я очнулся.

Придя в себя первое что я увидел это обеспокоенное лицо Яги. Но как только я открыл глаза на её губах появилась улыбка.

— Очнулся всё-таки. А я думала всё, придется тебя в вечный сон отправлять.

По словам Яги я провалялся в таком состоянии несколько часов. И пока меня не было произошло много интересного. Во-первых, ангелы получили по сусалам от разъяренного Кощея. Видимо подлый удар сильно не понравился великану и не долго думая он всем отвесил крепких таких отцовских лещей. Ангелы решили не искушать судьбу и пока Кощей крошил одну часть их войска остальные быстренько залезли в разрез и закрыли его с другой стороны. И я их прекрасно понимаю, мне бы тоже не хотелось чтобы ко мне в гости зашел трехметровый верзила, который может даже Богов затыкать и начал задавать неудобные вопросы.

После того как ангелы дали деру Кощей не успокоился и начал искать новые жертвы. И тут ему на глаза попался Род. На этом моменте рассказа я почувствовал что моё сердце холодеет. Однако Яга поспешила меня успокоить сказав что Род жив. А когда я спросил цел ли он она рассмеялась.

— Цел твой дружок, цел. Конечно, Кощей его знатно отметелил, смотреть было одно удовольствие. Но я всё-таки лекарь, так что исцелила твоего Рода. Сидит теперь в соседней палатке, водку хлебает. Нежные нынче Боги пошли. Хочешь можешь его проведать.

Вот это номер. Нет, я знал что Кощей с Родом в контрах, но то что два взрослых, по сути древних, создания опустятся до банального мордобоя для меня стало открытием. Я думал что они уже выросли из такого, а оказывается нет.

Дальше я узнал что император решил раз уж мы находимся в таком удобном месте то почему бы не перебросить сюда энное количество войск дабы зайти в гости к соседям. Так что очень скоро мне придется открывать порталы и ждать гостей. Оказывается от нашего местоположения до Италии рукой подать, а там уже Рим и считай победа в войне. Но всё это сейчас для меня было не очень важно. Куда важнее было то что я очень сильно хотел понять что же со мной произошло и какие новые возможности это мне сейчас даёт. А для этого мне нужен Род.

Как и сказала Яга Рода я нашел в соседней палатке. Бог выглядел печальным, а перед ним была огромная десятилитровая бутыль с алкоголем, которая была уже наполовину пуста.

— А, это ты. Ну заходи, садись, выпей со мной что ли.

Я медленно опустился на стул рядом с Богом и взял протянутый стакан. Выдохнув я залпом влил в себя алкоголь и чуть не поперхнулся. Твою мать, это не водка, это чистый спирт. Горло обожгло, а из глаз брызнули слезы.

— Ты зачем эту гадость пьешь? — с трудом сказал я — Этим же отравиться можно.

Род посмотрел на меня, а потом опрокинул в себя ещё пару стаканов.

— А я так своё психическое здоровье восстанавливаю. Меня только что отметелил Кощей на глазах у всех. Вот и горюю.

Мне захотелось ударится головой об что-то твердое. У нас тут война, а Род фигней мается. В общем, я встал, и резким всплеском энергии просто уничтожил бутылку.

— Хватит, Род. Приди в себя. Ты ведь знал что так будет, так что нечего тут строить из себя раненого лебедя. Раз уж ты спустился на землю то сделай что нибудь полезное, бухать будешь потом, когда проблем больше не будет. А сейчас взял и собрался.

Я хотел вывести Рода на эмоции, и у меня это получилось. В глазах Бога промелькнула злость, его кулаки сжались. Он поднялся из-за стола и подошел ко мне вплотную.

— Никогда, слышишь, никогда не позволяй себе больше такого тона.

Его аура подавляла, но я не отвел глаза продолжая смотреть на него прямо. Наконец-то то он расслабился и вышел из палатки. Я же выдохнул понимая что сейчас прошел по самому краю. Но это надо было сделать, Род нужен мне собранным, иначе быть беде.

Рай.

Яхве гневно смотрел на двух своих архангелов. На тех кто должен был принести ему на блюдечке новый мир, а вместо этого вернулись словно стая побитых собак.

— И как вы это допустили? Я дал вам армию, дал вам силы, дал вам всё. А вы не смогли справится с моим заданием!

Сила бога подавляла. Михаил с Гавриилом упали на колени не смея поднимать головы.

— Прости нас, отец. Но они были сильнее. Там был демон, он легко справился со мной — сказал Михаил — а потом вмешался один из их Богов и нам пришлось уйти.

— Бог? Ты сказал вмешался Бог? Тогда почему не позвал меня?

— Мы не успели, отец — вмешался Гавриил — демон будто с ума сошёл и начал убивать ангелов сотнями. Мы решили что будет лучше отступить чем потерять оба легиона.

— Прочь с моих глаз, оба!

Когда архангелы ушли Яхве задумался. Вмешаться мог только Род, но он не верил в то, что язычник настолько осмелел. Значит должна быть другая причина. Яхве так и тянуло пойти туда самому чтобы разобраться с проблемами, но он был очень осторожен. Кому как не ему знать что лучше потерпеть тысячу лет чем потерять власть. В конце концов он со временем только и становится сильнее в отличии от врагов. Терпение — одна из главных в мире добродетель.

Московский императорский дворец.

После случившегося нападения Шувалов окончательно озверел. Он поднял в ружье все силы тайной полиции и столица содрогнулась. Жандармы врывались в дома купцов и аристократов, а казни шли потоком. Теперь те кто думали что император слаб и безволен боялись даже своих мыслей. Сам же император благодарил судьбу за то что императрица с цесаревичем была в другой резиденции под хорошей охраной. Но для Святослава это была не единственная хорошая новость. Яромир всё-таки решил проблему ангелов, хоть и довольно своеобразным методом. По словам чародеев там появился Род. А дальше пошли вообще странные новости. Оказывается Кощей избил Рода, а потом Бог просто напился.

Вернувшийся Шереметьев тут же предложил перекинуть туда энное количество солдат, чтобы пойти прямиком на Рим. Идею обдумали со всех сторон и признали годной и теперь под Москвой готовили несколько полков для поддержки чародеев. И когда эти силы войдут в столицу Римской Империи Святослав лично переместиться туда чтобы принять капитуляцию от их императора. Его люди уже работали над нужными документами, осталось дождаться только возвращения в Москву принцессы Поднебесной. Как никак она тоже немало поспособствовала в этой войне.

Когда пришло время открывать портал я был готов. Воронка открылась быстро и на этот раз мой портал вышел в несколько раз больше, а энергии почти не потреблял. Из прохода стройными рядами выходили солдаты. Следом шли улучшенные бронеавтомобили и пушки. Мда, видимо император решился на этот раз взяться за дело серьезно.

Рядом стоял Кощей, невозмутимо наблюдавший за всем этим.

— Ну, что, Яромир, скоро всё закончится.

— Да, ты прав. Как говорил один умный человек: «все дороги ведут в Рим», а значит мы точно не заблудимся.

На моем лице заиграла мрачная улыбка.

Глава 17

Предместья Рима.

Город сопротивлялся отчаянно. Император созвал столицу все войска до которых смог дотянуться. Остатки инквизиторов, которые каким-то чудом сохранили свои силы, легионеры, все маги от уровня подмастерья. Даже народное ополчение было собрано. Но русские маги раз за разом разбивали собранные силы и шли вперед. Уже были видны главные ворота Рима и все умные люди понимали что это конец. Некоторые не стесняясь кивали в сторону инквизиторов говоря что во всем виноваты именно они. И так или иначе они были правы конечно. Дворец императора был пуст, сам же император сидел у себя в кабинете пустым взглядом уткнувшись в одну точку. Он как никто иной понимал что это конец, и что возможно он последний император Римской Империи. По крайней мере, будь он на месте русских, точно не пожалел бы своих врагов. Да, у него была мысль сбежать, возглавить остальные легионы, которые были на африканском континенте, но никто не простит ему потерю столицы. Любой легат к которому он посмеет явится первый же казнит его. И у него будет на это право.

Поэтому единственное что ему приходило на ум это возглавить бессмысленную атаку и умереть. По крайней мере это позволит ему сохранить свою репутацию, точнее её остатки. В этот момент в кабинет вошел глава преторианцев.

— Мой император. Русские прорвались сквозь ворота. Вам нужно бежать.

Император посмотрел на него пустым взглядом и медленно сказал.

— Нет смысла, сегодня империя перестала существовать.

Я стоял возле главных ворот Рима и смотрел на то как погибают последние защитники великого города. Их было мало, и они кидались на наших чародеев отчаянно. Но наши маги работали как хорошо отлаженный механизм раз за разом перемалывая их. Когда мы подошли вплотную к воротам Кощей просто снес их своей магией. Теперь нам осталось всего лишь найти их императора и можно ставить точку в этой бессмысленной войне.

Последние защитники Рима пали. Мы уже были вблизи дворца, когда нам навстречу вышли двое. Воин в черных доспехах от которого буквально сквозило ненавистью в нашу сторону и старый мужчина в дорогих одеждах с умными глазами наполненными грустью.

— Господа, — обратился он к нам на чистом русском — нет смысла больше проливать кровь. Вы выиграли и я, последний император Римской Империи, готов подписать капитуляцию. Только, пожалуйста, хватит смертей.

Я кивнул, и махнув рукой открыл портал. Оттуда вышли десяток императорских гвардейцев и сам император Российской Империи Святослав. Сравнивая двух императоров я спокойно мог сказать что наш выглядит более солидно в отличие от своего римского собрата.

Что ж, я тут больше не нужен, пусть большие дяди решают свои делишки.

Три дня спустя.

Вернувшись из Рима я тупо отсыпался два дня. Саша уехала к родителям, а мне стало скучно. Надоели все эти проблемы, решил просто отдохнуть. Тарр с Кощеем вернулись со мной и теперь занимались делами нелюдей.

Мария тоже нашла себе занятие по душе, теперь она занималась приютами для детей, которые остались без родителей из-за войны. Она пропадала там целыми днями и дома бывала редко по словам прислуги.

После двух дней сна я проснулся полным сил и желания что-то сделать. У меня ещё остались артефакты из императорской сокровищницы с которыми я не до конца разобрался. Решено, буду заниматься ими. Я уже было собрался идти в мастерскую, когда меня отвлек звонок от Шувалова.

— Ну здравствуй, герой, — голос князя был веселым — поздравляю тебя!

— Добрый день, ваше высокопревосходительство, а с чем?

— Скоро узнаешь — усмехнулся князь — а пока вот что, завтра во дворце будет бал и церемония награждения. Как понимаешь твое присутствие обязательно.

Мда, вот и начинается веселье. Предчувствую какой то шухер, зная нашего императора.

День спустя.

Московский императорский дворец.

Зал для торжеств был полон людей. Всюду сновали лакеи с подносами, аристократы собирались в кружки по интересам обсуждая свои дела, а вояки ходили из стороны в сторону иногда подходя к столам с напитками и опрокидывая очередные сто грамм коньяка. Но настроение у всех было хорошее. Святослав принял капитуляцию у императора Римской Империи на максимально выгодных для нас условиях и теперь все были в предвкушении. Я приехал один, Мария не захотела ехать сюда. Взяв бокал с шампанским я выбрал самый укромный уголок и не спеша потягивая алкоголь наблюдал за гостями. Большинство из них я не знал, но были и знакомые лица. Вот князья Шереметьев с Долгоруким проследовали беседуя о чем то своем, вот Иван Иванович Шувалов повел к столу старую, но всё ещё красивую аристократку. Даже люди Айлинь и Юншэна были тут. Княжна Долгорукая, кстати, тоже. Саша была в компании таких же молодых девиц, которые весело хохотали и поглядывали на вояк от чего те смущались.

Наконец в зал вошел император. Все гости затихли, ожидая пока он скажет свою речь.

Начало речи я тупо пропустил мимо ушей так как знал что это всё церемониальная лабуда. А дальше императору просто подали список и он начал по одному вызывать к себе самых отличившихся. Понятное дело что канцелярия не забудет никого, но не может император награждать всех лично, тогда всё растянется на неделю не меньше.

Но вот дошло и до того чего я так боялся. Император нашел меня взглядом и улыбнувшись подозвал меня кивком головы.

— А теперь, я хочу поговорить о человеке без которого не было бы ничего из того что мы сегодня празднуем. Человек, который смог победить саму смерть, человек, который воевал плечом к плечу с Богом. Боярин Яромир Мстиславский.

Бурные аплодисменты буквально затопили зал. Император поднял руку, показывая что он ещё не закончил.

— Я долго думал над тем чем же мне вознаградить этого человека. Помнится в прошлом я обещал ему титул князя, если он не разочарует нас, и как вы видите он с этим справился. Но, титула теперь будет недостаточно, за все заслуги Яромира перед империей я жалую ему город Тверь!!!

Кажется я что-то говорил про бурные аплодисменты? Я ошибся, вот сейчас они были по настоящему бурные. Кто-то даже свистел или мне показалось. Со всех сторон меня окружили гости, кто-то жал руку, кто-то что-то говорил, но я буквально потерялся во всем этом бедламе. С трудом, но мне удалось вырваться и выйти на один из балконов. Тяжело дыша я залпом выпил бокал с вином и задумался. Кажется император решил окончательно привязать меня к себе. Город это ведь не поместье, его просто так не бросишь. А учитывая что недалеко от меня ещё и магический университет то чувствую проблем у меня выше крыши будет. И не стоит забывать про Кощея с компанией, они ведь будут жить на моей земле. А теперь представьте компанию старых духов, которые не сильно любят людей и толпу молодых аристократов. Да, да, без потасовок не обойтись это точно, и хорошо если это будут просто драки без смертей. Хотя насчет последнего я не уверен абсолютно.

Дверь балкона открылась и сзади меня обнял девичий силуэт, который прошептал мне на ухо.

— Ну здравствуй, князь Тверской.

Повернувшись я сгреб Сашу в своих объятьях. Это конечно противоречило всем правилам приличия, но честно говоря мне было на них плевать, у меня свои правила.

— Здравствуй, родная, как хорошо что ты меня нашла. Хоть какая то радость у меня за сегодня.

Девушка весело рассмеялась.

— Яромир, ты же молод, а бурчишь словно мой отец. Ты теперь князь, элита Российской Империи, что тебе на этот раз не нравится?

— А то что теперь у меня целый город в котором мне придётся наводить порядок. А это знаешь ли не делается по щелчку пальцев.

Я вправду был недоволен. Император мог хотя бы со мной обсудить этот вопрос. Титула князя мне бы хватило за глаза, а теперь мне придется заниматься абсолютно ненужными мне делами. Саша ещё какое-то время пробыла со мной, а потом ушла сославшись на то что ей надо домой. Я тоже сел в транспорт и вернулся к себе в поместье. С завтрашнего дня у меня начинаются тяжелые дни.

Утро началось с того что ко мне прибыл императорский курьер и вручил папку с документами подтверждающие мой титул князя и право на Тверь. Осталось только отлить себе перстень и обруч, а также придумать новый герб. Всё-таки с сегодняшнего дня я не просто князь, а князь Тверской. Лично я не видел никакой разницы, но Мария объяснила мне что так надо. А дальше начался ад. Мои дружинники и слуги начали собираться для переезда. И хоть я уговаривал Марию оставить всё как есть она решила перевезти в Тверь всё что тут было. Кощей с усмешкой смотрел на всё это, а на мой вопрос почему он не собирается ответил:

— Всё своё ношу с собой. Такая у меня привычка.

Город нас встречал настороженно. Нет, жители вышли с цветами, всё чинно и благородно, но я прекрасно видел их страх и то как они боялись меня. В первых рядах был наместник города — боярин Онуфрий Смородин. Его род довольно молод, но уже как сто лет управляет Тверью и округой. Как раз с тех пор как последний князь умер, а его род пресекся.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость — с поклоном сказал он — город Тверь приветствует своего нового господина.

— Спасибо, боярин, за то что сохранил для меня город. А теперь пойдём, покажешь мне хозяйство.

В первую очередь мы направились во дворец. Тут он был небольшим, однако очень ухоженным. Было видно что за ним следят. На мой вопрос почему наместник тут не живет боярин смутился.

— Так я же не князь чтобы в княжеских палатах жить. Мы люди маленькие, своё место знаем.

— Ладно, не робей, без работы не останешься.

Боярин облегчённо выдохнул, а я понял что он и впрямь боялся того что я просто его выгоню. Ну, а что, насколько я знаю довольно распространённая практика. Это я князь без вассалов, а у любой княжеской семьи есть свои бояре, которых они ставят на управление своих земель. Так что Смородину повезло отчасти что я такой неправильный князь.

Через три часа.

Итак, что я могу сказать на первый взгляд. У меня почти полмиллиона подданных, из которых двести тысяч живут в городе. В городе около десяти семей аристократов, не сильно родовитые, но тем не менее. Город жил в основном от доходов с Волги, ну и плюс были свои маленькие мастерские и даже один небольшой завод, который занимался мебелью. Бюджет годовой всего лишь два миллиарда, что на самом деле маловато. Но деньги не проблема, в конце концов у меня на базе огромное количество золота, так что финансы есть. Но денег мало, мне нужны люди, которые смогут из этих денег сделать хорошо для меня и моих подданных, а вот с такими людьми всегда проблема. Их немного и очень редко когда они свободны. Мда, придётся искать, других вариантов просто нет. А пока стоит вначале нормально устроится и понять чем на самом деле живет город.

Дворец Долгоруких.

— Ну что, дочь, наверное уже видишь себя княгиней тверской? — Долгорукий улыбался смотря на мечтательное лицо дочери.

— Но ведь ты же против, отец? — Александра подняла взгляд на отца — тем более что мы с Яромиром любим друг друга.

— Я не против. Да и мать тоже. Осталось дело за твоим женихом, пусть засылает сватов.

Где-то в глубинке империи.

В одной из деревень Уральского округа собрались те бунтовщики что каким то чудом смогли избежать ареста. Сейчас они уже не выглядели так внушительно как раньше, вынужденные ютится все в месте в обычной деревенской избе.

— Ну что, господа, мы проиграли. Император воспользовался нашей ошибкой и вырезал под корень большую часть наших сторонников. Увы, это конец.

— Но ведь у нас есть союзники за рубежом, разве они не сдержат своих обещаний?

Говоривший ранее мрачно усмехнулся.

— Мы были им нужны пока были сильны, теперь же не представляем для них ценности как партнеры. Теперь же мы бесполезны.

— Вы не совсем правы, господа, — вмешался ещё один из заговорщиков, худой старик с пронзительным взглядом — у нас есть деньги, много денег. А это как ни крути огромный ресурс. Нам надо всего лишь подождать, мы же никуда не торопимся.

В свете луны на пальце старика сверкнул перстень с черным скорпионом.

Первым делом я вызвал к себе владельца мебельного завода. Как ни странно им оказался не аристократ, а купец. Звали купца Радим и жил он в Твери уже тридцать лет. Богатырское телосложение, хитрый взгляд и полное отсутствие волос на голове при наличии длинной рыжей бороды смотрелось экстравагантно.

— Добрый день, ваша светлость, — поклонился мне здоровяк — вы хотели меня видеть?

— Добрый день, Радим. Садись, поговорим с тобой. Скажи ка мне, Радим, а есть ли у тебя мысли насчет расширения своего завода?

— Мысли конечно были, ваша светлость — осторожно ответил купец — да вот только без денег этого не сделать. А даже если я найду деньги то нужен рынок сбыта, а там довольно жесткая конкуренция. Поэтому мой товар в основном покупают тут в Твери и в округе.

Ну, насчет конкуренции я знал, вот только у меня было то что не было у местных, знания о том какие изделия будут пользоваться спросом в будущем. Ну и деньги, в огромном количестве. Поэтому я заранее подготовился к этому разговору, нарисовал чертежи, ну и подготовил чек.

— Посмотри на это и скажи мне что ты насчет этого думаешь — я подвинул ему папку с чертежами.

Купец не спеша открыл папку и начал рассматривать мои рисунки. И чем дольше он их рассматривал тем удивленнее становилось его лицо.

— Ваша светлость, но откуда? У нас такого не делают, но я бы сам не отказался от такой мебели у себя в доме.

Я усмехнулся. Ну ещё бы. Конечно не отказался, учитывая что тут до сих пор некоторые пользовались сундуками. Да для них зеркало на самом шкафу уже было перформансом. Дав купцу несколько минут чтобы успокоиться я протянул ему чек. Это его добило окончательно.

— Десять…? Десять миллионов? Ваша светлость, мой завод стоит пять, не больше. Что вы хотите от меня?

— Я хочу чтобы ты взял эти деньги и расширил своё производство. Естественно пятьдесят процентов прибыли будут идти мне, ну и получишь знак княжества, а это значит что ты сможешь продавать свои товары не сильно боясь конкуренции. Но учти, никакого брака, иначе наказанием будет смерть. Ты меня понял.

— Понял, ваша светлость — купец встал и глубоко поклонился — я не подведу, жизнью клянусь.

— Ну вот и отлично. Теперь иди, Радим, жду тебя через месяц с предварительными результатами.

Дождавшись пока купец покинет мой кабинет, я вычеркнул один из пунктов своего плана. Да, я решил что вместо того чтобы тащить всё самому намного легче будет просто вкладывать деньги и получать долю со всего этого. У меня в голове было много идей того что можно перенести в этот мир из моего. Например, еда. В этом мире многое из того что для меня было привычно попросту не существует. Та же шаурма. Ну нет её и всё тут. А ведь учитывая магию тут то же оборудование будет обходиться в разы дешевле.

В дверь постучались и я увидел Кощея.

— Удели немного времени, ваша светлость, — усмехнувшись сказал он — дело у меня есть для тебя.

— Конечно, заходи.

Дух зашел, сел в кресло и какое то время собирался с мыслями. Я ему не мешал, внимательно рассматривая его выражение лица. Всегда собранный и невозмутимый Кощей сегодня был каким то растерянным что ли.

Наконец то он собрался и заговорил.

— Вот что, мы тут все посовещались и решили что лучшего кандидата нам не найти. С тех пор как мы ушли, тут многое изменилось, да и мы тоже изменились. Мы хотим жить нормальной жизнью, а не прятаться в лесах. Но мы прекрасно понимаем что это невозможно без силы за спиной. Сила у нас есть, а ещё у нас есть деньги. И мы хотим чтобы ты взял наше золото, а в ответ обеспечил нас всем что нам надо.

Признаться я немного опешил. Я много ждал, но не такого уж точно.

— Ну ладно, пойдём, покажешь свое золото. Посмотрим что можно придумать.

Кощей вел меня прямиком в княжеские подвалы. Зайдя внутрь, он прикрыл за нами дверь и попросил отойти в сторону. Вытянув руки вперед дух что то прошептал и весь подвал затопило светом. Когда мне удалось проморгаться то я чуть не уронил челюсть. Огромный подвал буквально был завален золотом и драгоценными камнями.

— Твою мать, теперь я понимаю о чем шла речь, когда говорили что ты над златом чахнешь. Ну и что мне со всем этим добром делать?

Глава 18

Месяц спустя.

Я чувствовал что потихоньку схожу с ума. Управление даже таким небольшим городом как Тверь буквально высасывало из меня все силы. Я разрывался на части пытаясь везде успеть в итоге лишь сильнее усугублял ситуацию. На самом деле подарок императора оказался белым слоном. В городе была куча проблем, начиная от преступности и заканчивая нехваткой рабочих мест. Чего стоила только массовая драка на открытие новых цехов у купца Радима. Там толпа в триста мужиков просто начали друг друга мутузить из-за того, что новых мест оказалось всего шестьдесят. И не сказать что зарплата была сильно большая, около тридцати рублей в месяц. Но как оказалось для обычных людей это были очень даже хорошие деньги. В итоге мне пришлось вмешаться и попросить Радима открыть ещё три цеха, дабы увеличить количество рабочих мест до двухсот, но я прекрасно понимал что это капля в море. Ещё энное количество мест удалось получить на строительном проекте для нелюдей, но эта работа временная, хоть и хорошо оплачиваемая. Мне кровь из носу нужны новые производства, но всё так или иначе упирается в рынок сбыта, он давно поделен между крупными игроками. Так что мой единственный шанс это новые товары, но новые товары это риск, не все они могут стать востребованы.Поэтому я пока раздумывал над этим. То что у меня много денег не значит что я готов их слить на бесперспективные проекты.

Как вариант можно было задуматься над тем чтобы открыть пару мастерских по изготовлению артефактов, но опять же, сейчас артефакты дорогие из-за того что их не много. Если это дело поставить на поток то придётся снижать цену. В общем, надо думать.

Я прогуливался по набережной в одиночестве просто отдыхая душой. Всегда любил реки, да и целом пресные водоемы. Было воскресенье, но людей как ни странно было не так много. Вдруг я услышал из ближайшего переулка приглушенный вскрик. Любопытство заставило меня свернуть в ту сторону и очень скоро я увидел интересную картину. Четверо босяков с короткими дубинками зажали в углу двоих: мужчину лет пятидесяти и молодую девушку, видимо дочь. Мужчина был крупным, но против четверых не потянет. Поэтому достав один револьвер я выстрелил в воздух.

— А ну стоять, ублюдки. Уронили нахрен палки и подняли руки.

Послушались меня только двое, другая парочка решила попытать счастье в нападении на меня. Один помимо дубинки достал из кармана ещё и нож. Ну вот, джентльменский набор готов, можно начинать.

— Шёл бы ты своей дорогой, барин, если жизнь дорога — процедил один из бандитов — а то сейчас ведь придется тебя учить что нельзя лезть в дела уважаемых людей.

От такой наглости я опешил. Мало того что посреди дня эти отбросы решились свои делишки мутить, так ещё и оказывается они тут никого не боятся. Очень интересно.

Выстрел из револьвера прозвучал слишком громко, но крик босяка, которому буквально оторвало кисть с дубинкой был ещё сильнее.

— Ну, давайте, ближе подходите твари, а то очень уж мне хочется чтобы вы меня поучили жизни.

Я поманил второго, но видимо что-то у него в голове всё-таки было потому что он кинул в меня дубинкой, развернулся и собрался дать деру. К сожалению для него я был быстрее. Взмах рукой и у него под ногами образовался настоящий каток. Бандит не смог удержать равновесие и врезался в стену. Да так неудачно что сам себя вырубил. Хотя может и удачно, я вряд ли бы так нежно обошелся бы с ним. Связавшись с ближайшим полицейским отделом я дождался пока приедут за бандитами и направился дальше. Потерпевших забрала с собой полиция, обещали узнать все подробности.

Гулять как-то расхотелось, поэтому я решил вернуться во дворец. Ситуация с нападением меня немного разозлила, но так же открыла очередную проблему моего города. Я прекрасно знал что преступность не истребить, но вот уменьшить и взять под контроль это вполне реально. Но для этого мне нужно увеличить свою дружину, полиция тут увы бессильна, да и многие полицейские чины так или иначе связаны с преступниками.

На нынешний момент в моей дружине было около двух тысяч людей. Почти все они имели боевой опыт, но этого было мало для моих новых владений. Во дворце первым делом я позвал к себе Стаса, он до сих пор выполнял роль начальника моей службы безопасности. Услышав моё желание увеличить дружину он поморщился.

— Понимаете, ваша светлость, повысить численность дружины сейчас невозможно. Во-первых, потому что найти восемь тысяч вояк, которые подойдут нам почти нереально. Во-вторых, у нас в дружине уже есть свои внутренние связи, наработанные схемы и тд. А новые люди это всегда новые проблемы. Да и я не уверен что смогу управлять таким количеством, мой максимум это три тысячи от силы.

Сказав это Стас виновато пожал плечами и покинул кабинет оставив меня в глубокой задумчивости. Чем больше я думал о его словах тем больше я понимал что он прав. Глупо требовать от мужчины невозможного. С другой стороны, проблема никуда не уходит, мне нужен инструмент контроля над городом. Эх, жаль тут нельзя как в моем мире установить камеры и всё. Хотя, почему нельзя? Да, это будут артефакты, но ведь ничего сверхъестественного в этом нет. Осталось только их сделать и вот тут без конвейера не обойтись. В ручную можно постареть пока сделаешь все артефакты.

Я быстрым шагом направился к себе в спальню, именно там я хранил все чертежи, которые у меня были. Перелистав с десяток папок я наконец таки нашел то, что мне было нужно. Артефакт видеокамера был не таким уж и сложным, так что больше времени уйдет на то чтобы построить артефакт, который будет их создавать. Вот с этим и вправду придется повозиться.

Московский императорский дворец.

Святослав как всегда работал. Корона императора не благо, как многие думают, а настоящее проклятье. У него почти не было времени на семью, на отдых и на другие банальные вещи, которыми занимаются обычные люди. Вот и сейчас, вместо того, чтобы сидеть с удочкой где нибудь на берегу речки он вынужден решать очередные дела своих подданных.

Всё чаще его мысли возвращались к новоиспеченному князю тверскому. Он ждал что мальчишка попросит помощи, всё-таки управлять княжеством и воевать разные вещи. Но как ни странно парень упорно тащил всё на себе, при этом довольно неплохо справляясь. Даже Шувалова ни разу не побеспокоил, хотя министр тайной полиции говорил, что в Твери есть проблемы над которыми стоит поработать.

Император тяжело вздохнул и закрыл очередную папку с документами. Хватит на сегодня, иначе голова взорвётся. А насчет Яромира надо бы подумать, в любом случае надо внедрять к нему своих людей.

Я уже три часа пытался прикинуть как мне сделать артефакт для производства, когда ко мне зашел Кощей. В последнее время мы нечасто виделись, он сейчас по уши завяз в делах своего поселения. Уже неделю как все нелюди поселились в своих новых домах и теперь налаживали свой быт. Кощея они выбрали своим старостой и теперь ему приходилось решать все их проблемы, чему он был не сильно рад.

— Здравствуй, Яр, я к тебе по делу — Кощей устало сел рядом и вытянув ноги печально на меня посмотрел.

— Выкладывай, старче, вижу тебя загоняли так же как и меня.

— И не говори, сам уже не рад что согласился. Я к тебе вот по какому делу, у нас похоже появился недоброжелатель.

Я внутренне подобрался.

— А вот с этого места поподробнее.

— Да куда уж подробнее — тяжело вздохнул он — появилась какая-то гадина, которая по ночам пакостит в поселении. И чего я только не пробовал, и засады делал, и магию применяли, ничего не помогает, будто бы призрак завелся.

— А может и вправду призрак? — я глянул испытующе на Кощея.

— Да если бы он я бы его сразу почувствовал. Не забывай с какой энергией я работаю.

— Ну да — покивал я — забыл. Ну и что тебе от меня надо?

— Ну так это — помявшись ответил он — помощь мне нужна твоя.

Вот это номер. Нет, я всё понимаю, но с каких пор я стал нянькой для нелюди? Или хитрый старикан решил повесить на меня все свои проблемы? Так не на того напал, пусть сам со своими разбирается, мне хватило тех дней пока строились дома для них. Постоянно какое-то происшествие и все сразу ко мне прибегали. Нет уж, мне своих проблем хватает, спасибо, чужого добра не надо. Но и просто так отказывать Кощею я тоже не хотел, обидится ещё, а он мне как никак помог причем сильно.

— Ладно, старче, подумаю как твой вопрос решить.

— Ну вот и хорошо — обрадованно потер он руки — ну тогда не буду мешать, работай.

Ага, как же, поработаешь тут с вами.

Вдруг я понял что я идиот. Причем полнейший. Нахрена мне тут велосипед придумывать, если у меня под рукой целая база с технологическими возможностями выше чем даже в моем прошлом мире.

Не став тянуть я тут же переместился на базу и обратился к ИИ.

— А скажи ка мне, друг мой, сможешь ли ты мне сделать систему наблюдения для целого города?

— Добрый день, полковник. Да, база обладает такими возможностями — голос искина был полон радости, видимо ему надоело ничегонеделание.

— В какие сроки ты сможешь это сделать?

— Все зависит от размера города, секунду, сейчас узнаю.

Я вновь почувствовал легкое касание ментальной магии, а потом услышал голос ИИ.

— Нужное вам количество устройств я смогу изготовить в течение трех дней. Однако у меня есть не все ресурсы, мне бы не помешали железо, медь и серебро. Я был вынужден потратить запасы на восстановление функционала базы.

— Будут тебе ресурсы. Сегодня же.

Довольный я решил прогуляться до Юншэна, посмотреть как он там.

С тех пор как я был тут в последний раз тут всё переменилось. Исчезли старые каменные дома, а вместо них появились другие, более скажем так культурные. Вокруг города (теперь это точно город) появилась стена наподобие той что мы построили вокруг ангельского купола. Народу явно стало больше, видимо Юншэн получив вторую молодость решил взяться за дело серьёзно. Это он конечно молодец, правильно делает.

Самого главу клана я встретил на центральной площади, он там управлял процессом очередной стройки. Увидев меня он улыбнулся и зашагал в мою сторону.

— Яромир, рад тебя видеть. Ты к нам по делу или просто, в гости зашел?

— Ну, и то и то — улыбнулся в ответ — мне нужно чтобы твои ребята отвезли в храм вот это — протянул я ему список — и желательно сегодня.

Он кивнул, и подозвал одного из своих помощников отдав тому бумажку.

— Ну, а в целом как у тебя тут дела? Вижу взялся за большую стройку, чего это вдруг.

— Ну так, в долине твой город растет, к нам в гости люди идут, вот и приходится соответствовать — рассмеявшись ответил он — да и надоело жить в серости. Деньги у нас есть, почему бы не позволить себе немного больше?

— Вот тут ты прав. Зачем нам ещё золото, если мы его не пускаем в ход.

С Юншэном мы пообщались ещё около часа, но потом я вспомнил что мне уже пора возвращаться. Тепло попрощавшись с ним я открыл портал и переместился прямиком к себе во дворец. С тех пор как Яга поработала над моим источником такие переходы перестали быть для меня проблемой.

Быстро перекусив парочкой бутербродов я улегся на кровать и заснул. Завтра очередной рабочий день, надо отдохнуть.

Где-то на территории Российской Империи.

Ночью в тайге было тихо. Большинство зверей спали, а ночные обитатели старались не шуметь дабы не спугнуть свою добычу. Поэтому прокол в пространстве не привлек внимания. Оттуда просочилась темная дымка, которая приняла форму человеческого тела. Но на этом сходство заканчивалось, рот, глаза, нос и уши полностью отсутствовали. Существо издало непонятный звук, и превратившись обратно в дымку полетело прочь от уже успевшего исчезнуть прокола. Запах нужный ей был далеко, но это её нисколько не смущало.

Утром я решил всё-таки выбрать несколько идей для будущих производств. Если рассуждать логически, что больше всего продаётся? Правильно, вещи первой необходимости. В этом мире под эту категорию подходили еда, транспорт и конечно оружие.

С едой было всё более менее понятно, либо делать дорогой товар для аристократов, либо массовый и дешёвый для простолюдинов. С транспортом почти тоже самое. А вот с оружием всё в разы сложнее. Закон тут позволял простолюдину иметь оружие, которое не может навредить аристократу. И тут уже начинаются проблемы, потому что даже обычный револьвер может легко прикончить какого нибудь сынка аристо. А это суды, тяжбы и так далее. В общем нам это не нужно.

Так что первым делом я решил остановиться на транспорте. И тут было сразу несколько вариантов. И первым был, как ни странно, но привычный мне велосипед. Его просто не было в этом мире. Благо схему самого простого велосипеда я помнил наизусть, поэтому нарисовать проблем не было.

Дальше я решил сделать самый обычный мопед. Только вместо бензина или солярки он будет ехать на магическом двигателе. Тут конечно посложнее, так как надо ограничивать скорость этого аппарата дабы не случались несчастные случаи. И велосипед и мопед я решил сделать трёхколёсный. Во-первых, более устойчивая база, а во-вторых, возможность поставить сзади самый обычный ящик, который будет служить багажником. Всё-таки люди тут редко ходили с пустыми руками.

До обеда я потратил время на то, чтобы подробно описать устройство велосипеда и мопеда, а потом позвал к себе бывшего наместника. У него должны быть свои связи, а значит он сможет мне подсказать нужных людей для будущих производств. Да и объяснить, будут ли они пользоваться спросом.

Боярин пришел ко мне где-то через час, и долго рассматривал мои чертежи.

— Ваша светлость, я не уверен что эти ваши аппараты будут пользоваться спросом. Да и небось они дорогими будут.

Я усмехнулся.

— Ну, это вряд ли, максимум десять рублей будет стоить велосипед, а мопед не более пятидесяти.

Боярин задумчиво погладил голову, а потом кивнул.

— Тогда да, будут покупать. Народец то у нас неплохо живет, но всё-таки не жирует. А насчет того кто сможет этим заняться, так зять мой и сможет. Он одно время решил каретами торговать, цех для их постройки купил да прогорел, слишком дороги для обычных людей. Вот с тех пор оборудование и простаивает.

Вот же хитрый жук. Конечно, как только понял какие деньги тут будут крутиться тут же и решил под себя всё это дело под себя подмять. Конечно всё будет чинно и благородно. И зять там будет, и подпись его под нужными бумагами. Но я узнавал про бывшего наместника, хитрый жук оказался и не прочь подзаработать. И в криминале не замешан, что уже хорошо.

— Ладно, — усмехнулся я — зови своего зятя завтра, поговорю с ним.

— Благодарю, ваша светлость, — поклонился боярин — завтра же обязательно приведу зятя.

Сказав это боярин быстро покинул мой кабинет будто бы боясь что я сейчас передумаю.

Я же засел за дальнейшими планами, которым конца и края не было.

Ночью меня разбудил взгляд направленный на меня. Медленно открыв глаза я периферийным зрением заметил фигуру в углу спальни, которая стояла в тени не двигаясь. Нащупав револьвер под подушкой я резко вскочил с кровати и одновременно выстрелил и натянул на себя щит. К моему удивлению пуля будто бы растворилась за метр до фигуры, не причиняя ей никакого вреда. Тем временем она медленно двинулась ко мне, и чем ближе она была, тем яснее мне было что передо мной был не человек. Ни рта, ни глаз, ничего кроме человеческой фигуры, которая будто бы состояла из какого-то чёрного дыма. Приблизившись достаточно близко, она резко схватила мою голову руками, даже не заметив мой щит. Резкая головная боль скрутила меня, и в голове появилась одна картинка на которой была Яга с Кощеем.

— Мне нужны они. Расскажешь где — останешься жив. Если нет — умрешь.

Глава 19

Утром я проснулся с дикой головной болью. Будто бы всю ночь мою голову использовали вместо наковальни. С трудом поднявшись с кровати я пошатнулся и упал обратно. Попытка улучшить своё состояние при помощи энергии не дала ничего так как я обнаружил полностью пустой источник. А вот это уже плохо, очень плохо. Постепенно я вспоминал что со мной вчера произошло и рука непроизвольно потянулась к револьверу. Та тварь, это точно она виновата. Ну, а кто ещё мог высосать из меня всю энергию? Правильно, только она. И кажется она искала Ягу и Кощея. Браслет связи был рядом, я еле до него дотянулся и найдя нужную руну связался с Кощеем.

— Старый, бери Ягу и живо ко мне.

Когда через десять минут они ворвались в мою спальню я более менее пришел в себя, однако до сих пор не мог толком стоять на ногах, а в источнике появились капли энергии. Что-то явно не так, скорость его наполнения явно упала. Я как смог описал им ту хрень что была у меня в спальне и по мере того как я говорил их лица становились всё смурнее и смурнее.

— Это беда, Яромир. То с чем ты столкнулся. Я не думал что они до сих пор существуют, я не видел их более десяти тысяч лет.

И судя по лицу Кощея он был бы рад чтобы всё о чем я сказал оказалось неправдой. Яга тем временем подошла ко мне и начала меня обследовать шепча себе под нос какие-то заговоры.

Мне вроде бы даже немного полегчало, насколько это было возможно.

— Кто они, Кощей? — поморщившись от боли я приподнялся на кровати — Говори конкретнее, я должен понять что за хрень была у меня в спальне.

— В том то и проблема, Яромир. Мы не знаем кто они. Они всегда приходили ночью, высасывая энергию из духов. Против них не действует никакая магия, что мы только не пробовали. А потом в какой-то момент они просто исчезли и мы вздохнули с облегчением.

Я удивленно посмотрел на Кощея. Судя по всему старик боялся, и боялся сильно.А вот это хреново. Если существо, которое может обломать рога даже Богу чего-то боится то это не к добру. Мда, я то думал что он приедет и расскажет мне что это был какой-то дух или что-то такое, а по факту мы имеем то что имеют нас. Причем в извращённой форме.

— Защитится от этой хрени можно как-то? Я не сильно горю желанием каждую ночь испытывать свой организм на прочность.

Кощей печально на меня посмотрел и отрицательно покачал головой.

Ну супер, теперь ещё и оказывается что эта хрень может приходить когда угодно и делать что ей вздумается.

В этот момент вмешалась Яга.

— Возможно есть тот кто сможет тебе помочь, но его давно не видели.

— А вот с этого места поподробнее — весь подобрался я.

— Речь про Сварога. Самого старого Бога в этом мире. Он единственный кто не участвовал в войне против нас, предупреждая остальных Богов о том что они проиграют.

Я устало прикрыл глаза.

— Вот скажи мне, Кощей, ты специально надо мной издеваешься? Вот откуда я тебе щас возьму Сварога? Ты сам только что сказал что его не видели с тех пор как вы с Богами воевали. А может он помер уже давно?

Кощей отрицательно помотал головой.

— Это вряд ли. Сварог, пожалуй, был единственный из Богов, который мог сражаться со мной на равных. Он настоящий Бог, созданный планетой как и я. Великий кузнец, тот что выковал мой кладенец.

Опа, а вот это уже интересно. Если всё обстоит так как говорит Кощей, то скорее всего Сварог жив. Теперь главное его найти, и вот тут точно есть моменты, иначе бы его давно нашли бы.

— Ну и где его искать? Есть идеи?

— Кажется в этом деле тебе может помочь Род. Как ни как он общался со Сварогом, должен хоть что то знать.

Ладно, придется дергать одного хитрого бога. Главное чтобы всё это имело смысл. Ну, а пока буду ночевать у Старого Ворона. Надеюсь что в его пространстве меня эта черная хрень не найдёт. Не должна.

Старики ушли оставив меня в одиночестве. Проблема с неведомой хренью никуда не делась, но дела тоже надо делать поэтому я попытался отвлечься и включится в работу. Очень скоро наместник привел своего зятя, молодого парня лет двадцати пяти с короткими рыжими волосами и испуганным взглядом. Уже втроём мы направились на его производство. В принципе, если не брать в расчет то что само производство довольно маленькое, меня все устраивало. Мы заехали в небольшой ресторанчик где обсудили все моменты, подписали договор и я выдал ему деньги для начала работ. Мастера у него были и, как я понял, они будут только рады тому что у них вновь появилась работа. Проценты мы также обсудили, мне пятьдесят процентов от чистой прибыли, остальное отойдет семье боярина. Единственное, я настоял на том чтобы в день они производили не меньше ста велосипедов и не меньше двадцати мопедов, иначе терялся весь смысл. Боярин и его зять клятвенно пообещали держать планку. Ну мы посмотрим, насколько они смогут сдержать свои обещания. А пока что я вернулся во дворец думать дальше над тем что делать с появившейся проблемой. За время нахождения в этом мире я привык к понятным угрозам и появление абсолютно непонятной для меня хрени немало меня напрягало.

Где-то на территории империи.

Остатки заговорщиков переждали в глуши все невзгоды и теперь решили вернуться обратно. Конечно, никто из них и не думал соваться в столицу, но вот города на окраине империи, где нибудь на границе с Германской империей были очень неплохим вариантом. Они просачивались туда поодиночке, минуя посты жандармов. Наконец-то они собрались в одном из снятых домов.

— Господа, рад вас всех видеть здесь в добром здравии. Наше дело ещё живо, пока жив хотя бы один из нас.

Отсалютовав бокалом с шампанским остальным он залпом залил его в себя. За последнюю неделю он испытал столько нервов что ему это было необходимо.

— А что вы думаете насчет нового тверского князя? Как по мне император совсем сошёл с ума возведя этого неотесанного вояку в княжеское достоинство.

Эти слова заставили поморщится большинство из находящихся тут. Все они бывшие купцы и дворяне остро переживали потерю своего влияния. И поэтому сам факт того что император сделал князем непонятного человека их неимоверно злил. Слухи о том что он дрался на фронте чуть ли не плечом к плечу с богом они отмели в сторону. В такое могут поверить простецы, но никак не они.

— Титул князя ничего не означает — веско ответил другой — надо быть князем в жизни, а не только на бумаге. Держу пари, этот выскочка очень скоро пожалеет о том что согласился на авантюру императора.

Все в зале рассмеялись, однако в тайне каждый из них жалел о том что этот титул достался не ему.

Тверь.

Бывший наместник восседал за огромным столом и неспеша поглощал жареного поросенка. Тревога о том что его выгонят из города ушла, и теперь он хвалил себя за то что не послушался других бояр и не запустил руку в казну. Хотя такой соблазн был, и не раз. Но новый князь оказался молодым головорезом и боярин был уверен, сделай он так как ему советовали друзья то сейчас бы гнил где нибудь на севере на серебряных рудниках. А так сидит себе, в ус не дует, да ещё и в прибыли остается. Вот, зятя пропихнул на хлебное место, теперь остается только барыши считать. А деньги там будут хорошие, на такие дела у него нюх был с рождения.

Боярин вытер губы от жира и потянулся к бокалу с вином. Сегодня он может себе позволить немного алкоголя — заслужил. А завтра придется вновь браться за работу. Сделав пару глотков, он довольно крякнул и вновь потянулся к мясу. Эх, хорошо что он все таки никого не послушался.

Я разбирался с очередными документами по городу у себя в кабинете, пытаясь отвлечься, но у меня это не получалось. В итоге плюнув я переместился к Старому Ворону. С моего последнего посещения это место сильно преобразилось. Лес полностью ожил, вместо черных деревьев были огромные зеленые гиганты, птицы летали по своим делам, а среди деревьев я заметил небольшое стадо кабанчиков. Они проследовали по своим делам нисколечко не обращая на меня внимания. Тропинка к дому основателя рода тоже изменилась, существенно расширившись и перестав петлять из стороны в сторону. Усадьба тоже выглядела обжитой, было видно что старик от ничегонеделания занялся своим жильём. Ворона я нашёл во дворе, где он создал себе пруд и теперь сидел на берегу с удочкой. Рядом было ведро в котором плескались несколько рыбин. Увидев меня старик улыбнулся.

— Давненько тебя тут не было. Я уж думал ты забыл про старика.

Я смутился. И правда, стоило бы почаще заходить в гости, но учитывая через что пришлось мне пройти то я заходил почти каждый раз, когда имел возможность.

— Ладно, — усмехнулся старик — я же всё понимаю, сам таким был.

Махнув рукой он материализовал рядом плетеное кресло и указал мне на него. Я сел и вкратце рассказал ему произошедшее. Старик посмотрел на меня и усмехнулся.

— Кощей прав. Только Сварог сможет тебе помочь, только он способен выковать тебе орудие, которое убьет эту тварь. А насчет того что это за зверушка так у меня нет ответа. В старых легендах их называют пожирателями. Ну, из названия можно понять их суть. Эти твари питаются энергией, причем не только магической. Так что драться с ним бесполезно. Он тебя просто высушит. И да, сюда пожиратель не сможет пробраться, это я тебе гарантирую.

Я облегчённо выдохнул. Всё это время я переживал что тварь проберется сюда, а ставить старика под удар мне не сильно хочется. Он не хило так мне помог, и не раз, поэтому я чувствовал себя в долгу перед ним.

— Тогда я сегодня переночую здесь, не хочется вновь почувствовать себя калекой.

Ворон понимающе кивнул.

— Что ж, тогда у тебя есть возможность попробовать жареную рыбу по моему секретному рецепту, гарантирую, ты никогда такого не пробовал.

Я провел отличную ночь в обители Ворона. Старик накормил меня от пуза и всю ночь рассказывал истории из своей длинной и очень бурной жизни. Но пришла пора возвращаться обратно, дела сами себя не сделают. В первую очередь мне надо связаться с Родом. Только он способен рассказать мне где найти Сварога.

Выйдя из обители Ворона я тут же направился в храм. На входе меня встретил хмурый старик с фигурой богатыря. Но посмотрев на меня более внимательно он вдруг доброжелательно улыбнулся и отошел в сторону.

— Проходи, брат. Тут тебе всегда рады.

Храм внутри не напоминал христианские храмы. Не было этой росписи стен, не было свечей и спертого воздуха. Наоборот, тут было светло, тихо и как то умиротворяюще. В центре храма была трехметровая каменная статуя Рода, по стенам висели мечи, щиты и копья. Мне хватило одного взгляда чтобы понять что всё это артефактное оружие, которое в случае чего храмовники легко пустят в дело. Подойдя к статуе Рода я вытащил из кошелька золотую монету номиналом в пятьдесят рублей и кинул в чашу для подношений. Одновременно с этим я выплеснул из себя немного энергии.

— Род, нам надо поговорить.

Я мысленно обратился к Богу зная что тот точно меня услышит. И да, не прошло и пяти секунд как Род отозвался.

— Сядь в удобную позу, Яромир, и поговорим.

Не долго думая я сел прямо возле статуи и приняв позу поудобнее почувствовал как моя душа отделяется от тела. Буквально секунда и я стою перед Родом. Сегодня Бог не был в своей привычной броне. На нем были широкие штаны и белая рубаха. Я осмотрелся и понял что скорее всего мы в его личном пространстве. Недалеко от нас было красивое прозрачное озеро, были слышны птицы и в целом складывалось впечатление что мы в обычном лесу.

— Ну здравствуй, Яромир, — улыбнулся Род — не думал что когда нибудь увижу тебя в своем храме.

Я пожал плечами.

— Бывает, особенно когда у тебя не остается выбора, приходится доверять Богам.

Род хохотнул, явно оценив мою шутку.

— Ладно, рассказывай какая у тебя проблема.

За десять минут я выложил Роду всю информацию. Он периодически меня прерывал, уточняя те или иные подробности. Под конец от его хорошего настроения не осталось и следа.

— Понимаешь, Яромир, я знаю где Сварог. Но проблема в том, что он не хочет никого видеть, а если кто-то пытается лезть к нему то всё кончается плохо.

Сказав это Род приподнял рубаху и показал мне большой уродливый шрам на боку. Я даже не смог понять каким оружием эта рана была нанесена.

— Это Сварог тебя так?

Род кивнул.

— Именно он. И ты не должен забывать что я всё-таки Бог, ранить меня очень трудно, а ранить так чтобы после остался шрам — почти нереально. Но кузнец крепко знает своё дело. Да, скорее всего он сможет тебе помочь, но ты попросту не дойдёшь до него живым. Его царство напичкано артефактами так что даже я едва смог его пройти чтобы под конец получить копьём в бок. А ты умрешь где-то на середине пути.

Я упрямо сжал губы. Ну нет, мне надо добраться до этого Бога, а значит я до него доберусь, так или иначе.

Род видимо что-то понял по моему взгляду, и печально улыбнувшись протянул мне свернутый лист бумаги.

— Вот, эта карта поможет тебе дойти до места. А как дойдешь поймёшь где вход, его не спутать ни с чем.

Я взял карту и протянул ему руку.

— Спасибо.

Род ответил на рукопожатие и похлопав меня по плечу легонько толкнул меня, от чего я очнулся уже в храме, крепко сжимая в руках карту.

Один из храмовников стоял рядом с тревогой смотря на меня. Видя что я очнулся он облегченно выдохнул и помог мне встать с пола.

Сунув руку в карман я вытащил кошелек, который подготовил заранее с тысячей золотых рублей и протянул деньги храмовнику.

— Бери, это на нужды храма.

Он молча взял деньги и коротко поклонился. Я уже почти дошел до выхода, когда меня догнала его реплика.

— Ты всегда желанный гость в нашем храме, князь.

Я улыбнулся и вышел на свежий воздух. А жизнь то потихоньку налаживается.

Вернувшись во дворец я первым делом сверил карту Рода с картами, которые были у меня. Пришлось немного поиграться с масштабами, но в итоге я понял что то место, которое мне нужно, находится на севере, примерно там где в моем мире находился город Архангельск. Здесь же города не было, поэтому я понял что мне придется взять с собой немало припасов. Мало ли сколько мне придется там пробыть.

Но сначала мне пришлось выдержать целую битву сначала с Марией, а потом с Тарром. Они оба хотели пойти со мной и если Марию я смог отговорить под предлогом того, что кто будет за городом следить, то вот с Тарром было сложнее. Но в конце концов я просто психанул и наорал на него и мы закрыли этот вопрос.

Вещи мне собрали быстро. Я взял с собой теплую одежду, оружие и еду. Стас тоже предлагал взять с собой дружинников, но с главой своей безопасности я быстро закрыл вопрос.

Дождавшись вечера я переместил сумки к Ворону и открыл портал.

Переход был быстрым и уже через минуту я ёжился от холода. Быстрый переход не всегда комфортный. Вокруг лежал снег, высокие ели окружали меня со всех сторон. Я вышел на какой-то поляне, погрузившись в снег до колен. С трудом, но я начал прокладывать себе путь к скале, которая виднелась вдалеке. Судя по карте Рода вход в царство Сварога должно было быть там. И вроде бы скала была не так далеко, но я сильно устал пока дошел до неё. Я бы с удовольствием переместился бы порталом, но энергетические линии тут были в диком хаосе, поэтому я был вынужден идти пешком. Наконец-то, через два часа я был у подножия скалы. Передо мной была огромная каменная дверь вся покрытая рунической вязью. Даже не переходя на магический взгляд я видел что она была под завязку набитая энергией. От неё буквально разило силой, будто бы намекая что лезть сюда опасная затея.

Я приблизился вплотную и тяжело вздохнув толкнул огромную дверь.

Что ж, надеюсь что этот день не станет в моей жизни последним.

Глава 20

Первое что я увидел после того как зашел внутрь это огромный тоннель, который уходил в темноту. Высота потолка тут была больше двадцати метров, а расстояние между стенами не меньше пятидесяти.

— Интересно, Сварог это сам сделал или это тут уже было. В любом случае у меня нет других вариантов, надо идти.

Сделав несколько шагов я почувствовал как двери за моей спиной закрываются. И судя по тому, что энергия пришла в движение, выйти отсюда самостоятельно у меня не получится как бы я не старался. Вообще с этим старым Богом многое непонятно. Да, по легенде он Бог-кузнец, но почему тот же Род его так сильно боится? А если учитывать, что последние тысячелетия он провел всё время тут под землей, а Род наоборот наверху, то Род должен быть сильнее. Но тут есть свои нюансы как говорится. По словам того же Кощея Сварог не совсем Бог в моем понимании. Скорее его можно отнести к категории сверхсильных существ, которые также умеют пользоваться энергией веры. Кощей, например, не умеет, и если когда-то в будущем Род сможет получить доступ на другие планеты то возможно он и станет сильнее Кощея и Сварога.

Эти мысли не спеша проносились в моем мозгу я же пока аккуратно шел вперед. Из-за того, что энергии тут было чересчур много я буквально ослеп в магическом плане. Оставалась надежда только на щит и реакцию. Использовать магию для освещения я не решился. Почему то я уверен что стоит мне только применить какое-то активное заклинание как тут всё пойдет наперекосяк. Поэтому я достал заранее взятый с базы фонарь и прикрепил его себе на лоб. ИИ предлагал взять нормальный костюм, однако идти к Богу, который специализируется на изобретениях, в высокотехнологичном костюме такая себе идея. Я прошел почти два километра, и на удивление пока всё было тихо, кроме темноты ничего такого не было. Вдруг впереди, метров в ста от меня я увидел движение. Чья то фигура промелькнула в свете фонаря и тут же исчезла. Так, а вот это нехорошо, совсем нехорошо. Револьвер на поясе был заряжен спец патронами, и парочка гранат была тоже там, на всякий случай. Аккуратно взяв в руки оружие я начал медленно водить головой из стороны в сторону надеясь увидеть непрошеного гостя. Больше всего меня смутило что я ничего не услышал, а ведь пол тут каменный, должны были быть звуки от движения. Но их не было. Медленно, но я двигался вперед, постоянно ожидая нападения. Ладонь взмокла и рукоятка револьвера то и дело норовила выскользнуть. Поэтому мне пришлось взять оружие двумя руками. Вдруг впереди меня появилось оно. Не живое создание — это точно, не бывает у живых шесть лап, металлических когтей, похожих на лезвия, и туши размером с медведя. Ах, да, и это существо больше было похоже на какую-то кошку. В свете фонаря её тело отдавало металлическим блеском и это окончательно убедило меня в том, что передо мной голем. Только не такой, как тот в который я запихнул сознание Тарра, а другой. И судя по всему у него есть задача не пускать дальше непрошенных гостей, ну и соответственно утилизировать их тела.

Для начала я решил попробовать ударить магией, чтобы посмотреть эффект. Резкий всплеск, выброс и ледяное копье попросту крошится об шкуру твари. Мда, такого результата я не ждал конечно. Мало того что сама магия далась мне в разы сложней, так ещё и никакого эффекта от удара я не увидел. А дальше события понеслись вскачь. Видимо зверушке не понравилось что я её атаковал и она резко с места прыгнула на меня. Один Род знает каких усилий мне стоило уйти с линии атаки, достать револьвер и сделать выстрел. А дальше я просто замер с открытым от удивления ртом. Нет, я конечно надеялся что револьвер не подведет, но такого результата я не ожидал. Пуля попала в шею твари и буквально снесла ей башку. Голова смешно болталась на остатках шеи, а тварь ещё минуту дергалась в конвульсиях пока окончательно не затихла. С трудом, но мне удалось унять тряску во всем теле и поднявшись с земли я медленно подошел к твари. Попытка её сдвинуть с места ничем хорошим не закончилась. По моим внутренним ощущениям она весила тонны две, не меньше. Сделана она была из какого-то сплава, на глазок определить не получится, поэтому я закинул в сумку маленький кусочек в надежде потом с этим разобраться. Ну, а что, доспех, который никак не реагирует на магию мне бы не помешал. Я уже видел у себя в голове стройные ряды своих бойцов в таких доспехах. Конечно, есть магия, которая действует опосредованно, но против такой можно применить обычные портативные щиты. В общем, вещь интересная, но пока непонятная. Дальше я шел уже медленнее и не выпуская револьвер из рук. Сомневаюсь что эта тварюшка была тут в единичном экземпляре. Где-то через километр что–то в окружающем меня пространстве изменилось. Только сейчас я понял что мне уже нет нужды в фонаре, вокруг всё и так светилось. Причем светился сам воздух, точнее энергия, которая была разлита повсюду. Я думал что её было много у входа, но тут её в разы больше. Так что даже если какой-то человек смог бы сюда пробраться, он был бы уже трупом. Даже сильный маг не выдержал бы такого. Мне с этим было легче справиться, но даже я был вынужден прогонять постоянно энергию по телу чтобы не лопнуть от её переизбытка. В попытке найти куда бы слить энергию я вспомнил про Разящего у меня на боку. Как только я начал напитывать меч энергией он тут же засветился голубым цветом. Меч спокойно принимал в себя огромное количество энергии и я уже начал переживать не лопнет ли он.

Но меч спокойно справлялся и я смог облегченно выдохнуть. Хоть на одну проблему да меньше. Постепенно я стал замечать различные рисунки на стенах. Они были вырезаны в камне и представляли собой схематичные изображения различных существ. Кого тут только не было. Были и огромные пауки, и какие то недокрабы, и медведи и многие другие. Причем каждое существо чем-то да отличалось от оригинальных, живых прототипов.

Рассматривая очередной рисунок я чуть не пропустил очередного гостя. На этот раз это был самый настоящий носорог. Только раза два больше чем обычный и со светящимся рогом. И вот это красное свечение мне нихрена не нравится.

А носорогу видимо не понравился я, потому что стоило ему только увидеть меня как он издал трубный рев и наклонив голову метнул в меня натуральный, мать его, огненный шар. Это настолько меня удивило что я еле успел выставить щит, но он не смог сдержать атаку носорога.

— Твою ж мать, кто ты, тварь?

Именно такие мысли были у меня в голове пока я скакал из стороны в сторону в попытке защититься от атак этого бешеного зверя. Мои же атаки на него никак не влияли, я будто бы в пустоту стрелял. Магию я тоже пробовал применить и тоже как слону дробина. Отчаявшись я схватился за меч и заорав кинулся на зверюгу. Он аж затормозил от такой наглости с моей стороны, а я воспользовавшись моментом со всей дури рубанул по толстой шкуре. И, о чудо, мой клинок прошел сквозь него как нож через масло. И в этот момент я услышал у себя в голове голос.

— Хозяин, поглотить ядро голема?

Я застыл. Это что, со мной только что Разящий заговорил? Ладно, будь что будет.

— Поглощай — приказал я.

В один момент рукоять клинка раскалилась и я чуть не уронил меч. А потом меня начало трясти, судя по всему мой клинок решил поделиться со мной энергией. Она была похожа на жидкий огонь, моё тело изнутри будто бы горело, а мой источник лихорадило. Я упал на колени и громко заорал.

В какой то момент я думал что умру, но вдруг поток энергии закончился и ко мне пришла спасительная темнота. Я просто потерял сознание.

Огромная пещера где-то в глубине горы была освещена только светом, который шел от раскаленного горна. Недалеко от него на стуле сидел великан. Ростом под шесть метров, широкие плечи, густая борода заплетенная в косички и умные глаза. Он был занят тем, что наблюдал за тем как человек справлялся с его творениями. Сварог, а это был он, сразу узнал про нового гостя. Так иногда случалось, что к нему забредали непрошеные гости. И всегда его творения с лёгкостью с ними справлялись. Единственным против кого древний Бог не стал выводить своих зверушек это был Род. Сварог помнил его ещё юнцом и с тех пор у них не сложились отношения. И когда тот заявился к нему в гости Сварог лично взялся за копье. Хоть он и не любил это дело, но драться он умел. А лично выкованное им оружие легко справился с броней этого глупца. Тогда Сварог пожалел его и просто выкинул за пределы своего царства, хотя имел полное право его убить. Он прекрасно знал всё что творилось на поверхности, однако ему было наплевать. Люди и Боги сами виноваты в этом, они предали тех кто в трудную минуту подал им руку помощи. А значит пусть сами расплачиваются за свои грешки. А ведь он уговаривал молодежь не лезть в эту бойню. Но нет, они были слишком горды чтобы признать что есть кто-то сильнее их. И что в итоге? Из всех Богов тут остался только Род, остальных Кощей вместе с Ягой просто развоплотили. Оторвавшись от своих мыслей Сварог успел заметить как мальчишка смог таки справится с носорогом.

— А парень не так уж и прост — прошептал себе под нос он — а его меч, старая работа. Что ж, это становится интересно. Посмотрим как он пройдет через Зал Славы.

Зал Славы был пожалуй лучшим творением Сварога. Там он изобразил всех тех кто пал в той войне. Бог кузнец создал идеальные скульптуры, у которых был свой маленький секрет. Это были необычные скульптуры, а стражи. В нужный момент они оживали и тогда нарушителя ждал конец. Скульптуры не имели тех сил что были у тех с кого их лепил Сварог, однако даже навыков с оружием хватало. Он потратил на этот зал почти тысячу лет, но оно того стоило.

Когда я пришел в себя то сразу почувствовал что во мне что то изменилось. Во-первых, мне было намного легче тут находиться и теперь, пожалуй, мне тут даже нравилось. Я уже догадался чьи это игрушки, а значит та энергия что проникла в меня это сила Сварога. Я подтянул к себе лежавшего рядом Разящего. Рукоять меча удобно легла в руку, отчего я стал чувствовать себя намного увереннее. Он приятно грел мою ладонь и я встал думая о том что делать дальше. Если так продолжится то я скорее всего не дойду до Сварога, меня его зверушки раньше уничтожат. Надо срочно что-то менять.

Как ни странно следующие два часа я никого не встретил. Мой организм успел немного восстановиться и теперь я вновь был бодр и полон надежд. Впереди замаячило какое-то пятно и чем ближе я подходил тем сильнее вопила моя интуиция. Я попал в зал полный скульптур, каждая из них изображала воина с оружием. Среди них были и человекоподобные звери: двое волков, одна лиса и один кабан. Странно, но от этих скульптур меня тянуло держаться подальше. Пройдя в центр зала я остановился, чувствуя ногами вибрацию пола.

— Твою мать, только не это, только не сейчас.

Я уже понял в чем дело, точнее в ком. Гребанные скульптуры оживали. Медленно, со скрипом они спускались со своих постаментов доставая оружие, которое оказалось нихрена не каменным, а настоящим. Первым спустился огромный бородатый мужик в кольчуге, в остроконечном шлеме и с огромной булавой в руках. Он чем-то был похож на Илью Муромца со знаменитой картины Репина. Хрустнув шеей он сделал два шага вперед и остановился, внимательно меня рассматривая. Я же думал о том что сейчас ко мне явно пришел песец, причем не просто в гости, а на ПМЖ. Ну, а как ещё прокомментировать ситуацию, когда против тебя одного около тридцати скульптур, которые ожили и теперь окружают тебя с недобрыми намерениями. Я схватил покрепче Разящего и взял в другую руку револьвер. Что ж, даже если это будет мой последний бой так просто я не сдамся, пусть даже не надеются.

Я мысленно обратился к мечу.

— Ну что, готовк очередной порции энергии?

— Готов, хозяин.

— Что ж, тогда да начнется веселье.

Сварог удивленно наблюдал за тем как парнишка кинулся на статую Перуна. Размахивая своим мечом он на удивление ловко отбивал тяжелые удары булавой, каждый раз умудряясь ускользать от ударов каменного великана. Остальные пока не вмешивались, наблюдая за битвой. Сварог в своё время наделил их псевдо сознанием, так что они явно понимали что и как делают. Тем не менее, было видно что парень так долго не выдержит, не против лучших его творений. Сварог поймал себя на том, что с азартом наблюдает за боем, ему давно не доводилось видеть такого сильного человека. А ведь у него были и архимаги и разные другие люди.

— Ладно, поигрались и хватит. Пора это заканчивать.

Бог встал и направился к выходу из своей пещеры. Если парень выстоит до его прихода значит достоин, если нет то и тратить на него своё время бессмысленно. Хотя в тайне Сварог очень сильно надеялся что мальчишка выстоит.

— Да когда же у тебя энергия закончится, каменная башка, а?

Я уже добрых пять минут крутился вокруг колоса и никак не мог к нему приблизиться. Несмотря на его размеры и массу он был очень проворным, а каменная булава весом явно больше ста килограмм летала по воздуху словно была сделана из пенопласта. Для него похоже все законы физики просто насмешка, и ведь он не использует магию, работает только на боевых умениях. В очередной раз я с трудом проскользнул под его удар и наконец то смог дотянуться буквально кончиком меча до его колена. Разящий жадно начал тянуть энергию, но это длилось доли секунды. Здоровяк понял что я ворую его топливо и начал действовать в разы активнее, видимо решив что моя фигура будет смотреться лучше в двухмерном плане. Но лично меня это не устраивало, поэтому я откатился назад и выдернув гранату кинул её под ноги статуи. Тот недоуменно посмотрел на маленький шарик и наступил на него. Я на всякий случай открыл рот, ожидая взрыва. И взрыв прозвучал. Великан покачнулся, ему оторвало ступню и он чуть не упал, но другие статуи не дали ему, подхватив с двух сторон. И судя по их взглядам им не понравилось то что я сделал. Вперед вышла женщина с луком в руках и молниеносно натянув стрелу направила её наконечник в мою сторону.

А вот теперь всё, шутки явно кончились. Эти истуканы теперь точно перестанут играть в благородство и тупо меня прихлопнут, как надоедливую муху. Я на всякий случай достал ещё две гранаты и приготовился продать свою жизнь подороже, когда в зале прозвучал громоподобный голос.

— Хватит.

Дальше я смотрел на то как статуи послушно становились на место, а у того здоровяка очень быстро отросла ступня и он уже без помощи своих товарищей забрался на свой постамент. Тем временем из тени показался настоящий великан.

Чтобы увидеть его лицо мне пришлось задрать голову так, что я явно услышал хруст в своих шейных позвонках. На нем была простая одежда, поверх которой был огромный кожаный фартук с ожогами. В руках он покачивал молот, который своими размерами превышал меня. Я смотрел на Сварога и теперь понимал почему Род проиграл ему. Да по сравнению с ним даже Кощей казался ребёнком, не то что Род. Я чувствовал как энергия Бога подавляет меня, а мои колени начали трястись и я чуть не упал. Сцепив зубы я начал гонять по телу энергию и упершись на Разящего упрямо продолжал смотреть на кузнеца.

— А ты крепче чем ты кажешься, малец, — пробасил он — мне это нравится. Ты единственный из людей кто смог так долго противостоять против Перунова кумира. Пойдем за мной, я признаю тебя достойным.

Глава 21

Я последовал за Сварогом, всё ещё отходя от недавнего боя. Как ни странно, я не чувствовал усталости, мне даже было приятно тут находиться. Единственное, мне приходилось почти бежать, не так то просто идти рядом с шестиметровым великаном. Бог кажется не замечал этого, однако в какой-то момент я уловил его мимолетную улыбку.

Не знаю почему, но это меня разозлило. Злость прочистила мой разум и я чуть не хлопнул себя по лбу. Зачем мне бежать? Маг я или погулять вышел? Легкое усилие и я уже левитирую над землей двигаясь рядом с ним.

— Молодец — прокомментировал он — додумался всё-таки.

Я ничего не ответил, лишь хмыкнул. Ну да, уверен со стороны это смотрелось очень смешно. Но сам виноват, надо было головой думать. Через пять минут мы наконец-то дошли до точки назначения.

Мда, что я могу сказать, выглядит это божественно. Огромная пещера, в которой легко можно было потеряться. Я так и не увидел её потолка и стен, казалось что их просто нет. В самой пещере было много чего интересного. В первую очередь моё внимание привлекает огромный горн. Внутри ярко горели угли, причем явно не обычные, не горят обычные угли ярко синим цветом. Рядом стояла такая же огромная наковальня, целиком из какого-то темного металла. Множество столов на которых были различные кузнечные инструменты, слитки металла, различные драгоценные и полудрагоценные камни. Но больше всего меня поразило огромное полотно, на котором были видны картинки из коридора, который я прошёл.

Мда, я и не знал что Сварог настолько технологически подкован. У него тут оказывается и собственная система видеонаблюдения есть. Теперь понятно как он видел меня, я то грешил на то, что он меня своей божественной силой отслеживал, а оказывается нет. Тем временем Сварог вытащил откуда-то небольшой камень и поставил его передо мной.

— Вот, садись, стульев для твоего роста у меня нет, так что придётся сидеть на этом.

Я забрался на камень и стал рассматривать Бога. Тот сел на стул напротив меня и стал задумчиво меня рассматривать. Так прошло минуты две, а потом он наконец заговорил.

— Ну что, мил человек, рассказывай зачем ты ко мне явился?

Я почувствовал как в мою голову начали лезть щупальца чужой энергии, видимо Бог решил не ждать от меня ответов, а узнать всё сам.

Сильная злость буквально затуманила мой разум, и я резким всплеском энергии выкинул Сварога из своей головы. Но видимо Богу хватило времени, так как он смотрел на меня озадаченным взглядом.

— О как, так ты у нас оказывается иномирец. Не встречал таких раньше. И да, всё что надо я уже узнал, мозги у тебя простенькие, не успели ещё перестроиться.

— В смысле перестроится — опешил я — чего это они должны перестраиваться.

Сварог громко рассмеялся.

— Так в тебе от человека считай почти ничего не осталось. И тело у тебя человеческое потому что мозги до сих пор старые. Эх, ничего вы не знаете, молодежь, а так и лезете вперед думая что самые умные.

В этот момент Бог немного помрачнел. Видимо вспомнилось ему что-то неприятное. Я дал ему немного времени после чего всё-таки решил спросить.

— Ну так что, ты поможешь мне? С оружием против пожирателя.

— Тоже мне — фыркнул Сварог — пожиратель. Да паразит это самый обыкновенный. Если бы у Рода были бы мозги то он давно бы их истребил. А так взял на себя ответственность, а теперь не соответствует.

Ещё раз окинув меня насмешливым взглядом он продолжил.

— Помогу. Только ты сейчас всё равно не сможешь взять в руки божественное оружие. Слишком слабая энергетика в тебе, перегоришь нахрен. Так что сначала, малой, придётся тебе проходить ускоренный курс молодого Бога.

Всё это было сказано с такой добродушной улыбкой что я насторожился. Как то не верится мне что Сварог такой хороший учитель. Как бы мне эта учеба не обошлась слишком большой кровью.

Сварог наблюдал за реакцией парня внутренне усмехаясь. Пацан явно что-то заподозрил, но он даже не подозревает что его ждет на самом деле. Подготовка к переходу на божественный уровень по хорошему должна длится не меньше десяти лет, а то и больше. Но у парня нет столько времени, как и у этого мира. Сварог просто считывая его память смог почувствовать силу пришлого Бога. Род — идиот, он так и не понял что до сих пор Яхве выделял на борьбу с ним не больше десяти процентов своих сил. Как никак целый мир отнимает немало ресурсов для поддержания порядка. И именно поэтому Род до сих пор жив, хотя и так он получил хорошую трепку. Поэтому парню придётся туго, иначе никак.

Сварог, конечно, ускорит время, но даже его сил надолго не хватит, так что парню придется пройти все испытания за месяц, а это почти невозможно. Никто их ещё так быстро не проходил. По началу он думал честно об этом ему сказать, но потом передумал. Парень может впасть в уныние, а это последнее что надо Сварогу. И как ни крути потом ему тоже придется выйти из тени, чтобы на первом этапе контролировать парня. Божественная сила может так снести крышу что парень зальет этот мир кровью и никто его не остановит. Мир на первых порах поддерживает Бога и с таким количеством энергии он голой силой скрутит любого противника.

Отвлекшись от своих мыслей Сварог тяжело вздохнул и встав с кресла поманил парня за собой.

— Пойдём, тебя надо приодеть. В свой броньке ты тут долго не выдержишь, тут жар от ядра, он любую сталь плавит.

Парень удивленно посмотрел на него, но тем не менее тоже встал и последовал за ним.

Когда Сварог упомянул жар от ядра я сильно удивился. Насколько я ещё помню со школы до ядра довольно далеко, не мог же я за шесть часов дойти до центра планеты. Спросив насчёт этого у Бога я вновь вызвал у него очередной взрыв хохота.

— Нет, ты не в центре планеты. Я искусственно вывел сюда тоненький канал от ядра. Даже я вряд ли выживу возле самого ядра — вытерев набежавшие от смеха слезы сказал он.

— Я то откуда знал — огрызнулся я в ответ — сам же сказал, жар от ядра, вот я и подумал насчет этого.

Бог добродушно усмехнулся и потопал дальше, мне ничего не осталось кроме как проследовать за ним. Мы шли недолго, буквально через десять минут я наконец-то увидел стены пещеры. Камень был черным, настолько черным будто был соткан из тьмы. Я прикоснулся к нему и почувствовал приятную прохладу. Странно, в самой пещере очень тепло, а сам камень холодный. Чудные тут дела творятся.

Бог повел меня дальше и я увидел большой проем в стене, в который мы вошли.

Я увидел пещеру поменьше, в которой были одни лишь стенды. На них было различное оружие и даже на вид оно выглядело смертоносным. Приблизившись к ближайшему стенду я засмотрелся на красивый меч. Черное лезвие имело красивые прожилки золотого цвета. От меча во все стороны расходилась сильная аура, я физически почувствовал насколько мощным этот клинок является.

— Не советую трогать — голос Сварога вывел меня из какого-то подобия транса — Этот клинок создавался не для тебя, возьмешь в руки — умрёшь.

Очнувшись я заметил что буквально коснулся рукояти. Твою мать, это что за оружие такое, долбанный меч подавил моё сознание. Одернув руку я опасливо посмотрел на клинок. Теперь он не казался мне таким красивым, будто бы под красивой обёрткой скрывалась ядовитая тварь. На всякий случай я решил держаться поближе к Сварогу. Ну, а что, бережёного Бог бережёт, а тут он как раз рядом, почему бы не проверить народную мудрость. Очень скоро мы наконец-то дошли и я увидел куда меня привел Сварог. Этот стенд отличался от остальных, на нем не было оружия, только разная броня.

— Выбирай, доспехи сами подстраиваются под размер носителя — Сварог испытующе на меня посмотрел- Посмотрим насколько у тебя хорошая интуиция.

Пропустив ехидную реплику мимо ушей я подошел к стенду и стал внимательно рассматривать броню. Я изначально решил что буду брать только легкую броню, всё-таки мне она больше подходит по стилю. В итоге я остановился перед тремя экземплярами не зная какой выбрать окончательно.

Сначала я чуть не выбрал темно-синий комплект из какой-то странной плотной ткани. Он больше походил на охотничий костюм чем на броню. Второй комплект, который меня привлек, был серого цвета, и вот он был больше похож на броню. Кольчуга из мелких колец, серые плотные штаны со вставками из металла. Под кольчугой должна была быть такая же куртка, чем-то похожая на знаменитые ватники. Но и этот комплект меня в итоге не устроил и я остановился напротив третьего. Этот комплект был черного цвета. На груди были кусочки золотистого металла, которые образовывали замысловатую фигуру. Наручи из такого же металла и ботинки похожие на берцы, только шнуровка была сзади.

— Вот этот, я беру этот комплект.

— Хороший выбор — улыбнулся Сварог — тогда бери и переодевайся. Посмотрим, как он на тебе будет выглядеть.

Только нацепив на себя комплект я понял как же сильно я ошибся. Этот чертов костюм весил килограмм шестьдесят не меньше. Да полноценный рыцарский доспех меньше весит чем это непотребство. Хотя стоит отдать должное, в нем я сразу стал чувствовать себя лучше. Будто бы до этого я дышал всего лишь на десять процентов, а теперь наконец-то вдохнул полной грудью. Выйдя я услышал громкие хлопки. Сварог стоял возле одного из стендов и аплодировал.

— Ну вылитый рыцарь смерти, не дать не взять. Ну как тебе бронька? Понравилась?

Я скривился.

— Понравилась. Только какого хрена она такая тяжелая.

Вместо ответа Бог молниеносно схватил со стенда кинжал и метнул его в меня. Понимая что не успеваю среагировать я прикрыл голову в надежде что пронесет. Удар чудовищной силы снес меня и впечатал в стену. Прошло с десяток секунд прежде чем я понял что я до сих пор жив.

— Какого хрена ты творишь, старый хрыч? — я накинулся на Сварога кипя от злости — Ты меня чуть не угробил! Старый маразматик!

Признаться мне от злости снесло башню и я вновь чуть не потерял контроль над собой.

— А ну сядь! — в голосе Бога лязгнул металл, а глаза опасно сверкнули — И нечего тут орать как баба. Лучше на себя посмотри, прежде чем что-то говорить.

Слова Сварога были для меня словно ушат холодной воды. Я остановился и начал себя осматривать с удивлением понимая что на мне нет ни царапины. Даже боли не было, что самое странное. Вернувшись к стене я нашел кинжал, который метнул в меня Сварог и внимательно его рассмотрел. Кончик кинжала был согнут, будто бы он врезался во что-то крепкое, но я ведь отчетливо помнил что он летел прямо в меня.

— Это как так? — повернулся я к Богу.

— А вот так — передразнил меня велика — или ты и правда думал что я решил тебя убить таким вот дурацким способом? Хотел бы убить так дал бы тебе умереть ещ в Зале Славы.

Поняв что ошибся я согнулся в глубоком поклоне.

— Благодарю, это и вправду божественная работа.

— То то же — проворчал он — а то сразу маразматик, да ещё и старый. Между прочим я моложе Кощея, так что я ещё в расцвете сил.

Я прекрасно видел что он не сердится, а моя благодарность пришлась ему по душе.

— Ладно, хватит лясы точить. Пойдём, поможешь мне в кузне, я из-за тебя работу не закончил.

Сказав это Сварог развернулся и пошел к выходу. Я поплелся за ним всё ещё привыкая к весу брони.

Московский императорский дворец.

Император зашивался. Получив в управление новые территории на него свалилась огромная куча проблем. Римская Империя оказалась не такой уж обеспеченной, и в императорской казне зачастили назначенные главы новых городов за деньгами. Министр финансов уже несколько раз приходил с жалобами на то, что вскоре у них закончится золото. А император и сам не знал что с этим делать, но что-то нужно сделать однозначно. Пока что единственное светлое пятно во всей этой истории это Тверь. Яромир справлялся, даже начал открывать новые предприятия на своей земле и новые товары уже начали распространяться. А это дополнительный ручеек денег в казну, что вскоре грозит превратится в полноценный поток. Только вот недавно пришла новость о том что сам Яромир куда-то пропал и это беспокоило императора. Войну они выиграли, но император знал про вторжение божества из другого мира, успел пообщаться насчет этого с Родом.

Кузница Сварога.

После нескольких часов работы я понял что долго я так не выдержу. Чем ближе я стоял к горну тем хуже мне становилось. Страшно представить что было бы не будь на мне броня. А ведь я считал себя достаточно крепким. Даже магия не помогала, я постоянно пытался создать возле тела холодную зону, но её хватало ровно на несколько секунд, а потом заклинание рассеивалось. Сварог иногда бросал на меня насмешливые взгляды, тем не менее не вмешиваясь. Ещё через полчаса я уронил себе на ногу молот и опять меня спасла броня.

— Всё, не могу больше.

Я обессилено упал на пол. Голова кружилась, а руки дрожали так будто бы я пил не просыхая целую неделю.

Рядом сел Сварог и протянул мне огромную флягу. Для него она конечно была нормального размера, а вот для меня была похожа на сорока литровую бочку.

— Выпей, это поможет. Только много не пей, замерзнешь.

Я с трудом вытащил пробку и сделал глоток.

Твою мать. Вы когда нибудь запивали мятную конфету ледяной водой? Так вот, умножьте это раз эдак в двадцать и получите то что я почувствовал. Да у меня чуть сердце не остановилось, настолько это было больно.

— Хех, ну как, охладился?

— Да, спасибо — с трудом прохрипел я — так охладился что чуть не превратился в ледышку. И как ты это пьешь?

— Ну — смутился он — я уже привык к этому. Сильно помогает после рабочего дня.

Я махнул рукой и с трудом поднялся с земли. Хоть этот напиток чуть не убил меня я и вправду стал чувствовать себя намного лучше. Жар ушел и теперь я чувствовал только хорошее тепло. Меня начало клонить в сон, но у Сварога видимо были свои планы.

— Ладно, пойдём покажу тебе слитки с металлом, их нужно перетащить сюда.

В этот момент я на него посмотрел как на врага народа. Интересно, он долго будет так надо мной издеваться? Где обучение, которое он мне обещал? Вместо этого я то молотобоец, то грузчик. Такое ощущение что я попал не к Богу, а к какому-то ушлому предпринимателю на пол ставки.

Мой взгляд тем не менее не возымел никакого результата, и тяжело вздохнув я пошел за ним.

Когда через десять минут мы дошли то я точно понял что он решил угробить к хренам мой позвоночник. Сварог привел меня к огромной куче из слитков, да мне для того чтобы их перенести и недели не хватит. А у меня как бы княжество там и я не могу тут настолько задерживаться.

— Вот, эту небольшую кучку надо перенести. Всё думал сделать, но никак руки не доходили. Ну что, подсобишь? — и он хитро мне подмигнул.

В этот момент я был на грани срыва. Только я знаю какие усилия мне пришлось приложить что сдержаться и не наорать на него.

— Подсоблю. Складывать всё возле горна?

Сварог кивнул и развернувшись направился обратно. А я вздохнув начал складывать стопки из слитков. Похоже это никогда не кончится.

Оставив парня возле кучи металла Сварог вернулся к горну. На самом деле он думал что тот откажется, да ещё и вновь взорвется, однако тот сдержался. Бог отметил что парень потихоньку привыкает к энергии, а ведь на первых порах из-за того, что в организм проникает слишком большое количество энергии то всё идет вразнос, и в первую очередь это выражается эмоциональным путем. А парень держался, хоть Бог и видел что в нем уже очень много энергии. Именно для этого он и заставляет парня работать физически, это, во-первых, тратит саму энергию, заставляя каналы к ней привыкнуть, во-вторых, чем дольше он выдержит тем сильнее станет в будущем. Все новые Боги через это проходили и многие не смогли показать такого результата.

— Ну, давай, малец, я в тебя верю — тихо прошептал Сварог.

Парень ему нравился и он бы с удовольствием увидел бы в нем нового брата. Но теперь всё зависит только от него.

Глава 22

Когда я закончил перетаскивать слитки металла то был готов порвать Сварога на части, даже несмотря на его размеры и силу. Особенно после того как он пригнал к куче, которую я сложил, тележку и стал нагружать её металлом. Так и хотелось перейти на язык поэтов и писателей и спросить его какого… Но вдруг я всё понял. Он ведь явно это делает не просто так. Если прокрутить все события с тех пор как я сюда попал то можно было сделать вывод что Сварог занимается моей эмоциональной раскачкой. Для чего правда непонятно, но вряд ли древний Бог делает это просто потому что ему скучно. В какой-то момент черт меня дернул заглянуть внутрь себя и вот я почувствовал как покрываюсь липким холодным при том несмотря на окружающую меня жару. Твою мать, да я накачан энергией под завязку и она продолжает прибывать. Как я до сих пор жив то остался? Вот в чём главный вопрос. Видимо Сварог что заметил на моем лице.

— Догадался таки, да?

Я кивнул, боясь даже говорить, мало ли что сейчас случится. А мне моя жизнь пока ещё дорога.

Бог оставил тележку и приблизившись сел прямо на землю.

— Ладно, так и быть. Парень ты не глупый, поэтому внимательно слушай. То что с тобой сейчас происходит это ускоренный переход на божественный уровень. Будь у нас время в запасе ты бы застрял у меня в гостях минимум на несколько лет, а то и больше. Но увы, у нас нет этого времени. Поэтому приходится делать всё намного быстрее. И да, шанс что ты умрешь велик, очень велик. Даже я бы не выдержал такое давление на начальном уровне.

Сварог печально на меня посмотрел ожидая ответа.

— А почему у нас мало времени? — осторожно поинтересовался я — вроде как кроме пожирателя проблем нет, смысл мне так быстро становится Богом?

— Пришлый Бог, он не оставит вас в покое. В отличии от Рода я прекрасно понимаю какой мощью обладает Бог целого мира. Так что когда он явится сам то ни Род ни Кощей ничего сделать не смогут. Даже я с ним не справлюсь, а у меня сил намного больше чем у обоих. Так что тебе надо поскорее стать Богом. На первых порах у тебя будет почти неограниченный запас энергии, а значит ты сможешь тягаться с ним на равных. Единственное, у него больше знаний, но насколько я понял он всё-таки не боевой Бог, скорее дипломат и политик по натуре своей.

Речь Сварога меня удивила. Особенно слова про политику. Откуда старый Бог, который столько времени сидит под землей, может знать такие вещи? Ладно, потом как нибудь спрошу.

— Ну и что ты предлагаешь? Умирать я не хочу, но и этот мир мне дорог. Какой реальный шанс того что я выживу после твоих испытаний?

— Десять процентов, не более — Сварог тяжело вздохнул — И это самый оптимистичный расклад.

Я задумался. С одной стороны шанс конечно низкий, но ведь Сварог сам же сказал что я пока справляюсь. Отдавать мир в руки Яхве нет желания. Я прекрасно помню свой мир, и если сравнивать его с этим то нынешний выигрывает. А ещё я не хочу чтобы магия исчезла из этого мира. Да, тут тоже есть проблемы, есть голод и нищета. Но тут нет столько грязи как в моем мире. И люди тут в массе своей лучше и честнее что ли.

— Хорошо. Делай дальше. Только предупреждай заранее, не хочу чувствовать себя подопытной крысой.

— Договорились.

Сварог аккуратно похлопал меня по плечу. Но даже этого хватило чтобы чуть меня не придавить. Силен, зараза.

Дальше он объяснил мне в чём состоит суть будущего испытания. Если сейчас я аккумулировал энергию, то будущее испытание имеет противоположную цель. Мне нужно научиться тратить её, но тратить с умом. У Бога есть порог, после которого он превратится обратно в условно смертного человека. И да, божественная энергия в недостаточном количестве просто ломает энергетическую сетку каналов и закрывает этот путь в дальнейшем. Своего рода механизм защиты чтобы Боги не могли вкладывать в один удар всю свою силу. А то таким образом и планету развалить недолго. Чтобы пройти следующее испытание мне придется спуститься в ледяную пещеру. Оказывается да, такая тоже имелась у Сварога, и вот туда мне предстоит идти. Сама пещера действует на любого кто туда заходит как ослабленная версия пожирателя. Только вот действует она постоянно и мне придётся учится держать энергию внутри себя, не выпуская её наружу. Иначе смерть. Но для начала я решил хотя бы немного поспать. Слишком много потрясений для одних суток.

Сварог смотрел на спящего человека и думал. На самом деле он соврал, шанс того что он выживет меньше даже одного процента. Но он не мог просто взять и собственными руками уничтожить веру парня в хорошее будущее. Старый Бог смотрел на все свои артефакты и понимал что на самом деле всё это время он прятался. Он мог бы не уходить, мог бы отговорить молодежь от той глупой войны, но не стал. Он просто отстранился от всего, не желая брать на себя ответственность. Сварог сам себе пообещал выйти к людям и помочь. Он даже готов забыть о своей вражде с Родом, в конце концов он тоже просто глупый мальчишка.

Смотря на сгорбленную фигуру старого Бога никто бы не подумал что перед ним одно из самых сильных существ на планете. Скорее просто уставший старик.

Проснулся я, судя по своим внутренним ощущениям, через несколько часов. Прислушавшись к организму я нашёл своё состояние удовлетворительным. Конечно, это нельзя было назвать идеальным сном, но даже это было лучше чем ничего. Поднявшись я не увидел Сварога и направился на его поиски. Старого Бога я нашёл в той самой пещере со стендами, он ставил на один полупустой стенд очередные свои изделия. Старик заметил меня и улыбнулся.

— Ну как, выспался?

— Вроде да — зевая ответил я — кстати, у меня такой вопрос, а где твои зверушки? По дороге я встретил двух, а дальше не увидел ни одной.

Он явно удивился моему вопросу.

— Так они патрулируют тоннели вокруг. Да и неуютно им рядом со мной, слишком много энергии, а они всё-таки магические существа и очень чутко на всё это реагируют. А мне, когда скучно, я просто иду в тоннель и общаюсь с ними.

Мда, представив себе картинку как шестиметровый великан сидит и гладит носорога, который по сравнению с ним словно небольшая собака, чуть не рассмеялся, настолько эта картина мне показалось бредовой.

— Ладно, я готов к следующему испытанию. Пошли что ли, посмотрим на твою ледяную пещеру.

На этот раз Сварог отвел меня к другой стене где нашелся такой же тоннель как тот, по которому пришел я. Насколько я понял таких тоннелей у него было много. Шли мы довольно долго, около полутора часа. По пути я рассматривал стены тоннеля и расспрашивал Бога о его жизни тут. Он охотно со мной делился, хотя на некоторые вопросы предпочел не отвечать, ссылаясь на то что я сам всё скоро пойму. Я не стал лезть дальше к старику в душу, у каждого есть свои тайны.

Вскоре впереди нас замаячил бледный голубой свет. Чем ближе мы приближались тем сильнее мне становилось не по себе. От пещеры тянуло каким-то могильным холодом и в моем мозгу отчаянно билась мысль что ничего кроме смерти меня там не ждет. Я попросил Сварога ускориться, пока паника окончательно не завладела мной. Но чем ближе я подходил тем сложнее мне было себя контролировать. В какой-то момент я поймал себя на мысли что готов прямо сейчас развернуться и дать деру отсюда. Я даже замедлился, всё чаще поворачивая голову назад и это меня и подвело. Когда я в очередной раз повернул голову Сварог молниеносно оказался рядом со мной и могучим ударом отправил меня в глубокий нокаут. Последнее что я успел увидеть перед тем как закрыть глаза это грустное лицо Сварога и прочитать по губам.

— Прости, так было надо.

А дальше была темнота.

Закинув Яромира внутрь пещеры Сварог запечатал вход. Он прекрасно знал что зайти сюда самому, не будучи Богом, нереально. Сам организм противился этому, не желая так глупо погибать. Именно поэтому он и поступил так подло. Но Сварог надеялся что парень поймет, у него и правда не было выбора.

Я пришел в себя от лютого холода. Даже не знаю с чем это можно сравнить, мороз в сорок градусов это тропики по сравнению с тем что я сейчас чувствую. Посмотрев на свои руки я увидел что они уже начали синеть. И если ничего не делать то скорее всего через несколько часов я просто умру. В этот момент я почувствовал как меня снова охватывает злость. Злость на себя идиота, что полез куда не надо, злость на Рода, на Сварога и вообще на весь остальной мир. Не сдержавшись я что есть мочи заорал.

— А-а-а-а-а! Да будьте вы прокляты, суки!

Мой вопль был настолько громким что даже взбодрил меня самого. Какого хрена? Я не загнулся, когда против меня вышел архимаг, не умер, когда дрался с долбанными ангелами и тут я тоже не сдохну. Нет, не дождутся, твари!

Встав с земли я начал медленно приседать и махать руками в надежде разогнать кровь по жилам. Взглянув внутрь себя я увидел что от того огромного количества энергии осталось меньше половины. Я прекрасно помнил что если энергия упадёт ниже определённого значения то всё, прощай божественный уровень.

Перейдя на магический взгляд я увидел как из меня вытекает энергия и впитывается в синие камни в стенах. По началу я не придумал ничего умнее чем просто со всей силы ударить по стене, в надежде пробить проход наружу. Однако единственное чего я добился это содранные в кровь кулаки и просадка по энергии.

— Ладно, не хочешь так значит сделаем по другому. Как там наш директор университета говорил? Медитация это то, что позволяет победить даже не вступая в схватку? Отлично, значит так и поступим.

Сев в позу лотоса я закрыл глаза и погрузился внутрь себя.

— Я все равно найду способ выбраться отсюда, чего бы мне это не стоило.

Мое дыхание постепенно замедлялось и я погрузился в странное подобие анабиоза.

Дворец князя Долгорукого.

Княжна Александра грустила. Она недавно вернулась из Твери где надеялась увидеться с Яромиром, однако не застала его в городе. По словам Марии он ушел по своим делам, а когда вернется никто не знает. По началу она решила его дождаться, но прошло уже несколько дней, а он всё не появлялся. В конце концов матушка связалась с ней и настоятельно попросила её вернуться домой. Мол, некрасиво, когда молодая незамужняя девушка гостит так долго у такого же холостого мужчины.

Если честно Саше было плевать на возможные слухи, больше всего её беспокоила возможность вновь потерять Яромира. Ей хватило одного раза, она до сих пор не пришла в себя после того зрелища. И вновь переживать смерть любимого человека у неё не было никакого желания. Взглянув на поднос с едой княжна отодвинула его в сторону и направилась в сад. Её аппетит пропал вместе с Яромиром.

Я открыл глаза резко, будто выныривая из воды. Легкие заработали на всю мощность качая кислород по венам, а сердце забилось в бешеном ритме. Тем не менее я был абсолютно спокоен. Мой очаг потихоньку наполнялся, цвет кожи вновь становился обычным и холод больше не казался мне таким обжигающим. Я с удовольствием встал и размяв кости медленно направился к двери. Теперь я знал как отсюда выйти, надо всего лишь накачать дверь энергией. Прислонив руку к причудливым узорам я напитал их из своего источника наблюдая как энергия медленно наполняет саму дверь. В какой то момент она наполнилась и прозвучал резкий щелчок. После этого дверь медленно отошла в сторону открывая мне путь.

Обратно я шел не спеша, слишком много нового пришлось осмысливать. Я вспоминал своё погружение в медитацию и понимал что то, что я сделал попросту невозможно. Поначалу я так же терял энергию, только отток уменьшился. Я всё пытался понять каким способом энергия уходит из меня и наконец то нашел причину. Всё дело в моей ауре. Она у меня была слишком большая и связана напрямую с моим источником. Вот благодаря ей эта странная пещера чуть не выкачала меня досуха. И тогда я просто решил затолкать свою ауру внутрь тела. По началу у меня естественно ничего не получалось, однако потихоньку я заметил как моя аура становится всё меньше и меньше. Вместо этого она начала спрессовываться внутрь моего тела, превращаясь в мириады маленьких кристалликов, которые переливались всеми цветами радуги. Мой источник забурлил и начал наполнятся энергией. Я стал дальше наблюдать за тем, что будет и увидел как эти маленькие кристаллы начали взаимодействовать с моим источником. Постепенно они приобретали каждый свой цвет, но больше всего было красных. Что ж, я не против, красный так красный. Увидев что всё нормально я начал потихоньку выходить из медитации и в этот момент я открыл глаза.

Сварог был в шоке. Семь часов! Проклятые семь часов! Именно столько понадобилось Яромиру что пройти испытание. Да некоторые из Богов справлялись за неделю и гордились этим результатом считая его очень достойным. Если бы они видели тоже что и он то сами бы развоплотились не в силах пережить такой позор. Какой-то человек, даже не прошедший весь путь, обошёл их, да ещё и с таким чудовищным отрывом. Он смотрел на приближающегося парня и пытался придумать что ему сказать, но на ум старому Богу ничего не приходило. В итоге он решил просто его подождать, а там разговор начнется сам собой.

Если поначалу я хотел сказать Сварогу много ласковых слов то чем ближе я был к пещере тем отчетливее понимал что он сделал всё правильно. Моё состояние перед пещерой не позволило бы мне зайти туда, теперь это ясно. А значит я бы не смог стать сильнее. Так что когда я зашел внутрь то просто подошел к застывшему Сварогу и глубоко поклонился.

— Спасибо.

Тот облегченно выдохнул и улыбнулся.

— Я очень надеялся что ты справишься, парень, ты даже не представляешь насколько сильно я этого хотел.

Дальше я просто подошел к горну и протянув руки стал наслаждаться теплом. Теперь жар меня не обжигал, наоборот казался каким-то приятным и уютным. Сварог притянул своё кресло и сел рядом. Какое-то время мы просидели молча, а потом я наконец-то спросил.

— Ну, и что дальше? Какое следующее испытание?

Он усмехнулся.

— Пока ещё рано. Твоей душе надо привыкнуть, ведь там куда ты отправишься, ты будешь без физического тела.

Зашибись. Нет, определённо он решил меня прикончить, к гадалке не ходи. Причем с каждым разом способ всё извращённее и извращённее. Тяжело выдохнув я прикрыл глаза. Как же хочется спать, причем лечь здесь, а проснуться уже в своей уютной кровати.

Тверь. Поселок нелюди.

Кощей был не в духе. С входом Яромира проблемы начали сваливаться на него одна за другой. Пока тот был городе никто даже не смел смотреть в их сторону, а теперь всё чаще слышны шепотки о том, что им тут не место. Мол это город людей, а такие жители тут не нужны. Кощей физически почувствовал как зреет напряжение в обществе, и взрыв был близок. Он очень сильно не хотел убивать, но прекрасно понимал что если люди нападут ему придётся их убить.

— Эхх, Яромир, поскорее бы ты вернулся.

Ещё раз глянув в сторону города Кощей поправил пояс с Кладенцом и пошел к Яге. Он очень сильно надеялся что старая соратница посоветует что нибудь дельное.

Пещера Сварога.

Старый Бог дал мне выспаться, за что ему отдельное спасибо. После пробуждения я первым делом глянул внутрь себя и увидел что там до сих пор идет перестройка всей моей энергетической системы. Источник тоже усилился и теперь с удовольствием поглощал энергию из окружающей среды. Чувствую что в скором времени я полностью перестану быть человеком, с такими то изменениями. Главное чтобы не вырос до размеров Сварога, иначе придется все дороги перестраивать. Ладно, пойду найду Бога, пришло время обсудить последнее испытание.

Глава 23

Прошло ещё два дня с того момента как я прошел второе испытание. Всё это время я просто отдыхал, иногда помогая Сварогу. На мои предложения помочь ему он отмахивался, вместо этого рекомендуя мне как можно больше медитировать, мол это мне точно пригодится. Но я был сыт по горло медитациями ещё на призрачном плане, поэтому предпочел изучать его артефакты. На самом деле коллекция Сварога оказалась намного обширнее чем я думал, у него был не один, а несколько десятков залов. И чего там только не было. Не только оружие, но и различные инструменты на все случаи жизни. На мой вопрос откуда столько металла он рассказал мне что у него есть не только охранники, но и те, кто занимается добычей. На этот раз Бог показал мне именно машину, ничего общего с животным у неё не было. И таких машин у него были сотни, они каждый день тащили металл в небольшой сталеплавильный цех. Мда, оказывается что я много чего не знаю, но это и неудивительно. Вряд ли Сварог столько тысяч лет сидел без дела, наверняка у него есть ещё много секретов. Но сегодня я почувствовал что готов, готов к тому чтобы идти на следующее испытание.

— Ты уверен? — Сварог испытующе на меня посмотрел — Если ты зайдёшь сейчас то либо выйдешь оттуда почти Богом, либо не выйдешь никогда.

— Уверен — ответил я — наоборот, чем дольше мы тянем тем хуже.

Сварог тяжело вздохнул.

— Ладно, будь по твоему. Готовься, теперь ты отправляешься на божественный план.

Бог коснулся меня ладонью и я почувствовал как начинаю терять сознание. Что ж, теперь пути назад точно нет, придется превозмогать.

Сварог аккуратно подхватил падающее тело и отнес его к себе в спальню. На всякий случай он подключил к парню целебные заклинания, он не знал сколько времени его душа будет путешествовать.

— Удачи тебе, Яромир. Надеюсь ты справишься.

Плотно прикрыв за собой дверь он направился обратно в кузню. Надо занять себя работой, иначе он сойдёт с ума.

Я медленно открыл глаза и осмотрелся. Хоть тела у меня и не было, но я спокойно мог воспринимать информацию всем своим «телом», мне всё-таки привычнее это делать как человек. Хотя, с другой стороны надо развиваться, иначе в самый важный момент меня подведут мои человеческие инстинкты. На первый взгляд я попал на самую обыкновенную лесную поляну. Однако, когда недалеко от меня приземлился огромный крылатый пес, который стал меня рассматривать словно какую-то диковину то я понял что нахожусь именно там где надо.

— Приветствую, Семаргла — божественного посредника.

Я попытался сделать поклон, однако забыл что нахожусь тут только посредством души, без физической оболочки.

Пес засмеялся и подошел ко мне ближе.

— А ты забавный малый. Пойдем, тебя ждут остальные.

И не став ждать меня развернулся и взлетел. Я посмотрел на удаляющуюся точку и понял что если сейчас что-то не сделаю то потом сильно об этом пожалею. Ладно, раз у меня нет тела то теоретически я могу принять любую форму. Я пожелал превратится в огромного ворона и через минуту я уже хлопал крыльями догоняя Семаргла. Встав вровень с Богом я повернул к нему голову и подмигнул. Его пасть ощенилась в клыкастой улыбке, он явно был доволен.

Где-то через пол часа полета мы приземлились у подножия огромной горы. Даже в полёте я не видел её вершины, а летели мы довольно высоко. Мы приземлились у подножья горы, нас там уже встречали.

Не знаю откуда, но я чувствовал кто передо мной.

Вот тот здоровяк в кольчуге и с мечом это Перун, от него несло молнией, я прямо чувствовал ту силу.

Мрачный старик с гневным выражением лица это Чернобог. Он был в черном балахоне.

И как противоположность, такой же старик только улыбчивый и в белых одеждах. А это у нас его брат — Белобог.

Чуть дальше были две женщины, хотя скорее одна женщина и одна девушка. А это у нас Макошь и Лада. Богиня плодородия и домашнего очага и богиня любви.

А совсем в стороне стояла ещё одна женщина, вокруг которой прямо витал запах смерти. Она занималась тем что гладила огромного бурого медведя, который разлегся у неё в ногах. Мда, Мара и Велес.

Я ещё раз внимательно осмотрелся, не пропустил ли я кого-то, а потом принял человеческую форму.

— Приветствую славянских Богов.

Я застыл, не зная что делать дальше. Я даже не был уверен всё ли я сделал правильно, хотя с другой стороны, разве это имеет большое значение? У меня нет планов задерживаться тут надолго. От компании отделился Перун и сделав несколько шагов вперед нахмурился и показательно положил руку на меч.

— Мы не рады незваным гостям, чужак, особенно тем кто пришел сюда при помощи Сварога.

Его слова, если честно, меня позабавили. Стоит передо мной весь такой грозный, а ведь он всего лишь сгусток энергии, причем не слишком сильный. Я тоже сделал пару шагов ему навстречу и материализовал у себя на поясе Разящего. Опа, я и не думал что у меня такое получится. Про Разящего я просто подумал, совсем не ожидая что он у меня тут появится. Мда, очень интересное место.

Перун напрягся и уже начал вытаскивать свой меч из ножен, когда мелодичный голос остановил его.

— Хватит, Перун, мальчик не виноват в наших ошибках.

Это была Лада, она подошла к здоровяку и приобняла его сзади.

— Сколько раз я тебя просила, не будь таким вспыльчивым.

Она смотрела на него как на взрослого ребенка, от чего я увидел как Перун явно покраснел.

— Лада, — его голос был хриплым — ты же знаешь что я не могу тебе противится, не делай так.

Богиня весело рассмеялась, погладив Перуна по щеке.

— Дай возможность мальчику сказать зачем он прибыл. Ты можешь злится на Сварога, но он старший Бог, и это первый кто пришел сюда с его помощью.

Перун тяжело вздохнул.

— Ладно, так и быть — он повернулся ко мне и процедил сквозь зубы — Говори, зачем ты здесь?

В общем, мне понадобилось несколько часов чтобы рассказать всё. Наверное я бы смог справится и быстрее, однако меня постоянно перебивали, задавая различные вопросы. По началу Боги мне не поверили, и мне даже пришлось дать им доступ к моей памяти. Хорошо хоть смотрела Макошь, а потом поделилась со своими. Боги отошли в сторонку, оставив меня одного и долго о чём-то совещались. В конце концов от группы Богов отделился Перун и подошел ко мне.

— Мы решили. Мы поможем.

Было видно что ему не нравилось такое решение, но против большинства он не пойдет.

— Только с тобой согласилась работать только Мара — я успел заметить мимолетный взгляд Перуна в котором было злорадство — Увы, другие Боги заняты и лишь Мара свободна.

Ах, ты ж, хитрая морда. Перун явно не хочет чтобыя получил то, что мне нужно, вот и решил что с Марой я не захочу работать. Только нифига ты не угадал, хрен бородатый.

— Хорошо, — спокойно ответил я — я буду только рад учится у такой мудрой богини.

Как раз к окончанию моей фразы подошла и сама Мара, так что она успела всё услышать. На её лице промелькнула довольная усмешка. Мда, даже так оказывается. Боги явно не в ладах друг с другом. Перун бросил гневный взгляд на Мару и не спеша удалился всем своим видом показывая кто тут хозяин. Но это не возымело никакого эффекта ни на меня ни на Мару.

— Ну, и что дальше? В чем будет состоять моё обучение?

Богиня смерти не удостоила меня ответом. Мара развернулась и медленно направилась в сторону горы.

Ну ладно, мы люди не гордые, так и быть, пойдем следом. Уходя, я успел заметить виноватый взгляд Лады.

Мда, чем больше я тут нахожусь тем больше у меня вопросов.

Пещера Сварога.

Кузнец работал. С тех пор как он отправил Яромира в Ирий прошло уже три дня. Сварог переживал как его там встретят. Как ни крути, но Боги считали его предателем, хотя он просто не захотел участвовать в том безумии, что они запланировали. И они в любом случае ему обязаны. Ведь именно благодаря ему Кощей не развоплотил их полностью, а лишь отправил в Ирий. Вдруг в кузне послышались хлопки крыльев. Недалеко от раскаленного горна материализовалась фигура огромного крылатого пса. Сварог нахмурился.

— Зачем явился, Семаргл. У нас есть договор, я не лезу к вам — вы не лезете ко мне.

Секунда и пес превратился в молодого человека с рыжими волосами и озорным взглядом.

— Успокойся, старик, меня Макошь прислала — весело ответил он — твой протеже навел у нас шороху, вот и прилетел узнать от тебя в чем дело.

— В чем дело? — Сварог кажется даже немного увеличился в размерах — я тебе сейчас расскажу в чем дело.

По мере того как Сварог говорил Семаргл всё сильнее мрачнел. Под конец, когда кузнец закончил, он затравленно смотрел в пол.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Почему же, можно. Только вот я теперь не уверен что Яромир захочет делится своей энергией чтобы оживить этих идиотов. Перун всё ещё не понял, что глупость и импульсивность это не то что надо развивать Богу.

— Так что мне передать Макоши?

Кузнец кинул ещё один рассерженный взгляд на притихшего Семаргла и тяжело вздохнул.

— Скажи что это их последний шанс. И что миру нужна помощь, пришла пора платить по счетам.

Семаргл глубоко поклонился и превратившись обратно в пса улетел. А кузнец вновь взялся за молот пряча в густой бороде довольную улыбку.

Я поднимался вслед за Марой в гору. Богиня так и не заговорила со мной, мне же было интересно чего она добивается. В конце концов мы вышли на небольшое плато, где были расположены огромные валуны полностью покрытые рунами. На первый взгляд они были расположены хаотично, однако тут явно была система, только для меня пока что непонятная. Мара остановилась, и повернувшись ко мне загадочно улыбнулась.

— Ну что, мальчик, готов?

Мне почему-то не понравилась её улыбка. От неё прямо несло неприятностями, однако собравшись с духом я всё-таки решил уточнить.

— К чему готов? Ты за всё время ничего так и не объяснила мне.

— Вон там — указала она рукой на камни — ты поймешь Бог ты или нет. Кумиры ещё ни разу не ошибались.

Ничего не понимаю. Какие кумиры? Вроде у славян кумиры это статуи Богов, которым они поклоняются. Так какие могут быть кумиры у Богов?

Ладно, эти вопросы я потом задам кому-то более разговорчивому.

На первых шагах я ничего сверхъестественного не почувствовал. Но с каждым шагом в голове всё сильнее появлялся какой-то непонятный зуд. Сделав следующий шаг я оказался там где я жаждал сильнее всего оказаться. Я был дома.

Мара наблюдала за тем как застыл этот молодой парень. На самом деле она была бы не прочь с ним поговорить, однако молчание поводыря входило в ритуал. Она сама прекрасно помнит как она поднималась на эту гору вслед за Сварогом и как тот не реагировал на её настойчивые вопросы. На тот момент она была одна из сильнейших лекарей из людей, ученица самой Яги. Вспоминая как учительница плакала, когда наносила свои удары по молодым богиням, Мара жалела что поддалась уговорам остальных. И если бы сейчас Яга появилась бы здесь, на этой площадке, Мара не знала что бы ей сказать. Да и не стала бы та её слушать и тем более прощать. Слишком тяжелое было предательство, слишком подлый был удар. Ещё раз посмотрев на застывшую душу она повернула обратно.

Пока новичок проходил первое и самое сложное испытание Боги держали совет. Уже час они спорили о том стоит ли помогать ему или нет.

— Лично я против — Перун даже не скрывал своего недовольства — Почему мы должны помогать Сварогу, он ведь нам не помог.

— Помолчи уж, вояка — Макошь встала со своего места и вышла в центр — Или мне тебе напомнить что это ты со своим дружком-имбецилом всё это придумали? Только в отличии от тебя Род спокойно ходит среди людей и имеет полную силу Бога. А мы тут из-зо дня в день чахнем. Сколько ещё мы протянем? Тысячу лет от силы?

Перун тоже поднялся и потянулся к мечу.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне. Я — Бог войны, и хоть у меня нет прежних сил я до сих пор могу преподать тебе урок.

Велес, до сих пор молча наблюдавший за всем этим балаганом, решил вмешаться.

— Остынь, Перун — лениво процедил он разворачиваясь всей своей массивной фигурой в сторону Бога войны — И ножик свой не трожь, иначе сам знаешь что будет.

И вроде всё было сказано довольно тихо и мирно, однако все Боги почувствовали как на поляне атмосфера буквально насытилась силой, готовая взорваться в любой момент. Хоть Перун и был Богом войны, но даже он боялся лесного хозяина. Велес всегда был себе на уме, чаще предпочитая бродить в своей медвежьей форме. Но мощи у него хватило бы чтобы согнуть Перуна в бараний рог. Тот кинул на Велеса взгляд полный ненависти, однако сел обратно и замолчал.

— В общем так, — Макошь продолжила — Яромиру мы будем помогать. Тем более что Семаргл успел пообщаться со Сварогом и тот подтвердил, что Яромир сможет нам помочь. На этом заканчиваем.

Дождавшись пока все разойдутся она направилась к Маре, которая стояла чуть в стороне.

— Ну как он там, уже начал испытание?

Богиня смерти кивнула.

— Что ж, теперь только кумиры могут определить достоин ли он или нет.

Я был дома. Ещё в том старом доме где я провёл своё счастливое детство. Я видел молодую маму, как она обнимала отца, когда тот приходил вечером со службы. Видел как они сидели за столом, видел себя маленьким бегающим вокруг них. В этот момент у меня в голове прозвучал вкрадчивый голос.

— Если хочешь, мы можем вернуть тебя туда. Можем даже дать тебе небольшой дар, оставить знания. Только откажись от своего пути, откажись от звания Бога.

Дальше я видел свою молодость, свою первую любовь, лучшего друга и всё что я терял в течении жизни. А голос продолжал.

— Зачем тебе этот мир? Мы можем вернуть тебя домой, можем дать тебе силу. Там ты станешь единственным таким.

Да, я хотел этого, хотел вновь оказаться там. Но не такой ценой, не ценой рабства целого мира. Я почувствовал как ярость вновь наполняет меня придавая мне силы.

— ПРОЧЬ… ИЗ МОЕЙ… ГОЛОВЫ!

Каждое новое слово я сопровождал выбросом огненной энергии, чувствуя как с каждым разом мне становится всё легче. Однако эта энергия убрала не только голос, но и моя жизнь растворялась в ней. И только сейчас я ясно понял — это больше не моя жизнь. Теперь моя жизнь тут, среди друзей, тут где есть человек, которого я люблю и который меня любит. Тут, где есть мир, ради которого я готов бороться.

Личный план Рода.

Род ждал. Он не понимал почему Яхве не атакует, ведь сейчас наилучший момент. Более того, атакуй тот сразу после того как закончилась битва с архангелами, у него были бы все шансы выиграть эту битву. Вместо этого он чего-то ждет, и Род бы многое отдал чтобы узнать что.

Пройдясь по берегу кристально чистого озера он думал. До сих пор нет никаких вестей от Яромира, и это тоже очень сильно напрягало Рода. Если парень сгинет то Кощей с Ягой уйдут, а они нужны здесь, такие сильные духи не помешают в главной битве. Род почему-то был уверен, что она произойдет довольно скоро. В этот момент через него прошла огромная волна силы. Настолько огромная, что Род даже покачнулся, с трудом удерживая равновесие. По началу он не понял что произошло, но потом его рот растянулся в улыбке.

— Мир рождает нового Бога. Что ж, теперь по крайней мере у нас появится небольшой шанс.

Плато на горе Богов.

С последним всплеском энергии я очнулся. Камни вокруг меня начали светится, а потом от них в мою сторону выстрелили лучи энергии. Они были разных цветов и единственное, что их объединяло — это сила. Они все были чудовищно сильны. Энергия накапливалась, перемешиваясь между собой и я чувствовал что всё, дальше я не смогу. И в этот момент моя оболочка взорвалась. Во все стороны от меня вместе с нечеловеческим криком понеслась огромная волна энергии.

Глава 24

Когда мою оболочку разнесло на части я запаниковал. Не так я себе представлял всё это, совсем не так. Однако паника мне не поможет, поэтому я сконцентрировался на то чтобы собрать себя заново. Потихоньку, кусочек к кусочку за несколько часов я справился. Оглядев свой результат я понял что вот оно, то зачем я сюда пришел. Как бы объяснить, моя душа «до» и моя душа «после» это абсолютно разные вещи. Сравнивая себя прежнего с нынешним я могу сказать что даже на пике я не был настолько силен как сейчас, а ведь откуда-то у меня есть понимание что сейчас у меня почти не осталось энергии. Мне больше не нужны были глаза, я видел всё что происходит вокруг. Мне больше нет нужды идти, я могу перемещаться куда угодно буквально за мгновение. Я чувствовал себя буквально всесильным.

На плато собрались все Боги Ирия. Рождение нового Бога отнюдь не рядовое событие, и даже вечно всем недовольный Перун попытался натянуть на свое лицо подобие улыбки. Боги собрались тут не просто так. У каждого нового Бога есть возможность попросить у мира всё что он пожелает. И теперь они надеялись убедить Яромира оживить их. На самом деле сейчас они давно уже не Боги, даже не сильные духи. Так, всего лишь образы былой мощи.

— Я не уверен что он согласится — проворчал Перун — с чего бы ему нас оживлять, мы для него никто.

— Молчи уж — огрызнулась Макошь — в отличии от тебя он не руководствуется своими желаниями, а делает то, что нужно. А миру нужны Боги, иначе пришлый победит и сможет поработить всю планету.

Остальные Боги молчали, но у каждого в глазах застыла надежда. Надежда на полноценную жизнь.

Я прекрасно слышал всё о чём они говорили. Хотя сейчас я понимаю что Богами они перестали быть очень давно, ещё после боя с Кощеем и его армией. Мне так же были видны все их потаенные мысли и желания, сейчас моя сила намного превосходила их силы вместе взятые. Захоти я и сейчас они все бы окончательно развоплотились. И да, кумиры совсем не были против этого.

Но Макошь права, миру нужны Боги. Можно было бы создать новых, но я сомневаюсь что у нас есть столько времени. Так что да, придется оживить этих. Главное чтобы на этот раз они больше не совершили ошибку, второго шанса у них больше не будет.

Я обратился к кумирам и камни откликнулись. Мне даже почудилось что-то вроде недовольного ворчания, однако через какое-то время от камней в сторону Богов потянулись толстые канаты из чистой энергии. Они впивались в их духовные оболочки закачивая туда огромные объемы энергии. Я чувствовал как они оживают, и мысленно поблагодарил кумиров.

— Что ж, пора вернуться домой, кажется я тут задержался. Но в первую очередь нужно к Сварогу. Моё тело мне пока ещё дорого, хоть теперь я спокойно могу его воссоздать.

Сварог тоже почувствовал волну энергии, которая буквально облетела весь мир. Старый Бог улыбнулся. Что ж, значит Яромир справился. Бог оставил молот и поспешил к себе в комнату, поприветствовать нового Бога.

Процесс вхождения души обратно в тело оказался довольно болезненным. Я знал что это так и будет, но не думал что боль будет настолько сильна. Видимо тот факт что моя душа преобразилась не слишком понравилось моему телу. Хорошо что у меня тело не совсем человеческое, всё-таки и я, и Яга успели над ним поработать, так что со скрипом, но тело выдержало. Открыв глаза я увидел улыбающегося Сварога.

— Наконец-то, я уж думал что ты решил переехать в Ирий.

— Нет уж, у меня есть ещё дела на земле.

Я аккуратно поднялся с огромной кровати и не спеша прошелся из стороны в сторону привыкая к новым ощущениям. Было очень непривычно чувствовать такую силу внутри себя. Это одновременно было и страшно и приятно. Повернувшись к Сварогу я решил узнать Богом чего я являюсь.

Моя фраза заставила старика смеяться.

— Ты просто Бог, Яромир. А специальность ты себе со временем найдешь, так это работает.

Странно, я думал что всё немного иначе, ну да ладно, это даже лучше, больше вариантов будет для выбора.

Пока я приходил в себя Сварог отошел ненадолго и вернулся с моим мечом в руках.

— Вот — протянул он мне клинок — я над ним немного поработал и теперь это полноценное божественное оружие. Только пользуйся аккуратно, не хотелось чтобы ты устроил локальный апокалипсис где нибудь.

Взяв в руки клинок я прислушался к нему и понял что Сварог полностью его изменил. Теперь в моих руках настоящее оружие массового поражения, да ещё и обладающее собственным разумом.

— Ты меня слышишь?

— Да, хозяин.

На этот раз голос клинка, прозвучавший в моей голове, был громче и более полноценным я бы сказал. В нем даже были слышны эмоциональные нотки. Клинок явно был доволен своим развитием.

Я сделал пару взмахов и ткань реальности буквально затрещала от той силы что вырвалась из клинка.

— Осторожно — Сварог быстро окружил нас своей силой — я же только что сказал, что это уже божественное оружие. Тебе ещё только предстоит научится им пользоваться.

Я быстренько засунул меч обратно в ножны и повесил его на бок. В этот момент в кузнице послышались голоса.

Когда мы со Сварогом дошли до неё там уже были все Боги. Они возбужденно галдели, видимо никак ещё не могут в себя. На лицах были радостные улыбки, они обнимали друг друга.

— Спасибо тебе — Сварог обнял меня, но я успел заметить одинокую слезу у него на щеке — ты даже не представляешь насколько то, что ты сделал важно для меня и мира.

— Обращайся — с трудом ответил я пытаясь выбраться из его медвежьих объятий.

Что-что, а хватка у него крепкая. Я еле освободился от его мёртвого захвата.

— Ладно, вам тут явно есть о чем поговорить, а мне надо домой, итак слишком много времени меня там не было, как бы не случилось чего.

— Добро — Сварог протянул мне руку — Жди в гости, скоро мы к тебе придем.

Кивнув, я открыл портал прямо из кузницы. Да, теперь это было возможно.

Переместился я прямо во дворец, к себе в спальню. И первое что я услышал это гул от множества голосов. Звук шел явно из моего кабинета, поэтому недолго думая я направился туда. Перестроив своё зрение я увидел в кабинете Марию, бывшего наместника и Стаса. Они втроем о чём-то спорили, по крайней мере выражение лица Стаса было злым, а у боярина виноватым. Немного энергии к ушам и теперь я слышал о чём идет речь.

— При всем уважении, Мария Федоровна, но это не я привел нелюдь сюда. Князя нет и народ естественно волнуется.

Эта фраза боярина заставила меня напрячься.

— Мой внук вернется, причем скоро. И я более чем уверена что бунт против тех кто помог ему и империи вряд ли станет тем что он хотел бы увидеть по возвращению.

А вот это уже совсем нехорошо, мне явно пора вмешаться. Когда я открыл дверь три пары глаз тут же уставились на меня. И не всё из увиденного мне понравилось. Если во взглядах Марии и Стаса была радость и облегчение то вот у боярина я увидел страх и обреченность. Не к добру это, совсем не к добру.

— Так-так, вся банда в сборе как я вижу. Давайте, не тяните кота за хвост, выкладывайте коротко и по существу.

Говорить начал Стас, иногда Мария его дополняла. И чем дольше они говорили тем сильнее мне хотелось сломать что нибудь. Если коротко, то уже на второй день как я ушел начались нехорошие шевеления. Кто-то начал распускать слухи о том, что новый князь скармливает людей нелюдям, мол этим он их и подкупил. Нашлись даже свидетели, которые якобы видели как княжеские дружинники забирали людей, которых больше никто не видел. Пару раз какие-то идиоты пытались поджечь ворота в квартал нелюди, а также атаковать отдельных представителей, которые появлялись в городе. И самое скверное что каждый раз этим борцам за справедливость удавалось как-то ускользать от стражи, буквально растворяясь в толпе. Кощей же сразу заявил, что если это не прекратится то люди начнут умирать. Старый дух явно не собирался подставлять вторую щеку. А ещё всё это накладывалось на память нелюдей о той войне, в которой им ударили в спину первыми как раз люди. В общем, город превратился в пороховую бочку, причем фитиль почти догорел.

Стас еле успел закончить рассказ как в кабинет забежал дружинник.

— Толпа идет на квартал нелюдей, прямо сейчас. И у них откуда-то появилось оружие, причем много.

Я мрачно посмотрел на своих помощников, и каждый из них отвел взгляд, признавая свою вину.

— Собирайте дружину и как можно быстрее. Я же пойду первым, посмотрю кто у нас тут такой умный нашелся.

Миг и я уже на стене у Кощея. А внизу, возле ворот с обеих сторон, уже собрались те кто был готов драться. Нелюдей было меньше, причем намного, однако их это не смущало. Они деловито натягивали на себя броню и разбирали копья, мечи и щиты. Казалось бы что может противопоставить холодное оружие против огнестрела, вот только это были артефакты.

Людей было намного больше, причем среди них то тут то там ходили подозрительные молодцы, с явно военной выправкой. Были даже чародеи, но они держались сзади, под защитой толпы.

То что эта акция спланирована сомнений не вызывало. Но интереснее всего было узнать кому я так сильно насолил.

В этот момент я увидел приближающегося к воротам Кощея. И судя по тому что кладенец у него в руках полыхал он явно не настроен на разговор. Ладно, пора вмешиваться, пока ситуация не превратилась в войнушку. Я резко выпустил свою ауру из под контроля и моя энергия распространилась на обе толпы. Некоторые из людей потеряли сознание, но в целом все нормально пережили этот момент. Кощей тоже меня заметил и рывком переместился на стену.

— Ты обещал мне и моим духам покой, Яромир — в его глазах полыхала ярость — Вместо этого я вижу толпу у своих ворот, что жаждет нашей крови. Объяснись, князь.

Тон Кощея мне не понравился. Он явно был на взводе и готов драться.

— Успокойся — попытался я придать своему голосу силы — не я привел их сюда. Однако я пришел чтобы решить проблему, поэтому будь добр успокойся сам и своих тоже успокой.

Я направил на него поток своей силы, удовлетворенно замечая как в его глазах промелькнуло недоумение. Ну да, раньше моя сила даже не коснулась бы его. Ладно, пусть она пока осознает новые вводные, а мне пора разобраться с людьми.

Прыжок со стены удался на славу и я приземлился в лучших традициях супергеройских фильмов. Толпу это явно впечатлило, передние ряды отхлынули назад, однако винтовки не опустили, некоторые даже начали целится в меня.

— Слушайте меня внимательно — я усилил свой голос чтобы меня слышали все — либо вы сейчас разворачивайтесь и идёте по домам, либо завтра вы отправитесь на рудники за непослушание своему князю.

— Ты не наш князь!

— Ты выскочка, которого незаслуженно наградили!

Разные возгласы послышались из толпы и почти все они были агрессивными. Но самое забавное, всё это выкрикивали именно те молодцы с военной выправкой. Ещё я заметил что они держались так чтобы между ними и мной была толпа, надеясь видимо на то, что я не стану бить по скоплению людей. Что ж, они правы. Но мне это и не надо. Сотни щупалец ментальной энергии потянулись от меня к зачинщикам и о чудо, у всех были артефакты защиты от ментального воздействия. Я усмехнулся. Жаль, но против меня они не работают, моя энергия теперь совсем другого типа.

Когда щупальца проникли в их сознание ко мне хлынул огромный поток образов и мыслей. Я пропускал мимо ненужное, вычленяя важную для себя информацию. Когда я собрал всё что мне было надо, то просто усыпил этих идиотов. Ну, а как мне ещё называть людей, которые работали на врагов империи. Все эти вояки бывшие дружинники тех семей, что решили устроить переворот в империи во время войны. И тут Шувалов недоработал, пропустил несколько ублюдков. А может и специально отпустил, ведь они вряд ли работали без зарубежной поддержки. Ладно, пусть князь разбирается сам, пока же стоит решить эту проблему. То что сразу несколько сотен людей упали замертво нешуточно испугало толпу. Люди заволновались, начали пятится и давить друг друга. Однако к этому времени прибыли мои дружинники, которые оцепили толпу и начали разоружать людей.

Я облегченно выдохнул, радуясь тому что обошлось без кровопролития.

Рядом приземлился Кощей, только без брони и меча. Старик виновато улыбнулся и заговорил.

— Спасибо тебе, Яр, и прости что наорал на тебя. Сам понимаешь, был на взводе, всё-таки мы ещё не привыкли вновь жить среди людей.

— Проехали, лучше иди и успокой своих. А потом заходи в гости, надо решить что делать с теми, кто стоял за этим всем.

Он кивнул и запрыгнул обратно на стену. Я же решил навестить наместника, в тех образах что я получил проскальзывала и его личность.

Бывший наместник Твери в спешке собирал вещи. Князь явно его заподозрил, а значит рано или поздно придет за ним. Боярин прекрасно понимал, что несмотря на то, что он не участвовал в бунте, а лишь решил немного заработать на продаже оружия, князь его по голове не погладит. В комнату забежал старый слуга и задыхаясь еле просипел.

— Хозяин… там князь… за тобой пришел.

Услышав это боярин уронил шкатулку с золотыми украшениями. Дверь медленно открылась и в комнату зашел князь.

То что боярин не был причастен к бунту я понял сразу. Однако этот идиот продал оружие, даже не поинтересовавшись для чего это оружие будет применяться. И всё ради вшивых ста тысяч, жадный кретин.

Убивать его было не за что, а вот попугать немного стоило бы. Поэтому в его усадьбе я появился максимально эффектно. В руках пылающий Разящий, сам в черной броне Сварога. Одна служанка даже в обморок грохнулась увидев меня. Я подозвал одного старика и отправил его впереди себя, пусть предупредит боярина. Сам же я медленно шел по дому, думая что же мне с ним сделать.

Зайдя в спальню к боярину я увидел то, что ожидал в принципе. Тот уже паковал сундуки, видимо хотел сделать ноги пока я разбирался бы.

Усевшись на красивое кресло я максимально кровожадно улыбнулся.

— Ну что, боярин, давай, рассказывай.

Не знаю в чем было дело, в мече или в улыбке, однако боярина понесло. Он рассказывал и рассказывал, а я запоминал. В общем, крупных грехов за ним не водилось, а вот его дружки много где отметились. Теперь у меня был красивый такой ошейник для тверских бояр. И очень скоро они у меня будут на поводке.

Я встал и подойдя к боярину похлопал его по щеке.

— Молодец. Завтра с утра жду во дворце. А пока выпей, полечи нервишки.

И открыв портал переместился обратно во дворец. Дел было по горло.

Когда князь покинул его боярин рухнул на пол. Ноги его совсем не держали, а перед лицом до сих пор была та страшная улыбка. Всем своим нутром он почувствовал что солги он хоть в мелочи князь бы казнил его на месте.

— Гришка, неси крепленое вино, да побольше. Буду второе день рождение праздновать.

Яхве внимательно наблюдал за миром Рода. И когда планету буквально тряхнуло в энергетическом плане он очень сильно напрягся. Это было похоже на схватки, только вот когда они у женщины — рождается ребенок, а вот когда у планеты — Бог. Но даже это оказалось не самым неприятным. Буквально через несколько минут это произошло ещё семь раз. Восемь, восемь новых Богов. Он был в ярости. Как вообще такое возможно? Боги не могут появится так быстро, это попросту невозможно. Чем дольше он тянул с атакой тем меньше ему нравилась эта затея. Может, пока не поздно бросить это дело, в конце концов планет ещё много, найдёт другую. Секунда слабости и страха разозлилась Бога. Его аура полыхнула, а в радиусе двадцати метров в его божественном саду всё превратилось в пепел.

— Я всё равно получу то, что хочу. И никто не сможет мне в этом помешать.

А в этот момент люди на планете стали свидетелями сильнейшей грозы за последнее десятилетие.

Глава 25

Шёл уже второй день с моего возвращения в Тверь, а я уже чувствовал себя как загнанная лошадь. Работы было не много, а очень много и людей не хватало. Вся дружина была занята: патрулирование улиц, работа с горе заговорщиками и другие задачи подобного рода. Я уже успел связаться с Шуваловым и тот обещал прислать своих волкодавов, однако ждать их не было времени. Поэтому мне пришлось самому участвовать в захвате главарей, они нужны были живыми. Поразительно, но большинство из них оказались купцами. Были и аристократ, но не слишком высокого полета. Нет, у них явно была поддержка со стороны, к гадалке не ходи. Однако это уже не моё дело, я и так сделал работу, которую должны были делать совсем другие люди. Поэтому пусть князь сам разбирается с этим, у меня своих дел по горло.

Как только мы закрыли вопрос с бунтом я переместился на базу. По началу ИИ запаниковал, и чуть не атаковал меня, однако ситуацию удалось мирно решить. Поразительно, этот засранец умудрился починить почти всё что пришло в негодность пока база не работала. На всякий случай я вновь наполнил его накопители, пусть работает, раз уж получается. Сюда я пришёл за камерами слежения, которые заказывал ещё перед тем как идти к Сварогу. ИИ подсветил мне дорогу в нужную комнату где я и забрал то что просил. Сами камеры были небольшого размера, однако имели очень хорошие характеристики. Теперь осталось их только установить, ну и создать центр наблюдения и группы быстрого реагирования. М-да, как всегда, начинаешь решать один вопрос, а он тащит за собой сразу несколько. Интересно, это когда нибудь закончится?

Я уже собирался вернуться в Тверь, однако вдруг услышал зов. Ещё не полностью разобравшись со своими новыми возможностями мне пришлось потратить немного времени чтобы понять кто меня так сильно зовёт. Это была маленькая девочка, которая жила в недавно образовавшемся городе у подножия горы. Я буквально видел сжатое в комок тельце что спряталось под кроватью и отчаянно молилась чтобы кто-нибудь спас её маму. Ещё сильнее всмотревшись я понял в чём дело. В дом к этим людям залезли грабители и сейчас пара лиц бандитской наружности занималась тем что издевались над связанной женщиной. Её лицо было разбито, кровь капала ей прямо на грудь.

Что ж, раз я услышал молитву малышки значит не вмешаться не имею права.

Мгновение и я стою за спиной у двух ублюдков. Они каким-то образом меня почувствовали, однако это им не помогло. Два несильных удара и эти мешки с дерьмом валятся на пол. Я развязал женщину и тут же её исцелил. Девочка к этому времени вышла к нам. С детской непосредственностью она тут же кинулась ко мне и обняла.

— Спасибо, что спасли маму, у меня больше никого нет кроме неё.

— Не переживай, малютка, вас больше никто не обидит.

Я взлохматил её волосы и направился на выход. Кажется у меня появилось несколько вопросов к Юншэну.

Глава горного клана работал. С тех пор как появился город у подножия горы работы ему прибавилось в разы и иногда он просто не успевал. В кабинет к нему зашел один из многочисленных помощников.

— Глава, к вам князь.

— Так чего ждёшь, пригласи его сюда.

Когда в кабинет зашёл Яромир он сразу понял что тот изменился. От него и раньше несло силой, но теперь эта сила буквально подавляла. Прикажи тот ему сейчас умереть Юншэн сделал бы это не задумываясь. Он сам не понял как встал и глубоко поклонился.

— Приветствую вас, князь.

— Здравствуй, Юншэн, садись, нам надо поговорить.

По началу я хотел пропесочить Юншэна, однако потом я понял что глава ни при чем. Я сам взвалил на него ту землю, что мне подарил император Поднебесной, а теперь собирался его же ругать за то, что он делал это недостаточно хорошо.

В общем, я недолго думая притащил ему ещё золота и попросил чтобы он занялся охраной нижнего города. В первую очередь я попросил его увеличить число полиции, чтобы в будущем случаи подобные сегодняшнему не повторялись. Понятное дело что всё проконтролировать не получится, но порядок должен быть. В общем, нагрузив Юншэна работой я вернулся обратно в Тверь. Пора заняться своим городом более плотно.

Московский императорский дворец.

Когда к Святославу попросился главный жрец Рода император немало озадачился. Он никак не мог понять что могло понадобится жрецу, ведь по сути храмовники очень мало контактировали с обычным миром, предпочитая закрытый образ жизни. И даже сейчас, рассматривая уже старого, но ещё крепкого мужчину, он до сих пор не знал что ему надо, тот отказался говорить что либо даже Шувалову ссылаясь на прямой приказ Рода.

— Ваше императорское величество, вот, меня просили передать.

Жрец поставил на стол клочок бумаги, развернулся и покинул кабинет. Ничего не понимающий император протянул руку и прочитав надпись ещё сильнее озадачился. На бумаге была всего одна строчка.

«Поздравляю, теперь у тебя в князьях ходит целый Бог.»

Подписи не было, однако и так было понятно от кого эта записка. Вдруг в голову императора пришла мысль, которую он бы всеми силами хотел бы прогнать от себя. Но тем не менее он запросил отчет по тверскому княжеству и чем больше читал тем сильнее выпадал в осадок.

— Ну, Яромир, ну спасибо, удружил. И что мне теперь с тобой делать?

Однако ему никто на этот вопрос не ответил, да и не было в кабинете никого.

Я сидел у себя в рабочем кабинете и рассматривал карту города, прикидывая куда лучше всего разместить камеры наблюдения. У меня их было достаточно много плюс было тридцать экранов куда можно было вывести информацию с самих камер. На каждый экран можно было вывести одновременно до шестнадцати камер, благо размеры позволяли. Теперь самое главное разобраться с будущими точками под установку, а потом найти ещё и людей, которые будут этим заниматься. Не буду же я бегать по городу лично расставляя камеры. В итоге было решено привлечь к этому делу самих жителей, всё-таки они лучше меня знают какие места нуждаются в наблюдении. Для этого я вызвал Марию и Стаса и объяснил им как правильно устанавливать и проверять работу камер. Сами камеры были беспроводными, аккумулятор позволял им работать непрерывно около пятиста суток.

Пещера Сварога.

Старый бог наблюдал за тем как устраивались его подопечные. Он конечно надеялся на то, что Яромир сможет вернуть хоть кого-то в мир, но чтобы всех, на такое даже его фантазии не хватило. А парень справился и теперь мир получил новых старых Богов. Сварог собрал всех возле горна и начал говорить.

— Итак, теперь когда вы получили второй шанс главное его не просрать. Я очень благодарен Яру за то, что он сделал, и поэтому если узнаю что кто-то из вас ставит палки ему в колеса, то сильно расстроюсь. Надеюсь никто не забыл мой уровень сил?

Боги отрицательно покачали головой.

— Вот и прекрасно. Теперь ваша главная задача вернуть себе часть силы и понять как изменился мир за то время пока вы прохлаждались в Ирие из-за вашей же глупости.

Вдруг старик нахмурился. Он почувствовал что у ворот в скале стоит Бог. Яромиру не было нужды идти тем же путем, а значит это может быть только Род. И как бы ему не хотелось послать куда подальше этого идиота, однако выслушать его придётся. Мысленно приказом он открыл ворота, пропуская того внутрь. Что ж, посмотрим что он сейчас скажет, когда увидит тех кого он подвёл своей жаждой власти.

Род стоял у входа в царство Сварога и отчаянно трусил. После того как он почувствовал как Яромир стал Богом не прошло и нескольких часов как он вновь почувствовал такие же всплески. И теперь, стоя здесь, боялся того как встретят его Боги, которые погибли по его вине. Да, они не умерли окончательно, не превратились в ничто, однако тысячи лет жить в одном небольшом мире не имея ни сил ни возможности его покинуть было явно неприятно. Так что скорее всего его вряд ли примут с распростертыми объятиями. Вдруг каменная дверь скрипнула и открылась перед ним пропуская его внутрь. Бог тяжело выдохнул и сделал несколько шагов вперёд. Что ж, в конце концов он сам виноват, а значит и бежать от ответственности глупо.

Сварог наблюдал за приближением Рода и думал. Он пытался понять что им дальше делать и как вытаскивать мир из той ямы куда его скинул этот глупец. Да, отчасти была и его вина в том что произошло, однако он не смог бы работать вместе с тем по чьей вине умерло столько разумных. Род появился в пещере неожиданно, но видимо не только Сварог его поучаствовал. Велес одним рывком оказался рядом уже в своей звериной форме. Огромный медведь ударом когтистой лапы свалил Рода на землю и прижал его. Сварогу пришлось среагировать моментально, иначе Велес убил бы Рода.

— Велес, стой. Пусть скажет зачем пришёл. Ты знаешь, мы не убиваем других Богов, хоть иногда и очень сильно хочется.

Сварог старался говорить спокойно, хоть в душе у него бушевала злость. И честно говоря, он был бы рад убей Велес Рода, но так было нельзя.

Когда мне пришло приглашение от императора я как раз раздумывал над тем откуда мне взять больше людей на управляющие должности. Так как род Мстиславских состоял фактически только из двух персон людских ресурсов у нас почти не было. Можно было бы конечно кинуть клич и набрать новых людей, однако пока их обучишь и проверишь пройдёт слишком много времени, а это сейчас самый ценный ресурс. Поэтому я решил, что возьму людей у императора. Учитывая то количество золота, которое у меня есть, он явно согласится. Всё-таки война неплохо опустошила бюджет, а значит как раз ему деньги совсем не будут лишними. Я даже не стал переодеваться, оставшись в броне, которую дал мне Сварог. За несколько дней броня успела буквально пропитаться энергией от меня и теперь, пожалуй, её нельзя было пробить ни чем. Даже Разящий оставлял всего лишь маленькие царапины, которые тут же исчезали. Портал я открыл на площади перед дворцом, пусть императора предупредят о моем прибытии. Судя по тому, что один из стражников потянулся к артефакту связи то всё нормально, можно идти.

Кабинет императора.

Посылая Яромиру приглашение Святослав не был уверен что тот ответит на него. Да, он князь и должен подчиняться, но в то же время теперь он ещё и Бог. А как вести себя с Богом император не представлял. А жрецы отказывались отвечать, мол это новый Бог, мы его не знаем, а значит разбирайся твоё величество сам как нибудь. А теперь ему звонит начальник дворцовой стражи и говорит что Яромир уже тут. М-да, знал бы император, что он так быстро прибудет прислал бы приглашение позже.

Я спокойно следовал за гвардейцами по дворцовым коридорам. Сегодня император примет меня в своём кабинете судя по всему, а значит он либо один, либо с Шуваловым.

Когда мы дошли до двери кабинета один из гвардейцев постучал, а потом открыл её мне. Что ж, переговоры с императором начинаются.

— Добрый день, ваше императорское величество. Получив ваше приглашение я прибыл как можно скорее.

Я спокойно поклонился императору, от чего тот явно впал в ступор. Ну да, мой нынешний статус позволяет мне общаться с ним как с подчиненным, а я вместо этого спину тут гну перед ним. Но лично меня устраивали наши отношения, и я не собирался заявлять о себе на весь мир. Всё-таки полноценным Богом меня назвать трудно, я скорее недоучка с божественной силой.

Так что пусть всё пока что останется на своих местах, а потом посмотрим, как жизнь повернется.

— Добрый день, Яромир — император справился со своим состоянием и вновь натянул на лицо маску невозмутимости — Вижу ты в прекрасной форме.

Я пожал плечами.

— Не жалуюсь, ваше величество, хоть проблем на мою голову в последнее время многовато.

Это я так намекнул про бунт и про тех заговорщиков, что в нем участвовали.

Императору это явно не понравилось, я заметил нотки раздражения в его глазах.

— Да, несмотря на то, что мы выиграли войну проблемы внутренние никуда не исчезли.

Я приготовился к другому разговору, и не ошибся. Почти час я слушал императора, иногда успевал вставить пару реплик. Я никак не мог понять к чему он клонит, пока он не намекнул что хотел бы получить больше различных производств, опираясь на то, что экономика ослаблена и не грех бы помочь родной империи. Я видел что император побаивался меня и это было забавно.

В какой-то момент мне надоел этот разговор и я решил сделать всё по своему.

— Ваше величество, давайте сделаем по другому? Я могу выдать вам деньги за людей. Видите ли, мне нужны специалисты, которые будут работать на меня и империю. И я готов за это хорошо заплатить, причем вот этим.

Я вытащил из кармана золотую монету, причем не рубль, а из тех, что я получил от Кощея. При виде золота глаза императора жадно заблестели.

— Что ж, я согласен. Давайте так, обсудим сейчас список нужных вам людей и сумму, которую вы готовы за них заплатить.

А дальше начался самый банальный торг.

Когда Яромир покинул кабинет император облегченно выдохнул. Только он знал насколько трудным был для него этот разговор. Каждый раз, когда он начинал торговаться то вспоминал кто перед ним, и лишь долгий опыт правления не позволял ему сдаваться. В итоге они оба пришли к взаимовыгодному результату и теперь императору осталось лишь ждать. В итоге ему удалось выпросить за тысячу людей около ста миллионов в золотом эквиваленте. Вот просто так он за одну сделку получит половину процента от годового бюджета империи. Казалось бы что такое сто миллионов, однако даже этих денег в свободном доступе у него не было. Война каждый день съедала по двадцать миллионов одними только боеприпасами. Так что фактически он закончил войну нищим. Ему ещё повезло что хотя бы потери были не такие большие.

Выйдя из дворца я решил погулять по Москве. Настроение было прекрасным, мне удалось совершить очень выгодную сделку. Я прекрасно знал про проблемы с финансами у империи, а у меня как раз этих проблем не было. На той же базе золота было много, но пока что пусть лежит. Мой личный капитал по моим скромным оценкам превысил три миллиарда рублей, и это без золота Кощея и золота с базы. Так что сто миллионов не такая уж большая цена за тысячу человек. Я ведь собирался дать им в помощники молодых людей из Твери. Контракт у меня будет на два года, так что молодёжь успеет выучиться под руководством более опытных специалистов.

Я зашёл в одну небольшую кафешку перекусить и уже собирался идти дальше гулять, когда со мной связалась Мария и попросила вернуться обратно. О причине ничего не сказала, лишь попросила, если можно, сделать это быстрее. Ладно, погуляю в другой раз, тем более теперь мне торопится пока что вроде некуда.

Мария Федоровна ждала своего названного внука и отчаянно переживала. Несмотря на то, что она вновь молода, личность он ей не переделал так что была она бабушкой в молодом теле. И как и любой бабушке ей хотелось внуков. Именно поэтому она попросила Яромира вернуться, так как такими темпами он никогда не женится, а люди тем временем задают вопросы.

Воронка портала открылась недалеко от неё, и она увидела как внук направился прямо к ней. Что ж, явно предстоит непростой разговор, но она к этому готова. В конце концов она старше, а значит он к ней прислушается.

Когда я вышел из портала то увидел Марию и вид у неё был такой как будто она собиралась дать кому-то бой. Мне даже стало интересно в чем дело и я решил дать ей возможность высказаться. По началу она говорила довольно осторожно, ходя кругами, однако в какой-то момент просто вывалила на меня сразу всё. А когда до меня дошло чего она хочет то я чуть не расхохотался.

— Мария, да я бы с радостью, но ты ведь сама видишь какая вокруг меня ситуация. Ну куда мне сейчас молодую жену. Я же в любой момент могу исчезнуть и что ей делать? Кто о ней побеспокоится? Кто защитит?

— А дружина тебе на что? — она явно была недовольна моим ответом — Ты пойми, теперь ты князь, а князь должен иметь жену и детей. А люди вокруг видят что ты один и многих это пугает. В их глазах ты никак не привязан к городу, а так же тебе не понять тех у кого уже есть семья.

Я чертыхнулся про себя. Вот же, вроде с виду молодая, а всё равно бабка. И ведь не поспоришь, есть в её словах логика, есть. В итоге мне пришлось согласится с тем, что она начнёт готовить сватов для отправки их к князю Долгорукому. И довольная бабка наконец-то от меня отстала и направилась по своим делам. Я же решил что сегодня самый лучший день для охоты на так называемого пожирателя. Раз уж я планирую обзавестись женой, то мой дом должен стать крепостью.

Приготовив Разящего я открыл свою ауру, но не до конца. Насколько я понял в прошлый раз он именно по ней меня и нашёл, что ж, на этот раз мой черёд его удивлять, причем смертельно.

Глава 26

Я лежал у себя в спальне ожидая прибытие этой мерзкой твари. Я очень надеялся, что она сегодня придет,ждать её каждый вечер у меня не было ни желания ни возможности. От нечего делать я решил посмотреть свои новые возможности и погрузился в легкую медитацию. То что у меня поменялась и аура и источник я уже понял, а вот что с этим делать пока непонятно, да и страшно, если честно. Учитывая сколько теперь во мне силы даже легкая манипуляция способна оставить на месте города огромную воронку, если я ошибусь. Я прошелся буквально по верхам и понял, что без учителя мне не обойтись, а значит придется ждать Сварога и других Богов. В какой-то момент я почувствовал легкое беспокойство и просканировав пространство вокруг себя увидел приближающуюся темную кляксу. А вот и паразит, пожаловал на запах энергии. Сварог как-то говорил, что эти твари имеют поразительный нюх и способны найти того, кто им нужен буквально везде на планете. Я ждал пока тварь приблизится и раздумывал как бы мне с ней справится так чтобы не поднять на уши весь город. У меня пока нет желания давать о себе знать как о Боге.

Тварь спокойно прошла через стены и оказалась у меня в спальне. Самое удивительное что в прошлый раз я чувствовал иррациональный страх, когда она приблизилась, сейчас же ничего такого не было, я её даже за противника не воспринимал. Правильно сказал Сварог, что это всего лишь мелкий паразит. Резко встав с кровати я выпустил свою настоящую ауру на волю. Тварь это явно впечатлило, судя по тому как она попыталась уменьшится в размерах и ретироваться из моей спальни.

— Не так быстро — усмехнувшись я вытащил Разящего из ножен — неужели ты думала, что я, как хороший хозяин, могу отпустить гостя без ужина?

Пока я говорил целые жгуты из энергии протянулись от меня в сторону твари. Мне было очень интересно что произойдет, если её просто перенасытить энергией.

Судя по тому как тварь задергалась, моя энергия ей почему-то не понравилась. Ну нет, раз уж пришла, то будь добра, откушай нашего угощения. Я не знаю сколько по времени я качал в неё энергию, но в какой-то момент силуэт твари начал светлеть, по капле поглощая саму тьму из которой состояла тварь. Явно близится развязка, поэтому я удвоил усилия.

Окончание меня одновременно разочаровало, порадовало и удивило. Фигура просто рассыпалась на много маленьких очагов энергии, которые с огромной скоростью начали вписываться в мой источник. После того как последний шарик впитался я отчётливо понял, что теперь в состоянии делать тоже самое, что и пожиратель, только совсем на ином уровне из-за величины моего источника. Также я получил некое количество памяти этого существа. Ничего особо интересного там не было, в основном это были разрозненные куски, которые не давали полной картины. После драки, если её можно было так назвать, я спокойно лёг спать.

Следующее утро.

Марья Федоровна Мстиславская смотрела на будущих сватов для своего внука и была довольна. То что их род соединиться с родом Долгоруких было очень хорошо. Род старый, богатый и довольно большой. А учитывая, что её названный внук теперь не совсем обычный человек то и подавно. Поэтому она постаралась собрать всё самое лучшее из того, что можно было бы предложить будущим родственникам. Насчёт отказа она не переживала, молодые давно уже сами всё решили между собой, так что остальное всего лишь формальность. Наконец, проводив делегацию сватов, она вернулась к себе. Теперь осталось только ждать и надеяться, что Яромир не успеет за это время влезть в очередную авантюру.

Небесный план Бога Яхве.

С тех пор как Яхве почувствовал появление новых Богов в мире Рода он успел успокоится и принять тот факт, что теперь ему придётся воевать с большим количеством противников. Именно поэтому сейчас он занимался тем, что собственноручно работал над оружием архангелов. В прошлый раз Михаил и Гавриил проиграли в том числе и из-за того, что у них не было достаточно сил, что ж, на этот раз он учтет этот момент. Да и архангелов он собрался взять всех, а не только этих двух. Семь архангелов с божественным оружием почти равны Богам, так что для Рода и его компании он подготовил знатный сюрприз. Посмотрим, насколько сильно им понравиться это. Отложив в сторону очередное копье Яхве решил что на сегодня хватит. До атаки он в любом случае успеет подготовить все свои войска. На этот раз он возглавит их лично.

Тверь. Княжеский дворец.

Прямо с утра со мной связался Сварог и предупредил что сегодня ко мне прибудут гости. Как бы мне не хотелось поработать, но встречать Богов надо было лично, иначе ещё обидятся, а мне это совсем не с руки. Хотя с одним из них я бы вообще предпочел не сталкиваться. Тем не менее, в двенадцать часов я стоял в парке своего дворца ожидая их прибытия. Резкий всплеск силы и передо мной стояли все старые славянские Боги. И судя по их лицам большинство из них явно были рады видеть меня. Как ни странно, все они были нормального человеческого размера, и только глядя на их полыхающие силой ауры можно было понять что перед тобой совсем не люди.

— Приветствую Богов в своём скромном дворце — я картинно поклонился чем вызвал смешки у Сварога с Макошью.

— Здравствуй, брат — первым ко мне полез Велес, который в человеческом обличии был не отличим от викинга. Широкие плечи, борода и здоровенная секира делали из него настоящего отморозка.

От его объятий я с трудом, но увернулся, чем вызвал у него обиженный взгляд. Мне пришлось объяснять, что после того как меня один раз сжал в своих объятиях Сварог больше рисковать мне не хочется. Лицо Бога посветлело и он довольный отошел в сторону давая возможность остальным подойти. Боги по очереди подходили ко мне и благодарили за то, что я их оживил. И даже Богиня Смерти чмокнула меня в щеку заметно краснея от этого действия.

Так как Боги давно не были в человеческом мире мне пришлось устроить им небольшую экскурсию по своему городу. Нет, они конечно знали, что происходит в человеческом мире, однако знать и видеть собственными глазами — большая разница. Люди постоянно оборачивались, когда мимо проходил князь собственной персоной, который работал экскурсоводом для непонятной группы людей. На прогулку мы потратили полдня, но все остались довольными. Я даже имел возможность лицезреть Богов, которые радуются мороженому, как маленькие дети. Такого, если честно, я не ожидал.

Но потом мне Сварог пояснил, что на самом деле, кроме сил и возраста Боги не сильно и отличаются от людей. Они даже спокойно могут потреблять человеческое пищу, в желудке она превращается в чистую энергию без каких либо отходов. Только тогда я понял, что уже третий день не был в туалете и всё нормально. Прогулка прошла нормально и мы довольные вернулись ко мне во дворец. Там уже приготовили ужин и мы все сели за стол. После приёма пищи Сварог решил наконец-то пообщаться.

— Смотри, Яромир. Я и все Боги очень сильно тебе благодарны, поэтому мы решили, что твоим обучением мы займёмся все.

Мы со Сварогом подтягивали вино у меня в кабинете наблюдая за закатом.

— И что, даже Перун согласился?

Бог усмехнулся.

— А куда он денется, долг жизни у него перед тобой, а такие вещи просто так не забываются. Так что будет учить как миленький. Только ты учти, времени у нас не так много, так что учёба для тебя будет проходить считай круглосуточно.

— Нормально, а спать мне когда? Да и как я понимаю меня никто жалеть не собирается.

— Правильно понимаешь. Будь у нас лет десять в запасе я бы учил тебя так как учил остальных. Однако у нас нет этого времени, сам знаешь.

Я кивнул в знак согласия. Как ни крути, но он прав, не сегодня завтра нагрянет Яхве и тогда у нас будет только один шанс окончательно выкинуть его из этого мира. Притом, что скорее всего мир пострадает очень сильно и нам придётся потратить немало времени на его восстановление. Эх, если бы можно было перенести битву куда нибудь в космос, тогда мы могли бы разгуляться. Хотя стоп, а почему собственно говоря и нет?

Сформулировав идею я тут же выложил свой сырой план Сварогу. Тот немного пожевал бороду и согласился, что идея в принципе рабочая, осталось только довести её до ума. Он удалился обсудить это с другими Богами, я же остался в кабинете. Осталось договорится с Тарром, без него весь план не имеет никакого смысла.

Где-то во дворце Яромира.

— Это идиотизм. У нас нет опыта боев в космосе и мы не знаем есть ли этот опыт у этого Яхве. А если есть?

Перун как всегда был против и не стеснялся в выражениях.

— Предложи план получше, раз ты у нас такой умный — Велес буравил своего вечного оппонента злым взглядом — По крайней мере этот малец предложил альтернативу уничтожению планеты. Ты же прекрасно знаешь насколько разрушительны наши удары. А человечество, если ты не заметил, неплохо так размножилось и такое количество смертей ни к чему хорошему не приведет. Если планета не уничтожит нас то мы всё равно ослабнем и превратимся всего лишь в сильных магов. Что с нами потом сделают люди тебе рассказать?

Под конец фразы голос Велеса буквально сочился ядом. Перун же молчал опустив глаза вниз. Он не хотел чтобы другие Боги увидели ту злобу что в них плескалась. С тех пор как он стал Богом он мечтал о могуществе, а вместо этого получил кучу запретов. И каждый, раз когда он хотел поступить по-своему рядом появлялся кто-то из этих трусов, которые тут же останавливали его.

— Идея Яромира неплоха — Макошь решила вмешаться, видя что скоро начнётся новый конфликт — только она ещё сырая и нам всем предстоит её доработать. Поэтому вместо того, чтобы ссорится словно дети, лучше начните думать как сделать так, чтобы у нас всё получилось.

Макошь имела немалый авторитет среди Богов, ведь она была второй после Сварога. Только в отличии от Сварога ей не хватало силы воли не вмешиваться в тот глупый конфликт против Кощея и Яги.

Теперь же она решила, что пора показать кто тут на самом деле старшие Боги. Хватило одного раза, чтобы понять, что равноправие для Богов такая себе идея.

Дальше Боги перестали ссорится и начался нормальный конструктивный диалог.

Я лёг спать довольно поздно, сон никак не приходил. Я всё пытался придумать как бы нам встретить нападающих за пределами планеты. Яхве вряд ли будет стесняться в применении силы, а вот нам такая роскошь непозволительна. Плюс, я более чем уверен, что он притащит с собой ещё и свои легионы. Проснувшись через три часа я решил сходить на базу, пообщаться с ИИ на предмет того, что он нам может предоставить из оружия против таких соперников. Как ни странно, в его закромах и вправду нашлись такие вещички, правда было их не много. И да, ИИ сразу меня предупредил насчёт одной из этих штук, для выстрела ей нужна энергия и если я решу задействовать её то скорее всего я перестану быть Богом.

Все виды оружия были дистанционными, что меня сильно порадовало. Идти в ближний бой с Яхве желания не было, да и страшно, если честно. Кто знает на что способно существо с таким количеством энергии.

Только вот искин отказался отдавать мне их сразу, ссылаясь на то, что на планете такие вещи в разы опаснее. Ладно, по крайней мере они есть, что уже вселяет надежду. Ещё я думал насчёт брони, но потом вспомнил, что в этом плане ничто не может сравниться с бронёй от Сварога. Ладно, пора возвращаться обратно, сегодня начинаются мои тренировки.

На полигоне собрались все Боги. Видимо они очень хотели посмотреть на то как меня позорно отметелят.

Первым учить меня вырвался естественно Перун. Ну, а кто ж ещё? Самодовольная ухмылка будто бы приклеилась к его лицу. Поигрывая своей булавой, он быстрым шагом вошёл в круг.

— Ну что, юнец, давай посмотрим на что ты способен в схватке.

Бой начался сразу, без какой либо разведки. Перун наседал, а его удары рассекали воздух в опасной близости от моего тела. И хоть я знал что меня не убьют, но попадать под эти оплеухи желания не было. Я еле успевал уворачиваться, не то что атаковать. Было видно, что для этого засранца я не противник, и он просто издевается надо мной. В какой-то момент я почувствовал что моё тело начинает переполнять энергия. Будто бы я перешёл какой-то порог, после которого я будто бы перешёл совсем на другой уровень. Теперь я видел буквально каждый удар Перуна и не просто видел, я понимал почему он бьёт тем или иным способом.

Разящий легко выскользнул из ножен и теперь на арене столкнулись два равных противника. Я думал что Перун разозлится, однако вместо этого его улыбка стала ещё шире. Было видно что теперь он по настоящему наслаждается боем, а не просто гоняет беспомощного противника. Я тоже решил окунуться в это безумие, в этом было что-то завораживающее. Не знаю сколько продлился наш бой, однако когда я очнулся то увидел, что мы лежим по разные стороны от полигона, а сам полигон перестал существовать, вместо него была неслабая такая воронка. Перун видимо понимал побольше моего, потому что вид имел виноватый. Когда я приблизился к остальным Богам то услышал рассерженный голос Сварога.

— Ладно этот молодой, силы еще не умеет контролировать, но Перун что творит? Он разве забыл что нужно себя контролировать?

К этому времени Перун тоже подошёл, делая вид что всё что прошло нормально. Но Сварог накинулся уже на него и стал песочить, к моему большому удовольствию. Закончив с ним он подошел ко мне.

— Ладно, сила есть, навыки тоже, теперь осталось поработать над контролем. Но этим с тобой Мара займётся. А пока отдохни, смотри как мы тут всё приведем в порядок и создадим нормальный полигон способный сдержать твою силу.

Вперёд вышел Велес и дальше началось то что всегда останется в моей памяти. Из его рук начала струится дымка коричневого цвета, будто бы железная пыль. Она потихоньку оседала в воронке, а потом превращалась в почву. Но даже без магического и божественного взгляда я видел, что это не совсем обычная земля, в ней была какая-то особенность. Когда воронка наполнилась Велес отошел в сторону и вперёд выступил Сварог. От него тоже пошла дымка, только золотого цвета, и она просто впитывалась в землю. Теперь мне уже пришлось подключить особенное зрение, чтобы понять что там происходит. Энергия Сварога под землёй превращалась в замысловатые узоры, которые располагались слоями начиная от верха и доходя до самого низа бывшей воронки.

Когда все узоры прочно встали на свое место вперёд вышла Мара. А вот теперь я смог увидеть что-то новое, вместо дымки из рук Богини Смерти выстрелил черный концентрированный луч, который ударил прямо в центр площадки. Энергия Мары прониклась в узоры Сварога, однако никак на них не повлияла, продолжая словно жидкость стекать на самое дно. А там она начинала превращаться в кристалл с огромным количеством граней. Я завороженный наблюдал за этим процессом, не в силах оторваться. Когда всё закончилось я даже немного огорчился. Теперь я понимал что Боги это совсем другой уровень.

— Ну как тебе наш полигон? Теперь можешь не переживать, только совместный удар всех нас способен его уничтожить.

— Это было бесподобно, ничего такого я раньше не видел.

Я говорил чистую правду, то что они сделали прямо сейчас — настоящее чудо.

Я мало что понимал из того, что они сделали, однако они превратили огромный круг диаметром в сто пятьдесят метров в артефакт божественного уровня. Такое под силу только Богам.

Дворец князя Долгорукого.

Князь вчера принял сватов от рода Мстиславских и теперь думал. Нет, он совсем не был против того, чтобы его дочь вышла за Яромира. Тот прочно встал на ноги и теперь был одним из самых богатых людей империи, несмотря на малочисленный род. А его новые проекты что-то с чем-то. Недавно к нему пришёл один из командиров его дружины и начал просить чтобы князь купил эти новомодные самолёты. По словам командира, а тот был опытным воином, такие игрушки ставили разведку совсем на другой уровень. Жена как только узнала про сватов сразу же убралась в город, заказывать всё что нужно для свадьбы. А вот князь до сих пор думал. По правде сказать он просто боялся то что за Яромиром начнётся охота и его дочь пострадает. Но в конце концов князь решился. Всё равно как только Саша узнает о том, что прибыли сваты, тут же рванёт в Тверь к своему суженному. Эх, придётся видимо играть свадьбу. Князь встал и решил сам прогулятся до дочери. Такие новости лучше сообщать лично.

Княжна Александра Долгорукая только недавно закончила сеанс связи с принцессой Айлинь. За время что они провели вместе они успели неплохо подружиться и теперь частенько общались. Стук в дверь вывел её из раздумий. В комнату вошёл отец и вид он имел озадаченный.

— Ну, что, дочка, готовься. Князь Тверской просит у меня твоей руки.

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 4

Глава 1

После того как Боги показали мне вживую свои способности я понял, что могу называться Богом только де-юре. Де-факто же у меня очень много сил и очень мало знаний. И тут уже не сработает вариант как с Родом. Перекачать знания напрямую мне в голову не получится. Точнее они будут, но без опыта и практики, а это не то, что мне нужно. Поэтому Сварог обещал составить мне план тренировок, а пока я решил посмотреть, что ещё можно было сделать для города. Сегодня — завтра должны закончить установку камер, Стас успел отчитаться насчёт этого. Но этого мало. Безопасность важна, но куда важнее благополучие, вот этим я и решил заняться. В первую очередь я закупил огромную партию оружия. Рядом с Тверью квартировался один из имперских полков. А так как не вся армия ещё была снабжена новым оружием то я решил, что такой подарок позволит мне найти общий язык с их полковником.

Полковника звали Ромоданов Алексей, и был он у нас графом из довольно молодого рода.

Когда мы приблизились к воротам его военного городка он решил встретить нас лично, проявить так сказать уважение.

— Добрый день, ваша светлость, полковник Ромоданов к вашим услугам.

Полковник выглядел молодо, хотя по тем данным, что он меня были, ему было почти сорок лет. Подтянутый, сразу видно что не штаны просиживает, а впрямь занимается своим полком. Я тоже представился, хотя нужды в этом не было, меня итак прекрасно знали.

— Ну, что, полковник, ворота открой, подарки внутрь завезем.

Колонна грузовиков как раз подъезжала к нам. Я закупил партию в пять тысяч винтовок и двадцать пять миллионов патронов. Этого им должно хватить надолго, глядишь к тому времени и в империи дела наладятся. Также были пушки, количеством двадцать штук и ещё сотня пулеметов. Всё это добро мне обошлось в пять миллионов. Для меня деньги небольшие, но вот к влиянию добавка приличная. Уверен, кому надо про это узнает и оценит.

Больше всего меня забавляло наблюдать за выражением лица полковника, он явно не понимал что происходит и что в этих грузовиках. И лишь, когда мои ребята начали разгружать ящики с вооружением и подъехали пушки, он понял.

— Ваша светлость, но ведь это всё дорого стоит. Зачем вам это?

Вид он имел недоверчивый, явно пытаясь понять что к чему. Ну да, у нас аристократы не привыкли так поступать, вот он и теряется в догадках.

— Мне? Мне не зачем, а вот вам это добро пригодится. Да и думается мне в случае чего вы теперь охотнее придете нам на помощь, так, если что.

Полковник потупил взгляд, понимая что я таким образом намекаю на недавний шум в городе. Он конечно не ошибся, я знаю что он был в курсе того что происходит.

Дальше подошёл один из тех людей, что прислал мне император. Конкретно этот был юристом и он передал полковнику документ где чёрным по белому было написано, что всё это оружие подарок от тверского князя имперскому полку. По началу я не хотел этого делать, но Модест Юрьевич, а именно так звали юриста, объяснил, что в случае чего теперь империя и император будут мне должны ответную услугу. А так, есть документ, есть подписи, а значит это не просто подарок, а подарок который имеет для нас пользу. В общем, я был вынужден согласится. Передав оружие мы вернулись обратно в город, сегодня у меня ещё была запланирована встреча с представителями торговли.

Один из ресторанов Твери.

В обеденном зале за богато накрытым столом сидели шестеро людей. Это были самые богатые купцы Твери, их общее состояние по некоторым оценкам близилось к двадцати миллионам. Но мало кто знал, что на самом деле они располагался намного большими деньгами.

— Ну, что, господа, как думаете зачем нас князь в гости зовёт?

Первым не удержался самый молодой из них, возрастом около тридцати пяти.

— Никто не знает — ответил другой — но полагаю у него к нам есть интересное, а главное выгодное предложение. Я по своим каналам узнал про нового князя много интересного. И скажу вам так, господа, его состояние минимум миллиард рублей, минимум.

У остальных заблестели глаза, а в головах защелкали калькуляторы. Такие цифры для них были непостижимы, рынок ведь давно поделен между основными игроками. Поэтому они все и ухватились за это приглашение, возможно это их путёвка в высшую лигу.

Когда ко мне пришёл один из дружинников и передал что пришли купцы у меня всё было готово. Я привлёк к работе искин базы и он выдал мне готовый проект машиностроительного завода. Там можно будет производит всё, начиная от обычных легковушек до военных автомобилей. Искин даже согласился создать мне станки и инструкцию к ним, лишь бы хватило ресурсов. Ну, с этим проблем нет, слава Богу, такого добра в империи хватает. И да, всё что выпустит завод сможет ехать как на магической так и на обычной тяге. Конструкция двигателя это позволяет. На самом деле, что удивительно, в империи да и в мире почти не было людей, которые бы занимались этой отраслью. Только исключительно магические девайсы. Да, чародеи тут неплохо устроились, нельзя было это отрицать. Я ещё раз внимательно осмотрел бумаги. Всё было на месте. Что ж, к переговорам я готов.

Дверь открылась и внутрь зашли шестеро самых богатых купцов Твери.

— Присаживайтесь, господа, сейчас занесут напитки и закуски так как разговор у нас будет долгий.

Купцы степенно расселись по стульям. Я смотрел на каждого пытаясь прочувствовать их своими новыми возможностями. В итоге, я остался доволен, так как каждый из них хотел по сути одного — заработать. А ещё они были очень тщеславны, и ради того чтобы подняться выше по статусу были готовы пахать.

Я дождался пока слуги занесут еду и напитки и раздал каждому по одному комплекту документов. Искин рассчитал мне всё, вплоть до финальной сметы, так что у меня на руках был по сути готовое деловое предложение.

— Ознакомьтесь, а потом я хочу услышать ваши мнения по поводу этого.

Я взял бокал с вином и начал наблюдать за ними. Купцы начали шуршать бумагами и по мере прочтения они всё сильнее удивлялись. К тому моменту как они закончили читать у меня было ощущение что я сижу в комнате с лемурами, настолько большие у них были глаза.

— Ваша светлость, зачем мы вам? Да за такое любой купец из золотой сотни душу продаст.

Первым пришёл в себя самый старший из них. Сразу виден опыт человека в таких делах.

— Ты прав, но мне нужны именно вы — видя непонимание на их лицах я решил объяснить — Во-первых, вы не настолько богаты, чтобы терять тот голод, который присущ людям с таким складом ума. Купец из первой сотни не станет рвать жилы, а вы станете. Во вторых, вы местные, и соответственно вы будете делать так как будет лучше для ваших семей, а для них будет лучше, если завод будет у нас. Ну, и в третьих — я усмехнулся — вы мне просто нравитесь вот и всё.

Купцы вежливо улыбнулись, но было видно, что они до конца ещё не поверили в то что проект будет. Ничего, поверят когда увидят станки и стены будущего завода. Стены начнут расти уже завтра, благо мастера Юншэна ещё здесь, в гостях у Кощея, а станки будут в течении недели, искин обещал.

С купцами я сидел ещё несколько часов отвечая на их вопросы, а вопросов было много. В итоге, мы решили, что каждый вложит в предприятие по двадцать миллионов и с доходов по десять процентов будут инвестироваться обратно в завод. Купцы ушли довольные, а я стал думать что бы ещё сделать такого. У меня скопилось слишком много денег, которые никак не работают, а это непорядок. Да и золото Кощея нужно куда-то деть, а то подвалы дворца ломятся от золота. Если бы император узнал сколько у меня этого металла скопилось он бы наверное почернел от зависти.

Дворец князя Долгорукого.

Князь был доволен. Он отправил сватов обратно с согласием, и теперь осталось дождаться самого будущего зятя. Дочь уже второй день порхает как бабочка по дворцу, а от её светящейся физиономии можно было ослепнуть. Но это дело молодое, главное что у них всё взаимно. Насчёт этого князь не сомневался, видел он как Яромир кидался на её обидчика.

Кряхтя больше по привычке чем по нужде князь поднялся с дивана и направился к себе в кабинет. Надо начинать писать приглашения, а князьям их пишут только от руки. Да, чувствует он знатная будет свадьба.

Императорский дворец.

Министр тайной полиции ввалился в кабинет императора тряся бумагами.

— Вот зачем он это делает? Ведь недавно же только закончился один бунт, он второй начать хочет?

Император поморщился. Иногда князя заносило на поворотах и он терял контроль над своими эмоциями.

— Ваня, успокойся и расскажи нормально что случилось.

— Вот что случилось — показал он на бумаги — Яромир как всегда случился.

Император пробежался взглядом по документам. В принципе Шувалов прав, это добавит врагов Яромиру. Но князь не знает то, что для него теперь любые враги ничего не значат. Император задумался, говорить ли князю или нет? В итоге решил пока не говорить, пусть помучается, голову поломает.

— Ну, ничего страшного в принципе нет в этом. А то что парень завод строит так нам это даже выгодно.

— Может и выгодно — угрюмо ответил Шувалов — но мне же потом очередные проблемы решать. Купцы ведь ополчатся на него за такое. А они народ такой, как бы не суровее аристократов.

— Ладно тебе — усмехнулся император — парень и сам неплохо делает за тебя твою работу. Ты ему за это хоть спасибо скажи.

Князь покинул кабинет императора с философским настроением. В конце концов, пусть и вправду Яромир сам разбирается.

Сегодня Сварог решил тренировать меня лично. Мы пошли на новенький полигон и я думал что меня ждет очередная схватка, но я ошибся. Сварог заставил меня сесть в позу для медитации и сам же присел рядышком.

— Сегодня я хочу научить тебя как слышать. Это очень важное умение для Бога, для любого Бога. Например, Мара, она у нас с мёртвыми душами работает, помогает им дорогу найти. Но тебе будет тяжелее всего, ты первое время будешь слышать зов абсолютно ото всех. Люди часто молятся Богам, причем не всегда конкретному Богу. Поэтому приготовься, первое время будет трудно.

Сварог погрузил Яромира в неглубокую медитацию и положив руку на голову начал снимать ему печати поставленные кумирами. Первая отвечала за ауру. После снятия аура парня накрыла всю поляну, но Сварог видел, что на самом деле она простирается на несколько километров вокруг. Если бы парень ходил с такой аурой всегда то люди, попавшие под её влияние, начали бы терять свои жизненные силы из-за того, что энергетическая структура Бога инстинктивно впитывает в себя энергию. А людская, как ни крути, одна из лучших для любого божества, именно поэтому они и любили свою паству.

Вторая печать отвечала за силу. На самом деле во время его боя с Перуном Яромир дрался лишь на десятую часть от своих возможностей. Дерись они во всю силу — воронка была бы размером с Тверь. Сила тут же хлынула в организм парня выстраивая новые каналы и уничтожая старые. Сейчас он фактически перерождается.

И третья печать отвечала за связь с миром. Каждый Бог связан с самим миром и эта связь очень важна. Сам мир может прийти на помощь, если надо будет. Снятие этой печати прошло незаметнее всего. Бог выдохнул, с опаской глядя на молодого Бога. Если бы что-то пошло не так тут бы случился настоящий конец света.

После того как Сварог погрузил меня в медитацию по началу ничего не происходило. Я уже думал что так будет и дальше, но а какой-то момент я начал чувствовать пространство на несколько километров вокруг. Это ощущение нельзя передать словами, будто ты всю жизнь был слеп, а сейчас резко прозрел. И если я думал что это всё, то Сварог видимо так не считал. Дальше в меня буквально хлынул огромный поток силы, просто растворяя и создавая моё тело заново. Это… это было чертовски больно, скажу я вам. Не будь я в медитации, то скорее всего мои крики услышала бы вся округа. Но даже это оказалось не самое важное. После этого Сварог сделал что-то ещё и я буквально начал чувствовать мир, весь мир. Я знал что в четырёх километрах сейчас небольшое стадо кабанов топает по своим делам, а за ними крадется волк. Хищник не был голоден, наоборот. Просто это был ещё молодой волк и ему банально было интересно следить за ними. Я чувствовал траву и деревья на краю полигона, муравьёв и различных мошек. А так же я чувствовал силу мира. И по сравнению даже с Богами мир был намного, намного сильнее. Он будто отец, который всегда будет следить за своими непутевыми детьми. Ещё я услышал людей. Каждый из них, сотни и сотни тысяч молились. Кто-то просил для себя, кто-то для близких, а кто-то для всего мира. Этот поток просьб чуть не засосал меня, однако я смог вовремя поставить заслон у себя в мозгу и отгородится. Ну нафиг, я пока не готов к такому.

А потом я открыл глаза и увидел улыбающегося Сварога.

— Ну, как ощущения? Непривычно, правда?

— Просто охренеть. Я такого никогда не чувствовал. Что это было?

— Как и обещал, научил тебя слышать.

— Ага — я усмехнулся — а ещё и видеть до кучи. И вы вот так всегда?

— Да нет — усмехнулся он в ответ — мы тоже ходим с блоками, иначе никак. Можно просто сойти с ума.

— Понятно.

Я попытался встать, но вместо этого буквально прыгнул над землёй на несколько метров. Приземлился я уже более аккуратно и медленно встал с земли. В стороне смеялся Сварог и я могу его понять, зрелище и вправду было забавным.

— Это ты просто получил всю свою силу. Так что теперь аккуратно, иначе будешь вот так летать постоянно.

— Эхх, опять учится. Ну ладно, надеюсь дальше придётся легче.

Когда мы со Сварогом возвращались к дворцу я увидел Марию. И вид у неё был донельзя довольный. Ох, чувствую не к добру это, не к добру. Отправив Сварога к своим я подошёл к ней.

— Готовься, внучек, завтра едем к князю Долгорукому. Он согласился выдать за тебя свою дочь.

Я замер как вкопанный. Нет, я знал что рано или поздно это случится, но всё равно оказался не готов. Прозвучит возможно глупо, но я боялся. Я знал что чувства Саши ко мне были настоящие, да и я относился к ней так же. Но вот, теперь, когда до создания семьи остался один шаг я отчаянно трусил. Мария видимо поняла моё состояние, подошла и крепко обняла.

— Не переживай, всё у вас будет хорошо. Девочка она хорошая, да и любит тебя очень сильно. Так что будет у вас хорошая крепкая семья.

Я обнял её в ответ и мы некоторое время стояли просто так, обнявшись.

Британская империя, один из особняков столицы.

Перун вошёл в комнату и увидел там всего лишь одного мужчину. Странно, но тут вроде должны были быть двое.

— Я ищу посланца пришлого Бога. Мне сказали я найду его тут.

— Тебе правильно сказали — голос незнакомца был мягок — И ты видишь его перед собой. Зачем ты здесь?

Перун собрался. Дороги назад не будет, а значит всё, нужно идти до конца. Пришла пора занять свое место в мире.

— Я могу помочь пришлому захватить этот мир, если он согласится отдать мне половину мира.

— Я передам это своему господину. Когда я получу ответ то сразу же с вами свяжусь. Не переживайте, я знаю как вас найти теперь.

Перун кивнул и быстро покинул особняк. Он так переживал чтобы никто не заметил его отсутствия, что не заметил мимолетную усмешку на губах мужчины.

Когда Перун ушёл достаточно далеко Локи, а это был именно он, снял свою личину. Он до последнего держался своего образа, хотя у него было острое желание вспороть брюхо этому ублюдку прямо здесь, а потом вырезать кровавого орла у него на спине. Но дело важнее.

— Эх, Перун, Перун, как был идиотом таким и остался. Ничему тебя жизнь не учит.

Глава 2

Этой ночью я не смог уснуть. Мои мысли вертелись вокруг будущей свадьбы и того что будет после. Я так и не нашёл в себе силы сказать Марии о том, что возможно я проживу не так долго как мне бы хотелось. Битва с Богом, старым и сильным это не то испытание, которое можно пройти незаметно. Но для неё я остался единственным родным человеком, поэтому желание меня побыстрее женить я воспринимал нормально. Что ж, надеюсь, если я не выживу, меня не будут слишком сильно ругать, хотя зная Сашу она скорее всего найдет меня даже на том свете.

Когда на улице начало светать я принял ванну и одел заранее приготовленный костюм, а также княжеский обруч. Не знаю когда Мария успела всё это подготовить, но не удивлюсь если давно. Учитывая что она старый человек в молодом теле то опыта у неё хоть отбавляй, а теперь ещё и жизненной силы. Посмотрев на себя в зеркало был вынужден признать что выгляжу я и правда хорошо, хотя раньше не заморачивался на этот счет вообще. Когда я спустился вниз меня уже ждали.

Мария нарядная устроилась прямо возле двери, а с ней ещё и шесть моих дружинников во главе со Стасом. Все они были в парадной броне и исключительно с холодным оружием. Но больше всего я удивился, когда услышал шум с улицы. Я думал какой-то грузовик едет, однако всё оказалось куда масштабнее.

Сзади дворца приземлился огромный белый самолет, причем явно не такой как делал я.

— Кто объяснит мне что это?

Стас скалился в открытую, а Мария скромно потупила глаза.

— Я решила что ты должен прибыть максимально помпезно, так, чтобы все поняли что это князь к ним пожаловал. Вот и связалась с мастерами, которые работают на заводе. Тебя давно не было, и мы не переживали насчет того что ты узнаешь. Вот, за месяц справились, как и обещали.

— Ну вот — притворно вздохнул я — дошли до того, что князь не знает что у него под носом творится. Ох, уж эти старые интриганы.

— И ничего я не старая. Просто хотела чтобы всё было красиво, да и после того как все увидят этого красавца отбоя от покупателей у тебя не будет.

Я расхохотался. До чего же хитрая бабка однако, даже выгоду сюда смогла впихнуть. Хотя, она не ошибается, такой самолет это уже признак статуса, и людей который захотят такой же будет много.

Самолет и вправду был красив. Размеры у него были внушительные, метров тридцать в длину и около семи в высоту. Размах крыльев же близился к пятидесяти метрам.

Когда я подошел ближе дверь самолета открылась и вниз пролевитировала небольшая платформа. А что, удобно, и трап не нужен. Я вступил на неё и она медленно начала поднимать меня обратно. Одновременно с этим вокруг меня образовался воздушный купол, видимо защита от того, чтобы не упасть случайно.

Внутренняя обстановка больше была похожа на интерьер какого-то особняка чем на привычный мне самолет. Там даже спальня была, причем двухместная. Везде дорогие породы дерева, золото и серебро. Даа, от такого самолета не отказались бы и на моей родине. Кабину пилотов я оставил под самый конец. Внутри меня ждали двойка довольных дружинников, я даже помнил этих парней, восстанавливал им здоровье.

— Добро пожаловать на борт, ваша светлость — синхронно поклонились они — «Белый Лебедь» к полёту готов.

— И вас успела подговорить, да? Ай, да бабка, на ходу подметки рвёт. Ладно, рассказывайте что тут у вас интересного.

Ребята начали рассказывать, я же слушал и никак не мог поверить. Это был не самолет, это была настоящая летающая крепость. Тот кто его проектировал настоящий параноик. Количество щитов сорок штук и располагались они слоями. То есть в теории, сбить этот самолет смогут только десяток архимагов, и то не факт. Вся начинка самолета дублируется, а так же есть дополнительные кристаллы для двигателя. А оружия на этой птичке было столько, что можно было бы захватить небольшое государство. Магические бомбы, пулеметы, жезлы с заклинаниями. В общем сделано так чтобы никогда не ломалось и никем не сбивалось.

Я подозрительно на них посмотрел.

— Надеюсь это всё? Больше никаких сюрпризов?

— Почти… Только мы тут уже не причем, ваша светлость, это всё принцесса Айлинь.

Один из них открыл какой-то ящик и вытащил красивую шкатулку из нефрита. Одна только стоимость шкатулки могла позволить человеку, который её продаст, жить безбедно с десяток лет, а вот то, что находилось внутри пожалуй было бесценно. В самой шкатулке лежали обручальные кольца. Я мог сказать точно что их возраст превышает тысячу лет, а ещё что эти кольца сильнейшие артефакты. Они связывают носителей друг с другом и в случае опасности могут брать силу у одного чтобы лечить другого. За всё время в этом мире я только читал о таком, даже в сокровищнице императора ничего подобного не было. Да, принцесса не пожадничала с подарком. Пожалуй нужно придумать что дарить взамен, иначе некрасиво получится. Пока я лазил по кораблю остальные тоже успели подняться и мы собрались в одной из кают самолета, которая изображала из себя гостиную. Мягкие диванчики, столики с напитками и фруктами, одним словом всё по-княжески.

Тем временем самолет закрыл дверь и мягко оторвался от земли. Магические двигатели выше всех похвал, ни шума, ни вибрации. Не зная что я нахожусь в самолете подумал бы что в каком-то доме. Что ж, лететь нам недолго поэтому я решил погрузится в небольшую медитацию, нервы успокоить так сказать.

Дворец князя Долгорукого.

Дворец был полон гостей. Новость о том что князь выдаёт дочку замуж облетела империю быстро и гости собрались очень быстро. Даже император прислал цесаревича, хотя ходили слухи что он где-то на востоке, учится управлению под контролем своих учителей. Сам князь ходил от одной группы к другой, перебрасываясь фразами и ожидая прибытия жениха. Будущая невеста ещё не вышла к гостям — до приезда жениха нельзя.

Вдруг князь и гости услышали с улицы громкий гул. Банкетный зал располагался на втором этаже и имел восемь балконов, так что князь быстро проследовал к ближайшему из них. То что он увидел его потрясло. Огромный, ослепительно-белоснежный самолет завис около ворот и медленно спускался вниз. Гвардейцы, дежурившие там, по началу напряглись, не зная как реагировать на такое. Князь их понимал, он сам не знал как реагировать.

— Готов биться об заклад это жених у нас прибыл.

Долгорукий даже не заметил подошедшего Шереметьева.

— Ну, а кто же ещё? Только Яромир каждый раз удивляет нам всё сильнее и сильнее.

— Это да — кивнул Шереметьев — Мстиславские знают толк в таких вещах.

В это время самолёт успел приземлился и из открытой двери по очереди спустились сначала трое гвардейцев, потом сам Яромир, потом Мария Федоровна, а потом ещё трое гвардейцев.

— Да, знатный зять тебе достался, Долгорукий, аж завидно. Ладно, иди встречай князя.

Князь Долгорукий не спеша пошёл вниз, выгадавая так, чтобы выйти одновременно с женой и дочерью. На первом этаже они уже втроем медленно пошли навстречу Яромиру. Князь искоса наблюдал за дочерью и заметил как радостно заблестели у той глаза, когда она увидела парня. Что ж, пусть Лада благословит этот союз.

Я шёл на встречу своей будущей жене и чувствовал как мои ноги тихонько подрагивают. Признаться, такого мандража я давно не испытывал.

Саша была прекрасна, белое платье с длинным вырезом на боку, вышитое золотыми узорами славянских оберегов подчеркивало золотые волосы и голубые глаза девушки. И чем дольше я в них смотрел, тем сильнее погружался в этот омут.

Княжна Александра Долгорукая смотрела на своего будущего мужа и никак не могла прийти в себя. Сейчас от него шла такая сила, такая власть, как никогда раньше. Он был будто бы огромное солнце, которое обволакивало её теплом и любовью.

Наконец-то мы подошли друг к другу. Князь что-то говорил, но я не слышал и не видел ничего кроме Саши. Я коснулся её рук и по мне будто бы пробежал электрический удар. Моя аура и аура девушки слились вместе и я понял что всё, пропал. Я люблю эту девушку и наша любовь взаимна. Сила вырвалась из моего источника, а мои губы шептали непонятные мне слова какого-то заклинания. И сам мир отозвался на мои слова. Задул небольшой ветер, земля начала медленно подрагивать, а потом появились они, зелёные побеги растений. Через несколько секунд они окрепли и мир показал свое отношение к нам. Мы с Сашей утопали в небольшом поле золотых цветов.

Князь с княгиней застыли от такой картины. То что происходило прямо тут, перед их дворцом, было невозможно, но тем не менее происходило. Только что они, да и не только, они почувствовали как мир одобрил этот союз.

— Невозможно — тихонько прошептала княгиня — кто же ты, Яромир?

— Всего лишь Бог — усмехнувшись ответила Мария Мстиславская, которая прекрасно всё слышала — Повезло вам, Долгорукие, Бога в зятя получили.

Эти слова ещё сильнее поверили княжескую чету в шок. И если бы не Саша с Яромиром, они бы ещё долго так стояли. Но молодые наконец-то оторвались друг от друга и взявшись за руки не спеша последовали во дворец.

Мы пришли в себя одновременно и я был потрясён не меньше Саши. Хотя, догадываюсь, что в том, что случилось виноват по сути я. Всё-таки я какой никакой, но Бог, вот мир и отреагировал. Вряд ли божественная свадьба тут частое явление.

Саша посмотрела на меня с нежностью и взяв за руки тихонько прошептала.

— Пойдём, иначе гости скоро повалят на улицу.

Улыбнувшись, я взял её на руки и направился во дворец. Можно ли так делать или нет мне было плевать. Главное что мояженщина счастлива, ведь именно это я видел в её глазах.

Гости, которые смогли разместится на балконах с открытыми ртами наблюдали за тем, что происходило возле входа. Никто раньше такого не видел, и всего лишь парочка жрецов, которые тоже были тут, смогли понять примерно что произошло.

Когда Яромир взял княжну на руки князь Шереметьев крикнул от удовольствия.

— Молодец, парень, так держать! Нужно показывать всем кто тут главный!

Остальные князья поддержали слова Шереметьева улыбками. И большинство из них вспоминали свою молодость и то как они добивались своих жён.

Когда мы с Сашей вошли в банкетный зал он взорвался громкими овациями. Хлопали все, и этот звук отражался от стен создавая дополнительное звуковое сопровождение. Первым делом к нам подошёл цесаревич, который сильно возмужал с тех пор как мы виделись в последний раз.

— Здравствуй, полковник — широко улыбнулся он — вижу с тех пор как мы виделись ты многое успел, даже князем стал.

— Да что такое княжеский титул по сравнению с таким сокровищем — ответил я приобняв Сашу — так что да, вы правы, ваше высочество, я успел многого добиться.

— Молодец, так держать. Что же вам пожелать, голубки? Любви и понимания. Без этого остальное не имеет смысла.

— Спасибо, ваше высочество — мы с Сашей поклонились ему.

А дальше начался сплошной круговорот гостей. К нам постоянно кто-то подходил, отовсюду звучали поздравления. В отличии от меня Саша знала всех этих людей, а мне было всё равно, я просто радовался тому, что наконец смог обрести настоящее человеческое счастье. Смешно, для того чтобы стать счастливым человеком мне всего-то пришлось дойти до уровня Бога.

Князь Шереметев подошёл к своему другу Долгорукову.

— Это что такое во дворе было? Я уж думал нас сейчас сам Род почтит своим присутсвием.

— Сам не знаю, глаза видели, а вот понимания нет. Не будь я рядом то подумал что обман зрения какой-то.

Шереметев усмехнулся.

— Ага, обман, глянь в окно, там девки этот обман сейчас разбирают на букеты.

Когда поздравления закончились и гости отхлынули в сторону к нам подошли жрецы Рода. Именно они должны были провести свадебный ритуал, после которого мы станем мужем и женой. Жрецы были в возрасте, однако ещё полны сил. Несколько слуг притащили в центр зала небольшой кумир Рода, а гости образовали круг в котором остались только я с Сашей и жрецы.

— Сегодня пред Богами мы хотим спросить у вас, любите ли вы друг друга?

Жрецы говорили в унисон, будто бы одно целое. Мы с Сашей переглянулись и так же ответили.

— Да!

— Клятва данная перед Богами священна. Нарушить её — лишить себя посмертия. Ещё раз спрашиваем любите ли вы друг друга?

— Да!

— И в третий раз к вам обращаемся, любите ли вы друг друга?

— Да!

В этот момент от кумира во все стороны хлынула волна золотистой энергии, а я решил немного пошутить и мысленно обратился к Богам, которые до сих пор гостили у меня.

— На свадьбе погулять не хотите?

Вместо ответа в банкетный зале появились семь новых фигур. Надо же, даже Род появился, хотя я на это не надеялся. Люди замерли, а потом весь зал глубоко поклонился Богам. Я буквально чувствовал как вспыхнуло чувство веры у всех присутствующих.

Сварог подмигнул мне, а потом сделав шаг вперёд заговорил, и его голос буквально заполнил всё пространство.

— Мы, Боги славянские, пришли сюда дабы порадоваться за нашего собрата. Да будет он и его избранница счастливы во веки веков.

Одновременно с его последним словами все Боги громко топнули ногой и я увидел как в нашу сторону понеслись жгуты энергии. Для меня они были словно приятный холодок, а вот Саша явно была в полном экстазе. Кстати, я успел заметить что в её сторону шла в основном энергия от Лады и Макоши. На всякий случай я проконтролировал процесс, мало ли что может случится.

Появление Богов стало тем событием, которое окончательно добило толпу. Люди до сих пор не могли понять куда они попали, на свадьбу или в настоящую сказку. Не каждый день рядом с тобой стоит Богиня Любви, которая аккуратно вкушает различные яства, а чуть в стороне Перун общается с князьями на тему охоты на медведя.

Князь и княгиня Долгорукая устали удивляться за сегодняшний день. Сначала то что произошло у входа, потом случай у алтаря, а потом и Боги. Боги посетили свадьбу их дочери, хорошо что так много гостей, иначе бы им никто не поверил. Теперь князь был уверен, что его зять Бог, остальные довольно ясно выразились. Сами Боги через несколько часов ушли, перед этим благословив всех. Ушлый зять прихватил уже свою жену и скрылся где-то в недрах дворца и теперь им приходится отдуваться за него. Тяжело вздохнув князь начал отвечать на вопросы очередного гостя, которые ничем не отличались от предыдущего.

В какой-то момент мне всё надоело. Я прижал Сашу к себе и укрыв нас невидимостью открыл портал и переместился на улицу. Дворцовый парк был пуст и мы, улегшись прямо на траву, смотрели на звезды.

Саша уткнулась головой мне в подмышку, а я вдыхал запах её волос.

— Ты и вправду Бог?

Я поцеловал любопытную мордашку в лоб и прижал к себе ещё сильнее.

— Бог, бог, а тебе разве это настолько важно?

Саша вырвалась из моих объятий и села на меня сверху.

— Ты обязан мне всё рассказать, иначе я не смогу спокойно спать дальше.

Я рывком скинул девушку с себя и теперь мы поменялись местами. Она лежала на траве, а я придавил её сверху.

— Обязательно расскажу, но только не сегодня. Сегодня у меня есть намного важнее дела чем разговоры.

Я медленно приблизился к её лицу и наши губы сомкнулись в долгом поцелуе. Не переставая целоваться я взял её на руки и переместился к себе во дворец. Плевать на гостей, плевать на всех, теперь есть только я и она.

Я начал медленно снимать с неё платье, однако Саша шлепнула меня по руке.

— Но-но, — притворно нахмурив брови она отодвинулась от меня — сначала вечерний туалет. Я же всё-таки девушка. Так что придется немного подождать, любимый.

Я ещё раз крепко её поцеловал и прошептал на ухо.

— Ты моя жена. Моя любимая жена. И поверь, даже смерти не удастся нас разлучить.

Глава 3

Мы с Сашей угомонились только под утро. Я не знал что можно быть настолько выносливым в постели. Но наконец-то девушка уснула у меня на плече, а я просто лежал и любовался ею. Даже как-то не верится, что я теперь женатый человек, точнее женатый Бог. А ещё я заметил, что во время секса мой источник силы странно себя вёл. Он каким-то образом взаимодействовал с магическим источником девушки и будто бы делился энергией.

Лежали мы уже три часа и я подумывал вставать и идти работать. Но как только я попытался освободится из крепких объятий девушки она открыла глаза.

— Доброе утро, любимый, — потягиваясь словно сытая кошка она легла на меня сверху — а куда это ты собрался?

— Доброе утро, солнце — чмокнув девушку в прелестный носик я всё-таки смог уложить её рядом — Да вот, решил пойти немного поработать, но видимо теперь не получится, я правильно понимаю.

— Правильно, любимый, ты у меня очень умный мужчина.

Саша потянулась к моим губам, а я понял что до обеда мы из постели точно не выберемся.

В принципе, я оказался прав. Мы продолжили ночной марафон и только когда к нам в спальню постучали нам пришлось вставать. Мария уже успела вернуться от Долгоруких и теперь звала нас на поздний завтрак. Мы приняли душ по отдельности, хоть и был соблазн сделать это вместе, но тогда бы мы точно никуда не вышли из спальни. Когда мы умытые и причесанные спустились вниз Мария уже сидела за столом с довольной улыбкой.

— Доброе утро, голубки, что, никак не можете друг от друга оторваться?

Саша покраснела, я же усмехнулся. Бабка в своём репертуаре.

— Ну так, Бог я или не Бог. Вот и приходится соответствовать.

Эта незамысловатая шутка позволила разрядить обстановку и завтрак прошёл легко и непринужденно. После завтрака мне всё-таки пришлось заняться работой, хотя жалобные взгляды со стороны Саши чуть не сломили мою волю. Но я взял себя в руки и с гордо поднятой головой вышел из дворца. Фух, наконец-то. А то с этими женщинами с ума сойти можно. Час говорить про одежду это надо уметь. И я более чем уверен что это далеко не предел.

Стоило мне только выйти во двор как я столкнулся нос к носу с Тарром. Последнее время он часто пропадал, у него появились свои дела. Лезть и спрашивать где он был я не стал, в конце концов он не моя собственность. Поздоровавшись я отвел его в сторону и выложил свою идею.

— Что-то в этом есть — согласился он — да и не стоит забывать, что на Марсе есть ещё одна наша база. И если та, к которой ты получил доступ больше исследовательская, то та, что на Марсе — военная. А значит там мы найдём много чего интересного.

Чтобы не тянуть мы сразу же переместились на базу где искин выдал нам ключ доступа к базе на Марсе. Ещё он предупредил что там тоже есть искин, причём заточенный именно под военные задачи. Но договорится с ним будет сложно, так как ни я, ни Тарр не имели высокого звания в военных структурах торранцев.

Признаться, я немного мандражировал перед тем как перемещать нас на красную планету. Нет, я знал что со мной ничего не случится, всё-таки я уже не человек. Но подсознательный страх никуда не делся, именно поэтому я очень долго открывал нам проход на Марс. Координаты базы искин нам любезно предоставил и теперь мы стояли в двух километрах от неё. В отличии от земной, эта база располагалась глубоко под землёй, с расчетом на возможные военные действия. На поверхности были только датчики и несколько ракетных комплексов класса «Земля-Космос». Такие малютки могли неприятно удивить любых нападающих. Разбираться с базой пришлось Тарру, всё-таки он лучше меня знает что и как сделать. Когда мы приблизились к воротам из земли выскочили несколько установок и направили в нашу сторону свои пушки. Я засёк как Тарр с кем-то общается, а потом установки скрылись под землёй, а двери базы начали медленно открываться. Проходя мимо них я оценил их толщину, метров пять не меньше. Причём они были сделаны из непонятного, скорее всего композитного материала. Да, такие ворота просто так не пробить, даже с моей силой. Эх, жаль что Тарр единственный выжил, думается мне было бы интересно пообщаться с кем нибудь ещё из их расы. Сразу за воротами был поворот и через сто метров мы дошли до лифта. Тарр коснулся рукой панели и лифт ожил. Замигали индикаторы, загудели системы двигателя и мы неспеша двинулись вниз. По мере продвижения лифт ускорялся, а через несколько минут начал замедлятся.

— Интересно, какая тут глубина?

— Почти три с половиной километра, если быть точнее три тысячи четыреста двадцать метров.

Я уважительно покачал головой. Нехило так устроились, это ж чем нужно бить чтобы до этой базы добраться.

Когда мы наконец таки достигли дна я увидел настоящие размеры базы. Это был полноценный подземный город, мать твою. Высота потолков почти сто метров и держались они на рядах колонн расположенных каждые триста метров. По словам Тарра эти колоны из особого материала и способны выдержать очень большую нагрузку. Я почему-то чувствовал себя не очень комфортно на этой базе, было такое ощущение, что за мной постоянно кто-то следит. Проверив окружающее пространство всеми доступными способами я не увидел никого. Когда я поделился этим с Тарром он лишь усмехнулся.

— Базой управляет военный искин, а конструкция базы позволяет наблюдать за любым объектом внутри при помощи огромного количества датчиков. Их почти нереально заметить, ведь они потребляют очень мало энергии.

— Кстати, а откуда тут энергия? Помню когда я открывал базу на земле там она была почти на исходе. А эта база явно намного больше и старше. Я ведь прав?

Тарр кивнул.

— Это военная база, Яромир, а военные моей расы были теми ещё параноиками. Тут есть все виды установок для производства энергии, да и помимо этого с десяток различных реакторов. Я даже уверен что они почти все целые, вояки строили так как будто каждый день ждали апокалипсиса.

В какой-то момент мне стало особенно не по себе. Было такое ощущение, что если я задержусь на этой базе ещё немного то меня убьют.

— Слушай, а давай я тебя на поверхности подожду, ты пока займешься нашими делами, а я планету исследую, всё-таки первый раз нахожусь на другой планете.

Я открыл портал и переместился на поверхность. И только там я смог почувствовать себя нормально, пропала тяжесть и чувство преследования. Я оглянулся и решил немного прогуляться. Всё-таки есть свои плюсы в том что я Бог, могу себе позволить просто так гулять по красной планете. Так и хочется спросить, как тебе такое Илон Маск?

Когда Яромир покинул базу Тарр оглянулся, а потом заговорил.

— Ну и зачем ты это сделал? Я же предоставил коды доступа, зачем было так открыто наблюдать за моим спутником?

— Ваш спутник является оператором энергии высокого уровня. Он не является Торранцем, а значит попадает под категорию потенциальный враг.

Тарр тяжело вздохнул. Нет, он конечно знал что вояки специфический народ, но то что у них и искин будет долбанутым он не знал. Да и откуда ему было знать, он на этой базе никогда не был, не того полета птица.

— Ладно, предоставьте мне всё что у нас есть против таких противников. Желательно с комментариями, как использовать тот или иной вид оружия.

— Будет исполнено. Время ожидания три часа. Хотите ознакомиться со всеми возможностями базы?

От нечего делать Тарр согласился и на несколько часов выпал из реальности. Информационный пакет был слишком объёмным, пришлось использовать все свои вычислительные мощности.

Я гулял где-то два часа, но мне очень быстро надоел однообразный пейзаж. Потом я решил проверить как обстоят дела с энергией у планеты, мне было интересно, возможно ли её возродить и сделать так, чтобы она стала пригодной для жизни. В моем мире об этом спорили не одно поколение учёных, так что я тоже об этом знал. Сев в позу поудобнее я погрузился в глубокую медитацию и начал прислушиваться к миру. Если на земле я чувствовал можно сказать сердцебиение мира, то тут по началу я ничего не услышал. Но потом я услышал слабый стук, наверное так стучит сердце умирающего человека. Через раз, медленно и со сбоями. Обрадовавшись, я сформировал своей энергии щуп и попытался дотянуться до ядра планеты. Это было чертовски сложно, но в какой-то момент я почувствовал отклик. Я добавил энергии и тогда мне наконец-то удалось услышать планету. Это были образы полные грусти. Планета медленно умирала, теряя энергию и становясь просто куском камня. Я попытался понять что ей нужно для того чтобы выжить и ответ был однозначным. Энергия, планете нужна энергия. Ядро планеты стынет и для того чтобы всё изменилось в лучшую сторону нужен просто гигантский объем энергии. И кажется я знаю как его добыть. Осталось дело за малым, нам просто нужно убить Бога.

Я как раз закончил свой эксперимент, когда на поверхности появился Тарр.

— Хорошие новости, Яромир, тут орудия хватит чтобы раздолбай планету. Так что твой план всё сильнее обретает реальные черты.

Я нахмурился. Что-то он чересчур разогнался однако.

— Планету долбить не надо как раз таки. Нам желательно наоборот стараться как можно меньше вредить ей.

Тарр попросил объяснений и я ему вкратце всё рассказал. После этого мы переместились обратно на землю.

Тверь. Княжеский дворец.

Теперь уже княгиня Мстиславская сделала обход дворца и осталась довольной. Хоть этот дворец и был чуть проще отцовство, но теперь это её дворец. А если верить словам отца, то Яромир один из самых богатых князей, так что деньги на улучшение он выделит. Саша вспоминала прошедшую ночь и улыбалась. Её муж оказался настоящим Богом, и не только в переносном, но и в прямом смысле. Подружки обзавидуются, ведь им то приходиться чаще всего выходить за наследников. Вдруг прямо в спальне открылся портал из которого вышел Яромир. Недолго думая она кинулась ему на шею. Он обнял её и ей стало так спокойно и тепло, как никогда раньше не было.

Я не успел вывалиться из портала как меня тут же встретила Саша. Теперь уже моя жена кинулась в мои объятья, и мне с трудом удалось удержаться от продолжения ночных приключений. Тем не менее удалось закончить всё только поцелуями, а потом мы спустились вниз. Сегодня я хотел ещё поехать на то место где строят завод, надо бы посмотреть что уже успели сделать. Саша напросилась со мной и через пол часа мы уже были на месте.

Мастера за несколько дней успели поднять пустые коробки зданий и теперь занимались тем, что делали внутренности. Я спросил не нужно ли чего у людей Юншэна, и они попросили подкинуть им кристаллов с энергией. Так дело пойдёт ещё быстрее, не придётся ждать восстановления источников. Я попросил чтобы они собрали все кристаллы, которые в них есть и разом их зарядил. Нужно было видеть их лица, ведь я одним потоком выдал силы как у тройки архимагов. Но лично для меня это было каплей, я даже не заметил оттока от своего источника. Стройкой заведовали люди от императора, а с ними были ещё несколько молодых парней, которые подобрали уже моих для того чтобы они учились. Они тоже отчитались, сказали что купцы деньги перевели, но пока что только пятьдесят процентов. Я их успокоил, сказав что мы так и договорились. Вначале они увидят первичный результат, а потом переведут остальные пятьдесят процентов. В общем, всё было в порядке, люди при деле, работа кипит. Я отправил Сашу домой, сам же решил навестить Кощея. Боги явно будут против, но я решил привлечь его и Ягу к будущей битве.

Квартал нелюди жил мирной тихой жизнью. Лишь высокие стены вокруг показывали что жители не слишком рады гостям. Однако дежурные у ворот меня узнали и тут же пропустили. Кощея я нашёл где бы вы могли подумать, в школе. Да, да, с тех пор как они вернулись на землю они начали массово размножаться. Видимо активизировались какие-то скрытые механизмы, другого объяснения я дать не могу.

Кощей встретил меня тепло, тут же пригласив меня к себе в гости. Мне было интересно как он устроился, поэтому отказываться не стал.

Странно, но его дом был самым обычным двухэтажным особняком. Внутри всё было простенько, но со вкусом.

— Да, а я думал ты себе дворец отгрохаешь, никак не ожидал от тебя такой скромности.

Старый дух рассмеялся.

— А зачем мне дворец? Я же не князь и не Бог, мы тут привыкли жить просто.

Ещё и подкатывает гад. Ну-ну, посмотрел бы я на тебя на моем месте.

Мы немного поговорили на разные темы, а потом я рассказал ему про наш план.

Кощей долгое время молчал задумчиво разглядывая тарелку с затейливым узором на столе. Наконец-то он поднял голову и заговорил.

— То что ты хочешь помочь планете это хорошо. Энергии Бога должно хватить, особенно такого сильного Бога. Насчёт нашей помощи, считай договорились, но сразу говорю слишком многого не жди, мы привязаны конкретно к этой планете. На внутренних резерва сможем выстоять максимум несколько часов.

Я кивнул. Что ж, даже несколько часов это хорошо, учитывая их силу. Чем больше нас будет тем лучше, потому что Яхве вряд ли будет один. Семь архангелов это большая сила. И хоть по одиночке они не так сильны как Боги, но нам придётся отвлекаться на них. А ещё нужно учитывать, что у каждого архангела в подчинении один из небесных легионов. В каждом легионе несколько тысяч ангелов, что тоже вряд ли будут стоять и смотреть как мы убиваем их отца. Мда, сила против нас собрана внушительная, как бы не надорваться.

С Кощеем мы ещё немного поговорили, а потом я направился на полигон. Пришла пора ещё одной тренировки.

Когда я прибыл на площадку меня там ждала Мара. Богиня Смерти была одета в красное платье, а на голове у неё был венок из цветов. На мой немой вопрос она решила пояснить.

— Я решила прогуляться у реки, а там дети рыбку ловили. Но у них ничего не получалось и я решила немного помочь. Среди них оказалось несколько с даром вот они и увидели мои манипуляции. В благодарность несколько девочек подарили мне венок.

Мда, оказывается Богиня Смерти у нас интересная личность. Я то её всегда себе представлял как старуху с косой, ну или с посохом. А оказалась обычная молодая женщина, которой не чужды радости жизни.

Через полчаса тренировок я понял насколько сильно я ошибся. Это не женщина, это терминатор в юбке. Она загоняла меня так, что я еле стоял на ногах. Её плети, которыми она орудовала виртуозно, кажется жили собственной жизнью. Я отказался от попыток предугадать её действия после того как раз пять получил по морде ими. Конечно это было не смертельно, однако очень болезненно. И даже божественным щитом не всегда получалось отражать её атаки. В итоге после полутора часов издевательств она сжалилась и закончила тренировку.

— Ты ещё слишком слаб. Сила ещё не полностью тебе подвластна, вот ты и не умеешь пользоваться всеми своими возможностями. Однако при сильном стрессе твоё тело начинает действовать на автомате, а это очень хорошо. Только за счёт этого ты сильно прогрессируешь, это видно невооруженным взглядом.

Я усмехнулся. Зато честно, без попыток смягчить ситуацию. Я и сам прекрасно понимаю что мне ещё далеко до их уровня. Как никак у них были тысячелетия для того, чтобы отточить своё мастерство, глупо надеяться, что я смогу добиться такого же результата за несколько месяцев. Но тренировки нужно продолжать, я и сам вижу эффективность такого метода. Попрощавшись с Марой я направился к себе в кабинет. Пока у меня есть время и деньги стоит по максиму внедрять новинки. Кто знает какой дорогой в дальнейшем пойдет история.

Глава 4

Я уже два дня ломал голову над тем чтобы ещё нового открыть. Денег было много и просто держать их под замком абсолютно не выгодно. Я бы мог выдать энную суму императору, но не делал этого из принципа. Он правитель и его обязанность сделать так чтобы жители не нуждались ни в чем. В первую очередь я решил заняться открытием ресторанов, но там всё обойдется только покупкой зданий и деньгами для дальнейшего развития. Рестораны я планировал спихнуть на Сашу, пусть работает. По сути у меня была своя производственная база, которая мне досталось от Торранцев, но мало ли что с ней может случится. Да и уровень технологий там на порядок выше чем тут. Не разберуться, а если разберуться то не скоро. Металлообработка тут на высоте, маги могут усилить металл так как не сможет ни один станок. Мебельную фабрику я уже открыл и она потихоньку завоёвывает рынок. Скоро будет готов завод, завтра схожу за станками. Искин был так любезен, что даже напечатал инструкцию к каждому станку. Там была смесь магии и технологий, так что думаю разберуться. Главный плюс этих станков в том, что они компактны.

Самолеты тоже потихоньку продавались, в основном в Поднебесную, но и наши покупали. Кстати Мария оказалась права и после того как мы прилетели к Долгоруким многие захотели себе такого же красавца. А я что, а я был не против. Себестоимость самолета миллион, пусть платят два с половиной. И нашлись такие, которые согласились, даже есть первые заказы.

Записал в дневник, что стоит поручить мастерам разработать грузовые самолеты. Дирижабли хороши, но они и близко не сравнятся по скорости и грузоподъемности с самолетами.

В итоге понял что на самом деле я пропустил мимо себя одну очень важную отрасль, а именно сельское хозяйство. Минитракторы мне были известны ещё с прошлого мира, у соседа по даче был такой аппарат, даже катался пару раз. Одного кристалла хватит надолго, потреблять он будет мало, а помощь в хозяйстве неоценимая. Для больших хозяйств и так планируется выпуск мощных тракторов. Есть ещё одна сфера куда можно спокойно влезть — это железная дорога. Но тут в одиночку никак не потянуть, железная дорога проект государственный. Можно в принципе предложить императору, я выделяю деньги, а он людей и землю, а потом делим прибыль. Мне хватит и двадцати процентов, прекрасно помню по своему миру насколько это прибыльное дело. Всё-таки от того, что мир другой расстояния не поменялись.

Но в основном все мои знания так или иначе связаны с военным делом, но давать в руки аборигенам идеи массового оружия я не собираюсь. Самолетов пока хватит с них. Мне как-то не хочется, чтобы они тут устроили армагеддон. В общем, я сидел над тетрадкой и пытался родить парочку идей, когда меня отвлекла Саша. Она ворвалась в мой кабинет и сходу заявила.

— Дорогой, нам нужно устроить бал.

Я опешил. Какой ещё бал? У меня времени в обрез, некогда мне приемы давать.

— Дорогая, ты уверена что это нужно? Просто у меня слишком мало свободного времени сейчас и откровенно есть дела поважнее.

— Ты не понимаешь, я вышла замуж и теперь я обязана дать бал как княгиня и хозяйка. Таковы традиции, дорогой, их не стоит нарушать.

В общем, минут тридцать она меня уговаривала и в итоге я был вынужден согласится. Только с оговоркой, что бал будет вести она, у меня точно нет лишнего дня чтобы потратить на это. Саша обрадовалась, чмокнула меня в губы и сразу же убежала искать Марию. Ну и ладно, пусть играется пока не надоест. Всё-таки в отличии от меня она молодая девушка, ей нужны развлечения. Я же вернулся к своим документам, работу никто не отменял.

В одном из салонов столицы.

— Господа, я имел возможность посетить свадьбу княжны Долгоруковой и привез вам такие новости, что вы даже не поверите. Оказывается жених княжны мало того что тверской князь, так ещё и Бог. Да, да, вы не ослышались — настоящий Бог. И я даже имел возможность засвидетельствовать своё почтение остальным Богам, когда они прибыли поздравить молодоженов. Вот так, господа, теперь мы утерли нос всем остальным империям. Ни одна из них не может похвастаться тем, что у них в князьях целый Бог ходит.

Императорский дворец.

То что знать узнала про то, что Яромир Бог император узнал почти сразу. Всё-таки на свадьбе Долгорукой присутствовали его люди. Однако об этом узнали и обычные жители и в столице начались волнения по этому поводу. С утра канцелярия получила огромный поток прошений о том, что стоит возвести храм для нового Бога. И ему придется на это согласится, иначе народ не поймет. Шувалов с утра ругался как сапожник, все посольства уже отправили своим эту информацию. Одно хорошо — теперь нового нападения ждать не стоит, вряд ли кто-то посмеет напасть на империю у которой есть целый Бог. Но то, что скоро сюда потянутся целые делегации в желании поговорить с Яромиром это к гадалке не ходи. И ведь не запретишь, для престижа полезно. Святослав переживал о том, что Яромир может вспылить при встрече с некоторыми, а отправлять домой трупы вместо живых делегатов ему не хочется. Поэтому заранее предупредил Шувалова, чтобы тот взял это дело под особый контроль. Как же ему всё это надоело.

Самые богатые купцы Твери вновь собрались вместе.

— Новость слышали? Наш то натурально Богом оказался. Вот так вот, теперь мы не простые купцы, у нас договор с самим Богом заключен. Я под это дело уже думаю как можно лучше всё устроить.

— А давайте ему храм построим? Ну, а что, поговорить с чародеями с завода не проблема, думаю за хорошие деньги они согласятся. А потом объявить что это от всех жителей. И князю приятно и нам дополнительная известность. Согласны?

Остальные купцы кивнули и тут же засобирались. Чем быстрее начнут тем быстрее закончат.

Тверь гудела. Купцы через своих людей быстро распространили новость о том, что собираются строить храм в честь их князя. Жители уже знали что их князь не простой человек, а настоящий Бог, поэтому эту идею горячо поддержали. Нашли место за городом, красивая поляна в молодом лесу. Тут же появились строительные бригады и материал. И за два дня храм уже стоял ожидая прибытия князя. Купцы даже умудрились найти алтарь, теперь осталось только наполнить его силой. Но это уже дело князя.

Саша вечером обрадовала меня, что бал состоиться через два дня. Она уже успела разослать приглашения и все её подруги обещали быть. Вот не было печали да черти накачали. Она ещё подсунула мне целую стопку приглашений, которые собиралась отослать князьям,, но нужна моя подпись. Пришлось подписать, иначе не отстала бы. Это неугомонная девчонка ещё бы что нибудь придумала, но мне удалось отбрехаться тем, что мне надо идти на тренировку. И ведь не соврал, мне и правда надо было. Правда через два часа, но это мелочи. Лучше я потренируюсь чем попаду в рабство ещё не пару часов.

На полигоне никого не было и я спокойно отработал свою программу. Три часа я издевался над собой особо циничным способом, но оно того стоило.

Где-то над атлантическим океаном.

Акауана был верховным жрецом Солнечного Храма. И когда встал вопрос о том кого отправить к новому Богу, что появился в империи русов, все единогласно выбрали его. Дела в империи инков шли плохо, их Бог всё реже и реже отзывался на их молитвы. Народ роптал, а власть жрецов таяла словно лёд под горячим солнцем. И тогда жрецам пришлось принести в жертву тысячу одаренных детей, чтобы Бог ответил. И он ответил, но ответ совсем не понравился жрецам. Бог слабел, а энергия смертных не могла дать ему прежнюю силу. Однако он рассказал о том, что почувствовал рождение нового Бога, и пока он молод и глуп его можно заманить в ловушку. Когда то в прошлом жрецы уже делали так с одним из слабых божков Африки. Артефакты нашлись в императорской сокровищнице, а также инструкция к ним. И пока его братья будут подготавливать ритуал Акуана летит чтобы пригласить молодого Бога в гости. Правда он оттуда не вернется, но зато поможет их Богу. И тогда они смогут получить больше силы и власти и может даже устроить небольшую войну.

Жрец вёз с собой огромное количество даров, в основном артефакты, но так же было золото и драгоценные камни. Но никто не знал, что среди артефактов есть маленький незаметный кулон, который на самом деле является сильным божественным артефактом, причем из двух частей, одна часть которая хранится у него. Когда молодой Бог до него дотронется то он по желанию жреца на какое-то время потеряет свои силы и его можно будет легко пленить, а потом принести его в жертву. Главное заманить его в храм.

Бал.

Мне было откровенно скучно. Ну не понимаю я в чем смысл всех этих мероприятий. Зато Саша была как рыба в воде, она блиста и светилась от радости. Ну, а я что, главное что жена счастлива, а самому можно и потерпеть. В какой-то момент ко мне подошёл один из гвардейцев и сообщил что на площади перед дворцом собралась толпа, которую возглавляли те самые купцы, которых я взял в долю. По словам гвардейца все ведут себя чинно и благородно, однако просят уделить им несколько минут. Что ж, можно и уделить, почему бы и нет. Вряд ли бы они стали меня беспокоить просто так.

Когда Саша увидела что я ухожу то пошла за мной и была свидетельницей того, что произошло дальше. Только я вышел из дворца как вся толпа словно по команде опустилась на колени. Главный среди купцов держал в руках бархатную подушечку на которой лежал красивый золотой ключ.

— Ваша светлость, не побрезгуйте. Когда жители нашего славного города узнали что их князь Бог то они решили сделать вам подарок. Всем миром собрали деньги и построили для вас храм. Там даже алтарь есть, вас дожидается.

Я удивился. Честно. Но судя по хитрым взглядам купцов всё это устроили они. Ладно, ничего плохого они не сделали, а значит надо принимать подарок. Саша тут же заявила что нужно тотчас ехать и смотреть, а на мой вопрос что делать с гостями отмахнулась.

— Поедут следом, не каждый день храмы новому Богу строят.

В общем, ещё два часа мы потратили на то, чтобы собраться и ещё час чтобы дойти до места. Могли бы поехать, но толпа буквально заполонила улицы и нам пришлось идти. Перемещаться порталом тоже не получится, я ведь даже не знаю где этот храм находится. Когда мы наконец-то дошли то я уже пожалел о том, что согласился. Ко мне постоянно кто-то подходил, и если бы не купцы, которые разворачивали таких просителей мы бы шли до храма часов пять не меньше. Сам храм из себя представлял высокое строение из белого камня пирамидальной формы. Почему именно такая форма я не стал спрашивать, сам храм мне понравилось. Зайдя внутрь я не стал мешкать и направился прямо к алтарю. Приложив руку к огромному кристаллу я начал сливать в него энергию. Через какое-то время я получил отклик, и почувствовал привязку кристалла ко мне. После моих манипуляций храм начал преобразовываться. На стенах внутри храма начали появлятся различные фрески с изображением меня любимого. Люди вокруг тоже почувствовали что храм теперь занят. Когда я наконец-то вышел на улицу то увидел ту же картину что и перед дворцом. Однако на этот раз на колени встали не только простые люди, но и аристократы. По идее нужно было что-то сказать, но речи я не подготовил поэтому просто решил использовать на людях одно из заклинаний, что получил от Рода, когда только попал в этот мир. Заклинание было очень затратным для меня когда я был магом, но теперь энергии было много, так что не стал жадничать. Когда волна энергии пронеслась по толпе то люди издали восторженный рев. У них на глазах исцелялись недуги, слепые вновь обретали зрение, хромые получали на место свои конечности. Самое интересное, что я увидел как от людей ко мне потянулись тонкие нити энергии. Я почувствовал радость людей, я почувствовал их веру. Энергия полученная таким образом оказалось намного лучше той что у меня есть. Внутри меня сформировался отдельный источник куда эта энергия стала поступать с сумасшедшей скоростью. Я решил что с меня хватит и направился к дворцу. По мере того как я шел толпа расступалась передо мной, давая мне возможность пройти.

Вечером в спальне я лежал обнимая довольную Сашу и анализировал события за день. В принципе, всё идет хорошо, но почему то внутри зреет какая-то тревога. Непонятно с чем это связано, но и отбрасывать в сторону свою интуицию не стоит. Так как спать я не могу теперь, не нуждаюсь в сне, то просто погрузился в глубокую медитацию и так просидел до самого утра.

Утром после завтрака ко мне приехал курьер от императора. Когда я распечатал конверт и прочитал то что там написано моё настроение упало ниже плинтуса. Святослав писал что к нему прибыла делегация из империи инков, которые очень хотят со мной поговорить и что он направил их прямо ко мне. Вот удружил так удружил, ничего не скажешь. Теперь ещё и на этих придется своё время тратить.

Саша не поняла меня, а после моих объяснений и вовсе рассмеялась.

— Дорогой, кажется иногда ты забываешь о том, что ты Бог. Император может тебя только попросить, ничего более. И уже тебе решать уделять время этим инкам или нет. Пойми, теперь ты выше любого аристократа в империи, выше даже императора.

Жена у меня умная, этого не отнять. Поцеловав её в щеку я решил потренироваться пока эти инки прибудут. И вообще, можно их принять прямо на полигоне, много чести для тех кто своих же в жертву приносит.

Я почти закончил тренировку когда появилась индейцы. Они застыли на краю полигона наблюдая за тем как я уничтожаю очередную мишень. Пусть смотрят, меньше наглеть будут. Я специально шёл к ним как можно медленнее, давая понять что это я им нужен, а они мне совсем нет. Когда я подошел все инки тут же глубоко поклонились.

— Приветствуем владыку неба и земли. Мы прибыли чтобы просить у вас милости и надеемся что вы нас выслушаете.

Я внимательно осмотрел говорившего. Хорошо сложен, больше похож на вояку чем на мага хотя несомненно им является. Но была одна странность что у него, что у его людей. Я не мог их прочитать, от слова совсем. Даже эмоции. Явно действие какого-то божественного заклятия. Ладно, послушаем что хочет этот странный индеец от меня.

В общем, если коротко то их Бог по неизвестной причине умер и теперь они просят освободить их храмы от его энергии. Так как это был довольно злобный Бог то заходить в храмы опасно даже для жрецов. А без служений у них всё плохо. По его словам про меня они узнали благодаря одному артефакту, который по преданиям светится, когда рождается новый Бог. Я попросил показать артефакт и мне дали в руки небольшой медный медальон в форме солнца. Ничего не почувствовал, но вещь явно божественного уровня судя по тому количеству энергии, которая была в ней. Видимо жрец увидел сомнение у меня на лице и тут же дал знак своим спутникам. Те притащили десяток сундуков и поставив передо мной открыли крышки. Мать моя женщина, а их видимо сильно припекло. По скромным оценкам только драгоценных камней было на пару сотен миллионов. Помимо камней там были ещё и золотые самородки и артефакты. Они мне были безусловно интересны, но не сейчас.

— Ладно, вы можете разместится во дворце, ответ я вам дам завтра.

Жрец и его люди глубоко поклонились, а я попросил гвардейцев помочь им с размещением.

Когда молодой Бог согласился Акуана облегченно выдохнул. Хорошо что он и его люди закрыты даже от Богов, но даже так он почувствовал то давление что шло от Бога. Это хорошо, значит в нём много силы. Хозяин будет довольным, его верный слуга хорошо постарается.

Глава 5

Я лежал в кровати и обдумывал идею полететь к инкам. С одной стороны, мне это сильно не надо, а с другой стороны это будет интересный опыт именно в работе с божественной энергией. Тут по месту ничего такого нет и не предвидится. Только скорее всего завтра с утра мне придется выдержать битву против Саши и Марии. Они явно будут против, учитывая что я только недавно по сути вернулся. Но каких-то срочных дел у меня тут пока что нет, а всё остальное спокойно обходится и без моего вмешательства. На всякий случай я решил спросить совет у Сварога, однако вставать с кровати мне было просто лень и я попытался дотянутся до него мысленно. Бог был где-то на территории Твери. Вокруг его фигуры в ментальном плане был идеальный шар, который защищал его от внешнего вмешательства. Но видимо он распознал меня, так как в мою сторону от шара потянулось небольшое щупальце энергии.

— Яромир, у тебя что-то срочное? Я просто немного занят, если честно.

Я быстро пересказал ему то, что узнал от инков и спросил его совета насчет того стоит ли мне ехать или нет.

— Я не знаю что тебе сказать на это. С одной стороны не вижу подвоха в этом, если хочешь можешь поехать, для тебя это будет хорошим опытом. Главное контролируй своё окружение, в мире существуют много артефактов способных убить Бога. А их империя для нас всегда была скрыта, мы не лезли к ним они не лезли нам.

В общем, после общения со Сварогом я понял, что всё-таки стоит ехать. Увидеть вживую цивилизацию инков мне было интересно. Да и я хотел лично убедится, настолько ли там всё плохо как говорят в обществе.

Саша закинула на меня свою ногу и зарылась носом ко мне в подмышку. Я погладил её по голове и задумался о том, что я вообще хочу от будущего. У меня есть всё к чему можно было бы стремится, но нет самого главного — нет семьи.дело, что я буду развивать дальше княжество и внедрять что-то новое, но хочется уже нянчить своих детей, и внуков, и правнуков. Род Мстиславский должен вновь занять своё место в империи.

Утром я спустился к завтраку и увидел там нахмурившуюся Марию.

— Опять куда-то намылился? Видела я твоих новых гостей, неприятные такие. Не говори что ты к ним собрался.

— Собрался — кивнул я — есть там одно дело, которое стоит решить, и для этого позвали меня.

Я вкратце рассказал ей зачем я нужен инкам и она вроде как успокоилась, но продолжала на меня подозрительно смотреть. А потом спустилась Саша и мне пришлось выслушать целый поток обвинений и упреков насчет того какой я подлец и как я её не люблю и что опять бросаю её ради каких-то дел. С трудом, и не без помощи своей энергии, мне удалось её успокоить и усадить за стол. Она даже слезу пустила, но видя что я на это не сильно реагирую успокоилась. После завтрака я нашел жреца, которого поселили в гостевом крыле дворца, и сказал что согласен лететь к ним.

— Спасибо, владыка, это честь для нас — он как и вчера поклонился вместе со всеми своими людьми.

А дальше пошла рутинная подготовка к полету. Мне лично ничего такого не было нужно, но почему то мои женщины решили что без обоза меня отпускать не солидно. В итоге, они развели бурную деятельность и после трех часов я стоял перед дворцом в компании тридцати своих гвардейцев, которые сейчас выступали в роли грузчиков.

Жрец со своими людьми стоял рядом как-то странно на меня смотря. Их дирижабль подлетел через десять минут и мы наконец-то взошли на борт. Сам дирижабль был отделан в стиле варварская роскошь. Много золота, шкуры диких зверей и экзотические перья. Мне выделили огромную каюту, причем двухэтажную, а моих гвардейцев поселили рядом. Акуана пытался со мной поговорить, но я не был в настроении слушать его сейчас, поэтому сослался на то, что мне надо помедитировать. Он вроде как поверил, и поклонившись удалился к себе.

Акуана зашёл к себе в каюту и выругался. Всё пошло немного не по плану и Бог полетел не один, а ещё прихватил с собой тридцать своих гвардейцев. И самое плохое — его бойцы были очень хорошо снаряжены, так что с ними могут быть проблемы. Нет, он не сомневался, что с ними справятся в любом случае, главный храм имел достаточную стражу, чтобы завоевать небольшую страну. Тысяча лучших воинов империи несли стражу в главном храме их Бога и они выполнят любой приказ Акуаны. Он больше всего переживал насчет снаряжения самого Бога. Тот был одет в артефактную броню божественного уровня, да ещё и меч у него был таким же. Ладно, как нибудь справятся, опыт у них уже есть.

Мы вылетели где-то в одиннадцать часов утраи по словам жреца должны были прилететь где-то в девять вечера. Десять часов полета, которые я провел в медитации пролетели незаметно. Когда до прилета осталось полчаса в дверь каюты постучал один из моих гвардейцев.

— Ваша светлость, нам лететь ещё полчаса, жрецы попросили вас подготовится к тому, что скоро приземлимся.

Я поблагодарил парня и стал смотреть в окно. Видимо мы уже долгое время летали над континентом, уже были видны горы. Я напряг зрение и смог заметить пирамиды у подножия гор. Храмовая площадь представляла из себя огромный архитектурный комплекс, который состоял их трех пирамид. Одна большая по центру и две маленькие по бокам. Самая большая пирамида была облицована красным камнем, и создавалось впечатление, что она вся состоит из крови. Боковые были желтого и черного цвета. Интересно, это что-то значит или это сделано просто ради красоты? Учитывая что это храмы склоняюсь к тому, что всё это имеет какой-то скрытый смысл. Подсознательно я напрягся, от красной пирамиды несло какой-то недоброй темной силой. Другие пирамиды никак не отображались в энергетическом плане, либо просто красная пирамида закрывала их силу.

Наш дирижабль приземлился прямо возле красной пирамиды. Мы покинули дирижабль и жрец приблизившись заговорил.

— Владыка, мы выделили вам лучшие покои в нашем главном храме. Надеюсь вы останетесь ими довольны.

У главного входа в пирамиду нас уже встречали, делегация из троицы жрецов, которые тоже поклонились, когда мы подошли.

— Приветствуем владыку в империи инков. Мы рады что вы почтили нас своим визитом.

Я просто кивнул, не зная как отвечать на это. Мне не сильно нравилось это их приветствие, но в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Меня и гвардейцев провели по длинным коридорам куда-то наверх. Наконец-то мы остановились напротив огромных дверей, искусно вырезанных из камня.

— Покои владыки будут здесь. Эта лучшие покои во всем храме.

Двери передо мной открылись и я зашёл внутрь. Что я могу сказать? Покои и вправду были шикарными, любой отель класса «Люкс» не отказался бы от такого. Пять больших комнат, ванна, терраса с красивым видом и даже собственный бассейн внутри. А кровать в спальне явно была рассчитана не для одного человека. Огромная, шириной метра в четыре, не меньше, она так и намекала всем своим видом, что на ней не нужно спать. Через какое-то время в дверь постучали и внутрь зашла целая вереница прехорошеньких девиц с подносами в руках. Чего там только не было. Рыба, мясо, овощи и различные экзотические фрукты. Я хорошенько поел и через какое-то время с удивлением обнаружил что меня тянет в сон. Но ведь это невозможно, Боги не спят никогда. Тут же проверив свой организм я понял в чём дело. Меня банально отравили, причем отрава была мне незнакома и действовала как мощное успокоительное. Любого человека или мага такая доза убила бы на месте, но меня она способна максимум усыпить. Последнее что я успел сделать прежде чем заснуть это дать сигнал своим бойцам, однако мне никто не ответил. Ну да, чего я ожидал. Если отравили меня, то скорее всего моих людей уже нет в живых. Твою ж мать, как же глупо всё получилось.

Акуана выждал час, а потом открыл двери и зашел внутрь. Как он и надеялся, снадобье сработало как надо и теперь Бог спал. В таком состоянии он пробудет ровно три часа, но этого времени хватит чтобы провести ритуал и принести этого молодого Бога в жертву. И тогда их повелитель наконец вновь получит возможность приходить на землю и их империя воспрянет ото сна. Тело Бога погрузили на носилки и направились на вершину пирамиды. Младшие жрецы уже успели приготовить всё что нужно для ритуала, осталось принести только главный компонент.

Я пришел в себя от резкой боли. Попытавшись двинуться я не преуспел в этом деле, а когда повернул голову то понял почему. Я лежал на огромном круглом камне связанный по рукам и ногам. И веревки были явно не простые, раз я не смог их порвать. Но самое паршивое, что из моего живота торчала рукоять костяного кинжала и я буквально чувствовал как из меня утекает энергия куда-то. Кинжал тоже был артефактом божественного уровня, причем создан он был исключительно для того чтобы приносить в жертву именно Богов. Куда же я попал, твою мать, и что тут творится.

Тот самый жрец, что пригласил меня сюда увидел, что я очнулся и подошел ко мне ухмыляясь.

— Спасибо, что согласился прибыть в нашу империю. Не каждый день появляется новый Бог, а наш повелитель уже давно нуждается в силе. А ты как раз идеально подходишь, молод и глуп, да ещё и полон силы. Ты умрешь ради того чтобы наш повелитель смог возродится.

— Умру? — я хрипло расхохотался — Нихрена ты не угадал, ублюдок. Я направлюсь прямиком к той крысе, что тайком поглощает мои силы, разберусь с ней, а потом вернусь сюда. И поверь, после этого ваша империя перестанет существовать.

Не дав ему ничего сказать я всей своей сущностью потянулся к тому каналу по которому уходила моя сила. Резкая вспышка и я прихожу в себя на земле. Оглянувшись я хмыкнул. Сразу видно что тот кто создал это место не в кондиции. Земля выглядела так будто её выжигали — ни деревьев, ни травы, ничего кроме камней и черного песка. Небо было закрыто тяжелыми серыми тучами. То что я попал в личный мир какого-то Бога я понял сразу, но какого именно было непонятно. Тут были отголоски энергии от многих Богов, и все они смешались в какой-то жутко смердящий коктейль. Вдалеке я увидел точную копию красной пирамиды, только если на земле она выглядела хорошо, то тут больше походила на копию плохого качества. Плиты камней были плохо подогнаны друг к другу, а красная облицовка местами осыпалась, открывая внутренний серый камень.Что ж, пойдем посмотрим кто там у нас в пирамиде живёт. Зуб даю, та тварь, что решила мной перекусить находится там.

Чем ближе я подходил к пирамиде тем сильнее я чувствовал запах гнили и разложения. Такое ощущение что там внутри огромная куча трупов, которые беспрерывно гниют. Я уже был близко, когда из пирамиды вышло оно. Даже описать это существо достаточно сложно. Когда то он явно был Богом, но сейчас он больше всего был похож на какого-то зомби из американских фильмов. Красные глаза, которые вращались независимо друг от друга и кажется жили своей жизнью, серая рваная кожа, которая была словно костюм на несколько размеров больше, потому что буквально висела на нём, две дыры вместо полноценного носа и рот полный острых зубов.

— А, еда. Еда это хорошо, я люблю еду — он расхохотался смехом полным безумия — Я так давно не ел, а твоя сила так аппетитно пахнет.

Мда, везёт мне. Встретил безумного Бога. Причем судя по всему крыша у него начала протекать давно. Я решил немного поговорить, раз он такой общительный.

— Может расскажешь как ты превратился в такую мерзость? Просто интересно, что нужно было с собой сделать, чтобы превратиться в гниющего трупа.

Его смех прервался и он неожиданно серьезно на меня посмотрел. Кажется в его глазах даже промелькнул проблеск разума.

— Это моя плата за еду. Но меня она не напрягает. В любом случае знания тебе ни к чему, пришла пора есть.

Его рывок в мою сторону был настолько быстрым, что я с трудом смог увернуться от размашистого удара руки с неожиданно отросшими когтями. Да, может мозги он и потерял, но вот сила осталась при нём. Как бы мне не пришлось и вправду стать его пищей.

Я уже устал уклонятся, про атаку я вообще молчу. Если бы не мои тренировки с Богами то я бы проиграл в первые же секунды. Но чем дольше длилась наша схватка тем медленнее становился этот упырь.

Точно, он же на сухом пайке. Мне нужно продержаться буквально ещё минуту и он сам упадет. Тварь видимо поняла что я догадался, потому что он удвоил свои усилия. В последней атаке он открылся и я смог задеть его буквально кончиком меча. Но этого оказалось достаточно для того чтобы тварь упала. Я медленно подошел к ней, держа в руках клинок и прикидывая куда лучше ударить для того чтобы он сдох. Но всё решилось по другому. Он попытался кинуться на меня и от неожиданности я просто ткнул мечом куда попало.

— Повезло, однако — подумал я разглядывая свой меч, который торчал из пасти этого чудовища — захочешь специально так сделать и не получится. Правильно говорят — дуракам везёт.

Главный храм инков.

Акуана наблюдал за небом. После того как этот молодой Бог отправился к повелителю налетели тучи и задул сильный ветер. Остальные не понимали в чём дело и беспокоились, но он был непоколебим. Младшие жрецы не могли знать что сейчас их повелитель бьется с молодым Богом, и небо показывает их схватку. Вдруг прямо в пирамиду ударила ослепительная молния, которая расплавила облицовочный камень. Акуана не верил своим глазам. Этого не может быть, потому что не может! Как? Как молодой Бог умудрился победить их повелителя? Неважно, бежать, нужно срочно бежать. Однако он не успел и дойти до лестницы, когда услышал сзади то, что боялся услышать больше всего.

— Стой на месте, сучёныш. Я тебя никуда не отпускал.

Я вытащил свой меч из пасти твари и с отвращением глянул на то, что осталось от бывшего Бога. Разве оно того стоило? Нет, мне его не понять никогда.

Моя сила, кстати, ко мне вернулась, так что я теперь спокойно могу вернутся в их проклятый храм. Где-то там есть ещё их главный жрец, и у меня к нему парочка вопросов. Теперь мне многое стало понятно и в первую очередь то почему я не смог его прочитать при встрече. Как ни крути, но эта тварь была очень стара и успела набрать достаточно знаний и опыта.

Открыть портал на землю мне не составило труда и я успел как раз вовремя. Видимо старший жрец знал больше остальных, потому как я застал его убегающим. Нет, сбежать у тебя не получится, дружочек. Пришло время ответить за всё то, что вы тут творили.

— Стой на месте, сучёныш. Я тебя никуда не отпускал.

В моем голосе прозвучала сила Бога и жрец буквально замер на месте. Вот так то лучше.

Я медленно подошел к нему и схватил его за шею.

— Так вот какая вам была нужна помощь? Свою полудохлую тварь решили оживить с моей помощью, да? Что ж, теперь ваш недобог окончательно сдох, так что остались только вы. Как думаете, что я с вами сделаю?

В выпученных глазах жреца застыл животный ужас. Из последних сил он просипел.

— Пощади, владыка. Умоляю.

— Нет, дружок, никакой пощады.

Я медленно сжал пальцы смотря на то как жизнь покидает это тело. Другие жрецы увидев что я сделал с их товарищем ломанулись на выход, но два небольших огненных шара превратили их в прах.

Я был зол, нет, я был в ярости. Эти нелюди столько времени творили тут свою мерзость и никто не остановил их. Просканировав пирамиду сверху до низу я увидел что у всех кто тут находится в душе есть черные пятна. Если рассуждать логически то это скорее всего остатки связи с их Богом. А значит они все так или иначе причастны к тому, что тут происходило.

Я прыгнул с вершины и приземлился прямо возле входа. Мои гвардейцы были мертвы, как я и предполагал. Ещё один повод стереть это место с лица земли. По началу я хотел сделать это сам, но потом решил что лучшим судьей для них будет сам мир. Я мысленно обратился к планете и она ответила. Земля задрожала и по ней начали разбегаться в разные стороны огромное количество трещин. Постепенно расширяясь они поглотили сначала маленькие пирамиды, а под конец и красную. Когда всё закончилось я почувствовал будто бы сам мир облегченно выдохнул.

— Ладно, в гостях хорошо, а дома лучше. Прощайте — обратился я к стайке испуганных аборигенов — и помните, если это повторится то я вернусь, и тогда одним храмом вы не отделаетесь.

Глава 6

Я вернулся, но не в Тверь, а в Москву. Поездка к инкам натолкнула меня на одну мысль. Я ещё по прошлой жизни знал что у них очень много золота. А в этом мире им не довелось столкнуться с испанцами, так что скорее всего их золото при них. Учитывая что Богов у них больше нет, а главных жрецов я уничтожил вместе с храмом, то открываются интересные перспективы. С ними даже не придется воевать, достаточно задавить их экономически. И да, я не жалел этих людей, так как в моём понимании резать людей во славу Бога и кормить его энергией за счет чужих жизней такая себе политика. Уж пусть лучше наши с ними разберутся чем туда сунутся англичане или немцы. А если они узнают, что туда можно то рванут сразу же. Проблема колоний в Европе до сих пор так и не решена. Конечно они поделили между собой Африку, да вот только этого мало. Хорошо хоть технологический рывок тут идет более плавно и империи пока ещё не начали безумно выкачивать ресурсы из недр.

Я вышел прямо перед императорским дворцом и передал одному из гвардейцев, что князь Мстиславский хочет встретится с императором. Тот по началу даже не отреагировал, но стоило мне только чуть-чуть надавать аурой как он тут же поплыл и доложил начальству. А дальше как я понял всё пошло по цепочке так как через десять минут прибежал один из многочисленных придворных и проводил меня в императорский кабинет. Император почему то был хмур, явно что-то случилось.

— Здравствуй, Яромир, дай угадаю, пришел ко мне из-за инков?

— Добрый день, ваше величество. Да, из-за наших заокеанских друзей.

Император бросил на меня раздраженный взгляд, а потом продолжил.

— С нами связались представители их императора и выразили недовольство тем что ты разрушил их главный храм, а так же убил жрецов и других служителей. Также они сказали что готовы замять этот инцидент если мы возместим ущерб.

Я выпал в осадок. Нет, я конечно знаю что дуракам закон не писан, но чтобы настолько? Они что там совсем связь с реальностью потеряли, аборигены хреновы? Или мне стоит вернуться и сравнять их империю с землей чтобы воздух не портили своим присутствием?

— Компенсацию? Эти псы хотят чтобы мы возместили им ущерб?

Видимо моя аура вырвалась из под контроля потому что император явно едва дышал. Мне пришлось успокоиться иначе есть все шансы что убью венценосную особу.

— Извините, ваше величество, случайно вышло.

— Ничего страшного — просипел он — понимаю.

Так, если я шел сюда надеясь убедить императора тихо и мирно взять под контроль инков при помощи экономики то теперь мне это план не нравится.

— Ваше величество, а вы не хотите совершить маленькую победоносную войну с выгодой для империи?

Мой вопрос насторожил императора.

— Если ты про инков то у нас нет денег на такое. Да и ещё одна война сейчас нам не нужна, мы еле от прошлых конфликтов в себя начинаем приходить. Бюджет пуст, а война дело дорогое.

— Я выдам вам кредит. Тысячу тонн золота хватит?

После моего вопроса император резко стал похож на рыбу выброшенную на берег. Такие же выпученные глаза и открытый рот.

— Но зачем тебе это? Что такого там произошло что ты готов потратить такую колоссальную сумму?

Я вкратце рассказал ему что там случилось, и под конец моего монолога император был спокоен.

— Выходит там правит не император, а жрецы — задумчиво сказал он — что ж, тогда можно и попробовать. Только воевать всё равно не будем, вместо этого можно просто посадить на трон своего императора. Но деньги нам всё равно нужны, и если ты готов дать нам кредит на нормальных условиях нам бы это очень сильно помогло.

Я тяжело вздохнул. Ну вот, в принципе что-то такое я и предполагал.

— Дам сто тонн золота. Под три процента годовых. Больше пока не дам пока не увижу как используются деньги. При всем уважении, но обогащать различных чиновников желания нет от слова совсем.

— Что ж, этого нам хватит на несколько месяцев закрыть самые большие дыры — император встал и глубоко поклонился — Спасибо, ты единственный кто согласился на такое, хоть я просил у остальных князей помочь родине. Но к сожалению никто не захотел делится своей властью.

Я мысленно усмехнулся. Просить у наших дворян денег для страны дело бессмысленное. Вот как получать награды так это к ним, или как земли под себя грести. А простые люди для них не важны.

— За золотом можете приезжать хоть завтра, я предупрежу супругу. Только не афишируйте это, мне не хочется чтобы какой-то жадный идиот решил что можно отнять моё у меня.

Император молча кивнул.

— Тогда до свидания, ваше величество.

Я открыл портал прямо из кабинета императора в свой. Ну, а что, все и так знают что я умею, смысл скрываться давно исчез. По большому счету я мог и к императору сразу открыть проход, но это слишком явное неуважение к нему как к правителю. И хоть я теперь Бог и выше него, но в любом случае я ему по своему благодарен.

В кабинете я застал Сашу, она сидела на моем месте и увлеченно что-то писала. Когда она увидела меня то так быстро оказалась в моих объятиях что я заподозрил что она тоже умеет телепортироваться.

— Как хорошо что ты вернулся, дорогой. У нас как раз гости.

Я впился ей в губы долгим поцелуем, а потом взяв её на руки отнес в спальню. В конце концов дела могут и подождать.

Уже позже лежа в спальне с Сашей я решил узнать что там за гости.

— Какие-то промышленники из Германской Империи — моя жена закинула на меня свою аппетитную ножку и продолжила — Говорят их очень сильно заинтересовали твои изобретения, хотят сотрудничать с тобой.

Я задумался. Немецкие промышленники это хорошо, но я более чем уверен что они в первую очередь захотят купить у меня оружие, либо лицензию для его производства. Ну, а что, с нами они конечно воевать не будут, а вот против англичан скорее всего через какое-то время захотят. Так почему бы не помочь им в этом богоугодном деле.

Я не очень хотел вставать, но мне было очень интересно, что хотят эти господа. Я быстро натянул на себя один из своих костюмов. Немцев поселили в гостевых покоях где они меня и дожидались. Но встретить их я решил в главном зале дворца, где у меня было даже подобие трона на который я уселся. А через пять минут в зал вошла очень колоритная четверка мужчин. Я с интересом рассматривал их, а они меня.

Самое интересное что все они были колдунами, причем довольно сильными, где-то на уровне наших магистров. Молчание затягивалось, так как по этикету я должен был первым начать разговор.

— Добрый день, господа, что привело вас в мой город?

Первым вышел самый старый из них и склонился в глубоком поклоне.

— Добрый день, ваша светлость, меня зовут Ганс Кауфер, я и мои друзья прибыли к вам так как узнали что вы являетесь изобретателем и владельцем таких замечательных штук как самолеты, винтовки, пушки и пулеметы. Мы представляем частную промышленную компанию и были бы рады начать с вами сотрудничество.

Что ж, я был прав. Их в первую очередь интересуют военные изобретения, а не мирные. Хотя мирных у меня толком и не было. Но даже так, это очень хорошо. Главное составить договор так, чтобы они были вынуждены покупать у нас уже готовый продукт, а не технологию.

Я широко улыбнулся.

— Мы всегда рады новым партнерам, Ганс. Пройдемте в мой кабинет, там обсудим ваше предложение более предметно.

В кабинете я дождался пока каждый из них выберет себе удобное место, а потом продолжил.

— Итак, господа, какие ваши конкретные предложения?

Со стороны немцев продолжил говорить Ганс, видимо он был единственным человеком из делегации, который более менее сносно умел говорить по-русски. Говорил он долго и красиво, но если коротко то вся его речь сводилась к трем вещам: продать им лицензию на производство, заключить контракт где будет прописано, что я не буду продавать эти же вещи их конкурентам, а также что на все мои будущие изобретения они имеют право приоритетной покупки. Через какое-то время мне надоел этот бред и я выпустил из под контроля свою ауру.

— Господа, мне кажется наш разговор зашёл не туда. Ваши условия я выслушал, теперь послушайте мои. В первую очередь продукцию вы будете покупать готовую и у нас. Иначе никак. Ни о каком запрете на продажу моих изобретений не может идти и речи, я русский князь, а не один из ваших аристократов голодранцев. И да, покупать вы сможете только то, что я соглашусь вам продать. Вот именно на этих условиях я готов с вами работать. И запомните, любая попытка каким-то образом меня обмануть повлечет за собой очень неприятные для вас последствия.

Ранее почувствовавшие себя хозяевами ситуации промышленники сдулись, побледнели и вжались в свои стулья боясь даже поднять на меня взгляды. Только Ганс, собравшись силами наконец-то просипел.

— Мы согласны, только уберите давление, ваша светлость.

Я убрал свою ауру обратно, а он продолжил.

— Прощу прощения за сказанные ранее мною слова, ваша светлость, эта была своего рода проверка. В конце концов я должен был показать своим партнерам что в вашей империи дела делаются совсем по другому. И да, мы согласны на все ваши условия.

Потом он сказал тоже самое своим партнерам, но уже на немецком. Я немного удивился что стал понимать немецкий, но это не самое удивительное что произошло со мной за последнее время. А дальше мы уже приступили к конструктивному разговору. Их предложение платить мне марками я тут же отмел в сторону. В конце концов есть имперский банк, пусть там меняют валюту. Ну, а что, императору тоже нужно отдать небольшой кусок, ссорится с властью сейчас когда у меня появилась семья слишком глупо. Да и не стоят эти деньги того.

На составление первичного договора мы потратили почти три часа, немцы торговались за каждый рубль. Теперь наброски нашего договора мы отдадим юристам, которые приведут его в нормальный вид. После того как я попрощался с купцами я решил пойти потренироваться. Последнее время моя интуиция постоянно зудит, явно приближается что-то неприятное.

Британское посольство в Москве.

Посол был доволен. Операция по дискредитации князя Долгорукова имела двойное дно. Учитывая что князь отдал свою дочь за этого выскочку Мстиславского тот явно решит вмешаться. А убрать с политической арены сразу двух князей дорогого стоило.

Князь Долгорукий как раз сегодня должен был приехать в Москву и ещё не представляет что его тут ждет.

Транспорт князя Долгорукого.

Под ритмичное покачивание транспорта князь чуть не уснул. Последнее время дела шли всё лучше и лучше, а значит можно немного расслабится. Дочка замужем, а зять у него такой, что способен решить любую проблему. Осталось младшенькой найти хорошего мужа и можно уйти на покой. Княжество унаследует старшая, хоть она пока об этом и не знает.

Князь потянулся к хрустальному графину с водой когда транспорт резко затормозил. Применение магии князь почувствовал сразу и привычно натянул на себя щит. Это его и спасло, так как в следующие секунды в карету ударил огромный огненный столб и даже стационарные щиты установленные на ней не помогли. Его помощник и сын одного из его друзей умер сразу. Парень был ещё молод и ранг в магии имел невысокий. Князь ценил его в первую очередь за ум, а не за боевые качества.

— Расслабился млять — подумал он выбираясь из горящего транспорта — вот тебе и результат.

Когда ему наконец-то удалось выбраться то он увидел жуткую картину. Транспорт охраны тоже горел, а те гвардейцы что успели выбраться были убиты. Их буквально разорвали пополам и князь не мог себе представить что за зверь мог это сделать.

Его атаковали сразу же, причем все нападающие были магистрами. Лиц он не увидел, да и не до этого было.

— Вот и конец пришёл, как неожиданно.

Князь обратился к своему источнику и пламя загудело вокруг него. Если ему суждено умереть то он заберет их всех с собой. Огромный огненный вал с огромной скоростью ринулся во все стороны от князя сжигая всё на своем пути. В этой атаке он вложил все свои силы и потерял сознание не увидев того, что произошло дальше.

После того как князь потерял сознание один из нападающих подошел к нему и усмехнулся.

— Клиент готов, господа. Можем устраивать цирк.

Засаду специально устроили на окраине города в бедных кварталах. Тут нет полиции и аристократов, но много простых людей. И именно их трупы нападающие разложили вокруг князя достаточно далеко, но так чтобы их нашли в первую очередь. Людей убили при помощи огня, а значит те кто придут сюда подумают что это дело рук князя. Так что арест ему обеспечен.

— Уходим, парни, мы своё дело сделали. Заказчик будет доволен.

И они быстро растворились в ночи, не оставив после себя следов.

Утром я решил не будить Сашу, а сразу направится на тренировку. Я как раз отрабатывал один из приемов показанный Марой, когда увидел бегущую в мою сторону жену, которая была вся в слезах. Вид плачущей Саши привел меня в ярость и мои силы чуть не вырвались из под контроля. Я тут же прервал тренировку и подбежал к ней.

— Что случилось, любимая, кто посмел тебя обидеть?

— Отец… — сквозь рыдания сказала она — отца арестовали и обвиняют в убийстве простых людей.

И она ещё сильнее зарыдала.

— Так, успокойся, пожалуйста, и расскажи мне подробнее что произошло.

И она рассказала. Оказывается князь ехал в Москву, а потом его нашли на окраине без сознания и его окружали трупы гвардейцев и простых людей. Все были убиты при помощи огня, а это стихия Долгоруковых.

В общем, кто-то очень изящно подставил тестя, тут нет никаких сомнений. А ещё учитывая что страна находится в послевоенном периоде такие вот случаи могут привести к бунтам. Тот кто всё это планировал явно знал что делает. По словам Саши князя арестовали и сейчас он находится в одной из тюрем тайной полиции. А вот это уже разозлило меня. Я понимаю что это их работа, но Шувалов прекрасно знает что я этого так не оставлю.

Московская тюрьма особого режима.

Майор Сидоров уже двадцать лет работал в министерстве тайной полиции. Выходец из простых людей, он не раз сталкивался с произволом дворян, так что не удивился, когда к ним привезли аж целого князя, который сжег более пятидесяти гражданских.

Его определили в одиночную камеру, прежде нацепив на него кандалы против магии. Стены тут, конечно, были укрепленными, но кто знает этих магов. Майор спокойно листал газету у себя в кабинете, когда дверь слетела с петель и внутрь ворвался молодой мужчина лет тридцать в княжеской одежде. Его глаза пылали яростью, а сила расходилась волнами во все стороны от его фигуры.

— Служивый, у тебя есть минута чтобы показать где князь Долгорукий, иначе я всю твою тюрьму разнесу.

И судя по его взгляду он ни капли не преувеличивал.

Первым делом я решил связаться с Шуваловым. Но наш доблестный министр тайной полиции почему-то решил меня игнорировать и на мой вызов не отвечал. А вот это уже форменное хамство. Попытка связаться с императором так же не удалась. Единственный кто мне ответил был князь Шереметьев.

— Яромир, я в курсе ситуации. Прошу тебя не кипятись, мы во всем разберемся.

Я еле сдерживал ярость.

— Мне нужен адрес тюрьмы, князь. И передай Шувалову, что его ждет очень неприятный разговор.

Шереметьев тяжело вздохнул.

— Как знаешь, но я тебя предупреждал. Твои поступки будут иметь последствия.

Я пропустил это мимо ушей и тут же открыл портал к тому месту где держали тестя. По виду типичная тюрьма, только стены больше подходят для банковского хранилища. Охрану возле ворот я просто усыпил и целенаправленно направился к начальнику этого балагана. Очень надеюсь, что они с князем ничего не сделали, иначе я тут камня на камне не оставлю.

Дверь в кабинет начальника слетела с петель и внутри за обычным столом я увидел мужчину лет сорока в майорском мундире.

— Служивый, у тебя есть минута чтобы показать где князь Долгорукий, иначе я всю твою тюрьму разнесу.

И судя по тому как он побледнел он мне точно поверил. Что ж, правильно сделал, ведь я ни слово не соврал.

Глава 7

Я наблюдал за майором пока тот трясущимися руками открывал дверь в камеру князя. Всё оказалось не так страшно как я думал, однако князя я всё-таки нашёл в цепях. При виде меня он грустно улыбнулся.

— Я так и знал что дочь втравит тебя в это. Не нужно было приходить, Яромир.

— А вот это решать только мне, ваша светлость. Вставайте, вас там семья заждалась.

Я собственноручно порвал кандалы и освободил князя и когда уже выходил на секунду остановился возле оцепеневшего майора.

— Расскажешь тем кто потом сюда придет, что здесь был князь Мстиславский. Запомнил?

Дождавшись заторможенного кивка мы с князем направились к выходу. Но чем ближе мы были к воротам тюрьмы тем сильнее был непонятный шум с улицы. Когда мы наконец-то вышли то увидели огромную толпу людей, которые буквально перегораживали выход. Нет, я конечно мог бы переместится порталом, но мне стало интересно зачем они здесь. Я прикрыл князя собой и вышел чуть впереди.

— Люди добрые, что вас привело к этому месту? Или вы решили добровольно в тюрьму попасть?

Я попытался пошутить, но моя шутка оказалась явно неудачной. Один мужик с первого ряда злобно на меня глянул и процедил сквозь зубы.

— Предупредил нас один хороший человек, что тут будут сейчас освобождать князя, который давеча сжег ни в чем не повинных людей. Вот мы и пришли, чтобы не дать этому свершится. Ты, мил человек, в сторонку отойди, а мы пока разберемся с тем кто руки умыл в простой крови.

Вот как, значит и тут не обошлось без паука. Оперативно сработал, тварь, толпу собрал, психологическую накачку произвел. Опытный паскуда против нас работает.

— А если не отойду — усмехнулся я — меня тоже убивать будете? А как же суд или у нас уже и закона нет в империи?

— Князьям закон не писан. Они за наш счет жируют, а потом нас же убивают — ответил тот же мужик — А не отойдешь так рядом с ним ляжешь.

Откуда то из задних рядов в мою сторону полетело сразу несколько пуль выпущенных, что самое забавное, из моих же винтовок. Моя аура легко их выдержала, а вот лично меня это сильно разозлило. Я выпустил ауру из под контроля и та охватила всю толпу.

— А теперь послушайте меня внимательно, повторять я не буду. Князь Долгорукий человек чести, за это я готов поручится перед любым. И я не собираюсь смотреть на то как ему дело шьют. Так что либо вы сейчас разворачиваетесь и уходите по домам, либо поедете прямо к лекарям. Выбирайте сами.

Под конец моей фразы я усилил напор, но кто-то умудрился кинуть в меня магическую гранату. А вот это серьезно, такие вещи были только у тайной полиции. Взрыв не причинил мне вреда, а ведь будь на моем месте Долгорукий он бы тут и лег. Я эти гранаты специально против магов и делал. Да, не думал я что против меня используют моё же оружие.

— Ну как знаете. Не захотели по хорошему значит будет по плохому.

Камень брусчатки под их ногами стал вязким будто болото и люди начали погружаться под землю. Дождавшись пока все они будут по колено в земле я резко заставил камень затвердеть. Убивать этих дураков я не хотел, но и оставлять всё просто так тоже было плохо. Пусть это будет им наукой, а то кажется люди в столице забыли, что многие аристократы, в том числе на фронте, головы клали чтобы они тут не почувствовали вкус войны.

Я ещё раз посмотрел на этот импровизированный лес и открыл портал прямо к себе во дворец. Князя я забрал с собой так как более чем уверен что очень скоро ко мне приедут гости в высоких чинах. Так что у меня ему будет безопаснее. Жена и дочка у него дома под защитой дружины, туда никто не сунется. Так что пусть отдохнет немного, в волге порыбачит.

Тверь. Княжеский дворец.

Саша встретила нас у дверей и тут же кинулась на шею отцу.

— Папа, я так переживала. Хорошо что София сразу со мной связалась и Яромир тебе помог.

Князь её обнял и начал гладить по волосам, я же направился к себе в кабинет писать письма. Хоть я князь по сути только юридически, так как не разбираюсь во всех этих вещах от слова совсем, но выразить своё недовольство императору имею полное право. И он не сможет меня игнорировать, я всё-таки князь. Также я позвал Стаса и приказал усилить защиту дворца и выставить на улицы города патрули. Пусть только попробуют сунутся ко мне, очень сильно пожалеют об этом. Браслет связи я намеренно снял с руки, пока что он мне не нужен.

Императорский дворец.

— Ваня, ты идиот? — голос императора был обманчиво мягким, однако князь Шувалов не сомневался в том, что император сейчас испытывает острое желание посадить его на кол. Тем временем император продолжил — Ты нахрена Долгорукого в тюрьму посадил? Ты, сучий сын, хоть понимаешь какие ты мне проблемы создал? Да даже если он убил этих людей, в чем кстати у меня большие сомнения, то сажать его в тюрьму было полной глупостью. Яромир зашел в твою вотчину как себе домой, до икоты напугал твоих людей ещё и князя вывел. А под конец оставил послание, две сотни горе бунтовщиков и поборников правды по колено в земле. Это было послание мне, князь, и оно мне не понравилось.

— Ваше величество…

— Молчать! — император со всей силы ударил по столу — Ты, Ваня, потерял нюх видимо. Яромир — Бог, понимаешь? И ты, Ваня, умудрился меня с ним поссорить. Может мне послать ему твою голову в знак примирения, а? Да только не нужна ему твоя глупая башка.

— Я разберусь, ваше величество, — тихо сказал Шувалов — я решу проблему.

— Ага, разберется он. Ты уже разобрался, спасибо, не надо. К Яромиру поедет Шереметьев. Пусть сначала он поговорит и успокоит князей, а то мне сейчас для полного счастья бунта в империи не хватает.

Тверь. Княжеский дворец.

Дальше события понеслись вскачь. Первым делом со мной связался Шереметьев и предупредил о том что завтра приедет ко мне по поручению императора, чтобы закрыть вопрос. Я предупредил князя насчет того, что если кто-то попытается арестовать тестя то пусть лучше не приезжает, потому что я его не отдам. Шереметьев поспешил меня успокоить.

— Никто не тронет твоего тестя, можешь не переживать. Но вопросы ему зададут, это точно. Всё-таки дело громкое, особенно после твоего вмешательства.

— Я бы не вмешался не будь этого беспредела. Так что вины моей тут нет.

— Согласен. Ладно, Яромир, готовь угощения скоро приеду.

За обедом я рассказал Саше и князю о том, что узнал от Шереметьева и если моя жена отнеслась к этому крайне негативно то её отец просто усмехнулся.

— Боится император Шувалова присылать, знает что ничего хорошего из этого не выйдет, вот и отправил моего старого дружка. Шереметеву я верю, старой закалки человек, этот беспредела не допустит. Да и должен он тебе как никак.

Пока я ждал гостей решил проинспектировать строящийся завод. Искин уже связался со мной и предупредил о том, что заказанные мною станки готовы, осталось только их взять. Теперь главное чтобы само здание было готово, ну и люди соответственно.

Когда я приехал на стройку дело близилось к концу. Мои партнеры зорко следили за тем как проходят работы и в нужных моментах подгоняли рабочих. Так что теперь они доделывали внутреннюю отделку и всё, можно было начинать работу. Значит сегодня к вечеру можно переносить станки и со следующей недели начать производство. Мне сейчас как раз важно занять этот гражданский сектор производства, так как на военных изобретениях далеко не уедешь. А изобретать ядерные бомбы я сам не стану и другому не дам. Как и разного вида вооружения с высоким поражающим коэффициентом. Этому миру достаточно и колдунов, пусть лучше в космос рвутся, там хотя бы есть куда расти. А планета не резиновая, да и не любит мир, когда его ломают через колено.

Москва. Императорский дворец.

Император сосредоточенно думал. Он пытался понять как выйти из того конфликта с Яромиром в который его втравил Шувалов. Учитывая что Яромир уже передал империи сто тонн золота, которые император пустил в оборот, ссорится с тверским князем ему совсем не выгодно. И это если забывать про то, что тот на минутку целый Бог. А про это как раз таки забывать не стоит, целее будешь. Конечно Шереметьев решит вопрос, но осадок останется в любом случае. А в следующий раз, когда император будет нуждаться в помощи Яромира, тот откажется под благовидным предлогом. Не будь страна в таком состоянии он может быть и плюнул на это, но кто бы что не говорил император искренне переживал за свою державу. Так его воспитал отец и дед, и он не собирался отходить от главного правила семьи. А оно гласило что у хорошего императора крестьяне сыты, армия наготове, а дворяне головы не поднимают. И он старался по мере сил следовать этому правилу.

Тверь. Княжеский дворец.

С утра мы всем составом ждали прибытия князя Шереметьева. Патрули передали что князь уже заехал в город, а значит минут через пятнадцать будет у нас. Я не ошибся и в скором времени мы увидели колонну транспорта, которая въезжала в ворота дворца. На всякий случай я предупредил дружинников, хоть я и верил Шереметеву, но береженого Бог бережет.

Князь вышел первым и тут же направился в нашу сторону.

— Яромир, Александра, ещё раз поздравляю вас с свадьбой. Её ещё долго будут вспоминать во всех московских салонах как лучшую свадьбу столетия, не иначе.

— Спасибо на добром слове, ваша светлость, нам приятно это слышать.

Тем временем Шереметев подошел к тестю и обнял его.

— Не устану повторять что тебе повезло с зятем.

— Я знаю — ответил тот — а теперь знают и другие. Ладно, выкладывай зачем тебя прислал Святослав. Явно ведь не просто так.

Шереметьев поморщился.

— Пойдемте внутрь, там всё и расскажу. Надеюсь угостите путника горячим завтраком.

Я усмехнулся.

— Конечно угостим, стол уже накрыт.

Через час мы сидели втроем у меня в кабинете и попивая вино слушали князя Шереметьева. По его словам император очень сильно сожалеет насчет случившегося и надеется что это никоим образом не повлияет на наши взаимоотношения.

— То есть Шувалов у нас теперь действует по собственной инициативе?

Шереметьев отрицательно покачал головой.

— Насчет министра не могу ничего сказать, но знаю точно что он не пытался никак вас обидеть. Скорее всего это просто низшие чины не стали разбираться в деле и поступили так как им предписывает устав. Ну, а ты тоже не стал разбираться и получилось то что получилось.

Лондон. Окраины столицы.

На этот раз Перун пришел на встречу с посланником пришлого имея конкретные предложения. Тот его внимательно выслушал и пообещал передать сведения своему господину.

— Мой господин готов оставить за вами Российскую Империю, но на большее можете не рассчитывать. И да, если ваши данные не подтвердятся то вы сами должны понимать что пощады не будет.

— Мои сведения верны — сверкнул глазами Перун — твоего господина будет ждать засада. И не надо мне угрожать, червь. Я всё-таки Бог.

Когда Перун хлопнул дверью и ушел Локи принял свой привычный облик.

— Нет, Перун, ты самый натуральный предатель.

Локи выключил свет в комнате и потушив камин направился на встречу с Родом. Тому явно будет интересно узнать что его бывший соратник готов продать их мир Яхве.

Личное пространство Рода.

Последнее время Род страдал. Его братья и сестры вернулись на землю, однако они не хотели его видеть. А ведь он давно понял свою ошибку. Но ведь он был молод, он только вкусил силы и очень сильно боялся её потерять. Разве есть его вина в том, что они умерли, а он нет. Да и теперь они вновь живы и вновь полны сил.

— Хандришь?

Локи как всегда появился неожиданно и легко увернулся от меча Рода.

— Успокойся, я к тебе с интересными новостями. Перун решил продаться.

— Невозможно! — Род привстал с кресла вновь схватившись за меч — Говори! Он решил предать остальных Богов и подставить их под удар Яхве взамен на единоличную власть — Локи усмехнулся — Не думал я что когда нибудь увижу Сварожича, который будет унижаться перед каким-то пришлым.

Рывок Рода был стремительным. Он одной рукой схватил Локи за горло и легонько надавил мечом в область сердца скандинавского Бога.

— Аккуратнее со словами, Локи. Иначе имеешь все шансы не выбраться отсюда живым. Перун мой брат, он бы не стал так поступать.

В ответ ухмылка Локи стала шире и он просто коснулся ладонью лба Рода. У Локи были различные способности и одна из них была связана с разумом. Он мог связать свой разум и разум любого Бога и показать всё что было у него в голове. И сейчас Род видел как Локи в образе ангела общался с Перуном и как тот обещал сделать так чтобы в нужный момент Боги попали под удар Яхве.

— Как же так? — потеряно прошептал Род — Как он мог пойти на такое?

— Легко. Не забывай, если ты пошел на ту войну против Кощея из-за страха то он исключительно из-за желания получить власть. Перун всегда был себе на уме и больше всего ценил силу. Так что ничего удивительного. Но не это сейчас важно, важно то как нам использовать полученные мною знания и вывести остальных из под удара.

Род задумался. Локи был прав, сейчас главное спасти остальных Богов. Второй раз он себе не простит их смерти.

— Ладно, говори что у тебя там на уме, хитрый йотун. Я ведь знаю что ты уже что то придумал.

— Вот что мы будем делать…

Тверь, княжеский дворец.

Разговор с Шуваловым продлился несколько часов. В итоге мы смогли прийти к консенсусу, но оставался нерешенным главный вопрос.

— Князь, вы же понимаете что то, что случилось не случайность? Кто-то целенаправленно устроил этот балаган и нам кровь из носу нужно найти этого интригана.

Шереметьев тяжело выдохнул.

— Ты конечно прав, Яромир. Только это епархия Шувалова. Конечно теперь он станет активнее работать, но раз он проглядел такого человека у себя под носом значит тот специалист высокого класса. А таких людей очень сложно найти, особенно если они этого не хотят.

— Если сильно захотеть можно любого найти. Очень сомневаюсь что он на этом остановится, вот увидите в скором времени он сделает следующий шаг.

В общем, мы проговорили ещёполчаса, а потом Шереметьев покинул нас. Он бы с удовольствием остался ещё погостить, но император ждал его в столице с хорошими новостями. Мы проводили его, а потом я направился на очередную тренировку. Сегодня моим учителем будет Велес, а этот Бог очень любит свою звериную форму. Драться против медведя с божественными силами мне ещё не приходилось, посмотрим что из этого выйдет. Но Мару я попросил на всякий случай присутствовать, она единственная среди Богов кроме Сварога кто сможет в случае чего успокоить Велеса. Богиня согласилась, ей самой было интересно посмотреть на то как будет проходить наш бой.

— Мальчики, главное не убейте друг друга. Не забывайте наш главный бой впереди, а до этого стоит поберечь силы.

Мы с Велесом кивнули и вышли на площадку. Бог сразу же принял свой звериный вид и на меня понеслась медвежья туша с острыми, словно бритвенные лезвия, когтями. От первого натиска мне удалось отклонится, а дальше я погрузился в боевой транс. С каждой тренировкой мне это давалось всё легче и легче.

Личное пространство бога Яхве.

Яхве был доволен. Семь легионов возглавляемые его архангелами были готовы к будущей войне. Да, скорее всего потери будут огромные, но захват целого мира стоит этого. Он прохаживался перед монолитным строем и с удовольствие отмечал, что глаза ангелов горели праведным огнем. Что ж, главное чтобы они сохранили это состояние до того момента как они прибудут к месту битвы. А путь будет длится долго, целые полгода по людским меркам. Но иначе никак, нужно сохранить энергию для войны.

— Открыть ворота. Мы идем на войну!

Глава 8

Поверхность Марса.

Боги с интересом рассматривали поверхность красной планеты.

— И вот тут мы собираемся встретить Яхве и его армию? В чём преимущество? — Перун как всегда был недоволен — На земле мы хотя бы можем пополнить свои силы, а тут придется обойтись только тем что у нас будет.

— Именно тут — ответил я с нажимом — Потому что если мы пустим на землю Яхве то проиграем. Он просто начнет убивать людей и планету и что ты тогда делать будешь?

Перун фыркнул и отвернулся даже не удостоив меня ответом. Чем больше я с ним общаюсь тем сильнее он мне не нравится. Наглый, самовлюбленный и абсолютно наплевательски относится к окружающим. Готов на всё ради силы. Жаль что я его оживил, видимо несколько тысяч лет в Ирии не улучшили ситуацию, а лишь усугубили.

Сварог похлопал меня по плечу.

— Не обращай внимания, Перун не славится добрым нравом. Лучше объясни в чём твоя задумка.

Я дождался пока все Боги собрались в круг и начал.

— В битве против Яхве у нас есть хороший козырь, который мы применим и лишим Яхве сил. Как вы все знаете раньше на земле жила довольно развитая цивилизация, которая работала как с магией так и с техникой. Так что мы используем некоторые их наработки. А именно — негатор силы. Это такое устройство, которое высасывает всю силу из определенного места. Таких устройств у нас около сотни и объединив их в сеть получим очень мощный артефакт, который сможет противостоять даже Богу. Конечно, всю силу из Яхве мы не вытащим, он слишком стар и силы у него много, но даже если мы его ослабим то это уже будет хорошо.

— И что, ты знаешь как устанавливать эти негаторы? — недоверчиво спросила Мара.

Богиня смерти вообще чувствовала себя неуютно на Марсе, всё-таки она больше всех была привязана к энергии, которую выделяют людские души.

— Я нет, но у меня есть тот кто сможет это сделать. Насчет этого можете не беспокоиться. Меня больше интересует что вы можете предоставить для будущей битвы. Нам нужно скоординировать силы чтобы ударить один раз, но с максимальным результатом. Потом уже понятное дело каждый вступит в личную битву.

— Нам тоже есть чем удивить Яхве — ответил Сварог — но для этого нам нужно время. Есть одно заклинание, которое способно убить Бога окончательно. Но даже если Яхве выживет то станет скорее всего простым магом, причем не самый сильным. Но для этого нам придется объединиться в круг, так что на какое-то время мы будем беззащитны.

— Ничего страшного, я позабочусь насчет охраны. Вы с ними, кстати, знакомы.

Сварог явно понял о ком речь так как выражение его лица было очень забавным. Ну, а что он хотел? Я в отличии от него не портил отношение с духами и мне они с удовольствием помогут.

— Ну что, господа, приступим к работе. Времени у нас не так много, а дел невпроворот.

Боги кивнули и разошлись по равнине. Ловушек нужно было сделать много, так как Яхве придет с армией. В первую очередь Боги решили создать специальные маячки, которые притянут армию Яхве именно сюда, а не на землю. Сделать это довольно трудно, так как над каждым таким маяком придется работать сразу трем Богам. И энергии они потребляют мама не горюй. Сами маяки выглядели как каменные столбы чёрного цвета. Вся их поверхность была исписана непонятными рунами, которые светились зеленоватым цветом. За десять часов они успели создать двадцать таких столбов, на каждый тратя около часа. Маяки были расставлены на территории в сто квадратных километров, по нашим расчетам этого достаточно. Пока Боги работали я ждал Тарра. Он уже спустился на свою базу и теперь должен ехать сюда с негаторами. Слава Богу хоть они были небольшими и можно будет их спрятать так чтобы никто не нашел. Слабость сети негаторов была в том, что если кто-то нарушит эту сеть то остальные негаторы не сработают.

Очень скоро я увидел транспорт Тарра, который приближался ко мне. Сам транспорт был похож на бронетранспортер, только более массивный и оружие у него выглядело серьезнее.

— Карета подана, господин, — усмехнулся Тарр — можем ехать.

Боги уже переместились на землю, а мы с Тарром продолжали закапывать в грунт негаторы. Точнее закапывал я, а Тарр занимался настройкой сети. Когда я наконец-то закопал последнюю штуку, то у меня вырвался облегченный вздох.

— Наконец-то, а то копаться в грунте не очень приятно на самом деле. Дело сделано?

Тарр кивнул. Вообще то последнее время он часто пропадает на базе, и хоть мне и интересно чем он там занимается, но спрашивать я не стал. Он итак нам помог, за что ему большое спасибо.

Тверь.Княжеский дворец.

Саша разбирала документы Яромира в ожидании его возвращения. Вообще её муж, несмотря на то, что лишь недавно стал князем, успел добиться очень больших высот. И это было очень показательно в ситуации с отцом, ведь мало кто осмелится конфликтовать с министерством тайной полиции. А Яромир легко пошел на это. Всё чаще она задумывалась над тем, чтобы завести ребенка, но ей хотелось чтобы муж был рядом, но это пока редкость. Ничего, рано или поздно он наконец-то угомонится.

Поднебесная. Императорский дворец.

Император отдыхал. После того как он истребил внутренних врагов дела пошли в гору. Неожиданно для всех горный клан начал бурную деятельность, причем в деньгах они не были стеснены. Платили щедро и платили золотом. У подножия их гор уже вырос полноценный город, который оживил торговлю в этом регионе, так как молодому городу нужно было всё. Яромир, кстати, до сих пор так и не появился в своем же городе, там всем заправляет глава горного клана. Император прекрасно понимал почему Яромира там нет. Судя по новостям от северного соседа, князь стал богом. И если обычные люди могли считать это ложью или шуткой то император знал что это правда. В его библиотеке были древние свитки в которых прямо говорится что Боги это просто чародеи, которые перешли на новый уровень развития. И сейчас есть прямое тому доказательство в лице северного князя.

Император не отказался бы от того чтобы молодой Бог переехал в Поднебесную, но тот ясно дал понять что не будет этого делать. А как либо надавить на Бога невозможно, император пока ещё не выжил из ума чтобы ссорится с Богом.

Как только я вернулся на землю со мной связался Святослав.

— Яромир, я понимаю что с моей стороны это будет выглядеть наглостью, однако прошу тебя помочь нашему экспедиционному корпусу. Наши корабли уже возле берегов инков, но пока на берег никто не сходит. Ты можешь их подстраховать, хотя бы на этапе высадки?

Я тяжело вздохнул. Ну и вот что делать? С одной стороны, времени свободного у меня не так много, но и не помочь нашим ребятам нельзя. Хрен их знает какие у инков могут быть скрытые козыри.

— Ладно, так и быть, прослежу. Надеюсь пока меня не будет ничего не случится с моим княжеством.

Император ничего не ответил, однако скрип зубов я услышал отчетливо. Ничего, ему полезно иногда спускаться на землю и помнить что я давно не тот парень, который соглашался на все его просьбы и приказы.

Линкор «Белый Медведь», флагманский корабль русской эскадры.

Федор Ушаков наблюдал за берегом и думал. Когда император позвал его к себе он и не мог предполагать что этот разговор выльется в такое. Тем не менее вот он стоит на палубе линкора и думает где бы лучше высадить десант, чтобы в случае чего можно было бы поддержать их из корабельных пушек. Раньше это было бы невозможно, но уже как год на флот поставляют пушки. Федор по достоинству оценил их возможности, бьют они намного дальше чем любой чародей и несравнимо чаще. Но главный плюс пушек в том, что теперь корабельные чародеи могут не отвлекаться на атаки, а просто держать щиты кораблей. И из-за этого резко возрастает живучесть корабля. Вдруг сзади послышался удивленный возглас. Повернувшись он увидел фигуру молодого парня в княжеской одежде. Тот подошел и весело улыбнулся.

— Ну, давайте, показывайте с чем вам тут помочь, служивые.

Я переместился прямо на флагман эскадры. Император не поскупился и отправил к берегам Америки десятку лучших своих кораблей. Но дело даже не в кораблях, а в том кто ими командует. Федор Ушаков. Конечно не тот Ушаков, который был знаком Яромиру по прошлому миру, но если этот обладает хотя бы десятью процентами талантов своего тезки из соседнего мира то империи повезло. Сам Ушаков явно узнал меня, так как после моей фразы довольно улыбнулся.

— Да чем угодно помогайте. Мне главное сделать так чтобы десант целым высадился, а то разведка уже донесла, что на берегу непонятные шевеления со стороны инков.

Я решил лично это проверить и посмотрел в сторону берега усиливая взгляд силой. Эта способность была чем то похожа на взгляд супермена, только без каких либо непросматриваемых материалов. Тут всё просто, чем больше силы тем лучше видишь и в различных диапазонах. Федор оказался прав, на берегу было около трех сотен инков с очень сильными источниками. Парочка из них даже тянули на архимагов, а может ими и являлись, информации по этому поводу у нас не было.

— Вот что, вы посидите пока на корабле, а я почищу берег. Иначе наши ребята полягут там ни за грош.

Ушаков хотел что-то сказать, но я не стал слушать и переместился на берег. Первым делом я решил занятся архимагами инков.

Переместившись в нужную точку я увидел тройку очень колоритных персонажей. Троица стариков выглядели словно мумии. Желтая кожа, покрытая пятнами, будто бы обтягивала их тела. Я вгляделся в их ауру и понял что им не меньше ста двадцати лет. Ого, да инки походу стянули сюда всех кого смогли найти. Но не только возраст удивил меня, а ещё наличие трех артефактов, которые были взаимосвязаны. Могу предположить что эти артефакты созданы для того чтобы фокусировать совместный удар трех магов. Пожалуй от такого удара может поплохеть и мне, а десанта такой удар просто превратит в пыль. Всё-таки правильно я сделал что согласился на просьбу императора.

Архимаги умерли быстро. У меня не было времени играться с ними, так что Разящий просто выпил их суть оставив после себя только кости. Артефакты я взял себе, отдам Сварогу, пусть посмотрит что можно с ними сделать и нельзя ли их использовать для того чтобы на их базе сделать такие же артефакты только для Богов.

Разобравшись с архимагами я просто начал перемещаться от одной группы к другой и глушить их. Убивать их не стал, хоть и была такая мысль. Но у этих магов наверняка есть семьи, есть те кто их ждет. Пусть Ушаков сам решает что с ними делать.

Когда я закончил я подал знак кораблям и стал ждать их на берегу. Мне было интересно какие у них планы и что они собираются делать.

Высадка десанта была быстрой. Благодаря Яромиру на берегу не было никакого сопротивления и Фёдор спокойно высадил своих бойцов, а потом высадился сам. Князь Тверской ждал его на берегу, возле целой кучи инков. Они все были живы, но связаны по рукам и ногам.

— Вот, принимайте подарок. Это те кто собирались мешать вашей высадке. Что с ними делать решайте сами, тут я вам не советчик.

— Разберемся — кивнул Федор — спасибо. Если хотите можете остаться посмотреть, в любом случае мы тут не планируем воевать, а просто для начала займем прибрежную зону и займемся постройкой порта. И только когда сюда прибудут основные силы начнется освоение континента.

— Понял — кивнул Яромир — Что ж, тогда моя миссия тут закончена.

Я вернулся домой и сразу же погрузился в дела княжества. Пока меня не было Саша изучала проблемы населения и тут же насела на меня с просьбой поскорее с этим разобраться.

— Дорогой, ты не понимаешь. У нас сейчас двадцать процентов населения буквально выживает. Вот, смотри. Для того чтобы обычная семья жила нормальной жизнью им нужно не меньше сорока рублей в месяц. Это при условии что у них есть своё жилье. А если они приезжие и снимают жилье то не меньше шестидесяти рублей. И я узнала что на самом деле многие работают на зарплату в десять — пятнадцать рублей. У некоторых семей даже малолетние дети работают, чтобы хоть какие-то деньги в семью принести. И так живет немало людей, понимаешь?

— Что ты от меня хочешь? Я ведь не могу просто взять и раздать деньги населению. Их у меня конечно много, но если я начну раздавать их то очень скоро деньги закончатся. У тебя есть какие-то конкретные предложения?

— Есть — кивнула она — у нас же скоро будет много техники, которую можно использовать в сельском хозяйстве? Так выдай людям кредиты не деньгами, а техникой и землей. Например, один гектар земли у нас стоит от шестидесяти до двухста рублей за гектар. Трактора, которые ты начнешь делать, сколько будут стоить?

А и правда, сколько они будут стоить? В принципе можно ставить смело цену и в пять и в десять тысяч рублей, такие вещи будут востребованы.

— Ну допустим пять тысяч рублей будет стоить один трактор.

— Вот, а значит нужно чтобы люди собирались в артели. Двадцать — тридцать семей собрались, взяли сто гектаров земли и один трактор. Ну и что им ещё надо будет для работы. А с одного гектара они получат минимум тонну зерна. Тонна зерна у нас десять рублей стоит. Вот и считай, лет за двадцать они с тобой рассчитаются. Но зато благосостояние населения вырастет в разы.

— А ты уверена что им это надо? Не пойми меня неправильно, но обычно люди когда хотят жить хорошо что-то делают для этого. И я хочу быть уверенным в том что мои деньги тратятся во благо.

Саша задумалась. Было видно, что она не задавалась этим вопросом в отличии от меня. Всё-таки она ещё молода и не понимает что очень часто люди просто не хотят жить хорошо, чтобы они не говорили. Именно поэтому я сто раз подумаю прежде чем раздавать свои деньги. Наконец-то она подняла голову и как-то жалобно на меня посмотрела.

— И что делать? Ведь надо как то помочь людям.

— Я пока не знаю что делать, но я тебе обещаю что я займусь этим вопросом. Так что можешь успокоится.

Я чмокнул жену в губы и она ответила мне долгим сладким поцелуем. В общем, мы пришли в себя через полтора часа в спальне. И я бы с удовольствием лежал бы с ней в обнимку весь день, но у меня были тренировки, которые нельзя было пропускать. Натянув на себя броню я направился на полигон. Даже интересно кто из Богов сегодня будет меня тренировать.

Личное пространство Рода.

Род думал. После того как Локи предупредил его насчет Перуна он всё время думал о том как можно решить этот вопрос. Мысль о том чтобы пойти и рассказать об этом остальным Богам он сразу отмел в сторону. Всё-таки устраивать бойню у него не было никакого желания, а она будет. Тот же Велес первым полезет на Перуна за такое. И в их схватке Род скорее поставил бы на Велеса чем на Перуна. Особенно если тот будет в форме медведя. Но и просто держать это в себе он больше не мог. Вдруг ему в голову пришла мысль. А почему бы не связаться с Яромиром. Всё-таки тот молодой Бог и вряд ли побежит сразу делится новостью с остальными. Решено, надо поговорить с Яромиром. Осталось дождаться ночи.

Сегодня меня вновь тренировала Мара. Только на этот раз тренировка была направлена на работу с большим объемом энергии. А то пока что я умею только накачать в заклинание побольше энергии. Мара же учила меня немного другим вещам. Она учила как работать с людьми учитывая мой возросший резерв, да и в принципе как жить среди людей. Я пока только встраиваюсь в структуру мира, а когда я стану его частью то должен быть к этому готов. Главное успеть до того как придет Яхве с армией.

Глава 9

После тренировки я решил немного помедитировать, однако был грубо прерван Родом. Только теперь я больше не тот парень, которого он мог попросту задавить силой, теперь у меня тоже есть сила. В ответ на его попытку вытянуть меня в свой мир я просто шарахнул силой так, что почувствовал как его скрутило от моего удара.

— Яромир, нам просто надо поговорить. Успокойся.

— Что ж, раз надо давай поговорим.

Я сам переместился в его мир, тем самым дав понять Роду что теперь я ему равен. Бог потирал ушибленную грудь, на его белой коже появилось красное пятно, которое постепенно превращалась в синяк.

— Силы есть ума не надо, да?

— А нехер меня дергать как будто я до сих пор в твоем подчинении — огрызнулся я — и вообще, давай быстрее у меня ещё есть дела.

— Перун предатель — сказав это Род внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Доказательства?

Бог усмехнулся и подойдя ко мне коснулся рукой моего виска. И я увидел всё то, что ему показал Локи.

— Вот же паскуда. А ведь я его оживил, а он таким образом решил нам отплатить?

Ярость начала туманить мой разум, но Род хлестко ударил меня по ребрам.

— Не впадай в ярость. Это проблема, которую мы должны решить. Перун хитрая бестия и неплохой воин. И тебе его не победить в честном бою. А рассказать остальным Богам не получится, он сразу же узнает, у него есть свои методы. Нам нужно придумать как вывести его из игры так, чтобы это не помешало остальным и не сделало нас слабее.

— И что ты предлагаешь? Просто ждать?

— Именно. Нам надо дождаться прихода Яхве и в тот момент, когда Перун расслабиться я лично приду за ним.

Слова Рода заставили меня задуматься. С одной стороны я не уверен что могу ему доверять, но Перуну я не доверяю больше. И как ни крути, но он прав. Если я просто приду и расскажу про Перуна остальным Богам то тот просто сбежит скорее всего. И нам придется тратить время на его поиски, вместо того чтобы готовиться к войне. В общем, выбор непростой. Взвесив все «за» и «против» я всё-таки согласился.

— Хорошо, будь по твоему. Только имей ввиду, я знаю твою историю и не доверяю тебе.

Род печально улыбнулся.

— Я тебя прекрасно понимаю. Но я тебя не подведу.

— Посмотрим.

Попрощавшись с ним я вернулся обратно во дворец. На самом деле я ожидал что нибудь такого, однако не думал что всё будет настолько плохо. Максимум что я предполагал, это что кто-то из Богов захочет остаться в стороне. Но предательство, предательства я не ждал.

Я прилег рядом с уснувшей Сашей, которая сразу же обняла меня, уткнувшись носом ко мне в грудь. Я погладил жену по голове, поцеловав в лоб закрыл глаза. Сегодня я хотел спать.

Утром я первым делом направился в квартал к Кощею. Тот принял меня у себя, но пришлось немного подождать пока прибудет Яга. Вкратце рассказав им наш план, я стал ждать ответа. Духи долгое время молчали, а потом Кощей заговорил.

— Понимаешь, Яромир, у нас с Богами напряженные отношения. И если мы ещё готовы пойти на временное перемирие, то вот готовы ли они — большой вопрос.

— Они готовы. У них просто нет другого выбора кроме как согласится. На нас идет войско, настоящее войско. И это войско ведет Бог, который возможно сильнее всех наших Богов вместе взятых. И если мы не объединим усилия то проиграем.

— Так уж и проиграем? Или наши Боги настолько слабы?

— Нет, наши Боги сильны. Но тот намного сильнее. Он многие тысячи лет копил силы, у него есть армия, которой нет у нас. Одни его архангелы чего стоят.

При упоминании архангелов Кощей скривился. Он явно не забыл тот бой в котором чуть не проиграл одному из них.

— Хорошо. Мы согласны. Когда нам нужно выступить?

— А вот этого я пока не знаю. Да и никто не знает. Но где-то за пол дня до появления Яхве мы об этом узнаем.

Я покинул стариков, им явно надо было пообщаться наедине. Если честно, я понимал их нежелание работать с Богами. Как никак именно Боги виноваты в том, что духи столько времени жили можно сказать впроголодь.

Саша с утра клянчила у меня поездку на завод, ей очень хотелось посмотреть что там у нас происходит. Мария её поддержала и я был вынужден согласится. Чем бы дитя не тешилось…

План теней.

— Братья, до меня дошли тревожные новости — черный силуэт стоял возле окна мрачного замка и смотрел в даль. Его голос был глух и невыразителен. — Планета в опасности, сама наша сила в опасности.

— О чём ты, брат? — такой же силуэт отделился от стены и буквально выплыл в центр комнаты.

— Новый Бог идёт в наш мир. И он намного сильнее чем те, которые здесь живут?

— Какое нам до этого дело? Мы не лезем в мир живых, таковы правила.

— Боюсь в этот раз нам придется. Мне было видение, планета будет гореть и плавится, а с ней исчезнет и сила.

— Как?

— Невозможно.

— Бред.

Гул недовольных голосов наполнил комнату.

— Тихо! — от говорившего во все стороны распространилась волна энергии — Вы знаете что мой дар никогда не обманывает.

— И что же нам делать?

— Придется помочь Богам в их битве. Только делать мы это будем незаметно.

На заводе я застал одного из купцов с которыми я был в доле. Тот видимо так же решил посмотреть как идут дела.

— Ваша светлость, — поклонился он — рад видеть вас вместе с вашей прекрасной женой.

— Спасибо. Как идут дела?

— Хорошо — расплылся в улыбке он — завтра первая единица техники будет готова, а у нас уже есть контракты на продажу. Так что через некоторое время мы уже начнем получать прибыль.

— Молодцы. Проблем не было?

Купец замялся и мне это не понравилось.

— Говори, я в любом случае узнаю.

— В Москве некоторые дельцы заворочались. Пока ничего такого, но один знакомый нашептал что нас не пустят в столицу и вообще попытаются задавить чтобы мы не ломали торговлю уважаемым людям.

Я чуть не рассмеялся. У меня тут на носу война с Богом, а какие-то купцы решили помешать моим делам. Право слово, даже звучит бредово.

— И кто эти умники? Имена знаешь?

Купец кивнул.

— Агафон, купец из золотой сотни. У него и правда хватит сил и денег чтобы не пустить нас в столицу.

На моё лицо само собой наплыла кровожадная ухмылка.

— Посмотрим. Готовься, скоро этот Агафон придет к тебе договариваться.

Оставив Сашу на заводе я решил познакомится с этим деятелем. В ближайшее время у меня не будет свободного времени, а такое нельзя оставлять за спиной. В мои планы входило построить ещё несколько заводов и мне нужно чтобы всё прошло без сучка и задоринки. На несколько секунд я прикрыл глаза и сосредоточился. Поиск нужного человека сработал быстро и я знал куда мне нужно переместится.

Особняк купца Агафона. Москва.

Купец Агафон больше всего в жизни любил деньги. С самого детства он учился их зарабатывать и к пятидесяти годам достиг в этом нелегком деле хороших высот. Высокий мужчина атлетического телосложения с правильными чертами лица он больше был похож на аристократа чем на купца. Но Агафон прекрасно знал что за собой нужно следить, хорошо развитое дело дает множество преимуществ. Вот и сейчас кувыркаясь с молодой служанкой он мысленно себя хвалил за то, что не ленился и каждый день уделял по несколько часов тренировкам.

Красотка стонала и извивалась под ним, а под конец выгнулась в экстазе, а потом упала без сил.

— Господин, — сказала она дрожащим голосом — вы бесподобны.

На это купец лишь усмехнулся не подавая виду что ему льстит такое. Вдруг из-за угла комнаты послышались аплодисменты. Резко повернув голову, купец увидел молодого мужчину в княжеской одежде, который хлопал в ладоши нагло ухмыляясь.

— Молодец, купец, есть ещё порох в пороховницах. А теперь поговорим.

В этот момент от мужчины повеяло такой жутью что купец покрылся холодным липким потом. Он узнал этого человека, точнее не человека.

Это был князь Тверской, тот кто стал Богом.

Переместившись в особняк купца я застал того за очень пикантным занятием. Он со всем усердием окучивал молодую симпатичную женщину и той явно всё нравилось. Я даже решил дать ему время закончить, а то старается человек, а тут такой облом. Дождавшись пока он закончит я начал аплодировать.

— Молодец, купец, есть ещё порох в пороховницах. А теперь поговорим.

Я специально выпустил свою ауру из под контроля, пусть он сразу поймет что с ним никто возится не собирается.

Его явно проняло, глаза забегали из стороны в сторону. Я ещё усилил давление и купец чуть не потерял сознание. Пожалуй хватит, а то ещё помрет тут, а он мне пока нужен живым.

— Я слышал что ты решил ставить палки в колеса моим людям. Это правда?

— Нет, — забормотал он — я бы никогда не стал этого делать, князь. Мне ещё дорога моя жизнь.

— Молодец — ободряюще улыбнулся я — так вот, ты забудешь про мой завод в Твери и про моих партнеров. А иначе я приду ещё раз и тогда всё закончится для тебя печально. Ты меня понял?

— Да, ваша светлость.

— Вот и хорошо. Бывай, купец.

После того как князь покинул комнату во вспышке света купец понял что чуть не умер от страха. Нет, он конечно был в курсе того что тверской князь непростой человек, точнее совсем не человек, однако личная встреча с ним заставила Агафона подумать о том, что он потерял хватку и перестал понимать правила игры. И князь лично пришел ему их объяснять.

— Эй, кто нибудь, тащите сюда вина, да побольше — анализировать он будет завтра, а сегодня он просто хочет напиться.

Я вернулся обратно на завод и смог лицезреть занимательную картину: моя жена, вся грязная и мокрая, сияя белоснежной улыбкой восседала на месте водителя небольшого трактора. А рядом стояли несколько мужчин, видимо из рабочих, на чьих лицах я видел только одно — смирение. Заметив меня она тут же выбежала мне навстречу и кинулась на шею чуть не свалив с ног.

— Яр, это удивительно. То что тут делают просто прекрасно. Я смогла убедить мастеров дать мне покататься вокруг завода и могу сказать со всей уверенностью что твоя техника будет пользоваться спросом.

Я смотрел на своё чумазое чудо и пытался удержать рождающийся где-то внутри хохот.

— А почему ты такая грязная, моя хорошая? Или ты ещё и чинила технику?

Только после моих слов Саша посмотрела на себя и весело рассмеялась.

— Нет, я ничего не чинила. Просто вокруг завода есть лужи, а я не снижала скорость когда проезжала через них вот и измазалась немного.

— Домой пойдем, чудо. А то целая княжна, а в грязи. Непорядок.

Кивнув мастерам на прощание я открыл для нас с Сашей проход и мы вернулись во дворец. Она тут же убежала принимать ванну, а я решил перекусить, как-то я проголодался.

Императорский дворец.

Шувалов после случая с князем Долгоруким старался посещать дворец как можно реже, пока император не забудет его прокол. Но сегодня император сам его вызвал и министру пришлось идти скрепя сердце. Однако вместо привычного кабинета император принял его в саду.

— Садись, Ваня, поговорим с тобой.

Шувалов послушно опустился в кресло, при этом внутренне уже приготовившись к порке. Последнее время ничего другого он не получал. Тем временем император продолжил.

— Как у нас, Ваня, дела на бывших территориях Римской Империи?

— Хорошо, ваше императорское величество. Народ доволен что теперь живет в нашей империи и что больше не помирает с голода.

— То что доволен это хорошо — задумчиво проговорил император — вот что, министр, есть у меня для тебя одна задача. Не совсем по твоему профилю, однако это позволит тебе примирится с Яромиром, а мне снизить градус напряжения в империи.

Шувалов не подавал вида, однако внутренне ликовал. Его самого тяготило то что он рассорился с тверским князем. Ведь Яромир очень многое делал для империи и для его службы тоже. Император же увидев что его старый друг и соратник уловил суть продолжил.

— Я поговорил с некоторыми людьми и мне посоветовали построить несколько храмов для Яромира. Служители Рода на пальцах мне объяснили насколько это важно для Бога иметь большую паству. Так что если мы построим эти храмы для Яромира то это будет хорошим таким извинением от нас с тобой. Ну что, берешься?

— Конечно, ваше величество. Готов приступить прямо сейчас.

— Тогда действуй — усмехнулся император — а я пока наведаюсь в гости к Яромиру, пусть народ видит что и императору не зазорно ехать в гости к обычному князю.

Ближе к вечеру со мной связался князь Шереметьев и сообщил что ко мне в гости ни много ни мало собирается сам император. Пока непонятно когда это будет, однако я должен начать готовится уже сейчас. Я пообещал князю что буду встречать императора по высшему разряду и тот остался доволен моим обещанием.

— Ты пойми, Яр, ты конечно Бог, но вот семья у тебя на земле. Именно поэтому нужно стараться иметь хорошие отношения с властью. Это пригодится не тебе так твоим детям и внукам. Просто послушай совет старого человека.

В словах князя был резон, да и я не сильно хотел жить в империи где меня ненавидят и боятся. Так что Шереметьев прав, нужно вновь наводить мосты с императором.

Где-то в пространстве.

Яхве вёл свои войска к цели уже две недели. Он потратил огромное количество энергии, но благодаря своим накопителям её у него было ещё много. Сам путь выглядел как огромный светящийся тоннель, который был растянут на многие тысячи световых лет. Они уже были близко к цели, Яхве это чувствовал. Ещё несколько дней, может неделя, и они будут на месте. Он уже предвкушал как получит этот мир и станет ещё сильнее. Рано или поздно он доберется до того уровня когда его смогут называть создателем.

Неделю спустя.

Я стоял на центральной площади города одетый в праздничный мундир и откровенно скучал. Саша же наоборот, никак не могла найти себе места.

— Родная, успокойся. Это всего лишь император. В конце концов ты живешь в одном дворце с Богами.

— Ты не понимаешь — возразила она мне — это для тебя просто император, а для меня это ИМПЕРАТОР. Так что дай мне попереживать немного.

Недалеко от въезда в Тверь.

Группа магов высокого уровня Британской Империи уже три месяца работала у русских. Их забросили сюда для того чтобы устраивать различные провокации на территории врага. И они с этим прекрасно справлялись. Они уже успели внедрить своих агентов в среду купцов и аристократов и теперь, собрав всю информацию, они сделали неутешительный вывод. Через несколько лет русские попросту обгонят их экономически, а этого никак допускать нельзя. Только Британская Империя достойна быть самой влиятельной в мире. Маги общались друг с другом при помощи псевдонимов, чтобы даже если появится случайный свидетель то он не смог бы ничего рассказать.

— Лев, цель уже близко. Действуем по первому варианту?

— Да. Я уже установил артефактные бомбы и в нужное время просто дам сигнал к подрыву.

— Цель точно не выживет?

— Не должна. Против таких бомб разве что щит архимага может помочь, но по нашим данным у него в охране архимагов нет. Так что скорее всего цель будет ликвидирована.

— Хорошо, после этого дела мы наконец-то сможем вернуться домой. Надоела эта страна непуганых идиотов.

Маги ещё какое-то время общались на отвлеченные темы, но потом пришел сигнал о том, что цель близко и они принялись готовится к операции.

Я занимался тем что наблюдал за собравшимися людьми. Их было много, навскидку тысяч двадцать, и это только те кто поместился на площади. А так весь город хотел увидеть императора. И его кортеж наконец-то показался. Около двадцати единиц транспорта ехали по земле, а в небе два огромных дирижабля. И вот когда они были уже в километре от нас случился взрыв. Я смотрел на то как горят сразу три транспорта и чувствовал как моя сила выходит из под контроля.

— Кто…это…сделал?

Глава 10

Народ по началу был в ступоре, но быстро опомнившись они кинулись спасать императора и его свиту. Я первым делом занялся тем, что убрал огонь, просто высосав энергию из пламени. Покореженный транспорт отбросило в сторону от дороги, а из остальных уже выскочила целая толпа, которая больше мешала чем помогала.

Император, слава Богу, был цел. Он летел на дирижабле, но радости мало — много знати погибло. Аристократы всегда очень болезненно относились к тому, что кто-то смеет посягать на их жизнь, так что не удивлюсь если после этого Святослава ждут много неприятных разговоров. Целители занялись ранеными, а мои дружинники помогли остальным прочесать ближайший лес, где скорее всего могли скрываться нападающие. Их не нашли, но нашли кое что другое. Несколько треснувших артефактов, по виду очень древних. Я уже догадался что это телепорты, ничем иным они не могли быть. И только наличие императора останавливало меня от того чтобы не бросится им в след. Но координаты я всё-таки запомнил, после обязательно посмотрю кто тут такой хитрый нашелся.

— Яромир, — подошедший император был явно недоволен — ты можешь объяснить что произошло?

— Кто-то пытался вас убить, вот что. И мне очень интересно откуда эти люди узнали о том, что вы прибудете в моё княжество. Кажется не все предатели зачищены внутри империи, ну или им просто повезло, в чем я очень сильно сомневаюсь.

При упоминании предателей его лицо стало ещё пасмурнее.

— Ты понимаешь какой скандал разразится после этого? Погибло двое князей и их рода не успокоится пока я не покараю виновных.

— От меня вы что хотите, ваше величество? Я не заведую вашей охраной и не я должен разбираться в этом, а наша тайная полиция, которая последнее время совсем мышей не ловит. Точнее не мышей, а жирных здоровых крыс.

— Я знаю что ты не любишь Шувалова, но это не его вина. Я отослал его по делам так что это дело было не под его контролем.

— Да какая разница под чьим? — я почувствовал что начинаю закипать — В империи есть враги, которые чувствуют себя тут как дома. И пока ты, твое величество, не решишь этот вопрос люди не будут тебе доверять.

В этот момент ко мне подбежал один из моих гвардейцев, который коротко поклонился императору и затараторил.

— Ваша светлость, в городе была пресечена попытка устроить беспорядки. Непонятные личности нападали на прохожих, пытались поджечь несколько зданий и прорваться к дворцу. Все схвачены, ни один не ушел.

— У них что-то получилось?

— Нет, ваша светлость, ребята скрутили их сразу же как заметили непонятные шевеления.

— Молодцы, парням премию.

Гвардеец довольно поклонился и убежал, а я повернулся к императору.

— Вот как надо действовать, а не так как привыкли ваши люди. Иначе рано или поздно народ начнет задавать вопросы и вам это не понравится.

Император скривился будто откусил незрелое яблоко, но промолчал, понимая что я прав. А я благодарил себя за то что додумался установить артефакты наблюдения, иначе бы город сейчас пылал.

— Ладно, пойдемте во дворец, ваше величество, чего уж тут стоять. Пусть работают профессионалы, мы только помешаем.

Император кивнул и я открыл воронку портала прямиком во дворец. К нам на встречу со второго этажа выбежала Мария, причем вид она имела скорее злой, чем испуганный.

— Яромир, что опять произошло? Хоть раз можно без приключений?

Императора она заметила не сразу, а заметив поклонилась.

— Простите, ваше величество, нервы.

— Мое почтенье, Мария, вы выглядите сногсшибательно.

Император слабо улыбнулся, а она покраснела словно девочка.

— Не ругайте нашего князя, он как раз таки не причем, это я виноват. Кто-то очень сильно хочет меня убить, вот и случилось то что случилось.

— Нам всем надо срочно выпить — категорично заявила она — пойдемте в обеденный зал, стол уже накрыт.

О том что задание провалено британские маги узнали почти сразу. В Твери был один из их агентов, который сразу же сообщил что император жив здоров и находится в княжеском дворце.

— Лев, так нам придется задержаться тут?

— Не думаю, всё-таки мы наследили и теперь нас начнут усиленно искать. Покушение на императора не то что русские могут проглотить. Поэтому продолжаем сборы и готовимся. Сегодня ночью будем пересекать границу.

— А ведь так даже лучше — усмехнулся один из них — теперь те рода чьи близкие погибли начнут задавать императору вопросы и вряд ли он сможет на них ответить.

— Это уже нас не касается. Наше дело было устроить взрыв, с этим мы справились.

После плотного обеда мы с императором остались наедине. Судя по всему он приехал сюда для серьезного разговора.

— Яромир, меня очень сильно волнует вопрос твоего наследника. Ты уже не человек, сможешь ли ты зачать ребенка?

Я усмехнулся. Император видимо решил начать издалека, проявить заботу.

— Смогу, можете не переживать. Тело то у меня вполне человеческое. А с чего вдруг такая забота, ваше величество?

Он усмехнулся.

— Я же не слепой, вижу что ты к чему то готовишься. С твоими финансами нет смысла так быстро строить тот же новый завод, ты можешь позволить себе сделать это не спеша. А значит дело не в деньгах, а в чем то другом. Не хочешь поделится?

Я задумался. А может и правда рассказать ему? Пусть знает что на самом деле происходит и что их детские игры даже рядом не стоят с теми проблемами что обрушатся на мир, если мы проиграем.

— Что ж, раз уж вы так сильно этого желаете так и быть, расскажу. Только предупреждаю, эти знания только для вас. Поделитесь ещё с кем-то Боги не обрадуются.

Император кивнул и приготовился слушать. По мере моего рассказа он то бледнел, то потел и было видно что ему совсем не хочется в это верить. Когда я закончил на него было больно смотреть.

— Нужно что-то делать, разве ты не понимаешь?

— Мы делаем. И ваша помощь нам не нужна, так как вы ничем не можете помочь. Только будете под ногами мешаться. Я вам всё это рассказал не для того чтобы вы начали панику, а для того чтобы вы поняли что происходит в мире.

— Я тебя понял. Делится ни с кем не буду, но позволь мне подумать чем я могу тебе помочь. Может какие нибудь артефакты из моей сокровищницы тебе будут полезны?

Я усмехнулся. Ага, полезны. У меня так то под боком целый Бог-кузнец, который может выковать любой артефакт. Император правильно интерпретировал мою улыбку.

— Понял, сглупил. Зачем тебе артефакты, если у тебя есть Сварог. Тогда такой вопрос, ты поможешь мне разобраться с тем кто меня пытался убить?

Мне ничего не оставалось делать кроме как обреченно кивнуть. Когда нибудь я научусь говорить «нет», но только не сегодня.

Князь Салтыков был доволен. Работать с британцами оказалось очень выгодно и довольно безопасно. Он всего лишь иногда брал с собой документы домой, а потом на следующий день возвращал их обратно. А потом в течении дня к нему заходил в гости один неприметный человечек, который забирал небольшую посылку. Пока что этот способ работал и не давал сбоев, а князь уже подумывал о том чтобы прикупить ещё один кусок земли рядом со своим имением в Сибири. Каково же было его удивление когда прямо в его кабинет буквально из воздуха шагнул молодой мужчина в княжеской одежде. Салтыков узнал его сразу, это был князь Тверской. Почему то у старого князя по спине пробежали мурашки, а руки резко запотели.

— Здравствуйте, ваша светлость — улыбнулся тот — у меня к вам есть парочка вопросов.

Три часа назад.

Раз уж император решил пристегнуть меня к своим делам то пусть тоже немного поработает. Я был почти на сто процентов уверен что следы приведут меня к кому нибудь из аристократов, вот тут мне император и пригодится. Пусть сам со своими аристократами договаривается, мне это делать не с руки. Первым делом я открыл портал по тем координатам что остались после использования артефактов. Мы попали в небольшой дом в столице, который естественно был уже пуст. Те кто нападали не дураки, сделали дело и тут же слиняли. Однако кое что они всё-таки оставили, небольшую коробочку, внутри которой были две буквы «Н. С.» Лично мне это ни о чем не говорило, однако император явно понял кому принадлежит эта шкатулочка.

— Коля, Коля, и вот чего тебе не хватало?

— Вы знаете кому эта шкатулка принадлежит?

— Да — кивнул он — Это монограмма князя Салтыкова. Он у меня работает в канцелярии.

— Ага — подумал я — вот всё и стало на свои места. Идеальное место для крота, в канцелярии очень много людей и никто не заподозрит князя в таком поступке. Хитрый гад, ничего не скажешь. И если бы те, кто тут был, не забыли бы эту шкатулку, мы бы и не узнали про князя.

— Тогда идем в гости к князю, ваше величество, точнее я пойду один, а вы потом присоединитесь.

Император хмуро кивнул, а я открыл портал прямикомв императорский дворец. Поймав первого попавшегося лакея я узнал где находится кабинет Салтыкова и направился туда. Немного постояв возле двери я успел просканировать кабинет и убедится в том, что князь внутри один, а значит можно входить. Только не через дверь, Бог я или не Бог.

Когда я шагнул из тени в центр кабинета князя чуть не хватил удар.

— Здравствуйте, ваша светлость, — улыбнулся я — у меня к вам есть парочка вопросов.

Салтыков попытался сделать вид что он спокоен, но выходило это у него довольно хреново. Его глаза бегали из стороны в сторону, он сразу же потянулся к каким-то бумагам изображая бурную деятельность.

— Кто вы, молодой человек, и как вы сюда попали?

— Ну же, князь, я уверен вы знаете моё имя и кто я такой. Так что давайте не устраивать комедию. Вы мне быстро всё расскажете, а потом я сдам вас на руки императору и всё будет хорошо. Как вам такой вариант?

В этот момент князь резко попытался встать, а из его рук в мою сторону полетели ледяные копья. Я спокойно, даже как-то лениво отмахнулся от магического льда и заблокировал князю источник от греха подальше. Одновременно с этим я выпустил свою ауру придавив князя к креслу.

— Не рыпайся, князь, и начинай говорить. Только от тебя сейчас зависит умрешь один или заберешь с собой весь свой род.

И князь сломался. Он говорил и говорил, а я слушал и охреневал от того, что происходит в столице империи. Князь назвал уже столько имён что боюсь одной тюрьмы не хватит. Одновременно с этим я транслировал его речь напрямую в мозг императору, который был за дверью вместе с гвардейцами. Когда князь закончил говорить дверь открылась и император вошел к нам.

— Коля, зачем ты полез в эту мерзость? Разве я когда либо относился плохо к тебе и твоему роду? Вы все работаете во дворце, имеете влияние и власть, зачем ты продался британцам?

Князь поднял голову и глянул на императора пустыми глазами.

— Чего ты от меня хочешь, Святослав? Твой палач уже выбил из меня всё, так казни меня и закончим этот фарс. Но одно я тебе скажу уже сейчас, твой сын не удержится на троне. Лучше бы ты уступил этим пришлым, тогда хотя бы был бы шанс. А так ты просто привел страну к разрухе. Не Поднебесная так кто нибудь другой скинет твоего наследника с трона.

Я смотрел на то как гвардейцы выводят князя и думал. А ведь он совсем не переживал насчет того, что его действия могут привести к смуте, к госперевороту или к гражданской войне. И таких как он много, пиявок на теле страны, которые совсем не тревожатся, когда берут очередную взятку, когда продают государственные секреты или принимают решения не в пользу империи. И сейчас я отчетливо понимал что именно этим я и хочу занятся, очистить империю от грязи.

Весть о том что князя Салтыкова казнят очень быстро распространилась по столице. Поэтому неудивительно что центральная площадь с самого утра кишела людьми, всем было интересно посмотреть на то как убьют целого князя. Такого уже очень давно не было в империи, князей старались не трогать, либо ссылка, либо тюрьма. Но как говорили знающие люди, князь предал империю и участвовал в покушении на самого императора. Ровно в двенадцать часов князя вывели на площадь и он был не один. Вместе с ним было ещё два десятка людей, которых многие не знали, но те кто узнали немало удивились. Это тоже были аристократы и каждый из них занимал высокий уровень в столице, работая в различных министерствах. Через десять минут на площадь вышел сам император и начал речь.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы справедливо наказать тех кто предал империю и свой дом. Тех, кто забыл о простых солдатах, что проливали кровь на поле боя, кто забыл о том через что пришлось пройти нашему народу. История не раз доказывала нам, что предательство не приносит ничего кроме разрушения и горя, в том числе и для предателей. Я не могу оставить в живых тех кто нарушил доверие и угрожает своими поступками не только мне, но и империи в том числе. Ни титулы, ни социальный статус не смогут спасти того кто решится на предательство от заслуженного наказания.

Толпа одобрительно загудела, а император продолжил. Он явно вошел во вкус судя по всему.

— Пусть эта казнь послужит уроком для всех тех кто собрался сегодня тут. Пусть напомнит, что у нас нет неприкасаемых людей, что нельзя предать империю и уйти безнаказанным. Пусть напомнит всем о необходимости быть верным душой и сердцем нашей великой империи. И пусть она свидетельствует о нашей решимости в борьбе за то, чтобы каждый человек живущий здесь, мог точно знать что империя его защитит. Я всё сказал.

Как только Святослав закончил речь толпа буквально взорвалась криками. Многие скандировали имя императора, некоторые пели гимн, а самая малая часть задумчиво наблюдали за тем как на площадь выходят служители Богов. Именно они проводили казни, тем самым доказывая, что на то воля Богов и они признают право императора.

А вот приговоренные совсем не горели желанием умирать, но кто ж их спросит. И только князь Салтыков был спокоен и даже улыбался. Не знаю почему, но его улыбка мне совсем не понравилась и на всякий случай я приготовил несколько боевых заклятий. Когда с рук храмовников сорвался огонь я успел заметить как блокирующие магию оковы сами собой раскрылись и Салтыков оказался свободен. А ещё я заметил небольшой шрам на кисти и этот шрам сразу объяснил всё, ведь он был в форме креста. Больше не задумываясь я метнул в сторону князя одно заклинание, которое я получил от Мары. Эта была чёрная капля энергии, которая спокойно прошла через магический огонь и непонятно откуда появившийся у князя божественный щит и расползлась по его лицу. Я увидел как его тело начало быстро усыхать, превращаясь в мумию. Через десять секунд всё было кончено и на брусчатку площади упало мертвое тело князя.

В доме князя Голицына сегодня было многолюдно. Впечатленные казнью аристократы решили собраться вместе чтобы понять что им дальше делать и как отреагировать на то, что император сегодня казнил одного из князей.

— Я думаю стоит просто забыть про это — сказал хозяин дома — всё-таки император был в своем праве. Салтыков заврался и продался англичанам. Так что лично я не скорблю по его кончине.

— Вот только сегодня император создал прецедент — мрачно ответил ему князь Багратионов — и толпа его поддержала. Ты уверен что в следующий раз на площади не окажемся мы? Или нас просто по тихому не прикончит его пес Мстиславский?

— Тише, Багратионов, Мстиславский не просто князь он Бог. И мы все про это знаем. Или ты так сильно жаждешь увидеть его у себя дома?

Багратионов поежился, он явно не рассматривал проблему с этой точки зрения.

— Вот, вот — усмехнулся Голицын — просто забудем про то что сегодня было. И порадуемся что никто из нас не оказался на месте Салтыкова.

Аристократы кивали, сами в душе вспоминая всё то из-за чего их могли бы казнить. И многие понимали что имеют за собой такие грешки. От того большинство из них нервно озирались, ищя глазами князя Тверского. Но им повезло, его не было в этом доме. Пока что.

Глава 11

Я откинулся на кровать тяжело дыша. Сегодня Саша была неутомима и даже я немного устал. Но видеть счастливую жену мне было приятно. Последнее время я не уделял ей достаточно внимания, вот и пришлось так сказать отрабатывать долг. Саша сладко потянулась, закинула на меня одну ногу и спросила.

— Любимый, когда всё закончится? Я ведь вижу что ты готовишься к чему-то, твои постоянные тренировки на грани, вечные посиделки с Богами. Это ведь всё явно не спроста, да?

Я зарылся в её мягкие волосы и вдохнул цветочный аромат. Я знал что рано или поздно этот вопрос прозвучит, но надеялся что смогу его избежать.

— Понимаешь, родная, я мог бы тебе соврать, придумать идеальный ответ, который бы тебя устроил, но не стану. Да, нас Богов ждёт война и я не уверен что вернусь оттуда целым и невредимым и вернусь ли я вообще.

Саша серьезно посмотрела на меня, а потом потянулась к моим губам.

— Ты обязан вернуться. Ради меня, ради нас, ради нашего будущего.

Я поцеловал её мягкие и сладкие губы, а дальше нас накрыла вторая волна постельного безумия.

За окном светало, когда я почувствовал сигнал с Марса. Сработали амулеты созданные Богами и я подорвавшись с кровати тут же переместился к Сварогу.

— Почувствовал?

Он кивнул.

— Почувствовал. Пойдем, посмотрим что там случилось. Вряд ли амулеты стали бы просто так реагировать.

На всякий случай я облачился в броню, а Сварог прихватил с собой несколько своих артефактов. Когда мы переместились на красную планету, то первое, что мы увидели это один артефакт, который был расколот на несколько частей. Какую же силу нужно было приложить чтобы уничтожить артефакт, который создали трое богов?

Не только я был в шоке, Сварог даже взял эти куски в руку, чтобы убедится что они реальны.

— Но как такое возможно? Чтобы разбить этот артефакт нужно чудовищное количество силы!

Я задумался. С одной стороны Сварог прав, однако я вспомнил про недавний разговор с Родом. А что если тут дело не в силе, а в том, что некто просто знал как уничтожить этот артефакт?

— Сварог, ответь ка мне, ты можешь определить кто именно делал этот артефакт?

— Могу — недоуменно ответил он — но зачем тебе это?

— Просто скажи какие Боги работали над ним.

Сварог замолчал на мгновение, а потом уверенно ответил.

— Мара, Перун, Макошь.

В моих мозгах произошел щелчок и всё встало на свои места. Я теперь более чем уверен что артефакт уничтожил Перун. Но вот как об этом сказать Сварогу я не знал. Более того, я не знал что он сделает когда узнает правду, когда узнает что один из тех кого он считал братом предал всех. Но этот разговор нужен, иначе мы попросту проиграем.

— Я знаю кто это сделал, Сварог. Но это знание тебе не понравится.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом и тяжело вздохнул.

— Говори, Яромир.

— Перун, вот кто виновник этого — увидев, что Сварог уже готов возразить, я поднял руку — Подожди. Подойди ко мне и я тебе всё покажу.

Я положил ему руки на виски и попытался передать ему всё, что увидел сам от Рода.

— Невозможно — прошептал он — он не мог на это пойти. Он же наш брат, одной с нами крови.

Сварог отошёл в сторону и сел на землю. Я видел что он разбит и жалел о том, что мне пришлось ему показать это. Но другого выбора у меня не было, либо так, либо проигрыш. Очень долго Бог молчал, смотря в одну точку. А когда он поднял голову я отшатнулся. Столько ярости и злости было в его глазах.

— Устрой мне встречу с Родом. Нам есть что с ним обсудить.

Я кивнул и мысленно потянулся к Роду.

— Тебя хочет видеть Сварог. Мы на Марсе, приходи сюда. И да, это твоя возможность реабилитироваться и наконец-таки вернуться в семью. Не просри.

Через несколько минут пришел ответ.

— Понял, сейчас буду.

Рода не пришлось ждать долго. Буквально через пять минут мы увидели вспышку, а потом и его самого. Что любопытно, на этот раз он был не в броне, а в свободных штанах и белой рубахе. Я молча ему кивнул и повернулся к Сварогу.

— Я вас оставлю, у меня есть ещё и свои дела. Надеюсь вы не уничтожите планету.

Сварог ничего не ответил и я попросту переместился на землю.

Род смотрел на Сварога и видел перед собой разбитого старика. Он догадывался, что Яромир всё ему рассказал и понимал почему тот ушёл. Это их разговор, только их.

— Здравствуй, Род, — тихо сказал он — я благодарен что ты согласился прийти. Знаю, между нами давно нет той дружбы, которая была, но ты хотя бы не склонился перед пришлым и не предал своих братьев. Я хочу услышать от тебя, откуда ты узнал про предательство Перуна?

— От Локи. Ты же знаешь этого хитреца, он никогда не пропадет. Когда пришлый атаковал скандинавских Богов и смог убить Одина, Локи убил одного из ангелов и занял его место. А с его талантом к маскировке ни один Бог не сможет его засечь.

— Знаю. Но зачем он тебе это показал? Он ведь мог спокойно устроиться в свите пришлого и жить. Зачем ему лезть в этот конфликт?

— Затем же зачем и мне. Я в своё время натворил немало делов, но тем не менее я один из Богов этого мира. И я не собираюсь склоняться ни перед кем.

Сварог кивнул и встав с земли протянул Роду руку.

— Я готов дать тебе шанс. Поможешь нам с Перуном и я забуду всё что ты сделал. Но учти, если ты ещё раз пожертвуешь нами ради своих целей я лично отрублю тебе голову.

Усмехнувшись, Род пожал протянутую руку.

— Договорились.

Вернувшись на землю я первым делом направился на кухню. Сама по себе еда мне была не нужна, я мог жить просто за счет энергии, но мне нравился просто вкус. Видимо во мне всё-таки очень много человеческого осталось, несмотря на мой новый статус. На кухне я быстренько перекусил свежеиспеченными пирогами с грибами и мясом и выпив кружку кваса вышел на улицу. Последнее время я заметил что княжество не сильно во мне и нуждается. Но просто сидеть мне не хотелось и я решил заняться полезным делом. Помнится, раньше я хотел создать для своих бойцов специальную броню, которая бы противостояла магии даже уровня архимага, но тогда всё это стоило слишком дорого. Но теперь я спокойно могу себе это позволить.

В подвалах дворца было всё, даже небольшая мастерская где было всё, что мне нужно. Предупредив Марию что буду занят, я спустился в подвал и заперся в мастерской.

Сама мастерская была довольно большая и меня приятно удивили запасы металлов и различных материалов. Я взял несколько слитков золота, парочку железа и небольшой слиток серебра. Так же я выбрал шесть небольших кристаллов накопителей и положил всё это в центр комнаты. Чего то не хватало и только тогда я понял что не хватало самой одежды из которой я создам броню. Пришлось перемещаться к себе в спальню и взяв первый попавшийся костюм я вернулся обратно. Вот теперь всё нормально, пробуем.

Выпустив энергию из тела, я направил её в центр и стал медленно накачивать металлы своей энергией постепенно придавая им нужную форму. На всё про всё я потратил около десяти минут, теперь осталось только внедрить в них сами заклинания щита. А вот заклинания на удивление легли довольно быстро и через пять минут я держал в руках первую броню способную выдержать атаку архимага. Так, теперь осталось протестировать её, а потом можно делать массово.

Я вновь переместился на улицу и поймав первого попавшегося бойца взял его за шкирку и переместился на полигон.

— Переодевайся, сейчас будем экспериментировать.

Боец ничего не понял, но послушно натянул на себя мою одежду.

— А теперь встань вон туда и закрой глаза.

У края площадки собралась небольшая толпа гвардейцев, которые с любопытством наблюдали за моими действиями. Я отошёл от бойца метров на двадцать и вдарил по нему обычными ледяными копьями. Когда копья почти коснулись его тела они начали быстро таять и в итоге у меня был полностью целый боец, который стоял в небольшой луже не понимая что происходит.

— А теперь иди сюда, дай посмотрю.

Он подошёл, а я начал осматривать броню. Ну что я могу сказать, результат меня устроил. Осталось теперь создать достаточное количество такой брони и тогда я смогу не переживать за своё княжество. Даже если сюда нагрянут все архимаги мира им всё равно не победить бойцов в такой броне.

Взяв у бойца броню я переместился обратно в мастерскую и начал творить. Я настолько сильно погрузился в процесс, что пришел в себя только когда закончились все материалы. Посчитав количество брони я удивился. За несколько часов я умудрился сделать больше трехсот комплектов. Этого хватит чтобы всю свою гвардию облачить, да ещё и останется небольшой запас. Довольный собой я закрыл мастерскую и пошёл наверх. Хоть я и не устал, но монотонная работа сама по себе выматывает. Завалившись к себе в спальню я просто лёг спать.

Проснулся я от того что Саша легла на меня сверху и начала меня щекотать.

— Просыпайся, соня, солнце уже высоко, а тебя там уже ждут люди.

Я попытался натянуть на себя одеяло, однако моя жена тут же стырила его у меня и пока я пытался продрать глаза открыла настежь окна. В комнату проник свежий воздух и крики моих гвардейцев. Видимо у них тренировка.

— Вот и зачем ты меня разбудила? Мне такой прекрасный сон снился — потянувшись я спустился с кровати и нисколько не смущаясь своей наготы подошёл к окну.

— И что за сон? — Саша прищурила глаза и начала медленно подходить ко мне.

— Да так, просто сон — я начал так же медленно от неё отходить, пытаясь приблизится к двери.

— А ну, стоять! — Саша метнулась в мою сторону разъяренной кошкой, а я попросту телепортировался прямо в ванну. Я на последней секунде успел закрыть дверь и только когда она успокоилась я вышел.

— Я пошутил, не надо меня убивать.

— Ладно, живи уж. Только не забывай, я за тобой слежу — Саша прошла мимо с независимым видом виляя своим шикарными бёдрами.

— Чертовка — восхищенно подумал я и пошёл одеваться.

Мне теперь самому интересно, что там за гости.

Когда я через десять минут спустился вниз то застал недовольную Марию. На мой вопрос что случилось она хмыкнула.

— Да к тебе аристократы местные пришли и не только местные. Жаловаться будут.

— В смысле? Им то я что успел сделать?

— Вот именно что ничего. Зато с военными и купцами ты успел завести дела. Видимо это их задело.

Чем больше я узнаю про этот мир тем сильнее удивляюсь. Вот даже взять эту ситуацию. Вместо того чтобы скооперироваться и чем-то заняться, они пришли жаловаться мне на несправедливость жизни. При этом у них есть деньги, есть земля, но нет желания чего-то делать. Те же купцы, готовы зубами рвать чтобы добится результата.

В зал я вошёл уже порядком накрученный, поэтому когда заметил пренебрежительную улыбку одного из присутствующих я выпустил свою ауру и рывком приблизился к нему.

— Кажется тебе есть что мне сказать. Я внимательно тебя слушаю.

— Неет — проблеял он — мне нечего вам сказать, ваша светлость.

— Тогда постарайся впредь избегать пренебрежительных улыбок в отношении тех, кто может тебя размазать по стене тонким слоем.

Пройдя в центр я сел за стол и начал изучать присутствующих. Из семерых только двое были чародеями, причем довольно слабыми, не выше мастеров. Мда, не густо как-то.

— Итак, я вас слушаю, господа. С чем пришли?

Они переглянулись между собой и самый старый из них встал.

— Ваша светлость, мы хотели бы поучаствовать в каком нибудь совместном проекте.

— Так в чём проблема? — преувеличенно-удивленно спросил я — Для этого вам не нужно моё разрешение, лишь ваше желание. Вы вполне можете договорится между собой.

Старик вежливо улыбнулся и продолжил.

— Вы несомненно правы, однако мы бы хотели не просто участвовать в совместном деле, а в проекте под вашим руководством. Мы наслышаны о том, что именно вы подали идею насчёт завода нашим купцам, а теперь они стремительно богатеют. Нет ли у вас ещё какого нибудь проекта по типу вашего завода?

— Хм, надо подумать. Но, господа, тут есть такой нюанс как деньги. Вы же понимаете что тот же завод стоил немало, а ещё к этому купцы имеют давно налаженные каналы сбыта. У вас есть что-то подобное?

Пока они думали я пытался придумать что бы им такое предложить. На самом деле то что они ко мне приехали хороший признак, привязав их к себе я обеспечу себе спокойствие в княжестве. Аристократы занятые делом не страдают херней, а значит безопасны. Другое дело что остальным княжествам это может не понравится, но плевать я на это хотел. У них есть свои князья, вот пусть сами с этим и разбираются. У меня же цель устроить жизнь своим людям.

Я вынырнул из своих мыслей и посмотрел на аристократов. Они закончили обсуждения судя по всему и пришли к чему-то. Я ободряюще глянул на старика и кивнул, мол продолжай.

— Ваша светлость, мы не купцы и у нас нет рынка сбыта, однако у нас есть деньги и связи в той же Германской Империи. И не только в ней. Даже в Поднебесной есть знакомые. Так что да, мы можем предоставить вам деньги и наши ресурсы.

— Хорошо — кивнул я — в какой сфере вы бы хотели открыть дело?

— Если можно, то желательно в военной. Нам это ближе по духу — переглянувшись с остальными ответил мне старик.

— Нет сразу. Оружием я больше не занимаюсь, а то что я уже создал продал империи. И вам не советую. Влезете в эту отрасль и забудете что такое сон. А если прибавить к этому вечные споры с военными чиновниками то поверьте, вы проклянете тот день когда решили этим заняться. Лучше обратите внимание на какую нибудь гражданскую отрасль, во-первых рынок больше, да и сейчас эти товары будут намного востребованнее.

— И что бы вы нам порекомендовали? — поскучневшим голосом спросил он.

— Медицина, господа, медицина. У нас не так много лекарей и чаще всего они работают на аристократов. А если вы начнете выпускать в мир различные лекарства и эликсиры то поверьте, народ и император будут вам благодарны. Особенно после такой тяжелой войны. Так что думайте, через два дня жду вас с окончательным ответом.

Раскланявшись с ними я вышел на улицу где столкнулся со Сварогом. Он был хмур и явно на взводе.

— Хорошо что ты тут, Яромир. Пойдем, нам надо поговорить.

Мы перенеслись к нему в пещеру и прежде чем начать разговор Сварог активировал какой-то артефакт.

— Это чтобы нас не слушали — объяснил он — разговор у нас будет не для чужих ушей. Итак, ты поможешь нам схватить Перуна?

Последние несколько дней Перун был на взводе. Ему казалось что за ним кто-то следит, но сколько бы он не пытался поймать шпиона у него ничего не получалось. Он прыгал в пространстве каждые несколько часов, однако ощущение не уходило, а лишь становилось сильнее. Наконец-то, наплевав на это, он засел в самом обычном кабаке и начал пить. Обычный алкоголь на него слабо действовал и ему приходилось накачивать себя крепким пойлом словно обычной водой. В конце концов он захмелел и начал думать что ему дальше делать. Теперь идея лечь под пришлого Бога ему уже не казалась такой хорошей, однако выбора не было. Если Боги узнают что он сделал его убьют без раздумий. Род ошибся намного меньше и это ему очень дорого обошлось, а предательство каралось лишь смертью. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли что не заметил как люди потихоньку начали покидать помещение, оставив его в полном одиночестве. Когда входная дверь скрипнула он вздрогнул, а повернувшись побледнел. В дверях он увидел Мару и по её холодным глазам понял что она всё знает.

— Здравствуй, Перун — бесцветным голосом сказала она — не знала что ты любитель дешевого алкоголя. Нынче Боги такие нетребовательные оказывается, готовы на всё чтобы забыться. Даже на предательство. Ведь так?

— Мара, я всё объясню. Ты всё поняла не так.

Однако богиня смерти не стала слушать, а ударила со всей своей силы. Перун лихорадочно поставил щит думая только об одном. Главное чтобы сюда не прибыли остальные.

Глава 12

Захват Перуна Боги запланировали без меня и я был нужен только в качестве подстраховки. Когда мы нашли Перуна в третьесортном кабаке, я честно говоря удивился. Не думал, что Бог войны способен упасть до такого уровня. Идти к нему согласилась Мара, её сила была для него самой неудобной. Когда мы почувствовали всплеск божественных сил тут же переместились внутрь. Я увидел как Перун держит щит, но атакующее заклинание Мары почти пробило его защиту. Мимо меня пронёсся Сварог. Бог-кузнец держал в руках монструозного вида молот. Но Перун всё-таки не зря был Богом войны. Он почувствовал приближение Сварога, а вот отреагировать уже не смог. Сильный удар наотмашь отбросил его к стене и он своим телом пробил её. Мы вышли на улицу за ним и вот там я понял, что всё, шутки закончились. Перун встал, закрыл глаза, а потом преобразился. На его теле появилась броня, а в руках было длинное копье с широким черным наконечником, по которому время от времени пробегали молнии.

— Сварог, — голос Перуна был глух — отойди в сторону. Я не хочу драки, не хочу вас убивать.

— Не хочешь⁈ То есть лучше, если нас убьет пришлый, да?

— Лучше, — кивнул Пернун — тогда на моих руках не будет вашей крови.

Вдруг рядом с нами открылись проходы, из которых вышли остальные Боги. Все они уже были в боевой форме, даже Лада сжимала в руках небольшой меч.

Перун усмехнулся.

— Значит так, да? Что ж, братья и сёстры, видит Мир, я не хотел этого.

Он три раза стукнул копьем в землю и за его спиной тоже открылся портал, только какой-то странный. Из него начали выходить стройные ряды воинов в кольчугах. Мне было достаточно глянуть на них один раз, чтобы понять, что их броня создана Богом, а значит нам придется попотеть. Но откуда у него своя армия? И почему я про неё даже никогда не слышал? Ответ на мой вопрос дал Сварог.

— Титаны… значит вот куда делись враги Зевса? А я то думал он успел их убить прежде чем умер сам.

Кузнец грустно усмехнулся и взял свой молот поудобнее.

— Ты же понимаешь, Перун, что нас это не остановит? Титаны сильны, но они не Боги.

— Ты прав, Сварог, но их больше. Не забывай, эту броню создал Гефест и просто так её не пробить. Даже вам всем. Поэтому пока вы будете с ними драться, я успею уйти настолько далеко, что вы меня больше не найдете. Надо было отпустить меня мирно, тогда бы никто не пострадал.

Вместо ответа мы услышали сильный рёв, а потом грохот земли. Из темноты ночи в нашу сторону неслись две пары горящих глаз, а потом мы увидели и сам силуэт. Огромный чёрный волк легко перепрыгивал через здания, его приоткрытая пасть позволяла увидеть огромные клыки, а горячее дыхание приносило дискомфорт даже нам, Богам. Новое «лицо» на поле боя заставило нас на секунду забыть про Перуна, и подготовится к битве, когда откуда-то сверху послышался весёлый голос.

— Вот так вы встречаете союзников, братья славяне? Столько лет прошло, а ничего не меняется.

Со спины волка на землю спрыгнул персонаж, которого я узнал сразу.

— Локи, — улыбнулся Сварог — ты как всегда любишь появиться эффектно. Только один вопрос. Откуда ты вытащил Фенрира?

— Места надо знать, кузнец.

Бог обмана подошёл к нам и встал рядом со Сварогом. Я успел заметить его взгляд, которым он посмотрел на Перуна, и ничего кроме боли и ненависти там не было.

— Ладно, раз уж все собрались, тогда начнем! — Перун поднял копье, и поймав молнию с неба, направил её в нашу сторону. В ответ он получил волны стихийной магии, магии смерти и иллюзий.

Дальше для меня всё превратилось в один сплошной поток картинок. Вот Мара клинком Тьмы сносит голову одному из титанов и тот падает на землю. Велес, в своей звериной форме, острыми когтями вскрывает броню другого, словно консервную банку и буквально вырывает из груди окровавленное сердце. Вот на меня несётся один из этих чудовищ, молча занося свой короткий меч для удара, но я легко смещаюсь в строну, успевая подрезать ему сухожилия на правой ноге. Титан пытаестя выпрямится, но не успевает, потому что на его голову опускается молот Сварога.

Перун держался ближе к середине, предпочитая отмахиваться молниями, не подпуская никого близко. Он настолько сильно сконцентрировался на Богах, что упустил из виду самого опасного противника. Фенрир одним огромным прыжком оказался рядом и сильный удар лапой буквально вбил Бога в землю. Нет, он был жив и даже относительно цел, если не учитывать несколько ссадин, но такой удар даже для Бога не проходит бесследно.

— Сварог! Пора! — крикнул я кузнецу и рванул к Перуну.

Мы едва успели, и буквально в последний момент Сварог ещё раз обрушил на Перуна свой молот, а я накинул ему на шею небольшой кожаный ошейник. Стоило ему только прикоснуться к коже Бога войны как он тут же сжался и начал выкачивать энергию из Бога. Страшная штука, скажу я вам.

Дальше всё пошло намного веселее, и через десять минут с титанами было покончено. Боги тяжело дышали, всё-таки они давно не были в бою.

— Хорошая тренировка — усмехнулся Локи.

— Согласен, — тяжело дыша ответил Велес — поймали гада?

Я молча показал валяющегося на земле Перуна.

— Так ему и надо, — холодно сказала Мара — теперь пришла пора вершить суд. Но не здесь, красная планета подходит для этого куда лучше.

Сварог открыл проход на Марс, а я с Велесом взял под руки Перуна и потащили на ту сторону. Переход на другую планету прошёл быстро. Перуну была явно плохо, уздечка не давала ему возможности применять энергию, а при каждой попытке что-то сделать она ещё сильнее сжималась вокруг его шеи. Его лицо сильно покраснело и говорить он мог с трудом.

— Что, казните меня как скота, да, братья?

— Нет. Сварог вышел вперёд и положил свой молот на землю — Вначале ты пройдешь проверку у Макоши, сам знаешь, у неё ты не сможешь скрыть ничего.

Макошь сменила боевую форму на обычную, и подойдя к Перуну, положила тому руки на виски. Богиня побледнела, пот градом катился по её красивому лицу. Наконец-то она отпустила голову Бога, и пошатнувшись, чуть не упала на землю. Сварог поддержал её и не выдержав спросил.

— Ну, что ты увидела?

— Смерть. Для всех нас. Он собирался продать нас как скот пришлому, чтобы тот мог выкачать из нас всю энергию.

Боги помрачнели. Они прекрасно знали, что такое жить без энергии, успели уже это распробовать. И то, что планировал сделать с ними Перун, никому не понравилось.

— Какой ваш вердикт, Боги, — повернулся к остальным Сварог.

— Смерть!

Ответ был единогласным, ни один из них не сомневался ни на секунду.

— Вы все сборище слабаков, — заговорил Перун — и пришлый вас просто уничтожит. Да, я был готов предать вас всех, так как подыхать ради непонятно чего не собирался. Я уже один раз умер и смерть мне не страшна. Так что давайте, убивайте. Посмотрим у кого из вас хватит духу поднять меч против меня.

Сварог положил руку на молот, когда я услышал у себя в голове тихий голос: ' Позвольте мне, его энергии мне хватит, чтобы начать процесс возрождения'

Голос планеты услышал не только я, судя по мстительной улыбке Велеса. Боги переглянулись и кивнули. Всё-таки каким бы не был Перун он были им близок. А так он получит не только наказание, но и своей смертью поможет благому делу. Бог войны что-то почувствовал, он заворочался по земле пытаясь отползти, тянул руки к шее, но куда ему против слабого, но мира. Я увидел как из центра затухающего ядра к Богу потянулись энергетические щупальца. Первое неуверенно тыкалось из стороны в сторону, но стоило ему только коснуться Перуна и щупальце вцепилось в энергетическое тело Бога, словно мощная присоска. Энергия толчками покидала его тело, словно кровь. Жизнь постепенно покидала Бога, одновременно с этим ядро планеты начало светится всё ярче и ярче. Через пять минут всё было кончено, а на красной почве остались только ошметки брони некогда сильного Бога.

Мы ещё какое-то время молча смотрели на всё это, а потом Боги начали по одному уходить. В самом конце остался только я и Сварог.

— Как думаешь, — спросил он — мы поступили правильно?

— А у нас был выбор? Либо его смерть, либо смерть всего, что нам дорого. Так, что да, мы поступили правильно. Это не было убийством ради убийства, его смерть послужит уроком нам всем. Вот, что может случится, когда кто-то из нас забудет для чего мы созданы.

Сварог кивнул и тоже исчез во вспышке света. Я бросил ещё один взгляд на то место, где недавно лежал Перун, и усмехнулся. В отличии от остальных мне его ни капли не было жалко.

Вернувшись на землю, я не успел ничего сделать, как меня снова перехватила Мария.

— Там опять аристократы пришли, разберись уже с ними. Сделали из дворца проходной двор какой-то — недовольно фыркнув, она пошла дальше оставив меня в одиночестве.

Мда, а я думал, что они дольше будут договариваться между собой, но видимо ошибся.

В этот раз аристократов было даже больше, но все они стояли в стороне, выставив впереди себя старика, который говорил в прошлый раз.

— Добрый день, ваша светлость, мы всё решили между собой и готовы услышать ваше видение проблемы.

Я усмехнулся. Интересно он завернул конечно «моё видение проблемы».

— Хорошо. Сейчас я расскажу как я вижу наш совместный проект, поэтому прошу меня не перебивать, времени у меня не много. В нашем княжестве большинство жителей не могут себе позволить услуги лекаря, просто потому, что у них нет денег. Поэтому они идут к разного рода шарлатанам и покупают у них всякие травки муравки и различные эликсиры. Моё предложение — собрать вместе с десяток лекарей, которые создадут десять — двадцать рецептов, так, чтобы их можно было делать массово. После этого вы нанимаете детей, которые и так слоняются без дела, платите им по два — три рубля в месяц за сбор трав и ингредиентов, и всё. Конечный продукт можно продавать, допустим, по пять рублей за единицу. Цена не маленькая, но и не большая, так что многие смогут себе позволить купить ваш товар. А если вы ещё и откроете бесплатную больницу, где будете лечить бедняков и малоимущих, то не только ваши доходы, но и ваш авторитет пойдет вверх. Я же готов вложится ровно на половину в это предприятие и получать потом тридцать процентов чистого дохода. Как вам моё предложение?

Старик глянул на своих собратьев, которые морщили лбы в попытке подсчитать сколько получится заработать с этого дела и ответил.

— Мы согласны. Только вот мне кажется тридцать процентов многовато, ваша светлость, при всём уважении. Думаю двадцать тоже хорошее число.

— Согласен. Тогда артефакты, которые мне придется лично делать, пойдут в счёт моей части. Вы же не думали, что я их сделаю вам бесплатно?

Судя по их кислым лицам именно на это они и рассчитывали. Не, братцы кролики, так дело не пойдет.

— Конечно мы так не думали, ваша светлость, — справился с заминкой старик — наши люди посчитают сколько нам нужно для этого денег и мы предоставим вам все расчеты. Думаю к концу недели мы справимся.

— Прекрасно. Тогда не буду вас задерживать, господа.

Аристократы быстро откланялись, а я решил немного прогуляться. Настроение у меня было хорошее и я захотел увидеть как живут люди в городе. Быстро переодевшись в более простенькую одежду, и накинув на себя иллюзию, я переместился на набережную. Людей было много, молодые парочки гуляли держась за ручку, мои дружинники зорко наблюдали за порядком, а дети неслись между взрослыми, играя в свои игры. Я купил у уличной торговки пару свежих пирожков с мясом и капустой, и сел на лавочку. Солнышко приятно светило, но близость реки давало прохладу. Я кажется даже задремал, когда услышал над собой чей-то голос. Рядом стояли две молодые парочки, которые почему-то зло на меня смотрели. Первую фразу я не расслышал, слишком глубоко погрузился в свои мысли.

— Уважаемый, — сказал один из них — ещё раз повторяю, это наша лавочка. Не могли бы вы её освободить?

— Что, вот прям таки ваша? — я усмехнулся — Я не видел на ней таблички с вашими именами.

— Именно наша, — с нажимом сказал парень — мы каждый день тут отдыхаем именно на этой лавочке. Так, что прошу вас, пересядьте на другую.

Я пожал плечами и встал. В принципе мне не трудно.

Продолжая наблюдение за жизнью города, я увидел как к той компании, что так позорно прогнала меня с насиженного места, приближалась другая компания. И вот эта молодежь мне не понравилась сразу. Наглые самодовольные взгляды, громкие разговоры и поведение будто бы они тут хозяева. Подойдя к парочке один из них лениво процедил смотря сверху вниз.

— Потерялись отсюда. Девок оставьте, пусть развлекут нас.

Мне стало любопытно, что будет дальше, недалеко дежурила парочка моих бойцов. Увидев начало конфликта, они подошли к молодежи, но получив из рук одного небольшой кошель тут же развернулись и потопали подальше от них. От такой наглости я даже опешил. То есть мои дружинники берут взятки от местных аристократов?

Один из парней, сидящих на лавочке, попытался встать, но получив удар в челюсть упал обратно. Так, а вот это уже не хорошо. Я встал и подошёл к лавочке.

— Молодежь, какие-то проблемы? Или вам тут медом намазано?

Компашка посмотрела на меня, оценила по каким-то своим критериям и тот же наглец, что ударил парня, коротко бросил своим дружкам.

— Научите босяка жизни. Пусть знает, что не стоит лезть, когда тут уважаемые люди отдыхают.

Гоготнув, двое лбов подошли ко мне, но два быстрых удара отправили их спать. Этот цирк мне порядком надоел, поэтому я сбросил свою маску и выпустил ауру.

— Интересно, с каких пор какие-то ублюдки в моём городе стали уважаемыми людьми?

Наглый явно узнал меня, так как побледневший склонился в глубоком поклоне.

— Приношу свои извинения, ваша светлость, я не узнал вас.

— Я тебя тоже не узнал. Кто твой отец, парень?

Стоило мне только спросить про отца, как он побледнел ещё сильнее.

— Умоляю, ваша светлость, не нужно говорить отцу. Я сделаю всё, что прикажете, только не отец!

— Тысячу рублей молодым людям за беспокойство и можешь быть свободен. И да, в моём городе тебе не место, поэтому будь добр, покинь его как можно быстрее.

Парень судорожно схватился за кошелек, достал оттуда деньги и не пересчитывая сунул их в руки к опешевшему от всего происходящего парню, и бегом направился к лестнице.

— Вот так то лучше — довольно сказал я — ладно, молодежь, отдыхайте. И помните, вежливость это всегда хорошо.

— Спасибо, ваша светлость, — сказала одна из девчонок.

Остальные продолжали смотреть, видимо до сих пор не веря, что в их конфликт вмешался сам князь. А мне вдруг резко захотелось задать парочку неприятных вопросов командиру своей дружины. То что я увидел сегодня недопустимо.

Сын графа Зуева быстрым шагом направлялся в гостиницу. Он приехал в Тверь отдохнуть от учебы, так как отец отправил его учится в магическом университете. Историй про тверского князя он слышал не мало, и все кто про него говорил подчеркивали одну вещь. Никогда не злить князя, мол ему человека убить, что муху прихлопнуть. Он успел многое позабыть, но когда сегодня увидел глаза князя, то всё быстро вспомнил.

— Никогда больше не буду гулять в Твери! — в сердцах воскликнул он — Уж лучше до Новгорода доехать, чем вновь встретится с этим чудищем.

Забрав свой небольшой саквояж, он поймал первого попавшегося извозчика и поехал прочь из города.

Переместившись во дворец, я пошел искать Марию. Она обычно знала всё про то, что происходит внутри дворца, так что стоит узнать вначале у неё знает ли она про такие случаи. Когда я проходил мимо своего кабинета, то увидел Сашу, которая сидела за моим рабочим столом. Моя жена работала и выглядела довольно мило, когда морщила свой лоб, читая очередной документ.

Когда мой взгляд спустился чуть ниже я не поверил своим глазам. Неужели?

Глава 13

Я ворвался в комнату словно вихрь и подхватил жену, кружась с ней по кабинету.

— Саша! Ты беременна! — я радовался словно маленький ребенок, что получил долгожданный подарок на день рождения. — У меня будет сын! У меня будет наследник!

Я крепко поцеловал жену и аккуратно поставил на землю. Она улыбалась, а из её глаз текли слезы?

— Родная, почему ты плачешь? Я тебя как-то обидел?

— Нет, это я от радости, — она поцеловала меня в щеку и погладила по голове. — Ты даже не представляешь как сильно я хотела от тебя ребёнка. Но несмотря на то, что мы не предохранялись, ни разу я не могла забеременеть. А теперь ты говоришь мне, что я стану мамой. Надо предупредить моих, отец давно хотел внука.

Дальше всё понеслось с огромной скоростью. Первым делом я рассказал об этом Марии, и та тут же начала бурную деятельность. Вызвала во дворец лекарей, а также приставила к Саше десяток охранников. На мой вопрос: «Зачем?» она лишь отмахнулась.

— Первый Мстиславский за столько лет. Я не прощу себя, если с ребенком что-то случится. Так что лучше не мешай, а помогай. Попроси у Сварога парочку защитных артефактов.

Сказав мне это, она направилась на кухню инспектировать поваров. Ох, чую настрадаются они от её опеки. Мария явно вошла в раж.

Я смотрел на весь этот бедлам и не понимал что мне с этим делать. С одной стороны, вроде как и бесит, а с другой, у меня, мать его, будет сын! В этот момент рядом со мной появилась Лада. Богиня улыбалась, а от неё во все стороны разносились волны еле видимого света.

— Поздравляю, брат. Твой сын станет сильным полубогом, а со временем сможет даже встать в один ряд с нами. Мы посоветовались и решили, что я буду рядом с твоей женой пока она не родит. Да и потом ещё какое-то время я присмотрю за малышом, всё-таки давно не рождались полубоги, люди не знают как с ними себя вести.

Так, стоп. Какой ещё полубог? Я ни разу не слышал про таких персонажей, а знаний у меня в голове немало. Лада будто бы прочла мои мысли и усмехнувшись начала говорить.

— Твой сын не первый ребенок, что рождается от союза Бога и человека. Только вот твоя жена довольно сильный маг и ваш сын возьмет лучшее от неё и от тебя. А предыдущие полубоги рождались от обычных женщин, но даже так они буквально с детства поражали своими силами. Некоторые из них даже превосходили Богов по силе. Но всё-таки он не Боги, так что рано или поздно они умирали.

— Так что с этими полубогами не так? Мой сын будет таким же, так что мне важно это знать!

— Да всё с ними нормально. Если с детства приучить их контролировать свою силу, то они могут жить вполне обычной жизнью. Только редко, когда они на такое соглашаются. Так что успокойся Яр, всё с твоим сыном будет в порядке.

Я немного успокоился, но всё равно иногда бросал подозрительные взгляды на Ладу, которая сидела рядом с Сашейи что-то ей рассказывала. Моя жена внимательно слушала, иногда кивала улыбаясь. Мда, всё понятно. Женский заговор тут у меня намечается. Так что пойду-ка я отсюда, пока на меня не обратили внимание.

Я решил пойти на полигон и немного потренироваться, тем более что я знал, что там наверняка будет Велес. Здоровяк любил проводить время на полигоне, оттачивая свои навыки. Увидев меня он кивнул и продолжил сосредоточенно махать длинным копьем, отражая летящие в его сторону слабенькие огненные шары, что пускали несколько моих гвардейцев. Я был не против того, что Боги используют моих людей, так как те получают дополнительную тренировку с очень сильными противниками.

Я отошёл в сторону, чтобы не мешать им, и сел в позу для медитации. Погрузившись внутрь себя я начал исследовать свой источник. Когда мы были на Марсе после смерти Перуна я что-то почувствовал, но до сих пор не мог понять что. И теперь я решил разобраться с этим. Мой источник был похож на огромное облако золотистой энергии. Она текла спокойно внутри моего тела, готовая в любой момент вырваться и помочь мне. Возле сердца я увидел небольшой шар, которого раньше не было. Я попытался разглядеть что это, но меня тут же выбило из медитации, а в своей голове я услышал небольшой шепот.

«Ещё не время, потерпи. Скоро ты всё узнаешь»

Открыв глаза я увидел стоящих рядом Богов, которые смотрели на меня недоуменно. Первым заговорил Сварог.

— Яр, что случилось? Ты сейчас устроил такой энергетический выброс, что мы еле успели рассеять его пока энергия не уничтожила город.

Я быстренько рассказал им всё что случилось, надеясь что они мне объяснят в чём дело. Но Боги молчали, хотя я заметил как переглянулись Сварог с Макошью.

— Да говорите вы уже! — не выдержал я.

— Нуу, то что мы тебе сейчас скажем скорее легенда чем реальность. Одна сильная колдунья в прошлом предсказала, что появится Бог, который сможет перейти на новую ступень. Что это за ступень и как Бог должен будет на неё перейти никто не знает. В общем-то это всё, что мы можем тебе сказать.

Сварог виновато пожал плечами, а я офигевал от того, что происходит вокруг. Колдунья, пророчество, новая ступень. Всё это больше походило на какую то глупую шутку. И мне сейчас совсем не хочется с этим разбираться. Я встал и уже хотел направится обратно во дворец, когда мы все одновременно почувствовали сильный всплеск энергии. Посмотрев друг на друга мы поняли что всё, началось.

* * *

Многие жители Земли могли сегодня наблюдать в небе очень интересное явление. Множество столбов света росли из земли и уходили прямо в небеса, которые потихоньку меняли свой цвет с голубого на золотой. Обычные люди не понимали в чём дело, а вот маги прекрасно чувствовали что планету закрыл щит чудовищной мощности. Они терялись в догадках кто это мог устроить и зачем, и лишь несколько Богов понимали в чём тут дело. Но они не собирались рассказывать никому что грядет величайшая битва за жизнь.

* * *

То что Яхве появился в нашей реальности мы почувствовали сразу. Артефакты созданные Богами просигналили нам о том, что в нашу реальность проникла новая сила.

— Что будем делать? — спросил я у остальных. — Вы же говорили, что у нас будет время прежде чем Яхве прорвется в нашу реальность. Но я точно почувствовал, что он уже здесь.

— Надо собирать союзников, — хмуро сказал Сварог — Артефакты смогут сдержать их ненадолго, похоже мы ошиблись в оценке его силы. Он намного сильнее. Так что у нас максимум час. И да, придется брать с собой всех, абсолютно всех кто способен дать отпор ангелам.

Я кивнул и переместился во дворец прямо к себе в спальню. Лада стояла рядом с женой и держала в руках небольшой меч.

— Яр, это то о чём я думаю?

— Да, — кивнул я, — он пришёл. Ты останешься с моей женой?

Богиня нехотя кивнула. Было видно что она хотела идти с нами, но она сама обещала защитить мою жену. Я подошёл к Саше и крепко обнял.

— Солнце, мне нужно идти. Но я обещаю, я вернусь, теперь я точно вернусь. Ради нашего сына.

Я погладил её живот и крепко поцеловав жену направился вниз.

На площади уже собирались мои бойцы. Я недоуменно глянул на них, не понимая откуда они узнали про битву. Спросив это у ближайшего бойца получил короткий ответ.

— Нам Велес сказал. И мы, господин, не бросим тебя.

Я смотрел на своих бойцов и видел в их глазах решимость идти до конца. И если я сейчас оставлю их тут, то они мне никогда этого не простят.

— Хрен с вами, герои. Так и быть, я возьму вас с собой. Но учтите, ничего хорошего вас там не ждет.

На это я услышал лишь дружный хохот дружинников. Я улыбнулся. Всё-таки хороших парней я собрал рядом с собой и я постараюсь чтобы большинство из них вернулись домой к своим семьям.

Я увидел идущую в мою сторону Марию. Она была необычайно серьезна и подойдя ко мне вплотную крепко обняла.

— Только попробуй не вернуться, паршивец. Только попробуй. И я лично найду тебя на том свете и вытащу за шкирку к жене и сыну.

Я обнял женщину, которая за это время стала мне очень дорога. Несмотря на всё что произошло в её жизни, она смогла удержаться и не впасть в уныние.

Я приказал дружинникам готовится, а сам переместился к Кощею. Возле его дома я увидел небольшую толпу нелюдей. Судя по их мрачным и решительным лицам они знали что случилось. Из дома вышел Кощей и Яга и я заметил, что обоих буквально переполняла энергия. Увидев меня они печально улыбнулись.

— Яромир, мы готовы защитить свой мир. Никто не сможет потом сказать, что духи струсили. Только прошу, позаботься о тех кто останется тут, если мы не сможем вернуться живыми.

— Обещаю, — серьезно сказал я, — Но было бы лучше, если бы вы вернулись. Сам понимаешь, куда мне до твоего управленческого опыта.

— А это уж как повезет. Главное победить, любой ценой. Даже сам мир за нас, — указал он на золотой щит в небесах — Так что не будем подводить его.

Я кивнул, открыл портал в который шагнули те нелюди, что были готовы биться с захватчиками. Нас было немного, но каждый стоил десятерых ангелов, а то и больше. Кощей и Яга вообще могут потягаться с Богами, так что шанс нашей победы достаточно высок. Я бросил ещё один взгляд на квартал нелюди и шагнул в портал.

На той стороне всё кипело. Мои бойцы тащили ящики с оружием и артефактами, Сварог раздавал некоторым сильным магам артефакты и броню, а Макошь водила руками над толпой и перейдя на магический взгляд я увидел как она встраивает в ауру бойцов специальные плетения, чтобы они могли спокойно пережить перенос на Марс. Вдруг я услышал гул над головой. Сначала я ничего не понял, но потом увидел три силуэта приближающихся дирижаблей. Когда дирижабли зависли прямо над площадью из их гондол начали спускаться маги во главе с нашим архимагом. Ректор нашего магического университета был в броне, а в руках держал свой молот.

— Здравствуй, Яромир, — улыбнулся он — Вот, пришел отдать тебе долг. Я всё ещё помню благодаря кому я до сих пор жив. Надеюсь ты не откажешься от одного архимага и двух сотен магов?

— Конечно не откажусь. Спасибо что пришли. Не понимаю как вы узнали, но я благодарен вам за это.

— У каждого свои секреты, Яромир. Не только у тебя есть божественные артефакты.

Нагло ухмыльнувшись ректор прошел мимо и направился прямиком к Маре. Именно она у нас заведовала всеми магами.

Через час всё было готово. Стройные ряды гвардейцев и магов вызывали гордость. Несмотря ни на что нам удалось собрать внушительную силу. Боги уже собрались открыть портал, когда на краю площади появилась огромная фигура Фенрира и улыбающийся Локи.

— Вы же не думали что я откажусь от такого веселья?

* * *

Марс.

Когда Яхве увидел конец пути он почуял что-то неладное. Однако он не успевал ничего сделать и всё его войско вывалилось на поверхность красной планеты. Тут же на его плечи навалилась огромная тяжесть и он почувствовал как сила начала покидать его тело. Однако он не зря считался сильным Богом. Яхве тут же перекрыл каналы силы и начал давить на артефакты, которые высасывали его силу. Надо отдать должное божкам этого мира, они сумели создать хорошую ловушку. И если бы он был хоть чуточку слабее они бы взяли его голыми руками. Но Яхве был чертовски силён, а ещё с ним было его верное войско. Архангелы уже начали отдавать команды отрядам ангелов, которые начали искать артефакты. Сами же архангелы начали делится силой и шаг за шагом у него получилось отразить атаку артефактов. Скоро вернулись несколько отрядов ангелов и Яхве получил ещё одну неприятную новость. Они не могли выйти из определенного квадрата и теперь им придется ждать врагов тут. А то что они придут Яхве не сомневался. Что ж, первый раунд за ними, но победа в битве не означает победу в войне. Яхве достал два огромных кристалла зелёного цвета и положил их на землю. Артефакты, а это были именно они, тут же начали свою работу и через двадцать минут вокруг войска поднялась большая крепость. Яхве был доволен, ведь Боги этого мира вряд ли понимают что их тут ждет. Крепость созданная артефактами могла спокойно держать даже его удары, а ведь он сильнее любого местного Бога. У крепости была лишь одна слабость, энергию она жрала как не в себя. Но для этого были накопители, которых у Яхве хватит на то, чтобы хоть целый год держать крепость. Ангелы уже поднялись на стены, рассматривая окружающий пейзаж. Пока всё было тихо, Яхве не чувствовал ничего. Он посмотрел на видневшуюся вдалеке голубую планету, которая почему-то теперь светилась золотом. Неожиданная догадка заставила Яхве поморщится. Значит сам мир решил включится в игру, а это уже серьезно. Пробить щит поставленный самим миром будет очень сложно.

Подошедший Михаил ждал пока Яхве наконец-то обратит на него внимание. Бог мысленно усмехнулся. Михаил всегда был одним из лучших его творений. Будет обидно, если он умрет.

— Говори, Михаил. В чём дело?

— Отец, — поклонился тот — мы нашли несколько странных артефактов. Они не магические, скорее технологические изделия.

Михаил протянул ему два небольших прямоугольника. Яхве взял их в руки и начал рассматривать. Они безусловно были сделаны без магии, но при этом спокойно могли работать с ней. Странно, первый раз он такое видит. Вдруг Яхве почувствовал сильный магический всплеск. Повернув голову он увидел огромный портал, который открылся километрах в пяти от крепости. Из портал выходили войска и их было достаточно много. Яхве нахмурился. Даже отсюда он видел, что там было много сильных магов, а значит битва предстоит непростая. Повернувшись вновь к Михаилу он кивнул.

— Готовь войска. Скоро всё начнется.

* * *

Площадь дворца.

Мы снова не успели открыть портал, на этот раз нам помешал Род. Бог был в полном боевом облачении, а в руках держал массивный клинок. Бог оглядел наше воинство, усмехнулся и подошёл к Сварогу. Боги о чём-то пошептались, а потом Род встал рядом со мной.

— Здравствуй, Яромир, — тихонько сказал он — Надеюсь ты готов к битве?

— Я тоже на это надеюсь, — ответил я — а ты какими судьбами?

Род нахмурился.

— Сварог позвал меня. Или ты думаешь, что я собирался отсидеться в стороне? Я конечно совершил огромное количество ошибок, но я никогда не предам свой мир.

Глаза Рода яростно сверкнули. Я понимал что на этот раз Род был честен. И меня это несказанно радовало. Нам и так пришлось убить одного Бога, хорошо что не пришлось второго. Наконец-то все были в сборе и Боги приступили к открытию портала. Через пять минут огромное окно портала замерцало и Велес перешел на ту сторону. Через минуту Бог вернулся и кивнул. А дальше мы начали медленно переходить на ту сторону. Если бы не люди всё прошло бы намного быстрее, но учитывая их количество спешить было нельзя. В итоге весь переход занял около получаса, я вместе с Родом перешли в числе последних. Стоило мне ступить на поверхность красной планеты как я сразу же почувствовал что тут что-то не так. Я попытался понять в чём дело и очень быстро нашёл проблему. Там где по идее мы должны были увидеть ослабленную армию Яхве мы увидели огромную крепость. Высокие двадцати метровые стены с круглыми башнями вызвали у меня оторопь. Какого хрена? Откуда тут крепость?

Этот вопрос интересовал не только меня и, судя по лицам остальных Богов, они тоже ничего не понимали.

— Сварог, — спросил Велес — ты что нибудь понимаешь?

Кузнец отрицательно покачал головой.

— Кажется нас переиграли, — тихо сказал я — и нам придется туго. Я не уверен, что мы бы справились с ними в чистом поле, а теперь, когда они за стенами, шанс победить в разы меньше. И хоть их пока сдерживают ваши артефакты, они не вечные.

И в этот момент мы услышали громкий звук рога сто стороны крепости.

Глава 14

Резко повернувшись в сторону крепости, мы увидели фигуру, которая стояла прямо на зубцах. Мне удалось рассмотреть её достаточно хорошо и я узнал в этой фигуре архангела Михаила. Он легко спрыгнул со стены, и приземлившись, поднял небольшое облако пыли.

— Кажется нас зовут в гости, — усмехнулся Сварог, — пойдем узнаем, что от нас хотят.

Мы мгновенно переместились ближе к стенам крепости, предусмотрительно навесив на себя щиты. Никому не хотелось получить заклинанием по лбу.

Архангел смотрел на нас презрительно, словно перед ним не Боги, а обычные люди. Этот взгляд мне не понравился.

— И чего смотришь? — спросил я, — Пытаешься узнать того кто надрал тебе задницу?

Моя фраза заставила богов улыбнуться, а архангела поморщится.

— У меня к вам предложение от отца. Он предлагает вам преклонить колени и добровольно сдаться и тогда планета пострадает не слишком сильно. Но если вы откажетесь то он обещает, что уничтожит всю жизнь на планете, а потом заселит её своими слугами.

По мере того как он говорил я чувствовал как растет напряжение. Боги перестали контролировать свои ауры и давление энергии росло с каждой секундой. Архангел делал вид что ему это нипочем, но я прекрасно видел как сложно ему под таким давлением.

— Можешь передать своему отцу, что он может идти нахер. Да и вас может забрать с собой, нам тут идиоты не нужны.

Мои слова немного разрядили ситуацию, но именно что не намного. Вдруг мне в голову пришла интересная идея.

— Хотя у меня есть один вариант. Если ты выйдешь биться против меня и победишь, то так и быть, мы сдадимся. Но если ты проиграешь, то ты просто проиграешь. Вряд ли твой папаша согласится убраться из нашей реальности.

Архангел ненамного замер, видимо общался с кем-то мысленно, а потом ответил.

— Хорошо. Отец согласен. Тогда выпустите меня из вашей ловушки или вы предлагаете драться прямо тут?

Боги переглянулись и Сварог создал прямо перед архангелом небольшой портал.

— Только попробуй дёрнуться, — предупредил его кузнец, — умрешь сразу.

И по его тону было понятно что он совсем не шутил.

Архангел молча кивнул и шагнул в портал. Вышел он недалеко от периметра сети артефактов и сразу же оказался в окружении богов. Он занервничал, однако боги даже не думали накинутся на него. Наоборот, они создали довольно большой круг и кивнули мне чтобы я вошел внутрь.

Архангел смотрел на меня и ухмылялся.

— Ну что, божок, готов к смерти?

— К твоей? -спросил я — Конечно готов.

И метнул в сторону архангела две чёрные молнии. Архангел легко ушел в сторону от моей атаки и тут же получил в бок каменное копье, которое откинуло его обратно в центр круга. Конечно его щит выдержал, но сам факт, что он попал под такую простенькую атаку говорил о многом. Его глаза полыхнули белым светом, и вытянув руку он пустил в мою сторону луч чистой силы. Я подставил свой меч, чувствуя как металл начал нагреваться. Тем не менее клинок выдержал и даже впитал в себя часть силы архангела. Увидев что его атака не нанесла мне вреда он протянул в мою сторону руки и приготовился ударить ещё сильнее, но не успел. Я мгновенно переместился вплотную к нему и ударил кулаком, который накачал силой под завязку. Мой удар смог пробить щит архангела, и я почувствовал как проминается грудная клетка врага. Его отбросило метров на десять и архангел упал на спину. С трудом, но ему удалось подняться. Я смотрел на то как его кости встают на место и понимал что битва скорее всего будет долгой.

— И это всё на что ты способен? — спросил он — Я то думал, что Боги у вас будут посильнее. Видимо ошибся.

Попытка архангела вывести меня из себя лишь заставила меня усмехнуться. Он что серьезно думает, что я поведусь на этот дешевый подкол? Мда, совсем они нас за врагов не считают.

Архангел щёлкнул пальцами и у него в правой руке появилось копье, покрытое непонятными символами. Но даже так я почувствовал угрозу от этого оружия. Мне лучше не попадаться под удар этого копья.

Первые несколько минут я легко уходил от его атак, но мне это надоело и я решил атаковать. Дождавшись очередного выпада, я отвел копье в сторону и буквально кончиком клинка достал правую руку архангела. Но этого оказалось достаточно чтобы рука резко потеряла подвижность. А ещё конечность посерела, будто бы у покойника. Архангелу это явно не понравилось, он скрипнул зубами явно сдерживая крик. Левой рукой он взял копье, но было понятно что это уже начало конца. Ещё несколько минут и мне удалось достать его левую ногу. На этот раз архангел не выдержал и закричал. Но тем не менее он попытался встать, однако я не дал ему это сделать. Резкий взмах мечом и голова архангела отделяется от тела и падает на красную почву. А дальше произошло то, что никто не ожидал. Сила из мёртвого тела вырвалась и впиталась в мою грудь. Я почувствовал резкую боль, а потом тепло, которое быстро разнеслось по всему телу.

Я прислушался к своему организму, пытаясь понять, что изменилось в моём теле. Однако, если не учитывать внимание на увеличенный запас энергии, то всё было нормально. В этот момент со стороны крепости мы услышали гневный вопль. На всякий случай мы переместились обратно к своим войскам.

* * *

Яхве был в ярости. Один из его архангелов мёртв, причем мёртв окончательно. Конечно бывали случаи когда архангелы встречали сильных соперников, которые побеждали их, но энергия всегда возвращалась обратно к Яхве и он мог легко возродить павшего архангела. А сейчас энергия была поглощена, и архангел мёртв окончательно. Бог бесился, но не мог ничего с этим сделать, а окружающие его ангелы и архангелы старались держаться как можно дальше от него. Мысли в голове Бога мелькали с огромной скоростью, но он никак не мог придумать как решить эту проблему. Если убитые ангелы начнут подпитывать своей энергией этих Богов то они станут сильнее, а значит он может проиграть. Это не вписывалось в его планы, поэтому он решил пока повременить с атакой. Надо придумать как устранить эту проблему.

* * *

Мы несколько часов ждали атаки со стороны Яхве, но время шло, а они не атаковали. В конце концов мне это надоело и я подошел к Сварогу.

— И что будем делать? Похоже нас не собираются атаковать, а значит они ждут наших действий.

— И что ты предлагаешь? Я всё это время сканировал их крепость и могу точно сказать, что это очень сильный артефакт. А значит пока мы будем её уничтожать потратим огромное количество энергии. И что нам делать я не понимаю.

Я задумался. Кузнец прав, тратить энергию на крепость неразумно, тогда мы будем слабее в битве, а именно этого мы хотим избежать. А что если?

— Сварог, а может просто притащим пушки? Смысл тратить энергию, если у нас есть оружие, которое в принципе может справится с их стенами. Конечно придется больше времени уделить этому делу, но зато мы сэкономим энергию.

Боги оживились и начали обсуждать мою идею. И лишь Кощей с Ягой стояли немного в стороне и улыбались.

В итоге через двадцать минут Боги наконец-то согласились с моим предложением и открыли портал обратно на землю. На землю я вернулся в одиночку, остальные Боги решили остаться на Марсе чтобы контролировать крепость.

На земле я сразу же переместился в императорский дворец. Я собирался стрясти с императора помощь в этом деле. Гвардейцы на входе отдали честь и один из них проводил меня к императору. Тот находился в дворцовой библиотеке. Увидев меня император удивленно поднял бровь.

— Добрый день, князь. Не ожидал тебя увидеть тут. Насколько я знаю ты сейчас должен быть в другом месте.

— Приветствую, государь, — усмехнулся я — Да вот есть у меня к вам одна просьба, думаю не откажете.

Император сразу же убрал с лица улыбку и теперь передо мной стоял глава огромной империи.

— Слушаю тебя внимательно, Яромир, — сказал он холодным официальным тоном.

Через полчаса, когда я ему вкратце рассказал какая у нас ситуация, император уже ходил из стороны в сторону словно маятник. Я смотрел на его метания и улыбался. Кажется только сейчас он понял насколько его проблемы ничтожны по сравнению с тем что происходит сейчас.

— Я выделю тебе не только пушки, но и сотню своих гвардейцев, — наконец-то сказал император, — И не отказывайся, они у меня все маги уровня мастера, так что лишними не будут. Да и артефактами они обвешаны с головы до ног.

Я собственно и не собирался отказываться, помощь лишней не бывает.

— Согласен, государь. Лишними они точно не будут. Только всё это мне надо как можно быстрее.

Вместо ответа император потянулся к браслету связи и тут же принялся раздавать команды. Закончив он повернулся ко мне.

— В течении часа всё будет готово, а пока пойдем, пообедаем, если ты не против.

Мы направились в обеденный зал где слуги уже успели всё накрыть. Некоторое время мы молча отдавали должное готовке императорского повара, а потом наконец-то император не удержался и спросил.

— Насколько я знаю у тебя будет наследник? Это хорошая новость для твоего рода.

То что император уже всё знает меня ни капли не удивило. Всё-таки мой тесть наверняка уже успел растрепать всем про это.

— Да, государь, сын у нас будет. Лада обещала что это будет сильнейший маг на земле.

О том что сын мой будет не простым магом, а полубогом я решил смолчать. Итак моё появление в империи сильно взбаламутила всё дворянство. А узнай они что и мой сын будет таким же как и я возмутителем спокойствия точно попытаются уничтожить его. Конечно нихрена у них не получится, но рисковать женой и сыном я не хотел.

— Сильный маг это хорошо, — довольно кивнул император, — из-за войны у нас большие потери и на нас уже нацелились соседние империи. И чем больше у нас будет сильных магов тем лучше. Я ведь прекрасно понимаю, что рано или поздно ты перестанешь интересоваться империей, сила Богов слишком велика, чтобы она вмешивалась в дела простых людей.

Мы ещё десять минут общались пока в зал не вошел один гвардеец и подойдя к императору доложил что пушки и гвардия готовы. Я поблагодарил императора за его помощь и вышел на улицу. На площади стояли пятьдесят пушек и сотня гвардейцев. Я оглянул их стройные ряды и довольно кивнул. Магическим зрением я прекрасно видел что император отдал мне лучших своих бойцов. И насчет артефактов он тоже не приукрасил, они и правда были увешаны ими с головы до ног.

Я махнул рукой и открыл перед ними огромный портал. Бойцы охнули, но быстро справились с удивлением.

— Бойцы, на той стороне вас ждет битва, которая определит будет жить наша планета или нет. Так давайте же покажем нашим врагам чего стоят русские воины!

— Ура! Ура! Ура!

После этого гвардейцы спокойно, словно на параде, начали переходить на другую сторону. За ними следовали артиллерийские расчеты, которые тащили пушки и ящики со снарядами. Когда последняя пушка ушла в портал я ещё раз глянул на дворец и тоже перешел на ту сторону.

На той стороне ребят тут же приняли мои дружинники и быстро объяснили в чём дело. Но большинство тут же принялись глазеть на крепость. Я подошел к Богам.

— Император решил направить к нам сотню своих гвардейцев. Думаю нам не помешают дополнительные сто магов. Пока меня не было что-то случилось?

Сварог отрицательно покачал головой.

— Затихли, собаки. Только дежурят на стенах, а больше ничего. Будто бы что-то ждут.

Я задумался. Поведение Яхве и правда было подозрительным. Он на минутку собрался наш мир завоевать, но вместо этого заперся в крепости и ничего не делает. Я не думаю что его могла испугать смерть одного архангела, а значит дело в другом. И мне очень сильно хотелось понять в чём же.

— С другой стороны — сказал я — нам это даже на руку. Пока они в крепости, мы можем спокойно бить по ним из пушек. Всех так не убьем, но кое кого всё равно достанем.

За это время пушки успели установить и закрепить. А несколько магов земли подняли небольшие редуты вокруг них, чтобы в случае чего расчеты могли защищаться. Прямой наводкой тут никто бить не собирался, поэтому земляные валы подняли на два с половиной метра. Через час пушки были готовы и я скомандовал первый залп. Пушки грохнули и в сторону крепостной стены понеслись пятьдесят снарядов усиленных магией. Я увидел как эти снаряды врезались в стену, но на первый взгляд никаких повреждений не нанесли. Однако в магическом взгляде я увидел как стена стала чуть тусклее. Значит работает наша стратегия! А дальше пошел конвейер. Пушки стреляли по очереди, чтобы не перегревать стволы, но каждые тридцать секунд в стену крепости врезались по четыре снаряда. Мы очень быстро привыкли к грохоту, ведь каждый такой грохот приближал падение этой проклятой стены.

* * *

Яхве был не просто зол, он был в бешенстве. Эти уроды притащили пушки и просто били по стенам крепости, снижая заряд накопителей в артефакте. Нет, энергии конечно ещё хватит надолго, но вот сам факт, что вместо того, чтобы тратить свою энергию противники предпочли использовать технологии его очень сильно бесило. Он подозвал к себе архангела Гавриила.

— Удалось разобраться с этими проклятыми артефактами? Сколько нам еще торчать тут?

Гавриил опустил глаза.

— Пока нет, отец. Мои сильнейшие ангелы пытаются их разрушить, но пока ничего не получается.

— Конечно не получается, — раздраженно сказал Яхве — Эти артефакты созданы Богами, ангелы не настолько сильны чтобы уничтожить их. Продолжайте попытки, как только будет результат сразу же доложи мне.

Гавриил кивнул и ушел, а Яхве продолжил ломать голову над внезапной проблемой. Он до сих пор не мог понять как тот божок смог поглотить энергию архангела. И пока он это не поймет всё его войско под угрозой.

* * *

Четыре часа спустя.

Мы решили сделать небольшую паузу. Снарядов уже потрачено огромное количество, и хотя стена пока что стояла, но ей осталось недолго. В магическом зрении стена уже не светилась, а лишь изредка мигала. Но пушкам нужен перерыв, надо пополнить боезапас. За эти четыре часа маги неплохо поработали, при этом пользуясь исключительно накопителями. Они подняли стены, вырыли траншеи и устроили на пути к нашему небольшому войску огромное количество магических ловушек. Теперь когда ангелы нас атакуют, то неминуемо попадут под удар. Я проводил большую часть времени в медитациях пытаясь понять что произошло, когда я убил архангела. Нет, я понял что каким-то образом смог поглотить его энергию, но вот каким никто не мог сказать. Эта энергия принадлежала другому Богу и по идее я не должен был её поглотить. Это один из механизмов мира, чтобы Боги не убивали друг друга ради силы. Но медитация не давала нужные мне ответы и в итоге я забросил это дело. Когда я в очередной раз пришёл в себя, то увидел сидящего рядом Кощея.

— Не получается, да? — спросил он — И не получится, Яромир. Ты пытаешься получить ответы, которые выше твоего понимания. И пока ты не дорастешь до этого уровня то даже получив эти ответы ты ничего не поймешь.

Кощей ухмыльнулся, а я нихрена не понял. О чем это он? Какой уровень?

Видимо последний вопрос я задал вслух, потому что Кощей ответил.

— Уровень творца. Боги и духи далеко не самые сильные существа во вселенной. Боги не создают миры, не зажигают звезды и не уничтожают их. Скажем так, боги это как жандармы, следят за порядком, но не устанавливают его. А вот кто выше, это уже другой вопрос на который возможно рано или поздно ты получишь ответ. И пока я пытался понять о чем речь он встал и неспеша направился к своим. Скоро должна была начаться битва.

Глава 15

Земля. Столица Британской Империи.

Британский император был не в духе. Над планетой появился непонятный щит, а его архимаги лишь жали плечами не зная что это такое. К нему подошел один из старейших архимагов и поклонился.

— Мой император, разве так важно что это за щит? Как по мне у нас есть дела поважнее.

— Да? И какие? — язвительно спросил император.

— Например, мы наконец-то можем разобраться с русской проблемой. Я точно могу сказать что их сильнейшие маги покинули империю, так же как и Боги.

Слова архимага заинтересовали императора.

— Откуда информация?

Архимаг хитро улыбнулся.

— Не только у разведки есть агенты, у магов свои источники. Но то что сильнейшие защитники империи покинули её это факт. Так что мы можем легко отвоевать земли бывшей Римской Империи. Надо лишь отправить усиленный корпус магов и через несколько дней эти земли будут нашими.

— А что будет когда их маги вернуться? Не получится ли так что мы получим горячий конфликт с русскими и потеряем больше чем приобрели?

— Ну, не факт что они вообще вернуться. А даже если вернуться мы успеем укрепить новую территорию так что она станет неприступной крепостью. Их император не дурак, война и так обошлась ему в крупную сумму, он не станет развязывать новый конфликт.

— Что ж, логика в ваших словах есть. Позовите ко мне моих лордов, мы идем на войну!

* * *

Тверь.Княжеский дворец

Саша тосковала. Вроде бы прошло всего полдня с тех пор как её муж ушел, но тревога не отпускала княгиню. И лишь благодаря Ладе она держалась. Богиня любви всё время была рядом, ни на секунду не оставляя её в одиночку. Сейчас они находились у Яромира в кабинете, Саша решила немного отвлечься от всего при помощи работы. Разбирая очередное письмо от одного из жителей города они услышали шум на улице. Подойдя к окну они увидели как несколько гвардейцев тащат за собой двоих мужчин. Через несколько минут в дверь кабинета постучали и внутрь вошел один гвардеец.

— Ваша светлость, — поклонился он, — у нас проблема. На завод напали, много станков уничтожено, а работа остановлена.

— Рассказывай, да побыстрее.

Гвардеец немного помялся, смотря на Ладу, но потом всё-таки начал говорить.

— Мы как обычно патрулировали улицы города когда с нами связали работники завода. Мы ничего толком не поняли так как было шумно и были слышны взрывы. Поэтому мы сразу же поспешили туда, а когда пришли увидели разрушенную стену и несколько мёртвых работников. Охрана завода не смогла справится с нападающими, но они сумели их сдержать до нашего прихода. Двух мы смогли взять живьем. Допросить пока не успели.

Саша задумалась. Она конечно ожидала возможных проблем с уходом мужа, но то что всё это случилось так быстро её немного напугало. Она умела воевать, но вот решать проблемы такого формата она не привыкла. Раньше этим занимался отец, а после того как она вышла замуж за Яромира то уже он. И сейчас она пыталась понять что ей делать.

— Допросите этих бандитов и как только узнаете кто стоит за этим нападением сразу же доложите мне. И сделайте это как можно быстрее.

Гвардеец поклонился и вышел из кабинета. Саша посмотрела на Ладу.

— Что ты думаешь по этому поводу?

Богиня пожала плечами.

— Я не очень разбираюсь в делах вашего мира, но то что на ваш завод напали меня напрягает. Твой муж только ушел из дома и сразу же появилась проблема. А значит кто-то давно выслеживает ситуацию в княжестве, и этот то-то в курсе всего что тут происходит. Моя главная забота это твоё здоровье, поэтому в случае чего я тебе помогу.

Лада подошла и обняла девушку. На самом деле она лукавила говоря что не разбирается в делах людей. Но лезть в это всё она не очень хотела. Её задача в том, чтобы охранять княгиню и её будущего сына.

* * *

Крепость Яхве.

Ангелам наконец-то удалось уничтожить один артефакт, и в крепости сразу стало легче дышать. Дополнительную энергию Яхве тут же направил в артефакт крепости и крепостная стена обновилась, вновь став целой.

Архангел Гавриил, который доложил об уничтожении артефакта, стоял рядом с Богом и почтительно молчал. Он пытался понять замысел Отца, но пока ничего не получалось.

— Гадаешь в чём смысл моих действий? — Яхве легко прочел мысли своего архангела, — Я не хочу бросать в бой против подготовленного врага наши легионы. Мы потеряем слишком много бойцов, а они нам нужны, чтобы народы живущие на этой планете стали покорны мне.

— Но, отец, разве ты не можешь как обычно возвращать ангелов к жизни, как делал раньше?

Яхве поморщился. Гавриил всегда был довольно умным архангелом, предпочитая вместо воин плести интриги и добиваться своего умом, а не силой.

— Нет, не могу. Каким-то образом душа твоего брата Михаила не вернулась ко мне, а была поглощена одним из врагов. И пока я не придумаю как справится с этой проблемой легионы будут стоять на месте.

Яхве посмотрел на задумавшегося архангела и усмехнулся. Наверняка тот сейчас пытается придумать как решить эту проблему.

Вдруг Гавриил поднял взгляд на Бога и улыбнулся.

— Отец, кажется я придумал как решить нашу проблему. Только придется каким-то способом заманить нужного нам Бога поближе к крепости.

— Внимательно тебя слушаю, сын.

* * *

Пушки возобновили свой огонь, но вскоре мы увидели как весь урон причиненный стене просто исчез. Обычные люди не поняли как это произошло, а вот я увидел что прежде чем стена восстановилась где то внутри был сильный выброс энергии. Это заметил не только я, но и остальные Боги. Сварог нахмурился, а Велес буквально зарычал.

— Все наши труды на смарку, — заметил Локи, — кажется нас вновь переиграли.

— Всё не так просто, — хмуро заметил Сварог — я почувствовал как один из наших артефактов был уничтожен. А если они уничтожат ещё один артефакт то смогут вырваться за периметр. И тогда вся эта орава хлынет на нас.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, — идти в атаку это самоубийство, а других вариантов у нас нет.

— Надо как нибудь выманить Яхве за стену и убить его.

— Ага, — усмехнулся я — Так он и выйдет. Яхве кто угодно, но не идиот. И легионы свои он притащил не ради красоты. Нет, сначала он пустит их в бой, чтобы ангелы нас потрепали и лишь потом выйдет сам. Раньше его можно не ждать.

Боги замолчали, и каждый задумался о своем. Война сразу пошла не по плану и похоже нам придется очень долго торчать тут. А в отличии от нас людям нужна еда и сон. Так что скорее всего придется либо возвращать их обратно на землю, либо переносить на Марс еду и всё остальное. И какой вариант выбрать я пока не знал. Вдруг со стороны крепости в нашу сторону пошла огромная волна чистой силы. Некоторые люди даже попадали на землю, однако большинство спокойно выдержали это явление. Однако все так или иначе обратили внимание на крепость и то что я там увидел мне очень сильно не понравилось. На стене наконец-то появился Яхве. Я прекрасно видел его выражение лица, его усмешку и наглый, полный превосходства взгляд. Он хлопнул в ладони и я увидел надпись, которая появилось прямо у него над головой.

" Предлагаю битву. Только ты и я. Готов поклясться силой."

Я прекрасно понял что надпись адресована мне. Остальные Боги тоже это прекрасно поняли и первой отреагировала Макошь.

— Яромир, ты ведь понимаешь что это ловушка? Даже если допустить что он и правда готов драться честно он всё равно сильнее. Но я уверена что он не будет драться честно. Явно ведь задумал какую то гадость.

Я прекрасно понимал правоту её слов, но так же я понимал что это мой шанс закончить всё быстро. Без предводителя ангелы долго не продержаться. Но если раньше я был готов даже сдохнуть, но разобраться с проблемой, то теперь всё намного сложнее. Теперь мне нельзя умирать.

Ко мне подошел Сварог.

— Тебе нельзя соглашаться, — сказал он, — мы сможем победить без этого. Нет смысла рисковать своей жизнью.

— Ты уверен? Я вот совсем не уверен что у нас получится. Даже если я его не убью то смогу неплохо потрепать, а энергия у него не бесконечна. Так что я пойду.

Сварог тяжело вздохнул. Явно переживает старик.

— Лучше обещай мне что в случае чего позаботишься о моей семье и не дашь их в обиду.

— Обещаю.

Он крепко меня обнял, да так что у меня хрустнули все кости. По очереди ко мне подошли все боги чтобы попрощаться. И я и они прекрасно понимали что скорее всего это путь в один конец, Яхве слишком силен для одного из нас.

Один шаг и я стою недалеко от крепостной стены. Яхве прыгнул и оказался в десяти метров от меня. В левой руке у него появился небольшой круглый щит весь покрытый непонятными символами. А в правой руке у него появилась натуральная молния. Она была настолько яркая что мне пришлось даже немного приглушить своё восприятие чтобы не ослепнуть.

— Лампочку выключи, уж слишком ярко светит.

Яхве широко улыбнулся.

— А я всё думал, согласишься ты или нет. Прежде чем начать бой, хочу задать тебе один вопрос.

— Валяй. Только не слишком сложный, не хочу напрягаться отвечая.

Я делал вид что расслаблен хотя на деле из-за всех сил пытался выдержать давление его ауры. Его сила настолько была больше моей что мне пришлось все свои резервы подключать чтобы просто находится рядом с ним.

— Как тебе удалось поглотить Михаила? Он был архангелом, а я его создатель. И даже в случае смерти оболочки душа должна была вернуться ко мне.

И вот после этих слов все встало на свои места. Я понял почему Яхве ничего не предпринимал. Он просто боялся что мы поглотим силу его созданий и станем намного сильнее. В таком случае он бы просто проиграл бы нам сразу.

— Даже не знаю что тебе ответить. А может твой сыночек просто решил что больше не хочет возвращаться к тебе. Ну, а что, ты его постоянно на смерть посылаешь, а у меня тихо, спокойно.

На лице Яхве заиграли желваки.

— Не надо со мной шутить. Думаешь я не вижу как ты изо всех сил пытаешься выдержать мою силу? А ведь я даже не напрягаюсь — он ухмыльнулся — Ты жалок, бывший смертный. Я оттачивал свою силу тысячелетиями, неужели ты думаешь что можешь хоть как-то мне навредить?

Я пожал плечами.

— А почему бы и нет. Ты можешь сколько угодно кичится своими силами, но мы все равно выкинем тебя и твою свору из нашего мира. Каждый мертвый ангел будет усиливать нас, а тебя делать слабее. И когда ты останешься один мы уничтожим тебя.

Я намеренно его провоцировал, надеясь что он сделает какую нибудь глупость. Но у меня ничего не вышло. Яхве выдохнул, и улыбнулся.

— Хорошая попытка. Мой черед.

А дальше я успел заметить лишь небольшую вспышку и моё сознание засосало в темноту.

* * *

Тверь. Княжеский дворец.

То что с мужем что-то случилось Саша почувствовала сразу. Бросив полный паники взгляд на Ладу, она увидела что та нахмурилась.

— Что-то не так, Яромир как будто бы пропал из нашего мира.

Богиня поняла, что зря это сказала, когда увидела как падает в обморок княгиня. Бросившись к ней она двумя касаниями привела её в чувство.

— Умоляю, скажи что с ним всё хорошо — Саша смотрела на богиню таким взглядом, что той пришлось через силу улыбнуться и кивнуть.

— С ним всё нормально. Он скорее всего просто во внутреннем мире другого Бога. Такое бывает, если Бог сильный.

Саша немного успокоилась, но всё равно пустота в груди не давала ей спокойно сидеть и она решила пойти прогуляться. Лада охотно поддержала её, пытаясь скрыть насколько она на самом деле взволнована.

* * *

Когда сознание вернулось ко мне я понял что нахожусь в очень странном месте. Небо было покрыто тяжелыми свинцовыми тучами, почва под моими ногами больше напоминала пепел, а вокруг, насколько я видел, были одни лишь руины.

— Нравится? — голос Яхве был полон сарказма — Я этот мир сам создал. Каждый раз я закидываю сюда своих врагов, а потом наблюдаю как мой ад их ломает.

Я мысленно потянулся к своему источнику в попытке атаковать, однако ничего не получилось. Что за чёрт? Он не настолько силен, чтобы лишить меня моих сил.

— Ты прав. Вот только этот мир создал я, а значит тут всё подчиняется мне. Поэтому можешь не надеяться на свою силу. Удачи, божок.

Громко хохотнув напоследок, Яхве растворился, оставив меня в одиночестве. Зло сплюнув я направился к ближайшим развалинам. Хорошо хоть эта падла не смогла лишить меня моего меча, чувствую тут придется им помахать прилично.

Судя по всему когда-то на месте этих развалин был большой двухэтажный дом. Лишь одна стена кое как стояла, остальные давно обвалились и просто лежало грудами камней. Присев на более менее ровный камень, я задумался. В том что меня поймали виноват только я, слишком уж самоуверенным стал. Помощи из реального мира тоже можно не ждать, могли бы уже помогли. А значит выход отсюда мне придется искать в одиночку. Мой взгляд вдруг зацепился за перстень на моей руке. Перстень рода Мстиславских был со мной! Я вскочил и тут же попытался открыть себе путь в мир Ворона и у меня всё получилось! Вот только вместо того чтобы попасть туда получилось всё наоборот. На моих глазах небольшой кусочек окружающего меня мира обрел краски, а я увидел стоящего рядом со мной довольного старика.

— Хе-хе, спасибо за подарок, внучек. Целый мир, который ещё и накачен под завязку силой Бога редко можно заполучить. И теперь, когда ты меня сюдапустил, я очень быстро сделаю этот мир своим.

Ну, насчет быстро у меня были сомнения, всё-таки придется тягаться со старым и сильным Богом.

— Рад тебя видеть, старче, — обнял я его, — Мне сейчас совсем не помешает помощь.

— Вижу — хмыкнул Ворон, — поймали тебя, да, Яр? Эхх, зажрался ты, внучек, забыл что всегда найдется кто-то посильнее.

Ворон внимательно осмотрелся, и даже принюхался, а потом вдруг стал серьезным.

— В этом мире очень много тварей созданных специально для того, чтобы истощать души тех, кто сюда попадает. А когда душа истощается, то вместо личности остается пустая оболочка.

Мда, охренительная новость. Теперь я понял почему Яхве закинул меня сюда. Хочет убить мою душу, тварь, при этом сам ничего не делая.

Злость затопила мой разум, и я начал искать что бы сломать, когда увидел первую тварь, которая подкрадывалась к нам между камнями. Меч сам собой прыгнул ко мне в руки и двумя ударами я отрубил ей передние лапы.

Тварь начала верещать, пытаясь отползти, но я не дал ей это сделать. Ещё один удар и голова твари отделяется от тела, а в мой пустой источник вливается несколько капель энергии.

Это меня отрезвило, и успокоившись, я начал рассматривать тушу мертвого зверя. Длинное туловище покрытое черной чешуей, сильные лапы с мощными когтями, которые легко разорвали бы меня доберись тварь до моего тела. Хвост заканчивался небольшим костяным наростом. А вот башка чудища меня удивила. Формой она одновременно смахивала и на кошку и на собаку, вот только не была ни тем ни тем. Восемь небольших глаз, расположенных так чтобы иметь максимальный обзор, мощная челюсть с выпирающими клыками и длинный, раздвоенный язык. Мда, явно искусственно созданная херня. И я даже догадывался кто создал её. Ворон подошел, потыкал пару раз в тушу своим посохом и довольно улыбнулся.

— Кажется нам повезло. Эти создания содержат силу хозяина и служат своего рода проводниками энергии. Но тот кто это сделал забыл, что это свойство может использовать не только он, но и другие. Чем больше таких тварей мы убьем тем сильнее ослабнет их создатель. Так что за работу!

* * *

Поверхность Марса.

Сварог был зол. Он не хотел отпускать Яромира, чувствовал что что-то не так и оказался прав. А теперь их брат исчез, и ни один Бог не мог сказать жив он или мертв.

Сварог уже собирался начать атаку когда со стороны крепости послышался полный ярости вопль.

Глава 16

Единственное, что я понял за последние семь часов беспрерывного боя, это то, что у Яхве больная фантазия. Кого мы только не убивали. Если собрать трупы этих химер и переместить на землю, то уверен, что любой магический университет продаст всё, чтобы обладать ими. Твари нападали волнами, причём абсолютно неожиданно. Не было никакой системы, перерыв мог длится как три минуты так и полчаса. Сейчас очередная волна была уничтожена, и у нас с Вороном было немного времени, чтобы перевести дух.

— Давно я так не веселился, внучек, — с довольным видом, Ворон отряхнул непонятную жижу с копья, и сел рядом со мной.

— Нахер такое веселье, — зло сплюнул я — пока я тут копирую Геракла, Яхве бьётся с моими братьями и сестрами. А учитывая его легионы, он вполне мог уже победить пока я тут хернёй страдаю. Так что перерыв две минуты и продолжим. Я должен выбраться из этой чёртовой ловушки!

— Успокойся, Боги пока что живы. Если бы Яхве победил, он бы уже был бы тут. А раз его нет, значит пока что все в порядке.

В словах Ворона был смысл, но я всё равно переживал. Незнание бесило меня больше всего, а ещё тот факт, что этот урод каким-то способом заблокировал мои силы. Однако мои размышления прервала очередная волна тварей, на этот раз летающих, которые приближались к нам. Поднявшись с земли, я взял меч в руки и приготовился. Эта бессмысленная мясорубка начинала мне надоедать.

* * *

Поверхность Марса. Крепость Яхве.

Яхве был в ярости. Закинув этого божка в свой, специально созданный для врагов, мир он никак не ожидал, что энергия вместо того, чтобы пребывать наоборот пошла на убыль. Это могло означать только одно, божок успешно справляется с его зверушками. Это пугало Яхве, ведь если так продолжится и дальше, то рано или поздно божок может выбраться из западни, и вряд ли он будет счастлив его видеть. Его ангелы почти смогли пробить артефакты, что сдерживали легионы, и Яхве решил лично подключится к этому делу, чтобы ускорить процесс. Бог подошёл к ближайшей группе ангелов, что пытались уничтожить один из обелисков. Яхве некоторое время наблюдал за тем как они атаковали артефакт различными способами, при этом оставляя на нём едва различимые царапины. Ангелы были настолько поглощены этим процессом, что даже не заметили его.

— Отойдите в сторону, — приказал Яхве — я хочу сам попробовать.

Ангелы молча повиновались, а Яхве черпнул энергии побольше и ударил. Никаких заклинаний, лишь голая сила. Яркий свет вырвался из ладоней Яхве и поглотил артефакт. Через несколько минут, когда свет развеялся, Бог недовольно хмыкнул. Его атака заставила обелиск треснуть, но артефакт ещё держался. А ведь он вложил в этот удар довольно много сил. Яхве ударил ещё раз, и артефакт наконец-то перестал работать. Один из ангелов попробовал проникнуть за периметр, но тот, пока что, держался, хотя было видно что ещё чуть-чуть и он бы смог. Значит надо уничтожить ещё один артефакт, а лучше два, и тогда легионы наконец-то смогут покинуть эту ловушку. Яхве потребовался ещё час, чтобы уничтожить соседние обелиски, и наконец-то выйти за периметр ловушки. На его лице появилась недобрая улыбка, и повернувшись к своим архангелам, он сказал всего лишь одну фразу.

— В атаку!

Те кивнули и стройные ряды ангельских легионов начали выходить за стену.

* * *

Сварог первым почувствовал начало атаки. Он выскочил из палатки и увидел как ангелы начали строится для атаки. Остальные боги тоже вышли, и присоединились к хмурому Сварогу.

— Как им удалось выйти за границу артефактов? — спросила Лада — разве это возможно?

— Возможно, — продолжая хмурится, ответил Сварог — вот только я даже боюсь представить сколько энергии пришлось потратить, чтобы уничтожить обелиски. И только Яхве мог это сделать, будь он проклят.

Кузнец взял в руки свой молот и направился в сторону ангелов по пути поднимая всех.

— Первым делом угостите их гостинцами из пушек, — сказал он артиллеристам — ну, а после этого повторите, чтобы они лучше поняли.

Бойцы понятливо кивнули и принялись заряжать пушки, а Сварог принялся ждать. Первым залпом бойцы попали очень удачно, но у ангелов были щиты, которые смогли выдержать эту атаку, хоть и со скрипом. А вот второй залп уже пришелся по беззащитным ангелам, снаряды взрывались, разрывая на части ангелов.

Рядом со Сварогом удовлетворенно хмыкнул Велес. Он был не в своём обычном обличьи медведя, в этот раз он предпочел образ древнерусского воина в кольчуге с боевым топором. Бог смотрел на то как погибали ангелы и довольно кивал.

— Так их, ребята, дави их гадов! Не жалейте снаряды, бейте со всей мощи.

Артиллеристы будто бы услышали слова бога, и принялись стрелять без остановки. Стройные ряды ангелов быстро начали таять, даже щиты их особо не спасали. Всё-таки с копьями и мечами, даже если они сделаны в божественной кузнице, против артиллерии особо не повоюешь.

Однако снаряды имеют свойство заканчиваться, и через пятнадцать минут пушки замолчали.

— Теперь наш черёд, — обратился Сварог к богам и магам — давайте покажем этим червям где их место.

Боги вытащили оружие и приготовились к битве. Когда до ангельских рядов осталось буквально сто метров боги нанесли удар.

Это было страшно. Первые несколько рядов ангелов буквально распылило, а остальных откинуло назад. Только архангелы более менее выдержали удар, и то, их тоже знатно потрепало. Боги же ринулись в самую гущу, размахивая оружием. Сварог своим молотом буквально вбивал в землю врагов, а рядом Велес огромным двуручником махал без устали, превращая ангелов в полуангелов. Маги тоже вносили свой вклад в это дело, потихоньку истребляя вражеское войско. Но в какой-то момент прозвучал звук рога со стороны крепости и остатки первого легиона начали отступать.

— Кажется справились, — тяжело дыша сказал Локи, который тоже отличился в битве — но их ещё очень много, так что придется нам всем основательно поработать, друзья.

— Поработаем, — ответил Сварог, покачивая своим молотом — так или иначе мы показали этим тварям свою силу, а значит у нас есть немного времени.

Боги открыли портал на землю, откуда сразу же начали переносить на красную планету боеприпасы, магические кристаллы с маной, еду и воду. Также раненых, которых оказалось не так много, отправили обратно на землю. Тратить силы на их лечение тут было бессмысленным занятием. И люди, и боги, были рады передышке, и на какое-то время огромный лагерь замер.

* * *

Мир тюрьма Яхве.

Я не знаю сколько времени прошло с тех пор как меня сюда перенесли. Хорошо, что со мной был старый Ворон, иначе я бы наверное уже сошел с ума. Постоянная драка с тварями, которые будто не заканчивались, очень сильно влияла на психику, и иногда мне казалось, что до того момента как я превращусь в кровожадного зверя осталось не так много.

— Смотри, — отвлёк меня от нехороших мыслей старик — кажется там какой-то провал в земле. Пойдем посмотрим, всё равно пока тварей нет.

В отличии от меня старик будто помолодел, он постоянно улыбался и много шутил. С другой стороны, в этом нет ничего странного. Столько времени пробыть в полном одиночестве. Даже как-то странно что он не сошел с ума.

Я пригляделся к тому месту, куда показывал Ворон, и правда увидел какой-то тёмный провал в земле. Интересно, нам впервые попалось что-то новое. До сих пор были лишь руины на поверхности и огромное количество самых разнообразных тварей.

— Пойдём. Надеюсь оттуда не вылезет огромный червь, чтобы пообедать нами. А если и вылезет, хрен с ним.

Старик лишь хмыкнул, и в его руках появилась огромная секира из серого металла. Стараясь не шуметь, мы подошли к дыре и увидели, что вниз ведут широкие ступени. Рассмотреть, что там внизу, нам не удалось, там как будто поселился мрак.

— Спускаемся?

Я кивнул и мы медленно направились в темноту. С непривычки я чуть не упал, но постепенно мои глаза начали привыкать к мраку и я смог различить первые детали. Там где заканчивались ступени начинался широкий тоннель, который вел куда-то вглубь. Почему-то мне не сильно хотелось лезть туда, и я сказал об этом Ворону, на что старик задумчиво произнес.

— А ведь я чувствую тоже самое. Почему-то не лежит у меня душа к подземным сооружениям. Однако нам придется туда идти, на это есть очень важная причина.

— И какая же?

— Оттуда несет божественной силой. Причем эта сила не принадлежит пришлому, эта сила наших богов.

Я пытался понять какие наши боги могли оказаться там, и кровожадно улыбнулся. Если мои предположения окажутся верными, то Яхве придется очень сильно пожалеть.

— Тогда пойдем быстрее. Почему-то мне кажется, что там мы найдём кое что очень интересное.

* * *

Тверь. Княжеский дворец.

Ситуация в городе накалялась с каждым днём всё больше и больше. Саша не знала, что делать. Ей казалось, что с уходом мужа всё начало рушится.

— Ты зря переживаешь, дитя, — ласково улыбнувшись, сказала Лада — твой муж скоро вернётся и всё будет как прежде. Да и тебе в первую очередь стоит думать о вашем будущем ребёнке. Только так и никак иначе.

— Я все прекрасно понимаю, но это не значит, что я перестану переживать. Но ты права, надо думать о ребенке.

— Пойдем прогуляемся, тебе станет легче.

Саша кивнула и пошла одеваться. Лада же проводила её задумчивым взглядом. Она хоть и пыталась успокоить девочку, но сама сильно переживала. И с удовольствием оказалась бы сейчас рядом с остальными, на этой проклятой войне.

* * *

Мы уже несколько часов шли по тоннелю, и я даже успел немного успокоится. Я ожидал чего угодно, вплоть до нападения каких-то незнакомых тварей, но тоннель был пуст. Я уже даже не обращал внимания на пол под своими ногами, когда Старый Ворон окликнул меня.

— Кажись там кто-то лежит. А ну-ка, подожди секунду.

Старик что-то сделал, и в его руке появился небольшой стеклянный шар, который светился достаточно сильно, чтобы осветить, лежащий прямо на полу, огромный скелет. Я подошёл к скелету и присел рядом с ним.

— Как думаешь, кому принадлежит этот скелет? Это явно не человек.

— Да уж, явно не человек, — усмехнулся старик — но могу сказать, что от этого скелета так и несёт божественной силой. Конечно это не бог, но один из многочисленных сыновей кого-то из богов легко. Вопрос другой, зачем пришлому сыновья богов?

— Хороший вопрос, — задумчиво коснулся я огромного черепа — пожалуй ответ на него мы сможем получить только, когда возьмем Яхве за глотку.

Старик кивнул и мы направились дальше. И вот начались изменения. Всё чаще и чаще нам попадались скелеты, разного размера и формы. Тварей до сих пор не было, но я был уверен, что рано или поздно они найдут нас. Яхве контролирует этот мир «от» и «до». А значит он почему-то решил дать нам передышку.

Ещё через полчаса мы вышли в огромный зал, в центре которого была статуя Яхве. Я легко узнал этого самовлюбленного ублюдка. Даже тут, где нет никого, он не удержался и поставил своё изображение.

Сразу за статуей я увидел несколько проходов, из которых в нашу сторону тянуло холодом.

Старый Ворон остановился у статуи и, ухмыльнувшись, замахнулся секирой. И стоило ему только это сделать как из одного из тоннелей я услышал леденящий душу вой. Потом я услышал многочисленный топот. Я еле успел вытащить клинки, как из одного тоннеля вывалилось огромное количество тварей чем-то похожих на волков. Вот только раза в три больше, и с красными глазами. Твари без раздумий кинулись на меня, и впервые я почувствовал, что мне не хватает сил. Волки оказались нереально сильны и я еле справлялся, отражая их атаки. Старик сразу же подключился, но его секира также не смогла пробить шкуру ближайшей твари. А вот волк наоборот, легко вцепился в руку старика и мне пришлось помогать ему. С трудом, но мне удалось прикончить тварь, клинок вошёл в глотку волка через открытую пасть. Остальные волки очень странно отреагировали на смерть собрата. Они завыли и тут же кинулись обратно в тоннель, оставив нас в недоумении.

— И что это было? — старик с трудом присел рядом со статуей и положил секиру на колени — Почему эти твари были неубиваемы?

— Хер его знает, но убить их всё-таки можно. Хоть и сложно. Но ты больше на статуи не замахивайся, сам видишь, наш Яхве очень обидчивая персона.

— Не буду, — слабо улыбнулся старик — лучше пошли дальше. Только не в тот тоннель, куда вернулись твари. Что-то он меня совсем не манит.

И мы оба расхохотались над этой нелепой шуткой.

* * *

Боги собрались в небольшом шатре, чтобы держать совет. Последняя битва с ангелами хоть и была выиграна, но так дальше продолжать нельзя. Приходится тратить огромное количество энергии на обеспечение простых людей защитой, но с другой стороны артиллеристы показали себя очень даже неплохо. И теперь надо выбрать что делать. Продолжить тратить энергию или вернуть людей обратно на землю.

— Я за то, чтобы оставить людей, — встал Сварог и подошёл к выходу, — они полезны, а ангелов слишком много. Так что пусть остаются, главное чтобы и дальше так же хорошо выполняли свою работу.

— А я против, — Локи тоже встал и направился к небольшому столику, где было вино и закуски, — люди слишком слабы и если ангелы до них доберутся, то они все очень быстро умрут. Так что лучше вернуть их на землю. Нам пока везёт, но это не будет длится вечно.

Остальные боги молча смотрели на эту парочку, пока что сохраняя молчание. Лишь Мара улыбалась, наблюдая за зарождающимся конфликтом.

— Тогда решим всё голосованием, так надеюсь тебя устроит? — Сварог смотрел на Локи, а тот лишь улыбнулся.

— Устроит, хоть я и знаю что тут ты победишь, брат.

Локи оказался прав и боги, по большей части, проголосовали за вариант Сварога, и лишь Мара встала на сторону Локи. Но богиня смерти всегда была себе на уме, так что никто не обратил на это внимания.

К тому моменту как они закончили, со стороны крепости вновь послышался звук рога.

— Опять началось, — проворчал Велес, — даже отдохнуть нормально не дали. Что это за манера воевать, а где же пиры после битв?

— Видимо остались в прошлом, мой друг, — улыбнулся Сварог, — или пришлый торопится в небытие.

Боги понятливо усмехнулись и вышли на улицу. Миг, и они уже оказались в первых рядах, откуда было прекрасно видно как ангелы выходят на их крепости. К сожалению артиллеристы не успели пополнить свои запасы и богам предстояло на этот раз показать свои возможности в площадных атаках.

— Кажется пришло время применить дыхание смерти, — задумчиво сказала Мара.

Сварог вздрогнул, вспоминая одну из многочисленных битв прошлого, где Мара впервые использовала это заклинание. Именно тогда они попросили её больше никогда так не колдовать. Тогда армия в десять тысяч нелюдей исчезла с лица земли, а на том месте ещё тысячу лет ничего не росло, и ни одно животное не ступало. И вот сейчас Мара предлагает вновь использовать ту темную силу.

— Хорошо, — наконец-то решился Сварог — только прошу тебя, сестра, не коснись наших людей. Будет трудно им объяснить что либо, если они умрут.

— Не переживай, братец, — ехидно сказала Мара, — лучше пойди и предупреди остальных. Мне не очень хочется получить удар в спину в тот момент, когда я буду занята. Сам знаешь, они не одобряют мои методы.

Сварог знал, ведь он сам не одобрял такое. Но сейчас он был готов использовать что угодно, лишь бы закончить войну как можно быстрее. Тем более красная планета пока ещё мертва. А значит можно себя не сдерживать.

— Предупрежу, а ты начинай. Не стоит терять время.

Мара кивнула, и вытянув руки вперёд, закрыла глаза. Сварог увидел как от богини в сторону ангелов начала распространяться тень, почти незаметная и кажущаяся такой безобидной. Но он лучше всех знал, что именно в этой тени скрывается вся мощь стихии смерти.

Глава 17

Мара вливала все свои силы в это заклинание, и это дало эффект. Как только тень на земле коснулась первых рядов ангелов те начали гнить. Остальные боги к этому времени тоже поднялись на земляной вал, и теперь смотрели на то, как тают ряды крылатых.

— Наверное к такому зрелищу нельзя привыкнуть, — тихо сказал Сварог, стоявший рядом.

Остальные боги кивнули, они прекрасно помнили прошлое применение магии смерти.

Вдруг что-то изменилось, тень будто бы врезалась в невидимый барьер. Мара пыталась продавить барьер, но у неё ничего не получалось. Боги поняли что происходит что-то не так, и решили ударить.

Сварог направил в сторону ангелов огромный вал огня, Велес усилил его воздушными смерчами, а Род сильным землетрясением. Но даже это не помогло, барьер никуда не исчез.

— Мы не справляемся! — крикнул Сварог, — Нужно больше сил!

Боги попытались выдать одномоментный импульс силы, но у них ничего не получилось. Барьер исчез прежде чем они успели ударить и рядом с Марой появился Яхве. В руках у пришлого бога был небольшой кинжал, который он воткнул в живот богине. Сварог яростно заорал и попытался ударить Яхве, но у него ничего не получилось. Яхве тут же исчез, и последнее что услышал кузнец это был безумный хохот.

Макошь тут же кинулась к Маре и попыталась помочь той, но рана не закрывалась. Богиня смерти слабо улыбнулась и тихонько прошептала.

— Не переживай, сестра, всё будет хорошо. Ты же знаешь, нельзя убить смерть.

После этих слов тело Мары развеялось, и светящиеся частицы, что только что были плотью богини, поднялись вверх, улетая куда-то вдаль.

Макошь заплакала и горячие слезы богини падали на красную почву пустынной планеты. Остальные боги стояли рядом и с ненавистью смотрели в сторону крепости Яхве. Каждый из них сейчас хотел лишь одного, оторвать голову этому ублюдку.

— Мы отомстим, — тихо сказал Сварог, сжимая в руках свой молот, — обязательно отомстим. Я лично раскрою башку этой твари!

Остальные согласно закивали, они были только «за».

— Откройте портал на землю. Пусть артиллеристы пополнят свои запасы. Пусть они снесут эту крепость до основания!

Род и Велес кивнули, и направились к людям.

* * *

Мы со Старым Вороном шли по тоннелю, стараясь шуметь как можно меньше. Кто знает какие ещё твари нас тут поджидают и на что они способны. Лично мне после последней встречи как-то перехотелось с кем-то ещё встречаться. И чем глубже мы заходили в этот тоннель, тем светлее становилось. Я пытался понять откуда исходит этот свет, но кажется светился сам воздух. Минут через двадцать мы наконец-то дошли до конца, и увидели десять дверей. Эти двери были сделаны из непонятного металла и покрыты непонятными символами.

— Как думаешь, — спросил я у деда, — что за этими дверьми?

— Не знаю, но явно что-то непростое. От этих дверей веет силой, большой силой. Боюсь представить сколько потребовалось времени чтобы изготовить эти двери.

Я был полностью с ним согласен, несмотря на то что Яхве смог заблокировать большую часть моих сил я также чувствовал что эти двери непростые. Подойдя к ближайшей, я коснулся ладонью и тут же отдернул руку. За секунду эта проклятая железяка высосала из меня приличное количество силы.

— Не касайся их, — предупредил я деда, — дверка то с сюрпризом. Лучше давай подумаем как нам их снести. Магия тут точно не поможет, даже пробовать не стоит.

Мы сели на пол возле двери и принялись перебирать варианты. Можно было использовать взрывчатку, но сильный взрыв в замкнутом помещении такая себе идея, если честно. Стрелять из пушки по ней? Тоже не вариант. Во-первых, рикошет, во-вторых, где гарантия, что даже если мы снесем дверь, то что за ней находится не прикончит нас? Такие двери просто так не ставят знаете ли. Ломали мы голову долго, и тут я вспомнил про то что у старика должен быть один интересный клинок, что я достал в свое время с базы. Ворон тут же переместился в свой мир и принес нужное.

— А ты уверен что это поможет?

— Не уверен, но это всё-таки техника. Думаю должно. В любом случае попытка не пытка.

Я подошел к двери и надавил клинком на металл. И о чудо, клинок вошел словно нож в масло, я даже чуть не потерял равновесие. Сделав небольшое отверстие в двери я посмотрел туда. В камере было темно, но я смог увидеть изможденного старика что висел на цепях. Мне даже показалось что он был мёртв, однако старик пошевелился. Но больше всего меня поразило другое. У него не было глаза! А значит я вижу перед собой Одина!

Но как это возможно? Ведь Один мёртв. Или же Яхве провернул с ним тот же трюк что и со мной?

Вопросов было множество, но вначале нужно освободить союзника. Я быстро вырезал петли и замок и резким ударом свалил дверь. От грохота Один пришел в себя, и поднял голову. Блеклый взгляд, брошенный в мою сторону, резко обрел ясность, и я увидел небольшие молнии пробежавшие в единственном глазе бога.

— Я думал что больше никогда не увижу живых, — еле выговорил он, — освободи меня или убей. Но не оставляй тут.

— Не буду я убивать союзника, — ответил я подойдя к цепям, на которых висел бог, — сейчас мы тебя освободим.

Двумя резкими ударами я разрезал цепи и поймал падающее тело. Старый Ворон наблюдал за этим не заходя в камеру, как будто бы боялся. С другой стороны зачем ему рисковать, ни я ни он не знаем что случится с ним, если он попадет в зону действия этих странных рун. Так что мне пришлось в одиночку вытащить Одина.

— Принеси еду и вино, я знаю что у тебя есть.

Старик кивнул и через секунду прямо на полу мы разложили довольно богатый стол. Первым делом я налил ему вина, и когда Один высушил кубок, придвинул к нему кусок хорошо прожаренной свинины. Один впился зубами в сочное мясо, чем вызвал у меня ухмылку. Мда, видимо сильно оголодал бог в этом заточении.

— Я не знаю тебя, — наконец сказал Один после того как справился с мясом, — но я чувствую в тебе божественную силу. Кто ты?

Я рассказал ему свою историю, постаравшись сделать это как можно быстрее. Один некоторое время молчал а потом заговорил.

— Когда я дрался с Яхве, то думал что смогу его одолеть. Но этот хитрый ублюдок каким-то образом смог заточить меня здесь. Даже тут я не сдался и убивал тварей, но каждая рана высасывала из меня энергию, и в какой-то момент я слишком сильно ослаб. Тогда этот ублюдок явился лично и так я оказался в этой камере. Хоть и слабый, но я оставался богом и думал что рано или поздно я смогу выбраться, но нет. Сама камера высасывала из меня всю силу, не давая восстановиться. В принципе что-то такое я и предполагал, Яхве тот ещё хитрый ублюдок. Тем временем Один продолжил.

— Я так понимаю что тебя он тоже смог обмануть, да?

Я нехотя кивнул и потянулся к кубку с вином. Мысли о том, что я как дурак попался на такую идиотскую ловушку до сих пор приводили меня в ярость.

— А что с остальными дверями? — не выдержал Старый Ворон и вмешался в наш диалог, — Я всё понимаю, но если там тоже боги, не стоит ли нам поскорее освободить их?

Только сейчас я вспомнил, что дверь Одина была не единственная, и вскочил на ноги. И правда, если там есть ещё боги стоит освободить их как можно быстрее. Подскочив к ближайшей двери, я занес клинок для того чтобы ударить, но меня остановил голос Одина.

— Не стоит этого делать, юный бог, — с кряхтением сказал он, поднимаясь с пола, — мы не знаем кто там. Возможно союзник, однако может быть и враг.

— За одной из этих дверей может быть Марс, — сказал я Одину, — глава римского пантеона так же пал в битве с Яхве, впрочем как и твой сын Тор.

При упоминании Тора взгляд Одина потяжелел.

— Мой сын сильный воин, он бы не сдался живьем. Так что его тут не может быть.

— Так ты тоже не сдавался, — напомнил я ему, — почему с Тором не могло случится тоже самое?

Одину пришлось согласится со мной, хотя я видел что моя затея ему не очень нравится.

Следующая дверь, после той, что вела в камеру Одина, была ещё массивнее. Однако и с ней мне удалось справится довольно быстро, и когда пыль улеглась после падения, я увидел внутри лишь огромный скелет, от которого до сих пор фонило божественной силой.

— Мда, а ведь он был очень силен, — заметил Один, подойдя вплотную к скелету чуть ли не обнюхивая его, — нам бы не помешал такой союзник.

Я же обратил внимание на большой перстень, что лежал рядом со скелетом. Видимо когда плоть божества полностью истаяла он и упал. Взяв в руки артефакт, а это без сомнения был он, меня тут же прошиб сильнейший заряд энергии. Я уже было собрался бросить его, но артефакт успокоился, и теперь ничего кроме тепла от него я больше не ощущал.

— Знатная вещица, — сказал Ворон, рассматривая перстень, — а ну-ка, надень на палец.

Я последовал его совету и надел перстень. Стоило мне это сделать как всё вокруг резко изменилось. Во-первых, я почувствовал что теперь могу вытягивать немного энергии из своего источника, и творить более сложные заклинания. А ещё я стал видеть будто бы сквозь стены. Точнее не так. Я стал видеть энергию совсем на другом уровне.

Когда я рассказал про свои ощущения своим спутникам один поменялся в лице.

— Я знаю что это за артефакт, точнее слышал про такие. Это не просто артефакт, а личное хранилище бога. Ты получил часть сил умершего божества, и именно поэтому так видишь. Артефакт видимо принял тебя, хоть и не должен был. Про такое я ещё не слышал.

— Ладно, это всё конечно интересно, но давайте открывать дальше.

Следующая дверь так же отлетела в сторону и там мы нашли труп. Труп Марса. Римский бог умер явно недавно, судя по тому, что его тело ещё не растаяло. На лице застывшая гримаса ярости, кажется он не сдавался до самого конца.

— Жаль, а ведь я надеялся что он выжил. Марс был сильным бойцом, почти как Тор. Такой помощник нам бы не помешал. Яхве намного сильнее чем вы думаете, и без помощи справится с ним не получится. Будем надеяться что дальше мы найдем хоть кого-то живого.

Мы подошли к следующей двери и я вновь взялся за меч.

* * *

Боги с мрачными лицами наблюдали за тем, как люди переносили очередной ящик с боеприпасами. Хорошо, что Яромир приказал им приготовить как можно больше снарядов, не пришлось тратить дополнительное время для этого.

— Сварог, сколько этих ублюдков мы уже отправили на перерождение? — Велес до сих пор был зол и не стеснялся в выражениях.

— Думаю один легион мы истребили, — ответил кузнец, — может чуть больше. В любом случае их ещё много, так что расслабляться пока рано. И не стоит забывать про архангелов и про самого Яхве.

— Хорошо что у нас столько смертных, — заметил Локи с ухмылкой, — если что, из них можно устроить неплохой заслон.

Макошь кинула на шутника недобрый взгляд, но сдержалась. После смерти Мары она тоже была на взводе и ей стоило большого труда не прибить эту наглую морду.

— Люди сделали как бы не меньше нас, — заметил Род, — так что на твоем месте я бы придержал язык. В следующий раз кто-то из нас может не сдержаться, и стукнет тебя как надо.

Локи хмыкнул, но развивать дальше эту тему не стал.

Боги вновь поднялись на земляной вал и посмотрели в сторону вражеской крепости. Там пока всё было спокойно, но это могло закончится в любой момент.

— А не пора ли вытащить из загашников все артефакты что у нас имеются? Сил у нас ещё много, но рано или поздно они закончатся, — Велес покачал кончиком копья, и продолжил, — Яхве пока что толком в бой не вступил, а мы уже успели потратить много сил. Нас хоть и больше, но сестру мы уже потеряли. Не хочется терять ещё кого-то.

Остальные согласно закивали. Они были такого же мнения.

— Лезть в хранилища мы пока не будем, — жестко отрезал Сварог, — своих сил достаточно. Козыри же оставим на самый на крайний случай.

В этот момент их прервали и из крепости вышел один из архангелов.

— Отец приглашает одного из вас на переговоры. Решайте быстрее, у вас три минуты.

После этого он спокойно вернулся в крепость, а боги переглянулись.

— Ловушка? — спросил Локи.

— Не думаю, — ответил Сварог поморщившись, — пойду я, посмотрим что хочет этот. Если что бейте сразу и со всей силы, не раздумывая.

Боги кивнули, а Сварог начал медленно спускаться с земляного вала. Почему-то он был уверен что добром эти переговоры не закончатся.

* * *

Яхве был не в духе. В его карманной тюрьме творилось что-то странное. Каким-то образом этот молодой бог добрался до камер с богами и освободил одного из них. Из-за его действий внутренняя подпитка Яхве сразу же снизилась, и он был очень недоволен.

Архангелы не смели тревожить его и делали вид что заняты очень важными делами.

— Эй, кто нибудь, скажите этим за стеной, что я хочу поговорить с одним из них.

Один из архангелов поклонился, и тут же вышел за стену. Через минуту он вернулся и подошел к Яхве.

— Отец, там идет тот бородатый с молотом.

Яхве кивнул, и поднявшись со своего трона, направился на выход. Пора пообщаться с противником, кто знает, может удастся договорится. Почему-то эта война больше не казалась ему хорошим решением.

Выбравшись за стену, Яхве и правда увидел бородатого громилу с боевым молотом в руке. Пожалуй он даже мог бы сравнится с ним по силе, хотя нет, всё-таки слабее. Однако помня о том, что даже молодые боги на этой вшивой планете способны на многое, слишком близко подходить он не стал.

— Нам надо пообщаться, — заговорил Яхве, — эта война кажется зашла немного в тупик. Предлагаю вам добровольно сдастся и я дам вам возможность уйти с этой планеты.

Бородач ничего не отвечал, лишь сверлил Яхве тяжелым взглядом. Мда, судя по всему разговор предстоит очень тяжелый.

* * *

К тому моменту как я открыл уже четвертую дверь Один немного пришёл в себя и теперь ходил без нашей помощи. Хотя сейчас он по силе не бог, далеко не бог. Ему придется потратить очень много времени, чтобы вернуть свою прежнюю силу. За этой дверью не было ничего, по крайней мере так я подумал изначально. Однако присмотревшись я увидел что с десяток рун на стене светились, а в центре комнаты как будто застыла тень.

— Это что-то новенькое, — хмыкнул Старый Ворон, — и зачем Яхве пустая камера?

— Она не пустая, вот только я не могу понять что это за тень такая.

После моих слов случилось сразу несколько вещей. Один дернулся в мою сторону, а тень передо мной уплотнилась и приняла вид молодой девушки.

— Приветствую, молодой бог, — шипящим голосом сказала она, — освободи меня из заточения, и я отблагодарю тебя.

Её голос обволакивал меня, проникая прямо в мозг, и я уже занес меч чтобы уничтожить руну, когда получил сильнейший удар от Одина.

— Приди в себя, Яромир, не дай этой твари залезть тебе в голову!

Я услышал это буквально краешком сознания, пока руки пытались нащупать меч, чтобы убрать с пути это назойливую преграду в виде старого бога. Девушка продолжала просить освободить её и я не мог противится этому голосу.

К Одину присоединился и Старый Ворон, который заподозрил что я не в себе.

— Приди в себя, внучек, — крикнул он, — иначе ты сдохнешь!

Я пытался, честное слово пытался, однако ничего не получалось. И когда я почти добрался до одной из рун, сильней удар отправил меня в беспамятство.

Я пришел в себя через некоторое время от того, что меня несильно били по лицу. Открыв глаза, я увидел недовольное лицо Одина и улыбающегося старика.

— Вот зачем ты зашел в камеру к этой твари? — спросил Один, — или хочешь с жизнью попрощаться?

— А кто она такая? — непонимающе спросил я. Все что случилось казалось мне сном, я не воспринимал это реальностью.

— Это высший вампир, — ответил Один, — не из нашего мира. А учитывая что ты сейчас далеко не в лучшей форме, она легко прошла сквозь твою ментальную защиту. Ладно, пошли дальше, я кажется почувствовал жизнь за последней дверью.

А вот это было интересно. Мы миновали несколько дверей и остановились перед последней. Я вырезал небольшое окошко в металле и заглянув внутрь замер, ведь кого кого, а Мару я не ожидал тут увидеть.

— Привет, Яромир, — слабо улыбнулась богиня смерти, — я так и думала что такой ушлый тип как ты не мог просто так умереть.

Глава 18

— Мара? Как ты сюда попала? Почему ты здесь?

Я быстро срубил петли и помог богине выбраться наружу. Мара, пожалуй, выглядела лучше всех, видимо попала сюда буквально только что.

— Это долгая история, Яромир, — улыбнулась богиня смерти, — но мы никуда не спешим поэтому я всё тебе расскажу. После того как ты пропал мы продолжили биться и даже выиграли одно сражение. Но именно тогда меня и убили, как я думала. И лишь попав в эту камеру, поняла, что всё не так просто как я думала.

Минут через двадцать Мара закончила свой рассказ, а мы сидели рядом с ней и молчали. То что боги проигрывают было понятно. Яхве оказался намного сильнее чем все думали, и теперь я не понимал как нам его победить. Судя по приунывшим лицам не только я об этом думал.

— Ну что делать будем? — спросил я у Одина и старика, — если сюда попадет ещё один бог из наших, Яхве очень быстро победит.

Все молчали, молчал и я. В голову никаких идей не приходило. Мы сидели рядом с одной из закрытых дверей и вдруг мне показалось, что я услышал какой-то шорох из двери. Прислушавшись, я и правда услышал как за дверью кто-то ворочается. Сообщив об этом остальным, я попросил их отойти в сторону и вновь взял в руки меч. Двумя ударами я свалил очередную дверь, и увидел внутри молодого парня, донельзя заросшего и с дикими глазами.

— Помоги, — прошептал он, — сил больше нет, ещё немного и умру.

Я глянул на остальных, но они лишь пожали плечами, мол делай как хочешь. А я не стал долго думать, и разрубил цепи. Парень упал на пол и мы вместе с Одином подняли его и вытащили наружу. Уложив его спиной к стене, мы стали ждать пока он немного придёт в себя. Парень некоторое время никак не реагировал, но потом закашлялся и широко открыл глаза.

— Спасибо, парень, — прохрипел он, — ещё немного и я бы умер в этой камере. Десять лет я уже был там, и вряд ли бы выдержал дальше.

— Кто ты? — спросил я, присев рядом, — и как оказался в тюрьме у Яхве?

— Я Мор, — ответил он, — Бог из другого мира. Попался я по глупости, когда путешествовал между мирами. Этот Яхве первым познакомился, предложил помощь, и я согласился. Знал бы тогда что он определил меня в качестве батарейки, то никогда бы не согласился идти с ним. Но уже поздно, теперь осталось лишь выбраться отсюда и отомстить.

Мор с каждой секундой выглядел всё лучше и лучше, бог явно знал что делал. Через десять минут перед нами сидел уже не замызганный парень, а нормального вида мужчина, с золотыми глазами.

— А вы как сюда попали? — спросил он как пришел в себя, — тоже Яхве обманул?

— Можно сказать и так, — хмыкнул я, — тут у нас война с Яхве, вот мы и попали в плен, я по глупости, а Мара из-за его коварства. Один же ещё раньше попал, ну это он тебе сам расскажет, если захочет.

— А старик? — спросил Мор, смотря на Старого Ворона.

— А я никуда и не попадал, — усмехнувшись ответил старик, — могу уйти в любой момент. Вот только не в реальный мир, так что если решишь, что смогу вытащить вас отсюда, то ты ошибаешься.

Мор, который сначала улыбнулся, тут же погрустнел.

— Мда, а ведь я уже понадеялся. Что ж, значит придется придумать что-то другое.

* * *

Сварог смотрел на Яхве и думал. Он бы с большим удовольствием сейчас размахнулся бы своим молотом, и одним ударом раскроил бы башку этому ублюдку, но нельзя. Пока нельзя. В отличии от Яхве Сварог уважал переговоры, и не собирался нарушать неписаные правила.

— Чего ты хочешь? — спросил Сварог, — или решил сдаться?

— Сдаться? — хмыкнул Яхве, — нет, бородач, сдаваться я не собираюсь. Я предлагаю сдаться вам и уйти с честью. Или же мне придется убить вас всех, так или иначе я всё равно получу то, что желаю.

— Ничего ты не получишь. И если это всё, о чём ты хотел говорить, я, пожалуй, вернусь к своим. Надо готовится к новой атаке.

Яхве вновь хмыкнул, и ничего не сказав, вернулся обратно в крепость. Переговоры не удались, а значит придется биться вновь.

Сварог вернулся к своим мрачным и Локи, не выдержав, первым спросил.

— Предложил сдаться?

Сварог молча кивнул, и сев на стул в палатке, потянулся к бокалу с вином.

— Ничего удивительного, — продолжил Локи, — я бы на его месте сделал бы так же. Вот только он не тому богу предложил.

— О чём это ты? — вмешалась Макошь.

— Вы славяне почему-то не понимаете очень простую вещь. Осёл груженый золотом откроет ворота любой крепости. И ни одна армия с ним не сравнится. Яхве считает себя сильнейшим богом, так почему же не подыграть ему, и потом ударить, когда он будет ждать меньше всего.

Остальные боги заинтересовались словами Локи и подошли поближе.

— Продолжай, — глухо сказал Сварог, отложив кубок, — мы тебя внимательно слушаем.

— Мне уже удалось один раз принять облик ангела, благодаря чему и выжил. Нам нужно в бою захватить одного из архангелов и я смогу занять его место. Но для этого придется пожертвовать кем-то из нас. Только так Яхве поверит, что я именно архангел, и что вы меня не отпустили, а я сам сбежал. Если я попаду в его крепость, то смогу рано или поздно подгадать момент и убить Яхве.

— Ты уверен? — спросил Сварог, — Яхве не так уж и глуп, может раскусить такую простую комбинацию.

— А вот это вряд ли, — усмехнулся Локи, — У него раздутое самомнение, и он мнит себя самым умным. Обычно с такими проще всего, тут словечко, там словечко, и через некоторое время он и сам не заметит как будет делать то, что захочу я. Не забывайте, я всё-таки бог обмана.

Боги переглянулись между собой. Никому не хотелось попадать в руки к Яхве, но если Локи справится война закончится. Без своего бога ангелы ничто, и уничтожить их не составит труда.

— Ладно, — наконец-то сказал Сварог, — но учти, северянин, если что я могу тебя достать где угодно, помни об этом.

— Естественно, — широко улыбнулся Локи, — с тобой, Сварог, шутки плохи, я это уже давно понял.

* * *

Мозговой штурм длился долго. Мы перебирали различные варианты, и в итоге пришли к тому, что без достаточного количества энергии мы не способны выбраться отсюда. А способ добычи этой самой энергии был только один — убийство тварей. Надеюсь когда Яхве поймет, что его зверушки дохнут как мухи, заявится лично, чтобы посмотреть что тут творится.

— Мор, а из какого ты мира? — я подошел к богу и отвлек его от созерцания рун, что были нарисованы в его камере.

— Мой мир далеко отсюда, — грустно улыбнулся Мор, — но там хорошо, спокойно. Почти нет войн, люди занимаются магией и развивают свои силы.

— Как-то это фантастически звучит, — с недоверием покачал я головой, — а разве люди не одни и те же в каждом мире?

— Может и так, — пожал он плечами, — но наш мир два раза был на грани гибели, и только вмешательство богов спасло людскую цивилизацию. Нам пришлось создать свод правил и с тех пор лишь иногда мы вмешиваемся, чтобы наказать того или иного глупца, что решился их нарушить.

— Так ты там не единственный бог? — вмешался Один в наш разговор.

Скандинавский бог немного пришел в себя и выглядел куда бодрее.

— Нет конечно. Богов много, только я знаком с шестью. А так их больше пятидесяти.

Я задумался, прикидывая в уме насколько сильны могут быть этибоги, и смогут ли они нам помочь в нашей войне. Видимо что-то такое появилось на моем лице потому что Мор усмехнулся.

— Боги нашего мира не особо любят воевать, но я смогу убедить их в том, что надо это сделать. Вот только нам для начала нужно туда попасть, а с этим есть проблемы, как я понимаю.

— Ты всё правильно понимаешь, — хмыкнул я, — но мы надеемся, что в ближайшее время у нас получится решить эту проблему.

— И каким образом? — заинтересованно спросил Мор.

— Выберемся на поверхность и ты всё увидишь. Идти не так уж и долго.

Мы направились по уже знакомой дороге в обратную сторону. Что удивительно, на этот раз тоннель казался куда короче. За полчаса мы выбрались из подземелья, вот только то, что мы увидели на выходе очень сильно меня напрягло.

Вокруг входа на расстоянии двести метров правильным полукругом стояли твари. Огромное количество тварей, разных видов и размеров пялились на нас немигающими глазами, будто не замечая. Но почему-то я был уверен, что стоит нам только дернуться и они сразу же накинуться на нас.

— А вас тут всегда так встречают? — шепотом спросил Мор, — не похоже что эти чудовища вам сильно рады.

— Эти чудовища творения твоего старого знакомого, — так же шепотом ответил я, — Яхве не просто так закинул нас сюда.

В этот момент строй тварей распался надвое, и мы увидели огромного великана что шел в нашу сторону. Громила был ростом метров пять не меньше, с круглым лицом, откуда на нас смотрели сразу три глаза. Причем если два были более менее похожи на человеческие, то один глаз был полностью чёрным. Но именно этот глаз как будто бы смотрел им прямо в душу.

Великан что-то прорычал, но рот твари явно не был предназначен для речи. С таким количеством зубов он сожрет любого из нас быстрее чем мы успеем сделать хоть что-то.

— Что будем делать с малюткой? — спросил я у остальных, — кажется он сильно зол на нас, правда не понимаю почему.

— Оставьте его на меня, — хмыкнула Мара и сделала несколько шагов вперед.

Её глаза заполнила тьма, и вытянув руки вперед, она выпустила два чёрных хлыста, которые словно живые потянулись в сторону здоровяка. Однако великан нисколько не испугался, наоборот, ещё сильнее заорал и побежал вперед. Мара тоже ускорилась, и оттолкнувшись ногой от небольшого камня, прыгнула, да так, что мне показалось, что она взлетела. По крайней мере другим я не могу объяснить этот шестиметровый прыжок. Взметнувшиеся хлысты упали на великана сверху и тут же крепко впились в его голову, словно корни хищного растения. Богиня резко потянула хлысты обратно и они оставили на морде твари огромные рваные раны из которых на землю упала густая чёрная кровь. Вот только великан не умер от этого. В руках великана непонятно откуда появилась шипастая дубинка и он, размахнувшись, попытался ударить богиню. Вот только Мара легко ушла от удара и хлысты вновь взметнулись вверх, ища голову твари. Здоровяк подставил дубинку, но хлысты не заметили её и всё-таки добрались до цели. На этот раз богиня целилась в глаза, точнее в глаз. Когда оба хлыста впились в черный глаз и великан заорал, и попытался оторвать от себя хлысты. Вот только стоило ему только коснуться хлыстов, как плоть зашипела и словно начала плавиться. Я заметил что на лбу у Мары появились капельки пота, богиня побледнела и кажется была готова упасть в обморок. Это заметил не только я, и в руках Мора появилось копье. Бог, не долго целясь, метнул его, и копье со свистом улетело в сторону великана. Я проследил за полетом копья и когда то вошло в черный глаз на всю длину, великан дрогнул. Пошатываясь, он сделал несколько шагов и упал на колени. Ещё некоторое время он пялился на нас, а потом рухнул на землю, подняв большое облако пыли.

Как только он перестал дёргаться, твари за его спиной так же молча пошли на нас.

— Мор, — крикнул я богу, — ты можешь создать ещё копья? А то, как видишь, зверушки решили с нами поиграть.

Мор молча кивнул и принялся создавать клинки и копья. Один подошел к нему, и выбрал себе короткий клинок чем-то похожий на римский гладиус. Странный выбор как по мне, я то думал что он предпочтет копье. Мара лишь хмыкнула и в её руках появилась сабля из тьмы.

— Ты же знаешь, Яромир, что я люблю убивать своим оружием.

— Знаю, — улыбнулся я, — но на всякий случай выбери себе меч. Судя по всему наш новый друг спец по оружию, а значит знает что делает.

Мара послушалась и выбрала себе ещё один клинок. Я же взял в руки копье, решив что сейчас оно больше подходит под ситуацию.

Твари накатывали на нас небольшими волнами, по сто — двести особей. Пока что нам удавалось справляться, но если твари будут постоянно прибывать рано или поздно мы тут сдохнем. Одна польза от этого, мало по малу энергия поступала в источник, и я уже чувствовал себя в состоянии устроить бой с паршивеньким ангелом.

Твари схлынули также неожиданно как и атаковали. Вот они есть и вот их нет. Мы смотрели друг на друга не понимая что происходит, когда Старый Ворон вдруг воскликнул.

— Смотрите, — показал он пальцем вдаль, — кто там идет?

Сколько мы не вглядывались никак не могли понять кто шел, фигура как будто бы расплывалась в пространстве.

— Мне не нравится эта фигура, — сказал Мор, — от неё веет опасностью, поэтому предлагаю как можно быстрее уйти отсюда.

— Согласен с юнцом, — сказал Один, вытирая меч от крови, — не знаю кто это, но явно ничего хорошего нас не ждет при встречи с этой фигурой.

Я посмотрел на богов и они все опустили глаза в землю. Кажется они реально испугались непонятно чего, точнее непонятно кого.

* * *

Когда из вражеской крепости вышел новый легион боги уже были готовы. Легион возглавлял один из архангелов и они смело пошли на укрепления славян, как будто не боясь смерти.

Сварог хмыкнул и, повернувшись к артиллеристам, махнул рукой. Пушки грохнули разом и в сторону ангелов полетели горячие подарки разрисованные рунами. Каждый такой боеприпас мог уничтожить архимага на пике. Раз за разом люди заряжали орудия и всё новые и новые снаряды летели в ангелов. Вот только на этот раз они и правда приготовились и щиты над легионом с трудом, но выдержали атаку.

— Может пора вмешаться нам? — с беспокойством спросил Велес, — скоро они будут слишком близко и могут забраться на земляной вал. Мы то в любом случае выживем, но люди погибнут.

— Рано, — поморщился Сварог, — для начала пусть маги отработают и только после этого ударим мы. Иначе всё будет бессмысленно.

Кузнец повернулся к Локи и спросил.

— Ты готов? Второго шанса не будет, имей ввиду.

— Всегда готов, — улыбнулся бог обмана, — вы главное архангела заманите сюда, не могу же я принять его облик при всех.

Сварог ничего не ответил, но повернулся к магам и махнул уже тем. Теперь пришла их очередь атаковать и в сторону ангелов полетели различные заклинания, которые взрывали, замораживали, давили ангелов, но старались не трогать архангела. Тот же шел прямо к Сварогу, видимо решив обезглавить войско. Кузнец на это лишь хмыкнул, и поманил архангела к себе, приготовив молот.

— Иди сюда, тварь, я сейчас накормлю тебя вкусным пирожком, — со злостью в голосе сказал Сварог, — я ломал врагов ещё тогда когда твой бог был слабым и мелким. Иди же, я покажу тебе что значит воевать с нами, ублюдок!

Архангел явно услышал кузнеца и одним прыжком оказался рядом. Его меч падал на голову Сварога сверху вниз, вот только архангел не добрался до головы бога. Молот Сварога блокировал удар, а с двух сторон на архангела насели Велес с Родом. Боги вцепились в архангела так, что тот не мог двигаться и держали его так пока к нему не подошел Локи.

— Не дергайся, крылатый, — улыбнулся он, доставая буквально из ниоткуда короткий изогнутый кинжал, — я сейчас тебя не больно убью, не переживай.

Локи резко выпрямил руку и кинжал пронзил шею архангела. Вот только из раны не капала кровь, а лился мягкий золотистый свет. И этот свет впитывался в кинжал, преображая Локи в архангела. Когда через несколько минут всё закончилось, в окружении богов стоял Локи в облике архангела и высохший труп настоящего архангела.

— Ну что, братья, ждите от меня хороших новостей. Очень скоро этот вшивый божок будет плясать под мою дудку и даже сам этого не поймет.

— Удачи, — серьезно сказал Сварог, — мы надеемся на тебя, брат.

— Всё будет хорошо, мы скандинавы всегда доводим дело до конца. А теперь раньте меня, иначе он не поверит.

Велес ударил и на лице у Локи появилась неприятная рана. Обливаясь кровью он вскочил на земляной вал и заорал.

— Отступаем! Все кто остался цел, отступаем!

Глава 19

Мы бежали от непонятной фигуры уже несколько часов, но она не отставала. В какой-то момент мне это надоело и я остановился.

— Нас тут четверо богов и один из сильнейших магов человечества. Почему мы должны бежать непонятно от кого?

— Правильно говоришь, парень, — хмыкнул Один, — мне тоже надоело бегать. Может дадим бой непонятному гостю?

Остальные тоже остановились и хмуро посмотрели на нас. Кажется кроме меня и Одина больше никто не хотел ввязываться в новую авантюру. И лишь Мор выглядел задумчивым, будто придумал что-то. Наконец-то бог решился и заговорил.

— Я могу попробовать открыть портал в мой мир. Не уверен что получится, одна попытка не пытка. Но мне нужно больше силы и мне нужен помощник. В одиночку я не смогу нарисовать печать межмирового портала.

— Мара тебе поможет, — кивнул я на богиню смерти.

Уверен она была бы не против подраться, но слишком сильно она выложилась в последней битве. Поэтому нет, пусть сейчас побудет в запасе. Если у меня с Одином ничего не получится она в любом случае подключится к битве.

— Ну что, — глянул я на одноглазого, — пойдем посмотрим кто нас там столько времени преследует.

Оставив Мора с Марой под присмотром Старого Ворона, мы с Одином переглянулись, и шагнули в сторону гостя. Быстрым шагом мы сокращали расстояние, однако фигура продолжала расплываться в пространстве, по ней то и дело шла сильная рябь.

Один вдруг остановился и, скрипнув зубами, полыхнул силой. Через секунду рядом больше не было старика в балахоне, нет, теперь рядом был могучий воин в золотистой броне, в закрытом шлеме и с длинным копьем в руках. Это копьё нельзя было не узнать и у меня был только один вопрос. Почему он до сих пор не применял свою боевую форму?

Бог как будто бы прочел мои мысли и ответил.

— Я был слишком обессилен, а эта форма тратит энергию в огромных количествах. Сейчас же, после последней битвы, я изрядно пополнил своё средоточие силы, так что ты наконец-то увидишь на что способны северные боги.

Я хмыкнул и вытащил меч, которым освободил богов. Не знаю из чего он сделан, однако раз уж он зачарованный металл резал как бумагу, то и с этой непонятной тварью должен справится. По крайней мере я очень сильно надеялся.

Однако битва не понадобилась. Через пять минут, когда мы уже вплотную подошли к фигуре, та остановилась и преобразилась прямо на глазах. Раз, и перед нами стоит мальчик лет девяти, не больше, с огромными синими глазами, которые смотрели прямо в душу. Я растерялся, не понимая что делать. Ну не убивать же ребенка, право слово!

Мальчишка же вдруг улыбнулся и заговорил.

— Приветствую братьев по силе. Я давно надеялся, и наконец-то моя надежда оправдалась.

— Кто ты, парень? — спросил Один, на всякий случай готовя своё копье, — И как ты тут оказался?

— Я такой же бог как и вы. Вот только в отличии от вас я оказался тут почти тысячу лет назад. И с тех пор кочую по этому безграничному миру, иногда убивая тварей, чтобы не умереть.

Мы с Одином переглянулись. Лично я ничего не понял. Каким образом он выжил тут столько времени? Взять того же Одина, он хоть и пробыл тут недолго, но Яхве почти убил его. А парнишка не выглядит так уж и плохо, нет, определенно тут что-то не чисто.

— А как тебя зовут, бог? — спросил я, — Нам же надо к тебе как-то обращаться.

— Не знаю, — пожал плечами парнишка, — я был слишком молод, когда попал сюда, и не успел получить имя от отца. Так что зовите как хотите, я не обидчивый.

— Хорошо, — кивнул Один, — будешь Адалстейн.

Я с сомнением посмотрел на Одина, старик и правда думает, что таким именем будет удобно обращаться к парнишке? Да это имя без подготовки не выговорить толком, а в боевой обстановке вообще нереально.

— Ну так что, — продолжил парнишка, — вы поможете мне выбраться из этого мрачного места? Первое время тут ещё было весело, но сейчас уже нет.

— Пойдем, — хмыкнул я, — познакомим тебя с остальными. Кстати, почему твоя фигура выглядела так странно?

— Маскировка, — невозмутимо ответил пацан, — научился, когда бегал от тварей, вроде как помогало.

Я кивнул, подумав про себя, что мне бы такая маскировка тоже бы не помешала. Очень бы не помешала.

Когда мы вернулись обратно Мара яростно спорила с Мором. Хм, а забавно получалось. Мара и Мор.

Богиня пыталась доказать парню, что он неправильно рисует печать, а Мор отказывался принимать это на веру, и доказывал что наоборот, именно она не права.

— Может хватит ссорится? — раздраженно спросил Один, — Нам нужно как можно быстрее покинуть это место, иначе Яхве направит по нашу душу очередных своих чудовищ. Поэтому давайте-ка вы быстренько откроете портал, а цапаться будете уже на другой стороне.

Мара бросила на одноглазого мрачный взгляд тёмных глаз, но кивнула и вернулась к рисованию линий. Через полчаса всё было готово и Мор вступил в центр рисунка.

— Сейчас я попробую открыть портал и мне понадобиться ваша сила. Все знают как делится силой?

Мы все кивнули и Мор начал творить свою магию. Где-то минуту ничего не происходило, а потом линии рисунка засветились ярким красным светом.

— Сливайте энергию! — крикнул он, — Быстрее!

Наша энергия заполняла линии не спеша, будто бы сопротивляясь. Но с каждой секундой линии светились всё сильнее, а значит магия Мора работала.

Вдруг весь рисунок вспыхнул, да так, что вспышка ослепила нас. Когда я проморгался, то увидел довольно улыбающегося Мора, который вышел из круга и теперь смотрел на открытый портал.

— Получилось! — заорал он, — Получилось! Давайте быстрее, пока портал не закрылся.

Мы тут же юркнули в открый портал, лишь я напоследок задержался, чтобы крикнуть в никуда.

— Держитесь, братья, скоро я вернусь с помощью!

То что в его тюрьме случилось непоправимое Яхве почувствовал сразу. В этот момент он как раз пытался узнать у Уриила, что случилось и почему последняя атака захлебнулась. В тот момент, когда Яхве почти вспылил, резкий отток энергий заставил его упасть на землю. Уриил тут же кинулся к нему и помог встать.

— Отец! Что случилось?

— Тюрьма, — с трудом ответил Яхве, — они смогли покинуть тюрьму. Мои силы в скором времени начнут таять, без подпитки от заключенных я стану куда слабее. Надо закончить эту войну как можно быстрее, у нас всего лишь два дня, не больше. Но как победить? Эти ублюдки оказались куда сильнее чем я думал.

— Отец, — вдруг вмешался в его монолог Уриил, — а что если обмануть их?

— Каким способом? — заинтересованно спросил Яхве.

— Можно рассказать им что их боги у нас. И если они не сдадутся, то мы казним их прямо тут на стене. Насколько я успел понять, они очень сильно привязаны к своим. А значит могут выполнить наши условия в обмен на своих богов.

— Так у нас больше нет пленников! — взорвался Яхве.

— Вот именно, — улыбнулся Уриил, — у нас нет пленников, но правдоподобную иллюзию ты легко сможешь создать отец. И когда они сдадутся, мы просто посмеемся над ними.

Идея понравилась Яхве. Но одновременно с этим он насторожился, ведь раньше Уриил не был таким инициативным, наоборот, он старался быть незаметным, и лишь когда Яхве приказывал, он брался за дело. А сейчас сам подал такую хорошую идею, причем не дожидаясь приказа Яхве.

Он присмотрелся к Уриилу, но тот выглядел как обычно, ничем не отличался.

— Ладно, — наконец сказал Яхве, — попробуем твою идею. Посмотрим что получится.

* * *

Первое, что я увидел, после того, как шагнул в портал, был снег. Вокруг, куда не посмотри, были огромные сугробы, такое ощущение, что мы попали на северный полюс.

— А у вас тут прохладно, — заметил я, глядя на Мора.

Как только бог перешел на эту сторону он сразу же поменялся. Если раньше я думал, что он неплохо выглядел, то сейчас понял что ошибался. Мор рос на глазах, он раздался в плечах и в глазах появилась сила.

— Я специально открыл портал в ледяные пустоши, — сказал он, — тут нет людей, и наше появление никого не удивит и не смутит.

— И что дальше? — с вызовом спросила Мара, — то что мы выбрались из тюрьмы это хорошо, но ведь нам надо обратно. Там наши товарищи бьются с Яхве и мы должны им помочь.

— Но ведь вам не помешает дополнительная помощь, — заметил Мор, — я же попытаюсь убедить своих братьев помочь вам. Тем более что у меня тоже есть вопросы к Яхве, за все те мучения, через которые я прошел в его тюрьме.

Я переглянулся с Одином. Мор был прав, помощь нам точно не помешает. А если мы приведем с собой ещё парочку богов, победить Яхве будет легче. Вот только согласятся ли боги этого мира вступить в чужую войну. Может да, а может и нет. Всё зависит от красноречия Мора. Может его уже давно забыли и никому он тут особо не нужен.

Мор прикрыл глаза и через несколько секунд довольно улыбнулся.

— Я чувствую остальных, — сказал он через некоторое время, — они тут, они никуда не исчезли. Готовьтесь, сейчас мы перенесемся в божественный чертог.

Я не успел ничего сделать как непонятная сила подхватила нас и через секунду мы оказались в прекрасном саду. Деревья, что окружили нас, распространяли умопомрачительный аромат, и у меня было лишь одно желание, сесть под деревом и больше ничего не делать. И судя по блаженным улыбкам не только я так себя чувствовал.

— Это место, — тихо заговорил Один, — это место чем-то похоже на мой Асгард. Вот только город богов больше не существует, а это место реально.

— Видимо у богов схожее чувство вкуса, — заметил Мор, — а теперь попрошу не пугаться, сейчас вы увидите одного из моих братьев. Его внешность не человеческая, так что может вас неприятно удивить. Тем не менее он очень добрый и хороший бог.

Вдруг почва под нашими ногами стала дрожать, словно к нам приближалось стадо слонов. Хотя нет, не стадо. Всего лишь один огромный монстр. Он был ростом с трехэтажный дом, не меньше. Антрацитово-черная кожа, чешуя и огромные рога. И это, мать его, бог? Когда эта махина взревела и кинулась к Мору я с трудом удержался, чтобы не вытащить меч из ножен. Но здоровяк притормозил прямо перед Мором, и распахнул свои широкие объятия.

— Мор, дружище, ты вернулся! Я знал что ты не умер, уж слишком ты хитрый. Где тебя столько времени носило?

— Привет, Гас, — улыбнулся Мор, — да так, в тюрьме сидел. Долго рассказывать, как нибудь потом. Остальные здесь?

— Конечно, где же им быть. Как всегда празднуют очередной год без происшествий. Пойдем же быстрее и своих гостей бери. Вот только пусть не дрожат так, я не собираюсь их есть, уже успел пообедать.

Здоровяк хохотнул и я тоже, не выдержав, улыбнулся. И правда, весёлый парень. А то что большой, ну так видимо много каши в детстве кушал.

Мор махнул нам рукой и мы направились вглубь сада. Через пять минут тропинка стала куда шире, превратившись в полноценную мощеную дорогу. Эта дорога заканчивалась огромным дворцом, сложенным из белого, словно снег, камня. Он блестел в лучах солнца, словно жемчужина. Мда, а боги этого мира себя точно любят. С другой стороны, почему бы и нет. Планета в порядке, можно и отдохнуть.

Ворота дворца открылись, пропуская нас внутрь. Нас там уже встречали, около двадцати богов. Все они улыбались, я не чувствовал ни капли агрессии. Что ж, тогда у нас ещё есть надежда, что всё будет хорошо и удастся уговорить этих богов помочь нам в войне. Теперь всё будет зависеть от Мора и я надеялся, что молодой бог справится с этой задачей.

* * *

После того как Локи ушёл в лагерь Яхве под личиной архангела, боги стали думать, что им делать дальше. Локи обещал дать знак, когда всё начнётся, но пока всё было тихо. Со стороны крепости Яхве тоже никаких движений не было, и это напрягало богов.

Сварог ходил по палатке из стороны в сторону. Кузнец переживал, что бог обмана не смог обмануть, ведь если это случилось, то весь план пошел коту под хвост.

— Зря ты переживаешь, — заметил Род, который потягивал вино с меланхоличным видом, — я очень хорошо знаю Локи, этот хитрый лис обманет кого угодно. Если его голову до сих пор не выкинули со стены, значит всё в порядке. Поэтому успокойся и скажи лучше, что нам делать с людьми. Они начинают задавать вопросы, в основном о том, куда подевался Яромир. Боюсь скоро они придут к тебе напрямую, пока что их сдерживает страх, но это ненадолго.

— Людям нечего боятся меня, — хмуро ответил Сварог, — и ты прекрасно знаешь, что я не в курсе где Яромир. Единственное на что я надеюсь это то, что он не умер, ведь если он погиб, эту весть его жене придется принести мне. А я не люблю приносить такого рода новости.

В этот момент в палатку зашел Велес, с улыбкой до ушей.

— Локи подал знак! Готовьтесь, братья, скоро нас ждет новая битва!

* * *

Я, Один, Мара и Старый Ворон сидели в небольшой беседке в божественном саду и ждали. Мор удалился, чтобы обсудить со своими братьями возможный поход. Нам же принесли еду и напитки и вежливо попросили подождать, пока они сами между собой решат что им делать.

Прошло уже больше часа, когда из-за деревьев появилась фигура Мора. Бог выглядел довольным и не доходя до беседки крикнул.

— Пойдемте, братья хотят поговорить с вами. В целом они согласны помочь вам победить в этой битве, они прекрасно понимают, что рано или поздно Яхве может добраться и до нашего мира. А ещё им очень не понравилось, что он сделал из меня батарейку, чтобы усилить себя. Таких как он у нас тоже было, но их истребили словно бешеных псов. Нельзя допустить, чтобы такое существо чрезмерно усилилось. Пока он ещё слаб, его стоит уничтожить.

Мы переглянулись, и встав со своих мест, пошли за Мором. Он провел нас в круглый зал с высокими колоннами и каменными креслами. Зал был рассчитан минимум на сто богов, но сейчас тут было не больше двадцати богов. Они были разными, похожие на людей и не очень, высокие и маленькие, светлые и темные. Но их объединяло одно, от них веяло силой. Большой силой. Я до сих пор пытался понять почему местные боги настолько сильны, но ответа не было.

Когда мы зашли со своего места встал сереброволосый старик с серыми глазами и аристократическими чертами. Судя по той ауре, что его окружала, именно он и возглавлял местный пантеон.

— Мор рассказал нам о том, что вы ему помогли, — начал он, — также он рассказал о том, что вы ведете тяжелую войну с богом отступником. Он уничтожает других богов, порабощает их паству и лишает их магии. Мы не приемлем такого и поможем вам избавить вселенную от очередного чудовища. Никто здесь не хочет пробудить демиурга.

Его слова заставили меня замереть на месте. О каком демиурге идет речь? Неужели это все не сказки?

— Однако, — продолжил он, — нам нужны подробности. Мор слишком мало знал, уверен вы знаете куда больше.

Я кивнул и сделал несколько шагов вперед. Что ж, если богам надо узнать побольше я с ними поделюсь.

Мой рассказ длился почти час. Иногда старик меня останавливал, задавал уточнительные вопросы. Все боги слушали внимательно, и всё чаще я замечал как они сжимали в гневе кулаки, как яростно сверкали их глаза. Дай им сейчас Яхве и они разорвут его на маленькие кусочки нисколько не задумываясь. А учитывая их силу двух-трех местных богов было бы достаточно для этого.

Наконец-то мой рассказ закончился и я сел, дожидаясь пока боги примут решение. Сидящая рядом Мара с силой сжала мою ладонь.

— Ты молодец, Яромир, сказал правду, не приукрашивая её. Если бы ты попытался обмануть этих богов они бы выкинули нас из своего мира.

Я хмыкнул. Не настолько я глуп, чтобы врать куда более сильным богам. Тем временем старик повернулся в мою сторону и улыбнулся.

— Что ж, Яромир, мы решили. Мы поможем вам и половина из нас пойдет с вами на битву. Готовьтесь, через несколько дней мы идем на войну!

Глава 20

Несколько дней в мире Мора прошли очень продуктивно. Меня, да и не только меня, тренировали, подсказывали как правильно биться с богами. Оказалось что у местных куда больше опыта в этом деле. Даже Один был удивлен навыкам местных и с удовольствием присоединился к тренировкам.

— Как думаешь, — спросил он меня после одной из тренировок, — мы сможем победить?

Я удивленно посмотрел на скандинавского бога.

— Конечно победим. Тем более что теперь мы больше не одни. К чему эти вопросы?

Старый бог усмехнулся.

— Потому что я привык думать наперед. Но даже так я попал в тюрьму к этому ублюдку. И второй раз оказаться там я не хочу.

— Не окажешься. Мы сможем уничтожить Яхве. Иначе никак.

Скандинав кивнул и пошел к себе, а я долго смотрел ему вслед, думая о том, что тюрьма всё-таки знатно его подкосила. По рассказам богов Один был один из сильнейших бойцов северного пантеона, а тут я вижу перед собой уставшего старика. Он не хочет войны, и скорее всего имей он выбор, то просто ушел бы. Но у богов нет выбора, они связаны с тем миром, где они получили силу. Просто бросить его в час нужны они не могут, иначе потеряют силу.

После тренировки я решил посмотреть как идет подготовка к переходу и пошел искать Мора. Бога я нашел за разговором с людьми. Приглядевшись, я понял что эти люди сильные маги, куда сильнее наших архимагов.

— О, Яромир. Знакомься, эти люди пойдут с нами. Одни из сильнейших магов планеты, как ты понимаешь.

— Очень приятно, — улыбнулся я, протягивая руку мужчинам, — как вас зовут?

— Мастер Лонг, — сказал первый, — маг пространства.

— Мастер Джошуа, — это уже второй, — маг огня.

Хм, вот как. Интересно получается. Огонь и пространство. Хоть я и не понимал зачем нам обычные маги, но лишними в любом случае не будут.

Некоторое время мы пообщались с этими людьми, потом они попрощались и ушли, а Мор пригласил меня показать портальную площадку.

— По началу мы думали, что только боги пойдут, но потом отец сказал, что стоит взять и людей. Ведь у Яхве есть ещё и ангелы, так что пусть люди их займут пока мы будем убивать их главаря.

Портальная площадка представляла из себя огромную треугольную фигуру. На каждом углу местные боги устанавливали незнакомые мне артефакты, которые судя по всему должны будут в нужный момент открыть портал. Главная проблема была в том, что сюда мы попали из личного пространства Яхве, поэтому те координаты, что запомнил Мор, нельзя было использовать. Я смог дать им координаты Марса, вот только пока они настроятся на красную планету пройдет день, или даже больше. Как раз к этому моменту местные выпотрошат свои закрома и подготовятся к предстоящему бою.

— Переживаешь? — Мор внимательно смотрел на меня.

— Есть немного, — хмыкнул я, — всё-таки решается судьба моего мира. Больше всего я боюсь что мы не успеем, и перейдя на другую сторону я увижу мертвых богов.

* * *

Яхве стоял на стене и смотрел на приближающихся богов. После некоторых размышлений он решил всё-таки попробовать вариант предложенный Уриилом. В конце концов он ничего не теряет, если эта затея не выгорит. Щиты крепости заряжены под завязку, даже совместный удар богов не сможет её пробить. А в случае удачи, он наконец-то получит в свои руки новый мир, который долгое время будет подпитывать его силой. Если убить богов и сломить сущность мира конечно.

В тот момент, когда славянские боги приблизились достаточно, Яхве махнул рукой и на стене рядом с ним появились иллюзии пленных богов. Яхве заранее озаботился и их нельзя было отличить от оригинала, по крайней мере если не прикасаться к ним.

— Ваши братья и сестра у меня, — Яхве усмехнулся, — предлагаю вам ещё раз подумать над моим предложением. Я даю вам возможность уйти, и даже освобождаю их, в обмен на мир конечно. Или же вы сейчас увидите их казнь. Решать вам.

Стоило сказать, что Яхве наслаждался этим моментом. Боги внизу смотрели с такой яростью, с такой болью, что он буквально чувствовал их эмоции кожей.

* * *

Сварог был единственный, кто знал что на стене представление. Ещё на момент проработки плана с Локи, они обговорили это и тяжелее всего было не говорить остальным. Нет, всё должно было выглядеть идеально.

И теперь он смотрел на то, как на стене стоят иллюзии Яромира, Мары и Одина. А ведь насчет последнего все были уверены что он мёртв. Оказывается хитрый скандинав каким-то образом умудрился выжить.

— Ты же знаешь что мы не согласимся на это, — Сварог глянул на самодовольную морду Яхве.

— Ну нет, значит нет, — в руках Яхве появился сияющий клинок и он попытался ударить, но не успел. Рядом с ним появился улыбающийся Локи с двумя кинжалами, и пронзил спину бога.

— Как же долго я этого ждал, — Локи буквально светился от удовольствия, — Ты уничтожил почти всех кто был мне дорог, ублюдок, и теперь пришла пора платить по счетам.

Но дальше случилось то, что вообще никто не ожидал. Яхве вдруг просто растворился, не оставив и следа.

— Что это только что было?

— Как такое возможно?

Боги наперебой принялись задавать вопросы, пытаясь понять что произошло, но только один из них понимал в чем дело. Локи спрыгнул со стены и подошел к остальным богам.

— Боюсь у меня для вас плохие новости. Кажется я понял что только что произошло.

— Не томи, ётун! — взревел Велес, — Говори!

— Это был аватар. Вот только необычный. Я не знаю какой силой должен обладать бог, чтобы создать такое. Даже я не смог отличить подлога, а ведь обман и иллюзии моё ремесло.

— И что дальше? — Сварог оперся о копье, — Яхве исчез, точнее его никогда тут и не было, Яромира, Мары и Одина тоже. Что нам делать дальше?

— Истреблять ангелов, — ответил Род, — по крайней мере они точно реальны, у Яхве нет столько сил чтобы подделать целую армию.

В этот момент все посмотрели на Локи и бог обмана кивнул, подтверждая слова Рода.

— Решено, начинаем резать ангелов, — Род довольно улыбнулся, — пусть не сам Яхве, но его армия точно сегодня будет уничтожена.

* * *

Мы стояли на около портальной площадки в ожидании, когда местные приступят к открытию портала. С нами отправлялись только молодые боги, но даже так, от их силы мне было не по себе. Этот мир был куда более щедр к богам чем наш.

Наконец по углам встали трое богов и принялись одновременно вливать силу в артефакты. По началу я ничего не увидел, энергия словно уходила в никуда, но секунд через тридцать пространство дрогнуло и в центре треугольника начала проявляться арка портала. Через пять минут всё было кончено и я увидел красную поверхность Марса. Где-то вдалеке угадывались очертания крепости Яхве, и судя по всему там шел бой. Иначе я никак не мог объяснить частые вспышки. Мара с Одином тоже это увидели. Богиня смерти нахмурилась и я почувствовал её ауру, а Один призвал своё оружие. В руках скандинавского бога появилось знаменитое копье Гунгнир.

— Кажется нашим братьям нужна помощь. Поспешим же.

С этими словами он первым прыгнул в портал и нам ничего не осталось как последовать за ним. Мара лишь улыбнулась и её тело окутал мрак. Богиня смерти приготовилась убивать.

* * *

Неизвестный мир.

Яхве был в ярости. Его провели как ребенка! Его, бога, что смог уничтожить все пантеоны и захватить целый мир! Пришлось бежать, а также уничтожать один из трех высших аватаров, которые он создавал на протяжении тысяч лет. Они были настолько совершенны, что другие боги не могли отличить их от оригинала и просчитались, попытавшись его убить. Единственное о чем он сожалел, так это о том, что пришлось бросить ангельские легионы. Но ничего, у него достаточно силы, чтобы создать новую, куда более сильную армию. В этот раз он больше не допустит ошибок и вернется более сильным. Была лишь одна проблема, мир в котором он находился хоть и был полон силы, но тут Яхве не имел власти. Местные жители могли уничтожить любого бога, поэтому нужно действовать максимально аккуратно.

* * *

Когда я кинулся в битву, то надеялся добраться до Яхве первым, но чем больше ангелов я резал тем сильнее недоумевал. Я не чувствовал присутствия Яхве тут, как будто его не было!

В какой-то момент нас наконец-то заметили, сложно не заметить десять богов и небольшую армию магов, которые без остановки наносят удары по ангельским легионам. Двое пришлых богов ударили по крепости с такой силой, что одна стена просто рухнула, показав нам толпу растерянных ангелов. Один взревев яростным голосом, кинулся туда, а копье в его руках замелькало с огромной скоростью, уничтожая по несколько ангелов за раз. Меня же сгреб в охапку Сварог. Кузнец был весь в крови ангелов, но довольный, словно кот, что живет на ферме.

— Я знал что ты жив! Ты не мог просто взять и умереть, слишком ты удачлив!

— И я рад тебя видеть. Как ты уже понял я вернулся не один, а с веселой компанией, которая не прочь снести голову Яхве. Кстати, где он?

Кузнец посмурнел, а потом нехотя ответил.

— Он обманул нас. Всё это время тут был его аватар, а не он лично. Мы разыграли неплохую комбинацию, вот только он оказался намного хитрее. Локи смог проникнуть в крепость и в нужный момент всадил в него свои клинки. Мы уже думали всё, с ним покончено, но в этот момент он просто взял и испарился. Уже после этого Локи понял в чём дело. Кому как не богу обмана разбираться в обмане.

Мда, а вот это плохо, очень плохо. Если оставить всё как есть, даже уничтожив армию Яхве мы не будем в безопасности. Рано или поздно он вернется, слишком злопамятный наш враг.

— Что ж, тогда нужно покончить с его армией, а после этого думать как добраться до него самого. Нужно раз и навсегда покончить с ним.

Сварог кивнул и мы кинулись дальше в бой. Ангелов осталось несколько тысяч, нужно не дать им уйти. К нашему веселью присоединились прибывшие со мною боги и резня перешла на новый уровень. Через полчаса всё было кончено и мы остались одни в центре вражеской крепости среди тысяч тел мертвых ангелов.

— Мы справились, — довольно зарычал Велес, — это была шикарная битва! Жаль конечно что этот говнюк слинял, я бы сейчас не отказался срубить ему голову. И думаю не только я.

— Кстати, по поводу этого, — пришло время вмешаться мне, — кажется есть вероятность добраться до него, если конечно мои гости не ошибаются.

Мор отрицательно покачал головой, мол нет, не ошибаемся, а я облегченно вздохнул. Две минуты назад, когда он мысленно сообщил мне что маг пространства чувствует след портала, я поначалу не поверил в такую удачу.

— Вот только это будет не быстро, — Мор виновато пожал плечами, — Дней пять, не меньше. Пока зацепим нужные координаты, пока построим портальную площадку. Яромир сам видел как это происходит.

— Ничего, — Сварог по-доброму улыбнулся, — нам всем не помешает отдых. Предлагаю устроить пир, как в старые времена.

Ответом ему был радостный рев богов и людей. Всех тех, кто сегодня шел в битву плечом к плечу.

После битвы боги открыли портал на землю и началось. Сначала на ту сторону перенесли пушки и немногие боеприпасы, что остались. После этого перешли люди и маги, большинство из которых излечили прямо тут на Марсе. На радостях после победы боги не экономили силу и многие солдаты вернулись в строй даже после очень серьезных ранений. Я же думал о том, что наконец-то вернусь домой, обниму беременную жену и проживу хотя бы несколько дней нормальной спокойной жизнью.

— Я рад что ты вернулся, Яромир, — ко мне подошел Род, — твоя жена наверняка заждалась тебя, и кстати, поздравляю с будущим сыном. Лада уже успела всем рассказать насколько он силен будет.

— Спасибо, — я улыбнулся, думая о том, что мне плевать на силу сына, главное ведь совсем другое, — Ты ведь присоединишься к нам, когда мы пойдем за Яхве?

Род кивнул.

— Пойду. У меня к нему свои вопросы есть. Он должен ответить за Перуна.

А вот эту тему я развивать не стал, и попрощавшись с богом, шагнул в портал, оказавшись в столице. Еще один портал и я возле своего дворца в Твери. Вдыхая свежий воздух, я просто радовался что наконец-то вернулся домой. Возле ворот дворца дежурили дружинники, которые тут же узнали меня.

— Князь вернулся! Князь вернулся!

Я не успел ничего толком сделать, как они тут же забежали внутрь, крича одно и тоже. Хотя надо сказать что приятно, очень приятно это слышать.

Из дворца тут же выбежала Саша. Несмотря на то, что срок беременности был небольшим, за то время что я отсутствовал её живот приобрел заметные контуры.

Обняв меня, она не выдержала и заплакала.

— Ну что ты, всё же хорошо, — я гладил её по волосам пытаясь успокоить, — мы одержали победу и я к тебе вернулся. Зачем же плакать?

— Я думала ты умер, — хнычущим голосом сказала она, — я не чувствовала тебя какое-то время и лишь сегодня наша связь восстановилась. Лада конечно пыталась меня успокоить, но я не глупа. Что с тобой случилось?

— Это длинная история и я обязательно всё тебе расскажу. Но для начала скажи мне как наш сын?

Саша заулыбалась, а для меня словно солнце на небе появилось. Только сейчас я понял насколько сильно мне её не хватало.

— Хорошо. Богиня каждый день проводит со мной по несколько часов, подпитывая меня силой. Наш сын будет настоящим богатырем, так Лада сказала.

— Вот видишь, значит тебе точно нельзя плакать. Ты ведь мать будущего богатыря. Надо держать марку.

И подхватив её на руки я направился по лестнице в дом. Возле двери я остановился, поставил жену на пол и обнял Марью Федоровну, по щекам которой текли слезы.

— Ну вот зачем плакать? Князь вернулся, приказывайте накрывать на стол. Я сейчас готов быка съесть!

После слов о еде они обе тут же преобразились и через несколько минут дворец был похож на разворошенный улей. Забегали слуги из стороны в сторону, заработала на полную мощность кухня, а я лишь смотрел и улыбался. Дом, милый дом.

— Вернулся? — Лада подошла ко мне неожиданно, — Это хорошо. Надеюсь вы справились?

— В общих чертах, да. Но не всё так просто. Скоро вернутся остальные и Макошь тебе всё расскажет. И спасибо за то, что присмотрела за моей женой.

Лада лишь улыбнулась и кивнула. А я подумал о том, что было бы неплохо сделать ей какой нибудь подарок.

* * *

Императорский дворец.

Император был доволен. Новость о том, что сильнейшие маги вместе с богами вернулись, очень быстро заставила затихнуть заграничных друзей, которые последнее время всё чаще говорили о том, что империя слишком многое отхватила и стоило бы поделится. Нет уж, делится никто не будет, не для этого солдаты кровь проливали чтобы отдавать земли другим. Тем более что последнее время доходы с новых территорий стали заметными. Многие аристократы, получившие там земли, начали вкладывать большие деньги, а значит через несколько лет бюджет империи увеличится. Осталось лишь разобраться с англичанами, которые последние дни почему-то сильно активизировались, в том числе готовя свой военный флот. Учитывая размер этого флота, каждый день боевой готовности обходился в копеечку, а разведка до сих пор не узнала куда они планируют направить свои силы.

В этот момент в кабинет забежал один из секретарей.

— Ваше императорское величество! Английский флот высадился в галльской провинции. Кажется они решили полностью добить римскую империю.

— Дай сюда, — император выхватил пакет с докладом и принялся читать, стараясь не упустить ни одной мелочи.

И чем больше он читал тем меньше ему всё это нравилось. Выходило так, что англичане подготовили мощный экспедиционный корпус, а потом одним ударом пробили оборону римлян и захватили плацдарм для десанта.

— Что же вы задумали? Вы же не настолько идиоты что напасть на нас, — тихий голос императора отразился от стен таким образом, что услышал он лишь одно слово — идиоты.

Глава 21

Время с близкими людьми прошло незаметно. Я крутился как белка в колесе, ведь несмотря на то, что прошло не так много времени с моего ухода, проблем скопилось много. И первым делом пришлось ставить на место бандитов, которые возомнили о себе слишком многое. Вот только в этот раз я не стал бежать с мечом наголо, чтобы самому рубить головы. Нет, я пожалуй впервые показал силу бога. Сидя у себя в дворце, я создал сильнейшее заклинание из области ментальной магии, и через несколько часов весь мусор человеческого рода, что скрывался в моем городе, стоял на главной площади перед дворцом. Выйдя на балкон, я усмехнулся. Даже захоти они избежать этого, ничего бы не получилось. Против божественной силы у них не было никаких шансов.

— Вы все нарушили закон! — мой голос звучал тихо и одновременно с этим доходил до каждого, — Я могу убить вас всех прямо здесь и сейчас, но я не буду этого делать. Вместо этого вы поклянетесь своими душами служить тверскому княжеству до самой смерти. И эту клятву вам не нарушить! Решайтесь: смерть или служба?

Я смотрел на этих людей и видел как по очереди от них ко мне тянулись тонкие нити энергии. Из нескольких тысяч лишь около сотни не захотели принести клятву и умерли на месте. Легкая манипуляция силой и их сердца просто остановились.

— Ты не был слишком жесток? — с тревогой на лице спросила Саша, — я не хочу чтобы жители города начали боятся тебя.

— Я был максимально мягок, солнышко. А насчет страха ты уже опоздала, ведь они давно меня боятся.Но лучше так, меня они боятся, а нашего сына будут любить.

Она кивнула, обняла меня и вместе с Ладой удалилась на прогулку. Мне же пришлось открыть портал к императору. Пришло время поговорить, ему ведь явно интересно что происходило всё это время на другой планете.

* * *

Императора я нашел как ни странно в библиотеке. Он читал и сильно удивился, увидев меня.

— Яромир? Тебя я ждал тут увидеть меньше всего.

— Добрый день, ваше величество, — я улыбнулся, — я всё ещё подданный империи несмотря на то, что уже бог. Да и решил вам будет интересно узнать что произошло там и сделать выводы.

Император кивнул, а я сел перед ним и начал рассказывать. Он слушал очень внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Через двадцать минут, когда я закончил, он тяжело вздохнул.

— Выходит что война ещё не закончена? Я надеялся что вы справитесь быстрее, ведь на планете тоже всё не очень хорошо.

И император рассказал мне о том, что англичане вторглись в галльскую провинцию и что скорее всего, после того как они окончательно раздавят Римскую Империю, они направят свои армии на нас.

Эта информация меня одновременно удивила и рассмешила. Нет, я всё понимаю, но это уже наглость высшего порядка. Как иначе можно назвать стремление этих хитрецов отнять завоеванное у богов. Только наглость и никак иначе.

— Об этом можете не переживать, ваше величество. Если англичане окажутся настолько идиотами, чтобы полезть на нас, то обещаю что они очень быстро об этом пожалеют. В конце концов острова очень часто уходят под воду.

Я широко улыбнулся, а в глазах императора промелькнул страх. Правильно, бойся, ты ведь еще толком не понимаешь какими силами я и мне подобные обладают.

Ещё немного пообщавшись с императором, я решил что пора бы вернуться домой. Вновь открыв портал, я оказался на поляне возле моего дворца. Самое интересное, что поляна была не пустая. Там я нашел Сварога, который занимался тем что рассматривал несколько образцов холодного оружия.

— Привет, Яромир, а я как раз тебя жду. Есть разговор.

Честно говоря я удивился. Почему-то я думал, что несколько дней я точно не увижу остальных богов.

— И тебе не хворать, кузнец, — я ухмыльнулся, — почему бы не поговорить.

Сварог улыбнулся, но как-то натянуто что ли. Такое ощущение что бога что-то тяготило. И судя по всему я сейчас услышу в чем проблема.

— Понимаешь, Яромир, — Сварог помялся, — я думаю о том, что тебе не обязательно идти с нами, когда откроется портал. Лада сильная богиня, но ты куда сильнее и я был бы куда спокойнее, если именно ты останешься на планете, чтобы в случае чего защитить людей.

Я нахмурился. Этот поворот мне совсем не понравился, ведь к Яхве у меня были свои вопросы, куда более серьезные чем у остальных.

— Сварог, ты конечно извини, но этот вариант недопустим. Я не собираюсь оставаться тут, я должен быть там. Уж ты то должен меня понять.

Кузнец как-то грустно улыбнулся, а потом кивнул в сторону разложенного оружия.

— Это оружие я ковал для богов много лет назад. Я всё думал что получиться вручить его тем же северянам, но выжил только Один и Локи. Остальные оказались убиты и поглощены этим пришлым. И знаешь, Яромир, я не хочу чтобы ты тоже умер. Мы старые боги, но ты молод, у тебя свежий взгляд на мир и возможно именно такие как ты способны создать что-то путное раз у нас не получилось. Именно поэтому я не хочу чтобы ты шел с нами, я чувствую что там нас ждет что-то нехорошее, очень нехорошее.

Мда. Я конечно ожидал многого, но не такого. Нет, я понимаю резоны Сварога, вот только я не собираюсь отсиживаться в стороне. Как я буду смотреть в глаза своему сыну, зная что в самый важный момент просто струсил.

— Извини, Сварог, но я пойду с вами. Можешь оставить тут Макошь с Ладой, можешь оставить Одина с Локи, но я пойду.

Сварог как-то обреченно кивнул, встал и покинул поляну. Я же неожиданно разозлился и решил немного выпустить пар.

Несколько мишеней на поляне были растерзаны очень быстро, но этого было недостаточно. Я еще чувствовал злость внутри себя. Нет, нужно кое что другое. И тут я вспомнил про храм, что построили местные купцы в мою честь. Миг, и я оказался в самом храме, в небольшой комнате с алтарем. Прикоснувшись к красивому камню, я почувствовал что сила в нем почти закончилась. Я быстренько заполнил алтарь силой, и натянув на себя личину простого человека, вышел в сам храм. Что удивительно, но там были люди. Немного, всего лишь семь человек, но я чувствовал боль что шла от этих людей. Приглядевшись, я обратил внимание на невысокого старика с протезом вместо ноги. От него прямо веяло тоской и я решил узнать в чем дело. Подойдя к нему, я решил поговорить.

— Добрый день.

— Добрый, — старик смерил меня тяжелым взглядом, — чего тебе, парень?

Я решил немного схитрить и выпустил свою ауру. Слабенько, так чтобы не прибить старика случайно, но достаточно чтобы её почувствовал старик.

— Да вот кажется мне, что у вас есть какие-то проблемы. Если вам нужен тот, кто может выслушать, то я к вашим услугам.

Я старался говорить как можно вежливее, не желая спугнуть старика. Мне и правда было интересно услышать что у него случилось.

Старик некоторое время молчал, рассматривая меня, и пытаясь видимо понять достоин ли я его истории, но наконец-то начал свой разговор.

— А чего рассказывать, паря? Плохо всё, вот сюда пришел, думал может боги помогут, да видать не так уж сильно я в них верю, если до сих пор не ответили.

Я молча кивнул, подбадривая старика и тот продолжил.

— Я, паря, бывший солдат. Двадцать пять лет службе отдал, ногу там оставил, да много чего было. Вернулся обратно в Тверь, женился, думал заживу наконец-то как обычный человек. Но и тут не повезло. Жена умерла в позапрошлом году, но все мы там будем, с этим я смирился. Вот только внучку то за что?

В голосе старика было столько горечи что меня аж пробрало.

— А с внучкой что? — с трудом справившись с эмоциями, спросил я.

— В том то и дело что никто не знает. Болеет она и все лекари говорят что недолго ей осталось. Я последние накопления отдал на этих кровопийц, но никакого толку. Никто даже сказать не смог в чем дело, и почему моя Сонечка тает с каждым днем.

Я аккуратно коснулся разума старика, проверив его состояние, и увидел там маленькую девочку лет семи, которая и правда выглядела очень плохо. Вся какая-то серая, как будто ходячий труп. Вынырнув из мыслей старика, я еще раз на него посмотрел и заговорил.

— Вот что, Виктор Николаевич, я могу вам помочь. Вам и вашей внучке. Но распространяться об этом не стоит. Договорились?

Старик изумленно посмотрел на меня, а я лишь усмехнулся. Ну да, он ведь не говорил мне свое имя. Помявшись, он всё-таки решил спросить.

— Кто ты, парень? Откуда меня знаешь?

На секунду я снял с себя личину и старик ахнул.

— Князь?

— Тише, тише, — я улыбнулся, — ну князь, и что теперь кричать на весь храм? Тут люди приходят за тишиной в том числе, а значит шуметь не надо.

Старик судорожно кивнул, а я, аккуратно подхватив его за руку, повел к выходу. Минут через пять, когда мы достаточно отдалились от храма, я открыл портал.

Я считал координаты дома старика и мы переместились прямо к нему во двор. Жил старик в частом секторе, в небольшом одноэтажном домике. Стоило нам только появится во дворе, как из-за угла выскочила лохматая дворовая псина и тут же весело залаяла, заметив старика.

— Место, Волк, место, — добродушно сказал старик, потрепав собаку по холке, — веди себя как воспитанный пес, видишь же у нас гости.

И пес как будто понял старика, тут же завилял хвостом и направился в сторону угла дома, видимо там была его будка.

Мы же направились к дому. Старик открыл дверь, и зайдя внутрь громко сказал.

— Варвара, я дома. С гостем.

Одна из дверей дома открылась и оттуда показалась женщина лет тридцати со стопкой вещей в руках.

— Привет, пап, опять в храм ходил?

Старик кивнул, а потом указал на меня.

— На этот раз всё будет хорошо, дочка, на этот раз все будет хорошо.

Женщина резко переменилась в лице стоило мне только убрать иллюзию. Хм, а я и не думал что настолько популярен.

— Добрый день, княже, — женщина неловко поклонилась, — для нас честь видеть вас в нашем доме.

— Девочка где? Покажите, посмотрим что можно сделать.

Она кивнула и повела меня в дальнюю комнату в доме. Там было светло, все окна распахнуты, а на небольшой кровати лежала сама девочка. При виде мамы она слабо улыбнулась, но потом заметила меня.

— Мама, этот дядя тоже будет пытаться лечить меня, как остальные? Дедушка говорил они все шарлатаны, только деньги из нас тянут.

Мать девушки побледнела, а я меня развеселила. Бойкая девчушка.

— Нет, денег с вас я не возьму. А вылечить вылечу, потерпи пару минут, кроха.

Подойдя к кровати, я положил руки ей на голову и через несколько секунд понял в чем дело.

— А ты ни с чем странным не играла пока не заболела?

Девочка удивилась, но ответила.

— Играла. У реки камушек нашла красивый, но потом он начал тускнеть и я его выбросила.

Хм, теперь всё понятно. Девочка каким-то чудом нашла артефакт, причем божественный. Вот только для обычного человека сила любого бога в больших количествах это яд. А много ли надо маленькой девочке?

Я быстро вытянул силу из её тела, взамен создав ей магический источник. Вырастет, станет хорошим лекарем я надеюсь.

— Ну вот и всё, — кивнул я матери, которая тут же кинулась к дочке, — ребенок здоров, накормите её и через несколько часов будет бегать по улице.

И не дав им ничего сказать быстро открыл портал и вернулся во дворец. С тех пор как Саша забеременела я многое понял, и теперь совсем по другому смотрю на мир.

* * *

Дом старика.

Когда князь исчез, Виктор Николаевич подошел к дочери и обнял её вместе с внучкой. Отдав всю свою жизнь на благо империи он не ожидал на старости лет увидеть не только князя, но и бога в одном лице.

— Спасибо тебе, княже, — тихонько прошептал старик, — за внучку и за себя спасибо.

* * *

Во дворце меня встретила Марья Федоровна, недовольно заметив, что мне бы стоило больше времени с женой проводить.

— А то не посмотрю на то что ты бог, быстро по голове настучу, если Сашеньку обидишь, — грозно нахмурившись, сказала она.

Хохотнув, я поблагодарил её за заботу и направился к Саше. И правда, я уже успел соскучится по любимой жене.

* * *

Марс.

Портальная площадка была готова. Мор тоже поучаствовал в этом нелегком деле, помогая своим братьям и сестрам. И теперь огромное строение, больше похожее на триумфальную арку, возвышалось на двадцать метров над поверхностью красной планеты. Бог успел побывать и на другой планете, там где жили люди и местный мир ему не сильно понравился. Он чувствовал боль этого мира, постоянные войны и бедствия терзали его.

— Кто первым полезет на ту сторону? — Мор подошел к Одину, который рассматривал портал как некую диковинку.

— Я и пойду, — одноглазый бог усмехнулся, — в конце концов, если там меня ждет Яхве я успею неплохо его потрепать до вашего прихода.

Мор нахмурился. Стремление одноглазого к смерти ему не сильно нравилось. Поэтому он решил сделать по другому.

— Я думаю куда лучше, если в портал войдет Кетафис. В конце концов его сила иллюзии, а значит в случае чего он сможет легко вернутся домой. Ну и при помощи своей силы он сможет куда больше разузнать.

Один задумался, а потом кивнул.

— Пусть будет так, я не против. Но в случае чего я буду рядом, и в любой момент готов нырнуть в портал.

Мор кивнул и направился к самому порталу. Вместе с остальными он подготовился к активации портала.

* * *

Тверь. Княжеский дворец.

Я сидел в своем кабинете и работал с бумагами. Несколько часов провел с Сашей, но она устала и пошла спать, а я решил немного поработать. Княжество конечно жило своей жизнью, однако участвовать в этом всем я все еще обязан. Князь я или не князь? Вот и приходилось читать отчеты, считать бюджеты и думать о том в какую сторону я хочу повернуть свое княжество. Да, имея божественные возможности я могу превратить это место в город мечты, но я слишком хорошо понимал к чему это приведет. Нет, люди должны сами к этому стремится, а если дать это им быстро и бесплатно никто не оценит. Наоборот, начнут еще больше требовать и говорить что кто-то кого-то обделил. Так что нет, пусть ребята сами себя обеспечат, я только укажу им путь.

Встав из-за рабочего стола я подошел к окну и распахнул его. Свежий воздух проник в кабинет, а с улицы послышались голоса слуг, которые занимались своими делами. Эхх, всё-таки дома хорошо, даже жаль что придется покинуть княжество опять. Надеюсь на этот раз это будет ненадолго.

* * *

Марс.

Когда арка портала загорелась мягким голубым светом, боги приготовились. Некоторые взялись за оружие, и лишь Мор был спокоен. Почему-то бог был уверен, что сейчас на той стороне им никто не угрожает. Кетафис прошел на другую сторону, и его не было около получаса. Боги потихоньку начали переживать, а Один подошел к Мору на ходу меняя свой облик и превращаясь в седовласого воина с копьем в руках.

— Кажется на той стороне что-то или кто-то задержал твоего брата, — одноглазый усмехнулся, — может всё-таки стоило мне идти?

Мор хотел было съязвить, однако понимал что сейчас не место и не время. В этот самый момент из портала появился Кетафис весь бледный как мел. Бог иллюзий явно был чем-то напуган, сильно напуган. Мор первым успел подойти к нему.

— Мор, там такое! Вы как хотите, но я в одиночку на другую сторону не пойду!

* * *

Тверь. Княжеский дворец.

Я как раз обедал в кругу семьи, когда в гостинной появился Один. Северянин выглядел озадаченным, скорее даже испуганным.

— Яромир, нам надо поговорить. Если можно наедине.

Я кивнул и мы с Одином поднялись ко мне в кабинет.

— Что такого могло случиться, что ты лично появился в моем дворце?

Северянин собрался с мыслями, а потом заговорил.

— Мы открыли портал в твой прошлый мир. Отправили туда одного из богов что пришли с Мором.

— И? — я уставился на бога ничего не понимая, — что такого вы там нашли? Мертвого Яхве что ли?

— Нет, не Яхве. Но мы нашли целое кладбище мертвых богов.

Глава 22

— Кладбище богов? — честно говоря я не поверил своим ушам.

— Оно самое, — Один мрачно усмехнулся, — теперь, по крайней, мере ясно куда делись все боги твоего мира.

Я задумался, пытаясь понять что нам со всем этим делать. Кладбище богов может быть опасно для всей звездной системы, а там, как ни крути, мой прошлый дом.

— Кладбище уже проверили?

Один отрицательно покачал головой.

— Это твой прошлый мир, мы решили что ты куда лучше нас знаешь, что там могло случиться и поможешь нам не попасть в какую нибудь западню.

В принципе звучит логично, вот только проблема в том, что когда я жил там ни о каких богах знать не знал. Но увидеть то, что произошло с сильнейшими сущностями нашего мира, мне было бы интересно, поэтому от прогулки я не отказался.

Когда мы перенеслись на красную планету все остальные боги были уже в сборе. Поприветствовав компанию славянских богов во главе со Сварогом и братьев Мора, я подошел к портальной арке.

— Ну что, пойдемте посмотрим что там на другой стороне, — я улыбнулся, — вряд ли там всё настолько страшно как кажется на первый взгляд.

Первое, что я увидел перейдя на другую сторону, это ту же красную почву под ногами. Хм, они открыли портал на Марс специально или так случайно получилось? Впрочем неважно.

Дождавшись, когда боги выйдут из портала, я подошел к Мору.

— Привет, ну и где то самое кладбище? Что-то я ничего тут не вижу.

— Присмотрись, — бог усмехнулся, — даже не так, попытайся почувствовать божественную силу отличную от нашей.

Я сделал как он сказал и через несколько минут и правда почувствовал отголоски чужой силы. Её было немного, я бы даже сказал очень немного, но тем не менее она была. И это была не сила Яхве, уж силу этого бога я успел почувствовать на своей шкуре. Зацепившись за эту каплю силы, я пошел к ней, и минут через двадцать пришел к скале высотой метров двадцать. Скала вроде бы ничем не отличалась от остальных камней Марса, но это только на первый взгляд. На самом деле, если присмотреться, то можно было увидеть вмешательство со стороны.

— А ты неплох, — Мор улыбнулся, и подойдя к скале толкнул едва заметный выступ, от чего почва вокруг скалы задрожала, а потом в самой скале появился проход, который вел куда-то вниз. Он уже хотел было шагнуть туда, но Один его остановил.

— Подожди, парень, пусть сначала войдут боги связанные с войной. В случае чего мы успеем среагировать, а вот ты вряд ли.

Мор кивнул, принимая аргументы северянина, и мы направились вниз. Первым вошел Один, за ним Сварог, а потом я. Остальные решили немного подождать и только потом следовать за нами.

Первое, что я увидел внутри это лестница вырубленная прямо в камне явно при помощи силы. Несколько сотен ступенек вели в огромную подземную пещеру правильной круглой формы. Зайдя внутрь, я увидел огромное количество различных саркофагов. Они отличались размерами, формой, но у всех у них была одна функция, которую я почувствовал сразу же. И эта функция заключалось в том, чтобы сдержать божественную силу. Правда тут её уже почти не осталось, а судя по толстому слою пыли на полу, никто сюда не заходил минимум тысячу лет.

— Ты что нибудь понимаешь, Один? — северянин встал рядом со мной и так же смотрел на эти саркофаги, — зачем Яхве похоронил убитых богов тут, да ещё в таких саркофагах.

Одноглазый бог молча подошел к одному из них, положил руку на поверхность камня и на несколько секунд прикрыл глаза. А когда открыл обратно, то я увидел в них такое яростное пламя, что чуть не отшатнулся.

— Он истязал их долгое время, не давая умирать, — голос бога был глух, — а когда они почти погибали он закидывал их в эти саркофаги и потом ещё долгое время выдавливал из них силу по капле. Вот поэтому он их и не убивал до конца. Питался ими, как скотом.

Остальные боги замерли, переваривая эту информацию, а я пытался понять, что нам делать дальше. Яхве тут нет, это очевидно, а значит он куда-то сбежал. Сам факт того, что мы уничтожили его аватар, доказывает, что бог успел накопить достаточно силы для того, чтобы обмануть нас, но недостаточно для того, чтобы сразиться. А ждать тысячи лет пока он вернется никто не хотел. Жизнь сложная штука, даже если это касается бога. Так что к тому моменту как он вернется нас уже может не быть. Именно поэтому мы закончим всё сейчас, и если придется, дойдем до конца вселенной, но найдем гада.

Тем временем боги немного пришли в себя и вперед вышел Кетафис.

— Я могу показать отрывки того, что происходило с этими богами, — молодой бог выглядел бледным, но судя по сжатым кулакам был полон решимости, — но могу показать только с тремя из них, придется очень сильно погружаться в прошлое и потратить много сил. На трех меня ещё хватит, а вот на больше уже нет.

Предложение пришлого было было принято, осталось лишь выбрать саркофаги. Но тут все оказалось не так просто, как открыть эти штуки было непонятно, а ломать не хотелось бы. Пусть уже они обретут свой покой.

Идею предложила Мара, богиня смерти просто прошлась по всему залу несколько раз, а потом указала на три саркофага. Один из них был бело молочного цвета, другой фиолетового, а другой красного.

— В белом саркофаге кто-то из славян, — Мара грустно улыбнулась, — в красном римский бог, а вот в фиолетовом египетский. В каком порядке покажешь решать тебе, Кетафис.

Молодой бог кивнул, и подойдя к белому саркофагу, положил на него руку. По началу ничего не происходило, а потом стены вокруг нас растворились и мы оказались на зеленой равнине полной разных цветов. Ощущение было такое, будто бы я физически присутствую на этом месте, и это было отчасти даже пугающе.

— Главное не пытайтесь ничего изменить, — голос Кетафиса пробивался словно через вату, — как только вы попытаетесь это сделать иллюзия исчезнет.

А тем временем на равнине начиналось что-то странное. По началу небо потемнело, а потом подул сильный пронизывающий ветер. Я видел как этот ветер уничтожал цветы, как вырывал невысокие деревья вместе с корнями. То что это внутренний мир какого-то бога я уже догадался, однако пока было непонятного какого. Небо тем временем продолжало темнеть и в какой-то момент треснуло. Из этой трещины на землю упала тоненькая фигура, в которой я узнал Ладу. Да, это была именно она, вот только выглядела куда хуже той, что ждет нас на планете. Следом за упавшей богиней через трещину проникли четыре летающих фигуры, в которых я узнал архангелов. Яхве даже тут умудрился послать своих псов, лично не пришел.

Однако мои выводы оказались преждевременны и через минуту на равнину спустился сам Яхве. В сияющих доспехах, с длинным копьем в руке и с постной рожей.

— Я говорил вам, что ваше время прошло, — голос Яхве был мягок, явно пытается до конца прикинуться добреньким, — но вы не поняли меня. Ваша паства более не прославляет вас, она любит меня. Но вы не захотели уйти сами и начали эту войну. Оно того стоило?

— Стоило! — в голосе богини было столько ярости, — ты пришел на наши земли, твои псы убивали тех, кто отказывались надевать на шею крест. Но мы простили. Мы отвели своих последователей в леса, ведь земли много. Но ты захотел получить всё и ты пришел за ними! Нужно было стоять и смотреть на то как твои слуги в рясах сжигают наших последователей? Так мы должны были поступить?

— Так вы могли хотя бы спасти свои жизни, — на лице бога появился хищный оскал, — а так вы сдохнете все и вся ваша сила будет моей! Сварог уже мертв, как и Перун. Велеса я тоже вскоре поймаю, можешь не переживать! Но ты этого больше не увидишь!

В этот момент архангелы схватили раненую богиню, а Яхве подошел к ней и погрузил в её тело несколько тонких спиц из непонятного металла. Когда последняя спица скрылась в теле богини она обмякла и упала на землю. А бог улыбнулся и кивнул своим архангелам.

— Вы знаете что делать! Накопители сюда, и чтобы ни одна капля силы не утекла на сторону!

Те поклонились, а бог подхватив тело Лады и взлетел в сторону трещины на небе.

На этой ноте иллюзия закончилась и мы все вернулись в подземелье. Боги выглядели ошарашенными. Нет, конечно мы все понимали, что боги были убиты, однако такое отношение со стороны Яхве потрясло не только меня, но и остальных.

— Хотите продолжать? — Кетафис явно уже не был рад что предложил это.

— Хотим, — Сварог сжал свой молот и я почувствовал как кузнец выпустил свою ауру, — мы должны видеть что было с нашими братьями. Пусть и в другом мире, но мы должны это увидеть!

Бог кивнул и подошел к следующему саркофагу, на этот раз фиолетового цвета. Опять коснувшись его, он погрузился в небольшой транс, а через несколько секунд мы уже были среди песков. Вдалеке виднелись пирамиды, слышались яростные звуки боя. Сначала я услышал странный гул, но подняв голову, я увидел как на землю падает раскаленный метеорит. Когда тот врезался в землю я понял что это была огромная птица феникс. Она была ранена, одно крыло было сломанное. Миг, и вместо птицы я увидел высокого мужчина с головой сокола. Так, если я не ошибаюсь это бог Ра, верховный бог египетского пантеона. Его левая рука висела плетью вдоль тела, а в правой руке он сжимал пылающий меч. Сразу же за ним на песок приземлились ангелы, не меньше сотни.

— Ну что, пернатые, готовы к смерти? — в голосе бога я не услышал ни капли страха, — сейчас вы познаете всю ярость песков!

После этих слов Ра погрузил пылающий меч в песок перед собой и огромная область вокруг вдруг превратилась в пылающую, в прямом смысле, пустыню. Песок не может гореть, но тем не менее он горел! Ра несколькими взмахами поднял в воздух эти горящие частицы, а потом направлял их в сторону ангелов. Я с огромным удовольствием смотрел на то, как горели пернатые, однако всё это продлилось недолго. Вдруг перед Ра из неоткуда появился мужчина с головой осла. В руках у него было длинное копье с тёмным наконечником.

— Используешь мои методы, отец? — ослоголовый усмехнулся, — прекрати, тебе не победить.

— Не тебе называть меня отцом, предатель! — Ра буквально выплевывал слова, — ты продался пришлому богу, а теперь еще смеешь говорить со мной?

Между двумя богами началась схватка и мало помалу Ра одерживал верх, даже несмотря на рану, но в в последний момент за спиной у Ра появился Яхве. Усмехнувшись, он прикоснулся каким-то странным голубоватым камнем кожи Ра и тот как будто оцепенел.

Сет тут же кинулся кланяться своему новому хозяину, однако Яхве повторил то же самое с ним. Ослоголовый явно не ожидал такого и в его глазах замерла навсегда обида.

— Еще парочка в моей коллекции, — ангелы подхватили замерших богов, а Яхве посмотрел в сторону пирамид и усмехнулся.

— Египетское царство пало! Теперь это моя земля! И первая моя победа!

На этом иллюзия опять закончилась и теперь я понял, когда начался путь Яхве. Если бы не предательство Сета, то ничего бы этого не было!

— Я всегда знал, что Сет тот ещё осел, но не думал что настолько — Один сплюнул, — твой мир, Яромир, был порабощен из-за одного осла. Жаль что тебя тогда не было, возможно всё пошло бы по другому.

— Спасибо за теплые слова, Один, но я сомневаюсь что это было бы так, — я грустно улыбнулся, — Яхве уже показал что в искусстве обмана он превосходит даже Локи, а значит вряд ли бы я справился. Нет, тут только совместными усилиями мы сможем его победить, не иначе.

Боги кивали и я видел в их глазах решимость. Они не отступят, а пойдут до самого конца, чего бы это им не стоило. И я буду рядом с ними.

К третьему саркофагу Кетафис подошел сам, ничего больше не спрашивая. Тут всё случилось даже быстрее, не успели мы толком выдохнуть как оказались в огромном храме построенном в римском стиле. Осмотревшись по сторонам, я понял, что скорее всего мы в Пантеоне. Просто в то время, когда я жил, от этого храма осталось не так много, ведь его позже перестроили под католический храм.

В самом центре храма я увидел невысокого мужчину преклонных лет с золотым жезлом в руках. Перед ним стояли двое, один из них был точно Яхве, а вот второй был мне незнаком.

— Пойми, Юпитер, тебе не победить, — говорил Яхве, — я уже справился со всеми твоими богами, остался только ты. Да, это твое место силы, но я уже не нуждаюсь в таких местах!

В голосе Яхве так и сквозило превосходство, он явно упивался всем происходящим.

— Но именно ты пришел ко мне в храм, несмотря ни на что, — Юпитер говорил спокойно, но было видно что бог напряжен, — именно ты просишь меня сдаться, заметь просишь. Так что ты на это ответишь, Яхве?

— Я отвечу что тебе пора умереть, старик, — слова римского бога явно задели Яхве, — и я сам выберу как тебе умереть!

Яхве резко вытащил клинок из ножен и ударил, вот только Юпитера уже не было на том месте. Римский бог резко переместился в сторону и выхватил со стены гладиус. Он накинулся на Яхве и наносил удар за ударом. Было видно что Яхве сдает, но вмешался второй, который был с Яхве. Он взмахнул руками и из ниоткуда появились длинные ржавые цепи, которые тут же опутали Юпитера. Римский бог пытался вырваться, но у него ничего не получалось.

— Его нужно убить, — голос незнакомого был низким и говорил он хрипло, словно задыхался, — он слишком опасен чтобы оставлять его в живых.

Яхве кивнул, и приблизившись к Юпитеру, улыбнулся.

— Вот видишь, старик, я говорил что тебе пора на отдых. И этот отдых будет вечным.

Одним ударом он снес голову римскому богу и обезглавленное тело упало на землю.

— Тут закончили, можем идти, — Яхве вытер клинок и засунул его обратно в ножны.

На этом моменте иллюзия вновь закончилась.

— Еще у кого-то есть сомнения что его нужно убить? — на этот раз заговорил Мор, — Все мы видели что творит это чудовище, так что я думаю стоит уничтожить его без капли жалости.

— Согласен, — Сварог взмахнул молотом, поднимая в воздух огромное облако пыли, — Я хочу лично вырвать ему глотку!

— Проблема в том, что мы не можем его найти, мальчики, — Мара хищно улыбнулась, — Нет, мы конечно можем поискать в этом мире, но я уверена что его тут нет. И даже следов его тут мы не обнаружили.

— ВсЁ не так просто, — Кетафис скромно улыбнулся, — когда я коснулся этих саркофагов, то увидел чуть больше чем показал вам, но решил для начала проверить так ли это. И теперь могу точно сказать, что я ощущаю довольно четкий след, который ведет прочь из этого мира. Это явно может быть только Яхве и никто другой.

А вот эта информация мне понравилась, сильно понравилась.

— Так чего же мы стоим тут! Пошли, посмотрим куда ведет этот след!

— Но я же не могу открыть портал без арки! — Кетафис запаниковал, — Мне не хватит сил!

— Ничего, — Сварог похлопал бога по плечу, — мы все поделимся с тобой, этого точно должно хватить.

Кетафис неуверенно кивнул, а я улыбнулся. Пожалуй, это первый раз, когда я вижу настолько сильное единство между богами. И это не может не радовать.

Выбравшись из подземелья, мы отошли в сторону и стали наблюдать за тем, как бог цепляется за след. Через несколько минут он кивнул и мы начали вливать в него силу. Перед Кетафисом начала формироваться воронка, и когда всё было готово, мы нырнули на другую сторону. Первое, что я почувствовал, это давление силы. Её тут было не просто много, а очень много. Мы будто бы попали в океан силы, причем сразу в самую глубокую точку. И вся масса сверху навалилась на нас в желании задавить. Глянув на Одина, я увидел что северянин указывает в сторону небольшой планеты, которая явно имеет искусственное происхождение.

— Он там, я уверен, — на лице одноглазого появилась кровожадная улыбка, — летим.

Я кивнул и глянул на остальных, которые начали принимать боевые формы.

— Пришла пора покончить с этим. Здесь и сегодня!

Глава 23

Мы медленно двинулись в сторону планеты, преодолевая давление силы. Честно говоря, я не думал что когда нибудь увижу мир подобный этому. Теперь, когда я знаю, что не боги создали вселенную, а демиург, я пытался понять зачем творцу этот мир? Ведь не просто так же он существует, во вселенной вообще редко что происходит просто так. Рядом со мной в пространстве плыли Один и Сварог, и оба бога были собраны и готовы к бою.

— Этот мир не должен был существовать, — первым заговорил Один, — столько силы в одном месте, это попросту невозможно! Сила давно должна была уйти в другие миры, но что-то её тут держит, а что я не понимаю.

Я глянул на Сварога и кузнец кивнул. Он тоже явно чувствовал то о чём говорил Один. И судя по всему это чувствовали все боги. Чем ближе мы были к планете, тем сильнее я чувствовал напряжение среди богов. Наконец-то перед нами появилась планета в полном своем великолепии и я не смог сдержать возглас удивления.

— Твою мать! Эта планета один сплошной артефакт божественного уровня! Кто мог создать такое?

Боги рядом со мной замерли, тоже рассматривая эту планету. Небольшой по сути шар, может быть чуть больше луны, казалось что сама планета будто сплошной драгоценный камень. И сила, что была в этом мире, выходила из планеты наружу, словно где-то там в центре есть кран, который попросту забыли закрыть.

— Нихрена не понимаю, — я остановился, — и поэтому я очень сильно не хочу приближаться к этому месту.

— Надо, Яромир, — Один похлопал меня по плечу, — сам знаешь, мы тут не просто так.

Однако, как оказалось, нам не придется садиться на планету. Первым, приближающуюся к нам точку, заметила Мара. Богиня смерти материализовала в руке длинную косу хищного вида и подобралась вся, будто зверь перед прыжком.

— Он сам идет к нам, — богиня говорила тихо, — приготовьтесь, я уверена что всё не так просто как нам кажется.

Мы выстроились полукругом и приготовились встретить Яхве, который довольно быстро приближался к нам. Наконец-то он остановился и я смог получше рассмотреть нашего врага. Выглядел он, честно говоря, мощно. Тяжелая броня белого цвета, шлем на котором были только прорези для глаз, и длинный двуручный меч.

— Пришли всё-таки, — его голос звучал глухо, — а я думал побоитесь сунуться сюда.

— Бояться тебя? — Один фыркнул, — Нет уж, это время прошло. В конце концов ты уже показал что битва лицом к лицу это не твое. Так ответь, чего нам бояться?

Яхве склонил голову на бок и посмотрел на Одина.

— Северянин, — он усмехнулся, — я вырезал весь ваш пантеон как скот. Любители выпить и заглянуть под подол к земным женщинам, вас было очень просто истребить. Сыночек твой, тот что с молотом, дольше всех держался, но в итоге и он пал перед моей силой.

Один заскрипел зубами, было видно что слова Яхве ему совсем не нравились. Бог северного пантеона был готов броситься на Яхве в одиночку, именно поэтому Сварог держался рядом с ним, готовый в любой момент схватить Одина, чтобы тот не натворил глупостей. А Яхве тем временем продолжил, глянув прямо на меня.

— Ты вообще отдельный случай. Недобог, который появился волей случая, просто усмешка мироздания. Но ты оказался неожиданно сильным, признаю. Поэтому тебя я буду мучать долго, очень долго. Свежая сила всегда самая вкусная.

Я усмехнулся. Яхве видимо решил задеть каждого за живое, вот только со мной он промахнулся. Мне было плевать на то, что он думает, я и сам прекрасно знал что не должен был стать богом.

— Лучше уж быть недобогом, чем тварью, что питается чужой силой, — я хмыкнул, постукивая клинком по руке, — мы все видели, что ты делал с богами, и поверь, каждый бог, что находится рядом со мной, готов вырвать тебе глотку голыми руками. Но это будет слишком простой смертью для тебя, так что увы, придется тебе мучиться, долго мучиться.

Боги одобрительно загудели, а Яхве вдруг расхохотался.

— Убить меня? Серьезно? Я убивал богов сотнями, а вас тут всего лишь пятнадцать. Думаете вы в состоянии справится со мной?

Вместо ответа первым решил ударить Сварог. Я вдруг почувствовал как кузнец собрал силу в одной точке, а потом выпустил её в сторону Яхве. Вот только то, что произошло дальше, заставило всех богов замереть на месте.

Как только Сварог выпустил силу по всему миру будто бы прошлась огромная волна, которую почувствовал каждый из нас. А потом планета вздрогнула и из неё начали выходить какие-то существа, чем-то похожие на китов. Вот только эти псевдокиты были размерами метров триста, не меньше. И от этих тварей веяло такой силой, что я был уверен, одного такого хватит чтобы прикончить не то что сотню, а тысячу богов.

— Ах, да, забыл вам сказать, — в голосе Яхве послышался смешок, — в этом мире нельзя использовать силу в попытке убить кого-то, иначе пробуждаются стражи. И эти самые стражи могут легко сожрать таких букашек как вы. Ну так что, кто следующий попытается атаковать меня?

Он откровенно над нами насмехался, а мы не знали что делать дальше. Если нельзя использовать силу, то нужно придумать как убить его без силы. Но проблема в том, что у любого бога есть огромное количество силы, и пока бог полностью не потратит эту силу убить его попросту нельзя.

Тем временем твари, что вылезли из планеты, остановились на месте словно принюхиваясь, а после медленно вернулись обратно внутрь планеты.

— Итак, что вы теперь будете делать? — Яхве продолжал усмехаться, — Я могу находиться тут целую вечность, а вот вы вряд ли. У вас же есть паства, вы должны вернутся к ней, иначе попросту растворитесь в небытие.

— Не переживай, мы найдем возможность как тебя уничтожить, — Сварог смотрел на Яхве мрачным взглядом, — и не забывай, не только мы не можем применить силу, но и ты.

А ведь Сварог был прав. Яхве тоже не может атаковать нас своей силой, а значит у нас есть есть варианты. И тут в мою голову пришла откровенно дурацкая затея, но ничего другого я придумать не мог. Я подплыл к богам и тихо заговорил.

— Я знаю, кажется, как можно убить его. Раз нельзя использовать силу, то можно использовать то оружие в котором нет её.

— У меня такого нет, — Сварог нахмурился, — да и вряд ли у кого-то тут есть такое. Боги создают свое оружие при помощи силы, так что ни у кого тут нет такого.

— Тут ты ошибаешься, — я широко улыбнулся, — если ты не забыл, то до того как я стал богом у меня была интересная жизнь. Я создавал оружие на продажу и уверен оно сможет нам помочь.

Боги переглядывались между собой и я видел как до них доходит моя мысль.

— Осталось только вернуться обратно и взять с собой несколько ящиков такого оружия, — подытожил Велес, улыбаясь своей звериной улыбкой, — ты сможешь сделать это быстро?

Я задумался. В принципе не вижу никакой проблемы в том, чтобы вернутся домой, а потом обратно, о чем тут же сообщил богам.

— Я пойду с тобой, Яромир, — Сварог подплыл ко мне поближе и положил руку мне на плечо, — лишняя пара рук тебе точно не помешает.

Я кивнул, и мы направились к порталу, который виднелся вдалеке маленькой точкой. Как только мы покинули мир, дышать стало в разы легче, словно с нас сняли огромную плиту, которая стремилась к тому чтобы раздавить нас в кашу.

— А ты уверен что это поможет, Яромир? — Сварог внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.

— Ну, не совсем, но с другой стороны какой у нас выбор? Других идей у меня нет, да и у остальных тоже.

— Тоже верно, — кузнец усмехнулся, — ладно, давай быстрее, времени у нас не так много.

Я кивнул и мы ускорились к новому порталу что был на Марсе. Когда же мы оказались в нашем мире там была ночь. Хорошо, не хотелось чтобы меня видела Саша или Марья Федоровна. Когда всё закончится тогда и вернусь, на этот раз уже окончательно чтобы больше не уходить.

В военной части возле Твери мы взяли несколько ящиков с пулеметами, гранатами и патронами. Думаю этого хватит, а если нет, то никто не мешает нам еще раз вернутся сюда.

Когда мы вернулись обратно, то боги до сих пор смотрели на Яхве. И судя по тому что в их взглядах я увидел ярость, Яхве успел хорошенько их задолбать. Именно поэтому боги встречали нас такими довольными улыбками, что мне даже на секунду стало жаль Яхве. Хотя нет, вру, нихрена мне не жаль.

— Ну что, готов прочувствовать силу огнестрельного оружия? — я глянул на Яхве, который явно ничего не понимал, — ничего, сейчас мы посмотрим насколько ты силен.

Яхве ничего не ответил, лишь покрепче схватил свой меч, готовый дать отпор. Ну-ну, посмотрим что ты сделаешь, когда в тебя начнут палить из всех стволов.

Вместе со Сварогом я быстро раздал оружие богам и провел короткий инструктаж, а после мы встали напротив Яхве и тупо начали расстреливать его. Богу это явно не понравилось и он хотел было ударить в ответ, но вспомнил свои же слова. Ну-ну, посмотрим щас сколько ты продержишься.

Яхве начал сыпать проклятиями, но это слабо помогало ему в защите. Видимо до него тоже дошло это, и в какой-то момент бог решил попросту убежать. Он дернулся в сторону, но боги установили щиты и держали его не давая никуда убежать.

— Ну что, как тебе обычный огнестрел? Нравится?

Теперь пришел мой черед издеваться над ним. Он ничего не отвечал, лишь смотрел на меня словно снайпер через прицел.

Вдруг мы почувствовали как сила вокруг пришла в движение, а потом Яхве ударил. Ударил сильно, раскидав нас в стороны и ломанулся в сторону портала. Я скрипнул зубами и полетел вслед за ним. Нет уж, нихрена ты не денешься от меня! Сдохну, но догоню его!

Остальные тоже быстро пришли в себя и мы сообща кинулись догонять Яхве. Бог успел на несколько секунд раньше чем мы, но этого времени ему не хватило. Мы вывалились на другую сторону и увидели маленькую точку, которая удалялась с огромной скоростью от нас.

Однако, среди богов оказались те, кто умел управлять пространством. Один из богов, пришедший сюда из мира Мора, вдруг напрягся, а потом Яхве появился прямо перед нами.

— Но как? — он явно не понимал что происходит.

— А вот так! — Сварог обрушил на него мощнейший удар своего боевого молота, но броня врага справилась.

Дальше все пошло по одному месту и боги начали бить всем чем только можно. Уверен, если кто нибудь сейчас с Земли смотрит в небо, то они видят то, чего в принципе не может быть. В небольшой области пространства царило такое буйство энергии, что это нельзя было передать словами. С трудом, но мне удалось угомонить богов и увидеть то, что осталось от Яхве. Его тело было разорвано, но постепенно регенерировало обратно. Сильный, очень сильный.

— Мара, ты можешь как нибудь остановить регенерацию? Нам нужно запихнуть его в тот же могильник, куда он запер других богов. Пусть на собственной шкуре почувствует каково это потерять силу по капле, понимая что рано или поздно ты растворишься не оставив после себя ничего.

Мара кивнула и начала творить свою магию. Выпустив из рук нескольких черных лент, которые тут же начали связывать тело Яхве. Он почти регенерировал, но стоило только лентам коснутся его тела и регенерация тут же остановилась.

Ко мне подошел Сварог. Бог кузнец явно был не в настроении несмотря на то что мы вроде как победили.

— Яромир, почему бы просто не убить его? Зачем ты хочешь дать ему шанс?

— Шанс? — честно говоря я удивился, — вот что-что, а шанс давать ему я не собираюсь. Нет, я хочу чтобы он своей же силой искупил всё то что натворил.

Видя что Сварог ничего не понимает я решил объяснить.

— Понимаешь, Сварог, на том голубом шарике есть огромное количество людей что верят в него. Они отдают ему свою силу не получая ничего в обмен. Но после того как мы заточим его в саркофаг можемсделать так, что сила будет возвращаться обратно на планету, помогая людям и самому миру. Нет, смерть это слишком просто.

Боги задумались над моим предложением, и было видно что им нравится мой вариант. Вот только в подземелье не было свободных саркофагов, а вытаскивать тело другого бога не сильно хотелось.

— Вот только есть одна проблема. У нас нет саркофага, — я усмехнулся, — Сварог, не покажешь нам свое умение здесь и сейчас?

Кузнец почесал свою бороду и нахмурился.

— Я, конечно, могу это сделать, но моих сил не хватит для твоей задумки, Яромир. Он и правда очень силен, а значит придется действовать вновь сообща, чтобы нужное заклинание привязать к саркофагу. И дело это не быстрое.

— Мы никуда не спешим, брат, — Велес похлопал кузнеца по плечу, — начинай, а мы поможем когда будет нужно.

Сварог кивнул, и боевой облик исчез, открывая всем истинный вид кузнеца. Перед ним появился огромный горн, наковальня и лишь молот был вполне настоящим. Опять же из ниоткуда появились слитки различного металла, которых кузнец кидал прямо в горн. мы приготовились к длительному сидению на месте, однако я даже не представлял на самом деле сколько времени придется тут просидеть.

* * *

Месяц спустя.

Наконец-то всё было закончено. Я смотрел на Яхве, который лежал в прозрачном саркофаге и думал о том, что это было сложно. Две недели Сварог делал этот ящик способный удержать бога, а потом мы начали плести сложнейшее заклинание способное вернуть силу обратно на планету и не просто вернуть, а еще и направить её во благо. Кстати, регенерация Яхве оказалась куда сильнее чем мы думали, и где-то через неделю он пришел в себя, но вот освободится он не мог. Каждый бог своими методами приковал его, и он просто проклинал нас первое время. Потом же, когда понял что это бесполезно, попытался договорится, обещая что больше не полезет в другие миры. Сулил артефакты, силу и многое другое, но никто даже не подумал слушать его и он наконец-то замолчал. Сейчас же он лежал в этом гробу и смотрел на меня.

— Будь ты проклят, — прочел я по губам, — всё равно вам не сломить меня.

Я усмехнулся. Обычно когда так говорят это значит что уже сломили. Ты никогда отсюда не выберешься хотел сказать я, но промолчал. Что толку говорить, не вижу в этом никакого смысла.

— Теперь наконец-то можно вернуться домой, — я глянул на остальных и улыбнулся, — мы справились, и теперь можно и отдохнуть.

Боги радостно закивали и мы покинули гробницу, запечатав её надеюсь навсегда. Да, уверен что навсегда.

* * *

Два часа спустя.

Я попрощался с Мором, который по доброму улыбнулся и сказал напоследок перед тем как уйти.

— Я рад что мы с тобой познакомились, Яромир. И спасибо за то, что ты помог выбраться и вернуться обратно домой. Теперь можешь быть уверен, что в случае чего у тебя есть друг, который придет на помощь в любой момент.

— Аналогично, Мор, — я пожал ему руку, — удачи тебе в твоем мире.

Он кивнул и шагнул в портал, а я, развернувшись, пошел в сторону своего дворца. Там меня ждет беременная жена, которая должна в скором времени родить, там ждет меня бабушка, которая уже не бабушка, там ждет меня нормальная человеческая жизнь. И хоть я уже не человек давно, но это не имеет никакого значения. Боги вернулись обратно за землю, теперь они следят за империей и не дают врагам внутренним и внешним помешать развитию. Но я хотел сейчас лишь одного, просто жить. Жить и радоваться жизни, воспитывать сына и любить жену. Статус князя меня полностью устраивает.

* * *

Мир полной силы.

Невысокая фигура гуляла по поверхности искусственной планеты. Обычная, на первый взгляд, фигура, вот только сила, что клубилась вокруг никак не влияла на него. Рядом с ним появилась огромная голова, которую он тут же коснулся.

— Хм, они всё-таки справились, — мужчина улыбнулся, — а я думал что мои детки никогда не вырастут. Хорошо, очень хорошо. Не придется вмешиваться в их развитие. Но раз дети выросли, я наконец-то могу уйти. Да, пожалуй пора.

Мужчина поднял голову и посмотрел на небо полное силы, а потом его размеры резко увеличились и на нем появилась странного вида броня. Демиург с удовольствием выдохнул ещё одну порцию силы, а потом просто растворился в пространстве.

Андрей Николаев, Роман Злотников Охота на охотника

Пролог

– …А к нам как попал?

Второй стюатор отхлебнул зеленого чаю, поставил чашку и откинулся на кресле, привинченном к полу. В принципе в таком креплении кресла не было никакой необходимости – гравитационные генераторы лайнера имели почти семидесятипроцентный запас мощности по маневровой нагрузке. Но привинченные к полу кресла дежурной смены являлись святой традицией, которая соблюдалась на кораблях и судах не менее ревностно, чем ритуал крещения в церкви.

– Да у меня свояк в агентстве. Он давно мне хорошее местечко обещал, потому я на каботаже и торчал. Чтобы, если подвернется что стоящее, быть тут как тут.

Дежурный оператор двигательного отсека согласно кивнул. Дежурство, как обычно, обещало быть жутко скучным, а поскольку на лайнере во время дежурства строго запрещалось принимать пищу, играть в 3D и настольные игры (под каковым наименованием скрывались как вроде бы безобидные шахматы, шашки и го, так и карты, кости и все остальное), не говоря уж о более «предосудительном» времяпрепровождении, оставалось только трепать языком. На каком-нибудь другом корабле (кроме военного, естественно) капитан вряд ли бы включил в должностную инструкцию подобный пункт. Просто потому, что экипаж скорее всего его бы просто проигнорировал (первое правило любого нормального руководителя – требуй только то, чего сумеешь добиться), но круизные лайнеры – особое дело. Попасть на «круизник» – мечта любого моряка. Матросы круизных лайнеров – элита гражданского флота. Даже рядовые члены экипажа «круизников» размещаются в двух-трехместных каютах, для экипажа предусмотрен спортзал, бассейн (конечно, не такой, как на пассажирских палубах, но все же), а любой член экипажа получает в два-три раза больше, чем на других гражданских кораблях. Обслуживающий персонал вышколен, а продукты всегда свежие и высшего качества. К тому же «круизники» еще и самые безопасные корабли – их техническое состояние поддерживается в идеальном порядке, а мощность двигателей и компенсаторных систем делает их недосягаемыми ни для одного капера или пирата. Еще бы, как правило, пассажирами «круизников» являются такие люди, что иск даже одного из них сможет полностью разорить круизные компании. А если их будет несколько?

– Это да, тут тебе повезло. Попасть на «Куин Дистину» – такой шанс выпадает раз в жизни.

– Вот я об этом и толкую, – оживился стюатор, – а моя вой подняла: «Это ты специально устроил – чтоб от семьи сбежать! По бабам шляться! Там на твоем лайнере только шлюхи разъезжают, которые на любого мужика бросаются, а ты и рад!»

Оператор усмехнулся:

– Да какие тут шлюхи, помещения экипажа полностью изолированы. Даже от обслуживающего персонала.

– Да говорил я ей, – грустно вздохнул стюатор, – без толку все. Слушать не хочет. «Ты все равно найдешь как до баб добраться!» Вообще-то она у меня нормальная баба – хозяйство держит и симпатичная. Все при ней. Только ревнивая больно.

– Это да, – глубокомысленно наморщив лоб, кивнул оператор, – они все такие. Сами на любого мужика заглядываются, а нам ни-ни! Вот черт!!! – Ноги оператора слетели с пульта, а спина резко приняла вертикальное положение. – Это что еще за чертовщина?

– Что? – озадаченно вскинулся стюатор.

– Смотри, второе включение основных двигателей коррекции за последние пятнадцать минут. Что-то тут не так!

Стюатор озадаченно уставился на экраны, заполненные цветными диаграммами и кривыми линиями. Его обязанности заключались в обслуживании трюмных уборочных и ремонтных роботов, поэтому в схемах и диаграммах, высвечивающихся на экране, он мало что понимал.

– А почему?

– Основные двигатели коррекции включаются только при резком изменении курса, причем если требуемое отклонение от курса достигает величины более пятнадцати градусов. А согласно полетной маршрутной карте следующее изменение у нас где-то через восемь часов. Я этим маршрутом уже шестой раз иду, можешь мне поверить…

Стюатор нервно поежился.

– Может, камни?

Оператор раздраженно фыркнул:

– Это тебе не каботажник. Наши радары видят любой опасный камешек часа за два полетного времени, а при такой форе, чтобы обогнуть любой метеоритный поток, достаточно отклонения в доли градуса… Смотри, опять! – Оператор качнулся к пульту, и его пальцы забегали по клавишам. – Надо подключить еще пару сборок контуров охлаждения, а то…

Закончить он не успел. Корабль едва заметно тряхнуло. Стюатор, напряженно вглядывающийся в экраны, заметил, как скачком изменились несколько диаграмм, а самая большая, занимавшая центральный экран, запульсировала тревожно багровым, понимающе кивнул:

– И опять!

Оператор ответил не сразу.

– Это не опять…

Что-то в его голосе заставило стюатора резко развернуться и уставиться на сотоварища. Оператор сидел за пультом, скукожившись и испуганно глядя в потолок зала, за которым, почти в километре над их головами, над всеми пассажирскими палубами размещалась капитанская рубка. Те, кто в ней находился, явно знали о ситуации больше, чем они двое, но, похоже, им это не сильно помогло…

– Это не опять, – сдавленным голосом повторил оператор, – это не коррекция курса. По нам кто-то стреляет…

Они оба не знали, что эти выстрелы были салютом, ознаменовавшим явление цивилизованному миру Великого и Ужасного Агламбы Керрора…

Некоторое время спустя десятки бойких мастеров пера и 3D-камеры бросились по следам «самого ужасного и беспощадного» пирата современности, пытаясь выяснить, откуда он явился. Однако накопать что-то из ряда вон выходящее не удалось. Где он появился на свет, на какой планете, планетоиде или искусственном объекте – так и осталось неизвестно. Хотя, судя по тому, как он чувствовал себя в невесомости, считалось, что он если и не родился, то вырос где-то на орбитальных шахтах.

Первые его следы обнаруживаются в системе Лунии. Впрочем, через систему Лунии прошла практически вся шваль из числа тех, кто потом оказывался на больших торговых путях. Луния являлась самой большой клоакой обитаемой части рукава. И местом, где сталкивались и завязывались в узел интересы сотен и тысяч самых богатых и влиятельных людей Вселенной. Именно поэтому с ней до сих пор ничего не могли поделать. Официально Луния считалась зоной, «свободной для поселения», и управлялась Советом шахт. Священной коровой, дающей Совету всю полноту власти, была «Великая хартия вольных шахтеров», документ, являющийся этакой конституцией пополам с декларацией о государственном суверенитете системы. Документ явно анархистского толка, принятый почти семьдесят лет назад на Большой сходке. Ходят слухи, что его отцом являлся сам Князь Кропоткин – личность легендарная, известный террорист и борец за свободу всех от всех, принявший в качестве псевдонима титул и имя исторической личности, действительно существовавшего в XIX веке русского анархиста (впрочем, может, и не было никакого русского анархиста, а все это были выдумки бессовестных журналистов). Согласно легенде, когда Князю уже совсем сели на хвост, ему удалось бежать в систему Лунии, которая в то время не имела никакого юридического статуса и была просто местом, где каждый пытался сколько-нибудь заработать, рубя породу в богатейшем поясе астероидов системы. То есть там не было ни власти, ни порядка, ни юрисдикции. Естественно, преследующие его спецслужбы (а Князь успел насолить не одному десятку государств) несколько расслабились, вполне резонно посчитав, что дело сделано и уж теперь-то ничего не помешает найти и арестовать человека, изрядно насолившего не одному десятку правительств. Тем более что в поясе подвизались с десяток агентств, специализирующихся на розыске и передаче в руки правосудия различных личностей, наивно полагавших, что пояс – лучшее место для того, чтобы спрятаться. Так что можно было бы даже не марать руки, а просто назначить цену, и голову Князя должны были доставить на блюдечке с голубой каемочкой. Но не тут-то было. Буквально в течение полугода из ниоткуда появился Совет шахт, который оперативно собрал Большую сходку, тут же принявшую «Великую хартию вольных шахтеров», ставящую представителей любых организаций, «чья деятельность направлена на лишение человека его неотъемлемой свободы», вне закона «на всей территории, находящейся под юрисдикцией системы Лунии». Конторы «охотников за головами» были мгновенно вышвырнуты из системы «отрядами шахтерской милиции», а что касается деятельности государственных спецслужб, «Хартия» объявила, что «люди Лунии считают государство первым из угнетателей» и ставят своей высшей целью «соблюдение и ревностную охрану святого права личности на свободу и независимость». И потому люди Лунии будут «яростно бороться с попытками любых организаций навязывать свою волю и свое внимание свободным людям». Это привело к тому, что в системе Лунии до сих пор, спустя семьдесят лет, не было никакой полиции или иных государственных структур, а закон, как в древние времена на матери-Земле, вершился «по праву сильного». Просто все действующие там бандитские кланы формально считались «случайно собравшимся сообществом граждан», то есть все бандитские разборки Совет шахт формально считал «стихийными драками»: мол, собрались не слишком близко знакомые люди в каком-нибудь баре пивка попить, а тут зашли туда еще несколько не слишком близко знакомых людей. И как-то они друг другу не понравились… Оттуда и трупы. Естественно, при таком подходе система Лунии стала настоящим рассадником бандитов и пиратов.

Лет через пять Агламба Керрор уже стал капитаном. Его первый корабль был, как обычно, переоборудован из каботажного транспортника. Сначала Керрор промышлял тем же, чем и другие пираты – мелким грабежом каботажников, налетами на шахты в поясах астероидов планетных систем, грабежами небольших поселений… Однако таким путем не сильно быстро разбогатеешь (если разбогатеешь вообще). Уж больно велика конкуренция, а добыча едва-едва окупает затраты на содержание и ремонт донельзя изношенного корабля. Да и к тому же «добыча», как правило, прекрасно осведомлена об опасности и вооружена не намного хуже, чем «охотник», и огрызается изо всех сил. Поэтому он на некоторое время исчез, а когда появился вновь – выяснилось, что Агламба Керрор решил пойти ва-банк. И, как ему показалось, вытянул козырную карту!

Он сколотил эскадру из нескольких кораблей и начал совершать налеты на крупные круизные суда. Конечно, перехватить круизный лайнер не так-то просто – у этих дур слишком хорошие движки. Поэтому на пиратских судах, которые представляли собой по большей части переоборудованные транспорты или малотоннажные пассажирские суда, угнаться за ними было совершенно невозможно. И оттого «круизники» считались совершенно безопасными в отношении пиратства. Но Керрор все хорошо продумал. Во-первых, когда он вышел на охоту, у него в эскадре уже было пять судов, так что он мог перекрывать всю лобовую полусферу по курсу движения корабля. Во-вторых, два из них имели движки немногим хуже, чем у «круизников», – от портовых буксиров, так что и возможностей для маневра у добычи оставалось немного. Кроме того, как только Агламба захватил первый лайнер, он запустил схему, позволявшую, как казалось Керрору, полностью обезопасить его «маленький» бизнес. Схема состояла в том, что, захватив и ограбив первый лайнер, Керрор отобрал пару сотен наиболее значительных пассажиров и увез их в неизвестном направлении. Суммарный выкуп, затребованный им за этих людей, составил почти восемьдесят миллионов соверенов. Однако даже получив выкуп, Агламба не отпустил заложников, а сначала захватил следующий лайнер и, лишь набрав заложников с него, отпустил часть предыдущих…

Спустя год Агламба Керрор оказался на первых полосах всех сетевых агентств. Некоторые считали его порождением ада, некоторые бичом Божьим, посланным напомнить богатым и знаменитым, что их жизнь на весах Господа – всего лишь мимолетный прах. Пифия Маглоб, секс-символ компании «Уорнер Бразерс» и самая скандальная звезда современности, публично объявила, что, если он прекратит пиратствовать и отпустит заложников, она готова провести с ним «безумную ночь любви». Самые маститые журналисты искали его внимания и были готовы на любые жертвы, лишь бы заполучить его в свои программы. Он казался мессией, титаном духа, гением преступного мира, человеком, посрамившим силовые структуры самых могучих государств…

Механизм казался безупречным. Керрор заботливо сохранял свой пул заложников, задерживая некоторых из них на два, а то и на три последующих захвата, тщательно следя, чтобы в составе заложников в равной мере присутствовали государственные мужи, денежные мешки и личности, крайне популярные у публики, а его эскадра продолжала грабить «круизники».

И все было бы у него нормально, если бы он вовремя остановился. Да, заложники давали ему некую страховку, но всякая страховка эффективна до поры до времени. Ну сколько народу летит в круизном лайнере – человек семьсот, ну пусть тысяча, а людей, которые могут себе это позволить или хотя бы задумываются об этом – сотни тысяч. И все они хотят безопасности. Поэтому уже после третьего захвата правительство Содружества Американской Конституции было вынуждено отправить корабли на поиски базы Агламбы Керрора. И хотя сначала кораблям было приказано искать не особо шибко (опасаясь за жизнь уже захваченных «особо важных персон», которых еще надеялись освободить без излишнего шума и потерь), после четвертого захвата ситуация изменилась в корне. И тут Агламба решил показать, кто в доме хозяин. После того как патрульная эскадра перехватила и взяла на абордаж два корабля из его эскадры, Керрор захватил очередной «круизник» и устроил показательную бойню.

На его несчастье, треть пассажиров этого лайнера оказались подданными русского императора. Наверное, Керрор и сам перепугался, когда старший абордажной группы приволок ему паспорта зарезанных и расстрелянных пассажиров, однако дело было сделано. Колесо фортуны повернулось к Керрору другой стороной. Ровно через два дня после той бойни русский император объявил его «лицом, оскорбившим императора», и перед Агламбой тут же закрылись все двери. Банки, где были открыты его секретные счета, на которых после всех путешествий по транзитным счетам, дебетовым картам и кофрам с наличностью оседали денежки от продажи награбленного и денег за заложников, тут же обнародовали их номера. Скупщики краденого принялись отбрыкиваться от имущества, предложенного Керрором, как черти от ладана. Самые верные его агенты публично объявляли о том, что они по тем или иным причинам ранее сотрудничали с Агламбой, но теперь «глубоко раскаиваются в содеянном и отдают себя в руки правосудия». Два оставшихся корабля его эскадры самостоятельно прибыли на Нью-Вашингтон и, заглушив двигатели на парковочной орбите, объявили, что готовы принять представителей властей «для обсуждения вопросов, связанных с осуществлением правосудия». Что ж, это было вполне объяснимо. Надо было быть полным идиотом, чтобы поссориться с русским императором. Русские могли бы считаться во всех отношениях цивилизованным народом, если бы не их совершенно славянское отношение к возмездию. Если кто-то или что-то вызвало их неудовольствие настолько, что они решали, будто сие деяние можно расценить как «оскорбление Императора», то всё – все законы забывались напрочь, все международные договоры отправлялись побоку, все возможные экономические и иные потери отшвыривались в сторону как бесполезный хлам, и озверевший русский медведь выходил на БОЛЬШУЮ ОХОТУ. И не дай боже попасться ему под горячую лапу! Мир затаил дыхание, ожидая скорой кровавой развязки. Прежний кумир ничтоже сумняшеся был превращен в «блюдо» для нового развлечения. Все жаждали зрелища!

Однако на этот раз охота не принесла никаких результатов. Агламба Керрор исчез. Авианосные эскадры бороздили космос, стаи эсминцев засовывали чуткие носы радаров в самые глубокие дыры, но пирата нигде не было. Он будто провалился в черную дыру. И мало-помалу накал поисков ослаб. Эскадры вернулись к местам базирования, эсминцы и крейсеры оттянулись поближе к своим базам. Разочарованная публика, сначала приникшая к экранам в ожидании скорых новостей, начала переключать каналы на другие шоу.

Но все понимали, что русский медведь так ничего и не забыл. И стóит, пусть не сейчас, пусть спустя десять, двадцать, сто лет, когда-нибудь Агламбе Керрору вновь появиться на горизонте, шерсть на загривке этого маскирующегося под цивилизованного зверя мгновенно встанет дыбом и он вцепится в горло своему врагу со всей своей первобытной свирепостью.

Глава 1 Сандерс получает задание

Сделав очередной шаг, он неожиданно перестал ощущать твердь под ногами и ухнул в густую жижу, которая на Промашке кое-где заменяла нормальную почву. Хотя ему не впервой было встречать опасность лицом к лицу, инстинкт самосохранения заставил закрыть глаза – уж больно неприятно было наблюдать, как за прозрачным забралом шлема поднимается уровень болота. Его моментально засосало почти по самую шею, и быть бы ему очередным «сухим утопленником» этого мира-ловушки, да только в самую последнюю секунду перед тем, как провалиться в болото, он рефлекторно вцепился ребристой поверхностью перчатки в свисающую с вершины плакучего ротанга одиночную плеть. Под весом человека плеть растянулась почти до предела и тем не менее продолжала каким-то чудом удерживать голову Дика на поверхности. Но, увы, простора для маневра у него не было. Он с трудом выпростал из грязи свободную руку и набросил на ветвь петлю портативного коммуникатора. Вообще-то этот прибор предназначался совсем для иных целей, но в сложившейся ситуации из него могла получиться вполне сносная лебедка. И все наверняка прошло бы гладко, стоило включить на сматывание катушку, но в этот момент он ощутил легкое прикосновение к плечу. Словно нежные женские губы пробежались по обнаженной коже. Хотя какая обнаженная кожа может быть в скафандре высшей биологической защиты? Дика охватила паника – все на Промашке знали о «поцелуе смерти», который дарило своим жертвам только одно-единственное живое существо в разведанной части галактики, а именно паучья змея из юго-восточных трясин этой «гостеприимной» планеты. Надо же было случиться довольно редкому событию в практике: смертельно опасная гадина вздумала подняться на поверхность рядом с барахтающимся человеком… Так или иначе, но осталось каких-нибудь пять-шесть секунд до того момента, когда тело скрючит от судорог, из саднящего рта повалит кровавая пена, а перед глазами, если не врет преподобный Мак-Гиверн, возникнет ангел, чтобы сопроводить к райским вратам…

– Эй, дорогой! – услышал Дик словно сквозь вату.

Он отмахнулся от наваждения – паучьи змеи не умеют разговаривать, но голос продолжал настаивать:

– Ну давай же, открывай глазки!

Шесть секунд прошло, но судороги все еще не наступали. Это было неправильно, и значит, с этим следовало разобраться. Дик напрягся и попытался открыть вроде как уже открытые глаза… Никакого забрала на голове не обнаружилось, равно как и тесных объятий скафандра. Не наблюдалось и мерзкой трясины, также как грязно-серых пейзажей, подернутых мелкой сеткой непрекращающихся ни на секунду дождей малопривлекательной планеты Промашки. Не было свисающей с неимоверной высоты плети плакучего ротанга. А также смертоносной паучьей змеи. Не было ничего из того кошмара с планеты Промашка, который приснился Ричарду Сандерсу… Вокруг царил лишь мягкий полумрак шикарной спальни двухкомнатного сьюта одного из самых дорогих отелей «Майти Новус» на совсем другой планете – Ривьере-4, славящейся своими уютными песчаными пляжами, солнечной погодой и лучшим гостиничным сервисом среди всех миров американского сектора влияния.

Слева раздался манящий шелест, и Сандерс повернулся на другой бок. В непосредственной близости от огромного сексодрома, на котором Сандерс и вынырнул из коварной западни Промашки, роскошная платиновая блондинка натягивала чулки на стройные ножки. Больше на ней ничего не было.

– Ну наконец-то, – торжествующе произнесла она, заметив пробуждение партнера, – проснулся-таки!

Дик расслабился. Вот дьявол, это был просто ночной кошмар… Он еще раз, с искренним удовольствием, окинул взглядом одевающуюся женщину. Как же ее зовут? Амалия, Глэдис, Сэнди? Дик принялся лениво перебирать женские имена в алфавитном порядке, пытаясь определить, какое из них подходит блондинке, но так и не смог сделать правильный выбор. Голова после вчерашнего гудела, как пивной котел, – не стоило так злоупотреблять крепкими коктейлями вперемешку со «стар-хайникеном». Но, хвала звездам, глобус сильно напрягать не пришлось – красотка сама пришла ему на помощь:

– Неужто, мой сладкий, ты не хочешь поцеловать свою Веру на прощание?

– Ну-у-у, – промычал Дик, окидывая соседку по постели уже более внимательным взглядом.

Черт, он вчера так набрался, что никак не мог вспомнить, где и как он ее подцепил. Но как говорится, мастерство не пропьешь – похоже, ему удалось подцепить самую шикарную женщину вчерашнего вечера (в этом отеле контингент менялся постоянно, и, появившись на следующий день, можно было не обнаружить вчерашнюю подружку, зато глазам представала дюжина новых кандидаток). Так что здесь все было в порядке. Вот только подробностей явно бурной ночи он припомнить не смог. А значит, следовало тут же освежить впечатления…

– Да, я… очень даже хочу поцеловать свою Веру… и знаешь, не только поцеловать!

Он скользнул в ее сторону, схватил красотку за гибкую талию и резко потянул на себя. Вера с удовольствием взвизгнула, отчаянно взбрыкнула смуглыми ножками и, хохоча, очутилась на ложе – она понимала правила игры. Потом наступил черед сладостных минут, до предела заполненных возней, придыханиями и приглушенными стонами, которые завершились к обоюдному удовольствию пароксизмом блаженства…

Чуть позже, жадно вдыхая ароматную смесь нововенерианской травки пополам с синтетической нирван-пыльцой, Дик поинтересовался, поглядывая в потолок, под которым плавающие клубы разноцветного дыма складывались в объемные композиции:

– Слушай, куколка, а что означает твое «на прощание»? Разве мы уже надоели друг другу?

Девушка недоуменно посмотрела на него:

– Ты что, уже забыл?

– А что я должен был помнить? – переспросил Счастливчик, нежно поглаживая ее по коже в том месте, где после бурного оргазма проявилась так называемая «экстрим-татуировка», которая обычно была не видна и о ней мог знать только любовник. Такие украшения в последнее время вошли в моду среди любительниц острых ощущений. Обычно женщины выкалывали пульсирующее сердечко, пробитое стрелой, или коротенькую вспыхивающую надпись типа «Ай лав ю», «Ай нид ю» или «Кисс май дарлинг». Но Вера, похоже, соригинальничала – на коже, сохранившей свою ослепительную белизну из-за того, что она, как видно, принадлежала к той части женского населения Содружества, которая считала, что след от трусиков на золотистой от загара коже выглядит более пикантно, чем ровный загар, свернулась кольцом зеленая змейка. И не просто свернулась, а кусала себя за хвост.

– Ну ты нахал! – Вера ущипнула Дика за руку. – Нельзя так явно показывать женщине, что ты пропускаешь ее слова мимо ушей! – Тут она иронично улыбнулась. – Хотя вы, мужчины, всегда так поступаете… Я тебе уже говорила вчера вечером, когда мы поднимались в твой номер. Вчера пришла светограмма. У моего босса возникли какие-то затруднения. К тому же слимы стакнулись с глюкерами, и он хочет, чтобы я перестала загорать на солнышке и вернулась на службу. Так что, мой сладкий, я покидаю Ривьеру ближайшим рейсом, регистрация на который, – она бросила быстрый взгляд на настенный таймер, – заканчивается через час двадцать.

– Может быть, полетишь следующим? – поинтересовался Дик, пропустив мимо ушей жаргонные словечки, которых никогда прежде не слышал, ибо уже прикидывал в уме, кого из перспективных кандидатур наметить на вечер. Когда наступал неизбежный момент разлуки, он легко расставался с женщинами. Правда, эта крошка чем-то затронула его за живое и расставаться вот так, после первой ночи, не было никакого желания.

– Я бы с удовольствием, но мой босс немотивированной задержки не поймет.

– Ты такая незаменимая? Интересно, в какой области? Послушай, а чем занимается малышка Вера в свободное от отдыха время?

Вера прижала свой палец к губам Счастливчика.

– Но я же не спрашиваю, чем занимается малыш Дик!

Он расхохотался. Сандерс ценил в людях, а в женщинах особенно, чувство полной самодостаточности. Похоже, это не столько он вчера снял Веру, сколько она решила устроить себе славную ночку «с этим красавчиком». И никаких обязательств и пустых надежд.

– Все, сдаюсь, сдаюсь!

Он попытался увлечь ее повторить пару поз из «Камасутры», но Вера покачала головой:

– Увы, мой сладкий, наш скоротечный роман подошел к своему эпилогу.

– Надеюсь, он пришелся тебе по душе?

– Кто?

– Не кто, а что. – Ричард напустил на свое мужественное лицо значительный вид и крепко прижал девушку к груди. – Эпилог нашего романа.

Она не сразу, но все же отстранилась.

– Да, единственное, о чем следует пожалеть, так это о его скоротечности. Ну а теперь, ради звезд, отпусти меня. Нужно еще отдать распоряжения кибербою, пусть отнесет мой багаж на корабль.

Дик демонстративно спрятал руки за спину. Вера покинула ложе, собрала разбросанную по полу одежду, поправила перед зеркалом волосы и здесь заметила лежащий на каминной полке коммуникатор. Многозначительно оглянувшись на Дика, который до этого момента с удовольствием наблюдал за всеми манипуляциями любовницы, девушка набрала на микроклавиатуре какой-то текст.

– Это что, прощальная любовная записка? – лениво поинтересовался Счастливчик, который, если говорить честно, не любил, когда трогали его интимные вещи.

– Я не любительница записок, тем более занесенных в чужую электронную память. Просто если как-нибудь тебе вспомнится этот милый уголок и захочется связаться со мной, наберешь код, который оставляю на память.

С этими словами она накинула на себя одежду и покинула номер.

Сандерс еще пару минут понежился в постели, припоминая последние полчаса, к тому же чуть погодя в памяти всплыло еще несколько приятных эпизодов из прошедшей ночи, а затем поднялся и проследовал в душ.

Спустя десять минут он вышел на лоджию своего номера и бросил взгляд на бирюзовый океан, кое-где расцвеченный разноцветными мазками прогулочных яхт и катамаранов. Итак, роман закончился, да здравствует новый роман! А чем еще прикажете заниматься на курортной планете, полной всяческих соблазнов, половозрелому мужчине в расцвете сил и энергии, правда, слегка уставшему от постоянных треволнений на службе и заслужившему хотя бы месяц полноценного отдыха? А индивидуальный код, оставленный в коммуникаторе, он сотрет позже. Встречаться с бывшей партнершей по курортному сексу он не собирался: вряд ли Вера будет также хороша в обычной обстановке, как была на Ривьере-4. По жизни Счастливчик неукоснительно следовал нескольким принципам, которые были призваны облегчать ему жизнь, и один из них звучал так: «Никогда не пытайся дважды войти в одну и ту же реку». Его действие можно было распространить также и на курортные романы.

Он вернулся в номер, заказал легкий завтрак из омлета с таирским салатом, ростбифа и бокала зоммельдарского вина и выпустил в потолок клуб разноцветного дыма, похожего на кочан брюссельской капусты. До конца отпуска оставалось еще две недели, и надо постараться, чтобы они прошли с максимальной пользой. Сандерс не собирался ни на йоту отступать от того образа плейбоя – прожигателя жизни, который избрал для себя на все время пребывания на Ривьере-4, постаравшись получить от этого максимум удовольствия и… терапевтического эффекта. Ради справедливости следовало признать, что куколка с редким именем Вера весьма этому способствовала. До нее он уже окучил тут с полдюжины кисок, возьмем хотя бы тех же Амалию, Глэдис или Сэнди по прозвищу Сдоба, но Вера…

Думал ли когда-нибудь выходец из многодетного пуэрториканского семейства, что к тридцати пяти годам станет постояльцем самых фешенебельных отелей на самых модных курортах и будет проводить время с самыми роскошными куколками, которые сами лезут к нему в постель? Как уже говорилось, женщины не играли в его жизни какую-то важную роль, они просто были одной из сторон его жизни. Внешней вывеской того образа, который Ричард предпочитал надевать «в свете». Крутая тачка, солидный счет в банке и женщина, рядом с которой не стыдно появиться в приличном обществе. Но его спутница ни в коем случае не должна была быть одной и той же на протяжении хотя бы года. Потому что нет на свете ничего более разрушительного, чем женщина. Она может обрушить твою жизнь сильнее, чем тропический тайфун, землетрясение или биржевой кризис. Он понял это в тот момент, когда с замиранием сердца ждал приезда парамедиков, чтобы они избавили несчастную Бланку-Исабель от судорожных конвульсий… С тех пор он не подписывался на долгосрочную связь.

Счастливчик усмехнулся.

И все-таки Вера чем-то его зацепила… Занятная девчонка. Умна, в меру стервозна, остроумна. Опять же не требовала от своего ухажера никаких признаний в любви, никаких клятв верности, которые так обожают романтические барышни при неизбежном расставании с красавцем Сандерсом, обладателем атлетической фигуры и внешности этакого рокового латиноса-любовника (смуглая кожа, нос с горбинкой, чувственный рот), каковое сочетание способно свести с ума любую бабенку, у которой сердце сделано не из силикона. А если к прочим достоинствам Счастливчика добавить ярко-синие глаза, доставшиеся этому образцовому мачо по какому-то капризу генетики, то становилось понятно, что он был настоящей угрозой для большинства прелестниц, которые вселились в «Майти Новус» в один период с Сандерсом.

Через полтора часа сытый, облаченный в сетчатую майку и шорты, он объявился возле первой лунки, где уже маялся кибербой с клюшками для гольфа. Вчера днем Сандерс принял приглашение сыграть партию с влиятельным сенатором, с которым свел знакомство еще в Нью-Вашингтоне. Джек Ширра возглавлял один из узковедомственных подкомитетов и по долгу службы частенько общался с Уильямом Вилкинсоном. Почему последний изменил своему обычному правилу и представил одного из своих агентов (причем лучших) одному из тех, от кого сам же рекомендовал всегда держаться подальше, – можно было только догадываться. Впрочем, вполне возможно, дело было в том, что Дику уже давно не помешало бы завести свое собственное «прикрытие сверху». Уж слишком много влиятельных людей имели зуб на Счастливчика. Что ж, в любом, даже в самом демократичном обществе всегда найдутся люди, чьи интересы, пусть всего лишь на каком-то этапе их жизни, пойдут вразрез с интересами общества. И как раз для того, чтобы это «вразрез» не нанесло столь уж большого вреда, существуют люди, подобные Вилкинсону, Сандерсу и их коллегам… Сам Ширра тоже был совершенно не прочь завести дружеские контакты с одним из наиболее успешных агентов Бюро. Так что, столкнувшись вчера случайно в вестибюле, они обменялись радушными приветствиями и тут же договорились устроить товарищеский матч один на один.

Поскольку Ширра задерживался, Дик решил немного потренировать руку. Он вытащил из держателя кибербоя свою любимую клюшку номер 8 и уже было направился к тренировочной зоне, как его сканирующий, иначе не скажешь, взгляд миновал невысокую изгородь, отгораживающую поле от открытого бассейна, и уперся в живописную брюнетку, отдыхающую в шезлонге. Загорелая до шоколадности кожа, густая копна блестящих волос цвета вороного крыла и удивительно пикантный бюст. К сожалению, ее глаз не было видно за поляроидными очками, но то, что они в этот момент были направлены на Счастливчика, не вызывало никаких сомнений…

Вот и достойная смена Вере.

К сожалению, возле брюнетки постоянно крутился какой-то долговязый субъект. Вот и сейчас он пристроился в соседнем шезлонге. В том, что это не законный супруг, Дик мог дать стопроцентную гарантию. Глаз у него на такие вещи был наметан.

Тем временем брюнетка приподняла очки, и Дик похвалил себя за проницательность, поскольку его предположение оказалось верным. «После ланча обязательно займусь этой цыпочкой», – решил он.

– Мистер Сандерс! – раздался у него за спиной чей-то голос. Совсем как сегодняшним утром. С одним лишь отличием – на этот раз голос был мужским. Точнее, квазимужским, ибо не отличался обилием обертонов.

От неожиданности Ричард повернулся.

Перед ним подобострастно изогнулся посыльный кибер.

– Чего тебе? – недовольно поинтересовался Счастливчик.

Вместо ответа андроид раскрыл ладонь с кристалликом изумрудного цвета.

Дик досадливо сморщился. Все-таки они его достали! Вообще-то эта поездка тоже в какой-то мере являлась заданием Бюро. После Промашки психологи Бюро констатировали наличие у агента Сандерса психологической травмы, иногда проявлявшейся в виде коротких ночных кошмаров. И ему было предложено пройти курс психологической реабилитации в одном из центров психологической помощи. Но Дик встал на дыбы. После недели упорных препирательств с начальством Дику удалось отстоять свое право на индивидуальный реабилитационный курс в виде отпуска на шикарных курортах Ривьеры-4. Конечно, здешние отели были ему не очень-то по карману, но это должен был стать первый полноценный отпуск агента Сандерса за последние пять лет. Так что почему бы и не шикануть?

– Красная линия, сэр! – со значением произнес посыльный.

– Когда пришло сообщение? – спросил Дик, лихорадочно просчитывая, дадут ли ему сыграть матч.

– Только что, сэр.

Даже здесь, на фешенебельных пляжах самого модного курорта последнего десятилетия, где развлекались финансовые тузы и их политические шестерки, работникам связи не часто доводилось иметь дело с сообщениями «красной линии», связывающей гиперпочтой напрямик Ривьеру-4 с правительственными офисами Нью-Вашингтона.

Дав киберу четвертак, Ричард покрутил в пальцах кристалл и ловким движением вставил себе в ухо.

Послышалось тихое жужжание – началась раскодировка донесения согласно индивидуальным особенностям организма-приемника, потом прямо в мозгу Счастливчика раздался знакомый голос:

– Вылетай первым же рейсом. Дядюшка очень плох. Подробности при личной встрече.

И все. На кристалле, способном вместить в себя всю библиотеку Конгресса до последней брошюры, больше ничего не было.

Одно слово – гиперпочта.

До предела лаконично.

До предела безлично.

Отпуск сорван, а кто тому причина, оставалось только гадать. Теперь понятно, почему Ширра опоздал на матч и наверняка вообще не придет. Думается, его уже оповестили об ухудшении здоровья «дядюшки».

Да, теперь надо подумать, отчего ему так поплохело.

Раз в кристалле об этом ни гугу, попробуем догадаться сами.

Дело явно не связано с Халифатом – Сандерс не знал тюркского, а без знания языка нечего туда и соваться. Вряд ли здесь замешаны новояпонцы с их тягой к высоким технологиям – основательным образованием Дик похвастать не мог, ибо в Дабл-Принстоне больше напирал на барьерный бег и флирт с первокурсницами, чем на технические дисциплины. Вряд ли речь могла зайти и про таирские претензии на спорный кусок соседнего бесхозного сектора – для решения задач такого рода полно костоломов и без Счастливчика. Нет, скорее всего он понадобился в связи с продлением лицензии на отстрел кого-нибудь из лидеров Черной Триады, могущественной террористической организации, раскинувшей свои щупальца по всей освоенной части галактики. После того как Дик без особых осложнений сумел убрать Хюй Дзон Хвана – второе лицо хавангской преступной группировки, его стали считать главным специалистом по антитеррору. Впрочем, чего зря напрягать извилины, поживем – увидим.

Он с сожалением – увы, не судьба – в последний раз окинул брюнетку с ног до головы и встретился с ее очень и очень заинтересованным взглядом. Сандерс улыбнулся. Впрочем, на утренний рейс, на котором улетела Вера, он уже опоздал, а до вечернего еще почти четыре часа…

Глава 2 Мичман его величества

Дик припарковал машину у парадного входа (серебристая капля «Форда-Дилейни» последней серии неплохо смотрелась рядом со стилизованным кипятильником взметнувшегося ввысь на 64 этажа центрального корпуса) и вошел в здание штаб-квартиры Федерального бюро. На входе перед турникетом он подставил кибер-охраннику зрачок своего правого глаза под хобот сканера, чтобы тот беспрепятственно мог сличить отпечаток сетчатки с образцом, хранящимся в базе данных. Спустя мгновение из динамика раздался обезличенный голос:

– Все в порядке, мистер Сандерс, можете пройти!

Редкие случайные посетители удивлялись тому, что охранный комплекс Бюро все еще использовал столь древние системы доступа. Ведь во всех общественных зданиях давно уже использовались мощные комплексы дистанционного контроля, совершенно не мешавшие людям. Так, некоторые датчики были вмонтированы прямо в дверные ручки и успевали провести сканирование отпечатков пальцев за долю секунды, пока пользователь нажимал на ручку, чтобы открыть дверь, другие, сканировавшие сетчатку, были встроены в передние зеркальные поверхности дверей. Никто и не подозревал, что система контроля доступа в Бюро едва ли не на порядок сложнее и надежнее всех этих необременительных комплексов. Поскольку аппаратура анализировала не только саму сетчатку, но и добрый десяток иных параметров, в том числе и структуру движения тела, наклоняющегося к сканнеру…

Элегантные стеклянные дверцы турникета (0,5 дюйма прозрачного поликарбоната,выдерживающего выстрел из оружия ручного калибра) плавно распахнулись. Теперь Дику предстояло преодолеть обширный и пустой холл с мозаичным белоголовым орланом на полу, окруженным пальмовыми ветвями и словами девиза Бюро: «Беречь и защищать!». Осталось всего-навсего подойти к зеркально отполированным дверям лифта (трехдюймовая бронебойка, армированная углеродными нитями), улыбнуться киберлифтеру (не улыбнешься – он и пальцем не пошевелит!) и спуститься на четыре этажа, чтобы потом отмерить полста шагов до заветной двери приемной, где за клавиатурой дисплея коротает время мисс Элизабет Сюзен, цербер в образе блондинки. Пышные формы Сюзен, заставлявшие мужиков бросать на нее плотоядные взгляды, а женщин ревниво кривить ротики, скрывали отнюдь не излишнюю плоть, а накаченные мышцы специалиста по ближнему бою. А пухлые губки прятали острый язычок. Так что Сюзен не следовало подставляться ни под захват, ни под горячую руку. Впрочем, у Сандерса с Сюзен были совершенно особые отношения…

– Привет, Сюзи! – Дик протянул культуристке цветок магнолеандра, который сорвал перед самым отлетом.

– Добрый день, мистер Сандерс! Как отдохнули?

Сандерс замер. От тона его старой партнерши по тайнобудо веяло такой холодностью, что если бы Сандерс сейчас держал в руках стакан виски, ему не было бы никакой необходимости добавлять лед…

– Н-неплохо. Шеф у себя?

– У себя.

На этот раз тон понизился еще на пару градусов. Да-а, похоже, в Бюро грянули какие-то уж слишком большие изменения… Впрочем, предпринимать что-то, не выяснив хотя бы приблизительные причины происходящего, не стоило. Поэтому Дик только растянул губы в резиновой улыбке и двинулся в сторону двери кабинета.

– У мистера Вилкинсона посетитель, сэр. Извольте подождать.

Сандерс насторожился. Теперь тон слегка потеплел. Похоже, что причина внезапного охлаждения Сюзен находилась по ту сторону двери. Сандерс мысленно усмехнулся. Сюзи тащилась от крупных мужчин, которых не удавалось с первого раза уложить на татами. А через руки Сюзи прошла вся мужская составляющая коллектива центрального офиса. Сандерс стал пользоваться ее некоторым расположением как раз потому, что оказался единственным из всех, кто сумел выиграть первую схватку. Сейчас счет их поединков перевалил за полста, и ему удавалось поддерживать более-менее ровный баланс побед и поражений. Что и обеспечивало ему те самые особенные отношения с секретарем-телохранителем шефа… Интересно, что за горилла сидела сейчас в кабинете шефа?

Нельзя сказать, что ожидание сильно затянулось. Спустя пару минут раздался голос шефа, усиленный наружными динамиками:

– Сюзен, лапочка, Сандерс объявился?

– Так точно, сэр.

– Пусть зайдет.

Едва Ричард переступил порог кабинета, ему сразу стала понятной необычайная холодность Сюзи. Ну и глыба! На двухместном диванчике, скромно сложив ручки на коленях, возвышался детина ростом далеко за два метра, одетый в строгий серый костюм с галстуком, не слишком-то гармонировавшим с цветом рубашки. Но Сандерс отметил это как-то автоматически, ибо никакая цивильная одежда на этой помеси гризли и санторианского боевого дракона не могла выглядеть гармонично. Попробуйте выкрасить престижным вишневым металликом тяжелый танк. А теперь отхромировать ствол и гусеницы. Ну и еще обтянуть ложементы экипажа тончайшей кожей «конноли» и отделать рубчатые рукоятки многофункционального штурвала полированными вставками из корня ореха. И что получится? Вот нечто подобное возвышалось сейчас перед шефом на его просторном двухместном диване, каковой смотрелся под седалищем этого «нечто» как тесноватое креслице. Но что было гораздо обиднее, этот мордоворот при появлении Счастливчика повел себя самым невежливым образом. А именно – не обратил на его появление никакого внимания. Вид у незнакомца был слегка осоловелый, словно он дремал с открытыми глазами, как это свойственно всем здоровякам, когда они коротают перерывы между подзаправками. Так что в глазах Дика он сразу обрел статус не только урода, но и записного хама.

Вилкинсон окинул его придирчивым взглядом и едва заметно шевельнул левым веком. Никто посторонний не заметил бы этого движения, недаром одним из неофициальных прозвищ шефа было Железная Маска, но Сандерс слишком долго работал с ним, чтобы не научиться различать вот такие едва заметные сигналы. Этот означал, что Сандерс прибыл вполне вовремя, выглядит вполне нормально и пока еще не успел никак навлечь себя его неудовольствие.

Шеф повернулся к гостю и негромко произнес:

– Знакомьтесь, мистер Полубой, это специальный агент Дик Сандерс.

Детина молча поднялся с взвизгнувшего натруженными пружинами диванчика, сделал шаг вперед, разом преодолев добрую треть кабинета, и протянул лопатообразную ладонь.

– Мичман Касьян Полубой, – с акцентом произнес он на стар-инглише, – Флот Его Величества.

«Угу, Флот Его Величества… Русские, значит. Однако далече этого морячка занесло, – прикинул Дик, пожимая лопату. – Видно, до средоточия цивилизации из своего медвежьего угла на перекладных добирался». К русским Ричард особой симпатии не питал, и эта неприязнь могла показаться смешной, поскольку проистекала из довольно комичной ситуации. На первом курсе Дабл-Принстона он как-то раз попал в компанию к русским аспирантам, прибывшим из какой-то русской губернии или города со смешным названием Тьму-та-ра-ка-нии по обмену опытом. Как-то вечером они предложили ему «скушать по граммульке водочки». Дик как раз собирался на свидание с одной девчонкой, которую обхаживал почти полтора месяца, и потому немного нервничал, так что это предложение показалось ему хорошей возможностью снять стресс. Щас!!! На свидание он так и не попал, а от того вечера у него остались какие-то смутно кошмарные воспоминания о том, как эти парни доставали одну за другой бутылки со странным названием «Камергерская» из картонного ящика, разливали по странным многогранным посудинам и закусывали разбухшими огурцами жуткого вида… Дело кончилось жутчайшим отравлением (ему двое суток промывали желудок в университетской клинике), тем более обидным, что русские навестили его в изоляторе и принесли с собой бутылку все той же «Камергерской». Когда один из аспирантов радостно вытащил ее из своей сумки с возгласом: «Сейчас мы тебе здоровье-то поправим!» – Дику стало плохо. Тогда он пришел к выводу, что аспиранты, видимо, по природной злобе либо еще по каким-то своим непонятным Сандерсу причинам, поставили перед собой задачу извести молодого пуэрториканца. И лишь гораздо позже он узнал, что «прием на грудь» – один из самых распространенных видов спорта на территориях, подведомственных императору…

Вот только что этот урод делает в кабинете шефа? Если это курьер русских (а кем еще мог быть простой мичман), то место ему в курьерском отделе или максимум в кабинете заместителя начальника департамента информации, но никак не в кабинете директора Бюро. А если нет… но додумать эту мысль Сандерс не успел.

– Специальный агент Сандерс будет сопровождать вас на Хлайб. – Голос шефа был предельно спокоен и доброжелателен, но Счастливчик ошарашенно замер. На Хлайб? В эту клоаку, только номинально числящуюся в американском секторе?

Пока все эти мысли проносились в голове Ричарда, русский медленно повернул голову и окинул его спокойным, но явно оценивающим взглядом:

– Мистер Сандерс бывал в Развалинах?

Шеф едва заметно усмехнулся:

– Мистер Сандерс бывал во многих местах. Награды за его голову объявили несколько террористических организаций, в том числе хванги. – Шеф сделал паузу, давая возможность русскому сделать вывод из этой информации.

Русский, не отрывая взгляда от счастливчика, медленно кивнул. И шеф продолжил:

– На Хлайбе он не был.

Русский вновь кивнул, его взгляд сделался совершенно равнодушным, и он отвернулся. Но плохо он знал Вилкинсона.

– Поэтому существует очень большая вероятность, что там его никто не знает.

Русский на мгновение задумался, а потом снова кивнул. И шеф нанес последний удар:

– Кроме того, в нашем Бюро он носит неофициальное прозвище Счастливчик.

Русский вновь перевел взгляд на Ричарда и несколько мгновений рассматривал его уже с гораздо большим интересом. Ну еще бы, в подобных конторах всегда очень серьезно относятся к вроде бы столь эфемерным вещам, как везение, и иметь на своей стороне человека, который статистически доказал то, что к нему благоволит удача… Вот только прозвище «Счастливчик» частенько дают единственным выжившим в проваленных операциях. И сейчас он, похоже, пытался понять, к какой из категорий Счастливчиков относится Сандерс. К счастью, он был достаточно сообразителен, чтобы осознавать, что никто не собирается делиться с ним подробностями секретных операций Бюро, в которых участвовал специальный агент Сандерс. Поэтому он растянул губы в вежливой улыбке и, протянув Дику руку, произнес все с тем же непоколебимым спокойствием:

– Буду рад работать с вами, мистер Сандерс.

Шеф благосклонно кивнул:

– Вот и хорошо, мистер Полубой. Где вы устроились?

– В «Генерале Шермане».

Мистер Вилкинсон вежливо кивнул, но по едва заметно дрогнувшей брови Счастливчик понял, что его несколько удивил избранный русским отель. «Генерал Шерман» был заведением недешевым, но кто его знает, какие у русских командировочные. В Империи всегда благосклонно относились к людям в погонах, не то что в этих богом стукнутых демократиях…

– Вы уже пообедали?

Русский молча качнул головой. Шеф понимающе кивнул:

– Прошу прошения, но нам с агентом Сандерсом надо кое-что обсудить, тем более что он только что прибыл и пока не в курсе наших с вами секретов, так что… если вы не против, я знаю, кто составит вам компанию. – Он наклонился к коммуникатору и негромко позвал: – Сюзи!

– Да, мистер Вилкинсон! – Тон Сюзи был сух и деловит.

– Ты уже была на ленче?

– Нет, мистер Вилкинсон. – На этот раз в голосе боевого секретаря прозвучали нотки надежды.

– Тогда ты не могла бы составить компанию нашему гостю?

– Конечно, мистер Вилкинсон. – А вот сейчас голосом Сюзи можно было бы заправлять пышки вместо меда.

– Вот и отлично… – Шеф поднялся с кресла и протянул руку русскому: – Не смею вас больше задерживать.

Русский поднялся, аккуратно пожал протянутую руку и двинулся в сторону двери. Глядя в его широченную спину, Сандерс внезапно ощутил приступ острой неприязни. Этот приступ был совершенно иррационален. В конце концов, он никогда даже не пытался серьезно подкатиться к Сюзи (в конце концов, надо быть полным идиотом с микроскопическими мозгами, расположенными к тому же не в голове, а в головке, чтобы подкатываться к секретарю шефа без каких-то серьезных намерений). Но то, как просто этот громила вытеснил Ричарда из головки боевой секретарши, вызвало в нем какую-то совершенно детскую обиду и горечь.

– Садись, Ричард.

Голос шефа заставил Ричарда оторваться от созерцания захлопнувшейся двери…

Сандерс толкнул крутящуюся дверь ресторанчика «У старого кэбмена» и огляделся. В том, что Сюзи поведет русского именно сюда, он был уверен – этот ресторан был ее любимым местом для ленча. Никаких новомодных штучек, вроде парящих столиков или голографических рыбок, плавающих между посетителями, и не дай бог киберофицианты. Все чинно, достойно и прилично. Еду и напитки подают приветливые девушки в костюмах черт знает какого века. Предполагается, что того самого, когда в Лондоне в качестве такси были двухколесные коляски, влекомые лошадью. Особый колорит обстановке придавали тележные колеса, сбруи и фотографии лошадей, развешанные по стенам. Когда Сюзи привела Сандерса сюда впервые, он неудачно сострил, что не хватает только запаха лошадиного пота, навоза и пучков соломы под ногами. Целый месяц после этой остроты крошка Сюзи была с ним холоднее айсберга, а ее расположение значило много – кто, кроме нее, мог предупредить о настроении шефа и намекнуть, пусть и туманно, о предполагаемом направлении очередной командировки?

Любимый столик секретарши возле окна был пуст. Сандерс вопросительно приподнял бровь, но тут встретился взглядом с серыми глазами русского. Он и Сюзи сидели в самом темном углу, причем мичман спиной к стене, что было само по себе похвально – он мог видеть как входящих в ресторан, так и дверь кухни, а Сюзен расположилась напротив него. Острый взгляд резанул Сандерса, пробежался по фигуре, потом Полубой уставился в тарелку и продолжил что-то хлебать из нее. Сюзи сидела спиной к Сандерсу и пока не видела его.

«Хоть бы кивнул, что ли, – раздосадованно подумал Дик, – а то посмотрел как на пустое место». Он не торопясь направился к столику, на ходу привлек внимание бармена и поднял палец – как обычно, Пит. Бармен кивнул. Этот молчаливый диалог происходил у них всякий раз, когда Сандерс появлялся в ресторанчике – он считался здесь уже завсегдатаем и мог позволить себе вот так, походя, заказать аперитив.

Русский как раз отодвинул глиняную миску и вытер губы салфеткой. Миска была чиста, будто он вылизал ее досуха. «Здорово ты проголодался, парень», – про себя усмехнулся Сандерс. Он чуть поклонился мичману:

– Не помешаю?

– А-а, Дик. Привет. – Сюзи бросила в его сторону мимолетный взгляд.

По ее чуть туманному взору Дик понял, что русский уже завладел ее сердцем настолько прочно, что прежние друзья отошли на второй план. Во всяком случае, пока.

– Чем сегодня угощают? – Сандерс опустился на свободный стул.

– Касьян заказал луковый суп, две порции, двойной бифштекс и пиво, а я салат – хочу похудеть.

«Ах, он уже „Касьян“, а не „мистер Полубой“ или „господин мичман“, – с досадой подумал Дик. – Резвый парень. Не успел появиться, как уже покорил малышку. Интересно, чем? Молчаливостью или аппетитом? А может, тем, что русский?» В молчанку Сандерс и сам мог поиграть – почему-то молчаливых уважают больше, чем болтунов. По крайней мере, интерес они вызывают больший. На аппетит он не жаловался, хотя две миски супа и двойной бифштекс за ленчем – многовато. А что касается национальности… тут уж ничего не поделаешь. Если Сюзи потянуло на экзотику, придется отступиться. На время, конечно. На время. Рано или поздно она поймет, что в штанах у мужиков одно и то же – что у русских мордоворотов, что у стопроцентных американцев. Ну а какой за этим последует выбор, Дик не сомневался. Все-таки Сюзи воспитана в демократической стране, а не в какой-то там империи.

– Ваш мартини, сэр. – Сандерс благосклонно кивнул официантке и сделал обычный заказ – минеральная вода «Перье-Америк», говяжий стейк с молодым картофелем, кофе.

Русский расправлялся со второй миской лукового супа, и хотя ел он аккуратно, чувствовалось отсутствие светского лоска, который проявляется хоть за столом, а хоть и в обычной дружеской пьянке. Ложка была зажата в кулаке Полубоя, будто он собирался по меньшей мере рыть ею окоп, а не есть суп. И брови он поднимал всякий раз, поднося ложку ко рту, словно удивлялся ее содержимому.

Сюзи тихонько вздохнула. Дик искоса посмотрел на нее. Секретарша млела. Сандерс залпом допил мартини, пожевал маслину и выплюнул ее в бокал. Обычно он проглатывал косточку – говорят, что косточки маслин хорошо влияют на потенцию, – но сегодня был слишком раздражен. Да и какая к черту потенция, если в ближайший месяц, а то и полтора, о пикантных приключениях можно забыть. Во-первых, на Хлайбе времени на любовь просто не будет, а во-вторых, если бы время и нашлось, Сандерс слишком дорожил своим здоровьем, чтобы рискнуть подцепить неизвестную болезнь. В том, что на Хлайбе все болезни неизвестны официальной науке, Дик был уверен стопроцентно – репутация космической помойки, которой обладал Хлайб, закрепилась за ним давно и прочно.

Принесли заказ Сандерса и русского. Полубой настругал бифштексы крупными ломтями, залил кетчупом и принялся сосредоточенно пережевывать.

Дик отрезал ломтик стейка.

– Как вам здешняя кухня? – поинтересовался он.

Полубой поднял от тарелки тяжелый взгляд, между его густых бровей залегла глубокая складка. Можно было подумать, что вопрос Сандерса заставил его серьезно задуматься. Подождав ответа, Дик чуть заметно пожал плечами и отправил в рот кусочек мяса. Одно из двух: либо русский – редкостный тугодум, либо просто невоспитанный человек.

Полубой проглотил прожеванный кусок бифштекса. Если судить по времени, которое он затратил на его обработку зубами, кусок должен был превратиться в молекулярную субстанцию. Кадык дернулся на его мощной шее. Дик представил, как пища, сопровождаемая спазмами пищевода падает в желудок, и внутренне содрогнулся.

– У нас есть поговорка, мистер Сандерс, – сказал Полубой, уставясь Дику в переносицу, – когда я ем – я глух и нем. – Подцепив на вилку очередной кусок, мичман отправил его в рот. И снова его челюсти принялись методично крушить волокна говядины.

– Какая прелесть! – воскликнула Сюзи. – Я теперь тоже буду молчать за едой.

– Слава богу, что в ближайшее время наши совместные ленчи отменяются, – пробормотал Сандерс.

– Что?

– Прекрасная поговорка, говорю. – Дик вытер губы салфеткой и отхлебнул минеральной.

Черт знает что! Даже аппетит пропал.

…Конечно, он еще при первом взгляде на русского понял, что ужиться с ним будет трудно. Когда он исчез за дверью кабинета шефа и они остались вдвоем с Вилкинсоном, Дик попытался высказать свои сомнения в целесообразности работы с русским, да еще на Хлайбе, но шеф только пожал плечами.

– Я все прекрасно понимаю, старина. – Иногда он позволял себе держаться с агентами запанибрата. Правда, панибратство было односторонним. – Однако вопрос согласован там, – шеф поднял палец к потолку, – и тебе придется потерпеть его общество. Виски?

– Со льдом, если можно.

– Не переживай, Дик, надеюсь, долго это не продлится. – Вилкинсон подал ему бокал, на два пальца наполненный «Чивас ригал».

Сандерс вздохнул, поболтал кубики льда в бокале и поднес его ко рту.

– И чем таким мы должны заняться в этой клоаке?

– Захватить или уничтожить Агламбу Керрора.

Поперхнувшись, Сандерс вылил половину виски на подбородок и рубашку.

– Спокойно, мой мальчик, спокойно.

– Шеф, – сказал Сандерс, откашлявшись, – как вы себе представляете нашу работу на Хлайбе? В паре с русским, который говорит на языке, вышедшем из употребления полвека назад, с манерами землекопа и с внешним видом только что вылезшего из берлоги медведя? При взгляде на его костюм…

– Костюмы на Хлайбе не в ходу, – улыбнулся Вилкинсон, – там все больше носят такие отрепья, что смотреть противно. А внешний вид… Ну что ж, если местная шпана из уличных банд хотя бы раз поостережется липнуть к вам при виде мистера Полубоя, то это компенсирует его недостатки. К тому же информация о том, что Керрор находится на Хлайбе, пришла именно от русских. И наверху оценили то, что они не полезли на Хлайб самостоятельно, а вполне корректно обратились к нам.

Сандерс понимающе кивнул. Хлайб действительно чисто формально принадлежала к американскому сектору. Свои делишки там проворачивали все кому не лень. Поэтому если бы русские затеяли там свою операцию и если бы в ней было задействовано два-три авианосных соединения, то президент скорее всего ограничился бы парочкой дипломатических нот по поводу недопустимости нарушения суверенитета территории Содружества, ну и выторговал бы под это дело у императора какие-нибудь еще торговые привилегии. На этом бы все и кончилось. Но вместо этого русские предпочли официальный путь. И высоколобые политиканы отвесили ответный реверанс, отдуваться за который придется Бюро и лично Сандерсу.

Ричард вздохнул, покачал головой, допил оставшийся виски и отставил бокал, давая понять, что готов к инструктажу.

– Прежде всего – легенда, – начал шеф. – Историю освоения Хлайба помнишь?

– В общих чертах.

– Не беда, – отмахнулся Вилкинсон, – освежишь вечером. Материалы тебе уже подобрали. Итак, по легенде вы – археологи…

Дик, кивая в нужных местах, слушал шефа. Собственно, никакого другого прикрытия, кроме археологии, на Хлайбе быть не могло. Нет, конечно, был вариант: два любителя острых ощущений решили потратить деньги на поиск экзотического способа самоубийства, но финансирование такого проекта обошлось бы Конторе на порядок дороже. А так как все знали, что археология повсеместно финансируется весьма скупо, можно было обойтись минимумом инвестиций в такое сомнительное дело, как поиски Керрора. Сандерс уже понял по намекам шефа, что от него не ждут, что он будет рвать последнюю рубаху, помогая русским. Хотя это и так было понятно. Поймать Керрора на вроде как американской территории по наводке русских, да еще и совместно с ними… Бюро потом долго придется отплевываться от ехидных статей в прессе и саркастически сформулированных запросов оппозиции в Конгрессе.

Сандерс отвлекся от своих размышлений и вновь сосредоточился на том, что говорил шеф. Итак, археологи… После открытия Хлайба ООН собиралась объявить его историческим заповедником – уже при первичном осмотре развалин мегаполиса были обнаружены следы нескольких цивилизаций, наслоившиеся один на другой. Строительство города велось слоями, причем ни один не был похож на другой и идентифицировать принадлежность хотя бы к одной известной цивилизации ученые так и не смогли. Вся беда заключалась в том, что Хлайб располагался хоть и на окраине, но в секторе, находящемся под протекторатом Содружества. Пока высоколобые мужи потирали руки в предвкушении исторических открытий, на планету хлынули частные компании, предприниматели, авантюристы и сопутствующие им отбросы демократического общества. А что делать? Как говорили в старину: у нас свободная страна. Когда ООН опомнилась, объявлять Хлайб заповедником было уже поздно – двести тысяч поселенцев были готовы отстаивать свое право на освоение свободных территорий с оружием в руках. Так было еще в эпоху освоения Дикого Запада на старушке Земле, так осталось и в век заселения внеземных колоний. Единственное, что смогли сделать Объединенные Нации, это добиться запрета на свободное ношение оружия на Хлайбе. Впрочем, и на этот раз, как обычно, Объединенные Нации просто проштамповали сложившийся порядок вещей, поскольку в том, что запрет действительно выполнялся, заслуги этого громоздкого сонмища надувшихся от собственной значимости бюрократов не было никакой. Просто в единственном на Хлайбе городе, в силу до сих пор необъясненного феномена, использование любого вида порохового или энергетического оружия вызывало необъяснимый катаклизм: так называемое схлопывание пространства. В зоне от нескольких ярдов до нескольких десятков ярдов от эпицентра происходили необратимые изменения любого вещества на молекулярном уровне, и все находившееся в зоне катаклизма превращалось в пыль. Зоны схлопывания кочевали по всему мегаполису, и даже самая отпетая шпана, не говоря уже о серьезных мафиозных кланах, контролирующих весь бизнес на Хлайбе, придерживалась мнения, что лучше выяснить отношения кулаками или холодным оружием, чем вывернуться наизнанку и осесть на пол первичной материей.

– …наш посол, – продолжал Вилкинсон. – На большую помощь рассчитывать не стоит, но обрисовать обстановку он сможет. Как-никак, Ян Уолш сидит там уже пятнадцать лет и, можешь мне поверить, очень плотно там устроился. Ну да все материалы по Хлайбу получишь в отделе информационного обеспечения. Вопросы?

– Когда вылетать?

– Завтра. – Вилкинсон взглянул на часы. – Прямого рейса на Хлайб нет, так что маршрут разработаешь сам. Я думаю, ты еще успеешь принять участие в ленче с мистером Полубоем и Сюзен. Присмотрись к нему, попробуй завязать дружеские отношения. Этот парень, похоже, из числа расходного материала – кулаки у таких гораздо крупнее мозга. Сведения о нахождении Керрора на Хлайбе непроверенные, и мичман, по-моему, прибыл с единственной целью: удостовериться, что сведения верны. Отловом Керрора, вероятно, будут заниматься другие, более подготовленные в умственном отношении и, естественно, не в одиночку. Но постараться поладить с этим парнем будет неплохо. Может быть, сможешь выудить из него что-то полезное…

…Гулко глотая, Полубой опорожнил кружку пива, вежливо рыгнул в ладонь и с сожалением оглядел пустой стол. Сандерс, отхлебнув кофе, раскурил сигару и покосился на Сюзен. Секретарша с явным сожалением поднялась.

– Господа, мне, к сожалению, пора. – Она подала мичману руку ладонью вниз.

Полубой, приподнявшись, подержал ее руку в своей.

– Спасибо за компанию, – словно нехотя выдавил он и плюхнулся на стул.

– Мистер Сандерс. – Сюзи холодно кивнула Дику. Наверняка она сожалела о его присутствии.

Сандерс, обернувшись, проводил ее глазами. Русский сидел, вперив тяжелый взгляд в столешницу. Покачивая полными бедрами, Сюзи прошла к двери, оглянулась и, увидев, что мичман уже забыл о ее существовании, гордо вскинула подбородок и вышла из ресторана.

– Очаровательная девушка, не правда ли? – спросил Сандерс.

Русский вылущил зубочистку из бумажного пакетика, поковырялся в зубах и сплюнул на пол кусочек мяса. Пауза затягивалась.

– Если вы согласовали все вопросы с начальством, то через два часа прошу ко мне, – наконец сказал Полубой, – скоординируем наши действия. Как я понял, отлет завтра в три по-местному. – Он внимательно проверил счет, отсчитал деньги, добавив десять процентов на чай, и поднялся из-за стола. – До встречи, мистер Сандерс.

– Всего доброго, мистер Полубой. – Дик натянул на лицо самую радостную улыбку.

Глава 3 Странные зверушки и странные люди

«…Как и у некоторых сцинков, настоящих ящериц и гадюк в период вынашивания плода образуется подобие плаценты млекопитающих, то есть пример так называемого истинного живорождения. Для классификации риталусов выделен отдельный вид – ritalus serpentes, что вызвано затруднением классификации животных по принадлежности к одному из известных видов. Ареал обитания – высокогорные районы планеты Луковый Камень. Существенные отличия от местных животных по строению ДНК затрудняют проследить эволюцию риталуса. Повышенный метаболизм…»

Сандерс прогнал файл вперед. Чего он никогда не любил, так это читать или не дай бог изучать научные труды.

«…в неволе не приручаются. Стоит отметить местные суеверия о возможности симбиотического сотрудничества с риталусом, основанного на первичном „запечатлении“: якобы риталус, подобно многим животным, считает своей матерью первое увиденное после рождения существо. Привязанность риталуса в таком случае носит характер подчинения по стайному признаку, общение с „матерью“ осуществляется на ментальном уровне, не требующем звуковых, визуальных или кинестетических контактов. Поскольку проверка данного факта не представляется возможной, к нему следует относиться как к одному из проявлений фольклора».

Сандерс криво улыбнулся – не далее как три часа назад он был свидетелем чего-то похожего как раз на ментальный контакт.

«Охота на риталуса и отлов запрещены. Риталус чрезвычайно опасен при любых контактах, поскольку повадки животного не изучены. Местными охотниками отмечается ярко выраженная способность риталуса к мимикрии. При нападении рекомендуется сохранять неподвижность. Любое движение может быть расценено как угроза. Внимание! Бронежилеты и скафандры любых видов не гарантируют необходимой защиты. Чрезвычайно прочная чешуя, необоснованно быстрая для животного мира реакция, а также мускульный потенциал, соответствующий животным, на несколько порядков превышающим массой риталуса, делают его исключительно опасным при контактах. Динамическое усилие челюстей соответствует приблизительно двадцати тоннам на квадратный дюйм. Избегать мест обитания, а также территорий, на которых возможно присутствие данного вида».

– Никогда не собирался на Луковый Камень, а теперь меня туда и вовсе не заманишь, – пробормотал Сандерс, отключая комп.

Он постучал в дверь номера, который занимал мичман Полубой, ровно через два часа после того, как они расстались. За прошедшее время Сандерс уже успокоился и свыкся с мыслью, что русского придется терпеть какое-то (хотелось бы, чтоб не слишком продолжительное) время. А что касается дружеских отношений… видит бог, он сделал все что мог… Дик вернулся в гостиницу, принял душ и, надев халат, подключил к компу полученный в отделе информационного обеспечения кристалл.

Ничего нового он не почерпнул, но хотя бы имел представление, где им с Полубоем придется работать. Когда пришла пора идти на встречу с навязанным напарником, Сандерс был готов, в общих чертах, конечно, предложить русскому несколько вариантов поиска следов Керрора. Дик переоделся в темный костюм – дело шло к вечеру, спрятал кристалл в карман и двинулся на встречу.

На стук никто не отозвался. Сандерс постучал погромче. Подождав некоторое время, он убедился, что коридор гостиницы пуст, вынул универсальный ключ-карту и вложил ее в щель приемника. Замок щелкнул, Сандерс нажал ручку и вошел в номер.

Справа, из приоткрытой ванной комнаты, слышались плеск воды и невнятное мычание. «Очень хорошо, – подумал Сандерс, – небольшой щелчок по носу господину Полубою явно не помешает». Дик решил расположиться в холле, приготовить себе выпивку и там и встретить хозяина номера – одетый человек всегда имеет психологическое преимущество перед голым. Пора уже поставить на место этого увальня.

Сандерс осторожно, чтобы не щелкнула магнитная присоска, прикрыл за собой дверь, обернулся и замер. Прямо перед ним на полу сидели две непонятные зверюги. Размером чуть больше фокстерьера, с забавными треугольными мордами и черными бусинами глаз. Их можно было бы принять за собак, если бы не матовая чешуя, покрывавшая крепкие тела. Они сидели как собаки, поджав задние лапы; маленькие ушные раковины торчали на голове, будто половинки радарных антенн. Сандерс чмокнул губами – он еще не забыл курс в академии Конторы, на котором обучали искусству обращения с животными. Главное – двигаться плавно и медленно, хотя две такие крохи вряд ли что сделают. Ну шум поднимут, ну попытаются схватить за брюки… Сюрприз, естественно, не получится, но хотя бы то, что Дик вошел в номер и мог, при желании, спокойно пристрелить Полубоя, должно немного сбить гонор с мичмана. Сандерсу много не надо – пусть русский будет чуть повежливее и не строит из себя крутого парня. В конторах, аналогичных той, в которой служил Дик, других ребят не держат и не надо об этом лишний раз напоминать.

Сандерс слегка наклонился вперед и протянул руку. Будто радуга блеснула перед глазами. Он моргнул. Зверушки рассредоточились, причем он не уловил движения, которым они отпрянули друг от друга. Просто только что они сидели рядом и вот уже припали к полу, с двух сторон надвигаясь на Сандерса. Он медленно выпрямился и опустил руку. Звери замерли. То один, то другой выбрасывал из сжатой пасти длинный язык, продолжая сверлить Дика черными глазками. До него только сейчас дошло, что в командировку, подобную этой, никакой агент, русский или американец, не возьмет ни кошку, ни собаку, ни тем более подобных тварей, даже если он в них души не чает. Сандерс нащупал лопатками дверь, мечтая о том, как бы выбраться из номера, но только сделал движение, чтобы достать карту-ключ, как ящерицы опять припали к полу. Сандерс разозлился. Оружия при нем не было – лучевик он оставил в гостинице, но вибронож, как обычно, прятался в петле за воротником рубашки между лопаток. Дик стал медленно поднимать руку. Обе зверюги забили в пол толстыми короткими хвостами, одна из них сжалась в комок, в приоткрытой пасти матово блеснули треугольные клыки, и Сандерс сдался. Расслабившись, он привалился спиной к двери. Оставалось только ждать, когда русский закончит водные процедуры. Через минуту шум воды прекратился. Зверушки, как по команде, повернули головы к ванной комнате, затем развернулись и, неслышно скользя по полу, исчезли в холле. Из ванной выглянул Касьян Полубой.

– Проходите, мистер Сандерс. Располагайтесь. Вас не тронут.

– Сердечно благодарен. – Дик постарался вложить в слова весь имеющийся в наличии сарказм и прошел в холл.

Оглядевшись и не обнаружив ящериц, он налил себе бренди, уселся в кресло и независимо вытянул ноги. Что ж, и проигрывать тоже надо уметь.

Он уже приканчивал бренди, когда в комнату вошел мичман Полубой. Он был абсолютно гол и нимало этим не смущался. Не обращая внимания на гостя, он принялся рыться в объемистой сумке, лежавшей на кровати. Если в костюме он выглядел здоровяком, то без одежды представлял незабываемое зрелище. Сандерсу захотелось немедленно раздеться и посмотреть на себя в зеркало. Он подавил сомнительное желание, четко осознавая, что сравнение будет не в его пользу. Мичман не походил на культуриста или на тяжелоатлета. Есть люди, которым физическая сила дана от рождения, и Полубой относился именно к ним, ну а специфика работы сделала его тело сухим и поджарым. Ни капли жира, лишь узловатые мышцы, сплетения сухожилий и грация. Природная грация, которой обладают крупные хищники.

Облачившись в пятнистые штаны и странную майку в горизонтальную голубую полоску, Полубой уселся в кресло напротив Сандерса и вперился в него из-под бровей тяжелым взглядом.

– Что это за милые зверушки охраняют ваш покой? – спросил Дик.

Полубой поднялся из кресла, прошел в спальню, принес портативный комп и поставил его на журнальный столик.

– Мистер Вилкинсон говорил, что вы проработаете нашу легенду и маршрут, – сказал он.

– Извольте. – Дик достал кристалл и вставил его в комп.

Над столиком возникла голографическая проекция Хлайба. Полубой откинулся в кресле, погладил квадратный подбородок и вопросительно взглянул на Сандерса.

– Город Хлайб расположен на одноименной планете, – начал Сандерс монотонным голосом, бессознательно подражая экскурсоводам или преподавателям, которым наплевать, дойдет материал до слушателя или нет, – самоназвание – Город Пяти Башен. Освоение планеты началось около двухсот лет назад…

Поневоле принимая немногословную манеру русского общаться, Дик старался говорить кратко и по существу. Его пальцы бегали по клавиатуре, и голограмма мегаполиса послушно поворачивалась вокруг своей оси. Упомянув о запрете носить личное оружие, Сандерс сделал короткую паузу, ожидая вопроса, но поскольку мичман промолчал, продолжил:

– Хлайб – это так называемая «свободно ассоциированная территория». Там нет губернатора, а официальными представителями «народа Хлайба» являются «мэры Верхнего города», хозяева так называемых Башен. Причем никто… – («Возможно, кроме Яна Уолша», – мелькнула у Сандерса мысль), – до сих пор не понял, действительно ли это независимые хозяева или просто чьи-то марионетки. Скажем, боссов преступных кланов Нижнего города или кого-то еще. Каждая Башня представляет собой если не отдельную республику, то город это уж точно. Мэр каждой башни совершенно независим, у него своя полиция, свои суды, инфраструктура и так далее и тому подобное. Главное должностное лицо Содружества – посол Содружества по особым поручениям, каковым в настоящий момент является мистер Ян Уолш. – Тут Сандерс позволил себе короткую усмешку. – Уж не знаю, как у него это получается, но по финансовым вопросам споров не возникает – отчисления в казну, а следовательно и налоги, перепадающие в федеральный бюджет от Хлайба, поступают регулярно. – Тут Сандерс позволил себе усмехнуться более язвительно. – Если бы не это, вряд ли центральное правительство Содружества терпело Хлайб в том виде, в котором он существует. Официальный доход большинства жителей Башен составляет инопланетный туризм и организация так называемых «археологических экспедиций». Кроме того, существует определенная прослойка, специализирующаяся на сомнительных финансовых операциях, но эти господа не афишируют свою деятельность, хотя занимают одно из главных мест в иерархии общества. В ближайшем секторе галактики Хлайб – самый большой центр развлечений. Легализовано там буквально все, начиная от проституции и кончая тараканьими бегами…

Полубой все так же задумчиво смотрел на голограмму, и Сандерсу оставалось лишь гадать, слышит его мичман или спит с открытыми глазами.

– Второй слой Хлайба имеет название Нижний город. Все, кто не смог уцепиться за деньги, крутящиеся в Башнях, орудует там. Развлечений в Нижнем городе еще больше, чем в Верхнем, и они, естественно, на порядок отстают в смысле легальности от развлечений, предлагаемых в Башнях…

– Наша легенда и предполагаемый маршрут? – прогудел Полубой.

Сандерс не спеша встал, налил себе содовой и, только усевшись в кресло и отхлебнув, в свою очередь спросил:

– О каком маршруте, позвольте узнать, идет речь?

– Для поисков Агламбы Керрора.

– Боюсь, уважаемый мистер Полубой, вы себе не очень ясно представляете, что нам предстоит. В Хлайбе почти десять миллионов жителей, а зарегистрированных не более трех с половиной миллионов. Они могут пожелать сотрудничать с нами, а могут и отказаться.

– Вы предъявите документы вашего департамента.

– И тогда нам останется только собрать вещи и улететь первым рейсом по домам. С правительственным чиновником, да еще из секретной службы, на этой планете не захочет общаться никто. Разве что наш консул и губернатор планеты. Ну допустим, эти три с лишним миллиона согласились поговорить с вами, но это наиболее законопослушные граждане. Как вы полагаете, могут они знать хоть что-то о местонахождении международного террориста, разыскиваемого всеми цивилизованными планетами?

Полубой подвигал челюстью и снова перевел взгляд на голограмму.

– Итак, нам остается попытать счастья в Нижнем городе, а также в Каналах. Что за отбросы живут в Каналах, можете себе представить по тому, что располагаются они на уровень ниже Нижнего города. Задача: опросить несколько миллионов человек с целью выяснить местонахождение Керрора. Я не хочу показаться паникером, но задачу вам поставили невыполнимую.

– Нам поставили. – Слово «нам» Полубой подчеркнул, давая понять Сандерсу, что они в одной упряжке. – У меня есть приказ, и его надо выполнить, – веско сказал он. – Наша легенда?

Дик вздохнул и закатил глаза. Ничем этого дуболома не проймешь!

– По легенде, подготовленной в нашем ведомстве, мы – археологическая экспедиция Таирского университета. Цели и задачи записаны на этом кристалле. По пути на Хлайб у нас будет возможность изучить материал. Исключительно поэтому на Хлайб мы летим через Таир. Если кому-то захочется проверить двух археологов, то в базе данных университета он найдет все необходимые сведения. Если вы удовлетворены нашим разговором, я бы хотел откланяться – нужно уладить кое-какие дела перед командировкой.

– До свиданья, мистер Сандерс, – сказал Полубой, поднимаясь из кресла.

К удивлению Дика, он даже протянул руку для прощания. Ладонь у русского была под стать фигуре – сухая и жесткая, будто покрытая акульей кожей. Проводив Сандерса до двери, он отомкнул ее своей карточкой и, распахнув настежь, сказал:

– Наше название животных, о которых вы спрашивали, вам ничего не скажет. По международной классификации видов флоры и фауны этот вид имеет название риталус.

– Благодарю. – Сандерс коротко кивнул и покинул номер.

Дик никогда не оставлял интересующие его вопросы без ответов и поэтому, вернувшись в гостиницу, вызвал информаторий и набрал на клавиатуре название зверьков, так ему досадивших.

«Риталус (ritalus serpentes), один из вновь открытых видов животных, у которых, как и…»

Спустя десять минут Сандерс налил себе двойную порцию виски без содовой и выпил залпом, как лекарство. Знакомый врач как-то сказал, что небольшие дозы алкоголя помогают успокоить расшатанные нервы. До сих пор рецепт доброго доктора не подводил Ричарда Сандерса…

Путешествие на Таир доставило Счастливчику мало удовольствия. Однажды ему пришлось возвращаться с задания на транзитном корабле, перевозившем странников то ли на какой-то праздник, то ли в паломничество по святым местам. Посудина была из тех, что если не разваливаются на старте, то гробятся при посадке. Выбирать, однако, не приходилось – на хвосте висели члены секты Семи Лун, главаря которых Сандерс ликвидировал. Весь корабль с паломниками пропах немытыми телами и дезинфекционными растворами. Жили по двадцать человек в каюте, и если кто-то из верующих не мог заснуть ночью, вся братия вскакивала с двухъярусных коек и принималась бить поклоны, обращаясь к образу святого, висевшему над дверью. Сандерсу приходилось следовать их примеру, иначе могли лишить похлебки, которую выдавали два раза в день.

Через неделю полета, на короткой остановке на одном из транзитных перегрузочных терминалов, во время которой на судно взошли еще несколько десятков богомольцев, Сандерс с трудом смылся с корабля и заявился в Контору прямо в тех отрепьях, которые служили одеждой большинству паломников. Он был бос, а в руке у него был корявый посох, на который он опирался. Если прибавить к этому неряшливую бороду, всклокоченные волосы и красные от недосыпания глаза, то можно только удивляться, как его не задержали в городе. Сенсоры охраны пропустили его беспрепятственно, киберлифтер принял страдальческий оскал за улыбку и доставил на четыре этажа вниз.

До сих пор Сандерс с удовольствием вспоминал лицо Сюзи, когда он, постукивая посохом, вошел в приемную. Замешательство секретарши длилось всего несколько мгновений, но при желании за это время Сандерс вполне смог бы нейтрализовать и ее, и собственного шефа. Опомнившись, Сюзи окутала посетителя силовым коконом, а через семь секунд в двери приемной уже вломилась охрана. Дик к этому времени упал на колени и, молитвенно сложив руки, истово клал поклоны, обращаясь к двери в кабинет шефа.

Тогда Сандерс был моложе на пять лет и позволял себе некоторые вольности. К тому же ему очень хотелось показать этим конторским крысам, что значит настоящий полевой агент и в каких условиях иногда приходится работать. Как бы то ни было, выговор ему влепили, однако двухнедельный отпуск предоставили без промедления.

Не сказать, что нынешний рейс, которым они с Полубоем добирались до Таира, напомнил Сандерсу полег в наполненном паломниками ковчеге, но что-то схожее было. Корабль кишел переселенцами – Республика Таир, помимо собственныхпланет, энергично осваивала еще десяток новых миров, а потому рабочие руки требовались как никогда. Летели целыми семьями, и поэтому в коридорах корабля было не развернуться от скачущих, бегающих и визжащих детей, которых постоянно искали их матери, тоже не сдерживающие эмоций в поисках любимого чада. Отцы семейств и холостяки оккупировали все три бара корабля, и чтобы пробиться к стойке и получить выпивку, приходилось ждать по полчаса. Сандерс и Полубой жили на разных палубах, и это было единственное, что примирило Сандерса с всеобщей неразберихой – до Таира встречаться им было нежелательно, чтобы случайно не привлечь к себе внимания.

Дик почти всю неделю перелета просидел в каюте, выбираясь в бар и ресторан ближе к ночи. О том, чтобы приударить за какой-нибудь смазливой девчонкой, не было и речи, хотя иногда Сандерсу удавались подобные блицроманы. Но в таком романе главное – окружить предмет вожделения вниманием и заботой, закружить голову и действовать быстро, не давая времени на размышления. А где прикажете хотя бы угостить выпивкой, если в баре, пока донесешь заказанный виски до рта, десять раз толкнут под руку и половина содержимого будет на твоей рубашке? Собственно, наметанный глаз Сандерса уже выхватил из всеобщей суматохи несколько девиц определенного рода занятий, которых и угощать не придется, но он перестал бы себя уважать, если бы пришлось платить за любовь. Лет через пятьдесят, если он доживет до того почтенного возраста, когда женщина доставляет больше эстетического наслаждения, нежели физического, – может быть, но не сейчас. Один раз Дик увидел мичмана на обзорной палубе. Тот стоял, скрестив руки на груди, перед панорамным экраном, а вокруг клубились дети, чинно прогуливались почтенные семейства, обтекая Полубоя, как прибой одинокую скалу. Сандерс не стал приближаться и проследовал в свою каюту, нежно прижимая к груди бутылку «Теламор Дью».

Столица Республики Таир встретила их мелким моросящим дождем. Шпили космопорта тонули в низких облаках, бетон полосы блестел, будто смазанный маслом. Пройдя таможенный досмотр первым, Сандерс подождал, пока Полубой минует турникеты таможни. Русский нес на плече объемистый баул, похожий на те, что таскают космодесантники, отправляясь к новому месту службы. Риталусы семенили рядом с ним, деловито перебирая лапами по лужам и не обращая внимания на толчею космопорта. Сандерс думал, что с животными у мичмана возникнут проблемы: карантин и все такое прочее, но его пропустили беспрепятственно.

Встретив взгляд русского, Дик слегка кивнул, приглашая следовать за собой. Он знал здесь небольшой бар, спрятавшийся за складами и таможенными терминалами и поэтому неизвестный туристам.

В полутемном помещении, пропахшем пивом и табачным дымом, Дик сразу прошел к стойке и заказал пару пива. Полубой занял столик в темном углу заведения. Сандерс поставил на стол кружки, покосился на риталусов, сидящих возле ног мичмана, и устроился напротив.

– Как прошел полет? – спросил он, отхлебнув пива.

– Нормально, – буркнул мичман. Наклонившись, он обтер ладонью дождевые капли, блестевшие на чешуе риталусов. Зверьки сидели по-собачьи, поджав задние лапы, и не мигая глядели на Сандерса бусинами глаз.

– У нас есть человек в местном университете, который оказывает Конторе некоторые услуги. Он забронировал нам домик в кампусе. Кроме того, он проведет ознакомительную экскурсию по территории университетского городка. Согласитесь, если уж мы работаем под таким прикрытием, то знать местные достопримечательности просто обязаны. – Дик посмотрел, как Полубой отпил разом полкружки пива и поморщился – все-таки университетское образование предполагает некоторую интеллигентность, а у русского были манеры портового грузчика.

– Когда мы вылетаем на Хлайб?

– Послезавтра.

Такси за полчаса доставило их к университету. Человек Конторы, высокий худой мужчина с буйной шевелюрой и трехдневной щетиной на подбородке, встретил их возле ворот городка.

– Профессор Шиманек. – Он склонил голову с таким видом, что было непонятно, то ли он приветствует гостей, то ли собирается взглянуть на собственные ботинки.

– Очень приятно. – Сандерс включил самую радостную улыбку.

Не дождавшись ответного представления, Шиманек поджал губы.

– Вообще-то на территорию университета животные не допускаются, – сказал он в пространство, – но в виде исключения… Надеюсь, ваши питомцы чистоплотны?

– Исключительно чистоплотны, – подтвердил Сандерс, видя, что Полубой не намерен отвечать.

Важно кивнув, профессор провел их по территории, через плечо давая объяснения. Городок был пуст – студенты разъехались на каникулы. Экскурсия затянулась минут на сорок – профессор явно гордился университетом и с подробностями изложил им историю учебного заведения и перечислил выдающихся личностей, обучавшихся в нем. Сандерс с преувеличенным вниманием слушал импровизированную лекцию, иногда переспрашивая Шиманека, Полубой молча бухал башмаками позади.

Домики университетского городка прятались среди подмокших развесистых деревьев. Остановившись возле одного из них, профессор передал Сандерсу ключи.

– Сейчас у нас пустовато, преподаватели и студенты разъехались, но библиотека в вашем распоряжении, господа, – тут профессор скептически поджал губы, – хотя я сомневаюсь, что она вам понадобится. Меня вы найдете в корпусе «Г» с десяти утра до шести вечера.

– Как найти библиотеку? – спросил Полубой.

– Справа от главного корпуса. Скажете, что вы работаете со мной. – Кивнув на прощание, Шиманек удалился.

Сандерс распахнул дверь:

– Прошу!

Полубой отстегнул ремешки шлеек, и риталусы тотчас скрылись в высокой траве, а мичман, взвалив на плечо сумку, проследовал мимо Дика, даже не взглянув на него.

Внутри домик представлял собой двухкомнатную благоустроенную квартирку с кухней. Видимо, здесь жили семейные преподаватели.

Расположившись в своей комнате, Сандерс заглянул к Полубою.

– Зачем вам понадобилась библиотека?

– Посмотреть историю заселения Хлайба, – проворчал тот, разбирая вещи.

– На это уйдет неделя, уважаемый господин Полубой. Более того, кроме специфических материалов по изучению исчезнувших цивилизаций, вы там ничего не найдете. Для нас с вами Таирский университет только прикрытие. Всю информацию нам предоставят непосредственно на Хлайбе.

Полубой уселся в кресло и потер квадратный подбородок. Сандерс уже понял, что этот жест ускоряет его мыслительный процесс. Если только это вообще было возможно.

– Насколько надежен этот Шиманек?

– Скажем так: он иногда оказывает нам небольшие услуги, – уточнил Сандерс. – Профессорская зарплата, знаете ли, оставляет желать лучшего. А в чем дело?

– Как-то все непрофессионально. – Полубой угрюмо взглянул на Сандерса. – Легенда шита белыми нитками – ну какие мы с вами археологи?..

Сандерс снисходительно усмехнулся:

– Вы абсолютно правы. Вернее, это было бы так, если бы мы с вами представляли какой-либо другой университет. Но Таирский… – Он опять усмехнулся. – Поверьте, даже не предпринимая никаких особых усилий, мы с вами ничем не будем отличаться от большинства археологов с лицензией Таирского университета.

Полубой наморщил лоб:

– Поясните.

Сандерс вздохнул:

– Ну… Таир – торговая республика. И здесь привыкли торговать всем, что пользуется спросом. В том числе и… – Он развел руками. – Так что наше прикрытие идеально еще и тем, что с «археологами Таирского университета», – Ричард голосом выделил бо-ольшие кавычки, в которые включил это определение, – с удовольствием будут иметь дело все, кто не только к специальным агентам, но и к настоящим археологам не подошел бы и на пушечный выстрел. Меня больше волнует, насколько верны ваши сведения.

– Вернее не бывает, – отрезал Полубой, взял полотенце и прошел в душ.

– Ваши риталусы никого не съедят? – спросил Сандерс вслед мичману. – Нам только инцидента с полицией не хватает.

– Без приказа никого. – Мичман захлопнул за собой дверь.

Глава 4 Случайные попутчики

Парадная форма капитана сияла так, что глазам было больно. Мельком посмотрев документы, он вернул их Сандерсу и взял под козырек.

– Прошу прощения – необходимая формальность.

– Пустяки, – отмахнулся Дик.

Капитан сделал знак, и возле него возник стюард в белой форменной куртке с галунами.

– Проводите господ археологов в каюту. К сожалению, господа, не могу выделить вам отдельные апартаменты.

– Ничего, в экспедициях приходилось и на голой земле ночевать! – жизнерадостно воскликнул Сандерс.

Стюард подхватил его багаж, взялся за ручки сумки Полубоя и, крякнув, с натугой оторвал ее от палубы.

– Позвольте, я сам. – Мичман забросил сумку на плечо. – Необходимый инструмент, – пояснил он.

– Какая прелесть! – пропел женский голос.

Сандерс почувствовал прикосновение к плечу чего-то мягкого. Неземные ароматы окутали его. Молодая женщина с высокой прической, в обтягивающих брюках и полупрозрачной переливающейся блузке наклонилась, протягивая руку с явным намерением погладить риталусов, замерших возле ног Полубоя.

– Какие милые собачки!

– Не советую вам этого делать, мисс, – прогудел мичман, натягивая шлейку.

– Почему?

– Они не любят чужих.

– Но мне хочется. – Женщина надула губки, как капризный ребенок.

Один из зверьков стремительно выбросил тонкий язык, будто ремнем хлестнув протянутую к нему ладонь. Любительница животных взвизгнула и отпрянула назад. Сандерс поддержал ее за талию.

– Осторожнее. – Талия была тонкая и гибкая, и держать ее было одно удовольствие.

– Боже, у меня будет синяк. – Женщина посмотрела Сандерсу в лицо. Она явно не торопилась высвободиться из его объятий. Поднеся свою ладонь к его глазам, она сказала: – Какие невоспитанные создания! Надеюсь, я их не встречу во время перелета свободно гулящими по палубе.

– Я вам это гарантирую, мисс Янсен, – сказал капитан.

– Мисс Анжела Янсен? – уточнил Дик. Ого, похоже, им попались о-очень непростые попутчики. Он не слишком разбирался в хитросплетениях таирской политики, но основных фигурантов знал…

– Да!

– Сандерс, Ричард Сандерс. Археологическая экспедиция на Хлайб. – Дик отступил и наклонил голову, скользнув взглядом по ее фигуре. Совсем неплохо. – А это мой помощник Касьян Полубой. Эти милые зверушки очень помогают нам в работе – нюх у них исключительный. Касьян, отнеси пока вещи в каюту. – Дик незаметно подмигнул Полубою.

Анжела Янсен проводила мичмана надменным взглядом.

– Странная личность, – сказала она, выпятив нижнюю губу, – не очень-то он похож на ученого.

– На раскопках он бывает просто незаменим. Там, где нельзя использовать тяжелую технику, – проговорил Сандерс, понижая голос. – Так мы летим вместе, мисс Янсен?

– Как видите. – Она оценивающе взглянула на Дика. У нее был большой чувственный рот с полными губами. – Я предложила бы вам присоединиться к нашей компании, но раз вы летите с помощником, да еще с таким…

– Он человек нелюдимый и весь рейс будет сидеть в каюте, я уверен, – поспешил сказать Сандерс. – А что у вас за компания?

– Мои друзья, люди нашего круга. Ну вы понимаете, о чем я. Мы летим на Хлайб немного развеяться. Мальчики решили поучаствовать в каком-нибудь из этих сумасшедших ристалищ, ну а мы будем болеть за них. А-а, вот и мои друзья.

Сандерс обернулся. Прямо на корабль неслась стайка разноцветных двухместных глидеров. Пилоты явно проверяли нервы капитана на прочность – лишь возле самого корабля глидеры заложили крутой вираж и закачались возле шлюза. Капитан яростно дернул фуражку и направился было к выбирающимся из машин пассажирам, но Анжела Янсен придержала его за рукав.

– Капитан, ну что вы? Мальчики просто пошутили.

– А если бы один из них въехал в корпус, мисс Янсен, кто бы отвечал?

– Они все прекрасные пилоты. Ну, Поль, не будьте таким серьезным, а то я пожалуюсь на вас папе, – она мило улыбнулась капитану, – мы же летим развлекаться!

Капитан заложил руки за спину и покачался с носка на пятку, явно сдерживаясь. Сандерс отступил немного в сторону, чтобы не мешать вновь прибывшим.

Компания состояла из четырех молодых людей и трех девиц. Все были примерно одного возраста – около двадцати пяти лет. Девицы были в легкомысленных комбинезончиках, заканчивающихся чуть ниже колена и обтягивающих тело как вторая кожа; парни – кто в чем, но то, что одежда куплена в самых престижных магазинах или даже сшита на заказ, было видно сразу. Когда они подошли поближе, Сандерс понял, что вся компания под изрядной дозой алкоголя или травки – лица у всех были раскрасневшиеся, и гомонили они, как менялы на блошином рынке – все сразу и каждый свое.

– …и пусть воду в бассейне подогреют – я не могу плавать в холодной воде.

– …Паоло, дорогой, я уже соскучилась! Давай одну каюту возьмем.

– …в морду, если бы ты меня не удержала…

– Анжела, дорогая, прикажи отнести наш багаж!

– …будем веселиться. А это еще кто с такой постной рожей?

«Кто это тут с постной рожей? – подумал Сандерс. – Кроме меня, некому». Он и вправду немного скис, когда понял, что компания разбита на пары и на мисс Янсен и помимо него есть претенденты. «Впрочем, лететь четыре дня, так что это мы еще посмотрим, у кого будет постная физиономия к концу полета», – утешился он.

– Попрошу документы, господа, – проскрипел капитан, выступая вперед.

– Поль, дорогой, – пропела Янсен, – ну к чему формальности? Я за всех ручаюсь: это Карен, Эльжбет и Нора, а это Юджин, Паоло, Карл и Ахмет.

Последний обратил на себя внимание Сандерса – он один хоть и немного, но отличался от пестрой компании. Во-первых, он был явно трезв, а во-вторых, гордая посадка головы и прямая осанка привлекли бы к нему внимание в любом обществе.

Девушка, которую Янсен представила как Карен, протянула капитану пачку паспортов и кинулась на шею Анжеле.

– Дорогая, ты прекрасно выглядишь! Скажи, это твоя яхта?

– Можно считать, что моя.

Краем глаза Сандерс заметил, как капитан поморщился. Девицы по очереди прикладывались к щечке мисс Янсен, бросая на Дика изучающий взгляд. Мужчины его игнорировали, лишь Ахмет коротко кивнул.

– Капитан, скоро мы вылетаем? – Рыженькая Нора повела плечиком.

– Вылетают из кабака, если плохо себя ведут, – буркнул капитан, – мы стартуем, как только эскортный фрегат даст сигнал, что готов к следованию.

Сандерс рассеянно улыбался, слушая щебетание девиц. Нора состроила ему глазки, Карен, которая, как он понял, привыкла распоряжаться, внушала стюардам, что с ее багажом надо обращаться как можно бережнее. Эльжбет, высокая блондинка, прильнула к Паоло.

– Анжи, представь нам этого импозантного мужчину.

– Это м-м… археолог, профессор Сандерс. Вы ведь профессор? – Мисс Янсен вопросительно приподняла бровь. Ей явно хотелось, чтобы попутчик оказался хотя бы профессором.

Сандерс понял, что, если не ответит утвердительно, полет он будет коротать с Полубоем.

– Естественно. Профессор археологии Сандерс. Мы с ассистентом летим на Хлайб, чтобы…

– Замечательно! – воскликнула Нора. – Археология – это так увлекательно! Я хочу посмотреть свою каюту, а потом искупаться. Здешняя погода мне надоела. Капитан, а вода в бассейне теплая?

– Просто кипяток, – сдерживаясь, ответил капитан. – Эй, кто-нибудь! Проводите гостей.

После того как компания скрылась в корабле, он сказал несколько энергичных слов. Впрочем, сказаны они были вполголоса. Пачку паспортов он, повертев в руках, сунул в карман. Видно было, что настроение у него окончательно испортилось – он наорал на заправщика, будто бы слишком близко притершего машину к корпусу яхты, пнул кибера, слишком медленно, по его мнению, ползущего сверху вниз по посадочной опоре в поисках дефектов.

– Нелегко с такими пассажирами? – сочувственно спросил Сандерс.

– Я, черт возьми, капитан первого ранга, я командовал эсминцем в инциденте у Брубаса, я дрался с пиратами на Криптоне, и будь я проклят, если не подам в отставку после этого рейса!

– Как же вы оказались командиром яхты? – поинтересовался Сандерс.

– Господа из парламента решили, что никто лучше боевого командира не сумеет командовать правительственной яхтой. Я не против – честь велика, но когда мне говорят: «Капитан Мерсерон…» Кстати, Поль Мерсерон.

Сандерс пожал протянутую руку.

– Когда мне говорят: «Спикер желает посетить Ривьеру, а потом министр занятости летит на похороны тещи, и вообще будьте любезны быть в готовности, потому что запоры генерального прокурора лучше всего лечатся на Симароне», мне хочется угнать эту чертову позолоченную посудину и заделаться пиратом. А теперь вот пожалуйста – дочка председателя оппозиционной партии организует увеселение для своих друзей, таких же бездельников, как и она. Вы не служили в армии, профессор, и вам не понять, что дисциплина…

– Почему же, я проходил обязательный курс подготовки для университетских преподавателей.

– А-а, – обрадовался капитан, – хорошо, хоть вы меня поймете. Кстати, ваш помощник мне тоже понравился. Люблю таких вот молчаливых, надежных и крепких ребят. Заходите в офицерскую кают-компанию запросто, профессор. И конечно, спортзал и бассейн в вашем распоряжении.

– Благодарю, вас сэр. – Дик благодарно прижал руку к сердцу.

Он вполне понимал капитана. В Республике Таир всем заправляли торговые кланы, а правительство и парламент были скорее витринами, которые позволяли демократическим державам формально считать Таир одной из таких же стран, как и они сами, но именно только формально. Все вооруженные силы Республики Таир едва насчитывали сотню кораблей, что составляло в лучшем случае треть военного флота любого из таирских торговых кланов. А суммарный бюджет, которым распоряжалось правительство, не превышал и десятой части такового у самого мелкого клана. И эта ясная всем «опереточность» формально вроде как высших органов государства приводила к тому, что и «верховная власть» и «слуги народа» вели себя как капризные актеры популярных сериалов…

Капитан извинился, сказав, что должен посмотреть, как разместились гости, и вернулся на корабль. Сандерс докурил сигару, размышляя, что путешествие может оказаться приятным. Тем более что задание представлялось ему малообещающим как в смысле поимки Керрора, так и в перспективе продвижения по службе. Он даже прикинул, чем мог быть недоволен Вильямсон, что поручил ему, Дику Сандерсу, имеющему на счету немало сложных дел, нянькаться с русскими. Он вообще привык работать один, не рассчитывая на то, что кто-то прикроет спину. Сандерс просто не доводил ситуацию до точки, когда приходится думать, как унести ноги. Если тебя раскрыли, если за твою голову обещана награда, если ты получил ранение, даже случайное, – ты не профессионал и место тебе не в секретной службе, а в лучшем случае в диверсионном отряде. А то и вовсе в абордажной команде любого эсминца Содружества. Конечно, случались и осечки, но от случайностей никто не застрахован…

С другой стороны, может быть, все дело в том, что старый лис Вилкинсон почувствовал за этим делом что-то этакое, пока не слишком объяснимое, но… А Сандерс в Конторе считался самым высококлассным «интуитивистом». Поэтому на его предрасположенность к случайным связям и некоторые излишества в потреблении горячительного начальство смотрело сквозь пальцы. Во всяком случае, у Счастливчика не раз получалось так, что подцепленная в баре подружка внезапно оказывалась личной секретаршей лица, доступ к которому Контора пыталась найти уже не один десяток раз, а случайный собутыльник, которому приспичило поплакаться на плече Сандерса по поводу своей дерьмовой жизни, в процессе этого плача вываливал некие ключевые сведения, за которыми Контора охотилась давно и безуспешно. И Сандерс прекрасно осознавал, что своим присутствием в столь высокопоставленной правительственной организации обязан тому, что у мистера Вилкинсона был нюх на подобных людей, а вовсе не отличному диплому престижного университета, как он думал на заре своей карьеры. Как, впрочем, и то, что стоит этому его качеству дать пару-другую осечек – и его вышвырнут из Бюро, брезгливо кривя губы. Несмотря на все его заслуги. Возможно, именно поэтому он стал несколько чаще позволять себе злоупотреблять содержимым пузатых бутылок…

Но пока Вилкинсон верил в его способности, и лучшее, что Счастливчик (получивший свое прозвище еще и благодаря таким неожиданным удачам) мог сделать, – это не подвести того, кто предоставил ему, парню с самого дна, подобный шанс…

Внутри яхта была стилизована под морское судно. Правда, судно высшего класса: панели красного дерева в коридорах, деревянные двери кают. Впрочем, отыскав свою, Сандерс понял, что дерево – всего лишь стилизация: стальные воздухонепроницаемые переборки, как и положено на космическом корабле, страховали двери, нависая из притолоки.

Каюта явно не предназначалась для высоких гостей, впрочем, все удобства в ней были. Полубой лежал, забросив руки за голову, на одной из коек, стоящих друг против друга. На полированном столике стояла открытая банка пива. Пол покрывал матовый пластик, имитирующий паркет, свет был притушен, и Сандерс не сразу различил риталусов, лежавших возле койки мичмана. Полубой был в своей странной полосатой майке и пятнистых штанах. Для лагеря археологов сойдет, но в таком обществе, какое собралось на корабле, полагалось что-то более приличное. Сандерс подумал, что надо бы помягче намекнуть об этом русскому.

Он покопался в мини-баре, выбрал пиво, открыл и уселся в кресло.

– Давайте условимся, мистер Полубой: раз уж мы археологи и давно работаем вместе, то нам более пристало называть друг друга по именам. Вы меня можете звать Диком или Ричардом, а я вас – Касьяном. Или у этого имени есть сокращение?

– Нет.

– Отлично. Стало быть, я – профессор Сандерс, а вы – мой ассистент Касьян Полубой. В профессора меня произвела мисс Янсен, и я не стал отказываться. Ничего, что вы оказались моим подчиненным?

– Ничего. – Полубой взял пиво, отпил, не приподнимая головы, и водрузил банку себе на живот. Живот у него был плоский, и даже сквозь полосатую ткань были видны квадраты мышц.

– Если вам интересно, то мисс Янсен – дочь лидера оппозиционной партии Таира. Она с друзьями летит на Хлайб, чтобы развлечься. Это на нее напал ваш риталус…

– Если бы напал, ей бы пришлось регенерировать руку.

– Ну, значит, ей повезло. Общество довольно пестрое, но я хотел бы обратить ваше внимание вот на что: если мы не хотим, чтобы на нас косились, то лучше одеваться соответственно принятым в высшем обществе нормам. У вас есть что-нибудь более приличное, чем эта форма?

– Костюм.

– Вот и прекрасно. Кстати, среди друзей мисс Янсен я заметил одного молодого человека. Я никогда не жаловался на память и потому сразу вспомнил, кого он мне напоминает. Племянника хана Казым-Гирея. Помните скандал с колонией Итиль, решившей отделиться от султаната?

– Помню. – Полубой допил пиво, смял банку в кулаке и привел себя в сидячее положение. Именно привел, потому что само движение было быстрым, но одновременно плавным. Он как бы перетек из одного положения в другое. – Значит, сразу по прилете нам надо будет отделиться от этой компании. Ахмет-Гирей объявлен в розыск на подвластных султанату планетах, и за вознаграждение его могут выкрасть даже с Хлайба. Охотников за головами там, как я понимаю, хватает.

– Я уже подумал об этом, – согласился Сандерс. – Консул вышлет за нами личный глидер в космопорт, и на яхте мы не задержимся.

В каюте раздался мелодичный звон.

– Готовность к старту, как я понимаю, – сказал Сандерс. – Капитан пригласил нас в кают-компанию. Думаю, как только ляжем на курс, надо будет воспользоваться приглашением.

Согласно кивнув, Полубой откупорил очередную банку и снова растянулся на койке.

– А как мы вообще попали на правительственную яхту?

Счастливчик криво усмехнулся:

– Ну это же Таир… Правительство торгует принадлежащей ему скудной собственностью с не меньшим энтузиазмом, чем любой лоточник в порту. А мне до смерти надоели низкоклассные рейсовики. Я попросил Шиманека заказать билеты на что-нибудь приличное и… вот мы здесь.

Обед начался, как и положено, с аперитива: дамы предпочли сухой мартини, джентльмены – виски и водку. Впрочем, Карен, которой, как уже понял Сандерс, надо было родиться мужчиной, тоже предпочла водку. Капитан представил гостям первого помощника, штурмана и главного механика, после чего все приступили к трапезе. Стюарды были вышколены, еда отменная, и если бы не легкомысленный треп, который вели мисс Янсен и ее гости, что вызывало досаду на лице капитана Мерсерона, обед можно было бы считать удавшимся. Полубой, к удивлению Сандерса, ловко орудовал ножом и вилкой и даже помог Норе очистить таирского омара. Он обошелся без щипчиков – просто ловко разломал в пальцах панцирь, вызвав аплодисменты Карен и молчаливое одобрение капитана, и положил омара на тарелку девушки. Эльжбет продолжала льнуть к своему кавалеру, Карл и Юджин вполголоса обсуждали предстоящие развлечения на Хлайбе, Ахмет-Гирей ел мало: на тарелке у него лежало крыло куропатки, которое он вяло ковырял. С огорчением Сандерс увидел, что его взгляд то и дело обращается к Анжеле Янсен. Впрочем, Карен все больше вызывала интерес Дика. Она, судя по всему, исповедовала то же самое в отношении мужчин, что и Дик в отношении женщин – главное, чтобы связь не была в тягость никому из партнеров. Он уже несколько раз поймал на себе оценивающий взгляд Карен и переключил внимание на нее. За кофе, когда он раскурил сигару, Карен вынула сигареты и вопросительно посмотрела на него. Сандерс поднес ей зажигалку.

– Что же вы такого хотите обнаружить на Хлайбе, профессор? – спросила она без особого интереса. Как понял Сандерс, чтобы завязать разговор. – По-моему, искать там что-либо интересное – это бесполезный труд.

– Ну что вы, – он укоризненно взмахнул сигарой, – несколько цивилизаций, причем лишь одна из них кое-как идентифицирована, наслоились друг на друга. Я уверен, что даже при минимальных усилиях, а наша экспедиция носит в основном ознакомительный характер, мы преподнесем научному миру сенсацию и подготовим почву для более детального изучения…

– С удовольствием подожду сенсации, профессор, – прервала Карен, – однако хочу вас предостеречь от слишком оптимистичных прогнозов. Хлайб не место наслоения одной цивилизации на другую, Ричард… вы ведь позволите вас так называть? Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в эти слова. Хлайб – это наслоение помоек нескольких цивилизаций. Туда сбрасывали мусор, сливали нечистоты и все то, что не хотели держать на материнской планете. Здесь обломки неудачных конструкций и непроверенных машин, остатки экспериментов, которые могли отрицательно повлиять на население. Вы представляете, на что вы можете наткнуться?

– Мы археологи, мисс, – вдруг встрял в разговор Полубой, – и довольно хорошо представляем себе, на что можем наткнуться на Хлайбе, но вы тоже правы – чтобы достать что-то стоящее, часто приходится поработать и ассенизатором.

– Фу… как грубо. – Карен сморщила носик в его сторону, но обращалась по-прежнему к Дику. – А хобби у вас какое-нибудь имеется?

– Я коллекционер. – Сандерс испытующе посмотрел ей в глаза. Кой черт! Этот взгляд может означать только одно, или все его женщины ему приснились.

– Что же вы коллекционируете?

– Надеюсь, то же, что и вы. Интересных людей.

Полубой поднялся, громыхнув стулом.

– Господа, я с вашего разрешения вернусь в каюту. Мистер Сандерс, вы говорили, что нам надо обсудить план экспедиции.

– Да, да, я помню. – Сандерс, проклиная мичмана, поднялся из-за стола. – Я не прощаюсь, – негромко сказал он, склонившись к Карен.

Русский топал, не оглядываясь, и Сандерс почувствовал себя учеником, которого ведут к директору школы. «Какого черта я вообще поперся за ним? Ну сказал бы, что подойду попозже!» Полубой прошел мимо их каюты, направляясь, если Сандерс правильно помнил план корабля, в рубку управления. Он ускорил шаги, чтобы догнать его.

– Вы что-то хотели мне сказать? – спросил он в широкую спину.

– Только то, что вы очень резво начали знакомство. Эта женщина, если судить по ее словам о Хлайбе, не так проста, как кажется.

Сандерс разозлился. Он же не учит этого дуболома, как устанавливать на корпусе противодесантные мины, хотя тоже умеет это делать…

– Прошу простить, мистер Полубой, но, как мне представляется, мой послужной список дает мне право самому определять… – Тут Счастливчик резко выдохнул и замолчал, поскольку осознал, что Полубою глубоко до фени все его объяснения – он равнодушно пер вперед, бухая каблуками. Спустя пару минут и очередной поворот коридора Сандерс, слегка приведя свои нервы в порядок, спросил ледяным тоном: – А куда вы, вообще, направляетесь?

– В рубку.

– И что мы там будем делать?

– Хочу посмотреть, на что способен корабль. Можете считать, что вы меня напугали рассказом о возможных осложнениях.

– Корабль пассажирский. Конечно, у него есть системы защиты, а возможно, и пара-тройка орудий припасена, – сказал Дик, – все-таки это правительственное судно. Но можете не беспокоиться, нас сопровождает фрегат.

– Вот поэтому и беспокоюсь, – прогудел Полубой, – без причины фрегат не выделяют для сопровождения прогулочного рейса. – Он остановился и повернулся к Сандерсу: – Если я вас обидел, то прошу прощения. Но у меня приказ, и я хочу убрать даже малейшие причины, которые помешают его выполнить.

Внезапно Дик увидел, что русский улыбается. Зрелище было не для слабонервных – так мог бы улыбаться шлем на скафандре высшей защиты. Если бы умел.

Пока Сандерс приходил в себя, Полубой исчез за автоматическими дверями рубки.

Офицеры на мостике встретили их с недоумением, но приветливо. Каждый занимался своим делом, корабль шел по курсу, и всей работы у дежурной смены было следить за показаниями приборов. А к визитам пассажиров здесь привыкли. На яхте часто возили лиц, которым невозможно было отказать в удовлетворении любопытства, несмотря на все флотские традиции и корабельные уставы. Так что появление еще одной «экскурсии» приняли с обреченной вежливостью.

Полубой подошел ко второму помощнику, который был старшим из офицеров, и вполголоса принялся расспрашивать его о яхте. Причем, к удивлению Сандерса, делал он это настолько умело, что все выглядело, как если бы туповатый студент обратился за разъяснением к своему научному руководителю. Второй помощник, молодой человек лет двадцати трех, в щегольски сидящей белой форме, почувствовал себя старым космическим волком и залился соловьем. Выбирая выражения попроще, он бесхитростно выложил все тактико-технические данные корабля, явно гордясь, показал пульт управления защитой и вооружением. Как и предполагал Сандерс, на борту имелись три гравитационных орудия класса «тарантул», что совсем неплохо для яхты, и полтора десятка легких спарок-«единорогов», пригодных лишь для отражения абордажной атаки.

Полубой с глуповатым видом кивал и ахал, пока второй помощник, ведя его под руку, выбалтывал все секреты корабля. Сандерс только диву давался, насколько мичману удалось прикинуться штатской крысой – даже костюм висел на нем мешком, словно под ним были не перекачанные мышцы профессионала, а заплывшая салом туша кабинетного червя. Полубой стукался обо все углы, смахивал нечаянным движением бумаги, один раз чуть не уселся на пульт управления стартовыми двигателями, и когда он, наконец, стал благодарить помощника за лекцию, по лицам команды Сандерс понял, что все вздохнут с облегчением, когда он покинет рубку.

На прощание Полубой долго жал офицеру руку, заглядывал в глаза и робко осведомлялся, не угрожают ли кораблю метеориты, кометы, астероиды и прочие небесные тела. Снисходительно улыбаясь, помощник уверил его, что никакой опасности нет и быть не может, пока он на борту.

– Не знал, что вы актер, – одобрительно отозвался Сандерс, когда они оказались в коридоре. – А вы что-нибудь поняли из того, что говорил этот молодой человек?

– Я канонир второго класса и уж худо-бедно в вооружении разбираюсь, – буркнул Полубой. – В навигации, правда, ни в зуб ногой. А кораблик и впрямь ничего. Команда только разболтана.

– Да, второй помощник трепач, каких мало, – согласился Сандерс.

Риталусы встретили их на пороге каюты, и Сандерс впервые подумал, что в присутствии этих тварей есть смысл – лучших сторожей и придумать было нельзя.

Полубой завалился на койку и через несколько минут спокойно засопел. Дик тоже прилег, перебирая в уме варианты сближения с Карен. Пожалуй, можно и форсировать события, решил он. Дамочка, похоже, не привыкла коротать время в одиночестве, и если Сандерс будет тянуть резину, запросто упорхнет к одному из своих спутников. Вроде бы Карл и Юджин больше смотрят друг на друга, чем на девушек, но лучше все же поторопиться…

Полубой обрушился в воду, как оторвавшаяся от скалы глыба гранита. Нора, парившая над гладью бассейна на гравишезлонге, взвизгнула, когда брызги каскадом обрушились на нее.

– Моя прическа!

– Сожалею, мисс, – невнятно буркнул мичман и, рассекая воду, устремился к противоположному бортику.

Сандерс покачался на трамплине, дожидаясь, пока лежавшая на песчаном пляжике Карен обратит на него внимание, оттолкнулся и, сделав сальто с полуоборотом, без брызг вошел в воду.

Бассейн был невелик – двадцать метров в диаметре, но небольшие размеры скрадывались искусной стилизацией под крохотную лагуну. Голограмма окружала его тропическим морем, в солнечном ярко-синем небе парили перистые облака, о рифы у входа в лагуну бился пенный прибой. Океан был небывало лазурного цвета. Такого яркого оттенка Сандерс не наблюдал даже на Ривьере.

Дик вынырнул. Вода и впрямь была слишком теплая. Он поплыл к берегу и вылез на пляж возле Карен. Она была в узком бикини и соломенной шляпе с огромными полями.

– Профессор, вам кто-нибудь говорил, что вы не похожи на ученого?

– Сто раз говорили, – вздохнул Сандерс. – Даже и не знаю, что делать. Может, перестать следить за собой, отрастить брюшко? В самом деле, ученая степень предполагает солидность, дородность, величавость.

– Не люблю толстых мужчин, – заметила Карен, – ваш помощник тоже не кабинетная крыса, но он совершенно не в моем вкусе. Слишком большой. Он похож на бульдозер.

– Скажу по секрету, – Сандерс прилег рядом с девушкой на песок, – таковым он и является. Что в физическом плане, что в моральном.

– Да, я заметила… м-м-м, такта в нем не слишком много.

Сандерсу показалось, что изначально Карен хотелось дать мичману более, скажем так, энергичную характеристику. Полубой в который раз проплыл вдоль бассейна, тараня воду с уверенностью кашалота. Брызги летели веером, пенная дорожка стлалась за ним по воде, как за идущей на взлет летающей лодкой.

Возмущенная Нора подгребла к берегу и, подхватив полотенце, направилась в душевую, демонстрируя всем окружающим, как она раздражена, взбешена, сердита и… так далее.

– А где ваши остальные друзья? Мисс Янсен, Эльжбет?

– Как это неделикатно: спрашивать у женщины, где ее подруги. Вас они интересуют или я?

– Ваша прямота обезоруживает, – пробормотал Сандерс, – вы же видите, что меня интересуете исключительно и только вы.

– Ну так и ведите себя соответственно. В конце концов, мы взрослые люди, и не знаю, как вы, а чего хочу от вас я, должно быть понятно.

– Рад, что наши желания совпадают. – Сандерсу было немного не по себе от стремительного натиска Карен, но если дама приглашает танцевать, отказываться не принято. – Я спросил просто так, чтобы поддержать разговор.

– Все мужчины одинаковы, – возмущенно взмахнула рукой Карен, – нет чтобы ясно и четко изложить, чего они хотят…

– И получить по физиономии, – хмыкнул Сандерс. – Все мужчины хотят от женщины одного и того же. Только одни умеют это скрывать, а другие идут напролом и чаще всего остаются ни с чем.

– А кто не рискует, тот перебивается пластиковыми куклами. И поговорить можно, и удовольствие получить. Ладно, я вас совсем запугала, – неожиданно улыбнулась Карен, – настроение такое – скука здесь смертная. Эльжбет никак не оторвется от Паоло. По-моему, они из каюты вылезают, только чтобы поесть. Карл и Юджин… вы уже поняли, что этим ребятам никто, кроме них самих, не нужен. Ну, может, еще заряд адреналина. Его они найдут на Хлайбе. А мисс Янсен со своим ненаглядным Ахмет-Гиреем на обзорной палубе. Звезды, романтика. Интересно, она знает, что у него уже четыре жены? Хотя если Анжи предпочитает золотую клетку… Как-никак, а он единственный наследник хана.

Полубой выбрался из воды, неловко поклонился в их сторону и прошел к выходу. Капли воды блестели на мускулистом теле, делая его еще более рельефным. Он встряхнулся, будто вылезший из воды пес, и широкими шагами проследовал в сторону замаскированного искусственной каменной глыбой входа в раздевалку. Карен проводила его пренебрежительным взглядом и, повернувшись к Сандерсу, отбросила шляпу и протянула ему руку. Он помог ей подняться.

– Не желаете поплавать? – спросила она.

– Вода слишком теплая. Я чуть не сварился, пока плыл до берега.

– А сейчас? – Она одним движением развязала тесемки бюстгальтера и отшвырнула его в сторону.

Грудь у нее была небольшая, аккуратная, с острыми сосками, вызывающе торчащими в разные стороны.

– Пожалуй, рискну. – Дик почувствовал, что его охватывает давно забытый азарт – в колледже у них была своеобразная игра: трахаться на людях. Ну почти на людях: в аудитории между лекциями, в припаркованных на людных улицах автомобилях, поздним вечером на скамейках во вроде как безлюдных сквериках.

Карен вошла в воду по плечи и обернулась, поджидая его.

– Вот и мы. – На пляже показались Анжела Янсен и Ахмет-Гирей.

– А мы уж заждались вас, – с досадой проворчал Дик. – Вода просто превосходная, мисс Янсен, – добавил он громче.

На ней был бордовый купальник, вокруг бедер повязан прозрачный газовый платок. Ахмет-Гирей ревниво покосился на Сандерса. Кожа у него была смуглая то ли от природы, то ли от загара. От плеча через грудь спускался тонкий выпуклый шрам. Дик улыбнулся ему, подхватил брошенный на песок бюстгальтер Карен, вошел в воду и незаметно передал ей.

– Черт бы их побрал, – пробормотала она.

– Нам еще три дня лететь, – улыбнулся Сандерс, – увидимся за ленчем.

Она что-то сказала в ответ, но как раз в этот момент Анжела с визгом попыталась затолкать Ахмет-Гирея в бассейн.

В душевой Дик пустил холодную воду – от теплой в бассейне его охватила истома. Хотя, может, и не вода была тому причиной. Он закрыл глаза и подставил лицо под ледяные струи, ощущая, как к нему возвращается бодрость. Да, такой женщины у него давно не было. Честно признаться, он опасался женщин с таким характером – он больше подошел бы мужчине, причем какому-нибудь военному. Солдафону до мозга костей, который что думает, то и говорит и добивается поставленной цели, не считаясь ни с какими потерями. По служебной лестнице такие вояки не поднимаются выше полковника, но у подчиненных приобретают определенную симпатию. Однако как она быстро все решила… глазки не строила, не кокетничала. «Мы с вами взрослые люди». И когда разделась, его прямо в жар бросило от желания. Такие женщины хороши как раз для случайной связи, долгие отношения с ними быстро утомляют – уж очень они любят командовать, и если поначалу приказ ложиться в постель воспринимается с энтузиазмом, то постепенно это утомляет.

Однако какая у нее шикарная фигура… Нет, не шикарная. Шикарность – это пышность, зрелость, у Эльжбет именно такая, а у нее как раз тело спортсменки. И такая форма груди, что так и хочется прикоснуться…

Горячее тело прижалось к спине Сандерса, тонкие руки легли на грудь, погладили, скользнули вниз по животу.

– Будет лучше, если ты сделаешь воду потеплее.

Он почувствовал на шее горячее дыхание, не поворачиваясь, положил руки ей на бедра. Она и трусики успела снять…

– Ты с ума сошла, это же мужская душевая.

– И что?

– Может войти Ахмет-Гирей!

– И что? – Ее руки опустились еще ниже.

Прежний азарт накатил дурманящей волной.

– Да ничего. – Дик повернулся, прижал ее к себе и впился в полуоткрытый рот, ощущая, как набухшие от холодной воды соски царапают грудь.

Ее язык скользнул к нему в рот и заметался, то ускользая, то наступая, не давая передышки. Он стиснул гибкое тело и ощутил, как ее острые ноготки впиваются в ягодицы, стремясь слиться с ним, стать одним целым. Она больше не просила сделать воду теплее – им и так было жарко…

Глава 5 Абордаж

– У вас такой вид, мистер Сандерс, будто мы уже поймали Керрора и вам выдали премию в размере годового жалованья.

– Знаете, Касьян, вряд ли я буду настолько удовлетворен, даже если мы и поймаем этого отморозка. – Дик повалился на койку и блаженно потянулся.

– Мистер Сандерс…

– Да бросьте вы, мичман. Если уж нам предстоит общее дело, то давайте привыкать называть друг друга по именам.

– Хорошо, Дик. Вы, часом, не выпили лишнего?

– Нет. – Сандерс мечтательно вздохнул. – Кажется, я вас огорчу, Касьян. Остаток пути вам придется коротать в одиночестве. А ночью тем более.

Полубой присел на постели и хмыкнул:

– Быстро вы ее обработали.

– Это не я обработал, это меня обработали. Я не особенно сопротивлялся – это не женщина, это ураган!

– М-да… никакой дисциплины, – проворчал Полубой.

Сандерс покосился на него. Мичман улыбался уголками губ.

– А вы и шутить умеете, – усмехнулся Дик.

– Бывает. А вот капитан вас не одобрит, это точно.

– Ну что ж, это его проблемы. – Сандерс внезапно вспомнил Карен. – Мы, в конце концов, взрослые люди!

За ленчем Сандерс и Карен сидели вместе. Никакого переполоха в компании их сближение не вызвало. Лишь капитан Мерсерон неодобрительно поджал губы, когда Дик под руку с Карен появился в кают-кампании.

– Вы сияете, как новая медаль, – шепнул Полубой, проходя к своему месту, – нельзя же так напоказ выставлять… э-э… ваши отношения.

– А почему нельзя? – услышав его, во весь голос осведомилась Карен и надменноогляделась.

– Можно, можно, – успокоил ее Сандерс, придвигая стул. – Тебе мартини, водку?

– Водку.

Анжела мило улыбалась, поглядывая на них, Ахмет-Гирей, как всегда, сидел с непроницаемым лицом; Эльжбет и Паоло подняли бокалы, салютуя; Карл и Юджин смотрели так, словно их это не касалось. Стюарды теперь, прежде чем предложить вино, склонялись к Сандерсу, желая узнать его мнение. Занятый новыми ощущениями – обычно его романы не выносились на всеобщее обозрение, – Сандерс почти пропустил речь капитана.

– …маршевые двигатели. Я уже высказал капитану Жилмару свое недовольство и предупредил, что подам рапорт по возвращении на Таир.

– Но мы же не будем их ждать, Поль? – спросила Янсен.

– Конечно, нет! – Возмущению Мерсерона не было предела. Скомкав салфетку, он швырнул ее на стол. – У меня есть приказ… предписание прибыть на Хлайб послезавтра, и мы будем там послезавтра. Мы пойдем в обычном режиме, и пусть Жилмар поторопит своих людей, если не хочет, чтобы «Ганимедом» командовал кто-нибудь более умелый. У меня еще остались связи во флоте, и я не…

– А разумно ли это – двигаться без прикрытия? – негромко спросил Полубой.

– Если я соберусь раскапывать землю в поисках черепков и костей, я непременно посоветуюсь с вами, господин Полубой. А пока предоставьте мне делать то, на что я потратил всю жизнь.

– Я только спросил, – пожал широкими плечами Полубой, склоняясь над тарелкой.

После отповеди капитана разговоры в кают-компании вообще увяли…

Мерсерона разбудил вызов с мостика. Бормотание репродуктора связи, как всегда, вклинилось в сон мягко и ненавязчиво. Постепенно набирая децибелы, вызов звучал все громче. Капитан нашарил клавишу.

– В чем дело? – спросил он, не открывая глаз.

Он все еще надеялся, что ничего срочного в вызове не было – если бы возникла внештатная ситуация, напрямую угрожающая кораблю, баззер тревоги рявкнул бы так, что его снесло бы с постели.

– Не могли бы вы подняться на мостик, – в голосе второго помощника звучала неуверенность, – кажется, у нас попутчик.

– Кажется?

– Неопознанный корабль, сэр. Судя по величине поля отражения, классом не ниже корвета.

– Так запросите его! – раздраженно бросил Мерсерон, все еще надеясь, что удастся доспать.

– Он не отвечает на вызовы, сэр.

– Сейчас буду.

Через пять минут капитан был в рубке. Он еще на военном флоте привык к неожиданностям и знал – лучше появиться перед подчиненными с красными от недосыпа глазами и небритым, чем задержаться на лишние минуты. Слишком много в космосе случайностей, которые невозможно предвидеть, и счет иногда идет даже не на секунды, а на мгновения и человеческие жизни.

Второй помощник шагнул навстречу, вскидывая руку к фуражке. Мерсерон ввел на борту яхты обязательность доклада по всей форме. Пусть на каботажниках капитана называют как угодно, хоть по имени, хоть кличкой, дисциплина начинается с соблюдения субординации, а дисциплина – это святое!

Но на этот раз Мерсерон махнул рукой, прерывая доклад:

– Ну что тут у вас?

– Неопознанный корабль. Идентификации не поддается. Мы непрерывно запрашиваем его, сэр.

Судя по отметке на экране, корабль шел на пересечение курса «Глории». Мерсерон считал данные с дисплея. Через несколько минут они будут в зоне досягаемости тяжелых «онагров», если они есть на борту незнакомца. Предполагай лучшее, но готовься к худшему – еще один опыт, вынесенный с военной службы, никогда не подводил Мерсерона.

– Силовое поле?

– В походном режиме, сэр.

– Поднять до пятидесяти процентов, – скомандовал капитан. Он окинул экраны датчиков слежения за пространством внимательным взглядом. Какое-то несоответствие привлекло его внимание. – Датчики дальнего обнаружения вот на этот участок. – Через мгновение приказ был выполнен. – Что видите, помощник?

– Э-э… ничего, сэр. Космос пуст. Вот здесь какая-то аномалия, поглощающая излучения сенсоров. Видимо, газовое или пылевое облако высокой плотности.

– С какой скоростью движется эта… м-м… аномалия? – Капитан откинулся на спинку кресла и ядовито посмотрел на офицера.

– С какой скоростью? – переспросил тот, чтобы выиграть время, как ученик, не выучивший урока. – Ну… э-э… О черт!

– Вот именно! – рявкнул Мерсерон. – Чему вас учили семь лет, молодой человек? Это корабль за концентрированным полем, юноша, и через… – капитан снова бросил взгляд на экраны, – через четырнадцать минут они возьмут нас в клещи! Энергетическую установку на полную мощность, и чтобы через три минуты были готовы дать максимальную скорость. Комендоров к орудиям, связь с «Ганимедом». Быстро. Пассажиров не беспокоить – не хватало мне паники на борту.

В рубке возникла суета, операторы забормотали, повторяя приказания и докладывая о готовности систем.

– «Ганимед» на связи, сэр.

Мерсерон встал перед экраном, заложив руки за спину. Помощник увидел, как ладони капитана сжимаются в кулаки – на экране возник смуглый офицер в форме военного флота. Лицо его было безмятежно.

– Капитан-лейтенант Жилмар. Слушаю вас, господин капитан первого ранга. – Из уважения к прошлым заслугам он назвал Мерсерона по воинскому званию.

– Жилмар, нас преследуют два корабля. Причем один идет, прикрываясь полем отражения. Вы знаете, кто у нас на борту?

Безмятежность исчезла с лица капитан-лейтенанта, будто ее смахнули губкой, как неудачную формулу со школьной доски.

– Вы сможете уйти?

– Нет, черт возьми, не сможем. Если бы могли, я бы не стал вас беспокоить. – Мерсерон вложил в голос весь сарказм, на какой был способен. – Вы способны двигаться?

– Три часа назад дали ход.

– Как скоро вы сможете догнать нас, если мы будем идти с полной скоростью?

– Часа через два, полковник. – Жилмар виновато пожал плечами.

– За два часа нас возьмут на абордаж, если просто не уничтожат!

– Может, не так все плохо, – капитан-лейтенант попытался улыбнуться, – может, встреча случайная?

Кулаки Мерсерона побелели – с такой силой он сжал их за спиной.

– Посчитайте вероятность случайной встречи в открытом космосе, Жилмар. Если величина будет больше отрицательной с семью нулями, я съем свою фуражку без соли, перца и соуса! – неожиданно заорал Мерсерон, потрясая кулаками. – Если вы не подойдете через шестьдесят минут, капитан-лейтенант, готовьтесь сдать командование кораблем в ближайшее время!

– Мы сделаем все, что можно. – Голос Жилмара стал сух и официален. – Какие характеристики кораблей вам известны?

– Никаких, кроме скорости – примерно вдвое против нашей, и один корабль классом не ниже корвета.

– Мы будем через час, полковник, если не взорвется реактор. Я буду постоянно на связи. Удачи! – Экран погас.

Мерсерон постоял, тяжело дыша, затем повернулся к второму помощнику.

– Боевая тревога? – спросил тот.

– Нет, рано. Мы – гражданское судно, и даже пираты не нападают на гражданские корабли без предупреждения.

Кухня в каюте Карен была шикарная, хоть и маленькая. Все, что надо: холодильник, сервировочный столик, лучевая плита, кофеварка. Сандерс нажал на кнопку, и запах молотого кофе ударил в ноздри, будоражащим ароматом растекся по кухне. Он подставил чашку прозрачного магдебургского фарфора, и черная густая жидкость заполнила ее, образовав изумительную нежно-бежевую пену. Он налил кофе во вторую чашку, поставил их на поднос и вернулся в спальню. Конечно, это ошибка – подавать женщине кофе в постель, хотя после первой ночи, и какой ночи, можно и поступиться некоторыми принципами. Например – кофе по собственному рецепту, которым он не часто удостаивал своих партнерш. Обычно на прощание. Жаль, что Веру угостить не успел.

Карен лежала на боку, смятая простыня едва прикрывала ноги, копна волос закрывала лицо, но он помнил, как оно склонялось к нему, и сквозь румянец проступала благодарность за блаженство; как сухие, лихорадочно горящие глаза пытались угадать желание; какой восторг охватил его самого, когда он понял, что они читают мысли друг друга, на эти сладкие и дикие мгновения сделавшись телепатами.

Длинный ворс ковра щекотал босые ступни, тело было легким, словно в невесомости, и он ощущал готовность продолжать игру, вот только чашки кофе не хватало для большей уверенности в себе. Сейчас он это поправит.

– Какой запах, – пробормотала Карен, не двигаясь, – если я сейчас не выпью кофе, я умру.

– Ты выпьешь кофе, а потом мы будем жить дальше. Здесь, в твоей каюте, в этой постели. Мы будем жить долго и счастливо, регулярно, а может, и спонтанно, но в том, что это будет прекрасная жизнь, я уверен. – Он скользнул взглядом по ее телу и ускорил шаги.

Ему показалось, что от покрытого ковром пола ногам передалась мелкая дрожь, он перевел взгляд на поднос с чашками кофе. Пенка разбежалась к краям чашек, и по поверхности жидкости пробежала рябь. Чашки звякнули на блюдцах.

– У вас дрожат руки, профессор. – Карен приподнялась, опершись на локоть, смахнула с лица волосы. – Не торопитесь. Пока я не выпью кофе, ничего вам не обломится.

– Я и не тороплюсь. Я неспешен, как набирающая ход волна, но когда я обрету силу – я смету все, и тогда…

Корабль тряхнуло, Сандерса повело в сторону, чашки заскользили по подносу. Дик остановился, поднял взгляд к потолку, прислушиваясь, потом поставил поднос на прикроватный столик и кинулся собирать одежду, разбросанную по всей спальне.

– Что случилось? – Карен села, спустив ноги с кровати. – Мы натолкнулись на рифы? Рулевого – повесить. Чего ты задергался?

– Нас обстреливают, – буркнул Сандерс, наспех натягивая брюки. – Сиди здесь, я выясню подробности.

– Пираты? – Карен зевнула и, взяв чашку, отхлебнула кофе. – На маршруте Таир – Хлайб? Не смеши меня.

Палуба ушла из-под ног, и Сандерс повалился на постель, толкнув Карен. Кофейное пятно расплылось по простыне.

Коротко взревела сирена. Раз, другой…

– Внимание пассажиров! Всем оставаться в каютах, экипажу занять места по боевой тревоге! – раздирая барабанные перепонки, прозвучал голос капитана.

– Ну что я говорил? – Сандерс схватил с подноса чашку, одним глотком выпил кофе, закашлявшись от обжигающей горечи. – Все, я побежал. – Он ткнулся губами в щеку Карен.

– Сказано: сидеть по каютам, – неуверенно напомнила она.

– Меня не касается. Место ученого – в гуще событий. – Застегивая рубашку, Сандерс выскочил в коридор.

У выхода с пассажирской палубы его попытался остановить стюард.

– С дамой из третьей каюты истерика, – сказал Сандерс, – она бьет посуду и выливает кофе на постель. Помогите ей.

Стюард устремился по коридору.

– Извини, дорогая, – пробормотал Дик, направляясь к рубке управления.

В рубке на него поначалу не обратили внимания – каждый занимался своим делом: второй помощник непрерывно докладывал о состоянии корабля; первый, в полурасстегнутом кителе, отслеживал перемещения противника; офицер связи бубнил, пытаясь вызвать нападающие корабли, что после нападения было совершенно необязательно; капитан Мерсерон ругался, поминая чертову службу, собственный корабль, капитан-лейтенанта Жилмара и проклятых пиратов.

– Могу помочь, капитан? – спросил Сандерс.

– Если немедленно исчезнете с мостика! – рявкнул Мерсерон, обратив к нему побагровевшее лицо.

– Кто нас обстреливает?

– А черт его знает!

– А фрегат, который нас сопровождал?

– Будет не раньше, чем через два часа. Шли бы вы в каюту, профессор. Или мне приказать, чтобы вас отвели?

– Я имею военный опыт, полковник. – Сандерс склонился к экранам. – Корабли идентифицированы?

– Нет.

– Позвольте… – Сандерс пробежался пальцами по клавиатуре. – Ага… Это корветы типа «гурия». Не понимаю, почему их нет в вашей базе.

– Это же гражданское корыто! Чьей они принадлежности?

– Год назад их стали производить верфи на Салюсе. – О том, что он добыл для Конторы чертежи и ТТХ корветов до того, как они сошли со стапеля, Дик, естественно, умолчал. – Это свободный мир, но на самом деле находится под протекторатом султаната Регул.

– Черт, слишком долго я в отставке, – покривился Мерсерон. – Но ведь это международный конфликт! Никогда не думал, что Регул сейчас рискнет пойти на это.

– Отнюдь, капитан. Я же говорю: Салюс – якобы свободный мир, и султанат всегда откажется от любых претензий.

– Какое у них вооружение?

– Мелочь я не вспомню, а из тяжелых – четыре «онара» и два «скорпиона». Нам хватит.

Яхта снова содрогнулась. Дик ухватился за спинку кресла, чтобы не упасть. С пункта управления огнем доложили, что корабли противника в зоне поражения «тарантулов».

– Будете отвечать? – спросил Сандерс.

– А что толку? Их защиту я не пробью. Если только станет ясно, что они хотят уничтожить нас, – тогда.

– Силовое поле – сорок пять процентов, мощность падает! – крикнул второй помощник.

На камерах наружного наблюдения уже были ясно видны корабли, перехватившие «Глорию»: повиснув не далее чем в пяти милях с правого и левого борта, они методично крушили защиту яхты.

Мерсерон тяжело вздохнул:

– Ну, вот и все. Внимание на пульте управления огнем: цель – корвет с правого борта, огонь по готовности.

Одновременный залп «тарантулов» завяз в силовом поле корвета, вызвав мгновенную радужную вспышку, и тотчас корабли усилили огонь. «Глория» теперь содрогалась непрерывно, будто ее хлестали огромными невидимыми кнутами, как норовистую лошадь, сбросившую седока.

– Они вызывают нас, сэр, – доложил первый помощник.

Мерсерон смерил его взглядом:

– Застегнитесь, Петреску, вы на мостике, а не на прогулке с девочкой. – Капитан повернулся к экрану связи. – Соединяйте.

Экран остался темным, Мерсерон недоуменно приподнял бровь, но в эту минуту зазвучал голос, говоривший на стар-инглиш с сильным акцентом. Сандерс попытался определить национальность говорившего – он явно раньше слышал этот акцент, с растянутыми гласными. Голос был мягкий, как прикосновение шелка к коже. Он будто извинялся за то, что говорил неприятные вещи.

– Капитан, будьте благоразумны. Прекратите огонь и приготовьтесь принять абордажную группу. Мы не сделаем пассажирам и команде ничего плохого, не усугубляйте ваше положение бессмысленным сопротивлением.

– Я не привык разговаривать с невидимым собеседником, – Мерсерон говорил не спеша, явно пытаясь тянуть время, – назовитесь и определите вашу принадлежность…

– Не вам ставить условия, капитан. Прекратите огонь, в противном случае я не могу гарантировать сохранность вашего корабля и экипажа. Наши орудия работали на половинной мощности. Даю вам три минуты.

Мерсерон стукнул кулаком по подлокотнику. На щеках заиграли желваки, слышно было, как он скрипнул зубами.

– Мы можем разбить абордажные боты на подходе. «Единороги»… – начал второй помощник.

– И тогда они расстреляют нас, как в тире, – оборвал его Петреску. – Сэр, я считаю, что надо принять их условия. Пусть выгребают корабельную кассу и побрякушки пассажиров. Даже если они выкинут нас в спасательных капсулах и заберут яхту, через час нас подберет «Ганимед».

– Я никогда еще не спускал флага, – проскрипел Мерсерон, – не будет этого и сегодня.

– Я не уверен, что это пираты. Слишком уж согласовано повреждение двигателей сопровождающего нас фрегата и нападение. Боюсь, их цель не деньги и не корабль, а кто-то, находящийся на борту яхты. В таком случае они не оставят свидетелей, – поддержал капитана Сандерс, и в тот же момент его бросило на пульт перед капитанским креслом.

В рубке мигнул свет, половина экранов погасла. Капитан злобно выругался и переключил монитор на контроль повреждений.

Гравитационная волна слизнула с обшивки три «единорога», антенны поля отражения и силового поля, вплавила в корпус выступающие ретрансляторы связи и датчики обнаружения. «Глорию» закрутило вокруг своей оси.

– Силовое поле семь процентов, выведены из строя датчики левого борта, – в голосе первого помощника зазвучала паника, – капитан, принимайте условия.

– Что с орудиями?

– Центральный пункт управления огнем отключился.

– Орудиям – перейти на ручное управление. Связь с «Ганимедом». – Капитан навис над пультом, пытаясь остановить вращение корабля маневровыми двигателями.

Доклады о повреждениях посыпались как из прохудившегося мешка.

– Куда стрелять, мы их не видим!.. дальняя связь не работает… системы наведения вышли из строя, фокусировка орудий сбита…

Сандерс не впервые участвовал в схватке кораблей, и всегда его угнетала собственная беспомощность. Все, что он мог делать, это следить по оставшимся экранам за тем, как неизвестный противник безнаказанно расстреливает яхту. «Глория» снова содрогнулась, бесстрастный механический голос сообщил, что пробита внутренняя обшивка. По кораблю загрохотали, падая в пазы, переборки, разделяя яхту на герметичные отсеки.

– Все, абордаж, – выдохнул первый помощник. Лицо его из бледного стало серым.

Сандерс обернулся к капитану:

– Сколько у вас людей?

– Двадцать три человека плюс пассажиры. Слишком мало. Из личного оружия только всякая парадная муть типа кортиков и ручных скорчеров. – Мерсерон с горечью покачал головой. – Делать нечего, будем ждать гостей.

В рубке воцарилась напряженная тишина. Сандерс тяжело опустился в свободное кресло. Как там Карен? Если обшивку вскрыли, как это обычно делается, возле помещений команды, то пострадать она не должна. Так же, как и Полубой. Интересно, он понял, что происходит?

– Герметичность восстановлена, – хрюкнул репродуктор.

Поползла вверх переборка, открывая выход из рубки.

– Они уже здесь, – пробормотал первый, вжимаясь в кресло.

Мерсерон поднялся, проверил, застегнуты ли пуговицы на кителе, поморщился, проведя рукой по подбородку, и повернулся к двери.

– Без паники, стрелять они не будут. Всем оставаться на местах, говорить буду я, – заявил он, надевая фуражку.

Ждать пришлось недолго. Сандерс ссутулился и прищурил глаза, пытаясь принять вид книжного червя, больше привыкшего находиться в институтской библиотеке, чем в рубке космического корабля. Второй помощник встал позади капитана, вытянувшись, как на параде. Скосив глаза, Сандерс увидел, как дрожат его пальцы, прижатые к канту на форменных брюках. Операторы замерли на своих местах, первого помощника одолела нервная икота, он старался справиться с ней и от этого икал еще громче. Мерсерон брезгливо покосился на него.

– Вдохните поглубже, Петреску, и задержите воздух, – посоветовал он.

Дверь рубки бесшумно уехала в стену, и в проеме возникли стволы двух плазмобоев. Петреску мучительно громко икнул. «Стрелять не будут, – убеждал себя Сандерс, – двигатели в маршевом режиме, не дураки же они – смещение силового каркаса порвет всех на тряпочки». Впрочем, для штатских крыс, каковых, вероятно, собирались встретить здесь пираты, покрытые окалиной раструбы плазмобоев должны были выглядеть более чем внушительно…

Спустя несколько мгновений плазмобои исчезли, и рубка заполнилась людьми в абордажных скафандрах с откинутыми за спину шлемами. Сноровисто выдергивая офицеров из кресел и слегка подкалывая в спину абордажными саблями, они построили команду вдоль стены. Поводя плазмобоями, двое десантников замерли возле двери, впрочем, как заметил Сандерс, оружие было на предохранителях. Он по привычке оценил оснащенность и вооружение нападавших. У всех были широкие сабли, чуть изогнутые в верхней трети к спинке клинка. Блики полированного металла разбежались по рубке солнечными зайчиками. Скафандры были старые – двойные, полужесткого типа, армированные титановой нитью. В Содружестве их не применяли уже более двадцати лет. Экзоскелетный скафандр был только на одном – плотном невысоком крепыше с иссиня-черными, коротко стриженными волосами. Тонкие губы кривились на смуглом лице, когда он оглядывал команду «Глории». Его оружие было в ножнах, и Сандерс отметил необычно малую кривизну клинка по сравнению с абордажными саблями десантников.

Мерсерон шагнул вперед:

– По какому праву вы подвергли неспровоцированному нападению гражданский корабль? Я заявляю решительный протест и…

– Не трудитесь, капитан, – мужчина поднял руку, прерывая речь Мерсерона, – мне на наши протесты плевать. За то, что вы осмелились сопротивляться, я мог бы выбросить вас в открытый космос, однако я отдаю должное вашей отваге и оставляю жизнь вам и вашему экипажу. Мне нужен судовой журнал, а также, – он ухмыльнулся, – все ценности, имеющиеся на борту корабля. После этого можете следовать своим курсом. Если сможете. А сейчас попрошу ответить на несколько вопросов. Пункт назначения?

Сандерс узнал голос – этот человек говорил с Мерсероном, требуя прекратить сопротивление «Глории», и он снова утвердился в мысли, что это не пираты. Капитан корабля редко посещает взятое на абордаж судно – мало ли что, а с конфискацией груза может справиться и командир абордажной группы.

– Планета Хлайб, пассажирский рейс, – сквозь зубы процедил Мерсерон.

– Пассажиры?

– Десять человек. Двое ученых, остальные туристы.

– Должно быть, богатые туристы, если зафрахтовали правительственную яхту, а, капитан? Судовая касса?

– В кают-компании.

– Я могу проводить, – выступил вперед первый помощник, – я знаю шифр.

Мужчина сделал знак, и двое десантников, подхватив Петреску под локти, вывели его из рубки.

– Всегда приятно встретить разумного человека, – прокомментировал предводитель.

Один из десантников, колдовавший над терминалом главного компьютера, обернулся к нему и сказал несколько слов. Хоть Сандерс и не знал этот язык, но что говорят на фарси, определить было несложно. Собственно, он был готов к этому, когда опознал атакующие корабли.

Мужчина склонился к экрану и через некоторое время выпрямился, удовлетворенно улыбаясь:

– Да, я не ошибся. Пассажиры у вас достаточно известные личности. Насколько я знаю, вас сопровождал фрегат, капитан. Так вот, чтобы у него не возникло желания преследовать нас, мы заберем одного-двух человек в качестве гарантии безопасности…

– Вы идете по пути Агламбы Керрора. Если вы вспомните, как он закончил свою карьеру…

– Мы не собираемся никого убивать, капитан. Мы не кровожадны. – Мужчина коротко хохотнул, показав ослепительно белые зубы. Он явно упивался властью над безоружными людьми и, наверное, в этот момент чувствовал себя чуть ли не Господом Богом: мог подарить жизнь, а мог и отнять. – Этих людей мы высадим на одной из нейтральных планет. Их путешествие несколько затянется, вот и все.

В рубку вернулся Петреску с одним из провожатых. Десантник в ответ на вопросительный взгляд командира кивнул.

– Ну что ж, господа, на этом наш визит заканчивается. Я попрошу вас проводить меня до шлюза, если вы не против.

Людей сбили в кучу, заставив заложить руки за голову, и повели к корабельному шлюзу, куда пришвартовался один из десантных ботов. В коридоре на пассажирской палубе Сандерс, старающийся держаться в середине группы, увидел сбитых в кучу пассажиров под охраной нескольких десантников с обнаженным оружием. Он встретился взглядом с Карен – она стояла, как и все, положив руки на затылок. Дик едва заметно кивнул ей, пытаясь успокоить. Карен закусила губу. Эльжбет жалась к Паоло, будто он мог помочь ей, Юджин и Карл, как обычно, держались рядом. Анжела Янсен и Ахмет-Гирей стояли немного в стороне от всех. Платье Анжелы было порвано, у Ахмет-Гирея была рассечена бровь и глаз стремительно заплывал опухолью. Полубоя среди пленников не было.

Мерсерон обвел всех взглядом:

– Господа, приношу вам свои извинения за столь неудачный рейс. Позвольте также…

– Извиняться следует мне, – мужчина отстранил капитана, – но я не стану. Каждый промышляет как может…

Ахмет-Гирей рванулся к нему. Двое десантников повисли на его плечах. Он закричал что-то на фарси, обращаясь к предводителю пиратов. Из всего услышанного Сандерс разобрал только имя – Юсуф. Мужчина что-то резко ответил, и тогда Ахмет-Гирей заговорил на стар-инглиш. Он торопился, изо рта летела слюна, глаза сверкали бешенством, незаметный до сих пор акцент прорезался в его речи:

– Это не пираты, не верьте ему. Они никого…

Его резко ударили в висок навершием сабли. Ноги Ахмет-Гирея подогнулись, и он повис на руках державших его десантников. Закричала Анжела Янсен, взвизгнула Эльжбет.

– Молчать всем! – заорал Юсуф.

На пассажиров и команду посыпались удары, тычки остриями клинков. Сандерсу досталось саблей плашмя вдоль спины, он зашипел от боли, стараясь казаться жалким и испуганным. Последнее было изобразить легко – выхода из создавшейся ситуации он не видел. Теперь уже было ясно, что нападение на «Глорию» имело целью захватить Ахмет-Гирея, а после таких нападений свидетелей не оставляют. Или всех выбросят из шлюза, или расстреляют яхту из орудий.

Офицеров и пассажиров согнали на верхнюю пассажирскую палубу, расставили парами и в окружении десантников погнали к выходному шлюзу. Мерсерон обернулся к Юсуфу:

– У меня был еще один пассажир!

Сандерс мысленно зааплодировал капитану – его и самого подмывало спросить, где Полубой. Он видел впереди весь коридор пассажирской палубы. Все стилизованные под красное дерево двери были распахнуты, и лишь одна оставалась закрытой. Дверь их с мичманом каюты. Юсуф равнодушно пожал плечами:

– Сожалею. Герметичная переборка одной каюты не поднялась после того, как мы наложили заплаты на пробоины, и давление пришло в норму. Следовательно, за ней космос, капитан. Если пассажир был там, а больше его нигде нет – команду мы заперли в ангаре, значит ему не повезло.

– Будьте вы прокляты.

Сандерс с удовольствием присоединился бы к проклятию Мерсерона, если бы это помогло Полубою. Жаль мужика, он начинал нравиться Дику. Были в нем какая-то спокойная уверенность, основательность и надежность, как в тяжелом танке. «Я ни разу не терял напарников, – вдруг подумал Сандерс. – Правда, и напарники у меня были, только когда я начинал работать. Но он был русский! Скандал… Как я буду докладывать Вилкинсону?» – подумал он и тут же спохватился. Похоже, если его логические выкладки верны, доложить он просто-напросто не сможет. «Ганимед» подберет на месте боя несколько обломков, и к случаям внезапного и необъяснимого разрушения космических кораблей будет добавлено еще одно название: яхта «Глория», порт приписки – Таир, Республика Таир. Хотя нет, Мерсерон, кажется, успел передать, что его атакуют. Эх, если бы «Ганимед» был хоть чуть-чуть ближе… Вольно же было капитану лететь без сопровождения.

Пленники вытянулись по коридору по двое в ряд, сопровождаемые охраной. Сандерс оказался рядом со вторым помощником. Мальчишка шел, сжав зубы, на скулах играл нездоровый румянец то ли от стыда, то ли от страха. Дик легонько толкнул его локтем. Парнишка, словно на прогулке в парке, повернул к нему голову и сказал чуть ли не во весь голос:

– Слушаю вас, профессор.

Дик едва не застонал – ну что за идиот! Идущий рядом десантник с короткой черной бородкой тут же врезал парню кулаком по почкам. Он изогнулся, мучительно ловя ртом воздух. Сандерс почувствовал, как в груди закипает бешенство. Он скосил глаза. Его охранник отвлекся, поправляя шлем на спине. Сандерс взял второго помощника под руку, придержал, соображая, как лучше вырубить бородатого – ударом в горло или в пах, насколько он помнил, у этого типа скафандров там было слабое место. Что будет потом, ему стало все равно: теперь он точно знал, что живым с «Глории» не уйдет никто – ни из команды, ни из пассажиров.

Грохот и треск ломающегося дерева ошеломили всех: и пассажиров, и пиратов. Закрытую дверь каюты будто прошили из плазмобоя – две неуловимо стремительные тени, отливающие серебром чешуи, врезались в десантников. Скафандры двух из них мгновенно оказались порванными в клочья, вверх ударили фонтаны крови. Они еще падали, когда Сандерс от души врезал бородатому ребром ладони по горлу, швырнул вытаращившего глаза второго помощника на палубу и подхватил выпавшую из рук десантника саблю.

Остатки двери, выбитые мощным ударом, вылетели в коридор, и среди десантников разъяренным гризли возник русский мичман…

Глава 6 Прибытие на Хлайб

Сверху облака были похожи на равнину, покрытую грязноватым подтаявшим снегом. «Футов шестьсот пятьдесят – семьсот от поверхности», – прикинул Ян Уолш. Обычно облака поднимались выше, и тогда казалось, что можно выйти из окна и пройтись по ним, увязая, будто в сугробах. Однако ночью прошел дождь и испарения города, пропитанные выхлопами наземного транспорта, дымом от тысяч забегаловок, готовящих пищу на открытом огне, сточными водами и вонью нескольких миллионов человеческих существ, опустились, скрыв гравитационную сеть, протянутую между пятью башнями. Из-за этих башен город и получил свое название. Они стояли по периметру, замыкая город в почти правильный пятиугольник. Почти, потому что Северная башня отстояла от центра чуть дальше остальных. Почему, никто не знал. Причуда архитектора, а может, ошибка строителей. Так или иначе, три башни – Западную, Восточную и Южную-2 – Уолш видел отчетливо, тогда как Северная казалась зыбким расплывчатым монстром, вылезающим из моря, от которого ее отделяло едва ли десять миль. Даже в ясную погоду она пряталась в испарениях, и только на закате часть ее окон бросала сквозь дымку отраженные солнечные лучи. Тогда она еще больше походила на чудовище, сверкающее глазами в наступающих сумерках.

Даже подумать было страшно, каково сейчас там, внизу, на уровне моря. Уолш только два раза спускался в преисподнюю, которую по недоразумению называли городскими кварталами: первый раз, когда прилетел на Хлайб и, согласно дипломатическому протоколу и собственным убеждениям, был обязан ознакомиться с местом сосредоточения основной части населения Хлайба, и второй – когда его секретарша вздумала полетать и порхнула вниз с крыши башни. После случая с секретаршей и натянули невидимую грависеть – уж очень повадились суицидники летать с башен. Уолш попытался посчитать, сколько будешь находиться в свободном полете, пока не размажешься по земле, сбился и плюнул. Не очень-то и хотелось. Тогда его пригласили опознать тело в полицейский участок. Он опознал секретаршу по родинке под грудью, чем вызвал усмешки проводившего дознание следователя и патологоанатома. Оба раза он возвращался к себе, на четыреста семидесятый этаж, полностью занятый посольством, и неделю валялся, мучимый жестокой аллергией. Видно, что-то такое было в воздухе Хлайба, что он исходил соплями и кашлем, даже выбираясь на крышу башни, на полуторатысячеярдовую высоту над городом. Уолш даже здесь, в кондиционированном, биологически исправленном и постоянно проверяемом на предмет бактерий воздухе посольства каждый месяц испытывал приступы аллергии. А сегодня придется подниматься на продуваемую всеми ветрами посадочную площадку для встречи какого-то специального агента, некоего Ричарда Сандерса, чтоб он сдох по дороге. У посла в предвкушении этой встречи уже с утра начали слезиться глаза и першило в горле, но ничего не поделаешь – служба. Пятнадцать лет, как одна монета, киснул он на Хлайбе, а что поделаешь, если рылом не вышел и все волшебные места в посольском корпусе расхватали выходцы из так называемой аристократии. Понятно, их родители пробили им места в престижных колледжах и вели по жизни, взяв за ручку и отряхивая пыль с коротких штанишек, а он, Ян Уолш, собственной башкой пробивался в жизни. Посол невольно поднял руку и погладил себя по лысине, будто проверяя, не осталось ли там синяков. Может, он и полысел от здешнего климата? Ну и черт с ним. Осталось три года, а там и волосы нарастим, и душу и тело вылечим! Три года прятаться в кондиционированных покоях, улыбаться на приемах, спать с постылой любовницей, а где взять другую, если никто, заслышав про Хлайб, лететь сюда не хочет? Флоранс, и та согласилась разделить с ним компанию, когда он твердо пообещал и подкрепил обещание соответствующими документами у нотариуса, что обеспечит ей безбедное существование на все оставшиеся годы жизни. Флоранс он подцепил во время последнего отпуска, который позволял себе раз в два года. Обычно он проводил месяц на Вионе, нежился на пляже, купался в ласковом море, пустом и чистом, как бассейн, заводил подружку на пару недель, а вот от Флоранс отлепиться не сумел. Она была перелетной бабочкой, порхавшей с курорта на курорт в поисках богатых клиентов. У нее было всего в меру: в меру пышное тело, в меру амбиций, в меру ума. Вот этого ума ей и хватило, чтобы понять – век потаскушки, пусть и из полусвета, короток, как век бабочки-однодневки, и Уолш привез ее сюда, на Хлайб, в качестве референта черт знает по каким вопросам. Сейчас и не вспомнить, да и не важно. Было это три года назад, но за три года любая женщина может надоесть, и Уолш все чаще задумывался: не отпустить ли ее с миром и не найти ли ей замену – отпуск намечался через два месяца. Денег жалко, но с другой стороны, терпеть эту слезливую, раздобревшую от безделья особу уже не было сил. Уолш прикинул, что если с очередным кредитом, который выдает его банк, конечно, открытый через подставное лицо, под дикие проценты, все сложится удачно, то о деньгах можно не беспокоиться. Он даже повеселел. Что, специальный агент? Да и черт с ним! Встретим, окружим заботой, подсунем ему Флоранс. Главное – чтобы отчет агента понравился в министерстве. Можно даже будет устроить ему экскурсию по злачным местам. Естественно, только не в Нижнем городе. Если с этим парнем что-то случится, голову снимут вместе с выслугой, а терять выслугу после пятнадцати лет пребывания на помойке очень не хочется. По всему видно, правительство озабочено, чтобы все прошло гладко, даже сообщение, которое пришло неделю назад, раскодировать будет сам агент, в присутствии посла. Интересно, по какому ведомству числится этот Сандерс? Если не по министерству финансов, тогда наплевать. Сказано: оказывать полное содействие. Ну, это мы еще посмотрим. Видимость деятельности создать несложно: сделаем, что в наших силах, господин Сандерс; окажем любую помощь, уважаемый сэр, но видите ли в чем дело. Каждая башня – считай отдельный город, я не могу настаивать на содействии, я могу лишь просить. Что? Нижний город? Да вы с ума сошли, дорогой мой! Это же клоака, вертеп на вертепе, бандит на бандите, даже если он президент компании. Что ж, запретить я не имею права, но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность. Да, сэр! О чем непременно поставлю в известность министерство! Да, только так!

Запищал зуммер, напоминая о том, что пора приступать к делам. Посол вставил в нос фильтры, вызвал секретаря – относительно молодого и пронырливого, а главное, не подверженного приступам депрессии человека – и направился к лифту. Секретарь семенил чуть позади, преданно дыша в затылок. Нет, этот с крыши не спрыгнет. Слишком любит жизнь, да и долю в делах имеет. Кто знает, если бы Джанет была в деле, может, и подумала бы, прежде чем шагнуть в пустоту…

«Глория» висела над Хлайбом, сцепившись силовым каркасом с «Ганимедом», который и приволок яхту к конечной точке маршрута. В шлюз, провожая Сандерса и Полубоя, набилась вся команда, за исключением вахтенных, первого помощника Петреску и второго помощника Мелори – наконец-то Сандерс узнал фамилию парнишки. Бывший первый помощник находился под арестом в собственной каюте, а Мелори в криогенной камере – вылечить его на Хлайбе возможности не было, и Мерсерон решил доставить его на Таир, где, как он сказал, порвет любого, кто встанет между вторым помощником и лучшими врачами номинальной столицы республики. Пассажиры тоже были в числе провожающих. Конечно, те, кто выжил. После абордажа и последующей схватки было решено, что приключений с них хватит, и они решили вернуться на Таир.

Команда выстроилась в коридоре пассажирского отсека, пока капитан в присутствии пассажиров толкал речь в рубке, благодаря «господ археологов». Речь транслировалась по корабельной сети и была, на вкус Сандерса, слишком выспренна, а на взгляд Полубоя – просто ни к чему. Путь до шлюза напоминал дорогу, по которой проходили римские триумфаторы. Сандерса и Полубоя награждали дружескими тычками, каждый норовил пожать руку, Анжела Янсен пылко поцеловала обоих, а Эльжбет просто разрывалась, обнимая то одного, то другого. Паоло не препятствовал.

В шлюзе Сандерс сказал ответную речь, в которой просил по мере возможности хранить молчание о происшедшем, иначе, мол, по университету поползут нежелательные в ученой среде слухи. Впрочем, он был уверен, что все это бесполезно, так что их экспедиция, скорее всего, окончится гораздо раньше, чем предполагалось. А чего не можешь изменить, по поводу того не стоит волноваться… Полубой стоял рядом красный, как зовросский тюльпан. С трудом удалось уговорить его сказать несколько слов, но лучше бы он промолчал.

– Господа! – начал мичман. – И дамы, – добавил он, вспомнив о приличиях, – напрасно вы все это… да. Чисто случайно все получилось… а я и не хотел.

Собравшиеся грохнули дружным и несколько нервным смехом. Полубой покраснел еще больше, хотя казалось, что больше некуда. «Сейчас он тоже похож на медведя, – подумал Сандерс, – только не на того, который вылетел из каюты, разнося в щепки дверь, а на другого, циркового. Неуклюжего, для смеха одетого в приличный костюм с галстуком».

Полубой махнул рукой и потянул шлейку с риталусами, чинно сидящими возле него. Зверьки поднялись и деловито потопали за ним в челнок.

– А я так и не погладила собачек, – вздохнув, сказала Анжела Янсен. – Я тоже таких хочу!

Сандерса сильно дернули за рукав.

– Если ты намерен вот так, ничего не сказав, слинять… – начала Карен.

Дик не дал ей договорить и под рев команды и аплодисменты пассажиров обнял и припал к ее губам.

– Я буду ждать вас на Таире, профессор. – Усмешка далась Карен нелегко – губы кривились и дрожали, в глазах стояли слезы. – И если ты не прилетишь, я тоже стану археологом и откопаю тебя, куда бы ты ни зарылся.

– Я приеду, – сказал он, сам в это не веря, коснулся губами уголка ее глаза, почувствовал слезинку и, резко развернувшись, пошел вслед за мичманом.

Возле люка его опять перехватили, на этот раз возможный наследник хана Казым-Гирея.

– Я ваш вечный должник, – сказал Ахмет-Гирей, прижимая руку к сердцу. Бровь ему зашили, и опухоль на глазу почти спала – остался только сине-желтый синяк, странно смотревшийся на смуглом лице. – Ваш и господина Полубоя, несмотря на то что он не захотел меня выслушать. В любое время жду вас на Итиле. Удачи, профессор.

Правая рука у него была на перевязи, и он подал для пожатия левую.

Устраиваясь в ложементе кресла, Сандерс покосился на Полубоя. Тот сидел, отвернувшись к задраенному иллюминатору и, казалось, считал секунды до старта.

– Вот это проводы, а, Касьян?

– Ни к чему это, – пробурчал Полубой, – честное слово, случайно получилось. Второй раз так не выйдет.

«Ага, случайно, – подумал Сандерс, пристегиваясь, – в случайности, уважаемый мичман, я давно не верю». Он откинулся на подголовник, вспоминая недавние события…

– На пол! – гаркнул Полубой.

Онемевшие от неожиданности пассажиры и команда застыли. Сандерс сбил подсечкой Эльжбет, та увлекла за собой Паоло, к которому прицепилась, казалось, намертво. Петреску присел, скуля и закрывая голову руками. Дик обернулся как раз вовремя, чтобы принять по касательной на клинок падающий удар сабли и встречным ударом разрубить горло напавшему десантнику. Краем глаза он заметил, как Полубой наклонился, выпрямился, и в руках его блеснули две сабли. Он был в своих пятнистых штанах и невозможной полосатой майке, огромные бицепсы бугрились на могучих руках, вздувшиеся трапециевидные мышцы делали фигуру похожей на перевернутый треугольник.

Спотыкаясь о попáдавших на пол людей, к нему бросились двое пиратов, визжа и вращая оружием. Мгновенный проблеск – словно сверкающий веер раскрылся перед мичманом, и один из пиратов упал с рассеченной головой, а второй, скуля, отступил, размахивая обрубком руки. Сандерс невольно охнул. Да уж, с рукопашной подготовкой у русских, похоже, все было в ажуре.

– Бей их! – заорал Мерсерон, вскакивая на ноги.

Юджин и Карл одновременно бросились к освободившемуся оружию. Карл получил по голове рукоятью и повалился навзничь, но Юджин успел подхватить саблю.

С одной стороны коридора бились Сандерс и Мерсерон, делавший длинные выпады из-под руки Дика, которые больше создавали психологический эффект, чем действительно могли нести угрозу. С другой бушевал Полубой, в стремительном движении превратившийся в многорукое чудовище. Юджин, оказавшийся неплохим фехтовальщиком, страховал его, отгоняя пытавшихся зайти сбоку десантников. Ахмет-Гирей с саблей в руке загнал женщин и скулящего первого помощника в каюту Сандерса и Полубоя и присоединился к Дику, оттеснив назад капитана. Теперь Сандерс смог перевести дыхание – против него одновременно действовали двое, и он уже начал уставать. Под ногами что-то промелькнуло, и десантник, наседавший на него со зверским лицом, закричал от ужаса, выронил саблю и попытался оторвать вцепившегося в горло риталуса. Зверек чиркнул лапой ему по лицу, и Сандерс с содроганием увидел, как мокрой тряпкой сползла с лица кожа, повиснув под подбородком, и поползли по кровавому месиву вытекшие глаза.

Юсуф что-то гортанно кричал, созывая людей.

– Вперед, к шлюзу! – крикнул Полубой, тесня десантников.

Сандерс и Ахмет-Гирей шаг за шагом отступали – их противники сменялись, нападая парами, а их заменить было некому, хотя Мерсерон рвался достать кого-нибудь через голову Дика.

Сражение постепенно переместилось на широкую площадку перед шлюзом, и у Сандерса упало сердце – здесь перевес в людях должен был сыграть решающую роль. Всеобщая свалка разбилась на отдельные схватки. Ахмет-Гирей вертелся вьюном – против него бились одновременно трое. Сандерс с капитаном едва успевали отмахиваться от наседавших пиратов. Мерсерон рубанул сплеча. Его противник выскользнул из-под удара, сбивом уводя клинок капитана в сторону. Мелькнула широкая сабля. Капитана заслонил внезапно выросший перед ним второй помощник. Лезвие снесло ему верхушку черепа, как кусок арбуза. Обливаясь кровью, парень повалился на палубу. Мерсерон зарычал, хлестнул наотмашь, разрубая пирату лицо…

Ахмет-Гирей развалилодного противника через ключицу до груди, но не успел прикрыться от удара другого, подставил левую руку, смягчая удар, и теперь рука, распоротая от кисти до локтя, висела плетью. Лицо его стало серым, и только глаза горели неугасимой яростью боя.

Сандерс чувствовал, что силы уходят. Легкие горели, губы с жадностью хватали воздух. Мерсерон был не в лучшем положении – парадный китель капитана был располосован, щеку пробороздила глубокая царапина, сочившаяся кровью, и если бы не риталусы, методично выгрызавшие из рядов нападающих очередную жертву, все было бы уже кончено. По ним били саблями, пытались поймать руками, но это было все равно что ловить тень, хотя Сандерсу показалось, что несколько раз зверьков зацепили. Правда, на стремительности и эффективности их атак это, похоже, никак не отразилось.

Схватка затягивалась, и ощущалось, что десантники, привыкшие к скоротечности боя, тоже выдыхаются. Нападали они вяло, больше для проформы, и Сандерс выбрал момент, чтобы оглянуться. Нет, пираты не устали, они просто ждали, когда усталость одолеет уцелевших защитников «Глории». Ахмет-Гирей, шатаясь, отступал, пока не уперся в переборку спиной, с трудом блокируя удары, Мерсерон побагровел, дыхание с хрипом рвалось из его груди, и только Полубой и Юджин слаженно, будто на показательных выступлениях, отбивали выпады и рубящие удары и атаковали сами.

Юджин парировал клинок противника, кистевым движением вырвал саблю из его рук и полоснул поперек груди. Зажимая рану, десантник отступил, и на его месте возник Юсуф. Движения его были стремительны. Обманом он заставил Юджина открыться и стремительно ударил в грудь. Юджин успел заслониться саблей, он все сделал правильно, и сталь встретила сталь, но его сабля лопнула, будто стеклянная, встретившись с клинком Юсуфа. Сандерс увидел, как пять дюймов окровавленной стали вышли на секунду из спины Юджина.

Юсуф мгновенно выдернул оружие, отскочил назад, издав победный клич. Юджин зашатался, обломок сабли выпал из его руки, и он осел на палубу, будто из тела выдернули все кости. Он еще падал, когда Юсуф, подскочив, развалил его голову до подбородка стремительным кистевым ударом. Сандерс замер. Что-то было неправильно. Для такого удара нужны сила и замах, а Юсуф едва повел клинком.

Полубой оглянулся и заревел так, что заложило уши. Отбросив двоих десантников, он пошел на Юсуфа, вращая саблями.

Сражающиеся расступились, освобождая место для схватки.

Юсуф пошел кругом, мягко ставя ноги. Экзоскелетный скафандр придавал его движениям плавность и силу набегающей на берег волны. Выставив клинок острием к противнику, он замер, сторожа каждое его движение. Сандерс впился взглядом в его оружие. По лезвию, вдоль кромки, шла матовая полоска, гасившая падающий на нее свет, будто вбирая его в себя.

Полубой глыбой надвигался на противника, не переставая вращать клинками, которые казались в его руках обычными кухонными ножами. Сабли пойманными гадюками бились в его огромных ладонях. Он чуть пригнулся, но все равно возвышался над Юсуфом на целую голову. Майка на нем висела клочьями, открывая мощный торс. Под кожей перекатывались бугры мышц. Сандерс похолодел. Мичман, скорее всего, не видел, на что способен клинок врага, и будет строить свою атаку на классических приемах фехтования, но крикнуть, предупредить его не успел. Юсуф ухмыльнулся, быстро шагнул вперед и, не мудря, нанес удар сверху. Полубой провел классический отбив… и его клинок, срезанный почти возле самой рукояти, узкой полоской порхнул в воздухе. Полубой успел отклониться в сторону, одновременно нанося косой удар в основание шеи. Юсуф, парируя, коротко взмахнул саблей, и мичман остался безоружным.

Кто-то выругался – кажется, Мерсерон. Десантники заухмылялись. Возле Полубоя возникли риталусы. Растопырив лапы, они припали к палубе, медленно поводя головами.

– Назад, – негромко рыкнул мичман и отбросил обломки сабель, – я сам разберусь.

Юсуф шагнул вперед, дразня противника острием клинка. Полубой рванул на груди остатки майки и, выставив руки в классическом борцовском захвате, качнулся вперед. Юсуф нанес страшный удар сплеча навстречу ему. Сандерс моргнул – ему показалось, что мичман, странно исчезнув на мгновение, возник вплотную перед противником, стоя на одном колене. Левая рука Полубоя сжимала кисть руки Юсуфа, судорожно стискивающей рукоять клинка. По экзоскелетному скафандру Юсуфа будто пробежала волна напряжения. Секунду противники смотрели друг другу в глаза, потом в наступившей тишине треснула, ломаясь, кость запястья, Юсуф болезненно вскрикнул, и Полубой нанес ему удар в лицо снизу вверх раскрытой ладонью. Голова Юсуфа откинулась назад, касаясь затылком лопаток, хрустнул позвоночник, и он упал на колени. Полубой поднялся, продолжая удерживать его за кисть. Тело Юсуфа безвольной куклой висело у него в руке. Полубой вынул из безвольных пальцев саблю, разжал кулак, перекрестился и поцеловал висящий на груди крестик. Десантники замерли, ошеломленно глядя на тело своего командира. Их оставалось еще человек восемь против четверых, один из которых едва стоял на ногах, но смерть Юсуфа сломила их волю. Звякнула, падая на палубу, сабля, за ней другая, третья. Полубой коротко рявкнул что-то на фарси, и десантники, заложив руки за голову, мгновенно выстроились вдоль стены, лицом к ней.

– Дик, быстро в ангар, освободи команду, – сказал Полубой. – Капитан, вы не против, если мы запрем этих клоунов в одной из пассажирских кают и поднимемся на мостик?

– Совсем не против, – сказал Мерсерон, утирая пот рукавом мундира, – я не буду против, даже если вы скажете, что вы теперь командуете «Глорией».

– Нет уж, спасибо. А вот если позволите занять место комендора – не откажусь.

– Ради бога, мистер Полубой, только сначала я бы хотел заморозить этого парня, – он кивнул на Мелори, – до ближайшего госпиталя.

Сандерс освободил команду, объяснил ситуацию и побежал в рубку. Карл стоял на коленях возле тела Юджина, Эльжбет с Паоло в ужасе смотрели на трупы, не в состоянии двинуться с места. Анжела сидела прямо на полу возле привалившегося к стене Ахмет-Гирея и рыдала, не в силах остановиться. Он гладил ее по плечу здоровой рукой, шепча что-то на ухо. Мелори уже унесли, Петреску капитан приказал запереть в его каюте. Сандерс, обходя трупы, подошел к Карен, стоявшей в дверях каюты.

– Организуй уход за ранеными. Доктор сейчас подойдет, только перевяжет парней из команды, которые сидели в ангаре. Им тоже досталось.

– А ты? – спросила Карен, кусая губы.

– Я в рубку. Рядом два боевых корабля, и внезапность – наш единственный шанс.

Полубой уже сидел за пультом управления огнем, проверяя фокусировку «тарантулов» и переводя энергию из накопителей на орудия. Мерсерон и два офицера пытались оживить силовое поле и наладить связь.

– Механик, что с реактором?

– Они вывели его на холостой режим. Через пятнадцать минут могу дать ход.

– Как? – Мерсерон обернулся к Полубою.

– А черт его знает. Я не навигатор, – проворчал тот.

– Что с защитой? – спросил Сандерс.

– Выбор невелик: либо орудия и процентов сорок защиты, либо один залп из орудий и попытаемся уйти, – ответил капитан. – Несколько датчиков слежения уцелели. – Он показал на экран.

Два корабля висели в полумиле от «Глории».

– Уйти не дадут, – покачал головой Сандерс.

– Они не будут стрелять. – Полубой крутанулся на кресле, поворачиваясь к нему лицом. – Не забывай – они не знают, что здесь произошло. Но уйти не дадут, это точно. Разобьют двигатели и снова возьмут на абордаж. Сейчас надо сидеть тихо, стоит немножко потянуть время – пусть думают, что здесь все в порядке. А вот если начнут нервничать… – Полубой покачал головой. – Хотя стрелять на поражение они тоже станут в последнюю очередь. Пока не будут окончательно уверены в том, что абордажная команда и этот их главарь мертвы. Вот тогда нам придется туго.

В этот момент тоненько запищал зуммер вызова. Похоже, оставшимся на кораблях надоело ждать, а может, истекло некое контрольное время. Все замерли. Потом капитан повернулся в сторону Полубоя:

– Что будем делать?

– Есть у нас такая песня, – задумчиво сказал Полубой, – «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает».

– «Варяг», – Мерсерон наморщил лоб, – кажется, это ваш тяжелый крейсер из состава третьей ударной группы?

– Вы почти угадали, полковник, – усмехнулся Полубой. – Так что, двум смертям не бывать, а одной не миновать? Дик, ты что скажешь?

Все посмотрели на Сандерса так, будто от него одного зависело принятие решения. Он огляделся, покрутил головой. Да-а, кто бы знал, что придется сдохнуть не от пули и ножа…

– Давай, Касьян…

«Ганимед» упал на пиратские корветы, как орел на зазевавшихся сусликов. К тому времени один из них был почти недееспособен – Полубой показал, что как комендор он ничуть не хуже, чем абордажник, и корвет, выбрасывая струи ледяного пара, беспомощно висел в пустоте. Команда пыталась заделать пробоины, от второго пирата только-только отвалили абордажные боты, направляясь к яхте, когда залп главных орудий фрегата накрыл корветы. Обломки абордажных ботов еще кружились вперемежку с телами десантников, а не добитый Полубоем пират уже распадался. Корпус, вспыхивая частыми взрывами, разваливался на глазах у Сандерса, Полубоя и Мерсерона, сгрудившихся у единственного живого экрана.

– Виват, Жилмар! – заорал Мерсерон, забыв, что совсем недавно грозился приложить все силы, чтобы отправить капитан-лейтенанта в отставку.

Оставшийся корвет попытался прикрыться силовым полем и даже успел ответить фрегату из «онагров», но силы были слишком неравны. «Ганимед», почти не маневрируя, за полчаса превратил корвет в исходящее паром решето. Еще час ушел, чтобы высадить абордажную команду на сдавшийся корвет, и только потом два бота направились к «Глории». Мерсерон поворчал для приличия, мол, могли бы сначала и нас посетить, но после признал действия Жилмара правильными.

Во время последнего боя яхта потеряла способность двигаться, и «Ганимед», сцепившись с ней силовым каркасом, повел «Глорию» к Хлайбу. Тела Юджина и трех погибших в схватке членов экипажа заморозили, чтобы предать земле на Таире, на яхте осталась лишь аварийная команда, все остальные проделали оставшийся путь на фрегате.

Сандерсу и Полубою освободили офицерскую каюту. Риталусов капитан Жилмар хотел было отправить в ангар, но тут уж воспротивились и пассажиры, и Мерсерон, и, естественно, Полубой. В каюте он осмотрел животных, перекатывая их по полу, как младенец плюшевые игрушки. Сандерс, присевший рядом на корточки, только головой покачал, не обнаружив на чешуе ни одной царапины.

– Черт возьми, по крайней мере одному несколько раз досталось саблей, – недоумевал он.

– Для них это семечки, – буркнул Полубой. В мирной обстановке он опять стал угрюм и немногословен. – А вы неплохо дрались, Дик.

– Куда мне до вас, – отмахнулся Сандерс.

Он подошел к столу, куда Полубой положил захваченную саблю Юсуфа. На трофей не покусился даже капитан-лейтенант Жилмар, несмотря на то что иметь на военном корабле оружие разрешалось только членам команды. Добытое в бою оружие остается победителю – таков закон абордажников. Сандерс взял клинок в руки. Витая гарда была вызолочена, навершие имело форму головы ястреба. Сам клинок едва заметно изгибался в верхней трети, кромка лезвия и обоюдоострый утяжеленный наконечник были покрыты матовым напылением. По клинку шла надпись арабской вязью.

Полубой отпустил риталусов и подошел к Сандерсу.

– Он раскроил череп Юджину, словно лист бумаги, – сказал Сандерс.

– Я видел, – кивнул Полубой.

– Что за напыление, как думаете?

– А черт его знает. – Полубой поднес клинок к глазам. – Никогда не видел, чтобы за тридцать секунд перерубили три абордажные сабли. Здесь даже зарубки не осталось.

– Возможно, на Хлайбе удастся сделать анализ металла.

– Это вряд ли. – Полубой, умиротворенный и сонный после обеда и душа, положил саблю на стол и улегся на койку. – Времени у нас не будет анализы делать.

Он отвернулся к стене и через минуту захрапел.

Дик пошел искать, где расселили женщин, – организм после нервного напряжения схватки требовал расслабления, а Сандерс считал, что лучший вид расслабления – общение с женщиной. К Карен его, однако, не пустили. Корабельный медик встал грудью перед их каютой, сообщив, что бедные дамы находились на грани нервного срыва, а потому он всем прописал успокоительное и они спят. Делать было нечего, и Сандерс, заглянув в кают-компанию, пропустил с капитаном Мерсероном и капитан-лейтенантом Жилмаром по стаканчику и отправился спать…

Утром они уже висели на орбите Хлайба, потом последовали проводы, и вот сейчас Сандерс наблюдал, как поворачивается в иллюминаторе челнока шар планеты. Почти всю поверхность скрывали облака, и лишь справа сквозь рваное одеяло туч проглядывали скалистые горы и подступающий к ним океан.

Челнок вошел в облака, и пилот передал управление автомату – их вели на радиоприводе. Прослойка облачности, как оказалось, была тонкой – всего футов триста. Внизу Сандерс разглядел пять огромных башен, словно пальцы руки торчавших из нижнего слоя облаков. Через несколько минут им предстояло встретиться с послом Содружества на Хлайбе. Вилкинсон при последнем инструктаже, проходившем без русского, предупредил Сандерса, что посол – тот еще тип, хотя дело знает и, кроме него, помощь оказать никто не сможет. Ян Уолш, несмотря на свои финансовые махинации, имел некоторый вес в высшем обществе Хлайба, и напрягать с ним отношения не стоило ни в коем случае.

– У него рыльце в пушку, к тому же он живет с проституткой. Улыбайся сколько угодно, но к человеку, который пятнадцать лет продержался в такой клоаке, как Хлайб, следует отнестись с максимальным уважением, – наставлял Вилкинсон Дика. – У нас, конечно, есть чем его прижать, но перегибать палку не стоит. Как говаривал старина Аль Капоне, добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем одним пистолетом…

Челнок снизился, и Сандерс подивился размерам башни – квадрат крыши, со стороной никак не меньше тысячи ярдов, казался нормальным летным полем. Как бы подтверждая это, чуть в стороне от посадочной полосы стояли выстроенные в линейку глидеры гражданского образца. Башенка управления полетами возвышалась в дальнем углу поля, а рядом с необычайно длинной по стандартным меркам разгонной полосой, отсвечивая мутными стеклами, притулился бетонный бункер.

Челнок завис над площадкой, двигатели смолкли, и Сандерс поднялся, загадав, что если Уолш ему понравится – все будет в порядке. Полубой прошел к выходу, привычно придерживая семенящих на шлейке риталусов.

Распахнулся люк; чмокнув, присосался к бетону трап, и на Сандерса вперемежку с водяной пылью обрушился поток ни с чем не сравнимых запахов. Пахло ржавчиной, болотом и прокаленным асфальтом одновременно, а над всеми ароматами царила неповторимая сероводородная вонь. Замерев на секунду, Дик спустился по трапу. Влажный ветер вмиг растрепал прическу, и Сандерс поморщился – ему хотелось предстать перед послом аккуратным и собранным.

Позади процокали по трапу когти риталусов, и Полубой встал рядом с Сандерсом, исподлобья оглядывая безлюдное поле.

– Кажется, нас должны были встретить?

– Кажется, да, – согласился Дик, чувствуя, что Ян Уолш ему уже не нравится.

В бетонном бункере распахнулась низенькая дверца. Две несуразные фигуры в длинных не то плащах, не то балахонах двинулись к челноку. Впереди шествовал невысокого роста толстяк – плащ обтягивал солидное брюшко, как полиглас каркас дирижабля. За ним семенил высокий, чтобы не сказать длинный, и худой мужчина, в вытянутой над головой толстяка руке удерживающий громадный зонт. Зонт трепетал от порывов ветра, то складывался веером, то раскрывался парашютом, и оставалось только удивляться, как он не унесет длинного прочь с крыши и не обрушит вниз, в туман и облака, укрывшие безобразие Хлайба от нескромных взглядов.

Можно было пойти навстречу, но Сандерс предпочел подождать. В конце концов, он не мальчишка какой-то и инструкции, выданные послу, знал наизусть – оказывать всемерное содействие, а тот, видите ли, от дождя прячется. Разве это дождь? Так, мерзость какая-то моросит с неба.

Толстяк приблизился, и Сандерс увидел, что он лыс, как яйцо псевдожирафа с Перкантории. Был как-то Сандерс на этой милой планете. Решил неизвестно почему – может, временное помешательство настигло – поохотиться на модную дичь. Дичь придавила местного егеря в первый же день и гоняла Сандерса по пескам две недели, пока за ним с орбиты не прислали спасательную капсулу. На память о собственном безумстве он прихватил с планеты яйцо самой зубастой и неистовой твари, которую он видел, по недоразумению названной жирафом, пусть и псевдо. Ничего круглее и глаже он в жизни не встречал и вот теперь встретил. Именно такая гладкая и круглая голова была у чрезвычайного и полномочного посла Содружества на Хлайбе, Яна Ч. Уолша-младшего. Посол внимательно посмотрел на стоящих рядом Сандерса и Полубоя и безошибочно – столько лет на дипломатической службе что-нибудь да значат – обратился к Дику:

– Добро пожаловать на Хлайб, мистер Сандерс.

Рукопожатие у него было энергичным, хотя ладонь, как и предвидел Дик, оказалась пухлой и влажной.

Говорил посол в нос, и, присмотревшись, Сандерс понял, почему он гундосит – в носу у посла находились биологические фильтры. «Вот гад, – разраженно подумал Дик, – сам предохраняется, а нас что, за людей не считает?» Тем не менее он расплылся в счастливой улыбке.

– Рад приветствовать вас, господин посол.

– О-о, никаких званий, прошу вас. Вы мои гости! – Уолш прямо лучился радушием.

– Позвольте вам представить моего коллегу: мистер Полубой, подданный российского императора.

– Рад, – просиял Уолш, – сердечно рад!

– Угу, – сказал Полубой.

– Это, господа, мой секретарь, но прошу, пройдемте вниз. У меня жуткая аллергия, я на свежий воздух без фильтров никогда не выхожу. Для вас он безвреден, хотя и не напоминает французский парфюм – ветер с запада, а там у нас сплошные болота, гниют круглый год. – Продолжая тараторить, Уолш двинулся к бункеру, поминутно оглядываясь на гостей, будто опасаясь, что ветер с болот сдует их с крыши башни.

Сандерс мысленно поставил себе «неуд» – фильтры в носу посла объяснялись просто, и может быть, он не такой уж плохой, хотя и способен, по первому впечатлению, заговорить собеседника насмерть. Секретарь, напротив, был молчалив. Здороваясь, он кивнул одному и другому гостю. Даже не столько кивнул, сколько выдвинул вперед массивную челюсть, словно боялся, что, наклонив голову, нелепо торчащую на длинной тонкой шее, он больше никогда не сможет ее поднять.

– У меня есть инструкции относительно вас, господа, – говорил тем временем Уолш, – но вам придется зачитать их мне.

– Я в курсе, господин посол…

– Никаких «господин посол», прошу вас! Просто Ян.

– Отлично, тогда просто Дик.

– Касьян.

– Очень, очень приятно. Сейчас мы обмоем встречу, а заодно и продезинфицируем организм, – пропел Уолш, приглашая гостей в лифт непомерных размеров, состоящий, казалось, из сплошных зеркал, – кто его знает, что там нынче гниет на болотах, хе-хе-хе…

Лифт рухнул вниз, голова секретаря, как поплавок, нырнула в плечи и вынырнула обратно. Уолш отчетливо клацнул зубами и поморщился.

– Никак не привыкну, – гнусаво объяснил он, – если едешь верх, то от перегрузки обгадиться можно, а если вниз – обед к горлу подкатывает.

Они вышли на четыреста семидесятом этаже. Посол покатился вперед, показывая дорогу, секретарь нырнул в какую-то комнату по дороге – видимо, он был нужен Уолшу, только чтобы держать над ним зонт.

В офисе посла можно было устраивать танцы: огромное помещение было обставлено минимумом мебели, окна от пола до потолка выходили на облачную равнину, розоватый паркет приглашал ангажировать какую-нибудь даму на тур забытого, но от того не утратившего своего очарования вальса. Полубой прошел к окнам, риталусы уселись возле двери, Сандерс, следуя приглашению посла, уселся в кресло. Уолш, покосившись на животных, пробормотал: «Какие милые зверюшки», – и присел за стол. Покопавшись в ящиках необъятного стола, он вытащил коробочку с кристаллом и толкнул ее по столу к Сандерсу.

– Дело прежде всего, не так ли? Буду премного обязан, если вы мне прочитаете, что там такого секретного.

Дик огляделся.

– Я бы рад, но вы уверены, что ваша контора не прослушивается?

– Уверенным можно быть только в собственной смерти, не так ли? – Посол склонил голову, будто приглашая поскорбеть вместе с ним. – Однако вы правы. – Он выдвинул плоский пульт из-под крышки стола. – Попросите нашего русского друга подойти, если вы хотите, чтобы он нас слышал.

Неожиданно Уолш подмигнул Дику, и тот понял, что посол не так прост, как хочет казаться. Он вспомнил развернутую характеристику Яна Уолша, подготовленную аналитическим сектором отдела информационного обеспечения. За пятнадцать лет, что Уолш провел в качестве посла, он сумел избежать конфликтов как с местными властями, так и с боссами полукриминальных структур, царившими в Нижнем городе. Не вступая ни в какие союзы между представительствами иностранных государств, он ухитрился создать себе имидж третейского судьи, к которому обращались в случае возникших спорных вопросов, и решал эти вопросы к всеобщему удовлетворению. В то же время он создал несколько финансовых групп, на что министерство иностранных дел, контора-работодатель мистера Уолша, смотрело сквозь пальцы – дело прежде всего, и если Ян Уолш успевает набивать собственные карманы, не пренебрегая долгом перед Содружеством, так тому и быть. Тем более что если убрать с Хлайба Уолша, найти ему сколько-нибудь адекватную замену будет совершенно невозможно…

– Касьян, не могли бы вы присоединиться к нам? – позвал напарника Сандерс.

Полубой подошел к столу и опустился в кресло. Уолш тем временем раскрыл настенный бар.

– Что предпочитаете, господа?

– Скотч, если не затруднит, – попросил Дик, заметив знакомую этикетку.

– Пиво, – сказал Полубой.

Обеспечив гостей напитками, посол со стаканом виски уселся за стол и пробежался пальцами по пульту. Вокруг собеседников встала мерцающая завеса. У Сандерса заложило уши.

– Прошу прощения, старье несусветное, – извинился Уолш, – однако новое оборудование не присылают. Говорят: средств нет.

Сандерс вынул личный декодер, вложил кристалл и поставил декодер на стол. Пробежав глазами возникший на экране текст, он повернул его к Уолшу. Тот наклонился немного вперед, глаза его забегали по экрану. Полубой молча пил пиво. Наконец посол откинулся назад и, отхлебнув виски, улыбнулся:

– Ну что ж. Что-то в этом роде я и ожидал. Единственная неожиданность, должен признаться, приятная – это присутствие представителя Российской Империи. Я, господа, всегда испытывал слабость к подданным императора. Какие тонкие философские мысли удалось донести им до человечества, насколько глубоко оказалось проникновение в душу человека, что без русской литературы, живописи, театра наша цивилизация утратила бы огромную часть культуры. Огромную и невосполнимую часть, поскольку именно русский человек с присущей всем славянам широтой и моральными устоями…

Сандерс взглянул на Полубоя. Тот, не мигая, смотрел на посла, словно пытаясь понять, о чем тот говорит. Однако пиво он прихлебывать не забывал.

– …идущими прямо из корней этого великого народа, способен предотвратить разложение, которому, увы, подвержены многие демократии. С прискорбием хочу констатировать, что и Содружество Американской Конституции находится в их числе. С огромным удовольствием вспоминаю, как однажды…

– А вы не желаете узнать, в чем именно состоит наша миссия? – прервал Сандерс излияния посла.

– Конечно, желаю! – Уолш возмущенно всплеснул руками. – А о чем я, по-вашему, говорю?

– Честно говоря, нить ваших рассуждений от меня ускользнула. – Дик сокрушенно вздохнул. – Я, видите ли, практик, и со мной надо говорить прямо и открыто. Итак, если вы не против, приступим.

Через минуту Уолш забыл про виски, а через пять промокнул лысину платком и допил виски залпом, забыв о светских манерах. Полубой, молчавший все время, пока Сандерс разъяснял послу, в чем будет заключаться его «всемерное сотрудничество с привлечением всех средств и возможностей», допил пиво, смял, по обыкновению, в кулаке банку и кашлянул.

– Хотел бы добавить, – прогудел он, – что в случае удачного завершения миссии все принимавшие деятельное участие в ее выполнении будут удостоены личной благодарности его императорского величества со всеми полагающимися привилегиями.

Посол приподнял бровь, что на языке дипломатической мимики выражало крайнюю степень удивления. Сандерс попытался вспомнить, какие именно привилегии приносит личная благодарность императора. Точно вспомнить он не смог, но это было что-то такое, о чем простому смертному можно было только мечтать.

– Что ж, господа, – Уолш побарабанил пальцами по столу, – скажу прямо: вы меня ошеломили. Во-первых, ради личной благодарности императора, конечно, стоит расшибиться в лепешку, но боюсь, цель ваша сейчас так же недостижима, как если бы вы и вовсе не прилетали на Хлайб. А во-вторых, я даже не знаю, с какого конца взяться за это дело. Я ведь контактирую в основном с дипломатическим персоналом посольств, а здесь потребуются связи несколько иного рода. Вашего э-э… клиента, если только он находится на планете, придется искать не в цивилизованном обществе, а там, – посол ткнул большим пальцем через плечо в сторону окна, – в Нижнем городе или, простите за каламбур, еще ниже. Я же, при всем желании…

– Не надо преуменьшать ваших возможностей, Ян, – сладко улыбнулся Сандерс. – Кстати, мне по секрету намекнули, что налоговое управление заинтересовалось некоторыми банками Хлайба, в управлении которыми, как они подозревают, принимают участие подданные Содружества. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

– Ума не приложу, – проворчал Уолш. Недрогнувшей рукой он налил себе виски на два пальца, забыв предложить гостям, покатал во рту, выпил и, отставив бокал, задумался, скользя взглядом по поверхности стола, будто там было что-то написано.

– Вот и мне не хотелось бы, чтобы это стало широко известно, – вкрадчиво произнес Сандерс и замолчал.

В кабинете повисла напряженная тишина. Счастливчик примерно представлял, о чем думал посол. Можно жить сколь угодно далеко от планет, подпадающих под юрисдикцию Содружества, можно выйти в отставку, не дождавшись пенсии, но нельзя обкрадывать налоговое управление. У предателя, сдавшего иностранной разведке два десятка самых важных государственных секретов, было больше шансов ускользнуть от наказания, чем у человека, обманувшего фискальные органы. В конце концов, предателя может прикрыть разведка, на которую он работал, а к уклонистам от уплаты налогов негативно относятся все государства. Ведь у каждого государства есть свои налоговые службы, и примеры успешного ухода от ответственности в данной области нервируют любое правительство…

– Да уж… – скривившись, пробормотал Уолш. – И тем не менее вы не знаете, о чем просите. О Хлайбе ходят разные слухи и даже легенды. Основная – город, это рай для археологов. Не знаю, предполагает ли настоящий рай безлюдье, но Хлайб населен весьма густо и жители его совсем не похожи на праведников. Нет, – Уолш поднял руку, – не перебивайте меня. Я прошу всего лишь три минуты внимания. Допустим, я обеспечу вам поддержку в башнях и Нижнем городе, причем не на всей территории – Развалины, находящиеся в центре города, неподвластны никому. Поддержку не слишком сильную. А под Нижним городом есть еще один уровень и называется он Каналы. Что происходит там, я имею чисто умозрительное представление, и если в башнях еще есть какое-то подобие государственной власти и полиция поддерживает относительный порядок, то в Нижнем городе правят криминальные кланы. Они ведут человека от рождения до смерти, как пастух овец, жестко регламентируя каждый его шаг. В Нижнем городе у меня есть кое-какие связи, но в Каналах совсем другой мир. Если я скажу, что там царит полный беспредел, то это будет лишь частичная констатация факта. Цивилизованному человеку не дано представить жизнь в тех условиях. И даже это еще не все. Под Каналами проходит зона отчуждения между людьми, не совсем людьми – я имею в виду и физические свойства, и моральные – и совсем не людьми, сохраняющими человеческий облик настолько, насколько это выгодно.

– Поясните, – нахмурился Сандерс.

– Генетические эксперименты, по большей части неудавшиеся, оставляют после себя шлак, издержки, которые сбрасываются туда, откуда нет выхода к людям. Оттуда никто не возвращался, правда, я не слышал, чтобы кто-то туда стремился попасть. Я все это знаю понаслышке, но название зоны, пролегающей под Каналами, говорит само за себя: Гной. Башни подчиняются или делают вид, что подчиняются, некоему подобию государственной власти, олицетворяемому мэром. Нижним городом правят четыре-пять человек, Каналами правит бесправие, но все, от губернатора до проститутки с модифицированным телом, подчиняются суду некоего индивидуума. Его никто не видел, его никто не знает. Что он собой представляет – неизвестно. Может, это отпетый преступник, может, это искусственный интеллект. Он редко проявляет себя, но слово его закон, его желание приравнивается к приказу и выполняется незамедлительно. У него нет определенной цели, его интересы проявляются всегда неожиданно и не поддаются логике. Даже имени его не знает никто, но легенды говорят, что он видит и знает все. Упоминают о нем шепотом, а то и вовсе мысленно, называя его при этом Смотрящий. – Уолш нервно хохотнул: – Подходящая кличка, да? Я смогу организовать ваши «раскопки» в Нижнем городе на очень ограниченной территории и настоятельно рекомендую этим и ограничиться. И конечно, по своим каналам я пробью информацию о местонахождении вашего клиента. – Уолш явно избегал называть Керрора по имени. – Но повторяю, отыскать не только его самого, но и следы его пребывания кажется мне задачей невыполнимой.

Посол вытер губы платком, промокнул лоб и лысину и посмотрел на собеседников, проверяя, какое впечатление произвела его речь.

– Не так все плохо, Ян! – воскликнул Сандерс. – От вас требуется всего лишь свести нас с нужными людьми.

– Люди, нужные вам, и люди, нужные мне, – совершенно разные, позволю заметить. Однако вы не оставляете мне выбора. А что, если Керрора нет на Хлайбе?

– Он здесь, – сказал Полубой и поднялся, словно ставя точку в разговоре.

– Помогите нам, а мы поможем налоговикам забыть о «Хлайб траст энд инвестинг бэнк», – добавил Сандерс, вставая. – Номер в гостинице забронирован?

Уолш выключил свою допотопную глушилку. Он принял решение, лицо его разгладилось, и он обрел прежнюю говорливость.

– Какая гостиница, друзья мои?! Вы будете жить здесь, в посольстве, и поверьте, здесь вам будет намного спокойнее. Вечером я представлю вас персоналу посольства.

– Нам понадобится глидер, – сказал Полубой.

– Конечно, конечно, только я не советую вам опускаться ниже гравитационной сети. Некоторые… э-э… личности, имеющие немалый вес в Нижнем городе, почему-то считают воздушное пространство над своей территорией, до гравитационной сети включительно, личной собственностью. Сбить они вас не смогут – стрельба даже из ручного оружия на Хлайбе карается очень сурово не только законом, но и криминалом; а вот отследить и доставить крупные неприятности вполне в силах. – Уолш пригорюнился на минуту. – Вы не представляете, где мне приходится работать, господа. Здесь все коррумпировано, здесь власть губернатора кончается за порогом его кабинета, здесь…

– Глидер может нам понадобиться сегодня вечером.

– Сделаю все, что в моих силах. – Уолш наклонил голову, сверкнув вновь вспотевшей лысиной. – Мой секретарь проводит вас в покои…

Секретарь ожидал гостей за порогом офиса посла. Он снова выдвинул челюсть и повел рукой, приглашая следовать за собой. Коридор был пуст, если не считать застывших у дверей лифта охранников. После нескольких минут блуждания секретарь вывел их к массивной раздвижной двери, чиркнул личной карточкой по щели опознавателя и с поклоном отступил в сторону.

«Покои», как выразился Уолш, состояли из двух спален, гостиной и ванной комнаты с гидромассажной ванной.

– Вызов персонала, сэр. – Секретарь показал Сандерсу пульт, лежавший на столе. – Господин посол просит вас отобедать с ним.

– Непременно отобедаем, – согласился Сандерс, закрывая за ним дверь. – Ну, Касьян, как вам посол?

– Довольно скользкий тип, – мрачно сказал Полубой.

– Прежде чем говорить гадости о хозяине, лучше сначала проверить комнаты на предмет присутствия «жучков», – заметил Сандерс.

– А зачем? Пусть знает, что мы о нем думаем, к тому же вы расставили все точки в разговоре с ним, – с обезоруживающей прямотой сказал мичман. – Что касается наших дел, то будем обсуждать их в других местах. Согласны?

Глава 7 Первое знакомство

Первые сутки пребывания на Хлайбе пролетели незаметно – после обеда, на котором посол представил Сандерса и Полубоя персоналу посольства и своей подруге, он допустил их к собственной базе данных, в которой можно было найти личные дела всех мало-мальски значимых в городе Пяти Башен персон. Напарники оторвались от экрана, только когда Уолш намекнул им, что на ночь имеет обыкновение сдавать технический отдел посольства под охрану.

Утром Сандерса разбудил какой-то непонятный шум. Приоткрыв глаза, он огляделся. Дверь закрыта, за окном – то ли туман, то ли облака. Звук доносился из спальни Полубоя.

Зевая, Дик стукнул для приличия пару раз в дверь и вошел. В комнате пахло, как в спортивном зале. Сандерс хорошо помнил подобные запахи, потому что после каждого отпуска он вгонял себя в форму, до одури отрабатывая приемы единоборств, работая с холодным оружием и проводя бесчисленные спарринги. Тренажерный зал Конторы навсегда пропитался запахами пота, железа и немного – крови. Какие же спарринги без крови – так, балет. Полубой в одних трусах стоял, расставив чуть согнутые ноги на ширину плеч, и отбивал атаки риталусов. Зверьки кидались на него с пола, а он ладонями и предплечьями отводил атаки, смахивая их, как назойливых мух. Риталусы грациозно переворачивались в воздухе, падали на лапы и тотчас бросались в новую атаку. Пару раз Полубой не успевал за стремительными животными, они, пробивая защиту, глухо тыкались мордами в его грудь и живот, и тогда он негромко рычал. Все происходило в таком темпе, что Счастливчик зажмурил глаза и громко провозгласил:

– Сегодня в нашем цирке всемирно известный Касьян Неустрашимый и его дикие медведи!

– Риталусы, – пробурчал Полубой, взглянув на него через плечо. Чувство юмора у него, видно, еще не проснулось.

Риталусы, воспользовавшись тем, что он отвлекся, таранили его грудь, и он, покачнувшись, отступил на шаг.

– Ша, ребята, – негромко сказал он.

Зверьки угомонились и, не взглянув на Сандерса, юркнули под кровать.

Полубой подхватил полотенце. Когда он обернулся, Дик увидел на его груди и животе красные пятна – места, куда риталусы, пробив блок, ткнулись острыми мордами. Предплечья же были почти полностью багровыми. На лице мичмана выступил пот, мускулистая грудь была мокрая, словно он побывал под душем.

– Утренняя гимнастика? – спросил Сандерс, посторонившись, чтобы пропустить Полубоя.

– Точно.

– Мне хотелось бы попробовать.

– Не советую, Дик. Вы не в лучшей форме, – отрезал русский, скрываясь в ванной комнате.

– Ну и черт с вами. – Сандерсу стало обидно. Конечно, он видел, на что способны риталусы, да и сам Полубой, во время схватки с мнимыми пиратами, но он тоже не мальчик-только-что-из-колледжа. «Ладно, после поговорим», – решил он.

Посол не зря гордился своей кухней – никаких пищевых синтезаторов, никакой химии, только натуральные продукты и настоящий шеф-повар, выписанный из одного из лучших ресторанов столицы Содружества. Во время званого обеда Сандерс успел оценить способности повара и за завтраком лишь утвердился во мнении, что никакая синтезированная пища в подметки не годится созданной живыми человеческими руками. Он поглощал пищу не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком. Полубой же ел так, словно это был концентрат из рациона абордажной группы, оставленной на захваченном корабле. Во время завтрака он что-то заказал повару, отчего у того глаза полезли на лоб. Однако не прекословя господину археологу, которого представил сам посол, через пятнадцать минут повар принес металлический судок. Из-под крышки выбивались струйки пара. Полубой заглянул в судок, удовлетворенно кивнул и поблагодарил повара. Тот, пожав плечами, удалился. Запах, который донесся до Сандерса, не имел ничего общего с теми, которые должны сопутствовать пище, и был способен на весь день испортить аппетит. Когда Дик поинтересовался, что это, Полубой коротко ответил, что это пища для риталусов. Сам собой возник следующий вопрос. Усмехнувшись уголком губ, Полубой взял судок подмышку и поднялся из-за стола:

– Не беспокойтесь, Дик, в вашей комнате они не нагадят.

Перед своим номером они обнаружили молодого парня, который подпирал стену, явно кого-то ожидая.

– Господа археологи? – с сомнением осведомился он. – Я Мигель, личный водитель господина посла.

– Мы археологи, – подтвердил Сандерс, открывая дверь, – а вот тебя я вчера не видел.

– У меня был выходной, – беззаботно отозвался Мигель. – Мистер Уолш сказал, чтобы я покатал вас над городом и вообще поднатаскал в здешней обстановке. Глидер на крыше, как соберетесь – поднимайтесь. Номер машины – ноль семнадцать.

– Договорились. – Сандерсу понравился шустрый, разбитной парнишка. Он чем-то напоминал его самого в молодые годы, когда он был вожаком одной из уличных банд, в изобилии водившихся в его родных кварталах. – А ты что, местный?

– Местный. Коренной. Вы только скажите, куда надо, – мигом доставлю.

– Мы еще и сами не знаем, куда, – буркнул Полубой, на которого энтузиазм водителя не произвел никакого впечатления.

Небесно-голубой глидер был не последней модели и даже не предпоследней, но чистый и ухоженный. Мигель плавно довел его до края крыши и свалил в крутое пике. Полубой, предусмотрительно пристегнувшийся к креслу, едва покачнулся. Сандерс размазался по спинке водительского сиденья.

– Эй, полегче.

– Как скажете. А мистер Уолш любит, чтобы уши закладывало. – Мигель оскалился в улыбке.

Видно было, что и ему доставляет удовольствие выписывать в небе дикие виражи.

– Предупреждать надо, – проворчал Сандерс, пристегиваясь.

– Куда едем? – спросил парнишка.

– Давай по периметру. Посмотрим, что к чему, – прогудел Полубой.

Срезая верхушки облаков, глидер помчался вдоль башен. Все они были похожи только на первый взгляд, а вблизи было видно, что строили их не одновременно и что архитектор каждой дал волю фантазии. Даже цвет башен был разный. Если Южная-1, с крыши которой они свалились, была серо-зеленая, как гранит, тысячелетиями омываемый морем, то Западная была темно-вишневого цвета. Северная, к которой они приблизились через полчаса, имела фиолетовый оттенок. Воздушное пространство между башнями было непривычно пусто – Сандерс привык, что в столице Содружества глидеры ползут по выделенным коридорам на любой высоте, словно муравьи, бредущие к муравейнику. Здесь же он заметил от силы три-четыре машины, прочертившие серую муть нависшего неба, да и те прошли высоко, на уровне верхних этажей, а то и выше.

– А воздушный транспорт в Башнях разрешено иметь только официальным лицам и полиции, – пояснил Мигель, – ну конечно, купить статус официального представителя какой-нибудь планеты не сложно – были бы деньги. Но деньги большие. Да и куда тут летать? Планета мертвая или почти мертвая. Только возле экватора есть несколько поселений, и те для туристов. Местным все до чертиков – и в городе экзотики хватает.

– Кстати о городе, – сказал Сандерс, – здесь смотреть нечего, а что, если мы снизимся?

– Можно попробовать. – Мигель неуверенно качнул штурвалом. – Я, правда, не знаю, насколько высоко облака – можем ткнуться в сеть. То есть автомат предупредит об опасном приближении. Вы все равно ничего внизу не разглядите – сеть натянута на высоте около четырехсот футов от поверхности. Ну крыши посмотрите, улицы внизу…

– Давай рискнем, – предложил Сандерс.

– Как пожелаете. – Мигель завалил глидер на крыло и нырнул в облачную муть.

– А зачем сеть? – поинтересовался Полубой.

– Официально – чтобы предотвратить незаконные полеты выше разрешенного уровня.

– А неофициально?

– Суицидников развелось, как клопов в ночлежке, да и, кроме того, был у нас тут такой спорт, что-то вроде русской рулетки: собиралась команда отмороженных, человек десять. Всем раздавали парашютные антигравы, ну и прыгали они с какой-нибудь башни. Говорят, впечатления незабываемые: вдоль окон башни летишь, потом в облаках, потом выныриваешь – и Нижний город внизу. Красота!

– А при чем здесь рулетка?

– Один антиграв из десяти был неисправен. Модное увлечение было. Я даже сам хотел попробовать, но мистер Уолш сказал: хочешь у меня работать – забудь. Его можно понять – полгода назад у него секретарша с крыши сиганула. Вообще без ничего. Ну, и был еще случай: в честь дня рождения господина Сигевару его лучшая боевая группа прыгнула в полном составе, чтобы доказать свою преданность. Тридцать человек. И ни у одного антиграв не сработал.

– Однако… – Сандерс покрутил головой.

– Ага… А полгода назад что-то вроде эпидемии случилось. За неделю больше семисот человек покончили с собой. Мы, помню, с мистером Уолшем с приема летели. Консул Нового Амстердама устраивал. Подлетаем, значит, к башне, я и говорю – смотрите, а по крыше человек двадцать бегут, взявшись за руки. Мы близко уже были – видно, что люди не хотят, страшно им, жить хочется – лица такие, что я три дня заснуть не мог и месяц кошмары снились. Ну вот, добежали они до края и, так и не расцепившись, полетели вниз. Мистер Уолш кричит – давай за ними. Я подумал – ему интересно будет, как они об асфальт шмякнутся, а он двери раскрыл,свесился и попытался поймать хоть кого-то… Не удалось. Он сам чуть не вывалился. Я его за шиворот ухватил, а он орет, меня отпихивает… а потом заплакал. Мы с ним после два дня пили, и он приказал никого не пускать, хоть секретарь, хоть Флоранс, а хоть президент Содружества.

Сандерс с Полубоем переглянулись. Да, посол показал себя с неожиданной стороны.

– Не судите да не судимы будете, – пробормотал мичман.

– Когда, говоришь, эпидемия была?

– Как раз за неделю перед Днем Обретения Столицы. Это у нас праздник такой – Хлайб признали свободной планетой под протекторатом Содружества. Планировались торжества, фейерверки там всякие. Но какие праздники, если граждане свободной планеты пачками с жизнью прощаются? От асфальта отскребать не успевали. Вот после этого сеть и повесили.

– Расследование было?

– Было… только выводы остались там, – Мигель поднял глаза вверх, – до народа ничего не дошло. Так, слухи ходили разные. Мол, кто-то дал понять: обретайте хоть столицу, хоть чего, а закон здесь не вы, и людьми не вы командуете.

– Хм… а кто же?

– Кто его знает… – Мигель замкнулся. – Слухи, что вы хотите.

Глидер вывалился из облаков футах в пятидесяти над гравитационной сетью, Мигель резко поднял нос машины и повел ее по кругу, чтобы пассажиры могли рассмотреть Нижний город.

Сверху небоскребы казались протянутыми к небу пальцами. Грязными, немытыми, разной длины и торчащими без всякого порядка, будто здесь, в стремлении достичь высоты, сплелись несколько рук, мешая друг другу добраться до намеченной цели. Город напоминал земные города, какими их показывали в хронике – никакого порядка в застройке, в архитектуре. Но вид был потрясающий, хотя здешним небоскребам до земных было далеко – дома поднимались едва ли на триста футов над поверхностью и узкие улицы казались отсюда ручейками, прорезавшими глубокие ущелья. Развалины в центре города походили на новые строящиеся районы. Только строители будто остановились несколько лет назад, оставив здания недостроенными где наполовину, а где только уложив фундамент. Сандерс попытался определить, что ему напоминают Развалины, и наконец понял – муравейник. Полуразрушенный муравейник, в котором похозяйничал голодный медведь.

Грависеть чуть поблескивала узлами в местах сцепления силовых полей. Она накрывала город сверху, как рыбацкий невод косяк тунца, не позволяя никому выскользнуть к поверхности, добраться до облаков и затеряться в них.

– Глидер она удержит? – внезапно спросил Полубой.

– Наверное, удержит, – задумчиво ответил Мигель, – я не пробовал, да и не слышал, чтобы кто-нибудь снизу или сверху пытался прорваться. «Подушка» начинается сразу под нами – я уже чувствую, что машину будто кто поддерживает. Если кто прыгает с башни – повисает, будто муха в паутине, и через пять минут прибывает полиция. Вылавливают бедолагу – и в дурдом. Сначала, конечно, накостыляют, как же без этого. Ну что, насмотрелись? Нас, конечно, не задержат – машину посла знают, но мистер Уолш будет недоволен.

– Вали все на нас, – сказал Сандерс, – мы, археологи, народ непредсказуемый.

Посол пригласил их к себе в кабинет вскоре после ленча. Угостив гостей виски и пивом и включив глушилку, Уолш обошел свой стол и присел на его край. Лицо у него было непроницаемо – ни дать ни взять дипломат старой школы, который улыбается одними губами и смеется, когда этого ждут.

– Ничего утешительного, господа, сообщить я вам не смогу. Я связался с портовыми властями – все новоприбывшие обязаны пройти карантин…

– А мы? – спросил Сандерс, больше для того, чтобы сбить Уолша с официального тона.

– Вы – мои гости, хотя прививки не помешают. Но об этом позже. Так вот, за последние несколько лет никто, похожий на вашего клиента, на планету не прибывал. Я сам просмотрел личные дела, так что…

– Несколько лет – это сколько? – поинтересовался Сандерс.

– Три года.

– Пластическая операция, – буркнул Полубой.

– А заодно и смена ДНК, что ли? – усмехнулся посол. – Нет, господа, здесь хоть и бардак, но за приезжими присматривают строго. Раньше бывало, что туристы, не соразмерив собственных сил и аппетитов, ввязывались в сомнительные увеселения и приключения, но после того как один из высокопоставленных политиков Турсонга был найден мертвым, дело поставили весьма серьезно.

– Миновать портовый контроль возможно?

– Теоретически возможно все, но практически… Челноки садятся только на полосы, расположенные на башнях, причем на Северной башне было много аварий, и несколько лет назад, не помню, то ли пять, то ли семь лет, ее перестали использовать. Проникнуть в Нижний город, помимо как из одной из башен, практически невозможно. Так что, похоже, вы ошиблись.

Сандерс взглянул на Полубоя и поразился – он был безмятежен, словно Агламба Керрор уже сидел под замком, дожидаясь скорого и справедливого суда.

– А скажите, Ян, нельзя ли проверить эту информацию в Нижнем городе? – спросил Дик, потому что мичман невозмутимо пил пиво и, кажется, говорить ничего не собирался.

– Это займет больше времени, чем проверка по официальным каналам, но я могу попробовать. Среди клиентов банка, о котором вы упоминали, есть люди, которые… м-м… имеют вес в Нижнем городе. Они мне ничем не обязаны, и придется за услугу оказать ответную любезность. Как вы понимаете, если гарантий о том, что налоговая инспекция утратит интерес к банку, не будет, я мало что смогу сделать. – Уолш искоса посмотрел на Сандерса, делая вид, что решение далось ему с превеликим трудом.

– Завтра я вам гарантирую гарантии, – сыронизировал Сандерс, – так что можете приступать.

– Вот завтра и приступим, – поправил его Уолш.

Полубой смял банку, положил ее на стол и поднялся, потеряв к разговору всякий интерес.

«А чего ради я стараюсь? – подумал Дик, шагая за ним по коридору. – Мне же ясно дали понять, что в этом деле рвение не слишком уместно. Да пропади оно все пропадом! Отправлю отчет Вилкинсону, попрошу нажать на налоговиков – и хватит. Мне даже благодарность императора не пообещали, как Уолшу, так какого черта я буду жилы рвать?»

– Что будем делать, если поиски Уолша дадут отрицательный результат? – спросил он, когда они вернулись в номер.

– К чему сейчас ломать голову? Будет день – будет пища, – лениво, будто разговаривал с надоедливым ребенком, сказал Полубой и закрыл за собой дверь своей спальни.

Ответ от Вилкинсона пришел на следующий день утром. Сандерс расшифровал его в присутствии Уолша и развернул дешифратор экраном к послу.

– «В случае успеха миссии Министерство налогов и сборов потеряет интерес к «Траст энд инвестинг бэнк», – прочитал господин посол и промокнул лысину. – Это нечестно, Дик. Исход вашей миссии от меня не зависит.

– Так сделайте все, зависящее от вас, чтобы она удалась, Ян.

– Никогда не любил археологию, – проворчал Уолш.

– А я никогда ею не занимался, – усмехнулся Сандерс.

Полубой предложил прокатиться на глидере, но Сандерс отказался и спустился в бар. Все, что можно увидеть с глидера, он уже видел, а вот то, что его отпуск прервали на самом интересном месте, следовало исправить, пока было время – Уолш сказал, что информация поступит не раньше чем через сутки.

Бар был почти пуст. Сандерс заказал кофе с коньяком и присел к стойке. Бармен включил престарелую кофеварку – только в детстве Дику довелось такие видеть. Агрегат заурчал, кипятя воду и перемалывая кофе. Девиз посла – все, что можно достать за деньги, должно быть натуральным – был в ходу и здесь. По бару поплыл сказочный аромат, бармен наполнил пузатую рюмочку коньяком и отошел, чтобы не мешать клиенту. Это к вечеру, когда посетителям важно будет не только выпить, но и излить душу, он будет выслушивать слезливые истории, кивать в нужных местах и поддакивать, а пока можно лишний раз проверить чистоту рюмок и ассортимент бутылок.

Сандерс отхлебнул коньяк, покатал во рту и, одобрительно кивнув, проглотил. То, что надо.

Он был почти уверен в том, что Уолшу не удастся ничего узнать об Агламбе Керроре. Даже если он на Хлайбе, не такой это человек, чтобы оставлять за собой следы. Слишком его напугали русские. Теперь он забьется в нору на несколько лет, если, конечно, окончательно не свихнулся. Сандерс читал протоколы допросов людей Керрора, захваченных после того, как его эскадра распалась, и по всему было видно, даже без приложения выводов аналитического отдела, что Керрор понемногу сходит с ума. То ли слава ударила ему в голову, то ли страх, когда он узнал, что одна из самых влиятельных в обитаемом космосе империй объявила его вне закона, но то, что с головой у него не все в порядке, утверждали даже самые преданные ему командиры эскадры. Приступы депрессии, накатывавшие на Керрора, продолжались по несколько недель, во время которых он беспробудно пил. Депрессия сменялась лихорадочной жаждой деятельности. Последним его подвигом был захват транспорта, перевозившего поселенцев на Турсонг. Богатых людей там не было – сплошь фермеры с семьями. Словом, корабль не стоил топлива, что было израсходовано на его преследование. Керрор, не обнаружив на транспорте ничего ценного, довел его до орбиты Турсонга и бросил там, предварительно открыв все шлюзы. В пути он лично допрашивал поселенцев, и видавшие виды пираты, вспоминая эти допросы, бледнели до зелени. После этого рейда от эскадры Керрора стали откалываться, исчезая в необъятном космосе, наиболее уравновешенные капитаны из тех, что еще помнили о чем-то вроде пиратского кодекса чести. Плохо было, что пираты, сдавшие свои корабли, не смогли сказать, когда и где Керрор исчез. Может, это случилось во время последней попытки договориться со скупщиками на Гефесте, а может, после того, когда во время докования их корабли прижал к поясу астероидов русский линкор. В последовавшей неразберихе и панике каждый спасался как мог, и на каком корабле ушел Керрор, никто не знал. Так или иначе, отследить его не удалось, и откуда у русских появились сведения о местонахождении пирата, Сандерс мог только гадать. Конечно, трудно предположить, что на Хлайбе действовала русская разведка – кому нужна эта помойка. От силы один-два стукача, время от времени оказывавшие услуги тому, кто больше заплатит, но в таком случае почему Полубой так верит в то, что Керрор здесь?

Коньяк кончился, и Сандерс заказал еще одну рюмку. Как раз и кофе поспел. Дик вдохнул божественный аромат и только собрался пригубить обжигающей жидкости, как что-то мягко коснулось его плеча. Он взглянул в зеркало за стойкой. За спиной стояла, зазывно улыбаясь, Флоранс Вердье. Вот уж кого сейчас не хотелось видеть, так это подругу посла. Еще на обеде, где Сандерса и Полубоя представили как археологов, Флоранс вела себя довольно бойко, учитывая присутствие Яна Уолша, который был, как всем известно, ее благодетелем. Лет десять, да что там – лет пять назад она бы заинтересовала Сандерса. Да, минус пять лет и двадцать фунтов. На обеде она блистала, упакованная в блестящее платье, настолько тонкое, что казалось, ткань вот-вот лопнет на ее пышном теле. Правду сказать, пропорции фигуры она сохранила и теперь, вот только Сандерс предпочитал более изящных женщин. Сейчас на ней были брюки в обтяжку из атласного материала и свободная блузка со смелым декольте, заканчивающимся, кажется, в районе того места, где соединялись ее еще довольно стройные ноги.

– Вы позволите, профессор?

Вчера на приеме Сандерс сразу представился профессором – это внушает уважение. Профессор Сандерс, Таирский университет, кафедра археологии. И все вопросы отпадают.

– Конечно, дорогая Флоранс.

Она попросила называть ее по имени еще при знакомстве.

Грациозно опустившись на табурет, узковатый для ее пышных ягодиц, она поманила бармена пухлым пальчиком.

– Что вы пьете, профессор?

– Коньяк.

– В такую рань?! Нет, перед обедом я обычно принимаю аперитив. Жорж, милый, ирландский виски с сахаром. Ну ты знаешь.

Сандерс, подивился: виски могло, конечно, считаться аперитивом, но с сахаром?..

Пока бармен смешивал для Флоранс напиток, она обернулась к Дику и как бы невзначай положила ладонь на его локоть.

– Ах, профессор, вы меня так заинтриговали. Я так люблю археологию. Кажется, когда-то я даже прослушала несколько лекций. Я, правда, ничего не помню, но преподаватель был просто душка. И ваш помощник мне тоже очень понравился. Несколько застенчив, но такой милый и галантный.

Сандерс в учтивых выражениях поблагодарил ее, пытаясь незаметно высвободить руку. Флоранс держала крепко, и после осторожных попыток он смирился. Да-а, назвать русского мичмана милым и галантным? Пожалуй, на это способна только отчаянно скучающая особа. «Не дай бог, твою скуку придется развеивать мне», – подумал Сандерс.

Бармен принес заказ, и Флоранс подняла на три четверти полный бокал. Дику пришлось сделать то же самое.

– За наше знакомство, профессор, – сказала Флоранс, отпивая половину бокала.

Заглядевшись, на нее, Сандерс машинально проглотил весь коньяк, хотя надеялся посмаковать его с кофе.

– О-о, а вы умеете пить, профессор, – одобрила Флоранс, – люблю мужчин, которые умеют пить. Ян тоже ничего, но после двух бокалов становится плаксивым. Вы ведь не собираетесь рыдать на моей груди?

– Ни в коем случае, – поспешно ответил Сандерс.

– Вы мне все больше нравитесь. – Флоранс игриво повела плечиком. – Не хотите попробовать? – Она протянула свой бокал Сандерсу; на краешке его Дик заметил следы помады.

– Да у вас у самой мало, – сказал он. – Жорж, принесите мне то же самое, что пьет дама.

– Вот это правильно. – Флоранс допила напиток и щелкнула пальцами. – А мне повторить.

«Однако, темпы у нее. Так того и гляди напьется и придется ее тащить на себе, а как на это посмотрит Уолш, еще неизвестно», – забеспокоился Сандерс.

Бармен поставил перед ним бокал. Дик взял его и, делая вид, что любуется цветом напитка, осторожно понюхал. Нет, пахло только виски. Причем неплохим.

«А-а, перед обедом можно», – решил Сандерс, приветственно поднимая бокал.

Сахар слегка смягчил крепость виски. Может, поэтому он, поглядывая на Флоранс, выпил половину и даже удивился легкости, с какой виски прошел в желудок. Спиртное мягко ударило в голову. Дик отхлебнул остывший кофе и скользнул взглядом за декольте Флоранс. М-м… то, что он увидел, ему очень даже понравилось. Ну в самом деле, чтобы обновить впечатления от женщин со спортивными фигурами, хоть раз стоило попробовать зрелую женщину. Вот примерно такую, как эта. И лицо у нее милое, только красится она слишком ярко. Впрочем, спасибо хотя бы за то, что она не пользовалась новомодным тату-макияжем с голографическими вставками. Однажды ему попалась такая куколка. Вечером было глаз не отвести, а когда наутро, после душа, она вошла в спальню, Сандерс решил, что это покушение, и едва не пристрелил красотку. С тех пор, прежде чем увлечь даму в номер, он незаметно выведывал, каким макияжем она пользуется, а со временем даже научился распознавать голографические изыски. Сейчас, похоже, все было чисто.

– Расскажите мне про археологию, – попросила Флоранс, – наверное, это так увлекательно: искать новые формы жизни, летать по планетам, открывать неизведанные миры!

Сандерс внимательно посмотрел на собеседницу – издевается или и вправду путает археологию с ксенобиологией, зоологией и бог знает чем еще? Нет, женщина смотрела заинтересованно, вот только чем вызван ее интерес, Дик пока что не понял: то ли действительно его профессией, то ли им самим. Вернее, некоторые предположения у него были…

– Дорогая, на работе я говорю о работе, но наедине с такой женщиной я могу только любоваться ею.

– Фу, профессор, нельзя же так с места в карьер, – Флоранс жеманно махнула на него рукой, – я почти что замужняя женщина.

– Тем больший интерес вы возбуждаете во мне. Ведь замужняя женщина принадлежит другому, и это наводит на грустные мысли. – Сандерс заметил, что бокал ее опустел. – Бармен, повторить! За даму плачу я.

Расход небольшой, но до чего эффектно. Флоранс с благодарностью посмотрела на него, и Дик понял, что победа близка. Теперь следовало закрепить успех какой-нибудь романтической историей, которых у него имелось великое множество.

– Вот, помню, однажды мы прибыли на Сарган. Протекторат Регула, но законы еще суровей, чем в султанате. Совершенно закрытое полигамное общество. Чудом я познакомился с одной из жен местного князька, конечно, исключительно ради дела…

Бармен подобрался поближе, не переставая протирать бокалы, – ну и наплевать, пусть послушает и поучится, как надо клеить скучающих дамочек. Вот только виски кончился. От сахара во рту было липко, и Дик, не прерывая рассказа, предложил освежиться шампанским, что было встречено с энтузиазмом.

Поглядывая в зеркало над стойкой, Сандерс видел, что бар постепенно заполняется, но это его уже не интересовало. Пусть даже послу донесут, что приезжий профессор льнет к его подруге, так ему и надо – если Уолш оставил в одиночестве такую женщину, пусть ему будет хуже. Дик уже забыл, что посол отсутствует по его просьбе, он, как охотник, увидел добычу, и все вокруг перестало для него существовать. Тем более что шампанское оказалось превосходным, но слабым. Теперь можно было перейти к джину.

– …и мы остались наедине под звездным небом. Над нами всходили три луны, и озера серебрились в их сиянии…

А мичман – дурак дураком! «Не желаете ли прокатиться?» Сандерс, может быть, и пожелал бы прокатиться до Нижнего города – говорят, там есть такие заведения… Но нам и здесь будет неплохо, и кстати, нет риска подцепить местную заразу. Контора обычно косо смотрит на агентов, которые привозят с задания, а хоть и из отпуска, что-то непотребное в своем организме. Ханжи чертовы! Попробовали бы раскрутить какое-нибудь дело без привлечения женщин. Да это самое древнейшее оружие разведки, вспомнить хотя бы Суламифь! Или Сусанну? Не важно. Сандерс почти уверил себя, что Флоранс ему нужна исключительно для дела. А как же! Кому Уолш будет поверять свои горести и радости? Не секретарю же. Стало быть, он на правильном пути.

– …зашили в мешок и бросили в озеро! Сердце мое было разбито… я не мог забыть ее почти неделю. – Сандерс опустил голову и похвалил себя – как натурально дрогнул голос, и кажется, даже слезу удалось выдавить.

– Бедный Ричард, – в голосе Флоранс тоже зазвучали слезы, – как я вас понимаю.

Они уже сидели за столиком, она наклонилась вперед и положила ладонь на его руку. Какие нежные у нее пальцы, и глаза такие… такие… а губы – как эти, как их? Коалы… нет, калы, нет, калы белые. Как гвоздика, как розы и такие пухлые. Если она ими… э-э… впиявится… вопьется… словом, если поцелует, о-о…

– А вот и пиво! Флоранс, дорогая, как я рад, что встретил тебя! Мичман а-атличный археолог, а как саблей владеет… и мужик крутой, но он русский, а ты, ты – женщина моей мечты. Что? Поможешь? Кому, мне? Да я сам кому хошь помогу. Вот, держись за меня. Понаставили столов, понимаешь, пройти негде… Бармен, за посуду я уплачу. Идем, дорогая.

Глава 8 Странная леди

«Пауки» явно проигрывали. Один уже лежал на спине, мелко дрожа лапами в агонии, второй еще пытался приблизиться к «скорпиону», чтобы пустить в ход мощные жвала, но противник был слишком подвижен. Из пробитого в нескольких местах панциря «паука» текла алая кровь, одна из псевдоног волочилась, сломанная в коленном суставе, боевая раскраска, покрывающая лицо, потекла, оставив похожие на слезы следы. Он попытался сделать бросок вперед, «скорпион» легко ушел в сторону, припал на руки и хвостом нанес через голову очередной удар, пришедшийся в шею. «Паук» ткнулся головой в настил ринга, руки напряглись, пытаясь приподнять тело. «Скорпион» поднялся на ноги и, подрагивая хвостом, подошел вплотную к противнику. Лицо «скорпиона» еще пылало жаждой схватки, пот стекал по обнаженной груди, стройные ноги ступали с завидным изяществом. Кожа цвета апельсина не портила впечатления от гибкой фигуры и тонких черт лица, недаром многие из собравшихся возле ринга мечтали переспать с ней хотя бы раз. О том, на что способны в постели обладательницы модифицированных тел, ходили легенды.

Ударом ноги «скорпион» перевернул «паука» на спину и, раскинув руки, как бы говоря: он в вашей власти, повернулся к зрителям. Толпа взревела, охрана навалилась, оттесняя наиболее рьяных поклонников от ринга. «Убей, убей!» – принялся скандировать зал. Что ж, почти все схватки заканчивались именно так. Огромные экраны показывали попеременно то лицо «паука», застывшее в отчаянии, то надменную улыбку «скорпиона». Взмахом руки «скорпион» заставил публику замолчать. Опустившись в боевое положение так, что грудь почти касалась лица врага, «скорпион» замер в томительной для публики паузе. Молчание повисло над залом.

Взметнулся мощный хвост, стремительно описал в воздухе дугу, обрушиваясь на беззащитное тело «паука», и смертоносный шип вонзился чуть выше гениталий, пробив мышцы брюшного пресса. Предсмертный крик утонул в реве толпы. «Скорпион» рванул хвост на себя и, выворачивая из тела сизые внутренности и розовые жгуты мышц, вспорол тело до нижних ребер.

Герберт ван Хонк приглушил звук и отвернулся от экрана. Довольно улыбнувшись, он провел рукой по волнистым седым волосам, как бы поощряя себя. Он стал богаче еще на несколько тысяч фунтов, потому что был уверен – в схватке между силой и скоростью победит скорость. Во всяком случае, сегодня. «Пауки» были на исходе жизни. Через неделю цикл жизнедеятельности заканчивался у обоих, и сноровка у них была уже не та. Еще пару месяцев назад они порвали бы «скорпиона» в клочья, а перед тем как добить, поимели бы под вопли зрителей, но сегодня они были обречены.

Ван Хонк покосился на экран. «Скорпион» уже добил второго «паука», и секунданты тащили его с ринга, оставляя за растерзанным телом широкую кровавую полосу. «Скорпион» стоял в своем углу, глядя поверх голов секундантов, вытиравших от пота ее оранжевое тело. Хвост был уже подтянут к спине, и шип прятался в золоченых ножнах. «Неделю отдыха, – подумал ван Хонк, – нет, через три дня будут готовы „водомерки“ – пусть позабавится с ними, а потом дам отдохнуть. „Богомол“ ее все равно уделает, когда выйдет на пик цикла, то есть через… сколько?» – Он сверился с базой данных, чертыхнулся и нажал вызов.

– Мисс Салливан вернулась? – спросил он, даже не потрудившись посмотреть на экран.

– Только что, босс.

– Попросите ее зайти.

– Слушаюсь.

Зрители расходились неохотно – на экранах крутили повтор наиболее интересных фрагментов схватки. Охрана не торопила – в толпе сновали драгдилеры и продавцы спиртного. Через час-другой зал очистится, а упившихся и обнюхавшихся до полусмерти выбросят на улицу. До следующего боя.

Виктория вошла, как всегда, не постучавшись. На ней было длинное платье с разрезом до бедра, низким квадратным декольте и обнаженной почти до ягодиц спиной. Когда она так одевалась, ван Хонку хотелось, чтобы их договор поскорее закончился – один из пунктов гласил: личные отношения строятся с учетом пожеланий подписавших соглашение. Виктория Салливан пожелала не переводить деловые отношения на скользкую почву личных. Вообще ван Хонк никогда бы не пошел на подписание договора с женщиной, тем более что на него работали только те, кто был предан уже по месту рождения. Еще отцы тех, кто работает под его руководством, служили ему. А раньше так же служили его отцу, а еще раньше – деду. Виктория была пришлой не только на подконтрольной ван Хонку территории, но и вообще в Нижнем городе. Откуда она взялась, никто так и не смог узнать, но когда клан Сигевару стал вполне удачно вытеснять ван Хонка из бизнеса, до него дошли слухи, что объединенным аналитическим и отделом специальных операций его конкурента руководит некая женщина. Пока люди ван Хонка наводили справки, положение стало угрожающим: его потеснили с рынка имплантационных органов, управляющий кварталом публичных и игорных домов заявил, что переходит под руку Сигевару вместе со всеми заведениями, а боевики ван Хонка, прибывшие для наведения порядка, попали в засаду и были изрублены в капусту.

Путем сложнейших комбинаций удалось выяснить, где живет таинственная особа, доставившая ему столько неприятностей. Ее охраняли не хуже, чем самого Сигевару, но ван Хонк сам планировал операцию, на что ушло несколько недель. За это время его положение стало катастрофическим.

Охрану удалось нейтрализовать бесшумно. Тепловые, сенсорные и датчики движения вырубили за несколько секунд запущенным в охранную систему вирусом. Оставалась последняя преграда – хлипкая дверь, которая и вылетела с первого удара. Ван Хонк сам пожелал участвовать в операции. Уж очень было любопытно взглянуть на эту специалистку. Взглянуть и… оставить на месте в таком виде, чтобы это послужило назиданием Сигевару, а равно и остальным кланам, уже поднимавшим голову и готовым сожрать ван Хонка живьем.

Виктория Салливан сидела в кресле, закинув ногу на ногу, с бокалом мартини в руке и учтиво поприветствовала ван Хонка, едва успевшего остановить своих людей.

– Я ждала вас как раз сегодня, Герберт, – сказала она. – Не желаете присесть? Полагаю, нам есть о чем поговорить.

Прежде всего она детально разобрала операцию, которая вывела ван Хонка на нее, затем пересказала, каким образом он нейтрализовал охрану и системы слежения.

– Я могла бы и сама открыть дверь, но подумала, что с испуга ваши люди могут меня прикончить раньше, чем мы с вами объяснимся. Я предлагаю вам свои услуги, Герберт. О деталях договоримся позднее, сейчас важно принципиальное согласие.

И ван Хонк согласился. Видимо, подсознательно он и сам был готов предложить ей работу, но то, что она его опередила, совершенно ошеломило его. Она запросила немалые деньги плюс процент с дохода, но он пошел на это и не жалел. Испытательным заданием было поручение дать понять Сигевару, что инициатива перешла к клану ван Хонка. Как раз приближался день рождения Сигевару, и Виктория пригласила своего нового босса воочию убедиться в ее способностях.

Они стояли у открытого окна, выходящего на площадь Первых Поселенцев. Ван Хонк пригласил полюбоваться редким зрелищем дона Луизио де Консальту, своего давнего партнера по бизнесу. Виктория была в умопомрачительном платье, которое, казалось, состояло из одних разрезов и ленточек. Высокая прическа придавала ее аристократическому облику королевское достоинство. Внизу, в окружении телохранителей, Сигевару готовился принимать поздравления от командиров бригад и наиболее приближенных соратников числом тридцать человек. Они должны были в доказательство верности прыгнуть с башни Южная-1, и они прыгнули.

Крик первого оборвался мокрым шлепком об асфальт. Сигевару кивнул – самоубийство одного из приближенных входило в ритуал. А затем послышался стремительно приближающийся многоголосый вопль, и на мостовой расцвели серо-багровые кляксы размазанных по асфальту людей.

Дон Луизио де Консальта блевал в углу комнаты, ван Хонк глотал слюну, чтобы не последовать его примеру, и не мог оторваться от кошмарного зрелища. Мисс Салливан, вопросительно приподняв бровь, посмотрела на него.

– Дон Луизио всегда такой впечатлительный? – понизив голос, спросила она.

– Он не ожидал подобного зрелища, – пояснил ван Хонк. – Должен признаться, весьма впечатляет. – Он кивнул в сторону площади за окном.

– Рада, что вам понравилось. Итак, когда мне выходить на работу? – спросила она.

С тех пор прошло больше года. Клан Сигевару едва дышал, а он сам скрывался, ежедневно меняя место ночлега.

Присев в кресло, Виктория мельком взглянула на экран и, по обыкновению положив ногу на ногу, качнула острой туфелькой.

– «Скорпион»?

– Да, – кивнул ван Хонк.

– Надо будет не забыть получить выигрыш, – немного озабоченно сказала Виктория.

Несколько секунд ван Хонк оторопело глядел на нее, потом хлопнул себя по коленям и рассмеялся.

– Да-а. Я-то думал, что один сорву куш.

– Не будьте жадным, Герберт, вам не идет, – отозвалась Виктория. – Итак, я вас слушаю.

– Как отдохнули?

– Вы меня вызвали в самый неподходящий момент, Герберт. Прервали приключение на самом интересном месте, но не слушать же мой отчет, как я провела отпуск, вы меня позвали. Это – личное. Как я понимаю, вас интересует объединение сликов с глюкерами. Я работаю над этим.

– Сколько вам потребуется времени?

– От трех дней до недели. Придется убрать самых горластых, а остальным пообещать участие в прибыли. Пообещать и дать. – Она подняла руку. – Нет, господин ван Хонк, придется уступить. На общих показателях это не отразится, а выгода прямая – до сих пор они работали и на Фитингоффа, и на Сигевару, и на вас. Теперь же будут смотреть вам в рот в ожидании приказаний. Поверьте, уличные банды лучше иметь в союзниках.

Ван Хонк поднял голову и задумался. Если слики и глюкеры перейдут на его сторону, к его владениям прибавятся несколько жилых кварталов, а это потенциальные клиенты. Причем кварталы не из бедных. Конечно, по меркам Нижнего города.

– Хорошо, Викки, – по просьбе ван Хонка мисс Салливан согласилась отзываться на сокращенное имя, – так и поступим. Это, собственно, все, что я хотел у вас узнать. А нет, еще вот что: когда «богомол» выходит на пик жизненного цикла?

– К началу следующей недели. Я вычту из зарплаты системщика, чтобы не забывал вносить изменения в базу. Думаю, этого будет достаточно на первый раз. Еще что-нибудь?

– Ничего, кроме нижайшей просьбы пообедать со мной, – сказал ван Хонк, поднимаясь.

– С удовольствием, Герберт.

– А позавтракать?

– Только после того, как вы меня уволите. – Виктория мягко улыбнулась. – Вы же знаете, не в моих правилах путать работу и личные отношения.

– К сожалению, да, однако не оставляю надежду, что когда-нибудь вы измените своему правилу, – сказал ван Хонк, открывая перед ней дверь.

Фаршированные угри были великолепны, а запеченные в перьях зовросские ласточки – вообще произведение искусства. Когда подали десерт, ван Хонк попытался направить разговор на прошлое Виктории – он все еще не оставлял надежду узнать когда-нибудь, откуда на Хлайб свалилась эта женщина.

У нее был исключительно прагматичный взгляд на вещи: если надо было убрать конкурентов, она не колебалась ни минуты, но в то же время операции, ею разработанные, отличались истинно женским изяществом. Именно это ставило в тупик противоборствующие ей стороны, а там работали профессионалы высокого класса, прошедшие школу контрразведок серьезных держав, таких, как тот же Ниппон и Содружество Американской Конституции. Конечно, с точки зрения своих бывших хозяев, это были ренегаты, но их профессионализм от этого не страдал. В начале совместной работы ван Хонк попытался установить наблюдение за Викторией. Через несколько дней под окном его особняка, в парке, повешенным на дереве был обнаружен труп человека, которому он приказал разузнать все о мисс Салливан. Она ни словом не обмолвилась об инциденте, а ван Хонк просто предпочел забыть о нем.

Отпив кофе, Виктория улыбнулась краешком губ.

– Герберт, не обижайтесь, но если бы вы знали, насколько детскими выглядят ваши попытки расколоть меня хоть на откровения, а хоть и на постель, вы бы их оставили навсегда.

– Капля камень точит, – попытался отшутиться ван Хонк, хотя и был раздосадован. – Викки, вы меня уже который раз тыкаете мордой в дерьмо. В конце концов, я ваш босс. Это даже неприлично.

– Я же не виновата, что вы меня вынуждаете. Сообщить что-либо о себе я смогу только в том случае, если уберусь с этой милой планеты, а о том, чтобы стать вашей любовницей, я даже и не думала. У вас слишком опасный бизнес.

– Но сейчас-то вы работаете на мой клан и, значит, тоже подвержены тем же опасностям, что преследуют меня.

– Я мирюсь с этим. Издержки профессии. Вы же понимаете, как только вы меня возьмете, вам захочется главенствовать везде – что в любви, что в работе, а этого я допустить не могу. Как профессионал.

Ван Хонк разочарованно откинулся в кресле и утешил себя глотком настоящего «Remi Martin Louis XIII» по полторы тысячи фунтов за бутылку. Как и обычно, из любой дружеской беседы с Викторией, даже если она принимала вид пикировки, он выбирал крохи информации. Сегодня удалось лишь подтвердить подозрения, что у нее была профессиональная подготовка разведчика или контрразведчика. Впрочем, это было видно и по ее работе, так что ничего нового он не узнал. Ему стало даже обидно: неужели женщина может настолько его превзойти в деле, которым его семья кормится вот уже почти столетие?

Хотя один прокол в ее рассуждениях все-таки удалось найти: неужели она всерьез думает, что после того, как она узнала всю подноготную клана, все то, что ван Хонк прячет даже от командиров боевых групп, не говоря уже о рядовых исполнителях, она сможет спокойно уволиться, будто работает в каком-нибудь турагентстве? Менеджер по продаже поездок к солнечным берегам… То, что клан Сигевару практически исчез с карты Нижнего города, это ведь ее заслуга. Все, что она узнала о клане, было использовано весьма эффективно, и ван Хонк будет полным идиотом, если решится выпустить ее с Хлайба. За информацию, которой она сейчас владеет, любой соперник заплатит не торгуясь. Впрочем, для радикальных мер пока время не настало. Тем более что у него были некие методы, способные в определенный момент удивить эту опасную женщину. Вот и сейчас она пребывала в полной уверенности, что провела свой отпуск совершенно одна и без всякого присмотра…

Пусть идет как идет, а там будет видно.

Хозяин ресторана, стоявший поодаль, пока важные гости не отобедают, подошел узнать, понравилась ли им еда. Ван Хонк благосклонно кивнул, Вероника тоже удостоила хозяина похвалой, хотя и заметила, что ласточки были чуть-чуть пересушены, а если бы в соус положили на два цветка зеленой орхидеи больше, то он бы от этого только выиграл. Уж как готовить ласточку, она знает получше иных шеф-поваров. Хозяин, рассыпаясь в извинениях, заверил, что такого больше не повторится, а то, что в соусе не хватает орхидей, так он просит покорно простить, но доставка капризных растений налажена из рук вон плохо. Разумеется, если госпожа пожелает сделать предварительный заказ, то подобного недоразумения удастся легко избежать.

К столу приблизился охранник и, почтительно склонившись, прошептал ван Хонку несколько слов. Поморщившись, тот допил коньяк.

– Терпеть не могу, когда отрывают от обеда. Викки, я прошу меня простить, но вам придется заканчивать с десертом без меня – как раз сегодня мне необходимо пройти еженедельные обследования. В моем возрасте, – ван Хонк вздохнул, – приходится чаще слушать докторов, чем прекрасных женщин.

Виктория поднялась, протягивая ему руку. Он склонился, сделав вид, что касается губами тыльной стороны ее ладони. Не хватало еще целовать руку своей служащей! Она смахнула с его лацкана несуществующую пылинку и поблагодарила за доставленное удовольствие. Расстались они тепло, как добрые друзья. Усаживаясь в машину, ван Хонк поманил телохранителя, замершего возле двери.

– Задание для Сеймура Уэйнстейна: пусть узнает, откуда на Хлайб доставляют зеленую орхидею. И вообще, пусть выяснит ареал распространения этого растения.

«Все-таки она допустила еще одну ошибку», – удовлетворенно подумал он.

Вернувшись в особняк, он прошел в подвал, где у него была оборудована специальная комната, экранированная всем, чем можно, от постороннего электронного вмешательства. Навстречу ему поднялся невысокий толстяк с обширной лысиной. Ван Хонк сделал ему знак и, пока электроника проверяла комнату, прошел к бару и налил себе и собеседнику вина из собственных подвалов.

– Итак, слушаю вас, господин посол, – сказал он, передавая Яну Уолшу бокал и присаживаясь на кушетку.

Глава 9 След

Схваченный кожаными ремнями, он лежал на жертвеннике голый, как в день Страшного Суда. Барабаны разносили весть о поимке шпиона по всем окрестным селениям, и к вечеру соберутся вожди, воины и просто любопытствующие, чтобы присутствовать на его казни. А пока главный шаман, согласно древнему ритуалу, бил его по голове с двух сторон мягкими костяными молоточками, обернутыми травой бри-брен. Это делалось специально, чтобы сломить его волю – когда старейшины начнут задавать ему вопросы, он должен будет выложить все, что знает, а что не знает – придумать, лишь бы прекратить невыносимую пытку. Потом его подвесят за ноги, вскроют грудную клетку и вырвут сердце. Он еще успеет увидеть, как оно будет биться на золотом блюде и главный шаман начнет разделывать его на куски, по числу присутствующих вождей. Он уже видел этот ритуал, правда, издали, в сильную оптику. Тогда зрелище показалось ему завораживающим, видимо потому, что не он был основным действующим лицом.

Он попытался вырваться из пут, напрягая руки, но сутки, проведенные под палящим солнцем, не прошли даром – сил не было, а было только ощущение жажды, боль в голове и тошнота, подкатывающая к горлу.

Шаман куда-то ушел, и он испугался, что его вырвет и он захлебнется собственной блевотиной, поскольку шевельнуть ни рукой, ни ногой был не в состоянии. Широко открывая рот, он попытался издать хоть какой-то звук, чтобы привлечь к себе внимание, но из пересохшей глотки вырвались лишь комариный писк и жалкое сипение. От отчаяния он был готов заплакать. Да, видно, не вся влага испарилась из измученного тела – он ощутил, как слезы потекли по лицу, и всхлипнул от жалости к себе. Шаман внезапно оказался поблизости и, положив пухлую ладонь ему на лоб, сказал, злорадно ухмыляясь:

– Дик, милый, почему ты плачешь? Все хорошо, все в порядке, с кем не бывает.

Сандерс разлепил веки. Над ним с заботливой материнской улыбкой склонилась Флоранс Вердье.

– Я здесь, с тобой, – добавила она, глядя, как Сандерс пытается выпутаться из простыней.

«Может, поэтому я и плачу, что здесь ты, а не Вера или Карен?» – подумал Сандерс.

– У тебя нет чего-нибудь попить? – просипел он, с трудом присаживаясь на раскуроченной постели.

– Конечно, есть, милый, – прощебетала Флоранс, вставая и направляясь на кухню. – Тебе пиво, виски или шампанского?

Сандерс обнаружил, что он совершенно голый, как и Флоранс. Господи, как меня угораздило? Полные, слегка обвисшие ягодицы мисс Вердье призывно колыхались в такт шагам.

– Только не шампанского. Пива, пожалуйста.

Она вернулась, неся в руке открытую банку пива. Как отметил Сандерс, груди ее тоже подверглись губительному воздействию силы тяжести.

Она прилегла в изысканной позе, опираясь на локоть и преданно глядя на него. Дик припал к банке и не оторвался, пока не осушил ее до дна.

– Который час, дорогая? – Голос вернулся, и вообще ему заметно полегчало.

– Уже вечер, милый. Ты был такой… э-э… усталый, что, к сожалению…

Сандерс почувствовал, что краснеет. Надо же, первый прокол. И ведь никто, кроме него самого, не виноват, что так получилось. Хотя Флоранс тоже виновата. Судя по ее виду, никаких похмельных мучений она не испытывала, так почему же ему так плохо? Он вспомнил, что пил в баре, и понял, что удивляться нечему – он не употребил разве что дифенилтрихлорметан, да и то, похоже, только потому, что его попросту в баре не нашлось. Но какова Флоранс! Он уже с уважением взглянул на нее и тут же пожалел – она приняла его взгляд за любовный призыв и с готовностью откликнулась, придвинувшись поближе. Тяжелые груди угрожающе заколыхались.

– М-м… дорогая, видишь ли, я сейчас немного не в форме, и поскольку это не последняя наша встреча, а я верю, что не последняя, то, может быть, мы отложим… э-э… слияние наших душ на некоторое время?

Разочарованно вздохнув, Флоранс откинулась на спину. Если бы не лишние килограммы, Сандерс не остался бы равнодушным к ее прелестям. Если бы еще пару стаканчиков виски… Но о выпивке и думать не хотелось, а значит, и о Флоранс следовало забыть.

Он присел на постели, переждал головокружение и взялся за брюки.

– Ты не знаешь, мистер Уолш в конторе?

– Ты что, Дик? Да если бы он был в Башне, разве бы я поддалась на твои уговоры?

«Ну, наверное, не очень-то ты и сопротивлялась».

– И когда вернется?

– Обещал к вечеру.

– У-у… тогда мне пора. Нам еще работать и работать на Хлайбе. Не хотелось бы испортить с ним отношения.

– Кажется, ему все равно, – грустно сказала Флоранс, и Сандерсу даже стало ее жалко. Ну в самом деле, завезли черт знает куда и посадили в золоченую клетку. – Но ты прав. Не стоит испытывать его терпение. Я лишь надеюсь, что наша встреча не последняя.

– Я уверен в этом, – твердо заявил Сандерс, чмокнул ее в щеку и решительным шагом вышел из комнаты.

Он вспомнил ночь с Верой. Что-то часто ему стали сниться кошмары в чужой постели после выпивки. Надо выбирать одно из двух: либо пьянка, либо женщины. К тому же сегодня он, судя по реакции Флоранс, не оправдал ее ожиданий. Какого черта он пил этот виски с сахаром?

Полубой сидел в гостиной в трусах и полосатой майке и смотрел местные новости. Сандерс начал подозревать, что из нижнего белья мичман предпочитает майки именно подобной расцветки. Сам он, озолоти его с ног до головы, ни за что не надел бы аналогичную.

– Привет, – буркнул Сандерс, проходя в свою спальню, – Уолш не объявлялся?

– Нет.

Раздевшись, Дик прошествовал в душ – надо было хотя бы к ночи привести себя в относительный порядок.

– А как вы прокатились? – спросил он на ходу.

– Нормально.

«Скоро он вообще разучится говорить», – подумал Сандерс, переступая через бортик ванны. Она была полна до краев, и, неожиданно наступив на что-то колючее, Сандерс, крякнув от неожиданности, отскочил назад. Из-под воды на него таращились риталусы. Чешуя на их боках стояла дыбом, хвосты виляли, создавая крохотные водовороты.

– Касьян, что за черт? Меня чуть удар не хватил! – рявкнул Сандерс, врываясь в гостиную.

– А в чем дело?

– Ваши зверюги! Вы их что, утопили?

– Им необходимо изредка проводить время в воде, иначе чешуя закостенеет и превратится в панцирь. – Полубой пошевелился в кресле.

Сандерс услышал цоканье по кафелю, и риталусы гуськом прошествовали мимо него, направляясь в спальню мичмана. За ними по паркетному полу пролегла мокрая дорожка.

– Могли бы и предупредить, раз уж приходится жить в одном номере, – раздраженно сказал Дик.

– Не знал, что вы такой пугливый, – парировал Полубой.

Сандерс подавил досаду. В концеконцов, сам виноват. Мог бы и под ноги посмотреть.

После душа он ощутил, что жизнь почти вернулась в измученное алкоголем тело. Вытирая голову, он плюхнулся в соседнее с Полубоем кресло.

– Ну, что нового на Хлайбе?

– Убийство мэра Восточной башни.

Сандерс взглянул на экран, и тошнота снова дала о себе знать.

– Ого! Кто же это его так?

– Неизвестно. Месяц назад ему было передано чье-то пожелание свернуть взрывные работы в Нижнем городе. Работы велись на порядочной глубине, практически на границе с Каналами, и никому не мешали. Мэр проигнорировал пожелание и выступил с резкой отповедью, намекая, что он – один из столпов местного общества. Сегодня его нашли разделанным, как индейку перед Рождеством.

– А что полиция?

– Шеф полиции клянется, что отыщет злодеев. – Полубой поднялся. – Извините, Дик, я хочу спать. Завтра вы тоже не пожелаете составить мне компанию?

– Нет уж, благодарю. Я лучше подожду, может, Уолш сообщит что-то новое.

Скептически усмехнувшись, Полубой удалился в спальню…

На следующее утро мичман проснулся рано. Наскоро перекусив, он на мгновение задержался у двери спальни напарника, но раздававшееся оттуда мирное посапывание (на грани храпа) явственно показывало, что планы Сандерса со вчерашнего вечера не сильно изменились. И судя по тому, что он завалился спать, не потревожив Полубоя, Уолшу пока тоже нечем было их порадовать. Или Сандерс его не дождался…

Мигель поджидал его, слоняясь возле лифта. Обменявшись рукопожатием, они вошли в лифт. Мигель покосился на охранника – вот, мол, гости посла со мной за руку здороваются. Пол провалился под ногами, Полубой качнулся, как дуб под порывом ветра. Мигель приподнялся на цыпочки и рассмеялся.

– Мистер Уолш сто раз просил сделать спуск более плавным, но ему возражают, что тогда, если после завтрака надумаешь съехать в Нижний город, доберешься только к обеду. – Он был немного взвинчен и постоянно переминался с ноги на ногу.

Полубой взглянул на него сверху вниз. Парнишка покраснел под его взглядом.

– Мистер Полубой, мне сегодня утром позвонили и попросили организовать с вами встречу, – сказал он с виноватым видом. – Клянусь, я никому ничего не говорил. Только перед официантками похвастался, что вот по просьбе мистера Уолша помогаю археологам.

– Кто звонил?

– Не знаю, хоть убейте! Какая-то дама. Судя по выговору, настоящая леди.

– И что?

– Она просила передать, что хотела бы встретиться с вами сегодня в одиннадцать тридцать в «Пестрой цапле». Это бар, здесь недалеко. Вполне приличное место, – затараторил Мигель, видя, что Полубой нахмурился, – конечно, господин посол там не бывает, но и мисс Вердье, и даже господин секретарь иногда заходят.

– А что она хочет? – спросил Полубой.

– Кто, леди? Не сказала.

Касьян слегка пожал широкими плечами. Что ж, можно и встретиться. Лишь бы это не оказалась какая-нибудь любвеобильная дамочка из тех, что были на приеме у посла. Дамочками пусть занимается Сандерс – у него к этому способности.

С раздирающим скрежетом лифт остановился.

Улицы и дома, окружавшие башню, были вполне приличны на вид, впрочем, Полубой только вчера начал свои исследования Нижнего города, да и то с воздуха. До бара добрались пешком за десять минут. Зеркальные двери отражали серую мостовую, фасады домов и толпу горожан, спешащих по своим делам. На вывеске, что висела над входом в бар, с рюмкой в лапе развалилась птица, действительно отдаленно напоминавшая цаплю. Клюв у нее был погнут, глаза смотрели в разные стороны, и было непонятно – то ли художник был навеселе, рисуя вывеску, то ли хотел дать понять посетителям, что трезвым отсюда никто не выйдет.

Мигель услужливо распахнул перед Полубоем дверь. Внутри преобладали болотные цвета – грязно-зеленые столики, якобы сплетенные из камыша, и тусклые лампы, бросающие на посетителей желтоватый свет. За длинной стойкой, стилизованной под болотистый островок, уверенно двигался бармен, обслуживая сидящих на табуретах клиентов. Табуреты походили на кочки, готовые нырнуть в болото при любой попытке утвердиться на них. Мигель огляделся и потянул Полубоя за рукав. Мичман оглянулся.

В полутемном углу за столиком сидела женщина, немного приподнявшая руку, чтобы привлечь их внимание. Она была в распахнутой серебристой куртке, узких брюках и черных полусапожках. Под курткой можно было разглядеть высокую грудь, грозившую порвать тонкую черную блузку с небольшим вырезом. Волосы женщины были схвачены в хвост, на столе перед ней стоял высокий бокал с чем-то пузырящимся и искристым. Женщина протянула Мигелю сложенную пополам купюру.

– Спасибо, ты можешь идти, – сказала она низким, хрипловатым голосом.

Парнишка взял деньги, виновато покосившись на Полубоя.

– Я подожду вас снаружи, – сказал Мигель, исчезая.

– Угу. – Мичман отодвинул стул и по-хозяйски устроился за столом. – Чем обязан, мисс?

– А вы предпочитаете сразу перейти к делу? – Женщина скривила губы в усмешке.

– Выпить я мог и в башне, – веско сказал Полубой. – У вас ко мне какое-то предложение, я надеюсь? Что-то связанное с моей работой?

– Смотря с какой.

Чтобы выиграть время, Полубой обернулся к бару и, поймав взгляд бармена, поманил его к себе.

– Кружку пива, и быстро.

Откинувшись назад, женщина закурила длинную сигарету, выпустив дым в сторону мичмана. Молчание затягивалось. Бармен положил на стол картонный кружок, поставил на него кружку и с поклоном удалился. Не торопясь, Полубой отхлебнул несколько глотков и вытер большим пальцем усы.

– Кроме археологии, меня здесь ничего не интересует. – Он взмахнул ладонью, словно отбрасывая прочь не привлекающие его предложения. – Университет Таира, от которого…

– Даже Керрор?..

Воздух был полон испарений, неведомые насекомые самых разнообразных форм и расцветок порхали среди вьющихся растений, собирали пыльцу с цветков, кружили возле лица, и Сандерс с трудом подавлял желание отмахнуться, а то и раздавить парочку самых настырных. Работник сада в белоснежном халате шествовал впереди, то и дело оглядываясь, как бы желая проверить, не потерялся ли гость в непроходимых дебрях. Тропинка под ногами была утоптана, земля слегка влажная, на листьях блестели капельки росы.

За очередным поворотом открылась полянка. Ян Уолш стоял на коленях, разрыхляя землю вокруг растения с розоватыми листьями маленькими садовыми граблями.

– Профессор Сандерс, господин посол, – возвестил работник и, повернувшись, скрылся в чаще.

– А-а, вот и вы, Дик. Прошу, не приближайтесь, пожалуйста. Симнофлора плохо реагирует на незнакомых людей. Может даже зачахнуть. – Уолш взял лейку, стоявшую под рукой, и аккуратно, под корень, чтобы не попасть на само растение, полил взрыхленную землю. – Я сам долго не мог приблизиться к ней без специального костюма, гасящего индивидуальные признаки, присущие моему телу.

– Подумать только! – проворчал Сандерс. Ему было немного не по себе – как-никак только вчера он соблазнил официальную подружку Уолша. Знает или не знает? – Должно быть, дорогостоящее хобби – держать такой сад, персонал по уходу, выписывать растения с других планет?

– Ничто не дается даром, мой друг. – Уолш поднялся, отряхнул колени и полюбовался своей работой. – Прекрасно, вы не находите?

– Я в восторге, – кисло заметил Сандерс.

Уолш собрал садовый инвентарь и повернулся к нему:

– Что же касается ваших намеков на стоимость моего хобби, так я трачу на свой сад всю зарплату, которую мне платят в Министерстве иностранных дел. Здесь все чисто, мой дорогой профессор.

– Охотно верю. В этой оранжерее мы можем спокойно говорить или придется пройти в ваш кабинет?

– В этом помещении никто не может находиться, миновав камеру очистки, иначе включится сигнализация биологической тревоги. Мои питомцы очень нежны, Дик. Вы ведь тоже прошли очистку?

– Да, почти десять минут меня окуривали каким-то вонючим дымом. Или паром. Редкостная мерзость. Как наши дела?

– Я с пользой провел вчерашний день. – Посол направился по тропинке, и Сандерсу поневоле пришлось последовать за ним. – А ваш день был удачным? – Он приостановился и внимательно взглянул на Дика.

«Наверняка знает про Флоранс», – подумал Сандерс.

– Я немного перестарался в баре, – сыграв смущение, признался он, – это вы виноваты, Ян. Такой коллекции алкоголя можно только позавидовать.

– И все натуральное, заметьте, мой друг. Все, до последней капли. Говорят, Флоранс также была там?

– Да, некоторое время мы даже провели вместе, – сообщил Сандерс, аккуратно дозируя правду.

– И даже вместе вышли.

– Ну… мисс Вердье неважно себя почувствовала, и я проводил ее до номера.

Уолш остановился, повернувшись к Сандерсу, и Дик увидел на его лице понимающую улыбку. Не злорадную, не ехидную, а именно понимающую. Это было так неожиданно, что он даже покраснел.

– Скажу вам честно, Дик, привезти ее сюда было большой ошибкой с моей стороны. Сами знаете, встречаешь женщину, и кажется, вот она. Именно та, которую ждал всю жизнь. И все поначалу прекрасно, но проходит время, у кого больше, у кого меньше, и интерес, основанный на сексе, исчезает, увы. Флоранс теперь для меня просто как друг, которому я могу поверить свои горести. Не все, – Уолш поднял палец, – не все, Дик. Запомните. Те, которые вас интересуют или которые представляют государственный интерес, ей знать не обязательно. Скучно ей от наших с вами игр, а от государственных тем более.

– Я ничего такого и не думал, – смешался Сандерс.

– Бросьте, Дик. Я же все понимаю. Совмещать приятное с полезным – это лучшее, что может быть в вашей работе. Позвольте дать вам совет: развлеките ее. Да-да, и не делайте большие глаза. Развлеките, но не пытайтесь использовать против старого доброго Яна Уолша. Она вам здесь не помощница. – Посол повернулся и зашагал дальше.

Они вышли к камере очистки с дымчатыми стеклами. Уолш убрал инструмент в специальный ящик, вымыл руки и, прежде чем войти в камеру, обернулся к Дику:

– Что же касается наших дел, то ответ я получу сегодня к вечеру. Я устраиваю небольшой прием в честь местного художника. Приходите вместе с господином Полубоем, там и поговорим.

Дым или пар окутал их. Сандерс закашлялся и помахал рукой возле лица. «Надо же, как он меня уел, – подумал он, – а с виду такой простак, что можно было лишь удивляться, как ему досталось место посла, хоть и на Хлайбе». Из тумана к нему приблизилось лицо Уолша. Он хитро подмигнул Сандерсу:

– А как вам Флоранс? Вспоминая свои первые впечатления, скажу, что она исключительно хороша в постели.

…Полубой медленно поднял кружку. Рука не дрогнула, хотя на миг он ощутил смятение. Если уж подобные дамочки знают о цели их прилета на Хлайб, то Агламба Керрор и подавно. И дураком он будет, если не слиняет с этой планеты при первой же возможности. Хотя возможностей у него теперь не так уж и много. Да и посадочные площадки можно перекрыть в два счета. Но откуда просочилась информация об их миссии? Неужели Сандерс сболтнул какой-нибудь девке или утечка пошла из его Конторы? В то, что информацию могли передать из русской разведки, Полубой не верил ни на мгновение, и дело было даже не в его доверии к собственному ведомству. Слишком ограниченное число людей в имперской разведке было посвящено в планы по поимке пирата, и любая утечка непременно вывела бы на возможного «крота». Ну что ж, придется эту дамочку спросить, откуда она располагает такими сведениями. Заговорит как миленькая, не таких раскалывали.

Он поставил кружку на картонную подставку и приветливо улыбнулся. Жалко дамочку, хоть и не в его вкусе. Вот Сандерсу, скорее всего, понравилась бы.

– С такой женщиной я готов говорить о чем угодно, – мягко сказал он. – Вы не находите, что это не слишком подходящее место?

– Самое подходящее, – не согласилась женщина, насмешливо улыбаясь. – Я с вами никуда не пойду, не надейтесь. Мне не хочется, чтобы завтра в подворотне обнаружили мой хладный труп со следами пыток. Все, что хотите спросить, спрашивайте здесь.

Полубой обвел взглядом бар. Посетителей было мало, и на них никто не обращал внимания. Придется рискнуть. Может ведь женщине внезапно стать плохо! Он выйдет один, а Мигелю скажет, что дамочка хотела его соблазнить и он улизнул, пока она вышла попудрить носик.

– Не стоит, милейший. – Женщина снова выпустила дым от сигареты в его сторону. – Я понимаю, как вам хочется свернуть мне шею, и понимаю, что вы это сделать в состоянии – поиски Керрора не доверят случайному человеку. Но тогда вас будет искать не только полиция, но и люди одного из самых могущественных на сегодняшний день кланов, правящих в Нижнем городе. Именно благодаря моему положению в клане ван Хонка я узнала о ваших интересах. Послушайте, да перестаньте же сверлить меня глазами. Я на вашей стороне. – Женщина энергично затушила сигарету, подалась вперед и понизила голос. Теперь она говорила с напором, почти сердито: – Скажу больше, мне не нужен Керрор, забирайте его себе и делайте с ним что хотите: убивайте на месте, вывозите с планеты для справедливого суда, но мне нужна ваша поддержка. Мы можем на время объединить наши усилия. Ну, что скажете?

Полубой расслабился – он принял решение. Не то чтобы он всерьез воспринял ее угрозы – даже если его станут искать, исчезнуть с планеты он сможет всегда. Вот только дело доверят другому, а это означает потерю времени и инициативы. Полубой был уверен, что у Керрора налажена сеть осведомителей, а то, что знают несколько человек – Сандерс, Уолш, он сам, а теперь и эта дамочка, – рано или поздно просочится из их узкого круга.

– В чем же заинтересованы вы? – спросил он.

– Мне необходимо проникнуть в нижний уровень города. В Гной или хотя бы в Каналы. По моим сведениям, Керрор может скрываться только там. Больше я вам сказать не могу, но добавлю, что наши дороги там разойдутся.

– Стало быть, вам доподлинно известно, что он на планете?

– Я еще не услышала ваш ответ на предложение, – женщина предостерегающе подняла палец, – не держите меня за дуру.

– А я еще не уверен, что вы что-то знаете об интересующем меня человеке. Пока это только слова, моя дорогая.

Женщина покопалась в висящей на спинке стула сумочке и, достав что-то, сжала кулачок и протянула руку Полубою.

– Какое-то время я работала на господина Сигевару и совершенно случайно наткнулась на человека, который передал мне вот это. Держите. Этого хватит для того, чтобы вы мне поверили?

Мичман подставил ладонь и почувствовал, как в нее упало что-то небольшое и довольно тяжелое. Он поднес ладонь к лицу, больше скрывая предмет от посторонних глаз, чем пытаясь рассмотреть – в полумраке бара он видел прекрасно, – и опустил взгляд.

На ладони лежал платиновый перстень с вызолоченной по контуру камеей, изображавшей двуглавого орла. Полубой прочитал надпись на внутренней стороне перстня и сжал его в кулаке так, что почувствовал, как металл впился в ладонь. Это был перстень его высочества Константина Георгиевича, племянника ее величества, царствующей супруги императора Всероссийского. Князь инкогнито путешествовал на «Бархатной розе» с молодой женой, когда Агламба Керрор захватил корабль. По отзывам сдавшихся пиратов, его высочество вел себя в высшей степени достойно и принял мученическую смерть от руки самого Керрора. Та же участь постигла и его молодую жену. Перстень, опять-таки по показаниям пиратов, Керрор носил не скрываясь – чего уж скрывать, когда непоправимое совершилось.

– Я могу оставить это у себя? – хрипло спросил Полубой.

– Ради бога, – женщина небрежно махнула рукой, – меня подобные безделушки не интересуют.

– Я должен посоветоваться с напарником. – Полубой решил оставить игры в таинственность – собеседница наверняка знала, что он действует не один.

– Мы можем встретиться здесь же послезавтра в это же время.

– Очень хорошо. – Мичман поднялся, бросил на стол купюру, расплачиваясь за пиво. – Надеюсь, мы сможем быть друг другу полезны. Всего доброго.

– До встречи. – Женщина чуть кивнула, встала и, положив ладонь ему на рукав, спросила: – А что, больше нет желания свернуть мне шею?

– Это я всегда успею, – дружелюбно улыбаясь, ответил Полубой.

Сандерс, сидя в гостиной, брезгливо принюхивался. После посещения сада господина посла запах дезинфекции, казалось, въелся в его одежду. Местные новости уже прошли, до ленча делать было нечего, и он размышлял, куда мог запропаститься напарник. Мичман, непредсказуемый, как и все русские, мог ринуться искать Керрора и в одиночку, тем более что надежда получить помощь от посла таяла с каждым днем. Сандерс и сам не очень верил, что Уолш, какие бы у него ни были связи с местным криминалом, выяснит что-то о местонахождении пирата. Не станет Керрор обращаться за помощью к боссам мафии, а если и обратится, то через посредников. Светиться ему нельзя – слишком большую цену назначили русские за его голову, а ради денег мафия продаст кого угодно, тем более что Керрор потерял и свою эскадру, и защитников, видевших в нем современного Робина Гуда. Романтический ореол поблек в море пролитой крови.

Дик уже собрался справиться у охраны, когда Полубой покинул посольство, как мичман появился в дверях. Лицо его было, как всегда, непроницаемо.

– Добрый день, – приветствовал его Сандерс. – Как прошла ваша прогулка?

– Есть кое-что новое. А у вас?

– Господин посол… – Сандерс вдруг поднял руку, призывая к молчанию.

Он жестом попросил Полубоя оставаться на месте, подошел к двери и отлепил от косяка крохотную коробочку – световой сигнал анализатора внешнего облика объекта поднял тревогу именно тогда, когда Полубой прошел под косяком.

– …был настолько любезен, – продолжал Сандерс как ни в чем не бывало, – что удостоил меня аудиенции в оранжерее. Это у него такое хобби. Сначала я чуть не задохнулся в дезинфекционной камере, – Дик подмигнул Полубою, приглашая включаться в игру, – а потом пришлось выслушивать лекцию по зоологии.

Не переставая разговаривать, Сандерс поставил мичмана навытяжку и принялся обследовать его одежду с помощью анализатора: провел вдоль рубашки, по брюкам, перешел к рукавам.

– Уолш откуда-то узнал, что я клеился к Флоранс. Черт возьми, здесь везде шпионы, Касьян, – прибор в руке Сандерса пискнул и мигнул багровым светом, – нельзя, понимаешь, провести пару часов с интересной женщиной, как об этом уже докладывают. Знал бы ты, как мне было неловко. – Сандерс стал стаскивать с Полубоя куртку.

– Ни за что не поверю, что тебе стало неловко, – подыгрывая, сказал мичман.

– Точно говорю! Ты раздевайся, пойдем пропустим по рюмочке. – Внимательно изучив рукав куртки Полубоя, Сандерс бросил ее на кресло и увлек его в ванную.

Закрыв за собой дверь, он еще раз тщательно прошелся по одежде мичмана анализатором.

– Вроде чисто. Где вы подцепили жучка?

– Вроде негде было… – пробормотал Полубой, морща лоб. – Хотя постойте. В конце разговора она положила руку мне на рукав – вроде как заключала мир, потому что мы разговаривали довольно резко.

– Кто – она?

Полубой присел на край ванны и вытянул ноги.

– Кто она, я не знаю, но она предложила помощь в поисках Агламбы Керрора.

Он подробно рассказал Сандерсу о своей встрече и в заключение показал перстень. Сандерс рассмотрел его, подбросил на ладони, словно взвешивая.

– Перстень настоящий?

– Да. Подделка фамильных драгоценностей царской династии карается очень сурово. На моей памяти по просьбе нашей полиции Содружество Американской Конституции выдало нам одного ювелира, пытавшегося сбыть подобные подделки. Не помните этот случай?

– Нет, – покачал головой Сандерс, – но я не интересуюсь мелочевкой…

– Это не мелочевка. – Полубой повысил голос: – Если вы там, в своем…

– Ладно, ладно, согласен, не мелочевка. А вы не подумали, что эта женщина может работать на Керрора? Ведь он мог дать ей перстень, чтобы заманить нас в ловушку. Она ведь сумела подбросить вам МЗУ.

– Что такое МЗУ? – спросил Полубой.

– Молекулярный звуковой усилитель. Своего рода биологически созданное подслушивающее устройство. Очень сложная технология. На нашем жаргоне мы это называем «чешуя». Он напоминает рыбью чешуйку, клеится к любой поверхности и практически не обнаруживается электронными средствами. Мне просто повезло – когда вы вошли в комнату, комбинированный анализатор засек, что на вас что-то лишнее. Он срабатывает на тысячные доли грамма. Ну и второй раз он сработал, когда МЗУ передал запись нашего разговора. Он записывает речь, сжимает информацию и выстреливает ее в миллисекунду, а может, и быстрее. Неужели вы не слышали о таких приборах?

– Я не шпион, Сандерс, – скривился Полубой. – Вот заложить парочку сосредоточенных зарядов и рвануть линейный крейсер в своем собственном порту – это ко мне. Ну а если бы на моей одежде приехал муравей?

– Мы бы нашли его. Ладно, хорошо, что хорошо кончается. Так что вы думаете об этой подруге?

– Я думаю, надо будет пойти на встречу. Мы будем готовы, ведь так?

– Она может прийти не одна, – предостерег мичмана Сандерс.

– Ну и что? – спросил Полубой, и в глазах его было столько недоумения, что Сандерс понял: сколько бы подручных Керрора ни пришло за ними, обратно они не вернутся.

– Нет, ничего, – сказал он, мечтая, чтобы и у него было столько же уверенности в успехе.

Глава 10 Прощальный вечер

В центре зала для приемов царил полумрак, горели только свечи, освещая стойку бара. Весь свет был сосредоточен на стенах: бра, направленные светильники и опять-таки свечи освещали картины. Видимо, в размещении экспозиции принял участие сам художник, чьи работы были сегодня выставлены, – сам подбирал освещение и размещал собственные шедевры.

Ян Уолш в смокинге встречал гостей у входа в зал. При виде Сандерса и Полубоя широкая профессиональная улыбка осветила его лицо.

– А вот и наши ученые друзья! – воскликнул он. – Проходите, господа. Вам, как представителям творческой профессии, искусство должно быть особенно близко.

Полубой мрачно огляделся. Если при виде его фигуры, упакованной в дорогой костюм, взятый напрокат, кто-нибудь подумал бы, что ему близко искусство, Сандерс был бы весьма удивлен.

– Я бы выпил пива, – сказал мичман.

– Напитки в баре, прошу, господа. – Уолш жестом отправил их в глубину зала и устремился к следующим гостям.

– Может, отозвать его и спросить напрямик, как дела? – предложил Полубой.

– Это будет невежливо по отношению к приглашенным и привлечет к нам ненужное внимание, – остановил его Сандерс. – Походите по залу, посмотрите картины. Весьма необычная манера исполнения.

Он остановился возле полотна, на котором из клубка голых человеческих тел торчали в разные стороны руки и ноги. Руки были нежно-голубые, ноги – ядовито-красные. «Любовь в невесомости», – прочитал Сандерс и попытался сосчитать конечности, чтобы понять, сколько народу участвовало в акте любви. Рук и ног было неравное количество, кроме того, ноги имелись в нечетном числе. Решив, что в групповухе участвуют инвалиды, Сандерс направился к бару, возле которого Полубой уже приканчивал первую кружку пива.

Публика фланировала по залу, то скрываясь в темноте, то проявляясь на свету, возле полотен. Наиболее серьезные ценители склоняли головы, отступали на шаг, вновь приближались к картинам, выбирая наиболее удачный ракурс. Сам живописец сновал от группы к группе, явно напрашиваясь на комплименты. У него был удручающе низкий лоб, глубоко посаженные маленькие глазки и взбитые в высокий хохол волосы, флюоресцирующие в темноте. «Если он неожиданно возникнет из темноты возле Полубоя со своей светящейся прической, ему может непоздоровиться, – подумал Сандерс, – получит кружкой по башке, и еще повезет, если мичман этим ограничится».

– Профессор, – произнес рядом томный голос, – а я уж отчаялась вас дождаться.

– Добрый вечер, Флоранс, – Сандерс учтиво склонил голову, – вы обворожительны.

Теперь, когда он получил карт-бланш от посла на соблазнение мисс Вердье, ему почему-то совсем не хотелось обольщать ее. Правду говорят: интерес вызывает лишь то, что достается долгим и упорным трудом. Мисс Вердье была в балахонистой накидке, которая, прилегая к телу, делалась почти прозрачной. Она щелкнула пальцами в направлении бармена.

– Жорж, повторите, будьте любезны. И профессору Сандерсу то же самое.

– Я, собственно, начал с коньяка… – заикнулся было Дик.

– Как и в прошлый раз. Не пейте эту дрянь, там дубильные вещества. Вот напиток для настоящих мужчин. – Флоранс подняла бокал с уже известным Сандерсу напитком.

– Только не увлекайся, Дик, – проворчал Полубой, – нам еще надо обговорить с послом условия работы.

– Я прослежу, чтобы все было в норме, – заверила его Флоранс. – Ваше здоровье.

Сандерс, внутренне содрогаясь, припал к бокалу. Черт его знает, откажешь – устроит скандал. Кажется, Флоранс прибыла на прием одной из первых и коротала время в ожидании Сандерса, употребляя любимый коктейль.

Глаза у нее, что ни говори, прекрасные, но манеры… Сандерс вспомнил Веру (он вообще постепенно вспомнил почти все подробности того чудесного вечера и ночи). Полунамеки, быстрые взгляды. Ничего не говоря, даже не обещая, она сразу дала ему понять, что он заинтересовал ее так же, как и она его. Небрежные легкие движения, и вся она была будто не от мира сего. Игра, конечно, но какая увлекательная.

Карен хоть и действовала прямолинейно, почти грубо, была леди до кончиков ногтей. В речи, даже вульгарной, на грани грубости, чувствовался стиль, утонченность, которую не заменит ни жеманство, ни напускное высокомерие.

Флоранс, конечно, попроще и пьет этот невозможный коктейль. Что у нее, предки, что ли, из Ирландии? Но каков бюст!.. Сандерс вспомнил, как она несла ему, лежащему на постели, банку с пивом. Вся такая аппетитная, с приятными округлыми формами… если не злоупотреблять виски с сахаром…

Он принял от мисс Вердье очередной бокал и внезапно увидел, что они уже стоят перед какой-то картиной, озаренной трепетным светом свечей. По полотну, в звездном небе, бежал хоровод планет. Приглядевшись, можно было обнаружить на планетах крошечные фигурки людей в недвусмысленных позах. «Вселенская любовь». Да, сюжеты разнообразием не отличались.

– А к чему разнообразие? – спросила Флоранс, и Дик понял, что последнюю фразу он произнес вслух. – Любовь есть любовь, и ничего нового с того момента, как позы «Камасутры» были увековечены в камне, еще не придумали. Признайтесь, профессор, ваша мечта – отыскать что-то подобное индийскому эпосу в наследии некой исчезнувшей цивилизации. А если они не похожи на людей, представляете, как это было бы интересно?

Сандерс признался, что представить «Камасутру» в исполнении негуманоидов он не в состоянии, и, сделав большой глоток, с тоской огляделся. На его счастье, стоявший рядом с Уолшем Полубой заметил его взгляд и направился к нему.

– Мисс, – пробасил он, – мне придется увести вашего собеседника – нас ждет господин посол. Буквально на несколько минут, – добавил мичман, заметив, что Флоранс готова возразить.

– Последняя фраза была лишняя, – проворчал Сандерс, следуя за Полубоем.

– А если она закатит скандал? Нет уж, Дик, отвязывайтесь от нее сами: напоите, в конце концов. Неужели так трудно споить слабую женщину?

– Эту – да, – в сердцах бросил Сандерс и добавил, понизив голос: – Мне, во всяком случае, не под силу.

Еще подходя, он понял, что скажет Уолш, – уж больно постная у него была физиономия.

– Господа, кажется, я вас огорчу. Из весьма надежного источника я узнал, что Агламбы Керрора на Хлайбе нет. Мне было сказано откровенно: если бы он появился здесь, его мигом сдали бы в руки русской разведки. Двойная выгода: деньги и благодарность Российской Империи. Так что, увы, боюсь, вам придется покинуть эту гостеприимную планету без ожидаемого приза. Нет, я вас не тороплю. Я понимаю, следует сделать хотя бы вид, что вы прибыли покопаться в архивах или изучить какой-нибудь астроартефакт. К примеру, «Золотой термитник» или еще что-то эдакое, – Уолш пошевелил в воздухе пальцами.

– Да кому интересно, какой вид мы сделаем? – пожав плечами, спросил Сандерс. – Я так полагаю, что здесь всем на все плевать. – Он почувствовал, что членораздельная речь дается с трудом, и отставил недопитый бокал с липким пойлом. – Черт возьми, в Конторе будут недовольны. А вас точно взгреют, мистер Полубой… – Сандерс повернулся к мичману и обнаружил, что тот исчез. – Все-таки какие эти русские бестактные, – проворчал он, ища сочувствия у Яна Уолша.

– Ничего, Ричард, это его проблемы. Выбросите все из головы и отдохните напоследок.

– Этим я и займусь, – пообещал Сандерс и пошел искать Флоранс…

Ее губы были холодные от шампанского. Он ощутил, как они, едва касаясь, поднимаются по внутренней стороне бедра, и понял, что еще кое-что может. Сандерс приподнялся на локтях. Лицо Флоранс в полутьме показалось ему прекрасным. Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх, склонила голову, и он откинулся на спину, снова погружаясь в пучину наслаждения.

Да, как партнерша она даже могла дать небольшую фору и Вере, и Карен. Те хоть и знали толк в подобных развлечениях, но все же были любительницами. А Флоранс – настоящая профессионалка, причем изголодавшаяся по мужчине. Если судить по ее темпераменту, то Ян Уолш перестал прикасаться к ней никак не меньше полугода назад, а то и больше.

Сандерс всегда знал, что как любовник он выше всяких похвал – еще ни одна дама не рассталась с ним обиженной, но сегодня он почувствовал себя колледж-боем, впервые забредшим в публичный дом. Несколько раз ему казалось, что силы на исходе, но нежность и умелые действия Флоранс, а также допинг в виде шампанского возвращали Сандерса к жизни.

Он застонал от наслаждения, присел и перевернул Флоранс на живот – он не любил, когда что-то от него не зависело, даже приход оргазма…

Спустя несколько минут они лежали рядом, усталые и опустошенные. «Все, на этот раз все», – в который раз решил Сандерс. Он хватал ртом воздух, чувствуя, как по груди стекает пот. Его выжали как лимон, вывернули как тряпку, и делай теперь с ним что хочешь – пока он не выспится, ни к чему это не приведет. К тому же шампанское и принятый на приеме виски хоть и выходили с потом, все же здорово туманили голову и били по ногам – он чувствовал, что не то что идти, а даже просто стоять на своих двоих не в состоянии.

Флоранс пошевелилась и встала с постели. Сандерс повернул голову и проводил ее взглядом. Обычно после близости ему надо было некоторое время, чтобы вновь возбудиться при виде партнерши, однако теперь, несмотря на наступившую апатию, ему было приятно смотреть на нее. Может, она напоила его каким-нибудь афродизиаком? Сам он никогда не пользовался подобными вещами. Он прикрыл глаза, расслабился и очнулся, ощутив, как его приподнимают на постели. Флоранс подложила ему под спину подушку. Горящие свечи окружали ее растрепанную, но милую головку ореолом.

– Профессор, вы, кажется, собрались вздремнуть?

– Пять минут, не больше, – выдавил Сандерс.

– Не пойдет! – Она протянула ему тонкий бокал, на треть наполненный жидкостью цвета крепкого чая. На краешке бокала висел ломтик лимона. – Если ты откажешься от этого, я тебя возненавижу.

Сандерс поднес бокал к лицу, вдохнул. «Боже мой, – подумал он, – это же “Henessey”. И никак не меньше чем двадцатипятилетней выдержки».

– Откуда у тебя это сокровище? – спросил он, наслаждаясь ароматом коньяка.

– Мало ли откуда. А ты подумал, что я употребляю только виски с сахаром? Кстати, ты знаешь, кто ввел моду на употребление коньяка с лимоном?

– Э-э… и кто же? – Сандерс согрел бокал в ладонях и сделал маленький глоток. Напиток растекся во рту. Да, настоящий «Henessey».

– Последний русский император династии Романовых. Я специально узнавала. Пей, не стесняйся, есть еще.

– Русский император, говоришь? – Сандерс утвердился на подушке, взял ломтик лимона в руку и приподнял бокал. – В таком случае – его здоровье!

Мягкое тепло пробежало по пищеводу, неся с собой силы и любовь к жизни. Высосав лимон, Дик блаженно вздохнул. Да, оказывается, и русские могут что-то полезное придумать. Есть, есть в любом народе достойные восхищения люди, и у русских они есть тоже. Вот коньяк с лимоном опять-таки… Жаль, что в напарники достался какой-то увалень. Знай себе пиво хлебает, ладно бы водку – национальный напиток, так нет, наливается пивом, будто впервые его попробовал. И сам он какой-то того… Слов нет, мужик крутой, но уж очень зацикленный на работе. Даже с приема слинял сразу, как только Уолш огорошил их неприятным известием.

Он ощутил в руке тяжесть и, опустив взгляд, обнаружил в пальцах новый бокал с коньяком. И с лимоном.

– Фло, я тебя люблю, – сказал Сандерс, искренне веря, что так и есть, – я хочу выпить за тебя.

Они сдвинули бокалы, сплели руки и выпили, глядя друг другу в глаза. Губы ее были мягкие, и через мгновение Сандерс забыл, что совсем недавно хотел спать.

Флоранс тоже слегка опьянела. Немного покачиваясь, она проследовала на кухню и вернулась с бутылкой брюта.

– Нет ничего лучше для восстановления сил, – пояснила она.

Сандерс взял у нее бутылку, путаясь в фольге, раскрутил проволоку и, поддевая пальцами снизу, стал вытаскивать пробку. С гулким хлопком пробка взлетела к потолку, Флоранс взвизгнула, шампанское ударило вверх пенистой струей.

– Бокалы! – рявкнул Сандерс.

Флоранс с готовностью подставила хрустальные бокалы, и он наполнил их доверху, пока пена не полилась через край. Не отрываясь, они выпили терпкое кислое вино и наполнили бокалы снова.

– Я хочу напиться и любить тебя пьяной, – прошептала Флоранс, – и чтобы ты был пьян. Вино снимает тормоза, а я хочу, чтобы ты вспоминал эту ночь всю жизнь.

Тонкий звон бокалов поплыл по спальне. Бутылка брюта казалась бездонной.

– Я хочу, чтобы ты забыл всех, кто был до меня, и помнил только меня одну.

– Так и будет.

Губы у нее стали кислые от вина, а язык горячий и быстрый. Он метался у него во рту, возбуждая все больше и больше, и Дик уже не понимал, от чего пьян: от коньяка и вина или от этой волшебной женщины.

Стук сердца стал резким и прерывистым: тук, тук, тук-тук-тук… Это от любви? От коньяка? От шампанского?

– Я наполню ванну, – сказала Флоранс, – у меня есть настоящий либелиум. Я приобрела его по случаю в Нижнем городе. Ты пробовал его когда-нибудь? О-о… его растворяешь в воде, всего щепотку, и кажется, что вся твоя кожа покрыта нервными окончаниями… Я один раз чуть не умерла – не могла остановиться. А теперь мы будем вдвоем и…

– Я не хочу уморть… уреть… умирать… – Сандерс чувствовал, что язык с трудом ему повинуется, и сделал над собой усилие. – Я хочу жить… с тобой. Как можно чаще.

– Дурачок, – Флоранс чмокнула его в нос, – я добавлю нейтрализатор, и через час действие либелиума кончится. Но ты эту ночь не забудешь никогда.

– Иди. Скорей. Я не могу ждать – слышишь, как стучит сердце?

– Это в дверь стучат. – Флоранс встала с постели и направилась к двери, даже не потрудившись накинуть халат.

– А если там Уолш?

– Мы соблазним его.

В глазах все плыло, но Сандерс ощущал себя сильным как никогда. Либелиум так либелиум!

– Как я рада, – послышался голос Флоранс, – вас-то нам и не хватало.

– Мисс Вердье… я ослеплен. Вы обворожительны. Профессор Сандерс у вас? – Дик узнал знакомый бас.

– Профессор? Конечно, у меня! Мы только что выпили за здоровье русского императора. Вы тоже должны непременно выпить за его здоровье. А потом мы пойдем в ванну с либелиумом.

– Прекрасная мысль, прекрасная!

Сквозь туман Сандерс увидел, как в спальне появилась огромная фигура Полубоя.

– Добрый вечер, профессор.

– Привет. – Сандерс нашел в себе силы помахать рукой.

– Дорогая мисс Вердье, – Полубой обернулся к Флоранс, – так мы будем пить за здоровье императора?

– Обязательно. У меня есть коньяк!

– За здоровье русского императора следует пить только водку, – поправил ее Полубой, – и только так, как ее пьют русские. Несите фужеры.

Флоранс белым привидением скользнула в кухню. Дик почувствовал, как на постель опустилось что-то тяжелое.

– Сандерс, вы в состоянии говорить? – Полубой помахал перед лицом напарника ладонью.

– Могу…

– Мы идем в Нижний город, здесь больше ловить нечего.

– А там что ловить? Алре… Аккро Керула… пирата? Так его же там нет!

– Он там, Сандерс. Собирайтесь, – решительно сказал мичман.

– Нет. Сначала ванна. Втроем с либелиумом. Он уже там.

– У-у… кефирчик вам пить, Ричард, через тряпочку, а не коньяк с шампанским мешать.

– Почему через тряпочку? – удивился Сандерс.

– Чтобы много не выпили, а то описаетесь, – пояснил Полубой. – Так… – Он огляделся, соображая, сможет ли одеть Сандерса или придется завернуть его в простыню и нести на плече.

– Вот и я. – Флоранс с бутылкой «Императорской» и тремя фужерами возникла возле постели.

Полубой сорвал пробку и налил до краев два фужера. Один он протянул Флоранс, второй взял себе.

– А я? – с обидой спросил Сандерс.

– Извините, профессор, – мягко сказал Полубой, – водка кончилась, но мы с вами непременно выпьем. Потом.

Сандерс закрыл один глаз и присмотрелся. Фужеры действительно были огромные.

– За здоровье его величества пьют до дна, – заявил Полубой, поднимаясь во весь рост.

– А если я не смогу? – жалобно спросила Флоранс.

– Оскорбление императорской фамилии, – понизив голос, сказал Полубой. – Профессор, вы знаете, что это такое?

– Это… стрррашно… – сказал Сандерс и заплакал.

Сурово глядя на Флоранс, Полубой опрокинул фужер в рот. Сандерс зачарованно смотрел, как водка исчезала из фужера. Кадык Полубоя дернулся всего два раза. Флоранс, тоже потрясенная, смело повторила его жест. Полубой придержал фужер за донышко, когда она хотела отстранить его.

– До дна!

Флоранс, захлебываясь, влила в себя водку и уронила фужер. Водка текла по ее подбородку, по груди, она судорожно дышала открытым ртом. Полубой мгновенно наполнил фужер остатками брюта.

– Запейте, дорогая.

Шампанское прошло легче.

– О боже… это так… так…

– Вы хотели наполнить ванну, – напомнил Полубой.

– Но вы одеты, – возразила мисс Вердье.

– Я уже разоблачаюсь. – Мичман стал расстегивать пуговицы на рубашке.

Флоранс выпрямилась, выпятив грудь, и пошатываясь удалилась в ванную комнату. Полубой схватил брюки Сандерса и стал напяливать на него.

– Очнитесь же, черт возьми.

– Да…

Кое-как застегнув брюки, Полубой накинул на Сандерса рубашку, подхватил ботинки и, положив его руку себе на плечо, легко поднял напарника с кровати.

В ванной что-то упало.

– Фло… – пролепетал Сандерс и попытался высвободиться. – С ней что-то…

– О черт. – Полубой посадил его в кресло и метнулся в ванную.

Появившись через секунду, он снова взвалил на себя Сандерса.

– Идемте же.

– А Флоранс?

– Я положил ее на коврик, чтобы не простудилась, – успокоил его мичман.

– Молодец!

Охранник возле лифта с недоумением приподнял бровь при виде профессора Сандерса в невменяемом состоянии и напомнил Полубою, что лифты отключаются через полчаса.

– Мы только проветримся немного, – сказал мичман, заводя Сандерса в лифт, – профессору необходим свежий воздух.

Мигель встретил их наверху. Дул порывистый холодный ветер, рваные облака бежали по небу, и сквозь прорехи в тучах светила огромная багровая луна. Посадочная площадка была пуста, и только по периметру горели огни, освещая края башни.

– Что же так долго? – спросил Мигель. – Сеть снимают на десять минут, я же предупреждал… Что это с профессором?

– Что, что… пьянка и бабы, – проворчал Полубой. – Заводи свою шушлайку.

Мигель нырнул на водительское сиденье. Засвистели турбины глидера. Полубой открыл пассажирскую дверцу и сгрузил внутрь Сандерса. На воздухе ему и впрямь стало легче, и он недоуменно озирался. Полубой захлопнул дверцу, обежал машину, влез, пристегнулся.

– Давай, Мигель.

Глидер сорвался с места, будто пришпоренный скакун. Едва перевалив парапет, Мигель свалил его в крутое пике. Сандерс порхал по салону, как незакрепленный груз в трюме корабля, попавшего в шторм. Полубой ухватил его за куртку и прижал к сиденью, пытаясь застегнуть на нем ремни безопасности. Внезапно Сандерс забормотал, опустил стекло и высунулся наружу. В кабине засвистел ветер. Мигель оглянулся.

– О боже, он что, совсем спятил?

– Не знаю. – Полубой попытался втащить Сандерса обратно, но тот отбивался что было сил.

Глидер вошел в облака над грависетью. Мимо замелькали белесые клубы. Полубой наконец понял, в чем дело, и больше не пытался помешать Сандерсу. Мигель снова оглянулся и выругался – Сандерс блевал в окно и встречный поток воздуха размазывал содержимое его желудка по бокам машины.

Облака поредели, и внизу разноцветными звездами зажглись огни Нижнего города. Улицы сверху были похожи на светящиеся реки. Темные Развалины с редкими вкраплениями огоньков напоминали отрезанный от большой земли остров, необитаемый и таинственный.

Глидер спикировал на плоскую крышу наиболее высокого небоскреба. Сандерс достал платок и вытер лицо и рот. На Полубоя он старался не смотреть.

– Где мои вещи? – спросил он более-менее трезвым голосом.

– Все вещи здесь.

– А эта… – Сандерс покосился на Мигеля, – эта штука, что на вас прицепила та дамочка?

– Я ее нашел и утопил в унитазе.

Мигель вывел машину из пике в нескольких метрах над крышей и плавно приземлился.

– Быстрей, господа… Если я не успею вернуться на башню, мистер Уолш меня уволит, – сказал он, выскакивая из машины и бросаясь к багажному отделению.

Сандерс икнул и судорожно зашарил по двери, ища ручку. Вывалившись наружу, он подбежал к краю крыши, встал на колени и свесился вниз. Его снова вырвало.

Полубой оттащил в сторону сумки, протянул Мигелю несколько купюр и хлопнул его по плечу:

– Спасибо, парень. Послу скажешь, как уговорились.

– Сделаем. – Мигель улыбнулся, помахал рукой скрюченному в три погибели Сандерсу и прыгнул в глидер. Машина свечкой рванулась вверх.

Полубой наблюдал за ней, пока она не вошла в облака, и почти тут же в воздухе засветились тонкие золотистые нити – грависеть вновь накрылаНижний город непроницаемым покрывалом.

– Куда он так спешил? – осведомился подошедший Сандерс.

– Каждую неделю сеть отключают на десять минут для проверки генераторов гравитационного поля, – хмуро пояснил Полубой. – Если бы он не успел, то у многих возникли бы вопросы, а почему посольский глидер оказался под сетью.

– Все равно нас будут искать.

– Хватятся только завтра к вечеру, и Мигель скажет послу, что мы отправились исследовать «экран перехода». А так как местонахождение этого артефакта известно лишь приблизительно, то у нас будет еще несколько дней без опеки мистера Уолша, местной полиции, мафии и тому подобного.

– Он-то знает, кого мы ищем, – напомнил Сандерс. Он себя чувствовал вполне терпимо, только жутко болела голова и последние события вспоминались с трудом.

– Пока он капнет своему начальству, пока оно свяжется с вашим, мы уже сделаем свое дело. Не люблю, когда мне говорят что делать. Есть цель – Агламба Керрор, есть средства – два профессионала, а больше ничего не требуется. Вы как, идти в состоянии?

– Да, – коротко ответил Сандерс, поднимая сумку.

Полубой закинул на плечо свою, взял под мышку завернутую в ткань саблю, доставшуюся ему от командира регуланского десанта.

– На нижних этажах отель. Не пять звезд, но на одну ночь сойдет, – сказал он, направляясь к выходу с крыши небоскреба.

Сандерс огляделся. Чего-то не хватало. Он мучительно попытался вспомнить, чего именно.

– О-о… Касьян, а где ваши риталусы?

– Пустил погулять, – буркнул Полубой, – не отставайте, Дик. Если то, что говорил Мигель о здешних нравах, правда, то лучше нам держаться вместе.

Сандерс вздохнул и поплелся вслед за мичманом. Он уже понял, что затеял русский, но сил спорить не было. Сейчас выпить противоалкогольный антидот, повалиться в кровать и не забыть помолиться, чтобы Флоранс не подняла панику раньше времени. Уолш, конечно, тертый калач, но узнав об их самовольной отлучке, может взбелениться. Как же, если с ними что-нибудь случится, спросят прежде всего с посла: почему не удержал, почему не предупредил и так далее и тому подобное. При маниакальном желании Уолша спокойно дослужить до пенсии такой прокол может ему обойтись очень дорого.

По лестнице они спустились на несколько этажей, затем заплеванный лифт довез их до второго этажа. Здесь был ресепшн отеля, за конторкой сидел прилизанный молодой человек с оттопыренными ушами.

– Номер на двоих на одну ночь, – сказал Полубой.

Молодой человек выдвинул пульт регистрации, лениво нажал кнопку.

– Будьте любезны, я должен вас зарегистрировать.

– Что, даже на одну ночь?

– Хоть на час, у нас приличная гостиница.

Сандерс огляделся. Молодой человек явно заблуждался. Может, эта гостиница и была приличной лет десять назад, но если с тех пор холл хоть раз убирали, то он бы сильно удивился. Экранные панели, по которым шла трансляция нескольких местных каналов, были покрыты таким слоем пыли, что разобрать, что показывают, можно было только весьма приблизительно. В углах потолка Сандерс заметил паутину, косяки дверей рассохлись, и даже пол под ногами скрипел, отчего было ощущение, что он вот-вот провалится.

Полубой уже собрался подискутировать с портье, когда Сандерс отодвинул его в сторону – он понял, что если в ближайшее время не примет горизонтальное положение, то просто упадет. Вытащив портмоне, он отсчитал несколько купюр местной валюты, на которую обменял в посольстве баксы Содружества.

– Вас ведь не затруднит зарегистрировать нас самому? – стараясь, чтобы голос звучал как можно задушевнее, спросил он и положил деньги на конторку. – Видите ли, мы с другом хотели бы остаться инкогнито. – Сандерс повел плечом, жеманно оглянувшись на Полубоя.

Мичман пошел красными пятнами. Портье сально ухмыльнулся, сгреб деньги и пробежался пальцами по клавиатуре.

– Выпивку в номер не желаете?

– Ни в коем случае, – при мысли о выпивке Сандерс вновь ощутил тошноту, – никаких стимуляторов, все должно быть естественно. Вы меня понимаете?

Молодой человек прекрасно все понял, что и показал своей гнусной ухмылкой. Сняв с доски за спиной ключ-карту, он бросил ее на конторку.

– Если станет скучно – дайте знать. Помогу разнообразить… э-э… досуг. – Он приподнял зад от стула и шепнул, обдав Сандерса приторным запахом местной разновидности жевательного табака: – Есть мальчики с модифицированными телами. Неизгладимое впечатление.

– Благодарю, – Сандерс взял с конторки карту, – будем иметь в виду. – Он обернулся к Полубою: – Пойдем, дорогой.

Мичман ответил яростным взглядом.

В щель приемника на двери номера Сандерс попал со второго раза – давно у него так не тряслись руки. В прихожей, уронив сумку на пол, он устремился в ванную и припал губами к крану с водой. Мысль о том, чтобы проверить ее на отсутствие бактерий, он отогнал. В конце концов, прививки от болезней, присутствующих на Хлайбе, ему сделали, да и как сотрудник Бюро он был нашпигован всякой медицинской всячиной по самые брови, вот и получится проверка хваленой медицины Содружества.

Номер состоял из крохотной прихожей и спальни с двумя придвинутыми друг к другу кроватями. Полубой немедленно отодвинул одну к стене.

Отыскав в сумке аптечку, Дик вытащил упаковку с антидотом, вылущил две горошины и разжевал их, передернувшись от жгучей горечи.

Полубой хмуро наблюдал за ним. Пока Сандерс отпивался водой, мичман успел скинуть куртку и ботинки и расположиться на кровати.

– Что это вы там плели этому недоноску? – спросил он.

– Я ему сказал то, что он ожидал услышать. Чем меньше вопросов к нам возникнет, тем лучше. – Сандерс повалился на кровать и со вздохом блаженства вытянулся во весь рост. – Вы лучше скажите мне, что намерены предпринять?

– Найти Агламбу Керрора.

– Ага… Но ведь Уолш ясно дал понять, что по его сведениям…

– А мне плевать, что сказал мистер Уолш, – отрезал Полубой, – у меня есть задание, и я его выполню. Когда разведка получила сведения, что Керрор здесь, я немедленно вылетел к вам, поскольку Хлайб находится под вашей юрисдикцией. Здесь я получил подтверждение информации о Керроре. Какие могут быть сомнения? Если у вас они есть – говорите, но если вам просто лень работать – скажите прямо. Я справлюсь один.

У Сандерса не было сил, чтобы спорить, но он все-таки попытался изложить свою точку зрения. Он говорил минут пятнадцать, только один раз прервавшись, чтобы влить в себя еще литр той жидкости, что текла из крана. Он неопровержимо и логично обосновал невозможность розысков Керрора без какой-либо помощи со стороны посольства. Он в пух и прах, как ему казалось, разбил надежды Полубоя на сотрудничество неизвестной интриганки, подсунувшей доверчивому мичману перстень погибшего князя. Перстень, во-первых, вполне мог быть подделкой («…ведь это Хлайб, поймите, Касьян»), а во-вторых, мог попасть сюда, пройдя через десяток перекупщиков («…это Хлайб, Полубой»). Он буквально на пальцах посчитал, сколько им понадобится времени, чтобы вдвоем прошерстить Нижний город, Каналы, а возможно, и мифический Гной, испытывая противодействие всех обитателей мегаполиса от крутых мафиози до уличной шпаны. Выходило несколько лет интенсивных поисков без какой-то надежды на успех. Когда Сандерс закончил свою речь, ему показалось, что если бы риталусы находились здесь, то и они бы убедились в безосновательности поисков Агламбы Керрора на Хлайбе, но русский мичман сидел, играя желваками, и тупо смотрел в пол. Дослушав все доводы Сандерса, он поднял на него тяжелый взгляд и сказал:

– У меня приказ, Ричард. С вами или без вас я его выполню. А без Керрора я назад не вернусь.

Сандерс даже застонал от злости – все его логические выкладки разбились о тупое упрямство этого громилы. Приказ у него, видите ли! Дик присел на постели и крепко потер лицо ладонями, соображая, какие можно еще найти доводы, чтобы переубедить Полубоя. Голова после приема антидота была пустая, как воздушный шарик.

– Вы вполне можете доложить Вилкинсону, что Керрор на Хлайбе не обнаружен, – добавил Полубой, – вам нужен предлог, чтобы свернуть операцию, так что может быть проще? Если хотите, я засвидетельствую, что вы сделали, что смогли. Это вас устроит?

– Знаете, Касьян, за такое предложение я бы набил вам морду, да только состояние у меня теперь неподходящее, – в сердцах ответил Сандерс. – Давайте спать, а завтра разберемся.

– Согласен, – ухмыльнулся Полубой. – Кстати, Ричард, у меня есть фляжка со спиртом. Для медицинских надобностей. Не желаете подлечиться? Пятьдесят граммов спирта вернут вам нормальное состояние.

– Нет уж, благодарю. – Сандерс сглотнул слюну. – Сейчас мне кажется, что пить я больше не буду никогда и ничего. Впрочем, возможно, я заблуждаюсь.

Глава 11 Нижний город

За стеной кого-то били, возможно ногами, и он орал диким голосом, требуя справедливости, грозя страшными карами, вплоть до того, что пожалуется какому-то Тригге, и клялся, что последнюю дозу «виртухи» принял чисто случайно. Сандерс попробовал накрыть голову подушкой, но сон уже пропал. К тому же во рту был мерзкий привкус желчи, и, собравшись с силами, он доплелся до ванной и напился воды.

Полубой похрапывал как ни в чем не бывало, и никакого дела до скандала за стеной ему не было.

За единственным окном вставал серый день. Иллюминация на соседнем здании, до которого было рукой подать, высвечивала серые стены и немытые окна. Одним словом, и погода, и состояние Сандерса, и свара за стеной составляли нормальный депрессивный коктейль алкоголика после утреннего пробуждения. Именно в такие часы приходят безрадостные мысли о напрасно прожитой жизни и человек начинает искать веревку, вставляет в рот ствол или прыгает из окна.

Сандерс вспомнил вчерашний разговор с мичманом. Да, конечно, можно доложить, что русский свихнулся и прочесывает Хлайб, несмотря на то что надежды на успех нет, но если Полубой в одиночку каким-то чудом и вправду обнаружит Керрора, то скандал будет колоссальный. И даже не на уровне спецслужб, а на правительственном. Из Конторы Сандерс вылетит с треском и с такой характеристикой, что ни одна самая последняя уличная банда, специализирующаяся на ограблении старушек, выходящих из церкви, не возьмет его в свои ряды. Прощайте, престижная работа, модные курорты, кипящий в крови адреналин. Дик представил себя в какой-нибудь подворотне, в рванье, исполняющим на губной гармонике жалобные мелодии в надежде наскрести мелочи на кусок хлеба, и вздрогнул. Нищета была его навязчивым кошмаром всю жизнь. От нее он бежал в колледж, зубрил как сумасшедший, рвался в отличники в Дабл-Пойнте, не жалел ни себя, ни других на заданиях. Так что же теперь, из-за тупого, как армейский сапог, мичмана кинуть под хвост карьеру, а с ней и всю жизнь?

Скрипнув зубами, Сандерс поднялся, размял мышцы, сделал несколько глубоких вдохов и принялся отрабатывать приемы рукопашного боя в ограниченном пространстве – места в номере было немного, а кроме того, эта система требовала полного контроля сознания, и места в голове на упаднические мысли не оставалось.

Через пять минут он стал задыхаться, через десять его прошиб пот, и он всерьез разозлился на себя, через двадцать исчезли убогий гостиничный номер, хмурый рассвет, крики за стеной, и были только он и тени, которые необходимо нейтрализовать, чтобы остаться в живых.

– Ничего. Впечатляет, – донеслось до Сандерса словно из другого измерения.

Он вынырнул из призрачной схватки, будто из мутной воды, сделал несколько дыхательных упражнений. Полубой сидел на кровати, свесив ноги, и, почесывая растительность на выпуклой груди, с одобрением смотрел на него.

– Когда вы встречаетесь с дамочкой, что передала вам перстень? – спросил Сандерс.

– Завтра. Сегодня я хотел оценить обстановку в городе и хотя бы в общих чертах составить план действий. Вы со мной?

– Да, – коротко ответил Сандерс и ушел в ванную.

Ледяная вода полностью возродила его к жизни, он ощутил зверский голод и подумал, что вчерашнее обещание не употреблять алкоголь никогда в жизни было, возможно, несколько поспешно.

Драка за стеной прекратилась, и теперь там распевали в три голоса под аккомпанемент бьющейся посуды. Лопоухого портье за конторкой сменила стриженная наголо девица с бордовым румянцем во всю щеку. Не отрываясь от журнала, она смахнула с конторки карту-ключ, спросила, остаются ли постояльцы еще на сутки, после чего окончательно потеряла к ним интерес.

В ближайшем баре Сандерс и Полубой, не сговариваясь, заказали по яичнице с беконом и по две чашки кофе. Сандерс вдобавок выпил стакан апельсинового сока с привкусом аптеки. Прикончив яичницу, Полубой разложил на столе мятый лист бумаги.

– Схема разделения города на сферы деятельности кланов, – пояснил он, – Мигель достал у приятеля из полиции.

Сандерс присмотрелся. Город, зажатый между башнями, был поделен на пять неравных секторов, в которые были вписаны названия кланов.

– Если вы хотите приступить к расспросам, то, думаю, следует начать с вот этого, – он ткнул пальцем в самый маленький сектор с вписанным от руки названием клана: «Сигевару», – здесь меньше всего народу. От силы тысяч семьсот. Можно отбросить серьезные организации типа банков и представительств международных компаний, если таковые имеются на Хлайбе, – без Уолша нас и на порог не пустят, а по высшему эшелону общества он уже прошелся. Стало быть, остается уличная шпана, обыватели, мелкие и крупные гангстеры, которые сгруппировались под кланом Сигевару. Я полагаю, тысяч пятьсот, ну шестьсот от силы.

Словно не заметив издевки, Полубой сложил бумагу, спрятал ее в карман и залпом допил кофе.

– Согласен. Ко всему прочему моя вчерашняя знакомая сказала, что работала на Сигевару и перстень к ней попал именно тогда. Оружие у вас есть?

– Огнестрельное оружие в Нижнем городе не применяет даже полиция, – напомнил Сандерс.

– Я знаю, – кивнул Полубой и пристукнул по полу завернутой в ткань саблей. – Вам надо будет что-нибудь приобрести. Думаю, труда это не составит. Итак, приступим?

Сандерс едва успел отклонить голову. Арбалетная стрела ударила в деревянный брус и, басовито гудя, мелко задрожала. Брызгами разлетелись щепки. Сандерс вскользь принял на лезвие удар мачете, увел его в сторону и косым ударом снизу развалил нападавшему щеку. Взвыв, тот опрокинулся на спину.

– Дверь, Ричард! – крикнул Полубой.

Сандерс оглянулся. Стальная решетка со свистом вылетела из притолоки и плотно вошла в пазы на полу, закрывая путь к отступлению.

Бармен вновь навел самострел на Сандерса, и тот, пригнувшись, бросился к нему. Щелкнула тетива, стрела рванула волосы, как брошенная любовница. Перемахнув стойку, Сандерс с лету врезал бармену в лоб эфесом «бастарда» и пригнулся к пульту, пытаясь определить, как убирается решетка.

Полубой, дико ревя, бушевал в толпе, расшвыривая облепивших его аборигенов. Ему даже некогда было вытащить саблю – настолько плотно наседала на него толпа.

Через стойку полезли багровые потные морды – кто с битой, кто с цепью, а большинство с длинными тяжелыми ножами, напоминавшими мачете. В ограниченном пространстве большая длина оружия не давала Сандерсу преимущества, и он широко взмахнул клинком, заставляя отпрянуть наиболее настырных. Один не успел и, поддерживая на весу разрубленное предплечье, отбежал в сторону. Парируя и нанося удары, Сандерс пробился к Полубою и встал спина к спине.

– Дверь не открыть! – крикнул он.

– Прикрой меня. – Несколькими ударами очистив вокруг себя пространство, Полубой ухватил подпирающий потолок деревянный брус и рванул его, выдирая из пола. Затрещал выворачиваемый паркет. Мичман вырвал брус, перехватил и завертел вокруг себя, как силовой жонглер на арене цирка. – Эх, мать вашу…

Фальшпотолок просел, посыпались обломки светящихся панелей, завизжали женщины. Воздух загудел, рассекаемый огромным брусом, и нападавшие на мгновение остановились. Полубой шагнул вперед. Два-три завсегдатая неудачно подставились. Послышались хруст костей, крики. Толпа отхлынула.

– Спину прикрой!

Сандерс, оскалившись, сделал несколько выпадов, рубанул по руке, неосторожно махнувшей битой, смазал кому-то эфесом по зубам, выигрывая время. Полубой перехватил брус под мышку, как рыцарское копье, и с диким криком бросился на дверь. Решетка вылетела вместе с косяком и притолокой, и мичман, по инерции вынеся заодно и двери бара, вырвался на улицу. Сандерс, пользуясь минутным оцепенением толпы, выскочил вслед за ним.

Полубой развернулся и швырнул брус в проем двери. Прохожие шарахнулись в стороны. Сандерс спрятал «бастард» под куртку и выбежал на проезжую часть.

– Такси!

Только что высадивший пассажиров глидер развернулся к нему, Сандерс рванул дверь.

– Касьян!

– Иду. – Полубой не спеша обошел машину и обстоятельно устроился на пассажирском сиденье.

Сандерс сел рядом, ощупывая порванную и рассеченную в нескольких местах куртку. Достав платок, он промокнул кровь, сочившуюся из пореза на щеке.

– Куда едем? – спросил водитель – дед явно пенсионного возраста с седой щетиной на щеках, без нескольких зубов и с хитрыми глазами, сиявшими на морщинистом лице чистым голубым цветом.

– Пока прямо, – сказал Сандерс, поднимая стекло между водительским и пассажирскими сиденьями. – У вас исключительная способность вести переговоры.

– Это не мой профиль. Взяли бы да сами спросили, – огрызнулся Полубой.

– А что я должен был спросить? Где тут Агламба Керрор прячется, да? Так дела не делаются, мой дорогой.

– А как?

Сандерс замолчал. Похоже, русскому ничего не докажешь. Ладно, раз такое дело, придется разделить полномочия.

– Касьян, давайте договоримся: переговоры веду я, а вы обеспечиваете силовое прикрытие. Так пойдет?

Полубой нахмурился, соображая, потом кивнул:

– Пойдет.

Глидер вырвался из плотного потока машин на второй уровень. Здесь движение было не таким интенсивным. Сандерс опустил стекло и попросил подняться еще выше, насколько возможно. Разрешенный для полетов коридор проходил на уровне последних этажей небоскребов, без права посадки на площадки.

– Только для полиции, ну и для тех, кому положено, – невразумительно пояснил дед.

Они двигались от Развалин в центре города к Восточной башне. Скоро впереди встала ее громада, напоминавшая пчелиный улей с откинутой передней стенкой – бесчисленные окна, арки и смотровые площадки напоминали соты.

– Вам куда?

– Понимаешь, друг, – Сандерс подался вперед и заговорил доверительным тоном, – мы тут стали спрашивать в баре, где, мол, «экран перехода», а нас чуть не зарезали. Это что, во всем городе так гостей встречают?

– Ну, во-первых, местные никогда не скажут «экран перехода», – снисходительно, как ребенку, стал объяснять дед, – мы эту хрень называем «мертвое зеркало». Только никто ее не видел, потому что если посмотришь в «мертвое зеркало», тут и сдохнешь сразу. А может, унесет тебя невесть куда. Никто из тех, кто хотел его найти, назад не вернулся, так что черт его знает, что с людьми делается. – Тут дед хитро прищурился. – Да только сдается мне, вы там не только о нем спрашивали…

Сандерс покосился на мичмана, но тот сидел с независимым видом.

– Ну-у… да, – деликатно поддакнул Дик.

– У-у, милок, чтобы задавать некоторые вопросы, нужно разрешение поиметь. Так что вам повезло, что живыми ушли. – Дед некоторое время помолчал, а затем спросил, явно выделяя голосом особенную интонацию вопроса: – А зачем он вам, «экран» этот?

– Мы археологи с Таира, – подпустив в голос нотку печали, сказал Сандерс, – и интересуемся специфическими «артефактами», разыскать которые можно только здесь.

– Ха, с Таира… и дипломы, поди, имеются?

– А как же!

– Слушай, парень. Здесь дипломами Таирского универа каждый второй проходимец размахивает. А что делать-то? – Водитель обернулся, и Сандерсу показалось, что он оценивает их с Полубоем. – Ну если очень хочется пошарить в нашей помойке, подскажу, что делать. Надо только присесть и поговорить толком. – Он завалил глидер, высматривая свободную площадку.

Вот именно, что поговорить и обдумать все толком. Сандерс вздохнул. А ведь день не сулил поначалу неприятностей.

…После завтрака они остановили глидер. Водитель оказался словоохотливым малым с небритой физиономией и бегающими красными глазками. Он не стал строить из себя законопослушного гражданина, когда Полубой, к ужасу Сандерса, прямо спросил его, где можно приобрести оружие, а свернул с основной улицы в переулок, поплутал между серыми домами и остановил машину перед малоприметной дверью, обитой ржавым железом.

– Здесь есть все что угодно, господа, – заявил он, выбравшись из глидера и несколько раз ударив ногой по двери.

Дверь отворилась быстро, будто за ней кто-то ожидал их прихода. Водитель пошептался с громилой в кожаной куртке и с жуткого вида псом на стальной цепи и поманил за собой. Громила провел их в зал и повел рукой, приглашая выбирать. А выбирать было из чего: на стеллажах навалом лежали абордажные сабли, ножи, мачете; горками высились сюрикены и метательные ножи, связками лежали толстые арбалетные стрелы. Наиболее достойные образцы висели чуть в стороне, куда и направился Сандерс. За его спиной Полубой о чем-то спросил хозяина.

– Ты что, парень, спятил? За это от властей можно десять лет каторги схлопотать, а ребята из клана даже и разговаривать не станут – за ноги подвесят и кишки наружу выпустят.

– Ладно, ладно, – прогудел Полубой, – и спросить уж нельзя.

– Хм, скажет тоже, – никак не мог успокоиться верзила, – огнестрельное ему подавай! Никто вам здесь его не продаст, а заложить могут. И вообще, берите чего надо и проваливайте. – Он недвусмысленно тряхнул цепью, на которой сидело клыкастое чудовище.

Сандерс перебрал несколько клинков, примеряя их по руке, и выбрал абордажную саблю с небольшим круглым эфесом, с защитной скобой и клинком в тридцать дюймов, напоминавшую формой палат. Профессиональные абордажники называли такое оружие «бастард». Для сабли слишком прямое лезвие, для шпаги – слишком короткое. Помесь какая-то, ублюдок, одним словом. Верзила одобрил выбор – видно было по его маленьким глазкам, – но цену заломил несусветную. Сандерс было попробовал торговаться, но Полубой молча отсчитал кредитки. Хозяин, получив деньги, заметно подобрел.

– Давно оружием занимаешься? – спросил, пользуясь моментом, Полубой.

– А сколько себя помню.

– Сможешь определить, что за сталь? – Мичман развернул тряпку и вытянул из ножен свою саблю.

Хозяин склонился к лезвию, провел пальцем по кромке и быстро взглянул на Полубоя.

– Откуда она к вам попала, естественно, не скажете, – то ли спросил, то ли констатировал он.

– Естественно.

– Н-да… За такой клинок можно купить весь мой магазин. И дело не в металле. Вот это напыление… – Верзила нырнул куда-то за стенд. – Вот, смотри. – В руках у него был охотничий нож. По кромке лезвия шла полоса тусклого цвета. – Этот ножик мне обошелся в годовую выручку. Кто продал – не твое дело, но таких в городе больше нет, как специалист говорю. Один сильно умный человек, земля ему пухом, сказал, что по такой технологии сработано едва ли две дюжины клинков во всей галактике и все они наперечет. Вроде бы используют такой материал исключительно для высокоточных систем оружия, в силу его необыкновенной твердости, тугоплавкости и сопротивлению низким температурам одновременно. На клинке он создает кромку молекулярной толщины, причем заточка проводится только один раз – при изготовлении. Ты, парень, этой штукой не очень-то свети – оружие у нас ценится, а кто понимает, оторвет ее у тебя вместе с рукой.

– Не оторвет, – осклабился Полубой, пряча саблю.

После покупки оружия они приобрели плащ из обычного материала для Полубоя – контурные вещи облегали фигуру, а это было бы слишком вызывающе, поскольку Полубой немедленно прорезал внутренний карман и пристроил под плащ саблю – не таскать же в руке. «Бастард», ввиду небольшой длины клинка, Сандерс разместил под курткой.

Они расстались с водителем за квартал до Развалин, довольные друг другом – Полубой заплатил ему два счетчика за посредничество в приобретении оружия.

– Касьян, вы сами не из царской фамилии? – поинтересовался Сандерс. – Если вы так будете разбрасываться деньгами, мы раньше времени привлечем к себе внимание.

– Это входит в мои планы, – невозмутимо ответил Полубой. – Из тех, кто заинтересуется сорящими деньгами двумя археологами с Таира, непременно найдется тот, кто что-то слышал о Керроре. Сказал же Господь: отделю зерна от плевел. Вот и нам останется только ждать тех, кто придет с вопросами, отделить и задать свои. Кроме того, что-нибудь поведает дамочка, у которой интересы якобы совпадают с нашими, и у нас будет информация из разных источников. По-моему, все логично.

– Ага. Только нам понадобится рота десанта для поддержки.

– Ну уж и рота, – благодушно проворчал Полубой, – десяток ребят с моего взвода. Шучу, шучу, – добавил он, – сами справимся.

Сандерс вздохнул. Кажется, он начинал привыкать к юмору напарника, а это уже немало.

Если вокруг домá имели еще пристойный вид (естественно, настолько, насколько могут иметь пристойный вид древние полуразвалившиеся постройки неизвестно каких цивилизаций, приспособленные под жилища для людей под девизом «минимум затрат»), то впереди, там, куда им предстояло в скором времени отправиться, начиналось что-то невообразимое. Будто неведомая сила обрушила верхние этажи зданий на проезжую часть, выбила окна, выжгла зелень, которая хоть и редко, но все же встречалась в Нижнем городе. Прохожих вокруг было немного, машин, скользящих над выщербленным асфальтом и парящих на разных уровнях, и того меньше. Казалось, по мере приближения к Развалинам жизнь в городе замирала, не решаясь переступить незримую черту, за которой царили хаос и разрушение. Как-то Сандерсу довелось побывать на Таллусе, вскоре после гражданской войны. Примерно то же самое он видел там: развалины, суетливых прохожих, убожество и нищету и над всем этим страх пережитого кошмара. Здесь атмосфера страха присутствовала где-то рядом, словно затаилась в Развалинах, но в любой момент могла нахлынуть и затопить еще живые кварталы города.

Было довольно прохладно, асфальт был мокрый – видимо, недавно прошел дождь и, вместо того чтобы освежить атмосферу, только усилил запахи нечистот из подворотен и придал им привкус гниющего болота.

На ближайшем здании, ободранными стенами и цветом напоминавшем шкуру бездомной кошки, сверкала неуместными рождественскими огнями вывеска: «Сад наслаждений». Полубой, поправив плащ, направился в заведение. Солидная дверь с зеркальными стеклами и облицовкой под дерево пропустила их внутрь.

Большой полутемный зал рассекал надвое низкий подиум с натыканными стальными шестами от пола до потолка. Низкий потолок из мерцающих панелей поддерживали массивные брусья, уходящие в паркетный пол. Столы стояли вдоль стен, образуя возле подиума свободное пространство, у стойки бара было не протолкнуться, и несколько барменов мелькали как привидения, обслуживая клиентов. В помещении стоял шум – посетители, пытаясь перекричать назойливо лезущую в уши ритмичную музыку, орали что было сил. Сандерс огляделся. Публика была самая разношерстная, и среди вполне приличных костюмов встречались странные личности, одетые в явное рванье. Присутствовавшие дамы откровенными нарядами и профессиональным выражением помятых лиц не оставляли сомнения в своей принадлежности к самому низкому разряду падших женщин.

Увернувшись от брюнетки, распахнувшей перед ним от шеи до пупка серебристый корсаж, Дик протолкался к бару, где Полубой уже оккупировал два табурета.

– Два пива! – рявкнул мичман, перекрывая музыку.

– Виски! – крикнул Сандерс вдогонку бармену.

Через пару минут бармен грохнул на стойку перед Полубоем две кружки пива, а перед Сандерсом поставил толстостенную стопку с чем-то желтоватым. Пригубив напиток, Сандерс заскучал, с завистью глядя, как мичман с явным удовольствием присосался к кружке.

– Как пиво?

– Дерьмо, – ответил Полубой, вытирая усы, – но нельзя же обижать хозяев, если собираешься о чем-то спросить.

Музыка смолкла, и посетители как по команде повернулись к подиуму. Узкие лучи, освещавшие его, погасли, раздалась заунывная музыка, напомнившая Сандерсу мелодии погребальных обрядов диких племен Шулави. Стойка бара осталась единственным освещенным местом в заведении, и, взглянув в зеркало за спиной бармена, Дик обнаружил, что окружающие лица вполне подошли бы любому аборигену заповедного мира – эмоции читались на них столь же явно, как татуировки на телах дикарей, а инкрустации из вживленных искусственных драгоценностей дополняли возникшую у него ассоциацию.

– Угости даму, красавчик, – послышался рядом томный голос.

Сандерс, не глядя, сунул свой виски женщине. Через мгновение ему вернули пустую стопку.

– Неплохо. А повторить? Не пожалеешь!

Это была все та же женщина в серебристом корсаже и пышной прозрачной юбке. Продолговатые изумруды, вживленные в кожу скул, светились блеском кошачьих глаз, линия бровей была продолжена агатами, уходящими под прилизанные зеленоватые волосы на висках.

Больше чтобы отвязаться, чем заинтересовавшись собеседницей, Сандерс заказал еще выпить.

– Благодарю. – Женщина привалилась грудью к его плечу. – Что-то раньше я тебя здесь не встречала. Турист?

– Археолог, – переглянувшись с Полубоем, ответил Сандерс.

– А-а… «посох пилигрима», «рубиновая звезда», «мертвое зеркало»… этого дерьма у нас хватает. А этот мордоворот с тобой?

– Со мной, – кивнул Сандерс, сдержав усмешку.

– Ну и рожа, – сказала женщина, нимало не заботясь о том, что мичман ее слышит, – прямо маньяк-извращенец. Даже физиономию модифицировать не надо.

– Он только с виду такой, а вообще-то смирный, – успокоил ее Сандерс. – Ну туповат немного, а так ничего, – мстительно добавил он.

– Можно подумать, у вас тут высший свет собрался, – проворчал Полубой.

– Красавчик, скажи ему, чтобы заткнулся. Наши пришлых не любят, а он еще оскорбляет.

– Касьян, помолчи, – сурово сказал Сандерс. – Так ты Развалины знаешь?

– Я – нет. – Женщина допила виски и выжидающе посмотрела на него; Дик заказал еще. – Но люди есть – подход знать надо. А если ты попросишь поласковей, покажу нужных.

Подиум осветили несколько узких лучей, и зал взревел в восторге – вокруг шестов обвились с полдюжины обнаженных женских тел. Видимо, исполнительницы стриптиза раздевались еще за кулисами, чтобы не томить ожиданием публику. Полубой клацнул зубами по кружке, Сандерс забыл про свою собеседницу: такого разгула плоти он еще не видел. Исполнительницы отличались друг от друга только цветом кожи, разукрашенной сверкающими изумрудами, рубинами, аметистами, золотыми вставками и дикой расцветки прическами, но всех роднило одно – гипертрофированные груди и ягодицы, подчеркивающие невозможно тонкие талии. Павлиньи и страусиные перья, вживленные в бедра и плечи, делали их похожими на невиданных птиц, невесть откуда слетевшихся на подиум. В одно мгновение подиум оказался окруженным толпой, прихлопывающей в такт музыке. Мелодия постепенно звучала все громче, ритм стал более отчетливым и быстрым. По залу заметались ослепительные вспышки света.

– Так тебя модификанты интересуют, – разочарованно протянула женщина в корсаже. – Могу успокоить – они все уже расписаны по крутым ребятам.

– Предпочитаю натуральные пропорции, – как можно равнодушней сказал Сандерс.

– Да? А приятель твой вон слюни пустил.

Полубой выглядел и вправду несколько ошарашенным.

– Что я могу поделать, если у человека дурной вкус, – пожал плечами Сандерс.

Кто-то из публики не выдержал и выскочил на подиум. Моментально рядом оказался охранник, огрел его бейсбольной битой и швырнул в зал. Завязалась короткая драка, и к выходу протащили несколько бесчувственных тел. За одним тянулась кровавая полоса, которую быстро затоптали окружающие.

– Ты покажи нужных людей, мы заплатим, – встрял Полубой, оторвавшись от редкого зрелища.

– А что конкретно вы ищете? К некоторым саркофагам даже местные не суются.

– Понимаешь, человек нам один нужен. Говорят, прячется он в Развалинах, – брякнул Полубой. Музыка как раз затихла, и его голос покрыл шарканье ног и стоны стриптизерш.

– А говорил – археологи. – Женщина попятилась. Глаза у нее стали испуганные.

Сандерс обернулся и встретил тяжелый взгляд бармена. Лучи, направленные на подиум, гасли один за другим, но действо, похоже, перестало интересовать публику. Толпа, понемногу приближаясь, обступала Сандерса и Полубоя полукругом. Кто-то взял Дика за руку железными пальцами и прошипел прямо в ухо:

– В Развалинах, говоришь, прячется?

Сандерс посмотрел в прищуренные глаза на багровом лице, украшенном вживленными в виски золотыми дисками. Помимо этих украшений, лицо разделял шрам, проходящий точно посередине лба, носа и губ, отчего казалось, что у человека два лица, каждое с одним глазом.

Кто-то вытолкнул в круг обладательницу серебристого корсажа. Сквозь слой макияжа ее побледневшее лицо казалось неудачно раскрашенной маской.

– А я что? – визгливо закричала она. – Говорят – археологи, а потом вдруг спрашивают: где человека одного в Развалинах найти? Вот этот урод, – она ткнула пальцем в Полубоя, – спросил. И денег обещал.

– И денег обещал… – почти ласково прошипел двоеликий. – Так ты нам предложи, мы не откажемся.

Танец на подиуме заканчивался, стриптизерши на прощание принимали наиболее замысловатые позы, но, кроме нескольких любителей, они уже никого не интересовали.

Сандерс поискал в толпе охранников и вдруг с замешательством увидел, что и охрана в форменных рубашках и с битами в руках заодно с толпой.

– Как, говоришь, человека зовут? – снова прошипели ему в ухо.

– Путает подруга, – пробасил Полубой, как ни в чем не бывало отпивая пиво. Дику показалось, что мичман спокоен, даже меланхоличен. – Не нужен нам никто, археологи мы.

– Не хотят вежливо разговаривать, – обращаясь к толпе, грустно сказал двоеликий, – спросим по-другому.

Перед глазами Сандерса блеснуло, и широкий мачете ткнулся ему в живот.

– Ну теперь что скажешь?

Почувствовав движение, Сандерс скосил глаза. Бармен взмахнул руками, собираясь набросить ему на шею блестящую проволоку с шариками на концах.

Полубой выплеснул пиво в лицо бармену, кто-то кинулся на него, наклонив голову, и мичман ахнул кружкой по неосторожно подставленному затылку. Сандерс отбил мачете в сторону, локтем с разворота врезал двоеликому по обеим половинкам мерзкой рожи и рванул из-под куртки «бастард». Он ожидал припугнуть толпу видом обнаженного клинка, однако в ответ вокруг засверкали мачете, появились металлические дубинки и шипастые цепи. Они едва успели отскочить от стойки и занять оборону вокруг одного из брусьев, поддерживающих сверкающий огнями потолок.

Это было не фехтование, это была свалка, как, впрочем, любая рукопашная. Полубой месил толпу кулаками и ногами, и противники разлетались от него пачками. Сандерс не хотел никого убивать и старался сдерживать удары и бить только плашмя. Однако вскоре он понял, что живыми их выпускать из заведения никто не собирается. Пострадавших оттаскивали назад, их места занимали другие аборигены, несколько женщин забрались на стулья и стойку бара, чтобы лучше видеть. С подиума смотрели танцовщицы, так и не закончившие свой номер.

Острие мачете царапнуло щеку, по лицу побежала кровь, и Сандерс почувствовал, что звереет. Пропуская свистящий удар, он пригнулся и ответным движением вспорол ляжку оборванцу с толстой цепью в руке. Краем глаза Дик заметил, что бармен целится в него из арбалета, и понял, что пора уносить ноги…

Глидер пошел вдоль Восточной башни, заложил вираж и плюхнулся на площадку перед застекленным фасадом ресторана. Мастерства водителю явно не хватало, несмотря на почтенный возраст, зато он брал напором – глидер втиснулся между припаркованных на площадке машин, едва не разбив сразу несколько.

– Вот и посидеть можно, и поговорить, – прошамкал дед, вылезая из машины и направляясь к ресторану.

Швейцар кисло покосился на деда, но Сандерс сделал знак, что он с ними. Тогда швейцар так же подозрительно воззрился на его порванную одежду и рассеченную щеку.

– Столик возле окна, – сунув ему в руку купюру, шепнул Сандерс.

Швейцар пошептался с метрдотелем и проводил их за столик, с которого открывался вид на Нижний город.

Дед сразу схватил толстое меню и зашуршал страницами.

– Так, чем угощаться будем? – спросил он сам себя и, как бы вспомнив, взглянул на Дика и Полубоя: – У вас деньги-то есть? Информация – она, того, дорого стоит.

– Есть деньги, есть, – успокоил его Полубой. Напарники тоже проголодались и потому не отставали от добровольного гида, заказывая еду.

– Так в чем проблема? – спросил водитель, хитро прищурившись.

– Видишь, какое дело, отец… – начал Полубой, но получил под столом ногой по щиколотке и замолчал.

– Спросили мы кое-что в «Садах наслаждений», – негромко произнес Сандерс, – да, видимо, не ко времени попали. Едва ноги унесли. Прямо сумасшедший дом.

– Так-так… сейчас соображу… – прошепелявил дед. – А вопрос ваш был таков: как отыскать в Развалинах человечка нужного. Ну, задолжал он вам или от полиции скрывается. Так?

– Точно, – восхитился Сандерс.

– На лету ловишь, отец, – поддакнул ему Полубой.

– Так вы, голуби, не с того конца взялись, – дед откинулся на стуле, самодовольно поглядев на них, – на таких вопросах много шустрых ребят погорело. И из полиции, и частных сыщиков, и охотников за головами. Не вам чета были, а сгинули, как и не было.

– Что, вообще ни о чем узнать нельзя? – с раздражением спросил Полубой.

– Можно, но с умом. Вот, к примеру, дурь любую проси хоть сколько. Девок любых, хоть модификанток, хоть нормальных, тоже предоставят. Подпольные бои, где чудища всякие бьются, – ради бога, но, – дед поднял палец, – про человека, который в Развалинах скрылся, – ни-ни!

– А если подмазать? – Сандерс потер пальцами, будто считал купюры.

– Да сдается мне, вы и попробовали подмазать. И как?

– М-м…

– То-то. Сто монет с вас, ребята, и обед. – Дед обвел глазами стол. – А после уж так и быть, расскажу вам, как дельце обтяпать.

– Идет, – сказал Полубой.

Сандерс молча кивнул. Похоже, выхода не было, кроме как положиться на ушлого деда.

Старик ел не спеша, смакуя каждое блюдо, и Сандерс уже видел, что Полубой готов запихнуть деду в рот все, что было на столе, лишь бы тот побыстрее перешел к инструкциям.

Закончив с десертом, дед закурил толстую сигару и, отпив глоточек коньяку, прищелкнул пальцами. Сандерс отсчитал сто кредиток и сунул ему в руку.

– Горю вашему помочь несложно, – начал дед, – есть такое понятие у нас, как «сквознячок». Вот после того как освоите его, так можете задавать любые вопросы. Любые! И отказа ни в чем не будет.

Он сделал длинную паузу, наслаждаясь ароматным дымом сигары.

– Отец, не тяни, – попросил Полубой.

Видно, что-то в его голосе подстегнуло старика, и он продолжил:

– Заходите в любой кабак в Нижнем городе, как можно ближе к Развалинам, и начинаете играть у людей на нервах, то есть задавать вопросы. Вы бы и сегодня выкрутились, если бы после того, как народ взбесился, сказали бы: «Мы начинаем «сквознячок». Вот только и всего: «Сквознячок» начинаем», и всё. Традиция у нас такая, парни: тот, кто говорит «сквознячок», идет через весь сектор к башне, а по пути может спрашивать все что угодно. Но уж тут не зевай: мочить вас будет и уличная шпана, и ребята из кланов. По всему сектору молва пойдет – «сквознячок» идет, и все кому не лень пожелают вас тормознуть.

Сандерс скептически хмыкнул, но Полубой явно заинтересовался.

– Какие-нибудь еще правила есть? – спросил он.

– Да почти никаких, – отмахнулся дед. – Через бандитов с улицы пробьешься – главаря уложи, но не насмерть – этого не простят, и во всем квартале гуляй как хочешь аж целые сутки. С кланом посложнее. Дон – неприкосновенен. Если доберешься до личного телохранителя дона – почет тебе и уважение. Тут уж тебе все пятки лизать станут. Вот так, ребята. Так что, пойдете на «сквознячок»?

– Мы подумаем, – сказал Полубой.

Дедок кивнул, будто услышал, что хотел, небрежно попрощался, поднялся из-за стола и вышел из ресторана. В окно они видели, как его глидер, царапнув таки борт соседней машины, нырнул вниз с площадки.

– Ну и что? – спросил Сандерс, небрежно поигрывая ложечкой в кофейной чашке.

– Как что? У нас есть выбор? – удивленно взглянул на него Полубой.

Кровопийца Смольник сидел в конторе, неторопливо подсчитывая, сколько ему принесла победа «скорпиона» над «пауками» в последнем бою. Кровопийцей его прозвали клиенты, но он не обижался. Подумаешь, ну забыли, что его зовут Натан, так что? Лишь бы дорогу в контору не забыли. По идее он не должен был принимать ставки на схватки модификантов из сектора ван Хонка, но ведь люди просят. Деньги несут, и у каждого в глазах горит надежда: в этот раз я отыграю все, я стану богатым, счастливым, здоровым и уважаемым. Сколько таких прошло через эту контору, сколько вышли, глядя перед собой слепыми от безнадежности глазами, сколько орали здесь, требуя назад свои деньги. А один даже сиганул в окно. Семнадцатый этаж, стекло тонированное, по пятьдесят монет за квадратный фут. Не мог из приемной прыгнуть, идиот…

Дверь распахнулась, ударившись о стену. Смольник привычно сунул руку под стол, где у него на специальной полочке лежал заряженный арбалет. Ванадиевая тетива, ложе красного дерева, никелированный механизм, фирма «Робин Гуд» производит такие только по заказу. Осечек не бывает. Семьдесят три монеты штука.

Кровопийца поднял глаза и расслабился. В дверях, тяжело дыша и прижимая руку к сердцу, стоял Микки Вайсберг по кличке Сегодня-я-выиграю.

– Ты что, пешком поднимался? – участливо спросил Смольник.

– Последние три этажа, – подтвердил Микки, – какие-то уроды киберлифтеру башку проломили, так он выше четырнадцатого не везет.

– Ай-ай-яй, – огорчился Смольник, будто не он сам неделю назад огрел кибера битой по голове. Кто знает, может, пройдя последниетри этажа пешком, неудачники будут хоть немного поспокойнее? – Ты по делу или проведать?

– Чего тебя проведывать? – проворчал Микки, усаживаясь на стул и доставая мятую пачку денег. – Ставлю двести пятьдесят на «сквознячок». – Он бросил деньги на стол и потер щетинистую щеку.

– На кого? – полюбопытствовал Кровопийца, пересчитывая деньги.

– Два парня сегодня или завтра пойдут. Серьезные ребята, похоже. Один такой здоровый, как шкаф, с усами, а другой смазливый, смуглый. Щека у него рассечена. Ставлю, что пройдут три квартала, не меньше.

– Сведения верные? – осторожно осведомился Смольник.

– У меня? – обиделся Микки. – Да ты забыл, как я снял три тысячи на «сквознячке»?

– Только было это семнадцать лет назад. А те пять компаний, которые ты на «сквознячок» после того выигрыша завернул, так и сгинули.

– Не хочешь – не верь. Ставку прими и расписку дай.

– Ладно, ладно. – Смольник написал расписку. – А если так уверен, то почему всего на три квартала ставишь?

– А они уже того… наследили, – подмигнул Микки.

Сандерс допивал кофе, размышляя, что, видимо, это его последняя в жизни чашка. Он посмотрел в окно, за которым парили глидеры, сквозь дымку виднелись силуэты башен и далеко внизу поджидали свои жертвы уличные бандиты, клановые боевики и просто отморозки, которым все равно кого мочить, лишь бы мочить. Ну что ж, будет звезда на мемориале у главного входа в Контору. Вилкинсон выпьет за упокой грешной души Счастливчика Сандерса, которому наконец-то счастье изменило, помянув недобрым словом русских. Сюзи, может быть, всплакнет, и все. Финита… Бросить все и подать прошение об отставке? Вот прямо сейчас, через Уолша! Нет, не годится. Кажется, этот носорог всерьез рассчитывает на него. Ишь ты, аж светится.

– Касьян, вы не забыли, что завтра у нас важная встреча?

– Не забыл, – кивнул Полубой, – вот после встречи и начнем «сквознячок». Моих ребят вызывать? Шучу, шучу. Ха-ха…

К ним плавной походкой приблизился метрдотель. Был он весь благостный, гладкий, волосы на яйцеобразной голове расчесаны один к одному и прилизаны, как приклеены. Смокинг поражал изяществом, а галстук-бабочка, казалось, был готов вспорхнуть с белоснежной рубашки. С отеческой улыбкой он остановился чуть поодаль, ожидая, когда клиенты обратят на него внимание.

– Чего тебе? – посмотрел на него Полубой.

– Господа желают десерт? – сладко улыбаясь, будто на десерт предполагалась его улыбка, спросил метр.

– Кофе, ликер, счет, – коротко сказал Сандерс.

– Я бы выпил пива, – добавил Полубой.

– Пиво на десерт?

– Угу.

Слегка приподняв бровь, чтобы клиенты не приняли его удивление на свой счет, метр подозвал официанта и что-то прошептал ему. Кивнув, официант удалился.

– Позвольте спросить, где вы узнали о нашем ресторане, господа? – ласково осведомился метрдотель.

– Мимо проходили, – брякнул Полубой, – гляжу – вывеска: ресторан… – он опустил взгляд на фирменную салфетку с вышитой надписью, – «У Максима на Хлайбе». Обстановка приличная, официанты шустрые, и метр такой достойный. Дай, думаю, зайду.

– Но позвольте, мы находимся на тридцать четвертом этаже.

– У меня очень хорошее зрение. Пиво будет?

– Одну минуту, – отступился метрдотель.

Ликер оказался клубничным, какого Сандерс сроду не пил, правда, кофе порадовал крепостью и вкусом. Он промокнул губы салфеткой и уже собрался позвать официанта, когда увидел, что Полубой слишком уж расслабленно развалился на стуле, а взгляд у него стал до того меланхоличен, что Сандерс тотчас вспомнил подобную реакцию мичмана в «Саду наслаждений».

– В чем дело? – негромко спросил он.

– Трое ребят справа через два стола, трое слева, – так же негромко ответил мичман, – кажется, по нашу душу.

Сандерс незаметно огляделся и заметил еще двоих, отрезавших выход к лифтам. Если у него и были сомнения, то теперь они отпали – официант, склонившийся к мужчинам, вызвавшим его интерес, оглянулся на столик, за которым сидели они с Полубоем.

– Э-э… любезный, – Полубой прищелкнул пальцами, – счет, пожалуйста.

– Прошу, господа. – Метр положил на стол кожаную, с золотым тиснением папку.

– А выход у вас… – Полубой отсчитал деньги, не жалея чаевых, – только через лифты? Мы, видите ли, прибыли на такси, но отпустили машину.

– Через лифты, – подтвердил метр, внимательно следивший за руками Полубоя. – Лифты скоростные, удивительно комфортные. Скорость набирается постепенно, чтобы клиент…

– А через кухню?

– Э-э… что через кухню?

– Ну выход есть через кухню? – Полубой встал, снял с вешалки плащ и надел его, не застегивая.

Сандерс натянул куртку, незаметно пробуя, как выходит из петли «бастард».

Ответить метрдотель не успел – к столику с двух сторон подошли одетые в одинаковые черные контурные куртки мужчины. Один из них, высокий, с черными, стриженными «ежиком» волосами и восточными чертами лица, выступил вперед. Улыбаясь углом тонкогубого рта, он процедил в нос, будто был сильно простужен:

– Господа пойдут с нами. Они ведь рассчитались?

– Рассчитались, – подтвердил метр, бледнея на глазах.

– А в чем дело? – надменно спросил Сандерс.

Он уже понял, что ничего хорошего ждать не приходится, и решил намеренно обострить ситуацию. Метр попытался выскользнуть из сомкнувшегося вокруг столика круга, но незнакомцы стояли плотно.

– Должок за вами, – отвратительно осклабившись, сказал высокий. – Если здесь уплатили, то теперь наша очередь собирать долги.

– Касьян, ты что-нибудь им должен? – недоуменно спросил Сандерс.

– Ни гроша, – ухмыльнулся Полубой и сунул руку за отворот плаща.

– А чего тогда от нас хотят эти клоуны?

– Получить направление в госпиталь…

– Вынь руку! – рявкнул высокий.

Как по команде из-за его спины выступил рябой верзила и схватил Полубоя за запястье. Мичман вырвал из-под плаща пустую руку и, не размахиваясь, ткнул его кулаком в лоб. Глаза рябого закатились, и он осел на пол. Он еще падал, а в руках остальных уже сверкнули клинки: две катаны, два мачете и волнистый крис. Пискнул, ныряя под стол, метрдотель. Сандерс швырнул навстречу нападающим стул и выхватил «бастард». Полубой на этот раз не стал использовать подручные предметы и тоже обнажил саблю.

Как Сандерс не любил рукопашные! В прежней работе если ты начал стрелять, драться на ножах или просто бить морды до того, как выполнил задание, считай, ты его уже не выполнишь. Таких накладок с ним случалось немного – две-три за всю карьеру, а здесь уже второй раз за день.

За Полубоя с его диковинной саблей Сандерс не волновался и сосредоточился на своих противниках. Один был с катаной, второй с крисом. Сандерс сконцентрировал внимание на нем – от этого оружия оставались глубокие болезненные и долго не заживающие раны. Ни один уважающий себя абордажник не использовал крис, и дело было не в том, чтобы поберечь противника. Просто вооруженного крисом абордажника в плен не берут – кончают на месте, независимо от того, поднял ты руки или бился до последнего. Была надежда, что их хочет задержать полиция, но теперь стало ясно – это боевики клана Сигевару, на территории которого они так неудачно начали свои расспросы.

Парируя удары легкого самурайского меча, Сандерс едва успевал уворачиваться от глубоких выпадов второго противника. Тот норовил нанести режущий удар по ноге или руке, надеясь, что болевой шок заставит Сандерса ослабить внимание. Наконец Дик выбил катану сильным ударом снизу. Меч, вращаясь, взлетел к потолку. Крис скользнул по клинку палаша, ткнулся в гарду и ушел в сторону. Сандерс, как на фехтовальной дорожке, сделал стремительный глубокий выпад. Острие «бастарда» на ладонь вошло в грудь противника. Тот выронил крис и схватился за лезвие. Сандерс выдернул палаш, разрезая ему ладони, и обернулся. Вовремя – первый противник протянул руку, чтобы поймать падающий меч за длинную рукоять. Сандерс ударил по клинку, отправляя катану в сторону выхода. Противник в замешательстве отступил, наткнулся на столик и повалился, увлекая за собой столовые приборы. Полубой уже обезоружил нападавших – обломки клинков валялись на полу, похожие на серебристых рыбин. Его противники отступили, унося рябого верзилу, который так и не очухался.

– Жив? – спросил мичман, вытирая лоб тыльной стороной ладони.

– Вроде, – отозвался Сандерс. – Касьян!

Боевики, отступившие к дверям, одновременно взмахнули руками. Полубой подхватил стол и выставил его, как щит, перед собой. Сандерс успел нырнуть за мичмана – в столешницу вонзились несколько метательных ножей и два сюрикена.

– И подойти не дадут, суки. – Полубой подтянул второй стол и соорудил из них баррикаду.

– Зато и к нам не сунутся.

– А толку? Выбираться как-то надо.

Под защиту баррикады заполз белый, как скатерть, метрдотель.

– Господа, может, лучше договориться?

– А ты знаешь, кто это?

– Люди господина Сигевару.

– И что, с ними можно договориться?

Метр тоскливо огляделся.

– Теперь уже нет.

– То-то. – Полубой посмотрел за окно. – Ричард, глидер хорошо водите?

– Нормально. В гонках участвовал. А что? – в свою очередь спросил Сандерс и подумал, что только глидер угнать не хватало. Хотя по-другому не уйти.

– Пригодится. – Полубой помолчал и добавил погодя: – В будущем.

– Почему не сейчас?

Полубой ткнул большим пальцем через плечо. Сандерс оглянулся и выругался – возле парковочной площадки ресторана парили три глидера. По кургузым обводам он узнал «ершей» – бронированные машины, недавно поступившие на вооружение спецвойск Содружества. Эти уйти не дадут, будь ты хоть трижды чемпионом по экстремальным гонкам. Неплохо кланы обеспечены…

– Выходим по одному, руки перед собой, чтобы я их видел, – сказал гнусавый голос, усиленный динамиком.

– Лучше выйти, – прошептал метр, слизывая с губ капельки пота, – три раза предлагать не будут. И ресторан разнесут… – Он всхлипнул. – Семья, дети…

– Ладно заливать-то, – пробурчал Полубой. – Какие дети на Хлайбе?

– Ну нет детей, нет семьи, – легко согласился метр, – так что ж теперь, ложись и помирай? – Он выглянул из-за стола и, внезапно обмякнув, распластался на полу.

– Что, попали? Куда? – Сандерс попытался разжать стиснутые на груди руки метрдотеля.

– Н-не-е… не попали, – пролепетал метр. – Сейчас попадут – они огнемет принесли.

– Что? – в один голос воскликнули Сандерс и Полубой. – Разве огнеметы на Хлайбе разрешены?

– Господин Сигевару, пусть он не огорчит предков, задержавшись на этом свете, с недавних пор не признает запреты на оружие, – стуча зубами, выговорил метрдотель.

Полубой схватил его за лацкан и притянул к своему лицу.

– Я тебя спрашивал: через кухню есть выход? Говори, есть или нет?

– Нет. Продукты доставляет грузовой лифт. Но он сейчас внизу, и пока доедет, из вас бифштекс будет. Хорошо прожаренный. И из меня тоже.

– Попробуем, – сказал Полубой, быстро выглянув из-за стола. – Ричард, вы готовы?

– Готов. – Сандерс сунул палаш в петлю на куртке и принял низкий старт.

– По моей команде на счет «три», – предупредил Полубой. – А ты оставайся здесь, тебя не тронут.

– Хотелось бы верить, – отозвался метр. – Это… удачи вам, ребята. Как мне надоели эти паразиты, кто бы знал!

– Спасибо, – кивнул мичман. – Ричард! Один, два, три!

Сандерс рванул вперед так, что едва не выскочил из ботинок. Как его успел опередить Полубой, осталось загадкой, но мичман ломился впереди Дика, расшвыривая столы и стулья, как ледокол тонкий весенний лед. Двери кухни были уже совсем близко, когда Сандерс уловил краем глаза вспышку. Огненный шар, вспухая и пожирая все на своем пути, устремился к нему. Последним усилием Сандерс бросился вперед, пролетая в распахнутые Полубоем двери кухни. За спиной пламя огнемета бушевало по залу, мгновенно сжигая дерево, плавя пластик, обугливая стены и потолок.

Ноги пекло. Сандерс перекатился на спину и сел. Брюки тлели, и он захлопал ладонями, сбивая тлеющую ткань. Полубой уже тащил к дверям огромный холодильный шкаф. Забаррикадировав им дверь, мичман прошелся по кухне. Из-за разделочного стола в дальнем углу выглянул кто-то в белом поварском колпаке, и мичман поманил его к себе:

– Ты кто?

– Шеф-повар-вар… – выдавил тот, выбивая зубами дробь.

– Где грузовой лифт?

– М-м… – Повар потряс головой, будто не мог понять, чего от него хотят.

– Погодите, Касьян, – вступился Сандерс, – дайте человеку прийти в себя.

– А нас тем временем поджарят. Где лифт, тебя спрашивают? – заорал Полубой, делая зверское лицо.

– Во… вон там, за микроволновкой и лазер-грилем.

Полубой подошел к лифту, нажал кнопку подъема.

– Сколько он сюда будет ехать?

– Около семи минут. Он старый…

В двери кухни ударила волна огня, холодильный шкаф покачнулся. «Не успеем, – подумал Сандерс, – к тому же, пока мы будем спускаться, они сожгут нас не спеша и со вкусом. В шахте огонь сожрет все. Даже если не сгорим, тросы расплавятся и полетим мы с тридцатого этажа, как те бедолаги, у которых антигравы не сработали».

– Что теперь? – спросил он, прислонившись к электровакуумной плите. – Может, дождемся залпа и попробуем прорваться?

– Не успеем. – Полубой стоял посреди кухни, сосредоточенно роясь в карманах. – Ага, есть.

Он вытащил полукруглый предмет, напоминающий половинку теннисного мяча, положил его на пол и, нажав кнопку, выступающую сверху, отступил назад.

– Что это? – поинтересовался Сандерс.

– «Миксер», – коротко ответил Полубой, – как у вас называется, не знаю.

– Как работает?

«Миксер» загудел. Сандерсу показалось, что от него побежала рябь, как по воде, образовав на полу полутораметровый в диаметре круг.

– Смешивает, взбивает. В общем, что-то такое на молекулярном уровне, – туманно пояснил Полубой, – идите сюда, только близко к нему не подходите. Вообще он рассчитан на глубину около восьми метров, но надеюсь, так глубоко не пробьет. Старая машинка. Так, в кармане завалялась. Сейчас по команде прыгаем.

– Куда?

– Вниз. Один, два, три! – Мичман взвился в воздух, Сандерс последовал за ним, чувствуя себя последним дураком.

Пол под ногами просел, ноги погрузились в него по щиколотку, и вдруг опора под ногами исчезла, и Сандерс полетел вниз. Нос и глаза мгновенно забило известкой, рукой он порвал какие-то провода. Затем он больно ударился обо что-то ступнями, одно мгновение стоял, ошарашенно озираясь, и снова полетел вниз. Рядом, рыча и ругаясь сквозь зубы, падал Полубой. На этот раз Сандерса повело в сторону, и он рухнул на спину так, что перехватило дыхание. Поблизости ворочался Полубой, пытаясь выпутаться из плаща.

– …твою мать! Не скисла машинка, – бормотал мичман, – два этажа пролетели как огурчики.

– А теперь тем же путем пошли вон отсюда! – раздался звонкий женский голос.

Глава 12 Темп нарастает

Монотонный голос Уэйнстейна убаюкивал, и Герберт ван Хонк налил себе еще одну чашку крепкого кофе. Традиционный послеобеденный доклад секретаря в последнее время начал его тяготить. Наверное, годы сказывались. В последние месяцы он стал замечать за собой склонность к излишнему комфорту, к чересчур изысканной пище, дорогим и редким винам. Конечно, он мог себе это позволить, но, вспоминая прежние годы, когда он не раз участвовал в разборках с другими кланами или усмирял уличные банды и мог обходиться простой грубой пищей и четырьмя-пятью часами сна, ван Хонк признавался себе, что лучшие годы ушли в небытие. Даже к женщинам он теперь испытывал странное чувство: они казались ему забавными и красивыми игрушками, способными скрасить вечер, ночь, но не более того. Исключение составляла, пожалуй, только мисс Салливан, и то ему казалось, что, уступи она его ухаживаниям, он потерял бы к ней интерес и постарался бы свести партнерские отношения к схеме начальник – подчиненный. Он невесело усмехнулся, подумав, что и в этом она права! Чтобы окончательно не заснуть, ван Хонк поднялся с кресла и подошел к окну. Армированное тончайшими сигнальными нитями бронестекло среагировало на его приближение, затемнив поверхность. Уэйнстейн замолчал, и ван Хонк шевельнул рукой.

– Продолжайте, Сеймур. – Это был его стиль, выработанный годами – называть подчиненных на «вы». Снобизм, конечно, зато каждой букашке кажется, что ее уважают. Отличный специалист Уэйнстейн, однако выслушивать его нудное бормотание – сущая мука.

– …отгруженные господину де Консальта внутренние органы, как произведенные в лабораториях, так и доставленные из Развалин, – бубнил Уэйнстейн, – составляют в процентах по отношению к аналогичному периоду прошлого года…

– Скажите, Сеймур, – не выдержал ван Хонк, – вам самому нравится этот казенный язык, на котором составлены доклады?

Уэйнстейн моргнул несколько раз, явно не понимая вопроса. Достал платок, вытер пористое лицо и попытался пригладить торчащие в разные стороны седые волосы, добавив на воротник новую порцию перхоти. В молодости ван Хонка раздражал внешний вид Уэйнстейна, однако это не мешало секретарю проявлять редкую въедливость и внимание к мелочам, и ван Хонк заставил себя не замечать его неряшливость.

– Э-э… язык? – промямлил Уэйнстейн. – Но как же иначе? Ведь это…

– Хорошо, хорошо, продолжайте, – вздохнул ван Хонк.

Мысли его вернулись к Виктории Салливан и ее предложению перехватить у Сигевару его часть доставки имплантантов и тяжелых наркотиков, производимых в Развалинах. Если это удастся, у клана ван Хонка будет около шестидесяти процентов всех поставок и можно будет подумать о предложении Фитингоффа о разграничении интересов. Клан Фитингоффа давно мечтает подчинить себе научные и околонаучные археологические разработки в Развалинах, и если отдать ему свою долю в обмен на органику и наркотики… Да, это стоит серьезно обдумать.

– …единиц печени, почечной ткани, обезжиренных мышечных волокон, обезвоженного эпидермиса, мозгового вещества и жидкости, а также подготовку конечностей, исключая первичную обработку гениталий… – продолжал монотонно гудеть Уэйнстейн.

Ван Хонк поморщился, в который раз посетовав на свое чересчур развитое воображение, и, наполнив рюмку коньяком, выпил залпом, как лекарство.

Однако зверь, загнанный в угол, становится смертельно опасен. Если Сигевару лишить всего, он наплюет на писаные и неписаные законы, и тогда недавняя война кланов покажется возней в песочнице. По некоторым сведениям, Сигевару уже приобрел вооружение, запрещенное не только к хранению, но даже к транзиту через Хлайб. Конечно, большая часть из этого добра сможет сделать только один залп, но даже одного залпа из «онагра» хватит, чтобы стереть с лица земли пару городских кварталов, а боевики Сигевару всегда славились своим презрением к смерти и фанатичной преданностью. Видимо, придется попросить о встрече с кланами Фитингоффа, Ларог и де Консальты, чтобы обсудить возникшую проблему.

– …все, чем я позволил себе привлечь ваше внимание, – наконец закончил Уэйнстейн, захлопывая свою старомодную папку.

– Угу… Ну что ж, картина отрадная, как по-вашему?

– М-м… динамика роста перевозок и производства могла бы быть более… – забормотал секретарь, но ван Хонк решительно прервал его:

– Могла быть, а могла и не быть, Сеймур. Не будем требовать от жизни слишком многого. Вы занялись тем, о чем я вас просил?

– Э-э?

– Относительно мисс Салливан, – напомнил ван Хонк.

– Да, есть кое-какие подвижки в нужном направлении, – как всегда, уклончиво сказал Уэйнстейн. – Конечно, целостность общей картины будет достигнута лишь с течением времени, но мы двигаемся в нужном направлении и, надеюсь, вскоре…

– Доложите, что известно уже сейчас, – нетерпеливо остановил ван Хонк витиеватые излияния секретаря.

– Как угодно. – Секретарь поднялся и, перейдя за свой стол, включил отражающее поле, окутавшее кабинет непроницаемой завесой. – Принимая во внимание должность и способности мисс Салливан, я полагаю, это будет не лишнее, – пояснил он. – Итак, ваш запрос был относительно зеленых орхидей, применяемых в кулинарии как один из ингредиентов соуса к запеченным в перьях зовросским ласточкам. Я правильно изложил?

– Правильно. – Ван Хонк начинал терять терпение.

Достав из кармана информационный кристалл, секретарь вложил его в комп и взглянул на экран.

– Сведения самые общие, но есть кое-что интересное. Изначальный ареал распространения зеленых орхидей – планета Зоврос. Растение – эндемик восточного побережья ныне высохшего Жемчужного моря, в настоящее время сохранилось только в государственном заповеднике, расположенном на Алозских островах. Доставляется на Хлайб в исключительно ограниченных количествах, что и определяет небывалую рыночную стоимость растения. То же самое касается и зовросских ласточек, хотя они распространены на планете повсеместно. Рецепт приготовления соуса с лепестками орхидей был утерян во время одной из революций около двухсот пятидесяти лет назад и восстановлен уже в нашем веке по отрывочным сведениям и сохранившимся письменным воспоминаниям ликвидированной как класс аристократии Зовроса. Считается, что вкус, питательные свойства, а также благоприятное воздействие на организм конечного продукта восстановить не удалось, а ведь, по легендам, соус способствовал значительному омоложению организма и секрет его приготовления был известен только высшей аристократии Зовроса. Передавался рецепт единственно из уст в уста достигшим совершеннолетия членам царствующего дома женского пола. Но, увы, в результате государственного переворота, который на Зовросе традиционно именуется революцией…

– Да, припоминаю, – кивнул ван Хорн, – политическая атмосфера Зовроса никогда не отличалась стабильностью.

– Совершенно верно, – поддакнул Уэйнстейн.

– Однако эти сведения ничего не добавляют к образу мисс Салливан, – хмыкнул ван Хорн. Иного он и не ожидал, однако следовало использовать любую возможность выяснить, кто такая на самом деле глава его разведки и контрразведки. – Благодарю вас, Сеймур.

Секретарь помялся, поводя шеей, будто ему за воротник залетела пчела.

– Это еще не все, господин ван Хорн. Я взял на себя смелость детально ознакомиться с полученными сведениями.

– Да? Так говорите же, черт возьми, Сеймур, иногда вас приходится тянуть за язык!

– Прошу прощения, больше не повторится. Для начала позволю себе небольшой экскурс в историю Зовроса. Во время последовавшей за упомянутой революцией гражданской войной аристократия и примкнувшее к ней население были вынуждены эмигрировать с планеты. Развитие техники не позволяло в то время совершать длительные перелеты без основательной подготовки, и эмигранты захватили одну из четырех колонизированных Зовросом планет, где были традиционно сильны монархические настроения. К несчастью для метрополии, колония Фионимар полторы сотни лет успешно развивала экономику и науку, вследствие чего была совершенно независима от Зовроса. На планете был собственный космический флот, который возродившаяся аристократия начала форсированными темпами развивать и усиливать. Через пятнадцать лет Зоврос, истощенный гражданской войной, внезапно столкнулся с новой проблемой – недружелюбно настроенным соседом. Последовало несколько военных конфликтов в космосе с переменным успехом. Ни та, ни другая сторона не получили решающего перевеса в войне, и с тех пор конфликт тлеет, разгораясь в военные действия с приходом к власти на Зовросе очередного правительства. Последняя битва в космосе состоялась сорок лет назад и никому не принесла победы. Одним словом, война стала перманентным состоянием для соседствующих государств. Каждое ищет новые способы ведения боевых действий, каждое старается привлечь на свою сторону союзников, но пока никто из серьезных держав не проявил интереса к планетам, затерянным на окраине обитаемых миров. Вы позволите? – Уэйнстейн посмотрел на кофейник и облизнул пересохшие губы.

– Ради бога, Сеймур. – Ван Хорн налил чашку кофе и щедро добавил туда коньяка. – Не скажу, что понимаю, к чему вы клоните, но история ваша довольно занимательна.

Торопливо выпив кофе, секретарь кивнул:

– А дальше будет еще занимательней. На Фионимаре не такое закрытое общество, как на Зовросе, и вот что привлекло мое внимание: на планете правит династия Соммервилей, представители которой в свое время правили и Зовросом. Знаете, сколько царствующих особ сменилось на троне за двести пятьдесят лет?

– И сколько же?

– Вы не поверите: двое.

– Однако… – протянул озадаченный ван Хорн. – Даже если учесть, что продолжительность жизни возросла, это феноменально.

– Это фантастично! – воскликнул Уэйнстейн, которому приличная доза коньяка в кофе ударила в голову. – Я не мог не заинтересоваться этим вопросом и выяснил, что среди подданных Соммервилей ходит легенда о некоем растении, вывезенном с материнской планеты и прижившемся на Фионимаре, которое, будучи приготовленным особым способом, существенно продлевает жизнь. Если учесть, что первые колонисты привезли с собой множество видов зовросской флоры и фауны, в том числе и зовросских ласточек, все становится на свои места, не так ли? Легендарное растение – зеленая орхидея!

– Так вы полагаете, что наша Виктория?.. – задумчиво сказал ван Хорн.

– Я уверен! Позволите еще коньяка?

Уэйнстейн, ободренный приглашающим жестом ван Хорна, сам налил коньяк в чашку и выпил, словно его томила жажда, в три глотка. Вытерев рот ладонью, он снова метнулся к экрану.

– Но и это еще не все! – заявил он торжествующим тоном.

– Не томите. – Ван Хорн почувствовал, что близок к разгадке тайны, которая не давала ему покоя несколько месяцев.

– Я позволил себе изучить генеалогическое древо Соммервилей, – продолжил Уэйнстейн, – и вот, извольте взглянуть.

Ван Хорн не спеша подошел и склонился над столом. С экрана на него смотрела девушка в военной форме. Именно так могла бы выглядеть Виктория Салливан лет десять назад.

– Члены королевского дома, не наследующие престол, традиционно идут служить в вооруженные силы, – понизив голос, сказал Уэйнстейн, – во флот, в наземные войска и… – Секретарь сделал паузу, как опытный рассказчик анекдотов.

– Ну? – заорал выведенный из себя ван Хорн.

– И в разведку, – закончил секретарь и вытер вспотевший лоб. – На этой женщине форма офицера разведки Фионимара.

Ван Хорн ощутил, как в груди закипает холодная ярость. Скорее всего, это чувство возникло от растерянности. Что могло понадобиться агенту с периферийной планеты на Хлайбе и зачем ей понадобился он, Герберт ван Хорн?..

– Имя этой особы выяснили? – Он ткнул пальцем в экран.

– Это не составило труда. Баронесса Паулина фон Борнштайн, дочь двоюродного брата его величества Себастьяна Второго, принца Евгения.

Ван Хорн выплеснул остатки кофе из своей чашки прямо на ковер, налил коньяка и выпил по примеру Уэйнстейна как воду. А чего он взбесился? Ну оказалась мисс Салливан баронессой, как ее там, ну и что? Надоело девочке торчать у себя в деревне, и она решила посмотреть мир, изведать новые ощущения. Вышла в отставку, а так как профессии никакой, занялась привычным делом. Надо признать, ее неплохо учили. Он почти успокоился. Прежде чем что-то решать с Викторией, надо хорошенько все взвесить. Служит она не за страх, а за совесть, может, ей больше ничего и не надо? Ван Хорн обернулся к замершему возле стола секретарю.

– Сеймур, вы проделали колоссальную работу. Я вами весьма доволен. Надеюсь, в проблему вы никого больше не посвятили? – Он дождался отрицательного жеста от Уэйнстейна и добавил, немного помолчав: – Думаю, мисс Салливан может продолжать работать. То, что мы о ней узнали, возможно, пригодится в будущем. Можете быть свободны.

– Это не все, – пролепетал секретарь.

– Да вы что, издеваетесь? – вспылил ван Хорн. – Что я из вас как клещами информацию вытягиваю? Докладывайте!

– Вчера после вашего обеда с мисс Салливан и встречи с господином послом я, как всегда, забрал ваш костюм. Ну чистка и так далее. Вот что я обнаружил на лацкане. – Уэйнстейн снова позвал ван Хорна к компу. Подсоединив универсальный анализатор, он настроил параметры и увеличил изображение. – Видите? Похоже на чешуйку от рыбы. Это было приклеено на вашем костюме за правым лацканом. Биологическое передающее устройство. Чрезвычайно сложно обнаружить, тем более что спустя сутки после установки оно распадается. Ведет запись звуковых сигналов и передает их импульсами длиной в миллисекунду. Такую штуку на Хлайбе не достать, и если допустить, что устройство поставила мисс Салливан…

А больше некому! В тот день ван Хорн ни с кем близко не общался, не считая Яна Уолша. С Уолша станется – мог подставить «жучка» и он, но посол не подходил к ван Хорну ближе, чем на расстояние протянутой руки, и уж тем более ван Хорн с ним не обнимался.

Значит, разговор с послом Содружества ей известен. Что ей это даст? Сведения о том, что кто-то ищет Агламбу Керрора на Хлайбе. Ну и что? Мало ли кто кого ищет на Хлайбе?

Внезапно ван Хорн почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Она поставила «жучка» после обеда, когда он, как последний кретин, склонился поцеловать ей руку. Она проявила заботу, якобы смахнув с лацкана пылинку, он расчувствовался, приняв это за потепление личных отношений, а на самом деле…

Схватив со стола коньяк, ван Хорн припал к горлышку и не отрывался, пока бутылка не опустела. Уэйнстейн деликатно смотрел в сторону. Ван Хорн размахнулся и шарахнул бутылку о стену. Панель розового дерева треснула, по комнате разлетелись осколки. Подскочив к столу, ван Хорн смахнул с него комп и что было силы поддал его ногой.

– Так… – Тяжело дыша, он уперся побелевшими кулаками в столешницу и вперился в секретаря. – Эту суку взять, допросить… и чтобы все сказала, слышишь, ты?

– Слышу, – пролепетал Уэйнстейн.

– Нет! Сам допрошу. Просто возьми ее. Понял?

Торопливо кивнув, секретарь засеменил к двери.

– Стой! – Ван Хорн упал в кресло и яростно потер подбородок.

В таком деле гнев – плохой советчик. А ну как она ничего не скажет или предпочтет принять какую-нибудь гадость? От мертвого шпиона толку никакого. Выявить связи – вот что главное. Связи и способ передачи данных. Ведь не просто так шпионка такой квалификации работает на его клан: или выполняет попутно свои задачи, или копает под него.

– Викторию Салливан не трогать. Наблюдение вести только электронными средствами общего назначения. Пусть думает, что это поголовная проверка. Пусть все будет как прежде. Выяснить, с кем общается и каким путем попала на Хлайб. В ближайшие дни надо будет взять человека Сигевару из числа наиболее приближенных и выяснить у него, какие отношения были у его босса с этой сучкой. Для этой операции наймешь банду из Развалин. Людей, мутантов – безразлично. Все, можешь идти.

Проследив, как Уэйнстейн скрылся за дверью, ван Хорн открыл резной шкафчик и достал бутылку зеленого стекла. Отец предпочитал это пойло, прежде чем решался на что-то серьезное. Конечно, не спьяну, но самые дикие мысли приходили ван Хорну-старшему после общения с абсентом, настоянным на регуланской полыни. Вдвое больше алкалоидов, чем в обычной, земной. И ни разу отец не принял ошибочного решения!

– Что ж, баронесса Паулина фон Борнштайн, я вам безразличен как любовник? Посмотрим, понравлюсь ли я вам в роли обманутого мужа, – прошипел ван Хорн, наливая в рюмку белесоватую жидкость. Едкая настойка обожгла глотку, он схватил кофейник и припал к носику. Из глаз потекли слезы. То ли от обиды, то ли от ядовитого пойла…

Сандерсу удалось первым подняться на ноги. Сквозь клубы пыли он разглядел, что они находятся не то в ангаре, не то в гараже. Вдоль стен были верстаки, у задней стены висел на тросах полуразобранный глидер, еще один стоял возле слипа перед ребристыми металлическими жалюзи. Рядом с глидером, уперев руки в бока, стояла женщина в облегающем сине-зеленом комбинезоне с распахнутым воротом. Она была ростом почти с него, черные волосы змеями струились по плечам, брови были нахмурены, а карие глаза метали молнии. Фигурой она напомнила Сандерсу Сюзи – тот же широкий разворот плеч, гордая посадка головы, под одеждой чувствовалось тренированное тело. Большая грудь рвалась из комбинезона, а длинные стройные ноги в полусапожках были вызывающе расставлены на ширину плеч. Помахав перед лицом ладонью, чтобы разогнать пыль, женщина топнула ножкой.

– Ну чего уставился? Валите отсюда.

– Здравствуйте, мисс, – сказал Сандерс.

– Апчхи… – сказал Полубой, поднимаясь на ноги, – здравствуйте.

– До свидания. Убирайтесь.

– При всем уважении, мисс, мы никак не можем убраться тем же путем, как вошли, – резонно возразил Сандерс, – кроме того, нам бы не хотелось туда, – он поднял глаза к дыре в потолке, – возвращаться. Если вы будете так любезны указать нам другой выход, мы им непременно воспользуемся.

– Выход вон там. – Кивнув куда-то им за спину, она перевела взгляд на Полубоя, несколько мгновений смотрела на него нахмурившись, а потом неожиданно улыбнулась.

Сандерс посмотрел на мичмана и тоже едва сдержал улыбку – в волосах Полубоя застряли какие-то опилки, а лицо было белым от бетонной пыли. «Странно, – подумал Сандерс, – у меня вид, наверное, не лучше, однако мне не улыбнулись». Полубой взъерошил волосы, стер ладонью пыль с лица, и вдруг Сандерс увидел, что мичман стремительно краснеет.

– Касьян, с вами все в порядке?

– Ага… угу… в порядке. – Наконец мичману удалось сказать что-то членораздельно. Сандерс впервые видел его в явном замешательстве. – А что там, за дверью?

– Склады Сигевару с замороженной продукцией, – помолчав, ответила женщина. – Вы откуда такие красивые свалились? Из отдела выбраковки?

– Н-нет. Мы из ресторана, – запнувшись, ответил Полубой.

– Ого! Решили уйти, не расплатившись? Вы, господа, теперь заплатите за ущерб лично господину Сигевару. А он не любит, когда ему причиняют ущерб.

– В ресторане мы расплатились, – сказал Сандерс, – только у группы молодых людей в одинаковых куртках к нам, неизвестно почему, возникли претензии, и нам пришлось выбираться этим путем. Кстати, когда они войдут на кухню ресторана и обнаружат дыру в полу, то не исключено, что последуют за нами. Скорее всего, минуя… э-э… этот вход, – он указал пальцем в потолок, – но все равно, нам не хотелось бы задерживаться. Могу еще добавить, что у них огнемет.

– Через дверь вам не пройти, – задумчиво сказала женщина, – под нами тридцать этажей клана.

Сандерс и Полубой переглянулись. Мичман пожал плечами – ну и что, мол? Прорвемся. Дик усмехнулся. Он готовился умереть завтра, во время «сквознячка», но никак не сегодня.

– В таком случае мы позаимствуем этот глидер, – сказал он.

– Еще чего, – женщина отступила назад, сунула руку за спину, – это моя машина, и управляю ей только я.

Что-то щелкнуло, и в руках у нее оказался стальной телескопический шест длиной около полутора метров.

– Мисс, не хотелось бы причинять вам боль, – начал Сандерс, двинувшись к ней, – но вы не оставляете нам выбора.

Он ожидал, что Полубой обойдет ее с другой стороны, но, к его удивлению, мичман не двинулся с места.

– Погодите, Ричард. Мисс, давайте договоримся. Вы нас отсюда вывозите, а мы заплатим такую сумму, что вам не придется работать в такси по крайней мере год.

– Я не таксистка, – отрезала женщина.

– Ну как хотите, – пожал плечами Сандерс, делая еще шаг.

– Постойте, Ричард, – остановил его мичман, – так нельзя. Попробуем выбраться через башню.

– Знаете, Касьян, я давно подозревал, что вы потенциальный самоубийца. Я тоже собрался сдохнуть на Хлайбе, но завтра, а сейчас давайте скрутим эту девку и…

– Сам ты гомик недотраханный, – мгновенно отозвалась женщина.

– Нет, мы ее не тронем. – В голосе Полубоя послышалась угроза, и Сандерс разозлился.

– Слушайте, мичман, а не пошли бы вы…

– Ладно, не ругайтесь, ребята, – вдруг сказала женщина. Она повернула рукоять шеста, и тот сложился в тридцатисантиметровую трубку. – А, черт, надо же когда-то решаться. Садитесь.

Покусывая губу, Сандерс вызывающе посмотрел на Полубоя. Тот пожал плечами и направился к глидеру. Вдоль корпуса машины – перед двигателем, под крыльями и возле багажника – проходила массивная наваренная на раму труба, да и сам глидер был непривычных очертаний, хоть Сандерс и узнал обычную пассажирскую модель. Он открыл дверь и присвистнул – пассажирских сидений не было. На месте снятых кресел было пустое пространство с крепежными ремнями, продетыми в скобы на полу.

– Лучше, если вы ляжете на пол и пристегнетесь, – сказала женщина, заметив его недоумение, – мне совсем не надо, чтобы вы порхали по кабине во время движения.

– Спасибо, – пробасил Полубой. – Как вас зовут?

– А вам не все равно? – огрызнулась она, но, бросив быстрый взгляд на мичмана, внезапно сменила гнев на милость: – Лив меня зовут.

– Я – Касьян, а он – Ричард.

– Очень приятно, – усмехнувшись, сказала женщина.

– Нас могут ждать снаружи, – предупредил Сандерс, – перед рестораном я видел три «ерша». Знаете, что это?

– Знаю. Сигевару получил их неделю назад. Хорошие тачки, но тяжелые.

Полубой улегся на пол и пристегнулся. Сандерс последовал его примеру. Засвистела турбина. Лив нажала кнопку на панели управления, подождала, нажала вновь и выругалась.

– В чем дело? – забеспокоился Сандерс.

– Ворота заблокировали, – процедила Лив. – Ну суки!

– Может, нам все-таки выйти? – спросил Полубой.

– Сиди! – прикрикнула Лив, пробегая пальцами по панели.

На стекла машины опустились металлические решетки. Турбина взвыла, глидер приподнялся над площадкой, опустил нос и вдруг рванулся напролом через закрытые ворота. Сандерс едва успел прижаться спиной к переднему креслу. Машина с грохотом врезалась в металлические жалюзи и вынесла их вместе с куском стены. Глидер накренился на бок, и, прежде чем Лив выровняла его, Дик успел увидеть, как жалюзи планируют вниз, наподобие огромной бабочки.

Он посмотрел в заднее стекло и сжал зубы. От ресторана на них падали «ерши».

– Лив! – крикнул Полубой.

– Вижу.

Она завалила глидер на спину, выводя его в лоб атакующим машинам. Сандерс извернулся, чуть не свихнув шею, чтобы видеть, что происходит.

«Ерши» пикировали на них сомкнутым строем – одна машина чуть вырвалась вперед, и они шли клином, как маленький косяк перелетных птиц. Бронированные угловатые корпуса росли на глазах. «Если на них есть вооружение – разнесут в пыль», – успел подумать Сандерс, но тут же увидел пустые внешние подвески и дыры на месте бортовых пушек.

Лив завизжала так, что заложило уши, и дала двигателю полную мощность. «Ерши» будто прыгнули им навстречу. Сандерс скрипел зубами, Полубой что-то дико орал по-русски.

В последний момент Дик увидел, как передний «ерш» рванул вверх, а два других лепестками вывернули в стороны, уходя от лобового столкновения.

Одному «ершу» не повезло – он на полном ходу врубился в стену башни. Полетели обломки камня, куски обшивки, оранжевая вспышка ударила по глазам, и машину Лив завертела догнавшая взрывная волна. Лив бросила глидер в пике – два оставшихся «ерша» разворачивались за ней вдогонку.

– Браво! – рявкнул Полубой.

– Да, это было недурственно, – пробормотал Сандерс. – А эти двое?

– Уйдем, – успокоила его Лив, – они неповоротливые и тяжелые.

Она снизилась и повела глидер между домов, закладывая такие виражи, что Полубоя и Сандерса, несмотря на ремни, кидало от одного борта к другому. Во время этой сумасшедшей гонки Сандерсу удалось пару раз приподняться и бросить взгляд на преследователей. «Ерши» безнадежно отставали, правда, ему показалось, что за ними в погоню устремились глидеры полицейской расцветки, но, мелькнув один раз, они пропали, затерявшись в лабиринте домов Нижнего города. Один «ерш» исчез через пять минут преследования, второй еще пытался их догнать и упорно висел на хвосте, когда Лив, взглянув вниз, заявила:

– Через минуту входим в сектор ван Хорна. Они туда не сунутся.

Последний «ерш» клана Сигевару и вправду завис над невидимой границей сектора, а перед ним откуда ни возьмись возникли три серебристо-серых глидера. Чем закончилось противостояние, Сандерс не увидел – Лив снизилась и влилась в общий поток машин. Вытирая со лба смешавшийся с бетонной пылью пот, Дик обнаружил, что пальцы трясутся, как у мелкого воришки, впервые попробовавшего ограбить банк.

– А если бы они не свернули? – спросил он в пространство.

– Тут бы нам всем и хана, – беззаботно отозвалась Лив.

– Это точно, – подал голос Полубой.

– И все-таки я рад, что не настоял на том, что поведу я, – сказал Сандерс.

– А-а! А то: «Я вам больно сделаю, мисс!» – передразнила его Лив. – Ладно, куда вас подбросить?

– Вообще у нас номер в гостинице возле Южной-1, но сначала я бы перекусил и выпил пива, – заявил Полубой, – и потом, мы не можем вас так просто отпустить! Вы пообедаете с нами.

– Договорились.

Лив повела глидер к Южной башне, не нарушая правил движения, и вскоре Сандерс узнал небоскреб, в котором они поселились, сбежав из-под опеки Яна Уолша.

Поставив глидер на платную стоянку, они ввалились в маленький ресторанчик, полупустой ввиду раннего часа – ленч уже закончился, а до вечерней трапезы было еще далеко. Сандерс даже удивился, как много они успели за столь короткий срок: разнести бар, ресторан, нажить смертельных врагов в лице клана Сигевару, и все за какие-то полдня. Действительно, бывают в жизни моменты, когда события спрессованы в минуты и каждая может оказаться последней.

Полубой отодвинул для Лив стул, и у Сандерса чуть глаза на лоб не вылезли – раньше он не замечал за мичманом подобной галантности. Максимум на что он был способен – это передать за обедом соль, и то по настоятельной просьбе. Во всяком случае, на «Глории» он вел себя так, будто женщин для него не существовало. Извинившись перед Лив и сказав, что им надо привести себя в порядок, Сандерс подмигнул Полубою и направился к туалету.

– Тебе бы штаны сменить! – крикнула Лив ему вдогонку.

Штаны и впрямь обгорели и теперь болтались выше щиколотки, что для Сандерса, привыкшего выглядеть более чем достойно, это было равносильно тому, как если бы он был вообще без брюк.

Взглянув в зеркало в туалете, Дик крякнул и принялся смывать серую маску, облепившую лицо. Рядом плескался Полубой.

– Вы что это, глаз на нее положили? – спросил Сандерс как можно небрежней.

– Почему? – Полубой мучительно покраснел.

– Без микроскопа видно, – объяснил Сандерс, – что девица вполне, только не ко времени. Вы ее даже в постель уложить не успеете.

– А это как постараться, – неожиданно ответил Полубой, рассматривая себя в зеркале. – Знаете, Ричард, иной раз я жалею, что морда у меня как топором тесанная.

– Нормальная морда. Только завтра утром у нас встреча, а потом – «сквознячок», на который мы подписались.

– Я помню, – вздохнул мичман. – А жаль, черт возьми, но приказ есть приказ.

– Солдафон, – буркнул Дик ему в спину.

Лив уже успела заказать на троих по порции отбивной с жареной картошкой и зеленым горошком и по кружке пива, пояснив, что любит пищу простую и сытную. Полубой одобрительно кивнул. Сандерс хоть и не проголодался, но тоже поковырял мясо, приглядываясь к новой знакомой.

– Лив, скажите, почему вы решили нам помочь? Ведь теперь у Сигевару и к вам счет немаленький.

– У меня к нему больше, – сказала она с набитым ртом и отхлебнула пива. – Он совсем уже обнаглел – платить за поставки перестал.

– За какие поставки?

– Я каботажница, – сказала Лив и замолчала, считая, что это все объясняет.

– А что это означает? – поднял голову от тарелки Полубой.

– Да вы откуда свалились?

– Мы? – Сандерс посмотрел на мичмана. – Мы вообще-то археологи. Хотели поработать с некоторыми артефактами, но…

– Ха-ха-ха, – сказала Лив, подчищая тарелку хлебной корочкой.

– Не понимаю, что смешного? Я – профессор Сандерс, а это мой ассистент, доктор…

Лив так посмотрела на него, что зеленый горошек встал у Дика поперек горла. Полубой поспешил склониться над тарелкой.

– В гараже мне послышалось, что он мичман, а не доктор, – невинно заметила Лив, – ну это бывает. А от какой вы организации? Небось Таирский универ? Я угадала?

– Ну как вам сказать?.. – замялся Сандерс. – А что, собственно, такого плохого в университете Таира? Весьма уважаемое учреждение с богатой историей и…

– И бумаги, наверное, есть?

– Есть совершенно настоящие удостоверения кафедры астроархеологии.

– Я хочу пирожные. – Лив огляделась в поисках официанта. – А удостоверения засуньте себе в задницу, – посоветовала она.

Полубой хрюкнул в кружку с пивом. Сандерс поднял руку, привлекая внимание официанта, решив подобным образом выиграть время, раз уж напарник ему помогать не собирался.

– Мне кажется, вы совершенно напрасно подозреваете нас в чем-то противозаконном, – сказал он, когда принесли пирожные и чай. – Когда мы искали «горштадский призрак» в пещерах Литании…

– Слушайте, ну хватит уже, – поморщилась Лив, откидывая назад гриву черных волос, – не держите меня за дуру! Не хотите говорить, что вам понадобилось на Хлайбе, – не надо. Только не вешайте мне лапшу. А чтобы вы совсем успокоились, скажу кое-что: я коренная таирка и про наш универ знаю куда больше вас. Ха… археологи!

– Она права, Ричард, – вмешался Полубой. – Лив, мы не можем вам сказать, чем занимаемся. Могу только заверить, что ни экономике, ни социальному устройству, ни благополучию жителей Хлайба никакого вреда мы не нанесем.

– Да плевать мне на Хлайб, – пренебрежительно отмахнулась Лив, – только предупредите, если соберетесь взорвать какую-нибудь башню, чтобы я успела унести ноги. Особенно Южную-1. Я собираюсь устроиться туда на работу.

– И в качестве кого?

– Я же говорила, я – каботажница и больше ничего не умею.

Полубой откинулся на заскрипевшем стуле и посмотрел на Сандерса. Тот пожал плечами.

– А что на Хлайбе понимают под словом «каботаж»?

– А-а, – протянула Лив, – так господа археологи не в курсе. Довольно прозаическое занятие. Вы представляете, чем зарабатывают на жизнь в Развалинах?

– Ну, в общих чертах.

– Могу уточнить: производством всего того, что даже в Нижнем городе производить опасаются, а также поисками тех самых артефактов, за которыми вы якобы охотитесь. Ну, помимо всего прочего, подпольные бои модификантов, проституция в любых формах и секс с любыми существами, выходящими из мини-фабрик по клонированию и кабинетов модификационной хирургии. Так вот, после всего этого остается много, как там это называется, шлака. Остатков человеческих и не совсем человеческих тел. Кроме того, в Развалинах случаются различные катаклизмы. Тут, скорее всего, инопланетные игрушки виноваты. Какие-то непонятные болезни вдруг обнаруживаются. Бывает, что людей охватывает вдруг жажда убийства или другого рода насилия. Бывает, пачками сходят с ума. Каботажники доставляют сюда, в Нижний город, шлак, найденные диковинки, тем и живут. Пока сами не попадут на разделочный стол в прозекторской одного из кланов. Вот так, господа.

За столом воцарилось молчание. Лив как ни в чем не бывало ела ложечкой пирожное и запивала его цветочным чаем. Полубой допил пиво и теперь сидел молча, потирая подбородок.

– Я вас разочаровала? – спросила Лив, обращаясь к мичману.

– Совсем нет, – задумчиво ответил тот, – каждый выживает как может, и вы, мисс, не исключение.

– Золотые слова! И перестаньте мне «выкать», наконец!

– Согласен. – Полубой протянул руку. – Касьян.

Лив с видимым удовольствием пожала его необъятную ладонь.

– Ричард, можно Дик, – сказал Сандерс, пожимая протянутую руку. – А что же ты теперь намерена делать и почему все-таки ушла от Сигевару?

– Платить перестал, урод! Раньше зажимал деньги, говорил – товар плохой, с гнильцой, а я всю эту требуху льдом перекладываю, как положено, даже заморозку сухую купила. Теперь вообще кидает гроши и еще грозится: уйдешь, мол, – из-под земли достану. А между прочим, полгода назад от него уже ушла одна подруга. И как красиво ушла, вы бы видели. – Лив вновь завертела головой в поисках официанта. – Мороженого хочу.

Сандерс сделал глоток кофе и замер, нахмурившись. Рукав комбинезона Лив сполз с запястья, и на руке стала видна татуировка – змея, кусающая себя за хвост. Дик попытался вспомнить, где он видел точно такую. Совсем ведь недавно видел, в течение месяца-двух…

– Ну а теперь вы… ты куда? – спросил Полубой.

– Хочу к ван Хорну наняться. Его клан на подъеме, и платит он, говорят, прилично. Это, кстати, его сектор, – Лив повела вокруг рукой, – Сигевару с ним на ножах, но напрямую связываться боится. Силы не те. Так что здесь вы в безопасности, а назад возвращаться не советую.

– Это, Лив, как получится, – невесело усмехнулся Сандерс.

Лив доела мороженое и блаженно потянулась. Полубой, не скрывая восхищения, смотрел на нее. Иногда у мужчин бывает такой взгляд при знакомстве с женщиной. Это он только восторгается новой знакомой. Потом взгляд преобразуется в туманно-масленый, что означает – мужчина уже дал понять, каковы его чувства, и ожидает решения, ну и ведет себя соответственно: осторожно и предупредительно. Сандерс усмехнулся: до этой стадии обольщения Полубой еще не дошел и вряд ли дойдет, так как знакомство было полезным, выгодным, но интересы дела заставят мичмана расстаться с надеждой завязать более тесные отношения. Лив поднялась из-за стола.

– Ну что, мальчики, мне пора.

Полубой громыхнул стулом, поднимаясь. Банальный румянец принял на его лице багровые тона.

– Как я… мы можем связаться с тобой?

– Из любой будки телекома наберете вот этот номер. – Лив взяла салфетку и написала на ней несколько цифр. – Если я в машине – тотчас отвечу.

Полубой осторожно взял протянутую руку, неловко покачал на весу, а потом, к изумлению Сандерса и смущению Лив, склонился и коснулся тыльной стороны ладони губами. Надо отдать должное, получилось это у него вполне светски, признал Дик.

Пожимая руку девушке, он задержал ее ладонь, перевернул вверх запястьем и приподнял рукав.

– Давно вы сделали этот рисунок? – спросил он.

– Как начала работать на Сигевару, – просто ответила Лив. – У него совершенно дикие понятия о долге перед кланом, и подобные картинки есть у всех, кто на него работает. Он считает, что таким образом люди сильнее ощущают свою ответственность перед организацией. Насколько я помню, это символ времени, но Сигевару придал этому еще одно значение: человек, замысливший предательство, пусть лучше убьет сам себя. Как змея укусит себя за хвост и сдохнет от собственного яда, потому что иначе смерть покажется предателю желанной, но недостижимой.

Они вместе вышли из ресторанчика и проводили Лив до парковки. Она помахала рукой, послала лично Полубою, как показалось Дику, воздушный поцелуй и, усевшись в глидер, взвилась со стоянки и исчезла в потоке машин.

Мичман, сунув руки в карманы плаща, долго смотрел ей вслед, и Сандерс не решился нарушить молчание. Сам он расставался с женщинами легко, тем более что обычно это происходило после того, как он получал желаемое. Так что чувства Полубоя были ему непонятны, но внушали определенное уважение.

– А что за история с татуировкой? – наконец спросил Полубой.

– Где-то я такую видел, причем совсем недавно, – задумчиво сказал Сандерс, – никак не могу вспомнить…

– Бывает, – согласился Полубой.

Глава 13 Провал

Ван Хорн поднимался чуть свет независимо от того, во сколько удалось вечером лечь спать, по старой привычке, а вернее, свято следуя девизу, который ему вбил в голову ван Хорн-старший: кто рано встает – тому Бог подает. Небо над небоскребами Нижнего города едва посветлело, чуть приглушив буйство рекламы. Ван Хорн заканчивал еженедельный ритуал бритья, когда запищал сигнал вызова. Парикмахер уже смыл с его лица пленку, нейтрализующую аминокислоты, содержащиеся в луковицах волос, и готовился освежить помолодевшую кожу одеколоном, но ван Хорн жестом остановил его и выслал за дверь. До завтрака его мог беспокоить только секретарь и только по исключительно важным вопросам.

– Слушаю вас, Сеймур. – За короткие часы сна ван Хорн успел остыть и даже выспаться, несмотря на то что выпил почти бутылку полынной настойки.

Новых мыслей относительно мисс Салливан в голове не родилось, зато появилось ощущение, что нити этой игры он держит в своих руках. Вряд ли Виктория догадывалась, что «жучок», так ловко поставленный на пиджак ван Хорна, был обнаружен.

– Доброе утро, господин ван Хорн, – учтиво начал Уэйнстейн. – Согласно вашему распоряжению мы провели нынешней ночью операцию в секторе клана Сигевару.

– Следов не оставили, надеюсь?

– Как можно? – Уэйнстейн всплеснул руками. – Подставили одну из местных банд, с которой у Сигевару напряженные отношения. Кое-что любопытное удалось выяснить по вопросу, который мы вчера затронули, – осторожно продолжал секретарь. – Я могу говорить или лучше зайти к вам?

– Зайдите после завтрака, – распорядился ван Хорн, но тут же поправился: – Нет, лучше через десять минут.

Парикмахер как раз успел закончить работу, и ван Хорн удобно расположился в кресле с первой чашкой кофе, которую пил натощак. Уэйнстейн покосился на кофейник, однако ван Хорн сделал вид, что не заметил, и даже не предложил ему присесть. Он был зол на себя за вчерашний срыв и отчасти винил в этом секретаря, который довел его почти до истерики своим докладом. Конечно, это было несправедливо, но где сказано, что босс должен быть справедливым к своему подчиненному?

– Нам удалось м-м… пригласить для беседы одного из приближенных господина Сигевару, некоего Роджера Мышкуна, – начал Уэйнстейн, – он отвечает, вернее, отвечал за доставку из Развалин органического материала, то есть под его руководством проводились рейды в Развалины. Также каботажники, работающие на Сигевару, находились под его командой. Вчера что-то случилось, и Мышкун, по слухам, получивший от Сигевару предупреждение, напился в стельку, так что нейтрализовать его было несложно.

– Предупреждение? Ах да, припоминаю. Господин Сигевару предупреждает один раз, после чего очередной прокол становится последним. Однако избавьте меня от подробностей, Сеймур, – я еще не завтракал. – Ван Хорн налил еще чашку. – Продолжайте.

– Из всего мусора, что высыпал на нас под ментоскопом Мышкун, внимания заслуживает вот что: шесть месяцев назад в Развалинах произошел очередной всплеск необоснованных убийств. Мышкун организовал рейд, добивая выживших и подбирая трупы. Как вы знаете, сбор органики был основной частью дохода клана Сигевару, поскольку лаборатории по клонированию, по его мнению, обходятся слишком дорого. Один из тех, кто выжил, оказался абордажником из команды последнего корабля Агламбы Керрора. Помните такого?

– Еще бы, – ван Хорн насторожился, – но, кажется, он пропал несколько лет назад?

– Абордажник сообщил Мышкуну, что знает, где скрывается Керрор, и под этим предлогом предложил обмен: вы мне жизнь, я вам – Керрора. Пират был нетранспортабелен, Мышкун побоялся принимать решение и вызвал на место… кого бы вы думали?

– Викторию Салливан, – проворчал ван Хорн, – и прекратите задавать мне ваши дурацкие загадки. Что еще удалось узнать?

– Абордажника поместили в один из модификационных госпиталей, и мисс Салливан в присутствии Мышкуна провела допрос. Пират отказался отвечать, пока не получит гарантий, и ей вроде бы тоже пришлось отступить, а через несколько дней она уволилась от господина Сигевару. Если это можно так назвать.

– Можно, Сеймур, можно, – проговорил ван Хорн.

– К сожалению, это все, что нам удалось выжать из Роджера Мышкуна, – Уэйнстейн сокрушенно развел руками, – видимо, алкоголь во взаимодействии с ментозондированием отрицательно повлиял на мозговые функции.

– И что?

– Он э-э… скончался, – едва слышно пролепетал секретарь.

– Черт бы вас подрал, Уэйнстейн! – Ван Хорн со стуком поставил чашку на стол, расплескав кофе. – Мне что, по примеру Сигевару ввести у себя предупреждения? Он еще что-нибудь успел сказать?

– По-видимому, он бредил, господин ван Хорн. Из его бормотания немного можно было понять. То ему мерещились какие-то чудища, то он утверждал, будто абордажник знает не только, где скрывается Керрор, но и некое существо, обитающее ниже Каналов в окружении оживших покойников, – секретарь понизил голос до шепота, – и будто бы это и есть тот самый Смотрящий… И вроде бы Керрор и это существо договорились о взаимодействии.

– Ну, это, конечно, бред, – поморщился ван Хорн, – так называемые легенды Нижнего города. Если это все, то можете идти.

– А мисс Салливан?

– Идите, идите. Мне надо подумать.

Уэйнстейн удалился, осторожно прикрыв за собой дверь, а ван Хорн присел за стол и вызвал по закодированному каналу посольство Содружества Американской Конституции. Через минуту на экране появился улыбающийся Ян Уолш.

– Здравствуйте, Герберт. – Улыбка держалась на лице Уолша, как прибитая гвоздями. – Рад видеть вас в добром здравии.

– Здравствуйте, Ян. Кажется, я могу вас обрадовать.

– Вот как?

– Помните вашу просьбу выяснить возможность пребывания одного интересующего вас человека в Нижнем городе? – Несмотря на защиту от подслушивания, ван Хорн решил подстраховаться и не называл имен.

– М-м… дайте подумать… – Уолш наморщил лоб, будто вспоминая, хотя ван Хорн был уверен, что посол прекрасно понимает, о чем речь. – Ах, ну да! Только это была не просьба, а так… к слову пришлось.

– Да? А мне показалось, что вы крайне заинтересованы в положительном решении вопроса. Ну так вот: я ошибся, утверждая, что интересующий вас субъект не может находиться на Хлайбе. Он здесь.

К удивлению ван Хорна, Уолш не проявил никакого энтузиазма. На мгновение его лоб пошел морщинами, но тут же разгладился.

– Мой дорогой Герберт, эта тема меня больше не волнует.

– А вы не вспомните, какая награда назначена за голову этого мерзавца?

– Ну, весьма крупная награда. Причем как от Содружества, так и от русских.

– И вы мне хотите сказать, что пятьдесят процентов вас не волнуют? Только вы и я, господин посол. Вы и я. Причем доставку и охрану этого человека я беру на себя. От вас потребуется лишь передать его в руки правосудия и получить причитающееся вознаграждение. Мое имя можно не упоминать. Так как?

Уолш нашарил позади себя стул и опустился в него, будто ноги перестали ему служить. Ван Хорн ясно представлял, что творится сейчас в голове у посла: мелькают цифры, газетные заголовки, экстренные выпуски новостей, в которых он – главный участник. Наконец Уолш поднял голову, и ван Хорн понял, что выиграл.

После того как они обговорили некоторые детали предстоящей акции, он вызвал Уэйнстейна. Действовать надо было быстро и решительно, тем более что противник был более чем серьезен – шеф собственной разведки Виктория Салливан…

Виктория проверила последние поступившие на комп данные, занесла их в картотеку, закрыла личным шифром и облегченно откинулась в кресле. Все, пора спать – три часа ночи. Вечером она подписала контракт с каботажницей, которая, как оказалось, также сбежала от Сигевару. Вряд ли ее побег вызовет в кланах такой же резонанс, как в свое время уход самой Виктории, но бегство получилось на редкость эффектным, слухи по Нижнему городу распространяются если не со скоростью света, то уж звук обгоняют намного. Каботажница понравилась Виктории своей независимостью и профессионализмом – как-никак ушла от трех «ершей», а кроме того, заинтересовала рассказом об археологах, с ее помощью выбравшихся из башни Сигевару. В одном Виктория узнала здоровяка, с которым у нее была назначена встреча назавтра, второй также показался знакомым. Жаль только, что Лив забыла фамилии археологов, если, конечно, предположить, что они их называли.

За ночь Виктория пробила по информационной сети сведения, предоставленные каботажницей; ведь могло быть и так, что Сигевару захотел иметь своего человека в клане заклятого врага. Похоже, все было чисто.

Вибродуш смыл накопившуюся усталость и унес прочь сомнения. Кожа порозовела, тело охватила приятная расслабленность. Она провела ладонями по бедрам, по груди, мимолетно подумала, может ли сегодня доставить себе немного наслаждения. Тело немедленно отозвалось на ласку – набухли соски, внизу живота возникло почти забытое томление. За каждодневными заботами она почти забыла о том, какое это блаженство. Более того, самоудовлетворение, чего бы там ни говорили ханжи, отлично снимает стресс, а ведь кроме небольшого приключения, случившегося во время отпуска, у нее не было мужчины с тех пор, как она прибыла на Хлайб. Нет, не сегодня. Виктория включила холодную воду, смывая истому, встряхнулась, вышла из душа и взглянула в зеркало. И это тело хотел получить ван Хорн? Она представила, как его тонкие пальцы с пергаментной кожей скользят по груди, и ощутила неприятный озноб. Нет, только не он со своими повадками паука, затягивающего неосторожную муху в липкую паутину! Сквозь его напускную вежливость и тактичность постоянно пробивается образ того, кем он и является на самом деле, – стареющего самца, считающего, что имеет право играть судьбами людей по собственной прихоти. А ведь, наверное, он причисляет себя к высшему обществу Хлайба и невдомек ему, что на свалке не может быть аристократии. В лучшем случае беспринципные подонки, волею судьбы оказавшиеся на вершине мусорной кучи!

Виктория прошла в спальню. Даже здесь, на двадцать первом этаже, сполохи рекламы бросали отсветы на стены комнаты. Она подошла к окну. Ее квартира располагалась в эркере, выступающем из башни, и можно было посмотреть вниз, прямо под ноги, полюбоваться рекой огней, затопившей город. В центре мрачно темнели Развалины, впрочем, если бы там зажглись огни, это было бы хуже. На памяти Виктории такого не случалось, но, как ей рассказывали, много лет назад Развалины внезапно осветились призрачными зарницами, а на следующий день Нижний город наводнили безумцы, уничтожающие на своем пути все живое. С тех пор власти Хлайба ввели посты наблюдения по всему периметру Развалин, но подобное больше не повторялось. Легенды, которыми немедленно обросло происшествие, приписывали катастрофу делу рук таинственного Смотрящего, а оставшиеся в живых сумасшедшие твердили о некоей субстанции зеленовато-желтого цвета, выступившей из-под земли и затопившей Развалины. Распространяемые ею миазмы якобы и сводили людей с ума, однако проверить это не удалось: субстанция исчезла, не оставив после себя следов. Как говорили старожилы, слилась в Гнойник, на самый нижний уровень Хлайба, на котором никто не был. Существование Гнойника так и осталось гипотезой, а сам мифический уровень со временем получил название Гной.

Виктория задумчиво посмотрела на Развалины. Если все пойдет, как она задумала, то совсем скоро она или опровергнет большинство городских легенд, или исчезнет, как все, кто пытался проникнуть в подземные лабиринты под Развалинами. Нет, она не может исчезнуть – слишком многое зависит от удачного исхода ее операции на Хлайбе.

Она затемнила стекла, отсекая игру огней, настроила над кроватью полог микроклимата и скользнула под него. Ван Хорн встает рано, да и у нее завтра важный день, и за оставшиеся считаные часы она могла позволить себе выспаться с помощью гипносна – организм пока позволяет подобное насилие над нервной системой. Пусть ван Хорн мучается бессонницей или забывается с помощью алкоголя и снотворного.

Виктория включила установку гипносна, совмещенную с датчиками сигнализации, которыми она лично оснастила свою квартиру, поставила ее на отключение в семь утра и через полминуты провалилась в сон.

Она шла по травяному ковру, и цветы щекотали ей босые ступни. Весна и начало лета – самое прекрасное время на экваториальных озерах. Здесь, вдали от столицы, люди старались оберегать природу, оставляя ее в нетронутом первозданном виде. Впереди показалась бирюзовая гладь воды с ковром орхидей, покрывающих мелководье. Одна из немногих уступок любви к покинутому миру – цветы, которые вывезли, чтобы хоть что-то напоминало о далекой стране, скрытой за голубым небосводом и затерявшейся среди холодных звезд. По древней традиции, она сама должна сорвать три орхидеи, чьи лепестки передадут свадебным блюдам свой неповторимый аромат и волшебные свойства. Это будет ее подарком жениху. Подарком невесты, первым и одним из череды многих, которыми она украсит жизнь избранника.

Она присела на корточки и погрузила ладони в прохладную воду. Цветы надо сорвать как можно ближе к чашечкам, но при этом не повредить ни одного лепестка, иначе их первенец, зачатый в брачную ночь, может родиться слабым.

Она осторожно приподняла цветок, любуясь игрой серебристых блесток на лепестках, как вдруг пронзительный холод окутал ее. Морозный туман на миг перехватил дыхание, заставляя сердце сжаться от стужи. Неистовый свист метели пронзил тишину, и ледяной вихрь подхватил ее, унося с берегов сказочных озер…

Датчики движения и металлодетекторы заливались пронзительным звоном, климатическая установка при первых сигналах тревоги мгновенно сменила теплый полог на дикий мороз.

Виктория слетела с кровати, будто ее и впрямь подхватила бушующая метель. Одним движением она вырвала из ножен ланскнетту – короткую широкую шпагу, всунула пальцы левой руки в кастет с широким полумесяцем лезвия вместо шипов, выпуклой стороной обращенным наружу. Слабость, вызванная стремительным переходом от гипносна к бодрствованию, мешала сосредоточиться. Голова гудела, тело было словно чужое. При вспыхнувшем свете она увидела, что входная дверь покрыта белыми кристаллами льда, и последняя надежда, что сигнализация сработала случайно, оставила ее.

Под мощным ударом дверь лопнула на сотни мерзлых осколков, и в комнату ворвались боевики ван Хорна в прошитых стальной нитью черных защитных плащах. Она сразу поняла, что убивать ее не будут – ни у одного в руках не было клинка, только металлические биты и у двоих крупноячеистая кевларовая сеть.

Где-то она допустила ошибку, но сообразить, какую именно, можно будет после. А сейчас…

Она привычно закружилась, врываясь в толпу боевиков. Невозможно белое на фоне черных плащей тело ураганом заметалось по комнате. Тусклое лезвие ланскнетты не встречало сопротивления, взрезая защитные плащи, и уж совсем не ощущалось, как оно проходит сквозь плоть. Спальня наполнилась криками, звоном, запахом крови и тяжелым дыханием бестолково мечущихся людей. По лопаткам чиркнула бита, Виктория стремительно обернулась, разваливая полумесяцем переносицу боевика, и внезапно увидела за их спинами Уэйнстейна, сжимавшего в руках ствол какого-то оружия. Яростно вскрикнув, она бросилась к нему, сметая заступавшие ей дорогу черные плащи. Уэйнстейн заверещал, выставляя вперед оружие. Она, словно танцуя, ногой сбила ствол в сторону, и тут на ее плечах повисли сразу двое. Виктория кистевым движением рубанула за спину, кто-то болезненно охнул, и, на миг освободившись, она что есть силы врезала Уэйнстейну подъемом ноги в пах.

В спальню полезли новые боевики, и она поняла, что обычным путем уйти не удастся. Хрустнула кисть под ударом биты, и кастет выпал из онемевших пальцев. Виктория едва сдержала крик боли. Кто-то бросил сеть, она рассекла ее в воздухе, широким взмахом отогнала наиболее напористых и метнулась к окну. Подхватив висевший возле окна антиграв, ткнула острием ланскнетты в стекло. Дюймовой толщины бронестекло водопадом осыпалось вниз. Она вспрыгнула на край пропасти, ветер ударил в лицо. Под ногами переливались огни города, маня в свое тепло. Виктория обернулась, злой улыбкой выражая презрение, успела заметить зеленую вспышку, и мир рухнул глыбами льда, погребая ее под собой.

Свет… настолько яркий, что пробивает веки и причиняет глазам боль. И холод… Почему в последнее время ее все время преследует холод? Кажется, что солнечные лучи, которые она впитала на Ривьере, были последними в ее жизни, а все остальное – холод.

Постепенно тишина отступила, и издалека возникли голоса. Они то приближались, то вновь таяли вдалеке. Один произносил слова с обманчивой мягкостью, второй сипел, будто сдерживая мучительную боль. Слова вроде бы знакомые, но чтобы разобрать, надо сосредоточиться, а проклятый холод не позволяет…

– …ей сломали руку?

– Это просто вывих. Надо же было как-то обезоружить. Вы бы видели, что она творила. Я думал, всех в лапшу изрубит.

– Вправьте, пока она без сознания.

– Слушаюсь.

– Потери?

– Трое убитых, пятеро раненых. Причем один из них вряд ли выживет.

– Это уму непостижимо, Уэйнстейн! Одна баба чуть не перебила лучших боевиков клана!

– У нее было необычное оружие, господин ван Хорн. Я отправил его на экспертизу – защитные костюмы оказались бессильны.

– Ладно, после доложите о результатах. Такое оружие и нам пригодится. Почему она голая?

– Она спала, когда мы э-э… приступили к акции. Кроме того, психологический эффект обнаженности…

– Бросьте, Сеймур. Она профессионал, ей на это плевать. Оденьте… Момент, что это?

– Где?

– Вот, на ягодице.

Сухие пальцы натянули кожу.

– Это татуировка клана Сигевару, господин ван Хорн. Все, кто дает клану клятву, обязаны сделать такую.

– Это я знаю. Почему на заднице?

– Место расположения значения не имеет, хотя, может, она хотела этим подчеркнуть свое отношение.

– Хм… довольно неосторожно, хотя что возьмешь с женщины. Полная неспособность предвидеть последствия.

– Точно так. Если бы она не замешкалась на окне, только бы мы ее и видели. Хорошо, О’Доннел успел ударить из парализатора.

– А если бы не успел, я бы с вас голову снял, Уэйнстейн! Дилетанты! Когда очнется, вызовете меня. Все.

Она хочет открыть глаза, но веки словно приклеены к зрачкам, а вместо тела кусок льда. И горло перехвачено настолько, что воздух едва приникает в легкие.

Шаги, тихий разговор – и вдруг страшная боль в руке, и стон прорывается сквозь смерзшиеся губы.

– Ого! Приходит в себя. Ну-ка, доктор, помогите мне…

Она чувствует себя куклой, когда ее перекатывают, натягивая грубую ткань, провонявшую чужим потом.

– Вот сюда сажайте, – говорит сипатый, – так, теперь ремни. Все, можете быть свободны. Хотя постойте. Почему она не шевелится?

– Остаточные явления после паралича.

– Так сделайте что-нибудь!

Она чувствует укол в руку, значит, нервные окончания оживают. Оказывается, она боялась, что не сможет никогда двигаться, смотреть на мир, говорить. Слезы облегчения непроизвольно просачиваются сквозь ресницы.

– Э-э… да она плачет! Все, доктор, идите.

Шаги, шипение дверей.

– Она пришла в себя. Да, плачет. Я ее пальцем не тронул, клянусь! Откуда я знаю, почему. Может, боится. Да, слушаюсь.

«Боюсь? Я? Нет, только не вас, твари… Может быть, того, кто притаился под Развалинами, но никак не вас, крысы помоечные».

Виктория открыла глаза. Сначала все было как в тумане, но потом она стала узнавать окружающее. Вокруг нее стояли полупрозрачные герметично запаянные ящики, набитые доверху сухим льдом. Помеченные красным кругом – из центров по клонированию. В ящиках, помеченных синим крестом, содержалось то, что еще недавно было органами живых людей.

Слева – длинный мраморный прозекторский стол, справа – утилизатор отходов, попросту высокотемпературная печь, где поврежденные органы превращаются в пепел за несколько секунд.

Она сидела в центре зала в одной из лабораторий по подготовке органики, поступающей из Развалин. На ней был серый комбинезон какого-то подсобника, весь в засохших кровяных пятнах и омерзительно воняющий потом.

Сеймур Уэйнстейн возился возле переносного ментоскопа, соображая, куда прилаживать провода. «Как был кретином, так и остался, – подумала Виктория, – будто в первый раз собирается пользоваться».

Он повертел в руках каску с контактами на висках, затылке и над лобными долями, заметил, что Виктория очнулась, и обратился к ней, вроде бы даже с радостью:

– Ну слава богу. Наконец-то вы очнулись. Нельзя же так пугать добропорядочных людей, моя милая.

– Я… – Голос был слабым и писклявым – видно, голосовые связки еще не отошли. Она откашлялась. – Я вам не милая, Уэйнстейн, и чем раньше вы это поймете, тем будет лучше.

– Ну-ну, мисс Салливан. Мы, конечно, не дружили, но все-таки общались, как э-э… коллеги. Вы мне как коллега не подскажете, вот эти два провода…

– Да? Может, мне еще и самой себя отментоскопировать?

– Напрасно вы так, дорогая, напрасно. – Уэйнстейн опять занялся проводами.

Виктория заметила, что секретарь держится как-то неестественно – будто ему в штаны засунули баскетбольный мяч, – и вспомнила, как врезала ему между ног.

– Вы бы лед приложили, – участливо сказала она, – а лучше бы к врачу обратились, не то останетесь без своей любимой игрушки.

Уэйнстейн отложил шлем, подошел к ней, широко расставляя на ходу ноги, и дал увесистую оплеуху.

Клацнули зубы, во рту появился привкус крови. Виктория небрежно сплюнула кровавую слюну сквозь зубы и насмешливо посмотрела на Уэйнстейна:

– Если вы меня положите на пол, то сможете отходить ногами, что гораздо приятнее и безопасней. А то ладошку отобьете, не дай бог. Придется левой дрочить…

Новый удар откинул ее голову в сторону так, что хрустнули шейные позвонки.

– Это только начало, детка, – пообещал Уэйнстейн, – вот позабавимся с аппаратом, что, как я подозреваю, бесполезное занятие, и займемся тобой всерьез. Ну скажи, чтобы не терять времени, у тебя ведь мнемоблокада, да?

– Проверишь, не развалишься.

Уэйнстейн криво ухмыльнулся и отошел к ментоскопу.

Зашипела, отворяясь, герметичная дверь. Ван Хорн вошел, брезгливо морща нос и косясь на ящики с человеческими останками. Увидев, что губы Виктории в крови, он резко повернулся к секретарю.

– В чем дело? Я же приказал не трогать мисс Салливан, – резко сказал он. Слишком резко, чтобы поверить, будто он и вправду рассержен.

– Она вела себя неподобающим образом, – напыщенно заявил Уэйнстейн, и Виктория усмехнулась.

Так и есть, расписали роли заранее. Ван Хорн осуждающе покачал головой, достал собственный платок и вытер кровь с ее лица.

– Прошу его простить, мисс Салливан, но после того как вы его ударили… – ван Хорн сделал многозначительную паузу, – Сеймур сам не свой. Я даже и представить не мог, что он способен настолько выйти из себя. Принимаете извинения?

– Там видно будет.

– Угу… – Ван Хорн прошелся по складу, уселся на ящик с красным кругом и тяжело вздохнул: – Видите ли, мисс Салливан, ваше будущее зависит от того, насколько вы будете откровенны. Вы понимаете, о чем я?

– Совершенно не понимаю.

– Ну, во-первых, зачем вам понадобилось ставить «жучка» мне на костюм?

– Ради вашей же безопасности, это моя работа. Я должна в любую минуту знать, где вы и все ли в порядке, – ответила Виктория, решив, что раз уж они обнаружили «чешую», то отрицать свою причастность бессмысленно.

– Ну, допустим. Тогда ответьте на вопрос, который занимает меня вот уже несколько месяцев: кто вы и зачем прибыли на Хлайб?

Виктория пожала плечами, насколько позволяли стягивающие ее ремни.

– Кто я – не так важно, а прибыла на планету, чтобы получить работу, соответствующую моим знаниям и способностям. Как вы понимаете, я профессионал и, даже выйдя в отставку, вынуждена хранить молчание. В наших кругах болтовни не прощают.

– Что вы профессионал, я убедился достаточно быстро. Еще когда вы работали на клан Сигевару, – согласился ван Хорн, – но вот то, что вы в отставке… в этом позвольте усомниться.

– Усомниться позволяю, но развеять сомнения не могу. Вам придется поверить мне на слово.

– Ну что вы, дорогая. Кто же в наше время верит словам. – Ван Хорн сделал знак Уэйнстейну, тот подкатил ментоскоп ближе к креслу и надел на голову Виктории шлем. – Включайте, Сеймур. А вы, дорогая баронесса Паулина фон Борнштайн, подумайте, стоит ли скрывать от меня то, что я уже знаю. Или узнаю в ближайшее время.

Ей удалось сохранить равнодушное выражение лица, хотя сердце рванулось, едва не выскочив из грудной клетки. Что ж, раз он знает, кто она, то отрицать очевидное не имеет смысла. Но только это, и больше…

Ван Хорн с любопытством наблюдал, как ее взгляд потерял осмысленность, глаза остекленели, а рот приоткрылся и с губ протянулась нитка слюны. Уэйнстейн с кривой улыбкой манипулировал ментоскопом, поглядывая на экран.

– Пошла запись, – довольным тоном сообщил он.

– Не радуйтесь заранее, – остудил его восторги ван Хорн, – она выдаст нам имя и, может быть, какие-нибудь трогательные сцены из детства, а мне важно узнать, зачем разведке Фионимара понадобился Агламба Керрор, и главное – где он скрывается.

– А не проще будет применить физическое воздействие? – спросил секретарь. – А потом проверить информацию на ментоскопе?

– Что, так сильно болит? – с деланым участием осведомился ван Хорн. – Экий вы неосторожный, Сеймур. А прибегнуть к физическому воздействию, конечно, придется, но потом. Это я предоставлю вам, так и быть. Если у нее мнемоблокада, то иначе раскрыть погашенные участки мозга не получится. Либо она сама их откроет, либо сдохнет… Вы уверены, что она нас не слышит?

– Уверен, – кивнул Уэйнстейн.

«Вы теперь взрослая, Паулина. Настал момент узнать рецепт, хранимый женщинами королевского рода. Вы готовы?

…Курсант фон Борнштайн, полевая форма одежды не предполагает голографического макияжа во время тактико-специальной подготовки. Встаньте в строй.

…окончания академии и с честью понесете пурпурное знамя, освященное кровью ваших предков. Фионимар и Соммервиль!!!

…Паулины фон Борнштайн отныне не существует. Вы можете идти, мисс Салливан. Желаю удачи. Фионимар и Соммервиль!!!»

Виктория сплюнула скопившуюся во рту слюну и взглянула на ван Хорна, пытаясь определить, много ли они узнали. Если только то, что она видела во время снятия мнемограммы, то ничего страшного. Уэйнстейн снял шлем. Волосы, мокрые от пота, неприятно облепили голову. Господи, на кого она сейчас похожа? На мокрую курицу, которую вот-вот начнут ощипывать!

– Скажите, Виктория… Я ведь могу вас называть попрежнему Викторией? Какой у вас чин в разведке?

– У меня давно не было связи, – сказала она и ужаснулась своему хриплому голосу, – можно подсчитать по выслуге лет, если вас это интересует.

– А каким было ваше задание?

– Внедриться в структуры наиболее влиятельного клана.

– А дальше?

– Пока это все. Дальнейшие инструкции должны были поступать по мере выполнения первой части…

– Фу, как некрасиво лгать! – поморщился ван Хорн. – А впрочем, если не хотите говорить, не надо. Сеймур!

Уэйнстейн вновь надел ей на голову шлем и отступил к ментоскопу.

– Знаете, о чем я попросил бы вас подумать? – наклонясь к ее лицу, вкрадчиво спросил ван Хорн. – О некоем Агламбе Керроре. – Он посмотрел ей в глаза, словно желая там найти интересующую его информацию. – Зачем разведке такой захолустной планеты, как Фионимар, понадобился этот убийца? А главное, подумайте, как можно до него добраться. Где он, с кем он, насколько глубоко забился и кто ему помогает прятаться. Договорились?

И вновь она цеплялась за ускользающее сознание, отчаянно сопротивляясь наплывающим из памяти образам, и вновь ее накрыло с головой беспамятство, и опять она воочию видела недавнее прошлое. Хотя и не все… нет, не все! Кое-что ей все-таки удалось спрятать…

Глава 14 «Сквознячок» начинается

Они прождали уже полтора часа сверх назначенного времени, когда Сандерс наконец не выдержал.

– Она назначила точное время встречи? – спросил он.

Полубой, против обыкновения наливаться пивом, сидевший над четвертой по счету чашкой кофе, покачал головой:

– Нет, просто сказала: в это же время. Ждем еще полчаса для ровного счета.

Официант, поначалу крутившийся вокруг в ожидании серьезного заказа, потерял интерес к клиентам, наливающимся кофе. В кафе заходили случайные посетители выпить кружку пива, рюмку водки или бренди. Две дамочки в переливающихся по последней моде контурных плащах и шляпках с голографическими вставками поедали огромный торт со взбитыми сливками, время от времени подстегивая аппетит рюмками коньяка. Сначала Сандерс наблюдал за ними, прикидывая от нечего делать, за какое время они уничтожат торт, но вскоре его замутило, и он отвернулся…

Ночь прошла спокойно. Наутро Сандерс выбросил в мусоропоглотитель подпаленные брюки и оделся в полувоенную куртку, в которых в Нижнем городе щеголял каждый третий, и такие же штаны. Поковырявшись в сумке, он распихал по карманам такие необходимые мелочи, как универсальный детектор обнаружения «жучков» и прочей электронной мерзости, ручку-фонарь и свой старый десантный нож в кожаном чехле. Напоследок он проверил палаш. На кромке лезвия остались зазубрины – столкновение с катаной, крисом и металлическими битами не прошло для «бастарда» незамеченным, – и Дик загладил их алмазным оселком, извлеченным из ручки ножа. Полубой натянул на торс выстиранную с вечера полосатую майку, а в остальном оделся так же, как и Сандерс, заменив куртку плащом – его сабля была длиннее палаша и под куртку не влезала. Они загодя пришли в кафе, где была назначена встреча, и как оказалось, напрасно.

Полубой взглянул на часы, допил кофе и поднялся. Ждать дольше смысла не было. Или что-то случилось с таинственной незнакомкой, или у нее изменились планы.

– Как будем добираться до места старта? Может, позвоним и попросим Лив, чтобы отвезла? – спросил Сандерс.

– Нет. После вчерашнего ей в секторе Сигевару лучше не появляться, – не согласился Полубой. – Возьмем такси.

– Можно и такси. А признайтесь, вы на нее запали, Касьян.

– Ну так что ж? – неожиданно легко признался Полубой. – Действительно, она мне очень понравилась. Однако у меня к таким женщинам странное отношение. Все мысли будто выдувает из головы. А если чувствую, что и ей я по нраву, так вообще черт-те что начинается: заикаюсь, бывает, руки дрожат, коленки подгибаются, и башка совершенно не работает.

– В этом деле башка не главное, – усмехнулся Сандерс, несколько оторопело слушая признания мичмана, – главное, чтобы работало кое-что другое. Вы меня, надеюсь, понимаете?

– Не надо, Ричард, – Полубой поднял руку, останавливая глидер, – пошлость вам не к лицу. Или ваш имидж джентльмена только маска?

Водитель, лысый детина с красными то ли с похмелья, то ли от недосыпа глазами, долго не соглашался ехать в сектор Сигевару, да еще к Развалинам. Только посулив два счетчика, Сандерсу удалось его уговорить.

В глидере отчетливо пахло мочой и алкогольным перегаром, под ногами каталась пустая бутылка из-под дешевого бренди. Сандерс открыл окно. Машины шли сплошным потоком, не пересекая, однако, границы секторов – там была своя водительская мафия. Водитель выбрал момент и переулками, ныряя между грязных стен каких-то ночлежек, вывез их к Развалинам.

– Все, дальше не поеду, – категорично заявил он.

До бара «Сад наслаждений» было идти около двух кварталов.

Они зашагали, стараясь не выделяться в толпе, что было не так уж сложно. Главное было – подстроиться под ритм движения пешеходов, которые двигались будто без определенной цели, глазея по сторонам. А посмотреть было на что. Дома были нашпигованы всяческими увеселительными заведениями – видно, для того, чтобы осваивающие Развалины авантюристы, искатели инопланетных диковинок, нелегалы-врачи, каботажники, наркокурьеры и прочая, прочая, прочая могли спустить кредитки, фунты или чем им еще оплачивали тяжкий труд, не удаляясь от места работы.

– Вертеп на вертепе, – бормотал Полубой, угрюмо посматривая на окна первых этажей, где заспанные проститутки вяло демонстрировали свои прелести.

Это был праздник плоти: хирурги-модификаторы не зря ели свой хлеб, изменяя человеческие тела до неузнаваемости. В одном месте Сандерсу бросилась в глаза вывеска: «Дизайн и художественная обработка гениталий». Он передернулся, однако не удержался, чтобы не подколоть мичмана:

– А что, собственно, такого? Ну отдыхает народ, веселится. Кто знает, может, завтра его разберут на составные части, а сегодня он хочет за свои кровные насладиться всем, что душа пожелает.

– Душа этого пожелать не может по определению, – отрезал Полубой.

– Можно подумать, что у вас нет публичных домов.

– Есть, но до такого скотства мы еще не докатились. И никогда не докатимся, слава Господу иимператору. Ладно, похоже, мы пришли.

Дверь в бар уже успели навесить, и даже стены, кусок которых выбил Полубой, были как новые.

Мичман остановился, распахнул плащ и перекрестился.

– Ну что, господин Сандерс? За веру, царя и отечество!

– За Бога, демократию и президента, – поправил Сандерс, сжимая под курткой рукоять «бастарда».

– Каждому – свое, – рассудил Полубой и толкнул дверь бара.

Брус, который Полубой выворотил вчера, уже заменили. Двое рабочих вставляли цветные панели в потолок. Неопрятная женщина в халате, толкая перед собой моющую машину, бродила по помещению, оставляя за собой широкую влажную полосу. Несколько человек сидели в углу, потягивая пиво из высоких стаканов, возле стойки над чашкой кофе скучала стриптизерша в длинном плаще.

Бармен, увидев входящих с улицы Сандерса и Полубоя, нырнул под стойку. Когда он выглянул, в лицо ему смотрело острие палаша. Стриптизерша с восторгом уставилась на сверкающее лезвие «бастарда», будто это была редкая драгоценность. От группы сидящих отделился мужчина. Когда он вышел на свет, Сандерс узнал двоеликого. Полубой, не торопясь, обнажил клинок и постучал острием по полу.

– Господа, вчера мы, кажется, не договорили.

Двоеликий подошел ближе, и Сандерс с удовлетворением увидел, что под глазами у него иссиня-черные круги, а раздвоенный нос свернут в сторону.

– Я считаю, что разговор окончен, – кислым голосом заявил двоеликий, – вчера ребята слегка перебрали, а вы спросили что-то невпопад.

– Мы и сегодня спросим, – сказал Полубой, – только сперва вот что: мы начинаем «сквознячок». А теперь, если желаете, можем повторить свои вопросы.

Сидящие в углу переглянулись. Бармен почесал выступающий над стойкой объемистый живот, двоеликий одобрительно кивнул:

– Ясно. Будем считать, что нас вы прошли. Два раза такого погрома мой бар не выдержит. Что вы хотели узнать?

– Милый, ты мне нравишься, – тягуче провозгласила стриптизерша, обращаясь к Сандерсу. – Хочешь, я тебе отдамся?

Она сбросила плащ и соскользнула с табуретки, проделав перед Диком танцевальное па. Перья на плечах и бедрах встрепенулись и распушились павлиньим хвостом, качнулись огромные груди, вызывающе и бесстыдно блеснули золотом кольца в сосках.

– Оставь нас, – резко приказал двоеликий.

– Ну-у, Тим! Посмотри, какой красавчик.

Двоеликий развернулся и залепил ей пощечину. Обиженно надув губы, стриптизерша подобрала плащ и, покачивая необъятными бедрами, удалилась за подиум.

– Извините, господа. После модификации она зациклена на одном. Итак, о чем речь?

– Прежде всего, – Сандерс, убедившись, что бармен настроен миролюбиво, отвернулся от стойки, – после того, как мы вышли от вас, нас очень быстро нашли люди Сигевару.

– Понял, – двоеликий поднял руку, – двое из клана были здесь, когда началась свалка и одному от вас, – он кивнул Полубою, – крепко досталось. Здесь рядом у Сигевару лаборатория. Они взяли глидер и отследили вас. Что еще?

– Мы можем быть уверены, что сказанное не выйдет отсюда? – спросил Сандерс.

– Нет. Правила есть правила, но особый смысл имеет вот что: ваши вопросы передаются по цепочке, и чем дальше вы пройдете, тем больше узнаете – сведения начнут собирать, как только вы покинете бар.

– Ну что ж, придется рискнуть: у нас есть информация, что на Хлайбе несколько месяцев, а может быть, и не один год скрывается Агламба Керрор. У вас есть данные о его местонахождении?

Двоеликий присвистнул, среди сидевших в углу возникло оживление.

– Полгода назад один из боевиков Сигевару здорово перебрал здесь и бормотал что-то о Керроре, но поскольку он захотел получить мою танцовщицу, невзирая на очередь, его быстро зарезали. Мы тогда еще подумали, что парень спьяну захотел повыпендриваться, но если вы прибыли, чтобы найти Агламбу, стало быть, он знал, о чем говорит. Ничего конкретного сказано не было – вот все, что я могу вам сообщить.

– Немного, – с сожалением протянул Сандерс. Он отвел Полубоя в сторону, пошептался с ним и обернулся к двоеликому: – Вы говорили, что у Сигевару рядом лаборатория. Где конкретно?

– Мой человек проводит вас, однако большей помощи не ждите. «Сквознячок», господа!

– А что, – вступил в разговор Полубой, – разве вы сами не работаете на клан?

– Мы работаем на его территории, – поправил Тим, – он для нас и банк, и суд, и закон. Но иногда закон так приятно переступить… – Он криво усмехнулся. – Господин Сигевару в последнее время что-то стал слишком закручивать гайки. Банды глюкеров и сликов уже вышли из-под него, но им проще, а я привязан к своему бизнесу, – он обвел рукой помещение.

– Глюкеры, слики… – пробормотал Сандерс. – Кажется, это я уже слышал. Кто это?

– Банды мародеров из Развалин. Развалины не делятся на сектора, и они работают, где выгоднее.

– Ясно. Что вы говорили насчет провожатого?

Тим обернулся:

– Гастон! Проводишь.

Из-за стола поднялся тощий маленький человечек со стриженной налысо головой и молча двинулся к дверям бара. Сандерс и Полубой кивнули двоеликому и направились вслед за ним.

– Желаю удачи, господа, – сказал тот, – однако не советую заканчивать «сквознячок» у господина Сигевару – правила существуют для всех, но не все их соблюдают. А у вас перед ним должок со вчерашнего дня, или я не прав?

– Вы правы, – буркнул Полубой, – но и он нам кое-что должен.

Гастон ждал их на улице, сидя прямо на тротуаре. Он поднялся и резво пошел вперед.

– Что это нам должен Сигевару? – спросил Сандерс.

– Десерт, – коротко ответил Полубой.

Провожатый довел их до переулка, осторожно выглянул из-за угла и поманил Сандерса.

– Видите глидер? – Голос у него был высокий и писклявый, как у евнуха.

– Вижу.

– В нем каботажник. Ждет товар. За машиной дверь, будто в обычный дом, но это бутафория. Там лифт в подвальные этажи, на самом нижнем производят товар, два других – склад и ночлежка для персонала. Лифт кодовый, его может вызвать только каботажник, внизу трое-четверо охранников. Не знаю, как сейчас, а раньше это были модификанты. Без перьев и совсем не такие грудастые, как наши птички. Пока, ребята. – Гастон повернулся и засеменил к «Саду наслаждений».

Переулок был зажат между высотными домами, и ветер в нем свистел, будто набирающий силу ураган. Справа, возле мусорных баков, накрывшись рваньем, отдыхал какой-то бродяга. Если фасады зданий, выходящие на главные улицы, были в более-менее приличном состоянии, то выходящие в переулок выглядели так, словно их не обновляли со времени постройки. Окна казались черными зрачками наркомана, расширенными во всю радужку, из-за налета грязи и копоти. За стеклами стоявшего в переулке глидера тоже было ничего не разглядеть, но по другой причине – они были или тонированы, или поляризованы. В них, как в зеркале, отражались стены и сам переулок, пустой и непривлекательный.

– Каботажник, как только увидит нас, подаст сигнал тревоги. Скорее всего, если нет камер слежения, он выполняет функции наблюдателя, – негромко сказал Сандерс.

– Вряд ли есть камеры – это ведь их сектор.

– Что будем делать?

Полубой почесал затылок, потом распахнул плащ, стянув его с одного плеча, чтобы пола волочилась по земле. Лицо его вдруг оплыло, губы распустились, и сам он как-то обмяк.

– Вы пьяны в стельку, – заявил он, – а я еще могу ходить. Ясно?

– Пока нет.

– Ничего, скоро сообразите. – Полубой подхватил Сандерса за талию, приподнял так, что его ноги едва касались земли, и вывернул из-за угла в переулок.

Сандерс поначалу оторопел, но потом, сообразив, что к чему, опустил голову и повис на мичмане, загребая ногами дорожную пыль.

– Вернулся я из боя, – внезапно заголосил Полубой надрывным голосом, – да к молодой жене, а там сидит поручик и лапает ее…

– Не в рифму, – пробормотал Сандерс.

– Зато жизненно, – отрезал Полубой. – Подпевайте… Схватил я верный бластер, а он как закричит…

Этой песни Сандерс не знал, а потому затянул свою:

– Среди звезд, среди тысячи солнц, я одной лишь тобою живу… – Изредка вскидывая голову, будто норовистая лошадь, он обводил переулок взглядом, пытаясь увидеть на стенах камеры наблюдения. – Губы алые, белая грудь, и глаза сквозь туманность глядят…

Полубой оперся на капот глидера всем весом, качнув висевшую на стояночной подушке машину, собрался с силами и закричал что было мочи:

– В военном трибунале защитник выступал, сам слезы утирает и мне так говорит…

Боковое стекло со стороны водителя опустилось, и на Полубоя брезгливо уставились тусклые глаза на отекшем лице землистого цвета.

– Хватит орать, придурки!

– …а был ты подполковник, а стал ты рядовой! А я мальчонка смелый… – ревел Полубой, не обращая на водителя внимания. Хлопнув себя по колену, он присел, будто собирался пуститься вприсядку, – а сорока годов…

– …отнесу на руках, лунным светом постель застелю… – задушевным голосом тянул свое Сандерс.

Подобравшись к дверце, Полубой стремительно просунул руку в окно, хватая водителя за горло. Сандерс, неожиданно лишившийся его поддержки, упал на четвереньки, больно стукнувшись коленом.

Водитель посипел, пытаясь оторвать от глотки железные пальцы мичмана. Открыв дверцу, Полубой перехватил шею водителя правой рукой, вытащил его из глидера и пару раз стукнул головой о корпус машины.

– Вызывай лифт, – шепнул он, немного ослабляя хватку.

– Не могу, – прохрипел водитель, – они сами…

Полубой сжал пальцы, и водитель засучил конечностями, как лишенный программы кибер.

– Вызывай, тебе говорят. Мы на «сквознячке» и все равно пройдем через вашу лавочку. А ты о себе подумай. Как вызвать лифт?

– Сканер считывает данные с сетчатки глаза.

– Ну так пошли, посмотришь в дырочку и гуляй себе.

– Они меня убьют!

– Или они потом, или я прямо сейчас. Выбирай.

– Если придушишь – глаза закатятся под веки, – предупредил Сандерс.

– А если голову отрезать? – деловито спросил Полубой.

– Тогда все в порядке.

– Я сам, сам открою, – залопотал водитель.

Полубой заломил ему руку и подвел к низенькой двери в стене. Сандерс держался сбоку, чтобы не попасть в поле сканера. Водитель ткнул ладонью в кирпичную кладку, и сбоку в стене открылось круглое отверстие. Полубой прижал его лицом, стараясь, чтобы правый глаз оказался напротив сканера. Зеленоватый луч осветил на миг выпученный мутный глаз, отверстие в стене закрылось, и за дверью послышался низкий гул.

– Порядок, – сказал Полубой, хрястнул водителя кулаком по затылку и опустил обмякшее тело на асфальт.

Они встали по обе стороны дверцы. Полубой вытянул из-под плаща саблю, Сандерс достал «бастард».

– Что это была за песня? – спросил Сандерс невинным тоном. – Какой любопытный текст.

– А у вас, Ричард, даже песни похабные, – парировал мичман.

Лифт оказался обычным подъемником с решетками вместо стен, в котором едва хватило места для двоих. Сотрясаясь и дребезжа, он двинулся вниз, едва встала в пазы наружная дверь. Свет пробивался откуда-то снизу сквозь щели между платформой и стеной, кирпичная кладка медленно скользила вниз.

Внезапно лифт дернулся и замер. Сандерс почувствовал, как в носу засвербило, а горло перехватило судорогой.

– Что за черт? – выдавил он.

– Значит, водитель не все сказал, – буркнул Полубой, моргая слезящимися глазами.

Быстро ощупав стены и потолок, мичман присел на корточки, провел ладонью по полу.

Глаза щипало невыносимо, душил кашель – видно, в шахту пустили какой-то газ. Сандерс задержал дыхание. Полубой направил саблю вниз острием и с маху вонзил ее в пол, загнав на треть клинка.

– Прижмитесь к стене, – скомандовал он.

Словно вскрывая банку консервов, Полубой вырезал в полу круг и ударил по нему ногой. Кусок пола провалился вниз. Судя по звуку падения, глубина была не больше десяти футов. Мичман присел на корточки, спустил в дыру ноги и прыгнул вниз.

– Прыгайте, здесь невысоко, – донесся до Сандерса его сдавленный голос.

Грудь горела, слезы застилали глаза, и Сандерс, на ощупь ухватившись за края вырезанного отверстия, повис на руках, почувствовал на лодыжках железную хватку мичмана и разжал пальцы. Полубой подхватил его под мышки и прислонил к стене. Здесь газа было меньше – видно, он заполнял шахту, стекая откуда-то сверху.

– Присядьте, чтобы я смог добраться до двери, – сказал мичман.

Сандерс расставил ноги и согнул колени. Полубой взобрался ему на плечи, едва не раздавив своим весом. Заскрежетал по железу клинок сабли, пахнуло свежим воздухом. Дик посмотрел наверх – Полубой вырезал в двери квадрат, вышиб его могучим ударом и, оттолкнувшись от Сандерса так, что тот отлетел назад, нырнул в образовавшееся отверстие.

– А мне что, здесь подыхать? – пробормотал Сандерс, поднимаясь на ноги.

Сверху послышался шум схватки, звон клинков. Что-то с грохотом обрушилось, раздался душераздирающий крик, хрипение, и все затихло.

– Касьян, – вполголоса позвал Сандерс, – вы про меня не забыли?

В отверстии показалось сердитое лицо Полубоя. Свесившись, он протянул Сандерсу руку:

– Поднимайтесь.

Первое, что бросилось Сандерсу в глаза, – обрубок тела посреди помещения. Голова и правая рука лежали в стороне, отсеченные мощным косым ударом от ключицы до подмышки. В руке была зажата кривая абордажная сабля с обломанным клинком. Вдоль стен стояли стеллажи с запаянными пластиковыми контейнерами. Сквозь прозрачные стенки контейнеров были видны колбы с бесцветной жидкостью.

Еще один обитатель лаборатории – жуткого вида существо с узловатыми суставчатыми лапами вместо рук и безгубым ртом с выступающими из верхней челюсти клыками – был пришпилен к стене саблей мичмана. Под ногами у него валялся широкий и короткий обоюдоострый меч.

– Умерьте свой пыл, – попросил Сандерс, постепенно приходя в себя от воздействия газа, – нам надо кого-то допросить.

– Здесь не все, – ответил мичман, – кроме того, этот жив. – Он указал на слабо дергающееся тело на стене.

Сандерс с сомнением оглядел существо.

– Думаете, он может говорить?

– Сейчас увидим, – ответил Полубой, взялся за рукоять сабли и качнул ее из стороны в сторону.

Существо забило пятками, выкатывая белесые, в красных прожилках глаза.

– Сколько вас здесь?

Безгубый рот разомкнулся, открывая черную пасть. По клыкам потекла розовая слюна. Полубой снова качнул саблю.

– Скажешь – умрешь быстро.

Сандерса замутило, и он отвернулся. Слов нет, информацию нужно добывать любым путем, но была бы его воля, он добил бы существо не столько из сострадания, сколько из брезгливости. Таких монстров просто не должно существовать. Было бы время, он с удовольствием разобрался с заказчиком, которому понадобилось такое создание, но, к сожалению, на это времени не было: если до Керрора пока не дошли слухи, что его ищут, то дойдут в ближайшие часы.

– Вни-изу-у… два моди и химик… и лаборант, – донеслось до Сандерса хрипение монстра.

– Как туда попасть?

– Стеллаж… за ним лестница…

– Спасибо, – сказал Полубой.

Резко вырвав саблю, он молниеносно взмахнул ею. Шею монстра пересекла красная полоса, голова с кошмарными клыками отделилась от тела, упала и откатилась под ноги Сандерсу. Из перерубленных вен ударил высокий фонтан крови – видимо, сердце работало на износ, заставляя ее циркулировать с бешеной скоростью. Безголовое тело мягко осело на пол. На стене осталась глубокая борозда.

Полубой отступил, чтобы не запачкаться в крови, наклонился и вытер клинок об одежду лежащего на полу трупа.

– Идем дальше?

– Только я пойду первым, иначе некому будет вопрос задать, – сказал Сандерс.

Вдвоем они попытались отодвинуть от стены стеллаж.

– Наверное, какой-нибудь механизм, – пробормотал Сандерс, отступая.

Полубой нахмурился, ухватился за стойки и рванул на себя. Что-то затрещало. Сандерс присоединился к нему. Стеллаж качнулся и стал заваливаться на них. Посыпались с полок контейнеры, один раскололся, и содержимое высыпалось на пол. Стеллаж с грохотом рухнул, за ним открылся проем двери с вывороченными косяками. Ступени металлической лестницы вели в темноту. Природная любознательность взяла верх – Сандерс присел, обмакнул палец в пролившуюся из разбитой колбы жидкость и попробовал вещество на вкус.

– Спорамитин, – заявил он, – редкостная гадость – выпрямляет все извилины в мозгу за три-четыре приема, зато позволяет видеть все, что пожелаешь, – загадочные миры, волшебные страны. Сопровождается таким выплеском эндорфинов, что человека можно резать на куски, а он будет блаженно улыбаться.

– Мерзость, – отрезал Полубой, заглядывая в дыру. – Вы хотели идти первым.

– Угу… – Сандерс подошел и попробовал лестницу ногой. – Не нравится мне это.

Он осторожно ступил на лестницу. Внезапно ступени исчезли, вспыхнул ослепительный свет. Сандерс заслонил глаза ладонью.

– Назад! – заорал Полубой, схватил его за шиворот и рванул на себя.

Перед лицом Дика прогудело лезвие огромной секиры, ухнуло в пол и глубоко застряло в досках. Кряжистый модификант, на голову ниже Сандерса, но вдвое шире, вырвал секиру из пола и, вращая ею, словно бумажным веером, пошел на него. Огромные шары бицепсов перекатывались на руках, шея как будто отсутствовала напрочь, отчего казалось, что круглая маленькая голова растет прямо из необъятных плеч. Отступая на склад, Сандерс выставил перед собой палаш, который вдруг показался ему соломинкой по сравнению с оружием противника.

– Этот – мой! – крикнул Полубой, отталкивая Сандерса.

Вслед за первым на склад ворвался второй урод – копия того, что Полубой приколол к стене. Сандерс сделал длинный выпад, чтобы привлечь его внимание. Модификант отреагировал молниеносно – он прыгнул прямо на клинок Сандерса, нимало не заботясь о собственной шкуре, одновременно поднимая над головой двойной топор с обоюдоострым лезвием. Палаш ткнулся ему в грудь и отскочил, словно от стены. Топор уже падал на голову, и Сандерсу пришлось перекатом уйти под вскинутые руки модификанта. Он наотмашь рубанул назад, и снова «бастард» лишь скользнул по телу противника. «Да что он, железный, что ли?» – мелькнуло в голове у Дика.

– Лицо!.. Бей в лицо! – крикнул Полубой, стремительными движениями уходя от рвущей воздух секиры.

Суставчатые лапы модификанта складывались по нескольким сочленениям, и предугадать, откуда будет следующий удар, было невозможно. Даже парировать удары Сандерс не мог – «бастард» не выдержал бы соревнования в прочности с оружием противника, кроме того, топор был намного тяжелее клинка и попросту смел бы его с дороги.

Сандерс отступил назад и почувствовал лопатками полки с контейнерами. Всё, отступать было некуда.

Модификант оскалился и в прямом ударе резко выбросил вперед лапу с топором. Сандерс присел, чувствуя, как лезвие топора бреет волосы на затылке, и на выдохе сделал глубокий выпад, целясь противнику в страшную клыкастую морду. «Бастард» вошел прямо в глазницу, протыкая выпученный глаз, углубился в мозг и остановился, только ткнувшись в кости черепа. Модификант взревел, хватаясь лапами за клинок, и подался назад. Палаш вырвался у Сандерса из руки, оставаясь в страшной ране. С жутким воем модификант вырвал его из раны и отбросил в сторону. По морде из пустой глазницы потекли кровь и слизь. Взревев, он двинулся к Сандерсу, загребая воздух уродливыми конечностями. «Оторвет голову как нечего делать», – понял Сандерс. Под руку ему попался топор, который противник выпустил, когда получил палашом в глаз. Дик схватил его обеими руками, шагнул модификанту навстречу, сделал топором круг над головой, разгоняя тяжелое оружие, и ударил сбоку в голову. Модификант попытался заслониться лапой, но, отбросив ее, топор ударил в висок, с хрустом врубаясь в череп. Монстр рухнул на колени, потом повалился на бок. Топор торчал из его черепа, как чудовищный нарост.

– Порядок? – услышал Дик голос мичмана и обернулся.

Полубой, опустив шпагу, играл с противником в кошки-мышки: секира гудела, рубя воздух, сметала со стеллажей контейнеры, крушила металлические стойки. Противники хрустели битым стеклом, усеявшим пол. Модификант рубил стремительно перемещающегося противника и никак не мог попасть, а Полубой, на взгляд Сандерса, валял дурака.

Сандерс присел на пол и привалился спиной к стеллажу.

– Вам помочь? – спросил он.

– Нет. – Полубой перепрыгнул через летящую параллельно полу секиру и еще в воздухе обрушил саблю на череп модификанта. Клинок развалил голову, как гнилой арбуз, и рассек грудную клетку модификанта до нижних ребер. Сандерс закрыл глаза. Послышался чавкающий звук, потом двойной удар, и все смолкло.

– Интересный экземпляр, – пробормотал Полубой, – если вы отдохнули, то можно идти дальше.

Модификант лежал навзничь рядом с секирой. Вокруг быстро расплывалась лужа крови. Серый мозг выпал из черепной коробки и лежал в луже спорамитина. «Этому выпрямление извилин не грозило, – подумал Дик, – у него их просто не было».

– Мне бы такое оружие, – проворчал Сандерс, покосившись на саблю Полубоя. – Как вы узнали, что мой в броне? – спросил он, поднимаясь.

– Он не в броне. У него тело покрыто хитиновым панцирем. Первый, которого я убил, был таким же.

Они прошли в помещение, где голографическая ловушка едва не погубила Сандерса. Здесь, похоже, было оборудовано что-то вроде комнаты отдыха. Три постели, лазерная плита возле стены, стол, забитый грязными тарелками с остатками еды.

– А где остальные? Этот, которого вы к стене пришпилили, говорил, что здесь еще химик и лаборант.

– Найдем, – ободрил Полубой, разглядывая комнату. Подойдя к пустой стене, он положил на нее ладонь и хмыкнул – рука по локоть погрузилась в стену.

– Отключайте экран, – сказал он, – вам все равно некуда деваться.

Стена моргнула и исчезла, а за ней, чуть ниже уровня комнаты, где они находились, Сандерс увидел лабораторию, в которую вел наклонный широкий пандус. Внизу, на стульях возле какой-то аппаратуры, сидели двое мужчин. Один с непомерно большой лысой головой, второй – парень лет двадцати. На обоих были грязные белые халаты, и оба смотрели на Полубоя так, будто у него выросло еще две головы.

– Мы не хотели, нас заставили, – громко, чуть дрожащим голосом сказал большеголовый.

– Забирайте все, – добавил парень.

– А нам ничего не надо, – пряча саблю под плащ, сказал Полубой и спустился по пандусу, – так, спросить кое о чем. Мы с коллегой идем «сквознячком». Слышали про такое?

– Слышали, – кивнул мужчина.

– Вот и отлично. – Полубой присел рядом с ними на край стола, отодвинув в сторону реторты и тигли. – Ричард, вы не хотите спросить их о чем-нибудь? Вроде вы говорили, что сбор информации по вашей части.

Сандерс подобрал «бастард», вытер его какой-то тряпкой и, сунув в ножны, спустился в лабораторию.

– Основной вопрос такой: где Агламба Керрор?

– А откуда нам знать? – спросили в свою очередь мужчина и парень.

Полубой фыркнул. Сандерс покосился на него.

– Повторяю вопрос. – Сандерс прищурился. – Мы уверены, что Агламба Керрор на Хлайбе. Более того, мы знаем, что один из боевиков Сигевару хвастался, будто знает что-то об этом человеке. Может быть, до вас дошли какие-то слухи или случайно кто-то что-то сказал, а вы не придали этому значения. Так вот, теперь самое время покопаться в памяти.

Химики переглянулись. Парень почесал шею, под воротником у него мелькнула зеленая татуировка.

– Ну-ка, ну-ка… – Сандерс подошел к нему и отогнул ворот несвежей рубашки.

Парень замер, настороженно косясь на Дика. На шее свилась в кольцо зеленая змейка. В мозгу Сандерса будто кто-то повернул выключатель. Отпуск, девушка по имени Вера в его постели, зеленая змейка на ягодице, проявляющаяся в момент выброса адреналина. В том случае она проявилась после оргазма.

Сандерс резко повернулся к Полубою:

– Как звали ту женщину, с которой вы встречались?

– Она не представилась, – пожал широкими плечами мичман.

– Опишите ее.

– Ну… блондинка, волосы уложены в высокую прическу, ростом, пожалуй, с вас будет, может, чуть ниже. Зеленые глаза, полные губы, нос с горбинкой, чувственные ноздри, высокие скулы, – принялся монотонно перечислять Полубой, будто диктовал приметы угнанного глидера, – говорит, немного растягивая слова – стар-инглиш для нее не родной…

– Так это мисс Виктория Салливан! – вдруг воскликнул парень.

Головастый закивал, соглашаясь с ним.

– А поподробнее? – неожиданно разволновавшись, спросил Сандерс.

– Она работала на Сигевару, а потом переметнулась к ван Хорну. Ох и женщина, должен вам сказать, – заговорил мужчина, – после ее ухода наш клан просто умирает. Это ведь она нас взяла на работу. Мы с Виктором с голоду загибались, – он кивнул на парня, – пришли устраиваться, а нас с порога в шею. Понятное дело, не жрали неделю, одежда, как со свалки. А ведь у меня диплом химика Симаронского…

– Стоп, – прервал его Сандерс, – сантименты после. Она ведь тоже была обязана сделать татуировку, правильно?

– Ха, – осклабился парень, – она и сделала, когда Сигевару пригрозил. Только сделала «экстрим-тату», и знаете где?

– На правой ягодице, – пробормотал Сандерс.

Мужчина и парень озадаченно захлопали глазами.

– А вы откуда знаете? Она Виктору сказала, потому что мы ей вроде как обязаны и готовы были пылинки с нее сдувать. Да вот только недолго пришлось.

– Видел я эту татуировку. Значит, ее зовут Виктория Салливан. Касьян, мы должны ее найти.

– Ваша знакомая? А «сквознячок»?

– Да черт с ним! Дайте перстень.

Полубой достал из кармана перстень русского князя и протянул ему. Сандерс показал его мужчине и парню.

– Где она могла найти эту вещь? Ну хоть приблизительно можете сказать?

Парень вздохнул, словно решаясь на что-то, и встал со стула.

– Да чего там приблизительно. Мы точно знаем.

Он перешел к столу, на котором стоял комп, набрал пароль и нажал ввод. Один из столов отъехал в сторону вместе с частью стены, и за ним Сандерс увидел стеклянный бокс. Они с Полубоем подошли ближе, сопровождаемые большеголовым. За стеклом в ванне плавало голое человеческое тело. К венам на руках присосались трубки, провода, опутывавшие тело, казались щупальцами спрута. Мужчина выглядел изможденным донельзя – сквозь кожу проступали ребра, живот провалился, суставы рук и ног казались огромными из-за неестественной худобы конечностей.

– Кто это? – спросил Сандерс.

– Разиня Якобс, – ответил парень, – это он передал перстень мисс Салливан. Он служил у Керрора навигатором.

– Что с ним?

– Когда его нашли, он был почти мертв – его несколько раз ударили ножом. Вылечить его мы не в состоянии, можем только держать на этом свете, а он, когда приходит в себя, твердит, чтобы мы перенесли его вниз, в Гной. Там, мол, ему помогут. Мисс Салливан после разговора с ним попросила поддерживать в нем жизнь и сказала, что вернется. И все никак не придет. А мы все ждем.

– Поговорить с ним можно? – спросил Полубой.

– Можно попробовать, – с сомнением сказал мужчина и кивнул парню: – Давай, разбуди его.

Парень вернулся за комп. Жидкость в ванне забурлила, тело начало подавать признаки жизни – дернулись несколько раз конечности, между сомкнутых век возникла белая полоска – Якобс пытался открыть глаза. Наконец губы шевельнулись.

– Мисс Салливан? – усиленный голос загремел в лаборатории.

Парень испуганно оглянулся и уменьшил звук.

– Куда говорить?

– Вот. – Большеголовый вытянул откуда-то сверху шарик микрофона на витом шнуре.

– Мы пришли от нее, Якобс, – осторожно начал Дик, – она передала нам перстень, полученный от вас, чтобы вы нам поверили.

– Где он?

– Вот, смотрите. – Сандерс прижал перстень к стеклу.

– Похоже, это он, – признал мужчина, немного приоткрыв глаза. – Вы отнесете меня вниз?

– Нет, мы пришли поговорить.

– Говорить не о чем. Или вы несете меня в Гной, или убирайтесь.

– Вы знаете, где Агламба Керрор?

– Знаю. Вам его не достать, кто бы вы ни были. Он тоже внизу, ему покровительствует сам… кха-а… – Конец предложения потонул в надрывном кашле.

Тело Якобса заколыхалось в жидкости, тощая грудь выгнулась, крупная дрожь сотрясла ноги.

– Оставьте его, Сандерс, – сказал Полубой, – нам нужна Салливан.

– Подождите, – отмахнулся Дик. – Как попасть в Гной? Где именно скрывается Керрор?

– Если вы спуститесь туда, вас найдут… см… см… Смотрящий… больше ни у кого в галактике Агламба не нашел бы защиты… приведите мисс Салливан.

Сандерс оглянулся. Полубой уже направлялся к выходу. Дик сделал знак парню еще уменьшить звук.

– Кто такой Смотрящий? – тихо спросил он.

– Тот, кто правит Хлайбом, тот, кто царит в Развалинах, тот, кто сводит с ума и дарует блаженство… тот, кто играет судьбой планет и наслаждается неограниченной властью… он – бог, он – дьявол, он суть мы, наши грехи и пороки, наши чаяния и надежды, наша жизнь и смерть…

– Как давно он на Хлайбе? – Сандерс почувствовал, что наткнулся на что-то гораздо более интересное, чем Агламба Керрор. Он знал это состояние – в висках начинало покалывать, по спине бежали мурашки, будто кто-то свыше подавал ему знак: мимо пройти нельзя.

– Он здесь века, тысячелетия… а может, мгновения. Для него не существует времени, он – вечен.

– Остатки цивилизаций, на которых стоит Хлайб…

– Это он привел их к гибели, как прежде даровал могущество… Он – игрок… Приведите мисс Салливан…

– Все, иначе он умрет. – Парень схватил Сандерса за рукав и буквально оттащил от бокса.

Дик бросил последний взгляд на сообщника пирата. Что бы он там ни думал о Смотрящем, спасти его, пожалуй, могла только срочная операция. Несколько месяцев парить в герорастворе, питаться глюкозой и все-таки надеяться, что Смотрящий его спасет… не врачи, не срочная операция и трансплантация отказавших органов, а именно Смотрящий. Если бы люди так верили в Бога, во Вселенной давно бы воцарилось царствие небесное.

– Мы уходим, – сказал Сандерс, направляясь за Полубоем к выходу.

– Возьмите нас с собой! – в один голос взмолились мужчина и парень. – Сигевару не простит того, что вы там учинили. – Он показал на дверь, за которой находился склад.

– А этот… Якобс?

– Мы закроем все наглухо, и его не найдут. Питание и процедуры осуществляются автоматически.

– Хорошо. Можем подбросить вас в сектор ван Хорна.

Полубой уже нашел пульт управления лифтом и спустил его на склад. Сандерс сказал, надо бы подбросить химиков в другой сектор, и он согласно кивнул. Мужчина, не глядя по сторонам, проскользнул в лифт. Парень немного задержался и появился, нагруженный контейнерами со спорамитином.

– Не с пустыми же руками являться к ван Хорну, – сказал он. – О черт! – Он посмотрел на трупы модификантов. – Бедные уроды… Чем такая жизнь, лучше уж… Хотя другой жизни они и не знали.

Глидер стоял на месте, водитель все еще валялся без сознания.

Сандерс привычно устроился за пультом управления. Засвистела турбина, глидер качнулся, всплыл над асфальтом и рванулся вперед.

Глава 15 Новая встреча

– …Такое ощущение, что она прикрывает что-то или кого-то Керрором. Как вы полагаете, Сеймур?

– М-м… очень похоже. Вот здесь, как только возникает инструктаж, его сразу заполняет образ Керрора. Дырявый, непрочный, но пока мы не можем пробиться глубже. Его подручный, Якобс, возможно, знает больше. К Керрору он может вывести, но для нее это не главное. Я бы продолжил.

– Хм… А если она?..

– Издержки профессии шпиона. Ха-ха…

Ее бросало то в жар, то в холод, в голове звенели литавры, били барабаны, визжали варварские трубы, по спине стекал пот.

Шлем, чмокнув, освободил голову, и она попыталась что-то сказать пересохшими губами… или спросить? Нет, спрашивать нельзя, спрашивают они. Это они ее спрашивают, а она молчит.

– Ну как мы себя чувствуем?

Сухие холодные пальцы приподняли ей голову, взяв за подбородок. Виктория попыталась сфокусировать зрение. Не сразу, но ей это удалось. Из тумана выплыло озабоченное лицо ван Хорна.

– Милочка моя, посмотрите, на кого вы похожи. – Он провел платком у нее под носом и показал ей. Платок был в крови. – До чего вы себя доводите, Викки? И сосудики в глазах полопались. Вы сейчас похожи, извините, на кролика-альбиноса.

– По… пошел ты… – прошептала она.

– Если я уйду, то, боюсь, Сеймур даст волю своему гневу. Посмотрите, он до сих пор с трудом передвигается.

– Я… рада.

Ван Хорн выпрямился, огорченно покивал:

– Бедная девочка. Однако подытожим, что нам известно. – Он сцепил руки за спиной, опустил подбородок на грудь и медленно прошелся вокруг кресла, на котором она сидела. – Вы, моя дорогая, прибыли на Хлайб задолго до того, как людям Сигевару удалось захватить навигатора Керрора, Разиню Якобса, так? Поправьте, если я ошибусь. Вы прибираете Якобса к рукам, прячете его и узнаете, что повсеместно разыскиваемый пират находится на Хлайбе. Кстати, где вы спрятали Якобса? – Ван Хорн помолчал, но, не дождавшись ответа, продолжил: – Отсюда следует вывод: вам нужен не Керрор, а нечто или некто другой. То, что вы пытаетесь закрыть вашу цель образом Керрора, позволяет судить об этом с большой долей уверенности. Итак, моя дорогая, следующий вопрос будет таким: кто скрывается там, за кровожадным пиратом и насильником Агламбой Керрором? Вы видите, я не требую выложить сразу всю информацию, я прошу лишь ее малую часть.

– Хорн, – облизав губы, сказала Виктория, – я вам уже говорила: вы слишком жадный. Этот кусок вам не по зубам. Возможно, он не по зубам никому… Забирайте Керрора, получайте положенные награды и почести и живите спокойно. Забудьте…

– Как? Вы предлагаете мне забыть о том, о чем я не имею ни малейшего понятия? Это просто невежливо. А если мне представляется случай, не использовав который я буду жалеть всю жизнь? Что хорошо для планеты Фионимар, вполне может пригодиться и Герберту ван Хорну.

– Мне жаль вас, Хорн, – Виктория нашла в себе силы криво усмехнуться, – в ваших умозаключениях есть серьезная ошибка. Изначальная ошибка. Я не посол и не технический эксперт. Я – разведчик. А теперь делайте, что хотите.

Ван Хорн прищелкнул языком и повернулся к Уэйнстейну:

– Сколько она еще выдержит?

– Один сеанс гарантирован.

– А если мы копнем поглубже?

– Зависит от уровня мнемоблокады. В следующий раз, сняв с нее шлем, мы рискуем увидеть перед собой растение. Дебила, пускающего слюни и гадящего под себя. Может, все-таки вы позволите… э-э… проверенные методы?

– Да, боюсь, что к этому мы придем рано или поздно, а пока давайте еще один сеанс. – Ван Хорн склонился к ее лицу. – Викки, дорогая, подумайте о том, кто прячется за Агламбой Керрором, хорошо? Вы просто подумайте о нем, а мы попробуем прочитать. Клянусь вам, если вы пойдете нам навстречу, я оставлю вас в покое.

– Пошел к черту.

Ван Хорн сделал знак Уэйнстейну, тот взял в руки шлем ментоскопа, но прерывистый навязчивый звон заставил его нахмуриться. Он посмотрел на ван Хорна. Тот сделал нетерпеливый жест.

– Узнайте, в чем дело.

Секретарь аккуратно положил шлем на стол и ответил на вызов.

– …ван Хорна. Повторяю: срочно вызываю господина ван Хорна.

– Ван Хорн слушает. В чем дело, Алекс?

– Нападение на десятый уровень. Связь потеряна. – Голос не казался обеспокоенным, хотя нотка неуверенности в нем слышалась.

– Кто? Сигевару?

– Пока не установлено.

– Ну так установите. Я буду у себя, докладывать каждые пять минут, все.

Ван Хорн направился к выходу.

– Продолжайте здесь, Сеймур. После очередного сеанса действуйте на ваше усмотрение.

– Слушаюсь. – Уэйнстейн приблизился к Виктории и попытался надеть шлем.

Она забилась в кресле, попыталась ударить его в лицо головой. В нападении неизвестных на резиденцию клана она увидела проблеск надежды. Крохотный луч, минимальный шанс, но и его надо было использовать. Хотя бы выиграть время. Ремни сдержали ее, но секретарь никак не мог изловчиться надеть шлем.

– Господин ван Хорн, вы не поможете?

– О черт! – Ван Хорн быстрыми шагами вернулся от двери и обеими руками схватил Викторию за волосы.

Уэйнстейн рывком нахлобучил на нее шлем и, поблагодарив шефа, вернулся к компу.

Ван Хорн стремительно вышел, и не успела еще дверь за ним закрыться, как Виктория почувствовала, что сознание опять ускользает, стирается, замещаемое всплывающими образами. Она закричала, забилась в путах, пытаясь изгнать навязчивые воспоминания, выиграла несколько секунд, но затем стремительно провалилась в небытие…

Пока все шло неплохо. Сандерс, толкая перед собой оставшегося на ногах боевика, гнал его к одной из пожарных лестниц. Позади валялись бесчувственные тела тех, кто хотел их остановить. Полубой просто глушил боевиков и охранников рукоятью сабли, Сандерс ранил нескольких, когда понял, что они настроены слишком серьезно. Жизнью можно рисковать или по призванию, или за большие деньги. Очень большие. Видимо, боевикам платили немало. Теперь следовало допросить вот этого, кто первым бросил оружие на пол.

После налета на лабораторию они беспрепятственно выбрались из сектора Сигевару, теперь следовало подумать, где могла находиться Виктория Салливан.

– А чего думать, – сказал Жанно, парнишка-лаборант, – штаб-квартира клана в башне – стало быть, она там. Я слышал, мисс Салливан занимает у ван Хорна немалый пост. Вот если бы нам ее увидеть, может с работой поможет.

– А помнишь Людвига? – спросил его головастый мужчина, который представился как Иеремия. – Он-то должен знать, где ее найти.

– Кто это – Людвиг? – спросил, заинтересовавшись, Сандерс.

– Бывший каботажник. Его в Развалинах прихватили с товаром глюкеры. Он как раз перевозил остатки «змеиного ожерелья», ну и вырвался от них весь поломанный, без глаза и зубов, но товар доставил. Так-то калеку никто держать не будет, но говорят, ван Хорн заявил, что преданность ценится превыше всего. Сейчас Людвиг в башне работает, в гараже.

– Как его найти?

Иеремия почесал лысый череп.

– Выпить он любил. Как свободен, так торчит в «Сивом стриже», это бар, куда любят зайти каботажники. Если он там – поможет.

– Если вспомнит, кто мы; все-таки года полтора не виделись, – буркнул Жанно, – а у него после глюкеров с башкой не все в порядке.

Бар «Сивый стриж» гудел, как осиное гнездо. Дым плотным облаком висел под потолком, а ругань, смех и разговоры по плотности не уступали табачному дыму. Перед баром, стилизованным под кабину управления глидера, яблоку негде было упасть. Стулья заменяли старые сиденья от глидеров, столами служили плиты гравизахватов.

– Каботажники по ночам работают, – пояснил Жанно, перекрикивая шум голосов, – а с утра отдыхают, потому как вечером должны быть в порядке. – Он повертел головой, отыскивая Людвига.

– Вон он, – сказал Иеремия, указывая в угол.

За пустым столом сидел старик с растрепанными седыми волосами, в опрятном синем комбинезоне. Одним глазом, как воробей на хлебную корку, он смотрел на пустую рюмку перед собой, то ли раздумывая, повторить ли заказ, то ли ожидая, когда кто-нибудь его угостит.

Увидев Жанно и Иеремию, протолкавшихся к его столику, он поначалу нахмурился, но потом, видимо вспомнив, раскинул руки и попытался подняться из-за стола.

– Ребята! Сто лет вас не видал! – Подняться ему не удалось по причине сильнейшего опьянения, но радость от встречи была написана на его морщинистом лице. – Вы откуда?

Выбитый глаз старика глядел прямо, тогда как здоровый бегал по глазнице, как кусочек подтаявшего льда в пустом стакане.

– Привет, Людвиг. – Иеремия и Жанно по очереди обнялись с ним. – Вот решили посмотреть, как ты. А-а, старый хрыч, все горькую пьешь?

– А чего нам… нам ночью не лететь. – Людвиг на миг пригорюнился, потом увидал присаживающихся за стол Сандерса и Полубоя. – Это кто такие? – спросил он Жанно громким шепотом.

– Хорошие люди. Поговорить с тобой хотят. Нас они здорово выручили – мы от Сигевару ноги сделали.

– Вот это молодцы! – воскликнул Людвиг. – За это не грех и выпить. – Он хитро покосился на Полубоя, который оказался к нему ближе.

– Сейчас организуем, – кивнул мичман и обернулся к стойке, однако Людвиг его опередил.

– Дитмар, фирменную! – Его пронзительный вопль перекрыл шум голосов.

Бармен кивнул и полез под стойку. Людвиг, оживившись, потер ладони.

– А вы, я вижу, парни серьезные, – одобрительно сказал он, – знаете, с чего разговор начать. А я поговорить всегда рад, ты только уважение прояви. Все как есть скажу, а чего не знаю – у людей спросим. Людвига здесь уважают.

Через минуту бармен принес две бутылки без этикеток, стаканы и миску соленых орешков. Людвиг самолично налил всем по полстакана, поднял свой, приветствуя гостей.

– Будем знакомы. – Он лихо опрокинул стакан в рот и подхватил из миски орешек. – Эх, хороша. Наша, фирменная. Так и называется: «Сивый стриж».

Полубой махнул полстакана, будто в бочку перелил, Жанно и Иеремия выпили торопливыми глотками и тут же принялись за орехи. Сандерс осторожно понюхал напиток. Судя по запаху, «фирменная» была настояна на помете этих самых сивых стрижей.

– Хорошо ты пьешь, – похвалил Полубоя Людвиг, – сразу видно – честный человек.

Сандерс понял намек и, выдохнув, проглотил свою порцию. По пищеводу побежал огонь, в глазах вспыхнули искры, будто ему дали бутылкой настойки по голове. Хватая ртом воздух, он цапнул горсть орехов и принялся ожесточенно жевать.

Людвиг тем временем снова наполнил стаканы.

– Фирменная, она память оживляет, – сказал он, – это ведь я рецепт Дитмару сказал, да. А сам выпытал еще на Магдебурге, когда в увольнение ходил. Был там у нас любимый кабачок «Свиное ухо». Эх, как там кислую капусту с ребрышками готовили, а под это блюдо свой шнапс. Долго, помню, обхаживал я Марту. И так, и этак. Уж и в постель уложил – это мне просто было, пилотам ни в чем отказа нет, а рецепт никак не хотела выдать. Ну и сделал я вид, что расстаемся мы. Только это и подействовало. – Людвиг взял стакан, повертел перед глазами. – Да… а через месяц меня из флота пинком под зад. И полетел я, как тот стриж, а приземлился аж на Хлайбе. Ну ладно, поехали. – Настойка исчезла в его глотке.

На этот раз он даже закусывать не стал. Сандерс, задержав дыхание, выпил свою порцию. К его удивлению, пошлонамного легче. Полубой вообще хлебал настойку, как воду.

– Так ты во флоте служил, отец? – спросил он.

– Да, было дело. На «дефендерах» летал. А базировались мы на «Мюнхене», а это тогда самый большой тяжелый крейсер во флоте был. Эх, и время было… – На единственный глаз Людвига набежала слеза, он смахнул ее большим пальцем. – Был бы я сейчас в отставке полным полковником, а то и бригадным генералом, а вот, видишь, до чего проклятая довела. – Он ожесточенно схватил бутылку и снова наполнил стаканы.

– Да, военному человеку тяжело на гражданке, – согласился Полубой.

– Вот, ты меня понимаешь! – обрадовался Людвиг. – И черт меня дернул похмелиться перед вылетом… Я ж тогда при посадке три «единорога» снес. Хорошо, не погиб никто. Ну вот, выперли меня, а тут Дитмар, – старик кивнул в сторону бара, – брату письмо прислал: мол, так и так, обосновался на Хлайбе, открыл бар, а еще нужны здесь профессиональные пилоты на глидер. А что такое глидер по сравнению с «дефендером»? Тьфу, детская коляска. – Людвиг медленно, с видимым удовольствием выцедил настойку, крякнул и неожиданно сказал: – Парни, если у вас ко мне разговор, то говорите сейчас, а то после третьей я могу и соображение потерять.

Сандерс с Полубоем переглянулись. Дик кивнул – раз ты с ним общий язык нашел, то давай спрашивай.

– Вот, отец, – доверительно начал мичман, – Жанно и Иеремия сказали, что у ван Хорна работает такая Виктория Салливан. Как бы нам с ней увидеться?

– Мисс Салливан, – кивнул Людвиг, и вдруг губы его скривились в плаксивую гримасу, – работает… работала, вернее.

– А сейчас что, ушла?

– От ван Хорна не уходят… Виктория… Им ведь, ну, верхушке клана, персональный глидер полагается с водителем, а она сама летала. Так я ей машину готовил. Эх, Вика, девочка ты моя… Движок ей перебрал, как она просила, а раз крыло она помяла, так я за ночь сделал. Приносит она бутылку коньяка, благодарит, значит. Я говорю: только с вами, мисс Салливан, один пить не буду. Ну мы с ней в гараже под мои бутерброды и раздавили тот коньяк. Ей вроде лететь куда-то, а она пьяным-пьяна. Я говорю: доставлю, куда желаете. Она смеется… А, говорит, черт с ним, давай, Людвиг. Так вот иной раз и давала мне порулить. А теперь все, отлетался Людвиг…

– Да что случилось? – не выдержал Сандерс, видя, что старый пилот уже совсем раскис.

– А ты не шуми! Ишь ты какой сердитый. И пьешь ты без удовольствия. Ты ей кто? Никто! А Людвиг…

– Он ее парень, отец, – пояснил Полубой, толкая Сандерса коленом под столом, – потерялись они. Сам знаешь, как бывает. Что с ней?

– А-а… это дело другое. – Людвиг выпучил глаз, разглядывая Дика, словно только сейчас его увидел. – Вроде парень ты ничего. Только уж больно смазливый. Обидел ее, поди?

– Обидел, – Сандерс опустил голову, чувствуя, что еще минута – и он возьмет старика за горло, – так уж вышло. Даже и не попрощались толком.

– А ты думай в следующий раз. – Людвиг неожиданно протянул руку и ткнул Сандерса пальцем в лоб. – Она девка правильная, сильная, она подстилкой не будет. Давайте за нее, – он приподнял бутылку, увидел, что она пуста, и взял другую, – за Викторию!

Сандерс выпил, не ощущая ни вкуса, ни крепости, и молился только о том, чтобы старик не свалился под стол. Жанно и Иеремия, тоже сильно опьяневшие, спорили друг с другом, кому лучше продать спорамитин: клану или уличным драгдилерам.

– Сегодня ночью, – начал Людвиг, приглушив свой пронзительный голос, – взяли ее, Викторию твою. Сам Уэйнстейн командовал. Это секретарь ван Хорна… ну и всякие делишки для него обделывает. Грязный тип, сальный, глазки, как у хорька, а говорит ласково, будто лучший друг. Она жила через два этажа над гаражом, а сегодня как раз моя смена была. Среди ночи слышу – стекла сверху на посадочную площадку сыплются. Я выскочил, посмотрел наверх, а у нее свет горит, шум, гам. И антиграв мне под ноги – шлеп! Ее антиграв, уж я-то знаю. Потом смолкло все. Я утром Литицию поймал – она у Виктории убиралась по утрам, ну она и говорит: все в крови, три трупа вынесли, пятерых в госпиталь, а сам мистер Уэйнстейн едва ходит. Порубила, говорит, твоя мисс Салливан боевиков господина ван Хорна, а теперь ее вниз уволокли.

– Куда – вниз? – спросил Сандерс.

– Может, на склад, а может, в хирургию. В лаборатории не потащат и в контору тоже. Ну там зал для приемов, три этажа жилых. Стало быть, только туда.

Сандерс полез в карман, достал пачку фунтов.

– Сколько возьмешь, чтобы провести нас в башню?

– Отбить ее хочешь? Тяжело… А деньги… сколько ни дашь, все равно не проведу, – остановил его Людвиг. – Там на входе, кроме боевиков, еще и полиция. Хочешь, чтобы вас по всему Хлайбу гоняли?

– А по-другому пробраться можно? – спросил Полубой.

Людвиг запустил пальцы в седые волосы, подумал, упершись остановившимся взглядом в столешницу.

– Ну есть один способ. Если не побоитесь. Но другого я не знаю.

– Говори! – в один голос заявили Полубой и Сандерс.

– Глидер нужен. Угнать сможете?

– Есть глидер, что дальше?

Они ждали Людвига в подъезде жилого дома, напротив стоянки, где оставили глидер. Хоть старик и не внушал опасений, как сказал Полубой: береженого Бог бережет. Старик мог привести с собой боевиков ван Хорна, хотя Сандерс и не очень в это верил.

Людвиг появился, как и обещал, через час, после того как они расстались возле бара. Жанно и Иеремия, сбыв часть товара драгдилеру, которому их представил Людвиг, отправились отсыпаться и думать, как попасть на работу к ван Хорну, если Виктория Салливан им больше не помощник.

Подойдя к глидеру, старик подергал дверцу, недоуменно озираясь. В руках у него была увесистая сумка. Он поставил ее на землю, полез в карман, достал объемистую фляжку и от души к ней приложился.

– Вроде спокойно, – сказал Полубой, осматривая улицу, и они выбрались из своего убежища.

– Я уж думал, что вы сбежали, – сказал Людвиг, заметив их.

Водрузив сумку на капот машины, он раскрыл ее и подозвал Полубоя и Сандерса.

– Два антиграва, как и обещал. По триста монет, дешевле не найдете.

– Годится, – кивнул Полубой. – Ты что-нибудь выяснил?

– Времени не было, – Людвиг удрученно развел руками, – но больше ей негде быть: или в хирургии, или на складе. У ван Хорна в городе есть еще несколько точек, где он обрабатывает… ну, выбивает информацию, но ее из башни не вывозили, иначе мне бы сказали в гараже.

– Сколько у ван Хорна человек?

– Всего человек триста – триста пятьдесят, но сейчас в башне не больше ста. Охрана, боевики, подсобники, два хирурга на дежурстве, лаборанты. Опять-таки механики в гараже, ну и обслуга разная. Так что, готовы?

– Готовы, – сказал Сандерс. – Слушай, давай я пока поведу, а ты окно открой пошире. Может, проветришься хоть немного.

– Да мне бутылка фирменной – как тебе стакан минеральной! – возмутился старик. – А потом что, в воздухе пересаживаться будем?

– Ладно, уговорил.

Сандерс с Полубоем устроились на пассажирских местах, позади пилота. Людвиг с видимым удовольствием занял водительское место. Уверенно проверив топливо, аккумуляторы и систему антигравитации, он обернулся к пассажирам:

– Внимание, наш лайнер отправляется по назначению. Пассажирам пристегнуть ремни.

– Ты давай это… рули, – буркнул Полубой, однако пристегнулся.

Сандерс последовал его примеру.

Уверенно подрабатывая антигравитационными плитами, Людвиг дал полную мощность турбинам. Глидер встал вертикально, как поплавок.

– Ты что делаешь, старый козел? – рявкнул Сандерс. Из будки на вставший на дыбы глидер смотрел охранник стоянки, соображая, то ли звать полицию, то ли досмотреть редкое зрелище.

– Йа-ху-у-у! – заорал Людвиг, врубая антигравитацию.

Глидер пулей сорвался с места, в секунды проскочил все пять уровней пассажирского потока, уворачиваясь от чинно следующих в своем ряду машин. Теперь впереди было только небо. Если, конечно, не считать антигравитационную сеть. Облака над Нижним городом почти рассеялись, и сеть поблескивала далеко вверху, отражая ячейками скупые солнечные лучи. Людвиг крутанул восходящую бочку. Одну, другую, третью и с полупетли вышел в горизонтальный полет.

– Старик, – сказал Полубой, – еще такой финт – и я тебе шею сверну.

Сандерс был готов сделать это прямо сейчас.

– Да ладно тебе. Смотри, погода какая! Движок тянет, фляжка полная, чего еще надо? – отозвался старик.

– Дело сделаем, а потом крутись хоть целый день.

– Я свою работу сделаю, вы о своей думайте. – Людвиг помолчал. – К башне подойду на триста футов – ближе нельзя, ближе – только для своих, а этот глидер мигом определят. Ветер северный, балла четыре, смотрите, как бы о стену не шарахнуло. Как выйдете – сразу включайте машинки. Энергии под завязку. На половинной мощности пойдете футов десять в секунду. Пользоваться-то умеете?

– Умеем, – буркнул Сандерс.

– Слушай, отец, – подался вперед Полубой, – вчера к вам на работу каботажница устраивалась. Такая… волосы черные… крепкая такая, глаза карие…

– Лив Уилер, что ли? Видал. Тоже девка хоть куда. Там один ее клеить сразу начал, так она ему в лоб палкой своей заехала. Видали, палка у нее из ручки прыгает?

– Видали.

– Минут десять парень в себя прийти не мог. Она ночью тоже в Развалины пошла, но утром, когда я со смены уходил, ее еще не было. Передать что?

– Не надо, – помолчав, сказал Полубой.

Башня надвигалась на них своей громадой, подобно айсбергу, наплывающему на беспомощно застывший корабль. Верхушка ее терялась в дымке, бесчисленные окна поблескивали, словно кристаллы льда, отражая солнечный свет.

– Одевайте машинки. – Голос Людвига стал серьезным. – Значит, как договорились: в течение часа жду вас внизу, за периметром охраны.

Полубой надел антиграв поверх плаща, Сандерс напялил свой на куртку, защелкнул скобы под мышками, проверил вектор смещения антигравитационного поля. В пределах допустимого. Не хотелось рисковать понапрасну.

– Приготовились!

Сандерс открыл дверь, сдвинул ее назад. Воздушный поток ударил в лицо, выжал из глаз слезы. Он нащупал замок крепления ремней, поглядывая на проплывающую мимо серо-зеленую стену. Глидер, в котором они сидели, показался ему муравьем, бегущим вдоль бордюра, отделяющего мостовую от тротуара. Бесконечного и неприступного.

– Пошел! – выдохнул Людвиг.

Сандерс расцепил замок и нырнул в бездну. Его тряхнуло, и падение замедлилось – антиграв сработал безотказно. Почти рядом парил Полубой. С развевающимися полами плаща он был похож на огромную нелепую птицу.

Глидер, выбросив их, резко развернулся, уходя в сторону. Людвиг заложил петлю и, перейдя в пике, скрылся внизу.

– Ричард, вон те окна! – крикнул Полубой. – Двенадцатый и тринадцатый уровни.

Сандерс прикинул расстояние. Скорость падения была слишком велика.

– Не успеваем.

Ветер срывал слова и уносил их прочь, как опавшие листья.

– Знаю. Давайте за мной в одиннадцатый.

– Понял.

Полубой вытянул из-под плаща саблю и лавировал, приближаясь к стене. Сандерс падал в нескольких футах позади него. Перед самым окном Полубой врубил антиграв на полную мощность, падение еще замедлилось, перейдя почти в горизонтальный полет. Мичман занес руку с саблей и наотмашь, как дубиной, ударил в надвигающееся стекло. В ливне осколков он влетел в окно, как камень из пращи. Через три секунды за ним последовал Сандерс.

Здесь, судя по обстановке, было что-то вроде комнаты отдыха. Несколько охранников в фирменных мундирах резались в маджонг, четверо молодых мужчин в одинаковых контурных куртках сидели перед стереовизором.

Шок от появления Полубоя длился не более нескольких секунд, затем охранники похватали металлические биты, а в руках боевиков оказались тяжелые абордажные сабли.

– Нам нужен склад или хирургическая лаборатория, – сказал Полубой, – мы никого не тронем, если вы отведете нас туда.

– А за пивом не сбегать? – спросил рыжий боевик и обрушил на мичмана удар сабли.

Полубой отвел неумелый удар и врезал пролетевшему мимо боевику рукоятью по затылку. Все как по команде бросились на него, и Сандерс, пользуясь моментом, напал на них с фланга, оглушив «бастардом» одного охранника и располосовав бедро другому.

Минуту или две звенели, сталкиваясь, клинки, слышались глухие удары, вскрики. Сандерсу досталось по ноге битой, он разрубил охраннику ключицу ответным ударом и, приставив палаш к горлу еще одного, заставил его сдаться. Собственно, тот и не очень усердствовал, явно стараясь держаться за спинами остальных. Исход схватки, как всегда, решили дикая сила и удивительное оружие мичмана.

Тяжело дыша, он стер со щеки струйку крови – один из боевиков зацепил его кончиком сабли – и огляделся. Живые стонали; неживые, а может, просто без сознания, валялись кучами тряпья.

Сандерс надавил острием палаша на шею стоявшего на коленях охранника.

– Утром захватили мисс Салливан. Знаешь, о ком я говорю?

– Знаю, – торопливо подтвердил охранник.

– Где она?

– В хирургии. Мы так называем…

– Я знаю, что вы так называете. Веди. Только по запасной лестнице, понял?

Полубой выглянул в коридор. То ли никто не слышал шума схватки, то ли свидетели постарались скрыться, однако на этаже, похоже, никого не было.

Сандерс подкалывал охранника в мягкое место, и тот с готовностью указывал дорогу, говоря идущему впереди Полубою, куда поворачивать. Через несколько минут они вышли к лестнице. Пользовались ею не часто – на широких ступенях толстым слоем лежала пыль. Отпечатывая на ней свои следы, они стали подниматься к двенадцатому уровню.

– Вы позволите мне не ходить с вами? Если узнают, что я вас провел… – залепетал охранник.

– Ладно. Но если обманешь, я вернусь. – Полубой сделал зверское лицо и наклонился, заглядывая ему в глаза.

– Что вы, что вы! Вот двенадцатый уровень. Налево широкий коридор, третья дверь ведет в приемную. Там что-то вроде тамбура. Код 12-07-45. Это дата, когда господин ван Хорн стал главой клана.

– Нескромный парень, – усмехнулся Полубой. – А кто был до него?

– Его отец, ван Хорн-старший. Он погиб – его глидер потерял управление. Все считают, что это сделал клан Сигевару и…

– Плевать. Так ты точно не хочешь с нами пройтись?

– Вы же обещали… – Охранник молитвенно сложил руки перед грудью.

– Ладно, – согласился Полубой, – только не думай, что сможешь сбежать, пока нас не будет. Повернись.

Охранник повернулся к нему спиной, и мичман коротко ударил его в затылок рукоятью сабли…

То озноб, то жар. Тело словно чужое, только голова буквально раскалывалась на части, и в ней еще звучали вопросы, ответы на которые она пыталась скрыть от копающихся в мозгу любопытных пальцев. Сейчас, похоже, пальцы спустились ниже – Виктория чувствовала, как кто-то лапает ее, тиская грудь, щиплет соски.

Веки были словно налиты свинцом, и она не сразу смогла открыть глаза. Прямо перед ее лицом возникла ненавистная физиономия Уэйнстейна, потная и красная от вожделения. Комбинезон на ней был расстегнут и спущен до пояса, и Уэйнстейн тискал ее груди, то и дело сглатывая слюну.

– Если ты кончил, то отвали, – едва слышно сказала Виктория.

Губы двигались с трудом, в горле стоял комок, который мешал не то что говорить – дышать нормально не давал.

Уэйнстейн сильно сдавил пальцами ее грудь, затем стал выкручивать сосок так, что у нее потемнело в глазах.

– Животное… у меня же синяки останутся. – Она старалась держать марку. Пусть этот урод не думает, что подобным образом заставит ее говорить.

– Тебе скоро уже будет все равно, дорогая, – прошипел Уэйнстейн, – ты еще будешь просить добить тебя, после того как все скажешь. Я не такой чистоплюй, как ван Хорн. Я буду задавать вопросы по-своему, дорогая баронесса.

Двери за спиной секретаря раздвинулись. Лицо секретаря отстранилось. Туман перед глазами мешал ей видеть, кто вошел. Она услышала звук удара, падения и чьи-то быстрые приближающиеся шаги.

– Ну здравствуй, Вера-Виктория. Я за тобой, – сказал невероятно, до слез знакомый голос.

– Дик… почему так долго? – прошептала она, падая в черную бездну.

Сандерс лихорадочно стал отстегивать ремни, крепившие ее руки и ноги к креслу.

– Придется нести на руках, – сказал он.

– Ну-ка позвольте. – Полубой отодвинул его в сторону, порылся в бездонных карманах плаща, выудил коробку с ампулами и, запрокинув Виктории голову, прижал ампулу к пульсирующей на шее вене.

– Что это?

– А черт его знает, – пробормотал Полубой, – из нашей армейской аптечки. Раньше помогало.

Сандерс отошел к компу, просмотрел введенные за последнее время файлы, с интересом взглянул на Викторию и, достав личный кристалл, скачал файлы себе. Потом, видя, что мичман все еще стоит возле девушки, набрал код посольства, составил лаконичное сообщение, отослал, после чего стер из памяти компа все файлы, а затем несколькими ударами своего «бастарда» превратил комп в крошево.

– Ну что?

– Сейчас. Кажется, действует, – буркнул мичман.

Сознание проявилось рывком, и она увидела склонившееся к ней грубоватое лицо с короткими густыми усами и почти квадратным волевым подбородком. Серые глаза внимательно изучали ее.

– Дик, твой друг меня разглядывает, – слабым голосом пожаловалась она, – а я не одета.

– Исключительно в медицинских целях, – сказал Полубой. – Ну-ка, давайте… – Он помог ей просунуть руки в рукава комбинезона и застегнул его доверху. – Так лучше?

– Гораздо.

– Что с вами делали?

– В голове копались. Где Уэйнстейн?

– Вон лежит, – показал Полубой на лежавшего ничком секретаря, – господин Сандерс сильно огорчился, увидев вас с ним наедине.

– Убит?

– Жив, – ответил Сандерс, подходя к ним. – Надо убить?

– Неплохо бы. Но есть кое-что похуже, – задумчиво сказала Виктория.

– Господа, все это хорошо, но нам надо уходить, – напомнил Полубой. – Вы как себя чувствуете?

Виктория, опираясь на подлокотники, попыталась встать. Голова слегка кружилась, но состояние было почти нормальное. Она ощущала даже некоторый подъем.

– Вроде нормально. Помогите мне. – Она направилась к Уэйнстейну.

Секретаря посадили в кресло, пристегнули ремнями. Виктория дала ему несколько пощечин. Уэйнстейн открыл затуманенные глаза. Взгляд его стал осмысленным, он дернулся в ремнях и внезапно заскулил, словно щенок, которому дали незаслуженного пинка:

– Мисс Салливан! Вы ведь не сделаете это, правда? Вы не можете…

– Еще как могу. Ты будешь чувствовать, как превращаешься в ничто, и это будет твоя последняя сознательная мысль, Уэйнстейн.

Она надела ему на голову шлем, ловко подсоединила контакты.

– Можем идти, – сказала она Полубою, внимательно наблюдавшему за ее действиями.

– Пошли, – коротко сказал он.

Выходя за дверь, она включила ментоскоп на полную мощность. Двери закрылись, отсекая от них дикие вопли Уэйнстейна.

Этаж был пуст, будто все обитатели вымерли либо сбежали. Виктория чувствовала некоторую слабость и опиралась на руку Сандерса.

– Подождите, – вдруг сказала она, – здесь рядом лаборатория анализа артефактов.

Они свернули за угол и остановились возле массивной стальной двери. Виктория набрала на пульте код.

– Только бы не сменили шифры, – пробормотала она.

Дверь бесшумно поднялась вверх.

– Вот что мне надо, – сказала Виктория, – без нее я как голая.

В помещении, заполненном всевозможной аппаратурой, в стеклянном кубе висела зажатая силовым полем ланскнетта. По тусклому лезвию пробегали зеленые сполохи. Виктория отключила прибор, открыла куб и взяла шпагу в руку. Сандерс хмыкнул – металл клинка был покрыт точь-в-точь таким же напылением, как и сабля Полубоя.

– Ну вот, теперь только у меня ржавая железка, а у всех…

– Если выберемся с Хлайба, я тебе устрою такую же, – пообещала Виктория.

Они покинули лабораторию, направляясь к лестнице.

– Как лучше отсюда выбраться? – спросил Полубой. – Мы хотели через гараж. Взять любой глидер…

– Через гараж не выйдет, – покачала головой Виктория, – он выше, а верхние этажи, скорее всего, заблокированы. Там, кроме гаража, покои ван Хорна и всегда куча боевиков. Командир боевиков Алекс О’Доннел – настоящий профессионал, так что, скорее всего, они уже вызвали подмогу из города, а пока постараются удержать нас здесь. Лифты и лестницу блокируют силовыми щитами, внизу – полиция с парализаторами. У Алекса они тоже есть, два или три – ван Хорн добился на них разрешения. А как вы сюда попали?

– Спрыгнули с глидера. Людвиг помог.

– Старый алкоголик, – растрогалась Виктория, – надо же, никак от него не ожидала. Ну вы, ребята, даете. Я бы не решилась. Однако обратно этим путем не уйти, у вас только два антиграва.

– Есть один вариант, – задумчиво сказал Полубой. – Людвиг будет ждать нас за периметром охраны, напротив главного входа в башню.

– Но вниз-то как попасть?

– Немного рискованно, но в училище мы это делали не раз. Где здесь ближайшее окно?

– На этом и тринадцатом уровне окон нет, – сказала Виктория.

– Как это нет? Мы же видели…

– Бутафория, голограмма. Здесь глухие стены.

– Ну значит, надо спуститься на одиннадцатый.

Охранник на лестнице лежал ничком и тихо постанывал. Перепрыгнув через тело, они побежали вниз. Виктория находилась на странном подъеме сил. Ее захлестнула эйфория, сейчас она могла бы прыгнуть с башни даже без антиграва, настолько она казалась себе всемогущей. Это едва не подвело их всех.

Обогнав мужчин, она вылетела на одиннадцатый уровень.

Вдоль коридора стояли две шеренги боевиков. Первая – припав на одно колено, вторая – сразу за ними. Стоявший сбоку с парализатором в руке Алекс О’Доннел махнул рукой.

– На пол! – заорал Полубой, подсечкой сбивая с ног Викторию.

Сверху ее накрыл своим телом Сандерс. Резко ударили спусковые механизмы арбалетов в руках боевиков. Полубой зарычал.

– Вперед! – крикнул он.

Сандерс вскочил на ноги, Виктория в один миг оказалась рядом с ним. Полубой уже бушевал среди черных курток. Втроем они ворвались в строй, рубя, оглушая ударами рукоятей, рыча и визжа, словно стая демонов. Строй мгновенно распался. Полубой сильно толкнул Викторию в сторону распахнутой двери, Сандерс на мгновение замешкался. Краем глаза Виктория заметила зеленую вспышку парализатора, и Сандерс обмяк, мешком опускаясь на пол.

– Дик!

Полубой рванулся вперед, снес голову подставившемуся боевику, отбросил с дороги безголовое тело и, выбив саблей парализатор из рук О’Доннела, в последний миг задержал удар, прижав клинок к шее командира боевиков. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Полубой грязно выругался, метнулся к двери и захлопнул ее за собой.

Виктория, стоя на коленях, хлопала Сандерса по щекам, пытаясь привести в чувство.

– Прекратите, – все еще в горячке боя, Полубой оттолкнул ее, – он вырубился на два-три часа.

– Но как же…

– Антигравом умеете пользоваться?

– Да.

Полубой, ворочая Сандерса, как мешок с песком, снял с него антиграв.

– Надевайте.

– Без него я не уйду, – сказала она решительно. – Вы что, хотите бросить его здесь?

– Не мелите ерунды! – взорвался Полубой и внезапно скривился. – А, черт… – Он откинул полу плаща, и Виктория увидела, что у него в боку торчит арбалетный болт.

– Вы ранены?

– Как видите. – Он отложил саблю и склонился, разглядывая рану. – Пустячок, а приятно, – пробормотал он.

– Хотя бы стрелу обломайте.

– Она металлическая.

Виктория закусила губу. Болт вонзился в очень неудачном месте, мичман едва мог двинуть рукой. Полубой несколько мгновений пялился на торчащий из его тела кончик болта с пластиковым оперением, а затем скрипнул зубами и, прижав к оперению ладонь, надавил на болт, вгоняя его в тело. На его скулах заиграли желваки, заскрипели стиснутые зубы. На спине, под майкой, напротив раны, вздулась шишка.

– Режьте, – сказал он сдавленным голосом.

Виктория, закусив губу, разрезала полосатую майку и вздувшуюся бугром кожу. Из раны хищно блеснуло острие. Полубой продолжал давить на оперение и скоро показался весь наконечник. Виктория, пачкая пальцы кровью, зацепила его и потянула. Медленно, дюйм за дюймом, болт пополз из тела. Наконец пластиковое оперение исчезло в ране. Полубой смотрел перед собой остановившимся взглядом.

– Быстрее. – Голос у него был хриплый, каркающий.

Одним рывком Виктория выдернула стрелу и отшвырнула ее в сторону. Из раны струйкой ударила кровь. Она зажала рану ладонью. Полубой резко выдохнул, убрал ее руку и опустил на рану майку.

– Вас надо перевязать.

– Потом. Надевайте антиграв.

Виктория послушно надела аппарат. Полубой подхватил бесчувственное тело Сандерса и подтащил к окну.

– Идите сюда, – скомандовал он, – кладите его руку себе на плечо, сами обхватите его под мышкой. Вот так. Полминуты удержите его?

– Я его удержу столько, сколько потребуется.

– Прекрасно. – Полубой обхватил Сандерса. – Теперь включаем антигравы и прыгаем. Управлять полетом буду я.

Они встали над пропастью. В дверь позади ударили чем-то тяжелым.

– Готовы?

– Да!

– Вперед!

Виктория прыгнула, одновременно включая антиграв. Они падали по наклонной, будто катились с огромной крутой горы. Свистел ветер, тело Сандерса норовило выскользнуть из объятий, и она сжала зубы и прижалась щекой к его лицу.

– Я не отпущу тебя… никогда не отпущу…

– Внимание! – крикнул Полубой.

Она увидела, как стремительно приближается земля. Кто-то бежал к ним, размахивая руками…

Удар. Она повалилась на землю, стараясь, чтобы Сандерс оказался сверху.

– Вот черт. Прямо цирк, – услышала она знакомый голос.

Людвиг оторвал ее руки от Сандерса, взвалил его себе на плечо. Полубой помог ей подняться.

Уже в глидере, придерживая за плечи привалившееся к ней бесчувственное тело Дика, она вдруг расплакалась. Людвиг оглянулся, подмигнул:

– Чего теперь плакать-то? Порядок. Выбрались!

Полубой, сидевший рядом с ним, промолчал.

Глава 16 Последний привал

Уходить в Развалины решили под утро. Во-первых, даже ночные гуляки и уличная шпана к четырем-пяти часам утра расползаются по домам и ночлежкам, а во-вторых, каботажники возвращаются из Развалин в башни и боевики кланов уходят в подземные лаборатории и мастерские, поскольку делать до следующей ночи им больше нечего – товар передали и отправку обеспечили.

После бегства из башни ван Хорна Людвиг привез их в «свою лачугу» – большой пустой ангар с бетонными стенами и гофрированной крышей.

– Купил по случаю, когда еще деньги были, – похвастался он, – думал ремонтную мастерскую устроить, да куда там.

На бетонном полу кое-где стояли лужи – с дырявой крыши во время дождя натекало, в дальнем углу было оборудовано что-то вроде жилой комнаты: стол и несколько стульев, походная армейская кровать и холодильник, забитый консервами. Огромный металлический ящик, заменяющий хозяину шкаф, довершал картину домашнего уюта.

Людвиг загнал глидер прямо в ангар. Полубой вытащил Сандерса, на плече донес его до койки и положил на нее.

– Вас надо перевязать, – непререкаемым тоном заявила Виктория, – снимайте плащ и майку.

Полубой без возражений снял плащ, осторожно стянул майку – она присохла к ране. Людвиг цокнул языком.

– Чем это?

– Стрела.

– Чуть левее и ниже – и все, отпрыгался бы. Погоди, у меня аптечка есть.

Из-под кровати он вытянул плоский ящик, доверху набитый армейскими аптечками с надписью на новодойче.

– Со службы остались, – пояснил он.

– Так им сколько лет? – возмутилась Виктория.

– А чего им сделается? Упакованы герметично, хоть сто лет пролежат. – Старик рванул зубами клапан, воздух с хлопком проник внутрь аптечки. – Ну, что я говорил!

Полубой подал свою флягу, пояснив, что там спирт. Людвиг оживился было, заявив, что фирменную лучше всего настаивать на спирту, но мичман сказал, что это только для медицинских целей. Виктория чистой тряпкой обработала рану. Края были покрасневшие, но чистые.

– Зашить бы надо, – задумчиво сказала она.

– Не надо, – сказал Людвиг, вынимая из аптечки тюбик, – края у дырки сожми, а этой штукой заклей. Через сутки срастется, а от клея и следа не будет.

Виктория подсела на кровать к Сандерсу, нащупала пульс. Он был слабый, но ровный, и дыхание спокойное, без одышки. Видимо, заряд парализатора задел Дика по касательной.

– Почему вы не убили Алекса? – спросила Виктория, посмотрев на Полубоя, который устроился в продавленном кресле.

– Не успел, – мрачно ответил мичман.

– Не хотите говорить – не надо, но я видела, что стоило вам пошевелить рукой – и он был бы мертв. Что будем делать?

– Отдыхать, – отрезал мичман, – а утром пойдем в Развалины. Кстати, мы видели Разиню Якобса.

– Что он сказал?

– Чтобы вы забрали его и перенесли в Гной. Мол, там его кто-то вылечит. Впрочем, с ним Сандерс говорил, вот его и спросите.

Виктория устроилась на трех стульях. Людвиг принес ей надувную подушку и плед с электроподогревом. Подогрев не работал, но сам плед из шерсти таирского мериноса был очень теплым. Ее знобило, и следа не осталось от эйфории, охватившей ее в башне. Глаза слипались, и в конце концов она задремала под перестук инструментов, которыми Людвиг обследовал глидер.

– Эх, хороша тачка, – бормотал он себе под нос, осматривая висящую на цепях машину. – Слышь, Касьян, – вполголоса позвал он, – не спишь?

– Нет.

– Откуда глидер-то?

– Взаймы взяли у Сигевару, – буркнул Полубой. У него тоже глаза закрывались помимо воли, но заснуть он никак не мог – напряжение схватки не отпускало. Кроме того, бок зудел, будто кто-то ползал под кожей.

– Хе-хе-хе, – рассыпал старик мелкий ехидный смех. – А на кой он вам?

– Взорвем к чертовой матери. Люблю фейерверки.

– Хе-хе… Шутишь? А продайте мне, а? Денег, правда, нет, но как заработаю – отдам.

– Забирай.

– Правда? – Людвиг хлопнул себя по тощим ляжкам, метнулся к холодильнику, достал бутылку фирменной и налил в два стакана.

Полубой, прикрыв один глаз, молча наблюдал за ним. Людвиг поднес ему стакан и умильно заглянул в глаза:

– А цену какую спросишь?

Полубой, кряхтя, выпрямился в кресле, взял стакан, чокнулся с Людвигом и залпом проглотил настойку.

– Ящик консервов, – ответил он сдавленным голосом.

Людвиг выпучил глаза:

– Не врешь? Глидер тысяч восемь с половиной, а то и девять стоит!

– Не вру. Все, отец, дай поспать. – Полубой снова развалился в кресле и закрыл глаза.

Людвиг накрыл его драным пальто, допил свой стакан и решительно направился к глидеру.

Сандерс очнулся почти в полной темноте. Последнее, что он помнил, была ослепившая его вспышка парализатора. Он рывком сел на постели, огляделся. Рядом в кресле похрапывал Полубой, на стульях спала накрытая пледом Виктория. Или Вера? Или Паулина?.. Решив разобраться с этим вопросом позже, Сандерс поднялся. В теле была неприятная слабость, кроме того, он ощущал зверский голод.

Неподалеку на цепях висел глидер с открытыми дверцами, капотом и багажником. Из кабины доносились гнусавое пение и негромкий стук. Сандерс подошел поближе и заглянул внутрь.

– Во! Как живой! – увидев его, воскликнул перепачканный смазкой Людвиг. – Очухался? Ну и молодец.

– А ты чего, разбираешь его, что ли? – спросил Сандерс.

– Ограничители снимаю, – пояснил Людвиг. – Хозяин у него дурак был. Как летал – непонятно.

– Слушай, пожрать есть чего-нибудь?

– В холодильнике консервы. Если хочешь, фирменная там же стоит.

Сандерс вскрыл первую попавшуюся банку, в которой оказались бобы с мясом, подумал, плеснул треть стакана настойки, проглотил и навалился на консервы. Он уже почти прикончил банку, когда на стульях зашевелилась Виктория.

Посмотрев на Сандерса, она улыбнулась:

– У тебя фасоль на подбородке.

Сандерс вытер ладонью лицо.

– Привет. Как себя чувствуешь?

– Не очень, – поморщилась она. – А ты?

– Слабость. Сколько я валялся, а главное, как мы сюда попали?

– Людвиг привез. – Виктория встала, закинула руки за голову, поправляя волосы. – Мы с твоим другом тебя на двух антигравах с башни спустили. Чуть не гробанулись. А спал ты три с половиной часа. Людвиг! – крикнула она.

– Чего? – Старик наполовину высунулся из кабины.

– Душ у тебя имеется?

– А как же, – ответствовал тот, – как дождь идет на улице, так с крыши льет как из ведра.

– Ну-у… – Виктория обиженно выпятила губы и напомнила Сандерсу ту девушку, которую он знал во время отпуска. – Хоть вода есть?

– Во-он в том углу кран со шлангом. Шланг на гвоздь повесишь – будет тебе душ. Вода из бака, из соседнего дома – я провел. Освежиться решила?

Виктория вспомнила, как ее лапал Уэйнстейн, как бежали по спине струйки пота во время ментоскопирования, и кивнула.

– А одежды у тебя случайно нет?

Людвиг вылез из глидера, порылся в шкафу и достал плотно упакованный сверток.

– Вот, мне уже не пригодится, а тебе впору будет. Может, чуть великоват, хотя он контурный. По фигуре съеживается.

Девушка взяла сверток и направилась в угол, куда показал старик.

– Только не подсматривать, – предупредила она, не оборачиваясь.

Сандерс достал из холодильника бутылку воды, отпил глоток и вздохнул. На Ривьере они принимали душ вместе…

Послышался плеск воды и визг Виктории.

– Людвиг, старый ты хрен! Вода холодная!

– А как я тебе ее подогрею? На костре, что ли?

Сандерс усмехнулся. Да, госпожа баронесса, это вам не то, к чему вы привыкли. Хотя как полевой агент она, видимо, привыкла ко многому. И стаж у нее не многим меньше, чем у него. Надо же, не планета, а рассадник шпионов. Содружество, Фионимар, русские, и напоследок тот, кто сидит в Развалинах. Интересно, что ответит Контора на его запрос, который он отослал с компа Уэйнстейна? Если Уолш передал его сразу, то утром должен прийти ответ.

– А полотенце есть? – снова крикнула Виктория, перекрывая шум воды.

– Что ж такое! – Людвиг выбрался из глидера и достал из шкафа рваное банное полотенце. – Поработать спокойно не дадут.

– Давай я отнесу, – сказал Сандерс.

Людвиг подозрительно взглянул на него и погрозил пальцем:

– Ты гляди там… не очень-то.

– Ты, Людвиг, знай себе в железках ковыряйся, – в сердцах сказал Сандерс, отобрал полотенце и зашагал к Виктории.

Если в углу, где у Людвига была оборудована комната, был хоть какой-то свет, то здесь приходилось продвигаться почти на ощупь. Сандерс остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к полутьме. Постепенно он стал различать впереди, под струей воды, обнаженное тело Виктории. В горле пересохло. Сейчас он видел даже полоски от купальника. Надо же, загар еще не сошел… Он замер в неуверенности, не зная, на что решиться, оглянулся, забросил полотенце на плечо и стал расстегивать рубашку.

– Не надо, Дик, – услышал он сквозь плеск воды тихий голос, – я не хочу так. Мы не животные.

– Нет, мы не животные, но будет ли другая возможность? – хрипло спросил он, продолжая раздеваться.

Он бросил одежду на пол и шагнул под ледяную струю. Дыхание перехватило, однако он тут же перестал ощущать холод – тело Виктории, желанное, как никогда, манило его к себе. Он положил руки ей на плечи, притянул к себе.

– Не надо, – снова шепнула она, но он уже чувствовал на лице ее губы.

Он провел руками по ее спине, спустился к талии, положил ладони на ягодицы и прижал ее бедра к своим. Она приникла к нему, ее дыхание было горячим, губы настойчивыми, руки, обжигая прикосновениями, скользили по его груди, животу. Они слились телами, дыханием, казалось, даже мыслями.

Она прислонилась спиной к стене, он положил ладони ей под ягодицы, приподнял ноги и медленно вошел в нее. Она укусила его плечо, сдерживая крик.

Они почти не двигались, наслаждаясь необычайным единением, и только в конце, когда она впилась в его губы, яростно бросились навстречу друг другу, выплескивая накопившееся одиночество и тоску…

Вода, просачиваясь между телами, приносила прохладу и успокоенность. Он осторожно опустил ее на пол, и она обессиленно приникла к нему.

– Ну скажи, что у тебя никого не было после Ривьеры…

– Никого!

– Врешь, – вздохнула она, – ну и правильно. Я не хочу знать, был ли кто или нет, мне достаточно, что сейчас ты со мной. Выключи воду, я замерзла.

Сандерс закрутил кран. Виктория пошевелилась.

– Спину поцарапала, – пожаловалась она. – Ну что за любовь? Никаких удобств.

– Зато как романтично, – возразил Дик.

Он поднял полотенце и принялся вытирать ее, но она тут же отстранилась.

– Я сама. А то мне захочется продолжения. Отвернись.

Отвернувшись, он натянул пахнувшую потом одежду на мокрое тело. Людвига видно не было – наверное, все еще копался в глидере. Полубой как сидел в кресле, так и оставался неподвижным.

– Ты иди, – сказала Виктория, – я сейчас. А то Людвиг подумает что-нибудь.

– Наверняка подумает.

– Ну вот и иди.

Он медленно вернулся в «комнату». Присел на кровать. Ну ладно, нравилась ему эта женщина, но ведь многие нравились! Тем более что она никогда не согласится оставить работу и уехать с ним. И он не уедет с ней – что он будет делать там, на забытом богом Фионимаре? Скорее всего, в разведку его не возьмут – и что, сидеть без дела? Тем более что она королевских кровей, а он кто? Выбившийся в люди латинос, проложивший себе дорогу пóтом и кровью, своей и чужой.

Он помотал головой, отбрасывая дурные мысли. Что будет, то и будет. Вот сделаем дело, тогда и посмотрим, как жить и с кем жить.

Заворочался Полубой, всхрапнул, потянулся и сел в кресле, моргая заспанными глазами.

– Где мисс Салливан?

– Сейчас подойдет, – буркнул Сандерс.

– А Людвиг?

– В глидере ковыряется. Когда выйдем?

– Под утро, – Полубой взглянул на часы, – часа через полтора.

Из глидера вылез Людвиг, вытирая руки грязной тряпкой, подошел, присел на стул.

– Вы дальше-то куда? – спросил он, стараясь не глядеть на Сандерса.

– В Развалины, – ответил Полубой. – Подбросишь?

– Само собой! Вы перекусите на дорогу – потом может и времени не быть. Развалины – это, брат… да! А я пойду соберу тачку. Малость подправил ее. Теперь как новая.

Полубой поднялся на ноги, огляделся недоуменно.

– А где моя майка? Последняя!

– Вот, я постирала – она вся в крови была. – Виктория неслышно приблизилась к ним, протягивая выстиранную майку.

Повисло молчание.

– Вот это да! – только и сказал Сандерс. Людвиг восхищенно присвистнул, Полубой покачал головой.

Виктория была в парадном мундире офицера флота Магдебурга. Серебрились витые погоны, аксельбант пересекал высокую грудь, туго перетянутая ремнем талия казалась невозможно тонкой, галифе с ярко-красными лампасами выгодно подчеркивали бедра. Общий вид несколько портили босые ноги с маленькими ступнями.

– Кто сказал, что военная форма идет только мужчинам? – спросил Людвиг, победно всех оглядывая.

– А ты что, босиком в Развалины пойдешь? – спросил Сандерс.

Людвиг полез под кровать, долго не появлялся и наконец вынырнул оттуда весь в пыли, но с довольным выражением лица.

– Ну-ка примерь, красавица! – Он протянул Виктории ботинки для хардболла с ребристым протектором и длинной шнуровкой на голени. – Должны быть в самый раз. Лет двадцать назад они были в большой моде. Я по пьяни купил, а потом гляжу – они на пять размеров меньше.

Виктория зашнуровала ботинки, притопнула.

– Годится. Спасибо, Людвиг. Ты мой самый любимый мужчина!

Старик крякнул, махнул рукой.

– Ладно, знаем мы, кто любимый, – вздохнув, сказал он и заковылял к машине.

Они быстро перекусили. Людвиг набил два рюкзака консервами. Время близилось к четырем утра.

– Ну, пора. – Полубой передал один рюкзак Сандерсу, второй взял сам.

Глидер уже ждал их с распахнутыми дверцами, покачиваясь на стояночной подушке. Полубой сел впереди, Сандерс с Викторией сзади. Людвиг захлопнул дверцы и дал двигателю тягу. Медленно, словно прощаясь, машина проплыла длинным ангаром. Едва выйдя за ворота, Людвиг добавил мощности, и глидер свечой взмыл в небо…

Кулак сокрушил чашку магдебургского фарфора в мелкие осколки.

– Как ушли?!! – заорал Герберт ван Хорн, с бешенством глядя в невозмутимое лицо начальника охраны.

– Один был ранен, его держали с двух сторон и спустились на двух антигравах, – спокойно ответил Алекс О’Доннел, – внизу их ждал глидер. Идентифицировать машину не удалось – либо краденая, либо из другого сектора.

– Где Уэйнстейн?

– Мы привели его. – О’Доннел подошел к двери, распахнул ее и подал знак.

Два боевика ввели Сеймура Уэйнстейна. По лицу его плавала бессмысленная улыбка, лицо было смятым, распущенным, будто лицевые мышцы полностью атрофировались. По подбородку обильно стекала слюна и падала на рубашку с мокрым пятном во всю грудь. В кабинете возник отчетливый запах фекалий и мочи.

Ван Хорн сглотнул.

– Что с ним?

– Мы вынули его из-под ментоскопа. Усиление было максимальным, пробыл он в шлеме около получаса, – деловито доложил О’Доннел.

– А… а почему такая вонь?

– Он ходит под себя, господин ван Хорн. Мозговые центры разрушены, он уже не человек.

– Уберите… это. – Ван Хорн махнул рукой. Его передернуло. – Ладно, еще не все потеряно. Алекс, когда они ушли?

– Час назад.

Ван Хорн открыл резной шкафчик, наполнил рюмку полынной настойкой и выпил залпом. Сморщившись, он прошел к столу, подхватил с блюдца дольку лимона и пожевал.

– Так. Думаю, я знаю, куда они направятся. Подготовьте три отряда по десять человек из ваших лучших людей…

– У меня все – лучшие, – перебил его О’Доннел. Он иногда позволял себе подобные вольности, но поскольку был специалистом высочайшего класса, ему многое прощалось.

– Вот и отлично, – повысил голос ван Хорн, – выбросите три группы в Развалины, в район Забытого Пепелища. Если я не ошибаюсь, именно там проводил работы Сигевару, когда на него работала Салливан. Пусть прочешут местность и устроят несколько засад. Я полагаю, наши неведомые друзья еще не успели войти в Развалины. Тем более один из них ранен, как вы говорите.

– Его достали парализатором.

– Отлично, отлично. – Ван Хорн нервно потер руки. – После того как отправите группы, подготовьте два полугрузовых глидера. С этой группой отправитесь вы сами. Руководить ею вы несможете, но выбросить в район и направить на цель будет несложно. Запомните: Виктория Салливан нужна мне живой. Что будет с остальными, значения не имеет.

– Кого вы дадите в мое распоряжение? – спросил О’Доннел.

Ван Хорн подошел к нему вплотную и криво улыбнулся. Лицо Алекса О’Доннела окаменело.

– Я думаю, вы поняли, – лениво растягивая слова, произнес ван Хорн…

Виктория перегнулась через Сандерса и показала вниз:

– Забытое Пепелище. Здесь Сигевару проводил поиски в прошлом году.

– Это здесь нашли Якобса?

– Да.

– А нам куда?

– Чуть дальше, если он не перепутал. Там есть вход в Каналы. Обычно туда никто не спускается, если только есть точная информация о чем-то таком, из-за чего можно рискнуть собственной или чужой шкурой. Я там раньше не была. Людвиг, – она тронула старика за плечо, – постарайся сесть где-нибудь возле во-он той стены.

Стена, про которую она говорила, делила Развалины на две части: она проходила с запада на восток, единственно целая и почти не тронутая разрушениями. Вообще район Развалин выглядел именно так, как можно было предположить из названия: ни одного целого здания, лишь хаотическое нагромождение рухнувших друг на друга построек. Причем по остаткам стен было хорошо видно, что подобная архитектура не присуща земной цивилизации. Если Нижний город строился и перестраивался под земные вкусы, либо вообще на фундаментах, оставшихся от прежних зданий, то здесь нельзя было использовать ничего, да и желания за полторы-две сотни лет, которые Хлайб осваивался, ни у кого не возникало.

Людвиг мастерски прошел на бреющем вдоль стены, выбрал более-менее ровную площадку и подвесил глидер в паре футов от земли.

– Могу вас подождать, – предложил он.

– Не надо, – отказалась Виктория, первой выбравшись из глидера, – мы не знаем, когда вернемся.

– Если вернемся, – проворчал Сандерс.

Полубой забросил рюкзак с консервами на плечо и огляделся.

– Странное у вас настроение, Ричард. Будто помирать собрались. А место приятное, – резюмировал он.

– А внизу, по слухам, еще приятнее, – ободрила его Виктория.

Неожиданный звук зуммера нарушил кладбищенскую тишину Развалин. Сандерс завертел головой:

– Где это?

Виктория подняла руку, призывая к молчанию:

– Каботажники иногда ставят в Развалинах маячки, чтобы ночью не плутать, и оставляют рядом «бродилку» с единственным открытым каналом для связи с базой на случай, если с машиной что-нибудь произойдет.

Людвиг кивнул:

– Сам сколько раз ставил, а когда глюкеры меня на запчасти разбирать стали, я бы без…

– Тихо… – Виктория подошла к горке камней и откинула несколько в сторону.

Присев, она достала заваленную камнями стандартную «бродилку» в пластиковом корпусе, взглянула на остальных и нажала кнопку приема. Из аппарата слышалось только потрескивание, но на другом конце канала явно кто-то был.

– Слушаю, – решившись, сказала Виктория.

– Мисс Салливан?

Она узнала голос и поморщилась. Нашел все-таки…

– Да, это я. Слушаю вас, Алекс.

– Три группы ищут вас в районе Забытого Пепелища. Еще одна вылетает для поддержки, как только поступит сигнал об обнаружении. Ее поведу я. Ван Хорн посылает за вами модификантов серии хомо-инсекта.

Виктория почувствовала, как сердце бухнуло в ребра, сжалось и провалилось в пятки.

– Почему вы предупреждаете нас?

– Передайте Полубою: Алекс О’Доннел всегда оплачивает свои долги.

– Алло… – позвала она, поняла, что О’Доннел отключился, и положила «бродилку» на камни.

Сандерс нетерпеливо переминался с ноги на ногу, Полубой стоял, как скала, как часть несокрушимой стены, разделившей Развалины.

– Ну и что? – спросил Сандерс.

– Чем быстрее мы унесем отсюда ноги, тем лучше.

– И насколько быстро?

– Бегом! – не задумываясь, ответила Виктория. – Касьян, вам привет от Алекса О’Доннела.

– Спасибо, – невозмутимо пробасил мичман. – Что за паника?

– Ван Хорн выслал за нами модификантов.

– Ну и что? – чуть бравируя, спросил Сандерс. – Мы уже имели с ними дело и…

– С подобными не имели. Дик, поверь, если я говорю: надо уносить ноги, значит, так и есть. Людвиг, тебя тоже касается. И лучше будет, если ты переберешься в сектор Фитингоффа, Ларог или де Консальты.

– Там видно будет. Ты бы взяла «бродилку». Перенастроить канал пять минут, а я был бы на связи. Не дай бог чего…

– Нет, улетай. Всё, двигаем отсюда. Не забудьте, что Сигевару тоже может присоединиться к игре.

– Минуту, – прервал ее Сандерс. – Людвиг, из этой машины можно связаться с посольством Содружества?

– Сколько угодно.

– Мне надо поговорить с Уолшем, – сказал Сандерс, перехватил взгляд Полубоя и добавил: – Вы сами говорили – приказ есть приказ, вот я и доложусь во избежание.

– Ваше право, – кивнул мичман.

Людвиг настроил канал связи, Сандерс устроился на водительском сиденье и захлопнул дверцу. На вызов долго никто не отвечал, наконец раздался сонный голос секретаря Уолша, длинного нескладного парня, Сандерс попросил немедленно вызвать посла.

– Господин посол спит. Вы знаете, сколько времени? Пять утра! В это время…

– Если вы немедленно не разбудите Уолша, можете считать себя уволенным, – пригрозил Сандерс, думая, что осуществит свою угрозу в лучшем случае после возвращения в метрополию.

Пришлось ждать еще несколько минут. Небо над Развалинами посерело, наступал тот предрассветный час, когда сон особенно сладок. Поэтому Сандерс не удивился, услышав раздраженный голос посла:

– Сандерс? Настоятельно рекомендую вам вернуться в посольство, где бы вы ни находились. Я получил подтверждение, что Керрор не прибывал на планету. Если…

– Во-первых, Керрор здесь, Уолш, – перебил его Сандерс, – а во-вторых, на мое имя должна была прийти шифрограмма. Передайте ее мне этим каналом немедленно. Я сильно в вас разочарован, Ян.

– Но простите, – начал Уолш тоном ниже, – я же…

– Делайте, что говорят. Ваша дальнейшая судьба зависит от успеха операции.

Сандерс вставил личный кристалл в панель глидера, считал шифрограмму и отключился. Минута ушла на дешифровку. Приказ был лаконичен: параллельно нейтрализации Керрора выяснить все возможное о Смотрящем. Считать это дополнение к заданию приоритетным.

Сандерс запустил такое ругательство, что обитатели трущобного квартала, где он родился, умерли бы от восхищения. Выскочив из глидера, он в сердцах пнул подвернувшийся под ногу обломок.

– Плохие вести? – спросил Полубой.

– А что хорошего можно ждать от начальства? – Дик вздохнул, успокаиваясь. В конце концов, сам виноват. Кто его тянул за язык докладывать о Смотрящем? Забыл, забыл, идиот, что инициатива всегда наказуема. – Можем идти, – сказал он, взваливая на плечо рюкзак.

– Спасибо, – ехидно сказала Виктория и первой двинулась через развалины.

Глава 17 Путь вниз

Людвиг посмотрел им вслед, покачал головой и полез в машину. Надо было собирать вещи и думать, где в Нижнем городе можно будет укрыться от гнева ван Хорна. В том, что рано или поздно станет известно, кто помогал бежать Виктории, старик не сомневался.

Он поднялся почти к облакам под гравитационной сетью, задал обратный курс на свой ангар и включил автопилот. Здесь, на высоте почти семьсот футов, было заметно светлее, чем у поверхности. Людвиг не спеша достал флягу и, смакуя, отпил глоток. Что ж, теперь есть своя машина. Если повести дело с умом, можно будет открыть свой бизнес. Главное – не высовываться. Потихоньку, полегоньку… Первое время придется пахать диким каботажником, ну, так это ничего. А там, глядишь, деньги появятся, оборудуем мастерскую. Главное, что теперь он вольная птица!

Людвиг погладил панель управления. Не «дефендер», конечно, но тоже летает. Он включил радар, который в свое время снял с разбитой полицейской машины, сам усовершенствовал, и теперь дальность приема на порядок превосходила стандартную. Внизу проплывали Развалины. Экран показывал внизу сплошную черноту, изредка зеленоватыми пятнами высвечивая тепловое излучение. Это были или лаборатории, или стоянка «черных» археологов, или мастерские по работе с артефактами и другой дрянью, найденной в Развалинах. «Пусть себе ковыряются, – подумал Людвиг, – добра на всех хватит».

До границы Нижнего города было уже недалеко, когда радар высветил три отметки, входящие в Развалины со стороны сектора Сигевару. А ведь Виктория говорила, что Сигевару тоже может сесть им на пятки, вспомнил Людвиг, сделал последний глоток, спрятал флягу и отключил автопилот. Ну-ка, посмотрим, куда это они направляются. Он довернул глидер на новый курс, издали наблюдая за тремя машинами. Одна отметка – это семиместный глидер, их опознать легко, а вот две другие насторожили старика. Отражающий сигнал был слишком мал и мерцал странным ореолом, будто сигнал радара поглощался обшивкой машин.

Людвиг поднялся еще выше и прибавил скорость, иногда пробивая вытянувшиеся книзу отростки облаков. Вроде бы уже должны быть рядом. Он завертел головой и в этот момент увидел их на триста футов ниже себя. Они шли уступом – впереди грузопассажирский глидер, а за ним две угловатые машины, тяжелые и неуклюжие с виду. Было в их неуклюжести что-то угрожающее. Размером они были больше стандартной пассажирской модели, вот только почему отметки на радаре были такими слабыми?

Все машины имели цвета клана Сигевару – темно-зеленый с красной продольной полосой на корпусе. Людвиг прикинул расстояние. Если он начнет сканирование, они мигом его обнаружат, но уйти он сумеет без вопросов – зря, что ли, всю ночь ковырялся в электронике и в двигателе. Да и не этим каракатицам состязаться с ним в пилотаже.

Он перевел глидер в пологое пикирование, включил сканер и присвистнул. На экране сканера возникли обводы машин и рассчитываемые компом технические характеристики, но не это вызвало оторопь Людвига: красным цветом на схемах было обозначено вооружение – два сорокамиллиметровых «мародера» в подвесках и четыре двадцатимиллиметровые «фузеи» в корпусе.

– Совсем старик спятил, – пробормотал Людвиг, имея в виду Сигевару. – Вика, девочка, они же вас в пыль разнесут!

Однако теперь тактику надо было менять – одно дело потрепать нервы пилотам гражданских машин, и совсем другое – уйти от огня «мародеров» и «фузей». Вот если бы загнать их пониже к Развалинам, а то кто знает, достанет их «хлопок» на такой высоте?

Кровь закипела предчувствием боя – Людвиг не ощущал подобного состояния лет пятьдесят, если не соврать. Он отключил сканер – все было ясно, – плотнее подтянул ремень безопасности и попытался вспомнить скорострельность «мародера». Вроде бы время накопления энергии – семь секунд. Значит, на это и стоит рассчитывать.

Они шли ему навстречу, уверенно набирая высоту, и Людвиг ясно представил себе, как его глидер увеличивается в прицелах. Вот зеленые отметки поиска цели исчезли, и загорелись красные – готовность к залпу. Будто почувствовав, как пальцы пилотов легли на кнопки выстрела, он бросил машину вправо и вниз. Неизвестные машины на миг закрыла оранжевая вспышка, и глидер качнула волна турбулентности – мимо! Всерьез играют ребята.

Людвиг переворотом ушел вниз. Как он и ожидал, маневренность противника оставляла желать лучшего. Они только начали разворот, а он уже промчался впритирку к борту одной из машин, заставив ее шарахнуться в сторону. Снизившись, он пошел по прямой, позволяя зайти себе в хвост, оглянулся. Ага, оба на хвосте. Людвиг рывком вырубил антиграв, глидер будто замер в воздухе, обретя вес и резко потеряв скорость. Тяжелые машины с ревом пронеслись мимо, а он беспорядочно закувыркался, падая на развалины.

Так, сейчас они развернутся… Пора! Включив плиты гравитации, он вывел глидер из штопора и тут же рванул его в сторону. Вшшиххх – пронеслись мимо заряды «мародеров». Семь секунд, можно и поиграть. Людвиг сбросил скорость и взял ручку на себя, плавной петлей опоясывая глидеры Сигевару.

Ровная строчка прошила его глидер через капот, кабину и багажник, рвануло плечо, в лицо полетели брызги разбитых стекол. На мгновение он потерял сознание, а когда пришел в себя, глидер падал. В салоне пахло горелым, поток воздуха рвал волосы, бил в лицо. Правая рука онемела. Забыл, забыл про «фузеи», старый дурак!

Привычно выведя глидер в горизонтальный полет, он оглянулся. За машиной стелился черный дым. Преследователи приблизились и не спеша следовали за ним, чтобы расстрелять, как в тире. Нет, ребята, рано расслабились. Людвиг качнул ручку. Порядок: движок цел, управление в норме. Он выключил на миг кормовые плиты. Глидер просел, задирая нос, Людвиг вновь врубил антигравы и дал полную мощность. Глидер мгновенно оказался выше машин Сигевару, Людвиг опрокинул его на спину, спикировал и днищем ударил сверху бронированную тушу. Машины просели почти до земли. Стремительно мелькали внизу остатки строений.

– Ну что, добавим развалин в Развалины? – заорал в восторге старик.

Пилот боевой машины попытался за счет большей мощности двигателя стряхнуть глидер Людвига, давал крен, увеличивал скорость, но Людвиг висел на нем как припаянный. Второй противник не мог стрелять, не задев напарника, и висел позади, пытаясь зайти то справа, то слева.

Внезапно Людвиг почувствовал, как нос машины приподнялся. Это было невероятно, но они поднимались.

– Хорошая у тебя тачка, – проскрипел Людвиг и вырубил антигравы.

Мгновенно возросший вес его глидера бросил обе машины вниз. В последний момент старый пилот успел включить плиты, сорвался с падающей машины и, чиркнув брюхом глидера по камням, ушел вперед. Впереди и чуть левее, на стене, он увидел три фигурки.

– Порядок, – пробормотал он, – порядок, Вика. Теперь и вам легче, и я уйду.

Позади раздался глухой удар и взрыв. Раскидывая куски брони, тяжелая машина пропахала борозду в каменном крошеве, врезалась в остатки здания и исчезла в багровой вспышке.

– А как ты хотел, парень? Не умеешь летать – грызи землю, – прошептал Людвиг.

Превозмогая боль, он обернулся. Второй противник подобрался футов на шестьдесят. «Уйдем, нет?» – успел подумать старик…

Виктория, прижав ладони к лицу, смотрела, как «ерш» дал залп. С подвесок сорвалось оранжевое пламя. Глидер Людвига попытался вывернуться из-под удара, но скорость была слишком мала.

Заряд плазмы по касательной ударил его машину. Глидер завертелся, теряя скорость, врезался в нагромождение каменных глыб, проехал несколько метров, поднимая пыль и щебень, и замер.

Виктория спрыгнула со стены и бросилась к упавшей машине. Сандерс и Полубой устремились за ней.

«Ерш» завис неподалеку от места падения. Видно было, как подвески двигаются, ловя в прицел замершую мишень.

– Сволочь!!! – орал Полубой, на бегу грозя кулаком в сторону «ерша».

– Вера!.. Черт, Виктория, назад! – кричал Сандерс.

Внезапно секунды будто разбились на мгновения, а те, в свою очередь, на неосязаемые единицы времени, и все словно застыло.

Из развалин двумя гигантскими стенами поднялись бирюзовые сполохи слепящего пламени. Они сошлись, словно ладони великана, прихлопнув попавшего между ними «ерша», подобно назойливому комару. Гулкий хлопок ударил по барабанным перепонкам. Тугая волна бросила Викторию на землю и протащила несколько метров.

Стена пламени истончилась в тонкий луч и лопнула, рассыпавшись зелеными искрами.

«Ерш», превратившийся в пыль, осыпался на землю серым пеплом.

Глидер Людвига взорвался, когда они были уже недалеко. Машина яростно запылала, коптя небо черным дымом. Сквозь огонь было видно упавшее головой на пульт управления тело старого пилота. Виктория рвалась к огню, отбиваясь от Сандерса, который держал ее, обхватив за талию. Полубой угрюмо смотрел на пламя.

– Пусти, – неожиданно спокойно сказала Виктория.

Сандерс разжал руки. Она медленно подошла к пылающему глидеру, отстегнула с мундира витые серебристые погоны лейтенанта военного флота Магдебурга, сняла аксельбант и, ладонью закрывая лицо от жара, положила их в огонь.

Сандерс опустил голову. Полубой перекрестился.

– Пойдемте, мисс Салливан, – сказал он.

Виктория кивнула и медленно пошла прочь от погребального костра.

– К нам гости, – неожиданно сказал Сандерс.

В полумиле от них из повисшего над камнями глидера выпрыгивали боевики Сигевару.

– Хочу крови, – внезапно заявил Полубой спокойным голосом, будто попросил глоток воды.

Сандерсу это очень не понравилось, и он уже собрался напомнить мичману о том, что «приказ есть приказ», когда к Полубою подошла Виктория.

– Нет, Касьян, – она положила руку ему на плечо, – надо уходить.

Добравшись до стены, Полубой сложил ладони ковшиком, Сандерс оттолкнулся от них, схватился за верхний край стены, подтянулся и, взобравшись наверх, помог подняться Виктории. Вдвоем они втащили на стену Полубоя и на несколько секунд замерли, глядя на догорающий глидер.

Боевики Сигевару бегом приближались к стене, но справа и слева им наперерез двигались две группы ван Хорна.

– Пока разберутся, кто главный, мы будем далеко, – пробормотал Сандерс.

– А может, полюбуемся? – предложил Полубой.

– Нет, – отрезала Виктория, – эти не страшны, даже если у людей Сигевару есть плазмобои. После того, что произошло, стрелять не решатся. Но вот те, кто идет за ними… – Она замолчала, подбирая слова, потом тряхнула головой, рассыпая по плечам волосы. – Здесь недалеко вход в Каналы, про который мне говорил Якобс. Если не станем торчать здесь, как приманка для инсектов, через десять минут будем там.

Она спрыгнула вниз и уверенно пошла вперед, обходя остатки стен и глыбы камней. Полубой и Сандерс, с сожалением посмотрев, как сближаются друг с другом боевики соперничающих кланов, последовали за ней…

Воздух был влажный, густой, но без запахов плесени. Сандерс прикинул, что сейчас они находятся примерно на глубине двадцати футов под поверхностью Развалин. Идти было легко – разрушения коснулись только поверхности, под ногами была мелкоребристая поверхность непонятной породы. Создавалось впечатление, что они идут по песчаному дну высохшего моря. Здесь не было полной темноты – царили сумерки, какие бывают, когда солнце уже зашло, а луна еще за горизонтом, или как в утренние часы, когда готовое выйти на небосвод светило одну за другой гасит звезды. На стенах мелкая рябь породы переходила в крупные волны, чтобы на потолке сгладиться в ровную гладкую поверхность. Высота тоннеля была около двенадцати футов, и он напоминал огромную трубу, утопленную в землю строителями, забывшими, зачем они ее проложили.

Спуск в Каналы был несложным. Вспоминая указания Якобса, Виктория провела их к ничем не отличающемуся от другой части Развалин нагромождению строительного мусора и бетонных блоков. Несколько минут она исследовала окрестности, потом попросила Полубоя помочь ей свернуть большой камень. Полубой поплевал на руки и навалился на камень всем весом. Камень неожиданно легко, словно на шарнире, сдвинулся с места, и мичман, не ожидавший такого подвоха, плашмя растянулся на щебенке. Сандерс отвернулся, скрывая улыбку. Полубой поднялся, укоризненно глядя на Викторию, и принялся отряхиваться. Девушка, прыснула, прихлопнула рот ладонью и извинилась:

– Простите, я и сама не знала, что он легкий.

Из-под земли послышался гул, будто там заработал старый, проржавевший за долгие годы бездействия механизм. Квадрат развалин, площадью около десяти футов, отъехал в сторону, открывая вход в катакомбы. Вслед за катящимися вниз по наклонному спуску мелкими камнями они спустились под землю. Здесь веял едва ощутимый ветерок, неся запахи земли и чуть слышную вонь стоялой воды.

– В Каналы есть много входов, – пояснила Виктория, – большинство пробили люди, но есть и такие. Об этом Якобс узнал случайно. Как он говорил, будто голос в мозгу подсказал ему, как попасть в Каналы. Тогда он с Керрором, его любовницей и двумя абордажниками из команды последнего корабля Керрора, «Солнечного ветра», почти неделю блуждал в Развалинах в поисках входа в подземелья. Дальше я знаю дорогу лишь приблизительно – Якобс был в таком состоянии, что толком ничего объяснить не мог, а может, не хотел.

– Я думаю, что знаю, куда идти, – задумчиво сказал Полубой.

– У вас есть схема Каналов? – оживился Сандерс. – Откуда?

– Схемы нет, – поморщившись, ответил мичман, – это, если хотите, интуиция.

– Браво, – насмешливо сказал Дик, – вы впервые на Хлайбе, не говоря уж о Каналах, но мы должны довериться вашему подсознанию.

– Что вы предлагаете?

Сандерс промолчал, скептически скривив губы. Предложить действительно было нечего.

– Сделаем так, – решила Виктория, – веду я, поскольку Якобс довольно подробно описал маршрут от входа вниз через несколько уровней, а вы проверяете меня, советуясь со своей интуицией.

В ее голосе Сандерсу послышалась скрытая насмешка, но Полубой, похоже, ничего не заметил и молча кивнул… И теперь Виктория уверенно шагала впереди, с уверенным видом выбирая нужные (или казавшиеся ей таковыми) тоннели среди развилок. Судя по тому, что Полубой ни разу не оспорил ее выбор, его интуиция была с ней согласна. Один раз они устроили привал, вскрыли две банки консервов, разложили по котелкам и принялись есть, присев прямо на пол. Сандерс, прежде чем присесть, пощупал ребристую поверхность.

– Странно. Пыли нет. Можно подумать, что кто-то регулярно проводит здесь уборку.

– Так влажность какая, – возразил Полубой, – откуда пыли взяться?

– Ну тогда была бы грязь.

На это возразить было нечего, и мичман промолчал.

Виктория ела молча, изредка вздыхая. Один раз Сандерс заметил, как она часто-часто заморгала глазами, будто хотела спрятать слезы – видимо, вспомнила Людвига. Странно, профессионал, несколько лет работающая под прикрытием, уничтожившая несколько десятков боевиков Сигевару, еще была способна на такие чувства? Хотя женщины – народ непредсказуемый. Удовлетворившись этим рассуждением, Дик сделал вид, что ничего не заметил.

– Что это было, там, наверху? – Он хлопнул в ладоши, изображая раздавившие боевой глидер стены пламени.

– Эффект «схлопывания пространства», – нехотя ответила Виктория, – в просторечии – «хлопок». В Нижнем городе вероятность реакции на высвобождение энергии около семидесяти процентов, в Развалинах достигает девяноста пяти. Впрочем, вероятность падает с увеличением высоты, и на уровне верхних этажей башен стрелять практически безопасно. По идее, здесь, в Каналах, она должна составлять все сто процентов.

– Это радует, – отозвался Сандерс, – может, хотя бы здесь стрелять не решатся.

– Ты не знаешь людей Сигевару. Для некоторых из них смерть за клан – цель жизни.

Воды оказалось всего три пластиковые бутылки, так что каждый сделал по паре глотков, запивая бобы. После еды они немного посидели, собираясь с силами, потом Полубой сунул пустые банки в рюкзак, чтобы не оставлять следов, и, поднявшись на ноги, мотнул головой:

– Пошли, пора.

Они двигались уже несколько часов, когда перед одним из разветвлений тоннеля между Викторией и Полубоем возник спор, по какому тоннелю идти. Виктория настояла на своем, и они свернули направо, но теперь Полубой пошел впереди. Его фигура в распахнутом плаще казалась в полумраке еще огромней, тем не менее двигался он почти беззвучно и с поразительной легкостью. Внезапно он остановился, подняв руку с раскрытой ладонью. Виктория чуть не налетела на него. Обернувшись, мичман поманил к себе Сандерса.

– Ваш анализатор, – прошептал он.

Кивнув, Сандерс присел на корточки и достал универсальный анализатор. Сигнальный индикатор бросил красный отблеск на его лицо. Переключая режимы, он проверил пространство впереди.

– Датчики движения, определения биомассы, тепловые сенсоры, – сказал он, поднимаясь, – настроены на объем человеческого тела.

– Все правильно, – кивнул мичман, – чтобы не сработали на мелочь. Крысы, там, еще кто-нибудь.

– Ненавижу крыс, – сказала Виктория.

– До сих пор ни одной не встретили, – успокоил ее Сандерс. – Что может быть там, впереди? Может, это как раз логово Керрора?

– Вряд ли, – покачала головой Виктория, – слишком близко к поверхности. Скорее всего, одна из лабораторий Сигевару или ван Хорна либо лагерь диких каботажников. Интересно, нас обнаружили?

Ответ на этот вопрос они получили почти сразу – впереди, там, где тоннель терялся в полумраке, замелькали пятна света.

– Назад, – скомандовал Полубой.

Добежав до разветвления тоннеля, он остановился.

– Я бы с удовольствием размялся, – сказал он, вопросительно поглядев на Сандерса.

– Можно, – согласился тот.

– Вы оба – узколобые кретины, – заявила Виктория. – Пока нас не увидели, могут подумать, что датчики сработали на постоянных обитателей Каналов. Здесь тоже люди живут. А вот если мы уничтожим охрану лаборатории, они определят направление нашего движения и тогда устроят нам бег с препятствиями, выставят впереди заслоны. Каналы они знают намного лучше нас.

Вопреки мнению Сандерса о женской логике, с этим поспорить было нельзя, и они свернули в другой тоннель. Полубой по-прежнему шел впереди. Не пройдя и сотни метров, он вновь остановился.

– Кажется, все-таки придется подраться, – заявил он.

– А в чем дело? – поинтересовался Сандерс. Тоннель уходил вперед, видимых препятствий не было. Дик достал анализатор, но Полубой, встав на одно колено, коснулся пола. Кисть его руки исчезла, словно он опустил ее в мутную воду.

– Дыра, – объяснил он, – похоже, голограмма. Нехитрый фокус, но действенный.

– Как вы определили?

– Черт его знает, может, интуиция. – Он хитро взглянул на Викторию и, достав из рюкзака пустую консервную банку, бросил ее вперед.

Банка исчезла, через три секунды послышался звук падения.

– Футов десять-двенадцать, – определил Сандерс. – Будем прыгать?

– Посмотреть бы, что там, – проворчал мичман, – ноги переломать недолго.

– Решайте быстрее, – поторопила их Виктория.

Позади замелькали фонари преследователей. Полубой удовлетворенно хмыкнул и извлек саблю. Сандерс последовал его примеру. Они отошли от провала на несколько шагов и встали, перегораживая тоннель. Виктория потянула носом воздух, опасаясь почувствовать резкий характерный запах инсектов, но, ничего не ощутив, встала рядом с мужчинами.

Судя по звукам, их преследовали около десятка человек. Сандерс уже различал знакомые фигуры в коротких куртках, когда резкая команда заставила боевиков остановиться. Вперед вышел один из них, встал на колено и не спеша навел плазмобой.

– Ложись! – крикнула Виктория.

Тоннель озарился оранжевой вспышкой, и тотчас на группе боевиков сомкнулась бирюзовая стена пространственного сдвига.

В тоннеле ударная волна могла распространяться только в две стороны, и ее удар подхватил лежащих ничком Сандерса, Полубоя и Викторию и покатил их к провалу. Сандерс думал лишь о том, как бы не напороться на собственный палаш. Где свои, а где чужие конечности, он уже не понимал, кувыркаясь и путаясь то в собственной куртке, то в плаще Полубоя. Чей-то ботинок попал в бровь, и из глаз посыпались искры.

Внезапно ребристый пол исчез, и он полетел вниз, выронив «бастард» и успев лишь выставить вперед руки…

Пошевелившись, он попытался определить, все ли цело, и не смог. Зверски болел глаз, в который кто-то заехал ботинком, на ногах кто-то лежал и вставать, кажется, не собирался. Сандерс похлопал вокруг себя. Пальцы наткнулись на металлические пуговицы мундира.

– Хватит меня лапать, – попросила Виктория, – и вообще, слезь с меня.

– Если смогу, – огрызнулся Сандерс. – Касьян, вы мне ноги придавили.

– Простите, – проворчал Полубой, перекатываясь в сторону.

– Как я и говорила, в Каналах эффект схлопывания при реакции на выстрел достигает ста процентов, – сказала Виктория, поднимаясь на ноги, – стало быть, это были люди Сигевару.

– Куда мы свалились? – спросил Полубой.

– На один уровень вниз, – пояснила Виктория. – Если я правильно поняла Якобса, уровней не меньше пяти. Впрочем, возможно, он бредил.

Сверху не доносилось ни звука. Сандерс поежился, представив, что стало с боевиками. Впрочем, может так и лучше: мгновение, и тебя нет, а пыль унесет ветерком или впитают стены…

По поводу, в каком направлении двигаться, разногласий не возникло: и Виктория, и Полубой показали в одну сторону.

– А ты что за лицо держишься? – спросила Виктория.

– Кто-то из вас приложил, – ответил Сандерс.

– Ну-ка покажи… – Она отвела его ладонь. – Опухает быстро. А скоро посинеет, а потом пожелтеет…

– Спасибо, – сварливо сказал Дик, – умеешь ты приободрить человека. – Он уже и сам чувствовал, что глаз заплывает.

– Ничего страшного. Можно подумать, первый синяк, который ты себе посадил. – Она провела прохладной ладонью по его лицу, и он быстро коснулся ее губами. Виктория, притворно нахмурившись, покачала головой: – Кому что, а у тебя одно на уме. Ну что, двигаемся дальше?

Через несколько часов, спустившись еще на два уровня, они решили остановиться. Похоже, модификанты-инсектоиды потеряли их след, во всяком случае пока… Да и на пути их никто не встретился, и могло показаться, что обитатели Каналов, о которых ходили легенды в Нижнем городе, словно вымерли. Впрочем, Сандерса не оставляло ощущение, что за ними кто-то постоянно наблюдает – по спине пробегал холодок, и он оглядывался, нервно сжимая рукоять палаша. В безжизненности Каналов было что-то пугающее. У Сандерса даже снова возникло подозрение, что несколько раз в год кто-то проводит здесь генеральную уборку, протирая пыль и уничтожая вредителей, а заодно и проникших людей.

Договорились, кто когда будет дежурить в то время, пока остальные попробуют заснуть. Первой выпало бодрствовать Виктории. Полубой вскрыл для каждого по банке консервов, быстро съел свою порцию и, пробурчав, что кто как, а он – спать, завернулся в плащ и вскоре засопел.

Сандерс с трудом протолкнул в желудок бобы с мясом, запил водой. Не часто даже во время заданий ему приходилось обходиться столь однообразным меню. Тоннель был пуст, будто сквозняк выдул из него все живое, спать не хотелось. Он привалился к стене и вытянул ноги.

Виктория вычистила свою банку, выпила воды и скривилась.

– Никогда не любила бобы.

– Ну, моя дорогая баронесса, здесь я вам ничем помочь не могу, – улыбнулся Сандерс.

Девушка оглянулась на Полубоя.

– Он тоже знает?

– Нет.

– Много ты прочел в базе ван Хорна?

– Все, что было.

Она помолчала.

– Что, прикидываешь, когда мне перерезать горло: сейчас или попозже? – спросил он.

– А зачем? Интересы Содружества и Фионимара не пересекаются. Ну встретились два шпиона, трахнулись и разбежались, – в ее голосе проскользнула горечь, – продолжения не будет.

– Это вопрос или утверждение?

Она не ответила, поправила мундир, улеглась на пол и положила голову Сандерсу на колени.

– Ты не против?

– Нет. – Сандерс расстегнул верхние пуговицы ее мундира.

Она схватила его за руку:

– Прекрати немедленно!

– Почему?

– Потому!

– Ну хорошо. – Он скрестил руки на груди. – Ты не хочешь мне рассказать о Смотрящем? Я так понимаю, что твое задание – установить с ним контакт.

– Ты неправильно понимаешь. Кроме того, это очень длинная история.

– Время пока есть.

Виктория задумалась, потом привстала на локтях.

– Касьян, – тихо позвала она, – вы не спите?

Полубой продолжал похрапывать. Виктория опять легла Сандерсу на колени.

– Как думаешь, он спит?

– Думаю, да. Большим тактом он не отличается, но судя по храпу, сейчас он предоставил нас самим себе.

– Смотрящий… – задумчиво сказала Виктория. – Я не знаю, кто это или что это. Может, электронный мозг, а может, преступник, засевший под Развалинами и Каналами, или объединенная группировка мафии. Никто не знает. Знают только, что если он что-то решил – так и будет. Слышал в новостях об убийстве мэра Восточной башни?

– Слышал.

– Мэр решил построить на границе с Развалинами подземный развлекательный комплекс. Успели лишь провести несколько взрывов, чтобы заложить фундамент. По слухам, его предупредили, что работы лучше свернуть и оставить все как есть. Мэр – недалекий человек, я знала его – выступил по информканалам с гневной отповедью. Его нашли аккуратно разделанным в собственном кабинете. Будто кто-то подготовил его тело для банка трансплантатов: все внутренние органы лежали отдельно. Отдельно конечности, отдельно мозг. Секретарша ничего не видела и не слышала. Утром шеф пришел на работу, а к обеду нашли то, что от него осталось. Вот так.

– Пока что ничего сверхъестественного, – пожал плечами Сандерс, – ты сама знаешь, что на планете правят кланы…

– Да. После гибели ван Хорна-старшего прошел слух, что Герберт ван Хорн, желая побыстрее взять бразды правления кланом в свои руки, за неделю до гибели отца отправил в Каналы группу проверенных людей. Я нашла в базе зашифрованные документы, относящиеся к тому периоду. Много не знала, но группа имела задание пробиться через все уровни Каналов и исследовать Гной, если они его обнаружат. До сих пор существование этого слоя – лишь гипотеза. Возможно, у группы было еще какое-то задание. Обратно они не вернулись, а отец Герберта погиб при весьма странных обстоятельствах.

– Бывает и так, – равнодушно сказал Сандерс, – сынок подсидел задержавшегося на этом свете папашу.

Виктория пошевелилась, посмотрела ему в лицо снизу вверх:

– Тебе совсем не интересно?

– Почему не интересно? Просто все это легко объяснимо.

– Угу… Ну, тогда расскажу тебе кое-что из истории планеты Зоврос. Будешь слушать?

– Давай. – Сандерс делано зевнул. – Ты только сама не засни. Тебе еще два с половиной часа дежурить.

– Я постараюсь, – пообещала Виктория, – начнем издалека. Зоврос – странная планета. Один большой материк и множество мелких островов. Там не было деления на нации. Государство, когда цивилизация достигла уровня государственности, всегда было одно. И вот в один прекрасный момент это огромное государство разделилось на федерации, как теперь говорят, а затем эти федерации внезапно настолько обособились друг от друга, что стали вести себя как склочные соседи. Причем произошло это внезапно и за очень короткий промежуток времени, в течение жизни одного поколения. Письменность была развита уже достаточно хорошо, и остались документальные свидетельства того периода. К сожалению, они ничего не объясняют. Начались войны.

– И так бывает. Просто кому-то достались более плодородные земли, а может, кто-то позарился на жену соседнего государя. – Сандерс опять положил ладонь на грудь Виктории.

Она сбросила его руку и приподнялась.

– Если не прекратишь, рассказывать не буду. Ты же шпион, ты должен собирать информацию, нет? А ты только одним озабочен.

– Хорошо, хорошо. Буду собирать информацию. Что ты там о женщинах говорила?

– Ничего я не говорила о женщинах. Ты маньяк, Сандерс. Так вот: с началом войн с соседними народами стали происходить удивительные вещи. То одно государство делало гигантский скачок в развитии наук и технологий и, следовательно, в вооружениях и начинало подчинять себе соседние, то внезапно прогресс останавливался, и соседи догоняли вырвавшегося вперед и восстанавливался паритет.

– Просто хорошо работали разведывательные органы, – сказал Сандерс и сам почувствовал, что этим не все можно объяснить.

– Возможно. Дальше – еще интереснее. Одно за другим государства стали впадать в некий ступор. Ладно бы они остановились в развитии, но налицо был явный регресс – уничтожались культурные и научные центры, города пустели – люди стали селиться в деревнях, а то и просто уходили в леса и вели полупервобытный образ жизни. Никакой закономерности в тех событиях выделить мы не сумели. Продолжался этот период около полутора тысяч лет и закончился тем же, с чего все началось: примерным паритетом. Причем научное и культурное развитие планеты осталось таким же, каким было полторы тысячи лет назад. На уровне раннего Средневековья. Поэтому на моей прародине так много легенд и суеверий и так сильны священники. Ну, что скажешь?

– Та-ак, – протянул Сандерс, – дай-ка я попробую сформулировать выводы, к которым пришли ваши исследователи. Исходить я буду из того, что историей родной планеты заинтересовалась разведка, согласна? Ты ведь не просто так мне все это рассказала?

– Давай, давай, – подбодрила его Виктория, – не могу же я тебе все разжевывать, а то будешь потом хвастаться: вот, мол, соблазнил девицу, а она мне все и выложила.

– Хм… Вывод может быть один: кто-то управлял вашей цивилизацией. Так? Причем управлял настолько тонко, что и мысли о чужой, навязанной извне воле ни у кого не возникло.

Виктория разочарованно вздохнула:

– Ты слишком умный, Дик. Пожалуй, я тебя все-таки прикончу. Потом.

– Значит, я прав! – воскликнул Сандерс.

– Тихо. Разбудишь Полубоя. Кстати, кто он?

– М-м…

– Только не надо говорить, что он археолог. С этим вопросом, по-моему, мы разобрались.

– Он из русской разведки, и он, как сам говорит, не разведчик, а диверсант. Боевик. Ну а нашу цель ты знаешь. Так я не закончил… – Он собрался с мыслями. – Стало быть, вы полагаете, что тот, кто играл вашей планетой, покинул ее почти тысячу лет назад и… Позволь… – Сандерс даже привстал. – О черт! Здесь творилось то же самое!

– Молодец! – Виктория приподнялась и чмокнула его в губы.

– Ага… так-так. Ты ищешь это существо…

– Или оружие, или технологию, с помощью которой можно отбросить целую планету в Средневековье.

– Глубоко же вы копаете, – сказал Сандерс с невольным уважением.

– Война, Дик, – это двигатель прогресса. Все это война… – грустно сказала Виктория. – Фионимар выдыхается. Ресурсы истощены – освоенные планеты нам отбить не удалось, и с каждым годом нам становится все труднее сдерживать агрессию Зовроса. А они нас в покое не оставят. Я посвятила проекту «Длань Бога» семь лет жизни. Сначала была нелегалом на Зовросе. Пришлось уходить – там очень тяжело работать. В той культуре женщины – почти ничто, так, машины для наслаждений и продолжения рода, причем греховные и нечистые. Два года корпела в архивах на Симароне и Таире. О тамошнем университете я могу рассказать тебе гораздо больше, чем ты мне, профессор несчастный.

– Ты и нашу легенду знаешь?

– Я многое знаю. Что тебе ответили из штаб-квартиры?

– Ты о чем?.. Пожалуй, это я тебя прикончу на прощание, – усмехнулся Сандерс. – Приказали выяснить, кто такой Смотрящий. Для вас он, конечно, важнее. Он, оно, или что там такое, под Каналами. Но выяснить я обязан.

– Ладно, после разберемся, – согласилась Виктория и сладко зевнула. – Его еще надо найти.

Сандерс посмотрел на нее. Сейчас он хотел ее, как никогда прежде. Может, потому, что вскоре их дороги должны были разойтись, а может, и вправду она стала для него дороже других женщин.

– Хочешь – поспи, – сказал он, – я посижу, потом разбужу Касьяна и сам тоже лягу.

– А ты не уснешь?

– Смеешься, что ли? Чтобы я заснул на посту? – Он скорчил сердитую гримасу.

– Ладно, верю. – Она улыбнулась и закрыла глаза.

Скоро лицо ее расслабилось, и дыхание стало ровным и спокойным. Полумрак истончил ее черты, она показалась Сандерсу столь прекрасной, он вдруг подумал, что уже не сможет жить без нее. Обычно он довольно быстро терял к женщине интерес, но сейчас не мог поверить, что это она была с ним на Ривьере, что это они любили друг друга в ангаре Людвига под ледяным душем. Он попытался вспомнить эти моменты, но почему-то получилось так, что вспомнить смог только мимолетные взгляды и радость случайных прикосновений. Никакой гордости кобеля, у которого самая красивая женщина, только ее тонкие черты и глаза, которые смотрели не насмешливо. Насмешка – это защитная реакция на скорое расставание. Нет, ее глаза смотрели с ожиданием: скажешь ты наконец те слова, которые я жду, или ты действительно тупой самец, уложивший в кровать еще одну бабу? Одну из многих…

Сандерс закусил губу. Господи, ну почему он такой идиот? Когда теперь представится возможность открыться перед ней? Он покосился на Полубоя. Нет, только не в присутствии русского. Смешно даже подумать, что он что-то поймет. Кажется, его развитие остановилось на уровне инстинктов: пожрать, выпить пива, сделать работу, все! Сандерс горько усмехнулся. А сам-то он кто? Удачливый шпион, бабник и скрытый алкоголик с претензиями на высокие чувства и непомерными амбициями.

Он прогнал неприятные мысли и снова засмотрелся на лицо Виктории. Ведь, по сути, они были вместе только там, в ангаре. На Ривьере он напился так, что мало что мог вспомнить. Ничего, все поправимо. Выясним, что там затаилось, под Каналами, и возьмем отпуск! Ведь должны же ей дать отпуск! Она же говорила, что семь лет работала, так неужели пару недель не дадут? Ну хоть недельку! Они поедут снова на Ривьеру и повторят все сначала: сделают вид, что только познакомились, он будет ухаживать и дарить ей цветы, а потом она скажет…

– …вашу мать! Голуби небесные! Перережут, как овец, а вы и не почувствуете!

Сандерс на ощупь цапнул «бастард» и открыл глаза. Напротив них стояли несколько фигур, с головы до ног закутанные в белые одежды. Полубой был уже на ногах, Виктория откатилась к стене, вскочила и, выхватив ланскнетту, приготовилась защищаться.

– Молодец, Дик, – пробормотала она, – часовой из тебя отменный.

Глава 18 Прикосновение к свету

Полупрозрачные белые ткани, которыми был задрапирован зал, добавляли пространства и света помещению, и казалось, что пещера огромна, хотя своды ее не намного превосходили по высоте тоннели, которые сходились сюда. Пол, в отличие от ребристого в тоннелях, был настолько ровный и гладкий, что казался зеркалом, слегка замутившимся от времени. Еще когда они шли сюда, ведомые закутанными в белое служителями, долетевшее пение показалось Сандерсу совершенно невозможным – настолько чисты и прозрачны были выводившие печальную мелодию голоса. Как оказалось, пели несколько женщин и трое молодых людей, в отличие от служителей, не носивших капюшонов, но также одетых в белые балахоны. По знаку одного из служителей они замолчали и удалились в один из тоннелей, оборачиваясь и низко кланяясь у порога. Их взгляды моглипоказаться слишком любопытными – они буквально ощупывали фигуры пришельцев, но когда старший служитель заговорил, многое объяснилось.

«Братство Света» оставило поверхность Хлайба почти два десятилетия назад, не выдержав насмешек, непонимания и издевательств, выпавших на долю новой религии. Человек, которого здесь почитали пророком, увел избранных в подземные пустоты, поскольку жизнь на поверхности стала невыносима. Несколько лет братство скиталось по Каналам, подвергалось нападениям «черных» археологов, охотников за органикой, монстров, в которых превратились некоторые обитатели Развалин, пока не спустилось на этот уровень. И здесь наконец они обрели долгожданный покой и смогли жить, как предписывалось незыблемыми законами, озвученными и записанными пророком Кристофером в своей единственной книге. Поначалу братство насчитывало около трех сотен человек, но постепенно их количество сократилось до сотни – многие умерли, не выдержав непривычной атмосферы подземного убежища, маловеры бежали, и их не задерживали, зато остались наиболее убежденные сторонники. И когда пророк Кристофер оставил вновь обретенный мир и вознесся к Создателю, они стали жить по его заветам. Многое пришлось познавать в процессе становления общества – ведь книга пророка была написана им как дневник и не предназначалась для публичных целей. Но постепенно разночтения Святой Книги остались в прошлом, и теперь толкование ее не вызывало сомнений ни у тех, кто пришел в Каналы вместе с Кристофером, ни у вновь присоединившихся членов братства.

«Впитывайте свет, впитывайте знание, впитывайте добро и тепло человеческое, саму суть его и, преломляя свет этот в душах ваших, освещайте мир, вновь обретенный братством!»

Служитель ни разу не сбился на протяжении всей речи, из чего Сандерс заключил, что произносит он ее уже не в первый раз. Лица у служителей и служительниц были бледными, что было вполне объяснимо – лучи солнечного света давно их не касались, но мягкость, с которой они глядели на посетивших пределы братства Полубоя, Сандерса и Викторию, подкупала.

– И если кто-то из вас соизволит присоединиться к «Братству Света», мы с радостью раскроем свои объятья обретенному брату или сестре и поможем всеми силами забыть хаос и тлен, из-за которого и покинули мы поверхность проклятой богом планеты, – завершая речь, объявил верховный служитель.

Лица присутствующих с ожиданием обратились к троим возможным последователям пророка Кристофера. «Да уж, это не толпень вонючих паломников. До чего одухотворенные лица. И где? Здесь, на Хлайбе… – подумал Сандерс, оглядывая собравшихся. – Да, таких умиротворенных ликов не увидишь не то что в Башнях или в Нижнем городе, а и на самом Новом Ватикане». Глаза людей, казалось, и вправду излучали мягкий свет, и Сандерс неуверенно посмотрел на Полубоя. У него язык не повернулся бы объяснить этим людям, что привела их в тоннели не жажда уединения, не поиски спокойной жизни, а нечто совсем противоположное и вступать в братство никто из них не собирается.

Полубой выступил вперед, неуверенно повел плечами, кашлянул. Видимо, и ему пришлись по душе подземные жители, и не так-то просто было ему отвечать отказом на столь доброжелательное приглашение.

– Добрые люди, – начал он, слегка поклонившись, – боюсь, недостойны мы вступить в «Братство Света», потому как привела нас в Каналы не надежда обрести здесь покой, а поиски отщепенца, которому даже там, – Полубой уставил толстый палец в потолок, – даже там не нашлось ему места.

– Ну что ж, – сказал верховный служитель, – путнику братство дорогу укажет, голодного накормит, уставшего приютит, а заблудшего светом своим осенит. Как и завещал пророк Кристофер.

– Вот-вот, – кивнул Полубой, – и нам, стало быть, дорогу укажете. А если поможете нам найти злодея многогрешного, благодарность наша вечно с вами пребудет. Зовут его Агламба Керрор…

Ропот, пробежавший по рядам членов братства, показал, что это имя им известно.

– Проходил здесь такой человек, – подтвердил служитель, – давно проходил, но память столь злую о себе оставил, что никак не покинут нас горькие воспоминания. Нескольких братьев лишил жизни этот человек и ушел дальше вниз. И мы с удовольствием покажем вам, по каким тоннелям он проследовал, а пока «Братство Света» хотело бы оказать вам гостеприимство. Много времени это не отнимет, – добавил служитель, увидев нетерпение на лице Полубоя. – Скромная трапеза, которую мы приглашаем вас разделить с нами, – вот и все, на что потратите вы свое время и силы.

– С радостью принимаем приглашение. – Полубой снова поклонился и присоединился к Сандерсу и Виктории.

– Какие-то они уж очень благостные, – тихо проговорила Виктория.

– Ага! – злорадно воскликнул Сандерс. – Вот они, издержки профессии, как сказываются: в каждом человеке видеть потенциального врага – это, моя милая, чистая паранойя.

– Сам ты…

– Господа, давайте не будем давать лишних доказательств, что мы явились с поверхности, – сказал Полубой.

Верховный служитель предложил, пока будут накрывать столы, посмотреть, как живет братство. Две служительницы, скромно улыбаясь, повели их по тоннелям, которые были соединены между собой. Некоторые ответвления были закрыты пластиковыми стенами с вырезанными и прикрытыми материей отверстиями. За двадцать лет братство обустроилось вполне прилично – в одном тоннеле у них была даже оранжерея, в которой Сандерс с удивлением увидел овощные культуры. Конечно, растения были чахлые, но, по уверению служительниц, плодоносили весьма неплохо.

В темном помещении стоял запах влажной земли.

– Здесь мы выращиваем съедобные грибы.

Служительница зажгла свечу. На стенах висели гроздья блеклых грибов, которые, видимо, и составляли основной рацион членов братства. Виктория смущенно озиралась, явно ожидая какого-то подвоха, Полубой слушал, казалось, с интересом и даже сорвал один гриб и съел, вызвав улыбку сопровождающей женщины.

– Обычно мы их варим, – сказала она, – но можно употреблять и в сыром виде.

Лишь за одну перегородку их не провели. Как объяснила служительница, там, в отдельной келье, живут послушники, которые пожелали присоединиться к братству, и нарушать их покой во время добровольного уединения нельзя. Возле перегородки на вбитых в стену костылях висело несколько белых балахонов. В эту одежду новопринятые члены братства оденутся, чтобы показать, что помыслы их так же чисты, как белая незапятнанная ткань.

Сандерс задержался возле импровизированной вешалки, провел рукой по одежде. Видимо, все-таки братство поддерживало контакты с поверхностью – не производят же они и ткань здесь, под землей. За балахоном его рука нащупала пустоту, он отодвинул одежду в сторону. Там была ниша, в которой лежали, скорее всего, вещи будущих членов братства. Сверху – длинный нож, несколько украшений, свернутая в несколько раз контурная куртка, мелочь, которую обычно носят в карманах. Рука его наткнулась на что-то продолговатое. Сандерс поднес находку к свету и несколько секунд глядел на нее.

– Вас что-то заинтересовало? – услышал он голос служительницы.

– Да… интересный покрой плаща, – нашелся Сандерс, – у меня, знаете ли, хобби, – он доверительно понизил голос, – я коллекционирую одежду необычного фасона.

– О-о, но это вполне обычные балахоны, – улыбнулась женщина, – мы шьем их сами, и поверьте, времени на это уходит совсем немного. «Простота осветит путь ваш» – так сказано в книге пророка Кристофера, и мы следуем этому завету во всем.

– Прекрасный завет, – немедленно согласился Сандерс, – непременно возьму на вооружение.

Они догнали Викторию и Полубоя, когда те уже входили в общий зал. Вдобавок к постоянному свету, который пронизывал Каналы, в помещении зажгли множество свечей. Несколько накрытых столов радовали глаз разнообразием продуктов. Конечно, разнообразием в сравнении с бобово-мясным рационом. В основном здесь были грибы во всех видах, но присутствовало и мясо. Обжаренное, с аппетитной корочкой, оно лежало на больших блюдах, украшенное бледной зеленью.

Сандерс подхватил Полубоя под руку и, широко улыбаясь, отвел в сторону.

– Возле помещения, где медитируют послушники, за висящими на стене балахонами есть ниша. В ней вещи послушников, от которых они, видимо, решили отказаться ввиду присоединения к братству. Угадайте, что я увидел среди вещей?

– Э-э…

– Таирский боевой шест.

– Черт возьми!

– Вот именно! – Сандерс засмеялся, словно Полубой удачно пошутил. – Я подумал, что вам это будет интересно. Улыбайтесь, Касьян, улыбайтесь. Много вы видели на Хлайбе боевых шестов с Таира?

– Только один.

– Вот и я о том же. А теперь пойдемте к столу, нас уже ждут. Если задумаете посмотреть, что к чему, предупредите – я отвлеку их внимание.

С посудой у отшельников явно дело обстояло неважно: вместо бутылок на столах стояли пластиковые фляги, из которых по знаку верховного служителя и разлили бледно-розовую жидкость в разномастные чашки и бокалы. Полубоя, Сандерса и Викторию обслуживала одна из приближенных верховного. Впрочем, понятие «верховный» было здесь чисто номинальным – за столом, да и вообще в братстве, как заметил Сандерс, царила демократия. Если власть верховного в чем-то и выражалась, так только в почтительном отношении к нему со стороны остальных.

Перед тем как приступить к трапезе, верховный поднялся с места, огладил жидкую бороду, растущую, как показалось Сандерсу, прямо из кадыка, и произнес своеобразную молитву:

– Приветствуя братьев наших младших, волею пророка Кристофера оказавшихся нашими гостями, возблагодарим его за то, что он проложил их трудный путь через пределы наши. Пройдя очищение, станут они лучами, которые источит «Братство Света», озаряя падшим и заблудшим единственно верную дорогу в грешной жизни. Памятуя слова Кристофера и неукоснительно соблюдая заветы его, простим во мраке греха блуждающим сомнения их и вознесем молитву, дабы прозрели они и спала пелена черная с затуманенных глаз их. Мы же со всей кротостью и смирением поможем им в этом. – Верховный поднял большую чашу с золотым орнаментом по краю и, сделав большой глоток, жестом пригласил всех приступать к трапезе.

Сандерс отпил из бокала с отбитым краем и, приподняв брови, одобрительно кивнул.

– Вполне приемлемо, – заявил он, – напоминает «Моэ э Шандон Империаль», только без газа. Виктория, дорогая, помнишь, мы пили «Моэ» на Ривьере? Вот, весьма рекомендую. Тем более что кроме воды нам долго не придется ничего пить.

Девушка отпила из своего бокала и улыбнулась:

– Да, неплохо.

– Ненавижу шампанское, – буркнул Полубой, накладывая себе полную тарелку грибов и мяса, – меня от него пучит.

– А от пива? – с самым невинным видом спросил Сандерс.

– Никогда! – отрезал мичман, набивая рот мясом.

– Угу… Не увлекайтесь так, я сейчас попробую их отвлечь. – Сандерс наклонился к Виктории и зашептал что-то ей на ухо.

Она выслушала, кивнула и чокнулась с ним бокалом. Сандерс опустошил свой, и служительница немедленно наполнила его снова.

– Достопочтенные братья и сестры, – Сандерс поднялся с места, – позвольте от своего лица и от лица моих друзей поблагодарить вас за угощение и трогательную заботу о наших душах, блуждавших до сей поры во мраке невежества и дикости…

Полубой удивленно покосился на Сандерса, который продолжал вещать с порозовевшим лицом и загоревшимися глазами. Виктория тоже с интересом слушала и даже порывалась вставить несколько слов, однако Сандерс разливался соловьем, и остановить его было невозможно.

– …светом любви и мудрости и падут башни, грехом и алчностью вскормленные. Мы же, преследуя порождение мрака и смрада, злодея, сошедшего в эти светоносные пределы, Агламбу Керрора, обязуемся донести до людей ваши слова и молитвы, если суждено нам будет вернуться из путешествия нашего опасного. Позвольте же поведать вам о том, что привело нас в Каналы.

Обойдя столы и чокаясь с братьями и сестрами, Сандерс приблизился к верховному служителю, пристроился рядом с ним и принялся живописать злодеяния Керрора, не упуская мельчайших подробностей. Постепенно он завладел вниманием слушателей, и многие, покинув свои места, сгрудились вокруг стола, за которым сидел верховный.

Виктория тоже собрала вокруг себя аудиторию, состоявшую в большинстве из женщин, и, как понял Полубой по доносящимся до него обрывкам, рассказывала последние новости Хлайба, упирая на разврат и насилие, о которых она говорила с удивившей мичмана горечью.

Он незаметно огляделся. Чинный порядок, которым началась трапеза, был нарушен. Члены братства, раскрыв рты, внимали рассказчикам, тут же обсуждая услышанное. В помещении повис гул голосов, пламя свечей трепетало, озаряя бледные лица.

Прожевав очередной кусок, Полубой понюхал напиток, который так нахваливал Сандерс, скривился, вытер рот и поднялся из-за стола. Лавируя между столами, он не торопясь направился к тоннелю, где в отдельной келье жили послушники, решившие бросить солнечный свет и присоединиться к свету подземному, прижимая руку к животу и кривя рот так, чтобы любой случайно бросивший на него взгляд мог бы сразу понять, по какому такому делу он удаляется. Перед входом он оглянулся. Нет, на него никто не смотрел, настолько Сандерс и Виктория завладели вниманием слушателей, что было вполне объяснимо – новости доходили до членов братства не часто.

Полубой отодвинул в стороны балахоны и сразу увидел сложенный боевой шест. Точно такой же он видел у Лив, когда она пыталась помешать им угнать ее глидер. Полубой сжал его в кулаке, снова посмотрел назад и, отбросив закрывающую проход ткань, вошел в помещение.

Здесь не было светлых драпировок, покрывающих стены в зале, и он остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Тоннель переходил в небольшой зал, в котором стояли несколько огромных пластиковых емкостей. Полубой подошел к одной и заглянул через край. Емкость была почти до верха наполнена водой – видимо, послушники, перед тем как облачиться в белые балахоны, совершали что-то вроде омовения. Самих послушников, однако, здесь не было. Полубой огляделся в поисках помещения, где они могли находиться, и замер. До слуха донесся странный звук, будто где-то рядом пропускали воздух через водяной фильтр. Он перешел к следующему резервуару. И здесь вода стояла, почти переливаясь через край. Странный звук раздался снова, и теперь Полубой определил направление, откуда он доносился. Подойдя к емкости, он заглянул внутрь и остолбенел.

Из воды на него смотрела Лив Уилер. Черные волосы водорослями окружали ее голову, вода подступала под ноздри, карие глаза с мольбой смотрели на мичмана. Она попыталась что-то сказать, изо рта с бульканьем вырвались пузырьки воздуха. Это был тот самый звук, который привлек его внимание.

– Лив…

Она скосила глаза вниз и вбок. Полубой засучил рукав и сунул руку в воду. Почти сразу он нащупал ее запястье, обвитое ремнем. Вытащив из-за голенища нож, Полубой перерезал ремень, нащупал вторую руку и освободил ее.

– Что ты здесь делаешь?

Лив вынырнула, показав голые плечи и с шумом хватая ртом воздух.

– Ванну принимаю, – зло сказала она, – отвернись.

– Зачем?

– Затем, что я голая! Посмотри, где-то рядом моя одежда.

Полубой огляделся. Комбинезон Лив, аккуратно сложенный, лежал на низкой скамье рядом с резервуаром. Здесь же стояли ее полусапожки. Старательно отворачиваясь, он подал комбинезон девушке. Плеснула вода, послышалось сдавленное проклятие.

– Помоги выбраться.

Он протянул назад руку. Опираясь на нее, Лив выбралась из емкости.

– Ух, черт, голова кружится, – сказала она.

– А что случилось?

– Что-что… Посиди сутки в воде – я посмотрю, как ты себя будешь чувствовать, – сварливо ответила Лив. – Откуда ты взялся?

– Сандерс увидел твой шест, и пока он там братьям зубы заговаривает, я решил посмотреть, ты это или…

– Я это, я. – Лив шуршала одеждой, притоптывала ногой, надевая полусапожки. – Все, можешь поворачиваться.

Полубой обернулся. Лив, наклонившись, отжимала длинные волосы. Комбинезон облепил мокрое тело, рельефно обрисовав полную грудь, крепкие мышцы на руках, плоский мускулистый живот.

– Что вы здесь делаете? – спросила Лив, завязывая волосы узлом на макушке.

– Мы… э-э… по делу в Каналах. Случайно натолкнулись на «Братство Света». Сандерс там им речь толкает, а я пошел тебя искать. Они нам устроили праздничную трапезу…

– Ты вино пил?

– Нет. Не люблю вино. Сандерс пьет и нахваливает.

– Идиот, – прошипела Лив. – Где мой шест?

– Вот, держи. А как ты оказалась в этом чане?

– Они посадили, – буркнула Лив. – Тоже вином угощали. Ты мясо ел?

– Ел.

– Вкусно?

– Неплохо. Я, правда, люблю недожаренное.

– Господи, – Лив воздела руки, – какие вы идиоты! Это же людоеды! Сегодня утром в соседней бочке сидел охранник из лаборатории Сигевару. Утром они его разделали прямо здесь. Вот его вы и ели.

Полубой удивленно приподнял брови и почмокал губами.

– Да? А вроде ничего…

Лив вытаращила на него глаза, покачала головой:

– Ну ты даешь, Касьян. Ладно, пойдем Дика выручать. После вина наступает эйфория, а потом человек засыпает. Со мной так же было. – Она повернула ручку шеста, привела его в боевое положение, затем снова сложила. – Их в тоннелях человек сто, так что как отобьем Дика, надо сразу делать ноги.

– То-то я смотрю, уж очень они ласковые, – проворчал Полубой.

Отшвырнув занавеску, они пробежали тоннелем и ворвались в зал. Братство стояло полукругом, явно ожидая их прихода. Сандерс, лежащий головой и руками в блюде с грибами, ворочался в нем и что-то лепетал. Виктория, откинувшись на стуле, с бессмысленной улыбкой смотрела на них полузакрытыми глазами.

Вперед выступил верховный служитель. В руке он, как скипетр, держал абордажную саблю.

– Вам лучше смириться с участью, пришельцы. Впитав ваше тепло и сущность, мы светом ваших очищенных душ добавим тепла и покоя в этот мир, и когда…

Лив хищно оскалилась и стремительно шагнула вперед. Щелкнул шест, выскакивая из рукояти. Крутанув его в руках, Лив врезала верховному по лбу. Служитель опрокинулся навзничь, обливаясь кровью. В руках членов братства сверкнули ножи. Полубой выхватил саблю и широким взмахом заставил братьев отпрянуть.

– Прочь с дороги, – взревел он, – или в ближайший месяц у вас не будет недостатка в свежем мясе!

Поблескивая из-под капюшонов тусклыми глазами, братья отступили. Некоторые остались в зале, явно выбирая момент для нападения, но большинство исчезли в тоннелях.

Полубой за шиворот поднял Сандерса из блюда, ладонью вытер ему лицо. Сандерс бессмысленно уставился на него, явно не узнавая.

Лив остановилась перед Викторией.

– Мисс Салливан! Она с вами?

– С нами, – буркнул Полубой.

Он достал из кармана плоскую аптечку, открыл ее и, достав ампулу, прижал ее к шее Сандерса.

Когда жидкость всосалась, он попросил Лив подержать Дика и перешел к Виктории. Проделав с ней ту же операцию, он отбросил аптечку в сторону и уселся на ближайший стул, свирепым взглядом обводя оставшихся братьев.

– А я еще подумал, откуда они здесь мясо берут?

Верховный жрец заворочался на полу. Полубой наклонился, сгреб его за балахон на груди и рывком подтянул к себе.

– Ну что, святоша? Хочешь, я тебя сейчас разделаю, не вымачивая? Что, братья, отведаете тела безгрешного?

– С радостью любую участь приму, – прохрипел верховный, – не в твоих силах очернить братство.

Полубой широко размахнулся и от души саданул служителю в глаз огромным кулаком. Верховный, кувыркаясь по полу, откатился под ноги братьям. Полубой подобрал с пола его саблю и положил себе на колени.

– Касьян… в чем дело? – послышался слабый голос Виктории.

– Лив, объясни, – попросил мичман, хлопая Сандерса по щекам.

Голова Дика моталась из стороны в сторону, он слабо стонал, пытаясь отстранить Полубоя.

– Давай, давай, просыпайся, – твердил Полубой, тряся его, как грушу.

В зал вошли несколько братьев. Двое выступили вперед, в руках у них были взведенные арбалеты. Полубой оставил Сандерса, взмахнул саблей и одним ударом разрубил стол с остатками праздничной трапезы. Сандерс, примостившийся было на нем, рухнул на пол. Братья отступили, пряча арбалеты.

– Полубой, вы что творите? – спросил Сандерс, ворочаясь среди остатков блюд. – Виктория?

Девушка махнула на него рукой, согнулась, и ее бурно вырвало. Лив поддерживала ее за плечи.

– Ну, вы в порядке? – Полубой помог Сандерсу подняться на ноги.

– Почти, – пробормотал тот. – Однако крепко мне вино в голову ударило.

– Тем более что закусывал ты человечиной, – сказала Лив.

– Что?!

– Что слышали, – подтвердил Полубой, – это каннибалы.

Сандерс, бледнея на глазах, обвел членов братства диким взглядом, схватился за живот и изверг из себя то, что еще не успел переварить.

– Касьян, – позвала Виктория, – надо уходить.

– Сейчас пойдем, – согласился мичман, – мне здесь тоже разонравилось. Дайте вот только поблевать человеку.

– Надо быстрее уходить. – Виктория помассировала горло, сплюнула вязкую слюну. – Запах… Я давно слышу запах, только сказать не могла. Инсекты… Совсем близко модификанты ван Хорна.

Сандерс, шатаясь, поднялся на ноги. Лицо у него было желто-зеленого цвета.

– Всех перебью, твари! – заорал он, выхватывая палаш.

– Тихо, Ричард, спокойно, – Полубой перехватил его руку, – надо уходить, и как можно быстрее. Черт с ними, с людоедами.

Сандерс, скрипя зубами, спрятал «бастард». Полубой ухватил за балахон ближайшего брата.

– Где выход? Ну? Нам надо дальше, вниз.

Брат молча кивнул в сторону бокового тоннеля.

– Если обманул – вернусь и всех перебью, – оскалившись, пообещал ему Полубой.

Лив помогла подняться Виктории и повела ее, поддерживая за талию. Сандерс, переворачивая на ходу столы и круша посуду, последовал за ней. У выхода Полубой обернулся. Верховный, слабо постанывая, сидел на полу. Лицо его было в крови, глаз заплыл огромной опухолью.

– Молитесь, чтобы нам не пришлось возвращаться этой дорогой, – сказал Полубой и поспешил за остальными.

Глава 19 Схватка

Тоннель, по которому они двигались, полого спускался вниз. Сандерсу казалось, что свет с каждой минутой становится более тусклым, но он приписывал это отравлению. Голова немного кружилась, во рту было погано, но силы постепенно возвращались к нему. Виктория тоже пришла в себя и быстро шла впереди, коротко переговариваясь с Лив.

– Какого черта вы не дали мне прикончить хотя бы верховного? – спросил Сандерс шагавшего рядом Полубоя.

– А что толку? Ну убили бы вы его – нашелся бы новый верховный. Мне кажется, изначально секта не была каннибальской. Вы же слышали, что их пророк писал дневники, заносил свои рассуждения о жизни, а они интерпретировали их по-своему.

– Ну и что ж теперь, пусть жрут путников?

Сандерс сплюнул, стараясь избавиться от мерзкого вкуса во рту.

– Они вырождаются, Ричард, – рассудительно продолжил Полубой, – вы же видели: детей нет, новых людей тоже почти нет, а путники… ну какие путники в Каналах? К тому же, – он хитро прищурился, – я шибко надеюсь, что они сейчас как раз ринулись за нами в погоню. Ну хоть немного попутаются под ногами у модификантов.

Сандерс покачал головой. Его русский напарник удивлял его все больше и больше. Странная смесь простых инстинктов, высокого благородства и иезуитской хитрости.

– Лив, – позвал он, – как ты среди них очутилась?

– Не повезло, – ответила девушка, – координаты медцентра неверные дали. Только приземлилась, смотрю – знакомые рожи. Боевики Сигевару. Один узнал меня. Улететь я не успела. Часа два бегала от них в Развалинах, потом нашла заброшенный вход в Каналы. Так и там не отстали, скоты. Ну а когда оторвалась от них, смотрю – заблудилась. Когда меня эти, в балахонах, нашли, я от радости чуть не рехнулась. Привели меня к себе, и верховный давай уговаривать вступить в братство. Я – ни в какую. Тогда, как и вам, накрыли стол, выставили угощение. Видно, порядок у них такой. Очнулась – сижу в бочке с водой, голая. А они из другой бочки мужика тащат. Не знаю, сколько он просидел в воде, но как вареный был. Верховный его тюк по темечку, а уж разделали… куда там хирургам. Если бы не вы, сожрали бы меня и косточки выплюнули.

– Тихо, – вдруг сказала Виктория. – Чувствуете?

Полубой шумно потянул носом воздух.

– Ничего не чувствую.

– Да, кажется, какой-то странный запах, – согласился Сандерс. – Чем это пахнет?

– Выделения инсектов. Смешанные потовые железы человека и секреция организма насекомых.

– Кто это – инсекты? – спросила Лив.

– Да, – поддержал ее Сандерс, – ты уже несколько раз говорила, что ван Хорн пустит за нами модификантов. Мы уже встречались с ними. Крепкие ребята, но справиться можно.

– Вы не с теми встречались, – мрачно сказала Виктория. – Лив, ты была хоть раз на боях модификантов?

– Была. В секторе Сигевару. Ну здоровые мужики. Модифицированная мускулатура, шкура как у слона…

– Это не то. У ван Хорна дело поставлено гораздо серьезней. Представьте паука или скорпиона размером с человека. Повышенная скорость реакций, непробиваемый хитиновый панцирь, ядовитые железы и вдобавок почти человеческий интеллект. Их выращивают, внося изменения в человеческий зародыш, жизненный цикл не более года. Раньше ван Хорн их не применял во время стычек с враждебными кланами, но этого было ждать недолго. Вот и дождались. Эксперимент будет проведен на нас.

– А как они отличат нас от боевиков ван Хорна? – спросил Полубой. – Их ведь поведут люди?

– Да. Алекс О’Доннел передал мне, что он поведет группу хомо-инсекта, но значит, с ним будет еще минимум четверо. Видимо, инсектам отдали приказ запомнить наш запах. Ну как детям говорят: это вкусно, ешь! Тебя, Лив, они, конечно, в расчет не брали, но мы наследили в башне ван Хорна здорово.

– Как их можно убить? – спросил Сандерс.

– Ты со своей железякой лучше не лезь, – ответила Виктория, – ты тоже, Лив. Если деваться будет некуда, пытайтесь бить в голову, в глаза. Головы у них почти человеческие. Ну а мы с Касьяном, надеюсь, что-то сможем сделать. Только надо найти зал вроде того, где только что были. Здесь сомнут.

Свет явно затухал, будто светильник, освещавший Каналы, остался далеко позади. Пробираться приходилось почти на ощупь. Постоянный сквозняк приносил все более резкие запахи настигающих модификантов.

Внезапно впереди забрезжил тусклый свет. Почти бегом они устремились вперед и через несколько минут выскочили в круглую пещеру с отвалом земли посередине. Странный мертвенный свет пробивался откуда-то сверху. Вроде бы не дневной – да откуда ему взяться здесь, в десятках футов под поверхностью? Сандерс задрал голову. Вверху были видны перекрывавшие свод неплотно лежавшие плиты, в щели между которыми и лился свет. Земля под ногами была слегка влажная, Сандерс поковырял ее носком ботинка. Блеснул металл. Он присел на корточки, ухватил какую-то железяку и потянул на себя. Из земли вывернулась почти целая панель управления глидером. Он копнул еще раз. Показались покрытый ржавчиной топливный бак и кусок гравитационной плиты.

– Интересно, как сюда попал глидер? – спросил Сандерс, ни к кому специально не обращаясь.

– Слышала я, раньше бывали месяцы, когда даже каботажники отказывались вылетать в Развалины, – задумчиво сказала Лив, – машины пропадали одна за другой. Вроде даже видели, как глидер, идущий на полной скорости, ни с того ни с сего падал на землю. Будто кто-то отключал бортовые антигравы.

– Хрен с ними, с глидерами, – проворчал Полубой. – Виктория, есть смысл бежать дальше? – Он огляделся. – Я бы, честно говоря, подождал здесь.

– Да, – согласилась Виктория, – здесь хоть светло. Они в темноте как дома, а вот мы…

– Ну, значит, ждем здесь, – подытожил Сандерс. – Касьян, вы не думаете, что сейчас бы нам весьма пригодились ваши риталусы?

– Кто такие риталусы? – в один голос спросили Лив и Виктория.

– Животные с моей планеты, – нехотя ответил Полубой. – Да, пригодились бы. Но сутки назад я потерял с ними контакт. Или они экранированы, или погибли.

– Жаль, – промолвил Сандерс, вспоминая, как риталусы управились с регуланским десантом на «Глории».

Полубой присел прямо на холм земли, воткнул рядом абордажную саблю, которую забрал у верховного служителя «Братства Света», и развязал тесемки рюкзака.

– Поесть никто не желает? – спросил он. – Может, в последний раз.

– Спасибо, я недавно наелся, – с горечью сказал Сандерс.

– Да, я тоже сыта, – заявила Виктория.

– А я буду, – сказала Лив.

Полубой открыл банку и передал ей. Она присела рядом с ним.

– Не возражаешь?

– Конечно нет. – Он широко улыбнулся. – Господа, что я вспомнил! – Полез в карман, вытащил флягу и отвинтил крышку. – У меня же есть выпивка! Ричард, Виктория, вы как наиболее пострадавшие от деликатесной пищи…

Лив прыснула в кулак.

– …можете первыми снять пробу. Но предупреждаю, спирт неразбавленный, а воды у нас нет.

– Плевать, – заявил Сандерс, – по пятьдесят граммов можно и без воды.

Он взял флягу, поднял ее, приветствуя всех, запрокинул голову и сделал пару глотков. Оторвавшись от фляги, часто-часто задышал открытым ртом.

– Может, все-таки закусите? – предложил Полубой.

Сандерс помотал головой и передал флягу Виктории.

Она взяла ее, с сомнением посмотрела на него.

– Выпей глоток, – подбодрил ее Дик, – больше не надо – от алкоголя реакция притупляется. Да больше и невозможно. Я думал, самое крепкое, что я пробовал, – это фирменная Людвига. Как я был не прав!

Виктория храбро глотнула из фляги, выронила ее и замахала руками. Полубой поймал флягу на лету и передал Лив. Девушка, вызывающе глядя на него, сделала два глотка, вытаращила глаза и закашлялась. Мичман поднес ей ложку с бобами и мясом. Она клацнула зубами по ложке, торопливо прожевала и, вытерев слезы, покачала головой:

– Это не выпивка, это топливо для глидера, не иначе.

Полубой усмехнулся:

– Чтобы уметь пить «шило», надо послужить в Императорском флоте. – Он оглядел всех. – Ну что, господа? За нас! Хорошая у нас команда. Будем здоровы. – И не спеша отпил из фляги, крякнул, завернул крышку, убрал флягу в карман и обстоятельно принялся закусывать.

Сандерс и Виктория присели на землю с другой стороны отвала. Виктория поежилась, и Дик обнял ее за плечи. Говорить не хотелось, и они сидели молча, чувствуя, что что-то недосказали друг другу. Может, времени не хватило, а может, просто по глупости.

– Если выберемся, бросай свою дурацкую работу и перебирайся жить ко мне, – шепнул Сандерс.

– Лучше ты бросай свою идиотскую Контору и переезжай на Фионимар, – так же шепотом ответила Виктория.

– Значит, ты меня не любишь.

– Нет, это ты меня не любишь.

Полубой доел бобы, забрал пустую банку у Лив, повертел в руках и отбросил в сторону. Скрывать следы уже не было смысла. Лив придвинулась к нему, положила ладонь ему на руку и заглянула в лицо.

– Поздно мы встретились, да, Лив? – спросил он.

– Да. – Она вздохнула. – Мне кажется, я бы могла прожить с тобой всю жизнь.

– Не загадывай. Хотя я бы на это согласился. – Мичман нахмурился, словно прислушивался к чему-то, отстранил Лив и встал во весь рост. – К нам гости, господа.

Сандерс отметил в голосе мичмана уже знакомую меланхоличность, вытащил из ножен «бастард» и встал рядом с ним.

Выдернув из земли абордажную саблю, Полубой извлек из-под плаща свой клинок. Зашипела, вылетая из ножен, ланскнетта Виктории, и как бы завершая приготовления к бою, резко щелкнул боевой таирский шест Лив.

– Тактика у нас простая, господа, – лениво процедил Полубой, – прикрываем друг другу спины, вот и всё. – Он посмотрел наверх. – А все-таки хорошо, что здесь светло.

Из тоннеля, нарастая, накатились скрежет и дробный топот двух десятков ног. Волна вони обогнала модификантов на несколько секунд, заставляя людей брезгливо морщиться.

Первыми из тоннеля вырвались пауки, следом, с ходу перебравшись на стену, появилась скорпион. Последним из темноты возник богомол – ему приходилось пробираться по тоннелю скорчившись, но в пещере он выпрямился, нависая над людьми вытянутым зеленоватым телом. Наиболее походила на людей скорпион, тогда как у богомола и пауков остались от человека только чудовищно раздутая, покрытая хитином грудная клетка и верхняя часть головы с вполне человеческими чертами. Выступающие вперед жвала постоянно шевелились, словно уже пережевывали куски порванной в клочья добычи.

Хватательные ноги богомола распрямились, как огромные складные ножи, и вновь сомкнулись с пронзительным скрежетом. Сандерс успел заметить, что усеянные мелкими шипами костяные лезвия не уступают по длине его палашу, и переместился, пытаясь прикрыть от богомола Викторию.

Инсекты напали одновременно с трех сторон.

Сандерс отбил удар хватательной ноги, присел, уходя от другой, и резко выбросил вперед руку с палашом. «Бастард» отскочил в сторону, словно наткнулся на камень. Сандерс оступился, взмахнул рукой и увидел падающий на голову шипастый костяной нож. Виктория из-за его плеча нанесла быстрый встречный удар, срубив треть занесенной над Сандерсом ноги богомола.

– В голову! Сказано было – бей в голову! – крикнула она.

– В голову я не достану. – Сандерс отскочил назад, сторожа взглядом каждое движение противника.

– Круг, круг держать! – взревел Полубой.

В левой руке у него был сабля Юсуфа, в правой – абордажная сабля верховного служителя «Братства Света». Отбив ею бросок паука, мичман мгновенным движением пиратского клинка отсек ему сразу две ноги. Ударила желтая кровь.

Вскрикнула Лив. Полубой обернулся, рубанул сбоку, но достал второго паука лишь кончиком сабли, отколов кусок панциря на боку. Лив что есть силы ударила паука в голову, заставив его отпрянуть. Шест хрустнул в мощных жвалах, и она с трудом выдернула его, оставив конец шеста в челюстях инсекта.

Модификанты изменили тактику – теперь они нападали попеременно, заставляя людей реагировать и стараясь вырвать кого-нибудь из ощетинившегося клинками круга.

Земля постепенно осыпалась под ногами, обнажая останки глидера, и подошвы скользили по ржавому металлу, мешая сохранять равновесие. Сандерс почувствовал, что начинает выдыхаться – сказывалось недавнее отравление; по лицу Полубоя катился пот; черные волосы Лив облепили лицо, и не было времени смахнуть их.

Скорпион, зацепившись колючками ног за стену, резкими выпадами выманивала на себя Викторию, угрожая огромными клешнями. Глаза женщины-инсекта светились яростью, гримаса искажала лицо, обнажая белоснежные клыки.

Больше никто не произносил ни слова – берегли силы. Только звон клинков и хриплое дыхание, только скрежет хитина и скрип жвал…

Модифицированные мышцы не знали усталости. Инсекты одновременно бросились вперед, сдавив людей в плотную груду. И уже некогда сделать выпад, и негде размахнуться, и возле самого лица яростные горящие глаза, и со жвал брызжет зловонная слюна…

Полубой зарычал от боли – вырвавшаяся из глотки паука игла ударила его в грудь. Он перехватил пиратский клинок и ударом сверху пронзил хитин панциря, пригвоздив паука к земле, краем глаза заметил, как второй паук опрокинул Лив, и, развернувшись, со страшной силой ударил его в голову эфесом абордажной сабли. Инсект отпрянул, повалился на спину, суча лапами, перевернулся и вновь бросился вперед.

Сандерс схватил голой рукой ногу богомола. Ладонь рвануло болью, по запястью хлынула кровь. Парируя палашом удары второй ноги, он успел оглянуться. Нет, помощи не будет – Полубой катался но земле, выламывая лапы модификанту, Лив лежала скорчившись, прижав руки к животу, Виктория танцевала, кружилась, уворачиваясь от ударов хвоста и клацающих клешней скорпиона. Не было больше команды – каждый бился за себя…

Закричав от ярости, Сандерс отчаянным усилием рванулся в сторону, неловко выставил «бастард», и тот взлетел, выбитый из руки мощным ударом. Блеснул над головой клинок ланскнетты, и богомол отпрянул назад.

– Вставай, – Виктория протянула Дику левую руку, – быстрее…

Она охнула, выгнулась назад. Длинный хвостовой шип скорпиона ударил ее в спину, пробил лопатку и вышел под левой грудью. В лицо Сандерсу плеснуло кровью. Виктория попыталась улыбнуться, на губах выступила кровавая пена. Последним усилием она протянула ему ланскнетту и даже успела перевернуть ее рукоятью вперед.

– Возьми…

Как во сне Сандерс обхватил пальцами теплую рукоять шпаги.

Скорпион рванула шип, ломая Виктории ребра и разрывая сердце…

– Сзади, сзади!!! – ревел Сандерсу Полубой, придавленный к земле агонизирующим телом паука.

Развернувшись, Дик нырнул под ноги-ножи, широким ударом разрубил надвое длинное тело богомола, и тут небо обрушилось на него, поглотив сознание зияющей бездной…

Полубой смотрел, как скорпион подходит к нему, поочередно переставляя псевдоруки, почти человеческие ноги и клешнястые конечности. Сил, чтобы сбросить с себя труп паука, уже не было. Казалось, будто оранжевое тело модификанта светится в падающем сверху свете. Хвост подрагивал, выбирая место для удара окровавленным шипом. Светились торжеством глаза на женском лице, обнаженная грудь вздымалась спокойно – инсект, похоже, совсем не устал. Лицо склонилось к мичману – она в упор разглядывала поверженного противника. Раздвинулись в улыбке полные губы. Затем она обернулась, словно проверяя, нет ли кого за спиной, выпрямилась, занося хвост для удара…

Голова с точеными чертами лица вдруг взлетела в воздух, таща за собой струю крови. Тело свернулось клубком, мощный хвост забил по земле, свиваясь в кольцо и распрямляясь во всю длину.

Полубой моргнул, пытаясь стряхнуть с ресниц кровь. Над ним склонилось знакомое лицо. Он криво усмехнулся:

– Что, Сашка, добить пришел?

– Заткнись. – Алекс О’Доннел свалил с Полубоя труп паука и присел рядом. Контурная куртка у него на груди была рассечена, в прорехе запеклась кровь.

– Ты-то с кем схватился? – спросил Полубой.

– Пришлось объяснить кое-кому, кто главный, потому и опоздал. Твоих всех побили?

– Сейчас посмотрим. – Полубой перекатился на живот, поднялся, помогая себе руками, подошел к лежащей без движения Лив и перевернул ее. – Жива. Жива, каботажница моя милая, – он отвел ее руки от живота, – жалом вскользь попал. Перевязать – и как новая будет. – Он присел возле Сандерса, покачал головой: – Тоже вроде живой. Голову разбили. – Полубой выпрямился, перешел к Виктории, склонился, рассматривая рану, и вдруг с маху сел на землю и обхватил голову руками.

– Что? – спросил О’Доннел.

– Отвоевалась наша баронесса, – выдавил Полубой. – Эх ты, черт!!! Какая девчонка была… – Он запрокинул голову, мазнул ладонью по глазам.

О’Доннел помолчал, изредка поглядывая в тоннель, из которого появился.

– Касьян, – позвал он, – уходить вам надо. Ван Хорн мне вдогонку людей послал.

– Всех передавлю!

– Всех не передавишь. Ты кого на Хлайбе ищешь?

– Керрора, суку. Такие люди погибают, а он…

– Агламбу Керрора? – переспросил О’Доннел. – Вот иди и возьми его. Не знал я, что он здесь, а то бы сам прикончил.

Полубой поднялся с земли, похлопал по обрывкам плаща, достал флягу, открыл и сделал несколько больших глотков.

– Помянешь? – спросил он, протягивая О’Доннелу флягу.

Тот молча взял, выпил, не поморщившись, завернул крышку и вернул флягу Полубою.

– Аптечку я тебе оставлю, – сказал он, – перевяжи своих, и двигайте дальше. А я пойду встречу людей ван Хорна. Скажу, что заблудился, а когда сюда вышел – все уже мертвые были.

– Вернуться не хочешь? Тебя простили давно.

– Нет, Касьян, – О’Доннел покачал головой, – я уже отрезанный ломоть.

– Как знаешь. – Полубой оглядел побоище. – Викторию похорони, – тихо попросил он.

– Похороню, – пообещал О’Доннел. Он поднялся, достал из поясной сумки аптечку, положил ее рядом с Лив и направился к тоннелю.

– Сашка! Передай ван Хорну, что за мной должок, – сказал ему вслед Полубой.

– Твой должок я ему сам верну, – не оборачиваясь, ответил О’Доннел.

Глава 20 Последний бой

Туман перед глазами, а в груди пустота… Сердце остановилось, умерло, лопнуло, и куски его застряли в аорте и душат, разрывают горло, не дают вздохнуть, крикнуть горькие слова…

– Ты… ты ее бросил! – Сандерс тряс Полубоя, вцепившись слабыми пальцами в отвороты плаща. – Где ты бросил ее? Я пойду… Она жива!

Мичман молчал, отвернувшись. Руки плетьми висели вдоль тела, на скулах перекатывались тугие желваки.

Сзади кто-то положил руки на плечи Сандерса, обнял, один за другим разогнул пальцы на одежде Полубоя.

– Дик, она умерла. Ты же сам видел. Касьян не мог вынести ее тело – он тащил тебя и меня. – Лив отвела его в сторону, помогла сесть.

Сандерса колотила крупная дрожь, тело сводила судорога. Он закрыл лицо ладонями, поник, плечи его затряслись.

Лив подошла к Полубою:

– Касьян, спирт остался?

– Остался.

– Давай. – Она требовательно протянула руку.

Полубой достал флягу, взболтнул и передал ей. Присев на корточки возле Сандерса, Лив тронула его за руку:

– Дик, выпей.

Он непонимающе взглянул на нее. Она поднесла горлышко фляги к его губам, наклонила. Сандерс сделал пару глотков, скривился.

– Хватит, – выдавил он.

Жидкий огонь пронесся по пищеводу, разбил застрявший в глотке комок. По телу пробежала теплая волна…

Он очнулся в тоннеле. Перед глазами мелькал ребристый пол и перемазанные в земле полы плаща. Кто-то страшно сопел над головой, изредка ругаясь сквозь стиснутые зубы. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил все и пошевелился. Полубой осторожно снял его с плеча, посадил на пол и рухнул рядом. Возле него примостилась Лив, державшаяся руками за живот.

– Все, привал, – выдохнул Полубой и вытер с лица пот рукавом плаща.

И тогда Сандерс спросил его… В нем тлел еще огонек надежды, и он спросил, хотя уже знал ответ. И когда Полубой ответил, Дик сорвался…

– Касьян, – позвал он, – прости меня. Ты не виноват, никто не виноват.

– Я не мог… – с болью в голосе отозвался Полубой. – Не мог ее спасти. И вынести не мог.

– Я знаю. Прости.

– Все впорядке, Дик. Ты как себя чувствуешь?

Они перешли на «ты» совершенно естественно, и Сандерс даже не понимал, почему раньше он держался так отстраненно от этого крепкого и надежного, как скала, человека. Он потрогал голову, ощупал липкую массу на виске и над глазом.

– Ничего не помню, – сказал он.

– Когда ты разрубил богомола, он успел достать тебя сбоку, – объяснил Полубой, – кровь я остановил, но голова скоро начнет болеть. У меня есть аптечка, но там осталось только три ампулы амфимина. Потерпишь?

– Потерплю. А что с Лив?

– Ерунда, – откликнулась девушка, – брюхо ободрали. Разогнуться не могу, а так – порядок.

Полубой достал из кармана банку консервов, вырвал клапан. Они ели по очереди, передавая банку друг другу. Ложка заскребла по дну, Полубой облизал ее и отбросил банку.

– Все, ребята, – заявил он, – переходим на подножный корм.

– Тут грибы на стенах, – сказала Лив, – кажется, те, которыми питается «Братство Света».

– Лучше не вспоминай, чем они питаются, – попросил Сандерс. – А вода есть?

– Нет, но стены влажные. Можно пить росу.

– Угу… Если через три дня не найдем Керрора, он нас придушит голыми руками после такой диеты.

– Разберемся, – сказал Полубой.

Отдохнув еще несколько минут, они двинулись дальше. Сандерс удивлялся сам себе: какая сила гнала его на поиски Агламбы Керрора? Кажется, в таком положении надо думать только о том, как выжить самому, – так нет! Он чувствовал, что пока не найдет пирата и не возьмет его, остановить его сможет только смерть. Русский, что ли, заразил его своим отношением к заданию?

Сандерс ковылял, опираясь на стену. Впереди шел Полубой, придерживая Лив за талию и изредка оглядываясь на него. В тоннеле было сыро и мрачно, и казалось, что они бредут по бесконечной трубе и будут так брести до конца жизни, потому что труба никогда не кончится. А может, это не труба, а жизнь? Где-то впереди, невидимая и неслышимая, есть цель, и ее надо достигнуть, дойти, доползти – хоть ногтями рви землю, а надо! Зубами скрипи и хоть сотри их в порошок, а доберись…

Ноги будто переступали сами собой, и Сандерс уже не придерживался за стены, а скорее, притормаживал руками, чтобы не упасть лицом вперед – ноги явно не успевали за туловищем.

Полубой снова оглянулся.

– Кажется, куда-то мы выбрались, – сказал он и вдруг нахмурился и остановился.

Сандерс налетел на его монолитную спину и тоже встал.

– В чем дело?

– Хм… – На лице Полубоя внезапно появилась улыбка. – Ну слава богу, – пробормотал он и двинулся дальше.

Своды тоннеля раздались вверх и в стороны, и они вышли в пещеру, посередине которой протекал вязкий зеленоватый поток. Здесь было заметно светлее и, похоже, свет исходил как раз от пробившего в скале русло потока.

– Так, – сказал Сандерс, – по-моему, мы вышли в Гной.

– Похоже, – согласился мичман.

Сандерс не сразу разглядел сидящие на краю русла две маленькие фигурки. Полубой присел на корточки, и риталусы степенно подошли к нему и сели на задние лапы, глядя ему в лицо бусинами глаз.

– Нашлись… нашлись, малыши. – Полубой провел ладонями по чешуйчатым телам. – Посидите минут пять, – попросил он Сандерса и Лив, – я с ними пообщаюсь.

Они отошли в сторону и присели. Почва здесь была каменистая, словно застывшая лава. Они присели, камень был теплый, будто лава застыла совсем недавно.

– Кто это? – спросила Лив, толкнув Сандерса плечом.

– Риталусы. Животные с его планеты под странным названием Луковый Камень.

– Забавные собачки, – улыбнулась Лив.

– Эти собачки – бойцы, круче которых я не видел. Если бы они были с нами…

Лив погладила его по руке. Странно, но впервые он подумал, что женщина может быть другом. И красивая, и не глупая, а вот поди ж ты, не испытывает он к ней никаких чувств, кроме дружеских! Он попытался вспомнить, а есть ли у него друзья. Ну коллеги по работе, но их он видел не часто. Соседи по дому, в котором он появляется от силы два раза в году, редкие собутыльники в случайных забегаловках… Нет, пожалуй, до сих пор друга у него не было. Может, теперь есть, и не один, а сразу два? Как хочется, чтобы у Лив и Касьяна все сложилось как надо. Вот она не задумается, чтобы все бросить и уехать с мичманом, а он не смог. Он не смог даже пообещать этого Виктории.

Лив, словно догадавшись, о чем он думает, сжала ему пальцы.

– Ничего, – шепнула она, – все еще устроится.

Касьян подошел к ним и тяжело присел рядом.

– Значит, так, – задумчиво сказал он, – Керрор где-то недалеко. Они, – он кивнул на риталусов, – его чуют. Предлагаю отдохнуть, прежде чем выходить на него.

– Если перед выходом вколешь мне амфимин, я буду в норме, – сказал Сандерс.

– И мне, – добавила Лив.

– Сделаем, – кивнул мичман. – А не собрать ли нам грибов, а то одна банка консервов на троих – не густо.

Втроем они вернулись в тоннель, нарвали со стен несколько пригоршней грибов и вернулись в пещеру. Полубой снял плащ и постелил его для Лив. Сандерс увидел, что полосатая майка на груди мичмана превратилась в окровавленные лохмотья.

– Тебе тоже досталось?

– Паук погрыз, падла, – пояснил Полубой, один за другим отправляя в рот грибы. – А ничего, есть можно.

– Как ты его убил? Я видел, как вы катались по полу.

– Шею свернул, – просто ответил Полубой и протянул один гриб Лив: – На, попробуй. На курицу похоже.

Сандерс хмыкнул. Свернул шею модификанту-инсекту и говорит об этом так спокойно, будто раздавил клопа. Нет, действительно невозможный мужик.

После еды потянуло в сон. В присутствии риталусов можно было не беспокоиться о противнике, и Сандерс раскинулся на спине, выбрав ложбинку в камнях.

Полубой и Лив тихо переговаривались. До слуха Сандерса доносились отдельные фразы. Кажется, она спрашивала о риталусах.

– …никто не знает, – гудел Полубой, – и не принадлежат ни к одному из видов животных на планете. Метаболизм совершенно отличный от известных организмов. Чертовски много железа в крови…

Лив спросила что-то – Сандерс не разобрал.

– …слепыми. А когда глаза открылись, стали ходить за мной, как за матерью. – Голос Полубоя то приближался, то удалялся, накатываясь, как морской прибой. – Я их могу чувствовать на расстоянии нескольких миль. Когда я вылетал, чтобы договориться с Конторой Сандерса о сотрудничестве, им дали несколько вещей Керрора. Не знаю уж, что они запомнили – запах, вкус, еще что-то, но когда я в Южной башне попросил их отыскать следы Керрора на Хлайбе, они взяли след, будто он был совсем свежий. В этой пещере они потеряли со мной контакт и стали ждать, когда я появлюсь. Мне даже не надо разговаривать с ними. Телепатия или что-то другое, но мы понимаем мысли друг друга.

«Если бы все так могли, – подумал Сандерс, – понимать мысли друг друга. Насколько проще жилось бы на свете. Никто не смог бы обманывать, строить интриги. Таких людей просто все избегали бы. А я оказался бы не у дел… Ну и черт с ним!»

Ему показалось, что он только что закрыл глаза, но кто-то требовательно потряс его за плечо.

– Подъем, – вполголоса сказал Полубой, – пора.

Сандерс сел, потянулся и охнул от боли в голове.

Полубой передал ему ампулу амфимина, и Дик прижал ее к локтевому сгибу. Через полминуты он уже был готов идти хоть на край света.

Мичман осмотрел свою саблю.

– Так, у тебя, Дик, шпага Виктории. Лив, возьми, – он протянул ей абордажную саблю.

– Если бы я еще знала, как ей пользоваться.

– Чего там хитрого! Руби сплеча – и дело с концом. Шест твой все равно там остался.

– Паук сжевал, гад, – подтвердила Лив.

Она неловко взмахнула саблей, покачала головой и сунула ее за пояс.

Выход из пещеры был только один – вдоль русла зеленоватого потока. Он полого спускался, и Сандерс невольно задумался: а как они будут дышать там, на глубине? Движения воздуха здесь совсем не ощущалось. Однако недостатка кислорода они не испытывали – видимо, поток нес его с собой. Испарения от его зеленоватой поверхности были почти незаметны на глаз, а запах не ощущался совсем.

Только через час Сандерс вдруг заметил, что риталусы опять исчезли. Когда он спросил о них Полубоя, тот хитро подмигнул:

– Знаешь первую заповедь карточного шулера? Всегда имей в рукаве на одного туза больше, чем у партнера.

Шагалось на удивление легко, и, поскольку идти молча было скучно, Сандерс принялся вспоминать прошлую жизнь. В том, что теперь она изменится, он нисколько не сомневался. Теперь все будет по-другому! Хватит прыгать из постели в постель, хватит глушить виски и всякую дрянь, пора и о семье подумать. Вон, их у отца с матерью пять душ было, а он все-таки смог в люди выбиться. Достойная работа, приличная зарплата.

– Мы ведь в трущобах жили, – сказал он, – с хлеба на воду перебивались, и дорога была одна – или на рудники, спину гнуть, или в банду и в двадцать лет получить заточку в живот от такого же звереныша, как и сам, или спустя пару лет загнуться на каторге. Вы бы знали, чего мне стоило поступить в колледж! Зубами науку грыз. А попал в район – одни черные. Ну, местный шовинизм и все такое. Дня не проходило, чтобы без драки обошлось. И травили меня, и латиносом обзывали, хотя какой я латинос? Так, одна пятая часть если есть – и то много.

– …фермерствовали. Крепкое хозяйство было, а отец, когда узнал, что я во флот решил податься, вожжами отходил вдоль спины, ага. Неделю присесть не мог. Мать-то плакала, но видела, что если я решил – все! Никуда не сверну, – говорил Полубой, – я упрямый, как баран, все так говорили.

– Точно! – согласился Сандерс. – Это я тоже заметил.

И он принялся обстоятельно рассказывать, как учился в школе, как надрался до посинения с русскими. Полубой гнул свое – про жизнь в училище, про службу в спецназе, вспоминал Луковый Камень и всех приглашал туда приезжать. Лив тоже не молчала – и ей было что поведать. И про то, как брат-придурок залез в долги и пришлось всей семьей отрабатывать, не то в поденщики бы попали, а это на всю жизнь. А потом она выучилась водить глидер.

– …или детей рожать, или на фабрику – спину гнуть. А пошли вы все, думаю! И сорвалась. Ох и покидала меня судьба перед тем, как на Хлайб попала. А здесь задержалась и вот вас встретила.

– Теперь уж не расстанемся, да?

– Никогда! – воскликнул Сандерс.

– Вместе всю жизнь, – гудел Полубой, – таких ребят, как мы, поискать – и не найдешь! А Керрора скрутим, лишь бы не сдох, пока поймаем.

– А за его здоровье почему не выпить? – спросил Сандерс, удивляясь сам себе.

– А и выпьем. – Полубой остановился, достал фляжку. – Лив, тебе как даме – первой.

Всем стало весело и легко. Самое сложное осталось позади, а теперь, когда они вместе, им все нипочем!

– За здоровье этого… как его, – Лив согнулась от смеха, – Агламбы! – Сделав глоток, она отдала флягу Сандерсу, и тот, задыхаясь от хохота, влил в себя обжигающую жидкость.

– Ха-ха… – гулко бухал Полубой. – Ну-ка, осталось там чего? – Он опрокинул флягу над ртом, ловя топкую струйку спирта губами. – Всё! – Хрястнул фляжкой о стену, она запрыгала и нырнула в зеленую жижу.

Обнявшись, они ощутили необычайное единение мыслей, как если бы были одним организмом. Вот если бы и вправду можно было слиться друг с другом и жить как одно целое.

Сандерс взглянул на Полубоя и оторопел – на лбу мичмана расплывался огромный волдырь. Багровый, с желтым гнойником посередине.

– Э-э, Касьян, где это тебя угораздило? – Он ткнул пальцем в лоб мичмана.

– Ты на себя посмотри, – сказала Лив, – весь чирьями идешь, как пацан пятнадцатилетний. Что, тоже гормоны взыграли?

– Милая моя, – Полубой повернул ей голову, – да у тебя тоже пятна какие-то по всему лицу. Это мы грибов обожрались, точно говорю. И аптечка пуста…

– Подыхать будем, – вдруг понял Сандерс, и дикий страх охватил его. – Не хочу! Почему здесь? Я всю жизнь пахал, как раб, неужели приличного места не нашлось?

– А какая разница? – мрачно спросил Полубой. – Здесь или там – один хрен, где гнить.

– Только жизнь наладилась, – всхлипнула Лив, – только человека встретила!.. – Она бессильно опустилась на колени и зарыдала.

Ноги не держали, и Сандерс сполз по стене на камни. Слезы обиды душили его, и он не стеснялся их – рядом в голос рыдала Лив, Полубой, обняв ее за плечи, моргал ресницами, стряхивая слезы. Опустошение и безысходность навалились могильным камнем, выдавливая последние силы. Куда спешили? Зачем рвались в эти подземелья, где даже некому будет глаза закрыть?

Сквозь бегущие ручьем слезы Дик рассмотрел скользящие вокруг тени. Кто это? Крысы? Черви? Будут жрать его, а ведь он еще живой. Нет, лучше помогите, может, еще не все потеряно?

Надвинулось что-то зеленое, бородавчатое… Его подхватили под руки. Куда несете? Дайте же сдохнуть спокойно!!!

Мозаичный пол, весь в серебряных и золотых блестках, лежал под ногами. Стрельчатые окна, тянущиеся к далекому потолку, почему-то были заложены серым гранитом. Витые колонны держали далекий свод, и пламя огромных свечей озаряло громадный зал ярким трепетным светом.

Сандерс почувствовал, что его никто не держит, повел плечами. Рядом стояли Полубой и Лив. Девушка ошеломленно озиралась, мичман играл желваками на скулах. Лица у них были чистые, без всяких признаков нарывов и гнойников.

Не далее чем в нескольких футах, окружая их полукольцом, стояли кошмарные уроды с зелеными бородавчатыми мордами. Желтые клыки свисали из безгубых ртов на подбородки, красноватые глазки смотрели из-под массивных низких лбов. От приземистых коренастых фигур веяло силой и злобой. Они напоминали этаких созданий тьмы из фэнтезийных 3D-постановок. Этаких троллей или орков. На поясах троллей висели кривые ятаганы. По тусклому блеску клинков Сандерс понял, что они не уступают по боевым свойствам ни сабле Полубоя, ни ланскнетте Виктории.

Полубой взглянул на Сандерса.

– Ну что, похоже, пришли, – сказал он. – Как сопливых пацанов взяли, мать их так!

– Ты о чем? – не понял Сандерс.

– Забыл, как ржали и спирт пили? А как потом прыщами пошли и рыдали над загубленной жизнью, тоже забыл?

– Черт… – только и смог выдавить Сандерс. – Психотропное воздействие, это же ясно!

– Какое? – переспросила Лив.

– Потом объясню, – сказал Полубой, настороженно оглядываясь.

Гулкое эхо шагов, эхом отдавшихся в зале, заставило их посмотреть в одну сторону. Высокий бледный мужчина в сиреневом комбинезоне, с плащом, закрепленным на одном плече, и с длинной шпагой на боку, не спеша приблизился к ним и остановился, сложив на груди руки. Лицо его было бледное, близко посаженные серые глаза спокойно изучали стоявших перед ним Сандерса, Полубоя и Лив, чуть дольше задержались на девушке. Мышиного цвета волосы были аккуратно разделены пробором.

– Вот, стало быть, кто меня ищет. – Он усмехнулся одной половиной лица, отчего у Сандерса возникло страшное ощущение, что на незнакомце полумаска, делящая лицо пополам. – Что ж, позвольте представиться: кровожадный злодей, объявленный в розыск на всех обитаемых планетах, личный враг императора Всероссийского и прочая, прочая, прочая, Агламба Керрор. К вашим услугам, господа.

Сандерс как бы случайно обернулся. Тролли напряженно следили за каждым движением пришельцев.

– Да, – сказал Керрор, – не стоит делать резких движений. Эти милые существа порвут любого, стоит только приказать. Как я понимаю, вы впервые видите мое лицо, так утешьтесь хотя бы этим, господа, поскольку жить вам осталось недолго. Впрочем, скажу прямо, решать это буду не я, а тот, кто, единственный во всей Вселенной, не отказал мне в гостеприимстве. Думаю, что вы не пожалеете о том, что добрались сюда, и пусть это послужит вам небольшим утешением.

– Ты всегда такой речистый, Керрор? – спросил Полубой. – Может, решим все вопросы, как мужчины? Или хваленый Агламба Керрор боится?

– Не надо, – усмехнулся Керрор почти доброжелательно, – не надо меня провоцировать, все равно это не получится. Если бы я так легко выходил из себя, разве стал бы я тем, кто я есть?

– Убийцей, насильником, отщепенцем, – продолжил Сандерс, – стал бы, только карьера твоя закончилась бы намного раньше.

– Идиоты придумали определения для других идиотов, – пожал плечами Керрор, – тоже развлечение. Однако, господа, довольно разговоров. Я уступаю место более совершенному созданию, чем вы или даже я. – Он отступил чуть в сторону.

Тишина хлынула в зал, затопляя его, словно вода из прорванной плотины. Сначала они увидели сияние глубокого фиолетового цвета, надвигающееся из глубины зала, подобно неумолимой волне прилива. Ничего не слыша и не видя вокруг, они следили за его приближением, зачарованные волной очарования, исходившей от него. Свечи потускнели на фоне приближавшегося существа, которое беззвучно плыло над мозаичным полом, и чем ближе оно подступало, тем четче и явственней становились его удивительные черты. Гармония движений завораживала и заставляла пытаться вспомнить что-то подобное, но память молчала, потому что ничего похожего ни один человек еще не встречал в своей земной жизни.

Лицо, настолько прекрасное, что при взгляде на него отказывались служить все чувства, кроме преклонения, дышало кротостью и милосердием. Изящные руки, способные доставить забытье или приглушить любую боль своими объятиями, казались сотканными из света звезд. Прекрасные могучие крылья трепетали за спиной, подобно плащу невиданной расцветки. Их складки казались мягче любой ткани, когда-либо созданной человеком.

Ему не нужны были украшения – любые драгоценности померкли бы рядом с его красотой. Сверкающие рога над высоким чистым лбом казались естественной короной, увенчавшей прекрасную голову.

Прежде чем существо заговорило, Сандерс уже знал, насколько ничтожны люди в сравнении с ним: неуязвимое, практически бессмертное, не нуждающееся ни в пище, ни в отдыхе, оно могло жить среди звезд в глубинах космоса, обходясь без любых приспособлений, с помощью которых человек, возомнивший себя равным богам, пытался покорить Вселенную. Холод и мрак, адский пламень и невыносимый свет – ничто не могло стать преградой для божественного создания.

Волшебный голос, зазвучавший в голове, заставил Сандерса забыть о внешнем очаровании существа и отдаться на волю блаженства, подхватившего его, как облако, и мягко закутавшего в незримые покровы.

– Люди… насколько быстро мне прискучило развлекаться, исследуя устройство вашего убогого общества, настолько интересным оказалось общение с отдельными личностями. Ошибается тот, кто считает, что социум становится общим организмом, управляемым избранным интеллектом. Лишь сложение индивидуальностей может дать хотя бы приближенное понятие о возможностях единицы. И гораздо интересней наблюдать за каждой, даже самой ничтожной в своем невежестве личностью. Низшая ступень, на которой вы стоите, не позволяет вам заглядывать настолько далеко, чтобы осознать мое величие. Вы ведь согласны с этим?

Сандерс хотел бы выразить словами, что творилось в его душе, но не было слов, чтобы подтвердить великую истину, открывшуюся перед ним. Он ревниво взглянул на Полубоя и Лив и с гордостью увидел, что они разделяют его чувства. Если бы он знал, чем может пожертвовать, лишь бы этот голос, этот взгляд были вечно обращены на него… Но даже его жалкая жизнь будет лишь мелким камешком под ногой божественного существа и вряд ли заставит его обратить внимание под ноги. Пыль, тлен, прах – вот что такое он, Ричард Сандерс.

– Хорошо. – Это одобрение отозвалось в груди Сандерса небывалым всплеском восторга. – Я вижу, вы понимаете меня, если только это возможно. Оставьте нас, – существо грациозно взмахнуло рукой, отсылая счастливцев, которые служили ему, – к чему нам лишние глаза и уши, если вы готовы повиноваться мне в жизни или в смерти.

Чудесное создание поманило их за собой, и, словно прикованный к нему невидимыми цепями, Сандерс двинулся вслед за ним. Как неловки, как суетливы его движения… О, если бы он мог, он пополз бы вслед за чудом, созданным Господом, лишь бы не осквернять его взор невзрачными движениями своего хилого смрадного тела.

– Мою скуку, томление духа, невозможность донести с высоты своего разума хоть толику истины не смогли понять даже те, кто стоял рядом со мной по праву рождения. Глупцы и невежды! Они смогли лишь отторгнуть от себя то, что не в силах были уложить в систему ничтожных правил, созданных для рабов. Поиск, вечный поиск истины закончен, и я познал ее, но тем самым подписал себе приговор на вечное одиночество. Но один из вас, люди, смог заинтересовать меня и даже развлечь.

Грациозный взмах крыльями открыл перед Сандерсом прозрачную стену с замурованными, повисшими, как муха в янтаре, человеческими телами. Два мужских и одно женское, распластанные, как лягушки под ножом исследователя, с удаленными внутренностями и рассеченной и свернутой кожей, открывавшей розоватые мышцы. Восторг застыл на их лицах, в обнаженных телах чудился призыв продлить запретное наслаждение, чтобы позволить раздвинуть границы собственной ограниченности и доставить своими муками хоть что-то похожее на удовлетворение сказочному повелителю.

– Счастье и восторг ждут и вас. И вы испытаете смертное наслаждение, отдавая то единственное, что вы можете отдать, – вашу жалкую жизнь. Готовы ли вы к этому?

Сандерс протянул руки, умоляя предоставить блаженство первой смерти ему.

Полубой сорвал плащ, рванул на груди заскорузлую от крови полосатую майку.

Лив рухнула на колени в отчаянии, что первой будет не она.

Две стремительные тени вырвались из ниоткуда и опрокинули чудотворное создание, воздевшее к небесам изящные руки. Дикий, на грани ультразвука (а может, и за гранью его) визг ударил под череп, казалось, даже минуя ушные раковины, стирая наваждение. Сандерс со страхом увидел свои простертые вперед руки, Лив оглядывалась, не понимая, почему она оказалась стоящей на коленях.

– А-а, гнида рогатая! – взревел Полубой.

Риталусы рвали поверженное тело, не позволяя противнику подняться на ноги. Наконец это ему удалось. Распахнулись огромные крылья, встопорщенные локтевые и коленные рога делали огромную фигуру воплощением возмездия. Движения его были столь стремительны, что глаз не успевал уследить за его перемещениями. Человеческий глаз, но не глаза чешуйчатых демонов, в которых превратились риталусы. Уворачиваясь от смертельных ударов, они терзали и рвали на части беспомощное перед их яростью тело фиолетового существа.

– Низшие, низшие!!! – зазвучал в мозгу Сандерса панический призыв.

Полубой, с саблей в руке следивший за схваткой и не решавшийся вмешаться, развернулся к хлынувшим в зал бородавчатым уродам. Сандерс вытер пальцы о куртку, рукоять ланскнетты удобно легла в ладонь.

– Ну вот, – удовлетворенно пробормотал он, – а то: наслаждение смертью! Лив, держись за нами! – крикнул он.

Выхватив взглядом высокую, на голову выше троллей, фигуру Керрора, Сандерс бросился к нему.

Нет, искусство сабельного боя эти твари еще не постигли. Впрочем, им это было и не нужно, с такими-то клинками. Но тут лезвие, разрубающее все на своем пути, встретило такое же, оказавшееся способным его задержать. И отбить. Размахивая ятаганами, будто это были дубины, тролли попытались задавить Полубоя и Сандерса массой своих крепких тел, но это была не схватка в тоннеле, где негде развернуться. В огромном зале места было много. Да и сдвинуть с места глыбу Полубоя было совсем непросто. Ох, как легко себя чувствовал Сандерс, сбросив наваждение. Ланскнетта летала в руке, встречая не уступающие ей по крепости лезвия, но превозмогая умелостью бойца. Сандерс крутился волчком, делал вольты, пропуская мимо смертоносную сталь, и рубил, колол, разваливал зеленые черепа, отсекал лапы, полосовал клинком поперек бочкообразных тел и никак не мог насладиться упоением боя.

Мичман валил троллей, будто косой косил. Зеленая кровь стекала по его лицу, искаженному в жуткой гримасе, сабля сбивала в сторону ятаганы, пробивая неуклюжую защиту, и разваливала тела, не встречая сопротивления.

Внезапно все кончилось. Сандерс недоуменно огляделся, переводя дух. Тролли исчезали в разных концах зала, словно проваливаясь сквозь землю. В центре, на потускневшем фиолетовом теле копошились риталусы. Сандерс и Полубой осторожно приблизились, все еще опасаясь гипнотического воздействия.

Все было кончено – фиолетовый умирал. По краям крыльев появилась черная кайма, тело полыхнуло переливами фиолетового, красного, оранжевого и бирюзового цветов. Сандерс успел заметить на месте левого глаза пустую глазницу, заполненную кровью, и тело съежилось, обугливаясь. Через несколько секунд перед ними лежало подобие мумии, скорчившееся и жалкое.

– Ну это ладно, – промолвил Полубой, – а вот где наш друг Керрор?

Риталусы сорвались с места и, цокая когтями по полу, унеслись по следу.

– Если никому здесь ничего не надо, – сказал Полубой, – то лучше поспешить. Этот гад, конечно, не уйдет, но хотелось бы взять его живым.

Обходя трупы троллей, они направились к выходу, в котором исчезли риталусы.

Керрор действительно далеко не ушел. Пройдя длинным коридором, перешедшим в тоннель, они наткнулись на его растерзанный труп. Рядом сидели риталусы, синхронно покачивая треугольными мордами, и явно ждали одобрения.

Полубой впервые проявил недовольство, жестом велев им отойти в сторону. Присев на корточки, он повернул голову трупа к свету и удовлетворенно хмыкнул, а потом достал из-за голенища длинный нож.

– Если кто слишком чувствительный, советую отойти, – сказал он.

– Что ты хочешь сделать? – спросил Сандерс.

– Забрать с собой доказательства выполнения приказа.

Сандерс взял Лив за руку и отвел ее подальше. Туда, где не слышно было скрипа лезвия по шейным позвонкам.

Через несколько минут Полубой присоединился к ним, прижимая к себе завернутый в остатки плаща круглый предмет.

– Куда теперь? – спросил Сандерс. – Обратно через Каналы и Развалины я не дойду.

– И не надо, – ответил Полубой. – У меня назначено рандеву. – Внезапно он широко улыбнулся: – Лив, радость моя, это совсем не то, о чем ты подумала.

Эпилог

«Убери весь металл из голоса и, ради бога, не пытайся делать выводы – выводы сделают без тебя, ты понял? – вспомнил Сандерс напутствия Вилкинсона. – Думаю, не надо тебе напоминать, что от твоего доклада зависит твоя дальнейшая карьера. Кстати, и моя тоже. Ну, с Богом, мой мальчик».

Кабинет представлял, видимо, копию кабинета какого-то политического деятеля на Земле: панели темного дерева до высоты человеческого роста, выше – темно-синие обои в мелкую редкую полоску, лепнина на потолке и огромные окна, закрытые тяжелыми гардинами. Хрустальная люстра, угадывающаяся под потолком, дала о себе знать случайным отблеском подвесок, когда он шел от двери к огромному письменному столу, покрытому зеленым сукном. В углах комнаты царил мрак, и Сандерс, мельком обежав ее взглядом, обратил все внимание на сидящего за письменным столом человека.

За столом, откинувшись в кресле так, что в свете настольной лампы с темно-зеленым абажуром были видны лишь кисти рук, сидел Аарон Грейблад, председатель Объединенного комитета начальников штабов. В полутьме тускло поблескивали линзы его старомодных очков, само же лицо, неоднократно виденное Сандерсом в новостях, казалось туманным пятном. Пожалуй, даже к лучшему – пронзительный взгляд Грейблада, по слухам, ввергал в трепет даже видавших виды адмиралов флота.

– Специальный агент…

Председатель комитета прервал его небрежным движением руки:

– Переходите к делу, Сандерс. Предысторию я знаю, так что давайте сразу о результатах миссии.

Хотя Сандерс и собирался для разгона начать с просьбы русских о содействии, он быстро сориентировался. Что ж, раз начальство желает знать результат, так тому и быть.

Осторожно, стараясь подбирать обтекаемые выражения, Сандерс в общих чертах обрисовал картину поисков Агламбы Керрора, вскользь упомянув возникшие дружественные связи с разведкой Фионимара, представительница которой, к сожалению, погибла во время выполнения задания. Коротко охарактеризовав работу мичмана Полубоя как в высшей степени эффективную, он перешел к описанию инопланетного существа, известного на Хлайбе как Смотрящий. Легенды, порожденные самыми дикими слухами о возможностях существа, подтвердились полностью. Помня о предупреждении Вилкинсона относительно выводов, Сандерс дал характеристику воздействия Смотрящего на психику человека, физические возможности, упомянув редкую скорость реакций, способность к мгновенной регенерации поврежденных органов и глубокому аналитическому анализу ситуаций применительно к возможным последствиям того или иного действия.

Один раз ему почудилось движение в самом темном углу кабинета, однако он сумел подавить желание посмотреть туда, продолжая доклад сухими казенными фразами, столь ценящимися в кругах политической бюрократии.

После того как доклад был закончен, Грейблад несколько минут сидел молча, постукивая пальцами по зеленому сукну столешницы, после чего, переварив сказанное, начал задавать вопросы.

Нельзя было сказать, что вопросы были каверзные, однако у Сандерса возникло убеждение, что Грейблад задавал их так, будто хотел оставить от его доклада определенное впечатление для третьего лица. Если бы, конечно, не предполагалось, что в кабинете они находятся вдвоем.

Да, он, Ричард Сандерс, лично видел труп Агламбы Керрора, да, мичман Полубой отрубил у трупа голову и забрал с собой как доказательство выполнения задания. Нет, лично Сандерсу это не кажется дикостью, поскольку на кон была поставлена честь царствующего императора. Прошу прощения, сэр, если позволил себе…

Подданная Республики Таир Лив Уилер действительно поднялась на борт русского эсминца вместе с ним, но о ее дальнейшей судьбе ему ничего неизвестно. Да, тело существа, известного на планете Хлайб под именем Смотрящий, было оставлено на уровне, обозначаемом как Гной, поскольку извлечь его на поверхность не представлялось возможным. Нет, дело было не в желании, а в физическом состоянии специального агента Сандерса и гражданки Республики Таир Лив Уилер, которых к точке рандеву доставил мичман Полубой. Поскольку точка рандеву оказалась за пределами обжитой зоны Хлайба, русский эсминец «Стремительный», отследив их движение с помощью находящегося у мичмана узконаправленного маяка, орбитальным залпом пробил в поверхности планеты тоннель глубиной немногим меньше мили и доставил оставшихся в живых участников миссии на борт с помощью десантного бота.

Пальцы, скользившие по сукну, замерли. Сандерс молчал, ожидая дальнейших вопросов, хотя, как ему казалось, из него выжали все, что можно. Нет, не так. Все, о чем он уже упоминал в письменном докладе на имя Вилкинсона.

– Благодарю вас, Сандерс, – произнес наконец Грейблад скрипучим голосом, – можете быть свободны. Если у вас были какие-либо планы на ближайшее время, рекомендую их отложить. Вы можете понадобиться.

– Слушаю, сэр. – Сандерс четко повернулся и покинул кабинет.

Едва взглянув на скучающего в приемной секретаря, он вышел в холл и подошел к окну. Зеленое море листвы простиралось, казалось, до горизонта. Говорят, председатель комитета любит выходить в лес и собственноручно кормить ручных косуль. Что ж, у каждого свое хобби.

А вот интересно, что делал в кабинете сам президент Содружества Американской Конституции? Хотя он и сидел в самом темном углу, Сандерс видел его прекрасно, будто тот был ярко освещен софитами. Раньше Сандерс не замечал за собой способности видеть в темноте, но, похоже, путешествие но Каналам и Гною сильно изменило его. Специальный агент Сандерс – ноктолоп… Вот о чем лучше молчать. Любопытно будет проверить, на что он еще способен?

И на что теперь способны Касьян Полубой и Лив Уилер, тоже неплохо было бы узнать!

Роман Злотников, Андрей Николаев Счастливчик Сандерс

Пролог

Лес отсюда, с высоты четырех тысяч футов над уровнем моря, казался огромной мохнатой шкурой, расстеленной на снегу. До кромки леса было довольно далеко – около двух часов бега на охотничьих лыжах, однако ночь и морозный туман у подножия гор скрадывали расстояние.

Звезды ледяными брызгами застыли на угольно-черном небе. Здесь, в горах, они сияли чисто и ровно, и казалось, что если подняться выше, ну может, еще на тысячу футов, то можно будет потрогать их руками.

Луны не было – она взойдет только под утро, чтобы почти сразу раствориться в розовых сполохах зари, но к тому времени он уже будет на равнине, в лесу.

Сандерс подбросил в костер таблетку пироксела и засыпал в котелок кофе – на одну кружку. Как раз одну он и успеет выпить, прежде чем начнет спускаться. Снег вокруг костра протаял до желтой прошлогодней травы – наст был неглубокий, не то что в лесу, и когда он уйдет, на снегу до следующего бурана останется ровный круг голой земли, будто весна попыталась на этом крохотном участке одержать над зимой маленькую победу.

В горы его загнала местная зверюга – разновидность росомахи, сильный и опасный зверь размером с двухгодовалого медведя. Как и земная росомаха, эта могла преследовать добычу сутками, если не удавалось задрать сразу. Сандерс подставился росомахе почти пять суток назад: оставил на снегу следы крови, для чего полоснул ножом по руке. Рана затянулась быстро – он знал за собой такую особенность, одну из многих, приобретенных около пяти лет назад. Зверь взял след под утро, и Сандерс, коротавший ночь неподалеку на вырубке, присев в наспех сооруженном шалаше из еловых ветвей, продел ноги в петли на широких лыжах и пошел по глубокому снегу, не слишком торопясь, но и не мешкая. Его задача была не подпускать зверя на дистанцию короткого броска, где росомаха была чрезвычайно опасна и непредсказуема, но и не уходить слишком далеко, чтобы адреналин не растворился в крови – пропадало чувство опасности, из-за которого он и проводил короткие отпуска на малоосвоенных планетах.

Росомаха преследовала его не торопясь, как и поступала с обычной своей добычей – оленями и лосями, загоняя до полного упадка сил, чтобы почти без сопротивления добить обессиленное животное. Первые трое суток Сандерс слышал в морозной тишине жалобный плач росомахи – характерный звук, издаваемый ею при преследовании. Будто она жаловалась, что вот, мол, лапы короткие, шуба тяжелая, а есть очень хочется, но добыча никак не сдается. От жалобных звуков Сандерса едва слеза не прошибала. Так бы взял, да и зарезался, лишь бы облегчить жизнь несчастному созданию. Однако последние сутки росомаха ревела все яростнее – обычно она загоняла оленей за сутки-двое, а тут уже четвертые заканчиваются. Досада и злость прорывались в ее голосе все чаще, и, попадая на участки, где ветер смел снег, росомаха переходила на тяжелый бег. Это были самые опасные моменты – стоило подпустить ее слишком близко, и пришлось бы схватиться врукопашную, а из оружия у Сандерса был только охотничий нож.

На краю леса росомаха остановилась – впереди был длинный подъем, начинались предгорья, чужая территория. Здесь уже царствовали снежные барсы, и лишь боязнь упустить добычу могла заставить росомаху подняться в горы. Заметив ее нерешительность, Сандерс тоже остановился и присел на корточки – зверь устал, но был еще опасен, а его задача была измотать хищника до изнеможения. Так они и поднимались: Сандерс впереди примерно на полмили, росомаха позади. Она уже не ревела и не плакала, а только изредка поскуливала, то ли от голода, то ли от досады. Наконец под вечер она сдалась – легла на землю, и Сандерс, различив, как мелькает ее красный язык, слизывая снег, понял, что победил.

Он прошел еще футов двести, разжег костер и впервые подкрепился кофе и сушеным мясом, купленным у местных охотников. Он имел на это право – зверя он измотал в равных условиях, а теперь предстояло исполнить то, ради чего он все и затеял: зафиксировать свою победу. Это уже для истории. Для его собственной истории. Может, он еще сподобится завести семью и лет эдак через неизвестно сколько будет рассказывать детям, а может, и внукам, каким он был в молодости. А какой же охотничий рассказ без доказательства? Так, байка.

Росомаха заковыляла к лесу. Сандерс снял котелок с огня и, торопясь и обжигаясь, выпил кофе – следовало поспешить, так как далеко отпускать зверя было нельзя: он мог сделать петлю и напасть на преследователя…

К полудню они уже провели три раунда, как называл короткие схватки Сандерс: он преследовал зверя по глубокому снегу, а на открытых участках догонял, скидывал лыжи и бросался на росомаху в самоубийственной атаке. Самоубийственной для любого, но не для него – каждый отпуск он проверял себя на выносливость, скорость реакции, силу, находчивость и благоприобретенные качества еще ни разу его не подводили. В первый раз зверь был слишком свеж, и Сандерс едва вывернулся из-под тяжелого тела, откатился в сторону и отскочил на безопасное расстояние. Комбинезон на груди был порван, на лице осталась глубокая царапина – росомаха зацепила-таки длинным когтем. Рыча и припадая к земле, она пошла на него, сверкая налитыми кровью глазками, но Сандерс, не подпуская ее слишком близко, кружил вокруг, делал короткие встречные броски, отскакивая назад, как только зверь поджимал лапы.

Три раунда – это было все, на что росомахе хватило сил. Теперь она даже не оборачивалась, только коротко оглядывалась и показывала зубы в тщетной попытке отпугнуть назойливого преследователя. Пора было заканчивать – сколько можно мучить животное.

Сандерс увидел впереди ровную, почти бесснежную поверхность и прибавил шагу, обходя росомаху сбоку. Она почти не обратила на него внимания, продолжая двигаться по прямой, как потерявший управление кибер. Он забежал вперед и заступил зверю дорогу. Росомаха села, упираясь в снег мощными лапами с когтями длиной в два человеческих пальца. Из раскрытой пасти свисал красный язык, с морды капала пена.

Сандерс не торопясь снял рюкзак, развязал тесемки и стал выгружать оборудование – трофей не должен быть испорчен. Закончив, он вытащил нож и откинул капюшон комбинезона. Холодный воздух освежил разгоряченное лицо, ресницы мгновенно покрылись инеем.

Скинув перчатки, Сандерс решительным шагом двинулся на росомаху.

Зверь понял, что пришел момент истины: лапы его поджались, густая бурая шерсть на загривке встала дыбом. Склонившись к земле, хищник выбирал момент для нападения, сторожа каждое движение человека. Зверь был измотан, обескуражен, но не сломлен, и Сандерс прекрасно это осознавал. Он имитировал резкий выпад, нога поскользнулась на корке снежного наста, и он нелепо взмахнул руками, в который раз кляня себя за пижонство: вроде и выпендриваться не перед кем, а все равно тянет изобразить из себя супермена. Впрочем, такое он позволял себе только вдали от неусыпного ока Конторы. Однако сегодня необоснованный риск мог сыграть плохую шутку – он даже не изучил как следует предполагаемую добычу. Так, послушал трапперов в фактории, посидел в баре, краем уха выуживая нужные подробности, вот и все…

Зверь будто ждал этой ошибки: мгновенно распрямились лапы, бросая в воздух мощное тело, и росомаха взвилась в прыжке, стремительно преодолевая разделявшие противников ярды. Сандерс успел лишь отклониться в сторону, пропуская мимо удар когтей, и два тела, свившись в яростной схватке, покатились по снегу.

Харис Ахмедзянов помешал в котле ложкой на длинной ручке, зачерпнул похлебку и, подув на дымящуюся жидкость, осторожно попробовал. Почмокав губами, он одобрительно кивнул.

– Эй, гяур! Похлебка поспела. – Харис подхватил котел двумя байковыми прихватками и снял с очага.

– Какая похлебка может быть из этой козы? – проворчал Игнат Семеряков, продолжая срезать длинные полоски мяса с кабаньей ноги. – Говорил: давай кабанчика приготовим, так нет, кабанчик, видите ли, нечистый зверь! Косулю ему подавай… У-у, басурман!

– Давай, давай, – поторопил его Харис, расставляя на струганом столе миски, – потом ругаться будешь.

Игнат отложил в сторону нож, прошел в сени к рукомойнику, вымыл руки и вернулся в избу. Харис тем временем нарезал хлеб и огромным черпаком разлил по мискам похлебку. Запах был такой, что Игнат покрутил головой.

– Слышь, басурман, может, по пятьдесят под козу?

– По пятьдесят, но не больше, – согласился Ахмедзянов.

Игнат достал толстостенные граненые стопки. Стекло было мутноватое, будто их после употребления ни разу не вымыли, но на самом деле стопкам было лет двести. Еще прапрадед Игната, один из первых поселенцев на Луковом Камне, основал эту заимку и завез сюда утварь, которой охотники до сих пор и пользовались. Правда, железные вещи сносились: ножи сточились, старый котел прохудился, миски и кружки проела ржавчина, так что теперь на кухонной полке тускло поблескивала утварь из пластали, но стопки, хоть и помутнели, служили исправно.

Разлив по стопкам кедровую настойку, Игнат поднял свою:

– Ну, чтоб рука была верной, а глаз острым!

– И чтоб собачки нюх не потеряли, – добавил Харис.

Они чокнулись. Игнат опрокинул стопку в заросший пегой бородой рот, Ахмедзянов выцедил свою аккуратно и не спеша. Синхронно взялись за ложки. Игнат отодвинул мясо в сторону и принялся хлебать истово, отрываясь от миски, только чтобы откусить хлеба. Ахмедзянов ел вдумчиво, прищуривая от пара и без того узковатые глаза.

В маленькие оконца светило заходящее солнце, оставляя на дощатом полу желтые квадраты. По краям окна мороз прошелся ледяной кистью. В избе пахло похлебкой, дымком от сгоревших в очаге поленьев, выделанными шкурами. Три крепко сбитые лежанки вдоль стен, на стене возле двери два охотничьих лучевика, вот и вся обстановка.

Игнат доел мясо из похлебки, повесил над очагом чайник.

– Что-то турист наш запропал, – сказал он, щепочкой ковыряясь в крепких желтоватых зубах, – пять суток, считай, как ушел.

– Парень тертый, по всему видно. Не пропадет, – рассудительно ответил Ахмедзянов. – Если завтра не появится, можно пойти поискать.

– До завтра его заметет так, что и с собаками не найдешь.

– Если до сих пор не замело, то сутки ничего не решат.

За окном взбрехнули собаки – две охотничьи лайки. Игнат подошел к окну, наклонился, пытаясь разглядеть за морозными узорами, что потревожило собак.

– Во,легок на помине, – сообщил он, ухмыляясь в бороду. – Вроде жив-здоров, шагает бодро.

– С добычей?

– Не видать. Сейчас спросим, где плутал и кого добыл.

Скрипнула входная дверь, в сенях затопали, сбивая с обуви снег, и Сандерс, слегка осунувшийся, но довольный, шагнул в избу вместе с клубами пара.

– Добрый день. – Он скинул капюшон и обтер ладонью лицо.

– День добрый, – прогудел Игнат. – Где ж тебя носило, сокол ясный? Вон Харис все глаза проглядел.

– К горам ходил, – ответил Сандерс, присаживаясь к столу. – Ух… ноги гудят.

– Понятное дело: это тебе не по стриту фланировать, – щегольнул сленгом Семеряков. – С добычей али как?

– С добычей, – слегка улыбнулся Сандерс, – возле крыльца валяется.

Игнат озадаченно почесал затылок, кивнул Ахмедзянову – пойдем, мол, – и направился в сени. Ахмедзянов внимательно посмотрел на Сандерса и вышел вслед за Игнатом. Сандерс, ухмыльнувшись, потер заросший щетиной подбородок.

В сенях что-то грохнуло, послышалась возня. Ворвавшийся в избу Игнат кинулся срывать со стены лучевик. В дверях показался Харис, отступающий в избу спиной вперед.

– А-а, черт, батареи где? – крикнул Игнат.

– Ты же сам их куда-то засунул, – отозвался Харис.

– У-у, что б тебе… турист! Ты хоть знаешь, кого привел?

– На росомаху похож, – сказал Сандерс, пряча улыбку.

– Медведика привел, хмырь инопланетный!

Не выдержав, Сандерс расхохотался:

– Да вы что, господа трапперы, это ж голограмма!

Игнат с Харисом переглянулись. Семеряков отложил оружие, выглянул в окно и, сокрушенно покачав головой, обернулся к Ахмедзянову:

– А ведь и вправду зверь-то ненастоящий. И собачки молчат. Ну-ка выдь погляди еще раз.

– Сам выдь, – отказался Ахмедзянов.

– Пошли вместе. – Сандерс поднялся со скамьи.

Втроем вышли во двор. Возле крыльца сидел зверь в натуральную величину, с оскаленных клыков стекала слюна, длинные когти впились в снег, будто он готовился к нападению. Совсем рядом с ним, вольготно развалившись, лежали прямо на снегу две лайки: Черныш и Гром.

Игнат обошел голограмму, цокая языком.

– Зверь-то, по всему видать, замотанный совсем. Больной, что ли, был?

– Почему больной? – обиделся Сандерс. – Здоровее нас с вами. Четверо суток меня гонял. А потом я его.

– Медведика гонял? – Семеряков снова почесал затылок. – Однако, ты крут, парень, если не врешь. Комбинезон-то он тебе порвал?

– Он, – коротко ответил Сандерс, с сожалением разглядывая порванный рукав. – Достал-таки, злодей. Так вы этого зверя медведиком зовете? А я подумал – росомаха.

– Ну ты сказал! Росомаха раза в два мельче, а этот до медведя не дотянул, а ее перерос. И плачет он жалобно, прямо убивается, когда на добычу идет. Морда опять-таки забавная, вот и прозвали медведиком.

– А что ж ты зверя взял, а шкуру бросил? – спросил Харис. – Не дело. Хоть и не промысловая, но как трофей сгодится. Или продал бы кому – медведик дорого стоит.

– Да я шкуру и не снимал, – беспечно сказал Сандерс.

– Ну, понятно, – пробурчал Игнат, – турист и есть. Зверя пришиб, ни мяса не взял, ни шкуры. Тьфу…

– Да не убивал я его, – расплылся в улыбке Сандерс, – загнал, как он лосей загоняет, сфотографировался в обнимку – он уже и огрызаться сил не имел – и ушел. А он там, на просеке, где болота начинаются.

– Далеко? – деловито осведомился Ахмедзянов.

– Часа три, если по прямой.

Игнат с Харисом переглянулись и, не сговариваясь, стали собираться: один двинулся в избу за лучевиками, другой присел на бревно возле стены и принялся внимательно осматривать широкие, подбитые мехом лыжи.

Сандерс обошел вокруг голограммы, любуясь зверем, потом выключил голограф и, вроде как недоумевающее, взглянул на охотников:

– А вы далеко?

– Пойдем медведика твоего подберем. Если ты его загнал, как говоришь, взять его просто будет. Мясо – собачкам, а шкуру – туристам.

– Шкура порченая, – предупредил Сандерс.

– Как так?

– Я ему вдоль хребта термопаром от комбинезона прошелся. Шерсть обесцветил, а новая только к следующей зиме будет.

Игнат, вставлявший батареи в лучевик, замер с открытым ртом.

– Это ж зачем?

– Да вот показалось мне, что вы его добить захотите, – пояснил Сандерс.

– Правильно показалось, – проворчал Харис.

– Засранец ты, парень, – в сердцах бросил Игнат. – А мы тебе кулеш сварили. Из косули. А ты вон как.

Посмеиваясь, Сандерс смотрел, как они потоптались возле крыльца и молча ушли в избу.

Солнце катилось за потемневший к вечеру лес, на снегу легли длинные тени. Сандерс достал из рюкзака несъеденное мясо и бросил собакам. Усталость все-таки догнала его, но на душе было легко и спокойно, несмотря на то что мужики, похоже, обиделись. Ну не нравилось ему в последнее время лишать жизни зверье. Они-то чем виноваты, что уродились с красивыми шкурами или ветвистыми рогами? Впрочем, может быть, все дело было в том, что похвастаться чучелами он пока, до поры до времени, позволить себе не мог… но в голографе у него уже была целая коллекция изображений животных с нескольких планет, вот и отсюда, с Лукового Камня, еще одно прибавилось. Сандерс вспомнил, как медведик смотрел ему вслед, то ли не веря, что остался живой, то ли не соображая совсем ничего от усталости. Разницы, впрочем, не было. А то, что Сандерс подпортил на время шкуру зверю, так это даже лучше – проживет дольше.

Мороз пробрался под комбинезон, Сандерс передернул плечами и пошел в избу.

Игнат вострил нож на оселке, Ахмедзянов, постукивая молотком, чинил капкан.

– Так где кулеш обещанный? – примирительно спросил Сандерс.

– Вон, в котле, – буркнул Игнат.

Сандерс скинул комбинезон, умылся и, навалив себе полную миску густой похлебки, взглянул на охотников. Он познакомился с ними неделю назад, когда, прилетев на Луковый Камень, решил на этот раз поохотиться в средней полосе, где как раз была зима. В фактории, куда Сандерс обратился с просьбой указать местных охотников, словоохотливый менеджер сказал, что только что два траппера набрали припасов, собираясь месяца на два в зимовье. Сандерс нашел их в местном баре, где Игнат и Харис заправлялись в дорогу тушенной в горшочках бараниной с зеленым горошком. Сандерс присел к столу, поставил трапперам выпивку, от которой они отвернулись – в дорогу, мол, выпивать не следует, – и сначала наотрез отказались брать его с собой. Мол, охота дело опасное, а он здесь человек новый, неопытный (или, как здесь говорили, необвыкший). Но на счастье Сандерса, в баре, оформленном в полном соответствии с местными охотничьими традициями, в центре увешанной трофеями стены на самом почетном месте царствовало чучело риталуса (вернее, как потом выяснилось, не чучело, а муляж). Сандерс не удержался и кивнул чучелу как старому знакомому, на что обратил внимание Харис.

– Что, трофей присмотрел? – Он хмыкнул. – И не думай. Мы с Игнатом уже почитай пятый десяток лет в леса ходим, а туда, где тварюги водятся, нас никаким калачом не заманишь.

Сандерс покачал головой:

– Да нет… я на этих ящерок никогда руку не подниму.

Охотники, уловив в его голосе не столько страх, сколько уважение, заинтересованно переглянулись.

– Это почему же?

Сандерс усмехнулся:

– Они столько раз вытаскивали мою задницу из полного дерьма…

Трапперы удивленно уставились на него:

– Где это?

– Там, – Сандерс кивнул вверх, – у моего друга была пара таких. И если бы не они, я бы тут перед вами не сидел. Хотя всегда считал себя крепким парнем.

Охотники вновь переглянулись, потом Игнат осторожно спросил:

– А как звали этого твоего друга?

– Касьян.

Игнат понимающе кивнул:

– А-а-а, младшенький из Полубоев… – Он на мгновение задумался, затем бросил испытующий взгляд на Хариса и вдруг предложил: – А знаешь, паря, коль не передумал, так и пошли.

Причем от денег они отказались наотрез. Харис просто презрительно фыркнул, а заросший бородой Игнат укоризненно посмотрел на Сандерса:

– Ты, паря, эти замашки демократические брось.

Тут Сандерс едва сдержал улыбку. Он знал, что в Российской Империи среди, так сказать, простого народа слово «демократический» имело явно негативный оттенок. Отчего так получилось в государстве, где все органы власти от уличных старост до губернаторов планет являлись избираемыми, а правительство формировалось на основе партии, получившей большинство в парламенте, – терялось в веках. Но столкнуться с этим вот так, нос к носу, оказалось весьма забавным.

– Это у вас, в Содружестве, как я слышал, за все платить надо, а здесь отродясь такого не было. Будешь вровень с нами избу убирать, дрова рубить, а больше от тебя ничего и не требуется. Ну, если для согрева возьмешь чего с собой, так от этого не откажемся, – добавил Игнат, помолчав. – Не откажемся ведь, Харис?

– Дар гостя – священный дар, – кивнул смуглый Харис, – Аллах не простит отказа.

Сандерс, удивляясь обилию редких напитков в баре, купил бутылку коньяка «Très Vénérable Délamain» и водку «Династия», о которой слышал, что она производится под патронажем августейшей фамилии российских самодержцев. Судя по цене, сравнимой со стоимостью коньяка, в это можно было поверить.

Водку они выпили в первый же вечер, по приезде в зимовье, а коньяк Сандерс решил оставить напоследок. Теперь было самое время открыть заветную бутылку.

– А что, господа, у меня тут бутылочка завалялась, – сказал он. – За удачную охоту, а?

– Это смотря что называть удачей, – хмыкнул Игнат.

Все еще хмурясь, он слазил в погреб, где с осени хранились соленья, Харис расставил мелкие тарелки под закуску. Сандерс уже заметил, что делали они все сообща, не сговариваясь, – видно было, что вместе мужики охотятся не первый год.

По избе поплыл аромат французского коньяка. Игнат повел носом.

– Это что ж за парфюмерия?

– Коньяк. Пятьдесят лет выдержки, – с притворной небрежностью ответил Сандерс, жалея, что такой напиток приходится разливать в непрезентабельные стопки, а не в подходящие тонкостенные бокалы-тюльпаны.

Игнат по привычке опрокинул коньяк в рот, Харис выпил маленькими глотками, Сандерс, как положено, насладился букетом, покатал напиток во рту и только после этого проглотил. Почмокав, Семеряков пожал плечами и подцепил на вилку соленых груздей.

– Ничего, пить можно. Только во рту – будто доски дубовые грыз и одеколоном запивал.

– А мне нравится, – не согласился Ахмедзянов, – мягкий, как поцелуй непорочной девы.

– Я вот Наташке расскажу, какие тебе девы мнятся, – пригрозил Игнат, похрустывая маринованной черемшой. – Сестру мою охмурил, басурман, а теперь, вишь ты, на непорочных потянуло, – пояснил он Сандерсу.

– Э-э, друг, мы уж с ней столько живем, что она только посмеется. А вот что кедровку каждый день пьешь, так это обязательно Наиле передам. Она тебе…

– Во-во… как друга заложить, так это ты можешь. – Игнат снова разлил коньяк. – Давай добьем твое пойло и нашей попробуешь. – Он подмигнул Сандерсу, качнув головой в сторону Ахмедзянова: – Вот дал Бог родственничка. Племянницу его сосватал, почитай уж пятьдесят годов, так с тех пор с ним и мучаюсь.

Когда Сандерс в первый раз прилетел на планету, о которой ему столько рассказывал Касьян Полубой, его поразил патриархальный уклад жизни поселенцев. Крупных городов не было – в столице жили едва ли тридцать тысяч. Селились в основном в умеренном поясе, видно по привычке. Преобладали фермерские хозяйства, основанные по семейному принципу. Поселки золотодобытчиков, несколько рыболовных хозяйств по берегам океана, но основное занятие – сельское хозяйство.

Заветной мечтой Сандерса было найти новорожденных риталусов и приручить хоть парочку. Да и на одного он бы согласился. При осторожных расспросах отношение местного населения к вывозу зверьков с планеты открылось как резко отрицательное. Местные риталусов сами не трогали и другим не давали; впрочем, и охотников не было – те, кто знал, что собой представляют эти животные, старались держаться от них подальше. Два отпуска Сандерс провел в стылых полупустынях Лукового Камня, где обитали риталусы, но так ни одного и не увидел. Может, и к лучшему. Смирившись, он уже собрался было поискать приключений на других планетах, как вдруг понял, что полюбил этот мир, где быт и нравы так отличались от всего, к чему он привык в Содружестве Американской Конституции. Люди, что ли, были проще, дружелюбнее, и если в Содружестве только декларировалось, что, мол, относись ко всем людям как к достойным, пока они не докажут обратного, то здесь и жили по такому принципу. Хотя, если вспомнить, и на тех планетах Российской Империи, где Сандерс успел побывать, отношения между людьми были такими же.

Вот и Семеряков с Ахмедзяновым приняли его как старого друга, безобидно подкалывая за неумение ходить на охотничьих лыжах и некоторые аристократические привычки, которые помогали в общении в Содружестве, но здесь оказались совершенно не к месту.

Игнат уже разлил по второй стопке кедровой настойки, и Сандерс почувствовал, что голова идет кругом – в настойке было градусов семьдесят. Они с Семеряковым закусывали салом, подмороженным, с розовыми прожилками, Ахмедзянов налегал на маринады и соленья.

– …вот так и живем, – говорил Игнат, подкладывая гостю грибов, – испокон у нас тут русские фамилии в ходу. Роднимся между своими: Семеряковы с Ахмедзяновыми, Крутиковы с Махтимагомедовыми, Бакулевы со Шнеерзонами. По воскресеньям кто в церкву, кто в синагогу, а кто в мечеть ходим.

– А что, – спросил захмелевший Сандерс, – Шнеерзон или Махтимагомедов – русские фамилии?

– А то какие же? – Игнат в удивлении хлопнул себя по колену. – Самые что ни на есть русские! Ты не смотри, что вера разная. Как жили исстари на Святой Руси, на Земле еще, так и на нашем Камушке со времен заселения повелось. У меня сестра вон за Хариской замужем, а брательник – Верку Шнеерзон взял. Ты у себя там, в демократии, по верам и нациям живи, а мы как были все русские, так и будем!

Ахмедзянов, тоже порядочно захмелевший, согласно кивал, слушая разглагольствования родственника.

Назойливый писк привлек внимание Сандерса. Залпом выпив кедровку, он подошел к своей лежанке, накрытой медвежьей шкурой, покопался в сумке. Так и есть – коммуникатор пищал, прерывисто подмигивая сигнальным огоньком.

– Твоя техника пищит? – спросил Харис. – Уже второй раз. Еще вчера заливалась, да мы трогать не стали.

Сандерс взял коммуникатор и вышел во двор.

Присев на бревно возле стены, он включил прибор и прочитал сообщения. Оба были из Конторы, и если первое можно было расценивать как предложение, то во втором уже отчетливо звучал приказ.

К нему подошли собаки, умильно заглядывая в глаза и вертя хвостами. Гром ткнулся черным носом в руку. Сандерс потрепал его по холке.

– Нет ничего, ребята. Не велит Игнат вас баловать.

Он взглянул на незнакомые созвездия, на крупную синеватую луну, повисшую над лесом, и в который раз позавидовал Полубою, который родился и вырос на Луковом Камне, среди этих людей и этой природы. Самому Сандерсу о детстве вспоминать было не больно приятно: что хорошего в нищете, зависти, постоянной заботе о куске хлеба? Нет, пожалуй, мысль о том, чтобы после выхода на пенсию перебраться сюда навсегда, вполне стоящая. Впрочем, по большому счету, совершенно нереальная. Вряд ли Контора выпустит его из-под своего негласного, но неусыпного контроля. А возможности осуществлять такой контроль здесь, на территории Российской Империи, даже у его Конторы были крайне ограничены. Вот и сейчас ему приходилось идти на всяческие ухищрения, чтобы выпасть из-под ее неусыпного ока хотя бы на время отпуска. И Сандерс так до конца и не был уверен, действительно ли ему это удавалось, или просто Старый Лис Вилкинсон давал ему возможность слегка побрыкаться на длинном поводке, старательно складывая донесения Службы контроля в некую заветную папочку. Не столько из-за того, что действительно собирался в скором времени пустить ее в ход, сколько потому, что иметь такую папочку под рукой никогда не лишне. Мало ли как сложится жизнь. В такой структуре, как Контора, всегда полезно иметь возможность выйти из-под удара. А это чаще всего означает подставить под удар кого-то еще – начальника, просто коллегу, подчиненного или даже своего лучшего агента…

– Завтра уезжаю, – сообщил он, входя в избу.

– Ну, тогда по последней. – Семеряков разлил настойку. – Что, начальство отдохнуть не дает?

– Вроде того.

– Никогда не любил под кем-то работать и не стану никогда. – Игнат рубанул рукой воздух. – Хватит с меня Наили, так еще и чужому дяде в рот смотреть? Если ты мужик, то решать должен сам…

– Ладно, чего ты завелся? – успокоил его Ахмедзянов. – Может, человеку это тоже поперек горла.

– Ну, чтоб дорога была легкой, а память долгой. – Игнат чокнулся с Сандерсом. – Заезжай, если что, турист.

Глава 1

Рейс «Золотой лагуны» подходил к концу – уже объявили посадочную готовность, и Сандерс, коротавший время на обзорной палубе, спустился в каюту. Переодеваясь в костюм из тонкой шерсти, он с удовлетворением разглядывал себя в зеркало. Загар лег прекрасно, и пусть кто-нибудь докажет, что он провел отпуск не на тропических островах Сан-Висенте, а где-нибудь еще. Как всегда в последние годы, он во время пересадки с рейса на рейс выкраивал минутку для посещения солярия. Причем не шикарного, с массажем и девушками, а какого-нибудь скромного, где делают только то, что просит клиент, и не задают ненужных вопросов. На лайнер компании «САК спешл» он пересаживался только для прибытия к месту службы, привычно запутывая следы.

Через полгода после возвращения с Хлайба Ричард Сандерс пришел к выводу, что с карьерой полевого агента надо постепенно заканчивать. Тех впечатлений, которые он получил на Хлайбе, ему хватит до конца его дней (во всяком случае, так ему казалось), а вот некие необычные способности, которые он приобрел в странствиях по Гною и в которых сам еще не до конца разобрался, вполне могут привлечь к нему внимание яйцеголовых. И тогда его очень надолго (если не навсегда) запрут в стенах специального научного подразделения Конторы. Впрочем, уходить из Конторы Сандерс тоже не собирался. Он подозревал, что чудовище, с которым они с Полубоем встретились в подземельях Гноя на Хлайбе, не одно на этом свете и людям рано или поздно придется столкнуться с целой кучей этих тварей. Причем это столкновение будет таким, что не стоит даже и думать попытаться отсидеться где-нибудь на глухой окраинной планете, поскольку если эти твари выиграют, то рано или поздно доберутся до всех. А Контора будет одной из первых, где об этом столкновении узнают… Так что после долгого обдумывания сложившейся ситуации Ричард пришел к выводу, что наиболее разумным для него выходом будет остаться в Конторе, но перевестись на некую должность с меньшим уровнем ежедневного адреналина. Однако после Хлайба он числился в «великих охотниках», поэтому нужно было как-то продемонстрировать окружающим вообще и Старому Лису Вилкинсону в частности, что он «сломался», «потерял кураж». Причем основная трудность состояла в том, что сделать это надо было так, чтобы это не пошло в ущерб заданию. Дик никогда бы не простил себе, если бы задание провалилось по его вине. Это было выше его сил. А сделать так, чтобы и задание было выполнено, и в то же время сам Дик несколько облажался, было еще той задачкой. При обычных обстоятельствах практически неразрешимой. Однако слава Господу, Федеральное бюро как раз переживало очередной этап притока «свежей крови». И за последнее время личный состав Конторы обновился почти на четверть, а пул полевых агентов даже более, чем на половину. Причем подавляющее большинство молодых агентов обладали столь ценимыми руководством амбициями и, как это деликатно именовалось, «предрасположенностью к жесткой конкурентной борьбе». И Сандерс рассчитывал, что эти молодые, амбициозные и нацеленные на «жесткую конкуренцию» неофиты сыграют в его плане главную роль. В таком возрасте труднее всего даются взвешенные оценки, а мир видится резко и контрастно. Так что достаточно нескольких небольших промахов, пары огрехов – и все, бывший кумир тут же низвергается с пьедестала и объявляется «старой развалиной». Сложнее было с Вилкинсоном…

Год назад Сандерс впервые упустил подозреваемого. Нет, Нефритовый Ху, скромный владелец небольшого китайского стриптиз-бара на 88-й стрит, исправно отстегивающий по полторы тысячи банкнот местному начальнику полицейского участка, которого знала каждая собака в нью-питтерсбергском чайнатауне, и по совместительству глава жутко законспирированной сети торговцев живым товаром с годовым оборотом в полтора миллиарда соверенов, далеко не ушел. Его топтер, управляемый бывшим профессиональным гонщиком, рухнул на землю, едва пересек городскую черту. По официальной версии, у топтера отказали стабилизаторы. Слава богу, мастерство пилота-гонщика оказалось на высоте, и тот сумел у самой земли обуздать взбесившийся аппарат. Так что незадачливого беглеца и его пилота, отделавшихся ушибами и царапинами, повязали обыкновенные местные полицейские, уже знавшие, кто находится в рухнувшей машине. Объяснялось это просто: Сандерс, едва топтер Ху, проломив крышу, взвился в небо, тут же послал панический сигнал о бегстве опасного преступника и регистрационном знаке топтера по местной полицейской волне… Так Сандерс, не дав-таки уйти преступнику, в первый раз сделался всеобщим посмешищем. Потому что нет и не было в Конторе большего позора, чем когда твою работу за тебя сделали полицейские. И никто так и не додумался поинтересоваться, а чего это в находившемся всегда в идеальном состоянии топтере Ху вот так сразу и вдруг отказали стабилизаторы и откуда Сандерс узнал регистрационный знак топтера, о котором до момента побега вроде бы никто даже и не подозревал… Да и зачем? Ху пойман, а что там случилось с его топтером – кому это интересно? Потом была еще пара проколов, но уже помельче, однако обсуждаемых не менее активно. Так что к настоящему моменту «старина Сандерс» был в Конторе первым кандидатом на бумажную работу. И честно говоря, все недоумевали, почему Старый Лис его еще не убрал. Хотя версия у народа была. После Хлайба Сандерс, по общему мнению, некоторое время ходил у шефа в любимчиках. Тот даже выдал ему рекомендацию для вступления в «Придорожного бродягу», элитный гольф-клуб, где люди по большому счету уже давно собирались не поиграть в гольф, а… Впрочем, те, кто там собирался, старались никогда не обсуждать этого, кроме как в кругу людей, с которыми они как раз и собирались. В общем-то, Сандерс явно не дорос до такого уровня, и за полтора года членства он всего лишь три раза после игры оставался на «частные коктейли», но членство было необременительным: взносы вносить не требовалось, обязательных мероприятий, в которых необходимо было участвовать, не проводилось. Единственное, что пришлось Сандерсу сделать, – это купить клюшки для гольфа (до этого он брал их напрокат) и оплатить пошив пары клубных пиджаков (что обошлось ему в двухмесячную зарплату). Но Дик знал, что не одна тысяча людей, которые были в десятки раз богаче и влиятельней его, готовы были отдать половину своего состояния, дабы завладеть членской карточкой этого клуба. Так что как ни крути, а то, что у него появилась эта карточка, вполне могло считаться еще одним подтверждением воплощения его юношеских мечтаний об обеспеченной и респектабельной жизни…

Еще одним признаком «потери куража» в Конторе было приобретение загородной недвижимости. Неофициально считалось, что те, кто начинал вкладывать деньги в загородную недвижимость, внутренне как бы уже соглашались с тем что «вышли в тираж», и начинали перестраивать свою жизнь по лекалам обеспеченного буржуа. Поэтому Сандерс перед самым отпуском купил в пригороде небольшое ранчо. Впрочем, этот поступок не только работал на укрепление выбранной им маски, но и отвечал его собственным желаниям. Гостиницы и съемные квартиры в мегаполисе хороши в определенном возрасте, когда кажется, что жизнь вечна, а удовольствия разнообразны. Женщины? Конечно, они наскучить не могут, особенно если их часто менять, но даже те необременительные отношения, которым Сандерс отдавал предпочтение, требуют хоть каких-то усилий, а спрашивается: зачем? Вряд ли он найдет что-то новое, так стоит ли распускать хвост, подобно павлину, когда вполне можно пригласить на ранчо одну, двух или сколько там тебе понадобится девиц, которые четко знают, что от них хотят, и не претендуют на место в его, Сандерса, жизни. Впрочем, иногда у него появлялось ощущение, что собственный цинизм – только маска, на самом деле он просто не может забыть ту, единственную, которая осталась лишь в памяти. Но он гнал от себя эту мысль, потому что в тот единственный раз, когда Ричард ей поддался, он напился не просто до зеленых, а до сине-оранжевых чертиков в глазах…

Мышцы привычно среагировали на небольшое изменение силы тяжести – корабль вышел на посадочную глиссаду. Все лайнеры «САК спешл» в полете чуть заметно снижали силу тяжести по сравнению с планетной: считалось, что тогда клиентам, особенно с излишним весом или пожилым, полет покажется более приятным. У некоторых даже появилась своеобразная фобия – от отпуска до отпуска человек только и мечтал, чтобы оказаться на борту корабля и вновь почувствовать себя легким и молодым. Молодым Сандерс себя уже не считал, но и до старости было далеко, так что дискомфорта ни на земле, ни в полете он не чувствовал. Тем более что по работе не так уж и часто выпадало добираться до места на круизных лайнерах.

Мягкий перезвон возвестил, что до посадки осталось пять минут. Сандерс еще раз придирчиво оглядел себя, посмотрел на часы. Жаль, что не успеет заехать на ранчо, но повторный вызов, после которого он дал о себе знать, предполагал появление в штаб-квартире немедленно после прибытия.

Сюзи, вечная секретарша шефа, встретила его улыбкой. Если пять, да что там, три года назад в ее улыбке, встречающей каждого агента, преобладала женская заинтересованность, то теперь все чаще в ней проскальзывали какие-то сестринские, если не сказать – материнские признаки. Дело в том, что, устав ждать предложения руки и сердца от своих постоянных поклонников из числа работников ведомства, Сюзи неожиданно взяла, да и вышла замуж. Как и все в Конторе, Сандерс немало подивился ее выбору: Сюзи, неукротимая воительница, никому не дававшая спуску в спаррингах и вроде как явно отдающая предпочтение здоровенным мужикам с накачанными мышцами, вышла за коротышку и книжного червя Ирвина Канингема, преподававшего математику в местном университете. На брачной церемонии, глядя на немного растерянное, но все же счастливое лицо жениха, на его угловатую нелепую фигуру и типичную для людей не от мира сего рассеянную улыбку, Сандерс вдруг понял, что Сюзи просто повзрослела и поняла, что ей не нужен крепкий мужик, на чьем плече она смогла бы выплакать свои причудливо и чаще всего из ничего возникающие женские слезы. Во-первых, чтобы выжать слезы из глаз Сюзи, надо было о-очень постараться, а во-вторых, она и сама могла поддержать кого угодно. Так что на самом деле ей нужно было найти себе кого-нибудь, о ком она могла бы заботиться, окружить вниманием и опекой и вести по жизни, отводя все невзгоды и убирая с пути трудности и неурядицы. Что она и сделала.

После свадьбы Сюзи резко изменила образ жизни и стала заметно спокойнее. Если раньше стоило ее чуть-чуть подначить, и вызов на спарринг был обеспечен, то теперь она снисходила до возни в спортзале только с двумя-тремя старыми партнерами, в число которых входил и Сандерс. Да и внешне она тоже изменилась. Крепкое спортивное тело, грацией и силой которого Сандерс неоднократно любовался в спортивном зале, стало более женственным: исчезли, сгладились рельефные мышцы, однако ее реакции мог позавидовать любой полевой агент, и она и сейчас оставалась серьезным противником. Детей у них не было, и нерастраченные материнские чувства она перенесла на своих знакомых одиноких мужчин и на учеников мужа.

– Миссис Канингем? – пропел Сандерс, возникая возле ее столика в приемной шефа.

– Дик, боже мой! Как тебе удается так подкрадываться? – Улыбка Сюзи была такой лучезарной, что сразу стало ясно: она была неподдельно рада ему.

Она была одной из единиц среди сотрудников Конторы, которых затеянная Сандерсом мистификация не смогла бы переубедить ни при каких обстоятельствах. Ну да он не очень-то и пытался. Небольшой процент тех, кто все равно будет считать его «крутым парнем», был вполне допустим. Особенно если они будут, так сказать, из числа ветеранов. Остальные решат, что столь упорное нежелание «видеть реальность» вызвано не столько действительными возможностями Сандерса, сколько сконцентрированным в нем, как в точке фокуса, нежеланием ветеранов признавать, что все меняется и что они уже не столь круты, как раньше. Впрочем, с большинством подобных единиц так оно и было. Но с Сюзи было по-другому. Партнера по спаррингам, да еще столь опытного, как она, обмануть невозможно. Ну и ладно. В конце концов, это позволяло ему быть с Сюзи самим собой. Время от времени…

– Я же старый шпион, миссис Канингем!

– Прекрати обзывать меня миссис Канингем – я начинаю сразу чувствовать себя старухой. Как отдохнул? – В ее вопросе проскользнули нотки ревности, но это была уже не ревность одинокой женщины, а так, ее слабые отголоски.

– Синее море, белый песок, пальмы… Как всегда, все было прекрасно, – ответил Сандерс.

– Ну и конечно женщины, шикарное общество!

– Общество действительно было шикарное. – Сандерс вспомнил Семерякова и Ахмедзянова и улыбнулся. – А это тебе, чтобы не скучала и не думала, что я про тебя забыл. – Он протянул ей веточку орхидей с Сарториуса, купленную на «Золотой лагуне».

– Спасибо, – деликатно поблагодарила Сюзи, озадаченно рассматривая поникшие бутоны.

Сандерс внутренне усмехнулся. Да уж, подарить женщине, привычно ожидающей великолепного букета (он сам приучил ее к тому, что каждый раз, возвращаясь из отпуска, вручал ей роскошный букет из каких-то экзотических цветов), засохшую веточку…

– Тут есть небольшой секрет…

– Да? – Сюзи заинтересованно посмотрела на него.

– Достаточно сделать вот так… – Сандерс подул на веточку, и бутоны на глазах распустились, заиграв золотыми блестками.

Сюзи восхищенно ахнула:

– Ух ты… прелесть какая!

– Через пять минут они закроются, но ты всегда сможешь возродить их к жизни, и они будут снова свежи и прекрасны. Как Ирвин?

– Как всегда, тонет в своих формулах, – вздохнула Сюзи, – может и не есть, и не спать, лишь бы не мешали работать. Такая морока с этими учеными. – Она снова немного картинно вздохнула.

– Ну-ну, рядом с такой женой и не хотеть спать? – Сандерс сделал круглые глаза. – Кстати, насколько я знаю, выйдя замуж, все женщины начинают мечтать о детях.

– А у нас вместо этого десяток аспирантов, которых нужно довести до диссертации.

– Дорогая, – Сандерс склонился к ней и заговорщицки подмигнул, – но ведь все в твоих руках! В твоих крепких, надежных руках!

– Да-а?.. – задумчиво протянула Сюзи. – А это мысль. Спасибо, Дик, с меня три раунда на ринге.

– Прибереги силы для Ирвина, – усмехнулся Сандерс. – Шеф не сильно нервничал, когда я не отозвался на вызов?

– Не сказать, чтобы очень, но сегодня уже справлялся, не появился ли ты.

– Не знаешь, что за дело? – на всякий случай спросил Сандерс.

Обычно Сюзи даже если и знала, что ему предстоит, никогда не говорила об этом, но, похоже, операция с покупкой ранчо за время его отсутствия была обсуждена в Конторе не раз и не два, и, как он и рассчитывал, большинство уже списало его со счетов. Так что во взгляде Сюзи мелькнула жалость, и она внезапно смилостивилась.

– Кажется, что-то такое не совсем по нашему ведомству, – наморщив лоб, сказала она. – Но ты ведь не откажешься?

– Откажусь – сошлют в архив, а полевой агент должен умирать в поле на вольном ветру, а не в архиве, задыхаясь бумажной пылью! – провозгласил Сандерс. Это тоже было традицией Конторы. Несмотря ни на что, полевому агенту полагалось хорохориться до последнего и уходить со своего поста с апломбом и на чем свет стоит ругая «интриги завистников». – Доложи старику, что я здесь.

Сюзи сообщила по настольному коммуникатору, что агент Сандерс прибыл, и приглашающим жестом указала на дверь в кабинет шефа.

Кабинет не претерпел изменений за все время, что Сандерс работал в Конторе. О дубовом столе на массивных ножках по управлению ходили легенды: что в столешницу встроены плазмобои, что стол оборудован индивидуальными антигравами, чтобы вынести хозяина кабинета через автоматически распахивающуюся крышу в случае покушения. Да бог знает что еще приписывали обстановке кабинета и его хозяину, Уильяму Вилкинсону. Большинство слухов слухами и оставались, постепенно переходя в разряд легенд. Впрочем, насчет плазмобоев Сандерс не был уверен.

– Сандерс! – Старый Лис Вилкинсон чуть развернул кресло в сторону входной двери и слегка опустил подбородок, приветствуя агента. Сандерс знал, что это едва ли не наивысшие почести, которые шеф способен оказать посетителю своего кабинета. Большинство из них в лучшем случае удостаивались всего лишь движения левой бровью. – Рад видеть.

– Спасибо, сэр. – Сандерс склонил голову в ответном поклоне и быстро, но без суетливости опустился в кресло для посетителей напротив стола Вилкинсона.

Шеф кивнул, отвернулся и посмотрел в окно, по которому текли струйки дождя.

– Как отдохнул?

– Отлично, сэр.

– Тем лучше. А у нас тут, видишь, дожди, дожди…

Вилкинсон картинно вздохнул, вновь взглянул на Сандерса, приподнял правую бровь, затем опустил ее, и Дик слегка напрягся. Похоже, шеф собирается поручить ему нечто совершенно уж необычное. И это могло означать, что его игра в потерявшего кураж агента закончилась полным провалом. Впрочем, как и то, что она полностью удалась…

– У меня есть для тебя задание.

– Я весь внимание, сэр.

– Вообще-то оно не совсем для тебя, и если бы я был свободен в своем выборе, я бы вряд ли тебе его поручил…

Сандерс едва не вздрогнул. Услышать такое признание от Старого Лиса…

– …но на твоей кандидатуре настаивал сам председатель Комитета по вопросам безопасности, сенатор Линдер.

Сандерс едва не скрипнул зубами. Черт! С сенатором Линдером они встречались всего два раза. Один раз около года назад на партии в гольф, когда Сандерс слишком увлекся и обошел сенатора, считавшегося отличным игроком, на пять ударов. А второй раз месяца через три после первого, на одном из «частных коктейлей». Причем на том, на котором Дик как раз засветился, предложив пару оригинальных ходов, изрядно продвинувших обсуждаемую проблему. Кроме того, несомненно сенатор был знаком и с его участием в деле на Хлайбе. И Сандерс прекрасно представлял, какое мнение сложилось у Линдера о нем самом. Так что, если задание окажется из тех, на которых невозможно облажаться, не завалив его, вся его предыдущая работа по созданию имиджа потерявшего кураж пойдет псу под хвост…

Сандерс решился на почти безнадежную попытку:

– Сэр, последнее время я…

– Это не обсуждается, Дик. – Голос Вилкинсона был сух и негромок, но Сандерс понял, что шансов отвертеться у него никаких.

– Да, сэр. – В голосе Сандерса столь ясно сквозило разочарование, что Вилкинсон слегка сдвинул брови.

Пару мгновений в кабинете висела напряженная тишина, а затем Старый Лис продолжил:

– Итак, перейдем к делу. Прежде всего, что ты знаешь о «Божественном откровении»?

– Только то, что меня оно не посещало, сэр.

Сандерс решил, что некая доля фрондерства не помешает. И оказался прав. Вилкинсон не только не отреагировал на его выпад негативно, но счел возможным пошутить в ответ:

– Меня тоже. Но я говорю о религиозной организации с таким названием.

– В таком случае – ничего, сэр. Я добрый католик и не больно интересуюсь новомодными течениями.

– Похвально, – кивнул Вилкинсон, – однако новое дело связано напрямую с этой организацией, или, скорее, сектой. «Божественное откровение» попало в поле нашего зрения относительно недавно. После того как несколько десятков недорослей, имеющих весьма высокопоставленных родителей из числа политиков и капитанов крупного бизнеса, попались в их сети. Среди них, кстати, и дочка сенатора Линдера. Именно этим и вызван столь придирчивый подбор исполнителя.

Сандерс понимающе кивнул. Что уж тут непонятного. Если газетчики пронюхают что-нибудь, поднимется буря! Ураган, по сравнению с которым прошлогоднее покушение на президента покажется легким сквознячком из неплотно прикрытой форточки. Вот дьявол! Похоже, он влип настолько крупно, что все его усилия пошли насмарку. Провалить это дело означает вылететь из конторы с волчьим билетом, а если он сумеет вытянуть из дерьма отпрысков столь видных папаш и мамаш, то любые его огрехи будут совершенно забыты. Впрочем, сначала следовало ознакомиться с делом…

– Материалы получить у Кастерса?

Вилкинсон отрицательно качнул головой:

– Нет, у меня. – Старый Лис встал, обошел стол, открыл сейф, достал из ящика футляр с кристаллом и запустил его по столу по направлению к Сандерсу. – На ознакомление даю сутки – там не так уж и много. Завтра к трем пополудни жду с предварительным анализом и разработкой действий.

Сандерс спрятал футляр в карман и поднялся из-за стола.

– Сроки исполнения задания? – коротко спросил он.

– Чем быстрее – тем лучше.

Это было понятно – чем дольше возиться, тем больше вероятность, что средства массовой информации окажутся в курсе дела.

Сандерс кивнул. Возможно, все не так плохо. В конце концов, дело «Золотого Леса» тоже вначале представлялось весьма проблематичным, однако обошлось без особых скандалов. Он помнил его весьма смутно, поскольку был тогда слишком молодым сотрудником и к тому же не участвовал в нем напрямую, но аналогия просматривалась прямая. «Золотой Лес», молодежная организация, завлекала в свои ряды отпрысков богатых семей с целью организовать на некоей планете под названием Золотой Лес общество, свободное от религиозных, расовых, классовых и тому подобных предрассудков. Предполагалось, что людям старше двадцати пяти лет доступ на планету будет запрещен, чтобы избавить молодежь от тирании старшего поколения. Золотой век, золотая молодежь, шикарные условия, отдых перед вступлением во взрослую жизнь со всеми ее проблемами. Было только одно «но» – чтобы получить право на пребывание на планете, требовался солидный взнос. «Золотой Лес» разоблачили довольно быстро – все оказалось обычным мошенничеством с целью выманивания денег.

Сандерс уже взялся за ручку двери, когда Вилкинсон остановил его, картинно хлопнув себя ладонью по лбу:

– Кстати, последний файл на кристалле – информация о твоем напарнике.

– Каком напарнике?

– Который будет с тобой работать.

– Сэр? – Сандерс возмущенно вскинул подбородок. Вилкинсон прекрасно знал, что Сандерс всегда работает один.

– Этот вопрос тоже не обсуждается. – С этими словами Вилкинсон отвернулся и вызвал над столом односторонний голоэкран, явно давая понять, что аудиенция закончена.

Разобрав сумку, Сандерс принял душ, переоделся в джинсы и ковбойскую клетчатую рубашку и, прихватив из холодильника банку пива, вышел из дома.

Дождь давно закончился, и земля подсохла. Повисшее над горизонтом солнце подсвечивало снизу облака, бросало на землю решетчатую тень от загона для лошадей и, отражаясь от больших окон, добавляло жизни в чахлые деревца и редкие кусты жимолости, окружавшие ранчо. Да, зелень здесь не приживается. Зато загон какой! И ничего, что лошадей пока в нем нет. Будут! Все будет. Вот наймем кого-нибудь (мало ли фирм по ландшафтному дизайну), чтобы привел все здесь в божеский вид, насадим травку, проложим дорожки с желтым песочком – любо-дорого посмотреть будет. Барбекю будем жарить, в бассейне купаться… Кстати, надо еще и бассейн вырыть.

Сандерс облокотился на ограду загона, отхлебнул пива. Нет, своя земля – это своя земля! Простор и уединенность в одном флаконе…

Он понимал, что пытается отвлечься от мыслей о разговоре с шефом, однако то, что в кабинете его ждет кристалл с информацией о деле и напарнике, не позволяло забыться даже на минуту.

Пиво на удивление быстро закончилось, и он раздраженно смял в кулаке пустую банку, согнул, смял еще раз и еще, пока она не превратилась в комок скрученного металла, и запустил в степь что было силы. Сверкнув на солнце, банка улетела из пределов видимости. Злость не проходила…

Сандерс вернулся в дом. Дом был оборудован так, как он и хотел: мебель исключительно деревянная, без всяких там порхающих кресел, норовящих подкатиться под задницу, стоит лишь согнуть ноги, без голосового управления дверями и светом. Кухня, правда, современная, но стилизованная под старину. Винный погреб для коллекционного вина, виски и коньяка, пока еще заполненный едва лишь на десятую часть. Правда, эта десятая часть – весьма и весьма… Есть даже бочка мальвазии для особых случаев. Ну, там, друзья нагрянут… Хм, друзья. Друг. Может, когда-нибудь сподобится приехать? Вот в этом огромном кресле ему, с его непомерными габаритами, должно быть удобно. Впрочем, он предпочитает пиво, водку или спирт. Ладно, не стоит о грустном.

Спальня. Как сказал бы Ахмедзянов – отрада души, услада взору. Исключительных размеров кровать. Такая, что в одиночку и спать страшно – в простынях потеряешься. А вот вдвоем или даже втроем – в самый раз. Или вчетвером? Мысленно сказав себе «ай-яй-яй» и погрозив пальцем, Сандерс прошел в кабинет. Вчетвером? Нет, это, пожалуй, перебор.

В кабинете также все было подобрано по вкусу хозяина: уютные кожаные кресла, встроенный в стену бар, стеллаж со старинным пороховым оружием за бронированным стеклом и пара охотничьих трофеев еще с тех времен, когда Сандерс считал нормальным отбирать чужую жизнь, не задумываясь: голова кальгерского мечекрыла и шкура нильского крокодила, распластанная на стене, с головой и когтями.

Присев в кресло за столом, Сандерс сунул кристалл в приемник компьютера и первым делом нашел файл о напарнике.

А. Д. Клейн. Прочитав первые фразы, он, не веря своим глазам, подвесил над столом голограмму и застонал от жалости к себе. Абигайль Джессика Клейн. Напарник оказался девицей двадцати трех лет, имевшей два высшихобразования, по лингвистике и праву, и внешность фотомодели: чуть курносый носик, неприлично синие глаза, высокую грудь и непозволительно длинные ноги. Она смотрела чуть свысока, приподняв четко очерченные брови, будто спрашивая: «Ну, чего вылупился?»

– Стерва, – обреченно буркнул Сандерс, настроение которого ухнуло еще на пару порядков вниз. – Рыжая стерва! – уточнил он, затем наклонился, разглядывая изображение. – Или крашеная? Нет, рыжая, что еще хуже… Ну, Старый Лис, этого я тебе не забуду!

Дик мельком пробежался по файлу. Так и есть: состоятельные родители обеспечили крошке два высших образования в самых престижных университетах, пробили дорожку в Дабл-Пойнт – и вот пожалуйста, господин Сандерс, извольте познакомиться с напарником! Девица, надо признать, не дура: закончить два универа экстерном – это что-то значит. Но тем хуже – апломб у крошки Абигайль простирается аж в заоблачную высь. Да-а, несмотря на внешность, Сандерс не рискнул бы с ней даже просто закрутить роман – слишком молода, амбициозна (иначе бы не пошла в специальные агенты), а значит, обидчива и заносчива. С подобными больше проблем, чем удовольствия. А уж иметь ее в качестве напарника…

Тяжело вздохнув, он вывел на экран данные о «Божественном откровении», затем сходил на кухню, сделал себе несколько бутербродов и, прихватив еще одну банку пива, устроился перед компьютером. «Может, все не так плохо? Может, удастся закончить дело в несколько дней?» – с робкой надеждой подумал Сандерс.

Полтора часа спустя он допил пиво, по привычке смял в кулаке банку – привычка эта у него появилась после общения с Касьяном Полубоем, который скатывал жестянки в трубочки с небрежным изяществом, – и рассеянно взглянул в окно. После просмотра материалов, предоставленных Вилкинсоном, его все больше и больше мучило ощущение, что тут что-то не так. Слишком незначительным выглядело дело, чтобы применять к нему такой сложный и дорогостоящий инструмент, как их Контора. Секты и общества типа «Божественного откровения» появлялись регулярно, и механизм противоборства им был разработан достаточно хорошо: Министерство юстиции брало в оборот новоявленного мессию, пророка или, на худой конец, гуру, возглавлявшего общество. Под микроскопом изучалась его жизнь, начиная чуть ли не с зачатия, находился компромат, а то, что компромат можно найти на любого члена общества, сомнений нет, после чего к делу подключались средства массовой информации. Так поступали с сектами, выстроенными по принципу пирамиды, во главе которых находился один человек.

Еще проще обстояло дело, если секта проповедовала какие-либо отклонения в сексуальной сфере: тут срабатывал ханжеский принцип – заниматься можно чем угодно, но в частном порядке, поскольку право на частную жизнь – святое право. Тут уже подключались церковь и общественные организации, для которых подобные поводы громко заявить о себе и продемонстрировать, сколь ревностно они стоят на страже морали и нравственности, – на вес золота.

А если ничего из этого не срабатывало, то в дело вступала тяжелая артиллерия, а именно Налоговая служба. Как правило, новоявленные мессии не слишком аккуратны в уплате налогов, а первая заповедь демократии гласит: налоги святее всего остального.

Сандерс задумчиво потер подбородок. Похоже, здесь ни один из проверенных механизмов уничтожения неугодной организации не был задействован. Почему?

Он склонился над записями. Ну, допустим, мессию обнаружить не удалось – не было у «Божественного откровения» мессии, которого можно было взять за хобот или за другую часть тела. Они даже не ждали его пришествия. Было туманно-расплывчатое определение «наступления дня, когда объединятся силы власть имущих и страждущих и настанет тысячелетие божественной власти».

Сексуальные оргии также не были зарегистрированы, скорее наоборот: институт семьи объявлялся священным и деторождение, причем исключительно в браке, только приветствовалось. Но вот почему не организовали финансовую проверку? Ладно, допустим, у нас находится только местное отделение секты, но деньги-то они все равно собирают! Не могут же их подкармливать из центра… А кстати, где он находится?

В файлах Сандерс нашел только общую характеристику и название планеты Джош Картела и ее координаты. Далековато обустроилось «Божественное откровение» – на самой границе обитаемых миров. Самая окраина Келлингова меридиана.

Сандерс решительно отключил компьютер. Что ж, если гора не идет Магомету… Он повернулся к коммуникатору и вывел на экран список давно не использовавшихся номеров…

Глава 2

Топтер шел на высоте сорока пяти футов, отчего казалось, что скорость машины пугающе велика. На самом деле это была, конечно, иллюзия – машинка едва могла набрать двести миль и подняться на сто пятьдесят футов, но даже такое средство передвижения Сандерс получил исключительно благодаря своим новым знакомым по клубу. Любой гражданин Содружества имел право приобрести любую модель наземного транспортного средства, а также любой, самый роскошный топтер. За одним ма-а-аленьким исключением. Их автономность не должна была превышать пятидесяти миль. Это было не слишком обременительным требованием, потому что планету опоясывали транспортные гравипотоки, в которых любой топтер шел на почти даровой энергии, что позволяло добраться практически до любой обжитой точки материка. А национальные парки и заповедники имели свою собственную грависеть. Автономность же хода «блохи» Сандерса составляла двести миль. И это говорило о его статусе гораздо больше, чем марка и цена самого аппарата.

Маршрут он выбрал с учетом пересечения потоков, экономя аккумуляторы.

Врывающийся в приоткрытый блистер свежий ветер трепал волосы, внизу скользили, сливаясь, трава и кустарники, перед группами деревьев «блоха» плавно взмывала вверх, чтобы скользнуть за вершинами, будто с горки, в пологом пике. Вообще-то Сандерс любил сам управлять машиной, но сейчас ему надо было подумать, как построить разговор с Кейтом Ходжесом, своим старым знакомым и сослуживцем, около десяти лет назад перешедшим в Налоговую службу.

В свое время Кейт считался одним из самых перспективных агентов, и если бы не досадная небрежность в проработке легенды, стоившая ему месяца в регенерационной камере, карьера его сложилась бы удачней, чем у самого Сандерса. Однако роковая невнимательность сыграла свою роль, и по состоянию здоровья ему пришлось перевестись в Министерство по налогам и сборам.

После разговора с Ходжесом по коммуникатору Сандерс спустился в подвал, выбрал бутылку «Le château noir» – Кейт был большим любителем красного вина – и выгнал из гаража «блоху». Добираться было не так уж и далеко – около ста семидесяти миль, но, предполагая, что разговор с Кейтом займет не меньше часа, можно было с уверенностью сказать, что вернется он домой только ночью.

Впереди темно-зеленой стеной встал лес, и Сандерс увеличил высоту полета до шестидесяти футов. Здесь начинался пояс озер со знаменитыми лиственными лесами, насаженными еще первыми поселенцами. Ясень, береза, дуб, а в низменностях, ближе к воде, – ольха, ива и осина прекрасно прижились, смешавшись с местными породами. Пояс озер был излюбленным местом отдыха воротил крупного бизнеса и вообще людей, способных выложить за участок земли стоимость двух-трех ранчо, подобных тому, что купил себе Сандерс. Ходжес, конечно, не принадлежал к толстосумам, но работа в налоговом ведомстве всегда давала некоторые преимущества.

Лес под топтером внезапно кончился, и впереди возникла гладь небольшого озера с причалом, возле которого покачивались пара лодок и катер. Двухэтажный бревенчатый дом и хозяйственные постройки почти примыкали к лесу. За домом был разбит фруктовый сад.

Сандерс отключил автопилот и мягко посадил «блоху» на траву недалеко от причала.

Откинув дверцу, он спрыгнул на землю. Трава доходила до щиколоток, воздух был свеж и прозрачен. Противоположный берег озера порос камышом, закрывающим протоку к череде озер. В неподвижной воде, будто в стекле, замерли кувшинки и лилии. Тишина была такая, что заложило уши.

Из-за дома выбежали двое мальчишек лет четырех и вприпрыжку с гиканьем понеслись к топтеру. Следом показалась черноволосая женщина в бирюзовом сари и, ведя за руку девочку с заплетенными косичками, направилась к Сандерсу. Он недоуменно огляделся. Нет, вроде все соответствовало описанию, которое ему дал Ходжес, однако очень уж не вязалась идиллическая картина семейного благополучия, если, конечно, это были жена и дети Кейта, с его философией закоренелого холостяка. Впрочем, взгляды Ходжеса за прошедшее десятилетие могли и измениться.

Мальчишки пробежали мимо, не обратив на Сандерса никакого внимания, и устремились прямиком к «блохе». Попеняв себе, что не побрился, он пошел навстречу женщине.

– Господин Сандерс? – спросила она, приветливо улыбаясь.

На щеках ее обозначились милые ямочки, блеснули белоснежные зубы.

– Просто Дик, – поправил ее Сандерс. – Миссис Ходжес?

– Просто Рани. – Она рассмеялась, устанавливая дружескую атмосферу.

– Ты шпион? – неожиданно спросила девочка, исподлобья разглядывая Сандерса.

– Э-э…

– Кристи! – воскликнула Рани. – Как тебе не стыдно?

– Но ведь папа сам сказал, что мистер Сандерс – старый шпион.

– Узнаю старину Ходжеса, – усмехнулся Ричард, – он всегда любил расставить точки над «i». А где он, кстати?

– Кейт в саду, готовит барбекю. Он сказал, что вы знаете его вкус, а потому к красному вину необходимо мясо.

Сандерс хлопнул себя по лбу, вернулся к топтеру, в котором уже сидели мальчишки, и достал бутылку.

– Они там ничего не сломают? – забеспокоилась Рани.

– Надеюсь, что нет.

Обогнув дом, он сразу увидел Ходжеса: помахивая полотенцем, тот раздувал угли в жаровне. Если десять лет назад он был просто плотным крепышом с белыми, будто выгоревшими на солнце волосами, то теперь раздобрел, раздался вширь, и небольшое брюшко уже нависало над застиранными джинсами. Судя по благодушной физиономии, он был вполне удовлетворен жизнью – довольство читалось в каждой черточке его раскрасневшегося лица.

– Дик, старина! – Ходжес забросил полотенце на плечо и пошел навстречу, протягивая руку. – Наконец-то выбрался к старому приятелю.

От травмы, после которой Ходжес ушел из разведки, у него осталась легкая хромота. В принципе ее можно было устранить, заменив сустав на искусственный, но это все равно не помогло бы ему остаться полевым агентом. Любое искусственное включение мгновенно засвечивалось на любых, даже самых примитивных сканнерах (еще бы, они как раз и разрабатывались в том числе и для обнаружения всяких искусственных включений в человеческие органы типа вживленных бомб, встроенных лучевиков либо всяких иных неприятных штучек). А поскольку контора работала с чрезвычайно серьезными клиентами, Кейт сразу же приобретал стопроцентную узнаваемость, что однозначно ставило крест на карьере полевого агента. Так что Ходжес заявил, что он отказывается от операции, поскольку хочет «оставить память», да и в конторе оставаться не желает – скучно ему, видите ли. И ушел.

– Привет, Кейт. – Сандерс пожал крепкую ладонь, протянул бутылку вина. – Ты, значит, старый приятель, а я, значит, старый шпион?

– Ты стесняешься своей работы? – удивился Ходжес.

– Нет, но стараюсь ее не афишировать.

– Здесь можно, – немного самодовольно похвалился Кейт.

– Но не при детях.

Ходжес почесал затылок.

– Пожалуй, ты прав. Придется придумать какую-нибудь сказку насчет тебя.

Возле жаровни стоял деревянный стол, который, судя по неровностям и шероховатостям, изготовил сам хозяин. Мужчины перешли поближе к огню, чтобы не упустить мясо, а Рани стала расставлять приборы. Девочка вертелась возле нее, пытаясь помочь.

– Давно женился? – негромко спросил Сандерс, уже прикинув, что мальчишкам не более четырех, а девочке трех лет.

– Шесть лет как, – ответил Кейт со спокойной гордостью человека, который гордится семьей и домом.

– А как же твои выпады в сторону женщин вообще и брака в частности?

– Ну, во-первых, это было сказано относительно женщин, воспитанных в Содружестве, при «проклятой демократии». – Кейт подмигнул. – Сам знаешь – борьба за свои права довела их до того, что мужики просто шарахаются, опасаясь, что их обвинят в сексуальном домогательстве. Эмансипация вышла на новый уровень – теперь с женщиной без последствий может флиртовать только женщина. А вдобавок проклятая политкорректность. Впечатление такое, что мужчины стали козлами отпущения за все грехи человечества. Предупреждаю тебя, если мы, мужики, не начнем бороться за свои права, скоро у женщины нельзя будет спросить, который час, – засудят за попытку изнасилования.

– Свои часы иметь надо, – хохотнул Сандерс. – Стало быть, ты не изменился. А Рани что?

– Так она с Мадраса. Они там еще не успели вступить на путь прогресса, который ведет нас к концу общества. Семь лет назад я был там в командировке, познакомился и сразу женился. И ни о чем не жалею. Если ты мужик – решения принимаешь ты, ты и отвечаешь за последствия.

– Прогресс ведет к концу общества… – задумчиво повторил Сандерс. – Это что-то новое. Надеюсь, до этого далеко. Однако, – он демонстративно огляделся, – неплохо живут работники налогового ведомства.

– Не жалуемся. Так, мясо готово. Рани! Помоги-ка мне.

Вдвоем с женой они разложили мясо по тарелкам, затем Рани позвала мальчишек, усадила дочку рядом с собой. Ходжес откупорил бутылку вина и, разлив по бокалам, поднял свой.

– За старого шп… друга Ричарда Сандерса, – провозгласил он, – который, не прошло и десяти лет, вспомнил о коллеге и приехал в гости. Глядишь, не успеют наши дети подарить нам внуков, как он посетит нас еще раз.

– Ладно тебе, – отмахнулся Сандерс. – За тебя, Кейт, за вас, Рани, и за вашу малышню.

Мясо было превосходным, вино вкусным, а зелень и овощи свежими и аппетитными. Ужин проходил за легкой беседой, с воспоминаниями о прежних годах, тем более что мальчишки, мгновенно расправившись с мясом, убежали продолжать знакомство с «блохой», а Кристи стала зевать и Ходжес отнес ее в гамак, висевший между двух яблонь.

«Вот чего мне не хватает на ранчо, – подумал Сандерс, – женщины и детей. Приедешь, а там пусто. Никто не бегает, не кричит, не лезет с вопросами, никто не обнимет и не спросит, как дела и не устал ли я. Одиночество, мать его… Собаку, что ли, завести? А кормить кто будет?» Почувствовав, что ударился в сентиментальность, Сандерс залпом осушил бокал, наполнил по новой, поднялся и выпил за хозяйку дома.

Дождавшись, когда Кейт отошел готовить вторую порцию барбекю, а Рани осталась за столом, он последовал за приятелем. Ходжес покосился на него и кивнул:

– Так я и знал… Ты ведь не просто так приехал, да?

– Ну, как тебе сказать, – замялся Сандерс, – все равно я приехал бы, но, может быть, в другой раз.

– Ага, дождешься тебя. А ведь я тебя и на свадьбу приглашал.

– Не помню, – честно признался Сандерс, – вот убей бог, не помню! Может, я на задании был.

– Может, – согласился Ходжес. – Ты давай не томи. Пытай, шпион, раз уж приехал. За такое вино все секреты выложу.

– Все не потребуется, – успокоил его Сандерс. – Ты слышал о секте «Божественное откровение»?

Сандерс влился в поток машин, скользящих в третьем пассажирском уровне к центру города, и, задав автопилоту маршрут, откинулся на сиденье.

Вернувшись от Ходжеса к двум часам ночи, он почти до утра сидел, разбираясь в досье «Божественного откровения». После посещения приятеля ясности в деле не прибавилось. Когда Кейт услышал, зачем Сандерс приехал к нему, у него на лице возникло такое выражение, что Сандерс подумал, будто у приятеля внезапно разболелся зуб.

– Умеешь ты устроить праздник, – проворчал Ходжес, переворачивая мясо. – Что конкретно тебя интересует?

Сандерс по реакции приятеля уже понял, что ничего хорошего не услышит.

– Секта была у вас в разработке? – спросил он.

– Восемь месяцев проверок. Перелопатили все что можно, вплоть до того, чем расплачивались за краску, ушедшую на печатание брошюр: наличными или адресным переводом. Я был во второй группе проверяющих, которую направили после того, как первая облажалась. Поверь мне, носом землю рыли, а как иначе? Ты же знаешь, как это делается: приходит указание сверху наехать на таких-то и таких-то, но чтобы все было по закону. На моей памяти это первый раз, когда мы ничего не смогли инкриминировать подследственной организации. Бухгалтерия у них в таком состоянии, что Министерство финансов по сравнению с «Божественным откровением» просто мусорная свалка. А почему ты заинтересовался этим?

– Кому-то наверху эта милая организация чувствительно наступила на любимую мозоль, – постарался Сандерс отделаться неопределенным выражением.

– И тебе предложили разобраться? Сочувствую. – Ходжес покачал головой. – По-моему тоже, что-то там не чисто. У меня возникло впечатление, что секта целенаправленно готовилась к всевозможным неприятностям, в частности – с нашим управлением, но уж если дело перешло к вам… А почему, собственно, направили именно тебя? Или что, Ричарда Сандерса потихоньку выводят в тираж? Если так, мой тебе совет: не жди, когда предложат искать другую работу. Только шепни – я замолвлю словечко, и завтра уже будешь перебирать налоговые ведомости.

– Спасибо, – кивнул Сандерс, – кажется, к тому и идет.

Блистер кабины покрылся каплями – снова зарядил дождь. Автоматически включился очиститель. Машины двигались сплошным потоком, скорость упала до нескольких миль в час, и Сандерс похвалил себя, что вылетел пораньше – шеф не любил, когда кто-нибудь опаздывает.

Значит, финансовая проверка «Божественного откровения» производилась. Можно предположить, что и по другим направлениям работа с сектой велась, но успеха не добился никто. Похоже, дело действительно поворачивается таким образом, что его планы остаться в конторе развеются в дым. Неужели и впрямь придется уходить? Впрочем, в сроках шеф его сильно не ограничил, что уже неплохо. Еще ночью, когда стало понятно, что дело может не ограничиться проведением операции в пределах Содружества, Сандерс изучил все, что было доступно по планете, на которой находилась штаб-квартира секты. Странное название – Джош Картела, – как выяснилось, объяснялось довольно просто; сложно было другое – с планетой не существовало не то что постоянного сообщения, не было даже более-менее регулярных заходов кораблей. Если где-то на Джош Картеле или в большом мире появлялся груз, который необходимо было доставить, просто фрахтовался ближайший корабль. Никому планета не была нужна ни для разработки ресурсов, ни для обустройства очередного курорта – слишком далеко находилась Джош Картела от ареала расселения человечества.

Планета была террапереформирована (ТПФ) довольно давно, но заселена чрезвычайно слабо – сказалось удаление от Келлингова меридиана. ТПФ в свое время сделали ниппонцы. Причем случилось это из-за уникального сочетания нескольких факторов. Во-первых, одна из ТПФ-станций, находящихся в распоряжении северного сектора Департамента освоения планет, оказалась с практически выработанным ресурсом. Во-вторых, сама планета находилась почти на грани, напоминая Землю времен динозавров, поэтому стоимость ее ТПФ составляла всего треть от стандартной величины и остаточного ресурса станции вполне могло бы хватить. В-третьих, в тот момент на престол микадо взошел Уэдзима II, одержимый идеей Ниппона «на сто тысяч световых лет». Так что добро на ТПФ этой (и еще десятка других планет) было получено. А когда оно было закончено, выяснилось, что на освоение столь отдаленной территории нет никаких ресурсов. Более того, стало понятно, что из десятка террапереформированных планет Ниппон, при крайнем напряжении всех своих сил, сможет мало-мальски освоить максимум штук шесть. Разразился жуткий скандал. Две планеты с трудом удалось продать Содружеству Американской Конституции, еще по одной (совсем уж за бесценок) купили русские и султан Регула, а о Джош Картеле, которая тогда носила совершенно другое название, просто забыли.

Около двадцати лет планета никому не была нужна, а затем в императорской канцелярии на Киото появился разбитной мужик в потертой замшевой куртке, сапогах из оленьей шкуры и с сигарным окурком, казалось, навечно прописавшимся в уголке рта. Он заявил, что его зовут Джош Картела и что он прибыл «как представитель жителей, населяющих планету NN, чтобы, согласно ст. ст. 2, 3 и 11 „Закона о территориях“, оформить право свободного владения на эту планету». В канцелярии тут же началась суматоха, в конце концов разросшаяся настолько, что на уши встал весь Департамент. Выяснилось, что действительно на заре Освоения Третьей Международной конференцией по освоению иных миров был принят пакет законов, ратифицированный затем всеми основными мировыми державами (в том числе и Ниппоном). И согласно положениям одного из этих законов, а именно Закона о территориях, планета, на которой на протяжении пятнадцати лет не будут официально и фактически действовать органы власти ни одного государства, объявляется «свободной территорией» и получает «собственную суверенность, носителями которой являются населяющие ее жители». Жители этой планеты выждали двадцать лет. А затем послали представителя, дабы осуществить это свое право. Некоторое время тянулась волокита, ниппонцы пробовали оспорить сроки проживания, предложить иное чтение закона, доказать, что, поскольку ТПФ не было осуществлено (станция сдохла, когда террапереформирование было закончено процентов на шестьдесят пять), планета не могла быть официально заселена. Затем какая-то умная голова посчитала, во что обойдется Ниппону установление официальной власти над планетой, которую уже населяли около сорока тысяч человек, сопоставило эту сумму с обнаруженными там ресурсами, непременным принятием на себя обязательства завершить ТПФ, и вопрос быстро решился в пользу жителей. Сие мероприятие было представлено как образец соблюдения международных обязательств (что в тот момент ниппонцам было как раз нелишним). И обе стороны расстались довольные друг другом. За исключением одного конфуза… Когда название новой суверенной планеты вносили в регистр, то ли делегат в потертой куртке что-то там не так понял, то ли младший ниппонский клерк не так расслышал, однако на вопрос: «Под каким именем вы хотите теперь зарегистрировать планету?» был получен ответ: «Джош Картела». Каковой ответ и был занесен в регистр. А может, тот парень сделал это специально, желая, чтобы его имя осталось в веках?..

За прошедшие почти сто лет на том далеком мирке ничего особенно не переменилось. ТПФ естественным путем поднялось еще на пару процентов, число жителей выросло тысяч на пятьдесят, но особо туда никто не стремился – периферия, причем из самых отсталых. И подавляющее большинство не только простых граждан, но и людей, имеющих некое отношение к космосу, никогда о ней не слышали. Как и Сандерс. До тех пор пока не появился в кабинете Вилкинсона.

Топтер вышел из потока машин, устремился вниз, к парковке Управления, и Сандерс отстегнул ремни безопасности – рисковать попусту он не любил, несмотря, а может быть, именно из-за своей работы, где риска хватало.

Дождавшись, пока сканер сличит отпечаток сетчатки глаза с образцом, он вошел в обширный холл. На мозаичном полу, как всегда, топорщил крылья белоголовый орлан. Посреди холла, попирая ногами девиз «Беречь и защищать», стояли трое молодых людей. Громкие голоса эхом разносились по холлу, отскакивали от стен и пропадали под высоким потолком. Сандерс поморщился – молодые люди явно были из числа недавно испеченных агентов и упивались возможностью здесь, в святая святых разведки, показывать всем, кто оказывался рядом, что они принадлежат к элите спецслужб. Тем более что, выйдя за двери, придется стать незаметными, как и миллионы обывателей. Пока им еще было невдомек, что нельзя играть две разные роли одновременно – где-нибудь, да проколешься. Сандерс в свое время прошел этот период службы без особых потерь, но ему просто повезло – недаром в управлении за ним закрепилась кличка Счастливчик, поначалу так льстившая самолюбию.

Нарочито громкий хохот оборвался, когда Сандерс проходил мимо агентов.

– А вот и Счастливчик, – услышал он за спиной негромкий комментарий.

Не настолько негромкий, чтобы принять его за разговор между своими – говоривший явно желал, чтобы Сандерс его услышал.

– Легендарный Счастливчик, – добавил еще один молодой человек.

– Посмотрим, кого он упустит на этот раз, – добавил третий.

Снова грянул взрыв хохота.

Сандерс не спеша обернулся, посмотрел в глаза высокому парню в твидовом пиджаке с аккуратной прической и, лениво приподняв палец, наставил его на агента – мол, классная шутка, я оценил. Парень слегка покраснел, но, вскинув подбородок, дал понять, что от своих слов не откажется.

Киберлифтер принял улыбку Сандерса за призыв к действию, и лифт ухнул вниз.

Сюзен улыбнулась Сандерсу, но на этот раз он уловил в ее улыбке некоторую нервозность.

– Добрый день, миссис Канингем. Я не опоздал?

– Ты не опоздал, но все равно тебя опередили. Сто раз просила не называть меня миссис Канингем. Хочешь, чтобы я тебе что-нибудь сломала в спортзале?

Сандерс улыбнулся:

– Не ломай, пожалуйста, ничего. Кому нужен калека, а со вчерашнего дня я осознал радость семейной жизни и решил вплотную заняться поисками кандидатки в супруги.

– Значит, тебе точно пора в архив, – подытожила Сюзи. – Хватит трепаться, Дик. У шефа одна молодая бойкая особа. На роль супруги вряд ли подойдет, но неприятности доставить может. Агент Сандерс, мистер Вилкинсон, – пропела она в коммуникатор.

– Пусть войдет, – прогудел голос шефа.

«Бойкую особу» Сандерс узнал сразу – напротив стола шефа, закинув ногу на ногу, сидела мисс Абигайль Джессика Клейн. Взглянув через плечо на вошедшего, она равнодушно отвернулась. На ней была темно-синяя юбка до середины бедер, жакет в тон юбке и ослепительно белая блузка. Рыжие волосы замысловато вились на гордо поднятой голове. Чуть покачивая модельной туфлей, она как бы давала понять присутствующим, что уже устала от их общества.

Сандерс сделал несколько шагов и, поскольку кресло было занято, остановился возле стола.

Вилкинсон, сделав вид, что приподнимается из кресла, кивнул в его сторону:

– Агент Ричард Сандерс. – Кивок в сторону дамы: – Агент Абигайль Клейн. С этого момента, господа, вы работаете вместе.

– Весьма польщен, – сказал Сандерс, учтиво склоняя голову.

Его учтивость пропала даром. Есть люди, которые могут дать понять о своем отношении к человеку одним движением, причем весьма экономным, и мисс Клейн была из их числа: искоса взглянув на Сандерса, она, вместо того чтобы кивнуть, слегка вздернула подбородок.

– Стало быть, мой рапорт остался без внимания? – спросила она, обращаясь к Вилкинсону.

– Увы. Если бы мы могли делать только то, что хочется, насколько проще была бы жизнь, – несколько туманно ответил шеф.

Похоже, мисс Клейн была не просто перспективным новичком, но еще и пользовалась чьей-то серьезной поддержкой. Сандерс еще никогда не видел, чтобы шеф был столь снисходителен.

– Несмотря на то что я детально обосновала невозможность работать с…

– Что возможно и что нет, в нашем отделе решаю я, – мягко перебил ее Вилкинсон и после короткой паузы добавил: – Если вам что-то…

Не дожидаясь окончания фразы, мисс Клейн поднялась из кресла.

– Я могу быть свободна?

– Не смею задерживать. – Вилкинсон был сама любезность.

Не взглянув на Сандерса, она проследовала к выходу, покачивая соблазнительными бедрами. Сандерс подавил желание оглянуться и, дождавшись, когда чмокнет магнит на двери, уселся в еще теплое кресло.

– Какая милая особа… – пробормотал он.

Викинсон приподнял уголки губ:

– Зато в академии у нее были отличные оценки по всем дисциплинам. Кстати, Дик, если тебе надо поднять настроение, могу дать почитать ее рапорт. Хочешь посмотреть, что она написала про тебя?

– Догадываюсь.

– Одно дело догадываться. Так что, ознакомишься?

В глубине глаз Старого Лиса возникли едва заметные смешинки.

– Воздержусь, сэр, – буркнул Сандерс, – тем более что мне обязательно придется выслушать все это вживую. При первом же удобном случае.

– Непременно, – кивнул Вилкинсон и переменил тему: – Что можешь сказать по поводу задания?

– Надо выходить на штаб-квартиру «Божественного откровения», – вздохнув, произнес Сандерс, – здесь, похоже, все что можно сделали.

– Я того же мнения, – согласился Вилкинсон, – а посему получишь в отделе обеспечения документы, билеты, деньги, оборудование и завтра будьте любезны вместе с агентом Клейн отбыть на Киото.

– Почему на Киото?

– Потому что, во-первых, Джош Картела находится ближе всего к Ниппонскому сектору, а во-вторых, сенатор Линдер связался с одним из своих деловых партнеров, господином Аридзаши и тот окажет вам всемерное содействие. Чтобы добраться до Джош Картелы, придется фрахтовать корабль – с Киото туда хоть и летают два раза в год, но последний рейс был только месяц назад, и господин Аридзаши окажет необходимую помощь. Легенды не требуется – аборигенам на Джош Картеле до лампочки, кто к ним прибывает, лишь бы это не угрожало их независимости.

Он замолчал. А затем внезапно наклонился вперед и произнес:

– Дик, я надеюсь на тебя. Чувствую, все это пахнет очень большим дерьмом и стандартными процедурами здесь не отделаешься. Здесь нужен человек с твоим чутьем. А куража достаточно у этой мисс Клейн.

– Постараюсь оправдать, сэр, – ответил Сандерс, несколько ошарашенный таким проявлением эмоций у Старого Лиса, и поспешно поднялся из кресла. – Последний вопрос: кто старший в нашей группе?

– Я бы сказал, что ты, но сам видишь, эта девочка слишком высокого о себе мнения. Так что никто. Паритет, если хочешь. Впрочем, я рассчитываю, что ты сумеешь все наладить… только не пытайся ее сломать, будет только хуже.

К молодым людям в холле, попирающим ногами символ Содружества Американской Конституции, прибавилось четвертое лицо – весьма привлекательное, но чересчур надменное. Впрочем, свысока мисс Клейн глядела только на приближающегося Сандерса.

– Познакомьтесь, ребята: мой новый напарник, специальный агент Ричард Сандерс, – улыбаясь уголком губ, процедила она.

Парни перемигнулись.

– Как здоровье, агент Сандерс?

– Одышка не мучает?

Это было уже слишком.

– У нас в начальной школе ходили о вас легенды. – Парень в твидовом пиджаке картинно протянул руку и, не удержавшись, добавил: – И здесь тоже. О том, как не стóит действовать настоящим агентам.

Троица взорвалась жизнерадостным хохотом. К чести мисс Клейн, она к нему не присоединилась, а наоборот, слегка поморщилась. Впрочем, возможно всего лишь потому, что унижение ее напарника рикошетом ударяло и по ней самой.

– Вас поторопились выпустить из начальной школы, господа, – сказал Сандерс, улыбаясь широкой улыбкой кретина. – Впрочем, некоторые вещи или даются сразу, или не даются вовсе.

– Это какие же?

– Осторожность, господа. Осторожность, – Сандерс пожал руку парню, пристально глядя ему в глаза, – ну и, конечно, милосердие.

Кивнув остальным, он прошел к выходу. Позади раздалось насмешливое хмыканье.

– Агент Сандерс, – мисс Клейн догнала его, – не пора ли нам распределить обязанности?

– С удовольствием, агент Клейн. Я получаю свои документы и командировочные. Собственные вы, я надеюсь, сумеете получить самостоятельно. Завтра в десять ноль-ноль встречаемся на космодроме у пропускного пункта на рейс на Киото. Прошу вас, – он открыл перед мисс Клейн дверь.

Позади послышался негромкий возглас. Абигайль обернулась. Сандерс знал, что увидит, но тоже взглянул назад.

Парень в твидовом костюме, закатив глаза, оседал на мозаичный пол.

– О господи!.. – Абигайль рванулась к нему. Сандерс мягко, но настойчиво удержал ее за локоть.

– Не стоит утруждаться, агент Клейн. Через десять минут он придет в себя. Просто человеку внезапно стало дурно.

– Но что случилось?

– Понятия не имею, – сказал Сандерс в пространство. – Как с таким здоровьем его взяли в Контору – вот что удивительно.

«Напрасно я так, – подумал он, – но уж очень эти ребята просили преподать небольшой урок. А мисс Клейн и ухом не повела, несмотря на то, что я так подставился. Что ж, имеющий глаза – да увидит. Если ей хочется видеть во мне лишь отработанный материал – так тому и быть».

Глава 3

Он лежал на спине и боялся открыть глаза, потому что по лицу ползали скользкие лапки насекомых. Они ощупывали лицо, пытались пробраться под веки, в рот, проползти по пищеводу и дыхательным путям, чтобы осесть в нем новой жизнью, которая будет питаться его телом. Пищи будет много, мягкой и теплой, а когда личинки вылупятся, от него останется только пустая оболочка. Они с легкостью прорвут ее, чтобы продолжать жить вне его, но ему это уже будет все равно – к тому времени они съедят сердце, мозг, легкие, выпьют кровь, оставив белые чистые кости.

Скользкие личинки, они преследовали его там, в пещерах, и они последовали за ним и сюда. Там были влага и сырость, но здесь еще хуже – на лицо падает дождь, и уже трудно отличить, где колен касаются дождевые капли, а где тонкие назойливые лапки.

Они нащупали ноздри, и он с силой выдохнул воздух. Да, об этом он не подумал… значит, осталось недолго… его начнут есть с головы…

– Парень, открой глаза. Ты слышишь меня?

Глаза? Он уже открывал глаза по приказу, и вспышки света подавляли волю, и сознание съеживалось в крохотный комок, с ужасом наблюдающий, как тело исполняет приказы, подчиняясь чужой воле. Так было вначале, но постепенно он обнаружил, что подчинение тем, кто имеет право приказывать, не так уж и страшно. Если они действительно имеют это право.

А это кто? Нет, нужно вспомнить… Вспомнить и жить в соответствии с заложенным знанием.

– Сэр, санитарный глидер на подлете.

– Хорошо. Грузите его и сообщите в госпиталь, что через час у них появится сложный пациент.

– А кто оплатит лечение?

– Если не найдем родственников, попробуем договориться с муниципалитетом. Все, взяли…

Сквозь затененное фильтром темное, почти черное стекло солнце казалось желтым теннисным мячом, подброшенным в воздух для подачи и странным образом зависшим в небе.

Город лежал у ног, теряясь в закатной дымке. Игла штаб-квартиры концерна «Макнамара инк.» взметнулась на тысячу двести футов, и ее можно было увидеть с любой окраины столицы. Если бы только он мог так же просто разглядеть то, из-за чего жизнь превратилась в никчемное занятие, которым он занимался лишь по многолетней привычке…

Джеффри Макнамара прикосновением пальца отключил затемнение и вперился в солнце ненавидящим взглядом. Всего лишь пять минут! Ну неужели он не сможет?

Нет… Не прошло и минуты, как из-под век наплыли слезы, он непроизвольно моргнул и грязно выругался.

Вернувшись к столу, Макнамара смахнул слезы и грузно опустился в кресло. Детство, конечно, – загадывать желания, но что он еще мог сделать? Полиция, разведка и контрразведка уже опустили руки, то есть они еще делают вид, что все будет в порядке, но что им остается? А что остается ему? Молиться? Он пробовал… Вот Марта, она нашла выход, но ему он не подходит. Никогда Джеффри Говард Макнамара не опускал руки и не отдавался на волю высших сил. И черт с ним, с Федеральным бюро. За те деньги, что он может предложить, найдутся охотники перелопатить не то что эту планету, а половину освоенных миров в поисках Майкла. Он никогда не сдастся, иначе – вся жизнь зря.

Макнамара достал из кармана сигару, настольной гильотиной срезал кончик, подогрел на огне и неторопливо раскурил.

Неизвестность – вот что угнетало. Он мог поднять своих людей, мог при желании задействовать даже вооруженные силы – президент уже справлялся, не нужна ли помощь. Но что толку? Кого ловить, куда лететь? С кого, в конце концов, спросить за все, что случилось?

Одиннадцать месяцев прошло, как Майк исчез, будто его унесло в космос с поверхности планеты, не оставив никаких следов. Одиннадцать месяцев, и четыре, как Марта…

Писк коммуникатора прервал тяжелые мысли. Макнамара взглянул на часы. Для ежедневного доклада Томаса Лундквиста – секретаря, с которым он работал вот уже двадцать пять лет, было еще рановато.

Он встал из-за стола, отошел к окну и негромко сказал:

– Да.

Настроенный на распознавание голоса и речи компьютер разблокировал замок. В темном стекле Макнамара увидел Томаса, вошедшего в кабинет и остановившегося у дверей. В руках тот держал свою неизменную старомодную папку с документами. Макнамара перевел взгляд на свое отражение. Лицо с тяжелым подбородком, короткий нос, глубоко посаженные глаза, ершик седых волос. Все как всегда, только нет прежней уверенности во взгляде. Словно кто-то вынул из него важную деталь, без которой он – один из миллионов обывателей, а не глава могущественной корпорации, построивший ее собственными руками.

– В чем дело, Том?

– Сэр… – далее если бы Лундквист не запнулся, Макнамара по его тону понял бы, что что-то случилось, – со мной связался профессор Шейдеман из госпиталя Святого Патрика. Сегодня к ним поступил пациент. Профессор утверждает, что это ваш сын.

Лундквист замолчал, уставившись в широкую спину Макнамары. Спина была недвижима, как базальтовый монолит.

«Ну, скажи хоть что-то! Прояви хоть каплю эмоций, чертов ты истукан!» – подумал Лундквист. Иногда невозмутимость шефа доводила его до бешенства. Выдержанность хороша на переговорах, при заключении сделок, но неужели нельзя позволить себе проявить хоть каплю эмоций наедине с ним, Томасом Лундквистом, который знает шефа, как никто другой? Лишь однажды, пятнадцать лет назад, Лундквист был свидетелем, как Макнамара вышел из себя. Тогда эсминец новой серии, только что сошедший со стапеля одной из верфей концерна, в результате диверсии взорвался на ходовых испытаниях. С тех пор вспышек эмоций секретарю наблюдать не доводилось.

Макнамара почувствовал, как хрустнула в зубах сигара и рот наполнился крошками табака. Пепел упал на безупречный костюм. Он не спеша вынул сигару изо рта, снял с губ крошки и, не поворачиваясь, спросил:

– На чем основана его уверенность?

– Они провели анализ ДНК.

Макнамара кивнул. Госпиталь Святого Патрика был единственным медицинским учреждением, где хранились карты ДНК на всю их семью. Снова повисло молчание. Лундквист с ненавистью смотрел на шефа. Он знал Майкла Макнамару даже не с рождения, а, можно сказать, с момента зачатия – вестью о том, что у него будет наследник, Джефф Макнамара первым поделился с ним.

– Пусть подготовят мой глидер, – наконец сказал Макнамара.

– Я уже распорядился, сэр.

– Я поднимусь через пять минут.

Лундквист кивнул и повернулся, собираясь уходить.

– Минуту, Том. Как там дела с «Юниверс голд»?

– Э-э… – секретарь тряхнул головой, покусал губы, – на прежнем уровне, но есть тенденция к повышению котировок, сэр.

– Пусть чуть прибавят. Мне нужна эта компания, но я не собираюсь платить за нее слишком много.

– Слушаюсь, сэр.

Макнамара дождался, пока Лундквист выйдет из кабинета, стряхнул с пиджака пепел и бросил в пепельницу разжеванную сигару. Сняв с окна затемнение, он снова уставился на солнце, и снова на глазах закипели слезы. Схватив со стола пепельницу, он что было сил шваркнул ее в стекло и, подняв руку, оттопырил средний палец в сторону заходящего светила.

– Вот тебе, а не Майкл!!!

Госпиталь Святого Патрика считался одним из эталонов медицинского учреждения во всем Содружестве. Строили его долго и трудно, со скандалами, сменой подрядчиков и разоблачениями нечистых на руку строителей в прессе. Основным заказчиком строительства считались вооруженные силы, но в тот момент правительство опять обуял приступ экономии, так что сроки сдачи госпиталя в эксплуатацию раз за разом корректировались и, по выражению одного из адмиралов флота, стремились к бесконечности.

По просьбе начальника Объединенного комитета штабов Макнамара вложил средства в строительство, обеспечил госпиталь новейшим оборудованием и лучшими медицинскими специалистами, оговорив возможность лечения и обследования персонала штаб-квартиры своего концерна (это позволило изрядно сэкономить на страховке). Его пожелания воспринимались в госпитале как приказы, но он еще ни разу не позволил себе каким-то образом открыто продемонстрировать свою власть.

Глидер приземлился на крыше, оборудованной для приема санитарных машин. Главный администратор ждал Макнамару возле лифтов с медицинским халатом наготове.

Проводив высокого гостя до этажа, на котором располагались палаты реанимации, администратор сослался на занятость и исчез, передав Макнамару и Лундквиста профессору Шейдеману. Высокий, сутуловатый профессор кивнул в знак приветствия и не торопясь пошел по коридору, заставляя гостей приноравливаться к своему шагу. Дежурный врач и медсестры следовали за посетителями и были похожи на королевскую свиту.

– Пациент поступил к нам из больницы Святой Марианны в Пуэрто-Амариньо. Поскольку личный идентификационный код показал, что он является одним из постоянных, зарегистрированных пользователей нашего госпиталя, они сразу же связались с нами. Больница Святой Марианны – учреждение достаточно бедное. Он поступил к нам в стадии сильного истощения и обезвоживания организма, что довольно странно, поскольку его нашли на плато Нуэстра-де-Монтебланко, а там сейчас сезон дождей, – негромко говорил Шейдеман, не слишком заботясь, слышат его собеседники или нет, захотят – услышат. – Замедление реакций на внешние раздражители, поверхностные повреждения кожных покровов и, похоже, частичная потеря памяти. К сожалению, он не желает общаться ни с кем, но…

– Насколько вы уверены, что это Майкл Макнамара? – не выдержал Лундквист.

Шейдеман остановился, обернулся и укоризненно посмотрел на него, явно давая понять, что не привык, когда ему не дают закончить свою мысль.

– Анализ ДНК дает уверенность в идентификации пациента на девяносто семь целых и шестьдесят сотых процента, – лекторским тоном произнесон.

– Где он сейчас? – снова спросил Лундквист, видя, что Макнамара не желает вступать в разговор.

– В реанимационном боксе. Мы как раз туда направляемся. – По тону профессора можно было понять, что если бы не несвоевременные вопросы, они бы уже давно прибыли на место. – Прошу, господа, мы почти пришли.

Майкл, опутанный нейлостаповыми нитями, как муха, попавшая в паутину, висел в боксе за толстым стеклом. Профессор и его свита остались снаружи, Макнамара подошел к стеклу вплотную, глядя на истощенное тело. По стеклу бежали данные о состоянии организма, понятные лишь посвященному, но Макнамара не видел их – он смотрел на сына и чувствовал, как лед, сковывавший его изнутри все одиннадцать месяцев, плавится, превращаясь в тепло, подступает к глазам, туманит их, заставляет учащенно биться сердце.

– Джефф, ты уверен, что это он? – спросил Лундквист.

Он обращался к Макнамаре на «ты» только наедине и в исключительно редких случаях.

– Уверен, – ответил Макнамара и порадовался, что голос звучит как обычно.

– Почему?

– Эх, Том… вот когда у тебя будут собственные дети…

Они помолчали, будто заново переживая прошедшие одиннадцать месяцев: судорожные поиски, нашествие журналистов, уход Марты.

– Я хочу знать, кто его нашел, – сказал Макнамара.

– Я узнал. Какой-то турист-экстремал, в одиночку пересекавший плато.

– Я хочу, – Макнамара подчеркнул слово «хочу», – чтобы этот человек никогда и ни в чем не нуждался. Ни он, ни его семья.

– Я позабочусь, – ответил Лундквист. – Полиция захочет поговорить с Майком.

– А вот об этом я позабочусь сам. – Макнамара оторвался от стекла и посмотрел на секретаря. – Все будет зависеть от желания Майка. Возвращайся в офис, меня сегодня не будет.

– Слушаюсь, сэр, – кивнул Лундквист.

В сопровождении дежурного врача Макнамара поднялся на крышу.

– В монастырь Великомученицы Катарины, – скомандовал он, усевшись в глидер. – Фрэнк, говорят, вы принимали участие в гонках? – Достав из кармана сигару, Макнамара откусил кончик и выплюнул его в окно.

– Было дело, сэр, – кивнул пилот, аккуратно поднимая машину, – по молодости, по глупости. Адреналина не хватало, как и всем молодым.

– А ну-ка покажите класс, старина, – попросил Макнамара, с удовольствием раскуривая сигару.

Женский монастырь Великомученицы Катарины располагался на окраине столицы, в огромном парке, больше напоминавшем лес. Лишь несколько гектаров вокруг монастыря были обихожены: разбиты цветники, проложены дорожки, посыпанные песком. Посещение монастыря на транспортных средствах не возбранялось, но и не приветствовалось; впрочем, это касалось только лиц, пожелавших принять послушничество и вступить в монастырь. Считалось, что, достигнув обители по едва заметным тропинкам и преодолев немалые трудности в виде буреломов и оврагов, будущие монахини всерьез задумаются, стоит ли посвящать себя служению Господу, – случайных людей в монастыре не любили.

Глидер приземлился на опушке леса, там, где деревья уступали место подстриженным газонам и цветникам. Монастырь серой громадой возвышался впереди, темнея в наступающих сумерках.

Подойдя к воротам, Макнамара несколько раз стукнул бронзовым молотком, подвешенным рядом с маленьким окошком. Через несколько минут окно отворилось, и на него взглянула монахиня с аскетичным лицом и поджатыми губами:

– Слушаю вас?

– Я Джеффри Макнамара. Здесь находится моя жена, и я хотел бы ее повидать.

– К сожалению, время посещений закончилось и сестры пребывают на вечерней молитве. Приходите завтра. – Монахиня сделала движение, чтобы закрыть окно.

– Минуту! Дело не терпит отлагательств. У меня чрезвычайно важные известия.

– Я поговорю с настоятельницей, – сухо сказала монахиня.

Через пятнадцать минут, когда Макнамара, уставший бродить вдоль каменной стены, собрался постучать вновь, ворота заскрипели и отворились.

– Сестра Агнесса ждет вас в своей келье. Я провожу. – Монахиня впустила его во двор, тщательно заперла ворота и пошла впереди.

Двор монастыря был пуст, из приоткрытых дверей церкви доносилось пение.

По витой лестнице они прошли на второй этаж, где находились кельи монахинь. Свет здесь был приглушенный, рассеянный, шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

Возле распахнутой двери кельи Макнамара остановился и требовательно посмотрел на монахиню. Она холодно кивнула и удалилась.

Обстановка в келье была простая: кровать, застеленная темным шерстяным одеялом, небольшой шкафчик и умывальник. Марта стояла на коленях перед простым распятием, укрепленным под узким окном. Услышав шаги, она поднялась с коленей и обернулась.

Он не видел ее два месяца и поразился произошедшей перемене: лицо стало бледным, почти серым, и во всей фигуре сквозила покорность судьбе. Но больше всего его поразили глаза – всегда ясные и чистые, сейчас они поблекли и казались старым жемчугом, слишком долго пролежавшим в шкатулке и оттого ставшим почти бесцветным. Она сложила руки под грудью и слабо улыбнулась.

– Майк… – Голос изменил ему, и он, досадливо поморщившись, кашлянул. – Майк нашелся. Я за тобой.

Она опустила глаза, и он заторопился, понимая, что если не найдет нужных слов – все будет впустую:

– Мы будем вместе, и все будет по-прежнему. Он в госпитале, сильно истощен, но Шейдеман сказал, что ничего страшного…

Она покачала головой, словно удивляясь его словам:

– Я знала, что с Майком все будет в порядке, – я молилась. Будет по-прежнему… Ты так ничего и не понял, Джефф. Именно потому, что я не могла жить по-прежнему, я и ушла в монастырь. Исчезновение Майка было последней каплей…

– Но он вернулся!

– Ты не понимаешь. Он вернулся потому, что я просила об этом Господа. Он внял моим молитвам. Как же я могу ответить неблагодарностью?

Макнамара почувствовал, что лед, растаявший было в груди, вновь смерзается в острые иглы, комком перекрывает дыхание.

– Я никогда ни о чем не просил, – глухо сказал он, – но сейчас…

– Это бесполезно, – ответила Марта, – я всегда буду рада видеть Майка, но тебя прошу не приходить. – Она говорила спокойно, может быть, даже равнодушно, и было видно, что она все для себя решила. – Я приняла обет. Решение тяжело досталось мне, Джеффри, но Господь являет чудо только тем, кто готов принести Ему самые великие жертвы. Я принесла свою.

Он постоял, пытаясь в сумерках увидеть выражение ее глаз, но она опустила их, и Макнамара понял, что она ожидает его ухода.

Резко повернувшись, он вышел из кельи…

Лундквист встал из-за стола при его появлении. Косо взглянув на него, Макнамара прошел в кабинет. Зачем он вернулся? А куда было идти? В пустой дом, чтобы слушать собственные шаги, теряющиеся в лабиринте комнат? Майк в госпитале, а Марта…

Макнамара достал из бара бутылку виски, присел за стол и, налив полный бокал, сделал несколько крупных глотков. Ничего. У него есть сын, наследник. У него есть дело, а стало быть, жизнь продолжается. В то, что он где-то ошибся, в чем Марта пыталась его убедить, Макнамара не верил. Он не ошибался почти никогда, иначе просто не смог бы выстроить собственную жизнь и жизнь своих близких по своим принципам.

Голова слегка затуманилась, он долил виски в бокал, закурил и нажал кнопку на коммуникаторе.

– Томас, зайди.

Лундквист вошел в кабинет и застыл у порога, освещенный светом из приемной.

– Акции «Юниверсум голд», как вы и просили… – начал он.

– Черт с ними, – отмахнулся Макнамара, – садись. Выпьешь? – Не ожидая ответа, он наклонился и достал еще один бокал.

Лундквист присел в кресло для посетителей перед столом, принял бокал и отпил глоток.

– Ты был у Марты?

– Да. – Макнамара уперся взглядом в столешницу. – Она не вернется.

– Я знаю, – кивнул Лундквист.

– Что? Каким образом?..

– После исчезновения Майка ей незачем стало жить с тобой. Она ничем не могла помочь в его поисках и схватилась за последнюю возможность – вымолить его жизнь у Бога. Она сделала это…

– Ерунда! Я не знаю, где он был и как оказался на плато, но мы это выясним, и тогда…

– А это уже не важно. Майк для нее был потерян с рождения. Ты выбрал для него дорогу, ты вел его по жизни, а она осталась одна.

– Что ты несешь? – рявкнул Макнамара. – Я дал ей все!

– Да? И что же именно? Торопливую любовь, когда у тебя было время и ты не слишком уставал на работе? Заботу, в которой нуждается любая женщина? Ты дал ей одиночество, Джефф. И не ори на меня! Хочешь выслушать мое мнение – слушай, а потом, если захочешь, я уволюсь к чертовой матери. Я, слава богу, работал с тобой почти тридцать лет, и хоть напоследок позволь высказать все, что думаю. Ты превратился в монумент самому себе, у тебя полностью исчезли человеческие чувства. Что? Ты скажешь, это не так? Ты руководишь огромным концерном, ты заботишься о служащих, у тебя нет права на личную жизнь, но у Марты это право есть! И у Майка тоже. А твои заботы – это заботы техника о нормальном функционировании механизмов, где главное – не допустить сбоя программы. Все выстроено, все взвешено, все рассчитано. Люди – не механизмы, Джефф. У тебя больше нет семьи. Впрочем, ты потерял ее давно, и даже Майка ты рассматриваешь как своего преемника, а не как сына. Ну скажи, что я не прав.

– Теперь поздно что-то менять, – пробормотал Макнамара, – возможно, ты прав, но ты делаешь больно, Том.

– Зато, надеюсь, я разложил все по полочкам. – Лундквист допил виски, положил на стол папку и поднялся из кресла. – Материалы по «Юниверсум» здесь. Извини, я пойду. Устал чертовски.

– Надеюсь, ты не всерьез говорил об увольнении? – буркнул Макнамара.

– Куда ж я от тебя денусь, – хмыкнул Лундквист.

Дежурный врач встретил Макнамару возле лифта. На вопрос, как здоровье сына, зачастил, пересыпая речь медицинскими терминами, из которых можно было понять, что кризис миновал, но нежелание общаться внушает врачам некоторые опасения.

– Я могу с ним поговорить? – спросил Макнамара.

– Да, конечно. Профессор Шейдеман распорядился пускать вас в любое время.

Майка уже перевели в палату интенсивной терапии. Безучастно скользнув взглядом по лицу отца, он перевел его за окно, в котором были видны сверкающие солнечными бликами зеркальные стены Конгресса.

Макнамара присел возле кровати. От снежно-белых простыней и стерильного мертвого воздуха ему стало немного не по себе. Майк выглядел исхудавшим донельзя, но смотрелся намного лучше, чем вчера, когда Макнамара видел его висящим в паутине нейлостановых нитей.

– Здравствуй, Майк. Профессор разрешил повидать тебя. Надеюсь, ты не против? – Макнамара помолчал, ожидая, что скажет сын, но он безучастно смотрел в окно, будто даже не слышал его голоса. – Я уладил вопрос с полицией, и если ты не захочешь, тебя ни о чем спрашивать не станут. Может быть, потом ты мне что-то расскажешь, но настаивать я не буду. Мне было очень одиноко, Майк. – Макнамара вздохнул. – Но теперь мы наверстаем упущенное. Поправляйся скорее – у меня много дел, а Томас не успевает во всем помогать. Я очень надеюсь на тебя. Тебе уже пора учиться управлять моими… нашими делами…

– А где мама? – неожиданно спросил Майк, продолжая смотреть в окно.

– Она… не придет, – через силу проговорил Макнамара. – Когда ты пропал, она держалась сколько могла, но в конце концов сдалась. Она в монастыре, Майк, она решила принять постриг. Я был у нее. Она считает, что вымолила тебя у Господа и теперь, чтобы не разочаровать Его, должна остаться в монастыре. Она приглашает тебя приходить, когда захочешь. – Макнамара покусал губу. – Майк, мы остались вдвоем. Если и ты… – Он не закончил и обреченно махнул рукой.

Майк повернул к нему голову, нащупал лежавшую на одеяле ладонь и слабо пожал ее:

– Я с тобой, отец.

– Вот и отлично. А сейчас мне пора. Завтра я приду еще. – Макнамара пожал слабую руку сына и поднялся. – И вот что: не осуждай мать – она сделала выбор в пользу Господа.

– Я не осуждаю, – прошептал Майк, когда отец вышел из палаты, – но она выбрала не того Бога.

Глава 4

Начало перелета получилось отвратным, и что остальная его часть будет более приятна, ждать не приходилось. Получив билет на лайнер «Пурпурной линии», Сандерс поначалу недоумевал – раз уж Бюро не задействовало для переброски агентов собственные каналы, то каким образом оно решилось разориться на билеты единственной компании, конкурирующей с «САК» (хотя многие считали, что это «САК» пытается конкурировать с «Пурпурной линией»), было совершенно непонятно. Впрочем, по размышлении все стало на свои места – Сандерс вспомнил, кто был лично заинтересован в благополучном и скором решении проблемы, а именно – сенатор Линдер, и успокоился. Издержки демократии – прозрачность бюджета государственных служб на этот раз сыграла им на руку: пресса и электронные СМИ непременно узнают, сколько было потрачено на операцию по вызволению из цепких лап секты детишек «толстосумов, у которых и так денег куры не клюют», и в случае перерасхода средств поднимут несусветный вой. А теперь все в выигрыше: и Сандерс с мисс Клейн – летят на суперкомфортном современном лайнере; и Бюро – операция проведена с минимальными затратами; и сенатор – и в случае успеха, и в случае неудачи он сможет сказать: я сделал все что мог.

С легендой было все в порядке – не особенно утруждаясь, отдел планирования состряпал документы, удостоверяющие, что мистер Сандерс и мисс Клейн являются корреспондентами журнала «Келлинг уорлд ньюс» и следуют на планету Киото на ежегодный праздник Обретения Меча. По неофициальной версии, они были не только коллегами, но и любовниками – видимо, чтобы исключить осложнения в виде незапланированных контактов. Прочитав легенду, Сандерс усмехнулся. Ему-то было все равно, даже, пожалуй, забавно, но вот как будет выкручиваться мисс Клейн…

«Эухения Веласко» перевозила всего около ста пассажиров. На лайнерах «САК» разделение пассажиров было тупо осуществлено по принципу, исповедующемуся со времен злополучного «Титаника» и даже раньше. А конкретно – по палубам. Так что на сто пятьдесят пассажиров первого класса приходилось приблизительно столько же кубометров полезного пространства, сколько на пятьсот сорок пассажиров бизнес-класса. При том что последние отнюдь не бедствовали. Лайнеры же «Пурпурной линии» исповедовали свой, более элегантный вариант отделения «волков от козлищ». На их лайнерах также были разные классы, но эти классы отличались один от другого только размерами кают. Считалось, что люди, позволившие себе купить билет на лайнер «Пурпурной линии», принадлежат к одному классу. Так что два бассейна, постоянно ангажируемые в полет кабаре и варьете, рестораны и бесчисленные бары, а также широко рекламируемый «звездный сад» делали корабли «Пурпурной линии» немногим меньше, чем перевозившие почти семьсот пассажиров лайнеры «САК». Впрочем, судя по тому, что Сандерс слышал, и семьсот тех и сотня этих в сумме выкладывали за рейс приблизительно одинаковую сумму…

Посадочный зал был невелик и уютен. Сандерс прикинул, что сенатор разорился на билеты еще и потому, что вероятность того, что журналисты сумеют что-то разнюхать в случае с «Пурпурными линиями», практически равнялась нулю. Эта компания крайне негативно относилась к тем, кто пытался хоть что-то разузнать в отношении их клиентов.

Сандерс немного подождал, выпил чашку зеленого чая, схрумкал несколько воздушных рисовых печеньиц и двинулся в сторону регистрационной стойки. Протягивая девушке в цветах компании пурпурный билет с золотым обрезом на предпосадочном контроле, Сандерс продолжал вертеть головой в поисках напарницы. До отлета последнего челнока оставалось совсем немного времени, и он уже начинал лениво прикидывать, что придется лететь одному. Рядом чинно стояли туристы, похоже, с Магдебурга – уж слишком упитанные, холеные и свысока посматривающие на суету космопорта. Дети ниппонского консула, в сопровождении гувернера отбывающие на Киото на каникулы, вносили немного живости в очередь клиентов. Несколько молодых людей, явно поклонников запрещенных в Содружестве, но по традиции разрешенных во владениях ниппонского императора развлечений, с постными лицами дожидались посадки.

Мисс Клейн появилась, когда Сандерс уже получил обратно посадочный талон и в последний раз оглядел терминал. Абигайль была в обтягивающих брючках фирмы «Gucci» и полусапожках «Bliss» на каблуке, светлая куртка «Got» из кожи вилохвоста выгодно подчеркивала рельеф ее фигуры.

– Аби! – Сандерс помахал рукой. – Я здесь! Ну что же ты?

Молодые люди оживились, магдебуржцы едва удостоили ее косым взглядом, ну а маленьким ниппонцам было все равно.

– Не стоило ждать, Дик, – ответила мисс Клейн, протягивая девушке билет, – я не маленькая, не заблужусь.

– Но ты могла опоздать.

– Твоя опека становится чересчур навязчивой, – нахмурилась Абигайль, вызвав молчаливое одобрение молодых людей.

Сандерс мысленно усмехнулся. Похоже, внутри она просто кипела от гнева. Неужели мисс Клейн так задержалась, пытаясь переубедить отдел планирования изменить легенду? Он представил худого, длинного как жердь и флегматичного Яна Духовски, с навечно прилепившимися в углу рта крошками его любимой пиццы, и искаженное гневом личико мисс Клейн, наскакивающей на него, будто желтый голенастый цыпленок, и едва не расхохотался.

– Позволь… – Сандерс подхватил ее объемистый кофр и пошел вперед по направлению к челноку. У него самого была небольшая сумка с самым необходимым – все-таки опыт есть опыт, и от неподъемного количества багажа он отказался уже давно.

– Могли бы не афишировать нашу связь, – недовольным тоном сказала мисс Клейн, догоняя его.

– Я действую согласно легенде…

– Я тоже, хотя если бы я заранее знала… А, что теперь говорить. – Она раздраженно тряхнула головой. – Хочу, чтобы вы знали: я была против вашего участия в данной операции. Не настолько она сложная, чтобы привлекать двух агентов, к тому же ваши методы оставляют желать лучшего.

– Вы серьезно? – Сандерс с деланым удивлением вздернул брови. – Пока что они действовали безотказно. А можно поинтересоваться, на основании чего вы пришли к такому выводу?

– На основании ваших последних результатов, – фыркнула мисс Клейн, – к тому же ваши любимые ковбойские примочки весьма сомнительны и с точки зрения морали.

– Чем-то приходится жертвовать, – пожал плечами Сандерс. – В данном случае, если есть выбор между устоями общества и достижением результата, приходится выбирать результат. Разведка – грязное дело, мисс Клейн.

– Грязь при желании можно найти где угодно, – отрезала Абигайль. – Ваши методы устарели, агент Сандерс. Таким ковбоям-одиночкам не место в современных условиях. Агент должен в первую очередь уметь работать головой, а не кулаками. Кроме того, насколько я знаю, и ваша физическая форма оставляет желать лучшего.

– Тем не менее вы доверили мне нести ваш багаж. – Сандерс начал было всерьез злиться, но вдруг подумал, что есть в этих пререканиях что-то детское. Ну ладно мисс Клейн – ей по молодости можно простить, но он-то чего завелся?

– Я вас не просила. – Она вырвала у него кофр и пошла вперед, вызывающе покачивая бедрами. – Вы – пережиток фронтира, агент Сандерс. Такие хороши при освоении новых территорий, когда основная цель выжить. Кстати, вовремя уйти – тоже большое искусство, – бросила она через плечо.

– А вы жестоки, мисс Клейн.

– Милосердие к таким, как вы, может дорого обойтись и к тому же не входит в набор дисциплин Дабл-Пойнта, агент.

Стюард в раззолоченной форме проводил их к каютам. На лайнере было всего два класса – VIP и первый, но, естественно, щедрость сенатора Линдера не простиралась так далеко, чтобы оплатить каюты VIP для агентов Бюро. Впрочем, за свою бытность Сандерс летал на задания в основном пассажирскими рейсами не выше второго класса, а порой приходилось обходиться и грузовыми кораблями, так что в обиде он не был.

Каюта мисс Клейн располагалась как раз напротив, впрочем, как выходило из их разговора при посадке, преимуществ это не давало. Скорее наоборот.

Сандерс бросил вещи в кресло и первым делом отключил киберов-уборщиков, притаившихся по углам. Ему была знакома эта модификация – киберы норовили подхватить пепел с сигареты еще в полете и пытались чистить обувь, как только пассажир появлялся в поле зрения. Каюта состояла из холла и спальни, а также ванной.

Старт на круизных лайнерах такого класса проходил в обычном режиме и почти незаметно для пассажиров – будто корабль, как в старину, отваливал от причальной стенки и спокойно уходил в море. Различие заключалось лишь в том, что с берега не махали платочками.

Обед можно было заказать в каюту, но Сандерс решил освидетельствовать рестораны и уже к ужину выбрал тот, где подавали набор блюд среднестатистического пятизвездочного отеля, без всякой экзотики в виде, скажем, зовросских летучих мышей или маринованных пиявок с Аретании. Пытаясь придерживаться легенды, он предложил мисс Клейн питаться вместе, но та наотрез отказалась.

– Может ведь между нами пробежать черная кошка? – спросила она. – К примеру, мы поссорились на почве вашего занудства. Сойдет? – Она стояла в дверях своей каюты, куда Сандерс постучал, чтобы прояснить этот вопрос.

Пока Сандерс соображал, что ответить, она закрыла дверь перед его носом.

– Скорее мы можем поссориться на почве вашего необоснованного апломба, – с некоторой досадой пробормотал он и пошел в бар.

Не то чтобы мисс Клейн действительно сильно подействовала ему на нервы, просто надо же было чем-то заняться. Посидев в одиночестве у стойки, наладив отношения с барменом, который был готов обсуждать с клиентом любые проблемы, и выпив пару бокалов пива, Сандерс решил на сон грядущий освежить знания о сектах. Что-то тревожило его в странной неуязвимости «Божественного откровения».

Вернувшись в каюту и проверив ее на предмет подслушивающих и подсматривающих устройств, а заодно и других видов шпионского оборудования – лайнеры «Пурпурной линии», конечно, славились тем, что ревностно оберегали личную жизнь клиентов, но береженого Бог бережет, – он раскрыл файлы по обезвреженным сектам.

Некоторые попались на неучтенных финансовых поступлениях, другие были настолько одиозны, что не составило труда запретить их деятельность в суде. О большинстве дел он слышал – скандалы подобного рода широко освещались в СМИ, другие не знал вовсе, но были и такие, в разработке которых Федеральное бюро принимало деятельное участие.

Секта «Свободный путь», к примеру, собиралась ни больше ни меньше организовать государственный переворот, приурочив его к приходу мессии. Почему-то они решили, что в случае всеобщего хаоса, вызванного параличом государственной власти, новоявленному спасителю будет сподручней проповедовать свое учение. В ходе расследования деятельности секты не обнаружилось даже намека на само существование мессии, но, как проповедовали сектанты, он должен был появиться сам собой, когда «путь, по которому он поведет народы, станет свободным».

«Любовь безгрешна» – эти деятели практиковали настолько дикие оргии, что даже приверженцы любых видов свободной любви от них бежали как черт от ладана. В большинстве это оказались люди с психическими отклонениями, и Сандерс, помнится, читая газетные отчеты о следствии, удивлялся: когда в Содружестве успело развестись столько психов?

Приверженцы секты «Покаяние есть жизнь» отдавали все свои сбережения, продавали движимое и недвижимое имущество и уходили жить в леса. Когда выяснилось, что Киори Иисус Макатре шри Арбанья Будда Лайк Трифон, основатель секты и пророк, живет в трехэтажной вилле на одном из экваториальных островов в окружении многочисленных слуг и не менее многочисленного гарема, секта развалилась сама. Правда, Бюро стоило немалых трудов отыскать местонахождение пророка, но дальше было все просто – статьи в прессе, выступления деятелей церкви и психологов. Секта разорилась от многочисленных исков пострадавших и благополучно прекратила свое существование.

Все это было познавательно, но не давало Сандерсу ничего.

Тренажерные залы на корабле были оборудованы по последнему слову техники, в чем Сандерс убедился утром. Он пришел пораньше, чтобы позаниматься в одиночестве, основательно размялся, пробежал пять километров в голограмме девственного леса, поработал с силовыми тренажерами и перешел в зал с повышенным тяготением. Поставив 3G, он отработал защитные связки и уже приступил к атакующим, когда увидел, как в общем зале появилась Абигайль Клейн.

На ней был зеленый спортивный костюм с желтыми вставками на груди, что очень шло к ее рыжим волосам. Сняв куртку, она взошла на беговую дорожку и тут заметила Сандерса. Помедлив, мисс Клейн направилась к нему. Выругавшись, он переключил силу тяжести на полтора G и принялся, старательно пыхтя, вяло отрабатывать бой с тенью. Благо после пятнадцати минут работы в тройной силе тяжести дыхание и вправду было немного сбито, а кожа покрылась потом.

– Доброе утро, Абигайль, – поприветствовал ее Сандерс, чуть задыхаясь.

– Здравствуйте. – Царственным движением она чуть склонила голову. – Если вам не трудно, наедине называйте меня мисс Клейн. – Она посмотрела на датчик тяжести и криво усмехнулась: – Не надорветесь, агент Сандерс? В ваши годы лучше отдавать предпочтение тихим настольным играм.

«Вот мерзавка», – подумал он.

– Не… такие уж… и большие годы, – запинаясь, будто от прилагаемых усилий, ответил он, продолжая ставить блоки и проводить удары по воображаемому противнику.

– У нас год за два идет, а то и за три. На вашем месте я бы не расставалась с носимым медблоком, агент. – Гордо подняв голову, она вернулась в общий зал, куда уже начали подтягиваться другие пассажиры из числа предпочитавших утреннюю разминку чашке кофе или бокалу пива.

Настроение было испорчено, и Сандерс, быстро закончив тренировку, принял душ и вернулся в каюту. Делать было решительно нечего. Он подумал было, что хорошо бы снять какую-нибудь симпатичную туристку, однако «легенда» связывала его по рукам и ногам, несмотря на то что напарница ясно дала понять, что не желает проводить время в его обществе. Послонявшись по палубам, он зашел в «звездный сад». Впечатление было и в самом деле удивительное: стены и потолок то ли и впрямь были прозрачны, то ли на них просто проецировались участки звездного неба – он так и не понял, но деревья и кустарники, некоторые из них были в цветении, смотрелись весьма необычно в окружении холодных крупных звезд. Он поискал знакомые созвездия, полюбовался цветущими сливами, но находиться здесь в одиночестве было еще тоскливей, чем в каюте.

Вернувшись в каюту, Сандерс вновь включил ноутбук и привычным движением кликнул по иконке в левом верхнем углу экрана. Последовавшая реакция заставила его замереть на месте. В нижнем левом углу заставки нарисовалось небольшое окошко, из которого выглянула ехидная рожица и гнусно ухмыльнулась. Сандерс растянул губы в глупой улыбке, потом вывел рамку пароля, закрыл систему и вновь вошел под паролем «Laky». Пару мгновений он любовался грудастой красоткой, являвшейся заставкой рабочего стола в этом режиме, а затем щелкнул по иконке с изображением ноты ля и, мурлыкая себе под нос, двинулся в душ. Открыв воду, он закрыл глаза и шагнул под тугие струи. Выйдя из душа, он бросил быстрый взгляд на экран, хмыкнул и, быстро выключив комп, покинул каюту. Нужно было срочно привести в порядок мысли…

Бармен встретил его как старого знакомого. Сандерс заказал аперитив, что было вполне объяснимо – приближалось время обеда, а ему требовался транквилизатор. Мысли вернулись к произошедшему в каюте. Систему контроля доступа класса N+ он установил на свой комп два года назад. Другой, может быть, назвал бы это паранойей, ну какому идиоту придет в голову банально «ломать» защищенный комп? Применение же специальных методов проникновения и считывания информации требовало времени и специальной аппаратуры. Так что программы N+ считались скорее забавой, чем вещью действительно необходимой. И вот сегодня Сандерс обнаружил, что за то время, пока он отсутствовал, кто-то порылся в его ноутбуке. Причем ни одна из других защитных программ ничего не зафиксировала, только простенькая N+, которую на свои компы ставят разве что двенадцатилетние соплячки, надеющиеся подобным образом скрыть от бдительных мамаш свои девичьи дневники…

Услышав знакомый голос, Сандерс повернулся на вращающемся табурете. Великолепная Абигайль Клейн в сопровождении двух молодых людей усаживалась за столик. Один из мужчин поднял руку, привлекая внимание бармена, увидел Сандерса и что-то сказал Абигайль. Лицо у той сделалось высокомерным с налетом брезгливости, и она что-то резко ответила молодому человеку. Сандерс рассеянно отвернулся. Ему было не до этой девочки, изо всех сил изображающей из себя женский вариант Джеймса Бонда, очередную двести там какую-то серию о похождениях которого как раз на этой неделе шумно презентовали по всему Содружеству. Черт, неужели их раскусили? Но это означало, что утечка идет с самого верха… Сандерс зло скрипнул зубами, но тут же опомнился. Что еще за паника? Неужели присутствие этой юной особы так выбило его из колеи, что он готов потерять контроль? Он пару мгновений рассматривал вопрос, не отозвать ли мисс Клейн в сторонку и не обрадовать ли ее неприятной новостью, но затем отбросил эту мысль. Эта девочка ничем не могла ему помочь. А вот помешать – всегда пожалуйста. Сандерс вздохнул, залпом допил аперитив и направился к выходу. Проходя мимо столика, он приветливо кивнул сидящим. Молодые люди ответили достаточно небрежно, что можно было понять – ведь мисс Клейн явно сообщила им что-то не очень приятное про коллегу. Сама Абигайль сделала вид, что не заметила напарника.

– …как видите – проблемы с алкоголем, что характерно для большинства стареющих неудачников, – услышал он обрывок ее фразы за спиной.

«Проблемы с алкоголем? Что ж, это может пригодиться», – подумал Сандерс.

Вечером, перед сном, он наведался в бар и купил две бутылки виски, постаравшись сделать так, чтобы посетители его запомнили. Это было несложно – он громко поспорил с барменом, чем лучше надраться: ликерами и коньяком или пивом под водку. С утра, тщательно проверив каюту на предмет «жучков», Сандерс выпил две рюмки виски, а бутылку опорожнил в умывальник и подмигнул своему отражению.

– Стало быть, у меня проблемы с алкоголем, агент Клейн? – спросил он у зеркала. – Ну что ж, пусть все так и думают.

Бриться он не стал, а вместо этого пошел в бассейн.

Семейство магдебуржцев чинно рассекало двадцатипятиметровую гладь, в углу на мелководье резвились два сына ниппонского консула. Два поклонника мисс Клейн, прервав заплыв наперегонки, с интересом уставились на него. Сандерс решительно направился к трехметровому трамплину, раскачался, толкнулся что было сил и с удалым гиканьем обрушился в воду. Дыхание от удара перехватило, и он вынырнул, шумно отплевываясь и отчаянно колотя руками по воде. Запах свежевыпитого виски разнесся над водой – чета маг-дебуржцев с каменными лицами поспешила отплыть подальше. Сандерс хлебнул воды, закашлялся, и тут его подхватили две пары крепких рук. Молодые люди доставили его к бортику и помогли выбраться.

– Так и утонуть недолго, – прокомментировал один.

– Если пьете с утра, то хотя бы закусывайте, – поддержал его второй.

Сандерс огорченно махнул рукой и поплелся в душ.

Весь день он или сидел в каюте, или шлялся по кораблю, заглядывая на все палубы, приставая к пассажирам с дружелюбно-пьяными расспросами и витиевато и длинно рассуждая на любые темы, в которых собеседники были заинтересованы. Время от времени он не забывал заглядывать в бар и выпивать рюмку-другую. Под вечер, сидя на вращающемся табурете, он увидел Абигайль в сопровождении поклонников, развернулся, помахал ей рукой и на весь бар поприветствовал ее. Мисс Клейн кивнула с кислой миной.

Сандерс вновь купил пару бутылок и несколько сандвичей – есть хотелось неимоверно, поскольку обед и ужин он игнорировал. Не сказать, что он был действительно навеселе, – странные изменения в организме, произошедшие после посещения Хлайба, сказались и на этом, и он теперь сам не знал, сколько ему надо выпить для того, чтобы опьянеть, но легкую эйфорию он чувствовал. Забрав виски и пакет с сандвичами, Сандерс, пошатываясь, направился к выходу, цепляясь за стулья и столики.

– …как я и говорила. Ну, главный это долго терпеть не станет – журналистика предполагает трезвость хотя бы иногда, – услышал он и порадовался, что спектакль удался, а заодно и тому, что мисс Клейн работала по «легенде».

– А вот утром в бассейне… – Молодые люди наперебой стали вываливать на нее новости о его похождениях.

Следующий день прошел все в том же «пьяном угаре», и по взглядам напарницы, изредка попадавшей в поле зрения, он понял, что объяснение неизбежно и его следует ожидать в ближайшее время.

Сандерс перенес постельные принадлежности в холл, разложил на диване, словно он спал здесь, разбросал по комнате пустые бутылки и остатки сандвичей и в завершение тяпнул рюмку и окропил постель виски. С удовлетворением оглядевшись, он решил, что декорации готовы и осталось только дождаться выхода актеров, хотя как режиссер он мог и поторопить события. Закурив огрызок сигары, он вышел в коридор и решительно постучал в дверь мисс Клейн.

– Дорогая! – воззвал Сандерс. – Не пора ли нам объясниться?

Через несколько секунд дверь отворилась. На Абигайль было черное струящееся платье, закрывавшее ее от шеи до пяток, что компенсировалось тем, как оно выгодно облегало ее фигуру. Нитка азалийского бирюзового жемчуга прекрасно гармонировала с ее выразительными глазами. За ее спиной Сандерс разглядел в креслах в холле ее постоянных спутников, также одетых в вечерние костюмы, и решил, что это хорошо, что они вдвоем, – значит, ни один не добился ее расположения.

– Ричард, возьми себя в руки, – сказала она, играя роль коллеги и, возможно, бывшей любовницы, хотя по ее лицу Сандерс видел, что с ее язычка готовы сорваться совсем другие слова, – ты ведешь себя недопустимо!

– Я? – Сандерс выпучил глаза, ошеломленный таким нелепым обвинением. – Это я веду себя недопустимо? Это я, что ли, позволяю увиваться за собой каким-то хлыщам на виду у всех? Ты порочишь доброе имя нашего издания, дорогая! И куда это ты собралась, позволь спросить?

– Вы все-таки выбирайте выражения, – послышался голос одного из молодых людей, брюнета с тонкими усиками и чересчур ровным пробором.

– А тебя не спрашивают! – рявкнул Сандерс, заглядывая в холл через плечо Абигайль и тыча в сторону брюнета окурком.

– Сегодня празднуется пересечение девятнадцатой параллели, – едва сдерживаясь, сказала мисс Клейн, – а тебе лучше проспаться.

Прежде чем она захлопнула дверь, Сандерс успел увидеть, как брюнет направился к нему.

Насвистывая, он вернулся в номер. Ждать пришлось недолго, хотя он думал, что Абигайль удержит парня от выяснения отношений.

В номер требовательно постучали. Сандерс распахнул дверь.

– Я требую, чтобы вы… – начал с порога брюнет.

Сандерс прервал его монолог – не вынимая сигару изо рта, он с маху приложил кулак в глаз брюнету. Не слишком сильно, чтобы тот не потерял сознания, но достаточно увесисто.

Парень рухнул на ковровую дорожку, покрывающую пол коридора, а Сандерс захлопнул дверь, пробормотав назидательно:

– Потребовал – получи.

Продолжение последовало незамедлительно: снова стук в дверь. Теперь это был приятель брюнета – крепкий коротышка с ежиком волос на круглой голове и глубоко посаженными глазами на широком простоватом лице. Не говоря ни слова, он развернулся и с порога нанес Сандерсу довольно грамотный удар. Сандерс чуть отклонился – важно было не подставиться слишком явно и не дать себя вырубить – все-таки мисс Клейн (и остальные заинтересованные лица) должна понимать, что агент, даже сильно пьющий, может за себя постоять. Удар пришелся вскользь по носу, коротышка провалился вперед, и Сандерс встречным ударом в подбородок отправил его в нокдаун, после чего снова закрыл дверь. Теперь следовало ожидать выхода главной героини этой маленькой пьесы.

Он как раз отмеривал очередную порцию виски, когда мисс Клейн ураганом ворвалась в номер. Захлопнув дверь, она подлетела к нему. Глаза ее метали молнии, как и положено было в данной ситуации, щеки раскраснелись, и Сандерс отметил, что в возбужденном состоянии она гораздо привлекательнее, чем когда строит из себя царственную особу, снисходящую до подданных лишь из милости.

– Вы сильно пожалеете, агент Сандерс, о своем поведении. Немедленно по прибытии на Киото я пошлю рапорт из посольства…

– Если бы вы знали, сколько раз на меня писали рапорты, моя дорогая Абигайль, вы бы удивились. – Сандерс взял сигару в рот и свободной рукой потрепал мисс Клейн по румяной щечке. – Милая моя девочка, ты…

Он видел ее движение, но мешать ей не входило в его планы.

Она перехватила его ладонь, вывернула, сгибая кисть к предплечью, затем резко дернула его на себя, встречным движением свободной руки опрокидывая на пол. Стакан с виски улетел в одну сторону, окурок сигары в другую, и Сандерс грянулся спиной, надеясь, что она не продолжит связку, вырубив его ударом в горло. Она сдержалась, но, судя по ее глазам, это стоило ей немалых усилий.

– Завтра, если вы еще помните, мы прибываем на Киото, – процедила она, – советую проспаться, иначе мой рапорт будет подкреплен недоумением господина Аридзаши, который, как вы знаете, является партнером председателя Комитета. После этого вы уже точно сможете поставить крест на своей карьере.

Резко повернувшись, она выскочила из номера, хлопнув напоследок дверью.

Сандерс кряхтя поднялся на ноги, потрогал переносицу – вроде не сломана, покрутил шеей, чтобы проверить, все ли цело, затем отыскал стакан и, плеснув на донышко виски, залпом выпил.

– А ничего девочка, – пробормотал он, – неплохая подготовка. Если голову себе не свернет, лет через несколько цены ей не будет.

В окрестностях города Киото, столицы одноименной планеты, посадка челноков, ботов, равно как и других, более крупных космических кораблей была запрещена. Случилось это в незапамятные времена, когда, как гласила легенда, была предпринята попытка свергнуть правящую династию императоров Ниппона, и с тех пор то ли традиция, то ли гипертрофированное чувство ответственности за потомка богини, правящего здесь, поддерживалось неукоснительно.

«Эухения Веласко» зависла на орбите, и пассажиры в ожидании шаттлов могли любоваться планетой из «звездного сада».

Сандерс побрился впервые за трое суток полета, собрал вещи и пошел искать мисс Клейн – он не сомневался, что на Киото их встретит представитель господина Аридзаши, и хотя перед ним разыгрывать легенду было необязательно, лучше будет, если они предстанут перед партнером сенатора Линдера как сплоченная команда. К тому же он не был уверен в том, что в окружении господина Аридзаши его не ожидает еще одна пара заинтересованных глаз. Выпив ставшую непременной рюмку виски – игру следовало продолжать, хотя, может быть, не столь интенсивно, – он отправился на поиски напарницы.

Он нашел ее в компании все тех же молодых людей среди цветущих кустов жасмина. На подбородке коротышки имелась припухлость, и он то и дело двигал челюстью, будто проверяя ее функциональность, брюнет щеголял переливчатым синяком под левым глазом.

– Господа, – начал Сандерс, приближаясь с сокрушенным видом, – позвольте принести извинения за вчерашний инцидент. Если я могу хоть как-то компенсировать неудобства, доставленные…

– Неудобства? – пробормотал брюнет, касаясь синяка. – Весьма обтекаемая формулировка.

– Надо было сдать вас корабельной полиции, – добавил коротышка, – скажите спасибо Абигайль – она не позволила.

– Спасибо, Абигайль, – смиренно промолвил Сандерс. – Господа, а может, мировую? – спросил он, будто внезапно загораясь свежей идеей. – Я угощаю!

– Довольно угощений, Ричард, – процедила мисс Клейн, – к тому же ты, кажется, уже угостился.

– Только в качестве лекарства от головной боли, – успокоил ее Сандерс. – Так как? Принимаете приглашение?

– Нет уж, увольте. С нас хватит вчерашнего, – поддержал мисс Клейн брюнет.

– В таком случае, Абигайль, не стоит ли нам полететь первым шаттлом? Нас, скорее всего, будут встречать.

– Хорошо. Только сейчас оставь нас, ради бога.

Рассыпаясь в извинениях, Сандерс удалился.

Видимо, отдавая дань далекой, оставшейся за миллионы световых лет родине, переселенцы заложили столицу планеты на островах, чем-то напоминавших очертаниями и климатом земную Японию. Крупных островов было пять, и они соединялись через проливы мостами, оборудованными на нескольких уровнях как для движения пассажирского транспорта, так и для пешеходов – ниппонцы были фанатиками активного отдыха и прогуливаться по нависшим над морем мостам стало у них почти национальной традицией.

Космопорт был вполне современный, к приземлившемуся челноку скользнула движущаяся дорожка, накрытая пластиком – на улице шел дождь. Таможенные формальности прошли почти без задержки – офицеры работали быстро, но тщательно. Абигайль на этот раз сама несла багаж – Сандерс не решился предложить помощь, а с молодыми людьми она простилась еще на корабле – они остались ожидать следующий челнок.

На выходе с терминала к ним подошел высокий худой ниппонец и, скалясь в вежливой улыбке, спросил, не они ли мисс Клейн и мистер Сандерс. Абигайль подтвердила, что это именно они и есть, полагая, что это секретарь господина Аридзаши. Однако мужчина поклонился в пояс, как это принято у ниппонцев, и снова оскалился:

– Я – Сиичи Аридзаши. Добро пожаловать на Киото, господа.

На вид ему было лет сорок – сорок пять, в черных, коротко подстриженных волосах едва пробивалась седина, однако, отправляясь на задание, Сандерс навел справки и выяснил, что ему шестьдесят семь лет. Только приглядевшись, можно было заметить мелкие морщинки в углах глаз, и сами глаза были выцветшими и будто усталыми от жизни.

Господин Аридзаши обернулся и махнул кому-то рукой. К ним подбежал молодой человек, поклонился еще ниже, чем сам Аридзаши, и, подхватив багаж, скрылся в толпе.

– Прошу, господа. – Аридзаши плавно повел рукой, приглашая следовать за собой.

Космопорт кишел туристами, служащими таможни, носильщиками – ниппонцы, во всяком случае здесь, в столице, не признавали киберов.

Пробравшись сквозь толпу, они вышли к стоянке глидеров. Впрочем, усевшись на заднее сиденье рядом с мисс Клейн, Сандерс понял, что от машины осталось одно название. Она плыла над дорогой на высоте не более метра, а господин Аридзаши в ответ на недоумение Сандерса сказал, что воздушное пространство над столицей открыто для передвижения только полиции, медицинским службам и, конечно, членам императорской фамилии.

– Все это делается в целях безопасности, разумеется, – завершил он объяснение.

– Чьей? – невинно спросил Сандерс.

– Императорской семьи, конечно. – Господин Аридзаши если и удивился вопросу, то не показал этого.

– Насколько я знаю из истории, опасность для коронованных особ представляет прежде всего дворцовый переворот, – заметил Сандерс и тотчас получил локтем в бок от сидевшей рядом Абигайль.

– Возможно, это справедливо для европейских монархий, но никак не для Ниппона, – вежливо отозвался Аридзаши. – Как здоровье господина Линдера?

– Спасибо, неплохо, – ответил Сандерс, вспоминая, как быстро и уверенно, несмотря на возраст, передвигался сенатор по полю для гольфа. – Небольшие проблемы с дочерью, ну да вы в курсе.

– Да-да, – отозвался ниппонец, – с детьми вечные проблемы. У нас, конечно, все проще – как-никак, почитание старших – древнейшая традиция. Уклад жизни, так сказать, но тоже случаются неурядицы. Особенно в студенческой среде.

Длинный мост закончился, и впереди в дымке встали небоскребы Киото.

– Господин Линдер попросил подобрать для вас гостиницу, но я хотел бы предложить вам быть моими гостями. Я живу за городом, совсем недалеко. Надеюсь, вы не откажетесь? – Аридзаши повернулся на переднем сиденье, ожидая реакции Сандерса и мисс Клейн.

– Почему бы нет, – беспечно отозвался Сандерс, – все равно на фрахт корабля уйдет несколько дней, а у вас, видимо, будет гораздо спокойнее, чем в городе.

– Несомненно, – отозвался Аридзаши, просияв от удовольствия. – А вы, мисс Клейн, не против?

– Я слышала, что прибывшим на планету необходимо зарегистрироваться в посольстве, – с сомнением в голосе сказала она.

– Какие пустяки! – воскликнул Аридзаши. – Завтра вас непременно отвезут в посольство. Неприятностей с властями не будет – мое слово кое-что значит в столице. А сегодня отдохнете с дороги.

Город остался в стороне – видимо, Аридзаши, не дожидаясь согласия гостей, приказал водителю ехать домой. Вдоль дороги тянулись зеленые рисовые поля, однако работающих Сандерс не заметил, о чем и спросил ниппонца. Тот пояснил, что рис выращивают здесь традиционным методом, опять-таки следуя старинным традициям, но сегодня крестьяне готовятся к празднику, а потому никто не работает.

– Конечно, в других местах сельское хозяйство находится на более современном уровне. Там и урожай выше, и труд менее тяжелый, но рис с этих полей поставляется почти исключительно в столицу, стоит недешево – что обусловлено ручным трудом, но мы считаем, что урожай должен быть собран человеческими руками. Тогда рис принесет довольство и благоденствие как работнику, так и покупателю. Однако я вас заговорил. Если желаете – в баре, вот там, в спинке сиденья, напитки.

– Непременно желаем, – сказал Сандерс. – Мисс Клейн, вы что предпочтете?

– Минеральную воду.

Дорога вилась среди хвойного леса, поднималась на холмы, и тогда далеко впереди можно было различить заснеженную вершину, так похожую на милую сердцу каждого ниппонца священную Фудзияму. Когда-то Сандерс побывал на Земле и мог с уверенностью сказать, что местность вокруг и впрямь сильно напоминала Страну восходящего солнца.

Лес внезапно закончился, и впереди, на острове, расположенном в центре озера, поднялся замок, будто срисованный со средневековой гравюры.

– Какая красота! – не удержалась Абигайль.

Сандерс даже забыл про виски в бокале – настолько неправдоподобной и очаровательной была открывшаяся картина.

– Добро пожаловать в мой родовой замок, – сказал Аридзаши, довольный произведенным впечатлением.

Глава 5

По берегам озера росли клены. Сбегая к воде, они отражались в поверхности, рябившей от легкого ветерка. Из-за туч выглянуло солнце, и замок тоже отразился в воде, которая возле стен была неподвижна, как стекло.

Глидер вплыл на деревянный или, во всяком случае, стилизованный под дерево мост. Сандерс увидел, что мост впереди обрывается, словно срезанный гигантским ножом возле самого берега. Он не успел ничего сказать, как деревянные доски перед машиной побежали вперед, раздвигаясь, словно веер. Навстречу от ворот замка точно так же побежала к машине дорожка. Стороны моста соединились над серединой протоки, и глидер вплыл в распахнувшиеся ворота, сделанные из дерева и окованные толстыми железными полосами.

Просторный двор, окруженный каменной стеной, был пуст, только справа виднелась пристройка – то ли хозяйственные службы, то ли гараж. Сандерс вышел из машины, под ногами хрустнул гравий. Он задрал голову, рассматривая главную башню – пятиярусную, сложенную из прямоугольных каменных блоков. Каждый этаж венчался покатой крышей, кроме верхнего яруса – видимо, он служил обзорной площадкой.

Квадратный двор венчали башни поменьше, расположенные в каждом углу стены.

– Прошу, господа. – Аридзаши пошел вперед, направляясь к массивным дверям в башне.

По широким каменным ступеням они поднялись вслед за хозяином.

– Я скопировал свой дом с одного из замков эпохи Мэйдзи, – пояснил Аридзаши, прикладывая руку к панели, сбоку от двери, – не отказываться от новшеств, но следовать традициям – это всегда было в крови нашего народа.

Сандерс кивнул, хотя прекрасно помнил, как прародина империи Ниппон – земная Япония – в свое время добровольно обрекла себя на затворничество длиной в несколько веков, отказавшись от любых новшеств, предложенных европейской цивилизацией.

Мисс Клейн осматривалась с таким видом, будто ее привезли в крысиную нору вместо пятизвездочного отеля.

– Я приказал приготовить для вас комнаты в европейском стиле, – сказал Аридзаши, – боюсь, с непривычки традиционные апартаменты покажутся вам несколько, э-э… неудобными.

– Главное – крыша над головой, – снисходительно бросил Сандерс, проходя вслед за ниппонцем в распахнувшиеся двери.

Полускрытые в стенах светильники освещали широкий холл с темным лакированным паркетом. Вдоль стен стояли деревянные скамьи без спинок, высокий потолок поддерживали мощные балки, в перекрестье которых стояли колонны из полированного дерева – видно, хозяин отдавал предпочтение этому материалу.

По обе стороны от двери застыли два самурая в национальных доспехах. Сначала Дик принял фигуры за статуи, но, приглядевшись, понял, что доспехи и оружие настоящие: тусклый свет отражался от наконечников копий-яри, зажатых в кожаных перчатках с нашитыми металлическими полосками, за поясом у обоих было по два меча – длинный и короткий; кроме того, у одного на крючке на поясе висел тигирики, а у другого – железная шипастая дубинка. Под стальными лентами шлема проглядывались черные маски с таким выражением лица, что враги должны были устрашиться только одного их вида. Насколько Дик помнил, такой тип доспехов назывался тосэй-гусоку.

Мисс Клейн пошла вперед, покосившись на фигуры самураев, как вдруг холл наполнился странными звуками – будто кто-то неумелый постукивал пальцами по пластинам ксилофона. Звук, казалось, исходил от самих стен. Абигайль замерла, и звуки пропали, но стоило ей переступить с ноги на ногу, как странная музыка зазвучала вновь. Она недоуменно обернулась к Сандерсу. Тот уже понял, что это, но предоставил объяснения хозяину.

– Соловьиные полы, – с мягкой улыбкой пояснил Аридзаши. – Я немного усовершенствовал это изобретение, и при некоторой сноровке можно добиться довольно мелодичного звучания.

– Соловьиные полы? – спросила мисс Клейн, приподняв брови. – Никогда не слышала о подобном.

– Когда вы ступаете по половицам паркета, создается определенный звук. По его тону хозяин, находясь в любой из комнат, может определить, в каком направлении вы движетесь, какая у вас походка – спокойная или крадущаяся, даже ваш рост и вес. Конечно, датчики движения, лазерные синхронизаторы и камеры наблюдения тоже присутствуют, но соловьиные полы – дань традиции, возникшей в незапамятные времена.

Два ниппонца, оба лет тридцати, крепкие, внешне чем-то похожие – может, круглыми лицами с черными невыразительными глазами, а может, одинаковыми темными костюмами, – показались из двери рядом с лестницей, ведущей на верхние этажи, и застыли в поклоне.

Аридзаши направился к лестнице, на ходу объясняя, что комнаты гостей на втором этаже.

– А это мои помощники: господин Ито и господин Такахаси.

Оба поклонились еще ниже и замерли, не поднимая глаз.

– Это слуги? – уточнила мисс Клейн, видимо, для того, чтобы знать, как к ним относиться.

– Нет-нет, скорее мои доверенные лица. Если вам что-то понадобится, а меня поблизости не окажется, смело обращайтесь к ним. Ужин будет через час, а пока господа Ито и Такахаси вас проводят в комнаты.

Аридзаши вежливо поклонился и исчез за дверью, из которой вышли его помощники.

Сандерс и мисс Клейн поднялись на второй этаж.

Им предоставили смежные комнаты, которые и впрямь были почти европейскими, и если бы не вид из окна на двор замка и озеро, можно было бы подумать, что они в обычной гостинице где-нибудь на Нью-Вашингтоне. Комната была большая и светлая, мебель приятных тонов, удобная.

Сандерс распаковал багаж, включил детектор, проверяя комнату на предмет электронных «жучков». Все было чисто. Правда, со своей любовью к традициям Аридзаши мог устроить в комнатах для гостей какое-нибудь древнее приспособление, вроде системы зеркал, но обстукивать стены показалось Сандерсу дурацким занятием. Единственное, что он сделал, – это установил разовые коды на все файлы в компьютере. Теперь, после неудачной попытки взлома или сканирования файлы уничтожались безвозвратно.

Он подошел к окну. Козырек крыши нависал, как поля надвинутой на лоб шляпы. Заходящее солнце бросило на воду ослепительную дорожку. Когда Сандерс был на Земле, в Японии, ему однажды пришлось заночевать в гостинице. Тюфяк на полу, шкаф, столик, такой низкий, что под него при всем желании нельзя засунуть ноги. Вместо подушки – наволочка, набитая гречневой крупой. И здесь, на Киото, гостиницы вряд ли отличаются от тех, что на Земле, – уж очень ниппонцы гордятся приверженностью обычаям. Интересно, господин Аридзаши в чем-то зависит от сенатора Линдера или проявляет заботу по собственному почину? Как бы эта забота не стала слишком обременительной – Сандерс хотел, кроме того, что можно было узнать в посольстве о Джош Картеле, еще потолкаться среди каботажников и прочего люда в припортовых кабачках. В присутствии же Аридзаши или даже его помощников это будет весьма затруднительно – посвящать постороннего человека в дела Бюро Сандерсу не хотелось. Эх, если бы отношения с мисс Клейн были нормальными, она могла бы взять на себя господина Аридзаши. К примеру, попросить показать столицу или устроить экскурсию по окрестностям, но теперь следовало рассчитывать только на собственные силы. И при этом не забывать о происшествии на лайнере…

Сандерс выглянул в короткий коридор – возле лестницы изваянием застыл то ли Ито, то ли Такахаси.

– Уважаемый, – окликнул его Сандерс.

Ниппонец тотчас подошел к нему.

– Не будет ли невежливым спросить вас, где я могу промочить горло? – Сандерс подмигнул ниппонцу.

– Что вы предпочтете: виски, водку, коньяк или местные напитки? – ничуть не удивившись, спросил Ито-Такахаси.

– В путешествиях я предпочитаю не отличаться от коренных жителей, – провозгласил Сандерс, – с удовольствием попробую саке.

Ниппонец поклонился и скрылся внизу, а Сандерс, подмигнув двери комнаты, где поселилась мисс Клейн, вернулся к себе.

Через несколько минут в дверь постучали. Сандерс отозвался. Вошел ниппонец, неся квадратный лакированный поднос, на котором стояли керамическая бутылочка и небольшая чашка.

– Вы меня спасаете, господин Ито, – поблагодарил Сандерс.

– Я – Такахаси, – поправил его ниппонец и вышел из комнаты.

Пить не хотелось, тем более саке – этот напиток Сандерсу никогда не нравился, он не понимал ни вкуса, ни традиции подавать его подогретым, однако делать было нечего. Выпив чашку, Сандерс передернулся, однако налил вторую – выливать напиток в раковину было бы неосторожно.

Как знал Сандерс, пьянство не считалось в империи зазорным. Ниппонцы полагали, что это личное дело человека – пить или не пить. Толерантность подданных ниппонского императора в этом вопросе всегда восхищала Сандерса.

До ужина он успел уничтожить саке – в бутылочке всего-то было граммов триста, но он по себе знал коварность этого напитка: хмель подкрадывался незаметно, набрасываясь на неосторожного выпивоху, как грабитель из-за угла. Если бы не его странная невосприимчивость к алкоголю, он бы уже изрядно захмелел, но все равно он собирался вести себя так, чтобы хозяин и, конечно, мисс Клейн считали, что он сильно навеселе. Шоу должно продолжаться…

Обед был подан в столовой на первом этаже. Сандерс приготовился уже было сидеть целый час, а то и больше, поджав ноги, однако Аридзаши приятно поразил его – ужин был накрыт на столе, и хотя преобладала японская кухня, были представлены и блюда, к которым он привык в Содружестве. Мисс Клейн положила себе из нескольких чашек, следуя советам хозяина, Сандерс ограничился хорошо прожаренным бифштексом с картофельным пюре и зеленым горошком. Еду он запивал ниппонским пивом, которое оказалось совсем неплохим, и, конечно, саке. Он поднимал тосты один за другим – за гостеприимного хозяина, за процветание его фирмы, за ниппонского императора и чудесную планету Киото, даже за сенатора Линдера, и единственное, от чего удержался, так это выпить за здоровье мисс Клейн. Она так смотрела на него, когда он наливался саке, что если бы не присутствие господина Аридзаши, Сандерсу предстояло бы тяжелое объяснение с напарницей. Хозяин смотрел с вежливой улыбкой и не забывал подливать саке и себе, однако ни разу не выпил до дна. Он только осведомился в изысканных выражениях, знает ли господин Сандерс о коварности напитка.

– При сильном опьянении легко потерять лицо, господин Сандерс, а у нас считается, что это… очень большой недостаток. Такой человек может остаться изгоем на всю жизнь, несмотря на прошлые заслуги.

– Некоторые всю жизнь к этому стремятся и, похоже, скоро своего добьются, – сказала мисс Клейн в пространство, аккуратно накручивая на палочки маринованные водоросли, – не знаю, как у вас, но у меня такие люди вызывают чувство брезгливости.

Аридзаши быстро взглянул на нее, потом на Сандерса.

– Прошу заметить, мисс Клейн, мы не порицаем пьющего – естественность этого порока многое извиняет, но человек должен уметь вести себя, в каком бы состоянии он ни находился. Однако традиции наших народов настолько различны, что обсуждать эту проблему бессмысленно, как мне кажется. Вот, отведайте лучше этих моллюсков. Похожи на каракатиц, но с небольшим пикантным привкусом.

– Благодарю, я уже сыта, – сказала Абигайль, поднимаясь из-за стола. – С вашего разрешения, я пойду в свою комнату – завтра с утра нам предстоит побывать в посольстве, – она пристально посмотрела на Сандерса, – и будет лучше, если мы появимся там отдохнувшими.

– Вы правы, мисс Клейн, – согласился Сандерс, – мы еще сможем отдать должное вашей кухне, господин Аридзаши, как и вашему гостеприимству. – Он сделал вид, что с трудом подбирает слова. – Не будете ли вы столь любезны прислать в мою комнату еще немного саке – обожаю этот напиток.

– Непременно. – Скрывая улыбку, Аридзаши склонил голову и поднялся, провожая гостей.

Держась за перила, Сандерс взбирался по лестнице, с удовольствием наблюдая за поднимающейся впереди Абигайль.

– Э-э, милая-а-а… а что это вы так торопитесь в посольство?

– Я вам не милая, – холодно бросила Абигайль, брезгливо скривив губы, но затем все-таки снизошла до ответа: – По-моему, трое суток в ожидании зафрахтованного корабля – слишком большой срок. Я хочу узнать, нельзя ли ускорить события.

– А зачем? Г-г… ик, ой, прошу прощения… господин Аридзаши лучше знает местные условия, и если он сказал, что…

– Господин Аридзаши не в курсе дела, – отрезала Абигайль, – он просто выполняет просьбу своего делового партнера, и вряд ли сенатор посвятил его в подробности нашей миссии.

– Ну, может, и не посвятил, – покорно кивнул Сандерс и картинно качнулся, вроде как едва не рухнув на ступеньки и лишь чудом успев ухватиться за столбик перил. – Ну что ж, будь по-вашему. Едем в посольство… – И, не удержавшись, добавил: – Милая…

Мисс Клейн перекосило, и она торопливо удалилась к себе. Сандерс ввалился в свою комнату и растворил настежь окно. Прохладный воздух приятно освежил лицо. «Н-да, рискованно играю. Впрочем, если она настрочит рапорт и потребует отозвать меня, пройдет два-три дня, прежде чем вопрос решится. Не за этим ли она собирается в посольство? Остается только надеяться, что Вилкинсон не даст рапорту ход», – подумал он.

Пока он принимал душ, на столе появилась бутылочка саке. Тихонько вздохнув, Сандерс налил полную чашку – хотелось побыстрее отмучиться и завалиться спать.

Как оказалось, небоскребы Киото, которые они видели, когда Аридзаши вез их в свой замок, сгруппировались в северной половине города – деловом центре. Южные районы, выходящие к заливу, были застроены в соответствии с так почитаемой традицией. Это был так называемый спальный район. От скученности построек земного Токио или других японских городов здесь не осталось практически ничего. Районы утопали в зелени, виллы, построенные на западный манер, прятались за высокими деревьями, но их было немного. Преобладали домики, построенные согласно древним обычаям, глидеров на улицах было немного – преобладали пешеходы. Пару раз Сандерс заметил даже велорикш с расписными колясками, но это, видимо, было исключительно ради туристов.

Аридзаши остался в замке, а в посольство их повез Такахаси. Сандерс уже научился отличать ниппонцев – у Ито был широкий приплюснутый нос, а у Такахаси передние зубы выступали, как у кролика.

Район дипломатических представительств располагался на вершине одного из трех холмов, на которых и был построен город. Когда глидер поднялся из лабиринта улиц, справа стал виден залив, кишащий рыбацкими лодками и прогулочными катерами, дальше простиралась гладь моря, названного Ниппонским по аналогии с морем, омывавшим землю предков.

Возле ворот посольства лениво переговаривались два морских пехотинца в парадной форме. Они с интересом уставились на глидер – какое-никакое развлечение.

Представившись сотрудниками Министерства юстиции, Сандерс и мисс Клейн прошли на территорию посольства, сопровождаемые одним из охранников.

Секретарь посла, молодой человек, страдающий излишним весом и то и дело вытирающий пот пестрым носовым платком – здешний влажный климат был явно не для него, сообщил, что посла нет, а доступ к аппаратуре дальней связи, да еще в закрытом режиме, он без его санкции предоставить не может.

– Тогда мы хотели бы побеседовать с офицером по безопасности, – сказала мисс Клейн.

Секретарь проводил их на второй этаж, кому-то сообщил по настенному коммуникатору, что сотрудники Министерства юстиции желают поговорить с ним, и оставил одних в коридоре перед запертой дверью.

Через несколько минут дверь отворилась и мужчина лет сорока, одетый в отлично сшитый костюм, при галстуке и с ослепительной улыбкой, пригласил их войти.

– Роджер Браун, офицер по безопасности, – представился он.

В отличие от секретаря посла, он выглядел худым, если не изможденным. Кожа желтоватого оттенка туго обтягивала череп с оттопыренными ушами, белесые волосы и брови делали его похожим на альбиноса.

В комнате было прохладно благодаря системе кондиционирования. Браун усадил гостей в кресла, предложил напитки – Сандерс тут же попросил виски, за время пребывания у господина Аридзаши у него от саке уже уши опухли. Мисс Клейн привычно брезгливо поджала губы, отказалась от спиртного и, не вдаваясь в подробности, спросила, сложно ли зафрахтовать корабль.

Браун помялся, делая вид, что занят смешиванием коктейля.

– Зависит от того, куда вы собираетесь лететь. Могу я узнать цель вашей поездки?

Мисс Клейн взглянула на Сандерса, но тот только пожал плечами – ты это затеяла, ты разбирайся.

– Два-три дня назад вы получили инструкции относительно нас, не так ли? – продолжала мисс Клейн.

– Получил. – Браун уселся в кресло напротив нее и, почти не скрывая, рассматривал ее ноги.

– Вы расшифровали инструкции кодом посольства, а теперь прогоните файл через вот это, – она подала Брауну кристалл.

Сандерс поморщился – прибегать к помощи офицера безопасности они могли лишь в крайнем случае, но теперь напоминать ей об этом было уже поздно – мисс Клейн решила все за него.

Лицо Брауна выразило заинтересованность и недоумение одновременно. Он отставил коктейль, включил компьютер и, найдя нужный файл, запустил загрузку с кристалла. По мере того как он читал, лицо его хмурилось, он то краснел, то бледнел, поглядывая на гостей.

– Так… – наконец сказал он, – инструкции весьма недвусмысленные, однако помочь я вам все равно не в состоянии. Корабли на Джош Картеле ходят очень редко, а о том, чтобы быстро зафрахтовать какой-нибудь… Я даже не имею представления, к кому обратиться. Понимаете, мы здесь сидим, как в болоте. Чужая страна, совершенно чуждая культура. Я, например, за три года, что работаю здесь, так и не смог наладить контакт с местной службой безопасности, не говоря уже о полукриминальной среде, без помощи которой фрахт корабля даже для облета Киото невозможен.

Сандерс предполагал нечто подобное, а потому с интересом следил за реакцией напарницы. Она, видимо, считала, что, узнав, кто они такие, Браун расшибется в лепешку, забыв, однако, о том, что офицер безопасности посольства неподконтролен Бюро.

Мисс Клейн покусала губы, посмотрела на напарника, но Дик меланхолично потягивал виски, будто происходящее его не касалось.

Браун вернулся в кресло, взял коктейль, и Сандерс заметил, как дрожат его пальцы. Это уже было интересно – казалось бы, он, наоборот, должен успокоиться, раз уж не в состоянии помочь коллегам из другого ведомства. Кому интересны лишние хлопоты?

– Могу я спросить, чем заинтересовало разведку «Божественное откровение»? – спросил Браун, пытаясь казаться незаинтересованным. – Здесь, к примеру, терпимо относятся к любым религиям или почти к любым. Может, я давно не был в столице Содружества, но…

– Вы можете спросить, но ответ вряд ли получите, – отрезала мисс Клейн.

– Ну, нет так нет, – неожиданно легко согласился Браун. – Где вы остановились?

– Нас встретил деловой партнер сенатора Линдера, господин Аридзаши, – вступил в разговор Сандерс, – милейший человек и такой открытый. Не ожидал от ниппонца подобной искренности, – продолжал он, чувствуя на себе удивленный взгляд напарницы, – готов предоставить любые сведения, стоит только попросить – видимо, они с сенатором на дружеской ноге и он старается помочь нам чем может.

Браун, судорожно глотая, допил коктейль, пролив немного на подбородок.

– Господа, наверное, вы не в курсе, но господин Аридзаши, несмотря на свое высокое положение, имеет пристрастие к весьма необычным знакомствам. Ходят слухи, что в молодости он прибегал к не совсем честной борьбе с конкурентами. Некоторые из них погибли при весьма странных обстоятельствах. Конечно, сейчас он занимает такое положение, что поддерживать подобные связи для него неприемлемо, однако на вашем месте я бы переехал жить в посольство, в крайнем случае в гостиницу.

– Вы что, серьезно? – спросил Сандерс, сбрасывая меланхолию.

– Конечно, серьезно! Здесь помимо традиционной якудзы действуют еще китайские триады. В свое время ниппонцам пришлось отступить от своей обычной практики мононационального государства, иначе они никогда бы не смогли освоить даже парочку планет. Так что сорок процентов населения Ниппона – этнические китайцы, ну вслед за ними пришли и все их проблемы… Правда, китайцы придерживаются политики подчинения и стригут в основном своих бывших соотечественников, так что местные власти смотрят на это сквозь пальцы, поскольку рынок поделен и криминал наводит порядок собственными силами, пресекая деятельность уличных банд в зародыше. Киото – удивительно спокойный город, но заслуга в этом исключительно боссов мафии. Не дай вам бог затронуть ее интересы, а находясь у господина Аридзаши, вы по незнанию можете…

– Мне кажется, вы сгущаете краски, – сказала мисс Клейн, поднимаясь, – вы просто пытаетесь прикрыть свою некомпетентность заботой о нашем благополучии.

Браун побагровел, однако промолчал. Сандерс покачал головой.

– А может, он прав? – сказал он. – Ведь сенатор, отправляя нас к Аридзаши, мог и не подозревать о возможной деятельности своего партнера. Ведь и у нас на этого Аридзаши ничего нет… При случае надо будет предупредить сенатора. По-моему, мы должны принять предложение господина Брауна переехать в посольство.

– Глупости! – возмутилась мисс Клейн. – На основании чего мы откажемся от гостеприимства господина Аридзаши? Из-за каких-то туманных предостережений? Но вы сами только что заявили, что даже в наших архивах нет никаких сведений о том, что он может быть связан с чем-то незаконным. Кроме того, не забывайте, что он нашел для нас корабль, и кто знает, не придется ли нам сидеть здесь не одну неделю, пока мы сами не найдем подходящий случай переправиться на Джош Картелу.

– Господа, вы не пожалеете. У нас прекрасный повар, а на первом этаже работает кафе для своих – в городе питаются черт знает чем: сырая рыба, осьминоги, улитки, лапша. Переезжайте, и мы попробуем решить ваши проблемы вместе.

– Наши проблемы почти решены, мистер Браун, – холодно сказала мисс Клейн. – Не могли бы вы узнать, не появился ли посол? Нам нужна дальняя связь.

– Для чего?

Такое любопытство было явно неспроста, но Сандерс сделал вид, что ничего на заметил, зато мисс Клейн взвилась:

– А вот это уже не ваше дело!

Браун пожевал губами, пристально ее рассматривая.

– Даже если посол появился, вряд ли вам это поможет, – сообщил он, – кодирующая аппаратура вышла из строя. Вы ведь не захотите передавать данные обычным шифром?

– Не захотим. Всего доброго, – попрощалась мисс Клейн.

– Рад был помочь, – усмехнулся Браун. – А вы? – спросил он, обращаясь к Сандерсу.

– Я, пожалуй, приму ваше предложение и останусь в посольстве. Мисс Клейн, не будете так любезны попросить господина Аридзаши прислать мои вещи сюда?

Абигайль остановилась. Глаза ее метали молнии, губы превратились в тонкую полоску, будто она едва сдерживала готовые сорваться с языка ругательства.

– Можно вас на минутку, агент Сандерс? – попросила она, открывая дверь.

Сандерс кивнул Брауну и вышел в коридор.

Они спустились во двор посольства. После полудня жара стала почти невыносимой и даже легкий ветерок с моря не приносил прохлады. Сандерс почувствовал, как выпитое выступает потом на теле.

– Вы что, испугались сказок про якудзу? – прошипела мисс Клейн. – Уж в чем в чем, а в трусости вас никогда не обвиняли. Это что-то новое.

– Это не трусость, агент Клейн, а разумная осторожность, – важно сказал Сандерс, – советую вам последовать моему примеру.

– И что мне сказать Аридзаши?

– На ваше усмотрение, – великодушно разрешил Сандерс.

– Боюсь, Вилкинсону, а также сенатору ваше поведение не понравится, – решила она использовать последний довод.

Сандерс мысленно усмехнулся. Девочка-то, похоже, и сама боится остаться в одиночестве. Одно дело рассуждать о разведке в коридорах Бюро и хорохориться перед сверстниками, и совсем другое – столкнуться с возможными препятствиями, когда до шефа и готовых прийти на помощь коллег несколько световых лет.

– Господин Браун может оказаться не так уж и не прав, – он решил дать ей шанс свести все к обычному спору, – кто знает, может быть, помогая нам, господин Аридзаши постарается решить какие-то свои проблемы. Очень удобная позиция. А потом он представит дело так, что помогал нам по просьбе партнера и видного политика Содружества, не ожидая никаких осложнений.

– Ради бога, агент Сандерс! Каким образом Аридзаши решит свои проблемы, фрахтуя для нас корабль?

– Откуда я знаю? Но то, что отделаться от его опеки или от опеки его помощников нам вряд ли удастся, – это точно. Вам нужны соглядатаи? Мне – нет.

– В таком случае увидимся перед посадкой на корабль, – сказала мисс Клейн, поворачиваясь спиной к Сандерсу. – Вы меня окончательно разочаровали.

– Вот беда-то, – пробормотал Сандерс, глядя ей вслед, – я этого не переживу.

Вернувшись к Брауну, Сандерс спросил, где можно принять душ и вообще привести себя в порядок. Офицер безопасности предложил ему осмотреться в посольстве, раз уж он будет здесь жить несколько дней, предложив себя в качестве гида. Сандерсу показалось, что Браун просто не хочет отпускать его от себя, побаиваясь, что он переменит свое решение.

Персонал посольства, а также военной миссии и торгового представительства находились на одной территории, и Браун устроил Сандерсу экскурсию. Все были рады видеть человека, только что прибывшего из столицы Содружества: одно дело – узнавать официальные новости, и совсем другое – быть в курсе последних великосветских скандалов и сплетен. Благодаря своим связям Сандерс не испытывал недостатка в подобной информации и вываливал ее на благодарных слушателей, как из прохудившегося мешка. Не забывая при этом прихлебывать из предусмотрительно прихваченной Брауном бутылки. Под вечер он уже почувствовал, что у него одеревенел язык то ли от бесконечных разговоров, то ли от выпитого, причем не только из бутылки Брауна. Все старались угодить гостю, но Браун старался больше всех, провоцируя на выпивку и пытаясь незаметно направлять разговоры в интересующее его русло. А интересовали его исключительно задание, с которым прибыли агенты Бюро, и то, что им удалось выяснить о деятельности «Божественного откровения». В конце концов, считая, что Сандерс уже мало что соображает после всех этих хайболов, дайкири, виски со льдом и бренди, он стал задавать прямые вопросы, и Сандерсу пришлось приложить немало усилий, чтобы, представляясь пьяным в стельку, подавать информацию крошечными дозами, лишь разжигающими интерес.

День заканчивался в баре посольства. Они сидели в самом темном углу, столик был заставлен пустыми рюмками, которые заказал Браун, а выпил Сандерс. Они уже перешли на «ты» и при взгляде со стороны могли показаться лучшими друзьями.

– Слушай, Дик, – говорил Браун, – ты же среди своих, ну чего темнить. Мы погрязли в рутине, нам все интересно. Кому мы тут откроем твои секреты?

– Но дело-то гы-ы… го… сударственное… – Сандерс прижал палец к губам и осмотрелся, будто опасаясь шпионов ниппонского императора.

– Да какое там государственное! – Браун одним взмахом отмел все возражения. – Деткам нескольких толстосумов от нечего делать захотелось поиграть в новую игру. Религиозный фанатизм иногда бывает очень модным. Ну, там, публично объявить, что принимаешь буддизм, или огласить, что Христос остался жив и основал династию царственных особ, у которых обманом отняли власть, а ты эту власть вернешь и всем будет счастье. Чего тут секретного?

– Есть мнение, – Сандерс склонился к его уху и заговорил заговорщицким шепотом, – что «Божественное откровение» вовсе и не секта. Только – тссс… За ними стоят такие силы, что у-у… кошмар! Террор! Низложение правительства и императ… о, черт, этого, как его? Президента! Захват власти! Из-за секты торчат о-очень мохнатые уши, Роджер, но я об этом говорить не могу. Не могу! – с пьяным упрямством повторил он, видя, что Браун сильно побледнел и подался вперед, намереваясь продолжить расспросы.

Сандерс решил изложить свои выводы, которые казались ему вполне обоснованными, и реакция Брауна только утвердила его в мысли, что он на правильном пути. Вот только какую роль играл сам офицер по безопасности, оставалось пока загадкой.

– А зачем вам на Джош Картелу? Это дыра, каких мало. Они там живут как в каменном веке.

– А там-то все и началось. Ик… О господи… Оттуда пошла зараза по всему миру. – Сандерс решил преувеличить опасность, подумав, что если опасность будет грозить всему человечеству, хуже не будет. – Там готовится что-то страшное, Роджер. – Сандерс ткнулся лицом в плечо Брауна. – Я не хочу туда лететь, я боюсь, Роджер. А эта мисс Клейн, эта стерва, эта… А моя карьера? А ведь она заложит, и меня… это… выкинут к черту! А что я могу? – Сандерс подпустил в голос слезу, и Браун покровительственно похлопал его по спине.

– Ну-ну, Дик. Не все так плохо. Проблему мисс Клейн мы решим. – Браун огляделся и, увидев за одним из столиков скучающего над пивом секретаря, попросил его подойти. – Тони, будь другом, проводи господина Сандерса до его комнаты. Ну, в гостевом крыле. У меня дела, а он, как видишь, несколько устал.

– А выпить? – спросил Сандерс, вытирая несуществующие слезы.

– По последней. – Браун сделал знак бармену. – Прошу простить, меня ждет дама.

– А мне даму? – оживился Сандерс. – Ты же видел эту мегеру Клейн, к ней же только на тяжелом танке подъезжать!

– У моей знакомой есть подруги, – терпеливо сказал Браун, – я договорюсь, и завтра мы проведем вечер все вместе.

Он залпом выпил принесенное виски и, увернувшись от объятий Сандерса, направился к выходу.

Секретарь попытался было увлечь Сандерса в предназначенную для него комнату, но тот сказал, что желает подышать воздухом, и, покачиваясь, вышел из бара через минуту после Брауна.

Пошатываясь и бормоча себе под нос о том, что ему совершенно необходима дама, Сандерс ввалился на КПП. Сфокусировав взгляд на здоровенном сержанте с двумя нашивками за боевые действия, он громко рыгнул и поинтересовался, есть ли где-то поблизости «чего-нибудь интересное».

– Да ничего интересного, сэр. Обычные трущобы. Кто с моря кормится; гостиницы из разряда клоповников для моряков; публичные дома, опиекурильни… Да вы что, ни разу в порту не были? Что морской, что космический, один черт – швали и дряни хоть отбавляй. Не советую, мистер, – закончил повествование сержант и смачно сплюнул, как бы подтверждая сказанное.

– Я одним глазом, – пообещал Сандерс и вывалился наружу.

Охрана проводила его ехидными взглядами (весть о пристрастиях свежего гостя уже достаточно распространилась среди персонала посольства). Но едва ограждение посольства скрылось за ближайшим поворотом, его неуверенная походка мгновенно переменилась. Он остановился и втянул ноздрями воздух. Нет, обоняние после Хлайба не стало лучше, чем у собаки, но Браун пользовался туалетной водой со столь резким запахом, что этот едкий аромат довольно долго не выветривался. Похоже, господин Браун пошел налево, к заливу. Сандерс ускорил шаг. Спустя пару минут впереди показалась знакомая высокая фигура. Фонари, прятавшиеся в листве невысоких деревьев, давали пятнистую тень, но даже если бы света не было совсем, он не потерял бы Брауна из виду – ночное зрение, открывшееся после Хлайба, позволяло ему видеть почти в полной темноте.

Браун спускался пешком, стало быть, идти было недалеко. Пару раз возле него притормаживали велорикши, но он жестом отказывался.

Ближе к заливу и гавани становилось многолюдней. Укрытые в тени деревьев виллы и посольские особняки уступали место неказистым постройкам. Нельзя было сказать, что они выглядели как традиционные жилища ниппонцев – видимо, здесь строили кто во что горазд. Туристы забредали сюда редко, и столица империи повернулась к Сандерсу своей изнанкой: забегаловки, в которых на открытом огне жарили морепродукты, лавки сувениров – в основном раковины, порченый жемчуг и снадобья, тут же проститутки с угодливыми улыбками норовили ухватить прохожего за рукав, попрошайки, чумазые дети. Браун шествовал впереди уверенно, и было видно, что он здесь не в первый раз. Потерять его Сандерс не боялся – фигура офицера по безопасности возвышалась над тщедушными местными жителями почти на голову, однако ему самому приходилось горбиться и идти, держась поближе к стенам домов, в то же время стараясь, чтобы местные не заподозрили, что он делает это нарочито.

Через пятнадцать минут путешествия по кривым улицам Браун неожиданно оглянулся, но Сандерс даже не стал прятаться – он был достаточно далеко, чтобы обычный человек мог заметить его в наступивших сумерках. Внимательно осмотрев улицу, Браун вошел в одноэтажное здание с вывеской над узкой дверью. Сандерс напряг зрение: под иероглифами была надпись на стар-инглише: ресторан «Царственный лотос», хотя по внешнему виду заведению больше подошло бы что-то вроде «Сгнивший на корню баклажан».

Он прошел мимо заведения, невзначай заглянув в низкие мутноватые окна, выждал еще минут пять и зашел внутрь.

Ресторан, как он и предполагал, был обычной забегаловкой, разделенной на кабинеты без дверей, напоминавшие пеналы. В каждом стояли столик и низкие скамьи. Сквозь дым и чад, причем дым был явно не табачный, Сандерс разглядел в четвертом от двери пенале белесую макушку Брауна. Усевшись в кабинете наискосок от него, Сандерс отодвинулся в самый угол – хозяин заведения явно экономил на освещении, и там была глубокая тень.

Трудно было предположить, что Браун засечет его, хотя Сандерс уже приготовил объяснение – мол, в надежде познакомиться с обещанной дамой уже сегодня он и последовал за другом Роджером. Однако для хозяина ресторанчика его появление не осталось незамеченным – он возник возле входа в пенал с широкой улыбкой на круглом лице и, щуря масляные глазки, заговорил, часто кланяясь:

– Чего изволит господин? Прекрасная пища, любые напитки, если господину скучно – можно пригласить очаровательную девушку. Дешево, очень дешево. – Хозяин оглянулся и понизил голос, будто для того чтобы другие посетители его не услышали. – Не желает ли господин трубку? Дорожку? Сигареты? Есть пропитанные конопляным маслом, есть с хорошей травкой.

Было бы интересно проверить, оказывают ли на него прежнее действие наркотики – алкоголь почти не влиял, но Сандерс отложил эксперимент до более подходящего случая.

– Для начала – саке, – негромко, но внушительно сказал он, – я слышал, у вас оно самое лучшее.

– У нас все – самое лучшее, – подтвердил хозяин и с поклоном удалился.

Браун сидел не один – напротив него примостился ниппонец в контурной куртке и с небрежно повязанным шелковым платком на шее. Что-то неестественное было в его поведении – то, как он преувеличенно небрежным жестом подзывал официанта, или слишком аккуратная прическа показывала, что в подобных заведениях он не завсегдатай. Он лишь играл роль завсегдатая, не более.

После приключений на Хлайбе с русским мичманом слух Сандерса также претерпел изменения – он работал, как направленный микрофон, отсеивая лишние шумы, причем Сандерс не прилагал к этому никаких усилий – он просто выбирал объект и слушал разговор, будто находился совсем рядом. Поначалу его это забавляло, потом несколько тяготило – приходилось скрывать от медиков управления и эту особенность, но постепенно он стал воспринимать свое преимущество как само собой разумеющееся. Вот и сейчас, не слишком напрягаясь, он без труда разобрал, о чем идет речь. А речь шла о нем и его напарнице. К сожалению, разговор был уже в разгаре – начало Сандерс пропустил, но и то, что он услышал, заставило его почувствовать себя неуютно.

– …агент Клейн. Весьма беспокойная особа. – Браун говорил тихо и быстро, но внятно – видимо, его собеседник хорошо знал стар-инглиш. – Господин Аридзаши сделал большую ошибку, что пригласил их в свой дом. Что касается второго, Ричарда Сандерса, то он не опасен. Пьет, как слон, труслив и, по-моему, только и мечтает, чтобы зафрахтованный корабль не прибыл вовремя и можно было бы отложить перелет – Киото не главная их цель. Они направлены в Лоно.

– Об этом надо было говорить в первую очередь, – перебил его собеседник. Он говорил также быстро и правильно, но с небольшим пришепетыванием, – добраться до Лона они не должны. Если они исчезнут здесь, конечно, будет скандал, но тогда внимание следствия сосредоточится на Киото. Важно выиграть время, господин Браун. Позаботьтесь о Сандерсе…

– А мисс Клейн?

– О ней не беспокойтесь. И вы напрасно считаете, что господин Аридзаши подпустил врага слишком близко, – ниппонец усмехнулся, – милую девушку ожидает большой сюрприз.

– Саке, господин. – Официант в несвежем переднике поставил перед Сандерсом поднос с керамической бутылкой и чашкой.

– Благодарю, – Сандерс достал деньги, – я себя неважно чувствую, так что прошу простить, вынужден оставить ваше заведение. Вы принимаете доллары Содружества?

– Конечно, господин.

Сандерс рассчитался за невыпитое саке и выскользнул на улицу. Отойдя от ресторанчика, он остановился в тени каштана, соображая, как можно добраться до замка Аридзаши. В этом районе он не видел ни одного глидера. Не велорикшу же, в самом деле, нанимать! Пожалуй, ближе, чем возле посольства, такси не найти. Даже если такси не будет, можно просто угнать глидер – за полчаса, что ехать до замка, поймать не успеют. Здесь же угнать можно только велосипед с коляской. Сандерс представил себя в седле велорикши отчаянно крутящим педали, усмехнулся и быстро пошел в сторону посольства.

Мало того что задание становилось все более опасным, теперь еще предстояло выручать эту девчонку.

Глава 6

Ночная жизнь кипела: возле массажных салонов фланировали девицы; продавцы сувениров и разных притираний, «невероятно» усиливающих потенцию, хватали за рукава, норовя всучить свой товар. Тату-салоны предлагали любые виды рисунков, как традиционных – все-таки искусство татуировки родилось в Китае и развилось в Японии, – так исовременных голографических, макияжных, скрытых, термических и бог знает каких еще.

Сандерс лавировал среди пестрого люда, кормящегося с моряков и забредших туристов, когда почувствовал чей-то взгляд. С его опытом он и раньше ощущал слежку – странное чувство, знакомое каждому профессионалу, подготовленному в Дабл-Пойнте, возникало немедленно, предупреждая о соглядатае. Теперь же он знал все наверняка, как если бы сам следил за кем-то. Он словно видел себя со стороны чужими, чересчур любопытными глазами: вот он посторонился, пропуская торговца с тележкой жареных креветок и печеных мидий, вот вырвал рукав, в который вцепилась разбитная девица, размалеванная так, что лицо казалось фарфоровой маской.

Соглядатай не приближался, так что можно было пренебречь возможностью провокации, но по какому поводу слежка – вот что озадачило. Было несколько ответов, но наиболее вероятные: Браун сам заметил слежку и кому-то сообщил; Брауна вел кто-то еще и заметил Сандерса; заведение, в котором Браун назначил встречу, было под наблюдением, и Сандерс влез непонятно во что – то ли в разборки мафии, то ли в полицейскую операцию.

До посольства оставалось не так уж и далеко, когда Сандерс понял, что ведут его двое как минимум. Это уже становилось интересным. Чем это он так заинтересовал непонятных соглядатаев? Пожалуй, стоило выяснить. Он приостановился, шаря по карманам, будто потерял что-то, и словно невзначай оглянулся. Ага… Вот один – низкорослый и худой. Такому легко затеряться в толпе. А вот и другой – на противоположной стороне улицы, одет как бродяга, которых здесь хватает.

Худой склонил голову к плечу, и Сандерс разобрал, что губы его шевелятся. Что ж, ничего необычного – связь между агентами. Однако бродяга даже ухом не повел – как стоял, разглядывая ярко освещенную витрину лавки с морскими звездами и челюстями акулы, так и продолжал на нее пялиться. И что еще заинтересовало Сандерса – худой говорил явно не по-ниппонски, обостренный слух выделил скороговорку из гомона улицы. Как-то Сандерсу пришлось прожить более полугода на планете, входящей в Китайскую Федерацию, так теперь он готов был поклясться, что шпик говорил на новочайне. Стало быть, одной проблемой меньше – его «ведет» не полиция, а топтуны Триады. Лучше это или хуже, неизвестно, однако теперь у Сандерса в определенном смысле были развязаны руки.

Он чуть прищурился, напрягая зрение, и тотчас обнаружил в толпе третьего соглядатая. Того, который, судя по всему, руководил худым и бродягой. Вот с ним-то и надо бы поговорить. Много времени это не займет, а спокойствия добавит.

Чем ближе было до посольства, тем малолюднее становилось на улицах – видимо, полиция оберегала виллы иностранцев от слишком навязчивого сервиса, не выпуская припортовых торговцев из квартала вокруг гавани.

Еще когда он шел за Брауном, Сандерс заметил темный тупичок со знаком, запрещающим въезд транспорта. Он остановился посреди улицы, будто соображая, в какую сторону идти, затем свернул в тупик, скрывшись от глаз преследователей. Рассеянный свет фонарей проникал сюда всего на несколько ярдов, и Сандерс, пройдя чуть вглубь, встал в тени высокой стены.

Худой прошел мимо, быстро осмотрев тупик, через какое-то время вернулся и остановился на углу. Бродяга присоединился к нему чуть погодя, они пошептались, затем худой что-то сказал, обращаясь к воротнику куртки, – докладывал старшему – и, получив ответ, кивнул напарнику в сторону тупика.

Они пошли вперед, осторожно всматриваясь в подозрительные тени – то ли не знали, что дальше дороги нет, то ли предполагали засаду, однако то, что их двое, придавало им смелости.

Сандерс подпустил их на расстояние пяти ярдов и призрачным смерчем вырвался из темноты. Худой успел только склонить голову к микрофону, но сказать ничего не успел – Сандерс вырубил его классическим ударом в подбородок. Бродяга отпрянул, с похвальной быстротой принимая боевую стойку, но у Сандерса было преимущество в скорости. До сих пор ему еще не попадался человек, который мог бы поспорить с ним быстротой реакции и движений. Он опережал бродягу минимум на секунду и не особо при этом напрягался. Шпик еще только собирался ставить блок, когда Сандерс провел серию молниеносных ударов по корпусу и горлу, сбивая дыхание и лишая голоса, зашел за спину и резко сдавил артерию на шее, перекрывая кислород. Шпик задергался, зашипел, но через несколько секунд обмяк, и Сандерс, подхватив за руку худого, перетащил их в тень.

Теперь все зависело, пойдет ли старший проверить, что случилось с его коллегами.

Несколько минут шпик не показывался, и Сандерс вышел из тупика и быстро пошел вниз по улице, решив перехватить инициативу. Соглядатай стоял совсем недалеко, отойдя к краю тротуара, и будто дожидался кого-то. Беспокойства на его лице Сандерс не заметил.

Раскинув руки и улыбнувшись широкой улыбкой, будто встретил старого друга, Сандерс шагнул к нему.

– Ну наконец-то! А я уж думал, что заблудился в вашем городе! – воскликнул он, хватая шпика в объятия и мгновенно ощупывая в поисках оружия.

Со стороны это выглядело встречей старых друзей, хотя шпик не проявил эмоций.

– Если пикнете или подадите сигнал тревоги, вы – труп, – шепнул Сандерс, ткнув через карман куртки оттопыренным пальцем в бок соглядатаю. – Сейчас мы отойдем в спокойное место и поговорим по душам. Обещаю, если вы будете достаточно откровенны, ничего плохого с вами не случится.

– Вам не следует терять время, мистер Сандерс, – вежливо улыбаясь, сказал китаец, – если вы хотите увидеть мисс Клейн в добром здравии.

Дик слегка опешил:

– Откуда ты меня знаешь?

– У нас свои источники, мистер Сандерс. Мы тоже подслушали разговор в «Царственном лотосе». Мы не враги, мистер Сандерс. Возможно, нам придется на время соединить наши усилия, однако детали можно обговорить позднее. Советую вам поспешить в поместье господина Аридзаши. Могу даже предложить свою помощь.

Китаец был спокоен – даже пульс не участился, и это уверило Сандерса, что тот не блефует.

– Мне нужен глидер. – Он на мгновение задумался. – И кстати, что там происходит?

Новый знакомый склонил голову к плечу и что-то проговорил в скрытый микрофон. Через минуту возле них остановился глидер-такси. Сандерс распахнул дверцу, собираясь вытащить водителя.

– Он знает дорогу лучше вас, – остановил его китаец, – а что касается замка господина Аридзаши, то у нас нет возможности уточнить, что происходит внутри. Однако кое-какой опыт по поводу того, что там происходило ранее, имеется. И на основании его я могу сделать вывод, что мисс Клейн сейчас очень нелегко.

Сандерс скрипнул зубами. Черт возьми, бедная Абигайль, на первом же задании попасть в такую переделку…

– У вас есть план замка?

Китаец кивнул и протянул портативный комп:

– Здесь все, что у нас есть по замку господина Аридзаши. Кроме того, я настойчиво предлагаю вам нашу поддержку.

Сандерс скривился. Работать с незнакомой командой… Уж лучше одному.

– Благодарю, я постараюсь справиться сам. Если только поможете с организацией отхода…

Китаец подчеркнуто уважительно поклонился:

– Я буду ждать вас в ресторане «Бамбуковый тигр». Где мои люди?

– Вон в том тупике, – показал Сандерс, забираясь в машину, – очнутся через несколько минут. Кто вы?

– Об этом при встрече. – Китаец снова поклонился и что-то повелительно сказал, обращаясь к водителю.

Глидер сорвался с места, как пришпоренный скакун.

Сандерс приготовился к дикой гонке в лабиринте улиц, помня о запрещении любым транспортным средствам подниматься в воздух, однако водитель свечой взмыл над городом и заложил широкий вираж, выходя на курс.

Россыпь огней вокруг гавани пропала позади, справа свечками встали ярко освещенные небоскребы Киото. С высоты огни в городе казались россыпью светлячков, присевших в траву. Сквозь разрывы туч виднелись звезды и огромный шар Кунашира вставал из-за гор на горизонте. Еще две луны – Шикотан и Итуруп – должны были появиться под утро, но они были не такие величественные, как ближайший к планете спутник. Насколько понял Сандерс, луны были названы в честь островов, из-за которых на Земле велся долгий и бесплодный спор Японии и России. «Северные территории», три острова Курильской гряды, на которые претендовала Япония, так и остались кистью винограда – вожделенной, но недоступной. Совсем как в старой русской басне про лисицу и виноград – видит око, да зуб неймет. И дело было не в том, что России позарез были нужны эти острова – ни стратегического, ни промышленного значения они не имели. Просто русские заявили, что своей землей не торгуют, и точка. Желаете пускать слюни – ради бога. Даже платок подадим утереться, но о том, чтобы прибрать к рукам русские земли, и думать забудьте.

На окраине города снизу вынырнули ярко освещенные полицейские глидеры, в кабине зазвучал резкий голос. Дик оторвался от компа. Водитель нажал клавишу связи. О чем говорили, Сандерс мог лишь догадываться, но полицейские машины нехотя отвалили, качнув на прощание короткими крыльями.

Глидер перешел в пологое пикирование, и Сандерс различил далеко впереди озеро с громадой замка на острове. Он прикинул свои возможности. Все спецсредства и электроника остались в замке, и теперь он мог надеяться только на собственную ловкость. От помощи он отказался сам. И вообще, по зрелом размышлении, это была чистая авантюра. Лезть в незнакомый дом, основываясь на знании системы охраны и численности находящихся там охранников, исходя из сведений, достоверность которых как минимум вызывала сомнения… Но там была молодая неопытная девочка, за которую он отвечал! Даже если она сама об этом и не догадывалась.

– Как господин хочет попасть в дом? – неожиданно спросил водитель, не отвлекаясь от управления.

– Еще не знаю, – ответил Сандерс.

Специальных приспособлений для проникновения у него не было. В Дабл-Пойнте существовал специальный курс ниндзюцу, но ни сюко – «наручных кошек», ни нэкодэ – когтей, надевающихся на пальцы и позволяющих взбираться на отвесные стены, с собой он тоже как-то не прихватил. При подготовке операции никто и не предполагал, чем может обернуться расследование деятельности секты, и о подобном снаряжении даже речи не шло.

Глидер завис в двух милях от замка на высоте около пятисот ярдов.

Сандерс прикрыл веки, вызывая перед глазами очертания замка и расположение комнат. Стены, высотой не менее тридцати футов, массивные ворота, башни. Часовых на башнях скорее всего нет – это уж совсем архаика, стало быть, только датчики движения, тепловые и инфракрасные визоры, обшаривающие водную гладь и берега озера.

«Здесь не помешали бы спецназ и небольшая артподготовка», – подумал Сандерс.

– Господин умеет пользоваться антигравитационным ранцем? – спросил водитель.

– А есть? – оживился Сандерс.

Китаец зафиксировал машину на воздушном якоре и полез назад, в багажный отсек. Сандерс спроецировал на лобовое стекло картинку курсографа, увеличил до максимума. Теперь казалось, что он стоит на одной из стен. Медленно перемещая визор, Сандерс осмотрел двор. Похоже, он был пуст и в глидере, стоявшем возле пристройки, тоже никого не было. Однако из двора еще надо было попасть внутрь замка. Он перевел визор на окна – два из них, на втором этаже, где находились его комнаты, светились тусклым светом. Сквозь соломенные жалюзи разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри, было невозможно.

Водитель подал Сандерсу ранец и занял свое место. Ранец был небольшим и по размерам не превосходил шахматную доску.

– Он рассчитан только на планирование, – пояснил китаец, – другого нет.

– Сойдет, – буркнул Сандерс, застегивая крепления.

Гражданский глидер, не оснащенный системой подавления, датчики засекут на удалении полутора миль. Это если там обычные полицейские устройства. Лучше было подстраховаться.

– Набирай тысячу ярдов, не приближаясь к замку, – скомандовал он.

Глидер задрал нос и полез в небо. Сандерса вдавило в сиденье, ранец больно резал спину, и он повел плечами, принимая удобное положение.

– Где мне ждать господина? – спросил водитель.

– Со двора сможешь подобрать?

– Боюсь, это может идти вразрез с полученными мной инструкциями, – с сожалением улыбаясь, ответил водитель.

– А с берега или из воды?

– Это возможно.

– Наблюдай за окном на втором этаже – вон, светится. Скорее всего, я буду уходить через него. Двоих ранец потянет?

– Потянет, но угол планирования существенно возрастет.

– Ничего. Купанье еще никому не вредило, – буркнул Сандерс, – а мисс Клейн будет полезно немного остудить свой гонор.

Он открыл дверцу. Воздух за бортом был холодным, но ветра почти не было. Последний раз он прыгал с антигравом на спине на Хлайбе в компании Касьяна Полубоя. Тогда им предстояло вытащить из башни одну хорошую знакомую Сандерса, но они были вдвоем. Теперь, к сожалению, спину прикрыть было некому.

Водитель коснулся плеча Сандерса:

– Пусть господину сопутствует удача.

– Ничего не имею против, – кивнул Сандерс, наглухо застегнул куртку и выбросился из машины.

Засвистел в ушах воздух, почти забытое ощущение полета добавило адреналина. Пролетев несколько десятков футов, он включил антиграв. Лямки врезались в плечи, и падение перешло в плавный спуск.

Внизу медленно перемещалась темная поверхность лесного массива, кроны деревьев были освещены Кунаширом призрачным голубоватым светом. Направляя полет так, чтобы оказаться над замком, Сандерс напряженно всматривался вниз, опасаясь увидеть признаки поднятой тревоги, но пока все было спокойно.

Оказавшись над замком на высоте около полумили, он рывком вырубил антиграв и камнем полетел вниз. Ярусные крыши стремительно приближались, ветер бил в лицо. Он смахнул выступившие слезы, раскинул руки, прекращая вращение. Замок вырастал с пугающей скоростью, и, повинуясь скорее инстинкту, чем расчету, Сандерс включил ранец на полную мощность, спланировал к освещенному окну и, сжавшись в комок, влетел в окно, обрывая соломенные жалюзи.

Перекатившись по полу, он вскочил на ноги, оборачиваясь к возможным противникам – следовало использовать элемент внезапности. Комната была пуста. Не было и следа бардака, который он оставил утром, выезжая в посольство: кровать аккуратно заправлена, столик возле кровати пуст – ни пустой бутылки из-под саке, ни компьютера. Будто в комнате никогда и не было постояльца. Он открыл шкафчик с одеждой – полки были пусты. Единственный беспорядок – сорванные жалюзи.

Сандерс подошел к двери, приоткрыл ее на пару дюймов и прислушался. Похоже, на этаже никого не было. Он пересек коридор и тронул ручку двери комнаты мисс Клейн. Дверь отворилась. Несмотря на то что свет был выключен, Сандерс понял, что напарница исчезла – он бы почувствовал присутствие человека, даже если бы тот притаился в темноте. Наспех обыскав комнату и не обнаружив ничего, что дало бы какой-то след, Сандерс присел на кровать. Итак, следовало исходить из того, что он остался один. Оставался, правда, призрачный шанс, что мисс Клейн еще в замке. Если здесь по-прежнему только Аридзаши, два его помощника и водитель глидера, то можно было попробовать задать им несколько вопросов.

С площадки лестницы он осмотрел зал. Светильники едва тлели, в углах затаилась мгла, и середина зала тоже тонула в темноте. Возле двери во двор угадывались фигуры самураев, навеки застывших с оружием в руках. У него возникло ощущение, что в зале кто-то есть, и он замер на мгновение. Нет, вроде бы показалось. Сандерс вспомнил про соловьиные полы и немного успокоился – с тылу, во всяком случае, не подберутся, а если придется отступать через дверь во двор – половицы споют прощальную песню. Главное, чтобы она не стала поминальной.

Стараясь не скрипнуть ступенькой, он спустился по лестнице. Если Аридзаши нет в комнате на первом этаже, то придется обыскивать все ярусы дворца.

Под дверью столовой, граничащей с кухней, тлела тонкая, почти незаметная полоска света. Сандерс осторожно потянул на себя дверь и услышал голос Аридзаши. Он говорил на стар-инглиш, и на секунду Сандерсу показалось, что ниппонец беседует с мисс Клейн, но он тут же понял, что ошибается.

– …инвестиций недостаточно. Если бы вы согласились уступить нам контрольный пакет, оставаясь при этом президентом банка, то ваши интересы, во всяком случае финансовые, никак не пострадали бы.

– Об этом не может быть и речи. – Собеседник Аридзаши с высоким нервным голосом говорил резко, почти грубо.

По-видимому, этот человек не привык повторять по два раза сказанное, а как показалось Сандерсу, разговор был довольно долгий – сквозь щель он успел увидеть стол с напитками и наполовину опустошенной бутылкой виски.

Собеседник Аридзаши сидел спиной к двери в кресле, и Сандерсу была видна только его голова с редеющими на темени волосами. Аридзаши с непроницаемым лицом расположился напротив него за столом с бокалом в руке. Позади него на стене висела коллекция самурайского оружия – мечи, два скрещенных копья, лук со спущенной тетивой, колчан со стрелами, распахнутый боевой веер с зеркальной поверхностью пластин. Сандерс во время вчерашнего ужина был слишком занят саке, чтобы проявить интерес к оружию, однако ценность коллекции он отметил.

– Ваша несговорчивость может стать причиной больших проблем, – сказал Аридзаши, прищуриваясь, – вы даже не представляете, насколько велики они могут быть, господин Файнциммер, – объединение банков создаст финансовую империю, которой никто в обитаемых мирах не сможет противостоять…

– Вы забываете корпорацию Макнамары. Его-то вы ничем не проймете.

– Пусть вас это не беспокоит. Тех, кого нельзя купить, можно сменить, господин Файнциммер. В том числе и вас. Да-да, и не делайте такое оскорбленное лицо. Прислушайтесь к моим словам и…

– Вы, кажется, угрожаете мне?

– Вы удивительно догадливы. – Аридзаши повысил голос: – Думаете, если вы одиноки, то на вас нечем повлиять? А вы сами? Ваше благополучие, сама жизнь, наконец?

Файнциммер поднялся из кресла:

– Я знал, что разговор закончится угрозами. На всякий случай: мой секретарь знает, что я у вас, и если со мной что-то…

– Ваш секретарь несколько лет работает на меня! – вскричал Аридзаши, вскакивая на ноги. – Сядьте, глупец, и перестаньте упрямиться!

– Пошли вы к черту, Аридзаши. – Файнциммер наклонился, поднял со стола свой бокал и, допив виски, направился к выходу.

Сандерс узнал его. Это был Аарон Файнциммер – президент одного из крупнейших банков Лиги Неприсоединившихся Государств. Исключительно благодаря ему финансовые проблемы долгое время обходили стороной семь государств, объединившихся в Лигу.

Сандерс прикинул, что успеет подняться на пролет и тогда снизу его не будет заметно, но прятаться не пришлось.

Файнциммер был уже на полпути к двери, и по его расширившимся глазам Сандерс понял, что тот его увидел. Рот банкира стал открываться, но в это время раздалось резкое шипение, и за его спиной Сандерс увидел мгновенный блеск стали. Тело Файнциммера от правого плеча к левой подмышке пересекла ровная линия, будто кто-то провел черту углем по его светлому костюму. Брови банкира поползли вверх в немом удивлении, он опустил глаза, странно передернулся, и вдруг его голова вместе с левой рукой сползли вниз, отделяясь от тела. Из обрубка ударил фонтан крови, правая рука нелепо дернулась, словно хотела удержать голову на плечах, крупная дрожь, почти конвульсия, передернула то, что секунду назад было Аароном Файнциммером, и обезглавленное тело осело на пол.

Позади него, щерясь в дикой усмешке, стоял Аридзаши с катаной в опущенных руках. Кровь забрызгала его с головы до ног, превратив лицо в подобие освежеванного куска мяса. Аридзаши провел языком по губам, слизывая кровь. Глаза его сияли торжеством.

– Как вам «полет ласточки», агент Сандерс? Надеюсь, вы ничего не пропустили? Приходилось ли вам видеть раньше подобный удар? – спросил он, криво улыбаясь.

Сандерс отпрянул от двери. Ну конечно! Его здесь ждали. Может быть, даже этот спектакль был затеян ради него – запугать, лишить воли к сопротивлению. А он, как последний мальчишка, купился на пустой двор, отсутствие света в замке и влез прямо в капкан. Оставалось только бежать, и бежать тем же путем, каким пришел, – через окно в своей комнате. Слава богу, он не снял ранец.

Он метнулся назад, и в этот момент застонали, запели, защебетали половицы в зале – его отсекали от лестницы.

Сандерс вылетел в зал и не поверил своим глазам – на него надвигались две ожившие статуи в полном боевом облачении. Вот отчего ему показалось, что в зале кто-то есть…

В полумраке фигуры казались гигантскими, словно духи мертвых воинов сошли на землю, чтобы покарать чужестранца. Кто это был, Такахаси, Ито или боевики якудзы, – теперь не важно. Важно, что он слишком понадеялся на свое обостренное чутье и теперь за это придется расплачиваться. В голову закралась предательская мысль: может, Абигайль не так уж и не права в отношении него? Может, и вправду пора в архив?

На паркет упал прямоугольник света – Аридзаши распахнул дверь, и в зале стало чуть светлее. Сандерс замер, стараясь удержать в поле зрения воинов в доспехах и хозяина замка. Аридзаши приближался медленными скользящими шагами, держа катану острием вниз в опущенных руках.

– Вы смелый человек, господин Сандерс. – Аридзаши остановился и сделал знак воинам, чтобы не приближались. – Ваше проникновение в замок было исключительно эффектным. Или вы очень сильны как профессионал, или просто не рассчитали последствий своих поступков. Я склоняюсь ко второму. – Он помолчал, с интересом разглядывая Сандерса. – Алкоголь частенько заставляет человека ощутить себя героем. Вы ведь и сегодня отдали должное саке? Или виски?

– Где мисс Клейн? – спросил Сандерс.

– Вы скоро увидитесь с ней. Если, конечно, не предпочтете общество господина Файнциммера.

– Убийство не сойдет вам с рук.

Аридзаши поморщился:

– И вы туда же? Файнциммер напомнил мне дворняжку, лаявшую на тигра из-за забора. Ей-то забор казался прочным, но для тигра его даже не существовало. Вы исчезнете, Сандерс, как и ваша напарница… хотя, возможно, мы сумеем договориться. Расскажите мне о вашем задании.

Сандерс окинул Аридзаши взглядом и, тяжело вздохнув, опустил плечи, всем своим видом изображая глухую безнадегу:

– Как я понимаю, вам уже все известно.

– Далеко не все. Почему деятельностью «Божественного откровения» заинтересовалось Федеральное бюро? Что вам удалось узнать о деятельности организации? Зачем вам понадобилось лететь на Джош Картелу?

– Все очень просто. – Сандерс покосился на замерших за его спиной охранников, затем перевел взгляд на Аридзаши и облизал губы (пусть считает, что его мучает жажда после выпивки). – Дети влиятельных в Содружестве людей попали под влияние этой секты. Этого ни правительство, ни деловые люди допустить не могут – через детей можно оказывать воздействие на родителей. Нам с мисс Клейн поручено выяснить, насколько далеко зайдет «Божественное откровение» в использовании молодых людей.

– Вот как? – Аридзаши зло ощерился. Похоже, это как-то нарушало его планы. Потом его губы растянулись в хищной усмешке. – Я вижу, вы готовы сотрудничать. Продолжайте.

– Да, собственно, продолжать нечего – это все. В моих полномочиях предложить руководителям секты ограничить свою деятельность в Содружестве.

– И это все? – Аридзаши снова облизал губы, словно на них еще осталась кровь и вкус ее доставлял ему удовольствие. – Ну, тогда последний жест доброй воли, как у вас любят говорить: скажите мне коды вашего компьютера и, клянусь честью самурая, вы останетесь в живых.

Сандерс замялся, делая вид, что колеблется, и Аридзаши поторопил его, повысив голос, будто Сандерс уже стал одним из его людей:

– Ну! Что вас останавливает? Теперь уже нет времени для сомнений!

– Даже у ренегата есть остатки совести, – пробормотал Сандерс. – Вы не найдете ничего интересного для вас в моем компьютере. Там только личные файлы.

– Тогда тем более не стоит упрямиться.

– Хорошо. – Сандерс назвал двенадцатизначное число и тяжело вздохнул. – Откровенность за откровенность, господин Аридзаши: если бы я не согласился, вы и впрямь прикончили бы меня?

– Естественно. Оставлять врага в живых – удел слабых духом.

– Но ведь это международный скандал! Мы прибыли почти с официальной миссией, и наше исчезновение не прошло бы бесследно. Вам пришлось бы держать ответ перед правительством вашей страны, перед императором – ему вряд ли нужны осложнения с Содружеством. Даже то, что вы – кавалер ордена Ожерелье Высшего Ордена Хризантемы, не спасло бы вас от неприятностей.

– А вы, оказывается, неплохо изучили мою биографию, – усмехнулся Аридзаши. – Единственное, чего вы не учли: я не стал бы говорить правду ни под каким давлением ни правительственной комиссии, если бы ее создали, ни императору.

– Но ведь обман императора… – Сандерс сделал вид, что поражен и даже не смог закончить фразу.

– Я бы не стал лгать императору, Сандерс. Мы, ниппонцы, не лжем. В отличие от вас, европейцев, у нас в языке даже нет такого слова – «ложь». Я кое о чем умолчал бы. Недоговоренность – это тоже наша традиция. Почитайте наши стихи, посмотрите картины. Мы всегда оставляем место для размышления.

– Это все равно что солгать, – покачал головой Сандерс. – Если уж вы клянетесь честью самурая, который превыше всего почитает своего господина…

– А вам не приходило в голову, что так же, как и вы, я могу сменить господина? – вкрадчиво спросил Аридзаши. – Править самураем достоин лишь тот, кто доказал свое божественное происхождение. Титул тэнно – «небесный правитель» – давно стал пустой погремушкой, пышным словосочетанием, не более. Им пытаются прикрыть бессилие засидевшегося на троне ничтожества. Одно то, что мы, вопреки заветам предков, допустили в наш новый Небесный Ниппон этих смердящих животных – китайцев, – говорит само за себя! Есть сила, которая более подходит для управления миром. «Ниппон на сто тысяч световых лет», – Аридзаши хмыкнул, – лозунг императора и цель императора, но она так же недостижима, как и несколько десятилетий назад, когда он провозгласил ее. Воодушевить народ, повести его за собой, являя божественную сущность, – вот чего недостает императору. Способность одним жестом, взглядом внушать благоговение, трепет, пробуждать готовность принять любые муки и смерть – вот что должен вселять в души людей настоящий господин. Вы поймете меня, если будете допущены к сокровенному, Сандерс.

Аридзаши настолько возбудился собственными речами, что изо рта полетели брызги слюны. Он вытер рот тыльной стороной ладони и неожиданно подмигнул Сандерсу:

– А вы хитрец. Готовите себе запасной аэродром на случай, если удастся сбежать? Мол, я заплатил большую цену за сведения, но они того стоили. – Аридзаши сделал шаг вперед, лицо его исказилось ненавистью. – Вы думаете, рано или поздно мне представится возможность ускользнуть и тогда господину Аридзаши не сносить головы. Мы сами отпустим вас, но к тому времени вы настолько изменитесь, что даже мысли о предательстве у вас не возникнет. Так же, как и у вашей напарницы. Снимите антиграв и следуйте за моими людьми. – Он сделал знак воинам, и половицы застонали под их тяжелым шагом.

Сандерс задумался на секунду, напряженно размышляя над тем, что в откровениях этого подонка показалось ему знакомым…

– Ну же, Сандерс! – нетерпеливо рявкнул хозяин замка.

Дик медленно расстегнул крепления ранца и потянул с плеч лямки. Самураи подходили с двух сторон, не опуская копий с раздвоенными наконечниками. Как помнил Сандерс, из каждого наконечника могли выскакивать отравленные иглы, но даже если подобного приспособления не было, длинные копья-яри с острейшими клинками с обеих сторон древка являлись смертельно опасными.

Аридзаши опустил меч и, высокомерно поджав губы, наблюдал за ним.

– А как я могу быть уверен, что вы не убьете меня? – внезапно спросил Сандерс, ожидая, пока воины подойдут ближе.

– Мое слово, слово самурая, служит гарантией…

– Не смешите меня, Аридзаши. Вы тут вопили о том, что Небесный Ниппон попирает традиции, а ведь вы сами – прямое попрание традиций. На Земле якудза никогда не посмел бы назвать себя самураем и уж тем более никогда не удостоился бы ордена Ожерелья. – Сандерс выпрямился и впервые открыто ухмыльнулся. – И как я вижу – они были правы. Потому что вы с легкостью предали своего суверена. Кроме того, я хочу быть уверен, что моя напарница не пострадала.

– Она жива, и этого достаточно. Хватит ставить условия! – зарычал Аридзаши. – Вы поздновато начали торговаться!

– Думаю, в самый раз, – пробормотал Сандерс и, резко присев, крутанулся на пятках, разогнал ранец вокруг головы, держа за лямки, и подсек ноги ближайшего самурая.

Взмахнув руками, тот опрокинулся на спину. Копье взлетело в воздух, грохнули по вощеному паркету латы. Сандерс вскочил на ноги, краем глаза заметил блеск стали слева, отмахнулся ранцем и почувствовал, как наконечник копья пробил его и засел внутри. Сердце сжалось – теперь путь через окно на втором этаже был отрезан. Бросив бесполезный антиграв, он поймал на лету копье, крутанул его вокруг себя, ставя круговую защиту, и отскочил на середину зала, увеличивая дистанцию между собой и нападавшими.

Аридзаши обходил его, перекрывая путь к двери, самурай, которого он опрокинул, поднялся и выхватил катану, второй плавными шагами шел по кругу и, отвлекая внимание, делал длинные выпады копьем, целя то в голову, то в корпус.

Сандерс бросился вперед, рассчитывая на свое превосходство в скорости, но воины, да и Аридзаши ненамного уступали ему, к тому же его преимущество в схватке с тремя опытными бойцами было не так уж и велико. Он успел отбить в сторону выпад копьем, но тут же пришлось развернуться и присесть под горизонтальным ударом меча Аридзаши. Второй меч уже падал сверху, а у Сандерса, в отличие от противника, не было никакой защиты. Он подался в сторону, почувствовал, как лезвие меча мгновенным прикосновением обожгло кожу на руке, и разозлился.

Еще Сюзи, секретарша шефа, как-то заметила в спортзале, что Счастливчика лучше не злить, применяя грязные приемы. Аридзаши употребил настолько нечистые методы, добиваясь цели, что обозлиться следовало гораздо раньше. Останавливала только неуверенность в судьбе этой девчонки Абигайль. Однако поговорить с Аридзаши по душам возможно будет, только если он вырубит его боевиков. Что ж, значит, так тому и быть.

Сандерс вошел в то состояние, которое ему приходилось испытать только раз за последние несколько лет после возвращения с Хлайба. Он буквально ощутил, как кровь вскипела, разнося по телу адреналин и избыток кислорода, насыщая мышцы и обостряя восприятие.

Аридзаши в изумлении отступил – такого он не видел никогда: Сандерс слился в смазанное движение, будто нечеткая голограмма. Воин с копьем попытался достать его колющим ударом, Сандерс парировал. Удар древком сверху по шлему на мгновение ошеломил боевика, второй заставил отступить, но Сандерс преследовал его, нанося невозможные по быстроте и силе удары. Древко его копья не выдержало и с громким треском переломилось надвое. Набежавший сзади второй боевик коротким кистевым движением ударил Сандерса в шею, но меч встретил на пути пустоту – Сандерс успел присесть – и, продолжая движение, прошел сквозь горизонтальные пластины шлема, разрубил маску на лице первого воина и, рассекая лицевые хрящи и кости, вонзился ему в мозг. Второй боевик замер, ошеломленный происшедшим. Сандерс неуловимым движением оказался рядом, пользуясь заминкой, выхватил у него из-за пояса тигирики и со всего маха обрушил ему на голову. Шлем вдавился внутрь, сминая череп, и боевик с коротким криком рухнул на паркет.

Фигура Сандерса вновь обрела четкость, и он неспешными шагами направился к Аридзаши.

– А теперь можно и поговорить, – сказал он, чуть задыхаясь.

Аридзаши, глядя на него расширившимися глазами, сунул руку за пазуху. Выхватив из-под одежды металлический свисток, он сунул его в рот. Тончайший свист наполнил помещение. Две скрытые в стене двери разошлись, впуская в зал вооруженных лучевиками боевиков, сверху по лестнице сбежали еще несколько человек.

Сандерс, оценив обстановку, бросился к дверям во двор. Короткие очереди вспороли паркет, оставляя за бегущим Счастливчиком взломанную дорожку.

– Не стрелять! – крикнул Аридзаши. – Ему некуда бежать.

Сандерс нащупал на двери кнопку – слава богу, кодовый замок стоял только снаружи – и вывалился во двор.

Здесь никого не было, но массивные деревянные ворота надежно закрывали путь к бегству. Сандерс подбежал к ним, надеясь на чудо, но на сегодня лимит на чудеса был исчерпан – ворота можно было выбить только тараном или вышибным абордажным зарядом.

Обернувшись к замку, он перехватил палицу и покачал головой.

– Ну что, Счастливчик? Кажется, твоему везению приходит конец, – пробормотал он.

– Господин, если вы возле ворот, то лучше бы вам отойти в сторону, – раздался тихий голос, который Сандерс даже не сразу узнал – уж больно неожиданно это случилось. – Вы уже отошли?

Сандерс отбежал в сторону и влип в стену.

На ступенях замка показался Аридзаши в окружении боевиков с лучевиками на изготовку.

– Вас слегка подстрелить или вы сами сдадитесь? – насмешливо спросил он.

Видимо, присутствие духа, покинувшее Аридзаши во время схватки в зале с соловьиными полами, вернулось к нему.

– Подожду немного, – негромко сказал Сандерс.

– Что вы там шепчете?

С оглушительным грохотом ворота внезапно взорвались. Чудовищный смерч бросил в воздух обломки деревянных балок, стальные крепления и куски стен. Сквозь пыль Сандерс увидел, как ударная волна разметала Аридзаши и его людей, и метнулся в пролом.

С противоположного берега к замку мчался глидер. Сандерс взбежал на огрызок моста, глидер резко развернулся, и он прыгнул в раскрытую дверь.

Машина тотчас рванулась в сторону, взмыла над озером, и через секунду замок исчез за вершинами деревьев.

– Парень, ты удивительно вовремя, – с чувством сказал Сандерс.

– Господин Хао сказал, что вы непременно должны вернуться, – ответил водитель. – Будет гораздо уютнее, если вы прикроете дверцу.

– А каким образом ты со мной связался? – Сандерс закрыл дверцу и отвалился на сиденье.

– Простите, господин, но в самый последний момент, перед тем как вы покинули машину, я прикрепил вам на одежду передатчик. – Водитель наклонился и отцепил что-то от воротника куртки Сандерса. – Прошу простить, но это было необходимо для вашей безопасности.

– Прощаю. – Сандерс облегченно махнул рукой. – Однако что-то слишком много у меня проколов в последнее время. Куда мы летим?

– Господин Хао подумал, что после посещения замка господина Аридзаши вы пожелаете с ним побеседовать.

– Он правильно решил, – кивнул Сандерс.

Глава 7

Глидер приземлился на заднем дворе ресторанчика «Бамбуковый тигр» среди цветущих магнолий. Сандерс вышел и с удовольствием вдохнул свежий морской воздух – ресторан находился на противоположной от квартала посольств стороне бухты, и до забегаловки, в которой Сандерс подслушивал разговор Брауна, напрямую было не более двух миль.

Была глубокая ночь, над головой светились незнакомые скопления звезд. Он постоял, вглядываясь в черное небо. Напряжение последних часов немного отпустило, и он чувствовал себя слегка расслабленным. Это было хорошо знакомое состояние – он интуитивно ощущал моменты, когда необходимо слегка успокоиться. Нельзя же постоянно быть в напряжении – ни один организм не выдержит такого без губительных последствий для психики.

Сколько он повидал чужих созвездий? К примеру, за последний месяц он побывал на Луковом Камне, теперь вот на Киото, а скоро, даст бог, будет смотреть в небо неведомой Джош Картелы. В том, что туда просто необходимо попасть, он уже не сомневался. Какая-то мысль билась в голове, как пойманная, но еще не вытащенная на берег рыба. Когда она покажется из воды – можно будет ее хорошенько разглядеть, но пока, сколько ни гадай, это так и останутся лишь догадки. В нужный момент подсознание сработает, части головоломки сложатся, и он разглядит всю рыбину, всю картину, и мысль из расплывчатой и обрывочной превратится в четкую и точную.

Сандерс тряхнул головой и обошел глидер, разглядывая обводы. С виду – обычное такси. Водитель открыл дверцу, выключил антигравы, и глидер мягко осел на траву.

– Чем вы разнесли ворота? – спросил Сандерс. – Я бы сказал, что выброс энергии был никак не меньше, чем у противоабордажного «единорога».

– Господин слишком добр. – Водитель спрыгнул на землю и поклонился. – Это всего лишь спаренные тяжелые плазмобои.

– Все равно неплохо. Так где господин Хао?

– Прошу за мной. – Водитель пошел вперед.

Через неприметную дверцу они попали на кухню ресторана. Здесь пахло как и на всех кухнях: подгорелым маслом, рыбьими и мясными потрохами, специями, только с поправкой на китайскую пищу.

Полуголые повара не обратили на них никакого внимания. Водитель провел Сандерса через лабиринты пышущих жаром сковородок и булькающих котлов, откинул матерчатую занавеску и распахнул дверцу с облупившейся краской и рассохшимися косяками. В нос ударил такой резкий запах приправ, что Сандерсу немедленно захотелось чихнуть. Это оказалась кладовая – по стенам висели связки лука, чеснока, имбиря и десятки незнакомых трав, связанных пучками.

Китаец вошел первым, прикрыл дверцу и ободряюще улыбнулся Сандерсу. Пол под ногами дрогнул. Сандерс готов был поклясться, что они опускаются под землю. Через какое-то время движение прекратилось, и водитель сделал приглашающий жест:

– Вас ждут, господин.

Низкорослый крепыш коротко поклонился Сандерсу и повел за собой по узкому коридору, задрапированному зеленой тканью. Толстый ковер под ногами скрадывал шаги. Коридор окончился тупиком, коротышка приложил к стене руку, контур прижатой ладони на миг осветился, и стена разошлась в стороны, открывая комнату, похожую на офис небольшой компании.

Из-за изящного столика на гнутых ножках, вокруг которого стояли несколько стульев, поднялся китаец, и Сандерс узнал в нем человека, который руководил слежкой за ним.

– Господин Сандерс. – Китаец протянул руку.

– Господин Хао? – Сандерс придал приветствию форму вопроса, отвечая на рукопожатие.

Ладонь у китайца была маленькой, сухой и жесткой, как деревяшка.

– Поскольку вы один, я делаю вывод, что ваша миссия закончилась ничем, – произнес Хао, приглашая присаживаться. – Что-нибудь выпьете?

– Пива, если найдется. Саке я уже налился по уши. Я бы не сказал, что не узнал ничего нового, но свою напарницу я не нашел, – мрачно сказал Сандерс. – Кстати, вы довольно много знаете про меня, а я про вас – почти ничего. Полагаю, если я удостоился вашей помощи и приглашения к разговору, вам есть что предложить.

Китаец задумался на секунду, склонив голову к плечу, потом кивнул, будто соглашаясь со словами собеседника:

– Вы правы, у меня есть к вам предложение, на мой взгляд, взаимовыгодное. Прежде всего хочу сказать, что заведение под названием «Царственный лотос» давно находится под нашим наблюдением.

– Конкуренция?

– Всего лишь предосторожность. – Хао передал ему банку пива. – Попробуйте местный сорт. Весьма неплох. Нам известно все, что господин Браун передал сегодня своему связнику.

– Тем лучше. Вы, как я понимаю, не принадлежите к якудза, – полувопросительно-полуутвердительно произнес Сандерс, сделав несколько крупных глотков. Пиво было и впрямь неплохим.

– Конечно, не принадлежим, – кивнул Хао, усаживаясь напротив. – Членом якудза может стать только стопроцентный ниппонец. – Тут в его голосе Сандерсу почудились едва уловимые нотки иронии. – Организации же, подобные нашей, на Земле назывались триадами. – Он развел руками. – Мы тоже стараемся придерживаться традиций…

– Мне за эти сутки приверженностью традициям прожужжали все уши, – не очень вежливо оборвал хозяина Сандерс, – вот только на поверку все оказалось липой.

– Понимаю, – снова кивнул Хао, – вас разочаровал господин Аридзаши. Нас, впрочем, тоже. Могу ли я узнать, почему вы обратились к нему? Обычно люди вашего рода деятельности путешествуют инкогнито.

Сандерс прикинул, чтó Хао мог услышать из рассказа Брауна. Получалось, что они с Абигайль раскрыты – офицер по безопасности знал все или почти все. Обнадеживало одно – Хао на деле доказал, что на одной стороне с Сандерсом, не побоявшись обострить отношения с якудзой; стало быть, он в нем заинтересован. Темнить смысла не было.

Он рассказал почти все, сделав упор на том, что основная цель их с мисс Клейн миссии – вызволение отпрысков влиятельных в Содружестве семейств. Было похоже, что недоумение Сандерса по поводу передряги, в которую они с напарницей попали, вызвало у господина Хао неподдельное участие – он слушал внимательно, сокрушенно кивая, и даже глаза прикрывал от огорчения.

Закончив рассказ, Сандерс смял в кулаке банку, положил ее на столик и посмотрел на Хао:

– Теперь интересно было бы послушать вас. Вы ведь не из чистого альтруизма приказали своему человеку любой ценой вытащить меня из замка Аридзаши. Между прочим, ремонт обойдется ему недешево – ваш человек разнес основательный кусок стены, не говоря уже о том, что ворота уничтожены полностью.

– Какая неприятность, – покачал головой Хао, слегка улыбнувшись. – Я видел замок господина Аридзаши и даже бывал в нем. Не сомневаюсь, он сильно огорчился. Однако вернемся к нашему разговору. Вы не поверите, уважаемый господин Сандерс, но с некоторых пор у нескольких благородных семей, имеющих большой вес в нашем обществе, с детьми возникли проблемы, аналогичные тем, о которых вы поведали. Самое неприятное выпало, конечно, на долю семьи Тонг. Вы же понимаете, если ребенок связался с неподобающими людьми, его можно направить на путь истинный – есть много способов. Даже если он погиб или исчез – можно оплакать его, вспоминая о нем лишь хорошее, но что делать, если отпрыск благородных родителей стал отступником, отщепенцем и поставил под угрозу существование не только своего рода, но многих уважаемых родов, сам образ жизни, уклад ее, заложенный предками?

Хао уставился наСандерса, и хотя вопрос был чисто риторический, тот уже понял, какого ответа от него ждут.

– Пораженный орган удаляют, чтобы не погиб весь организм, – поневоле принимая иносказательную форму разговора, сказал он.

– Учтивые и верные слова, – согласился Хао. – Теперь же послушайте, в каком положении мы оказались из-за отступничества лишь одного человека. Причем человека молодого и, казалось бы, неопытного. Мы ошибались, исходя из того, что опыт наживается лишь с течением времени. Есть еще один вариант – если молодым человеком руководит кто-то более мудрый. Все указывает на то, что молодым Тонгом именно руководят. Причем с таким искусством, что мы теряем одну позицию за другой. Началось все около года назад…

Хао извинился, сказав, что повествование будет долгим, и заварил себе зеленого чаю, не забыв предложить пиво Сандерсу, после чего приступил к рассказу.

По его словам, произошло вот что: примерно полтора года назад пропал сын главы клана «Зебр» молодой Тонг. А около шести месяцев назад он внезапно объявился. Семья, уже оплакавшая его, была вне себя от счастья, и отец утратил былую бдительность. Да и кто мог ожидать предательства в самой семье? Итог: спустя полтора месяца глава клана был расстрелян из засады. Это едва не привело к войне кланов, поскольку для нападения на главу «Зебр» вроде бы не было никаких оснований. Все «чеки» были поделены, бизнес шел нормально, отношения с полицией, властями и якудза тоже развивались без обострений. Так что убийство главы «Зебр» многие расценили как чьи-то происки, попытку установить единоличное лидерство. Но затем все утихло.

Сын покойного жестко взял семейное дело в свои руки, устранив пару претендентов, которые считали себя более достойными. А два месяца назад его клан в нарушение всех традиций начал войну против трех самых слабых кланов триады. Сначала представители других, более сильных, кланов не вмешивались. Война даже не на два, а на три фронта должна была сама привести «Зебр» к краху. Однако, ко всеобщему удивлению, «Зебры» не только выиграли войну, но и очень быстро добились абсолютной преданности от перевербованных людей из побежденных кланов, мгновенно превратившись в самый могущественный клан всего чайнатауна (а поскольку столичный чайнатаун был самым большим на планете, то и всей планеты). Все остальные кланы принялись лихорадочно готовиться к войне…

И тут в руки Хао попала информация, что столь необычное, идущее вразрез с древними традициями «предательство» бывших членов малых кланов как-то связано с курильней опия, расположенной в задних комнатах одного ресторанчика. Ресторан называется «Царственный лотос». Было принято решение организовать за этим ресторанчиком постоянную, но тщательно скрытую слежку и электронное наблюдение. За прошедшие три недели им удалось увидеть довольно много интересного. Курильню в задних комнатах захолустного ресторанчика посещало не столь много народу, как обычные опиекурильни, но среди них попадались интересные экземпляры, например известный бизнесмен и влиятельный член якудза господин Аридзаши. Более того, удалось узнать, что членов побежденных кланов, которые упорствовали в своем нежелании работать на победителей, не топили в бухте, согласно обычаям, а приводили в «Царственный лотос». Покидали они его совсем другими людьми, становясь самыми преданными членами «Зебр», а уж о преданности молодому Тонгу и говорить не приходится.

– Можно было подумать, что Тонг переметнулся на сторону якудзы, но приблизительно в то же время, что и война наших кланов, несколько оябунов – вы знаете, что это слово обозначает у них примерно то же, что у нас глава клана, – лишились жизни при весьма таинственных обстоятельствах. Мы здесь ни при чем и смогли убедить в этом наших ниппонских коллег. Напрашивался очевидный вывод: Тонгом руководит Аридзаши, и он собирается объединить под собой и наши силы, и силы якудза…

– Уважаемый господин Хао, – Сандерс приподнял руку, останавливая собеседника, – мне кажется, я смогу поправить вас, если вы мне позволите.

Хао удивленно приподнял седоватые брови:

– Прошу вас.

– Вывод не столь однозначен, как вы себе представляете, – задумчиво начал Сандерс, – может быть еще один вариант: и Тонг, и Аридзаши работают на кого-то, кто пока скрывается в тени. Господин Аридзаши, когда мы с ним… э-э… беседовали в замке, сообщил мне, что он поменял хозяина. Как вы понимаете, для самурая измена императору – вещь неслыханная, однако это так. Скажите, вам не удалось расспросить кого-то из тех, кто примкнул к Тонгу?

– Удалось. Человек был явно сумасшедший – он нес какой-то вздор о некоем великом грядущем, с которым нам всем придется смириться и которое будет править миром. Я передаю его собственные слова. Заметьте, править не городом, не планетой, не даже империей Ниппон, а миром! Что он вкладывал в это понятие – можно только догадываться: несмотря на неусыпную охрану, он сумел покончить с собой.

– Мне кажется, ответ можно было поискать в опиекурильне, – сказал Сандерс, – однако боюсь, теперь слишком поздно. Господин Аридзаши часто бывал там?

– Нет, всего один раз после того, как мы установили наблюдение. Заходили его головорезы – Такахаси и Ито, но…

– Эти двое больше не доставят вам неприятностей, – думая о своем, сказал Сандерс. – Господин Хао, я уверен, что смогу прекратить междоусобицу и вернуть в Киото мир. Ваши интересы переплелись с нашими, и я хочу предложить вам союз. Вы уже помогли мне, так не останавливайтесь на полпути. Я знаю, что нити этой паутины тянутся на Джош Картелу, в штаб-квартиру секты, против которой я работаю в данное время. Помогите мне попасть туда.

Хао откинулся на спинку стула и долго молча прихлебывал чай, подливая в чашку из фарфорового чайника. Несколько раз он бросал быстрый взгляд на Сандерса, будто прикидывая его возможности, наконец, отставив чашку, поднялся и протянул руку:

– Я помогу вам, однако даже при наших связях и возможностях это может оказаться непростым делом. Перед самым вашим приходом в последних новостях передали довольно любопытную информацию. Сейчас как раз время новостей.

Повинуясь его команде, произнесенной на новочайне, часть стены раздвинулась, обнажив большой голоэкран. Из уважения к гостю господин Хао включил дубляж на англике.

Миловидная дикторша, глядя прямо в глаза Сандерсу, закончила сводку биржевых новостей.

– А теперь последние новости. – По ее нахмурившемуся личику можно было понять, что новости невеселые. Так и оказалось. – Полицией и службой безопасности разыскивается подданный Содружества Американской Конституции Ричард Сандерс. – На экране возник портрет Сандерса, сделанный, как он понял, во время посещения посольства. – Господин Сиичи Аридзаши, пригласивший Ричарда Сандерса вместе со спутницей, также гражданкой Содружества, мисс Абигайль Клейн, провести несколько дней в своем замке, подвергся неспровоцированному нападению со стороны своего гостя. При этом погибли двое доверенных лиц господина Аридзаши и Аарон Файнциммер – деловой партнер господина Аридзаши, подданный Лиги Неприсоединившихся Государств. Неспровоцированное нападение, по словам господина Аридзаши, вызвано неумеренным приемом алкоголя Ричардом Сандерсом. Разыскивается также мисс Абигайль Клейн, которая могла стать жертвой преступника. Всем имеющим сведения о местонахождении…

Хао выключил звук и печально покачал головой:

– Мы постараемся вам помочь, но вы же видите, что происходит. Господин Аридзаши очень умело воспользовался ситуацией.

– Что и говорить, подставил он меня профессионально, – пробормотал Сандерс, – однако я уверен – выход найдется. Мне нужно попасть на Джош Картелу. Найдите корабль, Хао, и клянусь, внакладе вы не останетесь.

– Не будем делить мертвого тигра, пока он еще бродит в джунглях, – мягко улыбнулся Хао. – Несмотря на то что вы не все рассказали мне о своей миссии, я уверен, что она не менее важна для вас, чем спокойствие и мир на Киото для нас. Я сделаю что смогу.

…За спиной захлопнулись ворота, лязгнул засов. Майкл Макнамара тряхнул головой, отгоняя прочь тоску и покорность, которыми, казалось, был пропитан сам воздух монастыря. Он поднял лицо, подставляя его солнечным лучам. Там, за стеной, казалось, даже солнце светило не так ярко.

Обходя клумбы и цветники, разбитые перед воротами монастыря Великомученицы Катарины, он зашагал к ожидавшему его глидеру. Водитель включил двигатель и распахнул дверцу.

– В центральный офис, Фрэнк, – сказал Майк, усаживаясь.

– Если меня уволят – вы будете виноваты, сэр, – буркнул пилот, – мистер Макнамара приказал из госпиталя сразу к нему.

– Сейчас я для тебя мистер Макнамара, – отрезал Майк.

– Слушаюсь, сэр.

Глидер взмыл над лесом, мгновенно набирая скорость. Впереди встали небоскребы Нью-Вашингтона и среди них самый высокий – штаб-квартира корпорации «Макнамара инк.».

Профессор Шейдеман был категорически против выписки пациента на третий день после поступления, но даже он был вынужден согласиться, что Майк поправляется на удивление быстро. Дежурный врач даже в шутку спросил Майка, в чем его секрет, на что тот ответил, что просто очень сильно хочет вновь почувствовать себя здоровым человеком. Он и сам удивлялся себе – будто включились резервы организма, до поры до времени дремавшие в нем. Тело, подчиняясь воле, делало все возможное, чтобы преодолеть последствия истощения и обезвоживания, боролось с самим собой, понукаемое мобилизованным сознанием. Когда профессор решительно отказался отпустить Майка, тот позвонил отцу, хотя понимал, что это нечестный прием. Шейдеман оскорбился, хотя Макнамара-старший говорил с ним вполне уважительно, заявил, что снимает с себя всякую ответственность, настояв, однако, чтобы Майк еженедельно проверялся в госпитале на предмет восстановления памяти и возможных рецидивов.

Память восстанавливалась, но это уже было личным делом Майка. Так он решил, значит, так и будет.

Глидер, снабженный опознавателем Федерального бюро, шел выше пассажирских потоков – Макнамара не любил терять времени из-за транспортных пробок. Майк внешне безучастно смотрел вниз, на проплывающий под короткими крыльями город. Несколько сотен лет назад чья-то воля погнала миллионы людей за тысячи парсеков от материнской планеты. Все ли они хотели оставлять родные места, обжитые города, благоустроенную планету? Кто смог заставить людей ринуться в безжизненные просторы космоса, кто принудил их к великому переселению? Кто навязал свою волю миллионам? Служить такому человеку – вот высший смысл. К сожалению, это все в далеком прошлом. Отец поднялся над толпой, но он служит лишь себе, хотя, возможно, думает иначе. Страна, Содружество… Пустой звук! Должно быть что-то конкретное для приложения всех своих сил. И отец считает, что навязывает свою волю, выстраивает жизнь тысяч обывателей по принципам, которых придерживается сам, и не понимает, что это лишь иллюзия, основанная на финансовом могуществе его корпорации. Сломать волю миллионов… на это не способен никто. Никто из людей. Можно лишь попытаться навязать собственные взгляды, как отец навязал свои ему и матери, но что в результате? Крах! Мать в монастыре и больше не подвластна ему, а он, Майк…

Глидер еще не опустился на воздушную подушку, а Майк уже выпрыгнул и зашагал к лифту.

Кодовый замок на двери в кабинет Макнамары-старшего еще со дня совершеннолетия Майка был настроен так, чтобы пропускать его без проверки. Пройдя мимо пустого стола секретаря, Майк вошел в кабинет.

Джефф Макнамара сидел, развернувшись к огромному телеэкрану, на котором вращалось какое-то небесное тело. Томас Лундквист, стоя возле экрана, давал пояснения.

Увидев сына, Макнамара поднялся из-за стола, обошел его и на секунду обнял Майка.

– Что так долго? Фрэнк вылетел за тобой два с половиной часа назад. Я же приказал сразу сюда!

Лундквист, скрывая улыбку, подмигнул Майку. Терпи, мол, парень. Я с ним двадцать пять лет общаюсь – и ничего, жив пока.

«Это потому, что ты из породы рабов, Томас», – подумал Майк, улыбаясь в ответ.

– Я был у матери. – Он кивнул Лундквисту и опустился в кресло.

– Ага… – Макнамара-старший постоял мгновение в задумчивости, потом вернулся за стол. – Ну и как она? Подожди минутку, мы сейчас закончим.

– Неплохо. Только бледная очень и такая, знаешь…

– Отлично, отлично, – пробормотал Макнамара, поворачиваясь к Лундквисту, – так во что обойдется искусственная гравитация, строительство капониров, складов, командных центров и всего остального?

Лундквист назвал сумму, которой хватило бы на строительство нескольких новейших тяжелых крейсеров.

– Расчеты показывают, что подобная крепость на стационарной орбите заменит по меньшей мере три эскадры… – продолжил он, видя, что Макнамара поморщился. – Кроме того, хоть и объявлен тендер, но из сената мне сообщили, что наши шансы получить подряд гораздо выше, чем у «Спейс дефенс», не говоря уже о более мелких компаниях. Проект достаточно долгосрочный, сэр. Я полагаю, мы должны участвовать в тендере.

– О чем речь, могу я спросить?

Макнамара и Лундквист как по команде повернулись к Майку. Не то чтобы он почувствовал себя неуверенно, как раньше, когда неудачным словом вызывал раздражение отца, но что-то похожее на неуверенность шевельнулось в душе. Майк выпятил подбородок и, чуть приподняв голову, повторил:

– Так о чем речь?

– Томас, объясни, – сказал Макнамара, с интересом глядя на сына.

– Министерство обороны пробило наконец в сенате строительство орбитальных крепостей с использованием малых планет и астероидов. – Лундквист развернул экран к Майку и отступил чуть в сторону, чтобы тому было видно. – Первый из астероидов, около двенадцати километров в диаметре, неделю назад выведен на высокую орбиту. Тендер назначен на послезавтра.

– Я здорово отстал от жизни, – сказал Майк, поднимаясь и подходя к экрану. – Интересно. Таким образом мобильные соединения флота освобождаются от несения патрулирования в непосредственной близости от планет и смогут решать задачи на дальних подступах к системе. – Он обернулся к отцу: – По-моему, проект весьма перспективный. Я бы хотел заняться этим лично.

– Не возражаю. – Макнамара-старший слегка прищурился, словно заново оценивая сына. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Работы много, Майк. Очень много. Один умный человек сказал: в жизни можно сделать очень много, если не надорваться. Не надорвись, сынок.

– Я потерял слишком много времени, отец. И не только за последний год. Мой кабинет по-прежнему за мной?

– Да.

– Тогда, – Майк обернулся к Лундквисту, – Томас, все документы по этому проекту принеси ко мне.

– Хорошо, Майк, – кивнул Лундквист.

Майк внимательно посмотрел на него, кивнул отцу и вышел из кабинета. Нет, пока еще рано требовать, чтобы Лундквист обращался к нему на «вы» и добавлял «сэр». Пока рано.

За сутки Майк перевел на себя все связи с субподрядчиками и возможными партнерами по предполагаемому проекту. Он мотался по всей планете, лично ведя переговоры и завершая их настолько удачно, что Макнамара-старший признал в разговоре с Лундквистом, что и сам не смог бы сделать лучше.

Тендер был выигран блестяще – Майк представил настолько полные сведения о ходе подготовки к строительству орбитальной крепости, что ни у кого не возникло сомнений в том, кому передать ее разработку.

На небольшую вечеринку, посвященную успехам корпорации «Макнамара инк.», он опоздал. Макнамара-старший уже выслушал поздравления от высших чинов Министерства обороны, принял кислые поздравления вице-президента «Спейс дефенс» и, недоумевая, обратился к секретарю с вопросом, куда запропастился виновник торжества, когда Майк появился в зале для приемов.

Обойдя гостей с бокалом шампанского, он подошел к отцу:

– Устал чертовски, а завтра мне лететь на астероид. Могу я покинуть это сборище кретинов? – спросил он, отдавая официанту нетронутый бокал.

– Сынок, – сказал Макнамара-старший, расточая улыбки направо и налево, – от этих кретинов, как ты их называешь, зависит благополучие нашей корпорации.

– Потому я им и улыбаюсь, – ответил Майк.

Лундквист, слышавший его слова, покачал головой:

– Большинство из этих людей добились положения благодаря собственным усилиям, Майк. Хотя бы это достойно уважения.

– Они замерли, застыли, как стрекоза во льду, потому что прекратили двигаться, – покосившись на Лундквиста, Майк упрямо покачал головой, – им кажется, что они добились всего, что стремиться больше не к чему. Они – обуза общества. Они уже не служат ему, а пользуются положением в личных целях. Я буду им улыбаться и буду с ними работать, но не пытайся меня переубедить, Том.

Попрощавшись с отцом, он незаметно исчез с банкета.

Было уже далеко за полночь, когда гости разошлись и Макнамара-старший отправился наверх, где у него была оборудована спальня на те случаи, когда не было смысла возвращаться домой. В целом он был доволен, беспокоило только отношение Майка к партнерам по бизнесу и чинам из Министерства обороны, с которыми он был знаком не один год. В делах приходится иногда жертвовать личным отношением в угоду эффективности, а сын был, видимо, не готов к этому. Что же касается работы, которую сделал Майк, то здесь придраться было не к чему. Именно так – по двадцать часов в сутки – работал сам Джефф Макнамара, когда начинал строить свою корпорацию.

– Надеюсь, он не скажет в один прекрасный момент: «Ты остановился, отец, уступи дорогу», – усмехнувшись, пробормотал Макнамара, просматривая распорядок дня на завтра.

Сигнал вызова прозвучал неожиданно. В такое время его могли беспокоить, только если случалось что-то экстраординарное.

Сначала экран голографа был пуст, и он уже хотел отключить его, когда на нем проявилось лицо жены.

Макнамара нахмурился. Он старался меньше вспоминать о Марте в последние дни, а с тех пор как она ушла, частенько без всякой причины ночевал в офисе – лишь бы не возвращаться в пустой дом. Он не собирался просить ее вернуться или хотя бы подумать об этом – это было бесполезно, но все же…

– Я не поздно? – спросила она.

– Я уже собирался ложиться, – хмуро ответил Макнамара.

– Где Майк?

– Он сказал, что хочет пожить в своей квартире, которую мы подарили ему на окончание колледжа. Ты должна помнить.

– Я помню, – она грустно улыбнулась, – тогда я еще не знала, что он уйдет от меня.

– Не начинай все сначала, прошу тебя, – поморщился Макнамара.

– Хорошо, не буду. Он сегодня был у меня. Ты знаешь, он сильно изменился. Ты ничего нового в нем не заметил?

– Нет, не заметил, – ворчливо сказал Макнамара. – Ну, может, он стал более серьезным, деловым, активным. Из сопливого щенка он превратился в мужчину, и я только рад, что он наконец взялся за ум, Марта. Я так долго ждал, когда он образумится. Если бы не кошмар, который выпал нам с тобой, когда он исчез, можно было бы только порадоваться за него.

– Джефф, послушай… – Марта подалась вперед, прижав руки к груди. – Он говорил со мной о странных вещах: о силе личности, о служении высшим силам, и он не имел в виду Господа Бога. Я испугалась, Джефф. Я не сказала ему, но… – Она запнулась. – Мне кажется, это не Майк. Это не наш сын.

– Прекрати, ради бога. Анализ ДНК ясно показал, кто он. Майку и вправду пора уже стать личностью. Я уверен, он твердо знает, чего хочет.

– Вот и я о том же. Он-то знает, а вот ты знаешь, чего хочет Майк?

Изображение жены поблекло и исчезло. Макнамара глубоко вздохнул, снимая раздражение, выпил глоток виски и лег в постель. Нет, все-таки хорошо, что Марта в монастыре, подумал он, засыпая. Если она оттуда донимает его своими бабскими глупостями, то что было бы, останься она с ним?

Глава 8

Господин Хао предоставил Сандерсу личные покои, расположенные рядом с кабинетом, заметив, что лучшего убежища нет на всем Киото. И Сандерс ему поверил. Ибо господин Хао предоставил ему свое гостеприимство. А если гость попадет в руки полиции или, что еще хуже, Аридзаши, то он, господин Хао, потеряет лицо.

Удобства были минимальные – видимо, Хао был аскетом, – но все необходимые присутствовали. Еду ему приносили из ресторана, и хотя готовили там специфические блюда, пища была вполне съедобна – когда нужно, Сандерс умел довольствоваться тем, что есть.

В первую же ночь, когда Сандерс лежал на спине и, уставившись в потолок, думал над тем, как он вляпался во все это дерьмо, ему внезапно припомнились слова Аридзаши: «Способность одним жестом, взглядом внушать благоговение, трепет, пробуждать готовность принять любые муки и смерть – вот что должен вселять в души людей настоящий господин».

И тут на него накатило… Дик сел на кровати и стиснул голову руками, как будто его голова вновь раскалывалась от того чувства восторга и неземного наслаждения, которое он испытал там, на Хлайбе… В словах Аридзаши явно чувствовался отголосок тех же эмоций. Но им с Полубоем повезло. Они успели испытать и кое-что другое…

На следующее утро он вломился в кабинет Хао и, лихорадочно блестя глазами, выпалил:

– Вы сумели узнать, кто скрывался в задних комнатах опиекурильни?

Господин Хао невозмутимо указал ему на стул напротив. Сандерс замер, пытаясь побороть раздражение (его уже достали эти восточные традиции, но в чужой монастырь…), а затем послушно опустился на предложенное место.

– Чай? Пиво?

– Чай…

Господин Хао молча налил чашку крепкого, ароматного жасминового чая и протянул Сандерсу. Внимательно проследил, как гость сделал пару глотков, удовлетворенно кивнул, а затем тихо ответил:

– К сожалению, нам не удалось выяснить это точно. Того гостя, которого столь тщательно охраняли, в опиекурильне уже не было.

Сандерс медленно кивнул.

– Я так и думал. – Он отпил еще глоток, пару мгновений подумал, ведь он собирался раскрыть главе преступной группировки хоть и дружественного, но чужого государства сведения, составляющие государственную тайну, затем хмыкнул и, поставив чашку на стол, решительно заявил: – По-моему, я знаю, кем был этот гость. Вот послушайте…

За следующие сутки, пока Хао искал для него возможность покинуть Киото, Сандерс многое успел обдумать, пытаясь опровергнуть свои выводы, которыми он поделился с китайцем, однако раз за разом он приходил к одному и тому же заключению: новая встреча с существом, подобным тому, которое едва не погубило их с Полубоем на Хлайбе, состоялась. Они тогда подверглись психическому воздействию невиданной силы и противопоставить ничего не смогли. Кто знает, если бы воздействие было более длительным, не превратились бы они с мичманом в послушных марионеток, вернее, даже не марионеток, а восторженных рабов, готовых пойти на все, дабы заслужить одобрение хозяина. Вполне возможно, что подобные необратимые изменения в сознании произошли и у Аридзаши, и у молодого Тонга, и у всех, кто так или иначе соприкасался с сектой «Божественное откровение» и тем, кто за ней стоял.

Вопрос только в том, сколь длительным должно быть воздействие. Тонг отсутствовал несколько месяцев, сведений о том, покидал ли Аридзаши Киото на длительный срок, не было, но судя по его словам, он уже не ниппонец и даже не член якудзы. Он – именно раб, причем раб деятельный и умный, а потому еще более опасный. А вот цели хозяина и предстояло теперь выяснить. Если предположить, что методы изменения сознания в последнее время усовершенствовались, то есть объяснение и переходу боевиков побежденных кланов на сторону Тонга после посещения опиекурильни. Их зомбировали, почти мгновенно меняя накрепко усвоенные с детства истины, представления о чести, о верности, о должном и недопустимом. И они выходили из «Царственного лотоса» совсем другими людьми…

Пока встреча Сандерса с неведомым существом была заочной, как у боксеров, проводящих пиар-кампанию и психологическую подготовку к бою в средствах массовой информации. Но состоится и реальная схватка – он был уверен. И местом проведения станет, скорее всего, планета Джош Картела. Пока что у Дика было небольшое преимущество – он знал, кто ему противостоит, и мог прикинуть возможное развитие поединка, но это преимущество с каждым днем будет таять. Во-первых, Роджер Браун рассказал Аридзаши все, что знал, а во-вторых, у Аридзаши в руках оказалась мисс Клейн, а то, что он постепенно вытянет из нее нужные сведения, сомнения не вызывало. Слишком много способов заставить человека говорить, даже помимо его воли. Впрочем, возможно его характеристики из уст Абигайль смогут обеспечить ему небольшую фору. Хотя после того, что он учинил в замке Аридзаши, особо надеяться на это не следовало…

Он даже подумал, что стоит вернуться на Нью-Вашингтон и потребовать задействовать в операции вооруженные силы, но потом понял, что пройдет слишком много времени и, даже если президент даст команду военным, сенат может заупрямиться, опасаясь политического скандала. Как-никак, а Джош Картела – независимая планета, и высадка на нее вооруженных сил Содружества будет истолкована как акт прямой и неспровоцированной агрессии. К тому же что будет с Абигайль?..

Нет, решать все должен он сам, а значит, надо просить Хао помимо корабля предоставить и оружие, и кое-какие спецсредства.

Под вечер, когда Сандерс от нечего делать пялился в голограф, в сотый раз слушая в новостях, какой он коварный и опасный преступник, появился господин Хао. По его лицу ничего прочесть было нельзя – маска учтивой любезности, казалось, навсегда приклеилась к нему, но по тому, как он оценивающе взглянул на гостя, можно было догадаться, что есть новости.

– Хочу вас поздравить, господин Сандерс, – сказал Хао, – вы лишили господина Аридзаши двух его самых лучших боевиков. Я начинаю думать, что ваша миссия на Джош Картеле может сложиться удачно.

– А я вам разве не сказал, что они больше не доставят вам хлопот? – удивился Сандерс.

– Я счел это, ну, скажем, небольшим преувеличением, но теперь получил подтверждение ваших слов. И все же, позволю себе заметить, вы не знаете, с чем столкнетесь на Джош Картеле. В одиночку вам будет очень сложно…

– Господин Хао, – прервал его Сандерс, которому порядком надоели витиеватые периоды хозяина – время шло, а дело не двигалось, – кажется, вы решили предложить мне помощь? Надо ли понимать, что вопрос с доставкой меня на Джош Картелу решен?

Хао не спеша заварил себе чай и уселся напротив гостя. Сделав маленький глоток, он назидательно поднял указательный палец.

– Господин Сандерс, поспешность может быть не меньшим врагом, чем реальный противник. – Он сделал паузу, словно проверяя, дошли ли его слова до собеседника. – Вы отправляетесь завтра.

– Отлично. Тогда у меня к вам еще одна просьба. Есть ли возможность достать необходимое мне снаряжение? – Сандерс перечислил необходимые ему вещи.

Хао слушал молча, кивая в знак согласия, однако несколько раз на его лице промелькнуло выражение досады.

– Большую часть из этого списка мы сможем вам предоставить, однако с некоторым… э-э… оборудованием могут возникнуть сложности. К примеру, биосканеры с радиусом действия более двух сотен ярдов достать не представляется возможным. Во всяком случае за те несколько часов, что у нас есть. ЭМИ-подавители тоже вряд ли удастся приобрести, но что касается оружия, то здесь проблем не возникнет.

– Что за корабль?

– Капитан нередко оказывал нам услуги, – уклончиво ответил Хао, – я взял на себя смелость убедить его, что рейс будет хорошо оплачен.

– На любой планете, где есть филиалы банков Содружества, я сполна рассчитаюсь с ним, – сказал Сандерс. – Как будет происходить высадка?

– У капитана Лю большой опыт подобных операций, а на Джош Картеле практически нет контроля за воздушным пространством. Сложностей возникнуть не должно. – Хао допил чай и поднялся. – Однако я должен отдать необходимые распоряжения, а вам нужно отдохнуть. Надеюсь, пребывание здесь в качестве гостя было не слишком неприятным…

– Я навсегда сохраню в сердце благодарность за оказанное гостеприимство. – Сандерс встал и прижал руку к груди.

Благосклонно кивнув, Хао вышел, а Сандерс принял душ и завалился в постель – он умел засыпать мгновенно, поскольку при его работе каждая минута отдыха была подчас невосполнима.

Не все корабли имели право приземляться в столичном космопорту – на орбите было достаточно терминалов, чтобы обеспечить разгрузку корабля любого класса. И развлечений там, наверху, тоже было предостаточно. Причем на любой вкус и кошелек. Но некоторые, с ярким местным колоритом, можно было получить только здесь, на поверхности. Поэтому частенько капитаны шли на то, чтобы слегка задержаться на орбите, посменно отпуская экипаж расслабиться перед очередным рейсом. На планету их доставляли зафрахтованные челноки или собственные боты, на одном из которых Сандерс и должен был попасть на «Одинокую каракатицу». Одному из рулевых предложили провести два месяца на Киото, в отдаленной горной деревушке, с условием не показываться в столице в течение всего срока. Он согласился без колебаний, поскольку жалованье сохранялось, а предложение сделали люди, которым не принято было отказывать.

Сандерса подвезли к одному из служебных выходов космопорта. Господин Хао, чтобы не привлекать внимания полиции, которой он был хорошо известен, попрощался с ним в глидере, обеими руками пожав руку и пожелав всяческих успехов в предстоящем деле. Сандерс попрощался с Ченом – водителем, который так вовремя взорвал ворота замка Аридзаши, и присоединился к десяти членам экипажа «Одинокой каракатицы», дожидавшейся разрешения пройти к челноку.

Если бы мисс Клейн увидела сейчас своего напарника, она вряд ли узнала бы его в доходяге с седыми волосами, воспаленными глазами и с изрытым зовросской оспой лицом – перед поездкой в космопорт Сандерса около двух часов гримировали в резиденции Хао два молчаливых пожилых китайца. Увидев себя в зеркале, Сандерс даже испугался – настолько приметным было его новое лицо. В Бюро применяли иной раз псевдопластику для изменения облика агента, но старались делать лицо среднестатическим, невыразительным. Хао в ответ на его недоумение только пожал плечами:

– К сожалению, человек, место которого вы займете, не уделял должного внимания своему здоровью. Сделать из вас его копию было бы затруднительно, но хоть немного походить вы должны.

Сандерсу пожали руку, похлопали по плечам, будто он был давно знакомым по совместным рейсам приятелем. В команде было четыре ниппонца, три китайца и пятеро с европейской внешностью. Из того, как они уверенно и без суеты подыгрывали ему, принимая в свою компанию, Сандерс сделал вывод, что подобный трюк – замена одного члена экипажа выгодным пассажиром – применяется не в первый раз.

Таможенники вели себя с командой «Каракатицы» как старые знакомые. Походя проверяя паспорта, подшучивали, спрашивая, много ли контрабанды те везут в собственных желудках. Разговаривали на дикой смеси стар-инглиш, новочайны и ниппонского, но Сандерс понимал почти все. Когда к нему подошли, он молча протянул паспорт, который ему выдал Хао. Таможенник мельком взглянул на него, подставил ручной сканер, сверил отпечаток пальца с отмеченным в паспорте и посочувствовал явно страдающему с похмелья Сандерсу, посоветовав в следующий раз не злоупотреблять саке и гостеприимством ниппонок. Сандерс махнул рукой – и не говорите, офицер, – и через трубу тамбура вышел на летное поле.

Слева, ярдах в двухстах, находился пассажирский терминал. Там челноки пристраивались прямо к накопителям – пассажир не должен испытывать неудобств, а то в следующий раз предпочтет развлечениям Киото более комфортабельный маршрут. Справа, примерно в миле, виднелись технические постройки с длинной, похожей на острозаточенный карандаш диспетчерской вышкой.

Нестройной толпой все двинулись к поджидавшему челноку – в отличие от тех, что парковались у пассажирского терминала, обшарпанному и, как было видно по сильно обгоревшим плитам обшивки, прослужившему не один год.

Когда до ребристого пандуса оставалось не более двадцати ярдов, Сандерс краем глаза заметил какое-то движение со стороны диспетчерской башни. Он повернул голову и замер – из-за ангаров к челноку, едва не чиркая днищем по бетонным плитам, мчались два глидера. Даже на таком расстоянии можно было различить их полицейскую окраску.

Сандерс оглянулся, уже не надеясь ни на что. Да, захват был сработан профессионально – от пассажирского терминала к ним бежали, растянувшись в цепь, десятка три полицейских в серой форме с оружием на изготовку.

Беспорядочные разговоры разом смолкли, группа каботажников сгрудилась вокруг Сандерса, будто собираясь прикрыть его от полиции. Промелькнула шальная мысль – рвануть в челнок и попробовать уйти от погони в воздухе, но Сандерс тут же ее отбросил – собьют в два счета, даже если он успеет взлететь.

Разговоры разом смолкли, и было слышно, как звенят на пределе двигатели глидеров и все ближе стучат по бетону сапоги группы захвата.

Кто-то схватил Сандерса за плечо, пригибая к земле. Он увидел, как одна из плит повернулась и встала ребром, открывая черный провал. В следующее мгновение его сильно толкнули, и, выставив вперед руки, он нырнул вниз.

Падение длилось едва ли секунду, глаза еще не успели привыкнуть к мраку после солнечного дня, как руки ощутили холод – он обрушился в ледяную воду. Отплевываясь, вскочил на ноги. Вода доходила до пояса и пахла отработанным топливом и землей. Скорее всего, это был один из отводных коллекторов. Плита над головой встала на место, вокруг царила полная темнота, но Дик уже начал кое-что различать – полукруглый свод, покрытый глинистыми отложениями, проплывающие мимо радужные пятна топлива, бахрома то ли водорослей, то ли мха на полукруглом своде.

Он поднял голову, словно надеялся услышать, что происходит наверху, но метровый слой бетона не пропускал ни звука.

– Приключения в подземельях, часть вторая, – пробормотал Сандерс и побрел, следуя неторопливому течению грязной воды.

Ночное зрение не подвело – он видел все почти так же четко, как обычный человек в ясную звездную ночь: серые стены коллектора, зеленоватая вода. Несколько раз от главного тоннеля отходили ответвления, но Сандерс упрямо брел вперед, надеясь на интуицию и еще на то, что он правильно сориентировался и основная труба рано или поздно выведет его к заливу. Ну, а там и до «Бамбукового тигра» рукой подать.

Его перехватили через полчаса блуждания под землей – в одном из боковых ответвлений вспыхнул узкий луч фонаря, Сандерс присел, погрузившись по горло в поток и соображая, как быть – оружия у него не было, потому что Хао пообещал доставить все на челнок. Можно было попробовать нырнуть, но если преследователи бросят в воду гранату или шумовую шашку, он всплывет кверху брюхом, как оглушенная рыба.

Луч скользнул по своду, опустился ниже, и когда Сандерс уже был готов метнуться вперед, а там – будь что будет, его окликнули:

– Господин Сандерс! Меня прислал господин Хао. – Сандерс узнал голос Чена и от облегчения хватанул вонючей воды.

Отплевавшись, он пошел на свет.

Китаец вывел его к вертикальному колодцу с металлическими скобами. Далеко вверху виднелось голубое небо, и Сандерс полез по скобам, гадая, где они появятся на поверхности. Оказалось, что, блуждая под землей, он уже вышел за переделы космопорта. Вокруг ржавели покореженные остовы десантных ботов, глидеров и разгонных двигателей атмосферных истребителей.

Почти рядом с люком покачивался на гравиподушке глидер, возле которого прохаживался господин Хао. Судя по нервной походке, ему было немного не по себе.

– Господин Сандерс, – Хао бросился к нему, простирая руки, как будто собирался заключить в объятия, – я никогда не прощу себе этой оплошности! О боги, вы насквозь промокли! Снимайте все.

– Я вижу два объяснения происшедшему, – сказал Сандерс, стягивая мокрую одежду. – Первое: кто-то не удержал язык за зубами. И второе: этот способ ухода с планеты известен не только вам. Если бы ваше убежище под рестораном было известно – нас накрыли бы прямо там.

– Вы безусловно правы. – Хао даже поддержал его под руку, помогая без всякой надобности забраться в глидер. – Мы использовали этот способ несколько раз, и по-видимому, он стал известен. Это моя вина, господин Сандерс. – Хао склонил голову. – Будете ли вы столь снисходительны, чтобы принять мои извинения?

Водитель сунул мокрую одежду в багажное отделение, и Сандерс оценил его предусмотрительность – оставлять след было бы неосторожно. Кто знает, может, этим путем еще кому-нибудь придется уходить от погони.

– Ну какие извинения? – В одних трусах Сандерсу было не жарко, и он нетерпеливо махнул рукой. – Всё предусмотреть невозможно.

– Вы вверили себя моим заботам, а я не оправдал…

– Будет хуже, если я замерзну и заболею. Прошу вас, едем.

Хао запрыгнул в глидер, водитель включил климат-контроль, и через минуту в салоне стояла тропическая жара.

Путь до «Бамбукового тигра» занял пятнадцать минут. Невозмутимые повара не обратили на полуголого Сандерса никакого внимания – то ли им и не такое приходилось видеть, то ли в присутствии Хао проявлять какие-либо эмоции не полагалось.

Хао, распорядившись насчет сухой одежды и горячего обеда для гостя, исчез, заявив, что не найдет себе места, пока не исправит свою ошибку, а Сандерсу осталось лишь бродить по кабинету под аккомпанемент работающего головизора и надеяться, что в следующий раз осечки не произойдет. Ему претило зависеть от компетентности незнакомых людей, но выхода не было.

Сутки спустя ему стало казаться, что еще немного, и он взвоет от тоски. Он даже стал обдумывать, каким образом можно добраться до посольства и, сломав Брауну какую-нибудь конечность, заставить связаться с Бюро по дальней связи. Конечно, на пользу его карьере подобный призыв о помощи не пошел бы, да и вряд ли он добрался бы до Брауна – посольство явно закрыто со всех сторон, – но бездействие было невыносимо.

Хао появился под вечер. Извинившись за долгое отсутствие, он сообщил, что завтра, если небо будет благосклонно, Сандерс покинет Киото, а он, Хао, будет молиться об успехе его действий на Джош Картеле. Вкратце он рассказал Сандерсу, в чем состоял его новый план – ничего сложного, но успех зависел от согласованности действий занятых в операции людей.

Рассвет Сандерс встретил на высокогорном плато, окруженном глубокими ущельями, к востоку от Киото, где должен был приземлиться грузовой беспилотный челнок. Предложенная технология была Дику вполне знакома – Бюро применяло подобный способ доставки нелегальных грузов на планетах с тоталитарными режимами, закрытыми для связей с другими мирами. Шаттл, по размерам ненамного превосходящий глидер, опускался в заданную точку в автоматическом режиме, груз забирали те, кому он был адресован, и шаттл возвращался на орбиту, где его подбирал корабль. Невидимость челнока достигалась за счет его небольших размеров, специального покрытия корпуса, а также огромной скорости снижения и выхода на орбиту. Возникающие перегрузки предполагали использование челнока только в беспилотном режиме, однако Хао заверил Сандерса, что автоматика, управляющая челноком, будет перенастроена и перегрузки выше трех G ему не грозят. Вместо полезного груза шаттл оборудуют ложементом, а запаса кислорода хватит на полтора часа – за это время Сандерса десять раз успеют подобрать на корабль.

Хао попрощался с Сандерсом заранее, оставшись контролировать ход операции из своего кабинета под «Бамбуковым тигром» – одновременно с входом шаттла в атмосферу два бота, запущенные с «Одинокой каракатицы», должны будут рухнуть рядом с космопортом, имитируя неполадки в наведении и посадочных двигателях. Предполагалось, что таким образом внимание воздушного контроля будет отвлечено и шаттл, приземлившись в семидесяти милях от столицы, беспрепятственно подберет Сандерса и вернется на орбиту.

– Началось, – сообщил Чен.

Сандерс, стоявший на краю плато над клубящимися в ущельях облаками, подошел к глидеру. Водитель подвинулся на пассажирское сиденье, освобождая ему место возле локатора, и показал на две точки, скользящие по кромке экрана.

– Боты, господин. Когда истребители пойдут на перехват – появится челнок. Его не будут вести с корабля, чтобы луч не засекли из космопорта, он сядет на наш маяк, – Чен перебросил переключатель, – вот так. А после взлета капитан Лю возьмет управление на себя. Теперь подождем немного.

– Луч привода на маяк тоже могут засечь, – пробормотал Сандерс.

– Только если будут знать, где искать. Сигнал узконаправленный.

Отметки ботов сместились ближе к центру экрана, и недалеко от них возникли засечки истребителей, готовых разнести снижающиеся объекты на атомы, если возникнет опасность их падения на город или космопорт.

– А вот и челнок, – Чен ткнул пальцем в экран, где прерывисто мигала едва различимая точка, – расчетное время посадки – семь минут.

– Как часто пользовались этим методом ухода с планеты? – хмурясь, спросил Сандерс.

– На Киото всего два раза, господин.

– Вполне достаточно, чтобы он стал известен полиции. Скажите, а якудза использует такую методику?

Чен помялся, потом, пряча глаза, ответил:

– У них было нечто похожее, но у них другие возможности. Так что такой пустяк, как доставка контрабанды автоматическими шаттлами, их не интересует.

– Хотелось бы надеяться, – с сомнением произнес Сандерс.

Чен выбрался из глидера и задрал голову к серому небу, на котором гасли последние звезды – приближался рассвет. Здесь, на высокогорье, было холодно. Величественная вершина, пронзающая облака недалеко от плато, была покрыта снегом, казавшимся в утренней дымке серым, как пепел. Сандерс был одет в столь любимый китайцами полувоенный френч, застегнутый под горло, – его одежда после путешествия в коллекторе под космопортом пришла в полную негодность.

Прощаясь, Хао заверил его, что оружие и снаряжение уже доставлены на борт «Каракатицы» и капитан Лю с нетерпением ожидает пассажира – он и так слишком задержался на орбите Киото, и власти уже выразили недоумение по этому поводу. Теперь же, после падения ботов, которые стартовали с «Одинокой каракатицы», оставаться возле центральной планеты империи Ниппон будет просто невозможно.

– Три минуты, –возвестил Чен, пристально всматриваясь в небо.

Сандерс вылез из глидера и тоже поднял голову.

С востока накатывался рассвет, снег на соседней вершине порозовел, небо стремительно обретало голубизну, и было странно видеть, как одинокая звезда, появившаяся в зените, вместо того чтобы погаснуть, разгорается все ярче – шаттл шел на посадку.

Под свист тормозных двигателей он приземлился ярдах в пятидесяти от глидера. С шипением откинулся низкий люк.

– Скорее, старт через пять минут, – поторопил Чен.

Шаттл походил на каплю. Поддерживаемый грави-подушкой, он покачивался, едва касаясь земли тупой частью корпуса. Сандерс молча пожал руку водителю, перенес ногу через комингс и в последний раз оглядел небо. Не лежала у него душа к путешествию в этой коробке, да еще управляемой с неизвестного корабля.

Чен, вернувшийся к глидеру, помахал на прощание рукой. Сандерс махнул в ответ и, плюхнувшись в ложемент, наклонился, отыскивая страховочные ремни.

Под шипение нагнетаемого воздуха люк пополз вверх.

– Господин!!!

Люк закрылся почти наполовину, и в оставшуюся щель Сандерс увидел, что Чен бежит к шаттлу, отчаянно размахивая руками.

Прямо с ложемента Сандерс нырнул в люк головой вперед, молясь, чтобы не зацепиться за что-нибудь – створка перережет тело, выполняя заданную программу, и на «Каракатицу» прибудет половина пассажира.

Правая рука подвернулась, и он ободрал щеку, прокатившись по земле. Чен оказался рядом, помогая подняться и отбежать от стартующего челнока.

Засвистели двигатели, задрожал маревом воздух, шаттл приподнялся над землей, завис на секунду и пошел на взлет.

– В чем дело? – вытирая кровь со щеки, спросил Сандерс.

– Перехватчики. – Чен тащил его к глидеру, как кот полузадушенную мышь.

Шаттл успел подняться едва ли на сотню ярдов, когда две стремительные тени выскользнули из-за соседней горы. В уши ударил рев двигателей, перекрывая рявканье плазменных пушек. Шаттл взорвался, разлетаясь ослепительным фейерверком, в воздухе закружились куски металла.

Сандерс прыгнул на пассажирское сиденье, Чен уже сидел в пилотском кресле, пальцы его летали по пульту управления. Глидер вертикально приподнялся над землей, сквозь лобовое стекло Сандерс увидел два истребителя, падающие на них сверху, и его вдавило в сиденье – глидер рванулся вперед, резко накренился и свалился с плато в ущелье, во мглу облаков, будто нырнул в мутную стоячую воду. Очередь слепящей плазмы прошла рядом, расцвечивая муть тумана оранжевым светом, взрыла скалистую стену, стремительно уходящую вверх. Глидер тряхнуло, вскрикнул Чен, на приборную панель брызнула кровь, и китаец, выпустив управление, стал заваливаться на Сандерса.

Подхватив Чена под мышки, он перевалил его назад и рывком занял место пилота. Глидер падал, вращаясь вокруг продольной оси. Мимо мелькали клочья тумана. Сандерс перехватил болтающуюся ручку управления. Руки делали все автоматически, взгляд фиксировал остаток топлива, высоту, скорость, линию горизонта.

Ему удалось вывести машину из штопора, когда они уже вывалились из облаков и до каменистой поверхности оставалось не более ста ярдов. Включив форсаж, Сандерс снова нырнул в облака, переключил экран обзора в инфракрасный режим и вывел развертку на лобовое стекло.

Стены ущелья смыкались впереди, на расстоянии полумили, и он на мгновение поднял машину, переваливая хребет, успел взглянуть на локатор – истребители кружились далеко позади, вокруг плато, – и снова нырнул вниз.

Необходимость в сумасшедшей гонке отпала, он сбавил скорость и повел глидер, следуя поворотам ущелья. Машину потряхивало, и она норовила задрать нос – видимо, кормовые гравиплиты были повреждены, однако двигатель пока тянул. Впереди был прямой отрезок ущелья, и Сандерс вывел на лобовик карту. Горы заканчивались в пяти милях от столицы, но сейчас Сандерс следовал на северо-восток, а Киото располагался на западе.

Через несколько минут полета он снова рискнул приподнять машину над горами. Судя по локатору, горизонт был чист. Конечно, с орбиты засечь глидер ничего не стоило, но вряд ли власти задействуют такие серьезные силы, чтобы поймать обычного уголовника, каким его представляли в новостях. Хотя Аридзаши и занимает в иерархии общества высокое положение, но даже ему едва ли удастся подключить к поискам Сандерса военно-космические силы. Впрочем, пока он вполне справлялся и с помощью полиции…

Глидер сдох над хребтом, отсекающим плодородные равнины вокруг Киото от поднимающихся к небу вершин. Машина клюнула носом, двигатель взвыл, захлебнулся, снова заработал, натужно ревя, и Сандерс перевел ее в пологое пикирование, торопясь сбросить высоту, поскольку с теми обрубками крыльев, которыми оснащали машины с гравиплитами, планирование больше походило на неконтролируемое падение.

Внизу мелькали залитые водой рисовые поля, поделенные на равные квадраты, и Сандерс уже надеялся протянуть еще хоть пару миль, как вдруг наступила тишина. Разом выключились все приборы, и тотчас стало слышно, как свистит за бортом рассекаемый воздух.

Сандерс успел оглянуться на лежавшего без сознания Чена, уперся руками в приборную доску, и, поднимая фонтаны воды и глины, глидер врезался в рисовое поле.

Когда лобовое стекло очистилось от мутных потоков, Сандерс попытался открыть дверцу, но машина зарылась в податливую почву почти до стекол, и он, блокировав катапульту, отстрелил крышу и, встав на кресло, огляделся.

Далеко впереди призраками вставали небоскребы столицы, а вокруг, насколько хватало взгляда, тянулись ухоженные поля с ровными делянками и молодыми зелеными побегами, торчащими из воды. Ярдах в двухстах виднелись какие-то строения.

Сандерс вытащил из машины Чена, чертыхнулся и спрыгнул вниз, в воду, надеясь, что здесь неглубоко – когда Аридзаши вез их с Абигайль в свой замок, он видел, что крестьянам вода доходила до колен, никак не выше. Воды и впрямь было немного, но почва была илистая, и ноги погрузились в мягкое дно до щиколотки.

Осторожно стянув с крыши водителя, Сандерс перевесил его через плечо и, с трудом вытаскивая ступни, побрел к постройкам.

Это оказались временные жилища, в которых, видимо, жили крестьяне, приезжая из города на уборку урожая, – обычных деревень вокруг столицы Сандерс не видел. В пустой хижине Сандерс положил Чена на деревянную койку возле стены. Осмотрев водителя, он поморщился – плазменный заряд вспорол водителю спину от лопаток до поясницы, и хотя плазма заплавила кровеносные сосуды и крови почти не было, парню было необходимо срочно оказать медицинскую помощь. Кое-как пристроив китайца на голой лежанке, Сандерс осмотрел деревню, заглядывая в пустые дома в поисках какого-нибудь средства связи, но везде было пусто. Не нашлось даже одеял – видимо, крестьяне привозили все с собой. Он вернулся в дом, где оставил Чена, и попытался привести его в чувство, протирая лицо влажным носовым платком и осторожно похлопывая по щекам. Через несколько минут китаец застонал и открыл глаза.

– Спокойно, все в порядке, – сказал Сандерс, увидев тревогу в его глазах.

– Где мы?

– Милях в пяти от города. Глидер разбит, мы в пустой деревне или как это называется. Можно как-то связаться с Хао?

– Из глидера, – прошептал Чен.

– Энергопитания нет.

– Под приборной доской коммуникатор. Сигнал шифрованный, он работает только на один номер – номер «Бамбукового тигра».

Сандерс сбегал к машине, если можно назвать бегом передвижение по затопленному полю. Заодно отыскав в машине аптечку, он вернулся в хижину. От обезболивающего Чен отказался, заявив, что должен быть в сознании, и, раскодировав передатчик, дождался ответа на вызов, сказал несколько слов на новочайне и передал Сандерсу коммуникатор.

– Мистер Сандерс? – Голос Хао был на удивление спокоен. – Где вы?

– Примерно в пяти милях к востоку от города, – сообщил Сандерс, – как называется место, я не знаю. Это что-то вроде деревни среди рисовых полей. Глидер разбит. Вам лучше поторопиться – Чен ранен.

– Мои люди будут не позднее, чем через полчаса, – заверил его Хао, – пусть коммуникатор останется включенным.

Их подобрали через сорок минут. Люди клана «боксеров», которым руководил Хао, прибыли на трех пассажирских глидерах. Первым делом они рассыпались вокруг деревни, занимая наблюдательные посты. Трое отправились осматривать разбитый глидер, еще трое перенесли Чена в одну из машин, обколов его обезболивающими – шок давно прошел, и китаец сквозь зубы стонал от боли.

Возвращение нельзя было назвать триумфальным, скорее это было похоже на возвращение разбитой армии. Хао встретил их на заднем дворе ресторанчика. Чен порывался что-то сказать ему, но Хао жестом прервал его, отдал какое-то распоряжение на непонятном Сандерсу диалекте, и раненого унесли.

Вдвоем с Хао они спустились в контору, где Сандерс подробно рассказал о том, что случилось. Хао сидел с непроницаемым лицом, и Сандерс, отчаявшись дождаться реакции, спросил, что тот собирается делать теперь.

– Может быть, я сгущаю краски, но, похоже, мне не суждено покинуть эту планету.

– Я не стану извиняться перед вами. – Хао поднялся и направился к двери. Весь китайский колорит внезапно слетел с него, и теперь перед Сандерсом был жесткий и требовательный босс, которым, как становилось очевидно, и являлся Хао. – Я это уже сделал в прошлый раз. Через трое, максимум пятеро суток вы покинете планету. «Каракатица» ушла с орбиты и вернется по моему сигналу, а пока вам придется поскучать здесь. Если что-то понадобится – пища, развлечения, что-то еще, все будет вам предоставлено. Если вам интересно, как я буду действовать теперь, – смотрите новости.

Первые признаки действий Хао Сандерс заметил под вечер следующего дня. Впрочем, поначалу он не был уверен, что это именно то, о чем его предупреждал китаец. В новостях по всем каналам передали сообщение профсоюза китайских кули – операторов погрузочных устройств в космопорту Киото – о начинающейся бессрочной забастовке. Требования показались Сандерсу какими-то нечеткими, надуманными. Профсоюз атто, объединяющий грузчиков некитайской национальности (в него входили вьетнамцы, тайцы, выходцы из Малайзии и иных стран индокитайского региона Земли), попытался воспользоваться ситуацией и предложил свои услуги. Но на следующее утро Сандерс увидел на голоэкране, как догорают остатки офиса Объединения атто, а его президента увозят с проломленной головой в госпиталь после ночного нападения пьяных хулиганов. После чего было объявлено, что теперь все профсоюзы «выступят единым фронтом».

Дальше неприятности стали нарастать, как снежный ком, катящийся с горы: начались перебои энергии во всей столице, участились случаи саботажа на транспорте. Тысячи и миллионы скромных китайцев, вроде как вполне довольных своим статусом монтеров, подметальщиков улиц, грузчиков, торговцев овощами, разносчиков, младших операторов, внезапно начали массово заболевать, увольняться и просто не выходить на работу. Контролируемые правительством гравипотоки, обеспечивающие практически все транспортные средства планеты, испытывали невиданные нагрузки, отчего мощность их падала и грузовые перевозки практически замерли. Средства массовой информации подняли вой, обвиняя правительство в неумении найти злоумышленников, если таковые имеются, или в нежелании выполнять собственные обязанности слуг народа, если неприятности носят характер случайностей. Слишком все это походило на хорошо спланированную акцию, имеющую целью принудить к чему-то власти: профсоюзы несомненно контролировались мафией, а саботаж и нажим со стороны прессы организовать было не так уж и сложно, если учесть, что триада и якудза считались в государствах, построенных по образцу восточных империй, теневым правительством в течение многих веков.

На четвертые сутки два из четырех ёкодзуна – абсолютных чемпионов, и пять из девяти одзэки – просто чемпионов сумо, являющихся этническими китайцами, заявили о том, что внезапно ухудшившееся здоровье не позволит им выступать. Публике стало очевидно, что национальный чемпионат летит к черту, и на улицах появились первые демонстранты с лозунгами, призывающими правительство уйти в отставку. Видимо, это был решающий момент, после которого заинтересованные в прекращении недоразумений стороны пошли на переговоры.

Об их завершении Сандерс узнал утром, когда господин Хао явился к нему и с непроницаемым лицом сообщил, что его ждет глидер для поездки в космопорт.

Глидер класса люкс, в сопровождении трех черных как ночь машин плавно парил над городом в обход всех предписанных правил. Господин Хао сидел рядом с Сандерсом на заднем сиденье, прямой, как палка, и чопорный, как председатель английского суда времен королевы Елизаветы.

В космопорту, проводив Сандерса на летное поле мимо таможенного контроля, Хао указал челнок, увешанный датчиками связи, слежения и сверкающий зеркальной поверхностью, как рождественская елка.

– Личный транспорт его превосходительства генерала Сато, начальника службы безопасности принца Гиро. По просьбе его превосходительства я приношу вам его извинения за ту неловкость, с которой действовала полиция Киото, и присовокупляю к ним свои личные. – Хао склонил голову, опустив руки по швам.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – беспечно отозвался Сандерс. – Как дела у Чена?

– Мой племянник чувствует себя хорошо и благодарит вас за заботу.

– Не знал, что он ваш родственник. Господин Хао, – Сандерс понял, что пора разбавить официальную атмосферу дружескими чувствами, – мелкие неувязки не должны помешать нашему зародившемуся сотрудничеству. Обещаю держать вас в курсе дела, насколько позволят мне мои полномочия.

– Благодарю и желаю удачи, – впервые за весь день улыбнулся Хао.

Они обменялись рукопожатием.

Такой комфортной обстановки на челноках ближнего радиуса Сандерс еще не встречал – видимо, генерал Сато любил путешествовать с удобством даже на короткие расстояния. Если бы противодействие Аридзаши не заставило Сандерса потерять на Киото несколько дней и собственную напарницу, он был бы вполне удовлетворен своей работой в столице империи Ниппон.

«Одинокая каракатица» ждала челнок на орбите, и капитан Лю, длинный худой мужчина, встретил его в шлюзе и лично проводил в каюту, осведомившись по дороге, знает ли уважаемый господин Сандерс, во сколько обойдется ему рейс на Джош Картелу. Небрежно махнув рукой, Сандерс дал понять, что такие мелочи не должны волновать уважаемого капитана, потому как не позднее чем через час он свяжется с любым банком в этом секторе освоенного пространства и подтвердит свою платежеспособность. Лю расплылся в улыбке, с поклоном предложил зайти в рубку управления, а затем, пригласив на обед в кают-компанию, оставил гостя одного.

Оборудование и оружие, заказанные Сандерсом и ожидавшие его в каюте, оказались не новыми, но вполне пригодными, и, осмотрев всё, он смог наконец расслабиться после напряжения последних дней.

Когда он появился в рубке управления, Киото уже исчезла с обзорных экранов.

Глава 9

Давно он не летал на такой развалюхе, как «Одинокая каракатица». Единственным, пожалуй, приличным местом на корабле, как Дик понял к исходу второго дня полета, была его каюта. Почти все помещения были приспособлены к перевозке груза, и экипаж, исключая капитана, ютился по три человека в каюте, причем по очереди спали в гамаке, подвешенном к потолку. Навигатор и помощник капитана делили пятнадцатифутовую каморку возле камбуза.

Кают-компания, где офицеры обедали, занимала площадь, на которой в уважающей себя гостинице вряд ли разместили бы душевую комнату. Она была столь узкая и тесная, что брызги супа, который хлебал сидевший напротив Сандерса помощник, плотный мужчина с обширной лысиной и сросшимися на переносице бровями, долетали до его лица. Поэтому после первого званого обеда Дик предпочел приходить туда после того, как все поедят.

Капитан и владелец (каковым фактом, собственно, и было вызвано его пребывание в должности капитана) Лю обычно выглядел задумчивым и даже рассеянным, но, как понял Сандерс, основная его задача была поддерживать связь с клиентами, а в полете вся нагрузка приходилась на помощника Николаса Ховарда и навигатора Джека Нормана – разбитного парнишку родом со Стоунхенджа, рыжего и веснушчатого.

На вопрос Сандерса, сколько времени займет полет до Джош Картелы, капитан Лю задумчиво пожевал губами, потом сделал несколько неопределенных движений узловатыми пальцами и, помаргивая узкими глазками, сказал, что дня четыре, может, пять. Ну никак не больше недели. На всякий случай Сандерс спросил насчет системы, где находилась Джош Картела, но капитан с видимым облегчением посоветовал ему обратиться к навигатору, что Сандерс и сделал.

– Система? – переспросил Джек Норман и попытался пригладить рыжие вихры на макушке. – А черт ее знает, мистер. То ли шесть, то ли пять планет. Нам-то они на кой черт сдались, если необитаемы? Вообще дыра, конечно, жуткая – ни тебе облака Сорта, ни приличного пояса астероидов. Тоска. А на Джош Картелу мы пытались упасть недели две назад, так какая-то сволочь повесила на орбите «большой глаз». Знаете, что это?

Сандерс кивнул. «Большой глаз» представлял собой крайне примитивную контрольную станцию, которую уже лет пятьдесят даже в султанате Регул стеснялись использовать. В основном из-за малого радиуса действия. «Большой глаз» был вроде бы одним огромным датчиком, однако проскользнуть мимо него незамеченным до сих пор никто не смог. Во всяком случае Сандерсу о таких случаях известно не было.

– Мы, значит, подошли на пятнадцать тысяч, – возмущенно говорил Норман, – а я чую – что-то не то. Фоновое излучение изменилось. Ну, притормозили. Глядь, а там эта зараза висит! Кому понадобилось вешать над Картелой «большой глаз» – ума не приложу. Ну, покрутились мы так и эдак, потом я капитану так прямо и говорю: сэр, засечет нас эта зараза. Он мне: ну и что? Я говорю: хрен ее знает, кого она вызовет, когда обнаружит нашу старушку. Тут он задумался надолго, даже обед пропустил. Его понять можно – груз в трюмах, на Картеле его ждут, а мы бродим вокруг, как лиса возле курятника… Так и ушли ни с чем. Вам-то все равно, засекут или нет?

– Не хотелось бы, чтобы вся планета знала. Там, как я слышал, городов больших нет, так?

– Точно. Мы обычно падали возле Кривого Ручья – это поселок такой. Ну, капитан свои дела обделывал, и мы сматывались. Место там спокойное, народ хоть и угрюмый от одиночества, но смирный. – Норман почесал затылок. – Придется вам на челноке добираться. Зайдем от звезды, сбросим вас, а потом, по сигналу, подберем – и бежать подальше.

– Придется так, – согласился Сандерс, хотя ему не улыбалось в первый же день остаться на Джош Картеле в одиночестве, без всякой (пусть во многом и чисто гипотетической) поддержки.

Судя по всему, «большой глаз» разместили еще до того, как Аридзаши отправил (и если отправил) сведения о миссии Сандерса и Клейн, однако в придачу к станции слежения на самой планете тоже могли оставить сюрпризы для непрошеных гостей. Три дня Сандерс проверял снаряжение, фокусировал плазмобой и калибровал лучевик на диаметр луча в семь микрон и импульс длиной в одну целую две десятых миллисекунды – в Бюро так калибровали все оружие для полевых агентов. Короче было нельзя – мощность падала, а длиннее – резко возрастала вероятность, что стрелка могут засечь.

Команда стояла вахты, в свободное время резалась в маджонг или карты, капитан Лю с унылым видом бродил по кораблю, изредка заглядывая к Сандерсу, и лишь навигатор с помощником менялись каждые шесть часов – заменить их было некому.

Сандерс отстоял две вахты с Норманом, выспрашивая его о Джош Картеле, но ничего существенного не узнал – корабль редко проводил на планете более трех суток, и дальше поселка Кривой Ручей команда не выбиралась. Бродили по окрестностям, пытаясь охотиться со старинными пороховыми ружьями на удивительно смышленую дичь, пили в единственном кабаке, клеили местных девиц (правда, без особого успеха) и с облегчением стартовали с планеты, справедливо считая, что в таком медвежьем углу, кроме местных, никто больше трех суток не протянет. «Вот если бы и мне управиться за трое суток», – думал Сандерс, развалившись в капитанском кресле, которое почти всегда пустовало, потому что на мостике капитан Лю появлялся, только когда «Каракатица» встречалась с клиентом в космосе или для связи с планетой.

Капитан добавил немного к рассказу навигатора, умолчав о собственных интересах. По его словам, жители Кривого Ручья занимались сельским хозяйством – выращивали какой-то местный злак, несколько видов домашних животных и продавали все это в городки, из которых раз в месяц прилетал грузовой топтер. С техникой на планете было не очень хорошо, поскольку своего производства не было, а закупать новое оборудование было не по карману.

– Ну, зато независимые, – сказал Сандерс.

Лю скривился:

– А на кой она, такая независимость? И от кого? Кому они нужны со своей планеткой? Даже вон Ниппон не стал возникать, когда они отделились. А почему? Да потому, что осваивать – себе дороже. Теперь они, может, и рады бы присоединиться к кому бы то ни было, да кто их возьмет? – Он пожевал губами и сварливо продолжил: – И почему это все считают, что если они отделятся, то тут же будут в шоколаде? Вот и получили на свою голову… Хотя, слышал я, местные патриоты объявились. Раз, говорят, не хотят нас брать ни Ниппон, ни Содружество, ну и черт с ними со всеми, – капитан Лю, несмотря на китайские корни, выражался вполне по-европейски и говорил на стар-инглиш, не выбирая выражений, – у нас, говорят, своя власть, а теперь будет еще и религия своя!

– Это какая же? – полюбопытствовал Сандерс.

– Да я и не интересовался. Нужны они мне, как и всем остальным. Мое дело – забрать у них асгират, который в местных горах добывают, а там пусть делают что хотят.

– Асгират?

– Ну, минерал такой, говорят, органического происхождения. Из него такую дурь выплавляют, что только держись. Небо в алмазах с одного захода и на неделю.

– Понятно, – протянул Сандерс, думая, что при случае узнает, есть ли проблемы с таким веществом в Содружестве, и наведет на Джош Картелу международные силы по контролю за наркотиками.

К звезде, вокруг которой вращалась Джош Картела, они вышли на шестые сутки полета. Как звезда называлась, капитан не знал, а навигатору было плевать. Обогнув светило, замерли, прощупывая пространство датчиками дальнего обнаружения – единственное современное оборудование на «Каракатице», если не считать, конечно, ходовой установки. Все правильно: вовремя обнаружить опасность и быстро исчезнуть – проверенный временем закон контрабандистов.

Норман хмурился, переключаясь из режима в режим, обследуя космос в направлении Джош Картелы.

– Странно, – бормотал он, – ничего не вижу, хотя отсюда «глаз» должен быть как на ладони. Что, сэр, подойдем поближе? – спросил он капитана.

Лю пожевал губы, хрустнул суставами пальцев и неуверенно кивнул:

– Только осторожно.

– Я на цыпочках, – заверил его Норман, давая малую тягу на двигатели.

Через два часа недоумение превратилось в опасение: вдруг «глаз» спрятали, чтобы устроить засаду? По зрелом размышлении капитан сказал, что устраивать засаду на «Одинокую каракатицу» некому: дорожку они никому не перешли, окучивают свой огород, а поджидать кого бы то ни было возле такой отдаленной планеты – это надо быть полным идиотом.

Еще через час приблизились настолько, что крошечная точка Джош Картела в бинокулярном визире превратилась в горошину, и тут Норман крякнул и принялся лихорадочно перенастраивать датчики обнаружения. Через несколько минут он получил относительно четкую картинку и вывел ее на экран.

Капитан Лю причмокнул, рыжий навигатор присвистнул, а Сандерс приподнял бровь – вокруг Джош Картелы вращались обломки «большого глаза». Кто-то, кому не понравилось его присутствие на орбите, разнес контрольную станцию, обеспечив Джош Картеле на некоторое время массу искусственных спутников. Правда, мелких.

– Красота! – воскликнул Норман. – Ну что, падаем?

– Давай на Кривой Ручей, – кивнул капитан Лю и пошел проверять груз, который как рачительный хозяин прихватил, узнав, что предстоит рейс на Джош Картелу.

Сандерс остался в рубке, пока планета не превратилась в огромный шар, висящий в пустоте. Они проходили над ночной стороной, и Сандерс поразился – планета освоена два столетия назад, а на поверхности ни огонька. Если есть хоть небольшие города – должны же быть какие-то следы цивилизации!

Норман, словно угадав его мысли, увеличил изображение, и лишь тогда в трех-четырех местах среди ночной темноты стало возможно различить слабое свечение.

– Я же говорил – дыра, – сказал навигатор, по привычке приглаживая непослушные волосы.

В Кривом Ручье царила осень. Лес вокруг поселка горел золотом, высокие облака лениво плыли по бледному небу вперемежку с косяками птиц. Прохладный прозрачный воздух после высушенного кондиционерами в корабле опьянял и кружил голову.

«Одинокая каракатица» опустилась в двух милях от поселка на убранном поле. Глидеры выводить не стали и пошли в поселок пешком, оскальзываясь в размокшей земле. Впереди шел капитан Лю, за ним помощник капитана и несколько человек из команды корабля. Сандерс следовал позади всех, с интересом оглядываясь. Несмотря на то что ему рассказали о Джош Картеле, он все же не ожидал почти полного отсутствия цивилизации. Не могла секта, подобная «Божественному откровению», возникнуть в почти пустом мире и тем более начать отсюда свою экспансию. А если так, то это всего лишь перевалочная база, фильтр, стоящий на пути тех, кто хочет добраться до самого сердца. Что ж, фильтр выбран хорошо – население этой планеты явно обижено на весь остальной мир из-за того, что, получив столь ожидаемую свободу, не получило ничего другого из остальных ожиданий. Но ведь свобода – это не только независимость от какого-то конкретного и не шибко нравящегося правительства, это и независимость от всего, для чего то самое иное правительство и существует, – от безопасности, от заботы об осуществлении права на образование, здравоохранение, на свою нишу в общегосударственном разделении труда, на долю от доходов других провинций, на свободу и безопасность передвижения и многое, многое другое. И вместо того чтобы совершенно законно требовать (и естественно, получать) у большой и богатой страны-матери эти свои доли, молодой, независимой, но маленькой и, как правило, бедной стране часто приходится в лучшем случае просить или ждать подачек. А в худшем – прозябать. И пытаться отвлечь население, недовольное падением уровня жизни и ужасами разрушения системы обеспечения безопасности, обвинением всех и вся (особенно властей прежней метрополии) в злобных умыслах, из-за которых-де все великие планы и пошли псу под хвост. Как-то не акцентируясь на том, что это самое правительство теперь уже совершенно чужого государства не есть благотворительная контора с безграничным бюджетом и в первую голову должно заботиться о процветании своего государства (причем часто в ущерб отделившейся части, скажем, в случае, если заводы в бывшей метрополии и новом независимом государстве выпускают аналогичную продукцию, это правительство должно использовать весь свой вес и влияние, чтобы заказы на нее ушли к его собственным производителям). Сандерс усмехнулся. Пожалуй, ребятам на Джош Картеле пришлось гораздо хуже. У них-то не было прежней метрополии, которую можно обвинить во всех смертных грехах.

Жители отнеслись к посадке «Одинокой каракатицы» на удивление спокойно. Можно было подумать, что космические корабли приземляются на картофельных полях вблизи поселка чуть ли не каждый день. Может, это было равнодушие, а может, и вправду корабль капитана Лю так намозолил местным глаза, что не вызывал никакого любопытства.

Капитан вывел свою команду на грунтовую дорогу с узкой колеей. Присмотревшись, Сандерс покрутил головой – в колее отчетливо просматривались следы лошадиных копыт и узкие борозды от тележных колес. И впрямь дикость какая-то.

Дома в Кривом Ручье были и деревянные, брусовые, и кирпичные, а один представлял собой бетонный прямоугольник с узкими бойницами вместо окон. Капитан пояснил, что это местный бар, где жители коротают тоскливые вечера, потребляя пиво и самогон, – на деньги, вырученные с продажи продуктов, покупаются в первую очередь запчасти к технике, и о том, чтобы тратиться на привозной алкоголь, ни у кого и мысли не возникает.

Жители провожали процессию хмурыми взглядами, но помощник капитана пояснил, что это не от недоверия, а просто веселого лица здесь не встретишь. Разве что в баре. Да и какое веселье, если скоро начнется зима и от безделья некуда будет деваться. Самые работящие пойдут на рудник, в горы. Это милях в тридцати от поселка, но таких мало. Остальные будут отлеживать бока и плевать в потолок до весны. Их можно понять: сколько ни заработай – все спустишь в один из редких визитов в город на безделушки и веселье в сомнительных заведениях, и останутся только похмелье да мозоли от отбойных молотков на ладонях.

Капитан Лю распахнул дверь в бар, кивком приглашая всех за собой.

Внутри бар был почти не отделан, только бетонные стены были покрашены в бледно-салатовый цвет да стойка блестела никелированным покрытием. Не было и в помине полумрака, присущего подобным заведениям, – яркий свет от трех плоских светильников под потолком заливал помещение, не оставляя в тени ни единого уголка.

Десяток мужчин искоса взглянули на вошедших и вновь уткнулись кто в пивную кружку, а кто в стаканчики с мутноватым зельем.

Капитан Лю взмахом руки поприветствовал бармена:

– Привет, Дарни!

Бармен, у которого щеки свисали бульдожьими брылями, мотнул головой, показывая, что узнал клиента.

Капитан, Сандерс и помощник уселись в углу за колченогий столик. За соседним столом примостились пятеро членов экипажа. Минуты через три бармен соизволил подойти, на ходу вытаскивая из кармана несвежего фартука карандаш и блокнот.

– Местное виски брать не советую, – шепнул Сандерсу Ховард.

– Люблю пробовать местные вина.

– Мое дело предупредить.

Все, кроме Сандерса, заказали пиво. Бармен взглянул на него оценивающе и дрогнул тройным подбородком, то ли одобряя, то ли удивляясь выбору. Тишина, повисшая было под бетонным потолком с приходом чужаков, нарушилась негромким бормотанием, приглушенной отрыжкой и бульканьем, когда бармен накачивал из бочки пиво.

Дверь отворилась, и вошел еще один посетитель – коренастый мужчина в защитной куртке типа армейской и подвернутых резиновых сапогах. Стянув с головы вязаную шапочку и мельком глянув в сторону пришлых, он протопал к стойке. Бармен, не спрашивая, налил ему в стаканчик из объемистой бутыли. Мужчина выцедил напиток мелкими глотками, жестом приказал повторить, взял стаканчик и, подойдя к столику, за которым сидели капитан, помощник и Сандерс, уселся на свободный стул.

– Здорово, Карстен, – приветствовал его Лю.

– Привет, – хмуро ответил мужчина, – мы тебя две недели назад ждали. – В его хриплом голосе не было досады, просто констатация факта.

Капитан почмокал губами:

– У вас тут на орбите какой-то кретин повесил контрольную станцию. Ну, я заопасался и ушел. А нынче прилетаем, смотрим, а от нее одни обломки.

– Ага, – кивнул Карстен, покосившись на бармена, принесшего на подносе пиво и виски, – было дело.

Сандерс поднес стаканчик ко рту, повел носом и блаженно улыбнулся, хотя запах представлял собой смесь паров ацетона и бензина. Сделав приветственный жест в сторону Карстена, капитана и помощника, он лихо опрокинул пойло в рот. Причмокнув, поднял руку, привлекая внимание бармена, и поднял палец – повторить. Понимая, что в одиночку поиски штаб-квартиры «Божественного откровения» затянутся, он решил заработать доверие местных проверенным способом.

Карстен одобрительно усмехнулся и выпил свою дозу.

– Не всем этот напиток по нраву, – сказал он.

– Если горит, значит – годится, – ответил Сандерс.

Капитан Лю молча хлебал пиво, дожидаясь, пока закончится обмен приветствиями.

– Так что, товар привез? – спросил его Карстен.

– Привез. Завтра разгрузим.

– Хорошо. Я свяжусь с Падью и шахтами и завтра с утра пригоню грузовики.

Видимо, что за товар и какая за него будет плата, было давно обговорено, потому что Карстен потерял к разговору интерес и заказал еще стаканчик. Сандерс подождал, пока ему принесут самогон. Они выпили, глядя друг другу в глаза. Контакт явно налаживался.

– Похоже, вы решили себе орбитальную оборону наладить? – спросил капитан Лю. – Могу посодействовать. Ну, там, оборудование достать или какой сторожевик присмотреть.

– Смеешься ты, что ли? – отмахнулся Карстен. – На кой нам оборона?

– А чего ж тогда «большой глаз» повесили?

– Это не мы, – пробурчал Карстен. – Скажи своим, чтобы не шатались по округе. Местные со скуки какие-то нервные стали.

– Да? С чего это? Впрочем, какое мне дело. Ты вот что, – Лю сделал вид, будто только что вспомнил, – мистеру Сандерсу проводник понадобится. Поможешь?

– А куда идти?

Сандерс понял, что пришла пора проверить легенду, разработанную им в полете. Доверительно наклонившись к Карстену, он стал долго и витиевато жаловаться на судьбу, на одиночество, на скуку и на все, на что только можно было пожаловаться пресыщенному развлечениями человеку.

– Люблю я, понимаешь, побродить по диким местам, – сказал Сандерс, положив руку на плечо Карстена и заглядывая ему в глаза, – где зверье непуганое, где природа непорченая. Я за ценой не постою, если найдешь человека дня на четыре, максимум на пять в проводники. Давно собирался к вам – никогда так далеко не был.

– Стало быть, развлечений ищешь? – спросил Карстен, равнодушно глядя на собеседника.

– Считай, что так.

Карстен опустил глаза, перекатывая по столу пустой стакан, потом внезапно в упор взглянул на Сандерса.

– Как, говоришь, тебя зовут?

Сандерс назвался настоящим именем, которое фигурировало даже в легенде, сработанной в управлении. Все равно, если Аридзаши послал предупреждение о нем, то смена имени и фамилии не поможет – долго ли вместе с сообщением переслать и описание, а то и голографию. Да и без этого поймут, что к чему.

– Ну что ж, – прогудел Карстен, – проводника найдем. Вот дела с капитаном уладим и найдем. А ты, говоришь, из Содружества?

– Прямо с Нью-Вашингтона.

– Ну что ж, посмотрим, чем тебе помочь. – Карстен поднялся и, пожав всем руки, направился к выходу. – К утру груз подготовь, – напомнил он капитану.

Лю только кивнул, приканчивая третью кружку пива. Помощник, покосившись вслед Карстену, допил пиво и пробурчал себе под нос:

– Темнит он что-то. Кто «большой глаз» разнес – так и не сказал. Может, у мужиков спросить? – Он мотнул головой в сторону завсегдатаев, пыхтевших над своими кружками.

– Не надо. – Лю достал деньги, как Сандерс заметил, кредитки Содружества, бросил на стол и поднялся. – Завтра расскажет. Он всегда так – туману напустит сначала, а потом потихоньку раскрывает карты. Вроде как все знает, да не всем говорит. А ты ему понравился, – капитан хлопнул Сандерса по плечу, – он редко с кем из наших выпивает.

«Может, и понравился, но скорее – заинтересовал», – подумал Сандерс. Похоже, Карстен только строил из себя эдакого недалекого мужика из глухой деревни, скрывающего за показной угрюмостью природную хитрость, как и положено хорошему хозяину. Спору нет, именно из таких в крестьянской среде появляются старосты, крепкие фермеры, у которых в найме полпоселка ходит, деревенские кабатчики, но тут дело было в другом. Карстен вел дела с контрабандистами, общался с представителями других планет, а здесь уже нужно кое-что побольше, чем природная хитрость и смекалка. Сандерсу даже показалось, что и разговаривает новый знакомый преувеличенно смурно просто из желания быть принятым за обычного деревенского мужика, которому повезло напасть на золотую жилу – быть посредником между заинтересованными друг в друге деловыми людьми…

Разгрузка заняла около трех часов – два грузовых топтера и три полугусеничные машины в очередь подходили к грузовому люку «Каракатицы», где члены экипажа, свободные от вахты, забивали им кузова ящиками с грузом. На две телеги с понурыми лошадьми, которые пригнал бармен, сгрузили несколько ящиков продуктов и десяток бочонков пива – под зиму в Кривой Ручей наезжали охотники из городка, объяснил Лю, а им местное пиво поперек горла.

Карстен похаживал вокруг, покрикивал на водителей, капитан Лю распоряжался своими людьми, причем его сонливость и меланхолию сняло как рукой. Сразу было видно, что он в своей стихии.

Сандерс, подготовив снаряжение, бродил вокруг корабля, ожидая, когда дойдет очередь и до него.

Закончив разгрузку, Карстен и капитан скрылись в корабле, чтобы без помех заняться подсчетом товаров. Сандерс попытался узнать у водителей, что за груз, но натолкнулся на открытое пренебрежение. Пилот топтера буркнул сквозь зубы, что они из Веселой Пади, а грузовики с горных разработок, и закрылся в кабине.

Капитан Лю и Карстен появились часа через полтора. Топтеры снялись и ушли на юго-восток, а грузовики поползли по направлению к поселку. Лю объявил, что время обмыть сделку. Это было встречено его разномастным экипажем со сдержанным удовлетворением.

В баре команда оккупировала почти все столики, потому что бармен, завидя, сколько клиентов прибыло, прозрачно намекнул местным, что они еще успеют принять положенное в другой раз.

Как и вчера, Карстен, Сандерс и Лю уселись за отдельный столик, только сегодня с ними был навигатор – помощник остался на вахте.

После первой Лю незаметно подмигнул Норману, и тот, пригладив вихры, как бы невзначай, спросил про «большой глаз». Видимо, капитан всерьез обеспокоился присутствием на орбите станции слежения и хотел знать, можно ли ожидать чего-то подобного в дальнейшем. Полеты к Джош Картеле в силу ее удаленности влетали в копеечку, а если еще придется сталкиваться с планетарной системой безопасности, то подобный бизнес станет слишком накладным.

– Чего вам эта штука покоя не дает? – проворчал Карстен. – Мы ее даже и не видели. Ну, ночью разве что и углядишь – ползет что-то в небе. А нам-то какой интерес? Кто ее запустил, зачем – не наше дело.

– Что не ваше – понятно, – гнул свое Норман. – А нас если накроют – и груз, а то и корабль конфискуют? А если пираты? – Он сокрушенно покачал головой, будто не понимал, что пиратам на окраине обитаемых миров делать нечего. – Тогда и живыми не уйдем.

– Но сейчас-то ее нет!

– Опять вопрос: кто ее прихлопнул? Если она кому-то, кроме нас, мешала, стало быть, тут чьи-то интересы столкнулись. А нам в споры влезать смысла нет.

– Правильно, – прогудел капитан Лю.

– Да не против вас станцию подвесили, – в сердцах бросил Карстен, не замечая, что противоречит самому себе в том, что не знает, для каких целей был задействован «большой глаз», – вам, скажу прямо, опасаться нечего. Лю, ты меня сколько знаешь? Года два? Я тебя ни разу не подвел. К нам только «Каракатица» и летает, и если что – я бы первый тебя предупредил. – Он поморщился, махнул рукой и обернулся к стойке: – Дарни, всем пива, а мне стаканчик.

– И мне, – добавил Сандерс.

– Дней десять назад был я в Веселой Пади, – начал Карстен, дождавшись, когда его обслужат, – вы не пришли, а там у нас центр дальней связи. Один на весь материк – другой у экватора, на островах. Прихожу, значит, в пункт слежения за пространством – есть у нас такой. Аппаратура слабенькая, но систему просмотреть можно. А там все на ушах стоят – военный корабль на орбите, принадлежность не определяется, на запросы на отвечают, по международной классификации – эсминец. Вот при мне они и шарахнули по «большому глазу», да так, что брызги полетели. А потом три десантных бота выпустили. И сели они где-то здесь, возле Кривого Ручья. Я было собрался уже сюда лететь, а тут они на связь выходят. Капитан – молодой такой парень, но серьезный. Форма синяя, погоны серебряные, на стар-инглиш с акцентом говорил. Вы, говорит, ничего не опасайтесь, это локальная операция. Жителям ущерба не будет, если не вынудите. Мэр Веселой Пади стал было права качать: попрание свобод, угроза независимости, протест, мировая общественность не допустит. Парень послушал-послушал, да и отключился. – Карстен допил самогон, запил пивом и вытер губы. – Я мэру говорю – надо посмотреть, что да как. Он дает мне топтер из собственного гаража, и я сюда. Да только опоздал.

Он замолчал, оглянувшись на открывшуюся дверь. В бар вошел здоровенный мужик в свободного покроя защитной куртке и таких же брюках и направился прямо к ним.

Зацепив по пути свободный стул, он присел к столу, оглядел сидевших и рыкнул в сторону стойки:

– Пива.

Комплекцией и повадкой он напомнил Сандерсу Касьяна Полубоя, только был гораздо обширней в талии, а в маленькой круглой голове с оттопыренными ушами и низким лбом вряд ли могли поместиться хоть какие-то интересы, кроме удовлетворения голода, жажды и других естественных надобностей.

– Вот, Бекран был здесь, когда все началось. Давай расскажи, чего тут у вас приключилось, – попросил его Карстен. – Он у нас охотник. Все в округе знает, а тогда в поселке был.

– Это когда? – Голос у Бекрана был удивительно высоким, если не сказать писклявым для такой туши.

– Ну, когда солдаты высадились.

– А-а… – Бекран в два глотка опорожнил кружку и заказал новую. – Значит, плюхнулись они у ручья, с той стороны поселка. Десятка три. Проворные такие парни. Я только подполз по оврагу, ну… хотел незаметно к ним подобраться, как один меня цоп за шкирку и к командиру поволок. Я ему было попытался по башке дать, так он меня прикладом огрел, аж дыханье сперло. Ну, спросили, кто я. Я говорю – местный. Они интерес потеряли. Велели проваливать и не путаться под ногами. Потом цепью стали и поселок прошли вдоль и поперек. Уж чего искали – не знаю, но, видать, не нашли.

– Форма какая на них была? – спросил, заинтересовавшись, Сандерс.

– Зеленая с желтым, под осенний лес, значит. На рукаве – шеврон: медвежья голова с красными глазищами скалится.

– Ха! – воскликнул Сандерс. – Это же «Бешеные медведи»! Русскийморской спецназ. Элита империи. Повезло тебе, что голову не открутили.

– Ага, повезло, – как-то спокойно согласился Бекран, будто ему что с головой, что без головы – все равно. – Ну вот, значит. Было это под утро – только рассвело. А часов в восемь смотрим – боты в небо порхнули, а они, значит, рассыпались, да и умелись туда, – Бекран махнул рукой в сторону двери, – к Двум Скунсам, значит. Я вроде…

– Два Скунса – это гора двуглавая на западе, – пояснил Карстен, – около трех дней пути. За ней уже отроги начинаются, а там и главный хребет.

– Точно, – подтвердил Бекран. – Ну, выждал я часа два и за ними. Мили не прошел, как мне по голове ка-ак даст кто-то. И все… Очухался – руки-ноги связаны. Так и припрыгал, как тушканчик, в поселок, а уж тут меня вон Карстен развязал.

– Я в топтере часам к двум дня за ними пошел, – продолжил Карстен, – по низинам да оврагам, чтобы не засекли. Через час только я повыше подняться решил, как у меня все управление выбило. Едва жив остался. Движок посмотрел – вся электроника сдохла.

– Это тебя эсминец ЭМИ накрыл, – сказал Норман, – а могли и спалить к черту. Стало быть, капитан не врал, что жителей не тронут. Просто любопытных отсекли.

– Я так и понял, – согласился Карстен, – потому вернулся в Кривой Ручей и мэру Веселой Пади сообщил, чтобы не лезли больше.

– И что, они до сих пор там? – спросил Сандерс, у которого на мгновение мелькнула мысль заручиться поддержкой русских. Конечно, пока дипломаты согласуют действия, уйдет дня три-четыре, но зато с такой поддержкой можно было действовать, не опасаясь за тылы.

– Вряд ли, – протянул Бекран, – через три дня загрохотало там, в стороне Скунсов, да так, что здесь земля тряслась.

– Угу. Я как раз топтер починил – из Веселой Пади оборудование подвезли. Ну, вернулся я в Падь, а мне говорят: эсминец, что на орбите висел, шарахнул главным калибром аккурат по Двум Скунсам, потом боты бросил, подобрал кого-то, да и ушел.

Капитан Лю переглянулся с навигатором:

– Ну и слава богу. Отдельное спасибо ему, что «большой глаз» разбил.

Сандерс заметил, что Карстен с Бекраном при этих словах помрачнели.

– А как насчет моей просьбы? – спросил он.

Карстен оценивающе взглянул на него:

– Вот Бекран и пойдет с тобой. Лучше проводника не найти.

Здоровяк посмотрел на Сандерса с таким видом, будто хотел предупредить: не дай бог откажешься.

– Куда пойдем-то? – спросил он.

Сандерс придурковато усмехнулся:

– А вот куда русские ходили, туда и пойдем.

Бекран осклабился (в голове у него явно промелькнула мысль о ненормальных, ищущих развлечений на свою задницу), но ничего не сказал, только почесал заросший черной щетиной подбородок. В глазах его явно читалась насмешка.

– Ну что ж, пойдем. Завтра поутру и выйдем. – Он одним глотком прикончил полкружки пива и поднялся. – Карстен, выдь-ка. Поговорить надо.

– Сейчас. Вы как, подождете его, – Карстен кивнул на Сандерса, обращаясь к капитану Лю, – или что?

– Подождем, конечно, – ответил Лю, согласовавший этот вопрос с Сандерсом. – Что ж его, здесь бросать?

– Ну, тогда до встречи. Я в Веселую Падь с грузом разбираться. – Карстен пожал руку ему и навигатору, кивнул Сандерсу и вышел из бара.

– Вы уверены, что пойдете один? – спросил Лю.

– Да. Ждите сигнала с маяка. Думаю, за неделю я управлюсь, – ответил Сандерс, задумчиво глядя вслед Карстену…

Хвоя и мох мягко пружинили под ногами. Иногда в низинах из-под сапог мелкими фонтанчиками прыскала вода. Они шли уже вторые сутки по хвойному лесу, обходя буреломы и глубокие овраги, заросшие кустарником и высокой, в пояс, травой.

В первый день Бекран решил проверить Сандерса и припустил так, что только хруст стоял. Он шел не таясь, широким пружинистым шагом, изредка с усмешкой оглядываясь на Сандерса: скоро, мол, сдохнешь? Сандерс поначалу принял вызов и первые пять миль шел, не отставая, но потом сообразил, что если проводник поймет, что Сандерс не уступает ему в силе, то станет гораздо осторожнее. Пусть уж лучше считает его городским задохликом. Сандерс начал сопеть, спотыкаться и вскоре потребовал сделать привал. Бекран буркнул, что если каждый час привалы устраивать, так и до зимы к Скунсам не выйдут, однако скинул рюкзак и сел на поваленное дерево. Сандерс сбросил с плеч сумку, плазмобой в чехле – он пока решил не показывать, что у него за оружие, помимо лучевика, который он нес в руках, – и повалился на землю, раскинув руки.

К исходу первых суток они вышли к хвойному лесу, оставив позади тридцать миль пути. Расположились на опушке. Бекран нырнул в лес, вскоре Сандерс услышал тонкий свист лучевика. Когда он разложил костер, Бекран вышел из леса, таща за рога местную косулю с пятнистой, как у леопарда, шкурой. Привычно освежевав ее, он запек мясо на углях. Поели в молчании.

Костер догорал, из леса тянуло сыростью. Сандерс закутался в спальник и прилег к огню. Бекран, завернувшись в одеяло, сидел, глядя в угли. По лицу его бродили отсветы огня, вспыхивали в глазах, отчего его лицо казалось зловещим. Впрочем, Сандерс уже и так понял, что проводник не только за деньги взялся довести его до гор – в пути, на редких привалах, Бекран неуклюже пытался выспросить, чем Сандерс занимается и что думает найти там, куда ушел русский спецназ. Попытки эти выглядели детской хитростью, однако, как понял Сандерс, Бекран не очень-то и таился. Видимо, не принимал своего случайного попутчика всерьез – он был почти на голову выше Сандерса, в обхвате чуть ли не втрое шире.

– Бывали у нас тут разные, – как бы в задумчивости пробормотал проводник, – говорили – ученые, а чего искали – непонятно. Да и оборудования у них не было. С полгода назад, ага. Человек пять или шесть.

– И что?

– Так и пропали, – лениво ответил Бекран и плюнул в костер, – у нас тут хоть и слонов-тигров нет, а хищники тоже имеются. Заели, наверное.

– Что ж не предупредил? – делано возмутился Сандерс.

– А зачем? Ты бы все равно пошел. Нет? Уж больно вы любопытные.

– Кто – «вы»?

– Да вы все. А нет спросить, нужен ли нам тут кто или без вас обойдемся. Претесь как по своей вотчине. У нас тут места дикие, да и народ всякий бывает.

– Но тебя-то знают? – Сандерс подпустил дрожи в голос.

– Меня-то знают, а ну как спросят: что за человек с тобой? И что я скажу?

– Скажи: свой человек, хороший человек. Заплатить может, если что.

– Деньгами не все решается, – неопределенно возразил Бекран и завозился, устраиваясь на ночлег. – Ладно, спи. Может, и пронесет.

Среди хвойных гигантов, образовавших своими кронами непроницаемый полог высоко над головой, идти было легче, чем в лиственном лесу, хотя здесь и царил полумрак. Бекран шел, не отвлекаясь на поиск дороги, – видно, не раз ходил этим путем. В одном месте он разгреб хвою и показал Сандерсу следы костра.

– Похоже, русские здесь проходили, – сказал он.

– Может, охотник костер жег, – возразил Сандерс.

– Охотнику прятать кострище незачем, – веско ответил проводник. – Серьезные, видать, ребята. Я русских вообще опасаюсь, – неожиданно сказал он, – все они бешеные, а не только эти твои «медведи». Если что не по ним – пиши пропало. Все сметут.

– А ты откуда знаешь?

– Да уж знаю, – уклончиво сказал проводник. – В горах-то что искать будешь? – неожиданно спросил он.

– Там видно будет. Может, по следам спецназа что интересное найдем, а? – спросил Сандерс в свою очередь.

– Ну-ну, – буркнул Бекран.

К вечеру стали чаще попадаться поваленные деревья. Причем не вывернутые с корнем, как падает мертвое дерево, а сломанные посередине ствола. Земля была усеяна ветками, сквозь проплешины в кронах стало видно хмурое серое небо.

Бекран решительно скинул рюкзак.

– Здесь переночуем. Чего-то не нравится мне все это, – он повел вокруг рукой.

– Здесь так здесь, – согласился Сандерс, скидывая сумку и принимаясь собирать ветки для костра.

– Хочешь – подстрели кого на ужин, пока не стемнело, – предложил Бекран, – здесь дичи навалом.

Сандерс проверил батарею на лучевике, огляделся, раздумывая, в какую сторону идти.

– А там у тебя чего? – Проводник ткнул пальцем в чехол с плазмобоем.

Молча расстегнув чехол, Сандерс вытащил оружие и подкинул в руке.

– Ого! Это против кого же такая артиллерия?

– Сам же говорил – люди всякие ходят.

– А ты, значит, загодя подготовился, – ухмыльнулся Бекран.

– Да так… – неопределенно ответил Сандерс.

Дичи ему не попалось, зато когда он отошел ярдов на двести от места ночлега, под ногами захрустели обгорелые ветки. Он задрал голову. Деревья стояли голые, как мачты парусника, застрявшего в порту. Вершины были обуглены, будто поверху пронесся огненный смерч, сжигая хвою и обрывая ветви. Сандерс прошел еще немного и увидел впереди вал из обугленных стволов. Взобравшись наверх, он различил в угасающем свете зари, что впереди, насколько хватало взгляда, лежала пустыня с вывернутыми пластами земли, будто здесь прошелся гигантский плуг.

– Однако русские не шутили, – пробормотал он, прикидывая, что здесь могло произойти.

Было похоже, что «Бешеные медведи», сделав работу, отступили к лесу, а эсминец врезал отсечным огнем по преследователям. По своим бить не стали бы, значит, спецназу удалось оторваться на какое-то расстояние.

Вернувшись в лагерь, Сандерс пожаловался, что дичи не встретил, зато узнал, что впереди.

– И что же? – равнодушно спросил Бекран.

– Горелый лес, а за ним поле. Горя не увидел – темнело уже.

– Завтра увидишь, – пообещал проводник, снова неприятно усмехаясь.

Поужинали консервами, молча и быстро. Бекран нагреб под себя хвои, завернулся в одеяло, и через несколько минут до Сандерса донесся его храп.

Сандерс по примеру проводника устроил себе матрас из хвои, положил под голову сумку, рядом пристроил зачехленный плазмобой, а лучевик с подсоединенной батареей положил под руку.

Ночной туман принес сырость, влага проступила на лице, накрыла догорающий костер, гася багровые угли.

Сандерс поворочался, устраиваясь, и закрыл глаза. Завтра, скорее всего, будет ясно, одни и те же или разные цели у него и у русского спецназа…

Про себя он называл это «кошачьей дремотой»: вокруг могли ходить, разговаривать, заниматься любым делом, но если это не касалось его лично – он спокойно спал, отмечая в подсознании окружающую обстановку. Пробуждение происходило помимо его воли, сигнал тревоги поступал из тех участков мозга, которые до сих пор оставались для ученых тайной за семью печатями. Так кот, услышав шорох мышиных лап, уже через мгновение готов к атаке, о чем свидетельствуют лишь чуть приоткрытые глаза и мелко подрагивающий кончик хвоста.

Хвоста у Сандерса не было, но глаза он приоткрыл, еще не осознавая, что его разбудило. Видимо, тут сложилось несколько факторов: изменившееся дыхание проводника, шуршание хвои, легкие, почти неслышные шаги обходящего костер Бекрана.

Сандерс причмокнул и перевернулся на спину. Рука невзначай легла на лучевик.

Проводник замер. Сквозь предутреннюю мглу его фигура казалась огромной. Через несколько мгновений он отбросил осторожность, сделал два широких шага и с маху сел на грудь Сандерса, одновременно перехватив его руки в запястьях.

– А… что… – пролепетал Сандерс, дергаясь под навалившейся на него тяжестью.

– Тихо, парень, тихо, – пробормотал Бекран, – не дергайся. – Он рывком поднял Сандерсу руки и прижал их к земле за головой. Лицо с недельной щетиной склонилось к лицу Сандерса, черные глаза с нескрываемым торжеством изучали его. Пахнуло полусгнившей в зубах пищей. – Ты что ж, думал, мы совсем дураки? Деревня, глушь, сойдет и так? Даже имя не поменял. А еще говорили: особо опасен! Ха! – Бекран осклабился. – Ну что, парень, сам скажешь, кто навел, кто добраться помог, или по-другому спросить?

– Не понимаю, о чем ты, – пролепетал Сандерс, стараясь не дышать. – Чего тебе надо? Денег хочешь? Все отдам…

– Конечно, отдашь, – согласился Бекран, – и расскажешь все, как на исповеди. А я спешить не буду. Я тебя тепленьким доставлю. Ха! Сперва мне все выложишь, когда пятки припеку, а потом…

Впоследствии Сандерс пожалел о том, что поторопился – можно было по вопросам узнать, что интересует Бекрана и его хозяев в первую очередь, но когда с губ проводника сорвалась нитка зловонной слюны и упала на щеку Сандерса, он взбесился.

Глава 10

Эту списанную из флота станцию слежения Макнамара купил, как только возросшие финансовые возможности позволили это сделать. Он мечтал о собственном доме на орбите, сколько себя помнил, но в последние годы станция почти всегда пустовала. Естественно, необходимые профилактические работы и обслуживание велись непрерывно, и он мог в любой момент прилететь сюда, но мечта, ставшая явью, оказалась обычной игрушкой. Только игрушкой для давно выросшего из детских штанишек и теперь уже пожилого человека.

Обычно станция висела над экватором, откуда был наилучший обзор планеты, но для демонстрации лучевого оружия станцию перегнали почти за тридцать тысяч миль от Нью-Вашингтона – в пространстве, непосредственно окружающем главную планету Содружества, проводить любые эксперименты было запрещено.

Тщательно отобранные гости прибыли почти одновременно на пяти шаттлах. Макнамара умел устроить презентацию – обстановка в главном зале станции напоминала фуршет, заключающий модную выставку или премьеру. Гости бродили между столами, подхватывая деликатесы, угощаясь спиртным и с нетерпением ожидая, чем же удивит Джеффри Макнамара на этот раз. Только несколько человек были в курсе, и среди них сенатор Линдер. Его Комитету по статусу было положено знать о подобных разработках все, и Макнамара решил открыть перед сенатором карты. Адмирал Контениус, начальник штаба флота, также знал о проекте многое – они были давними партнерами по гольфу и океанской рыбалке, и Макнамара был уверен, что Контениус поддержит его. Ну и конечно, Томас Лундквист и Майк, которому Макнамара рассказал о проекте три дня назад и который сразу после того, как выиграл тендер на строительство орбитальных крепостей, с головой ушел в подготовку к демонстрации оружия.

Макнамара поднялся на небольшую трибуну и оглядел сверху море голов, отлично пошитых костюмов и мундиров, и быстро пролистал файлы с речью, подготовленной Лундквистом. Запомнив основные положения, он еще раз оглядел зал и кашлянул, привлекая внимание.

Гул голосов постепенно стих, гости повернулись к трибуне, выжидающе глядя на Макнамару.

– Господа, – начал он, – позвольте выразить благодарность за то, что нашли время присутствовать здесь. Насколько я понимаю, многим пришлось отсрочить неотложные дела, чтобы последовать моему приглашению. Я постараюсь не разочаровать вас. – Макнамара чувствовал себя уверенно и спокойно – не в первый раз он держал речь перед такой серьезной аудиторией.

Любая презентация прежде всего должна напоминать шоу, причем поставленное лучшими специалистами своего дела. И сам Макнамара несомненно принадлежал к их числу. В принципе правил, способствующих успеху подобных мероприятий, не так много – не надоедать присутствующим излишними техническими подробностями, вовремя пошутить, но главное – никогда не переоценивать свое (пусть и немалое) умение владеть вниманием аудитории. Так что среди приглашенных всегда находились люди, в нужные моменты направляющие внимание публики на то, ради чего и затеваются такие приемы. Это были молодые женщины, обученные в нужный момент непосредственно всплеснуть руками и восхищенно прошептать что-то типа: «Ой как интересно», «Неужели вы во всем этом разбираетесь?», или вызывающие доверие пожилые джентльмены, с умным видом одобрительно кивающие на удачные пассажи оратора и первыми начинающие аплодировать. Но хотя сегодня все было организовано по давно отработанной схеме, Макнамара решил пренебречь проверенной временем тактикой.

Отложив блок с текстом, он подошел к краю помоста, ослабил галстук и, сунув руки в карманы, усмехнулся, глядя на гостей.

– Однако сегодня мне не хочется толкать перед вами речь, которая лежит у меня там, – он показал на трибуну, – готовая, вычищенная и отглаженная, как сорочка ко дню конфирмации. За свою жизнь вы все выслушали таких речей сотни, если не тысячи, и я уверен – они стоят у вас поперек горла так же, как и у меня.

– Тогда заканчивай с этой тягомотиной, Джефф! – крикнул кто-то из журналистов.

Дружелюбный смех прокатился и замер – Макнамара поднял ладонь:

– Уже, считай, закончил. Сегодня вы увидите действие нового оружия, которое я хочу предложить нашему звездному флоту. Да, я пригласил вас на демонстрацию оружия! Содружество Американской Конституции – мирная держава, что бы там ни говорили наши так называемые друзья, но… – Макнамара сделал точно выверенную паузу, – один мудрец в глубокой древности сказал: хочешь мира – готовься к войне. Этот постулат проверен временем, и никогда еще его истинность не подвергалась сомнению. Не будем этого делать и мы. Я попытаюсь вкратце объяснить принцип действия оружия после демонстрации его возможностей. Естественно, если кто-то пожелает, позже он сможет восполнить пробелы моего дилетантского разъяснения, обратившись в конструкторский отдел «Армз энд дефенс» лично к Ставросу Валлианатосу, главному конструктору фирмы. – Макнамара опять сделал паузу, оглядев обращенные к нему лица. На некоторых застыло скептическое выражение, другие проявляли интерес – в основном военные. Скучающих лиц было немного, но и их, пожалуй, следовало немного расшевелить легкой шуткой. – Вас ознакомят со всеми разработками, естественно, если у вас есть доступ соответствующей степени секретности.

Раздались смешки, кто-то несколько раз хлопнул в ладони.

– А где его взять, этот допуск? – Молодой сенатор от Западного Висконсина, слегка перебравший виски, улыбался, показывая, что вопрос чисто риторический.

– У меня. Выдам без промедления, особенно если вы угостите меня тем виски, которому отдаете предпочтение, – усмехнувшись, ответил Манкамара.

– Браво, Джефф! – первым отреагировал сенатор Линдер, вслед за которым зал взорвался свистом и улюлюканьем.

Макнамара поднял руку, призывая умерить эмоции. Дождавшись, когда шум стих, он продолжил:

– Разработка этого оружия велась нами в течение последних одиннадцати лет. Смею вас уверить: ни у одной державы ничего подобного нет и в ближайшие тридцать лет не предвидится. Это оружие – мир для Содружества Американской Конституции минимум на три десятилетия! Кто сможет сделать больше – пусть сделает. А если пацифисты или зеленые станут опять брюзжать по поводу разработки новых вооружений… – Макнамара набрал в легкие воздух и рявкнул что было сил: – Заткните им глотки моими словами! Вот и все, что я хотел вам сказать, друзья.

Рев восторга ударной волной прокатился по залу и заплескался у края трибуны. Шумел, конечно, не генералитет, не политики и не воротилы бизнеса. Шумели в основном те самые «актеры шоу», журналисты и другие представители СМИ, давно прикормленные Макнамарой, которых среди присутствующих была едва ли не треть. В определенный момент он почувствовал, что даже его корпорация не потянет перевооружение флота и планетарных сил безопасности без государственных заказов, и подключил пишущую, говорящую и показывающую братию.

– А теперь, господа, – перекрывая крики, возвестил Макнамара, – прошу убедиться в моих словах!

Через несколько распахнутых дверей гости прошли на обзорную палубу. Она опоясывала станцию слежения десятидюймовым монокристаллическим стеклом с экранами объемного увеличения. Гости, несмотря на количество, разместились без толкучки, хотя каждый норовил оказаться поближе к экранам, – некоторую сумятицу внесли журналисты, норовившие оттереть от лучших мест и военных, и политиков, однако дюжие адъютанты быстро навели порядок. Адмирал Контениус ободряюще улыбнулся Макнамаре и незаметно для других поднял большой палец, желая удачи и одновременно одобряя его речь.

Макнамара подошел к возвышению, выдающемуся из корпуса станции и напоминавшему кабину истребителя. Лундквист, сопровождавший его от трибуны, придержал Макнамару за руку:

– Сэр, вы понимаете, что после таких слов отступать вам некуда?

– Так же, как и тебе, старина. Извини, что скорректировал твою речь, но мне показалось – довольно недомолвок и умолчаний. Мы сделали великое дело и не должны стесняться громких слов.

– Отец, на карту поставлено слишком многое, – поддержал секретаря Майк.

– Парни, я ценю вашу заботу, но вспомните: если бы я не имел привычки время от времени ставить на карту все, что имею, я не был бы тем, кто я есть. Я уверен: все пройдет отлично!

Лундквист покачал головой, и Макнамара прошел к пульту связи с батареей, названной «Монитор» в честь одного из первых броненосных кораблей Северо-Американских Соединенных Штатов.

– Господа, «Монитор», батарея, на которой установлены новые орудия, подойдет на расстояние мили через двенадцать минут, так что залп вы сможете наблюдать вблизи, – сказал Макнамара, – а его результат вам будет хорошо виден на экранах.

Гости, негромко переговариваясь и прихлебывая из бокалов, разместились вдоль экранов, рассматривая приближающийся корабль. Батарея была оборудована на корвете с усиленным корпусом, построенном на одной из верфей Макнамары и уже не раз участвовавшем в различных испытаниях. Командовал батареей сам разработчик нового оружия Ставрос Валлианатос.

«Монитор» завис менее чем в миле от станции. Макнамара знал, что залп орудий внешне не столь эффектен, как его последствия для мишени, поэтому он решил, что на экраны будет транслироваться уничтожение старого эсминца. Флотские, конечно, видали и не такое, но на штатских это должно будет произвести неизгладимое впечатление.

– Ставрос, внимание. Готовность по команде, – сказал он.

– Вас понял, – возник в наушниках напряженный голос.

– Пошел отсчет.

В ту же секунду Макнамара увидел, как две яркие точки отвалили от «Монитора» и, набирая скорость, устремились к планете. «Черт возьми, что происходит?» – подумал он.

– Ставрос, что у тебя?

– Все в порядке, сэр, – донесся усталый голос Валлианатоса, – все идет как надо. Просто я подготовил для вас небольшой сюрприз.

Разбираться времени не было – на табло над экранами мелькали десятые доли секунды до залпа, и гости, даже те, кто был настроен скептически, замерли.

На табло выстроились нули. На собственном экране Макнамара увеличил носовую часть батареи, чтобы не пропустить короткий миг, когда выведенные на корпус «Монитора» стволы дрогнут, на мгновение теряя четкие геометрические очертания. Вот сейчас они, словно размазываясь, расплывутся радужной пленкой в выбросе чудовищной энергии. Сейчас!

И… ничего не случилось.

Взгляд Макнамары метнулся к огромным экранам, на которых плыл в пустоте обреченный на уничтожение корабль.

Ну!!!

Вспышка невероятной яркости отбросила людей в глубь смотровой палубы. Макнамара успел увидеть величаво проплывающий по экранам эсминец, когда немыслимой силы свет залил пространство. Вспышка длилась доли секунды, за которые автоматические фильтры успели среагировать, отсекая губительный для зрения спектр излучений.

В глазах еще плавали радужные круги, когда внезапную тишину нарушил крик Лундквиста:

– Всем покинуть смотровую палубу!

Макнамара взглянул в сторону батареи и похолодел – на месте «Монитора» вспухал ослепительно белый шар взрыва, протуберанцами выбрасывая в стороны раскаленные обломки.

Мельчайшие из них уже достигли станции слежения и градом били в обшивку, впиваясь в монокристалл стекла и пятная его черными отметинами и трещинами.

Кто-то схватил Макнамару за руку и потащил в сторону банкетного зала.

Крупный осколок пробил стекло, мгновенно снес голову кому-то из журналистов, разворотил грудную клетку адъютанту Контениуса и влип в стальную облицовку стены. Рев уходящего в пробоину воздуха накрыл заметавшихся людей. Все новые и новые обломки крушили стекло, сея смерть и панику. Палуба наполнилась мельчайшими кристаллами льда, криками, ударами падающих переборок, отсекающих остатки стекла и смотровых экранов. Минуту назад спокойные, полные достоинства и чувства собственной значимости люди превратились в неуправляемую толпу, рвущуюся в двери банкетного зала, где они надеялись найти хоть какую-то защиту.

Макнамара упал на колени, сбитый с ног обезумевшей толпой. Сильные руки рывком подняли его, вталкивая в зал, и только сейчас он почувствовал, как по спине бежит что-то горячее, а тело стремительно деревенеет. Промелькнуло белое лицо сенатора Линдера, застывшие глаза адмирала Контениуса, и все завертелось в диком водовороте, унося единственную мысль, промелькнувшую за эти страшные мгновения: «Майк! Где Майк?»

Перед глазами было что-то белое, мягкое на ощупь. Голова кружилась, и сначала он подумал, что перебрал вчера, и удивился – он не напивался до потери памяти со студенческих лет, а то, что память отказалась сообщить, что произошло, было очевидно. Спина зудела, будто по ней ползали тараканы, и он попытался передернуть плечами.

Кто-то зашевелился рядом, и Макнамара приподнял чугунную голову с подушки и скосил глаза. Возле кровати сидел Томас Лундквист и смотрел на него так, будто и боялся и ждал одновременно, когда шеф очнется.

– Где я? – прохрипел Макнамара.

– В госпитале Святого Патрика. Как ты себя чувствуешь?

Макнамара вспомнил все разом, и воспоминания навалились, окружая его свистом выходящего воздуха, криками людей и ударами обломков «Монитора» по корпусу станции слежения.

Переждав вновь возникшее головокружение, Макнамара попытался перевернуться.

– Шейдеман сказал, чтобы ты не двигался, – предупредил Лундквист.

– А пошел он, – сквозь зубы прошипел Макнамара, но силы оставили его и он зарылся лицом в подушку. – Что с Майком? – Вопрос прозвучал глухо и тихо – он боялся получить ответ, после которого у него не будет будущего.

– С ним все в порядке, – ответил Лундквист, поправляя подушку. – Ты потерял много крови – осколками стекла посекло спину.

– Насколько все плохо?

– Мы в полном дерьме, Джефф.

– Погибшие есть?

– Девятнадцать погибших и тридцать четыре раненых. Среди погибших сенатор Линдер, два конгрессмена и генерал Графенберг. И Валлианатос.

– О черт… Джерри Линдер… Сколько я здесь нахожусь?

– «Монитор» взорвался семнадцать часов назад. Пока организовали эвакуацию, пока доставили сюда… Шейдеман сам тебя оперировал. Тебя вывезли первым шаттлом…

– Какого черта?

– Всех раненых вывозили первым и вторым рейсом, после этого станцию покинули остальные. Эвакуацией руководили Майк, адмирал Контениус и генерал Лекомб. Контениус подбил глаз директору холдинга СНН – тот пытался улететь первым челноком, но в остальном все прошло удачно, если можно так выразиться. Погибших оставили на месте – ведется следствие.

– Я должен быть там. Я должен руководить следствием, – проскрипел Макнамара.

– Я буду держать тебя в курсе, – пообещал Лундквист. – Следствие ведет Федеральное бюро, и они близко никого не подпускают. Все делается, Джефф, поверь мне. Около сорока шаттлов и корветов подбирают обломки «Монитора», арестованы все известные лидеры экстремистских организаций, но ответственность за взрыв пока никто на себя не взял. Даже непонятно, что это было: теракт, саботаж или…

– Никаких «или»! Прототип работал, ты сам знаешь. Валлианатос не мог допустить ошибки. Где этот чертов Шейдеман? Я хочу…

– Раньше завтрашнего дня вы не встанете на ноги, – раздался голос профессора. – Я командую в этом госпитале, и если понадобится, вас привяжут к кровати. Так что, вызвать охрану?

– Идите к черту, – пробормотал Макнамара. – Том, пусть мне принесут коммуникатор. Я хочу знать, что делается и какие выводы…

– Коммуникатор вам доставят, – сказал Шейдеман. – Господин Лундквист, на сегодня достаточно.

Лундквист потрепал Макнамару по плечу и поднялся.

– Ты знаешь, Майк вел себя выше всяких похвал, – сказал он. – Оказывается, во время подготовки к приему по его настоянию проверили все воздухонепроницаемые переборки и доставили дополнительные запасы сжиженного кислорода.

– Молодец парень. Он здорово изменился, а, Том?

– Да, он изменился, – задумчиво повторил Лундквист. – А станцию, кстати, по его приказу, развернули так, чтобы причальные колодцы шаттлов были на обратной стороне относительно «Монитора». Словно Майк допускал вероятность чего-то подобного.

– Просто у парня хорошие мозги, Том, и он просчитал все варианты.

– Да. Как будто знал заранее, – пробормотал Лундквист, попрощался с профессором и вышел из палаты.

Лундквист узнал голоса людей через минуту после того, как включил запись. Ее доставили в офис штаб-квартиры с обычным посыльным, и проследить путь записи до человека, сделавшего ее, не представлялось возможным.

Один голос принадлежал Ставросу Валлианатосу – Лундквист сразу узнал его манеру растягивать гласные, будто он собирался спеть арию, а не вести обычный разговор. Они познакомились двадцать один год назад, когда парнишка с буйной шевелюрой и черными, как маслины, глазами, с отличием окончивший Нью-Вашингтонский университет, поступил на работу в конструкторский отдел «Армз энд дефенс» – первой фирмы, которую основал Джеффри Макнамара. Валлианатос стремительно поднялся по служебной лестнице исключительно за счет своей светлой головы. Он никогда не участвовал в интригах, никого не подсиживал – он просто делал свою работу. Причем делал ее настолько хорошо, что, когда одиннадцать лет назад встал вопрос о том, кому поручить разработку нового оружия, оружия совершенно уникального, способного сделать существующие варианты поля отражения практически бесполезными, теоретические расчеты которого были к тому времени лишь на начальной стадии, альтернативы кандидатуре Ставроса не нашлось. Он умел загораться новой идеей, но не сгорал, утрачивая к проблеме интерес, а излучал постоянную энергию, которая питала все его окружение. Насколько он был резок в суждениях и порывист в жестах, настолько он был осторожен в выводах и в экспериментах. Полгода назад Валлианатос сказал, что может построить прототип, и построил за три месяца. Месяц ушел на доводку, и восемь недель назад прототип был испытан на отдаленном полигоне на одной из станций в поясе астероидов. После испытаний прототипа Ставрос сказал, что «готов устроить большое шоу», и Макнамара, будучи совершенно уверенным, что, прежде чем произнести эти слова, Валлианатос проверил все не десять, а как минимум сто раз, согласился.

И вот позавчера установка уничтожила экспериментальную батарею, и эта неудача отбросила работы по новому оружию даже дальше, чем когда они были начаты, – замены Валлианатосу, который курировал все направления от теории до воплощения оружия в металле, не было.

После того как Лундквист узнал второй голос, он остановил запись, прошел в кабинет Макнамары и включил систему безопасности, аналога которой не имелось даже в кабинете президента Содружества.

Голос принадлежал Майку Макнамаре.

Лундквист прослушал запись раз, и другой, и третий и теперь сидел, тупо глядя на воспроизводящую аппаратуру, окруженный энергетическим полем подавления. Он не только не знал, что теперь делать, – даже никаких мыслей в голове у него не было. Была пустота. Космическая пустота.

Зато теперь он понял, почему Майк заранее позаботился о запасе кислорода, исправности переборок и о том, чтобы шаттлы, доставившие на станцию слежения гостей, не пострадали.

И почему Валлианатос перед демонстрацией оружия приказал всему персоналу покинуть «Монитор».

Лундквист взглянул на часы – была глубокая ночь. Поколебавшись, он набрал на коммуникаторе внешний номер. После нескольких фраз он понял, что не сможет получить совет или даже просто поставить в известность человека, который мог бы помочь, и прервал разговор.

Он отключил систему безопасности, вынул кристалл с записью и сжал его в кулаке так, что грани больно впились в ладонь. Он не мог принять решение сам, хотя Макнамара в свои нечастые отлучки именно ему передавал бразды правления корпорацией. Это не тот случай – сейчас все должен решить сам Джефф. Истрачены колоссальные средства, вся работа пошла псу под хвост, но главное – погибли люди. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте Джеффа.

Какой-то посторонний звук привлек его внимание, и Лундквист только сейчас понял, что это не звон в голове, а кто-то настойчиво пытается пробиться в кабинет Макнамары по коммуникатору.

Рука повисла над пультом – он никак не мог заставить себя нажать клавишу потому, что в три часа ночи искать его здесь мог только один человек.

– Да! – сказал он, уже зная, с кем будет говорить.

– Доброй ночи, Томас. – Голос Майка Макнамары был дружелюбен и приветлив. – Я могу зайти и поговорить с тобой?

Лундквист помолчал, соображая. Что ему может сказать Майк? Как-то обосновать свои действия? Попросить о молчании? К чему гадать…

– Я жду тебя, Майк.

Он поднялся, встал возле стола, обернувшись к двери, и положил на зеркальную столешницу кристалл. «Пусть послушает, а потом я послушаю, что он скажет», – подумал Лундквист.

Майк вошел упругим шагом человека, готового бодрствовать не только одну ночь, но и столько, сколько потребуется. Лундквист поймал себя на том, что смотрит на него не как на сына своего друга, а как… на кого? На врага? На дебильного мальчишку, не ведающего, что сотворил? Или как на больного, нуждающегося в срочном лечении?

– Привет, Томас, – сказал Майк. – Ты не будешь против, если я промочу горло? – Он широко улыбнулся и, подойдя к бару, смешал себе фруктовый коктейль, после чего вновь подошел к столу и по-хозяйски устроился в кресле Макнамары-старшего.

На лице его еще не совсем зажили царапины – ему тоже досталось от осколков стекла в момент катастрофы.

– Здравствуй, Майк, – с задержкой ответил Лундквист, пристально его разглядывая, – у меня тут одна запись. Мне бы хотелось, чтобы ты ее прослушал.

– Можно и прослушать. – Майк отхлебнул из бокала и внезапно подался вперед. – Только я сомневаюсь, что в этом есть необходимость.

– Не понял, – протянул Лундквист.

– Ты, вероятно, думаешь, что запись прислал тебе Валлианатос, чтобы оправдать свой поступок, так?

– Ну… как один из вариантов.

– А среди них есть такой: запись послал я, Майкл Макнамара?

Лундквист нащупал за спиной кресло и тяжело осел в него.

– Зачем?

– Что «зачем»? – немного насмешливо, но благожелательно спросил Майк. – Зачем послал запись или зачем принудил Валлианатоса взорвать «Монитор»?

Лундквист молча смотрел на него, находя новые черты в лице Майка, которое менялось с возрастом на его глазах. Нет, раньше в нем не было подобной уверенности, жесткости и сознания собственной правоты. Между бровями залегла складка, подбородок будто стал более тяжелым, выдавая силу воли и упрямство Макнамары-младшего. Да и глаза похолодели, словно стали осколками того самого стекла, которое в нескольких местах пробороздило Майку лицо.

– Как ты заставил Валлианатоса взорвать «Монитор»?

– Правильный вопрос, – кивнул Майк. – Ты ведь понял, что на кристалле только часть нашей с ним беседы, да? Ответ очень прост: ты помнишь, как пятнадцать лет назад на ходовых испытаниях взорвался «Гиперион»? Я-то этого не помню – мал был, но ты не должен забыть. Это ведь был один из немногих проколов отца.

– Это была диверсия, – глухо сказал Лундквист.

– Верно. И те, кто ее подготовил, понесли заслуженное наказание. Но все ли попали под раздачу, а, Томас?

– Ты хочешь сказать, что Ставрос Валлианатос был одним из них и пятнадцать лет ждал подходящего случая, чтобы…

– Ну что ты, Том, – Майк даже руками замахал, – не делай из Валлианатоса этакого глубоко законспирированного шпиона. Он был обычным человеком, умным, талантливым, но с гипертрофированным чувством вины. Знаешь, в чем его вина? Он был членом боевой организации «Дайте миру шанс». Это он устроил на верфи и в конструкторские бюро своих фанатично настроенных товарищей. При нашем последнем разговоре он сказал, будто не ожидал того, что они сделают, но ведь это не умаляет его вины. Результат – эсминец «Гиперион» был уничтожен вместе с командой, а организацию «Дайте миру шанс» объявили вне закона. Четверых непосредственных участников посадили на электрический стул, а семнадцать человек закончили свои дни на рудниках Мнемозины. По сути, в живых остался только он. Заставить Валлианатоса взорвать «Монитор» было просто – при его-то совестливости и сознании, что он живет только за счет товарищей, которые отдали жизни в борьбе, но ни разу не упомянули его имени. – Майк допил сок и аккуратно поставил бокал на стол. – Он приказал всему персоналу покинуть батарею и перенацелил оружие на реакторный отсек «Монитора». Что тебя еще интересует, Томас?

– Зачем ты прислал мне запись? – Лундквист еще не определился, что лучше – вызвать охрану или самому вправить мозги этому сопляку и только потом сдать его властям, и поэтому решил получить как можно больше информации. Ему не верилось, что Майк придумал все это сам, но кто им управлял, ради чего он пошел на такой шаг, однозначно меняющий жизнь и ставящий его вне закона, – вот что надо было выяснить.

– Чтобы ты подумал: а для чего я все затеял? Однако похоже, я переоценил тебя – ты ведь еще ничего не понял и ничего не решил. Раньше мозги у тебя работали быстрее. Ведь половиной своего успеха отец обязан тебе – я-то знаю.

– Без Джеффа я ничто, – покачал головой Лундквист, – а решать твои шарады у меня нет ни сил, ни времени, ни желания. Захочешь – сам расскажешь.

– Расскажу, – согласился Майк, поднялся из кресла и, упершись в стол сжатыми кулаками, подался вперед, в упор глядя в глаза Лундквисту. – Отец уйдет через год, если не меньше, – я гарантирую, и я в лепешку расшибусь, чтобы он видел продолжателя своего дела только во мне. А когда я стану во главе корпорации, я сделаю все возможное, – четко сказал Майк, выделяя свои слова, – чтобы в ближайшие сто лет это оружие не появилось ни у одного государства в освоенном секторе галактики.

– Я не понимаю, – пробормотал Лундквист, нахмурившись, – ты работаешь на конкурентов? На кого? На другое государство?

– Глупости, – брезгливо сказал Майк. – Подумай, Томас. Ты же всегда был умен, даже слишком. Признаюсь, после своего возвращения я больше опасался именно тебя, а не отца. Ну? – Он выжидающе посмотрел на Лундквиста и, не дождавшись ответа, пожал плечами. – Впрочем, это подождет. Вернемся к вещам более практическим – ты нужен мне, и на один вопрос ты должен дать ответ немедленно: ты со мной?

Лундквист поднялся, положил кристалл в карман и хмуро посмотрел на него:

– Ты начал с крови, Майк, но даже если бы не было катастрофы «Монитора», я не предал бы Джеффа. Сейчас я еду в госпиталь Святого Патрика. У тебя есть полчаса времени. Хочешь – беги, хочешь – готовь алиби, но полчаса – это все, что я могу дать тебе. – Он резко повернулся и вышел из кабинета.

Майк тяжело посмотрел ему вслед. Лицо его исказилось, и он с маху ударил кулаком по столу.

Активировав систему подавления, он достал личный коммуникатор и набрал номер.

– Вы были правы, – сказал он, – мне не удалось. Он летит в госпиталь к отцу. – Выслушав собеседника, он поморщился. – Я не беспокоюсь, но Лундквист был мне нужен. Еще одно – у него кристалл с записью.

Отключившись, он поднялся из-за стола и подошел к окну. Ночной город лежал у ног, залитый бледным светом Селены.

Заснуть Макнамаре не удалось, и он просто лежал, гоня прочь тяжелые мысли, в ожидании рассвета. Сегодня Шейдеман обещал выпустить его из госпиталя, и он считал каждый час свалившегося на него безделья.

Он услышал, как кто-то вошел в палату и остановился возле кровати.

– Что еще? – пробормотал он, поворачивая голову.

Возле него стоял Майк, и даже при свете ночника Макнамара увидел, насколько он бледен и как жалко кривятся его губы. Возле двери застыл профессор Шейдеман.

– Что? – спросил Макнамара, холодея. – Марта?

– Нет… – голос изменил Майку, и он отрицательно покачал головой, – Томас…

Макнамара до боли сжал зубы, слушая сына. Голос его то накатывал штормовой волной, то переходил в далекий, едва слышный шепот, но все равно Макнамара слышал и понимал каждое слово:

– …с высоты двухсот ярдов… сбой в антигравитационном потоке, – потерянно говорил Майк, – он летел к тебе. Я не знаю, что он хотел сказать, но, видимо, что-то связанное с катастрофой «Монитора», – иначе он дождался бы утра. Он умер в приемном покое…

Макнамара приподнялся на руках, отшвырнул в сторону одеяло и спустил ноги на пол. Скрипя зубами, он выпрямился и взглянул на Майка. Лицо его дергалось, рот перекосился, кожа приняла смертельно бледный оттенок. Он стоял голый и страшный, но еще страшнее был его взгляд, и Майк, не выдержав, отвел глаза.

– Отец…

– Профессор, – сказал Макнамара каркающим голосом, – если вы попытаетесь задержать меня, через полчаса здесь будут мои люди из личной охраны и то, что останется от госпиталя, можно будет подмести веником и ссыпать в ведро. Где моя одежда?

– Вашей одежды нет. Она была в крови, и мы ее уничтожили, – сказал Шейдеман. – Примите соболезнования.

Макнамара сорвал с постели одеяло, обернул вокруг бедер и, пошатываясь, пошел к двери. Подживающие багровые шрамы на спине напоминали рубцы от ударов плетью.

– Майк, где твой глидер? – спросил он.

– На крыше.

– Помоги мне дойти.

Глава 11

Они прошли половину расстояния до горы со срезанной вершиной, которая раньше была Двумя Скунсами, а теперь превратилась в плато высотой не более двухсот метров, когда Сандерс скомандовал остановиться.

Бекран, хромавший впереди, с облегчением и стоном повалился между двумя каменными глыбами и принялся баюкать левую руку.

Сандерс сбросил с плеч рюкзак и взобрался на обломок скалы. Позади остался лес с обгорелыми вершинами и сломанными деревьями и почти миля пути через перепаханное огнем русского эсминца поле с нагромождениями скал, в которые превратились две трети Двух Скунсов. Впереди было такое нагромождение гранитных глыб, что проводник с вывихнутой рукой и подпаленнымиступнями вряд ли прошел бы, и надо было решать, избавиться от него или оставить в живых. Прикинув возможности Бекрана, Сандерс, который, как всякий профессионал, не любил убивать зря, решил, что пусть живет. На покалеченных ногах он вряд ли дойдет до Кривого Ручья раньше, чем через трое-четверо суток, а за это время Сандерс постарается решить все проблемы. Конечно, существовала опасность, что он недостаточно развязал язык пленнику и у того где-нибудь недалеко, в пределах одного-двух дней (а все, до чего Бекран был способен добраться быстрее, перемолол русский эсминец), есть схрон с каким-нибудь коммуникатором, но вероятность этого была ничтожно мала.

Сандерс поймал на себе злобный взгляд проводника и усмехнулся. Да, Бекран явно не рассчитал свои силы, когда накинулся на него ночью, предполагая, что он спит беспробудным сном.

…Торжество в глазах проводника, но главное – вязкая слюна, капнувшая на лицо, всколыхнули в Сандерсе волну ярости. Пользуясь тем, что сидевший у него на груди Бекран перенес тяжесть тела вперед, на руки, он с силой поддал ему коленями под зад, одновременно согнув руки и лишив проводника опоры. Бекран перелетел через голову Сандерса, а поскольку тот удержал его за руки, проехался мордой по корням и хвое. Он еще рычал и ворочался, пытаясь сообразить, как это получилось, когда Сандерс, оседлав его, ткнул Бекрана в затылок, вжимая лицо в землю, и рванул левую руку за спину, загибая ее к лопаткам. Проводник заверещал, но Сандерс и не думал останавливаться – ничто лучше не лишает воли к сопротивлению, хотя бы на несколько минут, чем болевой шок.

Сухой веткой хрустнул сустав, выворачиваясь из плеча; проводник заорал благим матом и обмяк.

Сандерс, упираясь руками Бекрану в спину, поднялся на ноги, однако проводник и не думал сдаваться. Рыча, он откатился в сторону и, пошатываясь, встал на ноги. На него было страшно смотреть – лоб и нос были ободраны до крови, в бороде и волосах застряла хвоя, глаза выкатились из орбит и горели такой неукротимой ненавистью, что Сандерс понял – придется повозиться, прежде чем тот успокоится.

Несмотря на то что левая рука висела плетью, Бекран бросился на него, надеясь сбить с ног – преимущество в весе было для него столь очевидным, что происшедшее он, видимо, считал досадным недоразумением.

Двумя ударами тяжелого армейского ботинка Сандерс парализовал ему мышцы бедра, а когда проводника повело в сторону, врезал с левой в висок.

Бекран рухнул на землю, дернул пару раз ногами и затих.

Сандерс проверил на заросшей волосами шее пульс, а затем, не теряя времени, подтащил его к дереву, усадил, прижав спиной к стволу, и связал руки сзади, притянув к дереву и пропустив петли под мышками и подбородком. Опутав ноги под коленями и в щиколотках, он притянул их к груди проводника, после чего присел, достал консервы и не спеша позавтракал, ожидая, когда Бекран придет в себя.

Ожидание не затянулось – сначала проводник застонал, замотал головой, потом приоткрыл мутные глаза, пытаясь понять, что случилось.

– Доброе утро, – приветствовал его Сандерс.

Бекран рванулся, веревка врезалась в горло. Он захрипел, пуча глаза.

– Ты… кусками рвать буду… лоскутьями…

Сандерс кивнул, выбирая из банки остатки мяса.

– Вполне предсказуемая реакция. А поконкретней?

– Мы вас всех… кто не согласен… всех…

– Ага. Это уже интересней. Кого – всех и кто – мы?

Но проводник только зарычал, тяжело дыша и дергаясь в путах.

Сандерс пожал плечами, отбросил опустевшую банку и, протерев лезвие ножа хвоей, убрал его.

– У меня к тебе несколько вопросов, – сказал он, задумчиво глядя на Бекрана, – и твоя жизнь и здоровье зависят от того, насколько мне понравятся ответы. Говорить ты все равно будешь, но если станешь упрямиться – это займет несколько больше времени, вот и все. Так как?

Проводник молчал, пожирая его глазами. Кровь запеклась на лице коркой, на виске чернел синяк, но взгляд горел яростью, и Сандерс понял, что по-хорошему договориться не удастся. Он покачал головой.

– Как ты говорил? Когда пятки припечешь – все выложу? И что, помогает?

Он разгреб золу и перенес тлеющие угли поближе к дереву, к которому привязал проводника. Подбросил сухих веток, раздул огонь и, когда костер разгорелся, испытующе посмотрел на Бекрана.

– Все еще не хочешь побеседовать? Ну, как знаешь…

Не обращая внимания на сопротивление, он разул проводника, поморщившись от запаха давно не мытого тела – ступни были грязные, с заскорузлыми пожелтевшими ногтями.

Вытащив нож, Сандерс поднес его к огню, глядя, как темнеет, нагреваясь, лезвие. Бекран сидел тихо, посверкивая из-под густых бровей злыми глазами.

Лезвие налилось багровым цветом, затем стало алым, и Сандерс, зажав ступню проводника, поднес нож к пальцам.

– Ты знаешь, меня никогда не прельщали подобные методы, но иногда ничего другого не остается, – сделал он еще одну попытку. – Не надумал говорить?

– Ты не уйдешь живым.

Сандерс одним движением просунул нож между пальцами проводника.

Хриплый крик утонул в утреннем тумане. Запахло паленым мясом.

Нож остыл, Сандерс вновь нагрел его и повторил операцию, с трудом удерживая зажатые под мышками ноги Бекрана. Важно было не переусердствовать, не сделать Бекрана обузой. Тащить на себе проводника Сандерс не собирался, но к Двум Скунсам тот должен был доковылять.

В такие моменты он давно научился отключать эмоции, и даже чувства притуплялись – он почти не слышал криков, не ощущал запаха горелой плоти – важен был результат. Была цель – заставить врага говорить, и в этом случае цель оправдывала средства. Это была часть работы, и ее, как и остальные составляющие, следовало сделать как можно лучше. Давно уже найдены оправдания подобным методам – «на войне как на войне» или «не бывает войны в белых перчатках», но красивые слова пусть говорят с трибун, а Сандерсу не требовались ни оправдания, ни поощрения – он просто делал свое дело, достигая наилучшего результата с наименьшими затратами времени.

Через полчаса Бекран впервые произнес что-то членораздельное, а через сорок минут, поощряемый глотками воды, заговорил, почти не останавливаясь. Все, что требовалось от Сандерса, – задавать время от времени наводящие вопросы и изредка, когда красноречие покидало проводника, накалять в костре нож, чем он и занимался.

Его подозрения полностью подтвердились. Это была не секта, вернее – не обычная секта. За ней действительно стояли серьезные силы. И эти силы не относились к человечеству. По всему выходило, что Сандерс вновь столкнулся с существом, встреченным на Хлайбе. Но тут, похоже, это существо было не одиноким и действовало не столько по своему капризу, сколько по четко разработанному плану. К тому же проблема оказалась намного сложнее, чем даже можно было представить, – по сути, вся планета, все жители ее, разбросанные по поселкам, городкам, приискам и отдельным фермам, были так или иначе вовлечены в деятельность «Божественного откровения» и того, что скрывалось за этой организацией.

По словам Бекрана получалось, что сама секта окопалась на планете уже более десяти лет назад. Все началось с десятка скитальцев, прибывших на планету на каком-то случайном корабле. Прожив пару недель в Кривом Ручье, скитальцы ушли в горы, где, по слухам, еще ниппонцами были выплавлены в горах обширные помещения. Зачем это понадобилось подданным императора – непонятно. Опять же по слухам, когда станция террапереформирования окончательно сдохла, они долго ломали голову по поводу того, что делать с этой находящейся на отшибе планетой. И так окончательно и не придумали. Но какие-то мысли у них, видимо, бродили. Поэтому некоторые действия были предприняты. Что там, в горах, должно было быть устроено – осталось загадкой, а местные, даже обнаружив рукотворные пещеры, ни разу не поинтересовались, что там может находиться.

Вот в этих катакомбах секта и обустроилась. Сначала местные жители не принимали ее всерьез. Уж больно жалко выглядела та группка людей: ну, забредали иногда странные проповедники, несли какую-то чушь. Их слушали, крутили пальцами у виска, но не трогали. Но затем откуда ни возьмись в небе над горами загрохотали двигатели кораблей. На это тоже люди не стали бы обращать особое внимание, если бы Гранис Лусин, отслуживший сорок лет в военном флоте, не взбаламутил народ тем, что это были «не наши» корабли. Мол, корабли людей не умеют садиться на совершенно неподготовленных площадках, и тем более в горах. Для этого предназначены шаттлы. Его не больно-то слушали, но затем в поселке снова появились люди из секты и предложили Гранису пойти и на все посмотреть самому. Кто им сообщил о разговорах, которые ведет Лусин, было непонятно, однако они обратились прямо к нему и были вежливы до благостности. В поселок Лусин вернулся только через полгода – его не искали, поскольку был он, что называется, шатуном. Охотился то здесь, то там и пропадал и раньше на несколько месяцев. Однако в этот раз его возвращение заметили все – уж очень сильно изменился Лусин за полгода. Можно было даже подумать, что это совсем другой человек, если бы его не знали в Кривом Ручье как облупленного.

Прежде всего он был прилично одет, тогда как раньше ходил в рванье и мылся только тогда, когда его отказывались пускать в местный бар. Затем заметили, что зубы у него, некогда росшие через один и наполовину сгнившие, стали почему-то ровные и белые, будто выросли заново. Левая рука, раньше скрюченная, из-за чего он и охотился, в основном ставя капканы, казалась вполне здоровой, и действовал он ею вполне уверенно. На все вопросы Лусин отвечал, что всеми переменами, произошедшими с ним, он обязан своим новым друзьям, которые и не замедлили вскоре появиться в поселке. Теперь их словам, подкрепленным делами, внимали совсем по-другому. Нашлись люди, из самых убогих и влачивших жалкое существование, которые поддались на уговоры и ушли с новыми проповедниками. Лусин тоже пропал, как оказалось, подавшись в Веселую Падь, чтобы проповедовать там.

А между тем над горами регулярно раз в месяц грохотали космические корабли, и когда вернулись в поселок те, кто ушел, наслушавшись баек Лусина, жители уже ждали их прихода с нетерпением.

Первым забил тревогу старый пастор – прихожане, и раньше не очень часто заходившие в церковь, совсем перестали посещать богослужения. Пастор затеял диспут с представителями секты, устроившими общее собрание на площади, который, впрочем, проиграл. А когда через пару недель его дом сгорел вместе с самим священником, остановить волну желающих на себе испробовать преимущества служения новой религии стало некому.

За три года все жители побывали в катакомбах. Большинство по собственной воле, а наиболее упорных уводили силой под одобрительными взглядами новообращенных.

Побывал в катакомбах и Бекран, но когда Сандерс задал ему конкретный вопрос, что делают в катакомбах с людьми, проводник впал в ступор, и ни уговоры, ни прижигания не смогли развязать ему язык. Соорудив из фонаря и зеркала подобие стробоскопа, Сандерс попытался ввести Бекрана в транс, но толку было мало – видимо, мнемоблокада, поставленная в катакомбах, была слишком глубокой, чтобы вскрыть ее кустарным способом.

Пришлось продолжить расспросы, обходя заблокированные темы.

Выяснилось, что вот уже два года на Джош Картелу с других планет доставляют пленников, которым промывают мозги в катакомбах, а местные жители помогали сектантам, отваживая или убивая (под маркой нападения диких зверей) различных сыщиков, ученых и случайных странников, одновременно отлавливая и доставляя обратно пытавшихся бежать новообращенных, которых доставляли с других планет…

Вылавливать бежавших стало чем-то вроде спорта, тем более что все бежали в одну сторону, к Веселой Пади, и выловить их проблемы не составляло. Объяснялось все просто – пока шла обработка вновь прибывших, их не посвящали в то, что планета уже под контролем секты. Информация подавалась по крупицам, и упоминания о Кривом Ручье сопровождались похвальными отзывами о тамошних жителях, которые поголовно приняли новую веру и живут теперь намного лучше, чем все остальные. Принимая желаемое за действительное, беглецы сторонились Кривого Ручья и направлялись в сторону городка, становясь легкой добычей охотников. Таким образом секта выявляла наиболее трудновоспитуемых то ли в силу психических особенностей, то ли из-за гораздо большей силы воли и упрямства, либо отрицающих любое посягательство на свободу, и с ними уже был совершенно другой разговор. При попытке выяснить, как с ними поступали, Бекран опять замкнулся, и Сандерс решил пока оставить эту тему. Тем более что проводник упомянул, что через двое суток после того, как русский эсминец подобрал десант, над горами вновь загрохотали космические корабли. К сожалению, он ничего больше добавить не смог, поскольку отлеживался в Кривом Ручье, после того как его огрели по голове при слежке за «Бешеными медведями», и очухался только дня за три до появления «Одинокой каракатицы». Карстен показал ему голографию Сандерса, которую ему выдали в пункте дальней связи в Веселой Пади, и предупредили, что этого человека следует взять и доставить в горы, в катакомбы. Такие же снимки раздали и большинству остальных поселенцев, и только тут Сандерс вспомнил взгляды бармена и Карстена, когда они впервые увидели его. Он было удивился, что его не попытались схватить в первый же день, но Бекран сказал, что был четкий приказ: постараться выяснить его намерения…

Прервав допрос, Сандерс задумался. Карстен, видимо, уже передал своим хозяевам, что Сандерс идет к Двум Скунсам в сопровождении Бекрана, и ему уже приготовили теплый прием. Так что все его надежды на внезапность пошли псу под хвост. Следовало решить, что делать дальше. Собственно, миссию он выполнил – узнал о «Божественном откровении» все, что было возможно, и если он сейчас отступит и улетит с Джош Картелы – никто в Бюро его не осудит. К тому же это возвращение вполне в духе его нового имиджа – «старина Сандерс, потерявший кураж». Но где-то там, под толщей обрушившихся скал, эти твари как раз сейчас собирались заняться малышкой Абигайль…

Сандерс криво усмехнулся.

– А что поделаешь, если работа такая, – проворчал он себе под нос и принялся собирать рюкзак.

Бекран следил за его действиями, слегка постанывая и пытаясь незаметно шевелить плечами в надежде освободиться. Увидев, что Сандерс вынул нож и направился к нему, проводник сильно побледнел.

– Ты не знаешь, там есть ловушки, – зачастил он, – без меня тебе не пройти.

– Да что ты? – делано удивился Сандерс. – Ну что ж, если обещаешь вести себя прилично – живи. Но смотри: чуть что – прирежу, как кролика, и пикнуть не успеешь. Понял?

Проводник торопливо закивал, и Сандерс, разрезав узлы, смотал веревку и присел на пенек, ожидая, пока Бекран сможет двигаться – конечности у того затекли, и ни встать, ни ходить нормально он не мог. Сандерс не зря допрашивал его аккуратно – ходить Бекран был в состоянии, но только ступая на пятки, и вряд ли решился бы напасть на Сандерса.

Теперь же, убедившись в том, что Бекран дальше не пройдет, Сандерс поманил его к себе, на обломок скалы. Проводник, скрипя зубами, на карачках поднялся к нему и присел, отдуваясь.

– Где вход в катакомбы? – спросил Сандерс.

Бекран не спеша огляделся.

– Во-он там был, – показал он рукой на заваленное скалами подножие Двух Скунсов, – но теперь, кажется, его завалило.

– Где запасной?

– Я знал один, – глухо проворчал проводник.

– Слушай, не морочь голову! Вход может быть один, но я никогда не поверю, что и выход был тоже один. Ну! – прикрикнул Сандерс.

– Был еще один вход с южной стороны, – нехотя выдавил Бекран, – выходы были с запада у подножия и с востока на равнине. Еще был тоннель, ведущий в центральную систему катакомб.

– Ладно, – Сандерс помог ему спуститься, – если обманул, то я вернусь и даже костер разжигать не буду – я еще не попробовал на тебе все, что умею. Мы поговорим снова и…

– Если вернетесь, – буркнул Бекран.

– Повернись спиной, – скомандовал Сандерс.

– З-зачем? – В глазах проводника мелькнул испуг.

– Повернись. Зачем мне убивать тебя, не будучи уверенным, что ты не обманул?

Бекран нехотя повернулся спиной к Сандерсу. Тот коротко взмахнул рукой, опуская рукоять ножа на затылок, покрытый спутанными волосами, и проводник беззвучно осел на землю.

Сандерс расстегнул на его груди рубашку и осмотрел руку. Плечо опухло так, что едва вмещалось в рукав. Ощупав пальцами сустав, Сандерс примерился и рванул руку в сторону и на себя. Он ощутил, как под пальцами щелкнул, вставая на место, сустав, и удовлетворенно хмыкнул.

Достав из рюкзака пневмошприц, он прижал его к шее проводника, вгоняя в вену полтора кубика дистамола. Теперь он был уверен, что Бекран проваляется без сознания как минимум три часа. На всякий случай он связал ему руки за спиной, ноги в щиколотках, перевернул на бок и воткнул в землю нож с таким расчетом, чтобы проводник, придя в себя, смог бы освободиться, но не сразу и только очень постаравшись.

Осмотрев рюкзак, Сандерс отобрал биосканер, датчики движения и три взрывных заряда, аналогичных тем, что использовались спецназом Содружества, которые ему достал Хао. Рассовав по карманам пищевой концентрат и прицепив на пояс флягу с водой, он расчехлил и забросил за спину плазмобой, повесил на шею лучевик, огляделся и решительно направился в сторону остатков Двух Скунсов. В принципе соваться туда, где, судя по мелкому скальному крошеву, сумели неслабо поджарить пятки «Бешеным медведям», было полным безумием, но Сандерс не сомневался, что и «медведи» хорошо навтыкали этим тварям, да и канониры эсминца поработали на славу. Те корабли, что прилетели после них, скорее всего не подвозили подкрепление, а вывозили остатки… Так что шанс был.

Доказательства того, что проводник не солгал, он получил почти сразу – вход, на который указал Бекран, действительно существовал. Сандерс, увидев черный провал между глыбами гранита, сумел отвалить несколько и протиснуться в образовавшееся отверстие. Пещера была местами завалена, но не настолько, чтобы нельзя было пролезть дальше. Об обратной дороге Сандерс не беспокоился – курсограф в мини-компьютере, настроенный у входа в пещеру, четко отмечал пройденный путь. Пол под ногами имел явный наклон вниз, и Сандерс, через каждые несколько минут проверявший путь биосканером, довольно быстро продвигался вперед. Первые несколько десятков метров стены пещеры имели вид, присущий естественным образованиям, стало быть, ниппонцы, а позже и те, кто работал на секту, воспользовались тем, что построила в глубине горы природа.

Ночное зрение не подвело – видел он все прекрасно. Встретилось несколько боковых ответвлений, которые явно шли вверх, но, пройдя по одному около пятидесяти ярдов, Сандерс наткнулся на завал – видимо, бомбардировка с орбиты обвалила верхние ходы, и он вернулся в главный проход.

Вскоре стали попадаться следы действий человеческих рук: стены были обработаны, в нескольких местах можно было заметить на граните копоть над отверстиями, явно служившими держателями для факелов. К тому же чем глубже Сандерс спускался, тем чище становился воздух, будто его фильтровали где-то внизу и нагнетали по всей длине подземелий.

Первая встреча с обитателями пещер произошла внезапно: просканировав участок пути впереди, Сандерс двинулся по проходу, который поворачивал под прямым углом. Едва завернув, он оказался у входа в большой зал, освещенный мертвенным светом располагавшихся по стенам светильников. Сканер не пробивал толщу гранита, о чем Сандерс подумал, только столкнувшись почти нос к носу с несколькими десятками сектантов, одетых в довольно приличную однотипную – что-то вроде полевой армейской формы, только без ремней и знаков различия, – но грязную и рваную одежду. В том, что пощады не будет, он уверился сразу: они были готовы к его появлению – видимо, услышали шаги и бросились на него все разом, крича на разных языках. Он успел различить новочайну, стар-инглиш и франко-дойч, а затем стало не до языковых изысканий.

Плазмобой висел за спиной, да и не хотел он убивать – была надежда, что людей еще не обработали до такой степени, чтобы они в любом пришельце видели врага.

Сорвав с шеи лучевик, Сандерс дал несколько выстрелов под ноги нападавшим. Полетела каменная крошка, взметнулись пыль и песок, однако это никого не остановило. Сандерс рывком переключил угол обстрела до максимального – луч шел широким веером, едва ощутимым на границе действия, но повышаясь до температуры плазмы в нескольких метрах от стрелка.

Первая волна накатила, рыча, плюясь и выкрикивая проклятия, среди которых можно было расслышать основной рефрен:

– Да погибнет хаос!

Нападающие миновали границу действия оружия, закричали от боли, когда ощутили повышение температуры, но напирающие сзади вытолкнули их под смертельное излучение. Они осели мгновенно обуглившимися головешками, распространяя по залу смрад горелого тела. Следующие за ними остановились, почувствовав, как начинает тлеть одежда, и отпрянули назад. Сандерс на мгновение сузил луч, выглядывая среди нападающих командиров или хотя бы тех, кто громче всех кричал, приметил двух и срезал их двумя выстрелами. Это вызвало новый взрыв ярости, и толпа снова бросилась вперед.

Стены тоннеля, в котором он стоял, накалились, от жара начали слезиться глаза, и он уже собрался отступить, чтобы поискать другой путь, когда нападавшие откатились назад.

Сквозь дым и поднятую пыль он осторожно двинулся вперед, перешагивая через обгорелые останки. Ноги пекло даже через подошвы ботинок. Покинув участок, заваленный головешками и опаленный лучами, он остановился и настороженно огляделся. Зал был явно поврежден. Кое-где виднелись оплавленные отверстия, пол был весь в ямах. Судя по всему, это были следы активности русских. Из зала вели несколько тоннелей, в которых, похоже, скрылись нападавшие. Судя по первому натиску, они были настроены серьезно, поэтому следовало вскоре ожидать следующих попыток нападения. Сандерс огляделся и, выбрав ровный и прочный каменный выступ, уселся на него. Он чувствовал себя несколько неуютно. Нет, никаких особых угрызений совести он не испытывал – они нападали, он защищался, все как обычно, – но, черт возьми, среди этой обезумевшей толпы вполне могли оказаться те, кого он должен был вытащить…

– Блин, пора вызывать кавалерию, – пробормотал Сандерс и криво усмехнулся: уж чего-чего, а поддержки ему тут не светило. Хотя совершенно понятно, что один он здесь не справится. Тут необходима крупная специальная операция. Русские так и поступили – прислали спецназ. Интересно, они вывезли своих подданных, которые скорее всего были в таком же невменяемом состоянии, как и остальные, прошедшие обработку в секте, или им пришлось положить подданных русского императора здесь? Дабы не распространять заразу. Может, и залпы эсминца имели целью не отсечь преследование, а разрушить это осиное гнездо? Если так, то русские своей цели не достигли – обрушили или уничтожили верхние этажи подземелья, но не смогли уничтожить все.

Сандерс проверил батарею лучевика. Заряд был на исходе, и он заменил его. Пора было двигаться дальше. Он глотнул воды, постепенно приходя в себя. Что ж, коль нет шансов справиться с основной задачей, значит, все усилия следовало направить на решение второй, для него лично более важной – надо было постараться найти мисс Клейн, если, конечно, она здесь и уцелела после залпов русского эсминца. Ну и попутно раскопать еще какую-нибудь информацию. Например, куда это улетели (или откуда прилетали) те самые корабли.

Из зала отходило несколько ответвлений, на части из которых сохранились толстые решетки. Это были своеобразные каменные мешки. Отстрелив замок, Сандерс вошел в один из них.

В углу, возле входа, стояло отхожее ведро, по всей камере валялись дочиста обглоданные кости. На стене Сандерс различил какие-то каракули. Прочитать выцарапанное послание он не смог, даже не понял, на каком языке сделаны записи.

Мельком, сквозь решетки, осмотрев другие камеры, он заметил в одном кучу тряпья. Это оказались почти сгнившие останки какого-то несчастного, то ли забытого, то ли умерщвленного в назидание остальным. После этой находки Сандерсу еще больше захотелось добраться до основателей секты, однако воевать в одиночку против всей планеты…

Просканировав выходящие из зала коридоры насколько было возможно и не обнаружив людей, Сандерс выбрал тот, который вел на юг, в сторону гор.

Он почувствовал засаду, несмотря на то что сканер опять не отметил присутствия биологических объектов. Сработали рефлексы, чутье или опыт, было не важно – он ощутил чужое присутствие в узких боковых тоннелях, прошел вперед и развернулся лицом к засаде.

Они двигались почти неслышно и настолько стремительно, что, когда три черные фигуры возникли в полумраке тоннеля, он едва успел вскинуть лучевик.

На этот раз времени на предупредительный выстрел не было; кроме того, Сандерс заметил в их руках короткие дубинки с металлическими шишками контактов и, не раздумывая, ударил лучом на уровне груди. Луч пронзил двух нападавших, но они двигались настолько быстро, что инерция уже мертвых тел бросила их на него. Третий, прячась за спинами мертвецов, рванулся вперед, вытягивая руку с дубинкой. Ослепительная дуга вспыхнула возле самого лица Сандерса, трупы, подкатившись под ноги, отбросили его, спасая тем самым от смертельного разряда. Он крепко приложился спиной и затылком о стену, оттолкнулся, уходя от летящей к нему фигуры с вытянутой рукой – противник оказался почти так же быстр, как и Сандерс.

Прикладом отведя направленный в грудь шокер, Сандерс на обратном движении врезал лучевиком в лицо противнику. Тот коротко зарычал, однако не отступил – его жизнь зависела от того, сумеет ли он навязать Сандерсу рукопашную, ведь стоило Дику выиграть хоть немного пространства, как он тут же располосовал бы врага лучом.

На мгновение замерев друг напротив друга, они почти одновременно ринулись вперед, свиваясь в ближнем бою. Сандерс успел ткнуть стволом под ребра противнику и выпустил ставший бесполезным лучевик. Перехватив руку с шокером, он вывернул нападавшему кисть, присел и резко рванул его на себя. Хрустнула кость. Перелетев через Сандерса, противник врезался в стену, рухнул на пол, дернулся несколько раз и замер.

Сандерс осторожно подошел к неподвижному телу, ткнул шокером, который остался у него, затем присел и перевернул его лицом вверх.

Может быть, он подсознательно ожидал увидеть кошмарную морду, наподобие тех образин, что встретились им с Полубоем в тоннелях под Хлайбом, однако у противника было обычное человеческое лицо. Оно бледнело на глазах, и смерть расслабляла скрученные ненавистью лицевые мышцы, делая его похожим на тысячи других лиц. Одежда была такая же, как и на остальных, только на плече была нашита светоотражающая полоска.

Сандерс осмотрел тех, кого успел достать лучом, и обнаружил такие же нашивки. Было похоже, что в иерархии секты они занимали определенное положение – об этом свидетельствовали и шокеры, которых не было у остальных нападавших.

Сколько их было впереди – не имело значения. Он уже понял, что договориться с одурманенными или просто сошедшими с ума людьми не удастся. Отыскать Абигайль и валить с этой планеты к чертовой матери – вот основная задача, а времени до того момента, когда следует подать сигнал на «Каракатицу», оставалось все меньше.

Тоннель уходил вниз, и Сандерс, закинув за спину лучевик, взял плазмобой на изготовку и быстрым шагом двинулся вперед. Он решил: чем следовать основному тоннелю, лучше попытаться идти на юг, в сторону горной гряды, куда, по словам Бекрана, вел подземный ход. Основной тоннель явно был предназначен для передвижения каких-то механизмов – настолько был широк, так что скорее всего он вел к складам и ангарам. А центры управления располагались где-то в стороне и скорее всего ближе к геометрическому центру всего комплекса.

Несколько раз его принимались преследовать, и тогда Сандерс останавливался и несколькими ударами плазмы раскалял пол тоннеля до состояния лавы. Сектанты выли и бесновались, отделенные от него зыбким маревом и багровой массой расплавленного камня, а он спешил дальше, предоставляя им оставаться на месте, кончать жизнь самоубийством в стремлении настигнуть его или искать обходные пути.

Через несколько часов блужданий, когда он уже ощущал некоторую усталость, тоннель принял совсем уже облагороженный вид – стены покрывал слой бетона, а плоские светильники на потолке показались ему после часов, проведенных во мраке, ослепительными. Из круглого зала, куда он попал, веером расходились боковые ходы, а перед ним, влитый в стену, замыкал главный проход массивный металлический щит. Подобие таких Сандерс видел в подземных бункерах Главного командования планетарной обороны тирании Эстренна, когда вызволял оттуда шифровальщика штаба, завербованного Бюро. Коды и шифры, подобранные специалистами Конторы, тогда помогли ему проникнуть внутрь, но здесь и намека не было на электронные замки – глухая стена металла, уходящая в базальт. И все…

Сандерс отложил плазмобой и встал напротив щита, подняв к плечу лучевик. Он не собирался выжигать кусок двери, ему важно было сделать небольшое отверстие.

Металл вспыхнул и задымился под ослепительной точкой. С тревогой поглядывая на индикатор батареи, Сандерс миллиметр за миллиметром углублял отверстие. Наконец, решив, что достаточно, он отцепил флягу и плеснул на раскаленный участок. Полетели брызги, ударила струя пара. Сандерс поморщился – воды оставалось немного, а сколько еще блуждать под землей, неизвестно, – однако, подождав, плеснул снова. Он истратил почти всю воду, но не сидеть же здесь и не ждать, пока металл остынет естественным путем.

Воткнув в отверстие два мини-заряда, Сандерс отбежал в один из боковых ходов и, прижавшись к стене, нажал кнопку дистанционного пульта.

Тугая волна ударила в лицо, от гулкого взрыва, отраженного стенами, заложило уши.

Щит остался на месте, слегка вогнутый внутрь, однако там, куда Сандерс заложил заряды, зияла рваными краями круглая дыра, вполне достаточная, чтобы сквозь нее можно было протиснуться.

Просканировав пространство за щитом, Сандерс, цепляясь одеждой и обжигаясь о края, протиснулся внутрь.

Шаги гулко отдавались под бетонными сводами. Камер слежения Сандерс не обнаружил, как и ни одной живой души впереди. Видимо, тем, кто жил в пещерах, вход сюда был запрещен, а судя по чистоте и отсутствию разрушений, русский спецназ сюда не добрался. Обследовав несколько пустых помещений, в которых, похоже, было устроено что-то вроде кают с двухъярусными койками, Сандерс наткнулся на лабораторию. Ни документов, ни компьютеров обнаружить не удалось, и он, встав в дверях, шарахнул по оборудованию из плазмобоя и побежал дальше. Похоже, он был один в этих подземельях. Если обитатели ринулись преследовать русских после их нападения, то скорее всего никто и не вернется – что такое залп главного калибра корабля класса эсминец, Сандерс хорошо представлял, как и тактику отхода спецподразделений: привязка к местности, затягивание противника в условленный квадрат, после чего десант отрывается, а с орбиты бьют, не жалея артиллерийских установок. Последствия удара он видел своими глазами.

Сандерс перешел на шаг – тоннель кончился, и то, что было впереди, было ему хорошо знакомо – в памяти сохранились мозаичные полы в золотых и серебряных блестках, витые колонны, подпирающие высокий свод, стрельчатые окна, заложенные серым камнем, и огромные, почти прогоревшие свечи по стенам.

– Что и требовалось доказать, – пробормотал Сандерс, поводя стволом плазмобоя.

Он был готов выпустить заряд плазмы в любую тень – слишком сильное воспоминание осталось у него после того, как неведомое существо одним видом превратило их с Полубоем и Лив Уилер в послушных рабов. А стоило ему заговорить, и Сандерс был готов по одному слову покончить жизнь самоубийством, лишь бы хозяин соизволил обратить на него внимание.

Ну, точно. Вот из такой двери на них кинулись тролли, когда риталусы отвлекли того фиолетового, а вот из такой же, высокой, резной, он и показался…

Сандерс направился к двери, держа оружие на изготовку. Створки разлетелись от удара, и он ворвался внутрь, готовый стрелять во все, что движется. Стрелять, однако, не пришлось. Здесь, если только Сандерс что-то понимал, был пункт дальней связи, причем оснащенный самым современным оборудованием. Это уже было кое-что… Подключив питание, он вывел на экран параметры последних сеансов связи, нахмурился, открыл еще несколько файлов, дал на экран развертку и подключил карманный компьютер, скачивая данные. Большинство сеансов связи имели очень интересные установочные координаты – за переделами Келлингова меридиана в одном из скоплений малых планет, настолько крупном, что оно было отмечено на большинстве звездных карт. Пока компьютер качал данные, Сандерс заметил на стене голографическую схему. Несколько секунд он присматривался к ней, пока не понял, что это план катакомб, прорытых в Двух Скунсах, и ответвления, выходящего в горную гряду. Судя по карте, в этом зале пещеры заканчивались, а отсюда вели несколько выходов к поверхности.

Пискнул компьютер, докладывая, что запись закончена. Сандерс, спрятав его в карман, не жалея плазмы, ударил по аппаратуре плазменным импульсом и, спасаясь от жара, выскочил за дверь.

Оставалось проверить один тоннель, который он приметил на схеме, и можно было со спокойной совестью выбираться на поверхность.

Сандерс обнаружил то, за чем полез в катакомбы, в крохотной камере, отделенной от коридора стальной дверью с зарешеченным окном. Заглянув в него, он не сразу увидел в углу существо, сжавшееся в комок и с ужасом глядевшее на него сквозь спутанные волосы. Сандерс аккуратно выжег замок, распахнул дверь и вошел, по-хозяйски оглядываясь. Все, как положено в одиночке: койка, поднятая и прикрепленная в дневное время к стене, отхожее ведро в углу, голые стены и голый пол.

Дрожь ужаса колотила забившегося в угол человека так, что Сандерс явственно слышал стук зубов.

– Агент Клейн? – спросил он, присаживаясь на корточки. – Я за вами. Извините, что задержался.

Глава 12

Болотце было мелкое, заросшее травой и к тому же изрядно попахивало, но ничего другого сейчас обнаружить не удалось бы, да накопившаяся усталость навалилась на плечи неподъемным грузом.

Сандерс положил на землю лучевик и плазмобой и блаженно растянулся на траве. Мисс Клейн, хмуро оглядевшись, присела рядом.

Два часа назад он вколол ей вторую ампулу амфимина – на входе в хвойный лес, и сейчас она держалась молодцом. Не то что когда он нашел ее.

В первые мгновения, когда в камере он присел рядом и окликнул ее, она сжалась и отпрянула, но, видимо, его голос пробился сквозь страх, и, исподлобья взглянув на Сандерса, мисс Клейн вдруг бросилась ему на шею:

– Ричард!

Осторожно похлопав ее по спине и мимоходом удивившись, как она отощала за эти две недели, Сандерс невесело усмехнулся. Уже ради того, чтобы услышать, как мисс Клейн называет его по имени, следовало лезть в логово «Божественного откровения».

Правда, потом, все время, пока они пробирались через нагромождение пластов земли и скал, Абигайль, скорее всего устыдившись своего порыва, предпочитала молчать или обращаться к нему в обезличенной форме: «Не могли бы вы…» Или: «Если вам будет не трудно…» Сандерс обращался к ней подчеркнуто официально – агент Клейн – и пару раз заметил, как она поморщилась.

Она была истощена и измучена настолько, что едва смогла встать на ноги. Лицо ее покрывали начавшие желтеть синяки и покрытые струпьями ссадины, одежда – обрывки спортивного костюма – пропиталась пóтом, и запах от нее шел такой, что когда Абигайль прильнула к Сандерсу, тот задержал дыхание. Впрочем, с одеждой разобрались довольно быстро: возле выхода на поверхность, который Сандерс запомнил по схеме в пункте связи, на них напали два сектанта. Сандерс не стал стрелять, но и не миндальничал – одному сломал трахею встречным ударом стопы в подбородок, а второго так треснул прикладом, что если тот и выживет, то это будет чудом. Возможно, первым чудом зарождающейся с помощью «Божественного откровения» религии. Вытряхнув одного из полувоенного костюма, Сандерс передал его Абигайль и выбрался наружу. Через несколько минут она присоединилась к нему. Одежда смотрелась на ней вполне прилично, несмотря на то что рукава и брюки пришлось подвернуть…

Было около пяти часов вечера. Облака поредели, и хотя было довольно прохладно, пробивавшееся сквозь них солнце создавало иллюзию тепла. Сандерс определил направление и двинулся в сторону Кривого Ручья, обходя остатки Двух Скунсов по широкой дуге – не хватало, чтобы оставшиеся в живых сектанты заметили их и начали преследование. По этой же причине он не решился идти обратно через катакомбы: после амфимина мисс Клейн передвигалась более-менее бодро, но ее реакцию при встрече с последователями «Божественного откровения» представить было сложно.

Укол вернул ей силы, и она даже попросила (именно попросила, а не потребовала, как обычно), чтобы он дал ей что-то из оружия. Сандерс передал ей лучевик, однако на первом коротком привале, заметив, что она выдыхается, снова повесил оружие себе на плечо.

Они почти не разговаривали – экономили силы и дыхание, потому что пробираться через изрытую бомбардировкой землю в том темпе, который установил Сандерс, требовало немалых усилий. Только возле леса он сбавил шаг, а еще через час молча передал мисс Клейн вторую ампулу амфимина. Она так же молча прижала ее к локтевому сгибу.

По расчетам Сандерса выходило, что они выйдут к поселку не раньше завтрашнего вечера, как бы ни торопились, и едва стемнело, он остановился на ночлег возле первой попавшейся воды – мелкого болотца.

Полежав с минуту, он поднялся, разгреб хвою и принялся копать яму во влажной земле – костер ночью был необходим, но открытый огонь он, помня слова Бекрана об охотниках за беглецами, шарящих в лесах, разводить опасался. От биосканера в лесу толку тоже было не много. Живности тут должно было быть до черта – это тебе не пещеры.

Мисс Клейн наблюдала за ним внешне безучастно, пока не сообразила, что он собирается сделать. После этого она встала и принялась собирать сухие ветки.

– Вы не хотите освежиться? – спросил Сандерс. – Вода, конечно, паршивая, но хорошо хоть такая есть.

Мисс Клейн задумалась на минуту, потом положила собранный хворост возле ямы и скрылась за кустами, окружавшими болотце.

Огонь уже горел, распространяя приятное тепло, когда она вышла к костру, и Сандерс в который раз поразился, как мало надо женщине, чтобы преобразиться, – всего лишь ощутить себя чистой и свободной. Но и чистота, принимая во внимание отсутствие мыла, и свобода – они находились на враждебной территории – были относительными, а то, что к напарнице постепенно возвращается уверенность, было видно по ее заблестевшим глазам, казавшимся огромными на исхудавшем лице.

От холодной воды ее щеки порозовели, струпья отпали, волосы она зачесала назад, открыв высокий чистый лоб.

Присев к костру, Абигайль кашлянула:

– Мистер Сандерс…

«Это что-то новое», – удивился Дик.

– Я должна поблагодарить вас. Если бы не…

– Пустяки, – прервал он, видя, что слова даются ей с трудом. – Вот, поешьте лучше. – Разломив плитку концентрата, он передал ей бóльшую часть.

Она откусила разом половину плитки и виновато взглянула на Сандерса. Тот отвел глаза, делая вид, что занят костром.

– Ничего вкуснее в жизни не ела, – сказала мисс Клейн.

Сандерс передал ей обеззараженную воду, которую набрал все из того же болотца.

– Я бы с удовольствием узнал, как вы здесь оказались, – сказал он спустя несколько минут.

Абигайль вздохнула, прилегла на локоть и поворошила веточкой угли. Сандерс видел, что обсуждать то, что с ней произошло, ей не хочется, однако она могла обладать нужной информацией, которой сама, не будучи осведомленной, как Сандерс, не придала бы значения, и поэтому он решил не откладывать вопросы. Впоследствии что-то могло забыться, а свежие впечатления, даже ощущения – самые точные.

– После того как я оставила вас в посольстве, я вернулась в замок, – медленно начала она, потом вдруг махнула рукой. – В общем, вы были правы, а я вела себя как сопливая девчонка, – решительно сказала мисс Клейн, забывая, что является ею на самом деле. – Аридзаши во время ужина не было, и мне прислуживал то ли Ито, то ли Такахаси. Вырубилась я так быстро, что даже не запомнила этого момента. Очнулась в каком-то ящике с заклеенными глазами и связанная, как баран. Мне регулярно что-то кололи, поэтому я могу лишь догадываться, что это, – она повела рукой, – Джош Картела.

– Вы правы, – кивнул Сандерс.

– Ну, а дальше начался кошмар…

Сначала запинаясь и умолкая, будто спотыкаясь о неприятные воспоминания, но потом все увереннее мисс Клейн рассказала ему о своей судьбе и немного о секте. Очнулась она уже в Лоне, как называли катакомбы окружающие. Ее определили в группу неофитов, большинство из которых были русскими. Секта имела четкую клановую структуру и абсолютную дисциплину, основывающуюся как на психотехниках, так и на давно известных старых, добрых технологиях «ломания воли» времен Средневековья – на страхе боли, голоде и перенапряжении. Вверху пребывали некие Могущественные (тут Сандерс сделал стойку, но не стал ничего рассказывать, чтобы не прерывать Абигайль). Кто это такие, мисс Клейн не знала. Затем шли Высшие. Эти тоже обретались где-то вдали от Джош Картелы. Пару раз она видела Старших (следующая ступень), но в основном с ними общались – читали проповеди, распределяли на работу, наказывали и миловали – так называемые Младшие. К ее удивлению, судя по проповедям, а также по взаимоотношениям между собой, все сектанты оказались людьми с предельно гуманистическим мировоззрением. Постулаты «не убий», «не укради», «возлюби ближнего своего» и тому подобные воистину были частью их самих. Вот только распространялось это лишь на людей, а людьми они считали только единоверцев. Все остальное было «хаосом», с которым надо было «работать», и в этой работе дозволено было все. Когда неофит обращался к новой вере (и Старшие подтверждали, что он готов), этоназывалось «подняться из хаоса», а все остальное – пытки, убийство, рабский труд – было «работой с хаосом», которую как раз и осуществляли Младшие. Если смертей среди хаоса было слишком много, Младшего наказывали «погружением в хаос» (при этом он мгновенно вычеркивался из рядов своих), но таким же образом наказывали и отсутствие смертей, потому что считалось, что в этом случае Младший недостаточно «работает с хаосом». Так что в каждом пуле неофитов от одного до трех человек были обречены. Сандерс увидел ее где-то после недели «восхождения над хаосом», а с остальными неофитами так «работали» уже три месяца, так что можно предположить, как выглядели и что чувствовали те люди. Абигайль не смогла даже толком выяснить, откуда они, кем были ранее и как попали в лапы сектантов. Впрочем, разговаривать между собой можно было только по разрешению.

Некоторое время назад все неофиты были подняты во время сна (какое время суток и какой день пошел точно – установить было нельзя, поскольку свет в катакомбах всегда горел с одинаковой, полусумрачной, интенсивностью, а пищу давали через разнобойные промежутки времени без какой-либо системы). Ее отделили от остальных и отвели в отдельную камеру (как понял Сандерс, в одно из тех ответвлений, обнаруженных им в том зале, где на него первый раз напали сектанты). Спустя некоторое время в ее камеру вошел кто-то, чье лицо она не смогла увидеть – перед его приходом ей приказали встать на колени лицом к стене. Вошедший задал ей несколько вопросов, касающихся ее личности и работы в Бюро, после чего вышел, и она слышала, как он кричал на кого-то на незнакомом языке. Вскоре Клейн вывели из камеры и погнали куда-то в глубь катакомб. Затем запихнули в ту камеру, в которой ее и обнаружил Сандерс. Следующие двое суток ее никто не трогал, но и почти не кормили. Затем Абигайль услышала взрывы, катакомбы затряслись, и в ее сердце проснулась надежда. Но потом все утихло, и спустя еще некоторое время какой-то незнакомый Младший принес ей еды. На работу ее больше не гоняли, кормили намного более скудно, на вопросы Младший не отвечал, а на попытки вырваться, бежать сил у нее уже не было. В первую очередь – моральных. Последние сутки, перед тем как появился Сандерс, о ней вообще, кажется, забыли…

Мисс Клейн кашлянула, отпила несколько глотков воды и задумчиво уставилась на догорающий костер.

– Вот и все, – почти прошептала она, – конец иллюзиям. Я, наверное, не гожусь для этой работы. Да?

Сандерс вздохнул. В принципе девочка перенесла все очень неплохо. Он был уверен, что половина агентов после всего того, что выпало на ее долю, сдала бы всех и вся, причем сделала бы это, захлебываясь от усердия. А вляпаться в такое на первом же задании…

– Я не психолог, – протянул Сандерс, – но, мне кажется, вы держались вполне достойно, мисс Клейн. Вам просто не хватило опыта. Такие старые развалины, как я, конечно, не могут сравниться с вами на татами или в тире – (тут Абигайль сверкнула глазами, собираясь то ли возразить, то ли возмутиться, но сдержалась), – но неприятности чуем… кхм… задницей. Тем более что ничего еще не потеряно. Мне удалось кое-что выяснить, и с вашей помощью, я надеюсь, мы сумеем побольше разузнать об этом осином гнезде. – Он сделал паузу и, вспомнив занятия по психологии, добавил самым проникновенным тоном: – Я надеюсь на вашу помощь, мисс Клейн.

Абигайль несколько мгновений молча переваривала его слова, а затем тихо произнесла:

– Спасибо. – А спустя пару мгновений спросила уже гораздо более заинтересованным тоном: – А что удалось узнать вам?

Сандерс усмехнулся:

– Должен признаться, что мне тоже пришлось побегать, выпутываясь из неприятностей…

Рассказывая ей о своих приключениях, он старался представить все как необычайное везение, но по взгляду мисс Клейн видел, что это не очень-то удается – она оценивала его работу как профессионал и, похоже, отдавала ему должное. Странно, но он не испытывал радости от того, что Абигайль наконец-то начала понимать, кто чего стоит. Он постарался побыстрее закончить рассказ и перевел разговор на заинтересовавший его момент.

– Вы заметили, что после того, как вас идентифицировали, вас поместили отдельно от остальных неофитов? – спросил он.

– Я как-то не думала об этом, – виновато призналась она, – меня оставили в покое, не били, не гоняли на работы, и уже это было счастьем.

– Просто у вас не было времени задуматься, – успокоил ее Сандерс. – Я думаю, здесь имеет место вот что: отдельных личностей, имеющих вес в обществе, откуда их доставили, обрабатывают по специальной программе. На Киото я задумался над этим, а здесь получил подтверждение. Видимо, они готовят руководящие кадры. Вас же, поскольку вы служите в разведке, готовили к работе под глубоким прикрытием. Не знаю, сколько бы ваша обработка заняла времени, думаю, что не очень долго – они совершенствуют методы, но не менее полутора-двух месяцев. После чего вам подготовили бы легенду, подбросили бы куда-нибудь поближе к Содружеству, и вот пожалуйста – двойной агент готов. Еще один положительный для них момент – вас как агента, сильно пострадавшего морально и физически, больше не использовали бы в операциях за пределами Бюро. Скорее всего, вы работали бы в штаб-квартире, что им и требуется.

Мисс Клейн замотала головой:

– Я даже представить не могу, чтобы предать все, во что…

– Вы немного недооцениваете психическое воздействие, которое используется «Божественным откровением», а главное – тех, кто стоит за сектой. Я знаю, кто прячется за сектой – я уже сталкивался с ним. И думаю, что окончательную работу по вашему, м-м… перевоспитанию провел бы именно он. Пока я не могу вам сказать ничего больше – это не моя тайна, но, боюсь, вскоре наш мир столкнется с чем-то большим, чем даже самые страшные войны. И тогда все наши военные конфликты покажутся всем просто мелочными дрязгами мстительных соседей по лестничной клетке.

– Но что же делать?

– Сейчас – ложиться спать, мисс Клейн. Завтра у нас будет трудный день.

Сандерс увидел, что после пережитого напряжения Абигайль будто только сейчас ощутила, насколько вымоталась. Подавив зевок, она сгребла хвою и прилегла, подложив под голову ладонь.

– Вот что мне кажется странным, – задумчиво сказала она, – русский спецназ забрал только своих. Как-то не по-людски это.

Сандерс усмехнулся. Чтоб русские поступили таким образом…

– Ну, я думаю, они ушли с теми, кого им позволили забрать.

– Как это?

– Те, кто стоит за этой сектой, явно неплохо разбираются в национальной психологии. Так что им было совершенно понятно: если бы русские не сумели отбить своих – они бы не ушли. Даже если бы тварям в пещерах удалось положить весь спецназ. Эсминец остался бы на орбите и вызвал помощь. А затем на планету десантировался бы целый экспедиционный корпус и выковырял бы всех местных тараканов из всех, даже самых глубоких щелей. Так что скорее всего русским позволили отбить своих, а затем, после доклада командира об освобождении пленников, хорошенько насели. То ли собираясь положить всех вместе, дабы у русских не осталось сомнений, что в катакомбах больше нет подданных императора и устраивать здесь спасательные операции теперь совершенно бесполезно, то ли просто решив нагрузить русских максимальным количеством убитых и раненых, чтобы командующий операцией поторопился добраться до стационарных баз с госпиталями и санаториями и поскорее увел эсминец с орбиты. Впрочем, – тут ухмылка Сандерса стала гораздо более хищной, – похоже, несмотря ни на что, эти ребята русских недооценили. Вряд ли канониры эсминца стреляли просто по площадям. Да и по соотношению жилых помещений со следами эвакуации и следами запустения, которые я успел просмотреть, «Бешеным медведям» удалось очень изрядно прополоть эти грядки.

Абигайль с минуту подумала, а затем кивнула:

– Да, похоже, вы правы…

Он дождался, пока Абигайль уснет, придвинувшись ближе к подернутым пеплом углям, проверил передатчик и отошел в сторону.

Спустя десять минут Сандерс отчаялся вызвать «Одинокую каракатицу», расставил вокруг поляны, на которой они расположились, датчики движения, настроив их на массу более тридцати фунтов, и повалился на мягкий ковер хвои. «Главный принцип – это не забивать голову возможными проблемами, – решил он, засыпая, – а решать их по мере возникновения».

Ночь прошла спокойно, и он проснулся под утро, когда между деревьями еще висел ночной туман. Роса покрывала землю, одежду, и Сандерс поежился – осень вступала в последнюю пору, и уже чувствовалось приближение зимы. Какие здесь зимы, можно было только догадываться. Наверное, такие же, как в средней полосе любой планеты, похожей на Землю, или в сотне других освоенных миров.

Он разбудил мисс Клейн и, пока она приводила себя в порядок, попытался еще раз связаться с кораблем. «Одинокая каракатица» не отозвалась. Либо корабль не дождался его сигнала, либо…

– Какие-то проблемы? – спросила Абигайль, увидев его нахмуренное лицо.

– Возможно. Не могу связаться с кораблем. Если он улетел, то мы застряли здесь надолго. Пункт связи есть в городке, но до него несколько дней пути, а население все поголовно под влиянием секты или кого там еще. Так или иначе – Кривой Ручей нам не обойти, потому что ни продуктов, ни воды, чтобы добраться до Веселой Пади, у меня не хватит.

Они позавтракали концентратом на ходу. К полудню, видя, что Абигайль начинает выдыхаться, Сандерс предложил ей амфимин, она попыталась отказаться, но он настоял – у него осталась еще одна ампула, и он рассчитал, что даст ее мисс Клейн, когда они выйдут к поселку – там могла понадобиться ее помощь.

Отметив по курсографу, когда до поселка останется около мили, Сандерс устроил в этой точке последний привал, снова заставил мисс Клейн сделать укол и, обходя поселок, двинулся к кораблю. Биосканер на открытой местности работал не более чем на двести ярдов, но этого вполне должно было хватить – от места посадки «Каракатицы» до опушки, как помнил Сандерс, было примерно ярдов сто – сто двадцать.

«Одинокая каракатица» никуда не улетела. Корабль стоял на том же месте, где приземлился, – на убранном поле, и Сандерс, переключив сканер в визуальный режим, разглядел возле него двух прогуливающихся местных жителей. У обоих были охотничьи лучевики, и они лениво бродили вокруг опор, изредка перебрасываясь словами и спокойно покуривая. Оба люка, и грузовой, и пассажирский, были распахнуты. Никого из команды за те полчаса, что Сандерс наблюдал за кораблем, он не увидел. Судя по всему, местные захватили «Каракатицу», и вопрос был – куда они увели экипаж. Отбить корабль проблемы не составляло, даже если внутри есть кто-то еще, но управлять кораблем вдвоем с мисс Клейн не получится при всем желании.

– Значит так, – сказал он, – нейтрализуем этих двоих, проникаем в корабль и, если там есть смена часовых, разбираемся с ними. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – Абигайль и не думала спорить по поводу того, что Сандерс взял на себя роль старшего, – дайте лучевик.

Сандерс провел краткий инструктаж и добавил:

– Лучше, если кто-то останется в живых – нам нужно знать, где команда корабля. Не знаю, как вы, а я предпочитаю без нужды никого не дырявить, – вполголоса сказал Сандерс, увидев, каким мстительным огнем вспыхнули глаза мисс Клейн.

– Я постараюсь удержаться, – процедила она, проверяя оружие.

До полной темноты оставалось минут двадцать. Сандерс выждал пять, вышел из леса и, держа плазмобой в высоко поднятых руках, направился к часовым. Эти горе-часовые настолько обнаглели, что заметили его, когда он уже был метрах в двадцати от корабля. Один плюхнулся на живот, лихорадочно ловя Сандерса в прицел, второй оказался посмышленней – вскинув оружие к плечу, он крикнул срывающимся голосом:

– Бросай оружие!

– Спокойно, мужики, я же сам пришел, – рассудительно сказал Сандерс и, стараясь не делать резких движений, положил плазмобой на землю.

– Куртку сними!

Сандерс расстегнул куртку, снял, уронил на землю и, подняв руки, повернулся кругом, показывая, что на нем ничего не спрятано.

– Нож брось! А теперь иди сюда.

Оба парня были молоды – лет по двадцать пять, не больше, и, видимо, в охоте за беглецами раньше участия не принимали – уж очень они волновались. Тот, который упал на землю, поднялся и встал рядом с приятелем.

– Надо же, сам вышел! – подивился один. – Как думаешь, Сарган, чего нам за него дадут?

– По башке обоим, по дурной, – просветил его Сандерс, видя, как за спинами парней возникла мисс Клейн.

Так и случилось: Абигайль от души приложила одному по затылку прикладом. Второй обернулся, взмахнул лучевиком, как дубиной, но мисс Клейн присела и врезала ему кулаком в пах.

Сандерс болезненно поморщился. Парень выронил оружие, схватился за промежность и, выпучив глаза, осел на землю.

Подобрав плазмобой и надев куртку, Сандерс взял на прицел открытый люк «Каракатицы» и подошел к Абигайль.

– Просил же одного оставить для разговора.

– Очухается, – отрезала она, и в ее голосе Сандерс уловил отзвуки прежнего высокомерия агента Клейн, однако девушка тут же сникла. – Извините, – хмуро сказала она, – не рассчитала.

Один часовой валялся без сознания, второго мучительно рвало.

Минуты через три он со стоном попытался разогнуться. Мисс Клейн наклонилась и, схватив его за воротник, сильно встряхнула:

– На корабле еще кто-нибудь есть?

– Ни… никого, – прохрипел парень.

– Если соврал – пристрелю как собаку, – прошипела она.

Парень в испуге попытался отодвинуться. Сандерс, принимая игру, положил руку на плечо Абигайль.

– Не надо. Он нормальный мужик. Так ведь?

– Ага, – согласился часовой, косясь на мисс Клейн.

– Ну, вот и отлично. А где экипаж?

– Говори, урод! – взвизгнула мисс Клейн, еще больше входя в образ истеричной бабы, для которой пристрелить человека – все равно что таракана раздавить.

– Увели их. В поселок.

– А где держат? – ласково спросил Сандерс.

– У старосты в амбаре заперли, – проскулил парень. – Не убивайте. Завтра за ними топтер из Веселой Пади должен прийти.

«Что-то он больно говорлив, – подумал Сандерс. – Обращенный неофит скорее сдохнет, чем что-то расскажет нелюдям, какими мы им представляемся».

– Ты в Двух Скунсах был? – спросил он.

– Нет, не успел еще. Как раз перед тем, как русские налетели, должен был идти, да приболел.

Все становилось на свои места.

Пока Сандерс обследовал корабль, мисс Клейн заставила часового перетащить напарника в шлюз, связала обоих «ласточкой» – запястья завернутых за спину рук к щиколоткам, – и поджидала его у входа.

– Их должны сменить через час, – сказала она.

– Значит, подождем смену, – рассудил Сандерс, – в темноте они разберут, кто шляется вокруг корабля, только когда подойдут вплотную, а чем меньше останется вооруженных жителей в поселке – тем лучше. Хотя шум поднимать не хотелось бы.

Они успели перекусить провизией, добытой на камбузе, и, услышав приближающиеся голоса, двинулись навстречу.

– Ты, Сарган? – спросил хриплый голос. – Ну, как тут?

– Нормально, – ответил Сандерс, хватая мужика за горло.

Мисс Клейн провела стремительную серию ударов по корпусу, добавила ребром ладони по горлу, и ее противник, даже не успев вскрикнуть, мешком осел на землю. Сандерс подождал, пока тело в его руках перестанет дергаться, и разжал руки.

– Как-то вы того… – проворчал он, – уж очень усердно.

– Как могу, – отрезала Абигайль.

Поселок тонул во тьме. Едва светились окна домов, и только пара фонарей – один возле бара, а другой возле дома старосты – пыталась рассеять черноту ночи.

Они миновали бар. Сандерс успел заметить, что посетителей немного – не больше десятка.

Дом старосты был огорожен низеньким забором из штакетника, за которым чахли убогие кустики.

Мисс Клейн остановилась, прислушиваясь.

– Собака у него есть?

– Не знаю, – ответил Сандерс.

В доме горело лишь одно окно. Сандерс перемахнул забор и подобрался поближе.

В комнате за накрытым столом сидели трое: капитан Лю, Карстен и рыхлый толстяк с багровым носом. Абигайль заглянула в комнату поверх плеча Сандерса.

– Кто это?

– Длинный – капитан «Одинокой каракатицы», рядом с ним его торговый партнер, местный житель, третий, кажется, староста.

– Неплохо устроились, – зло процедила мисс Клейн.

Толстяк тем временем наклонил пузатый жбан, разливая по высоким кружкам пиво. Карстен плеснул в рюмки из объемистой бутыли – себе и старосте чуть-чуть, а капитану полную.

Сандерс напряг слух:

– …кретином, Лю! Когда я тебя обманывал? Перед тобой такие перспективы откроются – ты даже представить себе не можешь!

– Не надо мне перспектив. Я имею свой кусок хлеба и уж как-нибудь прокормлюсь. А от тебя, Карстен, я такой подлянки не ожидал!

– Джош Картела – только начало, – неожиданно высоким голосом взвизгнул толстяк, – ты будешь торговать по всей Вселенной, когда воцарится порядок и хаос будет повержен, и…

– Во, слыхал? – Лю указал пальцем на старосту. – Ты хочешь, чтобы я стал таким же психом? Да со мной никто дела иметь не захочет.

– Глупости, – поморщился Карстен и поднял рюмку. – Давай выпьем, и я тебе все…

– Начнем отсюда, – шепнул Сандерс, доставая биосканер. – Так, в доме больше никого. Ага… есть! За домом в помещении семнадцать человек. Двое вооруженных часовых. Нет, пожалуй, сначала освободим команду. Только я вас прошу без крови.

– Если получится, – хмуро ответила Абигайль.

Часовых вырубили в два счета, поскольку те были в полудремотном состоянии, употребив трехлитровую баклагу пива. Сандерс осмотрел замóк. Это был надежный агрегат из толстого железа и чугунных прутьев, каких в Содружестве не применяли лет двести, если не больше. Как его открыть – так и осталось загадкой, потому что Сандерс, отчаявшись, ухватил за скобу и вывернул из двери петли, на которых замок висел. Услышав за спиной удивленное восклицание, он поморщился и поспешил объясниться:

– Дерево совсем гнилое.

– Ну да, – шепнула ему в спину агент Клейн, – а гвозди ржавые… да их и не было вовсе.

Сандерс распахнул дверь. Команда, услышав возню с замком, сгрудилась возле дальней стены.

– Так, парни, – сказал он, – никаких криков восторга. Выходите и стойте здесь до моего сигнала. Я за капитаном.

– А эти где, которые нас сторожили? – спросил кто-то, и Сандерс по голосу узнал навигатора.

– Здесь лежат. Норман, ты? Оружие у них забери.

Мисс Клейн неслышно открыла дверь, но, видимо, сквозняк привлек внимание Карстена. Он стал приподниматься, оборачиваясь на стуле, и Абигайль, молнией мелькнув по комнате, снизу вверх ударила его прикладом в челюсть. Карстен повалился на стол, опрокидывая кружки и рюмки.

Толстяк, дико вскрикнув, прямо через стол кинулся на мисс Клейн, не ожидавшую от него такой прыти. Староста ухватил ее за руки, державшие лучевик, и вместе с ней повалился на пол, придавив ее своим немалым весом.

И тут Сандерс был поражен: капитан Лю, которого он считал тюфяком, проявлявшим признаки жизни только при звоне монет, цапнул со стола бутыль и хватил старосту по голове. Брызнули осколки стекла, резко запахло сивухой.

Абигайль свалила с себя обмякшее тело и поднялась на ноги.

– Благодарю… капитан.

– Не за что, мисс. Как я понимаю, вы – напарница мистера Сандерса, за которой он так сюда стремился? Очень приятно.

– Любезности потом, – оборвал его Сандерс, – двигаем к кораблю, пока весь поселок не всполошился.

– Все равно всполошится, – сказал Лю. – Забыл сказать: у нас накрылись антигравы, так что придется стартовать на разгонных. Не знаю зачем, но эти уроды сняли антигравитационные плиты и увезли в Веселую Падь. Если бы не это, на грузовом топтере отправили бы нас.

– А что им было нужно от вас?

– Староста нес какую-то ахинею о «служении беззаветном и праведном», но Карстен, как я понял, хотел, чтобы я добровольно согласился на какое-то лечение, что ли. Мол, так тебе хорошо станет, как никогда не было. А оно мне надо, чтобы у меня в голове кто-то ковырялся? Я, правда, иной раз срываюсь, когда всякие сволочи расплатиться забывают, но не настолько же я психованный, чтобы лечение требовалось?

Оказалось, капитан Лю может командовать экипажем не только при разгрузке контрабанды. Экипаж, повинуясь его зычному голосу, провел предстартовую подготовку в рекордные сроки – еще не занялась заря, когда «Одинокая каракатица» взревела, прогревая разгонные двигатели. Сандерс устроился в кресле старшего помощника, который лежал в каюте, поскольку сектанты при захвате команды сломали ему несколько ребер.

Норман повернулся к капитану:

– Какой курс?

– Ты выведи нас на орбиту, а там разберемся, – сказал Сандерс.

– Верно, – кивнул Лю. – Господа, а не шарахнуть ли нам по этой деревне? Много не обещаю – наша старушка, конечно, не русский эсминец, но кое-что имеется.

– Врежьте им, капитан, чтобы…

– Мисс Клейн, прошу вас, – поспешил прервать ее Сандерс. – Это мирный поселок, и не нам решать, жить его жителям или умереть.

– Эта зараза расползется по освоенным мирам, если не остановить ее в зародыше!

– А вы уверены, что все началось здесь? Эти люди – такие же жертвы, как и вы, только вам удалось избежать их участи. Кроме того, я не уверен, что их психика изменилась необратимо – русские не зря вывезли своих людей, а не уничтожили всех подряд. Видимо, они надеются повернуть процесс вспять.

Абигайль поджала губы. Прищурившись, она с вызовом посмотрела на Сандерса. Тот спокойно встретил ее взгляд. В рубке повисла тишина. Молчаливый поединок длился несколько секунд, и наконец Абигайль отвела глаза.

– Возможно, вы правы, мистер Сандерс. Я вам слишком обязана, чтобы спорить. Делайте как знаете. – Она резко повернулась и покинула рубку.

– Стартуем, капитан! – тоном, не допускающим возражений, скомандовал Сандерс. – Раз сюда регулярно залетают неизвестные корабли, то будет лучше, если мы как можно быстрее окажемся подальше от этой гостеприимной планеты.

В этот день рассвет над Кривым Ручьем наступил раньше.

«Одинокая каракатица», таща за собой огненный хвост длиной в милю, рванулась в небо, пробивая в облаках путь к свободе.

Глава 13

Поскольку груз был оставлен на Джош Картеле, команда разместилась с непривычными удобствами. Не повезло только рыжему навигатору Норману – капитан заставил его уступить каюту мисс Клейн. Норман не очень-то и спорил, просто заметил, что с удовольствием не уступил, а разделил бы с ней каюту.

Сандерс принял душ и собрался на мостик, чтобы уточнить все по поводу скопления астероидов, в направлении которого шли передачи из центра связи в Двух Скунсах, когда к нему зашла мисс Клейн. Умытая и переодетая, она выглядела бы вполне прилично, если бы не круги под глазами и измученный вид.

– Вам бы отдохнуть, мисс Клейн, – заметил Сандерс, – боюсь, там, куда мы направляемся, расслабляться не придется.

– Да, я знаю, – тихо сказала она, присаживаясь на койку. – Я тут подумала: вот вы полезли в катакомбы, хотя и знали, что вся планета против вас, вы предполагали, что корабль может быть захвачен или улетит, не дождавшись, и когда представится другая возможность покинуть Джош Картелу – совершенно неизвестно. У меня такое ощущение, что вы, видя перед собой проблему, не задумываетесь о ее сложности, о последствиях, вы просто начинаете ее решать. На что вы надеетесь: на расчет, на интуицию, на везение? Вы ведь знали все и тем не менее полезли в подземелья. Неужели только за мной? Вы хоть в общих чертах представляли, что с вами случится, если попадетесь?

– Ну, не думать о последствиях своих действий – это больше присуще женщинам… – Сандерс запнулся. – Разумеется, я не говорю о присутствующих.

– Да ладно. Не надо реверансов – это как раз обо мне. Так почему вы не улетели сразу же? Думаю, никто бы вас не осудил.

Он уже думал на эту тему, но как объяснить свои действия Абигайль, не представлял. Присев рядом с ней, Сандерс задумался. Она терпеливо ждала, сидя на краешке койки и обхватив руками плечи, будто ей было холодно.

– Лет пять назад, – начал Сандерс, – я познакомился с одним русским – мичманом спецназа. Мы вместе участвовали в одной операции. Несколько раз он спас меня, и мне не стыдно в этом признаться. Потом, когда все закончилось, я спросил его: почему русским всегда удается вылезать из любого дерьма, в которое не раз попадало их государство? И он мне ответил: просто мы никогда не сдаемся…

– Но и американцы не сдаются, и… – начала Абигайль.

– Правильно! Так я ему и сказал, а он говорит: «Нет, ты не понял. Американцы, как и многие другие, не сдаются потому, что у них практически всегда есть надежда. А если нет надежды, то есть надежда на надежду. А у нас – за тысячи лет – часто бывало, что нет вообще никакой надежды: всё, кранты. Киев, Владимир – в руинах. Баскаки повсюду. Или Наполеон в Москве. Гитлер, под которым уже вся Европа, на Волге… А мы все равно не сдаемся». Я тогда надолго задумался и спросил: «А в чем суть-то?..» – «Вот в этом и есть, – ответил он, – не сдаваться. Никогда. Можно проиграть, можно погибнуть, в жизни всякое бывает, а сдаваться нельзя никогда».

Сандерс замолчал, потому что почувствовал, как пристально смотрит на него Абигайль. Она глядела сухими, широко распахнутыми глазами, будто увидела его впервые. Потом вдруг рот ее скривился, лицо сморщилось, и на глазах стремительно проступили слезы. Он не успел ничего сказать, как она разрыдалась, некрасиво кривя рот, давясь и захлебываясь слезами.

– Но почему я… а вы… я дура… Рича-ард!

– Опаньки… слава богу, – облегченно пробормотал Сандерс. Он ждал кризиса и очень рассчитывал на него. Ну не может молодая красивая женщина из числа «золотой» молодежи спокойно перенести все, что выпало на долю Абигайль… Так что если ее не прорвало бы, он бы еще очень сильно подумал, стоит ли вообще продолжать поиски логова секты или нужно быстро сваливать, дабы успеть довести мисс Клейн до больничной койки, прежде чем она проделает в башке дыру из лучевика или, что еще хуже, решит покончить с жизнью вместе со всем теплым, дружественным коллективом. А сейчас появился шанс сбросить копящееся психологическое напряжение с помощью старой доброй истерики.

– Тихо, спокойно. – Сандерс попытался ее обнять, но она замахала руками, судорожно отбиваясь от него.

Продолжая кричать, она сползла на пол и забилась в истерике.

Сандерс подхватил ее, ощущая под руками скрученные спазмом мышцы, и потащил в душевую. Абигайль была сильной, но он сунул ее под душ и включил холодную воду. Она забилась и завизжала, и тогда он влепил ей увесистую пощечину. Крики разом оборвались. Она уставилась на него, жалобно всхлипывая.

– Как вы могли? – Ее всю трясло, и Сандерс видел, что нервный припадок еще не закончился.

– Прошу прощения, но это исключительно в лечебных целях. Вам лучше?

В этот момент послышался голос Нормана:

– Вы что, деретесь, что ли?

Сандерс, оставив мисс Клейн под душем, выглянул в комнату. Навигатор, видимо, услышавший крики, приоткрыл дверь из коридора и просунул в каюту рыжую голову.

– Выпивка есть? Тащи.

– Сейчас принесу. – Озадаченный Норман скрылся за дверью.

– Ну, все? Выбирайтесь. – Сандерс помог Абигайль выйти из-под душа. – Вот полотенце.

Выйдя в коридор, он встретил навигатора.

– Вот, в доме старосты прихватил, – сказал Норман, – гадость, но другого нет – на корабле сухой закон.

– Спасибо. Скажи капитану, что я сейчас подойду – нам надо поговорить.

Сандерс заставил Абигайль сделать несколько глотков из бутылки. Она выпила, закашлялась, потом отвернулась и спрятала лицо в ладонях.

– Что со мной? – глухо спросила она.

– Ничего страшного. Реакция на случившееся. После стольких дней напряжения вы сейчас расслабились, и организм взял свое.

– Боже, какая я идиотка.

– Бросьте вы самобичевание. Со мной такое сколько раз случалось. Как, бывало, заору, как забьюсь в припадке!

Мисс Клейн посмотрела на него искоса и вдруг хихикнула:

– Врете ведь.

– Вру, – согласился Сандерс. – Вы идите в каюту и прилягте, а я – к капитану. Боюсь, как бы после плена у него с нами не возникло разногласий относительно дальнейших действий.

– Я тоже пойду. – Абигайль поднялась, решительно вытерла глаза и, на мгновение замерев, внезапно произнесла: – Похоже, агент Сандерс, я в вас здорово ошибалась…

Капитан Лю сидел в капитанском кресле, переругиваясь со вторым помощником, который из-за сломанных ребер сидел на своем месте несколько скособочившись.

Сандерс уловил лишь отголоски спора. Капитан требовал назвать стоимость новых гравиплит – без них посадка на планеты становилась весьма проблемной, а помощник резонно возражал, что он не коммерсант и цену, даже приблизительную, назвать не может, поскольку новые плиты им не по карману, а какие сейчас цены на старье – одному богу известно. Рыжий Норман в споре участия не принимал, видимо по причине молодости.

Сандерс подошел к навигатору и под хмурым взглядом Лю набрал на клавиатуре координаты интересующей его точки. После недолгого изучения выданной компьютером информации он повернулся к замолчавшим и настороженно наблюдавшим за его действиями спорщикам:

– Капитан, что вы скажете, если я предложу вам отправиться вот сюда?

Лю почесал нос, вздохнул и посмотрел на навигатора. Норман пожал плечами:

– Это не так далеко. А что там?

– Вот это я и хочу узнать, – сказал Сандерс.

Капитан сокрушенно покачал головой и, деликатно откашлявшись в кулак, вкрадчиво начал:

– Уважаемый мистер Сандерс! Наш договор включал в себя только полет до Джош Картелы, и, видит бог, за свои деньги мы натерпелись предостаточно. Боюсь, что…

– Лю, вы забываете, кто спас вас от этих сумасшедших, – напомнил Сандерс, – если бы не мы с мисс Клейн, вам бы уже промыли мозги. И экипажу, кстати, тоже.

– Благодарность моя да пребудет с вами вечно, – согласно кивнул Лю. – Но поймите: корабль серьезно поврежден, команда изранена – взгляните на мистера Ховарда. При всем желании я не смогу вам помочь. Вы, кстати, посмотрите на мисс Клейн! Ей тоже требуется отдых и нормальная обстановка. – Капитан с поклоном указал на Абигайль, рыжие волосы которой были влажными и висели сосульками, а под глазами темнели круги.

Сандерс закусил губу, прикидывая, что получится, если он силой заставит капитана лететь к поясу астероидов. Ничего хорошего получиться не могло – рано или поздно он свалился бы от усталости. Но даже если и удастся долететь, то стоит им с Абигайль покинуть корабль, как капитан тут же бросит их на произвол судьбы. Предложить еще денег? Но у Сандерса сложилось впечатление, что он уже многократно превысил все мыслимые фонды…

– Значит, никогда не сдаваться, ковбой? – внезапно услышал он шепот девушки.

Она вышла вперед и остановилась напротив капитана:

– Скажите, за какую сумму вы согласитесь предоставить корабль в наше распоряжение?

– Дорогая мисс Клейн, думаю, что такой суммы вы не найдете. Впрочем, я бы оценил продление договора по фрахту «Одинокой каракатицы» в ту же сумму, которую мистер Сандерс мне уже выплатил. Как, согласны?

Абигайль повернулась к Сандерсу. Тот назвал сумму, соображая, что если он возьмет капитана за горло, а мисс Клейн припугнет Нормана, то Ховард дергаться не будет – со сломанными ребрами и дышать-то сложно, не то что двигаться.

– Капитан, – сказала Абигайль, – я найду требуемую сумму, но прежде хочу вам кое-что сказать. Надеюсь, это останется между нами. Мистер Сандерс, вас это тоже касается. Клейн – девичья фамилия моей матери. Под этой фамилией я живу, поскольку так намного проще. Фамилия моего отца – Рассел. Генри Рональд Рассел. Вам что-нибудь говорит это имя?

Сандерс замер. Имя Генри Рассела в Содружестве было знакомо любому потребителю натуральных продуктов, будь то фрукты, овощи или рыба, свинина, говядина и тому подобное. Практически все, что представлено на рынке натуральных пищевых продуктов, было произведено компанией Рассела, давно уже поглотившей конкурентов и единолично правящей на внутреннем рынке государства.

Капитан Лю хрустнул пальцами.

– Уважаемая мисс… э-э… Рассел…

– Называйте меня как прежде, – поправила Абигайль.

– Хорошо. Моя профессия предполагает особую осторожность в отношениях с клиентами. Надеюсь, вы не обидитесь, если я попрошу подтвердить ваши слова.

– Разумеется, нет. Я назову вам номер моего счета в Первом коммерческом банке, вы свяжетесь и установите имя владельца счета, а также его платежеспособность.

– М-м… – задумчиво протянул Лю. – В таком случае не вижу никаких препятствий тому, чтобы продолжить наше сотрудничество. Пройдемте в рубку дальней связи, прошу вас.

Через час «Одинокая каракатица» легла на новый курс.

Провожая Абигайль из рубки в каюту, Сандерс придержал ее в одном из пустых коридоров:

– Мисс Клейн, возможно, вы поступили правильно, но мне очень не понравилось, как капитан посмотрел на вас, узнав имя вашего отца. Хочу предупредить: этот корабль для нас зафрахтовал один из боссов триады, и судя по всему, Лю частенько имеет с ним дело. Понимаете, о чем я?

– Честно говоря, с трудом.

– Похищение людей ради выкупа – один из любимых и прибыльных видов бизнеса любых преступных организаций, и триад в частности. Не ходите по кораблю в одиночку – я всегда рад составить вам компанию, и будьте настороже.

Сандерс умолчал, что, по его мнению, лучше всего было бы поселиться в одной каюте, опасаясь разбить робкое взаимопонимание, что установилось между ними.

– Я поняла, спасибо.

Полет к поясу астероидов занял двое суток, в течение которых Сандерс и мисс Клейн расставались только на ночь. Капитан Лю был сама любезность, да и команда не знала, как угодить пассажирам. Видимо, Лю уже сообщил своим людям, кто у них на борту и какой выигрыш достанется в случае удачного исхода дела. Он попытался было уговорить Абигайль, чтобы часть платы была переведена немедленно, но она отказалась это сделать, и Сандерс поддержал ее:

– Капитан, не перехитрите самого себя. Вы доставите нас туда, куда мы укажем, и дождетесь нашего возвращения. Согласитесь, вы должны быть заинтересованы в том, чтобы мы вернулись целыми и невредимыми. Деньги вы получите только после окончания дела, когда высадите нас на одной из планет Содружества. Учитывая специфику вашей работы, полагаю, гарантии нам не помешают.

Капитан с оскорбленным видом покачал головой, но спорить не стал, то ли не считая нужным демонстрировать сомнение в словах тех, кто вытащил его задницу из очень серьезной передряги, то ли опасаясь того, что такой крутой парень, как Сандерс, все равно сможет принудить его сделать так, как он того желает, но на этот раз совершенно бесплатно…

К исходу вторых суток Норман вызвал Сандерса в центральный пост. На центральном обзорном экране среди точек-звезд парило мутное облако.

– Вы не это искали, мистер?

– Увеличение? – спросил в свою очередь Сандерс.

– Полное. Нам лететь еще несколько часов.

– Каковы размеры?

– Я могу прикинуть, но какая разница? Если вы не знаете точки, откуда можно туда войти, будем бродить вокруг год – и все без толку.

– Координаты я тебе дам, – пообещал Сандерс.

Вдвоем с навигатором они подсоединили компьютер Сандерса к центральному компьютеру корабля. Сандерс сам ввел данные. Норман несколько минут колдовал над программой и затем удовлетворенно откинулся в кресле.

– Может получиться, – сказал он. – Вы бы отдохнули пока. Я позову, когда будем на подходе.

Сандерс так и поступил, резонно полагая, что позже времени для сна может и не быть.

Его разбудил интерком через три с половиной часа. В центральном посту было людно: кроме капитана и помощника, там еще маялись несколько членов экипажа, которым было любопытно, куда же это завез их выгодный клиент.

Это было не скопление астероидов, это были завалы космического мусора, который по неведомым причинам накапливался в этой системе чертову тучу времени.

– Забита по самые уши, – пробормотал Норман, и Сандерс с ним согласился.

Датчики дальнего обнаружения выводили на экран сначала крупные объекты, которых было несколько сотен, затем мелочь и в конце выдали концентрацию пыли, какой, судя по ругательствам, выдавленным сквозь зубы, ни помощнику, ни навигатору встречать не приходилось. Ховард даже высказал предположение, что систему замусорили специально. Чтобы отпугивать непрошеных гостей.

– По вашим координатам компьютер выдает треугольник ошибки со стороной в несколько миллионов километров, мистер, – сказал Норман.

– Ничего не поделаешь, старина. Будем искать.

Первыми не выдержали члены команды. После часа поисков, когда напряжение спало, они предпочли один за другим покинуть центральный пост. Затем помощник, держась за бок, сообщил, что ему как-то не по себе, и тоже ретировался. Капитан Лю, посидев еще с полчаса, приказал Норману сообщить ему, если он что-нибудь найдет, и оставил навигатора вдвоем с Сандерсом.

– Какой дурак полезет в эту кашу, – пробурчал Норман, через два часа уступая ему место за пультом.

– Смотря за какие деньги, – парировал Сандерс. – Или я не прав? Должен быть проход, я уверен. Должен!

Отмахнувшись, навигатор упал в свободное кресло и через минуту задремал, посвистывая носом.

В течение следующих десяти часов в центральный пост несколько раз заглядывал капитан, один раз помощник, и только Абигайль, сделав короткий перерыв на сон, поддерживала вахту крепчайшим кофе, который сама заваривала и приносила в рубку.

В очередной раз уступая место Норману, Сандерс сказал:

– Найдешь проход – получишь премию.

– Сколько?

– Всю жизнь не пробездельничаешь, но лет на пять хватит.

– Ну-у, мистер… С вами можно иметь дело! – воскликнул приободрившийся навигатор.

Однако маршрут отыскал сам Сандерс, когда в голову уже стали закрадываться сомнения в верности координат (даже стойкая мисс Клейн убрела в свою каюту). В конце концов, это могла быть передача на дрейфующий корабль. Вот только что делать кораблю возле подобной помойки?

Он просканировал обнаруженный проход под разными углами и разбудил Нормана:

– Зови капитана и помощника, Джек.

Норман повертел на экране многомерную компьютерную модель маршрута и хмыкнул:

– Накрылась моя премия.

– За беспрерывную и напряженную работу получишь обещанное в половинном объеме! – объявил Сандерс. – И постучи к мисс Клейн. Пусть тоже придет.

– Шеф, а я вам там не пригожусь? За вторую половину премиальных я в это болото не то что на корабле – в скафандре полезу.

– Алчность – смертный грех, – напомнил Сандерс.

«Одинокая каракатица», словно оправдывая свое название, ползла извилистым маршрутом на самом малом ходу. Прошло уже два часа, как они вошли в пылевое облако, датчики обнаружения пробивали муть едва на пятую часть расчетного диапазона, но Сандерс был доволен. По его прикидкам, они приближались к цели, поскольку любая связь не могла поддерживаться на большом удалении от границы облака – пыль съедала или рассеивала любое излучение.

Капитан Лю угрюмо наблюдал за действиями Нормана и Ховарда, болезненно морщась всякий раз, когда кораблю приходилось совершать резкий маневр – проход был извилист и узок.

Абигайль стояла за креслом помощника, покусывая губы, Сандерс привалился к стене, не выпуская из виду экран с данными, по которым Ховард вел «Каракатицу».

– Кажется, добрались, – сказал помощник, откидываясь в кресле. – Уф-ф… Взмок, будто мешки с углем таскал. Ваша остановка, мистер Сандерс. – Он увеличил изображение, и на экране возник крупный астероид. Ховард включил сканирование. – Интересно, астероид с секретом, господа. У него своя энергетическая установка в одной из внутренних пустот. Ба-а… да у него силовой каркас, как у нормального корабля, господа. Кто-то сильно разорился, обустраивая себе гнездышко. А внутри он дырявый, как сыр, в котором порезвилось семейство мышей.

– Какое-нибудь подобие входа имеется? – спросил Сандерс.

– Посмотрим… Нет, ничего похожего. Если и есть, то здорово замаскировано. Постойте-ка… Вот здесь выброс внутренней атмосферы или что там у него под поверхностью. Можете попытаться попасть внутрь именно в этом месте. Насчет биологической активности ничего сказать не могу – поверхность, или, если хотите, оболочка все экранирует.

– С этим мы разберемся сами. Капитан, мне придется позаимствовать ваш бот.

– Берите, все берите, – проворчал Лю, – чует моя печень, что добром это не кончится.

– И скафандры, конечно, – добавил Сандерс. – С сервоприводами у вас, конечно, нет?

– Побойтесь бога. Это же транспортник, а не военный корабль.

– Ладно, спасибо и на этом.

– Сколько вас ожидать? Я, конечно, заинтересован в оплате, но всему есть разумные пределы. По этому маршруту может пройти кто-нибудь еще, и вряд ли он обрадуется, наткнувшись на нашу старую калошу. И воздуха в скафандрах не больше, чем на десять часов.

Сандерс оглянулся на Абигайль, как бы спрашивая у нее: ничего, что я все решаю? Она едва заметно пожала плечами, давая понять, что ничего не имеет против.

– Надеюсь, там пригодная для дыхания атмосфера. В общем, если через сутки мы не появимся или астероид разлетится на куски, можете уходить.

– Без оплаты, – проворчал Лю.

– Ну, если будет желание – можете возглавить спасательную экспедицию, – усмехнулся Сандерс.

– Я подумаю, – буркнул капитан.

Дрожь корпуса от работы разболтанных двигателей вызывала неприятный зуд во всем теле, но в остальном бот был в довольно неплохом состоянии. Сандерс разогнал бот, по привычке стараясь проскочить зону возможного обстрела, притормозил возле самой поверхности и с шиком притер машину, выпустив опоры в самый последний момент.

– Абигайль, – спросил он, выключая двигатели, – вы мне верите?

Она помолчала, потом отстегнула страховочные ремни.

– Странный вопрос. Если бы я не верила, пошла бы я с вами?

– Логично. В таком случае прошу вас, ничему не удивляйтесь.

Она окинула его прищуренным взглядом и усмехнулась:

– Теперь меня трудно удивить.

Сила тяжести на поверхности астероида была равна примерно половине привычной, что безусловно свидетельствовало об ее искусственном происхождении. Под ногами перекатывалиськамни, тонкая пыль вздымалась при каждом шаге и нехотя оседала ленивыми облачками, припорошивая ребристые следы.

Пар бил из узкой расщелины между огромными валунами. Даже при наличии сервомоторов сдвинуть их было бы затруднительно, поэтому Сандерс, долго не раздумывая, вогнал в щель три направленных заряда и, подхватив Абигайль за руку, отвел в сторону.

Взрыв вздыбил валуны, на мгновение выбросив в пространство облако моментально превратившегося в ледяные кристаллы пара.

Подсвечивая фонарем на шлеме, Абигайль склонилась над провалом.

– Не больше трех ярдов, – определила она.

Повесив плазмобой на шею, Сандерс осторожно, чтобы не повредить скафандр, спустил вниз ноги, повис на руках и мягко спрыгнул.

Будто сороконожка пробежала по спине, однако он не позволил себе ни оглянуться, ни даже поежиться.

В обе стороны тянулся широкий и высокий, в рост человека, тоннель со странно обработанным, слегка волнистым потолком и стенами. Здесь царила полная тьма, но он не включил фонарь. Он и без него видел затаившиеся совсем рядом черные фигуры в громоздких скафандрах. Ну еще бы, надо быть глухим, слепым и дебилом, чтобы не засечь если уж не корабль, то хотя бы взрыв на поверхности… «Вот у них сервоприводы есть», – подумал он.

– Спускайтесь. – Он встал под отверстием и поднял руки, готовясь принять мисс Клейн.

Она сорвалась, неловко зацепившись лучевиком за обломок камня; Сандерс поймал ее и осторожно поставил на пол.

– Только спокойно, – тихо сказал он.

– Что?

Их смяли мгновенно, стиснув с нечеловеческой силой, завернули руки за спину и пригнули к земле. Абигайль забилась и закричала. Ее ударили в забрало шлема, Сандерс увидел, как беспомощно мотнулась ее голова. Лицом она ударилась о стекло и, закатывая глаза, осела в руках нападавших.

Протащив по тоннелям, их вылущили из скафандров, как лангустов из панцирей, поставили на ноги и ввели в огромную пещеру. Она была просто чудовищной. По самым скромным прикидкам, ее диаметр составлял не менее трех-четырех километров, купол терялся в темноте, а в общем она занимала едва ли не треть объема астероида. Сандерс уже узнал тех, кто их захватил. Это были старые знакомые по подземельям Хлайба – тролли. Не заботясь далее о судьбе пленников, они исчезли в одном из тоннелей.

С небольшого возвышения, где они оказались, Сандерс оглядел огромный зал с каменным потолком, теряющимся в вышине, но не размеры пещеры его поразили. Внизу колыхалась людская масса.

– Лоно номер один, – пробормотал Сандерс.

Мисс Клейн, пришедшая в себя как раз, когда ее освобождали от скафандра, и ошеломленно наблюдавшая за троллями все время, пока они занимались своим делом, ошарашенно огляделась. Посмотреть и вправду было на что: горели костры (костры в искусственной атмосфере!), и люди перемещались между ними, озабоченные, как муравьи, по большей части не обращая ни на что внимания. Их здесь было несколько тысяч. Одетые в лохмотья, они сновали во всех направлениях, откуда-то слышалось дикое пение, вспыхивал шум перебранки, в одном месте, кажется, дрались. Она развернулась к Сандерсу:

– Вы именно это имели в виду, когда говорили ничему не удивляться?

Сандерс молча кивнул. Абигайль еще раз окинула взглядом открывшуюся панораму.

– Что это?

– То же самое, что и на Джош Картеле. Лагерь, – коротко пояснил Сандерс.

– Почему нас оставили в покое?

– А куда мы отсюда денемся?

Они стояли, глядя сверху на людской муравейник, и пытались определить хоть какую-то систему в царившем внизу хаосе. Наконец мисс Клейн, оглянувшись на Сандерса, стала медленно спускаться. Он шел чуть позади, готовый дать отпор, но никто не обращал на них внимания. Абигайль несколько раз пыталась заговорить, но все проходили мимо, отводя пустые глаза, отшатываясь от протянутых к ним рук. Сандерс старался держаться поближе к ней, чтобы не затеряться в толпе. Несколько раз ему под ноги попались кости. В очередной раз наступив на что-то, он опустил глаза. Под ногой лежал остаток позвоночника с ребрами. Кости были явно человеческие. Сандерс сжал зубы, догнал мисс Клейн и взял ее под руку.

– Давайте найдем место, где можно спокойно посидеть и подумать. Лично я уже увидел все, что хотел, и полагаю, пора подумать, как выбираться.

Она позволила увлечь себя через толпу, оглядываясь, словно во сне.

Они присели на пол неподалеку от костра. Воздух был пропитан запахами подгорелого мяса, немытых тел и нечистот.

– Наверное, их свозили сюда не один месяц, а может, и год, – сказала мисс Клейн.

– Похоже, что так, – согласился Сандерс. – Однако нам они не помощники. Я даже сомневаюсь, что кто-то из них помнит, кто он такой и как попал сюда.

Понаблюдав некоторое время за толпой, Сандерс выделил группы людей, собирающиеся в основном возле костров. Было в них что-то отличное от основной массы. У многих он заметил в руках короткие дубинки, с которыми они не расставались ни на минуту. По их слову тот из толпы, кто был ближе, бросался раздувать затухающий костер или переворачивать пригорающее мясо.

Это были явные лидеры, и они держались особняком, не подпуская никого и близко к кострам. Собственно, никто и не пытался к ним приблизиться.

– Какой-то невольничий рынок, – сказала Абигайль.

– Скорее лагерь для перевоспитания. Обратите внимание на группы вокруг костров. Эти сумели подняться над хаосом. Их выделили и готовят к роли лидеров. Проверенный и не слишком сложный метод – низвести человека до положения животного и потом дать толику власти над себе подобными. И они будут драться и убивать за право повелевать.

– Позвольте, – нахмурилась Абигайль, глядя на проходившую мимо босую женщину со спутанными волосами, – это же Рита Левенгауп! Мы вместе учились в колледже. Ее отец – директор департамента по делам эмигрантов. Рита!

Сандерс заметил на поясе женщины дубинку и попытался удержать Абигайль, но та уже вскочила и схватила женщину за руку.

– Рита! Как хорошо, что я тебя увидела! Это мой знакомый – мистер Сандерс. Ричард, это Рита Левенгауп.

– Очень приятно, – проворчал Сандерс, внимательно следя за руками новой знакомой.

– Ну, расскажи, как ты здесь очутилась? Что здесь вообще происходит? Нас только что бросили сюда, и мы ничего не понимаем, – частила мисс Клейн, играя старую подругу, оказавшуюся в затруднительном положении.

Рита нахмурилась, глядя на нее пустыми глазами, попыталась вырвать руку, однако тень узнавания мелькнула на ее лице.

– Я тебя помню, – сказала она, – держись поближе ко мне и не пропадешь. Хаос… хаос пытается править нами, но мы не поддадимся.

– Какой хаос? О чем ты говоришь?

– Пусти меня. Никто не смеет касаться Низших, только Старшие. Ты – производное хаоса, но можешь сделать шаг и подняться над ним. Это трудно, но достижимо, и я помогу тебе. Отпусти меня и идем со мной.

– А он? – Абигайль указала на Сандерса, которому слова Риты совсем не понравились.

– И он может идти с нами.

Должно быть, что-то в выражении глаз старой знакомой смутило Абигайль. Она выпустила руку женщины и отступила от нее.

– Мы придем, только позже.

– Нет, идем сейчас, – теперь уже Рита схватила ее, увлекая к костру, – ну же!

Мисс Клейн вырвала руку и остановилась. Сандерс поднялся на ноги.

– Ты такая… такая новая, чистая, – приближаясь к Абигайль, забормотала Левенгауп, – ты не понимаешь, если я не приведу свежую – меня выбросят в хаос. Я не хочу туда. Ну, идем. Ты не худая, ты всем понравишься. – Внезапно Рита вырвала из-за пояса дубинку и взмахнула ею над головой Абигайль.

Сандерс ничего не успел предпринять, но мисс Клейн не зря была одной из лучших выпускниц академии. Она отступила в сторону, схватила Левенгауп за запястье и, используя инерцию ее движения, рванула на себя и вывернула ей руку, отнимая дубинку.

Рита отскочила в сторону, прижимая руку к груди.

– Мясо! Свежее мясо! Это я ее привела! – вдруг закричала она, грязным пальцем указывая на Абигайль.

Толпа словно ждала подобного призыва и надвинулась, подобно штормовой волне. Сандерс бросился вперед, но его смяли, опрокинули и едва не затоптали насмерть. Здесь не имели значения умение и опыт бойца, здесь было всего два правила – удержаться на ногах и не оказаться в роли дичи. Он успел заметить, как мисс Клейн бросилась под ноги нападающим, и мысленно похвалил ее – несмотря на отчаянное положение, она не потеряла голову.

Люди лезли друг на друга, с упорством одержимых пробиваясь вперед, к желанной добыче, и Сандерс в который раз констатировал, как легко завести толпу. Порой достаточно одного возгласа, но именно того, на который толпа и откликнется, и после этого ее ничто не удержит. Ну, почти ничто.

Он пригнулся, пытаясь вглядеться под ноги. Ему показалось, что он различает в мелькании грязных ступней рыжую голову Абигайль. Быстро и методично он стал пробиваться сквозь беснующуюся толпу, вырубая с одного удара наиболее горластых и буйных. Наконец он увидел мисс Клейн, сжавшуюся в комок, и заорал во все горло:

– Руку! Давай руку!

Поймав ее ладонь, он стиснул ее и, работая локтями, потащил ее в сторону. Толпа, похоже, даже не заметила, что жертва исчезла. В ее распоряжении были другие, уже затоптанные и едва подающие признаки жизни.

Они откатились в сторону и поднялись на ноги. Одежда Абигайль была изорвана, и она, судорожно дыша, пыталась руками стянуть обрывки на груди. Дикий крик заставил Сандерса оглянуться. Над толпой взлетело чье-то окровавленное тело, и тут же сотни рук потянули его вниз.

Он отвернулся и оттащил Абигайль в сторону, а затем усадил, прислонив к шершавому валуну. Усевшись рядом, он сорвал рубашку и принялся с остервенением рвать ее на полосы, ощупывая каждый обрывок руками.

– Что же это такое?.. – простонала мисс Клейн.

– Я думал, вы на подобное насмотрелись на Джош Картеле.

– Даже там такого не было. – Она вытерла окровавленный рот. – Губы разбили… Что вы делаете?

– Собираюсь уходить отсюда, пока не поздно. – Он одну за другой выдергивал из обрывков рубашки тончайшие металлические нити и аккуратно складывал возле себя.

– Каким образом?

Сандерс ухватил зубами шов и рванул.

– Видите, вон стоят два урода, вроде тех, что нас захватили? – сказал он невнятно.

– Я их плохо разглядела.

– Не важно. Я с ними встречался и даже писал по ним докладную. Метаболизм этих существ совершенно не переносит железа. Оно для них – сильнейший яд. – Сандерс огляделся, подобрал длинный обломок кости и принялся обматывать его проволокой. – Они в скафандрах, но забрала откинуты. Если мы сумеем достать их железной проволокой, то через считаные минуты они сдохнут. Кажется, это наш единственный шанс.

– Так вы все знали заранее?

– Как я мог знать? Предполагал – да.

– Но почему вы меня не предупредили?

– О чем? О том, что бот засекут на подходе и нас будут ждать? Могли бы и сами догадаться. Просто я не видел иного способа попасть сюда.

– Они могли нас убить на месте.

– Определенный риск был, – согласился Сандерс, – но кто не рискует… – и он озорно подмигнул.

Абигайль сердито блеснула глазами, и Сандерс на миг увидел перед собой прежнего агента Клейн, но она проглотила готовые сорваться с губ слова и посмотрела ему за спину.

– Смотрите, – простонала она.

Сандерс обернулся. Толпа понемногу успокаивалась. Большинство остались ни с чем, но те, кого приметил Сандерс и про себя окрестил «лидерами», возвращались к кострам, таща куски разорванных человеческих тел.

– А вы думали, им сюда поставляют свежую говядину? Держите, – он протянул мисс Клейн длинную берцовую кость, плотно обмотанную проволокой, – бейте прямо в морду – лицом то, о чем я говорю, назвать трудно.

– Они здесь все каннибалы…

– То же самое ждало и вас.

Абигайль удивленно уставилась на него:

– Что вы имеете в виду?

– Именно то, что сказал, – буркнул Сандерс. – Здесь собраны сливки, самые важные и влиятельные. И если бы не налет русских, которые, судя по всему, уничтожили вашего куратора, вы бы уже находились здесь. И изо всех сил старались бы подняться над хаосом.

– Но…

Сандерс пожал плечами, догадавшись, что она хочет спросить:

– Зачем? Эта технология опробована людьми, причем очень-очень давно, и вполне показала свою действенность. Так что нет никакой необходимости изобретать что-нибудь еще. Ну а окончательную шлифовку сделают Старшие или даже, – он криво усмехнулся, – Могущественные.

Мисс Клейн зябко передернула плечами:

– Да, нужно побыстрее выбраться отсюда.

– Ну слава богу. Наконец-то вы прозрели. Помните, у нас не будет второго шанса. Эти твари довольно неповоротливы, но они в боевых скафандрах. Дайте руку.

Мисс Клейн протянула ему руку, и он, схватив ее, скорчил самую дебильную рожу, на которую только был способен, и потащил по направлению к ближайшим охранникам, застывшим возле одного из двух близко расположенных тоннелей. Был шанс, что с другой стороны зала тролли не заметят нападения.

Мисс Клейн слабо сопротивлялась и вскрикивала, сообразив, что от нее требуется.

Сандерс тащил ее под равнодушными взглядами троллей, протягивая к ним свободную руку и бормоча всякую чушь, что вот, мол, свежее мясо и зеленым господам оно непременно понравится.

Когда они подошли поближе, Сандерс обнаружил, что, помимо плазмобоев за спиной, у каждого тролля на боку висел широкий кривой ятаган в ножнах, но теперь останавливаться уже не имело смысла – они приблизились к охране на несколько шагов.

Сандерс подтянул упирающуюся мисс Клейн к себе, выставил перед собой и, шепнув на ухо: «Бей в морду», – толкнул на тролля, а сам метнулся ко второму охраннику.

Нападение было неожиданным, и тролль не успел ни сорвать с плеча плазмобой, ни выхватить ятаган. Он выбросил навстречу Сандерсу закованный в перчатку кулак, и тот буквально услышал, как взвизгнул сервопривод, удесятеряя мощь удара. Сандерс успел отдернуть голову, и кулак с гудением просвистел мимо. Однако и Сандерс не попал, куда целился, – тролль подставил плечо, и он врезался в него, как в скалу. Тут же огромные лапы обхватили его и сдавили так, что в глазах помутилось. Казалось, что ребра не выдержат и вот-вот порвут грудную клетку. Свободной осталась только рука до локтя с зажатой в кулаке костью. Ею Сандерс и ударил в пыхтящую ненавистную морду. Кость почти на ладонь вошла в глазницу. Дико взревев, тролль выпустил Сандерса, и тот без сил повалился на землю. Охранник, ухватившись за торчавшую из глазницы кость, раскачивался всем телом и ревел так, что уши закладывало. Сандерс оглянулся на Абигайль. Мисс Клейн билась в лапах тролля, отчаянно размахивая своим импровизированным оружием, но исход схватки был предрешен – тролль уже просто играл со своей жертвой, легко блокируя ее суматошные удары.

Сандерс подскочил к своему противнику, вырвал у него из ножен ятаган и бросился на помощь.

Увидев нового противника, тролль отшвырнул Абигайль в сторону, выхватил ятаган и пошел навстречу, ловко вращая его перед собой. Сандерс уже успел заметить, что лезвие его оружия обычное, без той черной, режущей все что угодно полоски на лезвии. Стало быть, скафандр он не пробьет. К тому же тролль был гораздо сильнее человека, несмотря на физические изменения, произошедшие с Сандерсом. Да еще сила его неоднократно была увеличена скафандром. Так что на стороне Сандерса было только вероятное преимущество в скорости.

Это оказалось решающим. Сандерс крутанул «восьмерку», приноравливаясь к тяжести незнакомого оружия, и стремительно напал на противника. Коротко прозвенели клинки. Тролль отбил атаку, отступив на шаг, но Сандерс не позволил ему уйти на дистанцию. Поднырнув под свистящую сталь, он рубанул острием ятагана поперек забрала, разваливая морду тролля на уровне глаз. Болезненно вскрикнув, тот согнулся, но Сандерс ударом ноги в голову заставил его выпрямиться и вогнал ятаган в открытую в крике пасть.

Мимо промчалась Абигайль. Сандерс выдернул ятаган, позволяя трупу упасть, и обернулся. Его первый противник, двигаясь на шум схватки, шел, загребая воздух огромными лапами. Абигайль с ходу прыгнула на него, опрокинув своим весом, и, дико визжа, принялась наносить удары костью в залитую зеленой слизью морду.

Тролль уже затих, но она все продолжала бить, не обращая внимания, что противник уже не шевелится. Сандерс положил руку ей на плечо, и она резко обернулась, готовясь встретить нового врага занесенной костью.

– Все, он готов, – сказал Сандерс.

Лицо мисс Клейн было измазано кровью из длинной ссадины на лбу пополам с зловонной слизью тролля. Она провела ладонью по щеке, поднесла ее к глазам. Кость выпала из ее руки, она содрогнулась, кое-как сползла с тролля, и тут ее бурно вырвало. Сандерс деликатно отвернулся, пощупал ребра, пытаясь определить, целы они или сломаны, как вдруг стена, возле которой он стоял, брызнула обжигающими оранжевыми искрами.

Охранники с другой стороны пещеры, пробиваясь к ним через толпу, открыли огонь из плазмобоев. Это означало, что замеченный Ховардом силовой каркас отключен. Что ж, эти ребята сами облегчили им жизнь – в рукопашной против всего гарнизона у них шансов не было, а так…

Сандерс бросился к троллю, которого зарубил, сорвал с него оружие с толстым кривым прикладом и, разобравшись с предохранителем, выстрелил в ответ.

– Абигайль, уходим! – крикнул он, показывая рукой на вход в тоннель.

Правда, вошли они, кажется, через другой, но выбора не было.

Мисс Клейн подобралась к трупу, стянула с него плазмобой, старательно отворачиваясь от каши, в которую превратилась морда тролля, и на четвереньках метнулась в тоннель.

Задыхаясь, они бежали минут пять по тоннелю с едва светящимися стенами, пока Абигайль не остановилась, опираясь рукой о стену.

– Минуту… – задыхаясь, сказала она, – иначе я не выдержу.

– Надо идти. Вы же видели – нас заметили.

– А куда ведет этот тоннель?

– Вот и разберемся заодно.

Мисс Клейн, отдуваясь, выпрямилась, сделала шаг, другой и перешла на тяжелый бег. Сандерс не отставал.

Они вылетели прямо в гущу троллей. Сандерс среагировал первым – вскинул плазмобой, выпустил заряд, а затем, не дожидаясь ответных залпов, потащил Абигайль в сторону под крики и рев разбегающихся уродов.

Мельком он заметил в центре зала дикое сооружение высотой в три человеческих роста и только позже, уже прячась за обломком скалы, понял, что это такое. Это был кустарно оплетенный охладителями ядерный генератор типа Пи-Р217, если он его правильно опознал.

Замешательство троллей длилось всего несколько секунд, которых, однако, хватило мисс Клейн, чтобы отдышаться. Засверкали вспышки плазмобоев, со стен полетели брызги расплавленного камня. Огонь был такой, что Сандерс даже не мог высунуть голову. Однако выстрелы были неточными, и он сразу понял, в чем дело – тролли опасались попасть в генератор, питающий всю энергосистему астероида. Абигайль подползла к краю скалы и высунулась на мгновение.

– Обходят! – крикнула она.

– Не давай зайти с фланга! – Выставив над скалой ствол, Сандерс сделал несколько неприцельных выстрелов.

– Не могу! Слишком плотный огонь!

Сандерс сел на землю и привалился спиной к камню. Мисс Клейн перебралась поближе, продолжая огрызаться огнем.

– Есть один выход, – сказал он, – но тут все зависит от готовности сдохнуть. Я – готов.

Абигайль опустила плазмобой и, прищурившись, взглянула на него:

– Генератор?

– Да.

– Взрывайте.

– Передумать не получится, – напомнил он.

– Идите к черту.

Задержав дыхание, Сандерс скорчился за скалой, отсчитал, возможно, последние секунды жизни и выпрямился во весь рост.

Злая очередь плазмы вспорола рубашку реактора, ударила в энергоотводящие кабели…

На миг под сводами пещеры вспыхнуло солнце, и тугой кулак ударной волны ударил в лицо…

Сандерс опомнился за скалой. Абигайль осторожно хлопала его по щеке.

– Эй, вы живы?

– Жив. Что с реактором?

– Не знаю, но если он не взорвется в течение часа, нам сильно повезет. Чувствуете?

Пол под ними сотрясался мелкой дрожью, аварийные сирены заходились диким воем.

– А где эти уроды?

– Те, что обходили, отошли назад – там взрывом многих побило. А вот свет вырубился, и стрелять теперь непонятно куда – ничего не видно.

– Ну, это мы переживем. – Сандерс нащупал под рукой плазмобой и осторожно выглянул из-за скалы. – Внимание, кажется, они собираются атаковать.

В темноте он отчетливо видел группирующуюся за обломками рубашки реактора толпу троллей. Да, тактическое мышление у них явно отсутствовало. Хотя, принимая во внимание их численность – а их было не меньше шести – семи десятков против двоих, – тактика была ни к чему.

«Дураков надо учить», – подумал Сандерс и повел стволом. Сгустки плазмы частым гребнем прошлись по толпе троллей, опрокидывая, пробивая, расшвыривая кряжистые тела. Против плазмобоя скафандры спасти не могли, и оставшиеся сноровисто рассыпались по пещере, используя нагромождения скал как укрытие.

– Куда стрелять? – Мисс Клейн вертела головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной темноте.

Сандерс положил ствол ее оружия на скалу.

– Бейте короткими в этом секторе. Ваше дело – прижимать их к земле, а остальное – моя забота.

Движение возле главного входа привлекло его внимание. Несколько троллей выволокли в зал установку с двумя вертикально расположенными стволами и разворачивали ее на обломок скалы, за которым скрывались Сандерс и Абигайль.

Такого оружия Сандерс еще не видел, но испытывать его действие на себе не было никакого желания.

– Ложись! – крикнул он, лихорадочно ловя в прицел спарку.

Он успел выстрелить на долю секунды раньше – три импульса ударили в установку. Два первых подбросили ее, третий вошел в основание. Со стволов сорвался двойной разряд, ударил в потолок, и тут же на месте спарки расцвел ослепительный плазменный шар. В лицо Сандерсу ударила волна обжигающего воздуха. На мгновение нырнув за скалу, он успел заметить, как разлетаются разорванные в куски тела расчета спарки. Тролли, прятавшиеся неподалеку, с воем бросились в стороны, спасаясь от вспухающего огненного смерча. За те мгновения, пока свет заливал пещеру, Сандерс успел снять двоих, Абигайль продырявила еще одного.

С потолка градом сыпались обломки, тролли были явно деморализованы. Рев предупреждающих сирен нарастал, бил в уши невыносимой волной, вызывая желание бежать без оглядки, лишь бы не слышать этот дикий вой.

И в этот момент на сцене появилось новое действующее лицо.

Стены и потолок в месте взрыва спаренной установки еще светились, раскаленные выбросом плазмы, и в этом неверном свете Сандерс увидел, как из темноты тоннеля в зал вырвалась приземистая тень. Скорость движения была такова, что он не мог различить деталей, но ему показалось, что существо передвигается, припав к земле, а может быть, и на четырех лапах. Низкий рык вплелся в рев сирен и стук падающих камней. То, что это враг, стало понятно мгновенно – тролли, явно осмелев, полезли из-за скал, группируясь за существом, как пехота за броней тяжелого танка.

Сандерс поднялся из-за скалы и встал во весь рост, прижав к плечу неудобный приклад, явно не рассчитанный на человеческие пропорции. И до этого момента он не испытывал недостатка адреналина в крови, но то, что он ощутил сейчас, было похоже на взрыв: удары сердца будто слились в один, кровь буквально вскипела, бешеным потоком проносясь по венам, насыщая тело избыточным кислородом. Такого состояния Сандерс еще не испытывал – словно солнечный свет залил пещеру. Он различал каждый камень, да что там – песчинку. Видел, как подрагивают толстые пальцы на оторванной руке тролля в дальнем углу, различал гримасы под забралами скафандров и наконец разглядел неведомого врага.

Существо поднялось на задние конечности и задрало плоскую, изрытую глубокими морщинами морду, издавая низкий, постепенно усиливавшийся и, казалось, переходящий в инфразвук рев. Оружия у него не было, но клыки, свисавшие по сторонам пасти, тускло отсвечивающие когти длиной в добрый десяток дюймов, свирепость и, главное, быстрота передвижения делали его смертельно опасным.

Тролли, разглядев поднявшегося из-за прикрытия врага, открыли огонь.

– Прикрой! – заорал Сандерс, тщательно прицеливаясь.

У него возникло ощущение, что ему позволят сделать не более двух-трех выстрелов – отступать было некуда, а разделявшее их расстояние чудище покроет в несколько секунд.

Вскочившая на ноги Абигайль била, ориентируясь на вспышки выстрелов. Над плечом пронесся разряд, опалив кожу, но он стоял неподвижно, выцеливая монстра.

Со ствола сорвался сгусток плазмы, и Сандерс сразу понял, что промазал, – одновременно с выстрелом существо рванулось в сторону, вновь припадая на все четыре конечности. Но теперь Сандерс уже видел, как оно двигается, с легкостью неся чудовищный вес приземистого тела. По сравнению с ним тролли словно застыли, и плазма выбила стоявших за чудищем двух уродов.

Сандерс повел стволом и внезапно ощутил связь, возникшую с противником, – их будто связала невидимая нить. Непонятно каким чувством он осознал, что то же самое испытывает и неведомое существо. Он знал, как будет действовать противник, но и враг знал, что предпримет Сандерс. В такой схватке шансов у человека не было. Он понял еще кое-что: это было не разумное существо. Во всяком случае, не в общепринятом смысле. Это была боевая биологическая машина, выращенная, прикормленная и работающая на кого-то, кто включил в ее сознание некий опознаватель свой – чужой. И Сандерс с мисс Клейн явно были чужими…

Мгновенно выбросив из головы все мысли, он доверился опыту, интуиции, озарению, мышечной памяти – назвать можно было как угодно, но мозг больше не участвовал в действиях тела.

Второй заряд лишь чиркнул по туше, но третий хоть и попал вскользь, остановил существо в десятке ярдов от Сандерса. Взревев, оно поднялось на задние лапы, откидывая назад страшную голову, и новый заряд срезал левую половину морды с клыком и глазом, обнажая снежно-белую кость.

На одно мгновение вечности все замерло: тролли, застывшие в движении, Абигайль, яростно давившая на спуск, и тварь, над головой которой взмыл фонтан крови…

Позже, анализируя ситуацию, Сандерс понял, что был прав в определении существа – это была именно машина. Идеальная машина убийства с одним только недостатком: как и всякий механизм, она могла дать сбой.

Пронзительный визг накрыл пещеру. Тролли бросились врассыпную, но было уже поздно – спятивший убийца уже бушевал в их рядах.

Это был взрыв неконтролируемой ярости, от которого нельзя защититься – можно только переждать, и Сандерс замер, ведя стволом вслед за клокочущим водоворотом тел. Тролли ничего не могли противопоставить монстру – он рвал их в куски, полосовал когтями, разбивал о камни и ревел, выл, скрежетал, как идущий вразнос механизм.

Несколько оставшихся в живых троллей успели скрыться в проходах, монстр замер, потеряв цель, и Сандерс, воспользовавшись секундной неподвижностью, вогнал один за другим три заряда в спину вставшего на дыбы чудовища. Первый вошел между лопаток, и остальные ударили в ту же точку. Тело монстра лопнуло, как гнилой арбуз. Верхняя часть туловища, наполовину оторвавшись, откинулась в сторону. Некоторое время существо нелепо топталось на месте, а потом завалилось, фонтанируя черной кровью.

Зал был пуст. Во всяком случае, никакого движения Сандерс не заметил.

– Что это было? – услышал он слабый голос мисс Клейн.

– А черт его знает, – ответил он, чувствуя, как спадает напряжение.

Схватив Абигайль за руку, он потащил ее в тоннель, который вел в пещеру, куда их приволокли тролли после захвата.

Она почти висела на нем, едва перебирая ногами, и Сандерс понял, что силы ее на исходе.

В пещере творилось подлинное сумасшествие: по ходившему ходуном полу под градом глыб, сыпавшихся с потолка, метались обезумевшие люди. Возле выходов творилось что-то невообразимое – с воем и криком там давили друг друга, уродовали обломками костей, топтали упавших. В одном углу, ни на кого не обращая внимания, продолжали рвать зубами обугленное на костре мясо.

– Мы должны их спасти. – Абигайль остановилась и попыталась вырваться от Сандерса. – Мы не можем бросить их здесь! Это же наше задание, в конце концов!

– Кого вы собираетесь спасать?! – заорал Сандерс, хватая ее за плечи и встряхивая, как куклу. – Вы видите здесь людей? Я не вижу! Идите за мной, если не хотите, чтобы вас затоптали или поджарили!

Он вскинул плазмобой, короткой очередью пробил проход в стене сумасшедших и бросился вперед. Тараня толпу, раздавая направо и налево удары прикладом, круша головы, ломая хватающие его руки, он пробивался к трупам троллей, еще два часа назад державших толпу в подчинении.

Охранники лежали на том самом месте, где они их оставили. Видимо, авторитет Старших был настолько высок, что даже к мертвым троллям никто не осмелился приблизиться.

– Что вы хотите сделать? – спросила Абигайль, видя, как Сандерс присел на корточки и перевернул труп на спину.

– Снять скафандр. Или вы сможете добраться до бота вот в таком виде?

Мисс Клейн, словно что-то вспомнив, выронила плазмобой, прикрыла обрывками одежды грудь и осела прямо на землю.

– Нам не выбраться, – тихо сказала она, глядя на Сандерса остановившимися глазами.

– Посмотрим, – проворчал Сандерс, терзая застежки скафандра, – отгоняйте толпу… О черт! – Он схватил плазмобой и пристрелил бросившихся к ним трех безумцев с обглоданными берцовыми костями наперевес. – Да не сидите же, прикройте меня.

Мисс Клейн подняла оружие и вяло огляделась.

– Ага, понял, – пробормотал Сандерс, вытряхивая из залитого зеленой жижей скафандра труп тролля. – Так, это вам, он, кажется, поменьше. А вот этот – мне. – Он освободил второй скафандр. – Залезайте.

Абигайль подтянула к себе скафандр, рука ее попала в мерзкую жидкость, в нос ударил отвратительный запах. Рвотный спазм согнул ее в три погибели. Сплюнув желчь, она помотала головой:

– Ричард, я остаюсь. Я не могу это надеть, а кроме того, я не хочу бросать этих несчастных на произвол судьбы.

Сандерс схватил ее за воротник, под треск материи вздернул на ноги и повернул к беснующейся толпе.

– Вы мне бросьте тут лозунгами вещать! – рявкнул он. – Смотрите! Нет, вы не отворачивайтесь! Смотрите же! Это животные, звери. Вас разорвут на части, слегка подкоптят и с аппетитом сожрут, если успеют.

– Пусть будет что будет, – едва слышно сказала Абигайль, – идите один, Ричард. Я… попытаюсь что-то сделать. Здесь должны быть какие-нибудь транспорты, ангары. Я попытаюсь успеть их отыскать. Это мой выбор, и не смейте меня отговаривать.

– Ну что ж, – Сандерс тяжело вздохнул, – ничего, видно, не поделаешь…

– Спасибо вам за все, Ричард, – тихо сказала мисс Клейн. – Будьте счастливы.

– Я постараюсь, – пообещал Сандерс, подобрал увесистый камень и тюкнул мисс Клейн по затылку. Подхватив обмякшее тело, он принялся запихивать его в скафандр. – Я тебе покажу жертвенность, соплячка несчастная. Мать Тереза недоделанная. В дочки-матери… уф-ф… на деньги, а не полевым агентом…

Застегнув на Абигайль скафандр, он подсоединил шлем, проверил поступление воздуха и быстро оделся сам.

Астероид явно доживал последние минуты – свод пещеры пошел трещинами, пол сотрясался так, что стоять было невозможно. Сила тяжести то пропадала скачками, то давила к земле – генератор работал на последнем издыхании.

Сандерс взвалил на плечо мисс Клейн и, пошатываясь, побежал по тоннелю…

Бот одиноко возвышался на каменистой равнине. Из почвы то тут, то там вырывались струи пара. Сандерс взбежал по трапу, задраил люк и, пройдя в кабину, свалил мисс Клейн в кресло.

Откинув шлем, он плюхнулся на место пилота, запустил двигатели и включил обзорный экран.

«Одинокая каракатица» медленно уплывала прочь от астероида.

– Капитан! – заорал Сандерс, включая передатчик. – Вам что, совсем не нужны деньги?

– Мистер Сандерс? Где вы? – тотчас отозвался Лю.

– Стартую с астероида. Притормозите, будьте любезны.

– Охотно. Мисс… э-э… Клейн с вами? – осторожно спросил Лю.

– Со мной, со мной, – проворчал Сандерс, – но благодарности, кажется, я не дождусь…

Через несколько минут бот догнал «Каракатицу» и вплыл в шлюз. Капитан, увидев, как по трапу выбирается кто-то в незнакомом скафандре, чуть было не кинулся бежать, но, разглядев в шлеме лицо Сандерса, поспешил помочь вытащить мисс Клейн.

– Что с ней такое?

– Ничего страшного. Просто ударилась головой.

Капитан Лю в отчаянии всплеснул руками:

– Какое несчастье, какая трагедия! Я прослежу, чтобы ей оказали немедленную медицинскую помощь. Бедная девушка. Такая молоденькая, такая нежная… А где мои скафандры?

– Поменял вот на эти.

– Печально, печально, – забормотал Лю, брезгливо разглядывая тролличьи доспехи.

С помощью Нормана отнеся Абигайль в каюту и вколов ей успокаивающее, Сандерс прошел к передатчику дальней связи, выставил вон оператора и задраил дверь. Капитан, прибежавший узнать, чем он там занимается, не удостоился ответа, зато когда Сандерс появился в рубке, ему были высказаны претензии относительно недопустимого нарушения порядка.

Сандерс не стал спорить – просто не было сил.

– Согласен, – сказал он, падая в кресло. – У меня есть предложение следовать курсом на Легион-Зед. Это пограничный сектор между Содружеством и империей Ниппон. По пути мисс Клейн даст распоряжение банку перевести оговоренную сумму на ваш счет, и мы расстанемся добрыми друзьями.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво протянул капитан, – могу ли я принять ваше предложение, учитывая ущерб, понесенный мной в этой экспедиции. Боюсь, мне придется попросить вас с мисс Клейн задержаться на борту, пока затраты не будут компенсированы.

– Это какой же ущерб? – прищурился Сандерс.

– Неоправданный расход горючего, – начал загибать пальцы Лю, – мой помощник жестоко пострадал на Джош Картеле, повреждение бота – одна опора расшаталась, потеря новых скафандров…

– Если вы скажете, на какой свалке откопали это старье… Впрочем, к чему спорить. Я ожидал нечто подобное. – Сандерс резко подался вперед, глядя прямо в глаза капитану. – Во время сеанса связи я передал координаты этой системы, а также характеристики и идентификационные параметры выхлопа вашего корабля. Так что не удивлюсь, если у нас в течение суток появится сопровождение из двух-трех эсминцев Содружества. Они в целости и сохранности отконвоируют ваш корабль к Легиону. И не пытайтесь сделать какую-нибудь глупость, если не хотите, чтобы вашу посудину взяли на абордаж.

Лю на мгновение зло блеснул глазами, но тут же напустил на себя обиженный вид:

– Какое недоверие, мистер Сандерс. И это после того, что я для вас сделал!

– Так сделайте чуть больше – и получите причитающееся вознаграждение, – отрезал Сандерс, покидая рубку.

Он проспал без сновидений почти сутки и спал бы дольше, если бы его не разбудило прикосновение чего-то теплого, гладкого, нежного.

Открыв глаза, он увидел над собой лицо Абигайль. Она задумчиво смотрела на него, поглаживая его лицо и перебирая волосы.

– Э-э… мисс Клейн?

– Только молчите, пожалуйста. Дайте мне самой разобраться в себе.

Подумав, при чем здесь он, если она хочет разобраться в себе, Сандерс хотел сказать об этом, но что-то в ее глазах остановило его.

– Я никогда не прощу себе, если мы расстанемся вот так, ничего не дав друг другу и даже не попробовав разобраться в своих чувствах, – сказала она. – Я ведь нравлюсь тебе?

– Ты не можешь не нравиться, – ответил Сандерс внезапно охрипшим голосом.

Она встала, сняла через голову блузку, под которой ничего не было, расстегнула юбку и скользнула к нему в постель.

Это была странная любовь. Нет, Абигайль была прекрасной партнершей – в меру нежной, в меру распутной, да и он не без основания считал, что кое-что умеет в постели, однако его не покидало странное чувство, будто он наблюдает за съемками эротического фильма. Партнеры профессионально играют в любовь, и режиссер будет доволен, и зритель примет их игру за чистую монету, но в то же время сами они четко осознают, что пылкие объятия, стоны, ласки ни к чему не обязывают, и расстанутся они легко, будто ничего и не было.

Мгновенное беспамятство накрыло их синхронно, но и это была лишь физиология…

Он поцеловал ее в плечо, она потерлась щекой о его руку, продолжая смотреть в потолок сухими глазами.

– Что-то не так, да? – осторожно спросил Сандерс.

– Не так… – эхом отозвалась Абигайль. – Но мне очень хотелось тебя, и я ни о чем не жалею.

– Я тоже. Знаешь, так бывает. Люди сходятся, но потом выясняется, что они не могут быть ни любовниками, ни даже партнерами по сексу. Они просто не воспринимают друг друга как человека, с которым можно спать в одной постели. Хорошо, если они понимают это сразу.

Абигайль повернулась к нему и провела ладонью по его лицу:

– Но все равно мы должны были попробовать.

– Да. – Он замолчал.

Голосом Нормана засипел интерком, сообщая, что до Легиона-Зед осталось около двух часов полета.

– Вот и все, – вздохнула Абигайль, быстро поцеловала Сандерса в висок и поднялась с постели.

Он залюбовался ее стройной фигурой.

– Какая ты красивая, – пробормотал он, – всегда мечтал о такой женщине, и вот опять…

– Как я поняла, ты никогда не отчаиваешься и никогда не сдаешься. Стало быть, все еще впереди.

– Как и у тебя с твоим характером. Ты ведь тоже привыкла добиваться поставленной цели.

Она улыбнулась, наклонилась, взъерошила ему волосы и вышла из каюты.

Эпилог

Вечер обещал быть тоскливым, как и все последующие оставшиеся вечера…

Сандерс вышел на крыльцо. Небо затягивали черные тучи, как нельзя лучше соответствующие его настроению. Ветер дул порывами, вздымал пыль, гнул к земле молодые деревца, трепал кусты, редко посаженные вдоль забора.

Было бы неправильно сказать, что он совсем не озаботился тем, что произошло, – любой разведчик его класса рано или поздно выходит в тираж. Некоторым при этом удается остаться в живых. Ему удалось – спасибо и на этом.

Он постоял возле пустого загона, облокотившись на толстые брусья. Дерево под рукой было гладким и теплым. Впереди была пустая, как этот загон, жизнь без всякой надежды наполнить ее каким бы то ни было смыслом… Так, во всяком случае, он дал понять журналисту, который третьего дня заявился к нему брать интервью. Парень был молод, и наглость, столь необходимая любому журналисту, пока еще только проглядывала через привитую обществом учтивость.

Ввиду того что время интервью было назначено заранее, Сандерс подготовился и сумел произвести на парня нужное впечатление. А именно – сломленного незаслуженной отставкой человека, еще вчера бывшего на первых ролях в одной из самых влиятельных структур Содружества.

Глядя на журналиста глазами побитой собаки, Сандерс выложил ему все свои обиды, вспомнил заслуги, старательно избегая называть имена и детали операций, в которых участвовал, но это и не было нужно – его послужной список уже был обнародован одной электронной газетенкой. На последний вопрос, чем он теперь будет заниматься, Сандерс пожал плечами и заявил, что будет отдыхать и приводить в порядок расшатанные работой нервы. Слава богу, Бюро оставило за ним право на медицинское обслуживание в собственном центре, который считался одним из лучших в Нью-Вашингтоне.

Позавчера, проглядев появившееся интервью, Сандерс удовлетворенно усмехнулся: статья была проникнута если не жалостью к уволенному агенту, то сочувствием уж точно. Журналист прямо говорил, что из бывшего спецагента, у которого в послужном списке больше десятка удачно проведенных операций категории «А», сделали козла отпущения. Нужен был стрелочник, поскольку последнее дело, в котором он участвовал, закончилось провалом. Во всяком случае, с точки зрения заинтересованных лиц, имеющих достаточный вес, чтобы повлиять на руководство Бюро, да и правительство в целом. Большая группа детей высокопоставленных чиновников, капитанов бизнеса и прочих вершителей судеб пропала без вести или погибла, попав под влияние религиозной секты «Божественное откровение», а Ричард Сандерс принимал в операции «Секта», как миссию на Джош Картелу обозвала пресса, падкая на звонкие названия, самое непосредственное участие. И никому не было дела, что большинство отпрысков ввязались в религиозные игры по своему почину. Мало того, большинство погибли или исчезли еще до появления Сандерса на планете, выбранной сектантами своей штаб-квартирой, но кого это волновало… Его напарницу, мисс Абигайль Клейн, напротив, поощрили, зарезервировав за ней место в главном офисе Бюро после необходимого ей курса лечения – психика мисс Клейн серьезно пострадала во время операции.

На следующий день после интервью на ранчо к Сандерсу заявился еще один представитель СМИ, но он был настолько нахален, что Сандерс отказался с ним беседовать. А поскольку журналист не внял голосу разума, озвученному Сандерсом, и упорствовал в своем стремлении получить какие-нибудь скандальные подробности, Сандерс обездвижил его и оператора, сунул в багажник редакционного топтера и пустил на автопилоте в сторону Сеймурских болот, где топтер и перехватила Служба спасения.

Прибывшую через два часа после инцидента журналистку, разбитную девицу, усиленно строившую ему глазки и то и дело демонстрировавшую глубокий вырез блузки, Сандерс просто схватил за воротник куртки и брючный ремень и забросил в глидер, на котором она прибыла. Водитель, видя такое, решил не связываться и предпочел улететь восвояси. После этого нашествие прессы прекратилось, а версия о расшатанных нервах получила необходимое подтверждение…

Дело было сделано, фигуры расставлены, и теперь оставалось только ждать первого хода. В том, что он последует, Сандерс не сомневался. Уж очень странно смотрел на него Вилкинсон, объявляя в присутствии членов комиссии по контролю за разведкой о его отставке. Шеф даже в последующем разговоре один на один не позволил себе никаких намеков – просто выразил сожаление, что такому заслуженному работнику приходится уходить гораздо раньше установленного срока. Сандерс коротко попрощался и ушел. Ушел из Бюро, ушел из разведки и, видимо, вынужден будетуйти из Клуба пятисот. Впрочем, вот уж о чем он не жалел, так это о гольф-клубе. Никогда ему не нравилось хождение по полю за мячом, прячущимся то в траве, то в песке, а то и в воде. Положение, которое давало членство в клубе, конечно, не вернуть, но сказать по правде: а нужно оно ему? Теперь вряд ли. Хотя кто знает…

Сандерс сходил в сарай на заднем дворе, принес десяток поленьев и свалил их под навесом рядом с очагом, выложенным из необработанного камня. Небольшой пикник на одну персону. Не каждый же день он выходит в отставку! Некоторое время он размышлял, не позвать ли Абигайль. Она примчалась бы сразу, стоило ему только позвонить, – ее терзало чувство вины: Сандерса, который размотал все дело и спас ее саму, уволили, а она оказалась вся в шоколаде. По зрелом размышлении Сандерс отказался от этой затеи – вряд ли ее карьере пойдет впрок общение с агентом, уволенным с таким скандалом, а в карьере мисс Клейн он был заинтересован. Никогда не знаешь, как повернется жизнь и помощь каких друзей понадобится в будущем. К тому же они всё для себя решили еще на «Одинокой каракатице»…

Вызвать девицу легкого поведения? Нет, не то настроение.

Он расколол два полена на щепки, развел огонь и принес из дома три куска мяса, бутылку виски, овощи и зелень.

Упали первые капли дождя, бесследно затерявшись в пыли, ветер подхватил хвост дыма и бросил ему в лицо. Глаза защипало, в горле запершило. Сандерс выругался, но вдруг неуверенно улыбнулся, а потом рассмеялся во все горло. Вот, оказывается, чего ему не хватало: костра, дыма, простой пищи, от которой шарахнулся бы любой диетолог. Эх, сейчас завалиться бы к Семерякову и Ахмедзянову на Луковый Камень! Тяпнуть кедровки, посидеть возле печки, а утром пойти с мужиками на охоту. Пусть даже дичи не встретится, зато как прекрасно почувствовать себя обычным человеком в нормальном мире, где людей оценивают не по счету в банке и не по престижности профессии, а по тому, как ты стреляешь или можешь ли ты по сухому лесу подобраться к зверю.

Сандерс поворошил угли и пообещал себе, что в ближайшее время смотается на Луковый Камень. Теперь-то его не сорвут очередным приказом, и плевать на Содружество. Да и на человечество в целом. Ну хоть на неделю – две может он забыть обо всем?

Он перевернул мясо, подрумянившееся с одной стороны, разрезал помидор, посолил, положил сверху веточку укропа, затем налил на два пальца виски в бокал и, пожелав себе спокойной жизни, выпил и закусил.

Хлынул дождь. Брызги залетали под навес, скворчало мясо, виски приятно согревало душу. Да, пожалуй, прежде чем искать себе работу – а в том, что безработным он не останется, Сандерс был уверен, – непременно следует слетать на Луковый Камень. Кстати, может, и Касьяна удастся застать. К русским, конечно, работать он не пойдет – свои шлепнут или в сумасшедший дом запрячут. Не тот у него уровень секретности, чтобы переходить на службу к потенциально «дружеской» державе, но планеты, составляющие Содружество, вряд ли откажутся от его услуг. Главное будет – выбрать такую работу, чтобы можно было следить, где еще в освоенных мирах высунутся фиолетовые уши…

За рассуждениями он едва не упустил мясо. Обжигаясь, свалил его на тарелку, поставил на угли вторую порцию и, приняв на грудь пятьдесят граммов под горячее, впился в сочный стейк, жмурясь от удовольствия.

Однако насладиться одиночеством в полной мере не удалось. Сквозь шум дождя Сандерс расслышал свист турбин, потом стену дождя пробили яркие лучи, и возле забора опустился глидер. Судя по расцветке – такси, но Сандерс был готов прозакладывать душу, что к службе пассажирских перевозок глидер не имеет никакого отношения.

Невысокая фигура в плаще выпрыгнула из машины и, прикрывая голову кейсом, поспешила к дому.

Сандерс подождал, пока приезжий взойдет на крыльцо, прожевал мясо и вышел из-под навеса.

– Вы не меня ищете, Уильям? – крикнул он, перекрывая шум дождя.

Вилкинсон оглянулся, всмотрелся и, бросив взгляд вверх, будто пытаясь разглядеть просвет в стене дождя, двинулся к навесу. Что удивительно – даже в этой ситуации, захлестываемый дождем, с по-дурацки поднятым над головой кейсом, он ничуть не утратил своей монументальности…

Зайдя под навес, он встряхнулся, будто большой пес, аккуратно поставил кейс на сложенные поленья, затем повернулся, окинул бывшего подчиненного тем индифферентным взглядом, к которому тот привык на службе, и… улыбнулся.

– Мистер Сандерс, в такую погоду надо сидеть дома, возле камина, с бокалом грога, трубкой, и чтобы возле ног лежала верная борзая.

– Э-э… – От подобной неслыханной человечности шефа Сандерс едва не поперхнулся. Он и без того гадал, как Вилкинсон отреагирует на панибратское «Уильям». – До такого я пока не додумался. А можно вместо борзой у ног блондинку в постели?

– Можно, – великодушно разрешил шеф, – но только блондинку, а не рыжую.

Они коротко рассмеялись рискованной шутке: Вилкинсон – изучая реакцию Сандерса, а тот – гадая, что шефу известно.

– Стейк не желаете?

– Не откажусь, – кивнул Вилкинсон.

Сандерс быстро снял решетку с углей, переложил мясо на тарелку.

– Угощайтесь, шеф.

– Спасибо.

– Виски?

Вилкинсон покосился на бутылку с синей этикеткой и собственным номером, удостоверяющим, что каждая бутылка подобного напитка находится на строгом учете, и снова кивнул. Сандерс навалил полстакана льда из шейкера и налил виски…

Некоторое время они молча поглощали мясо и смотрели на дождь. Затем шеф отставил стакан, в котором остался только подтаявший лед, достал из кармана платок и тщательно вытер пальцы.

– Кстати, Дик, какие у вас планы на пятницу?

Сандерс пожал плечами:

– Да, в общем-то, пока никаких…

– Вот и отлично. В пятницу у нас собирается отличная компания на короткую партию в девять лунок, и нам не хватает одного партнера для ровного счета.

Сандерс аккуратно разжевал последний кусочек мяса, с сожалением бросил взгляд на опустевший стакан из-под виски и тоже поставил его на стол. Вот оно как…

– Буду рад, сэр. Я перед отъездом приобрел новый керамкопозитный «вуд» и так и не успел опробовать.

– Прекрасно. – Шеф опять улыбнулся. – Кстати, сенатор Кроу оценил ваше представление.

– Представление?

Вилкинсон раскрыл кейс и молча протянул ему желтый листок. На таком печатались дешевые одноразовые издания для плебса.

– «Ночной курьер»? – Сандерс скривился.

Вилкинсон развел руками:

– По последним опросам самая читаемая газета.

«…неадекватное поведение. Конечно, мистера Сандерса можно понять, но все же, учитывая нарекания, которые, как выяснилось, он и раньше получал по службе, медицинский персонал Бюро мог бы и раньше обратить внимание на поведение зарвавшегося агента. Наша корреспондентка, принимая во внимание состояние мистера Сандерса, отказалась от судебного иска…»

Дик пожал плечами. Все, как он и ожидал, вот только…

– А почему это должно было заинтересовать сенатора Кроу?

– А вы не в курсе, Дик? – удивленно вскинул брови Вилкинсон. – После той катастрофы на станции у Макнамары, когда погиб Джерри, Кроу назначен председателем комитета вместо него.

«Джерри? Ах, да! Так шеф называл Линдера… Но разве он погиб?»

Шеф покачал головой:

– Простите, Ричард, я совсем забыл. Со всеми этими сенатскими дознаниями вам было не до того… За неделю перед тем, как вы вернулись, старый бык Макнамара устроил шоу с демонстрацией нового оружия. Что-то пошло не так. Я сам не совсем в курсе, поскольку ни в расследовании, ни в демонстрации оружия участия не принимал, но знаю, что шоу обернулось катастрофой, в которой, помимо разработчика, погибло еще с полдюжины самых влиятельных людей в Содружестве, среди которых был и сенатор Линдер, ну и добрых два десятка самых шустрых писак. Так что вою в прессе было до небес. Старину Макнамару это так подкосило, что он решил отойти от дел. К тому же на следующий день при странных обстоятельствах погиб его старый друг… – Вилкинсон покачал головой, а затем добавил: – Да там есть заметка по этому поводу, посмотри…

Подобные невинные нотки в голосе шефа Сандерс слышал и ранее, но не часто, ой как не часто. Поэтому он медленно развернул газету и впился взглядом в мелкие строчки:

«На вчерашнем открытом заседании совета директоров и акционеров концерна „Макнамара инк.“ бессменный президент и основатель компании, Джеффри Макнамара, объявил о своем намерении уйти в отставку, мотивируя свой шаг резко пошатнувшимся здоровьем и потерей интереса к дальнейшей работе. В качестве преемника президент представил совету и акционерам своего сына, Майкла Макнамару. Предполагаемая отставка произойдет в канун Рождества. Оставшиеся месяцы Макнамара-старший планирует посвятить тому, чтобы наилучшим образом подготовить сына к посту руководителя столь крупной корпорации. По неофициальным сведениям из правительства Содружества и сената, отставка вызвана катастрофой при испытаниях прототипа оружия, разрабатываемого концерном. Напомним, что в катастрофе погибли несколько видных военачальников, членов сената и конгресса. Майкл Макнамара, присутствовавший на испытаниях, проявил себя с наилучшей стороны. Вот что сказал нашему корреспонденту адмирал Игнасио Контениус, начальник штаба флота: „Я уверен, что Майк справится. Конечно, Джефф и сам мог бы еще поработать на благо Содружества, но уж слишком много на него навалилось в последнее время: уход жены в монастырь, катастрофа „Монитора“, гибель Томаса Лундквиста – его давнего друга и соратника, с которым он и создавал концерн. Джефф остается почетным президентом, и я надеюсь, что его консультации во многом помогут преодолеть наметившийся кризис“.

Напомним, что миссис Макнамара ушла в монастырь после исчезновения Майкла Макнамары около года тому назад. Неделю назад миссис Макнамара решила оставить обитель Святой Катарины, чтобы поддержать мужа в этот трудный момент. По ее словам, Томас Лундквист, которого она хорошо знала и ценила, пытался связаться с ней накануне гибели, но поговорить им не удалось. Напомним, что до сих пор остается загадкой, где Макнамара-младший провел одиннадцать месяцев, хотя для его поисков были предприняты небывалые усилия как полицией, так и спецслужбами. По слухам, полиция решила закрыть это дело не без давления со стороны его отца – Макнамары-старшего».

Дик оторвал взгляд от листка. Шеф безразлично смотрел на дождь.

– Знаете, шеф, – задумчиво начал Сандерс, – мне сегодня вдруг вспомнилось… эти ребята… ну там, в Лоне… мисс Клейн узнала некоторых. Ну, вы же знаете, они все заканчивают одни и те же школы, поступают в одни и те же университеты, одеваются у одних и тех же портных, проводят вечера в одних и тех же клубах… и вдруг из всего этого «золотого» круговорота туда – в грязь, в боль, в дерьмо…

Вилкинсон понимающе кивнул. И Сандерс продолжил:

– Мне горько, что я не сумел их оттуда вытащить… что никто из них не смог вернуться и стать надеждой и опорой своих родителей. Никто из тех, кого я там застал.

Вилкинсон бросил на него быстрый взгляд.

– Да, жаль, жаль… – поддакнул он, а затем посмотрел на часы. – Ну, мне пора. Значит, насчет пятницы мы договорились.

– Конечно, шеф.

Сандерс пожал протянутую руку и, дождавшись, пока глидер шефа скроется за пеленой дождя, небрежным жестом смял оставленную им газету и бросил на угли. Рассеянно наблюдая за тем, как скукоживаются и превращаются в пепел тонкие листки, он подцепил уже остывший стейк и плеснул в стакан еще немного виски.

«Значит, Майкл Макнамара… Вполне возможно, он вскоре начнет подбирать обиженных… Ну и я был в Лоне… Интересно, каким образом Вилкинсон собирается подкинуть ему эту информацию?..»

Роман Злотников, Андрей Николаев Правило русского спецназа

Глава 1

Когда на шести прогулочных палубах роскошного круизного лайнера «САК» — «Перл Бей» тревожно зазвенели баззеры аварийного предупреждения, пассажиры поначалу не слишком перепугались. Ну что может угрожать огромному и наполненному всеми мыслимыми системами безопасности круизному лайнеру, да еще здесь, на одном из самых популярных маршрутов, проходящем вблизи оси Келлингова меридиана. Даже знаменитый Агламба Керрор и тот опасался заходить в эти области пространства. Предпочитая промышлять много южнее. Да и, в конце концов, Аглаба Керрор был уникумом… ну и плохо кончил, в назидание последователям. Так чего было бояться?

Сказать, что «Перл Бей» был летающим городом, было бы не преувеличением, а преуменьшением. Это был не просто роскошный лайнер, на котором пассажиры перемещались из точки А в точку Б (хотя, конечно, многие из тех, кого называют сливками общества, так и делали), это был целый мир. Причем мир, предназначенный для того, чтобы на неделю, две или месяц оторваться от серых буден и погрузиться в настоящую сказку, причем сказку роскошную. Здесь были огромные леса, наполненные самими экзотическими растениями. И величественные водопады, низвергавшиеся с заоблачных горных вершин. И бескрайние моря с широкими песчаными пляжами. На самом деле леса тянулись вглубь всего ярдов на триста, а все, что дальше, было сплошной голограммой, хотя и чрезвычайно качественной. Но если первые двести ярдов растения были рассажены так, что образовывали всего лишь уютные тенистые заросли и мягкие лужайки, то затем чаща становилась все более непроходимой. Ярдов за двадцать до голостены начинались заросли колючего кустарника, а за восемь — колючие кусты уже не просто царапали, но и жгли, так как их иглы вырабатывали сильный токсин (впрочем, вполне безопасный для человека). Так что даже самые любопытные туристы не рисковали приближаться к стене вплотную. Так же и горные вершины с водопадами, позволяли забраться по своих сначала довольно отлогим, но затем все более и более отвесным скалам, только до высоты полутора десятков ярдов. Выше начинались практически отвесные склоны, которые были чрезвычайно скользкими от висящей в воздухе водяной пыли. Ну а когда отважные пловцы пытались углубиться в океан, ярдов через сорок от пляжа их принимало в свои объятия созданное специальными насосами встречное течение. И чем сильнее они работали руками и ногами, тем сильнее был встречный поток воды. Так что и океанские дали так же были недосягаемы для упорных первооткрывателей неизведанного из числа скучающих туристов. Компания САК берегла психику своих гостей от травм разочарования. То есть гости, естественно, знали, что все, что они видят вокруг, всего лишь иллюзия, но знать — одно, а потрогать пальцем и убедиться — другое. Компания с удовольствием рассказывала обо всех технических ухищрениях в своем красочном буклете, но дозволить туристам самим попробовать все это на зуб — не позволяла. Чем ставила себе на службу психологический эффект — если видит око, да зуб неймет, то это вызывает лишь больше восхищения (и соответственно работает на репутацию компании). Впрочем, было еще одно соображение. В каждом заезде всегда находятся некие молодые люди с перекачанными в дорогих атлетических залах мышцами и явно недокачанными мозгами, которые в скором времени начинают создавать неприятности окружающим и персоналу. Так вот, персоналу в таких случаях негласно рекомендовалось слегка «подзадорить» подобных индивидуумов, дабы подвигнуть их достигнуть противоположного «края» лесов или «вершины» гор. После каковой попытки большинство из них становились совершенно адекватными и более не доставляли никаких хлопот до конца круиза. Ну а остальным вполне хватало для развлечений ресторанов, ночных клубов, бассейнов, спортивных площадок, спа-центров и иных заведений, предназначенных для того, чтобы человек почувствовал себя в раю. Так что никто из пассажиров и не подумал о чем-то серьезном, типа столкновения с метеоритным потоком или, не дай бог, с шальным астероидом. Печальная история «Титаника», далеким потомком которого был «Перл Бей», давно изгладилась из памяти человечества.

Еще меньше пассажиры думали о вооруженном нападении на лайнер. Конечно, на некоторых трассах пошаливали — перехватывали грузовые суда, пакетботы, маленькие яхты, но чтобы кто-то осмелился напасть на лайнер компании «Сак» — такого и в мыслях никто не держал. Ведь гарантию безопасности компании поддерживало правительство Содружества Американской Конституции, а это что-то да значит! Многие из пассажиров даже не оторвали своих задниц от удобных кресел уютных кафе, посчитав эту тревогу результатом излишней озабоченности капитана. Мол, согласно правилам безопасности в начале круиза положено провести две учебные тревоги — дневную и ночную, а наш ретивый капитан решил подстраховаться и провести еще и третью. Однако мелодичный голос пассажирского диспетчера, раздавшийся в динамиках, заявил, что, хотя особых поводов для беспокойства нет, капитан настоятельно просит всех пассажиров разойтись по своим каютам. Так как в настоящий момент корабль будет совершать маневр уклонения от внезапно возникшей на маршруте области гравитационных возмущений и большая часть рекреационных и развлекательных комплексов будет отключена от энергетической сети корабля, дабы создать необходимый для маневра резерв мощности.

Спустя несколько минут после этого объявления, когда большая часть пассажиров еще не успела добраться до своих кают, двигатели корабля действительно резко изменили тембр, а сам корабль содрогнулся, будто от удара. Это породило легкую нервозность, но, в общем-то, пошло только на пользу, поскольку заставило большинство заметно ускорить процесс возвращения в свои каюты, которые на время стали им собственным домом. Что ни говори, а четыре стены своего жилища отнюдь не эфемерная поддержка, иначе и не возникла бы в незапамятные времена поговорка: мой дом — моя крепость. Однако на этот раз крепость не выдержала штурма…

Когда абордажная команда неизвестного судна, с легкостью взломавшая внешнюю обшивку в районе грузовых трюмов, подавила слабое сопротивление экипажа и ворвалась в капитанскую рубку лайнера, ни один пассажир даже не подозревал о том, что лайнер захвачен пиратами.

Поэтому, когда на экране информационно-развлекательных терминалов пассажирских кают возник молодой и привлекательный мужчина в боевом скафандре с откинутым на спину шлемом, все было решили, что началась трансляция какого-то шоу. Этому способствовало еще и то, что мужчина широко улыбнулся и, вскинув правую руку на уровень плеча, громко, почти нараспев, произнес:

— О-о, демос, хайрэ! («Народ, радуйся!» — стандартное древнегреческое приветствие.) — Затем он перешел на стар-инглиш, и из его дальнейшей речи выяснилось, что лайнер захвачен. Но не обычными пиратами, а «гетайрами Александра». Видимо, поэтому пассажирам, как представителям части народа, и было предложено радоваться. Как ни странно, положительных эмоций никто не испытал — все с тревогой ожидали, что же последует дальше. Из речи молодого человека выяснилось, что он — капитан корабля пиратов, захвативших лайнер и зовут его Филота. И вообще, все, что здесь происходит, — не обычное пиратство, а первый шаг к будущему единению человечества в гомойоне «равенства людей в разуме». Ибо то, как устроен мир сейчас, — несправедливо, а целью Александра Великого и его гетайров является возвращение в этот мир справедливости. Определение понятия «справедливость» дано не было, из чего пассажиры и команда заключили, что, скорее всего, оно заключается в лозунге «грабь награбленное».

Вывод «демоса» был вскоре подкреплен действиями пиратов: началась вполне объяснимая и обычная для всякого пиратского нападения суета по взламыванию сейфов корабля, фильтрации пассажиров, освобождению их от всяческих ценных вещей и отбору заложников для получения выкупа, не сопровождавшаяся, однако, столь ожидаемой в такой ситуации грубостью. Более того, отобранным заложникам предоставили право взять все необходимое из личных вещей, а затем проводили к шлюзу сквозь коридор выстроенных по обе стороны галереи молодцов, замерших с клинками наголо, будто почетный караул. Остальных пассажиров, а также всех членов команды, собрали в самом большом ресторане лайнера под названием «Мауитин блюю», в котором «гетайр Филота» приказал накрыть столы и выставить на них несколько сотен бутылок коллекционного шампанского «Дом Периньон» и еще большее количество двенадцатилетнего элитного виски «Гленфидиш». Причем карта рассадки была продумана таким образом, что рядом с каждой дамой-туристкой оказался молодой (и как выяснилось затем, чрезвычайно галантный) пират, а рядом с полудюжиной мужиков пират постарше и покрупнее…

Так что когда «гетайр Филота» наконец встал и, произнеся тост «За Александра Великого!», приказал пиратам покинуть корабль, его и его людей сопровождали не проклятия ограбленных людей, а женские вздохи и рев полупьяных мужиков, сердитых на то, что разрушают «такую славную компанию».

Впрочем, посмаковав столь пикантные подробности, общественное мнение сначала все равно сначала восприняло нападение на «Перл бей» как наглую попытку одного из неофитов криминального мира примерить на себя славу Агламбы Керрора. А поскольку сразу, как только информация о нападении достигла столицы Содружества американской конституции, с военных баз тут же стартовали усиленные патрульные эскадры, все сошлись на мнении, что подобные нападения больше не повторятся. Но, как оказалось, теперь все обстояло совсем не так. Как выяснилось, на этот раз на торговых путях действовали несколько хорошо оснащенных эскадр. Спустя всего полторы недели в двух с половиной парсеках от атаки первого круизного лайнера был взят на абордаж другой. Капитан, захвативший его, назвался именем Перддика и так же представился одним из «гетайров Александра». И так же он и его подчиненные обошлись с пленниками, в высшей степени благородно и учтиво. Однако, поскольку эти «гетайры» давно умершего героя древности посягнули на самое дорогое, что есть у любого гражданина Содружества — его собственность и банковский счет, пресса уже вовсю затрезвонила о глобальной угрозе галактического масштаба. И тут случился инцидент с торговым судном «Мустанг».

Глава 2

Абордажный бой скоротечен, яростен и неистов.

Ушли в далекое прошлое времена, когда неповоротливые галеоны, хищные фрегаты или стремительные бригантины сходились к «борту борт», предварительно обменявшись залпами раскаленных ядер или рвущей паруса картечи. Канули в Лету сцепившиеся в сражении парусники, среди перепутанных снастей и обломков такелажа которых в сумасшедшей схватке перекатывались от бака к юту и обратно озверелые полуголые флибустьеры. Дым покрывал палубу, скользкую от крови, падали обломки мачт, калеча и убивая противников, и частенько, если побеждала одна сторона, находился смельчак, который предпочитал умереть с честью, но не посрамить флага, пусть это и был «Веселый Роджер». Смерть от клинка или пистолетного выстрела в упор он предпочитал плену и рабству, а если была возможность — пробивался к крюйт-камере, и тогда над морем взмывали в дыму и пламени обломки кораблей, и акулы рвали на куски обожженные тела погибших и немногих выживших при взрыве пороховых погребов…

В схватке с военными кораблями пираты не ждали пощады и не давали ее, другое дело, если удавалось перехватить неповоротливую каравеллу, перевозившую вожделенное золото, драгоценности или редкие пряности. Состоятельные пассажиры могли надеяться, что останутся в живых при условии, что выкуп будет достаточно велик. Все прочие отправлялись за борт, и хорошо, если в шлюпках.

За несколько сот лет пиратский промысел так и остался одним из самых выгодных, если, конечно, не учитывать возможность нарваться в конце концов на боевые корабли. Пеньковый галстук уже не грозил, но и рудники, на которых человек угасал в течение нескольких месяцев, мало кого привлекали.

Стремительное нападение из засады, короткий огневой бой, если жертва осмеливалась продолжать путь после требования застопорить ход, и абордаж — вот основная тактика, приносящая успех как столетия назад, так и в эпоху гравитационных орудий и расстояний, измеряемых не милями, ярдами и дюймами, а парсеками и световыми годами.

«Мустангу» не повезло. Несмотря на мощную энергетическую установку и двигатели, разгоняющие его до скорости, сравнимой со скоростями дальних перехватчиков, первый же залп «тарантулов» накрыл его. Капитан Эванс проклинал себя за то, что понадеялся на быстроходность «Мустанга» — энергетическая установка вышла из строя, и корабль теперь двигался по инерции, выбрасывая в пространство струи мгновенно кристаллизующегося воздуха.

— Прикажете спустить флаг? — меланхолично спросил старпом — бледный датчанин с прозрачными глазами и редкими почти бесцветными волосами.

«Спустить флаг» на жаргоне транспортников означало связаться с пиратом и попытаться выторговать наиболее приемлемые условия для сдачи.

— Черта с два! — прорычал Эванс. — Ты что, не понял, что нас ждали? Какая-то крыса в конторе заложила нас с потрохами, выдав время вылета. Ты представляешь, какой процент от выручки десяти тонн фруктов и отборных вин, произведенных на старушке Земле, он получит? Нет, Бьерн, нас не отпустят живыми. По всем частотам непрерывно передавать «SOS», команде — приготовиться к отражению абордажа.

— Есть, капитан. А пассажиры?

— Заприте в каюте, чтобы не путались под ногами. Не хватало мне еще утирать сопли романтическим дамочкам и мальчишкам, — капитан склонился к обзорному экрану. — Этот ублюдок не больше корвета так, что если отобьем десант, есть надежда, что кто-то успеет на помощь.

Пиратский корабль, как было ясно видно, в прежней жизни был грузовиком с неплохим ходом и дальностью действия. Какая судьба превратила его из мирного корабля в рыщущего по судоходным линиям хищника, теперь не узнал бы никто. Довооруженный шестью «тарантулами» — орудиями среднего калибра, и десятком «единорогов», он представлял опасность только для небольших транспортов, и «Мустанг», на свою беду, оказался именно таким.

Два десантных бота отвалили от корабля и, набирая скорость, понеслись к «Мустангу».

— Человек тридцать, — пробурчал Эванс, — разбить экипаж на две группы и перекрыть коридоры к рубке и грузовому отсеку. Бьерн, бери на себя трюм, я встречу их здесь.

Боцман Олаф Тьерндаль, коренастый, с бычьей шеей, круглой головой и маленькими глазками на красном лице, откатил дверцу каюты и посмотрел на ее обитателей — двух подростков шестнадцати и пятнадцати лет. Если бы не разница в росте, он бы ни за что их не различил — ребята были похожи, как две капли воды. Они стояли рядом, исподлобья глядя на него.

— Так, парни, сидеть в каюте и носа не высовывать. Мы напоролись на скалу…

— Ладно заливать-то, Олаф, — сказал тот, что был повыше, — что мы, не отличим попадание в двигатели от шального метеорита? Пацаны с первого курса и те поймут, в чем дело. Пираты?

— М-м… а хоть бы и так, — проворчал боцман, — слышали, что я сказал? Я вас заблокирую. Может, и пронесет. Пират небольшой, есть надежда отбиться. Капитан уже послал «SOS».

— У вас каждый человек на счету, — сказал второй парнишка, и глаза у него загорелись, — Олаф, мы не подведем.

— Сидеть здесь и не дергаться, — взревел Тьерндаль, дико вращая глазами в надежде запугать ребят, — это вам не в спортивном зале сабельками махать. Вы хоть раз бывали в рукопашной? Штаны не успеете обгадить, а из вас уже лапши нарежут. Все, парни, отбой.

Тьерндаль отступил в коридор, из притолоки каюты выдвинулась толстая стальная плита и заскользила вниз по пазам.

Младший мальчишка дождался, пока плита чмокнет, присосавшись к полу, и бросился к своей койке — в маленькой каюте их было две, а кроме того, еще небольшой умывальник, совмещенный с туалетом.

— Слышь, Серый, может, не надо? — спросил тот, что постарше, озабоченно хмуря брови, — небось боцман не сам решил, а слово капитана — закон на корабле. Мы ведь даже не гардемарины.

— То-то и оно, — младший уже достал из сумки складной нож и, выбрасывая вещи, с головой полез в сумку, — присягу мы еще не приняли, к команде отношения не имеем, так что вольные птицы. Ты представляешь, как ребята обзавидуются? Есть! — Он победно потряс лазерным размыкателем и бросился к двери: — Ну-ка, помоги.

Старший взял нож, выщелкнул автоматическую отвертку и принялся снимать панель, справа от косяка двери. Несмотря на возраст в тандеме братьев Григорьевых Юрий играл вторую роль, пытаясь по мере здравого смысла сдерживать необузданные порывы младшего брата Сергея…

«Мустанг» едва слышно дрогнул.

— Боты пришвартовались, — прокомментировал старший, снял панель и отступил в сторону, освобождая место брату.

Почти тотчас корабль содрогнулся — вышибные заряды прорвали прочный корпус. Падение давления на мгновение вызвало звон в голове. Застучали переборки, изолируя поврежденные отсеки, затем давление выровнялось, и Юрка сглотнул несколько раз.

— Та-ак, ну-ка, посмотрим… — примерившись, Сергей повел размыкателем. Свет в каюте мигнул и погас. — Не то, а здесь? — щелкнул, выключаясь, озонатор.

— Дай мне, — потребовал Юрка.

— Да тут один контакт и остался, — сказал Сергей. Чуть слышное шипение воздуха показало, что теперь он разомкнул то, что надо — контакт аварийной переборки.

— Ох и влетит нам от капитан-лейтенанта.

— Стриж сам юнгой участвовал в десанте на Найроби. Забыл?

— Так то юнгой, — пробурчал Юрий, глядя, как Серега отвинчивает от стены штангу аварийного крепления индивидуальных средств спасения, по-простому — скафандров.

Самих скафандров не было, поскольку в маленькой каюте, рассчитанной на одного человека, едва уместилась вторая койка. Братья с помощью сложных маневров договорились с капитаном Эвансом о том, что полетят на его корабле до самого Нью-Вашингтона, куда шел «Мустанг» — уж очень не хотелось им торчать на Земле еще неделю в ожидании рейсового на Переяславль. «Мустанг» был быстрым кораблем и должен был сэкономить братьям еще сутки отпуска. Экономия, правда, вышла боком…

— Интересно, а Грейс и Валли тоже замуровали? — словно в задумчивости сказал Юрий.

— Только девчонкам не хватало сопли вытирать, — сказал Серега, почти слово в слово повторяя реплику капитана Эванса, — рукопашная — мужское дело!

Две студентки из Калифорнийского института журналистики оказались их попутчицами и возвращались с практики, проведенной в одной из старейших газет Земли «New York Times». Капитан Эванс был дядей Грейс и согласился взять на борт ее и подругу. Больше пассажиров не было, да «Мустанг» и не был рассчитан на перевозку людей — команда и груз, в основном скоропортящийся, чем и объяснялась быстроходность судна.

— Приподними переборку, — приказал Серега, стоя со штангой наперевес.

Юрка чуть присел и прижался к плите ладонями и грудью, лицо его покраснело. Между переборкой и полом образовалась узкая щель.

— Выше, — командовал Сергей, примеряясь подсунуть под переборку штангу, — еще выше.

— В ней килограммов сто, — прохрипел Юрка.

— А кто у нас рекордсмен по тяжелой атлетике? Давай, гордость курса!

Плита еще немного приподнялась, и Сергей ловко всунул в щель штангу.

— Есть! Сейчас поднимем ее — и в рубку.

По коридору накатилась волна звона и криков, ребята отпрянули от двери — кто-то бился не на жизнь, а насмерть прямо возле их каюты. Они узнали голос боцмана, подбадривающий своих людей. Потом раздался крик, от которого по коже продрал мороз. Сергей побледнел и взглянул на брата. На скулах Юрки ходили желваки. Звон клинков отдалился, братья переглянулись.

— Ну что, все еще хочешь подраться? — спросил Юрий.

Сергей сверкнул глазами и вместо ответа потащил к двери койку.

— Взяли.

С помощью штанги они приподняли переборку. Плита неохотно пошла вверх. Пока старший брат удерживал ее, младший втолкнул под нее спинку койки и ужом проскользнул в коридор. Юрий оглядел каюту, сунул в карман нож и последовал за ним.

Прямо перед дверью лежал труп матроса Сергей узнал его — это был рулевой. Только два часа назад они спорили за завтраком, обгонит «Мустанг» русский фрегат типа «Бойкий» или будет глотать выхлоп, а теперь он лежал, раскинув руки, и голова его была вывернута под неестественным углом, потому, что держалась на лоскуте кожи. Шея матроса была почти перерублена ударом секиры. Ее обладатель — худой верзила в потертой абордажной броне, далеко не ушел: схватившись ладонями за взрезанное горло он еще дергался в агонии. Стены и даже потолок были забрызганы кровью, ее тошнотворный запах пропитал воздух, будто на бойне.

Возле стены, придерживая окровавленными пальцами распоротый живот, сидел Олаф Тьерндаль. Он повел затуманенными мукой глазами на мальчишек и прохрипел:

— Парни… вытащите из каюты студенток и попытайтесь пробраться к спасательным капсулам. Они не берут пленных…

Юрка скрипнул зубами и подобрал абордажную саблю боцмана.

— Все равно уйти не дадут — расстреляют, как в тире, — сказал он.

Сергей метнулся в каюту и через секунду появился вновь с аптечкой в руках. Он вкатил боцману обезболивающее, взял саблю рулевого и, морщась, вытер рукоять от крови.

Переглянувшись, братья не сговариваясь бросились в сторону рубки, откуда еще доносились звуки боя.

— Эх, пацаны… — прошептал Тьерндаль.

Под началом Эванса оставалось всего семь человек — остальные погибли в коридорах, отстаивая каждый метр палубы. Силы были неравны — пираты, привычные к ближнему бою, дрались умело, лишний раз не подставляясь под удары абордажных сабель. Они не ожидали столь яростного сопротивления, однако теснили экипаж «Мустанга» шаг за шагом, чтобы блокировать в рубке, без помех забрать груз, после чего расстрелять корабль из «онагров».

Сергей увидел перед собой спины в абордажных скафандрах и бросился вперед, нацелившись на здоровенного пирата с бритой головой, деловито орудующего широкой кривой саблей.

— Обернись, — закричал он, не желая бить в спину, — обернись, ты, лысый!

Пират оглянулся, небрежно отвел бронированным предплечьем удар сабли и коротко размахнулся. Серега упал на колено, увидел, как опускается кривой клинок и закрыл глаза, однако удара не последовало. Вместо этого раздалось яростное рычание, на лицо ему упали теплые брызги и чья-то рука, подхватив за воротник, вздернула на ноги.

Юрка, увидев, как брат не удержался на ногах и лысый пират вот-вот снесет ему голову, с размаху рубанул его через загорелое лицо. Лысый схватился за глаза, взревел и опрокинулся на спину.

— Вперед, ребята, — заорал Эванс.

Пираты, не ожидавшие нападения с тыла, опешили. Сабельный бой перешел в свалку, в которой, пусть и на короткое время, верх одержал экипаж «Мустанга». Пираты отпрянули, не желая умирать, когда добыча, считай, в кармане и Эванс, приказав подобрать раненых, отвел людей в рубку.

Юрка, схватив брата за грудки, прижал его к переборке и зашипел в лицо, яростно сверкая глазами:

— Ты что, Д’Артаньян хренов, на дуэль собрался? Если кто не успел защитить спину — это его проблемы, понял? A la guerre comme a la gueree! Может, ты еще и перчатку ему бросить собирался?

— Ну ладно. Юр… ну чего ты… — бормотал бледный Серега, — ну, понял я все.

Юрка отпустил брата, потрогал разбитую губу и сплюнул кровь. Серега шмыгнул носом.

— А здорово ты его, — сказал он, — видел, как глаз вытек?

Юрка внезапно позеленел, согнулся, и его бурно вырвало.

— Так, парни, — капитан Эванс, бинтуя ладонь, подошел к ним. Саблю он держал под мышкой, — какого черта вы здесь оказались? Я приказал сидеть по каютам.

— Есть приказы, капитан, — звенящим голосом ответил, вытянувшись во весь рост, Сергей, — которые не позволяет выполнить честь русского офицера!

Юрий встал рядом с ним, украдкой вытирая рот.

Эваис хмыкнул, разглядывая ребят. Один был бледный, другой — нежно зеленый, но глаза у обоих горели, и у капитана язык не повернулся высказать все, что он думал про сопливых мальчишек.

— Лишняя пара сабель не помешает, — солидно сказал Юрка.

— Но и не спасет, — буркнул Эванс, — ладно, будем думать, что делать дальше. Сюда они не полезут — зачем им людей терять. Блокируют нас, заберут товар и взорвут к чертям. Стало быть, выход один — пробиться к трюмам — там Бьерн, если еще жив, и держаться там. Может, кто и подоспеет.

Собрав вокруг себя остатки команды, капитан разъяснил задачу. Лица экипажа были угрюмы, и на них читалось явное нежелание снова лезть в драку, однако все понимали, что выхода нет.

— Какие мы офицеры? — шепотом укорил Юрка младшего брата. — Третий курс только. Вечно ты ляпнешь, не подумав.

— Ну будущие офицеры, — Серега упрямо мотнул головой, — зато представь, что скажет капитан-лейтенант Стриж!

— Он и говорить ничего не будет — надерет задницу и мне и тебе, а потом в наряд на весь год определит.

— Да брось ты…

Они пробились к трюмам, потеряв еще двоих, но все было напрасно — команду Бьерна вырезали всю — их тела валялись в коридорах. Эвансу топором развалили плечо, и остатки экипажа, сгрудились вокруг капитана, из последних сил отбиваясь от пиратов.

Двойной удар по корпусу приостановил схватку. Видимо, капитан пиратского корабля, не дожидаясь доклада о захвате «Мустанга», выслал призовую команду.

— Все, — выдохнул Юрий, — все, Серега. Кранты…

— Эх… прости, Юрок. Это я тебя втянул…

— Справа смотри! — крикнул Юрий, отталкивая брата в сторону.

Бородач с малайским крисом и серпом на цепи ударил Сергея справа длинно, с потягом, через грудь. Волнистый крис должен был развалить Сергея пополам, но встретил клинок старшего брата. Юрий отвел удар, потерял равновесие, и серп, свистнув, ширкнул его по горлу…

В пылу сечи никто не заметил, как переборка шлюзового отсека пошла вверх. Звонко щелкнули арбалеты. Толстые стрелы пробили абордажные скафандры, разом уполовинив количество пиратов, и в гущу сечи ворвались сверкающие серебром брони молчаливые бойцы.

Через три минуты все было кончено: оставшихся в живых пиратов поставили на коленях вдоль стены, остатки экипажа «Мустанга», не веря в избавление, все еще не опускали оружие.

Вперед вышел мужчина в вороном с синим отливом скафандре. Худое хищное лицо излучало властность, в каждом жесте чувствовалась привычка повелевать, в коротких вьющихся волосах красноватого оттенка чуть заметно серебрилась седина.

— Опустите оружие, господа, — властно сказал он. Эванс, с трудом поднявшись на ноги, подтвердил его распоряжение жестом.

— Вы удивительно вовремя, — сказал он, — кого нам благодарить за спасение.

— Меня зовут Гефестион, — ответил мужчина, — я — гетайр Александра Великого.

— О, черт! — сказал Эванс. — Рано я обрадовался.

— Как знать, — усмехнулся Гефестион, — однако вы здорово бились, капитан.

— Что толку? Это все, что осталось от команды, двигатели разбиты, энергетическая установка повреждена, а груз… — Эванс махнул рукой, — думаю, он и вам пригодится.

— Я, капитан, обычно брезгую надкусанным яблоком, — высокомерно ответил гетайр, — так что оставьте ваши терзания относительно груза. Энергетическую установку мы вам наладим и разгоним «Мустанг» до нужной скорости. Вы только немного опоздаете в порт назначения.

— Я не верю своим ушам, — буркнул Эванс, — вы точно не из армии спасения?

— Определенно нет. От вас лишь потребуется рассказать все, что вы увидели и увидите, — Гефестион заметил стоящего на коленях возле тела брата Сергея. — Молодой человек из вашей команды?

— Нет, пассажир.

Сергей осторожно, будто боясь причинить неудобство, отпустил тело Юрия и поднялся на ноги. Губы у него предательски дрожали.

— Юрий и Сергей Григорьевы, кадеты Его Императорского… имени… третьего курса… — слезы хлынули у него из глаз, и он, не сдерживаясь, заплакал, всхлипывая и даваясь рыданиями, — что я… маме скажу?

— Что ваш брат погиб как герой, — сказал гетайр.

— Матери это все равно, — хмуро проворчал Эванс.

Глава 3

«…завидовать стране, воспитавшей юных героев! Не случайно флот Российской Империи, сходный по составу боевых кораблей и их техническим характеристикам с флотами и Содружества, и Лиги, и империи Ниппон, не говоря уже о флоте Султаната Регул, намного превосходит их по боевому духу экипажей. Регул уже успел в этом убедиться и не дай, как говорится, Господь, если русским придется показать свое превосходство еще кому-нибудь. Хочется надеяться, что и Александра и его гетайров минет сия горькая чаша.

Гетайр Гефестион приказал воздать воинские почести погибшему кадету Юрию Григорьеву, после чего поступил таким образом, что мне пришлось усомниться в его приверженности демократическим принципам и гуманизму, но с моих уст не сорвется ни слова осуждения. Весь экипаж пиратского корабля был оставлен на собственном судне, после чего корабль гетайра — „Миеза" расстрелял его в упор.

Заявление гетайра Гефестиона, содержащее предупреждение так называемым флибустьерам нового времени, уже прозвучало по всем новостным каналам, так что мне нет смысла приводить его. Я отмечу главное: в галактике появилась новая грозная сила, и от доброй воли народов и правительств зависит, как принимать ее. Как угрозу обществу либо как путь к новому миру, в котором сотрутся границы секторов и вышедшее в безбрежный космос человечество заживет в согласии, совершенстве и справедливости.

Если Александр Великий обладает хотя бы половиной дара убеждения, шарма, галантности и чувства ответственности за людские судьбы, который проявили его гетайры, то дай Бог побольше таких…».

Статья очевидицы событий на «Мустанге» Грейс Диллингем в «Нью-Вашингтон геральд» наделала много шума, однако правительственные круги хранили молчание, в котором чувствовалась растерянность. С одной стороны, Александр Великий и присные — явные пираты, пусть и прикрывающиеся красивыми лозунгами, с другой — жесткие меры по отношению к новоявленному мессии могли вызвать народное недовольство. Русские пока также хранили молчание, хотя в «Петербургских ведомостях» промелькнуло сообщение о награждении орденом «Честь и слава» третьей степени Сергея Григорьева и Юрия Григорьева (посмертно). От Лиги Неприсоединившихся Государств быстрой реакции ждать вообще не приходилось — там, как обычно, долго раскачивались, империя Ииппонсделала невнятное заявление о безграничности Вселенной, в которой места хватит всем, а в султанате ждали появления на свет очередного отпрыска султана Махмуда и потому меньше всего были озабочены каким-то там Александром, пусть и Великим.

Пока правительства пребывали в затруднении, произошло еще одно из ряда вон выходящее событие.

Полторы недели спустя был захвачен конвой с «мороженым мясом» для Небесной Луанды, набранным на диких планетах Окраин и в самых бедных провинциях султаната Регул. Для пиратов это был из ряда вон выходящий случай. Дело в том, что такие конвои сами по себе считались пиратством, и военные патрули всех цивилизованных государств в случае перехвата с ними особо не церемонились. Однако прибыль окупала любой риск. Но пиратский капитан, рискнувший пойти на захват конвоя, тут же восстанавливал против себя самых влиятельных боссов криминального мира. Однако один из «гетайров Александра» на этот раз назвавшийся именем Птолемей, в жестокой схватке разодрал в клочья эскадру прикрытия и захватил три транспорта с «мороженым мясом», но вместо того, чтобы продать десятки тысяч лежащих в глубоком анабиозе рабов на черном рынке, привел транспорты к Ракуоле, независимой планете, находящейся под протекторатом Содружества американской конституции, и объявил, что, «следуя поучениям Аристотеля, устремлениям Александра и собственной воле, возвращает рабам свободу и заявляет, что отныне ни один человек не может властвовать над жизнью и смертью другого так, как это делается с людьми, заключенными в этих летающих тюрьмах». Этот поступок произвел настоящий шок в цивилизованном мире. К тому моменту из плена начали возвращаться заложники, за которых был уплачен выкуп. И они рассказали просто удивительные вещи. Во-первых, все они пребывали в полном восторге от «невероятного приключения», в котором побывали, пусть и не по своей воле. По их рассказам, ко всем, взятым в заложники, отношение было в высшее степени предупредительным. Их поместили в апартаменты, не слишком уступающие в роскоши и удобствах, чем те, которые они занимали на борту своих круизных судов. Охрана была вышколена, обслуга крайне предупредительна, а на ежедневных обедах непременно присутствовал кто-то из «гетайров Александра», каковые показали себя людьми благородными, великолепно образованными и утонченными. Пару раз на обедах присутствовал и сам «Александр Великий» оказавшийся молодым человеком весьма привлекательной внешности (некоторые дамы назвали его чрезвычайно сексуальным) и явно незаурядного ума. Лорд Веллингтон, попавший в заложники одним из первых и также одним из первых освобожденный, настолько попал под его очарование, что даже заявил во всеуслышание, что «когда молодой человек попадет в руки правосудия, я предоставлю ему своего личного адвоката и оплачу его услуги».

Всеобщая истерия восхищения Александром Великим и его гетайрами приняла небывалый размах.

Песня «Возьми меня в плен», исполненная всеобщей любимицей, актрисой и певицей Айрис Хейденхолд и посвященная Александру Великому, стала международным хитом и заняла первые места в хит-парадах Содружества, Лиги Неприсоединившихся Государств и даже империи Ниппоп. На волне успеха композиции появилась целая индустрия компьютерных игр, предлагавших разыгрывать космические баталии, выступая в роли Александра или его гетайров, а в награждение получить любовь прекрасной Айрис. Кстати, певица и актриса пообещала продюссировать съемки нового блокбастера, в котором сыграет главную роль и где Александр Великий приходит к власти в освоенной части Вселенной и перед ним склоняются и Содружество Американской Конституции, и Лига Неприсоединившихся Государств, и Российская Империя, не говоря уже о империи Ниппон. По сценарию лишь султанат Регул пытается противостоять божественной власти, но мусульмане, охваченные всеобщим порывом восхищения новым мессией, сметают монарха и отдаются под руку Александра и его прекрасной подруги Айрис.

Межзвездное Сообщество геев и лесбиянок приняло Александра в почетные президенты, мотивируя оказанную честь тем, что сексуальная ориентация самого Александра Македонского до сих пор не была определена. Парад, проведенный приверженцами однополой любви в столице Содружества в честь избрания, обернулся массовыми драками с «натуралами», которые шли под лозунгами: «Оборвать голубые и розовые лапы, протянувшиеся к великому полководцу».

Родившихся младенцев повсеместно нарекали именем Александр, сходившие со стапелей яхты называли исключительно «Македония», «Фаланга», в крайнем случае — «Стремительный аргироспид».

Член российской государственной Думы от партии социал-либералов С. А. Шлагбаум публично сменил имя и потребовал, чтобы к нему теперь обращались не иначе, как Гай Юлий Александрович-Македонский.

Группа католиков с планеты Бразилиа потребовала от престола Святого Петра немедленно канонизировать Александра Македонского, его отца Филиппа, мать Олимпиаду, а заодно, вероятно под шумок, нападающего сборной планеты по футболу Кристиана ди Сарье. На осторожный вопрос папского нунция (осторожность была вызвана тем, что католические приходы на отдаленных планетах все больше удалялись от христианских догм и суровый запрос мог отторгнуть полумиллиардную паству), чем же таким отличился футболист, ему было заявлено, что судя по феерической игре нападающий несомненно является одним из ближайших сподвижников Александра, а возможно и родственником.

Средства массовой информации наперебой строили предположения, кем на самом деле является Александр и его сподвижники, именующие себя гетайрами, и чем невероятнее версии выдвигались, тем больший успех они имели у обалдевшей от напора прессы и других масс-медиа публики. Появились слухи, что один из гетайров, принявший имя Лисимах, — сын одного из столпов финансового мира Содружества американской конституции Иеронима Арсфельда, другой, выступающий под именем Антигон, на самом деле знаменитый генерал Манштейп, лишившийся левого глаза во время Ортольской десантной операции (настоящий Антигон I носил прозвище Одноглазый), а тот самый Птолемей, после своего головокружительного шоу с «мороженым мясом», почти единогласно награжденный в принявшей правила игры глобальной прессе прозвищем «Сотер», то есть «Спаситель» (каковое носил и тот самый первый Птолемей — настоящий полководец Александра Македонского), вообще племянник русского императора.

Среди хора славословий почти незамеченными проскользнули сообщения о нападении чрезвычайно мощной безымянной эскадры пиратов (каковую, по прогнозам аналитиков могли собрать только так называемые гетайры со своим Александром) на рудники компании «Юниверсити Маунтейн». Орбитальные охранные комплексы были уничтожены вместе с персоналом, которому не дали возможности спастись, после чего в район рудников был высажен десант. Загнав рабочих и служащих в грузовик, прилетевший недавно для очередной смены шахтеров, пираты подняли его на орбиту, после чего вывели из строя двигатель. Оборудование рудников вывезли в неизвестном направлении, прихватив также обогащенную руду, добытую за последние полгода.

Патрульный корвет Содружества едва успел перехватить грузовой корабль с рабочими — через два часа грузовик с полутора тысячами людей сгорел бы в атмосфере. Это как-то не вязалось с предыдущими заявлениями Александра о ценности человеческой жизни, однако на фоне общей увлеченности новым героем прошло незамеченным.

В результате нападения акции «Маунтейн» упали на тридцать четыре пункта, чем и воспользовался концерн «Макнамара инк.», давно точивший зубы на горнорудную компанию. Скупив акции по дешевке, Майкл Макнамара получил контрольный пакет акций, и теперь семьдесят процентов добычи френиума были сосредоточены в его руках.

Посол Содружества Джон Прескотт был вызван в министерство иностранных дел Российской империи, хотя по просочившимся в прессу слухам, сам добился этого приглашения. В отсутствие журналистов посол задал прямой и недвусмысленный вопрос, насколько заинтересовано правительство России и сам император в пресечении деятельности этой новой пиратской республики. Посол получил такой же прямой ответ, что флот его императорского величества готов согласовать действия объединенной эскадры при условии, что командовать ею будет русский адмирал. Поскольку правительство Содружества было заинтересовано в пресечении деятельности Александра больше, чем русские (пираты действовали именно в секторах Содружества), предложение было принято, хотя и завуалировано введением кроме поста Командующего флотом еще и поста Командующего Объединенными силами, который должен был занять один из американских адмиралов пенсионного возраста.

Таир выделил легкий крейсер и четыре эсминца. Лига Неприсоединившихся Государств также выразила готовность принять участие в операции двумя тяжелыми крейсерами, шестью эсминцами, десятью корветами и финансовой поддержкой. Империя Ниипон выделяла авианосец «Микадо», три легких крейсера и флотилию фрегатов, и только султанат Регула высказался в том смысле, что границ султаната Александр пока что не нарушал, а потому солнцеликий, бесстрашный и грозный Махмуд, повелитель Вселенной и всего, до чего дотянется его могучая рука, не имеет к нему претензий.

Претензии появились очень скоро — рейдер, под командованием гетайра Лисимаха устроил засаду на пути следования каравана, перевозящего ежегодные дары правителей подконтрольных Махмуду планет своему владыке. Несколько тонн золотых украшений, драгоценности и меха, редкие животные, призванные радовать взор султана, и диковинные птицы, способные пением обласкать тонкий слух бесстрашного и грозного, перешли в руки гетайра. А также много чего по мелочи, как то: редкоземельные металлы и обогащенная руда для промышленных центров султаната. Но главное — на личной яхте султана, по размерам сравнимой с круизным лайнером, перевозилось обновление гарема солнцеликого: семьдесят семь наложниц, избранных услаждать ночи Махмуда, даруя ему негу и покой после ежедневных непосильных трудов на благо подданных.

Все это двигалось в составе шести транспортов и яхты, сопровождаемых двумя крейсерами и пятью корветами в направлении Регула.

Оба крейсера, охранявшие транспорты с флангов, были выведены из строя, напоровшись на минные поля, прикрытые пассивными полями отражения. Пока два из пяти корветов спешили на помощь крейсерам, три оставшихся, сгруппировавшиеся ввиду тревоги в авангарде конвоя, получили залп планетарной мортиры, которую рейдер загодя привел к месту схватки. После чего против Лисимаха остались только легкие суда и, маневрируя, он расстрелял пытавшиеся сблизиться с ним оставшиеся на ходу военные корабли. Ответный огонь был не эффективен — орудия корветов сильно уступали нападающим; кроме того, командиры были деморализованы неожиданной и эффективной атакой.

Золото, драгоценности и промышленные товары испарились в необъятном космосе, а яхту с наложницами и транспорт с животными, без экипажей, через неделю обнаружили на орбите Рио-де-Луна, веселой планеты, обеспечивающей развлечениями сектор пространства на границе империи Ниппон, Содружества и Лиги. Все семьдесят семь красавиц обеспечили себе безбедное существование, продав экзотических животных и птиц, а также яхту и транспорт и приняв подданство Содружества.

На месте боя остались поврежденные крейсера, планетарная мортира, которую невозможно было использовать, поскольку после единственного выстрела она вышла из строя, и обломки двух корветов.

То, что операция Лисимаха была спланирована заранее — одна доставка орбитальной мортиры требовала длительной подготовки, не говоря уже о расстановке минных полей, было ясно даже обозревателям новостей. Суровые меры последовали незамедлительно: по обычаю султаната допустившие промах военачальники и приближенные лишались при выходе в отставку не только должности, но и головы. Не ограничившись чисткой флота, обуреваемый жаждой мести султан, попавший в смешное положение, выделил две эскадры с целью покарать зарвавшегося пирата, однако ни русские, ни Содружество не пропустили флот Махмуда через свои сектора, а идти на Александра по периферии Келлингова меридиана было слишком долго и накладно. После долгих переговоров Махмуд согласился объединить усилия и передать карающий меч из своей могучей руки в руки командующего объединенным международным флотом адмирала Белевича.

Пока разведка пыталась обнаружить базы Александра, флот отрабатывал слетанность входящих в объединение эскадр — такое объединение международных сил требовало серьезной боевой подготовки. Полную секретность было, конечно, невозможно обеспечить и приходилось мириться с тем, что флоту будет оказан «горячий» прием — успехи Александра и его гетайров позволяли предположить, что противостоять объединенным силам будет блестящий тактик и стратег.

Глава 4

Перед Небогатовым швейцар вытянулся, выпятив грудь колесом и поводя от усердия заиндевелыми усами — в черной шинели и высокой папахе вид у капитана первого ранга был и впрямь представительный. Широко распахнув дверь, он пропустил Небогатова, придержал ее перед Полубоем — благодаря огромной фигуре, затянутой в зимнюю форму морских пехотинцев, тот поневоле внушал почтение. Бергер удостоился беглого взгляда и вежливого поклона, поскольку был в штатском и смотрелся хоть и элегантно, но обыденно, как, впрочем, и следовало выглядеть при его профессии.

Сбивая снег, затопали в мраморный пол, Небогатов о ладонь небрежно выбил снег из папахи.

В дверях зала уже встречал приветливый метрдотель. Склонив голову с редкими на темени, прилизанными волосами, он приветствовал гостей общим поклоном и жестом пригласил следовать за собой.

— Вполне могли поговорить в «Трех пескарях», — пробурчал Полубой, чувствуя себя неловко.

Рядом с друзьями, ловкими и привычными к атмосфере ресторана, он казался себе фермером, ввалившимся на детский праздник прямо в рабочей одежде. Еще в училище в то время, как многие пытались «откосить» от нарядов, Полубой с радостью шел в любой наряд, если на этот день в расписании стояло занятие по этикету, поскольку искренне считал, что три вида ножей, два вида ложек и четыре вида вилок, умение пользоваться каковыми считалось непременной принадлежностью русского офицера, придумали какие-то жутко коварные враги и именно с целью насолить лично ему, Полубою.

— В «Три пескаря» будешь ходить со своими орлами, — сказал Небогатов.

— Ну в штабе могли поговорить, — продолжал бурчать Полубой, — а здесь, у всех на виду…

— Я есть хочу, а в штабном буфете одни пельмени, — перебил его Небогатов. — Костя, объясни господину капитану третьего ранга, что чем меньше мы будем скрываться, тем менее подозрительно будем выглядеть.

— Совершенно верно, — кивнул Бергер, цепко оглядывая зал, — просто встретились три старых закадычных друга, решили в кои-то веки вместе пообедать. Кому это интересно?

С высокого потолка, поддерживаемого колоннами, украшенными лепниной, спускались хрустальные люстры. Гул голосов, звяканье приборов, звон бокалов и запахи изысканной пищи постепенно примирили Полубоя с обстановкой, однако по инерции он продолжал ворчать:

— Довела Дума — в столице империи от шпионов спрятаться негде. Куда государь смотрит?

— Не от шпионов, Касьян, — поморщился Бергер, — ну не строй из себя деревенского увальня. Не дай бог корреспонденты узнают что-нибудь о вашем задании. Шум будет на всю галактику.

Метрдотель проводил их к столику недалеко от полукруглой эстрады, задрапированной черным бархатом, подождал, пока гости рассядутся, и, приняв от официанта меню, с поклоном передал Небогатову — столик заказывал он.

— Что порекомендуете, Федор Модестович? — спросил Небогатов, откладывая меню в сторону.

— Сегодня прекрасный выбор блюд. На закусочку рекомендую устриц…

— Надеюсь, не средиземноморские?

— Как можно, Кирилл Владимирович? — метр слегка развел руками в недоумении. — Мы берем исключительно на фермах Емельянова. Ставриакис хоть и рекламирует свой товар, однако цена явно не соответствует качеству. У нас исключительно атлантические устрицы. Конечно же потреблять следует с лимонным соком. Впрочем, если господа пожелают, можно подать и соус Табаско, однако я считаю это лишнее.

— Вино?

— Рекомендую Chablis Ropiteau. Свежее, живое и очень сбалансированное вино с преобладанием минеральных и сланцевых тонов.

— А пивка… — начал было Полубой.

— Касьян! — укоризненно сказал Бергер.

— Разумеется, есть и пиво, — метрдотель пожевал губами и посмотрел вдаль, будто опасаясь выдать свое недоумение выбором клиента.

— Ни в коем случае, — прервал его терзания Небогатов, — устрицы и шабли. Думаю, горячей закуски не надо, а вот от холодной не откажемся. Ну а на первое, может быть, что-то из французской кухни. Консоме…

— Кирилл, договорились же! — остановил его Бергер. — Ты заказываешь закуски и десерт, а я остальное.

— Ладно, — Небогатов махнул рукой, — итак, закуска?

— Салатик из перепелов с раковыми шейками на закуску, или салат «славянский» со свежей зеленью, физалисом и свининой.

— Перепелов.

— Отлично, — метр сделал пометку в блокноте. — На первое рекомендую ушицу ростовскую с форелью и с рыбными расстегайчиками либо соляночку «Екатерининскую» в горшочке. С морозца исключительно впечатляет.

— М-м… неплохо, — одобрил Бергер.

— С морозца водочка впечатляет, — не согласился с метрдотелем Полубой.

— Сколько?

— Ну-у… думаю, по триста «Династии».

— Триста на всех, — поправил Бергер, — мне уху, Кирилл? Тоже. Касьян? Ну, стало быть, две ухи и солянку. Что со вторыми блюдами?

— Завиванцы из свиной вырезки с мозгами и белым соусом, телячья ножка с красной фасолью и заморскими овощами…

— А что-то сугубо русское, — прервал его Бергер, — что-то наше, славянское?

— Зайчик по-русски в сметане, — мгновенно отозвался метр.

Полубой пренебрежительно скривился.

— Что с того зайчика? Так, косточки обглодать.

— Ну это вы напрасно, господин майор, — загорячился метр, — упомянутый заяц размерами истинно орловский рысак, вот не сойти мне с этого места, — метрдотель истово перекрестился, — зимний, нагульный…

— Значит, решено: нагульного рысака по-русски в сметане, — усмехнулся Небогатов, — а с десертом, Федор Модестович, идите, пошепчемся.

Метр склонился к нему и они вполголоса обговорили десерт.

Бергер дождался, пока метрдотель отошел, достал из кармана акустический детектор, положил его на стол и накрыл салфеткой под насмешливым взглядом Полубоя.

— Посторонний интерес к беседе нам без надобности, так не будем полагаться на наше русское «авось» — пояснил Бергер.

Из троих друзей он был наиболее ярым славянофилом, несмотря на фамилию, что служило постоянной пищей для шуток. Впрочем, от далеких немецких предков у него осталась только фамилия и семейная традиция называть первого ребенка в семье именем Карл, как завещал основатель династии Бергеров. Сам Карл Иеронимус Бергер, химик и врач, начинал службу в России еще в конце семнадцатого века и умер, ликвидируя очаг холеры под Астраханью в одна тысяча семьсот двадцать шестом году.

— Если будет посторонний интерес, я тебе и так скажу, — негромко сказал Полубой.

После миссии на Хлайбе он открыл в себе странные способности, и обостренный слух был одной из них. Поначалу это сильно мешало, но постепенно Полубой приспособился фильтровать ненужные звуки, слыша лишь то, что представляло для него интерес.

Небогатов, Бергер и Полубой познакомились при поступлении в высшее военно-морское училище имени цесаревича Трифона, по-простому именуемое «Тришка». Они попали в одну группу, как тогда им казалось, случайно. Старший преподаватель, капитан-лейтенант Воронцов, приказал Касьяну Полубою подтянуть курсантов Бергера и Небогатова по физической подготовке, Бергеру — помочь Полубою и Небогатову в освоении высшей математики, физики и других точных наук, а Небогатову, в свою очередь, вытащить Бергера и Полубоя из глубокой ямы отсутствия навыков фехтования, верховой езды и политеса. В результате курсанты сдружились настолько, что первые три курса жили в одном кубрике, да и после, когда выбранная специальность разбросала их по разным факультетам, не изменили дружбе, продолжив ее и после окончания училища. Как впоследствии оказалось, политика единения будущих офицеров, выходцев из разных сословий, была принята повсеместно во всех учебных заведениях империи. Из дворян ты, интеллигенции, фермеры твои родители или работяги — значения не имело. В армии все решало умение и военные заслуги, но основы внеклассового армейского сообщества закладывались в кадетских корпусах и офицерских училищах.

Кирилл Небогатов, происходивший из старинной дворянской семьи, поначапу пытался верховодить друзьями, однако первобытная сила Полубоя и острый ум Бергера быстро заставили его признать за ними первенство хотя бы в этом. Что касалось организаторских способностей и знания военного дела, то здесь Небогатов был вне конкуренции. На тактических занятиях ему не было равных, и, как следствие, он стал одним из самых перспективных офицеров флота, первым из выпуска получив под свое командование боевой корабль — корвет «Ураган». Теперь он командовал эсминцем «Дерзкий», но по, слухам, его уже прочили командиром третьей флотилии дальней разведки, в которую входили три эскадренных миноносца и пять фрегатов.

Константин Бергер служил в разведке флота, и служил неплохо: имел звание капитана второго ранга и руководил отделом специальных операций. Полубой, разжалованный в мичманы после досадного инцидента на Белом Лебеде, отстал от друзей в звании, но, получив после Хлайба индульгенцию и поощрение от Верховного в личное дело, надеялся вскоре догнать Небогатова и Бергера. Впрочем, за званиями и почестями он не стремился никогда, так же как и Бергер, который так и говорил: государева служба уже есть честь для любого русского офицера. Другое дело Кирилл Небогатов. О его амбициях во флоте ходили легенды, и если бы не послужной список капитана первого ранга, его посчитали бы болтуном. Не было за последние пятнадцать лет ни одного инцидента с участием вооруженных сил Империи, куда бы Кирилл Владимирович не попросился добровольцем, и, что любопытно, ему почти никогда не отказывали в подобных просьбах. Небогатов был награжден золотым оружием, имел несколько орденов, среди которых был и редкий орден Святослава второй степени.

Бергер также имел несколько наград, но надевал их редко, поскольку и мундир носил нечасто, у Полубоя имелись два Георгия, «Честь и слава» и именной игловик от командующего корпусом морской пехоты. Сегодня он был в повседневной форме, а потому орденов не надел, ограничившись колодками.

На столе, как по мановению волшебной палочки, возникли устрицы и белое вино.

— Ну что ж, господа, приступим, — призвал Небогатов, разливая шабли, — первый тост предлагаю за нашего морпеха: чтобы одна звезда на его погонах сменилась на две, а то и на три в ближайшее время.

— Служить Отечеству… — начал Бергер.

— Ты прав, почетно в любом звании, — кивнул Небогатов, — но мне просто хочется, чтобы справедливость восторжествовала. За тебя, Касьян!

Над столом поплыл звон тонких бокалов. Полубой залпом выпил вино, сдержал готовые сорваться с языка слова о французской кислятине, и подхватил устрицу.

Бергер и Небогатов отпили по глотку. Пока они не торопясь занимались моллюсками, Полубой мгновенно высосал ракушки и с тоской оглядел стол.

— А что, правда эту слизь с Земли доставляют?

— Это ты хватил, — Небогатов ловко вскрыл очередную раковину и капнул на моллюска лимонным соком, — устриц разводят здесь, но завезены они с Земли, это верно.

— Нашли чего за пятнадцать световых лет тащить, — мрачно сказал Полубой.

Он, конечно, бывал в ресторанах, в том числе и со своими друзьями, однако предпочитал пищу скорее простую, чем изысканную. Предложение Кирилла пообедать втроем, а заодно и обсудить задание он воспринял без энтузиазма — была бы его воля, можно было бы все обсудить и у кого-нибудь дома. К примеру у него. Купили бы пива, заказали закуски в таверне «У Семеныча», где он был завсегдатаем. Однако двумя голосами против одного было решено обедать в «Яре», и Полубою пришлось смириться.

Отправив последнюю устрицу в рот и сопроводив ее глотком вина, Небогатов вытер губы салфеткой.

— Как у тебя с Лив? — спросил он Полубоя.

— Никак.

— Не помирились?

— Мы не ссорились. Просто жить так, как предложил я, она не хочет. Вернее, не может, — угрюмо сказал Полубой, — а заводить семью, когда у мужа одни интересы, а у жены другие, я считаю неправильным.

— А ты предложил ей сидеть дома и растить детей.

— Да, я хочу возвращаться в свой дом, где меня встретят жена и дети, что в этом плохого? — насупился Полубой.

— В этом ничего плохого нет, — согласился Небогатов, — но, видимо, Лив считает, что ей рано приковывать себя к семейному очагу.

— Так бывает, — согласился с ним Бергер, — и она и ты сильные личности. Таким трудно ужиться, если нет общего интереса. Может, все еще наладится. Кирилл, а что Верочка?

Жена Небогатова, Вера Алексеевна, урожденная Урусова, находилась на последнем месяце беременности.

— Спасибо, неплохо, насколько это возможно в ее положении.

— Кого ожидаете?

— Мы не стали программировать пол ребенка и даже не хотим знать, кто родится. Пускай это будет сюрприз, — Небогатов чуть смущенно улыбнулся. — Вы не поверите, но мне хочется, чтобы это была дочка. Верочка только о ней мечтает, и пусть так и случится.

Салат ели в молчании, а перед первым блюдом Полубой разлил водку. Игравший хрустальными гранями графин казался в его огромной ладони лабораторной мензуркой.

— За девицу Небогагову, — провозгласил он, поднимаясь с места.

— Касьян, мы привлекаем внимание, — негромко сказал Бергер.

— Ничего не могу поделать, — ухмыльнулся Полубой, — если ты не забыл — русские офицеры за дам пьют стоя! Хотя если шпионы не считают себя офицерами…

— Чтоб вам! — пробормотал Бергер, вставая.

Уха и солянка прошли под молчаливое одобрение, выраженное взглядами в сторону метрдотеля. «Рысак по-русски» в сметане также оказался выше всяких похвал. Федор Модестович, похаживающий невдалеке от стола в течение обеда, получил перед десертом еще одну порцию благодарностей и оставил клиентов, почувствовав, что им предстоит деловой разговор.

Небогатов раскурил сигару, Бергер достал пачку папирос «Пластуновские», Полубой вылил коньяк в кофе и помешал ложечкой.

— Итак, господа, — Небогатов пыхнул сигарой, заволакиваясь синим дымом, — что мы имеем?

— Мы имеем великовозрастного балбеса, задержавшегося в подростковом возрасте, — сказал Полубой.

— Касьян, речь идет о племяннике императора, — Бергер продул папиросу аккуратно примял мундштук и раскурил ее, — выбирай выражения.

— Я называю вещи своими именами.

— Согласен, однако некоторые вещи не следует называть именами собственными, как бы этого ни хотелось.

— Не будем отвлекаться, господа, — сказал Небогатов. — Костя, что ты можешь добавить к тому, что мы слышали от адмирала?

Бергер задумчиво затянулся несколько раз, приподнял салфетку кинул быстрый взгляд на детектор и немного наклонился вперед.

— Господа, есть мнение, что в э-э… неадекватном поступке его светлости замешана дама. Мне не хотелось бы называть имен…

— Да весь флот знает, что его светлость Кайсаров-младший слетел с катушек, когда Катька Дашкова дала ему от ворот поворот.

Бергер сделал постное лицо, Небогатов прыснул, поперхнулся дымом и закашлялся.

— Ох, Касьян… нет, ты кого хочешь уморишь.

— Спорное по формулировке, однако верное утверждение, — поморщившись, признал Бергер. — Для всех его светлость граф Николай Кайсаров находится по сей день в длительной командировке. В длительной и опасной.

Мне поручено передать вам, господа, так сказать, конфиденциально, что окончательное решение, отозвать ли его из командировки или с прискорбием констатировать героическую гибель Николая Кайсарова на вверенном ему посту, предоставляется на ваше усмотрение.

У Небогатова вытянулось лицо, он отложил сигару и повел плечами, будто ему внезапно стало холодно. Полубой облокотился о стол, положил подбородок на сплетенные пальцы и заглянул Бергеру в лицо.

— Очень интересно, — протянул он, — ну-ка, растолкуй поподробней.

— Да, — кивнул Небогатов, — это требует пояснений.

— Что тут пояснять? — Бергер раздраженно ткнул папиросу в пепельницу и тут же прикурил новую. — Ваше дело нейтрализовать Кайсарова до начала боевых действий флота против Александра Великого и не допустить разглашения инкогнито, под которым граф действует. Сведения о том, кем на самом деле является гетайр Птолемей никоим образом не должны просочиться в средства массовой информации. Замешана императорская фамилия, господа.

— Сведения уже просочились, — сказал Небогатов.

— Пока только на уровне слухов, — уточнил Бергер.

— Что значит «нейтрализовать»? — спросил Полубой.

— Есть вещи, которые не позволит сделать честь офицера, — добавил Небогатов, кривя губы.

— Есть еще честь императорского дома, — напомнил ему Бергер.

— Жизнь — цезарю, честь — никому, — процитировал Небогатов, — до сих пор я жил, следуя этому девизу, надеюсь жить с ним и впредь.

— Вот потому тебе и предложили обеспечивать силовое прикрытие, а основную фазу проведет Касьян.

— Угу… Касьяну терять нечего, — хмыкнул Полубой, — ну снимут с Касьяна погоны в очередной раз, только и всего. Видно, на роду мне написано помереть мичманом. А все-таки: что значит нейтрализовать?

— Изъять. Или… — Бергер решительным жестом загасил папиросу. — Но это только в крайнем случае. Пока он еще пуще не начудил во славу своей дамы. Короче, либо ты доставляешь сюда, на Династический совет этого фраера, — Бергер был большой любитель городского шансона двадцатого века и частенько вставлял в речь непонятные слова. — либо он исчезает в необозримом космосе. Как понимаешь, такое э-э… пожелание сделано не от моего начальства, а с самого верха. Причем инициатива исходит от брата императора.

— Ну Великий князь Михаил Дмитриевич за императора не только сам ляжет, но и всю семью положит. Старая школа, — невесело усмехнулся Небогатов. — Однако, я тебе не завидую, Касьян.

— Плевать, — Полубой огляделся, — а что, если нам еще водки заказать?

— Это без меня, — сказал Бергер, — дела. Извините, ребята.

— Ага, огорошил, как поленом по темечку, и в кусты. Константин, твоя работа оказывает на тебя губительное воздействие. Перебирайся к нам, в морскую пехоту, — предложил Полубой.

— Когда научусь пить, как ты, — усмехнулся Бергер, — а следовательно — никогда.

Оставшись вдвоем, Кирилл и Касьян заказали бутылку коньяку. Разговор не клеился — Небогатову было неудобно за то, что самая грязная работа досталась Полубою, а он при любом раскладе останется в стороне. А Полубой понимая, что другу не по себе, искал, каким способом разрядить гнетущую атмосферу.

— Слышь, Кирюха, — сказал он наконец, — а может, надраться, как в старые времена?

— Рад бы, да не могу. Верочке обещал, что сегодня пораньше вернусь.

— Ну давай, хоть коньяк пить, — Полубой разлил «Camus». — А мне жалко Кайсарова. Лихой парень, что бы ни говорили.

— Да, я помню его в деле над Серениусом. Если бы не его перехватчики — гореть «Славе Синопа», как свечке.

Полубой приподнял рюмку, они чокнулись, выпили, взялись за порезанный дольками лимон.

— Неужели и впрямь из-за женщины? — сокрушенно покачал головой Полубой.

— Как тебе сказать, — Небогатов взял сигару из пепельницы, осмотрел ее, будто подозревая, что сигару подменили, пока он отвлекся на коньяк, — я полагаю, что отказ Екатерины Гордеевны был лишь последней каплей. Основная же причина в другом. В среде молодого офицерства весьма сильны либеральные настроения. Открыто это мало кто признает, но Кайсаров-младший мог себе позволить во всеуслышание критиковать наш государственный строй. И ведь демократ-то его светлость какой-то половинчатый — он не за республику, а за парламентскую монархию, хотя в идеале видит государственный строй, подобным демократии Древней Греции. А тут подвернулся этот Александр Великий.

— Но позволь! Если Николай Кайсаров один из приближенных этого Александра, то он примкнул к нему не более года назад. Не мог же он занять такое место едва только прибившись к этим пиратам!

— Как знать. Принимая во внимание его происхождение и военные заслуги, вполне мог. Ну, естественно, мозги ему промыли. Основательно, но осторожно, чтобы не спугнуть. При современных методах психического воздействия это раз плюнуть.

— А какого черта Александру и всем остальным вообще надо? Ну не верю я в современных Робин Гудов! — Полубой выплюнул лимонную корку на стол и вновь разлил коньяк.

— И я не верю, — кивнул Небогатов, мельком взглянув на часы, — тут дело вот в чем… если позволишь провести краткий курс философско-экономического ликбеза, то, думаю, тебе многое станет понятно.

— Давай! — Полубой, никогда не интересовавшийся ни экономикой, ни философией, отставил рюмку — Кирилл Небогатов славился умением разложить любую проблему на составляющие и донести се решение до слушателя доходчиво и четко.

По словам кавторанга выходило, что нравится это кому-то или не нравится — справедливость и целесообразность в области общественно-экономических отношений суть понятия-антогонизмы. Самое справедливое всегда наиболее нецелесообразно, а самое целесообразное — несправедливо. Поэтому любое устойчивое сообщество людей вынуждено учиться лавировать между этими понятиями, попеременно склоняясь ближе то к одному, умножая справедливость и делая жизнь многих несколько легче, но умеряя пыл и внося разочарование в жизнь тех немногих, что двигают общество вперед к большему богатству, влиянию и процветанию, то ближе к другому, заставляя многих терпеть большую долю несправедливости, но давая обществу возможность продвинуться дальше, а его самым деятельным членам накопить жирок, часть которого можно будет потом изъять и распределить, вновь уменьшив долю несправедливости и поправ целесообразность… И так всегда, ибо жить вообще без справедливости ни один человек не может, а при отсутствии хотя бы зачатков целесообразности жизнь вообще быстро превращается в сущий ад. Вот так и получается, что все самые ужасные страдания на долю людей выпадают именно тогда, когда они отвергают целесообразность, объединяясь под знаменами справедливости. Именно так и происходит во времена всех и всяческих революций… Александр Великий, как себя называл главарь пиратов, сыграл именно на стремлении людей к справедливости. Что будет потом, если он ее добьется, вряд ли знает и он сам, поскольку очень похоже, что им в свою очередь управляет кто-то весьма умелый.

Полубой задумчиво потер подбородок. Читая сводки о нападениях гетайрок Александра и о его заявлениях, сделанных устами его подручных, он никак не мог понять, что казалось ему знакомым. Теперь, похоже, все потихоньку вставало на свои места. Управление людьми, слепо подчиняющимся приказам, Полубою уже встречалось. Он и сам, было дело, поддался мгновенному гипнозу. Не хотелось верить, что здесь та же природа управления сознанием, но пока все сходилось. Жаль что Бергер ушел — можно было бы попытаться узнать у него, дали ход докладу Полубоя, сделанному после миссии на Хлайб. Если да, то выбор Полубоя, как главного действующего лица в возвращении Птолемея-Кайсарова, неслучаен. Ох, Константин Карлович! Не зря пораньше слинял, мерзавец… наверное почувствовал, что у Полубоя могут возникнуть вопросы, на которые придется давать ответ, а начальства, чтобы посоветоваться, рядом не наблюдается.

Разговор вернулся к графу Кайсарову. После его доставки обратно его судьбу по традиции должен был решить Династический совет, но Кирилл Небогатов, сам происходящий из аристократической семьи, особых проблем не видел. Никаких преступлений против самой империи либо ее подданных племянник лично не совершал, равно как преступлений, подходящих под понятие международных, а что касается обвинений в пиратстве… Все-таки то, чем он занимался, не было обычным пиратством… а кому из молодых людей, воспитанных в благородной традиции, не кажется, что он либо вот-вот найдет, либо уже нашел способ сделать счастливым все человечество, забывая, что счастье — это нечто, что человек может создать ТОЛЬКО САМ и только для себя. Ну в крайнем случае он может ПОМОЧЬ стать счастливыми еще одному или нескольким людям, с которыми ощутит особую близость, но НЕ БОЛЕЕ. А в жаркой молодости так хочется осчастливить ВСЕХ!

— Если бы не уточнение Константина относительно судьбы Кайсарова, то дело было бы несложным, — продолжал Небогатов. — Отследить корабль Птолемея, атаковать и взять на абордаж — простейшая операция. Я уверен, что «Дерзкий» разнесет любую одиночную посудину Александра, а твои ребята не оставят его команде ни шанса. Главное — не нарваться на основные силы, но в группе гетайры действуют редко.

— Тебе может показаться, что я заразился от Бергера шпиономанией, — сказал Полубой, — но что, если они предусмотрели подобный ход? В негласном возвращении или нейтрализации некоторых гетайров по разным причинам заинтересованы и мы, и Содружество, и Лига Неприсоединившихся Государств. Подобный ход легко просчитывается, и расставить силки на охотников не так уж и сложно.

— По-моему ты усложняешь. У тебя есть какие-то соображения? Так выкладывай.

— Я просто готовлюсь к худшему. К самому худшему, что может случиться, и пусть меня считают хоть паникером, а хоть и психом. Вот послушай, Кирилл: снарядить даже один корабль для каперских действий требует немалых денег, а у Александра несколько своих эскадр, помимо нанятых пиратов-одиночек. Это, кстати, тоже влетает в копеечку. Далее: ты заметил, насколько здорово действует его разведывательная служба? С тех пор, как большинство транспортных линий взято под охрану, он нападает только на одиночные суда или караваны, следующие удаленными маршрутами. Его гетайры перехватывают караваны конкурентов, а уж они-то готовятся в полной секретности — иначе любой военный флот перехватил бы их моментально. Следовательно разведывательная сеть готовилась не один год и инфильтрация агентов достигла высших сфер как государств, так и мафиозных структур. Пресса слилась в таком мелодичном хоре славословия в адрес Александра, что создается впечатление, будто все это — тщательно разработанный план, а не дерзкая импровизация людей, одержимых благородными идеями, как все это представляется широким массам. Кто-то дирижирует всей компанией, Кирилл, — Полубой пристукнул кулаком по столу и Небогатов поймал подпрыгнувшую рюмку, — кто-то сидит и дергает за ниточки и он уже просчитал ответные реакции на свои действия.

— А-а, вот ты о чем, — Небогатов усмехнулся, поставил рюмку и налил коньяку. — Касьян, тебе не кажется, что, обжегшись на молоке, ты дуешь на воду? Брось ты свои заморочки. Было ведь официальное расследование, установили, что у вас с Лив были галлюцинации, вызванные субстанцией, под аппетитным названием Гной, вот и все. К тому же со стороны американцев, которым явно должен был доложить нечто подобное агент их Федерального бюро, не поступило никаких сигналов и никаких признаков того, что они серьезно восприняли подобную информацию. Это значит, либо твой приятель Сандерс не имел подобных галлюцинаций, либо проведенное Федеральным бюро расследование пришло к таким же выводам, что и ведомство Бергера. Если бы в ареале расселения людей объявился кто-то, обладающий способностью порабощать людей одним своим видом, его уже искали бы разведки всех государств. Давай допьем коньяк, и мне пора, — Небогатов приподнял рюмку. — Ты радуйся, что возвратился живой, что суд офицерской чести постановил вернуть тебе звание и награды, что император, САМ император, соизволил занести в твое дело поощрение. Скажу по секрету, я слышал, что документы на твое представление к следующему чину посланы в штаб. Осталось только выловить графа Николая Михайловича Птолемея, и будем пить здоровье кавторанга Полубоя! Ну, давай!

Полубой насупившись выцедил рюмку. Как объяснить другу, что его доклад о событиях на Хлайбе не был следствием галлюцинации. Если уж Кирилл не верит, то умники из разведки точно решили, что у него было временное помутнение рассудка. Может, он и впрямь перестраховывается, однако в таком деле, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. Интересно, Ричарду поверили в Федеральном Бюро? В то, что тот доложил обо всем, что случилось под Развалинами, подробно и не опуская мельчайших деталей, Полубой был уверен. Все-таки Дик был профессионалом высокого класса, несмотря на любовь к бабам и основательные загулы. К тому же слабости Сандерса работе не мешали.

Небогатов расплатился, и они, сопровождаемые метрдотелем, проследовали к выходу.

На улице крутила метель, огни реклам делали снег разноцветным, похожим на конфетти. Кирилл предложил поймать такси и подбросить Полубоя до дома, но Касьян сказал, что прогуляется по морозцу, попросил передавать привет Верочке Небогатовой и скрылся в снежной пелене.

Небогатов откинулся на спинку сиденья в салоне глидера и закурил папиросу. «В лепешку расшибусь, а помогу Касьяну доставить Кайсарова целым и невредимым, — подумал он. — Только бы Полубой его не пришиб в горячке, а то ведь так не только погоны — голову снимут и на заслуги не посмотрят».

Глава 5

Комплекс зданий министерства обороны поражал воображение. Больше всего он напоминал кусок Великой китайской стены, по чьей-то странной прихоти привезенный с Земли и поставленный на окраине столицы там, где не было ни жилых районов, ни деловых контор. Столицу окружала парковая зона, шириной в пять километров и комплекс стоял посреди леса, теперь заснеженного, несуразный, неприветливо-серый, подавляющий своими размерами.

Бергер поставил глидер на стоянку, ввиду позднего времени почти пустую. Он имел право ставить машину навнутреннюю парковку, которая была расположена под крышей, но потом пришлось бы спускаться на пятьдесят с лишним этажей. Ему же хотелось побыстрее отчитаться перед начальством и вернуться домой, в свой холостяцкий дом, к привычному, почти математическому порядку, который он поддерживал с тех пор, как стал жить один. Кроме того, некормленый с утра Тихон непременно наделает лужу в коридоре, а если Бергер задержится, то и кучу навалит посреди ковра перед любимым креслом возле камина.

Темная громада министерства нависала, подобно гранитной скале, готовой сорваться и раздавить в лепешку неосторожно приблизившегося путника. Бергер прошел к крайнему подъезду, почти возле торцовой стены комплекса, глянул влево. Тридцатиэтажная стена с редкими светящимися окнами терялась в сумерках и метельной круговерти. Климат-барьер сличил внешние данные и пропустил его беспрепятственно, но это был лишь первый этап проверки. Бергер потопал, стряхивая снег, вытер ладонью лицо от растаявшего снега. Пока он проделывал эти манипуляции, датчики сверяли параметры его ДНК, психофизические данные с теми, что были заложены в охранную систему.

— Константин Бергер, первый отдел Управления разведки и контрразведки флота.

Он сказал это обычным голосом, хотя в молодости, когда только поступил на службу, на пари с такими же охламонами, только что выпущенными из училища, сумел обмануть систему, изменив модулятором собственной конструкции тембр голоса. Это стоило ему пяти часов медицинских процедур — световые шокеры и акустические парализаторы, вкупе с усыпляющим газом сработали вполне эффективно, и первого выговора от начальства. Предложение от научно-технического отдела перейти на работу к ним Бергер отверг.

Набирая личный номер и код доступа, он попытался представить, где сейчас находится кабинет Леонидова — система безопасности «поплавок» постоянно перемещала помещения, закрепленные за сотрудниками и отделами по всему объему сектора, выделенного разведке. Угадать расклад трехмерной «пятнашки» было невозможно, и одно это бросало вызов Константину Бергеру, не без оснований считавшему себя неплохим математиком и аналитиком. Исходя из того, как двигался кабинет начальства в течение предыдущего дня, он составил в уме простенький алгоритм. Видимо, слишком простенький. Система безопасности выиграла и в этот раз — Анатолий Остапович Леонидов сегодня любовался зимним пейзажем, открывающимся из окон в торцовой стене здания министерства.

Секретарь Леонидова — капитан-лейтенант Смидович подмигнул Бергеру.

— Как, угадал?

— Я не гадаю, а провожу анализ, основанный на…

— Значит, не угадал, — констатировал секретарь.

За его спиной в стеклянные стены, прозрачные только изнутри, бил летящий снег, высокие ели и голые дубы раскачивались под порывами ветра, и казалось, еще немного и метель ворвется сюда, погребая присутствующих под сыпучими сугробами.

— Что «царь»? — спросил Бергер.

Леонидова за глаза звали «царем» по аналогии с легендарным правителем Спарты.

— Ждет доклада — велел проводить немедленно.

— Так веди!

— Прошу, — Смидович указал на окно.

Бергер, мысленно поежившись, шагнул в метель и оказался в кабинете Леонидова. Он считал подобные изыски конспирации лишними в здании министерства обороны, однако начальству виднее.

Полковник Леонидов взглянул на Бергера через экран, с которого читал последние новости, опубликованные в «Питерском ветеране», и радушным жестом предложил присаживаться. Он был невысок ростом, плотен, с короткой стрижкой светлых волос. В углах глаз отпечатались «гусиные лапки» морщин, как у завзятых весельчаков. Леонидов не был весельчаком, но чувство юмора имел. Правда, весьма своеобразное.

Кабинет отражал мнение хозяина по поводу полагающейся на рабочем месте обстановки — ничего лишнего. «Царь» любил простоту что в общении, что в быту, во всяком случае декларировал это. Простота, однако, не подразумевала панибратства, хотя взаимоотношения в разведке и строились не совсем как в общеармейской среде — здесь предпочитали обходиться без чинов и званий. Повелось так потому, что большинство чинов УРК в свое время работали полевыми агентами, а это предполагало отказ от привычных армейских и флотских стереотипов поведения.

— Слушаю вас, Константин Карлович, — сказал Леонидов своей обычной скороговоркой. Голограмма «Ветерана» свернулась в точку и убралась в полированную столешницу. — Как прошла встреча старых друзей?

— Как и предполагалось — почти без накладок.

— Почти?

— Как мы и предполагали, наибольшее неприятие вызвала перспектива ликвидации э-э… причины, вызвавшей озабоченность императорского дома.

— И естественно, со стороны Кирилла Владимировича, — кивнул Леонидов.

— Вы правы, Анатолий Остапович. Полубой воспринял эту возможность с неудовольствием, но, кажется, с пониманием. Однако он сразу разобрался, что отвечать придется ему, и мне, как его другу, было довольно неловко…

— Тут у меня есть кое-какие соображения, Константин Карлович. Хочу с вами вот о чем посоветоваться: вам не кажется, что господин Полубой больше не подходит для работы в том ведомстве, в котором служит? Вырос, так сказать, как из коротких штанишек. Думаю, в морской пехоте и без Касьяна Матвеевича найдется, кому разбивать головой кирпичи и штурмовать оплоты супостата. Так?

— М-м… — задумался Бергер, — признаться, я не думал об использовании Полубоя в разведке. Хотя… в этом что-то есть. Конечно, он сильно прибавил в плане интеллекта, но вот так сразу…

— А зачем же сразу? И потом: в нашей работе есть много возможностей проявить себя и принести пользу государству, — Леонидов поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. — Наши специалисты поработали с материалом, который предоставил Полубой после возвращения с Хлайба. Я бы хотел, чтобы вы ознакомились с выводами. Они касаются как ближайшего будущего, так и весьма отдаленных перспектив. Должен сказать, что перспективы эти отнюдь не радужные. Боюсь, что очень скоро людям придется столкнуться с неприкрытой агрессией извне. Конечно, выводы будут корректироваться с поступлением новой информации, однако прогнозы самые неутешительные.

Менять тему разговора вот так резко тоже было любимым занятием Леонидова. Он полагал, и, возможно, не без оснований, что так заставит собеседника держаться в тонусе. Бергер к этому уже привык, но поначалу следовать за извилистой мыслью «царя» было сложно.

— Когда я смогу… — начал Бергер.

— Прямо сейчас. Хочу предупредить, что информация, которую вы получите, доступна лишь нескольким людям в империи, включая государя. Всем, кроме его величества, введена блок-схема пятого уровня.

Бергер замер. Введение в подсознание блок-схемы пятого уровня означало, что при попытке ментоскопирования мозг сжигал всю информацию, превращая своего владельца в идиота, способного вести исключительно растительный образ жизни.

— Вы вольны отказаться, Константин Карлович. «И сдувать пыль в архивах до отставки», — подумал Бергер.

— Я согласен.

— Я не сомневался в вас, — кивнул Леонидов. — В утешение добавлю, что компания возможных идиотов подобралась неплохая: кроме его величества и вашего покорного слуги, еще трое весьма достойных господ из родственных нам ведомств.

Все прошло довольно буднично. Они вышли из кабинета в лабораторию, где Леонидов сам подключил Бергера к аппаратуре.

Когда Бергер очнулся, они вернулись в кабинет, где на столе стоял ждал кофейник с крепчайшим кофе, что пришлось весьма кстати. Леонидов не торопил подчиненного — он помнил, что когда информация была загружена в его мозг, он несколько часов находился под впечатлением открывшейся ему апокалипсической картины.

— Насколько можно доверять этому прогнозу? — спросил Бергер после третьей чашки кофе.

— Я бы сказал, процентов на шестьдесят, — ответил Леонидов, — нам придется наделе проверить старинную поговорку: Si vis pacem, para bellum. В чем, собственно, и состоит наша работа.

— Да, — согласился Бергер, — к войне лучше быть готовым. Особенно к такой, как напророчили наши мудрецы. Пожалуй, я теперь понимаю, почему вы хотите привлечь Полубоя. Буферная зона будет просто необходима. Вы уже продумали, какими ресурсами она будет обладать?

— В общих чертах, — Леонидов сделал неопределенный жест, рисуя в воздухе нечто расплывчатое, — полагаю, это будет что-то вроде пиратской республики. Нет, это слишком резкое определение. Запорожская Сеча? Ну не будем навешивать ярлыки, пусть этим займутся журналисты, когда придет время. И думаю, нам есть с чего начать. Кажется, где-то на границе меридиана действует две-три эскадры этих… — «царь» прищелкнул пальцами, — лихих людей.

— Ушкуйники? Ну это несколько разорившихся купцов, примкнувшие к ним дезертиры, невезучие фермеры и тому подобные отбр… неудачники.

— Но действуют они вполне эффективно. Поработайте с этим материалом. Кстати, я упустил из виду Хлайб. Что там происходит?

— Ничего существенного. Доктор сообщает, что после смерти Ван Хорна произошел передел сфер влияния. Его положения это не коснулось. Активности в Развалинах не наблюдается, оставленные в Гное датчики не фиксируют ничего. Ренегат, после того как его обвинили в убийстве своего босса, предпочел исчезнуть. Скорее всего, его уже нет на планете.

— А это действительно была его работа?

— Не уверен, — ответил Бергер, после небольшого молчания, — слишком уж явные были против него улики. Я считаю, что кто-то подставил его. Очень грамотно подставил.

— Конкуренты Ван Хорна?

— Вряд ли. Они в то время грызлись за наследство Сигевары. Детали может прояснить сам Ренегат, но, конечно, если снова выплывет на поверхность.

— Он слишком деятельная натура, чтобы прозябать в безвестности. Однако, — Леонидов взболтнул кофейник, — хотите еще кофе? Я распоряжусь.

— Нет, благодарю вас, — Бергер поднялся, — я, если позволите, поеду домой.

— Куда вам торопиться, Константин Карлович, — Леонидов улыбнулся и в углах глаз обозначились морщинки, — вы — холостяк… ах, да. Кот некормленый.

— Вы правы, — Бергер сдержал улыбку — начальник, как всегда, был осведомлен о личной жизни подчиненных и не преминул это показать, — кроме того, может, на лыжах пробегусь. Проветрюсь. Погодка в самый раз.

— Завидую вам, — Леонидов проводил его к окну, — а у меня от сидячей работы брюхо растет, — он похлопал ладонями по обрисовывающемуся под костюмом округлому брюшку. — Ну понятно, бумаги перебирать — не уголек грузить. Завтра попрошу ко мне во второй половине дня, скажем, часа в четыре. Жду ваших предложений по организации буферной зоны: численности, составу населения, вооружению, ну и всего прочего, — Леонидов протянул руку. — Не заблудитесь там на лыжах — ишь, как метет.

«Все-таки подколол „царь“, — подумал, усмехнувшись, Бергер, вводя в курсограф маршрут домой, — не может, чтобы не подпустить шпильку напоследок. Какие лыжи, если всю ночь и целый день придется заниматься новоявленной Сечей? Нет, Сеча тоже не пойдет. Лихие люди… ушкуйники… Вольная республика Ушкуй! А почему бы и нет?»

Глава 6

— Еремеев, — вполголоса сказал Небогатов, обернувшись к двери каюты.

— Я, Кирилл Владимирович, — в дверях показался матрос, лет двадцати с круглым лицом, курносым носом и усыпанными веснушками щеками.

— Организуй чайку нам с капитаном третьего ранга. И закусить слегка, — добавил он многозначительно. Матрос скрылся за дверью, а Небогатов, подмигнул Полубою: — По рюмке коньяку не помешает. За удачное начало похода.

— Можно, — прогудел Касьян, снимая портупею и расстегивая куртку.

— Как твои устроились? — Кирилл взял со стола бумаги, бросил в сейф и щелкнул кодовым замком.

— Нормально. У тебя здесь почти хоромы. Вот, помню, на тральщике добирались как-то, это — да. Спали кто где, даже в коридорах.

— Ну кто не терпел в жизни неудобств, тот не способен оценить комфорт, — философски заметил Небогатов. — А живоглоты где?

— В каюте у меня. Без приказа не выйдут, — успокоил его Полубой.

— Будем надеяться.

В дверь деликатно постучали.

— Входи, — пригласил капитан первого ранга. Вошел Еремеев с подносом, на котором позвякивали в серебряных подстаканниках тонкие стаканы, стояла бутылка коньяку, рюмки, блюдечко с лимоном и вазочка с сушками.

Матрос ловко переставил все на стол, придирчиво оглядел сервировку и вытянулся, ожидая дальнейших приказаний.

— Спасибо, отдыхай до шестой склянки, — Небогатов скрутил крышку с бутылки, вынул пробку. По каюте разнесся божественный аромат. — Первую — по рюмкам, вторую — по-марсофлотски?

— Ну а как же!

Выпили под лимон, Небогатов снял китель, бросил на койку. Полубой отхлебнул чай, выбрал сушку, сжал ее в кулаке, раскрыл ладонь и огорченно крякнул — в руке остались мелкие крошки.

— А ты еще здоровей стал, Касьян, — усмехнулся Небогатов, — или передо мной красуешься?

— Да чего красоваться? — Полубой ссыпал крошки в вазочку. — Сам не понимаю, однако после Хлайба стал замечать, что-то со мной творится. Слышать стал, как кошка, зрение, — он махнул рукой, — не поверишь, только что через стены не вижу. Ну и силенки добавилось.

— Куда тебе еще силенки? Поделился бы. Слушай, а Лив? С ней тоже такая чертовщина?

— И с ней тоже. Мы как-то поспорили в кабаке, ну насчет того, как дальше жить, она кулаком ка-ак даст по столу, и столешницу проломила. Сама испугалась.

— А зверюги твои?

— Ну у них не спросишь, хотя на первый взгляд все в порядке.

Небогатов отхлебнул чаю, долил стакан коньком. Полубой проделал ту же операцию. Едва заметно мигнул свет, пол дрогнул, по налитому вровень с краями стаканов чаю пробежала рябь.

— Выходим на крейсерскую скорость. — пояснил Небогатов. — Кстати, ты мне так и не рассказал, где ты их подобрал.

— Кого? Риталусов? О-о, это отдельная история, — Полубой хрустнул сушкой, запил чаем, — был я тогда молодой, упертый, как барак и все мне было по плечу. Словом, дурак дураком был. На первом году службы, помню, вернулись с очередной операции, прошло все отлично, получил благодарность от командира корпуса и две недели отпуска. И поехал я к отцу с матерью на наш Луковый Камушек, чтобы полюбовались на сына-героя. Ага. Приехал, а отец кивнул этак хмуро и пошел в коровник — все простить не мог, что я с фермы ушел. Мать, конечно, слезу пустила, усадила за стол, да ей-то всего не расскажешь — спать неделю не будет. Ну и решил я друзей проведать, раз уж дома не ко двору пришелся…

Отпили чаю, Небогатов снова долил коньяк в стаканы и приготовился слушать.

Полубоя дважды просить не приходилось — о своей планете он мог рассказывать долго и с удовольствием.

Друг детства, Кондрат Пилипенко, с которым они пацанами, бывало, наперегонки пахали ноля — отцы имели соседние наделы, перебрался жить в предгорья, к Зеленому хребту. На богатых землях средней полосы он завел приличное хозяйство. Пока Касьян долбил науку в училище и набирался военной мудрости, выстроил дом, хозяйственные пристройки и даже успел жениться. Встретил он старого друга с распростертыми объятиями. Его жена ждала первенца и рано легла спать, а они засиделись, рассказывая друг другу про житье-бытье, и уже под утро, в изрядном подпитии, Кондрат поведал Полубою о местной диковинке — необычных животных, обитавших на скалистом плато за Зеленым хребтом.

Фермы вдоль хребта стояли нечасто, однако взаимопомощь у фермеров была налажена четко — на волков облаву устроить или запчасти для техники занять, откликались по первому зову. Кондрата, как только он перебрался на новое место, сразу предупредили, чтобы за хребет на Змеиное плато лучше не соваться потому, что живут там диковинные звери и никого рядом не то что не потерпят, но и через свою территорию пройти не дадут. Местные прозвали зверей дикушами, поскольку не только отловить — увидеть их удавалось считанным единицам. Плато было единственным местом в горах, где не было никаких хищников: ни волков, ни лисиц, ни медведей. Снежные барсы и то обходили Змеиное плато стороной, хотя название не слишком соответствовало самому месту — змей диковинные звери вывели начисто, хотя летом гадюки, полозы, гюрзы и всякие другие твари кишмя кишели в близлежащих горах. Зато зайцам, косулям, горным баранам на плато было раздолье.

Неведомые животные сторонились людей, никогда первыми не нападали, но уж если кто-то по недосмотру или с какими другими целями вторгался на их территорию, спуску не давали.

Старожилы еще помнили, как около семидесяти лет назад два шалопая из пришлых, не сработавшись с фермерами, поскольку больше думали о самогоне, чем о работе, пошли добывать зверей на плато, чтобы поправить финансовые дела. Мол, раз зверь диковинный, так шкурки можно загнать в столице весьма прибыльно. Мужички были пришлые и, хотя местные предостерегали их от этого занятия, ушли, экипированные двумя охотничьими лучевиками, медвежьими капканами и отравой на волков. Через неделю фермер, у которого они снимали избушку для гостей, забеспокоился, а через полторы пятеро фермеров снарядились, как на войну и пошли за хребет. Горе-охотников нашли сразу, едва перешли за перевал. Мужики лежали возле палатки с разорванными глотками, и тела их уже начали разлагаться. Над лицами потрудились птицы, и определить, кто из них есть кто, не представлялось возможным. Отравы и капканов в палатке не обнаружилось — видно, успели поставить. Оба лучевика были приведены в негодность, причем таким способом, что у фермеров глаза на лоб полезли: оружие было перекушено пополам там, где начинался короткий ствол. На пластиковых ложах остались следы зубов, а металл был смят в лепешку и словно разорван. Батареи в лучевиках были наполовину разряжены, и по отметинам на каменистой почве было видно, куда пришлись заряды охотничьих «ежей». Два десятка опаленных выбоин начинались за семьдесят метров до лагеря и заканчивались перед самой палаткой. Чтобы два ушлых мужика, явно не в первый раз увидевших оружие, из двадцати выстрелов промазали по мишени на таком расстоянии — в это было трудно поверить. Обследовали следы и сошлись на том, что охотников порешил один-единственный зверь. Возле следа от последнего выстрела, у самой палатки, нашли продолговатую чешуйку, похожую на рыбью, только толстую и прочную, будто она была выкована из легированной стали. Чешуйка блестела с одной стороны, как зеркало, и была матово-синяя, под цвет прокаленного железа, с другой. Кто-то из фермеров, видевший дикушу, издали, в мощный бинокль, да и то мельком, сказал, что, по его разумению, чешуя эта сбита с тела зверя, но почему в таком случае дикуша перегрызла глотки охотникам, а не окочурилась на месте, непонятно. Выстрел из охотничьего лучевика «Еж-Т17» опрокидывал идущего в атаку подраненного кабана на двадцать пудов весом, а дикуши были размером едва с лайку, а то и меньше.

Пока четверо фермеров долбили землю под могилу, один отошел чуть в сторону и наткнулся на изломанный медвежий капкан — будто кто-то жевал его, плюща и разрывая прочнейшую сталь. В сумерках, когда мужиков похоронили и водрузили над могилой крест — люди, все ж таки, хоть и непутевые, самый зоркий и молодой из фермеров заметил в полусотне метров дикушу. Зверек стоял, чуть опустив острую морду и смотрел на людей, словно соображал, напасть на них или дать закончить работу. Парень вскинул к плечу лучевик, и дикуша будто сквозь землю провалился: только что стоял как вкопанный и вдруг обнаружился на десяток метров ближе. Всем сразу стало понятно, почему в зверя попали только один раз. Лучевик у парня выбили и, накостыляв по шее, поспешили уйти с плато.

К несчастью, чешуйку с тела дикуши кто-то догадался отправить в Каменный Донец — столицу планеты. Не прошло и месяца, как прибыла небольшая экспедиция. Оказалось, что дикуша нигде на планете больше не обнаружена, и отделение ксенозоологии местного института решило исследовать редкий вид. Исследовать не удалось, поскольку в первую же ночь, которую экспедиция решила провести в лагере на Змеином плато, на них напали, испортили оборудование, растерзали трех волкодавов и изорвали палатки. Ученые мужи бежали с плато кто в чем: двое без сапог, а один только в подштанниках, и с тех пор дикуш оставили в покое. Этому способствовало и то, что фермеры и сами отваживали любителей экзотики, поначалу прибывавших к Зеленому хребту поглядеть на местную диковинку. В конце концов плато объявили заповедником. Экспедиция университета Киото, состоявшая из пяти бойких ниппонцев, неведомо как получившая разрешение на отлов одного экземпляра дикуши, потеряла четырех человек, несмотря на то что в снаряжении у них были абордажные бронники, рассчитанные иа попадание из стандартного плазмобоя с расстояния в десять метров. Молоденький ниппонец со сломанными ребрами и выбитой рукой притащился на ферму к Кондрату, толком объяснить ничего не смог, но Кондрат понял, что демоны в одночасье лишили жизни подданных ниппонского императора, хотя одного из демонов удалось уничтожить. В мешке ниппонец приволок обгорелую тушку дикуши. Как впоследствии рассказал Кондрату начальник местного полицейского участка, ниппонцы умудрились в рюкзаках, в разобранном состоянии, протащить через таможню плазмобой, из которого и подстрелили дикушу. Этот инцидент был последним, когда губернатор планеты разрешил кому бы то ни было проводить исследования на Змеином плато.

— И я загорелся, — Полубой хмыкнул и долил остатки коньяка по стаканам, в которых чаю уже почти не осталось, — а что ты хочешь — во мне уже литра полтора очищенной сидело, да и Кондрат лыка не вязал. Он пьяный-пьяный, а пытался меня отговорить. Я — ни в какую. Добуду, говорю, дикушу живьем, или пусть они меня в лоскуты рвут! Ну ты знаешь, я животных всегда любил.

— Я бы и спьяну к таким тварям не полез, — сказал Небогатов, — это ж надо, из лучевика не прошибешь!

— Да-а… — протянул Полубой, возвращаясь к воспоминаниям, — взял я у Кондрата палатку, одеяло, пяток банок консервов и пошел на Зеленый хребет. Прямо ночью и пошел, и оружия не взял — только нож свой десантный. Кондрат меня остановить хотел, так я его в погребе закрыл и ушел.

Еще до рассвета Полубой добрался до предгорий. Дальше стоял хвойный лес, переходящий в кустарник. Палатку он бросил по дороге из пьяной удали: или не морпех он и на голой земле не переночует? Одеяло свернул в скатку, наподобие шинели, повесил через плечо и двинул вверх по склону, который по мере подъема становился все круче.

Хмель постепенно выветривался, и вскоре он понял, что свалял дурака, однако вернуться с пустыми руками не позволяла гордость. Как же, пальцы гнул перед другом, мол, морпех нигде не пропадет и кого хочешь добудет. На абордаж хаживали, а зверюгу тупую не взять? Да не бывать этому!

К полудню он вышел к плато. Если внизу, в долинах, стояла золотая осень, то здесь зима уже вступала в свои права: посвистывал пронизывающий ветер, летел мелкий колючий снег, мерзлая земля, и летом твердая, превратилась в камень. Полубой прошел вперед на полкилометра, развел костер и съел две банки тушенки, соображая, где искать логово зверя. Впрочем, если верить рассказам Кондрата, они сами должны были к нему выйти. Прошел час, другой, метель улеглась, выглянуло тусклое солнце, но вокруг, сколько Полубой ни напрягал зрение, не было ни следа животных. Ни косуль, ни горных баранов, ни, тем более, мифических дикуш Касьян решил, было, пройти глубже на плато, как вдруг мимолетный блеск привлек его внимание. Вытащив нож и намотав на левую руку одеяло в качестве примитивного щита, он осторожно двинулся вперед.

От опьянения не осталось и следа, и Полубой хорошо понимал, на что идет — в случае нападения дикуши его не спасет ничто, однако опыт общения с животными на ферме и в кинологическом центре, принадлежавшем корпусу морской пехоты, давал ему небольшой шанс. Он уже не думал о том, как поймать зверька, он хотел просто поглядеть, что же это за чудо.

Солнечный луч снова отразился от чего-то блестящего, мазнул Касьяна по глазам и внезапно он опустил нож. Впереди не было опасности. Он привык чувствовать настроение животного: раздражение, апатию, гнев или голод, но сейчас он ощущал нечто иное. Это было похоже на жалобу, на одиночество и страх перед неизведанным. Будто кто-то маленький заблудился в большом мире и ждет, когда кто-нибудь большой и сильный поможет ему выбраться на дорогу.

Полубой нахмурился и ускорил шаги. Снег быстро таял под солнечными лучами, и сначала Касьян не понял, в чем дело — в яме, едва сантиметров пятьдесят глубиной, копошились комочки грязи, чуть слышно попискивая. Полубой присел на корточки, подхватил один комок, потом второй. Оба прекрасно уместились в сложенных ковшиком ладонях, мало того, писк прекратился и Касьян почувствовал, что исходящий страх, который он ощущал, уступил место спокойствию и умиротворению. Он протер от налипшей земли зверьков. Дикуши были размером с крысу, с остренькими мордочками. Светлая, почти прозрачная чешуя была мягкой, глаз почти не было видно, так, щелочки какие-то. Они тыкались черными носами в пальцы, щекотали ладонь коготками на коротких лапах, смешно помахивали хвостами. Полубой встал во весь рост и огляделся. Мать могла находиться рядом и не потерпела бы чужака рядом со своим потомством.

Касьян аккуратно положил зверьков на землю, вернулся к костру, взял одеяло, отнес к яме и, расстелив, устроил дикуш на нем, соорудив нечто похожее на логово. Повозившись, обустраиваясь, они прижались друг к другу и уснули.

Полубой провел на плато три дня, дожидаясь, когда к зверькам выйдет мать, но так никого и не увидел. Он пытался кормить дикуш консервами, сушил подмокшее одеяло, подкладывая под дикуш на это время свою куртку. Утром третьего дня Полубой в последний раз оглядел заснеженное плато. Консервы кончились еще вчера, мороз с каждым днем усиливался, и одеяло уже не согревало зверьков — они скулили все жалобнее и даже пытались ковылять за Касьяном на слабых лапах, когда он возвращался к костру.

Полубой взял дикуш в руки, устроил их за пазухой, забросил на плечо одеяло и двинулся в обратный путь.

Возле леса у подножия Зеленого хребта его встретил Кондрат, который пошел искать то, что осталось от друга.

— Говорит: помолился, с женой простился, взял лучевик и двинул косточки мои прибрать. Ох и ругался он, — Полубой усмехнулся и покрутил головой, — ну и Таисия, жена его, дома еще мне добавила. А ночью проснулся я, а они, зверята эти, сидят возле кровати и смотрят на меня. Стало быть — глаза у них открылись.

— Так они что, слепые, что ли, были? — спросил Небогатов.

— Ну да. И все, стали за мной ходить, как на веревочке. Я ж хотел их у Кондрата оставить — лучших сторожей и не сыщешь, но он отказался, да и жена ни в какую. Того и гляди младенец народится, а тут зверюги, которые железо грызут, будто мозговую кость. Пришлось мне их с собой взять. Уж как с планеты вывез — лучше и не спрашивай. В сумку, в тряпки замотал и молился, чтобы не вякнули, а они будто почуяли, что нас разлучить могут — сидели, как мыши в подполе, когда кот рядом. Ни звука.

Полубой допил то, что называлось марсофлотским чаем, разогнал перед лицом дым — Небогатов искурил полпачки «Гвардейских».

— Вот так и приобрел я этих зверушек, — сказал Касьян, поднимаясь и потягиваясь. — Однако пора и на боковую. Я ребятам сказал, что завтра тренинг устрою — хочу на аварийный выброс из подбитого модуля их погонять.

— Ты постой. А как же ты этих дикуш приручал, натаскивал?

— Да никак. Привел к кинологам, как чуть подросли — они через полгода уже с кролика были. Ребята из собачника меня на смех подняли: куда, говорят, котят этих? Ну загрузили в кибера имитацию атаки, попер он на меня. Никто и глазом моргнуть не успел, как от того кибера только потроха электронные полетели. След они держат чуть ли не полугодовой давности, команды я им не подаю, просто думаю, что хорошо бы сделать вот так, а иной раз даже и подумать не успеваю, а они уже все делают. Ну бывают накладки. Агламбу Керрора порвали прежде, чем я остановить успел — не до него мне было, а так смирные, даже ласковые, я бы сказал.

— Ты своих ласковых все-таки в каюте держи, — хмыкнул Небогатов. — Ладно, до района операции еще неделя пути. Ты во сколько завтра своих гонять начнешь?

— Думаю, с утра.

— Могу ход сбросить, могу остановиться. Ты не стесняйся, говори, что надо. Как-никак мы здесь все на тебя работаем.

— Ничего не надо, — сказал Полубой, надевая куртку и беря в руку портупею, — мы на ходу все отработаем. А чаек у тебя славный, — сказал он, уже выходя в коридор.

— Вот Кайсарова возьмем — угощу еще. А пока — сухой закон.

Глава 7

— Итак, — Небогатов включил тактический тренажер и над столом повис шар проекции с точками звезд и пылевидной туманностью, — пора и делом заняться. Что видите, господин капитан третьего ранга?

Полубой сдвинул густые брови и прошелся вокруг голограммы, внимательно ее разглядывая.

— Туманность… здесь вроде астероиды. А где это?

— Туманность Серебряная Пыль. Вот это самая близкая к месту действия звезда, это — скопление астероидов, планеты и спутники планет.

— Ага, — Полубой кивнул, — теперь понял. Здесь Птолемей расшарашил Секиру Мауро и забрал «мороженое мясо», так? Вот в этом секторе.

— Хорошо, что тебе не приходится делать доклады на военном совете. «Расшарашил»! Блестяще спланированная и не менее блестяще проведенная операция по перехвату конвоя сопровождаемого почти вдвое превосходящими силами! Именно после боя у Серебряной Пыли наши аналитики насторожились. — Небогатов поиграл сенсорами клавиатуры, увеличивая масштаб. Голограмма расцветилась красными и синими точками. — Красные — конвой, синие — Птолемей. Это его флагман — «Демосфен». Вот здесь, на своей «Лилии» находился Мауро. Чтобы тебе было удобней, классифицируем его корабли по принятой в военном флоте системе.

Полубой присел на стул напротив голограммы, с комфортом вытянув нога, и зевнул, слегка прикрывшись ладонью.

Он знал за своим другом слабость — любую беседу превращать в лекцию, а уж о тактике Кирилл мог говорить часами. Небогатов подозрительно покосился на него, но промолчал. Собственно, расклад сил перед боем Касьян знал — все это подробно разбиралось в прессе, однако раз Небогатов решил уделить этому время, значит, у него были свои интересные соображения.

У гетайра было девять кораблей, в то время как Секира Мауро располагал двадцатью одним вымпелом, из которых шестнадцать были боевыми кораблями. По принятой классификации судов эти корабли были чем-то средним между корветом и фрегатом, то есть его эскадра была однородна по составу.

«Демосфен» Птолемея по вооружению, энергетической установке и численности экипажа подходил под определение эсминца, но с некоторыми оговорками: на нем почти не было противоабордажных орудийных установок, однако три «Онагра» и двенадцать «тарантулов» могли пресечь любую попытку выйти на дистанцию выброса абордажных команд. К тому же, видимо, предполагалось, что «Демосфен» сам будет нападать и ему не придется отбиваться от чужого десанта. Из восьми кораблей три были фрегатами, а пять подходили под определение тяжелых «дестроеров» — перехватчиков дальнего радиуса действия.

Мауро издалека обнаружил противника и выдвинул вперед кулак из семи корветов, два оставил при себе, непосредственно в ордере транспортников, приказав остальным прикрывать фланги — пользуясь численным превосходством, он решил прорваться сквозь строй противника с ходу.

Птолемей начал бой, расставив свои силы по классической схеме, принятой Александром Македонским: фалангой являлся «Демосфен», конницу слева заменяли «дестроеры», а фрегаты выполняли роль малой фаланги и агироспидов.

Секира Мауро ввязался в бой без разведки, и это было его главной ошибкой — он принял за фрегат прикрывшийся полем отражения «Демосфен». У Мауро был шанс победить, если бы он попытался охватить группу гетайра с флангов, однако он атаковал в лоб.

Конвой торговцев «мясом» сблизился с Птолемеем на дистанцию выстрела его главного калибра, но гетайр не открывал огня, скрывая до поры свое преимущество. Лишь когда корветы авангарда Мауро вступили в бой, «Демосфен» открыл свою сущность самым печальным для пиратов образом. Ответный залп трех «онагров» был ужасен: один корвет мгновенно превратился в небольшую звезду, еще два окутались клубами пара и застопорили ход, а на четыре оставшихся обрушились фрегаты, поддерживаемые огнем с «Демосфена».

«Дестроеры» тем временем навалились на корветы правого фланга, терзая их, словно катафракты персидскую пехоту. Мауро, который не знал, то ли идти на помощь авангарду, то ли отбиваться от перехватчиков, заметался. Он двинул вперед силы левого фланга, однако «Демосфен» даже не позволил им приблизиться на дистанцию прицельного выстрела — его орудия поставили перед корветами непроницаемую стену гравитационных возмущений, подобную стене копий сарисфоров фаланги Александра Македонского.

В создавшейся ситуации Секира Мауро принял единственно верное решение: приказал транспортам уходить, надеясь задержать противника оставшимися кораблями. Он хорошо понимал, что потерю сорока с лишним тысяч рабов ему не простят, однако было уже поздно — флагман Птолемея двинулся вперед и, ворвавшись в ордер транспортников, выбросил абордажные боты.

Бой превратился в свалку, «Лилия» получила серьезные повреждения, из прикрывавших ее корветов один разваливался на глазах Мауро, а на втором шла абордажная схватка, в исходе которой сомнений не было — к корвету присосалось сразу два абордажных бота.

Пираты бросились врассыпную, четырем удалось уйти, но один из «дестроеров», которым командовал, как оказалось впоследствии, сам Птолемей, догнал и добил поврежденную «Лилию» Секиры Мауро. Пленных Птолемей не брал.

— Тебе ничего не показалось странным в тактике гетайра? — спросил Небогатое.

Полубой глубокомысленно кашлянул. На самом деле ему совсем не хотелось размышлять о тактических схемах, тем более флотских сражений, но, чтобы не обидеть Кирилла, он принял задумчивый вид.

— Ну то, что он не брал пленных? Так я на его месте поступил бы так же — ненавижу торговцев «мясом».

— Я не о том, — нетерпеливо отмахнулся Небогатов, — после этого боя в нашей разведке и заподозрили, что под именем Птолемея скрывается кто-то, служивший в русском флоте, причем не на последних ролях.

— Он стал преследовать Мауро до уничтожения? — озарило Полубоя.

— Нет. Думай, Касьян! Чему тебя учили? Ну!

— Чему учили — все забыл, — буркнул Полубой и поднял глаза к потолку каюты, — м-м… э-э…

— Что ты блеешь, как баран стреноженный? — осерчал Небогатое.

— Баранов не треножат, — поправил его Касьян. — Чего ты пристал? Сдались мне твои загадки!

— Эх… — Небогатов переключил проекцию, — посмотри, он же вломился в середину ордера! Ни в одном флоте этому не учат, только у нас и только на курсах по каперской тактике.

Полубой встал и шагнул ближе к голограмме. Широкой как лопата ладонью он отсек на проекции отметки транспортов от корветов Мауро и ухмыльнулся.

— А ведь верно. Молодец парень!

— О чем и речь, — кивнул Небогатов, — в противном случае, какое у Птолемея ни было бы преимущество в орудиях, в конце концов к нему подобрались бы вплотную, связали ближним боем, а транспорты тем временем ушли. Парни из разведки выяснили, кто из офицеров состава флота, окончивших курсы каперов в последние пять лет, находится вне пределов русского сектора, и в результате проверки вышли на сына Великого Князя.

Полубой опять плюхнулся в кресло и пожал плечами.

— А нам-то это каким боком поможет? Мы и так знаем, кого надо ловить.

— Тебе, может, и не поможет, но мне — еще как. Его «Демосфен» и мой «Дерзкий» почти однотипные корабли, но у меня преимущество в вооружении, значит, на лобовое столкновение он не пойдет.

— Это если данные разведки верны и на «Демосфене» только три «онагра».

— Верно, однако вот здесь у меня, — Кирилл постучал пальцем по пульту тренажера, — все операции, в которых участвовал капитан третьего ранга Кайсаров и если придется брать его с боя, то лучше знать, чего можно от него ожидать. Согласен?

— Согласен. Еще бы выяснить, сколько у него людей в экипаже и сколько из них абордажников с опытом боевых действий, а больше нечего и пожелать.

— С опытом — все. У Александра новичков нет, но количество придется определять на месте. А «Демосфен» придется уничтожить.

Полубой хмуро взглянул на Небогатова.

— Угу. Вместе с командой. Насколько я понял Константина, наверху сильно озабочены, чтобы все, близко знавшие гетайра Птолемея, хранили молчание.

— Ты правильно его понял. Ладно, не будем о грустном. Абордаж я обеспечу, твое дело — захватить и вывезти Кайсарова. — Кирилл помолчал и добавил многозначительно. — Или его тело.

Глава 8

Кэптен Мэтью Рендал, коренастый, плотный, с массивной челюстью, выдающей упрямый нрав своего обладателя, проводил взглядом долговязую фигуру контр-адмирала, дождался, пока створки лифта сомкнутся за ним, и перевел дух. Присутствие начальства на вверенном ему корабле всегда раздражало Рендала, но только в дурном сне могло присниться, что командовать операцией назначат Стивена Хаксли и что он пожелает поднять флаг на «Тихуане». Второй помощник, Анхель Субисаретта, чья вахта подходила к концу, с пониманием взглянул на кэптена.

— Кофе, сэр?

— Неплохо бы, — согласился Рендал, — вызови-ка «Юкон».

Субисаретта отдал распоряжение, и через несколько секунд на экране возникло спокойное загорелое лицо Кристофера Макензи — командира крейсера «Форт Юкон», который висел над Нойрадисом в переделах прямой видимости с «Тихуаны». Под немного насмешливым взглядом Макензи Рендал отхлебнул кофе и поморщился. Обычно для вахты заваривали натуральный кофе, но в присутствии контр-адмирала, по молчаливому одобрению кэптена, кок стал варить бурду, которая входила в рацион команды согласно принятым во флоте стандартам. Всем было известно, что Хаксли строг до анекдотичности в том, что касалось устава и порядка, и потому кок решил попусту не рисковать.

— Тяжело? — участливо спросил Макензи.

— А ты как думаешь? — огрызнулся Рендал. — Господи, есть на свете справедливость или ее вовсе нет? Почему все проверяющие прутся ко мне, почему как ни парад, так именно «Тихуана» должна представлять Четвертый флот, почему, наконец, тебя посылают для ремонта в Голдбей, а меня в гнилую дыру, где пиво варят из кукурузы, а виски пахнет мочой?

— Потому, что твой корабль самый лучший на флоте, — серьезно ответил Макензи и прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Рендал мог и обидеться, а кто тогда составит еженедельную пару для партии в бридж Макензи и его жене?

Рендал взглянул в обзорный экран на планету, опостылевшую за пять дней ожидания. Как обычно экваториальная часть была скрыта темными облаками, отчего Нойрадис казался разделенным на два полушария, висящих в пространстве независимо друг от друга. Кэптен прихлебнул из кружки и с досадой поставил ее на пульт.

— Что от Петерсона и Намиена?

Две группы фрегатов под командованием коммандеров Петерсона и Намиена прятались за лунами Нойрадиса в готовности по зеленому коду. Им было запрещено вести радиообмен и поэтому переговариваться они могли только световым кодом.

— Ничего, — пожал плечами Макензи, — сидят в радиомолчании, энергетические установки держат в одной десятой — только для прикрытия. «Москиты» молчат?

Рендал угрюмо кивнул. «Москиты» — беспилотные разведчики, выброшенные за двести тысяч миль от Нойрадиса, должны были предупредить основные силы о появлении противника.

А противник ожидался серьезный.

Месяц назад министр обороны Содружества созвал совещание высшего командного состава флота с участием представителей разведки. Встреча продолжалась более полутора часов. Через сутки после совещания из состава Четвертого флота была создана ударная группа кораблей в составе тяжелых крейсеров «Тихуана», «Форт Юкон» и приданных им двух флотилий фрегатов под общим командованием контр-адмирала Стивена Хаксли по прозвищу «сарыч».

Командующий флотом Содружества четырехзвездный адмирал Контениус в коротком приказе поставил ударной группе задачу: предотвратить нападение гетайров Александра Великого на рудники компании «Макнамара инк.» на планете Нойрадис. Разработка операции не заняла много времени и проводилась в глубочайшей тайне, что было вполне объяснимо — во-первых, общественное мнение, управляемое Средствами Массовой Информации, успело сделать из Александра защитника обездоленных, объявив его чуть ли не посланником самого Господа. А во-вторых, флот посчитал, что Госдепартамент, согласившийся на наглое требование русских о передаче им верховного командования объединенными силами, умалил честь Вооруженных сил Содружества. Так что успешная (первая успешная!) операция против гетайров Александра должна была не только реабилитировать флот, но и заставить русских слегка поумерить амбиции. Поэтому операции и придавалось столь большое значение, и ее подготовка была окутана столь большой секретностью. Даже семьи офицеров и старшин не знали, в какой сектор космоса следуют корабли их мужей и отцов.

План операции базировался на том, что разведка впервые получила абсолютно достоверные сведения о планах Александра (желание успеха было столь велико, что редкие голоса сомневающихся были отметены как голоса паникеров и гипертрофированных скептиков). Штабом было решено организовать засаду, и при выходе кораблей гетайров к Нойрадису, пользуясь преимуществом в вооружении, нанести им как можно больший урон. Остатки пиратов должны были предстать перед судом, на котором наконец-то можно было бы развенчать Александра Великого, показав народу Содружества его истинное лицо. Даже не лицо, а личину обыкновенного бандита, скрывающегося под маской освободителя и защитника, призывающего людей в лучезарное справедливое будущее.

Ударная группа прибыла к Нойрадису пять суток назад.

Количество служащих компании «Макнамара инк.» на планете не превышало трех тысяч человек, включая сотню вооруженную легким оружием охрану. Четыре рудника, расположенные на архипелаге, протянувшемся по экватору с севера на юг, добывали тридцатьпроцентов френиума от общего мирового объема. Орбитальной защиты планета не имела. Над экваториальной зоной висели два огромных терминала, с которых грузовые суда забирали добытую и переработанную на планете руду. Обычно грузовики Макнамары забирали френиум раз в два месяца, и по данным, источник которых разведка, как обычно, не назвала, гетайры Александра должны были перехватить ценнейшее сырье. Если учесть недавнее нападение гетайров (в чем аналитики разведуправления флота ничуть не сомневались) на рудники компании «Юниверсити Маунтейн», то четко прослеживался интерес Александра к мировой добыче френиума. Правительство Содружества никак не могло допустить, чтобы промышленность испытывала недостаток редкого минерала, а потому было решено преподать Александру наглядный урок: одно дело пиратствовать на пассажирских линиях и совсем другое затронуть интересы могущественных компаний, поддерживаемых государством…

Контр-адмирал Хаксли прибыл на «Тихуану», выслушал рапорт Рендала и немедленно сделал ему строгое замечание по поводу отсутствия двух световых элементов в ограждении причальной платформы.

За время полета к Нойрадису три раза в сутки, точно по уставу, играли боевую тревогу, ежедневные проверки боеготовности всех помещений корабля от орудийных постов до гальюнов довели команду до тихого бешенства, вахты боялись больше, чем противника, поскольку контр-адмирал мог нагрянуть в рубку или на боевые посты в любую минуту. Рендал, опасаясь, что кто-то из команды сорвется, попытался переговорить с Хаксли, как офицер с офицером, однако получил очередное замечание по поводу неправильно пришитой эмблемы, плюнул и отступился. Оставалось только надеяться, что нападение гетайров не заставит себя ждать и операция, под названием «Королевский горностай», прозванная командами кораблей ударной группы «Е...й хорек», наконец закончится.

Сегодня Хаксли, ко всему прочему, обнаружил погрешность в наведении «баллист» — главного калибра «Тихуаны», превышающую стандартную на ноль целых сколько-то там тысячных и заставил Рендала начать корректировку орудий. Возражения кэптена, что в случае огневого контакта придется ограничиться стрельбой из средних орудий, в расчет приняты не были. Хаксли заявил, что он отвечает за все, но рапорт о низкой боеготовности крейсера будет подан в любом случае. Скрипя зубами Рендал начал корректировку.

Доклад оператора «москитов» прозвучал для кэптена как глас свыше.

— Контакт с группой неопознанных объектов. Поле отражения третьего класса, силовое поле — ноль пять, идут в походном ордере э-э… двумя колоннами. Время до огневого контакта — двадцать семь минут.

— Наконец-то! — воскликнул Рендал, считывая с дисплея данные. — Боевая тревога. Это по-вашему ордер две колонны? Куча-мала какая-то. Крис, как насчет бриджа?

— Ждем вас с Элионор в субботу, как обычно, — улыбнулся Макензи, кивнул и отключился.

Баззеры боевой тревоги прозвучали в отсеках небесной музыкой, означающей конец тоскливому ожиданию.

Сцепившиеся силовыми каркасами с терминалами крейсера были невидимы для постов обнаружения кораблей гетайров, что позволяло им подпустить противника на расстояние «пистолетного выстрела». Кэптен Рендал рассчитывал показать пиратам, что игра проиграна, первым же залпом отсекая гетайрам пути отхода. Флотилии фрегатов высадят на корабли пиратов призовые команды, после чего останется только отконвоировать пленных и получить заслуженные награды. В том, что наградами не обойдут никого, Рендал не сомневался. Конечно, больше всех поздравлений придется на долю Хаксли, но кэптена это не огорчало. Главное, чтобы контр-адмирал как можно быстрее оставил мостик «Тихуаны».

Хаксли, как выяснилось, имел на предстоящие события свою точку зрения. Появившись на мостике он первым делом занял место Рендала, заставив того пересесть в кресло первого помощника.

— Не слышу доклада, — проскрипел «сарыч», устраиваясь тощим задом в кресле командира крейсера.

Оператор повторил доклад, скорректировав время до контакта. Хаксли повернул лысую голову к Рендалу.

— Силовое поле ноль пять? Да они совсем обнаглели, — контр-адмирал выпятил нижнюю губу. — Ваши предложения, кэптен?

— Отсекающим огнем перекрыть пути отхода, после чего предъявить ультиматум. В случае сопротивления…

— Они не примут никаких условий, — отрубил Хаксли, — это же ясно, как божий день! Мы не должны подвергать наши корабли ни малейшей опасности, если есть такая возможность. Огонь на поражение, после чего подбираем оставшихся. — Контр-адмирал отвернулся, считая разговор исчерпанным.

— Но, сэр… мы еще не получили данных о типах кораблей. Наш главный калибр…

— А кстати, вы закончили корректировку «баллист»?

— Нет, по…

— Весьма прискорбно, однако это мало что меняет. Связь с «Форт Юкон», — приказал Хаксли.

Макензи, выслушав приказ, попытался возразить — план боя они с Рендалом разработали еще до подхода к Нойрадису.

— Я принял к сведению ваши возражения, кэптен Макензи, — сказал Хаксли. — Радуйтесь, что вся слава достанется вам — главный калибр «Тихуаны» не готов к бою, так, что мы будем работать по площадям. Класс кораблей определен?

— Если судить по размерам и интенсивности поля отражения, то не ниже эсминцев. Корабли однотипные.

— Семь эскадренных миноносцев! — воскликнул Хаксли. — И вы предлагаете начать с ними переговоры? А если они прорвутся на дистанцию применения ракет?

— Сэр, залп «баллист» превратит любой эсминец в пыль, — угрюмо сказал Макензи, — если мы хотим доставить в Нью-Вашингтон пленных, то нам следует пересмотреть план боя.

— Выполняйте приказ, — отрезал Хаксли. Макензи козырнул и исчез с экрана.

Медленно потекли минуты. Рендал не мог отделаться от впечатления, что где-то они сделали ошибку. Не могли испытанные уже не в одном бою гетайры вот так переть напролом. Без разведки, без флангового прикрытия, без тщательного прощупывания пространства вокруг Нейродиса.

— Сэр, — наконец решился кэптен, — я все-таки настоятельно рекомендую предложить противнику капитуляцию. Наша задача…

— Можете подать рапорт о несогласии в действиях с командующим группой, кэптен Рэндал, — сухо сказал Хаксли.

— Не премину это сделать.

Корабли противника вошли в пределы досягаемости «баллист», и счет пошел на секунды. Рендал беспомощно следил, как истекают последние мгновения перед залпом, по предпринять что-то было не в его силах.

Объединенные в одну системы управления огнем выдали приказ на открытие огня.

Дрогнул пол, сместившиеся на мгновение линии силового поля тряхнули «Тихуану». Свет на мостике мигнул — «баллисты» забирали при общем залпе семьдесят процентов энергии крейсера.

Гравитационные возмущения накрыли приближающиеся корабли. Рендал выпятил челюсть. Он бывал не в одном бою, но то, что происходило сейчас, нельзя было назвать схваткой. Это была бойня, избиение…

Жалкое силовое поле не могло оказать сопротивления выстрелам главного калибра крейсеров. Два корабля противника взорвались мгновенно, превращаясь вместе с экипажем в сгусток нестерпимо-яростного света. Еще три были отброшены и, распадаясь на части, беспомощно повисли в пустоте. Оставшиеся пытались выйти веером из-под удара, но второй залп «баллист» накрыл и их.

Экран расцветился множеством отметок.

— Ага! — торжествующе воскликнул Хаксли. — Они все-таки пытаются выбросить абордажные боты. Петерсону и Намиену — отразить нападение.

Сейчас контр-адмирал оправдывал свою кличку как никогда. Вытянув худую шею, вцепившись в поручни кресла, он навис над обзорным экраном, будто ждал, когда загнанная добыча прекратит сопротивление и можно будет без помех насладиться падалью.

Фрегаты окружили остатки группы гетайров. Заработали «единороги». Отметки ботов одна за другой исчезали с экранов. Внезапно фрегаты, один за другим прекратили огонь.

— В чем дело? — каркнул Хаксли. — Почему без приказа прекратили огонь?

На экране возник бледный, как полотно, Макензи.

— Сэр… это не Александр. Это не гетайры и даже не боевые корабли. Это транспортники.

Два часа спустя Рендал сидел в центральном посту сгорбленный и жалкий, будто постарел за эти часы на несколько десятилетий. Фрегаты и спущенные с крейсеров модули продолжали подбирать в районе катастрофы немногих уцелевших и обгорелые, раздавленные, разорванные заледеневшие трупы.

Транспорты везли несколько тысяч переселенцев на Нойрадис, завербованных компанией Макнамары для освоения и эксплуатации природных ресурсов планеты. Это были работяги, фермеры и служащие, почти все с семьями. Причем большинство из них было ГРАЖДАНАМИ СОДРУЖЕСТВА!

Поднятый на борт фрегата капитан одного из кораблей бросился на Петерсона с кулаками, остановили его только с помощью шокера. Когда он пришел в себя то, даваясь рыданиями, рассказал командиру фрегата эпопею каравана.

Они вышли из порта Литтл Рок, где формировался караван, десять суток назад. Семь транспортов приняли на борт около шести тысяч переселенцев. Два раза отбивались от одиночных пиратских кораблей, а в третий раз отбиться не смогли. Три пиратских корабля шли с караваном параллельным курсом и методично обстреливали транспортники. Орудия у корсаров были среднего калибра и рано или поздно они принудили бы караван остановиться. Как в сказке появились два корвета, под командованием гетайра Неарха. Он уничтожил один пиратский корабль и заставил двух других уносить ноги. На караване думали, что попали из огня в полымя, однако Неарх сопровождал транспорты оставшуюся часть пути, а напоследок пожелал им доброго пути, удачи в их трудной миссии. Его корабли отвалили несколько часов назад, когда каравану, казалось бы, ничего не угрожало. Казалось…

— Это было тяжело, сэр, — Петерсон, белобрысый, нескладный внешне, но очень дельный офицер, старался говорить спокойно, однако было видно, каким трудом это спокойствие ему дается, — этот старик… капитан транспорта… старый космический волк, грубый, можно сказать: неотесанный. Он плакал, как ребенок…

— Оставьте сантименты, коммандер, — прикрикнул Хаксли, — слезливые подробности меня не интересуют. Каковы потери в людях?

— С нашей стороны? — сухо спросил Петерсен, и Рендал ему мысленно зааплодировал.

— Со стороны вероятного… потенциального… черт вас возьми! Вы меня поняли, отвечайте на вопрос!

— На данный момент мы подобрали около девятисот человек. Если бы мы сделали предложение о сдаче… — начал Петерсон.

— Продолжайте поиски, — прервал его контр-адмирал, — и не лезьте не в свое дело.

Петерсон отключился. Рендал переглянулся с Макензи. Лицо командира «Форт Юкон» шло пятнами, словно ему надавали пощечин. Рендал только усилием воли заставлял себя оставаться на мостике, пока идут спасательные работы, так бы он давно заперся в каюте и напился до розовых слонов.

— Что передать в штаб флота? — спросил он.

— Сами сообразите, — скрипнул Хаксли, — не могу же я все за вас решать. Он взглянул на экран, откуда на него не мигая смотрел Макензи, перевел взгляд на Рендала и скривился, — этого следовало ожидать, если принять во внимание состояние боеготовности вверенных вам кораблей, господа.

Рендал расстегнул воротник кителя. Его душила ярость, и если бы не присутствие на мостике вахтенного офицера и нижних чинов…

— Тебе проще, Мэт, — тихо сказал Макензи, — ты бил по площадям. Это я расстрелял караван.

— Не говори ерунды, — прошипел Рендал, покосившись на контр-адмирала, отвернувшегося к обзорным экранам, — я тоже накрыл транспортники. Мы выполняли приказ, так об этом и думай.

— Приказ… — повторил Макензи, — они летели, чтобы начать новую жизнь. Мужчины, женщины, старики, дети. Дети… ладно, Мэт. — Он кивнул, глядя перед собой остановившимися глазами.

Экран погас. Рендал откинулся на спинку кресла, пытаясь составить рапорт Контениусу. Нет, это подождет.

— Где размещают выживших? — спросил он второго помощника.

— Намиен доложил, что места на фрегатах хватит для всех, — отозвался Субисаретта. — Не так уж много и осталось этих бедолаг.

— Прикажите проложить курс на базу, — раздался голос Хаксли, — фрегаты коммандера Петерсона останутся и доставят на планету м-м… спасенных.

Строго оглядев присутствующих, он направился к лифту.

— Запрос с «Форт Юкон», сэр, — доложил оператор.

— Что там еще?

На экране возник коммандер Раусе — первый помощник командира крейсера. На него было жалко смотреть: губы офицера тряслись, лицо кривилось.

— Что? — одними губами спросил Рендал.

— Кэптен Макензи… застрелился. Принимаю командование крейсером на себя, — доложил Раусе.

— Мальчишка! Истеричка! — рявкнул Хаксли, входя в лифт.

Рендала будто порывом ветра сорвало с кресла. Он почти успел остановить смыкающиеся створки дверей, когда дорогу ему преградил второй помощник.

— Сэр!

— С дороги, лейтенант! — зарычал Рендал.

— Нет, сэр! Нет. Не стоит он того, — твердо сказал Субисаретта.

— Анхель! — Рендал схватил помощника за отвороты мундира. — С дороги! Иначе…

— Сэр, — голос старшины, оператора связи, отрезвил Реидала, — коммандер Петерсен запрашивает, что делать с оставшимся на ходу транспортом? Пробоины они залатали.

Кэптен вернулся в кресло. Машинально он отдавал приказы, согласовывал с командирами флотилий дальнейшие действия, пытался составить рапорт о случившемся. Он попытался предвидеть последствия провала операции. Макензи мертв; если трибунал будет разбирать действия командиров кораблей, то против его, Метью Рендала, слова будет слово контр-адмирала Хаксли. Свидетелей — Субисаретту, навигатора и операторов, вряд ли примут в расчет, да и допрашивать, скорее всего, не будут. Просто прикажут молчать — слишком уж грязное дело. Стало быть, отвечать будет он. Стало быть — отставка…

Кэптен Мэтью Рендал не мог предугадать политических последствий катастрофы над Нойрадисом, а они были гораздо серьезней выводов военного трибунала.

Глава 9

Вторая неделя полета подходила к концу. Корабль жил походной жизнью — сменялись вахты, проводились плановые учения, Полубой ежедневно изматывал свою команду тренингами чтобы, по его выражению, кровь в жилах веселей бежала. Касьян со своим помощником — лейтенантом Андреем Старгородским, который был штатным командиром взвода, принимали пищу в кают-компании «Дерзкого» на первой палубе и успели перезнакомиться со всеми офицерами корабля. Темы, обсуждаемые в кают-компании, были типичны для мужчин, на неопределенный срок оторванных от благ цивилизации и вынужденных общаться только друг с другом. В основном обсуждались спорт, проблемы флота, знакомые женщины, проявлявшие благосклонность к холостым офицерам. Реже поднимались темы искусства, еще реже — политики, которую почитали делом грязным и недостойным обсуждения. Флот всегда находился в несколько привилегированном положении относительно армии — здесь было вполне позволительно «пройтись» по начальству вплоть до министра обороны и даже обсуждение особ императорской фамилии было в порядке вещей. Исключение составляли единственно Его Императорское Величество и члены его семьи — императрица София, наследник престола царевич Владимир и княжны Мария и Наталия… Нет, и в армии тоже считалось, что «дворянин всегда может высказать свое суждение о другом дворянине», но большинство армейских офицеров были дворянами первого, так сказать, поколения, получившими дворянство вместе с первым офицерским чином. И потому подсознательно испытывали некоторый излишний пиетет перед большими чинами (во всяком случае изначально). А флот всегда был заповедником аристократии. Специальной дискриминации в этом не было, просто для поступления во флотские училища всегда нужно было быть чуть лучше, там всегда были чуть сложнее экзамены, чуть выше проходные баллы. То есть подготовка рядового школьника для поступления во флотские училища всегда стоила заметно дороже и не всем была по карману. Либо надо было быть выпускником какой-нибудь элитарной школы, в которую, опять же, не все могли поступить. Так что, сыновья фермеров, инженеров и менеджеров среднего звена, бредящие военной службой, встречались во флотских училищах заметно реже, чем в армейских…

Небогатов, если не был на вахте, также участвовал в разговорах в кают-компани, однако здесь ни звание, ни должность не давали ему преимущества — его мнение выслушивалось, принималось к сведению, но и только. Оспорить его высказывания позволяли себе даже лейтенанты Титов и Ковалев, и было это, как понял Полубой, в порядке вещей. Сначала его это несколько коробило, однако когда он высказал свое недоумение Кириллу, тот пожал плечами.

— Флот всегда отличало некоторое фрондерство. А кают-компания в этом отношении вообще заповедник. Ну как в войсках офицерское собрание. И это единственное помещение на корабле, где официально хозяин не капитан, а старпом. Причем даже не хозяин, а скорее распорядитель… Просто в войсках в офицерское собрание приходят не каждый день, поскольку и так есть куда пойти, а мы здесь все в одной железной банке…

— Да уж, — хмыкнул Касьян, — в банке… Как те самые, как их… скорпионы. Геннадий Никифорыч, вообще ядом уже не плюется, а дышит.

Кирилл усмехнулся.

— Ну Сергей Александрович (корабельный врач), как-то при всей честной компании после очередного эскапе заявил, что даже без всяких анализов может диагностировать у него несварение желудка, воспаление желчного пузыря и систематические запоры. Полубой гулко расхохотался.

— Но при этом специалист он первоклассный и человек чести. И заметь, при всей критике, которую ты слышишь, при всей язвительности формулировок и замечаний, никто из офицеров не позволит себе критиковать решения государя или подвергнуть сомнению существующий порядок вещей, в том числе и государственный строй. Либералы неуместны в армии и на флоте.

За время полета произошел только один инцидент: комендор первого класса старшина второй статьи Снегирев заявил сержанту Умарову, что морская пехота на эсминце суть пассажиры, а потому нечего тут строить из себя крутых парней. Сержант мигом доказал свою крутость, что стоило старшине Снегиреву подбитого глаза, после чего оба смогли продолжить дискуссию на гауптвахте, роль которой на эсминце выполнял так называемый «канатный ящик». Канатов, естественно, там никаких не было, но крохотное, едва отапливаемое помещение на корме «Дерзкого», выделенное боцманом Опанасенко для всякого рода дебоширов, и «трехразовое питание» (т. е. пища выдавалась только в понедельник среду и пятницу, а все остальное время только вода), быстро примирили спорщиков.

Полубою была предоставлена каюта, тогда как лейтенант Старгородский, ввиду отсутствия свободного места, жил с остальными морпехами, которым выделили два кубрика на второй палубе, где жили матросы и старшины и находились вспомогательные службы. Энергетическая установка, реактор, накопители и ангары для ботов и разведчиков занимали третью палубу.

Поддерживая крейсерскую скорость эсминец двигался к точке, по достижению которой Небогатов должен был получить указания, относительно конечного пункта — зоны барражирования вблизи района, контролируемого гетайрами. С чем была связана подобная необходимость: с повышенной секретностью задания или разведка окончательно еще не определила район операции, было неизвестно ни Кириллу, ни, тем более, Полубою. В два тридцать по корабельному времени Небогатов сдал вахту Гаркуше, сделал обязательный обход боевых постов и уже направился к своей каюте, когда его срочно вызвали на мостик. Вряд ли первый помощник стал беспокоить командира по таким пустякам, как обнаружение грузового или пассажирского лайнера — эсминец шел, используя всю мощность поля отражения и был невидим для встречных кораблей, за исключением разведывательных, и капитан первого ранга поспешил вернуться в рубку.

— Приняли «SOS», — коротко доложил Гаркуша, — транспортник под флагом Лиги терпит бедствие — после отказы системы предупреждения попали под удар метеорита, возможен взрыв реактора. Они успели сбросить накопители плазмы, но рубка управления разрушена, жизнеобеспечение отказало. Могут продержаться около четырех часов. Масса покоя транспорта около трехсот тысяч тонн, команда — шестьдесят человек.

— Где они находятся?

— Вблизи Тантала, это дельта Медузы. На полном ходу мы будем возле него через полтора часа.

— Меняем курс. Поддерживайте с ними связь, меня разбудить, когда будем на подходе. Приготовить все, что есть, для снятия экипажа: посадочные модули, абордажные боты и «кречеты», — распорядился Небогатов, — поле отражения поднять до максимума — может, обойдемся помощью в ремонте, а демаскироваться не хотелось бы.

Шагая по направлению к каюте Полубоя, он ощутил, как дрогнул пол — «Дерзкий» набирал скорость.

Касьян спал, по обыкновению вольготно раскинувшись на койке. Кирилл только наклонился, как Полубой мгновенно открыл глаза и посмотрел на него, будто и не спал вовсе.

— Что?

— Мы сменили курс. Транспортник терпит бедствие. Будем на месте через полтора часа. Возможно, понадобится помощь твоих ребят — там может быть много раненых.

— Понял, сделаем, — коротко сказал Полубой и отвернулся на другой бок, — но еще часок мой…

В четыре часа Касьян проснулся, привел себя в порядок и направился в кубрик к своим бойцам. По дороге он заглянул на камбуз и попросил кока заварить на всех кофе покрепче и через десять минут принести его в кубрик.

Пехотинцы поднялись как по тревоге — знали, что командир просто так среди ночи будить не будет. Полубой спокойно объяснил, что тревога не учебная, но и не боевая, а тут и кофе подоспел.

— Значит, так, — буднично, почти по семейному, Касьян расположился на чьей-то койке с кружкой в руке, — мы идем на помощь транспортнику. Насколько я понял капитана Небогатова — придется высаживаться, потому что там могут быть раненые. Андрей, ты и сержант Умаров пилотируете боты. Пойдете без второго номера, чтобы взять побольше людей. Остальные высаживаются на транспорт, эвакуируют пострадавших. Если там паника — пресекать сразу, в зародыше, но без стрельбы. Все понятно?

— Все, — ответил за всех Старгородский. — Это, помню, летел я на…

— После твои байки послушаем. Броню со скафандров снять, из оружия — только личное. Заодно еще разок отрепетируем абордаж. Готовьтесь. — Полубой допил кофе и вышел из кубрика.

Обзорные экраны пестрели пометками обломков скал и астероидов, большинство из которых не уступали размерами эсминцу, а многие превосходили. «Дерзкий» снизил ход. Транспортник удалось обнаружить не сразу, что объяснялось составом вещества, из которых состояли астероиды — это был своего рода космический рудник, в котором наряду с железом присутствовали и редкие металлы. Команда «Дерзкого» несла вахту, согласно ордеру «к терпящему бедствие».

Полубой присоединился к Небогатову на мостике как раз, когда лейтенанту Титову удалось нащупать датчиками висевший без хода корабль.

— Поле отражения фрагментарное, силовое поле соответствует третьему классу, задействовано на сорок процентов. Странно, я не вижу повреждений, — пробормотал лейтенант, закончив доклад.

— Подойдем поближе — увидим, — сказал Гаркуша, — помехи мешают. Связь есть?

— Видео нет, — ответил оператор, — они говорят, что команда сосредоточена возле грузового трюма, просят выслать спасательные партии. Запрашивают, какого класса корабль.

— Передай — класс корабля как раз подходит для их спасения. Или они будут ждать кого-то другого?

До терпящего бедствие судна было не более десяти миль. Небогатов обернулся к Полубою.

— Твои смогут подойти?

Полубой нахмурился, разглядывая картинку на экране. В пространстве хаотически перемещались обломки скал, то и дело закрывая подходы к транспорту. Эсминцу они не причинили бы вреда, но боты и модули могли пострадать.

— Можно попробовать, — с сомнением сказал Касьян.

— Готовь команду. Титов, отсканируй его, — Небогатов кивнул на экран, — интересно, что он перевозил и для чего забрался в такую глушь.

Полубой связался с лейтенантом Старгородским и приказал грузиться в боты.

Титов, сосредоточенно бегал пальцами по сенсорам, морщился, переключал режимы сканирования и наконец недоуменно взглянул на капитана первого ранга.

— Не могу отсканировать. То ли внешние помехи, то ли м-м… они ставят.

— Кто?

— Транспорт.

— В каком состоянии их энергетическая установка, можешь проверить?

— Могу.

— К выходу готовы, — раздался в рубке голос Старгородского.

Полубой предупредил его, что на подходе к транспорту много обломков, на что лейтенант ответил, что не впервой, и Касьян кивнул Небогатову.

— Снять силовое поле, — распорядился Кирилл, — команде спасателей — выход.

— Есть сканирование, — радостно доложил Титов, — энергетическая установка в норме, работает в режиме холостого хода, готовность к запуску — ноль. Господин капитан первого ранга, — в голосе лейтенанта прозвучало недоумение, — у них шесть «скорпионов», десять «единорогов», силовое поле третьего класса. Все в норме. Повреждений не обнаружено.

Небогатов с проклятием ударил по ярко красному грибку кнопки «боевая тревога». Баззеры взорвали тишину.

— Команде спасения — отставить выход, силовое поле на максимум, орудия к бою. Цель — транспорт.

Приказ запоздал на десятые доли секунды. Залп шести «скорпионов» будто кувалдой ударил по эсминцу. Пол вздыбился под ногами, заливисто запищали датчики герметичности. Застучали падающие в пазы переборки, отсекая поврежденные отсеки. Полубоя отбросило на переборку, сбило с ног.

— Огонь! — крикнул Небогатов.

По кораблю пронесся низкий гул — в дело вступили «онагры» «Дерзкого».

Операторы наперебой докладывали о повреждениях, векторах сближения с целью и еще десятках параметров. Полубой ошалело вертел головой, не понимая, как в этом бедламе Кирилл мог командовать кораблем.

Гравитационный удар «онагров» пробил в плавающих скалах между эсминцем и фальшивым транспортником широкий коридор и обрушился на неизвестное судно. Противник явно не ожидал, что заманит в ловушку боевой корабль, и это ему дорого обошлось.

Главный калибр сделал свое дело — транспорт, смятый посередине корпуса и ставший похожим на песочные часы, доживал последние мгновения. Пар окутывал судно, на мгновения скрывая его от глаз наблюдателей, внутренние взрывы рвали обшивку, выбрасывая в пространство трупы экипажа.

Голос Титова перекрыл общую скороговорку.

— Шестьдесят градусов по корме, 12–37, атакующий корабль, класс — корвет. Готовится открыть огонь. Приоритет цели — единица.

Небогатов довернул эсминец, чтобы ударить по противнику всем бортом. Вновь по кораблю пронесся гул.

— Есть накрытие!

— Огонь на уничтожение.

Корвет не рассчитал свои силы — «онагры» прошили его силовое поле, как ветхую ткань, взломали корпус, раздирая переборки, превращая в пар оборудование и людей.

Полубой подобрался к обзорному экрану, над которым навис капитан третьего ранга Гаркуша.

— Что случилось-то?

— Пираты, — буркнул первый помощник.

— А сигнал бедствия? «SOS»? Они что же, подманивали нас? Разве так можно?

— Как видите — можно. Вряд ли они ждали боевой корабль. Отстаньте, майор, не до вас. Господин капитан, они выбрасывают спасательные капсулы.

— Добивайте, — угрюмо скомандовал Небогатов. — Помимо того, что это — бандиты, они еще и идентифицировали нас.

Через двадцать минут все было кончено — от двух пиратских кораблей остались жалкие обломки, рассеянные в радиусе десятков миль от места схватки.

Выслушав доклад о полученных повреждениях, Небогатов выругался, врезал кулаком но приборной напели и свирепо посмотрел на Полубоя, который счел за благо не соваться с расспросами.

Небогатов включил громкую связь.

Офицерам корабля собраться в кают-компании.

Глава 10

К назначенному Небогатовым времени офицеры собрались в кают-компании. Длинный стол, за которым обедали свободные от вахты офицеры, был пуст, стулья с высокими спинками придвинуты вплотную к столу — все ждали появления командира.

Негромкие разговоры велись в основном вокруг прошедшего боя с засадой пиратов. Судно-ловушка «Дерзкому» попалось впервые, хотя учения по отражению внезапного нападения противника, замаскированного под терпящие бедствие транспорты, проводились регулярно. «Дед» — это прозвище по традиции перешло от механиков морского флота к офицеру, отвечающему за энергетическую установку космических кораблей, капитан-лейтенант Трегубов, багровый от возмущения, нападал на артиллеристов.

— Если темнит, значит — враг! Врезал бы ему раз-другой, а потом разговоры разговаривай!

— Петрович, тебя послушать, так сначала я должен был раздолбить его на отсеки, а потом смотреть: грузовик это или ловушка, — отбивался старший лейтенант Краснов. — Кирилл ждал, пока он проявит себя, а если за кормой не уследили, так это вон кому претензии предъявляй. — Краснов указал на командира постов обнаружения и целеуказания капитан-лейтенанта Голубовича.

— Господа офицеры! — прервал спор первый помощник — в кают-компанию, в сопровождении Полубоя, вошел Небогатов.

— Присаживайтесь, господа, — предложил капитан первого ранга, — о чем речь?

— Вот, Григорий Петрович виноватых ищет, — сдерживая улыбку, сказал Краснов и искоса посмотрел на Трегубова.

— Виноватых нет, господин капитан-лейтенант. А ваш юмор, Сергей Александрович, считаю неуместным. Под угрозой выполнение нашей основной задачи, и давайте будем шутить после возвращения на базу. Так, прежде всего: Аркадий Вадимович, что у вас?

Лейтенант Вайнштейн, начальник медицинской службы эсминца, поднялся на ноги, задумчиво пригладил ногтем тонкие усики и лишь потом заговорил. Так же неспешно, как делал все — он по натуре был нетороплив, но, как ни странно, успевал следить за всем: проверять продукты, проводить обследование экипажа, следить за сменой дыхательных и биозащитных фильтров в скафандрах. За что Небогатов его и ценил.

— Ничего серьезного, Кирилл Владимирович. — Вайнштейн и Небогатов знали друг друга не один год и медик мог себе позволить обращаться к капитану первого ранга по имени-отчеству, — два перелома рук, ребра, ссадины, ушибы. В основном в двигательном отсеке.

— Ну это понятно, — кивнул Небогатов. — Григорий Петрович, теперь вы. Что скажете о состоянии двигателей и энергетической установки? Только без этих ваших терминов.

Трегубов поднялся с места, обвел всех из-под нахмуренных бровей суровым взглядом, задержавшись на Краснове и, по привычке шмыгнув носом, приступил к докладу.

— Реактор в порядке, но в установке первичного нагнетания произошли смещения по осям «z», «j», «r» и «w». Если добавить микротрещины в малой камере…

Офицеры потупились, скрывая улыбки. «Дед» все-таки сел на любимого конька — о двигателях и энергетической установке эсминца он мог говорить даже сам с собой в отсутствии слушателей и исключительно понятными ему одному словами.

Небогатов значительно кашлянул, и Трегубов осекся, непонимающе взглянул на него, потом просветлел лицом.

— Вот я и говорю: двигатели в порядке, но энергетическая установка может выдать едва половину мощности без угрозы неуправляемой реакции. Следовательно, потеря пятидесяти процентов тяги, силового поля и поля отражения. Если вас устроят пятьдесят процентов скорости…

— Ни в коей мере не устроят, — отрезал Небогатов.

— Тогда не знаю, что и делать…

— Паруса ставь, — подсказал Краснов.

— Господин старший лейтенант! — повысил голос Небогатов. — Рекомендую оставить шутки до более подходящего случая. Продолжайте, Григорий Петрович.

— Ну-у… В принципе ремонт пустячный, господин капитан первого ранга, и в условиях дока займет не более трех-четырех суток.

— Док исключается. Что мы можем сделать сейчас, не заходя в порт?

Трегубов моргнул раз-другой и беспомощно развел руками.

— Э-э… мало что. Видите ли, какое дело: придется снимать…

Небогатов прервал его движением руки, потер подбородок, будто проверяя, хорошо ли выбрит, и, поднявшись, двинулся вдоль стола.

Полубой, с комфортом устроившись в углу кают-компании, лениво наблюдал за ним. Эти посиделки в кают-компании казались ему бессмысленными — решать должен командир. То ли дело в морской пехоте! Там, пока будешь созывать совет да выслушивать всех, кто пожелает высказаться, мигом голову снимут и в футбол ею сыграют.

В задумчивости обойдя стол по кругу, Небогатов вернулся к своему месту, но присаживаться не стал.

— Положение серьезное, господа. Мы не могли игнорировать просьбу о помощи с терпящего бедствие судна, однако я должен был предвидеть подобный оборот событий. Подумаем, что мы можем сделать в сложившейся ситуации. У нас есть два варианта: следовать в указанный район, попытавшись силами экипажа устранить неисправности, и как альтернатива — зайти в ближайший порт для ремонта. Командование оставило вопрос о вариантах продолжения операции на мое усмотрение. Выполнение боевой задачи по поддержке группы «Бешеных медведей» майора Полубоя с теми повреждениями, которые имеются, я считаю проблематичным. С другой стороны: секретность нашей миссии вызовет определенные трудности при заходе в любой порт и породит вполне объяснимый интерес. Власти уместно озаботятся, например, таким вопросом: что может делать одиночный эскадренный миноносец вдали от района базирования? Теперь, господа, прошу высказываться за и против одного из двух вариантов. По традиции начнем с младшего офицера. Прошу вас, Алексей Андреевич.

Лейтенант Титов был командиром первого поста целеуказания, расположенного на юте. Он был румян, светловолос, за словом к карман не лез и был способен на неуместные, с точки зрения своего начальника, капитан-лейтенанта Голубовича, мальчишеские выходки. Однажды его однокашник по офицерскому училищу и закадычный приятель лейтенант Коваленко на свою беду разыграл его, сообщив, что Титову за отличные показатели на учениях присвоено внеочередное офицерское звание. Титов сделал несколько голографических снимков в парадной форме с погонами старшего лейтенанта и послал помолвленной с ним девушке. Шутка была неудачная — помолвка едва не была расторгнута, поскольку девица посчитала ниже своего достоинства общаться с пустохвалом. Возмездие настигло Коваленко на очередных учениях. После поступления вводной об отказе электронной оптики и автоматической наводки орудий, лейтенант Коваленко, в присутствии проверяющего, контр-адмирала из штаба Северного флота, откинул защитные шторки с утопленного в пульт экрана наведения и резко склонился к нему. Тут же рубку потряс дикий крик и лейтенант Коваленко грохнулся в обморок. Причина выяснилась мгновенно — в гнезде экрана лежала здоровенная дохлая крыса с голым мерзким хвостом и размозженной головой. Небогатов, естественно, понял, кто виновник диверсии, однако наказывать никого не стал, полагая, что молодые офицеры разберутся между собой сами. Тем более что вопль Коваленко и труп грызуна произвел на контр-адмирала странное впечатление: он поставил «зачет» всему экипажу и резво удалился, отказавшись от обеда в кают-компании.

Титов вздернул подбородок, показывая, что собственное мнение он будет отстаивать, невзирая на чины и звания.

— Господин капитан первого ранга, господа офицеры! — начал он звонким голосом. — Считаю, что приоритетным перед всеми решениями должно быть то, которое обеспечит скорейшее выполнение задания командования. И дело не в вопросах, которые возникнут при заходе в порт: право властей задавать вопросы, а наше право — отвечать или нет, поскольку проход «Дерзкого» через сектор, подконтрольный Содружеству, согласован с министерством обороны САК. Дело чести нашего экипажа… — Титов сбился, сообразив, что слишком уж выспренно начал изъясняться в кругу сослуживцев, — в общем, задача ясна, и ее надо выполнить любой ценой. Я считаю любое промедление неоправданным.

— Устами младенца глаголет истина, — одобрительно прогудел Полубой, — чего тут обсуждать. Я всегда говорил: есть приказ и…

— Господин майор, — перебил его Небогатов, — в кают-компании вы не имеете права голоса. Извольте не мешать.

Полубой набычился и побагровел, однако промолчал, пообещав себе, что припомнит Кириллу его слова.

Лейтенант опустился на стул, быстро смахнув выступившую испарину — все-таки, выступая перед офицерами, которые имели за плечами боевой опыт, он чувствовал себя не слишком уверенно.

Дальше высказывались все присутствующие. Коваленко поддержал приятеля безоговорочно, однако потом мнения разделились. Первый помощник, капитан третьего ранга Гаркуша, подытожил аргументы сторонников ремонта эсминца в порту:

— Господа, не забывайте, что мы можем столкнуться с превосходящими силами гетайров и тогда нам понадобится вся скорость и вся мощность силового поля. Отказавшись от ремонта, мы рискуем не только не выполнить задание, но и ставим под угрозу корабль и экипаж. Что касается секретности, то есть много возможностей обеспечить ее, вплоть до отмены увольнений на берег. — Коротко поклонившись в знак того, что закончил, он сел на свое место рядом с Небогатовым.

— Итак, я внимательно выслушал ваше мнение, господа. За последствия этого решения перед командованием, государем и собственной совестью отвечаю только я. Приказываю: навигатору проложить курс к ближайшей звездной системе, в пределах которой возможно осуществить ремонт корабля. Все свободны. Господин майор, прошу остаться, — добавил Небогатов.

Офицеры задвигали стульями, направляясь к выходу и вполголоса разговаривая. Приказ никто не обсуждал — время обсуждения и обмена мнениями прошло, задача была поставлена, и теперь каждый мог думать, как лучше ее решать.

Кирилл Владимирович дождался, пока последний из присутствующих на собрании выйдет и дверь скользнет в пазы, после чего подошел к Полубою и присел на край стола напротив него. Касьян сделал вид, что сильно заинтересован заусеницей на среднем пальце. Он даже попытался ухватить ее зубами.

— Ты что, голоден? — спросил Небогатов.

— Нет, — удивился Полубой, — с чего ты взял?

— Тогда прекрати глодать пальцы и слушай: пока что ты — пассажир. На этом корабле я царь и Бог. Вот ты строишь обиженную физиономию, а между прочим, если бы я не поставил тебя на место, то потерял бы часть своего авторитета среди офицеров. Да-да, мой милый господин майор. Ты должен знать, что на совещании в кают-компании имеют право высказываться только офицеры корабля. Если, конечно, тебе не предложат выступить. Тебе предлагали?

Полубой сконфуженно кашлянул.

— Ну ладно тебе… ишь, как обернул! Я же еще и виноват оказался.

— Авторитет командира нарабатывается не один день, не один месяц, а может, и не один год. У вас что, не так? То-то и оно. Ладно, проехали. Давай лучше подумаем, как соблюсти секретность. Может и вправду, отменить увольнительные?

— Нет, — Полубой покачал головой, — вот тогда и возникнут вопросы: почему экипаж не отпускают на берег? Чего боится капитан Небогатов? Поговори со старшинами — они личный состав знают лучше офицеров, и тех моряков, которые могут себе позволить лишнего, — Касьян прищелкнул пальцем по горлу, — придержи на борту. С остальными придется провести душеспасительную беседу о соблюдении секретности, но это уже мелочи.

— Добро. А вот насчет твоих ребят у меня есть отдельное соображение. Помнишь историю морского права?

— Откуда, — удивился Полубой, — столько лет прошло.

— А я вот помню. Был такой указ Петра Первого, и касался он, как мне теперь представляется, таких же парней, как твои. Небогатов прикрыл глаза, делая вид, что вспоминает. — Ага, вот как он звучит: «Морских служивых людишек, кои окажутся по роду службы в иноземных портах, на берег не списывать. Ибо эта чернь слова доброго не скажет, а драку учинит незамедлительно».

— Ну… ты… — от возмущения Полубой потерял дар речи, — да мои орлы…

Небогатов расхохотался, хлопая себя по коленям.

— Купил… как я тебя купил, а? — он отсмеялся, вытер выступившие слезы и посерьезнел. — Нет, дело, конечно, не в указе Петра Великого. Просто уж очень сильно твои «медведи» отличаются от моряков. Достаточно внимательный взгляд сразу определит, кто есть кто. Ну а так как пассажиров на борту эскадренного миноносца не бывает по определению, то уж извини — придется тебе с ребятами куковать на борту.

— Да, не повезло, — согласился Полубой, — а хоть в какой порт идем, скажешь?

— Пойдем ко мне в каюту, — Небогатов поднялся и прошел к двери, — прежде всего — доклад адмиралу.

Глава 11

В ближайшей звездной системе оказалась только одна планета, которая была терраформирована — Сан-Анджело. Колонизировали ее выходцы с Содружества Американской Конституции сто пятьдесят лет назад. Численность населения была невелика для освоенной планеты — всего около миллиона человек. Из двух материков — восточного и западного больше был освоен восточный — там нашли полезные ископаемые, и горнорудные компании принялись завоевывать планету всерьез. Еще сто лет назад на ней практически не было ничего — законсервированная база флота Содружества и разрозненные поселки, в которых люди обходились тем, что могли вырастить, и товарами, несколько раз в год доставляемыми из метрополии. В нынешнем году на Сан-Анджело родился миллионный житель, хотя и до сих пор основной прирост населения шел за счет поселенцев.

По материкам были разбросаны семь городов и несколько десятков поселков, от базы флот Содружества давно отказался, продав землю и оборудование на аукционе, и теперь у планеты был собственный грузо-пассажирский терминал, включающий несколько наземных и один орбитальный доки.

Всю эту информацию Небогатову доложил навигатор, успевший наметить курс к Сан-Аиджело.

Дав добро на смену курса, Небогатов по личному каналу связался со штабом флота.

Вице-адмирал Свидерский выслушал доклад капитана первого ранга молча. Видно было, что адмирал чем-то озабочен.

— Ну что ж, Кирилл Владимирович, выбор твойодобряю, — сказал Свидерский, — однако возникли некоторые сложности. Впрочем, надеюсь, вас это не коснется. Майор, ваши люди готовы?

— Мои люди готовы всегда, господин вице-адмирал, — ответил Полубой.

Свидерский усмехнулся.

— Узнаю морскую пехоту. Как же без апломба! Вот что, господа, — он поморщился, — ремонт мы, конечно, оплатим, но на Сан-Анджело могут возникнуть непредвиденные обстоятельства.

— А в чем дело? — спросил Небогатов.

— Наши коллеги из Четвертого флота Содружества здорово начудили. Э-э… да что говорить! Обосрались, как сопливые пацаны, — вице-адмирал побагровел, но, несколько раз глубоко вздохнув, успокоился. — Силами ударной группы в составе двух тяжелых крейсеров и двух флотилий фрегатов они устроили засаду на гетайров Александра над Нойрадисом. Это четвертая планета Беты Сарацина. Не знаю, что там произошло: то ли разведка подвела, то ли их подставили, но вместо кораблей гетайров крейсера расстреляли транспорты с переселенцами.

— Как же так, — проворчал Полубой, — глаза они, что ли, дома забыли?

— Какие корабли участвовали в операции? — спросил Небогатов.

— В группе были крейсера «Форт Юкон», «Тихуана» и две флотилии фрегатов.

— М-м… — Кирилл Владимирович прищурился, вспоминая, — командиры: Кристофер Макензи и Мэтью Рендал? Дельные офицеры.

— Общее командование осуществлял контр-адмирал Хаксли. Насколько я знаю — штабист, помешанный на соблюдении устава.

— Потери? — деловито спросил Полубой.

— Больше пяти тысяч человек. Командир крейсера «Форт Юкон» кэптен Макензи застрелился.

— …твою мать!!! Простите, господин вице-адмирал.

— Ничего, майор. У меня была точно такая же реакция. Вам сейчас, естественно, не до мировых новостей, но советую взглянуть. Все планеты Содружества трясет от демонстраций. Назревает правительственный кризис. Ко всему прочему выяснилось, что гетайр Неарх выручил караван переселенцев по пути к Нойрадису — на них напали пираты, а гетайр отбил нападение. Черт знает что творится! Министр обороны Содружества подал в отставку, «свободная пресса» визжит, обвиняя разведку, флот, правительство и президента, демонстранты ходят с плакатами, громят армейские и флотские призывные пункты и под шумок грабят магазины. Ох уж мне эта американская демократия… — Свидерский выплюнул эту фразу, как изжеванный кусок червивого яблока.

— Господин вице-адмирал, — Небогатов в раздумье пожевал губами, — вам не кажется, что это происшествие отрицательным образом скажется на планах, относительно совместных действий против Александра?

— Вы, как всегда, видите самую суть проблемы, Кирилл Владимирович, — одобрительно кивнул Свидерский, — группа сенаторов сделала запрос правительству по поводу намеченной операции против гетайров Александра. Средства массовой информации требуют отозвать корабли, приданные группе адмирала Белевича. Несколько крупных компаний, такие как «Берне и Фишер электронике», «Макнамара инкорпорейтид», «Стил энд кемикл», пригрозили свернуть производство и добычу полезных ископаемых на отдаленных планетах, если правительство не примет немедленных мер.

— А меры, видимо, имеются в виду такие: оставить в покое Александра. Так?

— Ну впрямую это не говорят, но похоже на то. В общем, господа, посмотрите информационные каналы Содружества. Много полезного не почерпнете, однако составите собственное мнение.

— И будем готовы к осложнениям на Сан-Анджело, — добавил Небогатов.

— Да, антирусские настроения могут проявиться в любой форме. Кирилл Владимирович, докладывайте о ходе ремонта и обстановке каждый день. Желаю удачи, господа, — вице-адмирал коротко кивнул и отключил связь.

Полубой потянулся, покосился на сидящего в задумчивости Небогатова.

— Ну, Кирюха! Чего пригорюнился? Осложнений испугался? Будут проблемы — будем решать. Не ломай голову попусту. К тому же если адмиралтейство вовремя переведет деньги за ремонт, то, я думаю, никаких проблем не возникнет. Они же за деньги о чем хочешь забудут. Что им пять тысяч поселенцев и застрелившийся командир крейсера?

— Я не о том, Касьян, — Небогатов поднял голову, и Полубой увидел тоску в глазах друга, — я ведь знал кэптена Макензи. «Форт Юкон» в прошлом году заходил в Нарву, и он два дня гостил у нас с Верочкой.

— М-да… — протянул Полубой.

Небогатов открыл небольшой настенный бар, вынул бутылку «Династии», две рюмки и налил граммов по пятьдесят.

Выпили не чокаясь, молча помянув Кристофера Макензи.

— «…Нью-Вашингтона. Если такое творится в столице, то можно представить, что сейчас происходит в других городах!» — Корреспондент, брызгая слюной, вещал самозабвенно и неистово, будто и впрямь проникся чувствами демонстрантов за своей спиной. Камеры слежения оператора новостей выхватывали из толпы наиболее ярких участников шествия, покрасневшие от крика лица, поднятые кулаки, лозунги на парящих над толпой транспарантах. — «Адмиралов — к ответу, правительство — в отставку, президента — на ранчо, Александра — в Белый дом», «Хаксли, ты — сволочь!», «Флот Содружества — на базы. Отзовите убийц!», «Русские — идите в задницу!».

— Можно подумать, что мы их силой тащили, — проворчал Полубой, брезгливо глядя на экран, — слушай, а ведь государь император тоже любит на ферме поработать, как и их президент.

— Ну и что? Я, к примеру, легавых держу.

— А я рыбу люблю ловить, — Полубой запрокинул голову, и на его лице появилось мечтательное выражение. — Знаешь, как здорово на зорьке…

— Помолчи, — остановил его Небогатов и прибавил звук.

— «…президента Содружества Американской Конституции Генри Банистера».

На экране, на фоне флага Содружества, появился президент — моложавый мужчина с благородной сединой на висках и приличествующим случаю скорбным выражением на невыразительном лице.

— Дорогие сограждане! Друзья мои, — голос президента дрогнул, — в этот тяжелый день, когда все мы в горестном недоумении вопрошаем: за что, Господи, посылаешь ты нам столь суровое испытание? Я хотел бы принести свои самые глубокие…

— Я уже насмотрелся, — заявил Полубой, — и наслушался.

— Погоди. Я не думаю, что он ограничится соболезнованиями.

— …лучшие из лучших. Все мы знаем, как трудно решиться покинуть родной дом, чтобы нести свет демократии, осваивая новые миры, которые наши дети…

— Ты знаешь, какой обычно социальный состав переселенцев? — спросил Небогатов.

— Приблизительно. Не уверен, что те, кто доволен жизнью, полетят осваивать новые планеты.

— Правильно. Разорившиеся фермеры, безработные, словом, те, которым не нашлось места и кто мечтает выбиться в люди и обеспечить приемлемую жизнь хотя бы своим детям. Ненавижу, когда вот так пускают розовые сопли, расписывая, каких отличных специалистов и прекрасных людей потеряло общество. Что ж их отпустили, если они были такими прекрасными. Лучшие из лучших… — в голосе Небогатова прозвучала горечь.

Президент Содружества склонил голову в память погибших. Когда он вновь посмотрел на зрителей, в его лице не осталось и следа печали и скорби. Это было лицо уверенного в себе человека, умеющего принимать непростые, подчас жесткие, но необходимые решения.

— Сограждане! Мы живем в демократической стране, и я не могу не прислушаться к голосу народа, который здесь, в стенах Белого дома, слышен даже лучше, чем на заполненных демонстрантами улицах. Принимая во внимание трагические события последних дней, я принял решение, — президент сделал эффектную паузу и, повысив голос почти до крика, продолжил, — отозвать наш флот, готовящийся в составе объединенных сил к совместной операции, — Банистер подался вперед, и экран заполнило его лицо. — Довольно потерь, довольно слез, сограждане! Мы не можем позволить нашим ребятам умирать за чужие интересы. Наши парни летят домой, друзья мои!

Небогатов отключил канал новостей.

— Будто исключительно нам интересно прищучить гетайров. Кирилл, тебе сильно мешает Александр Великий со-товарищи? — спросил Полубой. — Мне так вовсе не мешает. Почему мы всегда за всех отдуваемся? Они расстреляли собственные транспорты с собственными гражданами, а мы виноваты?

— Остаются еще корабли Лиги, Ниппона и султаната. В конце концов с Александром мы справимся и сами, но меня вот что волнует: слишком уж быстро организовали демонстрации протеста, слишком слаженно завопила пресса, и чересчур согласованно действовали те, кто был против совместной операции против гетайров. Запросы в сенате, выступления конгрессменов. Ведь и двух суток не прошло.

— Да, — согласился Полубой, — похоже, это была не ошибка, а провокация. И ее ждали.

— Ладно, — Небогатов помотал головой, отгоняя тяжелые мысли, — у нас своя задача, Касьян, но скажу тебе: я бы отдал месячное жалованье, только бы побыстрее оставить Сан-Анджело за кормой. Чувствую, хлебнем мы лиха.

Предчувствия не подвели капитана первого ранга Небогатова. Проблемы начались еще до того, как «Дерзкий» вышел на орбиту планеты.

Глава 12

Полубой скучающе смотрел на планету через обзорный экран. Отсюда Сан-Анджело напоминала апельсин, слегка попорченный плесенью — на обращенной к кораблю стороне планеты была пустыня желтого, почти оранжевого цвета, по краю которой проходил серый облачный фронт.

«Дерзкий» застопорил ход около трех часов назад по требованию фрегата планетарной обороны. Сам фрегат под скромным названием «Звездный ястреб» висел милях в двух по правому борту. Небогатов вел переговоры с капитаном — лейтенант-командером Мерридитом, полным немолодым уже человеком с остатками светлых волос на висках и темени. Переговоры затягивались, и Полубой начинал злиться. В самом деле, можно подумать, что они везут незарегистрированный груз, или их подозревают в контрабанде «мороженым мясом». Интересно, командир фрегата так же ревностно исполнял бы свои обязанности, заявись к планете парочка гетайров?

Переговоры шли так вяло еще и потому, что Мерридит, как только командир русского эсминца задавал неподходящий вопрос, сносился с планетой, с офисом губернатора и, извиняюще улыбаясь с экрана, ждал ответа, после чего доводил его до Небогатова.

— Как это корыто еще летает, — пробормотал подошедший к Полубою Гаркуша, — страх на что похоже.

— А нельзя его того… подвинуть? — спросил Касьян, покосившись на первого помощника.

— Ну-у… Касьян Матвеевич. Это все-таки корабль союзника. Да и рассыпаться может. Мне кажется, он в планетарной обороне по той причине, что его боятся выводить в открытый космос. Самое место этому «ястребу» в музее.

Небогатов отключил связь и подошел к офицерам.

— Ну что? — почти в один голос спросили Палубой и Гаркуша.

— Добился приема у губернатора, — сказал Небогатов. — Юрий Данилович, принимайте командование кораблем.

— Слушаюсь.

— Может, мне с тобой? — спросил Полубой.

— Извини, Касьян, но из тебя дипломат… сам знаешь, какой.

— Давай хотя бы модуль поведу, — попросил Полубой.

— Ладно. Жди меня возле шлюза. Юрий Данилович, подыщите майору флотскую форму.

Через полчаса Полубой встретил Небогатова возле посадочного модуля, переодетый в форму старшины первой статьи. Кирилл Владимирович критически осмотрел его и попросил застегнуть пуговицу на воротнике.

— На шее не сходится, — виновато сказал Полубой.

— Давай, давай. Мы должны выглядеть как военные моряки, а не какие-нибудь штафирки.

Сам капитан первого ранга смотрелся очень представительно в парадной форме, с кортиком у бедра.

Полубой привычно устроился в ложементе, дождался, пока Небогатов пристегнет страховочные ремни, и попросил разрешения на вылет. Створки шлюза поползли в стороны, открывая звездное небо и шар Сан-Анджело. Полубой осторожно вывел модуль.

— Давай к фрегату, — скомандовал Небогатов, — Мерредит лично вызвался проводить.

На подходе к «Звездному ястребу» их встретил челнок. Приглашая следовать за собой, он качнулся с борта на борт и направился к планете. Вблизи фрегат производил еще более удручающее впечатление, чем на обзорном экране. Было видно, что корабль доживает отведенный ему век — между плитами обшивки были заметны грубо заваренные щели, из восьми «единорогов» три отсутствовали, и пустые барбеты выглядели неряшливо и сиротливо.

— Даже разговаривать не желают, — заметил Полубой, разворачиваясь в кильватер челноку.

— Мне кажется, Мерридит чувствует себя виноватым, — отозвался Кирилл. — Ты же видел, как он всякий раз ждал подсказки с планеты.

— Союзнички хреновы, — пробурчал Полубой.

По мере приближения планета росла, нависая над модулем оранжевым шаром. Скоро уже можно было различить синие ленты рек там, где пустыня переходила в среднюю полосу.

Небогатов тронул Касьяна за плечо.

— Впереди, по правому борту.

Парившее на орбите ажурное сооружение было похоже на сеть, сплетенную исполинским пауком.

— Вот то, что нам нужно, — сказал Небогатов, — док. И какой док! Ну-ка, давай поближе.

— Только договориться осталось, — остановил восторги Кирилла Полубой.

Вблизи док подавлял размерами — модуль мог бы совершенной свободно пройти через ячейки стен, похожих на соты. Ошвартованные к мастерским буксиры, размерами лишь немного уступавшие встретившему «Дерзкий» фрегату, могли завести в док любое судно, вплоть до линкора.

Дальше, за доком, виднелся грузовой терминал, возле которого зависли несколько транспортников.

— Не сказал бы, что у них здесь работы невпроворот, — заметил Небогатов.

— Периферия, спячка, — отозвался Полубой и развернул модуль вслед челноку.

Пробили тонкий слой облаков. Космопорт располагался в долине на окраине столицы с одноименным планете названием. Город лежал на нескольких холмах, дальше на севере синело море, похожее на кусок синего стекла.

Модуль вышел на посадочную глиссаду, Полубой с шиком притер его к плитам полосы, остановив рядом с челноком.

Воздух был наполнен запахами степи — за посадочной полосой желто-зелеными волнами колыхались травы. Вдали, в дымке, вставали небоскребы Сан-Анджело.

Глядя на вразвалку приближавшегося к ним мужчину в форме космофлота Содружества, Небогатов негромко сказал:

— Останешься в порту. Посмотришь, послушаешь. Словом — оцени обстановку.

— Угу… если не сразу морду набьют, значит — все в порядке.

— Только не ввязывайся ни во что, я тебя умоляю.

Мужчина вяло поднес ладонь к пилотке с одинокой серебряной звездой.

— Лейтенант-коммандер Мерридит.

— Капитан первого ранга Небогатов. Офицеры обменялись рукопожатием.

— Прошу, кэптен, — Мерридит указал на приближавшийся от здания космопорта глидер, — вас ждут в штаб-квартире губернатора.

— Господин капитан первого ранга, — прогудел Полубой, — дозвольте хоть в порту побродить. Три недели земли не видели.

— Вы не против? — спросил Небогатов у Мерридита.

— Пожалуйста, — лейтенант-коммандер окинул равнодушным взглядом Полубоя в слишком тесной для него форме и с побагровевшим лицом — воротник все-таки был туговат.

— Ладно, проветрись, — согласился Небогатов и погрозил пальцем, как непоседливому ребенку, — ты смотри у меня! Чтобы ни капли!

— Как можно, господин капитан первого ранга. Что ж мы, не понимаем.

Пилот челнока, невысокий и сухой как щепка сержант, примерно одного с Касьяном возраста, с разрешения Мерридита вызвался составить ему компанию. Глидер подбросил их к зеркальному кубу терминала и влился в поток машин, двигавшихся к городу.

— Ты как насчет пивка? — спросил сержант.

— Ну если чисто символически. За встречу союзников, — Полубой с наслаждением расстегнул душившую его пуговицу.

На втором этаже полупустого зала ожидания они присели за столик кафе. Сержант, как хозяин, заказал пиво. Полубой с интересом оглядывался. Соседние столики пустовали, только за двумя чинно обедали две семьи с детьми. Не было обычной толчеи пассажиров, объявлений о прибытии рейсов, встречающих-провожающих, толпящихся у таможенного поста.

— В основном пассажиры с местных рейсов, — пояснил сержант, — отпускники. Здесь у нас и летать-то особо некуда. Модных курортов нет, а что ты хочешь? Кто полетит за тридевять земель к нам, если в центре полным-полно планет, на которых можно оттянуться по полной.

— Да я что… — неопределенно сказал Полубой, — мне все равно. Ну, за знакомство, — он приподнял банку с пивом, — Касьян Полубой.

— Николас Харпер. Давно лямку тянешь?

— Пятнадцать лет. А ты?

Пиво было теплым.

— Двадцать почти. Надолго к нам?

— Как получится. Ухарь один энергоустановку нам разбил. Сам далеко не ушел, но теперь ремонт требуется. — Полубой прихлебнул пива. — А ваши что-то темнят.

Николас задумчиво поболтал банкой.

— У нас здесь своя политика. Ты думаешь, губернатор заправляет? Черта с два! «Стал энд кемикл» и «Макнамара инк.». Они губернатора ставят, они работу людям дают, что хотят, то и воротят. Управляющий «Макнамары» к губернатору без стука заходит, только что ногой дверь не открывает. Скажут: помогите русским — так и будет, скажут: посылайте подальше — пошлют. Так-то.

— Мне-то что, — пожал плечами Полубой, — вот, пивка попью — уже хорошо. Только тоскливо здесь как-то, — он еще раз огляделся, — а что, повеселей места нет? Порт все-таки.

— Есть и повеселей, только публика там сам понимаешь, не аристократы.

— Ну я тоже не из князей, — усмехнулся Полубой. Идти оказалось недалеко. Сразу за пассажирским терминалом они свернули в узкий переулок. Дома здесь были невысокие, в два-три этажа. Первые этажи занимали лавки сувениров, букмекерские конторы и крохотные гостиницы, сдающие номера на ночь, а то и на пару часов. Подобные заведения Полубою были знакомы. Возле них обычно прогуливались женщины определенной профессии, но сейчас в переулке было пусто — вечерняя смена жриц любви еще не началась.

Свернув еще пару раз и оказавшись на улице, где стояли совсем уж непотребные заведения, вроде тату-салонов и стриптиз-баров, они оказались перед баром «У хромого Дью». Сержант, открыл дверь и пропустил вперед Полубоя.

— Вот самое место для истосковавшихся по земле моряков, — заявил он.

Ударивший в нос запах перегара и травки не оставлял в этом сомнений. Полубой, будто невзначай, огляделся. Народу было немного, видно, завсегдатаи. К вечеру подтянутся сошедшие на берег моряки, проститутки, карманники и сутенеры, а сейчас здесь царила сонная атмосфера. Только в одном углу возле музыкального автомата, сдвинув вместе два стола, сидела кучка бородатых мужиков в живописных костюмах. Все были в основном в коже, но без металлических погремушек, которыми любит себя украшать молодежь. Мужики степенно выпивали, сдвигая стопки и опрокидывая их в бороды, закусывали и вели негромкие разговоры.

Харпер покосился в угол и присел за стол недалеко от двери лицом к залу.

— Берни! — крикнул он бармену, — налей-ка нам пивка.

Толстый бармен с засученными по локоть рукавами когда-то белой рубашки нацедил две огромные кружки, ухватил их волосатыми лапами и принес на столик.

Полубой сдул пену, отхлебнул и подмигнул сержанту.

— Совсем другое дело! Чего ж сразу сюда не пришли?

— Я думал, ты служака, — ответил Харпер. — Кэптен тебе фитиль не вставит, что выпиваешь?

— Нет. Мы с ним давно летаем. Нормальный мужик, хоть и занудливый. Конечно, если я на бровях к модулю приползу, то «канатный ящик» обеспечен, но я свою норму знаю. А твой коммандер как, не буйный?

— Ему до пенсии три года и на все плевать.

— Ну, давай, чтобы и нам до пенсии дотянуть!

Пиво быстро кончилось, и Полубой заказал еще по кружке.

От угла, где сидели бородатые посетители, отделился один низенький, кривоногий, с косым шрамом от правого глаза к углу рта, и направился к их столику.

— Спокойно, — сказал Харпер, — эти ребята тихие, если их не задирать.

— Кто такие?

— Учуж… Ужуч… черт! Короче — пираты.

Полубой медленно кивнул, с интересом разглядывая бородатого мужика. Было в нем что-то знакомое. Может взгляд с хитринкой, может развалистая походка, а может ровно, лопатой подстриженная борода. Не то чтобы Касьян встречал именно его, но такие типажи ему уже попадались. Вспомнить бы где…

Мужик остановился возле столика, мельком глянул на Харпера и, склонив голову к плечу, стал рассматривать Полубоя.

— У меня что, нимб вдруг вокруг головы или рога вдруг выросли? — спросил Касьян.

— Прощенья просим, — тотчас отозвался мужик, — эта… как его… форма больно знакомая. Ты не с русского корабля, мил человек?

— С русского, а что?

— Ха! Парень, ну-у… — мужик обернулся к компании, — ребята, да это свой, я же говорил!

В углу подняли в знак приветствия стопки, одобрительным гулом выражая восторг. Полубой приподнял кружку пива. Он понял, кого ему напомнил бородатый — фермера, крестьянствующего не одно поколение. И дети его выросли бы на ферме, и внуки и приобрели бы ту же самую развалистую походку — так ходит хозяин по своей земле. И тот же хитроватый, а на самом деле оценивающий прищур глаз. Пшеницу ли взошедшую осмотреть, к лошади прицениться. Только вот что он делает здесь, этот крестьянин, за десятки парсеков от пашни, от коровника, от семьи?

— За вас, мужики! — провозгласил Касьян.

— А пойдем за наш стол, — сказал мужик, — ты давно ль с России?

— Недавно. Я не один. — Полубой кивнул на сержанта.

— Пойдем и ты, союзник.

Касьян и Харлер взяли кружки и присоединились к компании. Верховодил здесь высокий крепкий бородач в повязанном на голове красном платке. Он представился первым, звали его Иван Зазнобин. У него был перебитый нос и вдавленная переносица и по-детски голубые, будто удивленные глаза. Вслед за ним назвали свои имена остальные. По знаку Зазнобина бармен принес еще две стопки и бутылку местной водки. Иван выбил пробку, ударив по дну бутылки ладонью, налил всем и поднял стопку.

— Ну за встречу.

Тост был короток, но больше, по мнению Полубоя и говорить ничего не надо было. Все одобрительно загудели, разом сдвинули стопки. Глухо звякнуло толстое стекло.

Харпер, по примеру остальных, залпом влил в себя водку и налег на крупно нарезанную ветчину. Полубой небрежно подцепил ломтик, отправил в рот и, обернувшись к бармену, сделал знак — повторить!

По примеру Зазнобина он саданул ладонью по дну бутылки. Пробка улетела в другой конец зала, из горлышка вырвалась струя водки.

— Эх ты! Здесь тоже сноровка требуется, — укорил его мужик со шрамом — Егор Раскатов.

— Научусь, — пообещал Полубой и разлил водку. Взяв стопку он поднялся на ноги: — За Россию!

Мужики задвигали стульями, вставая. Харпер недоумевающее повертел головой, потом тоже поднялся. Выпили стоя, Касьян, не присаживаясь, разлил по новой.

— За государя императора!

Зазнобин покрутил головой.

— Ты, Касьян, не гони лошадей. Или ты нас проверяешь: будем за Россию ли пить, а за императора станем ли? Ну за кого там еще?

— За русский флот.

— Точно. За все выпьем, только не торопись. Посидим, поговорим. Ты нам столичные новости, мы тебе — местные сплетни. Глядишь, и сгодимся друг другу, а?

— Уверен, что сгодимся, — усмехнулся Полубой. Мужики уже лет пять, как не были дома, и любая новость от соотечественника была им в радость. И не важно, что ни один не был в столице, а Полубою не довелось побывать на Волхове, откуда все они были родом. Их интересовало все: и кто сейчас премьер-министр, и как здоровье наследника престола, и почем нынче пшеница. На вопрос о пшенице Полубой ответить не смог, но обо всем остальном рассказал в меру своих знаний.

На вопрос, чем они тут, за тридевять земель, занимаются, Зазнобин махнул рукой и сказал, что так, по мелочи больше.

— «Макнамара» нас подрядил транспорты свои сопровождать. Платят они немного, но раньше, бывало, и того не имели. А теперь у нас патент и полное право имеем владеть вооруженным кораблем.

— Это когда же раньше? — спросил захмелевший Харпер.

За столом воцарилось молчание. Сержант, сообразив, что вопрос был неуместен, схватился за бутылку. Зазнобин кивнул.

— Это правильно. Ты лучше выпей, друг.

Но Полубой уже понял, чем промышляли мужики из разговора. Ходили они на трех бывших грузовозах, вооруженных каждый парой «онагров» и полудюжиной «единорогов», так что вопрос о том, как они существовали до того, как их наняла компания Макнамары, был и впрямь лишним.

— А ты, значит, с эсминца?

— Ну да. Дальняя разведка. Да вот паразит какой-то подал «SOS», а как мы подошли; оказалось, что он сам-три. И всадил нам бортовым. Делать нечего — пришлось сюда плестись. Хотим в доке на ремонт встать.

— Это как повезет, — сказал Зазнобин. — Слыхал, что в Содружестве делается? То-то. Нас-то не трогают, мы вроде как и не русские, по их мнению, а до вас могут зацепиться.

— Ничего, командир договорится, — отмахнулся Полубой.

Вскоре Касьян увидел, что каждый тост с ним пьет кто-нибудь один, в очередь. Тогда он подмигнул Зазнобину и вышел, вроде как по нужде.

— Старшой, — сказал Полубой, дождавшись Ивана, — не дело затеяли. Я к вам со всей душей, а вы меня подпоить решили?

— Сам виноват. Какая-такая «дальняя разведка»? Мы хоть училища офицерские не кончали, но кое-что тоже понимаем. Да и знаешь ты для старшины слишком много.

— Что сказал — то сказал, — отрезал Полубой, — большего не услышите. А напоить меня еще никто не смог.

— Хвалилась девка, что целка… — ухмыльнулся Зазнобин и ткнул Касьяна кулаком в плечо, — ладно, не обижайся. Пойдем к мужикам. Может, придумаем, как вам помочь.

— Слушай, мне сержант, когда я его спросил, кто вы такие, попытался какое-то слово выговорить. Не смог. Что-то вроде: ущучить.

Зазнобин так расхохотался, что бармен выронил из рук грязноватое полотенце, которым протирал кружки и стопки.

— Ущучить, говоришь? Тоже не плохо звучит. А на самом деле прозываемся мы — ушкуйники. Были такие лодки на Руси в стародавние времена. Ну а поскольку корабли наши были сработаны на наших вервях, на Волхове, то и назвали мы их ушкуями. Так-то, брат.

Глава 13

Небогатов допил остывший кофе, поставил чашку на стол и требовательно посмотрел на секретаршу губернатора. Девица ответила на его взгляд ослепительной улыбкой.

— Еще кофе, кэптен?

— Благодарю, но четвертую чашку я не осилю, — сдерживаясь, сказал Кирилл Владимирович, — вы не могли бы напомнить его превосходительству обо мне.

Девица поиграла пальчиками над селектором и сказала, очаровательно улыбаясь:

— Господин губернатор, кэптен Небогатов ожидает приема, — глядя в пространство, она выслушала что-то, доступное только ей, и перевела взгляд на капитана первого ранга, — Его превосходительство просит вас еще немного подождать.

Небогатов встал, поправил кортик и, подойдя к столу секретарши, оперся о него, склонился к девушке и сказал, постаравшись вложить в голос как можно больше сердечности:

— Передайте господину губернатору, что я возвращаюсь на корабль и немедленно передаю в штаб флота, что его превосходительство не желает сотрудничать. Согласно дополнению к договору о взаимопомощи от пятнадцатого декабря пятьдесят восьмого года, государственные служащие, отказывающиеся сотрудничать с представителями армии и флота союзного государства, подлежат смещению с должности, и в отношении данных представителей власти возбуждается уголовное дело. Всего доброго. — Небогатов четко развернулся и направился к двери.

Он не успел сделать и трех шагов, как за спиной раздался внушительный баритон.

— Господин Небогатов! Ну что же вы так вот, сразу… Я же не отказываюсь вас принять.

Губернатор, словно по волшебству появившийся в комнате, шел к Небогатову, протягивая руку для рукопожатия.

Арчибальд Старберт был высок, дороден и обладал положенной для губернатора представительной внешностью. Седина оттеняла его загорелое лицо, глаза лучились доброжелательностью, а улыбка как бы приглашала не принимать близко к сердцу такое ничтожное недоразумение, как долгое ожидание.

Рука у него была пухлая и потная.

— Вы же не откажетесь от кофе? Дороти, организуй, пожалуйста, — сказал губернатор, под руку проводя Небогатова в свой кабинет.

— Нет, благодарю. Не надо кофе, — отказался Кирилл Владимирович.

— Тогда, может, виски, коньяк? Или, — губернатор заговорщицки понизил голос, — водки?

— Я не пью на службе.

— Да-да, конечно, — смешался Старберт, — я, собственно, тоже.

Усадив гостя в удобное кресло и устроившись рядом, чтобы подчеркнуть свою заинтересованность в беседе, губернатор тяжело вздохнул.

— Вы не представляете, господин Небогатов, сколько обязанностей налагает государственная служба. Вздохнуть некогда, чашку кофе выпить нет времени, не говоря уже о том, чтобы уделить внимание таким достойным и уважаемым гостям, как вы, — его превосходительство пригорюнился, приглашая капитана первого ранга разделить его печаль.

— Да, конечно. Я все понимаю и не в обиде, — отозвался Небогатов.

— Вот и отлично! Итак, что привело ваш прекрасный корабль в тихую гавань Сан-Анджело?

— Нам требуется небольшой ремонт, — уставший от ожидания в приемной, Небогатов решил говорить прямо.

В нескольких деталях он обрисовал губернатору создавшееся положение, помянул нападение пиратов, после чего попросил разрешения воспользоваться доком и ремонтными службами космопорта.

— Какая безответственность и безнравственность! — воскликнул его превосходительство. — Подумать только: заманивать корабли сигналом о помощи! В высшей степени возмутительно!

— Полностью согласен с вами, — поддержал праведное негодование Старберта Небогатов, — так я могу рассчитывать на вашу помощь?

Губернатор нахмурил брови, пожевав губами, поднялся, подошел к селектору и раздраженно ткнул в него пальцем.

— Дороти, где же кофе?

Секретарша внесла поднос с единственной чашкой, и Старберт, жестом отослав девушку, принялся смаковать напиток. Наконец он отставил чашку и перевел взгляд на капитана первого ранга.

— Видите ли, мой дорогой кэптен. Боюсь, что удовлетворить вашу просьбу довольно затруднительно. Дело в том, что док давно простаивает, оборудование износилось, а от ремонтных мастерских осталось одно название.

— Мы справимся своими силами. Все необходимое оборудование у нас имеется, — успокоил губернатора Небогатов, надеясь на сметливость и опыт Трегубова.

— Кроме того, — продолжал Старберт, не желая сдаваться, — хотя во флоте Российской империи ваш корабль классифицируется как эсминец, по системе классификации Содружества он вполне может быть причислен к легким крейсерам. Наш док просто не сможет вместить крейсер!

Небогатов покачал головой. На его аргумент у губернатора находился свой, и дальнейший спор представлялся бессмысленным.

— Жаль, что вы настроены столь враждебно к кораблю, представляющему союзную державу, — холодно сказал он и коротко поклонился, — честь имею, господин губернатор.

Старберт вышел из-за стола и, прижимая руку к сердцу, направился к Небогатову.

— Поверьте, кэптен, если бы это было в моих силах…

Дверь в кабинет резко распахнулась, прервав излияния губернатора. Толстенький невысокий мужчина вкатился в кабинет, пробежал мимо Небогатова, мельком похлопал губернатора по плечу и плюхнулся в кресло.

— Как дела, Арчи? Я слышал, на орбите висит русский крейсер. Это что, нападение? — коротышка заливисто и самозабвенно рассмеялся сомнительной шутке.

— Ну что вы, Патрик. Это просто визит вежливости, — с чуть заметной досадой ответил Старберт. — Бот, кстати, командир корабля — кэптен Небогатов. А это управляющий компании «Макнамара инокрпорейтед» на Сан-Анджело, Патрик О’Киф.

— Очень, очень приятно, — О’Киф подкатился к капитану первого ранга и сунул ему свою ладонь. Рукопожатие у него было крепким и энергичным. — Давно мечтал познакомиться с офицером русского флота. Надеюсь, пребывание на Сан-Анджело будет приятным для вас и вашей команды.

— Сомневаюсь, что пребывание на этой планете будет для нас продолжительным и уж тем более приятным. Нам требуется некоторый ремонт, но господин губернатор, увы, не может нам помочь, — Небогатов решил использовать нового знакомого, хотя и не представлял, чем он может помочь.

— Как? — воскликнул в смятении О’Киф. — Арчи! А где же наше прославленное сан-анджелосское гостеприимство?

— Дело не в гостеприимстве, Патрик. Мы просто не в состоянии помочь кэптену… — замямлил губернатор, отводя глаза.

— Господин Небогатов, — О’Киф обернулся к Кириллу, — вы не оставите нас на минутку.

Небогатов вышел в приемную, чувствуя, что выигрывает. Он оказался прав. Через несколько минут секретарша указала ему на кабинет Старберта.

— Ну вот, мой дорогой кэптен, все и разрешилось! — воскликнул О’Киф, сияя улыбкой. — Завтра же можете ставить ваш корабль на докование.

— Н-да… прошу простить за досадное недоразумение, — пробормотал губернатор, — совсем замотался, знаете ли.

Небогатов поблагодарил его превосходительство и управляющего отделением «Макнамары» и поспешил оставить штаб-квартиру. Мало ли что, а вдруг передумают?

На улице он осмотрелся, взмахнул рукой, подзывая желто-зеленый глидер-такси, и вызвал по коммуникатору Полубоя. Касьян отозвался не сразу. Его лицо, спроецировавшееся на экране, казалось виноватым.

— Ты где? — спросил Кирилл.

— Ну-у… недалеко от порта.

— Давай к модулю. Все в порядке, возвращаемся на корабль.

Дорога в космопорт заняла не более пятнадцати минут. Служба охраны, видимо, была оповещена и пропустила Небогатова на летное поле беспрепятственно. Полубой уже поджидал его. Возле челнока, прислонившись к стойке шасси, стоял сержант Харпер. Он казался сильно уставшим.

Полубой запустил двигатель. В салоне явственно пахло алкогольным перегаром. Небогатов выразительно посмотрел на Касьяна и показал ему кулак.

— Все в порядке, господин капитан первого ранга, — дурачась, рявкнул Полубой, выводя модуль на взлетную полосу, — земляков встретил. Во такие ребята! — он широко улыбнулся и показал Небогатову оттопыренный большой палец. — Между прочим — пираты!

— Самая подходящая для тебя компания, — проворчал Небогатов.

Глава 14

Поскольку расстановки мин не предвиделось, минный ангар еще перед полетом освободили для команды Полубоя, и «медведи» устроили в нем оружейную и тренажерный зал. Касьян, заглянув в кубрики и не найдя там своих людей, направился к ангару.

Все одиннадцать человек были здесь — тренировали отход группы со спасенным заложником. Это была стандартная ситуация, наработка которой входила в курс спецназа. Спасения заложника, правда, в ближайшем будущем не предвиделось, но если удастся захватить гетайра Птолемея, то не исключено, что его попытаются отбить.

В ангаре пахло машинным маслом и потом, было прохладно и дышалось тяжело — в целях экономии системы жизнеобеспечения работали здесь на пятьдесят процентов.

Лейтенант Старгородский играл роль заложника — его, согнув три погибели, чтобы предохранить от выстрелов, вели в середине «малого» круга четверо «медведей». Остальные бойцы образовали «периметр», контролируя окружающую обстановку. Полубой остановился возле входного люка. Никто не филонил — все отрабатывали задачу, как положено, с полной отдачей.

Внезапно «заложник» подсек ноги двух ближайших бойцов, вырвал у одного «вепрь» и, упав на спину, повел вокруг стволом.

— Бах-бах! — сказал он, — все убиты, а я пошел пить водку с Александром и остальными гетайрами.

Один из тех, кого он свалил, поднялся и проворчал:

— Не было такой вводной, лейтенант.

— А думать кто будет, сержант? Мы же не заложника будем брать, и тащить его придется помимо воли. Он будет использовать каждый шанс для освобождения. Давайте еще разок.

— Отставить, — скомандовал Полубой, — лейтенант прав, ребята. Надо постараться предвидеть все.

— Вас, никак, во флот перевели?

— Маскировка. На сегодня закругляйтесь. Всем отдыхать.

Старгородский потянул носом воздух.

— А кто-то уже отдохнул, — с заметной завистью сказал он.

— В порту земляков встретил. С Волхова мужики. Работают в конвоях на компанию «Макнамары», а раньше, между прочим, были ушкуйниками. Слыхали?

— Как не слыхать, — отозвался сержант Якимов, — я сам с Волхова. У нас детям говорят: не будешь учиться — попадешь в ушкуйники. А у пацанов постарше они вроде как герои. Грабят награбленное. Рисковые мужики.

— А как порт? — спросил Старгородский. — Я ведь бывал на Сан-Андежло. Даже родня здесь имеется.

— Ну ты где только не побывал, — усмехнулся Полубой. — Все, парни, по кубрикам. Завтра встаем в доки, начинаем ремонт. Возможно, понадобится наша помощь.

— Железки ворочать, — буркнул кто-то.

— Может и железки, — отозвался Полубой, — одно дело делаем. Но, скорее всего, местных пасти будем. Капитан первого ранга сказал, что не все гладко прошло. Команду будут отпускать в увольнение, а нас — вряд ли. Небогатов не хочет светить спецназом.

Бойцы потянулись к выходу. Полубой задержал лейтенанта.

— Что там за родня у тебя? Чем занимаются?

— На побережье гостиницу держат. Маленькая, уютная. Домики на берегу, до моря двадцать шагов. Касьян, ты только скажи — я им звякну, встретят в порту на самом большом представительском глайдере. Поселят в «генеральском» номере. Он, правда, один и, наверное, занят. Но в остальных тоже хорошо. Удобства, конечно, относительные, но магнолии цветут, море плещется, а до него всего-то шагов пятьдесят. Все как в сказке будет — только скажи.

— Посмотрим, — кивнул Полубой, — а от города далеко?

— На южной окраине. Так и называется: турбаза «Юг». Я там с подругой бывал. Эх, класс! Пляж там галечный, вода — чистейшая. Девяносто шесть шагов от порога море — сам считал. А хочешь, я сам поеду, встречу подготовлю. Там рынок местный, связи у меня есть. Икры черненькой возьму, паюсной. А? Ее на хлеб с маслом этак ложкой положишь, стопочку махнешь… Нет, лучше красной возьму. Килограмма два, под водочку. Небогатов икорку уважает?

— А кто не уважает? — Полубой почувствовал, как рот наполнился слюной.

— Во! Возьму пару кило, чтобы ложками черпать и закусывать. Нет, — Старгородский задумался, — надо бы чем-то местным тебя угостить, колоритным. А-а, знаю, там у родни на огороде баклажаны растут. Пожарить, с чесночком — мировой закусон.

— Я бы и от икры не отказался, — пробормотал Полубой. — Ладно, там видно будет. Организуй пока пять двоек в караул. Ты — разводящий. Как в док встанем — заступите.

В десять утра следующего дня «Дерзкий» встал у стенки дока — два буксира, сцепившись с эсминцем силовыми каркасами, осторожно маневрируя, завели корабль. Небогатов послал Трегубова в мастерские. Адмиралтейство без звука вызвалось перевести требуемую сумму, и теперь требовалось только обеспечить скорейший ремонт.

Команду, свободную от вахты, построили на артиллерийской палубе, и капитан третьего ранга Гаркуша разъяснил обстановку, делая упор на то, что порт — союзнический, не бузить, не ронять звание русского моряка, а если будут провокации, что, в связи с общей политической обстановкой, не исключено, стараться на них не поддаваться.

Первая партия из двадцати матросов и старшин, в сопровождении старшего лейтенанта Краснова, была доставлена в порт, с указанием быть на борту не позже девятнадцати ноль-ноль.

Полубой проверил расставленные Старгородским посты: на юте, на баке и там, где с эсминца снимали покореженные листы обшивки, чтобы добраться до энергетической установки. Десантники держались в тени причальных штанг и конструкций, чтобы не мозолить понапрасну глаза, но успевали подметить все. На юте Полубою доложили, что от грузо-пассажирского терминала подходил небольшой тендер, обошел вокруг дока, однако к эсминцу не приближался, и Полубой мысленно похвалил Небогатова. Кирилл оставил на вахте посты дальнего обнаружения и электронной разведки. Помимо этого носовые «онагры» находились в боевой готовности, а шесть «единорогов» были готовы пресечь любую попытку несанкционированного приближения к кораблю.

Понаблюдав, как подчиненные капитан-лейтенанта Трегубова, маневрируя ранцевыми двигателями, снимают кожух с энергетической установки и грузят его на транспортный бот, Полубой вернулся в корабль.

Небогатова он нашел в его каюте — Кирилл составлял смету расходов на ремонт.

— Брось ты эту бухгалтерию, — призвал Полубой.

— А чем еще прикажешь заниматься? Ремонт займет трое суток, так лучше я сейчас подготовлю документы для адмиралтейства.

— Ваня Зазнобин, капитан одного из кораблей ушкуйников, приглашал нас с тобой. Сказал — разговор есть.

Кирилл, не вставая от компьютера, сладко потянулся и с усмешкой посмотрел на друга.

— Ты так и хочешь меня втянуть в какую-нибудь авантюру. Сам посуди: командир эсминца флота его Императорского Величества идет в гости к пиратам! Да с меня погоны снимут в два счета.

— А кто узнает?

— Ха… найдутся добрые люди. Ты бы посмотрел на губернатора. Вот кто с удовольствием доложит, что кэптен Небогатов пьянствовал в компании с сомнительными личностями.

— Но сейчас они на официальной службе у «Макнамары», — возразил Полубой, — ты сам говорил, что управляющий компании помог уговорить этого хмыря.

— Помог-то помог, только вот зачем это О’Кифу? — задумчиво сказал Небогатов. — А что, говоришь, приглашали разбойнички?

Глава 15

Вечер был теплым, над не остывшей от дневной жары полосой плясали миражи, искажая здания космопорта и грузовые ангары. Полубой посадил модуль поближе к пассажирскому терминалу, однако в зал ожидания не пошел, а поманил Небогатова за собой, в обход портовых служб. Миновав дверь, ведущую к посту таможенного контроля, они свернули направо и какими-то подземельями, пригибаясь под трубопроводами, вышли на площадь через подземный гараж.

— Сержант этим путем меня вел, — пояснил Касьян, — пьян был в дым, но дорогу хорошо помнил. Видно, не раз пользовался.

Он критически оглядел Небогатова. Гражданскую одежду командиру ссудил лейтенант Титов, Полубой надел десантную куртку без знаков различия и брюки, которые ему дал капитан третьего ранга Гаркуша, схожий сКасьяном комплекцией. Глядя на друга, Полубой досадливо поморщился. Странно смотрелись на капитане первого ранга стильные штаны лазоревого цвета и куртка из кожи серувианского гиппопотама, украшенная заклепками и светящаяся на сгибах.

— В таком прикиде так не ходят, — сказал Полубой, — расслабься, что ты, как на параде. Плечи вперед, руки пусть болтаются, а голову наклони, будто смотришь, кому в рыло дать.

— Я и так на сутенера похож, а ты из меня вообще не пойми кого сделать хочешь!

Полубой покачал головой, высмотрел свободный глыдер на стоянке и махнул рукой.

Таксист, когда узнал, куда надо везти пассажиров, сначала отказался наотрез.

— Да вы что? Я оттуда пешком вернусь, а то и вовсе там останусь. Мне жизнь дорога.

Но Полубой пошептался с ним, показал новенькие купюры, которые обменял, когда возвращался с Харпером из бара, и водитель согласился.

Город плескался в море огней, легкомысленно одетые жители сидели в кафе, прогуливались, глазея на витрины. Возле стадиона шла массовая драка молодых парней в одинаковых бело-зеленых майках с полицейскими. Стражи порядка одерживали верх — против шокеров и парализаторов у толпы были только камни и палки. Кое-кто, правда, размахивал цепями, но таких вычисляли быстро, и к ним бросалось сразу несколько полицейских.

— Наши сегодня выиграли, — пояснил водитель, — вот на радостях и буянят. Надо народу дать возможность выпустить пар. Позавчера ходили с плакатами: «Убийц из Четвертого флота к ответу», хотели пикет у русского консульства устроить, мол, оставьте в покое гетайров Александра. Только русских у нас нет, вернее, консульства нет, а русские есть. Как раз там, куда едем, но к ним лучше не соваться. Тот район даже мафия обходит.

— Они что же, сами как мафиози? — спросил Небогатов, выразительно поглядывая на Касьяна.

— Много чего говорят. Только в городе они никого не трогают. Говорят, — водитель понизил голос, — они раньше на транспортных линиях между Сан-Анджело и Содружеством промышляли, а потом им сказали: хватит, парни. Позабавились и будет, не то флот вызовем. Они: нам на флот плевать, дело говорите. Ну Макнамара им предложил отступного и работенку непыльную, они и согласились. Там, — водитель мотнул головой, — они как у себя живут. Семьями обзавелись, а кто оттуда, из России привез. Вот и живут.

Небоскребы вокруг постепенно теряли высоту, будто проваливаясь в море рекламных огней. Вскоре по сторонам улицы, за палисадниками появились двухэтажные аккуратные дома, все одинаковые, будто не построенные, а выращенные в инкубаторе, однако водитель проехал дальше.

В открытое окно повеяло солоноватым морским воздухом. Улица шла вверх, и когда глидер выплыл на вершину длинного подъема, впереди, внизу, за огнями прибрежного района, Небогатов увидел море. Темное, таинственное, с лунной дорожкой, протянувшейся от повисшей над горизонтом луной.

— Красота, — сказал Полубой.

— Да… отвыкли мы от такой жизни. Эх, Касьян, ближе к природе надо быть.

— А кто мешает? Купи дом у моря и живи.

— Нет, отравлены мы. Городом отравлены, — вздохнул Кирилл.

— Почти приехали, — предупредил водитель, искоса посматривая на странных пассажиров.

Один, ну прямо вылитый педик из сиреневого квартала, второй — громила, что при одном взгляде сердце екает, а любуются морем… Может, психи?

Водитель прибавил скорости, хотя улицы стали узкими, и разогнаться особо было негде. Здесь не было ослепляющих огней, не ревела из баров и кафе музыка, не фланировали едва одетые девицы вдоль тротуаров. Нет, проститутки были и здесь, однако держались они не в пример пристойней, чем там, среди небоскребов.

Впереди дорогу не спеша перешла группа молодых людей, и водителю пришлось сбавить скорость. Парни шли как на прогулке, совершенно не заботясь о том, что идут по проезжей части. Один даже остановился, прикуривая на ходу, затем посмотрел на плывущий глидер, выдохнул в его сторону дым и вразвалку последовал за приятелями.

— Во, видали? Не любят здесь чужих, — водитель явно терял остатки самообладания, — давайте-ка дальше пешком. Тут всего ничего осталось.

Пришлось вылезать. Полубой расплатился, и глидер, взмыв вопреки правилам над домами, развернулся и унесся в сторону видневшихся за холмом небоскребов.

Улица казалась спокойной: в домах светились окна, откуда-то доносился запах жарящегося мяса — видимо, готовили барбекю, соседи переговаривались через заросли ежевики, разделявшей участки. Если бы не чужие созвездия над головой и слишком большая луна, Небогатов решил бы, что он дома.

— Куда дальше?

— Сейчас узнаем. — Полубой заметил возле дверей кафе группу местных жителей и направился к ним.

При его приближении все замолчали. Взгляды, которыми они рассматривали чужаков, сложно было назвать приветливыми.

— Добрый вечер, — приветствовал всех Касьян по-русски, что немного разрядило атмосферу, — не подскажете, как нам найти Ивана Зазнобина?

Жители продолжали молча смотреть на него, будто вопрос прозвучал только у Полубоя в голове, а вслух он его высказать забыл. Наконец один, высокий парень с копной нечесаных волос, лениво растягивая слова, спросил:

— А кого это интересует?

— Да мы вот с приятелем познакомились с Иваном в порту, так он приглашал заходить, — как можно дружелюбней сказал Полубой.

— Это вон тот, что ли, приятель твой?

— Ну да, — Касьян оглянулся.

Небогатов стоял, заложив руки за спину и, покачиваясь с пятки на носок, свысока разглядывал компанию. Может быть, в офицерской форме он и смотрелся бы внушительно, но сейчас выглядел странно. И уж конечно на этой тихой улице он казался в своей светящейся куртке и рассыпающих искры штанах совершенно неуместно.

— С таким приятелем Иван вряд ли бы стал знакомиться, — усмехнулся невысокий стриженный под ноль вертлявый мужчина с приплюснутым носом, — он все больше по бабам.

Послышались сдержанные смешки, Полубой также улыбнулся, чтобы показать, что и он оценил шутку, однако капитану первого ранга она явно не понравилась.

— Я попросил бы вас думать, о чем говорите, молодые люди, — заносчиво сказал Небогатов.

— А я и подумал, — сказал вертлявый, — иначе я бы прямо сказал, что педики к нам не ходят. Вали отсюда и ты, и этого, — он мотнул головой в сторону Полубоя, — забирай.

Касьян заметил, как от группы отделились двое и стали обходить его с боков. За кустами, возле ближайшего дома ему почудилось движение. Он склонил голову, прислушиваясь.

— Дашка, принеси-ка лучевик. Кажись, чего-то будет, — тихо сказал кто-то за кустами сирени, отделявшими дом от проезжей части.

Полубой отступил и поднял руки ладонями вперед.

— Не хотите говорить — не надо, — сказал он, — пошли, Кирилл.

— А может, оставишь приятеля. Мы бы с ним тоже познакомились.

Полубой схватил за куртку рванувшегося на голос Небогатова.

— Тихо. Пусть болтают. Не хватало еще здесь, среди своих драку учинить.

— Пусти, — рвался Кирилл.

— Господин капитан первого ранга! — прошипел Полубой.

Небогатов сник, невесело усмехнулся и покачал головой.

— Эх, иной раз я даже завидую штатским.

— Что за шум, а драки нет? — спросил знакомый Полубою голос.

— Да вот тут двое каких-то убогих Боярина спрашивают, — ответил высокий парень.

Касьян обернулся и увидел идущего к ним через дорогу Аверьяна Потехина — одного из тех, с кем он познакомился в баре «У хромого Дью». Аверьян, узнав Полубоя, прищурил и без того узкие глаза, улыбнулся во все круглое лицо и раскинул руки.

— Касьян! Какими судьбами?

— Здорово, Аверьян. Вот, решил к Ивану зайти, а у вас тут гостям не рады.

— Это кто тут не рад гостям? — Аверьян развернулся к молодым людям.

Под его взглядом парни стушевались. Высокий, видя, что все молчат, выступил вперед.

— Ошиблись мы, Аверьян. Извините, мужики, — он неловко поклонился Касьяну и Кириллу, махнул рукой, и компания поспешно скрылась в темноте. За забором тоже затихли и про лучевик не вспоминали.

Потехин проводил компанию недовольным взглядом и обернулся к Касьяну.

— Извини, друг. Ребята молодые, горячие. Кто на кораблях служит — те поспокойнее, ну да места на всех не хватило. Вот если еще себе кораблик добудем… А парни тоже правы, по-своему. Год назад на нас местная мафия попыталась наехать. Не вовремя попали — экипажи дома были. Ну вломили мы им крепко, но с тех пор нет-нет, да и проверят на вшивость. — Аверьян оценивающе посмотрел на Кирилла: — Да-а… одежда у вас не самая подходящая.

— Капитан первого ранга Кирилл Небогатов, — представил Полубой.

— Ух ты, целый полкан? — радостно удивился Аверьян, — ох, простите. Так вы, стало быть, командир эсминца? Очень приятно. Однако Ивана нет, и практически никого из экипажей вы здесь не найдете. По срочному вызову все на кораблях. Если хотите — я Ивана предупрежу, а он с вами свяжется.

— Ну, что ж, давай так и сделаем, — согласился По-лубой.

— Вот и договорились, — Потехин пожал руку ему и Небогатову, — извините, спешу.

Кирилл посмотрел ему вслед, взглянул на Полубоя.

— Это что за клоун? Аверьян, да еще и Потехин. Если он не из Поднебесной, то я — Александр Великий.

— Может и из Поднебесной, однако в ушкуйниках кого только нет. Я так понимаю, берут всех, кто к ним прибьется, а уж время покажет, нужен ты честной компании или дальше гуляй. Ну а если себя показал, тогда уж становишься свой в доску, — он хмыкнул, — как у нас на Луковом камне. Я, пока во флот не попал, даже представить себе не мог, что Махтимагомедовы или Шнеерсоны — ну вроде как не совсем русские фамилии… Ну что, на корабль вернемся?

Небогатов глубоко вдохнул воздух, полный незнакомых пряных и терпких ароматов. Где-то недалеко шумел прибой, подмигивали с неба чужие звезды.

— Пойдем на берег, — сказал он, — дома никак не выберу время к морю слетать, так хоть здесь… Если что — вызовут.

Они пошли вниз по пустынной улице вдоль кустов сирени, скрывающих палисадники, под пятнами света от прячущихся в листве деревьев фонарей. Трещали цикады, и Полубой вспомнил, как они с Лив неделю прожили на острове после возвращения с Хлайба. Он получил отпуск, а Лив вообще не была никому подотчетна, и они решили: чем киснуть в городе, уединиться где-нибудь подальше от людей. Был июль, море было теплое, и они сняли рыбацкий домик на окраине единственного на острове поселка. Во дворе росли карликовые кипарисы, к морю, среди кустов туи, сбегала тропинка. Галечный пляж был крохотный, как раз на двоих — местным пляжи были без надобности. Как заметил Полубой, те, кто живет у моря, перестают чувствовать, какое это чудо — безбрежный простор, горячие камни, прозрачная солоноватая вода. Днем они с Лив валялись на пляже, вечером сидели на скалах и пили сухое кислое вино, а ночью любили друг друга, а потом плавали в темном море и опять любили друг друга. На пляже…

А потом они поссорились в очередной раз, и Лив ушла, а он не стал удерживать ее. Никогда никого не удерживал, не стал и теперь.

Полубой выругался вполголоса. Не полегчало.

— Ты чего? — спросил Кирилл. — Что за страдания?

— Так, вспомнил кое-что. Мы с Лив были в июле на море целую неделю. И чего это в голову пришло… Прорвемся, а, Кирюха?

— А то! — в тон ему ответил Небогатов.

Последний фонарь остался за спиной, улица кончилась, впереди, сквозь небольшую рощицу акаций темнело море. Под ногами захрустела галька, сразу накатил шум прибоя, запахло водорослями, волосы взъерошил ночной бриз.

Небогатов пошел вперед, ориентируясь на белую пену прибоя. Он опустился на корточки и, зачерпнув воды, плеснул в лицо.

— Слушай, — вспомнил Полубой, — а ведь у моего лейтенанта здесь родня пансионат держит. Он говорил — только скажи — все как в сказке будет. Давай я ему звякну, переночуем здесь, с утра искупаемся, а?

— Согласен. Дел на корабле все равно нет. Полубой вызвал «Дерзкий» и попросил ответившего Гаркушу подозвать Старгородского.

— Андрей, я сейчас в городе, как раз у моря. Ты говорил, здесь где-то родня твоя?

— М-м… ну… значит так, — сказал Старгородский, — пансионат так и называется «Юг». Э-э… ну это, ты спроси сторожа Витька. Мол, Андрюха-медик привет передает и просит на ночь устроить. Ага?

— Погоди, ты ж говорил — родня!

— Э-э… что-то связь барахлит, товарищ майор. — Старгородский отключился.

Полубой пожевал губу, недоуменно посмотрел на Небогатова. Кирилл пожал плечами.

— Как в сказке, говоришь? Сторож Витек и Андрюха-медик? Ладно, пойдем искать пансионат «Юг».

— Ну Андрюха, ну сказочник, — проворчал Полубой, — в карауле сгною!

— Да брось ты. Приключение, опять же.

— Что я ему, щелкопер какой-нибудь безответный?

Полубой бормотал проклятия, пока они бродили по пляжу и прилегающим улицам. Наконец кто-то объяснил Небогатову, как найти пансионат «Юг». Через двадцать минут сторож Витек, с трудом вспомнивший Андрюху-медика, поселил их в пустовавшем домике. Собственно, все домики пустовали, но этот был в приличном состоянии.

В баре, почему-то работающем при отсутствии отдыхающих, выпили по три чашки кофе, заедая его местными орехами — очень уж есть хотелось, после чего Небогатов предложил искупаться. Разделись в домике. Полубой из принципа посчитал, сколько шагов до моря. Оказалось — восемьдесят восемь.

Неуклюже разбежавшись по гальке, Касьян с диким криком рухнул в воду. Небогатов не торопясь зашел по грудь и нырнул. Потом они плавали наперегонки, ныряли в черную глубину, хотя черная, как чернила, она была только для Кирилла. Полубой быстро приспособился и видел все в голубовато-зеленом свете: медуз, паривших в толще воды, прилепившиеся к камням раковины, снующих у дна мелких рыбок. Он хотел проверить, сколько сможет находиться под водой, но в присутствии Кирилла не решился. Почувствовал, что долго, а сколько… какая разница?

Спать решили тоже на пляже: прямо возле воды положили деревянные лежаки, улеглись, негромко переговариваясь и глядя на звезды. Сквозь дрему Полубой услышал какой-то посторонний звук, не придал ему значения, однако Небогатов вскочил с лежака и кинулся к дому.

Через минуту он вновь появился на пляже.

— Касьян, подъем!

— Что случилось?

— Полчаса назад в док, недалеко от «Дерзкого», встал на ремонт транспорт частной компании.

— Ну и что? Может, ему…

— Только что он начал сканирование эсминца.

Глава 16

— Будет скандал, — предупредил Полубой, глядя, как Кирилл выставляет коммуникатор в режим маяка.

— Знаю. «Несанкционированное проникновение в воздушное пространство планеты, находящейся под протекторатом дружественной державы», — процитировал Небогатов. — Плевать.

Челнок зашел со стороны моря. Сначала что-то темное пересекло лунную дорожку, затем стал слышен приглушенный рокот двигателя, и наконец в свете звезд прямо на них вышел кургузый силуэт.

— Свет включи, — скомандовал Небогатов в коммуникатор, — еще сядешь нам на головы.

Сноп света ударил в глаза. Полубой прикрыл лицо ладонью. Челнок завис в двух десятках шагов от них, танцуя на тонких струях холодной плазмы — двигатели работали в режиме малой тяги, отводя тепло в атмосферу. Во все стороны полетела гаиька. Корпус челнока треснул продолговатым отверстием, отвалилась крышка люка, таща за собой трап. Небогатов первый взлетел по ребристым ступеням, и едва Полубой последовал за ним, как челнок ударил в пляж форсажным выхлопом и рванулся вверх.

Пилот, старшина первой статьи, покосился на Небогатова, когда они вошли в кабину.

— Здравия желаю, господин капитан первого ранга. Вам бы и господину майору лучше присесть и пристегнуться — за мной, кажется, местные перехватчики увязались.

— Что на «Дерзком»?

— Не могу знать. Было приказано доставить вас как можно быстрее. Капитан-лейтенант Краснов так и сказал: хоть усрись, а чтобы командир был здесь через полчаса.

— Ну и как? — ухмыльнулся Полубой.

— Что? — не понял старшина.

— Ну, это…

— Отставить, — буркнул Небогатов, — Касьян, не время. Что перехватчики?

— Вон, поджидают, — старшина указал пальцем три этметки на экране.

Перехватчики парили в верхних слоях атмосферы, отслеживая нарушителя.

— На запросы не отвечать. Связь с «Дерзким». Старшина сунул ему гарнитуру и щелкнул тумблеэом. С эсминца отозвался первый помощник. Не дожидаясь вопросов, он доложил, что Титов поставил выборочные помехи: на анализаторы выхлопа, на «микроволновку», на биодетекторы и прочее оборудование, не положенное эсминцу по штату. Сканирование с транспорта продолжалось.

— Чей корабль? — спросил Небогатов.

— Только что идентифицировали. Грузовоз компании «Макнамара». Капитан — Джеймс Макдиган, масса покоя…

Модуль с ревом рвал атмосферу, за бортом крутились плазменные вихри. Полубоя вдавило в кресло, однако сильного дискомфорта он не ощутил и потому удивился, увидев на датчике, расположенном на панели управления, что перегрузка составляет 5g.

Небогатов попытался что-то сказать в микрофон, эднако смог только хрипло выдавить — «отбой».

Старшина с налитыми кровью глазами навис над тультом. Кисти рук со вздутыми венами плавно порхали над сенсорами управления — видно, старшине было не впервой стартовать на запредельном ускорении.

Перехватчики нагнали модуль только перед самым доком, когда старшина уже ввел его в обозначенный габаритными огнями коридор подхода.

Магнитные захваты со звоном цапнули модуль и завели его в ангар. За обшивкой засвистел нагнетаемый воздух. Не дожидаясь, пока давление окончательно выровняется, Небогатов спрыгнул на палубу и устремился к лифту, ведущему на мостик. Полубой едва поспевал за ним.

На мостике находились Гаркуша, Краснов и лейтенант Титов. Небогатов приказал включить проекцию обзорного экрана на максимальное увеличение. Теперь транспорт был виден во всех подробностях: побитый, местами в подпалинах корпус, вскрытые грузовые секции — видно, недавно разгрузились, прилепившийся к корме доковый буксир.

— Что предприняли? — спросил Небогатов.

— Пока ничего, — ответил Гаркуша, — в принципе можно его не трогать — ничего они не узнает.

— Но дураков надо учить. — Небогатов посмотрел на Титова. — Ну-ка, лейтенант, просканируй его. Не настолько же они идиоты, чтобы предположить, что мы не заметим сканирование? А каков вопрос — таков ответ.

Через пять минут офицеры с интересом разглядывали расцвеченную схему транспортника. Гаркуша, в начале карьеры служивший на корвете в охране транспортных караванов, со знанием дела разъяснил расположение основных узлов и агрегатов корабля. Впрочем, в основном для Полубоя, поскольку остальные и так прекрасно разбирались в предназначениях корабельных отсеков.

— Мостик, рубка связи, кубрики команды, энергетическая установка. Лейтенант, переключитесь в режим определения электромагнитных излучений. Ага, — Гаркуша ткнул пальцем, — вот откуда они пытаются нас рассмотреть. Что-то не помню я, чтобы на грузовиках стояли сканеры такой мощности.

Небогатов повернулся к обзорному экрану и недобро прищурился.

— Сергей Александрович, вы, помнится, мечтали испытать «микроволновку» в боевых условиях?

— Разрешите приступать? — с готовностью отозвался Краснов.

— Действуйте. Точка фокуса на обшивке, а по мере распада — углубление до источника излучения. Режим — метал и сплавы.

Краснов быстро устроился за отдельным пультом, поиграл пальцами в воздухе, как пианист, разминающийся перед концертом, и опустил руки на клавиатуру.

Гаркуша увеличил изображение участка корпуса транспорта, по которому наносился удар. Полубой подался вперед, стараясь увидеть все в подробностях.

Несколько секунд ничего не происходило, затем внезапно кусок внешней обшивки исчез, будто кто-то огромный откусил кусок транспорта. В образовавшееся отверстие, диаметром не менее полутора метров, ударил фонтан мгновенно кристаллизующегося воздуха.

— Титов, что на сканере?

— Засуетились, господин капитан первого ранга.

Сканер показывал хаотические перемещении биологических объектов по всему грузовому судну — команда занимала места по аварийной тревоге.

— Сергей Александрович, а теперь медленно продвигайтесь вперед. Пусть успеют эвакуировать отсек.

Через пятнадцать минут в борту транспорта образовался тоннель, углубившийся в корпус почти до половины его диаметра. Металл в месте воздействия «микроволновки» менял структуру и терял молекулярные связи, рассыпаясь в пыль. Часть команды выбросилась в аварийных капсулах, к которым от мастерских и ремонтных боксов спешили спасательные катера, другая часть, задраив люки и переборки, ожидала спасателей на корабле. Сканер и рубка связи были полностью разрушены, однако никто из людей не пострадал.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Небогатов, — а мы вроде бы и не при чем. Так, господа офицеры?

— Летают на ржавых гробах — вот и результат, — первый помощник сокрушенно развел руками.

— Да, космос не прощает разгильдяйства. Кстати, Титов, запросите транспорт: не нужна ли наша помощь?

Полубой отвел Небогатова в сторону.

— Ты говорил, что управляющий «Макнамары» помог получить разрешение на ремонт в доке.

— Да, — кивнул Кирилл, — теперь понятно, зачем ему понадобилось помогать нам. Я уверен — это не частная инициатива капитана грузовика. Но для чего проводилось сканирование?

— Или для кого? — уточнил Касьян.

— Думаешь, стоит запретить увольнения на берег?

— Вот тогда они и почувствуют, что здесь что-то не то. Эту аварию могут списать на изношенность корпуса или что-то в этом роде?

Небогатов в задумчивости потер подбородок.

— Скорее всего. «Микроволновка» — секретный экспериментальный образец и, видимо, в серию не пойдет и на вооружение взята не будет — слишком небольшая дальность применения. Это — оружие каперов или диверсионных групп. Но даже если О’Киф узнает, в чем дело, то винить, кроме себя, ему будет некого. Вряд ли губернатор, сколь он ему ни обязан, поддержит его, если управляющий решит жаловаться на «неспровоцированное нападение» русских.

К исходу дня «дед» Трегубов доложил Небогатову что ремонт будет закончен через сорок восемь часов. Не такой уж и большой срок, если принять во внимание повреждения, которые получил «Дерзкий», однако и не маленький. Тем более что, как показали дальнейшие события, компания «Макнамара инк.» не собиралась ограничиваться только сканированием русского эсминца. К тому же О’Киф чувствовал себя вправе сделать попытку отыграться за неудачу.

На всякий случай Небогатов решил подстраховаться и послал запрос начальнику порта, в котором выразил обеспокоенность соседством «Дерзкого» с аварийным судном и попросил отбуксировать транспорт подальше. Просьба была удовлетворена — грузовик оттащили в дальний конец дока.

Глава 17

Следующие сутки прошли спокойно — больше никто не пытался ни сканировать эсминец, ни еще каким-то образом воздействовать на «Дерзкий». Сменялись вахты, ремонтные бригады в авральном режиме перемонтировал и энергетическую установку. Главный по энергетике — капитан-лейтенант Трегубов за прошедшие двое суток не сомкнул глаз и держался только на стимуляторах, пообещав Небогатову, что отоспится, как только эсминец выйдет в открытый космос.

Неприятности начались к вечеру. Отбывшая в увольнение команда, во главе с лейтенантом Титовым, запросила разрешения вернуться на борт раньше положенного срока на два часа. Титов попросил, чтобы в шлюзе команду встречали санитары.

Кроме санитаров модуль встречали Небогатов, Вайнштейн и Полубой.

Из распахнувшегося люка первым выскочил лейтенант Титов, пропустил санитаров, хотел, было, помочь им, но, увидев командира, подошел с рапортом.

— Господин капитан первого ранга, — губы у лейтенанта были разбиты, нос свернут на сторону и в тонких щегольских усиках запеклась кровь, — группа матросов и старшин прибыла из очередного увольнения. Происшествий не случилось, за исключением…

— Короче, лейтенант, — проявил нетерпение Небогатов, — не на плацу. В чем дело?

— С местными зацепились, господин капитан первого ранга. — Титов обернулся к модулю, из которого санитары осторожно выгружали носилки. Лейтенант Вайнштейн, склонившись к раненому, что-то тихо говорил ему, — ей-богу, мы ни при чем.

— Кто это?

— Старшина Неволин. Стилетом в бок…

— Постройте команду.

Мимо пронесли носилки, лейтенант Вайнштейн на ходу распоряжался по коммуникатору готовить операционную.

Через минуту прибывшие были построены. Небогатов пошел вдоль строя, разглядывая людей. У большинства парадная форма была порвана. Кто щеголял синяками, у кого лицо было расцарапано, словно его волочили головой по асфальту. У боцмана Опанасенко один глаз закрылся напрочь, зато второй горел боевым задором и усы топорщились, как у дикого кота. Небогатов остановился напротив боцмана.

— Как же так, Гаврила Афанасьевич? Уж от тебя-то не ожидал. Ладно, лейтенант Титов — у него кровь играет, НО ТЫ!

— Так это… господин капитан первого ранга! Разве ж можно стерпеть, как Расею позорят?

— И каким же образом позорили Россию?

— Ну зашли мы по кружечке пропустить. Бар такой симпатичный, «Безрогая улитка» называется, ага. А за нами компания вваливается и давай ребят задирать. Я к хозяину — вызывай полицию, а он, сук… вредитель, говорит: что, обосрались? А тут один орет: вы, говорит, пидоры неумытые, хотели наших ребят на смерть послать под вашим еврейским адмиралом! Это они, значит, о вице-адмирале Белевиче…

— Я понял, о ком они. Дальше что было?

— Ну… эта… он, значит, вот так вот сделал, — боцман согнул правую руку и ударил по сгибу левой, — и говорит: вот, говорит, вашему жиденку и вам всем, вместе с вашим императором! А вас, говорит, сейчас к стойке поставим и будем… эта… ублажать, значит. А тебя, старый пердун, это про меня, охальник, так говорит, будем учить, значит, сосать с заглотом. Я, говорит, люблю, когда мне яйца усами щекотют.

Полубой закусил губу, чтобы не расхохотаться — уж очень старательно боцман перечислял оскорбления и делал это настолько живописно, что сцена предстала, будто Касьян сам в ней участвовал.

— Подробности можно опустить, — сказал Кирилл.

— Ага… ну, я самого говорливого приложил раз, — боцман поднес Небогатову кулак с небольшой арбуз величиной с ободранными костяшками пальцев, — вот не сойти мне с этого места, господин капитан первого ранга! Только один раз и приложил, а он… того… вырубился. А дружки его на нас полезли. Ну мы «Дерзкий» не посрамили, вот только Володьке перо… старшине Неволину стилетом под ребро кто-то ткнул. Не уследили мы — уж очень много их набежало. Едва к космопорту пробились. Спасибо — какие-то мужики в кожаных куртках помогли. По-нашему базарили, ага.

Полубой помянул про себя добрым словом Ивана Зазнобина и его друзей.

Боцман тяжело вздохнул и виновато опустил голову.

Небогатов оглядел строй.

— Лейтенант! Был приказ не поддаваться на провокации. Вы что, не могли удержать людей?

Титов начал что-то мямлить, старательно пряча руки за спину, и Полубой понял, в чем дело — кулаки у лейтенанта были сбиты и кожа содрана чуть не до кости. Не иначе, как о чужие зубы — уж Касьян знал толк в подобных травмах.

— Могли или нет? Не слышу ответа, господин лейтенант!

— Никак нет, — внезапно четко сказал Титов, твердо глядя на командира, — не мог я удержать людей и не стал бы этого делать.

Небогатов, прищурившись, долго смотрел на него, но лейтенант не отвел глаз.

— За невыполнение приказа до конца ремонта под домашний арест, — сказал Небогатов и затем после паузы продолжил: — А за то, что сумели вывести людей из-под удара, объявляю благодарность. Остальным — разойтись, привести себя в порядок. Боцман, выдать людям новую форму.

Оставшись с Полубоем в опустевшем ангаре, Небогатов заложил руки за спину и прошелся вокруг модуля, насвистывая скабрезную песенку про горничную Машку, на которую молодой господин адвокат сначала глаз положил, а потом кое-что потяжелее. Полубой молчал, боясь спугнуть то, на что надеялся.

— Ну что, господин майор? — спросил Небогатов, остановившись перед Касьяном. — Не пора ли вам принять участие в игре?

— Фу-у… — выдохнул Полубой, — я уж подумал, что ты решил запереться на корабле, будто ничего не случилось. Пойду, обрадую ребят — засиделись хлопцы в седлах.

— Эх… — мечтательно сказал капитан первого ранга Небогатов, — вот бы и мне с вами. Давненько я… — тут он опомнился и строго добавил: — Оружия не брать. Слышишь?

— Да на кой леший оно, оружие? — искренне удивился Полубой.

Если вчера бар «Безрогая улитка» и пострадал во время драки моряков с «Дерзкого» с неизвестными, то сегодня этого было незаметно. Даже зеркала за стойкой, перед которыми выстроились шеренги разноцветных бутылок были целы, хотя, как рассказал Полубою лейтенант Титов, целой вчера ни осталось ни одной стекляшки в помещении бара.

Разноцветные панели перемигивались в такт незатейливой тоскливой мелодии, лившейся неизвестно откуда, посетители пили пиво, виски, водку, текилу, словом — все, что могла предложить усталому и страждущему моряку любая портовая забегаловка.

Полубой отобрал на дело полдюжины пехотинцев — остальные несли службу в карауле. Лейтенант Старгородский, как разводящий, должен был бы остаться на корабле, но упросил Касьяна взять его. По глазам лейтенанта Полубой понял, что если откажет в просьбе, то поможет насмерть обидеть своего толкового взводного — несмотря на все свои понты, лейтенант службу знал хорошо и имел солидный боевой опыт.

Боцман Опанасенко, с разрешения Небогатова, вызвался сопровождать морпехов, чтобы указать на вчерашних обидчиков. В том, что они непременно появятся в баре, Полубой был уверен — ведь, по их мнению, сражение с русскими они выиграли. Правда, моряков было всего десять человек плюс лейтенант Титов, а нападавших в два раза больше, но кто сказал, что драка должна идти по-честному? Оказался в меньшинстве, не сдюжил — вытирай кровавые сопли и махай кулаками с орбиты.

Глава 18

Бар «Безрогая улитка» находился довольно далеко от космопорта — минутах в тридцати ходьбы, но Полубой решил, что лучше заранее прокачать пути отступления. Мало ли как дело обернется. Квартал был веселый — крохотные непременные гостиницы, проститутки, с интересом поглядывающие на любого встречного, сутенеры, пасущие своих девочек. Большинство лавок торговали либо местной экзотикой, вроде мускусных желез той самой безрогой улитки, способствующей небывалой потенции, либо товарами секс-индустрии, либо спиртным.

Пехотинцы были в гражданской одежде, которую им ссудили на благое дело моряки эсминца, кроме сержанта Умарова и еще трех человек, выряженных в парадную морскую форму. Для «формы» Полубой специально отобрал из своей команды ребяток, выглядевших понеприметнее. Впрочем, настоящий опытный глаз обмануть трудно. Культуру-то движений никуда не денешь. Хотя откуда здесь будет опытный глаз? Так, уличные банды… Старгородский выпросил у Титова искрящиеся лазоревые штаны и куртку, которая не сходилась на его объемистом брюшке, а Полубой оделся так же, как в прошлый раз, когда по милости своего лейтенанта ему пришлось заночевать на пляже.

В бар входили разными группами — сначала те, кто был в гражданке, а потом переодетые в форму, которых будто бы боцман вывел в очередное увольнение. Опухоль с глаза Опанасенко уже спала, но фиолетовый синяк придавал лицу зловещее выражение. К тому же усы его так и не приняли свое обычное положение — вниз вдоль углов рта — и торчали вперед вызывающе и нахально.

Бармен, узнав Опанасенко, вроде забеспокоился, но, заметив, что с ним всего четыре моряка, расслабился и даже позволил себе гнусно ухмыльнуться. Боцман, как ни в чем не бывало, подошел к стойке и заказал кружку пива, после чего ухмылка бармена стала еще шире — он решил, что этот пожилой моряк решил задобрить вчерашних врагов выпивкой. Иначе то, что он пришел в бар всего лишь с четырьмя спутниками, было не объяснить. Откуда ему было знать, что этих четверых хватило бы не только на то, чтобы оставить от его бара развалины, но и захватить весь «веселый» квартал и удерживать его столько, сколько потребуется. В принципе для «науки» можно было бы ограничиться и этими четырьмя, но Полубой решил создать как минимуму трехкратный перевес сил, ибо не исключалась возможность того, что «в процессе» к противнику подойдут подкрепления. Да и вообще, разумный перевес всегда, во-первых, сокращает время операции и, во-вторых, существенно снижает потери. Хотя в данном случае таковые должны были, скорее всего, свестись к синякам и царапинам…

Отбившись от наглых приставаний двух потасканных шлюх, Полубой, оглядев напоследок улицу, толкнул затейливо украшенную вращающуюся дверь и зашел в бар. Его парни были уже здесь — сидели кто за столиком, кто у стойки. Старгородский клеился к какой-то молодящейся особе с невообразимо огромным бюстом, Опанасенко угрюмо тянул пиво, посверкивая внимательными глазами из угла. Увидев Полубоя, он отрицательно покачал головой — вчерашних дебоширов пока не было.

Ждать пришлось недолго — брякнул колокольчик на Двери, и Полубой заметил, как бармен, глядя в сторону входа, будто случайно наклонил голову к углу, где сидел Опанасенко. Касьян сдул пену с пива и сделал крупный глоток — вряд ли потом удастся допить. А колокольчик все звенел и звенел, пропуская в бар новых посетителей. С сожалением отставив пустую кружку, Полубой медленно обернулся к двери.

Впереди выступал, именно — выступал, вальяжно, не глядя по сторонам, с чувством собственной значимости, крупный блондин в узких темперных брюках, балахонистом плаще и ярком шейном платке, обвивавшем крепкую шею. Волосы у него были прилизаны назад и светились в полутьме бара, в левом ухе висела серьга с золотистым таирским жемчугом. Чуть позади блондина, то пытаясь забежать вперед, то, будто испугавшись собственной прыти, отступая за его спину, вился вертлявый узкоплечий парень с испуганно-вызывающим взглядом и фиолетовым фингалом во всю левую половину лица. Он был одет в короткую куртку и прошитые серебряной нитью бесформенные штаны, заправленными в модельные сапоги. За ним, настороженно осматривая бар, двигался угрюмый черноволосый тип с короткой стрижкой и татуированными мощными руками, выглядывающими из кожаной жилетки.

Остальных Полубой не стал запоминать, просто прикинул количество. Получалось, что против семерых морпехов, плюс сам Касьян, плюс боцман Опанасенко, было почти два десятка парней, явно считающих себя (и, несомненно, не без оснований) грозой здешних улиц и подворотен. Касьян пригляделся, как эти ребятки двигаются, куда смотрят, и удовлетворенно кивнул. Соотношение сил, как он и рассчитывал, было как минимум три к одному в пользу морпехов.

В баре сразу стало тесно, посетители торопливо допивали напитки и бочком, стараясь не задеть вошедших, выскальзывали на улицу. Их пропускали беспрепятственно — целью был Опанасенко и четверо моряков в форме русского военного флота.

Бармен отложил полотенце, которым протирал стойку, а заодно и бокалы, отступил чуть назад, наверное, чтобы не упустить ни одной детали будущего представления, в успехе которого он не сомневался, и сложил руки на груди. Похоже, он собирался наблюдать за происходящим, как из первого ряда партера.

Блондин шевельнул пальцами, и его люди начали разворачиваться полукругом, охватывая пятерых русских в форме. Полубой подался вперед, надо было срочно вмешиваться. Пятеро против двух десятков — опасное сочетание, может просто не хватить глаз, и прежде чем встрянут остальные, боцман (за своих Касьян опасался меньше) вполне может словить что-то вроде вчерашнего стилета. Но первым «сработал» лейтенант… Шлюха, которую клеил Старгородский, вскочила из-за стола, отпихнула его и устремилась к выходу. На лице лейтенанта отразилась горькая обида. Он огляделся, будто недоумевая, кого так испугалась его подруга, и остановил взгляд на блондине.

— Ой! Это кто же к нам пожаловал? — спросил Старгородский, ни к кому персонально не обращаясь. Он качнул шеей, будто разминал позвонки, двумя пальцами взялся за отвороты куртки и сделал вид, будто поправляет ее на плечах, чтобы она не мешала движениям. Выпятив брюшко (похоже он даже что-то туда подложил, чтобы выглядеть менее опасным) и неприятно цыкая зубом, лейтенант направился к блондину, слегка повиливая бедрами.

Опанасенко поднялся с места, не выпуская из левой руки кружку с остатками пива. Он встретился взглядом с Полубоем и перевел глаза на татуированного верзилу. Касьян едва заметно кивнул. Еще в модуле он попросил боцмана показать того, кто ударил стилетом старшину — прощать такое было нельзя.

Вперед выскочил вертлявый с фингалом.

— Ты, мужик, привянь. Не с тебя сегодня спрос! — рявкнул он, пытаясь придать голосу угрожающие интонации.

Получилось не очень — визгливые нотки пробились сквозь нарочитый баритон. Блондин наклонил голову, исподлобья разглядывая лейтенанта.

— Что-то я тебя раньше здесь не встречал, — заявил он.

— Вот и познакомимся, — ласковым голосом ответил Старгородский, — ты зачем же мою женщину напугал? — Лейтенант вдруг побагровел, закатил глаза и заорал, что было сил: — Клещ протравленный?!! Требуху вырву!!!

Блондин отпрянул от неожиданности, затем быстро сунул руку под плащ. Вертлявый заорал фальцетом, подскакивая к Опанасенко, и боцман, не долго думая, наотмашь огрел его кружкой. Взбрыкнув ногами, вертлявый рухнул на пол.

Стоявшие до сих пор без движения громилы бросились на Опанасенко, однако их встретили десантники в морской форме, мгновенно прикрывшие боцмана.

В руке блондина появилась короткая стальная плеть с телескопическими сегментами. Коротко размахнувшись, он обрушил ее на лейтенанта. Старгородский рывком убрал корпус с траектории удара, схватил блондина за кисть, дернул на себя и боднул головой в лицо. Встречный удар отбросил блондина назад. Он взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и Старгородский врезал ему ребром ладони по открывшемуся горлу, тут же добавив с левой под вздох.

Верзила в жилетке скользнул к лейтенанту, и Полубой увидел в его руке тонкое длинное жало стилета.

Бармен моргнул — ему показалось, что здоровяк в полувоенной куртке на мгновение пропал из глаз и проявился уже рядом с татуированным.

Полубой перехватил руку с зажатым стилетом и развернул верзилу лицом к себе. Глаза у того были пустые, лицо спокойное, будто он делал привычную для себя работу. Касьян медленно сжал кулак, чувствуя, как плющатся в руке чужие пальцы. В пустых глазах плеснулся страх, потом боль. Верзила попытался левой рукой ударить Касьяна в промежность, но тот перехватил и вторую руку. Хрустнули фаланги пальцев, и верзила заорал, обдавая Полубоя вонью изо рта. Касьян медленно согнул руку со стилетом, развернул по направлению к его обладателю и резко ударил в живот. Верзила выпучил глаза. Полубой рванул стилет вверх, приподнимая дергающееся тело, захватил левой рукой жилетку и, резко развернувшись, швырнул труп в сторону набегающих от двери бандитов.

Это задержало их лишь на мгновение, но заминка стоила им дорого — с флангов в них врезались переодетые в гражданку десантники, а спереди Полубой методично выбивал мощными ударами то одного, то другого. Сейчас он был в своей стихии, и не хватало лишь привычной тяжести проверенного клинка с келимитовым напылением в руке. Впрочем, клинок вполне заменила металлическая ножка табурета, который он прихватил от стойки. Табурет развалился после второго удара, но оставшаяся в руке увесистая труба была даже удобнее. Что-то ударило в затылок Касьяну, за шиворот потекла резко пахнувшая сивухой жидкость. Полубой оглянулся. Бармен, запустивший в него бутылку, уже размахнулся, чтобы повторить бросок.

Полубой кистевым движением метнул свое оружие, попав бармену точно в лоб. Закатив глаза, тот рухнул под стойку.

— Бармена мне оставь, Касьян Матвеич! — услышал Полубой отчаянный крик Опанасенко.

Драка уже разбилась на отдельные очаги, которые десантники умело локализовали, пресекая попытки сопротивления в зародыше — Полубой еще на корабле проинструктировал всех не увлекаться эффектными приемами, а вырубать противника как можно быстрее. В условиях, когда численное превосходство было не на стороне морских пехотинцев, к тому же в тесноте ограниченного пространства, такая тактика была предпочтительней.

Бар был разгромлен — в горячке драки Касьян не заметил, как уютное помещение превратилось в руины, усеянные обломками мебели и стонущими, а то и неподвижными, как куклы, телами. Под ногами хрустели осколки световых панелей, крутящаяся дверь была выбита вместе с косяком, столы и стулья превратились в щепки.

— Полиция, алло, полиция! — надрывался в настенный коммуникатор выползший из-под стойки бармен.

Полубой перемахнул через стойку и с лета треснул его кулаком по бритому загривку. Бармен со звоном впечатался в коммуникатор и сполз по стене на пол.

Касьян оглядел бар. В темном из-за разбитых световых панелей углу Умаров лениво лупил двух уродов, еще пытающих шевелиться. Впрочем, все шевеление заключалось в том, что они норовили подняться на ноги и увернуться от кулаков сержанта.

Страгородский от голограммы к голограмме, таская блондина за шиворот и поясной ремень штанов, колол картинки головой верзилы, с удалым гиканьем придавая ему ускорение. Остальные пехотинцы деловито крушили оставшуюся мебель и выбрасывали через сорванную с петель дверь бесчувственные тела.

Боцман Опанасенко заглянул за стойку и с обидой посмотрел на Полубоя.

— Господин майор, просил ведь бармена мне оставить.

— Ну не получилось, — развел руками Касьян, — извини, Гаврила Афанасьевич. Он полицию хотел вызвать, а нам это совсем ни к чему.

Да, теперь, пожалуй, за один день бар в порядок не приведут — ремонт потребуется капитальный. Нужна была завершающая акция, последний штрих, так сказать! Полубой заметил кран разлива пива, поднимающийся прямо из пола. Он открыл вентиль и наклонился, ловя губами тугую пенную струю. Пиво приятно охладило. Утолив жажду, Полубой ухватился за кран и рванул на себя. Паркет под ногами затрещал — пиво подавалось откуда-то снизу, из подвала. Касьян крякнул, взялся покрепче и сусилием потянул сверкающий медью кран, отступая назад. Труба пивопровода, выламывая паркет, потянулась за ним. Выдернув около трех метров, Полубой согнул трубу дугой, потом, медленно, будто работая на публику, завязал в узел и удовлетворенно выдохнул.

— Ну ты… вы даете, господин майор! — восхитился Опапасенко.

— Что можем — то можем, — скромно отозвался Касьян. — Все, ребята, уходим!

Умаров двумя ударами вырубил упрямых бандюганов, Старгородский напоследок выбил блондином дверь туалета и, отряхивая руки, направился к выходу. Бойцы, оправляя одежду, не спеша покидали разгромленный бар. Напоследок Полубой поднял за грудки слабо ворочающегося бармена, притянул к своему лицу и, оскалившись, прошипел:

— Если еще кто тронет русских моряков — весь квартал разорю! Понял?

— Понял, — просипел бармен.

Возле входа, в обломках двери, вповалку лежали тела. Улица была пуста, лишь издалека, из подворотен и подъездов за происходящим наблюдали разбежавшиеся проститутки, сутенеры и зазывалы.

— Раненых нет? — спроси п Полубой.

— Никак нет, — ответил Умаров.

— Эх, славно оттянулись, — воскликнул Старгородский. Из носа у него капала кровь, по куртке змеился длинный разрез, но было видно, что такие мелочи не могут омрачить лейтенанту удовольствия. — Вот, помню, на Лазурной, зашли мы…

— После расскажешь, — оборвал его воспоминания Полубой.

Он уже несколько мгновений прислушивался, и теперь у него не осталось сомнений — едва слышный вой сирен становился все отчетливее. Бармен все-таки успел вызвать полицию.

Как назло на улице не было ни одного глидера.

— Бегом — марш, — скомандовал Полубой и устремился в ближайший переулок.

Позади рассыпался топот ног — морская пехота вопросов не задает: сказано — бегом, значит — бегом. Только боцман попытался выяснить, куда это они бегут, но Старгородский посоветовал ему беречь дыхание, и Опанасенко замолчал.

По самым скромным прикидкам Полубоя им предстояло пересечь около двадцати городских кварталов. Конечно, была надежда, что удастся перехватить такси, но в одну машину все не влезут, а чтобы поблизости оказалось три свободные машины — это было уже из области фантастики. Что-что, а фантазировать Полубой не любил — в любом, самом фантастическом совпадении или случайности он искал рациональное зерно и действовал исходя из собственной теории: если что-то не поддается рациональному объяснению — следует немедленно прояснить ситуацию. Ну а если что не поддается разумному толкованию, то следует от такого явления держаться подальше. В данном случае, когда он увидел впереди два полугрузовых глидера, почти перегородившие переулок, то остановился и сделал знак бойцам рассыпаться — это вполне могла быть ловушка. К примеру: бармен сообщил о драке не только полиции, но и дружкам тех, кого пехотинцы обработали в баре, и теперь команду Полубоя поджидали, чтобы не позволить насладиться заслуженной победой.

Сирены полиции, смолкшие, было, на короткий промежуток времени, завыли с новой силой, и Касьян принял решение — прорываться. Назад хода не было — полицию трогать было нельзя, но и попадать в участок тоже не хотелось. Оставался один путь — вперед. Полубой поднял руку с растопыренными пальцами и несколько раз сжал ее в кулак. Через несколько секунд бойцы собрались за углом дома, где он стоял. Последним, задыхаясь, прихромал боцман.

Полубой показал большим пальцем через плечо.

— Парни, вот там два транспортных средства, которые нам очень нужны. Однако печенкой чую — с ними не все так просто… Сзади — полиция, так что или мы берем эти шушлайки на абордаж, или сдаемся местным легавым. Что скажет командование по такому поводу, сами представляете. Потому — вперед. Андрей, помоги боцману.

Никто не задавал вопросов типа: а есть ли у тех, кто в глидерах, оружие и сколько там может быть народу. Придет время — проявятся сами и оружие предъявят.

Движением пальцев Полубой послал четверых людей на противоположную сторону переулка, дождался, пока они займут позицию, коротко выдохнул и выскочил из укрытия. Он обогнал своих людей шагов на двадцать, хотя бежать было всего ничего — от силы пятьдесят метров. Глидеры стояли, почти смыкаясь капотами так, что проскочить между ними не было никакой возможности. Но это и не входило в планы Полубоя.

Подлетев к правой машине, он рванул на себя дверцу, одновременно уклоняясь в сторону, на случай, если из салона в него выстрелят. Однако никто и не собирался в него стрелять. Из глидера на него глядел, улыбаясь во весь рот, Аверьян Потехин. Больше в машине никого не было.

— Ну, слава богу, — сказал Аверьян, и его узкие глаза превратились в почти неразличимые щели от широкой улыбки, — а я все думаю: долго ты там, за углом, прятаться будешь.

Побежавшие пехотинцы остановились, недоуменно слушая Аверьяна.

— Это что за император династии Мин? — брякнул Старгородский.

— А кто во втором? — спросил Полубой Потехина, отмахнувшись от лейтенанта.

— Денис Калюжный — наш парень. Давайте, мужики, а то полиция на подходе.

Сержант Умаров открыл дверцу второго глидера и оторопел.

На месте пилота сидел тощий ушастый парень, похожий на подростка, но не это поразило видавшего виды Умарова. Сержант даже заглянул в салон, проверяя, нет ли там кого-нибудь еще. Однако никого больше в машине не было.

— Ни х… себе — Денис!

Денис Калюжный оказался негром, причем с иссиня-черным цветом кожи, явно говорящим о том, что его предки были выходцами из Центральной Африки.

— А ты ждал хохла с оселедцем и куском сала в зубах? — напористо спросил ушастый парень.

— Ну… — только и смог выдавить сержант.

— Тогда запрыгивай, пока всех в участок не свезли!

Бойцы мигом погрузились в глидеры. Машины взмыли над заплеванным тротуаром, присели на корму и с ревом взвились в небо. Высоко подниматься не стали — попетляли между небоскребами, а когда убедились, что никто не преследует, влились в общий поток машин.

— Куда вас? — спросил Аверьян.

— В космопорт. Откуда вы взялись? — спросил в свою очередь Полубой.

— Боярин просветил. Приказал — подстраховать вас, на случай неприятностей, ну а если в участок попадете — отмазать. Хотя, правду сказать, отмазать не удалось бы.

— Почему?

— По всем полицейским частотам передают о группе террористов, переодетых в форму русского флота. Так что сидели бы вы в кутузке до посинения.

— А где сам Зазнобин?

— Скажу — не поверишь, — хохотнул Аверьян, — пусть тебе сюрприз будет.

Глидеры вышли к космопорту со стороны грузовых пакгаузов. Шаттлы, забиравшие контейнеры с крупнотоннажных транспортников, не приспособленных к посадке на планеты, доставляли грузы к гравиплатформам, которые, в свою очередь забивали контейнерами ангары, пакгаузы или распределяли их по таможенным терминалам. На первый взгляд здесь царила неразбериха, однако ни один шаттл не ждал очереди на посадку, ни одна платформа, увенчанная пирамидой контейнеров, не задерживалась перед диспетчерской башней, и ни один гравикар не простаивал в ожидании груза. На контейнерах, ангарах и пакгаузах Полубой разглядел вензель из двух перевитых букв М.

— Здесь проскочим, — сказал Потехин, внимательно глядя в сторону диспетчерской вышки, — здесь, в статис-барьере между государственной собственностью и частным полем есть лазейка. Как раз для глидера, если, конечно, знать где.

Глидер, глухо рыча двигателем, рвался вперед, качаясь из стороны в сторону, однако Аверьян удерживал его, прикрыв сопла.

— А ты знаешь?

— Наизусть изучил, — сверкнул улыбкой Аверьян, — ну а если не судьба — барьер движок мигом спалит, и ка-ак грохнемся мы со всего хода на полосу. Тогда полиции хлопот меньше, а дежурной смене больше — собирать нас по кускам.

— Смешно, аж описаться можно, — проворчал Старгородский.

— А поверх барьера? — спросил Полубой.

— Засекут и вам на модуле даже взлететь не дадут.

— А так дадут?

— Ну полиция же не знает, где вы и куда подевались. Они вас еще в городе надеются перехватить. Сами видите, в порту — тихо.

Увидев что-то, только ему ведомое, на диспетчерской вышке, Потехин рывком освободил заслонки выхлопа. Полубой, наклонившийся, было, вперед, влип в спинку сиденья. Позади, из салона, послышались сдавленные ругательства. Касьян оглянулся — там, на полу, образовалась куча-мала из его бойцов, сброшенных со скамеек вдоль борта диким ускорением.

Далеко впереди Касьян различил модуль, на котором они приземлились. Глидер покрыл расстояние до него в считанные секунды. Потехин ударил вперед из маневровых сопел и вырубил антигравы. Глидер плюхнулся на полосу, проехал несколько ярдов на днище и остановился рядом с модулем.

— Приехали, господа, — сказал Потехин, — извиняйте, если что не так.

— Спасибо, Аверьян, — Полубой пожал ему руку, — с меня причитается.

— Заметано!

Вторая машина отстала на несколько секунд. Десантники вываливались из нее почти на ходу и ныряли в открытый люк модуля.

Перед тем как закрылась крышка люка, Полубой увидел, как белозубо улыбнулся и махнул рукой Денис Калюжный, и глидеры, царапая взлетную полосу, сорвались в сторону грузовых пакгаузов.

— Лихие мужики, — одобрительно сказал Умаров, — а этот Денис… ну прямо хоть сейчас к нам, в пехоту. — В устах сержанта это была высшая похвала.

— Взлет, лейтенант! Веселей поворачивайся, — поторопил Саргородского Полубой, — если успеем в ангар «Дерзкого» нырнуть — хрен нам что сделают.

— Успеем, — успокоил его лейтенант. И они и вправду успели.

Четыре перехватчика, поднятые вслед модулю с военной базы, прикрывающей космопорт, покрутились возле дока, однако вскоре отвалили ни с чем — нарушитель теперь находился вне юрисдикции властей Сан-Анджело. То, что вскоре придется объясняться с губернатором, Небогатова, который ждал Полубоя в каюте с докладом, ничуть не беспокоило.

Глава 19

Касьян, ввалившись в каюту капитана первого ранга, слегка оторопел, но потом вспомнил слова Потехина про сюрприз и закрыл рот — в каюте, за накрытым столом, в компании с Небогатовым сидел Иван Зазнобин.

— Какими судьбами?

— Вот, заглянул на огонек, — пояснил Иван.

— Присаживайся и рассказывай, — предложил Касьяну Небогатов. Потянув носом воздух, он вопросительно взглянул на Полубоя.

Тот с досадой повел плечами.

— Местной самогонкой окатили, — пояснил он. Опуская подробности драки, Касьян рассказал, как прошел рейд возмездия, но честно признался, что если бы не люди Зазнобина — сидеть бы ему сейчас не в каюте Небогатова, где почему-то даже чаю не предлагают, а куковать в полицейском участке с перспективой загреметь на каторгу куда-нибудь в Долину Духов на Мардере.

— Так что, Иван, я теперь твой должник, — закончил рассказ Полубой.

— Сочтемся, — отмахнулся Зазнобин.

— А откуда ты узнал, где мы будем?

— Так вы еще, наверное, и приземлиться не успели, как он в гости пожаловал, — пояснил Кирилл, — а как узнал, куда ты направился, попросил разрешения связаться со своими ребятами.

— Надо сказать: парни у тебя, Иван, что надо, — сказал Полубой.

— Других не держим, — с притворной скромностью ответил Зазнобин, — а я к вам в гости решил наведаться.

— Ты представляешь, Касьян, — Небогатов хлопнул себя по коленям, — он пешком пришел.

— Это как?

— По доку.

— Меня с той стороны местный челнок высадил, — пояснил Зазнобин, — они ж с поверхности много всякого материалу доставляют, ну и смены… А у нас среди персонала свои прикормленные люди есть. Все хотят жить хорошо, ну мы им кой-чего и подкидываем… Пока дошлепал до корабля, весь вспотел. На магнитах, знаешь ли, не очень-то походишь.

— И что, охрана не остановила? — помрачнев, спросил Касьян. — Ну я им…

— Да нормально все. Твои хлопцы меня скрутили, аж в глазах потемнело, — успокоил его Иван, — приволокли в шлюз, доложили, как положено, а я уж Кириллу Владимировичу представился. Вот, сидим, чаи гоняем.

Небогатов позвал вестового и, подождав, пока тот не принесет еще один стакан с чаем, и передав Полубою початую бутылку коньяку, произнес:

— Мне тут господин Зазнобин интересные вещи рассказывает.

— Да? Какие?

— Расскажи, Иван Савельевич, — попросил Небогатов.

Зазнобин, как опытный рассказчик, не торопясь похрустел сушкой, затем отхлебнул чаю и только после этого заговорил.

Утром ему пришел вызов из дирекции компании «Макнамара», лично от главного управляющего на Сан-Анджело, Патрика О’Кифа, в котором Зазнобину, как командиру группы кораблей охраны, состоящему из «Псковитянки», «Садко» и «Колокольного звона», было предложено явиться в штаб квартиру компании. Посоветовавшись с капитанами, Зазнобин приказал отозвать экипажи из увольнения, вывести корабли из стояночного в дежурный режим, поднять мощность энергетических установок до пятидесяти процентов и поддерживать получасовую готовность к старту. Была вероятность, что в системе опять объявились приблудные пираты. Два таких отморозка полгода назад перехватили два грузовика, выбросили команды в спасательных капсулах и скрылись в неизвестном направлении. Экипажи транспортов спасли, но только тех, кого смогли обнаружить — капсулы не были оборудованы двигателями и разлетелись, затерявшись в космосе. Компания «Макнамара» весьма щепетильно относилась к совему имиджу и такого не прощала. Через месяц после инцидента О’Киф сообщил Зазнобину координаты стоянки одного из пиратских кораблей. Боярин на своей «Псковитянке», при поддержке «Колокольного звона», которым командовал Валентин Раскатов, накрыли пиратов, взяли на абордаж, а пленных передали полиции Сан-Анджело. По слухам, пленные уже рубили руду на отдаленных шахтах в горах Сьерра-Пунта.

Возможно О’Киф, неведомыми Зазнобииу путями, обнаружил и второй пиратский корабль, и поэтому следовало быть готовым к немедленному выходу.

Речь, однако, пошла совсем о другом. Вернее, о чем речь, Иван Зазнобин понял только к концу беседы. До того как перейти к главному вопросу, О’Киф живо интересовался настроением экипажей, состоянием кораблей, заботливо выспрашивал, не нужно ли чего людям Зазнобина и самому «уважаемому Ивану Савельевичу» лично, и угощал его кофе, коньком, предлагая и водку и виски, однако Иван, насторожившись при таком непривычном внимании, ограничился рюмкой коньяку.

Управляющий зашел издалека. Для начала он обрисовал экономическую ситуацию в освоенном человечеством космосе, на которую Зазнобину, говоря по правде, было глубоко наплевать, после чего перешел к политике. Ивану и политика была до лампочки, но с таким коньяком, как ему предложили, он мог слушать про что угодно, хоть о способах обогащения руды на предприятиях «Макнамары». Вопрос, который ему неожиданно задал О’Киф, не застал Зазнобина врасплох по причине индифферентного отношения к теме разговора.

— А вас, уважаемый Иван Савельевич, устраивает ли подобное положение вещей.

Сказать «нет» — значит признаться, что он всегда готов вернуться к прежней, весьма неуважаемой профессии флибустьера, сказать «да» — подставиться под очевидный вопрос: а почему?

Зазнобин выбрал нейтральный вариант.

— Ну… как сказать. Если подумать, то ничего хорошего нет, однако что уж тут. Как есть — так идет.

О’Киф нахмурился, пытаясь понять, что хотел сказать Зазнобин, однако, решив, что с подобной публикой церемонии ни к чему, перестал ходить вокруг да около. В конце концов, в пираты этот русский подался за наживой, а значит, и разговор надо строить исходя из его интересов.

— Ну оставим в покое политику, это дело грязное, — доверительно, словно сообщил нечто секретное, сказал О’Киф, — другое дело — прибыль. Прибыль, — он поднял палец, — капитал, деньги, вот что правит миром. Вас вот, к примеру, устраивает ваше нынешнее положение, капитан?

— Ну… вроде и ничего, однако если присмотреться, то и так себе, — снова увильнул Зазнобин от прямого ответа. Он никак не мог сообразить, ждать ли повышения премиальных или долгая прелюдия была нужна, чтобы урезать содержание экипажей его кораблей.

Оказалось — ни то, ни другое.

Управляющий выразил пожелание, чтобы следующие его слова остались между собеседниками, и сделал паузу, ожидая согласия на продолжение разговора. Иван неопределенно взмахнул рукой с таким видом, что жест можно было истолковать и как обещание хранить тайну, и как нежелание принимать лишних обязательств. Решив удовлетвориться, О’Киф подлил в рюмку Зазнобина коньяку и перешел к сути.

— Есть возможность поправить ваше финансовое положение и при этом приобрести гораздо более высокий социальный статус, которого вы, капитан, несомненно заслуживаете.

— Это как?

Теряя терпение О’Киф заговорил словами, понятными собеседнику, которого он считал неотесанным чурбаном с захолустной планетки, чудом выбившимся в капитаны корабля.

— Заработать хотите?

Зазнобин просиял.

— Кто же не хочет. Лишние деньги, они того, никому еще не мешали. А про какой статуй вы там сказали?

— Социальный статус? Это значит, что все у вас будет, мой дорогой Иван Савельевич. Все, о чем может мечтать человек: деньги, власть, бабы! — сказал О’Киф и налил себе коньяку, чтобы успокоиться.

— Деньги? Бабы? Ха! Так чего ж вы тут бодягу развели? А что от меня требуется?

— Поступить на службу в одну организацию, которую не совсем устраивает существующий порядок вещей. Организация не совсем легальная, и некоторые государства, управляемые, скажем прямо, недальновидными людьми, желают прервать ее деятельность. Но мы-то с вами понимаем, что сегодня ты на нелегальном положении, а завтра — совсем наоборот. Не так ли?

— А как же служба на «Макнамару»? — спросил Зазнобин.

— Видите ли, мой друг, в данном случае наша компания может поступиться толикой своих интересов ради Достижения всеобщего блага. Я не требую от вас немедленного ответа — вам придется поговорить с капитанами других кораблей, с экипажами, но надеюсь, вы понимаете, что подобные предложения делаются только один раз. Не упустите свою удачу, капитан!

Теперь роли переменились: Зазнобин выспрашивал, что за работа да сколько лично он и его люди получат за нее, а управляющий не скупился на посулы и назвал такую цифру премиальных, что Зазнобин насторожился. Цифра только его контракта превышала все, что он вместе с командой своей «Псковитянки» получал за год у «Макнамары». За такие деньги работа не могла быть простой — так Иван и сказал.

О’Киф не долго темнил.

— Вам, Иван Савельевич, будет предложено заняться прежним ремеслом, — сказал управляющий и, видя, что Зазнобин вытаращил глаза, счел за благо объясниться, — не подумайте, что я толкаю вас на скользкую дорожку, капитан. Однако надо сказать, что пират… э-э… вольная охота во все времена была делом людей, я бы сказал, с искоркой романтики в душе, однако не чуждых земных радостей. В то же время, в э-э… вольные охотники шли люди решительные, смелые, предприимчивые. Умеющие повелевать и знающие, как выбраться наверх из серой толпы! Вы — именно такой человек, это я понял сразу, как только вас увидел капитан. Ваше волевое лицо, ваша твердость, ваш ум и талант…

Зазнобин не верил своим ушам — неужели это все про него?

— …самоотверженность и в то же время осмотрительность, умение ладить с людьми, одновременно строго спрашивая с них — вот предпосылки человека, способного занять куда более высокий пост, чем мостик ржавой лоха… даже такого прекрасного корабля, как «Псковитянка».

Зазнобин допил чай, отставил стакан, давая понять, что закругляется, и развел руками.

— Ну как я мог отказаться?

— Да, предложение заманчивое, — согласился Небогатов, — но ведь не просто же так пиратствовать тебе предлагали? Видмо, были какие-то условия.

— Кирилл Владимирович, ты прямо в корень зришь! Самое интересное началось, когда я спросил, в какие сроки и где я должен начать действовать. «Псковитянка», «Садко» и «Колокольный звон» должны будут присоединиться и прибыть в указанный район через полтора месяца, то есть в начале весны, если считать по календарю Нового Петербурга. О’Киф, видимо, чтобы развеять мои сомнения, что не один я такой жадный до денег и баб, назвал несколько имен. Это, так сказать, мои бывшие коллеги. Причем из тех, чья слава больше похожа на известность палача или наемного убийцы. Гвендинор Слезливый, Ариман Ломейни, Ким Дук-Удавка — этих я знаю, но и о других слышал. У каждого в подчинении от трех до десяти кораблей. Если сложить все силы вместе, получится эскадра в сто сорок вымпелов. Это по грубым прикидкам.

— Однако, — Небогатов, не скрывая удивления, откинулся на спинку кресла, — они что, собираются захватить какую-нибудь планету?

— Нет. Эти силы соберутся на короткое время, чтобы координировать свои действия. А в предстоящих операциях не будет ничего нового — разбой на коммерческих линиях. Самое интересное я услышал под конец нашей беседы. — Зазнобин замолчал, выдерживая паузу.

— Ну, Иван, не томи! — сказал Полубой и, подкрепляя свои слова, плеснул в стакан Зазнобина коньяку.

Тот, не взглянув на коньяк, подался вперед.

— Районы операций: Новый Петербург-Кедр-Святослав; Новый Магдебург-Бремен-Габсбург; Киото-Великая Окинава-Нью Нагасаки и Эль-Хадр-Мекка-Дамаск.

В каюте повисло молчание. Небогатов раскурил папиросу, выпустил несколько колец и взглянул на Полубоя. Касьян кивнул.

— Да, это понял даже я. Государства, участвующие в подготовке к нападению на базы Александра Великого. Ты заметил — Содружество отсутствует.

— Ну да. Они же отозвали свои корабли. В каждом районе будут действовать около трех десятков пиратов. Это — перебои в поставках, людские потери и, как возможный результат — политический кризис. Даже если объединенный флот успеет приблизиться к базам гетайров, его отзовут для наведения порядка. Ну, видимо, отзовут не все. Мы останемся, Лига — серединка на половинку, а вот султанат отзовет точно. У него не такой большой флот.

— Что ты ответил? — спросил Полубой. Зазнобин взял стакан, изящно оттопырив мизинец, выцедил коньяк и, вытерев губы тыльной стороной ладони, блаженно улыбнулся.

— Да ничего по существу. Я хоть и валенок волховский, но перед тем, как подписываться на самоубийство, должен все хорошенько обдумать, — он хитро подмигнул офицерам.

— Стало быть, тебя нанимали гетайры, — задумчиво сказал Полубой, — а значит, компания «Макнамара»… — Он вопросительно посмотрел на Небогатова.

— Я бы не делал скоропалительных выводов, — не согласился Кирилл, — это может исходить и лично от Патрика О’Кифа. Но так или иначе — предупредить адмиралтейство мы обязаны.

— Ладно, господа военные, — сказал Зазнобин, поднимаясь, — это уже ваши проблемы, а мне пора. Вам я, конечно, скажу: мы не ввяжемся в эту историю. Слишком уж она воняет. К тому же, как я слышал, гетайры эти — язычники все поголовно, ну а честным православным с ними не по пути.

— Как будешь выбираться? — спросил Небогатов. — За нами, видимо, теперь смотрят во все глаза.

— Есть способ. Если хочешь — продемонстрирую. Однако капитану первого ранга не удалось увидеть, как Зазнобин решил выбраться с эсминца — в коридоре его остановил первый помощник Гаркуша и доложил, что губернатор Старберт немедленно требует на связь кэптена Небогатова.

Кирилл развел руками.

— Все из-за тебя, Касьян. Ты там от города хоть чего-то оставил нетронутым?

— Цел его городишко, — проворчал Полубой, — хотя и следовало красного петуха подпустить.

Простившись с Зазнобиным, Небогатов направился в рубку.

В шлюзе, надевая видавший виды скафандр, Иван показал Касьяну кислородный лайфшот, которым иногда пользовались ныряльщики.

— Вот с этой штукой я от вас и уйду, — пояснил он. Полубой почесал подбородок, но тут же просиял:

— Понял!

— Ага. На пятнадцать минут хватит, а там меня ребята подберут. Сам понимаешь, если жизнеобеспечение включить — засекут моментально, а так я — считай, невидимка.

Они обнялись. Касьян похлопал по гулкой броне скафандра и вышел из шлюза. Сквозь панорамный экран он видел, как Зазнобин, неуклюже из-за магнитных присосок, вышел из шлюза, взобрался на балки арматуры и зашагал по выносной причальной стреле.

Обернувшись, Зазнобин махнул рукой, присел и, сильно толкнувшись, поплыл в открытый космос.

Глава 20

Метель захлопнула дверь за спиной Бергера, отсекая его от круговерти летящего снега. Придерживая подбородком охапку поленьев, он толкнул плечом дверь в холл, прошел к камину и вывалил поленья поближе к стене. Тихон, дремавший в кресле, приоткрыл глаза и укоризненно посмотрел на Бергера. Чего, мол, расшумелся?

— Ты и так целый день спишь, — пробормотал Константин Карлович.

Мороз стоял градусов под двадцать пять, да еще с ветром. Немудрено, что Бергер, выскочивший в сарай за дровами в одной меховой душегрейке, замерз до посинения. Растирая на ходу уши, он направился к бару, плеснул в бокал немного коньяку и выпил залпом. Постояв, прислушиваясь к ощущениям, он удовлетворенно кивнул и вернулся к камину. Присев, он выбрал полено без сучков, маленьким топориком расщепил его на несколько частей и сложил в камине колодцем. Пристроив внутрь заготовленную загодя бересту, поднес длинную каминную спичку. Огонь облизал бересту, распустился пышным цветком.

Бергер любил разжигать камин, но признавал только дрова — никакого торфа, угля или, не дай бог, газа. Дымок должен отдавать древесной смолой, вот тогда это настоящий огонь. Аккуратно подложив еще пару поленьев и, подождав немного, чтобы убедиться в том, что огонь разгорелся, он сходил на кухню и заварил чай с мелиссой. Поставив на поднос чайник, стакан в серебряном подстаканнике, он прошел к столику возле кресла перед камином и поставил на него поднос. Если уж придется провести половину ночи в раздумьях, то лучше это делать с комфортом. Поколебавшись, Бергер принес на столик коньяк и бокал, согнал с кресла кота и, опустившись в него сам, с удовлетворением вздохнул.

Итак, прежде всего выпить крепкого чаю — первое средство от сна, вернее от отупляющей дремоты. Спать Бергер не мог уже трое суток — приходилось включать гипноизлучатель, а он этого не любил. После такого сна наутро всегда ощущение, будто ты вчера изрядно повеселился в компании Касьяна Полубоя, причем выпивал с ним на равных.

Бергер уже понял, что бессонница — последствия той информации, которую ему ввел «царь». Может быть, блок-схема укладывалась слишком долго, может быть еще что, но стоило Бергеру прилечь, как подсознание услужливо повторяло факты, выводы и рекомендации, с которыми он ознакомился. Вот и сейчас сначала перед глазами всплыли обрывки информации, потом они оформились во что-то цельное, расцветились диаграммами и графиками, запестрели отчетами и докладами и Бергер уже то ли забылся в тяжелой дремоте, то ли грезил наяву…

…следует признать, что отсутствие должного внимания к проблеме исчезновения кораблей на периферии освоенного пространства в системе планеты Зоврос явилось одним из факторов, отрицательно влияющих на своевременное распознавание и идентификацию глобальной угрозы.

Факты, допустим, он знал и до этого — они не составляли большого секрета, за исключением некоторых, однако чтобы интерпретировать их настолько однозначно, нужен был именно сверхмощный компьютер, вернее, искусственный мозг, который располагался на самых нижних уровнях комплекса Министерства Обороны.

Да, многое было упущено из виду, многое списывали на трагическую случайность, нелепые слухи не брались в расчет, но и задача была другая — освоить то, что было открыто. Заселить внеземелье, дать людям пространство, свободу передвижения и выбора, где жить. Разведывательные корабли исчезали не только в системе Зовроса, ну а то, что никто не озаботился подсчитать, в каком секторе потери наиболее ощутимы, так этому есть разумное объяснение: мы считали свои потери, Содружество — свои, Лига — свои и так далее. Какое, например, нам было дело, сколько судов потеряла Лига, если на большинстве наших планет жили впроголодь и буквально боролись за выживание? И так было везде. Просто не было ни времени, ни ресурсов, чтобы посмотреть, что там дальше, живет ли кто за пределами освоенного мира, как живет, как он отнесется к людям. Друг он или враг!

Каким, скажите на милость, образом можно было увязать исчезновение пяти с лишним десятков кораблей, как коммерческих, так и военных и научно-исследовательских в системе Зовроса за последние сто пятьдесят лет, с пандемией психических расстройств, охватившей северо-восточный архипелаг Зовроса около семидесяти лет назад? Или с чего было вдруг решить, что союз с периферийной планеткой Фионимар пойдет на пользу не только империи, но и всему человечеству?

Крупные государственные образования, провозгласившие приоритетом независимость и безопасность человеческой цивилизации, декларировали защиту освоенного пространства союзными усилиями, однако практическое исполнение данного заявления ограничилось разведывательными полетами научно-исследовательских кораблей вдоль границы освоенного космоса.

Фронтир оставался неизменным на протяжении трехсот семнадцати лет, что объяснялось избыточными усилиями по экспансии человечества в первоначальный период освоения. Границы были растянуты сверх всяких логически объяснимых пределов ввиду открывшегося с возможностью межзвездных перелетов потенциалом расширения заселяемых миров.

А время-то какое было? Если бы не взяли империю в кулак, не позволяя разбросанным за тысячи парсеков колониям кучковаться по интересам и в конце концов разбежаться, остались бы с десятком планет. Маленькие, но гордые? Нет, это не для нас. Гордость должна подкрепляться силой, иначе это пшик, туфта, пыль в глаза. Пыль сотрут, разглядят, кто есть кто, и сожрут без соли и хрена. Это понимало и Содружество, и Лига, и Ниппон и султанат, а потому все были заняты исключительно собой.

Отсутствие контактов с внеземными цивилизациями породило уверенность, что Вселенная если и населена разумными существами, то вероятность встречи с их представителями является сугубо прикладной темой по сравнению с терроформированием вновь открытых планет, заселением их, налаживанием инфраструктур межзвездного сообщества, включающих связь и сообщение с находящимися на периферии Келлингова меридиана колониями.

Построение государства — вот какой был приоритет и на науку, а тем более с такой отвлеченной темой, как поиск братьев (или, наоборот, НЕбратьев) по разуму отводились гроши. Это было естественно, это все понимали, и никто не спорил — ни разведка, ни вооруженные силы. А если бы не опасность, что встреченный разум окажется враждебным — и тех грошей не было бы. Даже институты переключились на более насущные задачи: увеличить производство зерна, мяса, сублимационных и синтезированных продуктов. Опять же недостаток людских ресурсов. Какими только способами не пытались увеличить рождаемость. В парламенте шли серьезные дебаты, стоит ли разрешить полигамные браки на всей территории империи — где-то не хватало мужчин, а где молодые женщины были в дефиците. Слава богу, Патриарх вмешался, пристыдил. Выкрутились, заселили планеты, накормили народ и только вздохнули, как на тебе…

Возможность сбора и аналитической обработки получаемой информации разведывательного характера в интересах всего человечества была упущена, поскольку структуры, отвечающие за данную область в каждом отдельно взятом государстве были ориентированы на взаимопроникновение и защиту прежде всего интересов собственного государственного образования как в тактическом, так и в стратегическом плане.

Оказалось, не только мы выкрутились. Все вздохнули с облегчением, и начались обычные дрязги: вы у нас урвали во-он тот сектор. Что, вы первые успели? Ну и что? Он гораздо ближе к нам, и население там не православное в массе своей. Отдайте добром. Не отдаете?

И началось: строительство флота — тридцать лет как в лихорадке, все бегают, будто наскипидаренные — Отечество в опасности. Православное отечество, демократическое, исламское, неприсоединившееся и даже синтоистское.

Бергер очнулся на минуту — оказывается, он автоматически прихлебывал чай, который некстати закончился. Константин Карлович заварил еще, но, сообразив, что пора подкрепиться, глотнул коньяку. Пусть говорят, что хотят, но в разумных дозах алкоголь бодрит. Тем более хороший коньяк. Хотя бы до поры до времени. Закурив папиросу, Бергер снова прикрыл глаза.

Политическая составляющая сообщества, не связанная ответственностью перед человечеством в целом, не приняла во внимание вероятность выхода на контакт с иными цивилизациями.

Ну эта публика вообще не любит ответственности. У нас, или на Регуле, да и в той же империи Ниппон хотя бы государь спросить может, а если, не приведи Господь, демократия? Вот клянется такой деятель, что если оплошает — ляжет, к примеру, на рельсы! И что же, ляжет? Никогда! Будет кричать громче всех: я отвечаю, но спросите: чем ответишь перед страной, перед народом? В отставку уйдешь? А мы будем разгребать то, что ты наворочал? Нет, дружок, головой отвечать надо, в крайнем случае — свободой. За иные ошибки надо платить полной мерой!

Ха, политическая составляющая! Им не до контакта с цивилизацией, им протащить свои задницы в парламент, а там и трава не расти. Она когда-нибудь за что-нибудь отвечала? За все ошибки политиков платит народ, а теперь, похоже, расплачиваться придется всем миром.

Исходя из вышеизложенного можно считать, что контакт с представителями гуманоидных цивилизаций, имевший место на планете Хлайб, является скорее случайным успехом, не обусловленным предыдущими действиями.

Знать бы где упасть — соломки бы подстелили. Хорошо, наверное, ворочать мозгами, растекшимися мысью даже не по древу, а по десяти с лишним гектарам, гонять нейроны туда-сюда, сопоставлять данные, подчитывать вероятности. Поставили конкретную задачу — думаешь, размышляешь, а если мало данных — требуешь добавить. Посмотрел бы я, как можно работать, думать, когда результат был нужен позавчера, сказали тебе об этом сегодня, а от ответа зависит будущее миллионов, и если ответ будет неправильный, то лучше взять лучевик, ткнуть в висок и … только сделать это надо быстро, чтобы не передумать или не увидеть, как гибнет все, во что ты верил.

Случайный успех… если бы не Касьян и его зверушки, и такого успеха не было бы. Ну пропали люди на Хлайбе. Может, Керрор раскрыл и уничтожил охотников, может местная мафия, мало ли что. Успех, он успех и есть, а случайный или закономерный — после разберемся.

…в связи с чем наибольший интерес представляет существо, выполняющее главенствующую роль в отношениях с представителями других видов. К сожалению, анализ ДНК и психонейрофизических параметров останков не представляется возможным из-за полного распада тканей, включая мозг, нервные окончания, а также костные образования. Обращает на себя внимание эффект пирокинеза, следствием которого и явилось разрушение организма данного существа.

Да, здесь ты прав, подземный затворник. Те, с кем Касьян и Сандерс бились врукопашную — не самое страшное. Они, скорее всего — охрана, а стало быть, расходный материал. А этот, сгоревший в секунды до пепла, сумел мгновенно сломать, поработить психику двух подготовленных профессионалов, не говоря уже о Лив Уилер. Касьян говорил: еще немного и я бы собственные кишки на кулак намотал и радовался бы при этом, как ребенок. И ведь никаких вопросов: кто вы, люди, какие у вас проблемы, что привело вас ко мне. Конечно, если они изучают нас несколько десятилетий, а то и столетий, то уже во всем разобрались, но вот так сразу убивать? Не попытавшись использовать, не выбив информацию? Впрочем, и выбивать бы не потребовалось — сами бы рассказали, да еще горюя, что не все помнили, не обо всем знали.

…визуальное, подкрепленное акустическим воздействие, как следует из доклада участвующих в контакте респондентов, является основным видом влияния на сознание контактеров. Но уместно так же предположение о наличии особого рода способов влияния, включающих гипноз, телепатию, а также неизученные виды экстрасенсорного воздействия.

А если информацию он считал так же мгновенно, как нейтрализовал волю к сопротивлению? Чем можно будет защититься от такого воздействия? Ну от визуального и акустического, в общем-то, не сложно, это можно отработать, проверить на м-м… добровольцах. Тут главное — успеть закрыть глаза, заткнуть уши. Фильтры какие-нибудь, слуховые реверберы по типу тех, что у спецназа, а вот телепатия… и скорость. Скорость реакции, скорость движения. Если верить Касьяну, а он врать не будет — не способен человек двигаться с такой скоростью, и никакие миомерные мышцы не помогут. Убили его риталусы, но где столько риталусов набрать? Еще вопрос: если это существо настолько вооружено самой, так сказать, природой, то насколько обогнала нас его техника? Приятно, конечно, представить, что, удовлетворившись способностями организма, они не уделяли должного внимания техническому прогрессу, но это было бы слишком хорошо. И потом, судя по докладу Касьяна, окружавшая его охрана была вооружена вполне соответственно, а следовательно, и технически они, как минимум, не уступают, а скорее всего, превосходят нас. Какого же черта они медлят? Почему не берут человечество за жабры?

…«тролль», употребляемое контактером, было описано в данных, переданных беспилотной капсулой с научно-исследовательского корабля «Гленн», исчезнувшего в системе планеты Зоврос девяносто три года назад. Также прилагалась видеозапись контакта с вышеупомянутым существом, к сожалению не сохранившая достаточного объема полезной информации по причине прохождения капсулы через скопление радиоактивного газа в системе Трой-11. Однако то, что материалы с научно-исследовательского корабля «Гленн» были доведены до заинтересованных сторон только пять лет назад, является еще одним доказательством неприемлемого отношения к проблеме контакта.

Только им на Зовросе и дел, что передавать научной общественности побитые капсулы с непонятными записями. Чудо еще, что сохранилось хоть что-то. Если бы Таир не сделал запрос относительно археологической экспедиции, изучавшей какие-то древности на Зовросе, и того не было бы.

А название «тролль» вполне подходит. Касьян их подробно описал. По его словам, рукопашники они не слишком сильные, во всяком случае, сравнимы по силе и скорости реакции с человеком, но против них бились два профессионала. Какой Касьян в драке я знаю, Сандерс, очевидно, тоже неплох, но где набрать армию, состоящую исключительно из Полубоев и Сандерсов?

…фон Борнштайн неоценимую помощь. Поставленное перманентным конфликтом с тиранией Зовроса в тяжелое положение королевство Фионимар, если исходить из задач, поставленных перед баронессой фон Борнштайн, готово пойти на контакт с существом, не являющимся представителем человеческой цивилизации, либо использовать знания, на данный момент закрытые для человечества. Следовательно, сотрудничество с разведкой королевства Фионимар, по возможности ограниченное исследованием проблемы пришельцев, следует перевести в разряд первоочередных задач разведывательных служб империи.

Да, это задача из первоочередных, только что мы сможем предложить Фионимару? Поделиться выводами и сказать, что человечество в опасности, что вам в случае конфликта тоже не удастся отсидеться в стороне, воззвать, наконец, к совести — люди вы или нет? Неужели не дорога вам цивилизация, вскормившая вас, выведшая к звездам? А они скажут: плевать нам на цивилизацию. Будет ли война с пришельцами, еще на воде вилами писано, а Зоврос — вот он. Зубы точит, агрессию готовит. Помогать оружием, ссужать деньги или, может, послать ограниченный контингент? Никто на это не пойдет…

Забросить удочку Вилкинсону? В Бюро не дураки и должны были засуетиться после доклада Сандерса. Надо будет «царю» намекнуть, что не плохо бы прощупать, что думают по этому поводу в Бюро, но это не мне решать.

…полученным сведениям более двухсот лет. Согласно информации, поступившей в последнее время, исследования, проводимые как над крупными социальными структурами (регулирование развития цивилизации на Зовросе), попытка контроля над ограниченной территорией (миссия «Хлайб»), так и отдельными людьми (операция «Секта»), переходят в активную фазу, включающую психологическое воздействие с целью полного подчинения личности. Выделение из сообщества групп людей, а возможно и целых этнических образований, подкрепленное инфильтрованными в высшие эшелоны власти, бизнеса и средств массовой информации агентов, с задачей расколоть общество по расовому, социальному либо экономическому мотивам, представляется следующим этапом развития внечеловеческой экспансии. Военное противостояние на данном этапе может включать в себя попытки пресечь межсистемные связи и затруднить вспомоществование удаленным колониям с целью отделения их. Также возможно появление разнообразных обществ закрытого типа, провозглашающих своей целью демагогические понятия, доступные всеобщему осознанию.

Вот это что-то знакомое. Что мы поимели с появлением Александра Великого, идеально подходящего под определение «общество закрытого типа»? Попытки пресечь межсистемные связи в чистом виде! А уж какую демагогию развели, так дальше и некуда. И общественное мнение, которому «открывают глаза» на то, что происходит, послушно включается в процесс обожествления гетайров и их предводителя. Пока еще в спектакле заняты знакомые лица, человеческие, так сказать, а вот режиссер, который за кулисами… что он готовит к финалу пьесы и сколько актов еще продлится представление?

…дальнейшем перерастет в прямой конфликт, к которому человечество не подготовлено, даже с учетом объединения вооруженных сил под единым командованием, чего в принципе ожидать не приходится. Численность населения освоенного пространства не может идти в сравнение с численностью населения поливидовой цивилизации, представители которой, под управлением существ, по многим физическим параметрам и техническому оснащению превосходящих человека, имеют общую социальную структуру, общие интересы и общую цель, каковой является исключительно экспансия с последующим включением в цивилизационное пространство новых разумных видов. Одним из этих разумных видовдолжен стать человек.

Прелестно… Лучезарные перспективы.

Стакан снова был пуст, но чаю больше не хотелось. Бергер, не жалея, плеснул коньяку, отпил глоток и посмотрел на огонь. Где-то он читал, что цивилизация выходит к звездам только при определенных условиях, и одним из них является численность населения. Тесно становится на материнской планете. Тесно не только физически, но и духовно. Вот когда число разумных существ, которым духовно тесно дома, переваливает за определенное число, стремление к звездам уже не остановить никакими доводами. Что нам пытались внушить: на Земле места еще много; еще не все проблемы решены; еще нет материальной и технической базы; еще некому вести нас в путь по Вселенной, однако мы вышли к звездам, и вряд ли кто жалеет об этом. Сколько нас было тогда? Около двадцати миллиардов? Если в поливидовой цивилизации всего два вида — это уже двукратный перевес, но это вряд ли. Это было бы слишком хорошо. Так сколько же разумных, полуразумных и дикарей они ведут против нас? Каким оружием они располагают, подготовлены ли плацдармы, пути снабжения, резервы?

…не более ста лет с возможным вектором движения от системы Зовроса к центру Келлингова меридиана. Наиболее предпочтительным противодействием на первых порах представляется создание некоей буферной зоны, перекрывающей подходы со стороны первоначально утраченных человечеством систем к занимаемому Российской Империей сектору пространства. Поскольку расположение буферной зоны предполагается в секторах, подконтрольных Содружеству Американской Конституцией, султаната Регул и Лиги Неприсоединившихся Государств, исключается всякое использование вооруженных сил Российской Империи в организации буферной зоны и оснащении ее ресурсами, людьми и техническим оборудованием. Использование непрямой поддержки с задействованием секретных служб является наиболее предпочтительным.

Не более ста лет. Похоже, он еще успеет увидеть, когда, где и как они нанесут первый удар. Отодвинуть начало войны не в наших силах, но вот подготовиться вполне возможно. Бесполезно предупреждать, кричать на всю освоенную Вселенную об угрозе — мы утонем в объяснениях, в бесконечных переговорах, в бессмысленных призывах объединяться, надо готовиться самим, чтобы перенести неизбежный первый удар с наименьшими потерями.

Да, буферная зона — это единственное, что сможет если не отвести удар, то смягчить его. Партизанская война на просторах вселенной, как это ни глупо и архаично звучит, может оказаться действенной. Бить в спину, громить коммуникации, не позволять расслабиться, а самим в это время готовиться к драке. Перенимать технологии, оценивать тактику и искать противодействие. Время — вот что необходимо будет выиграть прежде всего!

…вне закона, но не нарушившие принципы сосуществования, принятые за норму в человеческом сообществе. Романтизация выбранного образа жизни будет способствовать притоку желающих, независимо от конфессиональной и этнической принадлежности, вступить в независимое братство. Вместе с тем, исходя из дальнейших задач по движению к объединению человечества под флагом Российской Империи после отражения внешней угрозы, ключевые посты и так называемые «избранные должности» в буферной зоне следует любыми средствами оставлять за выходцами из Российской Империи.

Касьян Полубой — первый, кто приходит на ум. Герой, но не слишком удачливый и не до конца оцененный командованием. Организаторских способностей ему не занимать, а что касается гибкости, стратегического мышления… но ведь он будет не один.

Ну до отражения внешней угрозы еще далеко, поскольку сама угроза только чисто умозрительное, но похоже, верное заключение. Неизвестно, когда начнется война, а уж когда закончится и чем закончится… Нет, закончиться она может только нашей победой! А там уже будет видно, объединять ли человечество под одним флагом или оставить как есть. Главное, чтобы человечество БЫЛО!

Камин почти погас, развалившийся на ковре Тихон поглядывал на Бергера, словно приглашал заканчивать эти полуночные бдения и двигаться в постель. Если Бергер включал гипноизлучатель, кот уходил из спальни, выражая таким образом протест, однако и сегодня ему придется устраиваться здесь, в кресле. Бергер уже понял, что снова придется воспользоваться гипносном.

Душ слегка расслабил его, однако голова была по-прежнему чугунная, и он не сразу сообразил, что неприятный звук, пробившийся сквозь плеск воды, идет из холла. Выключив воду, Бергер выскочил из ванной и нажал клавишу приема.

«Царь» выглядел спокойным и даже расслабленным и только слегка приподнял бровь при виде голого Бергера.

— Константин Карлович, боюсь, вам сегодня не придется отдохнуть — вы мне нужны.

— Буду через полчаса, — сказал Бергер.

— Нет. Вы будете ждать сопровождение. Вас доставят сюда, на проспект Александра Первого, семнадцать, — Леонидов пожевал губами. Как понял Бергер — в сомнении, сообщать ему причину вызова или дождаться приезда. Видимо, сомнения были отринуты, потому что Леонидов продолжил: — В особняк генерала Амбарцумяна.

Бергер вдруг ощутил озноб, словно метель ворвалась в дом и окутала его, голого, колючим морозным одеялом.

— Да, — кивнул Леонидов, — вы правильно поняли. Начальник контрразведки империи найден в невменяемом состоянии. Судя по всему имела место попытка насильственной ментоскопии. Сопровождение будет у вас с минуты на минуту. Поторопитесь, Константин Карлович.

Глава 21

Отец Герман передал кадило служке, поддернул рукава одеяния и положил мощную длань на бритый загривок стоящего перед ним голого по пояс татуированного детины. В церкви наступила тишина, только еле слышно потрескивали свечи перед ликами святых. Бледная рука священника резко контрастировала с темной кожей мужчины.

Повинуясь, детина наклонился и погрузил голову в купель. Священник приложил некоторое усилие, удерживая в купели голову, потом вынул руку и вытер пальцы поданным служкой полотенцем.

Татуированный вынырнул, вращая глазами и отдуваясь. Стерев воду и с лица, он оглянулся. Иван Зазнобин взял со стола серебряный крестик на тесьме и с улыбкой надел ему на шею.

— Ну, раб Божий Юрий, теперь перекрестись, как положено. Не забыл?

Детина сложил троеперстие и медленно перекрестился справа налево, настороженно наблюдая за реакцией священника и Зазнобина. Со стороны стоящих вокруг купели мужиков с «Псковитянки» послышались одобрительные возгласы.

— Молодец! — воскликнул Иван и сам размашисто перекрестился.

Священник последовал его примеру и подал Ивану свидетельство о крещении.

— Ну, Иване, как крестный отвечаешь теперь за обращенного в православие отрока Юрия перед людьми и перед Богом.

— И перед собой, — добавил Зазнобин и спрятал свидетельство в карман.

Отрок Юрий, которому было лет тридцать, взял на ладонь крестик, внимательно его рассмотрел, как ребенок подаренную игрушку, затем надел через голову поданную Зазнобиным полотняную рубаху свободного покроя и счастливо улыбнулся. Лицо его, также как и тело сплошь покрытое татуировкой, расплылось, губы приоткрылись, показывая отсутствие четырех передних зубов.

— Ну, доволен? — Иван обнял его.

— Нет, это не то слово, которое я хочу сказать, — ответил новообращенный. По сильному акценту и тому, как он подбирал слова, можно было понять, что русский язык для него не родной. Собственно, и весь вид его смуглого, с вывернутыми губами лица говорил о полинезийской крови предков, — радость, счастье и… я не могу сказать — нет таких слов.

— И не надо ничего говорить. Пойдем к мужикам.

Моряки с «Псковитянки», «Садко» и «Колокольного звона», которым не хватило места в церкви, поджидали окончания обряда на церковном дворе. Разговоры смолкли, и взгляды обратились к Зазнобину. Иван вытолкнул вперед смущенного крестника в белой рубахе, и толпа взорвалась приветственными криками. Выждав некоторое время, Иван поднял руку. Крики постепенно стихли.

— Братья! Сегодня к нам присоединился еще один человек, пожелавший принять православную веру. Вот он, этот отрок!

— А чего он такой немытый? — выкрикнул кто-то, явно успевший хватить пивка, но скорее — водочки для разминки перед праздником.

— Каким цветом Господь осветил его шкуру, такая и сгодится. Главное — чтобы душа была белая и чистая. Я вижу, некоторые уже успели принять по сто граммов и не виню — ждать всегда тяжко, — усмехнулся Иван, — однако есть у меня к вам, братья, серьезный разговор.

Толпа подалась к паперти — если уж командир «Псковитянки» решил сообщить что-то, отложив традиционное веселье в честь нового брата во Христе, значит, дело и впрямь серьезное.

Зазнобин оглядел обращенные к нему лица. В основном это были выходцы с планет, подконтрольных Российской империи, однако встречались и желтые с узким разрезом, и черные и смуглые. Это были те, кто захотел служить в командах ушкуйников и принял православную веру — без этого условия будь ты хоть самым лучшим комендором или штурманом во Вселенной, не служить тебе на русских кораблях. Вернее, на кораблях тех, кто называет себя «ушкуйниками».

— Не знаю, как вам, братья, а мне надоело просиживать штаны и сопровождать ржавые лоханки Макнамары от пункта А в пункт Б. Правильно, когда мы согласились на эту работу, выхода не было: или мы работаем на компанию, или нам перекрывают кислород. Сами помните — эсминцы Содружества были на подлете к системе, и деваться нам было некуда. Но теперь дело другое. Появилась возможность вспомнить старое ремесло, если, конечно, мы еще не окончательно приржавели к этой убогой планете. Деньги предлагают такие, что месяц работы окупит пять лет безделья. Как, разомнем косточки, мужики? Не стыдно вам отсылать домой копейки, когда можно взять кошель с золотом и поделиться им с родней, которая прозябает на Волхове, на Ильмене или на Лесной?

— Давно пора, Иван Савельевич!

— Сколько можно выхлопом атмосферу коптить, пора и по другим системам пробежаться!

— Стало быть, решено! — Зазнобин поднял руку. — Сегодня — гуляем, а завтра — подготовка кораблей, проверка систем, закупка продовольствия, ну сами знаете, что делать. Валентин Петрович и Станислав Тимофеевич, прошу ко мне. Обговорим условия.

Капитаны «Садко» и «Колокольного звона» — Валентин Раскатов и Станислав Юхтин отделились от толпы, которая повалила к воротам церкви, и поднялись по широким ступеням к Зазнобину.

Иван вернулся в церковь, перекрестившись на входе. Отец Герман ждал его и поманил за собой в маленькую неприметную дверцу рядом с царскими вратами. Зазнобин пропустил вперед Юхтина и Раскатова и, оглядев полупустую церковь, вошел следом за ними.

Коротким узким коридором священник проводил их в маленькую комнатку с побеленными стенами, грубым столом, накрытым гобеленом с распятием Христа сундуком у стены и лампадой в красном углу. Спросив, не надо ли чего и получив отрицательный ответ, он с едва видимой иронией извинился перед гостями, что мебели маловато — спит он на сундуке, плоть умерщвляет, поклонился и вышел, оставив капитанов одних.

Зазнобин откинул гобелен с сундука и поднял крышку, под которой обнаружился пульт системы подавления электромагнитных излучений. Иван поколдовал над пультом, прислушался к возникшему комариному гудению аппаратуры, удовлетворенно кивнул и повернулся к капитанам.

— Ну, други, а теперь поговорим по существу.

— Вроде вчера все решили, — сказал Раскатов, присаживаясь на край стола.

— Ага, мы решили, да за нас перерешили, — проворчал Зазнобин.

— Давай не темни, Иван. — Юхтин устроился на сундуке, собрал в кулак светлую бороду и сверкнул зелеными глазами: — Что, за глотку взяли?

— Еще как вязли, — подтвердил Зазнобин. — Капитан Небогатов правильно рассудил — нанимают нас гетайры.

— Язычники, — скривился Раскатов.

— Да, язычники. Когда я сегодня передал О’Кифу наше решение — что нам и здесь неплохо, он прямо заявил: Макнамара нас увольняет, но из системы нам уйти не дадут. Там, — Зазнобин поднял палец к потолку, — ждут нас две группы кораблей Александра Великого, по пять единиц. Одной командует Ким Дук-Удавка, а второй — Гвендинор Слезливый. Это на случай, если мы попытаемся уйти. Не знаю, как Ким, а Слезливый с удовольствием перережет нам глотки. Вот так, мужики.

— А если здесь попробовать отсидеться? — спросил осторожный Юхтин.

— Не получится. О’Киф дал понять, что губернатор не потерпит нашего присутствия. Мы не можем драться против всей планеты. Всех на каторгу, корабли — на слом, или Макнамаре под грузовики пойдут.

Раскатов крякнул, вскочил с табурета и истово перекрестился на икону.

— Как знал, что этим кончится. Эх, выпить бы! Может — башка соображать начнет.

— Все уже сообразили, Валентин, — сказал Юхтин, — и сообразили правильно. Поступаем к Александру, но нос по ветру держать будем. Командам — ни слова. Не удержится кто: под рюмкой или из похвальбы сболтнет, и все, кранты. Я так думаю, Иван, что раскидают нас по эскадрам, так что соображай, как нам вместе собраться. Сигнал какой нужен или знак.

— Что-нибудь придумаем, — согласился Зазнобин, — а с Александром и его шавками сочтемся еще. И с Макнамарой тоже. Все, теперь пошли к народу, а то скажут: зазнались капитаны. Уже и нос воротят — выпить с мужиками зазорно, — он отключил систему подавления, перекрестился на икону. — Ну, Господи, помоги.

Подойдя под благословение к отцу Герману и поставив по свечке Николаю-угоднику, они вышли из церкви.

Экран крупно взял лица появившихся на паперти капитанов.

О’Киф склонил голову к плечу, задумчиво их рассматривая. Капитан Макдиган, развалившийся в кресле, закинул ногу на ногу.

— Думаете, согласятся?

— Им деваться некуда, — сказал О’Киф и отключил экран, — жаль, что не удается разместить аппаратуру в церкви, впрочем, это и не обязательно. Думаю, они поставили по свечке своему святому Николаю, испросили благословения у батюшки, а теперь со спокойной совестью пойдут пить свою водку. Дикари. Ну да ничего, Александр их живо обломает.

— Дикари не дикари, а воевать умеют, — проворчал Макдиган.

— Вот их умение и пригодится. Эсминец ушел?

— Да, утром снялся с бочки и покинул систему. Направление мы засекли, но это ничего не значит.

— С постов перехвата что-то новое докладывали?

— Прошло несколько передач, но все кодированные. Не с нашим оборудованием читать, что они докладывают адмиралтейству. А кораблик хорош. — Макдиган покачал головой и восхищенно причмокнул: — Нам бы таких десяток-другой.

— Будут, будут корабли и не хуже, а лучше, Джеймс, — сказал О’Киф, — имейте терпение. Что удалось узнать сканированием.

— Немного. Эта чертова аномалия уж очень не вовремя проела корпус. Никогда с таким не встречался.

— Может, это русские? Они ведь знали, что вы их сканируете.

— Все может быть, однако никто из-за сканирования скандал поднимать не будет, если только не хочет что-то спрятать. Они нас тоже просканировали, да и плевать. Характеристики эсминца я уже передал. Вооружение по сравнению с обычной серией усилено, энергетическая установка явно не стандартная, но это объяснимо: «Дерзкий» — лидер серии, а кроме того, выполняет одиночное патрулирование и разведку. Экипаж по численности соответствует такому классу судов. Меня больше смущают участки корабля, которые мы не смогли разглядеть.

— Думаете, могут быть неприятные сюрпризы?

— Как это обычно у русских — самый главный сюрприз представляют их командиры и экипаж. Честно говоря, я не хотел бы столкнуться в открытом бою с капитаном Небогатовым, даже имея двукратное преимущество.

— Вы преувеличиваете, Джеймс, — коротко рассмеялся О’Киф, — сейчас все решает количество орудий и дальность действия артиллерии. А экипаж… ну что ж, значит если придется брать русских на абордаж, понадобится чуть больше людей, вот и все. Сила солому ломит, мой друг.

— Вы не солдат, Патрик, иначе так не говорили бы. Кстати, в баре у ваших людей было чуть ли не трехкратное превосходство, а чем дело кончилось?

О’Киф огорченно махнул рукой. Инцидент в баре «Безрогая улитка» стоил ему лишних седых волос.

— В баре русским помогла мафия. Сейчас этих людей ищут, и можете мне поверить, губернатор не остановит поиски, пока не обнаружит виновных.

— Какая мафия, Патрик? Вся мафия на Сан-Анджело под вашим контролем. Я бы понял, если бы русским помогли ушкуйники, но они ни при чем. Ваши люди, а заодно и полиция здорово обгадились. Сейчас бы эсминец висел здесь, требуя освободить своих людей, посольства обменивались нотами протеста, а мы бы спокойно разобрались, с каким заданием и куда направляется капитан Небогатов.

— Вы не все знаете, старина. Если нужные сведения не удается получить из одного источника, всегда найдется другой. Это — азы разведки. Пусть полагают, что обвели нас вокруг пальца, но здесь была только попытка решить проблему. Одна из многих и предпринятая в основном с отвлекающими целями. Это просто удача, что эсминец попался в ловушку к пиратам. Думаю, они даже пожалеть об этом не успели, а уж то, что он решил ремонтироваться на Сан-Анджело — так это и вовсе чудо из чудес. Но любой, даже самой чудесной случайности нужно иногда помогать или хотя бы воспользоваться ею. Мы задержали «Дерзкий» на четверо суток, а большего и не требовалось, мой дорогой Макдиган.

Глава 22

Зеленоватый свет приборов панели управления бросал едва заметный отблеск на лицо пилота. Плечами Бергер чувствовал двух охранников, сидящих справа и слева — под теплыми куртками ребят из «трешки» ощущались «бронники» индивидуальной защиты. Глидер сопровождения шел чуть сзади и выше в готовности ударить или подставиться под удар, защищая машину Бергера, лидеры пробивались сквозь метель на предельно низкой высоте, заходя к особняку генерала Амбарцумяна со стороны казарм гвардейской пехоты — единственного полка, расквартированного в столице империи. Конечно, удобнее и быстрее было бы зайти с парадного входа, с бульвара Александра Первого, однако к чему привлекать лишнее внимание — жизнь на проспекте не замирала ни днем ни ночью. Великосветские приемы в особняках высшей аристократии, кабаре, театры, словом, проспект всегда был заполнен шикарными выездами, и торчать в пробках, ползти черепашьим темпом было сейчас неприемлемо. К тому же в целях безопасности кружной маршрут был предпочтительнее — пилоты «трешки» постоянно держали пространство вокруг машин под присмотром, тогда как на проспекте в толчее гарантировать безопасность мог только господь Бог.

Удар гравитационной завесы был неожиданным, хотя Бергер и готовился к нему. Стандартное обеспечение секретности: подходящие к особняку генерала машины замирали, повисая, как мухи в паутине в силовых линиях на те несколько мгновений, которые требовались датчикам, чтобы сканировать пассажиров, идентифицируя личности, просветить содержимое багажных отсеков, проверить на наличие взрывчатых и отравляющих веществ.

Наконец проверка закончилась, и глидеры вползли под купол «тишины», наведенный службой собственной безопасности контрразведки, чьим шефом и был генерал Ашот Амбарцумян.

Бергер сглотнул несколько раз — купол глушения «тишина» давил на барабанные перепонки, будто он нырнул слишком глубоко и забыл компенсировать давление. Здесь даже метель летела беззвучно, и впечатление было, будто ты спишь — уж слишком нереально было наступать на сухой снег и не слышать его скрипа, видеть, как беззвучно захлопывается дверца глидера.

Под елями, обрамлявшими парковку, он заметил машину с характерным угловатым силуэтом, с неубирающимися короткими крыльями. На такой старине летал начальник Службы Безопасности Империи Григорий Лиховцев. Стало быть, и СБИ здесь. Возможно, и разведка Главного штаба пожаловала. Словом, начальства больше, чем работников.

Бергер огляделся. Да, следов, конечно, не найдешь — замело. Он направился ко входу у заднего крыльца и, только подойдя почти вплотную, различил заснеженную фигуру охранника. Еще дома активировав вживленный в десну комм, Бергер активировал его, но сказать ничего не успел.

— Заходите, Константин Карлович. Охрана предупреждена, — раздался в голове голос Леонидова.

Через кухню, пропитанную аппетитными запахами, он прошел в холл. Несмотря на то что снаружи особняк генерала казался погруженным во тьму, холл был ярко освещен — помимо собственной иллюминации здесь еще рассыпали неестественно-яркий свет привезенные следственной группой софиты, работающие в нескольких световых спектрах. В глаза бросилось бурое пятно, пропитавшее бежевый ковер возле камина.

Бергер кивнул нескольким знакомым — ему раньше приходилось работать совместно с контрразведкой. Ответили весьма сдержанно. Как же, собственное начальство не уберегли, это раз, а два — приходится принимать помощь коллег, а это всегда неприятно.

По мохнатой ковровой дорожке, прижатой к ступеням медными прутьями, Бергер поднялся на второй этаж. Здесь его встретил еще один охранник, массивный из-за поддетого под костюм бронежилета. На площадку выходило несколько дверей. Бергер вопросительно посмотрел на охранника, и тот кивнул на одну из них, светлого дерева с массивной бронзовой ручкой.

Здесь, судя по всему, находился рабочий кабинет Амбарцумяна. Пульт связи в углу, стол с панелью головизора, книжные шкафы, утопленные в стену, и длинный кожаный диван с придвинутым к нему журнальным столиком.

За столом хозяина кабинета сидел генерал-лейтенант Данченко в шитом золотом парадном мундире. Бергер, было, испугался, что явился в штатском, но заметил, что Лиховцев, вальяжно развалившийся на диване, тоже в обычном деловом костюме, а Леонидов и того пуще — в пятнистой форме горных егерей и унтах, и успокоился.

— О-о, — протянул Лиховцев, картинно вплеснув руками, — еще один кандидат в идиоты.

— Григорий Данилович, — строго сказал Данченко, — ты того… выражения выбирай. А то еще государя императора в идиоты запишешь.

Начальник разведки генштаба был человек неглупый, однако выражать свои мысли ему удавалось не всегда четко, чем и не преминул воспользоваться Лиховцев.

— Это ты сказал, Василий Тарасович.

Данченко побагровел, вздернул подбородок, будто стоячий воротник душил его, однако Леонидов, стоявший у окна, вскинул руки.

— Господа! Прошу вас! Проходите, Константин Карлович.

Бергер поклонился присутствующим.

— Здравствуйте, господа. Я бы хотел сначала осмотреть э-э… место…

— Там нечего осматривать, — буркнул Данченко, — ты что, специалист по отпечаткам или по психам?

— Налево вторая дверь, — сказал Леонидов. — Смотреть, действительно, не на что, но для общего развития взгляните.

— Будете знать, что вас ожидает, — небрежно добавил Лиховцев.

— Нас всех, — поправил его Леонидов, а Данченко только раздраженно махнул рукой.

В спальне из-за установленной медицинской аппаратуры было не развернуться, но Бергер все-таки протиснулся к профессору Синявскому, директору военно-медицинской академии. Профессор был специалистом по нервно-психическим расстройствам, однако ничего внятно объяснить не смог. На первый взгляд налицо был кататонический синдром, но чем он мог быть вызван… профессор пожал плечами. Ничего конкретного до полного обследования пациента он сказать не мог.

В спальне сильно пахло потом и фекалиями. Профессор, заметив, что Бергер поморщился, пустился в пространные объяснения, из которых было понятно только, что генерал вернулся в состояние грудного младенца. Это было понятно и непрофессионалу — лежавший на постели Амбарцумян издавал бессмысленные звуки, хаотично двигая руками и ногами. Зрелище было жалкое — Бергер знал генерала как отличного контрразведчика, и видеть его в таком положении было неприятно.

Вернувшись в кабинет, Бергер вопросительно посмотрел на Леонидова. «Царь», присев на край тола, ввел его в курс дела.

Тревогу подняла дочь генерала, явившаяся к отцу с еженедельным визитом — она с мужем жила в пригороде Нового Петербурга. Позвонив у парадной двери и не получив ответа, она открыла дверь своим ключом. Первое, что она увидела в холле, был повесившийся на люстре охранник. Второй секьюрити лежал с простреленной головой возле камина. В руке у него был зажат «соболь» — стандартное оружие сотрудников третьего отдела, обеспечивающего охрану генералитета, членов правительства и государя императора. Сомневаться в самоубийстве не приходилось — никаких следов борьбы в холле не было. Генерала дочь нашла в спальне. Амбарцумян лежал одетый на застеленной кровати, бессмысленно пялясь в потолок и пуская пузыри изо рта. Он не узнал ни дочь, ни зятя — полковника конных гренадеров. Дочь, решив, что у отца сердечный приступ, хотела вызвать домашнего врача, благо тот жил неподалеку, однако полковник рассудил иначе. Первым он известил адъютанта генерала, который и сообщил о печальном событии в ведомства Леонидова, Лиховцева и Данченко.

— Вот, собственно, что мы знаем, — закончил Леонидов.

— Хочу добавить, что мы пришли к единому мнению: имела место попытка извлечь из нашего коллеги сведения, которыми он располагал, — Лиховцев отставил руку, рассматривая холеные пальцы. — Да, которыми он располагал. Основной вопрос звучит так: что именно пытались у него узнать? Это могли быть и наши «заклятые друзья» по мировому сообществу, могли быть какие-либо заговорщики, готовящие государственный переворот… да, Василий Тарасович, я понимаю, что это маловероятно, — сказал Лиховцев, заметив, что Данченко хочет его прервать, — но я разбираю все версии. Наконец — самая неприятная: генерала пытались допросить в связи с информацией, обладателями которой мы с вами, господа, стали совсем недавно. Я понятно выразил свою мысль?

— Более чем. — Данченко расстегнул воротник и тяжело вздохнул: — Что докладывать государю будем?

Бергер заметил, как Леонидов поморщился. Манера генерала-лейтенанта думать сперва о том, как встретят его доклад наверху, была общеизвестна и вызывала однозначно-негативное отношение и в разведке флота и в СБИ.

— Может, это все-таки болезнь? — с надеждой спросил Данченко.

— Это — несбыточная мечта, — вяло усмехнулся Лиховцев.

— Да, нейтрализация охраны эту версию исключает полностью, — согласился Леонидов, — что скажете, Константин Карлович?

— Я бы хотел поговорить со следователем.

— Все, что они раскопали, нам уже известно. Спрашивайте.

— Следы?

— Вокруг дома, естественно, следов не обнаружено. Собаки тоже оказались бесполезны. Самое интересное, что и в доме — ничего. Ни следа обуви, ни отпечатка пальца. Впечатление такое, что здесь побывал какой-то падший ангел: прилетел, сделал свое дело и тем же путем исчез. Охрана в количестве трех человек покончила жизнь самоубийством. О двух вы знаете, третий повесился в ванной напротив спальни генерала.

— Наведенное излучение могло способствовать…

— Нет. Дом экранирован полностью.

— Камеры наблюдения?

— Здесь кое-что есть, но не уверен, что это нам поможет. Запись стерта.

— Как это? — удивился Бергер. — Ведь запись дублируется на геостационарный спутник.

— Все верно, Константин Карлович, — Лиховцев поднялся с дивана и, потянувшись, подошел к книжным полкам, — запись дублируется на саттелит. Вот именно там она и стерта. Интересно, правда?

Лиховцев присмотрелся к корешкам книг, взялся за одну, выдвинул наполовину, и часть полки откинулась, открывая небольшой бар.

— Коньяк, господа? Армянский, между прочим.

— Мы не на пьянку собрались, Григорий Данилович, — веско заявил Данченко, — а впрочем, налейте. Голова совершенно не варит.

Лиховцев взял за ножки четыре бокала, в другую руку бутылку, расставил бокалы на столе и откупорил коньяк. Бергер дождался, пока все разберут бокалы, и взял свой. Коньяк был превосходен даже по сравнению с тем, что имелся у него дома.

— Каким образом стерта запись на саттелите? — продолжил он расспросы.

— Прошел закодированный сигнал, включающий аварийную систему уничтожения. Есть там такая на случай тревоги. Сигнал подается отсюда, с аппаратуры записи, которая расположена в подвале. Фиксация событий после этого прекращается.

— Сигнал подается автоматически?

— А вы молодец, Бергер, — Лиховцев улыбнулся уголками губ. — Если вдруг Анатолий Остапович вас уволит — гарантирую двойной оклад в моей конторе. Сигнал может подаваться автоматически, но был подан одним из охранников.

— Какое это имеет значение? — раздраженно спросил Данченко.

— Это значит, что сигнал был подан до того, как генерала обработали, — терпеливо пояснил ему Леонидов. — Не надейся, Григорий, Бергера я не уволю.

— Жаль, — Лиховцев поводил тонким острым носом над бокалом. — Что еще вы бы хотели узнать?

— Какого типа запись велась здесь, в доме?

— Насколько я знаю подобные системы — запись велась в трех разновидностях: аналоговая на полимерную ленту, цифровая на кремниевый носитель и молекулярная на кристалл памяти. Какая вас интересует — все в одинаково девственном состоянии.

— Анатолий Остапович, — Бергер повернулся к Леонидову, — кристаллы памяти моделируются в одной лаборатории. Стандарт меняется ежедневно. Если узнать, когда был изготовлен кристалл, то можно будет попытаться восстановить молекулярную решетку по стандарту. Полностью запись прочитать не удастся, но кое-что…

— А может, не будете ждать увольнения? Двойной оклад и место моего заместителя по оперативной работе.

— Нет, благодарю, Григорий Данилович.

— Вот и славно, — Данченко допил коньяк и поднялся. — Думаю, анализ кристалла лучше провести в моей лаборатории, господа. Мои спецы что хочешь расшифруют. Эй, кто там, — зычно крикнул он в сторону двери. В кабинет заглянул охранник. — Давай-ка, милый, позови сюда умников, что в подвале ковыряются. Одна нога здесь, другая — там.

— Очень ему хочется доложить, что это он раскрыл дело, — шепнул Бергеру Лиховцев.

Бергер вежливо улыбнулся.

В министерство обороны добирались Данченко в глидере с Лиховцевым, а Бергер с Леонидовым. Машины шли высоко над городом, метель улеглась и сквозь прозрачную крышу были видны звезды. Позади маячили четыре глидера охраны.

— Твое мнение, кто это был? — спросил «царь», отгородившись от водителя полистеклом.

Бергер взглянул ему в лицо. Леонидов казался бледным, хотя может быть это только казалось из-за сумрачного освещения.

— Это были ОНИ, Анатолий Остапович.

Леонидов, отвернувшись, побарабанил по боковому стеклу.

— А знаешь, меня ведь под Белоярском нашли. Старый друг заманил поохотиться. Н-да… Думаю, ты прав, Константин. Ашота выпотрошили не люди. И если мы почти можем быть уверены, что информация под блоком считана не была, то все остальное…

— Например? — спросил Бергер.

— Амбарцумян знал о миссии «Дерзкого». Без имен и фамилий, но об эсминце знал.

Ждать ответа из лаборатории разведки Генштаба пришлось почти два часа. Лиховцев предложил устроиться у него в кабинете, предложил на выбор кофе, чай, коньяк. Все предпочли кофе, хотя Данченко пробурчал, что махнул бы стопочку армянского, но вот, увы, не догадался прихватить у Амбарцумяна. Тому, мол, теперь не до коньяка. Шутку никто не поддержал.

Лиховцев предложил коллегам сигары, однако Данченко отказался, Леонидов не курил, а Бергер предпочел свои «Пластуновские». Ожидание затягивалось, и Данченко каждые десять минут звонил в лабораторию и дергал специалистов, требуя доклада, пока «царь» его не урезонил. Наконец в пятом часу утра из лаборатории доложили, что работа закончена.

Лифт опустил всех на пятнадцать этажей. Данченко, выгнав из лаборатории всех, кроме руководителя группы, приказал показать запись. Хмурый и задерганный майор предупредил, что запись восстановлению не подлежала, но кое-что разглядеть все же удалось.

— Как так? — сдерживая ярость, спросил Данченко.

— Два фрагмента молекулярной решетки остались нетронуты, господин генерал-лейтенант. Бывает, что фрагмент кристалла остается целым. Кто-то поленился провести повторное уничтожение записи, иначе мы ничего бы не прочитали.

— Ладно, показывай, что там.

Длительность фрагмента, по словам майора, составляла около трех наносекунд. Это был даже не фрагмент записи, а статичное изображение, на котором запечатлелись гардины на окнах в спальне генерала Амборцумяна.

Данченко выругался.

— Что за черт?

Леонидов подошел вплотную к голоэкрану, рассматривая изображение.

— Подожди, Василий Тарасович. Давайте попробуем разобрать, что здесь?

— Цветочки! — рявкнул генерал-лейтенант. — Цветочки на шторах.

— Тень, — негромко сказал Лиховцев, — здесь отразилась чья-то тень. Мне кажется, человек был в скафандре, — он также подошел к экрану и показал пальцем, — вот шлем, вот сигнализатор радиоактивности, это — датчик универсал-тестера, а это… Константин Карлович, ваше мнение?

— Я могу ошибаться, но на наших скафандрах шлемы другой конфигурации. Это похоже на… корону.

— Не смеши, подполковник, — Данченко махнул рукой майору. — Отчет завтра ко мне на стол. Все, господа, извините, сегодня уже ничего не придумаем. И вообще, лучше дождаться результатов медицинской экспертизы и выводов следствия.

Данченко попрощался, приказал вызвать охрану и улетел домой. Леонидов и Бергер по приглашению Лиховцева поднялись в его кабинет. Теперь уже никто не отказался от рюмки коньяку — на сон грядущий, хотя спать оставалось не более двух часов.

— Ну, господа, кто что думает по поводу данного фрагмента? — спросил начальник Службы Безопасности Империи, уютно устроившись в кресле и попыхивая сигарой. — Константин Карлович, вы сегодня себя превосходно зарекомендовали, вам и первое слово.

Бергер задумался на мгновение, потом вскинул голову и четко произнес:

— Я не думаю, что кто-то поленился окончательно уничтожить запись. Нам оставили визитную карточку, господа!

Глава 23

Через неделю после того, как «Дерзкий» оставил гостеприимную планету Сан-Анджело, Небогатов собрал в рубке первого помощника Гаркушу, «деда» Трегубова, начальника систем связи обнаружения Голубовича, штурмана — капитан-лейтенанта Погребняка и Касьяна Полубоя.

Корабль шел в стандартном маршевом режиме, дежурная смена только что заступила на вахту, и операторы постов негромко переговаривались, проверяя данные приборов.

Небогатов подошел к голографическому кубу и вывел мелкомасштабную развертку обитаемых миров.

— Господа, с сегодняшнего дня приступаем к боевой работе, — сказал он, цепко оглядывая лица офицеров, — час назад я получил из адмиралтейства шифровку с данными, которые позволяют непосредственно приступить к заданию. В шифровке сведения о нашей непосредственной цели — корабле гетайра Птолемея: параметры выхлопа, системы вооружения, численность экипажа, технические характеристики судна, а также координаты сектора, в котором нам предстоит патрулировать в ожидании контакта.

Полубой усмехнулся, заметив, как насторожились операторы дежурной смены, боясь пропустить хоть слово командира. Скоро «матросское радио» разнесет все, услышанное в рубке, по всему кораблю. Но таиться все равно не было смысла. Матросы — народ толковый, все поймут, прикинут, сделают свои выводы и оценки, лучше уж пусть просто знают…

Небогатов провернул голокуб на горизонтальной оси и увеличил масштаб, сфокусировав увеличение на северо-восточном секторе проекции, с помощью световой указки обведя мерцающей красной линией две звездные системы.

— Система Лотар и система Шанталь. По данным адмиралтейства, в одной из этих систем находится база гетайров Александра Великого. Точнее можно будет сказать после того, как беспилотные разведчики объединенного флота обследуют системы. Однако случится это не ранее как через две недели, а к тому времени мы и сами сможем ответить на этот вопрос. Нам предстоит скрытно, повторяю: скрытно, вести наблюдение за перемещением сил гетайров, имея конечной целью захват корабля Птолемея и пленение непосредственно самого гетайра. Расчетное время выхода на позицию — трое суток.

— Наше задание как-то связано с маневрами объединенного флота под командованием адмирала Белевича? — спросил Гаркуша.

— Связано напрямую. Объединенный флот планирует нанести удар по базам Александра в первых числах марта по календарю Нового Петербурга. Мы должны выполнить свою задачу ДО начала его атаки. Таким образом, в нашем распоряжении полтора месяца. Вадим Маркович, что можете сказать об этих звездных системах?

Капитан-лейтенант Погребняк пригладил жидкие усики, свисавшие по углам рта, и озадаченно приподнял брови.

— Вот так сразу немного, господин капитан первого ранга. Система Шанталь ближе к границе освоенной части пространства, однако изучена несколько лучше, чем система Лотар. Объясняется это просто: Шанталь более растянута и свободна от скоплений газа, пылевых облаков, метеоритных потоков и астероидов. Другое дело — Лотар. Насколько я помню, в лоциях гражданских компаний не рекомендовано проходить через эту систему. Очень замусоренная система. Как говорят в торговом флоте — суп с клецками. Неким образом научный феномен. Поскольку и планеты имеет, и материала для их формирования еще море осталось. Да еще не весь этот мусор располагается в плоскости эклиптики… Так что не система, а сплошная загадка. О степени колонизации планет смогу сказать после того, как посмотрю материалы и карты, но могу предположить, что если выбирать из этих двух, то база, скорее всего, находится в системе Шанталь. В Лотар уж очень затруднена навигация…

— Жду доклада к четырем часам пополудни. Юрий Павлович, прошу вас довести боевую задачу до членов экипажа. Григорий Петрович, в каком состоянии двигатели и энергетическая установка?

— Шунты сброса тепла…

— Без технических подробностей.

— В норме, Кирилл Владимирович.

— Поле отражения будем использовать по максимуму, а двигатели постоянно должны быть в состоянии минус десять.

— Неэкономичный режим, — засомневался Трегубов.

— Экономить будем, когда в отставку выйдем, Григорий Петрович. Я не могу рисковать, а десятиминутная готовность к разгону даст нам необходимую фору во времени, в случае, если нас случайно обнаружат. Системы обнаружения и идентификации должны работать как часы, особо прошу обратить внимание на анализаторы выхлопа и автономные разведывательные комплексы. Всю информацию о типе двигателя корабля Птолемея, используемом топливе и степени распыления вещества ввести в анализаторы немедленно.

— Слушаюсь, — козырнул Голубович.

— Все свободны, господин майор, прошу ко мне в каюту.

Полубой с недоумением взглянул на Небогатова. Мол, что это так официально? Однако кивнул и прошел к выходу с мостика.

В каюте Небогатов указал ему на стул, прошел к сейфу и набрал код.

— В шифрограмме было кое-что для тебя, — Кирилл достал распечатку и бросил Полубою на колени.

Касьян пробежал глазами листок и застонал, как от зубной боли.

— Что такое? — забеспокоился Небогатов.

— Требуют отчет по встречам с ушкуйниками и характеристику на каждого, с кем контактировал.

— Ну и что?

— Не люблю я писанины, ты же знаешь. Слушай, — Полубой просветлел лицом, — может, ты напишешь? По-дружбе. А с меня…

— Я, кроме Зазнобина, ни с кем не встречался.

— А я тебе всех опишу!

— Нет уж, Касьян. Свои отчеты пиши сам. Мне еще составлять донесение о работе «микроволновки». Кстати, у меня потребовали характеристики их кораблей, тебе Иван ничего не говорил?

— Нет, — хмуро ответил Касьян, забрал распечатку и направился к себе.

Риталусы как всегда встретили его у дверей каюты. Касьян хмуро кивнул — если сделать вид, что не заметил, дикуши будут мозолить глаза, пока не обратишь на них внимания. Зверьки юркнули под койку, а Полубой, вздохнув, присел к столу. Рапортом лучше было заняться немедленно — потом будет и вовсе лениво, а сейчас хотя бы свежи воспоминания о встречах с космическими бродягами.

Он вывел на стол проекцию клавиатуры, развернул экран и задумался, с кого из ушкуйников начинать свой отчет. По старшинству или в порядке убывания? Начальство любит порядок, а тем более адмиралтейское. Полубой стал вспоминать своих новых знакомых: Зазнобин, Раскатов, Аверьян… как его… китаец, в общем. Негр с хохляцкой фамилией… во набрали мужики экипажи! Сами они с Архангельска, Двины и Канина Носа — это надо отметить.

Полубой набрал имена ушкуйников и вдруг замер. А зачем это, интересно, адмиралтейству понадобились сведения о покинувших пределы империи людях? Что-то здесь было не так. Уж морскому ведомству какое дело, кто на какой-то Двине или Канином Носе разочаровался в спокойной жизни и решил побродить по безбрежному пространству? Единственный ответ — отчет нужен разведке или, не дай бог, Службе Безопасности Империи. Неужели хотят спросить с мужиков за пиратство? Вряд ли. Как спросишь, если до них через половину освоенных систем добираться, но тогда зачем? Родня у них осталась дома, но сейчас не те времена, чтобы за чужие грехи спрашивать с родственников. Объявят вне закона? Так уже, наверное, объявили.

Полубой плюнул с досады. Вот ведь как — довелось и стукачом стать, а куда деваться? Адмиралтейство не отлипнет, и если не отчитаться, пристанут, когда вернешься на Новый Петербург.

Касьян с раздражением отключил комп, завалился на койку и, заложив руки за голову, уставился в потолок. Подождет отчет, не к спеху. Только ему и дел сейчас, как бумажки для штабных крыс составлять…

Через двое суток полета звездные системы, которые предстояло обследовать, приблизились настолько, что можно было смоделировать расположение планет, их спутников, астероидных полей и проходящих через системы метеоритных потоков. Как выяснилось из лоций, система Шанталь, как и система Лотар не представляли интереса ни с точки зрения колонизации планет, ни с точки зрения добычи полезных ископаемых. Объяснялось это тем, что планеты системы Шанталь находились слишком далеко от звезды. Это были ледяные миры с жиденькой аммиачной атмосферой. Всего планет было три, и у каждой имелось по паре спутников, представляющих из себя скалистые голые планетоиды. Несмотря на то что оборудовать базы на планетах было быслишком дорого (по оценкам аналитиков, подобных средств у гетайров, несмотря на то что они явно не бедствовали, просто быть не могло), Небогатов решил не упускать их из виду. Но основной интерес, вопреки первоначальному мнению капитан-лейтенанта Погребняка, для него представляла система Лотар. Выведенная наголокуб, она напоминала абстрактную картину: сквозь пылевые облака едва проглядывали семь планет, астероидные поля постоянно меняли границы, сталкиваясь и расходясь под действием притяжения звезды и планет. Пространства, свободные от космического мусора, напоминали прозрачные струи воды, вливающиеся в болотистую жижу. Когда Погребняк в первый раз вывел систему на обзорные экраны, на мостике повисло тягостное молчание — как подступиться к исследованию подобной каши, никто не представлял. Впрочем, Небогатов напомнил офицерам, что задачей «Дерзкого» является не непосредственное обследование системы, а лишь разведка пространства вокруг нее и вероятность того, что базы гетайров находятся именно здесь. Расположение системы по отношению к освоенным мирам было довольно удобное — она была смещена от оси Келлингова меридиана и находилась примерно на равном удалении от основных грузопассажирских линий и обитаемых систем. Тот факт, что никто до сих пор не позарился на систему Лотар, объяснялся исключительно трудностью ее освоения.

«Дерзкий» выпустил оба истребителя-разведчика. «Кречеты» подобрались к системе Шанталь и выпустили несколько тысяч автономных датчиков-анализаторов, на обратном пути оснастив анализаторами пространство вокруг системы Лотар, и теперь оставалось только собирать информацию и ждать.

Анализаторы подавали собранные сведения каждый час, и первые же результаты были обнадеживающие — в системе Лотар было отмечено интенсивное передвижение неидентифицируемых по принадлежности кораблей. Сутки Небогатов и вся команда жила как на иголках — сведения, адмиралтейства о возможном местонахождении баз Александра могли не подтвердиться, и тогда весь полет, бой с судном-ловушкой и последующий непростой ремонт на Сан-Анджело оказались бы напрасными. Однако на вторые сутки слежения за системой поступила информация, которая позволила капитану первого ранга вздохнуть с облегчением — датчики зафиксировали след уже знакомых кораблей гетайров: Лисимаха и Гефестиона. Не было только того, ради которого была и затеяна операция — корабль гетайра Птолемея обнаружить не удавалось. Возможно, он находился на одной из планет, но возможно, что был в очередном набеге, и теперь оставалось только дождаться его появления.

Потекли томительные дни, сменялись вахты, сдававшие дежурство отводили глаза, будто это они были виноваты в том, что ничего обнаружить не удалось, заступающие с надеждой вглядывались в экраны, считывая отчеты датчиков, но все было напрасно — Птолемея не было.

Морские пехотинцы тоже скучали, и Полубой каждый день проводил тренировочные бои на обшивке эсминца, занятия в спортзалах, фехтовальные поединки. Сам он участвовал в поединках редко, выступая в основном в роли рефери, однако-таки провел несколько боев, причем с одним и тем же противником — командиром взвода лейтенантом Старгородским. Лейтенанту это обошлось дорого — Полубой, вспоминая свои с Небогатовым мытарства на Сан-Анджело, не жалел своего заместителя — поставил ему несколько синяков и иссек учебным эспадоном два комплекта обмундирования.

— Чтобы понты пустые не кидал, — шепнул он, в очередной раз отбив атаку лейтенанта и перетянув эспадоном вдоль спины, — ты ж меня перед лучшим другом трепачом представил.

Старгородский шипел от боли, однако не жаловался.

К исходу третьих суток, как эсминец болтался в пространстве, собирая информацию, которую передавали анализаторы, Небогатов заглянул в спортзал и поманил Полубоя.

— Пойдем пошепчемся, Касьян, — сказал он.

Полубой похлопал Старгородского по плечу, предупредив, что сейчас же вернется, и последовал за Кириллом.

Небогатов привел его в помещение компьютерных тренажеров и, связавшись с мостиком, попросил перевести проекцию системы Лотар на тактический тренажер.

Схема повисла над консолью, Небогатов взял в руку световую указку.

— Не устал отдыхать?

— А чем тут можно заниматься? Бока в каюте отлеживать? — пожал плечами Полубой.

— Есть предложение. Смотри: вот звезда системы Лотар. По информации анализаторов и датчиков слежения получается, что база гетайров, во всяком случае основная, расположена вот на этой планете. — Небогатов ткнул указкой в светящуюся точку. — Мертвый ледяной мир, период обращения вокруг звезды — четыре земных года. Из всех планет мы изучили эту лучше всего — она ближе к границам системы, и пыль и астероиды не мешают наблюдению. Как я понял, с нее же и стартуют корабли гетайров, однако на ней не наладишь нормальный отдых экипажам, а выход на освоенные планеты любого сектора для гетайров, как сам понимаешь, закрыт. Значит, должна быть как минимум еще одна планета земного типа. Если мы сможем подобраться ближе — все станет сразу понятно: численность флота — сейчас мы не можем пробиться настолько глубоко в систему, чтобы что-то разглядеть, внутрисистемные инфраструктуры, доки, верфи и тому подобное. Поскольку я не могу принять такое решение единолично, то хочу предложить тебе подумать вот над чем: мы выходим на орбиту звезды, повисаем на границе короны и оттуда, даже не используя активные средства, пасем все, что движется, и слушаем все внутрисистемные переговоры. Кроме того, таким образом мы сокращаем подлетное время к кораблю Птолемея, будет он возвращаться из рейда либо пойдет в очередной набег. Как тебе такое предложение?

Если Небогатов думал, что Полубою понадобится много времени на раздумье, то он ошибся.

— Я согласен, — сказал Касьян.

— Что, вот так сразу?

— А чего тянуть? Времени до удара объединенного флота все меньше, а мы толчемся на одном месте. Если Кайсарова не удастся взять до подхода флота, то он непременно будет участвовать в отражении атаки, и тогда уже любой трибунал — офицерский или обычный — приговорит его к высшей мере, невзирая на заслуги и положение. Кроме того, скандала тогда не избежать. Давай, Кирилл, действуй.

Спустя тридцать шесть часов «Дерзкий», прикрываясь максимально возможным полем отражения, вышел на орбиту звезды системы Лотар. А еще спустя двенадцать часов он был атакован.

Глава 24

Леонидов покосился на Бергера. Константин Карлович сидел прямо, был бледен, серьезен, а губы его иногда подрагивали, будто он повторял что-то про себя, как плохо выучивший задание ученик.

— Днями был на приеме у графини Розенталь, — негромко сказал Леонидов, — прелестная женщина. Спрашивала у меня, почему давно не видно Константина Карловича. Кажется, она находит вас неплохой партией для своей младшей дочери.

— Э-э… — Бергер непонимающе взглянул на Леонидова, — в каком смысле?

— В прямом. Голубчик, не волнуйтесь вы так. Я уверен, государь настроен вполне благожелательно, иначе он не собирал бы это совещание. — Леонидов похлопал Бергера по колену. — Вы лучше подумайте, какие могут возникнуть возражения у Лиховцева и Данченко.

— Я как раз об этом и думал, — улыбнулся Бергер. — Григорий Данилович, насколько я знаю, понимает, что мы делаем общее дело, и от него могут поступить только конструктивные предложения. А вот господин генерал-лейтенант…

— Да-а… Василий Тарасович политик известный. К тому же он будет весьма огорчен, что докладную записку государю не согласовали с ним. Тут надежда только на то, что император отнесется благосклонно к вашей идее.

— К нашей, — поправил Бергер.

— К нашей, к нашей, конечно, — согласился Леонидов, — поверьте мне, государь — весьма искушенный стратег и по части реализации долгосрочных проектов даст фору и вам, и мне, и, уж конечно, генерал-лейтенанту Данченко.

Машины сопровождения отвалили в стороны. Глидер клюнул носом, на приборной доске загорелась панель предупреждения о перехвате пилотирования, и пилот, откинувшись на сиденье, сложил на груди руки — посадочный привод взял глидер за пять миль до места назначения. К загородной резиденции императора можно было подойти только по отведенному коридору — остальное пространство было перекрыто силовыми полями. Каждую машину, следующую по отведенному коридору, сопровождали стволами два десятка «единорогов», готовых разнести любую мишень в считанные мгновения и, хотя сбоев системы обороны резиденции до сих пор не было, Бергер почувствовал себя неуютно.

Резиденция императора была хорошо видна под ярким зимним солнцем. Это было здание, выстроенное буквой П среди соснового леса. Крылья обрамляли парадный подъезд, круглый фонтан с заснеженными наядами казался замерзшим прудом с застывшими во льду русалками. За зданием просматривались хозяйственные постройки, конюшня и псарня — осенью здесь проводились знаменитые на все обитаемые миры псовые охоты.

Глидер плавно и медленно проскользил между коричнево-золотых стволов сосен и мягко опустился на парковочную площадку. Водитель остался сидеть на месте — выходить из машины он не имел права.

Леонидов выбрался первым, запрокинул лицо, подставляя его кружащимся снежинкам, поднятым выхлопом глидера. Бергер хмурился, осматриваясь — он был в загородной резиденции впервые.

— Прошу, господа, — полковник в кавалерийской шинели, невесть откуда взявшийся возле глидера, повел рукой в сторону широких ступеней парадного входа.

Бергер пропустил вперед Леонидова и пошел за ним, отставая на полшага.

Шинели у них принял пожилой швейцар с седыми гренадерскими усами, после чего полковник вновь предложил следовать за собой. Шаги, печатаемые офицерами по наборному паркету, гулко отдавались в огромной зале. Высокие окна под потолок добавляли света и пространства, золотая лепнина добавляла величия, даже помпезности, которую несколько смягчали картины известных мастеров на стенах.

Не часто одевая офицерскую форму, Бергер ощущал себя в присутствии полковника, на котором китель сидел, будто тот родился в нем, довольно неуверенно и завидовал Леонидову, который даже не пытался скрыть, что форму носить не умеет. Китель сидел на нем мешковато, кортик сползал на живот, и даже генеральские погоны, казалось, были пришиты кривовато.

По широкой лестнице, укрытой ковровой дорожкой, они поднялись на второй этаж, повернули направо и оказались перед белой с золотом дверью. Полковник отворил дверь, пропустил офицеров вперед, вошел следом и указал на диван возле окна.

— Прошу, господа, его величество сейчас вас примет. Он прошел к следующей двери, за которой, по-видимому, находился кабинет государя, и исчез за ней.

Как ни странно, Бергер уже успокоился. В самом деле, докладную записку он писал, обдумывая не то что каждое предложение, а каждое слово, после чего ее еще редактировал Леонидов. Даже если государь не согласится с их предложениями, это будет означать только то, что предложения эти плохо обоснованы. Все-таки действия властей могли вызвать недовольство подданных, а этого не случалось уже лет двести.

Дверь распахнулась, полковник вышел и придержал створку.

— Прошу, господа.

Леонидов и Бергер вошли в кабинет и замерли у порога. Дверь без звука закрылась за их спинами. Кабинет был большим, можно сказать — огромным. Всю середину его занимал стол, в полированной поверхности которого отражались высокие окна и книжные шкафы у дальней стены. Справа посередине стены помещался камин, соответствующий размерам кабинета. Перед ним стоял небольшой инкрустированный столик, окруженный пятью венскими стульями с гнутыми спинками и темно-зелеными парчовыми сиденьями, прошитыми золотыми узорами. На спинках стульев золотом был вышит герб царствующей династии, такой же вензель был выложен на инкрустированной поверхности столика.

Бергер покосился на Леонидова. Тот стоял, глядя прямо перед собой, вытянувшись, как на параде, и казалось, военная форма внезапно легла на его фигуру как положено и сидела как влитая. Не смея нарушить молчание, Бергер ожидал, когда государь их заметит. Государь был занят. В накинутой на плечи шинели Изюмского гусарского полка, чьим полковником являлся с рождения, император стоял у распахнутого окна и кормил белок, подсыпая из ладони орешки на широкий подоконник.

Наконец, высыпав последние орехи и потерев друг о дружку ладони, император закрыл окно и обернулся.

— Здравствуйте, господа. Что же вы в дверях застыли. Прошу, прошу. — Его Величество указал на столик возле камина.

Печатая шаг, Леонидов и Бергер подошли к столу и замерли, ожидая, когда государь приблизится. Придерживая на плечах шинель, император подошел к камину, поправил тлевшие поленья и присел на стул, нетерпеливо поведя рукой.

— Присаживайтесь, господа.

Несмотря на возраст, а император был старше Бергера чуть ли не в четыре раза, он держался прямо и сохранил великолепную осанку. Седые пряди густо вплелись в волосы, но если бы не седая бородка и морщины на спокойном лице, ему вряд ли можно было дать его годы.

Пожалуй, еще глаза выдавали, что император уже не молод — они были прозрачны той бесцветностью, которая отличает глаза стариков.

— А я, знаете ли, белочек подкармливаю, — сообщил император, запахивая на груди шинель, — и приходится ждать, пока не поедят. Синички налетают, и если я отойду — все своруют, шельмецы.

Бергер с трудом понимал, о чем говорит его величество, — в докладной он излагал выводы, согласно которым империи, да и всему человечеству грозила смертельная опасность, а тут — белочки! Синички!

— Вы знаете, господа, что я пригласил также Григория Даниловича и Василия Тарасовича, но они подойдут немного позже, а пока мне хотелось бы обсудить кое-что с вами тет-а-тет. Прежде всего: к каким выводам пришло следствие по делу генерала Амбарцумяна?

— Ваше величество интересует официальная версия? — осведомился, вставая, Леонидов.

— Все версии, какие существуют. Присаживайтесь, Анатолий Остапович, мне неудобно, когда приходится задирать голову, чтобы посмотреть в лицо собеседнику.

— Официальная версия такова: неожиданное смещение силового купола, вследствие тектонической активности. Это объясняет гибель охраны…

— Но не объясняет того, что случилось с генералом.

— Совершенно верно, ваше величество, но в официальном сообщении будет сказано, что генерал Амбарцумян во время катаклизма принимал сеанс оздоравливающего облучения, и вышедшая из строя аппаратура дала неуправляемый импульс в мозг генерала.

Император слегка откинул голову и на минуту прикрыл глаза.

— Что ж, пожалуй, это подойдет. Хорошо, а неофициальная версия?

— Мы по-прежнему полагаем, что имеем дело с диверсией, проведенной инопланетным существом.

— На чем основана ваша уверенность?

— Первое: отсутствие следов как вокруг дома, так и внутри него; второе: самоубийство охраны; третье: уничтожение записи как в доме, так и в дублирующей системе, и четвертое: снимок, который удалось получить.

— Вы имеете в виду неясную тень на гардинах в спальне бедняги Лмбарцумяна? Полноте, Анатолий Остапович, что там можно различить? Это могло быть что угодно.

— Ваше величество, — Леонидов заволновался и вскочил со стула, — принимая во внимание информацию, с которой мы вас ознакомили, этому есть только одно объяснение. Мы считаем, что нам оставили своеобразную визитную карточку.

— Прекратите вскакивать, всякий раз, когда говорите, — сказал император, прихлопнув ладонью по колену. — Визитную карточку? Вы шутите, господин контр-адмирал! С какой целью диверсанту потребовалось доводить до нашего сведения, кто он такой? Хотелось бы послушать соображения, после которых вы пришли к такому, мягко говоря, спорному выводу.

— Если вы позволите, то выводы изложит капитан второго ранга Бергер.

— Пожалуйста, Константин Карлович. — Император обратил глаза к Бергеру и кивнул: — Не вставайте, молодой человек, прошу вас.

Бергер положил руки на колени, как отвечающий урок ученик, и начал говорить. Сперва он запинался, но император, очевидно чувствуя, что смущает его пристальным взглядом, прикрыл глаза.

— Прежде всего хочу сказать, что мы ничего не знаем о существе, которое действовало в доме генерала. Мы не имеем представления о его психике, физиологии, особенностях мышления. Нам могли оставить изображение существа, чтобы мы не подумали, будто содеянное есть работа разведок других государств. Затем — могло иметь место некое предупреждение: мол, не вздумайте противодействовать нам — смиритесь с вашей участью. Бравада также возможна, но вряд ли. Мы пришли к единому мнению, что, оставляя явный след, инопланетный разум осуществляет очередную проверку человека. Они будут ждать ответных действий и проанализируют их досконально. Идет подготовка к вторжению, и они изучают нас всесторонне.

— Кошмар какой! — будто про себя пробормотал его величество. — Ну что ж, звучит убедительно, — он побарабанил пальцами по столику, — и здесь мы подходим к теме нашего сегодняшнего совещания: противодействие возможной агрессии.

Его величество не сделал ни одного знака, однако двери растворились и в кабинет вошли Данченко и Лиховцев.

После того как вновь прибывшие устроились возле стола, император кашлянул и обвел всех глазами, поочередно останавливаясь на каждом из присутствующих.

— Итак, господа. Докладную записку капитана второго ранга Бергера вы все читали, мнение разведки флота в ней представлено ясно и четко, прошу высказывать ваши соображения.

— Позвольте мне, государь, — обратился к императору Данченко и, получив разрешение, повел головой, будто воротник ему мешал, что, впрочем, было неудивительно при его комплекции, и начал говорить, багровея с каждым словом. — Это что же вы предлагаете, господа хорошие? С такими великими трудами собирали государи народы под флаг империи российской, а вы что задумали? Лишить отечества самое суть народную, самый столбовой хребет государства, оплот веры и самодержавия — православную общину северных земель наших? Кровью и потом добывал народ…

Бергер уже понял, о чем будет вести речь начальник разведки генштаба, и ему стало досадно. Не мог Данченко, опытный разведчик, не понимать, ЧТО грозит цивилизации и России в частности, и те демагогические перлы, которые он рассыпал сейчас перед императором, были нужны ему лишь для одного — в случае неудачи встать и сказать с гордостью: я предупреждал.

— …но государь наш, плоть от плоти, кровь от крови народной, не позволит изгадить…

Данченко вещал самозабвенно, в то же время не забывая посматривать на императора, оценивая его реакцию, но его величество сидел спокойно, откинув голову на высокий подголовник и глядя в огонь из-под полуприкрытых век.

— … отцы-деды наши, святые Николай и Александр, осеняя рати православные…

— Ты не заходись уж так-то, Василий Тарасович, — негромко сказал император, — не в Думе речь держишь. Давай по делу.

Данченко сбился, недоуменно похлопал глазами, потом достал платок и вытер вспотевший лоб.

— Я к тому, государь, что прежде, чем на такое решиться, нужно все обдумать и не три раза — тридцать три, а лучше триста тридцать три раза обдумать, а потом уже и решать, нужна ли нам буферная зона такой ценой. Не следует забывать, что конфессиональную толерантность на Архангельске, Двине и Канином Носе таким путем мы не обеспечим.

— Речь идет не о религиозной терпимости на отдельно взятых планетах. — Император поднялся и досадливо махнул рукой: — Сидите, господа. А об организации отдельного сообщества на отдаленной территории. Это будет не колония, это будет не резервация, это должно стать сообществом свободных людей, не забывающих в то же время, к какому народу они принадлежат. — Сняв шинель и положив ее на стол в центре кабинета, император встал возле камина, заложил руки за спину и склонил голову, глядя на огонь. — Мы не можем оттолкнуть наших подданных из-за того, что они веруют слишком сильно. Хуже было бы безверие народа. В конце концов, в империи не три планеты, и на абсолютном большинстве мирно уживаются представители большинства исповедуемых в мире религий. Я просил высказываться по существу докладной записки, Василий Тарасович, а не устраивать мне исторические и религиозные экскурсы.

— Так и я о том, ваше величество, — сказал Данченко, едва заметно пожимая плечами, как бы в обиде, что его не так поняли, — не может император всея Руси ни с того ни с сего осерчать на народ свой до такой степени, что придется бедным людям искать себе укрытие на окраинах. Громоотвод нужен, государь. Повод.

Лиховцев кашлянул, привлекая внимание императора. Тот живо повернулся к нему.

— Вы что-то хотите сказать, Григорий Данилович?

— Если позволите, ваше величество. — В присутствии государя вся томность и напускная небрежность слетели с Лиховцева и он выглядел собранным и серьезным. — Надо признать, что Анатолий Остапович и Константин Карлович прекрасно подготовили и обосновали свои суждения в докладной записке. Единственное, чего я там не нашел, и тут Василий Тарасович прав, каким образом можно представить дело, не нанося ущерба чести и достоинству государя императора. У меня есть предложение, которое я готов представить немедленно.

— Прошу вас.

— Если вы вспомните, средства массовой информации Содружества, республики Таир, Лиги и других так называемых демократических государств весьма болезненно реагируют на любые проявления ущемления, как им кажется, прав человека в Российской империи. Обычно мы не реагируем на подобные выпады, но ведь можно сделать и по-другому. Сказано: ищи друзей своих среди врагов своих. Пусть на время наши противники станут нашими помощниками. Мне нужна неделя, чтобы организовать в СМИ демократических государств кампанию в защиту «угнетаемых» представителей религиозных меньшинств на наших северных планетах. Вы, ваше величество, отреагируете…

— Пусть Дума реагирует, — буркнул Данченко, — велика честь — на шавок отвлекаться.

— Согласен, — кивнул Лиховцев, — Дума рекомендует провести проверку, результатом которой будет указ правительства о пресечении деятельности наиболее ортодоксальных религиозных организаций. Стоит подумать, как подтолкнуть наиболее решительно настроенные слои населения северных планет к исходу, но это уже мелочи.

— Я возьму это на себя, — сказал Леонидов, — есть мысль провести агитационную кампанию по набору в «вольные люди» как раз на Архангельске, Двине и Канином Носе. Хорошо бы подключить общественное мнение. Я имею в виду романтизацию образа «вольного человека». Ушкуйника. Думаю, службе Безопасности Государства это под силу.

— Что ж, неплохо, господа, очень неплохо. Только не переусердствуйте. — Его величество погрозил Лиховцеву пальцем: — Если все пойдут в ушкуйники, кто будет служить во флоте? Кстати, о службе. Константин Карлович, ваша докладная записка произвела на меня самое благоприятное впечатление. Мною подписан указ о присвоении вам звания капитана первого ранга.

— Благодарю, ваше величество. — Бергер вскочил и что было сил щелкнул каблуками. — Служу Отечеству и Императору!

— Вот и славно. И еще, господа. Мне известно, что иногда между вашими ведомствами возникает, как бы это выразить… конкуренция, что ли. Случается, что дело от этого страдает. Раз уж мы в одной упряжке — неважно, кто пойдет коренником, а кто пристяжной. Важно тянуть дружно, — император внимательно оглядел присутствующих, — если не хотим закончить, как бедняга Амбарцумян. Больше не смею задерживать вас, господа.

На улице, нахлобучивая папаху, Данченко толкнул Бергера плечом и игриво подмигнул.

— С тебя причитается! Смотри, Анатолий Остапович, подсидит он тебя.

— У них такое не принято, Василий Тарасович, — с ленцой сказал Лиховцев, натягивая перчатки, — а ты не в ту сторону прогнулся. Государь запомнит, помяни мое слово.

— Я человек прямой, — рубанул воздух ладонью Данченко, — что думаю, то и говорю!

— Ну если человек слишком прямой — хвастаться нечем. — Лиховцев пожал всем руки и полез в глидер. — Кстати, иногда полезно не только говорить, что думаешь, но и думать, что говоришь.

— Не понял, — озадаченно протянул Данченко.

Глава 25

Рев баззеров боевой тревоги сбросил Полубоя с койки. Он вскочил с кровати и сделал шаг вперед, руки привычно рванули рычаг пирамиды. Поворот влево. Дзин! Разомкнулись замки, удерживающие в нише боевой скафандр. Клац! Звонко сощелкнулись пряжки кирасы и ножных лат. Пш-пш… прошипели доводчики замков шлема. Касьян шумно втянул носом воздух. А фильтры-то пора менять… Слева у виска моргнул и засветился ровным синеватым светом экранчик внутришлемного монитора, показывая, что боевой скафандр полностью исправен и активирован. Полубой хрустнул перчаткой и протянул руку к лучевику, но в последний момент отчего-то ухватил пальцами ребристую рукоять плазмобоя. К чему бы? Что так, что этак, применять энергетическоое оружие было нельзя, реакторы корабля работали в маршевом режиме, но плазмобой был не в пример тяжелее… Однако Касьян привык доверять своим предчувствиям и потому привычным движением вогнал плазмобой в спинной замок и последними прищелкнул к поясу ножны с саблей. Из-под койки, цокая уже выпущенными когтями, вылезли риталусы и, усевшись на задние лапы, подняли на Касяьнасвои умненькие мордочки. Тот хмыкнул: вот ведь шельмы, уже чуют схватку… и хлопнул ладонью по замку двери.

Коридор встретил его грохотом матросских башмаков, разбегающихся по своим постам, и приглушенным светом ламп. Разгоняющиеся в боевой режим реакторы сейчас остервенело насыщали энергией орудийные накопители…

В отсеке уже все было в порядке. Бойцы уже в боевой броне выстроились у лифтовой шахты, пронизывающей весь корабль сверху донизу. Старгородский четко вскинул руку к обрезу шлема, но Полубой махнул рукой, и готовый сорваться рапорт замерз на губах взводного. Лейтенант окинул командира цепким взглядом и также глазами указал на висящий в спинных зажимах плазмобой. У остальных из-за плеча выглядывала иглы лучевиков. Касьян молча кивнул. Он ВСЕГДА доверял своим предчувствиям.

— Взво-од, сменить стрелковый комплекс! — рявкнул Старгородский, и лифтовой холл огласился дробным грохотом башмаков. Касьян удовлетворенно кивнул и пробурчал лейтенанту:

— Ладно, я в рубку, узнаю в чем дело…

Полубой был уже у дверей рубки, когда эсминец слегка тряхнуло. Касьян притормозил и чуть согнул колени, восстанавливая устойчивость, а затем качнул головой. Эсминец сделал первый залп, да еще главным калибром, во что же они вляпались?..

Рубка была заполнена возгласами операторов:

— Цель на 24–13, одиночная, удаление 25–50, курсом сближения, скорость 67, время контакта 45 секунд.

— Индентификация…

— Цель на 13–22, одиночная, удаление 29–00, курсом сближения, скорость 59, время контакта — минута сорок…

— Индентификация…

— Цель на 68–12, двойная, удаление 28–50, курсом сближения, скорость 55, время контакта — минута тридцать…

— Индентификация…

Конечно, вся информация высвечивалась на экранах и пускалась в обработку еще до того, как последние слова доклада покидали губы оператора, но традиция устного доклада свято соблюдалась почти во всех флотах мира.

— Цель на 24–13 идентифицирована! Класс — корвет, производство Лига, серия 45–70, принадлежность — «свободное владение»…

Касьян, уже успевший добраться до командного уровня и пристроиться за спиной Кирилла, хмыкнул… таким образом обозначались корабли, принадлежавшие частным лицам, а боевой корабль в частных руках практически однозначно являлся пиратским…

— …название «Рыжий гном».

— А Одноглазый Свен что тут делает? — недоуменно пробормотал Небогатов. — Он же всегда пасся в Желтом треугольнике (так называли сектор пространства, освоенный выходцами из Китая, Кореи и Японии).

— Цель на 13–22 идентифицирована! Класс — вооруженный транспорт, тип — «Махкум», производство — султанат Регул, принадлежность…

Кирилл слегка расслабился, сдвинул на затылок шлем-гарнитутру и, осознав, что за спиной кто-то стоит, обернулся к Полубою.

— Касьян…

Полубой молча отдал честь. Губы Небогатова тронула легкая улыбка. Друг, как всегда, был готов прикрыть спину.

— Твои ребята, скорее всего, не понадобятся. С этими четырьмя разделаемся и без прямого контакта. У них всего один корвет пятьдесят лохматого года, а остальные…

Он не успел закончить фразу, как все изменилось. На командном экране вспыхнули еще четыре строчки, и напряженные голоса операторов скороговоркой забормотали:

— Цель на 16–70, одиночная, удаление 33–20, курсом сближения…

— Цель на 57–13, одиночная, удаление…

— Цель на 88–33, двойная…

— Цель на…

Кирилл глухо выругался, надвинул шлем, и его пальцы забегали по капитанской консоли. В следующее мгновения эсминец задрожал от частого огня главным калибром. Касьян ухватился за поручень ограждения командного уровня.

Одна из строк на экране пару раз мигнула, удлинилась на несколько слов, а затем погасла, а на обзорном экране одновременно вспыхнула яркая белая точка, и тут же голос оператора радостно отрапортовал:

— Цель на 13–22 — контакт потерян.

— Нам и остальных хватит, — зло буркнул Небогатов, но в голосе его явно ощущалось удовлетворение, — комендору — благодарность от капитана!

— Служу России! — весело рявкнул лейтенант Зурабишвили, а в следующее мгновение эсминец снова задрожал от частых залпов…

— Касьян, — раздался в наушниках голос Небогатова, у которого не было времени даже повернуть голову к другу, — теперь увернуться не получится. Это «звездочка» (так называемая «звездная атака», когда противники атакуют с нескольких направлений, как по лучам звезды). Так что нас так и так достанут. Бери под свое начало мою абордажную партию.

Касьян тихо буркнул:

— Принял, капитан, — и, с лязгом захлопнув забрало юевого скафандра, движением языка переключил гарнитуру в сеть-3, на которой согласно «Наставлению по организации связи в бою» осуществлялись все взаимодействия абордажных команд.

— Здесь майор Полубой. Абордажному наряду занять контрольные точки противодействия абордажу. Взводу «медведей» — назначаю в резерв. Место дислокации, команда «А» — верхняя батарейная палуба, команда «Б» — второй тамбур реакторного отсека. Сам буду находиться с командой «А». Как приняли?

Его ребята ответили сразу же:

— Старгородский, принял, выдвигаемся.

— Команда «А» приняла, выдвигаемся.

Абордажники эсминца чуть замешкались… но ненадолго. Касьян выслушал доклады, хмыкнул, повернулся к двум ящеркам и, напрягшись, попытался внушить им мысль: «Оставаться здесь! Охранять капитана!». Судя по тому, что, когда он уже выходил из рубки, риталусы все еще оставались на месте, что-то такое они таки поняли…

Следующие пятнадцать минут их нещадно трясло и швыряло. Время от времени где-то звонко взрыкивал баззер, обозначая, что очередной залп нападающих какой-то частью своей мощности пробил силовое поле и корпусу эсминца нанесено повреждение. Но сразу вслед за этим слышался грохот ботинок матросских рабочих скафандров, и спустя некоторое время все стихало. Аварийные партии у Кирилла хорошо знали свое дело. Затем в наушниках раздался голос Небогатова:

— Касьян, боты пошли…

— Принял, — сухо отрапортовал Полубой и вывел на внутришлемный экран схему эсминца. Несмотря на то что обшивка была уже изрядно потрепана, сейсмодатчиков было еще вполне достаточно, чтобы быстро локализовать точки прорыва, вот со второй волной будет сложнее…

Пираты ворвались внутрь эсминца в шести точках, причем на батарейную палубу обрушилось аж три абордажные группы. Впрочем, это было объяснимо. Нападающим позарез необходимо было как можно скорее вывести из строя орудия эсминца, а сделать это проще всего было как раз с батарейных палуб. В крайнем случае из реакторного отсека. Именно поэтому Касьян поставил там своих ребят.

Первую башку он снес еще до того, как ноги ее обладателя успели коснуться палубного настила. Тому не повезло пробить обшивку всего в паре шагов от головы майора. Полубой слегка загрубил внешние микрофоны шлема, чтобы не оглохнуть от взрывов, выхватил саблю и, слегка качнувшись на полусогнутых ногах от срабатывания вышибного заряда, задействовал мышечные усилители. Его сильное тело плавным движением скользнуло вверх, навстречу скользнувшему в пробитую в обшивке дыру телу. Короткое движение клинком… и на палубу рухнул уже обезглавленный труп. Касьян крутанул саблей, отбивая замах следующего абордажника, нырнувшего в ту же дыру, а затем развернул лезвие келимитовым острием к оружию нападающего и провел укол. Клинок с келимитовым напылением снес умело (надо сказать) подставленный клинок пирата и с легким хрустом вошел в пластколевую броню прозрачного забрала. Прямо между двух изумленно выпученных глаз. Ну еще бы, оружие с келимитовым напылением до сих пор больше считалось легендой, чем чем-то реально существующим, уж больно дорого оно было, так что пират совершенно не ожидал, что его клинок будет легко срезан почти у рукояти, то есть там, где у него была наибольшая толщина…

Он успел приземлиться на палубу и окинул взглядом открывшуюся картину. Бой шел по всем трем батарейным палубам, но эсминец продолжал вздрагивать от орудийных залпов. Это означало, что главную задачу нападавшие выполнить не смогли. Но если верхняя палуба, где сосредоточились его ребята, была уже практически очишена от нападающих, то на нижних схватка еще была в самом разгаре. Касьян щелкнул языком (отчего все «медведи» тут же развернулись в сторону старшего, ибо щелчок языком на их боевом коде означал, что старший будет ставить задачу жестами) и, подняв четыре пальца на левой руке, правой указал вниз, на нижнюю палубу. Там оборонялась только аварийная команда отсека под командой боцмана Опанасенко, и ребятам сейчас приходилось туго. В следующее мгновение первые четыре номера группы «А» молчаливыми ястребами ринулись вниз…

Очередная партия вывалилась из шахты второго вентиляционного контура. В принципе Касьян ждал их именно оттуда. Судя по распределению абордажных групп первой волны, абордажем явно руководили из единого центра. И этот самый руководитель явно сделал правильный вывод из того, что сосредоточенная атака трех абордажных групп на батарейные падубы не привела к прекращению огня эсминцем. А значит, надо было изменить тактику.

На этот раз схватка длилась не в пример дольше, ибо нападавшие подкопили силы и навалились большой толпой. В принципе атака имела все шансы на успех, обороняйся здесь обычный абордажный наряд эсминца, вкупе с аварийными командами, но тут были еще «Бешеные медведи»…

Когда все закончилось, Касьян окинул взглядом заваленные трупами палубы, скользкие от крови трапы и хрипло приказал на корабельной волне:

— Батарейный отсек, рассчитаться и доложить о потерях!

И тут же перешел в свою сеть.

— Старгородский, как у тебя?

— Двое ранены, — тут же отозвался лейтенант и после короткой паузы добавил, — а абордажный наряд выбит на две трети.

Полубой покосился на нижние палубы и шумно вздохнул. У него дела были не лучше. Еще одна волна и… в этот момент внезапно умолкли орудия. Это могло означать только одно…

— Держать реактор, лейтенант, — рявкнул Касьян и, взмахнув саблей над головой, созывая своих, сиганул вниз.

Рубка была залита кровью. Большой обзорный экран треснул, будто в него ударили чем-то тяжелым. Трап, ведущий на командный уровень, был завален трупами нападавших. Причем, судя по характерным рваным разрывам на некоторых боевых скафандрах, тут поработали чьи-то маленькие свирепые челюсти. Из всей смены в живых оказалось только двое. Пожилой старшина с напрочь снесенной левой рукой, который сейчас как раз перетягивал культю собственным брючным ремнем, и тяжело со всхлипами дышащий лейтенант Зурабишвили. Его тяжелое дыхание стало понятно сразу же, как Касьян подошел ближе. Живот лейтенанта оказался рассечен надвое, причем, судя по всему, настолько глубоко, что был задет и позвоночник. Вываливающиеся кишки комендор придерживал левой рукой, а правой что-то набирал на своей консоли, упрямо закусив губу и смаргивая скатывающиеся со лба на ресницы капли пота. Похоже, он даже не слышал, что в рубке появился кто-то еще. Касьян повернулся к старшине.

— Где капитан?

Тот вытер правым рукавом пот с усов и хрипло доложил:

— Кирилл Владимирович-то… В реакторный отсек пошли, — он улыбнулся, и его лицо засветилось гордостью. — В русском флоте завет капитана Остен-Сакена помнят!

Полубой изменился в лице и рванулся к выходу из рубки. В этот момент Зурабишвили наконец закончил и, зло оскалившись, заорал что-то по-грузински. Корабль дрогнул, и одна из строчек на большом экране, обозначавшая какай-то из нападавших кораблей, мигнула и погасла. Но Касьян этого уже не видел…

До реакторного отсека он добрались, когда бой там уже затихал. Из всей команды «Б» на ногах остался один Старгородцев, который как раз рубился на трапе у распахнутой двери отсека. Впрочем, судя по количеству пиратов, которые лезли но трапу вверх, шансов продержаться больше минуты у него не было…

Первым, кто встретил их в реакторном отсеке, оказался «дед» Трегубов. Вернее, первым они заметили жерло плазмобоя, высунувшееся из-за пульта управления реактором, а уж следом за ним нарисовалось и сердитое лицо Трегубова.

— Ты чего «дед», — рявкнул Полубой, — с глузду съехал? Реактор-то в рабочем режиме!

— А все одно, — хмыкнул облегченно выдохнувший Трегубов, — сабельками-то махать я не шибко обучен, а так глядишь минуту-другую Кириллу Владимировичу и сберегу…

Касьян недоуменно покосился на него, а затем на его лице нарисовалось понимание, и он добродушно хмыкнул:

— Ну злыдень… капитан-то где?

— А вона, — Тругбов мотнул подбородком в сторону внутренней переборки, — с лейтенантом там маракует, — и виновато пригорюнился, — меня не пустил. Там почти две тысячи рентген и ионизация бешеная, говорит, а мне помощник, а не обуза нужен. Староват, мол, я.

Полубой зло выругался и прямо с мостика сиганул в проем, образованный снятыми панелями внутренней переборки.

Кирилл, с откинутым забралом и снятыми перчатками ковырялся во внутренностях реактора, лейтенант Титов держал плечом крышку, а в руках какие-то инструменты, прислушиваясь к словам капитана.

— …был послан адмиралом принцем Нассау-Зигеном в Кинбург, где находился генерал Александр Васильевич Суворов, для получения указаний о дальнейших действиях. Выполнив поручение, Остен-Сакен возвращался на пристань Глубокую, когда неожиданно появился многочисленный турецкий флот. Несколько турецких кораблей, отделившись от эскадры, начали преследовать Остен-Сакена и нагнали его в устье Буга. Не желая попасть в руки врага, Остен-Сакен взорвал свой корабль и погиб вместе с командой, подорвав вместе с собой еще четыре турецких галеры. И с тех пор турецкие корабли, наводившие ужас на все европейские флоты именно свирепостью своих абордажных команд, НИКОГДА не рисковали брать на абордаж русские корабли. Так геройская смерть одного сохранила жизни многих… — Услышав шум, Кирилл разогнулся и обернулся: — А-а Касьян, а я вот лейтенанту Титову истории рассказываю…

В этот момент из проема вновь донесся остервенелый рев новой волны абордажников. Касьян рявкнул:

— Ты скоро?

— Все уже, — спокойно ответил Небогатов, — осталось перезапустить реактор и…

Касьян было высунулся из проема, но затем замер и, вырвав плазмобой из спинных зажимов, бросил:

— Перезапустить… а ну-ка выруби его.

Кирилл мгновение ошалело смотрел на друга, а затем его лицо расплылось в улыбке, и он рванул контроллер. Полубой тут же заорал в микрофон, не шибко, впрочем, надеясь, что его услышат где-то, кроме реакторного отсека:

— Всем, циркулярно — готовность к огневому бою, — и, почувствовав, как пол реакторного отсека уходит из под ног (с отключением энергии перестали действовать установки искусственной гравитации), включил магниты в башмаках, высунул из проема ствол плазмобоя и нажал на спуск.

Спустя десять секунд все было закончено. «Медведи» не подвели и среагировали мгновенно. Троих оставшиеся в живых после залпа абордажников добили клинками. Касьян жестом подозвал прихрамывающего Старгородцева.

— Как ты?

Тот ухмыльнулся.

— Ну… долго и счастливо жить в таком состоянии не получится, но оторваться по полной еще сумею…

— Ну что ж, друзья, — Небогатов, вместе с лейтенантом так же выбравшийся из-за внутренней переборки, окинул взглядом семерых оставшихся в живых членов экипажа, и поднес руку к пульту управления реактором, — как говорится, с Бо… — и рухнул на пол от удара тяжелой бронированной перчаткой по затылку.

— Господин майор… — ахнул лейтенант Титов.

— Мне ваши флотские заморочки по барабану, — хмуро произнес Полубой, — капитан, мол, погибает вместе с кораблем… Ну и пусть погибает. Только не Кирюха Небогатов, и не на том корабле, где есть я. Ему еще дочку растить. Так что лейтенант — капитана на хребет и вперед к ангару ботов, вслед за лейтенантом Старгородским.

— За мной? — вскинулся лейтенант «медведей».

— Да, — отрезал Полубой, — слушай боевую задачу: капитана вытащить! Возьмешь ребят, прорвешься к ангару и… как хочешь, понял?

Тот кивнул, а потом не удержался и спросил:

— А ты?

— А у меня есть СВОЯ боевая задача, — зло отрезал Полубой, но затем слегка смягчился. — Первое правило спецназа помнишь?

— Никогда не сдаваться, — буркнул Старгородский, — только я и второе помню — своих не броса…

— Цыц, — рявкнул Полубой, — у ТЕБЯ боевая задача, лейтенант! Выполнять! Пошел! — но, увидя, как тот зло набычил голову, пояснил: — Вот дурила! Мне теперь любой из вас не в помощь, а в помеху. Я теперь если и справлюсь, то только один, понял?

Старгородкий пару мгновений буравил его взглядом, но затем нехотя кивнул.

— Ну так чего задерживаешь? Новой волны ждешь?

Лейтенант в последний раз окинул командира сумрачным взглядом и, повернувшись к двум оставшимся в живых «медведям», ткнул в стороны двери растопыренной пятерней. Те молча скользнули в дверной проем.

Касяьн повернулся к Трегубову.

— «Дед»…

— Всепонятно, майор, — успокаивающе кивнул тот, — не боись, не подведу.

Касьян молча кивнул в ответ и, отстегнув свой собственный шлем, сдернул таковой с одного из валявшихся трупов абордажников. Для того, что он задумал, собственный шлем был только помехой. Не так сложно снять идентификационные данные и настройки с коммуникатора. А замки и разъемы, подсоединяющие шлем к остальному скафандру, уже давно были стандартизированы.

— Дай мне сорок секунд, — бросил он «деду», — если сможешь, конечно… — и, выскользнув из отсека, выключил магниты и сильным толчком послал свое тело вверх, к одной из дыр, пробитых в обшивке вышибными зарядами абордажников, на ходу торопливо просматривая установки коммуникатора подобранного шлема, принадлежавшего абодажнику с «Рыжего гнома», и срезая с себя все нашивки и шевроны. «Ребятки мои, — позвал он про себя, в сумасшедшей надежде, что дикуши его услышат, — выбирайтесь отсюда. На любой корабль, на любой бот или модуль. Я найду вас». Надо было еще как-то добраться до какого-нибудь пиратского корыта, впрочем, на обшивке должно было находиться неслабое количество абордажных ботов…

Он успел прилепиться к обшивке какой-то посудины, разомкнуть замок и ввалиться в бот. Он даже успел задраить люк, когда капитан-лейтенант Трегубов включил подачу энергии к реактору.

Он уже не видел, как взрыв разметал эсминец, как лопались корабли пиратов, расшвыривая ошметки корпусов и тела экипажей…

Глава 26

В огромной пустоте, окружавшей его, возникла яркая точка. Стремительно вырастая, она заполнила светом пустоту, возвращая ощущение времени и пространства. Возникли знакомые запахи железа, оружейного масла, пота, лавиной обрушились звуки, постепенно дробясь на неясные голоса. Гул и едва заметная дрожь, похожие на те, что окружали его последние недели, пробудили память, но он подавил желание открыть глаза, осмотреться и спросить, какого черта? Я что, заснул на посту? Что-то было не так, неправильно в том положении, в котором он находился.

— Пульс появился, — сказал кто-то незнакомым скрипучим голосом.

— Еще воды!

Говорили на интерлингве.

На голову обрушился водопад. Полубой слабо застонал, перекатил голову слева направо и чуть-чуть приоткрыл глаза. Прямо перед лицом он увидел стоптанные сапоги с пижонски загнутыми носками. Один сапог приподнялся, прицеливаясь, и резко опустился ему на ребра. Полубой охнул, согнулся, помотал головой и открыл глаза.

Кажется, это была шлюзовая камера какого-то корабля — Полубой разглядел помятый абордажный бот и небольшой челнок. Пол, на котором он лежал, был покрыт пятнами масла и разводами топлива и холод здесь стоял собачий — видно, шлюз недавно открывали.

Полубой проверил свои ощущения. Тело было странно чужим, будто он несколько суток пролежал без движения. Кожу словно покалывали иголки и кровь толчками пульсировала в голове.

— Очухался, служивый, — сказал один из них, смуглый тип с редкой козлиной бородкой и вислыми усами, в коротком синем камзоле и черных лосинах, заправленных в уже знакомые Полубою сапоги. На боку у него висела длинная шпага, голову покрывал зеленый платок.

Касьян уже понял, что его подобрал один из пиратских кораблей, атаковавших эсминец, и почувствовал сильное желание отнять шпагу у ее обладателя и устроить в шлюзе продолжение рукопашной. Конечно, добром это не кончится и рано или поздно его достанут, но должен же он отплатить за гибель «Дерзкого». Сейчас, ребята, сейчас… только вот кровообращение восстановится.

— Подъем, падаль! — скомандовал смуглый и вновь занес сапог.

Полубой выбросил сжатый кулак, подставляя под удар набитые костяшки пальцев, и, когда смуглый взвыл, хватаясь за голень, поймал его за ступню, вывернул и сильно толкнул.

Смуглый грохнулся на палубу, зарычал от бешенства, вскочил и, вырвав шпагу, занес ее над головой Касьяна. Полубой уже прикинул, в какую сторону откатиться, но тут на пути шпаги возник широкий клинок ятагана.

— Стоп! — сказал властный голос.

— Дай я ему кишки выпущу!

— Дам, только позже.

Смуглый, задыхаясь от бешенства, бросил шпагу в ножны, мазнув по лицу Полубоя ненавидящим взглядом.

— Ты что, служивый, смерти ищешь?

— Сказился ты? Кто ж ее ищет? — сварливо ответил Полубой на интерлингве.

Сверкнул ятаган и лег Касьяну на шею. Полубой скосил глаза. Кромка лезвия была покрыта келимитом. Стоило чуть надавить на клинок — и он покойник.

— Добавлять — капитан. Или вас в русском флоте дисциплине не учат?

— Да, капитан, наверное в русском флоте дисциплине учат, только мне это неведомо, — сказал Касьян и немного подался назад, — убрал бы ты железку, капитан.

Вокруг заржали. Полубой осторожно поднял глаза. Капитану было лет под пятьдесят. Небритая щетина и красные воспаленные глаза на помятом лице выдавали большого любителя заложить за воротник. Он глядел на пленника надменно, слишком уж явно демонстрируя, что тот находится в его власти.

— Как звать, должность, звание?

Под скафандром комбинезон морпеха без знаков отличия, тельник полосатый, но такой может быть у кого угодно, личный жетон остался в сейфе «Дерзкого»… Эх, была не была!

— Касьян Полубой, абордажник с «Рыжего гнома». Вокруг воцарилось напряженное молчание. Капитан чуть отвел ятаган, быстро обежал взглядом своих людей.

— А ты не врешь? Ну-ка, в глаза смотреть! Почему в русском скафандре? Почему в русском модуле? Ну!

— Потому что некогда свой модуль искать было, — сварливо ответил Полубой, отвел ятаган от шеи и поднялся на ноги. — Одноглазый приказал уходить — порубили нас к капусту, вот и ушел, на чем пришлось. А скафандр… нравятся мне русские скафандры. Вон у тебя двое в Литовских скафандрах, трое от Содружества носят, а у этого, — Полубой ткнул пальцем, — аж от султана. Саблю мою не видали?

Капитан подал знак, и ему подали саблю Полубоя с келимитовым напылением.

— Эта?

— Она, — Полубой протянул руку к сабле, но капитан отвел ее в сторону. — Чего еще? — нарочито грубо спросил Касьян, — выручили, подобрали — спасибо. За мной не пропадет — в первом порту проставлюсь всем, кто модуль ловил. А сейчас мне пора. Одноглазый Свен, поди, рвет и мечет.

Пираты переглянулись. Капитан цыкнул зубом и криво усмехнулся.

— Свен если и мечет чего-нибудь, то на том свете, — сказал он.

— Не понял?

— Нету больше «Рыжего гнома», парень. Когда он подошел к русскому эсминцу абордажников собирать, русские взорвали свой корабль. «Гном», «Лысая русалка», «Абракадабра» и еще три корабля — в пыль.

Полубой замер, будто в изумлении, потом длинно и витиевато выругался.

— И что ж мне теперь? — потерянно спросил он. — Эх, мать честная… что ж, никто не выжил?

— Вот мы тебя подобрали, может другие корабли тоже кого-нибудь на борт подняли.

Полубой исподлобья огляделся. Пираты с интересом его разглядывали. Как же — повезло мужику. Один из всего экипажа уцелел, а это редкая удача. Большинство смотрели на него равнодушно, может с небольшой долей зависти, некоторые — сочувственно, но смуглый в зеленом платке злобно щерился, а за его плечом стояли еще несколько человек, которым Касьян явно пришелся не по вкусу.

— Кто-нибудь знал команду «Рыжего гнома»? — спросил капитан.

После недолгого молчания вперед выступил смуглый.

— Команду с «Гнома» никто не знал — они только вчера прибыли к Лотару. Одноглазый Свен промышлял за сектором Ниппона, а оттуда у гетайров ни одного корабля. Но дело не в этом. Не верю я ему, Росс. Гнилой он. Может, даже с русского эсминца…

— Диего, друг мой, когда мне понадобится твой совет, я его спрошу, — оборвал его капитан.

Смуглый отступил и прищурившись посмотрел на него. Видно было, что у него есть что сказать и те из пиратов, что стояли за его спиной, его бы поддержали. Насколько Полубой знал пиратские обычаи — капитан корабля — выборная должность, и если большинство команды недовольны им, то после рейда могут выбрать и другого. Бунт в походе карался строго, вплоть до смертной казни, но это если у капитана достаточно сил, чтобы поддержать порядок.

Падальщик Росс — вспомнил Полубой. Стало быть, он на «Божьей заступнице». Так, кажется, Кирилл назвал корабль, которым командовал Падальщик, когда идентифицировал вражеские корабли.

— Есть предложение, парень, — сказал капитан, покачивая в руке саблю Полубоя, — хочешь выслушать?

— Смотря какое.

— Как я понял, ты был у Свена в абордажной команде. Русские уполовинили наших абордажников, и теперь у меня большой недобор. А предложение такое: предлагаю поступить на службу ко мне. Контракт заключим, когда вернемся в систему. А пока получишь четверть от обычной доли абордажника. В походе я — царь и бог. Драки между членами экипажа запрещены, схватка с применением оружия карается смертью. Ну как?

— Полный контракт и полную долю с добычи, — сказал Полубой.

— Ну ты наглец! — Росс ухмыльнулся. — Еще неизвестно, на что ты способен. Я в свою команду беру лучших, а ты приблудный.

— А может, я и есть лучший? — Полубой с вызовом огляделся.

Пираты возмущенно заворчали. Еще бы — долю погибших делили на всех, а здесь не поймешь откуда взялся хитрец, который хочет полную долю, даже не проявив себя.

— Ты лучше соглашайся, — вкрадчиво посоветовал Падальщик, — а то ведь мы тебя как подобрали, так можем и за борт наладить.

— Половину, — мрачно сказал Полубой.

— Сделаем так, — Падальщик поднял руку, останавливая возмущенные крики, — получаешь треть, а после того, как покажешь себя в деле, вернемся к этому разговору. Ну идет?

Полубой тяжело вздохнул, всем видом показывая, что подчиняется с великой неохотой, но вложил ладонь в руку капитана.

— Саблю отдай.

— Держи, — Росс протянул ему саблю рукоятью вперед, — а то на нее уже есть охотники.

Полубой взял оружие, придирчиво осмотрел лезвие. Падальщик повернулся к выходу из шлюза, как вдруг Полубой почувствовал движение за спиной, подался в сторону, одновременно разворачиваясь, и едва успел подставить клинок под удар широкой шпаги. Один из пиратов, что стояли за смуглым Диего, — рослый, с длинными сальными волосами и шрамом на виске, тут же ударил снизу дагой. Еще один, светловолосый крепыш, подскочил сбоку и занес тяжелую абордажную саблю. Полубой зарычал диким зверем, демонстрируя, что впал в бешенство, вывернулся из-под удара даги, поднырнул под саблю и рукоятью врезал светловолосому в лоб. Тот запрокинул голову, падая назад, волосы мгновенно окрасились кровью, а Касьян резко присел, пропустив горизонтальный удар шпаги, перекатом ушел на дистанцию и вскочил на ноги. Краем глаза он заметил, что пираты отпрянули в стороны, расчищая место для схватки. Сам Диего не вмешивался — его зеленый платок мелькнул в общей толпе. Падальщик остановился в дверях, но молчал — либо это была обычная проверка новичка, либо он и сам не был уверен, в его ли власти остановить поединок.

Пират пошел на Касьяна, ловко скрещивая вращением шпагу и дагу.

Ну это мы проходили. Зарычав, Полубой показал удар сверху, вывернул кисть и мощным ударом по плоскости сбил шпагу пирата, пируэтом прошел ему за спину и согнутой левой рукой взял в захват горло.

— Стоять! — рявкнул Падальщик.

Полубой резко поднял локтем подбородок пирата, почувствовал, как хрустнули позвонки, отшвырнул тело и, страшно вращая глазами, обернулся к толпе.

— Всех порешу!!! — заорал он, срываясь на визг и поводя саблей из стороны в сторону. — Ну, кто еще?

Пираты отпрянули. На многих лицах можно было прочитать если не страх, то уважение.

— Стоять, сказал! — снова крикнул Падалыпик от двери.

Полубой, вроде как остывая, выпрямился, тяжело дыша, и опустил саблю. Росс подошел к неподвижным телам, присел на корточки, перевернул светловолосого, приложил пальцы к шее и поморщился.

— Что со вторым?

— Готов, — ответил Диего, с ненавистью глядя на Полубоя.

Падальщик поднялся на ноги, исподлобья взглянул на Касьяна.

— Ты что, не слышал приказа? Два трупа, это как ты считаешь, хорошая рекомендация?

— Не хотел я, — пробубнил Полубой, — извини, капитан. Я когда дерусь — себя не помню. А чего они полезли? Ты ж только сказал: в походе драться запрещено.

Росс отыскал взглядом Диего.

— Как видишь, не всем закон писан, — злорадно сказал он.

Пираты, угрюмо переговариваясь, потянулись к выходу.

— Падаль — за борт, — скомандовал Росс, — если еще кто обнажит на борту клинок — лично шкуру спущу. Боцман, проводи этого сумасшедшего в кубрик. Пусть любой выбирает — там теперь много свободных мест.

Чернявый боцман, ростом доходивший Касьяну едва до плеча и заросший бородой почти до маленьких глазок, мотнул головой — двигай, мол, за мной. Касьян дождался, пока все пираты выйдут из шлюза, и только после этого вышел сам. Подставлять спину было не в его привычках.

Неделю спустя Полубой, сидя на койке, полировал клинок сабли. «Божья заступница» уже двое суток лежала в дрейфе, прикрываясь максимально возможным полем отражения, как и два других пиратских корабля. Они находились на одном из караванных путей Лиги Неприсоединившихся Государств на границе Облака Пирея. Эскадра под командованием гетайра Клита в семь вымпелов висела на расстоянии десяти минут хода в форсированном режиме на орбите одинокого спутника Триама — мертвой планеты, обращающейся вокруг тусклого местного светила. Чего, или, вернее, кого пираты тут поджидали, знал только Падальщик Росс, но он хранил молчание, и команда понемногу начинала ворчать. Когда «Божья заступница» выходила в этот рейд, капитан объявил, что целью является богатый караван, однако сперва пиратов бросили на русский эсминец, а теперь вот приходилось болтаться в пустоте, изнывая от безделья, и по кораблю ползли все более упорные слухи, что капитан Росс подписал всех на заведомо бесприбыльное дело.

Полубой делил кубрик с Лэнсом Бродягой и мрачным помощником механика Гансом с Эльбы, по кличке «Шнапс». Механик сутками не отходил от энергетической установки, а бывало, и на ночь не появлялся, поэтому Лэнс был единственным собеседником Полубоя.

Бродяга, дремавший на койке, потянулся, спустил на пол ноги и сел.

— Не надоело тебе? — спросил он, зевая до хруста в челюстях.

— Я ее уважу, она меня выручит, — степенно ответил Полубой, поглаживая оселком плоскость лезвия.

За время полета он уже успел рассказать всем, кто интересовался, «свою историю». Родом он был, как и на самом деле, с Лукового Камня, однако дальше легенда резко отличалась от реальности. Следовало обосновать свое неадекватное поведение в шлюзе — из этого Полубой и исходил. Жил-был простой деревенский парень. У отца была большая ферма, и тот надеялся, что сын пойдет по его стопам и будет всю жизнь осеменять коров да крутить хвосты быкам. Так бы оно и вышло, если бы Касьян не отличался с малолетства буйным нравом. С виду спокойный, он, чуть что, бросался в драку, а в драке себя не помнил. Эту подробность Полубой подчеркивал особенно, и ему верили, благо за примером ходить далеко не стоило. Так и тянул он свою жизнь бесконечной бечевой до тридцати пяти лет, как вдруг надоело ему все хуже горькой редьки. Жениться он не хотел — обузу на шею вешать, так и жил на старой ферме. Работа была тяжелая, грязная, а прибытка, считай, никакого. И ушел он с фермы от отца с матерью, от хозяйства наследственного. Два года болтался по планете, нанимаясь то к рыбакам, то к фермерам, то к рудокопам, да вот нашел на свою дурную башку приключение.

В очередной драке в трактире Касьян убил своего противника и вынужден был податься в бега. Луковый Камень хоть и давно обжитая планета, однако населения не так уж и много. Выловили Касьяна через несколько дней, причем он оказал ожесточенное сопротивление и при задержании свернул шею полицейскому. Тут Полубой покаянно качал головой и говорил со слезой, что после этого случая и покатилась его жизнь по наклонной плоскости. Вот если бы он того полицейского не того, а это… то, может быть и обошлось бы. Ну отсидел бы лет десять, а вышел бы и остепенился, так подвернулся же ему тот легавый. Словом — суд был скорый и справедливый: двадцать пять лет на рудниках Лай-Грызуна, где больше пяти лет еще никто не вытянул. Заковали Касьяна и отправили по этапу, с пересадкой на нейтральной планете Песчаное Дно, в самое гиблое место во всей Российской империи. За три месяца путешествия в обществе убийц, маньяков, растлителей и прочего отребья кто хочешь ожесточится душой, что и произошло с Полубоем. На пересылке уличил он с корешем — грабителем банков, по кличке Костя-Немец, момент, придушил охранника и вырвался за ворота. В суете припортового города потерялся корешок его без следа, а сам Касьян, не дожидаясь, пока объявят награду за его голову, в тот же день нанялся на старую калошу, которая возила лес с Песчаного Дна, а заодно и контрабанду. Капитан не спросил никаких документов — он и так все понял, но и оклад положил такой, что если захочешь отдохнуть после рейса, то хватит на стакан пива и на погладить по заднице шлюху самого последнего разбора. Впрочем, Касьяну это было все равно — лишь бы смотаться подальше от рудников Лай-Грызуна.

Единственный раз повезло Полубою в жизни, когда угробище, на котором он летел, взял на абордаж Одноглазый Свен на своем знаменитом «Рыжем гноме». Касьян вписался в экипаж пирата как в родную семью и после двух лет приключений завоевал немалый авторитет, как вдруг Свену пришло в голову попытать счастья, нанявшись к гетайрам Александра Великого. И вот не успели они подписать общий для команды контракт с гетайром Неархом, как откуда ни возьмись появился этот сумасшедший русский эсминец. Теперь получается, что Полубой опять остался у разбитого корыта — ни контракта нормального, ни доли в добыче, да еще приятели Диего-Утконоса так и ждут, когда можно будет проверить стилетом цвет его печенки.

За неделю, что продолжался полет к Облаку Пирея, инцидентов не случилось, но может быть потому, что Касьян очень внимательно следил, кто находится за спиной. Так как у большинства членов команды имелись, помимо имен, клички, получил прозвище и Полубой. После того как он убил двух пиратов в шлюзе и обнародовал свою легенду, за ним намертво закрепилась кличка Убивец. Когда Падальщик впервые назвал его так, Полубой задумался, размышляя, возмутиться или принять новое имя. Рассудив, что ничего обидного в прозвище нет, он стал откликаться на него, и теперь к нему иначе и не обращались.

— В бою сабля, может, и выручит, а вот от пера в бок не спасет, — рассудительно сказал Лэнс, сладко потягиваясь.

Полубой пожал плечами, сделав вид, что ему все равно. Он создавал себе имидж этакого фаталиста — чему быть, того не миновать. Отставив руку с саблей в сторону, он полюбовался на блеск клинка и спрятал его в ножны.

— Ты мне лучше скажи, бродяга, почему это капитан Утконоса не укоротит? — спросил он. — Ясно же, что слухи распускает именно Диего.

— Может получиться себе дороже. У Диего в дружках половина абордажников да из команды треть. Если Падальщик начнет затягивать гайки, может и бунт случиться. Капитан не дурак, он ждет: будет добыча — Диего может тявкать сколько угодно, но никто его не послушает, а по прибытии на базу Росс со спокойной душей спишет его к чертям собачьим.

— А если караван мимо пройдет?

— Тогда капитану не позавидуешь. От безделья, да подстрекаемые Утконосом, парни на все могут пойти. Кстати, это не в твоих интересах, Убивец. Диего не простит тебе приятелей, которых ты кончил.

— А и хрен с ним!

Дверь в кубрик отворилась, и в проеме показалась бородатая физиономия Дикобраза — боцмана «Божьей заступницы». Ни для кого на корабле не было секретам, что боцман предан Падальщику как собака и в открытую занимается доносительством. Зыркнув маленькими глазками по Лэнсу и Полубою, Дикобраз мотнул головой.

— Убивец, к капитану.

Полубой не спеша надел перевязь с саблей.

— Оружие можешь оставить.

Касьян тяжело посмотрел на боцмана и вызывающе поправил перевязь. Дикобраз скривился и махнул рукой — так и быть, мол, оставь свою железку.

Миновав кубрики команды, в которых храпели, играли в кости, громко ругаясь, спорили, они поднялись на боевую палубу. Дикобраз свернул не к мостику, а вглубь, где располагалась рубка связи и каюта капитана.

Постучав в дверь каюты, Дикобраз просунул голову внутрь.

— Росс, Убивец пришел.

— Давай его сюда, — раздался хрипловатый голос Падальщика.

Полубой, оттеснив боцмана, вошел в каюту.

Он еще ни разу не был у капитана и с интересом огляделся. Да, каюта Кирилла Небогатова на «Дерзком» была просто землянкой по сравнению с апартаментами Падальщика. Казалось, Полубой попал в райский сад: стен не было, были заросли вечнозеленых кустарников, среди которых порхали невозможной расцветки птицы; в углу, со скалистого уступа, низвергался небольшой водопад, и в каменной чаше под ним можно было разглядеть снующих радужных рыбок; ласковое солнце светило и, что было особенно удивительно, грело, с синего неба, по которому неспешно двигались легкие облака, и тянулся клин неразличимых на высоте птиц.

— От мать иху так…

Падальщик, довольный произведенным впечатлением, ухмыльнулся.

— Неплохо, да?

— Да-а…

— Да ты челюсть-то закрой, деревня. Присаживайся, — Росс указал на замшелый валун возле невесть как в этом лесу оказавшегося изящного столика.

— Это что же?

— Да ладно прикидываться, — притворно рассердился Падальщик, хотя было видно, что ему приятно замешательство Касьяна, — что, голограммы никогда не видел?

— Видать — видел, но чтобы так! — Полубой присел на валун и почувствовал седалищем контуры нормального стула. — Красиво живешь, капитан.

Падальщик расставил на столике серебряные, оправленные в золото небольшие стаканчики, насыпал по ложке какой-то травы и залил кипятком. Полубой ощутил запах матэ — невозможной редкости, которую ближе чем на Акапулько-бей раздобыть было невозможно. Вот только заваривать его Падальщик явно не умел. Так, пыль в глаза пускал.

Сунув руку куда-то за водопад, Росс убавил звук — теперь птицы чирикали едва слышно, а вода падала совсем беззвучно.

— Ну как тебе на «Божьей заступнице», Убивец? — спросил капитан, делая в сторону серебряных стаканчиков приглашающий жест.

Полубой аккуратно отхлебнул обжигающий напиток, почмокал, будто бы обдумывая вопрос — крестьянскому парню, еще несколько лет назад копавшемуся в навозе, должна быть свойственна некоторая заторможенность.

— Нормально, капитан, — наконец сказал он.

— Жалоб, претензий нет?

Касьян опять задумался. К чему это гнет Падальщик? Ведь неспроста он пригласил в свою каюту новичка, который успел испортить отношения с половиной команды.

— Какие жалобы, капитан? Жратва нормальная, спи — сколько влезет. Уже бока отлежал. — Полубой понизил голос и подался вперед: — Вот только тоскливо. Висим тут, как покойник на виселице. Того хоть ветер качает, а мы застряли, как муха в патоке: ни туда, ни сюда. Мне-то что, у меня доля невелика, а народ ропать начинает. Разговоры разные по кораблю идут, капитан.

По тому, как сузились глаза Падальщика и заходили на скулах желваки, Полубой понял, что задел больное место капитана.

Росс грохнул серебряным стаканчиком по столу и запустил длинное затейливое ругательство.

— Я что, рожу им этот караван? Я что, собственной волей сюда притащился? Неарх сидит там у себя и горя не знает, а Падальщику того и гляди глотку перережут! — орал капитан, брызгая слюной.

— Так уж и перережут, — усомнился Полубой.

— Запросто могут, — успокаиваясь, Падальщик плюхнулся на стул и поманил Касьяна, чтобы тот наклонился поближе, — видел, Утконос каждый приказ норовит оспорить? Самое правильное было бы его за борт проводить, так ведь у него приятелей полкоманды!

— Так давай мы его опередим, — предложил Полубой. — Чего ждать-то? Ночью кому глотку вскроем, кого припугнем, и снова все наладится.

— Ха, ты и вправду Убивец, — в голосе Падальщика послышалось уважение, — а на абордаж кто пойдет? И так вместо тридцати пяти двадцать два абордажника осталось. Вот то-то. Ладно, ты, главное, держись меня, Убивец. Сам понимать должен: как мне каюк, так и тебя прирежут, как барана.

— Все понимаю, капитан, — Полубой допил остывший матэ и поднялся, — не сомневайся. Ежели что, я тебя не продам. Убивец не Убивец, а я добро помню.

— Вот-вот, не забывай. Только бы конвой появился, — воздев глаза к потолку, взмолился Росс, — добычу возьмем, парни подобреют, а Утконоса я сразу спишу, как на базу вернемся.

К вечеру до бога, или дьявола, кому там молился Падальщик — неизвестно, но молитвы его дошли. Баззеры боевой тревоги сорвали экипаж с коек и разбросали по боевым постам. На сенсорах дальнего обнаружения, работающих в пассивном режиме, появилось три десятка отметок. Судя по полям отражения это шел так долго ожидаемый караван.

Глава 27

Запрос с Двины поступил, когда «Псковитянка» миновала границу ближних радарных станций. Зазнобин скомандовал ответить, гадая, кто его вызывает. Вышло как нельзя лучше — вызывал старый приятель, с которым они вместе начинали каботажную торговлю с Каниным Носом — Геннадий Решетников. Зазнобин, которому надоело болтаться в системе, стал летать все дальше — и на Новый Петербург, и на Кедр, даже на Светлую забирался, а Решетников, у которого дела с торговлей сразу не заладились, перешел в наземную службу. Когда Зазнобин последний раз слышал о приятеле, тот работал начальником Двинского космопорта, и когда на экране появилось худое лицо Геннадия, Зазнобин понял, что тот вполне доволен своим положением и менять ничего не собирается.

— Ну здорово, пират, — приветствовал Решетников старого друга.

— Тихо, ты что, — в притворном испуге округлил глаза Зазнобин, — на весь эфир орешь! А вдруг услышит кто?

— Пусть все знают — Ванька Зазнобин сподобился домой завернуть, — усмехнулся Решетников, — а я все думаю: пошлешь запрос за разрешением на посадку или так и будешь красться, аки тать в ночи.

— Пожалуй, подкрадешься к вам. Видал я, как вы оборону отстроили. Молодцы. А что не запрашивал — так ведь знал, что ведете меня. Слушай, у меня тут раненый. Приготовь, будь другом, санитарный глидер и флотских предупреди. У вас ведь все еще восьмая бригада стоит?

— Стоит, куда денется. Отъелись, бездельники, семьями обзавелись. Фрегаты в доках, на патруль парами раз в месяц ходят. А кто там у тебя? Из команды?

— Нет. Капитан первого ранга Небогатов, командир эсминца «Дерзкий». Его гетайры возле Лотара подловили. Из всего экипажа только он, лейтенантик молоденький, да комвзвода морской пехоты уцелели.

Решетников нахмурился.

— Ты не путаешь? Это же, можно сказать, объявление войны России! Чтобы Александр пошел на это?

— Не путаю. Обеспечь Небогатову госпиталь, а я тебе расскажу, как дело было. Я, можно сказать, с галерки наблюдал.

— Ладно, — кивнул Решетников, — садись на Онегу, юго-восточный сектор. Вас будут ждать.

Экран погас, а Зазнобин собрал бороду в кулак и крепко задумался. Ну допустим, Генке он объяснит, как оказался на службе у Александра, но если флот захочет узнать подробности последнего боя «Дерзкого», то могут возникнуть вопросы. Самый неприятный будет первым, и прозвучит он примерно так: а почему Иван Зазнобин на своей «Псковитянке» не помог русскому эсминцу? Конечно, формально он мог остаться в стороне, но по совести… Как объяснишь, что рядом висел Кассандр сам-третий и если бы Иван дернулся — разнесли бы его вместе с «Псковитянкой» на атомы. Да и не успевал он — застал самый конец боя, когда «Дерзкий» уже и на корабль похож не был. Решето, а не корабль. Хорошо, хоть удалось отследить и принять модуль с полумертвым капитаном, лейтенантом и воющим от бешенства морпехом.

Зазнобин поднялся с капитанского кресла и направился к выходу с мостика, по пути гулко хлопнув по спине навигатора Егора Тагирова.

— Ну, Егор, слышал, где швартуемся? Не забыл Онегу?

— Дом родной не забудешь, — Тагиров повернул к нему хищное лицо с бородкой, как у татарского мурзы. Собственно, и в облике у него было что-то восточное, и несколько поколений русских предков не смогли заглушить восточную кровь. — Свечу пудовую в церкву обещал, как вернусь. Вот и довелось воротиться.

— В болото не посади нас. Помнишь, там по краю трясина?

— Все помню, Боярин. Ученого учить — только портить.

Зазнобин вышел в коридор и направился вниз, на жилую палубу. Здесь же находился медотсек, в котором в криокамере лежало облепленное датчиками тело Кирилла Небогатова.

В медотсеке сидели, хмуро двигая по доске шахматные фигурки, Титов и Старгородский. Аким Селиверстов, который помимо обязанностей кока был на «Псковитянке» еще и врачом, давно отчаялся выгнать их из отсека, смирился и теперь сидел рядом, пытаясь подсказать Старгородскому, что ему сейчас поставят мат.

Когда покореженный модуль втянули в шлюз, Зазнобин не верил, что там кто-то живой, хотя биодатчики показывали наличие биологически активных объектов. Уж очень страшно досталось модулю — дюзы были исковерканы, а на обшивке проще было сосчитать целые места, чем пробоины. Когда взрезали люк, из модуля пахнуло кровью, рвотой и едким запахом пота. Зазнобин постучал кулаком по обшивке.

— Эй, живой есть кто?

— Передушу, суки!!! — лейтенант Старгородский, оскаленный, в иссеченном скафандре и с обломком палаша в руке, вылетел из модуля, дико вращая глазами: — Ну, кто тут первый?

Зазнобин поймал его за плечо, развернул к себе и присел — Старгородский наотмашь рубанул половинкой палаша на уровне головы.

— Парень, да ты очумел? Свои!

Лейтенант, затравленно озираясь, обежал взглядом собравшихся в шлюзе. Лицо его скривилось, палаш со звоном выпал из руки.

— Там… капитан Небогатов. И летеха с эсминца. Капитана в регенерацию срочно… Вот и все, кто остался. А Касьян… эх! Ты — Зазнобин?

— Я.

Старгородский осел на пол, привалившись к покореженному борту модуля.

— А я уж думал — все, абзац тебе, Андрюха-медик.

Титов и Старгородский обошлись обычными восстановительными процедурами, хотя у комвзвода было несколько порезов на предплечьях, а вот Небогатова пришлось положить в криокамеру. Регенератора на «Псковитянке» не было — такая аппаратура не на всех линкорах есть, где уж нищим ушкуйникам, вот и пришлось заморозить капитана первого ранга, чтобы довести до места, где ему смогут помочь.

Титов взглянул на Зазнобииа. Лейтенант сильно повзрослел за последние дни: между бровей залегла глубокая складка, а глаза, казалось, принадлежали человеку, лет на двадцать старше и по ошибке попали на лицо Титова.

— Через час будем на Двине, — сообщил Иван, — я попросил, чтобы Кирилла Владимировича сразу в госпиталь доставили. Наверное, с вами флотские захотят поговорить — здесь восьмая бригада фрегатов квартирует.

Старгородский махнул рукой.

— Я по другому ведомству. Ты, Леха, сам доложи, как дело было.

— Ладно, — согласился Титов, — как думаете, Иван Савельевич, если я попрошу, чтобы меня пока в резерве оставили. До того времени, как Кирилл Владимирович поправится, примут во внимание мою просьбу?

— Хрен тебя кто слушать будет, — злорадно сказал Старгородский, который уже увидел, что шахматную партию он безнадежно проиграл, — месяц отпуска, железку на грудь и на новое корыто отправят.

— Как же так? — растерянно спросил Титов.

— Прекрати, Андрей, парня изводить, — сказал Зазнобин, — а ты, Алеха, не тушуйся. Если бригадой по-прежнему Сергей Крамаренко командует, то с ним я договорюсь. Аким, готовь Кирилла Владимировича к отправке. На полосе будет ждать глидер, и я так полагаю, что чем быстрее он попадет в госпиталь, тем лучше для него.

Шлюз распахнулся, и в корабль хлынула настолько одуряющая волна свежего воздуха, настоянного на хвое и травах, что Зазнобин даже зажмурился на мгновение. Затем, оглянувшись, он махнул рукой, и по трапу пополз куб криогенной камеры, направляемый Селиверстовым. Следом шли Титов и Старгородский. Оба были в гражданском — формы у Зазнобина не нашлось, но поясе у комвзвода висел обломок палаша в ножнах.

Дождавшись, пока они спустятся, Зазнобин сбежал по трапу и обнялся с поджидающим его Решетниковым. Геннадий был худой, как и прежде, порывистый и сдержанный в проявлении чувств.

— Здорово, пират!

— Здорово, начальник. Ты ведь теперь начальник?

— А-а, — отмахнулся Решетников, — лучше бы я с тобой на большую дорогу пошел. Забот меньше. Смотри, кого я тебе привел. — Он обернулся, и Иван увидел позади него Емельяна Казанкова — друга детства, с которым в школе они были не разлей вода. Емельян после школы пошел работать на судоверфь, и их дорога надолго разошлись.

— Емеля!

— Зазноба!

Казанков, огромный, неуклюжий, с буйной рыжей бородой, обхватил старого друга и приподнял над землей.

— Чего тощий такой? Или мало купцов пограбил, что жрать нечего?

— Пусти, боров, — отбивался Зазнобин, — если я худой, то Решето кто?

— Решето и есть. Скелет ходячий.

Они чуть отступили друг от друга, чтобы получше рассмотреть. Емельян радостно скалил крупные зубы, сверкавшие в бороде, Зазнобин ткнул его в объемистый живот.

— Иван, — к ним подходил контр-адмирал Крамаренко, командующий восьмой бригадой фрегатов, расквартированной на Двине, — приветствую честную компанию. Извините, мужики, вы еще наговоритесь, а у меня времени мало. — Он взял Зазнобина под руку и отвел чуть в сторону. — Ребят я забираю, — Крамаренко кивнул в сторону топтавшихся возле санитарного глидера Титова и Старгородского, — пусть тоже подлечатся. Расскажи вкратце, что произошло?

Зазнобин вздохнул, сразу помрачнев.

— Я с Кириллом Владимировичем познакомился, когда «Дерзкий» заходил для ремонта на Сан-Анджело. В последнее время мы, ну то есть: «Псковитянка», «Садко» и «Колокольный звон», там в охране частных рейсов промышляем. «Дерзкий» отремонтировался и ушел. Насколько я знаю, вблизи системы Лотар его накрыли корабли гетайров. Кажется, это был Неарх. Отбиться эсминец не смог — против него было семь кораблей, и все не ниже корвета классом. Четыре Небогатов уничтожил, последний — при взрыве реактора. Кто-то на эсминце разогнал плазму и отключил силовое поле. Я был далеко, да и не помог бы ничем. Каким образом Небогатов, Титов и Старгородский оказались в модуле, спросишь сам. Вот и все, что я знаю.

— Зарвался Александр, — задумчиво проговорил Крамаренко, — ладно, спасибо, что ребят спас. Если что — заходи, посидим, как раньше.

— Зайду, — кивнул Зазнобин.

С адмиралом Крамаренко он познакомился лет десять, а то и двенадцать назад. Собственно, тогда Крамаренко был не контр-адмиралом, а капитаном второго ранга, начальником штаба бригады фрегатов, только что прибывшей на Двину. Офицеры осваивались на новом месте, заводили знакомства соответственно интересам и Зазнобина и Крамаренко сблизила любовь к охоте. Причем оба предпочитали охотиться по старинке, без применения новомодных гипноизлучателей, выманивающих зверя или птицу прямо на охотника. Весь смысл охоты, как считали оба, при этом утрачивался. Нет, важно выследить зверя, «скрасть» его и взять, давая при этом хоть какие-то шансы остаться в живых. Именно поэтому и Зазнобин и Крамаренко предпочитали старинные пороховые ружья. В небольшой мастерской, в которой подобное оружие изготавливали, они и познакомились. Ну а потом уже были совместные походы в горы, в тайгу, в болотистые низменности. Ничто так не сближает, как трудности, перенесенные вместе, а уж трудностей и приключений хватало. И буран в горах заставал, и приходилось отсиживаться в бьющейся на ветру палатке, и тонули охотники в болотах, а однажды, когда они утопили ружья при переправе через дикую речку, три дня гонял их по тайге медведь, которого они все-таки сумели заманить в яму с вбитыми кольями. Словом, Крамаренко, хоть и стал контр-адмиралом, старых друзей не забывал.

Санитарный глидер, сопровождаемый адмиральской машиной, взмыл в воздух.

Зазнобин осмотрелся. Да, раньше поселок Онега, где была резервная полоса основного космопорта, окружали болота, тянувшиеся до пологих лесистых холмов на горизонте. Летом здесь свирепствовали комары и мошка, а зимой свистели злобные ветры, от которых на ровном, как стол, поле было негде спрятаться. Теперь за мерцающим ограждением тянулись посадки молоденьких берез, елей и сосен. Листва на березах уже пожелтела — на Двине наступил октябрь. Высоко в небе раздался тоскливый звук. Зазнобин задрал голову и сразу нашел среди редких облаков журавлиный клин. Он почувствовал, как перехватило горло. Семь долгих лет не был он дома и только сейчас понял, чего ему не хватало в бескрайнем космосе: берез, роняющих желтые листья, и журавлиного клина в бледно-голубом небе.

Подошедший Казанков стукнул его по спине так, что Зазнобин покачнулся.

— Что, пират, слеза прошибает?

— Есть немного, — согласился Иван.

— Ничего, это полезно. Ты надолго к нам?

— На неделю, дней на десять, не больше.

— А чего? Погостил бы подольше. На охоту сходили бы — уток тьма.

— Не получится. После расскажу, почему задержаться не могу, — пообещал Иван. — Где бы мне квартиру на неделю снять? Не хочется в гостиницу идти.

— А чего снимать — живи у меня. Оксана только рада будет.

— А пацаны твои? — спросил Иван, вспомнив, что у Емельяна было двое сыновей-близняшек.

— Эва… хватился! Они уж год, как на Новом Петербурге в морском училище. Отговаривал: что, мол, всю жизнь козырять захотели? Какое там… улетели, голуби, и след простыл. Раз в месяц только и видим теперь и то по головизору. Ну пойдем, у Генки глидер выпросим и — ко мне.

Пока Казанков уламывал Решетникова, чтобы тот дал личный глидер, положенный как начальнику космопорта, Зазнобин собрал команду и объявил всем трое суток отдыха, не оставив даже дежурных. Опасаться на Двине было некого, а текущий ремонт мог и подождать.

Решетников ехать к Казанкову отказался наотрез — провел ребром ладони по горлу, сказав, что дел, как всегда, завал, но обещал быть к вечеру. На том и порешили.

Глава 28

Казанков жил на окраине Онеги в добротном двухэтажном кирпичном доме. Глидер сел позади дома на площадке, где стоял маленький топтер. От дома стоянку отделял яблоневый сад, возле забора, в зарослях калины, виднелась бревенчатая изба с кирпичной трубой и маленькими окнами.

— Баня, — похвалился Казанков, — сейчас истопим. Отвык небось?

— Ох, отвык, — согласился Зазнобин.

Жена Казанкова — Оксана встретила их у заднего крыльца дома. Всплеснув руками, она сбежала по ступенькам и обняла Зазнобина. Она была все такая же дородная, веселая, с черной косой, уложенной на голове.

— Ваня! Ну слава богу, а то тут всякие слухи ходили. Мол, ты лиходеем стал на своей «Псковитянке» и тебя флот Содружества поймал да на каторгу наладил.

— Кишка у них тонка Ивана Зазнобина словить, — пророкотал Казанков, — ты давай-ка, стол нам организуй, а мы пока баньку истопим.

— Так что, вправду в ворах ходишь? — Глаза Оксаны округлились то ли от испуга, то ли от удивления.

— Врут, — решительно сказал Зазнобин, — все врут, радость моя. Я — человек честный. Почти! — он хитро подмигнул ей.

— Ох, Ванька…

— Давай, давай, коза. — Емельян развернул жену в сторону двери и поддал ладонью пониже спины. Назвать дородную Оксану козой… для этого нужно было иметь габариты Казанкова.

— А ты руки не распускай, — Оксана шлепнула его по руке и исчезла в доме.

Емельян повел Ивана к бане, где под навесом сохли наколотые березовые поленья. Они быстро растопили каменку, набросали на пол парной мелиссы, чабреца и лимонника и устроились на бревне возле крыльца.

Новостей у каждого хватало и чтобы в горле не пересыхало Емельян принес из дома несколько банок пива.

За те годы, пока Зазнобин гонялся за своей удачей по освоенному пространству, Казанков из ведущего конструктора верфей «Двина-1» стал главным и, судя по тому, с какой гордостью он рассказывал сколько кораблей они заложили да какие заказы идут почти со всех планет Российской империи, дела у него шли отлично. Зазнобину похвастаться было особо нечем — капитала не нажил, жизнь неустроенная, кочевая, но он и не хотел другой. Зато когда он рассказал Казанцеву о том, как живут ушкуйники, в каких переделках побывал, у того загорелись глаза.

— Эх, жалко, что ты на месяц-другой не задержишься, — сказал Емельян, — есть у меня задумка. Торговлишка у нас поднимается, да не с соседями, нет. Хотят купцы по галактике побродить, да вишь ты, боязно. Ну в империи, слава богу, пока спокойно, а если дальше? Сам знаешь — пошаливают на транспортных линиях. Лет этак десять назад пришла мне в голову одна мысль. Понимаешь, какое дело, новые корабли нужны. Чтобы быстрые, чтобы прочные, с вооружением. Классом не ниже корвета. Я тебе потом чертежи покажу. Ты оценишь, я знаю. А ты бы меня консультировал, а? По вооружениям, по силовым полям. Ну месячишко неужели не высидишь на Двине?

— Не могу, Емеля, — вздохнул Зазнобин, — я тебе не все рассказал. Надо мне вернуться к условленному сроку, не то мужикам карачун может приключиться.

— О-о, как круто у вас, — протянул Казанков, — ладно, захочешь — расскажешь.

Парились долго, по старой привычке испытывая друг друга, кто дольше просидит в парной. Зазнобин баню любил, но отвык и конкуренцию Казанкову составить не смог, что вызвало ехидные насмешки Емельяна.

Оксана с крыльца позвала их вечерять и они в последний раз зашли в парную, полную душистого пара. Емельян отхлестал Ивана веником так, что тому казалось, будто кожа слезает с тела лохмотьями. Окатившись ледяной водой из деревянных бадеек, вывалились в предбанник, махнули по банке пива и, распаренные, умиротворенные, пошли в дом.

Стол был накрыт в большой комнате на первом этаже. В красном углу перед иконой Казанской Божьей Матери тлела лампада. Обстановка была простая — насколько Зазнобин помнил, в быту Казанков был неприхотлив и вещи любил простые и крепкие. Через открытые окна вливался свежий вечерний воздух, откуда-то издалека доносился колокольный звон.

Оксана превзошла саму себя — стол ломился, будто гостей было не меньше десятка. Маринованные и соленые грибы, моченая брусника, квашеная капуста, соленые огурчики, черемша — это, как она сказала, сама готовила. Тут же в тарелках лежали прозрачно нарезанные ломтикисеврюжьего балыка, копченая буженина, напластанное сало с розовыми прожилками. Венчал стол хрустальный, запотевший графин, объемом не меньше двух литров.

— Ну, за встречу! — сказал Емельян, поднимая стопку. — Чтобы ты, Ваня, нас не забывал и, конечно, помнил, откуда ты родом и где землица тебя вскормила.

Иван залпом выпил и закашлялся. Он забыл, что Емельян сам гнал самогон и признавая напиток только не меньше шестидесяти градусов крепости. Ушкуйники, бывало, и сами баловались самогонкой, но разводили ее до привычных сорока градусов. В основном же потребляли то, что можно было купить на Сан-Анджело: местный дрянной виски и бренди.

— У-у, — насмешливо заметил Казанков, — совсем Ванька плох стал.

— А ты не подъелдыкивай, — напустилась на него Оксана, — не во всех, как в тебя, ведро влезет. Ты закусывай, Иван, закусывай.

На горячее был гусь, запеченный с яблоками. Зазнобин впился зубами в хрустящую корочку, задохнулся обжигающим ароматом и даже застонал от наслаждения. Конечно, как корабельный кок Аким Селиверстов был неплох, но…

Графин наполовину опустел, когда от гуся остались обглоданные кости. Иван откинулся на стуле и, отдуваясь, благодарно посмотрел на хозяйку.

— Да, если бы знать, что так кормить будут — давно бы женился.

— Ой, да есть у меня на примете дивчина, — всплеснула руками Оксана, — ладная, гладкая, а уж готовит…

— Так, Ксюш — осадил жену Емельян, — ты ему мозги не забивай. Чаем угощай, да поговорить нам надо бы. К тому же он всего на неделю прибыл. Некогда ему женихаться.

Оксана обиженно поджала губы, но замолчала. К чаю были пироги, которые неизвестно когда успела приготовить Оксана, и варенье: земляничное, яблочное из китайки и малиновое.

Как раз выпили по второй чашке, когда появился Решетников. Оксана попыталась его накормить, но он отговорился тем, что перекусил в космопорту, упирая на то, что начальника кормят даром и до отвала, и, присев, выпил стопку водки. От чая он, правда, отказываться не стал.

Оксана убрала со стола, взялась было за графин, но Емельян просительно прогудел, что, мол, не виделись сто лет, так надо бы посидеть, как положено, да и в графине всего ничего осталось. Оксана махнула рукой, заявила, что это первый и последний раз, и вышла из комнаты.

Зазнобин спросил у Решетникова, есть ли что от Крамаренко о здоровье Небогатова, но тот ничего не знал. Иван рассказал друзьям, как получилось, что капитан первого ранга и Титов со Старгородским оказались на его корабле. Емельяи грохнул кулаком по столу.

— Ну ничего Слышал я, что против Александра собирают объединенную эскадру. Недолго ему гулять осталось. Я как чувствовал — темнит он. Уж больно гладко стелил: справедливость, свобода. И Гетайры его, шавки приблудные! Ты, Иван, не встречался с ними?

— Было дело, — осторожно сказал Зазнобин. — Мне они тоже не нравятся, но пока они — сила.

— А ведь ты, Ваня, не только из-за Небогатова сюда прилетел, — сказал Решетников, придвигая к себе вазочку с мелкими яблочками китайки, — ну давай как на духу. Зачем прибыл?

Зазнобин, выигрывая время, разлил по стопкам водку. Нет, не может он пока никому говорить о том, что его сюда привело. Не поймут его мужики, а всего он сказать не мог. Может быть, потом, через несколько лет, а пока не время.

— Давайте-ка лучше выпьем, — сказал Зазнобин, — соскучился я, вот крест святой, — он обернулся к иконе и перекрестился. — Ну что, не может человек соскучиться? Такая иной раз тоска берет, хоть волком вой.

— Ладно, захочешь — расскажешь, — пожал плечами Геннадий.

В комнате стало темнеть, хотя на улице еще было довольно светло, и Казанков предложил перейти в сад. Так и поступили, прихватив с собой графин и холодную закуску. Устроились под яблонями на врытых в землю прочных скамейках вокруг тесаного дубового стола.

— А у нас тут тоже не все слава богу, — сказал Решетников.

— Да уж. Пришла напасть, откуда не ждали, — подтвердил Казанков.

— А у вас-то что могло случиться? — спросил Иван.

— Прижимают православных, — угрюмо сказал Емельян и яростно поскреб буйную бороду.

— Да ты что? — изумился Зазнобин.

— Точно, — сказал Решетников, — на Архангельск неделю назад заместитель Верховного судьи прилетел. А к нам и на Канин Нос его помощники заявились. Уголовное дело открыли: «О проявлении религиозной нетерпимости».

— Допросы ведут, интервью дают направо и налево. Так и говорят: у вас здесь, на северных планетах, шибко мусульман, иудеев и католиков прижали. Ну и язычников всяких. Будем карать, поскольку государство у нас многоконфессиональное, а разговоры на вас не действуют. Ладно бы свои прилетели, так еще из Содружества наблюдатели. С Таира, из Лиги. Во как, Иван. Получается, мы теперь в своем доме и не хозяева вовсе.

Зазнобин задумался. Неужели О’Доннел имел в виду именно это, когда говорил, что о слушателях Зазнобин может не беспокоиться, что слушать и внимать ему будут с интересом и семена лягут на подготовленную почву. Получалось, что, когда он стартовал с Акмона, здесь уже развернулась компания в поддержку его миссии.

— А с чего все началось? — спросил он. Решетников, ехидно улыбаясь, сказал, что если он забыл, то может напомнить, что колонии на северных планетах изначально образовались от притока православных. Из тех, кто считал, что если человек верит в Магомета, в Будду или внимает Папе Римскому, то пусть верит и внимает на здоровье, но видеть рядом с православными церквями не хотел ни мечетей, ни католических соборов, ни синагог. Казалось, власти не против. Живите по вере, вот вам терраформированные планеты, никто вас там не тронет. Однако за последние пятнадцать лет активизировалась торговля и на северные планеты стали прибывать купцы, а среди них были и магометане, и индуисты, и даже язычники-солнцепоклонники. Подданные империи знали, какие порядки существуют на Архангельске, Двине и Канином Носе, и с ними проблем не было. Хуже, что, почуяв неплохую прибыль, здесь обосновались компании из Содружества Американской Конституции, из Лиги Неприсоединившихся государств, из Британского Содружества наций, из Китайской федерации и многих других. Вот эти и замутили, было, воду. Обосновались они всерьез, понастроили гостиниц для своих сотрудников, а потом перевезли семьи, и сразу начались конфликты. Мало того что молиться им, видите ли, негде — поставь храм на территории консульства и молись кому угодно, так еще и школы с преподаванием собственной религии им подавай, и магазины с кошерной, освященной и прочей привычной пищей. Власти Архангельска, где недовольство приезжих проявилось раньше, чем на других планетах, напомнили, что всех честно предупреждали: здесь признают только русскую православную церковь и ставить в городах и поселках чужие храмы, строить школы и открывать магазины для иноверцев не позволят. Пошипели, пошипели, но смирились.

И вдруг недели две назад по новостным каналам передают: репортер электронной газетенки «Курьер демократик» из Авиньона, что на Обиньи-сюр-Нер, планете, входящей в Лигу, опубликовал статью. В статье он задал вопрос парламенту: что собирается предпринять правительство в связи с гонениями и дискриминацией по религиозному признаку, охватившему северные планеты России? Парламент отмолчался — мало ли кто чего спрашивает, однако «Курьера» поддержала влиятельная «Индепенденс», выходящая в столице Лиги — Лютеции. После этого события стали нарастать, как снежный ком: вдруг проснулись всевозможные общества, начиная от «Защиты прав и свобод» до «Инцеста в каждую семью» и «Проповедников наглядности естественных отправлений». В парламент посыпались возмущенные письма с призывами призвать Россию к ответу. Как ни странно, Российская империя, раньше поплевывавшая на подобные всплески эмоций демократических соседей, отреагировала немедленно. Может быть, дело было в том, что объединенная эскадра, готовившаяся к походу на Александра Великого уже уменьшилась из-за отзыва Содружеством своих кораблей, а может, императору надоело смотреть, как государство обвиняют во всех смертных грехах, но факт был налицо. На Архангельск был направлен заместитель председателя верховного судьи с приказом разобраться на месте, есть ли повод для международного скандала или это просто измышления зарвавшихся репортеров.

Ругаясь последними словами, Казанцев вылил остатки водки, сходил в дом и вернулся с вновь наполненным графином.

— Не могу спокойно про это слышать, — заявил он.

Поначалу на Архангельске никто не забеспокоился — права колонистов гарантировали еще двести лет назад, когда они только обживали северные планеты. Однако вскоре пришлось призадуматься: прокурор Ивлиев начал с того, что первыми к себе вызвал представителей иностранных компаний, которых якобы притесняли. Неизвестно, что они ему наплели, но на следующий день к прокурору пригласили архиепископа архангелького и двинского Никодима и мягко посоветовали призвать паству к веротерпимости. Архиепископ, известный крутым нравом, высказался в том духе, что пусть прокурор, а заодно и верховный судья, вершат свои законы на земле, а за небесную справедливость он уж как-нибудь сам ответит. И не верховному судье или прокурору Иевлеву, а кое-кому гораздо более выше их положением. Иевлев, обиженный не на шутку, пожаловался верховному судье. Через сутки архиепископу пришло послание от Патриарха русской православной церкви. Что было в послании — неведомо, но Никодим после получения послания удалился в скит в глухой тайге, предварительно прочитав в главном соборе Ново-Архангельска проповедь «О делах богоугодных и отступниках веры» транслировалась на все три планеты, и на следующий день профсоюзы практически всех объединений от фермерских до профсоюза полицейских пригрозили всеобщей забастовкой, если деятельность прокурора Иевлева не будет пресечена.

— Вот ждем, что ответит прокурор, — закончил рассказ Решетников.

— Да, лихо у вас тут все завязалось, — посочувствовал Зазнобин. — А если император вмешается?

Решетников и Казанков переглянулись.

— Это смотря на чьей стороне, — сказал Емельян.

— Могу за себя сказать, — задумчиво проговорил Решетников, — ты думаешь, я сильно цепляюсь за свою должность? Нет, Ваня, не держусь за место. А как корабли водить, я еще не забыл. Помнишь, вместе ведь начинали.

— Не станет государь православных гнобить, — мрачно заявил Казанков.

— Здесь, как я понимаю, большая политика замешана, — осторожно сказал Зазнобин, — может, все еще уляжется?

— Дай Бог, но надежды немного. Давайте, мужики, по последней, — Решетников поставил стопки в ряд, — мне завтра вставать ни свет ни заря. Это ты, Иван, отдохнуть можешь. Ты в гостях, а мы — дома. Нам и решать наши проблемы.

— Ну, может, и я чем помогу, — пробормотал Зазнобин.

Спать его положили в комнате сыновей Емельяна и Оксаны, на втором этаже. Комната выходила окнами в сад, и Зазнобин открыл настежь окна, чтобы встать завтра со свежей головой.

Глава 29

Проснулся Зазнобин, когда солнце уже освещало комнату. Он принял душ и спустился вниз. Емельян уже улетел на свою верфь, а Оксана предложила ему завтрак из неимоверного количества сырников в сметане и кофе.

— Ты бы сходил, поглядел, как отстроились, — сказала она, убирая со стола, — Онегу теперь и не узнать. Чисто город стала.

— А что, и схожу, — согласился Иван.

Допив кофе, он поблагодарил хозяйку, сказал, что будет к вечеру, и вышел за калитку на неширокую улицу. Здесь был пригород, и дома напоминали коттеджи, полускрытые за зарослями кустарников — калины, черноплодной рябины и сирени. Почти такая же улица была и на Сан-Анджело, где жили экипажи ушкуйников, но здесь все было родное, знакомое.

Иван не спеша двинулся к видневшимся впереди высотным офисам. Застекленные, почти прозрачные, устремленные ввысь, они напоминали замершие в готовности взлететь невиданные космические корабли. Зданий такой архитектуры Иван в Онеге не помнил — видимо, они появились, пока он бродяжничал по космосу.

Совсем близко ударил колокол, и, свернув в переулок, Зазнобин увидел впереди небольшую церквушку со сверкающей маковкой колокольни. Церковь была совсем небольшой, и разросшиеся рябины почти скрывали ее созревшими алыми ягодами и желтой листвой.

Когда Иван подошел к церкви, как раз закончилась служба и прихожане выходили, оборачивались, крестились на икону над входом и расходились по своим делам. Зазнобин перекрестил лоб и вошел внутрь.

Здесь царил полумрак, трепетали огни свечей, с икон строго глядели святые, будто спрашивали: ну, Иван, с чем пришел? С доброй вестью или с худой? Что ответить, Зазнобин не знал. Он понимал, что сейчас, здесь, на Двине, работает на будущее, которого, может быть, и не увидит. Правильно ли он поступает — ведь большинство жителей Двины, Архангельска и Каниного Носа его бы осудили.

— Исповедаться пришел, сын мой, или по другому поводу? — раздался рядом тихий голос.

Иван оглянулся. Пожилой батюшка доброжелательно смотрел на него, ожидая ответа.

— Исповедаться… — в задумчивости повторил Зазнобин и внезапно решился: — Да, отец мой. Исповедаться хочу и благословения попросить.

— Ну что ж, давай отойдем, сын мой, и поговорим, — батюшка повел рукой в глубь церкви.

Час спустя Зазнобин вышел на паперть, сопровождаемый отцом Василием. Батюшка хмурился, покачивая головой, будто все еще не верил услышанному от прихожанина.

— Понимаешь ли ты, Иване, с чем оставляешь меня?

— Понимаю, батюшка, — ответил Зазнобин.

Он знал, почему у него появилось ощущение легкости и вера в то, что путь, на который он вступил, — единственно правильный. Теперь не он один нес тяжкую ношу — он разделил ее с тем, кто не знает сомнений, кто видит гораздо дальше, чем может рассмотреть человек, и будущее для него не составляет никакой тайны.

— Благословите на труд тяжкий, отец мой, — попросил Зазнобин.

По виду батюшки можно было понять, что он еще колеблется, но потом он возложил руку на склоненную голову Ивана, хмурясь, пробормотал молитву и перекрестил его.

Зазнобин припал к его руке, размашисто перекрестился и, не оглядываясь, вышел с церковного двора. У него было еще двое суток до начала плановых работ на «Псковитянке» и он собирался потратить их с пользой для дела, ради которого прибыл на Двину.

Казанков толкнул дверь, вошел и остановился, будто налетел на стену — такой крутой перегар ударил в нос. Зазнобин лежал ничком поперек постели, уткнувшись головой в подушку. Спал он не раздеваясь, сил хватило только, чтобы сбросить куртку — она валялась на полу — и скинуть ботинки. У изголовья стояла пустая бутылка минеральной воды.

Крякнув, Емельян подошел к окну и распахнул его настежь. За окном лил дождь, низкие тучи бежали по небу, подгоняемые порывистым ветром.

Казанков потряс Ивана за плечо.

— Подъем!

— М-м…

— Подъем, говорю, алкоголик несчастный, — рявкнул Емельян.

Зазнобин повернул голову, приоткрыл заплывшие глаза и попытался сфокусировать взгляд. Это ему не удалось, и он обессиленно прикрыл веки.

— Иван, ты говорил, что сегодня тебе надо на корабль. Не забыл?

— Нет.

— А времени сколько, знаешь?

— Нет.

— Три часа дня!

— Нет… как три? — Зазнобин оторвал голову от подушки, упираясь руками приподнялся и перекатился на спину. — Я же приказал мужикам к девяти утра подгребать…

— Вот именно! Меня Генка прислал. Твои там уже шустрят вовсю — дюзы чистят, корпус латают, а ты дрыхнешь.

— Дай воды.

— Вставай, иди в душ. Воды я тебе принесу.

— Не могу… встать не могу, — пожаловался Зазнобин, — голова… это как же я так, а? Вчера, да?

— И позавчера и третьего дня. Сегодня тебя вообще принесли под утро. Эх, Ваня!

Казанков вышел и вскоре вернулся со стопкой водки и объемистой кружкой.

— Держи.

Иван зажмурился, быстро донес стопку до рта и опрокинул в себя. Емельян тут же подал ему кружку. Глядя, как друг глотает, как течет по подбородку мутноватая жидкость, он тяжело вздохнул.

— Ну, очухался?

— Сейчас, сейчас, — Зазнобин, придерживаясь за спинку кровати, поднялся и, ступая с каждым шагом все увереннее, направился к ванной комнате, на ходу снимая рубашку.

Через полчаса он появился на первом этаже, в столовой. Оксана с жалостью взглянула на него.

— Есть будешь?

— Куда там, — отмахнулся Зазнобин.

— Могла бы и не спрашивать, — проворчал сидевший перед головизором Емельян.

На огромном, во всю стену экране русоволосый красавец в косоворотке, с головой, повязанной красным платком и абордажной саблей на поясе, прощался с плачущей блондинкой в сарафане и кокошнике.

— Я должен идти, Любава, — сказал красавец, оборотив суровый взгляд к небесам, — там мое место. Там, среди холодных, как лед, звезд, я встречусь в смертельной схватке с Кровавым Палачом. Пути караванов должны быть свободными, кто, если не я, защитит людей безвинных? Кто купцов оборонит, кто не даст сиротам…

— Что за бред? — спросил, поморщившись, Зазнобин.

— «Слезы, рожденные яростью и любовью», — отозвалась Оксана, напряженно глядя за развитием событий на экране, — новая постановка. Третья серия уже, а ты все проспал.

— …вдов, стариков и детей. Пора пресечь незаконную деятельность злобного пирата! Я ухожу на смертный бой. — Красавец впился в губы рыдающей блондинки, которая слабо затрепыхалась в его могучих объятиях.

По экрану побежали титры: конец третьей серии, и Оксана, жалостно покачав головой, выключила головизор.

— Иван, а ты с пиратами дрался?

Зазнобин, припавший к кружке с рассолом, поперхнулся.

— Хм… э-э… по-всякому бывало, — наконец промямлил он.

— Вот смотри, тут ушкуйник отбивает наши караваны у Кровавого Палача, а дома его ждет Любава, а он — смелый, отважный, родом с Двины, ну вылитый ты! А любовь какая у них, а …

— Если бы у меня была такая блондинка, я бы любого пирата в бараний рог скрутил, — усмехнулся Зазнобин.

— А ты вспомни, чего ты три дня в трактирах плел, — мрачно сказал Казанков, — прям куда там! Защитник веры и отечества. А деньгами швырялся… ты помнишь, как всех угощал? Подходи, кричал, у меня теперь всегда карман полон!

— И что? — Зазнобин отвел глаза.

— Как что? Подходили. Кто ж задарма выпить откажется Ты такие речи держал, хоть стой, хоть падай! Мне пересказали, так я думаю, если бы так в армию или флот зазывали, у нас бы ни одного гражданского не осталось. Ты помнишь, как кричал: в болоте сидите, звезд не видали, на абордаж не ходили! Зажирели, мужики, за бабский подол прячетесь! И ведь слушали, аж рот раскрыв. Другому бы морду набили да из кабака выкинули, а тебя, вишь ты, на руках домой принесли.

— Ничего не помню, — сказал Зазнобин, допил рассол и направился к двери, — где здесь глидер поймать можно?

— Чего ловить — я тебя отвезу.

В машине Зазнобин сидел насупившись, глядя, как по лобовому стеклу бьют дождевые капли. Казанков молчал всю дорогу и, только когда впереди показалась облепленная киберами-ремонтниками «Псковитянка», взглянул на Ивана и хлопнул его по колену.

— Ладно, не журись. Чего не бывает. Ну погулял малость. Хотя, надо сказать, я за тобой особой говорливости раньше не замечал.

— Я тоже, — тяжело вздохнул Зазнобин.

До позднего вечера он руководил ремонтными работами, договаривался о замене износившихся механизмов, помогал калибровать орудия и заночевал на корабле, условившись встретиться утром с контр-адмиралом Крамаренко.

Глидер с эмблемой восьмой бригады на борту — скалящейся рысью — ждал его у трапа уже в восемь утра. Старшина-водитель услужливо распахнул дверцу, и Зазнобин забрался в салон. Штаб бригады, хозяйственные службы и госпиталь располагались в двухстах пятидесяти километрах от Двины в отрогах Таежных гор.

Обойдя столицу планеты по окраине, глидер полчаса летел нал тайгой. Изредка внизу мелькали поселки по берегам речушек, однажды в стороне проплыло огромное озеро. Периодически в салоне звучал переливчатый сигнал — опознаватель посылап наземным постам свой код. Когда далеко впереди в дымке возникли заснеженные вершины, глидер пошел вниз, проскочил над самыми макушками кедров и приземлился на внезапно открывшуюся среди деревьев короткую взлетную полосу.

Зазнобин спрыгнул на бетон и осмотрелся. Если бы не капониры и радарные решетки по периметру полосы, ее можно было бы принять за летное поле какого-нибудь частного аэроклуба.

Старшина пригласил Ивана следовать за собой и направился в сторону приземистых зданий, укрытых под соснами. Возле одного из них он передал Зазнобина старшему лейтенанту с румянцем во всю щеку и щегольскими усиками, который представился адъютантом контр-адмирала и провел в приемную. Скрывшись за массивной дверью, он появился через полминуты и пригласил Зазнобина входить.

— Здравствуй, Иван Савельевич, — Крамаренко поднялся навстречу, свернул экран с картой Двины, мерцающий над столом и подал руку, — давненько мы с тобой не виделись.

— Приветствую, Сергей Васильевич, — Зазнобин пожал сухую ладонь и, следуя приглашению, присел в кресло к столу.

Крамаренко выглянул в приемную.

— Миша, организуй чайку. Ну рассказывай, как житье-бытье, где бывал, что видел, — сказал контр-адмирал, усаживаясь напротив Ивана.

— Сергей, давай не будем темнить друг перед другом. Я же знаю, что тебя прежде всего интересует обстоятельства, при которых погиб «Дерзкий». Думаю, Титов и Старгородский уже доложили о деталях, а я могу лишь добавить о том, что видел со стороны.

Крамаренко крякнул, хотел что-то сказать, но в это время адъютант внес поднос с пузатым расписным чайником, двумя стаканами, сахарницей и нарезанным лимоном на блюдце. Дождавшись, пока он выйдет, Крамаренко налил чай в стаканы и жестом пригласил Зазнобина угощаться.

— Ты прав, Иван. Рапорты я читал, но это — впечатления непосредственных участников событий. Что видел ты?

— Немного.

Зазнобин рассказал о взрыве эсминца, которому был свидетелем, и о том, как ему чудом удалось отследить и принять на борт модуль с выжившими.

— Вот, собственно, и все. Как Небогатов?

— Плохо, — поморщился Крамаренко, — я не медик, но похоже, во флоте ему больше не служить. Кстати, он хочет с тобой говорить. Я прикажу проводить тебя в госпиталь — это рядом, а потом заходи, если хочешь. Обедом накормлю.

— Спасибо. А пару орудий дашь? Мои «фаланги» уж того…

— Эх, Иван, подведешь ты меня под трибунал, — улыбнулся Крамаренко, — придумаем что-нибудь. Как же тебя угораздило к гетайрам наняться?

— Деваться некуда было. Вот я сейчас здесь, а «Садко» и «Колокольный звон» — там. Вроде как заложники. И если я не вернусь…

— Месяца через два на гетайров выйдет объединенная эскадра, — внимательно следя за реакцией Зазнобина, сказал Крамаренко, — Борис Белевич мужик крутой и не посмотрит, кто по своей воле Александру служит, а кого силком заставили. Ты уж мне поверь, я его знаю.

— Разберемся, — Зазнобин допил чай и поднялся, — ты говорил, Кирилл Владимирович хотел со мной поговорить.

Контр-адмирал нажал кнопку вызова и распорядился проводить Зазнобина в госпиталь.

Идти пришлось недалеко — двухэтажное здание госпиталя, застекленное от крыши до фундамента, пряталось в кедровой роще в десяти минутах ходьбы от штаба. Зазнобина встретил начальник госпиталя подполковник с эмблемами медицинской службы в петлицах и предупредил, что разговор может занять не более пятнадцати минут, после чего проводил на второй этаж в регенерационный центр.

Бокс регенерации был размещен в стерильной камере, и дежурная смена врачей следила за процессом по мониторам. Тело капитана первого ранга Небогатова плавало в восстановительном растворе, и над поверхностью виднелось только его лицо. В жидкость уходили трубки, поверхность чуть заметно рябила из-за тысяч лопающихся пузырьков.

Полковник отослал врачей и присел к пульту.

— Вы давно знаете Кирилла Владимировича? — спросил он.

— Не очень, — признался Зазнобин.

— Дело в том, что он совершенно равнодушен к своей судьбе. Он знает, что произошло с его кораблем, знает о своем положении, что ему придется провести в этой камере несколько месяцев и, к сожалению, понимает, что вряд ли сможет вернуться к службе на флоте. Он должен помогать нам, организм должен мобилизовать все резервы, а у меня сложилось впечатление, что Кириллу Владимировичу все равно, — полковник повернулся к Зазнобину, — проще говоря, он не хочет жить. Я вас попрошу: попробуйте повлиять на него.

— Если получится.

— Связь включена, — сказал полковник, — Кирилл Владимирович, к вам посетитель.

Иван увидел, как по бледному лицу Небогатова пробежала мгновенная судорога и он открыл глаза.

— Кто, — губы едва шевельнулись, и голос, синтезированный усилителями, с металлическими тонами, прозвучал достаточно четко.

— Это я, Кирилл Владимирович. Зазнобин.

— А-а… Иван. Пришел. А я вот — плаваю здесь. Скоро чешуя отрастет, жабры… — истончившиеся губы Небогатова сложились в слабую улыбку, перешедшую в гримасу, — а «Дерзкий» погиб. А я жив, хотя должен был остаться там, с ребятами.

— Я все знаю, Кирилл. Ты сделал что мог, и твоей вины нет. Это я вас подобрал.

— Спасибо… Вина капитана уже в том, что он жив, хотя какая это жизнь… Про Касьяна ничего не известно?

— Ну Касьян выкрутится, — бодро сказал Зазнобин, — не тот мужик, чтобы сгинуть вот так, попросту.

— Дай Бог. Просьба у меня к тебе, Иван.

— Слушаю.

Небогатов замолчал, закрыл глаза, будто прислушиваясь к себе. Зазнобин взглянул на врача, но тот, следя за показаниями аппаратуры, сделал успокаивающий жест.

— Может, жене что передать?

— Нет! — Небогатов открыл глаза, и лицо его снова исказилось. — Ничего не передавай. Ей рожать вот-вот, если уже не родила. Один друг у меня остался… было два, да вот Касьян… Свяжись с ним, попроси Кондратенко — он связь организует. Константин Бергер. Расскажи ему, как дело было, и от меня попроси — пусть жене поможет хотя бы на первых порах. Я уже не смогу… я и не человек, а так, половинка. Треть… Пусть запомнит, каким я был, а не кем стал. Сделаешь? — Небогатов беспокойно зашарил глазами по экрану. — Иван?

— Все сделаю, — пообещал Зазнобин, — только зря ты так, Кирилл.

— Мне отсюда виднее, — горько пошутил Небогатов.

— Все, господа, достаточно, — заявил полковник.

— Поправляйся, Кирилл.

— Прощай, Иван Савельевич.

Зазнобин вышел в коридор. На душе было тоскливо. Врач проводил его к выходу.

— Ну видели? Не вытянем мы капитана первого ранга, если его настроение не изменится.

— Его можно понять, — сказал Зазнобин, попрощался и направился к штабу.

Кондратенко, узнав о просьбе Небогатова и с кем Зазнобин должен переговорить, удивленно хмыкнул, но приказал запросить штаб флота о срочном сеансе связи. Сказав, что придется подождать, он предложил пока обсудить, что там у Зазнобина не в порядке с орудиями. Иван наизусть помнил параметры последней калибровки и данные тестов и контр-адмирал, выслушав его, согласился, что «фаланги» ресурс выработали.

— Новые не дам, да и не нужны они тебе. Пока отстреляешь — слишком много времени пройдет, — Кондратенко вызвал по коммуникатору начальника артподготовки учебного центра, — спишем как пришедшие в негодность из учебного центра. Они использовались на треть мощности и еще лет пять прослужат по-любому. Годится?

— Годится, — повеселел Зазнобин, — а что ты там говорил насчет обеда?

В это время коммуникатор запищал, и Кондратенко, выслушав доклад, удивленно приподнял бровь.

— Надо же. Штаб флота тебя требует немедленно. Чудеса, обычно сеанса час, а то и два ждать приходится.

Адъютант проводил Зазнобина к лифту. Как понял Иван, основные помещения штаба бригады располагались под землей. Лифт ухнул вниз, и через несколько минут Ивана встретил озабоченный капитан с повязкой дежурного на рукаве. Он отвел Зазнобина в помещение, отделенное от коридора двумя тамбурами с массивными стальными дверями, включил экран и оставил его одного. Тихо чмокнула дверь, изолируя комнату связи. Зазнобин присел в кресло, пробежал глазами по пультам и пожал плечами — ну и что тут нажимать?

Однако экран осветился, и на нем возник мужчина лет сорока, в штатском, с бледным невыразительным лицом и светлыми, несколько поредевшими волосами.

— Здравствуйте, Иван Савельевич. Моя фамилия — Бергер, зовут Константин Карлович. Как я понимаю, вас попросил связаться со мной Кирилл Небогатов.

Зазнобин передал ему просьбу капитана первого ранга, прибавив, что вполне понимает его и, наверное, на его месте поступил бы также, но уж больно жалко, когда уходят такие люди и командиры.

— Вы бы видели, что он делал с гетайрами! Один против пяти… эх, что говорить. И Касьяна жалко. Вы знали его?

— Майора Полубоя? — переспросил Бергер. — Да, знал. Вы когда возвращаетесь?

— Ну, — Зазнобин всплеснул руками, — я смотрю, уже всем известно где я и куда мне надо вернуться. Через три-четыре дня.

— Допустим, известно не всем, — странно усмехнувшись, ответил Бергер, — что ж, я постараюсь помочь Кириллу Владимировичу. Но… если Касьян погиб, то мы с ним остались вдвоем, а терять еще одного друга я не могу. Спасибо за информацию, Иван Савельевич. Всего доброго.

Бергер отключился, к почти тотчас открылась дверь и капитан проводил Зазнобина до лифта, который доставил его на поверхность.

Обед у контр-адмирала прошел в дружеской обстановке, хотя на столе и не было таких разносолов, как дома у Казанкова. Говорили об охоте, о рыбалке, о калибровке орудий средней мощности и под конец, за кофе, Крамаренко пригласил Зазнобина слетать с ним в горы на охоту.

— Ты бы видел, какие здесь горные бараны, — контр-адмирал раскинул руки, показывая размеры, — а рога… вот какие рога!

Судя по его жестам, баран был не меньше носорога, и Зазнобин пообещал выкроить полдня и слетать, чтобы хотя бы удостовериться в правдивости слов Крамаренко.

Однако поохотиться не пришлось.

Зазнобин в очередной раз гонял новые «фаланги» на тестовых прогонах, когда на мостик поднялся Геннадий Решетников. Понаблюдав за действиями канонира, капитана и команды наладчиков, он качнул головой в сторону двери и вышел из рубки.

Зазнобин нашел его внизу, задумчиво наблюдающего за установкой новых плит обшивки вместо изъеденных космосом и атмосферами чужих планет.

— Скоро заканчиваешь? — спросил Решетников.

— Думаю, завтра к вечеру. Калибровка «фаланг» держит, так-то мы могли бы и утром стартовать.

— А в пути не откалибруешь?

— Тоже можно. Тем более, пока по нашему сектору идем, опасаться некого. А что случилось?

Решетников усмехнулся невесело, покачал головой.

— Иевлев совсем с ума сошел.

— Это кто? Прокурор, что ли?

— Ну да. Завел несколько уголовных дел, в том числе против губернатора Архангельска, который отказался выделить землю в черте столицы под две мечети, два костела и синагогу. Сегодня у него была делегация иноземных купцов, которые попросили не брать так круто. Их можно понять — им здесь жить и работать, так он их — взашей! Не мешайте, мол, правосудию. Наблюдатели из Содружества и Лиги и сами уже не рады, да поздно. Как говорится: не буди лихо, пока тихо. Вот скажи, Иван, почему у нас всегда так: или совсем проблемы не замечаем, или начинаем рубить сплеча, а потом разгребать завалы?

— Откуда я знаю.

— Вот и я не знаю, — Решетников помолчал, пожал плечами. — Ладно, теперь уже ничего не исправишь. В общем, на завтра профсоюзы назначили всеобщую забастовку. Сколько она продлится — никто не знает. Так что, если с утра не взлетишь, можешь застрять у нас надолго.

— Однако… — протянул Зазнобин, — я и не припомню, чтобы всеобщую объявляли. Помнишь, лет пятнадцать назад фермеры бузили.

— Помню. Сейчас все: портовые службы, муниципальные, фермеры, полиция, телевидение. Да, кстати, Иевлев запретил к показу несколько новых сериалов. «Как рекламирующих антиобщественные проявления свободы личности и выбора». Как тебе? Я ни черта не понимаю. Сериалы для пацанов и домохозяек: «Царевна ушкуйников», «На фарватере любви»…

— «Слезы, буйством рожденные», — добавил Зазнобин.

— «Слезы, рожденные любовью и яростью», — поправил Решетников, — а ты где видел?

— Оксана Казанкова оторваться не может.

— Вот-вот. Чем Иевлеву эти оперы помешали? Короче, я тебя предупредил, Иван, а там — как знаешь.

— Да, придется уходить утром, — согласился Зазнобин.

На «Псковитянке» объявили аврал. Все свободные члены экипажа взялись за самые неотложные дела, которые могли помешать отлету, — наладку реактора, подгонку плит прочного корпуса, тестировку параметров силового каркаса. В третьем часу ночи корабль был готов к старту.

В пять утра, когда дежурная вахта уже готовила корабль к взлету, прибыли Решетников и Казанков. Зазнобин спустился из рубки к друзьям. Казанков передал ему огромную корзину домашней снеди, приготовленную Оксаной, облапил, душа бородой и гулко похлопал по спине.

— Ты там это… у Александра, на рожон не лезь.

— Ладно, — усмехнулся Зазнобин, — вы тут без меня гражданскую войну не начните. И прокурора не трожьте — официальное лицо, как-никак. Государь разберется, кто прав.

— Тебе не нужны опытные капитаны? — с улыбкой спросил Решетников. — А то один есть. Только позови.

— Если с кораблем, то, кажется, скоро понадобятся. Кстати, и корабелы тоже пригодятся, — Зазнобин ткнул кулаком Емельяна в объемистый живот. — Ну все, мужики, пора. Не ровен час космопорт закроют.

— Никто не закроет, пока не взлетишь, — успокоил Решетников.

Обняв напоследок друзей, Иван вошел в люк. Через полчаса «Псковитянка», выйдя за пределы атмосферы Двины, взяла курс на систему Лотар.

Глава 30

Края огромной долины уже тонули в предвечерних сумерках. Еще можно было разглядеть гряду гор на горизонте, но скоро и их накроет тьма. Потом на небе проступят звезды, а ближе к полуночи из-за гор выглянет огрызок местной луны — безжизненный спутник появится часа на полтора и снова нырнет за горы.

Лучи заходящего светила пробивали прозрачный купол насквозь, но все равно можно было различить его полукруглую тень на посадках деревьев в долине. Деревья стояли ровными рядами и тянулись до самых гор, окружавших долину. Сейчас деревья еще слабые, едва дающие тень в полдень, но лет через десять, когда появится подлесок, когда трава не будет выгорать под жаркими лучами, можно будет подумать о животных. О животных и о рыбе — несколько озер, разбросанных по долине, были пусты. Водоросли едва прижились, берега голые, но пройдет время и разрастется камыш, осока, птицы начнут вить гнезда. Это будет лично его планета, и пусть кто-нибудь попробует отобрать. Сенатор Кроу только что подтвердил, что закон об имуществе, согласно которому терраформированные частными лицами планеты переходят в их полную и безраздельную собственность, будет принят не позднее чем на следующем заседании парламента. Да, личный оазис и не где-то на окраине Келлингова меридиан, а на границе Содружества и Лиги. А все потому, что он сумел немного дальше заглянуть в будущее, и когда все прочие брезгливо отвернулись от высохшей планеты с буйной атмосферой, он приобрел ее в аренду на пятьсот лет с условием терраформирования и разрешением на добычу полезных ископаемых. Недра здесь оказались более чем богатые, ну а климат со временем придет в норму. Шахты и обогатительные комбинаты, рудники и разрезы уже построены и дают ощутимую прибыль, а то ли еще будет, когда надобность в защитных куполах отпадет!

Майкл Макнамара бросил последний взгляд на расстилавшийся перед ним пейзаж и повернулся к экрану.

— Сенатор, вы меня очень порадовали.

Сенатор Кроу скромно улыбнулся.

— Ну что вы, Майк. Я всегда рад вам посодействовать.

— А я всегда на вас рассчитываю, Джек. Вы же знаете — я умею быть благодарным.

— Ну что вы, какие пустяки.

— Что нового в столице, — спросил Майк, усаживаясь в кресло перед экраном, — вы же знаете, когда я прилетаю сюда, мне хочется забыть обо всем и насладиться покоем и одиночеством.

— Рутина, Майк, рутина. Правда, некоторое оживление внесло возвращение кораблей, которые президент отозвал из состава объединенной эскадры. Флот весьма недоволен. Адмирал Консениус выступил в прессе и обозвал сторонников мирного решения проблемы гетайров предателями. Сказал, что это подло — бросать союзников в ответственный момент. Некоторые политики с ним согласны. Если объединенной эскадре удастся приструнить Александра, то русские получат большие дивиденды. Конечно, это будут дивиденды политические, а значит, весьма призрачные, но все же.

— А что же президент? Это ведь по его непосредственному приказу флот вернулся к местам дислокации.

— Президент предпочел не заметить демарша. Скорее всего, не хочет обострять отношения с армией. Кстати, вы не слышали последнюю новость? Русские согласились на присутствие наблюдателей правозащитных организаций на своих так называемых северных планетах.

— Это в связи с дискриминацией по э-э… религиозным признакам? Однако! На моей памяти это первый раз, когда русские прислушались к мнению либеральной прессы.

— Я тоже не припомню подобного, — согласился Кроу, — как передают аккредитованные на Архангельске корреспонденты, заместитель председателя верховного суда, направленный разобраться с делом на месте, весьма серьезно отнесся к своим обязанностям, — Кроу хохотнул, блеснув зубами, взял со стола бокал и отпил глоток, — вчера на всех трех планетах началась массовая забастовка. Причем проводят ее профсоюзы, представляете?

— Хм… интересно, — задумчиво проговорил Макнамара. — Но ведь не просто так русские согласились прижать своих твердолобых сограждан?

— Ну они выторговали себе какую-то мелочь. Малоосвоенную систему на границе изученных миров. Считается, что где-то в том секторе обосновался Александр. Зачем русским понадобилась эта система — ума не приложу. Ее освоить не хватит никаких ресурсов. Кислородная атмосфера только на трех планетах, причем с добавками инертных газов, остальные — мертвые миры. Астероидные пояса, метеорные потоки, пыль. Словом, если бы они ее не попросили, систему не тронули бы в ближайшее тысячелетие, это точно.

Макнамара потер подбородок, взгляд его скользнул за окно. Сенатор еще что-то говорил, усмехался, пил из бокала и облизывал губы, но Майк его уже не слышал. Чтобы не обидеть собеседника, он продолжал кивать, улыбаться, но думал он уже о другом. О том, что весьма своевременно вызвал О’Кифа и вполне возможно теперь успеет вовремя выйти из игры.

Тепло попрощавшись с сенатором, Майк вызвал диспетчерскую службу орбитального терминала и спросил, когда ожидается корабль с Сан-Анджело. Диспетчер, которому не часто приходилось разговаривать с всемогущим боссом, вскочил из-за консоли и, вытянувшись в струнку, отрапортовал, что «Монровия» уже на подходе и только что с нее пришел запрос о месте швартовки. Макнамара, всегда учтивый со служащими, поблагодарил диспетчера и попросил передать мистеру О’Кифу, который следует на «Монровии», что ждет его к ужину.

Планета с издевательским названием Клеменция, если принять во внимание песчаные бури, смерчи и бешеные сухие грозы, бесчинствующие на семидесяти процентах ее территории, висела над головой желто-серым шаром. Лишь в одном месте, уже накрытом тенью, на поверхности просматривались зеленоватые тона. Отсюда, с орбиты, долина Тишины, выглядела полуприкрытым глазом какого-то великана, безразлично глядящим в космос.

Вахтенный офицер «Монровии» доложил, что челнок подготовлен, и О’Киф покинул мостик, сопровождаемый капитаном корабля. До швартовки был еще час, но если Майкл Макнамара прислал приглашение на ужин, то медлить не следовало.

Ярко освещенный купол среди моря недавно посаженных деревьев казался в сумерках воздушным пузырем, вынырнувшим из зеленой глубины океана и почему-то не лопнувшим на поверхности. Челнок нещадно бросало в воздушных вихрях, несущих тонны песка, пока он пробивался с орбиты к долине Тишины, и лишь когда внизу пропыли заснеженные вершины с внедренными в почву климатическими установками, О’Киф вздохнул с облегчением. Челнок проскользнул в открывшиеся створки шлюза огромного купола, накрывавшего тридцать гектаров долины. О’Киф подождал, пока насосы выкачают все еще не слишком пригодную для дыхания атмосферу, и выбрался наружу. Техник в серой форме проводил его к лифту, который вознес его на самый верх сооружения в кабинет Майкла Макнамары.

Макнамара встал из-за стола и пошел навстречу, протягивая руку.

— Рад, очень рад вас видеть, Патрик.

— Я тоже рад вас видеть, Майкл. Я не опоздал?

— Ни в коем случае, прошу, — Макнамара отворил дверь в соседнюю комнату, и О’Киф увидел скромно сервированный стол.

Среди блюд преобладали морские продукты, которые, как знал О’Киф, Макнамара предпочитал всем другим. Устрицы, мидии, гребешки, салаты из морской капусты, маринованные медузы. О’Киф даже думать не стал, сколько могло стоить это угощение, а просто сел на предложенное место и, следуя примеру хозяина, наложил полную тарелку закусок. Макнамара собственноручно разлил по бокалам прозрачное «Шато дю Норманн».

— Итак, с чем пожаловали, Патрик, — Макнамара ловко вскрыл устрицу, капнул лимонного сока и положил в рот, — я надеюсь, ужин не помешает вам рассказать, что нового на Сан-Анджело?

— Нового практически ничего, Майк. Это когда мы осваивались на планете и выгрызали себе кусок пирога у «Стил энд кемикл» и прочих, новости не заставляли себя ждать, а сейчас все идет по накатанной.

— Приятно слышать, — кивнул Макнамара, — проблем с передачей русских Александру не было?

— Вы имеете в виду три корабля, которые охраняли наши торговые суда? Почти не было. Они, конечно, поартачились немного, но я их слегка припугнул, и они согласились. Тем более что деньги гетайры платят неплохие. Только вот потратить эти деньги, боюсь, Зазнобин и компания не успеют, — О’Киф усмехнулся и даже подмигнул шефу, — принимая во внимание возможный подход объединенной эскадры. Шеф, позвольте вопрос. Нет, если не хотите отвечать — ради бога, но все же: почему вы придаете такое значение этим ушкуйникам? Ну, будет у Александра еше одна пиратская эскадра или нет, дела это практически не меняет. Три корабля класса корвет погоды не сделают.

Макнамара шутливо погрозил пальцем О’Кифу.

— Патрик, не разочаровывайте меня. Я считал вас достаточно проницательным, чтобы вы понимали эту несложную комбинацию. Мы не сможем развалить коалицию, образованную против гетайров, не выведя из игры главного врага — русских. Впрочем, нам вряд ли это удастся в любом случае, но основательно попортить адмиралу Белевичу нервы мы сможем. А возможно, что и вызвать недовольство офицерского и рядового состава. Мы столкнем их лбами — русских. Пусть они дерутся друг с другом. Естественно, флот одержит победу, но какое это впечатление произведет на тех планетах, откуда родом ушкуйники? Как будут вспоминать эту кампанию офицеры и матросы русского флота? Ведь им придется уничтожить людей одной с ними крови, единоверцев. Попытайтесь в следующий раз, когда захотите задать подобный вопрос, мыслить стратегически. Не забывайте, Патрик: мы с вами работаем на будущее, — Макнамара снял металлическую крышку с подноса, — прошу.

— Боже мой… — восхитился О’Киф — на подносе исходили паром багровые лангусты.

Следующие несколько минут были заполнены треском вскрываемых панцирей. Макнамара отправил в рот солидный кусок розового мяса, промокнул губы салфеткой и внимательно посмотрел на О’Кифа.

— Скажите, Патрик, вы хотите жить?

О’Киф, высасывавший сок из ноги омара, замер.

— Хм… в каком смысле, шеф?

— В прямом. О-о, я совсем не хотел испортить вам аппетит, — сказал Макнамара, видя, что собеседник изменился в лице и отставил тарелку, — у меня для вас новость. Русский эсминец, который ремонтировался на Сан-Анджело, попал в засаду гетайров и уничтожен со всем экипажем.

— А я при чем? Ну не повезло русским. Хотя капитан эсминца был приятным человеком и показался мне весьма решительным.

— Русские, когда прижмут Александра и выяснят, куда пропал их корабль, сопоставят события: ремонт — уход с Сан-Анджело — засада. Конечно, мы ни при чем, — Макнамара скривил губы в усмешке, — но поди докажи. Кроме того, как ни прискорбно, наши отношения с гетайрами могут стать достоянием гласности: неизвестно, сколько провозится объединенный флот с Александром, по рано или поздно гетайры будут разбиты. Слишком неравные силы, — Макнамара покачал головой, — и слишком безоглядно Александр действовал. Несомненно большинство из следующих за ним погибнет, но будут и пленные. Вы можете поручиться, что это не будут люди, которым известно о связи «Макнамара инкорпоретид» с Александром Великим?

— Нет, — выдавил побледневший О’Киф.

Он совсем перестал есть и комкал в руках салфетку, хмуро глядя на Макнамару.

— Скажу вам больше, Патрик, — Макнамара подался вперед, — я окажусь ни при чем. Я и моя корпорация. Вы действовали на свой страх и риск, набивали свой карман, и когда мне зададут вопросы, я свалю все на вас.

— Но, шеф… вы же сами говорили — никакой документации. Я так и поступал. Может быть, капитаны торговых кораблей подозревают что-то, но это только подозрения. Оборудование и товары перегружались вдали от транспортных линий и… вообще я руководствовался вашими указаниями, — внезапно тонким голосом воскликнул О’Киф, — вы не должны бросать меня. Я… я…

— Спокойно, — поморщился Макнамара, — не надо истерики. Я лишь обрисовал вам сложившуюся ситуацию. У вас есть около полутора месяцев, чтобы завершить дела компании на Сан-Анджело и убраться оттуда. Вы отличный управляющий, Патрик, а я не разбрасываюсь нужными и полезными мне людьми. Вам просто на время надо сменить амплуа. Что вы скажете о преподавательской карьере?

— Э-э… о преподавательской? — промямлил О’Киф, сбитый с толку стремительной сменой темы. — Правду сказать, я никогда о ней не думал.

— Я открыл несколько курсов для менеджеров среднего звена в наиболее почитаемых учебных заведениях. В университете Симарона, на Таире, в Нью-Вашингтоне. Если вы согласитесь..

— Я согласен, — выпалил О’Киф, не дослушав предложения. Схватив бутылку вина, он наполнил свой бокал и выпил в три глотка, — конечно, я согласен.

— Отлично. К примеру, в Таирском университете вы пришлись бы весьма к месту. К тому же, — Макнамара понизил голос, — у Таира ни с одним государством нет соглашения о выдаче преступников. А ведь вас будут считать преступником, мой дорогой Патрик.

— Шеф, вы меня совсем запугали, — О’Киф достал платок и вытер пот со лба, — я же сказал: я поеду на Таир и буду преподавать. Я всю душу вложу в обучение ваших студентов, Майк. Сейчас мне кажется, что я мечтал об этом с детства.

— Вот и прекрасно. Давайте же перейдем к десерту и больше я вас не задержу. Полагаю, вам следует сегодня же отправиться в обратный путь — чем раньше вы закроете наши дела на Сан-Анджело, тем лучше.

За десертом О’Киф не оценил ни превосходный коньяк, ни бесценный кофе, который Макнамаре доставляли прямо с Земли. Сигарой он поперхнулся и долго кашлял, брызгая слюной и вытирая слезы.

Макнамара проводил его до лифта и, пожимая руку, напомнил:

— Вы обязаны завершить все дела в назначенный срок, Патрик, а через два месяца должны приступить к своим новым обязанностям. Мне нужны люди, нужна грамотная и зубастая молодежь, и вы будете одним из тех, кто даст мне ее.

Через час «Монровия», даже не успев полностью заправить топливом танки, стартовала с орбитального терминала. О’Киф, запершись в рубке связи, по закрытому каналу отдавал распоряжения персоналу компании на Сан-Анджело. Он решил не тянуть время — а вдруг объединенный флот начнет операцию против гетайров раньше?

Макнамара принял сообщение, что «Монровия» покинула орбиту Клеменции, и приказал подготовить челнок. Сегодня он хотел облететь свои предприятия, с тем чтобы назавтра вылететь на Нью-Вашингтон. Через три дня ему предстояло участвовать в открытии нового колледжа, названного в честь соратника Макнамары-старшего Томаса Лундквиста. Подготовка целого поколения соратников займет не один год, но это будут единомышленники, которых так сейчас не хватает. Их не надо будет использовать втемную, как О’Кифа и десятки других, они будут готовы работать по двадцать часов в сутки ради далекой цели, они будут уверены в правильности избранного пути и не остановятся ни перед чем.

Если бы не проведенная Федеральным Бюро операция «Секта», у него уже сейчас были бы последователи, внедренные в государственные структуры. Он слишком поздно узнал о проводимой операции и ничего не смог сделать. Впрочем, винить себя Макнамаре было не в чем — тогда он только-только взял управление корпорацией в свои руки. Далось это нелегко — пришлось пройти через кровь и грязь, но его готовили к тому, чтобы идти к поставленной цели, не замечая препятствий, долгих одиннадцать месяцев. Это было тяжелое время, когда ломались все привычные представления о жизни и своем месте среди людей. Собственно, и понятия о людях, о положении человечества во вселенной, тоже менялись кардинально, но только поверив в окончательную цель можно достигнуть желаемого. Справедливость — высшее благо, но путь к ней будет труден и тернист. Что ж, он прошел его и покажет дорогу остальным.

Макнамара уже понял, что Александр Великий проиграл. Рано, слишком рано было выступать против мирового порядка с позиции силы. Конфронтация с мировыми державами была заранее обречена на неудачу — еще не подготовлено общественное мнение, еще не запали в умы граждан те идеалы, ради которых Макнамара работал, и будущее, которое он видел отчетливо, еще никто не мог увидеть в исподволь надвигающихся на человечество переменах.

К сожалению, даже он, всемогущий Майкл Макнамара, глава промышленной и финансовой империи, иногда был бессилен. Он мог протащить через парламент любой нужный ему закон или заблокировать невыгодный, он мог выставить несколько десятков вооруженных кораблей, чтобы запугать конкурентов, он мог спровоцировать беспорядки, снять либо назначить нужного ему человека почти на любой пост в правительстве, но порой его власть и деньги не значили ничего.

Было похоже, что кто-то очень сильный и независимый уже осознал наползающую на человечество тень и готовился противостоять неведомой угрозе.

Глава 31

— Внимание, экипаж, — проревел по громкой связи голос Падальщика, — на подходе караван, принадлежность — Лига, тридцать единиц, из них ориентировочно двадцать купцов. Большой куш ползет в руки, ублюдки! Наша задача — подпустить караван как можно ближе, прорвать ордер, выбросить абордажников и связать боем охрану, пока не подоспеет Неарх. Все понятно, висельники? Цели будут указаны, когда выйдем на дистанцию выброса. Абордажным группам занять места в ботах.

По «Божьей заступнице» прокатился восторженный рев — закончилось тоскливое ожидание, однако некоторые, наиболее умудренные опытом, призадумались. Десяток кораблей в охране — немало, и опоздай Неарх на несколько минут — мало не покажется. Одна надежда, что военные корабли не смогут применять тяжелое вооружение внутри ордера. Такую тактику гетайры стали использовать после памятного нападения Птолемея на караван «мороженого мяса».

Полубой занял место в абордажном боте. Поскольку после боя с «Дерзким» абордажников на «Божьей заступнице» поубавилось, все смогли разместиться в двух ботах. Старшими групп были Диего-Утконос и Лэнс, имеющие наибольший опыт среди пиратов. Впрочем, командование было чисто номинальным — после того, как начнется свалка на борту купца, каждый будет сам себе голова — схемы боя были давно отработаны и испытаны не одним нападением. Первое — подавить сопротивление. Тут надо было действовать предельно жестко, сразу показав команде противника, что пираты шутить не будут и все, кто окажет сопротивление, будут уничтожены. Второе — захват мостика и рубки связи, третье — взятие под контроль силовой установки, и только после этого изоляция экипажа в надежном помещении — ангаре, шлюзе, или складе и подсчет потерь и прибыли. Последнее — самое приятное, но до этого еще надо было дожить.

После того, как баззеры проревели тревогу, Полубой отвернулся от Лэнса, торопливо нырявшего в скафандр, перекрестился, снял нательный крестик и положил в карман куртки.

— Прости, Господи, если придется загубить души невинные, — прошептал он, четко понимая, что абордажа без жертв не бывает и ему придется оправдывать свое прозвище.

— Молишься? — спросил Лэнс, пробуя, насколько легко выходит сабля из ножен. — Правильно. Перед Господом лучше предстать с молитвой на устах, чем с проклятием. Ты вот что, Убивец. Я за тобой пригляжу, но и ты вокруг посматривай. В свалке всякое может случиться. Зазеваешься, а в спине у тебя пять дюймов железа, а с той стороны за рукоять Утконос держится.

— Это я все понимаю. Ты мне объясни, у Падальщика с головой как, порядок? В три корабля кидаться на караван, у которого в охране десяток боевых судов, это нормально?

— Вообще Падальщик даже при равенстве сил еще подумает, стоит ли нападать или нет, — задумчиво сказал Лэнс, — раньше за ним не водилось без оглядки бросаться в атаку. Думаю, и на этот раз все просчитано. Другого такого хитреца поискать еще. Опять же Неарх подойдет с тыла. Пока конвой будет нас выцеливать, он им в спину ударит. Не забивай голову чем не надо, Убивец. Наше дело — взять купца. Работай руками, а головой есть кому поработать.

— То-то и оно, что сомнительно мне, — проворчал Полубой.

В модуле он занял место поближе к аварийному люку — больше шансов уцелеть, если модуль накроют «единороги». Главное в таком случае — вывалиться из душегубки и врубить ранец. Пока автоматика отследит, где обломки, а где скафандр, можно успеть присосаться к корпусу, если, конечно, повезет.

Касьян оглядел пиратов. Растерянных лиц не было. Кто сосредоточенно хмурился, кто шевелил губами, шепча молитвы.

Модуль тряхнуло, когда катапульта выбросила его из корабля, тут же задрожала обшивка — включились двигатели. Абордажники почти синхронно опустили забрала шлемов и взялись за рукояти отстрела бандажных штанг.

— Готовность к выбросу — двадцать секунд, — рявкнул в гарнитуре голос Падальщика, — цель — транспорт республики Луара, дистанция выброса — двести ярдов.

Отсек на несколько секунд наполнился ледяным туманом — пилот разгерметизировал модуль.

— Готовность — пять секунд.

Абордажники разом задрали головы к створкам люка на потолке. Томительно истекали последние мгновения.

— Пошел абордаж!

Потолок лопнул, грохнули одновременно пиропатроны, выстреливая десант в пустоту, и адреналин привычно ударил в голову, бросая организм в эйфорию ближнего боя.

Конвой прозевал лежавшие в дрейфе пиратские корабли и успел сделать только один залп до того, как пираты, сметая огнем «фаланг» слабенькие батареи «единорогов» с транспортов, вломились в ордер. Залп пришелся в пустоту, и теперь все зависело от слаженности действия экипажей боевых кораблей и слетанности эскадры. Лучшим выходом было отрядить корветы, которых в составе конвоя было шесть, в преследование, а двумя эсминцами и двумя фрегатами обложить конвой, пресекая возможные попытки пиратов вырваться из ордера, одновременно страхуя караван от повторного нападения извне, на случай подхода к пиратам подкрепления. Увы, ни слаженности, ни слетанности как раз и не было. Караван состоял из транспортов республики Луара и герцогства Майнц-Габсбург, соответственно и в охране находились корабли двух государств поровну. Поначалу корветы сунулись в ордер, однако командир группы кораблей герцогства, видя, что удару подверглись суда республики Лаура, счел возможным приказать своим транспортам и боевым кораблям продолжать движение. Тщетно республиканцы пытались воззвать к здравому смыслу союзников — половина конвоя, прикрывая собственные транспорты и не обращая внимания на схватку, прибавила скорость и уходила все дальше от места столкновения.

Пиратские корабли, выбросив абордажные команды, маневрировали, скрываясь за тушами транспортов от огня боевых кораблей. Один корвет уже отвалил в сторону, получив совмещенный залп «Божьей заступницы» и «Черепахи» в район двигательной установки, а два других никак не могли решить, следует ли стыковаться с транспортами, чтобы помочь им отразить абордаж, или вести артиллерийскую дуэль с пиратами.

Полубой остановил вращение, включив ранец. Прямо перед ним проплывал борт транспорта. Касьян оценил мастерство пилотов модулей — абордаж был сброшен по классической схеме для атаки с двух направлений: с кормы и с носа судна. Десантники разлетелись веером, накрывая судно в районе энегроустановки, рубки и жилой палубы, почти одновременно присасываясь магнитами к обшивке корабля.

Пройдя границу силового поля, Полубой сорвал с плеча направленный заряд, прилепил к обшивке, ткнул в гнездо детонатор и дал в ранец мгновенный импульс, отваливая в сторону. Заряды сработали синхронно, вбивая фрагмент обшивки в корпус. Переждав поток воздушного пара, ударившего из отверстия, Полубой нырнул вниз. Аварийное освещение заливало коридор синеватым светом, переборки изолировали отсек при разгерметизации корпуса, но самозатягивающийся слой между прочным и легким корпусом уже смыкал дыру над головой.

Слева к Полубою бросились фигура с поднятой над головой саблей. Касьян принял удар на клинок, перерубив оружие нападавшего — сталь не выдержала соприкосновения с келимитовым лезвием, и наотмашь врезал по шлему рукоятью. Видно было, как расплющилось о забрало лицо, брызнула кровь и матрос рухнул на палубу.

— Внимание, открываю переборки, — возник в наушниках голос Лэнса.

Полубой бросился вперед. Переборка поползла вверх, он пригнулся и на карачках проскочил в следующий отсек. Здесь рубились вовсю. Двух абордажников теснили четверо — коридор был широк, и пиратам приходилось туго.

— Дорогу, — рявкнул Полубой.

Один из пиратов рухнул на колени, не сумев блокировать мощный удар секиры, и Полубой в отчаянном броске пронзил уже занесшего оружие матроса. Одновременно второй пират разрубил шлем еще одному защитнику транспорта, а двое других бросили оружие и подняли руки.

— Спасибо, брат, — сказал пират, поднимаясь с колен, — думал — уже хана.

Полубой узнал Тощего Грега — молчаливого пирата, который жил в соседнем кубрике на «Божьей заступнице».

— Этих куда? — спросил он, указывая саблей на пленных.

— Что, за спиной оставлять? — спросил в ответ Грег, явно собираясь прикончить матросов.

— Погоди, — Полубой положил ладони на шлемы пленных и с силой стукнул головами друг о друга. Матросы куклами разлетелись в стороны, сползая по стенам на палубу, — десять минут отдохнут.

— Добрый ты, — с удивлением констатировал Грег. Позади раздался топот. Полубой оглянулся. Их нагоняли трое пиратов, ведомые Лэнсом.

— Давай, давай, не спать, — заорал Лэнс, — там в трюме ребят зажали.

Всемером они скатились на две палубы ниже, почти не встретив сопротивления. Двое, заступивших дорогу, расстались с жизнью, не успев помолиться, поднимавших руки глушили рукоятками сабель.

Вахтенных возле энергетической установки не было, и Лэнс, оставив двоих, побежал дальше.

Возле грузового трюма четверо пиратов нарвались на охранников. Они были профессионалами, к тому же их было вдвое больше. Когда команда Лэнса вылетела на грузовую палубу, двое пиратов уже отошли к Господу, а два других, прижатых к стене, готовились последовать за ними. На глазах у Касьяна одному из оставшихся разнесли шлем ударом обоюдоострого топора, а вторым ударом, как бритвой, снесли голову кривым ятаганом.

Полубой, заорав что-то нечленораздельное, ворвался в гущу схватки. Больше не было пиратов — были свои и чужие, и одного из своих только что зарубили.

Пираты шарахнулись в стороны, глядя, как среди охранников бушует убийственный смерч. Полубой ревел медведем, успевая блокировать выпады, пробивал чужие скафандры, отрубал руки с зажатым в них оружием. Келимитовому клинку хватало одного удара, чтобы сломать защиту и развалить шлем вместе с головой. Кто-то бросал в ужасе клинок, падал на колени, и таких Полубой оставлял в живых, кто-то пытался сопротивляться, и тогда пощады не было. Горячка рукопашной захватила его целиком, и когда внезапно перед ним не оказалось очередного противника, он в недоумении остановился.

Вокруг валялись мертвее тела, палуба и стены были забрызганы кровью. Пираты, остолбенев, пялились на него, будто впервые видели.

Мышцы еще сводило желанием драки, и Полубой, давая выход безумию схватки, поднял вверх руки и испустил дикий крик. Давно он не чувствовал себя так свободно. Обычно в бою ему приходилось не столько рубиться или стрелять, сколько командовать, и он уже почти забыл, какое это наслаждение — целиком отдаться первобытному чувству боя.

Постепенно горячка спадала. Касьян поднял забрало, откинул шлем на голову и только теперь увидел, что натворил. Из девятерых охранников в живых остались только двое — те, которые успели поднять руки. Сердце сжалось в ледяную глыбу, глотку перехватило.

Лэнс, перешагивая через трупы, подошел к Полубою, ткнул кулаком в плечо.

— Слышь, Убивец. Предупреждать надо. Чуть своих не порубил.

— Заткнись, — буркнул Полубой, вытирая со лба испарину.

— Бродяга, как у тебя? — скрипнул в наушниках голос Диего-Утконоса.

— Порядок. Троих потерял. У тебя что?

— Все нормально, — с некоторой запинкой отозвался Утконос, — давай посмотри, что там за груз.

Лэнс задумчиво посмотрел на Полубоя.

— Что-то здесь не так. Любой груз вполне можно увидеть из документации в файлах главного компьютера. — Он повернулся к своей команде: — Парни, проверьте в кубриках — может, кто прячется, а я на мостик.

— Пойдем вместе, — сказал Полубой, чувствуя неладное.

На мостике, судя по трупам и обломкам консолей и экранов, пиратам пришлось нелегко. Пятеро пленных выстроились вдоль стены с поднятыми руками под охраной трех пиратов. Капитан транспортника, пожилой мужчина с окровавленной седой головой, стоял перед собственным креслом, в котором, задрав ноги на консоль, восседал Утконос.

Увидев Лэнса и Полубоя, Утконос скривился.

— Я тебе сказал проверить груз.

Бродяга смахнул с ближайшей консоли обломки и присел на край.

— С каких пор ты командуешь? После захвата корабля все равны, если ты не забыл.

— Черт с тобой, — сказал Утконос. — Я тут пытаюсь разговорить капитана, — он вытянул руку и быстрым движением рассек капитану щеку кончиком шпаги.

Капитан не пошевелился.

— Видал героя? — ухмыльнулся Диего.

— А что ты хочешь узнать? — спросил Полубой. Утконос сплюнул в его сторону.

— Тебе какое дело, деревня?

Трое пиратов, сторожившие пленных, обступили Касьяна.

— Он вправе задать вопрос, Диего, — поддержал Полубоя Лэнс.

— А я вправе послать его подальше. Ну так и быть, отвечу: этот упрямец никак не хочет открыть сейф, — Утконос ткнул большим пальцем через плечо, где в стену был вмонтирован огромный сейф.

— Всего и проблем? — удивился Бродяга. — Выломаем ящик, а на «Заступнице» откроем со всеми удобствами.

— И капитану достанется пятая часть, — заорал Утконос, — не жирно ли будет Падальщику, а? Сидит там в кресле, а мы тут жизни кладем! Я пять человек потерял…

— Это твои проблемы, — холодно сказал Лэнс, — по правилам всю добычу делим согласно заключенным контрактам. Если ты против — поговори с Падальщиком об увеличении твоей доли.

— Ты не понимаешь, Лэнс, — вкрадчиво сказал Утконос, поднимаясь на ноги, — мы откроем сейф здесь и поделим содержимое между нами, абордажниками. Капитану и команде, протирающей штаны на «Заступнице», хватит и стоимости груза. Ну, по рукам?

— Нет, не по рукам, — Полубой выпятил челюсть и шагнул вперед, — делить будем на всех.

— Ты что, кретин, не понимаешь? Твоя доля меньше всех, так хватай удачу, пока она рядом.

— Мы будем делить на всех.

— А ты что скажешь, Лэнс?

— Ты зарвался, Диего.

— Ну вы сами этого захотели, — прошипел Утконос и внезапно сделал стремительный выпад, целясь Лэнсу в грудь.

Выхватить саблю времени уже не было, и Полубой ударил сбоку по лезвию шпаги, сбивая ее в сторону. Ладонь резанула острая боль. Шпага пропорола Лэнсу рукав скафандра. Бродяга вскрикнул, схватившись за плечо. Полубой рванул из ножен саблю и, ощутив движение за спиной, прыгнул в сторону. Палаш одного из подручных Утконоса скользнул по откинутому назад шлему. Ответным ударов Касьян рубанул противника по лицу. Протяжно закричав, пират схватился за глаза, выпустил палаш и, повалившись на пол, забился в судорогах.

— Этот урод — мой, — крикнул Утконос. Крутанув шпагой мельницу, он пригнулся и двинулся на Полубоя. По уверенным движениям Касьян понял, что перед ним опытный противник. К тому же, как он знал, кромки лезвия шпаги Утконоса были покрыты келимитом, так что сабля не давала Касьяну преимущества. И все же Утконос поторопился. Если бы он видел, как бился Полубой в грузовом трюме, он вряд ли бы решился на открытый поединок.

Он показал колющий удар в лицо, резко сменил направление, намереваясь ударить по внутренней стороне бедра, туда, где проходила бедренная артерия. Он не хотел убивать сразу, ему хотелось, чтобы противник истек кровью, видя триумф своего врага. Беда для Утконоса состояла в том, что его движения казались стремительными только ему.

Полубой аккуратно отвел сбивом шпагу и кончиком пера — обоюдоострым утолщением в верхней четверти лезвия провел тот же секущий удар, который намеревался провести Утконос.

Диего охнул, отступил, взгляд его опустился вниз. Из разреза скафандра толчком выбилась струйка крови. Лицо Утконоса покрыла смертельная бледность, он непонимающе взглянул на Полубоя, который опустил саблю и спокойно смотрел на него. Внезапно ноги пирата подломились и он тяжело опустился на колено.

— Сволочь… аптечку… мне…

— Ты сам знаешь, что это не поможет, — равнодушно сказал Полубой.

— Я тебя… с того света… достану, — с трудом выговорил Утконос, покачнулся и медленно завалился на бок.

— Бросай оружие, — рявкнул Полубой.

Два пирата, загнавшие Лэнса за пульт канонира, в страхе бросили сабли.

Полубой оглядел остолбеневших пленных, указал капитану на кресло.

— Присаживайтесь, капитан.

Тот тяжело рухнул в кресло, не сводя с него глаз. Полубой огляделся, нашел неповрежденный пульт и вызвал «Божью заступницу».

— …лично! Прогуляетесь за борт, ублюдки недоделанные, и тогда… — лицо Падальщика напоминало цветом переваренную свеклу. Изо рта летела слюна, глаза метали молнии, готовые испепелить любого, кто попадется на глаза.

— Капитан, — прервал излияния Росса Полубой, — транспорт наш.

С полминуты Падальщик дышал широко открытым ртом, восстанавливая дыхание.

— Какого черта молчали?

— Были проблемы, капитан.

— Где Лэнс, где Утконос, сколько людей потеряли?

— Лэнс — вон, перевязку делает. Утконос убит. Потеряли восемь человек.

Падальщик снова зашелся ругательствами, но теперь Касьян подождал, пока капитан выговорится. Росса можно было понять — теперь ему придется набирать новых абордажников, а на Акмоне свободных людей было немного. Там в основном отдыхали команды других кораблей, капитаны которых работали на гетайров. Стало быть, придется перекупать абордажников, а это всегда чревато непредусмотренными расходами.

— Что с караваном? — спросил Полубой, когда Падальщик выговорился.

— Караван наш, — проворчал Росс.

Неарх подоспел вовремя. Эсминец и фрегат бросились в самоубийственную атаку, давая время корветам уничтожить пиратов или увести часть конвоя, но даже этого не удалось. Эсминец взорвался от прямого попадания совмещенного залпа всей эскадры гетайра, а на фрегат набросились два корабля и взяли его на абордаж. Неарх устремился в погоню за уходившими кораблями герцогства Майнц-Габсбург, однако прекратил преследование и вернулся к каравану. Уйти удалось только одному транспорту республики Луара в сопровождении единственного корвета. Их отпустили, хотя могли уничтожить без всяких хлопот.

Все это Падачыцик выложил с кислой физиономией, явно сожалея, что на его долю пришлось лишь одно грузовое судно.

— Что в трюмах? — спросил он.

Полубой повернулся к капитану транспортника.

— Будет лучше, если вы не станете темнить, — посоветовал он.

Капитан не стал упрямиться. Корабль вез груз френиумиевой руды, что вызвало новые проклятия Падальщика.

— Зачем так раздражаться, капитан, — рассудительно сказал Лэнс, подошедший к экрану, — думаю, гетайры выкупят у нас грузовик вместе с грузом.

— Может быть, может быть, — забормотал Росс, — что-нибудь еще есть?

— Тут сейф, который капитан никак не желает открывать.

— Что-о? А если ему пятки подпалить?

— Откройте сейф добром, — сказал Полубой капитану, — вы же видите, наш командир настроен решительно.

Капитан транспортника поджал губы.

— Открывай ящик, старый пенек, пока я тебя ломтями не настругал, — заорал Полубой таким голосом, что даже Падальщик на «Божьей заступнице» отшатнулся от экрана.

Такое обращение возымело действие — капитан набрал на панели код, и дверца сейфа бесшумно открылась. Лэнс и обезоруженные пираты кинулись к сейфу. Вздох восхищения пронесся по рубке.

— Что там? — сгорал от нетерпения Падальщик. Лэнс подошел к консоли с богато инкрустированной шкатулкой в руках. Развернув ее к экрану, он откинул крышку. Полубой увидел, как у Падальщика отвисает челюсть, а глаза вываливаются из орбит.

— Это же Светоч Галактики, — прошептал Падальщик.

В шкатулке, на бархатном ложе, лежала оправленная в платину голубая жемчужина, размером с крупный апельсин. Золотые и зеленоватые искорки пробегали в ее глубине, отчего казалось, будто она содержит в себе мириады звезд, за что и получила свое название. Зрелище было завораживающее, и даже Полубой поддался волшебному блеску жемчужины. Насколько он помнил, добыли ее на отдаленной планете под неприятным названием Мертвящая Лагуна более ста лет назад. С тех пор на лагуне побывали десятки экспедиций, однако выловить что-то подобное больше не удалось ни разу. Со дна единственного на планете моря доставали вполне обычный жемчуг, может быть с небольшим зеленоватым отливом, но подобного экземпляра больше никто не встретил. «Светоч Галактики» оправили в платину и выставили на аукцион. Жемчужина ушла за цену, сравнимую с бюджетом вполне благоустроенной планеты и, казалось, навсегда исчезла из виду, поскольку покупатель, по вполне понятным причинам, пожелал остаться неизвестным. И вот теперь ее обнаружили на каком-то задрипанном транспортнике.

— Кхм… — прокашлялся Падальщик, — ну что ж, неплохо, господа, неплохо. Какие, говоришь, потери?

Лэнс с трудом оторвался от созерцания жемчужины.

— Что?

— А, ну да. Эту м-м… безделушку, — Падальщик постарался говорить небрежным тоном, но это у него плохо получилось, — доставьте сюда. Да. Ну и сами возвращайтесь. И никому пока ни слова!

— Капитан, у нас есть раненые. Пришлите призовую команду, — напомнил Россу о его обязанностях Полубой.

— Разумеется. Через двадцать минут вас заменят. Все, жду вас на нашей «Заступнице».

Падальщик отключился, а Лэнс с сожалением закрыл шкатулку и невесело усмехнулся.

— Ишь как заговорил: на нашей «Заступнице»! Ох, чую я, что-то старый хрен задумал.

Глава 32

Контр-адмирал Белевич, до боли сцепив руки за спиной, смотрел, как гаснут на обзорном экране отметки кораблей Лиги Неприсоединившихся Государств. Два крейсера, шесть эсминцев и десять корветов. Не слишком большая потеря, однако, если учесть, что объединенную эскадру уже покинули корабли Содружества, а Регул высказал пожелание, что предложение перемирия Александру Великому было бы как нельзя кстати, следовало подумать о скорейшем выдвижении в район боевых действий. Иначе, еще неделя-другая ожидания и русский флот останется один на один с гетайрами.

Белевич глубоко вздохнул, пережидая накативший приступ бешенства, и повернулся к капитану первого ранга Дробышеву, командиру тяжелого крейсера «Измаил», на котором контр-адмирал держал флаг.

— Валерий Романович, будьте любезны, распорядитесь передать донесение в адмиралтейство.

Дробышев кивнул оператору связи.

Белевич прошелся по рубке, остановился перед голограммой, на которой медленно вращалось изображение системы Лотар, и покачался с пятки на носок.

— Адмиралу флота Иванцову, лично, секретно. Сегодня, в шестнадцать часов по времени Нового Петербурга, эскадра Лиги Неприсоединившихся Государств в составе… внесете в радиограмму состав… покинула расположение объединенной эскадры, мотивируя прекращение сотрудничества необходимостью защиты собственных границ. Позволю высказать предположение, что дальнейшее промедление с началом операции «Александр» может крайне негативно сказаться на экипажах союзных эскадр. Дата, подпись. Передать немедленно.

Корабли Лиги исчезли с экранов слежения. Дробышев покачал головой.

— Как бы они не передрались по дороге.

— А хоть бы и так! — рявкнул Белевич. Вахтенный навигатор вздрогнул от неожиданности и уронил маркер, которым отмечал местоположение кораблей, в чашку с кофе. — Нет, но каков Александр? Как ловко он нас разделяет, вы заметили? И ведь использует самые слабые стороны наших союзничков!

— Я вам скажу так, Борис Самойлович: хорошо, что мы настояли на проведении операции против гетайров, пока они не набрали силу. Еще полгода-год и никто не решился бы открывать против них военные действия.

— Черт знает что! Кто с нами остался?

— Ниппон, республика Таир и Регул.

— Ну от султаната многого ждать не приходится. Хорошо, если хотя бы обозначат свое присутствие при операции. Давайте посмотрим, Валерий Романович, что мы имеем на сегодняшний день. — Белевич увеличил голограмму. — Так, блокировать систему, по-видимому, не удастся.

— Да уж, — подтвердил Дробышев, — придется менять всю диспозицию.

Еще вчера, получив сводку штаба флота, в которой, помимо всего прочего, сообщалось о нападении гетайров на караван Лиги, Белевич почувствовал беспокойство. Казалось бы, что в этом необычного — гетайры и раньше нападали на караваны, однако тот факт, что часть каравана, принадлежащая герцогству Майнц-Габсбург не подверглась разграблению, в то время, как корабли республики Луара были почти все захвачены, заставил контр-адмирала насторожиться. Чутье не подвело Белевича. Сегодня рано утром, по закрытому каналу, с ним связался адмирал Ван Брекелен, командующий кораблями республики Луара, входящими в состав эскадры Лиги. Вид у него был виноватый. Стараясь не встречаться взглядом с Белевичем, Ван Брекелен сообщил, что получил приказ немедленно покинуть расположение объединенной эскадры и полным ходом возвращаться к месту постоянной дислокации. Объяснялось это просто — после потери каравана правительство республики выразило резкий протест герцогству Майнц-Габсбург в связи с неприемлемым поступком боевых кораблей герцогства, бросивших союзников при нападении на караван. Последовал немедленный ответ, что флот герцогства не обязался защищать республиканские суда, после чего обе державы, входящие в Лигу Неприсоединившихся Государств, отозвали своих послов и разорвали дипломатические отношения.

Белевич выразил сожаление, однако Ван Брекелен, помолчав, все-таки взглянул ему в глаза.

— Боюсь, вы не совсем понимаете ситуацию, адмирач. Я на сто процентов уверен, что остальные члены Лиги еще до обеда отзовут свои корабли.

Ван Брекелен ошибся. Флот Лиги, в который входили корабли четырех государств, покинул объединенную эскадру гораздо раньше — в течение часа после того, как Белевич получил уведомление от Ван Брекелена.

Положение усугублялось еще и тем, что три дня назад святой Джамаль, ведущий отшельнический образ жизни где-то в пустынях Регула и традиционно почитаемый низшим сословием султаната, выступил с очередным пророчеством. Выступление впавшего в экстатический транс святого транслировали по всем новостным каналам султаната и, естественно, передали на корабли, входящие в объединенную эскадру.

В пророчестве, как всегда туманном, но грозном, Джамаль дал понять, что союз с неверными ни в настоящем, ни в будущем не принесет благоденствия народам султаната, а совсем наоборот — обернется великими бедствиями. Аскеры десанта из состава сил Регула взволновались до такой степени, что командующему, непобедимому Ахмад-шаху, даже пришлось казнить наиболее буйных крикунов. После этих событий от Регула и поступил запрос: а не стоит ли заключить с Александром договор о ненападении?

Основная сила эскадры теперь состояла из русского флота: четырех тяжелых крейсеров, пяти эсминцев, флотилии фрегатов в десять вымпелов и четырех десантных судов. Пока еще без всяких условий в коалиции участвовали ниппонцы — авианосец, три легких крейсера и семь фрегатов, Таир — легкий крейсер и четыре эсминца, и колеблющийся султанат Регул, который Белевич предпочел сразу сбросить со счетов, чем ждать, когда ненадежный союзник отступит в самый неподходящий момент.

Казалось бы сил для штурма системы Лотар было достаточно, при условии, что биться придется только с кораблями не выше фрегата классом, однако до сих пор не было ничего известно про оборону внутри системы. Минные поля несомненно должны были присутствовать, возможно задействование противником планетарных мортир на орбитах освоенных планет. Крупные астероиды с неизменными орбитами могли быть оснащены капонирами для тяжелых орудий, и естественно, в тесноте и неразберихе такой замусоренной системы, как Лотар, неизбежно должны были последовать атаки маневренных групп легких кораблей. В количественном отношении гетайры имели преимущество более чем в восемь раз, в живой силе — неизвестно, а ведь придется высаживать десант. Конечно, тут пригодится авианосец «Микадо», но его еще надо ввести в систему, не позволив нанести сколько-нибудь серьезного урона.

Словом, контр-адмиралу Белевичу было над чем поломать голову, однако он предпочел бы, чтобы бесплодное топтание на месте наконец прекратилось. Ожидание начинало тяготить всех участников коалиции, верных союзническому долгу, и когда в ночь после ухода сил Лиги Белевич получил приказ о начале операции и сообщил об этом командирам кораблей, приказ встретили если не с ликованием, то с облегчением, это уж точно. Закончилось томительное ожидание, и теперь у эскадры была четкая цель — база гетайров Александра Великого.

В шесть часов утра по времени Нового Петербурга эскадра взяла курс на систему Лотар.

Глава 33

— Вызов, капитан, — сказал Мартин-Иголка, повернувшись к Полубою на вращающемся кресле.

— Кто?

— Неарх.

Полубой потер подбородок. Рано или поздно пришлось бы выходить на связь с гетайром, но хотелось бы позже. Касьян еще не разобрался в иерархии, царящей у Александра, и как посмотрит Неарх на смену капитана, к тому же, когда прежний умер не своей смертью, было неизвестно.

Вернувшихся с транспорта абордажников Падальщик встретил прямо в шлюзе. Первым делом он отобрал у Лэнса шкатулку со Светочем Галактики и только после этого потребовал доклада.

Лэнс рассказал ему, как проходил захват корабля, как Утконос захотел действовать вопреки всем традициям и правилам пиратского братства и что из этого вышло.

Падальщик повернулся к оставшимся в живых пиратам из команды Утконоса.

— Так дело было?

Двое из пиратов, которые находились на мостике, когда Утконос наброслися на Полубоя, нехотя подтвердили слова Лэнса.

— Значит, Диего все-таки выпросил себе царствие небесное, — ухмыльнулся Росс.

Полубой увидел, что эти слова явно пришлись не по вкусу приятелям Диего, однако промолчал. Касьян знал, что на него зла не держали — он убил Диего в честной схватке и претензий быть не могло. Более того, теперь доля каждого увеличивалась, поскольку долю погибших делили на всех.

Падальщик ткнул пальцем в Лэнса, Полубоя и двух свидетелей смерти Утконоса.

— Вы — ко мне, остальным — разойтись.

В своей каюте Росс поставил шкатулку на столик, уселся в кресло и сурово взглянул на стоящих у дверей пиратов.

Для начала он раскритиковал проведенную операцию, упирая на то, что десять погибших при захвате грузового судна, это никуда не годится. При этом он покосился на Полубоя, на долю которого из этих десяти двое — Утконос и тот пират, который напал на Касьяна сзади на мостике грузовика.

— Это не абордаж, а пьяная свалка в кабаке, — гаркнул Падальщик, наливаясь кровью, — где мы наберем новых людей на Акмоне?

— Ну, капитан. После продажи груза и Светоча и вас будет достаточно наличных, чтобы скупить хоть весь нанятый Александром флот, — сказал Лэнс.

— То есть сплошные расходы и все по вашей милости. Светоч! Его еще продать надо. Что-то я сомневаюсь, что у Александра найдется достаточно денег, чтобы купить его.

Падальщик открыл спрятанный в стене бар. В команде знали, что капитан прикладывается к бутылке и в ходе рейда, но пока это было не в ущерб делу — никто не возражал. Должны же быть у капитана и хозяина судна какие-то привилегии.

Росс на треть наполнил пять бокалов текилой и предложил угощаться. Полубой залпом махнул свой бокал, вытер губы рукавом и уставился на капитана, показывая, что весь внимание. Остальные последовали его примеру.

— Так вот, господа мои. Если уж я буду набирать новый экипаж… да-да, новый экипаж. И абордажников и команду — пора поменять этот сброд, — Падальщик кивнул в сторону мостика, — если хотите служить со мной, то есть предложение. По прибытии на Акмон я сдаю груз гетайрам, расплачиваюсь с командой по контрактам и выгоняю всю эту шушеру к чертовой матери. После этого набираем новых людей. Вы, ребята, будете старшими абордажных отделений с соответственной долей прибыли. Ну как? По рукам?

— А Светоч? — спросил остроносый пират с редкой бородой, растущей, казалось, прямо из кадыка.

— А Светоч мы с вами загоним, когда закончится наш договор с Александром. Сдается мне, на Таире или в Содружестве за него дадут гораздо больше, чем здесь.

— Это не по правилам, капитан, — подал голос Лэнс, — все добытое в рейде делится между…

— …всеми членами экипажа согласно долям, обусловленным в контракте, — закончил за него Падальщик. — Я не хуже тебя знаю наш устав. Тебе хочется поделиться с этими бездельниками, которые просиживали штаны, когда вы проливали кровь? Ты считаешь, что это честно?

— Я согласен, Росс, — сказал остроносый пират и оглянулся на приятеля — лысого здоровяка, — мы согласны. Бродяга, ты что, не хочешь бросить это ремесло и зажить, как король? Сколько тебе надо было бы ходить в рейды, чтобы заработать хотя бы двадцатую часть от стоимости Светоча? Ну, — в его голосе послышалась угроза, — ты с нами?

Лэнс нерешительно посмотрел на Касьяна. Полубой уверенно кивнул.

— Я тоже согласен. Только моя доля будет не меньше, чем у всех, капитан.

— Доля всех будет одинакова, — торжественно сказал Падальщик.

— Ладно, согласен, — хмурясь, сказал Лэнс, — но все-таки это неправильно.

— Наплюй и забудь! — Падальщик снова наполнил бокалы. — Ну, парни, за нас, за новый договор, за Светоч.

Захваченные транспорты сцепили силовыми каркасами в одну длинную гусеницу и корабли взяли курс на систему Лотар. Пиратские корабли шли в авангарде, Неарх прикрывал образовавшийся караван с тыла и с флангов.

В кубрике, укладываясь на ночь, Лэнс задумчиво посматривал на Полубоя. Наконец тот спросил, в чем дело.

— А ты не думал, что если Падальщик так легко кидает команду, с которой летал последний год, то так же легко он может и нас кинуть?

— А мы не позволим, — самоуверенно сказал Касьян, — смотреть за ним будем. Чуть что не так — я из него душу выну.

— Если успеешь, — многозначительно сказал Лэнс и отвернулся к стенке.

Спал Палубой, как всегда, чутко, но даже он впоследствии удивлялся, каким образом он расслышал, как кто-то остановился за дверью каюты, он даже слышал тихое дыхание тех, кто осторожно приоткрыл дверь. Их было двое: один прошел к койке Лэнса, второй склонился над Полубоем.

Касьян не стал ждать, что будет дальше — вряд ли они пришли пожелать ему доброй ночи. Он наотмашь ударил кулаком в голову неизвестного и соскочил с койки. Лэнс-Бродяга тоже не подвел — из его угла донесся сдавленный стон, что-то рухнулона палубу. Полубой включил свет. Возле койки лежал лысый громила; Лэнс с кинжалом стоял над остроносым пиратом, который, корчился на палубе, держась за живот. Оба пирата были без обуви. Лысый все еще сжимал в руке длинный стилет.

— Говорил я тебе — дело нечисто, — сказал Лэнс, — они сговорились с капитаном помимо нас, понял. Что делать будем?

— А я сейчас пойду и спрошу Падальщика: что будем делать.

Полубой вытащил из ножен саблю и выглянул из кубрика. Коридор был пуст.

— Сиди здесь с ними. Если начнут вякать — сам сообразишь.

Пробежав жилую палубу, Касьян ворвался в лифт, взлетел к мостику. Вахта сонно пялилась в мониторы.

Миновав рубку связи, Полубой подошел к каюте капитана. Дверь была закрыта. Он осторожно нажал на ручку. Внутри было темно, едва слышно шумел голографический водопад, шелестели листья, какая-то пичуга робко пробовала голос.

Полубой вошел и прикрыл за собой дверь. Зрение тотчас адаптировалось к темноте, и он сразу увидел тело, лежавшее поперек кресла, еще одно скрючилось в углу. Можно было не таиться. Полубой включил свет. Капитан Росс по кличке Падальщик смотрел мертвыми глазами в потолок — на рубашке на груди, напротив сердца, темнело бурое пятно. В углу с разбитой головой замер боцман. Шкатулка стояла на столике, жемчужины в ней не было.

Быстрым шагом Полубой вернулся к мостику, под удивленным взглядом вахтенных прошел к креслу капитана, откинул крышку предохранителя и кулаком ударил по красному грибу сигнала тревоги.

Баззеры взревели, выбивая людей из коек и бросая по боевым постам.

— Ты что, спятил? — крикнул навигатор. Полубой, не обращая на него внимания, нажал кнопку громкой связи.

— Внимание, экипажу собраться на жилой палубе, повторяю…

— Да что случилось-то?

— Скоро узнаете, — мрачно пообещал Полубой. Еще до того, как коридор жилой палубы наполнился людьми, он успел заскочить в свой кубрик.

— Лэнс, они убили Падальщика, и Светоч пропал.

— Не пропал, — Бродяга откинул одеяло и показал лежавшую в койке жемчужину, — у этого был, — он кивнул на остроносого. — Ты поднял тревогу?

— Я. Через пять минут выводи ублюдков в коридор. Дай-ка мне этот камешек, — Полубой сунул Светоч за пазуху. — Делай, что я скажу, и помалкивай. Иначе и нам не выбраться живыми. Понял?

Лэнс кивнул.

Стоя возле лифта, Касьян оглядел обращенные к нему лица. Здесь были все, кроме дежурного техника при энергетической установке. Даже вахтенные, оставив на мостике одного человека, пришли узнать, в чем дело.

— Какого черта подняли?

— Где капитан?

— Убивец, ты чего там встал? Речь толкать будешь?

Полубой поднял руку. Важно было огорошить их с первой фразы, заставить слушать себя, иначе начнется бардак, все начнут искать виноватых, объявится несколько вожаков, а там недалеко и до драки.

— Капитан Росс убит!

Голос Полубоя покрыл гул и выкрики, и когда смысл фразы дошел до всех, установилась такая тишина, что стало слышно, как потрескивают озонаторы воздуха под потолком.

— Кто? — выдохнули сразу несколько глоток.

— Вот эти ублюдки. — Касьян протянул руку к своему кубрику, откуда Лэнс с натугой вытащил лысого и остроносого абордажников. Остроносый уже дергался в агонии, лысый мотал головой, все еще не отойдя от удара Полубоя. — Они и нас с Бродягой хотели кончить! Они убили капитана Росса вот за это!

Гул голосов разом стих, когда Светоч Галактики засиял перед толпой.

— Они хотел присвоить его!

Коридор взорвался разъяренными криками:

— Смерть убийцам!

— За борт сволочей!

Несколько человек вырвали абордажников из рук Лэнса и поволокли к шлюзу. Падальщика вряд ли кто-то любил из команды, кроме боцмана, но он был капитаном, а капитан на корабле — фигура, почти равная богу. Росс сам принизил значение своей должности, позволяя Утконосу и его компании сомневаться в правильности своих приказов, однако большинство уважали его хотя бы за то, что он подписал с ними контракт.

Лэнс пробился к Полубою и встал рядом с ним.

— Ну, а дальше-то что?

Через несколько минут вернулись те, кто казнил убийц капитана. Лица у них были озлобленные. Если бы не мгновенный порыв к мести, которым они руководствовались, может быть абордажники остались бы живы. Во всяком случае лысый. Скорее всего его передали бы гетайрам, поскольку Падальщик работал на них, но теперь уже следовало подумать, как быть дальше.

— Давай сюда этот камень, Убивец! — крикнул кто-то. — Поделим на всех.

— Каждому отколем по куску, что ли? — под общий смех спросил Касьян. — Вы еще не знаете, что эту жемчужину мы с Лэнсом нашли в сейфе транспортника. Мы отдали ее капитану Падальщику, и знаете, что он нам предложил? Кинуть вас всех, парни! Скрыть от вас Светоч, расплатиться по контракту и уволить.

— Врешь!

— Лэнсу вы поверите? Он ходит с вами в рейды уже больше года. Скажи им, Бродяга.

— Именно так и было, — подтвердил Лэнс.

— Падальщик, одно слово, — сказал в тишине чей-то сумрачный голос, — значит, и жалеть его нечего.

— Я предлагаю продать жемчужину, как и весь захваченный груз, гетайрам, — сказал Полубой, — мы обеспечим себя до конца жизни, а может, и детям нашим кое-что перепадет. Если, конечно, у вас будут дети, подонки.

— Сам подонок!

— А я этого и не скрываю, — улыбнулся до ушей Полубой.

Всеобщий хохот покрыл его слова. Атмосфера постепенно разряжалась.

— Согласны!

— Так и сделаем.

— А кто командовать будет?

— Лэнс, давай ты.

Лэнс поднял руки, словно сдавался.

— Нет, парни, я не смогу. Тут нужен крепкий мужик. Вот пусть Убивец командует.

— Убивца — капитаном, — заорали несколько глоток.

Похоже, все воспринимали происходящее как какую-то игру. Об убитом капитане и двух абордажниках, прогулявшихся за борт, никто не вспоминал.

— Вы чего, серьезно? — спросил Полубой. — Я могу. У Одноглазого Свена отделением абордажников командовал.

— Вот и давай. Посмотрим, каков ты капитан. Если справишься — на Акмоне заключим новые договора.

Полубой шагнул вперед и снова поднял руку, выжидая, когда стихнут крики.

— Ну что ж, раз выбрали, то — глядите! Я мужик простой, добрый… вон Грег знает, — Полубой ткнул пальцем в абордажника.

— Ага, добрый, — ухмыльнулся Грег, — потому и прозвали — Убивец.

Пираты заржали. Полубой поднял руку, призывая к вниманию.

— Говорить долго я не буду, потому как не умею. Но скажу сразу: дисциплину установлю во какую, — Полубой сжал кулак и поводил им перед носом слушателей.

— О-о, серьезный аргумент.

— Да, не поспоришь.

— Ма-алчать! Теперь так: есть недовольные прежними контрактами?

— Контракты нормальные, Убивец, — сказал за всех Лэнс, — ты главное чужие доли не зажимай, а мы не подведем.

— Тогда все, вахта — по местам, остальные: разойдись.

Пираты, перешучиваясь и, подталкивая друг друга плечами, потянулись к выходу. Лэнс подмигнул Касьяну:

— Ну что, капитан, новую каюту будешь осваивать?

— А то! Птичек вырублю на хрен, зелень уберу — в глазах пестрит, только водопад оставлю. Люблю воду. Ты вот что, Бродяга, пойдем-ка со мной, расскажешь мне про команду. Кто чем дышит.

Лэнс сразу насупился.

— Ты меня стукачем сделать хочешь? Падальщик тоже предлагал, так я…

— Не дури, Лэнс. Сам понимаешь — экипаж я буду под себя подбирать, а людей я не знаю. Вот ты мне и расскажешь, кто специалист, а кто так, не пришей кобыле хвост. Чую я, недолго гетайрам жировать осталось. Рано или поздно самим о себе думать придется, поэтому и хочу экипаж обновить.

Бродяга поскреб щеку.

— Ну за абордажников я ручаюсь, а вот насчет команды тебе кто другой пусть расскажет. Кто какой специалист, я не знаю. Вызови навигатора — Мартина-Иголку. Он мужик нормальный и с Падальщиком давно ходит.

— Тогда так: замени на вахте Мартина, и ко мне.

— Есть, капитан, — Лэнс дурашливо козырнул и побежал за навигатором.

Полубой посмотрел ему вслед.

— Шуточки шутим… ну ничего, парни. Я вам мозги-то вправлю.

За час Полубой с Мартином и Лэнсом обсудили всех членов экипажа. Касьян отпустил Бродягу, а с навигатором еще несколько часов лазал по «Божьей заступнице». Единственное место, где он чувствовал себя уверенно, была батарейная палуба — все-таки Полубой имел квалификацию комендора второго класса. В принципе ничего сложного, как решил Полубой, в управлении кораблем не было, тем более что ему не раз приходилось летать на задания на кораблях самых разных классов, от линкора до крохотного, но быстроходного курьера. Капитан — тот же администратор или механик при сложной установке. Стоит наладить работу механизма, запустить его, а дальше можно только поддерживать его в рабочем режиме. Конечно, в бою нужны были специальные знания, но Полубой кое-что еще помнил по старшему курсу училища, когда курсантам давали принципы управления в бою судном класса корвет, и надеялся, что сможет применить что-то и на практике.

— Так что, капитан? Отвечать на вызов? — спросил Мартин.

— Давай!

На экране возник сухощавый мужчина в зеленой, с золотым шитьем по стоячему воротнику и обшлагах, форме с короткими светлыми волосами и внимательным взглядом серых глаз.

— Хайре. Я — Неарх. С кем говорю?

Глава 34

Платформа, плавно разгоняясь, полетела вниз. Лэнс и Грег отстегнули крепления шлемов и сдвинули их за спину.

— Разоблачайся, Убивец, — предложил Грег, — здесь уже можно дышать.

Полубой последовал их примеру.

Воздух был приятно свеж после много раз регенерированного, который забивали в баллоны скафандра.

Поскольку Полубой первый раз был на Акмоне, Лэнс и Грег взялись доставить его к Неарху. Этого требовали правила представления нового капитана, поступающего на службу к Александру.

— Ты, главное, упирай на то, что Падальщик хотел их обмануть, — наставлял Касьяна Грег, — этого они не любят. Команда, мол, выбрала тебя и гетайры должны только подтвердить свое согласие.

— И вообще, знай себе цену — за тобой корабль и команда.

— Ладно, разберусь, — проворчал Полубой. Замедлив спуск, платформа остановилась, и двери разъехались в стороны. Оставив скафандры в отсеке, зарезервированном для команды «Божьей заступницы», они спустились еще ниже, прошли две камеры биологической защиты и оказались в холле перед стойкой, за которой стоял улыбчивый портье. Осведомившись, не желают ли господа снять номер, и получив отрицательный ответ, он потерял к ним интерес.

— Большинство останавливается здесь — очень удобно, хотя гостиниц полно, — пояснил Лэнс.

Пройдя крутящиеся двери, они очутились на мощеной брусчаткой площади, залитой ярким солнцем. Полубой задрал голову. Да, конечно и небо и облака и солнце были голографическими, но весьма высокого качества, по сравнению с которой та голограмма, что была у Падальщика в каюте, показалась Касьяну неумелой подделкой.

Это был целый город, во всяком случае так показалось сперва Полубою. От площади веером расходились прямые улицы, дома были невелики, и архитектура показалась ему несколько странной, будто строители попытались перенести сюда кварталы городов Древней Греции, но это им не совсем удалось — стекло и металл странно сочетались с колоннами и фигурным антаблементом с декоративными плитами фриза.

Прохожих было немного, преобладали мужчины в самой разнообразной одежде, но можно было увидеть и женщин, одетых весьма легкомысленно.

Проследив за взглядом Полубоя, задержавшимся на высокой женщине в шортах и свободной легкой блузке, Грег толкнул его локтем.

— Вот освободишься — сводим тебя в одно место. Там такие девки, — Грег поцеловал кончики пальцев, — все отдашь и не пожалеешь.

Гетайр Неарх жил в двух шагах от площади в двухэтажной доме, фасад которого украшали прорезанные мелкими каннелюрами колонны. Взойдя по широким ступеням, Полубой ощутил, как по спине пробежал знакомый озноб — дом был окружен силовым каркасом. Впереди, между колоннами, ведущими внутрь дома, царила полутьма, в которой мерцали огоньки то ли свечей, то ли лампад — так, во всяком случае показалось Полубою.

— Дальше иди один, — сказал Лэнс, — ждут только тебя. Думаю, твои биометрические данные сняли еще в шлюзе и охранная сигнализация нас не пропустит.

— Где встретимся?

— Спросишь у любого таверну «У Гефеста». Мы будем там.

Полубой кивнул и двинулся вперед. Он ощутил, как мгновенные лучи датчиков ощупали его, на миг он оказался будто в полной темноте, но тут же в глаза ударил яркий свет дня. Тенистое помещение, видимое с улицы, оказалось всего лишь иллюзией. Он попал в открытый сверху двор, посреди которого бил фонтан с резвящимися мраморными дельфинами. Воздух был прохладным и влажным — от фонтана поднималась водяная пыль.

Откуда-то сбоку появилась девушка в длинном белом хитоне, перехваченном под грудью зеленой лентой, с высокой прической и в плетеных сандалиях.

— Следуй за мной, — голос у нее был под стать лицу — нежный и томный.

Вовремя вспомнив, что он, в сущности, простой фермер, лишь по случайности ставший пиратом, Полубой одобрительно крякнул, взглядом раздевая девицу, поправил пальцем усы и двинулся за ней.

Легко ступая по мраморным плитам пола, она провела его под аркой, увитой хмелем, и отступила в сторону.

Небольшой тенистый дворик служил, видимо, кабинетом для приема гостей. В центре стоял низкий столик на гнутых ножках, выполненных в виде когтистых львиных лап, несколько широких каменных кушеток, крытых мохнатыми шкурами, располагались вокруг него и на одной из них возлежал Неарх. Он был уже не в форме, а в хитоне с геометрическим орнаментом по подолу. Взмахом мускулистой руки он отпустил девицу и указал Полубою на кушетку с противоположной стороны столика.

— Хайре, капитан. Располагайся поудобней. Разговор у нас будет долгим.

— Приветствую тебя, Неарх, — ответил Полубой, вспоминая наставления Лэнса, который пару раз общался с гетайром, — долгий разговор приятен с достойным собеседником.

Непринужденно подвинув кушетку ближе к столу, Полубой плюхнулся на нее и оглядел стол. На столе в вазах, украшенных рисунками в древнегреческом стиле, лежали всевозможные фрукты, стоял широкогорлый кувшин с вином и несколько серебряных чаш.

Полубой наполнил чашу до краев, взял ее, отставив руку пролил несколько капель на пол и качнул в сторону гетайра.

— Да подарят тебе боги свою благосклонность.

Неарх кивнул, принимая тост, а Касьян опрокинул в рот наполненную вином чашу. Терпкое кисловатое вино потекло по подбородку, несколько капель упало на грудь. Утеревшись ладонью, Полубой схватил виноградную кисть в кулак, откусил столько ягод, сколько поместилось в рот, и зачавкал, глядя на гетайра.

— Ты сам-то какой веры? — неожиданно спросил Неарх.

— Православный, — ответил Касьян, — а что?

— Нет, ничего. Я к тому, что знаешь наши обычаи. И ради бога, капитан, — на губах Неарха промелькнула мимолетная усмешка, — я знаю, что ты фермерский сын, так что не надо столь явно демонстрировать свою мужиковатость.

— Ну так что ж… мы люди простые.

— Видимо, не совсем простые, если тебя выбрали капитаном.

— Ага. А разведка у тебя неплохо поставлена, если уже выяснили, кто я и откуда.

— Это не составило труда. К сожалению, сведения о тебе ограничиваются только тем, что передал нам капитан Росс. Я бы с удовольствием послушал твою историю из первых уст.

— Снова — здорово. — Касьян опять взялся за кувшин, вопросительно посмотрел на Неарха. Тот отрицательно качнул головой. — Ладно, если интересно, расскажу еще раз.

— Дождемся только еще одного собеседника, — предложил Неарх.

Полубой пожал плечами — дескать, мне все равно и, в три глотка выпив вино, разломал пополам апельсин и въелся в сочную мякоть.

Он успел выпить еще, когда послышались быстрые шаги и Неарх, скромно отщипывающий виноград с кисти, поднял глаза.

— Хайре, сарисфор.

— Хайре, Неарх. Извини, что заставил ждать.

— Ничего страшного.

— А это твой новый капитан?

— Да. Познакомься.

Полубой оторвался от граната. Возле гетайра стоял Алекс О’Доннел, он же бывший командир взвода «Бешеных медведей» капитан Александр Одинцов, дезертировавший с флота после инцидента на Белом Лебеде.

Алекс был в легких брюках и свободной рубашке навыпуск. Карие глаза хладнокровно смотрели на Полубоя, лицо было спокойное, будто он уже знал, кого здесь увидит.

После встречи на Хлайбе, когда Касьян сохранил Одинцову жизнь в башне Ван Хорна, а двое суток спустя Сашка спас Полубоя, зарубив инсекта, нет-нет да и вспоминалась эта странная встреча. Слишком много они пережили вместе, чтобы вот так выбросить из головы проверенную в бою дружбу. Вот, стало быть, кому теперь служит бывший капитан флотского спецназа…

Вкус граната показался Касьяну горьким. Он невзначай коснулся локтем эфеса сабли и приветливо улыбнулся Алексу, прикидывая, что эти двое без оружия и нейтрализовать их можно за минуту. Знать бы, есть ли здесь охрана. Да, еще девица, но на нее вообще надо несколько секунд.

— Капитан Полубой, — представился он, глядя Алексу прямо в глаза.

— Очень приятно. Алекс О’Доннел, — опустившись на свободную кушетку, Одинцов прилег на бок, облокотившись на локоть, — если ждали только меня, то можно начинать.

Полубой деланно вздохнул и, прихлебывая вино, принялся пересказывать свою легенду.

О’Доннел слушал молча, опустив глаза и, кажется, не собирался немедленно разоблачать бывшего друга. Неарх время от времени прерывал Касьяна, задавая вопросы. Делал он это таким небрежным тоном, будто просто что-то не понимал и просил разъяснить те или иные моменты поподробнее. К примеру: как отнесся Касьян к тому, что Одноглазый Свен решил наняться к гетайрам, или: сколько людей было в команде «Рыжего гнома».

— Ну что ж, — подытожил Неарх, — с этим мы разобрались. Думаю, договор мы с тобой подпишем в ближайшее время, а сейчас подсчитаем, сколько твоей команде причитается за взятый транспорт.

Неарх не поскупился — он предложил даже больше, чем хотела получить команда «Божьей заступницы». Ненамного, но больше. Касьян спросил, есть ли возможность набрать на Акмоне новых людей, на что гетайр развел руками.

— Сам понимаешь, свободных людей здесь немного. Впрочем, что тебе мешает перекупить из других экипажей. Денег у тебя теперь достаточно.

Полубой сделал вид, что задумался, потом, отчаянно махнув рукой, выложил про Светоч Галактики и прямо спросил, сможет ли гетайр предложить приемлемую цену, добавив, что его положение капитана во многом зависит от положительного решения этого вопроса.

Неарх удивленно поднял брови.

— Однако везет, так везет, — сказал он, — не успел ты появиться на борту, как стал капитаном, да еще в придачу получил уникальную драгоценность. Честно скажу, я не знаю, сколько мы можем заплатить за жемчужину. Думаю, завтра я тебе дам ответ, а пока Алекс познакомит тебя с городом. Не так ли, Алекс?

— С удовольствием. А какое прозвище ты получил у команды, капитан?

— Убивец, — самодовольно ответил Полубой. О’Доннел хмыкнул, Неарх тонко улыбнулся.

— Ну что ж, принимая во внимание обстоятельства, при которых ты стал капитаном, вполне оправданное прозвище. На мой вкус, несколько грубовато, но если тебе нравится…

— Нравится.

— Очень хорошо. Деньги на счет «Божьей заступницы» переведут немедленно, так что можешь обрадовать команду, — Неарх приподнялся и наполнил чаши вином. — Рад нашему знакомству, капитан. Думаю, такие люди, как ты, нужны любому правителю, любому государству. Опора власть имущих — без этого любое общество скатится к анархии и хаосу. Но ты ведь никому, кроме себя, служить не хочешь?

Полубой поднял чашу, задумчиво посмотрел, как переливается в серебре рубиновый напиток.

— Неохота ни под кого стелиться, — медленно сказал он, — у всех в глазах деньги, а власть нужна только для того, чтобы хапнуть еще больше и оставить такую возможность своим детям. Нету таких, кто бы подумал о народе не как о средстве для достижении цели, а как о тех, кому ты должен принести счастье своей силой, своими деньгами, данной тебе властью. Суки они все, — неожиданно закончил он угрюмо и залпом выпил вино.

— Думаешь все? — гетайр сделал небольшой глоток, поставил чашу на стол и наклонился вперед. — А если я скажу тебе, что есть правители, которые достойны того, чтобы править не только отдельно взятыми народами, но всеми разумными существами? Если цель таких правителей — всеобщая справедливость? Философы Древней Греции ставили справедливость превыше всего, во всяком случае те, кто был истинным философом, а не беспринципным софистом. Если ты помнишь историю, то даже на Александра Македонского оказали влияние некоторые философские воззрения. Я, гетайр Неарх, служу живому воплощению древнего повелителя мира, и я знаю, что работаю на будущее человечества, которое будет жить в справедливом мире. Надо только помочь людям подняться из хаоса и достичь вершин духа. Нам нужны такие, как ты, капитан. За тобой идут люди, ты умеешь убеждать, и я могу помочь тебе подняться над толпой еще выше, ибо только с высоты можно разглядеть достойных, которые имеют право на мир и благоденствие.

Полубой причмокнул губами и нерешительно покосился на кувшин.

— Что-то я тебя не слишком понимаю, Неарх. Ты бы говорил попроще, а?

Гетайр быстро взглянул на Алекса. Тот едва заметно пожал плечами — мол, а что ты хотел? Простой мужик, ему все разжевывать придется.

— Что ты скажешь, если я предложу тебе пройти курс подготовки, необходимый для интеграции в наше общество?

— Э-э… интерга… это чего?

— Ты хочешь стать одним из нас? — теряя терпение спросил Неарх. — Нам нужны талантливые самородки, а ты несомненно талантлив.

— Ну, — Полубой сделал вид, что смущен похвалой, — это стать гетайром, что ли? Это я бы мог. Да, пожалуй, это по мне.

— Впоследствии, может быть, и гетайром, — удовлетворенно кивнул Неарх, — вот и отлично. Я вызову тебя, когда придет время. Ну а пока — удачи, капитан.

Понимая, что разговор закончен, Касьян поднялся, коротко поклонился гетайру и посмотрел на Алекса.

— Ну, пойдем, Убивец, — сказал О’Доннел, — уверяю, в городе есть на что посмотреть.

Неарх проводил их взмахом руки, не вставая с ложа, впрочем, в этом не чувствовалось пренебрежения к собеседникам, а вполне соответствовало обстановке, в которой проходила встреча.

Спустившись по ступеням на брусчатку улицы, Полубой непринужденно раскинул руки и потянулся.

— Эх, красота! И деньги есть… ну что, Алекс, оторвемся?

— Ты еще не был на Афродите, капитан, — сказал О’Доннел, — вот где красота.

Полубой широко улыбнулся.

— А что, и там побываем, — уверенно заявил он. — Говорить спокойно здесь можно?

— Лучше это сделать в каком-нибудь заведении, капитан.

— Понял.

Глава 35

Алекс повел Полубоя по улицам, рассказывая об образе жизни на Акмоне, о наиболее модных кабаках и увеселительных заведениях. К удивлению Полубоя, здесь невозможно было купить наркотики ни под каким видом. Выпивка не поощрялась, но и не запрещалась, причем крепкие напитки были не в ходу, поскольку стоили втридорога. В основном продавали сухое вино лучших сортов по умеренным ценам и пиво. Не было никакого ханжества в отношениях полов — для встречи с женщиной можно было снять номер в любой гостинице хоть на сутки, а хоть и на полчаса, и вообще проституция если и не поощрялась, то относились к ней спокойно. Возле стриптиз-баров не было крикливых зазывал, отрывающих прохожим рукава в надежде затащить в заведение, реклама поражала ненавязчивостью и Касьян не увидел ни одного объявления, рекламирующего секс с мутантами, что было довольно обычно для портовых районов любой планеты.

— Насчет этого строго, — объяснил Алекс, — считается, что человеческое тело само по себе прекрасно, чтобы украшать его перьями, невозможных размеров грудями или имплантированными драгоценностями. Стимуляторов, кроме естественных, ты здесь тоже не найдешь, капитан.

— До сих пор обходился, — буркнул Полубой.

— Рад за тебя. Вот и пришли. На Акмоне найдешь кабаки на любой вкус, но поскольку ты русский, я выбрал этот.

Над входом висела аляповатая картина, изображающая, по всей видимости, богатыря на распутье. Вместо копья у богатыря имелся в руке плазмобой устрашающих размеров, вместо кольчуги он был одет в блистающий скафандр, из-под шлема которого торчала сивая борода. Вместо коня богатырь восседал на стандартном армейском гравилете, но вместо седла была попона. «Трактиръ Подорожник». Видимо, в виду имелось — «Путник».

Полубой хмыкнул.

— Кто бы им сказал, что подорожник — это трава.

— А зачем? — возразил Алекс. — Ты не вздумай окрошку заказать. Такую отраву принесут, что с горшка неделю не слезешь.

Внутри «трактиръ» был разделен пластиковыми плетнями с торчавшими на них колбами из-под термосов, обозначавшими, должно быть, крынки. Посетителей не было, только за стойкой скучал бармен, явно латинских кровей, наряженный в зипун на голое тело.

Алекс провел Касьяна за дальний столик, подождал, пока кривобокий кибер примет заказ — две кружки пива и баранину на ребрышках, и вытащил анализатор электромагнитных излучений.

Поколдовав над прибором, Алекс убрал его и кивнул.

— Вот теперь можно и поговорить.

— Ну здорово, Сашок.

— Здорово, Касьян. Я думал, ты меня прямо там, у Неарха кончишь.

— Куда торопиться. Давай серьезно. Давно ты здесь?

— Около года. Обжился вроде, да кажется, скоро линять и отсюда пора наступит.

— Ты о чем?

— Да ладно, Касьян. Здесь об объединенном флоте все знают. Паники нет, но встретить готовятся серьезно.

— И об этом поговорим. Ты кем здесь? Как-то тебя гетайр назвал? Сари…

— Сарисфор. Выше только гетайры и Александр. Носящих звание сарисфор — копьеносец, несколько сотен. Кроме них есть гипасписты, а остальные, ну те, кто нанят, как ты и твоя команда, лавочники, купцы, проститутки, техники и так далее — так, расхожий товар.

— Интересное разделение. Может, и рабы есть, как в Древней Греции?

— Чего нет — того нет.

— И чем же ты занимаешься у Александра?

Кибер принес заказ, подставил считывающий блок, и Алекс ткнул в радужное пятно идентификатора большим пальцем.

— Я угощаю. Занимаюсь чем? А тем же, чем и у ван Хорна. Охрана и контрразведка в секторе Неарха.

— Высоко взлетел, Сашок. Упасть не боишься? — Полубой сдул пену и сделал пару крупных глотков.

— Нет, не боюсь. Тебя не сдам, но и ты меня не подставляй. Сам понимаешь — узнают, что мы знакомы, живыми с Акмона не выпустят.

— Договорились, — Касьян вгрызся в кусок мяса, — сколько прошло, как мы с тобой под Развалинами расстались? Года полтора?

— Угу.

— Как ты от Ван Хорна отбоярился?

— А-а… ерунда. Из Развалин, считай, я один вышел. То есть не один — моя-то группа уцелела, но кто погиб в драке с людьми Сигевары, кого вы замочили, словом, ван Хорн поначалу озверел. Еще бы: лучших людей положил, да в придачу инсектов, а взамен получил только труп Виктории Салливан. Но я ему объяснил, что Развалины — дело такое: никогда не знаешь, повезет или нет. Кстати, Викторию я похоронил, как и обещал. Есть в секторе де Консальты кладбище. Если захочешь, схему нарисую, как могилу найти.

— Это не мне, это Сандерсу нарисуешь.

— Как скажешь. Ван Хорн поначалу хотел ее на части разобрать — хоть на имплантантах заработать, но я прикинулся этаким честным солдатом. Говорю: она здорово билась и заслужила лежать в земле. Он поначалу ни в какую, но я сделал вид, что сильно обижен, и он уступил. Считай, я у него один профессионал остался, вот он и побоялся меня терять. Я набрал новых боевиков — такого добра на Хлайбе хватает, но это было уже не то. Кланы почувствовали, что ван Хорн ослабел, стали давить, прибирать к рукам его лаборатории, переманивать специалистов. Через полгода я понял: еще немного и мы останемся с ним вдвоем. Ну, думаю, пора уносить ноги.

О’Доннел рассказывал, а Полубой, не переставая жевать, представил себе Хлайб, башню ван Хорна, город внизу. Покуролесили они с Сандерсом здорово, что и говорить. Не поиск получился, а прямо абордажная схватка, растянутая на неделю. Когда они с Ричардом и Лив тащились по пещерам к точке рандеву, после схватки с троллями и фиолетовым чудовищем, он уже думал — все: здесь, под Развалинами и прервется его карьера. На Гренадинах жив остался, на Белом Лебеде — выжил, а здесь, в подземельях Хлайба сгинет и костей никто не найдет. Лишь когда на датчик поступил сигнал с эсминца, висевшего на орбите, он почувствовал, что может быть не все потеряно. Ну а когда эсминец шарахнул по приводному лучу главным калибром и в пробитый тоннель спланировал челнок, сил радоваться уже не оставалось. Это потом он разложил все по полочкам и понял, что действовал правильно. И в лаборатории Сигевары, и когда вытаскивали Викторию и прыгали с башни втроем на двух антигравах, и под Развалинами, отбиваясь от боевиков Сигевары и инсектов ван Хорна. Пожалуй, лишь один раз ему в голову закралось сомнение: а смогут ли они завершить то, для чего их послали на Хлайб — когда из мрачной глотки тоннеля на них вырвались инсекты. Да, если бы не Сашка Одинцов, лежать им всем в тех тоннелях или на прозекторских столах ван Хорна, дожидаясь, пока не вынут из тела все, что можно продать.

Алекс говорил негромко, иногда останавливаясь, будто вспоминая, как он крутился, пытаясь не стать мишенью для боевиков четырех кланов, устроивших на ван Хорна настоящую охоту. Даже де Консальта и тот включился в травлю бывшего приятеля. В последний месяц ван Хорн совсем слетел с катушек — напропалую пьянствовал, устраивал дикие оргии. Однажды среди бела дня ворвался с группой боевиков в башню Сигевары и устроил там, вопреки всем договоренностям, стрельбу из лучевого оружия. Трое его боевиков распались в пыль — «хлопок» сработал на выделение энергии, но Сигевару потерял около двадцати человек. Тогда Алекс вытащил ван Хорна — как профессионал он не мог позволить, чтобы наниматель погиб в его присутствии, однако понял, что пора подумать о выходе из игры.

На следующий день ван Хорн притащил откуда-то из города молоденькую девчонку с умопомрачительной фигурой и обворожительным личиком. Девчонке было не больше восемнадцати, и она казалась испуганной вниманием такого человека, как ван Хорн. Еще бы — один из пяти некоронованных королей Хлайба. Не похоже было, что ее притащили силой, но то, что она не была представительницей древнейшей профессии — Алекс понял сразу. На что она польстилась, согласившись пойти с ван Хорном, который был старше ее по меньшей мере на пятьдесят лет, было непонятно. Может, на деньги, а может, просто захотела попробовать красивой жизни, которой, по мнению обывателей, жил ван Хорн, однако когда О’Доннел предупредил ее, чем может закончиться сладкая жизнь, она надменно — когда только научиться успела, смерила его взглядом и сказала, чтобы он не лез не в свое дело.

Алекс отступился. В конце концов, что он, нянька начинающим стервам?

Девчонка оказалась не по годам умелой. Во всяком случае ван Хорн на неделю забросил все дела и появился из спальни только один раз, когда к нему, пренебрегая всеми условностями, прибыл посол Содружества на Хлайбе, Ян Уолш. Ван Хорн встретил его в шелковом кимоно на голое тело, босиком и с ходу заявил, что Уолш его подставил, предложив участвовать в поимке Аглабы Керрора, но он зла не держит, а предлагает выпить и развлечься. Уолш, нервно поглядывая на замершего в дверях Алекса, попросил придержать язык и объяснить наконец, почему ван Хорн не отвечает на его запросы. В ответ ему было предложено убираться ко всем чертям, если он не желает провести вечер с потрясающей девочкой, которую ван Хорн по-дружески может послу уступить на часок-другой. Чтобы показать товар лицом, ван Хорн вытащил в приемную девчонку, попросил снять халат и продемонстрировать дорогому гостю свои прелести. Девчонка, нимало не смущаясь, так и сделала. Уолша от бешенства едва не хватил удар, и он поспешно ретировался, а ван Хорн, прихватив подружку, вновь уединился в спальне.

Двое суток Алекс бессменно дежурил у дверей босса, опасаясь, как бы тот спьяну вновь не организовал какой-нибудь сумасшедший налет на противоборствующие кланы. Утром на третий день О’Доннела будто кто-то толкнул — он вскочил с кресла и, прихватив лежавший под рукой арбалет, бросился в спальню ван Хорна.

Первое, что бросилось ему в глаза, было разбитое окно. В комнате гулял ветер, легкие занавески парили под потолком, как крылья залетевшей в комнату огромной бабочки. Алекс подбежал к окну и далеко внизу, почти на уровне земли, увидел фигурку, парившую на антиграве.

Подскочив к кровати, на которой лежал ван Хорн, Алекс отбросил одеяло и понял, что если он немедленно не исчезнет, то живым с Хлайба не выберется. Герберт ван Хорн не спал. Совершенно голый он лежал на спине. Раскинутые руки и ноги были привязаны к спинке кровати. Он был мертв, причем тело еще не остыло. На груди его были вырезаны переплетенные буквы, явно обозначавшие какой-то вензель, но какой, Алекс не знал. Причем буквы были вырезаны, когда ван Хорн был еще жив — это было видно по тому, что кровь ручейками стекла с груди на простыню. А умер всемогущий некогда босс Северо-Западной башни оттого, что у него от уха до уха было вскрыто горло. Причем, сделано это было весьма профессионально — О’Доннел мог отличить работу любителя от работы профессионала.

— Короче, пришила его девчонка — ясно, как божий день, а мне оставалось только брать ноги в руки и бежать со всей возможной скоростью, — Алекс сокрушенно покачал головой, как бы недоумевая, каким образом какая-то сопливка смогла его провести. — Ты уж извини, обещал я тебе, что сам кончу ван Хорна. Так бы и вышло после того, как я подал бы в отставку, но меня опередили. С планеты сразу улететь не удалось. Приютил один старый знакомый — местный адвокатишка, из тех, что и наших не обидят, и вашим помогут. Он и предложил мне поработать по специальности, то есть в охране у очень влиятельных людей, которые скоро станут еще влиятельней. Так я и оказался в системе Лотар у Александра Великого. Собственно, тогда он еще не был Великим, вернее, не был известен всему миру как Александр Великий, но здесь его иначе и не называли. И гетайры были здесь. Не все, правда, из тех, кто известен сейчас, но многие.

Полубой доел мясо, подмигнул Алексу и облизал пальцы.

— Манеры у меня испортились внезапно, — сообщил он, — я ж из крестьян, тупой, как валенок, но хитрый и жадный. Ты, когда будешь давать отчет о нашей встрече, не забудь упомянуть.

— Все как есть расскажу: сволочь редкая, просто животное, но может быть полезен и дело свое знает туго. Мол, назад ему ходу нет, будет работать на нас не за страх, а за совесть.

— Во-во. А что это за планетка симпатичная? Мы когда подлетали, меня интерес разобрал. Это сколько надо времени и денег грохнуть, чтобы такую дуру построить?

Алекс пожал плечами и достал карманный комп.

— Я тебе все покажу, чего на пальцах объяснять.

Развернув над столом экран, он стал объяснять, меняя проекции.

На экране появился вид из космоса, видимо, с внешних датчиков контроля поверхности планетоида. Сегменты, состыкованные друг с другом и идущие от полюса к полюсу по меридианам, придавали ему вид полосатого арбуза. На поверхности можно было различить посадочные площадки, взлетные полосы и несколько куполов, расположенных вдоль экватора и на полюсах. Алекс объяснил, что это батареи тяжелых орудий. Если враг прорвется сквозь каменное крошево системы, его встретят истребители, после чего в дело вступят орудия. Планетарных мортир на планетоиде нет, но в каждой батарее расположено по десятку «онагров»; кроме того, выдвижные секции «единорогов» способны отбить любой десант. Сегменты планетоида сцеплены между собой силовыми каркасами, но во время боя силовое поле отключается и сегменты, расстыковываясь, действуют индивидуально, как мониторы береговой обороны. Все жилые помещения, можно сказать — целый город, сосредоточены в основном ядре. По мере освоения и заселения системы Лотар появится возможность рассредоточить людей, оборонные комплексы, ремонтные базы и промышленные объекты на планетах, но пока все было сконцентрировано здесь.

— Александр и гетайры — приверженцы языческого культа Древней Греции. Ну это понятно. Эта железяка, — Алекс показал пальцем вниз, — как ты знаешь, называется Акмон. Если я правильно помню мифы Древней Греции, так звали одного из дактилей — демонов, спутников Реи-Кибелы. Переводится это слово как наковальня. Название говорит само за себя. Кроме того что здесь сосредоточены все технические службы, на этой наковальне гетайры собираются разбить любого врага, посягнувшего на их мир.

— Вряд ли они долго продержатся против флота, — сказал Полубой.

— Как знать. Тяжелые корабли не смогут приблизиться к Акмону — ты сам видел, какие подходы, а эсминцам и легким крейсерам надо будет очень постараться, чтобы подавить оборону. Кстати, на отдельных астероидах возможны капониры с планетарными мортирами. Это тебе не фунт изюма. Выброс десанта, пока не уничтожены сегменты планетоида, вообще невозможен — абордажные модули расстреляют, как в тире.

— Я думаю, адмирал Белевич разберется, а мы поможем по мере сил. Поможешь?

— Эх, жил и горя не знал, — проворчал Алекс, — так нет, появился Полубой, а значит — конец спокойной жизни.

— Ладно тебе скулить загодя. А что на Афродите? И о чем это мне плел Неарх, заманивая служить справедливости или чему там еще?

— У них дело поставлено довольно четко — нужных людей они вроде как обучают, готовят своих сторонников, которые будут служить за идею. Афродита — единственная планета, полностью подготовленная к заселению. Пока там только несколько поселков, размещенных довольно компактно в экваториальной зоне.

— Ты там был?

— Я там жил два месяца в школе сарисфоров, но закончил пока только начальные курсы. Неарх, предлагая тебе службу, имел в виду именно эту школу. Мозги там промывают только так. Хорошо, что я более-менее подготовленный. Ну ты знаешь, после спецназа мало чем удивить можно, а люди из той школы выходят совершенно другими. Подольше здесь побудешь — сам увидишь. — Алекс переключил экран, и на нем возникла окруженная голубоватой атмосферой планета. Синева морей контрастировала с зеленью материков, ледяные шапки на полюсах были похожи на горы сахарного песка. — Если я скажу, что Афродита — рай, это не будет преувеличением. Основная база Александра там, но где он может находиться в данный момент — никто не знает. Гетайры живут там же, как и экипажи их личных кораблей. Здесь у них только временные жилища. Афродита — рай для приближенных. Структура общества здесь примерно такова: представь пирамиду, на вершине — Александр. Его слово не обсуждается. Затем — гетайры. Товарищи, друзья. Офицерский состав кораблей гетайров составляют сарисфоры — носящие сариссу, копье то есть. Экипажи кораблей и абордажные команды — гипасписты. Капитаны и офицеры нанятых кораблей приравниваются к ним по положению. Все остальные м-м… как бы объяснить. Расхожий материал, пушечное мясо. Хотя об этом не принято говорить, но все это понимают. Мечта каждого, кто идет за Александром, кто послужил здесь хотя бы пару месяцев, независимо от того, капитан он нанятого корабля или последний матрос, перейти служить под руку гетайра.

— Ну пока все похоже на обычную наемную армию, — заметил Полубой.

— Не скажи. Начиная с момента, когда гетайр приближает к себе капитана какого-то корабля, начинается психологическая обработка экипажа. Ты это вскоре почувствуешь. Прежде чем ты сможешь стать гипаспистом, ты должен полностью разделить мировоззрение Александра. Без этого нечего и думать приблизиться к верхушке общества.

— Стало быть, на самой вершине — Александр. Ты знаешь, кто он, откуда взялся?

— О нем ничего не известно. Несколько раз я его видел. Обычный человек, выского роста, белокурый, лицо приятное, но малоподвижное, правда, улыбается охотно. — О’Доннел помолчал, побарабанил пальцами по столу. — Видишь ли, у меня появилось ощущение, что Александр — фронтмен, не более. Есть еще один персонаж, о котором все слышали, но никто, кроме гетайров и Александра, никогда не видел. Сам Александр, как говорят, прислушивается к его советам. Совсем как тот Александр Македонский, чье имя он взял. Если ты вспомнишь историю, ты поймешь, о ком я говорю.

— Вот как? — Полубой прищурил глаза. Было похоже, что он вышел на того, чье присутствие ощущал с того времени, как побывал на Хлайбе, — наставником Александра Македонского был Аристотель. Наставник, учитель… правда, венценосный ученик не слишком-то прислушивался к его советам и поступал так, как считал нужным.

— Верно. Но здесь все по-другому. Мудрость Аристотеля не оспаривается, и его слово равно закону, и это не пустая декларация. Кстати, школа сарисфоров имеет неофициальное название: школа Аристотеля. Но кто скрывается под именем Аристотеля, неизвестно.

— Ты сейчас на корабль?

— Наверное. Разве что по городу прогуляюсь.

— Еще нагуляешься, — пообещал Алекс, — за сутки так все надоест, что на корабль попросишься. Тоскливо здесь, хоть и бары есть и бордели.

— А на Афродите?

— О-о, брат. Об этом пока не мечтай. Сутки на Афродите дают особо отличившимся. Ты помнишь, как описывалась Древняя Греция в учебниках истории? Свободные люди, каждый или философ, или поэт, или герой. Мужчины мужественны, женщины — прекрасны. По горам бродят стада, море теплое и ласковое. Ну присутствовало рабство, так что ж — время было такое. И ни слова об отсутствии канализации, бандитах и нищих на улицах. Как можно было за кусок хлеба трахнуть проститутку почти у всех на виду — это не считалось зазорным. Естество превыше всего. О жертвоприношениях упоминалось вскользь, болезни не упоминались вообще, как и отсутствие медицинской помощи, а то, что сорокалетний считался стариком, зажился, мол, в школах до сих пор не преподают. Да, вот тебе античность без розовых очков. А планета Афродита — это овеществленный миф, который мы проходили в школе. Древняя Греция без недостатков, одно но: не для всех. Эта планета как пример — вот такой должна быть жизнь людей, и она будет такой, если вы пойдете за Александром.

— Я уже туда хочу, — сказал Полубой.

— Как служить будешь, — пожал плечами О’Доннел.

— Что посоветуешь?

— Нупоскольку ты парень деревенский и особо хитрить не умеешь, то и закручивать интригу не стоит. Постарайся пробиться на первые роли. Амбициозность здесь приветствуется.

— Понял, — Полубой потянулся, — что теперь мне ожидать?

— Пока отправляйся на корабль, обрадуй команду. А здесь пока будут изучать мои рекомендации — как тебя лучше использовать. Кстати, — Алекс расплылся в улыбке, — у меня для тебя сюрприз! Знаешь, кто у меня сейчас живет?

— Блондинка с ногами от ушей.

— Неплохо было бы, но не угадал. Два дня назад собираюсь я спать…

Шорох в воздуховоде привлек внимание О’Доннела, когда он вышел из душа и собирался прилечь. День выдался суматошный — трое новоприбывших на Акмон в надежде наняться к гетайрам оказались драгдиллерами. Таких здесь не терпели, более того, последних распространителей наркотиков по приказу гетайра Неарха выкинули в открытый космос над Афродитой. Через два витка они вошли в плотные слои атмосферы и сгорели. Казнь транслировалась по всем каналам.

Алекс принимал участие в поисках троих дилеров и одного из них взял лично. Сутки он не спал и потому был раздражен до последней степени.

Встав на стул, он рванул решетку воздуховода на себя, чтобы посмотреть, правду ли говорят, что крысы на Акмоне величиной с кошку. Два стремительных тела вырвались из темного зева воздуховода и ударили его в грудь. О’Доннел, никак не ожидавший, что крысы немедленно перейдут в атаку, свалился со стула и так приложился спиной о пол, что несколько минут не мог восстановить дыхание. Когда же он нашел в себе силы приподнять голову и оглядеться, то увидел, рядом с ним сидят два зверя, величиной с небольшую лайку, смотрят на него бусинами черных глаз и в унисон покачивают головами справа налево.

— Врешь! — Полубой сграбастал Алекса за грудки. — Так они живы?

— Живы, — прохрипел О’Доннел, — пусти, сумасшедший, задушишь.

Полубой отпустил его и шумно выдохнул воздух.

— Фу-у… гора с плеч. Я уж думал — погибли мои зверушки. Пойдем к тебе, я их заберу.

— Да? А как ты объяснишь на корабле, кто это и где ты их взял? О них пока никто не знает. Позже придумаем, как их провести к тебе.

— Жаль, — Полубой задумался, — но ты прав. Ты их хоть кормил?

— Кормил, — Алекс улыбнулся. — Очень уж привередливые у тебя собачки. Мясо не едят, птицу не едят…

— В жареном виде. Я им сам еду готовил, но сырое мясо они могут есть.

— Да, теперь я и сам знаю.

— Странно, что я их не чувствую, — нахмурился Полубой.

— Очень мощное экранирование. Здесь даже у некоторых помещений силовые каркасы, диполяризаторы, статические поля, — Алекс покрутил головой. — А я их первое время боялся. Привык, что они с тобой, а здесь — сами по себе. Сейчас привык. Они смирные, даже удивительно.

— Ну в общем-то да.

— Я как вспомню, что они творили на Гренадинах… Ладно. Когда появишься здесь — я тебя найду — списки всех, кто направляется в ядро, проходят через меня или моих помощников. Ребята готовы за меня в огонь и воду — сам отбирал.

Они вышли на улицу, провожаемые сонным взглядом бармена. Голографическое солнце уже спряталось за крыши домов, наступал теплый вечер.

Алекс довел Полубоя до площади, подал руку, показав глазами, что обниматься совсем не обязательно.

— Счастливо, Убивец.

— Будь здоров, сарисфор.

В холле знакомой гостиницы, в креслах, скучали Грег и Лэнс. Увидев Касьяна, они вскочили, будто их кольнули в задницы.

— Ну что?

— Сколько заплатили?

— Светоч загнал?

— Не все сразу, мужики, — ухмыльнулся Полубой, — но, видя разочарованные лица, широко улыбнулся, — порядок. Деньги есть, а насчет Светоча Неарх сказал — договоримся.

Глава 36

За климат-барьером непроглядной завесой кружился мокрый снег. На границе барьера снежинки мгновенно испарялись и здесь, в черте десятиметровой погодной зоны, окружающей космопорт было сухо и тепло.

Константин Бергер, с букетом бордовых роз, в расстегнутом пальто и сдвинутой на затылок шапке, нервно прохаживался вдоль фасада зала для пассажиров дальнего следования. Глидеры выныривали из снежной круговерти, высаживали озабоченных пассажиров и вновь уходили в серую пелену. Киберносильщики подхватывали баулы, чемоданы, сумки и, сопровождаемые улетающими, ныряли в стеклянные двери, двигаясь согласно маршрутным картам — киберов умудренные опытом путешественники заказывали заранее, чтобы не бегать по космопорту в поисках свободных. Бергер подготовился к встрече — за ним, плавая на гравиподушках, перемещались четыре кибера, повторяя его передвижения. Чувствуя, что со стороны он похож на великосветскую даму, сопровождаемую пажами, Бергер сердился. В очередной раз повернувшись, Бергер наткнулся на носильщика, отпихнул его ногой и взглянул на часы. Нет, положительно надо было настоять, чтобы помочь с отъездом!

Пара глидеров скользнула к стоянке, из одного вышла молодая женщина в белой песцовой шубке и тончайшем пуховом платке, и Бергер устремился к ней.

— Верочка! Ну наконец-то!

— Здравствуй, Костя, — Вера Алексеевна Небогатова быстро поцеловала его в щеку и, повернувшись к глидеру, приняла из рук пожилой няни меховой сверток, — ну вот, полюбуйся: мы спокойны, здоровы и всем довольны.

Бергер заглянул в сверток. Светлана Кирилловна Небогатова, надувши губы, посмотрела на него черными, как у матери, глазами. Щеки у нее были румяны, а личико серьезное, будто она понимала, что везут ее не на прогулку в городской парк, а гораздо дальше.

Верочка поправила выбившийся из-под платка черный локон.

— Игнат, носильщиков поищи, — крикнула она выбравшемуся из второго глидера многолетнему слуге семьи Небогатовых, Игнату Нащекину.

— Не извольте беспокоиться, Вера Алексеевна, — сказал Игнат, выгружая вещи из багажного отделения.

— Не надо искать, я уже все сделал, — сказал Бергер, подогнал киберов к глидеру и стал помогать укладывать вещи. — Что ж так долго, Игнат? — спросил он вполголоса.

Слуга в досаде закатил глаза.

— Сами знаете, Константин Карлович — баб… женщины. Пока соберутся… куда потащил? — прикрикнул он на кибера, водрузил на него еще один баул и, отдуваясь, выпрямился: — Как там Кирилл Владимирович? Выдюжит?

— Если поможете.

— В лепешку расшибусь, все сделаю. Только бы успеть, — Игнат перекрестился. — Вера Алексеевна с матушкой повздорили, — наклонившись к Бергеру, доверительно шепнул он. — Отговаривали ее ехать. Куда, мол, на край света. Там староверы, мол, бузят, того и гляди бунт поднимут!

— На Двине нет староверов. Православные, как и мы.

— Ага… а Вера Алексеевна тогда матушке напомнила, как та за женихом своим, Алексеем Дмитриевичем Урусовым, на самую границу потащилась и как оженились там, и прожили пять лет и ее, Веру Алексеевну там народили. Да. Ну тогда и спор закончился. Благословили Веру Алексеевну батюшка с матушкой, вот мы и…

— Все понял, — сказал Бергер, — ты давай на контроль иди, посадку десять минут назад объявили.

Игнат подхватился и погнал носильщиков в широкие двери космопорта.

Нина Гавриловна — няня, нянчившая в свое время еще саму Верочку Урусову, вышла из глидера и, нахмурив седые брови, отобрала ребенка у Верочки.

— Дай-ка мне дите. Вон цветочки у Константина возьми да идите вперед уже.

— Нина Гавриловна, вы тоже на Двину летите? — удивился Бергер.

— А что ж я, ребенка брошу на этих… что одна, что второй, совсем чумные. Это ведь надо — помирать он собрался! А эта стрекоза? Погодить бы недельку, оправиться после родов, нет, лечу немедля!

— Ну не ругайся, няня. Знаешь ведь, что следующий рейс через три дня, — Вера Алексеевна приняла у Бергера букет, смущенно улыбнулась ему, он взял ее под руку, и они пошли к посадочному контролю.

Позавчера Бергер пришел к Небогатовым под вечер, обсудив с Леонидовым, что можно сказать Вере Алексеевне. Две недели после того, как «Дерзкий» перестал выходить на связь, он отделывался дежурными фразами, мол, все в порядке, эсминец в режиме радиомолчания и Верочка, как жена офицера, должна понимать… Со слов Зазнобина Бергер понял, что творится в душе у Кирилла, и решил, что если не принять никаких срочных мер, все может кончиться печально. Собственно, он хотел организовать сеанс связи по закрытому каналу с госпиталем на Двине и пришел поговорить об этом с Верой, но она, узнав, в каком положении находится муж, сказала, что вылетает к нему первым же рейсом. Осторожные намеки Бергера, что на северных планетах сейчас не совсем спокойно и к тому же Светлане едва исполнился месяц, действия не возымели. Ему было сказано, что если он настоящий друг Кириллу, то должен использовать свое положение, чтобы обеспечить Вере Алексеевне билеты на ближайший рейс. В первый раз за всю карьеру Бергер воспользовался служебным положением в частных интересах — забрал броню, полагающуюся своему ведомству на любом пассажирском судне империи. Иначе Вере Алексеевне пришлось бы лететь только через неделю — билеты на ближайшие рейсы были уже раскуплены.

Игнат уже провел носильщиков на проверку багажа и теперь придирчиво смотрел, как оператор просвечивает чемоданы и кофры. Бергер предъявил служебное удостоверение — он хотел проводить Веру до корабля, потому что знал — последние минуты перед расставанием самые трудные. Пока Вера держалась молодцом, хотя не могла не понимать, что покидает Новый Петербург надолго, может быть, навсегда. Ей предстояло одной налаживать новую жизнь, растить дочь и вдобавок заботиться о Кирилле, пока он не встанет на ноги, а до этого могли пройти месяцы, а может и годы. Пока она держалась молодцом, только глаза горели лихорадочным блеском на бледном лице. Оглядываясь на няню со Светланой на руках, Вера кусала губы и, ища поддержки, крепче прижималась к Бергеру.

Длинным крытым тоннелем они вышли к «Тройке» — грузо-пассажирскому судну, совершавшему регулярные рейсы на Двину. Корабль был небольшой, но с хорошим запасом хода и вполне комфортабельными каютами, как узнал Бергер. Конечно, за те четверо суток, что будет длиться перелет, все натерпятся, потому что никаких условий для новорожденной малышки капитан корабля предложить не мог, но выхода не было. А оставить Светлану на Новом Петербурге Вера категорически отказалась.

Пожилой помощник капитана в бело-синей форме гражданского флота укоризненно посмотрел на Бергера — что, мол, опаздываете.

Два стюарда сняли с киберносильщиков вещи и поднялись по трапу. Бергер отозвал в сторону Игната.

— Если возникнут какие-то трудности, обратись к подполковнику Реброву — он работает на Двине начальником контрразведки. И не забудь, как договаривались, каждую неделю сообщай, как идут дела.

— Не извольте беспокоиться, Константин Карлович. Все сделаем в лучшем виде. И Кирилла Владимировича поднимем и дочку вырастим.

Бергер пожал ему руку и Игнат поспешил вслед за стюардами.

Вера Алексеевна приняла у няни Светлану, отдав ей букет и подошла к Бергеру.

— Спасибо за все, Костя. Как прилетим — я с тобой свяжусь.

— Хорошо. Кириллу привет передавай.

— А что с Касьяном?

— Пока неизвестно, — нехотя ответил Бергер.

— Господа, пора, — сказал помощник капитана и деликатно отвернулся.

Губы у Верочки задрожали и по щекам покатились слезы. Она потерлась о меховой воротник шубки, стирая мокрые дорожки со щек.

Бергер посмотрел на малышку, тронул указательным пальцем кнопку носа.

— Будьте счастливы, Светлана Кирилловна, — склонившись, он поцеловал Верочке руку и отступил назад.

Она взошла по трапу и оглянулась. Бергер, сглотнув застрявший в горле комок, бодро улыбнулся, помахал ей рукой и быстро пошел по тоннелю к терминалу космопорта.

Пятнадцать минут спустя он сидел в баре над чашкой кофе и смотрел, как буксиры тянут «Тройку» на стартовую полосу. Снежный заряд прошел, небо очистилось. Буксиры выровняли корабль, втянули сцепные штанги и резво побежали к ангарам.

Силуэт «Тройки» дрогнул и слегка размылся — включился силовой каркас. Даже здесь, за армированным стеклом, снабженным звукопоглотителями, было слышно, как заревели турбины разгонных двигателей. «Тройка» сдвинулась с места будто нехотя, пошла по полосе, набирая скорость, и вдруг размазалась в стремительном движении и, мгновенно оторвавшись от полосы, исчезла в облаках.

Бергер отпил глоток кофе, закурил папиросу и бездумно посмотрел вслед кораблю. Через четверо суток корабль будет на Двине, и даже если всеобщая забастовка к тому времени не прекратится, контр-адмирал Крамаренко найдет возможность принять «Тройку» на военный космодром. В крайнем случае, пассажиров доставят на поверхность на челноках, и здесь проблем быть не должно. Проблема в другом… Операция «Племянник» пошла прахом. Лучшее, что сможет сделать «Ренегат» — это сообщить, какие силы будут выставлены против эскадры Белевича, ну и если очень повезет, на каком корабле находится гетайр Птолемей. Что это даст? Практически ничего. Белевич не будет рисковать кораблями и постарается подавить сопротивление огнем тяжелых орудий. Принимая во внимание характер графа Кайсарова, в тылу он отсиживаться не будет, а значит, для него возможен только один исход — смерть в бою против объединенной эскадры, основную силу которой составят русские корабли. Это уже попахивает предательством. Конечно, разведка приложит все усилия, чтобы скрыть этот факт, однако Птолемей слишком заметная фигура и в ходе следствия, которое несомненно будут проводить и Лига, и Содружество и все, кто участвует в коалиции, непременно выяснится, кто есть кто. Есть небольшой шанс, который может выпасть при удачном раскладе: Птолемей гибнет в бою, и в возникшей неразберихе при неизбежном штурме Акмона и Афродиты «Ренегату» удастся уничтожить или изъять или уничтожить ВСЮ информацию, в которой будет упоминаться граф Кайсаров. Это было бы слишком большой удачей, но надеяться больше не на что.

Еще одна головная боль — рассчитанная на длительное время операция по эмиграции с северных планет недовольных политикой правительства выходит из-под контроля. Некуда пока что эмигрировать. То ли прокурор Иевлев оказался слишком резок, то ли местные жители не пожелали менять привычный уклад, но всеобщая забастовка в планах предусмотрена не была. Экономика планет, конечно, выдержит еще недели две, а может и месяц, но если забастовка продлится дольше? И выхода не видно — народ на северных планетах настолько дружный, что об использовании штрейкбрехеров не может быть и речи — их просто не найти ни на Архангельске, ни на Двине, ни на Канином носе. Если же экономика начнет давать сбои — исчезнет доверие к власти… впрочем, власть там заодно с народом и не по обязанности, а потому, что губернаторы планет и градоначальники все из местных. На старушке Земле Новгород и Псков, да и Архангельск славились вольнодумством, и власть наводила там порядок железной рукой, однако этот способ здесь не пройдет. Не станет государь предпринимать карательные меры против собственного народа, тем более что недовольство спровоцировано российскими спецслужбами. Остается надеяться, что за оставшиеся до атаки на гетайров месяцы жители северных планет не возьмутся за оружие, чтобы встать на защиту веры. Не успела еще отложиться в умах концепция вольной жизни, нет у этой идеи массовости, и до нее еще ой как далеко. К тому же эмигрировать недовольным пока некуда и того и гляди можно получить буферную зону в границах империи, а не на окраине освоенных миров.

Коммутатор на запястье издал тонкий писк. Бергер взглянул на экран — вызывали со службы, причем не кто-нибудь, а сам «царь».

— Слушаю, Анатолий Остапович.

— Вы все еще в космопорту? — Леонидов, как всегда, не преминул показать свою осведомленность.

— Да, только что проводил Веру Алексеевну.

— Через какое время вас можно ожидать на службе? — немного ядовито осведомился Леонидов.

— Через полчаса.

— Через двадцать минут. Есть новости о нашем мичмане.

— Что? — Бергер вместо пепельницы стряхнул пепел в чашку с кофе.

— Да, именно.

— Вылетаю немедленно, — Бергер поискал глазами официанта, не нашел, сунул купюру под блюдце и поспешил к выходу.

Это же совсем другое дело. Это же совсем другой расклад!

Бергер редко пользовался специальным воздушным коридором, предназначенным для полиции и службы безопасности, но сегодня сам бог велел. Через двадцать минут он уже входил в кабинет Леонидова. «Царь» показал ему сообщение «Ренегата» о появлении Полубоя на Акмоне. Не скрывая охватившего его облегчения, Бергер опустился в кресло.

— Фу-у… — протянул он, — ну прямо гора с плеч. Теперь у нас появился шанс довести операцию «Племянник» до удачного завершения.

Леонидов кисло улыбнулся.

— Я понимаю ваши восторги по поводу чудесного спасения вашего друга, Константин Карлович, но у меня большие сомнения в исходе операции. И это сообщение, — он указал на бланк, — их не развеяло. Что может сделать один человек?

— Много, Анатолий Остапович. Очень много. Особенно если этот человек — Касьян Полубой.

Глава 37

Спустя две недели, как он стал капитаном «Божьей заступницы», и месяц после гибели «Дерзкого», Касьян Полубой уже проклинал тот день, когда согласился стать командиром пиратского корабля. Как оказалось, слишком простым он представлял себе управление кораблем и тем более — экипажем.

При его возвращении и объявлении о результатах переговоров с гетайром команда была готова боготворить его. На следующий день в каком-то кабаке на Акмоне экипаж устроил дикую оргию, в которой все, кроме самого капитана, умудрились в дым нахлестаться сухим вином. Пьянка отозвалась на следующий день головной болью для экипажа и замечанием лично Полубою от Неарха о недопустимости злоупотребления алкоголем. Полубой по горячим следам собрал команду и объявил, что впредь замеченные в несдержанности в употреблении горячительных напитков будут беспощадно увольняться из команды — благо, желающих заключить контракт с удачливым капитаном уже было немало. Неизвестно какими путями, но про Светоч Галактики узнали на Акмоне. Скорее всего, кто-то из команды проболтался по пьянке, и стоило кому-то сойти на берег, как его тут же начинали распрашивать о жемчужине. От греха подальше Полубой передал светоч гетайру и после этого взялся за наведение порядка.

Прежде всего, вспомнив чистоту и порядок, присущий военным кораблям, на которых ему приходилось ходить, он потребовал привести «Божью заступницу» в надлежащий вид.

— Вы помните еще, подонки, как называется этот славный корабль? — гремел Касьян, выстроив команду на батарейной палубе. — Он называется гордым именем «Божья заступница»! Почему же у него вид как у последней подзаборной шлюхи?

— Каков поп — таков приход, — буркнул кто-то в заднем ряду.

— Кто сказал? — рявкнул Полубой. — Ну, кто? Молчишь! А зря. Правильно сказал. Но поп поменялся, ясно? Теперь это — мой приход. Здесь будет порядок, а если кого это не устраивает — дорогу к сходням никто не закрывает.

— Ага. И остаться без доли от Светоча.

— Вы меня за кого держите, висельники? — вкрадчиво спросил Полубой и вспомнил Падальщика. — За прощелыгу, решившего нажиться на людях, с которыми кровь проливал? — гаркнул он так, что в переднем ряду вздрогнули. — Все ваши контракты заверены у Неарха и при продаже Светоча, а он мне сказал, что вопрос решен, на ваш счет будут перечислены положенные деньги до последнего гроша. Но деньги вы сможете получить только там, в освоенных мирах, в любом банке Содружества или Лиги. Кто спешит пожить красиво и спокойно — валите отсюда, я вас держать не стану. А тех, кто останется, предупреждаю: не потерплю прекословия в рейде, драк или поножовщины, не потерплю бардака на корабле и невнимательности в исполнении обязанностей. Я не потерплю еще много чего, к чему вы привыкли, но об этом обещаю предупреждать заранее. Все, разойдись, требуха мантикорья!

На следующий день с корабля списалось тридцать семь человек из шестидесяти двух.

Полубой вызвал к себе Лэнса и Мартина-Иголку.

— Ну что, парни, от швали избавились. Давайте думать, как набирать нормальную команду.

— Больно ты резок, Убивец, — хмуро сказал Мартин, — небось на Акмоне уже прослышали про твои требования и теперь хрен кого найдешь.

— Значит сделаем предложение, от которого не смогут отказаться.

— А где деньги возьмешь? Судовая касса не вытянет всех, кто нам нужен, — заметил Лэнс, — канониров не осталось, абордажников — пятеро, включая меня, навигатор — один Мартин… э-э, да если перечислять, то проще сказать, кто не нужен.

— Есть выход, мужики. Я вложу свою долю от продажи груза и транспорта, а заодно и Светоча. Под Светоч даст гарантии Неарх, и хотел бы я посмотреть на того, кого такие гарантии не устроят.

— Ты серьезно? — выпучил глаза Мартин. — Вложишь свои деньги? Может, и корабль выкупишь — закладная как раз у Неарха. Падальщик только кричал, что «Заступница» его, а на самом деле, чтобы оборудовать, занял деньги у гетайров. Еще на Лимаре, откуда мы сюда прибыли.

— Да, вложу свои и корабль выкуплю, — твердо сказал Касьян. — Вы пока прикиньте, кого из ваших знакомых можно соблазнить выгодным контрактом. Только не собутыльников мне предлагайте, а классных специалистов. Сразу предупреждаю: канониров и абордажников буду проверять сам, за экипаж будешь отвечать ты, Мартин.

— Ну есть несколько ребят, которых я бы хотел иметь рядом в драке, — задумчиво протянул навигатор, — Ехидна-Джонс, канонир от Бога. Старик уже, но дело знает туго. Полосатый Гасан — энергетик, каких поискать…

— Вот составляйте список и ко мне. А завтра пойдем в город, засядем в какой-нибудь харчевне и начнем набирать людей.

— Завтра? — в один голос спросили Лэнс и Мартин. Видимо, они не привыкли к таким темпам. — Это ж сколько народу надо вспомнить!

— Ничего, ночь длинная, — подбодрил их Полубой, — за работу, парни!

Новый экипаж набирали трое суток, затем те, кто остался от прежней команды, взбунтовались, заявив, что если новенькие будут на более дорогих контрактах, тогда и они, ветераны «Божьей заступницы», должны заключить новые. Полубой не спорил. Он уже видел, что экипаж подбирается именно такой, как он хотел. Однако если большинство можно было проверить на стоянке, то чтобы оценить мастерство канонира, необходимо было вывести корабль за орбиту Акмона. Полубой получил разрешение у Неарха, который одобрил его действия по замене команды, но тут случилась загвоздка. Ехидна-Джонс, прибыв на корабль и осмотрев орудия, заявил, что будет скорее кидаться в противника кирпичами, чем стрелять из этой рухляди. Полубой, сам имевший второй класс комендора русского флота, попросил аргументировать требование. На его взгляд орудия вполне еще могли послужить. Ехидна провел его по батарейной палубе от «фаланги» к «фаланге», которых на борту имелось четыре единицы, и популярно объяснил недостатки корабельной артиллерии. Полубой не мог не согласиться с доводами, и в результате выход отложили на двое суток, за которые провели замену орудий.

Вылет оправдал все затраты по комплектованию экипажа и замене орудийного комплекса. Единственно, что не понравилось Полубою, так это то, что Ехидна, не считаясь с понуканиями, калибровал и фокусировал орудия столько времени, сколько считал нужным.

На последний запрос Полубоя, сделанный с мостика по громкой связи, Ехидна во всеуслышание послал капитана Полубоя куда подальше.

Касьян выскочил из рубки с намерением убить мерзавца на месте, услышал, как кто-то из вахтенных операторов сказал:

— Ну все, доигрался Ехидна.

Выскочив на батарейную палубу, Касьян начал орать, даже еще не увидев канонира. Ехидна выполз из недр развороченной «фаланги», не торопясь вытер руки замасленной тряпкой и выдал такую тираду, каких Полубой не слышал со времен курсантства. Боцман на учебном судне считался большим специалистом по ненормативной лексике, но и то, что вылетело из Ехидны, немногим этому уступало.

— Короче, — немного успокоившись, сказал Касьян, — сколько тебе еще надо времени?

— Сколько надо, столько и будет, — отрезал канонир и вдруг расплылся в улыбке, показав выбитые через один передние зубы, — ты не бойся, Убивец, лишнего не возьму. Отдохни часок, а как будет готово, я тебя позову.

— Может, помочь чем? — неуверенно спросил Полубой.

— Не, только мешаться будешь. Орудие к работе готовить, это тебе не пулять из него, куда укажут, — закончил разговор Ехидна и снова уполз в нутро «фаланги».

Потоптавшись, Касьян плюнул на палубу, что, как он знал, является на корабле одной из привилегий капитана, и вернулся на мостик.

Ровно через час Ехидна вошел в рубку и вытянулся перед Полубоем.

— Орудия к стрельбе готовы, капитан, — доложил он.

Полубой, в отместку за строптивый характер, погонял канонира вволю — проверил точность залпового огня, затем стрельбу по разнесенным целям, дал вводную на отказ автоматического наведения и под конец вывел из шлюза списанный бот, который закупил именно для отработки орудийного огня, оснащенный постановщиком помех и генератором поля отражения.

— Есть захват цели, — через тридцать секунд отрапортовал Ехида-Джонс, — не жалко железяку, капитан?

— Огонь, — скомандовал Полубой, уверенный, что канонир поторопился и взял ложную цель.

Ехидна даже не стал давать залп всех четырех орудий — бот был уничтожен первым же выстрелом единственной «фаланги».

— Ладно, старик, — сказал Касьян, — беру назад все, что наговорил там, на батарейной палубе.

— Ну и я беру назад, — хитро ухмыльнулся Джонс.

После возвращения в свой сектор на Акмоне, Полубой, по совету Мартина-Иголки и Ехидны, решил обновить датчики дальнего наблюдения и прицельные системы на «Заступнице». Спустившись в город вместе с канониром и навигатором, он нашел все, что нужно, на базе технического обеспечения и потратил в дополнение ко всем расходам немалую часть личных денег на новое оборудование. Мартин уже ничему не удивлялся, а Джонс, получивший новейшие системы отсечки ложных целей и анализаторы состояния силового поля противника, был в полном восторге. Они уже собирались возвращаться, когда Касьян увидел в дверях небольшого кафе Алекса О’Доннела. Сказав, что хочет еще побродить по городу, Полубой отправил навигатора и канонира на корабль, а сам, небрежной походкой, вошел в кафе. О’Доннел приподнял руку, приглашая его за свой столик.

— Надо ли нам вот так, на людях встречаться? — спросил Полубой.

— Все в порядке. Неарх попросил неофициально довести до твоего сведения, что весьма доволен, как ты командуешь кораблем. На днях тебе последует приглашение на Афродиту, так что будь готов.

— Аристотеля я увижу?

— Вряд ли. Александра — возможно.

— А когда конкретно меня вызовут?

Кибер поставил на стол пиво, Алекс расплатился и отпил из кружки.

— Пока ты громил конвой Лиги и собирал команду, много чего произошло. За мировыми новостями ты не следишь?

— Делать мне, что ли, нечего?

— А зря. Гетайры осуществили довольно любопытную, с точки зрения стратегических выгод, акцию, и она весьма упрочила их репутацию защитников слабых и силы, несущей в мир справедливость.

Алекс вновь промочил горло, Полубой кивнул, показывая, что слушает.

Дело оказалось в том, что один зависимый от султаната Регул окраинный мир внезапно объявил, что разрывает с султанатом все отношения. Лидером подобной революции был некий молодой Властитель, по слухам еще в статусе наследника престола доставлявший султану Регула столько опасений, что тот даже попытался организовать его убийство, замаскировав его под нападение пиратов. Впрочем, неудачно… Так вот, султанат, естественно, не принял подобного развития событий и отправил на планету экспедиционный корпус, который вполне в привычках воинов султана, принялся зверствовать. Гетайры Александра заявили, что не допустят подобного попрания принципов гомойона и всеобщей справедливости и в последний месяц организовали захваты нескольких десятков конвоев с грузами султаната, практически парализовав всю систему его внутренних и международных перевозок, потребовав вывести с планеты экспедиционный корпус. Попытки флота султаната организовать освобождение некой части захваченных судов, привели к тому, что эти захваченные суда были взорваны вместе с грузом. А кроме того, на некоторых планетах, не имеющих серьезной планетарной обороны, а таковых в султанате было большинство, были захвачены и уничтожены орбитальные терминалы. Так что флот султаната оказался: во-первых, распылен для защиты хотя бы наиболее значимых планет, поскольку на какие из них откуда и какими силами обрушится противник в следующий раз, было неизвестно; и во-вторых, у него были связаны руки, поскольку там, где наличие кораблей гетайров было установлено, атаковать их не представлялось никакой возможности, поскольку они находились среди захваченных транспортных судов султаната, подготовленных к взрыву.

— Стоп, — Полубой поднял руку, — как зовут этого молодого властителя?

— Ахмет-Гирей.

— Ха! — Касьян откинулся на скрипнувшем стуле. — Так я его знаю. Было дело, он даже заявил, что считает себя моим вечным должником.

— Интересный расклад, — протянул Алекс, — ладно, это мы еще обмозгуем. Слушай дальше. Несколько дней назад, под восторженные вопли всей свободной прессы, султанат вывел экспедиционный корпус с планеты, а буквально несколько часов назад было объявлено, что на Акмон прибывает молодой повелитель Итиля, дабы лично выразить благодарность самому Александру Великому и его гетайрам. Слушатели же старшего курса школы Аристотеля должны были выступать в качестве почетного караула. Кстати, выпускники школы удостаиваются чести видеть Аристотеля во время церемонии посвящения в гетайры. Первый выпуск школы намечен через месяц.

— А ты его увидишь?

— Мне пока рано. Между прочим, мы изучали его труды, и лично мне они вполне нравятся. Действительно, любой человек сможет легче достичь своего счастья, если его способности и возможности будут использованы наиболее полно. И каждый обретет свою долю почета и уважения.

— Так… а ты еще говорил, что мозги тебе промыть не сумели, — заметил Полубой. — Только один вопрос: кто будет определять меру способностей и долю почета и уважения? А ну как этот кто-то ошибется? А вдруг одаренный почетом решит, что его доля несправедливо мала? Без переделки мозгов людей эту проблему никак не решить…

— Ну, в общем, ты прав, — согласился О’Доннел. «Еще бы не прав», — подумал Полубой. Все самые чудовищные преступления и все периоды самого большого мракобесия в человеческой истории начинались именно с того, что кто-то открывал совершенно точный рецепт установления среди людей царства всеобщего добра и справедливости. Ибо никто и никогда не делает ничего во имя зла. Кроме, конечно, отрицательных героев дешевых 3D боевиков, возглашающих служение злу смыслом своей жизни. Все остальные действуют во имя добра: инквизиторы, оправлявшие на костер средневековых ученых, делали это вовсе не от собственной кровожадности, а в искреннем убеждении, что спасают их погрязшую в ереси бессмертную душу. Наполеон, ввергнувший Европу в пучину великой войны, ради утверждения «свободы, равенства и братства» так же искренне считал, что несет народом именно то, что провозглашал. «Особые тройки», боровшиеся с «классово чуждым элементом» во имя торжества мировой пролетарской республики, так же были убеждены, что приближают счастие «всего трудового народа». А Гитлер, создавший чудовищную машину по уничтожению в печах крематориев евреев, цыган, славян и иных «неполноценных» рас, также сделал это не из природной предрасположенности к садизму, а во имя освобождения территорий для «совершенного человека», в необходимость создания и воцарения которого свято верил. Никто из них никогда не заявлял, что действует во имя зла. Все они совершали все свои преступления «во имя добра и справедливости».

— Ты можешь устроить мне встречу с Ахмет-Гиреем?

— Надо подумать. Делегация Итиля прибывает послезавтра. Для них освободили девятый сектор. Что ему передать?

— Скажи, что его хочет увидеть один из его знакомых археологов. Он поймет. Только предупреди, что археология для меня в прошлом и если он не покажет на людях вида, что мы знакомы, я буду ему благодарен.

— Сделаем, — Алекс помолчал, испытующе взглянул на Касьяна. — Для тебя есть еще кое-что.

— Так говори, не тяни душу.

— Тебе привет от одного твоего знакомого. Он просил передать вот такие слова, сказал, что ты поймешь: «не ходи на тот конец, не водись с ворами; рыжих не воруй колец — скуют кандалами». Любопытный текст, и звучит как предостережение.

Полубой нахмурился. Где-то он уже слышал эти рифмованные строки. Кто-то читал их или пел под гитару, с папиросой в зубах, прищурив светлые глаза…

— Костя… черт возьми, это же песня, которую…

— Спокойно, — умерил восторги Касьяна Алекс, — узнал, да?

— Сашка, — Полубой вытаращил глаза на О’Доннела, — да кто ж ты такой? Я-то думал, что ты… а ты… эх, мать честная!

— Еще он просил передать, что потомственный аристократ остался жив.

— Аристократ? Кирюха! Елки палки! — Полубоя распирало от нахлынувших чувств. — Сашок, дай я тебя поцелую… нет. После. Давай водки выпьем! Это ж такой праздник!

— Нет на Акмоне водки, Касьян, — сказал Алекс и огляделся, проверяя, не привлекли ли они внимания, — успеем еще отпраздновать, было бы что. Слушай внимательно: сегодня объединенный флот покинул место дислокации. У нас от силы неделя. Если тебе нужна информация — скажи, я достану. Я не знаю, какое у тебя задание, но меня попросили содействовать тебе во всем.

— Ну теперь мы горы свернем, — Полубой сжал кулак, — держитесь, господин граф! Ты всех гетайров видел?

— Да. Знаком почти со всеми, а что?

— Тебе не показалось, что ты кого-нибудь их них видел раньше?

— Неарх, Клит, Лисимах, Птолемей, Кассандр, — стал вспоминать О’Доннел, — а я должен кого-то был видеть раньше?

— Не исключено. Хорошо, гетайр Птолемей — это граф Кайсаров.

— Ни чего себе… — пробормотал О’Доннел, — но графа я не видел ни разу. Слышал скандал, когда Екатерина Дашкова…

— Вот именно, скандал. Но тот скандал — это просто рябь на воде, по сравнению с тем, который будет, если выяснится, что племянник императора и гетайр Птолемей — одно лицо. Мое задание было: при поддержке эсминца «Дерзкий» перехватить корабль Птолемея, взять на абордаж и вывезти в империю. Исходя из этого и давай думать, как быть дальше. Я уверен, что Ахмет-Гирей нам поможет. Он встречался с гетайрами?

— И даже с Александром. Они виделись, когда Александр предложил ему свою помощь. Ахмет-Гирей помощь принял, иначе султан Махмуд попросту уничтожил бы его. Мне кажется, Ахмет-Гирей слишком независим, чтобы плясать под чью-то дудку. Ему устраивают здесь королевский прием, организуют встречу с Аристотелем именно, чтобы он отбросил сомнения. Представляешь, насколько окрепнет Александр, если к нему присоединится целый мир? Пусть населения там немного и расположен он у черта на рогах, но каков будет политический эффект! Опять же — базы, сырье, люди. Это тебе не система Лотар, которую еще осваивать надо.

— Обязательно надо увидеться с Ахмет-Гиреем до его встречи с Аристотелем. После свидания с наставником Александра, а думаю, я знаю, кто он, перетащить на свою сторону Ахмет-Гирея будет невозможно.

— Значит, увидишься с ним до встречи с Аристотелем. Сутки Ахмет-Гирей проведет на Акмоне, а уж я постараюсь устроить вам приватную встречу.

— Договорились. А теперь извини, мне пора на корабль. Знал бы ты, сколько всего на меня свалилось: набор экипажа, закупка провизии, замена орудий… голова пухнет.

— А ты думал, командовать кораблем — это стоять на мостике и отдавать приказы? — усмехнулся Алекс. — Ничего, пока у тебя неплохо получается.

Полубой с сожалением отставил пустую кружку, кивнул Алексу и вышел из кафе.

Он еще не представлял, каким образом сможет выполнить задание, но то, что он уже не один, то, что Небогатов жив и объединенная эскадра выступила в поход, добавило уверенности в удачном завершении операции. В непременной неразберихе сражения за систему он непременно найдет способ захватить Птолемея. Или уничтожить его. Не хотелось бы, но приказ был четким.

Знакомый портье вежливо, но равнодушно кивнул Полубою, когда тот прошел к лифтам. Портье уже привык, что команда «Божьей заступницы» во главе со своим капитаном слишком занята, чтобы тратить время на увеселения. Странный капитан, что и говорить. Слишком уж деловой для капитана пиратского корабля.

Глава 38

— Господин Полубой!

— Господин Ахмет-Гирей!

Несмотря на несколько официальное приветствие и неловкость первых минут, Касьян видел, что Ахмет-Гирей рад его видеть. Алекс привел Ахмет-Гирея в номер гостиницы, которую снял еще вчера. Полубой пришел немного раньше и успел заказать в номер легкий завтрак.

Они обнялись, похлопывая друг друга по спинам, после чего присели за стол, на котором стоял пузатый чайник и несколько тончайших фарфоровых чашек.

— Нет радости большей, чем видеть дорогого друга после продолжительной разлуки, — прижав руку к сердцу, сказал Ахмет-Гирей, — сердце мое наполнено счастьем, как кувшин хрустальной водой из горного родника.

— Чем дольше разлука — тем радостнее встреча, — Полубой с некоторым усилием сложил цветистое приветствие. Все-таки у его собеседника был в этом гораздо более долгий опыт. — Душа моя поет от хм… удовольствия, а слезы на глазах — это слезы восторга.

Алекс взглянул на Касьяна, будто чтобы поверить, действительно ли тот проливает слезы, закусил губу, чтобы не улыбнуться, и разлил по чашкам ароматный чай — настоящий цейлонский, до которого Неарх был большой охотник.

Беседа потекла неспешно, как высыхающая река на выжженной солнцем равнине. Ахмет-Гирей справился о Ричарде Сандерсе. Полубой ответил, что, по слухам, Дик вышел в отставку, но не унывает, а живет в свое удовольствие, и в свою очередь осведомился, как поживает Анжела Янсен. Немного помрачнев, Ахмет-Гирей ответил, что госпожа Янсен, к сожалению, не смогла привыкнуть к его образу жизни и они расстались более года тому назад.

Выпили по одной чашке, О’Доннел налил по второй. Полубой не знал, как приступить к делу, но Ахмет, почувствовав его нетерпение, улыбнулся.

— Касьян… вы ведь позволите мне так вас называть? Спасибо. Я вижу, вы хотите что-то сказать мне. Давайте оставим эти церемонии и поговорим на волнующие вас темы. Я все-таки долго жил как европеец, и восточный этикет утомляет меня не меньше, чем вас.

— Отлично, — воскликнул Полубой, — прежде всего вопрос: многим ли вы обязаны Александру Великому и гетайрам?

— Сказать, что немногим, было бы сказать неправду. Обязан целостностью своей страны, жизнями своих подданных, да и своей тоже. Я еще не знаю, что может попросить Александр в ответ на свою услугу, но есть вещи, которыми я не поступлюсь никогда. Это независимость Итиля и моя вера.

— Боюсь, вы потеряете и то и другое, если войдете с ним в соглашение, — вступил в разговор О’Доннел.

— В таком случае соглашения не будет, — невозмутимо сказал Ахмет-Гирей.

Полубой и Алекс переглянулись. То, что они услышали, вполне их устраивало. Пора было переходить к делу.

— Это в том случае, если вы сможете отказаться, — сказал Полубой, — поверьте, у них есть очень сильное средство, чтобы убедить вас принять предложение.

Ахмет-Гирей гордо выпрямился, черные глаза его блеснули огнем, который он обычно научился скрывать, научившись у европейцев прятать свои чувства за маской невозмутимости.

— Мой род восходит к самому пророку Мухаммеду, Касьян. Никто не в силах заставить меня отказаться от заветов предков или нарушить мою клятву, а я поклялся своим подданным, что принесу народам Итиля независимость.

— Я вам охотно верю, мой дорогой друг, — постарался успокоить его Полубой, — однако есть обстоятельства, в которых человек бессилен. Я примерно могу представить, что вам предстоит. Вот послушайте…

Позже Полубой признался Алексу, что не ожидал от себя подобного красноречия. Почти ничего не скрывая, он описал Ахмет-Гирею выпавшие на его и Ричарда Сандерса долю приключения на Хлайбе. Он мог бы опустить многие подробности, но ему хотелось показать Ахмету, что ни он, ни Сандерс вовсе не мальчики для битья. Собственно, в этом Ахмет мог убедиться, когда яхту, на которой они летели на Хлайб, взяли на абордаж регуланские рейдеры, имевшие целью доставить Ахмет-Гирея к султану. Тем не менее под Развалинами, расположенными под городом Пяти Башен, они столкнулись с такой силой, которой не смогли противопоставить ничего. Оказалось бессильным оружие, потому что в голову не пришло мысли им воспользоваться, отказал даже инстинкт самосохранения — и Полубой, и Сандерс, и Лив Уиллер были готовы покончить жизнь самоубийством или перебить друг друга по приказу крылатого чудовища, подавившего их волю. Предупреждая возможный вопрос, Полубой сказал, что почти уверен: завтра на Афродите Ахмет-Гирей встретит в образе Аристотеля не умудренного жизнью старца с благородными сединами, а фиолетового монстра.

Ахмет слушал, все более хмурясь. Выслушав все, он долго молчал, задумчиво перекатывая в руке чашку с остатками чая.

— Ну а каким же образом вы справились с этим… существом? — наконец спросил он.

— Справился не я. Помните тех зверюг, которые помогли нам отбить абордаж?

— Конечно помню, — воскликнул, просияв, Ахмет, — чудесные звери! Я бы с удовольствием завел несколько штук.

— Они оказались невосприимчивы ни к визуальному, ни к акустическому, ни к экстрасенсорному воздействию чудовища. Не знаю, справились бы мы с ним своими силами, но когда мы с Диком вышли из транса, риталусы уже добивали его.

— Кстати, риталусы здесь, на Акмоне, уважаемый Ахмет-Гирей, — сказал Алекс, — и если вы захотите нам помочь… и себе в том числе, у нас будет неплохой шанс победить.

— Допустим, мы с ним справились. А что дальше? Как я понимаю, в системе несколько тысяч сторонников Александра. Нас не выпустят живыми.

— Вы в курсе, что на подходе к системе объединенная эскадра под командованием адмирала Белевича.

— Конечно, я знаю, что против гетайров образована коалиция, но кажется, между ее участникамивозникли серьезные разногласия. Вы сами-то знаете, что Регул отозвал почти все корабли в связи с инцидентом над Итилем?

— Нет, мы этого не знали, — сказал Полубой, — но я знаю, что даже если русский флот останется один, он не отступит.

— Эскадра будет здесь уже завтра, — сообщил Алекс, — у меня есть возможность получать информацию с постов дальнего обнаружения, которыми гетайры наводнили пространство вокруг системы. Думаю, у нас будет возможность… да что там, я уверен, что гетайрам будет не до нас. Я знаю, что на Афродиту вы полетите с Птолемеем и Неархом. Касьян будет сопровождать вас, как будущий слушатель школы сарисфоров. В крайнем случае вы сможете отсидеться на Афродите. Думаю, в течение трех суток на планету высадится десант.

— Весь вопрос, сможете ли вы устоять перед атакой на вашу психику. Я не представляю пока, как можно защититься от ментального удара. Может быть, попытаться не слушать и не смотреть?

— У меня есть вот это, — Ахмет-Гирей достал из-за пазухи цепочку с оправленным в серебро камнем красного цвета. — Этот талисман мне дал Белый имам, который живет в неприступных горах Итиля. Он дал мне этот камень, когда я просил у него благословения, чтобы поднять восстания против султана. Молитва к Всевышнему и камень Веры помогли мне в моих начинаниях. Помогут и на этот раз.

Полубой скептически посмотрел на талисман, однако счел за нужное промолчать. У многих его знакомых в морской пехоте были талисманы, многие верили в приметы. Кому-то это помогало, кому-то нет, но то, что талисман добавлял уверенности в собственных силах, оспорить не мог никто. Если камень и молитвы помогут Ахмету продержаться до того, как подоспеет Полубой с риталусами — тем лучше.

— Мне бы не хотелось, уважаемый Ахмет-Гирей, — сказал Касьян, — полагать, что вы помогаете нам только потому, что когда-то объявили себя моим должником. Если вы…

— Ни слова больше, Касьян, — Ахмет-Гирей поднял руку, прерывая его, — мой долг перед вами вечен, но сейчас я только делаю то, что считаю нужным.

Полубой и Алекс проводили своего гостя к ожидавшей его охране. На Акмоне в ней не было необходимости, однако пока что Ахмет-Гирей выступал как союзник Александра, а не как подданный, и положенный этикет соблюдался достаточно строго.

Глядя вслед окруженному телохранителями Ахмет-Гирею, Алекс покачал головой.

— Как полагаешь, не передумает? Все-таки мы не представили ему никаких доказательств наших слов, а Александр заставил отступить самого султана Махмуда.

— Завтра увидим, — буркнул Полубой.

— Давай на всякий случай попрощаемся, что ли, — внезапно сказал О’Доннел.

Полубой недоуменно приподнял бровь.

— Ты что это?

— Всякое может случиться.

— Сашок, — вполголоса сказал Касьян, — случиться может что угодно. Главное, ты не забывай первое правило русского спецназа.

— Никогда не сдаваться, — задумчиво проговорил Алекс, — до сих пор не забывал.

— Вот и все, что нам надо помнить. А то — прощаться давай!

Глава 39

Полубой прошелся вдоль строя, заложив руки за спину и опустив глаза. Разговоры стихли, можно было начинать. Конечно, это не флотский экипаж, но он таким никогда и не будет. Не для того эти парни вышли в космос, чтобы тянуться перед кем-то, даже перед собственным капитаном. Что ж, за неимением гербовой бумаги, пишут на простой, почему-то вспомнилась старая поговорка. Эх, скомандовать бы сейчас «смирно» да поставить задачу, как положено. Были бы в экипаже хоть десяток мужиков, знающих, что такое военный приказ…

Касьян остановился, повернулся к строю и обвел всех глазами. Стоят, переминаются, смотрят с нетерпением. Давай, капитан, толкни речь, да разойдемся. Что у нас, дел нет, как только тебя слушать. Вон эскадра на подходе, на Акмоне все бегают по кабакам да по девкам, как тараканы ошпаренные, а мы даже по рюмке напоследок пропустить не можем.

— Значит так. Кто хочет сдохнуть в системе Лотар за Александра и гетайров, выйти из строя.

Во, даже дыхание затаили.

— Ты что, Убивец, издеваешься, что ли? — спросил Грег.

— Стало быть, никто, — констатировал Полубой. — А кто хочет вернуться в нормальный мир и потратить деньги, которые мы честно заработали? Кто хочет иметь виллу, девок, пить дорогой коньяк и целыми днями валяться на пляже?

Молчание. Видно, вставшая перед глазами картина настолько пришлась всем по душе, что отвечать на вопрос сочли излишним.

Наконец Ехидна-Джонс нарушил молчание.

— Убивец, кончай мудрить. Есть предложение — говори прямо, нету — пошел…

— Предложение есть. Если будете делать, как я скажу, объединенная эскадра вас не тронет.

— А ты что? Сматываешься?

— Куда я из системы смотаюсь? Спрятаться здесь не удастся — освоена одна Афродита, и через неделю десант русских выловит всех как кроликов и отправит на Лай Грызуна, на рудники. Я предлагаю вам жизнь.

— Бросить гетайров? — хмуро спросил Лэнс. — У всех у нас контракт с ними. Ты слышал когда-нибудь о таком понятии, как честь наемника?

— Контракт у вас со мной, а с гетайрами только у меня, — поправил его Полубой, — не будет у вас греха на совести. Так как?

— А ведь он прав, — сказал Мартин-Иголка.

— Ладно, говори, — разрешил Ехидна-Джонс.

— Спасибо, — поблагодарил Касьян, — только всем о том, что надо делать, знать не обязательно. Вместо меня старшим оставляю Лэнса. Помощниками — Грега, Ехидну и Мартина. Всех, кого назвал — ко мне в каюту, остальным разойтись. Чтобы не думали, будто какая измена готовится, скажу: будете прорываться из системы там, откуда идет объединенная эскадра. До орбиты внешних планет гетайры вас не тронут, а там русские помогут. Разойдись!

В каюте, пригласив всех присаживаться, Полубой встал возле двери.

— Объясняю задачу, — с места в карьер начал он, — выходите на границу системы к поясу астероидов и даете объединенной эскадре лазерную подсветку на астероиды, на которых оборудованы капониры с планетарными мортирами. Все. Ничего сложного в этом нет. После этого, не дожидаясь меня, можете катиться на все четыре стороны.

— А чегой-то ты у двери встал, — спросил Ехидна, щуря глаза, — поубиваешь, если откажемся?

— Первым залпом подсеченные мортиры размажут нас, а потом займутся эскадрой, — меланхолично сказал Мартин.

— А вот это уже твое дело, как от них уйти. Ты выдай на эскадру указание целей и мотай оттуда, как можно быстрее. Мне кажется, на астероидах будет не до вас.

— Мы выйдем из зоны поражения через сорок минут хода, — принялся вслух рассуждать Мартин, — если русские затянут с открытием огня…

— Хочу на виллу, — заявил Грег, поднимаясь, — я хоть и абордажник и в ваших навигационных делах ни хрена не смыслю, но если кто захочет мне помешать пить коньяк на пляже — укорочу на голову и глазом не моргну.

— А я тебе помогу, — сказал Лэнс. — Ну что, Убивец. Я так понимаю, что вряд ли мы еще увидимся. Космос большой. Но если захочешь — найдешь. Думаю, через пару лет спокойной жизни мне снова захочется пощекотать нервы абордажем.

— Надо же, — проворчал Ехидна, выходя из каюты, — и ни разу никого подонком не обозвал.

— Это потому, что я волнуюсь, — сказал ему вслед Полубой.

Вещи были уже собраны. Собственно, и вещей-то не было. Сабля у пояса, скафандр в скатке и все.

Он шел по жилой палубе к шлюзу, и каждый норовил по-дружески ткнуть в бок или сказать хоть одно слово на прощание. Он ответно толкал, отшучивачся, улыбался и чувствовал, что привык за несколько недель к этим грубым парням. Все-таки они стали единым экипажем. Пусть ненадолго, но стали.

Узнав о том, что Регул отзывает почти все корабли, контр-адмирал Белевич сел в кресло перед консолью командира крейсера, положил руки на подлокотники, закрыл глаза и сцепил зубы. Он очень боялся сорваться. Хватит того, что он вчера вышел из себя. Костяшки пальцев адмирала побелели, губы превратились в шрам на загорелом лице, на виске подергивалась жилка.

— Мы ведь и не рассчитывали на Регул, не так ли, Борис Самойлович? — услышал Белевич спокойный голос Дробышева.

— Да, конечно, Валерий Романович, — контр-адмирал открыл глаза и сглотнул комок ярости, стоявший в глотке. — Будьте любезны, прикажите «Мечу пророка», или как там называется тот крейсер, который они нам оставили, перейти в арьергард. На подходе к системе поднимем его над плоскостью эклиптики, и пусть оттуда наблюдает. Может, хоть отпугнет кого, когда они начнут разбегаться. И сообщите в адмиралтейство об отходе кораблей султана.

Белевич тяжело поднялся с кресла и направился к лифту. Проходя мимо командира «Измаила», он положил ладонь на руку и слегка сжал пальцы.

— Благодарю, Валерий Романович, — тихо сказал он и добавил громче, — когда начнут поступать донесения от группы Кислевского — сообщите мне. Я у себя в каюте.

— Слушаюсь, — Дробышев склонил голову, проводил взглядом командующего эскадрой и занял свое место. — Приказ на «Меч пророка»: занять позицию в арьергарде ордера. Контр-адмирал Белевич.

После первого донесения от группы фрегатов, выполняющих роль дальних разведчиков, Дробышев не стал беспокоить Белевича. Кислевский сообщал, что фрегаты вошли в зону действия датчиков слежения, чьи позывные и кодированные сигналы не поддаются идентификации. Поскольку обжитых миров, кроме системы Лотар, поблизости не было, логично было предположить, что фрегаты обнаружены гетайрами. До того как эскадра войдет в зону действия неопознанной системы слежения, было еще два часа, так что Дробышев решил дать адмиралу немного вздремнуть. Если тот, конечно, сможет закрыть глаза.

Система Лотар появилась на экранах фрегатов Кислевского почти пять часов спустя, и Дробышев вызвал на мостик контр-адмирала. Белевич явился немедленно, свежий, будто и не прилег, и благоухающий лосьоном после бритья. Это была маленькая слабость адмирала, о которой знал весь флот — он брился исключительно старомодными лезвиями, освежался любимым лосьоном «Зимний жасмин» и не признавал иных методов избавления от щетины на подбородке.

Дробышев пересел в кресло первого помощника, Белевич благодарно кивнул и вывел на экран донесения от группы фрегатов. Несколько минут он читал полученную информацию, после чего повернулся к капитану первого ранга.

— Ну-с, что скажете?

— Почти ничего нового, чего бы не было в лоциях, — пожал плечами Дробышев, — мы узнали периодичность движения астероидных полей, плотность пылевых скоплений и только ну, конечно, вот этот планетоид. — Он встал, подошел к тактической голограмме с изображением системы и отметил маркером слабую точку, увеличивая ее масштаб. — Это явно искусственное сооружение. Атаковать придется под острым углом к плоскости эклиптики. Зато по этому вектору мы выходим сначала на планетоид и сразу на Афродиту. Так… однако как неудачно расположены пояс астероидов и… одну минуту… — Он вернулся за свою консоль, услышав прерывистый звук вызова. — Так, ответ из адмиралтейства. О-о… это любопытно. Взгляните, Борис Самойлович.

Белевич склонился к экрану. Адмиралтейство давало характеристики оборонительных сооружений системы Лотар. Прочитав сообщение, контр-адмирал прищелкнул пальцами.

— Ну это уже кое-что. Хоть какая-то польза от штабных. Ваше мнение?

Дробышев, еще раз пробежал глазами по экрану.

— В общем, как мы и предполагали: оборона солидная. Придется играть с листа, как говорят музыканты. Меня беспокоят планетарные мортиры, Борис Самойлович. Даже если астероиды, оборудованные капонирами, нам подсветят, что не факт, еще надо будет выйти на дистанцию действительного огня. Если же подсветки не будет — до первого залпа мортир мы ничего не узнаем. Если они откроют огонь на предельной дистанции, то полчаса смогут безнаказанно нас расстреливать.

— Еще попасть надо, — буркнул Белевич, — но вы правы. Отводите фрегаты — не будем дразнить гусей. Давайте-ка прогоним несколько вариантов атаки. Подключайте своих офицеров: две головы хорошо, а много — лучше.

Объединенная эскадра упала на систему Лотар с двух направлений: под острым углом к плоскости эклиптики на астероидный пояс, прикрывающий Акмон и Афродиту, выходили русские тяжелые крейсера, три крейсера империи Ниппон и четыре эсминца Таира; по оси плоскости шли в атаку семь фрегатов Ниппона, пять эсминцев, все десять русских фрегатов и легкий крейсер республики Таир. Авианосец «Микадо» и четыре десантных судна с бригадой русской морской пехоты держались в тылу под охраной семи фрегатов империи Ниппон.

Все корабли уравняли размеры полей отражения, максимально затрудняя идентификацию целей артиллеристам гетайров, но эта хорошо знакомая всем уловка действовала только до того момента, когда придется открыть огонь. И группа крейсеров и группа легких кораблей шли ордером «клин», который менял острый угол на тупой по мере сближения с противником, имея конечной целью развернуться в «обратный веер», охватывая с флангов позиции планетарных мортир. Навстречу объединенной эскадре из центра системы выдвигались семь эскадр под командованием гетайров. Расчет был прост — встретить корабли Белевича в поясе астероидов, где небольшие корабли Александра будут иметь преимущество в маневре, и навязать ближний бой, а если повезет, то и абордаж.

Секунды капали с неторопливостью капели ранним мартовским утром, когда солнце еще не набрало силу. На мостике «Измаила» царило молчание, изредка прерываемое докладами с постов комендоров о меняющемся приоритете целей и операторов, уточняющих характеристики плотности пылевых облаков и орбит крупных астероидов.

— Семнадцать минут до выхода на дистанцию действительного огня.

Белевич спокойно прохаживался по мостику, посматривая на мониторы из-за спин операторов. Дробышев курил, не отводя глаз от дисплея, на который он вывел результаты обработки сканирования астероидов. Искусственный мозг «Измаила» пытался вычислить располо жение планетарных мортир, но пока шел отсев только мелочи, на которой разместить столь тяжелые орудия не представлялось возможным.

— Одиннадцать минут до выхода на дистанцию…

— А неплохие нервы у комендоров Александра, — негромко сказал Белевич.

— Или сами комендоры настолько плохи, что опасаются промазать и выдать себя раньше времени, — откликнутся Дробышев.

— Это было бы слишком хорошо.

Эскадры гетайров разделились, двигаясь соответственно к группе крейсеров и легких кораблей.

— Передать на «Сан-Себастьян»: фрегатам выдвинуться вперед и связать противника боем. Эсминцам — торпедная атака капониров на астероидах, — приказал Белевич.

— Четыре минуты до…

— У меня такое ощущение, что мортир там вообще нет, — проворчал Белевич, — больше всего не люблю, когда приходится ждать, пока противник не раскроет карты. И где, черт возьми, обещанная…

— Есть подсветка целей, — звонким от сдерживаемого ликования голосом воскликнул наводчик «онагров».

— Шесть идентифицированных целей, — тут же поддержал его комендор главного артиллерийского комплекса, — планетарные мортиры, готовность к открытию огня — минус ноль-ноль-пять. Наведение: четыре единицы — группа эсминцев, две единицы — группа кресеров.

— «Сан-Себастьяну» — группе маневр уклонения «сломанный веер», — скомандовал Белевич. — Крейсерам — готовность к открытию огня совмещенными залпами. Пары: «Измаил» — «Тверь», «Ратибор» — «Аскольд».

— Одна минута до…

— Чего они ждут? — спросил Дробышев. Белевич молча смотрел на бегущие по экрану цифры.

— Чего бы ни ждали — дождались, — с каким-то злорадством сказал он. — Огонь!

Совмещенный залп крейсеров отстал от залпа планетарных мортир на сотые доли секунды.

Окруженная зеленоватой дымкой планета занимала уже треть обзорного экрана, и Полубой невольно залюбовался ею. Примерно так же из космоса выглядел и Луковый Камень, на котором он в последний раз был около двух лет назад. Если бы не другие контуры материков, можно было бы подумать, что он возвращается домой.

Утром Касьян явился к Неарху, последовав приглашению, высказанному накануне. Гетайр не скрывал, что Полубою предстоит сопровождать на Афродиту гостя Александра Великого. Ахмет-Гирей пришел чуть позже, сопровождаемый обязательной охраной, которая проводила их до челнока, стоящего за домом гетайра. Это была тяжелая машина с хорошим ходом для внутрисистемных перелетов. Птолемей опаздывал и Касьян уже начал опасаться, что тот не придет и придется менять план на ходу, когда тот, обаятельно улыбаясь, забрался в челнок и извинился за опоздание. Он почти не изменился с тех пор, как Полубой его видел при штабе пятой эскадры, куда Кайсаров приходил по какому-то делу около трех лет назад. То же породистое лицо, щегольские усики над губой, белозубая улыбка. Полубой даже улыбнулся ему в ответ.

Полет занял около часа, когда на экранах появилась Афродита.

Неарх повел плечами, будто ему стало зябко, и, перехватив недоуменный взгляд Полубоя, улыбнулся.

— Волнуюсь, как невеста перед брачной ночью, — сказал он, — веришь ли, я неоднократно видел наставника, но каждый раз это будто впервые. Невозможно передать глубину чувств, которые он вызывает. Придет время, капитан, и ты увидишь его.

— Скорее бы, — сказал Полубой. Ахмет-Гирей, сидевший впереди вместе с Птолемеем, прищелкнул языком, выражая восторг.

— Что, красивая планета? — спросил Птолемей, он наклонился вперед и тронул за плечо пилота: — Ну-ка, дай увеличение на Элладу.

Центральный материк вырос, заполнил экран, словно наезжая на наблюдателей. Полубой различил леса, степи, песчаный берег моря. Изображение все увеличивалось, и Птолемей откинул голову, откровенно любуясь величественным зданием, построенным в сосновом лесу на берегу моря Филиппа. Здание было массивным и угловатым, и создавалось впечатление, что оно или отлито из металла, или вытесано из единого куска камня, из монолитной скалы, подавлявшей своими размерами. Сосны рядом с ним казались молодой порослью, а дюны — песчаными бугорками, насыпанными морским ветром. Не вписывалось это сооружение ни в окружающую обстановку, не подходило ни материку, названному Элладой, ни тем более планете, получившей имя богини любви.

Птолемей склонился к Ахмет-Гирею и сказал, доверительно понизив голос:

— Вот куда лежит наш путь. Здесь тебе предстоит увидеть величайшего из наставников, который когда-либо снисходил, чтобы объяснить человеку мудрость Вселенной.

Ахмет-Гирей вежливо наклонил голову, но промолчал.

«Напрасно он молчит, — подумал Полубой, — знает ведь, чего от него ждут — заверений, что он уже благодарен Александру, гетаирам и их наставнику и сделает все возможное, чтобы оправдать их надежды».

Впрочем, Птолемей не обратил внимания на молчание собеседника. Видимо, был уверен, что после встречи с Аристотелем правитель Итиля станет совсем другим человеком.

Картинка на экране сменилась — пилот включил нормальный масштаб. Челнок входил в атмосферу, впереди громоздились горы облаков. Клюнув носом, челнок встал на привод и вошел в облака.

Полубой ощутил, как забеспокоились в контейнере риталусы, и понял, что они почуяли врага, с которым уже сражались на Хлайбе. Что интересно, под Развалинами Касьян не натравливал их на фиолетовое чудовище — они напали на него сами, будто ненависть к нему была заложена в них на генетическом уровне. Словно поколения их предков дрались с фиолетовым и передали свою ярость потомкам. Прямо противоположное чувство — любовь, обожание, обожествление испытал сам Полубой на Хлайбе. А гетайры навсегда покорились этой болезненной страсти. Сможет ли Птолемей когда-нибудь излечиться? Захочет ли? Ладно, это уже его проблемы. «Мне бы только выпустить вас, малыши, а дальше вы и сами разберетесь», — подумал Касьян и успокоил риталусов мысленным приказом. Не пришло еще их время.

— Может, мне все-таки надо было остаться на «Заступнице»? — спросил Полубой. — Если атака начнется в ближайшее время, лишний корабль не помешал бы.

— Мы успеем вернуться, — сказал Неарх. — Вряд ли они будут атаковать с ходу, к тому же на границе системы есть несколько сюрпризов, которые задержат врага. А когда они войдут в систему, здесь их встретим мы. Не беспокойся, капитан, все под контролем. А тебе уже пора посмотреть на подготовленных к выпуску. Поверь, это совсем другие люди. И ты станешь таким. Сильным, справедливым, не знающим сомнений. Готовый забрать жизнь или отдать свою во имя великой цели.

— Красиво, — вздохнул Полубой, — только отдавать свою хотелось бы попозже.

Неарх похлопал его по колену — не беспокойся, мол, это будет тебе в радость. Касьян посмотрел на него, подумал, что в гробу он видал такую радость, но согласно кивнул.

Челнок вывалился из облаков над огромной посадочной площадкой, рассчитанной на прием крупных судов. Сейчас, однако, здесь не было ни одного корабля. Пилот взял управление на себя и посадил машину на краю поля.

Чмокнул люк, вываливаясь из корпуса, пахнуло свежестью и солоноватым запахом моря — берег был недалеко. Первым на землю сошел Птолемей, замер, раскинув руки и закрыв глаза, будто благодарил кого-то, что довелось еще раз побывать здесь. Неарх склонил голову, будто молился, Ахмет-Гирей тревожно втягивал воздух тонкими ноздрями. Полубой видел, что он волнуется. Только бы Ахмет выдержал. Что поделать, не верил Касьян, что молитвы, пусть даже и переданные Ахмет-Гирею великим праведником, помогут заслонить сознание от страшной удара чужой воли.

Было не жарко, солнце клонилось к закату. Сосны на дюнах, окружавших посадочную площадку, бросали на бетон длинные тени. Пахло смолой и хвоей, и на мгновение Касьяну стало жалко, что этот прекрасный мир изгажен вторжением неведомого сушества, которому вся эта красота безразлична. И Древняя Греция, Эллада, безразлична ему, он только взял из глубокой старины то, что ему было нужно — богов, героев и великого философа, имя которого не смогли стереть из людской памяти сотни веков.

— Пора, — сказал Птолемей.

Ахмет-Гирей выпрямился, его пальцы на миг коснупись талисмана, висевшего на груди. Ахмет был бледен и сосредоточен, будто ему предстоял смертельный поединок. Так оно и было, и хорошо, что он поверил предупреждениям Касьяна о силе врага. Посмотрев Полубою прямо в глаза, он повернулся к Птолемею.

— Я готов.

Гетайры встали по боками Ахмет-Гирея. Неспешным, даже торжественным шагом они двинулись к дюнам. Полубой смотрел им вслед, пока они не скрылись за соснами. Он уже прикинул, сколько времени им понадобится, чтобы достичь здания на берегу. Можно было начинать действовать. Только бы Сашка сделал все, как надо, только бы Лэнс и Мартин не подвели.

— Подарки забыли, — по трапу сошел пилот, с натугой таща контейнер. Брякнув его на бетон, он выпрямился, тяжело дыша. — Что он, золото, что ли, привез Аристотелю? Вот чудак-человек.

— А давай откроем, посмотрим, — предложил Касьян, подходя к пилоту.

Парень ухмыльнулся.

— Давай!

Глава 40

— Нельзя же быть таким беспечными, ребята, — пробормотал Александр Одинцов, переступая через неподвижные тела.

Вытащив из кармана дешифратор, он подсоединил его к компьютеру, управляющему автоматическими системами охраны энергетического комплекса Акмона.

Всегда следуя завету: наглость — второе счастье, он спустился сюда, на минус девятнадцатый уровень планетоида, вырубив охрану возле гравитационной шахты. Задействовав платформу не удалось — допуск его пропуска кончался на поверхности, но он и не надеялся на это. Зря что ли спер планирующий антиграв из дома Неарха. Гетайр, бывало, любил рассказывать, как он спускается с гор на Афродите.

Внизу Одинцова никто не ждал; он спокойно разжал шахтные двери, сориентировался и, подойдя к будке охраны, тербовательно заколотил в дверь.

— Кого несет? Карту вставь, забыл что ли?

— Открывай, — нагло гаркнул Одинцов, — сбой системы, ремонтный наряд.

— Чего?

Охранник открыл дверь и Одинцов с порога засветил ему рукоятью сабли в лоб. Второй, правда, среагировал мгновенно — цапнул с пульта пружинный арбалет. Если бы он держал арбалет в руках, пока первый открывал дверь, может быть у него и был бы шанс.

Болт врезался в стальную дверь, охранник рванул из ножен саблю, но Одинцов уже был рядом и кистевым движением тюкнул его клинком в висок. Опрокидывая кресло, охранник рухнул на пол.

Пискнул дешифратор. Одинцов проверил, побегав пальцами по клавиатуре, все ли отключено, и удовлетворенно кивнул.

— Вот так. Совсем другое дело. Очень нужно мне от ваших скорострелок бегать.

Он вернулся к шахте, подобрав по дороге антиграв. Снизу пахнуло холодом и сыростью. Ну еще бы: весь конденсат верхних этажей туда стекает, а откачивают раз в год. Эх, надо было дождаться, пока откачают. Кажется, через месяц собирались.

Одинцов поежился и шагнул в пустоту.

Через двадцать секунд он по колени плюхнулся в дурно пахнущую воду. Пол тоннеля был на уровне лица. Все правильно — платформа встает заподлицо с уровнем пола, но ведь он без платформы, своим ходом. Одинцов подтянулся, но прежде, чем вылезти из ямы, посмотрел вдоль тоннеля. Освещение здесь явно экономили — панели освещения, расположенные метров через двадцать друг от друга, едва светились. Стволы скорострельных арбалетов на потолке поникли и были похожи на безвольные пальцы мертвой руки. Одинцов довольно кивнул и выбрался из ямы. Дальше, однако, все было не так легко. Вместе с арбалетами отключилась и линия питания кара, который стоял здесь же неподвижный, без признаков жизни, и оживить его не представлялось возможным. Одинцов выругался. Если он правильно помнил расположение механизмов стыковки и центрального узла энергораспределителей, то до них было около трех километров по пустому, нашпигованному арбалетами тоннелю. Арбалеты сдохли, путь свободен, сказал себе Одинцов, повесил на плечо перевязь с саблей и побежал вперед.

Он ждал начала атаки объединенной эскадры, наблюдая за ее приближением по своему компьютеру, подключенному к общей системе оповещения и безопасности Акмона. Такую привилегию он получил всего полгода назад, когда он вернулся из школы сарисфоров на Акмон и его перестали проверять на лояльность гетайрам. Теперь он проверял всех, ступающих на поверхность планетоида, и, случалось, вылавливал тех, кому вход во владения Александра был заказан. Наркодилерам, к примеру, или членам религиозных сект. Здесь признавали только одну веру — богов Древней Греции. Во всяком случае, так считалось, хотя наемным экипажам не возбранялось молиться хоть кому. Но только на территории своего корабля.

Увидев вспышки первых попаданий, на кораблях атакующей эскадры и в поясе астероидов, Одинцов рванул к увеселительному заведению Агиатиды. Веселое было заведение, что и говорить, и девчонки все как на подбор, только вот не знали они, что в подвале у них вход в шахту, ведущую к центральному энергоузлу. А если бы и знали, вряд ли это помешало бы им принимать клиентов.

Девчонок не было, как и самой Агиатиды — почтенной матроны, лег сорока, следившей за порядком в заведении. Видимо, при первых признаках паники разбежались все по домам. И правильно сделали — ему же меньше мороки. Объясняй им, зачем пришел да куда собрался.

Воздуху явно не хватало — вентиляция, скорее всего, тоже отключилась. Ножны хлопали по спине, броник душил, давил на грудь, пот заливал глаза. Потерял форму, поганец, ожирел на сидячей работе. То ли дело было на Хлайбе. Каждую неделю рейды. Правда, когда выбился в начальники, нагрузка уменьшилась, но нервы трепать все равно приходилось частенько, а это еще хуже.

Да сколько же этот тоннель будет длиться? Всего-то должно быть три километра, а впечатление такое, будто уже десятку пробежал.

Впереди забрезжил более яркий свет, чем в тоннеле, и Одинцов перешел на быстрый шаг. Вроде добрался. Помещение энергоузла, там же стыковка сегментов.

Интересно, сколько человек в дежурной смене? Вооружены, конечно. Надо было захватить арбалет наверху…

Он осторожно толкнул стальную дверь, и та уступила нажиму с неожиданной легкостью. Прямо перед ним возвышалась колонна из бронестекла, внутри которой торчала из шахты верхушка реактора, оплетенная кабелями силовой защиты. Справа — пульт, за ним, в креслах, двое. Оружия не видно, но это ничего не значит — могли на пол положить, чтобы поближе было, под рукой. Слева дверь мешает — не видно, есть ли там кто. Чего мудрить — разберемся по ходу!

Одинцов вихрем ворвался в зал. Двое вскочили ему навстречу из-за пульта контроля, у обоих короткие мечи в ножнах — потому он и не заметил их за креслами.

Нет, парни, с такими огрызками только на парадах ходить.

Первый широко размахнулся, видимо, в надежде запугать. Одинцов чиркнул его острием сабли слева снизу через подмышку и горло и, больше не обращая на него внимания, повернулся ко второму. Этот тоже оказался фехтовальщиком не ахти — Одинцов легко развернул корпус больше на автомате, чем опасаясь, что достанет, и встречным выпадом пронзил грудную клетку.

Нет, не двое здесь было. Четверо. Еще пара набегала сзади. Охранники в зеленой с серебром форме.

Одинцов принял удар вскользь на лезвие, меч ушел вниз, и он ударил поперек перекошенного злобой лица. Крик, падение…

А второй достал, гад. Перетянул по позвоночнику и остановился, дурак. Эх ты, у меня же броник! Клинок вошел охраннику между шеей и ключицей и завяз в теле.

Одинцов выпустил саблю, охранник без звука упал, бетонный пол окрасился кровью. Много в человеке крови…

Он присел в кресло, тяжело дыша. Да, форму потерял явно. И нервы ни к черту — вон как руки трясутся. Отвык убивать, капитан. Бывший капитан…

Подсоединив дешифратор, он дождался, пока на дисплей выбегут параметры распределения энергии по сегментам. Теперь оставалось только нажать кнопку, чтобы перехватить управление. В случае нападения внешние сегменты Акмона разлетаются, каждый действуя как монитор береговой обороны. Двигатели на них слабые — не для хода, а для маневра, но и этого он им не позволит. Будут сидеть на ядре как влитые и возьмут их всех сразу, и не придется гоняться за каждым. Подойдут, главным калибром сметут «фаланги» и «единороги», и пойдет по Акмону русская морская пехота! Вот так, Александр Великий. А ты говоришь — справедливость.

Главное не поспешить, иначе пришлют охрану разбираться, почему отказала проверенная система, но и не промедлить. Даем час, нет, два эскадре, чтобы пробиться через свалку на границе системы, и полчаса — чтобы подтянуть десант. Нет, два часа, дальше тянуть нельзя. Даже — полтора. Уж лишние полчаса он здесь продержится.

— Потери?

— «Ратибор» взорвался, «Аскольд» имеет повреждения энергоустановки, вышел из боя. Два ниппонских крейсера, три таирских эсминца — все погибли. В группе «Сан-Себастьяна»: при отражении абордажа на крейсере потери две трети команды — вышел из боя, три наших эсминца и три фрегата взорваны, пять ниппонских фрегатов — взорваны, два имеют сильные повреждения корпуса — вышли из боя, — перечислил Дробышев, глядя на дисплей.

— Много… много за шесть планетарных мортир и шесть десятков корветов, переоборудованных из транспортов и пассажирских судов.

Дробышев промолчал. Он ожидал гораздо худшего расклада. Если бы не неизвестный корабль, который подсветил им мортиры и рванул прочь, как наскипидаренный, могло быть гораздо хуже. Кажется, кораблик ушел.

— Курс на Акмон, — сказал Белевич, — что с противником?

— Первая волна рассеяна. Отдельные корабли пытаются вырваться из системы. «Меч пророка» уже открыл на них охоту.

— Пусть порезвится. Хоть такой толк будет.

— Вблизи Акмона нас могут встретить — у Александра еще около пятидесяти кораблей.

— Но у него больше нет тяжелых орудий. Вызывайте «Микадо» и десант. Как только подавим оборону планетоида — выброска десанта. Два корабля на Акмон, два на Афродиту.

— Слушаюсь, господин контр-адмирал.

Белевич включил обзорный экран. «Измаил» сбавил ход, двигаясь через астероидное поле. Совсем недалеко параллельным курсом летели крупные обломки корабля. Кажется, это был «Ратибор». Казалось, что мертвый крейсер не хочет отставать от своего флагмана.

Выключив экран, Белевич, сгорбясь, покинул рубку.

Командир авианосца погорячился. Пока его прикрытие отбивало атаку двух эскадр гетайра Лисимаха, «Микадо» вырвался вперед, выбросил истребители и остался один. Здесь его и подловили — сам Лисимах и корвет из его эскадры вывернулись из-за обожженного залпами крейсеров, эсминцев и штурмовкой истребителей планетоида и ударили по «Микадо» совмещенным залпом. Махина авианосца потеряла управление — его завертело вокруг продольной оси, а залпы Лисимаха дырявили прочный корпус, выгрызая целые куски из раненого левиафана.

— Ты смотри, что делают, — заорал Иван Зазнобин, врезав кулаком по консоли.

Три корабля ушкуйников находились в охране Акмона, счастливо уклонились от встречи с эскортом авианосца, и Зазнобин, решив, что ждать, когда его расстреляют крейсера или эсминцы, нет смысла, приказал взять курс на Афродиту. Он хотел посадить корабли на планету в пустынном районе и, дождавшись десанта, сдаться, однако вышло все по-другому.

— Выручать надо косоглазых, — сказал Егор Раскатов.

— Да? У Лисимаха на «Триреме» два «онагра» и шесть «фаланг», а у нас чего? Вдвое меньше.

— Орудия новые, расшибем гетайра за милую душу. Иван, да ты что? Смотри — ему же карачун через двадцать минут наступит.

— Еще какой карачун… связь с «Садко» и «Колокольным звоном». Быстро!

Когда капитаны кораблей появились на экране, они уже все поняли — «Микадо» расстреливали у них на глазах.

Три корабля ушкуйников навалились на «Трирему» разом, терзая ее залпами «фаланг», как волки загнанного лося. Лисимах успел ответить только один раз, но его залп стал роковым для «Колокольного звона». Корабль ушкуйников исчез в мгновенной вспышке, вмиг унеся на небеса души сорока человек.

Орудия ушкуйников наконец нашли лазейку в силовом поле «Триремы» — взрыв оторвал кораблю Лисимаха корму, выбросив в космос облака ледяного пара, обломки энергетической установки и тела экипажа. Второй корабль, принявший участие в атаке на «Микадо», предпочел уйти, успев, однако, напоследок влепить в борт «Садко» два залпа.

Опомнившиеся корабли эскорта расходились широкой дугой, прижимая ушкуйников к планетоиду, и Зазнобин, сцепившись силовым каркасом с поврежденным «Садко», не стал их дожидаться, а направил «Псковитянку» прочь от Акмона.

— Эх, мужики… не сдюжили, — Иван перекрестился и прошептал короткую молшву за упокой погибших. — Курс на Афродиту, — скомандовал он, — пора ноги уносить, не то пришибут здесь за милую душу и фамилию не спросят.

Глава 41

Полубой не успел откинуть крышку контейнера — две живые ракеты вырвались из него, выбив крепления, ударили его в грудь, повалили на землю и, усевшись рядом, уставились черными глазками в лицо.

— Малыши, — Касьян обхватил обоих риталусов и прижал к себе, ощущая ладонями колючие чешуйки на боках, — ну здравствуйте, здравствуйте.

Иногда он жалел, что зверьки почти не проявляли эмоций — разве что хвосты начинали энергичнее стучать по земле, но сейчас ему и этого было довольно. Он даже не ожидал, что будет так скучать без них. Риталусы будто подпитывали его своей неуемной энергией.

Отстранив зверьков, Полубой сел и попытался почувствовать, ощущают ли они врага, с которым уже сталкивались. Риталусы заволновались, задрали морды и, не сговариваясь, повернулись в сторону, куда гетайры увели Ахмет-Гирея.

— Правильно, — сказал Полубой, — он там. Поднявшись на ноги, он вошел в челнок, оторвал страховочный ремень от пилотского кресла и связал лежавшего на бетоне пилота.

— Все, ребята, пошли.

Песок в дюнах был сухой, и ноги увязали в нем по щиколотку. Дорожка следов была четкая — гетайры так и шли по бокам Ахмет-Гирея, будто подозревая, что тот может сбежать. По мере приближения к берегу дюны становились более пологими, сквозь песок пробивалась жесткая трава, осыпавшаяся с сосен хвоя хрустела под ногами.

Они вышли прямо к зданию, которое Полубой видел с орбиты — оно возникло над дюнами внезапно, словно вырастая из песка. Полубой остановился, проверяя свои ощущения. Все было при нем — то, что он получил на Хлайбе и, как он надеялся, должно было помочь ему в предстоящей схватке. Медлить больше не стоило — кто знает, не станут ли изменения в психике Ахмет-Гирея неотвратимыми, если Полубой замешкается.

Нет, это был не металл, понял Касьян, разглядев обострившимся зрением фактуру материала, из которого было создано здание. Камень. Гранит или базальт. Неужели это сооружение вытесали из единственной глыбы? Ни стыков, ни швов Касьян не заметил.

Риталусы, не замедляя движения, деловито перебирали лапами, изредка оглядываясь на него. Они спешили, понял Полубой, они рвались навстречу драке. Только один раз он видел их такими целеустремленными — под Развалинами на Хлайбе.

Дом, дворец, храм? Он уходил уступами вверх, подавляя своими размерами и массивностью. Обтесанные до зеркального блеска колонны по сторонам входа напоминали замерших воинов, хранящих покой своего властелина. Полубой поднялся по широким ступеням, скрадывающим звук, будто они были не из камня, а из того же песка, что окружал здание. Уже издалека он услышал голос, узнал знакомые интонации и ускорил шаги — этот голос он не забудет до самого последнего своего часа.

Риталусы рвались вперед, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы удержать их, не дать ворваться туда, где шло таинство превращения человека в послушное орудие неведомой силы.

Впереди был свет. Он сиял, он бил в глаза, и в этом свете купалась невыносимо прекрасная фигура божества… Голос проникал в душу, лаская слух, уносил сознание, оставляя лишь желание повиноваться и ждать новых приказов божественного хозяина…

Полубой тряхнул головой и зажал уши. Не слышать его, не внимать словам, не наслаждаться волшебными обертонами, не позволить смять собственное «Я», сделать рабом, прахом, песком под ногами…

Этот зал он уже видел. Два года назад на Хлайбе.

Золото и серебро блестит в мозаике пола, глухие стрельчатые окна, вытянувшиеся под далекий сводчатый потолок, витые колонны и пламя огромных свечей, озаряющее зал трепетным божественным светом.

Я пришел! Я стремился вновь увидеть его, и мне довелось еще раз прикоснуться к таинству. Я не успел отдать жизнь тогда, но я сделаю это сейчас. Я готов к этому, потому что готовился всю жизнь. Возьми ее, мою никчемную жизнь, не отвергай, если не хочешь бросить меня в бездну отчаяния.

Почему кто-то стоит там, на моем месте? Меня опередили… я вырву его сердце и положу вместе со своим к твоим стопам, чтобы услышать прощальный шелест твоих крыльев, перед тем как умру… я буду первый, я!!!

Мощный рывок бросил его на пол — риталусы, не ощутив привычной связи с мозгом Полубоя, подавленным ментальным ударом, вырвались у него из рук. Сквозь застилавшие глаза дурацкие слезы счастья он успел заметить, как риталусы, слившись в тень, ударили в грудь оранжевое существо, распростершее крылья над лежащими ничком тремя человеческими фигурами.

— А-а, тварь!!! — взревел Полубой. — Цвет поменял, сука рыжая!

Сабля сама прыгнула в руку, во всяком случае ему так показалось. Давно он не испытывал такого бешенства, рожденного собственной беспомощностью. А ведь он знал, что его ожидает, готовился, надеялся, что теперь не поддастся наваждению…

Только теперь он заметил, что монстра окружают закутанные в белые одежды фигуры. Риталусы, разметав толпу, нарушили стройность продуманной церемонии. Белые хитоны слетели, и Касьян узнал тех, с кем рубился на Хлайбе, и время остановилось для него.

Он делил секунды на доли, а доли на тончайшие нити и успевал подсекать, рубить, колоть застывших в движении зеленых бородавчатых уродов. Он даже замедлился — было неинтересно. Сабля опережала мысль, воздух стал плотным, вязал движения, но это никого не спасало от келимитового клинка. Кто-то успел достать его — левую руку пронзила мимолетная боль. Полубой развернулся, ударил сверху, ломая выставленный навстречу клинок и разрубая тролля почти до поясницы. Плеснула зловонная зеленая кровь, Касьян зарычал, смахивая пелену с глаз, широко повел клинком вокруг, предупреждая возможное нападение.

Мелькнуло тонкое породистое лицо со щегольскими усиками и нелепо вытаращенными глазами. Полубой в последний момент удержал руку, развернул саблю и ударил в лоб плашмя. Птолемей запрокинулся, ловя руками воздух, и в этот момент все звуки: лязг стали, крики, стоны покрыл чудовищный вопль. Полубой согнулся, закрывая уши ладонями. Кричал оранжевый, кричал в агонии, прощаясь с бессмертной жизнью…

Шатаясь, Полубой подошел к риталусам, продолжавшим рвать уже бесчувственное тело, схватил за шкирку и оттащил назад.

Глаза его были закрыты, прекрасное лицо подергивалось, теряя очарование, по телу волной пробегали судороги. Когда на оранжевой коже проступили темные пятна, а на кромках крыльев появился черный ободок, Полубой отвернулся.

За спиной, делая невидимым свет свечей, вспыхнуло неистовое пламя.

Неарх лежал на спине, глядя в лицо Ахмет-Гирею, приставившему острие сабли ему к горлу.

— Убей.

Гримаса исказила лицо Ахмет-Гирея, рука его дернулась, по шее гетайра побежала струйка крови. Оскалив зубы властитель Итиля отвел клинок.

— Вы просили слишком много за свою помощь. Столько я не дам никому и никогда.

Пол под ногами дрогнул. Полубой огляделся. В зале не осталось живых, кроме него, Птолемея, Неарха и Ахмет-Гирея. Новый, удар сотряс зал, Касьяну показалось, что колонны зашатались, он поднял Птолемея, взвалил себе на спину и повернулся к Неарху.

— Пойдем с нами. Ты будешь жить.

— Я остаюсь, — глухо ответил гетайр.

Подхватив под руку замершего в ступоре Ахмет-Гирея, Полубой потащил его к выходу. Пол ходил ходуном, позади что-то с грохотом обрушилось. Выскочив наружу, Полубой прибавил ходу. Оглянувшись на бегу, он заметил, как проседает, складываясь внутрь, огромное здание. Риталусы бежали рядом, искоса поглядывая на него, словно ожидая похвалы. Потом, ребятки, все потом.

Чудовищной силы взрыв покатил его по земле, застучали вокруг обломки камней, вихрь песка накрыл его и похоронил под своей толщей…

Отплевываясь, Полубой разгреб песоки встал на колени. Вокруг лежали поваленные стволы сосен. Рядом, лицом вниз лежал гетайр Птолемей, он же граф Кайсаров. В нескольких шагах ворочался, ругаясь и протирая глаза, Ахмет-Гирей. На песке сидели риталусы и, насторожив уши, смотрели на Касьяна.

— Ничего вас не берет, — проворчал Полубой. Он оглянулся. Позади ничего не было, кроме груды камней, песка и синевы моря.

Кайсаров был без сознания, и до самого челнока Полубой тащил его на загривке, отвергая просьбы Ахмет-Гирея помочь.

Пилот уже пришел в себя и со страхом посмотрел на Полубоя и связанного гетайра.

— Можно подождать десант здесь, — сказал Касьян Ахмет-Гирею, — а можно лететь навстречу. Что выберешь?

— Мне все равно. Решай сам.

— Заводи телегу, — рявкнул Полубой пилоту.

— Хоть руки развяжите, — жалобно попросил тот. Кайсаров очнулся на взлете. Увидев в соседнем кресле Полубоя, он побагровел и, брызгая слюной, закричал:

— Ты… ты знаешь, что ты наделал? Ты отнял у людей надежду, ты убил будущее…

— Заткнись, граф, — равнодушно сказал Полубой.

— А-а… так ты знаешь, — губы Кайсарова исказила злобная усмешка, — ты, тупое животное. Тебе не простят. Меня не простят…

Полубой развернул его спиной к себе и аккуратно приложил кулаком по затылку.

— За что ты его так? — спросил Ахмет-Гирей. — В аптечке же есть психотропные средства.

— За обман, — ответил Полубой.

— Какой обман?

— Ну… они всем говорили, что служат СОВЕРШЕННОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ, а на самом деле служили СОВЕРШЕННОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ. Согласись, это разные вещи.

Эпилог

Жаркий июньский день клонился к вечеру. Духота уже спадала, проснувшийся ветер шелестел листьями лип на бульваре Суворова. Под деревьями на траве бродили дети, сопровождаемые нянями или гувернерами, женщины в легких платьях притягивали взор и вообще: солнце светило ласково, впереди была еще долгая жизнь, которую можно было строить заново, а настроение было дерьмовое…

Полубой присел на скамейку, закинул руки за голову и посмотрел в голубое небо. Пенсионер в сорок четыре года…

Две девушки в легкомысленных шортах и прозрачных маечках обратили на него внимание, явно оценив атлетическую фигуру и мощные бицепсы, однако Касьян лишь покосился на них, досадливо поморщился, и они, фыркнув — подумаешь, мол, двинулись дальше, презрительно виляя бедрами.

Нет, ему сейчас было не до женщин. Честно говоря, ни до чего ему не было дела. Завить горе веревочкой, залить стопочкой, задавить, скрутить и не выпускать наружу, чтобы никто не смел сочувствовать! Залить… Касьян взглянул на часы. Пожалуй, пора. Кабинет в «Постоялом дворе» он заказал на шестнадцать часов. Нехорошо получится, если ребята придут, а его нет. Вздохнув, он поднялся со скамейки и поплелся по направлению к ресторану, расположенному на перекрестке бульвара и Сумской улицы.

«Постоялый двор» он выбрал потому, что несколько раз бывал здесь и ему нравилась атмосфера, созданная и заботливо поддерживаемая в ресторане: русская кухня, официанты в косоворотках, оркестр народных инструментов. Словом — все, как должно быть в хорошем трактире, где гостей уважают, не лезут с советами и не предлагают заморских блюд, которые и есть-то непонятно как нужно. Здесь было все по-простому: если уха или окрошка — в горшочке, если раки, то пышущие жаром, посыпанные укропом и украшенные дольками лимона, если водка, то в штофе со слезой. И одеться можно было попроще — никто не смотрел, в смокинге ты пришел или в полевой форме… Сегодня Полубой был в гражданском. Он не выпендривался — вот, мол, выперли из флота, теперь в этом барахле ходить приходится, да и перед кем? Будет несколько офицеров морской пехоты, два-три человека из пятой эскадры, с которыми он поддерживал приятельские отношения, Костя Бергер, вот, пожалуй, и все. Жалко, Кирилл далеко, хотя он бы и не смог прийти — Верочка три дня назад, на последнем сеансе связи сказала, что его только через неделю планируют перевести из палаты регенерации. Ладно, встретимся еще. Главное, что живой.

Современная цивилизация кончалась сразу за зеркальными дверями ресторана. Полубой удовлетворенно огляделся. Все на месте: разночинная публика, шустрые половые и «метр», как он тут называется, черт его знает, уже спешил к нему с радушной улыбкой.

— Добро пожаловать, уважаемый Матвей Касьянович…

— Касьян Матвеевич.

— Прощения просим, Касьян Матвеевич. Прошу сюда, — «метр» плавно повел рукой.

У него было круглое добродушное лицо, аккуратно подстриженная борода и разделенные на прямой пробор волосы. Весь он прямо лучился любезностью и желанием угодить клиенту. Красная косоворотка, подпоясанная витым золотым шнуром, черные брюки навыпуск на сафьяновые сапожки… Он был похож на купца или приказчика, какими их показывают в исторических фильмах. Да, что и говорить, театр, а не ресторан.

Он повел Касьяна на правую половину зала, где тот с недоумением увидел сдвинутые буквой П столы, за которые можно было усадить, как минимум, полсотни гостей.

— Э-э… уважаемый…

— Мефодий Потапович.

— Да, Мефодий Потапович, я заказывал стол на десять человек.

«Купец» скромно потупил взор.

— Дорогой наш Матвей…

— Касьян.

— Дорогой наш Касьян Матвеевич. Один из ваших друзей пожелал внести некоторые поправки в заказ… да вот он!

Полубой обернулся. Константин Бергер в отлично сшитом светлом костюме, улыбаясь, шел к ним от дверей.

— Костя, что за дела?

— Здравствуй, Касьян, — Бергер, будто после долгой разлуки, обнял Полубоя, — ты про заказ? Все нормально. Просто ожидается несколько больше народа, чем ты хотел. Люди все достойные, серьезные, никто не перепьется и морды бить не будет.

На лице Мефодия Потаповича появилось задумчивое выражение.

— Ну ладно, — согласился Полубой, — посмотрим, что там за гости придут проводить меня на пенсию.

Видно, Бергер услышал в его голосе досаду или раздражение, поскольку взял его под руку и повел к столу.

— Касьян, кореш мой ненаглядный, ну что она тебе, эта армия? Свет клином на ней сошелся?

— Всю жизнь лямку тянул, — проворчал Полубой, — куда я теперь? Кому нужен?

— Нужен, нужен, — Бергер похлопал его по плечу. — Молодой интересный мужик, дворянство потомственное опять таки…

— Дворянство-то я на флоте заработал. — Полубой вдруг обратил внимание на стол: — Э-э… это что? Я столько икры заказал? Эй, Мефодий… как тебя, ну-ка…

— Я заказал, — остановил его Бергер, — лучший друг в отставку выходит. И вообще, ты сегодня должен сидеть во главе стола и слушать, как тебя будут нахваливать. Понял?

— Понял. Давай водки выпьем, пока никого нет. Что-то мне не по себе.

Бергер посмотрел на друга, взял ближайшую бутылку «Династии», откупорил и, придвинув бокалы для шампанского, наполнил доверху.

— Давай, Касьян. За тебя!

Полубой удивленно приподнял бровь, однако бокал взял. Они чокнулись и почти синхронно — Полубой все-таки опередил Бергера — выпили водку.

Бергер закурил, Касьян повел усом.

— Первый раз вижу, что ты так пьешь.

— Боюсь, что сегодня мне больше выпивать не придется, — пояснил Бергер, — потому сразу свою дозу и принял. О, вот и первые гости. Твои ребята?

Касьян оглянулся. От дверей к ним направлялись офицеры — три морских пехотинца и два флотских. Андрей Старгородский нес в руках продолговатый футляр, обтянутый алым бархатом. Офицеры были в парадной форме, и Касьяну стало неудобно, что он пришел в гражданском — светло-серых брюках и тенниске.

Бергер отступил в сторону, офицеры выстроились напротив Полубоя. Старгородский вышел вперед, держа алый футляр на вытянутых руках.

— Господин майор… — начал он.

— В отставке, — поправил его Касьян.

— Господин майор, — повторил Старгородский, — от лица боевых товарищей по бригаде морской пехоты и пятой эскадры позвольте вам вручить наш скромный подарок. Я думаю, он вам еще пригодится и послужит верой и правдой!

Старгородский открыл футляр и картинно преподнес его Полубою. Касьян опустил глаза. В футляре, в фигурном гнезде синего шелка лежала дага. Витая позолоченная рукоять так и приглашала обхватить ее ладонью, почувствовать приятную тяжесть оружия, клинок отражал свет так, что глаза резало, но главное — кромка лезвия была покрыта матовым напылением. Полубой взял дагу двумя руками, поднес к глазам. Да, по кромке шло келимитовое напыление. Касьян поднял глаза на офицеров, ожидавших, что он скажет.

— Господа… эх… ну ребята, ну уважили!

Полубой облапил Старгородского, бухнул его по спине, затем пожал руки офицерам.

— Ну мужики… думаете, пригодится еще?

— Уверен, — безапелляционно заявил Старгородский.

— Тогда прошу к столу.

Пока офицеры рассаживались, Бергер отвел Полубоя в сторонку.

— Ты особо на водочку не налегай.

— Чего так? Или не праздник? — горько пошутил Касьян.

— Успеешь еще набраться.

Полубой пожал плечами и сел во главе стола.

Старгородский, получивший звание старшего лейтенанта досрочно, как спасший капитана корабля, предложил наполнить рюмки, поскольку хочет сказать тост. Долго просить не пришлось, однако, когда он поднялся с места и, повернувшись к Полубою, собрался говорить, слова застряли у него в глотке. Полубой, поставив рюмку, вышел из-за стола.

По залу, сопровождаемый суетящимся Мефодием, шествовал контр-адмирал Белевич в полной парадной форме.

Старгородский захлопнул рот, офицеры замолчали. Бергер поднялся навстречу адмиралу.

— Ваше превосходительство… — начал Полубой.

— Давайте без чинов и званий, — сказал Белевич, — просто — Борис Самойлович. Здравствуйте, Касьян Матвеевич. — Адмирал протянул маленькую крепкую ладонь. — Не самый лучший повод свести более тесное знакомство, однако и не прийти я не мог.

— Прошу, присаживайтесь, — Полубой отодвинул стул.

— Приветствую вас, господа офицеры, — сказал Белевич, по-хозяйски располагаясь за столом, — ну а мне кто-нибудь водки предложит?

Полубой покосился на Бергера и тайком показал ему кулак — мол, предупреждать надо о таких гостях.

Гости, однако, только собирались. Не успел Старгородский сказать тост, скомканный из-за присутствия за столом контр-адмирала, как Полубой, слушавший тост стоя, поставил рюмку на стол — в дверях ресторана появилась высокая фигура контр-адмирала Арбачакова, командира пятой ударной эскадры в сопровождении начальника штаба капитана первого ранга Никитенко.

— Позвольте приветствовать, Касьян Матвеевич, — скрипуче сказал Арбачаков, скользнув взглядом по офицерам, — думаю, выражу общее мнение, если скажу, что ваша отставка — удивительно непродуманное и несвоевременное решение.

— Присоединяюсь, — прогудел Никитенко.

— Благодарю, господа, — Полубой четко наклонил голову и даже попытался щелкнуть каблуками, что получилось не вполне — все-таки плетеные вельветовые туфли, не то что сапоги. — Присаживайтесь.

Бергер, сидевший поначалу с краю офицерской компании, отодвигался все дальше, уступая место новоприбывшим.

Подали холодные закуски: телячий язык с зеленым горошком, заливное из судака, холодец. Разговоры за столом велись вполголоса и темы были вполне пристойные — предстоящие маневры флота, премьера новой оперы в императорском театре. Офицеры держались несколько скованно, просьбы передать соль или горчицу сопровождались преувеличенно вежливым обращением.

Белевич с Арбачаковым негромко обсуждали действия эскадры республики Таир — единственного государства, которое безоговорочно поддержало русский флот в деле при Акмоне.

Полубой сидел как на иголках, взглядом пытаясь спросить у Бергера, все ли сюрпризы закончились, но Константин Карлович только загадочно улыбался.

После третьей рюмки обстановка несколько разрядилась. Пример подал Белевич, расстегнувший две верхние пуговицы мундира и рассказавший бородатый анекдот о вестовом и адмиральской жене. Все вежливо посмеялись, и у каждого вдруг оказались в запасе свежие анекдоты и занимательные истории. Полубой, успокоившийся было, пропустил появление еще нескольких гостей.

Вице-адмирал Подорога, командующий резервным флотом, появился возле стола внезапно, что отчасти объяснялось его невысоким ростом, а отчасти стремительностью походки.

— Касьян! — сказал Подорога, глядя на Полубоя снизу вверх и шевеля великолепными усами, закрученными чуть ли не до глаз. — Я — человек простой, я скажу прямо: стыд и позор, когда таких офицеров отправляют в отставку! А, господа? Глядите, — вице-адмирал подхватил Кастяна за локоть и развернул лицом к гостям, демонстрируя стать бывшего майора, как барышник лошадь. — Гренадер! Богатырь! Герой!

Полубой побагровел, сконфуженно посматривая иа гостей, однако гости, не в пример ему, уже расслабленные «Династией», глядели сурово, давая понять, что согласны с каждым словом вице-адмирала.

— Боря, налей-ка мне водки, — Белевич наполнил рюмку и передал Подороге. — Я хочу выпить за надежду! За надежду, которая живет в сердце каждого из собравшихся за этим столом: фатальная ошибка будет в скором времени исправлена и справедливость восторжествует! Ура майору Полубою!

— Ура! — еще не в полный голос подхватили присутствующие.

Подорога притянул к себе Касьяна, троекратно облобызал и, толкнув к месту во главе стола, стремительно опустился на стул рядом с Арбачаковым.

Полубой потоптался возле стула, поискал взглядом Бергера — тот что-то втолковывал Мефодию и решительно направился к нему.

— Константин! Ты мне лучше сразу скажи, кого еще ждать?

— Рискну тебя огорчить: министра обороны не будет, — ухмыльнулся Бергер, — ты иди гостей встречай. — Он подхватил Касьяна под руку и повел к дверям, которые пропустили целую группу высших офицеров флота.

Пожимая руки и выслушивая приветствия, Полубой подумал, что он никогда даже издалека не видел столько адмиралов сразу. Возможно, это походило на прием у государя, но на таких приемах Касьяну бывать не довелось.

Ошалевший от наплыва высоких гостей, Мефодий метался, подгоняя половых, разносящих горячее.

Бергер сиял.

— Ты понял? — шепотом спросил он.

— Что? — так же шепотом ответил Полубой.

— Вот что значит флотская солидарность! Они выражают свое отношение к твоей отставке. Фронда в чистом виде, Касьян. Все — верные слуги царю и Отечеству, но, как дворяне, они обязаны показать, что в этом деле кое-кто наверху поступил некрасиво.

— Эх, Костя, мне от этого не легче. А все эти разговоры о том, что фатальную ошибку следует исправить и так далее, не более чем разговоры.

— Ну-ну, не вешай нос, морпех! Офицер выходит в отставку лишь когда сам этого хочет, — несколько загадочно сказал Бергер. — Ну теперь вроде все. Пойдем за стол.

Тосты во здравие Полубоя шли один за другим. Некоторые были полны туманных намеков, что-де флот не позволит и молчать не станет, в других упоминались, без имен однако, члены царствующей фамилии, взявшие на себя слишком много. Княгиню Нащокину поминали почти все и отнюдь не добрым словом. Обходили молчанием лишь графа Кайсарова — теперь произносить это имя во флоте считалось дурным тоном. Ему простили бы многое, но то, что он поднял оружие против русского флота, что использовал то, чему его учили, против своих товарищей и соратников, простить не могли.

Тем временем шум за столом нарастал, разговоры звучали все громче, и, как водится в мужских компаниях повод, по которому все собрались, стал постепенно забываться. Полубой, в начале вечера не знавший, как себя вести, постепенно расслабился и поддерживал любой тост, выпивая вместе со всеми.

Шум на половине зала, занятой офицерами флота, нарастал, и постепенно, посетители ресторана стали расходиться, опасливо косясь на подвыпившую компанию. Теперь уже каждый тост сопровождался громогласным троекратным «Ура».

Вице-адмирал Подорога, сопровождая каждое слово ударом маленького крепкого кулачка по столу, доказывал сидящему от него слева капитану Сурмину, командиру роты глубинной разведки морской пехоты, что хотя на прошедших скачках фаворитом и считался Чудесный Сон, его следовало еще при рождении определить в водовозы. Капитан, не выпуская изо рта папиросу, показывал ладонями, что если бы круг на ипподроме был чуть длиннее, то Чудесный Сон взял бы приз, даже если бы на нем было два наездника, а то и три.

Андрей Старгородский, резкими выпадами вилки терзая жареного поросенка, стоящего перед ним на блюде, показывал бледному от выпитого конгр-адмиралу Понгоовскому, что в абордажной свалке без даги никак не обойтись. Понизовский, сам начинавший службу четверть века назад в абордажной команде, спорил, что вполне обойдется одной саблей, хоть с топором против него будут, хоть с секирой.

Бергер, как всегда трезвый, внимательно слушал рассказ командира тяжелого крейсера «Синоп» Волчанинова, как тот в прошлом году выловил на поплавочную удочку белугу в восемьсот килограммов весом. Бергер вежливо сомневался, Волчанинов горячился. По его словам выходило, что каждый глаз упомянутой белуги был размером с обеденную тарелку. «Вот с такую вот тарелку, Константин Карлович, уж можете мне поверить!»

Полубой поманил маявшегося неподалеку Мефодия, указав ему, что хорошо бы обновить количество спиртного на столах. «Купец» подобострастно кивнул.

— Не извольте беспокоиться, Матвей Касьянович. Все сделаем. А скажите, господа адмиралы, когда выпьют, не того… знаете, ущерб заведению…

— Ты что, Мефодий! Не бандюги какие гуляют — высшие офицеры флота. Дворяне!

— Оно так, оно так, — промямлил Мефодий, с опаской косясь на Старгородского, который демонстрировал приемы защиты от двух противников, используя два столовых ножа.

— Ступай, я за все отвечаю, — успокоил Мефодия Полубой, однако подумал, что адмиралы и каперанги тоже когда-то были лейтенантами и капитанами и в сущности так и остались молодыми в душе, несмотря на размеры звезд на золотых погонах. Следовательно, ожидать можно было всего.

— …это когда вы в зале фехтуете, тогда батманы и пируэты хороши, Казимир Янович. Вот: простейший отбив и атака из терции, как вы говорите…

— …на колбасу этого одра, капитан. Причем вместе с жокеем!

— …выход из плоскости эклиптики был обусловлен маневром противника…

— … что такое, думаю, неужели опять зацеп? И начинаю потихоньку подматывать леску…

Полубой увидел, как Бергер, извиняюще улыбаясь, оставил собеседника и поднялся из-за стола. Проследив за его взглядом, Касьян увидел капитана первого ранга, вошедшего в зал и направившегося прямо к нему. На вид ему было не более тридцати лет. Лицо капитана показалось Полубою знакомым. Он встал, сделал несколько шагов навстречу и вдруг понял, что разговоры за столом прекратились и все смотрят на вошедшего.

— Капитан первого ранга Войцеховский.

Теперь Касьян понял, почему он не сразу узнал капитана первого ранга — двоюродный брат императора редко появлялся на публике и уж точно никогда не встречался с Полубоем лицом к лицу.

В наступившей тишине стало слышно, как Мефодий на кухне выговаривает поварам за передержанную в духовке куропатку.

— Здравствуйте, господин Александр Дмитриевич, — Полубой ответил на рукопожатие, — прошу вас, присоединяйтесь.

— Прошу простить, я всего на пару минут. Позвольте выразить сожаление вашей отставкой, господин Полубой. Вы, как опытный офицер, должны понимать, что иногда позволительно совершить тактическое отступление, чтобы выиграть в стратегическом плане. Могу добавить, что вас по-прежнему помнят и ценят как одного из лучших офицеров флота.

— Благодарю, господин капитан первого ранга.

— Позвольте выпить за ваше здоровье, — Войцеховский обернулся к столу. — Будьте добры, Борис Соломонович.

Белевич с непроницаемым лицом передал ему рюмку водки.

— Господа, здоровье майора Полубоя! — Войцеховский чокнулся с Касьяном, залпом выпил водку и с маху разбил рюмку о мозаичный паркет.

Звон бьющегося хрусталя слился в один звук, когда присутствующие разом хватили рюмки об пол.

— Господа, прошу простить — дела, — Войцеховский коротко поклонился и, хрустя осколками, стремительно направился к выходу.

Молчание прервал капитан первого ранга Никитенко.

— А приятно сознавать, господа, что иногда и мы можем доказать Императору, что он не прав.

— Вы ошибаетесь, милостивый государь, — холодно прервал его Белевич, — мы не можем и даже не имеем права ничего доказывать императору. Мы, как дворяне и офицеры, лишь можем предостеречь его от опрометчивых решений, показав, что иногда ошибается и он. Не более того. Господа, предлагаю выпить за здоровье Его Величества!

— Хозяин, рюмки! — гаркнул Полубой.

Ночь была тихой и звездной. Полубой и Бергер вышли из «Постоялого двора» последними с компанией офицеров пятой эскадры и морских пехотинцев. Офицеры решили продолжить вечер в «Яре», а Касьян и Бергер вышли на бульвар Суворова и присели на скамейку под липами. Липа цвела, и тонкий аромат наполнял ночной воздух.

Вечер прошел достойно — все-таки гости были люди умудренные годами и опытом и не позволили себе никаких излишеств. Застольные песни, исполняемые как а капелла, так и соло, в счет не шли. «Варяга» спели четыре раза.

— Ну как настроение? — спросил Бергер, разминая папиросу.

— Ты знаешь, нормальное настроение, — с удивлением констатировал Полубой, — я думал — тоска загрызет. А после того как как за мое здоровье выпил Александр Дмитриевич Войцеховский, полегчало.

— Ну чтобы тебе стало совсем легко, — Бергер полез в карман, вынул конверт и передал Полубою, — на, читай. Это мне пришло с просьбой передать тебе лично в руки. Тридцать секунд, потом письмо распадется в пыль.

— Всё твои страсти шпионские, — проворчал Полубой.

Он вынул из конверта пластиковый листок, развернул его, и в полутьме аллеи буквы интерлингва засветились зеленоватым светом.

«Добро пожаловать в клуб пенсионеров. Не горюй, дружище, мы еще повоюем!

Дик Сандерс».

Кира Уайт Вниз по течению-1

Глава 1. Мира

По реке Мойке плыл речной трамвайчик. На верхней палубе теснились туристы в солнцезащитных очках и одинаковых зелёных кепках. Увидев Миру и Алю, некоторые замахали руками и защёлкали фотоаппаратами, раздались крики «Che bella vista!».

Мира представила, как зелёнокепочные вернутся в солнечную Италию и будут показывать домашним фотографии: справа колоннада Юсуповского дворца; слева желтый с белым фасад усадьбы Ломоносова; впереди на фоне безоблачного неба купол Исаакиевского собора; на Почтамтском мосту две девушки двадцати с небольшим лет. Обе худенькие, в джинсах, футболках и мокасинах. Темноволосая Мира, с короткой стрижкой и пирсингом в брови, сидела на перилах; Аля — миловидная крашеная блондинка — стояла рядом.

Трамвайчик уплыл под мост, и только невесть откуда взявшийся жирный селезень флегматично покачивался на поднятой волне.

— Мокрозявы не хотят кукрить, — внятно произнёс за спиной Миры женский голос.

Девушка обречённо сжалась: вот оно, опять! Можно не оборачиваться, она и так знала, что за спиной никого нет. Это у неё крыша поехала. Сумасшествие у всех разное. Мирино — мокрозявное.

Сегодня утром она проснулась оттого, что кто-то громко сказал над ухом:

— Мокрозявы не хотят кукрить.

Открыв глаза, Мира оглядела пустую комнату. В ушах ещё звучал неприятный, вязкий голос.

— Ерунда какая-то! — пробормотала она и пошла варить кофе.

В квартире было непривычно тихо, значит, соседи, как собирались, свалили за город. Отлично! Мира терпеть не могла разговаривать с кем-либо по утрам. Сколько страшных казней она придумала, слушая за завтраком соседку, которая не замолкает даже когда жуёт.

Стоя у плиты и глядя, как языки пламени облизывают дно турки, Мира вспоминала, как печалилась вчера, что осталась без работы. Снова предстояло пройти квест по собеседованиям, отвечать на вопрос «Почему мы должны выбрать именно вас?» или выполнять дурацкие психологические тесты, ответы на которые есть в интернете. И если, (о Боже!) она пройдёт, то будет по двенадцать часов торчать за кассой в блинной, потеть от жара печей и глядеть на бесконечную череду жующих морд.

Как-то на собеседовании Мира сказала, что выбрать именно её нужно потому, что все, кого выбрали раньше, уже уволились. Персональщица — девчонка не многим старше Миры, всерьёз считающая себя вершительницей судеб — растерянно поморгала, а потом свернула собеседование словами: «Мы вам перезвоним». И, конечно же, не перезвонила.

Но мрачные мысли остались во вчерашнем дне, а сегодня за окном светило июльское солнце, и сама мысль о поиске работы казалась нелепой. Куда лучше забраться на крышу и чилить, глядя в бездонное знойное небо.

Кофейная пенка начала лениво подниматься к горлышку турки.

— Мокрозявы не хотят кукрить, — строго напомнил за спиной женский голос.

Взвизгнув, Мира обернулась: кухня была пуста. Может, с улицы раздалось? Она метнулась к окну: узкий переулок был безлюден и пылен. В окне дома напротив умывалась рыжая кошка. Прервав утренний туалет, она вопросительно уставилась на Миру.

— Мокрозявы не хотят кукрить, — сообщила девушка.

Кошка широко зевнула, словно говоря: их половые трудности. И продолжила умываться.

Открыв раму, Мира высунулась, как могла далеко, и окинула взглядом переулок: вдалеке виднелась удаляющаяся женская фигура.

— Вот она и сказала, — успокоила себя Мира.

Сразу стало легче. Оказывается, очень страшно, когда что-то накатывает, а ты ничего не можешь с этим поделать. Воняло подгорелым кофе.

«Кто-то не уследил», — подумала Мира и тут же поняла, что этот «кто-то» она. Чертыхнувшись, метнулась к плите: кофе залил панель и потушил огонь. От солнечно-безоблачного настроения не осталось следа.

Позже, оттирая плиту от бурых потёков, она думала о том, что голос не мог раздаться с улицы, ведь он прозвучал так, словно говорящий стоял за спиной. Кроме того, до конца переулка метров двести. Женщина просто физически не смогла бы так быстро добежать туда.

«Проклятые мокрозявы! Что вообще за дурацкое слово?! Какая-то смесь из кракозябр и мокриц. Где я могла его услышать?»

Бросив губку в раковину, Мира вытерла руки о халат, взяла с подоконника сотовый и спросила у гугла, кто такие мокрозявы. Гугл не знал. Оказывается, и такое бывает. Тогда она задала «кракозябры». Появилась отсылка к Википедии, из которой Мира узнала, что по-японски аналог кракозябр называетсямодзибакэ. Ну… уже ближе. Похоже, пора завязать с чтением манги. Разобравшись с мокрозявами, Мира перешла к изучению этимологии глагола «кукрить». На этот раз гугл предложил на выбор «курить», трио советских карикатуристов Кукрыниксов и традиционный нож непальских гуркхов — кукри.

— О непальских гуркхах я и знать не знала, — пробормотала Мира.

Тут же она поймала себя на том, что всё это время прислушивается к звукам на улице. Так, зная об утихшей на время зубной боли, всё равно ждёшь, что она вот-вот себя проявит.

К счастью, первая половина дня прошла спокойно, потом Мира встретилась с Алькой и думать забыла о мокрозявах. А сейчас на мосту опять: тот же мерзкий, настойчивый женский голос. Не хотят они кукрить, видите ли. А она-то здесь причём?!

— Ты меня слушаешь? — легонько пихнула её в бок Алька.

— Что? — растерянно спросила Мира. — Нет.

— Вот тебе, здрасьте! Я стараюсь, расписываю в красках, а она даже не слушает! О чём ты вообще думаешь?

Мира хотела было рассказать, но не стала. Аля конечно хорошая девчонка, но такая… стандартная, что ли. Узнав про мокрозяв, она испуганно округлит глаза и отправит Миру к психиатру.

— Поди, о работе думаешь? — предположила Алька.

Мира фыркнула:

— Чего о ней думать? Официантки нужны в каждую забегаловку. Ну, если не в каждую, то через одну.

Аля посмотрела на неё исподтишка и, помедлив, спросила:

— В ИТМО восстанавливаться будешь?

Мира поморщилась:

— Нет. Какой из меня инженер? А закончить только ради диплома — не для меня. Я хочу получить профессию, которая станет делом всей жизни. Поэтому, я уже всё решила: пойду с осени на курсы, буду усиленно заниматься, а через год поступлю.

— Куда?

Мира мечтательно улыбнулась:

— На журналистику.

Аля скептически скривилась, хотела что-то сказать, но Мира запальчиво перебила:

— Ты только представь, как это круто — я буду встречаться с интересными людьми, писать про их судьбы! Постоянно разъезды, встречи! А сидеть в офисе с девяти до шести — это же тоска смертельная! Я — свободный художник!

— Но ты потеряешь три года! — в глазах подруги стояло искреннее непонимание. Вот поэтому ей и не стоило рассказывать о мокрозявах!

— Что такое три года в сравнении с целой жизнью? — презрительно усмехнулась Мира.

— Ну, не знаю, — внезапно Алька порывисто сжала её руку: — Смотри, какой кадр!

Повернув голову, Мира увидела идущего по мосту мужчину лет тридцати пяти. На плече у него сидела большая жаба. Не, не так: очень большая жаба! Мира даже не знала, что в природе существуют такие громадины. В позе жабы было столько барской важности, словно это не мужчина вышел с ней на прогулку, а она на нём выехала. В незнакомце было что-то нездешнее. Да и одежда тесновата, будто мужчина из неё вырос или снял с кого-то в переулке.

— Прикольно, да? — шепнула Аля.

— Каких только чудиков в центре не увидишь, — подтвердила Мира, щурясь от солнца. Поравнявшись с девушками, незнакомец остановился и перевел взгляд с одной на вторую и обратно. Возникла неловкая пауза.

— Садитесь, — кокетливо улыбнулась Аля и похлопала по перилам.

— Девушке вашей тоже места хватит, — подхватила Мира. Алька хихикнула.

Жаба уставилась на Миру выпученными глазищами, будто говоря: «За базар-то ответишь».

— Премного благодарен, — произнёс незнакомец мягким тенорком. — Но вынужден отказаться.

— Скажите, лягуха настоящая? — перебила Аля.

— Не лягуха, а жаба, — неожиданно ответила за мужчину жаба. — Конкретнее: bufo marinus. И, между прочим, понастоящее некоторых буду.

У неё был тот самый голос, что преследовал Миру с утра. От ужаса у неё перехватило дыхание. Вцепившись в перила, она смотрела на жабу. Как не дико это прозвучит, Мире показалось, что земноводная подавила удовлетворённую улыбку.

Алька ничего не замечала. Наверняка, думала, что мужчина чревовещатель.

— Класс! — воскликнула она. — Как вы это делаете?

Оставив вопрос без ответа, мужчина посмотрел на Миру в упор и сказал:

— Мокрозявы не хотят кукрить.

Она поняла, что надо бежать. Быстрее и как можно дальше. Но не могла заставить себя не то, что сдвинуться с места — даже пошевелиться. Всё тело налилось тяжестью. Алька что-то говорила, но Мира неожиданно перестала её понимать. Зато слова мужчины разобрала отчётливо:

— Это она, — сказал он, обращаясь к жабе.

Она кивнула, глядя на Миру так равнодушно, как только способна смотреть жаба.

— Чего мы ждём? — спросил он.

Вместо ответа жаба сорвалась с плеча и прыгнула на девушку. Время замедлилось: Мира отчётливо видела, как на неё летит жабья туша с вытянутыми лапами, и даже успела подумать: «Смогу увернуться!»

Но в следующее мгновение жаба врезалась ей в грудь с такой силой, будто Миру лягнула лошадь. Всё перевернулось, мелькнул уголок неба, мост оказался сверху, в глаза хлынула вода. Зажмурившись, она молотила руками и ногами, пытаясь выплыть. Внезапно тело сковала неподвижность — будто Миру связали по рукам и ногам. Её охватила паника. Изо всех сил Мира напрягала мускулы, но всё было тщетно: она камнем опускалась на дно. Лёгкие горели огнём без воздуха, в глазах потемнело. Мира ударилась ногами обо что-то твёрдое, пробила его, словно лёд. В тот же миг вернулась подвижность. Вода резко стала ледяной. Мира заработала руками и ногами, как могла сильно. Наверху появился слабый свет. Ещё немного, и она вырвалась на поверхность. Высунув голову, судорожно вдохнула холодный воздух. Перед глазами покачивались радужные круги. Холодно-то как!

Оглядевшись по сторонам, Мира в изумлении увидела бескрайнюю гладь тёмной воды и низкое, затянутое сизыми тучами небо. А где набережная? Где мост, Юсуповский дворец, купол Исаакия? Где Питер? Питер где?!

Её охватил истерический смех. Барахтаясь в воде, Мира тряслась от смеха и холода, щёки обжигали слёзы.

Слева раздался скрип и шлепки по воде. Повернув голову, она увидела, что к ней приближается вёсельная лодка, которой управлял бородатый мужик лет пятидесяти в тёмном плаще.

— Помогите! — всхлипнула Мира, держась на воде из последних сил.

Лодка остановилась неподалёку. Бородач протянул Мире весло, и она вцепилась немеющими от холода руками. Мужчина подтянул весло к лодке, наклонился, обхватил Миру и потащил наверх. Отчего-то показалось, что бородач сейчас выпустит её, она снова упадёт в воду и теперь уж наверняка утонет. Мира попыталась уцепиться мужчине за плечи, но руки скользнули по гладкому плащу. Тогда она схватила лодочника за чёрную с проседью бороду.

— Отпусти, дура! — рявкнул тот.

Мира только сильнее сжала бороду.

Лодочник перетащил её через борт и положил на дно лодки. В ноздри ударил исходящий от мужчины тяжёлый запах пота.

— Пусти, говорю! — приказал мужчина.

Мира с трудом разжала заиндевевшие пальцы.

— Так-то лучше.

Выпрямившись, он оглядел Миру с головы до ног. Впрочем, голова, в отличие от остального, его мало заинтересовала. Мира подумала, что белая футболка прилипла к телу и просвечивает, и торопливо села, обхватив себя за плечи.

— В-вёсла не потеряйте, — зачем-то огрызнулась она. От холода зубы выбивали дробь.

— Не волнуйся, с вёслами всё в порядке, — ответил он, явно насмехаясь над её смущением и

поднял с большого ящика старый потёртый плащ, вроде своего. Кинул ей на колени. Воняло от плаща так, будто на него разом нагадили все питерские коты. Задержав дыхание, она закуталась в одёжку. Стало теплее, но зубы по-прежнему стучали. Ох, понять бы, что происходит!

— С-спасибо, — выдавила Мира и попыталась закутаться ещё плотнее, но было уже некуда.

— Пожалуйста, — буднично ответил мужчина. Он вёл себя так, будто по несколько раз в день вытаскивает из воды тонущих.

Мира ещё раз огляделась в поисках признаков города. Но вокруг была только вода. Вода, вода и снова вода. Непонятного оказалось так много, что Мира даже не могла сформулировать вопросы. Она сама была одним сплошным вопросом. Твёрдо понимала лишь одно: человек не может стоять на мосту в центре Петербурга, а через пару минут оказаться за городом. Вот не может и всё.

— Скажите, мы от Питера д-далеко? — простучала она зубами.

— Далеко, — ответил мужчина и налёг на вёсла. Лодка заскользила по реке.

— Очень далеко?

— Очень.

— Это Ленобласть или уже…?

По его лицу скользнула улыбка:

— Уже.

— А сколько километров от Питера?

— Много.

«Может, я потеряла память? — подумала Мира. — И на самом деле после моего падения прошло несколько месяцев? Потому и погода так поменялась. Но я всё в той же одежде, в какой стояла на мосту. Нужно позвонить Альке».

Она поразилась тому, что эта очевидная мысль до сих пор не приходила в голову. Другое дело, что здесь, скорее всего, сеть не ловит, да и плавание вряд ли пошло телефону на пользу, и всё же… Мира ощупала карманы джинсов, куда обычно убирала мобильник. Телефона не оказалось. Чёрт! Утопила.

— Простите, у вас телефон есть? — неуверенно спросила она у лодочника.

— Нет, — ответил он, не глядя в её сторону и всем видом демонстрируя нежелание поддерживать беседу. Нос с горбинкой придал его профилю хищное выражение. Мира подумала, что в другой ситуации ни за что бы с ним не заговорила. Но сейчас на километры вокруг больше никого не было. Несколько минут плыли в молчании, тишину нарушал только скрип уключин и шлепки вёсел по воде. Мира отметила, что бородач моложе, чем ей показалось сначала. Ловкость и быстрота движений, широкие прямые плечи и сила, с которой он гнал вперёд лодку, доказывали, что лет десять надо скинуть.

— Меня Мира зовут, — сказала она. — А вас?

— А я сам прихожу.

Мда, бородатая шутка от бородатого мужика. Ладно, не хочет представляться, не очень-то нужно. Зайдём с другой стороны.

— Как называется эта река?

— Мёртвая.

Мёртвая? Мира о такой даже не слышала.

— А какой город поблизости? Или посёлок?

— По левому борту Элсар, по правому Сухири.

Эти названия она тоже слышала впервые.

— Простите, вы, — она запнулась, но договорила: — Можете со мной поговорить?

— Мы и так говорим.

— Не так, по-человечески.

Мужчина бросил на неё косой взгляд.

— Возможно, я веду себя как идиотка, но я совсем не помню, как оказалась здесь.

Он молчал.

— Понимаете, мы с подругой стояли на Почтамтском мосту, это в центре, недалеко от Дворцовой. Затем я упала в воду. Вернее, меня столкнули, но сейчас это неважно, — она судорожно сжала под плащом руки: — Я стала тонуть, а выплыла уже здесь. Но ведь я не подводная лодка, чтобы проплыть такое расстояние!

Она замолчала, подумав: «Что я перед ним распинаюсь? Всё равно не ответит».

Но мужчина неожиданно спросил:

— Кто тебя сбросил в воду?

Не рассказывать же ему про жабу! Решит, что совсем крезанулась.

— Это неважно, — отмахнулась она.

— Важно, — перебил лодочник и впервые посмотрел на неё в упор. Мира попыталась выдержать его взгляд, не смогла и отпустила глаза.

— Так, мальчишки по мосту шли, — торопливо заговорила она. — Один другого пихнул, тот свалился на меня, а я сидела на перилах, не удержалась и упала в воду. Только не надо говорить, что сидеть на перилах не хорошо.

Лодочник перестал грести и подался вперёд, вглядываясь в её лицо. У него были тёмно-карие, даже какие-то чернильные глаза: под цвет воды в реке. У Миры появилось противное ощущение, что он читает её мысли.

— Накануне с тобой ничего странного не происходило? — спросил лодочник.

— Н-ничего, — пробормотала она. — А что должно было?

— Мало ли, — он взялся за вёсла.

Мира с досадой отметила, что из его взгляда исчезла заинтересованность и поняла, что продолжения разговора не будет. Они вернулись к исходной точке. Но это же бред! Какая разница, кто её скинул?! Она здесь — вот что важно!

— Гвоздь из головы вытащи, — неожиданно сказал мужчина.

— Какой гвоздь? — растерялась Мира.

Лодочник указал на её правую бровь с пирсингом.

— Это пирсинг, — сказала она и, предваряя вопрос, зачем он нужен, добавила: — Для самовыражения.

— Да по мне хоть пенис, — произнёс лодочник. — Всё равно вытащи. Здесь так не принято.

Мира опешила от его остроумия.

— Где здесь? — неуверенно спросила она через пару минут.

Он не ответил.

— Понятно: между Элсаром и Сухуми, — ядовито сказала она.

— Сухири, — поправил лодочник с улыбкой и, помолчав, приказал: — Давай-давай, вытаскивай. Я не шучу.

— У меня руки замерзли. Вот согреюсь, руки помою, тогда и вытащу.

— Сейчас, — потребовал он.

Далась ему эта пирса!

— А если не вытащу?

— Утоплю.

— Вы же меня только что спасли, — возразила она. — Не логично.

— Не переживай, ещё раз спасу, — он широко улыбнулся: — Люблю спасать. Успеваю не всегда.

Мира молча вынула пирсу, демонстративно показала лодочнику и засунула в карман джинсов.

— Так-то лучше, — одобрил он.

— Теперь ваша очередь. Куда мы плывём?

— Ты меня обманула, когда сказала, что накануне ничего странного не произошло.

Мира поёжилась. Вновь возникло противное ощущение, что он всё знает: и про мокрозяв, и про парня с жабой.

— С чего вы это взяли? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Иначе бы ты не выплыла, — спокойно ответил он. — Лежала бы сейчас на дне хладным трупом.

Она ощутила во рту сухость. Вдруг вспомнилось, как не могла пошевелиться и камнем опускалась всё глубже.

— Я не понимаю, — призналась Мира. — Какая связь одного с другим?

Он поморщился, будто заранее сожалел о том, что будет сказано, и ответил:

— Это место называется Азар. Его нет ни на одной из известных тебе карт, он находится в другом измерении.

В другом измерении… Ну, конечно…

Она неуверенно улыбнулась, думая, что это шутка, но лодочник был предельно серьёзен.

Мира поняла, что перед ней психически больной человек. Волной накатил страх: дикий, иррациональный. Она огляделась по сторонам: никого. Только они вдвоём и вода. Без конца и края.

«А ведь он и правда может меня утопить, — подумала она. — И ему ничего не будет. Никто даже не узнает».

— Что же ты больше ни о чём не спрашиваешь? — усмехнулся он. — Вопросы закончились?

«Главное, не злить его! — мелькнуло в голове. — Когда-нибудь чёртова река закончится, и мы пристанем к берегу. Там будут люди, и можно будет убежать».

— Я не знаю, о чём спросить. Вы меня совсем запутали. Даже больше, чем раньше.

— Ты читала фантастику? Уэллса, Дика, Стругацких, Брэдбери?

Она кивнула. А сама гадала, как же получилось, что они оказались вдвоём на реке? Вспомнились его слова: «Не переживай, ещё раз спасу. Люблю спасать». Тогда она приняла их за шутку, но что если он на самом деле уже «спасал» её? Может, после падения с моста она каким-то образом оказалась у этого человека? Он похитил её, увёз к себе в Тьмутаракань и держит здесь уже несколько месяцев. При такой версии многое объяснялось: и резкое похолодание, и уединённость места. Возможно, она уже пыталась от него убежать, а он ловил. Конечно, странно, что она всего этого не помнит, но, с другой стороны как-то Мира читала статью, что бываю такие амнезии, когда время делится на фрагменты и получается: тут помню, тут не помню. Правда, это не объясняло галлюцинации с мокрозявами, но…

«Может, он пичкал меня наркотой?» — подумала Мира. Выпростав руки из-под плаща, она будто невзначай взглянула на сгибы в локтях: нет ли там следов от уколов. Следов не было, но спокойнее от этого не стало. Хотелось броситься в реку и плыть, плыть, плыть, пока силы не иссякнут. Она вцепилась в края доски, на которой сидела.

«Надо успокоиться, — мысленно приказала она себе. — Я жива, ещё жива, а значит, что-нибудь придумается. Как-нибудь спасусь».

Лодочник в это время что-то говорил. Но теперь его долгожданное красноречие не радовало. Мира через силу заставила себя прислушаться: вдруг начнёт задавать вопросы, хорошо ли она усвоиламатериал?

— …а теперь представь, что всё это не придумано, существуют другие миры, и ты прыгнула в один из них. Точнее, заплыла, — завершил он свою речь.

— То есть, я попаданка? — вырвалось у неё.

— Попаданка, — повторил лодочник, улыбнулся: — Да, это ты правильное название придумала.

Он что, на самом деле не знает, что это целое направление в фэнтези?! Или притворяется?

Нужно сделать вид, что поверила в его бред с попаданством в Азар. Да что попаданство, даже если он станет утверждать, что у него в роду все были эльфы, а в полях пасутся стада единорогов, она готова согласно кивать. Нужно разговорить его и подробно разузнать о месте, в котором они находятся: далеко ли отсюда до Питера или другого большого города.

— Какой там сейчас год? — спросил лодочник.

— Двадцатый, — она помолчала и для чего-то поправилась: — Две тысячи двадцатый. А вы давно здесь?

— С восьмидесятого, — ответил он.

— Омм, — только и смогла выдавить Мира.

— Не смотри на меня так, я не из роддома сюда попал. (Мира поспешно опустила глаза). Здесь время течёт в четыре раза медленнее.

Кажется, она придумала, как выяснить, где они находятся. Если спросить, откуда он родом, возможно, лодочник назовёт то самое место, где живёт в реале. Конечно, не факт, что сработает, но попробовать нужно.

— Вы откуда сюда попали? — осторожно спросила Мира. — Тоже из Питера?

— Не помню, — сухо ответил он.

Её красивое расследование рассыпалось на глазах.

— Я вам не верю! — вырвалось у неё. — Как можно, год помнить, а место жительства забыть?

— Можно, если очень постараться. И тебе советую также поступить. Возьми себе новое имя, забудь обо всём, что было прежде, и будет тебе счастье.

— Но вы же помните, с какого здесь года, — возразила она.

Лодочник пожал плечами:

— Я ещё на пути к абсолютной нирване.

Насмехается.

— Понятно, — буркнула она и отвернулась к носу лодки.

Её внимание привлекла тёмная полоса на воде. Это было похоже на сушу. У Миры перехватило дыхание. Хоть бы там были люди!

— А там что? — спросила она, как можно непринуждённее.

— Остров Серой Хмари.

— Какой Хмари? — переспросила она, вглядываясь в полоску суши. Ничего похожего на жильё на берегу не наблюдалось.

— Серой. Это что-то вроде проказы, только инкубационный период короче.

Мире сразу расхотелось туда плыть.

— И что там все больные?

— Сейчас уже нет, эпидемия закончилась, но название к острову прицепилось.

— И кто там теперь живёт?

— В основном изгнанные. И есть немного выживших после эпидемии.

— За что изгнанные?

— Так, за разное, — уклончиво ответил он.

«Заразное», — мысленно повторила Мира и вдруг поймала себя на том, что всерьёз обсуждает с лодочником его глюк. Ведь Серая Хмарь такой же бред, как Азар с его Элсаром и Сухими!

Она и тряхнула головой, отгоняя наваждение.

Между тем, они подплывали всё ближе, и стало видно, что на острове их встречают люди.

Их было человек сорок — взрослые и дети. Все, как один, угрюмые, плосколицые, с редкими сальными волосами, одетые в серые балахоны, похожие на картофельные мешки с прорезями для головы и рук. Один из детей, пацан лет пяти, увлеченно сосал большую желтоватую кость. Никто не рванулся им навстречу, не выразил радости.

— Когда пристанем, из лодки не выходи, — сказал лодочник.

— Угу, — буркнула Мира.

Под днищем заскрипела галька. Спутник выпрыгнул и вытянул нос лодки на берег. От компании в картофельных мешках отделился мужчина с всклокоченными, рыжими как у клоуна волосами. Сказав что-то остальным, он приблизился к лодке странной походкой: будто кто-то невидимый толкал его в спину. Половина лица рыжего была точно присыпана пеплом, губы выворочены. «Вот как она выглядит, их серая хмарь», — подумала Мира.

Она чувствовала исходящую от толпы угрозу. Все, как один, почему-то смотрели только на неё с выражением не предвещающим ничего хорошего. Искать у них спасения от лодочника расхотелось окончательно.

— Вам обязательно сюда? — спросила она у лодочника.

— Обязательно, — бросил он через плечо и, прихватив весло, направился к толпе.

Рыжий приблизился, на лице была написана мрачная решимость, рот нервически дёргался. Совсем не смешной клоун. Мира подтянула к себе весло. Уверенности, что сможет им ударить, не было, но всё же так надёжнее.

— Вода — жизнь! — торжественно произнёс рыжий, встав напротив лодочника.

— Вода — жизнь, — небрежно повторил тот.

— Привёз? — спросил рыжий и покосился на Миру. Она сильнее сжала весло.

— Сначала расчёт.

— Расчёт само собой. Но я хотел с тобой ещё кое-что обсудить.

— Что?

Рыжий покосился на своих:

— Давай отойдём, — он хотел взять лодочника за рукав, но тот брезгливо отстранил его руку.

— Ладно, — помедлив, согласился лодочник. — Давай поговорим.

Рыжий даже руки потёр от удовольствия. Они отошли от воды к гряде камней. Мира осталась стоять в лодке с веслом наперевес — точно памятник.

— Гай, ты нам в прошлый раз привёз гнилых карупков, — крикнул им вслед один из островных.

Рыжий показал ему за спиной кулак.

— Нормальные карупки были, — бросил не увидевший этого лодочник. — У вас тут кто угодно сгниёт.

Слушая их, Мира с тоской осмотрелась: впереди нагромождения камней, слева — толпа неадекватов в картофельных мешках, за спиной Мёртвая река. Бежать некуда. Да и не к кому.

— У тебя ведь ещё товар, — донёс ветер голос рыжего. — Понимаю, гораздо дороже, но мы можем заплатить.

Гай взглянул на него с удивлением.

Толпа полукругом обступила лодку. Все смотрели на Миру с выражением, от которого она чувствовала себя едой, и тихо переговаривались. Мира силилась услышать, что они говорят, но не могла выделить ни одного внятного слова. Плащ упал на дно лодки, мокрая одежда задубела от ледяного ветра, и Миру трясло от страха и холода. Что нужно от неё этим людям? Из толпы вышла тётка, выглядевшая, как после химиотерапии: лысая и очень худая. Незнакомка жутко улыбнулась и сказала:

— Иди сюда!

— Щас, метнулась карасиком, — буркнула Мира.

Она посмотрела на Гая с рыжим. Те как будто о чём-то спорили. Может, самое время удрать? Но для этого нужно вылезти из лодки и оттолкнуть её от берега, а компашка в картофельных мешках вряд ли будет молча наблюдать. Как пить дать, позовут лодочника, прежде чем она отплывёт.

— Олына! — крикнул рыжий.

Жуткая женщина повернулась к нему всем туловищем.

— Принеси беляки!

Со странными прискоками она подбежала к рыжему, сняла с пояса висящий на верёвке туго набитый маленький мешочек. Рыжий высыпал на ладонь горсть белой гальки с таким видом, будто это бриллианты. Гай смотрел на гальку с самым серьёзным видом. Впору было рассмеяться над этим театром абсурда, только Мире совсем не смеялось.

Олына вернулась к толпе и снова уставилась на Миру запавшими, обведёнными чёрными кругами глазами.

— Выходи на берег, — сказала она уже вовсе по-хозяйски. — Ты теперь наша, мокрозява.

Миру будто током ударило. Мокрозява? Почему мокрозява? Откуда они знают? Она почувствовала слабость в ногах и оперлась на весло.

— Живо выходи! — нетерпеливо прикрикнула Олына.

Мира отступила, лодка покачнулась, и она схватилась за лавку. Взгляд упал на мальчика с костью. Тот по-прежнему обсасывал её с таким наслаждением, будто это леденец на палочке. Происходящее напоминало безумную фантасмагорию.

— Нет, так не пойдёт, — донёсся до неё голос Гая.

Посмотрев в его сторону, Мира увидела, что он направляется к лодке. Рыжий бежал рядом, стараясь быть с ним наравне.

— Подожди, Гай, — заискивающе говорил рыжий. — Ну, подожди! Какая тебе разница?

— Я работаю на Башню. Если отдам вам, что скажу хранителям?

— Ну, придумай что-нибудь, — Рыжий опять достал мешочек с камнями: — Мы заплатим больше хранителей!

Они приблизились к толпе.

— Мокрозява не выходит! — капризно пожаловалась Олына. — Пусть Гай вытащит её на берег.

Толпа одобрительно загудела. Лодочник обвёл людей угрюмым взглядом и резко сказал:

— Я не говорил «да».

На лицах людей появилось негодование.

— Ты вступил в переговоры, — прошипела Олына, глядя на Гая с ненавистью. — Отдавай мокрозяву.

— А губозакаточную машинку тебе не присуропить? — скривился лодочник.

— Так не пойдёт! — раздалось из толпы.

— Обратного хода нет!

— Отдавай мокрозяву! Ты ей не хозяин!

Рыжий развёл руками и сказал скрипучим голосом:

— Гай, тебе уже пора знать: на Азаре так не делается. Ты вступил в переговоры, считай, что согласился.

— С каких это пор начать переговоры, значит согласиться? — спросил Гай.

Он сделал шаг к воде, но дорогу ему перекрыли островные. Ещё несколько обходили, беря в кольцо.

— Считай, с сегодняшнего дня, — ответил рыжий. Островные заухмылялись.

— Олына, вытаскивайте её! — приказал рыжий, кивнув на Миру.

Женщина замешкалась, переводя испуганный взгляд с носа лодки на реку.

— Прыгай в воду! — крикнул лодочник Мире.

В воду? Какой смысл? Тут мелко.

— Прыгай, кому сказал! — рявкнул Гай.

Мира спрыгнула и остановилась, чувствуя себя преглупо. Вода даже до колен не доходила.

— Не поможет, — сказал рыжий с кривой усмешкой. — В последний раз предлагаю: давай решим всё полюбовно. А то ведь мы можем передумать отдавать за неё камни. И ты ничего не можешь сделать, мокрозяв.

Он издевательски рассмеялся.

Лодочник обвёл толпу взглядом, нехорошо улыбнулся.

— Значит, хотите по-азарски? — произнёс он.

После чего размахнулся и ударил рыжего веслом по голове. Раздался глухой стук, рыжий упал, как подкошенный. По камням потекла кровь. Островные замерли, глядя на Гая с суеверным ужасом. Он сшиб двух с ног, бросился к воде. Забежал в реку. Никто не стал его догонять. Наоборот, отступили. Бешено оскалившись Гай стал махать веслом, поднимая брызги. Люди кинулись прочь от реки, давя друг друга. Пацан с костью открыл рот и завопил на одной ноте, испуганно глядя на взрослых. Одна из женщин подхватила его на руки и, спотыкаясь, побежала к камням. Это было похоже на массовое помешательство.

Продолжая поднимать брызги, Гай добрался до лодки.

— Отгоняй их, пока я затащу её на глубину, — приказал он Мире.

— А? — она с трудом отвела взгляд от островных.

— Веслом работай!

— А, ок.

Она попыталась махать веслом также, как Гай, но оно скользило в ладонях. И вода казалась слишком плотной — Мира только гнала небольшую волну и взметала редкие брызги.

— Ииии! — завизжала Олына.

Она бросилась к лодке, легла грудью на нос, обхватив его руками.

— Отпусти! — рявкнул на неё Гай.

Олына подняла голову, посмотрела на него безумными глазами, прохрипела:

— Не уйдёте!

Гай скрипнул зубами, рывком подтянул лодку на глубину. Половина туловища и ноги Олыны оказались в воде. Они тут же покрылись ожогами, будто их облили кислотой. Женщина издала дикий вопль, лицо перекосилось от боли.

Кажется, Гай что-то ей кричал, но Мира не понимала слов. Всё вокруг заполнили вопли Олыны, её полные ужаса и боли глаза, скорчившееся в судорогах тело. Разжав руки, женщина полностью сползла в воду.

Гай отобрал у Миры весло и за шкирку, точно котёнка, затащил в лодку. Она села на дно, зажмурилась, но это не помогло. Перед глазами всё равно стояло лицо Олыны, к горлу волнами подкатывала тошнота…

Она не сразу поняла, что они плывут. Подняв голову, сквозь сероватую пелену увидела, что от острова их теперь отделяет широкая полоса воды. На берегу сгрудилась толпа людей. Они что-то кричали им вслед, потрясали на головами кулаками, но их голоса сливались в один сплошной гул. Мира перевела взгляд на Гая. Он грёб, хмуро глядя на воду.

С каждый взмахом вёсел страшный остров становился всё дальше.

Глава 2. Найра

(Азар. За пятнадцать просветлений купола до описываемых событий)

Порой, обкурившись порошком из грибов, что росли на Больших кочках, Найра представляла, как её полюбит господин из Великого Дома. Но судьба жестока, и не могут быть вместе безродная шлюха и благородный рыцарь — однажды ночью, когда купол над Элсаром будет чёрен, расхлябанная дверь её комнаты рухнет, и к Найре ворвётся прекрасный господин.

— Этот мир не для нас! — закричит он с порога. — Я забираю тебя отсюда! Мы помчимся в края, где вся вода будет откукрена! В том чудесном мире я назову тебя своей Дамой!

С этими словами рыцарь выхватит из ножен сверкающий меч и проткнёт им сначала Найру, а затем себя.

Слепой Том, при звуках голоса которого сладостно щемит сердце, сложит об их любви песню. Слушая её, азарцы будут рыдать и обниматься. Мечтая о такой смерти, Найра, и сама заливалась слезами горя и восхищения, а в дымке от самокрутки ей виделась фигура благородного господина.

Оттого, умирать сейчас от руки островного было особенно горько. Островные — дикие, отверженные, пропахшие тиной и гниющие на своём Каменном острове. Никто из горожан в точности не знал, как они там выживают, ни одного из островных ни разу не видели в Городе. А теперь, один из них, медленно и неумолимо убивал Найру. Почти что в самом центре Города, недалеко от базарной площади.

Придушив Найру так, что она теряла сознание, мужчина ненадолго оставлял её, а когда она приходила в себя, начинал мучить снова.

Сейчас Найра в очередной раз очнулась. Нестерпимо болело горло, каждый вдох причинял боль, мешал засунутый в рот кляп; саднили запястья и лодыжки, за которые Найра была привязана к кровати; невыносимо хотелось пить; к потному лицу прилипли пряди волос.

Она прислушалась: тихо. Приподняв голову, Найра оглядела комнату: стол, стул, в углу большой, окованный железом сундук. Мучителя не видно. Может, ушёл в нужник?

Ей казалось, что она прожила в этой комнате целую жизнь. Несколько жизней. Внизу заливисто хохотала подруга Сьюзи, стучали о столы кружки с брагой, и никому не было дела до того, что наверху умирает Весёлая Найра.

«Сьюзи! — закричала бы она, если бы могла. — Притихни хоть ненадолго и послушай, что происходит наверху. Меня убивает островной! Месяц назад к ним приплывала лодочница с откукренной водой. Сам островной был в шахте, его жена обменяла бусы из маревых камней на воду, но та оказалась проклятой. Вернувшись домой, островной увидел, что жена и дочь мертвы. Соседи, видевшие лодочницу, сказали, что у неё ярко-рыжие волосы, а на шее широкая цепочка, внутри которой металось пламя. Похоронив близких, островной поклялся найти рыжеволосую лодочницу и предать её медленной смерти. Одной Праматери известно, как ему удалось выбраться с Острова Серой Хмари. Он искал рыжеволосую лодочницу в обоих Городах, в Лесу и даже на Болоте, пока не нашёл меня. Но я не лодочница! Ты же знаешь, Сьюзи! Все знают! Просто какой-то толстухе, чей муж ходит ко мне в Весёлый дом, захотелось расквитаться, и она меня оговорила. А островной слишком обезумел от горя, чтобы долго разбираться. Если бы только он позволил мне оправдаться! Если бы хоть ненадолго вытащил кляп! Разве так можно — обвинять и не давать оправдаться?!

Я бы рассказала, что неоткукренная вода для меня такая же смерть, как для его жены и дочери. А цепочка — память о Фриде. Ведь ты, Сьюзи, знаешь — я поклялась отомстить за Фриду и ношу цепочку, никогда не снимая. Это знают все, кому я плакалась, а плакалась я всем.

Но островному не нужны мои оправдания. Он нашёл рыжеволосую женщину с цепочкой, в которой мечется пламя, и ему довольно. Может, потом, когда он найдёт настоящую лодочницу, ему будет горько и страшно. Он вспомнит, как мучил меня в запёртой комнате, а внизу хохотали клиенты Весёлого Дома.

Справа стукнула дверь, раздались тяжёлые шаги. Островной вернулся.

От страха у Найры похолодело в животе, а сердце забилось часто-часто. Она замотала головой, пытаясь освободиться от кляпа, замычала, дёрнулась вверх. Связанные руки и ноги тут же пронзила острая боль.

Островной — грузный, низкорослый — вошёл в комнату, остановил на Найре взгляд. На заросшем до глаз чёрной щетиной лице появилось удовлетворение. Устав от попыток освободиться, Найра затихла, наблюдая за тем, как мужчина подошёл к столу, взял со стола бутылку с брагой, со скрипом отвинтил крышку и, запрокинув голову, сделал несколько глотков. Кадык на его шее ходил вверх-вниз, словно один из механизмов, собранных в коморке у дядюшки Кларка.

Найра думала, как было бы хорошо, если бы он сейчас умер. Вот бы брага оказалась из неоткукренной воды, островной, сделал глоток и отправился в Закуполье вслед за женой и дочерью. За всю свою недолгую жизнь Найра желала смерти лишь одному человеку. Теперь их стало двое. Она обвела взглядом комнату, остановилась на лежащей в углу цепочке. Её швырнул туда островной.

Мужчина со стуком поставил бутыль на стол, повернулся к Найре, глядя на неё сверху вниз мутными глазами.

— Ну что, все грехи вспомнила? — прогудел он.

«Сейчас прикончит», — с ужасом подумала она. Всё внутри задрожало, сердце лихорадочно билось о рёбра, глаза выедал горячий пот. Найра чувствовала, что на этот раз не придёт в себя. Слишком мало осталось сил.

«А как же Фрида? — обожгло её. — Что с ней без меня будет?!»

Перед глазами возникла чёткая картина: бледная, исхудавшая сестрёнка на кровати в лечебнице.

«Я не могу умереть!» — подумала Найра и забилась из последних сил.

— Тише ты, не рыпайся, — недовольно проворчал островной, подошёл к кровати и придавил Найру тяжёлыми руками так, что у неё перехватило дыхание.

Это конец… Фрида… Угасающим взглядом она увидела лежащую на полу порванную цепочку.

Кажется, Найра нашла её много жизней назад. Теперь они все утекали сквозь пальцы убийцы, словно вода. Цепочка, клятва отомстить за Фриду. Кто теперь исполнит? Как всё бессмысленно…

Неожиданно цепочка шевельнулась, словно очнувшееся ото сна животное. В следующее мгновение она, извиваясь по полу, быстро поползла к кровати. Обвила ногу островного, сдавила. Мужчина испуганно вскрикнул, перестал душить Найру, опустил голову.

— Что ещё за напасть Вила?! — пробормотал он, разглядывая цепочку. Подрыгал ногой, пытаясь скинуть её, затем наклонился, подцепил рукой. Цепочка мгновенно разомкнула кольцо и перебралась на его руку.

— Э-э-э! — закричал островной в испуге, затряс рукой.

Блестя боками, цепочка заползла на его плечо, оттуда на грудь. Островной хватил её, но цепочка, проткнула насквозь его ладонь. Мужчина заорал от боли, с ужасом глядя на торчащую с другой стороны ладони блестящую полоску металла. Пройдя сквозь его руку, цепочка заползла островному под рубаху. На мгновение поднялась в половину роста и ударила его в грудь, точно стрела. Островной рухнул на пол, словно подкошенный.

Найра судорожно вздохнула. В грудь с болью ворвался воздух. Когда душил, островной случайно вытащил у неё изо рта кляп, однако облегчения это не принесло. Казалось, с каждым вдохом в горло втыкаются десятки ножей, но Найра всё равно дышала. Коротко, жадно.

Немного придя в себя, она подняла голову и посмотрела на островного. Тот лежал между столом и кроватью, на лице застыло выражение ужаса.

Одежда на его груди зашевелилась, из-под ворота выползла цепочка. Спустилась на пол; шурша о доски, подползла к кровати, исчезла из поля зрения, но вскоре появилась вновь уже у ног Найры.

«Зачем она забралась ко мне? Что ей нужно?» — в ужасе подумала Найра.

Правой ноги коснулось холодное, металлическое. Найра в ужасе дернула ногой и тут же застонала от боли в стёртой лодыжке.

Цепочка остановилась, свернулась кольцами и замерла, точно зверь подле хозяина.

…

Однажды, в трактире Найра слышала от одного из лодочников историю, будто в Лесу живут твари, обречённые богами носить на спинах собственные дома. Ростом они с кабана-трёхлетку, шеи безволосые, морщинистые, на лапах огромные крепкие когти. Попадись к такой твари — отхватит ногу и сожрёт мощными челюстями. Но если тварь перевернуть на спину, она станет совершенно беззащитна.

Завсегдатаи трактира, слушая рассказ, недоверчиво усмехались, а кухарка Нора тихонько охала, сжимала оберег и таращилась на окно, точно ожидала, что оттуда как полезут, полезут.

Сейчас Найра чувствовала себя перевёрнутой на спину тварью. В замочной скважине торчал ключ. Девушка отчётливо видела его фигурную головку, затёртую до блеска пальцами постояльцев. Поверни и дверь откроется. Только как до неё добраться?

Поорать бы, как следует, чтобы все внизу подскочили и прибежали её спасать. Ладно, пусть не все. Одного-двух вполне достаточно, лишь бы поторопились. Но при попытке закричать, горло пронзила острая боль. Найра так испугалась, что даже пытаться больше не стала.

Что если она никогда не сможет говорить? Вдруг островной сломал ей что-нибудь в шее? Как жить дальше?! Матерь всех живущих, спаси и сохрани!

Нет, такого не может быть. Столько ужасов на неё одну — это слишком.

Всё будет хорошо. Скоро кто-нибудь зайдёт в комнату и освободит её. Шея срастётся и голос появится.

Краем глаза Найра видела неподвижное тело островного: люди обязательно захотят знать, отчего он умер. Говорить правду опасно: могут заложить агентам Хранителей и, здравствуй виселица. Надо что-то придумать. Она покосилась на лежащую у ноги цепочку. Так выглядела настолько обыкновенно, что Найру взяли сомнения: оживала ли она? Может, всё привиделось? Но отчего же тогда умер островной?

Снизу раздался дружный гогот.

«Им там хорошо, — с тоской подумала Найра. — А я так и помру здесь!»

Глаза защипало от слёз. Боль в связанных руках и ногах стала невыносимой. Девушка вновь покосилась на цепочку.

«Что же ты не оживаешь? Раз начала помогать — доведи до конца! Видишь же, как мне плохо!»

Та лежала без движения.

Осталось одно: обратиться за помощью к Праматери. Она всё видит и всегда защищает обездоленных и страдающих.

— За что мне это, Матерь?! — беззвучно прошептала Найра. — Да, знаю: воровала, обманывала. Но ты же знаешь, ты всё про меня знаешь! Я не плохая, я просто жить хочу! Никто мне ничего просто так никогда не давал. Только Фрида, но, может, с ней из-за этого и случилось…

Кажется, скрипнула лестница. Неужели к ней идут?

Найра задержала дыхание, боясь вспугнуть спасителя. Нет, всё по-прежнему. Показалось. Только гул голосов снизу, да стук бутылок. Чтоб они все упились до смерти!

Её прошиб холодный пот:

— Ой, что я такое пожелала! Нет, нет, Матерь! Я не хочу никому смерти. Пусть напиваются на здоровье. Пусть облюют всё на благо… Только спаси меня, Матерь! Ну, пожалуйста! Знаю, ты помогла мне в прошлый раз, а я не исполнила, что обещала… Но ты же знаешь, почему: мне нужно платить за лечение Фриды. Где я ещё возьму камни? Но теперь — обещаю, я точно изменюсь. Буду делать только добро, выйду замуж, рожу детей, буду верной…

Она задумалась: что бы ещё такого благочестивого придумать?

Но ничего не придумывалось. Да и Праматерь не спешила на помощь. Наверное, обиделась на прошлый обман…

Время текло, как ему хотелось. Никуда не торопилось, ничего не хотело, ни о ком не грустило. За окном светлел купол, перед глазами от жажды мелькали точки, как будто кто-то сыпал песок. Найре стало казаться, что она не в комнате Весёлого дома, а вновь в пещере на краю скалы, где стоял Элсар. В той самой пещере, которую нашла Фрида. И с потолка, как в тот день, сыпется песок. Забивается в ноздри, выедает глаза, першит в горле. Найра повернула голову налево: вот и Фрида рядом. Лежит на земле, в свете догорающего факела видно, что её ноги скрыла гора из камней. О нет! Ведь они выбрались! Найра стёрла в кровь пальцы, пока копала проход найденной в пещере ржавой тарелкой.

Или не выбрались? Она огляделась по сторонам: неровный низкий потолок, чадящий факел, справа стена, слева стена, впереди и за спиной нагромождения камней. Оказывается, ничего не закончилось. Они с сестрой по-прежнему замурованы под землёй.

— Пить! — прошептала Фрида потрескавшимися губами.

Её лицо исказилось от муки. Найра потянулась к факелу, желая потушить его. Лучше пусть наступит мрак, чем смотреть на лицо сестры; видеть, как она страдает, и быть не в силах помочь.

— Что… ты… делаешь? — едва слышно спросила Фрида.

— У меня болят глаза от света, — соврала Найра.

— Нет… я хочу… видеть… — сестра не договорила, прикусив губу.

Поколебавшись, Найра сдалась.

Некоторое время молчали. Найра знала, что Фрида думает о Хадаре, о том, как он бросил их здесь умирать. Найра и сама о нём думала.

Они пришли сюда втроём. Фрида, обладающая юркостью и гибкостью ласки, первой поднялась по скале, перепрыгивая с выступа на выступ, и исчезла в тёмном проходе пещеры. Найра с Хадаром зашли следом. Длинный узкий коридор, где не смогли бы разойтись два человека, внезапно расширился настолько, что Найра потеряла стену справа. Хадар зажёг факел, и всё вокруг заискрилось от покрытым блестящим жёлтым металлом стен. Девушки в страхе и восторге завизжали, прикрыли глаза руками.

Чуть погодя, Найра убрала ладони и увидела, что они находятся в небольшой комнате, примерно восемь на восемь шагов. Вдоль стен стояли большие сосуды, окованные железом сундуки, посередине — каменный ящик, в котором мог поместиться взрослый человек.

— Хадар! — задыхаясь от восторга, прошептала Фрида. — Ты видишь это?!

Не дожидаясь ответа, она бросилась любимому на шею, потом отстранилась и стала целовать: жадно, торопливо.

— Подожди, сумасшедшая. Я факел уроню, — Хадар со смехом отстранил девушку. Свет факела метался по сторонам, отбрасывая брызги света от блестящих сосудов из неведомого металла.

Найра подошла к одному из них и заглянула внутрь. Сосуд оказался запечатан. Тогда она подняла крышку стоящего рядом сундука. Он был доверху наполнен «беляками»[1]. От волнения у девушки ослабели ноги. Опустившись рядом с сундуком на колени, она захватила пригоршню и прижалась к ним пылающим лбом. Богаты! О, Матерь, мы богаты! Теперь она станет хозяйкой Весёлого дома. Найра живо представила свой дом — в три этажа, самый высокий в Элсаре, с коврами работы мастериц Леса, винтовой лестницей, тяжёлыми бордовыми портьерами с кистями и широкими ложами, на которых возлежат девушки в прозрачных одеждах. А ещё в окнах обязательно будут цветные стёклышки, какие Найра видела в доме одного богатого торговца. От предвкушения таких радостей в животе стало щекотно, а на глаза навернулись слёзы.

Рядом, точно дети, веселились Хадар и Фрида. Они зачерпывали пригоршни беляков, просеивали их сквозь пальцы или бросались друг в друга.

У Найры закружилась голова. На какой-то миг ей показалось, что сейчас она умрёт от счастья. Даже сердце замерло. Она испуганно высыпала камни обратно в сундук, поднялась с колен и приблизилась к каменному ящику. На его боках были выбиты всевозможные закорючки и кружочки. Найра была безграмотной, но всё же заметила, что буквы отличаются от тех, которые рисовал Хадар. Уж он-то грамотей. Недаром служил писарем в великом доме.

На крышке ящика лежала широкая цепочка из блестящего металла, внутри неё горел слабый огонь. Будто кто-то ушёл, забыв потушить костёр, а он тлеет, и при порывах ветра по углям пробегают красные всполохи. Странно…

…

— За что он… так… с нами? — голос сестры вернул её из воспоминаний. Найра посмотрела на Фриду: по серым от пыли щекам текли слёзы, оставляя светлые дорожки. На её ноги, скрытые под горой камней, Найра старалась не смотреть — чересчур страшно.

— Не знаю, — прошептала она в ответ. На зубах хрустнул песок.

— Я думаю, ты… ошиблась, — простонала Фрида. — Он нас не бросил. Он ушёл за помощью.

Найра не стала спорить. Если сестре так легче, пусть думает, что Хадар хороший, пусть ждёт.

Хотя как ещё понимать удар, которым он отбросил Найру в пещеру, прежде чем завалить за собой выход, как не предательство? Да и сам обвал, скорее всего, случился не просто так.

— Он придёт, — прошептала Фрида.

— Придёт, — как эхо повторила Найра.

Сестра всхлипнула.

Дышать стало тяжелее. Факел почти догорел — и гасить не надо.

Найру охватил приступ ярости. Нет, они не умрут здесь, как бы этого не хотелось Хадару! Они выберутся, и она сама выцарапает его лживые глаза! А Фриде найдёт хороших врачевателей, которые спасуют её ноги. Сестрёнка опять будет танцевать.

Если бы можно было вновь попасть в залу с сосудами! Драгоценности из них можно выбросить, а сами сосуды использовать для расшатывания перекрывших вход валунов. Но туда не вернуться. Валуны завалили все входы и выходы, оставив сестрам крохотный пятачок, где ни встать в полный рост, ни ноги не вытянуть.

Найра стала обшаривать пол, погружая руки в песок и надеясь наткнуться на какой-нибудь черепок, которым можно копать.

В этот момент сверху раздался скрежет, точно великан раскусил орех. Подняв голову, Найра увидела, что по потолку ползёт трещина. Она росла, изгибаясь и ширясь, а потом сквозь неё хлынула мутная вода. Она обрушилась на голову, залила глаза, рот, нос.

«Наконец-то Фрида напьётся!» — подумала Найра и очнулась.

Она лежала на кровати в комнате Весёлого дома, и над ней склонились встревоженные люди. Много людей, целая комната. Ближе всех Хозяйка, рядом с ней кухарка, из-за юбки которой выглядывал щедро усыпанный конопушками внук.

— Слава Праматери! Ожила! — воскликнула кухарка.

Все сразу загалдели, заходили, от мельтешения лиц и рук у Найры закружилась голова. Хозяйка требовала принести полотенца и мазь, кухарка бестолково кудахтала, мальчишка носился туда-сюда, спрашивая: «Где мазь? Где полотенца?»

Чей-то мужской голос предлагал накрыть мёртвого островного, другой — раздеть и осмотреть; одни говорили: «Надо вынести его вон», им сейчас же возражали: «Пусть лежит до прихода хранителей»…

Почувствовав прикосновение к ноге чего-то шершавого, Найра опустила глаза. Женщина, лица которой не было видно из-за густых рыжих волос, зажала в изящной руке цепочку Найры. Мгновение, и цепочка исчезла в широком рукаве её тёмного платья.

В другой раз Найра вскочила бы и закричала:

— Держите воровку!

Но сейчас от слабости не могла даже пошевелиться.

А рыжая уже потерялась в толпе. Её высокая фигура появилась на миг возле двери и исчезла насовсем.

[1] Беляки — обработанный скоцелит. Добывается в каменоломне и служит самой высокой денежной единицей на Азаре.

Глава 3. Мира

Мира не сразу поняла, что они плывут. Оглянувшись, сквозь сероватую пелену увидела, что от острова их теперь отделяет широкая полоса воды. На берегу сгрудилась толпа людей. Они что-то кричали им вслед, потрясали над головами кулаками, но голоса сливались в один сплошной гул. Мира перевела взгляд на Гая. Он грёб, хмуро глядя на воду.

С каждый взмахом вёсел страшный остров становился всё дальше, пока не превратился в узкую тёмную полоску, людей стало не различить. Вокруг вновь была вода, вода и вода. А сверху небо: низкое, сизое, дождливое. И ни одной птицы. Жуткий мир, мёртвый. Перед глазами по-прежнему стояло искажённое от боли лицо Олыны. Мира понимала, что теперь это будет с ней навсегда.

Гай продолжал грести, делая вид, что он в лодке один. В памяти Миры вертелся его разговор с рыжим.

Гай: Я работаю на Башню. Если отдам вам, что скажу хранителям?

Рыжий: Ну, придумай что-нибудь. Мы заплатим больше хранителей!

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она попала к работорговцу, который везёт её к каким-то хранителям. И, убив рыжего, Гай защищал не её, а свои деньги. А она, дура, сперва считала его спасителем! Но кто такие, эти хранители? И что с ней сделают?

— Раньше здесь всё было не так, — произнёс Гай.

Мира вздрогнула от неожиданности и тихо спросила:

— Как не так?

— Прежде всего, река звалась не Мёртвой, а Великой. Со всеми вытекающими.

— А потом что случилось? — спросила Мира, подумав, что нужно узнать об Азаре как можно больше.

Как известно, знания — сила; а незнание — потерянные возможности. Например, знай, она раньше, что бывает с островными от воды, попыталась бы убежать, пока Гай разговаривал с рыжим. Но в тот момент Мира была уверена, что они не дадут ей отплыть и затащат обратно на берег. Теперь оставалось только кусать локти и жалеть об упущенном шансе.

— Если вкратце, — говорил лодочник, — несколько поколений назад здесь велась война между двумя Великими домами: властителями Элсара и Сухири. Элсарцы проигрывали, и тогда их маги отравили воду Сухири. Но что-то пошло не так, и мёртвой оказалась вся вода в реке. Мелкие города полностью вымерли, крупные на три четверти обезлюдели. Воду выдавали из старых запасов по каплям, но все понимали, что даже при самом экономичном использовании она скоро закончится. Тогда же выяснилось, что проклятие не действует на пришлых из других миров, которые каким-либо образом попали на Азар. Естественно, их способность решено было использовать. То был период примирения азарцев. Великие дома даже породнились, вместе они выловили всех чужаков и пробовали на них разные способы очищать воду. Первым повезло магам Элсара. Так появились мокрозявы. Дом Элсара, естественно, сразу же объявил изобретение своей собственностью и перемирие закончилось. С тех пор, все озабочены лишь тем, где взять денег на откукренную воду. Ну и, конечно, мечтают, как бы раздобыть секрет кукрения.

— Что значит кукрить?

— Делать воду безопасной для азарцев.

Безопасной. Она вновь вспомнила покрытое ожогами тело Олыны.

— Как это происходит технически? Ну… как кукрят?

Он поморщился:

— Об этом тебе расскажут хранители.

— Почему хранители?

— Потому что я не хочу.

Мира бросила на него угрюмый взгляд:

— На острове вас тоже называли мокрозявом.

— Называли, — нехотя подтвердил Гай.

— Значит, вы такой же, как я. Тогда почему не хотите рассказать? Я ведь ни о чём вас больше не прошу!

По лицу лодочника скользнула усмешка, будто он хотел возразить: «Пока не просишь». Но промолчал. Мира решила не отступать.

— Пожалуйста, расскажите, что меня ждёт, — она подалась вперёд, коснулась его холодной и шершавой руки, заглянула в лицо. — Ведь вы тоже мокрозяв!

— Я лодочник, а не мокрозяв, — сказал он таким тоном, что Мира отпустила его руку.

— А в чём разница? — резко спросила она. — В лодке?

— В том числе. Ещё в инструкции.

Она опешила:

— Какой инструкции?

— По которой я не должен с тобой разговаривать. Забрал, доставил, всё, — он сплюнул за борт.

Мира нервно рассмеялась:

— Какая может быть инструкция посередине реки?! Кроме нас двоих об этом разговоре никто не узнает.

Он усмехнулся:

— Сразу видно, что ты не служила в армии.

— Да, представляете, такая вот аномалия: не служила.

Она ожидала, что он скажет: ещё послужишь. Но Гай промолчал. Наверное, тоже следовал какому-то пункту инструкции. Её жгло разочарование: какой же он оказывается солдафон! Тупой исполнитель приказов! Мира всю жизнь ненавидела таких вместе со всеми их инструкциями. Жить нужно, следуя порывам души. Только тогда человек может называться человеком. Чувствуя, как пылает лицо, Мира перегнулась через борт и, набрав пригоршню воды, умылась. Она ощущала на себе взгляд лодочника, но когда подняла голову, он смотрел мимо неё, на реку. Нужно успокоиться. Психозами и истериками от этогомужика ничего не добьёшься.

— Хотя бы где находятся эти хранители, вы сказать можете? — спросила она, не рассчитывая на ответ, но Гай произнёс:

— В Башне.

— Как она выглядит?

— Большая дура. Хорошо охраняемая. Рабочие мокрозявы содержатся на нижнем этаже с пятью уровнями охраны.

Миру покоробило словосочетание «рабочий мокрозяв». От него несло предопределённостью судьбы и металлическим запахом простейших механизмов.

— И много нас там?

— Не знаю, не пересчитывал.

Скорее всего, их система здесь построена, как у неё дома: сначала становишься мокрозявом и кукришь, что бы это не значило, потом за какие-то заслуги можешь дослужиться до лодочника. Тебе выдадут лодку, станешь таким вот бородатым вонючим уродом, будешь плавать по реке и плевать за борт. В черничной мгле реки промелькнуло нечто большое. Мира напрягла зрение, но больше ничего не увидела. Показалось — река же Мёртвая.

— И что, все мокрозявы потом становятся лодочниками? — спросила она.

— На всех лодок не хватит, — ответил Гай.

Всё выходило, как она и предполагала.

— И за какие заслуги можно стать лодочником?

Он не ответил.

Мира склонилась над водой, думая, как построить разговор дальше. Всё же, на какие-то вопросы лодочник отвечал. Значит, нужно придумать те самые, правильные. Больше всего её интересовало, как попасть домой. Но спрашивать о таком у работорговца, априори обречено на провал.

«А если пригрозить, что расскажу в Башне о том, что он нарушил инструкцию? — подумала Мира. — Хотя нет, с этим кренделем шантаж не прокатит. Не исключено, что никакой инструкции на самом деле не существует. Выставлю себя дурой и ничего больше».

Но если не шантажом, то как?

Что ценят работорговцы больше всего? Конечно же, деньги.

— Вам за меня островные много хотели заплатить? — осторожно спросила она.

— Для них — много; для меня — мало.

— А если я заплачу больше, вы меня отпустите?

Гай перевёл на неё тяжелый взгляд:

— Нет.

— Но почему?! Я заработаю, клянусь! И сразу же верну. С процентами.

— Нет! — оборвал он. — Я должен привезти тебя в Башню. И баста.

От злости у Миры задрожали губы, и на глаза навернулись слёзы.

— Но я могла утонуть! Вы же можете сказать, что не успели меня выловить.

— Я не мог не успеть.

Надо же, какое самомнение!

— Если не отдам в Башню я, тебя всё равно найдут агенты, — сказал он мягче.

Агенты… Это ещё кто?

— Я притворюсь азаркой! — с жаром возразила Мира. — Не буду пить неоткукренную воду…

— Тебя раскусят. Поверь мне, у них в таких делах большой опыт.

Она подалась вперёд и, сжав его кулак в своих ладонях, попросила:

— Так научите, как нужно, чтобы не раскусили!

Его рука двигалась, толкая весло. Вперёд-назад, вперёд-назад. Плащ сполз с плеч Миры, холодный ветер пробирал насквозь.

— Пожалуйста. Я заплачу! — сказала она.

Гай поморщился:

— Что ты заладила: заплачу, заплачу. Богачка нашлась. Я должен привезти тебя в Башню. Всё.

Она покусала губу. Может, попробовать соблазнить его? Вспомнился взгляд, которым Гай окинул её, когда только выловил.

Миру охватила внутренняя дрожь: сорокалетних мужиков ей соблазнять не доводилось. Если уж совсем честно, именно соблазнять, не доводилось в принципе никого. Всё было с точностью до наоборот: влюбляясь, Мира каждый раз боялась быть отверженной и осмеянной. Поэтому первым делом, начинала высмеивать, дерзить и хамить объекту влюблённости. В душе она мечтала, чтобы возлюбленный пробил брешь в стене её насмешек, и Мира с радостью сдалась на милость победителя. Но, то ли стена была слишком толстой, то ли рыцари перевелись…

Чтобы не грустить в одиночестве у заплаканного окошка, она заводила романы с парнями, которые ей не очень-то и нравились, но которым нравилась она. Через какое-то время отношения с ними наскучивали, и Мира говорила «прощай» без сомнений и сожалений.

Она исподтишка взглянула на лодочника — абсолютное несовпадение с тем, что она любит. Ей нравились гладковыбритые голубоглазые блондины — и чтобы подбородок с ямочкой, как свидетельство твёрдого характера. А не такой косматый зверь.

Мира сдержанно вздохнула: надо перешагнуть через себя и работать с тем, что есть.

«Рассуждаю, как проститутка, — подумала она с мрачной улыбкой. — Но, что поделать, если так прижучило. Надо найти в нём хоть что-нибудь привлекательное. Например, представить, что под спутанной неровной бородой спрятался подбородок с ямочкой. А если его подстричь, побрить, отмыть, то глядишь и за симпатичного сойдёт… Вот, нашла: он сильный. Одним ударом весла дух вышибает. Целое племя островных напугал».

Мира тяжело вздохнула: как хорошо было бы не встречать его никогда!

В этот момент Гай, даже не подозревающий насколько непростые решения на его счёт принимаются, сказал:

— А вон конечный пункт нашего путешествия.

Он вгляделась вдаль: впереди из воды поднималась гора, напоминающая купол огромного цирка. Значит, времени на соблазнение осталось совсем мало. Мира сжала под плащом руки: надо решаться.

— Какой это город? — спросила она, чтобы завязать разговор.

— Элсар. Сухири будет поскромнее. Монополиста видно сразу.

— Он как будто под куполом, — неуверенно произнесла Мира.

— Так и есть. Круговорот воды в природе никто не отменял и здесь идут дожди. Для азарцев они кислотные. Поэтому над городами воздвигли купола.

— А как же те, на острове?

— Прячутся под землёй. У них там большая система бункеров, на поверхность выбираются редко.

— Ужас! — выдохнула Мира.

«Пора», — приказала она себе, потянулась к нему и, коснувшись щеки, спросила:

— И вы не будете вспоминать, как мы плыли вдвоём по бесконечной реке?

Голос дрожал, хотелось выпрыгнуть из лодки. Но она заставила себя кокетливо улыбнуться и придвинулась ближе, прижала колено к его бедру. Гай скользнул взглядом по её обнажённому плечу.

«Надо», — мысленно повторила Мира и взялась за край футболки, чтобы снять её.

Гай отпустил вёсла, сжал её запястья и спокойно сказал:

— Надень плащ, не то простудишься. А на лекарства ты ещё не заработала.

Мира почувствовала себя ужасно глупо. У неё загорелись щёки, а на глаза навернулись слёзы. Прикусив губу, чтобы не разреветься, она угрюмо натянула на плечи плащ и отодвинулась к борту, чтобы ненароком не соприкоснуться с лодочником коленями. Дальнейший разговор был бессмыслен.

Внезапно лодка закачалась с такой силой, что стала черпать бортами воду. Мира схватилась руками за лавку.

— Ложись! — крикнул Гай.

Но Мира и так уже сползла на дно. В нескольких метрах от лодки из воды появилось огромное червякообразное чудовище с выпуклыми рыбьими глазами, жабрами и зубастой пастью. Оно выросло, точно огромный столб. Под тонкой, лысой кожей кольцами перекатывались мускулы. Гай схватился за лежащий под лавкой топор, но чудовище стремительно наклонилось над лодкой, сцапало мужчину зубами и выбросило из лодки. Они скрылись в бурлящей воде. Несколько секунд Мира тупо смотрела на лавку, где только что сидел лодочник. На днище валялся оброненный им топор.

«Сейчас оно убьёт Гая и доберётся до меня!» — обожгла Миру мысль.

Она дрожащими руками взялась за вёсла.Лодку немного отнесло от места борьбы, и теперь можно было не бояться, что перевернётся. В висках стучало: «Уплывай!» Внезапно из воды показалась голова Гая и его рука с окровавленным ножом. Он схватил широко открытым ртом воздух, огляделся, встретился глазами с Мирой. Она до боли в пальцах сжала вёсла, взглянула на купол. Он тускло отливал металлическим блеском.

«Если я помогу ему, он отвезёт меня в Башню и отдаст хранителям», — подумала она.

Вновь вспомнилось, как Гай убил рыжего. Он защищал свои деньги. Только свои деньги.

«Я должна бросить его. Это единственный шанс скрыться в городе, затеряться среди местных».

Отвернувшись от Гая, Мира начала грести к городу. Вёсла скользили в ладонях, лопасти плашмя били по воде, лодка была тяжёлой и неповоротливой. Казалось, она увязла в болотной трясине и стоит на одном месте.

— Ми…А-а! — раздался за спиной отчаянный крик.

Она зажмурилась и стала грести с удвоенной силой, шепча:

— Я не могу ему помочь, не могу помочь, немогупомочьнемогу…

Поймав течение, Мира отплывала всё дальше, поглядывая в воду по обеим сторонам лодки — не гонится ли за ней речное чудище? Но река вновь стала спокойной и безжизненной, сгустился туман, сверху нависало хмурое небо. Даже не верилось, что меньше часа назад они плыли здесь вдвоём, был ужас смерти и — её выбор.

Из тумана раздались шлепки, будто кто-то догонял лодку вплавь. Сердце подскочило, в груди заломило, будто от удара. Страшась и одновременно надеясь увидеть Гая, Мира всмотрелась в туман. Никого. В воздухе висела живая, давящая тишина.

— За мной гонится совесть, — прошептала Мира.

Она привыкла считать себя хорошей, доброй, отзывчивой, даже самоотверженной. Теперь нужно было учиться жить с новой собой.

— Я не могла ему помочь, — уже в который раз повторила она. — Если бы осталась, чудовище сожрало бы нас обоих. Наверняка Гай поступил бы так же, и уж точно не переживал. Сейчас у меня задача не попасть в Башню. Всё остальное потом.

При осмотре лодки, она обнаружила посередине в ящике ёмкость с водой (наверное, откукренная), под скамьёй Гая тощий мешок, в котором лежали остатки сухарей, верёвка, фляжка с какой-то дурно пахнущей жидкостью и крохотный мешочек, перевязанный тесьмой. Развязав его, Мира высыпала на ладонь горстку испачканных в земле камней. Местная валюта? Ещё раз перебрав обнаруженное богатство, Мира пришла к выводу, что верёвка предназначалась для более сильных пленников. Тёмная жидкость — хэзэ что и зачем, возможно тоже для одурманивания пленников. Мешочек с камнями она сунула в карман джинсов. А сухари съела, хотя особого голода не испытывала. Сухари на вкус оказались пресными и воняли плесенью, но Мира заставила себя сжевать их — неизвестно, когда ещё кусок чего съедобного перепадёт. Напившись воды из реки, она уставилась на громаду купола.

Как Мира ни старалась, не могла определить, из какого материала он сделан. Да и вообще название купол, было для него не самым подходящим, скорее он напоминал серое, шершавое осиное гнездо, что крепилось на высокой каменной горе.

Вдруг вспомнилось, как в один год даче у бабули завелись осы. Они бесцеремонно залетали в дом, с хозяйским видом ползали по окнам, цеплялись за капроновые занавески; шевеля полосатыми телами, теснились на краях вазочек с вареньем. Миру осы не напрягали, а вот бабулю от них бомбило.

— Витя, сделай же что-нибудь! — кричала она Мириному отцу. — Они покусают ребёнка!

Однако, найти гнездо оказалось не просто. Были осмотрены все карнизы и чердак дома, но всё безрезультатно. Осы прилетали неизвестно откуда и улетали непонятно куда. Чем дольше Мира за ними наблюдала, тем больше ей казалось, что специально скрывают, где живут. Когда она сказала об этом бабуле, та лишь отмахнулась:

— Вечно ты выдумываешь всякую ерунду.

А потом папа поймал одну из ос. Оглушив пленницу ударом газеты, он обвязал её брюшко красной ниткой и положил на стол. Оса не двигалась: лежала, согнув лапки и распластав прозрачные крылышки.

— Она умерла? — со страхом спросила Мира.

— Нет, просто спит.

Подперев голову кулачками, Мира ждала пробуждения пленницы. Даже подула на неё, но та не шевелилась.

— Пап, а зачем ты привязал нитку?

— Сейчас она очухается и приведёт нас к своим.

— А если она не захочет?

— Не захочет, поймаем другую.

— Но это нечестно! Мы обманывает её! — Мира ударила кулачками по столу, краем глаза уловила устремлённый на себя взгляд отца.

Тут оса шевельнулась, встала на лапы и, трепеща крыльями, закружила на месте. Наверное, ей, такой маленькой, стол казался бескрайним полем. А, может, целой планетой. Волоча за собой нитку, она добежала до края стола, помедлила и перелетела на окно. На занавеске сидели две другие.

— Сейчас они скажут ей про нитку! — ахнула Мира. — Пап, сейчас они всё ей расскажут!

— Не расскажут, — улыбнулся он.

Затаив дыхание, Мира наблюдала за осами. Ничего необычного не происходило: «меченая», как ни в чём не бывало, ползала по раме, волоча за собой нитку. Даже снять её не пыталась! Дурочка!

— Пап, почему она не снимает нитку?

Тот улыбнулся:

— Наверное, нравится. Она теперь самая красивая.

А потом оса «привела» Миру с отцом к гнезду. Он оказался у летней кухни, под оставшимся после ремонта строительным мусором. Дом был странный и напоминал поделку из папье-маше: серый, круглый, вытянутый, словно яйцо, с дыркой снизу. По яйцу ползали несколько ос.

— Так вот где они живут! — воскликнула Мира, дёргая отца за руку. — Посмотри, как красиво!

Осиный дом поразил её воображение. Никогда прежде она не видела ничего подобного.

Отец перевёл на неё взгляд, после паузы сказал:

— Да, очень.

За обедом Мира рассказывала бабуле про осиный дом, о том, какой он красивый и как осы там дружно живут. Бабушка только хмурилась, жевала и что-то бормотала. А вечером они уехали в город. Уже выходя за калитку, Мира обернулась, чтобы помахать рукой дому и увидела на крыльце папу. Он был в верхонках до локтей и каким-то баллоном.

Всю неделю в садике Мира рассказывала детям, воспитателям и нянечкам об осином доме, а когда вновь приехала на дачу, первым делом побежала к летней кухне. Так хотелось увидеть свою осу, узнать, носит ли та красную нитку. Площадка за кухней была очищена от мусора, а стена пуста. Совсем — будто и не было на ней никогда гнезда.

— Бабуля! — в ужасе закричала Мира, побежала обратно к дому, запнулась, упала, разбив коленку, но сейчас же вскочила. Тут не до боли — домик исчез! Домик с её любимой осой!

Прихрамывая, поднялась на крыльцо, распахнула дверь. Навстречу уже спешила бабушка.

— Что случилось? — запричитала она, торопливо оглядывая девочку. — Где упала? Что с ножкой?

— Оса! — закричала Мира.

— Укусила?!

— Они пропали! И домик! — Мира заревела, размазывая грязными руками по щекам слёзы.

— О, Господи! — облегчённо выдохнула бабушка. — Я уж думала, серьёзное что случилось.

Мира заревела ещё горше. Бабушка обняла её, прижала к юбке, приговаривая:

— Не плачь, доченька! Они просто улетели. Как уточки.

— А домик? — прогнусавила Мира.

— Так с домиком и улетели. Надо же им где-то жить.

Девочка уставилась на бабушкин карман. Он был как раз на уровне глаз и из него торчал синий колпачок ручки.

— Ты точно знаешь, что они улетели? — недоверчиво спросила Мира.

— Конечно, — бабушка погладила её по голове.

— Они вернутся? Как уточки?

— Обязательно, милая. Как весна наступит, так сразу же.

Мира улыбнулась сквозь слёзы, представив, как осы летят над полями со своим домиком. Потом она ждала их возвращения… Долго-долго, неделю или две.

Почему-то сейчас, глядя на купол, под которым спрятался город, Мире вспомнилась наивная история из детства. Так чётко, будто произошло это не семнадцать лет назад, а лишь вчера. Даже нагретое солнцем крыльцо вспомнилось и запах того лета. Лета, которого никогда не вернуть.

…

Город приближался, заслоняя собой небо. Теперь, чтобы увидеть его, нужно было задрать голову. И всё равно самый верх не увидишь. Внизу о камни крутого берега бились волны.

«Как же я попаду в город? — со страхом подумала Мира. — Даже если получится забраться по горе, как забраться внутрь?»

Её охватило отчаяние. Представилось, как дни идут за днями, а она всё плавает вокруг города. Пока не умрёт от голода или не станет добычей какого-нибудь чудовища. Но Гай же как-то попадал сюда! И уж точно не забирался на гору с лодкой на плечах. Значит, должна быть бухта или вроде того. Надо проплыть вокруг горы и найти её. А там, может, и ворота в город найдутся.

Она налегла на весла, направляя лодку вдоль берега. Ладони защипало. Посмотрев на них, Мира увидела вздувшиеся водяные пузыри.

«А я-то всё думала, чего мне не хватает для полного счастья? Конечно же, мозолей! — мрачно усмехнулась она. — Пластырь бы наклеить бактерицидный. Где тут может быть аптека: за тем валуном или за следующим?»

Повздыхав, поохав и подув на пузыри, Мира снова полезла в мешок Гая и нашла тряпицу, в которую были завернуты сухари. Стряхнув крошки, перевязала правую руку, где мозоли были посильнее. На левую перевязки не хватило. Мира посмотрела на свою футболку, думая, рвать её на ленточки или нет, но решила, что остаться в плаще на голое тело — совсем неприятно.

Что же, осталось придумать, как попасть в город, чтобы сразу не отвели в Башню? Прикинуться обычной азаркой уже не получится — мало того, что по реке приплыла, так и в целом маскировка не очень. Лучше выдать себя за лодочницу, которая возвращается… Да от островных и возвращается.

…

Она заметила большую, в человеческий рост решётку в камнях. Не так ли лодочники попадают в город? Подплыв ближе, Мира осмотрела решётку внимательнее. Частые прутья были покрыты ржавчиной, и выглядела она совершенно неприступной. За решёткой гулко плескалась чёрная вода, видимо там была пещера.

— Эй, на лодке! Откуда будешь? — раздался сверху мужской окрик.

От неожиданности Мира выпустила весло. Вскинув голову, увидела над собой несколько круглых окон. Из одного выглядывал мужик с вислыми усами и в нелепой шапочке блином.

Все здравые мысли исчезли, в голове поплыл туман, сквозь который прорывалось паническое: «Я пропала!»

— Чего молчишь? — крикнул мужик. — Языка нет?

А это спасение: прикинуться немой. Можно никому ничего не объяснять. Но тогда и о том, как попасть в город, не спросить. В соседнем окне появился второй мужик: безусый, но в такой же шапочке.

— Смотри-ка, — крикнул он напарнику. — Это же лодка Гая.

Миру совсем тоска взяла — как они узнали лодку? Что в ней такого особенного?

Надо что-то говорить. Очень, очень нужно. Что сказал бы им Гай? Да кто ж его знает, наверняка нашёл бы, а не стоял столбом, как она.

Усатый исчез, но вскоре опять появился с луком в руках. Наложенная на тетиву стрела была направлена на Миру.

— Не надо! — вскрикнула та.

— О, сразу заговорила, — рассмеялся усатый. — А если к начальнику стражи отвести, запоёшь, поди.

— Не надо к начальнику! — пробормотала она. — Ни к кому не надо…

— Кто такая и откуда приплыла? — с угрозой спросил усатый.

А, была, не была!

— С острова Серой Хмари! — крикнула она срывающимся голосом.

Лук в руках усатого качнулся.

— Почему в лодке Гая? — спросил безусый.

— Он мне одолжил.

Мужики расхохотались. Даже лук в руках усатого задрожал, будто его тоже сотрясал смех.

— Нет, ты слышал? Одолжил! — сказал усатый. — Сам-то, небось, так плывет. Ну-ка, Ной, посмотри: не видишь ли Гая?

Безусый, подыгрывая, приложил ладонь ко лбу, всмотрелся вдаль.

— Да, вон вижу. Быстро загребает! К утру здесь будет, — воскликнул он.

Они опять расхохотались.

Мира поморщилась: знал бы ты, дядя, насколько прав. Внезапно ей вспомнилось приветствие, которым обменялись Гай с рыжим на острове. Вода — жизнь. Чёрт! Вот с чего нужно было начинать!

«Спалилась, — с тоской подумала она. — Как есть, спалилась. А ведь Гай предупреждал».

Усатый перестал смеяться и, резко посерьёзнев, сказал:

— Ну что, надо звать Рейна. Будем доставать её и на допрос.

Наконечник стрелы вновь смотрел в сторону Миры.

Почувствовав слабость в ногах, она опустилась на лавку. Всё без толку. Будь, что будет. У неё не осталось сил выкручиваться.

— Ну-ка, пустите посмотреть, — раздался сверху сиплый женский голос, и из-под руки усатого показалась голова с всклокоченными волосами.

— Куда лезешь? — зло прикрикнул он. — Тебя не должны…

— Да будет тебе… Ой, какой тут ветер!

В окне появилась рыжеволосая девушка лет восемнадцати. Корсаж её платья был распахнут, из него едва не вываливались полные груди, на шее чернели овальные пятна, неубранные длинные лохмы развевались во все стороны. Увидев Миру, незнакомка радостно прохрипела:

— Так это же Долли! Привет, шалава! Не признала, что ль? Это же я, Весёлая Найра!

Мира вспыхнула: неужели это шанс? Она готова была стать хоть конём в пальто, лишь бы спастись.

— Найра! — завопила Мира с такой агрессивной радостью, что рыжеволосая растерянно отпрянула.

Надо добавить что-то дружеское, обыденное, чтобы стало понятно, что они на самом деле давно знакомы.

— Ты простыла, что ли? — крикнула Мира, надеясь, что Найра не всегда хрипунья.

— Неа! Меня немножко убили, — беззаботно откликнулась та.

— Меня там не было, — добродушно усмехнулся за её спиной усатый. — Уж я бы долго не растягивал. Свернул шею и всех делов.

Найра что-то неразборчиво ответила, и все трое рассмеялись.

Мира вновь взглянула на чёрные пятна на шее девушки. Он бы не растягивал… Добрые они тут — как волки.

— Что будем с ней делать? — спросил безусый у напарника.

— Тут и думать нечего: поднимай решётку, — ответила за него Найра.

— Помолчи! — прикрикнул усатый. — Раскомандовалась. Хватит того, что нас со шлюхой застанут. А мы на посту.

— Зачем же делать так, чтобы застали, дурачок? — улыбнулась Найра, игриво дёргая его за ус. — Мы с Долли никому ничего не расскажем.

«Честное пионерское!» — едва не поддакнула Мира, но вовремя спохватилась. Пора забывать шуточки старого мира.

— Давай, запустим, — после паузы предложил безусый. — Раз Найра её знает.

Усатый хмурился, но лук опустил.

— Запустим, — проворчал он. — А последствия? В реку окунуться захотелось?

Безусый промолчал.

— Откуда у тебя лодка Гая? — спросил усатый.

Мира устало вздохнула:

— Говорю же, подарил.

— Рассказывай! С какой это стати он стал бы тебе такие подарки делать? За лодку рассчитываться надо полжизни.

— Так он её наставником был, — перебила Найра. — На состязании мокрозяв.

— Вот именно! — подхватила Мира, решив во всем положиться на рыжую. Попутно отметила про состязание мокрозяв. Надо будет при случае разузнать о нём побольше.

— И что с того? — упёрся усатый. — Впервые слышу, чтобы наставники ученикам лодки дарили. Мутите вы, девчонки, как я посмотрю.

Мира с надеждой посмотрела на рыжую: «Придумай что-нибудь!»

— Нет, Долли, ты слышишь: мы мутим! — возмущению Найры не было предела. — Я сама была с Кривым Фремом, когда он врезал Гаю за то, что тот обещал лодку ему, а отдал ей. Ну и веселуха тогда была!

— Я слышал о том, что Кривой Фрем Гаю врезал, — вставил безусый. — Оказывается, вон из-за чего.

— Понял?! — захрипела Найра, торжествующе глядя на усатого.

«Ещё появиться не успела, а уже отжигаю», — мрачно подумала Мира.

В устремлённых на себя взглядах стражников, она видела явное недоумение от вкуса Гая. Да, что есть, то есть — в огромном плаще до пят и с перевязанной рукой, она не сэкси.

«А вот да! Взял и отдал лодку мне!» — мысленно заявила Мира и прямо встретила взгляд усатого.

— Так вы меня запустите? — крикнула она.

— Давай пропустим, — предложил безусый. Было видно, что ему хочется поскорее закрыть этот вопрос.

Он по пояс высунулся из окна, обшарил глазами лодку.

— Говоришь, у островных была?

— Да, — ответила Мира, понимая, куда он клонит. Похоже, взяточничество и здесь в ходу.

— Много наторговала?

Ну вот, пожалуйста, вам! Мира достала из кармана джинсов мешочек с камнями и показала стражникам.

— Не густо, — заметил усатый.

— Давай уже запустим, — повторил безусый и, бросив взгляд себе за спину, добавил. — Скоро смена караула.

Усатый махнул рукой: мол, уговорил.

Безусый скрылся из окна, и вскоре решётка с громким, противным скрежетом начала медленно подниматься.

Миру пробрала нервная дрожь: the show must go on.

Глава 4. Найра

Стоя наверху, Найра наблюдала за тем, как девчонка неловко гребёт, заплывая в гору. Вокруг неё — то опережая, то отставая — вертелся страх.

Некоторые думают, что страх можно только в глазах человека, в дрожи рук, сведённых плечах. Не-е-ет, милейшие. Страх — живой. Точно потерявшийся пёс, он рыскает по улицам Города, жмётся к стенам домов, заглядывает в глаза каждому прохожему — не его ли это хозяин. И, лишь почувствовав отклик, пристаёт так, что уже не оторваться.

Впервые Найра увидела страх, когда ей было пять. Он ворвался в коморку, где они жили, вместе со стуком окованных железом сапог хранителей. Мама вскочила с топчана и закрыла собой Найру с малышкой Фридой. Страх по-хозяйски прошёлся по крохотной комнате, смахнул со стены зеркало. Оно упало на пол, разлетелось на осколки, и в каждом из них отразилась комната, наполненная чужими людьми. Много-много комнат. Гай рассказывал, что в Башне тоже много комнат — снизу вверх, справа налево. Настоящий улей. Вообще никто из лодочников не любил рассказывать про Башню, да и Гай лишь раз проговорился, когда вместе грибы курили. Сказал и тут же замкнулся, стал угрюмым, и уже ничто не могло его развеселить. Даже когда Найра стала задницей раговаривать. Все обычно катались от смеха, а он вдруг вскочил, схватил её, распрямил, развернул к себе лицом и, глядя в глаза, отрывисто сказал:

— Никогда так больше не делай.

— Не хочешь, не буду, — сконфуженно пробормотала она, одёргивая юбку.

— Не только со мной. Ни с кем не делай. Нельзя так себя опускать, понимаешь?

— Хорошо, хорошо, не злись, — она попыталась погладить его, но Гай перехватил её руку и сказал:

— Вот, послушай: мои глаза бредут, как осень, по лиц чужим полям. Но я хочу сказать вам — мира осям: «Не позволям!»[1]

Он говорил ещё про саблю и какого-то шляхтича, Найре запомнилось только начало. Странное. И сам он был странный. Найра до сих пор нет-нет, да вспоминала тот вечер. Разговаривать задницей конечно не перестала: клиентам шибко нравилось, некоторые только за это и платили, но теперь каждый раз, будто что-то сдерживало, и гордости, что ничья задница не разговаривает лучше — уже не было.

А теперь с Гаем что-то случилось, не зря чужачка на его лодке приплыла. Про то, что наставники отдают лодки ученикам, Найра, конечно, наврала. Гай за свою убил бы. Лодка у него главное богатство. Про наставничество Найра тоже приврала. Вернее, наставники-то были, про это все знали, хотя последний турнир между мокрозявами не проводили уже Вилл знает сколько лет. А раньше, как рассказывали, победивший на состязаниях мокрозяв получал свободу, после чего мог стать лодочником или агентом. Найра слышала, что только надеждой на это мокрозявы и жили: победить в состязании, вырваться из Башни. Потом уже победивший, мог стать наставником у мокрозява и подготовить его. Только Гай никогда ни у кого наставником не был. Он что-то объяснял, но это было для Найры слишком непонятно, как с теми шляхтичами.

Всё-таки жалко, если он умер. Славный он был, щедрый, хоть и непонятный.

Найра представила, как опечалится Сьюзи. Гай был её любимым клиентом. Помнится, однажды он заказал Сьюзи, а потом с чего-то передумал и сказал, что выбирает Толстую Бетти. Сьюзи так разозлилась, что заперла Бетти в комнате и выбежала к Гаю сама.

Сьюзи — она такая. Если чего захочет, не остановится.

…

Найра ждала чужачку наверху лестницы, что вела в бухту. Видела, как та привязала лодку возле причала, рядом с другими; отдала стражникам мешочек с камнями.

Преодолев последнюю ступень, чужачка остановилась, упершись ладонями в колени и тяжело дыша. Низкорослая, в огромном плаще, доходящим до пят, с взъерошенными короткими волосами.

— Тут что, раньше великаны жили? — спросила она, отдышавшись. — Для кого такие огромные ступени?

Найра настолько удивилась, что в первое мгновение даже не знала, что сказать. Город всегда был таким, как есть: с древним куполом, Башней, площадью, рынком, трактирами, тюрьмой, Весёлыми домами и огромными ступенями, уводящими в Мёртвую реку.

— Это у дядюшки Кларка надо спрашивать, — ответила она, наконец.

— Здешний краевед? — спросила девчонка, щурясь от несуществующего солнца. Её взгляд остановился на шее Найры, где чернели следы от пальцев островного. Чужачка смущённо отвела глаза, уставилась было на ссадины на запястьях Найры и, окончательно сконфузившись, упёрлась взглядом в камни под ногами.

А Найра впервые со всей отчётливостью осознала, что ей нужно будет провести девчонку по улицам, а потом через запруженную людьми Площадь. Найру обязательно кто-нибудь опознает, заинтересуется, с кем она. А вдруг, их раскроют?! Найре стало очень страшно.

Несколько раз она ходила на водяные казни. Человека обвязывали верёвками из Жгучего дерева и оставляли на всю ночь мучиться, а утром медленно опускали в реку.

А уж как они бедные вопили, когда их погружали, как корчились от боли попадая в воду. Казалось, чуть-чуть, и разорвут верёвки, но нет — никому ещё не удавалось. Найру замутило от страха.

— Слушай, спасибо тебе огромное, — подала голос чужачка. — Но давай уже пойдём отсюда.

Найра бросила на неё злой взгляд.

«Сьюзи никогда бы такую глупость не сделала! — подумала она. — А я вечно вляпываюсь в неприятности. Всё из-за её любопытства. Тогда в пещеру проклятую полезла, теперь за девчонку заступилась: интересно же узнать, откуда у неё лодка Гая. Вернее, было интересно. Теперь уже нет.

— Накинь капюшон на голову, — грубо сказала она. — Мы не стрижём волосы так коротко. Говорят, только в Башне. Ты оттуда?

— Нет, — чужачка стрельнула в Найру светлыми глазами и натянула капюшон. Тот скрыл её лицо до носа. — Так мы можем поскорее уйти отсюда? Или ждём кого?

— Сейчас на улицах слишком много людей, — нехотя сказала Найра. — Если нас увидят…

— Здесь нас тоже увидят, — перебила чужачка. — Эти двое сказали, что скоро смена караула. — Она помолчала и с досадой добавила: — Я думала, у тебя есть план.

Плана у Найры никогда не было. Она считала, что главное удачно начать, а дальше Праматерь поможет. Часто так и бывало: Найра будто ловила невидимую волну и неслась на ней стремительно и свободно, что даже дыхание перехватывало. Это пьянило лучше всякой браги. Но сегодня она чувствовала, что потеряла волну. Ещё у окна дозорной она была, и вдруг не стало. Неожиданно чужачка вцепилась ей в руку ледяными пальцами и потащила вдоль стены.

Найра так растерялась, что послушно сделала несколько шагов, потом затормозила.

— Куда?! — воскликнула она.

— За Кудыкины горы! — гневно откликнулась чужачка. — Я не собираюсь торчать здесь и ждать, пока меня найдут вохровцы. Не для того я переплыла эту гребаную реку! Не для того, — она запнулась и лишь гневно махнула рукой.

Найра смотрела на неё с изумлением: маленькая, ей по плечо, такая щуплая, что, кажется, её и нет под плащом, только шея торчит из огромного ворота. А взгляд дерзкий и давящий. Найра не любила, когда на неё давят; ей нравилось, когда вокруг легко и весело. Как только на неё начинали давить, Найре хотелось выскользнуть и сбежать или сдаться.

— Ты можешь спрятать меня ненадолго? — спросила девчонка.

— Ну, если ненадолго, — замялась Найра, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Я заплачу. Заработаю и заплачу. Только давай поскорее уйдём отсюда!

— Хорошо.

Они пошли по улицам, Найра впереди, чужачка на шаг дальше. Временами оборачиваясь, она видела, как девчонка, приподняв капюшон, обшаривает всё вокруг любопытным взглядом.

Найра специально выбрала путь через самую узкую, грязную улицу. Цеплюч здесь никто не выводил, разве что на окнах, да на дороге — ровно настолько, чтобы можно было пройти. Так что, дома с порога до трубы опутывали белые шершавые стебли с шариками-колючками. Зато была надежда не встретить здесь агентов Хранителей, которым не нравилось рвать о цеплюч плащи. Хотя, конечно, агенты есть везде. Шагу нельзя ступить, чтобы не ощутить на себе их цепкие взгляды.

— Что это за растение? — спросила идущая за спиной чужачка.

Найра обернулась. Девчонка показывала на цеплюч, опутавший дом, мимо которого они проходили.

— Цеплюч.

— Трындец! — с чувством сказала чужачка. — Не дом, а кокон. С ним можно что-нибудь сделать?

— Полить выводилом. Только это ненадолго. Выведут вечером, он утром вырастет. Выведут утром — вечером вырастет.

— Сразу такой гигантский?

— Нет, конечно, но ходить мешает. На самом деле, он такой только в этом квартале, на других улицах получше, сама увидишь.

— А тут ботаники-маньяки живут?

Найра бросила на неё косой взгляд. Сразу видно, не здешняя, разговаривает странно.

— Это квартал выводителей цеплюча, — ответила она. — Они с утра до вечера выводят его на Площади и больших улицах. На свои дома уже времени не остаётся.

— Понятно: сапожники без сапог.

Чужачка подошла слишком близко к стене, и цеплюч не преминул этим воспользоваться. Несколько стеблей тут же потянулись к ней, словно обнюхивая. Затем осторожно захватили край плаща, скрутили его в узел.

Увидев это, девчонка взвизгнула, отбежала и поволокла за собой длинные стебли.

— Постой! — окликнула её Найра.

— Убери его с меня!

— Не дёргайся.

Найра достала из кармана юбки бутылочку с выводилом и капнула на стебли. Раздалось тихое шипение, те развалились пополам, обожжённые концы уныло упали на дорогу. Оставшись без родного стебля, прицепившиеся к плащу колючки сразу побурели и отвалились.

— Зверские цветочки! — пробормотала чужачка, отряхивая плащ, хотя на нём уже ничего не осталось. — А в дома он не забирается?

— Если смазывать рамы, двери и дымоход выводилом — нет.

Девчонка тяжело вздохнула:

— Господи, как вы тут живёте? Черви, вода проклятая, теперь ещё цеплюч. Слушай, а почему его на причале не было?

— Цеплюч боится неоткукренной воды. Прямо как мы.

Они пошли дальше. Неожиданно о чём-то вспомнив, чужачка сняла с плеча мешок, порылась в нём и достала бутылочку с выводилом.

— Смотри, у меня такая же есть! А я гадала, для чего эта бяка нужна?

— Кто его тебе дал? — спросила Найра.

Чужачка помрачнела и убрала бутылочку обратно в мешок.

— Гай, — неохотно ответила она. — Только не понимаю, зачем он ему, если цеплюч можно убивать неоткукренной водой.

— Может, вёз кому-нибудь, — Найра помолчала, а потом тише спросила: — Так что случилось с Гаем? Почему ты приплыла в его лодке?

Чужачка бросила на неё взгляд исподлобья:

— Съели вашего Гая.

Найра испуганно остановилась:

— Кто?!

— Мы плыли, когда появился огромный червь, — у девчонки задрожали губы. — Он Гая прямо из лодки выбил. Я даже сделать ничего не успела. Всё так быстро…

Ой, тогда ничего страшного. Уж с червями Гай обращаться умеет, на то и лодочник. Странно, что подпустил настолько близко к лодке, что самого в реку сбросили.

— Ты уверена, что он погиб? — спросила Найра.

— Ну, знаешь, когда на тебя нападает такой монстр, вариантов не остаётся.

— Так ты видела, как он умер или нет?! — разозлилась Найра.

— Я видела, как червь утащил его на дно. И как вода бурлила, и кровь. Этого достаточно?

— Нет.

— Да ладно?! — чужачка истерически хохотнула. — Может, надо было, чтобы червь продемонстрировал мне его по частям?

— Гай знает, как их убивать.

Чужачка посмотрела на неё со страхом и, помолчав, угрюмо произнесла, будто повторяла заклинание:

— Он погиб. Я ничем не могла ему помочь.

Некоторое время шли молча.

— Как тебя зовут? — спросила Найра.

— Мира.

— Откуда ты?

Чужачка грустно усмехнулась:

— Издалека. Меня к вам жаба забросила. Я думала, что утонула… — она помолчала, потом, решившись, добавила: — Говорят, что я мокрозява. Только я не очень понимаю, что это значит… Честно говоря, я тут вообще ничего не понимаю.

«Мокрозява, — подумала Найра. — Значит, Гай вёз её в Башню. Теперь девчонку будут искать, а ищут Хранители быстро. Достаточно узнать, кто был в карауле, допросить их и узнать, что мокрозяву увела я».

Перед глазами возникла отчётливая картина: Мёртвая Река лениво, будто нехотя принимает в себя её тело, обхватывает со всех сторон, прожигает насквозь.

«Праматерь, что я наделала! Может, убежать? Толкнуть мокрозяву к стене, так, чтобы цеплюч обхватил её за руки и ноги, и поскорее бежать отсюда в Весёлый дом. Сделать вид, что ничего не было. Придумалось, приснилось».

Она бросила взгляд на стену дома.

«Толкнуть. А если Хранители всё равно придут? Сейчас мокрозяву можно им отдать, а как сбежишь — даже сказать нечего будет? Да слова уже не помогут. О, Праматерь, подскажи, что делать!»

Она до хруста сжала пальцы.

— Нам ещё долго идти? — спросила мокрозява.

— Нет. Уже скоро к Площади выйдем, за ней дом.

— Если боишься вести к себе, скажи, куда я могу пойти, — вдруг отчётливо произнесла Мира.

Найра вздрогнула, бросила на неё взгляд. Уж не читает ли мысли?!

— Не боюсь, — буркнула она. — С чего ты взяла?

— Лицо у тебя такое, говорящее, — усмехнулась мокрозява.

— Лицо, как лицо, — поморщилась Найра. — Ты зачем капюшон сняла? Сейчас на Площадь выйдем, нельзя чтобы твои короткие волосы увидели.

Мира покосилась на её небрежно заплетённую косу, натянула капюшон.

— Так-то лучше, — одобрила Найра.

«Надо рассказать о ней Сьюзи, — подумала она. — Сьюзи умная, обязательно придумает, что делать».

Сразу стало легче, будто груз с плеч упал.

А тут и улица вывела их к Площади. При входе, в арке сидели нищие. Они тянули тонкие, иссушенные руки ко всем проходящим мимо, пытались схватить за край одежды. Найра увидела, что мокрозява приостановилась, оглядывая их. К ней тут же, стелясь по земле, подковыляла нищенка, попыталась схватить за руку. Воспалённые слезящиеся глаза заглядывали в лицо Миры.

— Пить! — попросила нищенка тонким голосом. — Ради Праматери, хоть полглотка!

Она крепко вцепилась в край плаща мокрозявы. Девчонка в замешательстве попыталась вырваться, но не тут-то было. Найра тяжело вздохнула: хуже ребёнка! То в одно вляпается, то в другое! Попасть в руки к нищенкам страшное дело. Они же без Вила в голове, кроме жажды не осталось ничего. Вспомнился услышанный недавно рассказ о горожанке, попавшей в руки нищим. Её разорвали на части и выпили кровь.

— Ты же спасёшь меня от смерти? — причитывала нищенка, а сама поднималась всё выше, не отводя глаз от пульсирующей на шее мокрозявы жилки.

Мира залилась краской смущения, попросила у Найры:

— У тебя случайно нет воды?

— Ага! Ношу с собой полный кувшин, — огрызнулась та.

Схватив плащ, она стала вырывать его из рук нищенки, приговаривая:

— А ну отпусти сейчас же!

— Шлюха! — завопила нищенка с неожиданной силой. — Тебя с рождения прокляли боги! Чтоб ты сдохла! Чтоб ты упала в реку! Чтоб пропала в болотах Леса, и тело твоё покрылось язвами.

Остальные нищие не ввязывались и следили за своей со злорадством. Чуть поодаль остановилась пара горожанок.

Несколько мгновений мокрозява потрясённо переводила взгляд с одной на другую, потом тоже схватилась за свой плащ, и стала вырывать его из рук нищенки. Вместе с Найрой они быстро справились. Нищенка упала на землю и стала бить по ней кулаками, крича:

— Шлюхи! Шлюхи! Чтоб вы сдохли!

Схватив мокрозяву за локоть, Найра потащила её через Площадь. Вопреки ожиданиям, здесь было не так людно, как обычно. Ну да, рано ещё. Выводители ходили каждый по своему участку, выжигая лезущий между камней цеплюч; скучали у своих лавок торговцы, да посередине площади плотники сколачивали помост: близился праздник Праматери с казнью преступников и последующими народными гуляниями. По традиции, в этот день Праматерь прощала одного из шестерых приговорённых, отдавая взамен одну из своих дочерей. Под взволнованный шёпот толпы с Купола спускалась белая птица с окровавленными крыльями. Сделав несколько кругов над притихшей в ожидании толпой, она садилась на плечо помилованного, и с него падали оковы. После чего птица срывалась с его плеча, со всего размаха билась о столб виселицы и падала замертво. Площадь взрывалась воплями — никто не оставался равнодушным. Найра каждый раз урёвывалась от жалости и преклонения перед жертвенностью Праматери. В тот момент помилованного все любили, как брата. А оставшиеся пятеро окончательно смирялись со своей участью: ведь так решила Праматерь. Бывали, правда, исключения. Иногда приговорённые, несмотря на оковы, пытались поймать птицу, будто это могло что-то изменить. Одному даже удалось схватить её за хвост. В тот же миг воздух разорвал вопль «счастливчика»: его рука обуглилась, точно он засунул её в пламя.

Мокрозява схватила Найру под локоть и прошептала:

— Там справа: это и есть Башня?

Башня стояла за улицей плотников, но с Площади её было хорошо видно. Высокая, опутанная цеплючом, грозная. В особо ветреные дни стебли цеплюча шевелились, отчего Башня казалась живой.

— Да, — ответила Найра.

— В ней этажей пять, не меньше, — тихо, будто сама с собой, пробормотала чужачка и тут же снова сжала её руку: — А вы что, собак едите?

Она показала на лавку мясника. На штанге перед входом были развешаны ещё не освежёванные тушки.

— Конечно, — ответила она и недоумённо добавила: — А что с ними ещё делать?

Чужачку передёрнуло.

— Ненавижу этот мир! — прошептала она.

— Эй, Найра! — раздался справа мужской окрик. — Куда спешишь? Заходи ко мне, с подружкой познакомь.

Она почувствовала, как напряглась рука Миры. Мокрозява опустила голову, так что лицо полностью скрылось под капюшоном. Найра повернула голову — окликал Том Оружейник. Он сидел на большом чурбане перед своей лавкой и щерил редкозубый рот.

— Потом! — весело крикнула Найра. — Мы тебя ещё пощекотим. На пару.

Торговцы соседних лавок ухмылялись.

— Идём быстрее, — Найра прибавила шагу.

— А кошек вы тоже едите? — неожиданно спросила мокрозява.

Ну и вопросы её интересуют!

— А кого нам, по-твоему, есть? — раздражённо откликнулась Найра. — Нищие вон друг друга едят. Или таких дурочек, как ты. Видано ли, останавливаться около нищих!

— Престань любить мне мозги! — огрызнулась Мира.

— Что делать? — удивилась Найра.

Мокрозява промолчала. Вот и хорошо, а то уже замучила глупыми вопросами. Но вскоре девчонка опять заговорила.

— А коровы, овцы у вас есть? — спросила она.

— Коровы? Кто это?

— Такие большие с рогами и выменем, мычат.

— Все большие остались в Реке и в Лесу. Но они не съедобны. А у нас живут те, кому надо мало воды.

— Понятно, — буркнула чужачка и до Весёлого дома, слава Праматери, ни о чём не спрашивала. К счастью, при входе им никто не встретился. Даже обычно ошивавшийся здесь внук кухарки куда-то запропастился. Пробормотав молитву благодарения, Найра быстро провела Миру по лестнице наверх. Проходя мимо комнаты Сьюзи, заметила, что дверь едва приоткрыта; голос подруги выводил печальную песню о несчастной любви. Надо быстрее рассказать ей про мокрозяву, пока Сьюзи не убежала по делам. Подведя Миру к своей комнате, Найра открыла дверь.

— Ты заходи, раздевайся, а мне надо тут ненадолго, — скороговоркой сказала она.

Девчонка посмотрела на неё со страхом и подозрением.

— Не бойся, я тут, рядом, — она указала на сундук у стены: — Можешь пока выбрать себе что-нибудь из моих тряпок. И если кто будет стучаться, даже голос не подавай.

Мокрозява кивнула и вошла в комнату так осторожно, словно боялась провалиться сквозь пол.

Закрыв дверь на ключ, Найра побежала к Сьюзи.

Подруга — в прозрачной нижней сорочке и с собранными наверх кудрявыми чёрными волосами — выводила цеплюч на окне. Капнув на стебель, она с удовольствием наблюдала за тем, как он жухнет, а потом лопаточкой растирала его в пыль. При появлении Найры, подруга занятие не прервала, разве что петь перестала. Закрыв дверь, Найра воскликнула:

— Сьюзи, мне нужна твоя помощь!

— А? — переспросила та, сжигая очередной стебель.

— Даже не знаю, как сказать… В общем, у меня в комнате мокрозява!

Рука подруги замерла в воздухе.

— Откуда? — ошеломлённо спросила Сьюзи.

— Так вышло. Гай её выловил, вёз в Башню, а… — Найра подумала, что Сьюзи не нужно знать про смерть доходного клиента. — Она от него сбежала.

— И сразу к тебе в комнату? — подруга прищурила красивые тёмно-карие глаза.

— Да нет же! Это долго рассказывать. В общем, я теперь не знаю, что с ней делать.

— Выгнать, конечно! — Сьюзи поставила бутылёк с выводилом на стол.

— Нет. Придумай что-нибудь другое.

Найре показалось, что в коридоре раздался приглушённый стук. А вдруг мокрозяву уже нашли? Найру прошиб горячий пот.

— В общем, ты это… Думай и заходи ко мне, — торопливо сказала она. — А я пойду. Нельзя оставлять её надолго одну.

Не успела Сьюзи ответить, как Найра выбежала из комнаты. Слава Праматери, коридор был пуст, дверь комнаты закрыта. Открыв её, Найрав растерянности замерла на пороге: мокрозявы не было.

— Мира? — растерянно позвала Найра, заходя в комнату.

— Здесь я, — раздался голос из-за двери.

Закрыв её, Найра увидела чужачку. Та стояла, прижавшись к стене. Плащ она сняла и бросила рядом с собой на пол, оставшись в мужицкой одежде: штанах и белой рубашке без рукавов.

— Боялась, вдруг не ты, — объяснила Мира со смущённой улыбкой.

— А… Это правильно, — одобрила Найра. — Не скучала без меня?

— Не успела, — девчонка подняла плащ, хромая и морщась при каждом шаге, подошла к разобранной кровати.

Только сейчас Найра заметила, что мокрозява босая.

— Ты что, ноги натёрла? — удивилась она.

— Угу. Пока шли, было терпимо, а как села: писец котёнку, — положив плащ на край кровати, она села рядом, вытянув ноги и ссутулившись. Короткие волосы торчали в разные стороны, под глазами залегли чёрные тени. Тощая, с выступающими ключицами и маленькими сиськами: такую даже к клиентам не выпустишь, только опозоришься.

— Скажи ещё, что тебе больно, — заметила Найра, кивнув на её ноги.

— Нет, щекотно! — поморщилась та.

— Мокрозявам не бывает больно, — поучительным тоном сказала Найра. — Поэтому либо ты врёшь, либо не мокрозява.

— Да ладно!

Пропустив её возглас мимо ушей, Найра продолжала рассуждать:

— Но если Гай сказал, что ты мокрозява, значит так и есть. Он в таком деле ошибиться не может. Получается, ты мне врёшь! — радостно закончила она.

— Здравствуйте, Капитан Очевидность! — ядовито воскликнула Мира. — Блин, голимая дискриминация! И откуда же такая уверенность, что мокрозявам не бывает больно?!

— Это все знают.

— Кто все?

— Все! Весь Город, Островные, и в Лечебнице, и на Руднике. В Лесу наверняка тоже знают, но я от них не слышала.

Мира смотрела на неё исподлобья.

— Любому живому существу бывает больно, — сказала она.

— Так то живому! — фыркнула Найра. — А то мокрозявам.

Чужачка невесело рассмеялась:

— Вот так. Говорили, говорили и договорились. Значит, мокрозявы это ваши ожившие покойники? Зомби?

— Нет, покойники — это покойники. А мокрозявы — это мокрозявы.

Видимо её уверенность подействовала на чужачку. Некоторое время она внимательно смотрела на Найру, потом кивнула своим мыслям и сказала:

— Значит, я не мокрозява. Потому что мне больно. Я на ноги наступить не могу.

Найра в раздумии покачала головой: странно, конечно, но может, Гай ошибся?

— Он выловил тебя из Мёртвой Реки? — спросила она.

— Из какой-то реки он меня точно выловил. Уж не знаю, мёртвая она или при смерти.

— У нас нет Реки Присмерти, — сказала Найра.

Чужачка скривила губы в усмешке:

— Чувства юмора у вас тоже нет.

Найра поняла, что ноги девчонке всё-таки нужно вылечить. Вздохнув, она достала тряпку, бутылку с уже использованной водой. Ещё раз вздохнув — одёжку ей дай, водой поделись — намочила тряпку и протянула Мире.

— Протри ноги, — сказала она.

Девчонка села, морщась, вытянула ноги, и Найра увидела, что они покрыты кровавыми мозолями. Может, у неё какой-то особый вид мокрозяв? Подняв голову, она встретилась взглядом с Мирой.

— Ничего, смажем лечебной мазью и будут, как новенькие, — сказала Найра.

— Меня в принципе и старенькие устраивали, — откликнулась мокрозява.

Они одновременно улыбнулись, и Найра почувствовала, что в комнате, будто бы стало теплее.

— Протирай давай, — повторила она.

Мира подчинилась и потом, когда Найра смазывала ей ступни мазью, не ныла, хотя мазь жжётся. Уж кому, как не Найре знать — после нападения островного именно ею и лечили.

Порывшись в сундуке, Найра нашла две большие тряпки и кинула на колени мокрозяве:

— Оберни ноги.

Бросив взгляд на окно, поморщилась: «Эх, цеплюча наросло. Надо срочно выводить, не то скоро свет закроет».

— Я так понимаю, ты много знаешь о мокрозявах, — подала голос Мира.

Найра пожала плечами:

— Не больше других.

— Кто-нибудь из них возвращался домой? — голос девчонки задрожал.

— Куда? — удивилась Найра.

— Домой! Откуда меня закинули в ваш дебильный мир! — кажется, она готова была расплакаться.

Что такое «дебильный мир» Найра не знала, но судя по интонации мокрозявы, ничего хорошего. Решила, что самое верное в таком случае, оскорбиться.

— Город, как город, — сухо сказала она. — Не нравится, плыви в Сухири. Только лучше тебе там не будет. У них даже мокрозяв своих нет, они всю воду у нас покупают. А если получится, мокрозяв воруют. Лодочники рассказывали, что их там в ужасных условиях держат. Заставляют кукрить без отдыха.

Кажется, девчонка испугалась.

— Как это воруют?

— Подкупают лодочников. Несколько годин назад у нас одного лодочника на Площади казнили за то, что мокрозяв продавал Сухири. Но тогда мокрозяв много появлялось. Хранители не могли за всеми уследить. Сейчас гораздо меньше. В любом случае, тебе повезло, что тебя Гай выловил. Он только на Башнюработает.

Миру передёрнуло. Кажется, она хотела сказать что-то резкое, но в последний момент сдержалась и глухо спросила:

— И что с ними… с нами делают в Башне?

— Не знаю. Тебе лучше кого-нибудь из мокрозяв расспросить.

— А лодочники что, не рассказывали? Я так поняла, они бывшие мокрозявы, которые перешли на более высокий уровень. Типа сделали успешную карьеру.

Опять она говорит непонятными словами!

— Лодочники не мокрозявы, — поморщилась Найра. Мира уже порядком утомила её странными вопросами.

— Но ведь они не боятся воды. Значит, мокрозявы.

Найра вздохнула: о, Праматерь, как можно быть такой глупой?

— Лодочники не могут кукрить, — ответила она таким тоном, словно разговаривала с ребёнком.

Мокрозява поднялась с кровати и в задумчивости прошлась по комнате от окна к двери и обратно.

— Получается, лодочники: это бракованные мокрозявы, — сказала она. — Бесполезные ошибки природы, — она усмехнулась: — Наверняка, в Башке мокрозяв тестируют на профпригодность. Тех, кто может кукрить, оставляют, а никчёмные становятся лодочниками. Только и могут, что плавать в своих деревяшках и вылавливать нормальных людей, — последнее она сказала с особенным удовольствием.

— Нет, лодочниками становятся мокрозявы, победившие в турнире. Только кукрить после этого они уже не могут.

— Что за турнир? — девчонка уставилась на неё в упор светлыми глазами.

— Ну… — Найра смутилась, так как в точности не знала. — Выбирают, кто лучше. Тебе лучше с лодочниками поговорить, только они ненавидят рассказывать о том, что было в Башне.

Мокрозява сделала ещё один круг по комнате и спросила:

— А как они это делают? Кукрят.

На это Найра совсем не знала, что ответить. Её никогда не интересовало, как именно мокрозявы кукрят. Это тоже самое, как интересоваться, как плавает червь Ооно или бегают крысы. Бегают и бегают. Да и никого из её знакомых это не заботило. Гораздо важнее, где найти камни на откукренную воду.

— И что, лодочники только и делают, что ловят мокрозяв и отвозят в Башню?

— Не только. Кроме них ведь никто реку переплыть не может. Так что, чем они только не занимаются.

— Всё равно я не хочу, — угрюмо сказала девчонка.

— Чего не хочешь?

— Ничего. Ни кукрить, ни в лодке плавать.

Найра зевнула.

— Хочу, не хочу, — сказала она. — Ты для этого рождена. Как я рождена быть шлюхой. И что толку об этом говорить.

На лице Миры появилось такое выражение, как будто ей дали подзатыльник.

— Ты это серьёзно? — спросила она. — Ты рождена, чтобы стать шлюхой?!

— Да, — Найра не понимала, что так поразило мокрозяву.

— Охренеть! Тебе что, мама так говорила? — девчонка смотрела на неё во все глаза.

— Нет. Я очень рано потеряла маму и меня взяла к себе Хозяйка. Я выросла в Весёлом доме. Все девочки, которые здесь растут, становятся шлюхами. Потом, если накопить камней и подойти к делу с умом, можно завести свой Весёлый дом.

— У меня просто нет слов! — с чувством сказала Мира. — Настолько слепо следовать чьему-то желанию и даже не попробовать что-то изменить! Не пытаться избрать другую судьбу.

Найра поняла, что они никогда не договорятся. Эта девчонка говорила странные вещи, они напоминали ей стихи Гая про непозволям. Найре не хотелось это обсуждать. Когда она пыталась об этом думать, её охватывала тоска и в голове, словно всполохи на Куполе, вспыхивали непонятные мысли, которые она не могла выразить словами.

— Ты просто недавно у нас появилась, — терпеливо сказала Найра. — На Азаре так: если родилась в семье выводителей цеплюча, будешь выводить цеплюч, как твои родители, деды и прадеды; если в семье плотников, то будешь плотничать. А я шлюха и буду ей, пока мужчины хотят платить.

— Твоя мама тоже была… — неуверенно начала Мира.

— Я не знаю, кем была мама. Я очень рано её потеряла.

— Вот видишь! — радостно подхватила девчонка. — Значит, ты не рождена шлюхой. Тебя ею сделали. Может, ты была из семьи плотников или…

Найра почувствовала, как на неё вновь накатывает тоска, от которой она всегда пыталась убежать. Слова Миры делали её беззащитной перед вопросами, на которые она не могла ответить.

— Твои ноги зажили, — проворчала она, желая сменить тему.

Девчонка удивлённо уставилась на свои обмотанные тряпками ноги.

— В самом деле, — поражённо прошептала она. — Я даже забыла о боли. А ведь раньше наступить не могла. Хоть что-то у вас есть хорошее!

Мира ещё раз прошла по комнате, теперь прислушиваясь к ощущениям.

— Волшебная мазь! — воскликнула она, встретившись взглядом с Найрой.

— Не такая волшебная, как хотелось бы, — с горечью сказала та. Перед глазами возникло искажённое мукой лицо сестры.

Мира бросила на неё пытливый взгляд, хотела что-то спросить, но сдержалась. Возникла неловкая пауза.

— Ты, поди, голодная? — спросила Найра.

— Не откажусь.

— А чего молчишь? Садись за стол.

Она достала из маленького сундучка сушёную мясо, хлеб и бутылку с водой.

— Это чьё мясо? — подозрительно спросила девчонка.

— Крыса.

Мира закрыла рот рукой и, помедлив, сказала:

— Нет, спасибо. Я обойдусь хлебом. Надеюсь, хоть он у вас не из крыс делается?

— Нет, из…

Тут дверь без стука открылась, и в комнату вошла Сьюзи.

Мира испуганно дёрнулась к окну, но затем остановилась, настороженно глядя на вошедшую.

— Вода — жизнь, — сказала та, пройдя по комнате с хозяйской уверенностью.

— Вода — жизнь, — откликнулась мокрозява.

— Это моя подруга Сьюзи, — поспешила разрядить обстановку Найра. — Сьюзи, это Мира.

Подруга села на кровать, положив ногу на ногу. Она по-прежнему была в нижней сорочке, лишь накинула на плечи большой красный платок, подаренный богатым торговцем из Лесных. Покачивая ногой, Сьюзи с презрением уставилась на Миру. «Какая же ты несуразная», — говорил её взгляд.

Мокрозява неторопливо подошла к столу, шумно выдвинула стул, села и, положив руки на столешницу, с вызовом посмотрела на Сьюзи. Та перестала качать ногой, подалась вперёд, изводя Миру взглядом. В комнате повисло напряжение. Как же Найра всего этого не любила! Почему нельзя всем дружить?

Она поставила на стол еду, неуверенно сказала мокрозяве:

— Ешь.

Та даже головы не повернула, продолжая смотреть на Сьюзи: напряжённая, точно натянутая тетива, подбородок задран кверху. Нет, пора это прекращать, отвлечь Сьюзи. Чем-нибудь, как-нибудь.

— Да, подруга, ты собираешься мне долг отдавать? — спросила Найра, подражая деловитой интонации Хозяйки Весёлого дома.

— Чего? — вскинулась Сьюзи.

Повернувшись спиной к Мире, Найра украдкой подмигнула подруге. Но когда речь заходила о камнях, Сьюзи не понимала подмигиваний.

— Ты что, грибов обкурилась? — взвизгнула она. — Когда это я тебе задолжала?

Она встала, подошла к Найре вплотную, едва не наступая на ноги. Та растерялась: подруга на самом деле была ей должна. Не столько, чтобы требовать вернуть, но раз она даже не собирается возвращать…

— Вот значит, как? — воскликнула Найра. — Не зря мне говорили не одалживать тебе!

— Кто говорил? Толстуха Бетти, небось? Давно я её не запирала.

Мельком взглянув на чужачку, Найра увидела, что та смотрит на них с лёгкой насмешкой. Это напомнило Найре, для чего она вообще затеяла разговор. Схватив Сьюзи за руку, она потянула подругу к двери:

— Пойдём, у меня всё записано.

— Записано? Не смеши меня — ты сроду писать не умела!

— Сроду не умела, а теперь научилась, — с достоинством произнесла Найра.

Мира тихо засмеялась. Подруги посмотрели на неё, затем друг на друга.

— Идём! — скомандовала Сьюзи.

— Мы скоро. Ты ешь пока, — сказала Найра чужачке.

Выйдя в коридор и закрывая дверь, она услышала, как Мира с насмешкой бросила:

— Гопота.

Дверь закрылась.

— Что она сказала? — спросила Сьюзи, когда они отошли подальше.

— Гопота.

— Да слышала я! — раздражённо отмахнулась подруга. — Что это значит?

— Откуда я знаю? Может, магия какая.

— Вот именно! — со значением сказала Сьюзи. — А, может, её уже нет в комнате?

Они одновременно кинулись к двери. Сьюзи успела раньше и прильнула к замочной скважине.

— Ну? — нетерпеливо прошептала Найра.

— Там.

— Ест?

— Нет. В окно смотрит.

Выпрямившись, Сьюзи схватила подругу за руку и быстро повела по коридору, гневно шепча:

— Зачем ты её к нам притащила? Она мокрозява, её место в Башне. Ты знаешь, что с нами будет, если хранители узнают, что мы её прячем?

Найра опустила голову. Говорить при Сьюзи, что помогла девчонке из жалости и любопытства, было стыдно. Наоборот, хотелось показать себя деловой, расчётливой, в общем, такой, какой должна быть Хозяйка Весёлого дома.

— Нужно немедленно вернуть её Гаю, — сказала подруга.

Ох, как раз сделать это сложнее всего.

— Гая долго не будет, — сказала Найра.

— Как это? — удивилась Сьюзи.

— Он уплыл к лесным.

— Уплыл, потеряв мокрозяву? Он что, окончательно мозги прокурил?

Найра пожала плечами:

— Ну, ты, же знаешь этих лодочников.

— Тогда… Тогда… — Сьюзи задумчиво теребила края платка.

— Надо позвать хранителей и отдать её, — неуверенно предложила Найра.

— Позвать и отдать мы всегда успеем, — строго возразила подруга. — Надо продать её.

— Продать? — испуганно прошептала Найра. — Кому?

— Надо подумать. Сама знаешь, мокрозявы нужны всем. Главное — не продешевить.

— Мне кажется, лучше её просто отдать. Представь, нас поймают хранители. Сразу в реку. Или вон на площади помост устанавливают.

— Ты что такая трусиха? — воскликнула Сьюзи. — Если грамотно всё сделать, никто нас не поймает.

— Но меня с ней видели стражники!

— Хм… Кто именно?

— Фрей с Ноем. Я как раз была в дозорной, когда эта приплыла.

Сьюзи поправила волосы. В полумраке её кожа казалась бархатной, глаза блестели.

— Ладно, этих я беру на себя. А ты давай, придумывай, кому мы продадим мокрозяву.

И тут Найру осенило. Даже дыхание перехватило, как в тот раз, когда островной душил.

— Я продам её в лечебницу, где лежит Фрида, — выдавила он.

— Хорошо придумала! Иди туда сегодня же!

Сьюзи радостно обняла её, и Найру обдало жаром тела подруги. Самой же ей было холодно. И мерзко.

— До ночи не успею, а там сама знаешь, река, мост. Я днём-то через него ходить боюсь, а в темноте точно свалюсь.

— Тогда завтра с утра.

— Ладно.

Подруга вдруг стала ей ужасно неприятна. И сама себе Найра тоже. Хотелось придумать, что этого разговора не было. И мокрозявы тоже в комнате нет. Всё идёт, как раньше.

— Значит, пойдёшь к лекарям и предложишь мокрозяву, — давала наставления Сьюзи. — Только не продешеви. Сразу не говори, где она. Пусть половину отдадут, только потом веди их.

— Да, да, — машинально кивала Найра.

— Эй, ты как будто уже передумала, — заметила Сьюзи.

— Нет, нет.

— Подумай о сестре. Ты же задолжала лекарям. А если отдашь им мокрозяву, тебе, может, вообще больше не придётся платить за лечение.

Найра тяжело вздохнула: это правда. После нападения островного, она долго не могла работать и просрочила очередной платёж. Лекари сказали, на первый раз подождут. Но уже приближался срок следующего платежа, а ей так и не удалось собрать нужную сумму. Найра уже подумывала, что бы продать из вещей. А тут шанс сам в руки приплыл. Но всё равно было мерзко, гадко. Хотелось снять с себя платье, нижнюю сорочку, даже кожу — лишь бы стало легче.

Помахав ручкой, Сьюзи спорхнула по лестнице. Красивая, яркая даже без подкрашивания.

Поводив её взглядом, Найра поплелась по коридору обратно к комнате. Открыв дверь, она увидела, что мокрозява спит прямо за столом, уронив голову на руки. Найра на цыпочках прошла через комнату, расшнуровала на груди корсаж, сняла платье и аккуратно положила на край кровати. Затем также на цыпочках подошла к тазу, налила в него воды. Намочив полотенце, стала обтирать себя, водя руку кругами — от плеч к грудям, потом по животу, бёдрам. От холодной воды пробирала дрожь, но привычные движения успокаивали. Казалось, ничего не изменилось и не изменится. Она — Весёлая Найра, любимица мужчин и всем лучшая подружка.

[1] Стихи Велимира Хлебникова

Глава 5. Хадар

Ожидая приглашения, Хадар остановился на смотровой площадке Башни. Весь город просматривался отсюда, как на ладони: бурые крыши домов, пересохшие ручьи улиц, люди-песчинки. Говорят, когда-то азарцы были свободным, сильным народом. Сейчас Хадар видел лишь напуганных, придавленных нуждой людишек, готовых унижаться за каплю откукренной воды. Мусор, а не люди.

А над ними, словно ядерный гриб, возвышался купол. Хадар ненавидел Азар и его жителей всей душой: за Башню, за пережитые там унижения, за смерть Кадзуки. Он мечтал уничтожить этот мир, бросить в реку и смотреть, как он корчится в муках, как слой за слоем облазит кожа и вытекают глаза. Хадар держал её за руку, когда она умирала, чувствовал, как пульсирует артерия на тонком запястье. Слабо, очень слабо. Кадзуки и сама была такой — застенчивой и робкой. Они познакомились в своём, родном мире: Кадзуки сидела на скамейке под роняющей цвет сакурой и читала книгу, прикрыв глаза рукой от яркого солнца. Ветка касалась щеки девушки, лёгкие розовые лепестки падали на страницы. Хадар подошёл к скамейке и сломал ветку. Увлечённая книгой, девушка вздрогнула от хруста и вскинула на него испуганные глаза.

— Не хочу, чтобы она касалась вашей щеки, — сказал Хадар, кладя ветку на скамейку рядом с девушкой. Она посмотрела на ветку, потом на него и, смущённо спросила:

— Вы поступаете так со всеми, кто вам не нравится?

— Ради вас могу со всеми.

— Вы же меня не знаете, — заметила она едва слышно.

— Что же мы медлим?

Больше они не разлучались, даже в Азар попали вместе. Но Кадзуки оказалась слишком нежной для этого мира, а Хадар не смог её защитить. Единственное, что он сумел для неё сделать, это не отдать в кукры. Больше всего в этом мире она боялась стать одной из них, да что скрывать: все они этого боялись. Даже когда ты мокрозяв, у тебя остаётся некоторая свобода — если не воли, то хотя бы мысли. Кукрам не позволено даже этого. Жизнь кукра можно сравнить с жизнью пылесоса — «включают» только для выполнения работы, а затем вновь «отключают».

Хадар сам влил Кадзуки в рот яд и держал за руку до тех пор, пока не перестала пульсировать артерия на запястье. Все это время они смотрели друг другу в глаза. Смотрели и молчали. Кадзуки уже не могла говорить, а Хадар считал, что слова лгут. Как говорил Лао-Цзы: высказанная вслух истина перестаёт быть таковой.

За спиной раздался шорох лёгких шагов. Хадар обернулся. Уверенная, что приблизилась бесшумно, ученица чуть вздрогнула и залилась румянцем. Она была юной, лет пятнадцать, а, может, и того меньше. Тёмная одежда полностью скрывала тело, открыто оставалось лишь лицо, да тонкая полоска шеи над воротником; сквозь грубое одеяние проступала высокая грудь.

— Господин, Великий Хранитель Элсара ждёт вас, — сказала девушка нежным голоском.

Поблагодарив её кивком, Хадар прошёл к низкой двери, что вела в покои ВХЭ — так он сокращённо называл босса.

Живи ВХЭ на Земле, его возраст перевалил бы за триста лет. В Азаре время текло в четыре раза медленнее, но, тем не менее, даже здесь босс был старым. Ничего, зато охранявшие его кукры всегда молоды — неоткукренная вода им нипочём, а пройти мимо них к старикану невозможно.

Каждый раз, встречаясь с кукрами, Хадар думал, что они — есть венец творения этого больного мира. Совершенное оружие, не знающее жалости, любви и страха. Несчастные, полностью отдавшие себя Азару, утопившие память в его мёртвой воде.

Хадар прошёл по узкой, застеленной коврами и жарко натопленной комнате. Старик сидел за столом, ел булку с изюмом и запивал вином. Специально для ВХЭ и его семьи выращивали настоящую пшеницу и виноград, поливая их откукренной водой. Это вам не мусор из перемолотого цеплюча, каким питались остальные азарцы. Несмотря на духоту, на ВХЭ был тёплый халат, из-под стола выглядывали ноги в вязаных носках. Хадар вспомнил, как увидев старикана в первый раз, подумал, что тот похож на гардеробщика в театре: аккуратный старичок с простоватым лицом, редкими, зачёсанными назад седыми волосами. В своём мире Хадар ходил в театр только за компанию с Кадзуки. Она была заядлой театралкой, знала в лицо всех актёров, могла часами говорить о том, кто выразительнее в той или другой роли. Хадар не любил всё это лицедейство — надуманные страсти, бутафорские кинжалы, смерть напоказ, а после выход на поклон к зрителям.

В этом мире Хадару в театр и ходить не требовалось: он находился в нём постоянно, притом в ненавистном для себя качестве актёра. Сейчас как раз начиналось лицедейство. Старикан любил, чтобы агенты, не доходя до него десяти шагов, бухались на колени и бились об пол головой. В том числе и начальник службы агентов. Биться приходилось громко — старику нравилось прикидываться глухим, хотя всё, что ему нужно, он слышал. Чтобы хоть немного смягчить чувство унижения, Хадар в такие моменты представлял, что это забивают гвозди в крышку гроба босса. Пусть даже на Азаре не хоронили в гробах.

— Вода жизнь, — важно произнёс ВХЭ.

— Вода жизнь, — повторил Хадар, по-прежнему глядя в пол. Поднять голову можно было после разрешения старикана. Тот сегодня медлил. Кряхтя, встал со стула, прошаркал к окну. Приподняв голову, хоть это и противоречило правилам, Хадар увидел, что босс остановился вполоборота, глядя на улицу.

Хадар не уважал ВХЭ. Откровенно говоря, он не уважал всех истинных азарцев. Вымирающий вид, существующий лишь благодаря мокрозявам. Но они не хотели этого понимать, самая последняя потаскушка азарка ставила себя выше мокрозявы.

Если бы не сраные порядки, Хадар сам мог бы стать Великим Хранителем. Ума, хитрости и жестокости у него хватало. Но у победившего на турнире мокрозява было лишь два пути: стать лодочником и таскаться туда-сюда по реке, пока не сожрёт червь или не убьёт ради лодки молодой победитель; либо, как Хадар, стать агентом и оставаться им всегда. Порой его накрывала такая злость, что хотелось крыть всех матом, разбивать кулаки о морды и макать этих недоделков в реку, глядя, как слезает с костей мясо. Тогда старший агент Хадар несколько дней отлёживался дома — обработка будь она неладна.

Но за годы он научился управлять гневом, загонял его в закоулки души и беззвучно говорил себе: однажды всё изменится. Нужно только подождать, набраться сил и найти людей среди азарцев: по-настоящему обозлённых, готовых бороться и умирать. Но таких было мало — от слова очень. Разговоры шёпотом, перемигивания украдкой и проклятая покорность судьбе.

Значит, надо ждать, смирять гордыню и биться головой об пол.

— Встань, — смилостивился, наконец, старикан.

Хадар поднялся в полный рост, подошёл к окну.

— Что в Городе? — спросил ВХЭ. — Как настроения?

За одиннадцать лет, который Хадар бы агентом, он всё же сумел кое-чего добиться: это к нему невидимыми ручейками стекались слухи, доносы и наговоры. Он читал их, как астроном читает пути комет или историю зарождения звёзд: эта все лишь пыль, оставшаяся после взрыва действительно яркой; эта слабая, сгорит в пути; та чуть ярче, но тоже ничего выдающегося. Очень давно не было никого выдающегося. Все смялись, скукожились, стали скучными и серыми. Такие не способны родить ни одной хоть сколько-нибудь выдающейся идеи. Только и могут, что пережёвывать жвачку, вложенную в рот другими и со скотской покорностью работать: день за днём, день за днём. В последнее время Хадар всё чаще грустил по прежним временам, когда в воды Реки вливалась новая кровь. Среди тех мокрозяв были занятные экземпляры, которые сыпали идеями, будто дикари жемчугом — не задумываясь об их цене. Главным было завлечь их в дискуссию. И вот уже они, чужаки, из кожи вон лезут, стараясь доказать ему, представителю власти, какой неправильный у них мир. Ха-ха, будто он сам об этом не знает! Чего он на самом деле ищет, так это возможности сделать его ещё хуже. Разрушить до основания, чтобы волна снесла этого жрущего булку старикана и иже с ним, и дала дорогу Хадару. Однако, до переворота ещё далеко. Да и чтобы занять место на вершине, желательно быть поближе к ней. Поэтому для начала нужно выдвинуться среди агентов, для чего нужны идеи: неординарные, свежие. Например, что делать с захлестнувшими город народными волнениями? У людей не хватало денег на откукренную воду, они роптали, были недовольны Советом старейшин, который правил в городе.

И Хадар вновь шёл за идеями к мокрозявам. Спорил, запутывал, задавал каверзные вопросы, или делал вид, будто под влиянием их доводов меняет мнение, задумывается. Так, в одной из «кухонных» бесед с Вишневским, тот сказал, что избежать людских волнений можно, если занять всех тупым, но необходимым делом, вроде ношения воды в решете. Хадара будто током ударило от предчувствия, что он находится на пороге рождения новой идеи.

«Окститесь, — сказал он Вишневскому, делая вид, что подавляет зевок. — Какое ношение воды? Это нам, мокрозявам, здешняя вода нипочём. А местные от такого занятия передохнут все».

Мокрозяв посмотрел на него, как на идиота, заметил:

«Всегда можно придумать, чем занять людей, — и, помолчав, добавил гениальное: — У вас колючками всё заросло. И никто их не выводит. Придумайте, как выводить, и появятся рабочие места».

Сказал, как выстрелил. И главное: сразу в яблочко. У Хадара уже несколько месяцев сидела в памяти занозой информация, случайно услышанная на площади: две торговки обсуждали, как пойдут к некой Магде за выводилом цеплюча. Но до сих пор Хадар не знал, что с этой информацией делать. А теперь, благодаря Вишневскому, все сложилось в красивую картинку.

Уже на следующее заседание совета Старейшин Хадар пришёл с бизнес-планом: увеличить популяцию цеплюча и тем самым обеспечить азарцев работой по его выведению.

Члены совета сидели за большим круглым столом и смотрели на него с улыбками на сытых, отожравшихся настоящим хлебом мордах, словно он был забавной цирковой собачкой. Даже хуже: вчерашним мокрозявом, забывшим своё место.

— Чем выводить предлагаешь? — спросил вальяжно развалившийся в кресле Тиред: девятилетний сын ВХЭ. У Хадара часто руки чесались от желания свернуть его гусячью шею.

— Выводилом, — ответил Хадар.

— Чем?! — протянул нестройный хор.

— Слышал, в городе живёт колдунья, которая придумала средство для выведения цеплюча. Так и назвала его: выводил. Даёт всем желающим за чисто символическую плату.

В совете уже не улыбались. Неуверенно поглядывали с ВХЭ на Хадара и обратно на ВХЭ, не зная, какие делать выводы. Принимать этого выскочку всерьёз или продолжать потешаться.

— Что за колдунья? — подал голос Начальник городской стражи. — Как зовут? У нас все колдуны наперечёт.

— Она состояла в Ордене, но вернулась, не закончив обучение. Сейчас известна в городе, как травница.

— Гм, — глубокомысленно издал сын ВХЭ.

— Нужно провести перепись жителей, — проскрипел ВХЭ. — Что-то много неучтённых развелось в последнее время. Так и шпионы Сухири могут просочиться.

— Да, конечно, — поспешно заверил Начальник стражи.

— И представь потом отчёт, — с важностью добавил Тиред.

— Непременно, господин, — Начальник стражи поклонился, едва не стукнувшись лбом о столешницу. — Завтра же начнём перепись горожан.

Юнец удовлетворённо откинулся в кресле, мня себя великим государственным мужем.

— Из чего травница делает этот свой выводил? — спросил у Хадара ВХЭ.

— Не могу знать, Великий. Но если дадите разрешение, мы доставим травницу в Башню и всё выясним.

Старик небрежно махнул рукой: разрешаю.

— А что ты сказал о повышении чего-то там? — спросил Тиред, морща низкий лоб.

— Популяции цеплюча, — ответил Хадар. — Нужно, чтобы проблема приобрела бОльший масштаб, чтобы жители славного Элсара вздохнуть не могли. Тогда им будет некогда вести разговоры о смене власти.

Люди за столом напряглись, но Хадар говорил дальше:

— Если наладить производство выводила в промышленном масштабе, подвалы казначейства пополнятся беляками. Народ будет покупать у нас выводил. К тому же, мы обеспечим людей рабочими местами. Выводитель цеплюча. А? Каково?

Члены Совета переглянулись.

— Каким конкретно способом ты предлагаешь повысить популяцию цеплюча? — спросил молчавший всё это время Главный врачеватель.

— Узнать, как он размножается. Никто ведь никогда им не интересовался и не занимался.

Врачеватель опустил глаза, потирая большой палец на одной руке о большой палец на другой. По его губам скользила ироничная улыбка. Из всей компаньи, собравшейся за столом, Хадар сильнее боялся именно этого человека. Именно такими он представлял фашистских врачей, которые проводили в концлагерях опыты над заключёнными. Как-то в разговоре ВХЭ упомянул, что господин Окато принимал активное участие в разработке метода кукрения. И сейчас Хадар видел, что Врачеватель что-то обдумывает.

— О чём задумались, господин Окато? — озвучил его вопрос ВХЭ. — Как вам предложение нашего славного агента Хадара?

— Изучать цеплюч дело хорошее, — ответил Главный Врачеватель тихим, будто надтреснутым голосом. — Сейчас он что: хилое растеньице, не достигающее в высоту и двух локтей. Да, неприятен, рвёт обувь и края одежды, но ничего сверх. Однако, над этим можно поработать, — он улыбнулся, и Хадар почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Но, — продолжал Окато, — сначала нужно найти на него управу. Когда приведёте свою травницу, вызовите меня. Я хочу с ней поговорить.

Он уставился на Начальника городской стражи. По ответному взгляду Хадар понял, что Начальник городских тоже до усрачки боится Врачевателя.

— Д-да, — поспешно ответил он.

— Кстати, эту заразу можно занести на Сухири, — деликатно подсказал Хадар. — Тогда кроме откукренной воды, им придётся покупать у нас выводил.

— И в Лес! — восторженно подхватил Тиред.

За столом воцарилось молчание, юнец стушевался.

— Нет, — отрезал ВХЭ. — Завозить в Лес мы ничего не будем.

Все молчали. С Лесным Владыкой были сложные отношения. Он был слишком силён, чтобы кто-то решался играть против него. Уже одно то, что на Лесном Острове обосновался Орден колдунов, значило много.

— Я думаю, пока рано строить большие планы, — заметил Окато. — Сначала выводил, потом изучение свойств цеплюча, а дальше будет видно…

На том заседание Совета было завершено.

Сейчас, докладывая ВХЭ о настроениях в городе, Хадар вспомнил тот совет. С тех пор прошло почти десять лет, и цеплюч давно уже не тот хилый низкорослый кустарник, каким был в то время. С тех пор, благодаря стараниям команды господина Окато, он стал настоящим бедствием для Элсара и Сухири. Даже Башня, в стенах которой родилась идея усилить некоторые свойства цеплюча, опутана сейчас его колючими стеблями. Появилась отдельная профессия: выводители цеплюча. Проблема возникла с неожиданной стороны: перебили всех червей Ооно, из крови которых готовят выводил, а найти им замену пока не удаётся.

Так что, перед Советом, в который теперь входит и Хадар, возникла другая проблема: придумать аналог выводилу. А лучше, найти способ контролировать рост цеплюча. Но как добиться того или другого, он не представлял, и не было под рукой человека, вроде Вишневского, который мог бы ему в этом помочь.

— На этом всё, — сказал Хадар в завершении доклада.

Внезапно за спиной раздался мужской голос, один звук которого вызывал у Хадара презрительную ухмылку: сын ВХЭ.

— Почему же ты не рассказал о пожаре на причале Горбатого острова? — спросил он.

Хадар повернулся. С тех пор, как он мечтал свернуть Тиреду гусиную шею, прошли годы. Недоделок вырос, отпустил короткую курчавую бородку и даже пытался управлять Элсаром наравне со стариканом. Несколько раз Хадар пытался через подставных лиц посеять в «святом» семействе вражду, но пока попытки терпели неудачу.

— Господин Тиред, — Хадар склонился в почтительном поклоне, лихорадочно соображая, о каком пожаре идёт речь. Когда он произошёл? Лодочника-осведомителя с Горбатого он не видел уже несколько дней.

— Разогнись, — милостиво разрешил Тиред.

Он подошёл к столу, налил вина в кубок из оникса. Внимательно посмотрел в кубок, будто искал на стенке надпись «неоткукренная», выпил; поставил обратно на стол.

— Кажется, вездесущий начальник агентов не знает о пожаре? — спросил Тиред.

Хадар чувствовал на себе взляд старикана. Что же, его карта бита.

— Когда он был? — спросил он.

— Сегодня утром, — Тиред явно наслаждался ситуацией.

«Смотри, не подавись трумфом», — подумал Хадар. Вслух сказал:

— Признаю, я знаю меньше вас, господин Тиред.

Тот рассмеялся и хлопнул его по плечу:

— Не переживай. О пожаре ещё никому не известно. Я сам узнал совершенно случайно.

— Что за пожар? — спросил, будто каркнул, ВХЭ.

— У Горбатого острова кто-то поджёг лодки, — ответил Тиред.

— Сколько?

— Точно не знаю. Оттуда утром приплыл один спасшийся. Он ранен. Сказал, между лодочниками была драка за уцелевшие лодки. Нескольких убили, — судя по интонации, произошедшее на Горбатом вызывало у Тиреда подростковый восторг.

«Истостосковались наши господа по развлечениям, — усмехнулся Хадар. — Раньше хоть турниры мокрозяв были, а сейчас побил мужик жену на площади: вот и вся забава».

Не зря его любимый писатель Амброз Бирс говорил, что в природе человека лежит стремление убивать.

— Тебя так радует, что мы лишились нескольких лодок, которые нечем заменить? — неожиданно рявкнул на сына ВХЭ.

Улыбка на лице Тиреда съехала набок, а затем и вовсе пропала.

— Может у тебя есть идеи, где нам взять новые лодки? — продолжал ВХЭ. — Или, может, ты готов сам плавать между островами?

Сын молчал, потупившись, словно двоечник у доски. В данном случае Хадар бы полностью солидарен со стариканом. После отравления воды в Реке вся экосистема поменялась. В частности, вырастающие на Азаре деревья стали тонуть, как топоры. И до сих пор ни колдунам, ни обычным азарцам не удалось найти решение этой пролемы. Пока спасались старыми запасами, разобрав корабли и деревянные сооружения из «прежних». Но все понимали, что это решение временное, а время поджимает. Не за горами день, когда старые запасы подойдут к концу. Связь между раскиданными по Азару островами будет потеряна. Была идея построить мосты, но слишком велико расстояние между островами. Нужно насыпать новые острова, и несколько раз такие попытки предпринимались: тех, для кого была не опасна неоткукренная вода, сгоняли на строительство. Однако, ничего из этого не вышло. Как ни удивительно это прозвучит, Река оказалась против мостов и новых островов. Она размывала насыпи, топила людей, с треском разбивала сваи. Так что, даже скептик Хадар был вынужден признать: Река ведёт себя, как разумное существо. Своими действиями она говорила людям: однажды я позволила вам поступать по-своему, и ваша война едва не погубила этот мир. Больше такого не будет. Живите, как живёте: разобщённые, каждый на своём острове. Пока только лодочникам я позволяю пересекать мои воды и то до поры, до времени.

— Где сейчас выживший лодочник? — спросил Хадар. — Я должен с ним поговорить.

— Мне это неинтересно, — ответил Тиред.

— Так поинтересуйся! — раздражённо прикрикнул ВХЭ и махнул рукой в сторону выхода: — Иди, давай. Огорчил ты меня сегодня.

Сын покраснел от гнева, но перечить не решился. Бросив на Хадара яростный взляд, вышел из залы.

— Меня окружают дураки, — с досадой произнёс ВХЭ и, прихрамывая, подошёл к окну. — А ведь я уже не молод. На кого оставить Элсар после смерти? Ведь знаю, развалят всё, в Реку спустят.

Он тяжело вздохнул, провёл ладонью по голове, точно хотел смести безрадостные мысли, и повернулся к Хадару.

— Пора его женить, — подсказал тот.

— Я вижу для него только одну выгодную партию: дочь Лесного Владыки. Слышал, она уже достигла нужного возраста. Но вот беда: он не рвётся с нами породниться. Видимо ставит на сыновей Вликого Колдуна. Хотя родниться с Колдунами чревато. Не угодит его доченька, и превратят её в червя Ооно, — старик хохотнул.

Хадар солидарно улыбнулся. То, что ВХЭ вдруг стал делиться с ним династическими заботами, говорило о многом. Что он ждёт от Хадара? Предложений? Старик не из тех, кому нужны свободные уши, в которые можно вливать свои заботы.

— Кстати, о Владыке Леса, — продолжал старик. — Тебе нужно отправиться в Лес.

Хадар удивлённо вскинул брови: вот так задание. В Лесу ему бывать ещё не доводилось, да и рассказы побывавших не вызывали желания посетить. Говорили, местами лес и Лесом-то называется по привычке, со времён, когда вода в реке ещё не стала мёртвой.

— С какой целью мне ехать в столь благословенные места? — спросил Хадар.

— Ходят слухи, у дочки Владыки появилась интересная служанка.

Хадар подавил скептическую улыбку: очередное существо, мифы о которых бродили среди азарцев. Будто малые дети они верили, что где-то есть некто способный сделать воду живой. Нужно только найти это чудо. И оно, конечно, находилось с периодичностью лет этак в пять. Однако, все предыдущие нахожки оказались пустышками

— Как это, появилась? — спросил Хадар. — На дереве выросла?

Старикан лукаво улыбнулся:

— Вот ты и выясни.

— Источнику доверять можно?

— Не больше, чем другим.

— Но вы же знаете, в Лес нельзя попасть незамеченным. Я, конечно, съезжу, но вряд ли это принесёт результаты. Поговорим с Владыкой о том о сём — двум умным людям всегда найдётся, что обсудить. Но служанку я, скорее всего, даже не увижу.

— Так думай, как сделать, чтобы увидеть! — старикан раздражённо ткнул ему пальцем в лоб.

Хадар опустил голову, скрывая гнев.

— Хорошо, — покорно сказал он.

— Молодец. И запомни, разыграть лесную партию надо тонко и чисто. Нам нет смысла ссориться с Владыкой

.

Глава 6. Найра

Стоя у моста, Найра смотрела на противоположный берег, где возвышались белоснежные стены лечебницы. Чтобы попасть туда, нужно перейти через мост. Тридцать шагов по скрипящим, плохо подогнанным друг к другу жёрдочкам. А внизу Мёртвая река. Стиснутая с двух сторон высокими берегами, она бурлила и клокотала, бросаясь на камни. Стоило Найре посмотреть вниз, как у неё слабели ноги, и начинала кружиться голова. Казалось, река притягивает к себе. Уже невесть сколько Найра стояла, вцепившись влажными ладонями в свежеструганные, шершавые перила и не могла заставить себя даже зайти на него.

— Надо решиться, не поворачивать же назад, — убеждала она себя. — К тому же, река далеко, брызги не долетят. Да и мост только кажется хлипким. Выводители цеплюча ходят по нему каждый день.

Она вновь взглянула на опутанные цеплючом стены лечебницы. Найра чувствовала страх перед этим вместилищем боли. Хотя, людям, скрытым за стенами было не в пример легче, чем калекам, просящим милостыню на улицах города. Им не требовалось в жару и холод жаться к стенам домов и показывать всем свои уродливые конечности, чтобы вызвать жалость и получить несколько «серых».

Надо идти.

На тот берег.

Надо.

Идти.

Ради Фриды.

Сейчас.

Выдохнув, Найра сделала несколько шагов. Жёрдочки заскрипели, зашатались. Найра вскинула глаза на Купол. Он был огромен и светел. Где-то там, так высоко, что не сможет увидеть самый зоркий глаз, сидит на тонких, увитых цветами качелях Праматерь. А рядом на лужайке резвятся Братья. Рон-лучник пускает вверх стрелы. Они протыкают небо, и тогда за Куполом идёт дождь. Хлен, вечно пьяный от крепкой браги, горланит песни; Вилл танцует так, что сотрясаются небо и земля. Пять годин назад Вилл так топнул ногой, что на Горбатом острове обвалилась штольня и всех, кто там был, засыпало камнями. Ирима тоже засыпало.

Неправду говорят эти, будто девушки из Весёлого дома никого не любят и все мужчины для них одинаковы. Для Найры никто не мог сравниться с Иримом. Когда он входил в неё, Найре казалось, будто уже не она и он, а что-то другое, новое, сильное, могучее, равное богам за Куполом. Она долго не решалась сказать об этом Ириму. Думала, испугается: как можно сравнивать людей с богами! Или того хуже, рассмеётся. Но однажды не выдержала, поделилась. Лежала на нём, запустив пальцы в курчавые влажные волосы на груди, ощущая, как мерно бьётся его сердце. Она и говорила не ушам его, а сердцу.

Ирим не засмеялся, не испугался, не ушёл. Он снова любил её. Так долго, что Найре казалось: ещё немного, и она умрёт от счастья и изнеможения.

Внизу ревела река.

— Аыыыыыыыы, уууууууу.

В день, когда стало известно об обвале штольни, Найра ревела также. И ничто не могло её утешить. Хотелось быть рядом с ним, лечь на камни, запустить пальцы в россыпь мелких камней и лежать так, слушая тишину, под которой когда-то мерно билось…

И потом, когда они пришли в пещеру с Фридой и Хадаром, она подумала: «Вдруг, Вилл снова станцует. Для меня станцует. Меня засыпет, мы с Иримом будем вместе. Не он и я, а что-то другое, новое, сильное, могучее, равное богам за Куполом».

В следующее мгновение Найре стало страшно от таких мыслей. Но было уже поздно: Боги услышали. Они ведь слышат каждую мыслишку, даже самую короткую. И уже ничего не изменишь.

Потому Найра и ненавидела себя сильнее, чем Хадара. Он — всего лишь камень под пяткой Вилла. В том, что случилось с сестрой, виновата она.

— Найра! — услышала она мягкий мужской голос.

Вздрогнув, девушка опустила голову. Мост, скалы и белые стены закачались, точно отражение в воде. Найра сжала поручни. Когда головокружение прошло, медленно подняла голову.

На берегу стоял Окато — главный врачеватель лечебницы. Плащ из некрашеной ткани почти полностью скрывал его невысокую худощавую фигуру. Лысая голова с пучком седых волос на темени сидела на морщинистой шее, крупные редкие зубы выдавались вперёд так сильно, что когда он улыбался, Найре казалось — врачеватель хочет её укусить.

— Здравствуйте, господин Окато, — пробормотала Найра.

— Всё также боишься высоты? — заметил он.

Найра покачала головой:

— Нет, не высоты. Я боюсь её, — она кивнула на ревущую внизу реку.

— Но она далеко.

Найра уклончиво повела плечами:

— Знаете, когда я у окна в своей комнате — всё понимаю. Но здесь, на мосту, она становится слишком близко.

— Хочешь, я переведу тебя? — спросил Окато и зашёл на мост со своей стороны.

В то же мгновение Найра, будто наяву, увидела, как врачеватель берёт её за руку, и она доверчиво доходит с ним до середины моста. Неожиданно Окато толкает её в грудь. Найра падает на поручень, он с сухим треском ломается, и она летит в реку. В миг, когда её тело погружается в воду, она видит наверху Окато. Он стоит в проломе, скаля жёлтые зубы. Его взгляд полон торжества.

Всё это Найра увидела настолько чётко, словно оно произошло на самом деле.

— Нет! Я сама! — вскрикнула она.

Окато смущённо кашлянул в кулак и вернулся на берег.

Держась за поручень, Найра торопливо пошла по мосту. Ноги дрожали, ей казалось, что мост раскачивается, а река поднялась. К тому времени, когда она наконец-то добралась до Окато, платье на спине взмокло от пота. А ведь ещё предстоит возвращаться.

— Мне известны случаи, когда при взаимодействии с водой люди не только оставались живы, но не получали даже малейших ожогов, — сказал врачеватель.

— Как это?

— Чудеса, — он улыбнулся.

Найра вытерла рукавом мокрое лицо. На первый взгляд, быть такой замечательно. На одной только покупке откукренной воды сколько можно сэкономить! Но — что, если об этом узнают Хранители? Не закончится ли всё Башней? Кстати, о Башне: Найра подумала, что сейчас самый благоприятное время рассказать про мокрозяву.

— Господин Окато, хорошо, что я встретила вас здесь, у моста, — сказала она.

Он сощурился точно от яркого света и окинул её долгим взглядом. В этот момент Найре показалось, что врачеватель и сам обо всем догадался и ей не нужно ничего рассказывать. Но он спросил:

— Почему?

— Я хотела поговорить с вами о сестре и, — она запнулась. Что-то мешало сказать про мокрозяву.

Увидев её замешательство, Окато жестом пригласил Найру идти к лечебнице. Она послушно пошла рядом, подбирая слова.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросил врачеватель.

— О воде.

— Воде? — удивлённо переспросил Окато.

— Да. Я хотела узнать, вы покупаете откукренную воду или у вас есть свои мокрозявы?

Врачеватель бросил на неё косой взгляд. Его худая, похожая на птичью лапу рука выпросталась из-под складок широкого плаща, поправила затянутую на узел завязку на шее и вновь скрылась в многочисленных складках.

— Простите моё любопытство, — сбивчиво продолжила Найра. — Но если к вам вдруг приведут мокрозяву. Вы будете бесплатно лечить сестру того человека?

Ей вспомнилось, как Мира стояла, прижавшись к стене за дверью. Напуганная, ожидающая предательства. И как при виде Найры страх в её глазах сменился радостью. Мокрозява доверяла ей. Найра поняла, что не может продолжать. Даже ради Фриды. Нельзя купить здоровье сестры такой ценой. Должен быть другой способ достать деньги.

— У тебя есть мокрозява? — осторожно спросил Окаи.

— Нет, — торопливо ответила Найра.

Врачеватель изумлённо открыл рот.

— Я всего лишь хотела сказать, что очень… Очень вам спасибо! — Она сконфуженно замолчала.

— Где она? — спросил Окато, и в голосе зазвучала жёсткость.

— Кто? — Найра беззаботно улыбнулась. По крайней мере, ей хотелось думать, что улыбка вышла беззаботной.

Окато остановился, и ей пришлось тоже остановиться. Она чувствовала неловкость и смущение, но, в то же время, лёгкость от решения не продавать Миру.

— Ты хотела предложить мне мокрозяву, — сказал Окато, пристально глядя ей в лицо.

— Нет, господин, — смущённо улыбнулась Найра.

— Хотела, — жёстко перебил он. В его лице проступило что-то хищное, алчное. Найре показалось, что, он готов откусывать от неё по куску и заглатывать, не жуя.

Она испуганно отшатнулась и залепетала:

— Нет! Простите, если вам так показалось. Я такая фантазёрка. Как придумаю что-нибудь… И сейчас… Всего лишь представила, как было бы хорошо, окажись у меня мокрозява. Я тогда могла бы не платить за Фриду… Правда же?

Она видела, как меняется лицо Окато. Он старался взять себя в руки, и наконец, это ему удалось.

— Нехорошоотдаваться своим фантазиям, Найра, — произнёс врачеватель.

Его лицо вновь выражало обычную доброжелательность.

— Простите, господин Окато, — смиренно произнесла она. — Я глупа.

Взгляд, которым он окинул её, говорил: «Что есть, то есть».

— На самом деле я хотела сказать, что завтра мне должны вернуть долг. И я смогу заплатить за Фриду. Сразу всё, полностью.

— Ты подошла к обсуждению этого вопроса очень издалека.

— Люблю пошутить! — ощерилась Найра.

Щека врачевателя дернулась, но он промолчал.

— Как… Фрида? — спросила Найра.

— Лучше. Могу сказать, тебя ждёт приятный сюрприз.

Найра взволнованно вскрикнула. Вцепилась в руку Окато, вглядываясь в его лицо. А что если он тоже пошутил?

Но врачеватель был серьёзен.

Тогда она поверила.

— Она ходит? Моя Фрида, — выдавила Найра свистящим шёпотом, глядя на него снизу вверх.

От радости заломило в груди, а в ушах появился шум, словно Найра вновь оказалась у реки. Она без сил опустилась на камни.

Окато взволнованно склонился над ней, что-то сказал, но она не услышала что.

— Ну же, милая, спокойнее. Тебе нельзя так волноваться.

Он выпростал из-под плаща руку и погладил Найру. Рука была сухой и прохладной.

— Фриде правда лучше? — спросила Найра, не узнавая собственного голоса.

— Да.

По её щекам потекли слёзы.

— Не сильно, но лучше, — продолжал Окато. — Вчера утром она смогла пошевелить большим пальцем. Это колоссальный сдвиг. Но тебе всё равно нужно набраться терпения и не торопить события. Полное исцеление может наступить ещё не скоро.

Найра послушно кивала, не слишком вслушиваясь в слова Окато. Важным было одно: Фриде лучше! Сестрёнка опять будет ходить! Сегодня, завтра или через неделю — не важно.

«О, Праматерь! Ты услышала мои молитвы!»

— И самое главное, тебе нужно успокоиться самой, — продолжал Окато. — Сейчас Фриде особенно нужно твоё спокойствие и уверенность в выздоровлении. Ты меня слышишь?

Его лицо оказалось напротив.

— Да, — Найра постаралась сосредоточиться на его словах.

— Спокойствие и уверенность, — повторил Окато. — Не нужно заламывания рук,

закатывания глаз и истерических всхлипов. Позволь всему идти своим чередом.

— Но вы сказали, ей лучше! — перебила Найра, боясь, что неправильно поняла.

— Немного. Да, в сравнении с тем, что было это прорыв, но тебе нужно настроить себя и сестру на то, что она ещё не скоро сможет танцевать.

Нет, то, что он говорил сейчас, Найре решительно не нравилось. Опираясь на руку мужчины, она поднялась, отряхнула от пыли юбку. Дыхание ещё не восстановилось, но боль в груди прошла.

— Я могу увидеть её? — спросила Найра.

— Конечно, пойдем.

Они направились к лечебнице.

Теперь, когда шок от новости об улучшении здоровья Фриды прошёл, на Найру обрушилась забота, где раздобыть камней для оплаты. К завтрашнему дню. Серая хмарь, опять она дала обещание, не подумав, как будет его исполнять. Ну почему у неё всё так бестолково в жизни?!

Хотя, с другой стороны, она ощущала лёгкость на душе оттого, что не пришлось продавать мокрозяву. Чем больше Найра об этом думала, тем сильнее понимала, что в жизни не смогла бы себя простить. Не потому что Мира ей как-то особенно нравилась. Просто… Она сама не могла объяснить почему! Знала лишь, что эта сделка давила бы её всю жизнь.

Сьюзи, конечно, будет злиться. Ну да ладно: побесится и перестанет. Надо просто сказать ей, что лекари не захотели покупать мокрозяву. Скорее всего, Сьюзи придумает других покупателей, но с ними тоже надо договариваться, это займёт время.

Кроме того, мокрозява же говорила, что заплатит за проживание. Пусть зарабатывает. Девушкой из Весёлого дома она, само собой не станет, но можно попытаться пристроить её в помощницы к лодочникам.

По дороге Окато попытался снова завести разговор на тему мокрозявы, но Найра лишь глуповато смеялась и говорила, что неудачно пошутила.

Они подошли к тяжёлой, окованной железом двери. Врачеватель вошёл первым, Найра следом.

Оказавшись внутри, она окинула взглядом сад Песка. Обычно здесь бродили, каждый по своему участку, выводители цеплюча. Но сейчас было время обеда, двор пуст. Одиноко стоящие большие валуны напоминали сгорбившихся, изнурённых жаждой путников. Найре вспомнился один жаркий летний день, когда она, возвращаясь от Фриды, привела отдохнуть на освобождённый от цеплюча валун. Со стороны помывочной к ней, сильно припадая на левую ногу, подошёл высокий до изнеможения худой мужчина в больничной одежде. Его руки мотылялись из стороны в сторону, точно не принадлежали ему, лицо и шея заросли волосом, напоминающим шерсть. Расстроенная тем, что Фриде не становится легче, Найра не хотела ни с кем разговаривать и сделала вид, что не замечает незнакомца. Он остановился рядом, навалившись на валун и скособочившись, Найра слышала его одышливое дыхание и ощущала кислый запах пота. Некоторое время они молчали, так что Найра даже забыла о присутствии незнакомца, когда над ухом вдруг раздался его голос:

— Сколько в нём силы.

Она вскинулась:

— Что?

— Каждый день его выжигают, а он вырастает вновь.

Повернув к незнакомцу голову, Найра увидела, что он смотрит на дальний валун. Выводители ещё не дошли до него, и валун скрылся под стеблями цеплюча, став похожим на колючий шар.

— Если бы можно было поделить его жизнестойкость и упрямство на всех нас, мы бы живо выздоровели.

Найра не знала, что на это ответить и просто улыбнулась, ещё раз окинув незнакомца взглядом. Судя по ткани, из которой сшита его пижама, (на рынке за такую просили по беляку за два локтя) это больной с этажа над землёй. Несмотря на то, что в лечебнице платили все, комнаты для больных тоже разделялись на те, что похуже и те, что получше. Та, в которой лежала Фрида, была наполовину под землёй. Нет, там было сухо, а через окно под потолком попадал свет, но оказавшись в ней впервые Найра, дала себе клятву переселить сестрёнку в лучшую. Однако, потом на неё напал островной и о клятве пришлось забыть. Тут хотя бы на подземную комнату наскрести!

— …Считает меня чудаком. Хоть ты с ней поговори.

— А? — погружённая в невесёлые мысли, Найра не сразу поняла, что незнакомец всё это время что-то говорил. И только упоминание имени сестры вернуло её в реальность.

— Вот и она так же, постоянно думает о чём-то другом, — уныло заметил он.

Найре стало неловко.

— Извини, — улыбнулась она. — Так много забот… А подумать удаётся только здесь.

Он грустно улыбнулся:

— Да, это хорошее место для раздумий. Меня зовут Киман. А ты Найра, я знаю. Фрида часто о тебе рассказывает.

Тут в начале дорожки появился Окато, у которого Найра хотела спросить о сестре. Увидев, что он сворачивает на боковую тропинку, девушка вскочила с валуна.

— Я… Сейчас… Подожди здесь, — бросила она через плечо Киману и побежала навстречу Окато.

Но когда вернулась, Кимона уже не было.

Широкая, посыпанная мелким щебнем дорога привела к дверям лечебницы: приземистому зданию, полукругом огибающим сад Песка.

— Что ж, иди к сестре, — сказал на прощание Окато. — Меня завтра не будет, плату оставь матушке Хлое.

— Хорошо, — проронила Найра, потупив глаза.

Ещё бы придумать, где её взять, эту плату.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил он.

Найра чувствовала на себе его пристальный взгляд. На какой-то миг появилось желание — острое, как боль от пореза — сказать про Миру. Казалось, чей-то голос вкрадчиво нашёптывает:

«Скажи — и тебе не нужно будет искать плату».

Но она сдержалась. Коротко попрощавшись, Окато ушёл. Проводив его взглядом, Найра вошла в лечебницу. Её обступил тяжёлый запах недугов. Как же она ненавидела это место! Каждый раз, приходя сюда, Найра чувствовала, что сама заболевает. Именно поэтому она бывала у сестры не так часто, как та просила. Найре было стыдно признаться себе в этом, но она использовала любую возможность, чтобы не приходить в лечебницу и несколько раз даже передавала плату с сыном кухарки.

Внутри лечебницы было чисто, по коридорам с низкими потолками сновали сёстры с наполненными тряпками тазами. Здесь не любили слово «больные», всех называли «наши гости». Однако, встречаясь с «гостями» в саду или коридорах, Найра постоянно отмечала, как же они неуловимо похожи. Будто все являлись детьми одной матери — болезни.

Но для Фриды все эти кошмары скоро закончатся: раз сам господин Окато сказал, что ей лучше, значит, всё будет хорошо. Сердце вновь забилось сильнее, и Найра едва сдержалась, чтобы не перейти на бег. Скорее, скорее увидеть Фриду и уйти отсюда вместе! А плату за лечение она где-нибудь найдёт. Как сказала однажды кухарка, если сильно-сильно чего-то хочешь, Праматерь обязательно это услышит и поможет.

Она буквально ворвалась к Фриде. И замерла у порога, упершись, словно в стену, в испуганный взгляд сестры. Та полусидела на кровати у окна. Кажется, она стала ещё тоньше и прозрачнее, на её лице не было и тени радости.

— Фрида! — выдохнула Найра, бросилась к сестре, бесцеремонно откинула покрывало, скрывающее ноги бедняжки. Поморщилась от запаха немытого тела.

Ноги были по-прежнему безжизненны, багровые рубцы рисовали причудливый, страшный рисунок. Неужели врачеватель обманул её? Но зачем?!

— Слава Праматери! — со слезами воскликнула Фрида. — Ты пришла!

— Господин Окато сказал, что тебе лучше, — сдавленно произнесла Найра.

— Ты видела его? Подожди, мне нужно тебе рассказать. Вчера ночью…

Дверь открылась. И в комнату вошла сестра Маргарет.

Фрида вся как-то сжалась и торопливо прошептала:

— Спроси об этом у Кимана. Он тоже видел. Только обязательно спроси!

Найра кивнула и повернулась к Маргарет. Как все сиделки, та носила серый платок, закрывающий лоб до бровей и хламиду из грубой, некрашеной ткани.

— Вода — жизнь, — приветствовала Найра.

Сиделка не ответила, даже не посмотрела в её сторону. Вместо этого с самым что ни на есть деловитым видом начала передвигать всё, что попадалось под руку.

— Сестра Маргарет, могли бы вы оставить нас вдвоём? — спросила Найра.

Женщина не ответила, продолжая бестолково переставлять и перекладывать.

— Сестра Маргарет! — громче сказала Найра, задетая таким отношением.

В конце концов, она платит за то, что Фриду здесь… Вернее платила. Её возмущение стало не таким возмущённым. А тут ещё Фрида зашептала ей в лицо:

— Пожалуйста, не кричи. Тут все очень злы, что ты не давно не платила. Меня даже мыть стали реже и убираться здесь.

Найра поморщилась: а как же любовь к людям, о которой так любит говорить господин Окато?

— Лучше посмотри, что я умею, — говорила между тем, Фрида. Найра в волнении уставилась на её ноги.

— На большой палец смотри! На левой ноге, — сказала сестра.

И тут Найра увидела: действительно большой палец дрогнул и медленно согнулся. Она перевела взгляд на Фриду. Та сияла от торжества, над верхней губкой выступили капельки пота.

— Ты…! — у Найры не было слов от переполняющей радости.

— На мой палец приходил смотреть сам господин Окато! — заявила Фрида срывающимся от волнения голосом. — Он сказала, что это…

— Большой прорыв, — подхватила Найра.

— Ага.

Сразу же всё прочее стало не важным. Угрюмая Маргарет, плохо убранная комната, несвежая постель. Главным стал он — этот смуглый палец, качающийся вниз-вверх.

…

Возвращаясь домой, Найра чувствовала в душе ликование и лёгкость, словно скинула тяжёлый груз. Фриде лучше! Скоро она сможет ходить и всё у них будет замечательно. Правда до завтра надо найти плату за лечение, но Найра сейчас не готова была думать о неё. Ещё немного побыть счастливой, поверить в свои мечты. Совсем чуть-чуть. В конце концов, до завтра ещё есть время, и многое может произойти. Праматерь всё видит и может вновь ей поможет. Главное — верить.

Дверь в Весёлый дом была распахнута, на крыльце сидел внук кухарки и ел большой, сочный орех. При виде Найры, он вскочил и, размазывая по подбородку тёмный сок, радостно закричал:

— Найра, иди скорее! Сьюзи голову сломали!

Она споткнулась. А как же мокрозява? Что с ней?

— Что за чепуху ты несёшь?! — прикрикнула она на мальчишку.

— Клянусь Братьями! — воскликнул он и, вытащив из-под рубахи амулет на шнурке, звонко его чмокнул.

Взбежав по крыльцу так стремительно, что юбки хлестнули мальчишку по лицу, Найра ворвалась в дом. Со второго этажа раздавался гул голосов.

За столом сидел мрачный Рон, в обязанности которого входило выгонять взашей особо буйных клиентов. После нападения на Найру островного, ему крепко попало. Хозяйка орала так, что сыпался цеплюч со стен. А теперь напали на Сьюзи. Скорее всего, Рона скоро тут не будет. Хозяйка найдёт другого защитника.

Подхватив юбки, Найра бегом поднялась по лестнице. В коридоре стояли растерянные девушки в нижних юбках, дверь комнаты Сьюзи была распахнута. Кто-то что-то сказал Найре, но она слышала только стук крови в висках. Пробежав мимо людей, оказалась возле комнаты и столкнулась с выходившей оттуда Хозяйкой. Высокая, ширококостная, с тёмным, покрытым рытвинами морщин лицом и мощными руками, та напоминала огромный, обожжённый в печи кувшин.

— Ты что носишься, как бешеная? — строго спросила Хозяйка. — Едва не снесла меня!

Найра заглянула из-за плеча Хозяйки в комнату, но увидела только уголок стены с забравшимся в окно цеплючом.

— Как Сьюзи? — спросила она, задыхаясь от бега.

— Живая.

Из комнаты раздался стон подруги.

— Говорят, на неё напали?

— Напали, — нехотя подтвердила Хозяйка и, остановив взгляд на шее Найры, добавила: — Что-то часто на вас нападать стали.

Она перевела взгляд на девушек в коридоре и без всякого перехода завизжала:

— А вы что застыли, бездельницы?

Девушки встрепенулись.

— Скоро начнут гости приходить, а они голые! Ну-ка, марш по комнатам одеваться!

Пихая друг друга локтями, девушки стали нехотя расходиться.

— Найра, к тебе это тоже относится, — заметила Хозяйка.

— Пожалуйста, матушка! — воскликнула Найра. — Разрешите мне хоть глазком взглянуть на Сьюзи! Я чувствовала, с ней что-то случилось. Ещё через мост у Серых скал переходила, и вдруг сердце: тыдык, тыдык! И в глазах всё перевернулось. Я сразу поняла — плохое случилось.

— У сестры была? — мягче спросила Хозяйка.

Найра кивнула.

— Как она?

Найра расплылась в улыбке:

— Слава Праматери, лучше! Начала на одной ноге пальчиками шевелить. Врачи говорят, возможно, скоро ходить начнёт.

— Слава Праматери! — искренне порадовалась женщина.

Найра вновь заглянула в комнату через мощное плечо Хозяйки и умоляюще попросила:

— Можно я зайду? На чуть-чуть. Уверена, Сьюзи сразу станет легче!

— Ладно, иди, — она улыбнулась: — Эх ты, тыдык, тыдык.

Радостно вспыхнув, Найра хотела протиснуться мимо неё в комнату, но Хозяйка взяла её под руку и, глядя в глаза, тише сказала:

— Сегодня работать не будешь. Сразу от Сьюзи беги к Магде. Скажи, она нужна мне.

Найру передёрнуло, но перечить не посмела — ещё передумает пускать к Сьюзи. Лишь спросила придавленным голосом:

— А как же мои клиенты?

— Я не возьму с тебя за комнату.

— За неделю? — оживилась Найра.

Хозяйка изумлённо изогнула брови, ответила с усмешкой.

— За день, — но тут же смягчилась: — Хорошо, за три.

Найра покосилась на кошель, висящий у Хозяйки на поясе, заметила:

— Магде тоже надо бы дорожку присыпать.

Бросив на неё недовольный взгляд, женщина нехотя развязала кошель и достала горсть «серых». Отобрав несколько покрупнее, дала Найре. Та быстро взяла, сунула в свой мешочек.

Снизу раздался звон колокольчика, голос, принадлежащий мельнику — этого писклявика ни с кем не перепутаешь — крикнул:

— Э! Что у вас сегодня так пусто?

Найра с Хозяйкой переглянулись.

— Ничего из-за тебя не успела! — гневно бросила женщина. Подобрав юбки, она поспешила к лестнице. По пути стукнула в несколько дверей: мол, девочки, поторапливайтесь!

Первым делом Найра метнулась в свою комнату. Как там мокрозява? В душе холодело от нехорошего подозрения: нападение на Сьюзи связано с Мирой. Забежав, огляделась: подозрения подтвердились. Комната была пуста. Ни на что не рассчитывая, Найра посмотрела за дверью, заглянула под кровать. Никого.

Она вышла в коридор и побежала к Сьюзи. Вошла без стука, закрыла за собой дверь. Подруга лежала на кровати, среди цветных подушек её лицо казалось бледным пятном. Голова Сьюзи была обмотана белой тряпкой, на которой проступала кровь. Найра подошла к кровати и присела на краешек.

— Наконец-то я к тебе прорвалась! — воскликнула она.

— Не ори! — простонала Сьюзи.

— Прости, — сконфузилась Найра, с жалостью глядя на искажённое от боли лицо подруги. Неуверенно уточнила:

— Кто тебя?

— Не знаю, со спины напали, — всхлипнула Сьюзи. — Я как раз с мокрозявой разговаривала. Уверена, она отвлекала моё внимание.

Найра тряхнула головой:

— Нет-нет, она только что появилась в городе и никого здесь не знает!

— Тогда не знаю, — фыркнула подруга.

— Может, её похитили?

— Кто?

— Мало ли. Куда-то же она пропала.

— Это не наша забота! — зло бросила Сьюзи. — По мне, так пусть она вовсе сгинет где-нибудь. Мы её приняли, водой поделились, накормили, а она… Одно слово — мокрозява!

Не зная, что сказать, Найра перевела взгляд на окно. Цеплюч разросся как-то особенно бурно, заполз на стены, несколько гибких стеблей тянулись к кровати.

— Выжги его, — слабо попросила Сьюзи.

От жалости к подруге защемило сердце.

— Выводил там, — выпростав руку из-под одеяла, Сьюзи слабо махнула в сторону полки.

Найра подошла к полке, взяла бутылёк с выводилом, отвинтила крышечку и капнула на стебель. Тот с шипением развалился на две части. Обожжённый конец рассыпался в труху. Куда же могла подеваться мокрозява? Неожиданно Найра поняла, что рада её исчезновению. Не нужно думать, как объяснить Сьюзи, почему она не договорилась о продаже мокрозявы лекарям, не нужно… много чего не нужно! Нет её и нет — слава Праматери.

— А ко мне скоро переедет Фрида, — сказала она, чтобы увести беседу подальше от продажи мокрозявы.

При одной мысли, что это исполнится, стало жарко в груди.

— Ей настолько лучше? — Сьюзи удивлённо смотрела на неё из-под повязки.

Найра кивнула.

— Представляешь, она чувствует ноги, может шевелить пальчиками! Вот так, — Найра скинула башмак и зашевелила пальцами. На пол посыпалась пыль.

— Слава Праматери! — улыбнулась подруга.

— Да!

Смахнув слезинку, Найра снова обулась.

Возникла неловкая пауза. В комнате висел невысказанный вопрос о мокрозяве.

— С лекарями я не разговаривала, — сказала Найра. — Ну, ты поняла о чём.

— Поняла, не тупица.

— Так даже лучше, правда же? Представь, что было бы, если бы они согласились, а мокрозявы нет, — Найра заискивающе улыбнулась.

Подруга промолчала.

Найра встала с кровати.

— Что ты сказала Хозяйке? — спросила она. — Кто на тебя напал?

— Сказала, какой-то сумасшедший.

— Теперь понятно, почему Хозяйка отправила меня к Магде. Думает, на Весёлый дом напустили порчу, — продолжала Найра. — Сначала на меня островной напал, теперь на тебя непонятно кто.

Сьюзи усмехнулась, дотронулась до повязки на голове, тихо повторила:

— Непонятно.

— Что ж, пойду я, — сказала Найра. — Пока туда-сюда, уже и ночь скоро.

Она наклонилась над постелью подруги и бережно поцеловала её в щеку.

— Всё же подумай про комнату, — заметила, пристально глядя ей в лицо, Сьюзи.

— Подумаю, — отмахнулась Найра. Выйдя, она тут же и думать о комнате забыла.

Улица была запружена людьми. Горожане возвращались домой. Порядочные азарки, при виде зелёного плаща Найры, переходили на другую сторону улицы, а которые зазевались и увидели её слишком поздно, делали пальцами ограждающий знак.

Найра так давно к этому привыкла, что даже не обращала внимания. Как сказала ей однажды Магда, судьба переменчива. Сегодня ты делаешь ограждающий знак от других — завтра другие от тебя.

А уж Марга знала, о чём говорила. Ходили слухи, будто именно она придумала выводил. Другая на её месте стала бы грести «беляки» лопатой, она же раздавала его бесплатно. Пока об этом не узнали кому не нужно. Магру забрали в Башню, а когда выпустили, выводилом стали заведовать хранители. Магде тоже разрешили делать, но ровно столько, сколько можно. Каждую неделю к ней приходили с проверкой, отмеряли, взвешивали, часть уносили. Так она и жила: заказывала лодочникам лечебные травы из Леса, готовила настойки от головных, женских болей и мужской немощи, принимала роды, вытравливала плод — Хозяйка Весёлого дома частенько приглашала её как раз для этого.

После ухода Магды девушки неизменно обсуждали, сколько ей лет: кто-то говорил, тридцать, другие сорок. Была она смуглой, жилистой, с выдающимися ключицами и по-мужски сильными руками. Чёрные с проседью волосы сильно вились и непокорно топорщились, из-за чего Магда туго прижимала их к голове платком. Единственное, что было в ней красивым — большие, тёмно-карие глаза. Они притягивали и, стоило встретиться с Магрой взглядом, уже невозможно было оторваться, пока она сама не отпустит.

Все называли её колдуньей, хотя к братству колдунов она не примкнула. Так и жила: ни с людьми, ни с колдунами. Сама по себе. Магда.

Мысли Найры вновь вернулись к мокрозяве. Куда она могла пойти? У кого найти приют? С её-то не азарской внешностью и говором… Она может попытаться затеряться среди лодочников, хотя они всех своих знают и чужаков не принимают. Но, может Гай успел дать ей какие-нибудь наставления? Не сбежала же она, сама не зная куда! Это глупо, очень глупо! Прямой путь в Башню!

Найра поймала себя на том, что вглядывается в каждую невысокую тонкую женскую фигуру.

— И что она привязалась к моим мыслям? — пробормотала она. — Ещё вчера я знать о ней не знала! А теперь думаю, как о сестре родной. Наверное, это из-за Гая.

Странное дело, но Найра не могла думать о нём, как о мёртвом. И не потому, что узнала о его смерти недавно. В смерть Ирима она поверила сразу, хотя он был для неё всем.

С Гаем совсем не так. Вот Мира говорила: его нет, а Найра не чувствовала в душе пустоты.

Не сходилось, не срасталось, не верилось. Может, потом, со временем дойдёт? Как знать.

С такими мыслями она вышла из оживлённой части города. Дорога здесь была разбита железными колёсами тележек, на которых вывозили мусор из города. Стоило пройти ещё немного и по обеим сторонам потянулись кучи гнили, в воздухе стоял мерзкий запах. В мусоре копошились крысы. Из животных в городе жили только куры, свиньи да собаки с кошками. Всех крупных животных вывели — чересчур много воды требовали. Да и за численностью собак с кошками следили. Ни одна капля воды не должна расходоваться впустую.

Лодочники рассказывали, что за Куполом тоже есть собаки. Как и черви в реке, они смогли приспособиться к неоткукренной воде и стали чудовищами. Часто по ночам можно было услышать их вой. Тогда городские псины замолкали и забивались в углы, поджав хвосты и жалобно поскуливая.

В вечерних сумерках Найра увидела дом Магды. Он стоял, привалившись к окружающей город стене, и казался смертельно уставшим. Найра вдруг подумала, что между домом и хозяином часто много общего. Магда тоже казалась уставшей, когда шла по улицам с большой холщовой сумой на плече: подавшись всем телом вперёд, словно боролась с сильным ветром. Мальчишки любили её передразнивать и, бывало, на потеху горожанам, вслед за Магрой выстраивалась вереница проказников.

Сжав на груди деревянный амулет в виде фигурки Праматери, Найра подошла к дому. Пусть она и не считала Маргу врагом, но страх не отпускал.

Она была у Магды лишь одни раз, но до сих пор помнила её неуютный дом: большую и длинную комнату с развешанными под потолком пучками травы и стоящими вдоль стен громоздкими шкафами. На них теснились бутыльки, горшочки и баночки всевозможных размеров.

Найра медлила. Трижды мысленно прочитала молитву Праматери, взялась за дверной молоточек, когда изнутри раздались приближающиеся шаги и знакомый мужской голос произнёс:

— Меня упрекаешь, а сама довольствуешься амплуа Бабы-Яги.

— Гай! — воскликнула Найра и, что есть силы, забила молоточком.

Дверь распахнулась; девушка увидела тёмную комнату, в лицо пахнуло горьким запахом мазей и старого огня. В глубине комнаты качнулся силуэт.

Глава 7. Найра

— Вода жизнь, — пролепетала Найра.

— Найра? Ты? — с облегчением спросил голос Магды.

— Я, — она всматривалась в темноту, не решаясь войти. — Мне показалось, я слышала голос одного человека… Я думала… Мне сказали, он погиб…

Заскрипели половицы. Найра сжала амулет так сильно, что его неровности впились в ладонь.

— Хватит девочку кошмарить, — сказал Гай. — Зажги свет.

Раздался звук, будто кто-то чихнул, вспыхнул огонёк. Ослеплённая им, Найра невольно прикрыла глаза рукой. Чуть погодя, когда глаза привыкли к свету, она убрала ладонь. Недалеко от двери стоял стол, половина которого была завалена пучками сушёных трав. На второй половине одиноко возвышалась бутыль с остатками браги, два стакана и тарелка с остатками еды. За столом, показывая полное нежелание помирать в брюхе червя, сидел Гай. Нет, конечно, было заметно, что они с червём не в домино играли. Торс Гая был перевязан, в нескольких местах сквозь ткань проступила кровь, на плечах поверх старых шрамов появилась пара новых ран. Справа у двери стояло ведро с окровавленными тряпками. Но уж Магда-то знает, как быстро его вылечить.

— Гай! — воскликнула Найра и забежала в дом. — Как же я рада тебя видеть! Я не верила, что ты умер! Я даже не плакала за тобой!

— Могла бы и поплакать, — заметил он. — Никакого удовольствия помирать с такими чёрствыми женщинами.

— Дурак! — она взглянула на Магру, призывая её в союзницы.

Та стояла у стены, сложив руки на груди и переводя взгляд с Найры на Гая. На толстых, будто вывороченных губах замерла улыбка. Однако лицо было отстранённым: явно думала о чём-то другом.

— Дай я тебя уже поцелую! — воскликнула Найра и бросилась Гаю на шею.

Он чуть отстранился:

— Ты осторожнее, я уже с одним нацеловался. До сих пор кости болят.

Магда рассмеялась. Найру будто холодом обдало. Получается, она хуже червя?!

Будь они с Гаем вдвоём, Найра может и внимания на неудачную шутку не обратила, но при Магде с её губищами…

— Точно дурак! — дёрнулась она.

Гай смутился, видимо понял, что обидел. Примирительно улыбнулся:

— Да будет тебе дуться. Я же пошутил.

— Не смешно. И вообще, я к Магде по делу.

— По какому? — спросила та.

— Хозяйка просит тебя прийти к нам в Весёлый дом.

Магда дёрнула уголком рта:

— Что у вас там опять стряслось?

— Хозяйка думает, кто-то напустил на нас порчу.

— С чего такие выводы? — влез в разговор Гай.

Найра сделала вид, что не услышала, даже головы к нему не повернула.

— Почему она так думает? — спросила Магда.

— На Сьюзи напали, голову проломили.

— Не надо тварью быть и нападать не станут, — холодно заметила Магда.

— Зачем ты так? — вспыхнула Найра. — Сьюзи конечно и меня иногда так выводит, что хочется её чем-нибудь тяжёлым стукнуть. Но в целом она добрая. Просто очень деловая.

Гай покосился на неё через плечо, но ничего не сказал.

— Держись от неё подальше, — посоветовала Магда. — Подставит она тебя со своей деловитостью.

— Точно подставит, — поддакнул Гай и, помолчав, спросил: — Давно напали?

Найра хотела и на этот раз не отвечать, но потом решила прекратить дуться.

«Что я, в самом деле? — подумала она. — Может и правда не вовремя с поцелуями полезла. Гай лечиться пришёл… Да и при Магде наверное стесняется. Вдруг ей тоже захочется?»

Она взглянула на угловатые плечи колдуньи, впалую грудь, жилистую шею и… простила Гая.

— На Сьюзи напали сегодня днём, — сказала Найра. — Я была у Фриды, а когда вернулась, все бегают, кричат, как сумасшедшие. А Сьюзи, бедняжка, с разбитой головой.

— Как Фрида? — в один голос спросили Гай и Магда.

— Ей стало лучше! Представляете?! — она радостно улыбнулась. — Уже шевелит пальцами на одной ноге!

Найра хотела было снять башмак, как в разговоре со Сьюзи, но решила, что это лишнее.

— Хорошая новость, — сказал Гай.

— У меня ещё одна имеется, — лукаво подмигнула ему Найра.

Он вопросительно поднял брови, и она почувствовала его внутреннее напряжение, как будто он ждал плохих новостей.

— Я нашла мокрозяву, которая в твоей лодке плавала.

Магда и Гай переглянулись.

— Где ты её нашла? — быстро спросил он.

— Так она у меня ночевала. От неё же я и узнала, что на тебя червь напал. Твоя лодка…

— Лодку я уже выручил, — перебил Гай. — Но мне сказали, что её прибило к берегу пустой.

Найра замялась. Не говорить же про их со Сьюзи коварные планы.

— Говори уже, — подбодрил Гай.

— Так нечего! — развела руками Найра. — Правда нечего. Она приплыла, идти ей было некуда, и я позвала к себе.

— И стражники запустили её в город? — спросила Магда. Насмешка в её голосеговорила: нас-то не обманывай.

— Сначала не хотели пускать. Но я сказала, что она лодочница и что я могу это подтвердить. А вообще, они не очень хотели разбираться. Особенно после того как мокрозява им немного камней отсыпа…

— Где она сейчас? — вновь перебил Гай.

— Сбежала, пока я Фриду навещала.

Гай с Магдой вновь переглянулись.

Найра подумала, что наверняка Гай хотел получить за мокрозяву тяжёлый мешочек «серых», а то и несколько беляков. А если в Башне узнают, что он вёз девчонку, но упустил, ему ещё и влетит. Как-то он рассказывал, что о появлениях мокрозяв становится в первую очередь известно в Башне.

— Тебе будет очень плохо, если ты её не найдёшь? — спросила Найра.

— Не очень, — откликнулся Гай и, помолчав, добавил: — Ей будет хуже.

— Почему хуже? — спросила она. — Её кто-нибудь найдёт и сдаст хранителям, чтобы кукрила.

Он поморщился:

— Долго объяснять.

Краем глаза Найра увидела, как хмурится Магда. У неё появилось ощущение, что она не знает чего-то важного.

— У тебя ещё есть время найти её. Хотя она такая заметная…

Он досадливо скривился:

— Вот именно, — с досадой подтвердил Гай. — Кто-нибудь ещё знал о ней?

— Нет.

— А если честно?

Найра покосилась на Магру, пробежала взглядом по шкафам со склянками. Говорят, у хранителей есть правдаправ. Вольют его в рот, и человек начинает рассказывать всё, что сделал, начиная с рождения. А часто бывало и то, чего не делал — тоже. После этого, бывает, многие умом трогаются, из-за чего его чаще правдакривом называют. Вдруг и у Магды что-то похожее среди зелий есть? Найра поёжилась: с этими колдуньями лучше не шутить. Надо поступить, как обычно — сказать полуправду.

— Найра, — напомнил о себе Гай. — Ты слышишь меня?

Она кивнула.

— Кто, кроме тебя, знает про мокрозяву?

— Ну, Сьюзи.

— И всё?

— Да. Но она тоже не знает, куда мокрозява подевалась.

Морщась от боли, Гай взял со стола широкий лист белого дерева и, выбрав из пучка травы несколько былинок, стал крошить их на лист.

— Лучше расскажи, как тебе удалось до берега добраться? — попыталась Найра увести его от неприятной темы.

— Марк-лодочник подобрал. Он как раз с Горбатого возвращался. Да и Река не хотела моей смерти.

Найра кивнула:

— Да, она знает, кого топить, а кому ещё пожить.

Гай усмехнулся:

— Видать, я для чего-то здесь ещё нужен, — он помолчал и спросил: — Зачем ты помогла Мире попасть в город?

Найра вздохнула: не удалось увести. Впрочем, не сильно верилось, что удастся. Не довезти до Башни мокрозяву — это не шутки. Гай так всё не оставит.

— Сначала хотела узнать, почему она в твоей лодке приплыла, и где ты сам, — сказала она. — А потом уже само так сложилось.

Свернув лист в трубочку, Гай послюнявил край и отложил трубочку в сторону.

— Магда, где моя рубаха? — спросил он.

— Где бросил, — откликнулась та. Она снимала с полок и складывала в суму бутыльки с выводилом.

Повернув голову, Магда подмигнула Найре:

— Мужчины в быту, как дети. Согласись.

— Не знаю, — уклончиво ответила она. — Я так долго с ними не бываю.

Магда рассмеялась:

— Ты-то да.

И вдруг Найру осенило: Гай здесь живёт! С этой! Они пара… В это невозможно было поверить! Но то, с каким хозяйски-небрежным видом он ходил по дому, разыскивая свою рубашку, или как отстранил Найру, когда она хотела поцеловать его… Всё говорило об одном: они живут вместе! С ума сойти! Надо немедленно рассказать об этом Сьюзи, да и не только ей. Всем рассказать!

Словно чтобы развеять последние сомнения, Магда завязала суму, подошла к Гаю, открыто и смачно поцеловала его. При этом её губы вытянулись в жуткую трубу, точно она хотела засосать Гая. Найра даже оберег сжала: ну и ужасы тут показывают!

Отстранившись от Гая, Магда повернула голову и в упор посмотрела на Найру.

«Только посмей, — говорил её взгляд. — Он мой и только мой».

Найра смущённо кашлянула, торопливо отвела глаза. Они поняли друг друга без слов. Магда удовлетворённо улыбнулась.

— Не засиживайтесь долго, — ласково сказала она. — Гаю нужно отдохнуть.

И вышла. Найра шумно выдохнула, покосилась на Гая. Тот сворачивал второй лист. Некоторое время молчали. Было так тихо, что Найра слышала их дыхание.

— Давно ты… с ней? — спросила она.

— Не очень.

— Не боишься?

— Чего? — он удивлённо поднял голову.

— Она же колдунья.

— Хоть ты эту ересь не повторяй! — раздражённо отрезал Гай. — Лучше расскажи, кто тебя так живописно придушил.

— Меня?

— Кто душил меня, я сам знаю.

Поразительно, что в городе остался человек, который не слышал историю про нападение островного. Все уже обсуждать её устали. По первости на Найру многие приходили посмотреть. Кася, жена мельника, едва от родов оправилась, так сразу притащилась с малым у сиськи. И все просили: «Покажи, да покажи шею».

Найра показывала. Сначала бесплатно, потом Хозяйка стала деньги брать. Желающих увидеть сразу уменьшилось, но всё равно были те, кто приходил снова и снова. Только про цепочку Найра никому не рассказывала. Тогда и про пещеру пришлось бы рассказывать, а пещеры-то, как оказалось, нет! Да, такие вот дела: покалеченные ноги Фриды есть, цепочка, память о предательстве Хадара есть, а пещера исчезла! Сперва Найра не хотела никому про неё рассказывать. По-крайней мере, пока там полно богатств. И Фриде наказала: держи рот на замке. Мы пещеру нашли, значит всё, что там, наше. Конечно, она боялась, что туда нагрянет Хадар и всё подчистит. Поэтому лишь только удалось определить сестру в лечебницу, Найра побежала за городские ворота. Там, на склоне горы, за одним из уступов и была пещера. А уж уступ этот Найра пометила: в расщелину лоскут от своего платья заложила, ещё и на камнях рядом с ней знак нарисовала краской, которой губы мажут, чтобы стали для мужчин желанными. Бежала, и сердце замирало: что если птицы достали лоскут или ветер с дождём стёрли знак? Но нет, всё оказалось на месте. Кроме самой пещеры. На её месте была стена из камня без единой трещины. Сперва Найра не поверила глазам, ощупала стену, прижалась к ней всем телом, даже надавила. Бесполезно. Затем ей в голову пришла мысль, что Хадар успел первым, перенёс лоскут и нарисовал знак на другом месте, чтобы запутать её. Найра обыскала всё вокруг. И в этот день, и в следущие — она просто помешалась на идее найти пещеру. Исхудавшая, осунувшаяся, она просыпалась лишь для того, чтобы возобновить поиски, и встречала потемнение купола на склоне. Найра слышала, как девушки из Весёлого дома шушукаются за её спиной, говорят, что она тронулась умом после случившегося с Фридой. В чувство её привело известие о просрочке платежа за лечение сестры. Всё, что было отложено на свой дом, Найра уже отдала. Надо было возращаться к работе. Но за время поисков она так подурнела, что прежние клиенты проходили мимо её комнаты. Хорошо хоть Хозяйка пожалела, дала в долг камней, но их нужно возвращать. Ещё и с процентами.

А потом к Найре пришёл островной — чтобы убить. Отчего он умер, так и не выяснили. Да не очень-то и хотели. Вызвали хранителей, те положили островного на носилки и под тихий шёпот зевак унесли. На том всё и закончилось. А что рыжая украла цепочку, Найру даже радовало. Она и сама давно собиралась её выбросить: чтобы не напоминала об исчезновении пещеры.

Найра рассказала Гаю о нападении. А в конце взяла и зачем-то добавила про цепочку и женщину, которая её украла. Само с языка сорвалось.

Гай выслушал очень серьёзно, в том числе и о поисках пещеры. Несколько раз просил описать воровку. Может, Найра заметила в той какую-нибудь особенность.

— Не запомнила я ничего! Я же почти мёртвая лежала. Ещё и ходили все туда-сюда. Я даже лица её не видела, только руку.

— Узнаешь?

— Кого?

— Руку.

Он заглянул под стол. Найра испуганно отпрянула: показалось, сейчас Гай сушёную руку достанет. Но он вытащил уголёк и, отодвинув пучки с травой, нарисовал на столешнице женскую руку от пальцев до плеча. Красивая рука получилась: с узкой кистью, тонким запястьем. Точно благородной даме принадлежала.

— Она? — спросил Гай, испытывающе глядя на Найру.

Она пожала плечами:

— Вроде. А вроде и нет.

— Посмотри внимательнее.

Найра наклонилась над рисунком. И как у него получилось? Ведь как настоящая — разве что, нарисованная.

Желая хоть немного порадовать Гая, Найра потёрлась щекой о его плечо и ласково проворковала:

— Ты хорошо рисуешь.

Он бросил косой взгляд, разочарованно заметил:

— Значит, не узнаешь.

— Нарисуй полностью. Может, тогда узнаю.

Гай с сомнением усмехнулся, но стал рисовать. На столе появилась голова женщины с собранными наверх волосами и маленькими аккуратными ушками; изящная шея, покатые плечи, небольшая высокая грудь с выступающими сосками, изгибы сильного тела.

Найра в изумлении смотрела на его руки: такие же, как у всех, а вон что творят. Чудеса!

— Кто она? — спросила Найра, глядя, как он вырисовывает округлое колено.

— Никто. Так что, узнаёшь?

— Нет. Та была одетая.

Гай вздохнул, затем тыльной стороной ладони размазал рисунок. Там, где было красивое женское тело, появилось чёрное пятно. Он отбросил остаток угля в очаг на полу и вытер руку о штанину.

— А меня можешь также нарисовать? — запальчиво спросила Найра.

— Я больше не рисую.

Она обиженно поджала губы.

— Но для тебя сделаю исключение, — добавил он.

Радостно вспыхнув, Найра быстро сказала:

— Только не здесь!

— А где?

— В Весёлом доме, например. На стене в большой зале. Или на печке.

Гай улыбнулся.

— Что смешного? — смутилась она.

— Ты сама смешная.

Найра прикрыла глаза, привычно провела рукой по его голове, запустила пальцы в жёсткие волосы, спустилась вниз, на плечи. Она знала его тело на ощупь: от шеи вниз начинались рытвины длинных шрамов. Они покрывали плотной сетью его спину и плечи. Однажды Найра спросила, откуда они. «Червь напал», — ответил Гай таким тоном, что продолжать расспросы расхотелось. В конце концов, мужчины платили ей отнюдь не за разговоры. Но сейчас рисунок красавицы не давал Найре покоя. По тому, как Гай её нарисовал, означало, что он не раз видел женщину обнажённой. Скорее всего, они были любовниками.

— А всё-таки, кто та женщина на рисунке? — спросила Найра не в силах справиться с любопытством.

Гай искоса посмотрел на неё, нехотя ответил:

— Так, одна лодочница. Но у меня подозрение, что она внештатный агент хранителей.

Агенты, лодочники — Найре это было не интересно.

— Вы любовники? — спросила она

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — заметил он и тут же спросил: — Мира рассказывала тебе что-нибудь?

— Мокрозява-то? Мы мало разговаривали, — разочарованно ответила она, понимая, что так и не узнает про незнакомку. — Вчера она быстро уснула. А сегодня я с утра ушла к Фриде. Вернулась — её уже нет.

— Понятно, — задумчиво протянул он. — А с ней, значит, оставалась Сьюзи.

— Ага. Но Сьюзи тоже ничего не знает, — Найра оглянулась, нет ли кого поблизости. И тихо добавила: — Я не стала говорить при Магде, но Сьюзи считает, что неё напал сообщник мокрозявы.

— Да ну?

— Да. Просто Хозяйке мы об этом не сказали, а Магда же как раз в Весёлый дом пошла; вот я и ей не стала говорить. Чтобы она не проговорилась, — затараторила Найра.

Гай отмахнулся: мол, это чепуха, спросил:

— Ты ей хоть что-нибудь о городе рассказывала?

— Да нет же! Мы прошли через Площадь, она Башню заметила, спросила Башня это или нет. Потом её цеплюч поймал, мы про выводителей немного поговорили. Там и до Весёлого дома дошли. Я сама уже голову сломала, всё думаю, куда она могла отправиться.

— Может, Сьюзи кого посоветовала?

— Не! — рассмеялась Найра.

— Почему?

— Они с самого начала не поладили.

— Надо же, — усмехнулся Гай и, глядя на неё в упор, спросил: — Как же Сьюзи при таком раскладе осталась с ней?

Найра осеклась. Сглупила, так сглупила! А Гай не отводил от неё цепкого взгляда. Найра даже назад отступила — так неуютно рядом с ним стало.

— Давай уже выкладывай, как у вас на самом деле всё было, — произнёс он. — Мне можно. Ворон ворону глаз не выклюет.

— Так не было ничего! Чем угодно клянусь!

— Даже Фридой?

Какой же он злой и жестокий! На глаза навернулись слёзы.

— Нет. Фридой не буду, — выдавила Найра.

Гай смутился, отвёл глаза.

— Прости, перегнул — сказал он.

Она всхлипнула и торопливо утёрла слёзы.

— Пойми, мне необходимо найти Миру, — продолжал Гай. — А для этого нужно знать, как всё было на самом деле.

— Тебя накажут, если не привезёшь её? — тихо спросила Найра.

— По голове точно не погладят.

Найра колебалась: говорить о продаже мокрозявы было стыдно. Но, с другой стороны, Гай и сам не добряк. Как он сказал: ворон ворону глаз не выклюет?

Она решилась. Рассказала, как было.

— Я же для Фриды, — объяснила она в конце. — У неё кроме меня нет никого, а мне совсем нечем платить. Вот я и подумала, мокрозява всё равно будет кукрить. Со мной, без меня — какая разница? Я знаю, что Праматери бы это не понравилось. Она даже дочерей своих в жертву отдаёт, чтобы пропащих спасти.

Гай поморщился, но ничего не сказал.

— На то она и Праматерь, — продолжила Найра. — А я обычнаяи кроме сестры у меня никого нет. Ещё Ирим был, но сам знаешь…

Она заплакала. Помедлив, Гай обнял её за плечи, ласково сказал:

— Не плачь. Я дам тебе камней. Заплатишь за лечебницу. Сколько нужно?

У Найры перехватило дыхание:

— Девять беляков. Но три у меня накоплено.

— Значит, ещё шесть будут.

— Что, так просто? — улыбнулась Найра сквозь слёзы.

Он кивнул.

— А вернуть когда?

— Помоги найти Миру и можешь не возвращать.

Найти Миру! Что попроще бы придумал!

— Слушай, — осенило Найру: — А, может, она уже в Башне? Пока мы гадаем, у кого она могла спрятаться, её уже нашли Хранители.

Гай скривился, точно от зубной боли:

— Я оттуда начал.

— И ничего?

Он отрицательно покачал головой:

— Либо её там нет, либо мне об этом не говорят. В любом случае, нужно проверить.

Они вновь помолчали. Найра не могла отделаться от ощущения, что их в доме трое: она, Гай и колдунья. А что? Говорят, колдуны могут находиться в нескольких местах одновременно. Или оборачиваться животными. Найра покосилась на ряды мерцающих в свете огня склянок. В одной из них плавали глаза двухвостого быка, что водился в Лесу. Найре вдруг показалось, что глаза наблюдают за ней. Она быстро отвела взгляд и, коснувшись амулета, беззвучно шепнула:

— Пресвятая Матерь!

Захотелось поскорее уйти из этого дома.

— Значит, я могу на тебя рассчитывать, — произнёс Гай.

— Что мне нужно сделать? — она украдкой покосилась на банку. Глаза смотрели на неё сквозь стекло.

— Пойти сейчас же в Весёлый дом, никуда не отлучаться.

— И всё? — недоверчиво спросила Найра.

— Пока да.

…

Сказать по правде, Найре не хотелось сейчас возвращаться в Весёлый дом. Так много произошло встреч, событий и впечатлений, что хотелось побыть наедине с собой. Просто идти по знакомым улицам, ощущать на разгорячённой коже прохладный ветер, слышать город, вдыхать его запахи, не думать ни о чём и думать о многом. Мимо скользили люди, но Найра их не замечала. Она шла, распахнув свой зелёный плащ и чувствовала себя совершенно свободной от печалей, страхов и стыда. Всё складывалось самым лучшим образом, даже плата за лечение Фриды появилась, благодаря помощи Гая. Как тут не поверить в милость Праматери?

К тому времени, когда она дошла до Весёлого дома, купол стал тёмен, на улицах зажгли масляные фонари. В Весёлом доме было непривычно тихо — наверняка из-за присутствия Магды. Никто не горланил песни, не хохотал и не стучал о столы кружками. Найре не хотелось заходить, не хотелось никого видеть и ни с кем говорить. Для неё, сильнее всего страшащейся одиночества, это было непривычно, будто она стала другим человеком. Найра облокотилась на перила крыльца и замерла, слушая тишину. Появившегося из темноты человека она увидела, только когда он приблизился. Высокий, толстый, в бесформенном плаще, делавшим его похожим на ходячую гору. Она узнала торговца драгоценностями Дамира.

— Ай, девушка милая! Стоит одна, грустит, — закричал мужчина. — Такой красавице нужно быть весёлой. Пойдём в дом, покажу тебе драгоценные камни.

Он подошёл, сильно припадая на правую ногу и держа в руке небольшой сундучок. Найра хотела отказаться, но любопытство пересилило. Дамир часто приносил что-то интересное, что было по карману только Хозяйке. Сьюзи, страсть как любившая драгоценности, после его визитов становилась больной.

— Когда-нибудь, — говорила она Найре, — я куплю самый красивый камень и буду носить его на груди день и ночь, не снимая. Пускай все умрут от зависти!

Найра вместе с Дамиром вошли в дом. Как обычно, приход торговца вызвал волнение. Точно мотыльки на свет, они слетелись из своих комнат вниз и столпились вокруг сундучка торговца. Пришла даже Сьюзи с повязкой на голове.

— Что у тебя там? — спросила Хозяйка.

— Сегодня у меня есть для вас то, чего вы никогда не видели, — Дамир прищёлкнул языком, приоткрыл крышку сундучка. Но тут же захлопнул и прикрыл глаза рукой, будто ослеплённый ярким светом.

— Что такое? — насмешливо спросила Хозяйка.

— Он слишком красив, чтобы мой презренный глаз видел его.

— Тогда закрой свой глаз и дай посмотреть нам! — воскликнула Сьюзи.

— Правильно! — со смехом подхватили остальные, пританцовывая от нетерпения.

Дамир таинственно улыбнулся, вновь приоткрыл сундук и запустил туда руку.

— Это камень огня. Он рождён на дне горящей горы, что возвышается над Лесом. Сверху эта гора холодна и неприступна, но внутри её бушует пламя. И принадлежать он будет прекрасной, холодной красавице, внутри которой бушует пламя страсти. Другую сожжёт.

Несколько девушек испуганно попятились назад. Сьюзи откинула за спину конец шали и воскликнула:

— Ты нашёл такую!

Глаза её горели, губы приоткрылись. Хозяйка приблизилась, оттеснив девушку в сторону, и бросила Дамиру:

— Давай уже, показывай своё чудо.

Торговец перевёл лукавый взгляд с неё на Сьюзи и достал из сундука перстень с крупным тёмно-красным камнем. Сжатый в тисках металла, камень горел мрачноватым красным цветом, точно глаз лесного зверя.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Не было слышно даже дыхания девушек.

— Сколько ты за него хочешь? — спросила наконец Хозяйка.

— Десять беляков, — ответил Дамир.

— С ума сошёл! — одновременно воскликнули все женщины.

— Пять! — добавила Хозяйка.

— Побойтесь Вилла, госпожа, — рассмеялся Дамир. — За пять вы можете купить на рынке любой булыжник. Но из уважения к вам, могу уступить. Девять.

— Шесть! — взвизгнула она.

— Девять — и не беляком меньше!

Сьюзи кусала губы. Её взгляд метался с перстня на Хозяйку, с той на Дамира и вновь на перстень.

— Ах, так? — воскликнула Хозяйка. — Тогда пошёл вон! Всё равно во всём городе не найдёшь покупательницу на такую цену. Девять беляков. Ха!

— Ошибаетесь, госпожа, — Дамир придал лицу оскорблённое выражение. — С таким перстнем и к Великому Хранителю не стыдно показаться.

— Не смеши меня! Великий Хранитель даже разговаривать с тобой не станет.

— Как знать, — сдержанно улыбнулся он, громко хлопнув крышкой сундучка.

— Ладно, восемь! — закричала Хозяйка. — И ни беляком больше!

В глазах Дамира сверкнуло торжество. Он вновь не спеша поднял крышку.

— Я дам девять! — раздался дрожащий голос Сьюзи.

Все изумлённо повернулись в её сторону. Шаль упала с обнажённых плеч девушки на пол, из приоткрытых губ вырывалось шумное дыхание, в чёрных глазах застыла решимость.

Хозяйка нервно рассмеялась:

— Это шутка?

— Нет, — Сьюзи окинула её высокомерным взглядом.

Комната наполнилась гулом изумлённых голосов. Найра по-прежнему стояла в дверях, не веря своим глазам и ушам. У Сьюзи не могло быть столько беляков. Вчера ей даже долг в шесть «серых» нечем было отдать!

— Ты можешь заплатить прямо сейчас? — спросил Дамир.

Как и остальные, он смотрел на Сьюзи с недоверием.

— Они в моей комнате, — ответила девушка.

— Неси!

— Думаете, я вру? — с вызовом спросила она, обводя присутствующих шальными глазами. — Да я богаче вас всех! Я могу купить этот дом вместе с вами всеми, нищебродки!

Круто развернувшись на пятках, она взбежала по лестнице и скрылась в коридоре. Найра бросилась следом. Но Сьюзи захлопнула дверь своей комнаты у неё перед носом. С шумом повернулся в замочной скважине ключ. Найра на мгновение растерялась, затем забарабанила кулаками по двери.

— Это я! — крикнула она. — Пусти!

Сьюзи не ответила.

Наклонившись, Найра заглянула в замочную скважину, но оказалось, что изнутри в ней торчит ключ. Тогда Найра прижалась к двери ухом. Раздался слабый лязг, точно открывали замок сундука, затем крик Сьюзи. В нём было столько отчаяния и боли, что у Найры в животе похолодело. Сразу вспомнился островной. Неужели на подругу напали? Она уже хотела бежать вниз за подмогой, как вдруг в замке повернулся ключ, и дверь распахнулась. На пороге стояла Сьюзи — бледная, постаревшая на десяток лет, с блуждающим безумным взглядом.

— Что случилось? — испуганно прошептала Найра.

Подруга протянула к ней дрожащую руку, в которой был зажат небольшой холщовый мешочек.

— Меня… обокрали, — с трудом выдавила она.

— Как? Кто?

Сьюзи зарыдала в голос. Мешочек выпал у неё из рук на пол, но подруга этого даже не заметила. Покачиваясь, точно пьяная, она подошла к кровати и упала на неё ничком.

Найра подняла мешочек, механически потерла между пальцами грубую ткань. На серой мешковине поступал полустёршийся штамп — три волнообразные линии, перечёркнутые копьём. Знак хранителей.

«Откуда у Сьюзи мешочек со знаком хранителей?» — растерянно подумала она. И вдруг всё поняла. Она метнулась к подруге, схватила её за руки и посадила на кровати. От изумления Сьюзи даже рыдать перестала.

— Ты чего? — недоумённо спросила она.

— Ты продала мокрозяву хранителям? Отвечай!

Сьюзи прикусила губу.

— Ты продала её, пока я ходила в лечебницу! — завизжала Найра. — Чтобы всё тебе одной.

Ей не нужно было признание Сьюзи, она и так увидела ответ в её глазах.

— Дрянь! — Найра со всей силы ударила подругу по лицу. — Я даже ради Фриды не стала! А ты!рянь!

Сьюзи попыталась оттолкнуть её. Найра ударила ещё раз. Сьюзи вцепилась ей в волосы, рванула на себя. Они упали на пол, пытаясь расцарапать лица друг друга. Их разняли прибежавшие на шум девушки, оттащили друг от друга, будто диких кошек.

— Я тебе ещё припомню! — шипела Сьюзи, вытирая кровь с припухшей губы.

— Дрянь! — хрипела в исступлении Найра. — Будь ты проклята! Чтоб тебя как Фриду…

Кто-то мягко, но уверенно обнял её за плечи и увлек к лестнице.

— Идём на улицу, — раздался над ухом голос Магды. — Тебе нужно успокоиться.

— Ненавижу! — шептала Найра, но всё же шла, направляемая твердой рукой колдуньи. Мимо словно во сне проплывали знакомые лица. Все провожали её любопытными взглядами, в ближайшие недели две-три в Весёлом доме только и разговоров будет, что об их драке.

«Уеду отсюда, — с непривычной трезвостью подумала Найра. — Куда угодно, лишь бы подальше. Не могу тут больше».

Они с Магрой вышли на улицу, в лицо пахнуло пылью и запахом старых камней. Найра вдруг подумала, что не видела колдунью, когда зашла в дом вместе с Дамиром. Где она была?

Магда уводила её всё дальше по узким улочкам, между опутанных цеплючом домов.

— Куда мы идём? — спросила Найра.

— Уже пришли, — ответила колдунья и толкнула низкую дверь. Наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку, Найра зашла внутрь. Большая комната была наполнена куклами. От крошечных, с указательный палец; до больших, ростом с Найру, а то и выше, — они стояли, сидели, лежали. Некоторые из них были одеты в платье горожан, другие обнажены. Их искусно вырезанные тела выглядели совсем как человеческие, разноцветные бусины глаз мерцали в полумраке, отчего Найре казалось, что её окружила толпа живых людей. Она поняла, что находится в коморке дядюшки Кларка. Сам он — грузный, седой, с бородой, в которой запуталась стружка, — сидел за столом, вытянув вперёд деревянную ногу. Когда-то дядюшка Кларк и его куклы были её лучшими друзьями. Ребёнком Найра любила приходить сюда и представлять, что куклы её друзья, которые её любят и ждут в гости. Но потом она стала бояться их. Как будто что-то случилось, чего Найра не помнила, но что навсегда изменило её отношение к этому месту. Несколько раз она видела дядюшку Кларка на Площади и Базаре, но каждый раз старалась спрятаться, чтобы он, не приведи Праматерь, её не увидел.

— Надо же, кто к нам пришёл! — проскрипел дядюшка Кларк, прищурив один глаз и разглядывая Найру вторым, широко открытым. — Я уж думал, ты совсем забыла старика.

Она смущённо улыбнулась, испытывая острое желание поскорее уйти.

Магда, между тем, прошлась по комнате, достала из своей сумы небольшую, с ладонь, куклу — красавца с пышными усами и в зелёном обтягивающее трико. Положив куклу на лавку, она села рядом, подняв плечи и втянув голову. Её плечи стали похожи на острые крылья, а сама она на огромную, нахохлившуюся птицу.

— Ну, что же ты, подойди поближе, — дядюшка Кларк и протянулНайре руку.

Она, робея, будто вновь стала ребёнком, подошла. Поколебавшись, коснулась губами его сухой сморщенной руки. Боялась, что он заговорит о её жизни в Весёлом доме, о том, кем она стала и чувствовала, как пылают щёки.

— Кто же тебя так расцарапал? — Кларк, разглядывая её снизу вверх. — Молли, ты узнаёшь нашу малышку Найру?

Он посмотрел через плечо. Проследив за ним взглядом, Найра увидела большую куклу с пышными белыми волосами в красивом платье знатной дамы. Сердце ёкнуло и забилось сильнее — Найра узнала свою любимую куклу. Та была всё такой же, какой осталась в памяти девушки: красавицей с капризно надутыми розовыми губками. Дерево, из которого кукла вырезана, не потемнело со временем, и Молли была свежа и прекрасна, как много лет назад. Когда-то Найра мечтала вырасти такой же красивой, неприступной дамой. Представляла, как мужчины со всего света будут сражаться за её сердце, а она будет смотреть на них со скучающей улыбкой или капризно надувать губки. А они будут рыдать и бросаться от горя в Реку.

Три «серых». Именно столько нужно заплатить Хозяйке, чтобы делать с Найрой всё, что хочется.

На глазах защипали слёзы. Для чего Магда привела её сюда?

— Мне нужно идти, — буркнула Найра. — Простите. Меня уже разыскались в Весёлом доме.

— Это я попросил Магду привести тебя, — сказал дядюшка Кларк. — Мы по тебе скучаем.

— Я тоже, — торопливо ответила она, пятясь к двери. — Но мне правда нужно идти.

— Подожди, — подала голос Магда.

Она поднялась на ноги и достала из сумы горсть беляков.

— Гай просил тебе передать. Для Фриды.

Найра перевела изумлённый взгляд с колдуньи на камни и обратно.

— Гай? Но откуда?

Она вспомнила наказ Гая не отлучаться из Весёлого дома.

— Это беляки, которыми Хранители расплатились со Сьюзи за то, что она выдала им мокрозяву.

Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, Найра взяла беляки и пересчитала. Девять.

— Но… Откуда они у тебя? — взволнованно спросила она у Магды.

— Гай попросил меня по пути в Весёлый дом зайти к Дамиру. Пока он отвлекал вас драгоценностями, я забралась в комнату Сьюзи и подчистила её сундучок.

— Откуда ты вообще узнала, что Сьюзи…

— Не знала, это было предположение.

— А замок? Сьюзи всегда держала свой сундучок закрытым.

Магда и Кларк переглянулись.

— Я же колдунья, — улыбнулась женщина. — Чёрная рука, ходячая Хмарь — так меня дразнят мальчишки.

Найра видела, что ей что-то не договаривают. Может, даже потешаются. Ну да ладно! Главное, у неё теперь у неё есть, чем заплатить за лечение Фриды. А уж как Магде удалось получить беляки, Найру не касается.

Её захлестнула благодарность. Она бросилась на шею Магде, расцеловала её в обе щеки, восклицая:

— Спасибо! Милая, дорогая, любимая Магда!

Колдунья уворачивалась от поцелуев, но было видно, что радость Найры ей приятна.

А та чувствовала себя совершенно счастливой. Жизнь уже не казалась ей пропащей, наоборот появилась уверенность, что теперь всё наладится.

— Давай, беги уже, — добродушно проворчала колдунья, когда Найра окончательно её обмусолила. — Только будь осторожнее. Как бы, не ограбили.

— Меня не ограбят, — беззаботно откликнулась Найра.

Магда с Кларком вновь переглянулись. Он чуть заметно кивнул.

А Найра уже метнулась к двери. На полпути остановилась, вернулась, чмокнула в щеку старика, в последний раз обняла Магру, взяла с неё обещание поцеловать Гая и вылетела из дома. Мир казался ей прекрасным, а будущее бесконечно счастливым.

….

Найра шла по двору лечебницы к главному зданию, когда её окликнул главный врачеватель. Девушка удивлённо обернулась — вчера Окато говорил, что его не будет в лечебнице. Врачеватель быстро шёл к ней по дорожке, и длинные полы его плаща взметали белый песок. Вид у него был очень серьёзный.

«Наверное, думает, что я опять пришла с пустыми руками», — подумала она и торопливо сказала:

— Я принесла плату за Фриду. Вот.

Найра даже вынула из-под плаща мешочек с беляками и показала врачевателю. Пусть видит, что она не лжёт.

— Да, да, хорошо, — буркнул он и придержал её руку. — Вижу, ты ещё не навещала сестру.

«Как он узнал?» — изумилась его проницательности Найра и ответила:

— Нет. Я хотела сначала оплатить, а потом пойти к Фриде.

Врачеватель бросил на неё косой взгляд и взял под руку:

— Давай пройдёмся по саду.

Найра недоумённо пожала плечами:

— Как хотите, господин Окато.

Всё так же, поддерживая её под руку, врачеватель медленно повёл Найру по дорожке. В отдалении, ближе к ограде стояла группа больных. Один из них показал в их сторону, и все стали что-то обсуждать.

Окато молчал, лишь песок под его сандалиями похрустывал, словно кто-то грыз орехи.

— Как Фрида сегодня спала? — спросила Найра, желая прервать паузу.

— Крепко, — он помолчал, затем тише сказал: — Посмотри, как светел сегодня Купол.

Она подняла голову. Купол и в самом деле был необычайно светел.

— Да, господин Окато, — послушно ответила она.

— Однажды мы все попадаем к Праматери.

— Да, господин Окато, — улыбнулась она. — Все наши беды здесь лишь подготовка к бесконечному счастью, которое начнётся там, когда Праматерь усадит на свои качели. А в лицо будут лететь брызги живой воды, которую не нужно кукрить.

Найра почувствовала, как горло сжало от восторга, который всегда охватывал её при разговорах о жизни после смерти.

— Однако право попасть туда нужно заслужить, — подхватил он. — Иначе можно попасть к Виллу на его мельницу и мучиться без конца и края.

— Да, господин Окато! — прошептала Найра. Она знала, что пока всё, что её ждёт — это мельница Вилла. Вновь подкатили мысли о том, что нужно всё менять. Пока не поздно, пока можно измениться. Скорее бы Фрида начала ходить! Тогда Найра заберёт её и они вместе уйдут… да хотя бы к полевым. А что, будут жить простыми радостями, возделывать землю. Найра встретит хорошего человека и будет ему верной женой, а Фрида…

Врачеватель легонько сдавил её локоть и сказал, оборвав мечты:

— Радуйся, Найра. Твоя сестра обрела покой на качелях Праматери. Именно потому сегодня так светел купол.

Найра сделала несколько шагов, прежде чем до неё дошёл смысл его слов. Ноги стали будто ватными, и Найра осела на землю. Окато поддержал её, не давая упасть.

— Поверь, Фриде сейчас хорошо, — сказал он. — Нет больше болей, мучавших её несчастное тело.

— Хорошо, — машинально повторила Найра.

Ей казалось, что они говорят о ком-то другом, не о Фриде. Об одной из девушек Весёлого дома. Бэтти или Таре. А может о… но точно не о Фриде. Потому что сестрёнке вчера стало лучше, она начала шевелить пальчиком. Совсем скоро они покинут Город и пойдут к полевым…

— Она покинула нас во сне, — продолжал Окато. — Посмотри наверх! Может, ты увидишь её раскачивающейся на цветочных качелях.

Найра послушно подняла голову. Голова закружилась, и на неё обрушилась темнота.

…

Она очнулась у большого камня. Над ней, с чашей воды в руках, склонилась сестра Маргарет. Подле, сложив на груди руки, стоял господин Окато. Неподалёку взволнованно переговаривались больные. Найра тяжело села, провела ладонью по лицу. Оно было мокрым. «Столько воды мне одной», — удивилась она. Внезапно её накрыло осознание, что Фриды больше нет. Пусть даже она там, на качелях. Но не здесь. И как же… Чем же теперь жить? Ради кого?

— Покажите мне её, — прошептала Найра.

Сестра Маргарет вопросительно взглянула на врачевателя. Тот кивнул. Она помогла Найре подняться и, взяв под руку, повела через сад камней к лечебнице. Что-то случилось с землёй под ногами. Она стала зыбкой и, казалось, катилась назад, прочь от лечебницы. Но Найра всё равно шла вперёд. Несмотря ни на что, вопреки всему.

Они оказались под сводами лечебницы. Здесь было прохладно и сыро, в воздухе стоял особый, ни с чем не сравнимый запах болезней. Пройдя по широкому, низкому коридору, они спустились по длинной лестнице, и Маргарет отперла деревянную дверь. Посередине комнаты на каменном столе, вытянув руки вдоль тела, лежала Фрида. С закрытыми глазами, и зачесанными назад волосами, непривычно строгая… чужая. Из-под длинной белой рубахи выглядывали кисти рук и белые ноги. Точно во сне Найра подошла и взяла сестру за большой палец на ноге. Тот самый, которым Фрида вчера шевелила. Сейчас он был таким холодным…

— Надо за руку, — раздался над ухом голос Маргарет. — Так правильно…

Найра покачала головой.

— Его надо согреть, — ответила она. — Вы же видели вчера, как Фрида им покачивала: вниз, вверх, вниз, вверх…

— Видела, — ласково сказала Маргарет. — Но сегодня нужно за руку.

Маргарет осторожно разжала пальцы Найры, обняв её за плечи, провела вдоль стола к голове Фриды.

Найра остановилась, глядя на чистый белый лоб сестры, неподвижные ресницы, маленькие, немного оттопыренные ушки. Фрида считала их некрасивыми и всегда закрывала волосами.

— Ей ведь сейчас хорошо? — с надеждой спросила Найра.

— Да.

— Почему же мне так плохо?!

В груди заклокотали рыдания. Вырвавшись от Маргарет, Найра выбежала наружу. Пробежала через сад к воротам, рванула на себя тяжёлую дверь… Всё дальше и дальше. Очнулась только на мосту. Внизу клокотала Река, в грудь дул холодный ветер. Она глотнула ртом воздух, хотела зарыдать, но слёз не было. Только в груди теснилась боль. И дышать тяжёло. Дрожащими пальцами Найра развязала тесёмки на корсаже и облокотилась на перила, хватая ртом воздух. Перед глазами всё плыло, внизу яростно рычала Река.

— Ей хорошо, — шептала Найра на выдохе. — Она на качелях… Цветочных качелях…

Краем глаза она уловила движение слева. Повернула голову и сквозь застилающую глаза пелену увидела приближающуюся к мосту женщину в сером плаще сестёр лечебницы. «Маргарет», — с досадой подумала Найра.

Она отвернулась от сестры и упёрлась взглядом в белые стены лечебницы. Но как Маргарет может? Ведь она осталась на другом берегу… Кто это?

Найра вновь повернула голову к женщине. Та ступила на мост, и он закачался от её шагов. Женщина была высокой и стройной. Она шла, опустив голову, так что край капюшона скрывал лицо. Только выбившаяся белокурая прядь развевалась на ветру. Её поступь была быстрой, белые руки с тонкими пальцами легко скользили по перилам. Порыв ветра поднял широкий рукав, показав синие кружева одетого под плащом платья. В памяти Найры мелькнуло неясное воспоминание. Она видела вчера эти кружева… и изящную руку с белыми пальцами… Точно видела. Только где? Найру охватил страх.

— Стойте! — задыхаясь, крикнула она. — Остановитесь!

Женщина продолжала идти. Высокая, стройная блондинка в одежде знатной дамы. Она всегда выделялась в коморке дядюшки Кларка среди других кукол.

Найра попятилась, хватаясь за перила и мотая головой. Так не бывает!

Будто для того, чтобы у Найры не осталось сомнений, женщина откинула с головы капюшон. Всё та же надменная красавица Молли. Только ожившая.

— Не подходи ко мне! — завизжала Найра. — Помогите! Кто-нибудь!

Она зацепилась ногой за жёрдочку моста, упала назад. Не отводя взгляда от Молли, поползла в сторону лечебницы. Молли настигла её, наклонилась и словно пушинку оторвала от моста.

— Не надо, — всхлипнула Найра.

С красивого лица куклы на неё смотрели две пустоты. Всё также молча Молли бросила Найру в Реку.

Глава 8. Мира

Время распалось на то, чего не было и чего не будет. А посередине она: словно чьё-то забытое воспоминание, отблеск заходящего солнца в осколках чужой жизни.

Последним воспоминанием до того, как она оказалась здесь, было пробуждение в комнате Найры. Мира помнила, как не сразу поняла, где находится; как хотелось пить. Она лежала одетая на кровати. Угу, а засыпала, сидя за столом. Значит, ночью Найра переместила её на кровать. На душе стало теплее: всё же хорошая, эта Найра. Пусть и наивная. Даже поразительно, как живя в этом ужасном мире, можно остаться такой. Встав, Мира поискала воду — не найдя, подошла к окну. Оно выходило на узкую улицу, застроенную уродливыми приземистыми домами из камня, похожего на вулканический. Крыши были покрыты чем-то, напоминающим навоз, на котором росли травы болезненно вида. Казалось, они забрались на крыши, спасаясь от цеплюча. Вот уж кому точно принадлежал город. Толстые белые стебли опутывали всё вокруг, лезли из-под каждого камня, как будто питались ими.

На улице стоял сумрак. Но не Питерский, когда в воздухе висит завеса дождя, а холодный ветер морщит воду в канале, точно грязную простыню, а другой — сухой и пыльный. Пыль казалась живой — будто по комнате летали миллиарды рыжих микроскопических мошек, которые забивались в глаза, ноздри, оседали на губах. Хотелось забраться под душ или хотя бы ополоснуться водой из бутылки.

Она вспомнила реку, по которой они плыли с Гаем, даже почувствовала вкус воды на губах. Вот бы выбраться за стену и просто окунуться! Но можно нарваться на охранников. Вот попадалово!

За дверью раздались шаги, в замке заскрежетал ключ. Мира обернулась, ожидая увидеть Найру. Даже приготовилась шутливо возмутиться: «Так-то ты бросаешь гостей!»

Но в комнату вошли двое мужчин в тёмных плащах. Оба с одинаково серыми, остроскулыми лицами, будто кто-то выточил их на станке по лекалу.

— Так-то… — пролепетала Мира начало заготовленной фразы и осеклась, с недоумением глядя на мужчин. Они молчали. Один плотно закрыл дверь, второй достал из-за спины небольшой холщовый мешок.

Миру охватил животный страх. Она в панике осмотрелась, взгляд упал на стул. Схватив его за спинку, Мира выставила стул ножками вперёд и отступила к окну.

— Не подходите! — крикнула она.

Сердце билось в горле, мешало дышать.

— Обходи слева, — сказал один другому, сам направился направо.

Мира швырнула в него стул, хотела забраться на подоконник и схватилась за толстый стебель цеплюча. Тут же поняла свою ошибку, но было поздно: гибкий стебель кольцами опутал её руку. За ним потянулись другие. Заползли под футболку, царапая кожу; запутались в волосах.

Мира закричала, попытаясь освободиться… Перед глазами мелькнула серая мешковина, на голову опустилось душное, тяжёлое, дурно пахнущее. Казалось, в рот попал ком глины. Мира попыталась его выплюнуть, но язык стал большим, неповоротливым…

В себя она пришла уже в кубе со стеклянными стенами, потолком и полом. Она представления не имела, где дверь, через которую её сюда затолкнули. Снаружи была абсолютная тьма, отчего казалось, будто куб висит в пустоте. А что если он упадёт, ударится о твёрдую поверхность и расколется на миллион осколков? При одной мысли об этом, Миру охватила паника. Она и в самом деле ощущала, что куб кренится вправо. Мира в панике бросилась ничком на пол, прижималась к гладкому стеклу и ждала, зажмурившись.

Но шло время, куб был неподвижен. Приступ страха прохошёл, оставив пустоту, в которой не было ничего, кроме звуков её дыхания. Вдох-выдох, вдох-выдох, одна-навсегда.

Сначала Мира пыталась держать своё состояние под контролем. Стать такой же бесстрастной и неподвижной, как темнота за стеклом. Сев посередине куба, она сложила по-турецки ноги, и ждала. Но потом желание двигаться оказалось сильнее: что-то начало подталкивать её изнутри, заставило подняться, сантиметр за сантиметр изучить стены, пол. Даже потолок, насколько Мира могла его видеть. Всё было безупречно гладким. Само совершенство…

Не бывает ничего совершенного. Во всём должен быть изъян.

Она вновь обошла куб, прощупала каждую стену, закрыв глаза и доверившись осязанию прохладного гладкого стекла под пальцами. Хоть бы один бугорок или вмятина. Но — нет. Совершенная ровность… Миру охватил гнев. Не бывает ничего совершенного! В этом чёртовом, грёбаном кубе должен быть изъян! И она найдёт его! Пусть даже после этого куб рассыплется на миллиард осколков, и она погибнет в безвоздушной пустоте. Она готова умереть ради доказательства, что совершенства нет!

Мира прижала обе ладони и лоб к стеклу. Там по-прежнему простиралась тьма. Без проблесков света, без отражений. Абсолютная, совершенная тьма… Опять это совершенство!

— Ненавижу! — прорычала она и ударилась лбом о стекло.

Звука удара не последовало, только голова отозвалась болью. Первое человеческое чувство. Краем глаза она уловила справа свет. Повернув голову, всмотрелась во тьму. Нет, показалось. Она снова ударилась лбом о стекло. Ещё и ещё. Почувствовав на лбу влагу, дотронулась до головы. Под пальцами было горячо. Ноги подкосились, и Мира сползла по гладкой стене на пол. В голове толчками пульсировала боль.

«А грёбаный куб так и не удалось разбить», — казалось, эту мысль подумала не она, а кто-то рядом. Она чувствовала, как её затягивает липкий, плотный туман.

— Она приходит в себя! — радостно воскликнула рядом Алька.

Алька?!

Мира открыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого солнечного света.

В груди ломило, как бывает, когда наглотаешься воды, тело сковала сильная слабость. Тяжело было даже приподнять руку.

— Может, всё-таки «скорую» вызвать? — взволнованно спросил незнакомый женский голос.

— Не надо, — будто со стороны услышала Мира саму себя.

Она физически почувствовала, как в воздухе сгустилась растерянность, затем всё тот же женский голос удивлённо произнёс:

— Ещё и командует!

Алька нервно захихикала.

— Я пойду, — донёсся голос Гая. — Подружке передай, — ещё раз увижу на перилах, уши надеру.

Гай живой?!

Мира открыла глаза. Сильно закружилась голова, подкатила тошнота, и она снова зажмурилась. Шум машин, писк чьего-то мобильника. В висках билось: Гай сейчас уйдёт!

Руки коснулись чьи-то горячие, подрагивающие пальцы, голос Альки спросил:

— Ты как?

— Не опускай его! — прошептала Мира.

— Что она говорит? — спросила женщина.

— Не знаю, — растерянно ответила подруга. — Наверное, я всё-таки вызову «скорую».

Мира заставила себя открыть глаза. Встретилась взглядом с Алькой. Подруга выглядела так же, как в день, когда они стояли на мосту, только туш с ресниц потекла и глаза покраснели. Мира лежала на площадке рядом со ступенями, ведущим к реке. Мутная вода набегала на камни, будто хотела добраться до неё, и тут же разочарованно отступала. Рядом стояла полная женщина в цветном платье и с большой белой сумкой, которую она прижимала к животу с таким видом, будто там собраны все её сбережения. Лицо женщины показалось Мире смутно знакомым. Гая не было. Мира вцепилась в руку подруги:

— Где он?

— Парень, который тебя выловил?

Она судорожно сглотнула:

— Да! Останови его! — горло перехватило, и она закашлялась.

— Побудьте с ней, — попросила Алька женщину и побежала вверх по ступеням.

Мира проследила за ней взглядом.

— Есть ещё в наше время хорошие ребята, — с чувством сказала женщина, глядя вслед подруге.

— Угу, — промычала Мира. Поддерживать разговор не было ни сил, ни желания. Необходимо обдумать произошедшее: итак…

— И что вас понесло на эти перила? — вклинилась в ход её мыслей женщина. Мира тяжело вздохнула.

— Не представляю, как можно быть такой безответственной! — продолжала женщина. — Ведь не ребёнок уже. Я в ваши годы уже техникум закончила, на заводе работала, дочь воспитывала. А они по перилам лазают! Это всё от компьютеров и сотовых телефонов!

Телепортировать бы эту тётю к островным. Вот бы у них праздник наступил.

Внезапно она вспомнила, где видела эту женщину. Та несколько раз заходила в блинную, где Мира работала, и донимала официанток нравоучительными беседами. Своей семьи у женщины не было, зато имелись в огромном количестве племянницы — родные, двоюродные и внучатые. Все, как одна, неблагодарные эгоистки, которым непонятно за какие заслуги достались любящие родители. Но! В этот момент женщина с сумкой обычно разрезала воздух карающей дланью и патетически восклицала:

«Судьбу не обмануть!»

Поэтому, несмотря на всю заботу и любовь, племянницы организованной толпой бросались в пропасть блуда, пьянства и наркомании. И да, она всегда приходила с этой огромной сумкой, заполненной непонятно чем. С лёгкой руки Миры среди официанток ходила байка, что тётка держит в ней засушенные головы падших племянниц. Просто поразительно, что именно эта нудная, мерзкая бабища оказалась рядом, когда Миру выловили. Тётка бесила её в блинной и уже начала бесить сейчас.

На лестнице показалась Алька. Рядом с ней шёл симпатичный загорелый парень лет двадцати трёх в бейсболке и в мокрой одежде. Но это же не Гай! Миру охватило отчаяние. Опираясь на руку, она села, потеряно наблюдая за тем, как они спускаются.

А, может, Гай? Подстригся, побрился, помолодел… Бред конечно! Но ведь она слышала его голос! Она не могла ошибиться: Гай был здесь! Мира поймала себя на том, что ищет в незнакомце сходство с Гаем.

Он приблизился, становился, глядя на неё вопросительно и выжидающе.

— Аля сказала, ты просила меня вернуться, — начал он, так и не дождавшись, пока Мира заговорит первой.

— А Гай где? — угрюмо спросила она.

Алька изумлённо моргнула:

— Кто?

— Гай. Он был здесь, выловил меня. Я слышала, как он говорил, что мне нужно уши оторвать.

Все трое переглянулись.

— Ты что?! — воскликнула женщина с сумкой. — Этот же тебя и спас! А других здесь не было.

Мира упрямо мотнула головой:

— Вы все мне зачем-то врёте, — холодно произнесла она и перевела взгляд на подругу: — Хотя бы ты признайся: где Гай?

Алька смотрела на неё со страхом.

— Ты всё же врачу подружку покажи, — заметил с усмешкой незнакомец и ушёл.

— Почему вы мне не верите? — упрямо спросила Мира. — Гай был здесь. Я слышала его!

Мимо них по реке промчалась парочка на гидроцикле. Поднятая волна хлынула на набережную, окатив ноги женщин. Они с визгами отпрянули назад, и только Мира осталась сидеть, повторяя:

— Почему вы мне врёте? Вы все. Почему?

…

Поддерживаемая под руку Алей, Мира побрела домой. Её не покидало ощущение нереальности происходящего. Асфальт ускользал из-под ног, словно она шла по беговой дорожке, мысли путались. С одной стороны, всё более чем понятно: она сидела на перилах моста, упала в реку и немножко утонула. От нехватки воздуха привиделся странный мир, в котором Мире отводилась роль фильтра для очистки воды. И отношение к ней местных было соответствующее: кого, в самом деле, беспокоит душевное состояние фильтра? Он всего лишь выполняет свои функции, а когда засоряется, его выбрасывают и заменяют новым. Правда, как происходит процесс очистки, она так и не поняла.

Но! Тот чел с жабой появился до того, как она упала с моста. Получается, ей привиделся и он. Или? А голос, сказавший за спиной «Мокрозявы не хотят кукрить»? Это было утром, за несколько часов до падения. Вспомнив, что Гай заставил её вытащить пирсу, она дотронулась до брови. Пирсы не было. Значит… Но как?! Может, просто потеряла?

Надо расспросить у Альки, что произошло на мосту, когда они были вместе. Но сейчас спрашивать неудобно: рядом шла женщина с сумкой. Она вызвалась сопровождать подруг до дома, и всю дорогу с упоением о чём-то рассказывала — занятая мыслями, Мира не прислушивалась.

Проходя мимо дома Монферрана, Мира краем глаза заметила, что с эркером что-то не так. Повернув голову, увидела, что он опутан цеплючом. Толстые белые стебли закрыли высокие окна и тянулись на крышу. У Миры закружилась голова. Если бы не придерживающая её Алька, она упала бы на мостовую.

— Что там опять? — проворчала женщина с сумкой.

— Ты как? — спросила Аля, с тревогой вглядываясь в её лицо.

— Норм, — Мира попыталась улыбнуться, но по взгляду, которым подруга обменялась с женщиной, поняла, что лучше было этого не делать.

— Она такая бледная, — сказала Аля. — Может, надо в поликлинику!

— Конечно, надо! — горячо подхватила женщина с сумкой. — Столько грязной воды наглотаться! Чего в этой реке только нет. Можно описторхозом заболеть, а уж глисты, как пить дать, появятся. Удивляюсь я на вас, молодёжь: как можно быть такими безответственными.

— Да-да, всё от гаджетов, — саркастически заметила Мира. — Особенно глисты.

Спутницы с удивлением повернулись к ней.

— Не надо разговаривать так, будто меня здесь нет, — добавила она.

— Вот ведь! — воскликнула женщина.

Почему-то она напомнила Мире медсестру из районной поликлиники.

— Совсем как моя племянница! — продолжала женщина, вновь обращаясь только к Але. — Только в шестой класс перешла, а уже родителей ни во что не ставит.

Посмотрев на неё, Мира резко сказала:

— Спасибо за помощь, но дальше мы сами. Вам пора племянниц воспитывать.

Женщина растерянно заморгала и повернулась к Але, всем видом говоря: «Как же ж такое делается? Куда же это годится?

— В самом деле, дальше мы сами, — мягко сказала Аля. — Спасибо большое, вы нам очень помогли.

Женщина обиженно поджала губы. Мира была уверена, что в её коллекции историй о неблагодарной молодёжи, стало на одну больше.

— Адью! — заявила Мира с вызывающей радостью и пихнула подругу. Мол, идём скорее, пока тётка не пришла в себя от оскорбления.

— До свидания, — сказала Алька.

Некоторое время шли молча. Раскалённый асфальт обжигал босые ноги Миры. Переулок был таким узким, что если бы подруги встали рядом и вытянули руки, они коснулись бы стен. Старые дома прижимались друг к другу боками и устало смотрели на подруг пыльными окнами, порывы горячего ветра сдували с покосившихся карнизов осыпавшуюся штукатурку.

— Не надо было с ней так жёстко, — сказала Аля.

Мира оглянулась. Они оставили женщину в начале переулка, но теперь её там не было.

— Ничего такого я не сказала, — ответила она.

— Формально нет, но с такой интонацией обычно посылают на три буквы.

Мира промолчала.

— Мне кажется, она просто очень одинокая, не знает, куда себя деть, — продолжала Аля.

— Значит, ей нужно понять, почему всем так хочется её послать. Тебе так не кажется?

— Да, ты права, — тут же согласилась подруга.

Она всегда избегала споров с Мирой и легко шла на попятную. Обычно Мире это нравилось, но сейчас вызвало раздражение. Ведь на самом деле Аля не поменяла мнение.

— Ты же так не считаешь, — резко сказала она.

— Что? — переспросила подруга.

— Зачем ты всегда со мной соглашаешься?

Аля смутилась:

— Ну, ты по-своему права, — она помолчала и добавила: — Многое зависит от ситуации.

— Я считаю, что хуже всего невмешательство! Когда ты просто выполняешь свою работу, вылавливаешь мокрозяв и отвозишь их в Башню, хотя знаешь, что их там ждёт! Точно знаешь, потому что сам всё пережил. Быть таким даже хуже, чем просто азарцем. Потому что они не знают, а лодочники знают. И всё равно! — от волнения у неё закончились слова. Так много хотелось сказать тому, на набережной, но он оказался не Гаем. А ей очень нужно было! Чтобы Гай понял, почему она бросила его умирать в реке. Для неё было очень важно, чтобы он понял.

Она вдруг заметила, что они остановились, и Алька смотрит на неё с недоумением и испугом.

— О чём ты сейчас говоришь? — спросила подруга. — Я не понимаю.

Мира нервно рассмеялась.

— Не обращай внимания.

Аля была серьёзной. Мира отвела глаза, упёрлась взглядом в вывеску «Финские товары» над входом в небольшой магазинчик. До дома, где она снимала комнату, осталось метров сто. Мира уже видела его справа, в ряду одинаковых двухэтажек.

— Давай, дойдём до хаты, там поговорим, — сказала она подруге.

Алька кивнула.

Парадная встретила их тишиной. Поднявшись на второй этаж, Мира сунула руку в карман и поняла, что утопила ключи.

— Твою ж налево! — воскликнула она.

— Что случилось? — спросила за спиной Аля.

— Ключи потеряла! Теперь придётся ждать, пока вернутся с отдыхаловки соседи.

— Позвони хозяйке хаты.

— Я не помню её номер и мобильник оставила дома.

— Значит, поехали ко мне.

Аля жила на Васильевском. Час пути без пробок. Мира поняла, что сейчас у неё нет сил куда-то ехать. Хотелось посидеть, а лучше полежать. А ещё выпить и закусить. Стоило подумать о еде, живот ответил нетерпеливым урчанием. Мол, наконец-то и обо мне подумала.

— Давай сначала зайдём в какую-нибудь едальню-выпивальню, — предложила она и, помолчав, добавила: — Только деньги я тоже утопила.

— Не вопрос, — откликнулась подруга.

Они вышли на улицу. Мира с надеждой осмотрела переулок: вдруг появятся соседи? Не появились.

— Пошли, недалеко отсюда есть кабак, — сказала она.

— А тебе точно можно пить? — с тревогой спросила Аля. — Ты и так…

Она смущенно запнулась.

— Нам, утопленницам, всё можно, — сказала Мира с нервным смешком.

Подруга улыбнулась:

— Ну, как хочешь.

Был полдень, и улицу заполнил проголодавшийся офисный планктон. Наверное, из-за того, что здесь каждый день ходили одни и те же люди, лица прохожих казались Мире знакомыми. Они шли навстречу, касались её локтями и полами одежды; на миг их глаза встречались, но прохожие каждый раз первыми отводили взгляды. И вроде бы ничего необычного: обычная городская толкучка, два потока машин навстречу друг другу, справа ограда вокруг сада дворца Юсупова, слева открытая дверь аптеки, красные иероглифы над входом в китайский ресторан, чуть дальше по улице виднелось зелёное здание Мариинки… Но в душе возрастала тревога. Всё, как всегда, но что-то не так. Память царапало смутное воспоминание. Казалось, стоит сосредоточиться, как она подтянет его ближе и…. Но когда она попыталась это сделать, воспоминание рассыпалось.

— Мира!

Окрик за спиной вернул её в реальность. Повернув голову, она увидела, что подруга стоит, придерживая дверь кабака.

— Куда разогналась? — с улыбкой спросила Аля.

— Ой, что-то я… — пробормотала Мира и вошла в кабак.

Внутри было душно, как в парной, вентилятор гонял горячий воздух. Бармен за стойкой смотрел на сотовом видуху, и на появление девушек никак не отреагировал. В углу под фотографией, изображавшей пахарей, сидела компания хихикающих малолеток. Когда подруги зашли, они разом, точно птенцы, обернулись и уставились на них круглыми глазами. Но уже через несколько секунд потеряли интерес и вернулись к разговору.

— Простите, у вас кондей работает? — спросила Аля у бармена, показав на висящий над барной стойкой кондиционер.

— Работает. Но нам по кайфу потеть, — ответилбармен, не отрывая глаза от мобильного.

— Понятно, — поморщилась Аля и добавила, обращаясь к Мире: — Все такие юмористы.

Он пожал плечами.

— Не задавайте дурацких вопросов, не получите таких ответов.

— Может, поищем другое место? — спросила Аля.

В этот момент открылась боковая дверь, и в зал вошла официантка.

— Добрый день, — заученно улыбнулась она. — У вас заказан столик?

Дальше Мира не слушала: это же… Нет, это невозможно!

— Натаха?! — воскликнула она.

Девушка посмотрела на неё с удивлением.

— Я Мира! Качалова. Помнишь, учились вместе в старших классах? Блин, неужели я так сильно изменилась? — она с растерянной радостью вглядывалась в лицо школьной подруги. Хотелось сжать её, убедиться, что настоящая. Отметила, что за прошедшие годы одноклассница мало изменилась — просто выглядела очень уставшей. Бледная, с чёрными синяками под глазами. В глазах одноклассницы появилось узнавание. Мира с лёгкой досадой отметила, что взаимной радости она не выразила.

— Не ожидала тебя увидеть, — вежливо улыбнулась девушка. — Давно в Питер перебралась?

— После одиннадцатого, как в ИТМО поступила. Но — не важно! Как ты? Почему столько лет не объявлялась? Ты хоть знаешь, что тебя в розыск объявили? Мёртвой признали!

Не, серьёзно, это чудо! Реальное чудо: зайти в кабак и встретить ту, которую искала половиной городка, которую уже похоронили и оплакали. И вот она стоит и буднично улыбается, словно они виделись только вчера. Мира схватила Натаху за руки, прижала к себе. Но девушка осталась безучастна. Было видно, что она совсем не рада встрече и не хочет поддерживать разговор. Почувствовав себя неловко и глупо, Мира стушевалась и отступила назад. Возникла неловкая пауза.

— Может, мы уже сядем? — неуверенно предложила Аля. — Сколько можно в дверях стоять?

— В самом деле, проходите в соседний зал. Здесь столики забронированы, — поддержала Натаха.

Мира сделала несколько шагов и остановилась. Нет, так нельзя! Так не должно быть. Она оглянулась и, глядя на бывшую одноклассницу, сказала:

— Могла бы хоть раз позвонить, сказать, что с тобой всё в порядке. Ладно, не мне — но родителям нужно было!

— Им до меня никогда дела не было, — фыркнула Натаха.

Мира слышала это от неё и прежде. Прежде того, как отец Натахи за какие-то недели превратился в старика, а мать металась из церкви к экстрасенсам. Готова была принять какую угодно правду, лишь бы не мучиться от неизвестности.

— Ты неправа! — возразила Мира. — И всегда была неправа. Они любят тебя.

По лицу Натахи прошла судорога, губы мучительно искривились.

— Давай не сейчас и не здесь, — попросила она каким-то придушенным голосом и бросила косой взгляд на Алю.

— Ладно, — согласилась Мира, озадаченная внезапной переменой в Натахе. Одноклассница благодарно улыбнулась.

— Ещё поговорим, — сказала она. — Проходите, садитесь. Я скоро подойду.

Они прошли в дальний зал, выполненный в стиле лофт: стены, покрашенные в цвет запёкшейся крови, маленькие фотографии дымящих паровозов и прокопченных чернорабочих, грубо сколоченные столы, стулья-ящики. Напротив входа крохотная сцена с затянутыми чехлами барабанами. Посетителей не было.

— Можно садиться куда угодно? — спросила Аля.

Мира пожала плечами и отодвинула стул от столика у стола.

— Думаю, можно куда угодно, — сказала она, садясь.

Алька устроилась напротив и вопросительно уставилась на Миру круглыми глазами.

— Ну, спрашивай, — поморщилась та.

— Она что, из дома сбежала?

— Просто пропала однажды.

— Как пропала?

— Непонятно. Мы тусили вместе в ночном клубе…

Мира мысленно вернулась в ту ночь: заполненный до отказа танцпол, подкрашенный огнями дым. Вспышки света выхватывали из темноты потные, искривлённые в танце тела, грохот музыки бил по ушам, от запаха сигарет першило в горле. Вот в толпе появилась Натаха — с разметавшимися по обнажённым плечам чёрными кудрями, ярко-красными губами. Мира махнула ей рукой, но подруга не заметила, улыбаясь кому-то в толпе. Мгновение темноты, затем новая вспышка света, и Натахи на том месте уже не было. Чьи-то разинутые в беззвучном крике рты, ярко накрашенные глаза, мокрые от пота волосы.

— Стали домой собираться, Натахи нет, — произнесла Мира. — Звоним на сотовый: недоступна. Прождали её почти до закрытия клуба. Решили, что она домой без нас уехала. Вернулись, ругая её последними словами. А она и в школу на следующий день не пришла. И вообще никто её больше не видел. Ты не представляешь, что у нас тогда делалось. Городок маленький, все друг друга знают. Нас с Катюхой — девочка, которая с нами тогда в клуб ходила — чуть ли не в главных злыдней превратили. Никто не верил, что мы не видели, куда Натаха пропала. Думали, правду скрываем. Даже родители мои, представляешь?! Сидели как-то ужинали, и тут мама меня так серьёзно спрашивает: «Мир, так что у вас там на самом деле случилось? Мне-то можешь рассказать». И главное тихо так, вроде это будет нашей общей тайной.

От воспоминаний Миру стало морозить, разболелась голова. Алька сочувственно погладила её сжатые в кулаки руки.

— А с Наташкиной матерью я вовсе боялась встречаться. Она при виде меня трястись начинала. Однажды прямо на улице на колени передо мной встала. Признайся, говорит, и тебе и нам легче будет. А в другой раз драться полезла. Я потом на улицу выйти боялась, всюду она мерещилась… До сих пор не люблю к себе ездить, — она угрюмо посмотрела на дверь из которой должна была выйти Натаха. — Не уйду отсюда, пока не выясню, где она шаталась столько лет.

— Да уж, странно всё, — пробормотала Аля.

Мира встала, загрохотав стулом.

— Ты куда? — испуганно спросила подруга.

— Пойду, поговорю с ней.

— Подожди! — Алька смотрела на неё снизу вверх умоляющим взглядом. — Не оставляй меня одну. Можешь поговорить потом. Ты ведь её уже нашла.

— А если она опять исчезнет? — вырвалось у Миры. Она смутилась, понимая, что сморозила глупость.

— Я уверена, всё объяснится, — сказала подруга. — Должны быть веские причины, чтобы вот так исчезнуть на пять лет.

— Шесть, — хмуро поправила Мира.

— Пойми, если ты начнёшь сейчас требовать от неё признаний, она ничего не расскажет, — продолжала Аля ласковым, увещевательным тоном.

— Почему? — угрюмо спросила Мира, хотя и так поняла.

— Ты бы рассказала?

— Я бы так не пропадала.

Подруга бросила на неё странный взгляд. Будто не Алька взглянула, а чужая, взрослая женщина, знающая то, что Мире неведомо. Стало не по себе.

— Всякие могут быть обстоятельства, — негромко, с расстановкой сказала Аля. — Может, она физически не могла сообщить. В любом случае, для разговора об этом нужен особый подход, а не как ты хочешь: нахрапом.

И улыбнулась так, будто с неразумным ребёнком разговаривала. Не по-Алькиному улыбнулась.

Почувствовав дрожь в коленях, Мира села. Голова болела всё сильнее. Мира потёрла виски. Воздух стал горячим, сухим и пыльным, будто кто-то встряхнул огромный старый половик. Чесались глаза, рыжие соринки забивались в ноздри, мешали вдохнуть. Мира вспомнила, что совсем недавно испытывала подобное: это было в комнате Найры, когда она стояла у окна и смотрела на улицу. Но ведь Найры не существует! Как не существует Гая, островных и голоса, сказавшего за спиной: «Мокрозявы не хотят кукрить».

Что-то коснулось ноги. Опустив глаза, Мира увидела, что ножки стульев и столов опутаны толстыми сухими стеблями. Цеплюч. Он расползался по стенам, тянулся к фотографиям с улыбающимися чернорабочими, затягивал решётки на окнах. Мира хотела встать, но тело сковала слабость, тяжело было даже пошевелиться. В голове точно прокатился металлический шар: «Я схожу с ума!»

Сильно закружилась голова, деревянная столешница внезапно приблизилась.

Издалека донёсся голос Али:

— Мира, что с тобой? Мира!

Она хотела перевести взгляд на подругу, но это оказалось непросто. Столешница превратилась в огромное покрытое трещинами мёртвое поле а сама она крошечная, беззащитная. И как Мира не старалась, ей не удавалось увидеть что-либо ещё, кроме забитых щебнем трещин и наполненных солью впадин высохших озёр. Будто уставший путник, Мира брела по безжизненному краю, а в воздухе по-прежнему висела пыльная завеса.

— Тебе плохо? Мира? — настойчиво спрашивал голос подруги. Мире наконец удалось разглядеть её. Пыль осела на волосах, ресницах, плечах Али, сделав её похожей на древнюю глиняную статую.

Мира медленно подняла руку и легонько толкнула подругу в плечо. Та покачнулась, назад-вперёд-назад, упала на спину и рассыпалась на глиняные черепки. Они лежали на полу — осколки прошлого, которое нельзя не изменить, не исправить. К ним тотчас потянулись гибкие белые стебли цеплюча. Словно любознательные исследователи, они опутывали черепки, с хрустом сжимали их, размельчая в песок. У Миры в душе заворочалась ярость.

— Ну, уж нет. Альку я вам, твари, не отдам! — пробормотала она. Хотела спуститься со стула и отогнать цеплюч, но не смогла пошевелиться. Руки безвольно свисали вдоль туловища. «Этак я тоже в статую превращусь!» — подумала она с ужасом. Сцепив зубы, Мира сделала над собой усилие и с трудом согнула руки. Пот стекал по спине и лицу, выедал глаза. Остальное туловище Мира по-прежнему не чувствовала. С какой могла силой, она оттолкнулась от столешницы. Стул закачался, но устоял. Она закрыла глаза. В висках стучала кровь, цеплюч на полу с хрустом крошил глиняные черепки.

«Я должна, — мысленно сказала себе Мира. — Сейчас получится».

Не открывая глаз, она ещё раз с силой оттолкнулась от столешницы. Стул закачался, на мгновение задержался на двух ножках и, сдавшись, упал. Мира ударилась плечом, и, кажется, впервые обрадовалась, что чувствует боль.

Опираясь на локти, она поползла к черепкам. С каждым рывком тело оживало. Вот и ближайший черепок. Мира сжала его в кулак, почувствовав, как неровные, острые края впились в ладонь. Тут же её запястье обвил гибкий стебель цеплюча. Мира дернула рукой, но оторвать его не удалось. Опираясь на эту руку, она второй подняла с пола ещё несколько черепков. Таких же неровных, с острыми краями. Почему неровными? Почему острыми? Алька была другой! Это показалось ей важным. Непонятно чем, но охренительно важным! Насколько позволял цеплюч, она проползла в кучу черепков и начала лихорадочно перебирать их: этот с острыми краями, и этот, и этот… Из горла вырвался торжествующий крик: она ухватила мысль! То, что ускользало от неё по пути в кабак.

А ведь оно было на виду, всё время, начиная с того момента, как Мира очнулась на набережной. Женщина с сумкой, Алька, Натаха, толпа на улице, где все люди были знакомы, даже бармен… Она ведь и его знает! Сразу не вспомнила, а теперь — да. Это был парень её однокурсницы…

— Думали одурачить меня?! — прохрипела Мира осипшим от пыли голосом. — Нате! Выкусите! Я вас раскрыла! Вы прокололись. Алька не такая — у неё нет острых углов! Понимаю, обидно проколоться на такой мелочи, но я готова вам простить. Давайте, возвращайте мне всё настоящее! Я сегодня добрая — прощу!

В тот ж миг тело обрело подвижность, а цеплюч отпустил её и расползся по углам. Она зачерпнула горсть черепков и швырнула в стену, прямо в фотографии с улыбающимися, прокопченными чернорабочими. Пылинки медленно оседали на пол, покрывая черепки и саму Миру тонким рыжим слоем. Было тихо. Она сглотнула.

— Слышите? Все кончено! Я разгадала вас! Ничего этого нет! Я до сих пор у вас, в стеклянном кубе. Болтаюсь посреди бездны, а вы, сволочи, жрёте мои мозги. Хотите знать, как я догадалась? Всех, кого я сегодня видела… я знаю! Начиная с нудной тетки с сумкой на набережной и заканчивая Натахой! Но вы прокололись: у Альки нет острых краёв!

Она замолчала. Никто не пытался с ней спорить, никто не разубеждал. Лишь рыжая пыль всё сыпалась и сыпалась на пол. Прах. Забвение.

Мире стало жутко в одиночестве среди разбитых черепков и безмолвных фотографий на стенах. Хотелось выйти наружу, к людям. Пусть даже все они — влишь её собственные воспоминания. Она поднялась, отряхнула одежду и пошла к выходу. За спиной послышался мужской смех. Мира резко обернулась. Никого, только чернорабочие на фотографиях лыбятся.

— Это вы ржёте? — угрюмо спросила она, обводя взглядом фотографии. — Что замолчали? Ждете, пока спиной повернусь? Трусы!

Не сводя с них глаз, Мира попятилась к двери. Врезавшись спиной во что-то твёрдое, обернулась. Выход перегораживала Натаха. Лицо одноклассницы стало даже не белым, а пепельным, под глазами залегла чёрнота. В руках она держала поднос с гнилыми яблоками. Взглянув на её пальцы, Мира увидела, что ногти у девушки сломаны, под них набилась грязь.

Натаха открыла рот, из него на поднос посыпалась земля. Одноклассница начала давиться, её лицо мучительно исказилось. Заорав, Мира отпихнула её в сторону и выбежала из зала. Во второй комнате всё стулья был подняты на столы ножками вверх. У входной двери сгорбленная женщина остервенело тёрла шваброй пол. Её голова была низко опущена, седые волосы закрывали лицо.

— Выйти дайте! — с трудом выговорила Мира.

Старуха подняла голову и взглянула на неё из-под мохнатых бровей.

— Мокрозя-а-а-ава, — проскрипела она и улыбнулась. — Кукришь. Хорошо. Мокрозявы должны кукрить.

Миру точно окатило ледяной водой. Она бросилась на улицу.

Хотелось бежать, бежать, бежать. Пока не разорвёт легкие.

Стемнело, по дороге с визгом проносились машины, в грудь дул сырой ветер. Впереди раздавалось: шшшрххх, шшшрххх. Будто волны на гальку набегали. Мира побежала навстречу звуку. Шшшррххх, шшррххх стало громче, и впереди появилось что-то плотное, тёмное. Мире понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это толпа людей. Они медленно шли по улице, становясь всё ближее. Мира побежала было им навстречу, но безотчётный страх заставил её остановиться. Шшшрххх, шшрххх. Вот толпа подошла ближе, фары машин осветили первый ряд, и Мира увидела всё тех же: женщину с сумкой, бармена, стайку девчонок, Натахиных родителей. Они шли по улице нога в ногу, словно солдаты на диком параде. Все смотрели на Миру.

— Я не поверну, — сказала она. — Это вы повернёте и освободите мне…

Люди не останавливались. Шшшррххх, шшшрххх заполнило уши, голову.

— Пошли вон! — закричала она.

Люди продолжали идти. Между ними и Мирой осталось не больше пяти шагов. Она вдруг поняла, что они не остановятся. Опрокинут её, затопчат. Она отступила назад, споткнулась, схватилась за мусорный бак. Ладонь пронзила острая боль. Опустив голову, увидела, что на ладони появилась длинная царапина, которая набухала от крови. Мира зажала ладонь второй рукой, посмотрела на толпу. Всё такие же бесстрастные, они надвигались живой стеной. Её захлестнул страх. Повернувшись, Мира бросилась бежать по улице. Тяжёлый вязкий воздух врывался в лёгкие, причинял боль.

«Не оглядываться, — приказала она себе. — Потеряю время». И, конечно же, оглянулась. Люди остановились и провожали её взглядами, выворачивая шеи. Но вот задние ряды двинулись вперёд, подталкивая передние, и вся толпа пришла в движение. Мира побежала дальше, выхватила взглядом приоткрытую дверь, рядом с которой висела полустёртая табличка «Лестница 2», ворвалась в прохладу парадной. Грохот закрывшейся двери, полумрак, запах сырой штукатурки и кошачьей мочи; уводящая наверх винтовая лестница. Мира стала подниматься мимо чьих-то квартир и привязанных к перилам велосипедов. Площадка последнего этажа, дверь на чердак. Толкнула — открыто. Выбравшись на крышу, она огляделась: вокруг, насколько хватало глаз, простирался город. Над ним нависло уставшее от зноя небо. Сквозь гудки пробивался женский голос, поющий песню. Мира легла на нагретую крышу и закрыла глаза. Женщина пела:

«Я смотрю на этот синий холст, Я ищу на нем прозрачный мост, Через все, что не вернуть. Я жду героя, я жду того, Кто мне откроет для чего, Жду я прощенья от морейЧтоб плыть скорей туда, куда должна. Вниз по теченью, вниз по теченью неба, неба…

Вниз по теченью, вниз по теченью неба, неба…»[1]

По щекам текли слёзы, и она не пыталась их остановить.

[1] Стихи И. Кормильцева

Глава 9. Найра

Течение было таким сильным, что Найре казалось, будто сам Вилл волочёт ее всё дальше и дальше по реке. Она пыталась схватиться за ветви растущих вдоль берега деревьев, но лишь ободрала в кровь ладони. Длинное платье опутало ноги, от малейшего движения отдавались острой болью ушибленные при падении ребра. Тяжёлое платье тянуло вниз, река обхватила прозрачными руками и сквозь шум воды Найре слышалось:

— Ты моя, не уйдешь.

Но Праматерь в своей безграничной милости вновь и вновь её спасала.

Неожиданно сквозь рёв воды она услышала, как её зовут по имени. Впереди оказалось пригнутое к воде тонкое деревце. Мужчина на противоположном берегу притягивал его верхушку к земле, так что дерево напоминало арку.

— Хватайся за ствол! — закричал мужчина.

«Ничего не получится», — отрешённо подумала Найра.

— Фриду убили! Ты должна знать! — крикнул он.

В следующий миг вода сомкнулась над её головой.

Убили.

Фриду.

Почувствовав прилив новых сил, Найра отчаянно забарахталась и вынырнула наружу. Поток нёс её к согнутому дереву. Нужно ухватиться за него. Другого шанса спастись не будет. Ствол приближался с пугающей быстротой. Сейчас… нет, ещё рано. Пора. Изловчившись, Найра вцепилась в него. Течение потянуло дальше, и в какой-то момент она испугалась, что Река победит. Найра крепче обхватила шершавый ствол, подтянулась, налегла на него грудью.

— Обхвати ногами! — крикнул мужчина. Найра узнала его: Киман, калека, влюблённый во Фриду. Несколько раз они разговаривали во дворе Лечебницы.

Легко сказать, обхвати! Длинное мокрое платье тянуло вниз.

Собрав последние силы, Найра забралась на ствол, обхватила его руками и ногами. И замерла совершенно измученная. Внизу ревела река, ледяные брызги кололи спину.

— Ползи по стволу ко мне, — сказал Киман. — Я не могу долго удерживать дерево.

— Я больше не могу, — всхлипнула она.

— Можешь. Иначе опять упадёшь в воду, и я уже не смогу тебе помочь. А ниже по течению обрыв.

Найра заставила себя сдвинуться с места. Руки и ноги дрожали от напряжения, но она заставляла себя ползти. Ради себя, ради мести за Фриду. Добравшись до берега, она в изнеможении рухнула на землю. Ей казалось, что она уже больше никогда не найдёт в себе сил подняться.

— Найра, вставай, — сказал над ней Киман. — Тебя не должны видеть живой. Надо найти укрытие.

«Живой, — мысленно повторила она. — Я была в Реке и не умерла».

Бедная голова Найры не могла вместить в себя такое. Она смотрела на свои исцарапанные руки, шевелила пальцами, тёрла лоб, щёки, подбородок, обхватила себя за плечи, провела руками по животу, бёдрам. Всё было при ней. Жива! Такого не может быть. Потому что не может!

Чувствуя, как по щекам текут слёзы, она подняла голову и взглянула на Кимана. Снизу он казался огромным и ещё более нелепым, чем обычно. Рыжая борода его, обычно аккуратно расчесанная, спуталась, руки висели, будто плети. Найра подумала, что ему было нелегко наклонить дерево. А следом — что вообще не представляет, как он умудрился это сделать.

— Я была в Реке, и я жива, — сказала она, ощущая вкус каждого слова.

— Вот именно! — подхватил Киман. — И нужно спрятаться, пока никто об этом не узнал.

— Но как? Я не мокрозява! — воскликнула она. — Я азарка! Я родилась здесь, помню свое детство, маму! Почему же тогда…

— Тебя это как будто не радует, — усмехнулся он.

— Радует, ещё как радует! — она поднялась на колени. — Просто я не понимаю, как?!

— С этим нам ещё предстоит разобраться. А пока, идём.

— Куда?

— Неподалёку есть дом. Он принадлежит моей семье. Братья иногда останавливаются там по дороге на рудники, когда ездят в горы. Сейчас дом пустует. Думаю, никто не станет искать тебя там.

Найра и тяжело поднялась, придерживаясь за ствол. Ноги дрожали, в груди ломило. Туфли она потеряла в реке. Невольно вспомнилась Мира с её пораненными ногами. Что с ней сейчас?

Найра оторвала от подола две широкие полосы. Платье сразу укоротилось до колен, но так даже удобнее идти. Киман молча наблюдал за тем, как она обматывает ступни тряпками.

— Как думаешь, может река стала живой для азарцев? — спросила Найра. — Давай проверим!

На лице Кимана появился страх:

— Только не на мне, пожалуйста! — сказал он, неуклюже поднял с земли палку и протянул ей: — Держи. Дом на горе, идти придётся долго.

Девушка тяжело поднялась, и они заковыляли вверх по косогору. Киман впереди, Найра на пару шагов подальше. Растущие на берегу деревья были низкими и хилыми, с кривыми стволами и торчащими наружу корнями. Они будто пытались вырваться из камней и убежать подальше от Реки.

«Совсем как мы», — подумала Найра.

В памяти всплыли слова Кимана, что Фриду убили. Говорил ли он на самом деле или их произнесла Праматерь?

— Киман, — позвала Найра.

Он обернулся.

— Ты говорил, что Фриду убили? Или мне показалось?

— Говорил.

— Ты что, видел кто это…

— Нет. Но вечером, когда я зашёл пожелать ей спокойной ночи, она чувствовала себя гораздо лучше, чем прежде. Смеялась, даже кокетничала со мной, — его рот мучительно скривился. — Она не могла умереть своей смертью.

Найра кивнула. Она тоже хорошо помнила Фриду в тот вечер. Сестрёнка шла на поправку. В груди заломило сильнее, а на глаза навернулись слёзы.

— Кто мог это сделать? — она остановилась, тяжело дыша и опираясь на палку: — Я сейчас же вернусь в лечебницу и…

— Нет, нет, — перебил Киман: — Сейчас туда возвращаться не нужно. К тому же, я думаю, убийство твоей сестры и покушение на тебя, связаны.

Ей показалось, что её вновь затягивает под воду, только выплывать теперь некуда. Вспомнилась кукла на мосту, пустота в её глазах и нечеловеческая сила, с какой она подняла Найру в воздух.

— Не представляю, кому нужна моя смерть, — пробормотала она. — Я такая обыкновенная.

Её осенило:

— Может кто-то узнал, что мне стала не страшна неоткукренная вода?

— Тогда бы они нашли другой способ убийства. Тебе не кажется?

Найра была вынуждена согласиться.

— А Фрида? — продолжала Найра. — Она вообще никому не мешала. Бедная девочка! Столько страдать и вот теперь, когда ей стало легче…

Не договорив, она заплакала.

— Возможно, именно в улучшении её здоровья и заключается причина, — произнёс Киман. — Убийцы испугались, что начав ходить, она сможет куда-то добраться.

Найра вытерла слёзы:

— Ей не нужно было никуда добираться.

— Ты могла не знать.

— Это ты не знаешь Фриду! — возразила она. — Если бы у сестрёнки была тайна, она бы тотчас со мной поделилась! Она была, как ребенок, ничего не могла в себе держать.

Киман бросил на неё косой взгляд, хотел что-то сказать, но сдержался и заковылял по косогору дальше. Найра тоже продолжила путь, глядя под ноги и боясь запнуться о корень.

Однако слова Кимана не выходили из головы.

— Если меня хотели убить: почему именно сейчас? Не раньше? — спросила она через некоторое время.

Он оглянулся через плечо:

— А как же следы на твоей шее? Тебя ведь кто-то душил.

Найра невольно прижала руку к горлу.

— Нет, то совсем другая история, — поспешно сказала она. — Там просто островной обознался. Он искал рыжеволосую лодочницу, которая привезла неоткукренную воду, и кто-то показал на меня. Там всё понятно.

— Понятно ей, — хмыкнул Киман. — А, по-моему, здесь сам Хлен не разберётся. За последнее время тебя уже дважды пытались убить.

Она подумала, кивнула. Пожалуй, Хлен не разберётся. Надерётся крепкой браги и будет ходить по Куполу, песни горланить. Она невольно подняла голову, ожидая увидеть Хлена. Но Купол был чист.

— Ты видела, кто сбросил тебя в реку? — спросил Киман.

Найру передёрнуло.

— Видела.

— Кто? Ты её знаешь?

Чувствуя холодок в груди, она тихо ответила:

— Это была кукла! Ты понимаешь — кукла! Ещё вчера я видела её в мастерской дядюшки Кларка. Она стояла среди других кукол, а сегодня…

— Где ты её видела?

— В мастерской кукольника. Но дядюшка Кларк ни при чём!

— Почему ты так уверена?

— Я знаю его с детства. Он меня любит! Не представляю, чтобы он мог так со мной…

Они снова остановились, глядя друг на друга.

Киман молчал, но Найра понимала, что он не переубеждает её из жалости. Ей казалось, что она слышит его мысли: «Глупая, доверчивая Найра, не видит очевидного».

Она резким движением собрала в пучок мокрые волосы, отжала их. Со злорадством отметила, как спутник отшатнулся, боясь, как бы на него не попали капли.

— Знаешь, чем больше я думаю об этом, тем лучше понимаю, что ошиблась, — сказала она. — Мыслимо ли, чтобы куклы оживали? Просто та женщина чем-то похожа на куклу… Вот мне и привиделось от страха.

— В усыпальнице такой точно нет, — сказал Киман.

— Что? В какой усыпальнице?

Он смутился:

— Так, мысли вслух. Извини. Я думаю, будет не лишним проверить этого кукольника.

И всё же о какой усыпальнице он сказал?

— Нужно всё обдумать, составить план и действовать очень осторожно, — продолжал размышлять вслух Киман. — И лучше, чтобы убийцы не знали о твоих э… необычных способностях.

— Угу, — буркнула она.

Они продолжили путь: мужчина впереди, Найра на шаг дальше. Несмотря на то, что они еле ковыляли, Река осталась далеко позади. Её оглушительный рёв напоминал затаившегося в норе зверя. Найра отметила, что Кимана подъём совершенно вымотал. А ведь место, где он помог ей выбраться, находится далеко от лечебницы. Что он там делал? Она со страхом подумала, что ничего не знает об этом человеке.

«Куда и зачем он меня ведёт? Ага, дом родителей у него здесь. Как удобно!»

Перед глазами возникла Башня: высокая, мрачная, опутанная безмолвием и цеплючом.

Накатила паника: какая же она дурёха! Поверила в спасителя! Первым порывом было убежать.

Но куда? Кому довериться, если даже дядюшка Кларк предал. Хозяйке Весёлого дома? Продаст за пару беляков! Сьюзи? Ха-ха-ха.

Остаются Гай с Магдой. Вот только, захотят ли помочь? Найре казалось, что весь мир восстал против. А на краю она — совсем одна.

Неожиданно вспомнился его вопрос про Молли. Тогда она не обратила внимания, занятая другими мыслями. Но сейчас!

— Киман, — глухо позвала она и крепче сжала палку, выставив её перед собой. Уж с калекой-то она справится.

Мужчина остановился, не оборачиваясь.

— Когда я рассказывала, как меня сбросили с моста: ты спросил, знаю ли я её. Как ты догадался, что на меня напала женщина? И что делал так далеко от лечебницы?

Каждое слово отдавалось болью в голове. Найре казалось, она бросает камни в пропасть своей жизни. Киман медленно повернулся. Увидев добрую улыбку на его лице, девушка растерялась.

— Всё ждал, когда же ты об этом спросишь, — сказал он и, кивнув на палку, добавил: — Хорошо, что сначала спросила. Могла бы сразу по голове ударить.

Она нервно рассмеялась, но палку не опустила:

— Не так, чтобы я тебя в чём-то подозревала. Просто… Странно всё.

— И зря не подозреваешь, — продолжал Киман всё с той же улыбкой. — Я бы в первую очередь.

— Ну… И я тоже… Не в первую, но…

— Мне, конечно, нужно было сразу самому всё рассказать. Но как-то к слову не приходилось. Я часто гуляю вдоль Реки. Лучше, чем по двору лечебницы, где каждый камень надоел. А сегодня особенно сильно хотелось побыть одному. Подумать, вспомнить. Сам не заметил, как ушёл дальше обычного. Достал трубу, посмотрел назад и увидел на мосту тебя. Потом пришла вторая и сбросила тебя в воду. Я думал уже всё, конец тебе и дальше наблюдал за той. Видел, как она ушла с моста.

— В лечебницу?

— Нет, в сторону города. Потом сам не знаю зачем, посмотрел на Реку и, — он нервно хохотнул: — как тебя плывущую увидел, даже трубу выронил. Разбил. Теперь нужно новую заказывать, а их долго делают.

Найра недоумённо моргнула:

— Какую трубу?

— А, ты же о них наверняка даже не слышала.

Неловким движением он достал из кармана что-то напоминающее короткое полено.

— Открой её. У тебя ловчее получится, — сказал он.

«Как можно отрыть полено?» — подумала Найра.

— Тяни за один конец, — подсказал Киман.

Она хотела положить палку на землю, но передумала и, зажав её подмышкой, потянула за полено. Оно удлинилось. Найра схватилась за амулет на груди, прошептала:

— Неисчислимы чудеса твои, Праматерь!

Киман подавил улыбку, сказал:

— Теперь смотри сюда, — Он сам заглянул в один конец полена. — Это конечно не то, что было раньше: из-за трещин плохо видно, но, думаю, тебя всё равно впечатлит.

Найра обиженно надула губы: совсем за дуру её держит?

Увидев насупленное лицо Найры, Киман спросил:

— Ну, что же ты? Вон, видишь там на горе маленький серый домик? — он показал наверх.

Проследив взглядом, Найра действительно увидела серый домик с красной крышей. Её поразило, как ещё далеко до него идти. А Киман и так еле на ногах держится.

— Я думала, твой дом ближе, — заметила Найра.

— Смотри в трубу, — сказал Киман. Кажется, забава с поленом его развеселила, он даже немного приободрился. — Прикрой один глаз, так лучше.

Поудобнее устроив палку подмышкой, она послушно закрыла ладонью один глаз и посмотрела в конец полена. Сначала ничего не было видно. Только полосы и что-то белое, размытое. Неожиданно прямо перед Найрой появился серый дом. Она даже увидела отвалившуюся в нескольких местах черепицу на крыше. Найра с криком отпрянула. Дико огляделась по сторонам. Всё было, как прежде. Киман смотрел на неё с лукавой улыбкой.

— Твой дом… в полене? — спросила она дрожащим голосом.

— Нет же, — ответил Киман, радуясь, будто ребёнок. — Труба лишь делает видимым то, что находится далеко. И она у меня ещё не самая сильная.

Найра вновь посмотрела наверх без трубы. Крохотный серый дом стоял на месте.

— Не пытайся понять. Просто смотри и верь, — сказал мужчина.

— Ну-ка, дай ещё раз посмотрю, — она взглянула в трубу, и перед ней снова появился дом.

Найра до боли в ладони сжала амулет.

— Меня на мосту ты видел также? — спросила она.

— Да. Потрясает, правда?

Она кивнула, сложила трубу, но Киману не отдала.

— Пусть пока побудет у меня, — ответила Найра на его удивлённый взгляд. — Она придаёт мне сил. Когда я смотрю в неё, мне кажется, мы уже пришли.

— Кстати, иди осторожнее, — торопливо сказал он. — Братья тут повсюду наставили капканов.

Она замерла, вглядываясь в переплетение корней:

— Что же ты раньше не сказал?

— Не поверишь — забыл. Но мы же пока ни с одним из них не встретились.

— Ты… знаешь, где именно они расставлены? — спросила Найра, вглядываясь в переплетение корней и не видя ничего похожего на капкан.

— Да. Иди за мной. Братья устанавливают их по определённой схеме.

Долгое время шли молча. Она слышала, как тяжело дышит за спиной Киман и гадала, на сколько ещё его хватит? А на сколько хватит её саму? Тряпки, которыми она обмотала ноги, в нескольких местах протёрлись. Надо бы их заменить, но жаль тратить время. И так, сколько идут, а проклятый дом не становится ближе. Казалось, он убегает по горе: чем выше они, тем выше он. Найра подняла голову: теперь из-за деревьев дома вовсе не было видно.

Ещё через некоторое время Киман предложил сделать привал. Они сели, прислонившись к стволам деревьев. Сильно хотелось пить и есть.

— В доме есть откукренная вода? — спросила Найра.

— Тебе-то зачем откукренная?

Она смутилась:

— Я так, по привычке.

До неё вдруг дошло, что все эти годы она платила за откукренную воду. По два «серых» за средний кувшин, а его даже на день не хватало. Если бы она откладывала даже по два «серых», то могла бы уже накопить на взнос за собственный Весёлый дом. А уж как удивится Фрида, узнав про её необычайные способности. Найра запнулась, придавленная мыслью: «Ничему Фрида уже не удивится. Никогда больше её губ не коснётся ни печаль, ни радость». В памяти возникла комната для усопших при лечебнице, безжизненное тело сестры. Найра почувствовала, как душу вновь заполняет тоска, от которой хотелось выть, от подкатившего к горлу комка слёз спёрло дыхание. Она так мало уделяла сестре внимания, даже плату часто передавала через других людей. Всё говорила себе: нужно заработать побольше камней. Это главное, а когда ноги Фиды снова оживут, тогда неотлучно буду с ней. А сестрёнка всё ждала её в своей сырой комнате: несчастная и одинокая.

Найра сглотнула слёзы. Вдруг вспомнилось сказанное накануне Фридой: «Мне нужно тебе рассказать. Вчера ночью… Спроси об этом у Кимана. Он тоже видел. Только обязательно спроси!»

Затем в комнату вошла сестра Маргарет, и Фрида не успела ничего рассказать. Зато Киман здесь, рядом.

— Вчера Фрида хотела рассказать мне о чём-то, что вы вместе видели, — сказала Найра.

Он нахмурился, потом негромко произнёс:

— Вероятно, речь идёт об оживающих людях.

— О ком? — удивилась Найра.

Быстро оглядевшись, словно за ними могли наблюдать, Киман сказал:

— В усыпальнице лечебницы не все люди мертвы.

— Как это? — спросила она дрожащим голосом.

— Есть те, которые не живы, но и не мертвы. Они лежат, как и другие мертвецы, но их не опускают в Реку. Иногда они встают со своих мест и уходят из лечебницы. Я сам видел в трубу, как они переходят через мост в сторону Города. Потом возвращаются и ложатся на свои места в усыпальнице.

— Зачем? — выдавила Найра. В горле стало сухо и как-то тесно, будто кто-то натолкал туда прошлогодних листьев.

— Не знаю. Не так давно я пробрался в усыпальницу и пересчитал их всех. Для них отведён специальный угол справа у стены. Их семь. Четыре мужчины и три женщины.

Найре вспомнились его странные слова: в усыпальнице такой нет.

— Ты думал, кукла, которая меня сбросила…

— Она похожа на них поведением. И то, как сбросила тебя. Для обычной женщины её телосложения такое невозможно.

— Но её не было в усыпальнице, — зачем-то уточнила Найра.

— Не было. Она и пришла не со стороны лечебницы.

— Фрида тоже их видела? — Найру пробрала крупная дрожь.

Киман кивнул:

— Позавчера вечером я, как обычно, зашёл к Фриде пожелать спокойной ночи. Мы перекинулись несколькими фразами, как вдруг открылась дверь, и вошёл один из тех, четырёх мужчин. Я сразу его узнал. Фрида ничего не поняла, спросила, кто он и зачем пришёл. Мертвец будто не услышал. Дошёл до стены, врезался в неё лбом, сделал шаг назад, затем опять врезался. Он как будто не хотел верить, что она существует. Снова и снова он бился в неё, так что на его лбу появились вмятины — как будто, пергамент смяли. Притом, на лице оставалось совршенно равнодушное выражение. Фрида испугалась, стала звать на помощь. А я… стыдно вспоминать, но я был так зачарован его поведением, что сидел, как пень. Прибежала сестра Маргарет, увидела мертвеца, убежала. Потом в комнату ворвались двое стражей лечебницы. А этот всё пытался пройти сквозь стену. Снова и снова. Безмолвный, одержимый.

— И как с ним справились стражи?

— Они схватили его за руки, но мертвец отбросил их будто пушинки. Зато в это время к нему успела поскочить Маргарет. Она сорвала у него с шеи цепочку, и он сразу же рухнул на пол.

— Цепочку?! — воскликнула Найра. Конечно, это могло быть совпадением, но чутьё подсказывало, что речь идёт о той самой, которая спасла её от островного. — Она широкая, словно обруч, внутри которого бушует пламя?

— Признаться, я не разглядывал, но вроде да, цепочка была широкой. А ты откуда знаешь?

— Я находила такую в пещере, где нас с Фридой засыпало.

— Хм, в пещере, — Киман подёргал себя за бороду. — Это интересно. Значит, у них может быть несколько усыпальниц. А мёртвые там были?

— Нет, что ты! — Найра сжала в руке амулет Праматери. — Там был сундуки с беляками. И ещё один большой с неподъёмной крышкой. На нём цепочка лежала, — торопливо добавила она. Тут же подумала, что нехорошо лгать, касаясь амулета, и выпустила его.

— Где находится пещера? — спросил Киман.

— Раньше была на южном склоне. Но когда я захотела туда вернуться, она куда-то исчезла.

Спутник посмотрел не неё с недоверием.

— Иди, сам проверь! — огрызнулась Найра.

Он отвёл глаза и задумчиво произнёс:

— Верю, верю. Но это придаёт происходящему ещё большую загадочность.

— Да уж! — с чувством согласилась Найра. Тут её осенило: — Киман, а может Фриду убили из-за того, что она видела этого…

— Тогда бы и меня убили, — мрачно усмехнулся он и, помолчав, добавил: — А знаешь ли ты, что к Фриде в лечебницу приходил мужчина?

— Чего-о? — Найра повернулась к нему всем туловищем.

— Так я и думал: не знаешь, — произнёс Киман. — Я всю дорогу думал, сказать тебе или нет. Ты так уверена, что знаешь о сестре всё.

— Да, я всё о ней знаю, — Найра упёрла конец палки в землю. — Кроме меня к ней в лечебницу никто не приходил.

— А я говорю, приходил! — раздражённо перебил спутник. — Я сам его видел. Он всегда бывал в дежурство сестры Маргарет, и та пропускала его прямо в комнату Фриды.

Найра ковырнула землю, так что комки разлетелись в разные стороны.

— Ты ошибся, — заявила она.

— Нет, не ошибся. Это ты живёшь в фантазиях и не хочешь видеть того, что есть на самом деле! Фрида обманывала тебя.

Найра вскочила на ноги.

— Фрида не могла меня обманывать! — закричала она. — Ближе меня у неё никого не было! А мужчина у неё был один. Жених по имени Хадар, будь проклят он и вся его родня! Он бросил её. Когда нас засыпало в пещере, он убежал и больше ни разу не появлялся!

Она нависла над сидящим на земле Киманом, потрясая над его головой палкой.

Киман молча смотрел на неё снизу вверх, и в его глазах Найра видела то, чего не хотела видеть.

— Каким он был, тот мужчина?! — взвизгнула она.

Киман дёрнул уголком рта:

— Высокий, с чёрными волосами, красивый.

Это описание совпадало с Хадаром. Найра почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— И часто он приходил? — спросила она, не узнавая собственного голоса.

— Не очень. Но вчера был. Обычно после его ухода она плакала, а вчера была весёлой. Даже слишком весёлой, — он помолчал и мрачно добавил: — А утром её нашли мёртвой.

— Нет, нет, нет! — Найра закрыла уши руками и стала бегать туда-сюда мимо Кимана: — Не хочу тебя слышать! Ты говоришь глупости! Ты ничего не знаешь! Мыслимо ли, чтобы к Фриде приходил мужчина?! Ха-ха-ха!

В ступню вонзилось что-то острое. Найра вскрикнула и тут же вспомнила о капканах. Но это была всего лишь иголка. Она взглянула на Кимана. Он сидел, по-прежнему привалившись к стволу дерева, из груди торчало древко стрелы. Широко открытые глаза смотрели прямо перед собой, на лице застыло удивленное и какое-то обиженное выражение.

«Мёртв!» — Найра ещё не додумала мысль, а сама уже бросилась на землю. Над головой пролетела ещё одна стрела, сбила тонкую ветку дерева и исчезла в зарослях.

Обдирая руки и лицо, Найра забралась в кусты, прижалась к холодным корням и зажмурилась. Лежать бы так тихо-тихо, не шевелясь, пока смерть не пройдёт мимо…

«О, Праматерь, если бы мне удалось добраться до дома Кимана! — думала она. — Там меня никакой лучник не достанет!»

Раздался мужской вопль. Так кричат только от сильной боли. Из-за веток нельзя было что-то разглядеть, и Найра осторожно продвинулась вперёд. Раздвинув кусты, увидела, что неподалёку от места, где недавно прошли они с Киманом, на земле лежит мужчина в одежде городского стража. Его ногу обхватили огромные челюсти капкана, штанина потемнела от крови. Найра судорожно выдохнула: пройди она на полшага левее, и сама попала бы в этот капкан! Она сжала висящий на груди амулет Праматери.

Страж орал дурниной и корчился от боли. Рядом валялись лук и сумка со стрелами. Кажется, лучника можно больше не бояться.

«Что понадобилось от меня стражу? — подумала Найра. — Почему он шёл за нами?»

Повернув голову, страж увидел её, и по его искажённому от боли лицу пробежала судорога радости.

— Мне не открыть капкан! — заорал он. — Позови кого-нибудь на помощь!

Найра поколебалась: помогать стражу она не собиралась, а вот выяснить, зачем он за ней гонялся, хотелось бы.

— Что тебе от меня надо? — крикнула она. — Зачем стрелял в нас?

— Помоги мне!

Найра поняла, что разговора не получится. Поднялась на ноги, подхватила полы платья, и стала карабкаться вверх по склону. Туда, где стоял дом Кимана.

— Сто-о-о-ой! — завыл страж. — Шлюха, стой! Всё равно не убежишь! Она идёт следом а-а-а!

Найра прибавила ходу, всматриваясь в переплетение корней: здесь могут быть ещё капканы. В висках стучала кровь, глаза выедал пот, в ушах шумело. Быстрее, быстрее. Только не останавливаться и смотреть под ноги, смотреть под ноги. Она увидела пасть капкана за мгновение до того, как поставить в неё ногу. Споткнулась, свалилась набок. В рёбра уткнулось что-то твёрдое. Найра засунула руку в карман и достала закрытую трубу Кимана. Надо же, ведь она совсем про неё забыла! Сев, Найра повертела трубу в руках, открыла.

Страж сказал: «Она идёт следом». О ком он? Может, труба поможет это узнать? Прищурив глаз, Найра посмотрела в круглое отверстие. Несуразно толстые стволы деревьев, окровавленная нога стража, в которую впились зубья капкана. Ещё стволы, ветви, камни. А это что?! Между двумя деревьями мелькнули белые волосы. У Найры так сильно задрожали руки, что она едва не выронила трубу. Поглубже вздохнув, она вновь навела трубу и увидела женщину в длинном плаще. Она была ещё далеко, у Реки, но быстро поднималась по косогору уверенным шагом. Плотно сжатые губы, прекрасное лицо, взгляд устремлён прямо перед собой. Теперь у Найры не осталось сомнений: это кукла Молли, которую она видела в коморке дядюшки Кларка. Ожившая кукла, пытавшаяся убить её на мосту и идущая сейчас по пятам. А на шее у неё была надета широкая цепочка.

— Не может быть! — прошептала Найра.

В этот момент Молли повернула голову, и Найре показалось, что, несмотря на разделявшее их расстояние, кукла её видит. Тихо вскрикнув, она сложила трубу и вновь начала карабкаться по косогору.

…

Дом появился из-за деревьев так неожиданно, что Найра не поверила глазам. Словно во сне она смотрела на простую и прочную кладку стен, узкие окна. Не мерещится ли ей всё это? Может, стоит закрыть глаза, как дом исчезнет? Но время шло, а дом стоял на месте: приземистый и массивный. Дверь закрывало лежащее в петлях бревно.

Найра ещё раз открыла трубу и осмотрела пройденный путь: не догоняет ли Молли?Однако, увидела лишь стволы деревьев да камни. Она вернулась к двери, попыталась вытащить из петель бревно, сдвигая его в сторону, но дерево разбухло от влажности, и бревно застряло. Обдирая ладони, Найра пыталась хоть ненамного сдвинуть его с места. Ничего не получалось. Выдохшись, она подняла голову и окинула взглядом стены. Окна высоко, с земли не добраться. Да если даже залезет, всё равно они закрыты ставнями. Чтобы открыть, нужно время, которого у Найры нет. Она огляделась: так далеко от реки деревья не росли, и насколько хватало глаз, громоздились валуны. Найра понимала — для следующего перехода у неё не хватит сил.

— Праматерь, неужели ты оставишь меня? — прошептала она. — Но для чего спасала прежде?

Найра подняла глаза к Куполу. Он был сер, сверху скользили тени.

— Я в твоих руках, Праматерь, — продолжала девушка. — Если ты думаешь, что моя миссия выполнена, то… — горло сдавил ком. — Но, может… я ещё…?

Она сама не понимала, откуда к ней приходят такие слова. Будто кто-то нашёптывал их на ухо. Прежде Найра не задумывалась о подобных вещах. Но события сегодняшнего дня: смерть Фриды, встреча на мосту с куклой Молли, падение в реку, после которого она осталась жива, изменили в ней что-то. Появились странные мысли, что всё для чего-то нужно, и сама она, Весёлая Найра, нужна. Для чего-то кому-то.

Открыв трубу, она вновь осмотрела пройденный путь. Кимана видно не было, наверное сидел с невидимой стороны дерева, зато среди стволов мелькнул плащ Молли. Кукла была гораздо ближе, чем Найра надеялась. Молли поднималась в гору, чуть наклонившись вперёд, в её движениях не было заметно усталости. Казалось, кукла может идти так и день, и два, пока не нагонит добычу.

Дрожащими руками Найра положила трубу на камни, чтобы не мешала, и вновь взялась за перекрывающее дверь бревно. Один толчок, второй, третий. Бревно чуть сдвинулось с места.

— Спасибо! — всхлипнула Найра, бросив взгляд на Купол.

Расшатывая бревно, она заставила его двигаться в петлях. Ещё немного, и оно с глухим стуком упало на землю. Схватившись за ручку, Найра распахнула скрипучую дверь и забежала внутрь. Дом встретил её тишиной, полумракоми запахом плесени. Когда глаза привыкли к полумраку, Найра обошла комнату. Часть её была перегорожена занавеской— там стояла широкая низкая тахта. Вдруг вспомнилось, что труба Кимана осталась на улице. Найра кинулась было к двери, но одумалась: увидеть что-то через закрытые ставни всё равно не удастся, а открывать их, нет времени. Посередине комнаты был сложен очаг, вокруг него свалены шкуры и засохшие остатки обеда. Может, под шкурами окажется оброненный кем-нибудь из братьев Кимана нож? Найра перетрясла их; вместо ножа нашлась кочерга.

Девушка ещё раз огляделась: сквозь ставни проникал слабый свет. Найра подумала, что уже бывала в подобном доме. Очаг в полу, шкуры… Когда-то она жила в подобном с мамой и Фридой. А ещё к ним часто приходил мужчина, лицо которого Найра не запомнила. В памяти сохранилось только, что большой, добрый и пахнущий костром. Найре хотелось называть его отцом, но мама не разрешала. «Не оскорбляй господина», — говорила она, и на потрескавшихся губах дрожала жалкая улыбка.

А ещё в том доме был схрон: небольшая комнатка под полом, где Господин иногда прятался по несколько дней. В день, когда он приходил, мама выпроваживала Найру с Фридой куда-нибудь по делам. Чаще на рынок. И Найра никогда не узнала бы, что Господин прячется под полом, если бы однажды не забыла мешочек с «серыми» и не увидела, как мама опускает под пол миску с едой.

Не мешкая, она сдвинула к стене шкуры и начала внимательно осматривать пол, пока у порога недалеко от двери не заметила кольцо. Оно застряло под высоким порогом, и не удивительно, что Найра сразу его не увидела. Судя по щели в полу, одна из плит поднималась. Прислушавшись — не приближается ли кукла — Найра вытянула из-под порога кольцо и потянула за него. Плита дрогнула. Найра потянула сильнее. Тогда плита поднялась, обдав её запахом сырости и гнили. Найра заглянула вниз и разочарованно всхлипнула. Это было обычное хранилище для еды, глубиной примерно в половину роста девушки. Сейчас на дне его только лежали несколько сгнивших похпов[1]. Похоже, братья Кимана не собирались сюда в ближайшее время наведываться — раз не оставили ничего из провизии.

Сев на край, Найра спустила ноги, но вдруг подумала, что Молли будет искать её в схроне в первую очередь. Где же ещё спрятаться? За домом? Кукла может обойти его. За дверью внутри — наверняка, тоже осмотрит, как войдёт. Тахта за занавеской слишком низкая. Найра в панике обвела взглядом комнату и остановилась на сваленных возле очага шкурах. А если…?

Она торопливо перетащила шкуры к порогу и разложила их так, чтобы они закрыли открытую крышку схрона. Кукла войдёт в дом, наступит на то место и провалится.

Взяв кочергу, Найра спряталась за занавеской, вслушалась в тишину за стенами дома. Сердце билось как бешеное, кочерга скользила в мокрой от пота руке, в голове метались мысли: «Вот-вот Молли доберётся до дома, увидит, что бревно вынуто из петель и войдёт. Может, сперва обойдёт вокруг дома, убедится, что я не спряталась там… А если она не клюнет на приманку со шкурами?»

Дверь открылась с таким грохотом, что Найра едва не вскрикнула. Сжала кочергу. Дыхание перехватило от страха. Вспомнилась нечеловеческая сила, с которой кукла подняла её на мосту и бросила в реку. Очень хотелось выглянуть из-за занавески, узнать, где Молли. Но если кукла заметит колыхание занавески, то всё поймёт.

А если она уже обо всём догадалась? Если уже сейчас тянет руку к занавеске?

Тихо. Праматерь, как же тихо!

Раздался стук, как будто упало что-то тяжелое, и женский вскрик.

Сработало! Праматерь, приманка сработала!

Найра рывком отдёрнула занавеску, выскочила из укрытия. Перед ней с улыбкой на красивом лице стояла Молли. За спиной куклы виднелся открытый люк, сгребённые в кучу шкуры. Этого не может быть! Молли упала, Найра сама слышала вскрик!

Она поняла, что попалась на свою же приманку.

Кукла без труда вырвала у неё из рук кочергу, отшвырнула ту в сторону и всё с той же милой улыбкой ударила Найру кулаком в грудь. Всё в комнате перевернулось, Найра обнаружила, что лежит на полу. В груди ломило. Она попыталась встать, но запуталась в занавеске. Перевернувшись на живот, поползла прочь от куклы. Тахта. Спрятаться под ней, стать маленькой, невидимой.

Огромная сила оторвала её от пола, подняла в воздух, а затем ударила об пол. Вокруг всё потемнело от боли, из носа хлынула кровь. Кукла вновь подняла её над полом. Полуослепшая от боли, Найра вцепилась кукле в волосы. Они резали пальцы, словно проволока, но Найра не отпускала. Молли с досадой мотнула головой, пытаясь вырвать волосы из её скрюченных пальцев. На шее куклы тускло блеснула цепочка. Найра схватилась за неё. Молли вновь хотела бросить её об пол, но Найра повисла на шее куклы. С тихим хрустом цепочка порвалась, и Найра упала на пол, с ужасом ожидая, что кукла сейчас добьёт её. Однако время шло, а ничего не происходило. Подняв голову, девушка увидела, что кукла замерла в неподвижности — тело полусогнуто, руки вытянуты, на лице замерла глупая улыбка, в глазах не осталось жизни. Обыкновенная неподвижная кукла.

Найра увидела, что до сих пор сжимает клок белых волос и цепочку. Точно такую она нашла когда-то в пещере, и за ней после нападения островного пришла незнакомка. Некоторое время Найра тупо смотрела на цепочку, потом сама не зная зачем, сунула её в лиф платья. Нужно встать и вернуться в город. Пока не ожила Молли, пока не пришёл страж Башни, пока не случилось ещё что-нибудь. Только голова кружилась и сил не осталось. А до Города идти мимо лечебницы, через мост и ещё дальше.

Хотелось остаться здесь, пока не придёт кто-то большой и добрый, не возьмёт на руки и не унесёт туда, где хорошо и нет боли. Она закрыла глаза. Сначала не было ничего, потом далеко впереди тусклой точкой зажёгся свет. Будто кто-то прятал в ладонях горящую свечу.

— Найра! — услышала она мягкий женский голос. — Встань и иди в Город к Магде. Там тебе помогут.

— Не могу, — прошептала Найра. — Мне больно. Хочу здесь…

— Ты сможешь, Найра. Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Встань и иди к Магде. Не бойся, я помогу тебе.

С потолка, покачиваясь на воздухе, спустилось белое перо, коснулось лица, и боль стала меньше. Сейчас же Найра почувствовала, как в разбитое тело вливаются силы. Она оперлась о воздух, как о чью-то руку, и поднялась на ноги. Испугалась, но тот же голос сказал ей:

— Не бойся! Я с тобой.

И она перестала бояться. Лежащие на полу грабли дрогнули, словно разбуженные ото сна, поднялись и, перелетев через комнату, уткнулись в ладонь. Изумлённая, восторженная, как ребёнок, Найра сжала их в руке, прошла мимо куклы. Обойдя открытый схрон, оказалась на улице. Её путь лежал в Город, к Магде.

[1] Похпы — корнеплоды вроде картофеля

Глава 10 Магда

Магда прижала к губам тонкие свитки — давненько она не доставала и не перечитывала их. Надобности не возникало. Слишком полно было настоящее и определённо будущее, чтобы оглядываться в прошлое. А теперь Магда чувствовала, как окружающий мир меняется, сдвигается, расходится, образуя трещины, и она не может на это повлиять. Она будто что-то потеряла, но забыла, что именно. Нужно вернуться назад, шаг за шагом, пока не удастся вновь нащупать то важное и упущенное. Женщина осторожно развернула готовую рассыпаться кору. Давно пора переписать всё, что на них, но у Магды никак не доходили руки. Когда-то эти тонкие листы были единственными хранителями её сомнений и страхов. Ей было необходимо поделиться с кем-нибудь тем, что занимало мысли. Но никого не было. Вернее, людей-то полно, целый город, но Магда никому не доверяла. После того, как её забрали в Башню по чьей-то кляузе, она начала сторониться людей. Магда до сих пор не знала, кому именно из этих «милейших соседей» так сильно мешало её существование. А ведь она пыталась им помочь! Им всем. Оказалось — не нужно. Им нравится мучиться от жажды и мечтать о том, как однажды произойдёт чудо: появится Спаситель, который коснётся воды кончиками пальцев, и Река станет живой, как когда-то. Магда всегда относилась с недоверием к россказням о Спасителях. Её не покидала мысль, что воду можно сделать живой с помощью растений. Она выходила за пределы города, наблюдала за деревьями, что росли по берегам Реки и думала: «Почему они не погибают? Ведь их корни питаются неоткукренной водой». Ответ напрашивался один: эти деревья родились после того как вода стала мёртвой. Как и звери в Лесу, и черви Ооно в Реке. Но ведь до них по берегам Реки должны были расти другие деревья, да и сам Лес наверняка был другим. Каким? Как он выглядел и как выглядели животные населявшие его? Казалось, ответы на эти вопросы должны быть в древних свитках, и пока состояла в Ордене, Магда читала их. Однако никаких объяснений не нашла. Во всех книгах было написано одно и то же: раньше вода была живой, потом стала мёртвой. Магда чуяла, что её обманывают. Их всех обманывают. Кто-то специально вырезал из книг огромный кусок истории Азара и бросил в мутные воды забвения. Осознание этого наполняло Магду гневом и отчаянием.

Раз ей удалось разговорить Хранителя Свитков, и он рассказал, что много просветлений Купола назад в хранилище был пожар, в котором всё сгорело. Кое-что удалось восстановить по памяти.

— Странная у всех память, — заметила тогда Магда, разочарованно отодвигая от себя ворох пожелтевшей коры. — Неужели никто не помнит, что после омертвения воды произошли изменения с растениями и животными? И почему для животных в Лесу Река безопасна, а те, что живут рядом с нами, и близко к Реке не подходят?

Хранитель бросил на неё косой взгляд и вкрадчиво произнёс:

— Ты подвергаешь сомнению труды летописцев Азара?

Магда смутилась:

— Не то чтобы подвергаю, но ведь ничего не происходит за одно просветление Купола. Если всё так, как говорится в свитках, и Лес приспособился к воде, то почему не приспособились люди? Почему для нас вода мёртвая?

— Потому что мы не растения и не животные, глупая девчонка! — гневно воскликнул Хранитель Свитков.

На этом разговор закончился. А вскоре Магда заметила, что отношение к ней в Ордене изменилось. Молодые колдуны начали её сторониться, а наставники придираться к каждой мелочи. Вокруг неё будто выросла незримая стена, отделяющая от остальных. Вроде той, что отделяет Город от Реки. С каждым днём отчуждение становилось всё более ощутимым, и однажды Магда не выдержала: завязала свой тощий мешок с пожитками, большую часть которых составляли записи, и покинула Орден. Никто не вышел её проводить, казалось, все забыли о ней раньше, чем она вышла за ворота.

Вернувшись в город, она некоторое время старалась жить, как все. Подлатала брошенную после последнего мора Серой Хмари лачугу, зажгла огонь в печи. С шести лет Магда воспитывалась у травницы. Та знакомила её с травами, обучала, какая от какого недуга помогает, и когда Магда баловалась, повторяла: «Учись, глупая. Лицом ты не удалась, мужа тебе будет тяжело найти. Да и сдаётся мне, семейная жизнь вовсе не для тебя. А лечение травами не даст от голода умереть. Теперь Магда могла лишь мысленно благодарить давно отошедшую в Закупол наставницу за науку. Травы она собрала ещё в Лесу и теперь, высушив их, развесила на стенах лачуги. Конечно, запасы будет необходимо пополнять, а проход в Лес возможет только на праздник Вилла, когда Река мелеет настолько, что становится сушей. Но ничего, всегда можно заказать травы лодочникам. Нужно только подробно объяснить, какая именно нужна. Магда помнила, как ругалась в своё время наставница, когда ей привозили не то, что нужно.

Через некоторое время по округе разлетелся слух, что в лачуге на окраине Города поселилась травница. Что она добра и лечит не хуже врачевателей в Лечебнице, но за гораздо меньшую плату. А ещё, что она пришла из самого Ордена Колдунов. К Магде потянулись горожане с различными хворями. Какое-то время ей доставляло удовольствие просто лечить людей и видеть благодарность в их глазах. Но вскоре этого стало мало: душа просила исследований и открытий. Ею вновь овладела мысль, впервые посетившая в Ордене: где-то должны остаться следы жизни, которая была до омертвления воды. Магда решила искать эти следы в самой Реке. Несколько раз она заказывала лодочникам поимку червей Ооно и просила потрошить их. Глядя на их синие внутренности, она всё думала, думала и думала, но ни к каким выводам не приходила. Как-то раз она увидела, что брошенного на берегу и уже высохшего Ооно поедает собака, непонятно зачем выбежавшая за Стену. Обычно собаки боялись Реку ещё сильнее людей. Магда застыла поражённая: собака не умирает! А ведь каждому азарцу с детства было известно, что все твари, которыми населена Река, смертельны. Как завороженная, Магда наблюдала за тем, с каким аппетитом собака поедает червя. Она забрала собаку к себе домой, думая: может, действие яда наступит через некоторое время. Но Ирма, так Магда её назвала, осталась жива и здорова. Значило ли это, что Ооно также безопасен для людей? Проверить это можно было лишь одним способом: в следующий раз, когда лодочники поймали для неё Ооно, Магда попросила их оттащить червя подальше от воды, дождалась, пока он обсохнет, а затем запустила руки по локоть в ещё теплую синюю плоть. До сих пор она помнила побледневшие лица лодочников. Опьянённая восторгом, что осталась жива, Магда подняла вверх руки, с которых стекала тёмно-синяя кровь и захохотала. — Чокнутая! — выдохнул один из лодочников, глядя на неё с опаской.

— Чтоб я сдох, чокнутая.

— Ты лучше глянь, что с цеплючом делается, — сказал его товарищ, показывая на цеплюч, который густо опутал камни на берегу.

Посмотрев, куда указывал лодочник. Магда увидела, как толстые белые стебли будто сгорают от невидимого огня, превращаясь в бурый порошок. Так появился выводил. Использовать чистую кровь Ооно было слишком расточительно, поэтому Магда после ряда опытов, стала смешивать её с богатой соком травой молчальник. Её ещё часто брали мужья, чтобы утихомирить скандальных жён.

Сейчас вспоминать об этом было больно и вместе с тем смешно, но в то время Магда всерьёз считала себя спасительницей азарцев. Ей нравилось видеть трепет и уважение в их лицах, когда они брали баночки кувшинчики с выводилом. В такие минуты Магда казалась себе подобной самой Праматери…

За ней пришли ночью. Без стука вошли в дом — тогда Магда не запирала двери. Напротив, говорила, что они открыты для всех страждущих. Её разбудили толчками, перепуганную, ничего не понимающую со сна, подняли с кровати и надели на голову душный мешок. Повели по спящему безмолвному городу. Магда видела только сапоги конвоиров, которые поднимали пыль на мостовой. В голове билось: «Так нельзя!» Она пыталась разговаривать с конвоирами, выяснить, что происходит, и куда её ведут, но ответом был только шорох шагов и сухое покашливание. Все её знания, все умения ничего не значили рядом с этими тупыми, равнодушными людьми.

Они спустились по большим каменным ступеням. Сильнее всего Магда боялась споткнуться и упасть. Затем был длинный пустой коридор, тяжёлая дверь из потемневшего дерева, небольшая комната без окон, у стены стол, за столом худощавый мужчина. Перед ним были разложены свитки, и мужчина казался полностью погружённым в чтение. Конвоиры подтолкнули Магду вперёд, а сами вышли за дверь.

Некоторое время в комнате было тихо. Мужчина продолжал читать, и Магда не знала, как себя вести. Здороваться казалось ей нелепым, вопрошать по какому праву её привели сюда почему-то тоже. Она сцепила руки за спиной, чтобы не видно было, как дрожат пальцы, и выпрямилась, подняв голову.

— Ты знаешь, почему здесь, Магда? — раздался мужской голос, при этом человек за столом не размыкал губ. Казалось, говорит кто-то другой, хотя кроме них в комнате никого не было.

— Н-нет, — ответила она.

— Жаль, — мужчина оторвался от свитков и зачем-то посмотрел под стол. Как будто тоже хотел найти говорящего.

— Может, вы скажете? — спросила Магда.

Он цокнул языком, словно подзывал собаку, и улыбнулся:

— Нет, ты должна сама дойти до раскаяния.

— Раскаяния?! Но я ни в чём не виновата!

Неожиданно его голос стал оглушительным, заполнил всю комнату, больно хлестнул по ушам:

— К нам не попадают невиновные!

Магда вскрикнула и прижала руки к груди, как делают простолюдинки.

— Плохо, Магда, — продолжил он уже обычным голосом. — Придётся с тобой работать.

Он дернул за рычаг на стене, от которого к двери был протянут толстый шнурок, и тут же в комнату вошли конвоиры. Магда только теперь могла их разглядеть: у стражей были совершенно плоские, ничего не выражающие лица. Казалось, они не обладали душой, не умели жалеть, сострадать, любить.

— Разденьте её, — равнодушно приказал мужчина.

Магда посмотрела на него в испуге, надеясь, что ей послышалось, но мужчина не смотрел на неё. Деревянной палочкой он чистил ногти на холёных руках.

— Вы ведь это не всерьёз? — спросила Магда дрогнувшим голосом.

Он не ответил. Один из конвоиров направился в её сторону.

— Не подходи! — вскрикнула она, отступая к стене. Её охватил безотчётный страх. Хотелось скрести, грызть, рыть. Лишь бы найти нору, в которую можно спрятаться от всех и сидеть тихо-тихо.

Конвоир взял её за край воротника, коснулся шеи потной рукой. Магду передёрнуло от отвращения. Она схватила его за руку, пытаясь оторвать от себя.

— Чо ты, дура, — благодушно улыбнулся конвоир. — Радуйся, что тебя мужик трогает.

Всё, кроме Магды, захохотали. Мужчина дернул её за ворот. Точно горох разлетелись по полу пуговицы. Конвоир дёрнул ещё раз, и отбросил на пол её разорванное платье. Стыд и ужас сковали Магру. Она присела на корточки, закрыв руками грудь. Хотелось умереть. Что угодно, лишь бы не видеть устремлённых на неё похабных взглядов, не слышать причмокиваний влажных губ.

— Вставай, чего расселась, — сказал конвоир.

Она опустила взгляд, увидела большой бугор в его штанах. Её передернуло от омерзения. Понимание того, чтобы будет дальше, затмило всё прочее.

— Остановитесь! — крикнула она.

— Что? — мужчина за столом отвлёкся от ногтей и сделал знак конвоиру. Тот отступил к двери.

— Н-ничего. Просто остановитесь, — прошептала Магда.

— Тебе нужно всего лишь подумать. И ты всё поймёшь, — сказал человек за столом и подал знак конвоирам. Те подошли, взяли Магду с двух сторон под руки, подняли на ноги и вывели из комнаты. Женщину охватило полнейшее отупение. Все чувства умерли, и она только механически переставляла ноги. Так они шли по бесконечному коридору. Пламя в висящих на стенах факелах, вздрагивало и потрескивало, когда они проходили мимо. Словно отражение в воде, впереди показалась процессия из трёх человек. В отличие от Магды, человек посередине был одет и шёл сам, подталкиваемый в спину палками в руках конвоиров.

— Смотри-тка, Фрол с Халпом, — сказал напарнику один из конвоиров Магды.

— Угу, — откликнулся тот.

Две процессии сблизились. Магда почувствовала на себе сальные взгляды стражников. Она опустила голову и уставилась на пальцы своих ног. К ногтю большого прилип крохотный жёлтый лист порао, из которого Магда вчера вечером готовила варево от грудной болезни. Кажется, с тех пор прошло много и много закрытий купола и она сама была другой: спокойной и уверенной в будущем. Она знала, что на следующее утро отправится к воротам — лодочник Карл должен был привезти ей из Леса корень илии, без которого нельзя приготовить отвар от зубной боли. И вот вдруг всё рухнуло. Она голая, униженная в подземелье Башни.

— О как! — удивлённо воскликнул один из встречных стражников, румяный и щекастый. — Да у вас никак сама Магда? За что её сюда?

— Поступил донос, — начал было тот, что держал слева, но правый шикнул на него:

— Хорош болтать.

И он умолк.

Донос. Слово ударило Магду точно камень. Какой может быть донос?! За что?! Ведь она ничего плохо не делала!

— Жалко, — сказал румяный. — Она в прошлом годе моего сынишку вылечила. — Добрая была. Помнишь, я рассказывал тебе, Халп.

— Зло может притворяться добродетелью, чтобы его было труднее различить, — со значением произнёс тот, кого назвали Халпом.

В Магде всколыхнулась ярость.

«Я не притворялась!» — мысленно воскликнула она, в упор взглянув на этого «знатока добродетели». Здоровый и высокий, с мясистым лицом и маленькими глазами фанатика. Такие не задают лишних вопросов, не сомневаются и не раскаиваются в содеянном. Почувствовав на себе взгляд, Магда перевела глаза на мужчину, которого вели стражники. Примерно одного возраста с ней, с кроводтёком на скуле и заломленными за спину руками. Он единственный из всех смотрел на Магду с жалостью и состраданием, из-за чего на душе стало слякотно. Магда часто заморгала, боясь вновь расплакаться. Незнакомец слабо улыбнулся ей, словно хотел сказать: «Всё образуется».

Переведя взгляд на её конвоиров, незнакомец презрительно сказал:

— Только и можете, что над женщинами издеваться.

Никто прежде не защищал её, и Магда застыла поражённая, во все глаза глядя на незнакомца. Лицо румяного потеряло благодушное выражение.

— Поговори мне! — рявкнул он и ударил узника по шее палкой.

Тот свалился на пол. Стражники всыпали ему ещё несколько ударов. На освещённой факелами стене метались их тени, и, казалось, будто они — огромное кривляющееся существо, многорукое и многоногое.

— Дай ему, Халп! — радостно воскликнул один из конвоиров Магды.

— Идём, — сказал второй.

Они повели Магду дальше по коридору. Их провождали звуки ударов.

— Это кто такой? — спросил правый конвоир у левого.

— Слышал же, мокрозявы бунт затевали?

— Ну.

— Это их типа главарь.

— Вишневский? — правый на ходу обернулся и чуть погодя сказал: — Всё зло от баб. Это ведь его жинка их спалила? Или я ошибаюсь?

— Угу. Я бы такую убил до рождения. Чисто как мужик. Баба должна идти за мужем и во всём быть за него, а не так… — он сплюнул.

Магда невольно прислушивалась к разговору. Мокрозявы. Прежде она знала о них только из рукописей, которые читала, когда состояла в Ордене Колдунов. Они описывались, как телом похожие на людей, но мёртвые внутри. Вроде чучел, что ставят на полях для отпугивания птиц. Мокрозявы не чувствуют радости, печали, боли. Им неизвестно, что такое любовь, привязанность. Они хуже животных. Некоторые из них становились потом лодочниками, но и тогда были не такими, как азарцы. Их ничего не интересовало. Бездумно, словно истуканы, устремив взгляд в одну известную им даль, они плавали в своих лодках от Леса к шахтам Рудника, на осрова и обратно к Городу, чтобы доставлять людям припасы. Их ничего не интересовало, кроме еды и выпивки. Встреченного в коридоре нельзя было назвать чучелом. Он заступился за Магду, хотя наверняка знал, чем ему это грозит.

Магда обернулась, но они ушли уже далеко, и можно было видеть лишь светлые пятна факелов в темноте. Неожиданно конвоиры остановились перед низкой деревянной дверью. Тот, что слева, достал ключи и со скрежетом провернул их в замочной скважине. Дверь открыли, Магду толкнули в темноту. Скрежет запираемых засовов, и тишина. Вытянув руки, Магда сделала несколько шагов вперёд, пока не упёрлась в сырую стену. Где-то в глубине её журчала вода, словно там протекал ручеёк. Пол бы холодным, от стен тоже тянуло холодом. Магда обхватила себя за плечи, закрыла глаза и стояла так, переминаясь с ноги на ногу, пока не продрогла насквозь. Тогда она начала ходить: три шага вдоль одной стены, три вдоль другой, так что скоро изучила каменный мешок досконально. Когда от ходьбы заболели ноги, села, подложив под себя ладони и подтянув колени к груди, заплакала. Слёзы стекали по щекам, обжигая кожу, но вскоре остывали, скапливаясь в уголках рта холодной солёной водой. Ещё никогда в жизни Магда не чувствовала себя такой одинокой, несчастной и забытой всеми. Казалось она уже умерла, и о ней забыли. Как прежде шумит город, спешат по делам люди, но всё без неё. Чувствуя, как её всё глубже затягивает в воронку отчаяния, Магда приказала себе подумать о чём-нибудь светлом. Даже здесь, в полной темноте. Особенно здесь.

Только о чём? Вспоминать о родителях она не любила даже на воле: сердце сразу заполняла щемящая тоска. Магда потеряла их в раннем детстве: мать умерла от серой Хмари, а отец упал в воду. Несколько раз Магда спрашивала у сварливой грубой тётки — материной сестры, которая взяла её на воспитание — как так получилось, что отец оказался на городской стене и упал с неё. Но тётка лишь невнятно ворчала, что некоторым нужно знать больше, чем положено, а если Магда не отставала с расспросами, била её гибким прутом.

Она попыталась думать о своих исследованиях, но сейчас эти мысли не успокоили, а, наоборот, принесли беспокойство.

Неожиданно вспомнилась встреча в коридоре с мокрозявом. Как он заступился за неё, с какой жалостью смотрел. Сколько Магда помнила себя после смерти родителей, за неё никто не заступался. Отчего-то при воспоминании о мокрозяве ей стало легче и даже как будто теплее. Снова и снова она прокручивала в голове их встречу, в мельчайших подробностях рисовала себе его лицо. К щекам приливал жар, когда она думала о том, что он увидел её обнажённой. Возможно ли, чтобы они ещё когда-нибудь встретились? Умом Магда понимала, что нет, но так хотелось верить в чудо! Он стала представлять, где он сейчас, далеко ли они друг от друга. Может быть, их разделяет толща многих стен, а, может, он совсем близко. Также сидит во мраке и думает о ней. Ей было бесконечно жаль, что она знает о мокрозявах совсем мало. Этот вид животных никогда не интересовал Магду. Главным образом из-за того, что они мёртвые внутри, а её всегда интересовали живые. Теперь же она ощущала голод знаний, пыталась вспомнить любую кроху из книг, где писали о мокрозявах. Их рождает Река, как рождает червей Ооно и саблезубых рыб Саэк. Они рождены, чтобы кукрить воду. В этом их единственное предназначение. Слово «кукрить» произошло от кукр — больших сосудов, в которые из Реки поступала вода. Магда попыталась вспомнить, что именно было написано в книгах Ордена о том, как мокрозявы кукрят. Кажется, им делают надрез на правой ладони, где скапливается сила мокрозява, и кровь их, попадая в воду, делает её живой для азарцев. В книге также приводились расчеты, сколько крови нужно на одну кукру, но, конечно же, Магда таких подробностей не помнила. Также указывался и срок жизни мокрозяв — его Магда тоже не помнила.

Сейчас её не оставляло удивление, что мокрозяв вёл себя совсем как человек. Даже лучше многих известных ей людей. Это было странно, непонятно и на некоторое время она отвлеклась от тяжёлых мыслей. Но бесконечно долго муссировать воспоминания о встрече не удалось — одолел голод. Магда всегда считала, что потакать телесным требованиям недостойно учёного человека. Гораздо важнее удовлетворить потребности в знаниях. Но сейчас именно собственное тело её и подвело. Оно дрожало от голода и холода, было слабым и немощным. Когда к голоду добавилась жажда, и терпеть их стало невозможно, Магда застучала в дверь. Сначала робко, затем сильнее. Ей показалось, что вдалеке раздались шаги. Магда прижалась ухом к двери, прислушиваясь. Сомнений не осталось: кто-то шёл по коридору, человек был один. Она застучала кулаками по влажному дереву. Шаги приблизились, в замочной скважине заскрежетал ключ, дверь открылась, и Магду ослепил свет факела. Пробыв долго в совершенной темноте, она почувствовала острую боль в глазах, и закрыла лицо руками.

— Готова ли ты раскаяться? — спросил мужской голос.

— В чём?! Мне даже не было предъявлено ни одного обвинения!

Стук закрытой двери и снова темнота.

— Подождите! — вскрикнула Магда.

Ответом был звук удаляющихся шагов, и вновь её обступила тишина.

Глава 11. Хадар

Выйдя от ВХЭ, Хадар направился по улице Костей к площади. Там, в одном из притонов у него была назначена встреча. Мимо спешили по своим делам азарцы. Увидев на плаще Хадара серебристый значок с изображением трёх волн перебитых копьём — высшего чина хранителей — люди с почтительностью и страхом расступались в стороны, из-за чего перед Хадаром образовалось что-то вроде человеческого коридора.

«Правильно, пресмыкайтесь твари, — удовлетворенно думал он. — Для того вы и рождены».

Из головы не выходило распоряжение ВХЭ поехать в Лес и втереться в доверие к Лесному Владыке. Он не представлял, как это сделать. Очаровать леснуху? Папаша её слишком строгих правил, а там неподалёку его дружбан Великий Колдун. Оглянуться не успеешь, как превратят в червя Ооно. Очаровать служанку? Это гораздо легче, но нужно ещё разобраться: есть ли вообще девочка?

Да и не вовремя старикан со своим заданием. Ох, не вовремя! Отправить бы вместо себя кого другого. Может, Кауло, с которым сейчас должна состояться встреча? Но он работает грубо, его уровень — болтливых шлюх убирать. А с Лесным, как точно заметил старикан, нужна деликатность.

Так за размышлениями он достиг площади, подошёл к лавке оружейника. Торговец из новеньких тут же кинулся расхваливать мечи, но Хадар отодвинул его плечом.

Из лавки уже выскочил оружейник. Отвесил подзатыльник работнику, посмевшему приставать к господину Старшему Агенту, и согнулся перед Хадаром в почтительном поклоне.

— Ладно, ладно, — доброжелательно пожурил его Хадар. — Потом посмотрю, что у тебя нового появилось.

Войдя в лавку, он направился к стене справа, отогнул красочный ковёр и толкнул находящуюся за ним дверь. В ноздри ударил тяжёлый запах курева из грибов. Когда глаза привыкли к полумраку, он увидел небольшую комнату, у стены сидел Кауло. Голова его была скрыта в плотном облаке дыма. Хадар видел его торс, покрытый узорами, напоминающими кольца на срезе дерева; серые длинные и жилистые руки. Кауло происходил из равнинных, что селились вдоль кромки Леса. Они умели зарываться в землю и копать в ней многокилометровые ходы. Равнинные появились уже после отравления воды, и никто не знал, откуда они взялись. Хадар не раз пытался разговорить Кауло, узнать об истории его общины. Тот сразу напускал на себя важный вид и говорил, что они родились из земли Азара, а значит азарцы более, чем другие.

Разогнав дым, Хадар подошёл к равнинному и присел на корточки. Жёлто-карие глаза Кауло уставились на него из-под полуприкрытых, лишённых ресниц век. Всё лицо равнинного было испещрено серыми линиями, лысый череп покрыт буграми.

«Ну и страшен же ты, братец», — подумал Хадар.

Некоторое время они молчали. Разорванные половинки дыма тянулись друг к другу, вновь пытаясь стать одним целым. Хадар не представлял, как эту дурь курят. Было в ней что-то живое и наделённое интеллектом.

Кауло выдохнул ещё порцию дыма. Напоминающий серую вату комок в нерешительности повисел в воздухе, а затем поплыл к большому кому, разве что не пища от радости.

— Что нового в Городе? — спросил Хадар, когда молчание слишком затянулось.

— В доме бесконечно уважаемого господина Врачевателя сегодня ночью умерла одна из подопечных, — равнодушно сказал равнинный. — Утром пришла её сестра, узнала печальную новость, да так огорчилась, что упала с моста в Реку.

— От тела что-нибудь осталось, или Река полностью съела несчастную? — спросил Хадар.

Кауло полностью открыл глаза с узкими вертикальными зрачками:

— Она спустилась ниже по течению, и там её спас калека из больницы.

Хадар подался вперёд, недоверчиво глядя в лицо равнинного:

— Ты что, смеяться надо мной вздумал? — спросил он с угрозой. — Хочешь, чтобы я поверил, что на азарку не действует вода?!

Будто почувствовав угрозу для равнинного, клочки дыма ринулись к Хадару и облепили лицо. Выругавшись, он начал отлеплять и отскребать их. Но равнинный что-то неразборчиво рыкнул, и дым отлип сам собой, упав на пол комком грязного мокрого снега. Достав из-за манжета платок, Хадар брезгливо вытер лицо.

— Ты точно не ошибся? — спросил он вежливее. — Девчонка упала в воду и осталась жива?

— Кауло не ошибается, — с достоинством Чингачгука ответил равнинный.

Хадар прошёл по комнате, слушая звук своих шагов. Вот новость, так новость. Как же вышло, что на неё не действует вода? Может, она всегда была аномальной? В этом же деле, пока не проверишь — не узнаешь. Но это в корне меняет дело: сколько ещё в Азаре таких аномальных?

— Надеюсь, вы догнали её? — спросил он, поворачиваясь к равнинному.

Жёлто-карие глаза смотрели не мигая.

— Этим занимались кукр и страж.

Хадар усмехнулся:

— Что-то мне подсказывает, безуспешно.

— Старшую сестру оберегает более сильная рука, — Кауло вновь полуприкрыл глаза. — Это сила, с которой не справиться в честном бою.

— Что за ересь ты несёшь? — раздражённо воскликнул Хадар. — Какая ещё рука? Где кукр и страж?

— Кауло говорит, что видел. Кауло не мог вмешиваться в ход событий, его уже видели в лечебнице.

Хадар перевёл дыхание: с этим мудаком угрозы и крики не подействуют. Надо подстроиться под его ритм.

— И что же видел Кауло? — спросил он.

— Девушку сбросили в Реку. Река пожалела её и унесла подальше от моста. У Большого порога девушку спас калека. Они направились на гору. Кукр и страж следом. Страж убил калеку, но попался в капкан своей глупости. Кукр пошёл за девушкой на гору, но, тот, кто её оберегает, подсказал, где у кукра слабое место. Девушка отняла у него обруч жизни.

— Где она сейчас? — хмуро спросил Хадар.

— Ушла в Город и укрылась в доме травницы.

Хадара вновь захлестнуло раздражение:

— А ты сидел и вместо того, чтобы перехватить, тупо смотрел, как она уходит? — спросил он.

— Кауло должен был убрать младшую сестру, — в интонации равнинного появилась угроза. — Младшей больше нет. Старшую Кауло убирать не станет.

— Почему?

— Кауло уже сказал: в прямом бою её не победить.

«В прямом бою не победить», — мысленно повторил Хадар.

Равнинный не тот, чьим мнением можно пренебречь. Хотя бы потому, что он рождён из отравленной земли этого мира и видит в Реке не только кубометры воды, ограниченные берегами. Странно, конечно, что Найру кто-то там оберегает. Она относится к тем, чья смерть ни на что не повлияет. Совершенно обыкновенная, глупая шлюха. Необходимость убить сестёр возникла после того, как младшая, Фрида, с которой у Хадара был случайный перепихон, нашла пещеру с захоронением некой женщины, предположительно Праматери. По силе это сравнимо с местонахождением могилы Иисуса Христа на Земле. Хадар-то сразу понял значение находки, как и то, что для её обнародования нужно подходящее время. Такие открытия могут, как поднять на самый верх, так и сбросить на дно. Для начала, следовало удостовериться, что в саркофаге та, которую сейчас почитают, как Праматерь. Вполне могло статься, что это и не она вовсе, но то, что на Азаре всех покойников опускают в воду, а для этой сооружена отдельная пещера и стены испещрены знаками, обозначающими высшую власть, свидетельствовало о том, что в саркофаге не простая азарка. Беда в том, что Хадар не знал людей, которым можно доверить расследование. Да и в целом не знал, что делать с таким открытием, поэтому держал пока при себе, как чемодан без ручки. Одно было определённо: сестёр, побывавших в пещере вместе с ним, нужно убрать. А то начнут языками болтать, и потянутся к пещере любопытные.

Первый раз Хадар попытался убить их прямо там, на месте: некогда он получил у одной колдуньи, как дар за спасение, девять матово блестящих игл размером с мизинец. Они обладали взрывной силой бочонка с порохом. Колдунью он затем затащил в Реку и для верности держал под водой, глядя в меняющееся лицо и ощущая, как расползается под пальцами её кожа. А иголочки приберёг, и они не раз были очень к месту. Хадар пользовался ими очень экономно, но всё равно запасы заканчивались. На данный момент осталось три. Тогда в пещере он оставил сестёр играться с драгоценностями, а сам выскользнул наружу, достал иглу и воткнул её в камень. Высек огнивом искру, поджёг. На конце иглы загорелся красный огонёк. Хадар бросился бежать, как мог быстро, но всё равно скоро земля под его ногами пришла в движение. Упав на камни и кашляя от повисшей в воздухе пыли, он обернулся к пещере. Вход, и без того прежде незаметный, теперь был загромождён камнями. Осталось подождать, пока сёстры умрут среди несметных богатств от жажды и голода, а затем можно изучать пещеру. Но девкам удалось непостижимым образом выбраться. Старшая — каналья, сумела раскопать проход и вытащить через него сестру. Плясунье, правда, размозжило ноги, и она попала в лечебницу. А старшей хоть бы что. Было необходимо скрыть следы пещеры. Пришлось обращаться за помощью к Даяне — опальной любовнице Великого Колдуна, которую тот сослал в Элсар. Как колдунья Даяна не особенно сильна, но скрыть вход в пещеру так, что его нельзя было обнаружить, смогла.

После этого осталось довести до конца убийство сестёр так, чтобы это выглядело естественным и не привлекло чьего-либо внимания. Вот тут-то и возникли проблемы. Девок на самом деле будто охраняла невидимая рука. И если убрать младшую наконец-то удалось, то от старшей даже теперь равнинный отказался.

— Как поступил бы на моём месте Кауло? — спросил Хадар, глядя в нечеловеческие глаза равнинного.

Тот выпустил очередной комок дыма (теперь дым отлетал на безопасное от Хадара расстояние, что подтверждало теорию о его разумности) и произнёс:

— Кауло никогда не будет на твоём месте, старший Агент.

Хадар сжал руку в кулак: благородный убийца? Ну-ну, слышали мы о таких. Но только слышали, а видеть не приходилось. И этот, с искорёженной мордой и жёлтыми глазами тоже к ним не относится, как бы ему не хотелось. Он собрался было сказать равнинному, что думает по вопросу, когда почувствовал угрозу со стороны дыма. Даже тот, который лежал на полу поверженным, вновь поднялся в воздух и, напоминая раненого солдата, тяжело подлетел к основной массе. Хадар понял, что сейчас в комнате находятся не он и равнинный, а — он, равнинный, и маленькое войско равнинного. Вспомнив о том, как дым залепил глаза и лицо, Хадар поморщился.

— Где я могу найти раненого стажа? — спросил он.

— В Реке, — ответил тот равнодушно. — Нужно было убрать следы.

Хадар удивлённо присвистнул: он не ожидал, что Кауло подчистит хвосты.

— А кукр где? — спросил он.

— На своём месте. Но девушка забрала у него источник силы, — равнинный поднялся на ноги, показывая, что разговор окончен.

— Спасибо за совет, Кауло, — заметил Хадар, намекая на отсутствие оного, и протянул убийце туго набитый «серыми» мешочек. Хотя за чистку хвостов можно было добавить и пару беляков.

Равнинный молча забрал плату, отогнул ковёр и вышел из комнаты. Дым, будто стадо крохотных летающих баранов, потянулся следом.

…

Хадар жил в привилегированной части города в доме, которым гордился. Он всегда хотел стать хозяином именно такого: большого, светлого, богато обставленного.

Детство Хадара прошло в загибающейся от пьянства деревеньке. Отец алкоголик и дебошир; мать, некогда первая красавица района, после смерти старшего сына стала закладывать наравне с мужем и быстро спилась. Хадар помнил брата плоховато, разница в возрасте у них была в четырнадцать лет. Его звали Колян, он был пастухом, пас совхозный скот. Однажды его кобыла прибежала в деревню, волоча брата по осенней грязи. Одна его нога застряла в стремени, голова была облеплена грязью, и напоминала большой ком земли с налипшими листьями. Хадару потом долго, как ночь наступит, Колян мерещился: будто сидит на лавке у печи живой, здоровый, справный, а вместо головы — ком. Сидит, молчит, не шевелится. И Хадар, его тогда Лёнькой звали, тоже пошевелиться боялся. Так, бывало, и лежал, накрывшись тощим одеялом и дрожа от страха, пока первые петухи не закричат. Тогда легче становилось.

Из райцентра приезжали менты, ходили по домам, говорили с теми, другими, затем постановили: несчастный случай. Неудачно спрыгнул с лошади, зацепился ногой за стремя, а кобылка молодая, пугливая — понесла… Мать не верила, но кто её послушает? Разве что бутылка беленькой…

Лёнька стыдился своей семьи: вечно бухих родителей, голода, нетопленной печи, рваных на локтях рубашек и обтрёпанных штанин. Стыдился жалостливых взглядов соседей, к которым всегда примешивалось презрение, смешков в спину. Он решил, что обязательно будет богатым и уважаемым. Не знает как, но непременно станет. И этот дом, владельцем которого он недавностал, был свидетельством того, что жизнь удалась. Он не «Эй, Лёнька», а начальник агентов, господин Хадар.

Стоило войти, как навстречу выбежал расторопный мальчишка-слуга. Его семья погибла после нашествия Серой Хмари, что приключилась три года назад, и Хадар подобрал Монка на улице в прямом смысле этого слова. Тот сидел, прижавшись боком к ограде дома Хадара. Ещё не этого дома, поскромнее, в худшей части города. Хадар сперва принял его за собаку. Он никогда не любил детей, но вид этого маленького скелетика заставил остановиться. Хадар будто увидел себя много лет назад. Он жестом поманил мальчишку за собой, и тот побежал, пошатываясь от голода. Потом, глядя, как он жадно хватает куски, пряча один за щёку, другой за пазуху, Хадар подумал, что ему давно не мешало бы иметь личного слугу. И не ошибся с выбором. Монк оказался смышлёным малым. Всегда держал одежду Хадара в чистоте и с недавних пор, совершенно освоившись, начал покрикивать ломким голосом на кухарку с горничной.

— Вы бы хоть немного приструнили его, господин, — вздыхала порой кухарка Донна. — Совсем наглеет стервец. Нану (горничную) замучил совсем, бедная девочка только и плачет от его шуток.

Но Хадар только посмеивался. Растёт, мальчик, мужчиной становится — хорошо.

Сев на резной стул у двери, Хадар вытянул ноги, чтобы мальчишке было сподручнее снять с него сапоги. Вся мебель в нём была сделана на заказ из белого дерева, которое росло только в Лесу. Очередь на новый стул занимали за несколько лет, а из белого дерева мебель стоила столько, что обычные горожане не могли о ней даже мечтать.

Доставлять древесину в города можно было только на праздник Вилла. Тогда в течении недели Купол не закрывался, река сильно мелела; между Элсаром и Лесом появлялась дорога, по которой тащили брёвна.

— Господин, вас ожидает один… лодочник, — мальчишка слуга состроил презрительную гримасу.

— Кто? — переспросил Хадар.

Что может понадобиться от него, старшего агента, какому-то лодочнику?

— Простите, я пытался его выгнать, но он не ушёл, — зажав сапоги в обеих руках, Монк смотрел на него снизу вверх. — Сказал, что его зовут Вишневский, и вы обязательно его примите.

Хадар удивлённо поднял брови. Вишневский пришёл сам?! Никак сегодня день чудес.

— Это фамилия, — машинально поправил он слугу.

— Так что, звать? — спросил Монк. — Он ждёт в комнате прислуги.

— Да, зови, — Хадар потрепал его по гладкой щеке, и мальчишка расцвёл. — И принеси мне выпить.

Он подумал, не приказать ли принести кружку для Вишневского, но решил, что не стоит. Тем более, тот с вероятностью в сто процентов, откажется пить.

Поставив сапоги Хадара у порога, слуга ушёл. Слушая, как его шаги затихают в глубине дома, Хадар пригладил волосы и поправил воротник серого френча. Это было странно, но он чувствовал волнение. И ведь как странно, как раз сегодня он вспоминал Вишневского. Вот уж действительно ничего не бывает просто так. В глубине дома послышались голоса: мальчишечий Монка и взрослый — мужчины. За девять лет, прошедших с их последней встречи. Хадар успел забыть голос Вишневского.

«И всё же, что ему нужно?» — подумал он.

Раздались приближающиеся шаги, и в комнату едва ли не вбежал — лишь бы быть первым — Монк. За ним, пригнув голову, чтобы не удариться о низкую притолку, вошёл Вишневский. Он даже не посчитал нужным снять грязный плащ лодочника и заросшие тиной сапоги. Хадар отметил, что он стал таким же, как все лодочники: работягой с обветренным лицом и загрубевшими мозолями на ладонях. А ведь когда-то подавал перспективы… Было время, когда Хадар даже побаивался с его стороны конкуренции. Но всё сложилось так, как сложилось.

— Давно не виделись, — бросил Вишневский вместо приветствия.

Хадар улыбнулся:

— Мягко сказано. Не буду скрывать, удивлён, — он повернулся к слуге, напомнил: — Монк, выпить.

Мальчишка сорвался с места и выбежал из комнаты.

— А ты сильно изменился, Вишневский, — начал Хадар. — Встреть я тебя на улице…

— Вишневский остался в Башне, — перебил лодочник. — Меня зовут Гай.

Хадар сел на стул и положил ногу на ногу.

— Почему Гай? — спросил он.

— Нравится Брэдбери[1] — он осклабился: — Надеюсь, обмен любезностями закончен, и вальс с хозяином дома мне танцевать не придётся?

Хадар развёл руками:

— Хочешь сразу перейти к делу, изволь.

Вишневский потёр лоб знакомым движением: он всегда так делал, когда волновался.

— В Башне появилась новая мокрозява, — сказал он так осторожно, будто ступал по тонкому льду.

А, так вот в чём причина. Конечно, Хадар знает про новенькую, хотя лично ещё не видел. Но слышал, что такой сильной энергетики давно ни у кого не было. За один сеанс она откукрила столько воды, сколько обычно откукривали семеро мокрозяв. Конечно, надо учитывать, что в большинстве мокрозявы истощились, но тем не менее.

Ну и одно то, что ей удалось сбежать от лодочника, добраться до города, прошмыгнуть мимо стражи на городской стене и спрятаться в Весёлом доме — впечатляет. Выдали мокрозяву шлюхи. Кстати, надо не забыть проследить, чтобы стражей, проворонивших её, взгрели как следует. Совет старейшин тратит немерено камней на содержание этих дармоедов, и что? Какая-то девчонка без подготовки и связей смогла легко попасть в охраняемый город. А если такую задачу поставят перед врагами Элсара? В город войдёт армия? Однозначно, нужно устроить стражам показательную экзекуцию на площади.

А Вишневский, получается, и есть тот самый лодочник, который её выловил. Любопытно… Наверняка, пришёл повышенную плату просить.

— Новая мокрозява? — делано удивился Хадар. — Ты уверен? Я об этом не слышал.

— Твоё упущение, — оскалился Вишневский.

— Но это же здорово! Когда у нас в последний раз появлялись мокрозявы?

— Давно.

— Я бы сказал, катастрофически давно.

В комнату вошёл Монк. В руках у него был поднос, на котором стоял бокал красного вина.

— Ваше вино, господин, — почтительно сказал он.

— Спасибо, Монк, — Хадар взял бокал и махнул слуге рукой. Мол, оставь нас.

Вишневский наблюдал за ними с кривой усмешкой.

— Хорошее вино, — сказал ему Хадар и пригубил напиток. — В позапрошлом году на винограднике большой урожай. Мне удалось заполучить одну бутылочку. Теперь наслаждаюсь. Кстати, будешь?

— Нет.

Что же, как он и думал.

— Да, мокрозявов появляется всё меньше, — задумчиво произнёс Хадар, разглядывая напиток на свет. Он имел тёмно рубиновый цвет и, казалось, мерцал. — Я вспоминаю тучные годы, когда сам очутился здесь или чуть позже, когда вынырнули вы с Даной. Нас тогда было много, даже очень много. Хранители отбирали самых лучших, выносливых, а остальных пускали на кукры. Сейчас всё изменилось: приходится цепляться за каждого хилого мокрозява, пытаться выжать из него хоть самую плохонькую дозу, — он вздохнул: — Куда катится этот мир, Виш… Гай.

Гость молчал.

— Впрочем, помнится, именно этого ты и хотел, — заметил Хадар. — Чтобы мокрозявы перестали кукрить.

Вишневский смотрел на него тяжёлым взглядом.

— Недалеко время, когда они растворят свою память в водах Мёртвой реки, — продолжил Хадар. — Кукрить будет больше некому, и азарцы вымрут. Останемся только мы, «понаехавшие», — он хохотнул. — Мечты сбываются, а, Вишневский?

Тот хотел что-то сказать, но сдержался. А Хадар вспомнил, что после казни его выходила азарка. Та самая травница, которая когда-то придумала выводил. Кажется, после победы в турнире мокрозявов, Вишневский к ней вернулся. Теперь понятно, почему смерть всех азарцев от неоткукренной воды уже не кажется ему привлекательной. Хадар улыбнулся и сделал глоток вина: вот так всегда — личное перевешивает и приоритеты меняются. Надо собрать побольше информации о Вишневском, что и как у него сейчас. Тогда можно строить более конструктивный разговор. Хочется знать, что Вишневский на самом деле думает о происходящем на Азаре, и в особенности — что ему известно. Ведь он лодочник, мотается между островами, многое слышит, видит.

— Предлагаю вернуться к разговору о новенькой мокрозяве, — сухо сказал гость.

— Ну… — Хадар вытер губы. — Учитывая, что я только о ней узнал, мне сложно обсуждать что-либо по вопросу. Ладно, предположим, ты действительно её выловил. И в чём проблема? Тебе не заплатили за поимку? Или, может, хочешь больше, учитывая дефицит товара?

Вишневский дёрнулся, будто хотел вскочить и ударить Хадара, но в последний момент передумал. Хозяин дома подавил улыбку: наконец-то ему удалось пробить броню его деланного спокойствия.

— Я что-то не так сказал? — спросил он, изображая недоумение. — Ну, извини, не думал, что моё предположение оскорбит тебя. Ты же вылавливаешь их не за «спасибо». Это общеизвестно.

— Так и есть, — равнодушно пожал плечами Вишневский. Он уже справился с собой, и менее наблюдательному человеку показалось бы, что перед ним обычный лодочник. Но Хадар видел, что гость досадует на себя за вспышку гнева. — Нет, повышать плату не нужно. Я хочу быть её наставником на турнире.

Хадар закашлялся от удивления.

— Да, Вишневский, ты умеешь удивить, — сказал он, восстановив голос.

— Извини, не думал, что моё желание так впечатлит тебя. Турниры между мокрозявами утверждены сводом правил Башни. Ты сам некогда был его победителем. Это общеизвестно, — ухмыльнулся гость.

Хадар ощутил, как стрелка весов качнулась в сторону Вишневского.

— Ты тоже был победителем на своём турнире, — улыбнулся он. — Но я уже говорил о тучных годах. Сейчас всё изменилось: турниров не бывает. Численность лодочников, как и агентов, не увеличивалась уже года четыре.

— Значит, самое время тряхнуть стариной, — сказал Вишневский.

— Если бы это зависело от меня, дружище, — вдохнул Хадар. — Но я все лишь винтик в системе Азара.

— Не скромничай, Лёня, — Вишневский поднялся со стула.

Хадар невольно вздрогнул: давно никто не называл его этим именем. Когда-то в одной из «кухонных» бесед он сам назвал его Вишневскому, чтобы создать ощущение доверительности. Но даже не думал, что тот запомнил. Он тоже встал, то подходить ближе не стал. Так они и стояли, разделенные двумя метрами пола из массива белого дерева.

— Пока в свод законов не внесены изменения, можно ссылаться на существующее правило, — сказал Вишневский. — Оно гласит: каждый, победивший в турнире, имеет право выбрать себе ученика и привести его к победе.

Хадар обдумывал, как поступить. То, что Вишневский пришёл к нему сам — удача. Сейчас, когда сам вид мокрозяв оказался под угрозой исчезновения, Азару нужны люди вроде Вишневского. В конце концов, не зря ведь его Праматерь спасла от казни. И за все последующие после той казни годы Вишневский никак себя не проявил, хотя многие ждали от него действий. Но, выиграв на турнире, он выбрал профессию лодочника и, ни разу не был уличён ни в чем противозаконном. А уж за ним пристально следили лучшие агенты Элсара. И вот теперь, когда все о нём забыли, а вся история с его чудесным спасением стала скорее фольклором Азара, он заявил о себе.

— Ты знаешь, что для турнира нужны два участника? — сказал Хадар, чтобы растянуть время.

— Представь себе, знаю.

— Уже есть кто-то на примете?

— Нет. Но, думаю, за этим дело не станет.

Хадар озадаченно посмотрел ему в лицо:

— Зачем тебе это? Чего хочешь на самом деле? — на этот раз он не играл.

Вишневский развёл руками:

— Скучно живём. Надо иногда устраивать себе встряску, просто чтобы почувствовать, что живой.

Лжёт? Наверняка. Ничего, рано или поздно тайное становится явным. Сейчас же главное не вспугнуть его.

— Хорошо, — серьёзно сказал Хадар. — Я пробью эту тему. Посмотрим, что можно сделать. Но, предупреждаю, будет нелегко. Сам понимаешь, какие сейчас времена.

Вишневский кивнул, направился к двери, но замедлил шаг возле висящей на стене картины. На неё была изображена Река, в горловине между Элсаром и Сухири, а на ней фрегат под парусами. Хадар любил эту картину за светлую ностальгию по временам, которые он здесь не застал. Такой вот парадокс: грустить по тому, что никогда не видел.

— Гай, — позвал Хадар.

Гость обернулся.

— У нас с тобой было много разногласий. Ни ты, ни я не забудем, что это я возглавлял комиссию по расследованию бунта, который ты готовил.

Вишневский молчал, ожидая продолжения. Можно было только догадываться, о чём он думает. Может, вспоминает их встречу перед казнью, когда Хадар в последний раз пытался завербовать главаря бунтовщиков. Его охватывало бешенство, когда он думал, что Вишневский сдохнет. Тупо и бездарно. Хадар обещал ему лучших врачей, рисовал прекрасные перспективы, играл на элементарном желании жить. Однако, после всех пыток Вишневский большую часть времени был в отключке, да и в сознании плохо что-либо соображал. И вот, спустя девять лет, Хадар вновь пытается его завербовать. В этом была некая ирония.

— Наступает время, — сказал он, — когда мы окажемся в одной лодке. Если новые мокрозявы не будут выныривать, те, которые есть, полностью истощатся, и кукрить воду станет некому. Тогда горожане вспомнят, кем мы были прежде. Ты понимаешь? Они захотят снова заставить нас кукрить. Дарвинизм — безжалостная штука и работает во всех мирах. Что мы будем делать, когда они придут? Все мы, победившие на турнирах и прошедшие обработку?

— У тебя есть предложения? — спокойно спросил Вишневский.

— Пока только одно: нам нужно объединиться и найти способ противостоять им. Мы живём на стыке старого и нового времени, и уже сейчас нужно решить, кем мы будем: волками или овцами.

Вишневский поскрёб бороду и негромко сказал:

— Я подумаю над твоими словами.

После чего вышел из дома, бесшумно прикрыв дверь.

Хадар прошёл по комнате, вновь остановился у картины, глядя невидящим взглядом на летящий навстречу своей погибели корабль. В голове вертелись слова Вишневского: «Турниры между мокрозявами утверждены сводом правил Башни». Турнир. А ведь это прекрасный способ выманить Владыку из Леса. Заодно и всё своё семейство пусть прихватит — у благородных домов Азара давно не было развлечений. А к Владыке в это время можно запустить разведчика: осмотрится, побеседует на месте с людьми.

Хадар радостно засмеялся, глядя на картину.

— Что же, Вишневский, ты вновь подарил мне неплохую идею, — сказал он. — Готовь свою девочку к битве. Мы найдём ей противницу и устроим зрелище, каких здесь давно не было.

***

(Тем же вечером)

Привстав на локте и прищурив один глаз, Хадар разглядывал Даяну. Красивая она всё-таки баба, и с годами красота не увядала, а наоборот приобретала совершенную форму. Хадар подозревал, что это неспроста: Даяна почти пять лет была фавориткой Великого Колдуна. Потом его страсть к ней остыла, и он выслал Даяну в Элсар. Что неудивительно: Хадар не представлял мужчину, способного долго выносить её капризы. Судя по всему, в качестве отступных Колдун подарил Даяне вечную красоту. Её смуглое, обнажённое тело в дрожащем свете свечей было прекрасно. В памяти всплыли стихи:

«С губами, сладко улыбающимися,

Она глядит глазами суженными,

И черны пряди вкруг чела;

Нить розоватыми жемчужинами

С кораллами перемежающимися

Ей шею нежно облегла»[2].

Однако сегодня в каре-зелёных глазах красавицы затаилась тоска. Её не радовали ни новые гобелены с изображением цветов, ни рассыпанные по прикроватному столику аметисты.

— Что печалит мою королеву? — спросил Хадар, разглядывая её округлую грудь.

Даяна вздохнула:

— Мне всё чаще кажется, будто я не живу, а всего лишь наблюдаю эту жизнь. Пересыпаю, как песок сквозь пальцы, и его тут же уносит ветер.

— Мне кажется, тебе грех жаловаться. У тебя достойное занятие…

— Дотойное занятие?! — вскинулась Даяна. — Шутишь?! Я всего лишь ввожу мокрозяв в транс. Раньше, пока Хранители не разосрались с Орденом Кодунов, это делали послушники в колдуны. Послушники, Хадар! А я прошла посвящение, я участвовала в обрядах! Он (речь шла о Великом Колдуне) отстранил меня от дел, сослал в этот вонючий городишко!

Хадар поймал её руку, покрыл поцелуями от кончиков пальцев до плеча, прильнул губами к ямочке на ключице. Даяна усмехнулась, глядя на его сверху вниз:

— И зачем я откровенничаю с первым сплетником Элсара?

«Затем, что тебе нужны уши, в которые можно сливать своё нытьё», — подумал он, уязвлённый прозвищем сплетник. Но сегодня ругаться с Даяной в его планы не входило. Она нужна ему тёплая и покладистая.

— Даже сильной женщине разрешается иногда показать слабость, — прошептал он. — Но ты ещё можешь вернуть расположение Верховного Колдуна.

Даяна прерывисто вздохнула:

— Как?! Он не вспоминает обо мне уже четвертый год!

— В Элсаре готовится турнир мокрозяв. На него прибудут все соседи, в том числе он.

Даяна повернулась к Хадару, взметнув ногами лёгкое покрывало.

— Турнир? Ты не шутишь?

— Разве можно шутить такими вещами?

— И ты весь вечер молчал?! — она ударила Хадара кулачками, в полумраке полные груди соблазнительно качнулись.

Он еле сдержался, чтобы снова не овладеть ею. Мысленно пообещал себе: «Позже. Сейчас о деле».

— Тебе старик сказал про турнир? — спросила она.

— Да.

На самом деле после разговора с Вишневским он со стариканом ещё не встречался. Но Даяне об этом знать не нужно.

— Но почему организовывают турнир? — спросила она. — После стольких лет затишья. Чья это идея?

Хадар мысленно усмехнулся: «Ты уверена, что хочешь знать, милая?» Надо было рассказать правду, хотя бы половину. Даяна не станет ничего делать, пока не разузнает детали.

— Не тебе рассказывать, какой у нас провис с мокрозявами, — сказал он. — Нужно искать другие способы делать воду пригодной для азарцев.

— Сколько живу здесь, все только этим и занимаются, — фыркнула она. — Но пока безрезультатно.

— Есть информация, что Владыке Леса это удалось.

— Да ладно?!

— Ходят слухи, что лесные начали приторговывать водой. Не в таких объёмах, как Элсар, но тем не менее. Значит, у них появилась возможность кукрить воду.

— Как?!

— Это нам и нужно выяснить. Для этого нам нужно вытянуть сюда лесных.

— С помощью турнира?

— Почему бы нет? На Азаре давно не было достойных развлечений. Все погрязли в повседневности. Или, может, у тебя есть другие предложения?

Даяна перевернулась на живот, потянулась, точно пантера:

— Нет.

— Для участия в турнире нужны сильные мокрозявы. Ты вводишь их в транс. Кого можешь посоветовать?

Любовница презрительно хмыкнула:

— Никого.

— Неужели всё так плохо?

— Хадар, они давно превратились в измочаленные старые презервативы. С ними не получится никакого турнира. Ты даже не представляешь, сколько сил я прикладываю, чтобы они хоть как-то кукрили.

Он покачал головой: самые худшие опасения подтверждались.

— А новенькая? — спросил он.

Даяна вновь перевернулась на спину, заложила руки за голову и лениво произнесла:

— Она пока сильна.

«Именно, что пока», — мрачно подумал Хадар. Вслух сказал:

— Ты должна найти ей противницу на турнире.

Даяна посмотрела на него, как на безумца, твёрдо заявила:

— Новенькая не будет участвовать.

— Почему?

— Неужели сам не понимаешь? Расходовать такую на турнир — глупость. Нужно использовать её по максимуму, пока она может кукрить.

— И превратить в измочаленный старый презерватив?

— Таков финал всех мокрозяв, — равнодушно ответила Даяна. — Сейчас она пополняет запасы откукренной воды. А на турнире бездарно умрёт.

Хадар почувствовал растущее раздражение.

— Ты мыслишь, как кухарка, — отрезал он.

Женщина гневно сверкнула глазами.

— Полегче! — воскликнула она.

— Нам нужен хороший турнир, — строго сказал Хадар. — Как в старые, добрые времена. Для этого, повторяю, нужны сильные мокрозявы. В мои планы не входит опозориться перед гостями.

Она молчала, прикусив губу.

— Если ты хочешь вернуть Его расположение, устрой красивое зрелище.

— Я не директриса цирка, — высокомерно заметила Даяна.

«Ты спесивая, самовлюблённая дура», — подумал он.

Но вслух сказал:

— Ты самая лучшая, красивая и сильная женщина, каких я знал.

Она удовлетворённо улыбнулась.

— Но даже сильным нужно иногда прогибаться, — продолжал Хадар. — Хотя бы для того, чтобы из директора цирка не превратиться в цирковую собачку.

Даяна поморщилась, однако на этот раз спорить не стала.

— Подумай, кто ещё из мокрозяв может стать участницей турнира.

— Мужчины не рассматриваются?

Хадар цокнул языком:

— Мне бы хотелось, чтобы мокрозявы изначально были в равных условиях. Так что, пусть это будет женский вариант турнира.

Даяна задумалась, наматывая на палец чёрный локон. Хадар забрал у неё кубок, встал, подошёл к низкому столику с инструктированной малахитом столешницей, на котором стоял кувшин с красным вином. Наполнил высокие бокалы из зелёного стекла, считавшегося аристократическим. Как и Хадар, Даяна любила окружать себя самым лучшим, в этом они были похожи. Будуар, где они находились, был небольшим, но не тесным. В нём витала особая аура уюта и хотя от камер, где содержались мокрозявы и рабочих зон, его отделяли всего два яруса, заходя сюда, Хадар напрочь забывал, что находится в Башне. Запах благовоний, курильницы, канделябры со свечами, яркие подушки, гобелены с вытканными на них цветами, похожими на земные хризантемы. Интересно, они выполнены по заказу Даяны или когда-то на Азаре росли похожие? Надо будет спросить об этом при удобном случае. Сейчас не хотелось уводить беседу в сторону. Подняв один из бокалов, Хадар оглядел комнату через стекло. В зеленоватом цвете всё вокруг казалось похожим на подводное царство, посреди которого на кровати с резной спинкой возлежала прекрасная в своей наготе речная владычица. Взяв второй бокал, Хадар вернулся к Даяне. Присел на край кровати, протянул вино. Женщина взяла бокал, пригубила напиток и поставила на прикроватный столик. На губе, словно кровь, блестела капля вина.

— Так что с участницей в турнире? — напомнил Хадар.

— Возможно, Рональда, — сказала Даяна, прикрыв глаза. — Она лидер в своей камере. Появилась из Мексики четыре года назад, но по сравнению с остальными сильно кукрит.

— Сколько лет, как выглядит?

— Ей за пятьдесят…

— Не подойдёт, — остановил Хадар. — Нужная молодая.

— То сильная, то молодая. Вы уж определитесь, мужчина, — усмехнулась Даяна.

Он раздражённо махнул рукой:

— Ты опять забыла: нам нужно зрелище, которое будет радовать вкус гостей. Как выглядит твоя мексиканка? Сухая и сморщенная?

— Наоборот. Она такая, в теле, — Даяна улыбнулась.

Что-то подсказывало Хадару, что любовница остановила выбор на Роланде не из-за способности к кукрению, а чтобы выигрышно выглядеть на её фоне. Даже в этот раз не могла отойти от жизненно кредо: хочешь выглядеть молодой и красивой, окружай себя старыми и страшными.

— Центнер живого веса? — Хадар усмехнулся: — Не годится. Нам нужна молодая, смазливая мокрозява, способная развлечь публику. В идеале сексапильная малышка. Не забудь, зрители будут делать ставки.

Даяна нахмурилась, между бровей залегли две морщины, портя идеальное лицо.

— Ну же, милая, — поторопил её Хадар. — Неужели среди твоих зверушек нет подходящей? Сколько у тебя их?

— Двести сорок восемь, — она помолчала в задумчивости, потом без уверенности произнесла: — Если только Алекса.

— А эта откуда? Что из себя представляет?

— Из России, полное имя Александра.

По лицу Даяны было видно, что ей не хочется выдвигать Алексу.

— С ней что-то не так? — спросил Хадар.

Даяна скосила на него глаза:

— Её сложно контролировать, характер дрянной. К тому же, глупа.

У Даяны все были дуры, естественно кроме неё. Хотя… Надо посмотреть девочку поближе.

— В остальном подходит, — продолжала любовница с усмешкой. — Молодая, смазливая киска, каких вы, развратники, любите. И кукрит пока более-менее.

— Молодая, смазливая: хорошо, — улыбнулся Хадар. — А на дрянной характер мы найдём управу. Прикажи позвать её сюда.

Даяна удивлённо вскинула на него глаза:

— Сейчас?

— А что тянуть кота за яйца?

Даяна скользнула взглядом по его голому торсу, опустилась ниже. На лице ясно отражались подозрения.

— Для чего? — спросила она.

Хадар усмехнулся:

— Нужно посмотреть на твою молодую и смазливую.

Ему нравилось поддразнивать её. В глубине глаз Даяны загорелись враждебные огоньки.

— Только посмотреть? — спросила она.

— Для начала, — промурлыкал он. — Сколько ей лет?

— Двадцать два, — интонация не предвещала для Алексы ничего хорошего, и Хадар подумал, что на этот раз дразнить не стоит. Иначе протеже Вишневского останется без противницы ещё до начала турнира.

«Кстати, — подумал он. — Пора уже посмотреть и на новую мокрозяву. Что она такое, если Вишневский вызвался стать ее наставником».

— Ну, ладно, — нехотя согласилась Даяна.

Дёрнула за шнурок для вызова служанки. Где-то в глубине Башни, среди переходов и каменных стен, дрогнул колокольчик, заставив человека живущего для того, чтобы выполнять приказы капризной хозяйки, оставить прочие дела и поспешить в задрапированный гобеленами будуар.

Хадар подошёл к окну, остановился, глядя на окутанные цеплючом крыши домов. Ветер шевелил белые стебли, отчего Хадару казалось, будто он стоит над толпой, а внизу косматые головы. Все смотрят в землю, не смея взглянуть наверх, на него.

В дверь постучали, осторожно открыли, и в будуар бледной тенью просочилась немолодая высохшая женщина. Взгляд тёмных глаз метнулся с Даяны на Хадара, перескочил на канделябр.

— Найди стража, который дежурит сегодня у мокрозяв. Скажи, чтобы привёл ко мне Алексу, — приказала Даяна.

— Слушаюсь, госпожа, — ответила та тихим голосом.

— Да поживее!

Женщина торопливо вышла. Хадар отвернулся от окна, подошёл кровати, глядя на Даяну сверху вниз. Она протянула руку, на узком запястье звякнули разноцветные металлические браслеты. Позвала:

— Иди ко мне.

…

Потом они лежали без сил, уставившись в потолок, будто кукры.

Мир погиб.

Мир родился вновь.

В дверь постучали. Даяна накрылась покрывалом и свернулась под ним довольной кошечкой.

«Надо же, она тоже умеет стесняться», — подумал Хадар с усмешкой и накинул халат.

Дверь открылась, в комнату, пригнув голову, вошёл Хайп. Перевёл взгляд с Хадара на Даяну, обернулся за спину, приказал:

— Заходи.

В будуар вошла высокая блондинка. Даже висящие сосульками волосы и нездоровая бледность кожи не могли скрыть её природную красоту. Доходящее до колен платье из серого сукна позволяло разглядеть стройные ноги, грубая ткань обтягивала полную грудь. Теперь понятно, почему Даяна была не в восторге от идеи устроить им встречу. Краем глаза Хадар и сейчас видел на себе пристальный взгляд любовницы, но делал вид, что не замечает.

— Подожди за дверью, Хайп, — бросил он стражу.

Тот понимающе ухмыльнулся и вышел. Алекса осталась стоять у двери, смущённо переминаясь с ноги на ногу.

— Подойди ближе, — ласково сказал Хадар.

Девушка сделала пару шагов к кровати и остановилась, косясь на Даяну. Хадар взял свой и Даяны бокалы, подошёл к столику-бару, налил вина в них и в чистый — для Алексы. Та по-прежнему стояла посередине комнаты, стреляя глазами из стороны в сторону. На лице явственно читалась зависть. Хадар взял два бокала, первый протянул Даяне. Женщинасела, так что покрывало сползло вниз. Она разглядывала Алексу, как разглядывают скаковую лошадь, раздумывая, сумеет ли она прийти к финишу первой. Хадар протянул бокал девушке. Та судорожно схватила его. На мгновение их руки соприкоснулись, и Хадар почувствовал жар её тела. Пробормотав спасибо, Алекса залпом выпила вино.

Хадар вполоборота повернулся к Даяне.

— Она грязная и от неё дурно пахнет, — заметил он.

Алекса залилась краской стыда, бокал в её руке задрожал.

Любовница пожала плечами. Её взгляд говорил: «Я не распорядительница бани».

— Вызови служанку, — приказал Хадар. — Пусть организует для неё горячую ванну.

Поморщившись, Даяна дернула за шнурок вызова служанки.

Видимо осмелев от вина, Алекса спросила:

— Почему меня забрали от остальных?

Хадар взял у неё бокал и произнёс:

— Все вопросы после ванны.

Последние слова заглушил робкий стук в дверь. А вот и служанка.

В будуар вошла всё та же невзрачная женщина.

— Отведи и помой её, — приказала Даяна. — После вернёшь сюда.

Таким тоном говорят о вещи: тумбочке или кровати. Мокрозява тоже это заметила и бросила на Даяну гневный взгляд.

— Иди за мной, — сказала служанка и открыла дверь, пропуская девушку вперёд.

Алекса украдкой взглянула на Хадара, слабо улыбнулась и вышла из будуара. Служанка следом.

— Что, доволен? — ядовито спросила Даяна, когда дверь закрылась.

— Вполне. Нужно ещё посмотреть на новенькую.

Даяны хмыкнула:

— Ну-ну, смотрильщик.

Он исподтишка взглянул на любовницу:

— Подготовишь Алексу к турниру?

— Я?! — она изумлённо округлила глаза. — Вроде речь шла о помощи в подборе участницы.

— Ты хорошо знаешь видения мокрозяв. Но, — продолжил Хадар с разочарованным видом: — Если ты не уверена в своих силах, я могу попробовать обратиться к кому-нибудь из послушников.

Даяна вскинула голову, вызывающе рассмеялась:

— Я не уверена? Не за ту меня принимаешь, милый. Я уверена во всём, но сам понимаешь — на мне здесь много всего держится, а подготовка к турниру требует полной отдачи. Признаться, я даже не знаю, кому могу передать текущие дела.

Хадар наклонил голову, чтобы Даяна не увидела насмешки его на лице. Надо же, сразу стала незаменима. В начале вечера она говорила о том, что работает наравне с послушниками.

Он чувствовал её страх провалить подготовку, не довести Алексу к победе и навсегда потерять расположение Великого. Хадар взял кувшин с вином, отметил, что тот стал значительно легче, и протянул к женщине свободную руку. Правильно расценив его жест, Даяна отдала свой бокал. Хадар наполнил его, взяв свой, сел к ней на кровать. Чутьё подсказывало, что сейчас лучше всего подойдёт хокку. Взглянув на гобелен над головой любовницы, он проникновенно сказал:

— Видели все на свете

Мои глаза — и вернулись

К вам, белые хризантемы.

Их пальцы встретились на ножке бокала. Даяна улыбнулась грустно и задумчиво:

— Басё?

Хокку принадлежало Косуги Иссё, но он решил не переубеждать. Пусть Даяна считает себя знатоком японской поэзии. Всё равно рядом больше нет никого, кто мог бы поправить. В этом проклятом мире со знанием хокку было плохо.

— Лежим чёрт те где и читаем японскую классику. Сумасшедшие, — вторя его мыслям, усмехнулась Даяна. Хотела сесть, но Хадар придавил локтём её длинные волосы. Даяне пришлось снова опуститься на подушку.

— Откуда ты знаешь столько стихов? — спросила она с улыбкой. — Ты же деревенский пацан.

— Я любил ходить в сельскую библиотеку у подножия Фудзиямы, — улыбнулся Хадар и наклонил бокал так, что на грудь Даяны упали несколько капель красного вина.

Она чуть заметно вздрогнула, опустила глаза.

— Наверное, это было очень давно, — шепнула Даяна, глядя, как по груди стекает красная струйка.

— В период Эдо, — тоже шёпотом ответил он.

Она обняла Хадара за плечи, так что вино из бокалов расплескалось по постели, оставив пятна цвета запёкшейся крови.

— Иногда я люблю представлять, что жила в другие эпохи.

— Ты украшала каждую из них.

Даяна рассмеялась, потом вдруг стала серьёзной и по-деловому сказала:

— Мне нужны гарантии, что я не потрачу время на подготовку к состязаниям впустую.

«Гарантии, — мысленно усмехнулся Хадар. — Какие в этом деле могут быть гарантии?»

— Я уже сказал, что сюда прибудет Владыка Ордена. Ты, как наставница Алексы, будешь на виду.

— А если она не победит?

— Победит. Возьмём это на себя.

Во взгляде Даяны читалось: «Я не верю тебе, паршивец».

— Не постараюсь, а устроишь, — перебила она.

Хадар наклонил голову в знак согласия:

— К тому же, я устрою тебе случайную встречу с Владыкой в живописном месте, — продолжал он. — Только ты и Колдун.

Даяна расхохоталась:

— Здесь нет живописных мест.

Но Хадар видел, что уговорил её.

— Нет, значит будут, — сказал он с улыбкой. — Я помню о долге за передвинутый вход в пещеру. Он знал, что она тоже помнит. Даяна помолчала, наматывая на палец блестящий чёрный локон.

— Уже известно, кто будет готовить противницу? — спросила она.

Хадар ждал этого вопроса, и всё же замешкался с ответом.

— Точно пока неизвестно, — мягко начал он: — Но, скорее всего, Вишневский.

— Что?! — взвилась она. — Этот-то каким боком?

— Ну… — уклонился он от ответа.

— Признайся, ты шутишь? — Даяна сверлила его злыми глазами.

— Нет. У Вишневского есть все права быть наставником: он выиграл турнир.

«В отличие от тебя», — мог бы добавить он, но не стал обострять.

Даяна получила свободу не за победу в турнире, а за то, что сдала мокрозяв заговорщиков, предводителем которых был Вишневский. Они тогда приходились друг другу мужем и женой, но Даяна рассудила, что быть на стороне Великого Хранителя выгоднее, чем поддерживать мятежников.

— Старик думает, что ваше соперничество придаст турниру пикантность, — добавил Хадар.

«Осталось убедить в этом его самого», — мысленно дополнил он.

— Пикантность? — взвизгнула она, вскакивая с кровати. — Кто помнит о том, что было десять лет назад?

— Кому надо, помнит, — возразил он с улыбкой.

Даяна зашипела, как кошка, сорвала со стула пеньюар и, надев его, сердито завязала поясок.

— Либо ты добиваешься того, чтобы Вишневский не был наставником новенькой, либо я не готовлю Алексу, — заявила она.

— Королева, — Хадар хотел поймать её в кольцо рук, но Даяна увернулась.

— Я говорю серьёзно, старший агент! — прошипела она. — Либо я, либо Вишневский.

— Но почему?

— Не хочу его видеть. Этого вполне достаточно.

Хадару вспомнилась услышанная много лет назад история о том, что якобы Великий Колдун давал Даяне какое-то задание, связанное с Вишневским, но она его провалила и была сослана на топи, где живым нечего делать. Даяне пришлось приложить немало усилий, чтобы снова снискать расположение Великого. Не удивительно, что сейчас она боялась такого же бесславного финала. К тому же, у Вишневского в Башне слава, можно сказать, он стал среди мокрозяв легендарной личностью. Чего о нём здесь только не рассказывают, и никто не знает, что великий герой стал обычным лодочником. Как раз тот случай, когда имя переросло человека.

— Ты зря опасаешься. Он взял другое имя, ведёт тихую жизнь горожанина. Никто не вспомнит, что он и есть Вишневский, — попытался уговорить Хадар.

— Кому надо, напомнят, — вернула Даяна «перчатку».

Он задумчиво посмотрел в окно. Если начистоту, ему тоже не хотелось допускать Вишневского до наставничества. Весь этот турнир фарс для отвода глаз Владыки. Может статься, что придётся обеих девчонок пустить в расход, и тут Вишневский способен создать проблемы. У Хадара создалось впечатление, что он всерьёз намерен привести свою протеже к победе.

— Хорошо, будь по-твоему, — медленно произнёс он. — Я подумаю, на кого поменять Вишневского.

Даяна удовлетворённо улыбнулась.

— По-моему, кандидатур предостаточно, — заметила она.

— Э, не скажи. У тебя двести сорок мокрозяв, а выбрать не из кого. С наставниками картина не лучше. Поэтому, придётся тебе какое-то время Вишневского потерпеть. Но, обещаю, уже на генеральной репетиции его не будет.

— Когда начнётся подготовка?

Её вопрос заглушил стук в дверь.

— А вот и наша вымытая вернулась, — улыбнулся Хадар.

Даяна села в кресло. Голова высоко поднята, на губах играет усмешка — недосягаемая для простых смертных королева.

Дверь открылась, запуская служанку. Следом вошла Алекса. Выглядела она гораздо лучше, волосы цвета спелой ржи рассыпались по плечам, голубые глаза смотрели с лёгким вызовом.

— Проходи, садись, — сказал Хадар и отодвинул для неё кресло.

Девушка села. Сначала на край, затем покосилась на Даяну и устроилась глубже.

— А ты что встала? — прикрикнула Даяна на служанку. — Пошла отсюда.

Та испуганно выскользнула за дверь. Хадар вновь повернулся к Алексе:

— Что же, давай знакомиться ближе. Меня зовут Хадар. Я возглавляю службу агентов Элсара. А с прекрасной госпожой Даяной ты, полагаю, уже знакома.

Девушка наморщила аккуратный носик и, не глядя на Даяну, бросила:

— Что-то не припоминаю.

Даяна вскинулась, но Хадар взглядом просил её сохранять спокойствие. Алекса стала ему нравиться гораздо меньше — он терпеть не мог показную дерзость, считая это проявлением глупости. Девчонка не могла не знать, кто такая Даяна, ведь регулярно встречалась с ней на сеансах кукрения. Но сейчас по одной лишь ласковой интонации Хадара придумала себе, будто он ей благоволит. Не разобравшись в хитросплетениях взаимоотношений и наивно полагая, что молодость решает всё. В действительности молодость хороша тем, что её можно использовать, смять и выбросить на свалку.

Хадар кивком предложил Алексе вина. Она с готовностью кивнула. Когда Хадар налил вино, она нетерпеливо взяла бокал, тут же выпила до дна и вновь протянула. Ещё и любительница выпить. Совсем плохо.

— Мы давно наблюдаем за тобой, Алекса, — произнёс Хадар, игнорируя её протянутую руку. (Девушка стушевалась, сжала бокал между коленей). Ты выделяешься среди других мокрозяв. Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты лучшая. Ведь, не ошибаюсь, Даяна?

— Всё верно, — лениво откликнулась она.

— Спасибо, — проронила Алекса, залившись румянцем.

— Возможно, тебе известно, что раньше среди мокрозяв проводились турниры. Это были славные времена, когда мокрозявы сходились на ристалище и в честной битве показывали, кто сильнейший.

— Я слышала… про турниры, — с запинкой сказала Алекса. — Но они вроде больше не проводятся?

— Был перерыв, это правда, но на последнем совете старейшин принято решение восстановить традицию. И тебе выпадет честь стать одной из первых участниц.

— А приз какой? — быстро спросила она.

Хадар с Даяной переглянулись. Девчонка следила за ними с напряжённым вниманием.

— Как насчёт возвращения домой? — небрежно бросила Даяна.

Алекса недоверчиво посмотрела на Хадара.

— Что такое? — спросил он.

— Стражи говорят, это невозможно, — ответила она.

— Думаешь, мы тебя разводим? — насмешливо заметила Даяна.

По глазам Алексы было видно, что именно так она и думает.

Требовалось придумать что-то убедительное. Лучше сослаться на какой-то пример. Историю… миф, наконец. Хадар улыбнулся: он хорошо знал витающие в Башне мифы.

Наполнив бокал Алексы, старший агент произнёс:

— Скажи, ты слышала о Вишневском?

Девчонка зыркнула голубыми глазами:

— Кто же про него не слышал? Он великий победитель турниров. Сам Великий Хранитель предлагал ему стать своей правой рукой, но Вишневский отказался и выбрал абсолютную свободу.

Хадар мысленно расхохотался: конечно, правой рукой! Первое, что сделал бы в то время Вишневский, окажись рядом с ВХЭ, это облил бы старикана неоткукренной водой. Краем глаза он видел, что Даяна едва сдерживается, чтобы не смеяться.

Хадар протянул Алексе бокал и, честно глядя в глаза, сказал:

— А ты задумывалась, что понимается под абсолютной свободой?

— Ну… Я как-то не думала… — она сложила два и два, и неуверенно предположила: — Неужели его отправили домой?!

— Да, я лично присутствовал на его проводах.

— Мы все присутствовали на этом эпохальном событии, — подхватила Даяна. — Ни один мокрозяв ни до, ни после Вишневского не был удостоин такой чести.

Хадар ожидал, что Алекса спросит, почему никто кроме него? Но она проглотила ложь.

Алекса схватила бокал и снова выпила всё залпом. Её щёки раскраснелсь, в глазах появился блеск.

— Ты согласна? — спросила Даяна.

— Я… не знаю, — девушка вновь взглянула на Хадара ища его поддержки.

— Она ещё раздумывает! — фыркнула Даяна. — Мы выделили её среди других…

— А как это будет? — торопливо спросила Алекса. — Я слышала разные истории, но они такие… разные.

— Не переживай, — сказал Хадар. — Для тебя турнир — чистая формальность. Конечно, если ты будешь чётко следовать нашим указаниям.

Алекса кивнула.

— Для начала тебе нужно вызвать на турнир соперницу.

— Кого?

— Она скоро у вас появится, зовут Мира.

— И что мне делать? — девчонка смотрела на Хадаоа с выражение служебной собаки, ожидающей команду «фас».

— Подаставай её, — раздражённо отозвалась Даяна. — Плевки в еду, прозвище обидное. Спровоцируй драку.

— Ну, это я умею, — широко улыбнулась девушка.

— Потом вызови на турнир.

Между светлыми бровями Алексы залегли морщины.

— А если она сразу сдастся? — спросила она. — Кого ещё вызывать?

— Ты что, тупая? — скривилась Даяна. — Тебе ясно сказано: на турнир надо вызвать Миру.

Алекса бросила на неё обиженный взгляд, но промолчала.

— Постарайся придумать, как сделать так, чтобы она приняла вызов, — сказал Хадар.

На лице Алексы появилась растерянность.

— Откуда я знаю, как?

— Похоже, мы ошиблись с выбором, — сказала Даяна Хадару, будто Алексы здесь не было. — Надо поискать кого-нибудь посмекалистее.

— Возможно, она просто не хочет вернуться домой, — поддержал он.

Делая вид, что не замечает наполненных слезами глаз девушки, Хадар сказал ей со скукой в голосе:

— Допивайте своё вино, дорогая, и не смеем вас больше задерживать. Вызови служанку, — последнее было адресовано Даяне.

— Нет, подождите! — воскликнула Алекса дрожащим голосом. От дерзкой девчонки не осталось и следа. Теперь это была обыкновенная напуганная девочка. — Я хочу домой! И на турнир хочу вызвать!

Она порывисто схватила Хадара за руку, поцеловала, умоляюще глядя в лицо снизу вверх:

— Пожалуйста, дайте мне шанс доказать, что я могу! — прошептала Алекса.

Хадар лениво кивнул.

[1]Отсылка к Гаю Монтэгу— главный герой романа Рэя Брэдбери «451° по Фаренгейту». Воплощает собой образ простого работяги, которыйработает на поработителей общества.

[2]Стихи В. Я. Брюсова «С губами, сладко улыбающимися»

Глава 12 Магда

В какой-то момент ей показалось, будто душа отделилась от тела и бродит во мраке, в то время как сама Магда сидит в темноте и холоде. Ей уже ничего не помогало: ни мысли о мокрозяве, ни надежда, что рано или поздно это закончится, и её выпустят… Ничего. Она даже плакать больше не могла.

Снова скрежет ключа в замке. Магда вздрогнула всем телом. Ослепляющий свет факела.

— Выходи, — приказал мужской голос. — Тебя хочет видеть господин Хранитель.

Она покорно вышла, всё также, не отнимая рук от лица. Стражник взял её за локоть, повёл по коридору. Через некоторое время, когда резь в глазах уменьшилась, Магда сквозь растопыренные пальцы огляделась. Всё тот же коридор с факелами на стенах. В душе возникла надежда: а вдруг опять удастся увидеть мокрозява? Но кроме них никого не было.

Она стала думать о предстоящей встрече с Хранителем. Наверняка от неё опять будут просить признания, а она до сих пор так и не поняла, в чём же виновата. Но сейчас ей было уже почти всё равно. Лишь бы снова не запирали одну во мраке!

— Сколько я провела… там? — спросила она у стражника.

— Три закрытия купола, скоро четвёртое, — ответил он, подумав.

— Всего лишь три, — прошептала Магда. Ей казалось, что она пробыла в одиночестве намного дольше.

— Мне очень холодно, — сказала она чуть погодя. — Ты можешь отдать мне хотя бы плащ?

— Не было такого приказа, — равнодушно ответил он.

Магда бросила на него тоскливый взгляд. Как она могла забыть, что с этих бесполезно ждать человечности? Верно, в темноте и холоде рассудком тронулась.

Они пошли ещё немного, и стражник открыл низкую дверь. Магда вновь увидела небольшую комнату и сидящего за столом человека. По обе стороны от него в стенах горели факелы, на столе лежала большая развёрнутая книга.

Вновь, как и в прошлый раз, стражник затолкнул Магру в комнату, так что она едва не упала. Дверь за её спиной с грохотом закрылась, и Магда осталась один на один с человеком за столом. Он смотрел в книгу.

— Я г…готова раскаяться, — запинаясь, произнесла она.

— В чём? — равнодушно спросил мужчина, не поднимая глаз от книги.

Он что, шутит?!

— Не знаю, — Магда заплакала от жалости к себе. — Вы же сказали, нужно раскаяться. Я готова.

Мужчина поднялся из-за стола, подошёл к ней, присел рядом погладил по голове. Магда отвернулась и низко опустила лицо, чтобы он не увидел слёз.

— Пойми, нам нужно твоё искреннее раскаяние, — сказал он. — А ты всего лишь говоришь слова, которые, как думаешь, я хочу услышать.

— Но я не знаю, в чём должна рас-каяться! — воскликнула она сквозь слёзы. — Я ничего плохого… Никому! Отпустите меня! Пожалуйста…

— Я ведь уже сказал, тебе нужно всего лишь подумать, и ты всё поймёшь. Мы ведь тебя даже не бьём и в целом обращаемся как с госпожой. (Она судорожно всхлипнула). Но наше терпение может закончиться.

Он вновь позвал конвоира.

…

В следующий раз за ней пришли не скоро. К тому времени она уверилась, что уже умерла — есть только оболочка, которая ещё дышит и даже переставляет ноги, но всё это временно. Еду ей приносили, но так мало и редко, что от слабости Магда не могла ходить. Так что на допрос её едва ли не несли на руках.

Вновь та же комната, тот же мужчина за столом.

— Магда колдунья, — заговорил мужчина своим странным, будто не принадлежащим ему голосом. — Родилась в Азаре. Мать работала прачкой, отец знал грамоту, был писарем в Хранилище. Погиб, упав со стены в Реку.

Магда даже с каким-то интересом прислушивалась к его словам. Та, о ком он говорил, была ей знакома.

— Отцом была в раннем возрасте обучена грамоте, — продолжал зачитывать мужчина. — С пяти до семи лет воспитывалась тёткой. Затем была отдана в помощницы к травнице. По её рекомендации поступила в Орден колдунов, но была изгнана за непригодность к чародейству.

— Неправда, — с удивлением услышала Магда свой слабый голос. — Она хорошо училась… Была одной из лучших.

Мужчина поднял голову и посмотрел на неё через всю комнату таким взглядом, что слова замерли на языке. Он вернулся к книге.

— По возвращению в Элсар, говорила всем, что занимается травничеством. А сама в это время вошла в сговор с Рекой! — его голос загремел, пригвоздив её к полу. — Согласно показаниям свидетелей, каталась на спине рыбы Саэк и лакомилась мясом Ооно.

— Нет… только хотела… Найти способ… — мысли путались, слова вязли на языке.

— Способ погубить жителей славного Азара? — спросил он, поднимаясь, и его тень заполнила всю комнату, легла на плечи Магды тяжёлым саваном. У неё подкосились ноги. Упав на колени, дрожа всем телом, она пыталась сказать хоть слово в своё оправдание, но голос отказал.

— Варила ли ты зелье «Выводил»?

Она затрясла головой. Надо сказать, что выводил добрый. Но она не могла выдавить ни слова.

— Ну ладно, хватит уже, — раздался вдруг незнакомый мужской голос. — Устроили тут Вилл знает что.

Справа колыхнулся светлый плащ, и Магда с изумлением увидела, что кроме неё и Хранителя в комнате есть ещё один человек. Незнакомец был немолод, лыс, с доброй улыбкой и мягким голосом.

— Я обещал вам не вмешиваться, — сказал он Хранителю. — Но быть безмолвным зрителем этих издевательств выше моих сил.

Он подошёл к Магде, снял с себя плащ и укрыл её плечи.

— Видано ли, так обращаться с девицей, — добавил он и бросил суровый взгляд на Хранителя. Магда переводила взгляд с одного на второго, решив, что ей всё это привиделось. Незнакомец сел рядом на корточки, взял её мокрое от слёз лицо в свои ладони и ласково сказал:

— Меня зовут господин Окато. Я врачеватель в Лечебнице, так что мы с тобой занимаемся по сути одним делом.

Магда плохо понимала его слова, ей просто нравилось слушать его мягкий голос, напоминающий шорох листьев в Лесу.

— Я не хотела плохого азарцам, — всхлипнула она.

— Я знаю, — улыбнулся он, глядя ей в душу. — Ты хотела всем помочь, всех спасти.

Она торопливо закивала. Наконец-то нашёлся человек, понимающий её! Праматерь, как же она любила его в этот миг! Самого доброго, справедливого!

— Ты одинока, Магда, — продолжал господин Окато. — Тебе не справиться с напастью, которая охватила Азар. Это слишком непосильная для тебя ноша.

Она молчала, не понимая, что ему нужно.

— Ты ведь скажешь мне рецепт «выводила»?

— Выводила? — удивлённо переспросила она

— Да.

Что-то похожее на сопротивление колыхнулось у неё в душе. Выводил принадлежал только ей. Пару раз элсарцы спрашивали, как она его делает, но Магда отмалчивалась или отшучивалась. Каждый раз у неё было ощущение, будто они хотят забрать её дитя. К тому же, если рецепт узнают другие, она уже не будет подобна Праматери.

— Магда, — напомнил о себе Окато.

Она перевела на него умоляющий взгляд:

— Пожалуйста, не просите меня об этом!

— Магда, никто не отбирает у тебя звание создательницы выводила, — заговорил Окато, и его голос уже не напоминал шелест листвы. Он стал напористым, давил, будто каменная плита. Магде хотелось выбраться из-под него. Вот только некуда было выбираться.

— Но нужно поделиться, — продолжал Врачеватель. — Ты понимаешь меня?

Перед ней вдруг возникла фигура Хранителя. Он молчал, но то было молчание, наполненное угрозой.

— Рецепт, Магда, — сказал Окато.

Понимая, что уже готова сдаться, она робко спросила:

— Вы же отберёте его у меня его совсем?

Мужчины переглянулись, затем Окато с улыбкой повторил:

— Рецепт, Магда.

И она призналась. Говорила, и чувствовала, что предаёт свой труд и саму себя. Но что есть она? Разве не осталась в холодном каменном мешке, забытая людьми и Праматерью? Кто она теперь? Существует ли вообще?

Получив рецепт, её отвели обратно в камеру, вернули одежду, которая оказалась велика. В платье теперь могло войти две Магды. Затем принесли еду: исходящее ароматным паром варево и кусок хлеба. Она взяла было дрожащими пальцами ложку, поднесла ко рту, как её скрутило от боли в животе. Расплескав варево себе на руки, Магда упала на пол. Видно, это её наказание за слабость, за любовь к себе, которая не позволила вынести холода и голода. Никогда уже не будет ей прощения…

Рези прошли, но съесть тогда она смогла не больше пары ложек.

Через некоторое время Магда услышала, как в Башне что-то происходит. В коридорах и на лестницах раздавались приглушённые шаги, стук. Наверное, наверху они были громкими, но у неё в камере больше напоминали эхо жизни.

Когда страж — такой же здоровый и плосколицый, как остальные — вновь принёс еду, Магда осмелилась спросить, почему её не отпускают.

— Не до тебя сейчас, — отмахнулся он.

Она вопросительно смотрела на него снизу вверх.

— Не знаешь, что происходит? — спросил он и, доброжелательно усмехнулся: — А, до тебя же тут никакие звуки не долетают. Сегодня день Благодарения Праматери, на Площади будет казнь с помилованием одного из преступников.

— День Благодарения, — прошептала Магда. — Сколько же я здесь провела?

Она опыталась подсчитать, но сбилась.

— А у нас совсем некстати своя казнь, — продолжал с досадой страж. — Говорят, плохая примета. Праматерь может обидеться.

— Какая ещё своя казнь? — спросила Магда.

— Бунтовщиков пора порешить. Раньше не могли, Великий Хранитель был в отъезде, а дальше ждать опасно: они еле живые. Может статься, завтра и казнить будет некого.

Бунтовщики? Вспомнился встреченный в коридоре мокрозяв. Тогда стражи тоже говорили про бунтовщиков.

— Так, может и не надо, раз без того скоро, — негромко заметила она.

Он посмотрел на неё с улыбкой и, сев рядом, положил руку на плечо:

— Глупая ты баба, хоть и учёная. Как жеж не надо? А другим наука? Я, знаешь ли, сам из мокрозяв вышел, законы знаю. Если каждый начнёт по-своему воротить, тут семнадцатый год наступит. А он для нас ничем хорошим не закончился.

Магда ничего не поняла из его последних слов, только удивлённо переспросила:

— Ты тоже мокрозяв?

— Бывший. Мы, стражи Башни, все из мокрозяв. Кого охранять-то приходится? А вода в Башне не откукренная. Ферштейн, чем это грозит?

— Ферштейн, — угрюмо повторила Магда незнакомое слово, догадавшись, что оно означает «поняла».

— То-то же, — голос стража становился всё добрее, а рука опускалась всё ниже, и теперь лежала на её груди.

Магда встретилась с ним взглядом.

— Ты не бойся, Машка, — сказал страж. — Я про тебя не забуду, голодной смертью помереть не дам. Другим с этой казнью пока не до тебя, а я помню. Нравишься ты мне, хоть и страшненькая. Классуху мою школьную напоминаешь. Физичку.

Она не нашлась, что на это ответить. А страж уже расстегивал пуговицы на корсаже. Вторая его рука уверенно легла на её бедро.

«Это лучше, чем смерть от голода», — сказала себе Магда и помогла ему справиться с неподатливой пуговицей.

…

После перепихона страж совсем подобрел. Даже принёс большой пучок сухой травы и бутылку, на дне которой плескалась брага. От браги Магда отказалась — он остался доволен, и сам всю выпил — а вот сено оказалось весьма кстати. Спать на нём гораздо лучше, чем на голом полу.

— Машка, проси меня, о чём хочешь, — сказал страж, глядя на неё пьяно блестящим глазами (между делом выяснилось, что его зовут Яков). — Что могу, всё сделаю.

Она отряхнула с подола колючие травинки, прислушалась к звукам за стеной. Сделает, что может. А что он может?

— Я хочу посмотреть на казнь, — глухо сказала она.

Страж хмыкнул, посмотрел на неё с любопытством:

— Зачем тебе-то?

— Так, интересно. Ни разу не видела, как мокрозявов казнят.

По глубокой морщине, прорезавшей лоб Якова, Магда поняла, что причина ему не понравилась.

— Помираем мы также, как вы, — мрачно заметил он. — Ну, если не считать воду.

Вспомнились слова из книги, что мокрозявы не чувствительны к боли, но Магда решила не говорить об этом, и негромко спросила:

— Так ты покажешь мне казнь?

Он поморщился.

— Сам сказал, я могу просить, о чём захочу, — напомнила она.

— Ну, я думал, ты что-нибудь из тряпок попросишь. Или поганое ведро другое.

Магда хотела возразить, но Яков примирительно хлопнул её по ягодице и сказал:

— Ладно, ладно. Пообещал, сделаю.

Она подавила торжествующую улыбку.

Затем он ушёл, остаив лампу и, заверив, что придёт за Магдой перед началом казни. Она осталась ждать. Сама толком не знала, зачем хочет туда пойти. Никогда прежде её не интересовали подобные зрелища. Но сейчас Магде было необходимо ещё раз увидеть того мокрозява. Просто увидеть и… если удастся, подать ему знак. Ведь это наверняка очень страшно идти на казнь. Может, если он будет знать, что кто-то в толпе думает о нём… каждый день думает, и по ночам, и когда с другим… Может, ему станет от этого легче?

Шло время, в лампе почти догорел фитиль; умирая, пламя дрожало и корчилось в агонии. Магде казалось, что сверху доносятся голоса, хоть она и понимала, что даже если там шумно, ей под землёй не может быть этого слышно. Особенно же её беспокоило отсутствие Якова. Где он? Неужели забыл?! Она поднималась, взволнованно ходила по камере, вновь садилась. Несколько раз ей казалось, будто за дверью раздаются его шаги, и Магда вскидывалась, но то оказывался слуховой обман…

Лампа давно погасла, камера погрузилась во мрак. Обхватив себя за плечи, Магда сидела на примятом пучке соломы и, раскачиваясь из стороны в сторону, повторяла:

— Обманул-обманул-обманул.

В груди жгло от ярости и невыплаканных слёз.

— Обманул-обманул-обманул…

За дверью раздались шаги. Магда перестала раскачиваться, прислушалась. Опять показалось? Кто-то вставил в скважину ключ, провернул. Быстро, уверенно. Она торопливо поднялась, наступила на подол собственного платья, тихо треснули рвущиеся нитки, но Магда не обратила на такую мелочь внимания. Дверь открылась, и в комнату ворвался Яков. От горящего в руке факела лицо его казалось красным, взгляд блуждающий, растерянный.

— Начинается? Идём? — неуверенно спросила Магда, видя: что-то здесь не так.

— Что начинается? — спросил он.

— Казнь.

— А… Идём, нужна твоя помощь.

Магда отступила:

— Моя помощь?!

Он подошёл, схватил её за руку, выволок в коридор, громко шепча на ходу:

— Некогда рассусоливать. Может быть поздно.

— Так казнь была или нет? — спросила Магда, безуспешно пытаясь идти с ним в ногу.

— Была, конечно. Что они же до завтра ждать будут?

Она остановилась, но Яков дёрнул за руку, так что Магда едва не упала. Пришлось идти дальше.

— Но ты обещал, что отведёшь меня посмотреть! — воскликнула она.

— Не получилось. Хранители весь двор оцепили, куда ещё тебя тащить? Я, Машуня, жить хочу, а не гореть вместе с этими у столбов.

Они прошли весь коридор, стали подниматься по высокой узкой лестнице. Магда не понимала: если всё закончилось, куда страж её ведёт?

— Кому нужна моя помощь? — спросила она, задыхаясь от быстрого шага. Дни голода не прошли даром.

Яков посмотрел на неё через плечо и торопливо заговорил:

— На казни анекдот случился. Только мокрозяв вывели, к столбам привязали, и вдруг во двор с Площади залетела белая птица. Сегодя же День Благодарения, на площади тоже казнь была. Но птица там никого не выбрала, чтобы помиловать. Прямиком к нам, во двор Башни прилетела и села на плечо к главарю бунтовщиков.

Магда споткнулась.

— Не падай, Машка. Слухай дальше: неразбериха началась полная. С одной стороны, нужно чтить выбор Праматери, с другой, мокрозявы не считаются азарцами! А значит, как его помиловать? Все, естессно, растерялись, стоят, как балбесы, не знают, что с мокрозявом делать. Великий Хранитель как раз руку поднял, чтобы дать палачу отмашку поджигать хворост. Да так с поднятой рукой и замер, — Яков визгливо рассмеялся. — А птичка сидит себе спокойно на плече у мокрозява и чистит перья.

— А мокрозяв что?

— Ничего. Его уже из Башни вытащили волоком полуживого. Он даже в себя не пришёл.

— Так его сожгли или нет? — спросила Магда срывающимся голосом. Сердце подсказывало, что речь идёт о том самом мокрозяве.

— Нет, — ответил Яков. — Великий Хранитель рассудил так: не исполнить выбор Праматери нельзя. А этот мокрозяв всё равно скоро умрет. Так что, отвязали его от столба и уволокли обратно в Башню.

— А остальных?

— Сожгли, конечно, они же бунтовщики.

Он замолчал.

— Так в чём моя помощь нужна? — напомнила Магда.

Он пугливо огляделся по сторонам и шёпотом сказал:

— Мне видение было. Ферштейн? Праматерь видел, совсем как тебя сейчас. Она сказала мне: «Яков, иди и помоги мокрозяву, которого я выбрала. Он не должен умереть, однажды он спасёт Азар». «Как я могу помочь?» — спросил я. «Иди за травницей Магдой и отведи её к мокрозяву. Пусть она его вылечит».

Магда молчала, поражённая. Сначала чудесное спасение мокрозява, теперь ещё невероятнее: видение, в котором Праматерь направила Якова к ней.

— Как выглядит Праматерь? — спросила она.

Он хмыкнул:

— Сложно сказать. Росточка небольшого — это точно. И голос молодой. А на лицо и фигуру я не разглядел: очень уж света от неё много. Как от прожектора, — он потащил Магду дальше по коридору.

— Ты уверен, что она сказала привести меня?! Может, речь шла о ком-то другом?

— Ты у нас тут одна травница Магда. Значит, тебя.

Её охватила неуверенность. Всё так внезапно и неожиданно… Вылечит… А если не сможет? Впрочем, раз Праматерь сказала…

Они свернули в небольшой закуток, где была только одна дверь. Увидев, что она приоткрыта, и в коридор падает дрожащий тусклый свет, Яков воскликнул:

— Твою мать! Неужели опоздали?

Выпустил руку Магды и рванул в камеру, на ходу отстёгивая палку. Магда следом. Забежав, огляделась: они оказались камере, меньше, чем её; у стены лежал человек, над ним стоял страж Хайп. Он занёс над несчастным молот с длинной ручкой, каким убивают животных на скотобойне. Ворвавшись, Яков налетел на Хайпа всем телом, и они вместе упали на пол. Молот откатился к ногам Магды. Не раздумывая, она пнула его за дверь.

— Ты что, ополоумел? — недоумённо спросил Хайп у Якова, сев на полу и потирая ушибленный при падении бок.

— Оставь его! — Яков кивнул на лежащего у стены человека.

Магда тоже посмотрела в ту сторону, но признать в зверски избитом скелете мокрозява, вступившегося за неё в коридоре, не смогла. Хоть и очень хотела.

— Чё происходит-то? — спросил Хайп, поднимаясь и переводя тяжёлый взгляд с Якова на Магду.

— Он должен жить, его выбрала сама Праматерь, — ответил Яков, встав между ним и мокрозявом.

— Брехня. Птица сошла с ума и всё попутала. Он не азарец, а обычный мокрозяв, и Птица не должна была выбрать его.

— Но выбрала. И все должны подчиниться её воле.

— Клал я на её волю! Он должен был сегодня сдохнуть, и он сдохнет.

Низко опустив голову, Хайп бросился на Якова. Внезапно из палки Якова вырвался пучок света. Такого яркого, что Магда отвернулась. Хайп издал нечеловеческий вопль, упал на колени, закрыв лицо руками. По его щекам потекла кровь.

— Ааа! Мои глаза! — орал он.

Яков выронил палку, с ужасом глядя на Хайпа. Тот катался по полу, вопя от боли. Когда он, наконец, отнял руки от лица, Магда схватилась за висящий на груди амулет Праматери: вместо глаз у Хайпа были две кровоточащие раны. Продолжая вопить, он поднялся на ноги и, натыкаясь на стены, побрёл сам не зная куда. Врезался в косяк, отступил, вышел из камеры и скрылся в коридоре.

— Помогите! — кричал он. — Господин Тиред! Кто-нибудь! А-а-а! Помогите!

Магда и Яков переглянулись, одновременно перевели взгляды на лежащую на полу палку. Совершенно обычную…

— Ты тоже это видела? — шёпотом спросил Яков.

Магда кивнула.

— Значит, не один я тут с ума сошёл, — он хрюкнул, что должно было означать смех.

— Похоже, Хайпа прислал господин Тиред, — тихо сказала Магда. — Как думаешь, он ещё кого-нибудь пришлёт?

— Надеюсь, увидит, что стало с Хайпом и… смирится с выбором Праматери, — ответил Яков.

— А если нет?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Тогда и будет видно.

Замирая от шороха собственных шагов, Магда подошла к мокрозяву; морщась от тяжелого запаха давно немытого тела, наклонилась. Несчастный был без сознания. Магда отметила на его плече багровые следы от лап Птицы.

— Помоги освободить его от одежды, — сказала Магда спутнику.

Он стоял по-прежнему глядя на палку.

— Ну же! Сам привёл емня сюда, чтобы вылечила, — поторопила Магда.

Яков разорвал грязные лохмотья и отступил. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы понять, что мокрозяв не жилец. Слишком поздно — его душа была уже на пути в царство мёртвых — Закуполье. Лишь что-то необъяснимое удерживало жизнь в этом изувеченном и замученном теле. Магда отступила в сторону, сложила на груди руки.

— Ну? — с нетерпением спросил Яков.

— Ты тоже пытал его? — спросила она, не узнавая собственного голоса.

Он замялся:

— Так, немного…

Магда бросила на него яростный взгляд.

— Работа такая, ничего личного, — поспешил оправдаться он. — Что делать-то с ним будешь?

— Ничего. Я не умею оживлять мёртвых.

— Нет, Машка, подожди, — в голосе стража появилась угроза. — Мне Праматерь ясно сказала: найди травницу Магду, она спасёт мокрозява.

— Я не знаю снадобья, которое могло бы вылечить его! — закричала Магда. — Даже представить боюсь, что вы с ним делали.

— Значит, лечи не снадобьями! — яростно перебил Яков. — Ты же была колдуньей!

Он наступал на неё, оттесняя назад, пока она не упёрлась спиной в стену.

— Я не могу колдовать! — воскликнула Магда. — Меня изгнали из Ордена. Если попытаюсь, меня накажут…

— А если он подохнет, нам всем каюк! — отрезал страж. — Ферштейн?

— Как он спасёт Азар? — тихо спросила она.

— Не знаю, — мрачно сказал он. — Но я видел, как его выбрала Птица и со мной разговаривала Праматерь. Я верю своим глазам и ушам. Ну?

У Магды задёргалось веко. Колдовать — навлечь на себя гнев Ордена. Не колдовать — дать умереть мокрозяву и не выполнить указание Праматери. Внезапно в коридоре послышался звук шагов нескольких человек. Магда с Яковом испугано переглянулись. Оба подумали об одном: Хайп вызвал подмогу.

Шаги приблизились, на пороге появились два стража. Обшарив взглядами камеру, они встали по обе стороны двери, а внутрь вошёл красивый черноволосый мужчина в богатой одежде. Поверх френча на плечи незнакомца бы накинут плащ, отороченный мехом лесного кота. Увидев вошедшего, Яков бухнулся на колени и дёрнул Магду за руку, призывая сделать тоже самое. Поколебавшись, она тоже встала на колени. С любопытством посмотрев на Магду, незнакомец перевёл взгляд на Якова, затем на мокрозява и опять на Якова. Исподлобья наблюдая за ним, Магда заметила на стоячем воротнике его френча серебряный знак: три волны, перебитые копьём. Знак хранителей.

— Ну, и что тут за собрание соболезнующих? — лениво спросил незнакомец.

— Господин Хадар, — заговорил Яков, запинаясь и выкатив глаза. — У меня было видение. Явилась Праматерь и сказала, что если я не спасу этого (кивок на лежащего на полу мокрозява), Азар будет уничтожен.

— Прямо таки уничтожен? — скривился незнакомец, однако голубые глаза смотрели серьёзно. — А Хайпу кто глаза выколол?

— Она! — торжественно сказал Яков.

— Она? — Хадар указал рукой в перчатке на Магду.

— Нет, Праматерь. Хайп хотел убить его (снова кивок на мокрозява), и Праматерь ослепила Хайпа.

— Интересно, — Хадар прошёл по камере, переступил через мокрозява, затем вернулся и снова встал напротив стража и Магды.

— Ты кто будешь? — спросил он у колдуньи.

— Это травница Магда, — с готовностью ответил Яков. — Праматерь сказала, чтобы я привёл её к мокрозяву…

— Не тебя спрашиваю, болван, — оборвал Хранитель, и страж стушевался. — Значит, Магда?

— Да, господин, — проронила она.

— И как же ты собираешься спасать нашего, хе-хе, орла?

Чувствуя сухость в горле, Магда ответила:

— Обычные снадобья ему не помогут. Нужно колдовство. Но меня изгнали из Ордена, и я не имею права…

Хранитель искоса взглянул на мокрозява.

— Надо же, как всё любопытно поворачивается, — негромко сказал он будто сам себе и, переведя взгляд на Магду, приказал: — Что же, колдуй. С Орденом я договорюсь. Думаю, один раз они могут закрыть глаза на мелкое нарушение.

Магда почувствовала ликование. Не поднимаясь с колен, подползла к мокрозяву и шепнула, будто он мог слышать:

— Я спасу тебя!

Глава 13. Мира

Неподалёку звучали женские голоса. Словно кто-то не закрыл кран, и голоса-вода журчали, журчали.

— А я вам говорю, что в штрудели по-немецки кладётся капуста!

— Квашеная?

— Да.

— Брехня! Нет там капусты, и не было никогда!

— Это у тех, кто готовить не умеет, не было. Моя мамка такие штрудели готовила, что весь двор собирался их поесть!

— Да заткнитесь вы обе! — сурово прикрикнул на них мужской голос. — Еду надо есть, а не говорить о ней.

Спорщицы замолчали.

Мира хотела открыть глаза, но веки оказались, словно налиты свинцом. Во всём теле ощущалась жуткая слабость — будто из неё вырвали хребет и бросили умирать. В горле было сухо, язык напоминал наждачную бумагу. Надо попросить воды. А лучше горячего чаю. Крепкого, чёрного, с сахаром.

— Пить, — прошептала она. И даже сама себя едва услышала. Но говорить громче не было сил.

— А вчера супчик ничего был, — опять завёл женский голос слева.

— Пустой, — возразили сразу несколько голосов.

— Как твои штрудели, — насмешливо заметили справа.

— Вам что, обеим по башке дать, чтобы заткнулись? — рявкнул мужской голос.

Мира никак не могла понять, где находится. Может, в больнице? Однажды она лежала там с пневмонией, и соседки по палате тоже постоянно еду обсуждали. Но здесь запах был определённо не больничный. Воняло, как в ночлежке — хотя Мира ни разу в жизни в ночлежках не была. Однако представляла, что воняет там именно так. Она вновь попыталась открыть глаза. Теперь удалось, и Мира увидела, что лежит на полу, прямо перед ней возвышается чья-то массивная спина. Тут же через Миру перешагнули поросшие чёрным волосом ноги, лица коснулся край платья. Закружилась голова, к горлу подступила сильная тошнота. Мира снова закрыла глаза, дожидаясь, пока тошнота отпустит.

Кто-то тронул её за руку холодными пальцами. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела склонённую над собой косматую голову. У женщины было длинное лицо и добрые глаза старой лошади.

— Как ты? — спросила незнакомка.

— Пить, — прошептала Мира.

На это раз её услышали.

— Сейчас, — женщина исчезла из поля зрения, но скоро вернулась с глиняной чашкой без ручек. Приподняв одной рукой голову Миры, она прислонила чашку к её губам. Мира сделала пару глотков. Затошило с новой силой, она отстранила руку женщины и вновь закрыла глаза. Её голову снова опустили на пол.

— Как она? — спросил рядом уже знакомый мужской голос.

— Плохо. Впервые вижу, чтобы кто-то так чувствовал себя после кукрения. А ты раньше такое видела?

— Нет, — после паузы согласился мужчина, оказавшийся женщиной.

«После кукрения, — слова бились в голове Миры, будто шарики для пингпонга. — Значит, я кукрила».

В памяти ещё было ярко воспоминание о толпе, преследовавшей её на улице, Натахе и Альке. Если это и есть «кукрить», то лучше сразу умереть. Почувствовав прикосновение к руке, Мира открыла глаза. Рядом с ней сидела женщина-гора. Огромные груди, мощные руки, монументальный торс, слоновьи ноги. На её лице тоже всё было крупным: толстые губы, большой нос. Но самыми примечательными были глаза: чёрные, живые, блестящие, молодые.

— Тебя как звать-то? — спросила женщина тем самым мужским голосом.

Мире вспомнился совет Гая взять себе другое имя, но она сразу отмела этот вариант. Эдак можно позабыть, кто она и откуда и смириться с окружающим скотством. А ей не хотелось мириться. Она поклялась себе, что найдёт способ вернуться домой. Не может быть, чтобы не существовало возможности нырнуть обратно!

— Мира, — сказала она.

— Откуда ты?

— Из Питера. А вы?

Большая женщина улыбнулась:

— Из Акапулько.

Мира растерянно моргнула:

— Но это же в Мексике…

Женщина с улыбкой кивнула. Мира отметила, что стало тихо, и физически ощущала направленные на себя взгляды. Желая сказать мексиканке что-то приятное, она заметила:

— Вы говорите совсем без акцента.

Всё расхохотались. Преодолев тошноту, Мира привстала на локте и огляделась, не понимая, что смешного сказала. Она лежала на полу в комнате, стены которой терялись во мраке. Зато было хорошо видно частую решётку справа — за ней горели факелы. Камера (назвать это место иначе Мира не могла) была наполнена женщинами разного возраста и цвета кожи. Они сидели группками или по одиночке на разостланных прямо на полу тряпках. Несколько фигур бесцельно бродили между сидящими. На них шикали, били по ногам, но они этого даже не замечали. Просто бродили туда-сюда, из света в тень и обратно, будто призраки.

— Мы тут все говорим без акцента. Даже ты, — с насмешкой заявила молодая худая блондинка с симпатичным, но злым лицом.

— В смысле? — спросила Мира.

— Здесь один язык, азарский, — пояснила женщина с добрыми глазами старой лошади. — Я прибыла сюда из Англии, Гузель (кивок на одну из сидящих на полу женщин) из Узбекистана.

Она перечислила ещё несколько географических названий, но Мира не слушала. Ей вспомнилась встреча на мосту с мужчиной и жабой, а также то, как она неожиданно перестала понимать, что говорит Алька.

— Вы все тоже тонули? — спросила она, обводя взглядом женщин.

— Конечно. Мы же мокрозявы, — ответила мексиканка.

— И вас всех сбросила жаба?

Снова смех. Похоже, она внесла в их унылую компанию веселье. Не смеялась только англичанка.

— Нет, — ответила она. — Я утонула в собственном бассейне. Без жаб.

Смех вдруг стих, и всем стало как будто неловко.

— Не утонула, а утопили, — холодно заметила худая блондинка, бросившая ранее ремарку про отсутствие акцента. Мира подумала, что уже чувствует к этой девке неприязнь.

— Рот прикрой, — рявкнула на худышку мексиканка.

Девка опустила глаза. Похоже, мексиканка была в этой женской колонии авторитетом.

Англичанка дотронулась до плеча мексиканки, будто хотела сказать: «Я сама» и спокойно произнесла:

— Алекса, я знаю, что меня топили.

Несколько человек удивлённо повернули к ней головы.

— Не надо, — ласково сказала мексиканка, но женщина перебила:

— И знаю, что это сделал муж, чтобы получить состояние моих родителей и пользоваться им вместе со своей молодой любовницей. Но что мне от этого знания? Как оно поможет мне здесь выжить?

Теперь многие смотрели в пол.

— Поэтому я придумала себе другую историю, — говорила она: — Историю, в которой мой муж муж меня любит и ждёт… И всем отчаявшимся советую сделать тоже самое, — она перевела на Миру блестящие от слёз глаза: — Верь в любовь, девочка. Ненависть и озлобленность ещё никого не спасли.

Она бросила короткий взгляд на блондинку.

— Но постойте! — перебила Мира, поражённая новой мыслью. — Если вас утопили, то, получается, мы здесь все покойники? Это чистилище или… как его правильно назвают?

Она мысленно вернулась к сцене на мосту, словно наяву увидела, как падает в воду, захлёбываеся, тонет. На мосту собирается толпа — любопытные лица, напуганная Алька. Вызывают водолазов, они находят её бездыханное тело, поднимают. Похороны…

— Ты не первая, кто задаётся таким вопросом, — сказала англичанка.

— Но чтобы узнать это наверняка, нужно вернуться домой. А это ещё никому не удавалось, — раздался женский голос из темноты коридора. Мира поняла, что её камера здесь не единственная. Сколько же их — мокрозяв, которые должны кукрить?

— Никому не удавалось? — переспросила она дрогнувшим голосом. — Вы хотите сказать, что отсюда нельзя вырваться?

Её с головой накрыло отчаяние.

— Попробуй, может тебе удастся, — скривилась белобрысая.

Остальные промолчали. Мира вдруг заметила, что правые ладони окружавших её женщин перемотаны тряпицами, будто все они принадлежали к некой секте. Поднеся к глазам руку, Мира обнаружила, что и её ладонь перемотна. Кстати, та самая, которую она порезала, убегая от толпы. Оттянув тряпицу, Мира увидела короткий порез, пересекающий линии жизни и сердца, и образующий с ними треугольник. Кровь засохла, и в полумраке рана казалась чёрной. Сжав и разжав руку, Мира почувствовала в месте пореза слабую боль. Ещё она заметила, что вместо джинсов и футболки на ней доходя до колен платье из грубой серой ткани, которое можно было скорее назвать рубищем. Мира вновь взглянула на перевязанную руку и спросила у англичанки, которая показалась ей самой доброй и понимающей из присутсвующих:

— Что это? Почему у всех ладони перевязаны?

В лице женщины промелькнула растерянность.

— Они берут у нас кровь, когда мы кукрим. — ответила за неё мексиканка.

Мира напрягла память, но не смогла вспомнить, как ей делали надрез на руке и то это делал. Она вообще ничего не помнила с тех пор, как ей в комнате у Найры надели на голову мешок. Затем провал и куб.

— Зачем им наша кровь? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Они капают её в воду, и та становится безопасной для тех, за Башней, — ответила за англичанку белобрысая, презрительно скривив губы.

— Сколько капают?

— Литра два, — рассмеялась девица. — Ладно, расслабься, тут все новенькие, как дуры выглядят.

Мира бросила на неё косой взгляд. Это было невозможно объяснить логически, но между ними будто протянулись невидимые нити. Мира чувствовала, что у худышки к ней интерес, девица будто присматривалась к ней, изучала. Узнать бы ещё, с какой целью?

— Ты сама-то давно здесь? — спросила Мира.

Белобрысая хотела ответить, но её перебила мексиканка.

— Здесь нет времени, — сказала она.

— Жизнь мокрозяв, — подхватила англичанка, — делится на существование здесь, — она обвела взглядом камеру, — и светлые периоды кукрения.

— Светлые?! — вырвалось у Миры.

У неё до сих пор замирало сердце при воспоминании о настигающей толпе.

— Конечно, — мечтательно улыбнулась англичанка, и Мира с изумлением увидела, что все женщины перенимают эту улыбку.

— Там кайфово, — подтвердила белобрысая.

— Это единственное, что не даёт сойти здесь с ума, — сказала женщина слева.

— Но сеансы бывают так редко! — воскликнула женщина справа.

Мира поняла, что это она сошла с ума.

Внезапно одна из женщин в камере подошла к решётке, вцепилась в неё и начала раскачиваться, выкрикивая:

— Заберите меня отсюда! Я хочу кукрить!

— Ну вот, начался концерт по заявкам, — белобрыая мрачно подмигнула Мире.

По камере будто прошла невидимая волна. Несколько женщин поднялись с пола, бросились к решётке. И вот уже несколько глоток на разные голоса завопили:

— Кук-рить! Кук-рить!

Они просунули руки сквозь решётку, словно пытались дотянуться до чего-то, видимого только им. Тела под серым хламидами раскачивались из стороны в сторону.

— Кук-рить! Кук-рить! — отдавалось от низких сводов.

Узбечка прижала ладони к ушам и зажмурилась. Женщины, оставшиеся сидеть, смотрели на беснующихся со страхом и скорбью. Так смотрят на умирающих, которым нельзя помочь. Англичанка поднялась и подошла к решётке.

— Нинель, перестань! Хватит! — умоляюще сказала она, обращаясь к одной из бесноватых.

— Кук-рить! Кук-рить! — визжала та.

Мира вновь подумала, что всё это напоминает секту.

— Нинель! Прошу тебя, перестань! — с отчаянием воскликнула англичанка. Она пыталась увести Нинель от решётки, но та грубо оттолкнула её и продолжила вопить.

— Кук-рить! Кук-рить! — гудело в спёртом воздухе.

Мексиканка поднялась, тяжело ступая босыми ногами, подошла к англичанке и обняла за плечи. Сгорбленную и сразу постаревшую на несколько лет, она отвела англичанку в тёмный угол. Мира слышала, как та всхлипывает, а мексиканка что-то говорила ей.

Придавленная происходящим, Мира оглядывалась по сторонам. Она ничего не понимала. Женщины у решётки продолжали вопить:

— Мы хотим кукрить! Мы хотим!

Воздух вибрировал от их голосов, как от боя барабанов. Мира почувствовала, как стук проникает ей в голову. Хотелось бежать без оглядки, пока не станет тихо и спокойно. Но бежать было некуда, бой барабанов заполнял голову. Мира вдруг поймала себя на том, что повторяет вместе со всеми:

— Кук-рить, кук-рить.

Она в испуге закрыла рот ладонью, но звучащие в голове барабаны никуда не делись. Они продолжали стучать, вызывая бешенство. Нужно было что-то сделать, заставить их замолчать. Всё равно как, лишь бы наступила тишина.

Неожиданно белобрысая оказалась рядом с ней и сильно ударила кулаком в лоб. Мира упала навзничь, девица встала над ней, будто скалящий зубы столб.

— Кук-рить! Кук-рить! — неслось со всех сторон.

Мира тяжело поднялась — от слабости колени были словно ватные — и боднула Алексу в грудь. Но девка, не смотри, что худышка, оказалась сильной. Она схватила Миру за волосы, и ударила лицом о свое колено. Миру ослепила боль, рот наполнился кровью, из глаз хлынули слезы. Упав на четвереньки, она зашарила руками по полу, пытась найти сама не зная что. Неожиданно кто-то вложил ей в руку нечто твердое и увесистое. Сжав его в ладони, Мира вновь поднялась. Сквозь красноватую пелену увидела расплывчатый силуэт белобрысой. Та стояла вполоборота, уверенная, что уложила Миру.

— Аааааааа! — заорала Мира и бросилась на противницу. Ударила в лицо. Брызнула кровь, и щека белобрысой превратилась в рваное мясо.

Кукрить! Кукрить! Голоса подстёгивали, наделяли силой.

Рот Алексы растянулся точно резиновый, она отшатнулась, закричала. Но даже её крик не смог заглушить барабаны. Мира стала наугад махать кулаками, во что-то попадала, что-то попадало в неё. Камера перевернулась, перед глазами мелькали то светлые волосы, то сцепленные зубы, то рассечённое ухо. Неожиданно кто-то схватил её за руки, заломил их назад, а потом в лицо хлынула вода.

— Турнир! — завопила белобрысая. — Я вызываю ее на турнир мокрозяв!

— Заткнулись обе! — рявкнул незнакомый мужской голос.

Сразу стало тихо, будто все умерли. Проморгавшись от воды, Мира увидела, что возле решётки стоит крупный мужчина с суровым выражением лица. В руках у него было пустое ведро, на полу разлита лужа воды.

Вся одежда на Мире стала мокрой

— Обеих в карцер, — приказал он.

Карцер звучало зловеще. Представились казематы, крысы и ледяная вода, доходящая до горла.

— Не надо, господин Халп, — раздался за спиной Миры елейный голос мексиканки. — Ну, посмотрите на них. Это же дурёхи, тряпочку не поделили. Что вы будете на них время тратить? Они того не стоят.

— Тебя забыл спросить, старая ведьма, — огрызнулся он и прикрикнул на стоящих рядом стражей: — Ну, пошевеливайтесь.

Они зашли в камеру. Мира попятилась в надежде спрятаться за спинами женщин. Но те расступились, показывая, что они не с ней. Краем глаза увидела, что притихшую Алексу выводят в коридор.

Один из стражей подошел к Мире и взял её за локоть.

— Пустите! — испугано взвизгнула она и попыталась вырваться, но мужик ударил в живот.

От боли потемнело в глазах, Мира согнулась пополам. Страж выволок её из камеры, протащил по коридору мимо ещё нескольких таких же, скрытых за решётками и полных людей, и толкнул в темноту. Она упала на пол.

— Сиди тихо, — приказал страж.

Мира протяжно всхлипнула и, боясь ещё удара, подтянула колени к груди. Но он бить не стал. Вышел и с лязгом закрыл дверь. Миру заглотнули тишина и боль. Прикусив руку, чтобы не услышали, она зарыдала.

Мира не знала, сколько провела в темноте. Левый бок, на котором лежала, промерз, но у неё не было сил пошевелиться. Ей казалось, что душа вышла из тела и бродит по башне. Заглядывает в камеры к мокрозявам, слушает их разговоры.

Неожиданно за дверью раздались шаги. Кто-то остановился с той стороны, в замке заскрежетал ключ. Мира подтянула колени к груди. Дверь открылась, и в карцер хлынул свет. Мира прикрыла глаза рукой.

— Вставай! — приказал мужской голос.

Боясь, что если не поторопится, опять ударят, Мира села. Руки и ноги затекли, свет после кромешной тьмы причинял боль. На неё надвинулась огромная фигура стажа; мужчина взял за локоть, рывком поднял на ноги. У Миры закружилась голова и она схватилась за руку охранника, чтобы не упасть.

— Давай, пошла. Приставать потом будешь, — хмыкнул он и шлепнул ее по ягодицам. Мира вздрогнула, внутренне сжалась, чувствуя, как загорелись от стыда щёки.

Страж вывел её из карцера. Они направились по узкому коридору с низким потолком; на полу в свете факела изгибались их корявые тени. Несмотря на то, что прошли всего ничего, Мира еле волочила ноги. Перед глазами мелькали чёрные мушки, дыхания не хватало.

— Стой, — приказал страж и толкнул низкую дверь.

Мира увидела ярко освещённую несколькими факелами комнату, стол, на котором стояли графин с вином, кубок из зеленого камня и пара глиняных чашек. Боком к двери — богатое, явно принесенное из другого места кресло. В кресле сидел мужчина в чёрном френче, брюках и коротких сапожках. Страж подтолкнул Миру в спину. Она вошла, оперлась на стену. Стало немножко легче, хотя колени сами собой подгибались, а голова казалась слишком тяжелой, чтобы держаться на шее.

Мужчина в кресле поднял голову от пожелтевшего свитка и взглянул на Миру. После одинаково грубых, словно вырубленных из камня лиц стражей, мужчина в френче поражал красотой и ухоженностью. Аристократичные черты лица, тёмные глаза, обрамленые по-женски густыми ресницами, зачесанные назад длинные чёрные, вьющиеся волосы. Мира сразу почувствовала свою убогость. Подумала о разбитом лице, с которого даже не смыта кровь.

— Оставь нас, — приказал незнакомец стражу.

Тот вышел, закрыл за собой дверь. Наверняка, этот роскошный мужик здесь большой начальник. Вон в каком роскошном кресле восседает. Незнакомец поднялся — высокий, статный — неторопливо налил из графина в кубок красного вина. В тишине комнаты все звуки казались гипертрофированно громкими: стук бутылки о столещницу, стекающее по стенкам кубка вино. Мира почувствовала сильную жажду, облизнула губы. Нижняя сильно опухла и от прикосновения отозвалась острой болью.

— Так-так, новая мокрозява, — насмешливо произнес мужчина, ставя графин на стол. — Не успела появиться, как ввязалась в драку.

— Меняспровоцировали, — ответила Мира. Голос был сиплым и каким-то разбойничьим.

— Спровоцировали, — насмешливо повторил он. — А вот свидетели говорят, что зачинщицей драки была ты.

— Вранье! — вспыхнула она.

Он улыбнулся, отпил из бокала. Мира видела, как двигается кадык на его стянутой строгим воротником шее. От жажды пересохло во рту, но просить пить не позволяла гордость.

— Горячность, это хорошо, — произнес незнакомец, ставя кубок на стол. — Но неразумно.

По стенке кубка, мерцая в свете факелов, стекла больша капля. Мира следила за ней, пока капля не спустилась к столешнице и не расползлась вокруг днища.

— Так что? — громко спросил незнакомец.

— А? — Мира вздрогнула и вскинула на него глаза.

— Хочешь вина? — он кивнул на свой кубок.

Она понимала, что должна гордо отказаться, но губы сами прошептали:

— Хочу.

Мужчина со снисходительной улыбкой вылил остатки из кубка в глиняную чашку, протянул ей. Мира отлипла от стены, сделала к нему пару шагов и потеряла равновесие. Комната вдруг перевернулась, и Мира поняла, что упала. Она хотела подняться, привстала на руках, но пол поехал, словно лента травалатора, а потом её накрыла темнота.

…

Очнулась Мира с ощущением умиротворения и даже счастья. В последний раз она чувствовала себя так у бабушки в деревне, когда проснувшись, понимала, что до начала учёбы еще целый месяц, за окном светит солнце, и можно весь день валяться на крыше амбара в душистом сене и читать книжки. Не открывая глаз, Мира попыталась потянуться, как тогда — сладко, до хруста, — но не смогла поднять руки.

Рядом раздался голос того роскошного мэна с креслом и кубком.

— Что скажешь, Бор? — спросил он.

— Что тут сказать, — ответил приятный тенорок. — Продолжительность сеансов кукрения была превышена в сорок раз. Отсюда потеря сознания и прочие «радости». Поразительно, как она не стала кукром. Того, кто с ней это сделал, по-хорошему, нужно наказать за превышение.

Роскошный мэн что-то невнятно проворчал.

— Да, я знаю, ею занималась госпожа Даяна, — судя по интонации, Бор печально улыбался. — В любом случае то, что девушка до сих пор жива, говорит о её больших способностях. Но в ней произошёл сбой.

Мира затаила дыхание, боясь упустить хотя бы слово.

— Что значит сбой?

— Господин Хадар, — со значением сказал Тенор.

— Говори, этот разговор останется между нами, — раздражённо перебил тот.

— Вы знаете, как работает кукрение: мокрозява погружают в транс и он получает дозу счастья. В этот момент в его крови вырабатываются завы, которые мы и используем для обезвреживания воды. Выйдя из транса, мокрозявы не помнят своих снов, только ощущение покоя и умиротворения. Поэтому они хотят повторять сеансы снова и снова, особенно в реалиях своего нечеловеческого существования в Башне. У этой мокрозявы из-за чересчур сильной нагрузки случился сбой: вместо снов счастья она попала в кошмар. Вместо завы в её крови выделилось другое вещество. Мы никогда прежде с таким не сталкивались. Я уже отправил откукренную ею воду господину Окато для изучения. Пока точно можно сказать, что для зарцев она непригодна.

— Точно? — спросил Хадар.

Собеседник усмехнулся:

— Проверено, — он цинично усмехнулся и добавил: — Мы всегда готовы помочь городу в борьбе с нищими.

— И я могу посмотреть на результат борьбы?

— На нищенку-то? Конечно, её увезли в подвал лечебницы.

— Хорошо, я приду чуть позже, — задумчиво протянул Хадар.

Мира почувствовала устремлённый на себя пристальный взгляд и даже дышать стала через раз. Сердце колотилось, как бешеное.

— Я уже распорядился не пускать в город воду, которую кукрила новенькая, — сказал Бор. Надеюсь, успел вовремя. Вот так, несоблюдение…

— Грёбаная Даяна! — вырвалось у Хадара. — Всё ей мало было!

Помолчав, он спросил уже спокойнее:

— И? Что теперь?

— Сожалею, эту мокрозяву вы потеряли, она не сможет больше кукрить. Для вас это бесполезный, отработанный материал. Но она может пригодиться господину Окато.

Миру начала бить крупная дрожь. Боясь, что мужчины заметят это, она попыталась не дрожать, но ничего не получилось — Мира разве что не подпрыгивала на жёсткой подстилке. К счастью, раздались удаляющиеся шаги, и голоса зазвучали теперь не над ней.

— Сожалею, но господин Окато останется без подарка, — холодно произнёс Хадар. — У Великого Хранителя Элсара на эту мокрозяву другие планы.

— Какие, если не секрет?

— Я пока не уполномочен посвящать вас в подробности.

Мира приоткрыла глаза. Небольшая комната с оштукатуренными стенами, окно, возле окна Хадар, рядом с ним невысокий толстячок с добродушным лицом. Длинный коричневый плащ доходил ему до пят и делал похожим на гигантскую тыкву. Хадар достал из кармана туго набитый холщовый мешочек, протянул толстячку, и мешочек тут же исчез в складках его плаща.

— Есть ли у вас ещё что-нибудь лично для меня? — спросил Хадар, глядя на пана Тыкву сверху вниз жгучими глазами.

Собеседник сделал бровки домиком, став похожим на ведущего детского праздника.

— Вы, как всегда проницательны, господин старший агент, — сказал он. — Просматривая сон мокрозявы, я заметил чужое присутствие. Кто-то проник туда и воздействовал на сон извне. Полагаю, именно это спасло её от перехода в сущность кукра.

Мира на расстоянии почувствовала, как подобрался Хадар, словно готовый к прыжку хищник.

— Вы узнали, кто это был? — спросил он.

— Увы, он пожелал остаться неизвестным, — пан Тыква опять улыбался, но Миру его улыбки уже не могли обмануть.

Хадар отвернулся к окну, пару минут смотрел на улицу.

— Правильно ли я онимаю, что некто проник в её кукрение и взял на себя часть нагрузки?

— Да.

Хадар неожиданно развернулся и посмотрел прямо на Миру. Она в испуге закрыла глаза, но поняла, что это бесполезно и вновь открыла. Хадар дёрнул уголком рта, и она поняла — он давно знает, что она проснулась. Возможно, специально увёл собеседника к окну, чтобы тот тоже этого не увидел.

— Понятно, — проронил Хадар и сделал Мире знак закрыть глаза. Она повиновалась. — Что же, спасибо, господин Бор. Не смею вас дальше задерживать.

Они прошли мимо её кровати, скрипнула дверь. Мира судорожно вздохнула, обдумывая информацию. В ушах звучал голос Хадара: «Некто проник в её кукрение и взял на себя часть нагрузки». Некто проник…

Она вспомнила свой кошмар. «Пробуждение», Алька, женщина с сумкой, поход в кафе, Натаха, старуха, толпа… Стоп — ещё был парень, которого она по голосу приняла за Гая. Из всех, кто был в кошмаре, она прежде не была знакома только с ним. Остальные были людьми из её прошлого.

Некто проник в её кукрение и взял на себя…

Но это невозможно! Гай погиб! И тоже стал её воспоминанием, просто она в своём сознании наделила его другой, более привлекательной внешностью. Да, это было логичным объяснением всего произошедшего с ней бреда.

Внезапно её посетила мысль, что этот кошмар мог быть малой частью сна. Той, которую она помнила. А есть ещё та, которую не помнит. Бор что-то говорил о превышении в сорок раз.

А этот крендель Хадар — кто он?! И какие планы на неё у Великого Хранителя? Что-то ей подсказывало — в этом убитом мире хорошего ждать бесполезно.

Дверь внезапно открылась, и в комнату вошли. Мира вздрогнула и запрокинула голову, чтобы посмотреть, кто это. От такого простого движения тут же накатила тошнота, на лбу выступила испарина. Это был Хадар. Он прошёл прямо к её кровати, остановился рядом. Мира видела его красивые, холёные кисти рук, аккуратные ногти. Руки человека, не привыкшего к физической работе.

— Ты всё слышала, — сказал он.

— Но ничего не поняла, — ответила она. Голос по-прежнему как будто принадлежал кому-то другому.

— Совсем ничего? Такая глупая? — он разглядывал её с легким презрением, и Мире изо всех сил хотелось спрятаться под одеялом.

— Абсолютная дура, — ответила она с вызовом.

Хадар улыбнулся.

— Хорошо, — он взял у стены табурет и сел напротив неё. — Проведу маленький ликбез. Ты уже была в камере и видела своих сосестёр. Мужиков держат этажом выше, но их меньше. Оказалось, что женский организм более вынослив и приспособлен для кукрения. Как тебе, кстати, понравилось среди них?

Миру передёрнуло:

— Как в концлагере.

Хадар рассмеялся:

— Раньше мокрозяв содержали в гораздо лучших условиях, но они не хотели кукрить. Как оказалось, хорошая жизнь ведёт к разброду в мыслях и смятению духа. Отдельные индивидуумы даже затевали бунт, который, к счастью, удалось предотвратить. После этого было принято решение изменить условия содержания. Теперь жизнь мокрозв делится на два состояния: адский реал и блаженная эйфория сеансов. Мокрозявы теперь хотят кукрить. Всегда и без остановки.

Мира смотрела на него со смесью страха и ненависти. Вспомнилась беснующаяся толпа, раскачивающиеся тела и дикие, исступлённые вопли: «Кук-рить! Кук-рить!»

А он рассказывает об этом безразлично, как будто речь идёт не о живых людях, а персонажах какой-нибудь ролёвки. Было понятно, что говорить с ним о гуманности в высшей степени наивно. Но что он хочет от неё? Зачем сидит сейчас напротив и смотрит в лицо прекрасными, беспощадными глазами. Вряд ли она так поразила его воображение, что старший агент (кажется, пан Тыква назвал его именно так) пришёл просто навестить её. Но спрашивать об этом вслух Мира боялась.

— В любом случае, ты больше не можешь кукрить, — сказал Хадар.

Горло сдавил спазм. Сглотнув, она спросила:

— Какие на меня планы у Великого Хранителя Элсара?

Она даже сама удивилась тому, что выговорила это и не запнулась. Только голос подвёл дрожью. Хадар посмотрел на неё со смесью удивления и любопытства.

— Ты приняла вызов на турнир. Вот и будешь теперь участвовать.

Мира нахмурилась, впоминая драку с белобрысой. Та действительно что-то кричала про турнир, но Мира не помнила, чтобы… Впрочем, драку тоже затевала не она, а у него есть свидетели…

— Что делают на турнире? — спросила она.

Хадар улыбнулся:

— Сражаются до последней крови.

— Как гладиаторы? — она чувствовала, как грудь сдавливает от ужаса и не переставала удивляться тому, что способна поддерживать разговор.

— Точно, — подтвердил Хадар.

— И что ждёт победителя?

— Дом, родимый дом, — Хадар широко и гостеприимно развёл руки, будто готов был нести Миру до самого дома.

У неё перехватило дыхание.

— В камере говорили, что это невозможно. И лодочник, который меня выловил, тоже… так говорил, — глухо поизнесла она, боясь даже допустить такую мысль. Вдруг ещё поверит! И как потом жить?!

— Кто тебя выловил? А, Гай. Он известный любитель сгущать краски и пугать мокрозяв.

— Был, — проронила Мира.

— Что? — не расслышал Хадар.

— Ну… Он же погиб… Утонул, — ещё тише сказала она, но на этот раз мужчина услышал.

— Погиб? — усмехнулся он. — Да я только вчера с ним разговаривал. Он выглядел вполне живым. Горничная замучилась оттирать дом от его грязи.

Агент ещё что-то говорил, но Мира смотрела на то, как смыкаются и размыкаются его губы, а звуков не слышала. В голове пульсировало: живой — живой — живой.

— Но я сама в-видела… — пролепетала она — Ч-червь…

Она схватила Хадара за руки, умоляюще заглянула в глаза:

— Поклянитесь, что не врёте! Пожалуйста!

Он с лёгкой брезгливостью толкнул её в грудь, так что она упала назад, холодно произнёс:

— Не забывайся, мокрозява.

Мира вытерла выступившие слёзы, до боли прикусила губу. А сердце рвалось от ликования: жив! Не из-за меня! Живой!

— Несколько организационных моментов, — сказал Хадар. — Пока тебе не назначен наставник для турнира, ты будешь оставаться в общей камере. Алекса, твоя соперница, уже нашла наставника и переведена в отдельное помещение.

Мира отметила имя белобрысой, робко спросила:

— А где мне взять наставника? Я тут никого не знаю.

Тут же у неё промелькнула мысль, а не для этого ли пришёл Хадар, но она отмела её как слишком невероятную. Мира понимала, что ничего из себя не представляет, чтобы её наставником захотел стать старший агент.

— Можешь попросить кого-нибудь из стражей, — небрежно бросил Хадар. — Либо мы тебе кого-нибудь подыщем.

— А… Что он должен делать наставник?

— Готовить к турниру, это же очевидно, — он поднялся, показывая, что разговор закончен.

Мира хотела спросить, в чём заключается подготовка и когда вообще всё это начнётся, но не решилась. Неожиданно ей вспомнилось, как она подплыла к городу. Стена, прорези узких бойниц высоко над водой, стражники, и неожиданная помощь Найры. В голове снова зазвучал хриплый голос девушки: «Так Гай был её наставником на состязании мокрозяв».

— Господин Хадар! — воскликнула Мира, ещё не осознав до конца, что собирается сделать.

Он уже дошёл до двери и обернулся.

— Я хочу, чтобы моим наставником был Гай!

Сердце трепетало где-то в горле. Мира живо представила, как Хадар передаёт Гаю её просьбу, и у того от изумления лезут глаза лоб.

«Её наставником?!» — переспрашивает лодочник и начинает ржать, хлопая себя по ногам. А потом называет место, куда Мире нужно пойти вместе с её просьбой.

— Пожалуйста, господин Хадар! — пролепетала она дрожащим голосом. — Если можно, скажите ему, что я прошу прощения. Он был прав… Во всём! А я просто идиотка.

Хадар ухмыльнулся и, ничего не сказав, вышел.

…

Вернувшись в камеру, Мира стала объектом повышенного внимания. Лишённые новостей и развлечений, женщины выпытывали малейшие подробности того, как она побывала в карцере. Хадар запретил Мире рассказывать о себе и предстоящем турнире, поэтому она попыталась обойтись кратким: там холод и мрак. Не тут-то было! Нееет, ты расскажи насколько холодно! Как здесь или в зале для кукрения, а, может, как в переходе с первого на второй этаж? И мрак тоже сильно интересовал: полный мрак или что-то видно?

Наконец, женщины полностью удовлетворили любопытство, сообща резюмировали: «ничего интересного!» и отстали. Жизнь вернулась в привычное русло: время от времени кого-то забирали на кукрение. Возвращалась мокрозява в полузабытьи, с блаженной улыбкой на лице. Потом приходила в себя и глухо рыдала: снова здесь!

Кормили три раза в день: на завтрак давали кашу, по виду и вкусу похожую на перловку; на обед пустую баланду и кусок безвкусного хлеба — говорили, его делают из перемолотого цеплюча; на ужин мясо — Мира с удивлением обнаружила, что ее уже не коробит от мысли, что это делается из кошек или мышей. Её вообще уже ни отчего не коробило: ни запахи нечистот, которыми была пропитана камера, ни постоянно трущиеся друг о друга в тесноте и скандалящие женщины. Она ждала, когда же к решетке подойдет Гай и скажет: «Пошли, что ли».

И все изменится. Каждую минуту ждала. Сама себя ругала: «Дурочка! Не может он прийти так быстро!»

И, тем не менее, не отводила глаз от решетки. Отвечала на расспросы мокрозяв, а сама смотрела туда, на кусочек коридора с горящими факелами — не пропустить бы! Но принесли завтрак, обед и ужин, и снова завтрак, и снова обед, и снова ужин, и снова завтрак, а Гай не приходил. Пока Мира с беспощадной отчетливостью не поняла: он не придёт. Как она вообще могла надеяться на то, что Гай захочет с ней разговаривать после того, как она бросила его умирать?!

Дура! Тысячу раз дура!

А если не Гай, то кто? И что с ней будет дальше? Ведь она теперь бесполезна, как мокрозяв. Как сказал пан Тыква: «Отработанный материал».

От страха её прошиб холодный пот. Всё, на что она до сих пор не обращала внимания в камере, нахлынуло и накрыло с головой. Мира почувствовала, как в груди глухо ворчит бешенство на всю эту жизнь. В этот момент к ней наклонилась мадам Олсен. Что-то сказала с неизменно мягкой интонацией, Мира даже не разобрала что именно — в камере стоял привычный бубнёж. Но только то, что к ней обратились и ждут какого-то ответа (в то время, как Гая нет, нет и не будет!), её взбесило. Мира не помнила, что ответила женщине. Кажется, это был просто поток брани. Мира видела напротив растерянное лицо мадам Олсен, её задрожавшие губы, наполненные слезами глаза, и чувствовала злое удовлетворение. Кому-то хуже, чем ей. Хорошо!

Её остановил удар под дых. Кто-то отобрал вонючий воздух, а другого не дал. Она согнулась пополам, судорожно вдохнула раз, другой, закашлялась. Подняв голову, увидела, что над ней стоит мексиканка и кривит толстые губы в злой усмешке.

— Простите… Не знаю, что на меня нашло, — прохрипела Мира.

Мадам Олсен отвернулась.

После этого уже никто её не трогал, ни о чём не спрашивал и в целом не обращал внимания. Будто все в одночасье поняли, что она отработанный материал. Мира прижалась спиной к стене и сидела молча, нет-нет да поглядывая в сторону решётки. Кажется, приносили обед, но она даже не встала, и никто этого не заметил. Получив свои порции, мокрозявы расселись на пол и завели бесконечные, повторяющиеся из раза в раз разговоры. Какая плохая еда, как здесь кормили раньше, вспомнили о неком Вишневском. Про него здесь любили поговорить, он был кем-то вроде Ильи Муромца и Железного человека в одном флаконе. Великий герой, поднявший восстание и непременно победивший бы, если бы не жена, слившая хранителям информацию о готовящемся бунте. Но и тогда Вишневский не растерялся и всех победил, за что был с почестями отпущен на свободу. Женщины пересказывали историю его восстания с упоением, время от времени даже вспыхивали споры, как было на самом деле, хотя в те времена ещё ни одна из них не появилась в Азаре.

А вот про Алексу совсем не вспоминали, словно её не существовало. Мире даже стало немного обидно за противницу.

«Вот так и обо мне забудут», — обречённо думала она.

Принесли ужин. Вдоль решётки снова выстроилась очередь с мисками.

— Ты что, голодовку объявила? — резко спросила мексиканка, глядя на Миру сверху вниз.

Не ответив, девушка отвернулась к стене.

Пробормотав что-то, женщина ушла. Мира сглотнула слёзы. Вдруг вспомнилось, как она страдала, работая в блинной, думала, что хуже этого уже ничего быть не может. Может, ещё как. Вот он, её новый мир: шорох шагов, переругивания, стук мисок.

Неожиданно за спиной раздался женский крик:

— Несправедливо! Сейчас моя очередь кукрить!

— Замолчи! — приказал мужчина.

Кто-то тронул Миру за плечо. Она вздрогнула от предчувствия, в голове мелькнула мысль: «Гай!»

Обернувшись, увидела устремлённые на себя завистливо-любопытные взгляды.

— Эй, новенькая, ты где? — крикнул из коридора мужчина.

Она медленно встала, отряхнула измятое грязное платье, прошла мимо женщин к решётке.

Там стоял незнакомец в одежде стража: в серой рубахе и штанах, заправленных в короткие сапоги.

Увидев Миру, он отодвинул решётку. Одна из стоявших рядом женщин толкнула Миру с такой силой, что она врезалась в прутья.

— А ну прекрати! — прикрикнул на обидчицу страж. — А ты выходи живо!

Это относилось уже к Мире. Она вышла, напоследок взглянув на серую толпу женщин. У неё было ощущение, что они больше не увидятся. Отчего-то стало страшно. Здесь, по крайней мере, всё уже знакомо, а что ждёт дальше?! Она поискала взглядом мексиканку или мадам Олсен, но их не было. Страж взял её под локоть и повёл по коридору.

— Куда мы? — просила Мира, когда камера скрылась из вида.

— Узнаешь.

Они поднялись по каменной лестнице, потом ещё по одной, страж открыл низкую дверь и указал Мире: заходи.

Взволнованно сцепив пальцы в замок, она вошла.

Кира Уайт Вниз по течению-2

Глава 1. Мира

Они поднялись по каменной лестнице, потом ещё по одной, страж открыл низкую дверь и указал Мире: заходи.

Взволнованно сцепив пальцы в замок, она вошла.

Это была небольшая комната; в стене углубление, будто раньше здесь было окно, но потом его замуровали. В углублении сидел Гай. Он совсем не изменился с тех пор, как они расстались на реке, разве что плащ снял. Мира в очередной раз удивилась тому, какой он плечистый и крепкий. Впрочем, другие на Азаре не выживают. Хлюпиков съедают черви.

Пару минут Мира и Гай молча смотрели друг на друга. Она пыталась прочесть по его лицу, насколько он злится, но лодочник был абсолютно спокоен и равнодушен. Сидел и смотрел на неё, как смотрят на осину. От такого взгляда все заготовленные вопросы и объяснения потеряли смысл. Даже говорить спасибо, что согласился быть наставником, почему-то язык не поворачивался. А ещё не отпускал страх: вдруг не согласился? Но тогда зачем пришёл? Сказать об этом? Бред, конечно, не согласился бы — просто не пришёл. Но озвучивать сомнения всё равно было боязно. Пока не высказаны, есть надежда, что всё не так плохо, как она себе накрутила.

Однако пауза затянулась, а нарушать её первым Гай явно не собирался.

— Вы случайно не знаете, мне на время подготовки к турниру другую одежду выдадут? — спросила Мира, решив, что самое лучшее, построить разговор так. Вроде и о турнире говорят, но и наставничества не касаются. А дальше будет видно, куда кривая выведет.

— Да, надо признать, не Мерлин Монро, — хмыкнул Гай, окинув её взглядом.

— Как Мерлин Монро ни к чему, — буркнула она. — Мне нужна функциональная одежда, а не этот картофельный мешок.

— А эта чем не функциональна? — осклабился он.

Ещё и издевается!

— Как в ней приёмы выполнять? — раздражённо воскликнула Мира.

— Какие приёмы? — кажется, он искренно удивился.

Зачем он заявился, в самом деле?! Ладно, чему быть, того не миновать. Пора прояснить вопрос с наставничеством.

— Я думала, вы будете моим наставником на турнире, — тихо сказала она.

— Буду, — равнодушно ответил он.

Мира расцвела в улыбке. Слава богу!

— Ну, тогда вы должны научить меня драться.

— Нет.

Мира опешила:

— Как же я смогу победить?

— Мира, я не боец, — неторопливо заговорил Гай. — До двадцати девяти лет я вёл жизнь обычного советского гражданина: пять дней в неделю работал в техбюро авиационного завода, по вечерам смотрел телевизор, читал книги, по выходным ходил на стадион поболеть за любимую команду. Ну, ещё рисовал немного. Я никогда не чувствовал себя ущербным оттого, что по вечерам провожу время перед телевизором, а не чищу кому-нибудь морду в подворотне; даже в школе ни разу не подрался по-настоящему.

— Но тогда на острове! — с жаром возразила она, не понимая, зачем он так говорит? Зачем рушит образ вояки?

— Что на острове? — Гай презрительно скривился. — Я убил рыжего, воспользовавшись эффектом неожиданности и местным стереотипом. Не говоря о том, что это была самая большая глупость, которую только можно совершить.

— Почему глупость? — моргнула Мира.

Он уклончиво махнул рукой:

— Позже расскажу.

Опять пошли загадки и недомолвки.

— Зачем же тогда убили? — спросила она.

Он провёл рукой по бороде, сжал её в кулак, помедлив, ответил:

— Так… Надоело, что они считают нас безответным быдлом. Но не суть, — он в упор посмотрел Мире в глаза: — Я хочу, чтобы ты поняла: то, что ты отработаешь перед зеркалом парочку приёмов, не сделает тебя равной в бою с реальным противником. Поэтому, если будет выбор: драться или бежать, для тебя выбора нет — беги. Это не шутки, Мира, и не игра. Всегда нужно оценивать свои силы. Попав в этот мир, никто не становится сильнее, ловчее или умнее. Ты остаешься той, кем была.

Мира почувствовала обиду и разочарование. Что он строит из себя невесть кого и разговаривает с ней, как с дошкольницей? Ещё и советы даёт хм-хм-хм. Не умеешь драться — беги; чувствуешь, что слабее — опять беги. Так никакой турнир не выиграешь. Похоже, она выбрала в наставники обычного балабола. Вон, сам проболтался, что убил рыжего по случайности, сейчас ещё и совесть замучила. Интересно, можно ли поменять наставника в ходе подготовки? Впрочем, у них ещё и подготовки-то не было. Вспомнились разговоры о Вишневском. Вот бы кого в наставники! Он бы не стал тут разводить всю эту болтологию, а ясно и чётко сказал, что нужно сделать, чтобы победить.

— Вопросы есть? — спросил Гай, доставая папиросу. Судя по виду, собственного изготовления.

«Вопросы есть? — мысленно передразнила Мира. — Точно, как в школе».

— Вы, случайно, не знаете мокрозява по фамилии Вишневский? — спросила она.

Рука Гая задержалась в воздухе.

— Может, и знаю, — ответил он. — Так сразу не припомнить. Он лодочник или агент?

Сунув папиросу в угол рта, Гай достал из кармана камень, железку и верёвочку, больше похожую на крысиный хвост. Огниво, что ли?

— Я не знаю, — ответила Мира. — У нас рассказывают, что он победил в турнире и вышел на свободу. Просто интересно, знакомы ли вы с ним. Он тут в Башне столько всего натворил, что и на свободе должен быть известен.

Положив верёвку на подоконник, Гай стукнул одним камнем о железку. Вылетело несколько искр, верёвочка загорелась. Мира увлечённо наблюдала. Ёлки-палки, чтобы закурить, надо целый ритуал выполнить. Прикурив от верёвки, Гай наступил на неё сапогом, погасил пламя, и убрал огниво обратно в карман. В комнате завоняло палёным и ещё чем-то горьковатым. Что он там курит, интересно знать? Дым от самокрутки был странным, не висел полупрозрачной дымкой, как обычно, а собрался рваным комком. Гай разбил ребром ладони один комок дыма на несколько маленьких.

— Меня научите так же делать? — спросила Мира.

— Зачем?

— Должны же вы, как наставник, поделиться со мной каким-нибудь умением, — она старалась, чтобы голос звучал невинно, но в нём всё равно прозвучала язвительность.

— Хамишь, сколопендра, — заметил Гай.

Мира передёрнула плечами. Она была зла на себя за то, что, как обычно, нафантазировала красивый образ героя, который, как обычно, не соответствовал реальности. Было понятно, что ни к какой победе Гай её не приведёт, если это не будет турнир по забиванию косяков. Какая же она идиотка, что позвала его!

— Так чё там с Вишневским? — напомнил он. — Чё он выдающегося тут наворотил?

«Всё-таки они знакомы, — подумала Мира. — Вон как заинтересовался. Наверняка они пересекались где-нибудь, и великолепный Гай не успел убежать».

Она подавила улыбку.

— Чего улыбаешься? — спросил Гай. — Он такой смешной был?

— Напротив, — с достоинством ответила она, глядя, как клочья дыма тают в воздухе. — Он был бойцом. Поднял сопротивление и вызвал на битву главного хранителя Элсара. Они бились несколько дней, так что Башня зашаталась.

Гай подавился дымом.

— Такого я ещё не слышал, — сказал он, прокашлявшись. — И кто победил? Дружба?

Мира бросила на него гневный взгляд, холодно ответила:

— Вишневского предали его же друзья. Они перешли на сторону хранителя. Но, даже оставшись без поддержки, он не сдался.

— Его убили?

— Могли, но своей храбростью он вызвал такое уважение, что Великий Хранитель предложил ему стать своей правой рукой. На что Вишневский ответил: я ценю только свободу. Его отпустили, а предателей и слабаков казнили, — закончила Мира. Выделив интонацией «слабаков».

— Вот оно как, — протянул Гай с явственным сарказмом.

Миру заколотило от злости. Ну, конечно, ещё бы великолепный Гай признал чьи-то заслуги! Завистливый хмырь!

Он раздавил окурок и сухо обронил:

— Ладно, пошутили и хватит. Пора делом заняться.

Мира фыркнула. Да-да, отрабатывать бег с препятствиями.

— Что фыркаешь, как лошадь? — произнёс Гай. — Вообще я ожидал, что ты начнёшь расспрашивать о турнире, а не супермене, расшатавшем Башню.

Он оскалился.

— Я тоже ожидала, что вы будете готовить меня к турниру, а не распишетесь в собственной несостоятельности.

«А если он обидится и уйдёт? — мелькнула трезвая мысль. — Где я найду другого наставника?»

Он вскинул брови:

— Когда это я расписывался?

— Сами сказали, что не будете учить меня приёмам, — она хотела добавить про техбюро и диван с телевизором, но всё-таки нашла в себе силы остановиться.

Гай соскочил с выступа и подошёл так близко, что она чувствовала на макушке его дыхание; невольно отступила на шаг.

— Предлагаю удалить этот разговор из личного дела и начать всё заново, — сказал он.

Мира уставилась на засаленный ворот его рубахи.

— Садись, — он указал на пол.

Она села, натянув платье-мешок на колени. Определённо, это самая ужасная вещь, которую ей когда-либо доводилось носить. Ожидала, что Гай сядет напротив, но он стал ходить из угла в угол.

— Итак, — заговорил он. — Судя по отдельным высказываниям, у тебя сложилось в корне неверное представление о том, что представляет собой турнир. Хочу тебя разочаровать: боевых коней, кольчуг, шлемов с перьями, мечей и копий не будет.

— Я такого и не представляла, — возразила Мира. — Думала, что это будет женский реслинг.

— Женский кто? — удивился Гай.

Мира запоздало вспомнила, что он здесь по земному сорок лет. Наверняка в те времена и слово такое не употребляли.

— Это борьба на публику, — пояснила Мира.

— Что интересного смотреть на двух визжащих и дергающих друг друга за волосы девчонок? — заметил он.

— А как тогда выглядит ваш турнир? — растерялась Мира.

Он снова заходил по комнате:

— Турниры изначально создавались для увеселения Хранителей. Сначала они на самом деле чем-то напоминали гладиаторские бои, в которых участвовали не двое мокрозявов, а толпа. Это было время, когда мокрозявы шли косяком, и их тупо некуда было девать. Но затем поток стал редеть, да и гладиаторские бои приелись. Тогда кого-то из свиты великого посетила идея: пусть мокрозявы борются с собственным подсознанием. Нужно только добавить немного магии, и вуаля: шоу готово.

Мира тряхнула головой:

— Как это? Ничего не понимаю.

Он присел рядом на корточки и серьёзно посмотрел ей в лицо.

— Из твоей памяти вытащат самые неприятные воспоминания. Они пойдут чередой, словно плохой сон, из которого нельзя выбраться. Для пущего драйва хранители добавят в них что-нибудь от себя. По сути, ты будешь бороться со своими же гипертрофированными страхами, которые, к тому же, могут тебя убить — в физическом смысле.

— Но это совсем не похоже на турнир! — пробормотала Мира. — И для чего два участника?

— Несколько участников, это скорее традиция. Однако если оба участника остаются живы, их сводят друг против друга. Создают для них один ринг — этакий концентрат ужаса.

— В чьём сеттинге? В смысле, на чьей территории их сводят?

— По-разному. Это как решат зрители. Турнир привлекает много любопытных. Делаются ставки, попутно совершаются политические игры. К примеру, однажды Великий Хранитель Сухири проигрался нашему, и ему пришлось подписать крайне невыгодный договор о цене на откукренную воду. Подозреваю, он и на этот раз притащится — отыграться. Также съедутся Владелец Рудника со свитой, Владыка Леса со свитой, Маги Ордена вплоть до младших. Обычно в зрителях недостатка не бывает. Из-за того, что все острова раскиданы по реке, турниры назначают на дни Вила. Это четыре дня. Река раздвигается, и по суше прибывают высокие гости.

— В каком смысле раздвигается? — удивилась Мира.

— Ветхий завет читала? Что-то навроде этого.

Мире было сложно такое представить, но и показаться дурочкой без воображения не хотелось. Поэтому она решила замять тему.

— И когда они наступят, эти дни Вила? — робко спросила она.

— Меньше чем через неделю. Насколько мне известно, птичьей почтой уже разосланы пригласительные.

— Значит, назад уже не повернуть? — прошептала она, хотя и сама знала ответ на вопрос.

— Нет, Мира. Можно только выиграть.

Она всмотрелась в его лицо, надеясь увидеть улыбку в глазах или углах рта. Хотелось, чтобы он вдруг потрепал её по голове и сказал:

— Да пошутил я, пошутил.

Но Гай был пугающе серьёзен. Спина заныла от страха, и с головой накрыла паника: «Нет, я на такое не согласна! Это нечестно! Турниры не такие! Меня не предупредили! Я не хочу!»

Мира хотела было вскочить, но Гай удержал её за плечи.

— Куда это ты?

— Хватит на сегодня! — вскрикнула она срывающимся голосом. — Да отпустите меня! Я хочу вернуться!

Он хотел было возразить, но потом передумал, мягче сказал:

— Ладно, но только сегодня и потому, что уже вечер. С завтрашнего утра тренировка по полной. Нам нужно выяснить, чего тебе ожидать, и как с этим справиться. Да, чуть не забыл. На время подготовки к турниру участники отделяются от других мокрозяв и не кукрят. Но мне сказали, что у тебя и без того с кукрением проблемы.

— Да, я оказалась бракованным мокрозявом, — глухо ответила она. — Они ещё обсуждали, не отдать ли меня какому-то господину Окато… Для опытов.

Почувствовав, как на глаза навернулись слёзы, отвернулась.

— Значит, ты должна победить в турнире, — серьёзно сказал Гай. — Без вариантов.

— Должна, — с горечью повторила Мира. — Вы сам-то участвовали когда-нибудь?

— Было дело.

— Успешно?

— Ну, раз разговариваю с тобой, значит успешно.

Мира взглянула на него исподлобья:

— Кто был вашим соперником?

Он суховато улыбнулся:

— Ты с ним не знакома и уже не познакомишься, — Он помолчал и добавил нехотя, будто признавался в постыдном: — Мне пришлось его убить. Надеюсь, тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с противником завершают его собственные кошмары.

Мира вспомнила Алексу. Её наглую ухмылку, злые глаза и почувствовала, как руки сами собой сжимаются в кулаки. Вспомнив их драку, подумала, что с удовольствием врезала бы белобрысой ещё пару раз. А вот если нужно будет её убить… Наверное, если не останется выбора…

— Убийство всё меняет, — говорил, между тем, Гай. — Как будто, вместе с другим, убиваешь кого-то в себе. Ладно, идём, — оборвал он сам себя. — На сегодня достаточно.

Мира нехотя поднялась. Она думала о том, что будет, если «нужно убить» станут не только словами. Пока она даже не представляла себе такого.

Они вышли в освещённый факелами коридор.

— С сегодняшнего дня тебе наверх, — произнёс Гай.

Они дошли примерно до середины, когда впереди появилась высокая красивая женщина лет тридцати пяти в платье багровых тонов. Она шла царственной поступью; рубины на корсаже отливали кровью, иссиня-чёрные волосы, заплетенные в две косы, лежали на высокой груди. При виде неё, Мира сразу почувствовала себя неполноценной. Чёртов картофельный мешок! Она постаралась придать лицу непроницаемое выражение. Приблизившись, женщина окинула её взглядом, в котором смешались любопытство и брезгливость, затем перевела взгляд на Гая и надменно улыбнулась:

— Здравствуй, Олег, — голос у неё был под стать внешности: глубокий, волнующий, с легкой хрипотцой. — Давно же мы не виделись.

— Не так, чтобы очень давно, но ты была слишком занята и не заметила меня, — ответил он, выпустив руку Миры и отстранив от себя, будто стыдился.

— Занята? Чем? — женщина изогнула красивую бровь.

— Ублажала кого-то из стражи.

От царственной улыбки не осталось следа. Вспыхнув, женщина вскинула руку, желая влепить Гаю пощёчину, но он перехватил её за запястье.

— Пусти! Мне больно! — завизжала она.

Гай демонстративно отпустил её и шаркнул ногой с видом Д`Артаньяна:

— Всё для тебя, Даяна.

Кажется, вспышка гнева женщины его забавляла.

— Как был хамом, так и остался, — презрительно бросила она, подправляя на плечах сбившуюся во время стычки накидку. — И, как прежде, падок на молоденьких дурочек, — добавила она, мельком взглянув на Миру.

— Что поделать, если ты постарела, — заметил Гай.

Даяна посмотрела на него с яростью, сначала даже не могла говорить, но потом всё же процедила сквозь зубы:

— Зря ты в это ввязался, Олежек. Опозоришься. Впрочем, — она гаденько улыбнулась: — Тебе не привыкать.

Развернувшись так резко, что подол платья хлестнул Миру с Гаем по ногам, Даяна ушла.

— Это ещё бабка надвое сказала, — сказал ей в спину Гай и, как ни в чём не бывало, повернулся к слегка обалдевшей Мире: — Ну, что замерла на полустаночке в цветастом полушалочке? Идём.

— Кто это был? — выдавила она, когда Даяна скрылась за поворотом.

— Наставница твоей соперницы, — он подмигнул: — Хорошо, что вы познакомились.

— Д-да. Очень милое знакомство, — пробормотала Мира.

Перед глазами всё ещё стояли переливающиеся в свете факелов рубины на корсаже и искажённое от гнева лицо красавицы, когда она хотела ударить Гая. Судя по всему, турнир у них будет «весёленький».

Они поднялись по узкой лестнице в шесть ступеней и оказались в небольшом тёмном тамбуре с единственной дверью. Гай достал из кармана ключ, вставил в замочную скважину. Вопреки ожиданиям Миры, ключ повернулся без скрежета, а сама дверь открылась без скрипа. Внутри было темно. Гай вошёл первый; раздался тихий стук, сверкнула пара искр, через некоторое время загорелся дрожащий огонёк.

— Заходи, что стесняешься? — сказал Гай. — Здесь тебе будет хорошо. И кормежка не такая скотская, как внизу.

Мира вошла, огляделась: комната без окон примерно на восемь квадратов, узкая кровать, застеленная серой тряпкой, небольшой столик с лампой, слева от двери корыто, в нём кувшин с водой, кусок мыла, тряпка, прикидывающаяся полотенцем, облезлый горшок.

— Будет хорошо? — поёжилась Мира. — Тут даже окна нет. И зеркала. И… ещё много чего нет.

— Не о том думаешь, — сказал Гай.

— Но зеркало-то можно повесить.

— Оно тебе без надобности.

— Это вам оно без надобности! Но не всем, чтобы чувствовать себя человеком,

достаточно слезть с дерева и подстричь ногти на ногах.

Он подавил улыбку.

— Всё же объясните, почему нельзя повесить зеркало? — упёрлась Мира. — По-моему, с вашей стороны, это обыкновенное самодурство.

— За тобой могут через него наблюдать, — нехотя ответил Гай.

Кажется, он говорил на полном серьёзе. А Мира думала, что её здесь уже ничто не может удивить.

— Наблюдать? — переспросила она. — Кто?

— Даяна, хранители, кто угодно. Мира, я тебе уже сказал, всё очень серьёзно, а ты забиваешь голову всякими глупостями. В зеркало ей надо посмотреть — детский сад!

Она поджала губы.

— Постарайся отдохнуть, — добавил он. — И ещё: уясни, тебе нужно быть очень осторожной. Можешь считать, что турнир уже начался. Кстати, тренировочная защищена от просмотров и прослушиваний. Поэтому, если хочешь сказать что-то важное, найди в себе силы дотерпеть до прихода туда. Остальные помещения могут быть напичканы магическими приблудами.

Мира глянула на него исподлобья.

— Не надо на меня так смотреть: чёрные пауки на тебя с потолка не посыплются и синие когти из стен не полезут.

— А в чём магия?

Гай сделал неопределённый жест:

— Я не маг и не знаю, как всё работает.

— Так, может, и нет ничего? — лукаво улыбнулась она.

— Поверь мне, в этом деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Поэтому думай над каждым своим действием и каждым словом: всё могут использовать против тебя.

— С кем говорить-то? — вырвалось у Миры. — С ночным горшком?

Гай сдержанно вздохнул, вышел и закрыл дверь. В замке повернулся ключ.

— А запирать зачем? — растерялась Мира.

Ответом ей была тишина. Чувствуя, как накатывает паника, Мира бросилась к двери, ударила по ней ладонями.

— Гай! Подождите! Побудьте со мной!

Никто не ответил.

Развернулась, прижалась спиной к двери. Огонёк в лампе дрожал и тихо потрескивал.

— Козёл он! — пожаловалась ему Мира.

Медленно подошла к кровати и упала ничком. Она не знала, сколько пролежала так. Неожиданно за дверью раздались приближающиеся шаги. Гай? Мира торопливо села, пригладила волосы. Расчёску бы!

Открылась дверь. На пороге стоял незнакомый крупный мужчина в серой одежде и коротких сапогах. Его голова была лысой и круглой, на грудь спускалась густая борода. В одной руке он держал деревянную тарелку, в другой — кружку.

Мира испуганно вскочила, пробормотала:

— Здрасьте.

Не ответив, мужчина пересёк комнату, поставил на стол тарелку и кружку. В отличие от прежней баланды, пахло едой: мясом с картошкой. Мира поняла, что сильно хочет есть. Мужчина достал из кармана сомнительной чистоты ложку, подышал на неё, вытер о штанину и положил на стол. Миру замутило.

— Поешь, погаси лампу, — пробасил мужчина. — Масло дорогое.

Мира сглотнула, села на кровать, сцепила руки на коленях, стараясь даже дышать через раз.

— Увижу свет, отберу. Будешь в темноте, — добавил мужчина, покосившись на её колени. Мира тут же натянула на них платье.

Ухмыльнувшись, мужчина вышел, закрыл дверь. Мира медленно выдохнула.

«Угу, спокойно будет, — вспомнила она заверения Гая. — Пипец как спокойно!»

Заглянув в тарелку, она увидела настоящий кусок мяса и что-то напоминающее гороховую кашу. Но пахло от неё определённо варёной картошкой. В кружке оказался напиток по вкусу похожий на сбитень.

«Кормёжка здесь и правда в разы лучше, чем в общей камере», — подумала Мира. Брезгливо взяла двумя пальцами ложку, подошла к корыту, полила на ложку из кувшина. Вода глухо застучала о деревянное дно. «Как это прекрасно: не жалеть воду, не отмерять каждую каплю, — подумала она. — Несчастные азарцы: жить, имея вокруг столько воды и не смея пользоваться ею».

Стряхнув воду с ложки, Мира взяла тарелку, села на кровать и, сама не заметив как, разделалась с ужином. Было вкусно. Расслабившись душой и телом, она помыла посуду, легла. С такой едой здесь, пожалуй, можно жить. Вспомнив про то, что надо погасить лампу, села подвинулась к столу. Казалось, пламя плавает в озере масла.

«Как же её потом зажгу?» — подумала она.

Гасить не хотелось. Мира представила, как останется в тишине и темноте, и поёжилась. Однако, тут же вспомнилась угроза охранника.

«Буду думать о своих: маме, папе, — решила она. — Как они там сейчас? День у них или, как здесь, ночь?»

При воспоминании о родителях на душе стало слякотно и захотелось темноты. Мира задула лампу, легла, чувствуя на щеках тепло слёз. Сколько по земному прошло с тех пор, как она здесь? Два дня? Неделя? Она не часто звонила домой, раза два в месяц, а то и меньше, считая, что этого вполне достаточно, хотя мама не раз упрекала её в этом.

«О чём рассказывать-то? — отвечала Мира. — Учусь, ничего интересного и выдающегося». Родители не знали, что Миру больше года назад отчислили из института. Сначала она говорила себе: «Восстановлюсь». Но дни шли за днями, нанизывались, как бусы на нить жизни. И Мира стала говорить себе: «Вот поступлю на журналистику, тогда и расскажу всё сразу».

А теперь оказалась здесь.

— Я обязательно вернусь, — прошепталаМира, чувствуя на губах соль слёз. — Обещаю. Не может такого быть, чтобы отсюда нельзя было сбежать… Вот когда точно будет, о чём рассказать.

…Она была любимым ребенком. Её баловали, потакали всем желаниям; Мира не помнила, чтобы родители когда-то отмахнулись от неё. Может поэтому, слишком занятая собой, она не заметила, когда в семье начался разлад. Так что, развод родителей стал для неё неожиданным ударом. Вдруг оказалось, что этот мир не вращается вокруг неё, что он вообще не вращается, а с треском падает вниз.

Сначала из дома ушёл папа, и они с мамой на пару упивались обидой к нему. Потом к маме стал всё чаще приходить коллега Сергей Николаевич: улыбчивый и такой приторный, что при виде него хотелось лимон съесть. Особенно Мире в нём не нравилось то, что он в разговоре очень приближал лицо и слушал излишне внимательно всё время поддакивая. Сначала ей польстило такое внимание взрослого, появилась иллюзия, будто она говорит важное, серьёзное. Но как-то она рассказала то, о чём говорила накануне, и вновь Сергей Николаевич выслушал, как в первый раз. Мира поняла, что он её просто не слушает.

Её тогда никто не слушал. Даже мама. Она стала другой — рассеянной, занятой своими мыслями, часто отвечала невпопад.

Как-то утром, выйдя на кухню, Мира обнаружила там мужика в трусах, который с хозяйским видом рылся в холодильнике. Она начала истошно вопить. Мужик в трусах дернулся, будто хотел забраться в холодильник, потом зачем-то присел на корточки. В кухню забежала мама. Метнув взгляд с Миры на мужика, она с досадой произнесла:

— Я же просила тебя — не надо так сразу! И встань уже, не позорься.

Только тогда Мира узнала Сергея Николаевича. Злость на маму, стыд за свой визг, сама ситуация, будто взятая из похабного анекдота — захлестнули её горячей волной. Она выскочила из кухни, надела попавшиеся под руку вещи, вырвалась на улицу без денег и телефона, и весь день бродила по городу. Кажется, был дождь со снегом, но Мира их не замечала. Её сжигала ненависть к родителям. Как они могли вести свои игры за её спиной? Как моли делать вид, что у них всё хорошо. Замечательная, крепкая семья! Лицемеры! Лжецы! Они предали её. Оба разом!

Уставшая, голодная, продрогшая, она вернулась домой глубоко за полночь. Мама встретила её в прихожей.

— Он ушёл, — сказала она, виновато заглядывая ей в глаза.

Мира молча оттолкнула её плечом и прошла в свою комнату. А на следующий день слегла с ангиной. На две недели в доме восстановилась прежняя жизнь: даже папа вернулся, хотя и спал не в спальне, а на диване в гостиной. Но Мира видела, что всё это иллюзия. Никогда больше не будет, как раньше. Пропало что-то важное, настоящее. То, что делало их семьёй. И Мира понимала, что им никогда не удастся это вернуть.

Но сейчас прежние обидки казались раздутыми и надуманными. Сейчас важным было одно: раньше достаточно было сесть в автобус — пять часов, и ты дома. А на электричке и того быстрее. А теперь — всё. И не существовало такого автобуса или поезда, на котором бы можно было вернуться.

Она проснулась от бьющего в лицо яркого света. Как-то солнечные дни в городе затянулись. Мира так привыкла к дождям, что когда солнце задерживалось больше, чем на неделю, чувствовала лёгкую панику. Она прикрыла глаза рукой, подумала, надо бы встать и задёрнуть штору, но вставать было лень. «Когда у меня будет своя хата, первым делом поставлю рольшторы, — подумала Мира, переворачиваясь к стене. — И для белых ночей незаменимы. Эх, когда только она будет, своя?»

Кто-то погладил её по голому плечу. Мира вздрогнула всем телом и повернулась. Рядом с кроватью стоял страж, приносивший ужин. По его лицу гуляла похабная улыбка. Мира окончательно проснулась, судорожно натянула одеяло до подбородка. Они со стражем были вдвоём в тесной полутёмной комнатушке, а ослепительным питерским солнцем оказалась горящая масляная лампа.

— Ты чего так дёргаешься? — гоготнул страж и протянул руку, как будто хотел отобрать покрывало.

— Не трогайте меня! — воскликнула она. — Не то Гаю расскажу!

— О чём расскажешь? — спросил он.

— Вот и… смотрите… чтобы не о чем было, — задыхаясь, сказала Мира. Сердце бешено колотилось.

На лице стажа появилось удивление, вновь сменившееся ухмылкой. Одни движением он сорвал покрывало. Она вскрикнула, прижала колени к груди.

— Ну, смотрю, — загоготал он.

Мира бросила взгляд на дверь. Она была закрыта, но на ключ ли? Мира попыталась соскочить с кровати, но страж с силой толкнул в плечо, и девушка упала на спину.

— Ну, давай, зови Гая. Он уже дома, спит со своей ведьмой.

Мира молчала, дрожа всем телом.

— О чём ты ему рассказать-то собралась? — издевательски спросил страж.

— Что вы… меня…

— Я тебя? — мужчина навис над ней, в ноздри бил тяжёлый запах браги или что он там пил. — Да ты сама ко мне лезла. У тебя хочун разыгрался, будь здоров. Сидите там одни бабы в общей клетке, к мужику только раз и допустили. Само собой, у тебя крышу от счастья сорвало.

Мира смотрела в его наглое, ухмыляющееся лицо и понимала, что именно так он и скажет. А если поверят ему, а не ей?!

Нужно как-то сбежать. Мира украдкой огляделась по сторонам, заметила справа на столике ложку. Если схватить её и ткнуть ему в глаз? Пока он будет вопить, она добежит до двери. Но ложку нужно ещё достать.

Она заставила себя улыбнуться и кокетливо сказала:

— Всё-то вы про нас, девушек, знаете.

Страж ощерился:

— А то! Я знаю всё, чего вы хотите.

Он провёл рукой по её бедру, задирая платье. Миру передёрнуло от отвращения.

— Подожди! — она сжала его руку. — Я всё сделаю сама.

Страж густо рассмеялся:

— Ух, ты какая. А притворялась недотрогой.

Она загадочно улыбнулась и выбралась из-под него. Ложка лежала на краю стола. Мира отметила закруглённый конец ручки.

— Э, ты куда? — спросил страж, видя, как она отступила от кровати.

— Сейчас, — Мира спрятала руки за спиной, стянула со стола ложку, сжала в кулаке, чувствуя каждую её шероховатость.

Неожиданно по лицу стража пробежала нехорошая улыбка.

— А ну, покажи, что за спиной спрятала! — приказал он.

У Миры сердце ушло в пятки. Она рванула к двери, надеясь проскочить мимо стража, но он схватил её за ногу. Мира упала, едва успев выставить ладони, ложка покатилась по полу. Страж рывком подтянул Миру к себе. Визжа, она попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но пальцы заскользили по полу.

— Хитрить со мной вздумала? — рявкнул страж.

Он поднял её и бросил на кровать. Сам навалился сверху, так что ей даже дышать стало тяжело. Мира начала изо всех сил брыкаться, хрипя и извиваясь. Ей удалось укусить стража за руку. Выругавшись, он ударил её в правый бок. Мира скорчилась от боли.

— Так-то лучше, — прохрипел страж над ухом, и задрал платье. Раздался треск ткани. От боли в боку сопротивляться не было сил. Мира зажмурилась. Неожиданно словно какая-то сила оторвала от неё насильника. Раздался грохот. Открыв глаза, Мира увидела, что страж сидит у стены и трясёт головой, а над ним стоит Гай. Она подтянула колени к груди: в животе горячими волнами пульсировала боль.

— Ещё раз рядом с ней увижу, урою, — тихо и внятно сказал Гай стражу.

— Она сама, — начал тот. — Ты же знаешь этих девок: сначала лезут, потом в отказ идут.

Гай молча врезал ему в челюсть. Голова стража мотнулась назад, ударилась о стену.

— Я мог бы пойти к Хранителям и сказать, что ты хочешь сорвать турнир, на который уже делают ставки, — сказал Гай, не отводя от него глаз.

У стража задергалась щека.

— Но я просто убью тебя, если ещё раз здесь увижу. Понял?

Страж кивнул, торопливо поднялся на ноги и, даже не взглянув в сторону Миры, выбежал из комнаты.

— Трусливая сволочь, — сказал Гай, будто выплюнул, и повернулся к Мире: — Тебя категорически нельзя оставлять одну.

— Он в-врёт! — сказала она. Зубы выбивали нервную дрожь. — Он са-ам. Как зашёл и-и ср-разу.

Для неё было очень важно, чтобы Гай поверил ей, а не стражу.

— Я знаю, — сказал он.

— Спас-сибо.

— Я решу вопрос, чтобы этот к тебе больше не приходил, — заверил он.

— Другие т-такие ж-же, — прошептала она.

— Я найду хорошего.

Мира судорожно всхлипнула:

— Лучше научите меня д-драться.

Гай вздохнул:

— За пару тренировок ты всё равно этому не научишься. А больше времени у нас нет.

Она покусала губу.

— Ты завтракала? — спросил он.

— Нет. Когда проснулась, этот уже б-был здесь.

— Значит, поешь потом. Время на тренировки строго регламентировано. Наша первая половина дня. Что, он тебя там сильно ударил? Идти сможешь?

Мира прислушалась к себе. Бок ещё болел, но уже не так остро. Боль затаилась, словно зверь и глухо рычала.

— Да, мне уже лучше, — тихо сказала она.

— Хорошо.

Она осторожно, боясь разбудить зверя-боль, спустилась с кровати, обулась. Гай погасил лампу, подошёл к двери, открыл её и отступил, давая выйти Мире. Ей показалось, что он хотел подставить руку, но не стал этого делать. Они вышли в коридор. Сегодня здесь было гораздо темнее.

— Нам на нижний ярус, — сказал Гай.

Мира вспомнила о вчерашней встрече с Даяной и, пока шли, невольно ждала, что та снова появится. Когда они вошли в тренировочную, Гай показал на пол и сказал:

— Садись.

Мира поморщилась: сейчас он опять начнёт бегать из угла в угол, а она смотреть снизу вверх, до ломоты в шее. Но перечить не решилась.

— Сегодняшнее занятие мы построим следующим образом, — Гай в самом деле стал ходить из угла в угол: — Сначала я расскажу, что тебя ждёт после победы в турнире, затем мы разберём твои кукрения, чтобы понять, чего ждать. Вопросы есть?

— Да, — негромко сказала она. — Почему вы сказали, что не боец? Я видела, что этот козёл вас боится. Он ко мне полез только потому что думал, будто вас уже нет.

Ей вспомнились слова о том, что Гай дома спит со своей ведьмой. До неё только сейчас дошло, что это значит — у него есть женщина. Она ни разу не думала о его личной жизни, а ведь у него вполне может быть семья: жена, дети. Приходит он с работы, и они начинают всей толпой бегать по дому из угла в угол.

— Ты опять думаешь совершенно не о том, — раздражённо сказал Гай, будто прочитав её мысли. Мира даже вздрогнула.

— Тебе нужно думать только о турнире, — продолжал он. — Знание моей биографии не приблизит тебя к победе.

Она промолчала, продолжая думать о его вероятной семье. Какая она, его жена? Как выглядит? Наверное, тоже из бывших мокрозяв.

— Итак, — говорил, между тем, Гай. — После того, как ты победишь в турнире, в твоей жизни произойдут два значительных события. Первое: тебе нужно будет избрать себе профессию. Помнишь, как у Маяковского: скоро мне шестнадцать. Кем работать мне тогда, чем мне заниматься? У выходца из Башни выбор не очень велик и напрямую связан с его невосприимчивостью к воде. Стражем Башни ты однозначно не станешь, поэтому остаются два варианта: первый, стать агентом и отвечать за безопасность истинных азарцев. Это своего рода местная полиция, которая перемещается между островами и наводит порядок. Второй вариант, стать лодочником, — Гай сделал жест, который можно было расценить «как ваш покорный слуга». — Лодочники тоже наводят связи между островами, но по торговому направлению: доставка откукренной воды, продуктов и прочего.

— Поимка мокрозяв, — вставила Мира.

— В том числе, — равнодушно кивнул Гай.

— Можно задать вопрос?

По лицу Гая было видно, что он не хочет разрешать. Но всё же сказал:

— Валяй.

— Почему вы стали лодочником, а не агентом?

Он перестал ходить из угла в угол, усмехнулся:

— У меня как-то сразу не сложилось с агентами.

— А ваш наставник был лодочником?

Он потёр лоб и неохотно ответил:

— Да. Но это не значит, что ты тоже должна стать лодочницей. Решать только тебе. Профессия наставника не имеет никакого значения. Выбирай для себя то, что ближе.

Мира смотрела на него, запрокинув голову. Может, он и у жены своей был наставником? А кто она сейчас? Тоже лодочница?

— Вы уже были у кого-нибудь наставником? — спросила она.

Он помедлил, потом раздражённо ответил:

— Нет.

— Почему?

— По кочану. К чему этот вопрос?

Она смутилась, пробормотала:

— Просто. Продолжайте, пожалуйста.

Гай одарил её красноречивым взглядом и, выдержав паузу, сказал:

— Итак, второе важное событие после победы в турнире, это магическая обработка. Её проходит каждый мокрозяв, прежде чем выйти из Башни.

— Что ещё за обработка? — настороженно спросила она.

Гай опять заходил из угла в угол.

— Как ты уже заметила, мы имеем перед азарцами преимущество: нам не страшна вода.

Мира нетерпеливо взмахнула рукой: зачем на сотый раз повторять одно и то же?!

— Этим мы для них опасны. Достаточно вылить на азарца стакан воды, и у тебя станет на одного обидчика меньше. Поэтому перед выходом из башни мокрозяв проходит своеобразное кодирование. Его проводят маги не самого высокого уровня. Раньше в Башне была специально выделенная для этой цели должность, но сейчас из-за отсутствия турниров её упразднили. Как только у прошедшего обработку мокрозява возникает желание побрызгаться водой или хотя бы дать по зубам истинному азарцу, ему сразу плохеет. Поэтому, если есть желание подраться, дерись с мокрозявами. Азарцы неприкосновенны.

— А если азарцы будут наезжать? — спросила шокированная известием Мира. — Я что, не смогу даже ответить?

— Не сможешь.

— Но это несправедливо! Так каждый азарец может унизить мокрозява и тот ничего не сделает в ответ!

Гай подошёл к ней и остановился, глядя сверху вниз:

— Мира, справедливость зависит от того, с какой стороны от двери туалета ты стоишь.

— То есть вы согласны со здешними порядками?! — возмущённо спросила она.

Он неопределённо повёл плечами и сухо сказал:

— На данном этапе ты ещё можешь отказаться от участия в турнире.

Мира огляделась по сторонам — кажется, он говорил, тренировочная не прослушивается — и тихо спросила:

— А домой после него вернуться можно?

— Нет, — резко ответил он. — Я ещё на реке тебе сказал: вынырнуть обратно нельзя.

— Но в камере говорили, что можно! — воскликнула она. — Для этого и участвуют в турнире!

Глаза Гая зло сверкнули. Сев перед Мирой на корточки, он внятно сказал:

— Что они знают в своей камере, оторванные от всего на свете? Барахтаются в собственных снах, пока им окончательно мозги не выжгут.

Мира хотела возразить, но он перебил:

— Это всё сказки, в которые людям хочется верить. Про богатырей, прекрасные края, молочные реки с кисельными берегами.

Её заполнило отчаяние.

— Тогда я хочу умереть, — процедила Мира сквозь зубы. — Я не хочу так жить. Это какое-то безумие. Ужас без конца.

Он неожиданно взял её безвольно лежащие на коленях руки в свои и крепко сжал:

— Через это все проходят. Справиться можно только одним способом: найди то, ради чего здесь стоит жить. Влюбись в кого-нибудь, заведи семью, детей. Поверь мне, здесь можно быть вполне счастливой.

— А вы нашли? — спросила она, глядя на него исподлобья.

— Да.

Мира до боли прикусила губу: итак, у него всё хорошо. А она просто смешная, глупая обезьянка.

— Азар для меня ближе, — сказал Гай.

— Ну, а если бы появилась возможность свалить отсюда. Вы бы всё равно остались?

Он посмотрел ей в глаза и спокойно ответил:

— Да. Всё, чего я хочу, связано с Азаром.

Мира тряхнула головой:

— Мазохизм какой-то. Никогда этого не пойму.

Гай выпустил её руки, встал в полный рост, хлопнул себя по ногам и бодро сказал:

— Что ж, теперь перейдём ко второй части нашего занятия: подготовке непосредственно к турниру. Есть сильно хочешь?

— Не знаю, — буркнула она. — А какое это имеет значение?

Он достал из кармана небольшой, запечатанный пробкой пузырёк.

— Эту хрень лучше пить натощак.

У Миры засосало от страха под ложечкой.

— А что это? — спросила она.

— Можно сколько угодно говорить о том, что будет, но ничто не учит лучше практики. Поэтому сейчас мы с тобой провалимся, так сказать, на поле боя.

— В мои кошмары? — уточнила она.

— В неприятные воспоминания. Для кошмаров он слабоват. Но всё равно посмотрим, что у тебя там происходит.

— Вы будете со мной? — с надеждой спросила она.

— Да. Но не забывай, во время турнира ты будешь одна.

Он открыл пузырёк, протянул Мире:

— Пей.

Она взяла, понюхала. Пахло чем-то знакомым, но неопределённым. У Миры немного закружилась голова. Она поднесла пузырёк к губам, но Гай внезапно выбил его из руки. Пузырёк упал на пол, раскололся, по полу растеклась крохотная лужица. Мира недоумённо вскинула на Гая глаза. Что это значит?

— Там был яд, — просто сказал он. — Подумай сама: откуда у меня какой-то элексир? Кто мне его даст?

Мира неуверенно улыбнулась:

— Я не понимаю, зачем это всё?

— Чтобы устранить тебя. Запомни, нельзя никому доверять, особенно в том, что касается пищи.

— Но вы же мой наставник!

Он усмехнулся:

— Может, меня уже перекупили.

Она тряхнула головой:

— Это сумасшествие! Так нельзя жить. Необходимо кому-то верить.

— Верь себе. Этого вполне достаточно. Ладно, теперь расскажи о своих снах. Что там происходит?

Она посмотрела на разбитую пробирку, язвительно спросила:

— Может, вас уже перекупили, и вы используете эту информацию против меня?

Гай улыбнулся:

— Быстро усваиваешь. Но на этот раз, тебе всё же придётся рассказать. Сама ты справиться не сможешь, а кроме меня никого нет.

— Довериться, не доверяя? — она покачала головой. — И вы говорите, что в этом мире можно быть счастливой?

Он развёл руками. Мира вздохнула, нехотя сказала:

— Сначала я вижу себя в кубе, который висит в абсолютной пустоте. Стеклянный куб с зеркальными стенками, а вокруг космос.

— Почему ты думаешь, что он висит? Может, он стоит на полу, как мы сейчас? И если он разобьётся, ты никуда не упадёшь, а наоборот обретёшь свободу.

— Я знаю, что он висит в пустоте, — угрюмо сказала Мира. — Просто знаю и всё.

При одном лишь воспоминании, её охватила дрожь.

Гай неожиданно дунул в лампу, и комната погрузилась во мрак.

— И что? — спросила Мира.

Никто не ответил. Было неестественно тихо, будто разом умерли все звуки. Она протянула руку направо, где он стоял, но там было пусто. Тут же Мира заметила, что слышит только своё дыхание.

— Гай? Где вы? — позвала она.

Опять давящая тишина. Её охватила паника: куда исчез Гай? Почему его не слышно? Вытянув перед собой руки, она медленно повернулась на триста шестьдесят градусов, затем сделала несколько шагов вперёд, повернула обратно. С ужасом поняла, что не представляет, где дверь.

— Гай! — позвала Мира уже в полный голос. — Хватит издеваться! Ответьте!

Тишина проглотила её голос. Всё вокруг заполнило собственное дыхание и громкий стук сердца. Вспомнился крепкий запах из пузырька, и Мира поняла, что Гай обманул её. Жидкость не нужно было пить, достаточно понюхать. Она попала в один из «снов»? Миру прошиб холодный пот, в груди заклокотали рыдания. Гай говорил, что они попадут туда вместе, и бросил её! Тут же со всех сторон разом она услышала шорохи, точно её окружала стая грызунов. Она бросилась, не соображая куда, воткнулась во что-то твёрдое, заорала. Тут же сверкнула искра, ослепив её. Мира зажмурилась, выставив перед собой руки.

— Очень плохо, — раздался рядом голос Гая.

Она открыла глаза, сквозь оранжевые круги увидела, что находится в тренировочной. Гай стоял рядом, держа зажжённую лампу.

— Где вы были?! — завизжала она.

— Здесь. Я никуда не уходил.

— Неправда! Я была здесь одна. Я думала, что опять начала кукрить.

Гай коснулся указательным пальцем её головы:

— Всё здесь, — сказал он. — Ты оказалась в тёмноте и внушила себе все страхи мира.

Она чувствовала, как заливается краской стыда. Опустив глаза, увидела, что пальцы на руках сильно дрожат. Тихо попросила:

— Давайте попробуем ещё раз.

— Нет, сейчас не получится такого эффекта.

— Но мне нужно научиться с этим справляться!

— Нужно, — кивнул Гай.

— Как?

— Помни, что основной страх в твоей голове. Нужно постараться сохранить спокойствие. Ты много суетишься, раскачиваешь сама себя, углубляешься в свои ощущения.

— Но я не умею по-другому, — оправдываясь, сказала она.

— Учись. Ты отдаёшь слишком много себя. А себя нужно сохранять. Попытайся считать или читай молитву — всё равно что, лишь бы вывести себя из паники и вернуться в привычное состояние. — Он хлопнул в ладоши: — А сейчас, обедать. Мне тут голодные обмороки не нужны.

— Обедать тоже здесь? — угрюмо спросила она.

— Нет, у тебя своя комната есть.

«Да, с милыми собеседниками: ночным горшком и корытом. А, ещё насильник заходит», — подумала она. Произнести вслух не позволила гордость.

Они вышли из тренировочной, поднялись на её ярус. По пути им никто не встретился. Мира вспомнила о противнице. Любопытно, а как проходит её обучение?

— Комната Алексы далеко от моей? — спросила она у идущего на полшага позади Гая.

— На одном ярусе, в другом конце коридора, — ответил он.

Они подошли к её комнате. Неожиданно Миру оглушила одна мысль: Гай сказал, что бывшие мокрозявы не могут ничего сделать с азарцами. Но на острове были азарцы! Как же он убил рыжего?! Или на острове не азарцы? Гай открыл дверь.

«Сейчас зайдём, и выясню», — подумала она, переступила через порог в темноту и с головой провалилась в воду.

Она в панике замолотила руками и ногами. Над ней плавали люди в купальниках. Мира видела их ноги, шевелящиеся будто щупальца. Откуда их столько? Где она? Стоило вынырнуть, как её окружила какофония звуков. Гремела весёлая музыка, визжали дети, пахло хлоркой. Проморгавшись, Мира увидела, что находится в огромном бассейне. Изгибающиеся змеями пластмассовые трубы, из которых вылетали и падали в воду радостно вопящие купальщики, искусственные пальмы в кадках, искусственные водопады, шезлонги вдоль бортиков. А за огромными окнами бушевала вьюга. Судя по обстановке, она попала в аквапарк. Почему? Что здесь должно произойти кошмарного? Может, на высоте двадцати метров лопнет водяная горка, и все попадают на плитки пола, ломая шеи?

Мира поёжилась, глядя на окружающих её беззаботных, веселящихся людей и чувствуя себя Сарой Коннор, узревшей конец света.

Осмотрев себя, обнаружила, что одета в бирюзовый купальник, который купила его прошлой осенью на распродаже вместе со сланцами. Планировала взять зимой отпуск и отправиться из студёного Питера в какую-нибудь жаркую страну. Но как-то не сложилось. Подплыв к бортику, она поднялась по лесенке и, ни на что не надеясь, поискала свои сланцы. Они нашлись справа, аккуратно приставленные к кафельному порожку. Вот же чудеса!

Мира обошла бассейн, высматривая среди полуголых людей Гая. Ведь он обещал, что будет с ней. Неужели обманул? Мимо, едва не сбив её с ног, промчалась стайка подростков. Они с гиканьем бросились в воду, подняв фонтаны брызг.

— Психи! — проворчала Мира.

Сама не зная почему, она не любила аквапарки. Ей было там неудобно, и даже тревожно. Любительница посидеть на краю крыши или на поручнях моста, только в аквапарке она начинала думать, а правильно ли здесь всё рассчитано в плане нагрузок? Не сломается ли горка и не рухнет ли потолок?

Кто-то тронул её за руку. Вздрогнув, она обернулась. Рядом стоял малыш лет четырёх и смотрел на неё ясными, голубыми глазами.

— Что тебе, мальчик? — спросила Мира.

— Вас ожидают в турецкой сауне, — серьёзно сказал он.

— Прямо таки ожидают? — улыбнулась она.

— Прямо таки, — без тени улыбки подтвердил он, отвернулся и пошлёпал к «лягушатнику». Там малыш запрыгнул в один из шезлонгов и стал курить кальян. Белый дым окутал его маленькую фигурку вместе с шезлонгом.

— С ума сойти, — пробормотала Мира. — Я точно не могла такое придумать!

Осталось выяснить, где тут турецкая сауна. Из воды вынырнула пожилая дама в розовой шапочке с пупырышками.

— За кадками с пальмами, дальше налево сорок метров по коридору, — сказала она.

— Что? — растерялась Мира.

— Деточка, вы интересовались, как найти турецкую сауну, — сказала она.

— Я только думала об этом, — возразила она.

— Мысль изреченная есть ложь, — нравоучительно произнесла дама.

После чего перекувырнулась, взмахнув ластами и подняв брызги. Склонившись над водой, Мира увидела, как дама грациозно уплывает. Решив, что больше ничему не будет удивляться, она направилась к кадкам с пальмами. За ними, в самом деле, обнаружился поворот налево. Завернув, Мира прошла ещё немного вперёд, миновала кабинет администратора и скоро увидела несколько стеклянных, запотевших дверей. На стене рядом с ними висели таблички: «Фито-сауна», «Финская сауна», «Турецкая сауна». Мира вошла в турецкую, остановилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь плотный белый пар и чувствуя, как при каждом вдохе горячий воздух растекается по телу. Когда глаза привыкли, она разглядела Гая. Наставник сидел у стены справа на полоке, закрыв глаза и завернувшись по пояс в полотенце. Кроме него в сауне никого не было.

— А я гадала, почему оказалась здесь, — сказала Мира. — Всё банально: вам просто захотелось в сауну. Это конечно, страшный ужас. Прямо квинтэссенция кошмара.

Он улыбнулся и, не открывая глаз, ответил:

— Это у тебя надо спрашивать, почему мы тут оказались.

— У меня?!

— Ну да, это же твой мир.

Мира налила в ковш воды, плеснула на полок напротив Гая и забралась с ногами. От жара её разморило и стало клонить в сон. Мира тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться.

— Вы сказали, что хотите посмотреть, как всё устроено в моих эээ… неприятных воспоминаниях, — сказала она. — Но там таких нет, — она кивнула на дверь. — Люди веселятся и плещутся в бассейне. Здесь тоже спокойно.

— Ищи знаки.

— Какие?

— Тревожные. Раз ты сюда попала, значит, здесь произошло или ещё произойдёт что-то плохое. Но это можно предотвратить. Действуй на опережение.

Мира посмотрела на его плечи, поросшие тёмным волосом. На распаренной, покрасневшей коже отчётливо проступали многочисленные шрамы, будто на Гая набросили сеть. Интересно, кто его так отходил?

Он открыл глаза, и уставился на Миру. Она смутилась, что так откровенно на него пялится, и перевела взгляд на стену.

— Если ты будешь так копаться, сработать на опережение не получится, — проворчал Гай.

— Вы со мной не пойдёте? — спросила она, хотя и знала ответ.

— Не ломай мне кайф.

Мира недовольно поджала губы, помолчав, спросила:

— У нас всё обучение будет так проходить?

— Вот уж не думал, что придётся водить тебя за ручку, — презрительно откликнулся он и снова закрыл глаза. Ещё и рукой на неё махнул. Мол, иди-иди.

— Здесь всё ненастоящее, — злорадно сказала она и вышла из сауны.

Теперь в коридоре казалось прохладно. Мира зашла в душ, ополоснулась, снова отправилась к бассейну. Здесь по-прежнему буйствовал праздник жизни.

— Ищи знаки, — пробормотала она, глядя на беззаботно веселящихся людей. — Раз ты сюда попала, значит, здесь произошло или произойдёт что-то плохое.

Ну что здесь может произойти? У кого-то случится сердечный приступ и он захлебнётся в бассейне? Или, может… Её внимание снова привлекла труба, из которой с визгом вылетали и падали в воду купальщики. Ищи знаки, ищи знаки.

Мира подошла ближе, разглядывая швы, где соединялись части трубы. Ничего подозрительного, по-крайней мере, на её дилетантский взгляд.

— Девушка, а девушка, вы почему такая серьёзная? — раздался справа мужской голос.

Повернув голову, Мира увидела в бассейне худого парня, примерно своего ровесника. Он стоял, положив руки на бортик, и бесцеремонно разглядывал её.

— Я давно за вами наблюдаю, — сказал он. — Вы ходите тут, всё рассматриваете с видом инспектора. Даже не плаваете.

«Тебя не существует», — подумала Мира и отвернулась от него.

Потом обернулась вновь: парень исчез. Хм.

Она подошла к огромному окну, откуда просматривались парковка, небольшая площадь перед входом в аквапарк и часть шоссе.

На улице крупными хлопьями падал снег. Налипал на стёкла машин и стоящие вдоль дороги рекламные баннеры, превращал в ходячих снеговиков людей, которые спешили поскорее укрыться под защитой домой. Её взгляд привлекло движение на площади, и Мира с удивлением увидела девочку лет шести. Пуховик, шапка, варежки, лыжные штаны и ботинки — всё было белого цвета, отчего девочка сливалась с сугробами. Она кружилась на месте, широко раскинув руки, закрыв глаза и подставив лицо снегу — отрешённая от реальности, прохожих, пробок и всего прочего. Краем глаза Мира увидела, что к ней подошла та самая дама, которая показала, как пройти в турецкую сауну. Но сейчас на ней был свободный, до пола халат, расшитый золотыми цветами.

— И ты живешь, не шевелись и слушай:

Там в зеркале, на дне,—

Подводный сад, жемчужные цветы…

О, не гляди назад,

Здесь дни твои пусты,

Здесь все твое разрушат,

Ты в зеркале живи,

Здесь только ложь, здесь только

Призрак плоти,

На миг зажжет алмазы в водомете

Случайный луч…

Любовь.[1]

Произнесла нараспев дама. Выпростав из широкого рукава ладонь, она показала на девочку за окном, и Мира внезапно поняла, что видит себя маленькую. На ней был её любимый пуховик — Мира чувствовала себя в нём снежинкой, которая кружится в воздухе вместе со множеством таких же весёлых и беззаботных. Глядя на себя, словно в зеркало прошлого, Мира вспомнила тот день и почему не любит аквапарки.

Ей было четыре, когда они с мамой впервые пошли в аквапарк. Мама хотела побывать там именно зимой: когда на улице стужа и все бегут, закутавшись в шарфы, а посредине — остров лета и веселья с голубой водой и зелеными пальмами. И ну и что, что вода голубая от хлорки, а пальмы искусственные.

Выйдя из душевой к бассейну, Мира была очарована и изумлена увиденным: вокруг, как в сказке били из воды фонтаны, с пола до потолка извивались, точно диковинные змеи, горки, гремела музыка, все радостно визжали, смеялись. Мира тоже начала визжать и прыгать, пока не поскользнулась на мокром полу и не упала, больно ударив коленку. Потом она неудачно скатилась с горки, глотнув воды, и аквапарк ей совершенно разонравился.

— Поехали домой, — заканючила она.

— Как домой?! — изумилась мама. — Мы здесь ещё полчаса не пробыли.

— Мне тут не нравится.

— Ну, зайка, перестань. Посмотри, всем детям нравится! — попыталась уговорить её мама.

Мире было всё равно, что нравится другим детям.

— Хочу домой! — заныла она.

Мама со вздохом взяла её за руку и повела к стайке детей, которые ползали в сухом бассейне.

— Тебе просто нужно познакомиться с ребятами. У вас будет общая игра, и тебе сразу же здесь понравится, — заверила мама.

Рецепт хорошего настроения не сработал. Посидев в сторонке, Мира ушла от детей и остановилась возле огромного окна. На улице царствовала метель. Снег закручивало вихрями и несло по замёрзшей земле. Проходящие мимо, закутанные в шубы люди, бросали короткие взгляды на прыгающих в воду людей, словно те были экзотическими зверушками — странными, завезёнными и дальних стран и неприспособленными к жизни в суровом краю. Мире захотелось туда, под снег. Очень-очень захотелось. Кое-как она вытащила недовольно вздыхающую маму из бассейна, и они вышли из духоты и влажности на бодрящий холод. Мира обернулась на аквапарк. За окном, точно крабики в аквариуме, ходили полуголые люди — нелепые среди снегов.

— Мира! — раздался за спиной раздражённый мамин крик. — Идём, наш автобус. Что за противный ребёнок такой?! Всё делает наперекосяк!

Мира улыбнулась, раскинула руки и начала кружиться, чувствуя, как на лицо падают холодные хлопья снега. Она открыла рот, ловя снег и жмурясь от удовольствия. У него был ни на что не похожий вкус талой воды. Вот теперь она чувствовала себя по-настоящему счастливой! Она была частью этого города и снегопада, настоящей снежинкой! Неожиданно рядом что-то загрохотало так, что заложило уши. Открыв глаза, не понимая, что происходит, Мира увидела, как в аквариуме рушится горка-труба. Сверху прямо на крабиков посыпались куски стекла и бетона. Вода в бассейне бурлила от кишащих в ней тел, окрашивалась в красный. Заорав, Мира бросилась прочь, к вопящей маме. Та схватила её, потащила прочь, они поскользнулись и упали, и мама придавила её, а потом долго не давала подняться, прижимая ко льду. Мимо бежали какие-то люди. Черные сапоги на белом снегу. Кто-то поднял Миру с мамой на ноги, о чём-то спрашивал, но Мира не понимала слов. Будто во сне она обернулась и увидела, что зелёный островок счастья превратился в груду стекла и бетона. Вдалеке протяжно выли сирены скорой помощи.

Потом по телевизору рассказывали, что крыша аквапарка не выдержала тяжести снега и обрушилась, погребя под стеклом и бетоном больше сотни людей. Мама плакала и прижимала к себе Миру, повторяя: «Какие мы счастливые! Слава Богу! Мирка, ты представляешь, что если бы не заставила меня оттуда уйти…»

И звонила по телефону всем знакомым, повторяя одно и то же: «Это Мира увела меня оттуда. А я на неё ещё злилась. Задержись мы хотя бы на пятнадцать минут…»

Мира повернулась к даме. Она чуть раскачивалась под одну ей слышную музыку и глядела в окно на одинокую девочку на площади. Мира порывисто схватила её за руки, заглянув в лицо, крикнула:

— Уходите отсюда! Немедленно. Я уже вышла на улицу, значит, скоро здесь обрушится крыша.

Дама перевела на неё затуманенный взгляд.

— Живо! — приказала Мира и повернулась к бассейну.

— Уходите! — закричала она людям. — Здесь опасно!

Но её никто не слышал. Всё так же гремела музыка; люди прыгали с бортиков и катались с горок. Тех самых, которые через пару минут рассыплются, словно конструктор.

— Дураки! — заорала Мира.

Мимо, весело переговариваясь, прошли девушка с парнем. Она потягивала сок и кокетливо смотрела на спутника из-под густой чёлки. Нужно сообщить в администрацию. Мира вспомнила, что видела кабинет администратора по пути к сауне. Она рванула вдоль бассейна к выходу. Ноги разъезжались на мокрой плитке, вокруг, как назло, носились дети, и Мира изо всех сил старалась не столкнуться с ними и никого не сшибить.

«Я ещё могу успеть, ещё есть время!» — говорила себе Мира.

Пробежав мимо кадок с пальмами, Мира завернула за угол и врезалась в Гая, который опять был в своей обычной одежде. В тот же миг всё вокруг изменилось. Исчезли высокие потолки, мокрая плитка, мозаика на стенах с изображением морских обитателей. Мира вновь оказалась в освещённой факелами комнате без окон. В тренировочной, в Башне.

— Верните меня туда! — воскликнула она. — Я должна предупредить! Там вот-вот всё рухнет! Погибнут люди, много людей! Ну же!

— Мира, обучение закончилось, — ровно сказал Гай.

— Какое на хрен обучение! — заорала она. — Верните меня туда, я могу их спасти!

Она лихорадочно осмотрела пол, увидела разбитую пробирку с эликсиром. Нужно только вдохнуть? Отлично! Она бросилась на пол, прижалась носом к полу и вдохнула. Давай же, давай!

Гай взял её подмышки и поднял на ноги, словно пушинку.

— Мира, ничего нет, — сказал он. — Эти люди давно мертвы. Ты их не спасёшь.

Она развернулась, в отчаянии ударила его кулаками в грудь, упрямо повторила:

— Я могу повернуть время вспять, вмешаться в прошлое.

— Оставь прошлое прошлому, — сказала он, глядя ей в глаза. — Сейчас ты можешь спасти только себя.

Она всхлипнула в бессилии, подошла к стене и упёрлась в неё лбом. Гай приблизился и положил руку ей на плечо.

— Всегда, где бы ни оказалась, ищи знаки. Они помогут тебе выбраться. Только так ты останешься жива и победишь в турнире.

Мира дернула плечом, скидывая его руку, глухо произнесла:

— Поняла. Спасибо.

— Сейчас завтрак, потом ещё раз погуляем по твоим воспоминаниям.

…

Гай принёс какую-то еду, и они поели прямо на полу в тренировочной. Мира механически двигала челюстями и глотала, не чувствуя вкуса. Думала о предстоящих провалах в воспоминания. Что её ожидает? Она всегда старалась избавляться от неприятных воспоминаний. В этом была согласна с Гаем: прошлое нужно оставлять прошлому. И вот сейчас, всё спрятанное под цветными фантиками надежд и радугами планов, выбиралось наружу, словно зомби. Искать знаки, побеждать собственные страхи, биться словно попавшая в сеть бабочка… А, может, всё бросить и сдаться? Пуститься вниз по течению бурной реки, отдав себя воле волн и разбиться о ближайший порог…

Но напротив сидит Гай, и его чёрные глаза, словно дула пистолетов, смотрят ей в лицо. Знакомый незнакомец, не желающий ничего о себе рассказывать. Почему он принял предложение стать её наставником? Самым приятным ответом было бы «влюблён», но даже думать об этом смешно. Тогда почему? Может, наставникам хорошо платят? Или хочет прославиться на турнире и сделать карьеру? Наверняка, надоело перевозить по реке откукренную воду для островитян. Да, эта версия была наиболее жизнеспособной.

Мира вновь подумала об Алексе. Как проходит её обучение? Хоть Даяна не понравилась Мире с первого взгляда, но ей казалось, что иметь наставницей женщину всё-таки лучше. С ней можно обсудить что-то сугубо женское, и она поймёт. Ту же одежду. Этому неандертальцу бесполезно говорить о том, как для самооценки девушки важно, во что она одета. Вспомнился роскошный наряд Даяны, шуршащий по полу шёлк, горящие огнём рубины на корсаже. Она поди и Алексу приодела во что-то приличное. А этот — функциональное платье! Для кого функциональное? Для стража, который без труда задрал его и пытался её изнасиловать?

— Ты совсем ничего не ешь, — голос Гая выдернул Миру из мрачных размышлений.

Она поморщилась:

— Откармливаете мясцо на убой?

Наставник бросил на неё свирепый взгляд.

— Не говори так.

Она хмыкнула:

— А как мне ещё говорить? Кто я для вас? Любимая девушка? Вы просто используете меня для достижения каких-то своих целей.

— Моя цель: привести тебя к победе.

— Зачем вам это?

Он хотел ответить, но сам себя остановил.

— Я бросила вас умирать в реке, — сказала Мира, испытывая какое-то болезненное удовлетворение от этих слов. — И после этого, думаете, я поверю, что вы просто помогаете мне победить в турнире?

Она испытывающе смотрела на Гая. Ну же, колись, что тебе надо?! Он отодвинул пустую тарелку в сторону — Мира поморщилась от скрежета глины по камню, — и сказал:

— Я хочу построить вторую часть занятия иначе.

Она разочаровано поджала губы, понимая, что он опять ушёл от ответа.

— Тебя не интересует, как? — спросил Гай.

— Интересует, — безразлично откликнулась Мира.

— Мы просто погуляем по городу, и ты мне покажешь свои любимые места.

Она замерла с ложкой в руке. Недоверчиво спросила:

— Шутите?

— Нет, — он улыбнулся.

— А как же ужасные ужасы и поиски знаков?

— Нельзя всё время работать. К тому же, я давно хотел побывать в Питере. В реале так и не довелось.

«Аллилуйя! — мысленно воскликнула Мира, но тут же её взяли сомнения: — Как это он хотел побывать? Воспоминаниями ведь распоряжаются хранители. Ой, что-то он опять мутит. Усыпляет бдительность перед очередным «провалом» в сон?»

— Что для этого нужно пить, курить, колоть? — спросила она.

— Ничего, — Гай продолжал улыбаться.

— А что мне нужно делать? — озадачилась Мира.

— Изо всех сил думать о месте, где хотела бы оказаться. Представлять его во всех деталях.

Ну, если так… Ей хотелось бы оказаться на Елагином острове[2] весной, когда цветут яблони, и воздух напоен сладковатым ароматом, а по берегам прудов растет свежая, ещё не примятая ногами гуляющих, трава. Мира только сейчас осознала, как сильно истосковалась по зелени. В последнее время её окружали только каменные стены, в лучшем случае высохший, колючий цеплюч. Она готова была отдать всё за то, чтобы пробежаться босыми ногами по влажной от росы траве и вдохнуть аромат цветка сирени.

Мира так размечталась, что и правда почувствовала запах сирени. В тот же миг что-то случилось со зрением. Тренировочную, как будто заволокло молочно-белым туманом, сквозь который проступили очертания деревьев. Встав, Мира пошла к деревьям, вытянув руки, пока не наткнулась на дуб. Не веря глазам, она ощупала его сухой, шершавый, словно покрытый чешуйками ствол, подняла голову. Сквозь переплетение могучих ветвей и похожих на зелёные перья листья, светило солнце. Мира рассмеялась, обернулась и замерла от восторга, видя как тают последние клочья тумана. Ей открылись просторы Елагина острова: сверкающая лента реки, по которой скользили лодки, поросшие травой берега, таинственная сень раскидистых деревьев. Было по-летнему жарко, лёгкий ветерок ерошил волосы. Мира обнаружила, что на ней любимый синий сарафан по колено, с вышивкой по лифу, на ногах сандали.

А Гай где? Он должен быть где-то рядом. Щурясь от бьющего в глаза солнца, она оглядела неторопливо прогуливающихся по дорожкам людей. Наставника среди них не было. Тогда она переключилась на берег. Внизу, у кромки воды спиной к ней сидел мужчина в светлой рубашке и джинсах, фигурой похожий на Гая. Сняв сандали и, взяв их в руки, Мира побежала к нему. То ли косогор оказался выше и круче, чем она ожидала, то ли ещё что, но Мира бежала и бежала, а мужчина по-прежнему был далеко. От скорости у неё перехватило дыхание, показалось, что сейчас оступится и полетит кубарем, но и остановиться не могла. Всё было, как в детстве или во сне.

— Га-а-ай! — закричала она, задыхаясь от страха и восторга.

Мужчина повернул голову. Это был Гай, только без бороды и более молодой. А ещё Мира с изумлением узнала в нём того парня, который вытащил её при кукрении из воды. Да, теперь она была уверена, что это он. И тогда тоже. И ей не хотелось знать ответ на вопрос «Почему?»

Она, наконец, добежала до него и, скорее всего, промчалась бы мимо дальше в воду, потому что самостоятельно остановиться уже не могла, но Гай перехватил её. На несколько мгновений Мира прижалась к нему, чувствуя силу его мускулов и тепло рук. Она подумала, что ей бы хотелось продлить это время. Просто стоять, прижавшись к нему и чувствовать, как ветер обвевает разгорячённую кожу. Но в тот момент, когда Мира об этом подумала, Гай её выпустил. Она села на траву рядом с ним.

— Вы необычно выглядите, — заметила она, пытаясь отдышаться.

Гай скосил на неё глаза и ничего неответил.

— Вам так идёт, — добавила Мира. — Как у вас получилось?

— Побриться?

Она хихикнула.

— Это тоже. Но я имела в виду, как вам удалось закинуть нас сюда? Вы же говорили, что ничего не понимаете в магии.

— Да, я не волшебник, и даже учёбу забросил, — улыбнулся Гай.

Она ещё раз огляделась по сторонам. Даже не верилось, что это не очередное обучение.

— Здесь точно не случится что-то плохое? — спросила Мира.

— Точно. Я же сказал, это передышка. Привал. Нужно устраивать себе такие, чтобы набраться сил. Но это ненадолго, пока нас не засекли.

Мира сдержано вздохнула.

— Кстати, а ты никак в этом не поучаствовала? — он испытывающе смотрел ей в глаза.

Мира удивлённо моргнула:

— Как это?

— Ну, мало ли, — он, щурясь, уставился на воду. — Ладно, замнём для ясности.

Мира тоже посмотрела на пруд. Мимо тяжело плыла лодка. Беднягу то вертело на месте, то сносило к берегу. На вёслах сидел глава семейства, лысеющий мужчина лет тридцати пяти с наметившейся блестевшей от пота лысинкой и в оранжевом спасательном жилете. Было видно, что управлять компьютерной мышкой ему привычнее, чем лодкой. Его супруга, тоже в оранжевом жилете и платье, открывавшем полные колени, прижимала к себе двух радостных малышей. Судя по выражению её лица, она без конца задавала себе один и тот вопрос: «Зачем мы сюда забрались?!» Только дети, мальчик и девочка, были веселы и беззаботны. Лезли в разные стороны, пытаясь зачерпнуть ладошками воду.

— Не хотите взять лодку покататься? — спросила Мира.

Гай саркастически усмехнулся:

— Давненько не брал я в руки шашек[3].

Сообразив, что сказала, Мира рассмеялась. Гай тоже. Она подумала, что впервые видит его смеющимся искренно, и почувствовала, как между ними рушатся стены недоверия. Вновь захотелось, чтобы эти мгновения длились, как можно дольше. На языке вертелся вопрос о той встрече на набережной, когда Гай сказал, что ей нужно уши оторвать, но Мира боялась разрушить зыбкое ощущение спокойствия и безмятежности. Если бы хотел, сам бы рассказал.

— Что это за место? — спросил Гай, выдёргивая длинную травинку.

Мира напрягла память, пытаясь вспомнить о Елагином побольше, и удивить Гая просвещённостью:

— Сейчас парк культурного отдыха. А раньше кому только не принадлежал, в том числе царской семье. Елагиным назван по фамилии одного из владельцев. Во времена Петра Первого его именовали Мишиным — по легенде, взвод солдат увидел здесь огромного медведя.

Гай слушал, закусив травинку.

— Интересуешься историей? — спросил он, когда Мира выдала всё, что знала.

— Так, немного, — смутилась она и, подумав, что сейчас вполне подходящий момент узнать о нём побольше, спросила: — А вы откуда родом?

— С Камчатки, — ответил он, жмурясь.

— Ничего себе! И как там?

— Снежно, — он улыбнулся. — Бывает, выглянешь утром в окно: каждый из своего подъезда ход роет.

— Прикольно.

— Прикольно, — согласился Гай и, отбросив травинку, поднялся в полный рост: — Пошли, погуляем по твоему Мишиному.

Он подал Мире руку, помогая встать. И поддерживал, пока она прыгала на одной ноге, надевая сандали.

— Спасибо за то, что привели меня сюда, — сказала Мира, глядя на него из-под приложенной козырьком ладони. — Здесь чудесно, хоть я по-прежнему не представляю, как у вас это получилось.

— Я сам до конца не понимаю, — произнёс он и медленно пошёл к аллее, увлекая Миру за собой.

Она бросила на Гая косой взгляд: шутит? Нет, он был серьёзен.

— Мне это всегда удавалось, — продолжал он. — Я мог заходить в чужие сны, как к себе домой.

— Здорово! — восхитилась Мира. — Но так это можно как-нибудь применять…

Наставник усмехнулся:

— Я и применял. До поры, до времени.

— Для чего?

— Для связи с другими мокрозявами. Это было очень удобно, если в разумных пределах, так, чтобы выглядело естественно. Можно было обсудить что-нибудь важное, не привлекая внимание стражей. Ты же знаешь, что в Башне всё просматривается и прослушивается?

Мира не знала, хоть и догадывалась.

— А «сны» разве не просматриваются?

— Да, но у нас была целая система кодовых слов. В общем, жить было интересно, — он сорвал ещё одну травинку и сунул в угол рта.

— А потом что случилось? — тихо спросила Мира.

Гай туманно улыбнулся и, перегнав травинку в другой угол рта, ответил:

— Потом у меня случился турнир, победа и лодка. Шататься по чужим «снам» стало без надобности.

— Вы будете со мной на турнире, как сейчас? — спросила она дрогнувшим голосом и украдкой посмотрела на него.

— Я пробиваю эту тему, — ответил он.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она.

— Даже если не удастся, думаю, у тебя все шансы справиться самостоятельно.

— С вами мне спокойнее, — призналась Мира. — Просто, от одного вашего присутствия.

Он сделал вид, что не услышал. Они вошли в аллею, засаженную яблонями. Кроме них здесь никого не было, земля, словно снегом была усыпана бело-розовыми лепестками, звенели, рассекая воздух прозрачными крыльями, стрекозы и деловито жужжали шмели. Мира вспомнила слова Гая о передышке. Как скоро всё это закончится? Успеют ли они дойти хотя бы до конца аллеи? Впереди одиночество и темнота комнаты, звяканье ключей стражей, стук закрывающихся дверей. Мира судорожно вздохнула, к горлу подкатил комок. Так хотелось унести отсюда самые яркие, светлые воспоминания. Чтобы заполнять ими одиночество в застенках Башни.

— Гай, — тихо позвала Мира.

Краем глаза она видела, что он повернул голову, но не решалась взглянуть на него.

— Можно я вас поцелую? — ещё тише спросила она.

Он молчал.

— Всего этого всё равно нет! — воскликнула она. — Ни аллеи, ни яблонь, ни стрекоз, даже мы сейчас не здесь. Это сон, от которого я вот-вот проснусь. Неужели вам сложно сделать его счастливее? Чтобы было, о чём вспоминать наяву?

«Что я несу?! — со стыдом подумала она. — Навязываюсь взрослому мужику. Какая гадость!»

Гай развернул её к себе и поцеловал. Мира закрыла глаза, растворившись в ощущениях: запах яблоневого цвета, неистовый оркестр звуков лета и его губы: шершавые, словно обветренные на холоде. Гай уже отстранился, а Мира всё стояла, вытянувшись в струну, боясь одним лишь жестом всё разрушить.

Рядом кто-то деликатно кашлянул — чужой. Мира вздрогнула и распахнула глаза: она была в тренировочной, возле открытой двери стоял незнакомый молодой страж. Она испуганно огляделась: кроме них в тренировочной никого не было.

— А Гай где? — выдавила Мира.

— Ушёл. Куда-то опаздывал, — ответил страж. — Сказал, проводить тебя к себе.

— Да, конечно… — пробормотала она.

В груди растекалась пустота.

[1] Черубина Габриак «Ты в зеркало смотри»

[2]Елагин остров — остров в дельте Невы, в историческом районе, называемом Острова

[3]Фраза Чичикова из «Мёртвых душ» В. Гоголь

Глава 2. Магда

Услышав на крыльце шаги, Магда торопливо сгребла Слепые водоросли в магический короб. Так увлеклась гаданием, что не почувствовала приближения Гая.

Водоросли нашёптывали одно и то же: "Тебе угрожает женщина с отметиной над глазом. Она разрушит мир в твоём доме, она разрушит твою жизнь. Берегись её". Магда пыталась выспросить побольше: кто эта женщина и откуда придёт? Но водоросли отмалчивались.

Дверь со скрипом открылась, и Гай вошёл в дом, пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку.

— Вода жизнь, — торопливо сказала Магда, отодвигая короб с водорослями подальше под стол.

Обычно Гай отвечал «И тебе не хворать». За годы это стало одной из милых традиций, которые накапливаются за годы совместной жизни. Но сегодня Гай машинально откликнулся:

— Вода жизнь.

Магда пристально вгляделась в его лицо: он даже не заметил, что сказал не как обычно. Его мысли были где-то далеко. Магда сдержала вздох: Гай был таким с тех пор, как выловил мокрозяву. Сначала она думала, его беспокоит пропажа лодки, или, что не заплатят за поимку девушки, но вот уже и лодка нашлась, и Гай положил на стол туго набитый камнями мешочек, а овладевшая им мрачная задумчивость не отпускала.

— Есть будешь? — спросила Магда.

— Да.

Он снял плащ, бросил в угол и, сев на лавку, начал стягивать сапоги.

Магда взяла с полки сушёное мясо и лепёшки. Воду для себя Гай всегда приносил из реки, ни разу не взял откукренную. Сняв сапоги, он встал за спиной Магды, наблюдая, как она давит в чашке корни травы сваох. Как-то Гай сказал, что растёртый сваох напоминает еду из его мира: хренадёр, только вкус чуть мягче. Магда украдкой поглядывала на него через плечо. Сегодня она рисовала его путь песком, и увидела, что Гай опять был в большом доме, отмеченном знаком агента. Для чего он ходил туда? Что задумал?

И почему стал наставником у мокрозявы?

Прежде он говорил, что никогда не будет готовить мокрозяв к турниру, а тут вызвался сам.

Эти вопросы не давали ей покоя, но спросить прямо она не могла. Знала, Гай разозлится, узнав, что она гадала на него. Не любил тотального контроля, как он это называл. А что Магде ещё оставалось делать, если это единственный способ узнать, где он, чем живёт, что делает? Ведь Гай никогда полностью ей не принадлежал. Уходил, возвращался, был нежен, заботлив, внимателен, но в тот момент, когда она думала, что это навсегда — вновь уходил. И так каждый раз.

Магде хотелось, чтобы они стали одним целым, когда один вдох на двоих и общие мысли. Но все попытки приворожить его ничего не дали. Спустя годы, он так и остался в этом доме гостем.

Всю жизнь Магда была занята обучением, отношения с мужчинами её не интересовали. Но исключительно чтобы иметь представление о сексе, она в юности перепихнулась с колдуном. Однако, ничего кроме скуки и разочарования не испытала. А когда он пыхтел на ней с таким сосредоточенным видом, словно повторял заклинания, её и вовсе разобрал смех. Потом был ещё один мужчина. Уже из Стражей ворот, и снова Магда не почувствовала ничего, кроме скуки и досады за проведённое впустую время. После этого она окончательно вычеркнула близость с мужчинами из списка дел, которыми стоит заниматься. Теперь она будет принадлежать только исследованиям.

Но всё изменилось после появления в её жизни Гая. Он не был лучше, мужественнее или красивее прочих, но рядом с ним Магда делалась больной. Всё тело ломило, груди наливались жаром и при малейшем прикосновении к соскам, её охватывала дрожь. Она была счастлива только когда он рядом.

А когда он уходил: всегда без предупреждения и прощаний — ей казалось, будто жизнь остановилась. Ночью, лёжа в одиночестве на холодной постели, Магда представляла, что он рядом, ласкает её. Его сухие шершавые губы целуют её шею, грудь, живот, опускаются ниже… Он входит в неё, и они становятся единым целым: живым, рычащим, извивающимся. Может ли быть счастье больше этого? Магда сжимала бёдра, и низ живота пронзала боль. Из горла рвался животный крик. Потом она долго лежала, беззвучно слизывая с губ слёзы и чувствуя себя глубоко несчастной.

Она понимала, что это безумие, нужно всё прекратить и не принимать Гая снова. Он не любит её. Испытывает признательность за то, что она вылечила его после казни, возможно, жалеет — но не любит.

Однажды она даже попыталась всё закончить. Лишь только почувствовав приближение Гая, опоясала дом несколькими кольцами магии. Стоило ему войти в первое кольцо, как его отбросило назад. Кусая губы, Магда наблюдала из окна, как Гай медленно сел, тряс головой, недоумённо оглядываясь по сторонам. Ей вдруг ясно представилось, что сейчас он встанет и уйдёт. Навсегда. В тот миг Магда поняла, что не может отпустить его. Он должен принадлежать ей — пусть даже не всегда. Но должен.

Она готова даже примириться со шлюхами из Весёлого дома, у которых он бывает, хотя то что Гай к ним ходит, причиняло ей боль. Магда не понимала, что он получает от них такого, чего не может получить от неё. Неужели кто-то из этих девок может любить его более страстно и самоотречённо?

В тот же миг она сняла магические кольца и сама выбежала к нему из дома.

…

Отложив камень, которым разминала корень сваоха, Магда повернулась к Гаю и, положив ладони ему на плечи, прямо взглянула в глаза.

— Что случилось? — спросила она.

— А что случилось?

— Ты не думай, я не гадала. Но я не слепая, Гай! Ты уже который день сам не свой. Мне кажется, я имею право знать, что происходит! Или ты настолько мне не доверяешь?

Он вздохнул:

— Да, имеешь. Давай сядем, что ли?

Магда не убрала рук, не отвела глаз. Она знала, сейчас они сядут, он заведёт разговор на какую-нибудь другую тему и не даст ответа.

— Ну, как хочешь, — вздохнул Гай, уступая. — В общем, я убил азарца.

Магда вздрогнула, горло сжала невидимая рука страха.

— Горожанина? — выдавила она.

— Нет, островного. Но это случилось при свидетелях.

— Как? За что?

— У меня не было выхода. Либо он меня, либо я его, — он отстранил Магру и заходил по комнате. Его огромная тень скользила по стенам. — Я вёз им откукренную воду. Всё было, как обычно, но по пути я выловил мокрозяву.

— Ты говорил, — кивнула Магда.

— Понимаешь, какая хреновина: для меня поимка мокрозявы была неожиданностью. А эти суки на своём острове знали, что я приплыву вместе с ней. Понимаешь? Я не знал, а они были в курсе.

— Почему ты думаешь, что они знали?

— Потому что высыпали из своих нор и сразу во все гляделки на Мирку уставились. Откукренная вода их не интересовала. Им нужна была мокрозява.

— Но что бы они с ней делали? Только хранители знают, как заставить мокрозяв кукрить. Или я что-то путаю?

— В том-то и дело. Если только они не завели себе личного хранителя, который умеет вводить мокрозяв в транс. Но я не представляю хранителя, который в здравом уме поедет к ним жить.

— Может, они его похитили?

— И никто об этом не узнал? Не забил тревогу? Исключено. После пропажи хранителя тут бы всех азарцев раком поставили.

Он подошёл к шкафу, достал бутыль с брагой и сделал несколько глотков из горла. Вытер рот тыльной стороной ладони, помедлил, выпил ещё.

Магда помолчала, обдумывая его слова, потом неуверенно спросила:

— Как же получилось, что ты его убил?

Гай поставил бутыль, в которой заметно поубавилось, обратно в шкаф, недовольно произнёс:

— Они не собирались отпускать мокрозяву. Но и убивать меня тоже особо не хотели. Скажем так, это был их план «В». Но сперва решили опробовать план «А» и договориться, чтобы я продал им Миру. А дальше я бы сам объяснялся с хранителями, почему не довёз мокрозяву до Башни.

Магда ревниво отменила, что его голос потеплел, когда он произнёс имя девчонки.

— Но ты сам говорил, хранители всегда знают, что появилась новая мокрозява, — сказала она.

— Да. Значит, мы опять возвращаемся к тому, что у островных появилось нечто, что защищает их от глаз хранителей. Но, вероятно, они не были уверены в этом на сто процентов, иначе сразу убили бы меня и забрали мокрозяву. А раз затеяли торги, значит, боялись, что убийство лодочника не сойдёт с рук. Я сперва сделал вид, что предложение заинтересовало. Хотел слово за слово выяснить, что же они будут делать с мокрозявой.

— Выяснил?

Он развёл руками:

— Только убедился в их уверенности, что мокрозява будет кукрить.

— И тогда ты убил одного из них? — спросил она.

— Они перекрыли проход к лодке. Были уверены, что лодочник не способен причинить вред азарцу. Когда я убил рыжего, у них случился некультурный шок, мы в это время уплыли.

Магда судорожно вздохнула. В голове лихорадочно метались мысли: островные живут обособленно, но рано или поздно в Башне узнают, что один из лодочников оказался не обработанным. А если островные скажут, что он был с мокрозявой, выйти на Гая будет проще простого. Даже если островные не расскажут про мокрозяву, чтобы не вскрылась история с неудавшейся покупкой, всё равно всех лодочников будут проверять. Что сделают Хранители, узнав, что на одного из лодочников не подействовала обработка, и он способен убить азарца?

«Они убьют его, — стучало в висках. — Ну почему, почему эта мокрозява попалась именно на пути Гая?! Почему её не выловил кто-нибудь другой?»

Гай подошёл и обнял её за плечи. Магда обхватила его руками, сжала так, что самой стало больно. Стоять бы так вечно, не отпуская его, не отдавая никому. Однажды она сказала ему, что готова за него убить. Гай тогда посмотрел на неё долгим взглядом и ничего не ответил.

«О, Праматерь, за что ты связала меня именно с этим человеком?! — спросила себя Магда. И тут же сама себе ответила: — Потому что с другими берёт тоска».

— Я рассказал тебе это, чтобы ты была готова, — тихо произнёс он. — Возможно, мне придётся исчезнуть, и к тебе придут с вопросами. Но может, всё само собой рассосётся. Если островные не совсем дебилы, они должны понимать — лучше не сообщать хранителям об убийстве рыжего. Иначе их большой секрет для маленькой компании станет известен в Башне.

— Я боюсь, Гай, — прошептала Магда. — Где ты можешь скрыться? Тебя не укроют ни в Лесу, ни на Руднике, ни на Болотах.

— Что-нибудь придумаем, — шепнул он. — В любом случае, паниковать рано.

Неожиданно его руки напряглись. Подняв голову, Магда увидела, что Гай настороженно смотрит мимо неё на дверь.

— Что? — начала она, но он приложил палец к губам.

За наружной стеной раздался шорох, словно крупный зверь потёрся о потемневшие от времени брёвна. Кто это может быть?

Аккуратно отстранив Магру, Гай натянул сапоги, взял нож и крадучись подошёл к двери. Держа нож наготове, распахнул дверь. Никого. Гай выскользнул на улицу. Магда не знала, что делать: идти следом или ждать дома? Решила подождать. Скоро Гай вернулся — на руках он нёс Найру. Её лицо было окровавлено, нос свёрнут, длинные волосы спутаны, платье разорвано, ноги покрыты ссадинами. Магда тяжело вздохнула: в последнее время боги отвернулись от бедняжки Найры. То её чуть не задушили, теперь избили.

— Посади её на стул и чуть наклони вперёд, — приказала Магда.

Охватившая после признания Гая паника уступила место спокойствию от выполнения привычных действий. Сколько раз она останавливала кровотечение у трактирных драчунов, перебивших друг другу носы — не счесть.

Найра была в сознании, плакала и невнятно бормотала о том, что её направила сюда сама Праматерь. Слёзы смешивались с кровью и капали на грудь, так что лиф платья стал мокрым. Поглядывая на девушку, Магда с некоторым злорадством думала, что даже когда хрящи срастутся, Найра не будет прежней красоткой. А ведь, наверняка, и Гай хаживал к ней в Весёлый дом. Магда тут же упрекнула себя за чёрные мысли, но ничего же с собой не поделаешь: её радовало уродство шлюхи.

Двигаясь быстро, но без суеты, Магда достала из подпола кувшин с ледяной водой, приготовила повязки. Льда бы, но где его взять? Хотя Магда знала заклинание превращающее воду в лёд, но пользоваться магией ей, после изгнания из Ордена, было запрещено. Она нарушила приказ только раз, когда лечила Гая. Но тогда за неё вступился старший агент Хадар. — Достань из шестого справа горшка щепотку порошка и разведи в воде, — бросила она Гаю. — Дай ей выпить. Это уменьшит боль.

Найра всхлипнула. Гай взял с полки горшок, насыпал в деревянную кружку серый порошок, развёл водой.

— Вы же не знаете главного! — простонала Найра. — Я могу теперь и не откукренную воду.

— Как это? — в один голос спросили Магда с Гаем.

— Не знаю… Я упала в Реку… И мне ничего не было.

— Не может быть! — заявила Магда.

Гай протянул Найре кружку со словами:

— Давай-ка мы приведём тебя в порядок, и потом ты расскажешь обо всех своих чудесах.

Девушка кивнула, торопливо выпила лекарство и закашлялась, подавившись.

Магда намочила разорванные на тонкие ленты тряпки. Из головы не выходили слова Найры. Как это ей не нужна откукренная вода? Значит ли это, что вода стала безопасна для азарцев? А, может, Найра мокрозява? Но об этом давно бы уже узнали. Магде хотелось поделиться размышлениями с Гаем, но сейчас было не до того.

Держа скрученные в жгутики полоски ткани, она подошла Найре. Девушка отстранилась от неё с суеверным ужасом.

— Не бойся, — мягко произнёс Гай. — Она остановит кровотечение. Она мне уже сто раз так делала.

Найра слабо улыбнулась на его шутку, перевела взгляд с Магды на Гая и обратно.

— Сейчас станет легче, — заверила Магда.

Аккуратно стирая кровь с лица девушки, она думала: «Что, если Найра не тронулась рассудком и не врёт? Ей достаточно брызнуть на меня неоткукренной водой, и мне конец. А эта дурочка даже не поймёт, что сделала».

Прожив почти десять лет с Гаем, она впервые почувствовала страх перед мокрозявами. Все азарцы знали, что между ними и мокрозявами — Башня. Перед тем, как выпустить из Башни победившего в турнире, его подвергали магической обработке. После неё мокрозяв был уже не опасен. При одной мысли о нападении на азарца, его тело слабело, сердце замедляло ход, и мокрозяв без сил падал на землю. К Магде не раз приносили ослабленных лодочников или агентов, пожелавших ударить азарцев. Она ничем не могла им помочь, через два — четыре просветления Купола и полного покоя, силы сами возвращались к мокрозяву. Но Магда всё равно давала ему настой травы бурей. Просто для успокоения.

Победив в турнире, Гай тоже прошёл обработку, только, в отличие от остальных, на него она не подействовала. Сам он объяснял произошедшее тем, что во время казни его отметила Птица. До недавнего времени Магда единственная знала о его способности. Теперь, после убийства островного, всё могло поменяться.

Но, тем не менее, Магда никогда его не боялась. Другое дело, глупышка Найра. Она теперь будет всем рассказывать, что неоткукренная вода ей не страшна. И, конечно же, обязательно найдутся те, кто захочет использовать это в своих интересах. Магда не питала иллюзий насчёт славных горожан.

Всегда настроенная враждебно к Хранителям, она впервые подумала, что в Азаре многое устроено правильно. Когда лицо Найры очистилось от крови, стало видно, что нос сильно отёк, а левый глаз закрылся от кровоподтёка. Кроме того, бровь рассекла глубокая рана. Магда наложила на нос холодную повязку, сухо обронила:

— Бровь придётся зашить.

Найра испугано всхлипнула. Магда встретилась глазами с Гаем.

«Ты веришь в то, что она сказала?» — спросил её взгляд.

Он пожал плечами.

Чуть позже, уже зашивая рану, Магда вдруг подумала, что теперь у Найры будет отметина над глазом. Уж не о ней ли предупреждали Слепые водоросли?

Когда Найре полегчало, она рассказала очень странные вещи. О том, как пришла навестить Фриду и узнала, что сестра умерла. Как затем на мосту на неё напала ожившая кукла, она упала в Реку, но вода не причина ей зла. Как на берег ей помог выбраться калека из лечебницы, и они отправились в дом на горе, но по пути калеку убил страж городской стены. Найра в одиночку добралась до дома и там её настигла кукла. Их драка — и вновь чудесное спасение.

Слушая, Магда так разволновалась, что разорвала зубами все оставшиеся неиспользованными лоскутки. А Найра, по мере рассказа, как будто наоборот успокаивалась. Её глаза высохли от слёз, голос окреп.

— Вот, — она вытащила из корсажа тускло поблёскивающую цепочку и протянула Гаю: — Помнишь, я рассказывала о лодочнице, которая забрала такую же.

У Магды кольнуло сердце: «Когда это она ему рассказывала? И где была я?"

Гай повертел цепочку, протянул между пальцами, рассматривая звенья.

— На Азаре нет таких металлов, — задумчиво произнёс он. — Хотя, конечно, лучше спросить у оружейника Михо. Но, сдаётся мне, он такого не видел.

Магда осторожно взяла цепочку из его рук. Она была тёплой, словно человеческое тело.

— Как думаешь, откуда она? — спросила Магда у Гая.

— В моем прошлом мире таких не было, — ответил он. — Но, возможно, есть ещё миры. Или она осталась нам в наследство от более древних цивилизаций, существовавших здесь прежде. Как города, купол, башня.

— Древних цивилизаций? — переспросила Найра слабым голосом.

Гай обернулся к ней, смущённо кашлянул:

— Ну, это моя гипотеза.

— Что?

— Предположение. Видишь ли, азарцы ничего сами не создают. Мы всего лишь живём в декорациях, созданных кем-то прежде. Взять хотя бы купол. Кто его создал и с какой целью?

— Как кто? Маги Леса, чтобы защищать азарцев от мёртвых дождей. И потом, над Куполом живёт Праматерь с братьями.

Гай поморщился:

— Это всё мифология.

— Ты что, не веришь в Праматерь? — Найра тряхнула головой и тут же застонала от боли.

— Не совсем, — уклончиво ответил он. — В любом случае, сейчас неподходящее время для теологических споров. Лучше скажи, ты уверена, что видела эту куклу у старины Кларка?

— Да. Это была Молли. Точно Молли. Мы с Фридой ещё в детстве приходили с ней поиграть.

— В таком случае, нужно навестить Кларка и узнать, что это его куклы по городу и окрестностям бегают.

— Я вспомнила! — вскрикнула Найра. — Когда вчера я зашла к дядюшке Кларку — Магда, ты ведь тоже там была. (Магда кивнула). Он показал на меня и сказал Молли: помнишь, нашу Найру?

Гай взял со стола нож, сунул за голенище сапога.

— Зачем тебе нож? Дядюшка Кларк азарец, — недоуменно произнесла Найра.

— Так, на всякий случай, — туманно ответил он и добавил: — Я скоро вернусь.

— Я с тобой, — торопливо сказала Найра.

— Куда тебе?! — в один голос сказали Магда с Гаем.

— Я должна, неужели вы не понимаете?! — воскликнула она дрожащим голосом, глаза наполнились слезами.

— Нет, — отрезала Магда.

Гай взглянул на неё, потом на Найру, сказал:

— Идём, но только если кровотечение остановилось.

Не в силах сдерживаться, Магда подала ему знак: «Давай выйдем».

Они вышли на улицу. Гай закурил самокрутку с грибами, развеял рукой дым. Было по ночному свежо, и Магда плотнее запахнула накинутый плащ.

— Треска кузнечиков не хватает, — заметил Гай.

Магда бросила на него косой взгляд, резко бросила:

— Ты не должен был разрешать ей идти с нами.

— Почему? — он смотрел на белый дым от самокрутки, и со стороны могло показаться, что он совершенно спокоен и равнодушен к происходящему. Но Магда знала, что это напускное.

— Ты понимаешь, что она опасна? — спросила Магда. — После того, как вода стала ей не страшна, на неё нет управы!

— А на меня есть? — также безразлично спросил он.

— Не сравнивай! Ты — это ты. Я уверена в тебе.

Гай усмехнулся:

— Я сам в себе не уверен. Как же ты можешь?

Магда раздражённо взмахнула рукой:

— Узнав, что обработка на тебе не сработала, ты не стал кричать об этом на каждом углу. А Найра тут же побежала к нам.

— Она пришла за помощью.

Он что, издевается? Или на самом деле не понимает?!

— Гай, ей всё равно кому об этом рассказывать. Ты понимаешь? Просто она ещё не поняла, как может использовать свою способность. А если ей разъяснят? Неужели у тебя ни разу не было соблазна разделаться… — Она вспомнила про островного и запальчиво воскликнула: — Ты сам убил!

Сообразив, что сказала, в испуге замолчала и огляделась по сторонам. Но никого не было.

Вновь посмотрев на Гая, она встретилась с его пристальным взглядом, в котором было так много намешано: и досада, и гнев, и недоверие. Он вдруг стал ей чужим, как будто не было прожитых вместе лет. Память вернула назад, когда она лечила Гая после чудесного спасения от казни. Хадар обязал её каждый вечер писать отчёт, что изменилось в состоянии мокрозява. Она писала — хоть и чувствовала себя премерзко, но что делать? Единственное, что она описывала всё немного не так, представляла состояние больного хуже, чтобы он подольше побыл под её наблюдением. Магда даже думать не хотела, что однажды он выздоровеет, и она больше не сможет каждый день его видеть.

В тот вечер она тоже писала, присев на краешек стула, когда почувствовала на себе взгляд больного. Она и в другие дни его ощущала, но когда оборачивалась, мокрозяв закрывал глаза. А в этот раз их взгляды встретились.

— Зачем ты меня спасаешь? — спросил Гай.

Магда так растерялась, что не могла найти слов. Понимая, что молчать глупо, призвала на помощь слова, произнесённые Великим Хранителем Элсара на последнем празднике Праматери.

— Жизнь: это величайшее благо, которое есть у нас! — начала она, но почувствовав себя круглой дурой, смущённо замолчала.

— Ты задумывалась, что со мной будет, когда ты меня вылечишь? — спросил он.

Они были вдвоём, страж вышел, и Магда впервые об этом пожалела. С ним мокрозяв не посмел бы разговаривать. Можно было выбежать и позвать на помощь, но она продолжала сидеть, нервно ломая в пальцах палочку, которой писала.

— Конечно, задумывалась, — тихо ответила Магда. — Ты снова будешь кукрить.

Он улыбнулся с жутковатым спокойствием и отвернулся.

…

Сейчас Гай смотрел на Магду также, как в тот день:.

— Мы никогда не станем едины, — произнёс он с горечью. — Вы, азарцы, всегда будете нас бояться.

— Нет! Ты не прав! Дело только в Найре! — возразила Магда.

Он молча приложил палец к её губам и заверил:

— Не бойся, у Кларка всё пройдёт хорошо, а потом я поговорю с ней. Мы вместе поговорим и всё ей объясним. Но оставлять её без присмотра сейчас нельзя, — он растёр ногой окурок. — Думаешь, мне самому хочется тащить её туда? Хуже может быть только, если привести с собой ансамбль песни-пляски. Но, пойми, она сейчас в опасности. Когда те, кто послал за ней куклу, узнают, что Найра не ликвидирована, они захотят завершить начато. До сих пор ей фантастически везло, но, ты же знаешь, однажды везение заканчивается.

— С ней могу побыть я, — предложила Магда, однако Гай сделал вид, что не услышал.

…

Возле хижины дядюшки Кларка они разошлись. Найра направилась к дверям, а Гай с Магдой остались у окна, выходящего на пустырь. Цеплюч здесь разросся особенно буйно. От ветра стебли колыхались, отчего дом напоминал огромную косматую голову. Гай достал бутылку с выводилом и накапал на стебли, заслоняющие окно. Цеплюч осыпался бурой трухой. Стало видно, что окно затянуто полупрозрачной кожей рыбы Суонк, на подоконнике стояла лампа. Она отбрасывала дрожащий свет на рыбью кожу, и та переливалась оранжевым и зелёным цветами.

До них долетел стук — Найра стучала в дверь. По окну скользнула тень, это Кларк прошёл через комнату, затем раздался скрип дверных петель. Гай достал из голенища нож и одним взмахом разрезал рыбью кожу. Из окна хлынул желтоватый свет. Гай забрался на подоконник, подал Магде руку, помогая подняться. Спрыгнув на земляной пол, они оказались в большой комнате. Вдоль стен стояли и лежали куклы. Некоторые из них были уже закончены и напоминали бесстыдно развалившихся голых людей, у других даже не были прорезаны лица. Магда с удивлением рассматривала их. До сих пор она была уверена, что история с ожившей куклой привиделась Найре от страха, но сейчас, находясь в комнате полной кукол, её охватила тревожность. Было нечто жутковатое в их застывших в неподвижности голых телах, продолговатых белых головах. Казалось, что все они, не имея ушей, слышат; не имея глаз, наблюдают за каждым движением.

Из глубины дома раздавались голоса — жалобный Найры и удивлённый Кларка:

— Кто тебя так, Найра?!

Гай бесшумно прошёл по комнате, остановился справа от внутренней двери.

— Вот так, девочка, обопрись на мою руку, — раздался приближающийся голос дядюшки Кларка. — Сейчас придумаем, чем я могу помочь. Может вызвать Магду?

Он завёл Найру в комнату и, увидев Магду, испуганно воскликнул:

— А вот она уже здесь!

Тут Кларк увидел Гая, затем перевёл взгляд на порезанную рыбью кожу на окне.

— А… Что тут такое творится? — сдавленно спросил он.

— Это у тебя надо спросить, что ты в своё чуланчике развёл, — сказал Гай.

— Я… — Кларк часто заморгал, переводя непонимающий взгляд с одного на другого.

— Сядь, — приказал Гай, показав на стул у стола.

Кларк пошатываясь направился к окну.

— Не туда, — Гай нагнал его и грубо усадил на стул.

Найра глотала слёзы, глядя на кукольника с жалостью. Похоже, она уже поверила, что он ни при чём.

Гай чуть повернул к ней голову:

— Как зовут куклу?

— Молли, — ответила Найра дрожащим голосом.

— Старик, твоя Молли слишком много гуляет в последнее время, — сказал Гай. — Ещё и руки распускает.

Кларк смотрел на него с испугом, но, вместе с тем, в его взгляде не было удивления. Будто это не стало для него новостью.

— Это не она, — тихо сказал он, наконец, и слабо махнул рукой направо, где лежали в куче тряпки, стружка и прочий хлам: — Кукла там.

— Где там?

— Посмотрите под заготовками.

Гай сделал знак Магде и предупредил:

— Только осторожнее.

— Без цепочки она не живая, — прогнусавила Найра.

— Всё равно осторожнее.

Магда склонилась над кучей, осторожно разгребла её, и они увидели лежащую на боку Молли. Магда аккуратно перевернула куклу лицом вверх. Найра испуганно вскрикнула:

— Это она! Она на меня напала!

Гай достал из кармана разорванную цепочку, приказал Магде:

— Последи за дедом. Сейчас проведём маленький эксперимент.

При виде цепочки, Кларк оживился.

— Подожди! — взволнованно воскликнул он и тронул Гая за локоть. — Покажи мне.

Лодочник смотрел на него с недоверием.

— Я всё объясню. Вы всё поймёте, — подбородок старика жалко задрожал.

Гай поднёс цепочку к его глазам, не выпуская из руки.

— Видел такую раньше? — спросил он.

— Да, — повторил он. — То самое плетение…

На Кларка стало жалко смотреть. Он весь скукожился, постарев ещё на десяток лет.

— Что с ней сейчас? С той, на ком была цепочка? Где она? — спросил он, прерывающимся голосом.

— Осталась в доме Кимана, — чуть слышно ответила Найра. — Я сорвала цепочку, и она стала снова куклой.

Старик закрыл лицо руками и некоторое время раскачивался из стороны в сторону. Гай с Магдой переглянулись. Неожиданно старик завалился набок вместе со стулом.

Все твое кинулись к нему.

— Осторожнее! Если он прикидывается? — крикнула Магда.

— С чего бы ему прикидываться? — раздражённо перебил Гай.

Старик лежал на полу, держась за грудь. Он был очень бледен, тяжело дышал, на лице выступили крупные капли пота. Гай посадил его, прислонив спиной к стене, разорвал на груди рубаху.

— Дышать… … Больно… — простонал Кларк.

— Вилл тебе в бок, старик! Только инфаркта нам сейчас не хватает, — рыкнул Гай.

— Кого? — переспросила Найра.

Он махнул на неё рукой и повернулся к Магде:

— Травы с собой есть от сердца?

— Нет, конечно, — пробормотала она. — Я же не лечить его шла.

— Тогда колдуй.

— Нельзя! Об этом сразу же станет известно в Ордене! Лучше я схожу за травами, — она неуверенно направилась к двери.

— Не успеешь, — сказал Гай ей вслед.

Обернувшись на Кларка, Магда увидела, что он закатил глаза и потерял сознание.

— Магдочка, милая, сделай что-нибудь! — запричитала Найра.

Травница покусала губу. Что делать?! Если Кларк умрёт, они не узнают тайну цепочки, которая, возможно, стоит жизни Найре. Но если воспользоваться магией, придётся держать ответ перед Орденом, и рядом уже не будет Хадара, который защитит.

— Я не могу! — воскликнула она, умоляюще глядя на Гая. — Меня накажут!

Он подошёл, сжал её плечи и произнёс, глядя в глаза:

— Колдуй. От Ордена откупимся.

— Ты не понимаешь: от них нельзя откупиться! Оставь Кларка, просто настало его время отправиться в Закуполье. Пусть уходит и уносит с собой тайну куклы.

Он упрямо повёл головой.

— Там замешан равнинный.

Магда изумлённо вскинула брови.

— Калека из лечебницы рассказал Найре, что к её сестре приходил равнинный. Есть у меня подозрение, что кукла, покушение на Найру и равнинный — это всё ниточки, которые сжимает в руке одна сила. Если умрёт, — кивок на Кларка, — мы упустим возможность получить важные сведения, которые можно использовать. Ну, если вдруг мне придётся уехать, — он покосился на Найру.

Мол, не будем вдаваться в подробности, но, ты же помнишь разговор про убитого островного.

Конечно, Магда помнила. Так вот какую Гай готовит для себя защиту.

— А с Орденом разберёмся, — заверил он. — В прошлый раз тебя отмазал Хадар?

— Да.

— В этот раз тоже заступится, — в его глазах стояла мрачная решимость. — Я устрою.

Магда судорожно вздохнула и указала на Кларка:

— Тогда перенеси его в центр комнаты и освободи от одежды.

Гай бережно перетащил старика в центр. Найра хотела было помочь раздеть, но Магда прикрикнула на неё:

— Не мешайся! Это должен сделать мужчина.

Девушка испугано отступила к стене.

— Теперь выйдете оба, — угрюмо произнесла Магда. — Должны остаться только я и Кларк. И чтобы не услышали, не заходите. Я сама вас позову.

Гай взял окончательно растерявшуюся Найру под руку и повел на улицу.

— Всё будет хорошо, — донеслось до Магды. — Вот увидишь. Сейчас Магда колданёт, и старик ещё через костры скакать будет.

Найра громко всхлипнула.

Когда за ними закрылась дверь, Магда обошла вокруг Кларка. Голый, восково-бледный, неподвижный он сейчас походил на одну их своих кукол. Магда наклонилась и приложила ладонь к его груди. Огонь земной жизни потух, старик уже ступил на дорогу в Закуполье. Нужно спешить, чтобы успеть вернуть его. Магда сняла накидку, закатала рукава, обнажив запястья на которых были выжжены знаки Ордена. На левой руке — закрытый бутон цветка моренуса, который растёт в Лесу и распускается раз в пятьдесят лет, и от его жара могучие деревья сгорают, словно лучины. На правой — перо Великой Птицы, которая живёт в Закуполье. Встав подле Кларка на колени, Магда закрыла глаза и стала шептать заклинания. Её внутренний взор не видел ничего кроме мрака. Почти десять лет прошло с тех пор, как она произносила эти слова в последний раз, и теперь они вспыхивали в памяти, словно остывшие угли костра — обжигая разум и причиняя боль. Воздух в комнате пришёл в движение. Что-то шоркало вокруг Магды по полу, кололо в спину, шею, руки. Магда не открывала глаз, продвигаясь всё дальше во мрак. Где-то здесь должен быть Кларк, он не мог уйти далеко. Магда почувствовала устремлённые на себя из мрака злые взгляды: в Ордене уже узнали о том, что кто-то без разрешения применил древнюю магию для вызова мёртвых. Лицо обдало жаром, так что хотелось закрыться и убежать, но она заставила себя вновь и вновь произносить слова древнего заклинания. Что-то коснулось её волос, легло тяжёлым камнем на плечи, раздался треск, будто ломались деревья.

— Соемо, — шептала Магда. — Виндеро соемо. Ай хозо баетита. Санро.

Чья-то рука схватила её за волосы и запрокинула назад голову. Магда крепче зажмурилась, не удержавшись на коленях, упала. В этот миг мрак рассеялся, и она увидела, что находится на берегу Великой Реки. Волны лениво перекатывали мелкие камни — так, изнывающая от скуки красавица перебирает жемчуга. Неподалеку стоял растерянный и напуганный Кларк. Как хорошо, что он ещё на берегу и не отправился по небесной лестнице в Закуполье[1]! Магда подошла к старику, взяла за руку.

— Идем, — сказала она, не размыкая губ.

Кларк перевёл взгляд с её лица на запястье. Там, словно раскалённое железо, краснел распустившийся цветок морены.

— Идём, — повторила Магда и, повернувшись к Реке, крикнула: — Я, Магда, забираю этого человека в Подкуполье! Да простят боги мою дерзость! А прощение людей мне не нужно.

Взяв Кларка второй рукой, на которой горело перо Великой Птицы, она попыталась открыть глаза. Но их будто залепило воском. Магду охватил ужас. Вспомнились ходившие между послушниками Ордена страшные истории об изгнанных колдунах, которые осмеливались произносить заклинания; о каре, которая их настигала. Неужели её уже наказали?! Хотелось протереть глаза, очистить их, но она знала — нельзя отпускать Кларка.

— Пожалуйста! — безмолвно прошептала Магда. — Не сейчас. Призовите меня к ответу позже.

Тотчас же она смогла открыть глаза. Оглядевшись, обнаружила, что лежит на полу. Вокруг валялись разбитые в щепки куклы, словно по комнате прошёл бешеный смерч.

Сейчас же Магда увидела, то её отбросило в другой конец комнаты от старика. Тяжело встав, и перешагивая через кучи хлама, Магда подошла к нему. Покрытая курчавым седым волосом грудь Кларка медленно поднималась и опускалась, глаза были закрыты, но за его жизнь можно было не беспокоиться. В отличие от её собственной. Гай заверил, что решит вопрос с Орденом, и Магда знала — он не тот человек, который раздаёт пустые обещания. Но всё равно было страшно.

Сильно хотелось пить. Казалось, язык прилип к нёбу. Оглядевшись в поисках корыта с водой, Магда не увидела его. Наверняка, корыто, как и кукол, разнесло в щепки. Зато колдунья заметила выглядывавший из кучи мусора край плаща Кларка. Она вытянула его, встряхнула и накрыла старика: нехорошо лежать обнажённым. Пошатываясь от головокружения и усталости, Магда подошла к двери и навалилась на неё всем телом, открывая. Не удержалась на ногах и буквально вывалилась наружу. Её подхватил стоявший за дверью Гай.

— Магда, какая же ты страшная! — воскликнула Найра и тут же добавила, сжимая в руке амулет Праматери: — Ну и шумно у тебя было!

У колдуньи не было даже сил ответить. Однако, Найра уже забыла про неё. Увидев, что творится в доме, она испуганно всплеснула руками, зашла и, пробравшись через кучи щепок, склонилась над стариком.

— Я вернула его, — тихо сказала Магда, взглянув в лицо Гая.

Он кивнул. Магда уткнулась лицом ему в грудь, глухо добавила:

— В Ордене уже знают о моей дерзости. Мы чувствуем такие вещи.

— Сколько у нас времени? — спросил Гай.

Она пожала плечами:

— Не знаю.

Он обнял её, поцеловал в волосы.

— Всё будет хорошо, поверь мне. Утром я встречусь с Хадаром. Пару дней назад он предложил работать на него.

Магда прерывисто вздохнула и отшатнулась, вглядываясь в его лицо. Она представляла, что для Гая значит работать на Старшего агента.

— Хочешь обменять мою безопасность на свою свободу?! — воскликнула она.

— Всё не так трагично, — улыбнулся он. — Многое зависит оттого, что расскажет старик. Возможно, условия буду диктовать я.

Они одновременно посмотрели в открытую дверь. Кларк пришёл в себя; сидел, зябко кутаясь в плащ, и осматривался по сторонам с непонимающим, изумлённым лицом. Найра что-то тихо и ласково говорила ему, но слов было не разобрать. Наверное, рассказывала про его чудесное излечение.

— Пойдем, что ли, — сказал Гай. — Попробуем разговорить деда.

Магда кивнула, и они вошли в дом.Увидев их, Кларк сел, опираясь рукой о пол, и нахмурилседые брови.

Гай обвёл взглядом кучи щепок, заметил:

— Теперь у тебя теперь есть чем топить печь.

— Кукол жалко! — тихо вставила Найра.

Магда отошла к стене и села, прижавшись к ней спиной и уронив руки между коленей. Она чувствовала себя полностью высушенной. Прямо перед ней из кучи щепок торчала рука куклы. Её тонкие пальцы закрывал ажурный рукав. Магда вспомнила, что платье с такими рукавами было на Молли. Казалось, рука тянется из-под завала, безмолвно умоляя о помощи. Несколько мгновений Магда смотрела на неё, потом ногой задвинула под щепки.

— Найра, приберись тут немного, — сказал Кларк.

Девушка послушно встала, огляделась в поисках метлы.

— За домом, в сарае должна быть, — подсказал старик. — Да прихвати там, в схроне брагу. Нехорошо встречать второе рождение всухую.

— А вода у тебя там, случаем, не припасена? — просипела Магда.

— Справа от двери, в бочонке. Неси всю, что есть.

Найра вышла. Возникла пауза, заполненная дыханием троих людей, да тихим потрескиванием воздуха, в котором ещё не растворилась магия.

— Ты ведь понимаешь, что она не просто так с того света тебя вытащила, — нарушил молчание Гай.

— Понимаю, — откликнулся старик.

Магда перевела взгляд на окно. Рассечённая кожа рыбы напоминала чёрную рану, из которой в комнату сочился мрак, похожий на тот, в котором она искала Кларка. Как захотят наказать её в Ордене и сможет ли чем-то помочь Хадар? Она знала, что любой здравомыслящий человек назовёт её поступок глупым. Она и сама бы так его назвала, но, в то же время, знала — доведись выбирать ещё раз, она вновь пошла бы за Кларком, если бы только появилась надежда, что это поможет Гаю.

— Вы хотите знать о Молли, — заговорил старик слабым голосом. — Так звали мою единственную дочь. Наивное, чистое сердцем дитя. Она родилась, когда мы с её матерью были ещё очень молоды, и выросла как-то незаметно, словно цветок на окошке. Тихая, задумчивая, наша Молли была красавицей. Такую девушку не могли не заметить, и я уже строил планы, как повыгоднее выдать её замуж, например, за сына мясника. Но однажды она прибежала с рынка вся раскрасневшаяся от волнения. Сказала, что её остановила знатная госпожа, подарила четыре больших «беляка» и сказала завтра утром подойти к заднему входу Башни. Так мы узнали, что нашу Молли отобрали в служанки к Великому Хранителю — тогда ещё молодому, только взявшему на себя бразды управления Элсаром. У нас с женой закружились головы от такой чести. Видано ли, наша Молли, простая городская девчонка, которой в лучшем случае, предстояло стирать заскорузлые от собачьей крови фартуки мужа-мясника, станет личной служанкой Великого! Мы с женой ходили, раздуваясь от гордости, и все соседи кланялись нам, будто господам. С мясником мы даже здороваться перестали: кто он нам теперь? Мы представляли, что Молли выйдет замуж за кого-нибудь из высокопоставленных слуг. Вскоре дочь перебралась в Башню, и мы стали редко её видеть. Сначала она ещё приходила на обеды в свой выходной, но чем дальше, тем чаще присылала посыльного мальчишку со словами, что сегодня не придёт. Жена очень скучала и, бывало, целыми вечерами стояла напротив Башни, надеясь в верхних бойницах хотя бы мельком увидеть нашу Молли.

Однажды ночью нас разбудил торопливый стук в дверь. Я открыл — на пороге стояла заплаканная дочь. Она рассказала, что убежала из Башни, потому что беременна от Великого Хранителя. Заливаясь слезами, она рассказала, что любит его и, лишь узнав о ребёнке, сразу же рассказала господину, уверенная, что он окажет ей всяческую помощь. Но Хранитель приказал избавиться о ребёнка. Только тогда она может остаться при нём. Он вызвал лекарей, но Молли убежала из Башни. Она просила нас защитить её и помочь сберечь ребёнка. Уверяла, что господин передумает и полюбит ребёнка, ведь это и его дитя, — Кларк вытер краем плаща покрытое испариной лицо. — Вы представляете себе наше с матерью состояние? Мы люди бедные, но честь семьи всегда была для нас на первом месте. И теперь наша Молли была опозорена, её не возьмёт в жёны ни один уважающий себя мужчина. В то время, как дочь забылась беспокойным сном, мы с женой пришли к решению, которое казалось нам тогда единственно верным: отвести Молли обратно в Башню и умолять Великого Хранителя избавить нас от позора. Когда дочь пробудилась, я объявил ей нашу волю. Она плакала и даже вставала перед нами на колени, и жена уже готова была смириться. Но я насильно увёл в Башню. Чтобы не привлекать внимание соседей, мне пришлось завязать ей рот и связать руки, а сверху набросить плащ. К Великому Хранителю меня, конечно, никто не пустил. Вышли слуги, забрали Молли и закрыли передо мной дверь. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор помню взгляд, которым прощалась со мной дочь. Она ненавидела меня.

Не дождавшись вестей от Молли, мы с женой пошли к Башне, пытались узнать о ней. Но с нами никто не хотел разговаривать. Тогда я подкараулил Великого Хранителя в городе, когда он шёл со свитой, бросился к нему, но меня оттеснили стражи. А потом на улице встретили и доходчиво объяснили, чтобы я прекратил поиски дочери. Она поскользнулась на стене, опоясывающей Башню, и упала в реку, сказали мне. А чтобы я лучше усвоил, хорошенько помяли бока.

Старик замолчал, отвлечённый скрипом двери. Все разом повернули головы, но это была Найра. Она вошла, держа в одной руке кувшин с водой; в другой бутыль браги, и метлу подмышкой. Закрыв дверь, Найра прислонилась к ней спиной и робко сказала:

— Я всё слышала… Прижалась ухом к двери и слушала. Потом подумала, что Магда сильно пить хочет.

Магда кивнула, взяла у Найры кувшин и припала губами к горлышку. Как же давно она не пила такой вкусной воды! Та стекала по шее за воротник, ледяными струйками спускалась по груди. Магда чувствовала, как оживает.

— Вы так больше ничего не узнали о дочери? — спросил Гай.

— Жена узнала. Ходила к той госпоже, что когда-то увидела Молли на рынке. Караулила её возле дома, спала у дверей, валялась в ногах, отдала все камни, какие у нас были — беляки, серые. И та, наконец, сдалась. Взяв с бедной матери обещание хранить тайну, она рассказала, что наша кроткая, тихая Молли умоляла Великого Хранителя пощадить её и дитя. Но когда он повторил приказ вытравить плод, бросилась на него с ножом и даже ранила. После этого Молли отправили в лечебницу, и потом уже никто о ней ничего не слышал, — он перевёл взгляд на Найру, прокряхтел: — Налей-ка мне браги, девочка.

Оставив метлу у двери, Найра поискала кружку и, не найдя, дала ему бутыль.

— Придержи, он сам не справится, — подсказала Магда, глядя на то, как кукольник протянул к бутыли дрожащую, покрытую старческими пятнами руку.

Она перехватила хмурый взгляд Гая. Он явно ждал продолжения истории. Пока Кларк не рассказал ничего, что пролило бы свет на произошедшее с Найрой. Магда замечала во время рассказа, что Гай несколько раз нетерпеливо морщился, как будто хотел прервать старика, но сдерживался.

Изрядно выпив и утерев рот ладонью, Кларк обвёл присутствующих взглядом и произнёс:

— Я видел Молли ещё один раз, — в его зрачках дрожало пламя лампады.

Все ждали продолжения, не решаясь поторопить.

— Это случилось после смерти жены. Я вернулся домой и увидел Молли сидящей на её любимом месте у столика с рукоделием. При моём появлении она не пошевелилась, кажется, даже не заметила меня. Она вышивала, как любила делать это когда-то. Вот только глаза её были устремлены не на пяльцы, а в стену и она пришивала к кружеву свой палец. Без крови, без боли, — лицо Кларка болезненно сморщилось. — Её рука работала так…

Он стал водить кистью вверх-вниз, точно держал в пальцах иголку. Найра тихо охнула и закрыла рот ладонью.

— Не знаю, что с ней сделали в лечебнице, но это была уже не наша дочь, — продолжил он, и по морщинистым щекам потекли слёзы. — Думаю, она даже не понимала, где находится. Просто остатки памяти заставили её прийти по знакомой дороге и сесть за любимою работу. На шее у неё была цепочка вроде той, которую вы мне показали. Тогда я впервые почувствовал, что такое боль в груди… Да, так вот.

— Ты говорил с ней тогда? — спросил Гай.

— Нет. Стоял пень пнём. Потом в груди сильно заболело…

— Что она потом сделала? — едва слышно спросила Найра.

Кларк сморгнул слезу и жалко улыбнулся:

— Посидела, затем встала, будто кто-то позвал её, и ушла. А я вырезал куклу. Чтобы дочь всегда была со мной… Потом ещё одну, и ещё… Горожане зовут меня отцом кукол… Говорят, у меня хорошо получается… Хотя знаете, что я скажу вам, молодёжь — лучше, чем быть отцом для одной, но живой, — он обвёл присутствующих немного помешанным взглядом.

Найра заплакала в кулак.

— Значит, как я и думал, все нити ведут к местному Менгеле[2], - будто разговаривая сам с собой, произнёс Гай. — Им и нужно заниматься.

[1] Закуполье — мир, куда попадают азарцы после смерти. Подкуполье — принятое у колдунов название Азара, где проходят земной путь азарцы.

[2] Йозеф Менгеле — немецкий врач, проводивший медицинские опыты на узниках концлагеря Освенцим во время Второй мировой войны.

Глава 3. Мира

Остаток дня до ужина Мира не могла найти себе места: бродила по комнате взад-вперёд, садилась на кровать, но не могла усидеть; тут же, вставала и снова бродила. В голове теснились воспоминания о поцелуе на Елагином, и Мира проживала их снова и снова. То с восторгом, смакуя каждый вздох и каждый жест; то, сгорая от стыда и думая, как глупо и навязчиво вела себя, и что Гай поцеловал её только из жалости. Может он и ушёл, даже не попрощавшись, потому что сильно разочаровался в ней?

От таких мыслей Миру охватывало дикое отчаяние, она готова была рвать на себе волосы и биться головой о стены. Но потом она успокаивала себя тем, что ничего такого не произошло. Ну, поцеловались, ну и что. Гай вполне мог уйти по причине никак с Мирой не связанной. Становилось спокойнее, но ненадолго. Потом мысли вновь возвращались к поцелую на аллее, и всё летело по кругу, как на дурацкой карусели.

Затем пришёл тот же молодой страж, который провел её из тренировочной. Принёс ужин.

Сидя на кровати, Мира молча наблюдала за тем, как он ставит на стол миску и кладёт кусок хлеба. По виду скромный парень лет девятнадцати. По-крайней мере, одно обещание Гай сдержал: нашёл для неё другого стража.

— Теперь всегда ты будешь приносить мне еду? — спросила Мира, решив, что называть парня моложе её на «вы», много чести.

— Завтра я, насчёт других дней распоряжений не было, — ответил он и, прежде чем Мира успела что-то ещё спросить, вышел и закрыл дверь. Будто сбежал. Тявкнул, проворачиваясь в замочной скважине, ключ.

…

Мира поела, помыла посуду и уже потушила лампу, когда за дверью раздался шорох, точно кто-то ходил на цыпочках. Она села на кровати, испуганно глядя в темноту. Осторожный скрежет ключа в замке. Мира пошарила вокруг себя, пытаясь найти что-нибудь твердое. Не нашла и соскользнула под кровать. Дверь медленно открылась. Из коридора падал свет.

— Мира! — раздался женский шёпот. — Это Алекса. Ты спишь?

Алекса?! Какого она тут делает? Мира выглянула из-под кровати, изумлённо спросила:

— Что тебе нужно?

Соперница стояла с горящей масляной лампой в одной руке и бутылью, примерно на литр, в другой. Она была одета в такое же платье, как у Миры. Из-под платья, точно оглобли, торчали худые длинные ноги.

— Ты чё под кроватью делаешь? — спросила Алекса со смешком и прикрыла дверь.

— Трамвай жду, — огрызнулась Мира, выбираясь.

— А, я уж подумала, у тебя наставник на кровати, а ты, как придётся.

— Очень смешно. Чего надо-то?

— Да вот, скучно одной, — сказала Алекса и кивнула на бутыль. — Решила, а чё бы нам не посидеть?

«Ага, так я тебе и поверила, — подумала Мира. — Наверняка Даяна подослала отравить. Может, сразу позвать стражу?»

Она встала, поправила съехавшее с кровати на пол одеяло, спросила:

— Ключи от моей комнаты, где взяла?

— Илли дал.

— Кто это?

— Страж. Крупный такой, лысый и борода лопатой. Обожаю лысых, такие сексики.

Под описание попадал насильник.

— Бутылку тоже он дал?

— Ага.

— За красивые глаза?

Алекса ухмыльнулась:

— За них тоже. Сама видишь, я и сверху красивая, и снизу ничего.

Мира обратила внимание, что у Алексы не осталось следов после драки, а ведь она хорошо помнила, что достаточно глубоко разодрала противнице щеку. Чудеса!

— Мы с Илли сразу поладили, — говорила, между тем, Алекса. — А к тебе он чё, не приходит?

— Был как-то. Пришёл, ушёл, — произнесла Мира, решив не рассказывать, как всё было на самом деле. Сперва надо выяснить, с какой целью тут нарисовалась противница.

— Ему блондинки нравятся, — самодовольно объявила Алекса.

Мира подумала, что ему нравится всё, что движется, но промолчала.

Гостья поставила бутыль на стол, подмигнула:

— Ну, так чё?

Самым правильным решением было выгнать её. Какие могут быть «посидим» с противницей накануне турнира?! Если не убить пришла, то выведать что-нибудь для победы. Видимо, Алекса прочитала по лицу Миры ответ, потому что сказала:

— Да не бойся, не отравлю я тебя. Просто я уже с ума одна сошла. А тебе неужели не страшно тут одной в темноте?

По правде говоря, сейчас Мира была рада даже Алексе, лишь бы не сидеть одной, поедая себя мыслями о произошедшем на Елагином. К тому же, может получится выведать у противницы что-нибудь полезное для турнира. Притом, совсем необязательно самой откровенничать. Она представила, как небрежно бросит Гаю: «А у соперницы…» и потом выдаст информацию-бомбу, от которой у наставника глаза на лоб вылезут. Ради такого зрелища с Алексой нужно задружить.

— Но что скажут о наших посиделках наставники? — угрюмо спросила она.

— Откуда они узнают? — противница бросила на неё лукавый взгляд: — Или ты своему всё докладываешь?

— Дура, что ли? — фыркнула Мира.

Алекса прошла по комнате, освещая лампой стены. Она старалась держаться уверенно, но Мира чувствовала её испуг.

— Стрёмно у тебя, по-казённому, — заявила Алекса. — Мне Даяна хоть цветочки разрешила. И зеркало повесить.

Мира почувствовала укол зависти. Бог с ними, с цветочками, а отсутствие зеркала — была её печаль. Она не очень поверила в то, что кто-то может за ней через зеркало наблюдать. Алексе вон наставница разрешила, и никаких страхов. А этот параноик…

— Что же Даяна, если такая добрая, одежду тебе нормальную не подгонит? — спросила Мира, чтобы хоть как-то уколоть соперницу.

Судя по лицу Алексы, выстрел попал в цель.

— Да сука она жадная, — зло откликнулась та. — Я ей говорю, дайте хоть что-нибудь из своих старых. Каждый день же меняет! А она: они тебе в груди большие будут. Отрастила, блин, вымя!

Мира скользнула взглядом по груди Алексы. Первый размер, а то и вовсе нулевой. Вспомнила Даяну… И в самом деле, будут большие. Соперница поставила лампу рядом с не горящей лампой Миры, со злостью заметила:

— Тоже заставляют потушить? Достали, жмоты! Масло у них дорогое… А я не могу в темноте! У меня дома окна на проспект выходили, всю ночь машины туда-сюда ездили и фонари светили. В общей камере потом тоже всё время факел горел в коридоре. А здесь тихо и темно, как в могиле! — она передёрнула плечами и с громким «чпок» вынула пробку из бутыли. — Кружки-то у тебя есть?

— Одна.

— Хм. А для дикобраза?

— Его Гай зовут, — осадила Мира.

Алекса бросила на неё взгляд, лукаво улыбнулась:

— Ну, для Гая.

— Он сюда не заходит. Мы в основном в тренировочной тусим, — она запоздало подумала, что не собиралась Алексе ничего рассказывать и замолчала.

— Тренировочная! — воскликнула соперница. — Я когда эту тренировочную увидела, чуть не обоссалась от смеха. Даяна с таким значением говорила, тренировочная! Я представляла, что там будут тренажёры, гантельки, бодибары, фитнес мяч. Заходим, а там лохань с парашей.

Мира невольно рассмеялась.

— Ну, давай за нас! — провозгласила Алекса и сделала несколько больших глотков. Вытерла губы. — Где твоя кружка?

Подождав несколько секунд и видя, что соперница от выпитого не падает замертво и даже не корчится в муках, Мира протянула кружку. Алекса налила в неё напиток, от которого воняло обычной бражкой, стукнула по кружке бутылкой. Типа чокнулись.

Мира с тоской посмотрела на белёсую жидкость в кружке. Вообще-то она любила мартини с тоником и несколькими кубиками льда. Но чтобы приобрести уважение соперницы, надо было пить это. Мира задержала дыхание, сделала несколько глотков теплой, горькой дряни. Её передёрнуло, в груди загорелось.

— Знатная бурда, правда? — спросила со смехом Алекса.

Мира отметила, что соперница уже порядком пьяненькая и решила, что та начала пить до того, как пришла в гости. Сама Мира чувствовала себя очень сковано. Главное, она не могла окончательно решить: выгнать Алексу или смириться с её присутствием? В голове навязчиво звучал голос Гая, предупреждающий, что надо быть осторожнее, осторожнее и ещё раз осторожнее, следить за каждый словом и тэ дэ и тэ пэ.

Тем временем, соперница забралась с ногами на кровать.

— Ты сама-то откуда? — спросила она.

— Из Питера. А ты?

— Кемерово. Как тебя сюда угораздило?

«Зачем она об этом расспрашивает?» — подумала Мира. В голове зазвонил тревожный звоночек.

— С моста упала, — ответила она. — А ты?

— Не помню. Не, рили, не помню! Помню, как бухала с друзьями на берегу. А дальше ничего… Очнулась уже тут.

— Кто тебя выловил?

Алекса сделала ещё один глоток.

— Баба какая-то. Я хотела от неё сбежать, но она связала меня и в Башню привезла.

«Баба, — отметила Мира. — Значит, у них на самом деле есть лодочницы. Если после выхода из Башни стать лодочницей, я смогу постоянно видеть Гая».

Алекса плеснула ей в кружку ещё браги.

— Давай за нас, — сказала она и, запрокинув голову, выпила приличную порцию. — Скажи, мы сидим ничуть не хуже, чем наши там.

— Кто наши? — удивилась, не успев выпить, Мира.

— Наставники, конечно, — со злостью ответила соперница. — Хорошо устроились! Придут, потроллят нас и идут себе. У них, смотрю, второй медовый месяц начался. А мы тут как крысы в клетках. Ещё и в темноте, — она опять выпила.

— Ты о чём? Какой медовый месяц?

Алекса посмотрела на неё с удивлением:

— Ты чё, не знаешь?

— О чём?

— Да ладно! — она визгливо расхохоталась: — Не, рили не знаешь?

Мира покачала головой.

— Они муж с женой! Неужели тебе дикобраз не рассказывал?

Миру будто обухом по затылку ударили. Гай и Даяна? В памяти пролетела встреча в коридоре, свидетельницей которой она стала. Нет — не может быть.

— Слушай, они так разговаривают друг с другом, — заметила она. — Никакого мёда и близко нет.

— Ай! — махнула рукой Алекса. — Милые бранятся, только тешатся. Раньше у них правда были тёрки, но сейчас всё оки.

У Миры загорелось в груди — сильнее, чем от браги.

— Это тебе Даяна сама рассказала? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Ага, у них сегодня романтик свидание.

«Потому он так быстро и ушёл», — подумала Мира.

Перед глазами вновь возникла Даяна: в багровом платье, красивая до безумия. В ушах зазвучал её голос: «Здравствуй, Олег. Давно не виделись».

Ещё вспомнились слова насильника: "Он уже давно со своей ведьмой спит!" Так вот кого он имел в виду…

"А я со своими поцелуйчиками, — подумала она, чувствуя, как на глазах защипали злые слёзы. — Дура! Тысячу раз дура! Нелепая, смешная обезьянка!"

Мира залпом выпила брагу, протянула кружку:

— Налей ещё.

— О, это по-нашему, — рассмеялась Алекса, плеснула щедрой рукой. — Давай, за нас.

Неожиданно она наклонилась к Мире, заглянула в лицо и встревожено спросила:

— Эй, ты чего? Из-за дикобраза, что ли, расстроилась?

— С чего бы? — преувеличенно громко воскликнула Мира. — У меня дома парень остался.

— Пааарень, — протянула Алекса. — Это хорошо.

— Угу. Только я здесь, а он там. Слушай, я краем уха в общаге слышала про то, что отсюда можно вернуться домой. Это правда?

— Конечно, — убеждённо, даже не задумываясь ответила противница.

— Просто Гай сказал, что это невозможно.

Алекса возмущённо вытаращила глаза:

— Бредит твой дикобраз! Моя ведьма говорит, что вернуться можно. Но для этого нужно победить в турнире.

— Что же она сама не вернётся? — недоверчиво спросила Мира.

Алекса закатила глаза:

— А чё она тут плохо устроилась? На трёх работах, что ли, вкалывает или как мы в крысиной норе сидит? Если бы я жила, как она, тоже никуда бы не рыпалась.

Мира мыслено согласилась.

— Я только ради этого и участвую, — произнесла Алекса севшим голосом. — Очень хочется домой вернуться!

Мира судорожно вздохнула. Они посмотрели друг другу в глаза, и соперница порывисто обняла её за плечи. Мира хотела оттолкнуть, но не решилась. Так они и сидели. Почувствовав, как мелко вздрагивают плечи Алексы, Мира неловко погладила её по спине. Противница всхлипнула.

— Прости, что я тебя там, в камере доставала, — сказала Алекса. — Я уже с ума от всего этого сходила! Знаешь, по правде говоря, я не хочу с тобой драться. Ты мне нравишься, ты прикольная.

— Гай сказал, что мы сначала будем с собственными страхами сражаться, — произнесла Мира. — Может так случиться, что друг с другом и не сойдёмся.

Алекса отстранилась, глядя на неё расширенными, заплаканными глазами. В чёрных зрачках плескался страх.

— Моя ведьма также говорит.

Некоторое время молчали. Тишину нарушало только их дыхание и потрескивание огня в лампе. А Гай сейчас с Даяной…

Мира не хотела об этом думать, но чёртовы мысли упорно возвращались к свиданию наставника с этой… Она представляла, как Даяна задувает свечи, оставив только одну, и трепещущее жёлтое пламя ласково касается тьмы, обжигает её, заставляет отступить. Даяна снимает полупрозрачную накидку, рубины на корсаже её платья сверкают кроваво красным. Медленно она подходит к кровати, на которой лежит в расстёгнутой рубахе Гай, присаживается на край и склоняется над ним, так что её соблазнительные груди оказываются на уровне его глаз. Он притягивает её к себе и…

— Хочешь знать, чего я боюсь больше всего? — вновь подала голос противница.

Мира тряхнула головой, заставляя себя вырваться из мучительных, причиняющих боль мыслей.

— Да, хочу, — сипло ответила она.

— Ослепнуть, — Алекса запрокинула голову и выпила из почти пустой бутылки.

— Почему именно ослепнуть? — удивилась Мира.

— Меня однажды прокляли, — голос противницы задрожал. — Мы в детстве по пьяне с компанией чморили слепого пацана. Тут пришла его бабка. Все разбежались, а меня она успела за руку схватить. Ты, говорит, однажды узнаешь, что такое настоящая темнота. Я вырвалась, убежала, но с тех пор совсем в темноте не могу. Всё бабка та мерещится.

Мире невольно передалась её дрожь.

"Какие же мы обе жалкие и беззащитные! — в отчаянии подумала она. — Словно бабчки на игле".

— А ты чего больше всего боишься? — спросила Алекса.

Мира передёрнула плечами:

— Даже не знаю. Раньше боялась, что куб упадёт, а потом Гай сказал, что он никуда не упадёт, потому что на полу стоит, — он нервно рассмеялась: — И мне после этого почему спокойнее стало.

— Какой куб? — недоумённо спросила Алекса.

— Стеклянный. Мне казалось, что я в кубе, а он в космосе.

— Блин, какие же мы обе чокнутые, — хохотнула противница.

— И не говори. На всю голову. А твоя тоже с тобой по кошмарикам ходит?

— В смысле, ходит по кошмарикам? — недоумённо спросила Алекса.

Мира поняла, что сболтнула лишнее.

— Ну… Это я так называю, — начала она выкручиваться. — Мой требует, чтобы я так подробно описывала, как у меня там всё, будто он сам там побывал.

— Он у тебя зачётный, — с ноткой зависти протянула Алеска. — А моя сука только собой занимается. Вообще не понимаю, зачем мне такая наставница! Какой от неё толк?! Лучше бы у меня господин Хадар был.

— Кто? — удивлённо переспросила Мира.

Алекса бросила на неё быстрый взгляд, словно колебалась, рассказывать или нет, но желание поболтать победило.

— Когда меня позвали в турнире участвовать, там был один мужчина. Что-то вроде кастинга проводил. Я думала, он и обучать меня будет, но больше ни разу его не видела. Наверное, ему стрёмно быть наставником. Блин, Мирка, он такой красавчик! Я, как увидела, просто утекла.

— Я тоже сначала мечтала заполучить в наставники Вишневского, — сказала Мира. — Даже просила Гая познакомить с ним.

Алекса ухмыльнулась:

— У тебя губа не дура. И чё дикобраз, побежал искать его?

— Нет, конечно. Мне вообще кажется, что никакого Вишневского на самом деле нет. Это сказка…

Противница жестом остановила её и сказала с такой уверенностью, будто речь шла о близком родственнике:

— Есть. Только он уже не живёт на Азаре.

Мира посмотрела на неё с подозрением, спросила:

— А где он живёт?

— Дома! — фыркнула Алекса. — Хадар сам его провожал. И моя ведьма подтвердила.

Они замолчали. Мира уже совсем запуталась: если можно вернуться, почему Гай говорит, что нельзя? Может, он просто не в теме? Наверняка, это закрытая информация, в которую не посвящают простых лодочников. Она протянула руку к бутылке, но не поймала.

— Там осталось что-нибудь? — спросила она у Алексы.

— Не вижу, — прыснула Алекса. — Я такая пьяная, просто жуть! Не знаю, как к себе вернусь.

— А ты оставайся у меня, — она представила картину, как утром приходит Гай, а они валяются вповалку, и рассмеялась.

— Чё ржёшь?

— Представила, как наши наставники узнают, что мы зафрендились. Их удар хватит.

— Моя и так знает, — Алекса икнула, и закатилась от смеха.

Вот так-то… Всё-таки её подослали…

Мира ждала, пока соперница просмеётся. Очень хотелось протрезветь, но не получалось: комната "плавала", а стоило закрыть глаза, как перед глазами начинала кружиться темнота. И ещё сильно клонило в сон. Хотелось забить на всё и забыться. Она тряхнула головой, пытаясь согнать хмель, спросила:

— Значит, тебя Даяна ко мне отправила?

— Ага, — беззаботно подтвердила Алекса. — Ещё пить запретила. Сказала, надо быть с холодной головой.

Она зашлась от нового взрыва смеха. Мира тоже рассмеялась для компании.

— А про свидание тоже она тебе приказала рассказать? — спросила она.

Алекса уставилась на неё непонимающим взглядом.

— Ну, что у них с Гаем наладилось, — пояснила Мира.

Алекса мотнула головой:

— Рили наладилось. Чё я врать, что ли буду?

— Понятно.

Они замолчали. Мира закрыла глаза, и её будто закрутило на невидимой карусели — с каждым витком всё быстрее и быстрее, затягивая в центр. Та-а-ак, пора что-то делать. Это совсем никуда не годится, можно контроль над всем потерять. Она тяжело встала — комната накренилась под опасным углом — заставила себя выпрямиться и, придерживаясь за стену, направилась к лохани с водой.

— Э, ты куда? — пьяно возмутилась Алекса.

Мира махнула на неё рукой. Подойдя к лохани и вцепившись в её бока, задержала дыхание и окунула голову в холодную воду. Постояла так немного, чувствуя, как проясняются мысли, затем подняла. С волос на пол закапала вода — точно чьи-то маленькие ножки зашлёпали.

— Ты чё там делаешь? — невнятно спросила за спиной Алекса.

Повернув голову, Мира увидела, что соперница лежит на кровати, закрыв глаза. Её длинные худые руки свешивались на пол. Вытерев лицо ладонью, Мира подошла к девушке, села рядом на пол. Голова по-прежнему кружилась, но хотя бы ушла дикая сонливость.

— Я тут, — сказала она.

— Хорошо-о-о, — протянула Алекса. — Знаешь, чё я тебе сказать хотела?

— Что?

— Давай их обманем!

— Кого их? — Мира посмотрела на соперницу. В слабом свете лампы её лицо казалось заострившимся, обведённые тёмными кругами глаза запали.

— Наставников, хранителей, всех, — голос Алексы становился всё тише, а слова невнятнее. Казалось, вот-вот, и она уснёт.

— Как обманем? — спросила Мира.

— Зафрендимся.

— Мы ведь уже и так.

— А… Точно… — Алекса подняла руку, будто для рукопожатия, и тут же безвольно свесила её с кровати.

Мира ждала продолжения, но девушка, кажется, уснула. Её лицо приняло безмятежное выражение, рот приоткрылся, на белой шее чуть заметно пульсировала жилка. Глядя на неё, Мира вспомнила слова Гая: «Мне пришлось его убить. Надеюсь, тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с противником завершают его собственные кошмары».

Её охватила дрожь: неужели им с Алексой тоже придётся… Нет, нужно что-то придумать, постараться избежать этого. Что, если они просто откажутся убивать друг друга? Устроят игру по собственным правилам? Нужно будет поговорить об этом с Алексой, только на трезвую.

Неожиданно противница вздрогнула всем телом и, не открывая глаз, пробормотала:

— А знаешь, чего я боюсь больше всего? — спросила она.

— Знаю, — тихо ответила Мира. — Ослепнуть.

— Нет, ещё больше.

— Чего?

— Вдруг они врут нам, и отсюда нельзя вернуться домой. Чтобы не сделали — всё одно нельзя.

По её бледным щекам потекли слёзы.

Чувствуя, как зачесались от подкативших слёз глаза, Мира зажмурилась. Снова закружилась голова — так сильно, что перехватило дыхание. Её затягивало в водоворот, всё быстрее и быстрее.

…

Неподалёку раздавался голос Гая:

— Ещё раз спрашиваю, кто к ней приходил?

— Говорю же, не знаю! — жалобно воскликнул юношеский голос. — Я закрыл дверь на ключ и ушёл. Что было дальше, не знаю! Вы не приказывали, чтобы я караулил её всю ночь.

— Не приказывал, — проворчал Гай. — Ладно, иди отсюда. Или нет, подожди. Принеси-ка настойку поставина. Будем приводить её в чувство.

— А где? — начал юноша, но, тут же, осёкся и коротко сказал: — Сейчас.

Шорох, стук двери, быстрый удаляющиеся шаги.

— Вставай, — рявкнул Гай прямо над ухом у Миры.

Она испугано вскинулась, не удержалась на краю кровати и рухнула на пол, ударив локоть. Потирая ушибленное место, огляделась. Алексы не было, бутыли тоже. Гай стоял, облокотившись на стол и смотрел на неё… Ой, как нехорошо смотрел!

— Где взяла бухло? — спросил он.

Мира решила сделать вид, что не услышала. А потом, может, Гай передумает спрашивать… Надо попить водички. Господи, как же болит голова! Она встала, мысленно прочертила линию до корыта с водой и пошла, стараясь никуда не сворачивать. Но почему-то упёрлась лбом в закрытую дверь.

«Нужно сконцентрироваться», — сказала она себе и сползла по двери на пол.

— Где взяла бухло, я тебя спрашиваю? — рявкнул Гай над ухом.

Вздрогнув, Мира подняла голову. Он стоял, глядя на неё сверху вниз. Как он так бесшумно…?

— К-какое бухло? — сбивчиво спросила она.

Его взгляд размазывал по полу.

— А это… — пролепетала она. — Вчера с Алексой посидели немного.

— С Алексой? Посидели? — переспросил он, глядя так, что Мира отодвинулась. — Ты что, совсем дура?

Она отодвинулась ещё немного. Двигаться дальше можно было только сквозь стену. Мире было бесконечно стыдно за то, что перебрала ночью и не успела протрезветь, и за то, что сидит сейчас на полу, как алкашка у метро.

— От кого-кого, но от тебя не ожидал, — презрительно бросил Гай.

Мира молчала, прикусив губу.

— Ну, и что ты ей рассказала? — спросил Гай. В голосе звучала плохо сдерживаемая ярость.

— Н-ничего…

— Не ври.

— Правда, ничего! Что я совсем ненормальная? И вы это… зря ругаетесь. Встреча нужна была, чтобы узнать планы врагов…

— И как? Много узнала? — насмешливо спросил он.

Мира напрягла память. Что собиралась выведать информацию-бомбу она помнила, а вот, получилось ли это — нет. Более того, она не помнила, о чём сама рассказывала Алексе.

Удушливой волной накатили стыд и страх. «Ну же, вспоминай!» — приказала себе Мира.

Ха! Если бы это было так просто! В памяти появилась Марианская впадина, почти Бездна Челленджера. Последним воспоминанием были слова Алексы о том, что Гай и Даяна — муж с женой, и что у них свидание. Но не говорить же сейчас об этом!

Зачерпнув ладонью воды из корыта, Мира сделала несколько глотков, умыла лицо.

В комнату робко заглянул страж, передал Гаю какой-то пузырёк и тут же вновь исчез за дверью.

Наставник протянул Мире пузырёк, голосом, не допускающим возражений, приказал:

— Пей.

— Что это? — спросила она.

— Антипохмелин.

У, здесь и такое есть. Мира даже возражать не стала. Молча взяла, запрокинув голову, выпила и закашлялась от горечи. Ну и дрянь!

— Одевайся, — приказал Гай.

Она недоумённо взглянула на него, подумав, что ослышалась. Наставник смотрел на неё сверху вниз.

— Нас вызывают на собрание. Вон твоё платье. Не от «Валентино», но сойдёт. По длине должно быть как раз.

Мира в изумлении уставилась на стол, где действительно лежало что-то длинное, цвета хаки. Не веря глазам, она поднялась на ноги, подошла к столу. Это было настоящее платье вроде того, которое она видела на горожанках, пока шла вместе с Найрой к Весёлому дому. Широкие рукава, круглый ворот, украшенный орнаментом из мелких цветов, по бокам тесёмки, чтобы, затягивая, подгонять под любую фигуру. Дрожащей от похмелья и волнения рукой Мира осторожно погладила шершавую, грубоватую ткань. Платье не соскочило со стола и не сбежало, а продолжало лежать перед Мирой. Бери и надевай. Но…

— Что за собрание? — спросила Мира, обернувшись к Гаю.

Он поморщился:

— Сам только что узнал.

— Вы думаете, это как-то связано с… — она не договорила «с моей попойкой».

Гай бросил на неё красноречивый взгляд, сухо произнёс:

— Я думаю, что нам нельзя опаздывать. Одевайся, я жду тебя в коридоре. Прошу только об одном: поменьше говори. Будут о чём-нибудь спрашивать, отвечай коротко и так, чтобы сложно было понять твою позицию по Элсаро-Сухирийскому вопросу.

— У меня вообще никакой позиции нет, — буркнула Мира.

— Этой линии и придерживайся.

— А кто будет кроме нас?

— Скорее всего, Даяна с твоей подружкой. Главный дед, может, ещё кто подкатит.

— Главный дед, это…?

— Великий Хранитель Элсара.

У Миры пересохло во рту.

— Может, на нас просто хотят посмотреть перед турниром? — робко предположила она.

— Может. Давай тут не задерживайся, времени тебе, — он глянул на лампу: — Как фитиль догорит до половины.

Мира тоже взглянула на лампу. Фитиль догорел почти до середины. Однако, перечить не решилась; тихо сказала:

— Хорошо, я быстро.

Гай вышел, плотно закрыв дверь.

Взяв платье, Мира несколько секунд стояла с ним посреди комнаты, потом села на кровать, сложив его на коленях. Ещё вчера она была бы счастлива получить обновку, но сейчас в голове роились тревожные мысли. Очень уж не нравилось ей собрание, о котором не знал даже наставник. Мучило предчувствие, что это связано с ночным приходом Алексы.

«Что я могла рассказать? — с ужасом подумала Мира. Тут же сама себя успокоила: — Не совсем же я идиотка, чтобы раскрыть что-то важное. Но, с другой стороны, что считать важным?!»

В дверь настойчиво стукнули.

Она вскинулась:

— Ещё немного!

Торопливо сняла картофельный мешок и бросила его на пол: больше всего он напоминал грязкую тряпку. Нижнее бельё она выкинула ещё в общей камере: стирать его всё равно было негде и нечем. Затем подошла к корыту с водой, взяла лежащий рядом с ним пучок травы, который, как она выяснила, мылилась и имела довольно приятный запах, не похожий ни на какой из земных. Натеревшись травой, Мира смыла пену, вытерлась куском ткани, заменяющи полотенце и вдруг с изумлением подумала, что до сих пор не простыла. А ведь сначала она плавала в холодной реке, потом мылась холодной водой и сидела на холодном полу. Дома она давно бы уже хлюпала носом и душевно чихала — а тут, хоть бы что. Мира попыталась вспомнить, видела ли здесь больных и пришла к выводу, что у терапевтов и отоларингологов в Азаре было бы туго с клиентурой.

— Ты скоро там? — спросил за дверью Гай.

Испугавшись, что он сейчас зайдёт, Мира кинулась к кровати, схватила платье и закрылась им. Но наставник не вошёл.

— Ещё немного! — крикнула она, немного раздосадованная. Почему бы ему в самом деле не зайти?

— Это я уже слышал, — сказал он. — Что там с фитилём?

Мира взглянула на лампу. Фитиль прогорел больше, чем на половину.

— Сейчас, — раздражённо откликнулась она, надевая платье. Оно оказалось подходящей длины, даже плечи не свисали. В зеркало бы посмотреться! Гадкий Гай!

Затянув по бокам завязки на платье, Мира причесала пятернёй тяжёлые волосы, попутно отметив, что они отросли.

Что ж, можно и Гая звать. Надо только выглядеть при этом как-то поэффектнее. До Даяны она — надо быть реалисткой — не дотянет, но всё же впечатление прекрасной дамы произвести пора. А то выглядит всё время, как зачухонка. Пнув старое тряпьё под кровать, Мира застелила постель, села, убрала платье красивыми складками, положила локти на стол. Подумала:

«Не годится — выгляжу, как школьница за партой».

Сложила руки на коленях.

«Ещё хуже — как удручённая жизнью тётка».

Отвела руки назад и оперлась на них.

«Так вроде ничего. Спину прямее, голову выше, чтобы была видна красивая шея».

Кстати, её шее не раз делали комплименты.

«Теперь нужно придумывать, как поставить ноги».

Она закинула ногу на ногу. Съехали красиво уложенные складки на платье. Твою ж мать! Нет, фигня! За столом было лучше.

Мира снова села, расправила складки на платье — ей богу, в картофельном мешке таких проблем не возникало — положила руки на стол, небрежно свесив локти. Неплохо бы рассеянно вертеть в пальцах цветок розы. Или любой другой цветок. Но у неё была только ложка — не романтично. Мира сдержала тяжкий вздох, чувствуя себя бесконечно уставшей! Как же нелёгок труд модели!

Взгляд упал на лампу. Что там говорили древние? Можно бесконечно долго смотреть на то, как горит огонь? Вот этим и займёмся для завершения композиции. Склонив голову чуть набок, чтобы был виден красивый изгиб шеи, она придала лицу поэтическое выражение и позвала с лёгкой хрипотцой в голосе:

— Я готова, заходите.

Дверь осторожно отворилась, как будто Гай боялся того, что его ожидает. Продолжая смотреть на лампу, Мира краем глаза увидела, что он стоит на пороге.

— Ну, как мне платье? Идёт? — спросила она, как можно равнодушнее.

И подумала:

«Если скажет, что не Мерлин Монро — покусаю!»

— Более чем, — ответил он с улыбкой.

— Правда?! — она радостно подпрыгнула, едва не перевернув лампу.

— Правда, — Гай смотрел на неё так, как на Елагином перед поцелуем.

А потом бросил её и побежал на свидание с Даяной. Мира помрачнела. Захотелось спросить у него в лоб: это правда, что вы с Даяной муж и жена? Но она сдержалась. Во-первых, сразу будет понятно, что ей не всё равно. Во-вторых… будет понятно, что ей не всё равно.

— Я не сказала Алексе ничего важного, — признесла она, виновато заглядывая Гаю в глаза.

Он ничего не ответил и первым вышел из комнаты.

…

Проведя её по мрачным коридорам, наставник остановился перед дверью из тёмного дерева.

— Здесь? — одними губами спросила Мира.

Хмель давно сошёл, а вместе с ним растерялись крохи смелости. Для чего их вызвали? Что ждёт за закрытой дверью?

Она порывисто схватила Гая за руку. Он обернулся. Пламя висевшего возле двери факела окрашивало его смуглую кожу в красноватый цвет. Мира хотела ещё раз сказать, что не слила Алексе ничего важного, но неожиданно для себя самой просто призналась:

— Я очень боюсь.

— Всё будет хорошо, — сказал он, потрепав её по голове, и добавил: — Когда зайдём, встань на колени.

— Зачем? — недоумённо спросила она.

— Так положено.

Мира прерывисто вздохнула и кивнула. Гай открыл дверь. После полумрака коридора небольшая душная комната, в которую они вошли, была залита светом. В розетках на стенах чадили факелы, на столе, за которым сидели люди, стояли витые канделябры с множеством свечей, горели масляные лампы. Здесь на свечах и масле явно не экономили. Кроме канделябров на столе стояли глиняные бутыли и кубки.

От горящих свечей и факелов в воздухе висела лёгкая дымка, отчего у Миры зачесались глаза. Поэтому она не сразу разглядела сидящих за столом — они были для неё серой массой. Лишь спустя несколько мгновений она заметила на лавке у стены, отдельно от стальных Алексу. С удивлением отметила, что соперница по-прежнему в картофельном мешке, левую щеку уродовал багровый шрам, как от удара плёткой, глаза были заплаканы. Похоже, Алекса принесла не ту информацию, какую от неё ждали. Встретившись взглядом с Мирой, соперница жалко улыбнулась. Мира улыбнулась в ответ.

— Вода — жизнь, — равнодушно произнёс, между тем, Гай.

Мира, подумала, нужно ли повторять за ним. Распоряжений на этот счёт не было, но на всякий случай она повторила:

— Вода жизнь.

Никто не обратил на неё внимания.

Краем глаза она увидела, что Гай медленно, с явной неохотой встал на колени и коснулся пола лбом. Она повторила. Прижавшись лбом к полу, повернула голову, рассматривая сидящих за столом. С краю с видом царицы сидела Даяна. Сегодня она была в дерзком платье цвета индиго с двумя лентами условно закрывающими груди. Прекрасное, смуглое тело, было выставлено на всеобщее любование, и любоваться было чем — это признал бы любой. Для кого она, интересно, тут стриптиз устроила? По правую руку от Даяны с холодным, отстранённым лицом восседал Хадар — весь в чёрном. Мира подумала, что они прекрасно смотрятся рядом. А вот представить в паре с Даяной Гая — не могла совсем. Может, Алекса что-то напутала? Или просто наврала?

Кроме них за столом сидели: абсолютно лысый мужчина с добродушным лицом и лукавым взглядом, старик в одежде, напоминающей ватник (и как он не упарится в такой душегубке?), крупный красивый мужчина лет шестидесяти — ещё крепкий, с густыми и длинными, наверняка крашеными каштановыми волосами; и молодой тощий парень, который без конца зевал, так широко открывая рот, что были видны не только все зубы, но и глотка.

«Наверняка, Великий Хранитель Элсара — это мужчина с каштановыми волосами, а остальные его свита», — подумала она.

— Па, может, позволим им встать? — спросил после очередного зевка молодой человек, обращаясь к старику в ватнике. Речь явно шла о Мире с Гаем.

— Да, вставайте, — будто только что заметив их, проскрипел старик.

Так вот кто у них главный! Как обманчива природа…

Мира покосилась на наставника, не решаясь поднятьсяраньше. Только когда он разогнулся и встал — очень хмурый, избегающий смотреть в её сторону — она тоже встала, приподняв подол платья. Не хватало ещё растянуться перед этим сборищем.

— Пусть мокрозява садится туда, — произнёс старик, указав рукой с артрозными наростами на пальцах в сторону лавки, на которой сидела Алекса. — А ты (это относилось уже к Гаю) останься здесь.

Мира с вопросительным испугом посмотрела на Гая. Тот кивнул, мол, делай, как говорят. Ощущая на себе колючие взгляды присутствующих, она прошла через комнату и села рядом с Алексой.

— Няшное платье, — шепнула противница, косясь на неё с завистью.

— Спасибо, — тоже шёпотом ответила Мира.

Сердце замирало от недоброго предчувствия, в голове метались мысли: «Для чего всё это? Что будет? Почему Гаю не предложили сесть? Неужели я рассказала Алексе что-то важное? Но что?! Я ничего такого даже не знаю!»

Гай стоял перед столом, и стороннему наблюдателю могло показаться, что он безразличен к происходящему. Так, мимо проходил и заглянул любопытства ради. Но Мира уже научилась его чувствовать. Сейчас у него было состояние загнанного в угол зверя, и он готов броситься на любого, кто приблизится ещё хотя бы на шаг.

Ощутив на себе чей-то внимательный взгляд, Мира повернула голову и увидела, что на неё изучающее смотрит лысый мужчина с лукавинкой во взгляде. Она подумала, что из всей компании он вызывает больше всего симпатии и доверия. Остальные, как пауки в банке.

— Даяна, ты пригласила нас всех в эту залу для потрясающего известия, — проскрипел Великий Хранитель. — Что ж, начинай нас потрясать, хе-хе.

Гай сузил глаза. Даяна встала, глядя на него с торжеством. Эта сука явно собиралась сказать что-то, на её взгляд, значительное. Мира покосилась на Алексу. Та смотрела в пол.

— Что я тебе сказала?! — спросила Мира жарким шёпотом.

Но её заглушил голос Даяны.

— Итак, — сказала она. — Скоро нас ожидает событие, которого давно не было. Турнир.

— Четыре года, — вставил, прервав очередной зевок, парень.

Даяна посмотрела на него с раздражением.

— Я и говорю, давно, — с достоинством продолжила она. — По такому случаю, наш скромный городок почтил присутствием сам Великий Колдун.

Импозантный мужчина с каштановыми волосами чуть заметно кивнул, разглядывая взволнованно вздымающуюся под полупрозрачной тканью грудь Даяны.

Великий Хранитель недовольно кашлянул, явно несогласный с тем, что Элсар скромный городок. Хадар сидел, сдерживая улыбку и перекидываясь взглядами с лысым.

— Также господин Окато оставил важные дела и приехал к нам, — продолжала Даяна, не замечая, что её речь воспринимается скорее иронично.

Лысый чуть привстал и снова сел. Окато? Тот самый, которому Миру хотели отдать для опытов?! Её окатило ледяным страхом.

— Ожидаются ещё гости, — сказала Даяна.

— Предлагаю перейти к делу, — тихо сказал Хадар, но получилось неожиданно громко.

Все посмотрели на него. Он широко улыбнулся, как бы говоря: а что, я не прав?

Даяна гневно поджала губы, приосанилась, после чего упёрла взгляд в Гая.

— Ты ходатайствовал о том, чтобы тебя назначили наставником одной из участниц, — высокомерно сказала она.

Мира изумлённо моргнула: как это он ходатайствовал? Это же она сама просила Хадара назначить ей в наставники Гая!

— Скажи, на каких условиях тебя взяли, — продолжала Даяна.

— Секретуткам не отвечаю, — небрежно бросил Гай.

Сын Великого Хранителя заржал и радостно затопал ногами, остальные заулыбались. Даяна покрылась красными пятнами, портящими её идеальное лицо.

— Секретутка — смешное слово! — продолжал ржать парень.

— Цыц! — беззлобно пожурил его правитель и обратился к Гаю: — Расскажи нам, на каких условиях тебя взяли наставником.

Даяна стояла, раздуваясь от гнева, точно жаба.

— На общих, — ответил наставник.

— А вот и нет! — перебила Даяна. — Тебе было настрого запрещено ходить по чьим-либо снам или создавать…

Миру будто током ударило: она вспомнила, о чём проговорилась Алексе.

Вскочив с места, она закричала:

— Он не ходил!

Все повернули головы, будто только что заметили её присутствие. Но Мира видела только Гая и его взгляд: разочарованный, гневный.

— Он не ходил! — повторила Мира дрожащим голосом, чувствуя, как горло царапают слёзы. — И не создавал…

Она не понимала, почему для всех это так важно, но чувствовала, что совершила ошибку, которую нельзя ни исправить, ни забыть.

— Алекса! — приказала Даяна, словно собаке.

Девушка встала, не глядя на Миру, подошла к наставнице.

— Покажи господам алоидо, — приказала Даяна. Только сейчас Мира заметила, что Алекса держит в руке крохотную коробочку. Чувствуя себя человеком, который катится к пропасти, Мира наблюдала за тем, как Алекса поставила коробочку на стол перед Великим Хранителем и открыла. Старик перевернул коробочку, на стол выпал зеленоватый блестящий жук с длинными мохнатыми ножками. Он замер неуверенно шевеля усами. Наверное, столешница казалась ему целой планетой — огромной и неприветливой.

— Знаешь, что это? — спросила Даяна у Миры елейным голосом.

— Жук, — ответила она помертвевшими губами.

— Его зовут алоидо, — продолжала Даяна. — Он у нас шалунишка, как все мальчики и тоже любит забираться под платья к девушкам.

Алекса стояла, потупившись.

— А ещё он любит подслушать, о чём девушки болтают.

Даяна подошла к столу и наклонилась над жуком, так что её правая грудь выпала из платья, но её это ничуть не смутило.

— Расскажи нам, алоидо, о чём шепчутся по ночам девочки? — спросила она и чуть сжала с боков тельце жука.

Тут же в жуке зазвучали женские голоса. Надтреснутые, вроде тех, какие Мира слышала на старых пластинках начала двадцатого века. И всё же она узнала себя и Алексу:

«Блин, какие же мы обе чокнутые!» — сказала противница и рассмеялась.

«И не говори. На всю голову. А твоя тоже с тобой по кошмарикам ходит?»

«В смысле, ходит по кошмарикам?»

Пауза. Мира вспомнила свою растерянность в тот момент, понимание того, что сказала лишнее. Тогда она ещё не знала, насколько лишнее.

«Ну… Это я так называю, — снова зазвучал в жуке её голос. — Мой требует, чтобы я так подробно описывала, как у меня там всё, будто он сам там побывал».

«Он у тебя зачётный, — с ноткой зависти протянула Алекса. — А моя сука…»

Даяна сбросила жука на пол и с хрустом раздавила сапожком. Брезгливо шоркнула подошвой по полу.

Несколько секунд все молчали. Мира понимала, что это крах. Полный и бесповоротный. У неё потемнело в глазах. А возле стола, глядя на раздавленного жука, стояла Алекса. Та, которая пришла к Мире, чтобы выведать секреты. Тварь!

В памяти вспыхивали подробности ночного разговора: «А давай зафрендимся!» «Так мы вроде как уже». Она помнила теплоту, которая возникла между ними в тот вечер… И всё это время на Алексе был жучок! Миру захлестнула волна ярости. Хотелось вцепиться противнице в волосы, расцерапать лицо, глаза. «Боишься слепоты, сучара?! Так я ей сейчас устрою!»

Она дернулась было к противнице, но неожиданно встретилась глазами с сыном Великого Хранителя. Парень больше не зевал, а смотрел на происходящее с восторгом, едва в ладоши не хлопал. Его забавляло происходящее. Все они: Мира, Алекса, Гай — были для него такими же жуками, как тот, которого раздавила Даяна. И для всх этих, за столом — тоже. Они пришли потешиться…

«Ну, уж нет! — мысленно сказала Мира. — Я и так совершила здесь много дуростей. На этот раз — выкусите, уроды!»

Мира прерывисто вдохнула. Выдохнула. Раз, другой, третий — заставила себя успокоиться. Чувствовала, как постепенно уходит ярость — точно река возвращалась в берега.

Сын правителя разочарованно опустил уголки рта — понял, что шоу не будет. Мира зло улыбнулась, глядя ему в глаза. Вот их настоящие враги, вот с кем нужно бороться.

— Неужели и теперь будешь отрицать очевидное? — ядовито спросила Даяна у Гая. — Ну, давай, выдумывай что-нибудь в своё оправдание.

Он пожал плечами, презрительно бросил:

— И что это меняет?

— В смысле, что меняет?! — Даяна возмущённо округлила глаза и обвела присутствующих взглядом, который говорил: «Нет, вы слышали?!»

— Лучше бы направила свою кипучую энергию на подготовку девочки, — продолжал Гай.

— Ты подписал соглашение, что не будешь… — её голос немного задрожал от неуверенности, как будто она сама вдруг перестала понимать, что ж такого страшного в невыполнении Гаем условий.

— Соглашение, соглашение, — перебил он. — И что ты сейчас предлагаешь? Отменить турнир, лишить господ зрелища, только потому, что ты не состоянии подготовить участницу?

Даяна бросила на него горящий ненавистью взгляд. Сидящие за столом пока молчали.

— Я могу подготовить кого угодно! — заявила Даяна. — И я не хочу отмены турнира. Единственное, за что я ратую, это справедливость и честность! Ты исползуешь запрещённые приёмы, значит должен быть удалён, а мокрозява — заменена на другую.

— Как это заменена?! — возмутился сын Великого Хранителя. — Я на эту уже два беляка поставил.

— Мы не знаем, чему успел научить её наставник, — сказала Даяна, глядя на него, как на умственно отсталого. — Хочу напомнить, если вдруг кто-то забыл, что много лет назад Вишневский, — она ткнула пальцем в сторону Гая, — чуть не устроил государственный переворот, когда вот также ходил по чужим снам. Он опасен, его нельзя отследить!

Мира решила, что ослышалась. Или Даяна оговорилась. Гай — Вишневский?! Как такое возможно? Она в замешательстве взглянула на Алексу. Противница смотрела на Гая, как на приведение.

— Ты просто не подготовила участницу к турниру! — перебил Гай Даяну. — И не надо прикрываться высокими целями. К тому же, у тебя нет мокрозяв на замену Мире.

Даяна фальшиво рассмеялась:

— Нет, вы слышали? Он будет рассказывать мне, какие у меня мокрозявы! Мне — их хозяйке!

— Ты им не хозяйка! — возмутился сын Великого Хранителя.

Даяна осеклась, сообразив, что сказанула не то.

— Замолчали все! — рявкнул старик. — Мне надоел этот базар.

Он тяжело поднялся, прошёл вдоль стола, шоркая по полу войлочными тапками.

— Ты собрала нас всех для грандиозного разоблачения, — сказал он Даяне.

— В программке было указано именно так, — улыбнулся Хадар. Происходящее опеределённо доставляло ему удовольствие.

Женщина метнула в него испепеляющий взгляд.

— Пока ничего грандиозного я не наблюдаю, — продолжал правитель. — Мои гости устали, к тому уже, подходит время обеда. Если у тебя всё, то пошла вон вместе со своими жуками и прочими…

Даяна испуганно взглянула на Колдуна. Кажется, провалившийся спектакль «Роскошная я!» разыгрывался для него.

Неожиданно за столом раздался тихий и мягкий голос Окато:

— Я слышал о беспорядках среди лодочников, — сказал он, обращаясь к Колдуну. — Говорят, около Больших кочек сгорело много лодок. В поисках виноватого началась поножовщина, погибли люди.

— Вы только слышали, а моим магам пришлось тушить пожар, который добрался до Леса, — ответил Колдун.

Гай слушал их с напряжением. Великий Хранитель тоже остановился, щурясь на свет; Даяна, подобравшись, словно кошка, переводила горящий взгляд с одного на другого.

— Никто не знает, почему загорелись лодки, — важно вставил сын правителя и повернулся к Хадару: — О! Может, наш начальник агентов выяснил?

Хадар ответил ему холодным взглядом:

— Мы работаем над этим, господин Тиред.

— Так странно, — продолжал Окато с лёгкой улыбкой. — Ко мне в лечебницу привозили одного из лодочников. Бедняга умер от ран, но успел рассказать вещи, которые я сначала принял за бред. Однако сейчас, слушая вас, друзья, я думаю, что слова несчастного не были лишены смысла.

Воздух в комнате сгустился от напряжения и, казалось, потрескивал.

— Что он сказал? — хрипло спросила Даяна.

— Что им управляли.

— Это он! — заорала она, указывая на Гая и обводя всех торжествующим взглядом. — Вишневский! Он опять взялся за старое! Я же сказала, что он опасен!

— Наглое враньё, — глухо сказал наставник. Он отступил к двери, будто загнанный в западню зверь.

— Стража! Взять его! — взвизгнул Тиред с восторгом мальчишки, которому принесли новую игрушку.

Стражи вопросительно посмотрели на Великого хранителя, ожидая подтверждение приказа.

Мира в испуге и замешательстве взглянула на Окато. Зачем он так говорит? Для чего топит Гая?!

— Подождите! — закричала она. — Гай не мог! Всё это время он готовил меня к турниру!

Она умоляюще посмотрела на Окато:

— Поверьте мне! Он тут ни при чём!

Но на её крик никто не обратил внимания. Колдун со скучающим видом читал выдавленную на боку бутылки надпись; Хадар сидел с озадаченным лицом, переводя взгляд с Окато на правителя и обратно; Даяна ликовала — настал её звёздный час.

— Взять его, — приказал Великий Хранитель страже, указав на Гая. — В подвал, потом разберёмся.

Гай метнулся вправо, пытаясь проскочить мимо стражей и выскочить за дверь, но его перехватили. Ударом дубинки свалили на пол, затем подняли, скрутив за спиной руки. Мира вскрикнула и закрыла рот ладонью. Почувствовав на себе чей-то взгляд, повернула голову — Окато.

«Я достанусь ему для опытов, — подумала она, мертвея от ужаса. — Гай мешает ему. Вот для чего он оклеветал его!»

Она в отчании огляделась, пытаясь поймать хоть чей-то взгляд. Но все были заняты своим.

— Великий Хранитель! — прохрипел Гай. — Я не подстрекал лодочников!

— Он говорит правду, — неожиданно громко произнёс Хадар.

Его слова прозвучали, словно выстрел. Все в изумлении повернули к нему головы. Даже Колдун отвлекся от изучения надписи на бутылке. Окато досадливо поморщился и как-то сразу затёрся, словно слившись со стеной.

— Ты же сказал, что не знаешь, кто стоит за потасовкой! — яростно воскликнула Даяна. Казалось, она готова была вцепиться ему в горло.

— Кто — не знаю, — произнёс Хадар, лениво растягивая слова и не замечая её гнева. — Но точно знаю, что не Вишневский.

Гай смотрел на него исподлобья, тяжело дыша.

— Откуда такая уверенность?! — спросил Великий Хранитель.

— Он давно под моим контролем, — сказал Хадар. — И, кстати, заходить в сны мокрозявы тоже я ему разрешил.

— Ты лжец! — заорала Даяна, бросаясь к нему. Но наткнувшись на холодный взгляд Колдуна, остановилась. — Великий Хранитель, не знаю, зачем старшему агенту нужно прикрывать Вишневского, но он лжёт!

— Клянусь всем, что мне дорого, — улыбнулся Хадар.

— Тебе ничего не дорого! — фыркнула Даяна.

Великий Хранитель окинул Хадара пристальным взглядом:

— Ты точно ручаешься за этого человека? — спросил он.

— Да, — небрежно ответил старший агент.

— А для чего ты разрешил ему ходить к ней в сны? — подал голос Колдун.

— Чтобы турнир был интереснее, — ответил Хадар и потянулся, будто большой кот: — Нам всем нужно красивое, беспощадное зрелище. (Он с улыбкой взглянул на Гая). Почему бы не начать развлекаться прямо сейчас?

Гай молча сплюнул кровь.

— Что ж, тогда сворачиваем заседание и прошу всех перейти в трапезную, — произнёс старик и бросил на Хадара колючий взгляд: — А старшему Агенту я поручаю до завтрашнего утра выяснить, кто стоит за беспорядками у Больших кочек.

Хадар медленно опустил голову в знак согласия.

Глава 4. Хадар

На обед после собрания Хадар не остался, сославшись на расследование поджога. Только подошёл к Колдуну и попросил о встрече без свидетелей. Колдун кивнул, сказал, что с готовностью примет Старшего агента в своих покоях. Оба помнили, что

начало этого разговора было положено девять лет назад, когда они входили в так называемую «бунтовскую комиссию». Тогда разговор оборвало вмешательство в события Праматери, и вот настало время возобновить его.

Но прежде Хадар должен встретиться с информатором по поводу поджога. Она обещала прийти в час, когда станут отчётливы тени птиц над Куполом, и Хадар надеялся, что полученных от информатора сведений будет достаточно, чтобы поставить на деле точку и отчитаться перед ВХЭ. Взглянув в окно, Хадар перевёл глаза на Купол. То тут, то там его прочерчивали штрихи теней крыльев, напоминая отрезки чьих-то жизней. Но им не хвататло чёткости, значит, до прихода информатора ещё есть время.

Вишневский с мокрозявкой ушли на тренировку. Наблюдая за ними во время собрания, Старший агент отметил, что девчонка втрескалась в Вишневского по самые ушки. Как кинулась защищать его, хотя всё было против, готова была взять всю вину на себя. Хорошо, когда люди испытывают сильные чувства — ими можно манипулировать. Хадар пока не мог понять, в чём истинный интерес в турнире для Вишневского, с чего вдруг он выделил девчонку из десятка других мокрозяв, взялся обучать?

У его действий быть какая-то причина. Личная симпатия — глупости. Вишневский не юнец с горящим сердцем, чтобы потерять голову от девочки. Сколько таких же милых обаяшек он выловил, отвёз в Башню и сдал хранителям — не сосчитать. Нет, у его поведения определённо есть более глубокая и серьёзная причина.

Также Хадару не давали покоя слова Бора о том, что кто-то проник в кукрение девчонки и взял на себя часть нагрузки. Из всех мокрозяв, которые проходили через его ведомство, кроме Вишневкого никто не мог заходить в «сны». Но даже для Вишневского было слишком круто воздействовать на кукрящего. Девять лет назад во время следствия по поводу несостоявшегося бунта ВХЭ специально привлёк Великого Колдуна, чтобы определить, на что способен Вишневский, ибо сама его способность проникать в чужие сны была в Азаре чем-то небывалым. В ходе исследований Колдун подвергал бунтаря различным испытаниям, в итоге сказал, что у Вишневского нет ни малейших способностей к магии. Но именно полнейшая неспособность к магии даёт ему возможность заходить в так называемую слепую зону в снах мокрозяв — область невидимую магам и послушникам. То есть, мокрозяв, который кукрит, в своих снах Вишневского видит и может вступать с ним в контакт, а маги, просматриващие «сны» мокрозява — нет. Такая вот азарская аномалия.

Однако, одно дело заходить в «сны» кукрящих мокрозяв, и совсем другое — оказывать на них воздействие. Такой способности у Вишневского обнаружено не было, к тому же, колдуны опытным путём доказали, что бунтарь может заходить только в «сны» мокрозяв, находящихся поблизости, например, в пределах одной Башни. Притом, воздействовать на стражей, которые когда-то сами были мокрозявами, но прошли обработку — он тоже не мог.

Так что, способности Вишневского на самом деле были хоть и необычны, но достаточно скромны. Собственно поэтому ему и позволили покинуть Башню и стать лодочником.

…

Когда в комнату стали прибывать слуги с подносами, Хадар ретировался. Закрывая дверь, поймал взглядом Даяну. Она отослала свою мокрозяву с глаз долой и теперь цеплючом обвивалась вокруг Колдуна. Тот явно скучал в её обществе. Ладно, занята делом — уже хорошо. В последнее время она отнимала у Хадара слишком много времени. Чем ближе день турнира, тем настойчивее Даяна требовала устранить Вишневского. В ход шло всё: от ласк до угроз.

Хадар был терпелив настолько, что сам себе удивлялся. Сексом и вином убеждал Даяну успокоиться, подождать. Ещё не наступило подходящее время.

Да он и не хотел просто так сливать Вишневского, его нужно было использовать — и уж точно не на турнире мокрозяв.

Но Даяна не унималась и вчера заявила, что, раз Хадар не может, она сама избавится от второго наставника. И вот сегодня этот апогей глупости: собрание с подслушивающими жуками, пафосным речами и прочими женскими глупостями.

Хотя осведомлённость Вишневского о том, что Даяне некем заменить девчонку, удивила Хадара. Такие вещи открыто не обсуждают, даже стражи Башни не знают истинного положения вещей и того, насколько энергетически истощены мокрозявы. Об этом известно, разве что, послушникам Ордена, вводящим мокрозяв в транс. Но они дали обет молчания, и Вишневскому нужно приложить недюжие усилия, чтобы завербовать кого-то из них.

Откуда же он мог узнать? Кто его осведомитель?

Хадар медленно шёл вокруг Башни, глядя под ноги и ведя с собой мысленный разговор. Вопросы множились, и это нервировало.

Ещё и нажил сегодня на собрании недоброжелателя в лице Окато, когда увёл добычу буквально у него из-под носа. Врачеватель относился к людям, с которыми лучше дружить, если не хочешь, чтобы тебя нашли умершим от неизвестной болезни — или не нашли вовсе. Но ничего, ещё можно всё исправить и отдать ему девчонку, как её там… Миру.

Мира…

Что-то слишком много людей заинтересованных в ней…

Подняв с земли прутик, Хадар начертил в пыли человечка: палка, палка, огуречик, голова с косичками, ещё две палочки-ножки. Мокрозява, вынырнувшая впервые за долгий перерыв.

Кстати, кто её забросил? Надо спросить у Даяны, она должна знать, а ведь это немаловажно. Хадар почувствовал раздражение — надо было раньше узнать. Стареете, господин Старший агент! Теряете нюх, хватку.

Он нарисовал неподалёку от девочки кружок, вписал в него знак вопроса, соединил линией.

Далее: Вишневский, человек, встретивший Миру первым. Он поменял своё отношение к наставничеству. Более того, сам потребовал, чтобы устроили турнир мокрозяв. Хадар нарисовал ещё один кружок, вписал в него букву «В», соединил и его линией с девочкой.

Дем дальше: Мира удрала и встретилась с Найрой. В пыли появился кружок с буквой «Н». После этой встречи девушка, родившаяся в Азаре, стала нечувствительна к неоткукренной воде. Совпадение ли это? Хадар провёл линию от «Н» к девочке.

Затем мокрозява попадает таки в Башню, кукрит за десятерых и остаётся при этом жива. Бор сказал, кто-то снял с неё нагрузку. Кто-то… Ещё один кружок с вопросом.

После такой ударной работы Мира стала бесполезна как мокрозява, но в её крови появилось нечто, заинтересовавшее Окато, известного странными экспериментами над людьми. В подвалах лечебницы у него целая лаборатория.

Хадар поколебался, но затем нарисовал ещё один кружок, вписал в него букву «О» и соединил линией с девочкой.

В задумчивости уставился на чертёж — вот так, не успела появиться, как навела мелкого шороху. Выходит, не такая уж она обычная девочка… Хадар сосредоточился на двух кружках с вопросами: нужно узнать, кто это. Возможно, тогда что-то объяснится. Либо ещё сильнее запутается.

В лицо дунул порыв горячего ветра охор, признак дней Вилла, когда расступаются воды Реки. Ветер поднял пыль, шевельнул цеплюч на стене Башни, и тот уцепился за плащ Хадара. Тут же с жадностью хищника цеплюч стал скручивать край плаща, забираясь выше. Хадар усмехнулся: «Не с тем связался, дружище». Достав из кармана бутылочку с водой из Реки, побрызгал на растение, и оно рассыпалось в труху.

Хадар направился дальше. Да, охор — вода уже расступилась, давая возможность азарцам переходить между островами. Странное это было зрелище: две идеально ровные стены воды, стоящие напротив друг друга, точно бесконечные зеркальные небоскрёбы… и между ними крохотные, беззащитные люди, спешащие по оголившемуся дну.

Хадар вновь вернулся мыслями к турниру. Колдун уже прибыл, значит, сегодня-завтра заявится Лесной Владыка. Пора действовать: наступил самый благоприятный момент, чтобы пробраться в Лес и выполнить задание ВХЭ — разузнать, что за чудо чудное там появилось. Действительно ли в глухой чаще растёт спасительница Азара? И отправить туда Хадар желал Вишневского. Сегодня, благодаря дурацкому собранию это стало возможно: Вишневский его должник.

И всё бы хорошо, если бы не одно но: Хадар опасался, что тот не чувствует себя должником настолько, чтобы бросить наставничество на полпути.

Нужно что-то посерьёзнее. Угроза, которая вцепится в Вишневского, точно цеплюч, доберется до шеи и обмотает, лишая воздуха. Такой угрозы у Хадара пока не было.

…

Сначала охор донёс до Хадара её запах. Он поднял голову и увидел высокую женщину в плаще лодочников и наброшенном на голову капюшоне, из-под которого выбилась прядь цвета меди — металла которого в Азаре нет. А женщина есть, и её имя подстать волосам — Медея. Его информатор. Хадар машинально посмотрел на Купол — тени стали чёткими, она пришла вовремя. Он попытался вспомнить, опаздывала ли Медея хоть раз? Нет, не опаздывала.

Она стоила Хадару дороже прочих внештатников, как он их называл. Даже дороже равнинного. Но ему было не жаль тратить на неё камни. Медея никогда не подводила — удивительная черта для женщины. Надо ли направить жаждущего мщения островного по ложному следу к шлюхе в Весёлый дом, или выкрасть цепочку из наполненной людьми комнаты — Медея всё делала безупречно.

Пару раз Хадар пробовал перейти с Медеей к более близким отношениям, но лодочница была непреклонна.

«Я не трахаюсь с начальством, господин Хадар», — сказала она, глядя ему в лицо глазами цвета малахита.

Пройдя мимо Хадара, Медея направилась к Площади. Он пошёл следом, глядя на её развевающийся при ходьбе плащ и лодыжки в мягких сапогах. Медея была узка в бёдрах, с крепкими и длинными, точно корабельные мачты ногами, сильными, мускулистыми руками и плоской грудью. Её нельзя было назвать красавицей, но она притягивала какой-то внутренней дикостью, напоминая Хадару молодую посавскую гончую — работоспособную, надежную и независимо мыслящую. Подробные инструкции «от и до» её раздражали, она любила сама продумывать «операцию» и уже на втором задании Хадар дал ей полную свободу действий. Главное — результат.

Медея миновала Площадь и вошла в переулок Висельников. Хадар немного отстал, давая ей возможность скрыться в третьем с края дворе. Когда он оказался в переулке, лодочницы уже не было. Он подошёл к разбитой двери третьего дома, огляделся — не следит ли кто — быстро вошёл внутрь. Его встретил небольшой заброшенный садик с разбитым каменным фонтаном, оставшимся с тех времён, когда азарцы не цедили воду по каплям. На сохранившихся во владениях Колдуна старинных фресках можно было увидеть сценки, где азарцы плескались в Реке, а в Элсаре били фонтаны и цвели цветы.

Медея сидела на бортике, скинув капюшон и протирая лицо водой из небольшого кожаного мешка. Горячий ветер играл её рыжими волосами. Хадар сел рядом, расстегнул френч, который пришлось надеть ради собрания. Жарко. Он без слов протянул руку, и лодочница передала ему мешок с водой. Хадар умыл лицо, шею — стало легче. Пить побрезговал: не доверял чистоте мешка. Как-нибудь дотерпит до возвращения в Башню.

— Как прошла поездка? — спросил он, не торопясь возвращать мешок.

— Неоднозначно, — она ковырнула пяткой сухую, глинистую землю, подняла крохотное облачно пыли.

Хадар бросил на неё косой взгляд, отметил, что лодочница чем-то встревожена и растеряна. Так выглядит человек, привычный мир которого вдруг перевернулся, и теперь бедняга не может понять, как жить дальше.

— Рассказывай, — потребовал Старший агент.

— С расследованием всё, как прежде, — сказала она. — Все сходятся к тому, что поджога не было: тлеющий трут, сильный ветер, раздувший пламя. Мне кажется, вы пытаетесь найти чёрную кошку в тёмной комнате, притом, что она убежала.

Хадар цокнул языком и передал женщине мешок из-под воды. Если дело не в расследовании, то в чём причина её беспокойства?

— Сколько человек ты опросила? — спросил он.

— Всех, кто остался жив. Если поджигатель и был, то, возможно, его убили в драке.

— Плох поджигатель, который позволяет убить себя в драке, — заметил Хадар. — Ищи дальше. Перепроверь всех, кто был тогда у причала. Там есть постоялый двор, опроси хозяина.

— Уже опрашивала.

— Опроси ещё раз. Не жалей камней, я всё возмещу.

Медея бросила на него взгляд — словно опалила малахитовым огнём из-под густых ресниц; хотела что-то сказать, но сдержалась.

— Сегодня до меня дошла информация, что один из участников своры перед смертью признался, будто они действовали по приказу, — сказал Хадар.

Вновь малахитовый огонь.

— Источнику можно верить? — спросила Медея.

В этом Хадар сомневался. Окато мог придумать историю с умирающим в лечебнице лодочником на ходу, лишь бы избавиться от Вишневского и заполучить мокрозяву. Но мог и не придумать.

— Да, источник надёжен, — ответил Хадар лодочнице.

«Пусть ищет. Глядишь, что-нибудь раскопает» — подумал он.

— Хорошо, господин Хадар, — кивнула Медея.

Возникла пауза. Хадар чувствовал колебание женщины. Если вначале она готова была рассказать что-то не связанное с расследованием, то сейчас склонялась к затаиванию. Что-то в его словах вспугнуло её.

— Ведь это ещё не всё? — спросил он.

Женщина молчала, глядя сквозь упавшие на лицо рыжие пряди на Купол.

— Медея, — напомнил о себе Хадар.

Она перевела на него взгляд, тихо сказала:

— Я была на острове Серой Хмари. Островные рассказали странную историю. Будто кое-кто из наших привозил к ним откукренную воду, они не сошлись в цене, и лодочник убил островного.

— Убил?! — изумился Хадар, вглядываясь в её малахитовые глаза и пытаясь прочитать больше, чем она говорит. Но читать было нечего.

— Я не хотела верить, ведь это невозможно… — сказала женщина. — Но раз они сами верят в то, что говорят…

— Тебе назвали имя?

В её глазах промелькнуло хорошо знакомое ему выражение: «Сначала заплати». Лодочница пыталась заработать всегда и на всём, даже когда окружающий мир катится в Тартары. Хадар знал о своих внештатниках достаточно, чтобы держать на крючке. Знал и то, куда Медея тратит камни: её дочь должна была умереть сразу после рождения — она не могла дышать воздухом Азара. Но лодочница пошла против судьбы и вот уже пять лет девочка жила у магов в специально созданном для неё большом пузыре. Раз в несколько месяцев Медея ездила туда, и Хадар даже не хотел представлять, как проходят их свидания. По его мнению, девочку нужно было отпустить в Закуполье, но Медея с материнским упрямством надеялась, что однажды появится заклинание, способное излечить её дочь раз и навсегда.

Он достал два мешочка, взвесил на ладонях.

— Здесь серые. (Хадар покачал левый мешочек). А здесь белые (покачал правый). Как думаешь, какой платы достойна твоя информация?

Она без колебаний указала на правый. Хадар сжал мешочек в кулаке, вопросительно поднял брови.

— Он был с мокрозявой, которую выловил, — сказала Медея. — Вы, знаете, что за последние четыре года только один лодочник выловил мокрозяву.

«Бинго!» — мысленно воскликнул Хадар и без колебаний отдал ей мешочек с беляками.

Он ощущал, как рука судьбы расставляет фигурки на игровой доске. Теперь у него есть чем прижать Вишневского так, что тот будет выполнять любые приказы.

Взяв плату, женщина спрятала мешочек под плащом. Из её глаз не уходило выражение тревоги. Хадар понимал, о чём она думает: как возможно, чтобы один из них оказался не обработан?! Есть ли ещё такие, как Гай?

Хадар положил руку поверх её руки. Она дёрнулась от неожиданности, но тут же притихла, глядя на него с ожиданием. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — вспомнилось Хадару. Медея ждала от него слов, после которых всё снова станет понятным.

— Я обещаю тебе разобраться с этим недоразумением, — сказал он, глядя ей в глаза. — Того, о чём говорят островные, не может быть. Ты же знаешь — всех мокрозяв подвергают обработке, ни лодочники, ни агенты не могут напасть на азарца. Проверено.

Она кивнула: это было то, что ей хотелось слышать. Мир не сдвинулся с места и порядок вещей восстановлен.

— Ты уже обсуждала это с кем-нибудь? — спросил Хадар.

Медея отрицательно покачала головой, усмехнулась:

— С кем? Пьяницами лодочниками? Я подумала, что если к кому идти, то к вам. У вас связи, выход на нужных людей. Меня и островные просили довести до начальства.

— Островные? До начальства? — хмыкнул Хадар.

— Да, они же там у себя от всех оторванные. Им нельзя уходить с острова даже когда расступаются воды.

— Выходит, ты для них ниточка связующая с миром? — уточнил он, глядя, как смягчается её лицо. Она чувствовала облегчение оттого, что он снял с неё груз тайны.

— Ещё и единственная, — подтвердила женщина. — Когда к ним теперь кто-нибудь из наших приплывёт? Сами же знаете, все боятся заразиться.

— Да, не самое здоровое место, — согласился он, незаметно доставая из прикреплённого к запястью чехла стилет. Конечно, жаль расставаться с таким хорошим внештатником, но никто не должен знать, что мокрозявы могут быть опасны для азарцев. А со странностями Вишневского он разберётся чуть позже. Сам.

Лодочница потянулась сильным, гибким телом, встала:

— Что ж, господин Хадар, мне пора идти.

Он тоже встал, обнял её свободной рукой и слегка прижал к себе, так что Медея открыла для удара правый бок. Во дворике кроме них по-прежнему никого не было.

— Я порадовала господина старшего агента? — игриво спросила Медея. В глазах плясали искорки.

— Осчастливила, — ответил он и ударил её ножом, погрузив его по рукоятку.

Женщина вздрогнула всем телом, охнула.

Хадар вытащил нож и ударил ещё раз. Почувствовал на руке горячую влагу. Ослабевшей рукой Медея схватила его за ворот френча, но Хадар оттолкнул её. Она упала на землю. Дёрнулась, затихла. Вытерев платком лезвие, Хадар убрал нож обратно в чехол на запястье, после чего посадил женщину, прислонив спиной к бортику фонтана. Обыскал — в боковом кармане нашёлся мешочек с беляками. Хадар забрал его — всё равно нищие ограбят — и быстро пошёл прочь. Открыв дверь, обернулся. Медея сидела, запрокинув голову и сложив руки на коленях; глаза цвета потускневшего малахита смотрели на Купол, где чертили штрихи птичьи крылья.

Обратно Хадар направился другим путём — прошёл насквозь переулок Висельников, затем миновал рынок, где азарцы, как обычно, расступались перед ним, издалека завидев значок Хранителя. Хадар настолько к этому привык, что давно перестал замечать, и если бы кто-то вдруг преградил путь, откинул зазевавшегося, как бревно на дороге.

Он ненадолго заглянул в Башню, убедился, что тренировочная освободилась — время отведённое Вишневскому вышло, а Даяна со своей мокрозявой ещё не пришли. Раньше Даяна там вообще редко появлялась, надеясь, что Хадар решит все проблемы с Вишневским и его мокрозявой, после чего Алексу автоматически признают победительницей. Или что идея с турниром замрёт в зачатке. Но время шло, господа стали делать ставки, приглашать гостей, и Даяне пришлось смириться: турнир будет, участники всё те же, и чтобы не ударить в грязь лицом, нужно заняться подготовкой Алексы. Её методы отличались от методов Вишневского. Так как сама она в турнирах не участвовала, то подготовка была больше теоретической, хотя сны-тренажёры она тоже использовала, но по минимуму. Плюс эпизодически привлекала стражей, которые обучали Алексу минимальным приёмам самообороны.

Сняв со стен тренировочной слухунов — прозрачных, абсолютно невидимых и напоминающих размазанных по стенам медуз — Хадар бережно сложил их в мешок и вышел из Башни. К счастью, по пути ему не встретились ни Даяна, ни Вишневский, ни кто-либо ещё из участников собрания. С Вишневским он планировал встретиться позже, после визита к Колдуну. Оттого, что скажет Колдун, будет зависеть, каким образом строить разговор с Вишневским. Даяну Хадар не хотел видеть совсем. Никогда. Хотя и понимал, что это глупые мечты.

Он направился к покоям Великого Хранителя, где поселили Колдуна. Дом ВХЭ отличался от жилищ прочих азарев размером и полным отсутствием цеплюча, для вывода которого были задействованы несколько бригад выводителей. Пройдя через внешние охраняемые ворота, Хадар оказался на территории владений. Дом длинный, каменный, приземистый, стоящий буквой «с», напоминал казарму. Словно пытаясь хоть как-то опровергнуть такое впечатление, к дверям вела широкая парадная лестница, а в маленькие окна были вставлены настоящие цветные стёкла, бывшие в Азаре признаком роскоши. Но общего впечатления казармы это всё равно не отменяло. Насколько было известно Хадару, семейство ВХЭ занимало в доме одну третью часть, остальные комнаты стояли закрытыми и туда селили гостей. Однако по причинам слабой связи между островами гости бывали в Элсаре редко. Как раз сейчас ожидалось их необычайное нашествие, и потому дом встряхивали и перетрясали от подвалов до крыши, так он гудел и чихал от накопившейся за годы пыли. Двор был полон слуг, носившихся с таким видом, словно их в задницы ужалили; и сосредоточенных агентов, пытающихся в этой неразберихе не пропустить врага и предателя. Увидев среди агентов своего ближайшего помощника Майера, Хадар подозвал его жестом. Тот перестал распекать нерадивого слугу и подошёл к Хадару. Это был крупный лысый детина способный кулаками колоть камни.

— Как тут у вас? — спросил Хадар.

Майер выругался сквозь зубы, достал несвежий платок и промокнул покрытый крупными каплями пота лысый череп.

— Жагко, — пробасил он, картавя.

— Скоро прибудут Владыка Леса и начальник Рудника, станет ещё жарче, — заметил Хадар.

— Хганитель Сухиги что, не пгиедет? — спросил он.

— Нет, прислал по птичьей почте отказ.

Майер кивнул, скомкал платок и засунул в карман.

— Сегодня вечером собери своих людей, надо поговорить, — тише произнёс Хадар. — Да, и отправь кого-нибудь пригласить на встречу начальника Рудника, а лучше сходи сам. Передай, что в его деле наметились передвижки.

Майер кивнул. Ему даже в голову не пришло узнать, о чём именно будет беседа. Начальство само соберёт и всё скажет, когда посчитает нужным.

А нужным Хадар считал решение вопроса с островом Серой Хмари и его болтливыми жителями. С этим лепрозорием давно пора было что-то делать, но до сих пор живущие там уродцы вели себя тихо и не допекали. Опять же, ВХЭ любил на народных собраниях толкнуть речь о том, как Элсар заботится о несчастных. Ни Лесу, ни Сухири, ни Болотам серо-хмарцы не нужны, а ВХЭ выделяет из казны камни на их содержание — имея монополию на откукренную воду, Элсар заботится о каждом жителе Азара. Поэтому два года назад Великий Хранитель взял серо-хмарцев под личную опеку.

В действительности всё, как обычно, решали камни, а вернее — огневики, которые использовались азарцами для обогрева. Примерно два года назад их залежи были найдены в пещерах Острова Серой Хмари, и именно добычей этих камней занималась теперь живущая там община.

Такое положение категорически не устраивало начальника Рудника, и он настойчиво предлагал ВХЭ передать добычу огневиков его рабочим. В качестве доводов приводил технологии, с помощью которых работают на руднике и которые повысят добычу огневиков.

«Серо-хмарцев мало, — говорил он. — Они еле ноги таскают, их производительность смехотворна. Я могу предложить крепких, здоровых азарцев. Пустите их на остров, и мы дадим столько огневиков, сколько нужно. Но ВХЭ был неумолим, и причина крылась, конечно, не в желании поддержать серо-хмарцев, а в том, что горящие камни доставались ему сейчас бесплатно. Если пустить туда начальника Рудника, ситуация изменится. Поэтому ВХЭ, которому принадлежало больше половины прав на рудник (остальные были распределены между Лесом, Сухири и Болотами) только отмахивался от просьб начальника Рудника. А ещё с помощью агентов распространял среди азарцев слухи о силе заразы на Острове Серой Хмари, чтобы ни у кого не было желания шастать туда без надобности.

И вот, живущие там уродцы, вдруг захотели довести до начальства, что одного из них убили. Трагедия-то какая! Лично Хадар считал, что Азар станет только чище и здоровее, если всех там прихлопнуть, словно комаров. Нужно только получить разрешение ВХЭ и узнать, что старик думает об идее перепила собственности. Есть у Хадара для ВХЭ одно предложеньице…

Перекинувшись с Майером ещё парой фраз, Старший агент отпустил его и поднялся по широкой лестнице дома. Лестница имела странную конструкцию — по бокам была выше, чем посередине; и каждый раз, видя её, у Хадара появлялось ощущение, что до него по лестнице прошёл кто-то большой и тяжёлый, вдавивший в землю каменные ступени.

Узнав у одного из слуг, где покои Колдуна, Хадар прошёл по коридору налево до конца и остановился у закрытой двери. Здесь не было никого — кроме магии. Даже Хадар, лишённый какого-либо магического дара, уже в десяти шагах от двери почувствовал, что воздух стал разряженным, как бывает в горах. А наделённые даром говорили, что подходя к комнатам Колдуна, впадают в ступор или в панику, поскольку ощущают рядом силу, которая полностью порабощает их.

Дверь бесшумно открылась, и Хадар увидел внутри голубоватую дымку. Испытывая лёгкое беспокойство (ох, и недолюбливал он всю эту магию!) Старший агент вошёл. Дверь за его спиной закрылась. В комнате по воздуху плавали огромные рыбы. Выпучив глазищи и разевая зубастые пасти, они медленно и величаво проплывали мимо. Хадар прищурился, пытаясь разглядеть в этом безводном море Колдуна. Наконец увидел: Колдун стоял с блюдом в руках и кидал куски сырого мяса копошащимся у ног тварям с рыбьими головами, длинными покрытыми чешуёй телами и с лапами ящериц. Хадар покопался в памяти, вспоминая из школьного курса, как назывались эти гады — не вспомнил. Когда Колдун бросал им очередной кусок, рыба-ящеры кидались на него всей сворой, кусая друг друга и отталкивая хвостами. Мясо они жрали за здорово живёшь, так что за жабрами хрустело. Некоторое время Хадар наблюдал за кормлением, думая, что даже не знает, кого бы хотел обидеть меньше: Колдуна или Окато. Кстати, имени Колдуна никто не знал. Однажды в приватной беседе он сказал Хадару, что человека можно привязать к себе именем и сделать рабом. Поэтому, Колдун своё спрятал, а от всех, кто его знал — избавился. Возможно, скормил рыба-ящерам.

— Кого они предпочитают: истинных азарцев или не истинных? — спросил Хадар.

Колдун усмехнулся:

— От истинных у малышей изжога.

— За подобные речи в моём ведомстве на костёр отправляют, — заметил Старший агент.

— В моём тоже.

Они обменялись улыбками.

— Кстати о тех, кто не попал на костёр. Что вы думаете о сегодняшнем собрании? — мягко спросил Хадар.

— Скука, — вздохнул Колдун, кинув в гущу тварей очередной сочный кусок. — К тому же, досадно было видеть в здравии некоторых фигурантов давнего дела.

Хадар знал, что он имеет в виду Вишневского. Девять лет назад Колдун настоятельно рекомендовал убить «мутанта», как он назвал бунтаря. Мокрозяв даже с такими способностями не должен оставаться на землеАзара.

- Вы же знаете, Великий Хранитель не мог пойти против воли Праматери, — произнёс Хадар. — Раз она решила спасти Вишневского, пусть живёт. Но мы приняли меры предосторожности: установили за ним надзор и не подпускали к Башне. Даже тех мокрозяв, которых он вылавливал, Вишневский передавал на берегу агентам.

«Правда, тщательное наблюдение довольно быстро сняли, не видя в нём смысла», — мысленно добавил он. А вслух продолжил:

— Впрочем, на мой взгляд, такие строгие меры были излишними. Вы помните, каким он стал после процесса? Мы сломали его. Вишневский больше не хотел борьбы, всё, что ему было нужно, это покой.

— Тогда, что же он делает сейчас в Башне? — спросил Колдун с насмешкой. — Или мне показалось, что он снова в деле? Почему его допустили до наставничества?

Хадар пожал плечами:

— Кому он сейчас опасен? Его время давно прошло, он обычный лодочник. У него не осталось никаких связей с мокрозявами. К тому же, это раньше ему было нечего терять, кроме своих, хех, цепей. Сейчас он у него семья и теперешняя спутница жизни разительно отличается от первой. Ею можно шантажировать, — он метнул в Колдуна быстрый взгляд: — Кстати, она бывшая послушница Ордена.

Колдун вопросительно поднял брови.

— Магда, если помните такую. Впрочем, вряд ли.

Однако, по лицу Колдуна прошла тень, но больше он никак не выразил узнавания.

— Тем не менее, это не остановило Вишневского от нарушения обещания не ходить по чужим снам, — заметил он.

«А ещё он завёл себе в Башне информатора среди послушников», — подумал Хадар.

Но произносить это вслух означало подписать Вишневскому смертельный приговор. А он нужен живым, по крайней мере, до тех пор, пока не съездит в Лес и не узнает что к чему.

Придётся, вычислять информатора самому.

— К слову, о путешествиях по снам, — лениво произнёс Хадар. — Я снял со стен тренировочной слухунов. Хочу узнать, как проходят тренировки Вишневского с мокрозявой, не отошёл ли он от инструкции настолько, чтобы его можно было дисквалифицировать.

Внезапно одна из рыба-ящеров вцепилась другой в хвост. Укушенная извернулась и в свою очередь сомкнула челюсти на хвосте обидчицы. Они закружились кольцом, царапая пол когтями и пытаясь сожрать друг друга до головы. Колдун смотрел на них с любовью, как на играющих котят.

— Слухуны, говорите? — флегматично переспросил он. — Что же, давайте посмотрю.

Хадар вытащил из-за пазухи мешочек. Вишневский должен был обучать девчонку на снах-тренажёрах, созданных в Ордене. Типичные ситуации, которые могут возникнуть на турнире. По правде говоря, учитывая, сколько времени отведено на подготовку, они мало что дадут в развитии навыков, но хотя бы придадут участнице уверенности.

— Положите на стол, — Колдун махнул рукой в сторону, и на том месте тут же материализовался стол с янтарной столешницей и витыми металлическими ножками. Одна из плавающих рыб врезалась в него, на несколько секунд зависла, потом поднырнула под столешницу и продолжила путь.

Косясь на дерущихся рыба-ящеров, Хадар осторожно выложил слухунов на стол. Они собрались испуганными комочками, шевеля полупрозрачными щупальцами. Рыба-ящеры все, как одна, повернули головы к столу, даже драчуны угомонились. Цокая когтями по каменному полу, твари обступили его и стали лезть друг на друга, соскальзывая с гладкой чешуи и падая. Наблюдая за ними, Хадар подумал, что на ближайший месяц запретит повару готовить рыбные блюда. Считай, что наелся.

Колдун подошёл к столу и склонился над слухунами. Те сразу распластались на столешнице прозрачными кляксами. Вглядываясь в них, Колдун беззвучно шевелил губами. Рыба-ящеры успокоились и обернулись вокруг ножек стола. Некоторое время в комнате царила полная тишина, затем Колдун кивнул своим мыслям и обернулся к Хадару.

Старший агент вопросительно поднял брови.

— Эта девушка давно в Азаре? — спросил Колдун.

Хадар сначала не понял, о ком речь.

— Мира-то? Нет, её недавно выловили. А что?

Колдун прошёл по комнате, раздвигая плечами рыб. Длинная чёрная мантия тянулась по полу шлейфом. Он выглядел задумчивым. Хадар терпеливо ждал.

— Даяна была права, — сказал Колдун. — Вишневский нарушил правила, и его нужно отстранить. Но нарушение не в том, что он ходил по снам — он, как и раньше в слепой зоне, даже слухуны его присутствия не заметили.

— Тогда в чём дело? — озадаченно спросил Хадар.

— Он не пользовался тренажёрами, — произнёс Колдун с каким-то странным выражением, близким к удовольствию. — Точнее пользовался, но по минимуму, чтобы настроить переход в «сны».

— Но, позвольте, если не на тренажёрах — на чём же они обучаются?

— Девочка создаёт сны сама.

Хадар недоверчиво щёлкнул языком:

— Невозможно. Мокрозявы не могут этого делать. В сны их погружают маги и управляют содержанием снов тоже маги.

Колдун развёл руками: мол, думайте, что хотите, но так оно и есть.

— Но это значит… — Хадар сделал паузу.

— Это значит, у девочки сильные магические способности, — завершил Колдун. Он помолчал и добавил: — Даже жаль будет потерять такую.

Хадар молчал, обдумывая информацию.

— Мокрозявы не становятся магами? — уточнил он.

— Очень редко, один случай за десятилетия, как, например, известная нам особа. (Хадар знал, что он говорит о Даяне). И всё равно, они становятся магами низшего уровня, с весьма посредственными способностями. Если вас интересует, а я вижу, вас интересует, Даяна только на третий год обучения смогла делать то, что легко и бессознательно делает она, — Колдун указал на сбившихся в кучку слухунов.

— Хм, — задумчиво произнёс Хадар. Уж не в этом ли причина того, что Вишневский выделил её из других мокрозяв? Но он не маг и не мог определить способности девчонки до начала обучения.

— Мне нужна эта мокрозява, — сказал Колдун. — С таким материалом можно работать. После турнира она должна попасть к нам.

— У турнира может быть любой исход, — заметил Хадар. — К тому же, примут ли её в Ордене? Насколько я знаю, мокрозявы считаются нечистыми и даже когда у них есть способности…

Колдун раздражённо махнул в его сторону рукой. Мол, если глава Ордена примет, то и остальным придётся.

Однако, в изгнании Даяны в Элсар, кроме всего прочего, сыграло роль отношение магов. Она конечно сама постаралась надоесть Колдуну, и всё же… Сбрасывать со счетов общественное мнение нельзя.

Но Хадар не стал об этом говорить. Девчонка ещё даже не победила в турнире, так что, будем решать проблемы по мере поступления.

Краем глаза он заметил, что рыба-ящеры забрались друг на друга и верхняя уже положила морду на столешницу, щёлкая зубами и пытаясь достать крайнего слухуна. Её немигающие глаза казались мёртвыми. Слухуны испуганно сбились в кучу в дальнем углу стола.

— Э-э, рыбки! — с угрозой сказал Хадар.

— Пххеле! — прикрикнул на рыб-ящеров Колдун.

Те попадали на пол и, извиваясь блестящими телами, расползлись по углам.

— Так вот, девушка, — возобновил Колдун разговор. — Можем ли мы как-то повлиять на исход турнира?

— Боюсь, что нет, — сухо ответил Хадар. — Это не какой-то междусобойчик за закрытыми дверями. Будут зрители, которые сразу заметят, если мокрозявы окажутся в неравных условиях. Опять же, есть традиции, которые не должны нарушаться. Турнир всегда считался самым честным методом борьбы.

Колдун досадливо поцокал языком.

— А что собой представляет противница? — спросил он.

Хадар пожал плечами:

— Девушка, как девушка.

Колдун сделал ещё один круг по комнате.

— И всё же, — сказал он. — Если эта мокрозява победит, я хочу получить её к себе в Орден.

Хадар задумался. Нельзя соглашаться просто так. Нужно подумать, что получить взамен, и не продешевить. Одна угроза со стороны Окато чего стоит! К тому же, не каждый день твоим должником становится глава Ордена.

— Думаю, пока рано строить планы. К тому же, вы не единственный, кто заинтересован в этой девушке, — вежливо улыбнулся Хадар, косясь на ближайшего рыба-ящера. Тот выглядел не наевшимся.

— Кто ещё? — спросил Колдун.

— Окато.

— У, — задумчиво протянул собеседник. — Полагаю, мы с вами цивилизованные люди и всегда сможем договориться.

— Пожалуй. Предлагаю вернуться к этому разговору позже.

Колдун кивнул:

— Что ж, подождём.

Они обменялись взглядами, как люди, которые прекрасно друг друга понимают.

— Что ж, не смею вас больше задерживать, — сказал Хадар, собирая слухунов обратно в мешок.

— Приятно было пообщаться, — в тон ему ответил хозяин.

Затянув, мешок, Старший агент направился к выходу.

— Хадар, — окликнул Колдун.

Он обернулся.

— Когда будете убирать Вишневского, выразите моё почтение его способностям наставника. Так мягко и одновременно профессионально раскрыть способности девочки — сумел бы далеко не каждый.

— Всё-таки настаиваете на том, что его нужно убрать? — заметил Хадар.

— Нам не нужны неконтролируемые мутанты. Я упирал на это девять лет назад, и сейчас мнение не изменилось. И агент, если вы сами его не устраните, этим займётся мой Орден.

— Я вас услышал, — произнёс Хадар и вышел, плотно закрыв за собой дверь. …

Выйдя от Колдуна, Хадар направился в Башню. Проходя мимо чудом сохранившегося на земле рисунка девочки и ведущей к ней лучиков с кружками, задержался. Надо бы добавить ещё один кружок с вписанной в него буквой «К». Но он не стал этого делать, а растёр рисунок сапогом. В коридоре Башни ему встретился страж.

— Разыщи Вишневского, передай, чтобы явился ко мне, — приказал Хадар.

Страж ушёл исполнять приказ.

Старший агент медленно поднялся на верхний ярус Башни, прошёл в свой кабинет, сел в массивное кресло, погладил его отполированные ручки. Похоже, настало время непростых разговоров. Прежде всего, Вишневскому нужно немедленно уехать из Элсара. Не после турнира, не во время него, а сегодня же вечером отбыть в Лес. А потом, когда он выяснит что требуется, от него можно избавиться. Он и так получил от перехода в Закуполье хорошую отсрочку в девять лет. Хотя, по правде говоря, Хадара немного удивила настойчивость Колдуна и его безапелляционное требование убрать Вишневского. Появилось ощущение, будто чего-то Хадару не договорили.

Снова и снова он возвращался мыслями к разговору с Колдуном и новостью, что Мира способна сама создавать сны. Он мало что понимал во всей этой магии, знал лишь, что таким свойством обладают только члены Ордена и долго ему обучаются. А тут не успела вынырнуть… Очень любопытная девушка.

Сможет ли она победить, если устранить Вишневского? Достаточно ли знаний он успел ей передать?

Хадар поднялся из кресла, подошёл к узкому окну, глядя на крыши домов. Жарко! Через несколько дней ветер охор сменится на свежий, который сомкнёт воды Реки, а пока город замер в знойном мареве. Жители прятались в прохладе каменных домов, все, кого необходимость выгоняла на улицу, казались ползающими, распустившими крыльями насекомыми.

Если Мира победит, Хадар передаст её Ордену, а Колдун избавит его от проблемы по имени Окато. Красивая схема. Однако есть нюанс — дурацкий ритуал «свободной воли», когда победивший в турнире сам выбирает, кем ему стать. По мнению Хадара, глупость несусветная, но с ней нужно считаться. С другой стороны, у победившего на турнире два пути: стать агентом или лодочником. Вариант с Орденом даже никто не рассматривает.

Значит, что? А то: пусть девчонка в случае победы становится для начала кем угодно, а дальше уже разберёмся, как перенаправить её в Орден. На памяти Хадара это будет второй случай, когда бывшая мокрозява попадёт туда. Да-с…

С улицы раздался женский смех. Посмотрев вниз, Хадар увидел двух девок из Весёлого дома — как обычно разукрашенных, с распущенными волосами. Разморённые жарой, они задрали юбки и закрепили их на поясе, чтобы слабый ветер хоть немного обвевал ноги. Девки заглядывали в окна домов и нагло стучали в закрытые ставни, вызывая мужчин. Хадар отошёл от окна, сел за стол, глядя на стоявшую там фигурку Первого Хранителя — предка всех, живущих сейчас в Азаре, — сделанную из того же камня, что беляки. Хранитель держал в руке три копья, собранные в пучок, и, если тронуть их, копья начинали качаться наподобие маятника.

«А давненько я не думал, как убить Найру, — усмехнулся Хадар. — Этот проклятый турнир все мысли сбил».

Найра, Найра, глупая распутная девка из Весёлого дома. Уже и душили её, и в Реку бросали, ей всё нипочём. Равнинный и тот от неё отказался, сославшись на какие-то высшие силы. А не передать ли эту проблему Колдуну? Высшие силы как раз по его профилю.

Додумать мысль до конца Хадару не удалось — в кабинет ворвалась Даяна. Хадар отметил, что она успела поменять откровенное платье, в котором была на собрании, на многослойное, нежного зефирного цвета, с длинными рукавами и широким поясом. Чёрные блестящие волосы были забраны в высокую причёску и украшены жёлтым хризантемами.

— Милая, не до тебя, — раздражённо начал Хадар.

Она захлопнула дверь, заявила:

— Тебе должно быть всегда до меня.

Подошла к нему и остановилась напротив стола, опираясь руками на столешницу.

— Внимательно, — сказал Хадар со вздохом.

— Что это было? — спросила Даяна.

— Где?

— На собрании. Ты предал меня.

Он хмыкнул:

— Интересно в чём?

— Ты должен был поддержать меня в борьбе против Вишневского. А ты сидел и ржал, как конь.

Она толкнула пальцем копьё на фигурке хранителя, и то закачалось. Хадар нарочито медленно остановил копьё и посмотрел на Даяну, чувствуя прохладную кожу прикреплённого на запястье чехла со стилетом. Как прекрасен стал бы мир, если бы вместо Медеи во дворике переулка Висельников осталась Даяна.

— Хорошо, давай поговорим, — сказал он, стараясь, чтобы в голосе не прорывались гневные нотки. — Ты считаешь, что я должен был поддержать тебя на собрании. Вспомни, не я ли просил тебя набраться терпения и довериться мне? Не я ли говорил, что решаю вопрос с Вишневским?

— Ты не Вилла не делаешь! — прошипела она. — Турнир через день, уже расступились воды Реки, прибывают гости, а ты говоришь о каком-то терпении?!

— Да! — процедил он сквозь зубы. — Потому что как раз сейчас сюда идёт Вишневский. И если ты заткнёшься хоть на несколько минут, то услышишь, каким образом я решу эту проблему.

Даяна быстро обернулась к двери.

— Вишневский идёт сюда? — удивлённо переспросила она.

— Да, — голосом Хадара можно было крошить камни. — Но благодаря твоей дурости под названием «собрание», я приобрёл проблему гораздо серьёзнее, чем Вишневский.

Даяна смутилась, что с ней случалось нечасто.

— Какую проблему? — спросила она, убирая ладони со столешницы.

— Окато. Я пошёл против него, когда заступился за Вишневского. Если ты заметила, у него свои планы на девчонку, и теперь его надо чем-то успокоить. Я успокоил бы его тобой, но в тебе нет для него ничего ценного.

Даяна повела плечами, поправила высокую причёску. Рукава скользнули вниз, обнажив изящные запястья с множеством браслетов, каждый из которых стоил столько, что можно купить воды для всех жителей Острова Серой Хмари.

— Не надо было заступаться за Вишневского, не создал бы проблему, — сказала она скорее от привычки огрызаться.

— Чтобы его утащили в подвал, и я остался с носом? — холодно спросил Хадар. — Прекрасный план. Гениальный. Может тебе ещё самой отправиться в Лес и выполнить задание старика? Вместо Вишневского, а?

Даяна, наконец, признала, что сделала глупость. Обойдя стол, она присела на подлокотник кресла и пробежалась пальцами по плечам Хадара, точно играла на пианино.

— Ну, прости, — сказала она. — Я была немного не права.

«Немного», — мысленно усмехнулся Старший агент.

В дверь постучали. Даяна встрепенулась и обменялась взглядами с Хадаром. Он указал на висящий на стене гобелен с изображением пиршества: за столом, который ломился от яств, сидели пять мужчин. Перед ними танцевала полуголая девушка.

— Живо! — шепнул Хадар и громче крикнул: — Подожди за дверью!

Даяна торопливо подошла к гобелену, отогнула его. Показалась дверь, ведущая в потайную комнату — узкую, словно пенал. В верхней части дверь имела решётку, чтобы лучше слышать, что происходит в кабинете. Пару раз Даяна уже пряталась там во время важных переговоров.

Как только за ней закрылась дверца потайной комнатки, и гобелен перестал колыхаться, Хадар крикнул:

— Заходи!

В кабинет заглянул страж.

— Гай ожидает.

— Зови.

Сначала он хотел встретить Вишневского сидя за столом, словно начальник подчинённого, но передумал и вышел на середину кабинета. Он решил построить беседу в дружеской манере. На руках все козыри, и Вишневскому, как ни крути, придётся плясать под его дудку. Для начала выложим карту послабее: разоблачение на собрании. Если не поможет, усилим угрозой от Колдуна. Если и это не поможет, придётся выложить джокер: происшествие на Острове Серой Хмари. Хотя последнего Хадару ой как не хотелось из-за присутствия Даяны. Принёс же Вилл эту бабу!

Страж отступил, и вошёл Гай. Он был хмур, разбитая на собрании губа опухла. Глядя на него, Хадар утвердился в мысли, что тандема с этим упрямцем не получится. Его можно только прогибать и заставлять что-то делать. Жаль, видать сегодня день огорчений. Что же, будем искать других союзников. А они необходимы: в Азаре грядут перемены, и пора решать, как их встретить: со щитом или на щите. Хадар предпочитал первое.

— Спасибо, что пришёл, — улыбнулся Хадар, изображая радушие.

— В жопу твою благодарность. Что надо взамен? — угрюмо спросил Вишневский.

— Не понял.

— Не ври, всё ты понял, — с неприязнью произнёс лодочник. — Что хочешь за фарс на собрании?

«Значит, дружеской беседы не будет, — подумал Хадар. — Что ж, ладно».

Он сел за стол, сложил руки на груди и закинул ноги на столешницу. Вишневский ждал с каменным лицом.

— Мне нужно, чтобы ты привёз из Леса одну… штучку. Отправляешься сегодня, — произнёс Хадар.

— Сначала турнир, — припечатал Вишневский.

— Сегодня.

Он смотрели друг другу в глаза.

— Я понимаю, почему ты упираешься, — вкрадчиво сказал Хадар. — Думаешь, у тебя обязательства, ответственность. Брось, ты их сам себе придумал. Нет никаких обязательств.

— Не тебе судить об обязательствах, — перебил Вишневский. — И ты не заставишь меня бросить наставничество на полпути. Можешь, как эта идиотка, идти к старикану и рассказывать, что я нарушил соглашение.

Хадару показалось, что за гобеленом раздался шорох. Только бы Даяна не захотела высказаться, что думает по этому поводу. Будет полный аллес. Он на всякий случай громко закашлял. Шорох не повторился, и Вишневский его вроде не услышал. Может, действительно показалось?

— Но ты в самом деле их нарушил, — всё также вкрадчиво, будто обходя лодочника на мягких лапах хищника, сказал Старший агент.

Вишневский хотел что-то возразить, но Хадар перебил:

— Я только что встречался с главой Ордена магов.

Лодочник прищурился.

— Он знает, что ты не пользовался снами-тренажёрами и, буду откровенен, он настаивает на твоей ликвидации, — добавил Хадар, глядя ему в глаза.

— Ваши тренажёры: херня из-под коня, — презрительно заметил Вишневский. — Они не помогают в турнире. Смоделированные ситуации, картонные персонажи в снах. Мире нужно было научиться управляться со своими, а не чужими страхами. Только так она сможет победить.

— Колдун это оценил, — заметил Хадар с усмешкой, — и просил передать почтение твоим способностям наставника. Однако он требует твоей смерти. Ты ему как кость поперёк горла. Он не хочет терпеть в Азаре того, кого нельзя отследить.

Вишневский перевёл взгляд на окно.

— Гай, тебе нужно исчезнуть, — тихо сказал Хадар. — Скрыться из Элсара. Я скажу Колдуну, что ты сбежал от моих агентов, но они идут по пятам, заверю, что всё под контролем. Чтобы он не применил магию для твоих поисков, займу его турниром…

— Ты знаешь, что она такое? Хотя бы Колдун знает?! — перебил лодочник, и по его губам скользнула тёплая улыбка: — Она даже не подозревает, что сама всё это создала из своих воспоминаний и страхов. Думает, это я сделал — а я всего лишь зашёл туда и постоял в сторонке.

— Знаю, — также тихо произнёс Хадар. — Ты поэтому пошёл на риск с тренажёрами? Знал, что даже если узнают, Колдун сам настоит на её участии в турнире?

— Да, — Вишневский вновь посмотрел ему в глаза: — Передай Колдуну, что после турнира может насылать на меня своих магов. (Он оскалился). И то ещё посмотрим, кто кого. А сейчас мне нужно идти работать.

Он развернулся и направился к двери, показывая, что разговор окончен.

«Ну уж нет, — подумал Хадар. — Здесь я решаю, когда считать разговор законченным».

— Остров Серой Хмари! — сказал он громче, чем хотел.

Гай замер на месте, медленно повернулся. На лице — выражение волка, увидившего, что его обложили охотники.

Хадар спустил ноги на пол, встал и подошёл к нему вплотную.

— Я всё знаю, — сказал он с насмешкой. — И если пойду к старику, то буду рассказывать не о каких-то глупостях, а о том, что ты устроил на острове. Как думаешь, что старик сделает?

Гай не выглядел ошарашенным. Напротив, кажется, он ждал подобного разговора, только не знал, когда он состоится, и от кого прозвучат обвинения.

— Я готов понести наказание, — сказал он. — Но после турнира.

Хадар рассмеялся:

— Вишневский, ты не исправим! Твоё ослиное упрямство просто в голове не укладывается! Однажды оно уже стоило тридцати двух жизней.

Лодочник сощурился, на скулах заходили желваки.

— Эти люди поверили тебе также, как сейчас верит девочка, — продолжал Хадар. — И что? К какому светлому будущему ты их привёл? Они умерли под пытками или были заживо сожжены во дворе Башни. А ты продолжаешь жить и влюблять в себя глупых девочек. Кошмары не мучают, а, Вишневский?

Увидев, что лодочник хочет врезать ему, быстро сказал:

— Дерутся от бессилия.

Гай резко отвернулся, подошёл к окну и остановился, глядя на город невидящим взглядом.

— Тебя всё равно снимут с наставничества, неужели ты этого не понимаешь? — заметил Хадар. — Не так, так так.

— Что будет с Мирой? — глухо спросил Вишневский.

— С ней всё будет хорошо. Я сам подготовлю её к турниру.

Хадар прислушался, тихо ли в потайной комнате? Не грохнулась ли Даяна в обморок?

— Ты? — Вишневский отвернулся от окна, глядя на Хадара с недоверием.

— Да. Или ты думаешь, я не смогу подготовить мокрозяву к достойной игре? — он ухмыльнулся.

— Зачем тебе это?

— Хотя бы потому, что мне тоже хочется узнать, что она такое.

Вишневский прошёл по кабинету, потирая лоб, остановился напротив агента. По его лицу Хадар увидел, что он решился.

— Я сам скажу ей, что уезжаю, — глухо сказал он.

Хадар хотел возразить, мол, в этом нет необходимости, но тут же подумал, что так действительно лучше. А то после собрания девчонка накрутит себе невесть что. Решит, что её ненаглядного Гая отравили-утопили-четвертовали-повесили.

— Как хочешь, — произнёс он.

— Что нужно привезти из Леса?

"Ну, вот совсем другой разговор!" — облегчённо подумал Хадар. Этот раунд он выиграл.

— Есть подозрение, что с некоторых пор они не нуждаются в откукренной воде.

Вишневский бросил на него косой взгляд, но промолчал.

— Ты давно возил им живую воду? — спросил Хадар.

— Не помню.

— Значит, поедешь, на месте разберёшься. Нужно узнать, как они научились кукрить без мокрозяв. Ходят слухи, что у них появилась очередная спасительница Азара. Как у нашего любимого поэта: но царевна молодая, тихомолком расцветая, между тем росла, росла, поднялась — и расцвела.[1] Заберёшь царевну, кем бы она не оказалась, хоть кочкой болотной, и привезёшь сюда. Надеюсь, не нужно оговаривать, что, если тебя поймают, мы за наших лодочников не отвечаем?

Вишневский кивнул:

— Не нужно.

— Отлично, — Хадар решил, что разговор пора сворачивать. — Насчёт острова Хмари не беспокойся: никто ничего не узнает.

Лодочник никак на это не отреагировал.

— Скажи, как давно ты понял, что у тебя такая э… Особенность, — Хадар подумал, что Даяне лучше не знать в подробностях, о чём они говорят. Иначе потом уничтожением острова Хмари не обойдёшься.

— Давно, — ответил Вишневский.

— А точнее?

— Для тебя и такого ответа достаточно.

Хадар кривовато ухмыльнулся, показывая: выёживайся, выёживайся — всё равно будешь делать по-моему.

— Что же, — сказал, как ни в чём не бывало: — Не забудь, отправляешься сегодня.

Вишневский развернулся, пошёл к двери. Проходя мимо гобелена, дёрнул его так, что сорвал. Рывком распахнул дверцу потайной комнаты. Даяна испуганно вскрикнула, взглянула на Хадара. Он развёл руками.

— Можешь выходить, — сказал ей Вишневский.

Она так растерялась, что, кажется, впервые в жизни не нашлась, что ответить. Переступив через гобелен, лодочник вышел из кабинета и хлопнул дверью.

— Откуда он узнал? — спросила Даяна, выбираясь из комнаты.

— Не знаю, догадался, — раздражённо откликнулся Хадар.

Она выглянула в коридор, убедилась, что Вишневский ушёл, и приблизилась к Хадару.

— А теперь всё тоже самое, но для меня.

«Как было бы хорошо, если бы ты куда-нибудь исчезла», — подумал Старший агент.

— Про то, что девчонка может сама формировать сны и руководить ими — это была шутка?

— Нет, Даяна, это не шутка.

— Вил тебе в бок! — пробормотала она, прошла по кабинету от стола к окну и обратно, теребя пояс платья. — Что об этом думает Колдун?

— Он удивлён, говорит, что прежде с таким не сталкивался. И, — Хадар взглянул на неё исподтишка, — хочет получить её к себе в Орден.

Даяна едва зубами не щёлкнула от ярости. Она считала, что заполучить в Орден должны хотеть только её. На лице любовницы отразилась вся гамма низких чувств: от зависти и презрения до страха стареющей женщины перед молодой соперницей.

С этим нужно было что-то делать. Хадар слишком хорошо знал Даяну, чтобы не догадываться о её планах. Повлиять на исход турнира она, конечно, не может, но способна сделать так, что Мира не попадёт на турнир. В арсенале Даяны было достаточно средств, чтобы устранять неугодных: от отравленных шпилек для волос до ядовитых порошков, которые подсыпаются в воду.

— Хадар, я не понимаю, что за игру ты ведёшь! — говорила, между тем, любовница, гневно расхаживая по кабинету. — Сначала ты убеждаешь меня стать наставницей Алексы, чтобы вернуть расположение Колдуна. Теперь устранил Вишневского и сам станешь наставником его подстилки. Признайся, ты хочешь меня уничтожить?

Её голос задрожал от злых слёз.

— Нет же, королевна, нет! Я действовал и буду действовать только в твоих интересах! Ты же знаешь, как я тебя люблю, — Хадар поймал Даяну в кольцо рук, прижал к себе, чувствуя исходящий от неё пряный запах духов.

Она в смятении взглянула в его лицо:

— Тогда что всё это значит? Почему ты сказал Вишневскому, что сам станешь наставником девчонки?

— Надо же было что-то ему сказать, чтобы он, наконец, уехал в Лес! Сама слышала, на этого упрямца ничего не действовало.

Судя по лицу Даяны, она не поверила.

— Но кто, в таком случае, будет её наставником? — спросила она. — За такой короткий срок мы не сможем найти кого-то другого.

Хадар посмотрел на неё с прищуром:

— Как насчёт тебя? — спросил он.

— Меня?!

Он кивнул.

— Я не хотела быть наставницей даже для одной, а ты говоришь про двух!

Хадар погладил её по щеке, словно норовистую лошадь, ласково произнёс:

— Став наставницей для обеих, ты в любом случае будешь в выигрыше. Кто-то из девочек да победит. А в случае, если победительницей станет Мира, и её заберут в Орден, ты будешь с ней, как наставница.

Он едва не сказал, при ней, но вовремя поправился. Такого любовница бы точно не потерпела.

Он увидел, что предложение ей нравится: взгляд потеплел, на губах заиграла улыбка, руки легли на плечи Хадара.

— Ну, пожалуй, что-то в этом есть, — промурлыкала Даяна, становясь мягкой и покладистой.

«Не что-то, а твоя единственная возможность снова оказаться в Ордене», — подумал Хадар.

Он знал, что ей об этом известно, хотя Даяна скорее язык себе откусит, чем признает, что её звезда в качестве самой желанной женщины Колдуна закатилась. Теперь она может быть только бесплатным довеском к подающей надежды Мире.

— Что-то есть, — шутливо проворчал он вслух. — Ты даже не представляешь, как тяжело было втюхать Колдуну девчонку.

— Её способности не такие уникальные? — спросила она со злорадной улыбкой.

— Гораздо скромнее твоих, королева.

Это было именно то, что Даяна хотела услышать. В её глазах появилось хорошо знакомое ему блядское выражение. Благодарить Даяна умела только одним способом, Хадара он вполне устраивал. Женщина медленно сняла с него френч, на мгновение задержалась взглядом на прикреплённом к запястью чехлу со стилетом, но сделала вид, что не заметила его. Хадар подтолкнул Даяну к столу, сжал в ладонях её упругие ягодицы.

— А что произошло на Острове Серой Хмари? — спросила она, отступая шажок за шажком, пока не упёрлась в столешницу.

Меньше всего Хадару хотелось сейчас разговаривать. Повернув Даяну к себе спиной, он перегнул её на стол и поднял лёгкие многослойные юбки. Женщина упёрлась плечом в фигурку Первого хранителя, хотела смахнуть её со стола, но Хадар приказал:

— Не трожь!

Даяна с усмешкой покосилась на него через плечо, однако, почувствовав, что он серьёзен, убрала руку от фигурки. Хадар овладел любовницей по-походному быстро, затем достал из растрепавшейся причёски цветок хризантемы. Даяна разогнулась, пробормотав «Мужлан!» опустила юбки, развернулась. На столешнице осталось влажное пятно от её дыхания. Хадар с улыбкой протянул ей цветок.

— В знак моей любви, — сказал он.

— Очень смешно! — фыркнула Даяна, но цветок взяла.

— Я сейчас подумала, что если победит Алекса? — спросила она через мгновение, вертя в пальцах хризантему.

— У неё есть шансы?

— Физически она сильнее, а на ристалище это многое значит, — Даяна начала обрывать у цветка лепестки. — Больше всего меня бесит, что мы не можем повлиять на исход турнира.

— Давай будем решать проблемы по мере поступления, — Хадар взял из её рук хризантему и воткнул в корсаж платья.

Он уже знал, в какую сторону заработала её мысль: повлиять на ход турнира нельзя, но можно поменять участницу. То, что она планировала для Миры, теперь перенеслось на Алексу. Он взял её за подбородок, строго сказал:

— Даже не вздумай! Слишком мало времени осталось, за девчонками пристально наблюдают. Если турнир пройдёт не так, как хочется старику, заподозрят в первую очередь нас.

Она потупилась, изображая саму Покорность, но Хадар по опыту знал, что в этой хорошенькой головке, будто в счётной машине, уже прокручиваются различные комбинации устранения Алексы и оцениваются риски.

— Кстати, милая, ты отметила, как Вишневский на собрании отбил твой довод с заменой мокрозявы.

— А? — рассеянно откликнулась она, погружённая в свои мысли.

— Ему известно печальное положение дел с мокрозявами.

— Он блефовал, — беспечно отмахнулась Даяна.

— Исключать такую возможность, конечно, нельзя, но, полагаю, он действительно в курсе.

— Откуда? — она полностью вернулась в реальность. — Хочешь сказать…

— Среди послушников завелась крыса.

Даяна с уверенностью отмела эту мысль:

— Невозможно.

— Почему?

— Хадар, ты просто не понимаешь, о чём говоришь. Ты привык к продажным агентам и лодочникам, в Ордене всё не так!

Её благородная вспышка была настолько неожиданна и даже искренна, что Хадар только изумлённо моргнул. Для Даяны, этой элитной высокомерной дряни, есть что-то важное, кроме собственных сисек?!

— Никто, слышишь, никто из магов не мог стать информатором Вишневского, — уверенно заявила Даяна.

— Ну… У каждого правила есть исключения. Может он или травница, с которой он сейчас живёт, оказали какую-то услугу…

В глазах Даяны сверкнула догадка.

— Да! — торжествующе воскликнула она.

Хадар вопросительно поднял брови.

— Берта, моя служанка. Я слышала, она лечит мужа у этой… травницы. Так она мне говорила, когда однажды её видели возле дома Магды.

— Лечит мужа у травницы, имея под боком магов? — усмехнулся Хадар.

Даяна повела плечами: мол, чего только не бывает.

Старший агент отстранил её, подошёл к окну, затем обратно.

— Не ты ли эта Берта, которая ходила за Алексой? — уточнил он.

— Она самая, — Даяна выглядела растерянной. Похоже, для неё самой было шоком, что она могла так прошляпиться с собственной служанкой.

— Мы тогда как раз обсуждали мокрозяв, — продолжал Хадар. — Она могла подслушать и…

Даяна выругалась.

— Но это может быть и не Берта, — заметил он.

— Больше некому, — на смену растерянности к Даяне возвращались злость и ярость. — Но, я, конечно же, задам ей вопросы и даже дождусь ответ… А потом мне нужна будет пара стражей стены, впрочем, и одного будет достаточно.

Её глаза жестко блеснули, и Хадар понял, что больше Берта ничего не передаст Вишневскому.

[1] А.С. Пушкин «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях»

Глава 5. Мира

Мира вновь была одна в своей комнате. Всё, что произошло после заседания, осело в памяти вязким туманом. Когда стало понятно, что собрание закончилось и стали накрывать на столы, Гай (или Вишневский — она уже не знала, как его называть) скомандовал Мире:

— В тренировочную!

И вышел из залы, даже не обернувшись на неё. Мира чувствовала его ярость и понимала, что он прав — она кругом виновата. Зачем, ну зачем она разрешила Алексе остаться?! Ведь хотела же выгнать! Сейчас оставалось только сгорать от стыда и ругать себя последними словами.

Кроме того, Мира отметила, что заступничество Хадара не успокоило, а лишь сильнее разозлило Гая. Она видела, что между этими двумя существует что-то давнее, застарелое, покрытое коркой времени, а сейчас вновь вскрытое.

Как могла быстро, она шла следом за наставником, путаясь в длинном платье. Борьба с собственными ногами, которые так и норовили наступить на подол, немного отвлекла её от этих мыслей, а также от вгоняющего в краску воспоминания о том, как она несла Вишневскому дичь о нём самом. Вот он, наверняка, потешался!

Гай остановился возле тренировочной, открыл дверь и отступил, давая Мире войти. Она отметила, что он избегает даже смотреть в её сторону. К горлу подкатил комок слёз.

— Я не нарочно! — сказала она, стоя на пороге и пытаясь поймать его взгляд. — Что мне сделать, чтобы вы меня простили?

Гай молча втолкнул её в комнату.

— Не надо так со мной! — попросила она. — Я… так не могу.

— Можешь, — равнодушно бросил он, зайдя следом и закрыв дверь.

— Вы ничего не знаете! — крикнула Мира. — Приходите и уходите, а я остаюсь одна! Совсем одна. Не подумайте, я не оправдываю себя, просто хочу, чтобы вы поняли, почему я вчера пустила Алексу. Мне страшно одной, можете вы это понять или нет?!

Она ждала ответа, сверля его взглядом.

— Сегодня мы построим занятие так, как оно собственно, и должно строиться по инструкции, — произнёс Гай, устремив взгляд в стену над её головой. — Я расскажу, как возникла идея турнира, кем стали выдающиеся победители.

— Сами говорили, что истории о чужом опыте не помогут мне победить, — угрюмо сказала Мира. Чувствуя, как к горлу подступают слёзы, тихо добавила: — Пожалуйста, не надо так формально… Я понимаю, что вы на меня в обиде, но не надо так!

Он проигнорировал её просьбу, по-прежнему безразлично продолжил:

— В конце занятия поговорим о процедуре выбора между лодочницей агентом.

— Я уже сделала выбор, — перебила она. — Я буду лодочницей.

Мира стараясь разглядеть, какое впечатление на него произвёли эти слова. Никакого. Но так не может быть!

— Как я уже говорил, в случае победы на турнире, ты пройдёшь обработку, после чего требуется сообщить писарю, кем ты решила стать, — продолжал Гай.

— Писарю? — озадаченно переспросила Мира. — А где его найти?

— Увидишь перед началом турнира. Советую, прежде чем делать выбор, всё хорошенько взвесить. Нельзя пару дней побыть лодочницей, потом неделю агентом, и снова податься в лодочницы.

— Я уже всё взвесила, — огрызнулась она. — Только вас мой выбор, как будто, не радует.

Гай усмехнулся:

— А почему он должен меня радовать?

Она смутилась:

— Вы же лодочник.

— Ну и что.

— Может вас, в таком случае, обрадует, если я стану агентом?

— Мне всё равно.

Она покусала губу, угрюмо сказала:

— Не верю.

— Почему? — равнодушно спросил он, обращаясь к стене за её спиной.

— Вы тратили силы и время на мою подготовку к турниру.

— Турнир одно, выбор после него другое. Меня наняли, чтобы подготовить тебя к турниру, и я готовлю. Не говоря уже о том, что обучая мокрозява, готовишь конкурента на реке. По сути, растишь акулу, которая потом перекусит тебя пополам и заберет лодку.

Она почувствовала укол в сердце: вот, значит, как он её воспринимает? Вспомнилось собрание.

— Даяна сказала, что вы ходатайствовали быть моим наставником, — произнесла Мира с каким-то мстительным удовольствием.

По лицу Гая скользнула растерянность — он явно забыл о словах Даяны.

— Значит, для вас это не просто работа, — добавила Мира. — Может, наконец, расскажете, зачем стали моим наставником? Зачем сам вызвались готовить акулу?

Впервые за время разговора Гай предпочёл её стене.

— Ты до сих пор не рассказала, кто тебя сюда забросил, — произнёс он.

Она раздражённо взмахнула руками:

— Хорошо, если для вас это так важно — жаба!

Похоже, Мира сказала что-то невероятное.

— Ты уверена? — спросил Гай, всматриваясь в её лицо.

— Да. На мосту ко мне подошёл мужчина, на плече которого сидела огромная жаба. Она сказала, мокрозявы не хотят кукрить, а потом столкнула в воду. Знаю, это звучит дико, поэтому я до сих пор не рассказывала. Но так и было.

Судя по лицу наставника, она рассказала нечто действительно диковатое, но в другом смысле.

— Это многое подтверждает, — задумчиво произнёс он.

— Что подтверждает?!

Гай потёр лоб, растерянно посмотрел на неё и сказал:

— Тогда совсем неважно, кем ты станешь. Рано или поздно она сама тебя найдёт. Главное, победи.

— Кто меня найдёт? — нетерпеливо перебила Мира.

Вместо ответа Гай начал говорить о временах старины глубокой, и о том, как всё начиналось. Но Мира даже не вслушивалась. Она всё ждала, что сейчас он ответит на её вопросы. Когда стало окончательно ясно, что он закрыл для себя эту тему, Мира воскликнула:

— Гай! Это нечестно! Вы мне не ответили!

Он даже не запнулся. Как рассказывал о каком-то там Жорже Великолепном, так продолжил. Мира прикусила губу и замолчала.

Отбарабанив всё, что должен, он сказал:

— На сегодня всё. Свободна.

И открыл дверь. Мира встала, прошла на выход, но на пороге остановилась и, резко обернувшись, упёрлась взглядом в лицо Гая.

— Это нечестно! — повторила она.

Он развернул её и вытолкнул в коридор. Вышел следом, закрыл тренировочную.

— Я должна знать! — потребовала Мира.

Гай молча взял её за локоть и повёл по коридору. Ей вновь пришлось бежать, чтобы поспевать вровень с ним. Доведя Миру до её комнаты, Гай молча затолкнул девушку внутрь и закрыл дверь с другой стороны.

— Гай! — крикнула она. Прижалась ухом к двери.

Тишина.

— Вишневский!

Звук удаляющихся шагов.

Она сползла по двери на пол и обхватила колени руками, повторяя:

— Не надо так со мной…

По щекам потекли слёзы. Она вспомнила Елагин остров и как бежала к Гаю вниз по косогору. То короткое, как вдох, ощущение счастья. И звон стрекоз, и бесшумное опадание на землю яблоневого цвета, и поцелуй… Вновь и вновь она ныряла из воспоминаний о Елагином в мысли о сегодняшней тренировке. Слова «растишь акулу, которая потом перекусит тебя пополам и заберет лодку» жгли её огнём. С другой стороны, как Гаю ещё про неё думать, если сперва она оставила его на съедение червю, а потом сдала Алексе? Мира зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли радужные круги.

— Я не акула, — прошептала она. — Просто я люблю вас. Неужели вы этого не замечаете?!

…

Догорела лампа, погрузилась во мрак комната, и просохли слёзы, когда в коридоре раздались приближающиеся шаги. Мира не пошевелилась. Кто-то остановился с той стороны двери, помедлил, будто собираясь с духом. Заскрежетал в замке ключ, скрипнула дверь, на пол упала полоса жёлтого света. Две тени — Миры и того, кто стоит за спиной — слились в одно серое, странное существо. Верхняя часть существа колыхнулась, и голос Гая удивлённо спросил:

— Ты чего у порога сидишь?

Мира отметила, что из его интонации исчезла холодная отстранённость. Это был Гай, к которому она привыкла. Чувствуя себя почти счастливой, Мира запрокинула голову и посмотрела на его слабо освещённое факелом лицо: чёрная борода, тёмные провалы глаз.

— Ещё и улыбается, — сварливо заметил он. — Чего у порога расселась, тебя спрашиваю?

— Вас жду.

Он вздохнул, едва слышно пробормотал:

— Ну, что мне с тобой делать?

— Не надо со мной ничего делать, — сказала Мира. — Просто будьте рядом.

По лицу Гая прошла тень или, может, то свет факела дрогнул? Наставник молча поднял Миру на ноги.

— Пойдём, — сказал он. — Поговорить надо.

У неё ёкнуло сердце. Поговорить? О чём?

Они вышли из комнаты, и Гай повёл её в тренировочную.

— А что, уже утро? — робко спросила Мира.

— Нет.

— У нас будет внештатная тренировка?

— Я же сказал — поговорить.

Открыв дверь тренировочной, он отступил, пропуская Миру вперёд. Она вошла; обернулась, наблюдая за тем, как Гай крепит на стене факел.

— Это ненадолго, — сказал он таким тоном, точно не мог подобрать слов и просто заполнял тишину.

Мира ждала, обхватив себя за плечи, и чувствуя мелкую внутреннюю дрожь. Происходящеебыло необычно, тревожно.

— Я хотел сказать тебе об этом завтра, но… — Гай сделал неопределённый жест: — Лучше сейчас. В общем, помнишь, мы были на Елагином?

— Да, — едва слышно ответила Мира.

— Ты там всё сделала сама.

Она изумлённо моргнула:

— В каком смысле, сама? Это же вы нас туда забросили.

Он покачал головой:

— Нет. Я никуда нас не набрасывал. (Она хотела возразить, но Гай жестом приказал ей молчать). Ты можешьсама формировать другую реальность, влиять на события. Используй это на турнире. Вспоминай, как провернула всё с Елагиным и делай также.

Мира взволнованно провела рукой по волосам, пробормотала:

— Я… Просто представляла, вспоминала. И оно появилось… — от волнения перехватило дыхание: — Вы точно не шутите? Я сама всё это сделала?!

Он кивнул, глядя на неё ласково и печально.

— Есть ещё одно, что мы с тобой не пробовали — переходить в чужие реальности. Но, думаю, твоих знаний и так с лихвой хватит для того, чтобы победить.

— Можем попробовать сейчас… Или завтра, — предложила она, вглядываясь в его лицо. С Гаем явно было что-то не так.

— Нет. Наши тренировки закончены, — сказал он будто через силу.

— Как? Почему? — ошарашено спросила Мира.

— Я уезжаю. Возможно, Хадар ещё проведёт с тобой инструктаж перед турниром.

— К…как уезжаете? А когда вернётесь?

Он поморщился:

— После турнира. И, скорее всего, после твоего определения, кем быть, — он натянуто улыбнулся: — Приеду поздравить с верным выбором.

Мира стояла, растерянно глядя ему в лицо. Она понимала каждое его слово, и одновременно не понимала.

— Вы шутите? — выдавила она, наконец.

— Нет, — тихо сказал Гай, и Мира поняла, что он, в самом деле, не шутит.

Он уезжает, а она остаётся. Одна, без него.

— Но вы обещали, что будете со мной… — произнесла она дрожащим голосом. На глаза навернулись слёзы.

— Мира, только не надо тут слякоть разводить, — резко оборвал он. — Ты уже достаточно подготовлена. Вспомнишь всё, что усвоила и…

Её охватила паника.

— Вы обещали, что будете со мной на турнире! Как там, на Елагином! — взвизнула Мира.

Гай поморщился:

— Обстоятельства сложились иначе.

— Это из-за собрания, да? — Мира схватила его за руку, всмотрелась в глаза. — Вас наказали? Из-за меня? Я сейчас пойду и поговорю с ними! С Великим Хранителем и всеми остальными. Я им всё объясню. Если не поймут, то пусть отправляют меня вместе с вами.

Мира направилась к двери, но Гай перехватил её и развернул к себе.

— Не пори ерунды! — раздражённо прикрикнул он. — Никто тебя никуда не отправит. Вообще мой отъезд с тобой не связан. Просто появилось более важное, неотложное дело.

«Неотложное, — мысленно повторила она. — А меня, значит, по боку».

— Я всё равно не могу дать чего-то нового, — продолжал Гай, избегая встречаться с ней взглядом. — Так что, сейчас мы пройдёмся по основному, повторим…

— Неужели это ваше дело важнее… моей жизни?

— Да. На данный момент важнее, — ответил Гай.

Его слова ударили, словно пощёчина. Мира вздрогнула, давясь слезами, прошептала:

— Тогда уезжайте прямо сейчас!

— Я уже сказал, что мы будем повторять пройденный материал, — в его голосе зазвучал металл.

— Ничего мы повторять не будем! — завизжала Мира. — Валите по своим неотложным делам!

— Прекрати истерику, — приказал он. — Что-то пошло не как тебе хочется, и ты раскисла.

«Что-то пошло не как мне хочется, — подумала Мира, боясь, что если начнёт говорить, разревётся. — Ты бросаешь меня — вот что!»

— Всё, прекратила распускать нюни, — сказал Гай. — Собралась.

Как же она ненавидела его в эту минуту! Вскинув руку, хотела ударить его по лицу, но наставник схватил её за руку.

— Не трогайте меня! — взвизгнула Мира, попыталась вырваться, но он зажал в тиски её вторую руку, толкнул назад, так что она упёрлась спиной в стену. Мира попыталась лягнуть его в пах, но Гай прижал её колени, так что она не могла согнуть ногу. Она почувствовала себя полностью побеждённой. Всхлипнула.

— Вспоминаем занятие первое, — сказал над ухом Гай: — Никогда не дерись с тем, кто физически гораздо сильнее тебя.

— Да пошёл ты!

Гай отпустил её, почти ласково сказал:

— Есть другие способы победить.

Мира подняла глаза, взглянула в его лицо. Так близко.

«Не отпущу, — подумала она. — Останешься со мной».

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в разбитую губу. Гай чуть отстранился, но она обхватила руками его за шею, стала целовать в колючие щёки, нос, губы. Жарко, лихорадочно. Неужели ты уедешь от моей любви? Неужели бросишь?

— Нет, Мира! — хрипло сказал Гай, отталкивая её. — Так нельзя! Я должен уехать.

Она впилась ему в лицо невидящими глазами, выкрикнула:

— Вот и уезжай тогда! Ты мне не нужен!

Он хотел что-то возразить, но она завизжала:

— Стража! Стража!

За дверью раздались приближающиеся шаги, и в тренировочную заглянул смущённый страж, что приносил ей последний раз еду. Он обменялся с Гаем взглядами.

— Я хочу вернуться к себе, — задыхаясь, сказала Мира.

Страж вопросительно взглянул на Гая.

Тот зло махнул рукой. Мол, уводи. Заложив руки за спину, Мира подошла к двери, на пороге обернулась, бросила ему в лицо:

— Ненавижу!

И вышла в коридор. Путь до своей комнаты был как в тумане. Кажется, им встречались какие-то люди, переговаривались со стражем…

Войдя к себе, Мира ничком упала на кровать. Стаж что-то спросил… Она не ответила. Стук закрытой двери, скрежет ключа. Одиночество обрушилось на неё словно ливень, заколотило по плечам тяжёлыми ледяными каплями. Мира зажмурилась, застонала от отчаяния. Мысли снова вернулись к Гаю. Где он сейчас? Ещё здесь или уже вышел из Башни и едет по своему неотложному делу? Вот пусть катится! Скатертью дорожка!

И в то же время, ей хотелось ещё раз увидеть его. Просто взглянуть и всё. Может они больше никогда не увидятся… Мира тяжело поднялась с кровати, подошла к двери, крикнула:

— Стража!

Тишина. Похоже, все ушли.

Она ударила кулаками в дверь, ещё раз крикнула:

— Эй! Кто-нибудь! Стража!

Прижалась к ней спиной, в сердцах пнула, закрыла глаза. А если… Как сказал Гай? Вспоминать, как провернула на Елагином острове?

— Я просто представляла, — прошептала она.

Мысленно повернулась, толкнула дверь. Та открылась. Перед Мирой был коридор. Боясь поверить в происходящее, она провела ладонью по дверному косяку, выглянула из комнаты. В глубине коридора слышались голоса стражей. Всё казалось таким реалистичным! Мира на цыпочках вышла из комнаты, подошла к ближайшему факелу и поднесла руку к огню. Жжёт. Не позволяя себе усомниться в том, что делает, она побежала к тренировочной. Свернув за угол, едва не налетела на двух стражей. Прижалась к стене, но они прошли мимо, негромко беседуя. Значит, она для них невидима. Мира побежала дальше, высматривая Гая: здесь он или уже ушёл?

Наставник стоял возле тренировочной, разговаривая с одним из стражей. Мира замерла поодаль, наблюдая за наставником: как он хмурится, как слушает, чуть склонив голову набок, его голос, взгляд. Сердце глухо отсчитывало удары, в голове отдавалось: «Не отпущу».

Взяв у стража ключ, Гай направился к… Её комнате?!

Когда проходил мимо, Мира прижалась к стене, но наставник её, конечно, не увидел. Она направилась следом, сохраняя дистанцию. Гай подошёл к двери её комнаты, постоял, явно колеблясь, пару раз подносил ключ к замочной скважине, но сам себя останавливал. Один раз даже ударил себя по руке. Наконец пробормотал:

— Дурак! Какой в этом смысл?

И быстрым шагом прошёл мимо Миры. Лицо угрюмое, решительное. Она следом. Видела, как он отдал ключ стражу, попрощался и направился к выходу. Вспомнились его слова: «Ты можешь сама формировать другую реальность, влиять на события».

— Влиять на события, — прошептала Мира.

Скоро Гай дойдёт до входной двери и покинет Башню. А если не покинет? Если коридор окажется не таким коротким и уведёт не туда? Она коснулась рукой стены, ощутила шероховатость камня, его холод. Взглянула вперёд, в полумрак чадящих факелов, где виднелась удаляющаяся фигура наставника. Он вдруг остановился, глядя на поворот коридора. Мира почувствовала его недоумение — прежде этого поворота не было. Постояв, Гай завернул направо, прошёл, настороженно посматривая по сторонам. Коридор вновь повернул. Наставник тихо выругался, обернулся. Никого не увидев, пошёл дальше.

После пятого поворота он крикнул:

— Мира, прекращай.

Она вздрогнула, точно пойманная за руку.

— Я знаю, это ты! — продолжал Гай.

Она стояла, прижавшись к стене, от волнения перехватывало дыхание.

— Выходи, куда спряталась? — он помедлил, потом со злостью сказал: — Отлично, тогда я сам тебя найду! И не думай, что я тебя не увижу. Кое-какие способности у меня есть.

Она знала, что он не блефует. Потому что сам научил её этому — наставник. Не успела Мира додумать, куда бы сбежать, как он появился из-за угла, глядя прямо на неё, и его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Не надо играть со мной в такие игры, девочка, — сказал он.

Мира попятилась, но наступила на подол платья и упала.

— А ну-ка убирай все лабиринты! — приказал Гай, направляясь к ней. — Мне нужно выйти из Башни.

Испугавшись его гнева, Мира вскинула руки, и Гай тут же врезался в прозрачную стену.

— Что за хрень? — пробормотал он.

Дрожа от внутреннего озноба, она наблюдала за тем, как он рванул по коридору прочь от неё, но врезался в ещё одну стену и отступил.

«Я не могла этого сделать!» — в панике подумала Мира. Но, в тоже время, знала, что кроме неё сделать это некому.

Сейчас же на неё навалилась жуткая усталость, разболелась голова, во рту ощущался металлический привкус.

Гай медленно поднялся, подошёл к прозрачной стене, глядя на девушку с выражением: «Что ты такое, чёрт возьми?!» Мира чувствовала, что он её боится.

— Это куб, о котором я вам рассказывала, — хрипло произнесла она. — Я думала, что он висит в космосе, а вы сказали, нет, стоит на полу. Он и правда оказался на полу…

— Выпусти меня, — сказал Гай.

Мира упрямо мотнула головой:

— Нет. Я не справлюсь без вас на турнире. Вы должны быть со мной.

На его щеках заходили желваки. Она видела, что он хочет сказать что-то резкое. Но Гай сдержано произнёс:

— Мира, пойми, не всё происходит так, как нам хочется, — голос из-за стеклянной стены звучал глухо.

— Причём здесь хочется, не хочется? — от головной боли каждый звук причинял страдания и, кажется, боль только усиливалась. — Вы взяли на себя обязательства и бросаете меня, словно… словно вещь какую-то…

Гая передёрнуло.

— Если бы я мог остаться, я бы остался, — сказал он.

— Значит, это всё-таки из-за собрания? — спросила Мира. — Они заставляют вас уехать?

Он сделал неопределённый жест:

— Не только из-за собрания. Там… всё довольно запутано. Но, знаешь, если бы я не был уверен, что ты можешь победить и без меня, я бы не уехал.

Мира почувствовала, как от его слов в душе разливается теплота. Они посмотрели друг другу в глаза.

«Выпусти меня», — попросил его взгляд.

Она кивнула. Окинула взглядом стену — пламя факелов отбрасывало на неё дрожащие блики, — мысленно произнесла: "Исчезни!"

Стена осталась на месте. Гай протянул руку и постучал по стеклу.

— Я не знаю, как её убрать, — испугано призналась Мира. — Мне казалось, стоит захотеть, и… Но она не исчезает!

— Сосредоточься и попробуй ещё раз, — сказал Гай. — Представь, как она разрушается.

— Хорошо.

Она представила, что стекло покрывается замысловатым узором трещин, потом раздаётся хлопок, и стекло осыпается на пол потоком осколков.

Ничего не произошло. Стекло стояло, как литое. А вот головная боль стала невыносимой. Прижав пальцы к вискам, Мира сползла по стеклу на пол. Она чувствовала себя сгоревшей спичкой. Прислонившись боком к стеклянной стене, она наблюдала за тем, как Гай исследует его с той стороны, простукивая и проверяя на трещины.

— Строго говоря, у тебя получился не куб, — заметил он, вытянув руку вверх и просунув пальцы в зазор между стеклом и потолком. — Так что, в этом направлении над собой ещё нужно работать.

Мира слабо пожала плечами: какая разница, куб или полкуба, если нельзя выйти?

— Но дура довольно толстая, — продолжал Гай, ощупывая верхний край стекла. — Головой не разобьёшь.

Он сходил ко второй стене, изучил и её, вернулся.

— Может, за помощью сходить? Позвать магов, — прошептала Мира.

Он отрицательно покачал головой:

— Лучше никому не знать о том, что ты разгуливаешь по Башне.

Мира кивнула. Она была рада, что не надо никуда идти. Да и не уверена была, что сможет вообще встать — тяжело было даже руку поднять. Что-то похожее она чувствовала, когда пришла в себя после кукрения.

— Что, совсем хреновасто? — спросил Гай.

Она скосила на него глаза, спросила дрогнувшим голосом:

— Что со мной? Я же не кукрила.

— Зато пользовалась магией. Она вытягивает много сил. А ты сначала построила лабиринты, потом куб.

— Это… надолго?

— Не знаю, говорят, у всех индивидуально, — Гай тоже сел на пол и прислонился спиной к стене куба. Так близко, но вместо тепла его тела Мира ощущала холод стекла.

— Что мы будем делать дальше? Ждать, пока нас найдут?

— Ты так далеко нас завела, что подозреваю, найдут нас не скоро.

Она закрыла глаза, тихо произнесла:

— Откуда у меня магия? Я никогда не обладала никакими паранормальными способностями. Даже списать на зачётах в универе не могла, — она усмехнулась.

— Не знаю, — ответил Гай. — Возможно, об этом знает тот, кто тебя сюда забросил. Бывает, они наделяют мокрозяв способностями. Но точно одно — тебе отсыпали щедро. У меня есть хорошая знакомая колдунья. Она несколько лет обучалась в Ордене, но не может сделать даже сотой доли того, что делаешь ты.

— Здесь есть Орден колдунов? — слабо удивилась Мира.

— Да, и его вес достаточно велик. Видишь ли, воды нужно гораздо больше, чем могут откукрить мокрозявы. Тогда привлекают магию.

— Зачем тогда вообще нужны мокрозявы? Пусть бы всё делали маги.

— Вода, которая получается в результате магии, непригодна для употребления внутрь. От неё болеют серой хмарью. Поэтому ее используют на руднике или для сельскохозяйственных нужд.

— Как у вас здесь всё сложно и непонятно, — вздохнула Мира.

— У вас, — хмыкнул он. — Теперь уже и у тебя.

Она хотела сказать, что всё ещё надеется вернуться домой, но подумала, что они опять поругаются. А у неё не было на это сил.

— Расскажите про жабу, — попросила она, не открывая глаз. Почему-то с закрытыми вопросы задавались легче. Может, и отказы будут легче восприниматься?

К её удивлению, Гай ответил:

— Здесь её называют Оямото. Это одна из древнейших жительниц Азара, говорят, она живёт в глубине Леса, но уже много лет никто её не видел.

— За что она забросила меня сюда? — всхлипнула Мира.

— Вот встретишь Оямото и спросишь сама, — судя по интонации, Гай улыбался.

— Как же я её встречу, если вы только что сказали, что уже много лет её никто не видел? Может, меня какая другая жаба забросила, а эта ваша Оямото давно лапки сложила?

— Другой жабы нет, — ответил Гай.

Они помолчали. Было так тихо, что она слышала стук собственного сердца. Казалось, они с Гаем единственные люди в этом странном мрачном мире. А ведь где-то здесь же, в Башне — мокрозявы. Мексиканка, мадам Олсен, остальные. Мире вдруг захотелось увидеть их, даже дурацкий спор о штруделях по-немецки она бы с радостью ещё раз послушала.

— Это правда, что вы с Даяной муж и жена? — вообще Мира не собиралась об этом спрашивать. Да, часто думала об их отношениях, но задавать вопрос так напрямую… Однако, слова уже сорвались с языка и назад их не вернуть.

Оставалось надеяться, что из-за толстого стекла Гай не услышал вопрос.

— Нет, — ответил он.

Мира открыла глаза:

— Но раньше были?

— Нет, хотя я тоже долго верил в эту утку.

Некоторое время она в растерянности обдумывала его слова, наконец, сказала:

— Простите, я не понимаю. Что значит, долго верили?

— Помнишь, на Реке ты назвала себя попаданкой?

Ещё бы она не помнила!

— Да, — ответила Мира.

— А теперь представь, что попаданцы не мы, а они.

Она повернула к нему голову, но Гай сидел спиной.

— Вы имеете в виду азарцев? — изумлённо спросила Мира.

— Да.

— Нет, постойте. Вы хотите сказать… Но тогда получается, что я и вы, и все остальные в Башне… Мы все родились здесь?!

— Да.

— Тогда почему я не помню о своей жизни в Азаре того, что было до падения в воду?! — она покачала головой: — Нет, вы бредите. Этого не может быть! Я помню своих родителей, бабулю, первую подружку в детском саду, и как на каруселях в парке катались, и своего парня первого… И остальные, они тоже всё помнят! Когда я была в общей камере, каждая рассказывала о своей жизни до Азара. Где же мы все были, если не у себя дома?

Гай повернулся и уставился на неё блестящими чёрными глазами. Кажется, ей наконец удалось найти волнующую его тему.

— Всё это прекрасно, — сказал он: — Тогда как ты объяснишь, почему здесь собраны попаданцы исключительно из одного мира и с одной планеты?

— Ну, это же очевидно — потому что нет других миров. И жизни на других планетах тоже, — озадаченно ответила Мира.

— А, может, потому что пришельцы из других миров и планет должны выглядеть иначе? — спросил Гай с каким-то затаённым торжеством. — Но мы выглядим так, как выглядим.

— Однако это не объясняет, почему у нас нет воспоминаний об Азаре! — воскликнула она. — К тому же, если мы и есть коренное население Азара, кто такие те, другие? Откуда появились здесь и, как получилось, что они держат нас в Башне и подвергают обработке, а не наоборот?!

Мира так разволновалась, что даже почувствовала небольшой прилив сил.

— Вот и выясняй, — произнёс наставник с улыбкой.

— Как же вы, прожив здесь столько лет, до сих пор не выяснили? — вырвалось у неё.

— Ну, знаешь ли, это не то, о чём кричат на каждом углу. Скажу больше: даже за мысли об этом здесь на костёр отправляют.

Ей вспомнились разговоры о том, что Вишневский хотел поднять восстание мокрозяв, но ему помешали. Раз уж у них случился вечер откровений, не попробовать ли спросить и об этом?

— Я слышала, вы хотели тут всё изменить, — тихо сказала Мира. — Много лет назад.

Он усмехнулся:

— Всё было менее эпично, чем ты рассказывала.

Она поняла, что он имеет в виду глупости про то, как Вишневский дрался с Великим Хранителем так, что Башня зашаталась. Сейчас, когда она увидела, что представляет собой Великий Хранитель, представлять их битву было особенно смешно. Чуствуя, как пылают от стыда уши, Мира спросила:

— Чего вы добивались?

Гай хмыкнул:

— Как и все уважающие себя революционеры, смены власти. Заручиться поддержкой стражей, захватить Башню, дворец, Элсар, Рудник, а потом и весь Азар под себя подмять. Хозяевами должны быть мокрозявы, а не это нежное, неприспособленное к жизни в таких условиях сословие.

Ей вспомнились убогие женщины в общей камере, жидкая похлёбка, безнадёга. По губам скользнула саркастическая усмешка: хозяева Азара…

— Взять хотя бы это дурацкое унизительное прозвище, мокрозявы, — продолжал Гай, — Это они нам его придумали. Рассказывают, что первой нас так назвала маленькая дочь прежнего Великого Хранителя, и связано оно было с мокростью, мерзостью. Прозвище понравилось, и его закрепили, сделали названием народа, прописали во всех учёных книгах. А то, что когда-то мы назывались иначе, превратилось в легенду.

— Откуда вы об этом знаете? — спросила Мира.

Он неопределённо пожал плечами:

— Я давно интересуюсь историей Азара. Если уплыть подальше от Элсара, многое рассказывают. Вот только ничего не проверить. Как в песне: ясновидцев — впрочем, как и очевидцев — всегда сжигали люди на кострах[1]. Все источники уничтожены, остались легенды, но в каждой легенде есть правдивое зерно, — он сухо улыбнулся: — Даже в истории про восстание мокрозяв.

Гай поднялся на ноги. Мира смотрела на него снизу вверх.

— Давай ещё раз попробуем разбить стекло, — сказал он. — Пора уже выбираться отсюда.

— Может, мне надо ещё немного отдохнуть?

Он поморщился:

— Время, Мира, время. Перед отъездом мне ещё нужно встретиться с Хадаром, кое-что обсудить. Раньше не удалось, помешали. От этого разговора зависит жизнь одного человека.

— Моя? — вырвалось у Миры.

Его усмешка означала: мир вертится не только вокруг тебя. Она смутилась.

— Нет, не твоя, — произнёс Гай. Он помолчал и добавил: — Может это и к лучшему, что меня не будет с тобой на турнире.

— Почему? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

Его рот мучительно скривился. Помолчав, Гай сказал:

— Каждый раз одно и тоже. Люди мне верят. Не знаю почему, просто верят и идут за мной… А мне не удаётся их защитить… Порой мне хочется заорать: бегите от меня, пока не поздно! Но каждый раз бывает поздно.

Мира молчала, не зная, что сказать в ответ на это признание. Судя по выражению лица Гая, он сам уже жалел о своём внезапном откровении.

— А если вы останетесь? Что будет? — робко спросила она.

— Скорее всего, меня ликвидируют, — спокойно ответил он.

Мира впилась глазами в его лицо. Похоже, не лжёт. Так захотелось оказаться рядом, обнять, прижаться к нему, кожей ощутить тепло его тела. Но это чёртово, проклятое стекло… Разогреть его, растопить к чёртовой матери, будто лёд…

Мира медленно поднялась, сказала Гаю:

— Отойдите.

Он отступил на несколько шагов. Мира прижала ладони к холодной, бесчувственной поверхности стекла, прикрыв глаза, представила, как оно плавится под ладонями. С новой силой разболелась голова, привкус металла во рту стал сильнее, но Мира не убрала ладони. Из носа на верхнюю губу стекла струйка крови.

Стекло начало приминаться под её ладонями, обжигая их, но Мира заставила себя терпеть. Боялась — если убрать руки, все усилия будут насмарку. Когда терпеть стало невыносимо, Мира открыла глаза. Перед ней была колеблющаяся, дышащая жаром стена.

Она перевела взгляд на руки: ладони и подушечки были обожжены.

— Уходи! — закричал Гай. — Сейчас тут будет кипящая лужа!

Мира отпрянула. Дальше, ещё дальше. Силы оставили её, ноги подкосились, и она осела на пол. Стена обрушилась вниз раскалённым водопадом. Плача от боли, Мира видела, как по полу растекается жижа, на которой всполохами пылал огонь. Он подбирался всё ближе и ближе.

Гай, подобно мифическому герою в горящих сапогах, в несколько прыжков преодолел стеклянный пруд. Подхватив Миру на руки, унёс подальше и бережно опустил на пол, прислонив к стене. У неё опять начался магический отходняк, ещё сильнее, чем прежде. Невыносимо болели обожженные ладони и пальцы, и Мира тихо подвывала, прикусив губу, чтобы не орать в голос.

Стаскивающий с себя обгоревшие сапоги Гай, казался окутанным красноватой дымкой гигантом, который исполнял странный танец. Вот он приблизился к Мире, что-то спросил, но в ушах стоял шум, словно рядом горел лес. Убедившись, что не дождётся ответа, Гай вновь взял Миру на руки и понёс по лабиринтам коридоров. Она положила голову ему на плечо, закрыла глаза и подумала, что была бы рада с ним заблудиться — но тут же сама себя остановила: на сегодня довольно исполнения её безумных желаний.

— Гай, — шепнула она.

Почувствовав на себе его взгляд, с трудом сказала:

— Пообещайте, что мы ещё… встретимся. Я очень боюсь… вас потерять! Ближе у меня здесь никого…

— Всё будет хорошо, — ласково ответил он.

Мира прижалась к нему так сильно, что почувствовала биение его сердца. Оно отстукивало: «Найду».

…

Гай принёс её в комнату, положил на кровать и куда-то ушёл. Через некоторое время вернулся с худенькой женщиной. У неё было морщинистоеи злое лицо. Отсутствие бровей и веки без ресниц делали её похожей на огромную черепаху, забывшую дома панцирь. Гай называл её магиней Астафьей. Мире в тот момент было не до чего, но славянское имя она всё же отметила. Астафья ни о чём её не спрашивала — ни как Мира оказалась в коридорах Башни, ни где так сильно обожглась. Наверное, за это Гай её и выбрал. Присев на край кровати, магиня поставила на стол рядом с лампой баночку, от которой шёл запах, как от выгребной ямы и, набрав пригоршню, начала покрывать правую руку Миры прохладной зеленоватой жижей. Боль в руке сразу же начала утихать.

— Можно сразу и левую? Хоть чуть-чуть, — попросила Мира, глядя, как Астафья вытерла руки и достала из лежащей подле холщовой сумы клубок порванных на длинные полоски тряпок.

Магиня бросила на неё суровый взгляд и продолжила разбирать бинты. Разложив в ряд пять полосок ткани, она взяла крайнюю и стала перебинтовывать правую руку Миры. Причём, делала всё с таким ожесточением, словно больная её кровно обидела.

Обиднее всего то, что Мира не заметила, как ушёл Гай. Даже стука двери не услышала. Вроде вот только что он был в комнате и вдруг его не стало. В душе разлилась пустота. Одна — и больше не у кого спросить совета…

Закончив обматывать правую руку, Астафья подоткнула конец бинта под повязку, и принялась за левую. Мира задержала дыхание, чтобы не вдыхать тошнотворную вонь. Теперь, когда боль утихла, она могла более-менее рассмотреть магиню. Как она уже отметила раньше, бровей и ресниц у женщины не было. Голову покрывал платок из серой грубой ткани, переходящий в такого же цвета рясу. Мира в изумлении уставилась на её руки: прежде поглощённая своей болью, она не обращала на них внимания, а теперь оказалась поражена — руки Астафьи были молодыми, с красивыми тонкими пальцами, узкими ладонями и тонкими запястьями. Казалось, они принадлежат другому человеку.

Магиня подняла голову и встретилась с ней взглядом.

— Я думала, маги лечат заклинаниями, — произнесла Мира, чувствуя необходимость заполнить словами неловкую паузу.

— Ещё заклинания на вас тратить, — неприязненно ответила Астафья.

«На вес золота, они у вас, что ли?» — подумала Мира. Но вслух дерзить не стала.

Быстро обмотав ей левую руку, женщина также закрепила конец бинта и сказала:

— Сейчас спи, повязки утром снимешь.

— Спасибо, — кротко проронила Мира.

Хотя боль в руках прошла, она чувствовала себя очень слабой. Хотелось спать-спать-спать и ни о чём не думать. Закрыв банку с грязью и убрав её, а также остатки бинтов в суму, Астафья ушла, не сказав ей больше ни слова. В комнате остался только тошнотворный запах мази. Мира закрыла глаза и почувствовала, как её стремительно затягивает в воронку сна. В памяти мелькали обрывки разговоров, из чернильной мглы сознания выплывали неясные мысли, но когда Мира пыталась задержать их и обдумать до конца, они вновь скрывались. Пока, наконец, мгла не поглотила всё вокруг.

Сквозь сон Мира услышала скрежет ключа в замочной скважине.

«Надо проснуться… Гай уехал… Кто это может быть?» — подумала она, но оковы сна не отпускали. В то же время, Мира чувствовала угрозу. Точно цеплюч она заползала под дверь и тянула цепкие колючие стебли к кровати.

«Сейчас проснусь, — пробормотала Мира. — Надо».

Если бы не проклятая слабость… На лицо упал свет. Мира заставила себя открыть глаза и увидела Алексу. Противница закрыла дверь и поставила на пол слабо горящую лампу. Во второй руке она сжимала нож.

Понимая, что не успеет соскочить с кровати, Мира попыталась выставить между собой и Алексой стеклянную стену, как проделала с Гаем, но ничего не получилось. Комната наполнилась страхом и прерывистым, тяжёлым дыханием противницы.

— Не надо! — попросила Мира, и собственный голос показался ей жалким воробьиным писком.

— Я должна убить тебя до турнира! — воскликнула Алекса. — Я всё знаю!

— Что всё?! — прошептала Мира, не отводя глаз от направленного себе в грудь клинка.

— Ты победишь! Я слышала разговор ведьмы с одним из магов! Она теперь станет и твоей наставницей! Ей нужна ты! А я… Я никому не нужна!

Алекса глухо зарыдала, нож задрожал в её руке. Но противница сжала его и второй рукой, направила на Миру. Та вцепилась в край — руки тут же отозвались острой болью — перевалилась на пол, поползла под кровать. Алекса настигла её, повернула на спину и уселась сверху. Лицо противницы перекосилось от ужаса, в глазах блеснуло безумство, шрам от кнута на щеке стал багровым. Дико заорав, Алекса рубанула руками вниз.

«Как же всё… нелепо», — успела подумать Мира, в грудь сильно ударило. Она задохнулась от боли.

Тут же комнату прорезал полный страха и отчаяния вопль Алексы.

Дверь распахнулась, ворвались стражи. Тот, которого назначил Гай, заломил Алексе руки за спину и оттащил в сторону. Мира прижала руку к своей груди, потом с трудом поднесла руку к глазам: на повязке крови не было. Алекса её не порезала? Но как же боль? Надсадно кашляя, она перевернулась на бок, увидела лежащую на полу рукоятку ножа. Без клинка. Что за чертовщина? Она видела клинок, когда Алекса на неё набросилась.

Второй страж, постарше лет на пятнадцать первого (Мира вспомнила, что видела его у общей камеры) склонился над ней, спросил:

— Живая?

Она слабо кивнула, хватая ртом воздух. Страж поднял её, положил на кровать. В груди всё ещё ломило, но боль понемногу затихала. Поискав вглядом Алексу, Мира увидела, что противница сидит на полу, закрыв лицо руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

Распахнулась дверь, и в комнату в развевающемся чёрном пеньюаре вошла Даяна. Выхватила взглядом Миру, Алексу, резко спросила:

— Что здесь происходит?

Противница зарыдала с подвываниями.

— Одна напала на другую, — сказал молодой страж.

Старший поднял с пола рукоятку ножа, показал наставнице:

— Весьма странное оружие, но, наверное, другого не нашла.

Даяна подошла к Алексе, за подбородок подняла её голову. Девушка взглянула на неё с испугом. Размахнувшись, Даяна хлестнула Алексу по щеке с такой силой, что у той мотнулась голова.

— Грязная сучка! — прошипела наставница. — Я тебя из помойки вытащила, столько сил в тебя вложила! А ты! Пыталась турнир сорвать? Ты хоть понимаешь, как подвела меня, свою наставницу!

Алекса встретилась взглядом с Мирой. В глазах противницы стояли ужас и мольба.

— Ты отстраняешься от участия в турнире! — заявила Даяна, глядя на Алексу взглядом карательницы. Она перевела взгляд на стражей: — Уведите её для начала в карцер. Дальнейшую судьбу будем решать на совете старейшин.

Внезапно Мире вспомнились слова Алексы «Я слышала разговор ведьмы! Она теперь станет и твоей наставницей! Ей нужна ты! А я… никому!»

Всё подстроено. Это спектакль, подобный тому, который Даяна разыграла на собрании. Сначала сделала так, что Алекса удачно «подслушала» разговор, потом позволила украсть напичканный магией нож — клинок которого исчез в самый нужный момент, так что нож стал обычной деревяшкой. И финальный акт — удачно проходящие мимо комнаты стражи ловят убийцу на месте преступления.

В груди закипела ярость, затмив даже физическую боль. Мира вспомнила вывод, который сделала ещё на собрании: настоящий враг не Алекса. Она всего лишь игрушка в руках расчётливой Даяны.

«Нам с Алексой нужно объединиться, как договаривались, — подумала она. — И пусть проигравшими в этом турнире станут организаторы».

— Уведите её! — Даяна царственным жестом указала на Алексу.

«Сейчас я немного смешаю тебе карты, ведьма», — подумала Мира и, как могла громко, крикнула:

— Стойте!

Тут же закашлялась, прижав руку к груди. Как ни странно, её услышали, удивлённо повернули головы.

— Алекса ничего не сделала, — с трудом произнесла она. — З-за что отстранять её… от турн-нира?

— Что значит, за что? — с угрозой спросила Даяна. — Она пыталась тебя покалечить, может быть, даже убить.

— Вы всё н-неправильно… поняли, — прохрипела Мира. — Алекса… зашла п-поговорить. Знаю, это запрещ-щено, но не до отстранения же!

По взглядам, которыми обменялись Даяна со старшим стражем, она поняла, что была права насчёт спектакля.

— А это откуда? — старший страж показал на открытой ладони рукоятку ножа.

— Это был… нож моего наставника, — сказала Мира. — Он сломался, и ручка… завалилась под кровать. Я хотела его достать и сама упала, а Алекса… Мы… немного подурачились.

Эта речь совсем её вымотала. Боль в груди усилилась. Кажется, Алекса сломала ей ребро. Взглянув на противницу, Мира увидела, что та смотрит на неё в ошеломлении.

— Хорошо же вы дурачитесь, до переломов, — заметил старший страж.

Мира вымученно улыбнулась:

— Мы… Вообще странные… Вы ж-же сами сказали, что для оружия он не г-годится…

Даяна подошла к кровати и положила ей на лоб прохладную ладонь. Её карие, миндалевидные глаза смотрели в глаза Миры.

«Решила бросить мне вызов?» — спросил взгляд наставницы.

«Вызов не вызов, но, если придётся, я повторю это и Хадару, и Великому Хранителю», — безмолвно ответила Мира.

«Опасную игру затеяла, дурочка», — Даяна улыбнулась, обнажив белые зубы хищницы.

«И всё же, я рискну».

Даяна повернула голову к стражам, бросила:

— Оставьте нас. Алексу заприте пока в её комнате. В любом случае, участницам турнира запрещено заходить друг к другу, и она нарушила запрет.

Мира внутренне сжалась — она боялась оставаться наедине с этой стервой.

Старший страж поднял Алексу с пола и вывел из комнаты. На пороге противница обернулась и бросила на Миру пронзительный взгляд.

«Ещё поборемся», — мысленно сказала Мира.

Алексу увели.

— Я останусь за дверью, — сказал Даяне страж, назначенный Гаем и, судя по интонации, это было предупреждение.

Женщина поморщилась:

— Да, да. Ступай уже.

Когда за ним закрылась дверь, воцарилась тишина. Наставница прошла по комнате, не отводя с Миры пристального взгляда.

— Ты очень плохо выглядишь, — холодно заметила наставница, остановившись напротив Миры. — Заболела?

— Н-нет. Просто…

— Просто не умеешь пользоваться магией, — с усмешкой закончила Даяна.

Мира вспыхнула:

— Не понимаю.

— Ай, перестань, уж мне-то не лги. Не забывай — именно я ввожу мокрозяв в транс для кукрения и прекрасно понимаю, откуда эта бледность, чернота под глазами, посиневшие губы, — она коснулась пальцем лба Миры. Та мотнула головой, пытаясь сбросить его. Но получила лишь головокружение.

— Одна маленькая, глупая девочка решила поиграть с магией, — произнесла Даяна с улыбкой. — А большой дурак ей это позволил.

— Я не маленькая глупая девочка, — процедила Мира сквозь зубы. — И Гай не дурак.

Даяна улыбнулась шире и присела на край кровати. Мира отодвинулась, ожидая от неё любой пакости.

— Как же мне всё это знакомо, — сказала наставница. — Веришь ему, любишь, готова отдать свою жизнь, а он просто берет, что нужно и уходит. И так будет всегда. Ты никогда не станешь для него тем, чем является он для тебя. Он способен любить только себя — вот жестокая правда, девочка.

— Вы никогда его не любили! — яростно просипела Мира.

Она вспомнила слова Гая, что память о его браке с Даяной — ложь. Кто-то решил навязать им воспоминания о любви друг другу, но они никогда не были парой.

В глазах магини сверкнула злоба. Тут же Мира почувствовала, что её будто пригвозило к кровати. Она не могла даже пошевелиться, находясь полностью под властью этой женщины.

«Она может сделать со мной всё, что угодно даже не дотрагиваясь», — с ужасом подумала Мира. Это не Астафья с её вонючей грязью. В то же время, Мире захотелось обладать такой же силой.

Тем временем, наставница взяла себя в руки: взгляд потеплел, на красивых губах вновь заиграла улыбка. Мира почувствовала, как её «отпускает», шевельнула пальцами, сжала руку в кулак.

— Я представляю, что тебе наговорил про меня Вишневский, — сказала Даяна.

— Он про вас почти не говорил, — буркнула Мира.

— Вот как? — наставница удивлённо и даже как будто обиженно подняла брови. — Что же, тогда и я про него не буду. У нас есть более достойные темы, — она подмигнула Мире: — Дорогая, поделись со мной, как ты собираешься участвовать в турнире в таком состоянии? Он состоится завтра вечером.

Мира ощутила холодок под ложечкой. Она гнала от себя такие вопросы, успокаивая мыслью, что скоро ей станет лучше.

— Я… восстановлюсь, — ответила она дрогнувшим голосом.

— Турнир завтра вечером, — повторила Даяна елейным голосом.

— Я восстановлюсь.

— Невозможно. Для восстановления тебе нужно не меньше недели, Сейчас ты даже до конца коридора дойти не сможешь.

Мира судорожно сглотнула подступившую панику.

— К вопросу о Вишневском, которого ты так рьяно защищаешь, — продолжала Даяна с той же кошачьей интонацией: — С его стороны было преступлением довести тебя до такого состояния и уехать.

— Я сама… себя довела, — тихо сказала она.

— Защищать вопреки всему, — усмехнулась магиня. — Смотрю на тебя и вижу себя лет пятнадцать назад.

Мира хотела напомнить, что Даяна собиралась больше не обсуждать Вишневского, но сдержалась. В самом деле, нужно что-то решать с турниром. Если завтра ей не станет лучше — а каких-то кардинальных изменений, не предвидится, — её тупо уничтожат собственные кошмары и во второй тур она не пройдёт. Но у кого просить помощи, если единственный, на кого она могларассчитывать, уехал?!

— Я так понимаю, турнир должен состояться во чтобы то ни стало, — медленно произнесла она.

— Правильно понимаешь.

— Если бы вы отстранили Алексу, кого поставили бы на её место?

Улыбка Даяны означала: «Ты задаёшь правильные вопросы».

— Олсен, — ответила магиня. — Помнишь такую?

Мира вздрогнула, едва слышно ответила:

— Да.

Она вспомниладлинное лицо англичанки с добрыми глазами мудрой лошади. Олсен даже в камере не могла за себя постоять, терялась от грубого слова… Нет, это слишком жестоко. Мира знала, что одолеет Олсен даже в теперешнем состоянии — будет не турнир, а обычное убийство. Если у Миры до сих пор и были сомнения насчёт покрывательства Алексы, то теперь они окончательно рассеялись.

— Ты уверена, что с Алексой всё было так, как ты рассказала? — вкрадчиво спросила Даяна. Может, вспомнились какие-нибудь подробности?

— Да, — твёрдо ответила она.

Женщина усмехнулась:

— Что же… Твой выбор. Кстати, когда вы дурачились с Алексой, она сказала, что тебя передали под мою опеку?

«С такой опекуншей лучше сразу помереть, чтобы не мучиться», — подумала Мира.

— По лицу вижу, сказала, — заметила Даяна. — Я помогу тебе восстановиться для турнира.

— Вы?!

— Раз у нас случилась такая беседа без масок, буду откровенна: мне безразлично, победишь ты или Алекса, — магиня смотрела ей прямо в глаза. — Но есть правила: к началу турнира противницы должны быть в равных условиях. Если тебя выведут, а скорее вынесут такой, какая ты сейчас, спрос будет в первую очередь с меня — наставницы.

— Спасибо за честность, — сухо произнесла Мира.

— Засунь благодарность в свою куриную жопку, — надменно сказала Даяна.

Мира вспыхнула до корней волос. Хотелось ответить этой базарной хабалке что-нибудь презрительно-интеллигентно-питерское, но Мира понимала, что сейчас нужно усмирить гордость.

«Однажды я стану могущественнее тебя, — мысленно ответила она. — Тогда я всё тебе припомню. И за себя, и за Гая, и за всех, кто в камере».

— Села ровнее! — приказала Даяна.

Мира повиновалась. От движения в грудь словно воткнули спицу. Она вскрикнула от боли.

— Для начала срастим твоё сломанное ребро, — сказала Даяна и добавила с ухмылкой: — Если ты, конечно, не против.

— Почему я должна быть против? — прошептала Мира.

— Мало ли. Ты так защищала Алексу. Может, испытываешь удовольствие, когда тебе рёбра ломают.

«И это тоже припомню!» — мысленно пообещала Мира.

Наставница приложила одну руку к её груди, другую к спине, и Мира сразу почувствовала, как утихает боль. Она осторожно вдохнула — глубже, ещё глубже. В тоже время ощутила, как в тело, словно реки, вливаются силы. Невольно расплылась в улыбке.

Даяна смотрела на неё змеиным взглядом. Мира могла поклясться: с большим удовольствием ведьма стёрла бы её в порошок, но ей что-то мешало. И, кажется, дело было не только в правилах турнира.

— Ну что, легче? — равнодушно спросила Даяна.

— Да.

Благодарить она посчитала лишним.

— Ладно. Теперь выспись, как следует, — магичка направилась к двери, по пути ополоснула руки в корыте, стряхнула воду, задержалась взглядом на стене над корытом.

— У тебя нет зеркала? Хм. Нехорошо, — она подмигнула Мире. — Как девушке без зеркала?

В памяти всплыли слова Гая: «За тобой могут через него наблюдать».

— Мне осталось провести здесь один день, — сказала Мира. — Как-нибудь обойдусь.

— Никаких обойдусь! — решительно возразила Даяна. — Сейчас же распоряжусь, чтобы у тебя повесили зеркало.

Она подавила улыбочку и добавила:

— Как такой красотке на себя не любоваться?

«Значит, я действительно ужасно выгляжу», — подумала Мира.

Впрочем, сейчас это интересовало её меньше всего. Гораздо важнее было узнать, что ждёт завтра. Будет ли тренировка и если да, как она будет проходить? С Алексой или порознь?

— Можно узнать, что будет завтра? — напряжённо спросила она.

Даяна обернулась к ней от двери:

— Завтра будет завтра, — сказала она и вышла.

Мира обхватила себя плечи, шёпотом повторила:

— Завтра будет завтра.

Но есть ещё сегодняшняя ночь, которую можно использовать по максимуму. Например, навестить Алексу, как она уже проделывала с Гаем: выйти незамеченной из комнаты, пройти по коридорам. Это, конечно, тоже магия, но расход сил будет небольшим. По-крайней мере, в прошлый раз ей стало плохо после того, как она построила лабиринты, а, в особенности стеклянные стены. Сейчас ничего подобного она делать не собиралась — только найти Алексу и обсудить план действий на турнире. Сначала им нужно справиться со своими кошмарами, а потом объединиться и на пару победить в решительной битве… Неизвестно с чем. Ох, если бы только можно было заранее знать, чего им ожидать! И всё равно…

Дверь распахнулась, и страж, бывший заодно с Даяной, занёс зеркало в рамке из светлого металла. Оно было небольшим, примерно сорок на тридцать сантиметров, но когда страж повесил его на стену, Мира отметила, что в нём отражается вся комната. На кровати, обхватив колени, сидело косматое существо с угрюмо поблёскивающими глазами, в котором Мира с содроганием признала себя.

«Я и с Гаем так выглядела?!» — подумала она и машинально пригладила волосы.

Не сказав ей ни слова, страж вышел и закрыл дверь.

Мира осторожно спустилась на пол, на цыпочках, почему-то боясь шуметь, подошла к зеркалу, как подходят к клетке с диким зверем. Остановилась, разглядывая себя. Она сильно изменилась, и дело было даже не в отросших, беспорядочно падающих на лицо и шею волосах и заострившихся от худобы скулах. Что-то случилось с еёвзглядом — из зеркала на неё пристально смотрела чужачка, и Мире она решительно не нравилась. Казалось, она не умеет даже улыбаться. Медленно подняв забинтованную руку, Мира дотронулась до носа, губ, подбородка. Девушка в зеркале делала тоже самое, настороженно, наблюдая за ней. Мира щёлкнула зубами, наклонила голову к правому плечу. Девушка в зеркале тоже щёлкнула и наклонила, а глаза пристально следили, будто чужачка ожидала её промаха, ошибки, чтобы вцепиться в горло. Чувствуя, как в душе растекается суеверный страх, Мира повернула зеркало к стене.

Сразу стало легче. Вот так, пусть зверёныш остаётся жить там. А она будет представлять себя такой, какой осталась в памяти: с милой улыбкой и озорным взглядом.

[1] В. С. Высоцкий «Песнь о вещей Кассандре»

Глава 6. Хадар

Стоя на окружающей город стене, Хадар смотрел на приближающуюся по реке процессию. Сегодня воды разошлись максимально широко, и от Леса к Элсару растянулся караван повозок, украшенных яркими лентами. Их с рёвом тянули заросшие бурой шерстью хряки, с обеих сторон от которых шли погонщики с хлыстами. В жарком воздухе не было ни дуновения ветерка, с погонщиков катился пот. В первой повозке ехала охрана: стражи Леса выставив копья, отчего повозка напоминала огромного ежа, хмуро смотрели на окружающую город стену и купол. Из второй повозки выглядывала рыженькая круглолицая девочка лет семи. Она с любопытством рассматривала стены воды, за которыми плавали речные твари. Некоторые из них подплывали совсем близко, зверски вращая выпученными глазищами, и тогда девочка смеялась и хлопала в ладоши. Время от времени она махала рукой столпившимся на стене города элсарцам. Казалось, сегодня здесь собрались все, кто мог забраться наверх. Что неудивительно — не каждый день в Элсар прибывают такие важные гости. Горожане пихали друг друга, едва не сталкивая со стены, все галдели и размахивали руками.

Хадар терпеть не мог толпу, предпочитая смотреть на неё с верхнего яруса Башни. Но старик приказал ему лично проследить, чтобы прибытие лесных прошло спокойно. Следил Хадар, конечно, не один. По всей стене были расставлены стражи, время от времени особо взволнованных горожан уводили вниз.

Из повозки высунулась полная женщина лет шестидесяти с недовольным лицом. Она что-то строго сказала девочке. Та состроила недовольную гримасску, но, тем не менее, исчезла в глубине повозки. Девочка была дочерью Владыки Леса и, наверняка, ей только что напомнили, что столь высокопоставленной особе не годится пялиться наружу, как простолюдинке. Положение обязывало сидеть в духоте повозки за зашторенным окном и слушать шум толпы, напоминающий рокот реки.

На сегодняшний визит лесных у ВХЭ большие планы: лелеет надежду пристроить своего дурачка сына. И ничего, что невеста ещё играет в куклы. Старик считал, что ради обладания откукренной водой, Лесной Владыка может потерпеть зятя идиота.

К Хадару подошёл помощник Майер. До этого он разговаривал с одним из стражей Башни, и судя по лицу Майера, новости были не из самых приятных. Кажется, он даже не знал, как их озвучить.

— Когда Лесной Владыка пгиезжал в пгошлый газ, Адель была ещё младенцем, — сказал Майер, кивнув на повозку, в которой скрылась девочка. Он закашлялся. — Пгоклятая пыль! Всё гогло забила. Помню, тогда девочку дегжали укутанной в пелёнки и никого даже близко не подпускали посмотгеть на неё, — продолжал Майер.

Хадар кивнул.

— Гай точно вчера уехал? — спросил он, не отрывая взгляд от процессии.

— Конечно. Мои люди пгоследили. Кстати, он поздно вечегом пытался к вам пгобиться.

— Начальник башенной стражи сказал мне. Я приказал не пускать.

Майер помолчал, затем тише сказал: — Ночью между участницами тугнига была дгака. Одна мокгозява вошла к дгугой и пыталась убить. К счастью, удалось предотвгатить.

Об этом он тоже знал уже от начальника башенной стражи, но спросил:

— Кто напал?

— Алекса, — подчинённый скосил на него глаза: — Что пгикажете с ней делать? По пгавилам…

Его голос заглушил рёв рогов. Хадар посмотрел вниз. Процессия приблизилась к воротам, и слуги трубили приветствие в огромные витые рога. Толпа на стене ответила им радостными криками, многие замахали руками. Стоило рогам замолчать, как раздался громкий скрежет — это начали подниматься большие ворота. Медленно и тяжело они исчезали в скале, из которой была сделана стена. Обычно ворота полностью находились в воде, лодочники пользовались малыми. Но повозки в малые не проедут. Вчера вечером начальник стражи сам проводил репетицию по подъёму старого механизма, когда полсотни стражей поворачивали громоздкие колёса, заставляя натягиваться цепи. Были опасения, что ворота не поднимутся, но вопреки им, механизм заработал исправно.

Одна за другой повозки лесных стали въезжать в город. Ворота вели на Площадь, где был установлен помост, с одинаковым успехом используемый как для казней, так и для торжественных церемоний и праздников. По случаю приёма высоких гостей, цеплюч выжгли полностью на несколько локтей под землю, так что даже маленькие ростки не пробивались. На помосте водрузили украшенную искусственными цветами арку, перед которой на резном кресле восседал ВХЭ, по торжественному случаю сменивший домашний халат на красный, церемониальный. В довершение образа на нём были сапоги с загнутыми носами, лоб сдавлен обручем с самым крупным из когда-либо найденных на руднике камней, похожим на земной рубин. Справа от него стоял Тиред тоже в праздничной одежде, чуть дальше — члены совета Старейшин. Все потели и изнывали от духоты.

— Мне нужно быть рядом со стариком во время торжественной церемонии, — сказал Хадар помощнику. — Ты остаёшься тут за главного.

— А что с тугнигом? — встревожено спросил тот. — По правилам мы должны отстранить Алексу.

Хадар положил руку ему на плечо, ответил:

— Лесные в городе. А правила будут устанавливаться на ристалище.

Приближаясь к ВХЭ, он думал о словах Майера. Алекса напала на Миру. Сейчас не до разбирательств, но Хадара не оставляло ощущение, что за нападением стоит Даяна. Само собой, она станет всё отрицать — но Хадар помнил этот затаившийся взгляд и неожиданную покорность, когда он запретил вмешиваться в ход событий.

Повозки уже расположились на площади полукругом. Уставшие хряки тяжело дышали, поводя косматыми боками, погонщики выглядели не намного лучше. Стражи Леса вышли и встали так, чтобы обозревать Площадь, готовые в любой момент вступить в бой. Они были в звериных шкурах, с закрытыми повязками лицами — только глаза блестели сквозь прорези. Дикий лесной народ, живущий обособленно от двух городов своим маленьким мирком и никого к себе не пускавший. Единственной ниточкой, связующей их, была откукренная вода, но и в ней лесные в последнее время стали нуждаться гораздо меньше. Народ — загадка.

Хадар вошёл на помост, встал позади Начальника Стражи и Главного Врачевателя.

Сколько ещё ему скрываться за спинами? Когда, наконец, станет возможным явить себя этому больному миру?

Окато скосил на Хадара глаза, в которых, как обычно, таилась лукавинка. Один Вилл может разобрать, что кроется за его доброжелательной улыбкой: желание пригласить на чашку чая или утащить в подвалы лечебницы, где никто никогда тебя не найдёт.

Тем временем, из центральной повозки вышел Властелин Леса: здоровый, рыжеволосый, с роскошной бородой, заплетённой в косы, и звериным взглядом из-под густых бровей. На нём была тёмно-красная рубаха, перетянутая на животе широким ремнём, с которого свисали крохотные засушенные головы, напоминающие человеческие, но более вытянутые и с клыками. Их пустые глазницы смотрели на притихшую толпу. Хадар заметил, что многие элсарцы, в том числе Тиред, схватились за амулеты Праматери. Поправив на плечах плащ, Владыка Леса пробасил:

— Вода — жизнь!

— Вода — жизнь, — торжественно отозвались все, кто был на помосте.

Прозвучало торжественно, словно репетировали несколько дней подряд.

Между тем, помощник Владыки, тоже рыжеволосый, с заплетённой в косы бородой, подошёл к повозке, в которой ехала девочка, и отогнул полог на задней стенке. На площадь резво выскочила дочь Владыки. Тут же по рядам элсарцев прошёл испуганный рокот. Верхняя половина девочки была как у человека, а ниже пояса она переходила в поросшее рыжей шерстью туловище лесной лани. Сейчас же многие заметили у неё на голове пробивающиеся сквозь рыжие волосы крохотные рожки.

— Папа, она…! — заорал Тиред, схватив старика за рукав халата.

— Заткнись! — приказал ВХЭ.

Хадару вспомнились слова Майера, о том, как когда Адель была младенцем, её показывали мельком и всегда закутанной в многочисленные пелёнки.

Между тем, возникла тревожная пауза. Все смотрели на девочку, а она, в свою очередь, обводила опушёнными густыми рыжими ресницами глазами элсарцев. В её взгляде не было ни страха, ни недоверия, лишь любопытство непуганого зверя. Зато стражи Леса приняли боевые стойки, готовые броситься на любого, кто посмеет не уважительно посмотреть на дочь властелина. Из повозки выбралась женщина, которую Хадар видел при подъезде к городу, видимо, кормилица. Она ласково погладила Адель по спине, и та с детской резвостью подпрыгнула на крепких ножках, цокнув по камням копытцами.

Первым от шока опомнился Хадар. Широко улыбнувшись, он провозгласил (хотя у него не было такого права):

— Совет старейшин и весь народ славного Элсара рады приветствовать у себя Владыку Леса!

— Вода-жизнь! — зарокотало со всех сторон.

Казалось, с городских стен спустилась горная река.

ВХЭ поднялся из кресла, прошёл по помосту и спустился к Властелину Леса. Они церемониально обнялись, после чего Хранитель Элсара повернулся к девочке.

— Адель, вы становитесь настоящей красавицей! — сказал он, глядя на неё так, словно в облике гостьи не было ничего необычного.

Она радостно улыбнулась, нетерпеливо топнула передней ножкой. Взгляд Лесного Владыки потеплел.

— Позвольте представить вам моего сына, Тиреда, — продолжал ВХЭ.

Взглянув на будущего жениха, Хадар понял, что его представление проблематично. Бедняга на четвереньках полз к краю помоста, надеясь спрыгнуть и затеряться в толпе. Среди горожан раздались смешки. Такого допускать точно нельзя. Лесной Владыка уже нахмурился, а его стражи искали взглядами весельчаков, испытывая желание нанизать их на копья.

Почувствовав на себе взгляд, Хадар повернул голову и встретился глазами с врачевателем. Тот едва заметно кивнул, мол нужно исправлять ситуацию. Хадар наклонил голову в ответ.

— Ох, эта молодёжь! — громко воскликнул Окато.

— Порывы юных лет, и взрывы сил, и крайность мнений…[1] — подхватил Хадар.

Вместе они настигли Тиреда, взяли его под руки, подняли на ноги и понесли к будущей невесте, так что он не касался ногами помоста. Тиред сперва взбрыкнул, однако встретившись взглядом с отцом, испугано замолчал.

Юношу поставили перед Аделью. Она осмотрела его с ног до головы, хотела что-то сказать, но покосилась на кормилицу и только фыркнула.

— Мой сын Тиред! — торжественно провозгласил ВХЭ.

Народ, почувствовав неожиданное единство, разразился радостными возгласами. Вышло хорошо, могуче.

— В знак укрепления нашей дружбы между нашими народами, позвольте для начала преподнести Адель наш скромный подарок, — сказал ВХЭ и кивнул стражам.

Один из них принес куклу. Большую, выше дочери Лесного Владыки, белокурую, с тонкими, изящными чертами лица, в красивой одежде знатной дамы. Вчера Майер ходил за ней в стоящий на горе охотничий домик, принадлежащий семье одного из владельцев Рудника. Почтенному семейству было сейчас не до домика — их младший сын накануне был найден мёртвым — река почти полностью изглодала его, так что только мать и смогла опознать. Юноша проходил лечение в заведении господина Окато — бедняга с трудом владел своим телом, но, несмотря на многочисленные предостережения врачевателей, уходил далеко вдоль берега. Как и предупреждали, это плохо закончилось.

Таким образом, Майер, никем не замеченный, посетил домик и забрал оттуда куклу, которой теперь предстояло переехать жить в лес.

Страж поставил куклу напротив Адели.

— Вам нравится? — спросил ВХЭ.

— Она чудесна! — прошептала девочка, глядя на подарок с обожанием. Протянув руку, осторожно погладила куклу по белокурым волосам и порывисто повернулась к кормилице: — Посмотри, она совсем как живая!

— Да, госпожа, — кивнула женщина, с изумлением рассматривая подарок.

— Наши кукольники достигли в своём деле необычайных высот, — сказал ВХЭ.

— Эта будет моя любимая! — воскликнула Адель. — И какая у неё красивая цепочка на шее!

— Кукольник предупредил, если не хотите, чтобы кукла испортилась — цепочку снимать ни в коем случае нельзя, — мягко добавил Окато.

— Не хочу, — помотала головой девочка.

Хадар украдкой переглянулся с врачевателем. Чем бы ни закончились сегодня смотрины, кукла поедет в Лес, чтобы всегда быть безмолвным наблюдателем за семьёй Владыки. А если понадобится, то и участницей.

…После торжественной церемонии ВХЭ провёл гостей в свой дом. Турнир начнётся вечером, а пока и людям, и животным нужно отдохнуть с дороги. Проходя мимо окон Колдуна, Хадар уловил краем глаза движение. Он повернул голову: наполовину скрытый тяжёлой портьерой, у окна стоял Колдун. Встретившись взглядом с Хадаром, он сделал знак, который можно расценить как «зайдите ко мне». Хадар наклонил голову в знак согласия.

Оставив Майера следить за размещением лесных, он вошёл в дом и направился по коридору в покои Колдуна. Он не прошёл и половины пути, как за спиной раздался голос чародея:

— Предлагаю прогуляться. В доме стало слишком шумно.

Хадар обернулся. Колдун стоял у двери, ведущей к саду камней. Такие традиционно разбивали у себя на заднем дворе знатные горожане. Как говорится, чем богаты, тем и рады, и воды для него совсем не нужно.

Выйдя наружу, мужчины оказались в овальном, расчищенном от цеплюча дворике, по которому в беспорядке валялись большие и малые камни. Что-то похожее было в родном мире Хадара у японцев, их знаменитые «сэкитэй»[2].

У азарцев сад камней символизировал Закуполье. Самый большой булыжник посередине — Праматерь; по бокам Братья, вокруг них дочери-птицы. Всё грубое и примитивное. Впрочем, чего ещё ожидать от этого убогого мира?

Колдун подошёл к камню-Праматери, повернулся к Хадару. Его чёрный плащ накрыл камень, точно крыло.

— Прошлой ночью в Башне появилось стеклянное озеро, — сказал он.

Хадару о таком не доложили. Досадно — он старался быть в курсе всех событий, происходящих в Башне и за её пределами. Стеклянное озеро… Надо же.

— Взяло и появилось? И что, в нём кто-то утонул? — спросил Хадар, пытаясь за иронией скрыть растерянность.

— В нём могут утонуть ваши прожекты, Старший агент, — в тон ему ответил Колдун.

На что он намекает? Хадар испытал неприятное ощущение, что этому чёрному ворону известно всё, чем полны его мысли.

— У вас есть предложения по осушению? — вежливо поинтересовался он.

Колдун улыбнулся:

— Забудьте про озеро, это была красивая прелюдия к нашей беседе.

«Да-да, рассказывай, — мысленно усмехнулся Хадар. — Ты хотел узнать, что мне об этом известно, а я сел в лужу… стеклянную».

— Скорее, я к вам с просьбой, — говорил, между тем, Колдун. — Одна из нерадивых послушниц, изгнанная некогда из Ордена и нашедшая приют в Элсаре, нарушила запрет пользоваться магией. Вы вчера сами упоминали о ней — травница Магда.

— Да, упоминал, — Хадар почесал бровь, размышляя, как дальше вести этот полный недомолвок разговор. — Что такого страшного она сделала?

— Использовала заклинание, для которого даже опытные маги добиваются разрешения лично у меня.

— Так накажите её.

— По правилам её нужно судить в Ордене. Но она ему более не принадлежит и по законам города, чтобы вывезти Магду за его пределы, я должен спросить разрешение Великого Хранителя Элсара.

«Бюрократия поражает все миры», — подумал Хадар.

Вслух сказал:

— Да, это так. И вы хотите… — он вопросительно поднял бровь, чтобы Колдун сам высказал просьбу.

«Ну, давай же, унизься, попроси замолвить за тебя словечко перед стариком», — злорадно подумал он.

— Именно этого, — припечатал Колдун.

Хадар криво усмехнулся: исключительно неприятно вести беседы с магами.

— Позвольте полюбопытствовать о сути заклинания, которое использовала травница, — сказал он. — Хочется понимать масштаб нарушения.

Колдун гневно цокнул языком:

— Вы чужак, старший агент, — высокомерно заметил он: — И, хотя провели в Азаре много лет, не понимаете сути нашего мира.

«Где уж мне», — мысленно ответил Хадар.

— Есть ведомое и неведомое, — продолжал Колдун, — и мы, члены Ордена, стоим на страже дверей, что их разделяют. Если каждый начнёт использовать заклинания, когда ему вздумается, начнётся хаос. Много лет назад мы с вами уже обсуждали этот вопрос, и вы уже заступались за Магду. Теперь она вновь дерзнула вмешаться в естественный ход жизни и смерти. Подобная вольность не может остаться безнаказанной. Кроме того, её пример — другим наука.

Хадар понял, что Колдун упомянул о случае с Вишневским, когда Магда буквально вытащила мокрозява с того света. Тогда Орден тоже требовал выдачи Магды и ВХЭ был не против. Хадару стоило больших усилий уговорить его отказать Колдуну. Но в прошлый раз была совсем другая история… Признаться, Хадар сам тогда удивился своему благородному поступку. Да, он действительно приказал Магде вернуть Вишневского к жизни с помощью магии, но вот помогать ей потом утрясти это своеволие с Орденом, было вовсе необязательно. А он зачем-то утрясал… Сам над собой посмеивался, но выпросил ей жизнь перед Колдуном.

И вот она — благодарность за труды. Эта глупая баба опять произнесла «сим-салабим-трах-тибидох» и вытащила кого-то из Закуполья. Разочаровала, ой, разочаровала. Чем она вообще думала?

И не для этого ли вчера вечером так упорно бился к нему Вишневский? Хотел просить за подругу дней своих суровых?

Кстати! Наверняка, и днём при разговоре в кабинете Вишневский рассчитывал это обсудить, но услышал, что в потайной комнатке то-то есть, и промолчал.

Внезапно Хадару вспомнилось поступившее сегодня ночью донесение от равнинного — неубиваемая шлюха Найра перебралась жить к Магде. Нашла последний причал, угу.

А что если…

А почему бы нет? И Вишневский так удачно уехал…

Хадар довольно улыбнулся: теперь он знал, как решить проблему с неубиваемой шлюхой.

— Вы правы, я не коренной житель Азара, — сказал он Колдуну со скромным достоинством. — Но, тем не менее, кое-чего достиг.

Собеседник вынужденно кивнул.

— Должность, которую я занимаю, обязывает меня внимательно относиться к подобного рода нарушениям, — продолжал Хадар. — Я вполне разделяю ваше негодование: закон есть закон, спокойствие нашего общества зиждется на его безукоризненном исполнении, независимо оттого, идёт ли речь о земных делах или о небесной канцелярии.

Колдун вновь медленно кивнул.

— Но я бы на вашем месте не спешил с карательными мерами: Магда весьма полезна для города, можно даже сказать, популярна. Нужно ли Ордену делать из неё мученицу и настраивать против себя жителей Элсара?

Колдун внимательно смотрел ему в глаза. Казалось, он сравнивает мысли Хадара с его словами. Пока расхождений не было.

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Ей нужно исчезнуть так тихо, чтобы никто не заметил.

— Вы сами сказали, что она популярна. Исчезновение в любом случае заметят.

— Ну… тогда наоборот нужно сделать ее отъезд достоянием общественности. Но так, чтобы общественность была не против.

Хадар обратил взгляд на Купол и некоторое время молчал, обдумывая варианты. Прежде всего, нужно заставить травницу убить Найру — лучше неё это никто не сделает. Шлюха полностью доверяет Магде, как собака ест и пьёт у неё из рук.

Конечно же, не обойдётся без свидетелей. Какой-нибудь азарец зайдёт к Магде за лекарством от кишечных коликов и станет свидетелем убийства. Причина очевидна — две женщины, один мужчина, а у Магды как раз подходящая репутация ревнивицы. Тут же удачно найдутся ещё несколько человек, слышавших, что травница и шлюха громко ссорились. Уж что, что, а фабриковать уголовные дела его ведомство умеет.

— Ваш ответ, Старший агент, — напомнил о себе Колдун.

— Я знаю, как очернить Магду в глазах азарцев, — сказал Хадар. — Она убьёт азарку. Однако, есть одно но: наша, почти что убитая, не лучшая представительница общества. Многие азарки могут даже порадоваться её кончине и встать на сторону убийцы.

Колдун понимающе улыбнулся:

— Поменять почти что убитую на более достойную?

— Нет, — сказал Хадар тоном не терпящим возражений.

— Хм, — Колдун задумчиво обошёл вокруг валуна. — В таком случае, необходимо, чтобы убийство совершилось с помощью магии. (Хадар слушал, не перебивая). Как глава Ордена, я буду вправе выступить верховным судьёй в процессе. Убийство обычного человека с помощью магии — серьёзное преступление. Не говоря о том, что Магде вообще было строжайше запрещено пользоваться магией. Я буду иметь все полномочия забрать убийцу из Элсара и судить в Ордене.

Он улыбнулся, довольный решением проблемы.

— И опять есть маленькое «но», — осторожно заметил Хадар.

— Какое?

— Магда не настолько дура, чтобы пользоваться при убийстве магией.

— Так заставьте её, Старший агент! — громче обычного сказал Колдун.

Хадар с кислой миной покачал головой:

— Я могу заставить её совершить убийство. Но не способ.

Колдун задумчиво поцокал языком и нехотя сказал:

— Что ж, значит, способ будем выбирать уже после убийства.

Они понимающе переглянулись: в Ордене тоже умели подтасовывать факты.

— Полагаю, господин Старший агент, нам следует встретиться ещё раз чуть позже. Для обсуждения деталей, — произнёс Колдун. — Когда вы намерены поговорить с травницей?

— Сегодня после турнира.

— Хорошо, значит, ещё встретимся, — Колдун повернулся, желая уходить, но задержался и спросил через плечо: — По турниру ничего не поменялось?

Хадар понял, что имеет в виду вмешательство в его ход.

— Как обычно, предстоит честная борьба, — ответил Хадар, и никто не смог бы упрекнуть его в неискренней интонации.

— Что же, тогда до встречи на трибуне, — сказал собеседник и скрылся в доме.

[1]А.А.Блок «И вновь — порывы юных лет» 1912 г.

[2] «Сэкитэй» (яп. 石庭, букв. «каменный сад») — культурно-эстетическое сооружение Японии.

Глава 7. Мира

Прежде чем идти на поиски Алексы, Мира мысленно нарисовала план коридора. Гай говорил, что комната противницы находится на одном ярусе с её, но в противоположной стороне. Значит, нужно миновать коридор и она на месте. Лишь бы Алекса не начала орать, когда её увидит.

Встав с кровати, Мира мельком взглянула на зеркало: отвёрнутое к стене, оно напоминало большой медальон.

Когда до двери осталась пара шагов, комнату прорезал широкий луч света, перекрыв Мире путь. Вскрикнув, она отступила, но краем подола всё же попала в него. Платье загорелось. Мира бросилась к корыту, сунула горящий подол в воду. Обернулась на луч — теперь она заметила, что он исходит из зеркала. Но, как же так? Как выйти из комнаты?!

Она почувствовала себя запёртой в клетку. Отжав подол, осторожно подошла к лучу. Что, если проползти под ним? Мира легла на живот, и луч тут же опустился ниже. Она села, с ненавистью уставилась на зеркало. Показалось, что в блестящей поверхности промелькнуло лицо ухмыляющейся Даяны.

— Думаешь, победила?! — крикнула Мира, сжимая кулаки.

Никто не ответил.

— Ещё ничего не кончено!

«Стою и ору, как дура, а она смотрит на меня и смеётся», — подумала Мира и замолчала.

Её накрыло такое отчаяние, что дышать стало тяжело. Всё без толку. Чтобы она не придумывала, чтобы не планировала, всё проваливалось. Чувствуя себя бесконечно уставшей, Мира вернулась к кровати, села, расправила на коленях мокрое, прожжённое платье. Дыра оказалась большой, голову можно просунуть. А ведь это платье подарил ей Гай…

Мира тихо заплакала, гладя платье, точно живое, и приговаривая:

— Ничего, я найду иголку с нитками, пришью тебе красивую заплатку, и ты станешь лучше прежнего.

Она не знала, сколько времени провела так, машинально разглаживая платье и нашёптывая ему всякие глупости. Лампа давно догорела, и комната погрузилась во мрак. Только луч из зеркала прорезал её словно тонкая белая игла, но Мира знала — стоит попытаться выйти из комнаты, как луч вновь станет шире. Вспомнилось, как она требовала от Гая повесить зеркало, как злилась на него… Теперь у неё есть то, чего она так добивалась, только Гая нет.

— Увидимся ли мы ещё когда-нибудь? — прошептала Мира, глядя в темноту широко открытыми глазами. — И какой будет наша встреча?

Вдруг вспомнилось, как она просила Хадара назначить ей Гая в наставники; как затем вошла в комнату и увидела его сидящим в алькове, голос, взгляд, жесты. В груди стало жарко и светло. Улыбаясь сквозь слёзы, Мира беззвучно шептала отрывки из их разговоров, воскрешала в памяти каждую минуту, проведённую рядом с Гаем.

«Ты опять не о том думаешь», — прозвучал в голове голос наставника.

Мира кивнула, сквозь слёзы ответила:

— Знаю. Но я не могу думать ни о ком, кроме тебя! Не могу — и не хочу.

Закрыв глаза, она представила, что сидит на огромных ступенях, ведущих из бухты к городским воротам. Волны реки осторожно подкрадываются её босым ногам, покусывают пальцы, будто разыгравшиеся щенки, и вновь отбегают. А вокруг ни души. Только Мира, Река и Купол, над которым мелькают неясные тени. Неожиданно на горизонте, где Река сливалась с Куполом, Мира заметила чёрную точку. Сердце радостно замерло: Гай! Она вскочила на ноги, всмотрелась вдаль, но увидела только надвигающуюся тёмную тучу. Она расползалась по небу, захватывала его, превращая в клолокочущий мрак.

«Беги к сестре!» — приказал за спиной женский голос, и Мира узнала в нём тот самый — вязкий и мерзкий, — сказавший когда-то «Мокрозявы не хотят кукрить». Голос, с которого всё началось.

Мира резко обернулась, но за спиной никого не оказалось, она по-прежнему была одна.

— Где вы? — спросила Мира.

Тишина. Но она кожей ощущала чьё-то присутствие. Очень близко и вместе с тем, далеко.

— У меня нет сестры! Вы слышите? Где вы?! — крикнула она громче и… проснулась.

Она по-прежнему была в своей комнате, на столе горела лампа, рядом с кроватью стояла Астафья. Кажется, со вчерашнего дня она стала ещё более худой и высохшей. Мира торопливо села, одернула платье так, чтобы не было видно прожжённого подола; мельком взглянула на зеркало — луч пропал.

— Что… уже утро? — спросила она.

— Нет, вечер, — ответила Астафья. — Я принесла тебе одежду для турнира. Переодевайся.

Сейчас же Мира увидела висящую на спинке кровати одежду горчичного цвета. Ёкнуло сердце: «Сейчас всё начнётся?! Но я не готова! Совсем не готова!»

Под пристальным взглядом магини, Мира встала с кровати, подошла к висящей одежде: кожаные узкие брюки, жилет — то и другое на шнуровке; под ними белая блуза с отложным воротником. Потрогав жилет, Мира удивилась, из какой тонкой кожи он сделан. Здесь же были чёрные кожаные митенки, на полу лежали ботфорты без каблуков.

Магиня, судя по всему, уходить она не собиралась, а Мире совсем не хотелось при ней переодеваться.

— Вы можете оставить меня одну? — спросила она.

— Сама ты не зашнуруешь жилет, — ответила Астафья. — Давай уже, одевайся.

Чувствуя сильную скованность, Мира медленно разложила на кровати блузу. На неё обрушилось осознание того, что турнирсейчас начнётся. И его нельзя ни отменить, ни отсрочить. В коленях появилась противная слабость, во рту пересохло.

Магиня подошла к ней и протянула руку, желая расшнуровать платье.

— Не трогайте меня! — взвизгнула Мира, отступая к столу. — Я сама!

Она размотала на левой руке бинты, с опаской глянула на ладонь: хотя боль давно прошла, Мира опасалась увидеть следы ожогов. Но кожа была гладкой. Облегчённо выдохнув, Мира сняла бинты с правой и торопливо расшнуровала по бокам платье.

Астафья наблюдала за ней, поджав губы. Стараясь относиться к магине, как к мебели, Мира сняла платье, аккуратно сложила его на кровати и торопливо надела блузу. Ткань оказалась прохладной и приятной для тела. Но Мире сейчас было не до того. Под пристальным взглядом женщины она натянула брюки, завязала на талии кожаный шнурок. Дело дошло до куртки, которая затягивалась на спине.

Астафья приблизилась к ней со спины, сказала с неприязнью в голосе:

— Стой ровно.

Мира почувствовала, как её руки туго затягивают шнуровку.

— Вы всегда одеваете мокрозяв для турнира? — спросила она.

— Нет.

— А сами в турнире участвовали?

— Нет.

Мира бросила на неё взгляд через плечо:

— Значит, вы азарка?

— Да.

— За что вы нас ненавидите? — Мира не собиралась об этом спрашивать, вопрос вырвался сам собой.

Руки женщины замерли, но потом продолжили работу. Ответа Мира не дождалась.

— Обувайся, — сказала Агафья.

Медленно выдохнув, Мира села на кровать; отметила, что, несмотря на суровую шнуровку, двигаться в этой одежде легко. Она медленно натянула ботфорты. Агафья протянула митенки.

Мира подняла на неё глаза:

— Вы можете хотя бы ненадолго оставить меня одну?

— Зачем? — митенки в её руке покачивались прямо перед лицом Миры.

Неужели, в самом деле, не понимает?!

— Мне нужно собраться с мыслями, — сказала она, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

— У тебя был для этого целый день.

Мира вдохнула сквозь стиснутые зубы.

— Тебя же готовили к турниру, — заметила магиня.

— Вам, азарцам, никогда не понять, что это для нас значит, — холодно ответила Мира и рывком взяла из её рук митенки.

В лице женщины что-то дрогнуло.

— Ладно, — неожиданно согласилась она. — Я вернусь раньше, чем фитиль прогорит на треть.

Она развернулась и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь. Некоторое время Мира растерянно смотрела ей вслед. Затем обвела прощальным взглядом комнату. Ей никогда здесь не нравилось, но сейчас даже это убогое жилище показалось родным.

«Вернусь ли я сюда?» — подумала она.

Медленно встав с кровати, подошла к зеркалу и дрожащими руками повернула его к себе зеркальной стороной. Из полутёмной комнаты на неё смотрела девушка с взглядом волчицы.

— Привет, — сказала Мира.

Девушка в зеркале шевельнула губами, здороваясь.

— Хочу пожелать тебе удачи. Я-то вряд ли смогу победить, а у тебя должно получиться. Так что, давай там, не опозорься.

Девушка жёстко улыбнулась и сжала правую руку в кулак.

Дверь открылась, на пороге стояла Астафья.

— Идём, — сказала она, переводя взгляд с Миры на зеркало и обратно.

В ногах снова появилась противная слабость — которая ушла было при разговоре с девушкой в зеркале.

— Ну же! — повысила голос Астафья. — Или мне стражей позвать?

Зло взглянув на неё, Мира заложила руки за спину и направилась к выходу. Однако, с каждым шагом отрывать ноги от пола становилось всё сложнее. Переступая через порог, она запнулась. Астафья подхватила её под руку, не дав упасть.

«Я не могу туда пойти!» — подумала она.

Страх был сильнее неё. Губы дрожали, горло сдавило так, что не вдохнуть, не выдохнуть. Нужно что-то с собой делать. Нельзя поддаваться панике. Вспомнились слова Гая: «Основной страх в твоей голове. Нужно постараться сохранить спокойствие. Ты много суетишься, раскачиваешь сама себя, углубляешься в свои ощущения».

И её жалкое возражение:

«Но я не умею по-другому!»

«Учись. Ты отдаёшь слишком много себя. А себя нужно сохранять. Попытайся считать или читай молитву — всё равно что, лишь бы вывести себя из паники и вернуться в привычное состояние».

Считать… Шаги? Почему бы нет? Один, два, три, четыре, пять.

Она сосредоточилась на хрусте мелких камешков под ногами, почувствовала, как отступает паника.

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать.

На смену панике пришла злость. Холодная, беспощадная. За то, что они заставляют нас убивать друг друга. Против воли и желания.

Двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Я. Готова. Вас. Всех. Убить.

Астафья остановилась перед высокой узкой дверью, которая тут же открылась.

Магиня подала Мире знак заходить.

Они оказались в овальной комнате с каменными стенами, полом и потолком — сырыми и потемневшими от времени. Справа журчал невидимый ручеёк. По кругу, словно лепестки цветка, стояли несколько каменных столов с углублениями для голов и рук. В центре стояла круглая ванна, наполненная чёрной водой. На её бортике, словно застывшие капли, лежали каменные зеленоватые шары размером с кулак.

Вдоль стен стояли люди в такой же одежде, как Астафья. Они не двигались, будто тоже окаменели. Ни Алексы, ни Даяны в комнате не было.

Чувствуя, как в горле бешено колотится сердце, Мира вдруг вспомнила, что бывала в этой комнате прежде, только людей вдоль стен тогда не было. В памяти всплыло название: зал для кукрения. Мокрозява клали на стол, надрезали правую ладонь и опускали в воду, которая циркулировала по кругу. Смешиваясь с кровью, она сбегала в ванную, а оттуда попадала в резервуары для хранения воды. Так мёртвая вода становилась живой.

— А… где зрители? — спросила Мира у единственного знакомого здесь человека, Астафьи. В тишине залы голос прозвучал слишком громко, звонко и одиноко.

— В другой зале, — бесстрастно ответила женщина.

— Как они нас… видят?

Астафья указала на стены справа и слава от неё. Мира заметила, что камни из которых они сложены исчезли, и на их месте клубится плотный серый дым. Получается, всё, что произойдёт с ней и Алексой во время кукрения, будет проецироваться на стены, как на огромные экраны. А зрители где-то там будут жрать попкорн, потягивать пивасик и «культурно» отдыхать.

В груди зажглось от бешенства. Она впилась глазами в стену справа, представляя, что за ней сидят, те, кто был на собрании: старик, Окато с лукавым взглядом и наглый, придурковатый парень. Эх! Если бы только быть уверенной, что они на самом деле там! Мира непременно сказала бы им что-нибудь, чтобы подпортить настроение. А что? Ей терять нечего. Может, она доживает последние минуты в этом проклятом мире. Так почему бы не пошуметь напоследок? Но разговаривать со стеной, за которой, возможно, никого нет — бессмысленно.

Дверь открылась, и в залу затолкнули Алексу. Следом вошли несколько стражей. На противнице был такой же костюм, как на Мире. Алекса обвела безумным взглядом комнату, рванула назад, точно напуганное животное, но стражи перекрыли дверь и оттолкнули её на середину.

— На стол, — приказал один из стражей.

— Не хочу! Выпустите меня! — жалобно вскрикнула Алекса.

— Взять её, — приказал страж остальным.

Они стали обходить Алексу и теснить в угол.

Тотчас же Мире показалось, что сквозь клубящихся на стенах дым проступили очертания стоящих полукругом столов и сидящих за ними людей. Она даже различила отдельные фигуры. Они смеялись и переговаривались, склонив друг к другу головы. Мира не слышала их голосов.

Она попыталась подать знак Алексе: перестань! Они потешаются над нами! Держись, не будь смешной. Но противница скользнула по ней взглядом, не узнав. Мира чувствовала её страх — он полностью завладел Алексой, превратив в мечущегося по залу зверька. Противница вновь попыталась прорваться к двери, но один из стражей остановил её, взяв в кольцо рук. Девушка зарычала, ударила его локтем, чудом вырвалась, перепрыгнула через стол для кукрения, рассчитывая оказаться на другой половине зала. Это вызвало у зрителей новый взрыв смеха. Парень, что был на собрании, тыкал пальцем в сторону Алексы и что-то кричал, так что еда сыпалась у него изо рта.

«Мы для них животные», — подумала Мира, глядя, как стражи с улюлюканьем загоняют Алексу в угол. В висках пульсировала ярость, требовала выхода. Пользуясь тем, что увлечённые поимкой Алексы, про неё все подзабыли, Мира метнулась к ванне, схватила один из малахитовых шаров и со всей силы запустила в клубящуюся дымку, метя в ржущего парня.

До него докинуть не удалось, шар упал на стол. Взлетела брызгами посуда, люди вскочили, глядя на Миру с изумлением. К ней тут же подбежали стражи, схватили за руки, к лицу прижали тряпку с запахом, напоминающим полынь. Мира дёрнулась, замотала головой, задержав дыхание, но тряпка плотно прилегала к лицу. Кто-то несильно ударил её в живот, она охнула, судорожно вдохнула, и тут же в ушах появился слабый шум, будто от проходившего вдалеке поезда. Ноги подкосились, Мира осела на руки стражей, понимая, что вот-вот потеряет сознание. Она попыталась найти взглядом Алексу, подать ей напоследок знак «работаем в команде», но увидела только низкий потолок с нависшими крупными каплями воды.

…

В чувство Миру привела громкая музыка: она била по ушам, от неё вибрировал пол и, казалось, даже сердце меняет ритм и стучит в такт «умц-умц-умц». Мира сидела за столом, на котором стояли три бокала: с голубым, оранжевым и зелёным коктейлями. Из бокалов торчали соломинки, на которых отпечатались следы от помад разных тонов. Оглядевшись, Мира увидела, что находится на балконе над танцполом. Внизу под лишённую мелодии музыку кривлялись полуголые люди; разноцветные лучи прожекторов выхватывали искажённые лица, искривлённые в танце тела. Темнота сорвала налёт цивилизации, оставив первобытные инстинкты: плясать вокруг костра и размножаться под бой там-тама.

Осмотрев себя, Мира обнаружила, что на ней костюм для турнира. Значит, всё началось. И? Что здесь должно произойти? Она бросила взгляд на бокалы с коктейлями: пока ей даже неизвестно, с кем она здесь.

«Надо искать знаки, — вспомнились слова Гая. — Если ты оказалась здесь, значит, произошло или произойдёт что-то плохое».

Ок, будем искать знаки.

Мира встала из-за стола, прошла по балкону мимо других столиков, за которыми сидели изрядно пьяные люди. Кажется, кто-то что-то кричал ей, но музыка была громче. Вообще она ожидала, что турнир будет на воде. Соревнования на лодках или что-то подобное — но уж никак не ночной клуб. Дойдя до лестницы, Мира стала спускаться, как вдруг её осенило: «Я точно знаю, где тут лестница. Значит, бывала здесь раньше».

Ей навстречу поднималась парочка: он сосал чупа-чупс, она курила.

— Что за клуб? — спросила Мира.

Парень дотронулся рукой до уха, показывая, что не слышит.

— Как называется клуб? — закричала Мира.

Девица оттолкнула её плечом и прошла мимо, заставляя парня прибавить ходу. Мира поискала, у кого бы ещё спросить, как вдруг заметила в толпе танцующих подругу юности Натаху. Все вопросы сразу же отпали: она была в том самом клубе, где в последний раз видела пропавшую подругу. Сейчас Натаха помашет рукой кому-то в толпе, скроется в людском море, и больше Мира её не увидит. Это произошло больше пяти лет назад, но она до сих пор старалась не вспоминать о том, как её затаскали после этого в полицию. Каверзные вопросы, желание поймать на нелогичности ответов. Самое страшное, что до конца ей не верили даже родители, так что порой она сама не была уверена, говорит ли правду. Неудивительно, что Хранители выцедили из памяти именно это воспоминание и забросили её в то время и тот клуб.

— Только на этот раз всё будет иначе. Я не упущу её, — сказала Мира и, не касаясь перил, сбежала по лестнице.

Ворвалась в кривляющуюся толпу, осмотрелась. Лица-лица, густо подведённые глаза, ярко накрашенные губы, запах пота смешался с духами. Где же Натаха? Наконец, Мира её увидела: подруга танцевала, извиваясь жарким, гибким телом, платье на тонких лямках переливалось, словно кожа змеи. Натаха с детства занималась танцами, полка в её комнате была уставлена призовыми кубками с соревнований, и, приходя в клуб, она «делала» танцпол. Затмить её было невозможно, это понимали все, кто видел, как она двигается. Вот и сейчас взгляды всех парней в клубе были устремлены только на подругу. Танцующие рядом девушки невольно копировали её движения, но это были лишь жалкие попытки отхватить себе крохи внимания.

Неожиданно Мира ощутила присутствие в зале угрозы. Она огляделась по сторонам: вспышки прожекторов, толпа, сумятица. Но Мира ощутила присутствие зверя. Он пришёл не просто посмотреть на веселящихся на лугу козочек, а вышел на охоту и уже присмотрел добычу. Мира чувствовала его, потому что сама не так давно стала зверем.

Делая вид, что танцует — стоять столбом было подозрительно — Мира ощупала взглядом толпу, затем подняла голову и взглянула на скрывающийся в темноте балкон. Если бы ей нужно было подыскать добычу, она высматривала бы её оттуда: освещённый прожекторами танцпол, как на ладони; сравнивай, выбирай, оставаясь сам невидимым. Наверняка, он тоже там. Следит, втягивает чуткими ноздрями воздух, морщась от вони курева, перебивающего запах жертвы.

Надо выманить его из логова, заставить выйти на открытое пространство.

Расталкивая локтями людей, Мира пробралась к подруге и схватила за руку. Натаха остановила танец — со всех сторон на Миру тут же обрушились уколы недовольных мужских взглядов.

— Идём! — приказала Мира и, схватив подругу за руку, потащила к выходу, натыкаясь на танцующих. А сама следила за балконом: не проявит ли себя зверь? Но он был осторожен.

Пройдя несколько метров, Натаха упёрлась.

— Что случилось?! — заорала она Мире в ухо.

— Нужно уехать отсюда!

— Почему?

— Потом скажу!

Натаха оглянулась на зал.

— Говори сейчас! — потребовала она.

— Давай хотя бы на улицу выйдем! — Мира подумала, что если так вопить, недолго и голос сорвать.

Подруга уступила. Они стали проталкиваться к выходу, но толпа вместо того, чтобы редеть, станоВилась плотнее. Казалось люди специально встают у них на пути, чтобы не пропустить. Лица у них были будто вытесанные из камня: ничего не выражающие, отстранённые. Танец тоже изменился. Никто больше не кривлялся. Люди вставали плечом к плечу, словно блоки в стене. Ряд за рядом.

— Танец гранитных блоков, — пробормотала Мира, пытаясь сообразить, как прорваться к выходу.

— Э, люди! — крикнула подруга. — Пройти-то дайте!

В ответ люди сомкнулись ещё плотнее.

— Вы что, издеваетесь? — растерялась Натаха и попыталась пробиться между двумядевицами, но они даже не шелохнулись, глядя поверх подруг совершенно пустыми глазами.

Мира обернулась, окинула взглядом зал. На балконе она заметила крупного светловолосого мужчину. Огни прожекторов скользили по нему, окрашивая его в рыжие и чёрные полосы и делая похожим на тигра. Мужчина смотрел на подруг, и Мира даже на расстоянии чувствовала в нём жажду убийства.

— К чёрту дверь! — крикнула она и, сжав руку Натахи, рванула к окну.

В толпе за их спинами прошла волна растерянности: ряды смялись, люди бросились вдогонку, но девушки уже добежали до окна справа от барной стойки. Натаха рванула скрывающую его лёгкую штору, в отчаянии взвыла: на рамах были оторваны ручки.

— Уйди! — крикнула Мира.

Она схватила барный стул и со всей дури шарахнула им по окну, молясь, чтобы стекло оказалось бьющимся. Стекло осыпалось на пол. Снаружи ждала темнота.

— Лезь первая! — крикнула Натаха.

Мира обернулась, бросила взгляд на балкон. Мужчина исчез.

Опёршись на плечо подруги, она вскочила на высокий подоконник; стараясь не порезаться о торчащие из рамы осколки, переступила через раму, глянула в полнейшую, неестественную темноту. Ни огонька. Она даже не знала, далеко ли до земли. Попыталась вспомнить на каком этаже был танцпол. Кажется, на первом, значит, не разобьётся. Но уверенности не было. Сердце в диком испуге билось о рёбра. Надо решаться.

За спиной вскрикнула Натаха. Быстро обернувшись, Мира увидела, что двое парней схватили подругу за руки и потащили прочь от окна. Она отчаянно брыкалась, но они были сильнее.

«Все эти люди мертвы, — явственно прозвучал в голове голос Гая. — Ты можешь спасти только себя».

Когда он сказал это? Ах, да, после обрушения бассейна. Все мертвы. И Натаха тоже… Вспомнился кошмар, когда они встретились в баре, и как у подруги изо рта посыпалась земля…

Из толпы к Мире кинулся грузный парень лет тридцати. Она прыгнула вниз.

Полёт длился не долго — ладони и колени пронзила острая боль. Мира сдавленно вскрикнула, перекатилась на бок, посмотрела наверх: ничего похожего на ночной клуб или просто здание не было. Над головой раскинулось светлеющее на горизонте небо.

А… где?!

Она огляделась по сторонам: справа безмолвными стражами застыли сосны, слева шелестела волнами река. Просили воду? Вот вам, пожалуйста. И ни одного человека. Охая от боли в коленях, Мира села на песке, сняла митенки и осмотрела ладони: если бы не перчатки, всё было бы гораздо хуже. А так поцарапана только правая. Мира вспомнила, что во время кукрения мокрозявам делают надрез на руке. Эта царапина сейчас, скорее всего, появилась не от падения. Осмотрев колени, она увидела, что брюки порвались; сквозь прорехи была видна поцарапанная до крови кожа с налипшим песком. Нужно подойти к реке и промыть раны. Но Мире не хотелось даже шевелиться.

Она вновь перевернулась на спину и уставилась в небо. Итак, задание с ночным клубом она пережила, пожертвовав Натахой. Что дальше?

Нужно встать и идти, чтобы продвинуться на следующий уровень в этом безумном квэсте. Любопытно, что увидят зрители, если она погибнет? Из клубящегося дыма появится надпись «Gameover»?

Мира тряхнула головой, сбрасывая мрачные мысли, затем тяжело поднялась. Левое колено будто проткнули спицей. Хромая и охая, Мира приблизилась к кромке воды. Наклонилась, зачерпнула ледяную воду; поскуливая от боли, смыла смешанный с кровью песок. Теперь стало видно, что левое колено разодрано по-серьёзному. Правое выглядело лучше, но всё равно было понятно, что далеко она такими ногами не уйдёт. А если придётся убегать?

Светало, и стволы сосен вместо чёрных стали коричневыми. Простирающаяся до горизонта вода была свинцового цвета. Судя по редким жёлтым пучкам растущей на песке травы, стояла осень. При дыхании изо рта вырывались облачка пара, через костюм пробирал холод. Нужно двигаться, чтобы окончательно не замёрзнуть.

Мира ещё раз осмотрела пустынный берег. Теперь она узнала место, куда её забросило: Финский залив, курортный район. Если пойти вдоль берега, можно выйти на железнодорожную станцию, сесть на электричку и поехать в город. Мира подумала, что это неплохая идея, если не задаваться вопросом, ходят ли в кошмаре электрички? А ещё у неё нет денег на билет. Однако, идти к станции всё же лучше, чем сидеть на продуваемом пустом берегу и ждать непонятно чего.

Хромая, Мира направилась вдоль залива. Первые несколько метров были самыми тяжёлыми, потом она втянулась в ритм: шаг правой, шаг левой. Интересно, что сейчас происходит с Алексой? Куда её закинуло? Может, в тот день из детства, о котором она рассказывала — когда старуха прокляла её слепотой?

Справа по-прежнему тянулись сосны, вдоль берега неровными грядами лежали водоросли и пустые, треснутые раковины моллюсков

Мира вдруг подумала, что в Азаре, не считая Гая, ей ближе всех стала Алекса. Ещё при первой встрече в общей камере между ними как будто протянулась невидимая нить. И хотя противница пыталась её убить, Мира была на неё не в обиде. Алекса скорее вызывала жалость — ей изначально повезло гораздо меньше. Даяна не вкладывала в неё столько времени и сил, как Гай. Ещё и якобы подслушанный разговор, когда Алекса узнала, что её пустят в расход… Не удивительно, что у противницы сорвало башню.

Кого Мира действительно ненавидела, так это Даяну и прочих организаторов турнира. Вот мишени, по которым им с Алексой нужно бить — но как это сделать на практике, она не представляла. Пока каждое её «хочу» натыкалось на «невозможно».

Она уже довольно долго шла по берегу, и пора было выйти к железнодорожным путям. Но берег всё не заканчивался, справа по-прежнему тянулись сосны: подозрительно одинаковые, словно Мира раз за разом просматривала одну и ту же плёнку.

Поэтому когда впереди у воды показалось что-то большое, из-за дальности расплывчатое — она остановилась. Существо шевелилось, и хотя Мира не могла разобрать, кто это, было ясно, что оно живое.

«Это несправедливо, что мне не выдали оружие, — подумала она. — Может, попробовать поколдовать и организовать себе что-то вроде светового меча джедая? Или хотя бы обыкновенную дубинку?»

Прикрыв глаза, Мира представила дубинку вроде тех, которые были у стражей, но с металлическим навершием. Ярко представила, живо: гладкость ошкуренной древесины и тусклый блеск металла; представила её тяжесть и то, как она оттягивает руку… Открыв глаза, уставилась на свой кулак — дубинки не было.

Мира оглянулась на путь, который прошла. В песке отпечатались её одинокие следы. Она понимала, что приближается к очередному заданию квеста, но ей не было ни интересно, ни увлекательно. Только страшно. В тоже время, Мира знала, что должна туда идти — словно моб в компьютерной игре, не имеющий вариантов, кроме как бежать всё вперёд и вперёд, от задания к заданию.

Глубоко вдохнув, она пошла дальше. От крохотной передышки боль в колене стала сильнее, и Мира старалась переносить вес на более здоровую. Через десяток метров она различила, что непонятное существо впереди — это два человека, находящиеся близко, до слияния. У его ног на на мелководье лежала женщина. Набегающие волны перебирали её длинные чёрные волосы, надували пузырём платье и обгладывали ослепительно белые ноги, на которых выделялись черные синяки и следы от верёвок. Чувствуя как под ногами приминаются крупинки песка, Мира подошла ближе.

Пара у воды одновременно притягивала и отталкивала её своей жуткой неподвижностью. Дующий в лицо холодный вечер выбивал слезу. Ещё несколько шагов по песку, и Мира смогла разглядеть лицо женщины. Натаха. Глаза плотно закрыты, тушь растеклась, нарисовав на щеках причудливые узоры — казалось, из-под ресниц вниз по щекам плывут рыбы. Рот был приоткрыт и набит водорослями. Почувствовав подступившую дурноту, Мира зажала рот ладонью.

Словно почувствовав её присутствие, сидящий на корточках человек, обернулся. Мира увидела заросшую неопрятной щетиной щеку со свежими кровоточащими царапинами, какие могут оставить длинные ногти; маленькие, глубоко посаженные буравчики-глаза смотрели со злобой, красные от ледяной воды пальцы скрючены. Она узнала того, кто охотился на них в клубе.

«Вот ты и настиг добычу», — подумала Мира, глядя на вытянутые, неподвижные ноги подруги.

Сердце испугано колотилось о рёбра, в ушах стоял шум.

— Ыээ! — прорычал человек.

Он упёрся руками в песок, точно не привык ходить прямо.

Мира попятилась. Убийца поднялся, направился к ней, наклонившись вперёд. Мира зачарованно смотрела, как его ноги тяжело загребают песок. Она понимала, что нужно бежать, но лишь отступала, приминая кристаллизованную крошку. Сделав несколько шагов, убийца вдруг замер, словно что-то его удерживало. Мира увидела, что его нога попала в петлю из верёвки, второй конец которой был обмотан вокруг туловища Натахи. Мужчина взревел, дернул ногой, протащив за собой мёртвое тело.

«Беги к сестре!» — явственно прозвучал в голове Миры голос из сна, и она вдруг поняла, что речь не о родственнице. Так называется река, протекающая в лесу неподалёку отсюда. К Сестре, так к Сестре.

Не тратя больше времени, она развернулась и заковыляла к соснам. Боль радостно вцепилась в колено. Теперь она не прожигала его спицей, а выкручивала при каждом шаге.

«Дойду!» — процедила Мира сквозь зубы.

За спиной пыхтел и изрыгал проклятия убийца, но она даже не оборачивалась.

Сердце стучало в висках: быстрее, быстрее. Она пересекла полоску песка, дошла до сосен. Взгляд выхватил сухую, кривую ветку — достаточно толстую, чтобы на неё можно было упираться. Мира наклонилась, подняла ветку; разгибаясь, взглянула за спину. Зверю удалось высвободиться из петли, и он шёл по её следам, подавшись вперёд и почти касаясь руками песка. Он двигался тяжело и медленно, словно разбуженный от глубоко сна — но, всё равно, приближался. Происходящее напоминало кошмарный сон, от которого не можешь проснуться.

Опираясь на палку, Мира как могла быстро, пошла к Сестре, надеясь, что идёт в правильном направлении. Она напрягала слух, пытаясь различить шум воды, но слышала только собственное хриплое дыхание и стук крови в висках.

Сосны стали ниже, тоньше и корявее; теперь они росли плотнее друг к другу, их корни переплелись между собой над землёй. Мира отбросила ставшую ненужной палку и начала цепляться за стволы. Во рту пересохло. В какой-то момент звук её дыхания перекрыло более шумное, тяжёлое. Обернувшись, она увидела, что зверь рядом. Пот стекал по его багровому лицу, волосы прилипли к черепу, руки цеплялись за корни. Их разделяло не больше десяти метров. В груди похолодело от страха, а живот скрутило в узел.

«Мне не уйти!» — подумала Мира.

На плечи навалилась вселенская усталость, руки стали слабыми.

Она встретилась взглядом с налитыми кровью глазами зверя. По его лицу скользнула ухмылка, и Мире почудились в ней насмешки всех, кто хотел её поражения. Хотя… какое это сейчас имеет значение? Она слишком устала для злости. Прислонившись к корням сосны, она обвела глазами всё вокруг и прошептала:

— Не могу больше. Сдаюсь!

В следующее мгновение лес наполнился шелестом голосов:

— Жаль, не смогла победить даже на своём поле.

— Согласен, мокрозява слабовата.

— Пожалуй, я пойду. Никогда не любил смотреть на работу палача.

Мира с содроганием смотрела на убийцу. Он приблизился настолько, что она чувствовала исходящий от него звериный запах, и замер, словно ожидая команды. Он был безоружен, но Мира понимала, что её это не спасёт. Такой задушит голыми руками.

— В турнире многое зависит от наставника, — говорил, между тем, за деревьями мерзкий мужской голос. — Вы, знаете, что наставницей победительницы была госпожа Даяна?

Мира шумно сглотнула. Похоже, для зрителей она была уже мертва.

— Благодаря безмерному таланту госпожа Даяна вылепила…

Дифирамбы в адрес ненавистной ведьмы лились сладкой патокой. Мира почувствовала, как заворочалась в груди злоба. Это несправедливо! У Даяны нет никакого таланта! Наверняка она заплатила этому пиарщику, чтобы он её проталкивал. Она поняла, что не может позволить себе сдаться. Иначе ведьма будет торжествовать.

«Не сегодня!» — мысленно воскликнула Мира, и поползла к просвету между деревьями.

— Э, мясо, — насмешливо рыкнул убийца: — Ты уже сдалась.

Схватив её за лодыжку больной ноги, убийца подтянул Миру к себе. Он забавлялся, зная, что жертва никуда не денется.

Скрипнув от боли зубами, Мира собрала силы и пнула убийцу здоровой ногой в лицо. Не ожидая удара, он взвыл, упал назад, закрыв руками разбитый нос. Лес ответил изумлёнными возгласами зрителей.

Мира поднялась, оглядела сосны.

— Я пошутила, — сказала она невидимым зрителям. — Theshowmustgoon.

— Господа, прошу, вернитесь на свои места! — прозвучал наверху голос невидимого распорядителя: — Турнир продолжается.

Стараясь не наступать на больную ногу, Мира заковыляла к реке. Вскоре она оказалась на обрывистом берегу. Корни растущих здесь деревьев висели в воздухе, переплетаясь и, будто удерживая друг друга от падения. Мира вгляделась вдаль реки, ожидая увидеть неведомого помощника, направившего её к Сестре. Вокруг не было ни души. За спиной уже трещал ветками убийца.

Мира попыталась спуститься к реке, схватилась за один из корней, но рука соскользнула, и она покатилась вниз. Перед глазами замелькали земля-небо-земля. Уткнувшись лицом в илистый берег, она выплюнула грязь, поползла дальше, пока не погрузилась в воду. Нужно перебраться на другой берег. О том, как будет подниматься по крутому косогору, Мира старалась не думать — иначе опять накроет отчаяние. Сначала переплыть Сестру, потом всё остальное.

Мира заработала руками и ногами, барахтаясь в холодной воде; сама не зная как, добралась до другого берега, выползла и рухнула, тяжело дыша. За спиной слышались шлепки по воде. Догоняет.

Она подняла голову и посмотрела на возвышающийся впереди крутой берег. С холодной отстранённостью, будто речь шла не о ней, подумала, что не осилит такой подъём. Обернулась к убийце. Он уже пересёк середину. Сильные руки широкими взмахами приближали его к берегу, глаза неотрывно смотрели на Миру. В них читалось, что на этот раз он не станет ждать отмашки невидимого «кукловода» и сразу убьёт её. Взмах рукой, погружение в воду, снова взмах. Брызги, расходящиеся от тела волны.

Если бы можно было превратить Сестру в болото, и чтобы убийца в нём завяз!

Но с дубинкой у неё ничего не получилось…

И всё же, пытаться что-то сделать лучше, чем лежать и тупо ждать пока он доплывёт.

Мира глубоко вдохнула, заставила себя сосредоточиться: убрать из мыслей все лишнее, только она и река, медленно несущая свои воды. Она представила, как течение реки останавливается, она затягивается ряской, зарастает кувшинками, со дна поднимаются растения и мхи. Они переплетаются между собой в плотные сети, гниют без кислорода, превращаясь в трясину…

Внезапно убийца перестал грести, дернулся, будто пытался вырваться из сжимающих его тисков. На его лице появилось растерянное выражение, которое тут же сменилось ужасом. Он взмахнул руками, но вместо брызг воды вздыбилась серая грязь. От резкого движения мужчину засосало по грудь.

— Сдохни, тварь! — прошептала Мира.

Осознав свою ошибку, убийца перестал дёргаться. Расставил руки в стороны, стараясь не двигаться. Но было слишком поздно: тело всё равно медленно погружалось.

— К погружению приводит малейшее колебание, — сказала ему Мира. — Чтобы оставаться на месте, тебе нужно перестать дышать.

Мужчина бросил отчаянный взгляд на корни дерева, растущие в полуметре от его руки.

— Так близко, да? — оскалилась Мира.

— Я мог убить тебя раньше, — прорычал мужчина. — Знаешь, почему не убил?

— Потому что дурак.

Жижа поднялась ему до подбородка.

— Нет… Потому что мы… с тобой… похожи.

У неё спине пробежал холодок. Вспомнилось ощущение какого-то единения со зверем, которое она почувствовала в клубе, когда увидела его стоящим на балконе.

— Ты… Такая же, как… я. (Он глазами указал на лежащую неподалёку от Миры палку). Помоги мне… И я научу… Как стать… сильнее.

Трясина затянула его до губ. Мира медленно подняла палку, задумчиво повертела в руках. Мужчина не то всхлипнул, не то рыкнул. Вновь посмотрев на него, Мира увидела, что жижа залепила его рот и подбирается к носу. На лице остались живы только глаза: наполненные ужасом и надеждой.

— Это правильно — до последнего надеяться, — сказала она, не узнавая собственного голоса.

Размахнулась и забросила палку в кусты.

Умирающий моргнул.

— Может, мы и похожи, — продолжала Мира, — то я убиваю лучше.

Воспалёнными, сухими глазами она наблюдала, как трясина, точно примериваясь, коснулась его ноздрей. Умирающий в ужасе фыркнул, и жижа тут же залепила нос и уши. Глаза его выкатились в безмолвном предсмертном крике, затем, будто невидимая рука вдавила голову мужчины в трясину. На том месте, где он только что был, появились и исчезли пузыри. А потом всё накрыла тишина.

Мира обессилено вытянулась на хвое, положив голову на корни дерева и глядя в небо — прозрачное, бесконечное и равнодушное.

Начался знакомый магический отходняк: замутило, во рту появился солоноватый металлический привкус. Она понимала, что лимит волшебства на сегодня истратила. Чтобы не произошло дальше, рассчитывать можно только на свои физические возможности. Вот только их не осталось.

С высокого берега послышался жалобный женский крик:

— Тут есть кто-нибудь? Ау!

Мира вздрогнула.

— Кто-нибудь! Ответьте! — снова закричала девушка, и Мира узнала голос Алексы.

Она тяжело поднялась, вскрикнула от пронзившей колено боли, заставила себя сделать первый шаг. Ноги дрожали, от головокружения раскачивало, будто на качелях, стволы деревьев то приближались, то удалялись. Ещё один шаг. Миру повело в сторону, и она упала.

— Я здесь, внизу! — крикнула она.

— Мира? — радостно воскликнула Алекса. — Где ты?

— У реки.

Прошло минуты три, прежде чем на косогоре показалась Алекса. Её костюм был во многих местах разорван и перепачкан кровью, лицо чёрное от копоти. Противница шла медленно и неуверенно, вытянув вперёд руки, врезаясь то в одно дерево, то в другое. Глаза смотрели в небо.

«Она ослепла», — подумала Мира и с ужасом поняла, что противница приближается к краю обрыва.

— Стой! — заорала она. — Тут крутой берег!

Алекса остановилась, беспомощно водя по сторонам руками.

— Жди меня там! — крикнула Мира. — Я сама к тебе поднимусь. Никуда не ходи.

Стиснув зубы, она стала забираться по косогору, хватаясь за корни деревьев. Нога пульсировала болью, глаза заливал едкий пот, в висках стучала кровь.

«Я сделаю это, — мысленно говорила себе Мира. — Осталось совсем немного. Мы обе живы. Дальше будет легче. Главное, мы теперь вместе».

Край обрыва. Она подтянулась на руках, перекинула сначала здоровую ногу, потом, опираясь на колено, больную. И осталась так лежать, вцепившись пальцами в сухую, жёсткую траву и ощущая, как покалывают щеку иголки сосен.

— Мира? — робко позвала неподалёку Алекса. — Это… ты?

— Я.

Она подняла голову. Противница стояла, обхватив ствол дерева, как маленькие дети обхватывают ногу отца. Алекса сама была сейчас как ребёнок: беззащитная, присмиревшая. Мира почувствовала, как по щекам потекли слёзы.

— Ты… видишь? — спросила Алекса дрогнувшим голосом.

— Вижу, — тихо ответила Мира.

— А я нет, — её лицо исказила гримаса, в которой смешались боль и радость. — Думала, уже не встречу тебя.

Она заплакала. Слёзы стекали по испачканным копотью щекам, чертя белые дорожки. С трудом встав и пошатываясь, Мира подошла к ней, мягко разжала её руки, обхватившие ствол и, развернув к себе, обняла. Алекса была выше её на голову.

— Там было так… страшно, — плечи противницы затряслись.

— Я знаю. Теперь всё будет по-другому. Мы вместе.

— Мы должны теперь бороться друг с другом?

— Это они так хотят. А мы поступим по-своему, — угрюмо произнесла Мира.

Она почувствовала, как напряглась спина Алексы.

— Как это, по-своему? — тихо спросила она.

— Для начала выберемся из леса. Тут неподалёку есть железнодорожная станция. Сядем в электричку и поедем в город.

Мира прислушалась, глядя на верхушки сосен: не раздадутся ли вновь голоса зрителей? Но лес безмолвствовал.

— А потом? — спросила Алекса, отстраняясь.

Смотреть в её глаза, которые видят теперь только тьму, было жутковато, и Мира старалась глядеть ей на нос или подбородок.

— Для начала подлечимся, — ответила она.

Искусанные в кровь губы Алексы скривились в насмешке:

— Считаешь, меня можно подлечить? Рили?

Мира смутилась.

— Извини, я себя имела в виду.

— А что с тобой? — удивилась девушка.

— Нога. Неудачно упала.

Алекса опустила руку и стала ощупывать её ногу от бедра вниз. Мира хотела остановить её, но потом подумала, что иначе противнице не проверить, лжёт она или нет. Пальцы Алексы добрались до колена. Мира зашипела от боли:

— Ччччёрт! Хватит уже!

Противница убрала руку, виновато ответила:

— Я теперь доверяю только тому, что могу нащупать.

Они помолчали.

— Думаешь, они позволят нам поступать по-своему? — тихо спросила Алекса.

— Я не знаю. Но, — Мира придала голосу побольше оптимизма: — В любом случае, мы вместе. Если уж смогли в одиночку победить свои кошмары, то на пару тем более справимся.

Алекса слабо улыбнулась, спросила:

— Далеко до станции?

— Должно быть не очень. Идём.

Они заковыляли по лесу, поддерживая друг друга.

«Ну и жалко же мы выглядим со стороны», — подумала Мира.

Больше всего её настораживало молчание организаторов. Почему они не реагируют на их объединение? Почему не пытаются остановить турнир? Не насылают яростных зомбаков и вообще делают вид, что всё идёт, как нужно? В голове вертелся вопрос Алексы: думаешь, они позволят нам поступать по-своему? Пока позволяют, только надолго ли?

Она до рези в глазах вглядывалась в просветы между деревьями, боясь пропустить появление новых убийц. Но, кажется, кроме них в лесу никого не было.

Через некоторое время девушки вышли к железной дороге. Между рельсами росла пожелтевшая трава. Мира остановилась, раздумывая, в какой стороне город.

— Почему остановились? — встревожено спросила Алекса.

— Вышли к железке.

— Куда дальше?

Мира пожала плечами. Тут же вспомнила, что спутница этого не увидела.

«Вот и к лучшему, — подумала она. — Незачем ей видеть мои сомнения. По большому счёту, железная дорога всегда приводит на какую-нибудь станцию, откуда можно добраться до города.

— Нам направо, — сказала она.

— Уверена?

— Абсолютно. Я эти места знаю, как свои пять.

Алекса слабо и недоверчиво улыбнулась, но проронила:

— Оки.

Они пошли вдоль железки, но вскоре на их пути встали разросшиеся кусты боярышника. Пришлось подняться на насыпь и идти по шпалам. Алексе сначала было сложно — она то запиналась о брусья, то проваливалась в «пустоши». Потом приноровилась и пошла достаточно быстро. Мира, наоборот, через некоторое время сдала. Нога болела невыносимо.

— Подожди, — сказала она. — Привал.

— Что такое?

— Хочу посмотреть, что с ногой.

Даже так было видно, что нога опухла. Брючина едва не трещала по швам.

— У тебя случайно нет чего-нибудь острого? — спросила Мира. — Нужно разрезать штанину.

— Нет, — ответила Алекса. — Они специально ничего нам не выдали. У себя в локации я находила нож, но когда попала сюда, он пропал.

— Как же мы должны были друг друга убить? — вырвалось у Миры.

— В том-то и вопрос.

Противница стояла, устремив глаза вдаль, где смыкались рельсы. Мире захотелось спросить, что именно произошло в её кошмаре, как Алекса ослепла? Но она не решилась.

Лучше заняться ногой. Мира разорвала брючину — к счастью (хотя какое уж тут счастье?) кожа на брюках оказалась тонкой, и порвать её оказалось не сложно.

Нога выглядела плохо: была горячей, покраснела, царапины стали тёмно-багровыми.

— Ну, что там? — спросила Алекса.

— Всё норм, — выдавила Мира и, облизнув сухие губы, добавила: — Пить хочу.

— Я тоже. Готова ведро выпить.

Скорее бы уж добраться до чего-то жилого!

— Долго ещё до станции? — спросила Алекса.

«Хэзэ», — подумала Мира.

Но вслух сказала:

— Скоро придём.

Они заковыляли дальше, поддерживая друг друга.

— Как думаешь, почему они не высылают за нами погоню? — спросила Алекса.

— Не знаю.

Честно говоря, сейчас её перестала пугать даже погоня. Всё растворилось в жажде и боли.

Когда впереди показался выкрашенный зелёной краской одноэтажный дощатый домик, она решила, что это мираж. Моргнула — домик не исчез. Неужели они дошли до станции?! Нет, вряд ли. Слишком уж домик маленький, скорее избушка обходчика путей. Но, что бы это ни было, там должна быть вода! И люди! Может, у них даже йод есть или ещё что-нибудь обеззараживающее, хотя Мира подозревала: йодом тут уже не поможешь. Нужны антибиотики. — Пляши, дорогая, — хрипло сказала она. — Мы дошли.

— Вокзал? — радостно воскликнула Алекса.

— Для вокзала мелковат. Скорее, дом путейца. Но, в любом случае, там должна быть вода.

Они прибавили ходу. Кажется, даже нога стала болеть меньше.

Чем ближе они подходили, тем меньше становилась радость: скоро стало видно, что окно в доме разбито, зелёная краска на стенах во многих местах облупилась и висела лохмотьями. Дом был брошен и очень давно. Мира почувствовала, как её заполняет отчаяние: сколько ещё идти до станции?

— Что ты видишь? — спросила Алекса. — Рассказывай!

— Нечего рассказывать, — угрюмо ответила она. — В доме давно не живут.

— Не живут? — как эхо повторила спутница упавшим голосом. — Ты уверена?

Мира всхлипнула, сморгнула набежавшую слезу. Она так рассчитывала на этот дом!

— Всё равно нужно зайти, — сказала Алекса.

— Зачем? Думаешь, кто-то специально для нас оставил там бутылку воды?

— Не ной, — осадила её спутница. — Раз нам встретился этот дом, значит, не просто так. Нужно в него зайти.

Она помолчала и совсем тихо добавила:

— Здесь всё не просто так.

Мире стало стыдно: Алексе в сотню раз хуже, а держится молодцом. Она шмыгнула носом, глухо сказала:

— Хорошо, давай зайдём.

Они спустились с насыпи, подошли к крыльцу. Оно оказалось прогнившим, нижняя ступенька провалилась.

— Осторожно, тут нижняя ступенька сломана, — сказала Мира и мысленно добавила:

«Хорошо бы и вторая не провалилась».

На удивление, вторая и третья ступени оказались достаточно крепкими, только скрипели угрожающе. Дверь была сорвана, на порог нанесло пожухлых листьев и мелких веток. Похоже, сюда не заходили уже года два или три.

— Порог, — предупредила Мира. Алекса сильнее вцепилась ей в руку, подняла ногу выше, чем нужно. Миру захлестнула волна теплоты смешанной с жалостью.

После света дня, внутри казалось темновато, воняло застарелой мочой. В доме было две смежных комнаты. В первой, куда они вошли, стояла русская печь, вся исписанная похабщиной, и ржавая кровать с порванной металлической сеткой. Одна из дугообразных спинок была сломана и валялась тут же на полу.

— Рассказывай, что видишь, — попросила Алекса.

— Печка, кровать сломанная.

— Сильно сломана? Посидеть на ней можно? У меня ноги подкашиваются от усталости.

— Можно, если с краю. В середине сетка порвана.

Она подвела Алексу к кровати. Девушка ощупала сетку, осторожно села на край. Мира подумала, что если сядет, то уже не встанет.

— Тут совсем нет ничего полезного? — спросила спутница.

Мира оглядела почерневшие стены, разбитое окно, засохшие кучки на полу: дом использовали как общественный туалет.

— Здесь есть ещё одна комната, — сказала она. — Пойду, посмотрю, что там.

— Давай, — согласилась Алекса.

Мира вошла во вторую комнату. Там совсем ничего не было. Отвалившиеся от стен и лежащие на полу обои напоминали мёртвых кошек. Только на стене справа каким-то чудом уцелела детская поделка: маленький грязный вязаный медвежонок. Он висел на верёвочке, намотанной на гвоздик. Мира вспомнила, что в детстве вязала такого же на уроке труда. Она подошла к стене, взяла медвежонка, и он выпал вместе с гвоздиком. Ну да, её игрушка была такой же, только белой, и к задней лапке медвежонка мама пришила маленькую ленточку с инициалами М. К. — Мира Качалова.

Она повернула игрушку. На задней лапке болтался обрывок ленты, на котором ещё можно было прочитать букву «М».

Миру охватил суеверный страх.

— Представляешь, я нашла своего медвежонка! Как так? — крикнула она и резко обернулась.

За спиной, держа в поднятой руке ржавую дугу от кровати, стояла Алекса. Мира отшатнулась в сторону, и удар дугой вместо головы пришёлся ей по плечу. Она закричала от боли. Алекса замахнулась ещё раз — неожиданное нападение не удалось, и теперь противница примерялась, как лучше подойти. Злые глаза смотрели прямо на Миру.

— Прозрела? — хрипло спросила та.

Алекса оскалилась:

— Да, чудодейственное место оказалось.

— Зачем притворялась?

— Ждала, что будет дальше. Вдруг на нас выпустили бы ещё кошмары. Всегда лучше, чтобы враг считал тебя слабее, чем ты есть. (Она постучала железной палкой по руке). Но теперь понятно, что нас оставили здесь вдвоём, чтобы мы разбирались между собой.

— Мы же решили… — Мира не договорила, понимая насколько нелепо говорить сейчас о дружбе.

Алекса визгливо рассмеялась:

— Ты наивная питерская дура. Неужели не понимаешь, что двоих нас отсюда не выпустят? На этом турнире должна быть только одна победительница, — она облизнула потрескавшиеся губы: — Я должна тебя убить, или мы будем шататься тут до тех пор, пока не помрём от жажды и голода. Понимаешь?

Подобное Мира уже слышала в Башне, когда противница хотела убить её ножом. Тогда и нужно было всё понять, а не придумывать Алексе оправдания. И, в самом деле, дура!

Противница снова ринулась на неё. Мира схватилась за второй конец палки, и они стали вырывать её друг у друга, выкручивая руки. Алекса пнула Миру в больное колено. Заорав от боли, та выпустила палку и упала на пол, накрыв голову руками. По ним тут же прилетело палкой. Мира перекатилась в сторону. Палка обрушилась на доски в нескольких сантиметрах от её головы. В гнилой доске появилась трещина, и палка наполовину там застряла.

— Какого хера?! — заорала Алекса, пытаясь вытащить палку.

Краем глаза заметив что-то на полу, Мира повернула голову: там лежал оброненный ею медвежонок, к которому веревочкой был примотан гвоздик. Заколоть насмерть таким конечно не получится, но что что-то…

Сжав игрушку в кулаке, Мира тяжело поднялась на ноги и, придерживаясь за стену, пошла к выходу из комнаты. Алекса настигла её и схватила за волосы. Извернувшись, Мира начала махать кулаками, пытаясь расцарапать лицо противницы гвоздём. Раздался вскрик Алексы. Попала?

Мира попятилась назад, к выходу. Противница снова метнулась к застрявшей в полу палке и с остервенением начала дергать её из стороны в сторону, пытаясь вытащить из щели. Шею Алексы заливала кровь. Она подняла голову и на миг их взгляды встретились.

— Беги, беги, инвалидка! — заорала противница. — Я всё равно тебя догоню! И проломлю твою тупую башку!

Мира, шатаясь, вышла в другую комнату, посмотрела на пол возле кровати: не завалялась ли здесь ещё одна палка? Не завалялась.

Больше не задерживаясь, она заковыляла на улицу. Уйти в лес, найти нору, спрятаться, переждать, прийти в себя…

Выйдя из дома, остановилась, тупо глядя перед собой. Это было не то место, по которому они с Алексой прошли несколько минут назад: железная дорога осталась, но теперь она проходила не через лес, а по бескрайней степи. Ветер шевелил жёлтую траву, на затянутом облаками сером небе можно было разглядеть бледное, болезненное солнце.

«Значит, в лесу мне не спрятаться», — подумала Мира.

Тут же вспомнились слова Алексы: «Будем шататься до тех пор, пока не помрём от жажды и голода».

Всё правильно — вот почему их не преследовали и не насылали новые кошмары. Они с Алексой и есть кошмары друг друга.

Мира заковыляла вдоль железки, с трудом переставляя ноги и молясь об одном: не упасть. Она знала, что уже не поднимется. Пройдя метров сто, обернулась. На крыльце дома стояла одинокая фигура с палкой в руке. Сердце сделало рывок и в панике забилось о рёбра. Мира понимала, что это конец. Алекса физически сильнее, и от неё не убежать.

Повернув направо, она зачем-то полезла на железнодорожную насыпь. Животный, безотчётный страх гнал её без цели и смысла. Спотыкаясь, Мира перешагнула через рельсы, вскользь отметила, что кроме основных, к ним добавились контррельсы.[1] Мелькнула мысль, что для абсолютного несчастья ей осталось застрять между ними ногой. Как могла осторожно, Мира перешагнула через рельсы; царапая спину о камни, съехала с насыпи. Обернулась.

Алекса появилась на насыпи в другом месте, чем она ожидала — гораздо ближе. Встретившись с Мирой взглядом, противница улыбнулась, помахала палкой. Испачканная в крови шея казалась чёрной.

Наверное, нужно было гордо и смело встретить смерть лицом к лицу. Но Мира малодушно закрыла лицо руками. Внутри всё дрожало от страха, по щекам катились слёзы. Вот сейчас… Сейчас…

Наверное, нужно было гордо и смело встретить смерть лицом к лицу. Но Мира малодушно закрыла лицо руками. Внутри всё дрожало от страха, по щекам катились слёзы. Вот сейчас… Сейчас…

Наверху раздался женский крик. Мира отняла руки от лица. Алекса стояла, согнувшись: как будто, что-то искала между шпалами. Вот она вскинула голову; Мира увидела её искажённое страхом лицо.

— Меня зажало! — крикнула противница. — Между рельсами!

Мира почувствовала, как накатывает истерический хохот. Её зажало. Зажало! Е-ё! За-жало!

Она перевернулась на спину, глядя в низкое небо и сотрясаясь от хохота.

— Я согласна объединиться! — доносилось будто издалека. — Ты слышишь? Я согласна, хватит ржать! Помоги мне! Ты всё равно одна тут подохнешь!

Вдалеке раздался гудок поезда.

Алекса заорала с новой силой:

— Твою мать, помоги мне! Подёргай рычаг на столбе! Надо перевести стрелки! Сука! Тварь! Спаси меня!

Мира посмотрела на противницу. От рычага на столбе её отделяло несколько метров. Алекса попыталась дотянуться до рычага палкой, но не смогла. Тогда она вставила палку между рельсами и нажала на неё, пытаясь развести их. Палка погнулась. Алекса в бешенстве откинула её в сторону.

Вдалеке появился поезд.

— Мира! — опять закричала противница. — Пожалуйста, дай мне шанс! Я всё поняла! Прости меня! Прости пожалу…!

Её заглушил надрывный гудок поезда. Он приближался с лязгом и грохотом, земля подрагивала. Криков Алексы теперь не было слышно. Она беззвучно открывала рот и в мольбе тянула к Мире руки.

Вспомнились их пьяные объятия и клятвы зафрендиться. Две напуганные девочки заблудившиеся в своём одиночестве посреди огромной каменной Башни.

Мира шевельнулась в безотчётном порыве встать. Нога отозвалась острой болью, и тут же вспомнилось, как Алекса пнула её в драке. Потому что знала — будет очень больно.

Она зажмурилась и закрыла уши руками, но грохот поезда было не заглушить. В какой-то миг показалось, что сквозь него прорвался отчаянный женский крик… Мира ещё сильнее зажала уши. Поезд грохотал прямо над ней.

…

Всё когда-то заканчивается. Вот и шум поезда начал затихать, а потом исчез вдали. Мира продолжала лежать, накрыв голову руками. Ей казалось, что она умерла, проросла жёсткой колючей травой, стала всем и одновременно ничем.

Неожиданно кто-то бережно поднял над землёй и понёс. Она чувствовала, тепло рук и дыхание на своей шее.

— Гай, — шепнула Мира. — Наконец-то ты вернулся! Я тут такое натворила…

Она приоткрыла глаза и увидела близко от себя лицо стража, которого назначил Гай. Он нёс её по коридору, мимо чадящих факелов. Она хотела спросить, куда они идут, но только беззвучно открыла и закрыла рот. Вот страж остановился перед широкими дверями, те открылись, и Миру ослепил яркий свет. Она зажмурилась.

— Приветствуем победительницу турнира! — провозгласил кто-то рядом. — Слава победительнице!

В уши ворвался рёв голосов, выкрикивающих её имя. Мира приоткрыла слезящиеся глаза: блеск многочисленных свечей, пьяные, радостные, раскрасневшиеся морды. Эти люди получили сегодня удовольствие, наблюдая затем, как убивают друг друга загнанные звери.

«Ненавижу», — отчётливо и холодно подумала она.

Отыскала взглядом Даяну — она кокетничала с красивым шатеном — и, собрав силы, как могла громко, крикнула:

— Где писарь? Я хочу быть лодочницей! Как мой наставник.

Последнее, что она видела, это перевёрнутое от удивления и досады лицо Даяны и взгляд, которым она обменялась со стоящим в стороне от всех Хадаром.

Потом комната с находящимися в ней людьми поплыла, и Мира потеряла сознание.

[1]Ко́нтррельс, или охра́нный рельс— устройство на железной дороге для предотвращения схода поездов с рельсов, а также для корректировки направления движения колёсной пары при прохождении стрелочного перевода. Представляеет собой дополнительный рельс, металлическую полосу или уголок, установленные внутри колеи рядом с основным рельсом, которые, входя в соприкосновение, удерживают колесо в заданном пространстве в случае его отклонения от траектории.

Глава 8. Магда

Магда узнавала о настроении Гая по звуку его шагов. Медленные и как будто задумчивые — значит, настроение хорошее. Быстрые — плохое. Сегодня он влетел, как вихрь. Магда даже из-за стола встать не успела, чтобы его встретить.

— Вода жизнь, — негромко сказала она.

Не ответив, Гай взял стоящий у стены мешок, с каким обычно ходил в плавание, стал скидывать в него пожитки. Спросил через плечо:

— Где Найра?

Магда махнула рукой за ширму, которая делила комнату на две части.

— Дала ей снотворную настойку, — ответила она. — Спит.

Встав из-за стола, подошла к Гаю, остановилась у него за плечом и тихо спросила:

— Что там было?

— Я не смог поговорить с Хадаром о твоём спасении Кларка из Закуполья: разговор подслушивала Даяна. Нельзя, чтобы она узнала про Закуполье. Всю жизнь потом шантажировать тебя будет. Думал, встретиться с Хадаром ещё раз, но меня к нему не пустили, — он перестал собирать вещи и виновато посмотрел ей в глаза.

Магда сдержала вздох. Села на стул, уронив руки между коленей. Гай оставил мешок, подошёл к ней и сел рядом на корточки.

— Прости, — тихо сказал он.

Она молчала, чувствуя, как холодеют от страха руки. Сегодня на рынке она услышала, что в Город прибыл сам Колдун. Магда чуть сознание не потеряла от страха, но теплилась надежда, что Гаю удастся заручиться поддержкой Хадара. Теперь эта надежда растворилась в волне неотвратимости наказания.

Гай взял её ладони в свои, сжал.

— Попытаюсь ещё раз встретиться с Хадаром, пробить твой вопрос, — сказал он.

— Тебя же к нему не пускают, — тихо возразила Магда.

Он зло скрипнул зубами.

— Может, всё обойдётся, — слабо улыбнулась она. Хотя знала, что не обойдётся. Такое самоволие в Ордене не прощают.

— Значит так, — произнёс Гай, глядя ей в глаза: — Если не обойдётся, требуй Хадара. Скажи ему: «Гай просил передать, если со мной что-то случится, он не отдаст тебе то, зачем поехал».

«Получается, он едет по заданию Старшего агента», — подумала Магда.

— Поняла меня? — требовательно спросил Гай.

— Поняла. Куда ты едешь?

Он отвёл взгляд:

— На Рудник. Оттуда прислали птицу с письмом, что нужно отвезти того-сего.

«Лжёт», — поняла Магда.

— Но ты же готовил мокрозяву к турниру, — заметила она.

— Готовил, — согласился Гай и, выпустив её руки из своих, вернулся к сборам.

Когда он впервые сказал, что будет наставником, Магда решила, что ослышалась. Ему долгое время был запрещён вход в Башню. Потом дали послабление, но он и сам приближался к «мокрозявной тюрьме» с крайней неохотой. А уж о том, чтобы стать чьим-то наставником на турнире — и речи не было.

И вдруг стал. Почему?! Магда не понимала, Гай не желал рассказывать, на все расспросы отмалчивался. Тогда она обратилась к гаданию, искала ответа у водорослей, но и они молчали. Магда однажды в сердцах едва не сожгла их — на кой нужны бесполезные помощники? В последний момент одумалась, собрала в короб — однако до сих пор обиды не простила и не доставала.

— Где запасы курева? — спросил Гай.

Она поднялась, взяла с верхней полки мешочек, в котором держала толчёные грибы, хотела отсыпать ему немного, но Гай сказал:

— Давай все.

Все? Он никогда не брал так много.

— Насколько ты уезжаешь? — спросила Магда.

— Не знаю.

Она вздохнула, тихо произнесла:

— Ты ведь не на Рудник.

Он бросил взляд на ширму, за которой спала Найра — даже здесь было слышно её сопение — ответил с нажимом:

— На Рудник.

Магда поняла, что другого ответа не услышит. Меньше знаешь, крепче спишь, была его любимая поговорка.

— Я предупреждал, что в скором времени мне, возможно, придётся уехать, — сказал он.

Она вздрогнула: вспомнилось, как Гай признался, что убил островного. Тогда он сказал, что если об этом станет известно, ему придётся исчезнуть. Получается, узнали. Магда хотела предложить выйти и поговорить на улице, чтобы Найра не подслушала. Но потом поняла, что на улице не лучше. Везде уши, всюду предатели. Она подошла, прижалась к Гаю всем телом. Обвила за шею, поцеловала в обветренные губы.

— Всё хорошо, — ласково сказал он, поцеловал её в ответ, погладил по спине.

— Просто знай, что я тебя всегда жду, — шепнула Магда. Сердце сжалось от тоски.

— Я вернусь.

— Ко мне!

Гай улыбнулся, глядя ей глаза, заверил:

— К тебе.

Она вздохнула, спросила о том, что лишало сна:

— Кто эта мокрозява, которую ты готовил к турниру? Почему именно она?

Гай поморщился. Но Магда чувствовала, что на этот раз он расскажет — чтобы хоть как-то загладить вину за то, что не решил вопрос с Закупольем. Нужно только немного надавить.

— Я имею право знать, — требовательно произнесла она и, кивнув на ширму, добавила: — О ней не беспокойся, спит, как младенец.

Гай нехотя ответил:

— У меня есть подозрение, что на выловленную девочку там свои планы, — он ткнул пальцем в потолок.

Магда неволько взглянула наверх.

— Там? — переспросила она дрогнувшим голосом.

— Да. Для тогоона и спасла меня девять лет назад.

Магда поняла, что он говорит о Праматери и том, что та не позволила его казнить.

— Я видел её сразу после казни, — продолжал Гай.

— Праматерь? — уточнила Магда.

Он кивнул:

— Я был у неё… Недолго. Она хотела поговорить, потом вернула.

Магда смотрела на него во все глаза. Ни разу за прошедшие годы Гай об этом даже не обмолвился.

— И как там? — тихо спросила она.

— Ничего так, красиво: зелёные лужайки, фиолетовые бабочки размером с телёнка.

— А сама Праматерь, какая из себя? — от волнения у неё перехватило дыхание.

Он усмехнулся:

— Какая захочет. Со мной была юной, лет пятнадцать на вид. Сидела на качелях, болтала в воздухе босыми ногами, и щурилась от яркого солнца. Этакий мультяшный рай.

Он опять замолчал.

— Ну же! Рассказывай! — нетерпеливо воскликнула Магда.

— Я тогда подумал, что уже скопытился, так и спросил у этой пигалицы. Она ответила: «Пока нет. Хотя всем там, (Показала вниз) стало бы спокойнее. Сейчас они растеряны и напуганы. Ты чужак для азарцев, птица не должна была тебя выбрать».

«Чё ж выбрала?» — спросил я.

«Захотелось, — усмехнулась девчонка. — Богиня я или нет? Что хочу, то ворочу».

Магда смотрела на Гая, не понимая, шутит он или серьёзно. Она представляла себе встречу с Праматерью совсем иной.

— Вот и я на неё также смотрел, — улыбнулся он. Магда смутилась.

— Вообще не представлял, как с ней разговаривать, — продолжал Гай. — Вроде богиня и весь Азар вон, под ногами, как будто из самолёта смотришь. Но эти бабочки, солнце нарисованное, трава… Всё такое неестественное… Я уж решил, что если не скопытился, то в очередной глюк попал. У меня их тогда много было, особенно после встреч с колдуном вашим.

А богиня, между тем, стала серьёзной и сказала: «А теперь давай без шуток. Сейчас я не дам тебе умереть. Тебя вылечит элсарская знахарка, затем ты победишь в турнире и станешь лодочником. Будешь вылавливать попадающих в Азар мокрозяв и сдавать Хранителям».

Помню, какая меня злость взяла после этих слов. Хотелось сдёрнуть эту дуру с качелей и ремня всыпать по мягкому месту. Это ж надо придумала: вылавливать мокрозяв и сдавать Хранителям. Я же тогда хотел передавить всех Хранителей, как клопов и разбить здешнее мироустройство, будто гнилой арбуз. Нужно было только найти союзников среди стражей и за стенами Башни. Объединиться и одним ударом покончить с азарцами. А эта босоногая пигалица требовала, чтобы я сам, своими руками поставлял хранителям новых мокрозяв.

Магда молчала, отметив, что даже сейчас в голосе Гая прорвалась ярость.

— Я сказал ей нет, — продолжал Гай. — И потребовал вернуть назад, в Башню. Не для того мы с друзьями готовили переворот, чтобы я по желанию девчонки на качелях, поменял убеждения. Пусть она хоть тысячу раз богиня.

— А Праматерь на это что? — спросила Магда.

— Улыбнулась и заметила: «Как раз сейчас один из стражей занёс молот, чтобы размозжить тебе голову. Если я не вмешаюсь, он убьёт тебя».

«И к лучшему, — сказал я. — Наконец, всё это закончится».

Магда вспомнила, каким она с Яковом нашли тогда Гая: едва живого, с переломанными костями и вывороченными суставами. В самом деле, для него тогда смерть была избавлением от мучений.

Гай, между тем, продолжал:

— Похоже, мы неправильно друг друга поняли, сказал я богине. Я хочу разнести Башню к чертям, а всех Хранителей и агентов утопить в ведре, как котят. А ты требуешь, чтобы я работал на Башню. Не выйдет, уважаемая.

Она довольно улыбнулась и заявила: «Именно поэтому я тебя и выбрала. Мне нужен человек, готовый умереть за свои убеждения».

«Тогда ты должна понимать, что я не стану вылавливать новых мокрозяв».

«Будешь, — сказала она без надрыва, но почему-то её голос перекрыл мой. — Потому что среди них будет одна, которая изменит этот мир.

Богиня перестала качаться и взглянула серьёзно, пристально. Всё вокруг тоже будто замерло в ожидании.

«Ты выловишь её, отвезёшь её в Башню, станешь наставником на турнире и научишь всему, что умеешь сам».

«Я выловлю спасительницу Азара?» — недоверчиво уточнил я.

Она покачала головой: «Я не говорила спасительницу. Но после её появления на Азаре многое изменится».

«Когда она появится?»

«Этого я не знаю», — улыбнулась богиня.

«Ты ж богиня».

«Ну и что. Я не единственная, кто может влиять на этот мир».

«Допустим. Как я узнаю, что она — та самая?»

Богиня поднялась с качелей и подошла ко мне, шурша по траве подолом белого платья. Когда она приблизилась, я понял, что теперь ей можно дать больше пятидесяти.

«У неё будет отметина, — сказала Праматерь. — Здесь».

Гай коснулся своей правой брови. Магда взволнованно вздохнула: вспомнились предсказания водорослей о женщине с отметиной над правым глазом, которая принесёт в их дом горе. Тогда она решила, что это Найра, ведь у неё была разбита бровь. Но сейчас поняла, что водоросли предупреждали о другой женщине. И вот уже Гай уезжает неизвестно куда и насколько. Магда стиснула пальцы, спросила севшим голосом:

— У этой мокрозявы, которую ты готовил к турниру, есть отметина?

— Да. У неё в брови была продета железка. Я сразу заставил вытащить — мало ли, вдруг кто ещё знает об отметине. След пока остался, но его почти не видно, а со временем должен совсем исчезнуть.

— Неужели ты сразу, как выловил её, был уверен, что она та самая, о ком говорила Праматерь? Ведь прошло так много лет.

— Сначала это было всего лишь предположение, но готовя её к турниру, я понял, что она на самом деле особенная. (В его голосе прозвучали нотки, от которых Магда ощутила укол ревности). У неё есть магический дар, хотя она пока не знает, как им пользоваться. Но если одать её хорошему учителю, она сможет стать выдающейся колдуньей.

— Так уж выдающейся? — скептически усмехнулась Магда.

Гай посмотрел на неё долгим взглядом, размеренно ответил:

— Кроме того, её забросила Оямото.

Магда вспыхнула: Оямото были древнийшими оракулами. Магда читала о них в книгах, обучаясь в Ордене. Когда-то, до того, как вода стала мёртвой, они правили в Азаре наравне с царями. Тогда Хранителей не было, так как нечего было прятать от чужих глаз. В книгах писали, что тогда было благословенное время и все азарцы жили в мире. Но потом Оямото исчезли, вымерли. Магда подозревала, что не обошлось без посторонней помощи. И теперь Гай говорит, что новенькую мокрозяву забросила именно Оямото?!

— Как такое возможно? — вскрикнула Магда громче, чем прежде.

Найра за ширмой забормотала, просыпаясь. Гай приложил палец к губам. Магда на цыпочках подошла к ширме, отогнула её, взглянув на девушку. Найра спала, как ребёнок, причмокивая во сне, на её губах играла солнечная улыбка, которую портили почерневшие синяки на лице.

Также на цыпочках Магда вернулась к Гаю.

— Спит, — шепнула она. Помедлив сказала: — Не представляю, что с ней делать. Сам знаешь, ко мне разные люди ходят.

Когда они все вместе были у Кларка, он предлагал спрятать её в пристойке, где он хранит начатых кукол, но Найре после этого предложения подурнело. Словно маленькая, она начала плакать и кричать, что теперь боится кукол до смерти и ни за что среди них не останется. Лучше уж сразу убейте и прочее, прочее. Поэтому Магда с Гаем снова забрали её домой.

— Если придётся, я сама уведу её в пристойку Кларка, — хмуро сказала Магда. — Рыданиями меня не разжалобить.

Гай кивнул, помолчав, тихо сказал:

— Спрячь пока в схроне под полом. В крайнем случае, уведи к кукольнику.

Он медленно поднял с пола мешок, будто извиняясь, произнёс:

— Ну, я пойду. Нужно ещё к Хадару зайти. Может, на этот раз получится твой вопрос пробить.

Магда отрицательно покачала головой:

— Не надо, только время потеряешь. Со мной всё будет хорошо, — она выдавила улыбку: — Правда. Если что, скажу ему, как ты научил.

Он машинально улыбнулся в ответ, думая о своём. Как ни обидно, но мысленно он был уже не с Магдой. На неё вдруг накатило ощущение надвигающейся беды. Казалось, из всех углов и щелей к ним ползёт тьма, сгущается, закручивается вихрями.

«Не уходи!» — хотелось закричать ей. Но она знала, что Гай всё равно уйдёт.

— Тебе пора, — хрипло сказала Магда.

Он кивнул:

— Давай присядем на дорожку.

Она никогда не понимала этого странного обычая, который он привёз из своего мира. Но делала вид, что поддерживает. А как иначе: то, что дорого ему, должно быть дорого и ей — даже если она чего-то не понимает. Они сели — она на стул, он — на свой мешок.

Возле его ног стелились вихри тьмы. Точно чёрные звери, они поднимали остроносые морды, смотрели в замкнутое, хмурое лицо Гая.

Посидев немного, он поднялся, с наигранной бодростью хлопнул себя по ногам:

— Ну, всё будет хорошо.

Тьма метнулась от него в центр комнаты, к потухшему очагу в полу. Повисла над ним плотным облаком в форме лодки.

«Я не могу его удержать, — обречённо подумала Магда. — Только ждать, просить о милости богов. Вот только они меня теперь тоже не слушают. Я разгневала их, зайдя без спроса в Закуполье».

Ничего этого не видя, Гай склонился над Магдой, поцеловал её в лоб и с улыбкой добавил:

— Я скоро вернусь. А тебе следить за Найрой. Кто же ещё сделает это лучше тебя?

Она всхлипнула, вытерла ладонью лицо, кивнула.

— Не провожай дальше, — сказал он и быстро вышел из дома.

Как только за ним закрылась дверь, Магда тихонько по-бабьи завыла, прикрыв рот ладонью. Встала, бросилась к стоящему на полке коробу с водорослями. Рукавом смахнула со стола крошки, рассыпала водоросли и нависла над ними, пытаясь рассмотреть в узорах предстоящий путь Гая.

…

Шёпотом выругавшись, Магда высыпала водоросли обратно в короб: то ли кто-то из колдунов проклял их, то ли ещё что, но они перестали помогать. В картинах, которые рисовали водоросли, не было смысла.

Какая она теперь колдунья без помощников? У каждого нормального колдуна они есть — те, кто видят и слышат то, что ему недоступно. У Магды это были водоросли. Теперь они стали бесполезны.

«Когда это началось? — подумала она. — До того, как я самовольно зашла в Закуполье или после?»

Порывшись в памяти, она вынуждена была признать, что после. Неужели это наказание, которое возложили на неё боги? Стать обычной травницей без способности видеть что-то за пределами этого мира. Магда почувствовала, как на глаза навернулись слёзы отчаяния: она слышала о подобных наказаниях, но не верила, что такое может случиться с ней. Даже когда её изгнали из Ордена, способность видеть больше, чем простые азарцы, ей оставили!

— Нет, это слишком жестоко! — прошептала она. — Может, причина в другом? Может, водоросли устали. Нужно дать им отдохнуть, и попробовать позже.

Поставив короб на полку, она подошла к двери, закрыла её на щеколду. Прошла за ширму и остановилась возле кровати, на которой спала Найра.

Вспомнились слова Гая: «А тебе следить за Найрой. Кто же сделает это лучше тебя?»

По правде говоря, Магда не хотела видеть эту девку у себя в доме. Найра воплощала в себе всё то, что Магда презирала. Она раздражала глупостью, невежеством, готовностью в любой момент беспечно рассмеяться — умные люди не могут позволить себе даже улыбки просто так, не говоря о смехе. Только дурочки готовы беспричинно хихикать. Но вот она здесь, и Магда вынуждена о неё заботиться.

Мысли перекинулись на предупреждение водорослей о женщине с отметиной над глазом. Как же Магда ошиблась, решив, что это Найра! Теперь она была уверена: помощники предупреждали о новенькой мокрозяве. Вспомнились слова Гая о том, что у девушки большие магические способности. Это тревожило Магду; она поймала себя на том, что даже не зная мокрозяву, чувствует к ней неприязнь. Перед глазами вновь и вновь вставало лицо Гая, когда он говорил о девушке — в его чертах появилась несвойственная мягкость, а в голосе теплота. Безошибочное чутьё любящей женщины подсказывало, что мокрозява вызывает у него чувства, каких сама Магда никогда не вызывала — и это лишало покоя. Да, она и раньше ревновала Гая к шлюхам из Весёлого дома, но то было совсем другое. Магда всегда знала, что Гай погуляет и вернётся. Это физическое, а душой — он с ней.

Правда, Гай и сейчас сказал, что вернётся к ней, но Магда видела, что в нём говорит совесть, а не любовь. И это после стольких лет, прожитых вместе, после всего, что она для него сделала! Наравне с неприязнью, в Магде разгорелось любопытство. Хотелось увидеть морозяву: какая она? Красива ли также, как его бывшая жена?

А, может, всё дело в колдовстве? Может, мокрозява, просто приворожила Гая?

Неожиданно в дверь громко постучали. Магда вздрогнула: кто это может быть? Найра открыла глаза и обвела комнату осоловелым спросонья взглядом. Магда торопливо закрыла ей рот ладонью, сделала знак молчать. Девушка испугано кивнула.

— Открывай ведьма, или мы сломаем дверь! — раздался из-за двери грубый мужской голос.

— Я не одета! — крикнула Магда. — Что случилось?

— Велено привести тебя в Башню!

Женщины переглянулись.

— В Башню? — переспросила Магда дрогнувшим голосом. — Зачем?

— Меньше вопросов, ведьма! Одевайся и выходи!

Магда схватила со спинки кровати юбку Найры, сунула той в руки и жестом приказала встать. Стражи не должны видеть её здесь.

Найра попыталась было прицепить юбку — она крепилась крючками к поясу — но Магда сжала её локоть и потащила к схрону в полу. Откинула старый, затоптанный половик, подняла за кольцо широкую доску. Вниз вела ветхая приставная лестница. Найра хотела что-то сказать, умоляюще смотрела на Магду огромными от испуга глазами, но колдунья толкнула её к краю схрона.

— Спускайся или столкну! — прошипела она Найре на ухо.

Девушка торопливо закивала, зажав юбку подмышкой, стала спускаться. Как только её голова стала ниже пола, Магда опустила доски и набросила на них половик.

— Ещё немного! — крикнула она тем, кто снаружи.

Вернулась за ширму, где спала Найра, бегло осмотрела кровать: не осталось ли одежды? Рядом с подушкой лежала вырезанная из дерева фигурка Праматери. Магда вспомнила умоляющий взгляд Найры — уж не о талисмане ли она хотела спросить? Взяла фигурку, сунула в карман платья. Набросила на кровать покрывало и прошла к двери, завязывая платок на голове, чтобы прижать непокорные кудрявые волосы.

На пороге стояли Яков и незнакомый страж. У Якова был пришибленный вид, и Магда подумала, что не видела его уже много лет, с тех самых пор, как к ней перебрался жить Гай. Время обошлось со стражем неблагосклонно: он растолстел, обрюзг и постарел.

Мужчины обшарили глазами комнату, но заходить не стали. Незнакомый спросил:

— Где твой?

Она поняла, что речь идёт о Гае, ответила:

— Уехал.

— Куда?

— На Рудник.

— У, — он ещё раз осмотрел комнату. — Готова?

— К чему? — вырвалось у Магды.

— Тебя хочет видеть Старший Агент, — сказал Яков.

— Заткнись, — осадил его спутник. — Не велено рассказывать.

У Магды немного отлегло от сердца: она боялась, что речь идёт о её проникновении в Закуполье. Но тогда бы с ней разговаривал не Старший Агент, а кто-то из Ордена.

Однако Хадар не имел к Ордену никакого отношения, значит… Магда не понимала, что это значит. Разве что, как-то связано с Гаем? Но как? От вопросов голова шла кругом.

Набросив плащ, она вышла из дома, подперла дверь доской. Сдавленная с двух сторон стражами, направилась к Башне. На этот раз никто не надевал ей на голову мешок, поэтому Магда могла видеть любопытные взгляды, которые бросали на неё встречные горожане. Они спешили перейти на другую сторону дороги и поскорее скрыться в ближайшей подворотне. Магда уже знала, что сегодня вечером только и разговоров будет об аресте травницы.

За время пути стражи не сказали ей ни слова, хотя она чувствовала, что Яков хочет поговорить, но не решается.

Так они подошли к Башне. Когда она — мрачная, серая, огромная — нависла над ними, Магда почувствовала, как внутри всё замерло от страха. Ощущения стыда, беззащитности, и полнейшего ничтожества, вновь ожили, как будто не было всех этих лет. Оказалось, ничего не забылось, свежие впечатления лишь присыпали воспоминания, как скрывают грязь облетевшие листья. На дрожащих ногах Магда вошла под каменные своды: та же тишина, сырость, холод и полумрак, который не могли разорвать пылающие на стенах факелы. Опять, как годы назад, Магда вздрагивала от звука собственных шагов и чувствовала, что каменные стены сдавливают её.

Они долго спускались по лестницам, уходя всё глубже под землю, и с каждым шагом дышать становилось всё тяжелее. Хотелось растолкать стражей и, сломя голову, бежать обратно: наверх, к живым.

Стражи остановились перед массивной дверью. Яков открыл её, и Магда увидела посередине комнаты богато украшенное кресло, в котором, положив ногу на ногу, сидел Старший Агент Хадар. Справа от него стоял похожий на гриб круглый столик на толстой ножке; на столике бутылка вина, бокал, порезанный на крохотные кусочки розовый сыр на блюде — Магда даже от двери чувствовала его запах. Сыр был в Азаре большой редкостью, его делали только в Лесу, и на столы к простым азарцам он не попадал даже по праздникам.

— Заходи, не стесняйся, — улыбнулся Хадар.

Она зашла, сделала несколько шагов к креслу, в нерешительности остановилась.

— А вы идите пока, — приказал Хадар стражам. — И следите, чтобы нам никто не мешал.

Они вышли.

— Как дела? — спросил Хадар, когда за стражами закрылась дверь. — Выглядишь напряжённой.

Она нервно усмехнулась.

— Знаешь, — продолжал он, — мы тут захотели провести перепись населения Элсара. А ведь ты своей работой, так сказать, способствуешь его приросту и сохранению.

— Я лечу людей, — хмуро сказала Магда, гадая, к чему он клонит, и во что это для неё выльется.

Хадар хлопнул в ладоши:

— Так я о том же! И заметь, многие азарцы, когда у них чевой-то там не так, идут к тебе, а не в лечебницу. Предпочитают полуграмотную знахарку передовым технологиям.

«Меня хочет устранить Окато», — подумала она.

— Я знаю грамоту, — сказала она вслух. Ей даже удалось выдавить ироничную улыбку: — Я писала для вас отчёты, Старший агент. Жаль, что вы об этом забыли.

Хадар улыбнулся, напоминая кота, играющего с мышью.

— Какая ты сегодня бука, — лениво произнёс он. — Я всего лишь пошутил. (Она передёрнула плечами). На самом деле, Магда, ты молодец. Я наблюдаю за тобой и вижу, как ты развиваешься. Знаешь, ты яркий пример того, как в одном человеке могут сочетаться наука и магия. Но, согласись, всё же, магии ты доверяешь больше. Взять хотя бы историю с кукольником. (Магда вздрогнула всем телом) Вместо того, чтобы делать старику массаж сердца, ты отправилась за ним в Закуполье.

Она сглотнула, не в силах что-либо сказать. Стояла столбом и ждала продолжения. В голове метались мысли: откуда он знает?

Хадар хмыкнул своим мыслям. Чуть помедлив, спросил:

— Ты, наверное, удивлена, что разговор на эту тему провожу я, а не послушники Ордена? Дела религиозные не входят в юрисдикцию Хранителей.

— Да, господин Хадар, — едва слышно ответила Магда. — Я удивлена.

— Всё просто: ты ценна и полезна для города, а его интересы для Хранителей Элсара превыше всего. Поэтому мы отстояли тебя перед Орденом.

Магда слушала, боясь поверить.

— Признаюсь, было нелегко, — продолжал Старший Агент. — Тебе известно, как серьёзно относятся к подобным поступкам в Ордене.

— Что вам от меня нужно на этот раз? — хрипло спросила она. — В прошлый требовали, чтобы я шпионила за Гаем.

Хадар шутливо погрозил ей пальцем:

— И ты не шпионила, плутовка.

Магда до боли сжала пальцы. Он поднялся из кресла, подошёл к ней и за подбородок поднял её голову.

— Думала, я не знаю, что ты лгала в своих отчётах? — спросил он.

Она хотела возразить, но Старший Агент махнул рукой:

— Ладно, это всё дела давно минувших дней. В задании с Гаем ты выполнила главное: благодаря тебе он примирился с вами азарцами. Он больше не хочет бунтовать и стал приличным членом нашего славного общества.

«Он не примирился, — подумала Магда, чувствуя непонятное торжество. — Всё это время он ждал мокрозяву, обучить которую ему поручила Праматерь. Но ты об этом не узнаешь — глупый, самодовольный Агент».

— Сейчас у меня есть для тебя другое задание, — сказал Хадар, глядя ей в глаза. — И за его выполнением я буду тщательно следить.

Магда судорожно сглотнула подкативший к горлу комок.

— Тебе известно, что в Азаре соблюдается баланс: коренное население беззащитно перед ядом воды; мокрозявы, для которых вода не опасна — беззащитны перед азарцами. На этом строится покой нашего мира и нарушение баланса губительно.

«Он говорит о Гае», — в ужасе подумала Магда.

— К сожалению, это хрупкое равновесие оказалось под угрозой, — продолжал Хадар, всё также сжимая её подбородок и заставляя смотреть себе в глаза. — Одна из азарок, притом не лучшая представительница вашего народа, каким-то образом получила необычайные способности.

«Он говорит о Найре! — поняла Магда, испытывая одновременно облегчение и страх. — Но почему со мной?!»

— Ты ведь поняла о ком я, — заметил Хадар. — Вижу по глазам.

Магда отвела взгляд, но Агент дернул её за подбородок, причинив боль.

— Я не разрешал тебе отворачиваться! — рявкнул он.

Она в испуге замерла.

— Ты умная женщина, Магда, и понимаешь, что шлюха не сумеет грамотно распорядиться таким даром, — продолжал Хадар уже спокойнее. — Она недостойна его, но это ещё полбеды. Основное: она опасна для окружающих.

— Почему вы говорите это мне? — едва слышно спросила травница.

В лице Хадара появилось разочарование.

— Ну же, не притворяйся дурой. Тебе это не идёт, — произнёс он. — Я знаю, что она прячется у тебя.

Магда моргнула, ещё тише спросила:

— Если вам всё известно, почему вы просто не придёте и не заберёте её?

— Потому что я не хочу её забирать. Ты, Магда, и только ты избавишь Азар от этой напасти.

Магда почувствовала сильную дрожь.

— Да? — требовательно спросил Хадар.

— Я… не понимаю, — пролепетала она.

— Ты глупеешь на глазах, — заметил он. — Наверное, плотное общение с Найрой сказывается. Что ж, тогда скажу, как есть: я хочу, чтобы ты её убила. И ты это сделаешь. Да?

Она ещё в панике придумывала, как отказаться, а губы сами ответили:

— Да.

…

Первой мыслью, когда Магду выпустили из Башни, было убежать из города. Сейчас, когда разошлись воды реки и можно переходить между островами, сделать это несложно. Вот только куда бежать? Пытаться скрыться в Лесу или на Руднике бесполезно: не примут. Если только на острове Серой Хмари… И главное, там она будет на своём месте и при деле. Гай рассказывал, что островитяне совсем плохи, значит, травница им не помешает.

Как в тумане, даже не зайдя домой за вещами, она направилась к городским воротам.

«Хадар не даст мне скрыться, — пронзила её мысль. — Он не зря сказал, что будет следить за выполнением задания — и следить тщательно. Если сбегу от Хранителей, отдаст колдунам, а от Ордена не скрыться».

Развернувшись, она пошла прочь от ворот, сама не зная куда, стараясь заблудиться и не найти дорогу к дому.

«А тебе следить за Найрой, — вспомнились прощальные слова Гая. — Кто сделает это лучше тебя?»

Она дико и визгливо захохотала, так что идущие навстречу горожанки шарахнулись в стороны.

— А тебе следить за Найрой, — пробормотала она и, прокричала вслед женщинам: — Кто сделает это лучше меня? А? Никто!

Горожанки прибавили ходу. Раскачивалась из стороны в сторону, Магда пошла дальше куда глаза глядят. Она долго бродила по городу, разговаривая сама с собой и время от времени разражаясь приступами смеха. Встречные горожане расступались, провожая взглядами её худую сутулую фигуру. А дети громко кричали вслед:

— Ведьма сошла с ума!

И бросались комками сухой грязи.

Неожиданно Магда вышла к своему дому. Усомнившись, он ли это, обошла его несколько раз. Разглядывала, словно впервые, с удивлением подмечая, какой он старый и покосившийся.

Чувствуя сильную усталость, опустила на крыльцо и обхватила себя за колени — только сейчас она заметила, что подол изорвался в лохмотья. Провела рукой по голове — платка не было.

«А, может, уйти, оставив Найру в схроне? — подумала она. — Самой ей выбраться будет тяжело. Так и умрёт от голода. И задание выполню, и не буду видеть, как мучается».

Однако она понимала, что это глупо: даже если представить, что Найра не сможет сама выбраться из схрона, всё равно, она начнёт кричать и звать на помощь. Хоть дом и стоит на окраине, к Магде часто приходят за помощью. Кто-нибудь из горожан зайдёт, услышит вопли из-под пола и спасёт бедняжку.

— Магда? — раздался слева голос Найры.

Она дико вскрикнула и подняла голову. Найра стояла рядом и смотрела на неё с тревогой.

— Ты как?! Выбралась как?! — сдавленно спросила Магда.

Девушка пожала плечами:

— Подняла доски, а потом через дымоход в потолке. Ты же подперла дверь…

— Я сказала тебе не выходить!

— Тебя долго не было, — Найра указала на платье, испугано спросила: — Тебе в Башне его так порвали?

Магда хмуро покачала головой:

— Нет.

Она тяжело поднялась, убрала доску, подпирающую дверь, сказала.

— Заходи в дом.

— Что там было? Для чего тебя забирали Хранители? — Найра, не отводила от неё глаз.

— Ничего.

— Но для чего тебя вызывали?

— Одному из Хранителей стало плохо, а врачевателей рядом не оказалось.

Найра проглотила эту нехитрую ложь, успокоено пробормотала:

— Слава Праматери! А я уже чего только себе не надумала.

Он вошли в дом, Магда кивнула на потухший очаг:

— Разведи огонь.

Сама рассеянно прошла по комнате, остановилась возле полки, где стояли несколько флаконов с ядами. Просто смотрела на них, ничего не планируя и мысленно перечисляя: «Сок корня обажа. Лишает памяти, вгоняет в невыносимую тоску. Яд кольцевого ящера. Смерть долгая, мучительная. Для врагов, которых ненавидишь всем сердцем. Настойка из пыльцы цветка агибуса. Смерть лёгкая, во время сна…»

За спиной копошилась Найра: складывала в очаг дрова, стучала огнивом по кремню.

«Всего лишь одна глупая жизнь, — подумала Магда. — Что полезного она сделала для Элсара? Служила для потех мужчин. Разрушала семьи».

Она медленно протянула руку, взяла настойку из пыльцы агибуса. Флакон был прохладный, но почему-то обжёг пальцы. У Магды появилось странное ощущение, будто рука не принадлежит ей. И мысли тоже. Кто-то чужой зашёл в дом, пока её нет, и хозяйничает. Но стоит Магде вернуться, как он сбежит. А она может вернуться в любой момент — как только захочет.

От очага потянуло дымом, у Магды привычно защипали глаза, навернулись слёзы.

«Всё от дыма», — подумала она, сжимая флакон.

Дым растекался по комнате, поднимался к потолку, выходя в пробитую там дыру.

А тебе следить за Найрой… Кто сделает это лучше тебя?

На негнущихся ногах Магда подошла к столу, поставила флакон рядом с кувшином, на дне которого оставалось немного воды.

— Готово, — радостно сказала за спиной Найра.

Магда медленно повернула голову: в очаге разгорался огонь. Языки пламени неуверенно, словно пробуя на вкус, облизывали сухие поленья. Найра стояла рядом с чёрными от сажи руками и улыбалась счастливой улыбкой дурочки.

— Чему ты так радуешься? — хмуро спросила Магда. — Впервые огонь разожгла?

— Нет, — ответила девушка. — Просто рада, что ты вернулась. Я так испугалась, когда тебя увели. Она потёрла лоб и оставила на нём чёрную полосу.

— А ещё нос сегодня болит меньше, чем вчера, — добавила Найра.

Магда отвернулась к столу, взяла кувшин, налила в кружку воды, открыла флакон и добавила несколько капель настойки. Удивилась тому, что рука не дрожит — а ведь должна бы.

— Хорошо, что тебе лучше, — сказала она чужим, механическим голосом. — Но нужно ещё выпить лекарство.

— Оно не очень горькое?

— Не знаю, не пробовала, — угрюмо ответила Магда, убирая флакон в карман. Рука нащупала рядом что-то небольшое, твёрдое.

Достав штуковину, колдунья увидела, что это фигурка Праматери — та самая, которую она взяла на кровати. Магду накрыло осознание того, что она собирается сделать.

— Я лечу людей, а не убиваю! — прошептала она, сжимая в руке фигурку и чувствуя, как та врезается в кожу. — Гай никогда меня не простит. И я сама… Никогда себя не прощу.

— Что ты говоришь? — спросила Найра.

Магда резко обернулась к ней, рявкнула:

— Убирайся отсюда!

Девушка испуганно моргнула.

— Убирайся сейчас же! — заорала Магда. — Ну, что встала, дура?!

Она схватила со стола пустую плошку, швырнула в Найру. Девушка с визгом увернулась, и плошка разбилась о стену.

— Магда, ты чего? — спросила Найра, обходя её мелкими шажками и приближаясь к двери.

— Пошла вон отсюда! И больше никогда не приходи!

Видя, что Найра в нерешительности остановилась, она схватила со стола нож. Девушка взвизгнула и рванула мимо неё к двери. Выскочила на улицу. Дверь захлопнулась.

Магда выронила нож, села за стол, закрыла лицо руками и зарыдала.

Глава 9. Мира

— Какой путь ты выбираешь? — голос Даяны отразился от каменных сводов зала для кукрения, где Мира была перед турниром. Сейчас, кроме Даяны, в нём присутствовали два стража, стоящие в карауле по обе стороны от двери, и писарь: худой мужчина неопределённого возраста с гладко прилизанными волосами и длинным острым носом. Перед ним лежал сероватый лист, напоминающий картон; стояла чернильница. В покрытой вздувшимися венами руке писарь держал перо, готовый занести новую запись в статистику Азара.

Мира сидела на стуле с высокой жёсткой спинкой — крайне неудобном, от которого вскоре заболела спина в области лопаток. Даяна стояла перед ней, источая сладковато-пряный аромат духов. Сегодня на ней было платье цвета индиго, спускавшееся до пола мягкими складками, обхваченное на талии широким поясом под серебро, волосы заплетены в косу. При всей неприязни к ведьме, Мира не могла не признать, что одеваться со вкусом она умеет.

— Отвечай, когда к тебе обращается представительница Великого Ордена, — сказал Мире писарь менторским тоном.

— Не понимаю, зачем сто раз повторять одно и то же, — поморщилась она. — Я уже объявила, что хочу быть лодочницей.

— То было неофициальное заявление, — продолжил «лечить» писарь. — Сейчас заполняется книга учёта.

«Бюрократы», — подумала Мира и, глядя на Даяну, язвительно произнесла:

— Ставлю представительницу высокого Ордена в известность, что я выбираю профессию лодочницы.

Она вдруг заметила, что у ведьмы двойной подбородок. Какая приятная неожиданность: роскошная Даяна имеет изъян.

— Известно ли тебе, что выбор делается один раз на всю жизнь? — торжественно спросила колдунья. Ещё бы на стул забралась — для пущей значительности.

Перо заскрипело по бумаге, краем глаза Мира видела, как писарь склонился над столом, старательно записывая их вопросы и ответы.

— Да, — ответила она. — Наставник известил меня об этом.

— Глупый выбор, — заметила Даяна.

Хотелось бы знать, что именно так бесит колдунью, но распирающая её злоба доказывала, что Мира сделала всё правильно. Писарь поднял голову, неодобрительно взглянул на Даяну.

— Госпожа, вы оказываете давление, — сказал он. — Мокрозява должна сама сделать выбор: с чистым сердцем и свободным разумом.

Даяна усмехнулась, однако перечить не стала.

— Согласно установленной процедуре, — церемониально сказала она Мире, — ты сейчас будешь подвергнута обработке, после которой станешь полноценной жительницей Азара.

Мира кивнула, чувствуя невольную дрожь: обработка, после которой она станет безопасна для местных. Вспомнилась подруга Найры из Весёлого дома; то, с каким превосходством и презрением она смотрела на Миру…

А следом вспомнилась сцена на острове Серой Хмари, насмешки рыжего, когда островные хотели силой отобрать Миру. «Что ты сделаешь, мокрозяв?» — спросил он у Гая.

— Ничего, — беззвучно прошептала она. — Ничего я не смогу сделать! И так будет всегда… Ненавижу этот мир!

На глаза навернулись слёзы беспомощности. Даяна о чём-то спросила, но, погружённая в свои мысли, Мира не разобрала слов.

— Делайте, что должны, — резко сказал она. — Я готова.

Даяна обошла её, остановилась за спиной и положила руки на плечи. Миру вновь обдало сладко-пряной волной её духов. Она прикусила губу и вцепилась пальцами в сиденье, ожидая, что будет больно. Но секунды текли, а боли она не чувствовала. Только… ощущение утраты чего-то неопределённого, но важного и необходимого. Оно текло сквозь неё, словно вода. Взглянув на свои колени, Мира увидела, что кожа слабо светится, будто покрыта сверкающей в лунном свете росой. Руки тоже светились, но когда она хотела поднять их и поднести к лицу, выяснила, что не может пошевелиться. Её сковала неподвижность, только веки подчинялись. Миру охватил абсолютный, неведомый до сих пор страх: она боялась вдыхать и выдыхать, боялась смотреть и закрывать глаза; кричать и молчать. Это длилось несколько мгновений, но Мире казалось, что она прожила века.

Потом её отпустило — так же внезапно. Страх прошёл, оставив после себя ощущение полнейшей пустоты. Не хотелось больше ничего требовать и протестовать; всё потеряло остроту и важность. Впрочем, то, что вызывало прежде душевный трепет и любовь — тоже не больше не трогало. Даже мысли об утраченном доме и родителях теперь не вызывали волнения. У неё было ощущение, будто она нашла коробку с игрушками, в которые любила играть в детстве и начала перебирать, но видела лишь скучный, ненужный хлам, от которого нужно избавиться: без грусти и сожалений.

— Ты свободна, — услышала она над собой голос Даяны.

Мира запрокинула голову. Колдунья по-прежнему стояла за спинкой стула. Мира помнила, что ненавидит её, но сейчас даже это чувство прошло. Хотя не полностью: что-то всё же свербило в душе, не давая относиться к Даяне с полнейшим безразличием.

— Куда мне идти? — спросила Мира у писаря.

— Теперь ты лодочница, — ответил писарь. — На улице Костей находится Общество лодочников. Первым делом тебе нужно обратиться туда, зарегистрироваться и, — он улыбнулся, — начать жизнь добропорядочной азарки.

Она встала, подошла к его столу и задержалась, глядя на ровные строчки неизвестных значков, покрывающих бумагу: как будто стая птиц оставила следы на мокром песке.

— Я могу идти? — спросила Мира у писаря.

— Да, — улыбнулся он и кивнул стражам: — Выведите её из Башни.

Они вышли на запруженную людьми площадь перед Башней. Она показалась Мире гораздо меньше, чем в тот раз, когда они проходили здесь с Найрой, и напоминала скорее перекрёсток между несколькими узкими улицами. Люди куда-то спешили, кричали — будто боялись, что стоит лишь на мгновение задержаться на месте и задуматься, как мир рухнет.

— Ну, бывай, лодочница, — сказал один из стражей с такой интонацией, будто знал что-то, о чём Мира не догадывалась.

— Как мне пройти на улицу Костей? — спросила она.

— Иди налево, там спросишь, — ответил страж.

— До какой степени налево?

Стражи посмотрели на неё, как на дуру, вернулись в Башню и закрыли за собой ворота.

Мира продолжала стоять, не зная, что делать дальше. Вновь вспомнилось, как они проходили здесь с Найрой. Казалось, это было много лет назад, когда Мира была совсем другой. Сейчас, оглядываясь на себя прежнюю, она видела дёрганую, разбалованную и вместе с тем наивную девочку. Ничего не зная о мире, куда попала, девочка делила его на чёрное и белое, развешивала ярлыки. И вот Мира стоит перед площадью, смотрит на спешащих по своим делам азарцев и не представляет, как жить дальше!

Она сделала пару неуверенных шагов вперёд.

— Не мешайся на пути! — крикнула на неё пожилая женщина, которая тащила на спине плетёную корзину, едва ли, не в половину своего роста.

Мира вновь отступила к Башне. У неё появилось совершенно идиотское желание вернуться. В Башне всё было понятно: есть угнетённые мокрозявы, которые должны кукрить, и есть враги в лице Даяны, Хадара и стражей. А здесь что? А здесь кто? Неизвестно.

«Ко мне возвращаются чувства, — подумала Мира. — Это хорошо. Первым вернулся страх… Наверное, тоже хорошо».

Она подняла голову и посмотрела на купол. Вспомнила, как увидев его впервые с Реки, сравнила с осиным гнездом.

— Теперь я одна из ос, — тихо произнесла она. — Значит, буду жалить, как все.

Приподняв полы платья, которое ей выдали перед обработкой, точь-в-точь такое же, как то, которое прожёг луч из зеркала, Мира вошла в толпу и стала частью беспорядочного движения. Её толкали и пихали локтями; она то попадала в струю, которая несла к лавке мясника; то в струю, несущую к лавке оружейника или торговца приправами. Наконец, Мире удалось пробиться к узкой улочке, на которую указал страж.

Она только хотела спросить у кого-нибудь, где Общество Лодочников, когда увидела на крайнем доме вывеску в форме лодки. Цеплюч свисал с неё, напоминая водоросли, и шевелился на ветру.

Сильно робея, Мира подошла к двери — справа на стене висел деревянный молоток. Взяв его, девушка постучала в дверь.

— Заходите! — раздался из-за двери мужской голос.

На какой-то миг ей показалось, что голос похож на Гая, но она тряхнула головой: это невозможно. Глубоко вдохнув, открыла дверь: внутри стоял полумрак, и Мира в растерянности замерла на пороге.

— Что хотела? — спросил тот же голос.

Глаза привыкали к полумраку, и она увидела небольшую комнату, захламлённую снастями, верёвками, большими плетёными коробами и прочим-прочим. У стены в гамаке лежал мужик, естественно, с бородой и усами, возле него в коробе, накрытом сетью, лежали плоды, похожие на большие неспелые рамбутаны. Кроме мужчины, других людей не было.

— Вода жизнь! — неуверенно сказала Мира.

— Вода жизнь, — ответил мужик.

— Я новая лодочница, хочу зарегистрироваться, — она вошла и закрыла за собой дверь.

— Новая лодочница? — раздался писклявый голосок. Мире показалось, что он исходит из короба с рамбутанами.

— Надо же! — подхватил ещё один, такой же писклявый и тоже из короба. — Пусть подойдёт поближе.

К ним присоединились другие:

— Давненько не было новых лодочниц!

— Маркело, скажи ей, пусть подойдёт.

Теперь сомнений не осталось: разговаривали рамбутаны. И не только разговаривали, они ещё шевелили волосками и даже перекатывались, стукаясь друг о друга боками. Мира стояла, совершенно обалдевшая.

— А ну заткнитесь, — прикрикнул мужчина. — Разгалделись тут.

Писки смолкли, но рамбутаны продолжали взволнованно шевелить волосками.

— Я слышал про ваш турнир, — лениво произнёс мужчина, и не думая вставать из гамака. — Почему ты решила стать лодочницей?

Мира смутилась. Не говорить же, что ей хотелось быть ближе к Гаю, плюс Даяне насолить. В этой комнате, в компании говорящих фруктов, такие причины казались э-э… Непонятными, что ли.

— Потому что лодочники… смелые, — неуверенно сказала она.

Рамбутаны затряслись с смеха:

— Смелые! А? Вы слышали? Она сказала, лодочники смелые!

— Ещё пусть скажет — умные!

Мира окончательно растерялась: фрукты над ней ещё не смеялись.

— Заткнулись, кому сказал! — рявкнул мужик.

Взяв с пола плетёную крышку, он накрыл короб. Из него тут же послышались возмущённые крики:

— Э, начальник, чё сразу тёмную устраивать?

— Света! Дайте света!

Мужчина задвинул короб под гамак и посмотрел на Миру взглядом, в котором читалось: «Продолжаем разговор».

— А… кто это? — робко спросила она, указав под гамак.

— Так, привезли с болот… Расплодились там немерено.

Мире хотелось расспросить побольше о странных фруктах, но она не знала, как о них спрашивать и будет ли это прилично.

— Ты зачем пришла-то? — спросил мужчина

— Как зачем? Зарегистрироваться.

— А, — он засунул пятерню под рубаху и шумно поскрёб грудь. — Ну, считай, зарегистрировалась.

Она недоуменно моргнула:

— И? Что мне делать дальше?

— Я-то откуда знаю, — он стал покачиваться в гамаке.

— Нет, подождите! — возмутилась Мира. — Раз я лодочница, то мне должны выдать лодку и задание, куда плыть. Может, аванс.

Несколько секунд мужчина смотрел на неё в недоумении, затем начал смеяться так, что едва не вываливался из гамака. Его лицо налилось багровой краской, на лбу выступил пот, глаза слезились.

Мира молча и без улыбки ждала окончания приступа. Как ни странно, из короба на этот раз не раздавалось ни звука.

— Тебе в Башне про лодку сказали? — спросил мужчина, отдуваясь после смеха. Он достал из кармана несвежий платок и протёр багровую потную шею.

— Да, — соврала Мира.

— Тебя обманули, — сказал он, комкая платок и складывая обратно в карман. — Сочувствую.

— В чём именно обманули? — угрюмо спросила она.

— Во всём, — он опять развалился в гамаке.

— Мой наставник был лодочником, и у него была лодка, — процедила она сквозь зубы.

Мужчина улыбнулся, чуть добрее сказал:

— Раньше, когда лодок было много, их выдавали. Но сейчас другие времена. Лодки гниют, получают пробоины, на них нападают черви. А заменить нечем — всё нынешнее дерево не плавучее, — он развёл руками: — Дерьмовый мир.

Мира стояла, не зная, что делать и что говорить. Известие было настолько невероятным, что она не могла его осознать.

— Что же мне делать? — тихо спросила она.

— Сходи на причал, попробуй наняться к кому-нибудь помощницей, — сказал мужчина. — Или убей одну из лодочниц и захвати её лодку. Сейчас так многие поступают.

Мира сглотнула.

— Спасибо за совет, — сказала она и повернулась к выходу.

— Удачи! — запищали из короба рамбутаны.

На одеревеневших ногах она вышла из дома, плотно, излишне медленно закрыла дверь и остановилась, тупо глядя на улицу.

Что делать дальше? Куда пойти?

Из всех людей в городе она знала только Найру и Гая.

Из всех людей в городе она знала только Найру и Гая. Однако Найра сдала её Хранителям. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в Весёлом доме Миру нашли не случайно. Это Найра и её подружка-шлюшка настучали. Так что нет, от Весёлого дома нужно держаться по возможности дальше. Мстить Найре она не будет — всё же на Реке, когда Мира плавала вокруг городской стены и не знала, как попасть внутрь, рыжая спасла. А что продала потом — ну так бог ей судья. Или Праматерь.

Вспомнился советбородатого наняться помощницей к кому-нибудь из лодочников. Искать их нужно на причале. Мира представила толпу таких же наглых мужиков, как этот в гамаке, и то, как они будут насмехаться над каждым её словом, соревнуясь друг с другом в убогом остроумии. Её охватило отчаяние: но если не на причал, то куда? И Гая нет!

«Но у него есть жена, — хладнокровно заметил внутренний голос. — Можно пойти и соврать, что Гай наказал в случае победы в турнире обратиться к ней за помощью. Наверняка, она знает других лодочников, может замолвить за меня словечко или просто посоветовать кого-нибудь поприличнее. А может, вернувшись, Гай сам согласится взять меня в помощницы?»

Испугавшись, что если будет долго раздумывать, уже не решится, Мира вновь открыла дверь дома. Запоздало подумала, что забыла постучаться, но что уж теперь.

Бородач по-прежнему лежал в гамаке, будто тутовый шелкопряд в коконе. Короб с рамбутанами стоял на полу.

— Это снова я, — нервно усмехнулась Мира.

Он удивлённо поднял голову. Из корзины раздались писки:

— Лодочница!

— Ещё одна?!

— Они там чё там на Реке из икры вывелись?

— Нет, кажется всё та же. Голос знакомый.

Стараясь перекричать их, Мира громко сказала:

— Я только хотела узнать, где живёт Гай.

— Он уехал, — откликнулся лодочник.

Мира передёрнула плечами, возразила:

— Не насовсем же.

— Не насовсем, — согласился мужчина.

Внезапно в его лице что-то изменилось, словно лодочника посетила гениальная идея.

— Слушай, раз ты встретишь Магду, отдай ей газилиннов.

Чего? Кого?

— Простите, кого встречу? — переспросила Мира.

— Бабу Гая зовут Магда, — пояснил лодочник. — Этих газилиннов я привёз для неё.

Он опустил руку и постучал по крышке короба.

— Мы бы попросили не шуметь! — немедленно пискнули оттуда.

— Да, без проблем, отнесу — бодро сказала Мира, хотя ей совсем не улыбалось ходить по городу с вопящими… как их? Газилиннами. Но, с другой стороны, прийти с ним к жене Гая лучше, чем с пустыми руками.

— Прекрасно, — лодочник выбрался из гамака и, подняв с пола короб, перевязал его веревкой, так что плотно прижал крышку.

— Чтобы волосатики не разбежались, — пояснил он, хотя Мира ни о чём не спрашивала. — И не вздумай снимать сеть. Они прыгучие. Скажи Магде, здесь, как заказывала, пять штук. За платой приду завтра.

Из корзины раздались тяжкие вздохи.

— Хорошо, — ответила Мира, осторожно беря короб за ручку. Он оказался неожиданно тяжелым.

— Вы так и не сказали, как найти дом Гая, — напомнила она.

— Я лучше нарисую, — сказал лодочник.

Порывшись в куче хлама, он достал уголёк и прямо на полу начертил схему: площадь перед Башней, лучи улиц. На «своей» нарисовал лодочку.

— Пройдёшь через площадь, — сказал мужчина, ведя угольком по полу, — свернёшь на улицу справа от Башни.

— Как называется?

— Так и называется: Справа от Башни.

Мира покосилась на него — не прикалывается ли? Но лодочник был серьёзен.

— Дальше куда? — спросила она.

— Дойдёшь до пересечения с Тихой, по ней до конца. На окраине будет дом Гая.

— Номер у дома есть? Как я отличу его от других?

— Вокруг нет других. Место проклятое.

Мира невольно поёжилась:

— Почему проклятое?

Он пожал плечами:

— Не знаю. Так считается.

Из корзины тут же раздались писки:

— Раньше на том месте казнили.

— Как можно жить в городе и ничего о нём не знать?!

— Что вы хотите, это же лодочник!

Мира вновь покосилась на мужчину. На его лице было написано желание растоптать волосатиков. Пусть даже он потеряет от этого прибыль.

— Что же, пожалуй, я пойду, — сказала она и поспешила на улицу.

Значит, опять через людную площадь. Эх! Крепко прижав к себе короб, она вновь потолкалась среди горожан, поймала поток, несущий на Правую от Башни и довольно быстро вышла куда нужно. Улица оказалась гораздо шире той, где располагалось Общество лодочников и, в целом, создавала более приятное впечатление: цеплюча не так много, дома новее. В большинстве одноэтажные, но попадались и с двумя этажами.

— Эй, лодочница! — раздалось из короба.

Мира не ответила. С такими болтунами только начни разговаривать, потом не отвяжешься.

— Ты слышишь нас? — пропищали несколько голосов.

Она снова промолчала. Две горожанки, идущие впереди, оглянулись на неё. Мира прибавила ходу: скорее бы дойти до Магды и сплавить ей разговорчивых волосатиков!

— Лодочница, послушай, ты же добрая, умная девочка, — раздалось из короба.

Удивительно, но она уже начала различать их по голосам. Сейчас говорил тот, который раньше сказал, что на месте дома Гая казнили. Если бы он был человеком, то, наверняка, имел бы седые бакенбарды, спокойный, задумчивый, чуть ироничный взгляд. Легче всего его было представить в кресле перед камином с трубкой во рту. Этакий граф.

— Какая она умная? Дура набитая! — пискнул второй.

Мира мысленно назвала его Скандалист — язвительный и агрессивный. Подобные ему, в её мире бегали в ТСЖ и ругались из-за перегорающих в парадной лампочек; или из-за поставленных слишком близко к окнам машин; или ещё из-за чего-нибудь.

— Даже не спросила, зачем мы колдунье, — продолжал Скандалист.

— Значит, мы должны сами ей всё рассказать, — заметил третий.

Он представился Мире учителем в испачканной мелом жилетке: чуточку рассеянным, невыспавшимся и небритым.

— Без толку! — заявил Скандалист. — С лодочниками разговаривать: только время попусту терять.

— А чем ты сейчас таким важным занят? — хмыкнул четвёртый до сих пор молчавший. Мира окрестила его Молчуном.

— Я тоже думаю, что с лодочницей нужно поговорить, — вставил Учитель. — А ты что думаешь, Ойхарунуэль?

— Я воздержусь, — пискнул пятый.

— Ты всегда воздерживаешься! — накинулся на него Скандалист. — Мягкокожий!

— Друзья, не будем спорить, — сказал Граф. — Госпожа, простите, не знаю, как к вам обращаться.

Мира заколебалась: отвечать ему или нет. С одной стороны, она твёрдо решила не поддерживать беседу. С другой, газилинны заинтриговали. Решив, что молчать просто не вежливо, она ответила:

— Меня зовут Мира.

— Очень приятно, — пискнул Граф. — А я Эдвуахуаносодор Второй.

Мира решила, что даже не будет пытаться запомнить их имена.

— Взаимно приятно, — ответила она.

— Мы стали невольными свидетелями вашего разговора с Маркело, — продолжал Граф. — И знаем, что вы попали в сложную жизненную ситуацию.

— Да уж! — тяжело вздохнула Мира.

— Очень хорошо вас понимаем…

— Чо ты тянешь?! — запищал Скандалист. — Скажи сразу, что мы нужны колдунье для настойки!

Мира замерла посреди улицы.

— Какой настойки? — ошарашено спросила она.

— Нет лучшего средства от боли в спине, чем настойка из газилиннов! — продекламировал Скандалист.

— Колдунья убьёт нас и вымочит в соке охаро, — печально добавил Учитель.

Короб дрогнул в руке Миры. Нет, на такое она не подписывалась. Это же… убийство, вот что!

«Они всего лишь говорящие фрукты, — заметил внутренний голос. — Тоже самое, как если бы начали разговаривать яблоки».

Однако, она не была уверена, что съела бы говорящее яблоко. Может, выпустить их? А Маркело сказать, мол, споткнулась, упала, крышка от корзинки отвалилась, газилинны порвали сеть и удрали.

«Я сама просила Маркело дать мне задание, — произнёс всё тот же беспощадный внутренний голос. — А если другие будут такими же? Чем занимаются, кроме всего прочего, лодочники? Вылавливают мокрозяв и отвозят их в Башню, прекрасно зная, что с ними там сделают Даяна и компания».

Мира стояла столбом и не знала, что делать дальше. Всё так, теперь это её работа: забрать что-то из одного места и перенести в другое. Даже если это другое будет умолять отпустить.

Вспомнилось, как она на Реке упрашивала Гая не сдавать её в Башню, как использовала все доступные средства, но он был непреклонен. Может ещё и поэтому наставник был против её выбора стать лодочницей? Впрочем, агенты ничуть не лучше.

— Ненавижу этот мир! — прошептала Мира.

— Что вы решили, госпожа? — раздался писк Графа.

— Я не могу вас отпустить, — выдавила она через силу. — Простите.

— Я же говорил! — с непонятным торжеством запищал Скандалист. — Она всего лишь тупая исполнительница приказов. Лодочница.

Мира провела дрожащей рукой по волосам, сказала скорее себе, чем им:

— Надо идти.

И пошла по улице, плотно сжав губы.

Газилинны что-то издевательски пищали ей, но Мира старалась не слушать. Её накрыло осознание того, что значит быть лодочницей. Даже если у тебя нет лодки.

Улица упёрлась в другую. Мира остановилась, осмотрелась по сторонам: все горожане куда-то рассосались, а она, увлечённая мыслями, этого не заметила. Даже не у кого спросить, Тихая это улица или нет. Словно в ответ на её безмолвный вопрос, дверь ближайшего дома открылась, и оттуда высунулась полная неопрятная женщина с угрюмым лицом.

— Простите, какая это улица? — спросила Мира.

Женщина молча высыпала из мешка прямо ей под ноги шелуху какого-то растения и скрылась за дверью

— Ненормальная, что ли? — пробормотала Мира.

Вслед за удивлением пришла обида. Неужели тяжело ответить?!

— Уважаемая! — крикнула Мира. — Что спряталась-то? Как бросаться мусором, так смелая, а как отвечать за…

Она не договорила: баба снова появилась из-за двери, заорала с бешенством:

— Пошла вон, нищенка!

И чем-то бросила в Миру. Дрянь больно ударила в плечо, оставив на платье грязный мокрый след, упала на землю. Опустив глаза, Мира увидела, что это какой-то гнилой овощ, похожий на картошку.

Баба захохотала, широко открыв рот с выбитыми передними зубами. Миру захлестнула ярость.

Поставив короб на землю, она рванула к двери, желая, во что бы то ни стало, влупить обидчице — может, хоть на душе полегчает. Но через пару шагов её вдруг охватила страшная слабость. Сильно, до тошноты заболела голова, руки и ноги налились свинцом. Мира пошатнулась, кое-как дошла до стены и упёрлась в неё рукой. Перед глазами всё расплывалось.

— Обработка! — прошептала она. — Вот ты какая.

Баба сплюнула на землю и, прокричав ей несколько ругательств, вернулась в дом. С треском захлопнулась дверь.

Почувствовав, как что-то сдавило правую руку, Мира перевела на неё взгляд: вокруг локтя обернулся стебель цеплюча, что рос на стене.

Мира дёрнула рукой, пытаясь оторвать его, но хищное растение только врезалось в кожу, вызвав боль. Другие стебли тоже тянулись к девушке вслед за собратом. Мира в панике огляделась по сторонам: что же делать? Вспомнилось, как Найра сожгла цеплюч каким-то бурым химикатом. Но у Миры его не было. Тем временем, стебли всё плотнее опутывали её руки, ползли вокруг туловища; пытались захватить ноги, но Мире пока удавалось их топтать, хотя особого успеха это не приносило. В окне дома напротив появился мужчина. Внимательно осмотрев Миру, он закрыл внутренние ставни.

— Помогите! — вскрикнула она. — Пожалуйста! Кто-нибудь!

— Что у тебя стряслось, лодочница? — запищали из короба газилинны.

— Вам-то какая разница?! — всхлипнула она, пытаясь стряхнуть цеплюч с левой ноги.

— Большая, — пискнул Скандалист. — Если тебя убьют, мы умрём в этом коробе.

— Нас могут съесть крысы, — с дрожью добавил Учитель.

Сразу с десяток стеблей обхватили её туловище и намертво прижали к стене.

— На меня напал цеплюч! — всхлипнула Мира.

— Дело дрянь, — констатировал Молчун.

— Что ему нужно?! — всхлипнула она.

— Сейчас опутает тебя, и ты задохнёшься. А он вытянет из тебя всю воду, — с удовольствием ответил Скандалист.

Что-то подобное она подозревала, но услышав приговор, очумела от страха. Стала дёргаться, что есть сил, пытаясь вырваться, однако, кроме порезов, это ничего не дало.

— Мира, ты должна выпустить нас, пока не поздно, — сказал Граф. — Мы поможем тебе.

— Можешь дотянуться до короба и выпустить нас? — спросил Учитель.

— Ты освободишь нас, а мы тебя, — добавил Граф.

— Как вы меня освободите?! — всхлипнула Мира.

— У нас свои методы, — судя по интонации, Молчун улыбался.

Свободной у неё осталась только правая нога, которой она изо всех брыкалась, но понимала — очень скоро её опутает целиком.

— Никто из людей тебе не поможет, — заметил Учитель, словно видел из короба в каком она плачевном положении.

— Даже не надейся, — вставил Скандалист. — Меньше азарцев, больше воды. Здесь радуются покойникам.

Мира не сомневалась, что оказавшись на свободе, газилинны укатятся куда подальше. Но других вариантов не оставалось — она понимала, никто из азарцев не придёт ей на помощь. Она вытянула ногу, пытаясь достать до корзины. Не хватало нескольких сантиметров. Тогда, слыша как цеплюч рвёт на животе и груди платье, она сползла ниже по стене. Колючие стебли оцарапали кожу. Прикусив губу, Мира опустилась ещё немного, насколько это было вообще возможно. Вдавила спину в стену, удерживаемая только цеплючом. Теперь нога доставала до короба. Мира изо всех сил ударила по крышке. Короб перевернулся на бок, но крышка не разбилась. Твою ж мать!

Газилинны взволнованно запищали.

— Ты молодец! — подбодрил Учитель. — Пробуй ещё. У тебя обязательно получится!

«Зачем я это делаю? Они всё равно меня бросят», — обречённо подумала она.

Но в душе теплилась надежда: а, вдруг, не бросят? Вдруг помогут?

Сцепив зубы, она со всей силы ударила по коробу. Нога провалилась внутрь.

— Ой! Ой! Какая ножища! — запищали газилинны.

— Эдвуахуаносодор, ты жив, брат?

— Жив. Её пятка прошла рядом, но не задела.

— Слава Вухнуяси!

— Эй, лодочница, вытаскивай свою конечность! — приказал Скандалист

Мира испугалась, что нога застрянет в корзине, как палка Алексы в полу во время турнира. Но, к счастью, ногу удалось вытащить. Из короба, будто черти из табакерки, выпрыгнули газилинны. Мира обессилено повисла на цеплюче. Словно обрадовавшись неподвижности пленницы, хищное растение с удвоенной силой взялось опутывать её слой за слоем. Колючие стебли обхватили голову, спутали волосы, оцарапали щёки, лоб, шею.

«Сейчас они выколют мне глаза», — в ужасе подумала Мира и зажмурилась.

Дышать становилось всё сложнее, она почувствовала, что теряет сознание. Рядом раздавались голоса газилиннов:

— Вы чё, на самом деле хотите спасти её? — пискнул Скандалист.

— Мы обещали.

— Без её помощи нам не добраться до дома.

Ответили ему.

— Отдаст она нас колдунье, вот увидите! — проворчал Скандалист.

— Значит, судьба, — философски произнёс Граф.

— Договоримся, — заверил Молчун.

— А если кто-нибудь увидит, как мы спасём её? — испугано спросил Воздержавшийся.

— Мы должны оставить всё, как есть! — с нажимом произнёс Учитель. — До дома можем добраться и без её помощи. Спрячемся в одной из лодок, что плывут к болотам.

— Лодочники туда не плавают, — возразил Граф. — И лично я не могу оставить того, кто выпустил меня на свободу.

— Спасала она нас или нет, довольно спорно, — пискнул Воздержавшийся.

— Да, это надо ещё доказать, — подхватил Учитель. — Кроме того. Слишком велика вероятность того, что она отдаст нас травнице.

Они перешли на язык, напоминающий птичий клёкот.

Дышать стало совсем не выносимо, и Мира потеряла сознание. Когда вновь пришла в себя, услышала писк Молчуна:

— Вы, как хотите, а я остаюсь. Эдвуахуаносодор, ты как?

— Я с тобой, Лимбитриалот, — ответил Граф.

— Бессмысленные жертвы, — заметил Учитель.

Мира приоткрыла глаза. От нехватки воздуха перед глазами всё расплывалось, так что газилинны казались нечёткими пятнами. Она увидела, как два пятна стали удаляться по улице, пока не скрылись из глаз. Трое остались рядом с ней и опять перешли на язык, напоминающий птичий клёкот. Наверное, это был их родной, газилиннский.

Судя по интонациям, волосатики спорили.

— Сейчас эти тоже меня бросят, — подумала она.

Как обидно: победить в турнире, выйти на свободу и умереть от собственной беспечности! По щекам потекли слёзы. Цеплюч обматывал её, царапая кожу и сдавливая всё сильнее. Мира вновь потеряла сознание.

Очнулась от падения и боли в ушибленной груди. В рот набилась пыль. Пошевелив руками, с изумлением отметила, что больше не спутана цеплючом. Она открыла глаза, увидела, что лежит на земле. Повернув голову направо, упёрлась взглядом в разбитый короб.

А где эти? Рамбутаны-газилинны-волосатики?

— Очнулась! — радостно пискнули впереди.

Мира подняла голову, увидела перед собой трёх газилиннов. Они шевелили волосками и невысоко подпрыгивали, точно шарики. Совершенно одинаковые, хотя, она наверняка скоро научится различать их внешность, как научилась различать голоса.

— Как вы меня освободили? — спросила она слабым голосом. На зубах скрипел песок.

— Госпожа, мы поговорим об этом позже, — деловито пискнул один из газилиннов голосом Графа. — Необходимо поскорее уйти отсюда. Заклинание невидения скоро перестанет действовать.

— Заклинание чего? — переспросила Мира и села, опираясь на руки. Они были покрыты многочисленными царапинами от цеплюча. Кожа на шее, лице, груди и ногах сильно саднила.

— Невидения. Что за глупая девка? Не понимать таких простых вещей! — пискнул средний шарик.

Скандалист остался?! Уж насчёт него Мира была уверена, что бросит.

— Заклинание невидения накладывается на людей, чтобы они не увидели, на что мы способны, — пояснил крайний справа газилинн. Мира узнала голос Графа.

Она повернула голову к стене, у которой её опутал цеплюч. Сейчас от хищного растения не осталось и следа: стена была чистой, только внизу лежала горстка бурого порошка. Улица была пуста, в домах не ощущалось жизни.

— Чё разлеглась? — пискнул скандалист. — Вставай скорее и уходим отсюда, пока люди не очнулись.

— Вы их усыпили? — спросила Мира и села, опираясь на руки.

Голова закружилась, и она прикрыла глаза.

— Можно сказать и так, — ответил Молчун.

— Никто не должен знать о наших способностях, — сказал Граф. — Иначе газилиннов истребят, как случилось с червями, из крови которых люди делают выводил.

— Уничтожать и истреблять — это то, что люди умеют лучше всего, — вставил Скандалист.

Вновь открыв глаза, она заставила себя встать. Её повело в сторону, но удалось не упасть.

Шаг левой, шаг правой, опять левой. Газилинны прыгали вокруг, словно мячики.

— Молодец! — пискнул Скандалист. — У тебя хорошо получается!

Мира нервно усмехнулась: да уж, молодец. Она даже ноги от земли оторвать не могла и шаркала, словно старушка. Тело сковала слабость.

— Простите, я не поблагодарила вас, — с трудом сказала она. — Если бы не вы… Он бы меня убил. Я никогда этого не забуду и клянусь… Я сделаю всё, чтобы вы попали домой.

Поразительно, но она почувствовала ликование волосатых шариков.

…

Маркело не соврал: на заросшем и заваленном всяким хламом пустыре других домов, кроме дома Гая — не было. Мира остановилась перед ним, рассматривая потемневшее дерево стен, низкую крышу, из отверстия в которой курился слабый дымок.

Интересно, что бы сказал Гай, узнав, что она пришла без приглашения, да ещё в его отсутствие?

— Обрадовался конечно, — громко сказала себе Мира, отсекая сомнения, заходить или нет. — А ещё похвалил бы за находчивость.

Она направилась к крыльцу в две ступени, мысленно проговаривая рассказ о том, как на неё напали какие-то люди и отобрали короб с газилиннами. Хотя, как единодушно заверили газилинны, ей даже говорить ничего не нужно. Достаточно сесть на пороге и горько заплакать.

— Более убитой лодочницы я не видел, — вставил ремарку Скандалист.

На что Граф заметил, что, к счастью, судьба редко сводит их с лодочниками.

С газиннами она рассталась на улице Тихой. Сопровождать её к Магде они, по понятным причинам, отказались, хотя Мира и предлагала им спрятаться в кармане.

— Нет, лодочница, — сказал Граф. — Лучше мы подождём тебя подальше от дома колдуньи. Как раздобудешь лодку, тогда и встретимся.

— Это может занять не один день, — возразила она.

Посовещавшись на своём языке, газилинны сказали, что будут каждое утро ждать её у левой стены лавки торговца приправами.

— Мы верим, что однажды ты отвезёшь нас на наши родные, любимые болота! — патетически воскликнул Граф.

Мира не сдержала улыбки, глядя на отважных волосатых мячиков.

— Ещё раз спасибо, что спасли меня, — сказала она, чувствуя, как глаза чешутся от подступивших слёз. — Вы так рисковали.

— Определённый риск был, — согласился Молчун. — Но мы научились становиться невидимыми для людей.

— Люди скорее заподозрят в магических способностях вас, госпожа, — добавил Граф.

Его товарищи согласно стукнулись боками.

— Люди глупы, — вставил своё мнение Скандалист. — Им даже в головы не приходит, что на болотных кочках цеплюч не растёт не из-за болот и кочек, а из-за нас.

Мира не была так уж уверена, что заклинание невидения сработало на сто процентов, но не стала говорить вслух о своих страхах. Дай бог, чтобы газилинны оказались правы — даже если кто-то что-то заметил, пусть это списывают на её магические способности. Уж она с ними как-нибудь да справится.

На том и попрощались. Мира пошла к жене Гая, волосатики упрыгали в неизвестном направлении.

Подойдя к крыльцу, она увидела, что дверь приоткрыта.

Может в Элсаре так принято, но, всё же, приоткрытые двери всегда вселяли в неё тревожность. Мира поднялась на крыльцо, не заходя, заглянула внутрь. На стенах комнаты висели пучки высушенных трав и полки, на которых теснились горшочки всевозможных размеров; в полу курился обложенный камнями круглый очаг, несколько головёшек ещё слабо тлели, другие потухли. Недалеко от него стоял большой непокрытый стол, заставленный скудной посудой; несколько табуретов. Поперёк комнаты было натянуто полотно, которое делило её на две. Мира вспомнила, что жена Гая знахарка. Наверное, за ширмой у неё что-то вроде кабинета для приема больных.

Людей видно не было, может, Магда как раз сейчас лечит больного? Мира прислушалась, но из-за ширмы не раздавалось ни звука.

Она неуверенно постучала в дверь. В доме по-прежнему висела тишина.

— Добрый день! — крикнула Мира. — Есть кто дома?

Похоже, никого.

— Ты ко мне? — раздался за спиной сиплый женский голос.

Вздрогнув, Мира обернулась. К крыльцу приближалась худая сутулая женщина лет сорока с некрасивым лицом и сильно вьющимися волосами. В руках она несла вязанку толстых веток. Неужели это и есть жена Гая?

— Здрасьте. Вы Магда? — она запоздало подумала, что не сказала «вода-жизнь», но теперь говорить его было не в тему.

— Угу, — женщина кивнула и, окинув Миру пристальным взглядом, спросила: — Тебя кто так исцарапал?

— На улице напали, — тихо ответила девушка.

— У. Ну, заходи в дом, что на пороге разговаривать?

Мира вошла, остановилась у стены. Бросив ветки возле очага, травница повернулась к ней и вытерла руки о подол своего, не отличающегося чистотой, платья.

Нужно было что-то сказать.

— Меня прислал к вам Маркело, — неуверенно начала Мира.

На лице женщины выразилось недоумение, граничащее с непониманием.

— Глава общества лодочников, — пояснила Мира, затем подумала, что на лбу у Маркело не было написано, кто он, и смущенно добавила: — Кажется, глава.

Магда вопросительно подняла брови. Мол, продолжай.

— Он просил меня передать вам газилиннов. Вы их заказывали. (Травница перевела взгляд на её пустые руки). Но в пути меня обокрали. Простите, — скорбно закончила Мира.

— У тебя отобрали газилиннов? — переспросила Магда.

Мира кивнула и часто заморгала, делая вид, что сейчас расплачется.

— Простите, — всхлипнула она. — Они напали вчетвером. Я ничего не могла сделать… Не знаю, как теперь быть и что сказать Маркело. Он придёт к вам завтра за оплатой.

Представив, как всё будет, когда Маркело узнает, что она профукала газилиннов, Мира на самом деле едва не заплакала.

— Ладно, ладно, успокойся, — сказала травница.

Подошла к Мире, с неожиданной силой надавила на плечи, так что девушка против воли опустилась на табурет. Травница пристально рассматривала её колючим, холодным взглядом, будто гостья была неведомым в природе сорняком. Тут же у Миры появилось странное ощущение, что она ранее встречалась с этим взглядом. Магду видела впервые, а взгляд — нет. А ещё у неё сложилось впечатление, что потеря газилиннов не опечалила травницу от слова совсем.

Мира подумала, как бы перейти к истинной цели визита. Сказать напрямик, что Гай был её наставником и приказал в случае победы искать у Магды помощи? Или пойти окольными путями?

— Ты плохо выглядишь, — заметила травница. — И, по-моему, дело не только в нападении бандитов. Здесь не обошлось без магии.

Мира опустила голову, глядя на травницу исподлобья. Ничего-то от неё не скроешь.

— Я недавно прошла обработку, которой подвергают всех мокрозяв, победивших в турнире, — сказала она, решив, что лучше рассказать всё, как есть.

Магда смотрела на неё, прищурив холодно блестящие глаза.

— Возможно, ваш муж рассказывал обо мне, — продолжала Мира. — Он был моим наставником при подготовке к турниру.

Травница хмыкнула:

— Выходит, ты и есть та самая мокрозява.

Мира подняла голову и прямо глянула ей в лицо:

— Да, это я.

Она только собралась сказать, что Гай приказал в случае победы прийти к нему, чтобы стать его помощницей, но Магда перебила:

— Понятно. Значит, ты опробовала действие магической обработки. Хотела подраться с кем-то из азарцев?

— Она первая начала, — угрюмо произнесла Мира. — Я всего лишь спросила название улицы. А она… Чокнутая какая-то!

Травница взяла со стола кружку, протянула Мире:

— Вот, выпей. К тебе вернутся силы.

Мира заглянула внутрь кружки: она была на две четверти полна голубой жидкостью, от которой почему-то пахло рыбой.

— Мне уже лучше, — попыталась отказаться она.

— Мира, не будь ребёнком. Пей, — женщина всучила ей кружку. — Действие магической обработки так просто не проходит. Если не остановить её, тебе станет хуже.

Они встретились глазами.

— Насколько хуже? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— У тебя могут полностью отказать ноги.

Мира взяла кружку и выпила.

Делая последний глоток, подумала, что не называла травнице своего имени. С другой стороны, раз Гай обсуждал с женой подготовку к турниру, он и называл имя ученицы.

Вновь взглянув на травницу, Мира увидела, что та подобрела. Сейчас самый подходящий момент остаться у неё до возвращения Гая. Медленно поставив кружку на стол, она сказала:

— Я знаю, Гай уехал. Но перед отъездом он пообещал, что после победы в турнире возьмёт меня к себе помощницей… Вот я и пришла… Можно я останусь? Пока его нет, могу вам помогать. Вы же знаете, какая сейчас беда с лодками: на всех не хватает. Я стала лодочницей, но для меня нет занятия.

То ли от сильного волнения, то ли от усталости, Миру вдруг начало клонить в сон. Да так сильно, что глаза закрывались сами собой. Широко зевнув, она добавила:

— Я очень усердная и старательная.

Магда смотрела на неё с насмешкой. У Миры появилось дурацкое ощущение, что сейчас травница, как персональщицы в её прошлом мире, скажет: «Мы рассматриваем на эту должность и других кандидатов. В случае, если остановим выбор на вас, я перезвоню».

Сонливость накрыла её, будто душное одеяло, перед глазами поплыло. Мира тряхнула головой пытаясь вернуться к разговору, но каждое движение давалось с трудом и думалось об одном: «Поспать. Хоть пять сек». Она обнаружила, что уже положила руки на стол.

«Она дала мне снотворное, — осенило её: — Но зачем?!»

Она в недоумении посмотрела на травницу. Та довольно улыбалась.

— З…зачем? — с трудом выдавила Мира.

Внезапно дверь распахнулась, и в дом, с корзиной полной трав, вошла ещё одна Магда. Она остановилась у порога как вкопанная, корзинка выпала из руки, и травы рассыпались по полу.

— Кто ты? — хрипло спросила она, глядя на первую Магду.

Та оскалилась в подобии улыбки, глаза были злющими, ненавидящими.

Мира с силой ущипнула себя за руку — нужно проснуться, понять, что происходит. Боль немного привела в чувство.

— Кто ты такая, тебя спрашиваю! — хрипло повторила вошедшая.

Первая Магда рассмеялась, высокомерно ответила:

— Уже неважно. Тебя не было ровно столько, сколько нужно.

— Для чего нужно? — тише спросила вторая и перевела взгляд на Миру, будто только что её увидела. В лице травницы что-то дрогнуло. Коснувшись пальцем своей брови, она указала на бровь Миры и через силу произнесла: — Ты?!

Затем её взгляд упал на кружку, из которой пила Мира. Травница метнулась к столу, заглянула в кружку. Она бросила на Миру испуганный взгляд, торопливо спросила:

— Ты это выпила?

Девушка кивнула.

— Всё кончено, — улыбнулась первая Магда, глядя на вторую. — Особенно для тебя.

— Не знаю, что ты такое, но, — не договорив, вторая Магда бросилась к очагу, выхватила тлеющую головню и с криком напала на первую.

Та быстро отклонилась, но головня всё же ударила её по плечу. Колдунья зашипела, словно дикая кошка, в воздухе запахло палёным. От удара головня сломалась, и вторая Магда отбросила её в сторону. Женщины бросились друг на друга, упали на пол, стали пинаться и кусаться. Мира перестала различать, кто из них кто. К тому же, её вновь накрыла волна сонливости — более сильная, чем прежняя.

«Проклятый дом, колдовской, — подумала она. — Нужно выползти отсюда… Найти людей… Чтобы не дали уснуть».

Она хотела встать, но тело перестало слушаться, и Мира свалилась с табурета. Хотела ползти, но не могла даже пошевелить рукой. Её охватил ужас смерти.

«Почему? За что? Я ничего не сделала… Кому я мешаю?!» — подумала она.

Рядом на полу визжали, шипели и рычали дерущиеся Магды. Неожиданно в воздухе мелькнуло лезвие ножа. Женщина, что была внизу, вздрогнула всем телом, потом выгнулась дугой (так что вторая скатилась с неё) и — вытянулась, глядя в поток остекленевшим взглядом.

Из её груди торчала рукоятка ножа.

Оставшаяся в живых Магда села, скосила глаза на изуродованное ожогом левое плечо, рывком выдернула из мёртвой нож. Не поднимаясь на ноги, подползла к Мире. А у той не было сил даже пошевелиться. Только смотреть на хищную, торжествующую улыбку убийцы.

— Ай-яй-й, какая трагедия произошла в доме колдуньи. Завтра весь город только об этом и будет говорить, — она облизнула пересохшие губы. — Тёмные времена настали. Мокрозяв выпускают из Башни, научив только убивать и грабить. И хвалёная обработка на них больше не действует.

Она ласково вложила Мире в руку окровавленный нож. Их взгляды встретились.

— Откуда же глупой мокрозяве было знать, что она попала к известной травнице Магде? — продолжала женщина. — А уж Магда, всем известно, умеет за себя постоять. В общем, шекспировская трагедия — все умерли!

Она расхохоталась и поднялась на ноги.

— Прощай, глупышка, — сказала она Мире. — Ты была забавной.

Будто через плотный туман Мира увидела, как её худая, сутулая фигура подошла к двери, задержалась на пороге и… всё накрыла тьма.

Эпилог

Мира брела по берегу бесконечной реки. Над водой нависло сизое от туч небо, справа тянулись чёрные, отшлифованные ветром скалы. Они, то отступали от воды, то наоборот врезались в воду нагромождением камней с налипшими на них водорослями. Чтобы продолжить путь, Мире приходилось обходить камни, забираясь по колено в ледяную воду. За время, что она здесь — а она здесь очень давно — на горизонте не появилось ни одной лодки. Только небо, шуршание волн о грязно-серый песок и одиночество.

Часто на пути ей встречались каменные истуканы. Они сидели на коленях и смотрели вдаль, будто ждали кого-то. Год за годом, век за веком. Какие-то из них представляли собой изрытые ветрами большие камни, у других угадывались плечи, голова и даже сложенные на коленях руки; однако, много было свежих, с чётко прорезанными чертами лица, волосами, одеждой. Сначала Мира дивилась тонкости работы скульптора и подолгу замирала возле каждого, вглядываясь в него и представляя, кто мог быть натурщиком. Вот немолодая женщина, на лице которой замерла печать далёкого воспоминания. А это молодой человек — совсем юный, лет семнадцати. В его каменных глазах скульптору удалось передать надежду и радость жизни. Казалось, он ждёт корабль, который отвезёт его в далёкие страны, где будет много красивых женщин и захватывающих приключений…

Неожиданно Мира увидела Магду. Колдунья сидела, как и остальные, лицом к Великой реке: руки на коленях, глаза устремлены на горизонт, во всем облике читались спокойствие и отстранённость от земной суеты. А вокруг разливалась тишина — бескрайняя, вечная.

Чувствуя, как стоит на пороге понимания, которое, всё изменит, Мира робко позвала:

— Магда!

Колдунья даже не пошевелилась. Мира медленно подошла ближе и остановилась, с трепетом глядя на женщину: подол платья и ноги колдуньи уже окаменели.

«Она мертва, — подумала Мира. — Они все мертвы. Кто старше, кто моложе. И я тоже… Или ещё нет? Я двигаюсь, я не камень».

Она отвернулась от Магды и пошла дальше по берегу. На пути ей по-прежнему попадались каменные истуканы, но теперь Мира около них не задерживалась.

Идти.

Вперёд.

Пока смерть не настигнет и не превратит в камень.

Когда впереди появился очередной истукан, Мира не обратила на него внимания. Только отметила, какой он толстый и сутулый. И ещё похож на огромную жабу.

Лишь продойдя ближе, поняла, что это и есть…

— Что нового в мире? — спросила Жаба, глядя на Реку.

— Мокрозявы хотят кукрить, — ответила Мира.

— Это не новость, — Жаба подняла лапу и указала на камни рядом с собой: — Садись, поговорим.

Мира хотела возразить, но поняла, что это будет ошибкой. Возможно, неведомый дизайнер, придумавший всё это, привёл её сюда именно для встречи с жабой.

С неё всё начиналось, ею и должно закончиться.

Мира села и обхватила колени руками.

Долго молчали.

Девушка и жаба, а вокруг Великая пустота.

— Кто меня убил? — спросила Мира, глядя на Реку.

— Не знаю.

— Шутите.

— Нет.

— Врёте.

Жаба заквакала, что должно было означать смех.

— Ты мне сразу не понравилась, — сказала она, отквакавшись. — Глупый апломб, поверхностность суждений, неумение анализировать собственные ошибки, создание ложных кумиров.

Мира сидела немного обалдевшая. Вот так, стоит умереть, и тебя начинают воспитывать всякие жабы.

Она встала, сухо заметила:

— В таком случае, уважаемая, оставляю вас наедине с вашим совершенством.

— Сядь! — приказала Жаба.

Поколебавшись, Мира вновь села. В конце концов, отправиться в поход вдоль реки она всегда успеет.

— Кто меня убил? — холодно повторила она.

— Не знаю. Убийцу прикрывал сильный маг. Уровень не ниже моего. Поэтому вернёшься и сама выяснишь, — в тон ей ответила собеседница.

— Вернусь? — Мира удивлённо посмотрела на её морду.

— Да, — проворчала Жаба. — Хотя лично я сомневаюсь в твоей полезности. Чтобы они не говорили.

Они? Мира представила себе толпу надменных жаб.

— Мы думали, ты изменишь этот мир, — сварливо продолжала Жаба. — Запустишь дремлющие веками механизмы. А ты всё это время плыла по течению.

— Не правда! — Мира возмущённо вскочила на ноги. — Я боролась!

— С кем? — насмешливо спросила собеседница.

— Я хотела изменить ход турнира!

— Турнир бред! — Жаба небрежно махнула лапой.

Мира едва не взорвалась от негодования.

— Если бы вы там были, вы бы так не..

Начала она дрожащим от ярости голосом, но Жаба перебила:

— Тебе чудом досталась лодка. Ты могла плыть куда угодно, но ты бросила её и доверилась случайной знакомой. Отправилась в бордель, якобы, спряталась, хотя надо было понимать, что шлюхи продадут тебя при первой же возможности. Потом тебя вынудили участвовать в турнире, и ты участвовала. Победила, просто потому что хотела жить. Далее ты выбрала путь лодочника — самое бесперспективное направление из всех возможных. Твои поступки сплошная череда глупостей, совершённых под влиянием эмоций. Ты ни разу не сделала того, что могло бы изменить ход событий, ни разу не пыталась плыть против течения.

— Я ничего не знаю о вашем мире! — выкрикнула она, оправдываясь. На глазах защипали злые, беспомощные слёзы.

— Ты и не хочешь ничего о нём знать! — вновь перебила Жаба. — Мир окружает тебя, наступает, проявляет себя, как только может, а ты упрямо продолжаешь делать вид, что его нет.

— Он ненастоящий! Что бы там не говорил Гай…

— Другого не существует! Смирись с этим.

Мира хотела крикнуть: «Никогда!»

Но горло перехватило.

— Нет другого мира, девочка, — мягче сказала Жаба. — Азар — вот всё, что есть. Нравится тебе это или нет.

— Никогда! — прошептала Мира и рванула прочь от неё.

Она бежала до тех пор, пока не загорелось в лёгких. Перешла на шаг, вытирая рукавом пот с лица и тяжело дыша. Наконец, остановилась. Метрах в ста впереди сидела Жаба.

Некоторое время Мира смотрела на её грузную, сутулую фигуру, замет медленно подошла.

— Почему я? — спросила Мира, встав напротив неё и глядя в уродливую морду. — В Башне много других мокрозяв. Почему вы выбрали меня?

Жаба ухмыльнулась:

— Триста восемьдесят шесть.

— Чего триста восемьдесят шесть? — недоуменно спросила Мира.

— Столько человек я сбросила в воду до тебя. Не думай, не все падали с Почтамтского моста. Моря, реки, озёра, болота, один из кандидатов сумел провалиться в портал даже в собственной ванне. Главное, что все они захлебнулись, кроме тебя никто не сумел пробить дно и вынырнуть в Азаре.

Миру передёрнуло.

— Но почему я смогла? — едва слышно спросила она.

— А почему я жаба?

— Ну… Родились такой, наверное.

Собеседница довольно заквакала.

— Ладно, — сказала она, отсмеявшись. — Надо тебя ненадолго спрятать. Пусть думают, что ты умерла.

Значит, ответа на вопрос о своей избранности она не получит. По-крайней мере, сейчас. Ну, может, он, и в самом деле, требует другого места и времени. Мира глубоко вдохнула, пытаясь унять растущее раздражение, и вежливо сказала:

— Хорошо. В таком случае, мне нужно знать, что есть такое ваш… — она осеклась и поправилась: — Наш Азар. Я хочу изучить узнать, как здесь всё устроено, до мельчайших подробностей. Внезапно она вспомнила о газилиннах. Волосатики будут каждое утро ждать её возле лавки торговца приправами.

— Ещё одно, — сказала Мира. — Я обещала трём друзьям помочь добраться до болот, где они живут. Я не могу их подвести.

Жаба улыбнулась, перевела взгляд на Реку.

— Заберём мы твоих газилиннов, — сказала она. — Однако на болота они не попадут, у них иное предназначение.

— Какое? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— У каждой магички есть помощники. У кого-то это водоросли, у кого-то жуки. У тебя будут три газилинна.

Мира хотела спросить, что делать, если они не захотят быть помощниками, но тут из-за скал подул горячий ветер, поднял песок, запорошил глаза. Всё исчезло за серой, пылевой завесой. Мира прикрыла лицо рукой, часто заморгала. А ветер становился всё сильнее, сбивал с ног, поднимал на реке волны, ворочал каменных истуканов, так что они раскачивались из стороны в сторону, будто исполняли древний танец. Только Жаба продолжала сидеть, глядя на Реку и будто не замечая пыльной бури. Мира обхватила её обеими руками, закричала:

— Что это?!

И тут же закашлялась от песка. Он забивал рот и нос, оседал в горле.

— Ветер дарсин, — равнодушно ответила Жаба. — Он смыкает воды Реки, разъединяет Острова и сбрасывает прежних кумиров, чтобы дать дорогу новым.

Кира Уайт «Против течения — 1»

Глава 1. Остров Серой Хмари

Стояла третья ночь от начала праздника Вила.

Воды Мёртвой реки оттолкнулись друг от друга и разошлись в стороны, а между ними появился проход. Никто из родившихся на острове не знал, куда он ведёт, ведь никто из них не покидал остров. Стоя на берегу, можно было видеть, как вначале широкий, вдалеке проход начинал сужаться, пока не становился похож на блестящую иглу, проткнувшую Реку.

Каждый год Атия не могла надивиться этому чуду. Едва начинались дни Вила, она обязательно, хоть раз в день, выходила на берег, а когда рядом никого не было, даже решалась войти в реку и встать между стенами воды. Хоть и знала, что за это попадёт. По законам острова, к Реке запрещено приближаться. Богиня Оямото строга и не прощает своеволие: смерть вступившим в её владения, смерть нарушившим запрет. Только грязные кровью лодочники и агенты могут входить в Реку. Оямото не трогает их, как и прочих тварей, живущих в воде.

А ещё не трогает Атию.

Оглядевшись по сторонам — нет ли поблизости кого из островных — девочка торопливо прошла по коридору между стенами и остановилась, обхватив себя за плечи и чувствуя, как трепещет сердце. Вода вздымалась на невиданную высоту — даже запрокинув голову, Атия не видела верха. Однако именно здесь, между стенами, за которыми таилась тьма, девочка чувствовала себя дома.

Вскоре она услышала тихое пение: нежное и волнующее, оно шло из толщи воды, звало, будило в душе того, кому няня Олына дала имя Зверь. Вот и сейчас он просился на волю, хотел вырваться в Великую реку. Может, выпустить?

В памяти тут же всплыли слова Олыны: «Нельзя, Атия! Нужно выбирать время. Пока рано».

— Нельзя, — строго сказала девочка тому, кто внутри.

Он нехотя уступил, притих.

…

Олына любила рассказывать, как восемь лет назад нашла Атию в коридоре между стенами. Выйдя из пещеры, она услышала в Реке плач младенца. Не веря ушам, Олына вошла в коридор и увидела стоящую там большую корзину. В ней лежал голый младенец, девочка. Багровое от плача личико сморщилось, редкие светлые волосёнки прилипли к голове. Увидев Олыну, девочка перестала плакать и уставилась на островитянку большущими голубыми глазищами. Олына растерянно оглянулась на вход в пещеру.

— Я сейчас, — пробормотала она. — Нужно сказать о тебе вождю Дьягусу… И остальным… Нельзя так, без разрешения.

Девочка серьёзно смотрела на неё из корзины. Олына добавила, извиняясь:

— Я вернусь!

Стремительно развернувшись, она побежала обратно к пещере. Вслед ей раздался детский плач. Сначала неуверенный, как будто младенец внедоумении спрашивал: «Она ушла? Да как так-то? А я?»

Но скоро плач стал пронзительнее. Он разливался по берегу, рвал сердце и вызывал только одно желание: вернуться и спасти малышку.

Навстречу Олыне из пещеры вышли несколько островитян. Она сбивчиво рассказала, что Река оставила им дитя в корзине.

— Мы должны принять его! — горячо говорила Олына. — У нас так давно не рождались дети. Это дар богини Оямото!

Люди в нерешительности топтались на берегу, прислушивались к крику младенца, приближались к проходу, заглядывали между стенами, но тут же отходили подальше.

Кто-то побежал за Дьягусом. Вскоре его привели, видимо уже рассказав о случившемся по дороге. Худой, высокий, с длинной спутанной бородой, в которой копошились насекомые, он гневно взглянул на Олыну, затем перевёл взгляд на проход между стенами, и вновь на Олыну. Младенец, устав от плача, затих и только жалобно всхлипывал.

— Ты заходила в Реку? — сурово спросил Дьягус.

— Нет, — солгала Олына.

Вождь недоверчиво покачал головой и обвёл взглядом притихшую толпу островитян. Все ждали его решения.

— Ребёнок останется в Реке! — объявил он. — Острову Серой Хмари не нужны такие подарки. Никто из жителей не нарушит запреты и не войдёт между стенами.

— Но! — вскрикнула Олына.

— Завтра Река сомкнёт воды, и ребёнок останется в ней! — властно перебил Дьягус. — А до тех пор, пусть его плач станет для островитян музыкой ветра и камней. Возвращайтесь в пещеры.

После этих слов все жители потянулись следом за Дьягусом прочь от Реки. На берегу осталась только Олына. Лысая, сгорбленная, она некоторое время взволновано ходила туда-сюда мимо прохода, замирая перед ним; лицо её нервически подёргивалось, губы что-то беззвучно шептали. Внезапно Олына рубанула рукой по воздуху, отбрасывая сомнения, и решительно вошла в проход между водными стенами. Быстрым шагом приблизилась к корзине, склонилась над ней. Девочка приоткрыла крошечный ротик, будто искала материнскую грудь. Это окончательно всё решило. Подхватив корзину, Олына побежала обратно на берег.

Там её опять ждал Дьягус с двумя советниками. Олына остановилась, двумя руками прижимая корзину к груди.

— Ты ослушалась моих слов, женщина? — произнёс Дьягус с угрозой.

Олына молчала, глядя на вождя исподлобья.

— Сейчас же унеси корзину обратно и оставь, где взяла, — приказал Дьягус. — А потом будем решать, что делать с твоим своеволием.

— Богиня Реки принесла мне дитя, — глухо сказала Олына. — Девочка останется со мной. Я стану ей матерью.

Она увидела, как из пещеры вышел Торио. Ветер трепал его кудрявые рыжие волосы, на лице — мрачная решимость. Он давно не ладил с Дьягусом. Поговаривали, что Торио сам не прочь возглавить общину, но открытых стычек между мужчинами до сих пор не было.

До сих пор…

Вместе с Торио вышли с десяток островитян-мужчин.

— Повторяю, Олына, — с угрозой сказал вождь, — немедленно отнеси корзину с младенцем обратно в Реку. Этому ребёнку не жить среди нас!

Он стоял спиной к пещерам и не видел Торио.

— Но почему? — хрипло выкрикнула Олына. — Последний живой младенец родился на острове пять лет назад! И каждый год мы отдаём Реке десятки своих мертвецов. Мы вымираем, Дьягус! В городах Элсар и Сухири, в Лесу, на Болотах и Руднике нас считают проклятыми, даже лодочники не рискуют высаживаться на наш берег, и мы хватаем еду на лету. Нам нужно больше детей! Они наше единственное будущее! Этот младенец…

— Довольно! — оборвал Дьягус. — Ты сама сказала, что мы отдаём Реке наших мертвецов, она несёт только смерть. И этот ребёнок причинит островитянам лишь горе. Если ты сейчас же не унесёшь его обратно, мне придётся поступить с тобой сурово.

К тому времени из пещеры вновь высыпали жители. Многие возмущённо роптали, бросая на Олыну гневные взгляды, другие, наоборот, смотрели с сочувствием.

Она поудобнее перехватила начавшую оттягивать руки корзину, наклонила вниз голову и глухо спросила:

— Что ты можешь со мной сделать? Боги и без того прокляли меня, отняв детей и мужа.

— Я прикажу связать тебя и оставить вместе с младенцем в проходе между стенами, — сказал Дьягус, глядя ей в глаза. — Завтра Река сомкнёт воды, и вы обе достанетесь ей.

Олына испуганно отшатнулась от него.

— Унеси корзину туда, где взяла, и мы накажем тебя только за то, что ты нарушила приказ богов и вошла в Реку.

Олына взглянула на младенца. Она понимала, что Дьягус исполнит угрозу. Но своими руками унести ребёнка обратно?! Люди стояли молча, глядя на неё и вождя в страхе и растерянности. Такого прежде не было, никогда островитяне не отдавали Реке живых. Но и выступить против вождя никто не решался. Он выбран богами, его решение — их решение.

— Ну! — потребовал Дьягус. — Последний раз говорю. Не заставляй нас делать это, Олына!

Её пробрала сильная дрожь, но она не сдвинулась с места.

Толпа вновь зароптала.

— Да будет так, — усмехнулся Дьягус и, обернувшись к соплеменникам, вскинул руку: — Олына предала наш род! За это последует наказание.

— Нет! — крикнул Торио и вышел к вождю.

Его спину прикрывали товарищи. Только сейчас Олына заметила, что в руках у них толстые палки и камни. Она часто заморгала, скрывая слёзы благодарности — Торио вышел защитить её! После смерти мужа никто за Олыну не заступался; даже когда на совете старейшин приняли решение переселить её в более сырую пещеру, сказав, что теперь, когда у неё не осталось семьи, прежняя пещера ей слишком велика.

Дьягус посмотрел на Торио, скользнул взглядом по оружию в руках его людей. Губы вождя искривила усмешка.

— Что это ты, Торио? — спросил он. — Почему кричишь? А ты, Осва? Зачем взял палку? Боги запретили нам входить в Реку, ибо она есть зло. Боги сказали нам отдавать Реке своих мертвецов. Или вы хотите пойти против богов и взять зло в обличии младенца?

Тот, кого звали Осва, опустил палку и неуверенно взглянул на Торио.

— Ты лжёшь нам! — отчётливо произнёс Торио и, вскинув голову, обвёл островитян горящими от гнева глазами: — Он лжёт нам! Расскажи нам, Дьягус, как ты нарушил запрет богов и вошёл в Реку!

Соплеменники удивлённо воззрились на вождя.

— Что ты несёшь? — взвился он.

— Я видел, как ты заходил в Реку и встречался между стенами с Великим Хранителем Элсара, — сказал Торио. — Это случилось после того, как мы нашли в пещерах залежи огневиков. Потом был праздник, после которого все быстро и странно уснули. Все, кроме меня и Гомона. (Он указал на воинственно сжавшего в кулаке большой камень островитянина). Мы в тот день отказались пить и видели, как ты…

Один из островитян, что защищали Дьягуса, сбросил хламиду и остался в одной набедренной повязке; в руках у него оказалась спрятанная под хламидой цепь с тяжёлым шаром на конце. Островитянин завертел ею так, что она со свистом разрезала воздух. Торио отшатнулся назад. Гомон не успел увернуться, и тяжёлый шар тут же с глухим стуком ударил его по шее. Островитянин рухнул, как подкошенный, и больше не шевелился. По камням потекла кровь. Это послужило сигналом к драке. Со всех сторон раздались крики:

— Бей предателей!

— Бей мятежников!

И мужчины, и женщины сшиблись в кучу, в воздухе замелькали палки, камни, раздались стоны боли. Пользуясь общей сумятицей, Олына побежала с корзиной в пещеру. Жена Торио по имени Ханя несколько дней назад родила мёртвого ребёнка. С тех пор она не выходила из пещеры, лежала, отвернувшись к стене, оказывалась от еды и только изредка издавала звуки, похожие на звериное рычание. К ней-то и понесла Олына младенца: он голоден, а у Хани ещё не должно полностью перегореть молоко. Девочка в корзине перестала плакать и смотрела на Олыну большущими глазищами — будто понимала, что происходит.

— Скоро мы тебя покормим, — сказала ей островитянка. — Ты у нас вырастешь сильной и крепкой.

Зайдя в закуток, где жила Ханя, женщина остановилась, давая глазам привыкнуть к полумраку. В пещере висел тяжелый смрад: смесь из запахов людей, пропавшей еды и газов, выбрасываемых из расщелин в камнях. У стены лежала куча тряпья. Не выпуская из рук корзину, Олына подошла к куче и тронула её рукой. Ощутила костлявое плечо человека.

— Ханя, — тихо сказала она.

Женщина не ответила, только дёрнула плечом, пытаясь скинуть её руку. Олына покусала губу, не зная, как продолжить разговор. С улицы доносились крики островитян, кто-то истошно вопил от боли. Но Ханя всего этого не слышала, погружённая в своё горе.

Неожиданно девочка в корзине захныкала. Тихонько, жалобно. Куча тряпья вздрогнула — Ханя резко развернулась и уставилась на корзину дикими глазами.

— Её принесла Река, — глухо сказала Олына. — Тебе, мне, всем. Взамен наших умерших.

Ханя молчала, только ноздри раздувались, когда она принюхивалась к запаху младенца.

Олына протянула руку и сквозь одежду ощупала её груди. Твёрдые, как камни, налившиеся молоком. Ханя сморщилась от боли.

— Сейчас мы сцедим плохое молоко, а потом ты накормишь девочку, — сказала Олына. — Она должна жить.

Ханя сглотнула, перевела взгляд на вход в пещеру, с усилием спросила:

— Что там за шум?

— Дьягус хотел убить ребёнка, но твой Торио ему помешал, — она помолчала и с теплотой в голосе добавила: — Думаю, скоро у нас будет другой вождь.

Ханя вновь взглянула на младенца. Девочка сморщила личико и заплакала. Жалобный голосок заполнил пещеру, проник в каждую трещинку между камнями, наполняя всё вокруг новой жизнью.

— Она голодна, — сказала Олына.

Ханя кивнула и сняла верхнюю половину платья, обнажив налившиеся молоком груди с оттопыренными сосками.

…

Уловив справа движение, Атия повернула голову. Близко к водной стене подплыла огромная чёрная остромордая рыбина. Повращав выпученными глазищами, она оскалила пасть полную острых белых зубов.

Не робея, Атия подняла руку и прижала ладонь к прохладной водяной стене. По пальцам заструилась вода. Рыба изумлённо щёлкнула зубами, закрыла пасть и прижалась мордой к стене. Выпуклые глаза изучающе смотрели на Атию. Рассмеявшись, девочка провела ладонью вверх, а затем вниз по стене. Рыбина последовала за рукой.

— Хочешь поиграть? — спросила Атия.

Рыбина повиляла хвостом, весело оскалила пасть.

— Только мне долго нельзя, — виновато сказала девочка. — Меня не должны тут видеть или будут ругать. Раньше у меня были Торио и няня Олына. Но их убил злой человек в лодке, и теперь я живу у дяди Осва, там, в пещере.

Она махнула рукой в сторону острова. Рыбина смотрела на девочку большим круглым глазом.

— Меня Атия зовут. Ты будешь со мной дружить?

Рыбина согласно вильнула хвостом и сделала кувырок.

Девочка широко улыбнулась. Так много хотелось рассказать новой подружке! Жаль только, рыбина не может ответить. И погладить её нельзя. Атия попыталась просунуть руку сквозь толщу воды, но не смогла.

— Кроме меня никто из наших не может трогать воду, — сказала она. — А я могу, я не такая, как они.

Её вновь охватила печаль. Прижав к стене вторую ладонь, девочка доверительно сказала:

— Дети Осва не хотят со мной играть. Салир дразнится, говорит, что моим отцом был червь Ооно.

В горле запершило от слёз, а в груди вновь заворочался Зверь. Всегда, когда Атии было грустно, он начинал шевелиться, словно хотел выбраться и утешить.

Неожиданно рыбина дёрнулась, чем-то напуганная, и скрылась в мутной воде. Атия испуганно обернулась к острову, но никого не было. Краем глаза она заметила что-то с другой стороны и, повернув голову, увидела огни. Они быстро приближались, заполняя собой проход. Казалось, горит сама Река.

Некоторое время Атия в оцепенении смотрела на огни, потом сорвалась с места и, не чуя под собой ног, бросилась на остров, к пещере. Ворвалась в узкий, низкий проход, врезалась в кого-то крупного.

— Что ты? Атия! Куда так несёшься?

Девочка узнала голос соседа по имени Нарок.

— Там на Реке! Огни! — задыхаясь, крикнула Атия.

Слева раздался возмущённый голос жены Нарока:

— Ты опять ходила к Реке? Тебе запретили…

— Да погоди ты, Сваоха! — осадил жену сосед. Он с тревогой всматривался в лицо Атии: — Огни, говоришь?

Девочка торопливо закивала:

— Много! Очень много! Как будто Река горит!

Соседи переглянулись.

— Думаешь, это связано с приездом лодочника? — спросила женщина, и голос её дрогнул.

— Не знаю, всякое может быть. Говорил я, добром для нас это не закончится. Беги к вождю, а я выйду, посмотрю, что там за огни. Если всё так, как говорит Атия, соберу людей. И не спускай глаз с девочки. Сама знаешь, что она для нас значит.

Сваоха посмотрела на девочку так, что та сжалась. Затем женщина схватила Атию за руку и потащила следом за собой, даже не заботясь, успевает та или нет. В пещерах, где жила их община, были пробиты многочисленные ходы. Они разветвлялись, скручивались в кольца и петли. Посторонний человек, попав сюда, легко мог заблудиться в бесконечных лабиринтах и навсегда пропасть. Встречавшимся на их пути людям, Сваоха кричала, чтобы собирались. Скоро на остров нападут.

— Нужно уходить! — голосила она. — Сюда идут люди с факелами. Нам всем конец!

Люди в смятении бросались ко входу в пещеру, чтобы увидеть своими глазами, что происходит на Реке. Были и те, которые присоединялись к Сваохе и шли к вождю.

Наконец, они добежали до его пещеры. Услышав шум, вождь вышел им навстречу, с тревогой переводя взгляд с одного лица на другое. Его звали Малий. Когда лодочник Гай убил Торио, он сам провозгласил себя вождём, а все были слишком растеряны и напуганы, чтобы оспорить это. Оглядев взволнованную толпу, Малий спросил:

— Что случилось?

— Вся Река в огнях! — крикнула Сваоха. — Жители городов идут сюда, чтобы убить нас!

— Не нужно было рассказывать рыжей лодочнице об убийстве Торио! — крикнул кто-то в толпе.

— Как можно было такое оставить? — тут же набросились на него другие.

— Теперь нас всех перебьют!

Вождь строго посмотрел на Сваоху:

— Ты сама видела их? — спросил он.

— Она видела, — женщина подтолкнула вперёд Атию. — Рассказывай!

Девочка, совсем потерявшись от страха, молчала.

Вождь наклонился к ней, заглянул в лицо:

— Не бойся, Атия, — ласково сказал он. — Расскажи, что ты видела.

— Огни, — тихо ответила девочка. — Они приближались к острову. Как будто Река загорелась. Я испугалась и побежала в пещеру, встретила Нарока и Сваоху.

— Это всё из-за случая с лодочником! — опять закричали в толпе.

А кто-то неуверенно предложил:

— Давайте откупимся от них Атией.

В пещере сразу стало тихо, люди избегали смотреть в сторону девочки — как будто думали о том, как бы откупиться ею, но не решались сказать. Атия невольно прижалась к вождю. Он всегда казался ей добрым и красивым: с опрятной бородой, доходящими до плеч светлыми волосами и голубыми глазами. Вождь погладил её по голове, осмотрел толпу и громко сказал:

— Вы знаете, что Атия дарована нам богиней Реки Оямото. После её появления дети в общине стали рождаться живыми, а взрослые — меньше болеть.

— Тогда почему Оямото допускает сейчас нападение на остров? — закричали в толпе.

— Почему не отгонит врагов от острова?

— Нам неведомо, что движет богиней, — оборвал вождь. — Но Атия останется с нами.

Все молчали.

Малий хотел ещё что-то сказать, но тут в глубине коридора раздались быстро приближающиеся шаги. Все обернулись, вглядываясь в темноту. Прошло немного времени, и на освещённый факелами участок выбежали Нарок и ещё с десяток мужчин. Они тяжело дышали, по лицам стекал пот, волосы прилипли к голове.

— Мы задвинули вход в пещеру, — сказал Нарок в ответ на вопросительные взгляды островитян. — Нужно уходить вглубь острова.

— Вы видели, кто это? — спросил вождь, стараясь сохранять спокойствие. — Они и впрямь опасны?

— Их много, гораздо больше, чем нас, — ответил один из мужчин, сопровождавших Нарока.

— В руках у них палки и длинные ножи, — подхватил второй.

В толпе испуганно заохали.

— Вы разговаривали с ними? Что им от нас нужно? — спросил вождь.

Мужчины хмуро переглянулись.

— Кнав хотел поговорить и проблизился к тем людям, но его разрубили пополам, — ответил Нарок.

Женщины запричитали. Вождь кивнул своим мыслям, спросил:

— Насколько удастся их задержать?

— Мы завалили вход, на некоторое время это их остановит. Но скоро они расшатают камни и войдут.

— Нужно уходить вглубь острова! — закричали в толпе.

— Мы не можем убегать всё время, — сказал Малий. — Даже у самых длинных дорог есть конец. Поэтому мы отправим наших женщин подальше в пещеры, а сами примем бой. Мы не станем сидеть в углах и ждать, пока нас передушат, как крыс.

— Да! — воспрянули духом островитяне.

— Я никуда не уйду! — закричала Сваоха. — Это мой остров и я буду драться за него рядом с мужем!

Её поддержали ещё несколько женщин.

Вождь обвёл их взглядом.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда те, кто чувствует в себе силы сражаться, остаются. Остальные забирают самых немощных и детей, — и уходят.

Вдалеке, послышался глухой удар. Как будто гора содрогнулась. На мгновение островитяне затихли, испуганно переглядываясь.

— Не будем терять время! — приказал вождь. — Несите всё, что может сойти за оружие!

Островитяне бросились по своим норам. Возле вождя осталась только Атия. После смерти Хани её растили Торио и Олына, но теперь и они мертвы. Нет, Атия не осталась одна, её приютила семья Освы, но девочка чувствовала себя там чужой. Вот и сейчас, они убежали собирать своих малышей, а про неё забыли. Вождь сжал её ладонь и заглянул в лицо. В полумраке его глаза поблёскивали.

— Атия, ты уже большая, и я скажу, как есть: ты должна убежать с острова.

Она испуганно моргнула.

— Я не хочу одна. Хочу со всеми, — губы девочки задрожали.

— Мы не можем убежать вместе с тобой. С острова есть только один проход по Реке между водами, и нам его перекрыли. Но для тебя вода не страшна, ты можешь переплыть Реку. Понимаешь, только ты можешь привести подмогу.

— Где она? Подмога? — тихо спросила Атия.

Несколько мгновений вождь смотрел на неё как будто в задумчивости, потом сказал:

— Плыви сначала направо от Острова, потом увидишь скалу, а на ней купол. Это будет город Сухири. Там есть храм богини Оямото. Скажи, кто ты и что здесь произошло.

Атия серьёзно кивала, стараясь ничего не забыть. Ещё бы — жизни всех островитян зависят теперь от неё!

Вождь пристально посмотрел на неё и добавил:

— Но сама ты не доплывёшь, слишком далеко. Нужно выпустить Зверя.

Девочка вздрогнула, посмотрела на него с изумлением. Она не думала, что о Звере знает кто-то кроме Олыны.

Малий улыбнулся:

— Олына мне всё рассказала. Я знаю, она запрещала тебе выпускать Зверя, но сейчас пора. Только он может спасти тебя. А заодно и всех нас.

Вождь повёл её тёмными коридорами, так, что вскоре девочка перестала понимать, куда они идут. Неожиданно она почувствовала сквозняк и запах Реки.

— Мне нужно вернуться, — сказал Малий. — Я должен быть вместе со всеми. А ты иди вперёд, никуда не сворачивая, пока не выберешься наружу.

Прежде чем Атия успела что-либо сказать, он выпустил её руку и ушёл, унеся с собой факел. Некоторое время девочка стояла, дрожа от страха и холода. Сквозь толщу скалы, в которой были прорублены пещеры, до неё доносился слабый стук — это нападавшие разламывали проход.

Атия направилась вперёд, ведя рукой по стене. Скоро стена стала влажной; пройдя ещё немного, Атия почувствовала под пальцами капли воды. Ветер становился холоднее и порывистее. Девочка остановилась и обернулась. За спиной было темно, и она с ужасом поняла, что даже если захочет вернуться к остальным, не сможет найти дорогу обратно.

— Малий! — испуганно позвала Атия.

Никто не ответил. Она заплакала, пошла дальше. Неожиданно сверху появился слабый свет. Подняв голову, она увидела провал, сквозь который было видно небо. Провал находился на высоте примерно в половину её роста.

Девочка снова ощупала стены, думая, как бы забраться наверх. Лазить по камням было для неё несложно, она часто прыгала по скалам вместе с детьми Освы. Но здесь было темно, а камни мокрые и скользкие. Нащупав наверху выступ, Атия ухватилась за него и подтянулась на руках, поискала ногой опору, но соскользнула с камня и упала. В груди заломило от боли. Какое-то время она лежала, приходя в себя, затем опять полезла наверх. На этот раз ей удалось забраться выше. Чувствуя, что вновь соскальзывает, Атия ухватилась за следующий выступ, потом ещё за один и, наконец, выбралась наружу. Легла животом на камни, пытаясь отдышаться. Рядом шуршала о камни Река.

Когда силы вернулись, Атия подняла голову и огляделась: она находилась на каменной гряде в части острова, куда люди редко заходили. Говорили, что камни здесь хрупкие, и можно провалиться. Слева виднелась россыпь огней, слышались глухие размеренные удары. Здесь они были гораздо громче, чем в пещере.

«Нужно привести помощь», — подумала девочка.

Вспомнились слова Малия: «Ты одна из нас можешь плавать и поэтому тебе идти за подмогой. Плыви сначала направо от Острова, потом увидишь скалу, а на ней купол. Это будет город Сухири. Там есть храм богини Оямото. Скажи, кто ты и что здесь произошло».

— В храм богини Оямото, — прошептала Атия и, поднявшись на ноги, подошла к воде. Волны беззвучно накатывали на берег, покусывали её пальцы. Вода терялась в темноте. Плыть направо от острова. Она почувствовала, как Зверь заворочался в груди.

«Сама ты не доплывёшь, слишком далеко, — вновь зазвучал в голове голос вождя. — Нужно выпустить зверя».

Выпустить… Но как? Атия так долго держала его внутри, что не представляла, как дать ему свободу. Вождь наверняка знал, он большой и умный — но он остался внизу.

Река манила её, затягивала в себя. Девочка осторожно вошла в воду сначала по щиколотку, потом по бёдра, грудь, вот уже вода достигала её подбородка. С каждым шагом ей становилось спокойнее, Река была подругой, Река была домом.

По телу прошла сильная дрожь, но она была скорее приятной, чем пугающей. Зверь заворочался сильнее.

— Выходи! — шепнула Атия. — Теперь можно.

И тут же почувствовала, как тело вытягивается и становится гибким. Девочка подняла руку, но вместо человеческой, увидела огромную мускулистую четырёхпалую, с мощными когтями. Тут же она поняла, что не может дышать, и в испуге погрузилась в воду. Вот так хорошо! Она огляделась, оказалось, здесь она видит лучше, чем на суше: каждую водоросль, каждый камешек на дне. Взвившись над водой, Атия увидела в воде своё отражение — длинное, покрытое блестящей зелёной чешуёй туловище, большая голова с шишкообразными наростами и зубастой пастью. Она вновь нырнула, подняв брызги и чувствуя неописуемый восторг от гибкости нового тела. Разрезая воду, Атия поплыла направо — как сказал вождь. К храму богини Оямото, за подмогой.

Глава 2. Что несёт песчаная буря

Сквозь сон Хадар услышал стук в дверь. Не хотелось просыпаться, отвечать и кого-то видеть. Вот бы хоть на один день все про него забыли и позволили остаться наедине с собой, заняться любимым хобби. Вырезать из дерева и раскрашивать фигурки солдат Хадар любил с детства. Мать отдала ему в распоряжение три ящика громоздкого комода, и он быстро заполнил их суровыми усачами-пехотинцами, танкистами в шлемах и лихими моряками в широких брюках.

Потом жизнь закручивала всё сильнее, и вырезать приходилось уже не деревянных людей. Судьба забросила его тогда в Японию, где Хадар был кобуном1в киотской группировке и наводил ужас на добропорядочных японцев своего якудза-сима2. Ему только удалось подняться в семье от статуса мальчика для битья до кёдай3, когда его забросило в Азар. Пришлось перестраивать мозги, учиться жить по-новому. Однако вскоре выяснилось, что большая перестройка не нужна, жизнь в Азаре во многом похожа на прежнюю: сильный так же жрёт слабого и забирает себе трофеи. Разобравшись что к чему, Хадар решил, что будет драться, перегрызать горла и лезть по трупам, пока не окажется наверху. И вот, теперь он глава службы агентов — иначе говоря, полиции Азара. Это к нему, словно сточные воды, стекаются сведения о человеческих пороках; это он держит в кулаке ниточки жизни азарцев. В потайной комнате, защищённой от посторонних печатью магии, у него собрана картотека практически на всех азарцев: и на тех, за кем его служба осуществляла надзор, и на всех прочих. Жизнь научила Старшего агента подозревать всех, кроме мёртвых. Впрочем, с недавних пор для жмуров4тоже выделен уголок. Пока совсем маленький, на четыре ячейки. Но лиха беда начало — Хадар чувствовал, что коллекция будет расширяться. Странные вещи в последнее время начали происходить в Элсаре: несколько азарцев встретили на улицах своих умерших родственников. Ясное дело, что никто им не верил и, в конце концов, они признавали, что ошиблись. А вот Хадар верил и пополнял картотеку. Однажды пригодится, однажды сыграет.

…

Стук в дверь повторился, тут же раздался заспанный голос мальчика-слуги.

— Господин ещё отдыхают. Прошу подождать.

Его прервал голос, в котором Хадар узнал своего зама Майера:

— Буди. Дело не те`гпит.

Старший Агент открыл глаза. Комната была погружена в полумрак; в окно, сквозь мозаику разноцветных стёкол, падал слабый свет масляных фонарей. Хадар жил в привилегированной части города, где улицы всю ночь освещались.

Обычно никто не смел его будить до просветления Купола. Должно было произойти что-то действительно серьёзное, чтобы Майер лично пришёл посреди ночи и потребовал разбудить его.

Хадар встал с кровати, подошёл к креслу, на котором лежал халат. Под босыми ногами неприятно хрустел мелкий песок, нанесённый сквозь щели в рамах. Стояло самое мерзкое время в году: дни бога Вила, с реки дул горячий хамсин, и город скрылся в пелене песчаной бури. Мелкая рыжая пыль висела в воздухе, оседала в гортани, забивала лёгкие. Все кашляли и закрывали лица платками, но это плохо спасало. Пыль была везде.

Набросив халат на голое тело, Хадар завязал витой шнурок, крикнул слуге:

— Монк, запусти господина Майера.

Дверь тут же открылась, и в комнату вошёл зам. Крупный и высокий, он полностью скрыл стоявшего за спиной мальчишку-слугу, и только лампа, которую тот держал в руке, указывала, что Майер не один. Судя по уставшему лицу и слезящимся от песка глазам зама, этой ночью он не ложился.

— Вода — жизнь! — сказал Майер.

— Вода — жизнь, — ответил Хадар, краем глаза наблюдая за тем, как слуга зажинает свечи в напольном канделябре. Комната постепенно заполнялась мягким желтоватым светом.

— П`гости, что `газбудил, — сказал Майер, утирая лицо платком. Рыжая пыль осела на коже, отчего агент казался ожившим големом.

Хадар махнул рукой, мол, глупости, спросил:

— Что-нибудь выпьешь?

— Шнапса, но его в Аза`ге не делают, — хмыкнул подчинённый.

— Да, упущение. Могу предложить вино.

Майер скривился, но кивнул.

— Голоден? — спросил Хадар.

На этот раз агент кивнул с большой готовностью и даже рвением.

— Монк, достаточно света, — сказал Хадар слуге. — Принеси нам розового и закуску.

Мальчишка оставил в покое канделябр и беззвучно выскользнул из комнаты. Хороший слуга, расторопный. Правда Хадар подлавливал его пару раз на мелких кражах, но кто у нас не ворует?

— Что у тебя? — спросил он у Майера, когда за слугой закрылась дверь.

Подчинённый сделал красноречивый жест, означающий: «Нас точно не подслушивают?»

Хадар вздохнул: вот времена настали! Старшему Агенту в собственной спальне надо защищаться от прослушки!

На низком прикроватном столике стояла деревянная шкатулка. Откинув крышку, Хадар взял щипчики и достал из неё маленькую чёрную горошину. Эти горошины подарила Даяна, они защищали от подслушиваний. Тут же на столике стояла миниатюрная статуэтка Первого Хранителя с копьём. Хадар насадил горошину на пику копья и вновь повернулся к Майеру; вопросительно поднял брови.

— Ну?!

— Вче`га вече`гом в доме т`гавницы п`гоизошло убийство.

Хадар подавил удовлетворённую улыбку: «Ну, наконец-то! Свершилось! Только странно, что Майер поднял посреди ночи из-за такой ерунды».

— Т`гавницу пока увезли в общий склеп, а с лодочницей непонятно, что делать.

Хадар перевёл на зама недоумённый взгляд. Травницу в склеп? В груди заворочалось нехорошее предчувствие.

— Лодочница не живая и не мё`гтвая, — продолжал Майер. — Точно кук`гом стала. На боль не `геаги`гует, а подносили ко `гту зе`гкало — запотело от дыхания.

— Какая лодочница? Что ты мелешь? — резко перебил Хадар.

Майер моргнул и заговорил тихо и торопливо:

— Лодочница т`гавницу убила. Та, кото`гая намедни на ту`гниге победила. Её нашли с ок`говавленным ножом в `гуке. А у т`гавницы в г`гуди `гана. Наве`гняка, девчонка из-за Гая её по`гешила. Ходили слухи, что он её к ту`гнигу по-особенному готовил, — зам подмигнул.

— А шлюха где? — вырвалось у Хадара.

Майер посмотрел на него с недоумением:

— Какая шлюха?

Хадар провёл ладонью по лицу, заставляя себя принять новую реальность, и пробормотал:

— Никакая.

Майер перешёл на шёпот:

— С`геди моих людей смятение — девчонка только в`чега п`гошла об`габотку. Все только и гово`гят о том, что об`габотка не с`габотала.

Старший агент бросил на него пронзительный взгляд, беззвучно прошептал:

— Серая Хмарь! Только этого не хватало!

Все в Азаре знали, что после магической обработки бывшие мокрозявы не могут нападать на азарцев. Как только горожане узнают, что лодочница убила азарку, начнётся смута.

В комнату с подносом в руках вошёл слуга. При виде нарезанного тонкими ломтиками мяса, белого хлеба и запотевшего кувшина с вином, Майер шумно сглотнул. Тут же смущенно покосился на Хадара. Видимо, не хотел признаваться, что голоден.

— Ешь, не стесняйся, — сказал Хадар Майеру, видя, что тот не решается начать первым. — Я плотно поужинал и воздержусь,

Предлагать дважды не потребовалось. Подчинённый буквально набросился на еду. Глядя на то, как его мясистые уши двигаются в такт массивным челюстям, которые пережёвывали ломти хлеба с мясом словно жернова, Старший агент думал о невероятной новости. Вчера он сам поручил травнице Магде убить шлюху. Травница мертва.

Предположим самое плохое: по какой-то причине обработка на девчонке не сработала, и она убила Магду. Вопрос: зачем? Как она вообще оказалась в доме травницы? Может, пересеклась в городе с Найрой, та рассказала, что живёт теперь у Магды и пригласила к ней?

— Кто их нашёл? — спросил Хадар.

Маейр быстро прожевал большой кусок, невнятно ответил:

— Мельник c Больших кочек. П`гишёл к т`гавнице за настойкой от болей в глазах, увидел, что две`гь п`гиотк`гыта, вошёл, а там эти двое.

Изо рта на грудь ему посыпались крошки. Хадар брезгливо поморщился: какие же они тут все свиньи. Тут он заметил, что слуга ещё не вышел и топчется у двери, навострив уши.

— Ты что тут застрял? — прикрикнул он на мальчишку.

Монк торопливо выскользнул из комнаты.

Дождавшись, пока в коридоре стихнет звук его шагов, Хадар спросил:

— Ты допрашивал мельника? Может, в доме был кто-то ещё?

— Мельник больше никого не видел. Девчонка лежала на полу, в `гуке ок`говавленный нож. Магда тоже на полу, вся г`гудь залита к`говищей.

Странно, куда же подевалась Найра? Да уж, один Вил разберёт, что случилось в доме травницы. Хадар взял свой кубок, пригубил вино, поболтал его во рту. Майер тоже выпил, одобрительно покачал головой:

— Хо`гошее!

Хадар наклонил голову в знак согласия. Нужно, как можно скорее, осмотреть Миру, выяснить, что с ней такое.

— УМагды последние дни жила шлюха из Весёлого дома, — произнёс Хадар. — Но ты сказал, в доме её не было.

— Думаешь, нас пытаются подставить? — буркнулМайер.

— Уверен. Представь, что начнётся, если пойду слухи, будто на мокрозяв не действует обработка. Будет нарушен устоявшийся баланс, каждый агент или лодочник станут потенциально опасны для азарцев.

Майер вытер рот тыльной стороной ладони и едва слышно проронил:

— Они пе`гедушат нас, как котят, и мы ничего не сможем сделать.

— Вот именно. Потому что на тебе, на мне, на всех нас — магия сработала. Мы не способны причинить азарцам зло. Или способны?

Он пристально посмотрел в глаза Майеру, и увидел, что тот сомневается, действительно ли магия срабатывает на всех без исключения. Обычно эта тема была под запретом, каждый знал наверняка только про себя. Однажды, у любого мокрозява, каким бы мирным и покладистым он не был, возникала мыслишка: «На самом ли деле я не могу причинить зло азарцу?»

Быстро находился повод, и… доказательство не заставляло себя ждать — при попытке напасть на азарца, мокрозява охватывала сильная слабость, ноги подкашивались, он падал на землю и потом несколько дней болел.

Но всё же, нет-нет, да возникал вопрос: а вдруг существует тот, на ком обработка не сработала. Ведь у каждой системы могут быть изъяны. Пока спокойствие и баланс сохранялись благодаря отсутствию прецедентов. И вот он случился: мокрозява убила азарку. Убила!

Словно в подтверждение его мыслей, Майер глухо произнёс:

— П`го себя могу сказать точно: я безопасен для аза`гцев. Но пове`гит ли этому О`гден колдунов?

— Не поверит, — Хадар залпом выпил вино, скривился и резко спросил: — Где сейчас Мира?

— Унесли в лечебницу к Окато.

— А мельник? Надеюсь, вы его не отпустили?

— Отвели в Башню. Он под п`гисмот`гом моих `гебят.

— Хорошо, пусть присматривают.

Хадар решил не звать слугу и одеться самостоятельно. Чёрные узкие брюки, чёрный френч с воротником стойкой, высокие сапоги.

— Нам необходимо предъявить народу истинного убийцу, — говорил он, сидя на кровати и натягивая левый сапог. — Поэтому переверни город, но найди шлюху из Весёлого дома по имени Найра.

Они посмотрели друг другу в глаза: сказать яснее уже некуда.

— Угу, — ответил Майер и допил вино.

— И допроси ещё раз мельника, — продолжил Хадар, взявшись за правый сапог. — Может, он видел возле дома кого-нибудь ещё. А впрочем, не надо, лучше я сам допрошу.

— Угу.

Старший агент бросил на него косой взгляд. Заладил, как голубь: угу, угу. Так и неясно, понял он намёк скинуть убийство на Найру или нет? Уточнять Хадар не стал — горошина антипрослушки конечно хороша, но всё-таки не доверял он магии.

…

Одевшись и накинув плащ, Хадар прямо посмотрел в глаза Майеру:

— Следует выяснить, кто наш противник. Кому-то нужно перераспределение ролей в Элсаре, и ему очень не понравится, что планы нарушены. Поэтому внимательно смотри по сторонам, наблюдай за окружающими — кто будет сильнее всех недоволен тем, что убийцей окажется не мокрозява.

Майер кивнул, на этот раз без угуканья. Они вышли из дома через чёрный ход, даже слуги не заметили.

Их обволокла душная азарская ночь; в лицо полетел песок. Мужчины закрыли лица платками и направились в сторону городских ворот. Майер зажёг факел. Обычно с наступлением темноты жизнь на улицах замирала. Сегодня город гудел, пьяно кричал, вонял брагой и блевотиной. Ещё бы: приехали лесные. Как не встретиться в трактире и не обсудить такое событие?! На узких, сдавленных каменными домами улочках, шарахались пьяные. При виде блестящих в свете факелов знаков Хранителей на плащах Хадара и Майера, они таращили глаза и испуганно уступали дорогу.

— Есть предположения, кто стоит за произошедшим у травницы? — спросил Хадар.

— Ст`гажи `Го`года, — ответил, будто выплюнул Майер. — Сам знаешь, мы им словно кость в го`гле.

Хадар поморщился:

— Знаю.

У службы агентов состоявших из бывших мокрозяв и городской стражи шла давняя война. И те, и другие из кожи вон лезли, чтобы показать Великому Хранителю Элсара, что без них он пропадёт, а эти лишний балласт. ВХЭ, даже не имея понятия о римлянах, использовал принцип разделяй и властвуй, и поддерживал то агентов, то городских стражей. На протяжении двух лет Хадару удавалось быть в любимчиках, однако недавно старик перестал ему благоволить. Всё чаще на семейных обедах, куда раньше допускался только Хадар, стал появляться начальник Городской стражи Крим. Вид этого увальня с улыбкой дебила за столом, отбивал всякий аппетит, и Хадару оставалось лишь гадать, что у ВХЭ на уме, для чего он ввёл Крима в семью и чем это грозит агентам.

Так что, предположение Майера имело все права на существование. Тем не менее, Хадар спросил:

— Ещё варианты есть?

Подчинённый поморщился:

— Да кто угодно! Колдуны, сухи`гийцы, лесные. Все хотят взять нас за го`гло! (Он взволнованно взмахнул факелом, и его огромная тень заметалась по стенам дома). В го`годе гово`гят, на агентов т`гатится слишком много «беляков» из казны.

Хадар скривился в усмешке: личный секретарь исправно доносил ему о подобных настроениях среди азарцев.

Они вышли к городской стене, одновременно запрокинули головы. Хадар знал, о чём думает заместитель: сегодня ночью рабочие с Рудника должны напасть на остров Серой Хмари.

— Давай-ка поднимемся на стену, — предложил Хадар.

Зам согласился, и вскоре они обозревали Реку. Вдалеке в стороне острова Серой Хмари мигали жёлтые огни.

— Началось, — тихо сказал Майер.

Хадар опустил на лице платок, втянул сухой, тяжёлый от песка воздух. Закашлялся. И всё же ему показалось, что он чувствует доносящийся с реки запах гари.

— Началось, — подтвердил он.

— Ты уве`ген, что затея выго`гит? — в голосе зама проскальзывало волнение.

— Должна. Ведь Илий думает, что я крышую его перед стариканом.

Они понимающе переглянулись. Хадар уже достаточно давно задумал эту тему — освободить остров от жителей — даже раньше, чем серохмарцы вздумали жаловаться на лодочника, убившего их уродца. Хадару нужно было удалённое место, где есть пещеры. Место, которое азарцы считают плохим и даже в дни Вила обходят стороной. Остров Серой Хмари подходил для этого идеально. Дело оставалось за малым — найти тех, кто очистит его от серохмарцев. В Азаре к жителям острова было сложное отношение. С одной стороны, к ним даже лодочники избегали плавать, боясь заразиться. С другой — серохмарцы они были теми, на ком ВХЭ демонстрировал широту души и безграничную доброту. Остров находился под его покровительством и, хотя ничего существенного для островитян не делалось, (разве что не давали вымереть от голода) все знали, что Элсар не оставляет без поддержки даже проклятых богами. Это было красиво и благородно. Но, Вил побери, мешало планам Хадара по зачистке острова!

Помог случай: на острове обнаружилось месторождение камней-огневиков. Несколькими такими камнями можно согревать всю ночь большой дом. В условиях нехватки древесных углей, огневики были для азарцев даром богов. Правда месторождение оказалось скудным, но кто об этом знает, тот молчит. Хадар же с Майером напротив приложили немало усилий, чтобы до начальника Рудника дошла информация о богатстве серохмарских пещер. Он повёлся и загорелся не хуже того огневика. Спать перестал, всё думал, как бы остров к Руднику присоединить. Его парни давно бы это месторождение освоили. А с тамошних дохляков какой толк? Себя еле на ногах держат, уж не до добычи камней. Он сам вышел на Хадара и попросил уладить это дело с ВХЭ. Хадар сказал, что посмотрит, что можно сделать и мысленно отметил день начала игры. С той поры каждый ход продвигал Илия на один шаг к смерти.

Естественно, со стариком Хадар по этому поводу не встречался. Но начальнику Рудника исправно передавал, как продвигается «его дельце»; жаловался, как непросто уговаривать упёртого старикана. Затем лёд вроде как двинулся, и встреча ВХЭ с начальником Рудника даже почти состоялась но в последний момент всё сорвалось. Хадар с печалью на лице сообщил Илию, что ничего не получается. Дед впал в совершеннейший маразм и не слышит разумных доводов. Так что, всё остаётся, как есть.

На тот момент Илий в своём воображении уже видел, как кирки его рабочих рушат древние скалы острова, и огневики катятся к их ногам, точно отрубленные головы. Отказаться от такой мечты он не мог, и готов был пойти на всё. Именно этого Хадару и было нужно. Пусть Илий со своими рабочими вычистит остров. Хадар постоит в сторонке, а когда пещеры освободятся, заселит их другими людьми, новыми во всех смыслах.

Накануне турнира мокрозяв он в последний раз встретился с начальником Рудника в «комнате за ковром», которая находилась в лавке торговца оружием.

Илий сильно нервничал и постоянно поглядывал на закрывающий вход ковёр — не то ожидая кого, не то раздумывая, не сбежать ли, пока не поздно? Он был длинным, худым и сутулым, со злым лицом, цепким взглядом светлых глаз, тонкими, поджатыми губами и редкими пегими волосами, которые завязывал в тощий хвостик.

— Осталась лишь одна возможность завладеть островом, — сказал ему Хадар. — Пусть твои люди нападут и перебьют жителей. Мы, агенты, возьмём на себя Городских стражей. Отвлечём, чтобы они не успели быстро прийти островитянам на помощь. Дед, конечно, немного полютует, но потом успокоится, и остров будет твоим.

Илий бросил на него недоверчивый взгляд, затем достал из нагрудного кармашка грязную тряпицу, в которую было что-то завёрнуто. Нарочито медленно развернул, достал корень соуко и, сунув его в рот, начал разжёвывать. От пыли беляков, которые добывали на руднике, у рабочих разрушались зубы. Для профилактики они жевали корень соуко. Хадар считал, что это плацебо, но ребятам с Рудника виднее, чем себя обманывать.

— Как вы отвлечёте Городских стражей? — спросил Илий.

— Ты знаешь, сегодня будет турнир мокрозяв.

— Да, давненько не было такого развлечения, — согласился начальник Рудника.

— После него случится большая пьянка, — продолжал Хадар. — А сам знаешь, где пьют, там и дерутся. Так что, городская стража сегодня без дела не останется. Мы, со своей стороны, тоже подбросим дровишек в это пекло.

— Вы же не можете нападать на азарцев, — заметил Илий, перегнав жевачку в другую половину рта.

— Для того, чтобы заварить кашу, не обязательно самому быть крупой, — добродушно улыбнулся Хадар и похлопал его по плечу.

Илий отстранился, точно прикосновение Старшего агента могло его испачкать. Хадар это отметил, мысленно усмехнулся.

— А Великий Хранитель? — холодно спросил Илий.

— Я же сказал, что прикрою тебя перед стариком, — раздражённо ответил Хадар. — Сколько можно обсуждать одно и тоже?

— Мы будем обсуждать это столько, сколько нужно, — заявил Илий, приблизив к его лицу своюкрысиную мордочку. — Вы ждёте от моих рабочих мясорубку. И потом я, а не вы, должен буду пожертвовать кем-то из своих, чтобы Совет Старейшин Элсара свершил правосудие и наказал виновных. В отличие от вас, Старший агент, я дорожу своими людьми. И вам никогда не понять, что значит выбрать тех, кто станет козлами отпущения.

«Как же я не люблю угрызения совести напоказ, — поморщился Хадар. — Как будто его кто-то заставляет жертвовать своими парнями».

Однако, сейчас ссориться с Илием невыгодно. Ещё передумает нападать, а Хадару нужно это нападение и другого времени не будет: через два дня вновь сойдутся воды Реки, да и следующий турнир неизвестно когда случится. К тому же, кроме начальника Рудника он никого не найдёт для такого дельца.

Поэтому Хадар пропустил мимо оскорбительное заявление Илия и, как ни в чём не бывало, сказал:

— Согласен, без жертв с обеих сторон не обойтись. Но потом пещеры Серой Хмари передадут твоим парням. Огневики ждут вас.

Щека начальника Рудника дёрнулась от нервного тика.

— Ты хочешь, чтобы я послал своих ребят на смерть, — сказал он.

«Какой же он зануда, — подавив зевок, подумал Хадар. — Что ему вообще надо? Нимб мученика над головой? Так я устрою, когда наступит время. А пока что пора заканчивать этот фарс».

Он прямо взглянул в лицо Илия:

— Да, именно этого я и хочу. И ты понимаешь, что нескольким парням нужно отдать свои жизни, чтобы остальные стали хозяевами острова. Зато они умрут как герои, об их смелости будут помнить в веках и рассказывать легенды. Это лучше, чем подохнуть, выплёвывая собственные лёгкие, забитые горной пылью.

Илий помолчал, затем сплюнул на пол зелёной кашицей, произнёс:

— Нападём сегодня ночью, не забудь прикрыть.

И вышел, рванув ковёр так, что тот вырвал гвоздик.

— Надо же, какие мы гордые, — заметил Хадар, насмешливо глядя ему вслед.

…

Сейчас глядя на огни со стороны острова, Старший агент вспоминал тот разговор и его губы, как тогда, кривила усмешка.

— Я вот о чём думаю, — задумчиво произнёс Майер. — `Гуднику будет нужен новый начальник.

Хадар скосил на него глаза. Ещё один, осенённый идеей. Наверняка хочет предложить своего шурина. Майер уже несколько раз расхваливал его, точно жеребца на рынке.

— Есть кто-то на примете? — скучающим тоном спросил Хадар.

— Да, е…

— Вот и прибереги пока, — перебил Старший агент. — Не будем торопить события — они спешки не любят.

Зам бросил на него досадливый взгляд, но продолжать не стал.

— То, что там происходит, нас не касается, — продолжал Хадар, — жители Серой Хмари в ведении городской стражи, вот пусть те и разбираются, кто напал на остров. А у нас есть более важные дела. Ты отправляйся на поиски Найры, возьми для её поимки кого-нибудь не прошедшего обработку.

— Угу, — опять включил голубя Майер.

Хадар бросил на него косой взгляд. Сам он решил пойти допросить мельника. Не годится тому думать, что в убийстве травницы виновна Мирка. Надо внести в его бедный разум правильные мысли.

— Говоришь, мельник приходил к Магде глаза лечить? — спросил он.

— Угу, — подтвердил Майер.

— Плохо видит?

«Если он ещё раз угукнет, дам в глаз», — подумал Хадар.

— От пыли п`гоклятой воспалились, — будто подслушав его мысли, сказал Майер.

— Хорошо, — улыбнулся старший агент. — В таком случае, не будем терять время.

Расставшись с Майером, он прямиком направился в Башню. У входа кимарил, прислонившись к стене, молоденький страж. Хадар гаркнул ему в ухо:

— Солдат спит, служба идёт!

Юноша вздрогнул всем телом, распахнул глаза.

— А? Я что? Я ничего! — забормотал он, растирая ладонями веснусчатое лицо.

— Сегодня привели мельника, — сказал Хадар.

— Мельника? Да, привели, — парень энергично закивал. Он никак не мог прийти в себя от потрясения, что сам Старший агент поймал его спящим на посту, и теперь его рвения доказать свою полезность хватило бы на троих. — Мельник до сих пор здесь. Привести к вам в кабинет?

— Нет, лучше отведи меня к нему.

Страж чуть ли не на руках готов был его нести. То забегая вперёд, то возвращаясь и идя вровень, он провёл Хадара по коридору. Они миновали загоны с мокрозявами. Здесь всегда стоял гомон и воняло больше, чем в других местах Башни. Мельком взглянув на копошащихся в полумраке людей, Хадар подумал, что мокрозяв остаётся все меньше, в то время, как подвал Лечебницы постепенно пополняется новыми жильцами.

Несколько человек подошли к решётке и остановились, провожая Хадара мрачными взглядами. Он прошёл мимо, не взглянув в их сторону. Следуя за стражем, поднялся на два яруса и остановился перед запертой дверью.

— Я войду один, — сказал он. — Покарауль тут. Только смотри снова не засни.

Парень густо покраснел и открыл ключом дверь. Хадар забрал у него факел и вошёл. В углу на пучке соломы сидел кругленький мужичок лет сорока. При появлении Хадара он испуганно вскинулся.

— Сиди, — приказал Хадар.

Его властная интонация заставила мельника снова сесть. Мужичок щурил глаза с воспалёнными веками и часто моргал.

— Когда меня отпустят? — спросил он тонким, дребезжащим голосом. — Я уже всё рассказал.

— Травницу ты нашёл?

— Да, — мельник торопливо закивал. — Я уже рассказывал…

— Расскажи ещё раз, — перебил Хадар.

Мужичок тяжело вздохнул и неуверенно спросил:

— А домой меня когда отпустят?

— Рассказывай, рассказывай.

— Ну, значит, я пришёл, а они лежат…

— Кто они?

— Травница и вторая. Обе мёртвые.

— Ты к ним близко подходил? — спросил Хадар.

— Так, чтобы совсем близёхонько нет. И без того видно, что не живые… там в крови всё было.

«Видно ему», — мысленно усмехнулся Старший агент.

— Сколько шагов от двери до них было? — спросил он.

— Сколько шагов? — мельник задумался. — Эээ… шесть. Нет, восемь.

«Дальше, чем до меня сейчас», — подумал Хадар.

— Опиши, как выглядела девушка.

— Ну… Магда…

— Магду не надо. Вторую опиши.

Мельник пожал плечами, почесал бороду:

— Девушка, как девушка.

— Хорошо. А как выгляжу я?

— Чего? — мельник опять заморгал.

— Опиши меня.

Мельник старательно вгляделся в него, потёр кулаками глаза, но резкости это не прибавило.

— Высокий, — неуверенно сказал он.

Хадар медленно приблизился. Когда подошёл почти вплотную, мельник разглядел на его плаще знак Старшего агента. Потрясённо охнул.

— Ты слеп, как крот, друг мой, — заметил Хадар, садясь перед ним на корточки.

Мельник испуганно молчал, даже не спросил, кто такой крот, хотя они на Азаре не водились.

— Если бы я не заговорил с тобой, ты бы и меня за девушку принял, — насмешливо добавил агент.

— Не, ну что вы…

— Вторая девушка была жива, — оборвал его Хадар. — Скоро я приведу её к тебе, и ты сам в этом убедишься.

— Так меня ещё не отпускают? — спросил мельник упавшим голосом.

— Пока нет.

— Мне нельзя здесь долго! — жалобно воскликнул он. — Моя семья…

— Это зависит только от тебя, друг мой, — произнёс Хадар и поднялся в полный рост.

Мельник молчал, глядя на него снизу вверх и часто моргая.

— Что я должен сделать? — наконец спросил он.

— Просто узнай девушку, — Старший агент протянул руку и потрепал мельника по плечу.

Почувствовал, как тот напрягся под его ладонью.

— Просто узнать, — забормотал мельник. — Конечно. Я сразу, я всегда.

— Вот и молодец, — улыбнулся Хадар и направился к двери с чувством удовлетворения оттого, что его правильно поняли. Этот мельник оказался сметливым малым.

Осталось найти Найру, и дело в шляпе.

____

[1] Кобун — гангстер в иерархии якудзы.

[2] Якудза-сима («остров якудза») — территория группировки или её подразделения.

[3] Кёдай (старшие братья) — командиры.

[4] Жмур — покойник (блатн. жаргон).

Глава 3. Вновь в начале пути

Из-за скал подул горячий ветер, поднял песок, засыпал глаза. Всё исчезло за рыжей пылевой завесой. Мира прикрыла глаза рукой, часто заморгала. А ветер становился всё сильнее, сбивал с ног, поднимал на реке волны. Только Жаба продолжала сидеть, глядя на Реку и будто не замечая пыльной бури. Мира обхватила её обеими руками, закричала:

— Что это?!

И тут же закашлялась от песка. Он забивал рот и нос, оседал в горле.

— Ветер дарсин, — равнодушно ответила Жаба. — Он смыкает воды Реки, разъединяет Острова и сбрасывает прежних кумиров, чтобы дать дорогу новым.

— Когда он закончится?

Жаба промолчала, но, когда Мира собралась повторить вопрос, ответила:

— Сейчас. Мне нужно кое-что тебе показать.

Тут же ветер стих, будто кто-то закрыл заслонку. Песок осыпался вниз, и Мира с удивлением увидела, что всё вокруг преобразилось. Удручающая картина голых камней сменилась живописнейшими зелёными лужайками, на которых цвели красные, лиловые и лимонно жёлтые цветы. Суровые скалы, изрытые трещинами, обвил плющ, с вершины падал прозрачный водопад, и в струях воды можно было увидеть радугу. Воздух стал пьяняще сладким, от него кружилась голова. А ещё солнце — яркое, ласковое, пробуждающее к жизни.

Мира поняла, что улыбается — бессмысленно и счастливо. Вновь повернувшись к Жабе, она увидела, что та сидит на большом камне и курит трубку с длинным чубуком. Вокруг неё порхали разноцветные птички.

Жаба глубоко затянулась, выдула струйку дыма в стайку птичек. Они свалились в траву и радостно задрыгали лапками, будто их кто-то щекотал. Разве что не хихикали. Пару минут Мира потрясённо смотрела на обкуренных птичек, затем с трудом перевела взгляд на Жабу, спросила:

— Где мы?

— Раньше Азар выглядел так, — медленно произнесла Жаба.

Остальные вопросы стали бессмысленны. Мира ещё раз осмотрелась по сторонам, пытаясь вобрать в себя побольше красоты иного Азара.

— Нравится? — спросила Жаба.

— Это… восхитительно! — прошептала Мира.

Краем глаза она заметила, что обкуренные птички приходят в себя. Они медленно и лениво взмахивали крыльями, пытались встать, но сделав несколько шагов, снова падали в траву.

— Я слышала, Азар стал другим после войны между магами, — негромко сказала Мира.

— Я тоже об этом слышала, — откликнулась собеседница.

Мира перевела на неё удивлённый взгляд.

— В смысле слышали? Выходит, это неправда?

— Азар древний мир, — сказала Жаба. — Но есть и древнее.

— Недавно вы говорили, что кроме Азара других миров нет, — перебила Мира.

Собеседница посмотрела на неё взглядом строгой учительницы.

— Для тебя нет, — ответила она.

Мира хотела огрызнуться, но сдержалась.

— Какие ещё миры существуют? — спросила она.

— К примеру, мир Отуа, жители которого так совершенны, а жизнь их так продолжительна, что многие считают их бессмертными и даже богами. Издревле Азар был так своеобразным свадебным подарком великих домов Отуа. Последней его владелицей стала принцесса Ушуа, — Жаба презрительно выдула струйку дыма, из чего Мира сделала вывод, что она недолюбливает принцессу. Впрочем, хотелось бы посмотреть на того, кого Жаба любит.

— Вы хотите сказать, что это принцесса сделала Азар таким, какой он сейчас? — догадалась Мира.

— Не лично. Сама она вообще ничего сделать не может: ни хорошего, ни плохого, — сварливо квакнула Жаба. — Здесь её муженёк Абрахаз постарался. Превратил Азар в полигон для испытания заклинаний своих боевых магов. Основная база у них располагалась там, где сейчас Лес. Чего они тут только не вытворяли, в итоге доигрались до того, что отравили воду в Реке. Абрахаз хотел бросить наш мир на самоуничтожение, но тут принцесса в кои-то веки победила страх перед муженьком и даже встала во главе дворцового переворота, который, впрочем, закончился провалом. Абрахаз лишил принцессу всех прав, а после смерти её отца (ходят слухи, что король умер не без помощи зятя), стал во главе Отуа. Абрахаз Первый. Сподвижников мятежной супруги он казнил, а их семьи с позором изгнал в Азар. Они стали не бессмертны, но от обычных азарцев всё же отличаются: отравленная вода для них безопасна, к тому же, они способны сделать её безопасной для местного населения. Требуется лишь ввести их в магический транс, что маги Ордена и делают.

Мира слушала, затаив дыхание. Так вот оно что: она, Гай и все, кто в Башне или вышли из неё после обработки, — потомки жителей другого мира, изгнанных за мятеж…

— Но как же история про войну магов? — спросила она.

— Абрахаз не хотел, чтобы следующие поколения азарцев знали о мире Отуа, как и том, что Элсар и Сухири никогда не воевали. Специально для этого старые хроники сожгли и вместо них написали новые, в которых рассказывалась история о войне магов Элсара и Сухири, и об отравлении самими же азарцами воды в Великой реке. В результате города враждуют, мокрозявы кукрят.

— А что стало с принцессой? Вернее, уже королевой Ушуа?

— Она осталась в мире Отуа, хотя Абрахаз прошерстил все законы, пытаясь найти лазейку, как бы её уничтожить и остаться единовластным правителем. Дело в том, что у него не безукоризненно чистая кровь, а на этот счёт в Отуа всё строго — он может оставаться при власти только, пока жива чистокровная супруга. Поэтому Абрахаз сослал её в междумирье, а в качестве издёвки оставил Азар, чтобы опальная королева могла изо дня в день наблюдать, как медленно и неотвратимо угасает её любимый мирок.

Мира вспомнила слова, произнесённые Жабой вначале: «жители которого так совершенны, а жизнь их так продолжительна, что многие считают их бессмертными и даже богами».

— Подождите-ка! — воскликнула она. — Опальная королева, случайно, не Праматерь, которой тут все поклоняются?

— Она самая, — нехотя подтвердила Жаба.

Теперь стало понятно презрительное отношение собеседницы к опальной королеве. Ещё Гай говорил, что Жаба Оямото была древним оракулом Азара. Скорее всего, азарцев и в этом обманули: роль Оямото была куда значительнее. Это объясняло суть претензий Жабы к Ушуа. Мало того, что королева, будучи, так сказать, владелицей Азара, просто умыла руки, когда муженёк стал использовать этот мир в качестве полигона для испытаний магических заклинаний. Так ещё и после всего, что случилось с Азаром, Ушуа считается светлой богиней, которой поклоняются все азарцы. А истинная, древнейшая богиня превращена в миф о говорящей зверушке. Мира подумала, что на месте Оямото испытывала бы к королеве жгучую ненависть и мечтала свергнуть её культ. Скорее всего, Жаба именно этого и добивается и, наверняка, Мира должна принять в этом активное участие. Иначе зачем это всё?

— Можно задать вам нескромный вопрос? — вежливо произнесла она.

Помедлив, Жаба кивнула.

— Почему вы всё это терпите? Ведь вы верховное божество Азара…

Кажется, впервые за время разговора во взгляде Жабы стало меньше презрительности.

— Я проиграла тогда свою битву, — сказала она и глубоко затянулась.

— Кому проиграли? — тихо спросила Мира.

Жаба выдула дым, и он окутал её плотным сизым облаком. Когда дым рассеялся, Оямото нехотя произнесла:

— Верховному магу Отуа. Меня выбросили сюда, на берег реки Безвременья и я практически не могу влиять на события. Моя власть ничтожна, даже у королевы Ушуа её больше.

По выражению, с каким были произнесены последние слова, Мира поняла, что это оскорбляет собеседницу до глубины её божественной души. Оямото раздражённо вытряхнула из трубки табак на траву и постучала лапой по дну чаши, выбив остатки.

— Если бы я могла влиять на события, как раньше, ты не оказалась бы в Башне, — продолжила она. — Всё должно было развиваться иначе, но даже люди в последнее время распустились настолько, что смеют ослушиваться моих приказов! Им кажется, что они вправе сами творить свою судьбу, — она презрительно квакнула: — Наивные!

Мира озадаченно смотрела на Жабу. На языке вертелся самый главный вопрос, что нужно от неё Оямото, но Мира не решалась его задать.

— Есть возможность сделать Азар таким, как прежде, — продолжала богиня. — Да, это непросто, придётся пойти на жертвы и риски. Однако цель того стоит.

Мира отметила про жертвы, но сделала вид, что не обратила внимания.

— Что это за возможность? — спросила она.

— По сути, их две. Первая, сделать воду в Реке безопасной для азарцев. Над ней бьётся не одно поколение, но сделать это сложнее, чем сложно.

— Может, королеве Ушуа однажды удастся, — тихо заметила Мира.

Оямото презрительно квакнула:

— Она ничего для этого не делает. Азар как был, так и остался для неё игрушкой. Злые мальчишки испортили и сломали его, но Ушуа всё равно продолжает с ним играть, даже не думая чинить. Ей нравится быть для азарцев доброй богиней. Всё, что она делает, мелкие и дёшевые фокусы. Они не спасают Азар.

— Ну ладно, — сказала Мира, подумав, что разобраться с наскока в многовековых распрях двух богинь невозможно. — Вы сказали, что возможности две. Какая вторая?

— А самой подумать? — насмешливо спросила Жаба.

Мира смутилась, мысли сразу бросились врассыпную.

— Убить Абрахаза? — предположила она скорее шутки ради.

— Ты делаешь успехи, — заметила Оямото.

— Но как? Он где-то там, — она многозначительно указала на небо. — А мы все здесь.

— Поэтому я и сказала о рисках и жертвах. Абрахаз — это высшая цель, которую нужно достичь и уничтожить.

— Вы хотите, чтобы это сделала я? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— Тебе не потянуть, — холодно ответила Оямото.

Хотя ещё мгновение назад Мира боялась даже допустить такую вероятность, после ответа Жабы ей стало обидно.

— А кому потянуть? — спросила она, как можно равнодушнее.

— Её зовут Атия, она была рождена из вод Реки и ей предначертано стать великой, — торжественно заявила Жаба.

— А для чего в таком случае нужна я?

— Учитывая значение Атии для Азара, ей всегда угрожает опасность. Я не могу держать её подле себя здесь, в краю мёртвых. Он высасывает слишком много сил, а девочка должна быть сильной. Поэтому я спрятала её там, где меньше всего будут искать: среди прокажённых.

— На острове Серой Хмари? — догадалась Мира.

— Да. Я надеялась дождаться, пока Атия войдет в силу, а потом уже использовать её способности. Но недавно меня посетило видение — Остров Серой Хмари будет уничтожен, и Атия погибнет вместе со всеми. Единственная, кто может ей помочь — мокрозява с магическими способностями, — Жаба выдержала торжественную паузу и добавила: — Я искала тебя, среди сотен других. Ты должна была защитить Атию.

Мира вспомнила её слова о трёхсот восьмидесяти людях, которые не выдержали испытание по переходу в Азар и погибли.

— Затем я приказала островитянам отпустить Атию с тобой и лодочником, — продолжала Оямото уже менее торжественно. — Но эти глупцы ослушались моего приказа и, когда вы с лодочником приплыли, спрятали девочку в пещерах. Более того, захотели ещё и тебя себе забрать. Думали, что пока ты и девочка с ними, Остров в безопасности. В итоге вышло, что вышло. Лодочник убил их вождя, тебя увёз, а девочка осталась на острове.

— Но как я могла защитить Атию, если Гай вёз меня в Башню?! — воскликнула Мира. — Меня саму спасать нужно было!

— А червя я, думаешь, просто так к вам отправила? — усмехнулась Жаба.

— Червя? — изумилась Мира.

В памяти отчётливо всплыли события того дня: ссора Гая с островными, убийство рыжего вождя, их бегство с острова, нападение на лодку гигантского червя, который появился из воды и утащил Гая в реку. Получается, его послала Жаба…

— Что будет теперь с островными? — едва слышно спросила Мира.

— Их уничтожат, такова судьба, — Жаба сжала её руку короткой лапой и заглянула в глаза: — Ты должна отправиться на остров Серой Хмари, отыскать Атию и спасти её. Я вложила в эту девочку слишком много сил и не могу так нелепо потерять!

— Спасти, — пробормотала Мира. — И куда я с ней пойду? Меня теперь считают убийцей Магды! Стоит появиться в Элсаре, как меня схватят.

— Вы с Атией отправитесь в Сухири, — сказала Жаба.

— Сухири? — удивлённо переспросила Мира. — Мне говорили, этот город ещё хуже Элсара, у них нет своих мокрозяв и магов.

— Зато у них есть храм богини Оямото.

Мира представила, как выглядит храм — перед глазами возникло каменное сооружение в виде огромной жабы — и невольно улыбнулась.

Будто услышав её мысли, Оямото сказала:

— Храм небольшой и адептов у него немного, но это тот случай, когда размер не имеет значения. Важно, что тебя с девочкой там ждут. Можете спокойно отправиться туда и спрятаться.

— Сколько? — спросила Мира.

— Что сколько?

— Сколько придётся прятаться?

Жаба взглянула на неё исподтишка:

— Пока Атия не войдёт в нужный возраст и силу.

— И когда это случится?

— Не переживай, настоятель Храма всё знает.

Мира молча переваривала информацию. Было во всём этом что-то не так… Какое-то искажение. Нужно проанализировать, вновь шаг за шагом пройти путь, который она уже проделала в Азаре.

Внезапно Оямото посмотрела наверх и сказала, будто увидела там гигантские часы:

— Что же, тебе пора. Мы и без того много времени потратили на болтовню.

Сейчас же картинка райского Азара исчезла, и они вновь оказались на берегу реки Забвения. Вдоль реки всё также сидели каменные истуканы. Мира вгляделась в них, выискивая Магду.

— Можно я пойду попрощаться? — спросила она.

— С кем? — недовольно спросила Оямото.

— С одной женщиной. Так вышло, что я стала причиной её смерти. А я даже не была с ней знакома, — Мира сглотнула колючий комок. — Мне нужно попросить у неё прощения. Понимаю, это может показаться глупым, но мне необходимо!

Жаба поколебалась, но потом махнула лапой: иди.

Утопая ногами в песке, Мира подошла к Магде. Та окончательно окаменела, ветер нанёс ей на колени рыжего песка. Магда смотрела вдаль, будто высматривала кого-то, ждала возвращения.

Мира села на песок рядом с ней, тихо сказала, глядя на Реку:

— Я тоже жду Гая. И, вместе с тем, боюсь его возвращения. Я принесла в ваш дом горе. Простит ли он меня за это?

Она прерывисто вздохнула, взяла пригоршню песка, открыла ладонь. Ветер смёл песок, швырнул в глаза. Мира часто заморгала, чувствуя жжение.

— Это был ваш ответ? — спросила она у Магды. — Вы правы, всё, что я говорю — жалкий лепет… В таких случаях положено давать клятву найти настоящую убийцу… Но, скорее всего, я её не найду. Я чужачка в вашем мире. (Она горько усмехнулась) Знаете, когда я только научилась пользоваться магией, то думала, что я особенная. Избранная. Но мне только что популярно объяснили, что я здесь не для свершения великих дел, а исключительно для сопровождения настоящей героини. Может, телохранительница из меня выйдет получше, чем лодочница…

Внезапно её прожгла одна простая и очевидная мысль. Настолько очевидная, что Мира коротко рассмеялась.

— Вы правы! — воскликнула она, взглянув в лицо каменной Магды. — Вы абсолютно правы! Сама бы я не додумалась. Спасибо!

Она почти бегом вернулась к Оямото.

— Всё? Готова? — спросила та.

— Вы обманули меня! — почти выкрикнула Мира. Её знобило от напряжения; чтобы скрыть дрожь, она обхватила себя за плечи.

Жаба смотрела на неё тяжёлым взглядом.

— Не понимаю, о чём ты, — сказала она.

— Вы сказали, что до меня триста восемьдесят человек не смогли вынырнуть. Вы искали достойного, того, кто пройдёт испытание. Но перевести девочку из одного места в другое может любой лодочник! Зачем вам понадобилась я? Без лодки, без знания Азара. Довольно странный выбор проводника, не находите?

Жаба открыла беззубую пасть, точно хотела расхохотаться. Но тут же захлопнула её и посмотрела на Миру даже с некоторой теплотой.

— Я не стану искать Атию, пока вы не скажете правду: какова моя роль в этой истории на самом деле? — упрямо спросила Мира.

— Ты ещё не готова к правде, — возразила Оямото.

Мира почувствовала, как закипает.

— Хорошо, тогда я сама вам скажу, — процедила она сквозь зубы. — Я должна убить Абрахаза. Именно я, а не Атия. Иначе не стоило жертвовать теми людьми, которые не смогли пробиться в Азар.

Оямото одобрительно кивнула:

— Молодец, догадалась. Действительно, если события сложатся благоприятно, именно тебе суждено убить Абрахаза. Но есть миллионы случайностей, из-за которых верх может стать низом, а низ верхом. Вы с Атией нужны друг другу, и ты для неё такое средство добраться до мира Отуа, как она для тебя. Но для этого вам обеим нужно вырасти. Для того, чтобы уничтожить Абрахаза, тебе нужно пройти долгий путь. Сейчас ты стоишь на пороге и нужно хотя бы решиться перешагнуть его.

Мира взволнованно сжала пальцы.

— Как я узнаю Атию среди других детей на острове? — спросила она.

— Там мало детей, поэтому ты узнаешь её без труда, — ответила Оямото. — Ей восемь лет, у неё светлые кудрявые волосы и голубые глаза.

Возникла неловкая пауза. Мира чувствовала, что пора уходить, но было страшно.

— Вы будете мне помогать? — робко спросила она.

— Увы, мои возможности ограничены, — печально ответила богиня. — Тебе придётся пройти это путь самой и часто он будет скрыт во тьме. Твоя первоочередная задача, забрать Атию с острова и добраться с ней до Храма. Монахи подскажут, что делать дальше. Они ждут вас, ибо в пророчестве сказано: с другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда.

— Раненым? — переспросила Мира. — Что случится с девочкой?

Вместо ответа на неё обрушилась космическая темнота.

Глава 4. В подземелье лечебницы

Было так тихо, что Мира слышала, как бьётся собственное сердце. Пахло сыростью, плесенью и ещё чем-то особенным, ни на что не похожим. Она лежала на холодной каменной лавке, накрытая большим куском ткани. Подняв его, увидела, что нагая.

«Что за чертовщина? Где я?» — подумала Мира.

Она встала — босые ноги обжёг холод пола — обмоталась тканью, соорудив что-то наподобие туники; завязала узлом на плече, чтобы не спадала. После чего, осмотрелась: она находилась в крошечной комнатке, всё пространство которой занимала каменная лавка, сверху лился слабый свет. Подняв голову, Мира увидела высоко над собой частую решётку. Подойдя к двери и подёргав её за ручку, Мира убедилась, что та заперта. Она вернулась к лавке, забралась на неё и попыталась дотянуться до решётки — не вышло.

Обхватив себя за плечи и зябко ёжась, Мира вновь подошла к двери, изучила её более тщательно. Замочной скважины в двери не было, значит, она закрыта на щеколду снаружи. Мира прижалась к двери ухом, прислушалась: ни звука. Можно, конечно, сесть и терпеливо ждать — рано или поздно к ней кто-нибудь придёт. Не оставили же её здесь умирать, в конце концов!

«А если оставили? Или, ещё хуже, думают, что я уже умерла?»

Миру прошиб ледяной пот. Это объясняло, почему она лежала голая на каменном столе. После отравления лже-Магдой, её душа попала на берег реки Забвения. А тело всё это время было здесь — бездыханное, неподвижное. Ничего удивительного, что её записали в покойницы.

Мира бросилась к двери, подёргала за ручку, закричала:

— Выпустите меня! Кто-нибудь! Слышите? Я живая!

Никто не ответил. Мира застучала по двери кулаками. Почувствовав боль в руках, повернулась спиной и несколько раз ударила ногой.

«Меня заживо замуровали!» — стучало в висках.

Так, надо успокоиться. Вот так, глубокий вдох, задержать дыхание, медленный выдох. Ещё один вдох и выдох. Она ощутила, как отступает паника.

— Теперь попытаемся обдумать, что произошло, — тихо произнесла Мира. Звук собственного голоса успокаивал. — Допустим, это правда: меня приняли за умершую и похоронили в этом склепе. Никто ко мне не придёт и не спасёт. Следовательно, нужно попытаться выйти хотя бы из этой комнаты, как я сделала в Башне.

Но существовала проблема: чтобы куда-то выйти, ей было необходимо представлять, где она окажется. Иначе говоря, хорошо знать, как выглядит точка «Б» и какое расстояние нужно пройти до неё от точки «А». Сейчас Мира даже приблизительно не знала, где находится и что ждёт её за дверью.

— Будем мыслить логически, — сказала она себе. — Я не такая знатная персона, чтобы хоронить меня в отдельном склепе. Скорее всего, здесь много таких э-э…комнат и за дверью находится коридор, ведущий в подобные.

При мысли, что окружена покойниками, Миру охватила дрожь и зашевелились волосы на голове.

— Быть живой среди мёртвых лучше, чем мёртвой среди живых, — осадила она свой страх. — Я победила в турнире. Значит, и теперь справлюсь.

Это придало ей уверенности. Прижав ладони к двери, Мира представила, что за ней широкий коридор, а в обе стороны от него расходятся коридорчики, ведущие в другие усыпальницы. Сейчас она откроет дверь и выйдет…

Ничего не произошло.

Мира в сердцах топнула ногой.

— Неужели я неправильно придумала и за дверью не коридор? — пробормотала она. — Но что тогда?!

Она сделала круг по комнате, растирая озябшие плечи.

— Ладно, представим, что там нет коридора, а мой склеп ведёт ещё в один.

Ей показалось, что дверь под ладонями едва дрогнула. Неужели угадала?! Ободрённая удачей, Мира прикрыла глаза и представила, как щеколда, на которую закрыта дверь, медленно поднимается, крючок выбирается из петли и…

Раздался слабый щелчок. Радостно вспыхнув, Мира толкнула дверь и вышла.

В голове появился уже знакомый шум, а в ногах слабость — начался магический отходняк. Миру предупредили, что магия отбирает много сил, и чем больше приложено усилий, тем дольше восстановление. Говорили, настоящие магини умеют ослаблять ломку, но Мира была магиней-самоучкой, а потому каждый раз расплачивалась магическим отходняком.

Стараясь не обращать внимания на головокружение и лёгкую тошноту, Мира осмотрелась по сторонам. Из своего склепа она перешла в большой зал, где рядами стояли столы. Много столов, которые терялись во мраке зала. И на всех лежали люди — одетые, с широко открытыми глазами, устремлёнными в потолок, откуда на них стекал слабый свет. Они не выглядели, как покойники, наоборот, это были живые люди, которые прилегли отдохнуть и, казалось, только ждали команды «подъём».

— Вы меня слышите? — выдавила она.

Никто не пошевелился и не откликнулся на её зов. Десятки глаз, не моргая, смотрели вверх. Словно во сне Мира подошла к крайнему столу и коснулась руки лежащего на ней юноши: красивого, светловолосого, в простой одежде горожанина. Его рука была тёплой, цвет лица здоровый. Дрожа всем телом, Мира отступила, не отводя глаз от людей на столах. У неё появилось жуткое ощущение, что стоит повернуться к ним спиной, как они набросятся на неё.

Внезапно до её слуха донеслись шаги наверху и приглушённые голоса.

— Сегодня остров будет освобождён, — сказал смутно знакомый мужской голос. — Потом придётся выждать, пока вокруг него улягутся страсти и можно будет перевозить кукров. Тамошние пещеры как нельзя лучше подходят для их хранения.

«Там живые! — радостно подумала Мира. — Живые!»

Первым порывом было позвать их сюда, крикнуть: «Я не умерла! Заберите меня отсюда!»

Но Мира зажала себе рот ладонью. Только радостный вскрик успел сорваться с её губ и улететь наверх, сквозь плотную решётку.

Голоса тут же смолкли, затем что-то тёмное перекрыло свет. Мира согнулась и спряталась под крайним столом. Пару минут было тихо, затем другой голос, тоже принадлежащий мужчине, спросил:

— Видите что-нибудь?

Судя по всему, человек изучал комнату сквозь решётку.

— Ничего, — ответил первый, и она узнала Хадара. — Но показаться нам обоим не могло.

— Не могло, — подтвердил спутник.

— Спустимся.

Света стало больше — значит, человек поднялся от решётки. Раздались удаляющиеся шаги. Мира хотела выбраться из-под стола, но решила перестраховаться и повременить — вдруг вернутся? И оказалась права. Не прошло минуты, как тень вновь закрыла свет; Мира кожей чувствовала, как мужчина внимательно изучает зал. Но вот света опять стало больше, человек ушёл.

«Сейчас они спустятся и найдут меня!» — в ужасе подумала она.

По прошлому опыту она знала, что встреча с Хадаром не сулила ничего хорошего. Он так и остался для Миры человеком, который ведёт свою смертельную игру.

Выбравшись из укрытия, она побежала по залу, надеясь найти выход. Ведь как-то сюда попадают! Но зал оборвался глухой стеной. Мира осмотрелась — воспользоваться магией и пройти сквозь стену ей не удастся — лимит магии на ближайшее время истрачен. Нужно найти, где спрятаться. Места под столом мало, её сразу увидят в проходе. Значит, нужно спрятаться не под, а на столе, притвориться одной из этих недопокойников. Ещё пробегая по залу, она заметила несколько пустых мест, но ей казалось, что они «на виду». А Мире хотелось, чтобы Хадар по возможности даже не дошёл до неё. Слишком уж хорошо ему знакомо её лицо… Однако нужно решаться, иначе будет поздно.

Ещё раз окинув взглядом зал, Мира легла на стол поближе к задней стене. Холод камня обжигал разгорячённую, влажную от пота кожу.

«Мне бы только узнать, где тут выход, — думала она. — А потом можно попытаться улизнуть».

Неожиданно кусок стены в месте, где она совсем не ожидала, отодвинулся, и в залу вошли. Мира уставилась в потолок и задержала дыхание.

Судя по звуку шагов, один из мужчин прошёл через зал в сторону склепа, откуда она сбежала. Некоторое время ничего не происходило, затем снова шаги — теперь человек возвращался.

— Её там нет, — сказал Хадар. — Я с самого начала не верил в то, что она умерла.

— Но как она могла выйти?! — удивился второй мужчина.

— Может, у неё здесь появился сообщник?

— Вряд ли, — с сомнением произнёс мужчина. — Более вероятно, что дверь склепа плохо закрыли. Нужно выяснить, где она сейчас.

Хадар не ответил, и на некоторое время воцарилась тишина. Мира слышала только стук крови в висках.

— Она где-то здесь, — неожиданно сказал Хадар, и в его голосе появилась интонация вышедшего на охоту зверя.

— Почему вы так думаете?

— Она не настолько умна, чтобы найти отсюда выход.

Мира чувствовала, как мужчины ощупывают взглядами людей на столах. Глаза жгло от потребности моргнуть.

«Ещё десять секунд, — приказала она себе. — Хотя бы десять».

— В этом зале только бывшие мокрозявы? — спросил Хадар.

— Да, азарцы в другом крыле.

— Для их активации нужен маг?

— Уже нет, — судя по интонации, спутник Хадара улыбался.

Именно по этой интонации Мира узнала, кто сопровождает агента. Врачеватель Окато — тот самый, который ещё до турнира, узнав о её способностях, хотел забрать Миру для опытов.

— Как вам известно, — продолжал Окато, — мы продвинулись в исследованиях феномена кукров. Постепенно нам удаётся создавать тех, кто не зависит от магии. К примеру, мы смогли отказаться от магических ошейников, приводящих кукров в действие. Те, что перед вами, настроены на голос, достаточно приказа.

— Голос конкретного человека? — уточнил Хадар.

— Конечно. Нам не нужно, чтобы приказы раздавали все подряд.

— Но, согласитесь, это имеет большой минус. Генерала могут убить, и вся эта армия станет бесполезна.

— Право отдавать приказы предоставлено не одному человеку.

— Тогда прикажите им встать.

Мира скосила глаза на ближайшего кукра. Чтобы остаться незамеченной, ей нужно двигаться в точности, как эти недопокойники.

Выдержав паузу, Окато крикнул с неожиданным металлом в голосе:

— Кукры, встать!

Его голос волнами прокатился по зале, и люди на столах тут же в едином порыве сели. Мира тоже села. Недопокойники разом спустили ноги на пол — будто раздался пушечный выстрел — и все вместе встали, заняв места справа от своих столов. Люди смотрели чётко вперёд, на лицах застыло безмятежное выражение.

— Неплохо, — заметил Хадар. — Однако мне нужны солдаты, способные действовать автономно. Мои агенты часто работают в поле в одиночку. Им будет мешать человек отдающий приказы.

— Понимаю, — вкрадчиво произнёс Окато. — Как раз сейчас мы отрабатываем возможность видеть всё их глазами и отдавать приказы на расстоянии.

Они замолчали. Мира вновь ощутила взгляды, которыми мужчины осматривали кукров.

«Нужно как-то прорваться к выходу и покинуть эту дьявольскую лабораторию, пока из меня не сделали такую же живую куклу», — подумала она.

— Отдайте им приказ начать поиски, — сказал Хадар.

Мира судорожно сглотнула. Она знала, кого предстоит искать.

— Кукры! — крикнул Окато. — Требуется найти девушку. Возраст двадцать два года. У неё тёмные волосы, рост три с половиной локтя. Все, кто попадает под это описание, немедленно подойдите ко мне.

Хадар хмыкнул.

— Думаете, она к нам подойдёт? — спросил он.

— Это первый этап. Нам нужно отделить зёрна от плевел.

Тем временем, девушки, попадающие под названные параметры, вышли из рядов и чётким солдатским шагом направились к Окато.

Миру охватила паника: что делать?! Хадар с врачевателем по-прежнему перекрывали вход. Как сбежать?! Она скосила глаза сначала на соседей справа, потом слева. Никто не проявлял к ней интереса, не кричал: «Вот она! Ловите! Держите!»

Все смотрели прямо перед собой. Конечно, ведь команды «фас» не было.

Возле врачевателя собралась группа темноволосых невысоких девушек. Оглядев кукров, Хадар проронил:

— Как и следовало ожидать, её здесь нет.

Окато вновь окинул взглядом стройные ряды недопокойников и крикнул:

— Кукры! Среди вас девушка, не подчинившаяся приказу. Осмотритесь по сторонам, найдите её, схватите и приведите ко мне.

— Любопытный тест, — заметил Хадар. — А что будут делать кукры, попадающие под это описание?

Окато взглянул на него с некоторой тревогой. И тут же предположение Хадара проявилось в действии. Все недопокойники считали себя кукрами. И то, что двенадцать из них вышли из строя, для остальных ничего не значило. Более того — кукры, попадающие под критерии отбора, сами вцепились себе в плечи и надвинулись на Окато, показывая, что они уже схватили и привели кого нужно. Врачеватель в испуге отступил. Другие кукры тоже набросились на этих девушек, повалили их на пол. Возникла сумятица.

— Остановитесь! — закричал Окато. — Хватит!

Но кукры его не слышали, показывая в действии, насколько они ещё не совершенны.

Мира, конечно, тоже не осталась незамеченной. Стоило Окато произнести приказ, как сразу несколько кукров повернули к ней головы. Она бросилась бежать по рядам к выходу. Её хватали за руки, делали подножки, но ей удавалось вырваться, пустив в ход ногти и зубы. К счастью, недопокойники оказались неповоротливыми, к тому же многие толклись возле Окато. Толпа уже загнала его на стол и наседала, подталкивая к врачевателю истерзанных темноволосых девушек, которые, несмотря ни на что, продолжали безмятежно улыбаться.

В изорванной тунике, исцарапанная и избитая, Мира добралась до двери, когда её крепко схватил за руку один из кукров. Она дёрнулась и поняла, что на этот раз не вырвется. Это был щуплый мужчина с простым лицом деревенского увальня и доброй, даже какой-то детской улыбкой. Но его рука обхватила запястье Миры мёртвой хваткой.

Обернувшись к Хадару, она увидела, что агент смотрит прямо на неё с ироничной улыбкой. Похоже, происходящее его забавляло. Мира вновь попыталась вырваться от кукра, хоть и понимала, что это бесполезно. Он потащил её к врачевателю, возле которого кипела битва. Мира упёрлась ногами в пол, но проехала несколько метров и упала. Кукр поволок её дальше.

В этот момент Хадар подошёл к ним и, размахнувшись, ударил кукра в ухо. Тот выпустил Миру, упал на пол, тряся головой.

Мира даже разбираться не стала, что всё это значит. Вскочив на ноги и придерживая на груди куски ткани, она помчалась к выходу. Выбегая из залы, обернулась: Хадардрался с кукром, от которого спас Миру. Приходилось Старшему агенту нелегко: кукр месил его кулаками и, казалось, пытался вбить в пол.

Тем временем, Окато достал из кармана короткую трубочку, подул в неё, и зал заполнил неожиданно сильный гул.

Мира выбежала из зала и бросилась по широкому низкому коридору.

11 локоть = 45 см.

Глава 4.1

Скоро коридор вывел её к лестнице. Не чуя под собой ног, Мира взлетела по ступеням и оказалась в длинной анфиладе. Судя по полумраку, занималось утро или, наоборот, вечерело. Слева находились многочисленные наглухо закрытые двери, над которыми горели фонари. В начале анфилады показались люди в длинных одеждах, напоминающих рясы. Они бежали навстречу Мире. Она юркнула в одну из арок и прижалась к каменной стене. Люди пробежали мимо и скрылись на лестнице. Значит, дудение Окато в трубу сработало — им с Хадаром спешат на помощь.

Мира вновь осмотрелась, теперь уже спокойнее. Свет фонарей освещал небольшой участок перед домом. Он был вполне облагороженным, белый песок разровнен граблями, в нескольких местах стояли композиции из камней. Но как далеко он простирался и где выход, определить в полумраке было невозможно.

Да уж, её положению не позавидуешь: почти голая, босая, не представляет где находится и как отсюда убежать. Когда Окато и Хадара спасут, все бросятся на её поиски, и те не займут много времени. Нужно найти, где спрятаться, обзавестись хоть каким-нибудь оружием и приличной одеждой, дождаться утра и тогда уже действовать. Внезапно одна из дверей неподалёку открылась, и в анфиладу вышли несколько женщин в рясах. Мира сильнее прижалась к холодным шершавым камням.

— Как больные? — спросила женщина с резким голосом, привыкшим отдавать распоряжения.

— Взволнованы криками из подземелья, — ответил ей тоже женский, но более мягкий. — Но пока удалось их успокоить.

— Даже госпожу Моне? — насмешливо спросила начальница.

— Даже её.

— Но что случилось, сестра Маргарет? — спросил третий женский голос, гораздо моложе двух прежних. — Хотя бы нам вы можете рассказать?

— Потом, — недовольно откликнулась начальница. — Сейчас ваша задача следить, чтобы больные не выходили из своих комнат. Низший класс просто заприте, высшим обеспечьте душевное спокойствие. Все прогулки на сегодня отменить.

— Что нам отвечать на их расспросы? — опять спросила молодая. Судя по интонации, недовольная тем, что её первый вопрос проигнорировали.

— Говорите, что привезли несколько новеньких с сильными болями. Оттого и крики.

— Хорошо, сестра Маргарет.

— И да, Камилла, — добавила начальница, — выводителей цеплюча сегодня тоже не пускай. Скажи… — она замешкалась и гневно закончила: — Придумайчто-нибудь вразумительное. Почему я должна всё время за вас думать?

— Да, сестра Маргарет, — покорно произнесла женщина, сказавшая до этого, что удалось успокоить даже истеричку Моне.

— Вот и хорошо, — подобрела начальница.

Шаги удалились, скрипнула дверь. Мира решила, что осталась одна и уже хотела выйти, как вдруг услышала шорох шагов. Кто-то прошёл мимо по анфиладе, вышел в сад камней. Под ногами заскрипел песок. Выглянув из укрытия, Мира увидела невысокую фигуру в рясе до земли и с покрытой платком головой. По узким плечам Мира сделала вывод, что это женщина. Свет фонарей окутывал её мягким светом, на песок легла длинная тень. В фигуре ощущались тревога и ожидание.

«Вот бы отобрать у неё одежду, — подумала Мира. — Тогда можно выдать себя за одну из них и покинуть это жуткое место. Но женщина наверняка азарка, и проклятая обработка не позволит даже замахнуться на неё".

Мира хорошо помнила, чем закончилась прошлая попытка ответить обидчице-азарке: её охватила слабость, ноги стали, как ватные и ни о какой драке уже не могло быть речи. Неожиданно женщина сказала:

— Я знаю, что ты рядом. Тебя выдаёт твой страх.

Мира вздрогнула и сильнее прижалась к стене, хоть и понимала, что это бесполезно.

— Не бойся, я тебя не выдам, — добавила незнакомка.

Она развернулась, и Мира увидела девушку не намного старше себя, с мягкими чертами лица, светлыми бровями и глазами, обрамлёнными белыми ресницами. Тёмное одеяние и полумрак делали её, и без того бледное лицо, лунно-белым.

Мира с осторожностью вышла из тени. Жизнь в Азаре уже приучила её никому не доверять. В прошлый раз Найра как будто помогла ей, а потом в комнату вломились Хранители и утащили Миру в Башню.

— Ты из подземелья лечебницы? — спросила незнакомка, кивнув в сторону лаборатории.

— Да, — ответила Мира и поспешно добавила: — Но я не такая, как они. Я живая! Пожалуйста, помогите мне!

По лицу незнакомки прошла тень. Она приблизилась к Мире и сжала её руку в своей — мягкой и тёплой.

— Идём, — взволнованно сказала она, — тебе нужно одеться. В этих лохмотьях тебя быстро заметят.

Следом за незнакомкой Мира прошла по анфиладе. Девушка открыла одну их дверей, и они оказались в темноте. Незнакомка зажгла лампу. Осветилась небольшая прямоугольная комната, всё убранство которой составляли узкая кровать, столик, шкаф, в каких хранят одежду, кувшин с водой и деревянный таз.

Мира стояла у двери, не зная, что делать дальше. Похоже, сегодня день неожиданных спасателей — сначала Хадар, теперь эта девушка. Но если поступку Хадара она могла придумать хоть какое-то объяснение, то поведению незнакомки — нет.

— Зачем ты мне помогаешь? — спросила Мира у девушки.

Та поставила лампу на стол, сняла с головы покрывало, и дрожащий свет заиграл на её длинных золотистых волосах.

— Меня зовут Камилла, — сказала девушка. — Помогаю, потому что хочу разобраться, что здесь происходит.

Мира сдержала усмешку: разобраться она хочет. Мисс Марпл местного разлива.

— Это больница? — уточнила Мира. — Я слышала, как вы с женщинами говорили о пациентах.

Камилла посмотрела на неё с удивлением:

— Разве ты не знаешь, где находишься? — спросила она.

— Меня усыпили и похитили. Очнулась я уже в подземелье.

В глазах Камиллы заблестел азартный огонёк.

— Вот именно, похитили! — воскликнула она. — Я иногда вижу, как ночью в лечебницу привозят людей, завёрнутых в плащи, и уносят в подземелье. Нас туда не пускают и ничего не рассказывают. Я пыталась выяснить у сестры Маргарет, но она не отвечает. Однажды я попыталась сама туда пройти, но меня не пустили дальше лестницы.

Мира смотрела на неё с недоверием. Неужели Камилла на самом деле подвергает себя риску только из любопытства? Это так наивно и безрассудно. Однако высказывать соображения вслух она не стала. Вместо этого напомнила:

— Ты обещала дать мне одежду.

— Да, конечно.

Камилла повернулась к шкафу и открыла дверцу. На полке лежали аккуратно сложенные вещи. Перебрав их, Камилла достала из стопки нечто тёмно-коричневого цвета. Однако Мире не отдала, а осталась стоять, прижав вещь к груди.

— Что там внизу? — спросила она. — Расскажи мне.

При одном воспоминании о рядах кукров, Миру передёрнуло.

— Там люди, — глухо сказала она. — Они не мёртвые, но и не живые.

— Вот! — воскликнула девушка. — Фрида говорила точно также.

— Кто? — удивилась Мира.

— Одна моя пациентка. Мы сдружились… Потом она умерла, но перед этим рассказала мне опещере и о людях, которые там внизу — не живые, но и не мёртвые.

— А Фрида откуда про них узнала? Она что там была?

— Она нет. Однажды один из этих зашёл в ней в комнату. Она сразу поняла, что он не совсем человек… А потом Киман рассказал ей, что был внизу в усыпальнице и видел там много таких.

Незнакомых имён становилось слишком много.

— Кто такой Киман? — спросила Мира.

— Ещё один пациент… Он погиб, упал в Реку…

«Как-то в их лечебнице часто умирают», — подумала Мира.

— Нам сказали, что это несчастный случай, — продолжала Камилла, — а я тогда подумала, что гибель Кимана связана с подземельем, ведь он там был и всё видел.

— Значит Фрида умерла после того, как к ней пришёл тот из подземелья?

Камилла покусала нижнюю губу, потом решившись ответила:

— Нет. Скорее после моего разговора с Хадаром.

— Хадара? — изумлённо переспросила Мира.

— Я говорила ей, чтобы она успокоилась и не докучала ему. Сразу было понятно, что они не ровня. Но она будто с ума сошла, даже слушать меня не хотела.

Мира поняла, что вновь перестала что-либо понимать.

— Так, подожди, — перебила она. — Давай всё по порядку. Итак, Фрида была твоей пациенкой.

— Да. И лежала в нижней комнате.

— Что значит, в нижней комнате?

— Наша лечебница платная. Но и здесь, есть комнаты получше, для богатых. Они наверху, сухие и убираются чаще. А есть комнаты для тех, кто беднее — сырые и тёмные. Фрида лежала как раз в такой. Её сестра часто задерживала оплату, и госпожа Маргарет, наша старшая, даже грозилась вовсе выгнать Фриду из лечебницы. Я рассказываю это, чтобы стало понятнее: Фрида была бедной. Она рассказывала, что в Элсаре у неё остался жених, писарь. Но он ни разу её не навещал. А какой же это жених, если ни разу к невесте не приходит? Поэтому все мы думали, что Фрида фантазёрка. Один её рассказ о пещере, полной сундуков с беляками чего стоил!

«Ну и тараторка же эта Камилла!» — подумала Мира.

— Ты опять слишком торопишься, — остановила она девушку. — Что за пещера?

— О, это очень странная история. Фрида попала к нам с раздавленными ногами. Она рассказала, что однажды нашла пещеру, полную сокровищ. Тогда она привела туда сестру и жениха — двух самых близких людей. Но в пещере случился обвал, жених сбежал, а сестёр засыпало. Вот только найти эту пещеру потом никто не сумел. Да и жених к Фриде ни разу не приходил. Поэтому мы все думали, что бедняжка тронулась рассудком и нафантазировала себе всякие сказки. Но однажды на прогулке Фрида вдруг схватила меня за руку и показала на знатного господина, который шёл по тропинке с главным Врачевателем. Она уверяла, что это и есть её жених, попросила меня подозвать его. Конечно же я испугалась и не стала этого делать. Сказала ей, что она ошибается, её жених простой писарь, а человек, которого мы увидели, очень знатный, на его плаще знак Старшего агента Хранителей. Но она стала плакать, говорить, что это Хадар, её Хадар, она узнает его среди всех мужчин Азара. Она была, словно помешанная, кричала, что разобьёт голову о стену, если я не пойду к нему и не скажу про неё. Я уступила её просьбам, дождалась, пока господин Старший агент пойдёт на выход и поймала его уже в воротах. Когда он повернул ко мне своё красивое лицо, все слова вылетели у меня из головы. Я понимала, как глупо выгляжу и какой ошибкой было окликнуть его. Потом всё же совладала с собой и сбивчиво рассказала ему про Фриду. Я извинилась за неё, сказала, что бедняжке пришлось пережить слишком много физических страданий, от которых у кого угодно может помутнеть рассудок. И пусть господин Хранитель не сердится на неё. Он внимательно выслушал, а когда я рассказывала о завале в пещере, мне показалось, что в его глазах промелькнуло что-то похожее на страх. Тогда у меня появилась мысль, что Фрида не обозналась, — Камилла взволнованно сжала пальцы.

— Что он ответил на твой рассказ? — спросила Мира.

— Сказал, что не знаком с Фридой, но сочувствует её страданиям. Попросил как-то утешить бедняжку. После чего протянул мне два беляка и добавил: «Я понимаю, как тяжело бывает с такими больными». Потом ещё что-то говорил, только я была очень сконфужена и смысл слов до меня не доходил. Понимала лишь, что мне заплатили за молчание — и я взяла плату.

— Ты передала разговор Фриде?

Камилла покусала губу, тише сказала:

— Нет. Сначала хотела сказать, что не встретилась с Хадаром. Но она смотрела на меня с такой надеждой, что я не смогла произнести такие слова. Солгала, что видела его и он согласился поговоритьзавтра, — на глазах врачевательницы заблестели слёзы. — Я понимала, что делаю только хуже. А беляки, которые я положила в карман, казалось, прожигали рясу насквозь, так что ноге было больно. Но Фрида обрадовалась моим словам, ещё никогда я не видела на её лице такую радость… Я решила тогда, что скажу на следующий день, будто господина Хадара вызвали по службе, и мы не смогли встретиться, а одним из беляков заплачу за её пребывание в лечебнице — сестра Фриды как раз задержала оплату. Той же ночью Фриде стало плохо. Несчастная металась в бреду, а под утро умерла. Умирая, она шептала только одно имя — Хадар.

Камилла замолчала и беспомощно сжала руки.

— Отчего наступила смерть?

— Пришло её время.

Мира изумлённо вскинула на врачевательницу глаза: с первого дня её поражала в азарцах эта покорность судьбе. Ни вскрытия, ни расследования, просто «пришло её время» или «так угодно богам».

— С тех пор я не могу найти себе покоя, — говорила между тем Камилла. — Те беляки, что я взяла как плату за молчание… Я их так и не потратила. Они до сих пор лежат у меня в комнате, я не могу к ним прикоснуться. И мне сильнее чем прежде хочется узнать, что здесь происходит.

— Ты видела Хадара после смерти Фриды? — спросила Мира.

— Да. Он приезжает к господину Окато и они вместе скрываются в подземелье. Потом он уезжает. Ты знаешь, что он там делает? — её широко распахнутые, горящие любопытством глаза пытливо всматривались в лицо Миры.

«Создаёт универсальных солдат», — подумала та.

Вспомнился подслушанный разговор Хадара с Окато, слова о том, что Хадару нужны люди, которые могут действовать автономно.

Неожиданно в коридоре раздались взволнованные женские голоса.

Мира с врачевательницей переглянулись.

— Вот, возьми, — Камилла развернула свёрток одежды и протянула Мире длинное бесформенное одеяние, похожее на рясу. — В этом ты можешь затеряться среди сестёр и убежать из Лечебницы.

После того, как Мира надела рясу, Камилла протянула ей большой платок.

— Ещё покрывало, — сказала она. — У нас не положено ходить с непокрытой головой.

Одевшись, Мира спросила:

— Я всё же не понимаю, почему ты рискуешь из-за меня, по сути незнакомого тебе человека? Вдруг кто-то видел нас вместе?

Девушка улыбнулась:

— Большого риска нет. Я скажу, что ты представилась мне новенькой пациенткой и сказала, что потерялась. Я завела тебя в лечебницу и больше не видела. Конечно, меня пожурят, назовут дурой, и сестра Маргарет будет в ярости. Но самое страшное, что могут со мной сделать — это оставить без жалования.

В её словах был резон. Кивнув, Мира надела рясу. Та оказалась велика и волочилась по полу, так что пришлось немного приподнять её.

— Ты пойдёшь сейчас домой? — спросила Камилла.

— Да, — ответила Мира, подумав, что в Азаре нет места, которое она может назвать своим домом.

— С кем ты живёшь? — продолжала допытываться врачевательница.

— С родителями. Они у меня хорошие, наверняка уже испереживались.

Как всегда при мысли о родителях, горло сдавило от подступивших слёз. Мира часто заморгала и отвернулась. До недавнего времени она считала себя обычной девчонкой из обычной семьи. Да, у них, как и увсех, были свои траблы и непонимание, но Мира твёрдо знала, что есть спасительный причал, где её всегда поймути примут… И вот в одночасье привычный мир рухнул. Даже хуже: оказалось, что никакого того мира нет, а есть другой, непонятно какой. И как в нём жить — тоже непонятно.

Задумавшись, Мира вздрогнула от прикосновения к плечу руки Камиллы.

— Уходи, — мягко сказала врачевательница. — И мир вашему дому.

Мира вскинула на неё глаза. Пожалуй, впервые за время, проведённое в Азаре, местная отнеслась к ней по-доброму.

— Я прежде не была в лечебнице, — сказала она. — Как мне добраться до города?

— Здесь одна дорога, до Элсара, — с готовностью ответила Камилла. — Как выйдешь за ворота, следуй по тропинке, дойдёшь до реки, перейдёшь мост, потом ещё немного и Элсар.

— Спасибо, — улыбнулась Мира.

— Только будь осторожнее. Сейчас темно, можно упасть в реку, там крутой обрыв и нет ограждения.

— Понятно, — сказала Мира. — Ещё раз спасибо. Обещаю, если мне удастся что-то выяснить про подземелье, я обязательно тебе расскажу. Ради Фриды.

Губы врачевательницы дрогнули. Она сжала руку Миры, затем выпустила, подошла к двери и выглянула в коридор.

— Никого нет, — шепнула она. — Давай скорее.

Мира проскользнула мимо неё и вновь оказалась в анфиладе. В больничном дворе было многолюдно. Все бегали с факелами, отчего стало светло, как днём, и стало видно, что территорию лечебницы окружает высокая каменная стена, перепрыгнуть которую Мира не смогла бы, будь даже чемпионкой по прыжкам в высоту. Большие ворота были закрыты и в скобы заложено бревно, но Мира заметила справа от них калитку.

Надвинув на лоб покрывало так, чтобы лицо скрылось в тени, Мира вышла из анфилады и стала потихоньку пробираться к стене. Мимо неё пробегали взволнованные люди, долетали обрывки разговоров, из которых стало понятно, что ловят опасную воровку, которая сбежала из Элсара и хочет укрыться от правосудия за стенами Лечебницы. К счастью, никто толком не знал, как она выглядит, и все скорее делали вид, что ищут, чем искали на самом деле.

Так постепенно метр за метром Мира добралась до калитки в воротах. Несколько раз она проходила мимо, боясь открыть её и привлечь внимание. Неизвестно, как скоро она решилась бы это сделать, если бы внезапно со стороны анфилады не раздался звук рожка. Все разом повернулись в ту сторону. Мира увидела на анфиладе невысокую фигуру мужчины, в котором узнала Окато. Плащ врачевателя был разорван и свисал с плеч кусками, лысый череп во многих местах поцарапан. Хадара рядом с ним не было. По толпе пронёсся взволнованный рокот.

У Миры появилось ощущение, что главный Врачеватель смотрит именно на неё. Она ниже опустила голову.

— Братья и сёстры! — громко заговорил Окато. — Простите, что пришлось поднять вас в столь ранний час…

Мира поняла, что если убегать, то делать это нужно сейчас, когда внимание людей сосредоточено на главном Врачевателе, а калитка погружена во мрак. Лучшей возможности не будет. Шажок за шажком, она приблизилась к калитке, медленно, вздрагивая от каждого шороха, сняла щеколду, приоткрыла калитку и выскользнула наружу. Плотно закрыв за собой дверь, подхватила рясу и что было мочи побежала прочь.

Глава 5. Между водных стен

Сердце замирало от страха, каждое мгновение Мира ожидала погони и напряжённо прислушивалась. Но слышала только стук крови в висках. Она бежала, до тех пор, пока ровная дорожка не закончилась и не начались рытвины. Едва не вывихнув ногу, Мира перешла на шаг. Скоро впереди послышался гул, словно работал какой-то механизм. Мира остановилась в нерешительности. Есть ли там люди и как они её примут? Что, если сдадут обратно в лечебницу? Может, попытаться пройти мимо них, скрываясь в темноте? Очень медленно, готовая в любой момент пуститься наутёк, Мира пошла вперёд. Чем дальше, тем гул становился сильнее, и Мира неожиданно поняла, что это ревёт река. Через некоторое время стало светлее, а затем открылся вид на обрывающийся в черноту берег. Смутно виднелись дугообразные поручни моста, похожие на рёбра гигантского животного.

Осторожно приблизившись к краю, Мира заглянула в пропасть, но ничего не увидела. Река была далеко внизу, стиснутая каменными берегами, и Мира чувствовала только её запах. Пахло не тиной или мокрым песком, а чем-то тяжёлым, звериным. Придерживая рясу, чтобы не наступить на неё и не упасть, Мира взялась за поручни, зашла на мост. Тонкие, неплотно подогнанные дощечки дрогнули под ногами, мост закачался. Сглотнув подступивший к горлу страх, Мира на слабых от страха ногах крохотными шажками перешла на другую сторону.

…

Купол стремительно светлел и к тому времени, как Мира добралась до высокой городской стены, уже можно было различить камни в её кладке. Стена тянулась в обе стороны и ей не было ни конца, ни края. Дорога вывела Миру как раз к зарытым воротам, над которыми были выбиты узкие амбразуры. У Миры появилось ощущение дежавю: точно также совсем недавно она стояла под стенами Элсара, с той лишь разницей, что тогда под ногами покачивалось днище лодки Гая, а вокруг простиралась бескрайняя река. Наверху раздались мужские голоса:

— Совсем начальство с ума сошло. Шутка ли, проверить всех бывших мокрозяв?

— Да ладно тебе жалиться: лишний раз баб пощупаешь, — насмешливо возразили ему.

— Не так уж их и много, — добавил третий.

Они засмеялись.

— Нет, лучше скажите, вы верите в это? — спросил первый.

— Что бывшая мокрозява убила азарку? — уточнил третий.

«Они говорят обо мне!» — подумала Мира.

Сразу же вспомнились слова лже-Магды: «Завтра в городе только и разговоров будет о нападении лодочницы на азарку. Хвалёная обработка не сработала».

Мире едва хватило сил, чтобы не развернуться и в панике не броситься наутёк.

«Так, спокойно, — мысленно приказала она себе. — На мне ряса, я не мокрозява, а врачевательница, которая спешит с утра пораньше к больному. Но тогда могут спросить, к кому именно, а я знаю в городе только Гая, Магду и Найру. Но Гай уплыл, Магда погибла, а Найра… Ходят ли врачицы лечебницы в публичный дом или там есть свой врач?»

От страха спалиться Миру прошиб горячий пот.

— А я не верю, — заявил, тем временем, второй страж. — Вот не верю и всё. Хоть рубите меня! Если бы обработка на них не работала, они бы нас всех уже давно того.

— Согласен, — поддержал первый страж. — Помнишь, Саро, как мы потешились над теми лодочниками?

— Ещё бы! — заржал тот.

— И, думаешь, они спустили бы нам это, будь не обработаны?

— Ну, не знаю… Может, на ком-то срабатывает, на ком-то нет?

— Ты слышал о таком прежде?

— Прежде нет…

Они помолчали, затем третий страж произнёс:

— Верим мы или нет, а проверить нужно всех. Пропустим, придётся самим болтаться на виселице.

После этой «оптимистичной» фразы Мире снова захотелось удрать. Однако пора было заявить о своём присутствии. Рано или поздно стражи её заметят и возникнут вопросы, какого она стоит и подслушивает. Набравшись храбрости, Мира крикнула:

— Вода — жизнь!

В ответ короткая, наполненная удивлением пауза — ещё бы, стражи, а не заметили, как к воротам подошла женщина. В узкой амбразуре появился крупный мужчина. Мира смотрела на него, запрокинув голову.

— Вода — жизнь, — сказал страж. — Кто такая?

— Я из Лечебницы.

— По какой надобности в Элсар?

Побоявшись говорить про больного, она ответила, пытаясь придать голосу уверенность:

— Меня сестра Камилла попросила. Нужно кое-что передать её родителям.

Мира представления не имела, живут ли родители Камиллы в Элсаре; есть ли у неё вообще родители! Но поворачивать назад было поздно.

— Что же она сама не отнесла? — спросил страж.

— Заболела, лечится, — ответила Мира.

— Ну-ка, сними платок! — крикнул другой страж.

«Что если им передали моё описание?» — в ужасе подумала она. Тут же вспомнились слова Камиллы о том, что врачевательницам нельзя быть с непокрытой головой.

— А больше тебе ничего не надо? — огрызнулась Мира.

К счастью, ей на помощь пришёл другой страж.

— Им нельзя показываться с непокрытой головой, — тихо сказал он товарищу.

— Знаю, — с досадой ответил тот.

«Проверял», — подумала Мира.

— И вообще, хватит держать меня у ворот, как преступницу! Иначе пожалуюсь господину Окато! — крикнула она с возмущением.

Эти слова неожиданно произвели чудодейственный эффект. Ворота со скрипом отворились, и Мира смогла войти в город.

…

Широкая улица, дома в которой были, словно колючей проволокой, обмотаны цеплючом, вывела Миру на безлюдную рыночную площадь. Пустые лавки стояли, разинув рты прилавков, а прямо перед Мирой возвышалась Башня — мрачная и грозная. Казалось, она наблюдала за девушкой и едва ли не говорила: «Откуда и куда на этот раз бежишь, мокрозява? Где найдёшь свой приют?»

— Не знаю, — тихо ответила ей Мира. — Я совсем запуталась и потерялась. Куда идти, к кому идти? У меня никого нет.

Хотелось есть, пить и спать, но ей было нечем платить, да и показываться на глаза людям, после подслушанного разговора стражей, было страшно. С другой стороны, стоять посреди площади тоже глупо, скоро сюда начнут стекаться торговцы. Тут Мира вспомнила о газилиннах. До похода к Магде они с волосатиками условились, что те будут ждать её каждое утро возле лавки торговца пряностями. В душе забрезжила надежда: всё же, не одна. Газилинны ушлые и многое знают об азарских порядках. Может, дадут совет, куда спрятаться, пока не утихнет шумиха с проверкой мокрозяв. А может и девочку на Острове помогут найти. Правда Мира сама дала им обещание помочь добраться до родных болот. Но теперь ситуация изменилась: у неё есть миссия. Если не спасти девочку, болота вообще могут исчезнуть с лица Азара!

Значит, надо дождаться утра, встретиться с ними, а дальше будет видно.

Она прошла вдоль лавок, выискивая ту, в которой могли продаваться пряности. Договариваясь о встрече с газилиннами, она не подумала, что пряности в Азаре могут быть не такими, к каким она привыкла. Так и вышло: Мира обошла все лавки, перенюхала их не хуже служебной овчарки, но ничего похожего на запах корицы, гвоздики или кориандра не нашла.

Чувствуя себя смертельно уставшей, больной и голодной, она зашла в ближайшую лавку, огляделась. Земляной пол, голые стены, у левой свалены плетёные коробы и корзины. Мира чуть сдвинула всё это добро на середину, села на образовавшемся пятачке и, притянув колени к груди, обхватила их руками.

— Надо составить чёткий, пошаговый план и следовать ему, пока не доберусь до конца, — сказала она себе. — Оямото дала задание: спасти Атию и отвезти её в Храм имени себя. Значит, первым делом нужно найти остров, после — найти девочку.

На улице послышался звук шагов. Кто-то бежал к лавке. Мира притихла в своём убежище. Человек забежал в лавку, остановился неподалёку от Миры, тяжело дыша и всхлипывая. Судя по голосу, это была женщина.

Стараясь не шуметь, Мира выглянула в просвет между корзинами. У стены, дико оглядываясь по сторонам и дрожа всем телом, стояла Найра. Её волосы были растрёпаны, на лице синяки, но несомненно это была она! Мира едва не вскрикнула от изумления. Первым порывом было позвать рыжую, однако она себя осадила: не так давно Найра вместе с подружкой сдали её Хранителям. Никто больше не знал, что Мира укрылась в Весёлом доме, а перед тем, как Хранители ворвались в комнату и схватили Миру, Найра куда-то очень удачно исчезла.

Тем временем, на улице раздались мужские голоса:

— Нужно осмот`геть каждую лавку, — сказал один из них начальственным тоном. — Вы идите по левой сто`гоне, мы с Феликсом по п`гавой. Посе`гедине вст`гетимся.

Найра затравленно уставилась на кучу корзин.

«Пожалуйста, не надо! Только не сюда!» — мысленно взмолилась Мира. За корзинами мало места, вдвоём они не поместятся.

Рыжая метнулась к укрытию; увидев Миру, громко вскрикнула. Несколько мгновений они в ужасе смотрели друг на друга. Мира замотала головой, прошептала:

— Нет! Вдвоём нельзя!

— Она там! — крикнули на улице.

В лавку ворвались мужчины.

— Есть! Мы нашли её! — радостно крикнул один из них.

Найра издала дикий вопль, кинулась мимо них, надеясь проскочить, но мужчины схватили её. Подмяли, бросили на пол. Мира обхватила себя за плечи. Её трясло, как в лихорадке, по лицу и спине стекал горячий пот.

В висках стучало: «Только бы меня не нашли!»

В лавку зашли ещё несколько мужчин.

— Пустите меня! Я ничего не сделала! — приглушённо вскрикнула Найра.

— Хранители разберутся, — сказал один из мужчин. — Ну, поднимите её.

— Подождите, надо, как положено, — приказал другой с властным голосом: — Най`га из Весёлого дома, ты обвиняешься в убийстве т`гавницы Магды. Что ты можешь сказать в своё оп`гавдание?

Мира прикусила губу: Найру обвиняют в убийстве Магды?! Но её там даже не было! Что всё это значит?

— Я никого не убивала! — закричала Найра сквозь рыдания. — Пожалуйста, отпустите меня!

— Идём отсюда, — приказал картавый. — Уже то`ггаши соби`гаются, нам ни к чему толпа.

Найра продолжала рыдать с подвываниями.

— Заткните её! Надоела.

Раздался звук удара. Мира вздрогнула. Если она выйдет и расскажет, как всё было, Найру, возможно, отпустят. А вот её саму опять запрут в склепе среди мёртвых. Она вцепилась зубами в руку, мысленно повторяя: «Я всё расскажу. Но потом. Сперва нужно найти настоящего убийцу и тогда я расскажу. Всё. Всем».

Время растянулось, будто резиновое. Мира давно покинула лавку и бродила по площади, останавливаясь то там, то здесь. Она ждала газилиннов, но те не появлялись. Зато горожане уже начали обращать на неё внимание: Мира ловила на себе косые взгляды. Несколько торговцев пытались заманить её к себе в лавки, расхваливали товары, однако Мира лишь деревянно улыбалась и отходила в сторону.

Она понимала, что нужно уходить, пока ею не заинтересовалась стража — но в душе теплилась надежда на встречу с газилиннами.

«Как же так? — думала Мира. — Ведь мы договаривались, что они будут ждать меня каждое утро возле лавки торговца пряностями! А если с волосатиками что-то случилось? Ведь, спасая меня от цеплюча, они сильно рисковали. Неужели их поймали?»

Она гнала от себя такие мысли, но чем больше старалась об этом не думать, тем навязчивее они вертелись в голове.

«Может, я ищу газилиннов не там?» — думала она и переходила от одной лавки к другой, выискивая взглядом волосатиков. Становилось душно, в воздухе висела красноватая пыль, от которой першило в горле. Мира обливалась под рясой потом и мечтала найти местечко прохладнее. К тому же, её мучили голод и жажда.

Газилиннов не было и всё указывало на то, что не будет.

«А вдруг они нашли другой способ добраться до болот? — подумала Мира. — Я тут брожу, как дурочка, а они давно дома?»

Она остановилась, оглядываясь по сторонам. Если так, надеяться нужно только на себя и искать остров самой. Для начала нужно выбраться из города. В Элсаре есть как минимум двое охраняемых ворот: те, через которые она вошла сегодня и те, через которые попала в город, когда приплыла по Реке. Вторые ворота ей сейчас и были нужны — осталось их найти.

Неожиданно по площади будто прошла волна: то тут, то там горожане стали собираться в небольшие группы. Люди взволнованно перешёптывались, Мира улавливала слова «напали ночью», «давно пора было эту заразу выжечь», «тоже люди, хоть и прокажённые», «ничего, городские стражи разберутся». То тут, то там звучало название Серая Хмарь. Мира пыталась примкнуть то к одной, то к другой группе, чтобы разузнать подробности, но горожане косились на её рясу и замолкали. Несколько раз Миру спрашивали:

— Что тебе, сестра?

Она конфузилась и отходила, чувствуя на себе подозрительные взгляды. Сложилось впечатление, что горожане не доверяют врачевателям Лечебницы и уж точно не хотят посвящать их в происходящее. Мира чувствовала, как подкатывает паника: если на остров напали, что стало с девочкой, которую она должна спрятать в храме в Сухири?! Нужно как можно скорее узнать, как попасть на остров! Но спрашивать в лоб опасно. Могут заинтересоваться, зачем ей туда, а её и без того разыскивают! Объяснение пришло неожиданно: раз на остров напали, там есть раненые. А она — врачевательница Лечебницы. Кому, как не ей, спешить на помощь? Это придало Мире смелости.

Высмотрев среди покупательниц женщину с добрым, располагающим лицом, Мира тронула её за рукав. Та обернулась, окинула девушку озадаченным взглядом.

— Что тебе, сестра? — спросила горожанка.

— Вы не подскажете, где ворота, ведущие к реке? — спросила Мира, явственно ощущая, что делает всё не так. Но что представляет собой так, она не знала, поэтому смотрела на горожанку в ожидании ответа.

— Разве ты не знаешь? — удивлённо спросила женщина.

Мира сдержала раздражение: блин, если бы знала, не спрашивала!

— Нет, — ответила она, невольно копируя интонацию и выражение лица Камиллы. — Я всё время провожу у себя в Лечебнице. Впервые оказалась в вашем городе.

Подозрительность из лица женщины исчезла, кажется, поверила.

— Тебе нужно пойти вон туда, — женщина показала направо, в толпу. — Найдёшь улицу Двух богинь (Мира мысленно отметила название), по ней выйдешь к площади Правосудия, там и главные ворота.

Мира мысленно вознесла молитву всем богам, которых знала.

— Спасибо! — с чувством сказала она и торопливо пошла прочь.

Что это площадь Правосудия, Мира поняла бы, даже не зная её название. Посередине стояла виселица, на которой в молчаливом и строгом ожидании висела верёвка с петлёй. Справа от виселицы высился помост, вероятно тоже для казней, а может объявления приговоров или приказов. Из-за разглядывания виселицы Мира сначала не заметила на площади самое необыкновенное: городские ворота были открыты настежь. Она прекрасно помнила, что Элсар представляет собой остров иза воротами сразу начиналась вода. Впервые попав в Элсар, Мира недоумевала, зачем вообще нужен вход с реки, если для большей части азарцев вода смертельна? Получалось, что воротами пользуются только агенты и лодочники. И вдруг ворота настежь открыты. А как же вода? Внезапно в ворота вошёл мужчина с гружёной и накрытой рогожей тележкой. Он выглядел уставшим, словно отмотал не один километр. Мира совсем растерялась. Он что, по воде с этой телегой шёл?! Нет, скорее всего его привезли на лодке… Но всё же…

Недоумевая, Мира подошла к воротам и замерла, поражённая увиденным: реки не было. Вернее не так — река была, но она расступилась. Не обмелела, а именно разошлась в стороны, обнажив сушу и образовав между водами широкий коридор, в котором можно было сделать дорогу с двухполосным движением. Вдоль прохода высились водяные стены и всё вместе напоминало застроенную зеркальными небоскрёбами улицу.

— Подай на воду ради Праматери, — раздался слева надтреснутый мужской голос.

Мира повернула голову: у ворот сидел очень худой нищий в лохмотьях. Рыжая пыль покрывала его голову, плечи и колени, так что он сливался с камнями. На земле перед ним стояла деревянная плошка, в которой лежали три «серых». Нищий смотрел на Миру тёмными, глубоко запавшими глазами.

— Здравствуйте, — пробормотала она, смутившись оттого, что у неё нет камней. Более того, если так пойдёт дальше, скоро ей придётся сесть и просить милостыню рядом с ним. Если, конечно, пустит.

— Удивлена? — нищий с насмешкой указал на проход.

Отрицать, что удивлена, когда отвисла челюсть и глаза из орбит вылезли, было глупо, и Мира кивнула.

— Дни Вила, — сказал нищий и подмигнул ей.

Она вспомнила, что уже слышала о днях Вила от Гая. Но тогда даже представить не могла, как это выглядит.

— Скажите, этот проход куда ведёт? — спросила она.

— До развилки.

— А дальше?

— Каждый в свою сторону, — уклончиво ответил он. — Тебе куда надо-то?

Мира заколебалась: сказать правду — а вдруг выдаст; солгать — не узнаешь, как попасть на остров.

— Мне на остров Серой Хмари, — ответила она, решившись.

— Хм, тебе туда по какой надобности?

— Дело у меня там важное, — угрюмо ответила Мира.

— Неспокойно сейчас на острове, — заметил лодочник. — Лучше не соваться.

Она упрямо наклонила голову, ответила:

— Мне очень нужно.

Мужчина посмотрел на неё с прищуром:

— Из Башни давно вышла, мокрозява?

Мира вздрогнула, с запинкой спросила:

— Почему вы думаете, что я мокрозява?

— Как же ещё думать, когда ты ничего тут не знаешь, — усмехнулся нищий, продолжая щуриться от несуществующего солнца. — Вопросы задаёшь такие, на которые знает ответы даже азарский ребёнок.

Он взял из плошки «серые», покатал на ладони, снова бросил в плошку и добавил:

— Все, кто выходит из Башни по первости такие. Как слепые котята тычемся.

— Вы тоже оттуда? — спросила Мира.

— Да, третий год как победил в своём турнире. Видишь, что ждёт здесь победителей, — он зло рассмеялся. — Когда ты в Башне, кажется, ничего хуже быть не может. Но когда выходишь, понимаешь, что хуже всего эта трясина. Она затягивает медленно и верно — но уже не вырваться и бороться не с кем, да и не за что. Разве что за свою жизнь: никчёмную и бестолковую. Ты кем выбрала быть?

— Лодочницей, — тихо произнесла Мира.

— Хех, значит, точно кончишь также, — он ощерил рот с поеденными червоточиной зубами. — Я тоже выбрал путь лодочника. Думал, буду по торговым делам между островами шастать. Сегодня здесь, завтра там, отвёз, продал — меня такая жизнь вполне устраивала. Мне даже лодку выдали, только она гнилая оказалась, развалилась через несколько рейдов. Сначала нанялся помощником к одному из лодочников, да не срослось — он меня как грузчика использовал. Таскал за него всё тяжелое, а оплату он только жратвой давал. Так никогда на новую лодку не накопить. Перешёл от него к другому, тот ещё хуже оказался, вообще за скотину держал. А как я заболел, вовсе выбросил меня на Больших кочках и уплыл. Кое-как я оклемался, но теперь слишком слаб, чтобы работать. Одна надежда на добрых людей.

Он помолчал, потом спросил:

— Слышал, вам сейчас даже гнилых лодок не выдают?

— Правильно слышали, — буркнула Мира.

Он покачал головой, словно говоря: вот, вот.

Мира испытывала лишь одно желание: поскорее уйти от этого человека. От него несло безнадёгой и вселенской тоской. Казалось, стоит задержаться рядом ещё хоть на мгновение, и заразишься его депрессивностью и пессимизмом, как болезнью. Самым же страшным было то, что он говорил правду.

«Я должна спасти Атию, — подумала Мира. — Может, хоть тогда этот умирающий мир получит надежду на спасение».

— Простите, но всё же, как попасть после развилки на остров Хмари? — спросила она.

— Иди по крайнему левому коридору, — ответил нищий.

— Спасибо, — она переступила с ноги на ногу и неуверенно произнесла: — Ну, тогда до свидания.

— Счастливого пути, — прокряхтел он. — И не забывай, что дни Вила завтра заканчиваются. Не успеешь, воды сомкнутся, и возвращаться придётся вплавь.

— Спасибо, — повторила Мира.

Подобрав полы рясы, она с осторожностью вошла в проход. Вновь появилось ощущение, что она оказалась на улице, застроенной примыкающими друг к другу небоскрёбами, на которых висели огромные ЖК-панели. По ним показывали одно и тоже видео: темнота, в которой происходило неуловимое глазом движение. Там была жизнь, что-то большое время от времени подплывало к стенам, но когда Мира пыталась рассмотреть его, исчезало, оставляя ощущение опасности.

В какой-то момент её охватила паника: казалось, стены стали ближе и смыкаются, грозя раздавить её. Она остановилась, как вкопанная, чувствуя, что не может сделать дальше ни шага. Сердце ухало, словно безумное, не хватало воздуха. Мира подняла голову, глядя на купол.

— Надо успокоиться, — сказала она себе. — Это всё от одиночества и клаустрофобии. Нищий сказал, что дни Вила заканчиваются завтра, значит, сегодня стены не сомкнутся. Нужно идти дальше, шаг за шагом, пока не окажусь на развилке.

Она заставила себя сделать первый шаг, подбодрила:

— Молодец, девочка. Вот так, и ещё один. Ты сможешь. Ты победила в грёбаном турнире, когда всё было против, ты вышла на свободу из Башни. Сейчас нужно всего лишь найти на острове восьмилетнюю девочку и отвезти её на другой остров. Ничего сложного!

Она пошла быстрее, продолжая говорить:

— Красава! Представь, что ты не на дне реки, а на улице застроенного небоскребами города. Например, в Нью-Йорке или Сиднее. Ничего необычного, просто девушка, просто гуляет по улице…

Неожиданно справа за стеной появилась огромная тупоносая морда животного с выпуклыми глазами и длинными усами каждый в руку толщиной. Она появилась из темноты и, казалось, сейчас ворвется в проход. Мира завизжала, шарахнулась к противоположной стене, врезалась в неё, но стена спружинила, будто желе. Только на руке осталась вода. Посмотрев на Миру, животное скучающе зевнуло и вновь исчезло в темноте. Только пузыри по воде пошли.

Мира истово перекрестилась.

— Всё хорошо, — прошептала она. — Его больше нет, всё супер. Идём дальше.

Колени по-прежнему дрожали, как у старушки, во рту ощущался металлический привкус страха. Вот и развилка: один проход вёл прямо, второй направо, третий налево.

— Мне в третий, — сказала Мира.

От звука своего голоса вдруг стало страшно и очень-очень одиноко. А ещё возникла противная, зловредная мыслишка: «Вдруг нищий обманул и вместо острова Серой Хмари я попаду в другое место?»

Нет, такие мысли нужно гнать в сторону! Они лишают сил двигаться дальше. Надо думать о чём-то добром и светлом. Вспомнилась мадам Олсен и её совет: «Верь в любовь, девочка. Ненависть и озлобленность ещё никого не спасли».

— Хорошо, мадам, — тихо сказала Мира и представила, что вернулся Гай.

Она больше не одна, они идут по улице с зеркальными стенами вдвоём и разговаривают. Он так близко, что Мира ощущает его дыхание на своей щеке, и ладонь согревается от тепла его ладони. Ей действительно стало легче и спокойнее, будто кто-то взял на себя часть её страха.

— Здесь столько всего произошло, пока вас не было, — сказала Мира невидимому собеседнику. — Магду убили. Даже не представляю, что вы сделаете, когда узнаете. Она дралась, как настоящий воин, — к горлу подкатил комок слёз, и Мира замолчала.

Перед глазами словно наяву встал вчерашний день: как она пришла к Магде, как та напоила её чем-то с мятным вкусом, и как потом появилась настоящая Магда. Их недолгая схватка, нож, блеснувший в руке убийцы и смерть жены Гая.

— Сначала хотели свалить убийство на меня, — вновь заговорила Мира, — но теперь обвиняют Найру. А её там даже близко не было! Я поклялась себе, что помогу ей, оправдаю. Но сначала нужно найти Атию, — она грустно улыбнулась и подняла глаза на невидимого собеседника: — Ах, вы же не знаете, что я встретилась с жабой. Той самой, которая меня сюда забросила. Как вы и предсказывали, она сама меня нашла.

Неожиданно впереди раздались мужские голоса. Мира перестала бормотать, прислушалась.

— Что будем с ними делать?

— Свалим в проходе и всех делов. Завтра воды сомкнутся, и река всех похоронит. А до завтра сюда вряд ли кто сунется.

Стараясь держаться ближе к стене воды, Мира пробралась вперёд и внезапно увидела кучу тел. Они лежали друг на друге, словно выброшенные на свалку куклы, руки верхних свешивались на лица нижних. А двое здоровяков всё набрасывали на кучу новые тела.

Миру замутило от ужаса. Прикрыв рот ладонью, она отступила назад. О том, чтобы идти на остров уже не было речи. Бежать из этого царства смерти! Бежать!

— Э! Кто там? — крикнул один из мужчин.

Мира замерла, прижавшись к стене. Под рясу на спине струйками стекала вода, кровь стучала в висках, лицо горело, словно опалённое огнём.

— Ты чего? — спросил напарник у второго мужчины.

— В проходе кто-то есть, я видел движение.

— Да то рыбы. Или какие другие твари.

Подняв полы рясы, Мира начала отступать, откуда пришла.

— Надо проверить, — сказал мужчина. — Ну-ка, дай мне палицу.

Стянув рясу, чтобы не мешала, и оставшись в тунике, Мира побежала по проходу. Кажется, никогда в жизни она не бегала так быстро. Ужас гнал вперёд, под защиту улиц города, где можно спрятаться среди горожан. В груди жгло огнём, во рту пересохло, перед глазами мелькали тёмные мушки, но она продолжала бежать. Вот и развилка, значит, осталось недолго.

За спиной раздавались голоса преследователей и топот нескольких ног. Он то становился тише, то наоборот приближался. Совершенно выбившись из сил, Мира перешла на шаг, держась за грудь и судорожно хватая ртом ставший колючим воздух. Она ничего не слышала, кроме стука крови в ушах, и молилась лишь о том, чтобы преследователи тоже устали.

— Вон она! — крикнули за спиной.

Обернувшись, Мира увидела преследователей. Оба багровые и потные от бега, они быстро приближались, держа на готове дубинки.

Мира побежала дальше. Ноги заплетались, и больше всего она боялась упасть. Вот и городская стена, ворота, нищий у ворот. Он как будто ждал её.

— Помогите мне! — прохрипела Мира.

Это было единственное, что билось в висках. Помогите! Хоть кто-нибудь!

Внезапно нищий схватил её за руку и закричал:

— Я держу её! Быстрее!

Мира попыталась вырваться, но он оказался сильным и вцепился будто клещами.

— Думаешь, за меня много заплатят? — задыхаясь спросила она.

— Много, не много, меня устроит, — ответил нищий и опять завопил: — Сюда! Я держу её!

Надежда оставалась только на магию. Мира уже поняла, что её способность — воздействовать на неживые предметы: открыть щеколду, создать стеклянную стену. Она впилась взглядом в стоящую на земле плошку с подаянием. «Серые» вылетели из неё, словно из пращи и ударили нищего по голове. Он вскрикнул от боли и неожиданности, выпустил Миру.

Не теряя времени, она бросилась в ворота, на площадь Правосудия.

Кажется, кто-то пытался её перехватить и поймать, но ей удавалось выскользнуть. Мельком оглянувшись, она увидела, что преследователи (судя по одежде, это были стражи) забежали в ворота следом.

— Обходи её слева! — крикнул один другому.

Заметив открытую дверь одного из домов, Мира ворвалась туда.

Она оказалась в крохотном, грязномдворике. Несколько чумазых детей брызгали выводилом на цеплюч, дородная женщина в грязном переднике мела двор.

— Куда?! — закричала она при виде Миры.

Но та уже заметила приставленную к стене и ведущую на крышу дома лестницу; рванула к ней. Дети радостно заулюлюкали ей вслед. Насаживая на ладони занозы, Мира поднялась на крышу. Навалившись всем туловищем, оттолкнула лестницу. Та закачалась и с глухим треском упала на землю. Мира с ужасом ждала, что раздадутся детские крики, но к счастью лестница никого не придавила.

Мира посмотрела вниз: преследователи забежали во двор, с руганью стали поднимать лестницу.

Она огляделась по сторонам: дома в Элсаре были построены почти впритык друг к другу, так что можно было перебегать с крыши на крышу. Только вездесущий цеплюч мешал. Неожиданно снизу раздались знакомые писки:

— Посмотрите, это же лодочница! Наша лодочница!

— Мира?! Где?

— Да вон же, на крыше!

Приглядевшись, Мира увидела на краю накрытой рогожкой повозки трёх взволнованно подпрыгивающих волосатых мячиков. Она втянула сквозь стиснутые зубы воздух: газилинны! Где вас носило всё это время?!

Однако расслабляться было некогда: стражи подняли лестницу и полезли на крышу.

Мира попыталась магией заставить лестницу упасть, но то ли сил осталось слишком мало, то ли лестница оказалась слишком тяжёлой — ничего не получилось.

Здешние крыши не слишком отличались от питерских, по которым она любила гулять: покатые, с коньком и хрустящей при каждом шаге черепицей — отчего казалось, что идёшь по печенью. На дрожащих от напряжения ногах, вытянув в стороны руки для равновесия, Мира побежала по коньку, не давая себе возможности усомниться в том, что делает. А также остановиться и посмотреть вниз. За спиной слышалась грубая брань. Добравшись до края, Мира оглянулась: преследователи неуклюже бежали по коньку, напоминая цирковых медведей.

Она прикинула расстояние до следующей крыши, отступила назад. Набрав разгону, прыгнула. Жестко упала на склон крыши, поехала вниз. Попыталась ухватиться за черепицу, но не удержалась. Перед глазами замелькали крыши, купол, потом всё заслонила стремительно приближающаяся брусчатка, спину пронзила боль, от удара выбило воздух из лёгких, и Мира потеряла сознание.

Глава 6. "Не хочу больше новостей!"

— Серая Хмарь, забыла заклинание! — Даяна открыла один из стоявших у стены сундуков, достала потрёпанные свитки, стала перебирать их: читала, шевеля губами, откладывала, переходила к следующим.

Лёжа на кровати, Хадар любовался тем, как свет от лампады мягко обволакивает её фигуру. Хадару нравилось смотреть на неё, когда она вот такая — непричёсанная и полуодетая. В этом было что-то домашнее, даже семейное, хотя он и понимал, что Даяна и семья — вещи несовместимые. Хадар и сам не собирался обзаводиться семейством, но всё же любил такие минуты — будто смотрел на экране добрую, старую мелодраму.

…

Почувствовав, что правый бок затёк, Хадар немного подвинулся, и тут же охнул от пронзившей грудь боли.

Даяна бросила на него яростный взгляд, сдула упавшую на лицо прядь иссиня-чёрных волос.

— И не вздумай ныть! — прикрикнула она. — Небось, сам в драку полез?

Он скривился, покорно подтвердил:

— Сам, сам.

Да уж, что не говори, хорошо его кукр отделал, душевно. Если бы не подоспела подмога в лице братьев Лечебницы, вовсе бы кони двинул. В Элсар его принесли на носилках. Правда Окато предлагал остаться в стенах своего заведеньица, но Хадар отказался. С трудом ворочая языком в наполненном кровью рту, он попросил отнести его к Даяне — своей личной любимой ведьме.

— Вы уверены? — спросил Окато.

В разорванном плаще и с покрытым кровоточащими царапинами черепом, он тоже выглядел не комильфо, но всё же гораздо лучше Хадара.

— Да… — прохрипел Старший агент. — Мне… поможет… магия.

Когда его занесли в покои Даяны, она ещё спала. Новая служанка (прежнюю Даяна приказала удавить за то, что та сливала информацию Вишневскому) испуганно вскинулась, переводя расширенные глаза с Хадара на братьев и обратно.

— Госпожа ещё спит, — сказала она срывающимся голосом. — Вам придётся подождать.

— Ты что не видишь — он не может ждать? — прогнусавил один из братьев.

Хадар мысленно с ним согласился.

Женщина вновь окинула их взглядом, не в силах решиться нарушить сон суровой хозяйки. Неожиданно из будуара раздался сонный голос Даяны:

— Кто там, Криста? Что за шум?

Прежде чем служанка успела ответить, дверь распахнулась, и Даяна вышла, держа в руке мерцающую лампу. Сквозь тонкую ткань ночной сорочки было видно аппетитное тело с широкими бёдрами, тонкой талией и большими грудями. Даяна была сама первозданная природа, всё в ней дышало жизнью и сексом. На лицах лекарей явственно отразились мысли: «Я бы сейчас впендюрил этой бабёнке!»

В другое время Хадар сказал бы им: «Этой бабёнке впендюриваю я».

Но сейчас он был, мягко говоря, не в форме.

Даяна мельком взглянула на лежащее на носилках тело, но Хадара не узнала.

— Это ещё такое?! — заорала она на лекарей. — С какой стати вы тащите к моему порогу всех кого ни попадя? Или наша Лечебница не справляется с калеками? Вы хоть знаете, кто я?!

И вдруг она узнала Хадара. Сквозь приоткрытые веки он видел, как любовница отшатнулась, прикрыв рот ладонью, вскрикнула, замахала руками, грохнулась рядом с носилками на колени. Хадар почувствовал на своём лице тепло её дыхания. Если бы он не знал, что Даяна любит только себя, решил бы, что она впрямь переживает за него.

— Что с ним? Он… жив? — спросила Даяна со страхом.

— Он не захотел оставаться в Лечебнице, — сказал один из братьев. — Требовал принести его сюда. Сказал, ему поможет только магия.

— Да… да! Занесите его в будуар. Криста, открой пошире двери и…

Не договорив, она бросилась в комнаты, бестолково заметалась там, хватаясь то за одно, то за другое, затем вернулась в коридор, потом вновь в комнаты. Хадара занесли внутрь.

— Куда его положить? — спросил один из братьев, оглядывая широкую кровать с неубранной постелью. Комната была заставлена трюмо, статуэтками и вазами, в которых увядали специально выращиваемые для Даяны цветы.

— Кладите на кровать, — приказала она, немного придя в себя от потрясения. — Криста, что ты стоишь столбом?! Накинь покрывало!

Служанка, наблюдающая за всем в глубокой растерянности, сорвалась с места и торопливо застелила кровать нежно-лиловым покрывалом.

Братья бережно перенесли Хадара на кровать. Несмотря на то, что они старались быть аккуратными, он застонал от пронзившей тело боли.

— Аккуратнее! — воскликнула Даяна и тут же, заглянув в лицо брата, что стоял ближе, спросила: — Кто его так избил?

— Мы не знаем, госпожа, — сказал молодой человек. — Когда нас позвали, он уже был таким.

— Не знаете, — нахмурилась Даяна. — Никакого толку от вас. Ладно, идите, вы больше не нужны.

Братья неуверенно потоптались у порога в ожидании оплаты, но убедившись, что её не будет — ушли.

— Ты тоже выйди, — приказала Даяна служанке. — И следи, чтобы никто меня не тревожил.

Сквозь полуприкрытые веки Хадар видел, как выпроводив служанку, она вновь в растерянности заметалась по комнате. Бормоча что-то под нос, кинулась к старинному сундуку, где лежали свитки, привезённые из Ордена. Откинула массивную крышку.

— Перестань… кудахтать, — с трудом произнёс Хадар.

Даяна резко обернулась:

— Ожил?! — воскликнула она. — Негодяй! Эгоист! Сволочь! Самовлюблённый дурак! Кто это сделал? Убью!

Он вымученно улыбнулся и тут же скривился от боли в разбитой скуле.

Схватив с прикроватного столика зеркало на ручке, Даяна поднесла его к лицу Хадара.

— Вот! Полюбуйся на себя! Красавец! — крикнула она.

Лицо опухло до неузнаваемости, так что Хадар сам себя не узнал.

— Убери… эту пошлость, — сказал он.

Даяна проворчала ругательства, но зеркало убрала. Снова склонилась над сундуком и стала что-то искать.

Через открытое окно донёсся звук рогов. Только этого не хватало — лесные уезжают. Хадар шевельнулся.

— Колдуй скорее! — раздражённо прохрипел он. — Я должен быть там… внизу.

— Должен он! — передразнила Даяна. Развернулась, держа в руке свиток, и подбоченилась: — Не стану лечить, пока не расскажешь, кто тебя так ухайдакал.

— Милая, это… долгий рассказ. А мне нужно… проводить… лесных.

Она поколебалась, но сдалась. Подошла к нему и, прикрыв глаза, начала читать заклинания, водя руками над Хадаром. Он прислушался к ощущениям — возможно, это был самообман, но показалось, что он чувствует, как срастаются сломанные кости и затягиваются раны. Боль тоже утихала, словно зверь уползая в нору подсознания.

Голос Даяны будто стал мощнее. Раз за разом она повторяла заклинание, и по комнате разливались напевы на древнем языке. Хадар слышал истории о том, что когда-то в Азаре жили боги. Потом они поднялись в Закуполье, а после себя оставили магию Ордена, и теперь она передавалась от магини к магине.

Голос Даяны достиг пика и внезапно оборвался. Она осела на пол, сгорбившись и низко опустив голову. Длинные волосы упали на грудь, полностью скрыв её лицо. Говорят, магия отнимает много сил. Хадар осторожно пошевелился (не больно!), протянул руку и осторожно отвёл волосы с лица Даяны. Женщина была бледной, под глазами залегли чёрные тени. Хадар погладил её по щеке, ласково шепнул:

— Спасибо, милая!

Она потёрлась щекой о его руку, медленно поднялась с пола и легла на кровать рядом с Хадаром, свернувшись калачиком. Однако, заметив что-то на постели, проворчала:

— В крови испачкал. Я за это покрывало два беляка отдала!

С улицы вновь послышался далёкий звук рожка. Тяжело встав (голова кружилась, как с перепоя) Хадар подошёл к окну и распахнул раму. В комнату сразу же ворвался гул толпы. Придерживаясь за стену, чтобы не упасть, Хадар далеко высунулся наружу. Ему открылась городская площадь. Людей сегодня было гораздо меньше, чем когда лесные приехали — шутка ли, квасили на радостях почти сутки — но всё равно хватало. Крытые повозки лесных медленно уезжали за ворота. Хадар увидел среди провожающих ВХЭ, подле него начальника Городской стражи. В груди неприятно кольнуло: «Серая Хмарь! Это я должен быть справа от старика. Так можно окончательно лишиться благоволения деда! А всё из-за проклятой Мирки! Ну, попадётся она мне: ответит по-полной!»

— Позови кого-нибудь из слуг, — сказал он Даяне. — Надо узнать, что там происходит.

— Так не видишь, что ли? — проворчала та.

— Что ты трындишь, как… — он едва не сказал «бабка старая», но остановился.

Даяна не понимала шуток про возраст. И к любым намёкам на то, что ей уже не двадцать и даже не двадцать пять, относилась с болезненной нервозностью.

— Как кто? — она сощурила красивые глаза.

— Никто, — огрызнулся он. — Говорю тебе, позови слугу. Я не вижу среди провожающих Тиреда. Надо знать, что у них там с дочкой лесного — полный разлад вышел?

Для всех при дворе не было секретом, что старикан возлагал на приезд лесных большие надежды — мечтал женить своего сына-идиота на дочери Лесного владыки. Но доченька тоже оказалась с сюрпризом — как пелось в песне, «то ли буйвол, то ли бык, то ли тур». Короче, кентавриха, так её разэтак. Тиред, как суженую во всей красе увидел, так в постель слёг и животом разболелся, даже к семейному ужину не вышел. Старик был мрачнее тучи, но что поделаешь — физиология, она такая. А кентаврихе хоть бы что: заперлась в комнате со своей куклой, которую ей ВХЭ презентовал и, кажется, была совершенно счастлива. Кукла само собой, была не простая — из кукров — притом старая модель, ещё магическим ошейником управлялась. Но зато уже не раз проверена в деле и сбоев не давала, если, конечно, ошейник с неё не срывать.

Хотя в этом и крылась уязвимость таких моделей: стоило сорвать с кукра ошейник, и он становился бесполезен. Поэтому-то Окато и выводил в своём подземелье новые модели — безупречных, не зависящих от магии, обладающих большой физической силой, готовых не задумываясь исполнять приказ хозяина и способных принимать решение в сложных ситуациях. Так сказать, самообучаемых. В ходе опытов оказалось, что лучше всего поддаются дрессировке бывшие мокрозявы. Из азарцев тоже удавалось сделать кукров, но они уступали мокрозявам по многим параметрам. Хотя оказывались физически сильнее. Та же Молли, которую задарили лесной кентаврихе, могла одной рукой поднять над головой больше ста килограмм.

Сегодня благодаря Мире, Хадар и Окато провели, так сказать, тестирование новых моделей. Уж чем-чем, а силушкой обновлённые кукры-мокрозявы оказались наделены сполна, это Хадар на своих костях испробовал. Такого жёсткого тестирования он, правда, не планировал, так уж вышло: не отдавать же Мирку Окато. У Хадара на неё другие планы, в частности, он обещал отдать её в Орден Колдуну. Того заинтересовали магические способности девчонки, он даже готов был пойти на риск и повлиять на ход турнира. Кстати, у Хадара было подозрение, что без вмешательства Колдуна таки не обошлось — этот поезд, появившийся из ниоткуда, когда всё указывало на то, что Мира должна умереть; и то, что её соперница так удачно застряла ногой между рельсами…

Само собой, Колдун сделал всё чисто, никто не сможет придраться и усомниться в честности турнира. И всё же Хадар мысленно нет-нет, да возвращался к поезду, накрывшему соперницу Миры.

Между прочим, Хадар тоже был заинтересован, чтобы девчонка отправилась в Орден постигать азы магической премудрости. Во-первых, потому что иметь в друзьях Колдуна — хорошо. Во-вторых, иметь в Ордене шпионку — тоже неплохо.

Но Мира сбежала. Однако на этот счёт агент не волновался: побегает и прямиком придёт к нему. Больше-то ей идти не к кому.

Гул толпы на площади начал стихать. Вновь выглянув, Хадар увидел, что за ворота выезжают последние повозки лесных. Хм, почему же нет Тиреда? Неужели до сих пор притворяется больным?

Хадар закрыл окно и вернулся на кровать. Его не оставляло неясное беспокойство. Что-то было не так с этими проводами.

Он снова лёг рядом с Даяной и, взяв широкую прядь её волос, намотал их на кулак. Не открывая глаз, Даяна сонно потянулась, словно уставшая после охоты пантера. Волосы натянулись, и она удивлённо открыла глаза.

— Ты что? — спросила любовница.

Хадар смотрел на неё без улыбки.

— Почему ты отпустила Миру? — спросил он. — Мы же договаривались, что в случае победы в турнире отдадим её Ордену. А ты выгнала девчонку из Башни.

— Ниоткуда я её не выгоняла! — прошипела Даяна. — Так сложилось: дежурным писарем был Иполло. А ты сам знаешь, какой он зануда и ревнитель буквы закона. Кажется, он заподозрил, что я хочу удержать Мирку в Башне, и следовал за мной по пятам. Да отпусти ты меня, наконец!

Но Хадар не отпустил.

— Поверь мне, — ласковее сказала Даяна. — Ты же знаешь, что эта зачухонка чуть ли не единственная для меня возможность меня попасть обратно в Орден.

Хадар мог бы поправить, что не «чуть ли», а единственная, но не стал её огорчать.

— А что, с ней случилось что-то плохое? — спросила Даяна, и в голосе проступила робость.

Хадар вздохнул:

— Случилось. Эта девчонка прямо притягивает к своей попке приключения. Сегодня я нашёл её в подземелье Окато среди кукров.

— Серая Хмарь! Как она там оказалась?! — воскликнула Даяна.

— Ты не заметила, что у неё талант оказываться в неожиданных местах? — усмехнулся Хадар.

А затем рассказал про убийство Магды и драку с кукром.

Любовница слушала молча, и он физически ощущал, как она внутренне сжимается. А ещё чувствовал её страх и ярость.

— Что происходит, Хадар? — спросила Даяна, когда он закончил. — Кто объявил нам войну? И какова их цель? Уничтожить всех агентов? Лодочников? Мокрозяв?

— У меня пока нет ответа на этот вопрос, — сказал Хадар, разжав кулак. Прядь чёрных волос Даяны блестящей змейкой скользнула по его руке и легла на подушку.

Любовница порывисто села, пристально глядя ему в лицо.

— Ты понимаешь, что они были готовы заранее? — спросила она. — Они знали, что Мирка появится в Азаре. Что она выиграет в турнире и пойдёт к травнице. А теперь скажи мне, у тебя есть предположения, кто это может быть?

— Ты, — улыбнулся Хадар, глядя ей в глаза.

Даяна вспыхнула и едва не влепила ему пощёчину. Хадару удалось в последний момент блокировать её руку.

— Не надо так шутить, дорогой! — прошипела она, глядя на него с яростью. — Если на то пошло, я от тебя узнала о необычных способностях девчонки. Для меня она была просто новенькой мокрозявой, которая может хорошо кукрить.

— Поэтому ты и выжала из неё всё, что могла, — вставил он.

— И я не знала, куда она отправилась выйдя из Башни, — продолжала Даяна, пропустив его слова мимо. — Писарь направил её в Общество лодочников, но о том, что после этого она пойдёт к Магде, я предположить не могла. Да и зачем мне всё это, Хадар? Я сама бывшая мокрозява, для чего мне устраивать проверки среди них? Чтобы меня проверили в первую очередь?

— Поэтому я шучу, а не обвиняю, — сказал он с улыбкой.

Любовница сузила тёмно-карие глаза.

— Не надо со мной так шутить, — серьёзно произнесла она.

Хадар поднялся и вновь подошёл к окну: площадь возвращалась к обычной жизни. Продавцы катили тележки со всякой снедью, раскладывали в лавках товары. Выводители цеплюча уже были за работой, обходя с выводилом каждый свой участок; спорили двое нищих. Их голосов отсюда слышно не было, но позы выражали гнев и намерение вцепиться друг другу в глотки. Вечная борьба, и глоток откукренной воды, как глоток жизни. Кто же решился встряхнуть устои этого мира?

— Ты права, — сказал Хадар. — Кто-то был готов к тому, что декорации будут расставлены именно так. Осталось выяснить, кому это нужно и…

В дверь забарабанили.

— Хада`г! — раздался из коридора голос Майера. — Беда, Хада`г!

Любовники переглянулись.

— Не хочу больше новостей, — сварливо заметила Даяна.

Она накинула пеньюар, сама поспешила к двери. В будуар вломился Майер. Судя по его потному, красному, перекошенному лицу, случилось нечто действительно ужасное. Но увидев Хадара, зам как будто забыл, для чего пришёл.

— Что случилось? — спросил он, показывая на лицо Хадара.

— Потом, долго рассказывать. Лучше говори, отчего ты такой перевёрнутый.

— Ти`геда похитили! — просипел Майер.

— Что?! — недоумённо моргнула Даяна.

— Ты уверен? — спросил Хадар.

— Да. Он сегодня не встал п`говодить лесных. Ста`гик был в я`гости, но п`ги гостях сде`гживался. После отъезда лесных пошёл к сыну отвесить звездулей. Откинул одеяло, а там вместо Ти`геда кукла без головы. Та самая, кото`гую доче`ги лесного Владыки пода`гили. Её подложили вместо…

«Вот оно!» — с горечью подумал Хадар.

Не зря его беспокоили проводы лесных. Было что-то неестественное в их наглухо закрытых повозках.

— Погоню отправили? — спросил он.

Майер обречённо махнул рукой:

— Да, какая там погоня! Пока ст`гажей соб`гали — многие вче`га на`гавне с го`гожанами уж`гались. Вот только недавно уехали, но сомневаюсь, что догонят.

— Так, идём, — приказал заму Хадар и сам направился к двери.

— Подожди! — воскликнула Даяна. — У тебя вся одежда в крови и разорвана. А лицо… таким только народ пугать.

— Плевать.

— Дай я прочитаю ещё одно заклинание, чтобы морда зажила.

— Отстань, тебе говорю!

Вслед за Майером он вышел в коридор и захлопнул дверь. Неожиданно стены закружились перед глазами, и Хадар испуганно уцепился за руку зама.

— Как ты? — спросил тот, глядя на него с тревогой.

— Нормально… Так, немного голова закружилась.

Майер покачал головой:

— Где тебя так?

— В лечебнице. Тестировали новых кукров. Отличные ребята, только очень уж тупые.

Зам усмехнулся.

— Ты нашёл шлюху? — спросил Хадар.

— Да. Она здесь, в Башне. На минус т`гетьем я`гусе.

Хадар невольно посмотрел в пол, как будто мог видеть сквозь камень.

— Хорошо, — сказал он. — С ней разберёмся после. А теперь рассказывай подробности про мальчишку.

— В том-то и дело, что нечего `гассказывать! — жалобно пробасил тот.

— Неужели никто из слуг не проверил спящего отпрыска?

— Никто! Все были заняты неожиданным отъездом лесных. Ещё вче`га Владыка гово`гил, что останется до окончания п`газдника Вила. А сегодня, пока все спали, они махом пог`гузили свои телеги и со`гвались. Наш ста`гик еле подштанники успел натянуть, чтобы выскочить п`говодить их.

Хадар хмуро слушал. Серая Хмарь! Вот так лесные, мать их! Вот так устроили сюрприз!

Все хитроумные планы ВХЭ с дарением кукра коту под хвост. Они со стариком думали, что теперь лесные у них в руках, а оказалось наоборот.

— Как Великий Хранитель? — спросил Хадар. — Кондрат не хватил?

— Поплохело, как только узнал, — печально ответил Майер. — Но быстро оп`гавился. Он к`гепкий.

Хадар кивнул: что есть, то есть. Этот хрыч ещё их всех переживёт и будет на похоронах свою любимую булку с изялем есть, да покрякивать.

Они прошли через двор Башни, встречные стражи провожали их изумлёнными взглядами. Можно понять: не каждый день Старший агент расписанным под хохлому ходит. Один страж так загляделся, что споткнулся и растянулся во весь рост. У ворот Майер тронул Хадара за руку.

— Подожди, — сказал он, стягивая с себя плащ. — Вот, наб`гось. Иначе все го`гожане шеи выве`гнут.

— Спасибо, — сухо поблагодарил Старший агент, накинул плащ, надвинул на лицо капюшон и первым вышел за ворота.

Глава 7. В покоях Тиреда

Все в доме вели себя так, словно кто-то умер. Ходили на цыпочках, говорили вполголоса.

— Где Великий Хранитель? — спросил Хадар у старшего слуги, такого же древнего и крепкого старикана, как сам ВХЭ.

Слуга хотел было ответить, но посмотрев за плечо Хадара, только открыл и закрыл рот. В тот же миг за спиной раздался голос ВХЭ

— Где ты шатаешься, изглодай тебя Серая Хмарь?!

Хадар с Майером обернулись.

— Это кто тебя так разукрасил? — удивился ВХЭ, глядя на Старшего Агента.

— Так, в поворот не вписался, — уклончиво ответил он.

— У нас всех сегодня свои повороты, — произнёс ВХЭ, и Хадар только сейчас заметил, что за эту ночь он сильно сдал. Если вечером Старший агент попрощался с бодрым стариканом, то сейчас его встречал жалкий, напуганный старичок по привычке напускающий на себя браваду.

— Погоня ещё не вернулась? — спросил Хадар.

ВХЭ махнул рукой:

— Пока нет. Да я на успех и не рассчитываю: наверняка лесные ждут погоню и подготовились.

Хадар с Маейром переглянулись. Несмотря на трагизм происходящего, оба почувствовали удовлетворение: городские стражи облажаются, если не смогут отбить мальчишку. А это всегда бонус на счёт агентов.

Эх, как же Хадару не хватало универсальных солдат, способных и в неоткукренную воду залезть, и истинным азарцам морды начистить!

— Мне нужно осмотреть комнату Тиреда, — сказал он.

ВХЭ опять махнул рукой, прошаркал войлочными тапками через залу до стола. Кряхтя сел в кресло.

— Проведи их, — приказал он слуге.

— Идите за мной, — сказал тот.

Они поднялись по скрипучей лестнице: агенты впереди, слуга за ними.

— А что, Колдун уже уехал? — спросил Хадар, оборачиваясь.

От резкого движения закружилась голова, и он вцепился в поручень. Хадар сразу представил, как челядь обсуждает событие: Старший агент едва не упал в обморок. Стоит только пойти слухам, и всё пиши, пропало — подловят и добьют. Волчья стая. Но слуга, накатившей на Хадара слабости, кажется, не заметил.

— Господин Колдун здесь, — ответил он. — Кажись, завтра собирались уехать, но с такими делами, могут и раньше. Другие гости как жуки разбегаются.

Они вошли в комнату. Это была большая, довольно унылая зала, в центре стояла кровать под балдахином из тяжёлой ткани — чтобы лучше удерживалось тепло от огневиков, которые клали под кровать на ночь.

Хадар приблизился, отодвинул полог и молча уставился на лежащую на кровати обнажённую девушку без головы. Девушка была совсем как настоящая, собственно она и была настоящей — ведь кукры те же люди, только обескровленные и напичканные магией.

— Тут она и лежала, — задребезжал за спиной слуга, — накрытая одеялом.

— Ты её нашёл? — спросил Майер.

— Нет, сам господин Хранитель. Сильно озлобился, что сын не вышел проводить гостей, ворвался, откинул покрывало, а там… Точнее тут… Она, — он помолчал и очень тихо добавил: — Молли.

Хадар бросил на слугу косой взгляд:

— Как ты её назвал?

Старик вздрогнул, поднял на него выцветшие глаза.

— Никак, — торопливо сказал он. — А как я могу её назвать? Трупом.

Может, послышалось? Хадар вновь повернулся к обнажённому телу. Склонился, рассмотрел шею.

— Посмотри, как чисто отсечена голова, — сказал он Майеру. — Одним движением.

Тот тоже склонился, промычал:

— Да уж.

— Лесные же сдали мечи, как заехали в город, — уточнил Хадар.

— Да. Я сам конт`голи`говал, — подтвердил Майер. — Сегодня, как уезжали, им об`гатно выдали.

— Голову этой крошке снесли хорошим острым мечом.

Они опять переглянулись.

— Я бы хотел привлечь к расследованию Колдуна, — сказал Хадар, поворачиваясь к слуге: — Будь добр, пригласи его к нам.

— Как скажете, господин, — в интонации старика появилось подобострастие.

Он торопливо, насколько позволял возраст, вышел из залы.

— А куда они дели голову? — вдруг спросил Майер, глядя на тело.

Хадар перевёл на него взгляд. Он вспомнил, что к поясам лесных были приторочены засушенные головы, которые сразу навели жуть на элсарцев.

— Подозреваю, забрали с собой, — ответил Хадар. — Я слышал, у них есть обычай носить с собой головы врагов. Они вываривают их в особом растворе, отчего кожа отделяется от черепа, затем сушат её, набивают сухой травой и сшивают.

— Дика`ги, — брезгливо поморщился Майер.

— Как думаешь, откуда у них появился меч?

— Ве`гоятно дал кто-то из наших.

— Лесные приехали вчера в полдень. Ты хочешь сказать, что меньше, чем за сутки они, никого здесь не зная, успели найти союзника, который принёс им меч?

— Кто-то сам на них вышел, — предположил зам.

— Вот именно. И рассказал о кукрах.

Они одновременно посмотрели на труп.

— Думаешь, это тот же, кто имеет отношение к убийству в доме т`гавницы? — неуверенно спросил Майер.

— Не исключено, — мрачно произнёс Хадар. — И готов поспорить, это дело рук не одного человека. Похоже, у нас появилось организованное сопротивление и случилось это не сегодня и даже не вчера.

Они помолчали.

— Я, так понимаю, кукра никто не трогал и с места не сдвигал? — произнёс Хадар, скорее разговаривая сам с собой, чем спрашивая у зама.

— В`годе нет.

— А давай-ка переложим её на пол. Вдруг лесные оставили под телом какое-нибудь послание?

На лице Майера выразилось сомнение, но спорить он не стал. Они взяли тело — Хадар подмышки, Майер за ноги — и перенесли на пол.

Хадар ещё раз обратил внимание на шею: никакой запёкшейся крови, покровы были чистыми и бледно-серыми. Несмотря на то, что кукров изучали довольно давно, до сих пор так и не удалось выяснить, почему они такими становятся: обескровленными, не испытывающими ни боли, ни страха. Однажды Хадар вместе с Окато присутствовал на вскрытии кукра. Хотя он и считал себя человеком с крепкими нервами, которого ничто не может потрясти, в тот момент Хадар был потрясён. Даже сейчас, вспоминая мгновение, когда один из врачевателей вскрыл грудную клетку кукра, он чувствовал, как в животе начинает закручиваться страх: у трупа полностью отсутствовали внутренние органы. Тело внутри состояло из каркаса-костей, мышц, сухожилий. При этом кости были гораздо крепче, чем у обычного человека — проломить их удалось далеко не сразу.

Вопреки ожиданиям Хадара, на кровати под телом не оказалось никаких посланий кровью и прочей мелодраматической дребедени. Лесные поступили по первобытному грубо: отрубили голову кукру и похитили Тиреда.

— Что будем делать дальше? — спросил Майер.

Хадар вздохнул:

— Придётся собирать послов и ехать на переговоры с лесными.

— Мда… Что же они попросят взамен?

— Вил их знает. Но это должно быть что-то серьёзное, из-за мелочи они бы на похищение не пошли, — он выдержал паузу, мрачно добавил: — И, боюсь, мы не сможем удовлетворить их требования.

— Но как же… — Майер перешёл на шёпот. — Ведь это его единственный сын!

— Ты же знаешь, есть вещи, которые он не сделает даже ради сына, — ответил Хадар.

— А что там Вишневский? — спросил Майер. — Он же как `газ отп`гавился в Лес.

Хадар поморщился: от Вишневского не было ни слуху ни духу. Как в воду канул.

— Никак, — хмуро откликнулся Старший агент. — Уже думаю, не случилось ли с ним чего? Я предупредил его, чтобы на нашу помощь не рассчитывал, если его схватят, то мы от него открестимся. Вот и не знаю теперь: то ли его схватили, то ли просто не может выйти на связь.

— Может, сбежал? — предположил Майер.

Хадар отрицательно покачал головой:

— Нет, он же думает, что у нас в заложниках его баба, Магда.

— Да-а-а, вот он удивится, когда узнает, что её убили, — глупо заржал Майер.

Хадар бросил на него свирепый взгляд, со вздохом повторил:

— И впрямь удивится.

В коридоре раздалось шарканье, и в залу вошёл старый слуга. Он был один.

— Где господин Колдун? — спросил Хадар, с тоской подумав, что уже знает ответ.

— Отказались идти, — задыхаясь после быстрого шага, ответил слуга.

Хадар с недоумением подумал, зачем ВХЭ держит при доме эту развалину? Давно пора отправить деда на покой.

— Господин Колдун просили передать, — слуга поднял глаза к потолку и с усердием отличника процитировал: — Что он прибыл в Элсар на правах гостя и не желает быть втянутым в междоусобицу Великого Хранителя и лесного Владыки. Орден исторически сохраняет нейтралитет.

«Пусть рассказывает о своём нейтралитете кому-нибудь другому, — подумал Хадар. — Не удивлюсь, если окажется, что он приложил к произошедшему свою длань».

Вслух он этого говорить, естественно, не стал — для таких обвинений нужны доказательства. Да и в целом Колдуна лучше иметь в друзьях, чем среди врагов.

Что-то Хадару подсказывало, что договориться по-хорошему с лесными не удастся и для успеха предприятия будет необходимо похитить кентавриху. Вот тогда переговоры пойдут на равных. Но сделать это без применения магии вряд ли удастся. Лесной Владыка не дурак и, наверняка, спрятал дочурку за семью замками.

За бесплатно Колдун помогать отказался, надо попробовать подкупить его чем-нибудь. Или кем-нибудь. Он повернулся к Майеру и тихо произнёс:

— Нужно как можно скорее найти Миру. Перетряхни со своими ребятами весь Элсар, но найди её. Она должна быть в городе.

Зам промычал что-то нечленораздельное.

В коридоре раздались тяжёлые шаги. Обернувшись, Хадар увидел приближающегося ВХЭ. Заметив на полу тело кукра, старик запнулся, но быстро совладал с собой и подошёл к кровати.

— Выйдите, — приказал Великий Хранитель Майеру и слуге. — А ты (Он бросил колючий взгляд в сторону Хадара) останься.

Хадар молча поклонился.

— Вы двое, как будете уходить, эту прихватите, — ВХЭ махнул рукой в сторону трупа.

Майер остановился в некотором замешательстве, явно не зная, в чём нести тело.

— Не извольте беспокоиться, — торопливо подсказал слуга: — Я уже всё приготовил.

Пройдя к стоявшему у стены сундуку, он взял с крышки сложенную ткань. Когда развернул, оказалось, что это довольно большой и плотный отрез. Вместе с Майером они перенесли тело на полотно и вынесли из комнаты.

Всё это время Старший агент украдкой поглядывал на ВХЭ. Старик угрюмо наблюдал за тем, как тело грузят на импровизированные носилки и выносят из комнаты, при этом его плотно сжатые губы нервически подёргивались. Когда слуга с Майером вышли, он, глядя им вслед, тихо и чётко сказал:

— Вот ты и отомстила мне, Молли.

Хадар постарался ничем не выдать удивления. Сначала слуга, теперь хозяин назвали мёртвую по имени.

ВХЭ прошёл по комнате из угла в угол. Хадар вновь отметил, что за одну ночь Великий Хранитель постарел на десяток лет и, дело скорее не в самом исчезновении Тиреда, а в том, как лесные посмеялись над ним, «великим интриганом».

Словно услышав его мысли, ВХЭ прокряхтел:

— Вот так-то, Хадар, перехитрили нас дикари. Мы думали, что мы тут самые умные. Оказалось, нет, — он развернулся к Хадару и неожиданно по-старчески визгливо выкрикнул: — Как случилось, что моя служба агентов у себя под носом не заметила предателей?

ВХЭ побагровел, на виске вздулась жилка.

Хадар хотел возразить, что кроме службы агентов, есть ещё Городская стража. Но не стал — в таком состоянии старик всё равно его не услышит. Нужно дать ему выпустить пар, успокоиться, потом можно разговор разговаривать. Поэтому Старший агент молчал, потупившись.

К слову, идея подарить дочери Лесного владыки куклу и тем самым отправить к ним шпиона, которого можно в нужный момент привести в действие — принадлежала именно Хадару. На тот момент она казалась гениальной. А теперь такой оглушительный провал.

— Что молчишь?! — заорал ВХЭ. — У тебя спрашиваю!

— Будем искать, Великий Хранитель, — смиренно ответил Хадар.

— Будем искать, — проворчал старик, как-то неожиданно успокаиваясь. Добавил более миролюбиво: — Ты уж точно не будешь.

У Хадара похолодело под ложечкой: что его ждёт? Разжалование? Казнь?

— Поедешь переговорщиком в Лес, — сказал ВХЭ.

Хадар сдержал вздох облегчения.

— Надо выяснить, что они хотят, — продолжал старик, — с какой целью похитили. Кстати, как там твой человек, которого ты направил в Лес?

В подробности, кого именно направил, Хадар старика не посвящал. Да тот особо и не спрашивал, занятый встречей гостей и различными переговорами.

— Пока не вернулся, — сказал Старший агент. — Связь я с ним не держу, сами понимаете, вдруг, кто перехватит. Там неподалёку владения Ордена, всё магией пропитано.

— Разочаровал ты меня, Хадар, сильно разочаровал, — проскрипел старик.

«Ты мне каждый раз об этом говоришь, старый хрыч, — подумал агент. — Кто тебя не разочаровывает? Начальник Городской стражи? Кстати, а может это он и слил лесным информацию о кукре? Чтобы от меня избавиться».

За дверью послышался шум, и в залу заглянул Начальник Городской стражи. Он был помятым с перепоя, глаза краснющие.

«Не зря говорят, про говно вспомнишь, оно и всплывёт», — подумал Хадар.

Судя по взгляду побитой собаки, вести Начальник Городской стражи принёс плохие.

— Ну?! Догнали? — взвизгнул старик.

— Догнали. Но они оказались сильнее, к тому же позвали подкрепление из Леса. Из наших вернулись только двое, и то один уже умер.

Он провёл рукою по лицу сверху вниз. Хадар подавил мстительную улыбку. Он понимал, что лишний в этой сцене, но не мог отказать себе в удовольствии послушать, как облажалась городская стража.

Однако старикан быстро про него вспомнил.

— Ты, Хадар, что уши развесил? Дел, что ли, нет? Давай, иди, позже загляни ко мне, надо пару слов тебе сказать, — прикрикнул ВХЭ.

Старательно делая вид, что кроме него и старика в зале никого нет, Хадар деловито кивнул и вышел. Не успел он закрыть дверь, как в спину полетела ругань ВХЭ, распекающего конкурента.

Проходя по коридору, Хадар заметил старого слугу — того самого, который проводил их с Майером в комнату Тиреда. Вспомнилось, что слуга и хозяин назвали кукру одним именем, Молли.

А ведь этот дед ровесник ВХЭ и наверняка знает многое, что здесь происходило.

— Эй, как тебя, — окликнул его Хадар.

Слуга задержался, глядя на Старшего агента со смирением и подобострастием.

— Подойди-ка сюда, — сказал Хадар.

Когда тот подошёл, мягко спросил:

— Запамятовал, как тебя зовут?

— Прол, господин Старший агент.

— Да, верно, Прол, — улыбнулся Хадар и похлопал его по худой и твёрдой, словно ветка, руке. — Скажи-ка, давно ли ты здесь служишь?

Старик пошевелил губами, подсчитывая про себя, и ответил:

— Скоро пятьдесят лет будет.

— Надо же, выходит, вся жизнь двора у тебя перед глазами прошла, — сказал Хадар.

— Да, господин, Старший агент, так и есть, — гордо подтвердил Прол.

Хадар подумал, как бы подойти к интересующему вопросу. Начать сильно издалека, так ведь можно до сути и не добраться.

— А признайся, Прол, ты ведь знаешь эту девушку?

Старик часто заморгал:

— Какую девушку?

— Мёртвую.

— Как же я могу её знать? Она ж без головы, — скомканно заговорил он, избегая встречаться взглядом с Хадаром.

— Плохо у тебя с памятью, отец, — заметил Хадар. — А вот Великий Хранитель сразу Молли узнал.

На лице слуги появилось облегчение. Раз хозяин не делает тайны, то и ему притворяться незачем.

— Ну, так ему-то конечно! Как же ж не узнать? — воскликнул он.

Хадар улыбнулся: так-то лучше.

— Она из мокрозяв? — спросил агент.

— Не, наша, городская. Кларка-кукольника дочка.

Кукольник Кларк… Да, Хадар знал про него — безобидный дедок, не без тараканов, конечно, но даже под подозрением у ведомства агентов никогда не стоял. А вот про то, что у него есть дочь, да ещё такая молодая — Хадару не было известно. Внезапно Прол обернулся по сторонам — не слышит ли кто — и торопливо сказал:

— А по мне так хорошо, что её того, — он сделал ребром ладони жест, словно отпиливал себе голову.

— Отчего же? — спросил Хадар.

— Нехорошо, когда мёртвые ходят рядом с живыми. Теперь успокоилась, наконец.

— Как давно она преставилась?

Старик снова зашевелил губами, проводя в уме расчёты.

— Да считай уж лет тридцать как.

Хадар тихо присвистнул. Слуга поманил его пальцем, и когда Хадар приблизил лицо, совсем тихо сказал:

— Моя старуха тогда ещё обмывала её, готовила чтобы отдали Реке. А старухи-то, считай, нет уже больше десяти лет. Эта же всё по городу ходила. Бывало, как встречу её на улице, прям оторопь брала. И не изменилась за всё это время вот не настолечко, — Прол соединил указательный и большой пальцы, оставив между ними узкую щелочку.

Хадар внимательно слушал, размышляя: «Значит, эксперименты по созданию кукров из азарцев начались гораздо раньше, чем я думал. Наверняка Молли была одной из первых».

— Она была невестой Великого Хранителя? — спросил он.

Слуга даже рассмеялся:

— Куда уж там! Погулял и забыл.

— Выходит не забыл, раз спустя тридцать лет помнит, — заметил Хадар с лукавой улыбкой.

Старик снова воровато огляделся по сторонам. Было видно, что его распирает от желания посплетничать — в самом деле, когда ещё кого-нибудь заинтересуют события тридцатилетней давности — но он боялся.

— Обещаю, всё останется между нами, — заверил его Старший агент.

— Обрюхатил её Великий Хранитель, — сказал Прол. — Молодое-то дело не хитрое. Вот только она вбила себе в голову, что он должен непременно на ней жениться. Притащилась прямо на званый обед и перед гостями давай к его совести взывать. А когда господин её высмеял, схватила нож со стола и воткнула ему в живот. Да так неожиданно, что никто даже оттащить её не успел. Господин тогда чуть в Закуполье не отправился, за самим Колдуном посылали, чтобы вытащил его. Молли охрана прям там же в зале забила до смерти. Хотели её в Реку сбросить, но бабка моя сжалилась. Хоть я и ругал её последними словами, помыла покойницу от крови, причесала. Затем стражи забрали Молли, мы так и думали, что её в Реку выбросили. Но однажды я у Башни её встретил. Окликнул — она не отозвалась, прошла мимо. Я бабке своей рассказал, она-то мне и дала тогда совет никому не рассказывать. Это уж теперь, когда столько лет прошло, можно.

Слуга посмотрел на Хадара выцветшими глазами, будто и сейчас спрашивал разрешения.

— Можно, Прол, можно, — подтвердил агент.

Он похлопал старика по плечу и, подумав, достал из кармана горсть «серых».

— Вот, выпей за свою старуху, — произнёс он и, помолчав, добавил: — А заодно и за всех нас.

— Благодарствую, господин Старший агент, — смиренно сказал слуга, взял трясущейся, щедро усыпанной старческой гречкой рукой камни.

Чувствуя неловкость от своего благородного порыва, Хадар резко развернулся и пошёл прочь.

…

От ВХЭ Хадар направился в Башню. Город уже вернулся к обычной жизни: кричал на разные голоса, куда-то спешил. Кабинет Хадара располагался на верхнем ярусе Башни. Через окно просматривались все важные объекты Элсара: ворота в город, рыночная площадь, чуть дальше дом ВХЭ. Где-то там, на заросших цеплючом улочках укрывается Мира, и пора бы ей уже найтись.

А если из Лечебницы она отправилась не в Элсар? Эта мысль нет-нет да возникала у Хадара. Вопрос, куда она могла отправиться? Будь Мира азаркой, он бы точно сказал, что из Лечебницы есть только одна дорога по суше — в Элсар. Но сейчас дни Вила, к тому же Мира не азарка, поэтому отправиться она могла куда угодно. Это очень плохо. Она нужна здесь и чем скорее, тем лучше.

Кстати, что-то исведений о нападении на остров Серой Хмари долго нет. Хадар ожидал, что как только в город просочатся известия о нападении, он загудит, словно улей. Но было тихо. Неужели судьба серохмарцев настолько всем безразлична? Что есть они, что нет — всё едино? С непонятной горечью Хадар вспоминал, какие надежды островитяне возлагали на рыжую лодочницу, когда просили её довести до руководства об убийстве своего вождя.

«Куда катится этот мир, если его населяют такие равнодушные людишки, занятые только своими мелкотравчатыми проблемами? — думал он. — Может и правильно, что всё катится в Тартарары? Пусть Азар будет окончательно уничтожен и на его месте родится новый мир — с людьми добрыми и светлыми…"

Вот только существуют ли такие в природе?

Глава 8. Бренн

В дверь деликатно постучали. Хадар вздрогнул, возвращаясь в реальность, в борьбу.

— Да, — крикнул он.

— Господин Хадар, это Бренн, — раздался из-за двери бодрый голос.

Бренн — личный секретарь Хадара или, как он сам себя называл, человек по связям с недовольной общественностью. Парень отлично подходил на эту должность: энергичный, коммуникабельный, неизменно доброжелательный, да и на рожицу смазлив. Казалось, ничто и никто на свете не может вызвать у него раздражения и уж тем более ярости.

Он был последним мокрозявом, появившемся в Азаре до Миры. Сам вызвал противника на турнир, победил и выбрал путь агента. А прослужив некоторое время,добился у Хадара аудиенции.

Старший агент принял его дома во время обеда.

…

Монк уже убрал посуду и приборы. Хадар закурил от свечи и рассеянно смотрел в окно, вспоминая как душевно он сегодня ночью покувыркался в постели с девчонками из Весёлого дома, когда слуга негромко напомнил:

— Господин, васожидают. Давно, уже полторы свечи прогорело.

Хадар вспомнил, что, в самом деле, какой-то юноша просил у него аудиенции, и он передал через Монка, чтобы подождал. Первым порывом было послать просителя куда подальше. Пусть приходит завтра. Или послезавтра. Но затем Хадар передумал и решил, что будет сегодня вершить добро. Естественно, в разумных пределах.

— Пусть зайдёт, — сказал он слуге. — Ожидание должно быть вознаграждено.

Монк вышел и вскоре в кабинете появился юноша: смазливый блондин с мягкими, даже девичьими чертами лица и ясными голубыми глазами. Он вошёл без стеснения, уверенно.

— Вода — жизнь! — сказал юноша приятным баритоном.

— У тебя есть время, пока не догорит папироса, чтобы сказать, зачем пришёл, — равнодушно обронил Хадар.

Они одновременно посмотрели на папиросу. Осталось на два пальца.

— Господин Хадар, я выбрал путь агента, но чувствую в себе другое призвание, — взволнованно заговорил юноша.

Хадар тоскливо вздохнул: как же надоели эти «перебежчики».

— Разве при обработке тебе не сказали, что профессия выбирается раз и навсегда? — спросил он, раздосадованный тем, что вместо этого болвана мог воставшиеся минуты отдыха предаваться воспоминаниям о горячей ночке. Сьюзи оказалась просто огонь, её быстрый неугомонный язычок умел доставлять наслаждение.

— Простите, я не так выразился! — воскликнул, между тем, юноша. — Речь не о лодочниках. Я хочу заняться вашим паблик-рилейшингом.

— Чем, чем? — удивился Хадар.

— Паблик рилейшингом, — гораздо увереннее повторил агент. — Организацией связями с общественностью. Я вижу, что вам, как человеку публичному, не хватает этого института.

«Какая забавная зверушка», — подумал Хадар, а вслух усмехнулся:

— Даже так? Не хватает института?

— Да! И я готов взять организацию на себя. Дома я работал в таком департаменте и добился высоких результатов.

— И что мне даст этот твой паблик рилейшинг? — спросил Хадар, пробуя на вкус новые слова.

— Он создаст для вас положительный образ.

Хадар рассмеялся:

— Дорогой друг, мне сегодня нужно вот этими руками удавить одного… человека. Как думаешь, это добавит моему образу положительности?

— Харизматичный политический лидер и не должен быть слабаком, — отчеканил агент, ничуть не смутившись. — Исследования показывают, что образ человека, который держит страну в ежовых рукавицах, притягателен для тех, кто пострадал от утраты социальной укоренённости.

Папироса догорела, и обожгла Хадару пальцы. Ругнувшись, он бросил окурок в пиалу с водой.

— Ну, ну, продолжай, — сказал он агенту.

Тот по мальчишески радостно улыбнулся, довольный тем, что сумел удержать его внимание.

— Первым делом, я бы занялся вашим внешним видом, — бодро заговорил юноша. — Мы вместе найдём для вас запоминающийся образ.

— Ты это серьёзно? — спросил Хадар.

— Конечно! Мы создадим вам имидж — азарцы будут узнавать вас издалека. Вы станете брендом службы агентов Элсара.

Хадар тогда одевался, как другие агенты, во всё серое. Единственное, что его отличало, это значок Старшего.

— И каким ты видишь мой бренд?

— Дорого и со вкусом, — сказал юноша, глядя ему в лицо. — Никаких оттенков серого, только благородный чёрный.

Хадар посмотрел на него с прищуром.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил он.

— Бренн, господин Старший агент.

— Бренн… придумает мне бренд, — медленно произнёс Хадар и улыбнулся.

— Не только бренд, господин Старший агент, — вставил юноша. — Я буду разбирать вашу корреспонденцию и планировать день.

— Корреспонденции у меня не так много, — сухо возразил Хадар. — И лезть в неё всяким брендам ни к чему.

Он одним стремительным движением поднялся и, скользнув к юноше, обхватил его за шею. Бренн даже дёрнуться не успел, а к его горлу уже был приставлен стилет.

— А теперь, гений паблик рилейшинга, рассказывай, кто тебя подослал, — вкрадчиво сказал Хадар.

Юноша сглотнул, на лице выступила испарина.

— Н-никто, — пролепетал он.

— А если вспомнить?

Стилет уколол нежную кожу шеи, за воротник стекла струйка крови.

— Клянусь — никто! Я хочу быть вашим секретарём! Я чувствую, ч-что проявлю с-себя в этом! Агент, что агент? Их без м-меня полно.

Хадар с силой швырнул его об стену. Бренн ударился головой, прижал руку ко лбу. Между пальцами потекла кровь. Хадар подошёл к нему, с размаху ударил в солнечное сплетение. Юноша упал на колени, хватая ртом воздух. Не давая ему времени прийти в себя, Хадар несколько раз пнул юношу в живот.

— Считаешь меня полным кретином? — спросил Хадар. — Ду из спик инглишь, паблик рилейшинг?

Вырвав из портьеры шнурок, он связал Бренну руки за спиной. Затем позвонил в колокольчик, вызывая слугу. Тот забежал в комнату, замер на пороге, растерянно глядя на скорчившегося на полу юношу.

— Вызови стражей Башни, пусть заберут его, — сказал Хадар. — Этот человек сухирийский шпион.

— Я не шпион! — простонал Бренн. — Поверьте мне, господин Хадар! Я не шпион!

Хадар сел рядом с ним на корточки и почти ласково сказал:

— Вот и проверим, Бренд, насколько мой образ будетпритягателен для тебя после того, как ты пострадаешь от утраты социальной укоренённости.

Он хохотнул.

Бренн провёл в казематах Башни неделю. Хадар сам приходил посмотреть, как его пытают. Но всё это время Бренн твердил одно: никто его не подсылал. И он всё ещё хочет стать личным секретарём Старшего агента. В конце концов, Хадар ему поверил — не убивать же, в самом деле, за безобидное, хоть и странное желание. После Башни Хадар сам определил юношу в лечебницу Окато и оплатил лечение по высшему классу.

Когда Бренн поправился, Хадар пришёл к нему и сказал:

— Ну что, Бренд, я принимаю тебя секретарём. Испытательный срок ты прошёл.

На том и договорились, правда Бренн первое время при виде Хадара сильно бледнел и начинал трястись, но это потом прошло. Имидж он подобрал Старшему агенту грамотный. Хадар и раньше старался следить за внешностью, но с помощью Бренна приобрёл лоск. Тогда же у него завертелся роман с неприступной и сексуальной Даяной — так себе достижение, но, тем не менее, прежде она воротила от него свой хорошенький носик. А Хадару не нравилось, когда кто-то воротит от него нос, пусть даже хорошенький.

Однако создание имиджа было не самым главным, за что он держал секретаря. Парнишка оказался профи во всём, что касается связей с недовольной общественностью и умел деликатно, но настойчиво выпроводить нежелательных просителей. Хадар сэкономил массу времени, а сам Бренн через некоторое время приобрёл среди азарцев вес. Все знали, что к Старшему агенту нужно подкатывать через этого улыбчивого щёголя.

…

Как обычно, подтянутый и энергичный, Бренн вошёл в кабинет. За прошедшие пять лет он возмужал, отпустил пышные усы пшеничного цвета, которые делали черты его лица более мужественными. Одежду он шил на заказ у лучших портных, руки всегда держал ухоженными. Все городские девчонки были влюблены в Бренна, но он так и ходил холостым, хотя временами из его спальни выскальзывали полуодетые девы. Впрочем, не настолько часто, чтобы за Бренном закрепилась слава бабника.

Увидев разбитое лицо Хадара, он, как и прочие в это утро, замер от изумления.

— Ну?! — раздражённо воскликнул Старший агент.

А про себя подумал, что надо всё же заглянуть к Даяне. Пусть прочитает своё заклинание и вернёт ему нормальный вид.

— Вода — жизнь! — запоздало сказал Бренн обязательное приветствие.

— Вода — жизнь, — отозвался Хадар. — Рассказывай, что новый день нам приготовил?

Подумал: «Ну, хоть ты-то мне сообщишь о нападении на остров Серой Хмари?»

Кроме того, было интересно, просочилась ли уже информация о похищении Тиреда?

— Сегодня ночью напали на остров Серой Хмари, — сказал секретарь.

Хадар придал лицу выражение изумления, воскликнул:

— О, Праматерь! Кому он нужен?

— Рабочим с Рудника. Майер уже отправился туда выяснять, что к чему, — сказал Бренн.

«Похоже, здоровяку сегодня поспать так и не удалось», — подумал Хадар.

— Что ещё? — спросил он.

— Лесные уехали без предупреждения.

— Об этом я уже знаю, — проворчал он, исподлобья глядя на секретаря и ожидая продолжения о Тиреде. Но секретарь ничего не сказал. Значит, за стены дома информация о похищении наследника ВХЭ не просочилась.

— Ещё на площади была поймана подозрительная девушка, — сказал Бренн.

— Что в ней подозрительного?

— Пыталась выдать себя за врачевательницу из Лечебницы, но вела очень уж подозрительно. Когда городские стражи подошли к ней выяснить, кто она и откуда, девушка попыталась убежать, но её схватили.

«А вот и Мира объявилась! — подумал Хадар и едва руки не потёр от удовольствия. — Конечно, это может быть не только она, но побег девчонки из Лечебницы и появление в городе странной врачевательницы — слишком уж очевидное совпадение».

— Где она сейчас? — спросил он.

— Городские стражи забрали к себе.

Хадар почувствовав, как к горлу подступает гнев. Это был самый худший вариант развития событий. Серая Хмарь, где были в это время его люди?! Почему девчонку забрали не они? Майер должен был распорядиться, чтобы в случае появления Миры в черте города, агенты тут же взяли её и привели к нему в Башню. А теперь, как, скажите на милость, её выцепить?!

«Абсолютно всё нужно делать самому! Любое дело провалят!» — мрачно подумал он.

Он перевёл тяжёлый взгляд на Бренна. Секретарь терпеливо ждал.

— Бери свиток и перо, будем писать письмо турецкому султану, — мрачно сказал Хадар.

Бренн быстро, но без суеты сел за стол, взял приборы для письма.

— Значит так, пиши: задержанная сегодня на рыночной площади девушка проходит свидетельницей по важному делу. Я, глава службы агентов, прошу её выдачи.

Хадар подошёл к окну и уставился на рыночную площадь, покусывая её взглядом. Проклятая Мира, как тебя угораздило попасться именно городским стражам?!

— Не выдадут, — заметил за спиной Бренн.

Хадар обернулся, отметил, что секретарь не написал ни слова. Не слишком ли много начал позволять себе этот пацан? Давно в казематах Башни не был?

— Что ты сказал? — угрюмо спросил Старший агент.

— Уже одно то, что распоряжение будет от вас, послужит причиной отказа, — сказал Бренн. — Начальник городских начнёт выяснять, что это за девушка и почему так нужна вам. А если она сболтнёт что-нибудь ненужное? Ей есть, о чём рассказать?

— Есть, — скорее себе, чем ему ответил Хадар.

Если Мира расскажет о кукрах в Лечебнице, это будет очень-очень плохо. Начальник городских, конечно, сначала удивится, что у него под носом готовят армию, а потом захочет прибрать армию себе. Старикану так первым делом доложит. Это совершенно не входило в планы Хадара. Ради перевозки кукров из Лечебницы, где они стали вызывать слишком много вопросов у больных, он затеял всю эту чехарду с островом Серой Хмари.

— Значит, — сказал он вслух, потирая переносицу. И не закончил.

А что значит? Только то, что просьба должна исходить от лица… наделённого некой властью, но не заинтересованного. Даяна! Хадар кривовато усмехнулся: как не крути, а все дороги опять ведут к ней.

— Будь неподалёку, можешь понадобиться, — сказал он секретарю и ушёл.

…

Даяна распахнула дверь ему навстречу раньше, чем он подошёл к комнате. Чёрные глаза, волосы, красная полоска кривящихся в полуулыбке порочных губ. Тёмно-бордовое платье облегало крепкие бёдра, спадая на пол кровавым водопадом.

— Ты ждала меня, — сказал Хадар, обняв её ниже талии и чувствуя горячее, желанное тело.

— Колдунья я или нет, — усмехнулась Даяна, оттолкнула его руку, прошла в комнату.

Обернулась и презрительно бросила:

— Во всём Азаре сейчас нет человека уродливее тебя.

Хадар пожал плечами, вошёл следом, плотно закрыл дверь.

— Давай прочитаю заклинание, — холодно предложила она.

— Нет, — также холодно ответил он исключительно из чувства противоречия. — Сделай так, чтобы нас не подслушивали.

— Уже, — Даяна фыркнула. — Неужели ты думаешь, я об этом не позаботилась?

Они помолчали.

— Что с Тиредом? — спросила женщина.

Хадар вкратце пересказал всё, что узнал у ВХЭ.

— Проклятье, — пробормотала Даяна. — Что с нами будет дальше?

Она подошла к Хадару и доверчиво прижалась лбом к его плечу.

Некоторое время стояли молча.

— Думаешь, лесные хотят объявить нам войну? — спросила Даяна.

— Войну вряд ли. Скорее, хотят продиктовать свои условия. Элсар разжирел и, как следствие, потерял бдительность. Старик дал мне задание ехать туда с дипломатической миссией.

Она вздохнула, но ничего не сказала. Хадар обхватил её, прижал к себе.

— Мне нужна Мира, — сказал он. — Нужно подстраховаться и выкрасть дочь лесного. Баш на баш.

— А Мира тут причём?

— Подозреваю, лесной Владыка даже на пушечный выстрел не позволит нам приблизиться к дочери. Тут нужна магия. Поэтому ты обучишь Миру паре магических приёмчиков.

Он чувствовал, как напряглось тело любовницы.

— Почему именно Миру? — спросила она.

— А кого ещё? Ты у нас слишком известная личность. Вызывать кого-то из Ордена — большой риск. Чем меньше людей знает о нашем плане, тем лучше. Мирка идеальный вариант.

Любовница бросила на него косой взгляд:

— Но она пропала.

— Уже нашлась и успела вляпаться в новые неприятности.

— Где?

— Ты не поверишь — у городских стражей. Пыталась выдать себя за врачевательницу, но, как обычно, всё испортила, и стражи её взяли.

— А твои в это время где были?! — раздражённо воскликнула Даяна.

— Не знаю, наверное, не успели. Я взвалил на Майера сразу несколько заданий.

— Ты всегда оправдываешь своих олухов! — она презрительно фыркнула.

— Руководитель должен защищать подчинённых. Мы в ответе за тех, кого приручили.

— Потому они имеют тебя, как хотят. Даже этот мальчишка Бренн.

На скулах Хадара заходили желваки. Он вжал руку Даяне под рёбра. Она охнула, замолчала, понимая, что сболтнула лишнее.

— У тебя очень дурной язык, милая, — процедил Хадар сквозь зубы, выпуская её.

— Прости, — примиряющее улыбнулась она и вновь прильнула к нему. Тонкие цепкие пальчики пробежали по его груди, опустились ниже, но Хадар перехватил руку любовницы и, глядя в лицо, сухо сказал:

— Прибереги свои таланты для другого.

— Кого другого? — холодно спросила она, готовая оскорбиться.

— Займёшься вызволением Миры.

— Я?! — Даяна изумлённо подняла брови.

— Моё участие вызовет у начальника городских ненужные вопросы и проверки. Поэтому ты пойдёшь к нему и скажешь, что Мира — одна из твоих послушниц. Что она ушла в самоволку, но ты сама с ней разберёшься. И попросишь, очень сильно попросишь вернуть её тебе. Будь с ним ласковой, уверен, он не устоит перед твоими чарами.

Она оскорблено приосанилась.

— Вам, мужикам, никогда не понять, что значит для женщины обращаться с просьбами к вашей стае. Стоит улыбнуться, и вы уже лезете волосатыми пальцами, пытаетесь ущипнуть или приобнять, уверенные, что мы всю жизнь только о ваших объятиях и мечтали.

Хадар сдержал усмешку, подумав: «Вздумала рассуждать о женской чести? Милая, на тебе пробу негде ставить, а всё туда же, в оскорблённые лезешь?»

Но вслух ничего не сказал.

— Ты видел этого борова? Начальника городской стражи? — спросила Даяна, пристально глядя ему в глаза. Она определённо упивалась ролью оскорблённой невинности.

— Конечно, каждый день вижу, — ответил он и улыбнулся. Но, тут же, поморщился от боли в разбитой скуле.

— Если ты заберёшь Мирку, как я поеду с ней в Орден? — внезапно поменяла Даяна тему.

— Поедешь. Я утрясу с Колдуном.

— Когда? — она прошла по комнате, покачивая бёдрами.

«Когда появится, с чем к нему идти, — подумал Хадар. — Колдун уже отказался принять участие в расследовании похищения Тиреда. Не хочется получить отказ снова — однако пока у меня нет, ни кнута, ни пряника».

— Когда? — повторила вопрос Даяна.

— Скоро, — ответил он.

Женщина остановилась напротив, пристально взглянула ему в лицо.

— Скоро он уедет, — сказала она.

Хадар вновь поморщился.

— К тому же, ты придаёшь слишком большое значение способностям девчонки, — продолжала Даяна. — После обработки она не может причинить зло дочери Лесного владыки, как и остальным азарцам.

Хадар вздохнул: Даяна высказала то, о чём он и сам думал. Проклятая обработка вечно вставала на пути к осуществлению его планов. Сколько смелых проектов пришлось закрыть лишь из-за того, что после обработки мокрозявы перед азарцами, как овцы перед мясниками. Поэтому он тратил массу беляков на проект «кукры». Беляков Хадар удачно натаскал из пещеры, которую нашла и показала ему глупышка Фрида. Девочка думала, что они потратят их на совместный дом, в котором будут жить долго и счастливо. Он будет работать писарем, она рожать маленьких азарчиков. Хадар невольно вздохнул: ему было жать, что Фриду пришлось зачистить. Но она сама виновата — начала болтать о пещере, полной несметных богатств. Учитывая её плачевное финансовое состояние, Фриде никто не верил, но, всё же, такие разговоры были ни к чему. Могут начать наводить справки, а проект «кукры» уже завертелся…

— Обработку можно снять, — внезапно сказала Даяна.

Хадар изумлённо уставился на её прямую спину. Послышалось?

— Ты сказала, снять? — уточнил он.

— Да. Но сделать это может только Колдун.

— Уверена?

— Я не дура, чтобы шутить такими вещами.

Напряжённая, со вздёрнутыми плечами, она по-прежнему не оборачивалась. Блестящие чёрные волосы скрывали шею и стекали по спине чёрной рекой.

— Но откуда… — и тут его осенило: — Ты сама прошла такую?

Она обернулась, платье взметнулось, вокруг ног точно пламя.

— Да, — сказала Даяна, глядя на него влажно блестящими глазами. — Это было необходимо для обретения статуса.

Хадар постарался не выдать удивления. Впрочем, это было логично, ведь маги в основном из коренных азарцев, Даяна единственная (кроме Миры) мокрозява, у которой проявились способности — а, так как она руководит в Башне другими магинями, ей нужно на них воздействовать. Бывает и физически. С обработкой она не смогла бы этого сделать. Он подошёл к Даяне, вновь обнял её, втянул пряный запах волос и шепнул на ушко:

— Спасибо за доверие.

Но она по-прежнему стояла напряжённая, точно сжавшаяся пружина.

— Что не так? — спросил Хадар.

Даяна повела плечами, резко сказала:

— Забудь, что я сказала про переобработку!

— Почему?

— Она действует тяжелее первой. И проводить её нужно постепенно. Тебе, как я понимаю, нужно быстро и срочно. Мира может не выдержать, и тогда мне не попасть в Орден.

Он досадливо цокнул языком: вечно она думает только о своих мелких интересах. Сухо произнёс:

— Придётся рискнуть. Другого варианта нет.

— Она плохо перенесла первую обработку, — добавила Даяна.

Он удивился:

— Ты не говорила об этом.

— Не говорила, — нехотя согласилась она.

По взгляду любовницы Хадар видел, что она опять что-то не договаривает.

— Рассказывай, как есть, — приказал он. — Мне с этой девчонкой отправляться в Лес. Я должен обладать полной информацией.

— Она не похожа на других, — сказала Даяна. — Ты знаешь, над сколькими мокрозявами я проводила обработку. Я вижу их, как открытые книги. Скучные, обыкновенные книги, которые я пролистываю. В случае с Мирой всё было иначе. Я не могла вскрыть её, был момент, когда я испугалась, что не смогу провести обработку. Представляешь, какой позор? Потом мне удалось открыть её, но я увидела там что-то неведомое. И жуткое. Я будто заглянула в пропасть и увидела только мрак. (Она до хруста сжала пальцы). Хадар, если бы спросили, оставить её в живых или убить, я была бы первой, кто бы требовал для Миры смерти. Но она нужна мне живой, а вот Колдун… Ты знаешь, он требовал убить Вишневского, потому что того нельзя контролировать. Так вот, эта девчонка хуже Вишневского.

— Колдун хочет получить её в Орден, — тихо возразил Хадар.

Даяна нервно улыбнулась:

— Он просто не видел её вблизи. Но когда займётся переобработкой, сам всё увидит. После этого он вряд ли оставит Миру в живых.

Хадар мысленно выругался.

— Ты поэтому отпустила её из Башни? — спросил он.

Даяна кивнула.

— Я испугалась, что этозаметит кто-то, кроме меня.

Он подошёл к окну и уставился невидящим взглядом на город. Скверно. Очень скверно.

Даяна подошла к нему со спины и уткнулась лбом в плечо.

— Она моя единственная возможность попасть в Орден, — тихо сказала Даяна. — Найди для поездки в Лес кого-нибудь другого.

— Но в Ордене всё равно станет известно о её… э-э странности.

— Это будет уже неважно, — по интонации любовницы Хадар понял, что она усмехается.

Наверняка, стервоза придумала способ, как остаться в Ордене даже без Миры. Главное для неё вновь попасть туда.

— Ладно, кого ты посоветуешь вместо неё?

— Бери любую из послушниц Ордена, которые состоят при Башне.

Хадар развернулся, свирепо взглянул в её лицо.

— Любую? Ты издеваешься? — спросил он.

Даяна захлопала загнутыми чёрными ресницами:

— А почему нет?

Неужели на самом деле не доходит? Хадара всегда удивляло в ней сочетание недалёкости и хитрости, граничащей с подлостью. Порой Даяна делала вещи, до которых он в жизни додуматься бы не смог, но в тоже время проявляла чудеса недогадливости. Хадар думал, что это связано с её природной изворотливостью, готовностью сбросить кожу, лишь бы выжить. Плюс зацикливание на своих интересах.

— Милая, — сказал Хадар бархатным голосом, за которым обычно скрывал раздражение, — ты, похоже, не поняла, зачем я поеду в Лес. Пока я буду делать вид, что веду переговоры с лесным Владыкой, моя напарница должна будет похитить его дочь.

Он поднял руку и ткнул Даяну в лоб пальцем. В глазах любовницы вспыхнула ненависть. В такие минуты Хадар недоумевал, почему она не воспользуется магией и не превратит его в камень, либо не расправится ещё как-нибудь. По глазам Даяны он читал, что её раздирает желание сделать ему плохо. Но она сдерживалась. Может, из осторожности — а не понадобится ли ей прибегнуть к помощи Старшего агента? А, может, из мазохистских потребностей. Он уже давно заметил, что она получает удовольствие от его грубости.

— Поэтому, любовь моя, я спрашиваю тебя ещё раз, — сказал он: — Кто из твоих оранжерейных послушниц способен убить стражу Адели и похитить кентавриху?

Даяна покусала нижнюю губу, признавая поражение.

— Твои девочки никогда не встречали сопротивления, — продолжалХадар. — Они работают с беззащитными мокрозявами, которых привязали к столу и ввели в транс. Ни одной из них не доводилось сражаться с настоящим противником, убивать.

— А Мира… — не выдержала Даяна.

— Мира победила в турнире, — припечатал он. — Да, она конкретно лоханулась с Алексой, но лишь по наивности. Зато прежде убила маньяка. Сама, без посторонней помощи. В отличие от твоих оранжерейных девочек, она боец. И я откажусь от идеи взять в Лес Миру, только если ты найдёшь ей достойную замену.

— Но…

— А ещё мне насрать, что ты не попадёшь в свой Орден! — рявкнул Хадар.

Даяна вновь прикусила губу. Теперь уже яростно, словно породистая лошадь удила.

— Ладно, милая, дуй-ка к начальнику стражи. Мирку в любом случае надо оттуда вытащить, — сказал он уже спокойнее, но, всё же, давая понять, что это завершение разговора.

Даяна оскалилась в улыбке. В этот момент Хадар уверился, что однажды любовница его уничтожит. Осталось не пропустить приближение этого однажды.

Глава 9. Снова в заточении

Сначала появились ощущения: жжение в затылке, боль в груди. Затем звуки. Мира слышала, что не одна. Кто-то прошёл мимо, зажурчала льющаяся тонкой струйкой вода; стук, будто поставили что-то тяжёлое. Она лежала на боку на чём-то твердом и сухом, но не холодном. Мира провела рукой по ногам, обнаружила, что они голые. Стыдливо прижала их к груди и натянула тунику так, чтобы она закрыла колени.

— Хочешь знать, на чём прокололась в первую очередь? — спросил за спиной незнакомый мужской голос.

Мира зажмурилась сильнее, хоть и понимала, что притворяться спящей бесполезно. Кто-то обошёл её: она слышала тяжёлые шаги.

— У тебя спрашиваю, — произнёс тот же голос.

Её похлопали по щеке. Мира испуганно распахнула глаза: рядом стоял светловолосый мужчина в одежде стража. У него был низкий лоб, массивная челюсть. Близко посаженные глаза смотрели на Миру сурово, без капли жалости.

— И на чём же я прокололась? — тихо спросила она, оглядываясь по сторонам.

Они находились в небольшой комнатке, Мира лежала на невысоких деревянных полатях, покрытых бурыми пятнами. Узкое, решётчатое окошко почти под самым потолком, в стену вбита толстая цепь с широким кольцом. Сейчас же её оглушила мысль, что бурые пятна на полатях, это кровь. Подкатила тошнотворная паника.

— Врачеватели не шатаются по рыночным площадям, и не пристают с расспросами к горожанам, — сказал мужчина, позвякивая висящей на поясе связкой ключей. — Многие из них ни с кем, кроме своих, не разговаривают. А уж чтобы врачевательница стала расспрашивать, как попасть на остров Серой Хмари, чтобы кого-то там полечить, вовсе никуда не годится, — он хохотнул. — Всем плевать на здоровье островитян. Пусть они там все хоть передохнут.

— Понятно, — проронила Мира.

Вспомнилась куча мёртвых тел в проходе между стенами. Была ли среди них Атия или девочке удалось убежать? Вот что нужно было выяснить, а не нестись сломя голову обратно в город. Дура! Тысячу раз дура! Но теперь уже ничего не изменить и не исправить.

— Где я? — спросила Мира дрожащим голосом.

— В городской тюрьме, — ответил мужчина и, склонившись, по-хозяйски положил руку ей на бедро.

— Но я ничего не сделала! — пролепетала она, отодвигаясь.

— Те, кто ничего не сделал, к нам не попадают. Давай, рассказывай про своих сообщников с Рудника. Расскажешь по-хорошему, буду ласковым. А не станешь, плёточки отведаешь. У меня плёточка добрая, до сердца пробирает, — он с улыбкой поднял руку по её бедру выше, задирая тунику.

— Не трогайте меня! — вскрикнула Мира, хотя и понимала, насколько нелепо это звучит. — Я не знаю никого с Рудника!

Её трясло, как в лихорадке; обеими руками она вцепилась в ладонь мужчины, пытаясь отвести её от себя. Это его рассмешило.

— Помогаешь мне? Огонь девчонка! Да ляг ты, как все! — прикрикнул он и рывком уложил её на спину.

Она в отчаянии сжала ноги. Его заскорузлая рука пролезла у неё между ног, раздвигая их.

— Пустите меня! — закричала Мира.

Она поползла назад, пока не добралась до края полатей. В отчаянии оглядевшись по сторонам, выхватила взглядом цепь на стене. Помнится, на крыше с лестницей ничего не получилось, получится ли сейчас? Собрав силы, Мира упёрлась в цепь взглядом. Та неожиданно дрогнула, сдвинулась с места и, скребя по полу железным ошейником, поползла к стражу.

Он, тем временем, просунул руку выше и ущипнул Миру за внутреннюю поверхность бедра. От боли у неё на глаза навернулись слёзы.

— Взять! — крикнула она цепи.

Цепь поднялась над полом и ударила насильника железным ошейником в спину. Он пошатнулся, упал на пол, но тут же сел и тупо уставился на цепь, не веря глазам. Не давая ему времени опомниться, цепь обхватила стража, обвила кольцами и притянула к стене. Из груди мужчины вырвался похожий на карканье крик.

— Довольно! — крикнула Мира, боясь, что цепь его задушит.

— Ведьма! — прохрипел страж, глядя на Миру с суеверным ужасом. — Вилова ведьма!

Она облизнула пересохшие губы, сипло сказала:

— Да, это я. И не вздумай меня больше трогать.

Он шумно вдохнул, прохрипел:

— Дышать… тяжело. Пусти.

Мира подошла к нему, дотронулась до цепи.

— Будешь отвечать на мои вопросы по-хорошему, отпущу, — сказала она почти ласково.

Страж молчал.

— Почему спрашивал о сообщниках с Рудника?

Он по-прежнему молчал, тяжело дыша; лицо и шея стали багровыми и мокрыми от пота.

— Отвечай или я прикажу ей задушить тебя, — сказала Мира.

Страж скосил глаза на обматывающую грудь цепь, прохрипел:

— Рабочие… с Рудника на остров напали. Нас послали повязать их. А тут ты… Думали, ты с ними. Пусти! Дыхнуть не могу.

— На острове была девочка: белые кудрявые волосы, голубые глаза, на вид лет восемь, — сказалаона, пропустив его просьбу, — Ты что-нибудь знаешь про неё?

— Нет! Ради Праматери, пусти!

— Скажи, кто может о ней знать. Тогда отпущу.

— Не… знаю! Никогда… о такой не… слышал.

Врёт или нет?

— А если подумать? — Мира мысленно дала цепи приказ снова сжать его посильнее.

Звенья сомкнулись.

— А! Ведь…ма! Кля…нусь! Не зна… — захрипел страж.

В углах его рта выступила кровавая пена, глаза закатились.

— Пусти его немного, — приказала Мира цепи.

Она увидела, как ослабевают железные путы. Страж жадно вдыхал воздух. Мира прошла к окну и обратно, обдумывая, что делать дальше. Узнать про девочку не удалось — это плохо. Нет, не так — это писец как плохо! С другой стороны, может, Атие всё-таки удалось спастись? Если бы можно было встретиться с кем-то из убийц, орудовавших на острове и спросить у них — конечно же, при помощи цепи. Она, как Мира убедилась, умеет разговорить.

— Кого-нибудь с Рудника поймали? — спросила она.

Страж бросил на неё угрюмый взгляд.

— Ну?! — нетерпеливо спросила Мира.

— Да пошла ты! — сказал он, будто плюнул.

Мира мысленно приказала цепи снова сжаться. Звенья сомкнулись. Страж снова захрипел, заелозил по полу ногами, его лицо побагровело, на шее вздулись жилы, как будто он пытался разорвать цепь.

«Не могу его убить!» — подумала Мира и приказала цепи ослабить хватку.

Страж завалился на пол, тяжело дыша и отплёвываясь. Мира отвернулась, не в силах смотреть на него. Может, кому-то и доставляет удовольствие наблюдать за мучениями врага, но точно не ей. Значит, нужно искать другой способ выйти на рабочих Рудника и попытаться узнать про девочку.

Внезапно Мира вспомнила о сцене в лавке торговца, когда стражи поймали Найру. Но куда её увели?

— К вам в тюрьму не приводили недавно рыжеволосую девушку? Найру, шлюху из Весёлого дома, — спросила она, оборачиваясь к стражу.

По глазам мужчины Мира видела, что он понял, о ком речь.

— Не приводили, — ответил страж и попытался сесть, но это ему не удалось.

— Если не к вам, то куда её могли увести? — спросила она.

— Смотря кто схватил, — просипел он и, наконец, сел. Привалился к стене.

— Они были в серой форме, — начала Мира.

— Значит, агенты, — рыкнул страж.

«Агенты, — мысленно повторила она. — Получается, Найру забрали в Башню. Искать её нужно через Хадара. Но для начала самой бы отсюда выбраться».

— Эй, как тебя, — сказала она стражу, — расскажи мне, как выйти из тюрьмы.

Он смотрел на Миру с ненавистью и страхом. Кажется, это были два самых сильных чувства в Азаре.

— Ну? — подбодрила она. — Только без вранья, а то моя железная подружка тебя до смерти залюбит.

У стража задёргалась щека.

— Как отсюда выйдешь, вверх по лестнице, а там направо, — через силу сказал он.

— Спасибо, — улыбнулась Мира и сняла с его пояса связку ключей.

Перебрав их, спросила:

— Какой от моей камеры?

Ей не хотелось расходовать магию на открывание дверей, если можно выйти, как все нормальные люди. Мужчина молча отвернулся к окну.

«Ну-ну, гордая птица гусь», — подумала она и, подойдя к двери, стала примерять ключи к замочной скважине.

— Ты обещала отпустить меня, — сказал за спиной страж.

Мира оглянулась через плечо, заметила:

— Я же не настоящий мужик, чтобы слово держать.

— Вилова ведьма! — прорычал мужчина.

— Верно, — улыбнулась она и примерила к скважине очередной ключ.

Он легко вошёл в пазы. Повернув ключ, девушка толкнула дверь и выглянула в коридор. Он был низким и узким, со сводчатым потолком. На правой стене горели воткнутые в розетки факелы.

— Что ж, засиделась я с тобой, — бросила Мира стражу. — Не скучай тут.

И вышла, закрыв за собой дверь.

…

Она поднялась по лестнице и побежала по такому же коридору, только ярусом выше. Впереди показалась женщина в чёрном. Мира узнала бы её из сотен других — Даяна. Запнувшись, Мира попятилась назад, но было поздно.

— Я вижу тебя, дорогуша! — крикнула магиня, и её властный голос хлестнул Миру словно плётка.

В голове заметались мысли: «Куда бежать? Возвращаться некуда, там только камера. Значит, надо попытаться прорваться. Я теперь тоже немного колдунья».

Даяна приближалась. Чёрное атласное платье развевалось, открывая в высоком разрезе длинные ноги.

Мира вскинула руки, пытаясь выставить между собой и магиней преграду, вроде той, которую построила когда-то, чтобы отгородиться от Гая. Воздух как будто сгустился и замер, подрагивая. Но Даяна взмахнула рукой, словно отмахивалась от ос, и преграда Миры пропала.

— Решила попробовать на мне свои ученические штучки? — презрительно фыркнула Даяна.

Вто же мгновение Миру швырнуло об стену и буквально пригвоздило к ней. Казалось, её придавила массивная плита. Мира судорожно всхлипнула, хотела сползти вниз, но не смогла даже сдвинуться с места.

Даяна приблизилась, издевательски усмехаясь, провела пальцем по её щеке.

— Не успела откинуться из одной тюряги, как попала в другую? — заметила магиня.

Изловчившись, Мира укусила её за палец.

Даяна взвизгнула от боли и дала ей пощёчину. Видя, как на холёном пальчике магини проступили следы её зубов, Мира удовлетворённо оскалилась.

Даяна удивлённо осмотрела свой палец, заметила:

— Будь моя воля, я бы размазала тебя по этой стене. Тонким слоем.

— Что же… не размажешь? — спросила Мира, задыхаясь.

— Рано, — ласково улыбнулась Даяна. — Ты ещё нужна.

Внезапно она стала серьёзной и, взглянув Мире в глаза, сказала:

— Зря хорохоришься, девочка. Всё это пустая бравада.

— Не пустая, — она пошевелила онемевшими пальцами, сжала руки в кулаки. — Ты слабее меня.

— Неужели? — хмыкнула магиня.

Мира скривилась, пытаясь выдать гримасу боли за насмешку.

— Я сама победила в турнире, а ты получила место в Ордене с помощью предательства! — прошептала она.

— Так, всё, мне надоело слушать этот детский лепет, — презрительно заявила Даяна. — Не успеют вылупиться, а всё туда же.

— Я, — запальчиво перебила Мира.

— Последняя буква алфавита, — оборвала магиня и резко отвернулась.

Тут же «плита» перестала придавливать Миру к стене. Она пошатнулась, но, всё же, смогла удержаться на ногах.

— За мной, — бросила ей Даяна через плечо, словно собачонке.

И Мира неожиданно для себя пошла. Она попыталась остаться на месте, но ноги против воли делали шаг за шагом. Она была полностью во власти магини. На глазах навернулись слёзы ярости.

Они вернулись к лестнице, спустились на ярус, откуда Мира сбежала. Она могла видеть только спину Даяны, но всё же, девушке показалось, что магиня идёт тяжело, как сильно уставший человек. На лестнице это ощущение усилилось: Даяна даже начала придерживаться за стену, словно боялась упасть.

Подойдя к камере, где держали Миру, магиня открыла дверь и отступила, запуская девушку внутрь.

Страж по-прежнему был там, связанный цепью. Никто за это время не пришёл его спасти. При виде Миры, он разинул в удивлении рот и издал невнятный, похожий на карканье звук.

— Стоять, — приказала Даяна, когда Мира дошла до середины камеры.

Она послушно остановилась.

Войдя следом, магиня села на край полатей. Мира отметила, что лицо магини посерело, над верхней губой блестели капельки пота. Что это с роскошной бабой случилось? Не захворала ли часом?

— Это она тебя связала? — спросила Даяна у стража.

— Да, — ответил он, глядя на Миру с ненавистью.

Магиня кивнула своим мыслям.

— Ты кто? — спросила она.

— Бригадир смены, — пробасил он.

Даяна усмехнулась, затем спросила:

— Кто я, знаешь?

— Да, — он кивнул.

— Эта девочка — моя ученица. Я забираю её.

Мира молча переводила взгляд с магини на стража, стараясь не выдать удивления. Чёрт знает, зачем она понадобилась Даяне, но из двух зол уйти с магиней, было меньшим.

— У нас так не делается, — сказал страж.

— Я вижу, как у вас делается, — всё так же насмешливо произнесла Даяна, в упор глядя на его обмотанный цепью торс. Мира впервые почувствовала к магине что-то вроде симпатии.

В глазах мужчины загорелась злоба.

— Мне не удалось застать начальника тюрьмы, — продолжала Даяна, словно не замечая его возмущённого взгляда. — Поэтому сейчас, бригадир смены, я отпущу тебя, ты найдёшь начальника и приведёшь в его кабинет. Я буду ждать вас там.

Страж молчал, только желваки под скулами перекатывались, да глаза недобро поблёскивали.

— Твоё молчание можно расценивать, как отказ? — спросила магиня.

Видимо, испугавшись, что уж она-то точно придушит его цепью, страж быстро ответил:

— Согласен.

— Хорошо. И давай без глупостей, — она устало махнула рукой в его сторону, и цепь тут же упала со стража.

Он повёл плечами, разминая затёкшие мышцы и не сводя с Миры тяжёлого взгляда. Она внутренне сжалась: а вдруг ослушается приказа Даяны и ударит? Она же сейчас неподвижна, словно манекен. Но, похоже, слово магини имело вес.

По-прежнему не отводя взгляда от Миры, страж прошёл к двери и погрозил ей оттуда пальцем.

«Ещё встретимся», — говорил его жест.

Она судорожно сглотнула.

После того, как страж вышел, в камере некоторое время было тихо. Даяна молчала что-то обдумывая, Мире тоже разговаривать не хотелось, хотя накопилось много вопросов. В тоже время, она была уверена, что магиня не удостоит её ответами.

— Ладно, теперь с тобой, — сказала Даяна.

Она что-то беззвучно прошептала, и Миру тут же отпустила скованность. Она встряхнулась почти счастливая оттого, что может ощущать своё тело и управлять им. Оказывается, это такая радость!

Магиня молча наблюдала за ней, на её лице читались растерянность и озадаченность.

— Как ты это сделала? — спросила Даяна.

— Что именно? — Мира недоумённо взглянула на женщину.

— Вообще-то он (кивок вслед ушедшему стражу) азарец. После обработки ты не могла использовать против него магию.

— Азарец?! — изумилась Мира. — Я думала, они тоже бывшие мокрозявы.

— Нет, бывшие мокрозявы это агенты и стражи Башни. А городские стражи все из местных.

— Тогда я не знаю… — Мира озадачено потёрла переносицу. — Может, мне удалось, потому что напала цепь, а не я сама?

Даяна отрицательно покачала головой, глядя на неё с тем же выражением, с каким когда-то смотрел Гай. В глазах явственно читалось: «Что ты такое?!»

— Ты уже нападала на азарцев после того, как прошла обработку? — осторожно спросила Даяна.

«Что она пытается выяснить? — подумала Мира. — Не я ли убила Магду?»

Она ни на минуту не доверяла этой лживой стерве.

— Нападала, — ответила Мира. — Как только вышла из Башни. Но не смогла даже начать драку. Мне стало плохо.

Магиня смотрела на неё с недоверием.

— Может, дело не во мне, а в нём? — неуверенно предположила Мира.

— В страже? — уточнила Даяна.

Мира кивнула:

— Да. Может, это он не азарец? Согласитесь, не может так быть, чтобы на азарку я напасть несмогла, а на азарца удалось.

— Кто он такой мы проверим, — размеренно произнесла Даяна.

Некоторое время она молчала, видимо обдумывая способы установления истины. Между бровей залегла морщина, похожая на букву «Н». Затем магиня произнесла, как ни в чём не бывало:

— Вижу, у тебя возникли ко мне вопросы. Спрашивай.

Мира бросила на неё недоверчивый взгляд. Неужели честно ответит?

— Что тебе от меня нужно? Зачем пришла сюда? — спросила она.

Даяна улыбнулась:

— С моей стороны, это всего лишь услуга старому другу. Кстати, ты с ним знакома — Хадару.

Мира вспомнила произошедшее в Лечебнице: то, как Старший агент спас её от кукра. Сразу было понятно, что сделал он это не по доброте душевной.

— И что нужно от меня твоем старому другу? — спросила она.

— Пусть он сам тебе расскажет. Жизнь стала бы скучной, знай, мы обо всём заранее, — магиня лукаво подмигнула.

Мира криво усмехнулась: а она уже почти поверила, что Даяна действительно готова ответить на её вопросы. Между тем, магиня встала с полатей. Мире вновь показалось, что она едва держится на ногах от слабости.

— Что же, мне пора, — сказала Даяна. — Как знать, вдруг этот дурачок найдёт начальника тюрьмы быстро. Будь пока здесь, я вернусь, как только утрясу формальности с твоим освобождением.

Она подошла к двери.

— А еду вы наколдовать можете? — спросила вслед Мира. — У меня уже голова от голода кружится.

— Я не скатерть Самобранка, — обронила Даяна и вышла.

— Будь ты скатертью, толку от тебя было бы больше, — пробормотала Мира, когда за магиней закрылась дверь.

Она приблизилась к окну, которое выходило на пустой тюремный двор. Двое стражей, сидя на корточках перед деревянной доской, играли во что-то наподобие нард. Мира сделала круг по камере, взгляд упал на цепь. Правда ли, что страж азарец? Нет, тут что-то не так. Мира отлично помнила, как пыталась дать сдачу горожанке, и как это едва не стоило ей жизни. Не может быть, чтобы на одних азарцах заклинание срабатывало, а на других нет. Разве что… Между несостоявшейся дракой с азаркой и победой над стражем, была встреча с богиней Оямото на берегу реки Забвения.

«Вдруг богиня наделила меня необычными способностями, чтобы мне было легче спасти Атию? — подумала Мира. — Но почему же она не сказала мне об этом?»

Вопросы росли, словно снежный ком. Она закрыла глаза, потёрла пальцами виски.

Неожиданно сверху раздался писк:

— Лодочница!

Глава 10. Встреча

Она вздрогнула, вскинула голову. Между прутьями решётки шевелились три волосатых мячика. Газилинны!

Мира бросилась к окну, протянула к газилиннам руки, желая стиснуть всех сразу.

— Э-ей! — запищал Молчун. —Полегче! Раздавишь!

— Ужас, какие огромные и нескладные люди, — поддакнул Скандалист. — Всегда удивлялся, для чего им нужны эти отростки.

— Это руки, дурачок, — сказала Мира, чувствуя, как на глаза навернулись слёзы радости.

«Теперь всё будет хорошо! — стучало в висках. — Теперь всё будет!»

— У вас слишком много лишнего, — заявил Скандалист. — Не то что у нас. Я всегда говорил: газилинны, венец творения Азара!

Волосатики спрыгнули на пол и теперь изучали камеру, перепрыгивая с цепи на полати, с полатей на лохань и обратно. Со стороны они напоминали взбесившиеся мячики для тенниса. Мира переводила взгляд с одного на другого и преглупо улыбалась.

— Ну что сказать, — пискнул Скандалист: — Милая девичья светёлка.

— А вот это уже грубо, — остановил его Граф.

— И не смешно, — добавил Молчун.

— Эдвуахуаносодор учит меня говорить человекам приятности, — невозмутимо ответил Скандалист.

— Ты самый худший ученик из всех, кто у меня был, — серьёзно заметил Эдвуахуаносодор. Мира предпочитала называть его Граф просто потому, что не могла запомнить сложные имена газилиннов.

Он запрыгнул на полати и оказался к Мире ближе всех.

— Не обращайте на него внимания, — пискнул Граф. — Он всегда глупо шутит, когда чувствует себя виноватым.

Скандалист что-то невнятно пискнул. Но с покаянной интонацией.

— Мы подвели тебя, не появились у лавки торговца, как договаривались. Прости — сказал Молчун, запрыгнув на полати с другой стороны.

Мира хотела сказать, да ладно, что уж теперь. Но неожиданно для себя просто разревелась, как маленькая.

Теперь уже и Скандалист запрыгнул на полати, и все трое потёрлись о её руки, словно котята. К удивлению Миры, покрывающие их волосинки оказались не жёсткими, как она ожидала, а мягкими, на ощупь похожими на человеческие волосы.

— Прости нас, — тихо пискнул Скандалист.

— Хорошо, что вы просто живы, — всхлипнула Мира. — Я испугалась, что с вами что-то случилось.

Она широко улыбнулась и вытерла слёзы тыльной стороной ладони.

— Я тоже перед вами виновата, — сказала она. — Обещала, что отвезу на родные болота. Но ничего не получается.

Газилинны в унисон вздохнули.

— Расскажи, что с тобой случилось после того, как мы расстались возле дома травницы, — сказал Молчун. — Мы слышали, травницу убили.

Мира покосилась на дверь. Как скоро Даяна поговорит с начальником тюрьмы и вернётся?

«Успею ли я рассказать обо всём, что случилось? — подумала она. — Нужно выделить самое главное. А что может быть главнее миссии, которую возложила на меня Оямото?»

— Это правда, травницу убили, — сказала она. — Но произошло кое что ещё. Я встречалась с богиней Оямото.

Газилинны взволнованно запищали на своём языке, напоминающем птичий клёкот.

— Она сказала… — Мира осеклась, не зная, можно ли говорить им о том, что с помощью Атии она должна добраться до Абрахаза I и убить его? Пожалуй, о таком лучше пока умолчать.

— Оямото дала мне задание перевезти в Сухири девочку, которую много лет скрывала на острове Серой Хмари, — сказала она. — Но, к сожалению, я не успела. На остров Хмари напали, и когда я добралась до него, то увидела лишь гору трупов.

Её передёрнуло от одного лишь воспоминания об увиденном.

— Девочка погибла? — спросил Граф.

Мира пожала плечами:

— Не знаю. Может, ей удалось спрятаться на острове. Я испугалась и убежала, потом меня поймали и… вот я здесь, — она обвела взглядом камеру, вновь посмотрела на газилиннов: — Если бы вы могли проникнуть на остров и поискать девочку! Вдруг ей удалось остаться в живых и она по-прежнему скрывается среди скал?

— Ну, это мы можем, — бодро пискнул Скандалист.

— Прямо сейчас отправимся, — поддержал Граф.

— А что делать с тобой? — спросил Молчун. — Может, побег устроить?

Мира задумчиво покачала головой. До прихода Даяны она бы с радостью согласилась на побег, но теперь всё изменилось.

— Нет, я не хочу убегать. Вы правы, мы, люди, слишком большие и нескладные, не можем спрятаться между двух кочек. К тому же, я тут успела стать слишком известной и, боюсь, мне не удастся даже за городские ворота выйти.

Газилинны молча перекатывались с бока на бок.

— И ещё, — продолжала Мира: — Глава службы агентов почему-то прислал свою подругу ведьму, чтобы она вызволила меня из тюрьмы. Сейчас она как раз пошла договариваться с начальником о моём освождении.

— Глава агентов? Кровавый господин? — взволнованно запищали волосатики.

— Как вы его назвали? — удивиласьМира.

— Его в Элсаре все так называют, — ответил Граф. — Будь осторожна с ним, Мира. Не пытайся затевать с ним игру. Многие, кто пытался с ним играть, висят на виселице.

— Или утоплены, — вставил Молчун.

— Очистительные костры тоже весьма любимы горожанами, — добавил Скандалист.

— Короче, будь осторожна! — сказали они хором.

Мира представила Хадара: иссиня-чёрные волосы до плеч, карие глаза с длинными и густыми, как у женщины ресницами, широкие брови, жёсткая линия подбородка. Красивый, породистый, самодовольный, жестокий, ироничный. Этот мужчина вызывал у Миры два чувства: страх и интерес. С самого начала она считала его врагом, но, в то же время, по странному стечению обстоятельств, именно он каждый раз приходил ей на помощь. И пора, наконец, узнать, с какой целью он это делает.

— Я не собираюсь с ним играть, — сказала Мира. — Просто хочу выяснить, для чего нужна ему. А ещё попытаться узнать через него про Атию. Всё-таки он глава службы агентов.

— Пообещай, что сначала дождёшься от нас вестей, — взволнованно перебил Граф. — Возможно, мы найдём девочку.

Товарищи согласно стукнулись боками.

— Хорошо, обещаю, — улыбнулась Мира.

Внезапно будто что-то толкнуло её в спину. Она обернулась, упёрлась взглядом в дверь.

«Даяна возвращается», — поняла Мира.

Это не было похоже на знакомые ощущения. Она не слышала шагов магини, но чувствовала — именно чувствовала — как та приближается. Мире казалось, будто она стала воздухом, сквозь который шла Даяна; ощущала каждый волосок на её теле, дыхание. Она повернулась к газилиннам, торопливо сказала:

— Вам нужно немедленно уходить. Скоро здесь будет Даяна.

— Как выглядит Атия? — спросил Молчун.

— Оямото сказала, что на вид ей восемь лет. Белые кудрявые волосы, голубые глаза.

Молчун со Скандалистом запрыгнули на окно. Граф задержался.

— Ни о чём не волнуйся, — заверил он. — И главное, береги себя.

Почувствовав, как душу до краёв заполнила теплота, Мира сжала его в ладонях и поцеловала. Длинные мягкие волосинки защекотали подбородок.

— Эдвуахуаносодор! — пропищал с окна Скандалист. — Уходим! Хватит нежностей!

Волосатый комочек шевельнулся в ладонях Миры.

— Ещё увидимся! — пискнул он, выскользнул из её рук и в один прыжок оказался на окне.

Она села на полатях, уронив руки между коленей. Опять одна. Но теперь появилась надежда, что удастся разыскать Атию.

В коридоре раздались приближающиеся шаги, дверь открылась: на пороге стояла Даяна с перекинутым через руку тёмным плащом.

Мира отметила, что магиня выглядит гораздо лучше, будто прошла курс восстанавливающей терапии.

«А ведь это я её довела», — вдруг осенило Миру.

Догадка была невероятной, но, в то же время, очевидной: Даяна в схватке действовала на неё магией и потратила много сил. Мире это было знакомо. Удивительно другое — Даяна, такая сильная магиня, после схватки оказалась выжатой, словно лимон. А ведь у них должен быть слишком разный уровень.

«Вот это я! — иронично усмехнулась Мира. — Такую Сивку укатала. Получается, уровень у нас примерно одинаковый. А, может, я в самом деле сильнее её?…Впрочем нет, это я уже размечталась. Мой уровень не может быть выше, иначе она бы не победила».

— Идём, — сказала Даяна. — Тебя выпускают.

Мира встала, подошла к двери.

— Вот, надень, чтобы тебя дети на улице не пугались, — магиня протянула ей плащ.

Он был весьма кстати: простыня, из которой Мира ещё в подземелье лечебницы соорудила тунику, пришла в полную негодность. Дома у Миры половая тряпка и то получше выглядела.

— Спасибо, — сухо произнесла она, набросила плащ и завязала тесёмки на шее.

Магиня пропустила её мимо себя в коридор и вышла следом. Молча они направились к лестнице: Мира впереди, Даяна, как конвоир, на шаг позади. Время от времени мимо них проходили стражи. Они бросали на Миру любопытные взгляды и как будто появлялись в коридоре исключительно с целью посмотреть на неё.

«Кажется, я стала тут знаменитостью», — подумала она с кривоватой усмешкой.

Даяна что-то спросила, Мира не расслышала слов, но уточнять не стала, даже головы не повернула. После выяснения, сколько Даяна потеряла сил от схватки с ней, Мира перестала её бояться. Просто перестала и всё. Более того, она знала, что если попытается убежать, Даяна не сумеет её остановить, потому что ещёне успела полностью восстановиться. Но теперь Мире самой нужна была встреча с Хадаром, так что, магиня могла сколь угодно тешить себя мыслями, будто ведётеё. Правда заключалась в том, что Мира шла по своей воле, а Даяна так, бесплатное приложение.

«Свита», — подумала она и широко улыбнулась.

…

Мира была уверена, что её этапируют в Башню. Каково же было изумление, когда они свернули на другую улицу и оказались в той части города, где Мира ещё не была.

«Квартал элит класса», — подумала она, разглядывая добротные дома в один-два этажа и с балконами. Казалось, цеплюч и прочие сорняки, включая людей, обходят это место стороной: улицы были чисто выметены, заборы невысокие и крепкие, на воротах вензеля владельцев.

— Стой, — приказала Даяна, когда они поравнялись с белым домом под кроваво-красной черепичной крышей.

Мира отметила, что вензеля на воротах не было.

— Чей это дом? — спросила она.

— Кровавого господина, — произнёс за спиной приятный мужской голос.

Женщины одновременно обернулись. К ним приближался невысокий симпатичный блондин лет двадцати пяти. У него было открытое, доброжелательное лицо и усы пшеничного цвета. Голубые глаза смотрели на Миру с лукавинкой. Молодой человек сделал жест, будто приподнимал невидимую шляпу.

— Здравствуй Бренн, — царственно кивнула Даяна. — Вода — жизнь.

— Вода — жизнь, Даяна, — ответил он и вновь посмотрел на Миру.

Она кивнула, гадая, кто это может быть. Для слуги слишком хорошо одет: в светлый камзол и бежевые брюки, заправленные в короткие сапоги из коричневой кожи. Мира настолько привыкла, что большая часть горожан ходит в поношенных латаных-перелатаных вещах, что Даяна и Бренн казались ненастоящими, вроде оживших персонажей открытки с видом средневекового города.

Между тем, Бренн подошёл к воротам и постучал по ним висящим на верёвке молоточком.

Раздались приближающиеся шаги, в воротах открылось небольшое окошко, и на гостей уставился тёмный блестящий глаз.

— Открывай уже, Монк, — приказал Бренн.

Заскрипели засовы, ворота открылись. Мира увидела темноволосого мальчишку лет четырнадцати со смазливой рожицей и наглыми глазами.

— Вода — жизнь, — сказал он, прошвырнулся взглядом по Мире и подобострастно распахнул ворота, пропуская Даяну во двор.

«Служить бы рад, прислуживаться тошно», — вспомнились Мире слова классика.

— Хозяин дома? — спросила Даяна у слуги.

— Нет. Обещались быть к затемнению купола.

— Тогда я оставлю её здесь, — магиня кивнула на Миру.

Войдя следом за Даяной, Мира оказалась в просторном, чистом дворе, выложенным плитками под цвет песчаника. О цеплюче здесь как будто и не знали. В нескольких кадках росли похожие на фикусы цветы, посередине двора стояла большая чаша, в ней статуя водяного змея, из пасти которого бил крохотный фонтанчик. Интересно, это откукренная вода или нет? Если откукренная…

Мира прикинула, сколько стоит такая роскошь в Азаре, где люди трясутся над каждой каплей. Выходило немало. Скорее всего, неоткукренная, тратить хорошую воду на фонтан — слишком расточительно.

Пока Даяна о чём-то говорила со слугой, Мира подошла к фонтану, остановилась, разглядывая диковинного зверя. У него была большая голова, по бокам которой, словно зубья короны, торчали длинные наросты. Короткие мускулистые руки царапали пыльный горячий азарский воздух, покрытое чешуёй тело закручивалось кольцами.

— Оруа, водяной змей, — сказал за спиной Миры Бренн.

Она чуть вздрогнула от неожиданности, обернулась. Молодой человек стоял рядом, глядя на статую змея.

— Они существуют до сих пор? — спросила Мира.

— Нет, это фольклорный персонаж. В Азаре о нём сложено немало преданий. Оруа были боевыми змеями богини Оямото.

Мира покосилась на него, спросила тихо, чтобы не слышала Даяна.

— Богиня Оямото тоже фольклорный персонаж?

— Конечно, — не колеблясь, ответил Бренн.

«Интересно, чтобы ты сказал, узнав, что не так давно я разговаривала с этим фольклорным персонажем, как с тобой сейчас?» — подумала она.

А вслух спросила:

— Что стало со змеями потом?

— Погибли во время войны магов Элсара и Сухири. Менестрели любят слагать об этом песни и распевать их в кабаках.

«Как же плотно здесь переплелись правда и ложь», — подумала Мира.

— Неужели совсем ни одного Оруа не осталось? — спросила она вслух.

Бренн пожал плечами:

— Разное поют…

— Мира! — перебила их Даяна.

Молодые люди разом обернулись. Магиня приблизилась, шурша платьем по плитам пола.

— Раз господина Хадара не оказалось дома, Монк проведёт тебя в комнату, — сказала она Мире. — Я пришлю кого-нибудь из девочек тебе в помощь.

«И для слежки», — мысленно закончила Мира.

— Бренн, ты остаёшься тут или, может, составишь мне компанию? — холодно спросила Даяна.

По лицу молодого человека было видно, что он хотел бы отказаться. Но не стал.

— С удовольствием составлю компанию, — сказал он с улыбкой и, взглянув на Миру, обронил: — Приятно было познакомиться. Ещё увидимся.

Она кивнула и подумала, что ей нравится этот парень. У него было открытое лицо, добрые глаза.

— Идём? — спросил у Миры слуга с такой интонацией, словно разговаривал с подружкой.

А вот этот нахалёнок ей не понравился. Окинув слугу презрительным взглядом и не удостоив ответом, Мира направилась к крыльцу.

Глава 11. Разоблачение

Они молча вошли в дом, прошли по длинному коридору. Мира отметила, что дом выдержан в традиционном японском стиле: раздвижные двери, обитые деревянными рейками стены, на которых висели красочные картинки с изображениями кораблей или битв на реке с водяными змеями. Мире хотелось задержаться подольше и рассмотреть их как следует, но вредный мальчишка обогнал её и шёл быстрым шагом, не оборачиваясь. Так что, приходилось поспевать. В одной из комнат двери были раздвинуты. С любопытством заглянув внутрь, Мира увидела, что всё убранство составляют напольная ваза с цветами и висящий на стене длинный свиток с иероглифами.

Слуга остановился возле очередной комнаты, раздвинул двери.

Войдя внутрь, Мира осмотрелась: вполне обыкновенная обстановка — кровать, накрытая скромным и строгим коричневым покрывалом, невысокий стол. Окна не было. На стене в ряд висели несколько круглых зеркал, напоминающие иллюминаторы, у стены стоял большой, окованный жёлтым металлом сундук. Всё это придавало комнате сходство с корабельной каютой.

— Если понадобится, — сказал мальчишка, — то ватерклозет в конце коридора.

Услышать это слово от жильца Азара было настолько невероятно, что Мира изумлённо переспросила:

— Ватерклозет?

— У господина Хадара сделана канализация, — произнёс слуга с важностью.

Да уж, что не говори, а жил господин Хадар на широкую ногу.

Когда мальчишка вышел, она сняла плащ, положила его на сундук, ещё раз обошла комнату, посмотрелась в зеркала. Оказалось, что только одно из них настоящее, остальные муляжи из замутнённого стекла. Глядя на своё отражение, Мира подумала, что повзрослела, хотя провела в Азаре не так уж много времени. Вроде это было её лицо: тёмные волосы до плеч, голубые глаза, высокие скулы, упрямо вздёрнутый подбородок, но что-то в ней изменилось.

Закончив изучать себя, она открыла сундук, надеясь найти там какую-нибудь одежду, а ещё лучше еду. И о счастье! Лишь подняв крышку, Мира по запаху поняла, что наконец-то поест. В сундуке оказалась бутылка с чем-то напоминающим красное вино, вяленое мясо и хлеб. Она с громким «чпок» вытащила из горлышка бутылки пробку, понюхала: пахло вином.

«А если отравлено?» — мелькнула мысль.

Но Мира её отмела: двум смертям не бывать, одной не миновать. Если бы её хотели отравить, то могли сделать это в тюрьме. Достав из сундука еду, она села на кровать и как следует подкрепилась. С голодухи вино ударило в голову, перед глазами всё поплыло.

Стряхнув крошки и убрав бутылку, в которой осталось больше половины, обратно в сундук, Мира направилась к кровати. В голове стоял приятный шум, стена неожиданно оказалась слишком близко, так что Мира врезалась в неё, да и пол покачивался, как на корабле.

— Кажется, я окосела сильнее, чем казалось, — подумала она, легла на кровать и прикрыла глаза. Ей казалось, что кровать кружится по комнате, словно Мира каталась на карусели.

Ею овладело блаженное состояние полного пофигизма. Не хотелось думать ни о том, для чего она здесь, ни о своей миссии по спасению Атии, ни об убийстве Абрахаза Первого. Единственное, чего хотелось, это продолжать кружиться на карусели виток за витком, как когда-то в детстве, когда мир казался прекрасен, удивителен и полон друзей.

Она проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Кожу будто покалывало невидимыми иголками, а душу заполняло беспокойство. Из-под опущенных ресниц Мира осмотрелась: рядом с кроватью стояла Астафья. С тех пор, как они виделись в последний раз перед турниром, лицо магини, кажется, стало ещё злее и бледнее, и она также напоминала морщинистую черепаху без панциря. Уж не та ли это девочка, которую обещала прислать Даяна? Мира подавила ироничную улыбку: похоже, так оно и есть.

Не замечая, что девушка проснулась, Астафья прошла по комнате; беззвучно шевеля губами, остановилась возле зеркала, подняла руку и провела ею из стороны в сторону, словно вытирала пыль.

«Заколдовывает, — подумала Мира. — Зачем?»

С этой тёткой нужно быть осторожной. С самой первой встречи Мира чувствовала к себе со стороны Астафьи непонятно чем вызванную неприязнь. Перед турниром она даже напрямую спросила магиню: «За что вы меня ненавидите?» Но ответа не получила.

Решив, что притворяться спящей смысла больше не имеет, Мира шумно зевнула. Астафья резко отвернулась от зеркала, будто пойманная за руку воровка.

— Ой, здравствуйте, — сказала Мира, решив пока изображать пай-девочку. — Я не слышала, как вы пришли. Вода жизнь.

— Вода жизнь, — ответила Астафья, в её интонации впервые появилась, если не теплота, то, по крайней мере, какая-то человечность.

Может, Даяна приказала быть помягче?

— Я принесла тебе платье, — продолжала Астафья, показав на сундук.

Там действительно лежало платье спокойного песочного цвета с широкими рукавами, V-образным воротом и шнуровкой по бокам.

Встав с кровати, Мира скинула тунику. Краем глаза она видела на себе взгляд магини. Неприятный, давящий, оценивающий. За таким взглядом не может быть добрых, светлых мыслей. Повернув голову, Мира встретилась с женщиной глазами. Что-то царапнуло её память, но когда она попыталась подтянуть к себе воспоминание, рассыпалось.

Быстро надев платье, Мира попыталась затянуть на боку шнуровку, но оказалось неудобно.

— Вы не поможете мне? — спросила она.

Магиня недовольно вздохнула, но, всё же, подошла и стала зашнуровывать платье. Мира отметила, что левой рукой Астафья двигает хуже, чем правой, будто бережёт её.

— Хадар ещё не вернулся? — спросила Мира.

Светло-голубые, чуть навыкате и лишённые ресниц глаза Астафьи угрюмо взглянули ей в лицо.

— Кто? — проскрипела она.

— Старший агент, — смутилась Мира, подумав, что это, пожалуй, действительно прозвучало фамильярно.

— Для тебя, господин Хадар, — сказала Астафья менторским тоном.

Как же они тут все любят поучать! Прямо откукренной водой не пои!

— А что у вас с рукой? — спросила Мира, желая сменить тему.

Женщина метнула на неё быстрый взгляд, буркнула:

— Вчера упала в подполе, ушибла.

«Залечила бы каким-нибудь заклинанием. Мне Даяна даже сломанные рёбра срастила», — подумала Мира, но вслух говорить не стала. Она уже поняла, что Астафья гораздо слабее по уровню, чем Даяна.

В коридоре раздались приближающиеся шаги, и в комнату вошёл Хадар. Его лицо было настолько страшно от побоев, что Мира вздрогнула.

«А ведь это из-за меня его кукр так отметелил», — подумала она.

— Иди, погуляй, — приказал Старший агент Астафье.

Та серой мышью выскользнула из комнаты, оставив платье с одной стороны не зашнурованным.

По-кошачьи мягкой походкой Хадар приблизился к Мире.

— Ну, здравствуй, попрыгунья стрекоза, — ласково сказал он, но у Миры от его голоса мороз пошёл по коже. Она смотрела в пол, не решаясь поднять на агента глаза. В голове теснились мысли:

«Что он сделает со мной? Для чего я ему?»

— Видишь, как меня отделали по твоей милости, — продолжал Хадар.

Взяв Миру за подбородок, он поднял её голову и заставил взглянуть на себя. Она прикусила губу.

— Придётся отработать, — улыбнулся он.

Лилово-чёрное лицо сложилось в жуткую маску.

Мира судорожно вздохнула, едва слышно спросила:

— Как?

Хадар потянул за шнурок на платье, узел развязался, и шнуровка распустилась.

Девушка в испуге отпрянула. Хадар смотрел на неё с выражением кота играющего с мышью.

— Какая ты пугливая дурашка, — промурлыкал он. — Как отработать, расскажу позже. У нас тут кое-что произошло, придётся исправлять. Но прежде, ты расскажешь мне, что произошло в доме травницы Магды. Начни с того, какого Вила ты вообще там оказалась. Советую не лгать.

— Можно сначала спросить кое о чём? — робко произнесла она.

Хадар взглянул с удивлением, но, всё же, утвердительно кивнул.

— Те люди в лечебнице. Кто они? — спросила Мира.

— Будущее Азара, — агент опять жутко улыбнулся.

Мире вспомнилась толпа недопокойников, готовая бездумно и равнодушно растерзать кого угодно, даже друг друга.

— Но они же зомби! — воскликнула она.

— Это ещё недоработанный материал, — согласился Хадар. — Мы стремимся сделать их безупречно послушными, сильными, безжалостными к врагам и преданными хозяевам.

Он прошёл по комнате и вновь остановился напротив Миры.

— Ты сама видишь, что происходит в Азаре, — продолжал Хадар. — Мир катится в Тартарары, и сейчас победит тот, кто будет самым быстрым, жестоким и злым. А теперь рассказывай, что произошло у травницы, если не хочешь вернуться к зомби и стать одной из них.

Путаясь и заикаясь, она рассказала обо всём, с того момента, когда прошла магическую обработку у Даяны и вышла на площадь. Только о газилиннах умолчала и о разговоре с Оямото на берегу реки Безвременья.

— Пришла я в себя в склепе. Выбралась, пошла на поиски выхода и оказалась в зале полном зомби. Остальное вы и сам знаете, — завершила Мира рассказ.

Хадар смотрел на неё с недоверием, будто точно знал, что она рассказала далеко не всё.

— Всё, — невольно добавила Мира, не выдержав его взгляда.

— Повтори ещё раз, что сказала убийца Магды.

— Что завтра, то есть сегодня, в городе только и разговоров будет о том, что мокрозява не прошла обработку.

Хадар выругался.

— Я вот думаю, что скажет Гай, когда вернётся, — неуверенно произнесла Мира. — Такое горе с его женой.

Старший агент раздражённо махнул рукой. Мол, какая разница, что он там скажет. Он подошёл к зеркалу, некоторое время сосредоточенно смотрел на своё отражение. Мира внезапно вспомнила, как Астафья стояла перед зеркалом, будто вытирала с него пыль. Наверняка, Даяна приказала своей «девочке» заколдовать его, чтобы наблюдать за тем, что происходит в комнате. Мира подошла к зеркалу, под недоумённым взглядом к Хадара, сняла его со стены и убрала в сундук. Старший агент молча наблюдал за её действиями, а когда она захлопнула крышку сундука, заметил:

— Я слышал, сегодня в тюрьме цепь опутала стража.

Мира повела плечами:

— Ну, было.

— Это хорошо, — сказал он, поворачиваясь на каблуках.

— Что именно? — уточнила она.

— Что у тебя такие способности. Тебе подчиняются вещи, мне — люди. Вместе мы станем сильной командой.

Мира смотрела на него исподлобья. Меньше всего ей хотелось становиться с ним командой.

— А если я откажусь? — спросила она.

Хадар взглянул на неё с изумлением. Как если бы вдруг козявка на цветке заговорила и начала что-то требовать.

— Что? — переспросил он.

Миру охватил страх. Не слишком ли много она на самом деле себе позволяет с Кровавым господином. Делать вид, что ничего не говорила, было поздно, поэтому она сказала:

— Я буду сотрудничать с вами только на определённых условиях.

По губам Старшего агента скользнула ироничная усмешка. Но он спросил:

— На каких?

Мира заколебалась. Просить нужно о чём-то одном. Самым главным для неё была Атия. Но, во-первых, её поиском уже занимаются газилинны, и Мира была почти уверена, что уж если они взялись за дело, то выполнят; во-вторых, скорее всего, Хадар мало чем может помочь в вопросе с Атией. К тому же, надо будет выдумать что-то правдоподобное о том, кем ей приходится Атия и для чего нужно найти девочку. И она знала, что ничего, выдерживающего критику, придумать не сможет.

Зато Хадар определённо знает о Найре, которую схватили агенты. Может статься, именно он отдал приказ поймать её и увести в Башню.

Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, Мира сказала:

— Ваши агенты схватили мою подругу и хотят свалить на неё преступление, которого она не совершала.

— Ты здесь уже подругами успела обзавестись? — ухмыльнулся он. — Кто же это?

— Её зовут Найра, — голос взволнованно дрогнул.

При упоминании имени рыжей азарки, Хадар поморщился, словно от головной боли.

— Я видела, как её поймали и обвинили в убийстве Магды, — продолжала Мира. — Но Найра не убийца! Я только что рассказала вам, как всё было на самом деле. Найра невиновна!

Хадар посмотрел на неё в задумчивости.

— Хорошо, допустим, — сказал он.

Мира вспыхнула от слова «допустим», хотела возразить, но Хадар жестом приказал ей молчать.

— Тогда, скажи мне, кто убил Магду? — продолжал он. — Предъяви настоящую убийцу, и я отпущу Найру.

Мира растерянно пожала плечами:

— Я не знаю. Это ведь вы глава агентов. Проведите расследование…

Хадар приблизился к ней, протянул руку и погладил по волосам. От его прикосновения вдоль спины прибежал холодок. Однако применять против Старшего агента магию она боялась, понимая всю безнадёжность сопротивления. Даже если ей удастся удрать из дома Кровавого господина, куда идти дальше? Как ни жутко, Хадар единственный, кто ей может сейчас помочь.

— Наивная девочка, — ласково произнёс Старший агент. Его рука перестала гладить Миру по голове и опустилась на шею, играючи сжав её в тисках.

«Он знает, что я полностью в его власти, и он может делать всё, что угодно», — подумала Мира.

— Я ударю вас сундуком! — выпалила она.

Они одновременно посмотрели на стоящий у стены сундук.

— Этим? — уточнил Хадар.

Мира кивнула.

— А если тебя после этого саму в сундук посадят? И отправят по волнам, — он улыбался, но взгляд был жёстким.

— Всё равно ударю… — угрюмо произнесла Мира. В висках стучала кровь, голова гудела, будто чугунная, а в коленях ощущалась слабость.

— Какая же ты не ласковая, — с лёгкой досадой произнёс Хадар и оттолкнул её, так что Мира отбежала к стене.

— Дикарка, — продолжал он, тщательно проговаривая и смакуя каждое слово. — Невоспитанная, наглая девчонка.

Мира молчала.

— Вина твоей подружки доказана, — сказал Хадар. — Её видели на месте убийства с ножом в руке.

— Неправда! — воскликнула Мира. От осознания собственного бессилия на глаза навернулись слёзы.

— У меня есть свидетель, — произнёс Старший агент. — А у тебя что есть, кроме слёзок?

Она до скрипа сжала зубы.

— Давай я обрисую тебе ситуацию, дорогая, — мягко продолжал он. — Тот, кто убил Магду, хотел наделать много шума. Подставить агентов, лодочников, мокрозяв. Но, благодаря твоей подруге, нам удастся избежать таких волнений. Она азарка и убила азарку из ревности к мужчине. Обычная история, о которой забудут раньше, чем на виселице перестанет раскачиваться верёвка с повешанной.

— Но настоящая убийца останется на свободе! — закричала Мира. — Почему вы даже не пытаетесь найти её?!

Ярость заглушила страх перед агентом.

Хадар зевнул:

— Потому что в данный момент у меня есть дела важнее. И у тебя тоже. Так что, утри сопли и радуйся, что на этот раз повесят не тебя.

Она судорожно сглотнула.

«Ненавижу!» — стучало в висках.

— Ладно, отдыхай, пока. Я позже ещё зайду, — сухо улыбнулся он и вышел, задвинув за собой двери.

Мира ничком упала кровать и заплакала от ярости и бессилия. Так не должно быть! Найра не должна понести кару за чужое преступление! Нужно ещё раз проанализировать события того дня, попытаться самой вычислить убийцу. Ведь что-то показалось ей странным ещё до убийства…

Она мысленно вернулась к дому Магды, вновь оглядела его, отметила, какой он старый и покосившийся, словно живущие в нём люди не собираются там надолго оставаться. Так, переночевать, да от непогоды спрятаться и отправиться дальше. Мира мысленно поднялась на крыльцо, вспомнила, как услышала за спиной женский голос, обернулась и увидела приближавшуюся Магду. Вернее, женщину, которая представилась Магдой, а сначала Мира лишь рассматривала её лицо, фигуру, отметила сутулость, некрасивость и… глаза. Точно! Глаза Магды показались ей знакомыми. Мира тогда ещё подивилась, как такое возможно: саму травницу она не знает, а глаза очень знакомы. Сейчас Мира попыталась вспомнить их как можно лучше, даже зажмурилась, чтобы сконцентрироваться. Глаза на смуглом лице — бледно голубые, чуть на выкат, лишённые ресниц, с тяжёлыми веками, напоминающими глаза черепахи… Мира вздрогнула и уставилась на дверь комнаты: такие глаза были у Астафьи.

Но это… невозможно!

Однако чем дольше она об этом думала, тем отчётливее понимала: ошибки быть не может! Лже-Магдой была Астафья. Тут же вспомнилось, что магиня, зашнуровывая ей платье, неловко двигала одной рукой, а ведь настоящая Магда в драке ударила самозванку горящим поленом.

Мира взволнованно заходила по комнате из угла в угол, обдумывая, что делать с открывшейся правдой и как её доказать.

Будем рассуждать логически: если это на самом деле Астафья, какой у неё мотив?

«Завтра весь город будет говорить о том, что мокрозява убила азарку», — так сказала убийца.

Раз она «девочка» Даяны, то, может, и убить Магду ей приказала Даяна?

Но для чего Даяне очернять мокрозяв? Она сама бывшая мокрозява, а теперь её работа — вводить их в транс. Если мокрозяв уничтожат, что она будет делать?

От размышлений у Миры голова шла кругом.

Нужно рассказать всё Хадару! Найра невиновна, и теперь Мира знает, кто убийца. Он сам сказал: предъяви мне убийцу.

Она порывисто бросилась к двери, но, тут же осадила себя: Хадар обязательно спросит, какие у неё доказательства. Глаза похожи? Но это не выдерживает никакой критики! Рука больная? Может, она на самом деле упала в подпол…

Нужно заставить Астафью показать руку — горящее полено должно было оставить ожог. Но как это сделать? Пытаться заставить её показать руку силой рискованно. Мира помнила, что убийца Магды была сильной, если подозрения верны, то её не победить. Воздействовать магией тоже опасно: Астафья сама магиня. До сих пор Мире удавалось побеждать только обычных людей без магических способностей. Может, всё-таки просто рассказать о своих подозрениях Хадару? Пусть заставит Астафью показать руку.

Она вновь пошла к двери, и вновь остановилась: Хадар не станет этого делать. Он ясно дал понять, что уже нашёл убийцу в лице Найры и не собирается искать другую. Значит, нужно докопаться до истины самой!

Мира опять заходила из угла в угол.

Всё упиралось в мотив. Зачем Астафье было подставлять мокрозяв? Чего она добивалась этим убийством? Мира вспомнила, как впервые встретившись с магиней, сразу почувствовала исходящую от неё слепую и всепоглощающую ненависть. Если бы можно было выяснить причину…

Её взгляд упал на сундук, и Мира вспомнила о зеркале, которое убрала туда. А что если попробовать использовать его для слежки за магиней?

Она бросилась к сундуку, достала зеркало и впилась глазами в собственное отражение: на бледном лице алел лихорадочный румянец, глаза блестели. И что дальше? Как заставить его работать на себя, а не против? Если магиня наблюдает за ней, наверняка, сейчас недоумевает, что значит эта сцена? Мира часто заморгала, делая вид, будто что-то попало в глаз. Оттянула нижнее веко, закатила глаза наверх, поводила из стороны в сторону.

«Как же мало я знаю! — думала она. — Постоянно падаю в лужу своего невежества. Если бы у меня появился учитель, который рассказал всё, начиная с азов и заканчивая вещами высокого уровня!»

В дверь тихо постучались.

Мира испуганно вскинулась, удивлённая тем, что не услышала шагов.

— Кто там? — спросила она.

— Это Бренн, — раздался уже знакомый голос. — Можно зайти?

— Подождите… — крикнула Мира, торопливо убрала зеркало обратно в сундук и закрыла крышку: — Заходите.

Двери раздвинулись, в комнату вошёл Бренн.

— Привет, — улыбнулся он. — Зашёл посмотреть, как ты устроилась. Может, помочь в чём?

Он скользнул взглядом по стене, задержался на месте, где раньше висело зеркало. Но ничего не спросил.

«Кто его послал? — подумала Мира. — Даяна? Хадар? А, может, Астафья?»

— Что-то не так? — спросил Бренн.

Она повела плечами:

— Нет, всё так. А что?

— Ты смотришь на меня, как на скорпиона.

«Хочешь поиграть в откровенность? — подумала Мира с мрачной усмешкой. — Изволь, поиграем».

— Почему вы предлагаете мне помощь? — спросила она. — Вы меня совсем не знаете, как и я вас.

— Я знаю о тебе достаточно, — ответил Бренн, серьёзно глядя ей в лиц. — Я видел твой турнир.

Мира вспыхнула, опустила глаза.

— Мне понравилось, что ты хотела объединиться с противницей, как заботилась о ней, — продолжал Бренн. — Это было…

— Глупо, — усмехнулась она.

— Благородно, — поправил он. — В Азаре дефицит на благородные порывы. Но именно потому они так ценятся.

— Проявлять благородство, когда тебя используют, нелепо, — сухо заметила Мира.

— Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений, — возразил молодой человек.

Она подумала, что уже слышала эти слова раньше.

— Оскар Уйльд, — подсказал Бренн.

«Значит, Бренн не коренной азарец, а тоже из мокрозяв», — отметила она.

— Я должна была с самого начала понять, что Алекса не станет со мной объединяться и играть против оргов, — сказала Мира, возвращаясь к теме.

— Нет, не должна была, — заметил Бренн. — Ты поступила так, как велела тебе совесть.

Мира горько усмехнулась.

— Я тоже хочу поступить так, как велит совесть, — продолжал он. — Поэтому можешь считать меня другом. И, прежде всего, перестань мне «выкать».

«А могу не считать», — мысленно ответила Мира.

Вспомнились слова Гая: «Доверяй только себе. Этого вполне достаточно».

А потом бросил её совсем одну, уехав по своим неотложным делам. Он был хорошим учителем, и больше она не наступит на грабли доверчивости. Однако Бренну об этом знать необязательно. Пусть считает её дурочкой, которая не учится на ошибках и готова вновь с широко открытыми глазами падать в бездну лжи и предательства.

Может, этот голубоглазый щёголь и впрямь сгодится для чего-нибудь полезного. Мира открыто улыбнулась; он улыбнулся в ответ. Возникла неловкая пауза, которую требовалось чем-то заполнить.

— Тот фонтан во дворе, — сказала она первое, что пришло в голову: — Вода в нём откукренная?

— Конечно, — ответил Бренн. — На территории Азара неокукренная вода только в Башне.

«Фигасе!» — подумала Мира.

— Но ведь это ужасно расточительно! — воскликнула она вслух.

— Расточительно, но не ужасно, — улыбнулся молодой человек. — Хадар использует техническую воду.

— Как понять техническую?

— Есть вода, которую кукрят мокрозявы, она идёт в пищу. А есть та, которую обрабатывают маги. Пить её не рекомендуется, от неё случается серая хмарь, но для поливки и прочих нужд она годится. Она тоже не дешёвая, однако господин Хадар может себе это позволить.

Что-то в его интонации сказало Мире, что Бренн люто и искренне ненавидит господина Хадара. Но могло и показаться… Тем не менее, Мира мысленно поставила на этом галочку.

И тут она придумала, как заставить Астафью показать руку.

— Скажи, здесь можно принять горячую ванну? — спросила она.

Бренн явно не ожидал такого поворота в разговоре и запнулся, прежде чем ответить:

— Да, можно. Есть специальная комната.

Мира широко улыбнулась:

— Прекрасно! Даяна прислала сюда магиню, чтобы она помо…

Она вдруг подумала, что до сих пор неверно оценивала роль Астафьи и поправилась:

— Чтобы она прислуживала мне. Можно передать ей, чтобы подготовила для меня ванну?

Бренн смотрел на неё в лёгком недоумении.

«Астафье придётся закатать рукава, — подумала Мира. — А когда у меня появятся доказательства, можно идти с ними к Хадару. Ему придётся принять их».

— Надеюсь, я не прошу слишком много, — скромно сказала она.

— Нет, конечно, нет, — заверил Бренн. — Я передам, чтобы тебе подготовили ванну.

Он стоял, явно не зная, остаться или уйти.

— Горячую, — напомнила Мира. — В Башне вода была, но только холодная. А мне так хочется погреться!

— Хорошо, — произнёс он.

— И, пожалуйста, пусть непременно будет Астафья! — она пристально смотрела ему в глаза.

Ей показалось, что по лицу молодого человека прошла тень.

— Хорошо, — повторил он. Хотел сказать что-то ещё, но сам себя остановил и произнёс другое: — Я пойду, найду Астафью. Вижу, тебе не терпится принять ванну.

Она смущённо улыбнулась.

Когда он вышел, Мира провела ладонями по лицу: щеки пылали от волнения.

— Что я задумала? — пробормотала она. — Если убийца не Астафья, я просто поставлю себя в глупое положение. Хадар и Даяна будут надо мной насмехаться и, наверняка, припоминать при каждом удобном случае. Но это я переживу. А вот если убийца действительно Астафья, то главное её не вспугнуть. Тогда у меня нет права на ошибку, использую криво — магиня сбежит, и я уже не смогу спасти Найру.

Она взволнованно вздохнула и сжала пальцы.

— Хорошо, попробуем пойти от противного и докажем, что убийца не Астафья, — продолжила рассуждать Мира. — В первую очередь, я узнала её по глазам. У ЛжеМагды была внешность Магды, а глаза другого человека. Убийца маг, так как смог принять другое обличье. За время проведённое в Азаре я познакомилась с двумя магинями — Даяной и Астафьей. У Даяны глаза карие, у ЛжеМагды были светло-голубые, как и у Астафьи. Кроме того, у неё болит рука, у Даяны — не болит. Значит, пока мне удалось доказать только невиновность Даяны, да и то лишь в непосредственном нападении. Доказать невиновность Астафьи не удалось.

В коридоре раздались шаги. Мира бросилась к кровати, легла, закрыла глаза, и придала лицу безмятежное выражение, словно ничто её не тревожит, она спокойно дремлет после обеда.

В комнату вошла Астафья — Мира даже с закрытыми глазами чувствовала её бессильную злость и ярость голодного хищника. Если до этого у Миры оставались сомнения насчёт виновности магини, сейчас их не стало.

Астафья коснулась её плеча — Миру будто ударило электрическим током. Она вздрогнула всем телом, открыла глаза, злясь на себя, что не смогла доиграть безмятежность до конца.

По губам Астафьи скользнула улыбка превосходства.

— Не хотела тебя напугать, — заметила она.

— Я не напугалась, просто… задремала, — ответила Мира, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но он, предатель, подрагивал.

— Где зеркало? — спросила Астафья, кивнув на пустую стену.

— Там, — Мира указала на сундук. — Мне не понравился его дизайн, и я его убрала.

Астафья зыркнула на неё из-под белёсых бровей, но ничего не сказала. Даже что такое «дизайн» не уточнила.

Мира решила, что пора окончательно переломить разговор и спросила с высокомерными нотками, невольно подражая Даяне:

— Ванна готова?

— Да, — ответила, будто каркнула, Астафья.

— Отлично, — Мира широко улыбнулась. — Что ж, показывай, где она.

От магини не укрылось её «показывай», вместо «покажите». Мира чувствовала, как магиня напряглась, точно приготовилась к нападению. Их взгляды встретились: глаза Астафьи пылали ненавистью. Мира даже не думала, что в крови этой селёдки могут бушевать такие страсти.

— Что-то не так? — спросила Мира с улыбкой, чувствуя, как злость Астафьи придаёт ей уверенности, подпитывает.

— Идём, — бросила та и первой вышла из комнаты.

Мира последовала за ней, думая: «Я буду доводить тебя до тех пор, пока окончательно не сдеру всю чешую. А когда обнажится твоя нежная шкурка, сдам Хадару».

Пройдя по коридору почти до конца, Астафья раздвинула двери одной из комнат и зашла внутрь, даже не обернувшись на Миру.

«Что если она караулит меня за стеной? — подумала Мира. — Стоит мне зайти, как она набросится?»

Но она отмела такую мысль. Убивать в доме, полном свидетелей, верх глупости. Для этого нужно быть ослеплённой яростью и не думать о последствиях. Астафья же скорее раздражена, что какая-то пигалица, нахалка без рода и племени ведёт себя с ней, магиней Ордена, как со служанкой. И судя по тому, что Астафья не кричит и не топает ногами, а лишь пронзает ненавидящими взглядами, Мира правильно определила её роль. Значит, надо использовать это по максимуму.

Войдя следом за магиней, Мира огляделась: она оказалась в достаточно большой комнате, посреди которой стояла ванна на ножках в виде четырёх мощных лап не то гуся, не то ещё какой птицы.

Из ванны шёл пар, от которого запотели разноцветные стёклышки в длинном узком окне под потолком. Пахло какими-то травами и солью, возлеванны на стуле были аккуратной стопкой сложены полотенца, в углу стояла ширма с нарисованными на ней полуголыми девушками.

Лишь увидев исходящую паром ванну, Мира поняла, как на самом деле истосковалось по этому простейшему удовольствию — понежиться в горячей воде, ощутить, как тепло проникает в каждую клеточку тела, даря блаженную истому и наслаждение.

— Раздеться можно здесь, — бросила Астафья, указав на ширму.

Что, если она сейчас уйдёт? Этого нельзя допускать. Словно в подтверждение её мыслей, Астафья направилась к двери.

— Останься! — громче, чем хотела, произнесла Мира.

Магиня резко повернулась. Миру, словно ветром, обдало её негодованием.

— Зачем? — переспросила Астафья.

— Я хочу, чтобы ты помогла мне вымыться. Сделала массаж головы.

Она украдкой взглянула на руки магини. Их по-прежнему скрывали длинные рукава.

— Ты слишком много хочешь, девочка, — процедила магиня сквозь зубы. Каждое слово хлестало Миру, словно плеть.

Сделав вид, что не замечает интонации, Мира невинно улыбнулась:

— Тогда, может, позовём госпожу Даяну и спросим, как далеко распространяются мои полномочия, — сказала она почти ласково.

Магиня разве что зубами не щёлкнула от ярости.

— Зови! — рявкнула она. — Даяне больше делать нечего, как разбираться с такой чепухой.

— Что ж, как хочешь. Помоюсь, спрошу.

Мира неторопливо направилась к ширме. Ей сильно хотелось обернуться и посмотреть, что делает магиня, но она знала: это будет ошибкой. Нужно притвориться, что для неё вопрос решён. Как и сказала, она примет ванну, а затем пойдёт жаловаться на Астафью. И здесь важно, что именно сказала Даяна своей «девочке», отправляя к Мире.

Нарисованные на ширме девушки кокетливо прикрывались красными тканями, умудряясь всё, что надо закрыть, оставить на виду. Они лукаво улыбались кому-то в комнате, надо полагать, Хадару. Всё в этом доме существовало для его удовольствия.

«И я теперь тоже здесь», — подумала Мира с мрачноватой улыбкой.

Вспомнился последний разговор и игра Хадара со шнурками на платье. К чему ей следует быть готовой в следующий раз? Мира тряхнула головой, отбрасывая плохие мысли. Не хотелось думать об этом сейчас. Особенно сейчас, когда за спиной, возможно, стоит убийца.

Заходя за ширму, Мира всё же обернулась. Астафья по-прежнему была в комнате, её левая щека подёргивалась от бессильной злобы, рука взялась за створку двери, но они с Мирой уже знали, что магиня останется. Иначе, её бы уже не было в ванной. Мира подавила удовлетворённую улыбку. Этот раунд она выиграла. Вот только принесёт ли это окончательную победу?

Сняв платье, Мира повесила его на ширму. Разулась, глубоко вдохнула, приводя в порядок мысли. Получалось плохо: точнее, вообще не получалось. Мысль о том, что она будет перед магиней, обнажённая и беззащитная, пугала. Мира почувствовала, что во рту пересохло, голова налилась жаром, а руки и ноги наоборот похолодели.

В памяти всплыли слова Гая: «Ты отдаёшь слишком много себя. А себя нужно сохранять. Попытайся считать или читай молитву — всё равно что, лишь бы вывести себя из паники».

— Я спокойна, — беззвучно сказала она. — Я могу замедлить стук своего сердца, остудить кровь, усмирить дыхание. Меня нет, я камень, брошенный чьей-то рукой; пуля, выпущенная из дула оружия, стрела, сорвавшаяся с тетивы. У меня нет чувств, нет страха, любви, жалости. Есть цель, и я её достигну.

Как ни странно, этот набор слов помог. Мира почувствовала, как охватившая лихорадка волнения отступает, а на смену ей приходят спокойствие и рассудительность. Глубоко вдохнув, она вышла из-за ширмы.

Астафья ждала возле ванны, Мира видела капельки пота на её лице. От пара или волнения? Она отметила, что магиня закатала рукава, но не высоко, так, что локти остались закрытыми.

Придав лицу безмятежное выражение, словно вовсе забыла о недавнем разговоре и не удивлена тем, что Астафья осталась, она подошла к ванне. Ступни покалывали мелкие камушки, занесённые в окно ветром. Мира смахнула ладонью с ног налипшие крошки песчаной бури и забралась в глубокую ванну. Погрузилась в воду полностью, оставив на поверхности только голову.

В воздухе висело напряжение. Мира чувствовала его так же явственно, как пар от воды. Оно сдавливало виски и проходило морозом вдоль позвоночника даже в горячей ванне.

Астафья остановилась в изголовье, что Мира могла видеть только её руки. Крепкие узкие кисти, коротко подстриженные полукружья ногтей. Астафья взяла губку, намочила её и выжала, так что Мире на голову полилась вода. Звуки их дыхания смешались в тишине комнаты. Скосив глаза, Мира видела край её закатанного рукава на правой руке. Поднять бы сантиметров на пять, и станет видно место, куда Магда ударила убийцу поленом.

Намочив Мире голову, Астафья стала натирать её чем-то с приятным запахом, но не пенящимся. У магини оказались грубые и сильные пальцы; казалось, она хочет вырвать волосы, но борется с собой. У Миры даже слёзы на глазах выступили, но говорить, что ей больно, казалось постыдным.

Посмотрев на пол, Мира увидела тени: ванну, свою голову, а вот третья тень не принадлежала человеку. Скорее это была огромная крыса. Мира испуганно вскрикнула, подняла голову: над ней по-прежнему стояла Астафья.

— Что такое? — спросила магиня с притворной заботливостью. — Больно?

— Н-нет, — пробормотала Мира и вновь взглянула на пол. Тень крысы исчезла, вместо неё была человеческая.

Так и дождавшись нытья и жалоб, Астафья вновь наполнила водой губку и стала смывать «шампунь». Кожа головы горела огнём. Мира отметила, что рукава платья магини намокли и облепили руки, но увидеть, что под ними по-прежнему не удавалось.

«Я так и не получу доказательств, — с отчаянием подумала она и следом: — Астафья не набросится на меня в доме полном людей».

Думать дальше она не стала. Схватила магиню за правую руку, дернула мокрый рукав наверх. Открылась белая, покрытая россыпью бледных веснушек рука. Выше локтя краснела уродливая, размокшая в воде рана от ожога. Хоть Мира и ожидала увидеть что-то подобное, но всё равно растерялась.

В следующее мгновение Астафья схватила её за плечи и погрузила в воду. Мира не успела даже набрать в лёгкие воздуха. Она забилась, поднимая брызги, выгнулась дугой, пытаясь вырваться, но убийца навалилась всем телом, прижимая ко дну. Ванна была слишком узкой, чтобы повернуться.

«Мне конец!» — в ужасе подумала Мира.

Сквозь муть воды мелькнуло перекошенное от ярости лицо Астафьи, затем всё потемнело. Но в тот же миг ясное и чистое желание жить придало сил. Мира почувствовала, как раскаляется её кожа. Вода забурлила, закипела. Раздался оглушительный треск, и ванна раскололась на части. Женщины упали на пол. Зарычав от ярости, Астафья сжала шею противницы сильными пальцами и стала душить. Мира тщетно пыталась сбросить её с себя, пальцы магини, казалось, врастали в шею, словно корни жуткого дерева.

Внезапно какая-то сила оторвала от Миры убийцу. Повернувшись на бок, Мира закашлялась, сквозь боль втягивая горячий, колючий воздух. Перед глазами по-прежнему было мутно, всё вокруг заволокло плотным серым туманом, в ушах стоял шум. Сквозь него прорывались чьи-то голоса, но Мира не могла понять ни слова. Постепенно в голове стало проясняться. Она увидела тёмные пятна, которые перемещались из стороны в сторону. Неожиданно к самому лицу подплыло лицо Хадара. Он шевелил губами, но слов Мира по-прежнему не могла разобрать. Она закрыла глаза, чувствуя, как затягивает в себя воронка беспамятства.

«Я должна им сказать! — вспыхнуло в голове. — Они же не знают, что Астафья убийца Магды!»

Мира снова открыла глаза, но вокруг опять был туман.

— Держите её! — хотела крикнуть она, но из горла вырвалось только слабое шипение, как от придавленного шланга.

Тут же Мира осознала, что до сих пор лежит голая. Она зашарила рукой вокруг и обнаружила, что накрыта сверху лёгкой тканью. И вообще лежит не на полу. Мира напрягла зрение, муть сгустилась, приобрела форму изголовья кровати.

— Скажите Хадару, что у меня есть доказательства, — едва слышно прошептала она. — Скажите!

И полностью отключилась.

Глава 12. Старший агент ангажирует на танец

Хадар заканчивал раскрашивать фигурку самурая, когда из коридора послышались испуганные крики. Схватив лежащий рядом на полу кинжал, он бросился из комнаты. Кричали в глубине дома. Завернув за угол, Хадар едва не налетел на Монка.

— Куда мчишься? — рявкнул агент.

— Там! Скорее! Колдунья!

У Хадара кольнуло в груди.

— Какая ещё колдунья? — спросил он.

— Эта, старуха Астафья. Она пыталась утопить Миру, а сейчас превратилась в крысу. Но мы её не выпускаем! — мальчишка задыхался от волнения.

Хадар схватил Монка за локоть:

— Что с Мирой?

— Лежит на полу. Мы не туда не заходим. Нечего не трогаем.

Оттолкнув его, Хадар побежал к ванной комнате. Издалека увидел столпившихся в дверях слуг, в основном это были женщины. Многие держали в руках кто палку, кто большую поварёшку. Среди них стоял высокий и могучий дворник Лион. Длинная седая борода и вилы в руках делали его похожим на Нептуна.

Хадар поискал Бренна, но тут же вспомнил, что сам отправил его выяснять про стража, которого уделала цепью Мира: азарец он или только прикидывается?

— Колдунья за ширмой спряталась, — сообщил догнавший его Монк.

Слуги обернулись. Увидев в руке хозяина кинжал, женщины испуганно заохали.

— Мы не даём ей выскочить, — просипел дворник.

Окинув его взглядом, Хадар сказал:

— Молодцы. Пойдешь со мной. Монк, ты тоже. Только возьми у кого-нибудь палку. А вы, — это уже относилось к женщинам, — пропустите нас и опять сомкнётесь.

Слуги покорно расступились.

— Господин! Не делайте этого! — воскликнула одна из служанок. — Она убьёт вас магией! Нужно вызвать на помощь кого-то из Ордена.

— Лучше принеси верёвки покрепче! — рявкнул на неё Хадар.

Девушка в растерянности взглянула на товарок.

— На стене в кухне висит подходящий моток, — сказала ей старшая повариха.

— Живо, дуй! — прикрикнул Хадар, и девушка опрометью бросилась на кухню.

Держа кинжал наготове, агент прошёл по образовавшемуся людскому коридору в комнату. Слуги тут же сомкнулись за ним. Стоявшие позади, вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, что происходит в ванной.

Первым делом Хадар увидел расколотую на несколько частей ванну. Вода образовала по полу большую лужу. Среди осколков лежала на боку голая Мира. Она была очень бледной и казалась мёртвой. Внезапно у Хадара перед глазами вспыхнула картинка: спальня Тиреда, кровать и обнажённая девушка без головы. Но он отогнал воспоминание: та девушка не имела ничего общего с этой.

За ширмой послышался срежет коготков по плиткам. Хадар приготовил кинжал для удара, но тварюга затаилась и выжидала удачного момента. Не отводя глаз от ширмы, агент осторожно подошёл к Мире, дотронулся пальцем до её сонной артерии. Почувствовал под пальцем слабую пульсацию: жива. Что-то крупное — гораздо крупнее обычной крысы — потёрлось о ширму с другой стороны, так что тонкие стенки задрожали.

Лион и Монк стояли у дверей, глядя на него в ожидании приказа. Хадар отметил, что Монк обзавёлся палкой.

— Следите за ней, — приказал он помощникам, кивнув на ширму. — Будет пытаться прорваться, бейте, но не смертельно. Она нужна живой.

Монк облизнул пересохшие губы, половчее перехватил палку, Лион направил вилы на ширму.

Хадар стянул с себя рубашку и накрыл Миру. Тут же почувствовал на себе изумлённые взгляды челяди — мало кто из них видел Хадара раздетым до пояса, и теперь, открыв рты, они рассматривали татуировки, покрывающие его тело — свободными были только кисти рук, голова и шея. Это был привет из времён якудза.

Убрав кинжал в ножны на поясе, Хадар поднял Миру на руки и поднёс к дверям. Нашёл взглядом массивную фигуру старшей поварихи, взглядом поманил к себе.

— Возьми её и унеси к ней в комнату, — приказал он. — Одну не оставляй. Эта девочка очень важна.

— Слушаюсь, господин, — сказала повариха.

Хадар передал ей Миру. На мощных руках поварихи девушка казалась ребёнком. Толпа разомкнулась, выпуская их. И в этот момент Хадар скорее почувствовал, чем увидел стремительное движение за спиной. Он выхватил кинжал из ножен, с разворота бросился на ускользающую тварь, но кинжал ударил в пустоту. Лион с Монком уже лупили что было дури по полу. Вилы с треском ломали плитки пола, зубья прошли в паре сантиметров от покрытого бурой шерстью тела. Длинный лысый хвост обмотался вокруг палки Монка и вырвал её из рук мальчишки. Монк вскрикнул от неожиданности, а палка отлетелана другую сторону ванной и забренчала по полу. Вырваться из комнаты твари не удалось, и она спряталась за огромным черепком ванны.

Хадар жестом приказал помощникам обходить её с двух сторон от себя, взяв её, таким образом, в полукольцо. Среди слуг произошло движение.

— Я принесла верёвку! — тоненько крикнула служанка.

— Кидай, — приказал Хадар.

Из толпы вылетел свёрнутый наподобие лассо моток. Агент поймал его налету и сжал в левой руке. В правой был кинжал. Ступая мягко и бесшумно, он приблизился к ширме и громко произнёс:

— Милая, тебе не убежать. Скоро сюда придёт Колдун и разорвёт тебя на ленточки. Выходи по-хорошему.

Тварь молчала, было слышно только её шумное дыхание. Воняло мокрой шерстью.

— Ну же, красавица, старший агент ангажирует вас на танец, — сказал Хадар и развёл руки, точно на самом деле собирался закружить Астафью в вальсе. Огонь факелов играл на клинке кинжала кровавыми всполохами.

Неожиданно тварь выпрыгнула их укрытия. Она оказалась в несколько раз крупнее обычной крысы. Оттолкнувшись задними лапами, тварь ударила Хадара в грудь и повалила на пол. Длинные верхние зубы словно ножи прошли над его шеей, но Хадар успел выставить блок. Ударил рукоятью кинжала по зубам крысы. Тварь завизжала от боли, на лицо Хадару потекла кровь.

Он мог бы всадить кинжал ей в бочину, но магиня нужна была ему живой. Поэтому Хадар до последнего надеялся не использовать клинок.

Он бил её по голове рукояткой, уворачиваясь от острых желтоватых зубов, раз за разом пытавшихся добраться до его горла. На мгновение их глаза встретились, и Хадар увидел в человеческих глазах зверя желание умереть. Это лучше, чем попасть к Колдуну.

Подоспевшие Монк с Лионом стали бить магиню по бокам и хребту.

— Не заколи! — прорычал Хадар дворнику. — Вяжите её! Вяжите!

Тварь вновь хотела вырваться и убежать, но Лион плашмя ударил её вилами. Она визжа перевернулась, хотела встать, однако подоспевший Монк ткнул её палкой в бок.

Внезапно магиня приняла человеческий облик. Растрёпанная, окровавленная — дворник пару раз всё же достал её вилами — она лежала на полу и глухо выла, царапая пол пальцами с обломанными ногтями.

Слуги потрясённо молчали, многие сжали амулеты Праматери.

— Верёвку, — приказал Хадар.

Монк, дрожа всем телом так, что зубы выстукивали дробь, передал ему моток.

Хадар перевернул магиню лицом вниз, придавил коленом к полу и связал руки за спиной. Лион, тем временем, связал ей ноги.

— Ну, дело сладили, — сказал дворник, вытирая со лба пот.

Они с Хадаром понимающе переглянулись.

— Что будем делать с ней дальше? — спросил Монк.

— Отведём пока вниз в подвал, — ответил Хадар. — Там посадим на цепь. Вы двое будете следить за ней. Запомните — отвечаете головой.

Оба угрюмо кивнули.

— Не бойтесь, это ненадолго. Пока не прибудут из Ордена.

Лион взвалил магиню на плечо, точно овцу, которую собирался зарезать. Она подняла голову, впилась горящими глазами в лицо Хадара. Он ожидал, что она будет умолять о пощаде, но она лишь молча смотрела — диким, полубезумным, умоляющим взглядом.

Лион понёс её к двери. Слуги испуганно шарахались в стороны. Все избегали смотреть на Астафью, закрывали лица платками или просто ладонями — видимо боялись, что околдует.

…

Хадар ногой распахнул дверь будуара Даяны и вломился внутрь. Ярость клокотала в нём раскалённой лавой, требовала выхода.

Любовница сидела на разбросанных по полу разноцветных подушках. Перед ней стоял низкий столик чёрного дерева, на котором жуки алоидо образовали зловещий узор в форме черепа.

Даяна вскинула испуганные глаза на Хадара. Он в несколько шагов пересёк комнату, схватил её за плечи, словно куклу поднял на ноги.

— Это всё-таки ты! — прохрипел агент, пожирая взглядом её растерянное, побледневшее лицо.

— О чём ты? — пробормотала Даяна.

— Ты приказала убить Магду. Я же спрашивал тебя. Почему не призналась?

— Совсем с ума сошёл? — вскрикнула она.

Хадар встряхнул её с такой силой, что голова Даяны мотнулась из стороны в сторону. Чёрные волосы взметнулись, неожиданно вспыхнули синим цветком огня и обожгли руки Хадара. Он вскрикнул от боли, выпустил любовницу и отступил. Даяна смотрела на него взглядом хищницы.

— Я не убивала Магду, — с нажимом произнесла она. — Зачем мне это нужно?

Хадар взглянул на свои руки: на правой в месте ожога уже вздулся пузырь; левая просто была красной.

— Значит, всё ещё хуже, — раздражённо сказал он: — У тебя перед носом скрывалась убийца, а ты ни сном, ни духом.

— Кто? — спросила Даяна, будто каркнула.

— Астафья.

Она в изумлении открыла рот.

— Ты продемонстрировала свою слабость. Неспособность отличить плевелы от зёрен. Не хочу пугать, но на твоей карьере можно поставить крест.

Ему доставляло удовольствие говорить ей это. Наконец-то Хадар высказывал, о чём на самом деле думал.

— Не смей так говорить! — завизжала Даяна. — Здесь какая-то ошибка! Астафья не могла этого сделать.

— Но сделала! — рявкнул он.

Любовница хотела что-то сказать, но вдруг как-то разом сникла.

— Сделала? — повторила она упавшим голосом.

— Да. Мира раскрыла её и едва не поплатилась за это жизнью.

На лице Даяны сменили друг друга удивление, гнев и смирение. Очень медленно она вернулась к столу, взяла лежащую на краю лопатку и стала сгребать жуков в короб. Многие из них переворачивались, беспомощно дрыгали лапками, но магиня неумолимо сгребала. Хадар подумал, что она сама сейчас похожа на одного из алоито, и рука судьбы также равнодушно подталкивает её к краю.

С внезапным чувством острой жалости Хадар вновь подошёл к Даяне, развернул к себе, сжал в ладонях её лицо и хрипло сказал:

— Поклянись, что ты ни при чём! Если тебе хоть что-то дорого — поклянись этим.

Даяна посмотрела на него блестящими от слёз глазами.

— Клянусь тобой, Лёнечка! — прошептала она.

Обвила его шею руками, стала целовать в опухшее от побоев лицо, причиняя одновременно наслаждение и боль. Прижалась горячим, послушным телом.

«Защити!» — молили её объятия.

Хадар взял её прямо на полу, среди разбросанных ярких подушек.

Даяна выгнулась под ним, из горла вырвался хриплый крик, тонкие пальцы впились в его спину, словно хотели разорвать, тело сотрясли конвульсии. После чего она затихла, прикрыв глаза. Из-под ресниц по щекам потекли слёзы.

Хадар поднялся, подошёл к стоящему в глубине комнаты столику с напитками, взял графин зелёного стекла, налил в кубок густое кроваво-красное вино.

— Где Астафья сейчас? — глухо спросила Даяна.

Он обернулся. Она лежала, не открывая глаз, нагая, с блестящей от пота кожей. Длинные чёрные волосы рассыпались по подушкам.

— Ты с какой целью интересуешься? — холодно спросил он.

Даяна открыла глаза и, привстав на локте, посмотрела на него снизу вверх. В глазах горела обида. Хадар ожидал очередной ссоры, но она вновь опустилась на подушки. Закрыв глаза, спросила:

— Зачем Астафья это сделала? Для чего убила Магду?

— Я думал, ты мне расскажешь.

Тут уж она не стерпела — вспыхнула, на высоких скулах появился румянец. Сев, Даяна подняла с пола пеньюар и просунула руки в рукава.

— Почему ты не веришь, что я не имею к этому отношения? — спросила она.

Хадар задумчиво вертел в руке бокал.

— Важно, не то, что думаю я, а что скажут Колдун и старикан, — сказал он.

— Я своими руками задушу эту мразюшку Астафью! — Даяна сжала кулаки. — Так подставить меня! Весь Орден!

— Подожди душить. Надо выяснить, кто за ней стоит, кто приказал затеять всю эту чехарду.

— Пойду к Колдуну, — решительно заявила любовница.

— Нет. С Колдуном я сам говорю.

Даяна взглянула на него сквозь пряди упавших на лицо волос, тихо спросила:

— А если это сделал сам Колдун?

Хадар и сам продумывал такой вариант. Тем более, что Колдун был не против смерти Магды. Но он отмёл эту версию. Для Колдуна слишком мелко. И, честно говоря, грубовато сработано.

— Найди мне доказательства, и я поверю, — сказал он любовнице.

Она опустила голову.

— Скорее всего, тебя в ближайшее время вызовут, — продолжал Хадар. — Сама понимаешь, ты под подозрением в первую очередь.

Она молчала, не поднимая головыи комкая нервными пальцами край подушки.

— Поэтому сиди в Башне, по возможности никуда не отлучайся — не то обвинят в попытке убежать.

Женщина судорожно вздохнула.

Хадар залпом выпил вино, вытер губы салфеткой и поставил бокал на стол. В тишине комнаты звук получился слишком громким — словно захлопнул крышку гроба.

— Ладно, я пойду, — сказал он.

— Вытрясите из неё правду, — тихо и зловеще произнесла Даяна. — Выверните на изнанку, но добейтесь.

— Вывернем, непременно вывернем, — сухо улыбнулся Хадар и направился к двери. Проходя мимо Даяны, коснулся её плеча.

С быстротой ласки она схватила его руку, прижалась к ней губами. Сквозь чёрную реку скрывших лицо волос блестели глаза. Хадар вырвал руку и, больше не задерживаясь, вышел.

Идя по тускло освещённым факелами коридорам Башни, он гадал, на кого может работать Астафья.

Убийство Магды, спланированное заранее похищение Тиреда — всё это звенья одной цепи. Осталось лишь сцепить их в правильной последовательности, и цепочка приведёт к тому, кто за этим стоит.

За спиной раздался голос Бренна:

— Господин Хадар!

Он обернулся. Бренн шёл к нему по коридору. Не замедляя шага, Старший агент жестом показал «Догоняй». Бренн догнал, идя в ногу, вполголоса заговорил:

— Я узнал об интересуем вас тюремном стаже.

Хадар подавил удовлетворённую улыбку: всё-таки повезло ему с Брендом, как он называл секретаря. Только недавно дал ему задание поднять всё, что есть на мудилу, которого Мирка немного придушила цепью и выяснить, действительно ли тот настоящий азарец или бывший мокрозяв, нагло выдающий себя за коренного — а Бренд уже с докладом.

— Он коренной азарец, — продолжал, между тем, секретарь. — Родился в Элсаре. Потомственный страж тюрьмы. Его прадед караулил преступников, дед и отец.

— Ясно, вертухай — сын вертухая, — хмыкнул Старший агент. — Что сам? Какое семейное положение?

— Женат, двое детей.

— Понятно, спасибо, — сказал Хадар.

Хоть одна хорошая новость среди рек говна. Точнее, две: первая в том, что Вил знает каким образом, но Мирка может нападать на азарцев, а, значит, её можно спокойно подключать к похищению дочери лесного Владыки. Вторая новость, что не нужно обращаться к Колдуну с просьбой перепрограммировать Миру.

— Вам что-то ещё от меня нужно? — спросил секретарь.

— Нет, свободен.

Бренд кивнул и отстал, но тут Хадару пришла в голову мысль. Обернувшись, он сказал:

— Впрочем, нет. Иди ко мне домой и присматривай за Мирой. Не хочу, чтобы с ней ещё что-нибудь случилось.

— А что с ней случилось? — встревожился юноша.

«Ба, да тут попахивает чуйствами», — хмыкнул про себя Хадар.

— Небольшая неприятность, — сказал он вслух.

По лицу секретаря увидел, что тот не поверил.

Хадар дружески похлопал по плечу:

— Думаю, тебе наши кухарки всё лучше меня расскажут. Так что, просто иди и охраняй нашу начинающую ведьмочку, — он подмигнул.

Секретарь усмехнулся и, ничего не ответив, пошёл прочь. Быстро так пошёл, считай на крыльях любви полетел.

"Вил побери, с каких это пор мой дом стал местом для любовных свиданий? — поумал Хадар, провожая его взглядом. — Так оглянуться не успею, как детей нарожают и ясли устроят».

Он представил себя восседающим в глубоком кресле и окружённым детьми. Они ползали по полу, лезли в окна, как пауки свешивались с потолка, и у всех почему-то было лицо Вишневского.

Хадара даже ледяной пот прошиб от такого видения.

Да, между прочим, хотелось бы знать, куда же запропастился Вишневский? Почему эта сволочь не даёт о себе никаких вестей? Может, уже сгинул Лесу?

Хадар повел головой, заставляя себя отвлечься от мрачных мыслей. Надо сосредоточиться перед встречей с Колдуном. Вопрос с переобработкой Миры отпал, осталось главное — Астафья.

Глава 13. Проклятие смертника

В покоях Колдуна всё было, как прошлый раз: вновь по воздуху плавали флегматичные рыбины, на полу за место поближе к хозяину грызлась свора рыбаящеров.

Колдун, как и подобает властелину, пребывал в состоянии лёгкой грусти о несовершенстве мира. Словно дирижёр, он в задумчивости водил по воздуху руками, и косяки рыб исполняли странный танец, то подныривая друг под друга, то создавая спирали.

— Если гора не идёт к Магомеду, Магомед идёт к горе, — произнёс Хадар, лавируя между рыбами. Те уступать дорогу явно не собирались.

— Вы очень плохо выглядите, — заметил Колдун.

Рыбаящеры разом подняли морды и уставились на Старшего агента неживыми, людоедскими глазами.

— Одна наша общая знакомая не успела дочитать заклинание, и теперь я прекрасен только душой, — сказал агент.

Колдун так искренно рассмеялся, что Хадару даже немного обидно стало.

— Что ж, если не возражаете, я закончу начатое нашей общей знакомой, — произнёс Колдун и провёл рукой перед лицом Хадара так, словно вытер запотевшее стекло.

Сразу перестала ныть разбитая скула. Хадар провёл языком по верхним зубам: после объятий кукра там не хватало клыка слева. Теперь он появился.

— Зеркало? — предложил Колдун.

— Нет, спасибо. Я полностью доверяю ощущениям.

Он осмотрелся по сторонам, делая вид, что интересуется рыбинами. На самом деле никак не мог решить, как именно сообщить пренеприятное известие.

— Простите, я не поблагодарил вас, что помогли решить проблему с травницей, — сказал хозяин. — Хорошо, что вы зашли. Некрасиво было бы уехать, не перекинувшись парой слов.

Хадар мысленно возликовал: Колдун сам коснулся интересующего его вопроса. Он кашлянул, прочищая горло, и произнёс:

— Собственно, это меня к вам и привело.

Колдун вопросительно поднял брови. Хадар кратко пересказал ему произошедшее в доме Магды, хотя и был уверен, что ведун обо всём знает. Иначе, какой он глава Ордена? Однако Колдун доиграл роль до конца, выслушал с вежливым вниманием. Правда, по выражению его лица Хадар уже видел, что Колдун готов вновь озвучить позицию: Орден сохраняет нейтралитет. Проблемы лодочников и агентов — это проблемы лодочников и агентов.

— Я знаю, вы избегаете вмешиваться во внутренние дела Элсара, — произнёс Хадар, предваряя его отказ.

Колдун наклонил голову в знак согласия.

— Но в этот раз Орден оказался причастен к произошедшему. Поэтому сожалею, мессир, но вам придётся задержаться в нашем скромном городке, — закончил Старший агент.

— Каким образом причастен Орден? — резко спросил Колдун.

Вмиг вся его притворная флегматичность слетела, и перед Хадаром стоял настоящий Колдун: хищный, смертельный, ядовитый. Рыбаящеры зашипели, открыли зубастые пасти, стуча по полу хвостами. Хадар невольно отступил, и что-то врезалось ему в спину. Реакция не подвела: Старший агент ещё не осознал, кто его задел, а стилет уже выскользнул из чехла и с тихим свистом разрезал воздух, завершив дугу в брюхе неосторожной рыбины. Та со шлепком упала на пол. Рыбаящеры тут же бросились к ней, разорвали на куски и заглотили.

Хадар вынул из кармана платок, вытер клинок и под взглядом Колдуна медленно убрал стилет обратно в чехол. Платок бросил на пол.

— Так о чём же вы хотели рассказать, господин Хадар? — спросил Колдун ровным голосом, проследив за падением платка.

— Магду убила магиня, — сказал агент. — Это доказано. А сегодня нам удалось поймать её.

— Кто она?

— Астафья, одна из послушниц Ордена при Башне, которая вводит в транс мокрозяв.

— Вы уверены? — Колдун вперил в Хадара пристальный взгляд.

— Да, мессир, — ответил тот. — Магда во время драки ударила её горящим поленом. Как вам известно, раны, нанесённые более сильным магом, заживают долго, поэтому Астафья не смогла залечить ожог. По нему убийцу и опознали.

— Где она сейчас?

— У меня дома в подвале под присмотром. Мы посадили её на цепь.

Колдун беззвучно пошевелил губами, и рыбы исчезли, словно их в помине не было. Хадар обнаружил, что находится в обыкновенной, ничем не примечательной комнате. Её размеры тоже изменились, как будто кто-то сложил конструктор. В правом углу стояла большая пустая клетка. Колдун сказал рыбаящерам несколько слов на неизвестном гортанном языке, состоящим, казалось, только из гласных. Рыбаящеры поползли в клетку, по пути переругиваясь и шипя друг на друга.

Когда последняя тварюга забралась в клетку, Колдун взмахнул рукой, и дверца за ними закрылась. Задвинулась щеколда.

— Что же, идём, — приказал ведун и первым направился к дверям.

Покинув его покои, они направились к главному выходу.

— Кто раскрыл Астафью? — спросил Колдун.

— Мира.

Он скосил на Хадара глаза.

— Та самая мокрозява, которая недавно победила в турнире?

— Да, — признал агент, уже зная, какими будут следующие слова.

— У нас с вами был уговор, — заметил Колдун.

— Да, — вновь признал Хадар. — И я готов был выполнить свою часть. Но так получилось, что Мира нужна мне для одного небольшого, зато важного дела. Затем я могу отдать её в ваше полное распоряжение.

— Господин Хадар! — раздался справа слабый старческий голос.

Мужчины одновременно повернулись. По боковому коридору к ним шаркал стоптанными туфлями старый слуга ВХЭ. Прол — вспомнил Хадар его имя.

— Что тебе? — спросил агент, замедлив шаг.

— Господин Великий Хранитель просят вас зайти к нему.

Хадар взглянул на Колдуна.

— Вы можете пройти ко мне самостоятельно, — сказал он. — Мои люди проведут вас в подвал к преступнице. Если вы, конечно, не возражаете, что я не буду вас сопровождать.

— Слово Великого Хранителя Элсара здесь закон, — произнёс Колдун. — Кстати, Астафью я заберу сюда, к себе.

Хадару вспомнилась версия Даяны, что за всем стоит Колдун. Тогда в его интересах забрать Астафью к себе и избавиться от неё. И нужно было восприпятствовать этому. С другой стороны, Хадар понимал, что не ему тягаться с Колдуном. А ВХЭ сейчас слишком занят вызволением сына, чтобы погружаться в проблемы Ордена.

Кивнув на прощание, Колдун ушёл. Хадар повернулся к слуге:

— Ну что, Прол, идём.

Они направились в половину дома ВХЭ. Старшему агенту приходилось постоянно удерживать себя, чтобы не обгонять медленно идущего слугу.

— Господин Хадар, — задребезжал Прол. — Сегодня не вышел на работу один из поваров. Побывали у него дома, оказалось, он вчера не возвращался. Я подумал, что нужно сообщить вам об этом.

Агент похлопал его по плечу:

— Спасибо, Прол. Ты молодчина! Как его зовут и где живёт?

Слуга назвал адрес.

«Надо будет отправить к нему Маейра, — подумал Хадар. — Пусть поговорит с родными, может, удастся выяснить что-нибудь полезное. Если у лесных был в доме помощник, передавший меч, которым убили кукра, им вполне мог оказаться повар. Теперь он, ясное дело, удрал по проходу на реке, и найти его будет проблематично. Но, может, дома остались какие-нибудь следы».

— Прол, будь другом. Отправь кого-нибудь из мальчишек найти моего помощника Майера, — сказал он.

— Слушаюсь, господин Хадар, — с важностью ответил старик.

Они как раз подошли к покоям ВХЭ. Двери были закрыты, но до агента долетели голоса — хозяина и начальника Городской стражи.

— Ну, давай, дальше я сам, — сказал Хадар слуге.

Он не стал вслушиваться, о чём говорят ВХЭ с начальником стражи и решительно толкнул двери, готовый к любому развитию событий.

В комнате на самом деле присутствовали эти двое. Хадар отметил, что начальник стражи Крим лоснится от удовольствия, точно сожравший мясную кость бультерьер. В его маленьких, глубоко посаженных глазах, когда он смотрел на Хадара, горели злорадные огоньки.

«Что-то нарыл на меня», — подумал Старший агент.

— Вода — жизнь! — сказал Хадар.

— Мне докладывают, что в последнее время ты стал надолго пропадать у моего дорогого гостя Колдуна, — проскрипел ВХЭ, пропустив приветствие.

Он, как обычно, был в своём любимом ватном халате и унтах. Ему было холодно даже в обложенном огневиками помещении — холод смерти всё ближе подкрадывался к его сердцу, сводил суставы.

— А ко мне не заходишь, — добавил ВХЭ, сверкнув на Хадара глазами из-под седых бровей.

— Да, появились некоторые дела, — уклончиво произнёс агент.

— Такие же, как с начальником Рудника, — открыто подмигнул старику начальник Городской стражи.

Вот оно что! Поймали Илия. Ну-ка, ну-ка, что он там напел?

— Господа, я не понимаю ваших намёков, — холодно заметил Хадар.

— Не понимаешь? — оскалился Крим, подойдя к нему вплотную и глядя с торжеством.

— Нет, — ровно ответил Хадар.

— Сегодня ночью рабочие Рудника напали на остров Серой Хмари и перебили всех жителей, — сказал ВХЭ, тяжело усаживаясь в глубокое кресло.

— Мне докладывали о вторжении на Остров, — Хадар прямо смотрел в глаза Крима. — Значит, это сделали рабочие Рудника. Странно, с какой целью?

— Вот и займись выяснением, — нагло рассмеялся Крим.

Хадар сделал вид, что не замечает его вызывающей интонации, с лёгким удивлением ответил:

— Нападение на коренных азарцев находится не в ведении моей службы. Я могу лишь с восхищением наблюдать за работой городских стражей.

ВХЭ хмыкнул.

— Да ладно, не преуменьшай своих заслуг, — продолжал Крим.

— Каких заслуг? О чём ты? — спросил Хадар с прохладным любопытством.

— Мы немножко пощекотали Илия. И он рассказал много интересного, — вкрадчиво произнёс начальник городской стражи.

— Например?

— Например, про тайную комнату в лавке оружейника, где он с тобой встречался. Оказывается, это ты подговорил рабочих Рудника напасть на Остров Серой Хмари и обещал всё уладить с Великим Хранителем, отцом элсарского народа! — пафосно закончил он.

— Как интересно, — саркастически усмехнулся агент.

— Да, оч-ч-чень интересно, — в тон ему ответил Крим. Он однозначно словил свою звезду. Был уверен, что наконец-то получил возможность уничтожить противника и даже не скрывал этого.

Если бы не одно «но»: Хадар предвидел именно такое развитие событий. Он знал, как поведёт себя начальник Рудника в случае поимки. Сначала он будет ждать помощь со стороны Хадара, его защиты. Поняв, что его кинули, сдаст все явки-пароли и свалит вину на Старшего агента. Но Хадар подготовился: потайная комната в лавке оружейника Наила уничтожена с помощью магии Даяны. Мальчика-помощника оружейник отправил к своему брату, имеющему такую же лавку в Сухири. Конечно, если оружейника начнут пытать, он может и выдать, но на его арест у Крима нет полномочий.

— Что скажешь в своё оправдание, Хадар? — проскрипел из кресла ВХЭ.

В красном халате и белых унтах он напоминал угрюмого Деда Мороза, который только что замочил Снегурочку и в мешке у него отнюдь не детские подарочки. Хадар представлял, какие мысли бродят в голове деда: надо ехать на переговоры с Лесными, а тут такая напасть с серохмарцами. И замять дело не получится — начальник Городской стажи вцепился в возможность расквитаться с Хадаром хваткой бультерьера.

— Что я могу сказать, — Старший агент пожал плечами. — Лишь то, что мне не в чем оправдываться.

Крим неестественно громко рассмеялся и развёл руками. Мол, посмотрите на этого нахала.

— Ничего не ново под Куполом Азара, — продолжал Хадар. — Кто-то в очередной раз решил подставить агентов. Значит, мы хорошо выполняем свою работу, препятствуем произволу беззакония.

Начальник городской стражи ощерился:

— Не съезжай с темы.

Хадар прямо встретил его взгляд:

— Какой для меня интерес в нападении на Остров Серой Хмари?

— Вот ты нам и расскажи, — с нажимом произнёс Крим. — Покайся.

— Я уже сказал, что мне не в чем каяться, — холодно оборвал его агент.

— А какой смысл Илию валить всё на тебя? Ты знаешь, в «железной рубахой» люди не врут.

Железной рубахой называли орудие пыток: полое приспособление с прорезями. Человека помещали в него так, что он скрывался с бедер до шеи. После чего в прорези начинали втыкать пруты, часто раскалённые.

Хадар вздохнул.

— Ты был в лавке оружейника? Нашёл тайную комнату?

— Я отправил туда своих ребят, — сказал начальник Городской стражи.

Тут он, видимо, подумал, что это выглядит, как оправдание и свирепо добавил:

— Скажи ещё, что ты никогда не был у оружейника Наила.

Хадар улыбнулся:

— Был, конечно, всем известна моя любовь к ножам. Если желаешь, могу показать свою коллекцию.

— Не нужна мне твоя коллекция, — огрызнулся Крим.

С его лица постепенно исчезало выражение превосходства. Будто кто-то стирал ластиком.

ВХЭ переводил взгляд с одного на другого.

— Может, желаешь сам спуститься в тюремную пыточную и допросить Илия? — предложил начальник Городской стражи. — Вдруг он тебе правду скажет.

Хадар вновь пожал плечами:

— Если это необходимо, почему бы нет?

— Пойдём вместе, — проскрипел ВХЭ.

Он дернул за свисающий с потолка шнурок вызова прислуги. Практически сразу дверь открылась, и в комнату вошёл молодой человек. Он встал на колени, не смея поднять на Великого Хранителя глаза и ожидая распоряжений.

— Приготовьте мой паланкин, — сказал старик.

Юноша кивнул, встал на ноги и исчез так же бесшумно, как появился.

ВХЭ редко покидал дом, а если отправлялся куда, то в паланкине, который несли четыре слуги.

В ожидании пока подготовят средство передвижения, мужчины временно заключили перемирие. Обвинения были высказаны, но всё пошло не так, как ожидал Крим, и теперь в дополнение сказать было нечего. Всё должны были решить осмотр лавки оружейника и очная ставка с начальником Рудника.

Хадар нутром чувствовал раздражение ВХЭ. Притом направлено оно было на Крима. Этот тупой пёс мешал. На самом деле старику было плевать на уничтожение острова Хмари, его волновала только поездка в Лес и переговоры по спасению Тиреда. Но заваруха по разоблачению Хадара спутала ему все планы, и по взгляду старика агент видел, что тот не прочь отправить самого Крима на какую-нибудь плаху.

Наконец появился слуга, объявил, что паланкин готов. ВХЭ тяжело, придерживаясь за подлокотник, поднялся из кресла, сделал несколько шагов к двери. Пошатнулся. Хадар и слуга успели подскочить к нему и схватить под руки, иначе старик звезданулся бы посреди залы для приёмов. Оказывается, подлость лесных повлияла на него сильнее, чем думал Хадар. ВХЭ слабо похлопал его по руке. Мол спасибо, всё в порядке.

«Уверены?» — глазами спросил агент.

Старик кивнул, слабо улыбнулся. Хадар кивком показал слуге: пусти. Тяжело, но самостоятельно ВХЭ вышел из залы, прошёл по коридору к выходу из дома. На чистой, посыпанной белым песком лужайке их уже ждал паланкин: он представлял собой обитое подушками ложе, укреплённое на двух жердях. Из дома вышел Прол с тёплым цветным одеялом. Когда ВХЭ забрался в паланкин, слуга укутал его будто ребёнка. Теперь из одеяла выглядывало только свирепое сморщенное лицо властелина Элсара. Было что-то очень трогательное в этой заботе старика о старике. Глядя на них, Хадар подумал, что сам вряд ли доживёт до седин. Он давно знал, что погибнет либо от кинжала, который будет прятать за спиной рука наёмника; либо на плахе, когда очередной из его проектов закончится провалом, и он не сможет отмазаться. Но это случится не сейчас — что бы там себе не надумал начальник Городской стражи.

— Поехали, — приказал ВХЭ.

Четыре носильщика подняли паланкин и понесли его в сторону городской тюрьмы. Их сопровождали шесть городских стражей — трое впереди, и трое замыкали шествие. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые насадить на копья любого, кто дерзнёт напасть на Великого Хранителя.

Хадар с Кримом шли рядом, не глядя друг на друга. Время от времени Старший агент чувствовал на себе враждебный взгляд начальника Городской стражи, но делал вид, что не замечает и продолжал путь с невозмутимым выражением лица.

Но в этот раз он подстраховался. У Илия нет ни единого доказательства причастности Хадара к нападению на серо-хмарцев. Никто кроме Окато не знает о его планах по переброске армии кукров на остров. Но Окато сам заинтересованное лицо и не выдаст.

Их маленькая процессия ещё не достигла тюрьмы, когда за спиной кто-то окликнул Крима. Он остановился. Хадар тоже замедлил шаг, обернулся. Их догонял потный городской страж. Платок, которым все закрывали лица от песка, сбился на шею, по багровому лицу ручейками стекал пот.

— Откуда он такой? — полюбопытствовал Хадар.

— Один из тех, кого я отправил осматривать лавку оружейника, — недовольно ответил Крим. — Я приказал принести новости как можно скорее.

Краем глаза Хадар увидел, что носильщики по приказу ВХЭ тоже остановились, и старик напряжённо прислушивается к разговору. Оттого, что скажет этот пропылённый потный парень, станет ясно, отправится Хадар на переговоры к лесным или придётся искать кого-то другого. А это время, которое играет против.

Страж добежал до них, остановился, опираясь руками в колени и пытаясь отдышаться. Хадар почувствовал лёгкий мандраж. Он знал, что обезопасил себя насколько возможно, но в груди всё равно скрёб невидимый коготок сомнения. А если оружейник сдаст? Или подведёт магия Даяны, и вдруг обнаружится скрытая заклинанием комната? Он ощутил холод стилета, спрятанного в чехле на запястье. Промелькнула мысль: «Живым не дамся. И с собой кое-кого заберу». Взгляд остановился на горле начальника Городской стражи.

— Ну? — спросил Крим у посыльного.

Стаж бросил многозначительный взгляд на Хадара.

— Говорите, у нас с господином Кримом нет друг от друга секретов, — безмятежно улыбнулся Хадар.

— Говори, — нехотя подтвердил начальникГородской стражи.

— У оружейника нет тайной комнаты, — тяжело дыша, сказал страж.

Хадар переглянулся с ВХЭ.

Начальник Городской стражи не сумел скрыть разочарование.

— Вы тщательно всё проверили? — спросил он.

Страж кивнул.

— Перевернули лавку сверху донизу, — ответил он. — Простучали стены. Ничего.

Теперь настал звёздный час Хадара. Он видел, как сменяют друг друга выражения на лице Крима. Начальник Городской стражи не мог, не желал признавать поражение. ВХЭ сверлил его свирепым взглядом.

— Что ж, продолжим путь? — спросил Хадар. — Мне не терпится посмотреть в глаза лжецу Илию.

Судя по всему, начальнику Городской стражи уже не хотелось идти дальше. Он получил шах и предчувствовал, что следующий ход принесёт мат.

ВХЭ дал знак носильщикам продолжить путь. Обернулся на Крима:

— Что же ты отстаёшь? — спросил он с насмешкой. — Может, камушек в сапог попал?

Начальник Городской стражи сжал зубы от досады. Хадар хотел было отпустить парочку циничных шуток, но решил, что не стоит заигрываться. До полной победы ему ещё предстоит разговор с Илием. Как знать, вдруг тот выдаст нечто такое, что перевесит чашу весов в сторону Крима.

Оставшийся путь проделали молча. Горожане провожали чёрный паланкин ВХЭ с тревогой — в последнее время глава Хранителей редко покидал свой дом и показывался в городе. Идя среди толпы, Хадар несколько раз слышал неосторожно брошенное «Остров Серой Хмари». Город знал о нападении и ждал, когда ему предъявят злодеев, сделавших это. Пусть их казнят на площади Правосудия — вот будет развлечение в унылой, нищей, полуголодной жизни.

Наконец, перед ними появилось приземистое здание тюрьмы. В отличие от Башни, возвышающейся посреди города, словно укоризненно поднятый перст, тюрьма была низкой и вытянутой, как жирная гусеница. Хадар знал, что основная её часть, так сказать, сердце, скрыто под землёй. С каждым этажом воздух там становился холоднее и тяжелее. В камерах на самом нижнем и вовсе невозможно дышать — воздух был насыщен ядовитыми газами, исходившими из недр азарской земли. Узники, попавшие туда, не имели шансов выжить. Даже если их выпускали, свободе они радовались недолго, с кровью выкашливая сгнившие лёгкие.

Носильщики опустили паланкин на землю, и ВХЭ вышел из него, разминая затёкшие ноги. Хадар услужливо подставил ему руку. Старик поколебался, но всё же опёрся на неё. Идя рядом с ним, Старший агент думал о том, что Хранителю осталось недолго править Элсаром. Словно изъеденный червоточиной дуб он ещё тянул кривые ветви к небу, но стоит налететь хорошему урагану, как он сломается. Первым таким ураганом стало известие о похищении Тиреда. Однако старика ещё держит надежда, что с лесными удастся договориться. Если в Лесу всё пройдёт плохо, второго удара он, скорее всего, не выдержит. И что тогда?

Междоусобица, грызня за власть, которая ослабит Элсар и сделает его лёгкой добычей хоть для сухирийцев, хоть для тех же лесных.

Нет, пацана нужно, во что бы то ни стало, спасти. А потом стать его опекуном. В самом деле, не полоумному же управлять богатствами Элсара. Его, конечно, можно предъявить народу как нового Хранителя, но такой кукле нужна твёрдая, опытная рука кукловода.

Вопрос, кто им станет? Хадар без ложной скромности рассматривал себя. Он молод, энергичен, умён. К тому же, скоро у него появится армия кукров, и уже никто в Азаре не сможет ему противостоять.

Зайдя внутрь тюрьмы, Крим вытащил из розетки в стене факел и пошёл впереди, освещая путь. По мелким частым ступеням они спустились в подземелье. Хадар невольно поёжился — после духоты улицы здесь казалось особенно холодно, изо рта шёл пар. Пламя факела трещало и дрожало, словно даже огню было неуютно и холодно в этом месте. Хадар видел стены из позеленевшего от сырости камня, низкий сводчатый потолок. Неожиданно в глубине подземелья раздался животный вопль. Так мог кричать от боли только раненый зверь — вот только Хадар знал, что это кричит человек.

ВХЭ сжал его руку, но, тут же отпустил, раздосадованный своим жестом.

Хадар ободряюще улыбнулся старику. Тот был очень бледен, правый уголок рта нервически подёргивался.

— Так, представил, — сухо сказал он и не стал продолжать.

Однако Хадар и без того знал, что он представил Тиреда. Как обращаются с ним лесные, не мучают ли также в какой-нибудь темнице.

— С ним обращаются по-другому, — сказал он так тихо, что услышал только Хранитель.

Старик ничего не ответил, но Хадар почувствовал исходящие от него потоки благодарности.

Тем временем, они дошли до массивной двери. Крим постучал кулаком.

Через несколько мгновений с той стороны заскрежетал засов, и дверь открылась. На мужчин дыхнуло жаром и крепкой вонью пота, испражнений и крови. Хадар невольно прикрыл нос рукавом. Стоило им всем войти, как дверь с грохотом закрылась. Они оказались в большом помещении, с огромными, словно в кузнице, пылающими очагами. Ощущение усиливали сваленные у очагов ломы, пилы и прочие орудия для пыток. На крючьях к потолку были подвешены обнажённые люди — пойманные рабочие Рудника. Они висели рядами, словно туши на бойне.

В углу, за столом, заваленном грязными свитками, сидел заплывший жиром и похожий на медузу писарь.

Оглядываясь по сторонам, Хадар уже не в первый раз подумал, что человеческая фантазия чрезвычайно изощрённая, когда дело касается мучений. Вместо того, чтобы создать что-то доброе, светлое, вечное, азарцы, как и люди в его первом мире, придумывали новые орудия пыток и оружие. Даже магия здесь в основном была нужна для подавления и угнетения.

При виде Великого Хранителя пытошники растерялись. Ещё бы, прежде они видели Великого Хранителя только когда он стоял на высоком помосте — недосягаемый, как бог. И вдруг старик спустился к ним в нижний мир, полный грязи и крови. Пытошники вопросительно смотрели на начальника стражи, не зная, как вести себя.

Писарь очнулся от изумления первым, вытащил из-за стола грузное тело и бухнулся перед ВХЭ на колени. Пытошники послушно повторили за ним, глухо стукнувшись об пол лбами.

— Вода — жизнь, — проскрипел ВХЭ, равнодушно осматривая тела на крючьях. Его не трогали человеческие страдания.

— Вода — жизнь! — ответили коленопреклонённые.

— Приведите сюда Илия, — приказал Крим.

Двое пытошников резво поднялись с колен и поспешили в глубину большого зала.

Вскоре они вновь появились, волоча под руки обезображенного побоями человека. Он полностью повис на руках мучителей и, кажется, был без сознания. Один из пытошников за жидкие волосёнки поднял его голову, и присутствующим открылось изуродованное до неузнаваемости лицо начальника Рудника. На месте правого глаза у него зияла рана; второй глаз бессмысленно смотрел поверх пришедших.

— Илий, ты меня слышишь? — спросил Крим.

Несчастный не отреагировал.

— Илий, к тебе пришёл Старший агент, — повысил голос Крим. — Ты хотел его видеть.

Эти слова произвели волшебное действие. Начальник Рудника вздрогнул всем телом, лицо перекосила злоба. Он перевёл ищущий взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на Хадаре.

— Ты! — прохрипел Илий, глядя на него с невыразимой ненавистью.

— Вода — жизнь, — вежливо поздоровался Хадар.

— Это он! Он меня нанял! — захлёбываясь, заговорил Илий. — Обещал, что Руднику будут принадлежать залежи огневиков… И что он всё уладит с Великим Хранителем.

Старший агент презрительно скривился:

— Верно, у тебя с головой что-то приключилось, Илий. Говорят такое бывает от корня соуко, который вы на Руднике постоянно жуёте. Ну, какой мне, скажи на милость, прок в ваших огневиках? Какое я имею к ним отношение?

— Разве на острове есть огневики? — удивился ВХЭ, поворачиваясь к начальнику Городской стражи. — Вы это проверили?

— Проверили, — нехотя ответил тот. — Нет там залежей огневиков.

— Он подставил меня! — вновь захрипел Илий. — Он подставил всех нас! Пытайте его! Пусть расскажет, зачем он…

Он не закончил, закашлявшись кровью.

— Бред, — фыркнул Хадар. — В случае нападения на остров я ничего не получаю. Напротив, я по-человечески сочувствовал серо-хмарцам. Несчастные, обречённые на гибель, забытые Праматерью и проклятые другими азарцами. Я лично время от времени делал перечисления на помощь им.

Писарь и ВХЭ согласно закивали. Многие знали, что Старший агент занимается благотворительностью.

Илий с неожиданной силой дернулся из рук пытошников. Те не ожидали такого и выпустили его. Выставив вперёд скрюченные пальцы с вырванными ногтями, Илий кинулся к Хадару, вцепился ему в горло. Старший агент без труда отбросил его от себя. Илий упал на пол, лишившись последних сил, зарыдал.

— Проклинаю тебя, Хадар! — яростно хрипел он. — Клянусь, очень скоро наступит день, когда тебе никто и ничто не поможет. Тебя будут пытать с такой силой, что ты тронешься рассудком. А я буду смотреть на тебя из Закуполья и хохотать.

Хадар безмятежно улыбнулся:

— Милая фантазия. Только буффонадой отдаёт.

Он видел устремлённые на себя со всех сторон взгляды людей, но стоило взглянуть на них, как они отводили глаза.

В этот момент кто-то из несчастных на крючьях стал молить о пощаде. К нему присоединились ещё несколько, и подземелье наполнилось стенаниями.

— Это всё, что ты хотел нам показать? — раздражённо спросил ВХЭ у начальника Городской стражи.

Крим кивнул. Вся его бравада исчезла, будто её не было. Посеревший, осунувшийся, он, казалось, даже ростом стал ниже и в плечах уже.

— Уходим, — приказал ВХЭ Хадару. — Зря только время потратили.

Он коротко взглянул на начальника Городской стражи:

— Завтра же утром всех казнить.

И пошёл к выходу. Писарь, неожиданно резво для своей комплекции, подбежал к двери и услужливо открыл её перед стариком. Даже не посмотрев на него, ВХЭ вышел в коридор. Под стоны, крики и проклятия Хадар последовал за ним, но начальник Городской стражи нагнал его в дверях и схватил за руку.

Хадар повернул голову, глядя на Крима, как на насекомое.

— На твоём месте я бы не отмахивался от слов Илия, — злорадно заметил начальник Городской стражи. — Говорят, его прабабка была колдуньей.

— Я не суеверен, — улыбнулся Хадар и вырвал руку, намереваясь уйти.

Но Крим схватил его за грудки. Приблизив свою рожу к лицу агента, он с угрозой сказал:

— Я знаю, что это сделал ты. Мы все знаем. На этот раз тебе удалось выкрутиться, но удача не всегда будет с тобой. Однажды топор палача срубит твою голову. Я буду стоять в первых рядах и твоя кровь брызнет на мои руки.

— Вы что, с Илием братья? — усмехнулся Хадар. — Или просто однофамильцы?

— Смейся, смейся, — оскалился начальник Городской стражи. — Ещё поглядим, кто будет смеяться последним.

Краем глаза Хадар видел Илия. Он повис на руках пытошников, разорванный рот был открыт в безмолвном крике, с губ капала кровь.

Хадар молча оттолкнул от себя Крима и, более не задерживаясь, вышел в коридор.

Глава 14. Ани

Великий Хранитель усаживался в паланкин. Хадар помог ему устроиться и накрыл одеялом ноги.

— Отправляешься завтра вечером, — сказал старик.

Хадар понял, что речь о поездке к лесным.

— Сегодня ночью сомкнутся воды Реки, — заметил агент. — Мне будут нужны несколько хороших лодок.

— Хорошо. Я отряжу для тебя лодочников. Ты кого с собой возьмёшь?

— Майера, Бренна, несколько человек охраны — как своих, так и из городской стражи.

Миру он решил тоже выдать за стража. Хлипкий, конечно, страж выйдет, но уж какой есть. Спрячем за дюжими.

— Нужны три большие лодки вёсел на шесть.

— Будут тебе лодки. Распоряжусь, — неожиданно скрюченная рука старика взяла Хадара за воротник и притянула к себе: — Ты для чего всё это безобразие с островом затеял?

«Ещё один», — уныло подумал Хадар.

Выцветшие глаза Хранителя пристально вглядывались в его лицо. Агент покосился на носильщиков, но те стояли в отдалении и разговаривали между собой.

— Я ни при чём, — сказал Хадар.

— Уж мне-то не ври, — усмехнулся старик. — Я знаю тебя, как облупленного. Все твои фокусы и приёмы изучил. Нападение подстроил ты — это яснее ясного. Хочется знать, для чего?

— Великий Хранитель, — серьёзно глядя ему в глаза, ответил Хадар. — Если бы это сделал я, то сразу бы признался вам. Но у меня правда нет никакого интереса на острове. Кто-то научился в совершенстве меня копировать, видите, даже вы обманулись. В Элсаре в последнее время творятся странные вещи.

ВХЭ буравил его лицо пристальным взглядом.

— Садись ко мне, — приказал он. — Места хватит.

Хадар поколебался, но потом забрался на подушки напротив старика.

— Что встали, бездельники? Несите меня домой! — прикрикнул Хранитель на носильщиков.

Те послушно подошли, подняли паланкин и понесли прочь от тюрьмы.

— Так что ты хотел сказать? — строго спросил старик.

— Я думаю, кто-то готовит в Элсаре переворот, — негромко заговорил Хадар. — Вчера мне едва удалось предотвратить стравливание коренных азарцев и бывших мокрозяв, сегодня нападение на остров Серой Хмари.

— Ещё лесные, — угрюмо вставил ВХЭ.

— С ними неясно, — уклончиво ответил агент. — Они в равной степени могли, как действовать самостоятельно, так и быть звеном одной большой цепи, которую неведомая рука затягивает вокруг Элсара. Полагаю, на переговорах это прояснится.

Старик почесал бороду.

— На кого думаешь?

— В моём ведомстве не зарегистрировано подозрительных массовых сходок, — сказал он. — Вы же понимаете, для такого масштабного удара сразу по нескольким точкам, нужна длительная подготовка. Но ничего подобного. В том-то и странность.

— Удар извне? — предположил ВХЭ.

У Хадара заныл коренной зуб слева.

— Я вас умоляю! — возразил он, невольно прижав ладонь к щеке. — Из какого вне? Разве что со дна речного.

— Из Сухири, из Леса, из Ордена. С острова Хмари, наконец, — раздражённо перебил старик.

Видя, что он закипает, Хадар сдал назад.

— Хорошо, — покорно сказал он. — Я проверю.

— А что со вчерашним происшествием у травницы? — неожиданно спросил ВХЭ.

— Удалось выяснить, что за этим стоит одна из послушниц Ордена. Я уже передал её Колдуну, надеюсь, он докопается до истины.

— Колдуну? Ну, ты и дурак, — на скулах старика заходили желваки.

Хадар опустил глаза, чтобы не показать гнев.

— Он глава Ордена, — медленно и отчётливо сказал агент. — Я не мог ему отказать.

— Он на нашей территории! — старик повысил голос. — Что если за нападением на травницу стоит Орден? А ты так запросто отдал ему убийцу!

Хадар промолчал.

— Что молчишь? — старик пихнул его в бок острым локтем.

— Думаю над вашими словами о том, что за всей этой кутерьмой стоит Орден, — ответил Хадар.

— И? Что надумал?

— Маловероятно. Давайте представим, что затея с натравливанием азарцев на бывших мокрозяв удалась, и нас всех перебили. Уничтожив лодочников и агентов, азарцы не смогут перемещаться между островами. Разве что, в дни Вила. Четыре дня в году. Всё остальное время они будут изолированы каждый на своём острове.

— Может, тот, кто за этим стоит, нашёл способ делать воду безопасной для жизни, — проскрипел ВХЭ. — Или другой способ для связи между островами.

«Конечно, — мысленно хмыкнул Хадар. — Летать по небу, аки птицы».

— Тогда, тем более, нет смысла в искусственном натравливании азарцев на бывших мокрозяв, — сказал он вслух. — Просто чтобы сократить численность населения Элсара?

Старик вздохнул:

— Эх, учишь тебя, учишь, а всё без толку. Когда люди внутри города грызутся, его легче захватить.

Такой вариант сбрасывать со счетов не стоило.

— Ладно, с этим ещё решим. Кого оставишь за место себя, когда поедешь, сам знаешь куда? — ВХЭ подозрительно огляделся по сторонам, будто ожидая увидеть торчащие из стенок паланкина уши.

— Придётся Майера. Хотел взять с собой, но, сейчас думаю, лучше оставить здесь.

— Угу, — кивнул старик. Помолчав, добавил: — Там действуй по обстоятельствам, но если будут требовать слишком много… Сам знаешь, Элсар ни под кем не прогибается.

Хадар кивнул. В это он был полностью согласен со стариком и за это его уважал: Великий Хранитель Элсара не принадлежит себе и его личные интересы не должны перевешивать благополучие города. Нельзя спасать одну жизнь, зная, что это приведёт к гибели многих других. Даже если речь идёт о жизни любимого сына. Именно поэтому Хадар твёрдо решил, что не станет заводить семью. Он одиночка, которого нечем прижать и припугнуть. Если же ему понадобится назначить преемника, то сделает это не сердцем, а разумом.

Насчёт Даяны он был уверен — она ненавидела детей и не хотела стать матерью. Однажды Хадар из любопытства спросил, почему?

«Мне не нужны копии», — фыркнула она, и больше они к этой теме не возвращались.

До Даяны у него было несколько любовниц — как из азарок, так и бывших мокрозяв, — но Хадар чётко контролировал их цикл и, как только начинались сбои, сразу отправлял к повитухам, чтобы вытравить плод.

Но один ребёнок у него, всё же, был. Вот только Хадар представления не имел, где он теперь и жив ли.

Матерью ребёнка была Ани — так она назвала себя при первой встрече. Её глубокий чувственный голос по сей день звучал в голове Хадара, хотя со дня расставания прошло восемь лет.

Ани не была похожа на других женщин, она вообще не была женщиной в привычном понимании. Признаться, Хадар до сих пор в точности так и не узнал, с кем свела его судьба.

Они познакомились хмурым холодным вечером. Хадар поднялся на городскую стену, побыть в одиночестве и поразмышлять. Внезапно его внимание привлекло движение в реке. Волны прибивали к стенам тело обнажённой девушки с длинными светлыми волосами. Она то появлялась на поверхности и взмахивала руками, которые казались ослепительно-белыми в черничной воде, то полностью погружалась в воду, и тогда Хадару казалось, что он её тело меняет цвет и форму, становясь изумрудным и блестящим, похожим на угря. Пару минут агент наблюдал за такими метаморфозами, после послал одного из стражей Стены на поиски лодочника. Вскоре девушку спасли. Всё также, стоя на стене, Хадар наблюдал за тем, как лодочник затаскивает её в свою посудину. Ей было лет двадцать: длинные ноги, плавные изгибы тела, грудь как раз такая, как любил Хадар — чтобы помещалась в руку. Агент распорядился доставить её в Башню. Первым предположением было, что она из лодочниц (всех своих агентов он знал) и на неё напали.

Когда девушка пришла в себя, её осмотрели магини Одена. И пришли в глубокую растерянность: девушка не «считывалась». Её прошлое, её мысли оказались для них запечатаны. Сама незнакомка ничего о себе не помнила, кроме имени.

Магини предположили, что она мокрозява, появившаяся в водах реки не в срок. Это подтвердил опрос лодочников: девушку никто из них не знал. И никто из лодочниц не пропадал в последнее время.

Хадар навестил незнакомку. Она сидела на пучке соломы в рубище, которое выдавали мокрозявам, но даже убогая одежда не могла скрыть её красоту. Грубая ткань обтягивала крепкие бёдра, белые кудрявые волосы укрывали плечи и грудь, пухлые губы цвета спелого граната так и манили прикоснуться к ним, а глаза были голубыми с поволокой, точно небо в знойном мареве. Их взгляды встретились, и на Хадара будто взглянула не женщина из плоти и крови, а неведомое существо — старше всех живущих в Азаре на тысячи лет. Она опустила голову, волосы закрыли лицо; а когда подняла голову вновь, тысячелетие из взгляда исчезло. Но губы остались всё те же, и поволока в голубых глазах по-прежнему манила опрокинуться в их зной.

«Показалось?» — спросил он себя. Но ответа не нашёл.

— Вода — жизнь, — сказал Хадар, закрывая за собой дверь.

Он отметил, что Ани не похожа на других узниц. Обычно они напоминали напуганных, готовых взлететь птах. Вот только лететь в камере без окон было некуда. А эта смотрела на агента прямо и бесстрашно.

— Что значат ваши слова? — спросила она.

— Это здешнее приветствие, — ответил он и, приблизившись, сел рядом с Ани на солому.

Она ещё не успела пропитаться Башней, от неё пахло чистым женским телом, и Хадар почувствовал желание обладать этой женщиной.

Она скромно улыбнулась, показав ряд ровных белых зубок, и тихо произнесла:

— Вода — жизнь, Хадар.

Он удивлённо поднял брови:

— Откуда тебе известно моё имя?

— Сказали.

— Магини?

— Да, наверное.

Он осторожно отвёл за спину тяжёлую прядь её волос, и открылось обнажённое плечо девушки. Хадар с трудом подавил порыв прижаться к нему губами, почувствовать какова на вкус эта алебастрово-белая кожа. Только сглотнул подступивший к горлу ком.

Девушка повернула голову и смотрела на него огромными глазищами, будто неведомое непуганое животное. Длинные ресницы трепетали, но не от страха.

— Откуда ты такая взялась? — спросил он.

Она пожала плечами, и широкий ворот платья сполз по руке ещё ниже.

— Не знаю, — сказала Ани. — Может, ты расскажешь? Это ведь ты меня нашёл.

Он улыбнулся. Хотел сделать замечание не «тыкать», но не стал. Из её губ это звучало очаровательно.

— Ты поможешь мне убежать отсюда? — вдруг спросила Ани.

Хадар решил, что ослышался. Неужели можно вот так прямо спрашивать? Однако девушка смотрела на него в ожидании ответа.

— Отсюда нельзя сбежать, милое дитя, — ответил он.

— Почему? — спросила она, по-прежнему не отводя от него глаз.

— Это ещё никому не удавалось, — сказал он, удивляясь, зачем продолжает столь несуразный разговор. — Башня очень хорошо охраняется.

— Как же ты поможешь мне?

В любой другой раз и любой другой женщине он бы ответил цинично и грубо, но этой почему-то не смог.

— Отсюда нельзя убежать, — произнёс Хадар, обводя взглядом её проступающие сквозь ткань груди. И добавил: — Но можно выйти.

— Как?

— Нужно победить в турнире мокрозяв.

По её губам скользнула улыбка.

— Какое смешное слово — мокрозявы. Кто они?

Хадар подумал, что довольно. Пора прекратить эту бессмысленную беседу. Наверняка девушку хорошо приложило головой о скалу, и теперь память бедняжки чиста, как у младенца. Что он хочет от неё добиться?

— Ани, это слишком долго рассказывать, — сказал он и хотел встать на ноги.

— Я никуда не спешу. А ты? — в её интонации промелькнуло что-то скорее присущее взрослой женщине, чем наивной девочке.

Хадар, отвернувшийся было, вновь взглянул в её лицо. И опять этот взгляд, в котором соединились разумы многих людей. Мудрый, древний, немного насмешливый.

Он вдруг понял, что тоже никуда не спешит — пока не раскроет её загадку. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

— Мокрозявы это люди, которые делают здешнюю отравленную воду живой для других людей — не мокрозяв. Но для этого должны быть способности.

— Я очень способная, — сказала она просто и искренно.

Хадар усмехнулся.

— Ани, тебя осматривали магини. Ты не мокрозява.

Девушка склонила голову набок, в лице появилось лукавство.

— Пусть осмотрят ещё раз, я быстро учусь. Но мне нужно больше узнать о вас, мокрозявах, — сказала она и, подцепив двумя пальчиками ворот платья, освободила второе плечо. Платье спустилось, открыв взгляду Хадара всё, что он до сих пор только представлял.

…

Она, в самом деле, оказалась очень способной — и не только в сексе.

При повторном осмотре, на котором настоял Хадар, магини смогли считать её. Как у всех мокрозяв, у Ани появилось прошлое — банальная, ничем не привлекательная история про маму-папу-школьных подружек. И, самое главное, она смогла кукрить. Не очень хорошо, но достаточно для того, чтобы её держали среди других мокрозяв, а не отправили в переработку на кукра. Затем Ани победила в турнире, безжалостно расправившись с противницей: отпилила ей голову ржавой пилой. Глядя на то, как она потрясает головой, держа её за окровавленные волосы, Хадар, повидавший в жизни много зверств и сам немало совершивший, почувствовал, как вдоль хребта пробежал мороз. Было что-то невыразимо жуткое в этом ангельском, забрызганном чужой кровью лице и чистом, открытом взгляде, с каким она смотрела на судей турнира. Ани не испытывала ни к кому ненависти или хотя бы раздражения. Она просто убивала — без страха и сомнений.

Порой, занимаясь с ней сексом, у Хадара мелькала мысль, что он трахает андроида. Но Ани, конечно, не была роботом, в Азаре их не существовало. Она не была не кукром и не человеком, не мокрозявой и не азаркой. Она была тем, чего не может быть, однако, это не мешало ей жить полноценной жизнью.

После победы в турнире Ани выбрала путь агента и вскоре переехала к Хадару. Она по-прежнему не помнила своё настоящее прошлое, первым воспоминанием были волны, швыряющие её на скалу, а потом человек в лодке, который вытащил Ани из воды и привёз в Элсар.

Поэтому, когда однажды после бурного секса она вдруг отчётливо произнесла:

— Мать сказала, что я сосуд.

Хадар резко привстал на локте и всмотрелся в её безмятежное лицо. Глаза девушки были закрыты, на щёки падали тени от длинных ресниц. Он сразу понял, что эта мать не имеет ничего общего с мамой, сказками о которой Ани потчевала магинь в Башне.

— Мать? — спросил Хадар.

— Да, — ответила Ани, не открывая глаз, и ласково улыбнулась.

Неужели к ней стали возвращаться воспоминания?

— Какая она? — спросил Хадар.

Девушка открыла глаза и равнодушно ответила:

— Не знаю, я помню только её слова.

— Хм. Значит, сосуд, — произнёс Хадар. — Но она хотя бы сказала, что вмещает в себя сосуд?

— Нашу дочь.

Хадар уставился на её аккуратный животик. Так, начинается.

Он сел, потянулся к прикроватному столику, взял кисет, набил трубку и закурил. Покосился на девушку. Она лежала, глядя в потолок, и глаза были похожи на два цветных стекла. В такие минуты Ани особенно сильно напоминала ему киборга, у которого сейчас переустанавливается программа.

— Завтра утром ты пойдёшь к одной моей знакомой, — сухо произнёс Хадар.

— Хорошо, — ответила она, даже не спрашивая, что за знакомая и зачем к ней идти.

Хадар вновь вернулся на кровать и прижался щекой к согнутому округлому колену девушки.

— Ани, ты знаешь, какую жизнь я веду. У меня много врагов, и я не могу допустить, чтобы у них появилось средство, с помощью которого они заставят меня делать то, чего я не хочу.

Она кивнула, на лице не дрогнул ни один мускул. Неужели не понимает, к чему он клонит?

— Ани, завтра ты опустошишь сосуд. Так нужно. Это всё равно ничем хорошим не закончится. Но лучше закончить всё сейчас, чем когда ребёнок подрастёт и мы успеем его полюбить.

Ани и в этот раз повела себя не как другие любовницы: она не плакала, не умоляла пощадить ребенка, не обещала уехать с ним из Элсара и больше никогда не досаждать господину Старшему агенту.

Просто смотрела на него с улыбкой и молчала.

— Давай уже спать, — обронил он, чувствуя себя одураченным, но, ещё не понимая, в чём.

На следующий день они вместе отправились к повитухе. Ани шла, как ни в чём не бывало, болтала, и крепчавший в те дни ветер хамсин играл с её белокурыми волосами. Хадар искоса поглядывал на неё, пытаясь понять, что у этой демоницы в мыслях.

Повитуха уже ждала их. Подобострастно кланяясь господину Старшему агенту, она окинула цепким профессиональным взглядом фигуру Ани, задержалась на обтянутом узким платье животе. Девушка радушно поздоровалась.

— Как давно зачато дитя? — спросила повитуха.

Молниеносным движением Ани выхватила из ножен Хадара кинжал и ударила знахарку в шею. Кровь багровой рекой потекла на платье женщины. Из горла раздалось бульканье. Повитуха потянулась дрожащими руками к шее, но пошатнулась и упала.

Вынув из её горла кинжал, Ани вытерла его о платье женщины.

— Идём к следующей? — спросила она у Хадара, как ни в чём не бывало.

Впервые в жизни он не знал, что делать.

— Ты намерена перебить всех повитух в Элсаре? — спросил Хадар с металлом в голосе.

Она кротко улыбнулась, но кинжал по-прежнему был в её руке.

— Может, пойдём домой? — спросила Ани.

— Нет, — отрезал Хадар. — Я уже сказал, куда мы пойдём.

В лице Ани появилось упрямство.

— Мать сказала, у нашей дочери будет великая судьба, — сказала она. — Ты ничего ей не сделаешь.

— Твоя матушка начинает меня бесить, — заметил Хадар.

Любовница не улыбнулась, а в её глазах вновь появилось тысячелетие.

— Тебе придётся смириться, Старший агент Хадар, — произнесла Ани. — Мы выбрали тебя из сотен других за дерзость, силу, везучесть. Ты поднялся из низов, став тем, кто есть сейчас. Когда твои достоинства помножатся на опыт Оруа, появится наша дочь.

— Кто такие Оруа? — спросил он, вглядываясь в глаза девушки: такой близкой и одновременно далёкой.

— Это древний род жителей Азара. Мы появились здесь во времена, когда Великая река была живой, а её берега зелены.

— Зачем вам этот ребёнок? — Хадар стал медленно продвигаться к девушке, чтобы напасть и выхватить у неё кинжал.

Однако она заметила и в свою очередь отступила, перешагнув через повитуху. Теперь их разделяло мёртвое тело.

— Тебе не нужно об этом знать, — высокомерно произнесла любовница. — Ты выполнил то, что был должен, зачал девочку. Остальное тебя не касается.

— Даже так? Ну, спасибо, любимая тёща. Это ведь я сейчас с тобой разговариваю? Великая и ужасная мать.

Она усмехнулась.

— Я не позволю этому ребёнку родиться, — жёстко сказал Хадар. — В особенности теперь, когда узнал, с какими крокодилами чуть не породнился.

Неожиданно из взгляда Ани исчезло тысячелетие, она стала самой собой.

— Хадар, я не хочу с тобой расставаться, — её голос задрожал от сдерживаемых слёз. — Я полюбила тебя. Почему у нас не может быть, как у других? Почему мы не можем стать обычной семьёй?

— Есть вещи сильнее любви, — холодно ответил он и привычным движением вытащил из чехла на запястье стилет.

Но Ани успела быстрее. Перед глазами Хадара взметнулось что-то блестящее, изумрудное. Необыкновенная сила сбила его с ног, так что он упал навзничь, крепко приложившись затылком об пол. Угасающее сознание выхватило длинное змееобразное тело, затем перед глазами появилась оскаленная морда неведомого животного — полная острых зубов, с капающей на пол слюной и шипами, напоминающими венец … Затем всё исчезло.

Придя в себя, Хадар обнаружил, что остался один — если не считать трупа повитухи. Голова раскалывалась от боли, во рту пересохло. Он сел, осмотрелся: неподалёку на полу валялся его кинжал. Хадар машинально поднял его и вставил в ножны. Ани исчезла, и за последующие восемь лет Хадар ни разу о ней ничего не услышал. Словно и не было такой.

Да он и сам всё реже о ней вспоминал. Разве что, купив новый дом, приказал соорудить во дворе фонтан с фигурой Ани, какой увидел её перед расставанием.

Да ещё порой, поднявшись на городскую стену, невольно всматривался в воды Реки: не мелькнёт ли блестящее, изумрудное?

Глава 15. Странный дом

Мира стояла посреди огромного зала c голыми стенами. Штукатурка осыпалась, проступила грубая кладка с многочисленными вмятинами, словно чьи-то гигантские зубы вгрызались в тёмно-красный камень. Стёкла в окнах были разбиты и хищно скалились осколками. Пол устилали пожухлые листья; ветер вздымал их, то здесь, то там, отчего казалось, будто по комнате кто-то ходит.

Мира не представляла, как оказалась в этом месте, в этом доме, в этом зале. Последнее, что она помнила — это драку с Астафьей. Мира осмотрела себя: на ней было платье, которое она сняла перед купанием, туфли без каблуков.

«Я сплю, — подумала она. — На самом деле я сейчас в доме Хадара. Нужно проснуться, найти агента и обо всём рассказать. Теперь он не отвертится! Ему придётся освободить Найру!»

Но она по-прежнему оставалась в огромном незнакомом зале.

Подождав ещё немного, пока сон закончится и, убедившись, что остановить его не в её власти, Мира решила узнать побольше о месте, куда попала. Она подошла к окну, выглянула наружу. Пейзаж навевал тоску: до горизонта тянулась прибитая поздней осенью трава, унылыми островками рос низкий кустарник. Там, где земля сливалась с серым небом, вставало болезненно-бледное солнце. И, насколько хватало глаз, ни одного намёка на человеческое жильё.

Отвернувшись от окна, Мира обошла комнату. Справа обнаружилась неприметная дверь, которая вывела на лестничную площадку. Вниз убегала лестница. Поручни покрывал толстый слой серой пыли, на ступенях лежали листья. Мира начала медленно спускаться, прислушиваясь к тишине дома. У неё появилось ощущение, что она здесь не одна. Миновав один пролёт, она оказалась на такой же площадке, как наверху; дверь была приоткрыта, точно приглашала войти. Лестница вела дальше вниз, но Мира решила проверить, что находится на этом этаже. Может, произойдёт чудо и она встретит кого-нибудь из людей и сможет выяснить, что это за дом. Перешагнув порог, она оказалась в большой зале, поделённой перегородками в человеческий рост на длинные коридоры. На перегородках что-то висело. Подойдя ближе, Мира увидела, что это небольшие картины в рамках. Она всмотрелась в крайнюю: берег, на нём небольшая толпа оборванных людей, чуть в отдалении от них девушка в узких джинсах и мужчина с бородой.

«Это же мы с Гаем!» — подумала Мира и почувствовала, как по коже побежали мурашки.

Она перешла к следующей картине. Опять река, на ней одинокая лодка, над лодкой навис гигантский червь.

«Сейчас он выбьет Гая из лодки, а я брошу его умирать!» — с оторопью подумала Мира.

Уже не вглядываясь в детали, она быстро пошла вдоль перегородок, бросая короткие взгляды на картины: там изображались многочисленные сцены из её жизни в Азаре. Вот комната Найры и сама хозяйка вместе с красавицей подружкой. Они склонились друг к другу, о чём-то перешёптываясь. Возможно обсуждали, как повыгоднее продать Миру Хранителям. Вот камера в Башне, полная мокрозяв; Мира различила огромную фигуру Мексиканки.

Вот она уже в своей одиночной камере после того, как согласилась участвовать в турнире мокрозяв: сидит на кровати, сжавшись, словно воробей, фигуру освещает только слабый свет лампы на столе.

А это — Мира запнулась, разглядывая последнюю с конца картину — Елагин остров, куда они с Гаем ненадолго убежали во время тренировки. Там она была счастлива надеждой, что Гай ответит взаимностью на её такую неуместную и ненужную любовь. Однако, всё получилось иначе, и теперь воспоминания о наставнике вызывали у неё только горечь и стыд от совершённых ошибок.

«Но откуда здесь история моей жизни? — подумала Мира. — Кто написал все эти картины? Зачем? Для кого?»

Завернув за перегородку, Мира врезалась в крупного мужчину, одетого в длинный чёрный плащ с красной окантовкой. Она взвизгнула и отпрыгнула назад, не понимая, как могла не заметить его раньше, ведь он возвышался над перегородкой. Мужчина как будто появился из воздуха. Кстати, незнакомец тоже казался растерянным. Немного придя в себя от шока, Мира пробормотала:

— Простите.

— Вы меня видите? — озадаченно спросил мужчина.

— Да.

Его крупное породистое лицо с короткой бородкой, обрамлённое густыми каштановыми волосами, вдруг показалось ей знакомым. Мира напрягла память, и вспомнила: это же Колдун! Она видела его на собрании перед турниром, когда Даяна устроила грязное представление, целью которого было отстранить Гая от наставничества.

— Простите, что вы здесь делаете? — пролепетала Мира, глядя на него снизу вверх. Она доставала мужчине до середины груди.

Он высокомерно улыбнулся:

— Гораздо любопытнее, что ты здесь делаешь?

— Я… думала, что сплю. Ну, в смысле, что это мой сон.

— Правильно, — оборвал Колдун. — Ты спишь.

И она вновь оказалась в верхнем зале. Как будто Колдун просто выкинул её сюда, чтобы не докучала.

«Ну, уж нет! — подумала Мира. — Так просто он от меня не отделается! Не отвяжусь, пока не выясню, как отсюда выбраться!»

Она вновь поспешила к двери, распахнула её и замерла в испуге: там ничего не было, дом висел в пустоте. Всё, что осталось от лестницы, это несколько уводящих вниз ступеней и кусок поручня. А дальше все растворялось в молочном тумане, по которому плавали рыбы. Да-да, настоящие рыбы! Прямо по воздуху! Шевеля плавниками, они медленно и величаво проплывали мимо Миры и окунались в туман. Больше всего её поразило, что они огибали поручни лестницы, как будто боялись натолкнуться. Это придавало происходящему реалистичность.

Рыбы.

В воздухе.

— Как это развидеть?! — прошептала Мира и захлопнула дверь.

Она вновь вернулась в зал, взглянула в окно. Мимо, словно подводная лодка, неторопливо проплыла огромная чёрная рыбина.

«И тут от них не скрыться», — обречённо подумала Мира, отступая к стене.

Слева послышался шорох. Мира повернула голову, присмотрелась. Кто-то копошился в глубине залы, вздымал пожухлые листья. Сглотнув подкативший к горлу комок страха, Мира робко позвала:

— Кто здесь?

Ей не ответили. В тоже время, у неё появилась уверенность, что это не человек.

Из окон потянуло туманом. Он расползался по залу, будто громадный спрут, протягивал сероватые щупальца всё ближе и ближе к Мире.

Стуча от страха зубами, она стала продвигаться вдоль стены к существу. Всё же, живое и не нападает… Возможно, оно вполне безобидное. А с ним вдвоём — уже не одна.

Неожиданно в тумане что-то задвигалось. На этот раз то был человек, и Мира его, точнее её, знала: Астафья. Вздрогнув, Мира зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Но магиня её не видела. Они были в одном зале, но как будто находились в разных изменениях. Астафья неуверенно двигалась по залу, останавливаясь и даже приседая от одной ей слышных шорохов. Вот она прошла мимо копошащегося в листьях существа. Оно завозилось сильнее, потом распалось на несколько — оказалось, это была свора странных животных: полурыб, полуящеров. Шипя и извиваясь длинными телами, они начали окружать магиню. Но та их не видела, продолжая свой странный путь из ниоткуда в никуда.

— Стой! — вскрикнула Мира и невольно сделала несколько шагов в сторону Астафьи.

Но магиня по-прежнему не знала о её присутствии, даже голову не повернула.

Чудовища подбирались к ней всё ближе: стелились по полу, открыв зубастые пасти и глядя на магиню неподвижными жуткими глазами. Наконец одно из них подобралось совсем близко и, изловчившись, укусило Астафью за ногу. Дом прорезал крик боли. Это как будто послужило сигналом для остальных чудовищ, и они всей стаей бросились на магиню.

Мира зажмурилась и закрыла уши руками, чтобы не видеть этого кошмара. Но крики женщины заполняли дом, гудели в голове, рвали горло.

Внезапно Мира поняла, что это кричит она сама и… проснулась.

Перед лицом появилось лицо незнакомой женщины с ярко-красными собранными на затылке волосами, толстыми щеками, испуганно открытым ртом и острым, похожим на клювик, носом.

— Тише, тише, — говорила она, держа Миру за плечи.

— Это сон, — прошептала Мира. Сердце стучало в груди, как бешеное, влажные волосы прилипли ко лбу.

— Сон, конечно, сон, — с готовностью подтвердила женщина.

Мира села, опираясь на руки, осмотрелась. Она была в своей комнате в доме Хадара; опустив глаза, увидела, что одета в белую сорочку с вышивкой по лифу.

— Простите, а вы кто? — спросила она.

— Я кухарка, Марта, — мягко ответила женщина.

У неё были круглые, тёмно-карие глаза.

— А где Астафья? — спросила Мира. — Её схватили?

На лице женщины появилось недоумение.

— Магиня Ордена, — пояснила Мира. — Она напала на меня в ванной, пыталась убить.

Теперь женщина смотрела на неё как на помешанную.

— На тебя никто не нападал, деточка, — сказала Марта и дотронулась до лба Миры, точно измеряла температуру.

— В смысле? — ошарашено спросила та. — Как никто не нападал?! Вы, наверное, просто не в теме. Астафья пыталась меня задушить, когда я мылась.

— Тебе всё это приснилось, — ласково произнесла женщина. — Ты упала в ванной и ударилась головой.

— Упала? Ударилась?! Вы что издеваетесь надо мной?! — Мира откинула одеяло и спустила ноги на пол.

— Нет, нет, тебе рано вставать, — строже сказала Марта и силой уложила её обратно в кровать. — Ты ещё слишком слаба, можешь упасть в обморок.

Мира ощупала взглядом её лицо, пытаясь понять, что за игру ведёт эта тётка. Но лицо женщины было открытым и честным.

«Может, её не было дома, когда всё случилось, и она не поняла, что произошло на самом деле?» — подумала Мира.

— Скажите, кто вам рассказал о случившемся? — спросила она вслух.

— Никто, я сама всё видела, — ответила кухарка.

Мира тряхнула головой, та отозвалась тупой болью.

— Тогда не понимаю, с какой целью вы меня обманываете, — заявила она.

Марта фыркнула. Доброжелательность из её взгляда исчезла.

— Больно надо тебя обманывать, — сказала она с обиженным достоинством. — Говорю же, ты упала в ванной.

— Кто может это подтвердить?

— Кто угодно. Хоть Монка спроси, хоть горничную Нинель.

— Но Астафья здесь хотя бы была? — спросила Мира.

— Нет! — кухарка начала терять терпение. — Не было здесь никакой Астафьи.

На её лице едва ли не горела надпись: «Что за несносная девчонка!»

Тут Мира вспомнила про расколовшуюся ванну.

— Подождите! — воскликнула она, хотя Марта никуда не уходила. — Ванна, в которой я мылась, целая?

— Нет, раскололась.

— Ага! — радостно воскликнула Мира. — И как вы это объясняете?

Кухарка пожала полными плечами:

— Она уже была не новой.

Мира хотела забить её язвительностью, но по лицу женщины было видно, что она ни за что не отступится от своих слов. В общем, продолжать с ней разговор не имело смысла.

— Я могу увидеть господина Хадара? — холодно спросила Мира, решив, во что бы то ни стало, докопаться до истины.

— Нет, — резко ответила кухарка.

— Почему?

— Его нет дома.

— Скоро вернётся?

— Вечером.

Мира машинально бросила взгляд на стену в поисках окна, чтобы посмотреть светло ещё или темнеет, но окон не было.

— Хорошо, — мрачно сказала она. — Тогда я дождусь его возвращения и всё выясню.

— Как хочешь, — равнодушно бросила Марта. Помолчала и спросила, показывая интонацией, что предлагает только потому, что должна это сделать: — Ты голодна?

Мира прислушалась к ощущениям. Да, поесть не помешало бы. Тут же она подумала, что слишком жёстко разговаривала с женщиной.Выстраивание межличностных отношений никогда не было её сильной стороной, но в Азаре она стремилась к совершенству в наживании врагов. Даже те, кто сначала относился к ней хорошо, вскоре менял мнение.

— Да, пожалуйста, если вам не трудно. Принеси мне что-нибудь перекусить, — сказала она покладисто.

Кухарка взглянула на неё с подозрением.

— Простите, что я так настаивала, но я чётко помню, что сюда приходила магиня Ордена, — продолжала Мира. — Я чётко видела её здесь… Как вас сейчас. А потом она напала на меня в ванной и пыталась задушить.

Взгляд Марты вновь оттаял.

— Всё хорошо, — сказала она. — Тебе нужно подольше отдохнуть.

Мира рассеянно кивнула.

Марта вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вслушиваясь в её удаляющиеся шаги, Мира вдруг подумала, что это Хадар дал слугам распоряжение так говорить. Понял, что теперь ему придётся доказывать невиновность Найры и решил выкрутиться таким образом. Скверно, очень скверно. Где же тогда Астафья? Неужели, убежала? Это будет слишком плохой конец.

Она вспомнила про Бренна — именно он передал Астафье, что Мира изъявила желание принять ванну. Неужели он тоже будет делать вид, что ничего не знает о присутствии магини в доме? Ведь он обещал помочь. Нужно встретиться с ним и попытаться перетянуть на свою сторону. Не зря же при последнем разговоре ей показалось, что он в душе ненавидит Хадара. К тому же, его слова про её благородство на турнире — чем это было, если не приглашением стать союзниками?

Она вновь вернулась мыслями в странный и страшный сон. Что он значил? Картины со сценами из её жизни в Азаре, плавающие по воздуху рыбы, твари на полу, Астафья и её жуткий конец.

Всё так реалистично, так не похоже на сон. И странная реакция Колдуна на появление Миры из-за перегородки. Он словно был уверен, что она не способна его увидеть. Может, и в верхнем зале это Колдун вздымал ногами листья? Но на тот момент был для неё невидим?

Увидев на сундуке своё платье, Мира решила переодеться. Возможно, скоро вернётся Хадар, и она не хотела встречать его в кровати, словно больная.

Глава 15.1

Обувшись, надев платье и затянув шнуровку, Мира рассеянно прошла по комнате. Ей не давала покоя мысль, что Хадар не захотел признавать виновность Астафьи и приказал слугам сыграть перед Мирой этот глупейший и наглейший спектакль. Упала и ударилась головой. Каково, а?

«Как мне теперь доказать виновность Астафьи?» — подумала она.

И была вынуждена признать, что никак. Всё случилось в этом проклятом доме, а свидетели — только слуги. Мира может, как городская сумасшедшая, бегать по улицам и кричать о том, что произошло, но все будут только потешаться над ней.

Азарт, охвативший её при споре с кухаркой, прошёл, и теперь Мирой постепенно овладевало отчаяние. Точно туман-спрут из сна, оно сдавливало сердце гибкими щупальцами. Мира вновь чувствовала себя бесконечно одинокой в этом чужом мире. Люди вертели ею в своих интересах, а все попытки чего-то добиться терпели поражение. Мира вцепилась зубами в край ночной сорочки и тихонько завыла от злости — чтобы в коридоре не услышали.

В голове бились мысли: "Я рисковала жизнью, пытаясь доказать вину Астафьи. И всё коту под хвост! Он посмеялся надо мной! Просто посмеялся!"

Её заполнила жгучая, всепоглощающая ненависть к Хадару. Будь возможность убить его, Мира сделала бы это не колеблясь. Однако она понимала, насколько это утопичная затея. Ей не справиться со Старшим агентом.

Чёрт возьми, почему ему так нужно обвинить именно Найру? Он готов пойти для этого на любую подлость!

В коридоре раздались приближающиеся шаги. Наверняка кухарка возвращается. Мира торопливо вытерла слёзы и села на кровать. Дьявол, даже окна нет, в которое можно было бы посмотреть! Только и остаётся, что пялиться в стену.

Двери раздвинулись, и в комнату с подносом в руках вошла Марта. Она замерла у порога, недовольно глядя на Миру.

— Спасибо, — неловко улыбнулась та.

— Я же сказала тебе не вставать, — строго сказала Марта. — А уж если встала, могла бы сама на кухню прийти.

Она пересекла комнату и поставила поднос на плоскую крышку сундука.

«Нужно наладить хорошие отношения хотя бы с кем-то в этом доме», — подумала Мира.

— В следующий раз так и сделаю, — покладисто улыбнулась она. — Я бы и сейчас сама пришла на кухню, но боюсь пока отходить далеко от кровати.

Марта покосилась на неё через плечо.

— Спасибо вам за заботу, — добавила Мира.

— Пожалуйста.

Мира так и не поняла, добилась расположения кухарки или нет. Она подошла к сундуку, взглянула на поднос. Там стояли глиняный кувшин, глиняный стакан, маленькая глиняная тарелка и ещё одна, гораздо больше. На маленькой лежали весьма аппетитные на вид булочки и вяленое мясо. Большая была накрыта деревянной крышкой. Мира с любопытством подняла её: среди оранжевых и зелёных клубней, по форме напоминающих картофель, лежали газилинны.

— Накрой немедленно, — злобным шёпотом приказал Скандалист.

Мира ахнула от неожиданности и выронила крышку. Та забренчала по полу. Мира чувствовала возмущение волосатиков, и было отчего: не заметить их на блюде теперь невозможно.

— Ты что? — спросила кухарка.

— Руки-крюки, — пробормотала Мира, подняла крышку и быстро хотела вернуть её обратно, но женщина строго сказала:

— Отдай.

Она решительно отобрала крышку и осмотрела её с таким видом, будто та сделана из китайского фарфора, представляет собой великую ценность и подаётся только по торжественным случаям.

— Из белого дерева сделана, — подтвердила её мысли кухарка. — Сейчас их в Азаре уже не осталось.

— Жалко, — сказала Мира и встала так, чтобы закрыть от неё тарелку с газилиннами. Больше всего её интересовал вопрос, когда Марта уйдёт? Но той, кажется, захотелось поболтать. Прижав крышку к животу, она смотрела на Миру с лукавой улыбкой.

Девушка натянуто улыбнулась в ответ.

— Ты ешь, не стесняйся, — сказала кухарка.

Мира не сдвинулась с места.

— Спасибо, я чуть позже.

— Вы с хозяином-то давно знакомы? — спросила Марта.

«Она, чего доброго, любовниками нас считает», — подумала Мира.

Она тут же представила, как женская половина слуг судачит о ней в наполненном чадом кухне. Пересказывают каждую произнесённую её фразу и, конечно же, приходят к выводу, что она не достойна господина Хадара.

— Мы не любовники, — резко сказала Мира.

— Что ты! — ахнула кухарка. — У меня и в мыслях такого не было! После того, как хозяин связался с госпожой Даяной, у него кроме неё нет никого.

Она обернулась на дверь, как будто оттуда могла появиться Даяна, и тише добавила:

— Мы уверены, она всех извела.

Похоже, Даяну тут сильно недолюбливали.

— Она может, — согласилась Мира.

— Ты смотри с ней осторожнее, — продолжала Марта. — Она таких девчушек, как ты, словно эйтау разгрызает.

Что такое эйтау Мира не знала, скорее всего, орех какой-нибудь. А вот предупреждение доказало, что её всё-таки считают любовницей Хадара.

— Спасибо за совет, — произнесла она. — Но я не собираюсь вставать на пути у высоких чувств госпожи Даяны.

Кухарка хмыкнула и, приблизив к Мире мясистое лицо, сказала:

— Все чувства госпожи Даяны здесь.

Она указала на низ своего живота и закатилась хохотом. Мира тоже хихикнула для поддержания беседы. Кажется, отношения с Мартой пошли на лад.

И всё бы хорошо, но гогот кухарки не заканчивался. Он достигал высшей точки, переходя в повизгивания, потом шёл на убыль, но когда Мира думала, что это всё, начинался с новой силой. Кухарка раскраснелась, на глазах выступили слёзы, но, кажется, остановиться без посторонней помощи уже не могла.

Мира решила поесть. Обернувшись к подносу, увидела, что газилинны спрятались за кувшином. Они сбились в кучу, волоски на их тельцах стоят дыбом. Мира посмотрела на них и развела руками: мол, я не знаю, что с этим сделать. Она понюхала содержимое кувшина — вино. Налила себе бокал, взяла булочку и кусок мяса.

Марта зашла на очередной круг смеха.

"Интересно, она так над каждой своей шуткой смеётся?" — подумала Мира, жуя. Булочка оказалась мягкой и воздушной.

Если их пекла Марта, респект ей и всяческая уважуха. Мира села на кровать и, болтая ногами, принялась ждать.

— Ох, и весело же с тобой! — выговорила, наконец, кухарка, вытирая передником слёзы.

Мира промолчала — одно неверное слово, и Марта снова пошутит.

— Ладно, пойду я. Дела, — сказала кухарка и, как не удивительно, на самом деле ушла.

Когда за ней задвинулись двери, Мира вздохнула с облегчением и повернулась к газилиннам.

— Ужасная двуногая! — с чувством пискнул Граф.

— Я так и представлял, как её зубищи вгрызаются в моё нежное тельце, — подхватил Скандалист.

— Это было бы к лучшему, — заметил Молчун. — Она бы завязла в тебе и замолчала.

Скандалист молча толкнул его с такой силой, что Молчун вылетел с подноса и ударился о дверь. Отскочив от неё, он опять прыгнул на поднос, но хитрый Скандалист успел оттуда удрать. Они запрыгали по комнате, врезаясь в стены.

— Как дети, — с укоризной произнёс Граф.

— Вы нашли девочку? — спросила у него Мира.

Скандалист с Молчуном сразу угомонились, стали тихими и понурыми.

Всё трое собрались на кровати.

— Увы, нет, — ответил Граф.

Мира упала духом. Она так рассчитывала на хорошие новости от газилиннов! Даже больше: она была уверена, что им удастся разыскать девочку. Мире останется только взять её за руку и отвести в храм Оямото. И вот, спустя столько времени она вновь оказалась в точке, с которой всё началось. Даже не в точке, а на проклятом, затоптанном пятачке.

— Но как же так?! — вырвалось у неё. — Вы обещали!

Газилинны опустили волоски.

— Мы облазили весь остров, — тихо пискнул Граф.

— Осмотрели каждый камень, залезли в каждую щель! — подхватил Скандалист. — Будь девочка на острове, мы бы её нашли.

— Мёртвых мы тоже осмотрели, — вставил Молчун. — Они до сих пор свалены там.

— Вероятно, когда началось нападение, серохмарцы отправили девочку подальше от острова, — пискнул Граф. — Не зря же они столько лет её охраняли.

— И где мне теперь её искать?! — воскликнула Мира. — Куда она могла отправиться? Я ни разу её не видела, знаю только приблизительное описание. Даже если она придёт в Элсар и мы встретимся на улице, я пройду мимо, даже не поняв, что это она.

— Куда Оямото приказала её доставить? — осторожно спросил Граф.

— Я же вам говорила — в храм имени себя! — раздражённо ответила Мира.

— Велика вероятность, что островитяне туда её и отправили, — продолжал газилинн.

Мира вспыхнула: ну конечно! Не могла же Оямото просто поселить девочку на острове. Наверняка она рассказала серо-хмарцам, что, повзрослев, Атия отправится в Храм. Когда остров оказался под угрозой, жители сами отправили девочку в Сухири.

— Я должна отправиться туда! — заявила она.

— Сама же говорила, что тебя не выпустят из города, — заметил Молчун.

Решительность Миры сдулась, точно проколотый шарик.

— Говорила, — согласилась она упавшим голосом.

— Кроме того, девочка могла ещё не добраться до храма, — добавил Граф. — Давай, сделаем так: мы сами отправимся туда и дождёмся её появление.

Мира молчала. Признаться, после неудачи с островом Хмари она уже не могла полагаться на газилиннов, как раньше. С другой стороны, что ей остаётся? Газилинны проберутся в Храм, осмотрятся, если нужно, дождутся там Атию, а потом вернутся и сообщат Мире. И тогда она уже сама туда отправится.

— Вот только, — произнёс Скандалист, прервав ход её мыслей.

Мира поморщилась: ну почему нельзя обойтись без «вот только»?!

— Что? — спросила она, ожидая очередное крушение надежд.

— Дни Вила закончились, — мрачно продолжил Скандалист. — Вот-вот река должна сомкнуться. Нам нужно как-то добраться до Сухири.

— Не навешивай на неё ещё и эту трудность, — зло пискнул на него Молчун. — Заберёмся в лодку, плывущую в Сухири и доберёмся. Первый раз, что ли?

Скандалист промолчал.

Граф прыгнул Мире на плечо и потёрся мягким боком о её щеку.

— Веселее, Мира, — пискнул газилинн. — Всё будет хорошо.

Она невольно улыбнулась, но улыбка вышла неуверенной.

— Ты уже разговаривала с Кровавым господином? — спросил он.

Мира кивнула и пересказала всё, что произошло в доме после того, как газилинны отправились на остров Серой Хмари. Умолчала только о заигрывании Хадара, угрозе обрушить ему на голову сундук и о своём странном сне.

— Теперь все слуги сговорились против меня и пытаются доказать, что драка с Астафьей мне привиделась! — закончила она срывающимся от гнева голосом. — Уверена, это приказ Хадара. И мне кажется, что дело тут в Найре. Когда я только назвала ему её имя, у него было такое лицо, словно он лимон сожрал. Почему-то он хочет казнить за убийство именно её.

— А кто она такая? — спросил Граф.

— В том-то и дело, что в сравнении с ним никто! Обыкновенная проститутка, — Мира встала и взволнованно заходила из угла в угол, размахивая руками. Газилинн соскользнул с её плеча и упал на пол. Но, тут же, запрыгнул к братьям на кровать. Мира этого даже не заметила.

— Не представляю, почему Хадар так к ней прицепился, — продолжала она. — Сначала я думала, что ему лень заниматься поисками настоящей убийцы, но, кажется, дело в самой Найре. Хадару почему-то нужно от неё избавиться. И я буду не я, если не выясню, в чём дело!

Тут её осенило:

— А вы можете подготовить ей побег?

Газилинны взволнованно зашевелили волосками.

— А как же храм и девочка? — спросил Граф.

Мира махнула рукой:

— Если она сама туда отправилась, то несколько часов ничего не изменят. А вот Найру казнят. Хадар сказал мне об этом прямым текстом. Вы понимаете?! Завтра может быть уже поздно!

— Понимаем, понимаем, — недовольно пискнул Скандалист. — Но…

В коридоре раздались приближающиеся шаги.

— Это Хадар! — испугано прошептала Мира.

Она бросилась к кровати, отогнула край одеяла и приказала газилиннам:

— Быстро прячьтесь.

После того, как они перепрыгнули на простынь, накрыла их одеялом. Метнулась к сундуку, быстро налила из графина в стакан вино, схватила с тарелки оранжевый клубень и села на краешек кровати, закрыв спиной место, где спрятались газилинны. В дверь коротко постучали.

«Хадар зашёл бы без стука», — подумала Мира и сказала:

— Войдите.

Двери раздвинулись, на пороге стоял Бренн.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — сказала Мира и сделала глоток.

Он вошёл, задвинул за собой двери. Надо спросить у него про Астафью. Но как выстроить вопрос таким образом, чтобы он не мог обмануть?

Бренн прислонился к стене между двумя муляжами окон, с непонятным любопытством взглянул на клубень в её руке.

— Угощайся, — Мира кивнула на поднос и смущённо добавила: — Только у меня один стакан. Если хочешь, я попрошу слуг принести ещё один.

— Спасибо, я плотно поел, — ответил он.

Сидеть дальше с клубнем в руке было глупо, возвращать его на тарелку тоже, и она откусила маленький кусочек. На вкус он оказался похож скорее на морковь, но только в первые секунды. Неожиданно рот Миры будто опалило огнём. Перец! Самый жгучий из всех, какие она когда-либо пробовала.

Мира замахала перед ртом рукой, из глаз потекли слёзы. Она залпом выпила вино, надеясь потушить пожар во рту. Это помогло, но лишь на мгновение. Потом нёбо и язык вновь превратились в огнедышащий вулкан. Ей казалось, что жжёт даже руку, держащую клубень.

Бренн взял кувшин и налил ей ещё вина. Мира видела, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться и полумала, что ещё одного хохотунчика не переживёт. Она вновь залила пожар во рту вином и спросила, глядя на клубень:

— Что это?

— Моранул. Зелёные плоды сладкие, оранжевые жгучие. Я думал, ты знаешь, иначе предупредил бы.

— Наверное, Марта тоже думала, что я не знаю, — она поискала глазами, куда бы выкинуть моранул, не нашла и положила его обратно на блюдо. Теперь Мира поняла, почему Бренн с таким любопытством смотрел на клубень в её руке.

— Здесь много всяких сюрпризов, — произнёс он.

— Угу — в избытке. И все, как на подбор, неприятные.

Она решилась поговорить про Астафью.

— Бренн, можно тебя кое о чём спросить? — осторожно начала Мира. — Только обещай, что ответишь честно.

Он неопределённо усмехнулся:

— Хорошо.

Мира не была настолько наивной, чтобы не понимать, что это не помешает ему солгать, но всё же обещание придало уверенности.

— Ты передавал Астафье, чтобы она помогла мне принять ванну? — она сжалась, боясь, что сейчас рухнет последняя надежда.

— Передавал, — просто ответил Бренн.

Мира едва до потолка от радости не запрыгала. Да! Он сказал, передавал! Она порывисто вскочила, бросилась к Бренну, чмокнула его в щеку и вернулась обратно. Он с недоумением наблюдал за торжеством сумасшествия.

— Спасибо! — воскликнула Мира. — Ты даже не представляешь, что для меня значит твой ответ! Значит, тебя он не окучивал.

— Кто что со мной не сделал?

Она взмахнула руками.

— Понимаешь, Хадар приказал всем слугам в доме делать из меня идиотку. Притворяться, будто Астафья на меня не нападала и что её вообще в доме не было.

На лице Бренна появилось изумление.

— Астафья напала на тебя?

Мира взвыла от досады. И он туда же!

— Видишь ли, я передал ей твою просьбу и сразу ушёл, — поспешил объяснить он.

Мира перестала выть.

— Так что здесь случилось? — спросил Бренн, глядя на неё со смесью любопытства и тревоги.

— Ничего особенного, просто Астафья пыталась меня убить. А теперь все вокруг делают вид, что это плод моего больного воображения.

Бренн взял сел на кровать напротив Миры.

— За что тебя хотела убить Астафья? — спросил он, внимательно глядя на неё серьёзными серыми глазами.

— За то, что я стала свидетельницей другого убийства, которое она совершила. И дала понять, что хочу её разоблачить, — ответила Мира.

Бренн продолжал на неё внимательно смотреть.

— Тебе нужна помощь? — спросил он.

Что-то с силой толкнуло Миру в ладонь. Раз, другой. Скосив глаза, она увидела, что одеяло за спиной возмущённо бугрится. Кажется, газилинны были против помощи Бренна. Настолько, что готовы быть замеченными. На всякий случай, Мира прижала их ладонью и отчётливо сказала:

— Да, мне нужна твоя помощь.

— Хорошо. Тогда я должен видеть полную картину. Расскажи обо всём, что случилось.

Глава 15.2

Когда Мира закончила рассказ, Бренн некоторое время молчал, глядя на свои узкие ладони с длинными пальцами.

«Руки аристократа», — подумала Мира. Он в целом выгодно отличался от грубых, неотёсанных жителей Азара, был как будто на голову выше всех, с кем ей довелось здесь познакомиться. В том числе и Гая. И если рядом с Гаем её всегда охватывало смятение и бросало то в жар, то в холод, то в присутствии Бренна становилось спокойно.

— Почему ты так уверена, что это Хадар дал слугам приказ лгать тебе? — спросил он, наконец.

— Больше некому, — фыркнула Мира.

Он покусал кончик светлого уса:

— Видишь ли, я видел Хадара. Он довольно туманно дал понять, что здесь произошла какая-то пакость и тебе нужна поддержка.

Мира вспыхнула.

— Но от него не было приказа вести себя также как слуги, — продолжал он. — И, когда я пришёл сюда, никто не предупредил меня. Согласись, довольно глупо подговорить всех отрицать само существование Астафьи, по крайней мере, существование в стенах этого дома — и при этом не сказать мне ни слова. Притом Хадар знал, что я сюда пойду, более того, сам меня сюда отправил.

— Может, он просто забыл? — неуверенно предположила Мира, сама понимая, что такой вариант не выдерживает критики.

— Нет, тут дело не в забывчивости, — возразил Бренн.

— Тогда в чём?!

Молодой человек посмотрел на неё в задумчивости, вновь покусал ус и, кивнув своим мыслям, сказал:

— Пойду-ка я, поболтаю со слугами. Может, удастся что-нибудь выяснить.

— Спасибо! Если удастся, выясни, где сейчас Астафья?

Он неопределённо кивнул, встал, подошёл к двери и на прощание с улыбкой произнёс:

— Ешь, пей, ни о чём не беспокойся.

— Не беспокоиться, это не про меня, — ответила она.

Бренн кивнул и вышел.

Мира встала, налила в бокал ещё вина.

— Ты слишком беспечна и доверчива, — строго пискнул за спиной Скандалист.

Она развернулась. Все три газилинна вылезли из-под одеяла и лежали на подушке, их волоски недовольно топорщились.

— Нельзя раскрываться первому встречному, тем более секретарю Кровавого господина, — продолжал Скандалист. Его товарищи молчали, из чего следовало, что он выражает общее мнение.

— Вас я тоже до недавнего времени не знала, — ответила Мира резче, чем хотела.

— Ну, ты сравнила! — обиженно вставил Молчун.

— Мы не служим Кровавому господину, — возразил Скандалист.

Мира потёрла виски руками, устало произнесла:

— Вчера я думала также, как вы. Что больше не стану никому доверять, не наступлю на эти грабли. Но я так не могу! Я не настолько сильная, чтобы полагаться только на себя! Мне нужны друзья, нужна поддержка, иначе я чувствую, что тону. И мне тяжело считать всех вокруг врагами. Жить в постоянном ожидании, что любой может вытащить из-за спины нож!

Газилинны в унисон вздохнули.

— На настоящий момент Бренн мой единственный друг в Азаре, — добавила Мира и, спохватившись, поправилась: — Я имею в виду, среди людей.

Она подумала про Гая, но тут же признала, что как раз другом он для неё никогда не был. Слишком уж противоречивые чувства вызывал. Он был тем, кого она одновременно любила и ненавидела, к кому тянулась всем сердцем и от кого убегала.

— И всё-таки будь осторожна, — пискнул Граф. — Бренн не так прост, иначе не стал бы секретарём Кровавого господина.

Мира с теплотой улыбнулась и лукаво спросила:

— Если он меня обидит, вы же его порвёте?

— На мелкие клочки, — серьёзно ответил Скандалист.

Она села на кровать, погладила их и шепнула:

— Спасибо!

На какое-то время в комнате воцарилась тишина.

— Так что там с побегом Найры? — спросил Граф. — Откуда нужно устроить побег?

Мира встрепенулась:

— Насколько я поняла, её держат в Башне. Сказать где именно, не могу. Она рыжеволосая, с тёмно-зелёными глазами, и, — она запнулась, думая, как описать газилиннам фигуру Найры. Решила, что лучше обрисовать руками.

— В общем, я верю в вас, — нарочито бодро сказала она. — Вот только куда Найре бежать? Оставаться в городе ей нельзя.

— Это уже не наша забота, — заявил Скандалист. — Если совсем некуда, пусть не бежит.

Посчитав разговор оконченным, газилинны соскочили на пол. Мира почувствовала, что между ней и волосатиками будто выросла тонкая прозрачная стена. Неужели обиделись, что она не прислушалась к их совету, относительно Бренна?

«Но я же всё им объяснила! — подумала она. — Они должны понять, почему он мне нужен».

— Я вынесу вас из дома, — произнесла Мира.

Видя, что газилинны не пришли в восторг от идеи, она сказала:

— Вдруг вас увидит кто-нибудь из слуг?

— А вдруг кто-нибудь увидит тебя? — возразил Молчун.

— Я тут не пленница и могу спокойно перемещаться по дому. Подождите, только найду, куда вас спрятать.

Легче всего было укрыть их в кармане платья, вот только в нём не было карманов. Она огляделась по сторонам. Ничего — не в наволочку же их прятать! Взгляд упал на сундук. Прежде Мира в него уже заглядывала и даже сослала туда зеркало-шпиона (хоть последнее и не доказано). Может, там найдётся небольшой мешочек?

Переставив поднос с остатками еды на пол, Мира откинула крышку и критически осмотрела содержимое сундука. Кроме зеркала там была пустая бутылка вина, которое Мира выпила ранее и… всё. Она разочаровано закрыла сундук, но, внезапно осенённая догадкой, вновь открыла.

— Мне одной кажется, что снаружи он больше, чем внутри? — спросила она у газилиннов.

Те запрыгнули на крышку сундука и заглянули внутрь.

— Да, ты права, — сказал Граф. — Дно внутренней части выше, чем внешней.

— Давайте попробуем его поднять, — предложила Мира.

Она вспомнила, как лихо газилинны обошлись с напавшим на неё цеплючом. Может и для подъёма дна есть какое-нибудь заклинание?

— Нет, это без нас, — ответил за всех Молчун.

Ну что же, без них, так без них.

— Нужно чем-то подцепить доски, — сказала Мира скорее себе, чем им и огляделась по сторонам. Взгляд упал на поднос. Глиняные тарелки, конечно, разобьются, а вот деревянный поднос можно попытаться использовать. Захваченная идеей, Мира достала из сундука бутылку и зеркало, освободила поднос и примерилась с ним к сундуку. Однако тут её ждало разочарование: поднос оказался слишком толстым, чтобы подцепить доски. Вздохнув, она отложила поднос, и внезапно взгляд упал на зеркало. Оно гораздо тоньше, правда есть риск разбить его и порезаться. Но Миру было уж не остановить. Сняв с кровати покрывало, она обмотала его краем руки и принялась за работу. Ей не терпелось узнать, что скрывает двойное дно, воображение рисовало догадки одна привлекательнее другой. Прежде всего, беляки. Много беляков, на которые можно купить Элсар со всеми потрохами; а, может, таинственное оружие, убивающее неизвестно кого неизвестно за что; или….

Доска дрогнула и поддалась. Мира подняла дно и разочаровано отпрянула.

— Что там? Что там? — запищали газилинны, прыгая по крышке.

На дне лежала зелёная шляпа с широкими полями и большим розовым пером неведомой птицы.

— Это шляпа! — провозгласил Граф.

— Шляпа?

— Шляпа.

Мире пришло в голову, что, может, это волшебная шляпа-невидимка?

Достав её из сундука и стряхнув пыль, Мира водрузила шляпу на голову и спросила у газилиннов:

— Вы меня видите?

— Конечно, — ответили те хором.

Она разочарованно вздохнула. Никакого волшебства! Повернув к себе зеркало, посмотрелась в него. Шляпа ей очень даже шла, но Мира же не красоваться собиралась. Кстати…

— Я придумала, куда вам спрятаться, — сказала волосатикам. — Прыгайте ко мне на голову, а я надену сверху шляпу. Только подождите, сложу всё обратно в сундук.

Она сняла шляпу, положила обратно в сундук второе дно, поставила на него чудом не разбившееся зеркало. Пустую бутылку оставила на полу, накрыла сундук крышкой. Вот и всё. Любопытно, кем была прежняя владелица сундука? Наверняка, одна из любовниц Хадара. Но зачем ей понадобилось прятать шляпу? Может, она купила её и убрала в сундук, чтобы Хадар не узнал об этом раньше времени? А потом Хадар с любовницей стремительно расстались, и она не успела достать шляпу из сундука. Вероятно вовсе о ней забыла.

В самом деле, не должно же двойное дно непременно скрывать только страшные и постыдные секреты. Они могут быть и вполне романтичными и даже обыденными.

Тем временем, волосатики запрыгнули ей на макушку. Мира только хотела участливо спросить, не соскальзывают ли они, как газилинны сплелись своими волосками с её волосами.

— Ну, вы и затейники, — пробормотала Мира.

— Давай уже, поехали, — шутливо приказал Скандалист.

Мира вновь надела шляпу и воровато выглянула из комнаты. Коридор был пуст и освещён подрагивающим светом масляных фонарей. Наверняка, Бренн разговаривает со слугами в кухне или ещё где. Главное, не попасться им сейчас на глаза. Хуже этого может только столкновение нос к носу с Хадаром. Быстрым шагом Мира направилась к выходу из дома.

"Если кто-нибудь встретится, скажу, что мне стало скучно и я решила прогуляться», — подумала она.

Она проходила мимо многочисленных дверей комнат, в которых никто не живёт, когда её оглушила мысль: а если Астафья до сих пор в доме? Мира даже остановилась. В самом деле, с чего она решила, будто Хадар отослал магиню из дома? Она вполне до сих пор может быть здесь, в одной из комнат. Мира оглянулась на ряд дверей, которые уже миновала. Нет, держать их на одном этаже — слишком рискованно.

Она прислушалась к своим ощущениям, пытаясь нащупать присутствие Астафьи. Ничего.

Под шляпой завозились газилинны.

— Эй! — раздался приглушённый писк Скандалиста. — Мы уже приехали или как?

Кто-то из них больно дёрнул Миру за волосы.

— Или как! — прошипела она. — А будете выступать, пойдёте пешком.

Под шляпой сразу наступила тишина. Видимо соображали, как сделают это, не имея ног.

Мира приоткрыла дверь ближайшей комнаты и заглянула внутрь. Пусто. Она проверила ещё несколько дверей, как вдруг очередная вывела её на лестничную площадку. Вниз уводили, теряясь в темноте, крутые ступени. В тот же миг Мира что-то почувствовала. Будто шлейф от духов прошедшей мимо женщины. Только Мира ощущала не аромат, а ментальное присутствие того, кто здесь был. Сняв с стены масляный фонарь, она стала осторожно спускаться по ступенькам. В какой-то момент ощущение присутствия рядом кого-то другого усилилось.

Фонарь по-прежнему освещал пустую лестницу, сухие, ровные стены, низкий потолок. И тишина — ни шороха, ни звука дыхания, кроме её собственного. Мира была здесь одна, но, в тоже время, нет. Догадавшись, что обычное зрение бессильно, она закрыла глаза, отдалась ощущениям и… внезапно по лестнице мимо неё прошли две полупрозрачные фигуры. Мира вздрогнула, сильнее сжала фонарь, однако глаз не открыла, боясь вспугнуть видение. Первым, показывая дорогу, шёл мальчишка слуга. За ним — Колдун, длинный плащ которого перекатывался по ступеням чёрной рекой.

Нащупывая ногами ступени, Мира начала спускаться следом за ними. Из страха упасть, она двигалась очень медленно, и вскоре Монк с Колдуном исчезли из вида.

Она поколебалась, открывать или нет глаза, решила немного подождать. И была вознаграждена. На лестнице вновь появились фигуры, но теперь они поднимались и было их уже трое: Колдун крепко держал за локоть Астафью. Судя по её пришибленному виду, магиня была не на шутку напугана. Они прошли мимо Миры и скрылись в коридоре. Она открыла глаза. Что же, теперь всё понятно — Астафьи в доме нет. Непонятным стало другое: как Мира смогла такое увидеть?! Прежде видения её не посещали.

Она вспомнила свой сон. С учётом случившегося сейчас — был ли он на самом деле сном?

Дико заболела голова, а из носа стекла тёплая струйка. Стерев её и поднеся пальцы к свету, Мира увидела, что они испачканы в крови.

Ей вдруг стало очень страшно от самой себя. Да, она хотела необычных способностей, но не думала, что они будут привидениями выскакивать на неё из мрака подземелий. И что будут приносить с собой головную боль и кровотечение — тоже.

Она поднялась по ступеням, вышла в коридор, закрепила фонарь на стене и, пошатываясь, направилась к выходу. Ей по-прежнему никто не встретился, но сейчас это волновало Миру меньше всего. В голове стучали молотки, во рту ощущался солоноватый вкус крови.

Вот и выход из дома. Она толкнула дверь, в лицо подул сухой ветер, засыпал глаза мелким песком. Мира вышла на крыльцо, села и сняла шляпу. Перед глазами всё покачивалось, она смутно видела дальше вытянутой руки. Газилинны спрыгнули к ней на колени, взволнованно запищали:

— Что с тобой?

— У тебя кровь идёт из носа.

Она вновь провела пальцем под носом, через силу сказала:

— Со мной всё в порядке… Идите, вот-вот Хадар может вернуться. Или ещё кто-нибудь нас увидит.

Газилинны не двигались, шевеля волосками.

— Ну же! — слабо прикрикнула Мира. — Вы просили доставить вас на улицу. Пожалуйста.

Они нехотя спрыгнули на крыльцо.

— Ты это, держись, — пискнул Молчун.

Пробормотав спасибо и даже не проследив за тем, как они удаляются, Мира поднялась и вернулась в дом. Придерживаясь за стены, прошла в свою комнату. Ей по-прежнему никто не встретился. Задвинув двери, она обессиленно упала на кровать и некоторое время лежала без движения. Постепенно силы начали возвращаться. Осознав, что лежит на каком-то комке, Мира приподнялась и увидела нелепую нарядную шляпу с розовым пером.

Мира села, рассеянно расправила её и повертела в руках. Взгляд остановился на пере неведомой птицы.

«Удивительно, — подумала она. — Я вообще не видела здесь птиц. Оказывается, они бывают, да ещё с такими роскошными перьями».

Она погладила перо, сама не зная зачем, посмотрела, как оно приделано. Перо оказалось закреплено на небольшой пряжке; Мира надавила на неё, и пряжка сдвинулась на манер крохотного рычажка. Тут же из пера полилось голубоватое свечение, которое заполнило добрую половину комнаты. Мира испугано вскрикнула и потянулась, чтобы сдвинуть рычажок обратно, но в луче света внезапно появилось изображение: большая, заставленная богатой мебелью комната, на длинном, покрытом скатертью с замысловатой вышивкой столе стояли несколько канделябров с горящими свечами. В комнате находились три человека. Двое мужчин лет тридцати и беременная молодая женщина. Никого из них Мира не знала и отметила, что судя по одежде, люди относятся к знати. Оба мужчины были светловолосы и безбороды, их сходство наводило на мысль о родстве. Только у одного были длинные волосы, завязанные лентой в хвост, у другого подстрижены коротко. Мужчины о чём-то спорили. Тот, который с короткой стрижкой, сидел в кресле, положив ногу на ногу и демонстрируя спокойствие, но его напряжённо сведённые плечи выдавала истинное состояние. Длинноволосый бегал вокруг кресла и наскакивал на брата с какими-то обвинениями. К сожалению, у голограммы не было звука, и Мира могла догадаться о происходящем только по жестам, движениям и мимике. Женщина сидела в кресле напротив него и была очень напуганной. Инстинктивно прикрыв живот большой шалью, словно хотела защитить дитя, она переводила взгляд с одного мужчины на другого; время от времени её губы шевелились, но спорщики не обращали на женщину внимание.

Вот она тяжело встала и сделала несколько шагов к двери, но мужчина с короткой стрижкой что-то ей сказал, и она, опустив голову, обречённо вернулась в кресло. Братья продолжили спорить с новой силой, длинноволосому удалось вывести второго из терпения, и он тоже вскочил, жестикулируя и что-то крича. Его лицо исказилось от ярости, руки сжались в кулаки. Мужчины сошлись на пятачке ковра, едва не касаясь друг друга лбами. Неожиданно длинноволосый выхватил из ножен кинжал и ударил брата в грудь. Женщина в кресле вскочила на ноги, рот открылся в беззвучном крике. Придерживая руками живот, она бросилась мимо убийцы к двери, но он подставил ей подножку, и женщина упала. Тут же попыталась встать, однако мужчина настиг её и, схватив волосы, запрокинул голову назад, открыв нежную беззащитную шею. Пламя свечей вспыхнуло на окровавленном клинке, когда длинноволосый перерезал горло женщины. Брызнула кровь. Женщина задёргалась в конвульсиях, пальцы судорожно сжали длинный ворс залитого кровью ковра. Вскоре она затихла. Убийца молча осмотрел своих жертв, вытер кинжал и убрал в ножны.

Глава 16. Побег

Найру пробудил шорох за окном. Впрочем, пробудил не совсем верно — она забыла что такое сон. На короткое время проваливалась в полузабытье, где вновь и вновь убегала от стражей, затем открывала глаза и опять оказывалась в узком каменном мешке. В Башне.

С раннего детства Башня вселяла в неё ужас своим мрачным видом и громадным размером. Выше всех домов в Элсаре и опутанная по верху цеплючом, она напоминала чью-то седую лохматую голову на длинной шее. Безмолвная, грозная и одинокая Башня, казалось, наблюдала за каждым жителем города. Найра знала, что это место, где держат мокрозяв и ей, коренной азарке нечего его бояться, но ничего не могла с собой поделать. Иногда ей снился сон, в котором она была в Башне. Найра видела себя девочкой лет пяти, а Фриду совсем крохой, едва научившейся ходить, поэтому Найра несла сестрёнку на закорках. Кто-то взрослый, с лицом скрытым за высоко поднятым воротником, крепко сжимал руку Найры в мозолистой ладони и вёл по бесконечным полутёмным коридорам. Она устала, Фрида была для неё слишком тяжёлой ношей, и Найра хныкала, но взрослый не сбавлял шага. Затем они вышли на улицу, девочка обернулась и увидела исполинскую Башню. Ещё ей тогда показалось, что Башня немного наклонилась, будто хотела получше рассмотреть её. Найра задрожала от страха и сжала свободной рукой амулет Праматери, висящий на верёвочке на шее.

А взрослый уже дёрнул её за руку, заставляя идти дальше. Неподалёку их ждала закутанная в тёмный плащ крупная женщина. Конечно, она была меньше Башни, но всё равно показалась Найре очень-очень большой.

— Здравствуй, Найра, — сказала женщина, глядя на неё с высоты густо подведёнными чёрными глазами. — Я отведу тебя в новый дом и научу делать многому, что должна уметь красивая девочка. Зови меня Хозяйкой…

Так она попала в Весёлый дом и с тех пор не мыслила себя где-то ещё. Только эти сны немного сбивали… Но и то лишь до прихода клиентов. А затем Найра с головой бросалась в кутёж, и от сна оставалось лишь странное послевкусие, как от дыма табака, собранного на Больших кочках.

…

После того, как Магда бросилась на неё с ножом и выгнала из своего дома, Найра пришла на берег Мёртвой реки. Села на большой камень, обхватила колени руками и подставила лицо горячему ветру, который сушил слёзы. Мимо неё проходили азарцы. Все спешили по делам, пытались урвать каждое мгновение из дней Вила, пока не сомкнулись воды Реки, пока открыты проходы между островами. И только ей, Найре, идти было некуда и не к кому. Всегда окружённая людьми, она сейчас чувствовала себя речной тварью, отделённой от других толщей воды.

Постепенно Купол над головой потемнел, и берег опустел. Люди возвращались в свои дома, и душа Найры тоже потянулась к пылающему очагу. Может, рискнуть и вернуться в Весёлый дом? Хозяйка, конечно, покричит и поругает её за то, что на виду у всех устроила драку со Сьюзи, а потом убежала, не попрощавшись. Но если рассказать обо всём, что случилось: про смерть Фриды, преследование куклы, убийство Кимана и главное, неожиданно появившуюся способность плавать в неоткукренной воде, может, она пустит Найру обратно? У хозяйки точно никогда не было девушки с такими способностями, на этом можно хорошо заработать! А в Весёлом доме это самое главное.

Воодушевлённая такими мыслями, Найра вернулась в город. И весьма вовремя: стражи уже готовились закрыть ворота.

На крыльце Весёлого дома, как обычно, сидел внук кухарки по имени Леви. Собрав колючки цеплюча и высохшие комочки глины, он разложил напротив друга друга две непримиримые армии. И вот они сошлись в бою не на жизнь, а на смерть. Колючки наступали, набрасывались на глину, крошили её в пыль. А полководец завывал и улюлюкал, подбадривая бравых солдат. Появления Найры он, поэтому, не заметил.

— Привет, Леви, — сказала она, приблизившись к крыльцу и улыбаясь. — Колючки опять побеждают?

Мальчишка вскинул голову, несколько мгновений смотрел на Найру дикими глазами, потом, не говоря ни слова, вскочил и убежал в дом. Нехорошее начало. Найра взглянула на поверженное глиняное войско: убегая, Леви наступил на него и окончательно стёр в порошок. Осторожность кричала Найре: «Уходи!» Но она медлила, не зная, куда идти. К тому же, может, ей кажется, будто что-то не так? Мало ли из-за чего и куда убежал мальчишка.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Хозяйка. Высокая, ширококостная, с тёмным, покрытым рытвинами морщин лицом и мощными руками, она напоминала огромный, обожжённый в печи кувшин.

— Найра! Где ты была? Мы тебя потеряли! — воскликнула она и заграбастала девушку в объятия.

Вдохнув исходящий от женщины тяжёлый запах духов, смешанный с запахом пота, Найра почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы облегчения.

«Моя семья!» — подумала она.

— Идём в дом, что мы стоим на крыльце, — басила, между тем, Хозяйка, и Найра не успела ответить, как очутилась в доме.

Её встретил привычный чад кутежа. Был вечер, самый разгар веселья. Клиенты тискали хихикающих, раскрасневшихся от браги и духоты девушек, пили, с громким стуком опускали кружки на грязные столы, опять пили; кто-то в обнимку с выбранной девицей уходил по лестнице на второй этаж в комнаты, кто-то наоборот возвращался. Здесь смеялись и дрались, пили и сношались, но никогда не любили. Сгореть, как факелы, не оставив о себе даже памяти — кому нужна память? Лишь бы сейчас было весело и лихо, а брага лилась рекой. А что будет потом… К Вилу всё, к Вилу!

Найра попыталась разглядеть в чаду знакомые лица подруг и… Сьюзи, но Хозяйка уже тащила её к лестнице.

— Как хорошо, что ты вернулась, — трещала она, перекрикивая галдёж. — После твоего исчезновения у меня такие убытки! Хромой Френ не хочет других девушек, требует только Весёлую Найру. А ты сама знаешь, как хорошо он платит.

— Знаю, — поспешно вставила Найра. — Послушайте, мне нужно вам кое-что рассказать!

— Потом, Найра, потом. Сейчас работать.

Они поднялись на второй этаж. Впереди показались близняшки Рада и Дада. Увидев Найру, они взволнованно ахнули; Дада хотела что-то сказать, но Хозяйка зыркнула на неё с такой злостью, что девушки схватились за руки и сбежали вниз по лестнице. Хозяйка подвела Найру к её комнате.

— А что, Хромой Френ уже там? — растеряно спросила та.

— Скоро придёт, — ответила женщина и открыла дверь.

Комната была погружена во мрак. Найра почувствовала запах дурного табака, внутри неё дико рванул страх. Она со всей силы толкнула Хозяйку, так что та ударилась об дверь, и бросилась прочь. Миновав коридор, спустилась по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней.

— Задегжите её! — раздался за спиной властный мужской голос.

Все в зале разом повернулись к Найре.

— Не выпускайте убийцу! — рявкнул преследователь.

Лестница задрожала от топота ног. Убийцу?! У Найры ослабели колени. Обернувшись, она увидела крупного мужчину в одежде агента и двух городских стражей. Чутьём Найра поняла, что доказывать что-либо бесполезно. Нужно бежать, пока несут ноги и есть силы.

Несколько человек, из тех, что были в зале, уже неуверенно поднялись, чтобы задержать её. Внезапно взгляд Найры упал на сидящего за столом внука кухарки. Радостно разинув рот, Леви наблюдал за происходящим.

Решение пришло мгновенно. Она схватила со стола нож, метнулась к мальчику, схватила его в охапку, сорвала со стула и приставила к горлу нож. Девушки в зале завизжали, мужчины замерли в растерянности. Никто не ожидал от Найры подобного. Она и сама от себя не ожидала. Леи всхлипывал; Найра чувствовала, как под рукой трепещет его сердечко.

Из кухни на шум вышла кухарка. Увидев Найру с внуком, она выпустила из рук кувшин, и тот разбился на мелкие осколки.

— Бабуля! — заверещал Леви.

Кухарка с воплем бросилась к нему, но один из стражей перехватил её и оттащил в сторону, что-то наговаривая на ухо. Кухарка мотала головой, глядя на Найру с ненавистью.

Мужчина в форме агента медленно спустился с последней ступеньки.

— Не подходи! — заорала Найра.

Мужчина выставил руки ладонями вперёд, сказал, картавя:

— Успокойся, Найга. Никто не хочет тебе плохого.

Она истерически хохотнула:

— Да неужели?!

— Конечно.

— Пусть все отойдут от двери! Я выйду из дома и отпущу мальчика.

Стражи вопросительно смотрели на картавого.

— Пусть выйдет, — сказал он.

— Неееет! — завопила кухарка.

— Заткните её уже, — поморщился картавый.

Страж закрыл кухарке рот широкой ладонью. Она закатила глаза и обмякла в его руках, потеряв сознание.

— Можешь идти, Найга, — сказал картавый.

— И не догоняйте меня! — крикнула она. — Я не отпущу его, пока не спасусь!

— Ты же сказала, тебе только из дома надо выйти! — глухо заметил один из сидящих за столом клиентов.

— Чтобы меня тут же схватили? — взвизгнула Найра. Рука, сжимающая нож, сильно дрожала.

— Освободите двеги! — рявкнул картавый на перекрывших выход мужчин.

Одновременно с этим Найра заметила, как он кивнул усачу слева. Она поняла, что это обманка, они всё равно её не выпустят.

Она сделала вид, что поверила. Часто оглядываясь на дверь, отступила. Когда до порога остался один шаг, швырнула мальчишку прямо на усача и выбежала из дома.

Не оборачиваясь и не чуя под собой ног, помчалась по пустынным улицам. В голове лихорадочно билась мысль: «Только бы добраться до улицы Костей!"

Она знала, что там есть сарай, в котором несколько досок отодвигались.

Вот и нужное место. Задыхаясь от бега, Найра бросилась к стене сарая. В тишине улиц слышался топот ног. Найра отогнула доску, пролезла внутрь. Оставляя на пальцах занозы, задвинула доску на место. Отползла подальше, наткнулась на что-то твёрдое. На неё повалились мётлы и грабли. Чувствуя себя совершенно обессиленной, Найра даже не попыталась их сдвинуть. Так и лежала, прижавшись к холодной земле и тяжело дыша.

Мимо сарая протопали тяжёлые сапоги.

Удалось! Спряталась!

…

Она пролежала так всю ночь — вздрагивая от каждого шороха и ожидая, что сейчас стражи вернутся и вломятся в сарай. Но время шло, стражи не возвращались, и Найра осмелилась выбраться из-под мётел, сесть.

Однажды она уже скрывалась в этом сарае от сумасшедшего клиента, который с чего-то решил, что она должна принимать только его, а узнав, что к Найре ходят и другие, подкараулил девушку на улице. Она на силу унесла от него ноги. Убегая, заметила, что в одном из сараев отогнута широкая доска, так, что может пролезть взрослый человек. Отсиделась здесь, пока сумасшедший не убежал дальше. Вернулась в Весёлый дом, пожаловалась Хозяйке, и та напустила на сумасшедшего Рая с Гримом, которые занимались прочисткой мозгов как раз таким клиентам. Найра потому и держалась за Весёлый дом, что знала — всегда можно прийти и пожаловаться Хозяйке на трудности, она защитит. Вернее, защищала. А сегодня сама сдала стражам. Найра зажмурилась и заскулила: все в Весёлом доме были в сговоре — начиная с Леви и заканчивая Хозяйкой.

А она даже не знает, в убийстве кого обвиняется!

Скоро начнёт светлеть Купол, и ей нужно убраться из города: в Сухири или на Большие кочки. Лучше в Сухири. Теперь, когда она может пить неоткукренную воду, ей не придётся тратить камни на отккуренную. В Сухири наймётся к кому-нибудь на работу — а что, она сильная и не боится тяжёлой работы. А потом… вдруг судьба улыбнётся, и Найре удастся встретить хорошего мужчину, который не будет знать о её прошлой жизни? Они построят свой дом, Найра родит детей, и всё у них будет, как у всех — тихо и мирно. В, конце концов, своими мытарствами она заслужила счастье. И ничто никогда не будет напоминать о произошедшем сегодня в Весёлом доме. О том, как она держала в руках нож, приставленный к горлу ребёнка. Хоть и не собиралась убивать его — всё равно.

Найра так расчувствовалась, что заплакала. Слёзы катились по щекам, задерживались на губах, и Найра слизывала их языком. После того, как она схватила Леви, никто не поверит, что она не убийца. Но что она могла поделать? Сдаться? Надеяться на честный, справедливый суд? Какая может быть честность, если Хозяйка, которая заменяла Найре мать, предала её, обманом завела в комнату, где поджидали стражи. Нет, она всё сделала правильно, как велели сердце и осторожность.

Внезапно она почувствовала голод. Даже удивилась себе самой — как можно в такую ночь в её положении ощущать голод? Но, удивляйся, не удивляйся, в животе появились голодные рези. Найра попыталась вспомнить, когда последний раз ела — кажется, у Магды и, кажется, это произошло много жизней назад.

Она вновь попыталась отвлечься, стала думать о Магде и её странном поведении, когда они ни с того ни с сего выгнала Найру и даже угрожала ножом. Нужно будет сходить к ней, когда Гай вернётся и выяснить, что это на Магду нашло. Может, это она без Гая стала такой бешеной? Девушки в Весёлом доме говорили, что у некоторых женщин такое бывает — ударяет в голову от воздержания. Если так, то Магду хорошенько приложило.

Рези в животе стали сильнее. Найре казалось, что её протыкаю раскалённые иглы. Нужно найти еду и прекратить эти мучения.

Она вспомнила, что торговцы на Рыночной площади, закрывая вечером лавки, выбрасывали испортившуюся за день еду — для нищих. Конечно, рассчитывать, что сейчас много осталось, глупо — на охоту надо отправляться с вечера — но может, хоть что-то перепадёт?

Найра осторожно выбралась из сарая, поёжилась от утреннего холода. Выросший за ночь, молодой и робкий цеплюч, покусывал голые ноги и неуверенно цеплялся за край платья. Найра побежала по пустынным улицам к площади. Голод гнал её вперёд, заставлял преодолеть страх.

Вот и Рынок. Пустые лавки торговцев смотрели на неё чёрными провалами прилавков. В арку, ведущей к улице Двух Богинь, шмыгнула крупная крыса. За домами раздались мужские голоса. Найра вздрогнула всем телом, ей показалось, что она узнала в одном из них картавого агента. Она метнулась к ближайшей лавке, забежала внутрь, остановилась, давая глазам привыкнуть к полумраку.

Голоса приблизились.

— Нужно осмотгеть каждую лавку, — сказал картавый. — Вы идите по левой стогоне, мы с Феликсом по пгавой. Посегедине встгетимся.

Найра, наконец, разглядела, что в углу свалены корзины. Хорошее укрытие. Она бросилась туда и остановилась, как вкопанная: на полу за корзинами сидела Мира. Та самая мокрозява, которую Сьюзи продала в Башню. Всё это время Найра старалась про неё не вспоминать, сразу начинал душить стыд, и она становилась самой себе противна. Ведь это она познакомила Сьюзи с Мирой и едва сама не стала соучастницей подлости — одумалась в последний момент. Но она была уверена, что Мира до сих пор в Башне с другими мокрозявами…

Мира что-то сказала, глядя на Найру с мольбой и страхом, но она даже не разобрала слов. В лавку вломились стражи. Увидев Найру, один радостно закричал:

— Есть! Мы нашли её!

Она метнулась к выходу, надеясь прорваться, но было слишком поздно. Мужчины схватили её, бросили на пол.

— Пустите меня! Я ничего не сделала! — закричала она.

— Хранители разберутся, — ответил страж. — Ну, поднимите её.

— Подождите, надо, как положено, — сказал картавый. Найра уже узнавала его по голосу.

— Найга из Весёлого дома, — продолжал он, — ты обвиняешься в убийстве тгавницы Магды. Что ты можешь сказать в своё опгавдание?

В голове у Найры всё закружилось хороводом. Магду? Убила Магду? Но это не так! Это травница угрожала ей ножом, и Найра едва ноги унесла из её дома!

— Я никого не убивала! — закричала Найра. — Пожалуйста, отпустите меня!

Она слышала, как картавый сказал стражам:

— Идём отсюда. Уже тоггаши собигаются, нам ни к чему толпа.

Она завыла от отчаяния.

— Заткните её! Надоела.

В голове будто что-то взорвалось. И…

Глава 16.1

Дверь камеры открылась со скрипом, от которого у Найры пробежал мороз по коже. На пороге стояли четверо: страж с факелом, писарь со свитком и чернильницей, незнакомый низкорослый мужичок, а также тот, кого Найра ненавидела и боялась больше всего на свете. Это он бросил их с Фридой умирать в пещере после обвала. Им чудом удалось выбраться, но Фрида так и осталась с покалеченными ногами. Хадар неторопливо вошёл в камеру. Найра вскочила с пола, глядя на него с ненавистью и страхом.

Тогда, выбравшись из пещеры она искала его, чтобы отомстить. Он говорил Фриде, что работает писарем у Великого Хранителя. Несколько дней Найра бросила около дома Хранителя, надеясь увидеть Хадара. На третий день удача улыбнулась: он шёл по дорожке к дому в окружении агентов, словно господин, а на его плаще блестел знак Хранителя. Найра в испуге отступила в тень ограды.

Внезапно ей на плечо опустилась тяжёлая рука. Она вскрикнула, обернулась. За спиной молодой мужчина в форме агента. Он весь был какой-то узкий, словно созданный специально для того, чтобы пролезать в щели.

— Что ты тут делаешь? — спросил агент с угрозой.

— Кто это? — спросила Найра, показав в сторону, куда ушёл Хадар.

— Вот глупая, — рассмеялся тот. — Это господин Старший агент.

Он до боли сжал руку Найры:

— Пойдём-ка, я тебя ему покажу. Расскажешь, зачем ты уже третий день шатаешься вокруг дома.

— Нет! — умоляюще воскликнула она. — Пожалуйста! Он приходил ко мне, и я… влюбилась. Хотела увидеть его хоть одним глазком.

— Откуда ты?

Найра лукаво улыбнулась:

— Из Весёлого дома.

— Значит, влюбилась, — хмыкнул агент.

— Да. Но лишь потому, что не знала тебя.

Агент поднял брови.

Найра прильнула к нему, ласково погладила по плечам, опустилась ниже. Агент перехватил её руку и прижал к ограде.

— Мужчины любят любить меня, — сказала Найра, глядя на него снизу вверх.

Агент ухмыльнулся.

— Любят любить, значит?

В тот же вечер он пришёл к ней в Весёлый дом и стал постоянным клиентом, пока его не съел на Реке червь Ооно. От агента Найра узнала некоторые подробности про Хадара и поняла, что это глыба, с которой Найре никогда не справиться. Нужно держаться от него подальше. Фриде она ничего рассказывать не стала — язык не поворачивался открыть, что Хадар просто посмеялся над её любовью.

Лишь засыпая, она с тех пор желала Старшему агенту смерти. Скорой и лютой. Найра верила, что однажды Праматерь призовёт Хадара к ответу за его злодеяния.

Но пока что Праматерь не торопилась. Вот уже Фрида умерла, и сама Найра сидела в каменном мешке, а Старший агент стоял на пороге — самодовольный и невредимый.

В камеру вошёл страж, закрепил факел в розетке на стене и встал подле. Следом за ним вошёл писарь. Стульев в камере не было, и он сел прямо на пол, разложив перед собой приборы.

— Проходи, что стоишь? — насмешливо обратился Хадар к стоящему в коридоре мужичку.

Тот неуверенно переступил порог и остановился, часто моргая слезящимися, воспалёнными глазами.

Старший агент достал из кармана пузырёк и подошёл к Найре. Она отступила, прижимаясь к стене. Спросила, с ужасом глядя на пузырёк:

— Это яд?

— Нет, — ответил Хадар. — Сыворотка правды. Пей.

Он протянул ей пузырёк.

— Я… не буду обманывать, — торопливо сказала Найра.

— Все вы так говорите, лгунишки.

Он схватил Найру за руку и вложил ей в руку пузырёк.

— Пей, кому сказал! Или вольём в тебя силой.

Она кинула взгляд на стража, решившись, выпила. Жидкости было на один глоток. У неё оказался кислый и вяжущий вкус, от которого онемел рот. Найра перестала ощущать язык. Она в испуге посмотрела на Хадара.

— Некоторое время ты будешь чувствовать себя странно, — сказал он, забирая у неё пузырёк. — Но потом признания польются рекой.

Найра прижала руку к горлу. Она чувствовала, как онемение растекается вниз по шее.

— Не пытайся ничего сделать и главное не паникую, — сказал ей Старший агент. — Скоро всё само собой пройдёт.

Он закрыл крышечку и убрал пузырёк в карман. После чего повернулся к незнакомому мужичку.

— Узнаёшь её? — спросил Хадар, указывая на Найру.

Незнакомец мельком взглянул на девушку и часто закивал.

Превозмогая онемение, Найра воскликнула:

— Я е з. аю эого чеоеа.

Язык ещё плохо работал, и удавались только гласные.

— Зато он тебя знает, — улыбнулся Хадар. — Расскажи-ка нам, братец, что ты видел в доме Магды.

Найра задрожала все телом.

— Ну… это, — взгляд незнакомца сновал по углам, тщательно обходя Найру. — Зашёл я, значица, к Магде. За настойкой зашёл для глаз…

— Зачем ты зашёл, нас не интересует, — оборвал Хадар. — Рассказывай, что там увидел.

Мужичонка втянул голову в плечи, став похож на толстый чурбан. Перо писаря скрипело по свитку, занося каждое произнесённое им слово.

— Её увидел, травницу… — скомкано заговорил мужичок. — И вторую тоже. Вот её.

Он показал пальцем на Найру.

— Что было у неё в руках? — спросил Хадар, отстукивая каждое слово ударом каблука.

Мужичок кинул на него испуганный взгляд, торопливо ответил:

— А так это… Нож.

— Это неправда! — вскрикнула Найра, но никто не обратил на неё внимание.

— Можно идти? — робко спросил мужичок.

— Нет. Не можно, — рявкнул Старший агент. — Рассказывай, что она делала с ножом?

Свидетель снова часто заморгал, ответил.

— Ударила.

— Покажи нам, как она это сделала.

Мужичок сцепил обветренные руки в замок и рубанул ими сверху вниз, проткнув невидимое тело.

Найре показалось, будто её голову засунули в котёл и ударили по нему молотом. Неожиданно Хадар оказался рядом, взял её лицо в свои ладони, заставляя смотреть на себя.

— Признавайся! — приказал он.

— В чём?! — всхлипнула Найра, глядя на него с ужасом.

— Ты убила травницу Магду.

— Нет! Я не убивала её! Я даже не знала, что она мертва!

— Может, и мальчика в Весёлом доме не ты пыталась убить?

— Я не пыталась его убить! Мне просто нужно было выйти! А они не пускали!

— Может, Магда тебя тоже не пускала?

— Нет! Она наоборот меня выгнала! Это человек всё перепутал! Нож был не у меня, а у Магды.

— Ты прижимала нож к горлу мальчика! — неожиданно рявкнул Хадар. — Десятки людей видели это.

Она всхлипнула, повторила:

— Мне просто нужно было уйти… А они не пускали. Но Магда тут ни при чём. Зачем вы меня путаете? Зачем всё смешиваете?

— Этот честный человек видел, как ты убила Магду, — сказал Хадар. Его чёрные глаза, словно два провала беспощадно и холодно смотрели в её лицо.

— Оставьте меня! — взмолилась Найра. — Прошу вас, я никого не убивала!

Внезапно он повернулся к другим мужчинам и приказал:

— Выйдете вы все. Оставьте нас одних. Этого (кивок на свидетеля) можно отпустить.

Найра сглотнула подкативший к горлу комок страха: она боялась этих людей, но оставаться наедине со Старшим агентом было ещё страшнее.

— Ну, живее! — прикрикнул Хадар на писаря.

Тот поспешно вышел, оставив на полу письменные принадлежности.

Следом страж вывел свидетеля. Когда за ними закрылась дверь, Хадар повернулся к Найре. Она стояла ни жива, ни мертва, гадая, что он задумал.

— Я не хотел говорить при них, — тихо сказал он. — В общем, мне жаль, что так вышло с Фридой.

Найра вздрогнула всем телом. Она ожидала услышать всё, что угодно, но только не это. Иногда Найра представляла, как однажды наберётся смелости и бросит в лицо Хадара страшные проклятия. Но сейчас язык словно прирос к нёбу, и она не могла произнести ни слова. В голове всё перемешалось. Фрида, Магда, Леви… Она была совсем сбита с толку.

— Не проходит и дня, чтобы я не думал о твоей сестре, — добавил он с печалью. — Но есть вещи и поступки, которые мы не можем изменить.

Хадар неожиданно взял её за руки и понёс их ладонями к лицу Найры.

— Посмотри на них, — его голос стал вкрадчивым, будто у них на двоих была какая-то тайна. — Твои руки знают всё лучше, чем твоя голова.

Найра мелко дрожала, не понимая, к чему он ведёт.

— Признайся себе, Найра: ты хотела убить этого противного, мерзкого мальчишку. Он вечно на всех ябедничал и за всеми шпионил. Ты увидела его на крыльце, и рука сама исполнила твоё желание.

Она отшатнулась, всхлипнула:

— Я не хотела его убивать. Леви просто оказался рядом, а я хотела уйти. Но они меня не пускали…

Хадар сжал её плечи, привлёк к себе так, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.

— Я люблю ножи, — неожиданно ласково произнёс он. — Нож, как продолжение моей руки. Он достаёт гораздо дальше, чем могу я. Он придаёт силу и власть. Ты ведь тоже это почувствовала? Скажи, Найра.

— Что сказать? — пролепетала она.

— Ты взяла нож, и все сразу стали тебя слушаться, уже никто не мог отмахнуться и назвать дешёвой шлюхой. Они делали то, что ты говорила. Это так приятно — стать госпожой, — Хадар склонил голову к её шее, едва не касаясь губами.

Найра почувствовала, как ею овладевает странное состояние зачарованности — его голосом, чёрными глазами, в которых метались огни факелов, ощущением рядом сильного мужского тела.

— Вспомни, как твои руки держали нож, — прошептал Хадар ей на ухо. — Каким он был, Найра?

— Гладким, — едва слышно ответила она.

— Отполированным многими ладонями, — продолжил агент.

Он дотронулся пальцем до её ладони, и Найра невольно сжала её в кулак.

В тот же момент ей показалось, что она чувствует в ладони нож. Широкий кухонный, каким привыкли нарезать ломтями хлеб.

— Вспомнила? — спросил Хадар, коснувшись её мокрой щеки и убрав прилипшие волосы.

Она кивнула, всё глубже погружаясь в состояние пограничное с реальностью. В мыслях бледным огоньком вспыхнула мысль: «Сыворотка правды…»

Но Найре было лень додумывать её до конца. Она глядела по сторонам и видела, что камера размывается. Найра и всё вокруг будто попали в огромную каплю воды. Она наклоняла голову к правому плечу, и камера тоже смещалась вправо; наклоняла к левому, и камера съезжала влево.

— Теперь давай поговорим о Магде, — проворковал ей на ухо Хадар.

— Давайте, — ответила Найра, заколдованная происходящим.

— Я знаю, ты не хотела убивать её, — неожиданно шепнул Старший агент.

Она радостно кивнула: наконец-то он поверил!

— Магда ревновала к тебе Гая, — продолжал Хадар. — Она узнала, что он часто бывает у тебя в Весёлом доме.

— Правда? Узнала? — удивилась Найра.

— Да. Ты намного красивее её. Гай любил тебя больше, и она захотела тебя убить.

Девушка подняла на него глаза и потрясённо спросила:

— Откуда вы знаете?

Он вновь взял Найру за руку и погладил её пальцы.

— Слушай меня, — сказал Хадар. — Нож. Он был в руке Магды. Она ревновала к тебе Гая. Хотела тебя убить.

Он сжал руку Найры в кулак:

— Но ты не дала ей этого сделать.

— Не дала, — повторила Найра.

— Ты остановила её.

В душе Найры всколыхнулся протест.

— Я убежа…

— Конечно, сама бы она уже не остановилась, — согласился Хадар. — Ты увидела на столе нож. Гладкий, отполированный многими ладонями. Тебе нужно было выйти наружу, только выйти. Но она тебя не пускала. Ты взяла его, у тебя не было другого выхода.

Неожиданно камера закружилась перед глазами, Найра будто покатилась с огромной горы у которой не было ни начала, ни конца, и остановилась в доме Магды. Да, это точно он: очаг в полу, травы на стенах…

Раздался голос Хадара, который звучал сверху и снизу, как будто говорил сам дом:

— Посмотри на свои руки, Найра. Доверься им.

Она опустила глаза и увидела в своих руках нож: широкий, с гладкой, отполированной рукоятью, широким клинком. Этот нож не был создан для битв, им нарезали хлеб, чтобы накормить голодных. Найра точно видела его раньше, только никак не могла вспомнить где.

— Осторожно Найра, — окрик Хадара ударил её словно кнутом. — Она у тебя за спиной! Защищайся!

Что-то коснулось её спины.

Найра в испуге развернулась и вслепую рубанула ножом. На пол к её ногам упала Магда. Её старое платье быстро пропитывалось на груди кровью, полуприкрытые веки подёргивались, будто травница пыталась открыть глаза, но не могла.

Найра выронила нож, и он с глухим стуком упал на пол.

— Я убила её, — хрипло сказала она. — Я убила Магду.

— Ты записываешь? — спросил Хадар у кого-то невидимого.

— Да, господин, — ответил ему мужской голос.

Найра потёрла глаза: руки были перепачканы в крови. Она в исступлении начала тереть их друг о друга и о платье, но крови становилось только больше. Она сочилась из ладоней, капала на земляной пол, и сама становилась землёй.

— Я не хотела! — закричала Найра. — Она первая на меня напала. Я только хотела уйти! Всего лишь уйти! Но она меня не пускала!

Она зарыдала.

Комната вновь начала меняться: исчезли полки с кувшинами, пучки трав на стенах, очаг. Найра вернулась в камеру. Она тут же посмотрела на свои руки — они были чисты. Девушка огляделась по сторонам: страж стоял у стены, свидетель исчез, Хадар с недовольным лицом сбивал с каблука налипший кусок глины, писарь торопливо скрипел пером по свитку. Найра была безграмотной, и непонимающе уставилась на странные крючки и галочки, густо заполнявшие свиток.

— Что случилось? — тихо спросила она.

Не обратив внимание на её вопрос, Хадар обратился к писарю:

— Долго ещё?

— Заканчиваю, господин Старший агент, — сказал тот, не поднимая головы.

— Тогда без меня.

Хмуро сдвинув брови и, ни на кого не глядя, он вышел из камеры. В этот миг Найра поняла, что пропала.

Глава 16.2

Найра изнемогла от слёз и затихла, лёжа на тощей подстилке из раздавленного цеплюча. Она не понимала, почему такая тяжёлая кара коснулась именно её; за что Праматерь оставила Найру в своей милости.

Она не была умной и учёной, не могла мысленно вознестись к трудам философов и найти утешение в их великих изречениях. Она была диким цветком, выросшим в пыли городских улиц, и знала одно: её скоро казнят. Уходя, страж сказал, что с казнью долго тянуть не станут. Завтра, может, послезавтра.

С тех пор одна мысль не давала Найре покоя: если бы ей удалось спрятаться в лавке торговца за корзинами, агенты пробежали бы мимо, и теперь она не сидела бы в каменном мешке — всеми преданная, брошенная и забытая. Вновь и вновь перед глазами Найры вставала картина: она забегает в лавку, бросается к защитному убежищу и видит там Миру. Мокрозява что-то говорит ей и мотает из стороны в сторону головой, а в это время в лавку забегаю агенты. Если бы Миры там не было! Если бы она не помешала Найре спрятаться за корзинами! Найра не хотела об этом думать, не хотела вспоминать, но память сама круг за кругом возвращала её в то место.

— Это из-за неё! — в исступлении прошептала она. — Из-за Миры меня поймали!

Найра зажмурилась так сильно, что перед глазами вспыхнули оранжевые пятна, но даже это не помогло.

У Миры-то сейчас, наверняка, всё хорошо. Сидит себе в покое и тепле и вспоминает, как схватили Найру, а её саму не заметили. Она ведь тоже пряталась за корзинами: почему-то от кого-то.

Внизу в двери поднялась заслонка и рука стража запихнула в камеру тарелку с бурой кашей, кусок хлеба из отрубей и кружку с водой. Найра тяжело поднялась, подошла к двери взяла тарелку. При одном взгляде на еду её затошнило. Она поставила тарелку на пол, взяла кусочек хлеба и кружку. Вернулась на подстилку и стала есть хлеб, отщипывая его по крохотным кусочкам. Из глаз опять потекли слёзы. Они капали на хлеб, впитывались в безвкусный мякиш, делая его солоноватым.

Какой она будет, её казнь? Найра представила, как её в длинном небелёном рубище — одежде смертников — выведут на площадь Правосудия, заполненную людьми. Там будут мужчины, которые платили ей за любовь и женщины, проклинавшие шлюх из Весёлого дома. Все они будут смотреть на Найру, выкрикивать проклятия и, может, даже бросаться гнилыми пхали. Стражи поведут её по людскому коридору, поднимут на помост, где уже установлена виселица. Палач повернёт Найру к толпе, чтобы она в последний раз взглянула на лучи улиц, разбегающиеся от площади и Башню, за одним из окон которой прячется подлый Хадар.

— Я невиновна! — закричит она. — Я никого не убивала! Поверьте мне.

Неожиданно палач встанет перед ней на одно колено и объявит:

— Я верю тебе! Иди с миром.

И все люди на площади, которые только что готовы были растерзать её, опустят головы, простят и отпустят…

Затем они ворвутся в Башню, найдут Хадара, испугано забившегося в самый дальний угол. С улюлюканьем и свистом затащат на помост, оденут ему на шею петлю. Хадар будет рыдать и молить о пощаде, но палач недрогнувшей рукой нажмёт на рычаг. Доска в полу откинется, и Хадар повиснет на верёвке, дёргаясь в предсмертных судорогах.

Найра улыбнулась сквозь слёзы, полностью отдавшись мечтам. Она не заметила, как за окном наступил день, и на пол легли длинные тени от решётки. В какой-то момент Найре показалось, будто к этим теням добавились ещё три. Вяло и медленно, словно во сне, она подняла голову и увидела на окне три волосатых шарика. Однажды она уже видела таких у одного торговца. Это были газилинны, что водились на болотах за Большими кочками.

Но даже их появление на окне не смогло вывести Найру из состояния полусна — полуяви. Она опустила голову, а когда подняла вновь, газилинны исчезли.

«Показалось, — подумала Найра. — Откуда тут взяться газилиннам? Говорят, их осталось на болотах очень мало. То ли попрятались все, то ли на лекарства извели — всем известно, что из газилиннов получается лучшая мазь от болей в спине».

Прошло ещё немного времени, когда она услышала в окне шорох. Вновь подняв голову, Найра с изумлением увидела, что в окно лезет цеплюч. Несколько длинных гибких стеблей спустились по стене, поползли по полу. Найра в испуге вскочила на ноги и прижалась к стене. Это что ещё за напасть?! Цеплюч никогда не вёл себя так нагло! Он подстерегал элсарцев на улицах, чтобы закутать в кокон стеблей, придушить и выпить кровь. Обычно его жертвами становились нищие, у которых не было денег на выводил, или пьяные, уснувшие на улице. В домах горожане всегда держали выводил, и зная об этом, цеплюч остерегался залезать к ним. Но у Найры сейчас не было выводила, она оказалась беззащитна перед хищником.

Однако цеплюч заполз в камеру не за ней — шурша по полу сухим колючим стеблем, он пробрался к двери, поднялся по ней и забрался в замочную скважину. Найра наблюдала за ним, онемев от испуга и удивления. Поковырявшись в скважине, цеплюч повернул язычок замка; дверь с недовольным скрипом открылась. Цеплюч уполз обратно в окно.

Найра стояла ни жива, ни мертва, глядя на открывшийся ей кусок коридора. Там лежал обмотанный цеплючом страж. Сухие стебли плотно окутали его тело, страж не шевелился, и в его неподвижности было что-то невыразимо жуткое.

В коридоре раздался треск колокольчика. Такими обычно вызывают слуг. В дверях появились три газилинна.

— Что ты замерла, как не живая?! — пискнул крайний справа. — Так и будешь тут сидеть? Мы жизнями рискуем, а эта дурёха уходить не хочет.

— Я хочу, — выдавила Найра. — Очень хочу!

— Тогда не стой столбом! — пискнул тот, что посередине. — Шевели конечностями!

«Всё это на самом деле!» — подумала Найра.

Вздрагивая от звука собственных шагов, она вышла из камеры и осмотрелась. По полу мимо неё, словно длинные змеи, ползали стебли цеплюча. Недалеко от камеры надрывался колокольчик. Кто-то дёргал за толстую верёвку, протянутую от колокольчика в стену. Значит, скоро сюда придут те, кто не дождётся ответ. Найра приблизилась к стражу, тело которого видела из камеры. Его лицо пожелтело, колючки растения впились ему в кожу и высасывали кровь. При приближении Найры один из стеблей поднялся, как будто недовольный тем, что им мешают. Найру пробрала крупная дрожь. Она отступила. Газилинны запрыгнули ей на плечи — двое на правое, один на левое.

— Это вы всё сделали? — спросила Найра срывающимся голосом.

— Без ложной скромности скажем, да, — ответил газилинн с правого плеча.

— Не слишком-то задавайся, — пихнул его в бок товарищ.

— Найра, тебе нужно как можно быстрее уходить, — перебил их газилинн с левого плеча. — Мы обезвредили только один ярус. Когда об этом станет известно на других, сюда примчится вилова туча стражей. Не зря колокольчик надрывается.

— Но я не знаю, где тут выход! — призналась Найра. — Меня привели с мешком на голове и сняли его только в камере.

— Мы подскажем, — заверил газилинн с правого плеча. — Иди прямо.

Найра пошла. Через какое-то время она даже почти перестала замечать деловито ползающий по коридорам цеплюч — вот только к трупам стражей привыкнуть не могла. Каждый раз замирала при виде нового.

— Как вам удалось их всех сразу? — спросила она, с содроганием отвернувшись от стража, в котором узнала того, что приносил ей еду. Длинный стебель проткнул одну его щеку и вылез из другой.

— Мы азарская сила, мы азарская мощь! — снова сказал хвастун с правого плеча.

— Но откуда вы узнали про меня и почему помогаете?

Газилинны помолчали. Затем тот, что сидел на левом плече, ответил:

— Нас попросила твоя подруга.

— У меня не осталось подруг, — с горечью ответила Найра. — Меня все предали.

— Есть! — горячо перебил газилинн. — Она так хотела тебе помочь, что пренебрегла более важным делом.

— Но кто она? Как её зовут?

В этот момент из-за поворота вышел Хадар. При виде Найры он остановился, изумлённый. Она тоже остановилась, остолбенев от ужаса. Их разделяло шагов пятьдесят. Газилинны скатились с её плеч и спрятались под платьем.

Хадар окинул взглядом коридор, задержался на трупах стражей, затем перевёл взгляд на Найру.

— А я-то думаю, почему на мои вызовы никто не отвечает. Я уже весь колокольчик оборвал, — произнёс он.

Сразу несколько стеблей цеплюча оставили труп стража и поползли к нему. Заметив это, Хадар выхватил из ножен кинжал.

— Значит, ты у нас теперь королева колючек, — заметил он с кривой усмешкой.

Найра тяжело дышала, не зная, что сказать в ответ. Ей хотелось только одного: чтобы цеплюч убил Хадара, как других.

Словно услышав её мысли, сразу два стебля бросились на агента, но он разрубил их взмахом кинжала.

— Даю тебе время, пока горит большая свеча, — сказал агент Найре. — Потом я вышлю погоню и обещаю: буду искать с особой тщательностью. А когда найду — убью на месте.

Она молчала, не понимая, что значат эти слова. Он её отпускает? Он?! Её?!

— Свеча уже горит, Найра, — сухо улыбнулся Хадар. После чего развернулся и скрылся за углом.

— Его нужно остановить! — воскликнула она.

Разрубленные стебли цеплюча вновь срослись и с яростью бросились вдогонку. К ним присоединились ещё с десяток.

Газилинны выкатились из-под платья Найры.

— Беги к выходу, — пискнул один из них. — Мы с ним разберёмся.

Она кивнула и побежала по коридору. Но вскоре замедлила шаг: что-то удерживало её. Казалось, сам воздух стал плотнее, а на плечи легли невидимые руки.

— Он спасётся, — шепнул на ухо незнакомый женский голос.

Найра остановилась и в испуге обернулась — пусто.

— Кто здесь? — спросила она с трепетом.

— Ты должна завершить всё сама, — вновь шепнула невидимая женщина. — За Фриду. За себя.

Найра вновь осмотрелась вокруг — никого. Она была в коридоре одна.

— Кто вы? — спросила она.

Ответа не последовало, но в тот же миг она поняла, что не сможет уйти из Башни. Найра ещё немного постояла, прислушиваясь, не будет ли ещё каких распоряжений. Не дождавшись, развернулась и пошла обратно.

Завернув за угол, она увидела, как Хадар сражается с цеплючом. В левой руке он держал кинжал, в правой стилет — и отбивался ими от атакующих стеблей. Он рубил их длинные колючие плети, те падали на пол, но вновь срастались и пытались обвиться вокруг старшего агента. Вот один из побегов ударил его по ногам. Хадар отпрыгнул назад, но второй стебель подкрался с другой стороны и петлёй обхватил его ногу. Дёрнул. Не удержавшись на ногах, агент упал. Тут же шесть или семь стеблей набросились на него, обвились вокруг рук и ног, обмотали шею, торс. Хадар дёргался изо всех сил, но цеплюч только сильнее обвивался вокруг него. Кинжал выпал из руки агента; он попытался разрезать цеплюч стилетом, но рука была в тот же миг пригвождена к полу. Цеплюч опутал Хадара плотной сетью.

— Зачем ты вернулась? — запищали газилинны.

— Сумасшедшая!

— Мы дали тебе возможность убежать!

— Я должна завершить всё сама, — сказала Найра, поднимая с пола кинжал. — За Фриду. За себя.

Она приблизилась к Старшему агенту, сжимая кинжал в руке с такой силой, что побелели пальцы. Хадар увидел Найру и прохрипел:

— А, ты. Пришла полюбоваться?

Цеплюч поцарапал ему лоб и щёки, по лицу агента текла кровь.

— Это три твоих весёлых друга устроили тут…

Найра стояла, тяжело дыша и чувствуя, как ухает в груди сердце. И вновь невидимая женщина громко шепнула ей на ухо: «За Фриду. За себя».

Она вздрогнула, обернулась. Коридор, как прежде, был пуст.

Хадар оскалился сквозь сеть цеплюча:

— Хочешь узнать, что такое быть палачом, девочка? Давай! Глядишь, понравится. Или смелости не хватает убить связанного?

Найра судорожно вздохнула, кинжал задрожал в её руках. В памяти всплыли слова, сказанные недавно самим Хадаром: «Доверься своим рукам. Они знают лучше, чем твоя голова».

Она опустилась рядом с Хадаром на колени. Стебли цеплюча ползали вокруг неё, будто слуги возле хозяйки. Найра занесла кинжал над головой. Хадар не зажмурился. С какой-то зачарованностью он смотрел на клинок, который до сих пор служил ему, а теперь был обращён против.

«Вспомни Фриду!» — отчётливо сказал женский голос.

Найра с размаху всадила кинжал в грудь Старшего агента. Хадар вздрогнул всем телом.

— За мою сестрёнку! — хрипло сказала она.

Вытащила окровавленный кинжал и всадила вновь:

— А это за меня!

И вновь вытащила. И вновь всадила. Взгляд Хадара затуманился. Он глубоко вдохнул, так, словно хотел вобрать в себя весь воздух Азара — но захлебнулся собственной кровью, закашлялся и… замер. Рукоять кинжала осталась торчать из его бездыханной груди. Камзол набух от крови.

Найра отползла к противоположной стене, не в силах оторвать от Хадара глаз. Вот он — поверженный враг, смерти которого она так жаждала. Но, вопреки ожиданиям, она не чувствовала ни радости, ни удовлетворения. Только руки липкие от его крови, дрожь в коленях и туман в голове.

— Кровавый господин убит, — сказал один из газилиннов.

Второй запрыгнул Найре на плечо и зло запищал:

— Живо убирайся отсюда! Мы сами тут приберёмся.

— Немедленно уходи из города, — подхватил второй. — Спрячься куда угодно, хоть в землю заройся. Только быстрее!

Найра с трудом отвела взгляд от Хадара, тяжело поднялась и заковыляла к выходу.

— Почему ты не помешал ей убить Кровавого господина?! — раздался ей вслед писк газилинна.

— А ты почему не помешал?!

— Как я мог помешать, если она вмешалась?!

— Так и я поэтому!

— Говорил я тебе, что с цеплючом не наша работа! А ты — мы азарская сила, мы азарская мощь!

Они перешли с человеческого на странный язык, напоминающий цоканья, писки и треск.

…

Словно во сне Найра вышла из Башни. Её сопровождал цеплюч. Мощные, гораздо толще обычных, стебли лезли из твёрдой, как камень, земли, переплетались между собой, образуя по обе стороны от Найры высокую, плотную изгородь. Горожане шарахались от неё с криками ужаса. Такого в Элсаре никто никогда не видел. Коридор из цеплюча протянулся через всю площадь перед Башней. Выводители цеплюча побросали свои банки и убежали без оглядки, понимая, что им не справиться с таким нашествием.

— Иди вперёд и ничего не бойся, — сказала рядом с Найрой невидимая женщина.

Девушка улыбнулась, обрадованная тем, что вновь не одна.

— Я убила Хадара! — сказала она.

— Ты правильно поступила. Он был гнойным нарывом на теле Азара.

— Но я не чувствую избавления! Я думала, мне станет хорошо, когда я отомщу за Фриду!

Женщина выдержала паузу, затем с нажимом произнесла:

— Тебе нужно как можно быстрее скрыться из Элсара. Хадар успел сообщить о тебе палачу, и тот уже направил погоню.

— О ком вы говорите? — пролепетала Найра.

Женщина вновь помолчала и тише прежнего ответила:

— О ней!

Найра в недоумении огляделась. Позади и впереди был коридор из цеплюча. Она взглянула сквозь переплетённые сухие прутья и вдруг увидела… Фриду. Сестрёнка шла через опустевшую площадь — живая и невредимая. Её прекрасные ножки, которые обвал в пещере превратил в размозжённое кровавое месиво, легко и уверенно делали шаг за шагом. Фрида поглядывала по сторонам, будто кого-то искала.

Найра вцепилась пальцами в стебли цеплюча, следя за каждым движением сестры. Это было чудо! Истинное волшебство! Фрида, которую она похоронила и оплакала — жива!

— Фрида! — закричала Найра. — Я здесь, сестрёнка! О, Праматерь, какое же счастье! Фрида! Посмотри на меня! Я здесь!

Обезумев от счастья, она попыталась пролезть через заросли, но поняла, что не получится и побежала по коридору, стараясь поскорее добраться до его конца.

— Это не твоя сестра, — сказала невидимая помощница, но Найра её не слушала.

Глава 16.3

За спиной раздался треск.

Обернувшись, Найра увидела, как Фрида разрывает руками жёсткие стебли цеплюча — а их не каждый нож мог разрезать.

— Фрида? — только и смогла выговорить девушка.

— Повторяю, это не она, — прикрикнула на неё невидимая собеседница. — Твоя сестра умерла. Вспомни куклу Молли — такой же они сделали твою Фриду.

— Этого не может быть! — пролепетала Найра.

Она заворожено следила за тем, как Фрида рвёт цеплюч и лезет в коридор. На её лице замерло необычное для сестры выражение упёртости и злости. Тут же Найра отметила, что Фрида действительно изменилась: цвет кожи стал сероватым, под глазами залегли чёрные тени.

— Убегай! — приказала Найре помощница. — На какое-то время я смогу задержать её. Беги к Реке. Дни Вила закончились, и тебе понадобится лодка. Торопись же!

Фрида пролезла в коридор. Увидев Найру, сестра решительно направилась к ней. Несколько стеблей цеплюча глубоко оцарапали ей щёки и лоб, но крови не было. Кожа висела ошмётками, не причиняя сестре боли и беспокойства. Именно это убедило Найру лучше любых слов — Фриды больше нет. Это магия, кто-то притворился её сестрой, чтобы обмануть глупую Найру. Громко вскрикнув, она побежала по коридору. За спиной раздавались тяжёлые шаги — казалось, за Найрой идёт не худенькая девушка, а каменная статуя. На миг обернувшись, Найра увидела, что между ней и «фридой» вновь выросла стена цеплюча.

Она прибавила шагу. Вскоре коридор закончился, Найра выбежала на открытое пространство и огляделась. Прямо перед ней возвышались огромные городские ворота, но сейчас они были закрыты — дни Вила закончились, и сразу за крутым берегом начиналась Мёртвая река. Неоткукренная вода была теперь Найре не страшна. Получается, чтобы сбежать из города, нужно воспользоваться Малыми воротами, через которые в Элсар возвращались лодочники.

За спиной слышался треск — «фрида» ломала стену цеплюча. Не оборачиваясь, Найра бросилась к Малым воротам. Выбежала через них за городскую стену и оказалась на берегу, о который бились волны Реки. Неподалёку она заметила лодку Фрола. Сам он, как обычно пьяный, сидел на носу с бутылкой браги и горланил песню про прекрасную лодочницу, скормившую его сердце саблезубой рыбе. Крупная мускулистая фигура лодочника напоминала глыбу. Других лодок поблизости не было — хорошо, значит, «фриде» не на чем будет пуститься в погоню.

Вот Фрол заметил Найру, с трудом собрал в кучу разбегающиеся глаза и заорал:

— Ты какого Вила здесь делаешь? Жить надоело?

Найра подбежала ближе.

— Э! Э! Не подходи! Большая волна накатит, не спасёшься! — Фрол поднялся, но лодка закачалась, и он снова сел, облив себя брагой.

— Фрол, миленький, спаси! — воскликнула Найра. — Увези меня с острова!

— Совсем девка сдурела, — сказал он, обращаясь к невидимому собеседнику. — Отойди от воды кому…

Он не договорил, потому что Найра прыгнула воду и побежала к лодке, взметая ногами брызги.

Фрол свалился в лодку. Бутылка выпала из его руки и ушла на дно реки.

Подбежав к лодке, Найра перелезла через борт. Фрол смотрел на неё с ужасом.

— Как ты… так? В воду! — выдавил он.

— Потом, Фролушка, потом. Сейчас увези меня подальше! Что хочешь для тебя за это сделаю!

Малые ворота с треском распахнулись, и на берег вышла «фрида».

— Пожалуйста, Фрол! Она хочет убить меня! — закричала Найра, молитвенно сложив руки.

«Фрида» приближалась к ним быстрым шагом. Её платье было изорвано цеплючом, тело расцарапано. Из груди и плеч торчали несколько веток, но она этого не замечала.

Лодочник перевёл изумлённый взгляд с "фриды" на Найру, спросил:

— А что это с твоей сестрёнкой?

— Она не моя Фрида! — в исступлении закричала Найра. — Ай, пусти меня уже!

Поняв, что от Фрола толку мало, она села на скамью и сама взялась за вёсла. Это убедило лодочника лучше всех слов.

— Подожди, я оттолкну лодку на глубину, — сказал он, выпрыгивая.

Пошатнулся, схватившись за борт, но устоял на ногах. «Фрида» приблизилась.

— Осторожно! — вскрикнула Найра.

«Фрида» напала на Фрола со спины. Обхватила за горло, выгнув мужчину дугой. Маленькая и хрупкая, она обладала нечеловеческой силой. На лице лодочника появился ужас, глаза выкатились из орбит. Он, наконец, в полной мере понял, что перед ним не человек.

Найра схватила весло и стала отталкивать им лодку от берега, упираясь в дно. По спине стекал пот, перед глазами рябило от страха. Она уже поняла, что Фролу не победить. Счёт пошёл на мгновения.

Найра отплыла от берега настолько, что не доставала веслом до дна, когда с берега раздался громкий хруст. «Фрида» сломала лодочника пополам и отбросила на берег. Её глаза казались двумя чёрными дырами и смотрели прямиком на Найру. Девушка стала грести с удвоенной силой. В груди всё трепетало от страха.

«Фрида» зашла в воду — осторожно, пробуя пальцами воду, и словно боясь провалиться. Постояла, оглядываясь по сторонам, затем поплыла следом залодкой.

— Нет! — прошептала Найра. — Где ты, моя помощница! Почему оставила?!

«Фрида» плыла быстро, рассекая воду широкими взмахами. Найра поняла, что ей не уйти. Слёзы стекали по щекам, вёсла скользили в руках, лодка казалась слишком тяжёлой и неповоротливой. Ещё несколько сильных взмахов, и «фрида» вцепилась в борт. Рыдая от страха, Найра ударила её веслом, но тварь только рассмеялась: хрипло, страшно. Она вырвала весло и отшвырнула его далеко в Реку. Найра отползла на нос лодки, сжалась в комок и зашептала молитву. «Фрида» перекинула через борт одну босую ногу, затем вторую. На её лице играла злая улыбка, тусклые мёртвые глаза, не мигая, смотрели на Найру.

— Праматерь, миленькая, спаси меня и сохрани! — зашептала бедняжка.

Внезапно лодка закачалась с такой силой, что стала черпать бортами воду. Найра схватилась руками за лавку.

«Фрида» лязгнула зубами и обернулась — неподалёку из воды появилось огромное чудовище с клыкастой пастью. Зелёная чешуя влажно блестела, пасть была похожа на огнедышащий горн. Чудовище стремительно наклонилось над лодкой, схватило «фриду» зубами и выбросило из лодки. Они скрылись в бурлящей воде.

Найра сидела ни жива ни мертва. Она понимала, что должна вскочить, схватить оставшееся весло и грести отсюда подальше, но от пережитого у неё отказали ноги.

Вот над поверхностью показались «фрида» и чудище. Убийца пыталась обхватить речного дракона за шею, но та была слишком мощной; к тому же, руки «фриды» соскальзывали с гладкой чешуи.

— Убей её! — прошептала Найра, обращаясь к дракону. — Прошу тебя!

«Фрида» схватилась за отростки на голове дракона, напоминающие зубья короны. Дракон издал рык боли, яростно мотнул головой, но убийца не отпустила. Она тянула всё сильнее, причиняя ему сильную боль. Найра в замешательстве осмотрелась по сторонам, думая, чем может помочь, но тут же поняла, что слишком слаба и ничтожна, чтобы лезть с ними в драку.

— Топи её! Топи! — закричала она дракону.

Словно поняв её слова, дракон взвился над водой, а потом нырнул. На Найру обрушился каскад брызг. Лодка закачалась так, что казалось вот-вот перевернётся. Ослеплённая и оглушённая водой, Найра упала на дно и вцепилась обеими руками в лавку.

Но Праматерь хранила её жизнь: постепенно лодка перестала раскачиваться, и Найра решилась выглянуть из-за борта. Река вновь была спокойной и безмятежной. Ни дракон, ни «фрида» не появлялись. Кто же из них победил?

В любом случае, нужно уплывать отсюда. Добраться до Сухири или Больших кочек и схорониться там. Подняв с пола весло, Найра начала неловко грести. Лодка закружилась на месте.

Неожиданно вода неподалёку забурлила, и на поверхность вынырнул дракон. Один.

Найра заплакала и засмеялась от счастья.

— Ты мой дорогой! — воскликнула она. — Я знала, верила, что ты победишь!

Дракон тяжело подплыл к лодке. Он с трудом шевелил хвостом, на воде за ним оставался кровавый след. Когда до лодки оставалось каких-то тридцать локтей, он вдруг стал меняться. Исчезли огромная шипастая голова и длинное чешуйчатое тело. Ещё несколько мгновений, и на волнах осталась лежать маленькая белокурая девочка. Её лицо было пугающе бледным, глаза закрыты, бок перечертила кровавая рана, точно кто-то поцарапал её огромным когтем. Судорожно глотнув воздух, девочка пошла на дно.

Бросив весло, Найра нырнула за малышкой в Реку. Запоздало подумала, что не умеет плавать, но, как ни странно, её тело само начало выполнять нужные движения. Оказывается, она умела плавать и очень хорошо. Это было поразительно, ведь, как любая азарка, она ни разу близко не подходила к Реке. Решив, что подумает об этом в другой раз, Найра набрала в грудь побольше воздуха и, задержав дыхание, нырнула. Вода хлынула ей в глаза; Найра зажмурилась, шаря руками вокруг. Наконец, пальцы коснулись маленького тела. Ещё немного, и она обхватила девочку, выплыла с ней наверх. Оказалось, что лодку отнесло течением. Найра перевернулась на спину и, придерживая девочку за плечи, поплыла к лодке. И вновь её поразило, как легко и свободно она чувствует себя в воде, как будто много плавала.

Положив девочку на дно лодки, Найра осмотрела её. Девочка была очень худенькой, рёбрышки тоненькие, как у мышки. Глубокая рваная рана кровоточила.

«Необходимо зашить её, — подумала Найра. — Но чем?! И не в лодке же это делать! Нужно побыстрее пристать к какому-то берегу и найти помощь».

Всё, что она мола сделать прям сейчас, это перевязать рану и остановить кровь. Найра сняла мокрую верхнюю юбку, разорвала её на широкие полосы и перевязала девочку. Малышка по-прежнему была без сознания и жалобно постанывала, но когда Найра приподняла её, чтобы пропустить кусок ткани под спину, неожиданно открыла глаза и что-то сказала.

— Что? — спросила Найра, приблизив ухо к её губам.

— Сухири… Храм Оямото, — пролепетала девочка слабым голосом и снова потеряла сознание.

— Сухири, Храм Оямото, — повторила Найра.

Она бережно опустила голову девочки на дно — значит дорога им в Сухири. Знать бы ещё, как туда плыть. Найра ни разу там не была, она вообще практически никогда не покидала Элсар. Только на Рудник в дни Вила выбиралась, и то когда работавший там любимый был жив. Про Сухири же только слышала от клиентов, что он гораздо хуже и беднее Элсара.

Но теперь её путь лежал именно туда.

Она заглянула под лавку: может, у Фрола есть карта Реки и островов на ней?

Под лавкой на самом деле обнаружился мешок. Найра развязала верёвку и высыпала на пол содержимое: котелок, ложка, кружка, огниво, табак в непромокаемом мешочке, потрёпанный свиток. Дрожащими от нетерпения руками Найра развернула его — так и есть, на свитке была нарисована Мёртвая река и разбросанные по ней острова. Хотя она не знала грамоты, но по рисункам можно было понять, где что. Вот этот большой остров с огромным куполом, наверняка, Элсар; направо от него купол поменьше — Сухири; налево остров с нарисованным рядом черепом. Серая Хмарь? Впрочем, у Найры не было времени, чтобы подробно разбираться в этом. Её интересовал Сухири, и она его нашла.

«Спасибо, Фрол! — прошептала она, прижав губы к свитку. — Спасибо тебе за всё!»

Положив свиток на лавку и прижав кружкой, чтобы не унесло ветром, Найра вновь взялась за весло.

Гребя, она время от времени поглядывала на девочку. Её появление в виде дракона, схватка с «фридой» и последующее преображение в хрупкого ребенка — казалось Найре сказкой, какие когда-то в глубоком детстве рассказывала мама.

Хотя Найра со своей неожиданной способностью плавать, тоже казалась себе сказкой. Когда кукла скинула её с моста в Реку и Найра осталась жива, она считала это чудом, теперь же выходило, что то чудо было не самым главным. Вода всегда была для неё безопасна!

— Я плавала, — сказала Найра, глядя на воду. — Когда-то я много плавала, и моё тело запомнило это.

В памяти вновь всплыли слова Хадара: твои руки знают больше, чем твоя голова.

— Вы были правы, намного больше, — тихо ответила ему Найра.

Вдалеке возник купол. Сухири! Доплыла.

Она взглянула на девочку и сказала:

— Потерпи ещё немного! Мы почти добрались.

Купол приближался. Сразу бросалось в глаза, насколько он отличается от купола над Элсаром: в нескольких местах прохудился настолько, что обвалился — казалось, его погрызли бесчисленные злобные твари.

«Куда же прячутся жители во время дождя? — подумала Найра. — И как потом избавляются от неоткукренной воды на улицах?»

Над Мёртвой рекой висела тишина, которую нарушал только плеск весла Найры. Чем ближе она подплывала, тем явственнее проступали признаки заброшенности.

«А что если в Сухири на самом деле никого не осталось?» — вдруг подумалось Найре.

Но она отмела эту мысль. Будь так, в Элсаре об этом бы уже узнали. Просто сухирийцы очень бедные. У них нет своих мокрозяв, да и маги с ними не работают — всем известно, что маги Сухири прокляты после того, как отравили воду в Великой реке и почти уничтожили Азар. Это проклятие не отменить, не замолить и не исправить: во веки веков оно будет висеть над Сухири.

Не удивительно, что его жителям не на что чинить купол. Все камни тратятся на откукренную воду, которую приходится покупать у богатого соседа.

Найра подплыла так близко, что стали видны распахнутые настежь городские ворота. Река продолжалась в городе, заливала его улицы, нижние этажи домов.

— Но, как же, так?! — потеряно прошептала Найра. — Как же я спасу девочку, если город заброшен?!

Заплыв в город, она подняла весло и в немом изумлении огляделась по сторонам. Над ней зиял провал купола, повсюду в воду спускались увитые водорослями лестницы полуразрушенных домов. Казалось, они ведут в сказочный мир, где живут речные феи. Несмотря на потрясение, Найра была околдована мрачным очарованием этого места. Даже в таком виде город был прекрасен. Гораздо красивее Элсара, с его приземистыми, словно жуки домами, уродливой опутанной цеплючом Башней, городской тюрьмой и грязными площадями. Продвигаясь по широким, покинутым жителями улицам, Найра отметила, что на некоторых домах сохранились затейливые башенки; другие были соединены между собой причудливыми арками. Из разбитых окон выпрыгивали стайки рыбок.

Внезапно до её обострённого слуха долетел звук колокола.

Найра встрепенулась. Колокол! Значит, где-то есть люди и помощь.

— Ты слышишь? — радостно спросила она у девочки. — Скоро тебе помогут.

Сжав в руках весло, Найра стала грести с новыми силами.

Она плыла довольно долго, когда заметила, что дно начало подниматься. Тут же Найра обратила внимание, что и купол здесь прочный, без прорех. Ещё немного, и лодка шаркнула днищем о землю. Найра подтянула её выше на берег, затем взяла девочку на руки и пошла по улицам, куда глаза глядят. Сначала было, как и раньше, пустынно — жители отступили от воды, как могли, далеко. Но вскоре дома приобрели более жилой вид, появился цеплюч. Впервые в жизни Найра была ему рада — цеплюч селится возле людей, значит, скоро она увидит сухирийцев.

Найра остановилась, перевела дыхание и, охватив взглядом окружающие дома, крикнула:

— Эй! Кто-нибудь! Помогите!

Ставни ближайшего дома открылись, и на улицу выглянула немолодая худая женщина в чепце. Увидев Найру с девочкой, она заверила:

— Сейчас!

И скрылась в окне.

Тем временем, на улице появились другие жители. Они обступили Найру, переводя любопытные взгляды с неё на девочку, но не заговаривали. Внимание Найры больше всех привлёк старик-горбун с пронзительными чёрными глазами.

— Прошу вас, помогите нам! — воскликнула девушка. — Эта девочка серьёзно ранена. Если ей не помочь, она умрёт!

Сухирийцы все, как один, взглянули на горбуна.

— Что ты ищешь? — спросил он неожиданно звонким голосом.

— Помощи! — ответила Найра.

Все вновь переглянулись, а горбун повторил вопрос:

— Что ты ищешь, дева с ребёнком на руках?

Краем глаза Найра заметила, что из дома вышла женщина, которую она видела в окне. На ресницах незнакомки дрожали слёзы, по лицу было разлито благоговение. Неожиданно Найра поняла, что должна ответить.

— Я ищу храм Оямото! — воскликнула она.

Среди людей произошло движение. Все начали обниматься, будто случилась великая радость. Найра в недоумении оглядывалась, не зная, что делать дальше.

— Сказано в пророчестве, — нараспев заговорил горбун: — С другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда.

После этих слов все, кто был на улице, опустились на колени и прижали лбы к сухой, потрескавшейся земле.

Глава 17. Предложение, от которого невозможно отказаться

Неожиданно дом сошёл с ума. Застучали двери, забегали слуги, кто-то плакал, кто-то кричал. Мира села на кровати, напряжённо прислушиваясь. Что происходит, чёрт возьми? Уж не пожар ли?

«А про меня даже не вспомнили», — подумала она.

Что же, нужно напомнить о себе самой. Мира встала, пригладила юбку платья, расчесала волосы. Шляпу она ещё прежде убрала в сундук — опасно держать такой компромат на виду.

Осторожно вышла из комнаты и едва не столкнулась с горничной. Молоденькая девушка лет пятнадцати, а то и того меньше, которую Мира видела мельком среди слуг, бежала по коридору с растерянным лицом.

— Ом, простите! — сказала Мира, пытаясь вспомнить, как зовут девушку. — Подождите минутку!

Горничная остановилась, глядя на неё так, будто впервые увидела.

— Что случилось? Почему такой шум? — спросила Мира.

— Господин уууумееер! — рот девушки растянулся, будто резиновый, и она с подвыванием зарыдала.

— Какой господин? — недоумённо заморгала Мира, и вдруг поняла: — Хадар?!

— Да! Что со мной теперь будет?! Кроме меня в семье ещё шестеро, все дети! На мой заработок была надежда. Где ещё я найду такую работу?! Господин Хадар всегда был щедр, — горничная побежала дальше по коридору, громко рыдая.

Мира прислонилась к стене, переваривая информацию. Хадар умер?! Это невозможно! Ну, вернее, возможно, конечно, он такой же человек, как остальные и смертен. Но в нём было столько энергии, что Мира не представляла его мёртвым. Как это случилось? Несчастный случай или убийство? У Старшего агента должно быть предостаточно врагов.

Мире не было его жаль, но мысль, озвученная горничной, захватила и её: «Что со мной будет теперь?»

У Старшего агента было для неё какое-то дело, он даже предлагал объединиться в команду. Тогда Мире эта мысль показалась дикой, но теперь, когда Хадара не стало, она поняла, что вновь будет выкинута на улицу. Опять без денег, без лодки, без профессии. Девочку Атию она упустила, задание Оямото провалила — в будущем сплошной туман. Да, ей удалось овладеть магическими способностями, в которых никто не заинтересован, и найти шляпу с компроматом, которым некого шантажировать. Супер достижения!

Шум в другой половине дома был по-прежнему сильным. Несколько женщин рыдали в голос. Мире показалось, что в конце коридора промелькнула фигура Даяны в чёрном платье и скрылась в одной из комнат.

Отлипнув от стены и стараясь ступать бесшумно, Мира направилась на шум. Пройдя длинный коридор, завернула за угол и увидела толпу. Здесь было много людей в форме агентов и были любопытные, хорошо одетые горожане — видимо, соседи. Все с любопытством заглядывали в одну из комнат, но заходить не решались. Мира приблизилась — никто не обратил на неё внимания — встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что же происходит в комнате, но из-за маленького роста видела только спины и головы. Она поискала в толпе Бренна, но его не было.

— Простите, извините, — забормотала Мира и попыталась протиснуться вперёд. Неожиданно люди расступились, и Мира оказалась в первых рядах. На полу на простой грубой мешковине лежал голый Хадар. Только гениталии были прикрыты куском ткани. Его тело от шеи до кистей рук и щиколоток ног было исписано красочными татуировками. В груди и животе чернели несколько широких ран, но кровь уже смыли. Лицо Хадара было исцарапано, словно на него напала стая диких кошек.

Возле Хадара на коленях, закрыв лицо руками, сидела Даяна. Её плечи вздрагивали, из груди вырывалось рычание. Это было не плачем женщины, скорее стонами раненой зверицы.

Миру замутило. Она хотела выйти из толпы, но не тут-то было: люди сомкнулись и не собирались снова расступаться.

Внезапно Даяна подняла голову и обвела всех страшными глазами с залёгшими под ними чёрными тенями.

— Что, радуетесь? Дождались? — хрипло спросила Даяна.

Люди молча отводили глаза.

— Не устраивал он вас, да? — продолжала магиня. — Держал в кулаке. Теперь ликуйте: нет больше Кровавого господина!

Из толпы вышел крупный мужчина в форме агента. Мира узнала в нём того, кто схватил в лавке Найру. Подойдя к Даяне, он твёрдо взял её за плечи и поднял с пола.

— Нам всем тяжело, Даяна, — пробасил он. — Ты не пгава, для нас его смегть — большая потегя.

— Картавое чучело! — бросила ему в лицо магиня с такой яростью, что он отшатнулся. — Ты-то рад больше остальных. Давно хотел занять его место.

По толпе пошёл ропот, люди заколыхались, многие стали отходить подальше от комнаты, словно боялись, что на них тоже обрушится гнев Даяны. Пользуясь всеобщим движением, Мира выскользнула в коридор. Ей было душно, не хватало воздуха.

— Даяна, в тебе говогит гоге, — донеслись до неё слова агента.

Дальше Мира слушать не стала. Почти бегом она вернулась в свою комнату, упала на кровать. В голове стоял гул, сквозь который набатом прорывались мысли:

«Хадар мёртв. Хадар мёртв».

А перед глазами — его мёртвое, пугающее своей неподвижностью тело, глубокие раны.

Она не знала, сколько времени пролежала так, уткнувшись лицом в подушку, как вдруг кто-то вежливо постучал в дверь.

«Бренн!» — радостно подумала Мира.

На сердце сразу стало легче: теперь будет с кем поделиться мрачными мыслями о своём будущем и попросить о помощи. Всё же, Бренн здесь не первый день, у него связи. Может, посоветует, куда ей теперь податься.

Мира села, расправила складки на платье, сказала:

— Войдите.

Дверь открылась. На пороге стоял Колдун. Мира вскрикнула от неожиданности и отступила.

— Здрасьте, — пролепетала она.

— Ждала другого? — улыбнулся он, заходя в комнату и задвигая за собой двери.

— Н-нет, — Мира мотнула головой, не зная, как себя вести и что говорить.

Мужчина прошёл по комнате, остановился возле одной из имитаций зеркал и некоторое время смотрел на неё так, словно зеркало было настоящим.

— Вы не знаете, кто убил Хадара? — спросила Мира дрожащим голосом.

— Знаю, конечно, — ответил он, не оборачиваясь.

— Кто?! — вырвалось у неё.

Колдун повернулся, глядя на неё с прищуром.

— Тебе жаль Хадара? — спросил он.

Она передёрнула плечами. Сказать нет, а вдруг Хадар был его другом? Мира уже убедилась, что прямота служит ей в Азаре плохую службу. Пора становиться умнее. Колдун глава Ордена, а у неё есть магические способности. Может, он хочет взять её к себе? Нет, глупость, конечно: у него таких девочек-припевочек пруд пруди. Но, с другой стороны, для чего-то же он пришёл к ней в комнату!

— Мы были не так хорошо знакомы со Старшим агентом, чтобы я успела привязаться к нему, — ответила она с осторожностью. — Но сам факт того, что он умер в расцвете сил, меня печалит…

Колдун рассмеялся. Мира осеклась, понимая, насколько неискренно и деревянно это прозвучало. Ну что же, тогда будем искренны.

— Кроме того, у Хадара было для меня какое-то задание, а теперь я осталась в его доме непонятно на каких правах! — добавила она. — Слуги прежде считали меня его любовницей… А теперь мне вовсе лучше уйти.

Мужчина кивнул:

— Вот теперь ты говоришь правду, — доброжелательно сказал он.

— И что? — Мира взглянула ему в глаза.

Он цокнул языком и неожиданно сказал:

— Хадара убила твоя подруга Найра.

Мира вздрогнула.

— Найра? — едва слышно переспросила она.

— Да. А помогли ей в этом газилинны, которые действовали по твоей указке. Поэтому, можно считать, что убийство Старшего агента заказала ты.

У Миры подкосились ноги. Она опустилась на кровать, тупо глядя на Колдуна.

— Откуда… Почему вы так решили? Это полная чушь!

Он подошёл к муляжу зеркала, что-то оторвал с его поверхности и на вытянутой руке показал Мире похожее на медузу существо. Притом муляж стал самым обычным зеркалом.

— Что это? — спросила Мира, указывая на медузу и чувствуя себя бесконечной дурой. Вспомнилось, как старательно она прятала в сундуке зеркало — а всё это время за ней следили из соседнего.

— Это слухун, — ответил мужчина. — Он состоит из множества тончайший слоёв, на каждом из которых записаны события, происходившие в этой комнате.

— И вы всё просмотрели? — спросила Мира.

Первым делом вспомнилась шляпа.

— Да, — ответил Колдун.

Надо бы спросить и про неё, но сейчас… Набрав побольше воздуха в грудь, Мира выдала:

— Вы хотите обвинить меня в заговоре с целью убийства Хадара?

Колдун покачал головой:

— Мне бы не хотелось, применительно к тебе, идти на столь крайние меры. А насчёт трёх весёлых газилиннов я не уверен. Они развили в Элсаре слишком большую активность.

Мира порывисто вскочила на ноги.

— Газилинны ни в чём не виноваты! — воскликнула она. — Они всего лишь хотели вернуться на родные болота, а я взамен попросила их устроить побег для Найры! Но у нас даже речи не было об убийстве Хадара! (Она кивнула на слухуна). Да что я вам говорю, вы сами должны были всё увидеть!

Колдун улыбнулся:

— Похвально, что ты так рьяно защищаешь своих друзей.

Мира перевела дыхание. Она не понимала — он троллит её или говорит серьёзно?

— Для чего вы пришли? — спросила она сдавленным голосом.

Мужчина подул на слухуна, и тот исчез. Но второй муляж остался. К тому же, Мира не была уверена, что такие же медузы не прилеплены ещё где-нибудь в комнате.

— А ты сама как думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.

Мире показалось, что она чувствует колебание колдуна. Он будто не знал, как построить с ней разговор.

— Можно вас спросить кое о чём? — произнесла она, думая, что давно у неё не было разговора, состоящего из вопросов без ответов.

Колдун не ответил, и Мира решила, что будет считать это разрешением, даже если на самом деле он против.

— Мне недавно снился очень странный сон, — сказала она. — Я видела себя в большом полуразрушенном доме. На стенах висели картины со сценами из моей жизни. А ещё я видела там вас.

Она взглянула в его лицо, пытаясь понять, какое впечатление произвели её слова. Лицо Колдуна было непроницаемо.

— Вы рассматривали эти картины. А потом увидели меня, мы столкнулись буквально нос к носу. Мне показалось, вы удивились тому, что я могу вас видеть, и отослали меня прочь. Скажите, это ведь был не сон?

— Ты первая, кто увидел меня, — ответил мужчина. — Поэтому я сейчас здесь. Мне нужны твои способности.

— Вы заберёте меня в Орден? — вырвалось у неё.

Он пожал плечами:

— Возможно. Это будет зависеть от тебя и того, что мы вдвоём сумеем выяснить.

— Выяснить? О чём?

Колдун бросил на неё пронзительный взгляд:

— Мне нужно знать, кто убил Астафью.

Миру будто электрическим током прошибло.

— Кого? — спросила она, решив, что ослышалась.

— Астафью, — ответил Колдун, глядя ей в глаза.

Мира отвела глаза, пробормотала:

— Не знала, что её убили.

А память тут же услужливо подкинула продолжение «сна», когда на магиню напали жуткие существа: полурыбы, полуящеры. Значит, это Мире тоже не привиделось.

— Как это случилось? — спросила она.

— Кто-то проник в мои покои, открыл клетку со зверями и натравил их на Астафью.

— Может, это несчастный случай, — предположила Мира.

Колдун отрицательно покачал головой:

— Нет, действовали магией.

— Но…

Она осеклась, обдумывая услышанное. Больше всего её смущало то, как могли проникнуть в покои главы Ордена и у него под носом проделать какие-то манипуляции. А ещё сильнее — почему глава Ордена уверен, что она, магичка-самоучка, сумеет чем-то помочь?

— Но что я могу сделать для вас? — робко спросила она.

— Тот, кто убил Астафью, обладает большей магической силой, чем я, — произнёс Колдун с неохотой. — Я не вижу исполнителя.

— Как такое возможно? — поразилась Мира. — Я думала, сильнее вас нет никого в Азаре.

— В Азаре нет, — согласился он. — Но есть миры выше Азара.

Мира вспомнила разговор с богиней Оямото. Тогда она рассказывала о Великих домах Отуа и о том, что живущие над Куполом люди настолько совершенны, что их принимают за богов. Неужели члены дома Отуа вновь вмешались в жизнь Азара? Но зачем им было убивать Астафью? Она не представляет собой ничего значимого! У Миры совсем голова пошла кругом. И, главное, это не объясняло, как она может помочь в таком сложном деле! Это же запредельный уровень, с каким не может справиться даже глава Ордена.

— Простите, я по-прежнему не понимаю, почему вы остановили выбор на мне?

— Твоя магия не похожа магию всех, кого я встречал, — сказал Колдун. — Такими способностями обладали маги, живущие в Азаре века назад. Если мы объединим наши усилия, то сможем сломать преграду, выстроенную убийцей Астафьи. Я отправлю тебя примерно в то время, когда открыли клетку. Ты увидишь, кто это сделал и, если получится, спасёшь Астафью.

Она молчала, переваривая информацию — та встала комом.

— Я спасу Астафью? — наконец выговорила Мира.

— Если получится. Главное, это увидеть, кто её убийца.

— Но зачем её убили?!

Колдун посмотрел на Миру с разочарованием.

— Это же очевидно, — сказал он. — Я собирался допросить её и узнать, кто заказал убить травницу. Но не успел. Уверен, убийца заметал таким образом следы.

— А, — только и смогла промолвить Мира. На самом деле, очевидно.

Мужчина хлопнул в ладоши и произнёс, как решённое:

— Что же, в таком случае, сейчас и начнём. Пройдём ко мне в покои, и я погружу тебя в транс.

— Сейчас?! — в испуге повторила Мира. — Нет, подождите! Я не готова!

— Глупости.

Она сжала ладонями пылающие щёки.

— Нет, нет! Мне нужно подумать!

И тут же поняла, что Колдун не даст такой возможности. Её охватила паника. Шестое чувство кричало, что здесь всё не просто, этот мужчина многое не договаривает, а то и вовсе лжёт! Но в то же время Мира понимала, что если не согласится идти добровольно, он заставит. Не зря же он в самом начале сказал про газилиннов. Это был циничный, неприкрытый шантаж. Нужно выбирать — или помогать ему или отдать на растерзание волосатиков.

Неожиданно в коридоре раздались приближающиеся шаги.

Колдун развернулся к двери так резко, что взметнулись полы его чёрного плаща с красной окантовкой. Он, конечно, уже знал, кто приближается. А вот Мире об этом стало известно, когда дверь раздвинулись, и в комнату тяжело вломился худой старик. Его лицо было перекошено от ярости, в правой руке была толстая трость, на которую он опирался всем телом.

«Великий Хранитель Элсара!» — узнала Мира.

— Здравт… — начала она.

Но старик перебил, обратив на неё внимания не больше, чем на сундук.

— Вы мне нужны! — его спрятавшиеся под седыми кустистыми бровями глаза безотрывно смотрели на Колдуна.

— Великий Хранитель, — начал Колдун, явно собираясь отказать.

Но старик властно перебил и его:

— Вы на моей земле, мессир, так что, извольте выполнить мою просьбу.

На скулах Колдуна заходили желваки. Было видно, что он хочет сказать что-то резкое — но сдержался.

— Что же, как изволите, — сухо произнёс он.

Они вышли из комнаты; Мира услышала голос старика:

— Оживите его! Он мне нужен!

— Это так запросто не делается…

— Мне срать, как это делается! Мой агент нужен мне живым!

— Может, обсудим вопрос в более подходящем месте? — в голосе Колдуна звучала ирония. — Вам тоже есть, что предложить Ордену, Великий Хранитель.

Старик помолчал, потом резко бросил:

— Идём в кабинет Хадара.

Раздались удаляющиеся шаги.

«Они собираются оживить Хадара», — с дрожью подумала Мира.

Она боялась покойников и при одной мысли, что тот самый Хадар, которого она видела на полу в комнате мёртвым и посиневшим, снова переступит порог её комнаты и даже станет с ней заигрывать, Мире хотелось бежать из этого дома без оглядки. Она тряхнула головой, отбрасывая такие мысли. Честное слово, сейчас это было не самое важное.

Угрозы Колдуна гораздо серьёзнее.

Мира сдавила виски руками: ей казалось, что она катится вниз по косогору. Пытается остановиться, но пучки травы остаются в руках, а она только набирает скорость.

С того самого момента, как она вышла из Башни, всё идёт наперекосяк. Хотела исполнить пророчество богини Оямото, но схватили Найру — а Мира даже не попыталась в тот момент воспользоваться магией. Опасалась, что станет плохо, что не будет сил для спасения девочки.

Потом хотела спасти Найру от казни, и подставила газилиннов… и себя. Она даже близко не представляла, что с ней теперь будет.

Глава 17.1

Хотела спасти Найру от казни, но подставила газилиннов… и себя.

Она даже близко не представляла, что с ней теперь будет. Хотя… что будет? Если Колдун оживит Хадара, его угрозы потеряют силу. Сложно обвинять в убийстве человека, чьё бренное тело ходит по Элсару — живое и невредимое.

Единственное что, Колдун не ответил Великому Хранителю, да. Что, если он откажется оживлять агента? Как следовало из обрывков услышанного разговора, он тоже собирается выдвинуть условия, которые могут оказаться для старика неприемлемы. Мира вновь впала в мрачное уныние.

Внезапно она почувствовала приближение… Закрыв глаза, она настроилась на чужую волну. Даяна? А этой-то что нужно? Мира встала, внутренне готовясь к отпору новых неприятностей.

Даяна вошла в комнату. Мира только успела отметить заплаканные покрасневшие глаза магини, спутанные в беспорядке волосы, когда женщина схватила её за руку и потащила за собой в коридор.

— Куда?! — воскликнула Мира, но Даяна приложила палец к губам.

Мира поняла, что причина в слухунах.

Они миновали коридор, вошли в одну из комнат. По виду, кладовка — тесная, заваленная мешками с крупами, мукой и ещё чем-то. Даяна прошептала заклинание, и Мира почувствовала, как по комнате прошла волна магии.

— Теперь можно говорить, — произнесла Даяна. — Что ему от тебя нужно?

Мира поняла, что речь о Колдуне.

— Почему я должна что-то тебе рассказывать? — холодно осведомилась она.

Даяна бросила на неё яростный взгляд:

— Потому что я единственная, кто может тебе помочь.

Мира невольно рассмеялась.

— Ещё недавно ты говорила, что с удовольствием придушила бы меня.

— Я бы сейчас тебя с удовольствием придушила, — не моргнув глазом, ответила Даяна. — Но ты мой счастливый билет в Орден. А потому я готова оказать тебе всевозможную помощь.

Мира села на мешок с чем-то похожим на грецкие орехи, вытянула вперёд ноги и сказала:

— С этого момента, пожалуйста, поподробнее.

Поморщившись, будто прикасалась к чему-то склизкому, магиня сказала:

— Планировалось, что тебя забирают в Орден, а я буду при тебе наставницей.

— Кем планировалось?

— Мной и Хадаром, — её губы дрогнули, но Даяна сдержала подступившие слёзы. — Он почти утрёс этот вопрос с Колдуном, если бы не…

Она осеклась.

— Я слышала, Великий Хранитель просит оживить Хадара, — осторожно заметила Мира. Было интересно, что думает об этом магиня.

Она вскинулась:

— Оживить?! Ты сама это слышала?

— Да.

— Что Колдун просит взамен?

Мира пожала плечами:

— Не знаю. Этого я не услышала. Но у деда реально подгорало. Мне кажется, он согласится на что угодно.

— Когда кажется, креститься надо, — фыркнула Даяна. — Есть уступки, на которые он не пойдёт даже ради собственного сына.

Мира прикусила губу.

— Для тебя, попасть в Орден, это подарок судьбы, понимаешь?! — снова заговорила Даяна, как будто Мира активно сопротивлялась такой возможности. — Там ты найдёшь применение своим магическим способностям. А здесь так и будешь болтаться, как дерьмо в проруби. Ты уже побыла лодочницей. Понравилось?

Гораздо больше Мире нравился вариант, самой попасть в Орден, а магиню оставить с носом. Зачем ей посредник, если Колдун сам пришёл с предложением о сотрудничестве? Правда для этого Мире придётся лезть в пекло, но зато потом можно и выторговать что-нибудь выгодное. Наверняка, Даяна тоже боялась такого развития событий, потому и прибежала узнать, что нужно Колдуну.

— Так что он от тебя требует? — спросила магиня.

Мира подумала, что совсем ничего не сказать Даяне нельзя. Может, удастся узнать от неё какие-нибудь подробности.

— Я толком не поняла, — сказала она. — Ему недоступна какая-то информация, и он считает, что если объединится со мной, то сумеет её раздобыть.

— С тобой? — хмыкнула магиня. — Ты хоть представляешь, какая пропасть разделяет твои и его способности?

Мира оскорблённо вскинула подбородок:

— Он сказал, что у меня магия, какой в Азаре не было уже несколько веков. Кроме того, я его не звала, он сам пришёл.

Даяна прошла по комнате, теребя поясок на платье.

— Ты знаешь, у меня интерес меркантильный, но именно потому мне можно верить, — заговорила она. — Колдун не добрый дяденька, который хочет купить тебе мороженое.

Мира дёрнулась — что она разговаривает с ней, как с имбецилкой?

— Помни об этом, — продолжала Даяна. — Он, не задумываясь, прикроется тобой и пустит в расход.

Она помолчала, затем добавила:

— Он приказал убить Гая после того, как узнал, что маги не могут контролировать его сны.

Мира чуть вздрогнула.

— Скажи ещё, что тебе было его жаль, — усмехнулась она.

— Ничуть. Но это не отменяет того факта, что Колдун приказал его убить. Пойми, ему не нужны неудобные человеки, и твоя уникальность для него совсем не подарок судьбы. Он использует тебя и сольёт.

Даяна протянула руку, как будто хотела погладить её по щеке, но Мира резко встала — так, что едва не ударила магиню головой в подбородок.

— Колдун скоро вернётся, — сказала она. — Спасибо за предупреждение. Я подумаю и позже дам тебе ответ.

Она чувствовала злость магини, но это даже доставляло ей удовольствие.

— Не затягивай с решением, иначе будет поздно, — сказала ей вслед Даяна.

Мира вышла из кладовки, осмотрелась: в коридоре никого не было. Она быстро перебежала коридор, зашла в свою комнату и остановилась у зеркала. Теперь, когда с него был снят слухун, оно приобрело обыкновенную зеркальную поверхность. Мира посмотрела на второй муляж.

«Слушаешь? Наблюдаешь? — мысленно спросила она у слухуна. — Твой хозяин так демонстративно оставил тебя, словно убеждён, что я всё равно ничего не смогу с этим поделать… И он прав».

Она прошла по комнате, поглядывая на своё отражение. Девушка в зеркале была напугана, на щеках выступил лихорадочный румянец. Из головы не выходило предупреждение Даяны: использует и сольёт.

«Что, если именно для этого он и хочет меня использовать? — подумала Мира. Жар накатывал волнами, дыхание сбивалось. — Колдуну не нужно со мной объединяться. Ему нужно лишь узнать, кто убил Астафью. А потом, как говорилось в старом фильме, скрипач не нужен».

При всей своей циничности, такой вариант был более реалистичен, чем то, что Колдун хочет забрать её в Орден.

«Нужно сбежать, — подумала Мира. — Добраться до храма в Сухири, всё объяснить, вместе со жрецами отправиться на поиски девочки. У меня теперь достаточно сил для магии, чтобы миновать ворота и улизнуть незаметно из города. Жаль только, газилинны куда-то пропали».

Воодушевлённая такими мыслями, она достала из сундука шляпу (как знать, вдруг удастся как-нибудь её использовать) и выскользнула из комнаты. Первое, на что она обратила внимание, это подозрительная тишина в доме. Больше никто не бегал, не кричал и не плакал. Казалось, все вымерли. Боясь нарушить безмолвие случайным скрипом половиц, Мира на цыпочках прошла по коридору, заглянула на половину, где лежал Хадар. Там тоже никого не было. Может, Великий Хранитель приказал всех выгнать? Вполне годный вариант.

Не задерживаясь более и радуясь тому, как легко удалось уйти, Мира подошла к входной двери, надавила на ручку и… вошла в свою комнату. С минуту она стояла, тупо уставившись на кровать. Мелькнула мысль: «Это нечестно!»

Она резко развернулась: перед ней вновь был пустой коридор. Сцепив зубы и зажав в руке шляпу, она, уже не таясь, прошла по нему, свернула к выходу из дома, открыла дверь и вошла в свою комнату.

«Нужно попробовать другой коридор, — подумала она. — Может, там есть чёрный выход? Так или иначе, я выйду из этого дома!»

С мрачной решимостью Мира прошла по коридору, свернула к комнате, где лежал Хадар. Никакого чёрного хода там не было. Она попыталась вспомнить, есть ли в комнате окно. Кажется, да. Значит, можно убежать через него. Раздвинув двери, Мира вновь вошла в свою ставшую ненавистной комнату. В сердцах швырнув на кровать шляпу, Мира снова вышла в коридор. В груди клокотала паника вперемежку со злостью. Она стала открывать одну за другой двери во все комнаты подряд — и каждый раз возвращалась к себе. Снова выходила, снова заходила. Выходила-заходила, выходила-заходила и так, пока не осталось ни одной непроверенной комнаты. В ванной, ватерклозете, подвале и кладовой, где они заседали с Даяной, окон не было, поэтому они были предоставлены в распоряжение Миры.

— Шутку оценила, — зло прошептала она.

Без сил упала на кровать, зарылась головой в подушку. Осталось одно средство — обратиться за помощью к Даяне.

«Что я потеряю, если расскажу ей, куда хочет втянуть меня Колдун? — подумала она. — По сути Даяна права: она лицо заинтересованное в том, чтобы со мной не случилось плохого, по-крайней мере, до тех пор, пока она за мой счёт не попадёт в Орден».

Будто услышав её мысли (а, может, так оно и было) дверь открылась, на пороге стояла Даяна. Не заходя в комнату, магиня поманила Миру за собой. Они вернулись в ту же кладовку, Мира села на тот же мешок, Даяна неразборчиво произнесла заклинание и повернулась к ней.

— Ну? Подумала над моим предложением? — спросила она.

Тяжело вздохнув, Мира кивнула. Шестое чувство вопило, что это глупость, глупость, тысячу раз глупость. Но другие варианты она уже испробовала.

— Я не могу выйти из дома, — пожаловалась Мира.

Даяна криво усмехнулась:

— Он не выпустит тебя, пока получит, что ему нужно.

— Ты можешь вывести?

Магиня отрицательно покачала головой.

— Увы, это не в моих силах.

Мира покусала губу и тихо спросила:

— Ты знаешь про убийство Астафьи?

Даяна побелела, как мел. Несколько секунд она пыталась что-то сказать, но у неё пропал голос. Кажется, не прикидывается — либо гениально играет.

— Астафью убили? — наконец, выговорила Даяна.

— Да. Странно, что ты об этом не знаешь.

Даяна посмотрела на неё, как на дуру:

— Неужели опыт с выходом из дома тебя ничему не научил?

— Научил, — горько признала Мира.

Даяна постояла в задумчивости, потом спросила:

— Что ему нужно от тебя?

— Он не может выяснить, кто убил Астафью, но считает, что если мы объединим усилия, то получится.

Даяна бросила неё пронзительный взгляд, подошла и взяла за руки. Первым порывом было вырваться — но Мира сдержалась. Послушаем, что скажет.

— Ты в это веришь? — спросила Даяна. — Что верховный маг Азара хочет объединиться с тобой, как с равной?

Миру пробрала дрожь: самые худшие подозрения подтверждались.

— Сказать по правде, нет, — тихо ответила она. — Но для чего я ему в таком случае?

— Для жертвы, — с беспощадной прямотой произнесла Даяна.

Мира сглотнула комок паники.

— Что значит, для жертвы? — спросила она.

— Колдун пустит тебя первой, а, когда ты откроешь путь, пройдёт сам, — Даяна, не отрываясь, смотрела ей прямо в глаза воспалённым взглядом.

— Что при этом будет со мной? — прошептала она.

— Сгоришь в магическом пламени.

Кажется, она не шутит.

— И что мне делать? — спросила Мира упавшим голосом.

— Матрёшка.

— Что?!

— Матрёшка, — повторила Даяна. — Он приносит в жертву тебя, а ты кого-то другого. Таким образом, ты остаёшься жива.

— Но тот человек погибнет? — тупо уточнила Мира.

Даяна усмехнулась, демонстративно пожала плечами:

— Если тебе больше нравится вариант собственной смерти, вперёд.

— А нельзя так, чтобы никто не умер? — угрюмо спросила Мира.

Магиня отрицательно покачала головой.

Мира постаралась как можно лучше вспомнить разговор с Колдуном, ничего не упуская.

— Нет, подожди, — сказала она магине. — Ты что-то путаешь.

— Что именно?

— Ты говоришь, я открою для Колдуна путь, сама сгорю в магическом огне, а он пойдёт дальше. А из его слов я поняла, что он вообще никуда идти не собирается. Он отправит меня в момент незадолго до убийства Астафьи, чтобы я увидела, кто это сделал и по возможности спасла её. Потом вернулась и всё ему рассказала.

Магиня дёрнула уголком рта:

— Мира, я уже сказала тебе, что Колдун не добрый дядя с тележкой мороженого. Если хочешь знать, я несколько лет была очень близка с ним и знаю о нём много. Очень много. Это самый циничный и жестокий человек, которого я встречала. Его не заботят вопросы морали, гуманизма и прочего другого. Ты просто не в состоянии представить себе как он думает.

Тут Миру взбомбило.

— Но ты предлагаешь мне отправить на смерть человека! — заорала она. — Чем же тогда я буду лучше его?

Даяна скривила красивые губы в усмешке:

— Тем, что останешься жива — если это что-то для тебя значит.

Мира молчала, не зная, что на это ответить. Знала одно: она не может для спасения своей шкурки хладнокровно отправить человека на смерть.

— Ладно, у тебя ещё есть время всё взвесить, — произнесла магиня. — Она достала из мешка орех, спрятала его в ладонях, что-то прошептала, дунула и протянула Мире.

Орех мерцал голубоватым пламенем. Мира отшатнулась.

— Бери, — приказала Даяна. — Он будет у тебя при вступлении на путь. Тебе нужно лишь назвать имя.

— Чьё имя? — глупо спросила Мира. От всех этих переживаний голова налилась свинцовой тяжестью.

Даяна равнодушно пожала плечами:

— Назови кого-нибудь из слуг. Их тут много. Монк, Нина, Джали, Марта.

— А если я назову твоё? — мстительно спросила Мира.

Магиня хмыкнула:

— Я предвидела такой вариант и подстраховалась.

— Ну, ещё бы! — саркастически усмехнулась Мира.

Они помолчали.

— Думаю, до введения в транс мы больше с тобой не увидимся, — произнесла Даяна. — Твоя жизнь в твоих руках и только ты можешь ею распорядишься. Я хочу сказать только одно: путь к власти и могуществу, о которых ты так мечтаешь (Мира вспыхнула, но отвела глаза) никогда не бывает чистым. Я знаю, что обо мне говорят в Элсаре и за его пределами: что я продала за место в Ордене собственного мужа, — она прошла по тесной кладовке два шага вперёд и два назад. — Да, я на самом деле сдала бунтовщиков. Но почему-то все забывают спросить меня, как я относилась к бунту. Почему-то считается, что жена должна во всём поддерживать мужа, даже если он козёл-эгоист и тащит её в пропасть. Я просила Олега остановиться, пойти обычным путём: победа в турнире — выход из Башни. Но ему хотелось власти. Ты понимаешь, Мира, он ведь хотел объединить в себе одном Великого Хранителя и Главу Ордена! Он, Вишневский, в случае успеха должен былстать самодержцем Элсара. Вот за что его хотели казнить, а не за какие-то невинные хождения по девичьим снам. И почему я должна была поддерживать эту бредовую идею? Только потому, что одна накрашенная дура в районном ЗАГСе объявила нас мужем и женой?

Мира молчала, не зная, как реагировать на этот эмоциональный всплеск откровения.

— В Ордене мне тоже первое время было несладко, — продолжала Даяна. — Я была первой магиней не азаркой. Они там все кипятком ссали от злости. Как же, грязная, презренная мокрозява посмела войти в их чистый храм магии!

Мире вспомнилась неприязнь Астафьи, которую она чувствовала с первой встречи. Так вот в чём было дело — обыкновенный снобизм.

— Мне давали задания, о которых до сих пор вспоминать жутко, — говорила Даяна, глядя мимо Миры в стену блестящими глазами. — Проверяли на прочность. Ты страдаешь, что придётся обречь на смерть кого-то другого? Поверь мне, придя в Орден, это станет для тебя обычным делом. Или ты всерьёз думала, что там все на розовых пони катаются?

Мира пропустила очередной укол магини мимо.

— Но зачем? — спросила она. — Для чего дают такие задания?

— Быть повязанными одной кровью, — глухо ответила магиня. — Тебя проверяют, ломают, стирают, а ты либо сдыхаешь, либо крепнешь и становишься тем, кем становишься. Успокаивает лишь одно, остальные не лучше. Потом, оказавшись на самом верху, можно одеться в белые одежды и придумать себе красивую легенду. Можно даже начать всех любить и бороться с беззаконием. Но прежде нужно пройти через всю эту грязь.

Опустив голову, Мира смотрела на сияющий мертвенным светом орех в руках.

— Не будет ни одного шанса спастись? — спросила она.

Даяна пожала плечами:

— Шанс есть всегда. Даже ты смогла победить в турнире.

Мира кинула на неё взгляд исподлобья.

— Что же, возвращайся к себе, — сказала Даяна со скупой улыбкой. — Надеюсь, ещё увидимся.

Она вышла из кладовки и захлопнула дверь.

Глава 17.2

Она вышла из кладовки и захлопнула дверь.

Мира посмотрела на орех в руке, сползла на пол и спрятала голову в коленях. Она не видела выхода — решение Даяны подставить вместо себя кого-то другого было для неё невозможно. Она знала, что никогда в жизни не простит себе, если назовёт чьё-то имя. Просто не сможет с этим жить.

С болью и горечью она вспоминала солнечный июльский день, когда они с Алькой стояли на мосту в центре Питера, и она с небрежностью человека, у которого впереди много времени, строила планы на будущее. Ей казалось, все дороги открыты, нужно только победить собственную лень, и всё получится. И вот она заперта в четырёх стенах своей совести, из которых только один выход — в смерть.

Неожиданно кто-то ласково коснулся её плеча, рядом раздался голос Бренна:

— Что случилось?

А что у неё случилось?

— Вот, готовлюсь умереть, — она хотела усмехнуться, но вместо этого разрыдалась.

А потом, сама того не желая, рассказала обо всём, что случилось. Просто потому что хотелось выговориться, а Бренн был так близко, и его серые глаза не осуждали и не насмехались. Чужой, ещё недавно незнакомый человек, внезапно ставший для неё ближе других.

Примерно в середине рассказа её прошила мысль: «Работает ли ещё заклинание Даяны? Что, если нас подслушивают?»

Она сказала об этом Бренну, но он показал на ладони несколько блестящим металлическим блеском горошин.

— Антипрослушка, — объяснил он. — Взял у Хадара, ему они теперь вряд ли понадобятся.

Когда Мира закончила рассказ о своих злоключениях, Бренн некоторое время молчал, потом уверенно произнёс:

— Я пойду вместо тебя.

— Что? — она решила, что ослышалась.

— Перед тем, как ступить на путь, назови моё имя, — сказал он, спокойно глядя ей в глаза.

— С ума сошёл?

Он улыбнулся:

— Не больше, чем ты.

— Нет, подожди, ты меня неправильно понял! — поспешила объяснить Мира. — Я рассказала без всякого намёка на то, чтобы кто-то пошёл вместо меня. Просто выговориться хотелось.

— Понимаю, — сказал он. — И всё же, назови моё имя.

— Нет! — Мира оттолкнула его руку, поднялась. От долгого сидения в одной позе ноги затекли.

— Мира, — он поймал её за запястье.

— Я сказала, нет! — взвизгнула она с внезапной яростью. — Я не стану называть ничьё имя! Никогда на это не пойду, потому что… тебе-то потом что? Умрёшь как мученик, раз уж так умереть захотелось, а мне жить с этим. Всегда!

Ей вдруг вспомнился последний разговор с Гаем возле раскалённой стены и его слова о том, что он несёт с собой смерть. В ушах Миры вновь зазвучал его голос с хрипотцой: «Каждый раз одно и тоже. Люди мне верят. Не знаю почему, но верят и идут за мной… А мне не удаётся их защитить… Порой мне хочется заорать: бегите от меня, пока не поздно! Но каждый раз бывает поздно».

Теперь она в полной мере поняла, что он имел в виду. Увидеть смерть тех, кто тебе верил, и жить с этим дальше. Неужели Гай, кроме прочего, «наградил» её этим своим проклятием?

— Нет! — повторила она, глядя на Бренна. — Я не допущу, чтобы вместо меня туда пошёл кто-то другой. Особенно ты. Это благородно с твоей стороны, но нет!

— Ты ошибаешься, — сказал он, всё также спокойно глядя ей в глаза. — Я шёл к этому много лет. Если хочешь, в этом моё предназначение.

Мира недоумённо всмотрелась в его лицо.

— Я не понимаю, — пробормотала она. — Какое ещё предназначение?

— Уже много лет я вхожу в организацию «Свободный Азар».

Мира открыла рот от удивления. Тут и такое есть?!

— То, что мы делаем, песчинка среди просторов Азара, но когда песчинок становится много, может разразиться буря, — Бренн взял её ладони в свои и крепко сжал. — Мира, у каждого своё предназначение. Ты послана Азару для спасения и не можешь позволить себе так бессмысленно погибнуть. Твоя жизнь принадлежит не только тебе, пойми это, наконец!

Она дёрнулась:

— Знаешь что, давай я сама буду решать, что могу себе позволить, а что нет. И кому принадежит моя жизнь — тоже.

Бренн усмехнулся:

— Гай предупреждал, что с тобой будет непросто.

— Гай?! — Мира едва не подпрыгнула от изумления. — Ты его знаешь?

— Конечно, знаю. Он сплотил нас всех. До него мы были разбросаны по Азару и толком не знали, что нам делать и как бороться. Каждый из нас был одиночкой, как я, например. Ещё в Башне мне стало понятно, что нужно подобраться поближе к власть имущим, чтобы когда-нибудь потом, когда представится подходящий случай, ударить изнутри. Так я стал секретарём Хадара и годами терпел его и всю их компанию, — он брезгливо поморщился. — Ты даже не представляешь, сколько раз я хотел убить Старшего агента. И сколько раз у меня была такая возможность — но я понимал, это ничего не изменит. Придёт другой «хадар» и всё останется по-прежнему. В одиночку с ними не справиться, нужно ломать их осиное гнездо, выжигать напалмом — а это задача не для одного человека. Иногда на меня накатывало такое отчаяние, что хотелось повеситься. Но потом я встретил Гая и узнал, что не одинок. Да, наша организация слишком неповоротлива и часто даже звучат мнения, что мы вовсе ничего не делаем, но Гай говорит, что так нужно. Он уже пробовал действовать напролом и потерпел неудачу. Сейчас мы стягиваем и наращиваем силы, чтобы однажды массировано ударить в самый центр.

— И много вас? — спросила Мира.

— Несколько сотен.

— Все в Элсаре?

— Не только. У нас свои люди среди лодочников, агентов, рабочих Рудника, простых горожан. Понимаю, цифра не слишком впечатляющая, но азарцев в принципе не очень много. Гай говорит, что мы — рычаг, который медленно и неуклонно расшатывает основы общества.

Мира поморщилась: Гай говорит, Гай говорит. Тоже рупор нашёлся!

— Недавно Свободные азарты совершили первый значительный удар, — в голосе Бренна зазвучала неприкрытая гордость.

— Какой? — спросила Мира.

— Сначала мы распространили среди населения слухи о том, что в Лесу появилась новая спасительница Азара. Великий Хранитель не мог оставить такую информацию без внимания, и у Гая появилась возможность почти официально исчезнуть из Элсара. Хадар сам отправил его восвояси, ещё и прикрыл отход. Затем мы объединились с лесными, нарушили планы Великого Хранителя и похитили его сына. Теперь старику придётся идти на уступки. Всё же, родная кровь не водица, — он вздохнул: — Жаль, окончание этой операции я уже не увижу.

Мира дёрнула уголком рта, но промолчала.

— Значит, вы объединились с лесными, — уточнила она.

— Всегда нужна коалиция.

— Почему вы так уверены, что они будут лучше, чем Великий Хранитель и его банда?

— На данный момент они лучший вариант из возможных. Кроме того, у нас есть козырь, который им не побить.

— Какой козырь? — осторожно спросила Мира.

Бренн лукаво улыбнулся:

— Ты.

Она поморщилась, пробормотала:

— Понятно. Значит, козырь. Люди ничто, главное цель.

— Что? — не расслышал Бренн.

— Так, ничего.

Ей вновь вспомнились откровения Гая возле раскалённой стены. Вернее то, что она считала откровениями. А если это была обычная вербовка? Навешал лапшу на уши наивной девочке, сказал то, что она мечтала услышать — проклятие, гонения, рыцарь печального образа. И ведь, главное, сработало!

В груди пекло от разочарования и обиды. Все воспоминания, которые до сих пор Миру грели и вызывали светлую грусть, были теперь растоптаны.

"Я всегда была для Гая только козырем в политической игре. Даже у раскалённой стены, даже на Елагином острове! — подумала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются злые слёзы. — Расчётливый, коварный сукин сын! Он во сто крат хуже Хадара! Тот хотя бы не притворялся славным парнем, всегда честно признавался: я злодей. Можете ненавидеть меня".

Мира сморгнула слёзы. Всё, хватит воды. Нужно учиться жить по-новому, идти дальше. Только нытики и неудачники толкутся на месте и лелеют воспоминания о прошлом, разукрашивая его в радужные цвета. То ли дело было тогда, не то, что сейчас.

"А я пойду дальше, — сказала она себе. — Не останавливаясь и не оглядываясь".

— И где же сейчас ваш путеводный маяк Гай? — спросила Мира вслух.

— Не знаю, — ответил Бренн, сделав вид, что не заметил иронии в её словах. — Может быть, в Лесу и готовится к встрече переговорщиков, которых отправит старик. А, может, вовсе никуда не уезжал.

— Не уезжал?! — вспыхнула Мира.

— Ну… — он пожал плечами.

— Кто-то убил его жену, а он даже не объявился?!

«Конечно, Магда не козырь», — мысленно добавила она.

Бренн смутился:

— Скорее всего его здесь всё-таки нет.

Захотелось хоть как-нибудь отомстить Гаю. Чтобы воспоминания о Елагином уже не причиняли боли и сожалений. Если она для Гая одна из многих, то пусть и он станет "одним из".

Глядя прямо в глаза Бренну, Мира встала и распустила шнуровку на платье. Он молча наблюдал за ней, всё также сидя на пыльном мешке. Расправившись со шнурками, Мира медленно сняла платье с плеч, и оно упало к её ногам. Взгляд Бренна скользнул по её плечам, груди, животу, бёдрам.

— Ты очень красивая, — шепнул он.

Мира поморщилась: голос. Совсем другой, не тот, какой хотелось слышать. Она тут же в испуге взглянула на Бренна — не заметил ли её невольной мимики? Но он не смотрел ей в лицо.

— Ну, так что же ты, как не живой? — усмехнулась она. — Или я тебе не мила?

Переступив через лежащее на полу платье, Мира подошла к Бренну.

— Мила, ещё как мила, — сдавленно произнёс он и коснулся губами её груди.

По телу прошла дрожь.

«Это хорошо, это правильно, — сказала она себе и добавила, обращаясь уже к Гаю: — Я сделаю с другим то, что ты не успел. Нет больше наивной, влюблённой девочки".

Обхватив её крепкими руками, Бренн стал жадно целовать её шею, грудь, живот опускаясь всё ниже. Сердце забилось всё чаще и чаще, голова закружилась, а тело налилось горячей тяжестью. Она ослабела в его руках, увлекая за собой на пол. Ей хотелось, чтобы всё быстрее закончилось и в то же время, длилось как можно дольше. Раздался шорох расстёгиваемой одежды, затем Бренн вошёл в неё одним резким движением. Её пронзила острая сладостная боль, Мира закричала, вцепилась пальцами в рубашку на его спине, скомкала её. Обхватила Бренна ногами. Ей хотелось, чтобы он был ещё ближе, ещё глубже. И, чувствуя это, он двигался сильнее, грубее, почти выходя и вновь возвращаясь, стремясь приблизить развязку и, одновременно, оттянуть её. Мира почувствовала, как по щекам текут слёзы. Её сотрясли судороги — всё… всё!

— Гай! — выдохнула она.

Замерла, боясь взглянуть на Бренна. Но он, кажется, не расслышал. Его движения внутри неё достигли наивысшего накала, а потом он сразу зарычал и застонал, и обмяк. Несколько секунд они не двигались, оба мокрые от пота, со сбитым дыханием. Затем Бренн привстал, опираясь на ладони. Его весело блестящие глаза рассматривали Миру, всегда аккуратно уложенные волосы разлохматились. В кладовке остро пахло сексом. Ей вдруг стало стыдно, что он видит её голой, к тому же какая-то крупа колола спину. Протянув руку, она на ощупь нашла платье.

— Холодно? — заботливо спросил Бренн, тут же перекатился на пол и, подняв платье, протянул Мире.

— Да, немного, — она торопливо натянула платье, начала завязывать шнуровку. Хотелось занять себя чем-нибудь, лишь бы не смотреть на него. Всё так нехорошо получилось…

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Мира, покончив со шнуровкой.

Бренн протянул ей орех:

— Не забудь.

У неё по коже пробежал мороз.

— Спасибо, — проронила она. Помолчав, добавила: — Ты очень хороший, Бренн. Правда, очень. Прости.

И, не дожидаясь ответа, вышла из кладовки. Словно в тумане вернулась в свою комнату.

Села. Легла. Снова села, встала, уставилась на орех, который по-прежнему сжимала в руке. Подумав, что держать его так на виду опасно, Мира спрятала орех за корсаж платья.

Она жалела о сексе с Бренном.

— Должна же я была сделать что-то приятное тому, кто готов умереть вместо меня, — сказала Мира.

Но себя-то не обманешь. Она знала, что сделала это исключительно назло Гаю. Ирония заключалась в том, что ему может быть глубоко безразлично, где она и с кем. Мира тяжело вздохнула.

— Двигаться только вперёд, не оглядываясь и не сожалея, — сказала она себе.

Дверь открылась. Ещё не повернув головы, Мира уже поняла, кто это.

— Готова? — спросил Колдун.

— Как Хадар? — спросила она.

Он усмехнулся:

— Готов к своим похоронам.

Мира бросила на него угрюмый взгляд: значит, Великий Хранитель не пошёл на уступки. Её заполнила пустота неотвратимости. Так уже было перед турниром, когда Мира шла к залу для кукрения, где должно всё состояться. Только на этот раз её сопровождал Колдун.

Они покинули комнату, прошли по коридору. У входной двери им встретилась Марта. Явно хотела что-то у Миры спросить, но взглянув на Колдуна, прикрыла рот широкой ладонью.

В ушах Мры отчётливо прозвучал голос Даяны:

«Назови имя кого-нибудь из слуг. Их тут много: Марта, Монк, Нина, Джали».

Мира невольно дотронулась до ореха под корсажем. Нет, она не может такое сделать.

Они беспрепятственно вышли из дома, направились по улице. Время от времени на пути им попадались горожане. Узнав Колдуна, они падали ниц. Колдун проходил мимо, даже не глядя в их сторону, принимая раболепство как само собой разумеющееся. Мире вновь вспомнились слова Даяны: "Это самый циничный и жестокий человек, которого я встречала. Его не заботят вопросы морали и гуманности. Ты просто не в состоянии представить себе, как он думает".

«Я справлюсь, — сказала себе Мира. — Никто не верил, что я смогу победить в турнире, а я победила. В, конце концов, я избранная, надежда Азара. Ради меня вот люди на смерть пойти готовы. Грош цена моей избранности, если я не смогу открыть какой-то там путь или спасти от зомбоящеров одну паршивую бабёнку".

Эти мысли придали ей сил.

Скоро они подошли к низкому и длинному зданию, вызвавшему у Миры ассоциацию со складскими помещениями. Колдун открыл дверь с натёртой до блеска ручкой, вошёл внутрь. Миновав несколько длинных коридоров на стенах которых висели картины в массивных, потемневших от времени рамах, они перешли невидимую черту, за которой Миру едва не сшибла с ног магия. Её было так много, что становилось тяжело дышать. Мире показалось, со всех сторон её сдавили невидимые тиски. Ещё немного, и они вошли в ярко освещённую и богато убранную коврами комнату. Ворс был таким длинным, что скрывал щиколотки.

— Садись, — сказал Колдун, указав Мире на пол.

Она хотела отказаться, но колени сами собой подогнулись, и Мира села на ковёр.

Колдун снял плащ, повесил его на воздух, и в следующее мгновение тот растворился.

— Итак, приступим, — сказал он. — Напомню, тебе нужно увидеть, кто выпустил зверей. Разгляди его получше, ошибки недопустимы. И постараться спасти Астафью.

— Как я вернусь? — спросила Мира.

— Это не должно тебя беспокоить, — усмехнулся Колдун.

"Ещё бы, — подумала она. — Моё возвращение не предполагается".

Всё происходящее казалось ненастоящим, Мира не могла поверить, что это происходит именно с ней.

Колдун подошёл и положил холёную руку ей на лоб. Она хотела уклониться, но тело будто окаменело. Мира успела подумать, какой Колдун громадный, словно статуя в античном храме; в следующее мгновение комната накренилась, и она покатилась вниз, как с горы. Мира в испуге вытянула руки в стороны, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но вокруг была пустота. А гора становилась всё круче, скорость всё больше. Её охватила паника. Сделать что угодно, лишь бы спастись!

«Орех будет у тебя в начале пути, — вспомнились слова Даяны. — Нужно лишь назвать имя и крепко сжать его. Как только орех расколется, ты вернёшься сюда, а тот, чьё имя назовёшь, останется там».

Мира торопливо достала орех. Вихрем пронеслись обрывки мыслей:

«Назови имя кого-нибудь из слуг. Их тут много».

«Назови моё имя. Мира, у каждого своё предназначение. Ты послана Азару для спасения, и не можешь позволить тебе так бессмысленно погибнуть».

Она судорожно сжала орех. Несколько раз глубоко вдохнула, усмиряя панику. Нет, это не её путь.

Чтобы окончательно сжечь мосты, поднесла орех к губам и отчётливо шепнула:

— Мира!

После чего раздавила его.

Глава 17.3

Её окружал плотный туман. Мира уже была знакома с ним по своему сну, но сейчас он оказался ещё плотнее, не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки. Казалось, вокруг разлито бескрайнее море, и стоит сделать шаг, как провалишься в его бездну. Уловив справа движение, Мира крикнула:

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Вытянув руки, чтобы ненароком во что-нибудь не врезаться, она пошла вперёд. Через некоторое время различила очертание чего-то большого, кубического. Затем удалось разглядеть большую клетку, в которой копошился огромный зверь. Она увидела, как к клетке приблизилась фигура человека. Мгновение, и засов с лязгом ударился о решётку. Мира рванула вперёд, чтобы увидеть открывшего клетку. В какой-то момент ей показалось, что она успеет ухватить человека за руку, но он растаял в тумане. Лишь на мгновение она встретилась взглядом со злыми, миндалевидными глазами; а ещё удалось поймать конец лёгкой накидки, но та скользнула между пальцами и растворилась в тумане.

«Даяна?! Но как такое возможно?» — вихрем пронеслось в голове Миры.

Однако сейчас останавливаться на этом некогда: надо запереть клетку, и всё будет исправлено. Зомбоящеры не набросятся на Астафью и не загрызут её. Мира бросилась к клетке, но огромный зверь распался на множество мелких зомбоящеров, напоминающих мутантов с рыбьими головами и крокодильими телами, покрытыми чешуёй. Открыв пасти, шипя и извиваясь, они кинулись к двери явно не с намерением расцеловать Миру или дружески пожать руку. Вскрикнув, она побежала прочь. Кровь стучала в висках, дыхание сбивалось. Несколько раз она оглядывалась, но сквозь дьявольский туман ничего не могла различить. Зомбоящеры с одинаковым успехом могли отстать, а могли быть совсем близко — нападут вдруг всей сворой и разорвут на части.

Мира бежала до тех пор, пока не заломило в груди, а колени не начали дрожать.

«Ещё немного и упаду», — подумала она.

Остановилась, уперев ладони в колени и тяжело дыша. Лицо и руки покрывали крупные прозрачные капли тумана. Мира растёрла их между пальцами: это была не вода, скорее, масло. Понюхала — ничем не пахнет.

Она осмотрелась по сторонам: куда идти? Где искать Астафью? И как потом вернуться в реальность? Так много вопросов и ни одного ответа. Ей вспомнился сон: в нём Астафья двигалась, пригнувшись, и даже приседала, как будто находилась в помещении с низким потолком.

Где такое может быть? Проклятый туман!

— Ладно, попробуем рассуждать логически, — зашептала Мира. — Клетка с зомбоящерами стояла в покоях Колдуна, Астафью он тоже увёл к себе, значит, я до сих пор в доме. Потолки в коридорах были высокими. Где бывает низкий потолок? В подполе, подвале. Нужно найти этот самый подвал раньше зомбоящеров и вывести Астафью. Ещё бы понять, где я сама сейчас нахожусь…

Решив, что достаточно отдохнула, она с осторожностью направилась вперёд, напряженно прислушиваясь и улавливая малейшее движение. Пока всё указывало на то, что Мира здесь одна.

Мысли вернулись к Даяне:

«Получается, зомбоящеров на Астафью натравила она. И, соответственно, за убийством Магды тоже стоит она. Зачем ей это было нужно? Ясно, что убийство не связано с женскими разборками из-за Гая. Даяна более чем наглядно показала, что не хочет ничего знать о бывшем муже. И совсем уж непонятным было, как можно одновременно подставлять меня с убийство Магды и надеяться с моей помощью попасть в Орден. Или, может про Орден она говорила для того, чтобы отвести от себя подозрения? Как она сказала: у меня интерес меркантильный, а, значит, мне можно доверять. А с орехом она меня развела, конечно, знатно! Профессионально развела. Сгорю в магическом пламени, открою путь — бред для доверчивой дуры, какой я себя в очередной раз выставила».

Теперь стала понятна истинная причина полуобморочного состояния Даяны, когда Мира сказала, что Колдун отправит её узнать, кто убил Астафью. Остановить Колдуна магиня не могла, а вот уговорить Миру отправить вместо себя другого, желательно без магических способностей — вполне. Чтобы он наверняка не вернулся и ничего не рассказал Колдуну.

«Получается, у меня всё-таки есть шанс выбраться отсюда — раз Даяна так не хотела, чтобы шла именно я», — подумала Мира.

Эта мысль придала бодрости, но не надолго. Шестое чувство подсказывало, что Даяна не могла не предвидеть вариант, когда Мира пойдёт сама, и должна была как-то подстраховаться.

«Может, я преувеличиваю её хитрость? — подумала она. — Нет никакой подстраховки. Она пыталась разыграть трюк с матрёшкой, но он провалился и теперь ей остаётся лишь попытаться сбежать из Элсара. А мне: выбраться отсюда. Вот этим и нужно заняться. А с Даяной будем разбираться по возвращении».

Неожиданно нога шагнула в пустоту. Тело повело вперёд, Мира судорожно вытянула руку вправо, упёрлась в стену, с трудом сохранила равновесие. Вниз уводила крутая лестница. Может, там и есть подвал с низким потолком? Переведя дыхание, Мира начала спускаться, нащупывая ногой ступени. Показалось, внизу раздался звук, напоминающий женский всхлип.

— Астафья? — позвала Мира. — Это ты?

— Кто здесь? — крикнула женщина. Кажется, голос Астафьи.

— Это я, Мира! Поднимайся ко мне!

Возникла изумлённая пауза.

— Мира? — переспросила магиня. — Что ты здесь делаешь?

— Спасаю твою тощую задницу. Такая вот ирония судьбы, ага. Поднимайся уже или спасать перестану.

Раздались приближающиеся шаги. Мира поднялась на верхнюю ступеньку и отступила в коридор. Скоро из тумана появилась худая фигура Астафьи. Она была без привычного головного покрывала, и Мира отметила, что у неё роскошные, доходящие до пояса волосы. В каждом движении магини сквозил страх.

— Откуда этот туман? — спросила Астафья.

— Полагаю, его напустила Даяна, чтобы зомбоящеры могли подобраться к тебе незаметно.

— Какие ещё зомбоящеры? О ком ты говоришь?

— Даяна хочет избавиться от ненужной свидетельницы. Ты же по её приказу убила Магду?

Астафья вскинула подбородок:

— Не понимаю о чём ты.

«Она и сейчас будет отрицать? После того, как пыталась утопить меня?!» — подумала Мира.

Ярость захлестнула её раскалённой волной.

— Ты убила Магду и пыталась убить меня! — прорычала Мира.

Астафья нервно рассмеялась:

— Что за глупые фантазии?

Не сдержавшись, Мира со всей силы толкнула магиню в грудь.

Астафья взмахнула руками, пытаясь вернуть равновесие, но в следующее мгновение покатилась вниз с лестницы.

«Кажется, я её не спасла», — подумала Мира, слушая, как глухо бьётся о ступени тело магини.

Снизу раздался вопль боли:

— А-а-а-а! Мира! Что ты наделала?! О, Праматерь, как больно!

— Ты же магиня. Прочитай какое-нибудь заклинание и всё срастётся, — сухо заметила Мира, вытирая о платье руку, которой толкнула Астафью. Она казалась липкой.

— Я не могу! — всхлипнула магиня. — Твоя магия сильнее… Вылечить можешь только ты. Я и с ожогом Магды не могла ничего сделать.

— Ага, значит, ты подтверждаешь, что убила её, — сказала Мира, нащупав ногой ступеньку.

— Да! Подтверждаю! — с яростью прохрипела Астафья и снова зарыдала: — Помоги мне! Моя нога! Как же больно!

Похоже, на самом деле придётся помогать этой твари. Затем попытаться доставить магиню Колдуну, а тот уж пусть сам думает, четвертовать её или растереть в пыль.

— За что ты убила Магду? — спросила Мира, не торопясь спускаться. Не исключён вариант, что Астафья уже вылечила себя и поджидает её в тумане. С этой гадиной надо быть осторожной и ещё раз осторожной.

— Даяна приказала! — простонала Астафья.

— А Даяне зачем её смерть?

— Не знаю! Вил тебя подери, не знаю! Она приказала, я сделала!

— Не думала, что ты тупая исполнительница приказов, — сказала Мира.

— Ты ничего не знаешь о том, как всё устроено в Ордене. Старшая магиня приказывает, младшие исполняют.

Мира сомневалась, что всё было устроено буквально так, хотя — как знать.

— А кто приказывает Старшей магине, за исключением Колдуна? — спросила она.

— Не стану ничего говорить, пока не поможешь мне! — заорала Астафья.

«Орёшь, значит сил много», — подумала Мира.

— Не станешь говорить, не помогу, — парировала она. — Вообще-то Колдун отправил меня узнать, кто убийца Магды и кто выпустил из клетки тварей. Это я уже узнала. Могу возвращаться.

— Нет! Стой! — в испуге крикнула Астафья.

Мира не ответила. Прошло с полминуты.

— Мира? Ты здесь? — позвала Астафья дрожащим голосом.

Она продолжала молчать.

— Мира! — завопила Астафья. — Грязная мокрозява! Пожирательница мёртвой воды! Чтоб ты сдохла! Чтоб тебя разорвали саблезубые рыбы! Чтоб цеплюч захлебнулся твоей кровью!

— Столько приятных пожеланий сразу, а у меня сегодня даже не день рождения, — хмыкнула Мира.

Магиня осеклась.

— Кто мог отдать приказ Даяне? — жёстко спросила Мира. — Говори, или я на самом деле уйду.

— Я не знаю! Клянусь тебе чем угодно! Своей жизнью клянусь!

Мира была вынуждена если не поверить, то принять.

— Ладно, — проворчала она. — Уговорила.

Осторожно спустившись увидела в тумане очертания тёмной фигуры.

«Если я её вылечу, она может напасть на меня, как тогда в ванной. И ещё неизвестно, кто победит», — подумала Мира.

Она ничуть не сомневалась, что Астафья убьёт её, если представится такая возможность.

А ещё её очень беспокоило, почему Колдун не возвращает их обратно. Вот она, вот Астафья. Что он тянет? Ждёт, пока до них зомбоящеры доберутся?

— Я скажу заклинание чтобы срастить мои кости, тебе нужно будет только повторить, — простонала магиня.

— Даже начинать не стану, — сказала Мира.

— Как это?! — изумилась Астафья.

— Так это.

— Ты! — магиня задохнулась от ярости и боли.

— Да, да, знаю. Грязная мокрозява, пожирательница мёртвой воды, осквернительница храма магии, — она улыбнулась, даже удивляясь тому, насколько её не трогает ненависть Астафьи.

Совсем никаких эмоций. А вот бездействие Колдуна беспокоило всё сильнее.

«Я сделала что-то не так, — подумала Мира. — Что-то очень важное».

— Я помогу тебе встать, — сказала она магине. — И помогу идти.

— У меня переломаны все кости! — злобно прошипела Астафья.

— Уверена, парочка целых осталась, значит, дойдёшь, — хмыкнула Мира.

Внезапно слух уловил новый звук: как будто коготки стучали по каменному полу.

— Тебе… — начала говорить Астафья, явно намериваясь выдать что-то угрожающее, но Мира перебила:

— Тихо! — приказала она. — Даже не дыши.

Магиня испугано замолчала. Да, Мире не показалось: туман ожил звуками. Что-то шуршало и скреблось, подбираясь всё ближе.

— Они уже на лестнице! — прошептала Астафья. — Ты же меня не бросишь?

Мира поморщилась: чисто из соображений самосохранения лучше бросить, но Колдун сказал привести магиню. А его задание лучше выполнить.

— Ты знаешь какое-нибудь заклинание, чтобы выставить преграду и задержать зомбоящеров? — спросила она.

— Выставить преграду? — пролепетала Астафья. — Нет, это не мой уровень.

— Понятно. Тогда жди.

Мира повернулась к лестнице, выставила вперёд руки. Шуршание раздавалось всё ближе, она уже различала, как тёмные фигуры ползут по ступеням, перебирая короткими лапами.

Собрав силы, Мира направила поток энергии навстречу зомбоящерам.

— Я кладу стену из тумана, — прошептала она. — Плиту за плитой.

Туман начал сгущаться.

— Плиту за плитой, — продолжала Мира.

Самый резвый, спустившийся раньше других, зомбоящер врезался в стену. Встав на задние лапы, он положил морду на верхнюю плиту, глядя на Миру с печалью людоеда, оставшегося без ужина.

— Плиту за плитой, — повторила она, чувствуя, что силы на исходе.

На зомбоящера опустилось серое, плотное. Раздался мерзкий хруст, подвал огласился визгом.

Остальные зомбоящеры, давя друг друга, бросились обратно на лестницу.

Мира тяжело опустилась на пол и закрыла глаза. Непростое это дело — каменщиком быть.

— Они к нам не попадут? — спросила Астафья с непривычной робостью.

— На какое-то время стена должна их задержать, — ответила Мира. — Но путь наверх для нас теперь закрыт. Куда ведёт этот коридор?

— Не знаю, — всхлипнула магиня. — Прошу тебя, прочитай заклинание! Я не могу идти, а нам нужно поскорее уходить.

Мира открыла глаза и посмотрела на Астафью. Она понимала, что не сможет тащить женщину на себе. Особенно после строительства стены.

— Вил с тобой, — устало сказала она. — Но если решишь меня обмануть, помни, зомбоящеры рядом.

Та ничего не ответила. Мира подошла к магине и опустилась рядом на пол.

— Повторяй за мной, — простонала Астафья. — Айзеприде махнувряде ашум!

Мира послушно повторила. После паузы спросила:

— Ну?

Астафья напряжённо прислушивалась к своим ощущениям. Попробовала двинуть ногой. Заорала:

— Ай! Больно! Ничего не поменялось!

Мира видела, что ей хотелось добавить ругательство, но магиня сдержалась. Всё же, строительство стены из тумана впечатлило.

— Чудо доктор из меня не получился, — подытожила Мира.

— Попробуй ещё раз! Это очень хорошее заклинание, оно всегда работает, — Астафья смотрела неё с мольбой, лицо посерело от боли.

«Работает, но не в моём исполнении», — подумала Мира.

Всё же, повторила заклинание, но опять безрезультатно.

Магиня заплакала:

— Что же делать?!

Мира вспомнила, как лечила её Даяна после нападения Алексы: приложила руки и без всяких заклинаний срастила рёбра. Конечно, скорее всего, Даяна проговорила заклинание про себя, но что-то подсказывало Мире: тому, кто строит стены из тумана, слова не нужны.

— Давай попробуем иначе, — сказала она магине.

Астафья смотрела на неё со страхом. Мира осторожно, едва касаясь, приложила ладони к её ноге, сосредоточилась.

Нога была раздроблена в нескольких местах. Мира чувствовала, как огненным очагом пульсирует боль. И не только это — она чувствовала, как течёт кровь по венам Астафьи.

«Она полностью в моей власти, — подумала Мира, пугаясь саму себя. — Я могу мысленно сдавить её, и магиня умрёт».

Это было странное, жуткое, ни на что не похожее ощущение. Она торопливо убрала от Астафьи руки.

— Что? — спросила та, пожирая взглядом её лицо.

«Твоя магия не похожа на ту, что используют сейчас, — вспомнилось Мире. — Её не применяют в Азаре уже несколько веков».

— Я не могу тебе помочь, — произнесла она, избегая встречаться взглядом с Астафьей. — Чтобы срастить перелом, требуется доброе и созидательное чувство. А я тебя ненавижу.

Магиня хотела что-то возразить, может посоветовать ещё какое-нибудь заклинание — для любви. Но Мира её перебила:

— Я найду выход и вернусь за тобой.

— Нет! — магиня вцепилась ей в руку горячими пальцами. — Я не останусь тут одна! Попробуй ещё раз срастить перелом!

— Ничего не изменится, даже если я тысячу раз повторю твоё заклинание, — сухо возразила Мира.

— Ну, пожалуйста! — умоляюще воскликнула Астафья. — Попробуй!

Тут Миру осенила одна мысль. Такая очевидная, что впору было смеяться, как она не додумалась раньше?

— Ты ведь много знаешь о заклинаниях, верно? — спросила она.

Астафья посмотрела на неё воспалённым взглядом.

— Мне тут рассказали про одно, хочу узнать, как оно работает.

— Сейчас не время, — зло оборвала магиня. — Я умираю от боли, а ты кругозор решила расширять?

«Какой ты была, такой и осталась», — подумала Мира.

— Какой-то предмет, — сказала она, сделав вид, что не услышала последних слов магини, — например, орех, наделяется определённой силой, начинает светиться синим светом. Потом называется имя человека и орех раскалывается.

Астафья смотрела на неё, словно забыв о боли, на её лице появился страх вперемежку со смятением.

— Орех сухирийский? — спросила она.

— Не знаю, — смутилась Мира.

Хотела добавить, что похож на грецкий, но вовремя сообразила, что Астафья никогда не видела грецкие орехи.

— Он продолговатый, неровный, светло-коричневый, с двумя чётко обозначенными половинками, — сказала Мира. — Кажется, будто на него обруч одели.

— Да, сухирийский, — подтвердила Астафья. — Это страшное заклинание. Человек, чьё имя произнесено, запирается внутри замкнутого пространства и только очень сильный маг может его вызволить.

Мира судорожно сглотнула и спросила сдавленным голосом:

— А если человек называет своё имя?

— Тогда даже самый сильный маг не поможет. Но я о таких глупцах не слышала. Это заклинание входит в перечень восемнадцати запрещённых, об нём первым делом рассказывают послушницам Ордена.

Мира скривилась: опять её сгубили пробелы в образовании. Не сможет вызволить даже самый сильный маг — так вот почему Колдун не возвращает их!

Гадкая Даяна! Предполагала ли она, что Мира назовёт своё имя? Наверняка, даже не мечтала о таком счастье.

Астафья всмотрелась в её лицо:

— А почему ты про него спрашиваешь?

Мира передёрнула плечами:

— Так, просто услышала краем уха.

Не рассказывать же магине о своей несусветной глупости. Со стороны лестницы раздался скрежет.

«Скоро зомбоящеры сломают стену и прорвутся сюда», — подумала Мира и поднялась с пола.

— Я должна найти выход, — сказала она магине.

У Астафьи задрожали губы:

— Не уходи! — взмолилась она. — Они съедят меня! Если уходить, то вместе!

— Вместе мы далеко не уйдём.

— Ты хочешь бросить меня! — завизжала Астафья и с неожиданной силой сжала руку Миры. — Ты дрянная девчонка специально хочешь бросить меня! Пока они будут меня грызть, ты сумеешь убежать!

Вообще Мире, при всей ненависти к магине, такая возможность даже в голову не приходила.

— Не пори чушь! — раздражённо бросила она и попыталась вырвать руку из пальцев Астафьи, но та держала крепко.

— Пусти или раздавлю! — тихо и внятно произнесла Мира.

Астафья как-то сразу поверила, испугано разжала руку.

— Не бросай меня! — взмолилась она. — Прости за то, что было. Клянусь, я буду служить тебе!

Вот так-то! Даже служить.

— Мне не нужна твоя служба, — брезгливо поморщилась Мира. — Но я вернусь за тобой.

Магиня всхлипнула. Обе понимали, что Мира не успеет.

Резко развернувшись, она пошла в туман. Астафья что-то кричала вслед, но Мира не вслушивалась в слова. Она представила, как постепенно тает стена из тумана, и к магине подбираются зомбоящеры. Сначала осторожно, они обходят её со всех сторон, мёртвые глаза осматривают Астафью. Убедившись, что она одна и не может убежать, зомбоящеры набрасываются на неё всей сворой.

Мира остановилась, тихо сказала:

— Нет, так не годится. Я должна завершить сама.

И пошла обратно.

Увидев её, Астафья радостно вскрикнула. Заплаканное, искажённое от боли лицо осветилось улыбкой.

— Спасибо! — торопливо заговорила магиня. — Обещаю, буду служить тебе! Верно! До смерти!

Мира знала, что она лжёт — но теперь это было неважно.

Скрежет наверху стал громче. Зомбоящеры изо всех сил старались разбить стену. Мира молча опустилась перед Астафьей на колени, приложила руки к её груди.

— Заклинание напомнить? — спросила магиня.

Мира отрицательно покачала головой.

— Молчи и доверься, — сказала она. — Я избавлю тебя от боли.

— Спасибо! — шепнула Астафья.

Её сердце трепетало под рукой Миры. Сначала неровно, торопливо, испугано. Потом всё медленнее… Мира мысленно сжала его в ладонях и — остановила. Взглянула на магиню: та лежала, глядя в потолок невидящим взглядом.

— Я больше не держу на тебя зла, — хрипло произнесла Мира и опустила ей веки. — Лёгкой тебе дороги в Закуполье.

На этот раз она не чувствовала слабости от использования магии. Напротив, в неё как будто влилась чужая сила. Мира ещё раз взглянула на Астафью, сказала самой себе:

— Первым делом, надо выбраться из этого дьявольского места. Со всем остальных буду разбираться потом.

Скрежет наверху стал ещё громче. Мира взглянула в сторону лестницы, с усмешкой заметила:

— Так не терпится встретиться со мной, друзья-мутанты? Остались только вы да я.

Она встала и пошла прочь.

Глава 17.4

Звуки шагов эхом отдавались от стен и замирали далеко впереди. Туман давил на плечи, путался в ногах. Очень скоро Мира потеряла чувство времени, казалось, она идёт много дней и даже месяцев. А вокруг одно и тоже: серовато-белая пелена, звуки шагов, её одинокое дыхание.

…Сперва Мира почувствовала слабое дуновение ветра, потом заметила, что изменились звуки: будто рассыпались по невидимой равнине. Да и пол стал неровным. Наклонившись, она дотронулась до пола и ощутила сухую до пыли землю. Взяв горсть, Мира поднесла к глазам: пепел?! Охваченная паникой неизвестности, Мира вытянула руки в стороны. Ей было необходимо коснуться стен — но их не оказалось.

«Даже головой теперь не обо что биться», — подумала она с мрачной усмешкой и направилась дальше. Право, не стоять же столбом в чистом поле.

Вскоре за спиной послышалось шуршание. А вот и малыши-людоеды. Близко, слишком близко. Мира побежала, молясь не запнуться и не провалиться в какую-нибудь расщелину. Цокот когтей по твёрдой земле и шуршание чешуйчатых тел становились всё ближе.

Неожиданно Мире показалось, что туман стал рассеиваться. Ещё немного, и она убедилась, что не показалось: стало возможным различить впереди стволы деревьев, похожих на сосны. Но до них ещё нужно добежать. А пока, насколько хватало глаз, расстилалось выжженное и покрытое слоем пепла поле. Обернувшись, Мира увидела зомбоящеров. Перебирая короткими кривым лапами и извиваясь длинными туловищами, они бежали за ней, отталкивая друг друга. Их рыбьи пасти были оскалены. Проголодались, небось, после такого марафона.

Пытаться построить между собой и зомбоящерами стену в чистом поле — глупость. Разве что вал какой. А если не получится? Только время потеряет, а твари станут ещё ближе.

Она решила рискнуть. Встав на одно колено, приложила ладони к земле и направила поток энергии навстречу зомбоящерам. Какое-то время ничего не происходило, но вдруг Мира почувствовала под ладонями слабую вибрацию. Земля откликнулась на её зов, пошла волнами. Зомбоящеры испуганно завизжали. Сцепив зубы, Мира удвоила силы. Земля вздыбилась, подбрасывая тварей в воздух, переворачивая и погребая под собой. Воздух наполнился мерзким писком. Зомбоящеров придавило тяжёлыми пластами земли. Сразу стало тихо.

Мира поднесла ладони к глазам и в изумлении осмотрела их. Обычные, грязные. Даже не верилось, что вал земли — это её работа.

Вспомнилось ощущение приобретенной силы, когда она убила Астафью. Ох, неспроста это всё…

В памяти возникли строчки из «Фауста», которые она учила когда-то в школе:

Я дух, всегда привыкший отрицать.

И с основаньем: ничего не надо.

Нет в мире вещи, стоящей пощады.

Творенье не годится никуда.

Итак, я то, что ваша жизнь связала

С понятьем разрушенья, зла, вреда.

Вот прирождённое моё начало,

Моя среда.

Мира прикусила губу: нет, этого не может быть. Она не такая! Она мухи в жизни не обидела!

Да, ей пришлось бросить на Реке Гая, но лишь потому, что она защищала свою жизнь!

И на турнире тоже. Кроме того, она лично не убивала Алексу, её накрыл поезд!

С убийством Астафьи произошла какая-то ошибка, сбой программы.

Мира шагала к лесу, бормоча себе под нос:

— Я пыталась её вылечить. И убила из жалости, вдвоём мы бы не убежали. Что было ещё делать, если вылечить не удавалось? Могла просто бросить и уйти…

Постепенно она этим успокоилась. Нет никакой тёмной стороны, есть магиня неумеха и недоучка. Это как если бы врач-практикант взялся за сложную операцию и напортачил…

Когда Мира зашла в лес, туман почти полностью рассеялся и стелился по земле, заплетаясь в корнях деревьев. Их прямые толстые стволы терялись в вышине, напоминая ноги доисторических животных. Мира представила, как где-то там, за облаками у них есть огромные туловища и лошадиные головы. Стоят себе, флегматично срывают с неба звёзды, жуют их и смотрят вниз на землю печальными глазами.

Через некоторое время она вышла к зарослям высоких кустов, с тёмно-красными листьями необычной формы — как будто крохотные летучие мыши прицепились к веткам и сложиликрылья. Мира протянула руку и дотронулась до одного из листьев. Он дрогнул в её пальцах, расправились красные кожистые крылья, и на Миру взглянула злая мордочка летучей мыши. Девушка вскрикнула от неожиданности, отдёрнула руку. Но было поздно — летучая мышь сорвалась с ветки и взмыла в воздух. Следом за ней проснулись тысячи крохотных собратьев. Они замельтешили вокруг Миры красной тучей. Казалось, в воздухе повисло кровавое марево. Холодные гладкие крылья касались лица и шеи Миры, со всех сторон смотрели блестящие бусинки глаз, цепкие лапы царапали острыми коготками. Закричав, она накрыла голову руками и побежала, не разбирая дороги, мечтая лишь о том, как бы оказаться подальше от этого места! Перепрыгнула через поваленное дерево, обогнула большую корягу, но споткнулась о торчащий из земли корень и упала. Острые коготки вцепились ей в волосы, в ушах стоял гул от хлопанья тысяч крыльев. Мира прижалась к земле, скуля от отчаяния и страха.

Внезапно мыши разом исчезли, будто кто-то разогнал их движением властной руки. Некоторое время Мира лежала, боясь пошевелиться. Казалось, стоит поверить, что мыши улетели, как они вернутся. Но время шло, а вокруг было тихо. Мира осмелилась убрать руки от головы, села. Платье было разорвано, расцарапанные руки и шея саднили. Мира осмотрелась по сторонам: неподалеку стоял огромный полуразрушенный дом с колоннадой. Его стены и колонны почернели от пожара, сквозь разбитые окна можно было разглядеть просторные пустые залы. Мира могла поклясться, что когда убегала от мышей, дома здесь не было. Как будто неведомый волшебник перенёс его и поставил посреди леса. Поражённая его величественностью и красотой, которую не смогли уничтожить даже пожар и разрушения, Мира не сразу заметила сидящую на засыпанном обломками крыльце женщину. На вид ей было чуть за сорок, тонкие, аристократические черты лица, длинные светлые волосы, свободно струящиеся по плечам, простое белое платье, полностью скрывающее ноги. Рядом с женщиной, положив желтоватый череп ей на колени, лежал скелет крупной собаки. Словно почувствовав на себе взгляд Миры, собака подняла голову и посмотрела на девушку чёрными дырами пустых глазниц. Потянулась желтоватыми костями лап, пару раз ударила по земле хвостом, состоящим из множества позвонков, и на том успокоилась.

— Здравствуй, Мира, — сказала женщина. — Давно хотела познакомиться с тобой лично, но случая не представлялось.

— Здравствуйте, — негромко ответила она, гадая, кем может быть эта колоритная парочка и чего от них ожидать.

— Меня зовут Ушуа, но в Азаре я больше известна, как Праматерь.

— Ах, вот вы какая, — только и смогла выговорить Мира.

Угу, очередная богиня и, наверняка, с каким-нибудь жопным заданием. Мира почувствовала раздражение. Она бесконечно устала от всех этих божественных игрищ, разговоров с магами и намёков на что-то великое и непостижимое. А как итог, опять кидалово и разводилово.

От укусов и когтей летучих хищников руки и шея саднили больше прежнего, хотелось пить, есть и просто полежать.

— Подойди ближе, не стесняйся, — сказала Ушуа.

Мира приблизилась, рассматривая лицо женщины: высокий чистый лоб, широкие брови, мягкий взгляд светлых глаз. Над верхней губой у Праматери темнела родинка, что придавало ей слегка кокетливый вид.

— Это вы спасли меня от летучих мышей? — спросила Мира.

— Она, — Ушуа кивнула на собаку.

— У… Спасибо.

Собака вновь брякнула по земле позвонками хвоста.

— Что вам от меня нужно? — грубовато спросила Мира. — Кого на этот раз надо спасти? Тут в Азаре все, кому не лень, только и делают, что посылают меня в разных направлениях и имеют, как хотят. Но я нормуль, уже привыкла, даже начала получать удовольствие. На то я и избранная.

Она зло и вызывающе рассмеялась.

Ушуа не ответила, поглаживая собаку по гладкому черепу.

— Кстати, я точно избранная? — спросила Мира. — Меня не покидает ощущение, что все ждали кого-то другого, а приплыла я. И как-то этот фарс подзатянулся.

Собака подняла голову, и Мира была уверена, что та внимательно смотрит на неё, даже не имея глаз.

— Ты ведь хочешь спросить меня не об этом, — мягко произнесла Ушуа.

— Вот как? — смутилась Мира. — О чём же, позвольте узнать?

— Тебя беспокоит, почему ты не смогла спасти Астафью, хотя желала этого. А убить смогла.

Мира чуть вздрогнула, сказала сиплым голосом:

— Я как бы уже дошла до ответа сама.

— Любопытно услышать твою версию, — заметила Ушуа.

— Моя стихия, это разрушение, — она тяжело вздохнула: — Я тут проанализировала… Живя в Азаре, я не принесла никому добра, даже когда хотела этого. А вот со злом всё в порядке.

Богиня молчала.

— Но, если так, какая же из меня спасительница Азара?! — воскликнула Мира.

В голосе прорвались слёзы. Она всегда считала себя хорошей и миролюбивой, ей хотелось нести в себе свет, любовь, радость. А получалось наоборот.

— Скажи, когда волчица загрызает человека, это хорошо или плохо? — спросила Ушуа.

— Плохо, конечно, — ответила Мира.

— А если человек охотник и хотел убить её вместе с волчатами?

— Тогда хорошо.

— А если у охотника остались дети, и теперь им будет нечего есть?

Мира промолчала, понимая, куда она клонит. Гай уже говорил ей об этом: что абсолютной правды нет и многое зависит оттого, на какой стороне ты находишься.

— Идёт война, и нам нужно победить в ней, — произнесла Ушуа.

— Война с кем? — тихо спросила Мира.

— С Абрахазом, конечно. Ты видела, каким Азар прежде?

— Да, Оямото показывала его мне.

Она вспомнила, как жаба обвиняла Ушуа в малодушии и инфантильности.

— Бедняга Оямото, — сказала богиня с печальной улыбкой. — Гордыня сжигает её, и она не хочет понять, что мы обе хотим одного и того же: процветания Азара

— Может, стоит с ней поговорить? — осторожно спросила Мира.

Ушуа махнула рукой:

— Бесполезно. Она видит во мне только врага.

— Ну, знаете, в чём-то я с ней согласна, — сказала Мира: — Это же маги Отуа устроили в Азаре такой писец. И почему вы сейчас не сделаете Азар таким, как прежде?

— Что значит, сделаю? — возразила женщина, и в её голосе впервые пробилось раздражение. — Азарцы должны сами творить свою судьбу. Это ваш мир, никто кроме вас не может его спасти.

Мира отметила «вас».

— Но никто кроме Вас не может подобраться к Абрахазу ближе, — парировала она. — Почему вы не нанесёте ему удар? Сами же говорите, идёт война.

Ушуа хотела ответить, но внезапно в лесу раздался громкий хруст, и богиня осыпалась на землю, словно песчаный столб. Мира застыла, с ужасом глядя на то, что только что было женщиной из плоти и крови, а теперь стало кучей песка.

— Вставай! — приказали рядом.

Она не сразу поняла, что говорит скелет собаки. Мира медленно перевела на него взгляд.

— Это был муляж, — деловито сказала собака, кивнув на песок. — Приходится страховаться.

— А, понятно… — выдавила Мира.

— Абрахаз нашёл меня, — из собачьей пасти вылетел грустный смешок: — А ты ещё спрашиваешь, почему я не могу подобраться к нему? Я полностью во власти его магов. Лишь иногда удаётся вырваться и то ненадолго. Жаль, мы с тобой сегодня не закончили разговор, но я тебя ещё найду. Основное впереди. Помни, единственная правда, это Азар. Остальное иллюзия. А теперь возвращайся и будь осторожна. Не делай необдуманных поступков, ты важна!

Она добавила несколько слов на незнакомом гортанном языке, и Миру закружило в вихре. Она зажмурилась и жёстко приземлилась на что-то твёрдое.

— С возвращением, — сказал над ней Колдун.

Мира открыла глаза — она вновь лежала в его покоях на ковре с длинным ворсом.

— Я вернулась, — прошептала она, ещё не понимая, чувствует радость или разочарование оттого, что не успела закончить разговор с Ушуа.

— Одна, — Колдун сухо улыбнулся.

— Да, мне не удалось спасти Астафью, — сказала Мира. — И ваши звери тоже погибли. Но я видела, кто их выпустил.

Странно, но после разговора с Ушуа у неё пропал страх перед Колдуном. Она как будто распахнула двери, закрытые для всех остальных, и после того, что увидела за ними, всё переменилось.

Видимо, Колдун тоже что-то заметил, Мира почувствовала его растерянность.

— Кто убил Астафью? — спросил он.

«Я», — подумала она, но вслух ответила:

— Клетку открыла Даяна.

Лицо Колдуна исказила ярость, однако он подавил её.

— Уверена? — коротко спросил Колдун.

— Да.

Мира по-прежнему с удивлением прислушивалась к своим ощущениям: как будто расколола сухирийский орех одна девушка, а вернулась другая. Мира смотрела на Колдуна и недоумевала, как могла его бояться. Такой жалкий и нелепый в своих амбициях, такой… всего лишь человек.

— Может, вас интересует, кто послал Даяну сделать это?

— Ты и это знаешь? — спросил Колдун.

На этот раз она почувствовала его страх.

«Он не знает, чего от меня ожидать», — подумала Мира.

— Да, — ответила она.

— Кто? — спросил он так быстро, словно боялся упустить даже мгновение.

— Маги мира Отуа.

Лицо Колдуна вновь исказилось. С этим врагом он тягаться не мог, он был за пределами его способностей.

— Это тебе Даяна сказала? Или Астафья? — спросил он.

— Нет. Однако думаю, если расспросить Даяну, как следует, она подтвердит, — жёстко произнесла Мира.

Колдун иронично поднял бровь:

— Что же привело тебя к таким э-э… неожиданным выводам?

Мира подумала, что не хочет продолжать разговор, сидя на ковре, словно рабыня у ног господина. Она встала, осмотрелась. Заметив на низком столике бутылку вина и бокал, подошла к столу и, не спрашивая разрешения, налила в бокал густое красное вино. Она чувствовала на себе озадаченный взгляд Колдуна, но ей было приятно. Пусть удивляется, то ли ещё будет?

Пригубив вино, Мира сказала:

— Даяна мечтала попасть в Орден ради обретения статуса. Готова была пойти для этого на всё. Меня сразу заинтересовало, что может быть престижнее Ордена? Ответ напрашивается один — только то, что находится за пределами Азара, за Куполом. Полагаю, однажды ей поступило такое предложение от магов дома Отуа, и она не могла его не принять. Тщеславие ещё и не на такое толкает.

Колдун смотрел на Миру со странным выражением, словно в нём боролись желания наградить её и убить на месте.

Ей вспомнилось предостережение Даяны, что Колдуну не нужны неудобные человеки и он приказал убить Гая, когда узнал, что не может контролировать его переходы по снам. В сравнении с тем, чего достигла Мира — это была сущая ерунда.

— Что же, спасибо, — медленно произнёс Колдун. — Я проверю твои предположения. В любом случае, ты хорошо поработала. Можешь пока идти к себе. Ты же остановилась у Хадара?

Ещё недавно Мира спросила бы, возьмёт ли Колдун её за труды в Орден, но после разговора с Ушуа оплот магии Азара стал ей мало интересен.

Однако… она невольно сравнила себя с Даяной и печальным концом, который постиг магиню. Даяна тоже рассчитывала на магов дома Отуа….

Мира тяжело вздохнула: недальновидно рассчитывать только на Ушуа, особенно после того, как её время от времени превращают в кучку песка. Надо подготовить запасной путь. Орден вполне для него годился.

— Да, я остановилась у Хадара, — ответила она на вопрос Колдуна. — Но после того, как его не стало, не знаю, удобно ли мне там оставаться?

— Хадара не стало? — он изобразил удивление. — Я оставил его в здравии.

Несколько секунд Мира молча смотрела в его смеющиеся глаза, чувствуя, как душу заполняет холодная ярость. Её опять обманули. Если бы она знала, что Колдун пошёл на уступки Великому Хранителю и оживил Хадара, она бы никогда не отправилась узнавать, кто выпустил зомбоящеров. С другой стороны, Мира не узнала бы всего того, что знала сейчас и не встретилась с Ушуа… Но всё же, этот гад её использовал и, судя по выражению лица, не испытывает даже малейших угрызений совести.

Она заставила себя успокоиться. Нарочито медленно допила вино, поставила бокал на столик. Голос почти не дрожал от гнева, когда она спросила:

— Значит, с господином Старшим агентом всё в порядке?

— Да, немного устал, отдыхает. Но ничего смертельного.

— Очень хорошо. Тогда я вернусь к нему в дом.

Колдун смотрел на неё с полуулыбкой.

— Мира, я помню о нашем уговоре про Орден, — сказал он. — Ты действительно провела большую, серьёзную работу, и я сделаю тебя Старшей магиней. Тем более, что очень скоро в них будет нехватка.

У Миры по коже побежал мороз. Как он расправится с Даяной?

— Мне известно, что господин Хадар хочет привлечь тебя к некоему проекту, — продолжал Колдун. — Когда вернётесь, поговорим о твоём назначении более подробно.

Мира коротко кивнула и вышла из покоев Колдуна.

Она направилась по коридору мимо картин в тяжёлых потемневших от времени рамах. В голове гудело: что, если с Ушуа ничего не получится, и она на самом деле станет Старшей магиней вместо Даяны? Какие перспективы это открывает и к чему приведёт, ведь у Миры нет магических знаний? Все заклинания она, можно сказать, проверяет на своей шкуре? Конечно, она всё изучит… Но… так много но! Ей требовалось посидеть одной в тишине, собраться с мыслями и решить, как быть дальше.

А пока её взгляд скользил по ряду картин на которых были изображены портреты незнакомых людей. На их лицах не отражалось никаких эмоций, руки были сложены крендельком, а позы неестественны, как часто бывает на старинных портретах. Все женщины держали фиолетовые фрукты, похожие на яблоки, мужчины положили одну руку на эфес меча или на ножны кинжала, а второй подкручивали усы или поглаживали бороды.

Проходя мимо очередного портрета, Мира приостановилась. Лицо изображённого на ней мужчины показалось ей странно знакомым. Мира всмотрелась в портрет: светлые собранные в хвост и перевязанные алой лентой волосы, высокомерный холодный взгляд, тяжёлый подбородок, капризная нижняя губа. Мужчина был одет в парадный красный камзол, стягивающий широкие плечи, крепкие икры ног облегали белые гольфы; правая рука лежала на ножнах украшенного каменьями кинжала, левой мужчина небрежно облокачивался на невысокую белоснежную колонну.

«Где я могла его видеть?» — в недоумении подумала Мира.

Она была уверена, что никогда не встречалась с этим мужчиной, и, в то же время, его лицо было ей знакомо. Мира в задумчивости направилась дальше, как вдруг вспомнила: этот мужчина убил беременную и ещё одного мужчину в голограмме, которую показала шляпа.

Глава 18. Повторять её имя

Хадар открыл глаза. Он лежал на кровати в своей спальне, за окном был день, и ветер теребил лёгкую штору. При попытке глубоко вдохнуть, грудь сдавило. В голове стоял тяжёлый навязчивый звон, который хотелось вытряхнуть. Хадар сел, спустил ноги на пол.

Последним, что он помнил, был клинок его собственного кинжала с полыхающими на нём отблесками факела. А ещё искажённое от ярости лицо Найры. Вот она заносит руки с зажатым в них кинжалом над Хадаром и бьёт. Грудь пронзает острая, ни с чем несравнимая боль. Снова удар и боль уже в животе. А потом мрак без проблесков и как будто шум волн, набегающих на берег…

Хадар медленно поднял рубаху, взглянул на свою грудь, уверенный, что увидит кровоточащие раны. Но увидел только татуировки. Кожа была гладкой, даже шрамов не осталось.

«Приснилось», — подумал он.

В тот же момент у него проявилось ощущение, будто кто-то стоит за левым плечом. Хадар обернулся — никого. Тем не менее, ощущение осталось, даже мурашки по левому плечу побежали.

— Кому-то пора в отпуск, — сказал себе Хадар и улыбнулся: что такое отпуск, в Азаре никто не знал. Все пахали, как проклятые, а потом тихо сдыхали, и на смену им приходили новые люди. А вот он, Хадар, соригинальничает и возьмёт отпуск. Только сперва решит вопрос с Тиредом. Потом прихватит Даяну и махнёт с ней на Большие Кочки. Дни и ночи напролёт они будут трахаться и гулять, гулять и трахаться. Он потянулся и тут же сморщился от боли в груди: в том месте, где во сне в неё вошёл кинжал. Что за хрень происходит, в конце концов?

«А как я вернулся домой из Башни?» — подумал он и понял, что не помнит.

Хадар постарался воссоздать в памяти последние события.

Он чётко помнил себя в Башне после допроса Найры. Чтобы получить признание в убийстве, пришлось напоить её соком щипры. Это лишало человека воли, он начинал верить во всё, что ему говорили. Мог даже признать, что убил, расчленил и съел собственную матушку. Хадар не любил использовать щипру, это было грубо и примитивно. Ему нравилось, когда преступник признавался в содеянном по своей воле. Но в случае с Найрой всё было иначе. Во-первых, она не убивала Магду; во-вторых, ВХЭ приказал получить признание быстро.

Вернувшись к свой кабинет, Хадар сел в кресло, закурил и пытался избавиться от недовольства собой и миром в целом.

— Я топор палача, — сказал он, тщательно проговаривая каждое слово. — Топор не спрашивает, на чью шею опустится, для него все шеи одинаковы.

Обычно такой тренинг помогал, но не сегодня.

Виной тому были слова начальника Рудника. С тех пор, как в провонявшей кровью и мочой пыточной Илий проклял его, Хадара не покидала тревога. Он старался заглушить её всеми возможными способами, но ничего не работало.

Ему показалось, будто левого плеча коснулась чья-то рука. Хадар резко обернулся, но увидел только стену с висящей на ней картой Азара. Острова были раскиданы по Реке в порядке, напоминающем череп. Элсар — рот, Сухири и остров серой Хмари — глаза; если соединить воображаемыми линями Лес, Болота, Рудник и Большие Кочки, получались перекрещенные под черепом кости. Грамотная карта, концептуальная.

Хадар в задумчивости перевёл взгляд на звонок для вызова писаря. Может, приказать ему принести дела заключённых? Вдруг среди них найдётся тот, кого можно отпустить? Хадар усмехнулся: это была игра с судьбой в поддавки. Отправить на казнь столько людей и пытаться обойти проклятие спасением одной?

Но, а вдруг сработает?

Он протянул руку, дёрнул за шнурок. Закурил новую папиросу. И опять мерзкое ощущение присутствия за спиной кого-то ещё. Настолько реальное, что казалось, сейчас этот кто-то ударит кремнем о кресало и даст Хадару прикурить.

Старший агент повёл плечами, скидывая невидимую руку, и снова дёрнул за шнурок. Странно, что никто спешит на вызов. Непривычно. Не случилось ли у них там чего? Он решил проверить.

Встав из кресла, вышел из кабинета. В Башне царила тишина, какая бывает только в морге. Единственным звуком были шаги Хадара. Он прошёл весь коридор своего яруса, спустился на тот, где держали Найру. Первое, что он увидел, был цеплюч — длинные гибкие стебли ползали по полу и стенам, словно змеи. Хадар машинально потянулся к лежащему в кармане бутыльку с выводилом, хоть и понимал, что для такого нашествия цеплюча капли выводила будут, что слону дробина. Тут требовался бак на две тонны и пожарный шланг. Неожиданно из-за угла вышла Найра. Она была увита цеплючом, словно лесная дева лианами, стебли сопровождали её, ползая впереди и сзади. Свита.

Увидев Хадара, девушка остановилась. Цеплюч тут же поднялся над полом и принял боевую стойку, готовый в любой момент броситься на Старшего агента.

А дальше началось самое неприятное…

…

В дверь спальни робко постучали.

— Господин Хадар, вы отдыхаете? — спросил голос поварихи.

— Жди, — приказал Хадар и натянул штаны.

Какая-никакая, а всё же баба. Не годится ей видеть господина бесштанным.

— Заходи, Марта, — разрешил он.

Дверь осторожно открыли, в комнату, словно перегруженная баржа, вплыла мощная фигура поварихи. Следом вошёл дворник. Любопытно, что это ещё за делегация?

Хадар присел на край стола, спросил:

— Что случилось?

Марта так и осталась стоять у двери, а дворник сделал пару шагов к Хадару. Оба выглядели смущёнными.

— Ваше вашество, мы с Мартой хотим отпроситься домой, — забубнил дворник, комкая в руках вязаную шапку.

— Домой? — переспросил Хадар, с трудом припоминая, что, кажется, они приехали в Элсар из Сухири.

Но это было много лет назад, и с тех пор ни у одного, ни у другой ни разу не возникало желание вернуться на землю предков.

— Да, — ответил дворник, пряча глаза. — Мы уже немолоды, сюда приезжали на заработки. Теперь хочется обратно.

Марта кивала в поддержку его слов, так что её толстые щёки ходили ходуном.

— Хм, неожиданно, — только и сказал Хадар.

Дворник вздохнул.

— Ну, если очень хочется, как я могу вас удерживать? — произнёс Хадар. — Только, как же вы собираетесь отбыть? Дни Вила закончились, воды сошлись.

Повариха покраснела и упёрлась взглядом в пол, так, словно хотела просверлить в нём дыру.

— Мы, ваше вашество, пока в Элсаре поживём, — снова забубнил дворник. — Я до следующих дней Вила ещё поработаю у вас. А Марта прямо сейчас уйдёт.

Хадар поскрёб подбородок, отметил, что не мешало бы побриться.

— Что-то я вас, ребята, не понимаю, — сказал он. — Вы как будто удираете от меня.

Марта прожгла взглядом в полу дыру метров на пять в глубину.

— Рассказывайте, что случилось, — строго сказал Старший агент.

Дворник покосился через плечо на Марту, смущённо ответил:

— Ничего. Мы просто старые и больные. Отпустите нас.

Хадар прошёл мимо дворника, остановился напротив Марты. Она задрожала, не решаясь поднять на него глаза. Старший агент кивнул своим мыслям, резко сказал:

— Хорошо, я отпускаю вас. Расчёт получишь позже.

— Спасибо! — радостно воскликнула Марта.

Не дожидаясь разрешения, она с неожиданной для своей комплекции резвостью выскочила за дверь.

— Я ещё останусь у вас работать, ваше вашество, — смущённо произнёс дворник. — Потом, как дни Вила наступят, уйду.

Хадар окинул его взглядом, хотел ещё раз спросить, в чём настоящая причина, но решил, что узнает об этом у другого слуги.

— Иди, — сказал он. — И скажи Монку, чтобы зашёл. Да пусть поторапливается.

Ссутулившись и скомкав шапку, дворник вышел.

Хадар подошёл к окну, подставил лицо врывающемуся в комнату ветру. Хорошо было просто стоять и дышать, хотя грудь по-прежнему сдавливало, а на левом плече сидело проклятие.

Услышав, как раздвинулись за спиной двери, Старший агент повернулся. Монк закрыл за собой двери, пробежал по комнате вороватыми наглыми глазами.

— Почему увольняется Марта? — без обиняков спросил Хадар.

Монк смутился.

— Так она того, покойников боится… Говорит, сама обмывала, а теперь еду для него готовить, — он осёкся и поправился: — В смысле, для вас.

Хадар усмехнулся, невольно потёр грудь в том месте, где кинжал вошёл глубже всего.

— И что, долго я был мёртвым? — спросил он.

Монк пожал плечами, затем, помедлив, ответил:

— Где-то с полдня. Потом Великий Хранитель приказал господину Колдуну вас оживить, и тот оживил.

— А ты, значит, покойников не боишься?

— Чё вас бояться? — фыркнул Монк, но, тут же, залился краской и добавил: — Да и живой вы теперь.

Хадар улыбнулся, подошёл к висящему на спинке кровати френчу, достал из кармана мешочек с «серыми», кинул слуге. Тот поймал на лету, словно пёс мясную кость, взвесил на ладони и с удивлённой радостью взглянул на хозяина.

— Отдай Марте, — сказал Старший агент. — Не хочу больше пугать её своим видом.

Увидев, как померкла радость на лице мальчишки, Хадар усмехнулся и добавил:

— Да не вздумай украсть хоть камень. Проверю.

Знал, что всё равно украдёт, натура такая, но что ж тут поделаешь, если окружают ворьё и предатели?

— Хорошо, — кротко улыбнулся Монк, изображая пай-мальчика. Быстро убрал мешочек с камнями в карман.

— Значит, говоришь, Колдун меня оживил, — произнёс Хадар.

Слуга энергично кивнул и отчеканил:

— Он ждал вашего пробуждения, но потом пошёл погулять по городу. Сказал, ещё зайдёт.

На левом плече зашевелились. Хадар раздражённо щёлкнул по плечу пальцами, сгоняя проклятие. Перехватил удивлённый взгляд Монка. Ещё чего доброго начнут говорить, что Старший агент после смерти с ума навернулся.

— Песок, — пояснил Хадар.

— Да, — с готовностью подтвердил слуга и тоже стряхнул со своего плеча несуществующую соринку.

— Скажи горничной, чтобы чаще проводила влажную уборку, — добавил Хадар.

— Непременно, — заверил Монк.

Старший агент подошёл к столику со стоящими на нём графинами: один с вином, другой с водой, налил в бокал вина и спросил:

— Что ещё в доме нового? Где мой верный секретарь?

— Господин Бренн был здесь, недавно ушёл.

— Ага, — Хадар отпил вино.

— Господин Маейр тоже здесь был, — Монк помолчал и добавил: — Тут много людей было. Считай, полгорода собралось.

— Госпожа Даяна приходила? — спросил Хадар с деланным равнодушием.

— Конечно, — мальчишка подавил улыбку:- Скандал закатила.

— По поводу?

— Да так, в общем. Знаете, как она обычно.

Хадар кивнул: здравствуй, жизнь.

Допив вино, спросил:

— А что Мира? Здесь?

Монк потёр лоб, вспоминая.

— Да… — ответил он, но тут же поправился: — А, нет. Была, потом ушла вместе с господином Колдуном. Он после этого вернулся, а она нет.

Старший агент нахмурился. Где это она шатается? Сегодня в лес отправляться.

— Может, на казнь посмотреть пошла, — предположил слуга. — Сегодня рабочих Рудника должны казнить, уже готово всё…

Он помолчал и с надеждой спросил:

— Можно я тоже пойду, на казнь посмотрю?

Хадар поморщился:

— И что вы в этом зрелище увлекательного находите?

— Ну, так… Больше всё равно смотреть не на что, — мальчишка поколебался, рассказывать или нет, но потом желание поделиться перевесило: — Мне помощник палача по секрету сказал, что начальнику Рудника голову хитрым способом отрубят. Сначала пополам, а потом уже с шеи снимут.

Старший агент кисло улыбнулся.

— Так можно мне пойти, господин Хадар? — спросил Монк.

— Можно, но долго не задерживайся. Я сегодня уеду по делам, нужно собрать вещи. И найди Миру, нечего ей на казни смотреть. Ещё научится плохому.

— А куда вы уедете? — спросил Монк.

Хадар собрался ответить, но в этот момент двери раздвинулись, и в комнату вошёл Колдун.

И без того невысокий, мальчишка при виде него будто стал ещё меньше ростом.

— Иди пока, — сказал ему Хадар.

Монк с радостью выскочил из комнаты. Проводив его взглядом и подождав, пока слуга задвинет двери, Колдун улыбнулся Хадару.

— Рад видеть вас в здравии. Как себя чувствуете?

Старший агент улыбнулся в ответ:

— Живым.

Они помолчали.

— Вина? — спросил Хадар.

— Нет, спасибо. Я ненадолго, зашёл только проверить вас.

— Спасибо. За всё.

Колдун развёл руками.

У Хадара на языке вертелся вопрос, чем рассчитался за его оживление старик. Ясно же, что за простую человеческую благодарность Колдун такую услугу оказывать бы не стал. Но Хадар сдержался, решив, что узнает на сколько его оценили, у самого ВХЭ.

— Вы не знаете, её поймали? — спросил он.

— Кого?

— Женщину, которая меня убила.

Колдун пожал широкими плечами:

— Не интересовался.

Они вновь помолчали, затем Колдун произнёс:

— Смотрю я на вас, Хадар, и удивляюсь.

— Чему же?

— Вы как будто ищете смерти.

— Работа такая, — улыбнулся Старший агент. — Как правило, я ищу смерти для других, но иногда случаются сбои и перекосы.

— Я провёл несколько дней в Элсаре, и мне уже второй раз приходится заниматься вашей починкой, — продолжал Колдун, словно не услышав его последней реплики.

Хадар пожал плечами:

— У меня сейчас не самый лучший период в жизни.

Колдун скривил в усмешке толстые губы:

— Господин Хадар, три свечи назад вы были хладным трупом. А ваша душа ступила в путь к реке Безвременья. Только настоятельная просьба Великого Хранителя вынудила меня вмешаться в ход вещей и вернуть вас на землю Азара.

— Я премного благодарен вам, мессир, — прокряхтел Хадар, вновь невольно дотронувшись до груди. — Но к чему вы клоните?

Колдун бросил на него косой взгляд, поколебался, но, всё же, спросил:

— Почему вы спасли её?

— Простите?

— Я видел всё, что произошло с вами перед смертью. Вы дали уйти женщине, которая затем убила вас. Почему?

Некоторое время Хадар молчал. Колдун тоже не торопил его с ответом. Наконец, агент произнёс:

— Недавно меня прокляли.

— Первый раз? — с усмешкой заметил собеседник.

Старший агент коротко рассмеялся:

— Нет, конечно. Но это проклятие оказалось особенным. Оно постоянно звучит у меня здесь, — он дотронулся до лба. — И ещё мне постоянно кажется, будто кто-то стоит за левым плечом и наблюдает за всем, что я делаю. Обернусь — никого.

Колдун слушал, не перебивая.

— Вот я и подумал: может, спасение одной невинной жизни зачтётся там, — Хадар кивнул наверх.

Возникла пауза.

— Если вы ждёте моего мнения, то ответ отрицательный. Не зачтётся, — произнёс Колдун.

Хадар улыбнулся:

— Ладно, а можете ли вы, в таком случае, снять проклятие?

— Могу ли я снять проклятие? — переспросил собеседник. — Нет, Хадар, увольте. Я вернул вас с берега реки Безвременья, и этого довольно. Могу дать совет: постарайтесь больше не наживать врагов.

Хадар рассмеялся:

— Премного благодарен. Но вы же понимаете, это невозможно. Я топор палача. При такой должности враги неизбежны.

Колдун прошёл мимо него к окну, постоял, глядя на улицу, и негромко сказал:

— Хадар, пока вы отсутствовали, произошло кое-что ещё.

Старший агент воззрился на его спину. Что могло произойти? Тиред сам пришёл домой? Оправдали начальника Рудника? Нашли логово кукров?

— Вот стоит на полдня умереть, как начинаются разброд и шатания, — шутливо проворчал он. — Рассказывайте уже, что случилось?

Колдун обернулся и, глядя ему в глаза, ответил:

— Даяна предала нас. Долгое время она передавала магам Отуа секреты Ордена.

Хадара будто обухом по голове ударили. Он даже покачнулся. Поражённо спросил, вглядываясь в лицо Колдуна:

— Это что, шутка?

— Увы, — Колдун смущённо пощипал себя за бровь.

Хадар почувствовал, как закипает.

— Что вы мелете? — спросил он, едва сдерживая гнев. — Этого не может быть. Оговор! Провокация!

Колдун покачал головой:

— Мне тоже было тяжело поверить. Но это правда — она совершила измену. Это Даяна приказала убить Магду, чтобы создать конфликт между агентами и лодочниками.

Хадар вспомнил утро в будуаре Даяны, когда он прямо в лицо ей предъявил обвинения, но она всё отрицала.

В горле пересохло. Он подошёл к столу, взял графин с водой, хотел налить в бокал, но передумал и припал губами к горлышку графина. Выпив больше половины, поставил графин на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Каким будет наказание? — спросил он.

— У нас одно наказание за измену: смерть.

— Как насчёт смягчения? — Хадар попытался улыбнуться. Улыбка вышла жалкой и заискивающей. Но он должен был использовать любую возможность.

— Смягчение?! — изумился Колдун.

Он хотел сказать что-то ещё, но Хадар перебил:

— Каждый может оступиться. Даяна не раз доказывала свою преданность Ордену.

Колдун покачал головой:

— Я слышал, что после оживления люди меняются, становятся мягче.

Старший агент скрипнул от злости зубами, но смолчал.

— Однако не предполагал, что такое случится с вами, — Колдун уже в открытую издевался.

Хадару стало не хватать воздуха.

— Дело не в моих переменах, — процедил он сквозь зубы. — Я считаю, что нужно провести дополнительное расследование. Кто её раскрыл?

— Мира.

Хадар щёлкнул зубами, как голодный волк.

— Даяна пыталась убить её с помощью запрещённого заклинания, и лишь моё своевременное вмешательство предотвратило трагедию, — добавил Колдун.

— Кроме слов Миры ещё доказательства есть? — резко спросил Хадар. — Как вообще можно доверять словам одной безумной пигалицы! Тем более, что у Мирки со Старшей магиней давняя неприязнь!

— Даяна во всём призналась, — сухо заметил Колдун.

У Хадара задёргалось левое веко.

— Призналась? — глухо спросил он. — Вы пытали её?

— Нет.

Хадар подумал, что прошло слишком мало времени, Даяну действительно вряд ли подвергали пыткам.

— Она рассчитывала на прикрытие магов Отуа, — медленно и спокойно заговорил Колдун. — Когда вы занялись предотвращением конфликта между лодочниками и агентами, они приказали Даяне убить вас. Она отказалась. Тогда они перестали её прикрывать. А дальше всё покатилось по наклонной. Она растерялась, испугалась, стала совершать одну ошибку за другой, пока, наконец, не попалась.

Хадар молчал.

— Даяна предала нас всех, Старший агент, — добавил Колдун. — Она изменила Азару и Ордену. За такое только смерть и полное забвение.

Хадар сглотнул. Он понимал, что слова тут бесполезны. Некоторое время в комнате царила тишина.

— Зачем им это? — спросил, наконец, Хадар. — Для чего магам Отуа грызня между нами? Если хотят нас уничтожить, почему просто не сотрут к Вилу?

— Боги развлекаются, — скупо улыбнулся Колдун. — Но нам надо быть готовыми к битве. Сейчас для нас, как никогда, важен каждый азарец, наделённый магией. Однако лишь те, кто точно на нашей стороне. И сейчас мы должны быть, как никогда, безжалостны к предателям.

Хадар бросил на него косой взгляд:

— Когда её казнят? — спросил он.

— Всё уже началось, — ответил собеседник.

Старший агент вздрогнул.

— Когда я спросил, каково её последнее желание, она сказала, что хотела бы увидеть вас, — добавил Колдун. — Поторопитесь, у вас мало времени.

Ничего больше не говоря, Хадар натянул сапоги стремительно вышел из комнаты.

…

Он бежал по улицам города, боясь опоздать. Физически ощущал, как мгновения ускользают, будто вода между пальцами, как они утекают в Мёртвую реку. Прохожие шарахались в стороны при виде его багрового, потного лица, искажённого зверским оскалом. Тех, кто не успевал убраться, Хадар отталкивал в сторону и бежал дальше. Ещё никогда путь от дома до Башни не казался ему таким длинным, ещё ни разу он так не страшился опоздать. В памяти навязчивым рефреном проносилось утро, когда он обвинил Даяну в убийстве Магды. Её страх, заверения в невиновности. Если бы она тогда доверилась ему и призналась во всём, он сумел бы придумать, как её отмазать.

— Дура! Какая же ты дура! — шептал Хадар. — Недоверчивая, лживая сука! Вот и поплатись теперь за это!

И прибавлял ходу.

Вот и Башня. Задыхаясь от бега, он ворвался во двор. Сидящие на чурбанах и играющие в кичку стражи вскочили, глядя на него в изумлении.

— Даяна… у себя? — прохрипел он.

— Да, вроде, — ответил один из них.

Остальные закивали.

Хадар кивнул, махнул рукой, мол, продолжайте, и побежал в Башню. Услышал за спиной голоса стражей:

— А ты говорил, его убили.

— Клянусь, своими глазами видел. Пять ножевых!

Хадара обступила привычная особенная тишина толстых стен Башни. В груди ломило от бега, одежда на спине взмокла, хоть выжимай, в ногах ощущалась противная слабость. Тяжело восстанавливаться после смерти… Ещё эта сука забралась под самую крышу…

Держась за стены и временами помогая себе руками, Хадар поднялся по крутым ступеням, покачиваясь, прошёл по коридору мимо чадящих в розетках факелов. На стенах дрожала его полусогнутая тень. Вот и покои Даяны. Перед глазами мелькали чёрные мушки.

Хадар с треском распахнул дверь её будуара и остановился, придерживаясь за косяк.

Даяна сидела перед столиком для гадания и заворожено смотрела на него: служившие ей жуки алоидо составили на столешнице череп. При виде Хадара, Даяна вскинулась, заплаканное лицо осветилось радостью.

— Ты звала меня? Я здесь, — хрипло произнёс Старший агент.

Он вошёл, закрыл ногой дверь.

Громко всхлипнув, Даяна бросилась ему на шею. Обняла, прижалась всем телом крепко-крепко, так он услышал, как загнанно бьётся её сердце.

— Оживил, — пробубнила ему в грудь Даяна. — Как хорошо! А у меня всё плохо.

Хадар схватил её за плечи, оторвал от себя, заглянул в блестящие от слёз миндалевидные глаза.

— Чего тебе не хватало?! — заорал он. — У тебя было всё! Кроме Ордена. Но и в этом нужно было лишь немного подождать.

— Что такое Орден в сравнении с могуществом богов Закуполья, — тихо ответила Даяна. — Ты же знаешь, я всегда хотела только лучшего.

Чувствуя, что сейчас ударит её, Хадар подошёл к стене и в сердцах шарахнул по ней кулаком, так что разбил в кровь костяшки пальцев.

— Дура! — прохрипел он. — Какая же ты дура!

Она неслышно подошла, взяла его за руку, поднесла к губам и поцеловала сбитые пальцы. На её длинных ресницах дрожали слёзы.

— Ты самое лучшее, что было у меня в Азаре, — сказала Даяна. — Я так счастлива, что смогла увидеть тебя на прощание.

Хадар обхватил руками её лицо, жадно поцеловал в щёки, лоб, нос, губы.

— Я увезу тебя отсюда! — порывисто сказал он. — Мы убежим к магам Отуа в Закуполье.

Она печально покачала головой.

— Давай, одевайся! — приказал Хадар. — Бери самое необходимое, ещё не всё потеряно.

Она вновь покачала головой, слезинки сорвались с ресниц и скатились по щекам.

— Для меня отсюда есть только один путь, — сказала она. — Так что, дальше ты уже без меня.

— Не пущу, — прорычал Хадар. — Без меня никуда!

Она ласково улыбнулась:

— Мы ещё встретимся. Однажды. Только не узнаем друг друга.

— Я всегда тебя узнаю, — хрипло проронил он.

Даяна вздрогнула в его руках, её зрачки, и без того большие и чёрные, ещё сильнее расширились.

— Мне пора, — сказала она, осторожно освобождаясь из объятий Хадара. — Время вышло.

Хадар мотнул головой и сильнее сжал Даяну в объятиях.

— Не пущу, — упрямо повторил он.

Внезапно его грудь и живот пронзила острая боль — в тех местах, куда ударила кинжалом шлюха. Заскрипев зубами, Хадар упал на пол и скорчился в позе эмбриона. В глазах потемнело.

Даяна бросила на него исполненный муки взгляд и резко отвернулась. На дрожащих ногах она подошла к окну, забралась на карниз, судорожно сжала пальцами раму. Врывающийся в комнату ветер трепал её длинные волосы, развевал края пеньюара. Она напоминала большую чёрную птицу, замершую над пропастью.

— Я готова, мессир, — произнесла Даяна будто не своим голосом.

— Не надо! — прохрипел с пола Хадар. — Бо…рись. Ты… ещё мо…жешь.

Даяна бросила на него через плечо полный страха и отчаяния взгляд, шепнула:

— Люблю тебя!

И разжала пальцы.

На мгновение её тело застыло в воздухе без опоры — уже не здесь, но ещё не там. А потом Даяна сорвалась вниз.

Сейчас же Хадар почувствовал, как отпускает боль. Прижав ладонь к груди и надсадно кашляя, он с трудом поднялся, на заплетающихся ногах дошёл до окна и выглянул наружу.

Её тело лежало на земле, глаза были открыты и устремлены наверх, на Хадара. Но Даяна его уже не видела. Вокруг её головы по камням медленно растекалась лужа крови.

К ней уже стекался народ, в основном стражи Башни. Они стояли над телом, растерянно переговаривались, никто не решался брать на себя ответственность что-то делать.

Вот несколько человек подняли головы и увидели в окне Хадара. На их лицах сразу появилось облегчение: Старший агент разберётся. Всегда разбирается, а мы что, мы так, люди маленькие, просто проходили мимо и пойдём себе дальше…

Что-то попало ему в глаз. Часто моргая, Хадар посмотрел вдаль, на город. Из окна Даяны он просматривался, как на ладони: бурые крыши домов, пересохшие ручьи улиц, люди-песчинки. Говорят, когда-то азарцы были свободным, сильным народом. Сейчас Хадар видел лишь напуганных, придавленных нуждой людишек, готовых унижаться за каплю откукренной воды. Мусор, а не люди.

А над ними, словно ядерный гриб, возвышался купол.

Хадар ненавидел Азар и его жителей всей душой: за то, что этот мир отбирал у него всех, кого он любил.

Но сейчас эта ненависть обрела образ конкретного человека.

— Я уничтожу тебя, — внятно сказал Хадар. — Ты будешь умирать долго и мучительно. А я буду стоять рядом и повторять её имя.

Кира Уайт "Против течения — 2"

Глава 1. Похищение

Бренн неспешно шёл по улицам Элсара. Город засыпал, опустела рыночная площадь, в домах загорались тусклые огни. Бренн втянул носом холодный воздух: ветер хамсин, сомкнувший воды реки, принёс с собой понижение температуры. Близилась осень. Зимы со снегами в Азаре не было, но по утрам на Куполе появлялось что-то вроде инея, отчего казалось, будто Элсар находится внутри новогодней игрушки. У Бренна в детстве такая была: внутри шара домик с трубой и деревце, а землю покрывал снег. Если потрясти игрушку, белые крупинки поднимались с земли и кружились, скрывая и дом, и дерево, и весь мир внутри шара. Это воспоминание окончательно привело Бренна во флегматично-созерцательное настроение.

Он поймал себя на мысли, что давно не ходил по городу без всякой цели. Всегда только по делу: либо с поручением от Старшего агента, либо спеша на работу, либо возвращаясь домой со службы. Но сейчас ему хотелось идти, никуда не торопясь и наблюдать затихающую жизнь города.

Сегодняшний день выдался насыщенным на события: смерть и чудесное воскресение Хадара, секс с Мирой. Эта девушка нравилась Бренну — её порывистость, резкость, юмор. Нравилось, как она смотрит, говорит, как быстрым движением убирает чёлку со лба. Мира напоминала быструю ртуть, Бренн не знал, чего от неё ожидать, и это заводило. Но в момент, когда она показала, что готова на близость, он почувствовал себя робким растерянным мальчишкой. Причина была в Гае — ходили слухи, что между ним и Мирой неоднозначные отношения. Сначала она приплыла в Элсар в его лодке, а раненого Гая выловил из реки лодочник, по счастливой случайности проплывавший мимо. Гай так и не рассказал, что же произошло на реке, и как мелкой девчонке удалось отжать у него лодку. На этом странности не закончились: Гай сам вызвался готовить Миру к турниру мокрозяв, хотя до этого принципиально не брал учеников. В рядах сопротивления начались перешёптывания и самые невероятные домыслы, на которые так богата неизвестность. На очередной сходке сопротивленцы потребовали у Гая объяснений.

— Мира и есть та самая Избранная, о появлении которой я трындел на собраниях пять лет подряд, — иронично улыбнулся он.

Это известие, вместо того, чтобы успокоить, ещё сильнее всех взбудоражило — многие подумали, что раз Избранная появилась в Азаре, то настала пора для решительных действий.

В доме мясника, гдепроходило собрание, стало жарко от лозунгов и рукопожатий. Всех охватила такая радость, будто революция уже свершилась, прежний режим пал, а в Реке поменялась вода. Но Гай осадил особо активных и вернул на землю размечтавшихся.

— Для решительных действий ещё не наступило время, — сказал он. — Способности Миры пока не раскрылись.

— И сколько им раскрываться? — с издёвкой спросил, сидящий на другом конце длинного стола, Дидон. Он и с десяток его единомышленников не принимали участия в общем ликовании по случаю появления избранной, а собрались в мрачную, насупленную кучку и недобро поглядывали на Гая.

— Столько, сколько нужно, — осадил Дидона предводитель и, убедившись, что тот замолчал, добавил: — На днях ко мне являлась Праматерь. Сказала, нужно ждать удобного момента и готовиться.

— Мы ждём уже много лет, — вновь возразил Дидон. — Надоело! Ты кормишь нас одними надеждами, а в брюхе от них пусто! Может, ты лжёшь нам, и Праматерь с тобой не разговаривает.

Единомышленники одобряюще загудели.

Дидон часто выступал на собраниях против Гая. Критиковал его решения, подвергал сомнению правильность приказов. Бренн однажды спросил у Гая, почему он терпит этого глупого выскочку? Ведь тот ничего своего путного предложить не может, только критикует решения Гая. На что тот ответил:

— Власти всегда нужна оппозиция. Пусть это будет слабый, глупый Дидон, аргументы которого можно разбить в пух и прах.

Вот и в этот раз он спокойно выслушал брызжущего слюной противника и снисходительно заметил:

— Тебя никто здесь не держит. Вперёд, поднимай восстание, убей Старшего агента. Но, уверяю, дальше тебе и твоей шайке продвинуться не дадут. Великого Хранителя стерегут кукры, которые размажут вас ровным слоем по стене, окружающей дом старика.

Дидон вскочил с места, опрокинув стул:

— Зато мы хоть что-то сделаем! Не то, что ты! Праматерь с ним разговаривает, как же! Все помнят бунт мокрозяв, который ты возглавлял. Почему казнили всех бунтовщиков, кроме тебя? Чем ты вымолил прощение Хранителей?

Друзья посмотрели на Дидона со страхом. Это был явный перебор. Все очевидцы тех событий знали, что Гая, как и остальных бунтовщиков, должны были казнить. Но в дело вмешалась Праматерь, и Великий Хранитель не осмелился пойти против её воли.

Гай выслушал провокационное заявление всё с той же снисходительной улыбкой, только в глазах полыхнула ярость. Бренн тогда подумал, что он сейчас убьёт Дидона. Но Гай сдержался.

Зато из-за стола тяжело поднялся мясник Око. Его широкое лицо побагровело, взгляд горел ненавистью.

— Нас, очевидцев тех событий остаётся всё меньше, — прогремел он. — Но пока мы можем заткнуть лживые глотки таким, как ты!

Рука мясника сжалась на рукояти широкого тесака. Сидевшие рядом с ним тоже поднялись с мест.

Дидон делано усмехнулся, пожал плечами и обронил:

— Что я такого сказал? Всего лишь повторил, о чём говорят в городе.

— Не повторяй глупости, — мрачно заметил Око, — иначе твой язык будет прибит к двери моей лавки.

На этом конфликт замяли.

Потом Гай отбыл в Лес. Официально по поручению Старшего агента, но приближённые к нему сопротивленцы знали, что это лишь прикрытие. День «Д» приближался, и нужно было заручиться поддержкой народов, населяющих Азар.

В ночь перед отъездом Гай пришёл к Бренну домой. Проник с чёрного входа, принеся с собой бутылку браги и мрачное расположение духа. Озадаченный его появлением, Бренн всё же не стал расспрашивать, что случилось. Раз Гай пришёл сам, значит, на то есть веская причина. И это точно не поиск собутыльника.

Бренн сел в кресло, жестом предложил Гаю сесть напротив, но тот, как обычно, устроился на подоконнике — словно готовый в любой момент выпрыгнуть в окно и раствориться в ночи.

— Вчера мне являлась Праматерь, — сообщил Гай так буднично, словно речь шла о соседке. — Сказала, что Мира поселится в доме Старшего Агента. Ты вхож туда, поэтому прошу тебя стать её защитником. Но ненавязчиво. Она не должна заподозрить, что мы с тобой знакомы.

— Почему? Что в этом такого? — удивился Бренн.

Гай поморщился и хлебнул брагу из горла, не предлагая Бренну, за что тот был очень благодарен.

— Мы не очень хорошо с ней расстались, и она может понять твою опеку неправильно, — сказал Гай.

— Например?

— Например, что я поставил тебя шпионить за ней. У неё очень импульсивный характер. Потом она, конечно, одумается и раскается, но до того может натворить массу глупостей.

Бренн иронично улыбнулся:

— Она точно избранная?

Гай прямо посмотрел ему в глаза и произнёс:

— Избранная не значит божественная. По жизни она такая же, как остальные, просто в определённый момент именно ей уготовано повернуть течение жизни в Азаре вспять.

Бренн взял со стола коробку с папиросами, взял одну, и подвинул открытую коробку на край стола ближе к гостю. Мол, угощайся. Гай не сдвинулся с места. Бренн зажёг папиросу, выпустил струйку дыма и развеял его рукой.

— Когда жизнь в Азаре потечёт против течения? — спросил он.

— Скорее, чем ты думаешь, — ответил Гай и сделал ещё глоток браги.

Они помолчали.

— Что-то ещё? — осторожно спросил Бренн.

Очень уж хмурым был гость. Между бровями залегла глубокая складка, губы плотно сжаты.

Гай вскинул на него глаза, точно не понял вопроса.

— Мне показалось, что ты не только о Мире зашёл поговорить, — пояснил Бренн.

Гость отрицательно покачал головой.

— Нет, только о ней, — ответил он и, но чуть погодя, признался: — Не хочу уезжать. Предчувствие нехорошее.

— Праматерь что-то сказала?

Гай вздохнул.

— В том-то и дело, что нет. Но предчувствие нехорошее. Я ведь тоже немного колдун, хоть и колдовать не умею, — он скупо усмехнулся.

— Я, конечно, не колдун и лишён каких-либо предчувствий, — заметил Бренн. — Но, склоняюсь к мысли, что если бы намечалось что-то плохое, Праматерь, наверняка, предупредила бы вас.

— Очень сомневаюсь, — Гай допил брагу и через всю комнату швырнул бутылку в стоящее в углу ведро для отходов. — Мы для них вроде мышек лабораторных. Бегаем шустро, глазу приятно.

Вновь возникла тягостная пауза.

— Будешь? — спросил Бренн, указывая на коробку с папиросами.

Гай слез с подоконника, подошёл к столу и взял несколько штук. Затем достал из кармана тряпицу, аккуратно завернул в неё папиросы и, не прощаясь, ушёл.

На следующий день, когда Гая уже не было в городе, убили его жену.

…

Задумавшись, Бренн не заметил, как прошёл рыночную площадь и очнулся лишь когда ступил на улицу имени Двух богинь, которая вела к его дому. Было пустынно, дорога освещалась только светом из окон. В полумраке невысокие дома казались ещё более уродливыми, чем днём. Как будто огромные валуны, собранные в одну кучу — а под ногами река из песка. Внезапно Бренн услышал шорох за спиной: скрип песка под чьей-то неосторожной подошвой. Он резко обернулся, но, тут же, краем глаза уловил движение впереди. Три чёрных тени окружили его, тихо взвизгнул доставаемый из ножен кинжал.

— Я секретарь Старшего агента Элсара, — произнёс Бренн.

Во рту стало сухо от страха, между лопатками пробежал холодок.

— Мы знаем, кто ты, — ответила одна из теней мужским голосом, и в тот же миг все трое напали на Бренна. Он ударил кулаком наугад, попал по металлу — рука отозвалась острой болью. Его схватили, заломили руки за спину, ударили под дых. Колени подкосились, Бренн упал на землю, хватая ртом ставший колючим воздух. К его лицу прижали пропитанную чем-то вонючим тряпку.

— Де`гжи к`гепче, — услышал Бренн над собой ещё один мужской голос.

В голове толкнулось узнавание: «Майер? Какого Вилла?!»

А затем его затянуло в небытие.

…

Иногда сознание возвращалось к Бренну, и тогда он как будто слышал рокот зажатой тисками скал реки, скрип отрываемых ворот, гулко отдающиеся от стен шаги нескольких ног…

Внезапно в лицо ударил яркий свет. Даже сквозь закрытые веки Бренн почувствовал боль. Он хотел прикрыть глаза рукой, но понял, что не может пошевелиться. Хотел повернуть голову, но шея оказалась чем-то охвачена, так что голова прижималась к поверхности, на которой Бренн лежал. Превозмогая боль, он приоткрыл глаза. Над ним нависал низкий потолок, по бокам каменные сухие стены. Скосив глаза направо, он увидел воткнутый в розетку и ярко горящий факел — именно его свет ослепил Бренна. Людей видно не было, хотя он ощущал, что не один. Время от времени раздавались неясные шорохи, словно кто-то переставлял предметы. Скосив глаза налево, Бренн увидел ещё одну стену — на неё падала тень чего-то длинного, похожего на тумбу без ножек, и он сам, лежащий на ней. У изголовья стояло нечто большое, громоздкое и бесформенное. Как будто тоже тумба, заставленная непонятными вещами. Бренн почувствовал, что испытывает перед этой штукой ужас. От напряжения глаза начали слезиться, и Бренн закрыл их.

— Пришли в себя, очень хорошо, — сказали сзади.

Бренн вздрогнул. Тут же подумал, что голос ему знаком, но кому именно принадлежит, Бренн вспомнить не мог.

Он хотел спросить, где находится и что происходит, но понял, что не может произнести ни слова. Язык отказывался его слушаться, заполнив рот, будто огромный моллюск.

— Не пытайтесь разговаривать, — сказал тот же голос.

На этот раз Бренн узнал его обладателя: врачеватель Окато.

— Вас отравили ядом растения Ииябо, он сохраняет относительную ясность мысли, но лишает речи, — продолжал Окато с доброжелательной интонацией. — Не надо беспокоиться, я и так всё вам расскажу. Вам, наверняка, хочется знать, где вы находитесь и по какой причине сюда попали. Всё очень просто, друг мой: вам не повезло быть приближённым человека, который меня обидел. Я говорю о Старшем агенте.

Что-то металлически лязгнуло; Бренну вспомнилась бесформенная тень, и он судорожно сглотнул комок страха. Окато находился вне поля его видимости. Бренн, как мог, скосил глаза вниз и увидел, что руки в нескольких местах привязаны к тумбе верёвочными кольцами. Он попытался пошевелить ногами: бесполезно. Крепко же его привязали.

— Старший агент Хадар не дал мне получить то, что должно принадлежать, — продолжал Окато всё тем же ровным голосом.

«О чём это он?» — подумал Бренн.

В памяти возникло расплывчатое воспоминание-рассказ Хадара, как на собрании он пошёл против Окато и не позволил ему забрать Миру для опытов. Не об этом ли говорит дьявольский врачеватель? Но причём тут Майер? Бренн точно слышал его голос, перед тем, как отключиться. Он же правая рука Хадара.

Внезапно Окато подошёл так, что привязанный смог его увидеть. В холёных, белых руках врачевателя были тонкий нож и плошка с тёмно-красной жидкостью.

«Что ты собираешься со мной сделать?!» — хотелось закричать Бренну.

Но он смог только замычать, глядя на врачевателя расширенными от страха глазами. Нет ничего хуже, чем оказаться во власти этого убийцы с изучающим, безжалостным взглядом.

Окато вновь исчез из его поля зрения, и до воспалённого слуха Бренна донесся звук бьющейся о металлическое дно струи воды.

— Нет, поставь сюда. И уменьши огонь! Оно не должно закипать, только раствориться, — прикрикнул на кого-то Окато, и Бренн убедился, что кроме них в комнате есть ещё помощник врачевателя.

Бренн пошевелил пальцами рук, надеясь ухватиться за что-нибудь и развязаться, но пальцы скользнули по гладко отшлифованному дереву.

— Вам, конечно же, хочется знать, что с вами будет дальше, — произнёс Окато, на этот раз, обращаясь к Бренну. — Я собираюсь улучшить вас.

Бренн судорожно сглотнул.

— Мы, люди, слишком слабы и уязвимы. Хрупкие кости, нежное мясо и безмерное самомнение. Благодаря мне, вы станете крепче, сильнее. Сможете одной рукой поднять крупного мужчину в воздух или ударом о землю превратить в кровавое месиво.

Несмотря на то, что в комнате было не жарко, Бренн взмок от пота. Тонкие струйки катились по лбу, выедали глаза. Сердце испуганно трепыхалось, зубы стучали, и Бренн сжал их.

К нему подошёл невысокий щуплый мужчина примерно его возраста — с лицом, похожим на крысиную мордочку и в одежде врачевателя — длинной, не стесняющей движения робе с рукавами, скрывающими запястья и глухим воротом. В руке он держал нож. Равнодушный взгляд остановился на лице Бренна.

— Раздень его до пояса, — приказал Окато.

Всё с тем же безразличием мужчина разрезал на Бренне рубашку снизу вверх. Когда холодный металл коснулся его кожи, Бренн невольно вздрогнул. Его охватила паника. Он изо всех сих напрягся, в отчаянной попытке разорвать путы, но не смог даже пошевелиться. Из горла, сдавленного удавкой, раздался хрип.

— Тише, тише, мой мальчик, — сказал Окато.

Он приблизился и провёл ледяными пальцами по мокрому от пота лбу Бренна.

— Поверь, мы сделаем тебя лучше.

Его помощник, тем временем, освободил привязанного от одежды. Вместе с Окато они передвинули стол, на котором лежал Бренн, и он с ужасом увидел невысокий каменный куб, на котором были разложены матово блестящие тонкие ножи, клещи и лопатки; на спиртовке стоял прозрачный сосуд с тёмно-красной жидкостью. Она лениво колыхалась, и время от времени на её поверхности вздувались и лопались пузыри.

При виде этого, Бренн вновь задёргался и замычал. Путы врезались в его кожу, но он не чувствовал боли, охваченный древним ужасом смерти.

— Приступим, — сказал помощнику Окато. — Следи, чтобы он до конца был в сознании, это важно.

Помощник кивнул.

Взяв нож, Окато склонился на Бренном и одним сильным движением рассёк ему грудь.

Глава 2. Разговор, который только всё больше запутал

Стоя перед портретом в галерее, Мира вглядывалась в лицо изображённого на нём молодого мужчины. Его нельзя было назвать красивым, скорее в нём ощущалась порода: тяжёлый подбородок, высокомерный взгляд голубых глаз; тонкие губы кривила жестокая улыбка. Человек, привыкший получать всё, что захочет. Мира была уверена, что не встречалась с этим мужчиной раньше, но, вместе с тем, его лицо казалось ей очень знакомым. Она в задумчивости направилась дальше по галерее, раздумывая, откуда может знать этого знакомого незнакомца. Судя по потемневшим на холсте краскам, картина написана достаточно давно и ей больше лет, чем самой Мире… Внезапно её осенило: голограмма из шляпы! Именно этот франт с портрета убил беременную и её мужа! Мира замерла, поражённая. Затем вернулась к картине, ещё раз внимательно вгляделась в холодные, беспощадные глаза убийцы. Сомнений не осталось — это он. Но раз портрет висит в галерее дома Великого Хранителя, значит, убийца, один из членов его семьи? Интересно, кем были беременная и второй мужчина?

Неожиданно за спиной раздался старческий мужской голос:

— Как хорошо, что ты ещё не ушла.

Мира резко обернулась, отчего-то чувствуя себя преступницей.

К ней приближался высокий крепкий старик. Его длинное лицо было изборождено глубокими морщинами, крючковатый нос придавал лицу нечто птичье. Мира ещё ранее заметила, что все слуги в доме Великого Хранителя носятодежду зелёного цвета с жёлтой окантовкой, что делало их похожими на попугаев. На старике тоже был надет зелёный камзол, короткие широкие брюки, собраны на голени резинкой; застиранные сероватые гольфы обтягивали худые ноги с выступающими венами. Завершали образ стоптанные тапки. Шаркая ими, старик приблизился к Мире.

— Здравствуйте, — озадаченно произнесла она, гадая, что старику от неё нужно.

— Меня зовут Прол, я личный слуга Великого Хранителя, — проскрипел незнакомец.

— Очень приятно, — пробормотала Мира, думая, что по правилам приличия, обязана что-то сказать.

— Великий Хранитель желают с тобой поговорить, — с важностью произнёс слуга.

— Со мной? — удивилась она. — О чём?

— О чём посчитает нужным, — в голосе старика появились воспитательные нотки: — Тебя не должно беспокоить, о чём хочет говорить Великий Хранитель. Нужно отвечать его вопросы чётко и быстро, он не терпит тугодумов. И не задерживаться, когда вызывают.

«Начальство везде такое начальство, — подумала Мира. — Странно, для чего со мной встречаться Великому Хранителю?»

Она видела его один раз на заседании, которое собрала Даяна. У Миры сложилось о нём впечатление, как о жестоком хитром старике. К тому же, она помнила, что он отдавал приказ казнить Гая. Всё это в зародыше убивало желание встречаться с ним. Но её, как обычно, никто не спросил. Впрочем, у Миры сложилось впечатление, что в Азаре вообще мало чьё мнение имеет значение.

Включаясь в игру «верноподданная», она кротко откликнулась:

— Для меня большая честь быть приглашённой на аудиенцию к Великому Хранителю.

Слуга одобрительно кашлянул. Мира поняла, что выбрала верный тон. Старик повернулся и направился к выходу из галереи — Мира пошла за ним, подстраиваясь под короткие медленные шажки.

Она вдруг подумала, что этот слуга наверняка знает, кто изображён на заинтересовавшем её портрете. Как бы у него об этом разузнать и не выглядеть подозрительно?

— Какие замечательные портреты, — сказала она. — Я так залюбовалась, что забыла о времени.

Старик бросил на неё суровый взгляд, из чего Мира поняла, что сказала что-то не то. Вот так хочешь сделать комплимент, а получается, будто обидела.

— Прежний Великий Хранитель, батюшка нашего теперешнего, был любителем рисунков, — заговорил старик. — Разыскивал художников по всему Азару, свёз их в Элсар. Я тоже в поисках участвовал.

Старик замолчал.

— Мастерские открыл? — спросила Мира, когда пауза затянулась.

— Какие мастерские? — удивился слуга.

— Художественные, — пояснила она. — Ну, для чего ещё свозят художников в одно место?

— Нет, Великий Хранитель выбрал из них лучших, чтобы они нарисовали его самого, детей евойных, внуков и прочих родственников. А потом приказал отрубить всем руки, чтобы больше ни у кого в Азаре не было таких рисунков.

Мира запнулась на ровном месте.

«Никогда не привыкну к жестокости этого мира!» — подумала она.

— С тех пор быть художником у нас не в чести, — добавил старик с ироничной улыбкой. — Когда в семье рождается ребёнок с такими способностями, она считается проклятой.

— Пипец! — прошептала Мира, но собеседник не услышал.

К этому моменту они уже вышли из галереи, и Мира обернулась: в полумраке картины казались чёрными квадратами в тяжёлых рамах.

— Под ноги смотри и меньше верти головой по сторонам — мой тебе совет, — произнёс слуга.

Мира поджала губы, ничего не ответив.

Коридор замыкала резная закрытая дверь. Остановившись перед ней, старик сказал Мире:

— Не забывай мою науку.

Она с досадой подумала, что так и не узнала про убийцу с портрета. Теперь спрашивать было вовсе некстати.

Слуга распахнул дверь и торжественно объявил:

— Лодочница Мира прибыла по вашему распоряжению, Великий Хранитель.

Мира скривилась в беззвучной усмешке: лодочница без лодки и работы. Да, именно такой путь она выбрала после турнира мокрозяв, но уже первое столкновение с реальностью показало, что это было ошибкой. Она не лодочница, она вообще непонятно кто. Обладает магическими способностями, но и магиней её назвать нельзя, так как она не принадлежит к Ордену Колдунов. Есть те, кто называют её Избранной, однако каких-либо великих дел, переломивших ход истории Азара, она не совершила и не была уверена, что в принципе способна на это. Просто девушка, болтающаяся по Элсару без профессии, денег и определённых занятий. Это вызывало у неё сильное раздражение — пора уже найти своё место в этом безумном мире. И, чем скорее, тем лучше.

Переступив порог, Мира с любопытством осмотрелась по сторонам, чем, наверняка, вызвала бы неодобрение слуги, но он остался в коридоре.

По обе стороны от двери стояли стражи в полной экипировке, с копьями и с абсолютно равнодушным выражением на лицах.

Комната, в которой оказалась Мира, была небольшой, сильно натопленной, крайне неопрятной и запущенной. Посетив в своё время с экскурсиями многие дворцы великих князей, Мира ожидала увидеть в покоях правителя Элсара что-то подобное, и оказалась поражена.

В носу запершило от особенного, ни с чем не сравнимого запаха, сопровождающего старость. Сквозь цветные стёкла в маленьком оконце, которое не мешало бы почистить, падал тусклый свет, посередине комнаты стоял большой стол, заваленный чем ни попадя. Грязные свитки с оборванными краями, кучей сдвинутые на левую половину стола, засохшие куски хлеба, какие-то горшки. Стену справа занимали большие сундуки с массивными навесными замками. У стены слева стояла кровать со множеством подушек. Сам «главный дед», как называл Великого Хранителя Гай, лежал на кровати, на высоко поднятых подушках, накрытый тяжёлым цветным одеялом и сердито смотрел на неё из вороха постели. Мира с удивлением подумала: «Как у такого тщедушного, в чём-то даже комичного человечка может быть столько власти? Почему он решает, кому жить, а кому умереть, он пытает, казнит или милует? И почему его все слушаются?»

При появлении Миры стражи встали между ней и кроватью и скрестили копья, перекрыв путь к Великому Хранителю. Мира стояла, озадаченная, и не знала, как себя вести. Вспомнив приветствие азарцев, она неуверенно произнесла:

— Вода жизнь.

— Вода жизнь, — откликнулся старик, и в комнате опять повисла тишина.

Мира чувствовала, что от неё чего-то ждут. Ещё бы понять, чего. От жара натопленной комнаты она уже начала потеть, а в голове появилась тяжесть.

— На колени, — сказал старик.

— Что? — растерянно переспросила она.

Тут же вспомнилось, как Гай говорил, что перед Великим Хранителем принять вставать на колени и прижимать лоб к полу. Такая уж тут традиция. Мира покосилась на матово блестящие пики копий, сдержав вздох, опустилась на пол и коснулась лбом грязного пола. Потекли минуты, ничего не происходило.

«И сколько мне так стоять? — подумала она. — Даже богини не требовали таких унижений, а этот сморчок… Чтоб он провалился под пол вместе со своей кроватью!»

Но, естественно, никуда главный дед не провалился. Продержав Миру в такой позе минут пять, он небрежно бросил:

— Встань и подойди ко мне.

Она поднялась, избегая смотреть на него — чтобы взглядом не выдать недовольство — приблизилась. Подойти к старику близко стражи ей не дали, скрестив копья метрах в пяти от кровати. Мира остановилась. Лица стражей не выражали абсолютно никаких эмоций — совсем как у тех зомби в подземелье Лечебницы.

Старик поёрзал, выше устраиваясь на подушках, и проскрипел, словно граммофонная запись:

— Давно хотел с тобой встретиться.

Мира промолчала.

— Славный у тебя турнир вышел, — продолжал Великий Хранитель.

— Спасибо, — проронила она.

— Когда зверь тебя на болоте чуть не задрал, я думал, тебе конец. Уже уходить собрался. А ты молодец, удивила.

Мира поняла, что он говорит о маньяке, убившем Натаху и едва не настигшем её саму. Тогда она тоже думала, что это конец, но судьбе было угодно повернуть всё иначе.

— Сейчас тебе тоже предстоит важное, ответственное дело. Хадар уже объяснил, что к чему?

Мира отрицательно покачала головой.

— Не успел, умер, — сухо ответила она.

Старик покряхтел, что должно было означать смех.

— Согласен, у Хадара выдался неудачный день.

Ах, вот как это называется!

— Что же, тогда расскажу я, — продолжал старик. — Но, запомни, то, что ты узнаешь, не должно покинуть пределы этой комнаты. Меня заверили, что ты не болтлива. Надеюсь, не обманули?

Его глаза из-под густых бровей вглядывались в её лицо.

Мире вспомнился рассказ о страшной участи художников.

— Не обманули, — кротко подтвердила она.

А про себя подумала: «Кто это ему всё про меня рассказывает?»

— Моего сына похитили лесные. Я принял их в своём доме, одарил подарками. Эти лживые твари воспользовались моим гостеприимством и радушием, и нанесли удар в самое сердце Элсара.

Мира украдкой взглянула в его лицо. Что это: игра или старик на самом деле не отделяет свою личность и семью от города. Как там было у кого-то из классиков: я — это власть, власть — это я.

— Под руководством Хадара ты отправишься в Лес, — продолжал старик. — И сделаешь всё для спасения моего сына.

Мира вспомнила, что видела сына Великого Хранителя на собрании, организованном Даяной. Это был юноша лет восемнадцати с дебильным выражением лица. Мира ещё тогда поразилась, как у такого старого правителя может быть настолько молодой сын? Он скорее годился Великому Хранителю во внуки.

— Что подразумевает под собой ваше «всё»? — тихо спросила она.

— У Лесного владыки есть дочь, — сказал старик. — Пока Хадар будет разговоры разговаривать, ты должна похитить её.

Мира в замешательстве молчала: час от часу не легче.

— Меня заверили, что у тебя хорошие способности в магии, — продолжал Великий Хранитель. — Используй их.

Мира хотела было спросить, куда ей деваться с похищенной? Но сдержалась: эта комната явно не то место, где она получит ответы на вопросы.

— Когда я пришёл к власти, в Азаре было не всё спокойно, но мне удалось навести порядок и сделать Элсар главным городом, — вновь заговорил Великий Хранитель. — Замечу, за время моего правления не было войн. Однако, если лесные хотят войны, они её получат.

Он поманил Миру пальцем и приказал стражам:

— Пропустите её.

Они убрали копья.

Мира неуверенно подошла к кровати.

— Ближе, ближе, — сказал старик.

Когда Мира приблизилась, он схватил её за руку ледяными пальцами и притянул к себе. Поборов лёгкую брезгливость, Мира наклонилась.

— Привези мне его дочь, — сказал Великий Хранитель и в его глаза блеснули злобой. — А если придётся, то её голову.

Он улыбнулся и добавил:

— И хвост с копытами.

Мира не поняла шутки, но сделала вид, что оценила.

Старик отпустил её и легонько оттолкнул от себя. Она с радостью отступила. Её угнетала обстановка этой комнаты и этот старик, который из нелепого дедушки в кровати вдруг превратился в жестокого правителя. И к Миры уже не возникало вопросов, почему его слушаются. Даже в лежащем в кровати, в нём чувствовалась власть — она заставляла сгибать плечи, опускать в пол глаза.

— О чём разговаривал с тобой Колдун? — неожиданно спросил Великий Хранитель.

Мира моргнула, растерявшись от быстрой перемены в разговоре. Вообще, имеет ли она право пересказывать конфиденциальный разговор с главой Ордена.

— О чём? — переспросила она, пытаясь выиграть время для обдумывания, что ответить.

— Ты тугодумка? — язвительно поинтересовался старик. — Не разочаровывай меня, я и так уже начал сомневаться, верно ли то, что мне о тебе порассказывали. Поди обманули, как обычно.

Мира вспыхнула от стыда. Вспомнился совет слуги отвечать быстро и чётко.

Шестое чувство подсказывало, что лучше рассказать правду. Она ещё не вполне разобралась в расстановке сил и кто имеет большую власть: Великий Хранитель или Колдун — но стражи с копьями очень стимулировали говорить правду.

— Колдун намекнул, что я могу стать Старшей магиней, — сказала она, не решаясь поднять на старика глаза.

— Вот как? — улыбнулся он.

— Да, кажется, Даяна утратила его доверие.

Старик небрежно махнул рукой:

— Он её уже казнил.

Миру точно обухом по голове ударили.

— Казнил? — выдавила она. — Как?

Собеседник понял её вопрос буквально и ответил:

— Магически. Это мы тут по-простому вешаем да сжигаем, а у них, — старик нарисовал рукой в воздухе замысловатую фигуру, — высокое колдовство. Значит, Колдун хочет поставить тебя Старшей магиней.

Он довольно потёр руки. Мира не понимала, что его так обрадовало. Молчала, поражённая известием о казни Даяны. Между ними никогда не было тёплых отношений, скорее наоборот, но всё-таки Мира не могла принять, что Даяна, ещё сегодня утром живая, энергичная, уже стала одних каменных фигур на берегу реки Безвременья. А главное, что это она, Мира, способствовала её смерти, когда раскрыла магиню перед Колдуном. Нет, делая это, она прекрасно осознавала, что Колдун Даяну не похвалит, и более того, хотела её наказания. Но весть о казни потрясла.

— А если мы поставим тебя на место Колдуна? — спросил вдруг старик.

Мира изумлённо вскинула на него глаза.

— Шутить изволите? — спросила она.

— Ничуть, — ответил он с хитрой улыбкой. — Давно хотел, чтобы Орден играл по моим правилам.

Старик подмигнул:

— А? Как, хочешь стать Владычицей Ордена?

— Боюсь, я не готова для такого, — тихо ответила Мира.

Она не могла понять, троллит её дед или нет? Такие решения не принимаются с бухты-барахты. Захотел поставил главой Ордена, захотел передумал. И, опять же, а Колдун куда денется? Глупо надеяться, что он добровольно подвинется.

— Хочешь что-то спросить? — Великий Хранитель смотрел с прищуром.

— Да, — она набрала побольше воздуха, решаясь: — Если вам давно хотелось контролировать Орден, почему вы не сделали этого раньше? С той же Даяной?

Старик цыкнул зубом:

— Даяна всегда была с гнильцой. Ещё и на передок слаба. Ради хорошего члена могла забыть все обязательства.

Мира окончательно смутилась. К разговору в таких выражениях она готова не была.

— Ты не такая, — улыбнулся старик. — Хоть и кувыркаешься иногда в чуланах. Но это дело молодое, нужное.

Она смотрела на него в испуге: он знает про Бренна! Всё это время за ней следили, за каждым её шагом и словом.

Великий Хранитель рассмеялся явно довольный её потерянным видом:

— Ладно, ладно, вижу окончательно тебя засмущал. Возвращайся домой к Хадару, готовься к поездке, а к этому разговору вернёмся позже, как вернётесь.

С каким же удовольствием она выскочила из этой душной, пропитанной жестокими интригами комнаты!

Глава 3. Казнь на площади Правосудия

Иероглиф не получался. И боль в душе не проходила. Справа от Хадара кучкой лежали сломанные кисти, слева громоздились разорванные в бешенстве свитки, на деревянном полу чернели кляксы туши. Он брал чистый свиток, обмакивал кисть в банку с тушью и начинал писать, пытаясь сосредоточиться на каллиграфии и отречься от гнетущих мыслей. Но сегодня рука подводила, и линии становились похожи на рваные раны.

В глубине дома раздался голос Монка:

— Господин Хадар не может сейчас принять вас. Он каляки-маляки рисует, — торжественно объявил он.

У Хадара дрогнула рука, линия пошла волной. Он выругался сквозь зубы и скомкал очередной свиток.

Когда Монк впервые увидел его за каллиграфией, он удивлённо спросил, что это хозяин такое делает. Внутренне смеясь, Хадар с самым серьёзным видом ответил, что рисует каляку-маляку. Монк запомнил и хотя Старший агент после этого уже несколько раз говорил, что процесс называется каллиграфия, мальчишка упорно называл его калякой-малякой. Видимо он считал, что это всего лишь разные названия одного и того же. Впрочем, Хадар сильно не настаивал, его даже забавляло, с каким серьёзным видом Монк объявлял про каляку-маляку. Но только не сегодня. Сегодня Хадара ничего не забавляло, он ненавидел и презирал этот мир сильнее обычного и хотел, чтобы все оставили его в покое. Миру, как полагается, было на желания Старшего агента плевать.

Хадар напряжённо прислушивался, ожидая ответ гостя и гадая, кто это может быть.

— Сожалею, но тебе придётся прервать своего господина, — раздался голос Колдуна.

Хадар сломал кисть и бросил направо. Кстати, это была последняя кисть из его запасов. Всякое художество в Азаре не поощрялось, и получить хорошие кисти можно было только под заказ, а мастер, который их делал, недавно умер. Можно было поискать другого, но, Виловы воды, Хадар был уверен, что тех кистей, которые есть, ему хватит на много лет. Пока собственноручно не превратил их сегодня в щепки.

В коридоре Монк слабо спорил с Колдуном, пядь за пядью сдавая позиции.

— Монк, проводи гостя в красный кабинет! — крикнул Хадар, когда стало понятно, что Колдун и так пройдёт.

Он поднялся с пола, плотно запахнул халат и завязал пояс. Нужно, наконец, взять себя в руки и провести встречу с Колдуном, как ни в чём не бывало. Хотя он последний, кого Хадару хотелось видеть. Разве лишь для того, чтобы убить. Но Колдуна нельзя убивать, да и не так-то просто это сделать. Все, кто пытался, некрасиво умирали. А Хадар вчера уже умирал — не самое приятное занятие и не хочется превращать его в привычку.

Поэтому нужно запрятать ненависть подальше и принять Колдуна с распростёртыми объятиями. Он перевёл взгляд с горы кистей на груду смятых свитков и, заложив руки за спину, вышел из комнаты. Миновав длинный коридор, Хадар вошёл в комнату, мало чем отличавшуюся от той, из которой вышел. Тоже небольшая, прямоугольная, лишённая мебели и каких-либо убранств. Стены комнаты были задрапированы красной тканью. На стене напротив двери — длинный свиток с иероглифом «возмездие».

Колдун стоял к Хадару спиной, рассматривая свиток.

— Простите, что заставил вас ждать, — произнёс Старший агент, задвигая сёдзи1.

Про себя отметил: голос ровный, интонация доброжелательная. Пока полёт нормальный.

— Что означает этот знак? — спросил Колдун, не оборачиваясь.

— Здесь написано: видели всё на свете мои глаза — и вернулись к вам, белые хризантемы2, — ответил Хадар.

Между ними незримо стоял образ той, кого Колдун отнял у Хадара и предал смерти. Даяна любила хризантемы. Ими были затканы гобелены в её будуаре, похожие цветы выращивали специально для магини, тратя на полив драгоценную воду.

Колдун покосился на Хадара через плечо и уточнил:

— Такмного слов в одном знаке?

— Да, — скупо улыбнулся Хадар.

Колдун медленно повернулся к нему. На миг их глаза встретились, и Хадар подумал, что не будь он обработан, его не остановил бы ни сан, ни последствия нападения на Колдуна. Он выхватил бы из чехла на руке стилет и воткнул в горло Колдуна, а затем с наслаждением чувствовал, как его тёплая кровь течёт между пальцами.

«Ничего, — злорадно подумал он. — Скоро мои универсальные солдаты будут готовы, и первым, на кого я их направлю, будешь ты».

— Слышал, вы сегодня отбываете из Элсара, — сказал Колдун.

— Правильно слышали, — подтвердил Хадар. — А вы ещё надолго здесь останетесь?

— Планирую отбыть сегодня до потемнения Купола, — гость помолчал и добавил со вздохом: — Этот визит стал для меня трагическим

«А уж каким трагическим он стал для меня!» — подумал Хадар.

Однако вслух спросил:

— В чём, позвольте узнать? Разве с вами случилось что-то плохое?

— Я потерял своих зверей, — печально ответил Колдун: — Я привязался к ним, они были мне, как дети.

Агент бросил на него косой взгляд: неужели ящеры пожрали всех рыбок? Или рыбки пожрали ящеров?

— Соболезную, — вежливо произнёс он. — Что с ними случилось?

— Малыши заигрались и не заметили, когда игра закончилась, — грустно улыбнулся гость. — Я вам не рассказывал, как нашёл их?

— Нет.

— Путешествовал я как-то по западной части Леса, где полоса болот. И вдруг наткнулся на следы страшного побоища между мрохо. Так называются эти звери. Судя по взрытой земле и поломанным кустам битва была нешуточная, тут же лежали две обезображенных туши мрохо, а неподалёку находилось развороченная нора, из которой раздавался писк. Заглянув внутрь, я увидел детёнышей мрохо — слишком маленьких, чтоб передвигаться самостоятельно. Возможно, вы знаете, что лапы у них отрастают не сразу.

Хадар кивнул с самым наисерьёзнейшим видом, хотя знать не знал таких подробностей. Он был насквозь городским жителем и гадские флора с фауной Азара его не интересовали.

Про себя он гадал об истинной цели визита Колдуна. Ведь не печалью о смерти своих питомцем он пришёл поделиться, в конце-то концов!

— Я без труда восстановил цепь событий, — продолжал гость: — Крупный самец мрохо набрёл на нору, где скрывались мать с детёнышами и хотел полакомиться ими. Как любая мать, самка до последнего защищала детёнышей, — продолжал Колдун. — Убила самца, но и сама умерла от ран. Малыши были обречены стать добычей любого голодного хищника. Я забрал их с собой, вырастил. Знаете, это очень умные и безжалостные существа, они являют собой торжество силы над милосердием.

Хадар вспомнил рыбаящеров, их мёртвые глаза убийц, жадно открытые пасти. Он невольно поёжился. Да уж, действительно, торжество — с этими тварями нельзя договориться. Смерть одного против смерти другого, и побеждает сильнейший.

— Мира поплывёт с вами? — внезапно поменял тему Колдун.

— Да, — осторожно ответил Хадар.

Ну вот, кажется, они наконец-то добрались до истинной цели визита. Гость прошёл по комнате, ступая кожаными подошвами сапог, словно тигр мягкими лапами. Агент следил за ним краем глаза так, чтобы не выпускать из поля зрения.

— Лес плохое место, — произнёс Колдун. — В одиночку там легко заблудиться и пропасть. А Мира такая любознательная.

Хадар молчал, ожидая продолжения. Хочет попросить об опеке или, наоборот, помочь заблудиться? Колдун сделал ещё один круг по комнате и остановился напротив полотна с иероглифом.

— Вы нравитесь мне, Старший агент, — произнёс он. — Я вижу в вас будущее Азара. Великий Хранитель уже слишком стар, чтобы нести на своих плечах такую тяжёлую ношу, как Элсар.

Хадар прищурился:

— Вы предлагаете Старшему агенту безопасности государственный переворот?

Колдун ничуть не смутился.

— Ай, Хадар, не опошляйте нашу беседу. Не забывайте, возвращая вас к жизни, я узнал всё о ваших планах. В том числе, про армию совершенных бойцов.

Хадар внутренне подобрался.

— Не бойтесь, я вам не враг. Хотя и могу им стать, — сказал гость с широкой улыбкой, но глаза его притом остались холодными и мёртвыми, как у мрохо.

— Что вы хотите? — спросил Хадар как можно равнодушнее.

— Объединения. Мы создадим тандем силы и магии.

«Грамотный шантаж, — подумал Хадар. — Содрал шкурку и добрался до мясца».

— Что скажете, Старший агент? — спросил Колдун с ироничной усмешкой.

— Неплохое предложение, — ответил Хадар с ленцой в голосе. — Сила, помноженная на силу, даёт власть. Вот только я не смею претендовать на звание Великого Хранителя. Мало того, что я не принадлежу к великому семейству, так ещё и бывший мокрозяв. Есть вещи, которым мы должны подчиняться — вековые традиции. Когда вероломно покушаешься на них, даже бывалые враги могут на время объединиться и выступить единым фронтом. Поэтому, единственное, на что я могу рассчитывать, это опекунство над полоумным правителем Тиредом. Правда его ещё нужно спасти от лесных.

— Традиции могут потесниться, если на то будет воля богов Закуполья, — произнёс Колдун. — Вспомните случай с Гаем.

Хадар смерил его взглядом.

— Согласен, тогда всем пришлось пересмотреть законы, — сказал он. — Но есть ли богам Закуполья дело до одного скромного Старшего агента?

— В ближайшее время я собираюсь встретиться с магами дома Отуа, — сказал Колдун. — У нас достаточно тем для обсуждения. Если к тому времени вы вернётесь из поездки, я возьму вас на встречу. Она обещает быть интересной.

Хадар наклонил голову в знак согласия.

— Есть только одно но, — сказал гость. — Маги любят подарки. Что поделать, и боги Закуполья имеют свои слабости.

Они обменялись понимающими улыбками.

— Что вы рассматриваете в качестве подарка? — спросил Хадар.

— Я бы хотел подарить им Миру, — ответил Колдун, и в его расслабленной интонации проскользнула жесть. — Она любопытная девочка, однако здесь лишняя.

Хадар молчал, не прерывая.

— Думаю не ошибусь, предполагая, что она сгодится магам Отуа, — продолжал Колдун. — Вопрос лишь в том, в каком виде она их больше заинтересует — живая или мёртвая? Пока это не выяснено, нужно приглядывать за ней и держать подле себя.

Ну, вот всё и определилось. Хадар хотел спросить, неужели эта пигалица на самом деле так могуча, но неожиданно почувствовал шевеление на левом плече. Виловы воды — опять Проклятие появилось. С тех пор, как обезумевший от пыток начальник Рудника проклял его, Хадар постоянно чувствовал, что не один. Сперва это было просто ощущение чьего-то присутствия: будто стоит кто-то за спиной, дышит в затылок. А сегодня, занявшись каллиграфией, Хадар вдруг почувствовал на левом плече тяжесть, а ещё мерзкую вонь из застаревшей крови.

Скосив глаза, агент увидел, что на плече сидит крохотный Илий — такой, каким Хадар видел его в последний раз в пыточной Башни, — только размером с мизинец. Хадар вскрикнул от неожиданности и выронил кисть, испачкав пол в туши. Карлик на плече улыбнулся ему разорванным ртом и подмигнул единственным уцелевшим глазом.

— Что тебе нужно? — хрипло спросил Хадар.

Карлик не ответил, только издевательски захихикал.

Вот и сейчас он сидел на плече, болтал в воздухе ногами и прислушивался к разговору.

— Хадар, у вас всё в порядке? — напомнил о себе Колдун.

— Да… Я… — он тряхнул головой.

Разговор вдруг стал для него скучен. Кроме того, Хадар вспомнил, что собирался пойти на казнь начальника Рудника в надежде, что если увидеть его смерть, карлик с плеча исчезнет.

— Я вас понял, — договорил он начатую фразу. — А сейчас простите, до отъезда я ещё должен присутствовать на казни рабочих с Рудника. Должность обязывает.

— Конечно, — вежливо откликнулся Колдун. — Желаю, чтобы в поездке вам сопутствовал успех. Если у меня вдруг появятся срочные новости, я найду способ сообщить вам об этом.

«Иными словами, если маги Отуа решат, что живой Мира им не нужна», — подумал Хадар.

Он сделал неопределённое движение головой, которое можно было принять, как за согласие, так и за отказ, и крикнул слуге, чтобы тот проводил господина Колдуна на выход.

…

Хадар шёл к площади Правосудия. Даже на дальних улицах ощущалось оживление, а на подходе к площади улицы вовсе превратились в бурлящие горные реки. Всем хотелось прийти пораньше, занять места поближе к эшафоту. В воздухе ощущалось какое-то истерическое веселье, многие горожане были пьяны; в толпе сновали как торговцы всякой снедью, так и карманники. Хадар пробирался сквозь толпу. Сказав Колдуну, что его присутствие на казни необходимо, он солгал. ВХЭ отпустил его собираться в поездку, отплыть планировалось ближе к вечеру, и три большие лодки уже должны ожидать у малых ворот в город. Но Хадару захотелось явиться на казнь инкогнито, он даже плащ Агента не стал надевать, вышел в одежде простого горожанина, чтобы слиться с толпой. Незаметно прийти, посмотреть и незаметно уйти.

Людской поток шаг за шагом приближал его к площади. Со всех сторон раздавались обсуждения предстоящей казни так, словно это будет весёлое представление. Людские голоса сливались в рокот и Хадар, вначале, прислушивающийся и выделяющий каждую фразу, стал пропускать их мимо.

Мысли нет, нет да возвращались к Мире. Неожиданно для себя Хадар почувствовал симпатию к этой несносной пигалице. С улыбкой вспомнил, как она грозилась ударить его сундуком в половину своего роста. И вот теперь Колдун недвусмысленно дал понять, что если маги Отуа захотят, её нужно пустить в расход. В голове прозвучал голос Главы Ордена:

«Лес плохое место. В одиночку там легко заблудиться и пропасть. А Мира такая любознательная».

— По сути, она трагическая фигура, — сказал вдруг карлик Илий на плече.

Хадар споткнулся от неожиданности, и если бы не плотная толпа, обязательно упал бы. Идущий впереди элсарец, коренастый, с пропитым лицом и мутными глазами, обернулся к Хадару и промычал что-то угрожающее. Но встретившись взглядом со Старшим агентом и увидев в его глазах свою смерть, поспешно отвернулся.

— Ты ещё и говорить умеешь, — тихо сказал Хадар Проклятию.

— А как же, — весело откликнулся тот. — Я и спеть могу, даже станцевать.

Он поднялся на ноги и выбил на плече Хадара чечётку.

Прежде чем карлик опять сел, Хадар щелчком пальцев сбил его с плеча. С удовлетворённой улыбкой он увидел, как Проклятие упало на мостовую и затерялся среди запылённых сапог горожан.

«Вот так-то!» — подумал Хадар, но тут же почувствовал шевеление на правом плече.

Повернув голову, он увидел карлика. Тот, как ни в чём не бывало, скалился гнилыми зубами и болтал ногами. Хадар в ярости втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.

— Что ты будешь делать с поручением Колдуна? — спросило Прокоятие.

Хадар решил, что не будет с ним разговаривать.

Подождав некоторое время ответа, карлик достал из прикреплённых к поясу ножен тонкую иглу и весьма ощутимо ткнул Старшего агента в шею.

— Ай! — вскрикнул Хадар и прижал ладонь к месту укола.

Идущая рядом горожанка в испуге от него отшатнулась. Старший агент люто ей улыбнулся. Горожанка немедленно сжала в руке амулет Праматери и зашептала ограждающую молитву.

— Так что ты будешь делать с поручением Колдуна? — опять спросило Проклятие.

— Мне неудобно сейчас тебе отвечать, — прошипел Хадар. — Неужели, сам не видишь?!

Карлик огляделся по сторонам единственным глазом, пожал плечами.

— Ладно, отложим, — сказал он.

Некоторое время оба молчали.

— Слушай, там, откуда ты заявился, помыться можно? — зло спросил Хадар. — От тебя, разит, как от дохлого козла!

Карлик поднял руку, понюхал у себя подмышкой, опять в недоумении пожал плечами. Мол, что придирается?

Толпа вынесла их на площадь Правосудия. Вход оказался перегорожен сколоченными вместе досками. Запускали за один «серый». Хадар достал из кармана россыпь, выбрал один и, когда подошла его очередь, положил круглый камень в мозолистую ладонь стража. Тот даже не посмотрел на него, скинул «серый» в набитую до середины суму и уже протянул руку к следующему.

Было так непривычно оказаться среди толпы, когда люди не расступаются перед тобой при одном лишь взгляде на знак Старшего агента, а зазевавшихся не разгоняет плётками стража. Почему-то Хадар думал, что все в Элсаре знают его в лицо, но вот стоило выйти в одиночку и без знаков отличия, как он стал таким же быдлом, как остальные.

Загородка отодвинулась, пропуская Хадара на площадь. К слову, даже несмотря на платный вход, здесь было весьма плотненько. Народ теснился ближе к возведённому помосту, на котором стояла плаха: короткое толстое бревно, на котором должны были закончить свой жизненный путь рабочие Рудника во главе с Илием. Пока же на плахе, поставив между колен большой топор, сидел палач чёрном плаще с красным поясом. Зеваки пытались его разговорить, некоторые предлагали выпить, но палач относился к своим обязанностям со всей серьёзностью: от браги отказывался, на подначивания не отвечал. Впрочем, вид у него был вполне дружелюбный и, если бы не топор в руке, он вполне мог сойти за пекаря — доброго и могучего.

Хадар стоял достаточно далеко от эшафота, но благодаря высокому росту, увидел поблизости от помоста Майера и начальника Городской стражи. Они стояли, соприкасаясь плечами, но отвернувшись друг от друга.

— Непривычно быть не там, а здесь? — с издёвкой спросило Проклятие.

— Иногда нужно перебираться из ложи на галёрку, — невозмутимо ответил Хадар.

— Ну-ну, — хихикнул карлик. — Так что ты решил насчёт поручения Колдуна?

— Ничего.

— Он убил твою женщину.

Хадар бросил на него косой взгляд:

— Думаешь, я об этом забыл?!

— Ну, не горячись, Старший агент. Где твоя неизменная ирония и цинизм? Заводишься, как мальчишка. Попытайся посмотреть на происходящее со стороны. Знаешь, я вижу в этом иронию судьбы. Ты так старался скрыть подготовку армии кукров. Убивал всех свидетелей, устроил геноцид целого острова, и в итоге сам выдал себя Колдуну. Он прочитал тебя, как книгу с картинками.

Хадар опять втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Боюсь, у меня для тебя плохие новости, — продолжал карлик. — Мира не нужна магам Отуа живой, и Колдун потребует убить Миру в Лесу. Как я уже сказал, эта девочка изначально была трагической фигурой. Всем что-то от неё нужно, все хотят использовать по-своему: один, как символ революции; второй, как послушную марионетку; третий, как подарок. И никто не видит в ней живого человека с желаниями, надеждами, мечтами, страхами и сомнениями.

— Можно подумать, до моих надежд кому-то есть дело, — сухо проронил Хадар.

Единственный глаз карлика широко открылся от изумления:

— Конечно, есть! Мне!

Хадар усмехнулся. Помолчав, спросил:

— Если я спасу её, ты оставишь меня в покое?

Проклятиесложило руки на груди, смерило Хадара презрительным взглядом и с достоинством ответило:

— Я не иду на сделки с людьми.

— Тогда к чему эта душеспасительная беседа?

— Ктому, что тебе уже сорок один год, и ты не принёс в оба мира ничего, кроме зла. Счастлив ли ты, Старший агент?

У Хадара чесались руки от желания сбросить карлика с плеча, но он уже убедился, что это бесполезно.

— Судьба дала тебе второе рождение, — сказало Проклятие. — Так попытайся что-то поменять в привычной схеме.

— Нет. Я тот, кто есть. Кому-то нужно выполнять грязную работу и носить на своих плечах проклятие.

— Тогда какого Вила ты просишь меня оставить тебя в покое? — карлик рассмеялся. — Ты противоречишь сам себе, Старший агент.

Ответить на это оказалось нечего.

Шум толпы перекрыло гудение рожков.

Все начали оборачиваться в сторону улицы, которая вела от тюрьмы к площади. Отовсюду раздалось:

— Ведут!

— Ведут!

Толпа заколыхалась, расступаясь и образуя широкий коридор. В начале его показалась процессия. Впереди и замыкающими её шли несколько городских стражей, посередине, сцепленные общей связкой, плелись приговорённые к казни. Маги подлечили их раны и разорванные сухожилия, и в целом приговорённые выглядели гораздо лучше, чем в пыточной, но всё равно они еле переставляли ноги. На их лицах был написан ужас предстоящей смерти, почти все смотрели в землю. И только начальник Рудника Илий осматривал толпу, его единственный глаз горел злобой и ненавистью. Вот он, посмотрел на места, где стояли Майер и начальник Стражи, разочарованно скривился. Вновь оглядел толпу, и неожиданно пронзил взглядом Хадара.

— Ты! — заорал Илий. — Посмотрите на него! Это Старший агент Элсара! Вот кому нужно отрубить голову! Это он организовал убийство всех жителей острова! Подлый трус спрятался в толпе честных людей! Думал, я тебя не замечу?!

На Хадара начали оглядываться, в смятении отодвигаться, так что вскоре он оказался на пустом пятачке, словно в зоне отчуждения. Хадар не двигался с места и глядел на Илия с презрительной усмешкой, не считая нужным вступать в перепалку с тем, чья голова скорее покатится в плахи в корзину.

Тем временем, конвоиры стали подталкивать приговорённых к эшафоту, не давая Илию закончить речь.

— Старший агент Хадар! — орал начальник Рудника. — Я приговариваю тебя к мученической смерти! Мы встретимся на берегу реки Безвременья, и я буду хохотать тебе в лицо.

— Я уже там был, истеричка, — криво усмехнулся Хадар.

Чувствуя на плече тяжесть Проклятия, он скосил глаза, он внезапно увидел там не Илия, а совсем другого карлика — ещё более изувеченного, в лохмотьях, сквозь которые виднелись струпья. Прошло несколько мгновений, прежде чем Хадар узнал в калике самого себя. Его прошиб холодный пот. Не совладав с ужасом, он заорал:

— Уйди от меня, вилово отродье! Оставь в покое!

И ударом руки сбил карлика на землю.

Люди смотрели на него, кто с недоумением, кто с испугом.

— Что вылупились? — ощетинился Хадар.

Резко развернулся и пошёл прочь с площади. Элсарцы, как обычно, расступались перед ним. Почувствовав копошение на плече, Хадар заметил:

— Задерживаешься, дружок. Чуть без тебя не ушёл.

Смотреть, какую личину приняло Проклятие на этот раз, он не стал.

1Сёдзи — в традиционной японской архитектуре это раздвижные двери, состоящие из полупрозрачной бумаги, крепящейся к раме.

2Хокку Иссё.

Глава 4. Сон Найры

Найре снилось, что она гуляет по цветущему лугу. Капли росы блестели на красных, лиловых и жёлтых цветах. Изрытые трещинами суровые скалы обвил плющ, с вершин падали прозрачные водопады. Воздух был пьяняще сладким и звенел от трелей птиц. Вместо Купола над головой раскинулось бескрайнее и бездонное небо. Найра шла, приподняв подол намокшего от росы платья, и с изумлением оглядывалась по сторонам. Она даже не предполагала, что бывает такая красота. Сердце замирало от восторга, и Найре казалось, что она сейчас умрёт, не в силах вынести столько красоты сразу.

Когда впереди появилась огромная, уродливая, серо-зелёная лысая гора, Найра даже испытала радость: хоть что-то из родного мира! Неожиданно гора пошевелилась. Девушка в испуге остановилась, раздумывая, бежать по лугу обратно либо остаться на месте и ждать, что будет дальше. Но, как это часто бывает, сон всё решил за неё. Гора повернулась и оказалась чудовищем с четырьмя лапами, приплюснутой головой, лежащим на земле брюхом и выпученными глазами.

— Здравствуй, — сказало чудовище. — Меня зовут Оямото.

— Очень приятно, — промолвила Найра. — Меня зовут…

— Я знаю, как тебя зовут, самозванка, — перебило чудовище.

Найра вспыхнула:

— Почему самозванка?

Оямото оттолкнулась от земли задними лапами и в один прыжок оказалась рядом. Найра в ужасе отступила, решив что чудовище её сейчас раздавит. Но Оямото села перед ней, глядя на девушку с высоты.

— Ты ещё спрашиваешь, почему самозванка? — удивилась она. — Неужели не поняла, что в храме тебя принимают за другую?

Найра в растерянности смотрела на неё, высоко подняв голову.

— А за кого меня принимают? — спросила она.

Существо издало утробный звук, отдалённо напоминающий отрыжку.

— Ну, ты и дура, — заметила Оямото. — С девочкой на руках в храм должна была явиться Мира, а не ты.

— Мира?! — изумлению Найры не было предела. — Но почему?

— Потому что она обладает древним магическим даром, о котором в Азаре давно забыли. Попав в храм, этот дар должен был развиться в полную мощь. Но сюда заявилась ты и пустила насмарку мои многолетние труды!

Голос Оямото набрал силу и гремел над лугом, так что заглушил птичьи трели. В Найре едва ли не впервые в жизни пробудилось уязвлённое самолюбие.

— Я ни за кого себя не выдавала, — возразила она с достоинством. — Я спасла на Реке девочку, приплыла с ней в Сухири, и здесь нас встретили жрецы. Они сказали, в их пророчестве написано, будто однажды в Храм придёт дева с ребёнком на руках. И вот я пришла.

Оямото вновь издала тот же утробный звук.

— И как тебе в храме? — спросила она, пристально разглядывая Найру.

Её выпуклые глаза смотрели с высоты, словно два огромных шара.

— Нормально, — проронила Найра. — Спокойно, кормят неплохо. Только мне кажется, они сами так не едят, отдают всё лучшее мне.

— Ну, хотя бы это до тебя дошло, — заметила Оямото.

— Со мной обращаются очень учтиво, поселили в тёплую, сухую, чистую комнату. Там есть окно, через которое виден водопад в заброшенной части города. Очень красиво, — она огляделась и добавила: — Почти как здесь, только водопад далеко. А девочку унесли к лекарям. Я как раз хочу её навестить, когда проснусь.

— Как тебе сам храм? — спросила собеседница. — Что ты можешь о нём сказать?

— Я прежде в храмах не была, — ответила Найра.

Ей вспомнилось, как она, идя в середине процессии из жителей Сухири, прошла мимо старых, полуразрушенных домов. Голова процессии остановилась около одного из них, ничем не примечательного. Перед входом стояли несколько человек в порядком обветшалых плащах с заплатами. Когда Найра приблизилась, они хором воскликнули:

— Приветствуем тебя, Избранная, в храме!

Затем все, как один, опустились на колени. Однако ненадолго. Потом встали, осторожно приняли на руки раненую девочку и скрылись с ней в доме. А Найру провели в её комнату, правда перед этим зачем-то долго вели по дому, как ей показалось, кругами, и оставили в одиночестве. С тех пор ей три раза приносили еду, часто кланялись и спрашивали, не нужно ли ещё чего Избранной?

Найра смущалась и с благодарностью отвечала, что ни в чём не нуждается. Да и в чём она могла нуждаться? Впервые в жизни она могла спать сколько хотела, смотреть в окно, не работать и ни о чём не беспокоиться. Ей такая жизнь вполне подходила. Может, потом станет скучно, но сейчас, после всех волнений и потрясений, которые Найра пережила, она хотела только покоя.

— Значит, ты видишь из окна водопад? — уточнила Оямото.

— Да, — Найра широко улыбнулась при одном лишь воспоминании. — Там высокая скала, из расщелины вытекает вода. Только далеко, поближе бы. Но сухирийцы не могут подходить к воде. Это я не такая, как все. Азарка, а могу плавать по Мёртвой реке. Так что, никакая я не самозванка, а, в самом деле, избранная.

— Опиши храм, — потребовала Оямото, не обратив внимания на её последние слова.

Найра пожала плечами:

— Дом, как дом. Из камня. Внутри много длинных коридоров.

Она хотела добавить, что не выходит из своей комнаты, потому что опасается не найти выход и заблудиться.

— Именно это доказывает, что ты не избранная, — хмыкнула Оямото.

— Почему?! — изумилась Найра.

— Потому что храм выглядит иначе. Но увидеть это могут только люди с магическими способностями. А ты обыкновенная азарка.

— Я не обыкновенная! — обиженно воскликнула Найра. — Мне не страшна неоткукренная вода.

Собеседница небрежно махнула передней лапой.

— Небольшая мутация не в счёт. Вас в Лесу таких в своё время немало создали. Всех потом изничтожили в Башне, а тебе повезло приглянуться одной из стражниц, и она сумела тебя выкрасть, — она в задумчивости посмотрела на Найру: — Ты отчего-то нравишься людям. Ничего героического не делая, вызываешь симпатию — и всегда вызывала.

— Нет! Подожди! — воскликнула Найра. — Какой ещё Лес? Я там ни разу не была!

— Ты просто этого не помнишь, — снисходительно улыбнулась Оямото.

— Я помню свою маму, — упрямо произнесла Найра. В голосе прорезались слёзы.

Это существо говорило плохие вещи, страшные и непонятные.

— Она не твоя мать. Стражница, которая помогла сбежать из Башни, отдала тебя азарке. Кстати, неплохо заплатив. Эта женщина любила беляки в целом вела не праведный образ жизни, однако оказалась надёжной и даже сумела стать для тебя неплохой матерью.

— А Фрида?

— Это её родная дочь.

— Кто же тогда мои родители?!

— У тебя их нет в том смысле, что ты появилась не из чрева. Ты была создана искусственно.

— Нет! Нет, — повторяла Найра. — Я не верю!

По её щекам покатились слёзы.

— Твоё дело, — обронила Оямото. — Можешь верить, можешь, нет.

— Но зачем? Кому это было нужно?! И что я делала в Башне?

— Видишь ли, перед Азаром с давних времён стоит проблема, кем заменить мокрозяв. Их появление в водах Реки непредсказуемо, а способности различны. Некоторые так вовсе не могут кукрить. Поэтому время от времени пытаются выращивают особых людей, вот только успеха это не принесло. Кукрить могут только мокрозявы. Все, выращенные искусственно, вроде тебя, такой способности лишены.

— Зачем они это делают? — повторила вопрос Найра.

— Для войн с другими мирами, — Оямото грустно улыбнулась: — Азар не единственный из миров, но самый несчастный. Боги Отуа воюют в разных мирах, некоторые совсем не приспособлены для жизни людей. Запасы воды и еды заканчиваются, а солдат нужно чем-то кормить. Поэтому постоянно ищут новые чудеса, которые помогут им выжить и победить. Кстати, отравление воды в Реке тоже не было несчастным случаем. Просто думали, что смогут найти противоядие, однако, до сих пор не нашли.

— Я ничего не понимаю, — жалобно сказал Найра.

У неё разболелась голова, как всегда, когда требовалось долго думать.

— Я знаю, что у меня были мама и сестрёнка Фрида, — продолжала она, угрюмо глядя в землю. — Отца я не помню, но помню мужчину в плаще, который приходил к нам в дом. Я часто думаю, что он и был моим отцом.

— Нет, это был любовник твой приёмной матери. Он ненавидел детей, грозился утопить вас с Фридой в Реке, и в дни, когда приходил, она отправляла вас к соседям, а когда не успевала, прятала под полом.

Это Найра помнила. Как мать открывала схрон и заставляла там спрятаться Найру с крошкой Фридой.

— Что с ней потом стало? — спросила Найра.

— Умерла при родах. Фриду удочерили соседи, а тебя забрала Хозяйка Весёлого дома.

— Неправда! Когда я была в Башне, то вспомнила, как шла по её коридорам и несла на закорках Фриду. Потом мы вышли из Башни и меня передали Хозяйке.

— Это ложная память. Так бывает. События перемешиваются, словно воды в реке, и ты помнишь многое не в той последовательности. Ты была в Башне, но не с Фридой, а гораздо раньше.

Найра молчала, обдумывая услышанное.

— Впрочем, это несущественно, — интонация Оямото изменилась и стала деловитой. — Мы здесь не для обсуждения твоей биографии.

— А для чего? — тихо спросила Найра.

— Сама того не желая, ты порушила цепь событий, на соединение которой я потратила очень много сил и времени. Нужно было так подгадать, чтобы нужные люди появились в нужном месте в нужное время и выполнили предначертанное. Но пришла ты и всё разрушила.

Найра молчала, тем не менее, отметив слова «сама того не желая». Значит, Великая Оямото (а Найра не сомневалась в величии существа, заслонившего полнеба) признаёт, что она не специально.

— Теперь нужно перестраиваться, — продолжала собеседница. — Храм, который должен был стать убежищем для Миры и Атии, так зовут найденную тобой девочку, теперь опасен. Тебе нужно забрать Атию и, как можно скорее, его покинуть. И не только его, но и город Сухири. Вернёшь девочку, когда всё успокоится. Атия должна быть в этом храме, чтобы встретиться здесь с Мирой.

— НО почему сейчас мне нужно уйти? — при мысли, что придётся уйти из места, где с ней впервые в жизни почтительно обращаются, приносят вкусную еду на подносе и не требуют обслуживать клиентов, Найра очень огорчилась. Она только-только обрела счастье, и теперь нужно всё бросить?!

— На Сухири скоро обрушится сила, подобной которой в Азаре ещё не знали, — продолжала Оямомто. — Долго и медленно она зрела в азарской земле и вот вырвалась, неся горе и смерть тем, кто встретится на её пути. Она голодна и ненасытна. Тебе, не мешкая, нужно убегать отсюда.

Найра пробудилась оттого, что кто-то вежливо, но настойчиво теребит её за плечо. Открыв глаза, она села, не сразу сообразив, где находится. Что это за комната с выбеленными стенами? Кто эта женщина с сероватым, покрытым сетью морщин лицом и налысо обритой головой, которая стоит у её кровати? Однако сейчас же память вернула Найру в действительность. Она в Сухири, в храме, прибыла сюда с найденной в Реке девочкой и Найру здесь называют не иначе, как Избранная. А цветущий луг, огромное чудовище и странный разговор — всего лишь сон. Тяжёлый, необычный сон.

— Что случилось? — спросила Найра сипловатым голосом.

— Атия набралась достаточно сил и хочет видеть тебя, Избранная, — сказала жрица.

«Атия, — мысленно повторила Найра. — Оямото называла девочку тем же именем. Но я-то его не знала! Значит, это был не сон?!»

Она зябко передёрнула плечами.

— Вам холодно? — участливо спросила жрица. — Могу закрыть окно. Сегодня на улице свежо.

Найра с благодарной улыбкой покачала головой. Как добровольно покинуть такое место? Никогда никто о ней так не заботился, даже мать. Вернее та, которую Найра считала матерью. Всё внимание отдавалось Фриде, потому что она была маленькой и… родной.

— Я сейчас, — сказала Найра. — Только немного приведу себя в порядок.

— Конечно, я подожду вас за дверью, — сказала жрица.

Она вышла и аккуратно закрыла за собой дверь. Найра встала с кровати, обулась, подошла к стоящему в углу кувшину с водой. Намочила пальцы, протёрла лицо. Жрецы деликатно дали понять, что откукренной воды у них очень мало. Найре откукренная была не нужна, но другой в храме не оказалось. Оправив платье, она подошла к окну и стала заплетать рыжие волосы в косу. Из окна на самом деле дул холодный ветер, вызывая мурашки на коже; вдалеке виднелась полоса Мёртвой реки. Найра вновь вернулась мыслями к странному сну. В голове звучали слова Оямото: «На Сухири скоро обрушится сила, подобной которой в Азаре ещё не знали. Долго и медленно она зрела в азарской земле и вот вырвалась, неся горе и смерть тем, кто встретится на её пути».

Но как сумеют напасть на Сухири? Воды Реки сошлись, и пересечь её могут только бывшие мокрозявы. Найра с досадой подумала, что не спросила у собеседницы, откуда именно будет нападение? Может, враги уже в Сухири? Нужно поговорить об этом со жрицей. Она закинула косу за спину и вышла из комнаты. Жрица ждала в коридоре и вновь повела Найру по бесконечным длинным коридорам. Через некоторое время Найра устала, каждый шаг почему-то давался с трудом, будто она преодолевала сопротивление.

— Не слишком ли крутые ступени? — неожиданно спросила жрица, когда коридор сделал очередной поворот.

Найра посмотрела на неё в недоумении. Ступени?! Сейчас же ей вспомнились слова Оямото: «Храм выглядит иначе. Но увидеть это могут только люди с магическими способностями. А ты обыкновенная азарка».

— Н-нет, — ответила она с запинкой. — Всё хорошо.

Некоторое время молчали. Наконец, Найра решилась.

— Сегодня мне приснился очень странный сон, — сказала она.

Жрица повернула к ней голову.

— Мне сказали, что…

Она не договорила, привлечённая внезапным шумом: испуганно кричали люди.

«Что случилось?» — спросила Найра взглядом.

«Не знаю», — также глазами ответила жрица.

— Идём, здесь есть выход на балкон, — ответила она вслух, схватила Найру за руку, словно ребёнка, и вновь повела по коридору. Они завернули налево и подбежали к окну. Улица перед храмом была запружена людьми — как жрецами, так и обычными сухирийцами. Все смотрели в сторону Реки. Найра тоже взглянула и в страхе прижала руки ко рту. Вначале ей показалось, что над Рекой повисла огромная тёмная туча, которая стремительно надвигалась на Сухири. Но вскоре Найра различила, что туча живая и состоит из четырёхногих животных с рогами. Они перебирали в воздухе мохнатыми ногами, как будто бежали по земле; ветер развевал их длинную бурую шерсть. На животных сидели воины в остроконечных шапках. За плечами у воинов были колчаны, в руках луки, на тетивах натянуты стрелы. В голове Найры вновь зазвучал голос Оямото: «На Сухири скоро обрушится сила, подобной которой в Азаре ещё не знали».

Так вот, как она выглядит, эта голодная, ненасытная сила!

Тем временем, летающее войско приближалось. Уже можно было в подробностях различить суровые лица воинов, дикие узкие глаза, заплетённые в косы рыжие бороды, короткие стрелы, направленные остриями на жителей Сухири. А те, словно зачарованные, смотрели на спускающуюся из-под Купола смерть, и не верили своим глазам.

В воздухе прозвучал долгий гортанный крик, и воины выпустили стрелы. Они полетели к Сухири серым смертоносным облаком. Горожане, будто очнувшись от сна, бросились к домам, но было поздно. Стрелы вонзались в них, пригвождали к дверям и земле. Воздух наполнился криками и стонами раненых. Одна из стрел попала в жрицу, которая стояла у окна рядом с Найрой. Толстое древко вошло в голову женщины, окровавленный наконечник высунулся из затылка. Жрица упала замертво.

«Девочка! — прожгло Найру. — Нужно спасать её!»

Она бросила прощальный взгляд на улицу — та напоминала бойню. Оставшиеся в живых, убегали под защиту домов, раненые молили о помощи. А на землю уже опускались воины. Их звери взрывали мощными копытами старинную мостовую, так что камни брызгами разлетались в стороны.

Найра в растерянности осмотрелась, не зная, где же искать девочку. В глубине коридора появились двое жриц. Они бежали, выкатив от ужаса глазами и, кажется, не вполне осознавали, куда именно бегут. Найра бросилась им на перерез.

— Подождите! — крикнула она. — Где мне найти Атию? Девочку, с которой я вчера пришла.

Жрицы оттолкнули её и побежали дальше. Найра запаниковала: что делать? Куда бежать?

С улицы слышались людские голоса, храп животных.

Неожиданно Найра почувствовала, как её сознания что-то коснулось. Словно лёгкое птичье пёрышко скользнуло:

«Найра! Где ты? Мне очень страшно!»

Она испуганно осмотрелась: никого.

— Атия? — неуверенно позвала Найра. — Где ты?

«Я в комнате. Меня закрыли, но я слышу, как люди бегают мимо и кричат».

— Где твоя комната? Я не знаю, как тебя найти!

" Я покажу. Иди пока прямо«.

— Но откуда ты знаешь? — пробормотала Найра. — Как можешь видеть из своей комнаты, куда мне идти?!

Девочка тихо заплакала: «Не знаю».

— Не плачь! — взмолилась Найра. — Я скоро приду и спасу тебя!

Она пошла по коридорам. Голос Атии в её голове указывал куда идти, и через некоторое время Найра оказалась перед заложенной доской дверью.

Изнутри раздался дробный стук. Кто-то нетерпеливо бил по двери кулачками, не в силах совладать с волнением и страхом. Найра сняла перекладину, открыла дверь. Атия бросилась ей на шею, прижалась так крепко, что Найра почувствовала, как бешено стучит маленькое сердечко.

— Всё хорошо, — сказала она, чувствуя, как на глазах защипали слёзы. — Я с тобой.

Она заглянула в комнату девочки. Кровать, отхожее место, окон нет. Нужно возвращаться обратно, пытаться выбраться наружу, пусть даже там воины и стрелы. Но оставаться здесь ещё хуже. Подумав, она взяла доску, которая перегораживала дверь: какое-никакое, а всё оружие.

Посадив девочку на закорки, как когда-то носила Фриду, Найра побежала обратно длинными коридорами. Атия крепко обхватила её за шею и дрожала мелкой дрожью перепуганного зверька. Внезапно впереди за поворотом послышался стук копыт и всхрапывание. Зверь не торопился. Найра остановилась, осторожно спустила на пол девочку. Атия смотрела на неё огромными от страха глазищами. Жестом приказав девочке прижаться к стене, Найра взяла доску наперевес и приготовилась к бою. Стук копыт приблизился, из-за угла показался воин на покрытом бурой шерстью звере. Он ехал, расслаблено развалившись в седле, и явно не ожидал нападения. Яростно заорав, Найра бросилась на него, хотела ударить доской всадника, но зверь неожиданно опустил голову. Доска с глухим стуком ударила его по витому рогу. Зверь заревел, мотнул головой и выбил у Найры из рук доску. Удар был таким сильным, что Найра сама отлетела в сторону, упала на пол. Из-под остроконечной шапки на неё взглянули раскосые глаза воина. Он снял с седла палку с толстыми шипами на конце и направил зверя прямо на Найру.

— Не надо! — вскрикнула она, отползая и наступая ногами на полы своего же платья.

Внезапно справа выросло нечто огромное, изумрудно блестящее. Зверь воина испугано присел на задние ноги, а в раскосых глазах мужчины отразился дракон, перегородивший коридор. Он бросился на воина, в раскрытой пасти сверкнул ряд ослепительно-белых, острых зубов. Дракон выхватил воина из седла, подбросил вверх и, поймав на лету, перекусил пополам. Захрустели кости, пол залила кровь. Оставшись без седока, зверь испуганно рванул прочь по коридору.

Ни жива, ни мертва от страха, Найра лежала на полу и не отводила взгляд от дракона: его длинного чешуйчатого тела, коротких мощных лап, уродливой шишкообразной головы и жёлтых глаз с вертикальными зрачками. Неуклюже ковыляя, дракон приблизился к Найре, обернулся вокруг нее на несколько раз кольцом и доверчиво затих, прижав свою огромную голову к её. Найра осторожно выдохнула. А с драконом начали происходить изменения. Он уменьшался и преображался, пока не стал маленькой белокурой девочкой, клубочком свернувшейся рядом с Найрой.

Глава 5. Сборы

Выйдя от Великого Хранителя, Мира огляделась в поисках слуги. Всё же хотелось прояснить вопрос с картиной, а то неизвестно, доведётся ли ей снова побывать в этом доме? Старик сказал, что они поговорят после возвращения из Леса, но вдруг встреча произойдёт в другом месте или Великий Хранитель передумает делать её главой Ордена, или забудет, или умрёт. Как ни страшно это прозвучит, Мира уже начала привыкать к тому, что здесь мрут, как мухи. И отношение у многих азарцев к этому такое же, как к смерти насекомых. Её покоробило от воспоминания о небрежности в интонации Великого Хранителя, когда он сказал, что Даяну казнили. А ведь она, при всех её недостатках, была той, кого он знал долгое время.

«И я собираюсь влезть в это осиное гнездо», — подумала Мира.

Но вдруг осознала, что уже влезла. Вспомнился последний разговор с Даяной и слова магини:

«Мне давали задания, о которых до сих пор вспоминать жутко. Проверяли на прочность. Ты страдаешь, что придётся обречь на смерть кого-то другого? Поверь мне, придя в Орден, это станет для тебя обычным делом. Тебя проверяют, ломают, стирают, а ты либо сдыхаешь, либо крепнешь и становишься тем, кем становишься. Успокаивает лишь одно, остальные не лучше».

Могла ли Даяна тогда предположить, что станет первой проверкой Миры?

Погружённая в мрачные мысли, она направилась в противоположную от выхода сторону, не забывая оглядываться, чтобы не пропустить старого слугу.

«Если спросят, какого шатаюсь по дому, скажу, что заблудилась, — подумала Мира. — Лишь бы не заблудиться на самом деле».

Дом выглядел так, словно его жителей спешно эвакуировали. Многие комнаты были закрыты, а в тех, куда удалось заглянуть, прямо на полу лежали разобранные постели, на столах осталась грязная посуда. Ради интереса, Мира зашла в одну из них и проверила остатки еды в чашках. Она оказалась не заплесневелая и даже не сильно подсохла, как будто люди съехали сутки, а то и меньше назад. Хотя тут, конечно, свои продукты и судить, за сколько они могут засохнуть, сложно.

Мира почувствовала себя героиней криминального сериала. Или индейцем, который пытается по потухшему костру определить, как давно люди снялись со стойбища.

Странно, что еду не убирают. Как-то у главного деда Элсара клининговая служба плохо работает.

Мира уже смирилась с тем, что не найдёт Прола и хотела отправиться к выходу из дома, когда впереди раздались женские голоса. Она попятилась, нажала на ручку очередной двери, скользнула в полутёмную комнату, огляделась — пусто. Аккуратно прикрыла дверь и замерла, в ожидании, пока женщины пройдут мимо.

— Как тебе новый чепец О.? — спросила одна из них заговорщицким тоном.

— Ужасно! — воскликнула вторая. — Я, когда увидела его, едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

— И не говори! В этом чепце её щеки кажутся ещё больше.

— Бедняжка совсем не умеет выбирать себе вещи.

Они захихикали с чувством превосходства. Мире стало любопытно посмотреть на этих модниц.

Когда их шаги проследовали мимо, она приоткрыла дверь и выглянула в образовавшуюся щель. По коридору удалялись две широкозадых и коротконогих женщины в зелёных платьях горничных, поверх которых «красовались» передники. На головах у обеих были чепцы, напоминающие шапочки для ванны.

«Лучше бы в комнатах тщательнее убирались, — подумала Мира. — Запустили дом до ужаса».

Дожидаясь, пока горничные уйдут подальше, она огляделась по сторонам — комната оказалась абсолютно не жилой и всеми забытой. Через пыльное окно проникал слабый свет, так что большая часть помещения оставалась в полумраке из которого выступала угловатая, громоздкая мебель. В стене напротив двери грустил потухший камин, пол покрывал толстый слой песка. Почему-то комната напомнила Мире кадр из чёрно-белого ретро фильма. И вместе с этой ассоциацией пришло воспоминание о сцене убийства, показанное на голограмме. А что, эта комната была очень даже похожа на ту, где случилась трагедия. Даже стоящее у камина кресло напоминало то, в котором сидела беременная женщина. Мира медленно обошла комнату, ёжась от скрипа песка под ногами. Она не верила в подобные совпадения, да и комната была вполне типичная, наверняка такие есть во всех богатых домах. Но, всё же, при мысли, что убийство произошло именно здесь, в животе появился холодок. Показалось, комната наполнена призраками, которые наблюдают за ней из темноты.

Убедившись, что в коридоре пусто, она вышла, притворила за собой дверь и направилась к выходу. Ей показалось, что в конце коридора появилась и скрылась за углом сгорбленная фигура слуги в зелёной ливрее.

— Прол! — крикнула Мира.

Слуга вернулся.

— Как хорошо, что я вас встретила! — радостно воскликнула она без всякого притворства.

Слегка приподняв подол длинного платья, она поспешила к слуге.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно спросил он, когда Мира приблизилась.

— Я заблудилась, — смущённо улыбнулась она. — Вышла от Великого Хранителя и свернула не туда. Хожу, хожу и не могу найти, как отсюда выбраться.

— Идём, — слуга сурово взглянул на неё из-под кустистых бровей.

— Прол, я хочу вас поблагодарить за советы, как вести себя с Великим Хранителем, — произнесла Мира. — Мне раньше не доводилось общаться с людьми такого уровня, и ваши наставления оказались бесценны.

Старик бросил на неё косой взгляд, но она заметила, что такие слова были ему приятны.

Набравшись храбрости и стараясь, чтобы голос звучал естественно, Мира спросила:

— Можно вас попросить кое о чём?

Слуга смотрел на неё с ожиданием.

— Так вышло, что в разговоре с Великим Хранителем мы коснулись портретов в галерее, — Мира с неудовольствием отметила, в голосе звучит неуверенность, будто она сама не верит в то, что говорит.

Старик тоже не мог этого не заметить. Мира заметила в его глазах удивление, смешанное с подозрением.

— Как-то само получилось, что речь зашла о его портрете, — добавила она, молясь всем богам, чтобы портрет Великого Хранителя на самом деле там был. По идее, должен, но вдруг, нет? Как-то она даже не удосужилась его поискать.

— И что? — спросил слуга.

Мира мысленно возликовала: Прол не отрицает наличие портрета хозяина в галерее!

— Я сделала вид, что видела портрет и похвалила его, а сама даже не узнаю, если придётся. Не могли бы вы мне его показать?

Она добавила кокетливую улыбку, надеясь, что её обаяние способно хоть кого-то обаять.

— Хорошо, идём, — добродушно проворчал слуга.

Мира едва ли лошадкой вокруг него не заскакала. Она уже придумала, что после того, как Прол покажет портрет главного деда, нужно будет невзначай спросить, кто изображён на интересующей её картине. Вряд ли слуга будет делать из этого тайну.

Они вошли в галерею. Прол прошёл мимо ряда картин в потемневших рамах и остановился возле той, что висела почти посередине.

— Вот он, — сказал слуга. — Девятый Великий Хранитель династии.

Мира молча смотрела на изображённого на картине молодого мужчину. Его нельзя было назвать красивым, скорее в нём ощущалась порода: тяжёлый подбородок, высокомерный взгляд голубых глаз; тонкие губы кривила жестокая улыбка. Человек, привыкший получать всё, чего захочет. Мира поймала себя на том, что не особенно удивлена, ведь в первый раз, остановившись взглядом на портрете, она подумала, что раньше видела, изображённого на нём мужчину. Это он много лет назад убил беременную и ещё одного незнакомого Мире человека.

— Спасибо, Прол, — тихо поблагодарила она.

— А это отец евойный, при котором я начал служить, — сказал слуга, показывая на другой портрет, где был изображён бледнолицый мужчина со светлой бородкой клинышком и подвитыми усами.

Мира выразила глубочайшую заинтересованность, осмотрела портрет сверху донизу и по диагонали. Наверное, даже оценщики произведений искусства не изучают их так внимательно. Однако, перехватив подозрительный взгляд слуги, решила, что переусердствовала.

— Это матушка, — продолжал Прол, переходя к следующему портрету.

Мира гораздо спокойнее осмотрела портрет темноволосой женщины с сердцевидным личиком.

— Красивая! — сказала она.

— Была первой красавицей Азара, — добродушно усмехнулся Прол. — Родом из Сухири.

Мира обратила внимание на следующий портрет. Этого мужчину она тоже знала — именно его убил Великий Хранитель.

У неё на языке вертелся вопрос, кто это, но Мира сдержалась. Не будем торопить, пусть слуга сам о нём расскажет. Вскоре Прол дошёл и до него.

— Это брат Великого Хранителя, благородный Бенедикт.

— А где он сейчас? Правит другим островом? — спросила Мира, вглядываясь в портрет. Сходство братьев было несомненным.

Углы рта слуги скорбно опустились.

— Нет, он и его супруга были убиты.

— Какой ужас! — воскликнула Мира. — Кто это сделал?

— Сухирийцы, — сурово ответил слуга. — Но они ответили за свое злодеяние, и их потомки ещё долго будут расплачиваться за грехи отцов.

Мира промолчала. Значит, нашли козлов отпущения. На память пришли слова Найры о том, что в Сухири совсем всё печально, даже своих мокрозяв нет и они полностью зависимы от богатого соседа. Видимо, в то время в Азаре и произошло распределение силы.

— Но за что их убили? — спросила она у Прола.

— Убийцы так и не сознались, почему пошли на злодеяние.

— Но их вина была доказана? — тихо уточнила Мира.

— Да, они наследили на месте преступления.

— Он был младшим из братьев? — спросила она.

— Наоборот, — старик помолчал и продолжил: — Великим Хранителем по праву рождения должен был стать Бенедикт. Его готовили к этой чести с малолетства. Но судьба распорядилась иначе. К счастью, Рудольф (Мира мысленно отметила имя главного деда) не побоялся принять на себя тяжёлую ношу власти вместо брата.

«А сперва убил его», — подумала она.

До неё вдруг дошло, что она стала обладательницей бомбического компромата, который может, как поднять её на самый верх, так и уничтожить. У Миры даже в груди зажглось от волнения. Нужно быть осторожнее и пока никому не сообщать про голограмму. А там ещё неизвестно, как всё повернётся.

…

Больше ничего интересного в рассказе Прола не оказалось. Кстати, портрета жены Бенедикта в галерее не было. Мира спросила почему, но слуга ответил что-то невнятное, и она не стала настаивать. И без того её увлечённость родом Великого Хранителя могла вызвать подозрения. Тепло поблагодарив старика, она поспешила на улицу. Пора уже возвращаться в дом Хадара и готовиться к отъезду. Больше всего её сейчас занимал вопрос, куда девать шляпу-компромат? Теперь, когда Мира узнала, что именно записано на голограмме, она уже не могла оставить шляпу без присмотра. Но как объяснить её появление в своём гардеробе, который, к слову, отсутствовал. Платье, что надето на ней, было единственным.

«Голодранка, ей богу! — раздражённо думала она, идя по улице. — А ещё избранная!»

Невзначай вспомнился роскошный гардероб Даяны. Уж магиня ни в чём себе не отказывала, меняла наряды каждый день. И всего лишь была обыкновенной магиней, пусть и старшей. А от избранности Миры, на проверку, одни расстройства!

Однако, интересно, кто и с какой целью записал голограмму про убийство и спрятал во второе дно сундука? И почему не предъявил, когда в преступлении обвинили невиновных сухирийцев?

Мира подозревала, что ответов на эти вопросы ей никогда не получить. Кто бы это не сделал, его, скорее всего, уже нет в живых, иначе шляпа не пролежала бы столько лет спрятанной в сундуке. Кстати, странно, что сундук стоит в доме Хадара. Как он туда попал? Вариант, что компромат подготовил сам Хадар, она тут же отмела: когда произошла трагедия, Старший агент ещё пешком под стол ходил, а то и вовсе не родился.

Внезапно справа раздался крик Хадара:

— Мира!

Она повернула голову и остановилась. Вот уж действительно, про «хорошего человека» вспомнишь, оно и всплывёт. Хадар шёл к ней по боковой улице. Его сопровождал крупный мужчина с медным цветом лица.

«Заместитель Майер», — вспомнила Мира.

Майер смотрел на неё с полным равнодушием. Мира тоже не стала уделять ему внимание: совершенно неинтересный персонаж.

Не то, что Хадар. Мира отметила, что он не в плаще со знаком Старшего агента, который надевал при выходе на улицу, а в просторной серой рубахе, черных штанах и высоких сапогах. Всегда блестящие чёрные кудри были тусклыми и наспех собраны в хвост, щёки сизые от щетины. А ещё на уровне чувств Мира ощутила, что в нём как будто что-то раскололось. В общем, выглядел Хадар не комильфо, хотя, бесспорно, лучше чем, когда Мира видела его в последний раз. Тогда он был мёртвым. Она поёжилась, думая, что воспоминание, как Хадар лежал голый, недвижимый и покрытый глубокими ранами, теперь будет преследовать её при каждой встрече со Старшим агентом. И, положа руку на сердце, она бы предпочла, чтобы Хадара не оживляли.

Мужчины приблизились.

— Что ты на меня так смотришь? — ядовито спросил Старший агент.

Она моргнула, отвела глаза:

— Ничего. Просто удивлена встречей.

— Удивлена она, — хмыкнул агент и неожиданно рявкнул, глядя на своё левое плечо: — Без тебя как-нибудь разберусь!

Мира озадаченно посмотрела на него, потом на Маейра: что это было?! Но зам стоял с непроницаемым лицом, будто ничего не видел.

Хадарсмущённо кашлянул и сказал Мире:

— Сначала сходим на берег, посмотрим, в каком состоянии лодки, на которых нам отправляться в Лес. Затем домой.

Внезапно Мира разглядела на плече Хадара полупрозрачного маленького человечка. Он сидел и болтал ногами. Увидев, что Мира на него смотрит, человечек состроил ей «козу». Мира в замешательстве отвела взгляд: это что ещё за чертовщина?!

Они подошли к малым воротам, ведущим к Реке и служащим исключительно для вернувшихся в Элсар лодочников. Потемневшие от времени, они были сделаны из плотно пригнанных друг к другу и сцепленных скобами брёвнышек.

Воды Мёртвой реки сомкнулись, так что она начиналась практически сразу за воротами. Хадар открыл тяжёлую дверь, пропуская Миру вперёд. Не ожидая от него приступа галантности, Мира пробормотала:

— Мерси.

Встретившись с Хадаром взглядом, отвела глаза. Было ещё кое-что, из-за чего ей было тяжело находиться рядом со Старшим агентом: Даяна. Знает ли Хадар о том, что это Мира выдала магиню Колдуну, после чего её казнили? Если да, то он должен ненавидеть Миру. Насколько она успела изучить Старшего агента, он не спустит такую обиду. Мира была наслышана о стилете, который Хадар носит в чехле на запястье и, сейчас проходя мимо него, невольно сжалась и покрылась мурашками.

«Если что, ударю его воротами, — подумала она, косясь на открытую дверь. — Вот только как поймать момент, когда Хадару захочется поквитаться? Может, он пока даже не знает, что Даяну выдала я?»

Оказавшись на берегу реки, Мира испытала облегчение: Старший агент не напал.

В следующее мгновение её внимание привлекли две привязанные к валунам на берегу больших, гружёных лодки. Мира подумала, что в каждую из них войдут человек десять-пятнадцать. Двое мужчин в тяжёлых плащах лодочников, сшитых из кожи рыбы Суок, перебрасывали тюки из одной лодки в другую. У Миры ёкнуло сердце: показалось, что лодочник, который стоял дальше — Гай. Но она тут же себя высмеяла: невозможно. Гай в Лесу, кроме того, он скорее удавится, чем станет работать на Хадара.

Тем не менее, лодочник привлекал её внимание. Когда он повернул к Мире лицо, она вздрогнула от отвращения: похоже, этот человек получил сильный ожог. Кожа на его лице была покрыта глубокими рубцами и напоминала уродливую маску. Мира торопливо перевела взгляд на второго лодочника. Он тоже был страшным, но иначе: его бакенбарды росли точно шерсть, нос расплющен, и казалось, что маленькие глазки "стекаются" к переносице.

От рассматривания лодочников её отвлёк разговор Хадара и Майера.

— А почему лодок две? — сурово спросил Старший агент. — Должно быть три.

— Не осталось т`гёх настолько больших лодок. Сго`гели во в`гемя недавнего пожа`га, — ровно ответил Майер.

Кажется, ничто не могло вывести этого человека из равновесия. Мира ему даже позавидовала: как бы такому научиться? Ей постоянно мешали проклятые эмоции.

Хадар поморщился, некоторое время наблюдал за тем, как работают лодочники. Тихо спросил у зама:

— Где ты таких уродов нашёл?

— Сам сказал, нужны те, кото`гые воп`госов не задают и никому ничего не `гасскажут, — в голосе Майера впервые прозвучало раздражение.

— Немые? — уточнил Хадар.

Словно в ответ на его вопрос, лодочники стали переговариваться жестами.

— Да, — подтвердил Майер.

Хадар вновь изучающее посмотрел на немых, но, на этот раз, остался доволен.

— Хорошие ребята, — сказал он, наконец. — Всех червей в реке распугают.

Майер гоготнул.

— А третью лодку, всё же, найди, — продолжал Старший агент. — Маленькую. Вдруг, пригодится.

Заместитель угукнул. Повернувшись к Мире, Хадар сказал:

— Ну что, пойдём собирать вещички.

— Которых у меня нет, — вырвалось у Миры.

— Что? — удивлённо переспросил Хадар.

— Это платье, — она провела рукой вдоль своего тела, — единственное, что у меня есть.

Кажется, Хадар на самом деле был изумлён.

— Не годится, — покачал он головой. — Однако, ходить по лавкам нам некогда.

Он окинул Миру взглядом, неуверенно предложил:

— Может тебе что-нибудь из одежды Даяны подойдёт?

Миру передёрнуло: донашивать за покойницей?

— У нас слишком разные фигуры, — сухо возразила она. — К тому же, Даяна выше меня сантиметров на десять.

— У моей жены может найтись что-нибудь подходящее, — вставил Майер.

Мира взглянула на него с возмущением — похоже, от обносок не отвертеться. Она злилась на себя за то, что вообще завела эту тему.

— Думаю, мне будет некогда заниматься примерками, — сказала она.

Хадар бросил на неё ироничный взгляд и сказал заместителю:

— Не будем напрягать твою дражайшую супругу. Я оправлю кого-нибудь из слуг купить пару платьев. Сейчас все ушли на казнь, но скоро должны вернуться.

— А кого казнят? — удивилась Мира. Тут же вспомнила, что, в самом деле на улицах, несмотря на разгар дня, было безлюдно. Но, занятая мыслями о том, куда спрятать шляпу, она не обратила на это внимания.

— Ты их не знаешь, — оскалился Хадар и повернулся к Майеру: — Слушай, не в службу а в дружбу: прикажи своим ребятам принести ко мне из Башни сундук Даяны, в котором она держала свитки с заклинаниями. И пусть придёт кто-нибудь из послушниц Ордена потолковее, помогут разобрать.

Судя по лицу Майера, он был не в восторге от просьбы, но возражать не стал.

Мира озадаченно смотрела на Хадара: сундук с заклинаниями?! Но Старший агент как будто избегал смотреть на неё.

На том они с Майером и попрощались. Он остался на берегу отдать распоряжения лодочникам, а Хадар и Мира вернулись через ворота в город.

— Простите, что за сундук с заклинаниями? — спросила Мира, идя справа от Старшего агента.

Он посмотрел на неё сверху вниз.

— У Даяны был сундук, где она хранила всевозможные заклинания. Думаю, они помогут тебе при поездке в Лес.

Целый сундук заклинаний! Мира взволнованно вздохнула: это было как раз то, о чём она мечтала — знания. С тех пор, как Мира осознала в себе магические способности, ей хотелось изучить теорию. Но до сих пор она проверяла всё только на своей шкурке и часто попадала в глупые, а то и опасные для жизни ситуации именно по незнанию, как что работает.

— Вы отдадите мне сундук насовсем? — спросила она, украдкой взглянув на Хадара.

— Посмотрим. Пока твоя задача найти заклинание, которое понадобится в Лесу.

Мира хотела спросить, откуда она может знать, какое именно заклинание там понадобится, но её внимание вновь привлёк человечек на плече Старшего агента. Он пинал Хадара крошечными ногами, как будто ждал ответа на какой-то вопрос. Хадар щелчком пальцев сбил его с плеча. Человечек соскользнул с его руки, как с ледяной горки, но, тут же, с обезьяньей ловкостью вновь забрался Хадару на плечо.

— Кто это? — не удержалась Мира от вопроса.

Хадар посмотрел на неё в недоумении.

Мира указала на человечка. Тот корчил ей рожи.

— Ты его видишь?! — изумлённо спросил Старший агент.

— Да, хотя нечётко. А что, не должна?

Он усмехнулся.

— До тебя ещё никто не видел. Даже Колдун.

— Ну… — она не знала, что на это сказать.

— А слышишь? — продолжал допытываться Хадар.

— Нет. Так кто это?

Старший агент оскалился:

— Моё проклятие.

Человечек встал на его плече в полный рост и отвесил Мире шутливый поклон.

— Проклятие? — повторила она, как эхо.

— Ага, — со злой радостью подтвердил Хадар. — Персональное, единственное и неповторимое.

— И давно оно с вами? — полюбопытствовала Мира.

— С тех пор, как я ожил.

Мира хотела спросить, кто его проклял, но подумала, что список будет слишком большим, до конца не дойдут.

— Сильно досаждает? — спросила она.

— Когда молчит, не очень. Ладно, забудь, мелочи жизни.

Они помолчали. Мира нет, нет да бросала взгляды на человечка. Тот снова сел на плечо и свесил ноги. Мира чувствовала, что надо что-то сказать.

— Хадар, — начала она и замолчала.

Он обжёг её взглядом. Мира поняла, что он ждёт слов о Даяне. Ну, а что она могла сказать?

— Хадар… — повторила она и, решившись, добавила: — Я не хотела, чтобы с ней так закончилось. Но поступить иначе не могла. Она отправила меня на смерть, а я хотела выжить.

Он усмехнулся:

— Здоровое желание.

Помолчав, добавил:

— Я не сержусь на тебя. Ты всего лишь игрушка.

Она поморщилась — возразить на это было нечего.

Глава 5.1

Остаток дороги молчали. Лишь когда почти подошли к дому Хадара, Мира спросила:

— Майер поедет с нами?

Заместитель Хадара ей не нравился даже сильнее Старшего агента. Тупой солдафон, он напоминал Мире огромный навесной замок, запирающий двери свободной воли.

— Нет. Останется в Элсаре за меня, — ответил Хадар.

Мира подавила удовлетворённую улыбку и, помедлив, тихо спросила:

— А Бренн?

— Он поедет.

Мира прислушалась к ощущениям: радости не было. После того, что случилось между ними в чулане, она испытывала сильную неловкость и не представляла, как вести себя с Бренном. Мира не хотела продолжения их отношений, её порыв близости был продиктован обидой на Гая и желанием хотя бы так отомстить ему. Сейчас же, остыв, она понимала, что обида и месть были глупостью. Но как объяснить всё Бренну? Делать вид, что ничего не было — не получится; он, наверняка, считает их теперь парой. Значит, придётся сказать, что тот случай был ошибкой.

— Тебя компания Бренна как будто не радует? — с насмешкой заметил Хадар.

Мира вскинула на него глаза, пробормотала:

— Отчего же… Радует.

— Моя-то компания устраивает? — продолжал издеваться Старший агент.

Она улыбнулась во все тридцать два зуба и нарочито радостно ответила:

— Вы лучший спутник, о каком только можно мечтать!

— Как думаешь, обманывает? — с улыбкой спросил Хадар у Проклятия.

Человечек на его плече смерил Миру взглядом и что-то сказал. Хадар рассмеялся, показав крепкие белые зубы.

— Что оно сказало? — спросила девушка.

— Что ради него, ты меня потерпишь.

Она улыбнулась и задала вопрос, которым мучилась с тех пор, как поговорила с главным дедом:

— Как мы спасём Тиреда?

Хадар и Проклятие огляделись по сторонам, будто выискивали, кто их может подслушивать.

Но улица была совершенно пуста.

— Да, пожалуй, здесь поговорить безопаснее, чем дома, — рассуждая сам с собой, произнёс Старший агент. Внезапно он обхватил Миру за талию и прижал к себе. Её обдало его запахом. Мира испуганно дёрнулась в сторону, но вырваться не удалось. Вновь вспомнился его стилет.

— Тише, тише, — промурлыкал Хадар ей на ухо. — Какая же ты пугливая, пташка. Не привлекай лишнее внимание. Мы с тобой просто гуляем по нашему милому городку.

Понимая, что лучше покориться, Мира судорожно вздохнула и перестала вырываться.

«Это игра, она скоро закончится», — сказала она себе.

— Так-то лучше, — улыбнулся Старший агент.

Он напоминал большого довольного кота, поймавшего синицу.

Мира чувствовала на затылке его тёплое дыхание, от которого по спине пробегал мороз.

— Так что ты хотела узнать? — спросил Старший агент.

— Как вы собираетесь спасать Тиреда?

— Даяна однажды сказала, что у неё есть заклинание замещения.

Мира вопросительно вскинула на него глаза. Название говорило само за себя. Но…

— Кто кого будет замещать? — тихо спросила она.

— Ты заменишь кентавриху, — ответил Хадар, как само собой разумеющееся.

— Кого?!

Он окинул Миру лукавым взглядом:

— А, ты же её не видела. Дочь Лесного владыки — девочка кентавр. Уж не знаю, с какой лошадью он согрешил, но Адель получилась необычной даже для этих мест.

Мира переваривала информацию, покусывая губу. Теперь она поняла смысл слов главного деда: «Привези мне её голову, а также хвост и копыта».

— И вы хотите, чтобы я поменялась с ней местами, — уточнила Мира.

— Да. Мы с тобой приедем к лесным на переговоры. Ты переоденешься мальчиком-стражем (Мира бросила на него быстрый взгляд) и будешь верно меня охранять. Затем ты с кентаврихой меняешься местами, а мой верный секретарь Бренн получает из Элсара весточку, что нужно срочно уехать. Он собирается и отбывает с немногочисленным сопровождением. Стража (кентавриху) усыпляют и увозят. Никто из лесных не обратит внимания на спящего на дне лодки стража. На это маскарад с «переодеванием» закончится. Я объявлю Лесному владыке, что девочка у нас и предложу обмен заложниками. Вряд ли он откажется.

Нет, этот план Мире совсем не понравился. От страха засосало под ложечкой. Значит, дочь Лесного владыки увезут, а она должна будет изображать эту ошибку природы? А если она самопроизвольно расколдуется в самый неподходящий момент? Или лесные заметят подлог и захватят Миру. Она не питала иллюзий на свой счёт и понимала, что Хадар без раздумий пожертвует ею.

— Сколько действует заклинание? — глухо спросила Мира.

Хадар посмотрел на неё с удивлением:

— Ты у меня спрашиваешь?! Кто из нас магически одарённая девушка?

— Я не знаю ни одного заклинания! — воскликнула она.

Попыталась вырваться из его объятий, но не тут-то было: рука Хадара обхватывала её талию, словно железный обруч.

— Скоро тебе принесут целый сундук заклинаний и дадут в помощь магиню, чтобы помогла найти нужное. Нас интересуют заклинание замещения и заклинание сна, чтобы усыпить кентавриху, когда она станет тобой, — шутливость из голоса Хадара исчезла, и он стал тем, кем был: опасным, безжалостным хищником.

— А если этого заклинания в сундуке не окажется? — спросила Мира срывающимся голосом.

Хадар вздохнул:

— Слушай и постарайся понять меня правильно. Заклинание должно там быть. Если не окажется, тебе придётся выдумать его самой. И не нервируй меня больше.

Он сжал её так крепко, что Мире стало больно. Она поняла, что отказы здесь не принимаются. И обсуждать с Хадаром, что же будет, если Лесной владыка разгадает подмену, тоже бессмысленно. Её убьют и, скорее всего, смерть будет долгой и мучительной.

«А убежать некуда!» — в отчаянии подумала Мира.

— Пустите! — прошептала она, морщась от боли в сдавленных его рукой рёбрах.

Хадар ослабил хватку и произнёс более мягко:

— Я уверен, что заклинание в сундуке. Даяна однажды при мне его доставала. Тебе нужно лишь найти его и научиться пользоваться.

Она сглотнула комок страха: всего лишь научиться пользоваться.

— Так понимаю, отказаться от поездки я не могу? — уточнила она.

— Не можешь, — подтвердил Хадар. — Старик найдёт тебя, ручки-ножки оторвёт и со стены в реку сбросит.

Миру затошнило, в коленях появилась слабость.

— Ну, что ты так огорчилась? — ласково спросил Старший агент.

У Миры вырвался истерический смешок.

— Если спасёшь пацана, Великий Хранитель тебя наградит, — продолжал мурлыкать Хадар. — Старик щедр, так что, игра стоит свеч.

«Особенно когда нет выбора», — закончила его фразу Мира.

Вспомнилось предложение старика сделать её главой Ордена. Неужели это в самом деле станет её платой за спасение Тиреда? Звучало, конечно, заманчиво. Если бы не стопроцентная вероятность, что поездка в Лес — для неё дорога в один конец.

Тем временем, они подошли к дому Хадара. Белоснежный, под тёмно-красной черепичной крышей, он выделялся на улице среди соседских, сложенных из зелёных и розовых камней и был словно одет в белый плащ с кровавым капюшоном.

Старший агент отпустил Миру и постучал молоточком в калитку. За оградой тут же раздались торопливые шаги, «глазок» в калитке на мгновение потемнел, заскрежетали засовы. Дверь распахнул Монк. Шмыгнув хитрыми глазами по хозяину и Мире, слуга поспешно освободил дорогу.

Мира вспомнила, что в доме кто-то следит за ней и докладывает великому Хранителю о каждом её поступке. Она бы не удивилась, если бы это оказался Монк. Ох, как же всё это безнадёжно противно!

Миновав двор с фонтаном в виде змея, они зашли в дом. Пройдя по длинному коридору, Мира остановилась возле двери выделенной ей комнаты. Хадар шёл рядом и покидать её определённо не собирался. Мира бросила на него вопросительный взгляд.

— Давай зайдём, ещё парой слов перекинемся, — сказал он, и в интонации проскользнуло что-то, отчего Мира покрылась мурашками.

Понимая, что он всё равно зайдёт, она молча раздвинула двери, зашла. В комнате всё было по-прежнему, на сундуке стояла бутылка вина и поднос с едой. Только аппетита у Миры после всего услышанного не было. Она остановилась у порога, сложив руки на груди и не зная, что делать.

Хадар задвинул двери и, встав за спиной Миры, положил руки ей на плечи. Она вздрогнула от его прикосновения и внутренне сжалась. Старший агент начал гладить её плечи круговыми движениями.

— Тебе нужно научиться расслабляться, — сказал Хадар ей на ухо. — Иначе ты спалишься сама и спалишь всех нас.

Она судорожно сглотнула.

— Нам предстоит вместе работать и пора лучше изучить друг друга, найти точки соприкосновения, — судя по интонации, он улыбался.

Руки Хадара медленно переместились с её плеч вниз, коснулись затвердевшей от напряжения груди, сжали в объятиях. Внезапно в памяти Миры вспышкой осветилось воспоминание о том, как Хадар лежал мёртвым на полу. Её охватил ледяной ужас. Вскрикнув, Мира вцепилась взглядом в поднос на сундуке и швырнула им в агента. Тарелки с едой, бутылка вина и бокал упали на пол. Поднос с глухим стуком ударил Хадара по затылку. Старший агент разжал объятия и рухнул на пол. Мира отпрыгнула в сторону, глядя его раскинутые в стороны руки.

— Вот теперь я расслабилась! — сказала она с нервным смешком.

Проклятие суетливо попрыгало на груди Хадара, словно пыталось сделать массаж сердца, погрозило Мире пальцем и, достав из своего кармана полупрозрачный платок, стало заботливо обмахивать им Старшего агента.

— Я же его не убила? — робко спросила Мира у Проклятия.

Человечек погрозил ей пальцем.

Её охватила сильнейшая усталость. Она подняла с пола бутылку вина: к счастью, та оказалась плотно запечатана деревянной пробкой, и вино не разлилось. Выдернув пробку, Мира стала пить прямо из горла, даже не чувствуя вкуса. Заметив краем глаза движение на полу, отняла бутылку от губ. Хадар тяжело сел, опираясь на руки и тряся головой. Проклятие, ликуя, перебегало с одного его плеча на другое. Старший агент остановил на Мире взгляд, мрачно заметил:

— Покушение на главу службы безопасности Элсара.

Она пожала плечами и сделала ещё один глоток. Хадар дотронулся до затылка, поморщился, затем посмотрел на свою руку, видимо, ожидая увидеть на ней кровь. Но рука была сухой.

— Я могу казнить тебя прямо здесь, — заметил Старший агент.

— Тогда тебе придётся самому стать конём, — парировала Мира, незаметно для себя перейдя с ним на «ты».

Хадар рассмеялся и сказал Проклятию:

— Не, ты слышишь, какая она стала дерзкая. И я, тихий стареющий человек, должен терпеть эту наглую зелень.

Проклятие показало Мире большой палец.

— Дай сюда, — Хадар показал на бутылку. — Маленькая ещё пить из горла.

Мира отдала, быстро отдёрнула руку, боясь, как бы Старший агент не схватил её. Но его пыл утих. Запрокинув голову, он допил вино и бросил бутылку в стоящее у двери ведро.

— А почему бы мне не поменяться местами с самим Тиредом? — спросила Мира. — Для чего создавать такие сложные схемы и похищать дочь Лесного владыки, если можно просто забрать юношу в моём обличии и увезти в Элсар?

— Ты мыслишь, как кухарка, — отрезал Хадар.

Мира обиженно выдвинула вперёд подбородок.

— Это почему же? — спросила она.

— Заменив тобой Тиреда и убежав с ним, мы покажем себя трусливыми шакалами. Это недостойно посольства Великого Хранителя Элсара.

Мира потупилась. В этом ключе она о происходящем не думала.

— Когда мы украдём дочь Лесного владыки и заставим его разговаривать с нами на равных, это будет позиция сильных, — закончил Старший агент.

— А что будет со мной? — взволнованно перебила Мира. — Когда вскроется замена, меня убьют!

— Не будь пессимисткой, — сказал Хадар, поднимаясь с пола.

Миру пробрала нервная дрожь.

— Не быть пессимисткой?! — взвизгнула она. — Конечно, для тебя будет лучше видеть рядом оптимистку камикадзе! Вы заберёте дочь Лесного владыки и уедете, а я останусь там!

— Не успеют, — лениво отозвался Хадар. — Ты сбежишь скорее, чем раскроется подмена.

Она недоверчиво передёрнула плечами. Не нравилось ей всё это, ох, как не нравилось!

— Почему вы в этом так уверены? — спросила Мира, вновь перейдя с ним на «вы».

Ответить Хадар не успел. В коридоре раздался шум, двери раздвинулись, и в комнату въехал огромный сундук на колёсиках. Его с трудом катил здоровый бородатый мужик в вязаной шапке. Мира вспомнила, что видела мужчину среди слуг. Кажется, он тут дворник.

Следом за ним, скромно потупившись, в комнату вошла симпатичная смуглая девушка лет девятнадцати в длинной одежде послушницы Ордена. Её юное личико слегка портили сросшиеся на переносице чёрные густые брови.

— Куда ставить сундук? — спросил бородач у Хадара.

— Сюда, — опередила Старшего агента Мира. Она указала на стену справа.

Дворник пропустил её ответ мимо ушей, по-прежнему глядя на Хадара.

— Поставь сюда, — Старший агент показал на то же место, и дворник послушно покатил туда сундук.

Мира гордо поджала губы — так демонстративно её не замечать! А сундук, между прочим, для неё!

Поставив гробину на колёсиках в угол, бородач снова вопросительно взглянул на Хадара. Тот жестом отпустил его, и дворник направился к дверям.

«Не раздвигайтесь», — мысленно приказала им Мира.

Двери послушались. С полуулыбкой Мира наблюдала за тем, как бородач в недоумении пытается открыть их, но двери будто слиплись.

Тем временем, Хадар приблизился к послушнице. Обошёл её кругом, словно хищный зверь дичь, остановился напротив и ласково спросил:

— Как тебя зовут, красавица?

— Дарина, господин Старший агент, — ответила она, метнув на него быстрый, заинтересованный взгляд.

— Тебе сказали, зачем ты здесь?

— Глава Ордена отпустил меня, чтобы я помогла разобрать свитки с заклинаниями. Многие из них написаны на древнем, мёртвом языке, а я им владею.

— Прекрасно. Мира, ты слышала? — он обернулся к напарнице и только сейчас заметил, как дворник сражается с дверями. Бедняга вспотел от натуги, но двери стояли, как влитые.

— Мира! — рявкнул Старший агент.

Она вздрогнула, приказала дверям разойтись. Те открылись сами собой, и дворник с грохотом вывалился в коридор. Двери тут же сомкнулись за его спиной, словно в электричке. Хадар посмотрел на Миру с укоризной. Она равнодушно пожала плечами.

— Ты слышала? — вернулся Хадар к прерванному разговору. — Эта прекрасная девушка, этот нераспустившийся бутон нежности станет твоим проводником на дороге знаний.

В голосе Хадара появился бархат, глаза масляно заблестели. Дарина стояла, залившись краской смущения и не скрывая счастливой улыбки.

Мира едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Кажется, Хадар нашёл с кем утешиться после потери Даяны.

…

К изумлению обеих девушек, помощь Дарины в расшифровке заклинаний Мире не понадобилась. Едва взглянув на свитки, она стала читать их с такой лёгкостью, словно изучала древний язык азарских магов с первого класса. Дарина смотрела на неё в крайнем изумлении.

— Прости, что зря выдернули тебя, — сказала Мира. — Оказывается, я сама могу со всем разобраться.

Послушница молчала. Видимо от изумления у неё пропал дар речи. Мира подумала, что этой девице лучше не знать, какие именно заклинания она ищет. Мало ли с кем ей захочется этим поделиться, а у Миры от секретности, между прочим, жизнь зависит.

— Дарина, прости, но я вынуждена попросить тебя уйти, — неловко сказала она. — Я очень благодарна тебе, но справлюсь сама.

Дарина поднялась с пола, сухо проронила:

— Хорошо. Рада, если оказалась полезной.

— Да, очень! — с жаром подтвердила Мира.

Подумала, что надо бы заплатить, но у неё не было камней.

— Позвать кого-нибудь из слуг, чтобы тебя вывели? — спросила она.

— Я не заблужусь, — ответила девушка и покинула комнату, шурша по полу длинной одеждой.

Двери открылись, двери закрылись; Мира осталась одна. Ладно, некогда придаваться рефлексиям — ушла и замечательно.

Мира вновь повернулась к сундуку, как драгоценностями, набитому заклинаниями. Дрожащими от волнения руками, она брала из сундука свитки, читала заклинания, и каждое казалось ей нужным, важным. Вот это короткое, в несколько строчек, от сжигающего тело жара — может пригодиться в дороге; это для уничтожения шрамов телесных; а это душевных… Ага, ага, угу, угу… Для любовного томления — нет, это ей не надо, а вот заклинание от кишечных расстройств незаменимо в путешествии…

Тяжело вздохнув, Мира отодвинула гору свитков в сторону. В голове образовалась каша из знаний.

— Нет, так не годится, — строго сказала она себе. — Иначе я, как волшебник-недоучка, наколдую вместо грозы розовую козу с зелёной бородой. Надо найти заклинание замещения и заклинание сна, и на том успокоиться. Всё прочее — когда вернусь. В голову тут же закралась подленькая мыслишка: «А вернусь ли?»

Но Мира отбросила её и вернулась к поискам. Заклинание сна вскоре нашлось и Мира убрала его на кровать, чтобы не перепутать с другими.

Шло время, на полу росла гора из просмотренных свитков, глаза начали слезиться от напряжения, а заклинание замещения не находились. Подступила паника, вновь появились подозрения, что такого заклинания в сундуке нет. Что она будет делать?! Хадар ясно дал понять, что отсутствие заклинания не освободит Миру от необходимости ехать в Лес. В ушах прозвучал его голос: «Слушай и постарайся понять меня правильно. Заклинание должно там быть. Если не окажется, тебе придётся выдумать его самой».

Глава 5.2

Внизу двери послышались звуки, будто кто-то об неё тёрся.

Встрепенувшись, Мира крикнула:

— Минуточку!

Покидала свитки в сундук, захлопнула его и открыла дверь. В комнату запрыгнули три волосатика.

— Ах! — воскликнула Мира и со стыдом поняла, что забыла о друзьях.

Комната наполнилась писком газилиннов:

— Еле пробились к тебе! Жизнями рисковали!

— Какой сундук!

— Ты теперь в нём спишь?

Мира скромно стояла в сторонке, ожидая, пока они угомонятся. Кажется, впервые она была не рада появлению газилиннов. Тут каждая минута на счету, а они со своими глупостями. И как им только удалось пробраться в дом и докатиться до её комнаты никем незамеченными?

— Слышали, вы с Кровавым господином сегодня отплываете, — заметил Граф.

Мира кивнула, почувствовав укол совести: она обещала отвезти газилиннов на родные болота, но исполнение всё время отодвигалось.

Молчун со Скандалистом запрыгнули на крышку сундука и заскакали на ней.

— Что там? — с любопытством спросил Скандалист.

— Знания, — вздохнула Мира. — Но, как обычно, не те, которые мне нужны.

Она вкратце пересказала волосатикам, какое именно заклинание ищет, умолчав, однако, зачем оно нужно.

— Открывай сундук, поможем мы тебе найти это заклинание, — сказал Молчун.

— Вы понимаете магический язык?! — изумилась Мира.

— Хех! Да мы сами его выдумали! — заявил Скандалист.

— Он шутит, — осадил брата Граф. — Но мы действительно понимаем этот язык.

Воспрянув духом, она откинула крышку сундука и переложила на кровать уже прочитанные свитки.

Газилинны с клёкотом и писком взялись за дело. Вскоре нужное заклинание было найдено, о чём они радостно известили Миру. Расцеловав каждого, она схватила свиток, заскользила глазами по строчкам. В самом заклинание не было ничего особенного, оно оказалось вполне каноническим, как многие другими начиналось словами: «Я, заклинатель, обращаюсь к тебе мать вседержительница и прошу…»

— Кстати, — Мира взглянула на притихших, сгрудившихся на кровати газилиннов, — мать вседержительница, это Праматерь?

— Нет, — пискнул за всех Граф, и Мире послышалась в его интонации непонятная робость.

— Оямото? — уточнила Мира.

— Нет, — опять пискнул Граф.

Тут уж Мира по-настоящему удивилась.

— А кто? — спросила она.

— Мать вседержительница, что тут может быть непонятно? — раздражённо пискнул Скандалист.

— Я была уверена, что богинь в Азаре две, — смутилась Мира.

— Она не богиня, глупое ты создание! — ещё больше разозлился газилинн.

— А кто тогда?

— Всё! — торжественно произнёс Граф.

— Сама азарская земля, азарский воздух, вода, — подхватил Скандалист.

— Она всё и в то же время, ничего, — добавил Молчун.

— Короче, учи давай своё заклинание, до более сложного ты ещё не доросла, — прикрикнул на неё Скандалист.

Озадаченная, Мира склонилась над свитком. Больше всего её интересовало, как долго заклинание работает. Но об этом ничего написано не было. Мира спросила у газилиннов, однако, и они не знали. Зато в свитке было указано, что замещаемые сущности должны находиться на расстоянии не больше двадцати шагов. Мира совсем расстроилась: она надеялась провести обряд на расстоянии, чтобы не подвергать себя опасности. Она даже не была уверена, что мальчику-стражу, которым она прикинется, удастся приблизиться на такое расстояние к дочери Лесного владыки. К тому же, нужно подгадать, чтобы девочка была одна. Мира даже примерно не представляла, как всё провернуть.

— Мира, — позвал Граф.

Она вскинула глаза, отвлечённая от мрачных размышлений.

— А мы заглянули попрощаться, — тихо пискнул он.

— В смысле? — удивилась Мира.

— Мы нашли того, кто увезёт нас на болота, — сказал Молчун.

Мира даже не знала, обрадовалась этому известию или огорчилась. С одной стороны, у неё будто камень с плеч упал. Не нужно больше терзаться угрызениями совести, что она не может выполнить обещание и отвезти газилиннов домой. С другой стороны, Мира почувствовала, как подкрадывается одиночество. Газилинны были практически первыми, кто встретился ей после выхода из Башни. Она привязалась к ним, полюбила и, если быть до конца откровенной, не слишком стремилась отвезти их на болота ещё и чисто из эгоистических соображений. Газилинны были, как ниточки, соединяющие её прошлое и настоящее — и теперь она физически ощущала, как эти ниточки рвутся.

Забыв что делала, Мира села на кровать и уронила руки между коленей. Газилинны тут же начали ластиться к ней, будто зверята.

— Всё будет хорошо, — пискнул Граф, словно прочитав её мысли. — Однажды нужно расставаться со старыми игрушками, чтобы понять, как повзрослела.

Мира улыбнулась, чувствуя, как на глаза навернулись слёзы.

— Рада, что вам удастся вернуться домой, — тихо сказала она. — И простите, что не сдержала обещание увезти вас на болота.

— Ты тоже прости, что мы оставляем тебя, — сказал Граф.

— Будь осторожна, — подхватил Молчун.

— И постарайся не потерять себя, — подхватил Граф. — Не забывай, не бывает меньшего и большего зла. Зло всегда останется собой. Но, бывают случаи, когда оно необходимо для выживания.

Горло Миры сдавило от слёз.

— Я буду скучать по вам, — прошептала она. — Сильно, сильно.

Внезапно в коридоре раздались женские голоса и приближающиеся шаги. Газилинны спрыгнули на пол и закатились под кровать. Мира прикрыла нужные свитки одеялом.

Шаги остановились возле двери её комнаты, и голос, в котором Мира узнала кухарку Марту, спросил:

— Можно войти?

А Марте-то что нужно?

— Заходите, — сказала Мира.

В комнату, держа перед собой ворох разноцветных платьев, ворвались кухарка и две горничных…

— Господин Хадар приказал вас приодеть, как госпожу, — с порога заявила Марта и водрузила на кровать тюк, из которого тут же посыпались панталоны.

— Как госпожу? — изумлённо повторила Мира.

Она, конечно, сама просила Хадара о гардеробе, но по его ответу поняла, что он не принял её слова всерьёз. К тому же, какая к дьяволу госпожа, если она поедет в Лес в образе мальчика- стража?! Тогда уж, ей надо было принести мужскую одежду, а не корсеты и нижние сорочки.

Даже не закрыв за собой плотно двери, женщины развели бурную деятельность. Сначала взялись подбирать нижнее бельё. Оказалось, в Азаре оно имеется в большом количестве, так что скоро у Миры голова закружилась от смены панталон и всевозможных сорочек.

Признаться, панталонами бы она и обошлась. А что, в её мире и не в таком по улицам ходят, а эти длинные платья только между ног путаются. С тоской вспомнились джинсы, которых её лишили ещё в Башне, выдав взамен робу мокрозяв.

Громко щебеча и смеясь, женщины затянули Миру в жёсткий корсет, который приподнял грудь и сделал более выразительной талию.

После чего начались примерки платьев. В последующие два часа Мира чувствовала себя манекеном в магазине: её одевали, критически осматривали, говорили о ней, как о чём-то неодушевлённом, раздевали и одевали в другое. Мнение самой Миры в расчёт не бралось от слова совсем. Что она вообще может понимать? Со стороны виднее!

Очень скоро от трескотни женщин голова налилась чугунным гулом. Хотелось ударить их чем-нибудь тяжёлым и выкинуть из комнаты. Но Мира терпеливо сносила примерку, понимая, что сама напросилась. Это нужно пережить, как неприятное явление природы.

В разгар примерок Мира заметила, как три волосатых шарика выкатились из-под сундука и перемахнув через комнату, выпрыгнули в щель между дверями. Один из них, кажется, Граф, на мгновение задержался на пороге, и Мира до боли прикусила губу: "Прощайте, милые! Получится ли ещё когда-нибудь увидеться?"

Наконец, примерка закончилась. Из множества платьев отобрали три: нежно-розовое, напомнившее кухарке лучшие дни её юности; строгое тёмно-серое с длинными рукавами и воротником-стойкой, а также таинственное чёрное с глубоким вырезом на груди, сшитое из гладкой, похожей на шёлк ткани.

— Посмотри, как она похожа на госпожу Даяну, — с некоторой робостью произнесла горничная, когда Мира надела чёрное платье.

— И то правда, будто госпожа вернулась, — согласилась кухарка и сжала висящий на груди амулет в виде фигурки Праматери.

Не выдержав, Мира подошла к висящему на стене круглому зеркалу и осмотрела себя. На фоне чёрных кружев лифа кожа казалась ослепительно белой, а шея красивой какой-то беззащитной.

«Душить удобно», — подумала Мира с усмешкой.

Но в целом осталась собой очень довольна. И совсем она на Даяну не похожа, вот ничего общего.

Непонятным по-прежнему оставалось одно: на-фи-га? Зачем Хадар дал распоряжение нарядить её, если до возвращения из Леса платья не пригодятся? Насколько Мира успела изучить Старшего агента, он не тратил время на то, что считал чепухой. Значит, убитое на примерки время считал нужным. Этот вопрос требовалось прояснить. Она спросила у Марты, где можно найти господина Хадара. Та ответила, что он в синей комнате, четвертая дверь от её.

Дождавшись пока женщины заберут свои тюки и уйдут, Мира отправилась в синюю комнату.

Двери оказались закрыты. Она прижалась к двери ухом, прислушалась. Охи, стоны, возня — всё, как в озвучке фильма категории «18+».

Однако, Старший агент время даром не теряет. В нерешительности постояв перед дверью, Мира вернулась к себе, вновь посмотрелась в зеркало. Всё же, чёрный цвет ей к лицу — но где они увидели сходство с Даяной?!

Постояв у зеркала, Мира решилась отвлечь Хадара от важных «государственных делах». Она вернулась к синей комнате и постучала. За дверью стало тихо. От осознания, что сломала Хадару кайф, на душе стало светло и радостно.

— Хадар, это я! — звонко сказала Мира. — Открой, очень нужно поговорить!

Раздались приближающиеся шаги, двери раздвинулись, на пороге стоял Старший агент. Он был в распахнутом на груди халате. Мира невольно залипла взглядом на покрывающих его тело татуировках: драконы соседствовали с тиграми, грифонами и прочими сказочными существами. Все они перетекали друг в друга, словно воды многоцветных рек, образуя картину сказочного мира.

При виде Миры, Старший агент чуть заметно вздрогнул, в его глазах промелькнуло что-то суеверное.

«Сейчас тоже скажет, что я похожа на Даяну», — с неудовольствием подумала Мира, но Старший агент резко спросил:

— Чего припёрлась?

Он немного отклонился, и Мире удалось разглядеть комнату: она была задрапирована синей тканью, на стене напротив двери висело полотно с написанным чёрной тушью иероглифом, на полу были разложены толстые матрацы, на одном из которых лежала девушка. Она с головой накрылась большой белой шкурой неизвестного зверя, так что на виду остались только моно-бровь и узкий лоб. Иссиня-чёрные волосы рассыпались на полу, казалось, будто разлилась чёрная патока. Внизу из-под шкуры выглядывала смуглая нога с аккуратными ноготками. Тут же на полу в беспорядке была сброшена одежда, и вещи Хадара смешались с платьем послушницы Ордена.

«Дарина?! — изумилась Мира. — Недалеко же она ушла».

— Чего припёрлась, спрашиваю? — повторил вопрос Хадар.

Мира выразительно посмотрела на спрятавшуюся под шкурой девушку.

— Разговор есть, — ответила она. — Важный.

— Идём, — нехотя согласился Старший агент.

Они вышли из комнаты, прошли по коридору. Мира чуть впереди, Хадар следом. Босой, он ступал совершенно бесшумно, так что Мира несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что он идёт следом.

Они зашли в её комнату, Хадар закрыл двери.

— Ну? — недружелюбно спросил он.

— Зачем это? — Мира показала на своё платье. — Марта сказала, вы дали приказ нарядить меня, как госпожу. Это противоречит нашим планам…

— Планы поменялись, — перебил Хадар.

Мира только руками развела: когда успели?

Хадар подошёл к отобранным и разложенным на кровати платьям, критически осмотрел их.

— Я с вами уже не еду? — с робкой надеждой спросила Мира, хотя чутьё подсказывало, что дело в другом.

— Едешь, — откликнулся он. — Но на других правах.

— Позвольте полюбопытствовать, на каких?

— Как заместительница Старшей магини Ордена. У нас будет солидная делегация.

Заместительница Старшей магини?! Вот так нежданчик.

— Почему вы всё переиграли? Я только смирилась с тем, что стану мальчиком-стражем и тут такие перемены.

Хадар оставил в покое платья и повернулся к Мире.

— Бренн порылся в архивах и нашёл отчёт о прошлой такой же поездке, — сказал он. — Оказалось, есть порядок по составу делегации. Если он не будет выполнен, лесные имеют право нас завернуть… Вряд ли дикари об этом что-то знают, но лучше подстраховаться. Эти ребята уже доказали, что умеют преподносить сюрпризы.

Мира встрепенулась:

— Бренн здесь, в доме?

Хадар посмотрел на неё с разочарованием. Мол, это всё, что тебя заинтересовало?

— Нет, — ответил он, — передал через слугу. Согласно правилам, в делегации обязательно должна присутствовать магиня и не абы какая, а при высокой должности. Лучше старшая, но за её отсутствием, сойдёшь и ты.

Мира тяжело вздохнула: час от часу не легче! Она надеялась, что приедет никем не замеченной, как-нибудь проберётся к дочери Лесного владыки, поменяется с ней местами, а потом сбежит из Леса. А теперь получается, она с самого начала будет на виду у всех.

— Так что, упаковывай вещички и наращивай солидность, — сказал Хадар. — Кстати, Дарина поедет с нами. Тебе нужна свита.

«А тебе любовница», — подумала она.

Вслух без энтузиазма сказала:

— Круто.

— Круто ей, — проворчал Хадар и строго посмотрел Мире в лицо: — Ты заклинания нашла?

— Да.

Старший агент удовлетворённо улыбнулся:

— Я в тебе не сомневался. Покажи.

Она достала из-под одеяла свитки.

Хадар посмотрел на них с умным видом, как будто понимал, что там написано. Мира покосилась на Проклятие. Она уже настолько привыкла к этому мужичку на плечах Хадара, что перестала его замечать. Сейчас Проклятие внимательно читало документ.

Хадар вопросительно взглянул на него, мол, подтверждаешь её слова? Но человечек его взгляд проигнорил. Проклятие — как есть.

— Я не обманываю, — сказала Мира. — Это на самом деле заклятия сна и замещения. Не в моих интересах лгать: мы в одной лодке и перевернёмся вместе.

Хадар хмыкнул:

— Рад, что ты, наконец, это признала.

Она усмехнулась:

— У меня нет выбора.

— Ты удивишься, но его ни у кого нет.

Они помолчали.

— Там имеется один нюанс, — произнесла Мира.

— Какой?

— Чтобы заклинание сработало, я должна находиться недалеко от девочки.

Старший агент метнул на неё быстрый взгляд:

— Значит, устроим так, чтобы находилась.

Мира нервно потёрла вспотевшие от волнения руки и неожиданно для себя самой выдала:

— Хадар, я боюсь.

Она не собиралась признаваться ему в своих страхах, но они переполняли, рвались наружу. Мира чувствовала себя бесконечно одинокой — особенно после прощания с газилиннами. Ей казалось, что весь Азар враждебно ополчился на неё колючками цеплюча.

Неожиданно Хадар сделал к ней шаг и обнял: не как женщину, а как сестру или дочь. Мира замерла в растерянности, чувствуя, как потоки их энергий смешиваются друг с другом. Постояв в неподвижности некоторое время, Хадар отпустил её.

— Собирайся уже, в самом деле, — сказал он и направился к выходу.

— Можно я сложу вещи в этот сундук? — спросила вдогонку Мира.

Он повернулся от дверей. Она показала на сундук с двойным дном, где лежала шляпа.

— Складывай, — равнодушно ответил Хадар.

— А он у тебя откуда? — выпалила она и, пытаясь сгладить странность вопроса, добавила: — Он кажется старинным.

Старший агент пожал плечами:

— Не помню. Кажется, из Башни что-то перевозил и назад не вернул. Только давай со сборами быстрее, а то я вас, девчонок, знаю. Должны отчалить до потемнения Купола.

Мира заверила, что мигом соберётся, и он ушёл.

Оставшись одна, она села на кровать, взяла свитки с заклинаниями и растерянно повертела их в руках. Странный у них разговор вышел. И это внезапное объятие… Было ли оно на самом деле или привиделось? Мире даже в страшном сне не могло присниться, что она по доброй воле обнимется с Кровавым господином.

Не, точно привиделось!

И, в тоже время, она слишком хорошо помнила прикосновение его рук, тепло тела сквозь тонкую ткань халата, звук дыхания. Странный день, очень странный.

Глава 6. Начало путешествия

Стоя на берегу, Мира куталась в плащ и наблюдала за погрузкой. На этот раз лодочников было больше — на каждую лодку требовалось по несколько гребцов. Они быстрозагружали сундуки с одеждой и подарками, которые предназначались лесным.

«Подарки-то зачем?» — спросила, едва увидев их, Мира.

«Начнём по-хорошему, а дальше по обстоятельствам», — ответил Хадар.

Сама не зная для чего, Мира поискала взглядом тех двоих лодочников, которых уже видела прежде. Одного нашла — того, с обожжённым, покрытым жуткими шрамами лицом, отчего оно напоминало уродливую маску. Интересно, есть ли у этого человека женщина? А если да, каково ей каждый день смотреть на него? Словно почувствовав на себе взгляд Миры, лодочник поднял голову и посмотрел прямо на неё.

«Нет, не может у него быть женщины, — подумала Мира, резко отворачиваясь. — К такому привыкнуть невозможно».

Было свежо, ветер морщинил чернильную воду и пробирал даже сквозь плащ с подкладкой. Совершенно не хотелось никуда плыть, и Мира уже тосковала по дому Хадара и выделенной для неё тёплой комнатке с мягкой кроватью.

Провожать их никто не пришёл. На берегу топтались только вооружённые стражи, которые должны сопровождать посольство, да лодочники.

«Нечего привлекать внимание, — прокомментировал отсутствие провожающих Хадар. — Не на праздник едем».

Мире вдруг вспомнилось, как уже после завершения разговора с Хадаром у него дома, когда он почти ушёл, она спросила ему в спину:

— А, может, пусть Дарина прикинется заместительницей Старшей магини?

Хадар обернулся к ней с порога, молча повертел пальцем у виска и вышел. Самым обидным было то, что Проклятие на его плече тоже пальцем у виска покрутило.

Мира крикнула в уже закрытую дверь:

— Хадар!

Он недовольно заглянул в комнату, остановил на ней вопросительный взляд.

— Как Дарина поплывёт в Лес? Она же не мокрозява, — спросила Мира.

— Её Колдун благословил, — хмыкнул Хадар.

— Что?!

Старший агент поморщился:

— Она из тех, кто работает в Башне с мокрозявами. Там и неоткукренная вода есть.

— То есть, она тоже из мокрозяв? — уточнила Мира.

— Нет и в Реке плавать не может. Но всё же, не такая восприимчивая, как другие азарцы.

— Что-то я запуталась, — призналась Мира. Она хотела добавить, что раньше делила всех на мокрозяв и не-мокрозяв, но чем дольше живёт здесь, тем больше нюансов открывается.

Однако Хадар насмешливо перебил её:

— Я заметил, запутаться — твоё естественное состояние.

И ушёл, оставив Миру злиться в одиночестве.

Сейчас Дарина стояла рядом, с головой укутавшись в плащ и мелко подрагивая от холода. Они с Мирой перекинулись несколькими вежливыми фразами о погоде и о том, как упакованы вещи. Больше говорить было не о чем. Мира представления не имела, как держать себя с Дариной. Свита. И что с ней делать, с этой свитой?

Хотя кухарка и горничные с какого-то перепуга решили, что она напоминает Даяну, стать похожей на предшественницу, Мире совсем не хотелось. Даяна была высокомерной ханжой, которую боялись, но не любили. Да и боялись без уважения, а потому что знали — она способна на любую подлость.

Мире же хотелось, чтобы о ней говорили, как о мудрой, доброй, строгой, но справедливой магине. Хотя можно ли быть одновременно доброй и строгой, она пока не поняла.

«Нужно найти образец для подражания, — подумала она, — и стараться ему соответствовать».

Мира мысленно пробежалась по кандидатурам «образцов», но не нашла, на ком остановиться.

Гай часто вёл себя демонстративно пофигистично, отчего казалось, что его мало интересует, чем всё закончится; Хадар слишком жесток и циничен; Оямото — чванливая Жаба, чем-то похожа на Даяну; с Праматерью Мира не успела познакомиться достаточно хорошо, но уже то, что богиня не может гнуть свою линию в отношениях с мужем, вычёркивало её из числа образцов для подражания. Вспомнились мадам Олсен и мексиканка из Башни, но Мира их тоже отмела. Первая излишне добра, словно старая мудрая лошадь, в ней нет стержня; вторая паханка женского барака, что Мире тоже не подходило. Больше прочих ей импонировал Бренн. Мужественный, добродушно-ироничный, уравновешенный, вместе с тем точно знающий, что ему нужно и твёрдо идущий к своей цели. Мире вспомнилось, как он без колебаний готов был отправиться вместо неё неизвестно куда.

«Возможно, в этом моё предназначение», — сказал он тогда.

Мира с волнением ждала его появления на берегу. Она уже твёрдо решила, что продолжения их связи не будет, и придумала четыре варианта речи «останемся друзьями», но всё равно нервничала.

Мимо, раздражённо раздавая указания, прошёл Хадар. Его тоже беспокоила задержка Бренна, и Хадар уже отправил к нему домой одного из стражей.

Боясь ненароком ещё сильнее разозлить Старшего агента, Мира старалась даже не смотреть в его сторону. Хотя они ещё не отплыли, она чувствовала, что уже всё делает не так.

— А что это там, на Реке? — неожиданно спросила Дарина, ни к кому конкретно не обращаясь.

Выпростав из-под плаща руку, она указала вдаль. Посмотрев туда, Мира тоже заметила на реке что-то тёмное. Оно направлялось к берегу.

— Наверное, кто-то из лодочников возвращается, — предположила Мира.

— Нет, это не лодка, — задумчиво произнесла Дарина.

Обе замерли, всматриваясь в приближающееся нечто. Через некоторое время стало видно, что это плот, на котором находилось что-то, напоминающее огромного ежа с колючками. Плот несло к берегу исключительно за счёт течения. Ёж не шевелился, и было в нём что-то неестественное и жутковатое. Вскоре стало видно, что это человек, скрючившийся в неестественной позе и пронзённый многочисленными стрелами.

— Посмотрите! — крикнула всем Мира. — Вон, на реке!

Все оторвались от погрузки и посмотрели на Реку.

— Не было печали, — проворчал Хадар. — Что ещё за подарочек приплыл?

У Миры мелькнула мысль: «Тиред!»

Что, если лесные убили сына Великого Хранителя и отправили его труп домой? Ей было стыдно признаться в этом даже самой себе, но такой вариант её бы устроил. Не нужно никуда плыть и рисковать жизнью, спасая великородного отпрыска.

Тем временем, плот попал в другой поток, и течение понесло его вдоль берега.

Повернувшись к лодочникам, Хадар приказал:

— Возьмите мелкую лодку и подтащите плот сюда.

Те будто только и ждали приказа. Коротко посовещавшись, один из лодочников поманил за собой того, с обожжённым лицом, и направился к маленькой лодке. Она была такой же, на какой плавал Гай, но в сравнении с двумя большими, выглядела крохой. Мужчины запрыгнули в лодку: тот, который с обожжённым лицом, сел на нос, второй, взялся за вёсла. Они быстро поплыли за плотом, который течение уносило всё дальше от Элсара.

Наблюдая за ними, Мира в очередной раз поразилась этой особенности азарцев: никакой инициативности, тупое исполнение приказов. Кажется, не распорядись Хадар пригнать плот к берегу, им бы такое и в головы не пришло. Пропустили мимо, немного обсудили и забыли. Неудивительно, что у них здесь всё в таком упадке.

Вместе с остальными Мира наблюдала за тем, как лодочник с обожжённым лицом зацепил плот багром. Лодка поплыла к берегу, таща за собой находку. Хадар подошёл к кромке воды, так что набегающие волны облизывали его чёрные сапоги, и стоял, напряжённо всматриваясь в скрюченную фигуру на плоту. Не осталось никаких сомнений, что человек мёртв. Это был очень крупный мужчина с прямо таки огромным животом. Стрелы торчали из него, как из подушки-игольницы. Вода смыла кровь с плота, но одежда человека была насквозь пропитана ею, и Мире показалось, что, несмотря на расстояние, она чувствует тяжёлый металлический запах.

— Плохой знак, — пробормотала, стоящая рядом с ней Дарина.

Мира скосила на неё глаза. Девушка побледнела так, что смуглое лицо стало сероватым. Она сцепила под подбородком покрасневшие от холода пальцы и взволнованно кусала нижнюю губу.

Почувствовав на себе взгляд Миры, послушница добавила:

— Плохое начало путешествия.

Мира поморщилась, но вслух ничего отвечать не стала.

Лодка, а вместе с ней плот, пристали к берегу. Хадар зашёл на плот, склонился над человеком, заглянул в его широко открытые глаза, приложил палец к шее.

«Определяет, жив или мёртв», — подумала Мира, хотя, на её взгляд, его смерть была очевидна.

Стражи и лодочники собрались двумя кучками и тихо переговаривались.

Хадар поднял голову, нашёл взглядом магинь.

— Эй, вы двое, подойдите сюда, — приказал он.

Мира почувствовала, как сердце испуганно провалилось в живот. Это ещё зачем?! Но одеревеневшие от страха ноги уже несли её к Старшему агенту. Следом, видимо из приличия отставая на полшага, шла Дарина. Мира ощущала на себе любопытные взгляды всех присутствующих. Она упорно ни на кого не смотрела, кроме двух фигур на плоту: высокой поджарой Хадара и грузной, утыканной стрелами — незнакомца.

— Он ещё жив, — сказал Старший агент. — Мне нужно, чтобы он заговорил. Живо наколдуйте что-нибудь, чтобы развязать ему язык.

Подгоняемая взглядом Хадара, Мира перешла на плот, который тут же закачался под ногами, и с ужасом уставилась на незнакомца. В доме Хадара остался целый сундук заклинаний, и там, наверняка, было нужное, вот только Мира его не знала. В висках навязчиво стучало: «Я пропала, я попала».

Легче всего было сказать: «Я не знаю». Но это уронит её в глазах присутствующих на самое дно, с которого уже сложно будет подняться. Она с надеждой взглянула на оставшуюся на берегу Дарину. Всё же, та послушница Ордена, может не только древний язык магов знает?

Перехватив её взгляд, Дарина чуть заметно улыбнулась и довольно учтиво спросила:

— Если позволите, госпожа заместительница Старшей магини, я посмотрю его?

— Да, конечно, — с облегчением отозвалась Мира.

Дарина украдкой взглянула на Хадара, и Мира заметила в её взгляде превосходство.

«Вот видите, — читалось в нём. — Она не может, а я могу».

Тщеславная девочка. Впрочем, пусть покичится немного — без неё и впрямь не справились бы — лишь бы другие не заметили. Мира мельком огляделась по сторонам. Стражи и лодочники вроде ничего не заметили. Для них не имело значения, кто из двух девушек будет возвращать незнакомца к жизни. Может, это, в самом деле, слишком мелко для заместительницы Старшей магини.

— Пусть его перенесут на берег, — подрагивающим от волнения голосом распорядилась Дарина.

Хадар кивнул лодочникам, и те перенесли раненого на берег.

— Подойдите ближе, — сказала Дарина Старшему агенту. — Его пробуждение будет недолгим и, — она запнулась, но затем договорила: — Ускорит кончину.

Хадар склонился над несчастным.

Брезгливо поморщившись, Дарина опустилась рядом с умирающим на колени, положила руки ему на грудь и стала почти беззвучно что-то нашёптывать. Мира стояла, обхватив себя за плечи. Её знобило, зубы стучали так, что она опасалась прикусить язык.

«Зачем, ну зачем я на это подписалась?!» — думала она.

Внезапно умирающий захрипел. Его взгляд стал осмысленным и полным боли, грудь заходила ходуном, так что заколыхались стрелы. Несчастный схватил Дарину за руку, посмотрел ей в глаза и прохрипел:

— Сухири… Люди с Купола… Остановить… Много… Очень много… Над Рекой, как по зем…

В горле у него захлюпало, изо рта пошла кровь. Глаза закатились так, что стали видны белки, и незнакомец умер. Дарина отняла от него руки.

— Кто-нибудь из вас знает этого человека? — спросил Хадар у присутствующих.

Все молчали, глядя на мертвеца с суеверным ужасом. Его слова… такие странные и непонятные грозили разрушить их устоявшийся мир.

— Что у вас тут п`гоисхоит? — раздался со стороны городской стены голос Майера.

Люди, как один, обернулись. Майер шёл к ним в сопровождении Бренна, положив руку ему на плечо. Мира посмотрела на них с удивлением: вот уж не думала, что между этими двумя такие дружеские отношения.

— Наконец-то, — проворчал Хадар при виде Бренна.

Секретарь сдержанно улыбнулся, обвёл глазами толпу, даже не задержался на утыканном стрелами покойнике и остановился на Мире. В его широко открытых голубых глазах было какое-то странное выражение: словно Бренна только что разбудили, и он пока не понял, кто все эти люди и для чего они здесь. Мира беззвучно поздоровалась. Разговаривать, после случившегося, не было никакого желания.

В отличие от Бренна, Майер очень заинтересовался покойником. Тихо сказав что-то секретарю, Майер оставил его и подошёл к погибшему. Внимательно осмотрел его.

— Знаешь его? — спросил Хадар.

— Да, это Мун. Мы с ним сидели в одной каме`ге в Башне. После победы в своём ту`гни`ге[1] он уплыл в Сухи`ги, и больше я ничего о нём не слышал.

— В Сухири, значит, — повторил Хадар. — А стрелы такие раньше видел?

Хадар взялся за древко, выдернул стрелу из тела мертвеца и покрутил в пальцах.

— Нет, — ответил Майер. — Кто здесь ст`гелами пользуется? `Газве что дика`ги-лесные.

Хадар продолжал в задумчивости вертеть между пальцами стрелу.

— Прежде чем умереть, он нам тут интересные вещи рассказывал, — произнёс он. — Про людей с Купола. Ты разберись с этим. Что ещё за люди с Купола?

— Угу, — промычал Майер без особого энтузиазма.

— Вернусь, отчёт спрошу, — строго сказал Хадар, затем подумал и дружески обнял Майера, похлопал по спине.

— Давайте тут, внимательнее, — сказал он заму. После чего махнул рукой своим людям: — Ладно, снимаемся. И без того задержались дольше положенного.

Началась посадка в лодки. Мира огляделась в поисках Бренна и с удивлением увидела, что он уже сидит в одной из лодок, с отстранённым выражением глядя на реку. Его профиль чётко обрисовывался на фоне серого Купола. Всё же, странный он сегодня. Но додумать мысль Мире не дали: Хадар приказал пошевеливаться и, подгоняя их с Дариной словно овечек, заставил сесть в лодку — не ту, где был Бренн. Ещё раз взглянув на секретаря, Мира заметила, что рядом с ним стоит лодочник с уродливым лицом. Он несильно толкнул Бренна в плечо; секретарь поднял голову. Лодочник жестами показал, чтобы Бренн пересел. Молодой человек послушался, и Мира вновь отметила, что в каждом движении Бренна ощущается некоторая заторможенность, как будто, он очень хотел спать. Лодочник проводил его угрюмым взглядом, сел на вёсла.

Отплыли.

Обернувшись к берегу, Мира охватила взглядом небольшую группку оставшихся на берегу стражей, Майера и лежащего на земле покойника.

Что ждёт их посольство впереди? Как встретят лесные? Как сработает заклинание замещения и удастся ли спасти Тиреда? От этих мыслей голова шла кругом, а тут ещё этот жуткий, истыканный стрелами покойник. Люди с Купола. Про кого он говорил? Неужели на Сухири напали сами боги Закуполья? Но почему с таким примитивным оружием? И почему на Сухири, ведь это беднейший город. Тогда уж надо было нападать на Элсар. Тьфу, тьфу, тьфу, не дай бог.

…

Время от времени Мира украдкой поглядывала на Хадара. Элсар давно скрылся из вида, и вокруг простиралась бескрайняя Река, а Старший агент по-прежнему сидел на корме, в мрачной задумчивости рассматривая стрелу. Между бровями залегла глубокая морщина, от длинных по-женски пушистых ресниц на лицо легли тени. Хотела бы Мира проникнуть в его мысли, узнать, о чём он думает.

— Плохой знак, — вновь сказала, сидящая рядом с ней, Дарина.

— Прекрати причитать, — резче, чем хотела, бросила Мира. — Мы сами творим свою судьбу.

Она слышала эту фразу в каком-то фильме и сейчас слова пришлись к месту.

Дарина обиженно насупилась, ничего не ответила. Мире стало стыдно за свою резкость.

— Извини, — тихо сказала она и легонько дотронулась до ледяных пальцев магини. — И… спасибо, что выручила с умирающим. Я не успела выучить нужное заклинание.

Дарина бросила на неё косой взгляд, осторожно спросила:

— Как можно быть магиней, не зная заклинаний?

Понятно — думает, её обманывают. Бедная девочка привыкла только к одной магии и не представляет, что бывает какая-то другая. Стараясь, чтобы голос звучал убедительно, Мира сказала:

— Я приказываю вещам делать то, что мне нужно, и они делают. Но не надо спрашивать, как именно, иначе я, как та сороконожка, у которой спросили, почему она не запутывается в ногах, задумаюсь и упаду.

Дарина улыбнулась.

— Как это выглядит? — спросила она. — Можете показать?

Мира поморщилась:

— Не сейчас. Нужно…

Она увидела, как Бренн поднялся в полный рост. С его лица по-прежнему не сходило выражение какой-то потусторонней отстранённости.

— … соответствующее настроение, — закончила Мира свою мысль.

Лодки плыли друг за другом; та, в которой Бренн — следовала за ними. Встав на нос, Бренн неожиданно прыгнул в их лодку, прямо на сидящего на корме Хадара. В его руке тускло блеснул нож. Реакция Хадара была мгновенной: он увернулся от ножа, вскочил и воткнул стрелу в горло Бренну. Сам же перепрыгнул через сундуки с подарками, со свистом вытащил кинжал из ножен и приготовился к бою.

На стрелу Бренн обратил внимания не больше, чем на укус комара. Сломав торчащее с двух сторон шеи древко, он вновь бросился на Хадара.

«У него нет крови!» — подумала Мира, глядя на шею Бренна. Обломанное древко стрелы выглядывало из неё, словно из куска пластилина.

От ужаса у Миры отнялись ноги, и она была не в состоянии встать с лавки. Рядом, прижав руки к груди, на одной ноте визжала Дарина.

Наперерез Бренну кинулись двое стражей, попытались схватить его за руки. Первому он взмахом ножа рассёк горло и ударом ноги выбросил из лодки, как досадную помеху. Второго обхватил за голову, прижал к себе, будто родного; затем одним движением с сухим хрустом раздавил стражу голову. Каша из крови, костей и мозгов разлетелась в разные стороны. Бренн выпустил убитого, вытер окровавленные руки о штанины, переступил через дёргающееся в агонии тело и направился к Хадару. Лицо секретаря по-прежнему не покидало выражение безмятежности.

Лодочники побросали вёсла и выпрыгнули за борт, решив, что в Реке спокойнее. Тесная лодка раскачивалась, черпая бортами воду и грозясь опрокинуться. Стражи из охраны Хадара сгрудились на носу вместе с ним. Стража из второй лодки медлила, боясь, то если поспешат на выручку, то наверняка перевернут лодку.

Путь к Хадару загораживали большие сундуки. Бренн стал поднимать их одной рукой и, словно пушинки, выбрасывать из лодки прямо на людей в воде. Река наполнилась криками раненых.

Хадар бросил короткий взгляд на девушек и приказал:

— Держитесь за мной.

Его голос привёл Миру в чувство. Она поняла, что тоже должна сражаться. Обхватив взглядом один из сундуков, подняла его в воздух и швырнула в Бренна. Тот отбил сундук локтём, и он улетел в реку, будто игрушечный.

— Рубите ему голову! Иначе его не убить! — неожиданно крикнул изуродованный лодочник голосом Гая.

Он перепрыгнул в их лодку, обхватил Бренна сзади и всадил нож ему в спину. Кукр покосился на лодочника через плечо, как на досадливое недоразумение. Сделал попытку стряхнуть с себя, но лодочник вцепился в его шею мёртвой хваткой. Бренн протянул руку, взял лодочника за нижнюю челюсть, потянул. Неожиданно покрытая уродливыми шрамами кожа слезла с лица лодочника, и в руках кукра осталась маска. Это в самом деле оказался Гай.

— Не тормози! — рявкнул он на Хадара.

Агент на мгновение смешался, но быстро включился и напал на Бренна. К нему присоединились стражи. Они облепили кукра, стали колоть его кинжалами, погружая клинки по самую рукоять. Клинки входили в его тело, как в масло и также легко выходили, не причиняя Бренну вреда. К стражам присоединились люди из второй лодки, и Бренн исчез под копошащейся людской массой. Казалось, ему конец, но неожиданно он раскидал всех в стороны и бросился к Мире.

Его щека была отсечена и висела на лоскуте кожи, так что виднелись зубы; из тела были вырваны целые куски мяса, и белели кости. Но всё это не доставляло Бренну никаких неудобств.

Никем не удерживаемый, он приблизился к Мире. Жутко улыбаясь, протянул ей руку. У Миры всё поплыло перед глазами. Коротко вскрикнув, она без сознания осела на днище лодки.

Бренн подхватил её на руки, прыгнул за борт и исчез в чернильной воде.

[1] Более подробно о турнирах написано в книгах «Вниз по течению-1» и «Вниз по течению-2».

Глава 7. Погоня

Несколько мгновений ничего не происходило. Хадар с Вишневским стояли и тупо смотрели на место, где исчез под водой Бренн. Внезапно он с Мирой появились метрах в пятидесяти от лодки. Лицо девушки бледным пятном выделялось на чёрной воде. Гай рванул к борту, но Хадар перехватил его и удержал за руку.

— Не глупи, — сказал агент. — Возьми ялик. Этот (кивок вслед Бренну) может плыть сколько угодно, а ты выдохнешься.

— Руки убери, — рявкнул Гай, взглянув на него с такой ненавистью, что Хадар невольно разжал руку.

Вишневский метнулся к привязанному к борту ялику, перерезал ножом намокшую верёвку. Время от времени он поглядывал на мелькающие в воде головы Миры и Бренна. Кукр плыл очень быстро, гораздо быстрее обыкновенного человека. Запрыгнув в ялик, Вишневский поплыл в погоню за кукром.

Впрочем, кроме Хадара, на него мало кто обращал внимание. Сундуки с подарками медленно и печально уходили под воду, раненые пытались забраться в лодки, и более сильные отталкивали слабых.

— Что нам делать, господин Старший агент? — робко спросил у Хадара один из стражей.

— Собирайте раненых, — он посмотрел на магиню. Та по-прежнему была в шоке, как приросла к лавке, глядя в одну точку перед собой.

— Дарина! — позвал агент, но девушка не отреагировала.

Хадар подошёл к ней, схватил за плечи и встряхнул так, что голова Дарины мотнулась, как у куклы. Взгляд девушки стал более осмысленным, губы задрожали.

— Шевели булками и лечи раненых, — приказал Хадар.

Дарина часто закивала.

Хадар в замешательстве посмотрел вслед удаляющейся лодке Гая. Плыть ему в поддержку или нет? Ехать в Лес без Мирки не имело смысла, львиная доля операции по спасению Тиреда висела на ней. Дарина такое не потянет. Значит, нужно, во чтобы то ни стало, спасти Миру, а Вишневский в одиночку с кукром не справится.

Поймав за шиворот стража, который прежде неплохо себя зарекомендовал, Хадар приказал ему:

— Отведи караван к Большим кочкам, и ожидайте там меня.

Страж кивнул.

Хадар заметил, что Дарина, хоть и подошла к раненым, но стояла в растерянности, не зная кем заняться в первую очередь. Они все вопили от боли, хватали её за руки и за подол платья, и молили: «Помоги!»

— И вот ещё, — сказал Хадар стражу: — Отряди кого-нибудь, чтобы магине помогли. Пусть наведут порядок, а то она так и будет стоять, как изваяние.

Страж метнул на Дарину быстрый взгляд и тут же приказал двум своим парням помочь девушке. Хадар одобрительно прищурился.

«Надо будет повысить этого малого, как вернусь, — подумал он. И тут же сам себя осадил: — Если вернусь».

Кукр, в которого превратился Бренн, уже доказал, что просто так его не победить.

Хадар взялся было отвязывать второй ялик, но верёвка намокла и узел затянулся. В конце концов, Старший агент достал кинжал и разрубил узел. Ялик с плеском упал в воду.

Хадар посмотрел вдаль, куда уплыл Вишневский. Кукра с Мирой уже вовсе не было видно, а лодочник превратился в тёмное пятно. Кроме кинжала Хадар взял у одного из стражей ещё короткий меч и окинул взглядом охрану.

— Кто из вас умеет хорошо грести? — спросил он.

Вверх поднялись несколько рук.

— Как тебя зовут? — спросил он у стража, который выглядел крепче остальных.

— Игрик, господин Старший агент, — ответил тот.

— Отлично, Игрик. Давай со мной, пригодишься.

Страж запрыгнул в лодку, взялся за вёсла, и посудина довольно резво заскользила по реке.

— Куда плывём, господин Старший агент? — спросил Игрик.

— Вон за тем лодочником, — ответил Хадар. — И учти, мы должны его догнать.

Он был зол на себя: это же надо, прокараулить кукра под собственным носом. Он, создавший целую армию таких ребят, не заметил перемен в Бренне. Можно было, конечно, утешаться мыслью, что всему виной покойник, утыканный стрелами, как гусь зубочистками, который завладел всеми мыслями Хадара… Но Старший агент понимал, что это всё глупые оправдания. Главное: он пропустил кукра и не уберёг Миру, от которой зависит успех поездки. Проклятие! Хадар в сердцах ударил кулаком в борт ялика.

Ладно, ещё не всё потеряно. Сейчас догонят кукра, отобьют Мирку и продолжат путешествие в Лес. Подарки утонули, ну да ничего — они сами, как подарки. Хадар поморщился: план трещал по швам. Кукр уже доказал, что так просто не сдастся. И непросто тоже.

Виловы воды! Как и кто превратил его надёжного, славного Бренна в такого урода?

Ответ напрашивался сам собой: Окато. Больше некому. Но зачем?! Хадар вспомнил, как Бренн напал на него в лодке. Это не могло быть случайностью: кукр шёл убивать именно Старшего агента, и только многолетние тренировки и быстрота реакции помогли Хадару уклониться от удара.

Хадар в задумчивости потёр подбородок: «Для чего Окато понадобилось устраивать на меня покушение? Месть за то, что не отдал ему Мирку? Нет, это слишком мелочно. Как одна из причин годится, но далеко не главная. А какова главная? Хочет сделать себя единственным владельцем армии кукров? Возможно, но опять неясна цель. У Окато есть своя лечебница, для чего ему войско? Что он будет с ним делать? Разве что…»

Ему вспомнился их первый разговор, когда они только решили объединиться и создать армию. Тогда Окато сам дал понять Хадару, что заинтересован в обновлении власти. Великий Хранитель с его устаревшими порядками всем надоел. Как многие правители десяти лет не выпускающие бразды власти, он стал негибок и твердолоб, не хотел перемен, больше думал своём здоровье и любил повторять, что в Элсаре всё спокойно. Дескать, за годы моего правления не было ни одной серьёзной войны. Между тем, Азару нужна была встряска, да такая, которая перевернёт жизненные устои вверх дном и погребёт под руинами всё старое, покрытое мхом времени. Это все понимали, и начать решительные действия мешало лишь недоверие друг к другу. Боялись, что победитель сперва уничтожит всех врагов и конкурентов, а затем доберётся до бывших друзей.

Вот и Колдун намекал на государственный переворот… А ещё сказал, что знает про кукров…

«А не решил ли он объединиться с Окато, чтобы прибрать себе власть над Азаром?» — подумал Хадар.

Что же, версия вполне жизнеспособная. До сих пор Колдун прикрывался словами, что Орден сохраняет нейтралитет, но любой мало-мальски думающий человек понимал, что это не более, чем просто слова. Сейчас ещё и Бренн Мирку похитил.

В памяти всплыли слова Колдуна: «Мира хорошая девочка, но здесь ей не место».

Хадар потёр виски руками. Проклятие! На кого же думать?

К слову, его личное Проклятие с момента появления плота с покойником сидело тихо, ногами не болтало, шпагой не кололось, и главное — молчало! Иногда Хадару даже казалось, что оно вовсе пропало, и он скашивал глаза, чтобы в этом убедиться. Но крошечный Илий по-прежнему сидел на плече. Вот не бред ли? Голова начальника Рудника уже полдня как отрублена и насажена на шест на площади Правосудия — а крохотная копия Илия сидит на плече Хадара, зорко наблюдая за происходящим.

Внезапно внимание Хадара привлекло движение слева. Повернув голову, он увидел несколько червей Ооно. Они двигались по Реке, гребнями поднимаясь над водой.

Хадар выругался. Страж Игрик бросил на него вопросительный взгляд.

— Черви, — мрачно сказал Старший агент, указав налево. — Унюхали кровь раненых.

Игрик проследил за его взглядом и тоже выругался сквозь зубы.

— Надеюсь, ребята уже всех вытянули из воды, — сказал он.

— Надеюсь, — эхом отозвался Хадар.

Про себя отметил, что страж выдохся грести: пот градом катился по его багровому лицу, одежда подмышками потемнела от пота. Зато они уже почти догнали Вишневского. Его ялик «бежал» по воде метрах в двухста от них. Хадар видел угрюмое лицо лодочника, упрямо сжатые губы, нос с горбинкой, который придавал Вишневскому выражение хищной птицы. Бороду он сильно укоротил, чтобы скрыть под уродливой маской.

«И всё же, как я его не узнал? — удивился сам себе Старший агент. — Верно, на покой пора. Совсем нюх потерял».

Гай тоже выглядел сильно уставшим, поднимал вёсла тяжело, и ялик двигался рывками.

— Вишневский, не удирай от нас! — крикнул Хадар с насмешкой. — Мы тоже плывём спасать Мирку.

Лодочник не отреагировал. Впереди неясный, словно мираж, появился шар Купола города Сухири.

«Странно, зачем туда направляется Бренн? — подумал Хадар. — Его там кто-то ждёт? Или он тупо плывёт, куда глаза глядят? Какая у него вообще была задача: убить меня и сорвать поездку к лесным или что-то ещё? А похищение Миры — было ли это запланировано или стало поступком от отчаяния?»

Слишком много вопросов назрело к этому парню. Хотелось бы получить ответы.

— Давай-ка я тебя заменю, — предложил Хадар стражу.

Тот с благодарностью кивнул и поменялся с ним местами.

Пару минут молчали. Страж вытер рукавом со лба пот, зачерпнул из Реки воду, шумно выпил и неуверенно позвал:

— Господин Хадар.

Старший агент бросил на него хмурый взгляд.

— Как же так вышло, что ваш секретарь… — Игрик не договорил.

— Вот поймаем, и выпытаем, — сухо отозвался Хадар.

Страж сел на лавку, глядя на Реку.

— Мне кажется, они плывут за нами, — вдруг произнёс он, показав налево.

Повернув голову, Хадар заметил, что к ним плывут три червя Ооно. Их длинные бледные тела то появлялись, то вновь исчезали под водой. Что за дьявольщина?!

Вдвоём со стражем они напряжённо наблюдали за червями. Вскоре сомнений не осталось: чудовища плыли к ним. Хадару даже показалось, что черви соревнуются, кто первым догонит ялик. Время от времени на поверхности показывались их зубастые безглазые морды. Река вокруг них пенилась и бурлила.

— Святая Праматерь, спаси и сохрани! Что им от нас нужно? — пробормотал Игрик, не отводя расширенных глаз от трёх гигантских змеевидных тел.

Хадар покосился на Проклятие. Оно сидело на плече и чистило шпажкой ногти на руках.

— Твоя работа? — тихо спросил Хадар.

Проклятие с самым невинным видом пожало плечами.

Игрик был до такой степени занят наблюдением за червями, что не заметил их разговора.

Хадар налёг на вёсла, выжимая максимум.

— Ничего, — пропыхтел он. — Скоро будем в Сухири. Там они до нас не доберутся.

Они на самом деле были уже недалеко от обветшалого, во многих местах провалившегося Купола.

Но черви успели раньше. Они окружили лодку плотным кольцом, слепо пихая друг друга тупыми мордами. Вода бурлила так, что лодка завертелась в водовороте.

Игрик, стуча зубами, выхватил короткий меч.

Хадар обернулся на Вишневского. Тот перестал грести, наблюдая за происходящим. Предпринимать что-то для их спасения он определённо не собирался.

— Вишневский! — заорал Хадар.

В этот миг один из червей поднялся над водой, словно гигантский столб, и схватил Игрика за голову. Страж выронил меч, его руки и ноги задёргались, как у ярмарочного паяца. Хадар бросился к червю, взмахнул мечом и раскроил туловище чудовища по вдоль. На него хлынула густая синяя кровь. Червь, так и не выпустив из пасти стража, упал в воду. Между двумя оставшимися чудовищами завязалась драка за лакомство. Хадар не стал ждать дальше. Выпрыгнув из лодки, он запрыгал по спинам червей, продвигаясь вперёд. На мгновение встретился глазами с Гаем.

— Помоги мне! — заорал Хадар. — Я тебе нужен!

Тут же поскользнулся на гладкой мускулистой спине червя, упал. Чудовище открыло пасть, пытаясь перекусить Хадара пополам, но он воткнул червю меч прямо в горло. Руки окрасились холодной синей кровью. Чудовище забилось в предсмертной агонии, сжало Хадара в кольцах своего тела. Он попытался вырваться, но не тут-то было. Захрустели рёбра, в глазах потемнело от страшной боли.

— Виш…невс…кий, — прохрипел он.

В последних отблесках сознания поймал взглядом склонившуюся над собой уродливую морду червя, оскаленные острые зубы… И погрузился во мрак.

…

В лицо хлынула вода.

Захлебнувшись, Хадар надсадно закашлял, разлепил веки. Над ним нависала спутанная борода.

«Вишневский, — подумал агент. — Не бросил, сцуко».

Он почувствовал, как несмотря на боль в рёбрах, губы сами собой растягиваются в счастливую улыбку. Живой! Опять живой, Вилл побери! Он скосил глаза на правое плечо: пусто. Боясь поверить в счастье, Хадар посмотрел на левое плечо. Проклятие стояло, сложив руки на груди и подрыгивая коленом.

«Ну, не всё в жизни должно быть прекрасно и удивительно», — хмыкнул про себя Хадар.

Попутно отметил, что лежит на дне ялика.

Тут же внезапный удар в солнечное сплетение выбил из него воздух. Хадар широко открыл рот, словно выброшенная из воды рыба.

— Это тебе за Магду, — произнёс будто издалека голос Вишневского, хотя сам он до сих пор нависал над Хадаром.

Агент, хотел сжаться в комок, чтобы стало не так больно, но в тесном ялике не сумел. Колени упёрлись в борт. Вишневский ударил ещё раз, так что, Хадар ослеп от боли.

— И это за Магду, — произнёс Гай.

Агент надсадно закашлял, прижимая руки к груди. Хотел сказать, что в смерти Магды виноват не он, но не сумел произнести ни слова. Следующий удар пришёлся в челюсть. Рот наполнился кровью. Хадару удалось таки повернуться на бок. Вместе со сгустком крови выплюнул зуб и уставился на него. Хороший был зуб, верхний клык слева, один из тех, которые недавно восстанавливал Колдун.

Хадар ожидал, что Вишневский врежет ещё раз, живот скрутило в узел в ожидании боли. Но лодочник больше бить не стал. Раздался скрип лавки, на которую он сел, шлепки вёсел по воде. Хадар привстал на руках, нащупал языком дырку от зуба. Язык царапнул корень.

— Даже зуб толком выбить не можешь, — проворчал агент и убрал с лица слипшиеся от крови червей волосы.

Подумал, что за такие слова Вишневский наверняка врежет, но тот продолжал грести, глядя вдаль. Ну, нет, так нет, Хадар не стал больше провоцировать, посмотрел на Реку. Отметил, что его ялик привязан к ялику Вишневского. Червей видно не было.

— Спасибо, что не бросил, — прокряхтел агент.

Вишневский не ответил, делая вид, что Хадара в лодке вообще нет.

— Я не причастен к смерти Магды, — произнёс агент. — Это игры богов Закуполья.

На лице Гая по-прежнему не дрогнул ни один мускул.

— А ты, я так понимаю, в Лес не ездил? — продолжал Хадар. — Всё это время был с нами.

Вишневский не отвечал.

— Он не будет с тобой разговаривать, неужели так не понятно? — спросило Проклятие.

— Спасибо! Как бы я жил без твоих объяснений? — с шутливой патетикой воскликнул Хадар.

Вишневский посмотрел на него в недоумении.

— Не обращай внимания, — махнул рукой агент. — Обыкновенная шизофрения. Ты хотя бы знаешь, что нас в этой лодке трое?

— Не считая собаки? — уточнил Вишневский.

Покряхтев вместо смеха, Хадар тяжело переполз с днища на лавку. Несколько минут молчали. Лодка подошла так близко к берегу, что стали видны полуразрушенные, заросшие плющом дома Сухири. Купол здесь провалился, и вода стояла прямо на улицах, превратив их в каналы.

«Почти Венеция», — хмыкнул про себя Хадар.

Жители перебрались отсюда вглубь острова, на возвышенность, куда не достигала вода.

Ялик заплыл в город.

— Ты уверен, что кукр с Мирой скрылись здесь? — спросил Хадар, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то движения. Но эта часть города была мертва.

Гай, само собой, не ответил. Дальше плыли в молчании. Дома обступили их с двух сторон, скалясь провалами окон. Стояла неестественная тишина, которую нарушал только плеск по воде лопастей да скрип уключин. Хадар наклонился, зачерпнул воду, умыл разбитое лицо.

— Он же вроде твой секретарь, — произнёс вдруг Вишневский.

Хадар мысленно улыбнулся: ага, не выдержал всё-таки, заговорил.

— Был, — подтвердил он. — Да кончился весь.

— Давно Бренн стал кукром?

— Я не видел его со вчерашнего дня. Вчера он был нормальным. Сегодня после обеда передал со слугой записку. Записка тоже вполне вменяемая, написана его почерком и в его стиле. Получается, он стал таким незадолго до отплытия, — Хадар устремил взгляд на полуразрушенные, заросшие тонкими деревцами крыши домов. — Не могу простить себе, что не раскусил его сразу. Ведь постоянно у меня на глазах был. Столько подготовки и всё коту под хвост, — он в сердцах, до боли ударил кулаком в борт.

Гай кинул на него косой взгляд, сказал:

— Я заметил, но не рассчитывал, что он начнёт действовать так скоро.

— Заметил?! — изумился Хадар. — Разве вы знакомы?

Вишневский потёр рукавом лоб, сухо обронил:

— Нет. Но живые люди так себя не ведут.

Хадар не стал спорить. Как отплыли, он даже не смотрел в сторону Бренна. Вполне возможно, тот что-то отмочил.

— Как ты с нами оказался? Да ещё в таком необычном прикиде, — спросил Хадар.

Думал, лодочник опять отмолчится, но он неожиданно ответил.

— Праматерь приказала. Как обычно, толком ничего не объяснила, сказала только — бди.

— А ты, значит, недобдил, — ехидно осведомился Хадар.

Вишневский не ответил, но по лицу было видно, что он тоже казнит себя за похищение Миры.

Да уж, задал паршивец Бренн им задачку. Где теперь его с девчонкой искать? Не обыскивать же каждый дом — это просто нереально.

Они завернули на следующую улицу и тут появились трупы

.

Глава 8. Мира и Бренн

Вокруг была вода. Казалось, во всём мире ничего кроме неё не осталось: вода заливала глаза, уши, саднила в носу и в горле, от холода немели руки и ноги. Мире казалось, что она стала медузой, которую Река несёт всё дальше и дальше. Она бездумно двигалась по волнам, даже не пытаясь угадать, что ждёт впереди. С того мгновения, когда Бренн бросился с ножом на Хадара, а затем стал зверски убивать стражей, Мира словно отключилась от происходящего. Её бедный разум не мог принять правду, проще было заблокировать его и бездумно скользить взглядом по «картинкам», которые проплывали мимо: нависшее над рекой небо свинцового цвета, огромный, провалившийся Купол какого-то города, обросшие лианами полуразрушенные дома. Мира не могла заставить себя посмотреть лишь на того, кто всё это время держал её на руках и не давал захлебнуться в Реке. При взгляде на него Миру охватывал дремучий ужас, какого она не испытывала ни разу в жизни — даже на турнире, когда её преследовали сначала Зверь, а потом Алекса; даже когда она вступила в противоборство с Астафьей. Да, было очень страшно, но Мира могла соображать, прикидывать варианты, искать выход. Сейчас ужас парализовал не только её движения, но и мысли.

По-прежнему держа Миру на руках, Бренн по грудь в воде направился между домами. Впервые за всё время пути Мира решилась на него украдкой взглянуть: к ней была повёрнута менее повреждённая часть лица кукра. Те не менее, прямо перед Мирой раскачивалось при ходьбе оторванное ухо, висевшее только на мочке. Миру замутило, она торопливо отвернулась, стараясь глядеть куда угодно, лишь бы не на Бренна.

Она прекрасно помнила недолюдей в подземелье, их неживые глаза, рваные, дёрганые движения.

«Это не тот Бренн, которого я знала прежде, — мысленно сказал она себе. — Нужно принять это и видеть в нём не того, кто готов был ради моего спасения раздавить орех и отправиться в неизвестность. Тот Бренн умер, его больше нет».

Она сглотнула подкативший к горлу комок слёз и вновь заставила себя посмотреть на кукра. Его оторванное ухо, остекленевшие, ничего не выражающие глаза. Мира через силу вглядывалась в некогда милые черты, изучала кукра, как лаборант изучает в микроскоп смертоносную бактерию. Постепенно к ней стала возвращаться способность мыслить, анализировать.

Вспомнился подслушанный в подземелье разговор Хадара и Окато:

«— Мы продвинулись в исследованиях феномена кукров, — говорил врачеватель. — Постепенно нам удаётся создавать таких, кто не зависит от магии. В частности мы смогли отказаться от магических ошейников, приводящих кукров в действие. Те, что перед вами, настроены на голос, достаточно приказа.

— Голос конкретного человека? — уточнил Хадар.

— Конечно. Нам не нужно, чтобы приказы раздавали все подряд.

— Но, согласитесь, это имеет большой минус. Генерала могут убить, и вся эта… э-э, армия станет бесполезна.

— Право отдавать приказы предоставлено не одному человеку».

Значит, врачеватель приказал кукру напасть на них в лодке. Странно, ведь Хадар и Окато были партнёрами. Может, в «программе» кукра произошёл сбой, и он набросился на Старшего агента без приказа?

«А как же я? — подумала Мира. — Окато приказал меня похитить? И куда кукр сейчас направляется? Что это за город? Сухири или какой другой?»

Она приподняла голову и огляделась по сторонам: город выглядел совершенно мёртвым или покинутым, в воздухе висел густой запах гнили.

Нигде не задерживаясь, кукр направился к одному из домов. Тот находился на возвышении и был разрушен меньше остальных. На стенах местами сохранилась грязно-белая штукатурка; подняв голову, Мира увидела тёмно-красную черепичную крышу.

«Почему сюда? — заметались в голове мысли. — Кто его здесь ждёт?»

Она напряжённо прислушивалась к тишине, но, кроме шагов кукра, её ничего не нарушало.

Кукр вошёл в большой холл. Внутри оказалось сухо, наверх вела полуразвалившаяся лестница, ступени во многих местах провалились, в потолке зияли дыры и гудел ветер, под ногами хрустел мусор. Постояв будто в нерешительности посреди холла, кукр опустил Миру на пол. Она сжалась, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Мокрое холодное платье прилипло к телу, от страха била дрожь.

«Что он со мной сделает? Для чего это всё?» — думала Мира.

Она выхватила взглядом лежащий на полу большой камень, выпавший из кладки стены. Заставить его ударить кукра по голове? Однако сейчас же вспомнилось, как он с легкостью отбил огромный сундук. Что если опять не получится, ещё и кукр разозлится? Сейчас он хотя бы боли ей не причиняет. Нет, сперва надо выяснить, что они здесь делают. Чего или кого ждут?

Кукр молча опустился на пол напротив Миры и, сложив руки на коленях, устремил на неё потерянный взгляд. Он как будто пытался что-то вспомнить. На лице, с правой половины которого кожа свисала, будто оборванные листки бумаги, не сходило растерянное и какое-то изумлённое выражение.

Мира набрала побольше воздуха в грудь и через силу спросила:

— Бренн, куда мы попали? Для чего мы здесь?

В его глазах мелькнуло смятение. Он огляделся по сторонам, как будто толькосейчас заметил, куда пришёл.

— Разве ты больше не живёшь здесь? — спросил кукр.

Миру точно электрическим током прошило: у этого чудовища остался голос Бренна. Как не замечать этого? Как отречься от воспоминаний, когда они врываются в уши звуками голоса — такого родного и знакомого!

— Живу? Здесь? — едва слышно повторила Мира.

И вдруг поняла: белый дом под тёмно-красной крышей. Дом Кровавого господина. Бренн, вернее тот, в кого он превратился, думает, что они до сих пор в Элсаре. Он принёс Миру сюда, думая, что это дом Хадара, где она жила.

«Что же ты такое?» — подумала она, с мукой вглядываясь в его лицо.

Как много осталось в этом существе от её прежнего, милого Бренна? Что происходит в его голове?

— Что ты помнишь, Бренн? — спросила Мира.

— Я? — словно разбуженный ребёнок, он вновь осмотрел комнату, перевёл глаза на Миру и, его изуродованное лицо осветилось тихой улыбкой: — Помню, что спешил к тебе.

У неё кольнуло в груди. Судорожно сжав пальцы, Мира робко спросила:

— Мы кого-то ждём? Сюда должен кто-то прийти?

Он покачала головой:

— Не знаю. Может, Хадар.

— Хадар, — эхом повторила Мира.

В тот же миг снаружи раздался скрип уключин, и до неё долетел приглушённый расстоянием голос Старшего агента:

— Как ты с нами оказался? Да ещё в таком необычном прикиде.

— Праматерь приказала, — ответил голос Гая. — Как обычно, толком ничего не объяснила, только сказала: бди.

Мира почувствовала, как сердце сделало отчаянный рывок.

«Гай!» — хотела выкрикнуть она, но кукр молниеносно закрыл ей рот ладонью и прижал к полу с такой силой, что Мира не могла пошевелиться. Казалось, её придавила гранитная плита.

Скрип уключин удалялся, и Мире казалось, что вместе с ним стонет её сердце. По щекам потекли горячие слёзы.

Внезапно кукр перевернул её на живот и придавил коленом. Она уткнулась носом в засыпанный колючей крошкой пол. Рядом раздался треск ткани.

— Что ты делаешь?! — всхлипнула Мира.

Но и так уже поняла, что он хочет связать её и отправиться в погоню за Хадаром и Гаем.

«Он убьёт их!» — пронзила её простая и беспощадная в своей ясности мысль.

— Нет, Бренн! Подожди! Прошу тебя! Умоляю! Пожалуйста, будь со мной!

Его колено стало не так сильно прижимать её к полу. Некоторое время они слушали, как затихает скрип уключин, и тишина окутывает всё вокруг душным ватником.

Мира прикусила губу, почувствовала во рту вкус крови. Радость от того, что только что спасла жизнь Гаю, смешалась с отчаянием: они уплыли! Опять она наедине с этим зверем, полностью в его власти. Кукр отпустил её. Встал. Заходил по комнате. Мира слышала, как он шумно дышит, как скрипит мусор под его ногами.

Сев на полу, Мира стряхнула с лица прилипший песок, взглянула на кукра. Он (без рубахи, которую разорвал на веревки), стоял у дверного провала, чуть подавшись вперёд и всматриваясь вслед уплывшим мужчинам. В его позе было что-то звериное; казалось, ещё немного, он упадёт на четыре лапы и ринется в погоню, чтобы нагнать их и разорвать на части.

«Нужно отвлечь его, — подумала Мира. — Занять чем-то другим».

— Бренн, — позвала она, стараясь, чтобы голос звучал ласково и успокаивающе.

Он вздрогнул всем телом, повернул голову.

— Иди ко мне, — продолжила она дрожащим голосом.

Кукр не шевелился. Тогда Мира поднялась, на цыпочках подошла к нему и, преодолев отвращение, положила руку на плечо. Из него торчала голая, желтоватая кость. Крови при этом не было. Мира постаралась не смотреть на кость.

— Они уплыли, — проронила она. — Остались только ты и я.

Кукр медленно повернулся, протянул руки и обхватил её за голову. Скосив глаза, Мира увидела, что между его пальцев всё ещё свисают полоски рубахи, которыми Бренн хотел связать ей руки.

В памяти чёрной вспышкой осветилось воспоминание о том, как в лодке он раздавил голову одному из стражей. У Миры от страха подкосились ноги. Сама не зная, каким чудом, она не осела на пол, заставила себя улыбнуться и посмотреть кукру в глаза.

— Я рада, что оказалась здесь с тобой, — произнесла она онемевшими от страха губами.

Увидела, как из взгляда кукра уходит животная ярость, и они вновь обретают задумчивое, даже мечтательное выражение. Кажется, Мира действовала на него успокаивающе. Её голос воскрешал прежнего Бренна, а кукра загонял внутрь. Однако при появлении угрозы кукр вновь брал верх.

— Я никому тебя не отдам, — тихо сказал Бренн и приблизил своё лицо к её лицу.

Она зажмурилась и невольно выставила руки перед собой, пытаясь отгородиться. Возникла заминка. Приоткрыв глаза, Мира увидела, что кукр смотрит на неё с непониманием. Ведь только что она была такой нежной и ласковой. Что случилось?

— Я очень устала… и замёрзла, — пробормотала Мира. — Давай чуть позже. Хорошо?

Её взгляд упал на заваленный мусором камин в стене. Если развести огонь, Гай с Хадаром увидят дым.

— Может, зажжём камин? — робко предложила она. — Можно разломать на дрова лестницу.

Голос сорвался от волнения. В глазах кукра вновь проявил себя зверь.

— Ладно, не будем, — торопливо согласилась Мира.

Она мягко отвела от своей головы его руки, подошла к стене и села. Кукр стоял, склонив голову набок и наблюдая за ней. Он вновь пугал её своей дикостью и непредсказуемостью.

— Я… лягу? Можно? — спросила Мира.

— Ложись, — равнодушно проронил кукр. Он вновь подошёл к дверному пролому и встал, как страж. Или тюремщик.

Мира легла там же, где сидела. В голове бились мысли:

«Необходимо убежать от него. Я не могу с ним оставаться. Как знать, что он сделает в следующую минуту? Вдруг получит приказ и убьёт меня? А Гай с Хадаром ни за что не найдут меня в этом доме».

Мира обвела взглядом комнату, остановила его на лестнице. Ей пришла в голову одна идейка.

Привстав на локте, она окликнула кукра. Тот повернул голову.

— Здесь сильно тянет по полу сквозняком, а у меня вся одежда промокла. Давай поднимемся наверх, — жалобно сказала Мира, стараясь вложить в интонацию всё страдание, какое только могла выразить.

Кукр молчал и не двигался с места.

— Бренн, прошу тебя. Что если я заболею от сквозняка и умру? — она помолчала и добавила: — К тому же наверху у тебя будет лучше обзор.

— Хорошо, — поколебавшись, согласился кукр.

Она встала, попыталась отряхнуть платье от налипшего мусора, но быстро поняла, что это пустая затея, и оставила, как есть.

Мира первой подошла к лестнице, чуть опёрлась на перила. Они угрожающе заскрипели. Ступени тоже не внушали доверия, одним своим прогнившим видом отбивая желание подниматься.

«Лишь бы не провалились раньше времени», — подумала Мира.

Она решила, что на середине лестницы прикажет ступеням провалиться под кукром — уж на это её магии точно хватит. Кукр упадёт вниз, а она, воспользовавшись этим, сбежит. Если удастся, догонит Гая с Хадаром. Нет — спрячется в одном из заброшенных домов.

Они начали подниматься. Словно догадавшись, что она задумала, кукр вдруг обнял её за талию. Мира досадливо прикусила губу: проваливаясь, кукр утянет её за собой.

Поднялись почти до верха.

«Пора, потом будет поздно», — сказала она себе. Остановилась, сделав вид, будто услышала что-то необычное. Даже указательный палец к губам прижала. Мол, тихо!

— Что случилось? — насторожился кукр.

— В доме кто-то есть! — прошептала Мира.

В нём вновь пробудился зверь. Выпустив Миру, он запрокинул голову, шумно втянул носом воздух.

Мира метнулась к перилам и со всей силы ударила взглядом по ступеням у кукра под ногами. Они с треском проломились, и кукр провалился, повиснув на руках. Гнилые доски крошились под его пальцами, но ему удавалось удержаться. Не теряя времени, Мира кинулась по лестнице вниз. Рука кукра схватила её за подол платья. Мира в отчаянии дёрнулась, раздался треск ткани, у кукра остался кусок верхней юбки. Не задерживаясь, девушка побежала прочь из дома.

«Убраться подальше, схорониться в норе, куда он не доберётся», — стучало в голове.

Конечно, Гая с Хадаром уже не было видно. Насколько хватало глаз, были только заброшенные полуразрушенные дома и пустые, залитые водой улицы. Где вплавь, где шагом, Мира поспешила прочь от дома «кровавого господина». От холодной воды сводило руки и ноги, на грудь будто повалилась огромная жаба, мешая вдохнуть и выдохнуть, а в голове стучало тысячью молоточков: «Быстрее! Быстрее!»

За спиной послышался плеск воды. Кукр! Мира оглянулась: никого. Она обшарила улицу диким взглядом. Показалось? Сердце ухало в груди, как бешеное. Она ещё немного прибавила ходу. Наступила на что-то острое, но вытаскивать ногу из воды и изучать, что там, было некогда. Потом, всё потом. Сперва — найти укрытие.

Может, уже хватит убегать? Может, укрыться в этом доме? Или в следующем? Каждый из домов казался Мире слишком ненадёжным и легко просматриваемым.

Уловив краем глаза движение наверху, она подняла голову и замерла в изумлении и растерянности: в воздухе на четырёх цепях, которые крепились к Куполу, висела восьмиугольная белоснежная башня, напоминающая китайскую пагоду. У неё были большие двери, на которых неизвестный мастер вырезал затейливые узоры, напомнившие о морозном дне и росписи на стеклах. Дверь была приоткрыта, и сквозь неё пробивался луч желтоватый света, словно там горела лампа. Венчала пагоду крыша в форме остроконечной шапки. Казалось, пагода материализовалась из воздуха, иначе, удивительно, как это Мира не увидела её раньше.

"В той норе, во тьме печальной гроб качается хрустальный на цепях между столбов «[1], — вспомнились Мире знакомые с детства строки.

Пагода висела неподвижно. Вокруг никого не было, стояла тишина, не нарушаемая ни единым звуком, всё замерло, словно заколдованное неведомыми чародеями. Мира заметила, что на воде дрожит лёгкой рябью отражение хоть и большого, но обыкновенного дома — такого же, как все в этом городе. Она в удивлении подняла глаза на пагоду, затем вновь на отражение; на пагоду, на отражение, на пагоду, на отражение. Тряхнула головой — ладно, пусть это остаётся необъяснимой загадкой природы.

Внезапно из пагоды начала спускаться узкая лестница без перил — она появлялась ступенька за ступенькой, пока с тихим плеском не погрузилась в воду у ног Миры. И вновь всё вокруг накрыла зачарованная тишина.

Странно, но Мира не чувствовала сверхъестественного изумления. Где-то на краешке сознания она будто ожидала чего-то подобного. Обернувшись, не появился ли кукр, Мира стала подниматься по лестнице. Пройденные ступени таяли в воздухе так же, как до этого появлялись. На мгновение Миру охватил страх невесомости. Она зажмурилась, сосчитала до десяти и медленно открыла глаза. Лестница, как прежде, вела к дверям пагоды.

Вот и последняя ступенька. Мира взялась за блестящую, как из латуни, дверную ручку. Внизу послышался плеск воды. Взглянув под ноги, Мира увидела кукра. Он бежал, разрезая грудью воду, оглядывался по сторонам. Глаза горели яростью.

Мира торопливо открыла дверь и забежала внутрь.

— Он же не сможет сюда попасть? — спросила она сама у себя.

Вопрос заметался между стенами и улетел наверх. Мира вновь опасливо выглянула наружу. Кукр бродил вокруг отражения дома в воде с таким видом, словно то было не отражение, а настоящий дом. Вот он подошёл к «дверям», попытался пройти внутрь отражения, но тут же отступил: что-то не пускало его. Он поднял голову к Куполу, потряс сжатыми в кулаки руками и заорал, будто зверь. На краткий миг Мир показалось, что сейчас кукр точно её увидит. Она поспешно скрылась за дверью.

— Я в безопасности, в полной безопасности, — прошептала она, пытаясь унять испуганно колотящееся сердце.

От звука собственного голоса, в самом деле, стало спокойнее. Мира, наконец, осмотрелась по сторонам. Она находилась в большой зале. В центре её стоял столб, изрезанный многочисленными письменами и рисунками; винтовая лестница обвивала его, словно нить веретено.

[1] «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». А. С. Пушкин

Глава 9. Сон Миры

Вглядевшись в письмена, Мира узнала язык: именно такой был на свитках из сундука Даяны. Поднимаясь по лестнице, Мира вчиталась: письмена являлись не чем иным, как мантрами. Часто повторялась Вседержительница. Мантры призывали её охранять жителей Азара от всяческих напастей, быть милостивой и заботливой. Кроме надписей на столбе были изображения дракона. Мира вспомнила, что уже видела его ранее: такой была фигура дракона в фонтане на дворе Хадара. Бренн рассказывал о нём, называл водяным змеем Оруа. Говорил, что Оруа были боевыми змеями богини Оямото.

Тут Миру осенило: это и есть храм Оямото, куда она должна была явиться со спасённой девочкой с Острова Серой Хмари. В подтверждение этой догадки Мира нашла несколько изображений Жабы. Даже на рисунках с её морды не сходило высокомерное выражение.

Мира с удвоенным интересом продолжила изучать надписи. Одна из них в особенности привлекла её внимание:

«И явится в храм избранная дева с ребёнком на руках, и наступит через неё процветание в земле Азарской», — гласила надпись.

«Явится в храм, — мысленно повторила Мира. — Вот она я, только без ребёнка на руках".

Так, изучая надписи, Мира поднялась под крышу. Окон здесь не было; столб с надписями завершался чашей; залу почти полностью занимал большой камень, доходивший Мире до пояса. В камне было выдолблено углубление напоминающее кольцо, только одна его половина была гораздо шире другой. От широкой половины к чаше тянулись желобки в виде двойных линий; Мира несколько раз обошла камень, разглядывая его и пытаясь понять предназначение. Вариант был один: это жертвенный алтарь, а сам зал — место для жертвоприношений. Но кого и с какой целью приносят в жертву? На столбе об этом не было ни записей, ни рисунков.

Мира вернулась на один ярус вниз, выглянула в окно. Город лежал под ней — обветшалый и убогий. Однако нельзя было не отметить, что даже полуразрушенные, дома хранят следы былой красоты. Они были гораздо выше домов в Элсаре и больше походили на руины замков. Впрочем, некоторые из них чудом уцелели, так что даже крыши не обвалились. На углах таких крыш «сидели» каменные фигуры фантастических существ. У них были раздутые животы, толстые, вывороченные в разные стороны ноги и длинные четырёхпалые руки, которыми они упирались в крыши. Вдоль спины у них росли гребни, а туловища были лысыми и мускулистыми. Крохотные, в сравнении с телом, головы поражали уродством и выражением безграничной злобы. Большие рты с торчащими клыками, были открыты в беззвучном рыке, и в какой-то момент Мире показалось, что она слышит рёв чудовищной толпы. Все они смотрели на вершину Купола, как будто ожидали кого-то.

От созерцания фигур Мире стало жутко. Кто эти странные существа? Почему жители Сухири поместили их на крыши своих домов? Мира заставила себя отвести взгляд от чудовищ на крышах и посмотрела на землю. Там бродило ещё одно чудовище, пусть, без гребня, зато живое. Впрочем, это тоже было неточно.

Мира сразу его увидела. Бренн ходил вокруг отражения дома в воде, в яростном исступлении бился в дверь и окна, но попасть внутрь почему-то не мог. Она торопливо отступила от окна вглубь комнаты, боясь, что вопреки всякой логике, кукр её увидит. Однако нужно было что-то делать, не оставаться же в этой пагоде бесконечно долго. Мира подумала, что умрёт тут от жажды и голода. А пить уже хотелось, и очень сильно. Вообще странно, что в такой огромной пагоде никого нет. Ни одного человека, будто вымерли все.

Она вновь подумала о Гае и Старшем агенте. Где они сейчас? Если бы можно было дать о себе знать, позвать на помощь. Внезапно её осенило: сны! Те самые, с помощью которых Гай готовил её к турниру, а заодно и помог раскрыть в ней магические способности.[1] Обычно в сны её затягивал Гай, но однажды сама Мира создала сон на двоих. Тогда они оказались на Елагином острове в Питере.

«Нужно позвать его сюда, — подумала Мира. — Всё показать и вместе придумать, как быть с кукром. Что если попытаться вернуть Бренна в прежнее состояние? Раз Окато смог сделать его таким, может, он способен Бренна "вылечить"?»

Идея была, скорее всего, утопическая, но попробовать надо! Мира не желала допускать мысль, что Бренн останется таким навсегда. Хотя бы потому, что он отличался от кукров в подземелье. Его уверенность в том, что они до сих пор в Элсаре, и он принёс Миру в дом Хадара… Мгновения посветления, когда он будто становился прежним Бренном… Он словно не переродился полностью. Это давало надежду на успех.

Итак, создать сон и вызвать в него Гая.

Мира взволнованно прошла от окна к лестнице и обратно: Гай появился в лодке так внезапно, что она даже не сумела осознать этого. А потом её похитил кукр, и тем более не было возможности предаваться сантиментам. Сейчас же, представляя скорую встречу с Гаем, Мира разволновалась. Как составить с ним разговор? Что сказать?

В голове вихрем пронеслись воспоминания, начиная с первой встречи на Реке и заканчивая расставанием, когда Мира умоляла Гая остаться. Она бросила к Вилу гордость и страх показаться смешной, готова была сделать что угодно, лишь бы не отпустить его. Но он уехал. Их нелепая, непроигранная до конца история: насмешливый наставник и его никчёмная ученица. Вспоминать всё это сейчас было одновременно грустно и смешно, как о детстве, которое никогда не вернуть — разве что во сне.

А после рассказа Бренна о Сопротивлении, к чувству брошенности добавилась ещё горечь: она всегда была для Гая всего лишь средством, можно даже сказать, инструментом для борьбы против режима. Потому-то он и ушёл так легко, оставив её одну перед смертельным турниром.

От подобных мыслей на глаза наворачивались злые, жгучие слёзы и хотелось причинить Гаю боль. Такую же, какую он причинил ей своим равнодушием.

— Так, стоп, — сказала себе Мира. — Сейчас не лучшее время, чтобы поддаваться эмоциям. Мне нужно вызвать сюда Гая, чтобы спастись. И всё. Влюблённая девочка слишком много пережила после расставания с наставником и выросла. Все чувства остались в прошлом.

Однако в глубине души крохотным червячком свербило: «Кого я хочу обмануть? Себя? Три ха-ха. Я всё ещё люблю его и стоит ему появиться здесь, как я опять провалюсь в омут, из которого не выбраться».

Она тяжело вздохнула: как бы то ни было, а встретиться с Гаем нужно. Мира закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и представила бывшего наставника рядом. Вот он стоит посреди залы и в удивлении оглядывается по сторонам, не понимая, где находится и как сюда попал.

Мира открыла глаза, приготовившись встретить его недоумённый взгляд — однако, в зале кроме неё никого не было.

«Что за…? — подумала она. — Почему не удалось перетянуть его сюда?»

Она вновь зажмурилась, постаралась отрешиться от всех посторонних мыслей, оставив только визуальный образ Гая. Теперь-то уж точно должно получиться! Мира почувствовала дуновение ветерка, услышала шаги. Распахнула глаза — никого. Глюки такие глюки, Вил бы их побрал!

Может, причина в пагоде и сюда в принципе нельзя кого-либо перенести? Но где, в таком случае, назначить встречу? Опять на Елагином острове? Мира поморщилась: нет, больше никаких романтических мест. Нужно сразу дать понять Гаю, что теперича не то, что давеча. Между ними возможны только деловые отношения.

«А не встретиться ли нам у него дома?» — подумала она и решила, что хорошо придумала. Встреча в доме, где он жил с Магдой и где её убили. Память об этом срубит на корню все пылкие чувства, которые могут появиться при встрече. Зажмурившись, Мира постаралась как можно чётче вспомнить их дом: потемневшие от времени стены, покосившееся крыльцо. Магды больше нет, некому выводить цеплюч, и упругие колючие стебли опутали ступени, заползли сквозь приоткрытую дверь в дом — осторожно, словно голодные хищники в поисках добычи.

Подняв подол платья, чтобы цеплюч не оборвал его, Мира направилась по узкой тропинке к крыльцу. При её появлении стебли цеплюча поспешно сползли с крыльца, свились кольцами, точно змеи. Мира криво усмехнулась: конечно, это ведь её «сон». Понимают сволочи, кто тут главный. Поднявшись по застонавшему под ногами крыльцу, она открыла дверь и вошла в дом. Гай выводил цеплюч вокруг потухшего очага в центре комнаты. С какой-то остервенелой решимостью он поливал неоткукренной водой толстые стебли, и они с шипением корчились и сгорали, превращаясь в бурый порошок.

Мира остановилась на пороге, огляделась по сторонам. Комната была такой, как осталась в её памяти: большая, неуютная, с ширмой, отгораживающей спальные места, и развешанными на стенах пучками трав. Под потолком комнату опоясывали полки, заставленные многочисленными баночками и горшками — Магда была знахаркой.

Только на том месте, где в прошлый раз лежал труп, было пусто.

При виде Миры, Гай перестал выжигать цеплюч, поставил бутылку с водой на стол и сделал неопределённый жест — не то желая обнять, не то оттолкнуть девушку.

— Вода жизнь, — негромко сказала Мира, бросив взгляд на горстки трухи, в которую обратился цеплюч.

— И тебе не хворать, — откликнулся Гай. Обведя рукой комнату, спросил: — Почему ты затащила нас именно сюда?

— Я пыталась перенести в другое место, но получилось только в это, — смущённо ответила она.

— Понятно.

Он прошёл вдоль полок, что-то поискал, сказал через плечо:

— Здесь стоял короб с куревом. Наколдуй его обратно.

Чтобы это сделать, Мире надо было представлять, как короб выглядел. Она хотела спросить об этом, но неожиданно для себя произнесла совсем другое:

— Гай, мне очень жаль, что так получилось с вашей женой. Если вам будет от этого легче, то я нашла и убила ту… тварь.

В памяти возникли последние мгновения жизни Астафьи. Её угасающий взгляд, последние рывки сердца.

— Ей приказала совершить убийство Даяна, — продолжила Мира. — Кстати, её тоже уже… казнили.

— Знаю, — Гай мотнул головой, словно ему жал воротник, хотя на нём была надета растянутая кофта со спущенными в нескольких местах петлями. Кожаные, с налипшими засохшими водорослями штаны, заправлены в сапоги.

«А ведь они обе, и Магда, и Даяна были его жёнами, — вдруг подумала Мира. — Что он чувствует, зная, что одна убила вторую?»

— Я не смогла спасти Магду… Простите, — добавила она дрогнувшим голосом.

В ней до сих пор занозой сидело чувство вины за то, что она не распознала ЛжеМагду и потом не помогла в драке настоящей. Разоблачения Астафьи и Даяны смягчили чувство вины, но полностью избавиться от него не удалось.

Гай молча приблизился к ней, обнял и прижал к груди. Мира уткнулась лицом в его колючую, пропахшую рекой и потом кофту, почувствовала тепло его дыхания на своих волосах. Тут-то всё и вернулось, как она того боялась: чувства к Гаю вспыхнули с новой силой, а обиды рассыпались будто выжженный цеплюч.

Миру заколотило от желания обнять Гая, потрогать, погладить. Она из последних сил сдерживала себя, внушала: «Так нельзя! Я специально забросила нас в этот дом, чтобы между ничего не случилось!»

Но, вопреки здравым мыслям, чувствовала, как всё сильнее пьянеет.

Безотрывно глядя на неё чёрными цыганскими глазами, Гай стал расшнуровывать её строгое серое церемониальное платье, и Мира не нашла в себе сил, чтобы остановить его. Шершавыми обветренными руками он снял платье с её плеч, и оно упало к ногам Миры тяжёлым потоком. Гай с лёгким удивлением взглянул на её броню в виде корсета и панталон до колен. Да уж, в Башне её платье было более функциональным. Но Гай тогда этим не воспользовался.

— Я ехала на официальную церемонию, — сказала Мира. Она пыталась быть ироничной, но голос дрожал от волнения, голова налилась чугунной тяжестью, лицо пылало.

— Порви этот корсет его к чертям! — выдохнула она.

Гай взял из чехла нож и разрезал шнуровку корсета сверху вниз, и тот упал на пол, будто панцирь. Когда холодный металл коснулся кожи, Миру пробрала дрожь, а внизу живота сладостно заныло. Следом за корсетом на пол лоскутками лёгкой ткани слетели остатки целомудренной брони. Нож вонзился в земляной пол едва ли не по рукоять. Не в силах больше сдерживаться, Мира обхватила Гая ногами за бёдра и стала целовать его веки, колючие щёки, обветренные губы. От желания у неё потемнело в глазах. Как? Ну как она могла поверить, что счастлива без этого мужчины? Кто способен его заменить?

Гай понёс её к ширме.

— Нет! — вскрикнула Мира. — Не хочу там! Там была другая. Хочу здесь!

Они оказались возле стены. Гай прижал её спиной к шершавым брёвнам, приподнял за ягодицы. Мира увидела, что глаза у него стали совсем шальные. У неё перехватило дыхание, а сознание заволокла пелена. Он грубо вошёл в неё, но Мире сейчас нужна была такая грубость. Она закричала. Крик рвался из неё при каждом толчке, с полок над головой падали на пол и бились какие-то склянки. Затем они опустились на пол на шкуру с мягкой шерстью. Руки Гая то жёсткие, то нежные ласкали и сжимали Миру, отчего её сердце почти останавливалось. Он был, казалось, везде — в ней, на ней — и перед ними была бесконечность.

…

Лёжа с закрытыми глазами, Мира почувствовала, как Гай заботливо накрыл её вспотевшее тело плотной, тяжёлой тканью. Она хотела открыть глаза и посмотреть, что это, но не стала. Гай зажёг очаг, и Мира ощутила правым боком тепло. Ею овладела нега; не хотелось делать даже малейшее движение. Просто лежать, полностью отдавшись ощущениям и слушать, как потрескивает огонь. Ещё ни разу за всё время в Азаре Мира не чувствовала себя такой счастливой и защищённой. Казалось, весь жестокий беспощадный мир где-то там, а они вдвоём укрылись в уголке спокойствия. Если бы только можно было остаться здесь навсегда!

— Где тебя скрывает кукр? — неожиданно спросил Гай.

Он сел рядом и погладил её по обнажённому плечу.

Мира тяжело вздохнула: ничего не поделаешь, пора возвращаться в реальность. Даже если та есть сон, который она сама создала. Открыв глаза, она выпростала руку из-под цветного покрывала и погладила пальцы Гая. Он смотрел на Миру серьёзно и немного тревожно.

— Я сбежала от него и спряталась в пагоде.

— Где? — удивился мужчина.

Мира пересказала ему, как увидела пагоду, которая отражается в воде в виде обычного дома, как к ней спустилась лестница и как затем прибежал Бренн.

— Он видит только отражение, не знает, что я наверху, — сказала она. — Но и в обычный дом почему-то тоже не может попасть.

Ещё рассказала о письменах и рисунках на столбе, а также зал под крышей и камень со странными углублениями, который очень сильно напоминает жертвенный алтарь.

— Как думаешь, что это может быть? — спросила Мира.

После того, что между ними произошло, «выкать» было бы как-то глупо. Гай помолчал в задумчивости, затем произнёс:

— Ходят легенды о том, что у дома Отуа были корабли, напоминающие дома. На них можно попасть в Закуполье.

— И убить Абрахаза, — вырвалось у Миры.

— Кого?! — Гай сжал её руку.

Она смутилась:

— Помнишь, ты говорил, что Жаба Оямото, забросившая меня в Азар, сама найдёт способ со мной встретиться?

— Встретились?

— Да. Она сказала, что я должна пробраться в Закуполье и убить Абрахаза. Но прежде мне нужно привезти с Острова Серой Хмари девочку, которую Оямото там спрятала восемь лет назад. Я должна была забрать её и привезти в храм в Сухири. Жрецы храма научили бы меня, как добраться до Абрахаза, а девочка бы в этом помогла. Но я опоздала — всех жителей острова истребили, девочка исчезла. Не знаю, что думает об этом Оямото, мы с ней после этого больше не встречались. Но я всё-таки оказалась в этом храме. Только никаких жрецов здесь не нашла.

Гай кинул на неё быстрый взгляд и проронил:

— Их всех убили.

Мира испуганно привстала на локтях:

— Убили?! Кто?

— Мы с Хадаром нашли в городе много мёртвых, — ответил он. — Они убиты, кто стрелами, кто копьями.

— Как тот на плоту! — воскликнула Мира. — Он говорил, что на Сухири напали люди с Купола.

Гай молча кивнул.

— Неужели совсем никого живых не осталось? — робко спросила она.

Он отрицательно покачал головой. Мира до боли сжала пальцы: что же здесь случилось?

— Расскажи подробно, где находится дом, в котором ты спряталась, — сказал Гай.

Она с трудом отвлеклась от мыслей о нападении на Сухири и ответила:

— Недалеко от берега.

Взяв лежащий недалеко от очага прутик, она нарисовала на земляном полу примерное расположение.

— Кстати, вы с Хадаром проплывали мимо, но этот помешал мне позвать вас, — произнесла Мира. На языке вертелся один вопрос, только она боялась его задать. Слишком уж очевидным бы ответ. Наконец, решившись, спросила: — Гай, что будет с Бренном?

Он поднял голову от «схемы», и Мира прочитала ответ в его глазах. Она порывисто села, покрывало упало вниз.

— Пожалуйста, не убивайте его! — воскликнула она.

— Мира, — начал было Гай, словно разговаривал с ребёнком, но она с жаром перебила:

— Послушай меня, я думаю, его можно спасти!

Он хмуро покачал головой:

— Нет, нельзя. Он кукр. Мира, этого не изменить. Он никогда не станет прежним, это стал совсем другой человек — да и не человек уже.

Мира упрямо мотнула головой:

— Я видела кукров в подземелье Лечебницы. Да, Бренн похож на них, но, в тоже время, отличается. Те были не такие. Бренн как будто застрял на промежуточном этапе, понимаешь?

Гай ничего не ответил, но его взгляд, устремлённый на Миру, говорил:

«Ты несёшь полную чушь».

Тогда она упрямо выдвинула подбородок вперёд и заявила:

— Я запрещаю тебе убивать его!

Гай улыбнулся. Затем протянул руку и легонько коснулся пальцами её обнажённой груди.

«Как обычно, не воспринимает меня всерьёз!" — раздражённо подумала Мира.

— Похоже, даже если я спасу этот долбанный мир, в твоём отношении ко мне ничего не изменится! — яростно воскликнула она. — Разве что, трахать меня будешь в два раза чаще.

По его лицу прошла судорога. Гай хотел что-то сказать, но Мира перебила:

— Довольно! Пора просыпаться! Дела.

Она резко встала, подняла с пола своё платье, надела его, отметив, что без корсета оно «сидит» не так хорошо, как прежде, и разозлилась ещё сильнее. Дура, такой хороший корсет дала порвать! Страсть, видите ли, обуяла. Животные! Заведя руки за спину, она попыталась сама зашнуровать платье. Это, конечно же, не получилось, и Мира рассердилась так, что дальше уже некуда.

Краем глаза она увидела, что Гай поднялся с пола с явным намерением помочь ей, и резко сказала:

— Не надо.

Тут же прикрикнула на платье:

— Короче, зашнуровывайся само!

Платье безропотно зашнуровалось. Мира с удовлетворением отметила, что у Гая от удивления отвисла челюсть.

— Я тут немного прокачалась в твоё отсутствие, — как бы невзначай заметила она.

— Что сделала? — переспросил он, и Мира вспомнила, что Гай попал в Азар слишком давно, чтобы знать, что такое геймерская прокачка.

— Освоила несколько магических премудростей, — пояснила она.

Взгляд уже не в первый раз упал на корсет. А, может, он сам себя починит? Однако корсет всем своим удручённым видом показывал, что не может.

Резко обернувшись к Гаю, Мира воскликнула:

— Ну почему всё так?!

— Что всё? — холодно осведомился он.

Она отвернулась, буркнула:

— Ничего, раз не понимаешь.

Её бесило, что каждый раз, стоило ей проявить характер, и сделать то, что шло в разрез с его планами, Гай будто становился чужим. Вот и сейчас он вёл себя так, будто между ними ничего не было. Напротив Миры стоял человек просто оказавшийся с ней под одной крышей. В памяти невольно всплыли слова Даяны, сказанные в Башне накануне турнира: "Веришь ему, любишь, готова отдать свою жизнь. А он просто берёт, что нужно, и уходит. Так будет всегда. Ты никогда не станешь для него тем, кем он является для тебя. Гай способен любить только себя — вот жестокая правда девочка".

"Ведь он даже не спросил, каково мне было на турнире, — подумала Мира с обидой. — Как будто его это вовсе не касается".

Покачав головой своим мыслям, она сухо спросила:

— Ты понял, где меня искать?

— Да.

— Супер! Тогда ищи.

Взяв бутыль с водой, которой выжигал цеплюч, Гай молча залил очаг. Огонь с шипением погас, по комнате пополз серый дым.

Понимая, что сон вот-вот закончится, и она вновь окажется в пагоде, Мира с нажимом произнесла:

— Знаю, это бесполезно, но всё же прошу тебя: не убивайте Бренна! Вдруг удастся сделать его прежним? Как ты будешь потом жить, зная, что мог его вернуть?

Гай вылил в очаг остатки воды, поставил бутыль под стол и, не прощаясь, вышел из дома.

[1] Более подробно о снах в книгах «Вниз по течению-1», «Вниз по течению-2»

Глава 10. В одной лодке

Вишневский отключился на полуслове. Только что они обсуждали, кто мог вырезать всех жителей Сухири, не исключая стариков и детей, как вдруг Гай закатил глаза и откинулся назад, шарахнувшись головой о борт.

— Э, Вишневский! — встревожился Хадар. — Ты что, такой впечатлительный? Мертвяков испугался? Не бойся, я с тобой. Правда, я тоже немного побыл жмуром, но теперь живее всех живых.

Он пристал к берегу, перетащил Гая в один из домов, который оказался посуше, и потом довольно долго и всевозможными способами пытался привести спутника в сознание — бесполезно. Пульс был нормальный, дыхание ровное, глубокое. Но спал Вишневский, не хуже пушкинской мёртвой царевны. Если бы не закрытые глаза, он выглядел бы натуральным кукром.

— А что, если на него перекинулось кукрство Бренна? — спросил Хадар, призывая в собеседники молчавшее всё это время Проклятие.

Сидящий на плече карликовый Илий окинул Вишневского критическим взглядом, оскалился:

— Думаешь, твой секретарь укусил его?

— Ну, положим, не укусил, — смутился Хадар. — Но, согласись, версия не совсем чтобы очень уж провальная. Бренн до недавнего времени тоже был нормальным, а сегодня собственноручно и без всякого предупреждения уложил едва ли не половину моей команды. А потом убежал, хотя его сто раз убили.

— Что планируешь делать дальше? — поинтересовалось Проклятие.

«Чтобы я тебе сказал, а ты помешал?» — подумал Хадар.

Вслух ответил:

— Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена?

Проклятие обиженно засопело.

Хадар ещё раз придирчиво осмотрел Вишневского. Решив подстраховаться, перво-наперво забрал у него нож из чехла, затем достал из-под лавки крепкую веревку и на совесть связал бесчувственного спутника п рукам и ногам.

«Пусть для начала придёт в себя, а там посмотрим», — подумал он.

Затем сел напротив пленника, нож положил рядом с собой, вытащил из ножен свой кинжал. Приготовился ждать. Вдруг вспомнился совет Вишневского отрубить кукру голову. Якобы только так его можно победить.

«А ведь у Молли была отрублена голова», — подумал Хадар.

Ещё тогда, осматривая вместе с Майером труп несостоявшегося «подарка» лесным, они недоумевали, зачем лесные это сделали, и списали обезглавливание и похищение головы на дикарские обычаи гостей. Однако слова Вишневского представили теперь всё в ином свете.

— Слышь ты, — Хадар скосил глаза на Проклятие.

Оно с нарочито отсутствующим видом смотрело в разбитое окно.

— Поговорим? — примирительно улыбнулся Хадар.

Когда он размышлял, то любил, чтобы его слушали. Обычно слушателем выступали Бренн или Майер. Но сейчас и глюк сойдёт.

— О чём нам разговаривать? — спросил крошечный Илий. Судя по интонации, он продолжал дуться.

— Хочу с тобой посоветоваться, — ответил агент.

— Да неужели? — язвительно откликнулся Илий.

— Как думаешь, откуда Вишневский мог узнать, что убить кукра можно, отрубив ему голову? — спросил Хадар, пропустив мимо ушей его реплику. — Даже я, создавший армию таких ребят, думал, что их может остановить только приказ или магия. А Вишневский знал…

— Напряги извилины и догадайся. Зря, что ли, тебе голова на шею насажена? — мстительно улыбнулось Проклятие.

— Да ну тебя! — с досадой воскликнул Хадар. — Каким в жизни был мелочным, таким и после смерти остался!

Илий пожевал невидимый корень суонк, сказал:

— Так и быть, поделюсь соображениями. Как тебе версия, что именно Вишневский стоит за убийством кукра Молли и похищением Тиреда?

Хадар торжествующе улыбнулся: именно к этому он и вёл.

— И это не кажется тебе диким? — спросил он, но тут же подумал, что разговаривать со своим глюком уже само по себе достаточно дико.

— Не-а, не кажется, — Илий перегнал «жевачку» за другую щеку.

Чем дольше Хадар обдумывал такую версию, тем больше очков она набирала.

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Давай порассуждаем. Первое: похитителя Тиреда найти так и не удалось: словно в воду канул. И, скорее всего, это не фигура речи; сдаётся мне, заказчики на самом деле утопили «шестёрку». Мёртвая река охотно принимает, как убийц, так и праведников.

— Принято, — одобрило Проклятие и загнуло указательный палец на правой руке.

— Второе, — продолжал Хадар: — На ладье вдруг, откуда не возьмись, появился Вишневский, который должен в это время находиться в Лесу, куда я послал его искать чудо-девочку.

— Что ещё за чудо-девочка? — уточнил Илий.

— Спасительница Азара, способная одним лишь прикосновением длани сделать воду в Реке безопасной для азарцев.

— Брехня, — рассмеялся Илий.

— Я тоже так думаю. Но ВХЭ приказал проверить, и я обязан был отработать. Так вот, Вишневский объяснил своё присоединение к посольскому каравану очередным инструктажём от небесной бабы.

— Брехня, — веско заметил Илий.

— И вновь я полностью согласен с вами, коллега, — улыбнулся Хадар. — Очень уж вовремя появляются его «божественные видения». Так вот, допустим, за всеми этими гадствами стоит не кто иной, как мой старый, добрый друг Вишневский. Это закрывает многие дыры, в том числе объясняет, почему он оказался в ладье нашего посольства: чтобы по приезду в Лес, подстроить ещё какую-нибудь пакость.

— Чётко, — одобрило Проклятие и загнуло безымянный палец.

Хадар вгляделся в лицо Вишневского. Будто почувствовав его взгляд, пленник неожиданно открыл глаза. Взглянул на Хадара, хотел сесть, но обнаружил, что связан. В устремлённых на Хадара глазах сверкнула злоба.

— С пробуждением, спящий принц, — улыбнулся Старший агент, играя с кинжалом.

Вишневский приподнял голову, огляделся, нашёл взглядом свой нож, лежащий у ног противника.

— Развяжи меня, — приказал он.

Хадар продолжал выдерживать паузу, выматывая пленника неопределённостью. Сделав над собой усилие, Гай сказал:

— Не знаю, что за очередную херню ты задумал, но сейчас не время для подобных игр. Я узнал, где Мира, нужно немедленно плыть за ней, иначе будет поздно.

Хадар потянулся, всем видом демонстрируя, что никуда не торопится.

— Милый друг, — вкрадчиво сказал он, — то, как быстро мы отправимся спасать Миру, зависит только от тебя.

— Хорошо задвинул, — одобрило Проклятие.

— Заткнись, — оборвал его Хадар.

Теперь у него появился реальный собеседник и участие глюка уже не требовалось. Проклятие снова обиженно засопело, но Старший агент больше не обращал на него внимания.

— Это почему же спасение Миры зависит только от меня? — мрачно спросил Вишневский.

Он напряг мускулы, пытаясь ослабить узлы, но Хадар предвидел такое и сделал специальные узлы, которые от этого лишь сильнее затягивались.

— Рассказывай, почему ты потащился с нами в Лес, — сухо произнёс агент. — Сказки про небесных баб советую оставить при себе. Мне нужна правда и ничего кроме неё.

— Развяжи меня, идиот ты несчастный! — перебил его Вишневский. — Другой правды не существует.

Хадара нервировало, что у пленника есть клык слева, а у него самого выбит. Хотелось восстановить справедливость и равновесие, однако он сдержался.

Вместо этого сделал вид, что зевает и повернулся к Вишневскому вполоборота, всем видом словно говоря: «Что же, подождём. Я никуда не тороплюсь». Однако, из поля зрения пленника не выпускал.

— Ты понимаешь, что время работает против Миры? — с едва сдерживаемым гневом спросил Гай.

Хадар состроил презрительную гримасу и лениво ответил:

— Забудь о Мире, она больше не в игре.

— Что значит, не в игре? — опешил пленник.

Хадар продолжал разыгрывать партию:

— Ты, дурачок, думаешь, я следом за тобой из-за Мирки приплыл? (Вишневский слушал с напряжением, пытаясь угадать его следующие слова). Нет, мой давний друг, я здесь исключительно ради тебя. А Мире уже найдена замена. Может, обратил внимание на цыпу, которая плыла с нами?

Гай длинно выругался, перечислив с кем из животных Хадар был в сношениях.

— Фу, как некультурно, — заметил Старший агент.

Пока всё шло отлично: ему удалось убедить Вишневского в том, что он хочет кинуть Мирку. Ещё немного, и пленник расколется, осталось совсем немного поднажать. Сев напротив Вишневского, заглянул в его горящие бешенством чёрные глаза.

— Ты ещё можешь успеть спасти Миру. Подумай об этом, потом будет поздно, — сказал Хадар с фальшивым сочувствием, стараясь, чтобы оно ни в коем случае не выглядело естественным.

Вишневский снова выругался, на этот раз короче.

— Просто расскажи мне о планах лесных, — продолжал, как ни в чём не бывало, Хадар. — Раз стесняешься, давай я начну первый, а ты поправишь. Итак, ты прибыл в Лес, я могу даже допустить, что в начале ты собирался выполнить задание. Но Лесной владыка тебя перевербовал. После чего, ты отрубил голову кукру, похитил Тиреда и передал его лесным. Затем ты переоделся в лодочника с изуродованной ожогами рожей и стал сопровождать нас. Каким дальше был твой план, если бы не вмешался Бренн?

Вишневский втянул воздух сквозь стиснутые зубы и, старательно проговаривая каждое слово, произнёс:

— Повторяю ещё раз для тупых: я не работаю на лесных. Они меня не перевербовывали и не нанимали для похищения Тиреда. Я был в Лесу, но никакой чудесной девочки, спасительницы Азара, там не обнаружил. Это очередной миф, на которые так богаты здешние края. В Лесу мне явилась Праматерь и сказала, что я должен вернуться в Элсар и постараться примкнуть к отплывающему посольству. Предупредила, что в дороге с вами что-то случится. Остальное ты сам знаешь. Я в душе не чаю, кто убил эту твою Молли, больше того, я не представления не имею, кто она такая. Если тебя такой вариант не устраивает, обними дерево и поплачь.

Всё это время Хадар пристально смотрел ему в глаза. Либо Вишневский на самом деле не причём, либо научился врать ещё настырнее, чем раньше. Хотя он ираньше стоял на своём до конца. Однако даже самому упёртому можно развязать язык, чем, кстати, и занималась служба, которую возглавлял Хадар. У них для этого было много способов, от банальных пыток до всевозможных дурманов — человек, бывало, даже не подозревал, что раскололся. Был уверен, что находится не перед дознавателем, а в кругу друзей или с любимой женщиной. Он рассказывал обо всём легко и свободно, уверенный, что его не выдадут.

Но сейчас в распоряжении Хадара не было дурмана. Оставалось одно: хитрость. Однако и она не удалась.

— Но откуда ты узнал о том, что кукра можно убить, только отрубив голову? — спросил Хадар с прищуром. — Таким способом был убит кукр Молли. Но информация об этом не могла просочиться за стены дома старикана. Только не говори, что тебе и об этом небесная баба рассказала.

— Она и так не просочилась, — устало ответил Гай. — Я уже сказал, что в душе не чаю, кто такая Молли. Но есть ещё зомби. Помнишь, был пожар, когда погорело много лодок?

Хадар быстро кивнул. Ещё бы, он отправлял туда для расследования свою внештатницу, рыжую лодочницу, да только она ничего не сумела разузнать. Вернувшись, сказала, что причиной пожара была неосторожность. Якобы искра от огнива упала на сухой цеплюч, от него загорелись лодки.

— Люди видели перед пожаром зомби, подобного тому, в которого превратился Бренн. Видели, как он делал поджог, но когда попытались схватить, он перебил немало народа, и ничего его не брало — хоть режь, хоть дубинами бей. Потом кто-то изловчился, отрубил голову. Тут зомби и конец пришёл.

Хадар слушал с вниманием. Интересное кино получалось: значит, кто-то специально выпустил кукра, чтобы он поджог лодки. Это говорило только об одном: тайная война ведётся давно, прежде чем с помощью убийства Магды пытались стравить лодочников, агентов и коренных азарцев. Да-а-а, дела. Ещё бы узнать, рыжая на самом деле это не разузнала или скрыла?[1] Но теперь уже не спросишь: стилет Хадара оборвал её жизнь в одном из пыльных элсарских двориков.

Сдержав вздох, Старший агент поднял с земли нож Гая, встал в полный рост и отряхнул колени.

— Что же, — сказал он, — в таком случае, едем спасать Мирку.

Вишневский смотрел на него с недоверием.

— Сейчас я тебя развяжу, но давай без фокусов. Не забывай, в одиночку тебе с кукром не справиться. Я нужен тебе не меньше, чем ты мне.

Разрезав верёвку, стягивающую запястья и ноги Вишневского, Хадар отступил. Вил знает, что этому косматому дикарю в голову придёт. Гай сел, размял руки, хмуро сказал:

— Отдай нож.

Поколебавшись, — без ножа Вишневский был в общении куда приятнее — Хадар всё же бросил ему нож. Клинок ушёл в доски пола почти до гарды.

Гай медленно наклонился, вынул нож из досок — агент подобрался, сжал в руке кинжал. Но Вишневский убрал нож в чехол на поясе.

— Куда кукр уволок Миру? — спросил Хадар.

— Ей удалось сбежать от него и спрятаться в храме, куда он не может попасть.

— Почему?

— Почему-то.

— О тебя не уважает, — произнесло молчавшее на протяжении всего диалога Проклятие. — Ни во что не ставит.

Хадар проигнорировал его реплику.

— Откуда ты это знаешь? — спросил он у Вишневского. — Опять небесная баба подсказала?

— Нет.

Он развернулся и направился к привязанной лодке. Хадар догнал его и первым запрыгнул в лодку.

— Садись на вёсла, — приказал он.

— Хех, так он тебя послушался, — съязвило Проклятие.

— Не веди себя, как сварливая жена, — хмуро заметил Хадар. — Будь уже мужиком.

Проклятие так растерялось, что только открыло и закрыло рот. Однако Вишневский сел на вёсла, вот только отталкивать лодку пришлось Хадару. Отплыли.

— В своём волшебном сне, тебе, случайно, не удалось узнать, кто вырезал всех жителей города? — спросил Старший агент.

— Нет, — ответил лодочник.

Некоторое время плыли молча. Хадар отметил, что они возвращаются к тому месту, где проникли в город.

[1] Подробно об этом написано в книге «Вниз по течению-2».

Глава 10.1

— Мира сказала, что кукр бродит вокруг дома, где она спряталась. Но он не может попасть внутрь, — сказал Вишневский.

— Почему не может попасть? — быстро спросил Хадар.

— Она говорит, что это храм. И, похоже, он сам решает, кого пускать внутрь, а кого нет.

— Храм? — удивлённо переспросил Старший агент. — Не слышал ни о каком храме в Сухири.

Вишневский покосился на него с выражением «тем хуже для тебя», но сказал другое:

— Предлагаю подготовить для Бренна ловушку. Учитывая силу этого парня, нам не одолеть его даже вдвоём. Поэтому кому-то надо сыграть живца, увести его от храма и заманить в ловушку. А потом уже наброситься.

Он помолчал и, словно сомневался в собственных словах, добавил:

— Может, нам удастся его вылечить.

— Вишневский, ты что, в своём сне с Купола свалился? — удивился Хадар. — Как ты его лечить собрался?

— Никак, — буркнул спутник, глядя мимо него на воду.

— Не, с чего ты вообще взял, что его можно вылечить? — заинтересовался Хадар.

— Мира во сне сказала, что он как будто не до конца переродился в кукра. У него бывают моменты просветления.

— В один из таких моментов он, случаем, не рассказал, кто сделал его таким? — быстро спросил Хадар.

Вишневский отрицательно покачал головой. Они помолчали.

— Ты же понимаешь, что затея с лечением обречена на провал? — тише прежнего спросил Хадар, словно Бренн мог подслушать. — Он нас с тобой на клочки порвёт, а потом скажет, что это была минута просветления.

Вишневский молчал, но по глазам было видно, что он согласен. Наверняка об исцелении кукра его Мирка попросила. Девчонки такие жалостливые, любого зомби готовы приласкать, веря, что он только снаружи отвратителен, а душа добрая-добрая.

— Надо тянуть жребий, кто будет живцом, — наконец, проронил Вишневский.

— Не нужно никого ни за что тянуть, — лениво отозвался Хадар. — Я буду живцом. На ладье Бренн на меня охотился. Вот и сделаю ему подарочек, явлюсь сам. А заинтересуется ли он твоей персоной, ещё неизвестно.

Спутник пожал плечами, мол, хозяин-барин.

Хадар вдруг подумал, что пока будет отвлекать кукра, Вишневский заберёт Мирку и свалит на лодке. Идея быть живцом сразу потеряла романтическую прелесть и стала тем, чем являлась на самом деле: великой глупостью. Но идти на попятный было неспортивно.

Надо перекрыть Вишневскому лёгкий доступ к лодке. Так себе подстраховка, но хоть что-то.

— Теперь давай обсудим ловушку, — сказал Хадар. — Есть идеи, как она будет выглядеть?

— Да, — Вишневский положил вёсла и ногой расчистил днище лодки он мусора. Затем достал из кармана горсть «серых» и разложил их на днище в, казалось, произвольном порядке.

— Это, — сказал он, указав на крайний камень слева, — дом, где прячется Мира. А это (Вишневский показал на камень лежащий гораздо правее) дом, который на первый взгляд бодр и крепок, но только на первый. У него прогнили все доски пола, а под ними глубокий подвал и в нём длинные острые штыри, будто специально предназначенные для того, чтобы протыкать кого-нибудь насквозь. Не знаю, что в этом доме было раньше, может хранилище, полное беляков, а на штыри сбрасывали грабителей. Но не суть. Ты заманишь Бренна в этот дом, мы вместе сбросим его вниз, а потом и голову отрубим.

— Откуда он знает про этот дом? — с подозрением спросило, сидящее на плече Хадара, Проклятие.

— Откуда ты знаешь про тот дом? — спросил Хадар у Вишневского.

— Я чуть не провалился туда, — просто ответил тот. — Как-то оказался в Сухири, за ночлег платить было нечем, и я решил дождаться утра в одном из пустующих домов, благо их тут в избытке. Однако выбрал, как оказалось, самый прогнивший. К счастью, я ожидал от этих домишек подставы и, прежде чем зайти, вбил крюк в несущую стену, привязал к нему верёвку, обвязался второй её частью и начал обход. Ушёл недалеко. Сделав несколько шагов, с треском провалился. Благо стена и верёвка не подвели.

— Кукр не настолько тупой, чтобы не обратить внимание на яму в полу, — скривился Хадар.

— Я прикрою её, — Вишневский начал собирать камни со дна лодки.

Хадар наблюдал за ним, раздумывая: «Итак, я приманю Бренна, приведу его к дому… Мы забежим внутрь и… вместе провалимся. Здорово придумано, ничего не скажешь. Почти гениально.

— Мне придётся тоже забежать и провалиться, чтобы кукр последовал за мной, — сказал он.

— Я буду ждать тебя внутри и брошу верёвку.

Хадар оскалился: «Ага, кинешь, как же!»

Ему абсолютно не нравился этот самоубийственный план. Как ни верти, выходило, что лежать его бренному телу на штырях. А Вишневский только руки потрёт от удовольствия. Затем заберёт Мирку и свалит.

Плохой план, прямо отвратительный. Но другой не подвезли. Хадар осмотрелся по сторонам: они были уже недалеко от места, где заплыли в город. Значит, скоро шоу начнётся. Пора уже прояснить ситуацию с обеих сторон.

— Если Мира не привезёт старику Тиреда, ей не жить, — с нажимом произнёс Хадар.

Вишневский молча грёб.

— Никто не сможет её защитить: не ты, не небесная баба, — продолжал Хадар. — А без меня лесные с Миркой и разговаривать не станут. Я гарант её безопасности.

— Я тебя не кину, не бойся, — перебил Вишневский.

Они посмотрели друг другу в глаза.

«И как я дошёл до такой жизни», — с тоской подумал Старший агент.

Ему и в пьяном бреду не могло привидеться, что однажды он попадёт в зависимость от Вишневского. Что только от прихоти этого дикаря будет зависеть, останется Хадар в живых или нет. В голове свербела малодушная мыслишка предложить поменяться ролями. Но Старший агент вновь её отогнал: нет, жизнь должна быть рок-н-ролл и расставаться с ней нужно лихо и беззаботно.

А потому Хадар заставил себя улыбнуться, подался вперёд и похлопал Вишневского по плечу. В ответном взгляде сквозил холод, ну да и Вилл с ним.

…

Будет лучше, если я сойду здесь, — сказал Вишневский, складывая вёсла. — Кукр должен думать, что ты один.

— Хорошо, — ответил Хадар. Пока они плыли, спутник ещё раз объяснил, где найти дом, в котором спряталась Мира.

Спрыгнув на сухой участок, Гай поднял руку в знак прощания и следил за лодкой, пока она не скрылась за домами.

К нужному дому Хадар подплывал с осторожностью, прислушиваясь к малейшему шороху и пристально вглядываясь в давно покинутые и заросшие плющом дома. Так уж вышло, что Хадар не бывал в Сухири уже лет десять. В его памяти город остался бедненьким, но не разрушенным. Сухири напомнил ему тогда залатанный халат дервиша, в котором одна заплатка скрывала другую. Однако за прошедшие годы халат окончательно износился и рассыпался в труху от малейшего прикосновения. Старший агент с досадой подумал, что никто из агентов не докладывал ему об истинном состоянии города. У Хадара появилось ощущение, что он чиновник, который впервые за многие годы вышел из служебного автомобиля и вдруг обнаружил, что улицы, которые он до сих пор видел из окна, на самом деле нарисованы на заборах. А за заборами пустота и ветер свищет.

Вот и дом, где должна прятаться Мира. С виду ничем не примечательный, низкий, затерявшийся среди руин. Где-то здесь бродит кукр. А, может, не бродит, а затаился и ждёт, пока Хадар сам приблизится, словно легкомысленная дичь. Старший агент невольно поёжился и причалил к дому рядом с «храмом». Итак, поймать на живца. Наверное, надо изобразить полнейшую бестолковость и беспечность, рвать ромашки, плести венки и бегать кругами, широко раскинув руки.

Ухмыльнувшись своим мыслям, Хадар выпрыгнул из лодки и обмотал привязанную к носу верёвку вокруг большого камня. Неожиданно краем глаза он уловил блик на воде. Посмотрев наверх, Хадар увидел в небе человека на мохнатом звере, похожим на заросшего длинной бурой шерстью лося. Всадник спускался с Купола, а блик, привлёкший внимание Хадара, отбрасывала пика на копье, которое он держал в руке. В следующее мгновение всадник метнул копьё в Хадара.

Старший агент бросился в воду за лодку. Она не подвела, скрыла. Копьё ударилось в днище, пробив его и застряв.

«Вот мы и остались без лодки», — машинально подумал Хадар.

Дальше раздумывать было некогда. Лось опустился в Реку, взбурлив ногами воду; всадник молниеносным движением снял с пояса кривой меч. Хадар схватился за копьё, рывком вытащил его из днища лодки. Всадник взмахнул рукой, и меч со свистом разрезал воздух, прошёл над головой Хадара — тот едва успел увернуться. Лишь срезанные волосы в воду упали. Не давая всаднику времени для следующего замаха, Хадар ударил лося древком копья по ногам. Тот испуганно взвился на дыбы, и агент проткнул его пикой в живот. Запрокинув голову, так что рога легли на спину, лось заревел и повалился на бок. Но всадник уже спрыгнул на землю. Размахивая мечом, он со звериным воплем бросился на Хадара. Невысокого роста, рыжий, в кожаных доспехах с нашитыми на них металлическими бляхами, он дико сверкал жёлтыми глазами и скалил крашенные чёрной краской зубы. Хадар выбрался на берег, поскользнулся, упал, но тут же перевернулся на спину и хотел обеими ногами ударить врага в живот. Сейчас же им овладела страшная слабость. Закружилась голова, ноги стали, как не свои, и Хадар без сил вытянулся на мелководье.

«Вилова обработка! — обречённо подумал он. — Так вот где ты меня настигла».

Всадник был из местных азарцев, и Хадар, прошедший, как все мокрозявы обработку, не мог причинить ему вреда. Лежа на спине, он лишь с ненавистью смотрел в жёлтые, насмехающиеся глаза врага и понимал, что ему пришёл конец. Краем глаза он взглянул на Проклятие: здесь родимое, на плече.

Внезапно, непонятно откуда, между ними возник Бренн. Он без слов вырвал у всадника меч и одним мощным ударом раскроил мужчину пополам наискось — от плеча до бедра. Река обагрилась кровью.

Хадар смотрел снизу вверх на неожиданного спасителя, уверенный, что следующая очередь его. Но Бренн взял его за руку и, будто пушинку, поднял на ноги. Бывший секретарь выглядел будто перемолотый в комбайне зомби, что, впрочем, не мешало ему ходить и убивать.

— Что ты такое, Вилл тебя подери?! — пробормотал Старший агент, глядя на Бренна.

— Сам не знаю, — ответил тот, и на его изувеченном лице появилась знакомая застенчивая улыбка. Хадару вспомнились слова Вишневского о том, что у Бренна, возможно, ещё не закончилось перевоплощение; он как бы застрял посередине, и в нём борются две сущности.

«Ну, что мне с тобой делать, друг зомбический? — подумал Хадар. — Как привести в ловушку?»

План «поймать на живца» с треском провалился, живец жив, здоров, обнят за плечи и чуть ли не приласкан костлявой зомбической рукой.

— Кто это с тобой с тобой сделал? — спросил Хадар. — Наверняка, Окато. Но, может, кто-то ещё замешан?

— Майер, — ответил Бренн.

— Майер?! — изумлённо повторил Хадар. — Этот тупой любитель шнапса? Значит, решил, картавое чучело, что уже достаточно вырос, может моё место занять. Хе-хе, любопытные дела творятся в нашей области. Но эскулапу-то это зачем?

Ответить Бренн не успел.

— К вам ещё гости, — неожиданно произнесло Проклятие и указало наверх.

Вскинув голову, Хадар увидел, что с Купола спускаются ещё несколько всадников на лосях. У всех в руках были луки, и стрелы направлены в аккурат на них с Бренном.

— Твою ж мать! — выдохнул он.

Бренн тоже поднял голову. В тот же миг всадники выпустили стрелы.

— Прячься! — заорал Старший агент по привычке, забыв, что кукру всё равно. Но, а для него самого, было уже слишком поздно. Ему не успеть добежать до укрытия. Время будто замедлилось: он видел, как стрелы летят к земле, рассекая воздух; как развевается на ветру шерсть животных, а их толстые ноги опираются на пустоту. Казалось, у него, Хадара, тоже полно времени, чтобы вскочить и убежать, но агент понимал, что это дисторсия, иначе обманка психики. Он не сделает и нескольких шагов, как будет прошит стрелами.

Неожиданно Бренн повалил его на землю и накрыл собой. Хадар даже услышал, как в кукра вонзаются стрелы, протыкают его кожу и мясо. И хотя агент пока не понял, какого Вилла кукр взялся его спасать, но из всех возможных вариантов, этот нравился ему больше всего.

Вокруг них, словно поминальные свечи воткнулись в землю стрелы.

— Не дождётесь! — прорычал Хадар.

— Уходи, я прикрою, — приказал Бренн.

— Зачем ты это делаешь?! Для чего помогаешь мне?

— Мне всё равно уже не помочь, — с леденящим спокойствием ответил Бренн. — Спаси Миру.

Старший агент огляделся: к счастью, они находились на некоторой возвышенности, вода сюда не доходила. Ближе всех к ним оказался «храм», где должна прятаться Мирка. Махнуть туда? Времени на раздумья не осталось: всадники были уже в нескольких метрах от земли.

Вскочив на ноги, Хадар зигзагами бросился бежать к «храму». Стрелы ложились по обе стороны от него, но пока удавалось ни одной не словить.

— Не туда! — закричал за спиной Бренн. — В дом не попасть!

Но Хадар был уже у стен дома. Бросил взгляд на выбитые окна: не грустит ли там, подперев голову кулачком, Мира? Нет, окна были темны, и в целом дом выглядел абсолютно пустым. Бывают такие места, глядя на которые, нутром чуешь, что там никого нет, и даже крысы его стороной обходят. Искать дверь было некогда, и Хадар решил попасть в дом через окно. Хотел взяться за раму запрыгнуть внутрь, но руки как будто скользнули по гладкому стеклу. Какого хрена?! Он попытался разбить невидимое стекло, но лишь до крови расшиб кулак. Тут же почувствовал всплеск горячей боли в плече — повернув голову, увидел там стрелу. Всё-таки достали, Вилловы отродья!

Прежде чем отступить за угол дома, он оглянулся на всадников: лоси приземлились, вздыбливая копытами нанесённый водой ил. Хадар отступил за угол; почувствовав сильное головокружение, привалился к стене. Плечо пульсировало горячей болью, рубаха пропиталась кровью и прилипла к коже.

— Кажется, это мой последний танец, — тихо сказал он Проклятию.

— Как знать, — равнодушно отозвалось оно.

Ну если даже проклятие не знает… Хадар заставил себя открыть глаза и выглянул из-за угла, чтобы понять расстановку сил противника. Бренн как раз стянул одного из всадников из седла и выполнил свой коронный номер: руками раздавил ему голову. Во все стороны брызнула кровь вперемежку с мозгами. Остальные всадники подались назад, лоси трубно закричали, словно даже их привёл в ужас поступок кукра.

Впрочем, один из всадников быстро оправился от испуга, бросился к Бренну и, насадив его на копьё, оскалил в зверской ухмылке чёрные зубы. Однако, торжество его была недолгим. Обхватив руками древко копья, Бренн продвинулся по нему к всаднику. Парализованный ужасом, тот зачарованно смотрел на окровавленные руки кукра, которыми он проталкивал древко копья, становясь всё ближе. Очнулся от изумления лишь когда было слишком поздно — Бренн обхватил его за шею и одним рывком выдернул трахею. После чего столкнул дергающееся в агонии тело с лося на землю.

Другие всадники в испуге закричали что-то на своём языке и, боясь приближаться, метнули в него копья. Одно прошло сквозь шею, второе пробило грудь, третье пронзило бедро. Но Бренну всё было нипочём. Он переломил древки копий, чтобы не мешали, с такой лёгкостью, словно это были тонкие ветки, и ударом одного из обломков выбил из седла всадника справа. Затем, всё тем же древком, пригвоздил его к земле.

Тут, откуда ни возьмись, появился Вишневский. Он прыгнул сзади на лося, одной рукой обхватил третьего всадника за голову, второй перерезал ему горло и выбросил из седла. Оставшийся в живых всадник, поднялся под Купол, снял с пояса рог и затрубил так, что зазвенело в ушах.

«Подмогу зовёт», — подумал Хадар.

— Нам нужен пленный! — закричал он Вишневскому. — Надо узнать, кто они такие и откуда появились!

Вишневский кивнул. Сняв привязанную к седлу палицу, он ударил ногами лося по бокам и заставил его подняться в воздух в погоню за сбежавшим.

Бренн, тем временем, направился к Хадару. Обломки копий торчали из его тела, словно сучки из дерева. Хадар заметил, что во взгляде и движениях кукра что-то изменилось, будто переключилась программа, и он перестал узнавать Хадара. Старший агент понял, что сейчас его будут убивать. Видимо, как тогда в ладье, кукр получил приказ уничтожить его.

— Твою ж налево! — пробормотал он, доставая здоровой рукой кинжал, хоть и понимал, что это все равно что пытаться убить слона иголкой.

Глава 11. И снова бой

Мира металась наверху пагоды, словно девица в высоком тереме, и не знала, чем может помочь.

Увидев, что вместо ожидаемого Гая приплыл Хадар, она первым делом решила, будто агент убил его и теперь явился за ней. Это, конечно же, не на шутку её напугало, но Мира приказала себе не спешить с выводами и ждать, что будет дальше. А дальше с Купола спустились жуткие, похожие на демонов всадники на не менее демонических зверях — и закипел бой.

Когда появился Бренн и стал помогать Хадару, Мира окончательно перестала понимать, что происходит. До крови искусав губы, она напряжённо следила за разворачивающейся внизу баталией. Несколько раз порывалась спуститься и помочь Бренну с Хадаром, но оставался невыясненным вопрос: где Гай? И не станет ли она, спустившись, доверчивой овечкой, которая сама вышла к волкам?

Единственное, что Мира сделала, это заставила стрелы, которые всадники выпустили в Хадара, воткнуться в землю, не долетев до него. От напряжения у неё заболела голова, а из носа потекла горячая струйка крови. Впрочем, одну стрелу Мира всё же упустила из вида, и та настигла Хадара.

А затем из-за домов появился Гай, и сердце Миры сделало отчаянный рывок: живой! Слава всем богам! Живой!

На глаза навернулись слёзы, а лицо опалил жар. Она видела, как Гай убил всадника, захватил его зверя, отцепил от седла палицу с обшитым тёмным металлом навершием, и бросился в погоню за беглецом. Словно зачарованная, Мира смотрела, как они мчатся по небу, опираясь на воздух. В какой-то момент Гай поравнялся с окном, возле которого она стояла и, осматриваясь, взглянул на неё, но — не увидел.

— Останься в живых! — прошептала Мира. — Мне больше ничего не нужно. Только знать, что ты жив!

Гай почти настиг всадника-беглеца. Тот обернулся, издал леденящий душу вопль злости и ярости. Затем снял с пояса кривой меч и, развернув лося, поскакал навстречу Гаю. Сшиблись. Громко лязгнуло оружие, от удара металла о металл посыпались искры. Вцепившись в раму до боли в пальцах, Мира наблюдала за противниками.

«Нужно помочь Гаю», — подумала она и впилась взглядом в меч в руке чернозубого. Мысленно обхватила его руку у запястья, опустилась к ладони, сжавшей в тисках обмотанную кожей рукоять меча. Эх, если бы она умела управлять не вещами, а людьми! Тогда этот бой очень быстро бы закончился.

Стараясь не обращать внимание на головную боль, Мира состредоточилась на мече. Прошла взглядом по клинку, дотронулась до гарды. Ей показалось, что она сама стала мечом — холодным, гордым, безжалостным. Заставила меч шевельнуться в руке чернозубого. Тут же ощутила, растерянность мужчины, дрожь его руки.

Не скрывая злой улыбки, Мира начала медленно поворачивать меч, заламывая кисть мужчины и обращая остриё ему в грудь. Однако всадник не стал безропотно ждать, пока его убьёт собственное оружие. Зарычав, он вновь вывернул руку, обратив клинок на Гая. Но, всё же, драгоценное время было потеряно. Воспользовавшись его странным поведением, Гай ударил всадника палицей по рукам и выбил меч. Дико сверкнув глазами, всадник перепрыгнул на его лося и вцепился Гаю в горло. Они стали драться.

Мира переключилась на повод лося Гая. Заставила его обмотать шею врага и сдавить её. Всадник захрипел, выкатив жёлтые глаза.

— Нет! — заорал Гай, озираясь по сторонам. — Остановись! Он нужен нам живым!

«Догадался, что я помогаю», — подумала Мира, чувствуя, как в груди зажглось от гордости. Наверняка Гай не ожидал от неё таких способностей.

Между тем, он снял притороченную к седлу верёвку и связал противнику руки за спиной. После чего распутал удавку и привязал врага к седлу. Тот не сопротивлялся, полузадушенный поводом.

Внезапно внимание Миры привлекло движение внизу. Посмотрев туда, она увидела, что Бренн идёт к Хадару. Его движения стали механическими, и Мира поняла, что он вновь превратился в машину убийства. Хадар стоял, прижавшись спиной к стене дома и сжимая в левой руке кинжал. В его фигуре ощущалась обречённость и ожидание конца.

Мира судорожно сглотнула: что же делать? Как остановить Бренна? Вспомнилось, как она попала в подземелье лечебницы Окато, где толпа обезумевших кукров готова была разорвать её на ленточки. Теперь у Миры не осталось сомнений: Бренн такой же бездушный автомат, как и те в подземелье, и пока не выбьет из Хадара дух, не остановится. Она судорожно сжала пальцы: надо решаться. Оба — Хадар и Бренн — отсюда не уйдут, кто-то должен остаться в затопленном городе. И этим кем-то будет Бренн. Перед глазами вихрем пронеслись воспоминания о том, как они познакомились, его ровный приятный голос, ясный взгляд, улыбка. И то, как они занимались сексом, как Бренн был готов принести себя в жертву и пойти вместо неё на верную смерть.

«Это был другой Бренн», — мысленно сказала себе Мира, но внушение не помогло: голос задрожал, а по щекам потекли слёзы.

— Прощай, рыцарь, — прошептала она. — Благороднее и честнее тебя я в этом отвратительном месте не встречала и вряд ли когда-нибудь встречу. Может, поэтому всё так и заканчивается… Ты оказался слишком хорош для Азара, этой клоаки, где торжествуют убийцы и предатели… И я — обычная стерва. Прости, я недостойна тебя…

Она закрыла лицо руками, судорожно всхлипнула. Решившись, отняла руки от лица и взглянула в окно. Взгляд остановился на каменных изваяниях, сидящих на крышах домов. Внезапно Миру осенила сумасшедшая идея: а если?! Но она тут же испугалась собственной решимости.

«Хватит ли у меня сил? Это слишком сложно и трудно! Но, с другой стороны, попробовать же надо! Это единственная возможность спасти Хадара!»

Она упёрлась взглядом в ближайшее каменное чудовище: оно сидело на углу крыши, ссутулившись и опираясь длинными мускулистыми руками о край, большой рот с торчащими из него клыками был приоткрыт. Казалось, ещё мгновение, как чудовище оттолкнётся крепкими ногами и прыгнет вниз. Мира прикрыла глаза, чтобы лучше сконцентрироваться и представила, что часть её жизненной энергии переходит в каменного монстра.

«Встань и покинь своё место, — мысленно приказала она. — Ты нужен здесь, на земле».

Налетевший ветер похолодил её щёки, высушил слёзы. Открыв глаза, Мира невольно вскрикнула и отступила: чудовище сидело на окне и смотрело на неё бельмами каменных глаз.

— Иди вниз, — приказала ему Мира срывающимся голосом. — Убей кукра.

Она указала на Бренна. К тому моменту кукр бросил Хадара на землю, сел сверху и месил Старшего агента кулаками. Кажется, тот был уже без сознания.

Чудовище издало короткий рык, оттолкнулось от подоконника мощными задними лапами и спрыгнуло на землю. Бросившись на кукра, оно схватило его лапами за голову и повернуло её, видимо, рассчитывая сломать ему шею. Но голова Бренна повернулась, как на шарнире. Он оставил бесчувственного Хадара и спокойно повернулся к каменному противнику. Всё с тем же безмятежным выражением кукр ударил чудовище в грудь с такой силой, что оно отлетело к соседнему дому, врезалось в стену и, пробив её, исчезло внутри.

«Одного каменного мало!» — поняла Мира.

Между тем, кукр вновь повернулся к Хадару. Тот по-прежнему не подавал признаков жизни. Его лицо больше напоминало кровавое месиво и вызвало у Миры содрогание. Она взгляделась, пытаясь увидеть, исчезло ли Проклятие с его плеча, но находилась слишком далеко, чтобы разглядеть крохотного полупрозрачного человечка.

Она нашла взглядом ещё двух каменных чудовищ и попыталась оживить их тоже. Сейчас же в голове появился нарастающий чугунный гул, в глазах потемнело. Мира поняла, что оживить сразу двоих — для неё непосильная задача. Тогда она «отпустила» одного и сосредоточилась на том, который крупнее. Чудовище повернуло голову, по-собачьи встряхнулось и лязгнуло зубами. Даже сквозь разделяющие их дома, Мира ощущала его равнодушный, мёртвый взгляд. Взгляд камня.

— Делай то, для чего рождён, — хрипло сказал она. — Убей кукра.

Чудовище сорвалось с крыши, прыгая по стенам домов и оставляя на них глубокие борозды от когтей, приблизилось к Бренну. Мира физически ощущала, как ожившие монстры вытягивают из неё силу. Они живут, пока она их «кормит». Вот только надолго ли её хватит? В изнеможении опершись на стену, она с надеждой взглянула наверх, туда, где был Гай. Он как раз примотал к седлу пленника, а сам поймал второго лося и спускался на нём, ведя лося с пленником за повод.

«Мне нужна твоя помощь! — хотелось крикнуть ей. — Надолго меня не хватит!»

Но от слабости она смогла только прошептать:

— Помоги!

В этот момент из дома вышло первое каменное чудовище. Оно присоединилось ко второму, и они вдвоём бросились на кукра. Взяв его за руки и за ноги, они начали раскачивать тело, собираясь забросить его на шпиль здания, чтобы тот пронзил кукра, как шомпол. Но кукр вывернулся и ударил чудовищ друг о друга с такой силой, что с них посыпались камни. Мира сползла по стене на пол, чувствуя себя так, словно рассыпается она. В последних проблесках сознания она нашла Гая, мысленно взмолилась:

— Помоги мне! Сделай что-нибудь!

И почувствовала, что он её услышал. Сразу стало легче, словно он взял часть её изнеможения на себя. Придерживаясь за стену, она вновь поднялась на ноги. Внизу кипел бой. Каменные монстры заломили кукру руки за спину и молотили его головой о стены домов. Летели выбитые камни, падали балконы, с протяжным стоном отваливались водосточные трубы.

Тем временем, Гай приземлился, привязал лосей к крюку, вбитому в стену дома, стоящего в отдалении. Притороченный к седлу пленник пришёл в себя и яростно скалился, глядя на драку чудовищ.

Гай отцепил от седла меч и, взяв его обеими руками, подошёл к каменным чудовищам. Мира отметила, что его походка изменилась, стала более мягкой, пружинистой, а выражение лица — хищным.

— Бренн! — громко сказал он и занёс меч для удара.

Кукр, которого в очередной раз отлепили от стены, повернул голову, как сова на сто восемьдесят градусов. В нём уже не осталось ничего человеческого. От ударов о стену череп был смят, кожа слезла, глазные яблоки смотрели на Гая без всякого выражения. Видимо, собрав последние силы, кукр ударил каменных монстров друг о друга так, что они рассыпались на обломки. Но и сам не удержался на ногах, упал, не отводя глаз от Гая.

— Я пришёл освободить тебя, брат, — тише сказал тот и с размаху ударил кукра мечом по шее.

Обезображенная, смятая голова откатилась в сторону. Сейчас даже сложно было понять, где у неё нос, а где рот — просто кусок белой глины.

Несмотря на то, что Мира ожидала такого конца, ей стало дурно. Закрыв лицо руками, она осела на пол и горько зарыдала. В этот момент у неё появилось совершенно необъяснимое предчувствие, что этим ударом Гай убил не только Бренна, он обезглавил их будущее, и что бы они дальше не делали, им никогда не быть вместе. Это длилось несколько мгновений, но наполнило Миру таким отчаянием, что хотелось по-звериному завыть, и бежать без оглядки, не жалея ног, пока за спиной не останется всё людсткое.

Но она не завыла и не побежала, а заставила себя спуститься по лестнице и выйти из пагоды. Ноги дрожали так, словно Мира отмотала десяток километров, к тому же, была сильная одышка. Заметив недалеко от дверей пагоды большую палку, Мира подняла её подошла к Гаю, тяжело опираясь на палку, будто старушка. Он уже опустил меч и склонился над Хадаром. Мира остановилась, почему-то не решаясь окликнуть Гая; он тоже делал вид, что не видит её, хотя не заметить, как она подошла, мог только слепой. Так они и стояли, словно разделённые прозрачнной стеной, как когда-то давно в Башне. Только на этот раз стену возвёл Гай.

Старший агент по-прежнему был без сознания, однако на его плече Мира заметила Проклятие. Оно сидело, пригорюнившись и подперев руками подбородок. При виде Проклятия Мире стало спокойнее: значит, время расплаты Старшего агента ещё не пришло, и на этот раз он выживет. Мира подумала, что нужно поскорее доставить его на ладью к Дарине, которая знала заклинания для лечения. Всё, на что хватало её умений, она уже сделала.

Краем глаза она видела тело кукра, но избегала смотреть в ту сторону.

— Нужно как можно скорее отвезти Хадара на ладью, — нарушила Мира молчание. — Там есть магиня.

Гай медленно перевёл на неё взгляд, и в его чёрных глазах Мира увидела досаду и гнев. Онавзглянула на его руку и заметила, что он до сих пор сжимает меч. Мира вдруг поняла, что Гай хочет убить Хадара и бесится, что не может себе этого позволить. Вспыхнув, она подошла к нему и осторожно коснулась его плеча, словно пробовала кончиками пальцев горячую воду.

— Его нельзя сейчас убивать, — почти ласково сказала Мира.

Лицо Гая исказила судорога. Ноздри трепетали, как у зверя.

— Он не должен поганить азарскую землю, — хрипло сказал Гай.

Мира сдержала вздох и твёрдо сказала:

— Я знаю, ты его ненавидишь. Я тоже к нему симпатии не испытываю, но что мы будем делать, если он умрёт? Слишком много на него завязано. И многие.

Гай дёрнул плечом, скинув её руку. Затем подошёл к груде камней, в которую превратилось одно из чудовищ, размахнулся и яростно рубанул по ней мечом. Камни брызнули в стороны, Мира вздрогнула от звука удара.

Тут же с той стороны, где остались лоси, раздались булькающие звуки. Мира и Гай одновременно повернулись. Пленник захлёбывался собственной кровью. Она стекала у него изо рта тёмно-красным потоком, лицо пленника исказила мука боли. Выругавшись, Гай бросился к пленнику, мечом разрубил верёвки, не заботясь о том, поранит мужчину или нет. Пленник кулём упал на землю. Гай отбросил меч, склонился на умирающим, пытаясь остановить текущую из его рта кровь, но было поздно. Пленник задрыгался в агонии и умер.

Опираясь на палку, Мира подошла к ним. Остановилась с суеверным ужасом глядя на пленника. Его жёлтые глаза были широко открыты, а на окровавленном лице даже после смерти сохранилось выражение ненависти.

— Дурак! — в бессильной злобе крикнул Гай и ударил себя кулаком по лбу. На лбу остался кровавый отпечаток от его руки.

— Кто его убил? — спросила Мира дрожащим голосом.

— Сам себя, — глухо ответил Гай.

— Как это?

— Откусил себе язык, — он провёл ладонью по лицу и кровавое пятно стало широкой полосой, протянувшейся от лба к подбородку.

Мира поёжилась, глядя на покойника.

— Я должен был это предвидеть, — продолжал Гай. — Ещё же хотел вставить в рот кляп… И не успел.

Он поднялся в полный рост, взял за повод одного из лосей, подвёл его к Хадару. Затем поднял Старшего агента и положил его на седло, где до этого лежал пленник. Мира молча с содроганием наблюдала за тем, как он привязывает Хадара к залитому кровью пленника седлу.

— Садись на второго зверя, — бросил Гай через плечо. — Может, хотя бы этого успеем спасти. Ты права, на нём многое завязано.

Мира в замешательстве посмотрела на «своего» лося. Она на лошади-то ни разу не каталась, только в детстве на пони в зоопарке, а этот зверь был гораздо выше и страшнее. Взявшись одной рукой за его шею, она хотела поставить ногу в стремя, но лось сделал несколько шагов вперёд, так что Мира едва не упала. Тогда Гай подошёл к ней и, подняв словно маленькую, посадил в седло.

— Держись крепче, — сказал он. — Полетим с ветерком.

Она торопливо кивнула и судорожно обхватила руками мохнатую шею лося. Гай сел на своего зверя так, что Хадар оказался лежать перед ним. Зверь оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Лось Миры вздетел следом. Едва увидев, как удаляется земля, она обхватила его бока ногами и зажмурилась, твёрдо решив, что откроет глаза только, когда приземлится.

Глава 12. Возвращение

Стряхнув оцепенение, в которое впала после появления воина на звере, Найра тяжело встала и направилась к окну, закрытому ставнями. Снаружи раздавались жалобные крики. Заметив, в ставне широкую щель, Найра прильнула к ней и увидела, что на улице творится сущее безумие. Спустившиеся из-под Купола воины убивали всех, кого могли достать их мечи и копья. Они бросали тела убитых прямо себе под ноги или в реку, отчего её иссиня-чёрная вода приобрела багровый оттенок.

Однако вскоре Найра заметила, что молодых женщин они не убивали: их бросали на спины зверей и увозили. Или хватали за волосы и волокли в дома; впрочем многие воины себя даже этим не утруждали и насиловали девушек прямо на улице. Найру трясло от страха. Хотя в её сторону никто не смотрел, ей казалось, что воины непременно должны её увидеть. Но куда бежать и где прятаться, она не знала. Самым невероятным было то, что в храм никто из воинов больше не заходил, как будто он стал для них невидимым и сам решил защитить Найру с Атией.

Неожиданно что-то коснулось руки Найры. Вздрогнув, она повернула голову. Рядом стояла девочка. Её губы дрожали, в глазах плескался страх.

— Они там так кричат, — пролепетала Атия, показывая на закрытые ставни. — Ты можешь попросить их замолчать?

Найра невольно улыбнулась и опустилась перед девочкой на колени, чтобы быть с ней вровень.

— Они меня не послушают, — сказала она и погладила Атию по белым кудряшкам. — Мы ещё немного тут побудем и убежим.

Девочка отрицательно замотала головой и неожиданно воскликнула:

— Нет! Олына сказала, чтобы мы оставались в храме. Здесь они нас не тронут.

Найра быстро осмотрелась по сторонам: кроме них никого не было.

— Кто тебе так сказал? — спросила она, подумав, что Атия говорит об одной из жриц. И, вероятнее всего, происходил этот разговор ещё до того, как на город напали воины.

— Олына, моя няня, — Атия смотрела на неё не по-детстки серьёзным взглядом. — Я думала, она умерла ещё на острове, но Олына сказала, что просто живёт теперь в другом месте. Там, — девочка показала в потолок.

— Когда она тебе это сказала? Когда ты была с своей комнате? — спросила Найра.

— Нет. Только что.

Найра поняла, что перестала что-то понимать. Может, в храме оставался кто-то из жриц? Зная, что на улице девочке грозит верная смерть, жрица приказала ей спрятаться в храме. Но почему Атия приняла её за свою няню? Может, жрица на неё похожа? Но почему она сказала девочке, что не умерла? Чтобы та ей легче поверила?

— Где твоя няня сейчас? — спросила Найра.

Девочка зябко пожала плечами:

— Ушла.

Найра помолчала, а потом уточнила:

— Значит, она сказала, чтобы мы оставались здесь?

Атия кивнула:

— Сказала, что храм нас спрячет. Надо дождаться, пока плохие люди уйдут, а другие придут.

Найру прошиб холодный пот.

— Какие другие?! — спросила она дрожащим голосом.

— Те, с кем мы должны встретиться, — уверенно отвечала девочка. — Среди них будет настоящая избранная.

— Настоящая, — медленно повторила Найра.

Вспомнился странный сон, в котором огромная жаба обвинила Найру в том, что она самозванка и занимает место Миры. Найра почувствовала, как душу заполняют тёмные клубы гнева. Всё в её жизни окончательно стало плохо после того, как она помогла попасть в город незнакомой худышке, которая приплыла в лодке Гая. Как будто сама Праматерь отвернулась от Найры в тот момент: она потеряла сестру, работу в Весёлом доме; затем была схвачена стражами и брошена в Башню; её обвинили в убийстве Магды и приговорили к смертной казни!

Найре вспомнилось, как она бежала по пустому городу, пытаясь спрятаться от стражей, как забежала в лавку и увидела там Миру. Та не пустила её к себе, из-за чего Найру поймали. И никто, ни один человек не пришёл её вызволить. Она, ещё живая, как будто умерла для всех. И единственный приют, который ей удалось найти, это здесь, в Сухири. Но и тут проклятая Мира не оставляет её в покое. Оказывается, Найра заняла её место. Ей говорят, что Мира избранная!

"Нет уж! — мысленно воскликнула она. — Я свободная азарка и никогда не склонюсь перед мокрозявой! Они рождаются, чтобы служить нам. Так пусть и служат, пока течёт Мёртвая река".

В голове Найры созрел план дальнейших действий. Встав в полный рост, она сухо обронила, обращаясь к девочке:

— Ладно, дальше будет видно, что делать. А пока давай вернёмся в твою комнату. Нечего у окон в коридоре стоять.

…

Крики за стенами храма постепенно стихали. Через некоторое время, выглянув через щель в окно, Найра увидела, что воины сели на своих зверей и вновь подняли их в воздух. Они улетали из Сухири, оставив после себя кучи мёртвых, истерзанных тел.

— Значит и нам тут делать нечего, — тихо сказала Найра.

Она повернулась к задремавшей на кровати девочке, уже в который раз подивилась тому, как в таком тоненьком, хрупком тельце может прятаться огромное, покрытое изумрудной чушуёй чудовище, вселяющее ужас. Атия называла его Зверем и говорила, что он всегда был в ней, но люди с острове Серой Хмари не разрешали его выпускать. И только когда на остров напали, их вождь сам приказал девочке выпустить зверя, чтобы она могла поплыть и позвать на помощь. Но Атия заблудилась между островами. Охваченная паникой, она металась, распугивая речных обитателе, пока не увидела лодку, а в ней Найру и "фриду". Дальше рассказ девочки путался. Найра так и не смогла понять, почему Атия стала помогать ей и вступила в драку с "фридой". По словам Атии она увидела в лодке рядом с Найрой вождя их острова и тот приказал убить "фриду". Это было более чем удивительно, потому что Найра точно знала, что в лодке кроме неё и "фриды" никого не было! Но она не стала об этой долго задумываться. Девочка в теле дракона спасла ей жизнь, а это главное.

Теперь же, после слов Атии о том, что к ней в комнату приходила мёртвая няня и сказала, что в храме их никто не тронет, история с лодкой вновь живо всплыла в памяти Найры. Получалось, кто-то невидимый наблюдает за Атией и в нужные моменты даёт ей указания, что делать. Это не слишком удивило Найру: Гаю являлась Праматерь, да и она сама порой ощущала присутствие рядом неведомой силы, защищающей её. Но всё же было любопытно, кто они — таинственные охранители девочки?

Найра хотела было разбудить Атию, но девочка так сладко спала, что было жаль прерывать её сон. Найра решила подождать ещё чуть-чуть. До этого, они плотно пообедали сыром, вяленым мясом и лепёшками, которые Найра нашла в одной из кладовок. Там же нашёлсякувшин с вином. Так как больше пить было нечего, она налила вина и девочке. Та выпила и быстро уснула. А Найра сидела рядом с ней на узкой жёсикой кровати и думала, что им делать и куда податься дальше. В Лесу опасно, Остров Серой Хмари уничтожен, на Больших кочках она одна могла бы затеряться, но с ребенком это сложно. Получалось, что нужно возвращаться в Элсар, хоть её там и разыскивают, как убийцу. Найра вспомнила о дядюшке Кларке и его куклах. После произошедшего с Молли она боялась кукол, но теперь люди начали внушать ей куда больший страх. А дядюшка Кларк добрый, он не откажет в приюте Найре и маленькой девочке. Осталось только проникнуть в Элсар, обойдя стражей на окружающей остров стене.

Не дождавшись пробуждения девочки, Найра осторожно погладила её по плечу, чтобы та проснулась. Атия вздрогнула всем тельцем, распахнула ярко-голубые глаза и уставилась на Найру так, словно не узнавала.

— Привет, — улыбнулась девушка.

Атия робко улыбнулась в ответ, потом осмелела, протянула руки и обхватила Найру за шею.

На мгновение у девушки возникло ощущение, что всё это уже было. Да и почему ощущение: всё это и правда было, только с другой девочкой, и тогда на Найру смотрели не голубые, а карие глаза, и на плечи спадали не белые, а чёрные кудряшки. Фрида, её бедная сестрёнка. После нападения того жуткого существа, сильно похожего на Фриду, Найра даже думать о ней избегала. Но пробуждение Атии всколыхнуло в ней печаль и точку по умершей сестре. Почувствовав, как горло сдавил ком слёз, Найра обхватила девочку, прижала к себе и крепко-крепко зажмурилась. Сейчас не время поддаваться печали о сестре. Им нужно убегать отсюда и чем скорее, тем лучше. А по Фриде она поплачет потом, когда всё плохое закончится.

Смахнув со щёк слёзы, Найра отклонилась назад, чтобы взглянуть на девочку. Кажется, она придумала, как уговорить Атию ослушаться наказа няни и покинуть храм.

— Что тебе снилось? — ласково спросила Найра.

Девочка пожала худенькими плечами:

— Не помню. Нет! Вспомнила! Что-то вкусное.

Она захихикала.

— Вкусное? — подхватила Найра игру.

— Ага, — девочка взяла прядь её волос и стала наматывать на свои пальцы. — Очень вкусное…

— Хорошо, — нетерпеливо перебила Найра и добавила таинственным шёпотом: — Хочу тебе сказать, пока ты спала, к нам приходила Олына.

— Няня?! — изумлённо воскликнула Атия.

— Да, — Найра кивнула, осторожно высвобождая запутанную прядь волос из её кулачка. — Она сказала, что нам нужно собраться и уплыть отсюда.

— Но она сказала мне ждать здесь избранную! — упёрлась Атия.

Найра почувствовала раздражение от одного лишь упоминания о Мире.

— Да, да, так было прежде. Но теперь всё поменялось. Избранная будет ждать нас в Элсаре, — она старалась говорить ласково.

— Э-саре? — повторила Атия незнакомое слово. — Что это?

— Это очень большой город! Он стоит на огромной скале и накрыт сверху красивым куполом, — Найра окончательно распутала волосы и, встав с кровати, подхватила девочку на руки. Атия сцепила ноги у неё за спиной и обняла за шею.

— Тебе там очень понравится, — добавила Найра с улыбкой. — Мы пойдём к одному человеку, у него много-много кукол. Они все одеты в нарядные платья, умеют открывать и закрывать глаза, двигать руками и ногами, и даже разговаривать.

Девочка радостно ахнула и расцеловала Найру в обе щеки. Кажется, куклы заставили её забыть про избранную.

— Но для этого, — в голосе Найры появилась строгость, — ты должна быть послушной девочкой и во всём меня слушаться.

Атия с готовностью кивнула.

Спустив девочку на пол, Найра взяла её за руку и вывела из комнаты. Опять ей приходится убегать. За последнее время Найра покинула столько мест, сколько не покидала за всю свою жизнь. Вечная странница, оставляющая везде частичку своей души. Через некоторое время впереди показалось окно, возле которого она стояла со жрицей, когда под Куполом появились воины. Тело женщины до сих пор лежало на полу лицом вверх, и торчащая из головы стрела, напоминала рог. Увидев покойницу, Атия вскрикнулаот неожиданности. Она была всего лишь маленькой девочкой и то, что внутри неё жил могучий дракон, не делало её смелее и взрослее.

— Найра, посмотри, у неё из головы дерево растёт! — воскликнула Атия.

Похоже, девочка никогда не видела стрелу и не знала, что это такое. Найра не нашлась, что на это ответить и повела её дальше. Уже пройдя мимо жрицы, Атия продолжала оборачиваться, словно ожидала, что стрела в её лбу продолжит расти. Найре пришлось даже прикрикнуть на девочку, чтобы та смотрела под ноги.

Дойдя до двери, Найра осторожно выглянула на улицу: хотя она и видела, как скрываются за Куполом воины, но кто-то ведь мог остаться. Прямо перед входом лежал разрубленный пополам труп. Он был так обезображен копытами, что опознать, мужчина это или женщина можно было только по одежде. Найру замутило, и она торопливо закрыла для Атии обзор своей юбкой. К счастью, девочка не успела ничего увидеть. Необходимо что-то сделать: Атия не должна увидеть горы порубаных людей.

Найра поспешно отвела её от двери и, опустившись на пол так, чтобы быть на уровне лица девочки, внимательно посмотрела ей в глаза.

— Что случилось? — робко спросила Атия.

Чувствуя, как у самой замирает сердце, а всё внутри сотрясается от страха, Найра произнесла:

— Знаешь что, а давай мы с тобой поиграем.

— Давай, — радостно согласилась Атия. — Во что?

— В цеплюч. Я возьму тебя на руки, а ты обхватишь меня крепко-крепко и глаза закроешь. Откроешь только когда я скажу "отцеплюч".

Судя по скучающему лицу девочки, правила игры ей совсем не понравились.

— Не хочу в такое играть, — капризно сказала она.

Найра тяжело вздохнула: хочу, не хочу… У неё совсем не было времени на уговоры, требовалось, как можно скорее покинуть Сухири.

— Куклы тоже с тобой играть не захотят, — резко сказала она.

У девочки сразу задрожали губки.

— Хорошо, я согласна, — поспешно согласилась она.

Так Найра её и вынесла, для надёжности ещё и рукавом прикрыла Атии глаза — на случай, если той вдруг захочется посмотреть. Прознаться, Найра и сама бы глаза закрыла, если бы могла. Город был завален трупами. Изуродованные стрелами или ударами мечей, они лежали на порогах своих домов или на мелководье.

О, Праматерь, что же это за звери такие, которые убивают себе подобных, не щадя ни стариков, ни женщин и детей?!

Найра чувствовала, как по щекам текут слёзы и всё сильнее прижимала к груди голову Атии, чтобы та не смогла ничего увидеть. По колено в воде она спешила к Реке. Прочь отсюда, прочь.

Наконец, она вышла к заливу. Неподалёку от берега Найра увидела несколько лодок, а в них убитых стрелами людей (из бывших мокрозяв). Видимо, несчастные пытались убежать из Сухири, но их не выпустили.

Неожиданно девочка издала дикий визг. Вздрогнув, Найра взглянула на неё: Атия во все глаза смотрела на набитые трупами лодки, в её глазах застыл ужас.

— Атия, смотри на меня! — срывающимся голосом приказала Найра.

— Они все мёртвые! — кричала девочка, не слыша её. — Все! Все мёртвые!

Найра опустила её на землю, встала напротив на колени и, сжав худенькие плечи, сказала:

— Не смотри на них! Смотри только на меня. Сейчас я очищу одну и лодок и мы убежим отсюда. Твоя няня Олына приходила ко мне и велела так делать. Ты же слушайешься няню?

Атия часто закивала, хотя Найра не была уверена, что она услышала хоть слово. Она взяла девочку за руки и прижала её ладони к глазам.

— Стой здесь так, — сказала Найра. Как неистранно, присутствие рядом напуганной девочки придавало ей уверенность и спокойствие. Она даже подумала, чтобы если бы не Атия, она сейчас сама металась бы по городу и голосила от ужаса.

— Ты меня не бросишь? — спросила девочка дрожащим голоском.

Найра увидела, как из-под её ладошек потекли слёзы.

— Нет! — с жаром воскликнула девушка. — Конечно же, нет! Как ты могла такое подумать?! Я очищу лодки и вернусь за тобой. Ты меня понимаешь?

Девочка несколько раз кивнула.

— Вот и ладно.

Найра подошла к лодке, где было меньше людей, чем в других. Забравшись в неё, Найра стала переваливать покойников через борт и сбрасывать в воду. Скоро её руки и платье спереди окрасились кровью, словно у мясника; Найру подташнивало от висевшего в воздухе тяжёлого запаха. Она подумала, что этот запах привлечёт много хищников и с темнотой, здесь будут кишить черви Ооно и прочие твари, желающие полакомиться человечиной. А, может, они и до темноты ждать не станут. Работая, Найра в страхе осматривала Реку и косилась на светлое небо — хоть бы не вернулись воины!

Наконец, лодка была очищена и Найра подплыла к берегу, отталкиваясь вёслами от неподвижно лежащих в воде тел. Она вернулась за девочкой. Та послушно стояла на том месте, где её оставили.

— Это я, — сказала Найра, чтобы Атия её не испугалась.

— От тебя пахнет смертью, — тихо сказала девочка. Она уже не плакала, только чуть покачивалась из стороны в сторону, словно тонкое деревце на ветру.

Найра поморщилась, ответила:

— Здесь всё ею пропитано. Но скоро мы уедем.

Она подошла к Атии и подняла её на руки. Перетаскивание мертвецов через борт не далось даром — руки ломили от усталости, хотя Найра никогда не боялась работы и всегда считала себя сильной. Пока она несла Атию в лодку, девочка так и не отняла ладони от лица. Посадив её на лавку, Найра взялась за вёсла.

Отплыли.

Страшный город становился всё дальше, трупы в воде закончились, и Нарйра разрешила девочке открыть глаза. Та убрала от лица ладони, но так и сидела, подтянув к груди колени и глядя в пол. Её губы безмолвно шевелились, однако Найра слишком устала, чтобы спрашивать, что Атия бормочет. Каждый взмах вёсел давался Найре всё тяжелее, лодка казалась увязшей в воде и девушка смотрела на Сухири просто чтобы убедиться, что они отплывают, а не стоят на месте.

Но, наконец, он превратился в тёмное пятно, и девочка воскликнула:

— Ещё один остров!

Обернувшись, Найра увидела "выросший" из воды Элсар.

Глава 12.1

Уже начало темнеть небо, а они всё никак не могли доплыть до Элсара. Найра окончательно выбилась из сил, и только опасение совсем перепугать Атию, удерживало её от того, чтобы лечь на дно лодки и забыться. Но она гребла, невзирая на смертельную усталость и кровоточащие мозоли на ладонях. Знала, стоит хоть ненадолго остановиться, и она больше не сможет сделать ни одного движения.

— Туман потолстел, — сказала девочка, глядя прямо перед собой расширенными от испуга глазищами.

Найра пропустила очередной взмах вёсел. Огляделась. В самом деле, по Реке растёкся плотный багровый туман, какого ей никогда не приходилось видеть. Найре казалось, что лодку со всех сторон обхватили залитые кровью руки; она будто бы слышала тихие осторожные постукивания сотен кулачков в борта.

— Мне страшно, — всхлипнула Атия и перебралась на лавку рядом с ней. Но так Найре было неудобно грести.

Выпустив весло, она погладила девочку по влажной щеке, отметила, какая та холодная.

— Ты замёрзла? — спросила Найра.

Атия неопределённо пожала плечами, глядя прямо перед собой. Её зубы выбивали дрожь.

— Мы скоро приплывём, — сказала Найра, стараясь, чтобы голос звучал бодро и обнадёживающе. — Вот увидишь, очень скоро мы будем сидеть в тёплом сухом доме дядюшки Кларка, играть с…

— Няня, — вдруг тихо и внятно произнесла девочка.

Оторвав от неё взгляд, Найра посмотрела вперёд и увидела на лавке, где прежде сидела Атия, очень худую лысую женщину в платье с прорехами. Незнакомка смотрела на неё со злостью.

— Вода — жизнь, — пролепетала Найра.

— Это моя няня, Олына, — сказала Атия, но по-прежнему осталась сидеть рядом, прижавшись дрожащим тельцем к боку девушки.

Похоже, она сама боялась Олыну.

— Ты нарушила моё указание и увезла Атию из храма, — произнесла женщина глухим голосом. Казалось, она выталкивает из себя слова.

Найра глубоко вдохнула, набираясь смелости и с вызовом ответила:

— А до тебя ко мне являлась огромная жаба и приказала убегать.

Женщина подалась вперёд, уперев руки в худые острые колени и всматриваясь в лицо Найры колючим взглядом глаз, лишённых ресниц.

— Но ты и её ослушалась, — заявила она.

Найра смутилась:

— Откуда ты знаешь? Вы что, знакомы?

Женщина неопределённо цыкнула зубом.

— В данном случае, это неважно, — ответила она. — Ты упустила время, когда можно было убежать. А теперь от тебя наоборот требовалось оставаться в храме и ждать…

— Избранную? — презрительно фыркнула Найра. — Я никогда не буду на посылках у мокрозявы! Избранной может стать только свободная азарка! Такая как я!

Женщина устало вздохнула и негромко промолвила:

— Как же вы затрахали со своей гордыней. Нашли в себе единственное достоинство и носитесь с ним, как с писанной торбой.

Найра изумлённо моргнула. На миг ей показалось, что, не зная эту женщину, она знакома с ней.

— Кто ты такая? — воскликнула она.

Женщина откинулась назад, оперлась худыми руками на лавку.

— Назови своё имя! — не унималась Найра.

— Моё имя тебе ничего не скажет. Но если хочешь знать обо мне больше, я — та, которая видела гибель это мира.

Найра в испуге осмотрелась по сторонам. Над водой всё также клубился красноватый туман.

— Гибель? — робко повторила Найра.

Женщина кивнула:

— И не один раз. Я хочу спасти Азар, но каждый раз что-то выходит из-под контроля. Кто-то незначительный давит бабочку и это приводит к гибели целого мира*.

Найра ничего не поняла: какие бабочки, кто их давит? Но не стала задавать вопросов. Зато спросила женщина, как там Атия её назвала? Кажется, Олына.

— Ну, и что ты собираешься делать дальше, Не-весёлая Найра?

Вновь у Найры появилось странное ощущение, что они встречались раньше.

— Сама, что ли, не видишь, куда мы плывём? — огрызнулась она.

— Вижу, — ничуть не обидевшись, ответила Олына. — Но как ты собираешься попасть в город? Стена охраняется стражей, если бы я не напустила туман, вас бы уже увидели и выслали навстречу лодку. Тебя ведь разыскивают в Элсаре за убийство травницы Магды и Старшего агента Хадара. Представь удивление стражей, когда они поймут, что ты сама вернулась.

«Всё знает!» — потрясённо подумала Найра.

Как не печально, а женщина права: Река вокруг города тщательно просматривается. И чтобы попасть за стену, нужно заплыть в охраняемые стражами Малые ворота.

«Как же я не подумала об этом раньше?! — мысленно воскликнула она. — Вот дурочка!»

— И что теперь делать? — робко спросила Найра.

Олына как-то сразу начала ей нравиться.

— Сегодня вам в город не попасть, — ответила женщина. — Спрячьтесь на берегу в тумане, переждите ночь, а завтра утром из Больших кочек приплывёт большой караван лодочников с товарами. Затеряйтесь среди них и так попадёте в город.

— Хорошо! — радостно кивнула Найра.

Вот это уже было то, что нужно.

Женщина тяжело вздохнула, будто заранее была уверена, что всё равно всё пойдёт не так, как бы ей хотелось.

— Послушай, — сказала она. — Я не могу переписать набело твою жизнь или пройти за тебя путь. Могу лишь указать верный вектор, куда двигаться. Но существуют миллиарды случайностей, и они рисуют наши судьбы, как ветер на дюнах, сбивают все ориентиры. Тебе пора уже самой научиться думать, хотя бы на несколько шагов вперёд просчитывать варианты. Запомни, эта девочка (женщина тепло посмотрела на Атию) очень важна.

Услышав, что про неё говорят, девочка смущенно заулыбалась.

— Твоё упрямство, глупость и предрассудки едва не погубили Атию, — сурово закончила Олына.

Найра молчала потупившись. Её распирало от любопытства спросить, чем же так важна девочка, но она не решалась, боясь опять вызвать гнев женщины.

— Я найду способ устроить вам с Мирой встречу, — снова заговорила Олына.

— Зачем? — спросила Найра, и в голосе против воли прозвучала неприязнь.

— Для Атии. Они с Мирой должны оказаться вместе в храме. Я пока не знаю, как вас соединить, но постарайся больше не делать глупости и не мешать нам.

«Нам?» — мысленно отметила Найра.

— Кстати, ты несправедлива к Мире, — заметила Олына. — Она пыталась тебя спасти. Но её возможности слишком скромны.

— Откуда ты это знаешь? — угрюмо спросила Найра.

Женщина сделала неопределённый жест:

— Оттуда.

Она поднялась с места и подошла к Найре. Девушка отклонилась, глядя на неё снизу вверх в испуге.

— Не бойся, — сказала Олына. — Я хочу снять с тебя усталость. Ты потратила много сил, чтобы доплыть до города.

Найра уставилась на её худую, обветренную до красноты руку.

«Атия сказала, ты умерла! Не прикасайся ко мне!» — хотела выкрикнуть она, но женщина дотронулась до её лба кончиками пальцев, и на Найру внезапно снизошло блаженное успокоение. Перестали болеть стёртые до крови ладони, а в уставшие мышцы влилась сила. От удовольствия Найра даже глаза закрыла. Ей показалось, будто её подхватил поток воды и понёс на гребне всё выше и выше, к самому Куполу. Страха не было, напротив, душу заполнило безграничное счастье. Всё плохое и недоброе отступило, оставив лишь самые приятные и радостные ощущения.

Найра почти долетела до Купола, когда вода начала опадать, и её мягко вернули на землю. Открыв глаза, она в изумлении посмотрела на Олыну.

— Ну что, так лучше? — спроисила та с доброй улыбкой.

— Да! — прошептала Найра, ещё не придя в себя от чуда.

Переведя взгляд на свои ладони, она увидела, что мозоли пропали, а кожа стала розовой и гладкой.

— Ты… как Праматерь! — восхищённо воскликнула она.

Олына хмыкнула и сказала:

— Следи за ней. А то ещё больше глупостей натворит.

Найра вдруг поняла, что это был наказ не для неё, а для девочки.

Она посмотрела на Атию и увидела, что девочка кивнула. Как будто это Найре было восемь лет. Стало обидно.

Найра хотела сказать об этом Олыне, но вновь повернув к ней голову, увидела, что женщина пропала. Кроме них с Атией в лодке никого не было, лишь туман продолжал клубиться над рекой, но теперь Найра его не боялась, поскольку знала — он друг, который спрячет их от стражей Элсара.

…

— Я ничего не вижу, — пожаловалась девочка.

Ближе к берегу туман стал таким плотным, что всё вокруг утопало в красноватой дымке. Не было ничего видно на расстоянии вытянутой руки, да и саму руку уже видно не было. Только стена, окружающая город, угадывалась, как что-то тёмное и огромное. Время от времени на ней вспыхивали пятна жёлтого света — это стражи высовывались наружу с факелами. Один из факелов пролетел вниз и упал в воду — судя по плеску, шагах в пяти от лодки.

А ещё сверху из багровой живой пустоты до них долетали разговоры стражей. Все говорили об одном: что ничего не видно, спрашивали друг у друга, что Вилл подери, происходит? Само собой, появились те, кто угадал в тумане конец Света, и все единодушно сходились на том, что это дурное предзнаменование.

Хотя Найра гребла с осторожностью, до слёз в глазах вглядываясь вперёд, чтобы не пропустить прибрежные скалы, всё равно пропустила, и лодка с глухим стуком ударилась носом в камни.

Девочка испуганно вскрикнула.

— Тише! — шикнула на неё Найра.

И замерла в ожидании, что будут делать стражи на стене — не услышали ли они девочку? Но, кажется, наверху была полная сумятица. И, скорее всего, возглас Атии там приняли за крик птицы.

Лодка повернулась боком к берегу и остановилась, царапаясь бортом о камни. Найра осторожно выбралась, ощупывая скользкие холодные камни. К счастью, берег в этом месте был пологим.

— Найра! — испуганно зашептала Атия. — Где ты?!

— Я здесь. Тише!

Она вспомнила, что где-то здесь должны быть специальные валуны, к которым лодочники привязывали свои судёнышки. Но в тумане она даже не надеялась их найти. Да и зачем ей теперь лодка? Пусть плывёт дальше, кто-нибудь из лодочников её на Реке подберёт.

Найра помогла девочке выбраться на берег. Атия вцепилась в подол Найры и боялась её выпустить хотя бы на мгновение.

— А как же наша лодка? — спросила девочка, когда они отошли от воды.

Найра махнула рукой:

— Пусть дальше плывёт.

— Нет! — возмутилась Атия. — Олына сказала, что мы завтра присоединимся к каравану. А кто нас туда возьмёт без лодки?

Найра задумалась: а ведь правда. Для каравана поднимут ворота, и все лодки заплывут в бухту, где есть причал и можно разгрузить товары.

— Хорошо, сейчас я привяжу лодку, — буркнула она, досадуя на свою недогадливость. — Побудь здесь.

Атия выпустила её подол. Даже не глядя на девочку, Найра чувствовала её недовольство.

Она подошла к кромке воды, туда, где оставила лодку, но не увидела в тумане её очертаний. Предчувствуя неизбежное, Найра осторожно вошла в воду, наклонилась, поводила руками, надеясь нащупать лодку. Лодка уплыла.

— Как же, так быстро? — пробормотала Найра.

Она вгляделась в туман. На миг поверилось, что сейчас из багровой дымки выплывет их судёнышко и покорно остановится перед Найрой: бери меня и привязывай скорее. Но время шло, а лодка не выплывала.

— Найра! — позвала Атия громким шёпотом.

Понуро опустив голову, Найра вернулась к девочке.

— Ну что? Привязала? — спросила та с надеждой.

Найре стало стыдно признаваться в неудаче.

— Да, теперь она никуда от нас не денется, — ответила она, как можно веселее, и подумала:

«Завтра, когда туман рассеется, скажу, что лодку украли. А в караван мы и без лодки попадём. Попросимся к кому-нибудь. Так и скажем, что потеряли свою лодку в тумане».

— Что мы будем делать дальше? — спросила Атия.

— Ждать караван из Больших кочек, — ответила Найра и уселась на камни.

— Тут холодно и мокро, — недовольно заметила девочка.

Она стояла рядом, касаясь плеча сидящей Найры.

— Увы, тёплых одеял у нас нет, — ответила девушка. — Садись рядом, прижмись ко мне и станет теплее.

Девочка села. Найра чувствовала, как мелко дрожит её тело. Она обняла Атию и прижала к себе. Некоторое время молчали, только стражи наверху продолжали перекликаться, словно невидимые птицы.

— Скоро попадём в Элсар, в дом дядюшке Кларку. У него горячий чай и тёплое одеяло, — сказала Найра, желая хоть как-то подбодрить девочку, а заодно себя.

Атия продолжала мелко дрожать.

— Расскажи о куклах, — попросила она слабым голоском.

— Они очень красивые. Кларк делает их на заказ для детей знатных горожан. Кукол-дам он наряжает в яркие платья, а стражей в кольчуги и даёт им мечи или копья.

Она вспомнила, как впервые попала в дом к дядюшке Кларку. Ей было тогда, пожалуй, меньше, чем сейчас Атии. Хозяйка Весёлого дома, где она воспитывалась, заказала Кларку куклу для своей больной дочери и послала Найру узнать, скоро ли та будет готова.

Она думала, что просто спросит у кукольника, когда будет готов подарок и убежит обратно, но огромный старик с добрым лицом пригласил её войти.

— Хочешь посмотреть моих кукол? — спросил он.

Найра кивнула, и он запустил её в дом. Она прежде не видела столько кукол, да ещё такого большого роста. Многие из них были ей по пояс, а некоторые даже одного роста. Найре сперва показалось, что она окружена толпой детей, которые для чего-то нарядились во взрослые одежды. И перепугалась, что те начнут дразнить её за бедное платье и цыпки на руках. Она попятилась к двери и столкнулась с кукольником.

— Не бойся, Найра, — сказал он с добродушной улыбкой. — Они не сделают тебе ничего плохого. В отличие от настоящих детей, в них нет злости.

Она робко приблизилась к одной из кукол: самой большой и красивой. У неё были ярко-голубые глаза, красные губы и волосы такие белые, каких Найра никогда не видела. Наверняка это была знатная дама, вон какое у неё красивое платье и руки совсем без цыпок.

Найра обернулась на кукольника взглядом спрашивая разрешения поиграть с этой куклой. Он кивнул, но глаза у него при этом стали очень печальные.

— Её зовут Молли, — тихо сказал он. — Она будет только рада, что ты с ней играешь. Если хочешь, можешь приходить к Молли когда захочешь. Мы всегда тебе рады.

— Разве вы не отдадите её хозяину? — спросила Найра. Ведь наверняка кукла сделана для кого-нибудь из богатых детей. Может быть, даже для детей Великого Хранителя.

— У неё нет и не будет хозяина, — ответил кукольник с такой интонацией, что Найре расхотелось о чём-то ещё спрашивать.

А через много лет у Молли появился хозяин, который приказал ей убить Найру. Она не знала, кто этот человек и где перешла ему дорогу, но до сих пор покрывалась холодным потом при воспоминаних о том, как убегала от куклы и та потом нашла её в доме Кимана.**

— Кажется, караван прибыл, — сказала ей на ухо Атия.

Найра чуть вздрогнула, отвлечённая от невесёлых воспоминаний.

— Что? — переспросила она.

Девочка молча показала в туман. Приглядевшись, Найра увидела, что мимо них движутся неясные силуэты. Как будто люди выстроились цепочкой. Они шли к горе, на которой стоял город. Тут же, сама не зная как, скорее чутьём Найра поняла, что это не караван.

Атия с детским проворством вскочила на ноги и громко зашептала:

— Идём! Что же ты?!

Найра поймала её и, обхватив, закрыла ей рот ладонью.

— Тихо! — шикнула она.

Однако их уже услышали. Процессия остановилась, и Найра увидела, как от неё отделились несколько фигур. Девушка поднялась в полный рост, судорожно сжимая руку Атии.

Фигуры приблизились. Они были выше обычных людей, сама Найра, хотя и не жаловалась на маленький рост, едва доставала им до груди. Лиц за туманом она разглядеть по-прежнему не могла, но отметила, что головы странной формы, не похожи на человеческие.

В это мгновение девочка закричала. Длинно, испуганно. Один из людей тут же бросился к ней. Когда он оказался рядом, Найра заметила, что вместо рук у него трёхпалые лапы с когтями, тело голое, лысое, с бугрящимися под кожей мускулами, а лицо скорее напоминает сморщенную звериную морду с большими клыками.

Не раздумывая, Найра бросилась на чудовище.

____

* Отсылка к "И грянул гром" Р. Бредбери

** Подробности в книгах "Вниз по течению — 1,2"

Глава 13. В шатре

При взгляде на Большие кочки с высоты, сразу становилось понятно, почему они так называются. Хотя Мира не удивилась бы, узнав, что остров имеет и другое название: очень уж две горы, прорезанные ущельем, напоминали большие женские груди. Вероятно когда-то по дну ущелья текла река, но теперь о ней напоминали только отшлифованные камни. Вокруг стояла величественная, всепоглощающая тишина. Темнеющее небо налилось фиолетовым цветом и казалось обманчиво спокойным и безмятежным. Даже не верилось, что совсем недавно неподалёку отсюда одни люди со слепой яростью убивали других. Без колебаний, без жалости.

Они снизились, обогнули гору и увидели две ладьи. Люди рассыпались по берегу, словно муравьи. Заметив в небе зверей, многие оставили свои дела и замерли, подняв головы.

— Приземлимся в отдалении, чтобы они нас узнали и не зарубили от испуга, — крикнул Мире через плечо Гай и направил своего зверя к земле.

Мира только успела в ужасе подумать:

«Как бы мне также?»

И её лось стал плавно снижаться следом за зверем Гая.

«Когда Гай научился так хорошо ими управлять? — подумала она. — Как будто всю жизнь только и делал, что на лосях летал».

Что не говори, а Гай, как обычно, полон загадок. Заметив, что к ним бегут с десяток человек с копьями, Мира закричала:

— Это мы! У нас раненый Старший агент!

Люди в растерянности притормозили.

Несмотря на то, что зверь уже опустился на каменистую землю и шумно её обнюхивал, Мира боялась спускаться. Во время полёта она так крепко сжимала бока своего лося и обнимала его за шею, что, казалось срослась с животным.

Между тем, Гай спрыгнул на камни и развязал верёвку, которая крепила Хадара к седлу. На какой-то миг Мире показалось, что он сейчас сбросит Старшего агента на землю, но Гай сдержался.

К слову, за всю дорогу Старший агент так и не приходил в себя. Миру успокаивало лишь то, что на его плече по-прежнему сидело Проклятие. Значит, оно ещё не свершилось, и Хадар жив. Хотя Мира слабо представляла, что со Старшим агентом может случиться хуже того, что есть сейчас. При одном взгляде на его похожее на отбивную лицо, её передёрнуло от отвращения.

— Где Дарина? — спросила Мира, оглядев толпу и не увидев в ней магиню.

— Там, — один из мужчин махнул себе за плечо. — Мы натянули несколько шатров.

Она посмотрела в сторону, куда он указывал. В отдалении действительно виднелись шатры. Серая ткань делала их малозаметными на фоне камней.

— Нужно срочно отнести к Дарине Старшего агента. Он при смерти, — сказала Мира.

Мужчины скоро соорудили носилки из двух вёсел и натянутой между ними ткани, с предосторожностями, словно фарфорового, переложили на них Хадара. Наблюдая за ними, Мира невольно сравнила их отношение к Старшему агенту с демонстративной грубостью Гая.

Краем глаза она наблюдала и за лодочником: он разговаривал с агентом, которого Хадар оставлял за старшего.

Агент расспрашивал, что случилось и где они взяли летающих зверей. Гай неохотно отвечал, процеживая каждое слово. Мире вспомнились разговоры о давней, непримиримой вражде агентов и лодочников. И о том, что у Гая были особые причины для ненависти к людям Хадара.

Неожиданно к Мире приблизился один из мужчин в одежде агента. Зверь тут же опустил рога и мотнул головой, выражая явное желание подцепить мужчину на рог. Тот в испуге отбежал в сторону.

— Ишь ты какой зверюга! — воскликнул агент, пытаясь обойти зверя справа. Но тот следил за ним из-под опущенных рогов.

Заметив это, Гай сделав знак агенту, мол, потом продолжим, оставил своего зверя и подошёл к лосю Миры.

— Хотел помочь Старшей магине спуститься, — ответил агент на хмурый взгляд Гая. Мира отметила, что угрозы в этом взгляде не меньше, чем у зверя.

«Неужели ревнует?» — подумала она с лёгкой усмешкой.

Неудавшийся помощник посчитал самым разумным ретироваться, что и сделал, пробормотав себе под нос что-то о неотложных делах. Мира сперва не поняла, почему он назвал её Старшей магиней. Но тут же вспомнила, что Хадар представил её охране посольства, как новую Старшую магиню, выбранную Орденом на смену Даяне.

Когда агент ушёл, Гай взял Миру за талию и сказал:

— Спускайся, не бойся. Я держу.

Напоминая самой себе пласт тяжёлого снега, она сползла со зверя ему на руки. Колени подрагивали от долгого напряжения, а ноги были словно не свои, голова слегка кружилась. Гай удержал её чуть дольше, чем требовали приличия, с ироничной учтивостью произнёс:

— Госпожа Старшая магиня.

На его лице появилась и пропала в бороде скупая улыбка.

— Мне нужно дать распоряжение Дарине, — прохладно ответила она и хотела отвести его руку, но он удержал её ладонь в своей и со значением сказал:

— Дарине и без тебя всё передадут, — он понизил голос и добавил почти шёпотом: — Нужно поговорить.

Да, уж, тем для беседы между ними накопилось предостаточно.

— Следует напоить зверей, — произнёс Гай громче, на публику. — Отойдём туда, где река глубже.

Оглядевшись вокруг и отметив, что никто не обращает на них внимание, она кивнула. Ведя животных в поводу, они направились вдоль кромки воды.

Некоторое время молчали. От ходьбы Мире стало легче. Поначалу колени ещё дрожали, но с каждый шагом движения становились увереннее, словно земля придавала силу. Глядя под ноги, Мира обратила внимание на странные, похожие на металлические заклёпки наросты, которыми были усеяны камни. Как будто кто-то скрепил камни между собой. Задержавшись, она наклонилась и дотронулась до одного из наростов. Он и на ощупь напоминал круглую шляпку гвоздя. — Что это? — спросила она вслед уходящему Гаю.

Тут же с иронией отметила, насколько привыкла к тому, что он всё знает — даже мысли не допускает, будто в Азаре существует нечто ему неведомое. Гай обернулся, скользнул взглядом по заклёпкам.

— Курительные грибы, — ответил он.

— Какие? — она решила, что ослышалась.

— Курительные. Лёгкая наркота, без привыкания.

Он отвернулся и продолжил путь. Мира догнала, пошла вровень. Отметила, что Гай хмур и отстранён, как будто мысленно находится далеко от сюда, и края, куда забрели его мысли — недружелюбные, опасные.

Некоторое время молчали.

— Дым от этих грибов можно приручить и заставить работать на себя, — неожиданно снова заговорил Гай. — Но признаёт дым только равнинных.

Она недоверчиво взглянула ему в лицо: шутит? Но Гай был серьёзен.

— Кто это, равнинные? — спросила она.

— Один из местных народов, живут в Пустоши, граничащей с Лесом. Прорывают подземные ходы, не хуже кротов. Из тех, кто к ним попадал, ещё никому не удавалось вернуться. Если не сожрут какие-нибудь твари, так умрёшь от жажды и голода.

— Понятно, — протянула она, подумав: «Ещё один лютый народец».

— Где ты научился обращаться с лосями? — спросила она вслух.

— Их называют канжди.

Мира поморщилась: какая разница, как их называют?!

— Это не ответ на вопрос, — раздражённо перебила она.

Судя по выражению лица Гая, он хотел бросить что-то резкое, но сдержался.

— Так где ты научился на них летать? — повторила она вопрос.

— Мы все учились понемногу чему-нибудь и где-нибудь, — иронично отмахнулся он.

— Ну, ну, — процедила Мира сквозь зубы.

«Почему когда мы рядом, мне всегда хочется с ним поругаться?» — подумала она.

С Бренном у неё такого желания ни разу не возникало. С Хадаром тоже. А с Гаем каждый раз. Ей было плохо без него, но и рядом легче не становилось. Какой-то замкнутый, проклятый круг. Если это и есть любовь, то лучше вовсе без неё.

Они подошли к месту, где вода была особенно тёмной и напоминала густой черничный сироп. Гай отпустил своего канжди. Тот подошёл к воде, понюхал её, шумно фыркая и покачивая из стороны в сторону рогами, словно прикидывал их вес.

Мира своего зверя тоже отпустила. Она ожидала, что канжди только попьют, но они внезапно радостно ломанулись в реку. Сначала воды скрыла их длинные крепкие ноги, затем туловища, шеи. Вскоре над водой остались только рога, напоминающие деревья. Мгновение — и они тоже исчезли.

— А… — Мира в изумлении указала на то место, где только что были звери.

— Они любят нырять, — с улыбкой пояснил Гай.

Впервые с тех пор, как он появился в Сухири, Гай немного расслабился. Мира попыталась представить, как эти махины ныряют и что делают на дне, но ей не хватило фантазии.

— А эта девушка, Дарина, — вдруг произнёс Гай. — Давно Хадар её к себе взял?

— Отнюдь. Дарина зашла к нам накануне отъезда и… задержалась, — ответила она, глядя на ровную поверхность реки. Звери не появлялись, лишь несколько больших пузырей на воде появились. Мира попыталась представить, как эти махины ныряют и что делают на дне, но ей не хватило фантазии.

— Странно, обычно Хадар так легко людей не берёт, — задумчиво произнёс Гай.

Мира повела плечами:

— Ничего странного. Ему нужна была любовница, а Дарина просто удачно появилась.

— Это ещё не повод тащить её с собой в поездку с грифом «секретно», — возразил Гай.

Мира метнула на него быстрый взгляд, но ничего не ответила.

— Насколько я знаю Старшего агента, он очень недоверчив, — продолжал Гай, словно разговаривал сам с собой. — Он бы никогда не взял с собой человека, не проверив.

— Тебя же взял, — хмыкнула Мира. Но тут же вспомнила, что поиском команды занимался Майер, которому Хадар доверял.

Гай пропустил её реплику мимо ушей и спросил:

— Как именно Дарина появилась? Её кто-то рекомендовал?

— Мне принесли от Даяны сундук с заклинаниями, а Дарину прислали из Ордена, чтобы она помогла их разобрать. Мне помощь не понадобилась и я отправила её обратно. Но она задержалась в спальне у Хадара, — Мира не удержалась от ухмылки: — Ему она оказалась более полезной.

Из воды, подняв множество брызг и громко отфыркиваясь, появились рогатые головы канжди. Звери выглядели очень довольными, разве что не улыбались. Не выходя на берег, они начали плескать друг в друга водой, зачерпывая её рогами. Завороженная этим зрелищем, Мира даже выпала из разговора и не сразу включилась, когда Гай произнёс таким тоном, словно сшивал слова на брошюровщике:

— Значит, из Ордена. Это многое объясняет.

— Думаешь, его… заколдовали? — неуверенно спросила Мира.

— Вероятность высока. Хадару могло казаться, что Дарина появилась случайно. Ему могло даже казаться, что он принял решение о включении её в посольство самостоятельно. А на самом деле им управляли. Он перед появлением Дарины с Колдуном случайно не встречался?

Мира наморщила лоб, вспоминая:

— Не знаю. Я была у Великого Хранителя и потом встретилась с Хадаром на улице, когда возвращалась. Он мне и сказал, что от Даяны принесут сундук с заклинаниями и пришлют магиню, чтобы помогла разобрать их.

— Понятно, — протянул он, наблюдая за тем, как канжди играют в догоняжки, поднимая нехилые волны.

— Но для чего Колдуну подсылать к Хадару своего человека? — спросила она. — Какое отношение Орден имеет к нашей поездке в Лес?

— Мало ли… — уклончиво ответил Гай и будто невзначай спросил: — А ты зачем ходила к главному деду?

— Обсудить поездку в Лес, — Мира вдруг вспомнила о шляпе. Её осенило, что Гай может помочь советом.

— Ещё я кое о чём узнала, но в душе не чаю, что с этим знанием делать, — тихо добавила она.

Гай повернул к ней голову. Оглядев берег — не подслушивает ли их кто-нибудь — Мира рассказала о голограмме, на которой записано убийство Великим Хранителем его брата и беременной жены.

Сказать, что Гай заинтересовался, значит ничего не сказать. Мира ещё ни разу не видела его настолько вовлечённым. В его лице появилось что-то хищное, как у леопарда замершего в засаде в ожидании дичи, глаза блестели.

— Сундук со шляпой не утонул? — быстро спросил он.

Мира отметила, что даже голос у Гая стал другим.

— Вроде нет. Я видела его среди других, оставшихся на ладье.

— И ты уверена, что убийство совершил человек, изображённый на портрете? — уточнил он.

— Да, слуга чётко сказал, что на портрете изображён Великий Хранитель.

Гай едва руки не потёр от удовольствия.

— Отлично, — сказал он. — Значит, род главного деда лишается права на власть из-за убийства законного правителя и наследника. А Тиред всего лишь паяц, которому место на ярмарке.

Он перевёл на Миру горящий взгляд:

— Необходимо беречь шляпу, как зеницу ока.

Мира кивнула. Ей было обидно и горько. В памяти вновь всплыли слова Даяны о том, что Гай берёт то, что ему нужно и уходит.

«Это всего лишь борьба за власть, — подумала она. — Грёбаная политика. А как же я? Значу ли я для него хоть что-нибудь? Или он рассматривает меня исключительно как механизм для достижения своей цели? План внутри других планов… Люди и средства ничто, главное результат».

Она отвернулась, чтобы Гай не видел выражения досады на её лице и закипевшие в глазах слёзы. Понимала: если высказать ему всё, что на душе, он, как и раньше, отнесётся к этому не серьёзнее, чем к лепету ребёнка. Они находятся на разных плоскостях.

На языке сам собой завертелся вопрос: был ли ты на похоронах Магды?

Но Мира и об этом спрашивать не стала, боясь ответа, после которого не сможет относиться к Гаю иначе как к машине: расчётливой и не способной на простые человеческие слабости и чувства. Ей была невыносима мысль, что она влюблена в такого человека. Лучше обманывать себя и рисовать образ душевного, мужественного мужчины.

Внезапно вокруг потемнело, будто небо заслонила туча. У Миры слегка закружилась голова, и тут же перед глазами возникла картинка: освещённая свечами комната, на полу на толстой подстилке из сложенных одеял лежит Хадар. Рядом с ним склонилась Дарина. Дрожащий свет свечи освещает одну её щеку, вторая остаётся в тени, словно обратная сторона Луны. Она подносит к губам Хадара чашу, он пьёт неровными глотками, захлёбываясь. Дарина убирает чашу, и на её лице замирает выражение напряжённого ожидания. Внезапно тело Старшего агента сотрясает страшная конвульсия, ноги дергаются, скрюченные пальцы впиваются в руку девушки. Ту, в которой она до сих пор держит пустую чашу. Хадар широко открывывает рот, пытается что-то сказать, но из горла вырывается только хриплый рык. Он изгибается дугой, затем падает на лавку и замирает закатив глаза так, что видны бельмы. Пальцы медленно разжимаются, оставив на смуглой руке Дарины кровоподтёки. Несколько секунд она смотрит на Старшего агента, но убедившись, что всё кончено, тихо смеётся. Жутко, радостно.

…

Мира открыла глаза, в недоумении огляделась вокруг. Она лежала на камнях, головой на коленях у Гая. Он смотрел на неё с тревогой и даже испугом. Мира села, машинально поправила на груди платье. Спросила у Гая:

— Что случилось?

— Ты потеряла сознание.

Он продолжал ощупывать внимательным взглядом её лицо.

Мира вновь осмотрелась по сторонам: звери были метрах в пяти от них и слизывали фиолетовыми языками грибы с камней. Похоже, эта еда им подходходила.

— Я видела… Нам срочно нужно к Дарине, — пробормотала МИра и, придерживаясь за руку Гая, встала. Голова была тяжёлой, словно кто-то залил в лоб свинец.

— Что ты видела? — спросил он, не выпуская её руку.

— Как Дарина отравила Хадара, — она покачала головой. Тяжесть перекатилась из затылка в правый висок и отозвалась тупой болью: — Я видела его смерть. Ты прав, она появилась среди нас неслучайно… Но, может быть, мы ещё успеем.

Вырвав руку из пальцев Гая и не дожидаясь его, Мира, как могла быстро, направилась к шатру, куда унесли Хадара. Перед глазами вновь и вновь, будто кадры из кинофильма, прокручивались фрагменты видения. И толкалась мысль: «Лишь бы успеть, лишь бы успеть!»

Впереди показался шатёр. Вокруг него стояли вооружённые люди. При виде Миры, они обменялись быстрыми взглядами. Она в испуге и надежде всмотрелась в их лица: неужели опоздала?! С запинкой спросила:

— Где… Хадар?

За всех ответил один мужчина:

— В шатре.

— А Дарина?

— Тоже…

Мира ворвалась в шатёр. Здесь всё было точно так, как в видении: сложенные слоями одеяла, на которых неподвижно лежал Хадар, склонившаяся над ним Дарина.

— Стой! Не двигайся! — закричала Мира.

Магиня резко обернулась, так, что взметнулись блестящие чёрные волосы. На Миру взглянули огромные от испуга глаза девушки. В руках Дарина держалачашу, почти до краёв наполненную тёмно-зелёной жидкостью. От резкого движения зелье расплескалось.

«Чаша полная, значит я успела вовремя!» — подумала Мира.

— Пей! — приказала она сиплым голосом.

— Что? — пролепетала Дарина.

— Пей первая. Потом ему дашь.

Мире казалось, будто душа у неё окаменела. Не осталось сомнений и жалости, только холодная ярость: Дарину подослали, чтобы убить Хадара.

Руки магини дрожали так сильно, что зелье стекало по пальцам и капало на платье.

— Мне позвать стражу, чтобы тебе помогли? — холодно спросила Мира.

— Если я вы-выпью, чем буду ле-чить господи-дина? — спросила девушка, заикаясь.

— Ещё приготовишь. Пей, кому говорю!

В шатёр заглянул агент с копьём.

— Ну! — прикрикнула Мира.

Бросив на агента испуганный взгляд, Дарина залпом выпила.

Глава 13.1

Мире показалось, будто время остановилось. Даже пыль повисла в воздухе — и замерло пламя свечи. Мира напряжённо вглядывалась в лицо Дарины, подмечая каждую мелочь: бисеринки пота на лбу, неглубокую морщину между бровями, подрагивающие ресницы, с которых срывались слезинки; расширенные от испуга глаза, трепещущие крылья носа. Шли минуты, но ничего не происходило. Дарина не падал на пол, не корчилась в агонии, как Хадар в видении Миры.

«Я ошиблась, Дарина не хотела убить Хадара,» — подумала она, испытывая одновременно облегчение и стыд за свою истерику.

Переведя взгляд на руки Дарины, Мира увидела, что девушка по-прежнему сжимает чашу. Её подрагивающие пальцы были перепачканы зелёным зельем.

«Она действительно пыталась его вылечить, — подумала Мира. — А я дура и истеричка».

Она пригладила волосы, заметила, что руки трясутся, как у алкоголички, и торопливо спрятала их за спину.

— Что случилось-то? — спросил стоящий у входа страж, переводя недоумённый взгляд с одной девушки на другую.

— Ничего, — нервно передёрнула плечами Мира. Она чувствовала, как лицо и шею заливают жар поражения.

Дарина молча взяла со стоящего у стены сундука тряпицу, вытерла перепачканные в зелье пальцы.

— Мне понадобятся ещё порошки. Они остались на ладье, — произнесла она, избегая смотреть на Миру. Явный страх с её лица ушёл, и теперь на нём проступило раздражение.

«Она считает меня истеричкой, — подумала Мира. — Я проявила слабость, не смогла держать себя в руках».

Ей хотелось убежать из шатра, спрятаться от всех и побыть одной.

— Помоги ей, — сказала она стражу. — Принеси с ладьи всё, что нужно.

Полог откинулся, и в шатёр вошёл Гай. Вот уж кого Мире хотелось видеть меньше всего! Она почувствовала, как к горлу подкатил комок слёз. Не хватает ещё разрыдаться! Очень достойное поведение для новоявленной Старшей магини.

— Что у вас тут? — спросил Гай, переводя взгляд с Миры на Дарину, с той на Хадара, с него на стража.

— Ничего, — буркнула Мира и прошмыгнув под его рукой, всё-таки выбежала из шатра.

Стоявшие неподалёку кучкой и что-то бурно обсуждавшие агенты при её появлении разом замолчали. Мира подумала, что как Старшей магине, ей должны были приготовить шатёр. Если не на одну, то на пару с Дариной.

— Где мой шатёр? — резко спросила она.

— Я проведу, — вызвался один из мужчин.

Светловолосый и голубоглазазый, он отдалённо напоминал Бренна. Очень удалённо. В его сопровождении Мира направилась к дальнему шатру. Впрочем, назвать это шатром можно было весьма условно, скорее большая палатка, натянутая на вбитые в землю копья. Но Мира и такой была рада. Лишь бы скрыться от людских глаз и побыть одной.

Оказавшись внутри, она дождалась, пока агент зажжёт свечу, и жестом отпустила его. Окинула взглядом шатёр: в углу справа лежали перенесённые с ладьи тюки с вещами; вдоль двух стен сложенны в несколько слоёв одеяла — постели. Значит она была права: им с Дариной приготовили один шатёр на двоих. Чувствуя себя бесконечно уставшей и больной, Мира легла на постель, прижала колени к груди и обхватила их руками. Вот так, пусть жизнь течёт мимо, она же будет очищенной до кожицы креветкой. Замереть и лежать так до тех пор, пока не засыплет пеплом исчезнувшей цивилизации. А люди будущего пусть потом откапывают и гадают, кем была эта женщина и почему лежала в такой странной позе. Пускай строят предположения, придумывают легенды…

Вспомнилось, как стоя на берегу Элсара перед отплытием, она размышляла, какой магиней хочет быть. Мудрой и понимающей, доброй и строгой. Смешно. Пока что на деле она ведёт себя как злая истеричная дура. Набросилась на бедную девчонку только потому, что чего-то там привиделось.

— Я схожу с ума, — пробормотала Мира, давясь слезами. — Всё это для меня слишком большая ответственность. Я не могу, не тяну, не справляюсь. Крохотная шестерёнка, возомнившая себя избранной. Перед глазами, будто наяву, вновь возникло ипуганное лицо Дарины. А если бы у неё не оказалось запаса порошков для зель? Хадар бы умер., и она, Мира, прибежав спасти его, стала бы виновна в смерти. Она зажмурилась, пытаясь со слезами выдавить из себя такие мысли. Но они вертелись вокруг в безумном хороводе. Перед глазами поплыли разноцветные круги.

Рядом раздался шорох шагов. Даже не поднимая головы, Мира знала, что это Гай.

— Я хочу домой! — всхлипнула она. — Неужели нет ни одной возможности вернуться?!

Она села, глядя на него с надеждой и отчаянием. Гай устроился рядом на полу, взял её лицо в свои ладони, вытер мокрые от слёз щёки.

— Я готова была убить её, — прошептала Мира, впервые взглянув в его лицо. — Ты понимаешь, что это значит? Я не была такой… не хочу такой становиться!

— Ну, ну, тише, — ласково прошептал он. — Ты просто устала. Всё закончилось хорошо, скоро ваш ненаглядный Хадар будет марафоны бегать.

Мира упрямо мотнула головой:

— Ты не понима-ешь. Это не уста-лось. Я го-това была убить её. Я ста-ла слишком легко убивать! Понимаешь?! — у неё началась нервная икота. — Первый раз с Алек-сой было тяжело… А те-перь нет. Я не хо-чу быть такой, Гай! Мне нужно сбежать по-дальше от людей.

Гай коснулся губами впадинки у её виска. От этого прикосновения Мире стало легче, как будто он снял с её души часть тяжкой ноши. Она прижалась к нему, слыша, как стучит его сердце.

— Мне страшно! — прошептала Мира. — Научи меня, как жить с этим. Как жить с самой собой.

Он начал её целовать, и окончание просьбы затерялось у его губ. В этот раз их близость оказалась не такой, как у него дома. Гай был нежен и осторожен; их сплетенные тела отбрасывали причудливые тени на освещённую свечой стену.

«Одна судьба, одно дыхание на двоих», — подумала Мира, — Если бы так было всегда! Если бы так было можно!"

Злость и страх уходили, душу наполняло умиротворение. Она подумала, что хотела бы просто жить с ним одной семьёй в их общем доме, родить от него детей и растить их. И не нужны ей ни власть, ни слава. Просто любить его и ждать, зная, что он придёт. Только к ней, к ней одной.

Глава 14. Вылазка

— Ну, как ты? Отпустило? — негромко спросил Гай.

Мира глубоко вздохнула, перевернулась на бок, провела пальцами по его влажной груди. Под чёрнами курчавыми волосами проступали бледные шрамы — следы допросов после неудавшегося мятежа.

— Спасибо. Лучше, — улыбнулась она. — До «отлично» далеко, но хотя бы паника отступила. А то даже воздуха не хватало.

Она помолчала и добавила:

— Кажется, я влезла во всё это слишком глубоко, чтобы так легко вынырнуть. Надо для начала в Элсар вернуться.

Неожиданно он легонько шлёпнул её по филейной части, повёрнутой ко входу, и сказал:

— Не лежи спиной к дверям, если не хочешь получить кинжал в мягкое место.

У Миры по спине пробежал мороз от такого предупреждения, но она попыталась перевести всё в шутку и сказала с улыбкой:

— Тогда мне придётся отвернуться от тебя.

— Это я переживу легче, чем смерть Старшей магини, — заверил Гай.

— Я не настоящая Старшая магиня, — торопливо перебила она.

— Для кого-то уже настоящая, — Его глаза были серьёзны. — Мира, я не шучу. Нужно всегда находиться лицом к дверям, чтобы вовремя увидеть угрозу.

Ей показалось, что вернулось время, когда Гай был её наставником перед турниром. Она сидела с видом прилежной ученицы, а он ходил из угла в угол и говорил: «Запомни, никому нельзя доверять, особенно в том, что касается пищи. Думай над каждым действием и словом: всё могут использовать против тебя».

Она только собралась с демонстративной покорностью сказать: «Да, кэп! Слушаюсь, кэп!»

Как вдруг Гай взглянул за её спину и спросил:

— Что хотел?

Вздрогнув, Мира резко обернулась. Полог шатра отогнулся, и в проёме стоял страж. Его широкое, как луна лицо блестело от любопытства, глаза плотоядно осматривали Мирин зад. Она тихо взвизгнула, дёрнула на себя край одеяла, на котором лежала. Страж смутился и торопливо задёрнул полог. Мира, наконец, вытянула из-под себя одеяло и набросила его сверху, закрывшись до подбородка. Блин, неловко-то как вышло! Почему у шатров нет дверей со щеколдой? В следующий раз надо будет наколдовать что-нибудь подобное. А то ходют всякие…

— Эээ, — сказал за пологом страж.

— Чего тебе надо? — крикнула Мира.

Полог опять заколыхался, но в этот раз никто не заглянул.

— Господину Старшему агенту стало лучше, он приказывает вам прийти к нему, — сказал страж.

— Не успел оклематься, уже приказывает, — проворчал Гай, натягивая штаны.

— Передай, скоро приду, — сказала Мира.

Она хотела начать одеваться, но полог опять колыхнулся, из-за него раздалось:

— Ээээ.

— Что ещё?! — недовольно бросила она.

— Мне же не показалось? Лодочник Гай с вами? — спросил страж.

Они переглянулись.

— Не показалось, — ответил Гай.

«Он что, совсем дурак?» — спросил он.

— Господин Старший агент приказал и тебе прийти, — сказал страж.

— Мне твой Старший агент не указ, — заметил Гай, надевая сапог.

— Передай, он тоже придёт, — крикнула Мира и улыбнулась в ответ на удивлённый взгляд любовника.

Раздались удаляющиеся шаги.

— Что это было? — спросил Гай, пристально глядя на неё. — С каких пор ты взялась за меня отвечать?

Она наморщила нос:

— Ай, пожалуйста, перестань. Не обижайся, но иногда вы с Хадаром с вашими старыми тёрками выглядите смешно. Словно мальчишки, не поделившие одну песочницу.

Он усмехнулся и стал надевать второй сапог.

— Ну… Это так, взгляд со стороны, — добавила Мира, желая поскорее завершить завернувший не туда и проходящий по краю ссоры разговор. Она притянула к себе лежащее на полу платье и начала одеваться.

— Спасибо за совет находиться лицом к двери, — произнесла она чуть позже.

Гай скупо улыбнулся.

…

Хадар выглядел уже не таким умирающим, как до этого, но всё же сразу становилось понятно, что ещё на пару дней посольство задержится в Больших кочках. И это ещё по хорошим прикидам, если Дарина продолжит поить Старшего агента восстанавливающими зельями. Мира отметила возле его «ложа» начатую бутылку вина и глиняную кружку. Сидящее на плече Старшего агента Проклятие, увидев Миру, заулыбалось и в знак приветствия помахало невидимой шляпой. Девушка чуть улыбнулась в ответ, но так чтобы не привлекать ничьё внимание, ведь кроме неё и Хадара полупрозрачного карлика никто не видит.

Затем она обменялась змеиными взглядами с Дариной. Между ними ещё при первой встрече не возникло тёплоты в отношениях, но теперь во взгляде магини вовсе сквозила стужа. Мира мысленно хмыкнула и отвернулась: плевать. Пусть Дарина думает, что хочет, лишь бы подчинялась. Мира уже поняла, что путь власти — это путь душевного одиночества. Много тех, кто завидует; много тех, кто хочет что-то получить от «дружбы» с тобой; и лишь единицы действительно являются друзьями. Оттого они особенно ценны. В Азаре у Миры появилось немного друзей: газилинны, которые уплыли в неизвестном направлении; Бренн, которого она практически убила своими руками и Гай — наставник, любовник, друг. Она украдкой посмотрела на мужчину: он присел на один из сундуков, в устремлённом на Хадара взгляде замерло презрение.

«Никому его не отдам, — подумала Мира. — Он только мой зверь».

— Оставьте нас одних, — приказал Хадар, дежурившим у входа агентам. Те беспрекословно вышли, только закрывающий вход полог немного покачивался от сквозняка. Хадар, покряхтывая, сел. Дарина тут же подоспела, подложила под спину подушку, чтобы ему стало удобнее.

«З — забота», — хмыкнула про себя Мира.

И всё же, она была рада видеть Старшего агента в здравии. Почему-то сразу стало спокойнее и поверилось, что он всё организует в лучшем виде. Даже если самому Хадару до лучшего вида далековато.

— Садись, в ногах, как известно, правды нет, — проскрипел Старший агент Мире, указывая на расстеленные на земле циновки из цеплюча. Дарина как раз сидела на одной из таких, подобрав под себя ноги.

Мира с Гаем переглянулись. Она села на циновку, он остался на сундуке. Возникла неловкая пауза.

— Вижу, вам стало гораздо лучше, — сказала Мира, чтобы начать разговор.

— Твоими молитвами, — скривился Хадар.

Почувствовав на себе взгляд Дарины, она взглянула на магиню. Девушка тут же отвела глаза, в которых было неприкрытое коварство.

«Наверняка, рассказала Хадару, как я заставила её выпить зелье и чуть не оставила его без лечения. Ещё и отсебятины придумала, — подумала Мира. — Ну и наплевать».

— Спасибо, что приплыли меня спасать, — сказала она, решив, что будет обращать внимание на Дарину не больше, чем на циновку.

— Что в итоге с Бренном? — спросил Хадар.

Ах да, он же был без сознания, когда в бой вступили каменные монстры.

— Бренн погиб, — ответила Мира внезапно севшим голосом. — Но это случилось ещё до начала нашего плавания.

Хадар покачал головой, произнёс:

— В таком случае, помянуть надо, — он взглянул на Дарину: — Принеси ещё вина.

Она с недовольным видом встала, ушла в угол достала из корзины покрытую серой пылью бутылку. Коротко взглянув на Гая, Мира заметила, что тот пристально наблюдает за магиней. Мира вновь вспомнила своё видение, в котором Дарина отравила Хадара. Неужели оно возникло только из-за предположения Гая, что магиня засланный казачок? Нет, не может быть! Меньше всего это было похоже на игру разыгравшегося воображения — скорее, на воспоминание, вспыхнувшеее в памяти и вновь ушедшее в бессознательное.

— Дай-ка я открою, — сказал Гай, видя, что Дарина хочет открыть бутылку небольшим, каким-то дамским ножичком.

Девушка молча приблизилась к нему, протянула бутылку, держа её за горлышко. На мгновение их руки соприкоснулись, и Мире показалось, что в глазах обоих промелькнула заинтересованность. В сердце воткнулся коготок ревности, а перед глазами возникли слепые пятна, словно от слишком яркого света. Мира глубоко вздохнула: «Всё в порядке». Она никогда не была ревнивой и даже гордилась этим, говоря, что ревнивцы выглядят смешно. Но сейчас ничего не могла с собой поделать.

Неожиданно Гай выбил ножик из руки магини, обхватил её за шею, и девушка обмякла в его руках, закатив глаза. Бутылка выскользнула из её рук и упала на пол.

Это произошло так быстро, что Мира с Хадаром даже охнуть не успели. Старший агент запоздало рванулся вскочить, но тут же со стоном и гримасой боли упал обратно на подушки.

— Я не доверяю этой женщине, — просто объяснил своё поведение Гай и подхватил Дарину на руки.

— Стража! — крикнул он.

В шатёр заглянул агент, уставился на девушку у него на руках. Его рука схватилась за оружие, но Хадар сделал ему знак, что всё в порядке.

— Магиня переутомилась, когда лечила Старшего агента, — с ленцой произнёс Гай. — Нужно отнести её к ней в шатёр и уложить отдохнуть.

Агент вновь взглянул на Хадара. Тот кивнул, подтверждая слова лодочника.

Гай бережно передал Дарину агенту, и он унёс девушку.

— Ловко ты, — заметил Хадар.

Он взял с пола свою кружку с вином и сделал несколько глотков. Мира была уверена, что так Хадар скрывает волнение.

Не ответив ему, Гай вытащил из чехла нож, поднял с пола бутылку, которую выронила Дарина. Он срезал пробку, закрывающую горлышко бутылки и убрал нож обратно в чехол.

— Раз уж я лишил вас официантки, то обслужу сам, — улыбнулся он с грубоватым очарованием и налил себе и Мире вино в приготовленные Дариной кружки. Хадару тоже долил.

— За Бренна, — мрачно произнёс Старший агент, подняв кружку. — Жаль, что судьба обошлась с ним так круто. Но он успел мне рассказать, кто сделал его таким. Я этого не забуду и отомщу. Заставлю их за всё заплатить.

Его обезображенное лицо исказила маска гнева. Мира почувствовала, как в носу защекотало от слёз, а горло сжало.

— За тебя, Бренн, — прошептала она.

Перед глазами вновь возникла картина, как каменное чудище по её команде срывается с места и бросается на кукра. И можно сколько угодно говорить себе, что это был уже не Бренн, однако в голове всё равно звучало: «Это я отдала приказ убить его».

Зажмурившись до боли в глазах, она залпом выпила кислое вино. Поморщилась.

— Кто сделал из него кукра? — спросил Гай, выпив вино и выплеснув остатки на землю.

— Мой помощничек Майер и этот слизень Окато, — ответил Хадар.

Последний глоток он вылил на землю рядом с постелью, будто делился с Бренном. Мира помедлила и тоже вытряхнула оставшиеся капли из своей кружки.

— В связи с этим я подумал, — продолжал Старший агент, — а не подстроил ли сам Майер похищение Тиреда? Я вспоминаю, как осматривал с ним обезглавленного кукра. Майер тогда был очень спокоен… Слишком спокоен.

Неожиданно Мире пришла в голову мысль.

— А кто вообще видел, что лесные увезли Тиреда? — спросила она.

Гай метнул в неё быстрый взгляд, и она немного смутилась: что, опять не то ляпнула?

Хадар сощурился, словно она озвучила его мысли.

— Никто, — ответил он. — Мы с Майером сопоставили события и пришли к выводу, что пацана похитили.

— И требования лесные не предъявляли? Ну там записку какую, может, оставили? — продолжала Мира, подбодрённая его ответом.

— Они оставили обезглавленного кукра, которого мы подарили кентаврихе. Это красноречивее всякой записки, — Хадар помолчал и добавил: — Я уже думал над тем, что Тиреда может не оказаться в Лесу. Моему славному помощнику Майеру нужно было, чтобы я покинул Элсар. Так он получал свободу действий и мою армию кукров.

— Армию кукров? — резко переспросил Гай.

Хадар, развёл руками, мол, что уж теперь скрывать?

— Да, мы с Окато в подвале его санатория готовили армию усовершенствованных кукров. Она их видела, — он кивнул на Миру.

— Угу, незабываемое зрелище, — согласилась она.

Даже сейчас при воспоминании о том, как ей чудом удалось сбежать из подземелья, у неё по спине пробегал мороз.

— В чём их усовершенствование? — спросил Гай.

— Они не зависят от магических ошейников, ими можно управлять на расстоянии, — Хадар поморщился: — Бренн стал как раз одним из них, так что, у тебя была прекрасная возможность оценинить моих ребят во всём великолепии.

— Вот только они, скорее всего, уже не ваши, — вставила Мира.

— Скорее всего, — мрачно подтвердил Хадар. Он поскрёб сизый от щетины подбородок и добавил: — Вам двоим нужно совешить вылазку в Лес и узнать, у них Тиред или нет. Может статься, что Майер утопил пацана ещё до отъезда лесных. Затем сам отрубил кукру голову и подстроил всё так, будто Тиреда похитили. А мы со стариканом, как два дурака, купились на это.

— Но почему, в таком случае, лесные уехали внезапно? — спросил Гай.

Хадар бросил на него подозрительный взгляд:

— А ты откуда знаешь, когда и как они уехали? — спросил он. — Тебя в это время не должно было быть в Элсаре.

Гай спокойно выдержал его взгляд.

— Об этом каждая крыса в городе знает, — ответил он.

— Каждая крыса, — проворчал Старший агент.

Помолчав, он добавил:

— Что касается мотивов лесных, то вот вы с Миркой едьте и выясните, почему они свалили так внезапно. И подарок обезглавленный почему в спальне пацана забыли.

Он взглянул на Миру:

— Надеюсь, ты не потеряла заклинание замещения? Может пригодиться.

Она повела плечами и ответила:

— Если оно не лежало в одном из затонувших сундуков, то не потеряла.

— Сколько кукров в твоей армии? — спросил Гай.

— Готовых двести сорок. Но ты сам видел, на что способны эти ребята. Один кукр стоит двадцати обычных бойцов, а то и больше.

— И каковы твои предположения? Как именно Майер будет их использовать? — взгляд Гая стал колючим.

Хадар пожал плечами:

— Вилл его знает.

— Государственный переворот? Захват власти в Элсаре? — подсказал Гай.

Некоторое время Хадар молчал, видимо взвешивая в голове «за» и «против». Потом ответил:

— Вряд ли. По-крайней мере, пока. Скорее, просто попытается свергнуть меня и занять место Старшего агента. Скажет старикану, что я готовил за его спиной армию, объявит изменником.

В шатре повисло молчание.

— Ну ты же понимаешь, что при таком раскладе тебе нельзя возвращаться, — нарушил его Гай. — Что думаешь делать дальше?

Миру словно ледяной водой окатило. Что если и ей возвращаться нельзя? И в целом их посольство обречено на смерть. Это поездка в один конец. Она вспомнила про шляпу и записанное на голограмме убийство настоящего наследника — брата ВХЭ. Если придать этому убийству огласку, Великий Хранитель потеряет власть. И все его наследники тоже.

Так что, если распорядиться этой информацией с умом, то можно не только сохранить себе жизнь, но и свергнуть Великого Хранителя. Вот только нужно ли сообщать об этом Хадару? Почувствовав на себе взгляд Гай, Мира украдкой взглянула на него. Лодочник едва заметно отрицательно покачал головой — будто читал её мысли.

«Нет, Хадару об знать не нужно», — говорил его взгляд.

Самое забавное, что шляпа долгие годы хранилась в сундуке в доме Старшего агента, а он об этом знать не знает. Мира вспомнила его ответ на вопрос, откуда появился сундук: «Перевозили из Башни какие-то вещи и сундук не вернули».

В то же мгновение она поняла, что Гай хочет использовать голограмму для полной смены игроков. И Хадару на его «шахматной доске» тоже места не останется. Она опустила глаза в пол, чтобы не выдать себя взглядом.

— Так что ты думаешь делать дальше? — повторил адресованный Хадару вопрос Гай.

Старший агент поморщился, удобнее устраиваясь на подушках. Ответил:

— Сперва надо узнать у лесных Тиред или нет. Он — наш козырь. Пока мальчишка у нас, мы можем диктовать условия.

Мира почувствовала, что Старший агент говорит не всю правду. Похоже, в этой комнате все что-то не договаривают. Гай словно тоже об этом догадался.

— Полагаешь, мальчишка спасёт твою голову от топора палача? — небрежно спросил он.

Хадар неопределённо пожал плечами:

— Посмотрим. Сначала надо убедиться, что Тиред у лесных, затем узнать на каких условиях они готовы его отдать. Ну а дальше будет видно.

— А если его не окажется у лесных? — тихо спросила Мира.

Старший агент улыбнулся ей и мягко ответил:

— Тогда нам крышка, моя дорогая.

Глава 14.1

Мира уже в который раз перебрала вещи в висящей на плече тяжёлой сумке: свиток с заклинанием замещения, бережно свёрнутая в трубочку и дополнительно завёрнутая в платок шляпа, сухой паёк, бутылка с водой. Осознав в полной мере всю силу голограммы, Мира решила держать шляпу при себе. Тем более, что к ней в шатёр подселили Дарину, а эта змея везде пролезет. Даже собирая вещи, Мира постоянно поглядывала на магиню: не очнулась ли? Не наблюдает ли?

Гай ждал у берега, держа наготове двух осёдланных канжди. Настроение Миры, которое и так нельзя было назвать радужным, окончательно омрачилось. У неё не было никакого желания снова летать.

— А на лодке нельзя? — спросила она упавшим голосом.

— У нас осталась одна лодка, и та протекает, — хмуро ответил он.

Кажется, его тоже не радовала перспектива лететь.

— Понятно, — проронила Мира и подошла к своему канжди.

Тот узнал её, потянулся мягкими губами.

— Привет, привет, — выдавила улыбку Мира. — Давненько я с небес не блевала.

Канжди фыркнул и легонько потёрся о её плечо рогом, как будто говорил: будет врать-то.

— Ладно, ладно, шучу, — она погладила зверя по широкому лбу. — Ещё немного, и я стану заправской наездницей канжди.

— Всё взяла? Ничего не забыла? — спросил Гай.

Мира поняла, что он имеет в виду шляпу и кивнула. По дороге из шатра Хадара она обещала Гаю, что покажет голограмму, когда рядом никого не будет. Пока что рядом всё время кто-то был, и это не канжди.

— Что же, тогда в путь, — сказал Гай и, подставив колено, помог Мире забраться в седло.

После чего сел на своего зверя. Почти бесшумно они поднялись над Большими кочками. Темнело. Вопреки обыкновению небо было чистым, и Мира с изумлением увидела азарское солнце. Прежде оно было скрыто за Куполом или за плотными тучами. Если уж на пошло, то Мира никогда не задумывалась о его существовании. А теперь оно было прямо перед ней во всей красе: ярко-рыжее и какое-то мохнатое. Оно не слепило, как земное, а катилось по небу словно гигантский шерстяной клубок. И на него наматывались такие же ярко-рыжие нити.

— Какое оно, — Мира запнулась, подбирая слова, — домашнее и уютное.

— Разве ты прежде его не видела? — удивился Гай.

Она покачала головой:

— Нет, за Куполом его не видно.

Она вновь взглянула на солнце и вдруг поняла, что оно ей напоминает: цеплюч, закрученный в один клубок.

— Посмотри вниз, мы приближаемся к Лесу, — сказал Гай.

Она взглянула и… сначала даже не поняла, что происходит. Как будто разноцветные пятна перемещались с места на место. Присмотревшись, Мира поняла, что это… цветы? Мысль казалась бы дикой, если бы она своими глазами не видела, как тысячи белых, розовых и лиловых цветов бегут по камням, передвигая корнями, словно многоножки. Фантастика да и только!

Мира смотрела вниз, открыв от изумления рот. Она привыкла считать Азар унылым местом: камни, вода, пыль, цеплюч. Но то, что ей открылось сейчас, меняло всё представление об этом мире.

— А… зачем? — выдавила, она, наконец.

— Смена караула, — ответил Гай. — Здесь хорошая, питательная почва. Днём с неё кормятся дневные цветы; по ночам они идут спать, им на смену приходят…

— Ёлки! — восторженно перебила Мира. Внизу, на смену цветам, бодро бежали невысокие голубые ели.

— Нет, это тоже цветы, — с улыбкой возразил Гай. — Хотя да, очень похожи.

Она отметила, с какой теплотой он смотрит на цветы.

«Он любит эти места, — поняла Мира. — Возможно, это единственное место в Азаре, где ему хорошо».

Она вновь посмотрела вниз: ёлки самозакапывались в землю и укоренялись, покачиваясь из стороны в сторону. Две из них пытались претендовать на одно место, и между ними вспыхнула ссора. Одна ёлка повалила другую, обхватила ее корнями за ствол, прижала к земле и немного помутузила. Оставшись полностью удовлетворённой, она выпустила противницу и, как ни в чем не бывало, начала укореняться. Поверженная пристыженно расправляя ветки, поползла дальше. Другие ели не обращали на неё внимания: то ли их кроме собственного закапывания ничего не интересовало; то ли эта ель правда залезла не на своё место и получила люлей вполне заслуженно.

Мира вспомнила о дневных цветах, огляделась, но похоже они ушли на ночёвку в неизвестном направлении. Внизу простирался вполне обыкновенный Лес. Однако теперь Мира не верила своим глазам и ожидала, что любой куст в любой момент самовыкопается и отправится искать более плодородную почву. Она представила, что если бы посадки на даче родителей вели себя также. Привезли на какой-нибудь участок удобрение, тут же малина со смородиной и яблони заковыляли туда, ломая изгороди.

— Садимся! — крикнул Гай, и его зверь тут же пошёл на снижение. Мире со своим канжди даже ничего делать не пришлось. Как и прежде, он последовал за ведущим. Они плавно опустились на берег. Лес оступал от этого места метров на сто, и в сгущавшихся сумерках напоминал тёмную стену. Глубоко в его дебрях раздался крик животного. Канжди Миры поднял голову и ответил на зов.

«Так вот где их дом», — подумала Мира и сейчас же замерла, будто оглушённая обухом по голове.

Их дом. А где же тогда дом воинов, разрушивших Сухири? Тоже здесь?

По хребту вниз пробежал мороз, и застыло в груди. Неужели на Сухири напали лесные? Она вспомнила, как выглядели всадники: дикие, косматые, с раскосыми глазами и рыжими, заплетёнными в косички бородами. Лес сразу же перестал казаться ей красивым, душевным местом. Что сделают с ними лесные, если поймают здесь? Необходимо, как можно скорее, поделиться опасениями с Гаем. Она соскользнула со спины канжди, ведя его в поводу, направилась к спутнику. Гай, поправляющий подпругу у своего зверя, обернулся на звук её шагов.

— Ты слышал? — спросила Мира, пытливо вглядываясь в его непроницаемо-чёрные глаза.

— Что именно? — спокойно спросил он.

— Из Леса раздался крик зверя, и мой канжди ему ответил. Так бывает, когда отзываются животные из одной стаи.

— И что?

Он что, издевается или правда не понимает?!

— Как что?! — воскликнула Мира. — Если его стая здесь, значит захватчики Сухири прибыли из Леса.

Гай дёрнул уголком рта.

— Нет, это значит, что его стая здесь и ничего больше, — возразил он. — Животных могли выловить и увезти из Леса.

Внезапно по краю сознания Миры промелькнуло неясное воспоминание. Прежде чем она подтянула его и обдумала, с её губ сорвалось:

— Ты так говоришь, будто покрываешь тех, кто напал на Сухири!

Гай окинул её долгим взглядом и равнодушно произнёс:

— Какая глупость. Могу я узнать, что именно навело тебя на такую мысль?

Мира смущённо пожала плечами: она сама не знала, что; своими же глазами видела, как Гай дрался с всадниками, как взял одного из них в плен. Сбившее её спонталыку воспоминание исчезло, так и не оформившись во что-либо внятное.

— Не знаю, — буркнула она и желая поскорее соскочить с неприятной темы, угрюмо сказала: — Ладно, надо делать то, ради чего мы здесь. Мне необходимо с кем-то поменяться телами и проникнуть на территорию дворца.

Она запнулась на последнем слове, слабо представляя себе дворец Лесного владыки. Скорее это будет терем. Не исключено, что он тоже бегает по Лесу в поисках лучшего места.

— Поменяйся с ним, — предложил Гай, кивнув на канжди.

Мира улыбнулась шутке, но тут же поняла, что он говорит серьёзно.

— Как это с ним? — удивилась она.

— Так ты не привлечёшь ничьего внимания. Ходит канжди по Лесу и ходит.

Мира с сомнением поглядела на зверя. Он тоже посмотрел на неё, будто понимал, о чём речь.

— Ну, не знаю, — протянула она.

— Кстати, поменяться с кем-то можешь только ты? — спросил Гай.

Мира вздохнула:

— Да. Как я поняла из заклинания, оно работает только на магически способных. Но можем попробовать. Вдруг, и на тебе сработает?

— Давай попробуем. Как это вообще работает? Моё «я» переместится в тело канжди, а он в моё?

— Вроде того. Как из одного автомобиля в другой пересесть, — неуверенно сказала Мира. Она сама не до конца себе это представляла.

Он помешкал, затем снял примотанную к седлу верёвку и спутал себе ноги.

Мира недоумённо хлопнула ресницами:

— Это ещё зачем?

— Неизвестно, как отреагирует зверь, ощутив себя в другом теле. Может весь Лес на уши поднять.

Мира согласилась: действительно, неизвестно. Вдруг начнёт от страха носиться среди деревьев и вопить, как ненормальный.

— Ну, давай, читай заклинание, — сказал Гай.

Мира на всякий случай достала из сумки свиток. Хотя она и выучила заклинание, но боялась перепутать какие-нибудь слова местами — кто знает к каким результатам это приведёт. Развернула свиток, но, прежде чем начать читать, взглянула на Гая.

— Что ещё? — нетерпеливо спросил он.

— Пока вы не поменялись, скажи, во время моего турнира ты был в Элсаре или нет?

Этот вопрос терзал её давно, но Мира не решалась его задать. А теперь, наконец, решилась. Гай тяжело вздохнул и отчётливо ответил:

— Во время твоего турнира я был здесь, — он обвёл руками вокруг. — Выполнял задание Хадара.

— Что за задание? — быстро спросила она.

— До Хадара дошли слухи, что в Лесу появилась спасительница, которая может сделать воду в Реке безопасной. И он отправил меня найти эту спасительницу или хотя бы точно установить: правдивы слухи или нет.

— И?

Он провёл ладонью по лбу, точно смахивал невидимый пот — Мира уже заметила, что Гай всегда так делает, когда волнуется.

— Серединка на половинку, — уклончиво ответил он.

— А точнее?

Гай бросил на неё красноречивый взглядд. Мол, что с тобой, заразой, поделать?

— Спасительницы нет, — ответил он. — Но есть спасение.

Мира вспыхнула.

— Помнишь бегающие ёлки?

Она кивнула: ещё бы их не помнить!

— На самом деле они выведены искусственно и действуют вроде фильтра. Воды, пропущенная через несколько слоёв их веток становится откукренной.

— Класс! — Мира даже не пыталась скрыть восхищение. — Значит, всех мокрозяв из Башни освободят?! Наступит всеобщий мир?

Гай печально улыбнулся:

— А ещё счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный*.

Видя в его словах подвох, Мира уточнила:

— Но что не так? Ведь это решит главную проблему азарцев!

Гай бросил на неё косой взгляд и тихо сказал:

— А если они не хотят решать свою проблему? Если их вполне устраивает её наличие?

— Но как же… — она растерянно развела руками.

— Для такого количества людей нужны будут ресурсы, а их в Азаре пока нет, — сказал Гай. — Должно смениться несколько поколений, пока полностью поменяется экосистема. Подобное не происходит по одному щелчку пальцев. В каком-то роде это будет апокалипсис не хуже того, который переродил прежний Азар.

— Но для чего тогда Хадар отправлял тебя найти спасительницу? Неужели чтобы её уничтожить? — с предыханием спросила Мира.

Она невольно перекинула ситуацию на себя и свою избранность и поняла, что при таком нежелании перемен её жизнь тоже всегда получается в опасности. Гай сделал неопределённый жест, котторый можно было расценить как: давай поговорим об этом потом.

— Но лесные сами хоть знают об этих ёлках? — не оставала Мира.

— Конечно. Они потратили на их выведение не один десяток лет.

— Для кого они их выводили? — она решила, что не отсанет, пока не выяснит хоть что-нибудь.

— Для себя, конечно, — нетерпеливо ответил Гай. — Они давно хотели стать независимыми от Большого брата Элсара.

Мире вспомнилось, как ёлки закапывались в землю.

— А они не боятся оставлять свои чудо-растения без присмотра? — спросила она. — Что они бесхозные бегают?

— В неволе они чахнут и умирают, — ответил Гай.

— Совсем как мокрозявы, — тихо произнесла МИра.

— Да, совсем, как мы, — по его губам вновь скользнула и пропала в бороде грустная улыбка. — Ну, давай, читай своё заклинание.

Мира хотела было выяснить до конца, что же приказал Хадар сделать с найденной «целительницей», но вспомнила предупреждающий жест Гая и не стала. Заглянув в свиток, прочитала набор ничего не значащих слов. Абракадабра какая-то, честное слово. Выжидательно уставилась на Гая. Затем они одновременно посмотрели на канжди. Зверь потянулся длинным языком к растущим на ближайшем камне курительным грибам, слизнул их и стал неторопливо пережёвывать.

— Не сработало, — тихо сказал Мира.

— Не сработало, — подтвердил Гай и развязал верёвку.

Это означало лишь одно: что меняться придётся ей. А она уже расслабилась и решила, что всю грязную работу проделает Гай. Она же будет ждать его возвращения, сидя на большом камне, глядя на заход шерстяного солнца и предаваясь думам. Получалось, всё будет с точностью до наоборот.

Гай взял с земли камень с острым концом и провёл на земле неровную линию.

— Смотри, это берег реки, на котором мы сейчас находимся, — сказал он и поставил галочку, отмечая их местонахождение. Затем обвёл довольно обширный участок и нарисовал почти в центре него ещё одну галочку.

— А это Лес и дворец Лесного владыки, — сказал он. — Тебе лучше сначала идти по краю, ориентируйся на дождевые грибы.

Гай стал рисовать полукруг, почти вплотную подходящий к границам Леса.

— На какие грибы? — удивлённо переспросила Мира. Про себя подумала, что грибов у них тут большое разнообразие.

— В Лесу, как ты, наверное, заметила, нет Купола, защищающего элсарцев и даже сухирийцев от дождей. Здесь используют дождевые грибы. Они раскрываются как зонты, а скорее как воронки, а потом захлопываются. Вода собирается в цистерны, которые затем опорожняются в Реку.

Мира подумала, что за всё время жизни в Азаре ещё не видела дождь.

— Как часто здесь бывают дожди? — спросила она.

— Раз в полгода, а то и реже, — ответил Гай.

Она молча посмотрела на обведённый палкой участок, обозначающий Лес так, словно он был реальнее настоящего, и тихо спросила:

— А чем же питаются все эти деревья?

— У них весьма длинные корни, которые достают до грунтовых вод.

— А почва, на которой живут цветы-мигранты? Откуда она может взяться в таких условиях?

Гай хотел что-то сказать, но сам себя перебил:

— Давай сделаем так: когда ты вернёшься, я расскажу тебе о Лесе всё, что сам знаю. Пока же на урок ботаники у нас совсем нет времени.

— Ладно, — угрюмо согласилась она.

— Сколько раз подряд тебе можно меняться телами? — спросил он.

— Написано два. А что?

Он неопределённо махнул рукой:

— Так, ничего.

Они одновременно взглянули на верёвку в его руке. При мысли, что Гай станет связывать ей ноги, Мире стало не по себе, и она категорично заявила:

— Нет. У меня зверь спокойный и философски настроенный. У него не сорвёт крышу оттого, что он оказался в другом теле. И вообще ему понравится быть мной.

Гай усмехнулся:

— Ну, как знаешь. Если что, я с ним справлюсь.

Вспомнилось, как он справился с Дариной. Мира невольно дотронулась до своей шеи и, скорее себе, чем ему, сказала:

— Все будет хорошо.

И торопливо произнесла заклинание.

Её с силой бросило вперёд, так что она упала на четвереньки, но боли не почувствовала. Голова стала очень тяжёлой и безумно захотелось почесать лоб. Мира подняла руку и увидела, что это теперь нога — с копытом. Получилось!

Она радостно взглянула на Гая, но тот смотрел в сторону на замершую в задумчивости девушку. Почему-то Мира не сразу себя узнала. Потом подумала, что сильно похудела, платье как на вешалке болтается. Да и причесаться не помешает.

— Ну и? — спросил Гай у девушки.

Та молча подошла к камню высунула язык и начала облизывать грибы.

— Фу, дура! Не ешь их! — испуганно воскликнула Мира.

Но изо рта вырвался неприятный вибрирующий вопль.

Гай повернулся к ней с весёлой улыбкой. Блин, как ему сказать, чтобы он не позволял зверю в её теле жрать эту гадость?!

— Возьмёшь потом у Дарины что-нибудь противоглистное, — сказал Гай.

Ещё и издевается!

Мира гневно стукнула копытом.

«Я ведь теперь сильнее тебя, — злорадно подумала она. — Могу ненароком и пришибить».

Она угрожающе опустила рога. С непривычки повело в сторону, но ей довольно быстро удалось вернуть равновесие.

— Ладно, — примирительно улыбнулся Гай, оценив всю серьёзность её настроя.

Он взял девушку за плечи и отвёл в сторону от камня. К счастью, грибы она сорвать не успела. Девушка посмотрела на него добрыми коровьими глазами и потерлась лбом о его руку.

Не в силах больше смотреть на это шоу, Мира отвернулась и, гордо вскинув рога, затопала в Лес.

___

* Слова из книги «Пикник на обочине» Стругацких.

Глава 15. Пещера

Не раздумывая, Найра бросилась на чудовище.

Оно небрежно оттолкнуло её, кажется, даже не применяя силу, однако Найра точно пушинка отлетела в сторону, на камни. Затылок пронзила острая боль. Она в горячке попыталась подняться, но тело стало будто чужим. В последних проблесках сознания Найра увидела, как Атия превращается в дракона. А затем всё затянуло плотной серой пеленой.

…

Найра очнулась от прикосновения к щеке чего-то влажного и холодного. Приоткрыв глаза, она увидела прямо перед собой тусклые выпученные глаза под тяжёлыми сморщенными веками. Находились глаза на узкой голове, похожей на смятый и вытянутый мешок. Голова переходила в такую же смятую шею, а та пряталась в круглом роговом панцире. Кроме шеи, из панциря торчали шесть пар лап с устрашающими когтями. В длину тварь была локтя два, а в высоту доставала Найре примерно до колен. Встретившись взглядом с девушкой, тварь немного отшатнулась, а затем высунула длинный зелёный язык. Девушка поняла, что именно этот язык коснулся её щеки и привёл в чувство.

— Пошла отсюда! — слабо вскрикнула она, брезгливо отстраняясь от твари.

От резкого движения голова отозвалась острой болью. Найра застонала, тяжело повернулась на бок. Мерзкопакостное существо фыркнуло и, переваливаясь на кривых лапах, пошло к воде.

Память Найры пронзило воспоминание: «Атия!»

Прижимая руку к пульсирующей болью голове, она села, осмотрелась по сторонам. Красный туман туман рассеялся. Она лежала на пустынном берегу; о том, что здесь проходила процессия, напоминали только вмятины от ног в тех местах, где камни были мелкие.

«Где Атия? Что с ней сделали?» — билось в голове.

Вспомнился наказ богини беречь девочку.

«И всё из-за меня! Из-за меня! Из-за меня! Я должна была защитить двух девочек: Фриду и Атию. И обе погибли. А я жива! Жива! Жива! Глупая, никчёмная жизнишка, не стоящая даже „серого“!»

Охваченная отчаянием, Найра словно пьяная заметалась по берегу без всякой цели. Она спотыкалась, падала, не чувствуя боли в разбитых о камни ногах вставала и вновь металась, не в силах остановиться. Ей казалось, что земля под ногами горит, воздух стал тяжёлым, дремучим. Где искать Атию? Как всё исправить?! И сама себе отвечала:

«Ничего исправить нельзя. Я нарушила указание богини и увезла Атию из храма. Только я во всём виновата! Я одна».

Она царапала себе ногтями шею и щёки, рвала на голове волосы и потом замирала на месте, тупо разглядывая запутавшиеся между пальцами рыжие пряди. Разжимала пальцы, позволяя ветру подхватить волосы и унести прочь.

«Летят без смысла и без цели. Совсем как моя жизнь», — думала Найра и её вновь накрывали отчаяние и осознание того, что ничегонельзя исправить.

В памяти всплыли слова богини, сказанные в лодке: «Я хочу спасти Азар, но каждый раз что-то выходит из-под контроля. Кто-то незначительный давит бабочку и это приводит к гибели целого мира».

Кто-то незначительный… и гибнет целый мир.

Внезапно её воспалённый взгляд уловил вспышку света на горе, где стоял Элсар. Убрав прилипшие к лицу волосы, Найра вгляделась туда: вот, ещё одна вспышка — желтоватый свет, будто чем-то прикрытый. И вновь тьма. Шло время, гора стояла мрачная и угрожающая, городская стена смотрела на Найру узкими зрачками бойниц. Что это были за вспышки? Не туда ли забрали Атию? При мысли, что она ещё может всё исправить и спасти девочку, у Найры появился смысл в жизни.

Она подождала ещё, чтобы точно понять куда идти. Но больше ничего не происходило. Найра до слёз вглядывалась в скалы, чтобы не упустить следующую вспышку — ничего. Проще было забыть о вспышках, однако Найру не отпускала мысль о том, что там может быть Атия.

Ещё немного поколебавшись, она решила подняться на гору и проверить. Взбираться в длинном платье было неудобно, и девушка подоткнула подол за пояс. Сначала идти было относительно легко: переходи с выступа на выступ будто по ступеням, да придерживайся за камни руками. Но чем выше, тем выступы становились короче и дальше друг друга. Найра выдохлась. Хотелось пить, горло саднило — казалось оно усеяно мелкими колючками. Найру все чаще посещала мысль о возвращении на берег.

Но, обернувшись, она увидела что забралась довольно высоко.

Девушка с тоской осмотрелась вокруг и вдруг в серых рытвинах скал увидела чёрный зев пещеры. Она замерла, чувствуя, как бешенно колотится в груди сердце, а колени дрожат от суеверного страха: это была та самая набитая сокровищами пещера, куда Фрида когда-то привела Найру и Хадара. Потом случился обвал и подлец Хадар бросил сестёр умирать под грудой камней. Им удалось выбраться, но плата за это оказалась слишком высокой.

Позже, определив сестру в больницу, Найра пыталась найти эту пещеру, но она бесследно исчезла. Девушка облазила всё вокруг — бесполезно! Если бы не размозженные ноги Фриды, она бы вовсе решила, что пещера ей приснилась. И вот теперь, когда Найра смирилась с исчезновением пещеры настолько, что начала забывать о её существовании, та появилась вновь.

Найра протерла глаза — пещера не исчезла.

Найра ущипнула себя за руку — пещера не исчезла.

Найра дала себе лёгкую затрещину — пещера не исчезла.

Значит, она существует на самом деле.

— Кажется, рано я собралась возвращаться, — пробормотала девушка.

«А, может, Атию забрали туда?» — тут же подумала она.

Как бы там ни было, нужно вновь побывать в этой пещере. Насколько Найра помнила, та была до потолка набита сундуками с беляками. Несколько горстей беляков никогда лишними не бывают, а для Найры, которую разыскивают за убийство и побег из Башни, они стали бы настоящим спасением. Можно откупиться от Стражей города, можно заплатить за молчание Хозяйке Весёлого дома и спрятаться там. Да, что не говори, камни дают большую свободу, а кто этого не понимает… Да просто не бывает таких дураков! Так что, даже если ей не суждено найти и спасти Атию, хотя бы камней наберёт.

Движимая такими мыслями, Найра стала с осторожностью подниматься к пещере. Это оказалось тяжелее, чем прежде. Скалы были скользкими, отшлифованными ветрами, на выступах даже половина ступни не посещалась, и Найра буквально цеплялась за них пальцами ног, вжималась всем телом в камни и шаг за шажком продвигалась к заветной черноте пещеры.

Неожиданно за спиной раздалось хлопание крыльев. Убедившись, что устроилась на выступе устойчиво, Найра осторожно повернула голову и увидела стремительно несущуюся к ней чёрную птицу с ярко-жёлтым клювом. Птица была небольшой, но Найре для того, чтобы свалиться со скалы, хватило бы и нападения такой.

— Нет! Только не на меня! — воскликнула девушка.

Птица с клёкотом бросилась на неё, выставив длинные, казалось, начищенные до блеска когти. Оторвать руки от скалы, чтобы отогнать птицу, Найра не могла. Она вжала голову в плечи, отвернулась лицом к камням. Птица набросилась на неё, вцепилась когтями в волосы, забила крыльями по голове. Найра зажмурилась, думая лишь о том, как удержаться на выступе. С губ сорвалось:

— Любимая Праматерь! Не оставь меня в своей милости!

Птица дернула её за волосы, ударила клювом по голове. Найра закричала, от боли и страха хлынули слезы. Из последних сил ей удавалось удержаться на скале — но это не надолго. Птица оставила её, поднялась в воздух, делая широкие круги. Найра понимала, что птица лишь отдыхает перед следующим нападением. Почувствовав, как по виску стекла горячая струйка, Найра отняла одну руку от камней, дотронулась до виска. Взглянув на свои пальцы, увидела, что они испачканы в крови.

Птица пошла на следующий заход. Найра тихонько завыла, понимая, что теперь ей точно конец. Неожиданно она уловила краем глаза движение наверху. Вскинув глаза, увидела, как на убийцу сверху камнем падает белая птица. Найра узнала в ней одну из «дочерей» Праматери, которых та отправляла спасти кого-то из приговорённых к казни.

— О, Праматерь! Спасибо тебе! — всхлипнула Найра.

Птицы сшиблись в воздухе. Вцепившись друг в друга лапами, они закружились смертельным клубком. Округа огласилась воплями, так похожими на человеческие. Птицы яростно клевали друг друга и рвали когтями. Наконец, чёрная сдалась. С трудом вырвавшись из когтей белой и тяжело взмахивая ободранными крыльями, она полетела прочь. Белая сделала над Найрой круг, приветственно помахала крыльями и улетела вдогонку за чёрной. Кажется, она не считала бой законченным.

Найра судорожно вздохнула: откуда появилась чёрная птица? Кто её прислал?

Размышляя об этом, она продолжила подъём к пещере. Вот, наконец, и последний выступ. Найра забралась в пещеру и легла животом на сухой усыпанный мелкими камнями пол. Она тяжело дышала, сердце истерично билось о рёбра, будто птица о прутья клетки.

Из глубины пещеры раздались голоса. Найра вздрогнула всем телом, подняла голову. Голоса были мужские — разговаривали трое, но слов не разобрать.

«Неужели это те самые, кто похитил Атию?» — с надеждой подумала Найра, и тут же её охватил страх: — Что будет, если меня найдут? Что со мной сделают?»

Но поворачивать обратно было слишком поздно. Стараясь ничем себя не выдать (лишь бы они не услышали, как она заползла в пещеру!) Найра стала медленно продвигаться вглубь пещеры, пытаясь вспомнить, как далеко до зала, где они с Фридой нашли сокровища. Тогда они не считали шаги, а сейчас Найре это очень бы пригодилось. Она помнила, что узкий коридор с высоким потолком должен сделать поворот, и за поворотом уже будет зал. Кроме сундуков с беляками в зале стояло что-то вроде каменного стола с крышкой. Найра тогда ещё подумала, что в нём мог бы пометиться взрослый человек. И воздух она тоже помнила — слишком сухой, наполненный пылью. От него саднило горло и чесались глаза…

Голоса стали громче, появился слабый свет. Он не исходил из какого-то одного места; казалось, его источает сам воздух. Найра смогла различить стены, которых касалась, а ещё свои руки. Свет был ненормальным, и руки тоже казались ненормально бледными, покрывающие их веснушки стали чёрными точками. Найра посмотрела на свои ноги: они тоже были неестественно бледными, даже какими-то синюшными, и ссадины от падений на берегу казались тёмными неровными пятнами. Покрывающая пол пещеры и висящая в воздухе пыль едва заметно мерцала.

Странно всё это и зловеще. Найра сжала в ладони висящий на груди амулет Праматери и постаралась ступать так тихо, как только была способна. Неожиданно очень близко от неё, буквально в паре шагов, раздался высокий, жеманный голос, Найра даже не могла опеределить кому он принадлежит — мужчине или женщине.

— Любезный Абрахаз, и всё же: когда? — спросил невидимый человек.

Найра в ужасе прижалась к стене, боясь пошевелиться. Она всматривалась вперёд, в мерцающую и подрагивающую пыльную завесу. Похоже она пропустила поворот и вышла к залу раньше, чем ожидала. Но, с другой стороны, она ведь вела руками по стенам и не могла не заметить, когда коридор сделал поворот. Объяснение этому могло быть только одно: она не в том коридоре. Но эта мысль слишком пугала — получалось, что и пещера была другая. Однако долго ей думать об этом не дали, так как разговор продолжился.

— Я уже говорил вам, любезный Хандори, всё случится в ближайшее время, — прозвучал гулкий голос, от которого Найре почему-то стало не по себе. Помимо её воли в голове всплыли картинки: их с матерью дом, Найра и Фрида, которых мать спрятала в схроне под полом. Ночной гость в плаще, край которого постоянно сползал с его не по-мужски узких плеч; скрип половиц под подошвами его сапог; а ещё голос, намертво врезавшийся в цепкую детскую память Найры. Этот человек приходил к той, кого Найра считала матерью не раз и не два, и каждый раз женщина прятала дочерей в схроне.

Тут же Найре вспомнился разговор с гигантской жабой.

— Я помню свою маму, — сказала тогда Найра.

На что жаба ответила:

— Она не твоя мать. Стражница, которая помогла сбежать из Башни, отдала тебя азарке. Кстати, неплохо заплатив. Эта женщина любила беляки в целом вела не праведный образ жизни, однако оказалась надёжной и даже сумела стать для тебя неплохой матерью.

Но для чего приходил к ним в дом этот мужчина? И почему мать всегда прятала девочек? Жаба сказала, что это был один из клиентов их матери и он не любил детей, однако Найре в это не очень верилось. Нет, тут было нечто другое.

Всё также прижимаясь спиной к стене, Найра осторожно продвинулась вперёд и заглянула в зал. Он был гораздо больше того, который сохранился в её памяти. Вдоль стен стояли существа, которых она видела на берегу. По их замершим вытянутым, как в почтном карауле фигурам Найра поняла, что они являются кем-то вроде стражи. Вторым кругом, ближе к центру зала, стояли шесть фигур в белых плащах до пола, их лица прятались в тени капюшонов. Все они образовывали кольцо перед кругом на полу, из которого лился яркий свет, и в его центре сидела, обхватив себя за колени белокурая девочка. Её голова была низко опущена, однако Найра тут же узнала Атию.

К горлу поднялся крик, и Найра сжала ладонью свою шею, чтобы не выпустить его наружу. Зачем им девочка? Почему она сидит в центре круга, словно животное, которое вот-вот принесут в жертву?!

Найра в панике огляделась по сторонам, пытаясь в самом воздухе найти ответ на вопрос «Что делать?!» У неё появилась надежда, что сейчас на выручку вновь придёт Праматерь, но этого не произошло. Коридор по-прежнему был пуст и пропитан мерцающей пылью.

— Мои турпуканы готовы взяться за работу, — пробасил стоявший ближе всего к Найре человек. Он был крупнее остальных, руки держал сложенными на груди в замок. — Им не терпится начать откалывать пласты нетбилона.

— Ваши турпуканы всегда готовы, — лениво откликнулся высокий человек, стоящий прямо напротив Найры, и она вновь узнала его голос.

— Оставьте иронию, — продолжал хозяин турпуканов (ещё бы знать, кто они такие). — Ваши попытки протянуть время так вовсе выглядят нелепо. Вы обещали очистить Азар от местного населения до пятой луны.

— Пятая луна ещё не взошла, — из голоса Абрахаза ушла ленивая интонация, и он стал жёстким.

— Уже взошла четвёртая, а вы ничуть не продвинулись, — возразил оппонент.

Абрахаз раздраженно взмахнул рукой.

Глава 15.1

Абрахаз раздражённо взмахнул рукой:

— Вы всегда торопите события. Кстати, у меня есть для вас хорошая новость: Сухири освобождён. Можете хоть сейчас отправлять туда турпуканов.

В кругу произошло движение. Хотя лица всех были скрыты за капюшонами, Найра почувствовала радость людей. Со всех сторон раздавалось:

— С этого и надо было начинать!

— Король Отуа любит томить в ожидании.

— Однако основные залежи нетбилона находятся под другим городом, — остудил всеобщее воодушевление Хандори.

Тьма под капюшоном Абрахаза, казалось, сгустилась.

— Всему своё время, — повторил он. — Скоро падёт и Элсар.

— Но с чем связано промедление?! — спросил молчавший до сих пор «плащ». Он был каким-то бестелесным, словно наброшенным на воздух, а не на живого человека.

— Я не желаю, чтобы Азар постигла участь Бураза, — слишком резко произнёс Абрахаз.

Бестелесный «плащ» повернул капюшон слева направо и обратно.

— Э-э-э-э… напомните, что там случилось с Бураком? — спросил он у присутствующих.

Похоже, в этой компании Бестелесный выполнял роль дурачка, который задаёт нелепые вопросы.

— Запасы нетбилона на нём полностью исчерпались и Бурак провалился сам в себя, — ответил за всех Абрахаз.

— Короля Отуа это сильно впечатлило, — усмехнулся Хандори. — Он плачет над каждым исчезнувшим миром.

Дальше все произошло слишком быстро. Найра лишь уловила в воздухе движение, будто столкнулись и разошлись встречные ветра. В свете факелов сверкнул необычным зеленоватым цветом меч, и тут же Хандори распался на несколько окровавленных кусков. На плащи стоявших в кругу людей брызнули тёмно-красные капли. Один из кусков — упал рядом с девочкой, и она завизжала, накрыв голову руками.

Думая лишь о том, что надо как-то защитить Атию, Найра рванула вперёд, но упёрлась в стену из мерцающей пыли.

Абрахаз ногой в белом сапоге отбросил руку и часть плеча Хандори подальше от девочки, к стене. Затем провёл рукой сверху вниз, и Атия резко замолчала, будто её выключили. В пещере воцарилась полнейшая тишина. Казалось, люди даже дышать перестали. Все смотрели на то, что несколько мгновений назад было насмешливым и полным гонора Хандори, а теперь лежало у их ног кусками мяса. Абрахаз неторопливо стряхнул с меча кровь и убрал его в спрятанные под плащом ножны, но на сей раз не полностью, а так что было видно обёрнутый кожей эфес.

— Не люблю, когда когда смеются над высокими чувствам. В особенности, когда над моими, — сказал он в ответ на всеобщее безмолвие.

В пещере висела гнетущая тишина. Настолько плотная, что, казалось, её тоже можно рубить мечом.

— Вот так фокус, — тихо и робко сказал Бестелесный. — Был один Хандори, стало пять.

Несколько человек, включая Бестелесного, визгливо рассмеялись — чересчур громко, нервно.

Неожиданно Абрахаз повернул голову, и тьма под его капюшом в упор посмотрела на Найру. Девушка испуганно попятилась вглубь коридора, но тут же упёрлась спиной в стену из мерцающей пыли. Получается её заперли в клетку.

— Абрахаз, вижу, вам удалось вернуть былую силу вашему фамильному мечу, — угрюмо произнёс молчавший до сих пор мужчина. На его плащ попало больше всего крови Хандори.

Истерический смех сразу стих.

— Правильно видите, меч сумел разрубить броню магии, до сих пор защищавшую дом Хандори, — с удовлетворением ответил Абрахаз. — Признайтесь, господа, вы не ожидали такого поворота в нашей сегодняшней встрече.

Все молчали, потупившись.

— Думали, всё пройдёт, как обычно, — продолжал Абрахаз. — Вы станете сражаться в остроумии, унижая род Отуа, а я терпеть и своими руками разрушать Азар. Представляю, как в черепной коробчонке каждого из вас сейчас бьётся испуганное: «Он может также легко убить и меня». Не буду вас разочаровывать: да, могу и даже легче, чем Хандори. Охраняющая его магия была самой сильной.

В голосе Абрахаза звучало неприкрытое торжество. Наверное, он так долго ждал этого момента, что не мог заставить себя изображать равнодушие.

Присутствующие в смятении посмотрели друг на друга. Мужчина в залитом кровью плаще смущенно кашлянул и заметил:

— Зачем всё так драматизировать, уважаемый Абрахаз? Никто не ставил целью вас оскорбить.

Остальные согласно загудели. Абрахаз довольно хмыкнул.

«Пресмыкайтесь, рабы», — вот что означала его усмешка.

— Но как вы смогли вернуть силу фамильному мечу?! — изумлённо спросил Бестелесный.

Абрахаз неторопливо подошёл к нему, остановился напротив. Он был ниже Бестелесного, но в этот момент почему-то казался выше. Собеседник подался назад, словно хотел спрятаться за спины товарищей. Однако те отшатнулись от него, как от прокажённого.

— Хотите знать, как я сумел вернуть силу фамильному мечу? — спросил Абрахаз.

В его голосе по-прежнему звучала насмешка.

Бестелесный кивнул.

Абрахаз поднял руку в окровавленной кожаной перчатке и указал на каждого в кругу, словно помечал их.

— Вы, — насмешливо произнёс он, — вы все хотите это знать. Но только он не побоялся спросить.

Его окровавленный указательный палец переместился и указал на Атию:

— Вот кто вернул силу моему мечу.

Среди «плащей» вновь началось смятение. Только полузвери стражи, как прежде, стояли вдоль стен, напоминая каменные изваяния. «Плащи» же уставились на девочку в центре. Она ещё сильнее прижала колени к груди. Длинные белые волосы закрыли острые вздрагивающие плечи.

— Вы уже убедились, что внутри этого дитя живет великая мощь, — вновь заговорил Абрахаз. — Только совместными силами магии нам удалось загнать дракона обратно в хрупкое человеческое тельце. Но сущность дитя от этого не изменилась, её кровь по-прежнему имеет ту же силу, что и раньше.

Абрахаз склонился над Атией, взял её за руку и повернул ладонью вверх. Девочка задрожала сильнее; на какой-то момент Найре показалось, что Атия вновь обратится в дракона, но этого не случилось. Видимо сила магии «плащей», с помощью которой они вернули Атию в человеческий облик, слишком её напугала, чтобы девочка пыталась ещё раз обратиться.

«Плащи» склонились над девочкой и какое-то время Найра могла видеть лишь белые спины. Вдруг один из мужчин удивлённо вскрикнул:

— Выходит, пророчество правдиво?!

— Да, — торжественно объявил Абрахаз и следом нараспев продолжил: — Кровь Дракона может привести дом Отуа к величию, а может низвергнуть в бездну.

Все молча отступили от Атии, и Найра смогла разглядеть на руке девочки кровоточащую ранку. Стоило Абрахаразу отпустить её руку, как девочка тут же прижалась у ранке губами, стала зализывать её словно зверёк.

— Мне по душе был первый вариант, — продолжал Абрахаз. — Вопрос состоял лишь в том, кто первым сумеет усмирить эту силу: я или Оямото.

— Оямото? — удивился мужчина в окровавленном плаще. — Кто это?

— Одна старая противная богиня, не желающая идти на уступки. Она убеждена, что в Азаре, мире, который принадлежит мне и только мне — всё должно подчинятьс её воле. Чтобы показать всю ошибочность и наивность таких суждений, я устроил в Азаре встряску, а её саму сослал на реку Безвременья, где она сидит в окружении мёртвых камней. Но старая гадина даже оттуда сумела найти способ бороться со мной. Она создала этого ребёнка, результат долгих опытов над скрещиванием людей и её боевых драконов. Сами понимаете, что люди соглашались на такое не по доброй воле.

— Рабы? — спросил один из «плащей».

— Формально на Азаре нет рабов, — ответил Абрахаз. — Сначала использовались обнищавшие лодочники и прочий сброд, из тех, кого никто не хватится. Но дети рождались мёртвыми. Потом появилась гипотеза, что дети рождаются мёртвыми из-за того, что имеет место насилие над одним из родителей. Тогда стали подыскивать добровольца. Оямото хотела чтобы ребёнок был из высокородных. Уж играть, так по-крупному.

— Э-э-э… Кто же стал отцом или э-э-э…. матерью выжившего младенца? — робко спросил Бестелесный.

— Великий Хранитель Элсара, — ответил Абрахаз. — Он был уже не молод и своих детей не имел. Поговаривали, что Оямото сама прокляла его после некоего богомерзкого поступка. Когда она предложила Великому Хранителю такой, хех, необычный союз, он без колебаний согласился. Мальчик родился живым, но умственно отсталым и не способным на перевоплощение. Оямото предлагала умертвить его, как результат неудачного эксперимента, но Великий Хранитель оставил младенца себе. «Это мой сын, — сказал он. — Такой, какой есть, такой, какого я оказался достоин». Тогда-то Оямото и предположила, что ребёнок должен быть зачат не просто по согласию, а в любви.

Абрахаз выдержал эффектную паузу.

— Неужели нашёлся тот, кто сумел полюбить… — удивился мужчина в окровавленном плаще.

— Дракониху, — закончил за него Абрахаз. — Да, эта девочка плод любви женщины-дракона и мужчины.*

— Он тоже из высокородных? — спросил Бестелесный.

— Нет. Оямото выбрала его по другим качествам. И не обманулась. Дитя превзошло все ожидания.

Все снова посмотрели на девочку. Она подняла голову и обвела их заплаканными глазёнками.

— Но как вы узнали, что девочка окажется на берегу в Элсаре? — вновь подал голос мужчина в окровавленном плаще.

— Её привела ко мне одна… моя подопечная.

Абрахаз протянул руку и показал на Найру. Мужчины повернули головы и только сейчас заметили Найру, которая во время разговора прижалась лицом к мерцающей пыли, боясь пропустить хотя бы слово. Увидев, что все повернулись к ней, девушка в испуге отступила назад. Атия тоже её увидела.

— Найра! Спаси меня! — закричала девочка, протягивая к ней руки.

В грудь Найры словно воткнули нож и провернули — чтобы стало больнее, чтобы уже не спасти.

— Атия! — прошептала она, чувствуя, как по щекам текут слёзы отчаяния.

— Кто эта женщина? — спросил один из мужчин. Он бы низкорослым и широким, отчего казалось, будто плащ наброшен на большой валун.

Абрахаз поднял голову, будто изучал что-то на потолке, с ленцой в голосе ответил:

— Когда мне стало известно, что Оямото даже на берегу реки Забвения удаётся играть против меня и она всё ближе к созданию дитя-дракона, я мог поступить двумя способами: уничтожить строптивую богиню, либо заставить её изобретение работать на себя. К тому моменту я как раз проиграл в битве дому Хандори, мой фамильный меч лишили силы, а сам я стал выполнять постыдную роль пешки в играх высоких домов. Тогда же я вспомнил родовое предание, которое гласило, что Зверь, возникший из чёрных вод Великой реки Азара, может вознести дом Отуа к вершине власти, но может и низвергнуть в бездну. С учётом полученных сведений, выходило, что Оямото занимается как раз созданием этого зверя. Что же, тогда и мне понадобилось подготовиться, — он неторопливо подошёл к стене из мерцающей пыли и остановился напротив Найры. Теперь она разглядела, что его лицо скрывает чёрная маска, отчего казалось, что под капюшоном тьма.

— В своей лесной лаборатории на Азаре я создал девочку, которая с виду была такой же, как остальные, но ядовитая для местного населения вода из Реки оказалась ей не страшна. Именно эта девочка должна была привести ко мне дитя-дракона. С того момента между мной и Оямото начался новый виток смертельной игры. Каким-то образом ей удалось узнать про Найру, и однажды она попыталась руками Великого Хранителя уничтожить девочку в Башне. Но мне удалось её спасти и отдать на воспитание азарке. По моему замыслу, Найра до определённого момента не должна была догадываться о своих необычайных способностях.

— Я не понимаю, — перебил Бестелесный, — если эта ваша Оямото знала о Нйаре, почему она её не устранила?

— Конечно же, потому что я защитил Найру особой магией, — презрительно фыркнул Абрахаз. — Всё, что могла Оямото, это приходить в её сны и ложью сбивать с верного пути. Но я всегда был начеку и возвращал Найру обратно. А странные сны стирал из памяти. Лишь немногим из них удалось зацепиться за её сознание и оставить в нём след.

Абрахаз по-прежнему стоял напротив девушки, и его чёрная маска, в которой отражалась мерцающая пыль, была устремлена на неё. Найра, словно завороженная, не могла отвести от него глаз. Мысли бурей проносились в её голове, сшибались, разлетались в стороны и вновь мчались по кругу. То, что говорил этот человек, многое объясняло, но одновременно рождало новые вопросы.

— Впрочем, хитрой Оямото и тут удалось немного меня обыграть, — в голосе Абрахаза просочился яд. — В одном из отсталых, умирающих миров, пригодном лишь для поставки в Азар мокрозяв, она нашла избранную.

По пещере пронёсся ропот.

— Вы не ошибаетесь? — тихо, словно его могли подслушивать, спросил «валун».

— Не ошибаюсь, — ответил Абрахаз.

— Ту самую, о которой написано в пророчестве? — тоже тихо уточнил мужчина в окровавленном плаще. — Ту, которая получит власть над временем?

— Да. Вы знаете, что её… хех, необычайные способности, если можно так выразиться, должны в полной мере заработать после смешения крови избранной с кровью этого чудо-дитя? — Абрахаз вновь указал на Атию. — Подобно тому, как капля её крови вернула былую силу моему фамильному мечу, девочка должна была привести к жизни дремлющие в избранной магические способности. И уже ничто не в силах было бы их остановить. Это бы означало полный крах не только дома Отуа, но и остальных домов. Именно в этом была истинная и окончательная цель Оямото, и, само собой, я должен был ей помешать.

— Что вы сделали? — спросил Бестелесный.

Остальные молчали, но их спины уже готовы были согнуться в подобострастных поклонах. К этому моменту они безоговорочно приняли власть Абрахаза, признали лидерство дома Отуа, как стая признаёт вожака.

— Когда избранная приплыла к стенам Элсара, я сделал так, что там оказалась Найра. Она сама толком не понимала, зачем стала помогать незнакомке в лодке, которую принесло течение Мёртвой реки. Найра привела её к себе, а потом продала Хранителям Элсара. Нужно было только вовремя приказать ей сделать это, для чего я использовал одну из шлюх Весёлого дома. Таким образом избранная оказалась в Башне мокрозяв. Там у меня тоже был свой человек, Старшая магиня. Она должна была уморить избранную кукрением до смерти, но, — Абрахаз раздосадованно цокнул языком, — мне помешала Оямото. Действуя уже через своих «агентов», назову их так, она заставила Даяну остановить кукрение. Ситуация на некоторое время вышла из-под моего контроля. К тому же, мне надо было решать другие, не менее важные вопросы, связанные с нетбилоном, что тоже отвлекало. Но, как бы то ни было, в конце концов, Найра своими руками привезла дитя ко мне. Этому не смогли помешать ничьи козни, и я теперь могу торжествовать победу.

Он поднял руки, будто призывал в свидетели триумфа неведомых богов.

Мужчина в окровавленном плаще громко и отчётливо зааплодировал. Следом за ним стали аплодировать остальные. Кто-то крикнул «Виват, королю Отуа!»

Этот крик тоже подхватили, и пещера наполнилась криками. Девочка на полу вдрагивала от хлопков, будто это были щелчки бичей.

Постепенно всеобщее ликование стихло. В наступившей тишине мужина в окровавленном плаще спросил:

— Но, король Отуа, что же будет теперь с добычей нетбилона? Проблема Бурака никуда не исчезла. Наши корабли нуждаются в нетбилоне для длительных перелётов, а в Азаре найдены богатые месторождения. Ничуть не преувеличу, если скажу, что ваш Азар — наша последняя надежда. Как вы хотите распорядиться добычей нетбилона после, — он запнулся, — выхода из игры главы клана Хандори?

Абрахаз небрежно махнул рукой.

— Не переживайте, — ответил он. — У ваших и наших кораблей нетбилон будет. Но позвольте этому миру самому переместить баланс сил. Мы в любом случае останемся в выигрыше, это я вам обещаю.

"Плащи" переглянулись. Бестелесный, как самый смелый, спросил:

— По какой цене вы хотите торговать нетбилоном?

Абрахаз цокнул языком:

— Данный вопрос требует отдельной встречи. К тому же, господа, Элсар, просыпается. Мне бы не хотелось, чтобы эта милая пещера, служившая нам в последнее время верой и правдой, и укрывавшая от любопытных глаз азарцев, была обнаружена. Как вам известно, магиня Даяна, которая заколдовала пещеру от посторонних глаз, умерла, её чары упали, и теперь сюда может зайти кто угодно.

— Жаль, что Даяна умерла, — покачал головой человек, похожий на валун.

Абрахаз пожал плечами:

— Что поделать… Как говорят в мире. который поставляет нам мокрозяв, лес рубят, щепки летят.

— Нужно найти другое место, — заметил мужчина в окровавленном плаще.

— Боюсь, в Элсаре таких мест уже не осталось. Да и в целом в ближайшее время Азар станет не гостиприимен, — судя по интонации, Абрахаз улыбался. — А теперь, прошу всех расходиться.

— А вы? — спросил "валун".

— Я ещё задержусь не надолго. Нужно завершить одно дело.

Он повернулся к одному из стоящему вдоль стен стражей, который, видимо, был здесь за старшего, и приказал:

— Забери девочку и отвезите ко мне во дворец. Приглядывайте за ней как следует, сами видели, на что она способна.

Рыкнув что-то непонятное, стражи шагнули к Атии. Она вскочила на ноги, кинулась к Найре, врезалась в стену из мерцающей пыли, громко заплакала.

— Найра! Миленькая! Спаси меня!

— Не трогайте её! — будто со стороны услышала Найра свой голос. — Она всего лишь ребёнок!

Найра всем телом ударилась о стену, надесь проломить её, но лишь застонала от боли в ушибленном плече.

Тем временем, стражи подошли к девочке, схватили её за руки, за ноги и поперёк туловища. Она в ужасе извивалась в их лапах. В какой-то момент Найре показалось, что её тело стало видоизменяться и превращаться в драконье, но это была лишь игра воображения. Стражи встали в центре пещеры, и на них сверху полились лучи зеленоватого света. Фигуры стражей начали растворяться в воздухе, пока совсем не исчезли. Тут же Найра увидела, что мужчин в плащах тоже не стало. Слишком увлеченная пленением Атии, она не заметила, как "плащи" исчезли. Наверное, подобно зверям, растворились в зеленоватом свете.

В пещере остались только Найра и Абрахаз. Король Отуа прошёл по пещере, как будто меряя её шагами и, наконец, остановился напротив девушки. Она пыталась смотреть на него смело и открыто, но зубы выбивали дробь, а всё тело тряслось от страха, как в лихорадке. Этот человек пугал её сильнее всех, кого она знала прежде.

— Если хочешь меня о чём-то спросить, уже можно, — милостиво разрешил Абрахаз.

— Вы… — пролепетала Найра с трудом ворочая ставшим неповоротливым языком. — Вы сказали, что специально создали меня назло богине Оямото.

— Не на зло, — почти ласково возразил Абрахаз. — Борьба должна быть равной. Она вывела девочку-дракона; я вывел тебя, чтобы однажды ты привела ко мне эту девочку.

"Я привела", — отдалось гулом в голове Найры.

На неё обрушилось понимание, что она сделала. И что делала всё это время.

Прозрение было ужасно. Найре захотелось умереть.

— Вы сказали, что жили в моей голове! — закричала она. — Но я ни разу вас не слышала! Даже не подозревала о вас!

— Ты ошибаешься, — ласково сказал Абрахаз. — Ты слышала меня много раз. Просила меня о помощи и защите. Молилась на меня. Я — обожаемая тобой Праматерь.

Он медленно снял с лица маску, откинул капюшон. Тряхнул головой, и длинные светлые волосы рассыпались по его узким плечам, а на Найру взглянуло прекрасное женское лицо.

Всё поплыло у Найры перед глазами, и она упала в обморок.

Дорогие читатели, если книга вам нравится, ставьте лайки. Они меня очень поддерживают)

—

* более подробно о любви Хадара и Ани в книге «Против течения-1»

Глава 15.2

Открыв глаза, Найра увидела, что лежит на полу в полутёмном коридоре. Она села, опираясь на ладони; огляделась, силясь вспомнить, где находится. Вспомнила — и ужаснулась. Атию похитили, жителей Сухири убили ради каких-то штук, без которых не могут летать «корабли» людей в плащах. Найра не представляла себе, что такое летающие корабли, но разве это так важно?! Сухирийцев больше нет и Элсару в скором времени грозит тоже самое — вот что главнее всего! Если бы только она могла попасть туда и предупредить Великого Хранителя, какая беда угрожает городу! Уж кто-кто, а Найра своими глазами видела жутких всадников, засыпавших Сухири потоком стрел.

Но как попасть в Элсар? Она вновь упёрлась взглядом в стену из мерцающей пыли.

«Я заперта в этой проклятой пещере! — в отчаянии подумала она и по привычке добавила: — Праматерь помоги!»

Её тут же сковал ужас понимания: всю жизнь она молилась не тем богу! Это был обманщик, а Найра была игрушкой, вроде, тех, что стоят в коморке у дядюшки Кларка.

— Я не могла такого сделать, — прошептала она, чувствуя в груди тяжесть, будто туда зашили камень. — Это была не я!

— Пора принять себя такой, какая есть, Найра- раздался впереди голос Абрахаза, а вот уже сам он (или она) подошёл к завесе из мерцающей пыли. На его лице вновь была маска, в которой отражались искры.

— Нет! — воскликнула Найра и закрыла уши руками.

Она не хотела принимать себя такую. Лучше разбить голову о стену и умереть!

— Что же, не хочешь разговаривать, не надо, — заметил Абрахаз.

Найра вдруг поняла, что звук его голоса звучит у неё в голове, и его нельзя оттуда вытряхнуть. Она отняла ладони от ушей, едва слышно спросила:

— А как же дни Благодарения Праматери? Белые птицы, спасение одного из приговорённых на казнь? Для чего всё это, если вы не… Или… Кто вы?

Он по-прежнему стоял напротив, и мерцающая пыль в отражении его маски заворачивалась спиралью. Казалось, она затягивает в себя, как воронка. У Найры даже голова закружилась.

— Я, король мира Отуа, — ответил Абрахаз. — И хозяин Азара. — Я един в двух лицах. После того, как я сослал старую богиню Оямото к реке Безвременьях, её требовалось кем-то заменить. Я подумал и решил, что лучше, если новый бог тоже будет женщиной. Тогда азарцам не придётся сильно перестраиваться. К тому же, новая богиня оказалась не такой суровой, как прежняя. Праматерь полна сострадания и милосердия, она сама под пятой у безжалостного тирана-мужа. Представь себе, образ вышел таким убедительным, что в существование Праматери поверила даже Оямото!

Абрахаз довольно рассмеялся. Смех оказался неприятным, словно камни заскрипели.

— Людям нужны чудеса и добрые волшебники, Найра, — продолжал он. — Иначе их и без того унылое существование станет невыносимым. Им нужно знать, что всегда есть та, кого можно попросить о помощи и явится чудо: с Купола спустятся белые птицы, чтобы спасти одного из отчаявшихся.

Абрахаз нарисовал рукой в воздухе фигуру, и мерцающая пыль собралась в одном месте, сгустилась. Мгновение и вокруг него быстро застригла крыльями воздух белая птица — в точности такая же, как спасла Найру на горе.

Найра только хотела спросить, зачем Абрахаз спас её и кем была послана чёрная птица, как мгновение, и кружащая по пещере птаха окрасилась в чёрный, словно кто-то обсыпал её сажей.

— Это вы хотели сбросить меня со скалы! — едва ли не шепотом проговорила Найра.

Абрахаз кивнул.

— Но кто прислал белую птицу, которая меня спасла?

Абрахаз не ответил, однако Найре показалось, что даже сквозь маску она видит, как лицо короля исказила гримаса гнева.

— Одна… особа, — произнёс он, выдержав паузу, и взмахнул рукой.

Птица вновь рассыпалась в мерцающую пыль. Найра молчала, раздавленная услышанным. Её мир рухнул и рассыпался подобно этой птице.

— Ну, что же, — тон Абрахаза стал деловитым, будто он вспомнил о неотложных делах. — Мне пора.

— А я? — услышала она будто издалека свой голос.

— Ты остаёшься здесь, — он стряхнул с манжета невидимую пылинку. — Но в знак хорошего отношения, прежде, чем уйти, я готов ответить ещё на один твой вопрос.

Найра медленно подняла голову. Из-за подрагивающих на ресницах слёз перед глазами все расплывалось, как будто она смотрела на мужчину со дна реки.

— Что будет с Атией? — глухо спросила она.

Абрахаз усмехнулся:

— Отрадно, что на краю собственной смерти тебя больше всего заботит жизнь другого человека. Да ещё и человека лишь наполовину.

— Атия всё, что у меня осталось, — произнесла Найра, глядя в узкие прорези маски, за которыми скрывались глаза.

— Не волнуйся, я буду заботиться о ней и пристально, — он выделил интонацией последнее слово, — очень пристально присматривать. Жизнь этой девочки — гарант моей безопасности.

Найра судорожно вздохнула и, прижав руки к груди, попросила:

— Пожалуйста, не делайте ей больше зла, чем уже причинили!

Абрахаз некоторое время смотрел на неё. Впрочем, Найре это могло показаться, ведь за маской не видно, куда именно он смотрит.

— Разрешаю тебе задать ещё вопрос, — сухо сказал король. — Только подумай хорошенько, о чём спросить. Мой ответ может много изменить в твоей жизни.

Сглотнув сухость в горле, Найра подумала, что Абрахаз всего лишь играет с ней, как играл все эти годы.

«Он всё равно меня не отпустит, — подумала она. — Я не гарант его безопасности. Он хотел убить меня ещё на скале, теперь бросает здесь, в пещере. Я привела к нему Атию и стала бесполезна. Будь я умнее, то могла бы спросить, могу ли ещё в чём-нибудь сгодиться?»

Но при одной лишь мысли о возможности вымолить себе жизнь, губы Найры как будто слиплись.

«Лучше умереть, чем спрашивать такое», — решила она.

— Так что? — напомнил Абрахаз с насмешкой. — Неужели совсем ни о чём не хочется узнать? Обещаю быть честным.

— Как тебя убить? — вырвалось у Найры прежде, чем она поняла, что именно хочет спросить.

Король даже отступил назад от изумления. Такого вопроса он точно не ожидал.

— Всё? — холодно осведомился Абрахаз.

Найра кивнула.

Он коротко и зло рассмеялся, потом ответил:

— А ты не такая дура, как кажешься.

— Ты обещал быть честным, — напомнила она.

— Короли держат обещания, — ответил Абрахаз. — Особенно перед смертницами.

Камень в груди, казалось, стал больше. Такая тяжесть! Найра судорожно вдохнула, стараясь схватить как можно больше воздуха. Ей казалось, что вместе с ним в горло попала колючая пыль.

— У тебя больное сердце, — заметил Абрахаз. — Это такая маленький кмочек, что так бодро и весело колотится в груди, когда ты радуешься; и замирает, когда страшно. У тебя, малышка Найра, комочек замирает чересчур надолго.

— Я знаю, что такое сердце, — глухо ответила она.

Вспомнилось, что впервые она почувствовала боль в груди, когда пришла навестить Фриду и узнала, что сестрёнке стало лучше. Найре бы радоваться, плясать и ликовать, а она буквально рухнула на дорожку, схватившись за грудь. Врачеватель Окато тогда ещё сказал, что ей нельзя так сильно волноваться.

— Ты не ответил, как тебя убить, — с хрипотцой в голосе произнесла Найра. — Пытаешься увильнуть от ответа, король?

Она вдруг поняла, что больше его не боится. Совсем. Что он может ей сделать? Что может отнять у той, которая и без того всё потеряла.

Она любила мужчину с Рудника, но его забрала Река.

Любила сестру, но та стала чудовищем, и Найра сама желала её смерти.

Наконец, любила ребёнка, который мог заменить ей и сестру и не рождённых детей — но этот человек, который прячет своё лицо под маской, забрал у неё даже Атию.

— Убить меня может только избранная, только в моём мире, куда можно попасть с помощью девочки-дракона. Теперь понимаешь, почему эта девочка так важна для меня?

— Но почему только в твоём мире? — спросила Найра.

Абрахаз рассмеялся:

— Ты уже закидала меня вопросами, рыжуля. Но так и быть, на этот тоже отвечу. Потому что меня здесь нет.

Найра открыла рот, чтобы спросить, как это его нет, если он здесь? Но король её опередил.

— Всё это время я не выходил из своего дворца в мире Отуа, — сказал он.

И прежде чем Найра успела опять удивиться, исчез. Некоторое время она тупо смотрела на место, где он только что стоял. Потом заметила, что плотная стена из мерцающей пыли разлетелась по пощере множеством сверкающих точек.

«Я свободна?» — толкнулась в голове Найры робкая мысль.

Не веря собственным глаза, девушка протянула руки, опасаясь наткнуться на невидимую преграду. Но её не было! Найра могла беспрепятственно ходить по пещере. Впрочем, пещера ей была не нужна, а вот выход из неё…

Тут она заметила, что мерцающая пыль гаснет, так что пещера быстро погружалась во мрак. Нужно успеть добежать до выхода, пока не станет темно! С бешено колотящимся сердцем Найра рванула по коридору. Однако, не успела сделать и двух десятков шагов, как её окутал кромешный мрак. Найра остановилась, ослеплённая и оглушённая мыслью, что умрёт здесь.

Об этой пещере никто не знает, а значит, Найру даже не найдут. Она умрёт здесь от голода и жажды.

— Я ещё жива! — прошептала она, чтобы хоть как-то себя поддержать. Голос прошелестел вдоль стен, будто сухой цеплюч.

— Я ещё жива! — громче повторила Найра и добавила, обращаясь к невидимому Абрахазу: — Слышишь ты, трусливый король?! Я жива и выберусь отсюда! Я прямиком пойду в Элсар и предупрежу его жителей, что вы хотите сделать. Вы, прячущие свои лица под масками! И вам уже не удастся напасть на нас также внезапно и подло, как на Сухири. Мы не отдадим свой город! Мы будем сражаться, мы…

Горло перехватило, и Найра закашлялась. Воды бы. Хоть один глоток. Горло казалось засыпанным пылью. Прокашлявшись, Найра прислушалась: кроме её дыхания и стука сердца других звуков не существовало.

«Я ещё жива! — упрямо, но уже в мыслях повторила она. — Я знаю, где у этой пещеры выход и найду его даже в темноте. Я обязательно выберусь наружу. Буду продвигаться вперёд шаг за шагом. Я азарка, а мы боремся до последней капли… жизни».

Вытянув вперёд руки, она начала продвигаться вперёд небольшими шажками. Скоро должен быть поворот, а там и выход. Скоро, очень скоро.

Чтобы подбодрить себя, Найра представила, будто уже вышла наружу, спустилась с горы, подошла к городским воротам и постучала в них массивным тяжёлым молотком. Наверху произошло движение, и в одной из бойниц появилось лицо стража с покрасневшими от бессонной ночи глазами. Сон из них мигом ушёл, и страж крикнул кому-то за спиной:

— Эй, смотрите! Это же шлюха Найра! Мы весь город перевернули в её поисках, а она сама в ворота стучит и бояться не собирается.

— Открывайте скорее, болваны! — перебила его Найра. — У меня срочное донесение для Великого Хранителя!

— Для самого Великого Хранителя? — рассмеялся страж. — Может, всё-таки для кого помельче?

Однако ворота уже открылись, к Найре вышли несколько стражей, связали ей руки за спиной и повели во дворец Великого Хранителя. Почему-то путь из проходил через подземные закрученные переходы и пещеры, своды которых были так низко, что Найре приходилось не только наклонять голову, но и сгибаться в три погибели. И всё равно она чувствовала, как шершавый камень царапает ткань на платье.

«Надо же, — с удивлением подумалаона, — Великий Хрантель Элсара тоже живёт в пещере!»

Наконец, стражи остановились в огромной зале освещённой так ярко, что у Найры зажгло глаза. Великий Хранитель сидел в кресле с высокой спинкой, облачённый в свою красную мантию, и смотрел на Найру сурово и беспощадно, будто собрался отдать приказ немедленно казнить её на площади Правосудия. От страха у Найры отказали ноги, и она рухнула перед ним на колени…

— Говори, что хотела, — раздался над ней голос правителя.

Найра вдруг поняла, что не в силах вымолвить ни слова. Горло так сдавило от сухости, что она не могла сглотнуть. Язык распух и, казалось, хотел её задушить, слюна прогоркла, голова раскалывалась от боли, и Найра никак не могла вспомнить, что собиралась сказать. Кажется что-то о Фриде… или Атии. Что-то очень важное! То, что всё перевернёт и изменит…

— Пра-матери… нет-т-т, — прохрипела Найра и обессиленно уронила голову на грудь.

Яркий свет погас, и она вновь оказалась в кромешной темноте. Ощупав камни вокруг себя, Найра поняла, что сидит на полу, привалившись спиной к стене. По-прежнему невыносимо хотелось пить.

«Всё это мне привиделось, — подумала она. — И ворота, и разговор с Великим Хранителем».

Найра вспомнила, как шла, всё вперёд и вперёд, надеясь вот-вот найти выход, но его не было. А потом она устала, смертельно устала.

«Чуть-чуть посижу и пойду дальше», — подумала она и сползла по стене на пол.

Так она и сидит здесь с тех пор.

«Я ещё…» — Найра забыла, каким должно быть окончание фразы.

Хотела подняться, но поняла, что от слабости не может даже пошевелить рукой. Камень в груди стал ещё больше. Пройдёт немного времени, и она станет частью этой пещеры. Её волосы врастут в стены, кости создадут в них новые выступы. И случайно забредшему сюда путнику будет казаться, будто он слышит тихий шёпот, звучащий из толщи камней:

— Я ещё жива…

«Проклятое место, — подумала Найра. — Я уже умирала здесь однажды».

Это было, когда Хадар сбежал из пещеры, бросив тут её и Фриду. Потом случился обвал, и сестрёнке придавило нижнюю часть туловища. Тогда у них был при себе факел, и Найра видела вместо ног Фриды гору камней и песка. А ещё искажённое от боли лицо сестрёнки… Крупные капли пота на лбу, прилипшие к коже спутанные волосы… Казалось, это произошло только вчера. Жутко…

— Вот как получилось, Фрида, — беззвучно прошептала Найра. — Эта пещера снова поймала меня. Она оказалась терпеливой… Хитрюга…

Из горла вырвался хрип, даже отдалённо не похожий на смех.

— Такие дела, сестрёнка, — добавила Найра и устало закрыла глаза, окунувшись из тьмы в тьму.

Она попыталась спастись в сне, надеясь, что больше не проснётся. Осталось чуть-чуть, и она воссоединится с любимым мужчиной и сестрой. Найра представила, как возьмёт их за руки и пойдёт по бесконечной дороге в Закуполье, где нет боли и зла, а все поют о любви.

Её угасающий слух уловил чьи-то шаги.

Найра заставила себя открыть глаза, и в кромешной темноте увидела мерцающую точку. Кажется, кто-то держал свечу. Огонь дрожал и грозился погаснуть, но пока горел.

— Фрида? — беззвучно позвала Найра. — Это ты, сестрёнка? Ты пришла за мной?

Она почувствовала, как по щекам потекли слёзы, отдавая пещере и эти жалкие капли её жизни.

Шаги приблизились, от яркого света стало больно глазам, и Найра зажмурилась. Кто-то сел рядом с ней на пол. Найра почувствовала, что бьющий сквозь прикрытые веки свет стал менее ярким — видимо кто-то прикрыл пламя рукой. Найра открыла глаза, надеясь с радостной улыбкой встретить сестру. Но перед ней сидел незнакомец. У него были жёлто-карие глаза, лишённых ресниц веки; всё лицо испещрено серыми линиями, лысый череп покрыт буграми, а голый торс узорами, напоминающими кольца на срезе дерева; рука, держащая свечу — была серой и жилистой, гораздо длиннее обычной человеческой.

— Кто ты? — беззвучно спросила Найра, но незнакомец, видимо прочитал по губам.

— Кауло пришёл за тобой, — сказал он замогильным голосом. — Ты глупая женщина. Умные, когда хотят выйти из пещеры, не идут в обратную сторону. Кауло выведет тебя*.

«Кауло», — мысленно повторила Найра.

— Кауло долго следил за тобой, — продолжал незнакомец. — Кауло видел, как ты упала в Реку, и она тебя пощадила.

«Упала в Реку? Это было так давно…»

У Найры не осталось сил удивляться и она молча смотрела на странного незнакомца. Внезапно до её слуха донёсся звук, который ни с чем не перепутать: бульканье воды о стенки сосуда. Найра сухо всхлипнула, разлепила потрескавшиеся губы и прошептала:

— Пить!

Незнакомец достал кожаный мешок с водой, развязал закрученную вокруг горлышка тесёмку и поднёс ко рту Найры. Она обхватила флягу губами и стала судорожно глотать тёплую, плохо пахнущую воду. Ей казалось, что пить воды вкуснее ей не доводилось.

— Кауло видит, как надвигается что-то плохое, — говорил, между тем, незнакомец. Одной рукой он придерживал мешок с водой, другой свечу. Жир, из которого она была сделана, таял и тёк по коже, но Кауло не обращал на это внимание.

— Мы равнинные дети азарской земли. Мы первыми родились в ней…

Найра, наконец, напилась. Утерев губы, она облизала пальцы, чтобы ни одна капля не пропала зазря, и сказала:

— Ты прав. Только плохое не надвигается, оно уже здесь. Я должна попасть в Элсар к Великому Хранителю и предупредить его. Сухири уничтожен, тоже самое грозит Элсару.

Незнакомец медленно завязал мешок, в котором ещё осталась пара глотков, убрал его в висящую на плече сумку из цеплюча и сказал:

— Глупая женщина не знает о чем говорит. Великий Хранитель давно не велик. Он не сможет спасти Азар.

— А кто сможет? — озадаченно спросила Найра.

— Кауло отвезёт женщину в Лес.

— В Лес?! — изумилась она. — Но причём он здесь? Кто мне там поможет?

— Кауло знает, что делает, — заявил незнакомец и кивнул. Свет свечи заиграл на покрывающих его уродливое лицо узорах, и Найре показалось, что они складываются в неведомые знаки.

___

Кауло — равнинный, появлялся в первой книге цикла ("Вниз по течению-1"). Хадар нанимал его для убийства Фриды.

Глава 16. На неведомых дорожках

Мира шла по лесу. Сначала это было не так-то легко: мало того, что ног теперь не две, а четыре, так ещё и покрывающий землю фиолетовый (под стать грибам) мох пружинился, отчего казалось, будто она идёт по огромному желейному торту. Делая каждый шаг, Мире казалось, будто сейчас она провалится по брюхо и будет жалобно голосить, зовя на помощь. А вот кто придёт на этот зов — ещё неизвестно. Могут и хищники, которые только и ждут, пока какой-нибудь канжди попадёт в беду. Пока других животных кроме себя самой, Мира здесь не встречала, но её обострившийся слух ловил разные звуки, которые она не могла распознать. Это было хуже всего: она слышала и улавливала слишком много, чтобы знать, враждебно оно или доброжелательно, и как себя с ним вести. Казалось, из-за каждого куста за ней пристально наблюдают зоркие глаза местных. Да если уж на то пошло, тут каждое дерево было живым, смотрело на неё миллиардами листьев-глаз, принюхивалось к её запаху, тянулось ветвями, желая потрогать. Мира ощущала себя чужачкой, каждой шерстинкой чувствовала, что её раскрыли, разглядев и унюхав под шкурой могучего зверя слабую двуногую, впервые попавшую в это место.

Иногда паника накатывала с такой силой, что Мира останавливалась, не в состоянии сделать хотя бы шаг.

«Кого я пытаюсь обмануть? — стучало в висках. — Уже то, как я иду, неумело цепляясь рогами за ветви деревьев и стараясь не запутаться в собственных ногах, выдаёт меня с головой».

Замерев, она вглядывалась в таящуюся за кустами неизвестность и втягивала ноздрями запахи, которых не знала прежде.

А ведь это ведь была идея Гая — чтобы Мира поменялась телами с канжди.

«Может, он специально так сделал? — подумала она. — Чтобы поиздеваться надо мной».

В душе разлилась обида на Гая и жалость к себе-несчастной. Обижаться было приятно: не надо ничего делать, ни за что отвечать, стой себе посреди леса и жалуйся: а у меня лапки, точнее копыта.

«Стопе, — сказала сама себе Мира. — Так я далеко не уйду. Нужно быть честной: сперва Гай пытался поменяться телами с канжди, но ничего не вышло».

Но сладкий мёд жалости к себе уже разлился по её душе и всё, чего ей хотелось, это вернуться на Большие кочки и сказать Хадару, что задание оказалось невыполнимым. Пусть сам придёт сюда, станет лосем с яйцами и попробует попасть во дворец Лесного владыки — не зная местности, обычаев, палясь на каждом шагу.

Пусть попробует справиться с таким заданием, а Мира посмотрит на это.

Она уже почти готова была повернуть, но вдруг представилось, как будет злорадствовать Дарина, когда узнает, что Мире не удалось узнать, жив ли Тиред. Внешне магиня, конечно, будет сочувствовать, но в душе порадуется никчёмности Миры. Вспомнилась кривая усмешка, скользнувшая по губам Дарины, когда она спросила: «Какая же вы магиня, если ни одного заклинания не знаете?»

«Даже если она не пыталась отравить Хадара, всё равно подсиживает меня», — подумала Мира.

Тут же почувствовала, как жалость к себе перерастает в злость.

«Не уж, — подумала она. — Я не доставлю Дарине удовольствие жалеть меня. Пусть лучше завидует: моим способностям, умениям, тому, как легко и шутя у меня всё получается. Пусть изводится, теряет аппетит и пытается понять, как мне это удаётся. Не хочу, чтобы меня жалели. Жалость унижает. Я найду и спасу этого виллова пацана! Всем назло!»

Внезапно её чуткий слух уловил шум, который отличался от прежних. Более громкий, плотный, он приближался дугой.

Мира ждала, прядя ушами. Через некоторое время она стала различать треск ломающихся веток. Что-то очень крупное ломилось через лес, круша всё на своём пути. Надо найти укрытие. Она вспомнила, что недавно переходила овраг. Стараясь не задевать рогами ветки, Мира побежала обратно. Вот и овраг. Она быстро спустилась и легла, чтобы не высовываться. Шум нарастал, и вдруг на неё сверху посыпалось что-то мелкое и не очень, пищащее и рычащее, мохнатое, лысое и даже чешуйчатое. Оно мчалось через овраг будто лавина, топталось по Мире, прыгало по её рогам, норовило выцарапать глаза и оторвать уши. К счастью, все они были мельче канжди, так что хоть и доставляли большие неудобства, но это было не смертельно. В числе прочих по ней бежали ёлки, которые Мира видела сверху. Однако теперь они не вызывали умиления: неповоротливые и наглые, ёлки лезли Мире через голову, земля с их корней сыпалась ей в глаза и забивала нежные ноздри канжди. Мира сдавленно чихала и колебалась: явить себя всем этим тварюшкам или ждать, пока они схлынут?

Более всего, конечно же, хотелось знать, что их всех так напугало и, разумнее было присоединиться к общей гонке на выживание. Но тогда она вернётся к Гаю так и не узнав про Тиреда! Поэтому Мира всё колебалась и раздумывала. Ровно до тех пор, пока не унюхала запах дыма.

«Горим!» — подумала Мира.

Ждать дальше она не стала. Сначала поднялась на передние ноги, тряхнула головой, так что с её рогов посыпались недовольные ёлки и всякое вопящее зверьё. Затем встала на задние. Зверушки спрыгивали с её спины и бежали дальше.

Мира прислушалась: ей показалось, будто она уже слышит гул огня в деревьях. Впрочем, то могла быть галлюцинация. Выбравшись из оврага, она вместе со всей компанией поспешила прочь от пожара.

Зверьё мешалось. Возможно в другое время Мира изучила бы соседей получше — всё же рядом с ней собралась если не вся лесная фауна, то процентов восемьдесят. Но сейчас ей было не до того, чтобы рассматривать этих мехо-чешуйчатых. Едва не раздавив какого-то зверька, похожего на зайца в змеиной коже, Мира решила свернуть на соседнюю тропинку. Она перемахнула через кусты, потом ещё через одни, убедилась что звериная лавина до сюда не достигает и рванула вперёд. Неожиданно что-то крепко схватило её за переднюю ногу. От неожиданности она споткнулась и упала, пробороздив рогами мох. Несколько секунд лежала оглушённая, пытаясь понять, что вообще произошло, затем дёрнула ногой, за которую её схватили. Нога отозвалась острой болью. Взглянув на неё, Мира увидела, что нога попала в петлю из тонкой, но очень крепкой верёвки. Она впилась так глубоко, что разрезала кожу, и бурая шерсть уже намокла от крови.

«Дьявол, кажется меня поймали в силки», — подумала она.

Мысль была настолько удивительной, что сначала кроме злости на себя-неосторожную Мира ничего не почувствовала. Следом возник вопрос: «Как мне освободиться? Попробовать магию?»

Она мысленно приказала узлу на верёвке развязаться. Однако не тут-то было! Верёвка даже не шелохнулась. Похоже, вместе со сменой тела Мира утратила магические способности. Вот это был поплный попадос! Она попыталась вспомнить, точно ли об этом ничего не было написано в заклинании? Точно! Заклинание было общим, для всех магов и таких нюансов не учитывало.

Она легла поудобнее и уже более пристально рассмотрела верёвку. Даже ей, не искушённой в вопросах охоты, было понятно, что чем сильнее она будет дёргаться, тем крепче затянется верёвка. Если бы у неё были руки и нож, можно было бы обрезать верёвку и дело с концом. Но у Миры имелись только четыре ноги с копытами и рога. Она изогнула шею и попыталась подцепить петлю рогом. Ничего не получилось, только нога отозвалась такой острой болью, что из горла Миры вырвался вскрик.

— Твою ж мать! — всхлипнула она. — Вот попала, так попала!

Даже если за ней не придут охотники, поставившие этот силок, её в скором времени настигнет огонь.

— Чтобы вы сдохли, браконьеры проклятые! — заорала она, беспомощно озираясь по сторонам.

Звериное горло издало трубный вопль.

«Может его услышит Гай и прибежит мне на помощь?» — подумала она в отчаянной надежде и заголосила с новой силой.

От собственного вопля у неё заложило уши. Замолчав, Мира прислушалась. Нет, никто не бежал её спасать. Только запах дыма становился сильнее, да нога болела всё невыносимее. Неожиданно за поваленным деревом неподалёку от неё послышался громкий шорох. Мира напряглась, вглядываясь в корявый, покрытый мхом ствол. Мгновение, и на него запрыгнуло животное напоминающее одетую в металлический панцирь белку. Сев на задние лапы и упершись на хвост, бронированная белка посмотрела на девушку и лязгнула зубами.

«Блин, такими зубами можно провозку перекусывать! Не то, что какую-то верёвку!» — подумала Мира.

Как бы уговорить эту бронированную зверушку помочь?

Мира потыкала мордой в больную ногу, потом показала на верёвку. Белка не шевелясь сидела на стволе. Сквозь металлические прорези на Миру смотрели горящие красными огоньками глаза-лампочки.

— Помоги мне! — взмолилась Мира.

Белка оценила ситуацию, покачала головой и лязгая лапами, будто гусеницами, убежала прочь.

— Чтоб ты заржавела, сука! — заорала Мира ей вслед.

На неё обрушилась паника.

«Неужели моя судьба — умереть здесь?» — подумала она.

Мысль о смерти в теле животного была одновременно нелепой и ужасающей.

«Это не может происходить со мной, — бились в горячке мысли. — Умереть в охотничьей петле: такое даже в дурном сне не привидится!»

Она нечаянно дёрнула ногой и едва не потеряла сознание от боли. Ощущение было такое, будто ей на живую перепиливали кость. Из глаз хлынули слёзы. Подвывая, Мира пыталась найти для ноги такое положение, чтобы стало легче. Но верёвка впилась так глубоко, что как ни поверни, боль не затихала.

— Прекрасный финал, что ни говори, — всхлипнула Мира.

Внезапно ей показалось, будто она слышит далёкий мужской голос.

«Гай! — радостно подумала она. — Он услышал мой крик и спешит спасти!»

Мира снова закричала, чтобы обозначить, где находится. Голос смолк. Потом заговорили сразу двое. Оба голоса мужские, но слов Мира разобрать не могла.

«Охотники! — обожгло её. — Сейчас найдут меня и добьют!»

Сама не зная зачем, она попыталась подняться на здоровые ноги, но, само собой, тут же свалилась. Из-за кустов появились двое мужчин. Оба рыжеволосые и рыжебородые; с раскосыми глазами, одетые в звериные шкуры и мягкие сапоги до колен. За спиной у них были колчаны со стрелами, а в руках луки. Мужчины были словно родные братья похожи на всадников, с которыми Мира и Гай сражались в Сухири.

— Смотрит-та, канжди в петлю попался, — сказал один из них второму.

— Наверное убегал от пожара и зацепился.

Первый перешагнул через ствол, где недавно сидела белка и остановился, с удивлением глядя на Миру. Она угрожающе опустила рога, хоть и понимала всю несерьёзность такой угрозы.

— Странно, как ему удалось убежать из крепости? — продолжал мужчина.

То, что всадники прилетели в Сухири на канжди, означало, что им не резон убивать её. Скорее всего, освободят и отведут в крепость к остальным канжди. Но, всё же, эти люди внушали ей страх. Неизвестно, что у них на уме. Вдруг они исстребляют канжди с покалеченными ногами? Мира напряжённо наблюдала за его руками — не натянет ли он тетиву и не спустит ли стрелу? Хотя… что она могла в таком случае сделать, кроме как умереть смертью славного канжди?

— Осторожнее, он сумасшедший от боли, — предупредил рыжего товарищ. Он предпочёл остаться за стволом и явно не собирался приближаться к Мире.

Спаситель, стал медленно обходить её по по дуге, держась так, чтобы она не смогла зацепить его рогом.

— Охота тебе с ним возиться? — заметил товарищ спасителя. — Может, добить и дело с концом? Скоро огонь сюда доберётся, не успеем убежать.

На лице рыжего отразилось сомнение, а рука потянулась к колчану.

— Не надо! — вскрикнула Мира и мотнула головой, взрывая рогами мох.

Спаситель хмыкнул:

— Смотрит-ка, будто понимает, о чём мы говорим.

— Ещё как понимаю! — воскликнула Мира, и её трубный рёв огласил лес.

Лесные вновь переглянулись. Мира с облегчением увидела, что спаситель передумал доставать стрелу.

— Такого разговорчивого канжди добивать не хочется, — произнёс он. — Да и зверь крупный, сильный. А нога быстро заживёт.

Он встал на одно колено и осторожно протянул к Мире руку. Их глаза встретились, и мужчина произнём слова на незнакомом ей языке. Видимо, какие-то команды, которыми лесные успокаивали зверей. Она позволила ему дотронуться до своей больной ноги, только зашипела от боли. Не отводя от МИры желто-зелёных глаз, мужчина медленно подобрался поближе.

— Долджо вошёл очень глубоко, — бросил он через плечо товарищу.

Мира поняла, что долджо — это верёвка.

— Я обрежу его, а из раны пусть уже Велюн вытаскивает, как в крепость вернёмся.

Товарищ пожал плечами. Мол, делай, что хочешь.

Продолжая нашёптывать Мире что-то на непонятном языке, рыжий медленно достал из чехла на поясе нож. На миг ей вспомнился лесной, которого они пытались вместе с Гаем взять в плен и который захлебнулся собственной кровью, после того, как откусил себе язык. Интересно, как на его месте поступил бы этот?

Мужчина взмахнул ножом. Мира невольно зажмурилась. Раздался слабый треск разрезаемого долджо, и голос лесного:

— Вставай. Свободен, — он помолчал и заметил: — Нет, ты смотрит-ка! Зажмурился, как человек. Что за канжди такой? Даром что зверь! А то я бы женился на нём.

Он засмеялся густым приятным смехом.

Его товарищ шутки не оценил. Он тревожно оглядывался по сторонам и по-вериному принюхивался.

— Идём уже, — сказал он. — Опоздаем в крепость, по головам не погладят.

Спаситель убрал нож в чехол, приблизился к Мире и наклонился, помогая ей встать так, чтобы снять нагрузку с больной ноги. Даже несмотря на дым, она почуяла тяжёлый, кисло-горький запах его тела.

Тяжело встав и стараясь не наступать на больную ногу, Мира пошла следом за мужчиной, словно послушный зверь за хозяином.

Глава 17. Пожар в лесу

Шли быстро, как только возможно. В пути перекидывались короткими фразами, из которых Мира поняла, что у лесных есть магические сети, заряженные Вилюном — именно к нему её вели лечить ногу. Когда случается пожар, команда лесных на канжди взлетает над лесом, набрасывает такую сеть на очаг, и огонь потухает. Удобно, что ни говори.

Также из разговоров Мира поняла, что крепость — и есть дом Лесного владыки. Несмотря на усиливающуюся с каждым шагом боль в ноге, Мира мысленно возликовала: встреча с лесными была более чем удачной. Того, который её спас, звали Чингай. Это был простой парень и мечты его тоже были простыми и ясными: получить угол побольше, потому как семья разрастается (не далее как вчера он в очередной раз стал отцом) и дети спят друг у друга на головах. Слушая его и глядя на его широкое добродушное лицо, Мира никак не могла сопоставить это с увиденными в Сухири зверствами всадников. А ведь там действовали сородичи Чингая.

«Как в одних и тех же людях может сочетаться любовь и бесчеловечная жестокость?!» — думала она.

Наконец, придумала Чингаю оправдание: лесные не все одинаковые. Есть нормальные люди, а есть — хуже зверей. Скорее всего, на Сухири напал специальный карательный отряд.

Чем дальше, тем нога болела всё невыносимее, и Мире казалось, что она хромает уже не на одну, а на все четыре. Больше всего её страшила мысль, что мужчины не захотят тащить в крепость больное животное и убьют. Она старалась идти так бодро, как только была способна, и молилась всем известным богам своего и азарского миров, чтобы добраться до крепости живой. В какой-то миг у неё мелькнула мысль поменяться телами с собой-человеком прямо сейчас. Но вспомнилась оговорка в заклинании, что при замене телами их должно разделять не более десяти шагов.

Тогда она придумала поменяться с кем-то из лесных. Например с тем, который хотел её убить. И пусть он голосит в теле лосика сколько угодно — всё равно его никто не поймёт. Идея показалась Мире настолько заманчивой, что она едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть заклинание. Пыл остудила мысль: «А если он будет орать слишком громко и бросится на меня в теле лесного? Чингай может запросто его убить. Как же я потом вернусь в своё первоначальное тело, которое ждёт меня рядом с Гаем?»

Было ещё одно: из заклинания следовало, что подряд меняться можно только два раза. А она пока даже не нашла Тиреда. Может статься, что ей необходимо будет поменяться с кем-то (с тем же мальчишкой) для его спасения. Нет, нельзя распоряжаться заклинанием так бестолково.

«Я дотяну до крепости, — сказала себе Мира. — Осталось совсем чуть-чуть. Вон уже виден просвет между деревьями. А там меня подлечат, и я опять смогу скакать по лесам и даже подниматься под облака».

Но просвет оказывался обманкой, лес не заканчивался, и Мира переставляла ноги исключительно из страха быть убитой. Вспомнив, как злость показаться слабачкой перед Дариной придала ей сил, Мира стала усиленно думать о магине. Наметив себе какое-нибудь дерево впереди, она представляла на нём мишень — лицо Дарины и шла к этому дереву, не отводя от него глаз. Миновав его, мысленно говорила: «Я сделала тебя, красотуля!» И «перевешивала» мишень на дерево дальше. Уловка сработала, даже от боли удалось немного отвлечься.

Неожиданно она почувствовала, что сквозь запах дыма пробивается сладковато-гнилостная вонь, как будто Мира находилась неподалёку от выгребной ямы. Она коротко взглянула на спутников, но они, кажется, ничего не замечали. Или вонь учуял исключительно тонкий нюх канжди, или для лесных такой «аромат» был нормой.

Несколько раз над ними в сторону лесной чащи пролетали всадники на канжди. Из реплик мужчин Мира поняла, что это команды «пожарных». Товарищ Чингая ворчал, что теперь им точно попадёт за опоздание. И всё из-за того, что Чингай освобождал Миру, вместо того, чтобы поторопиться. Чингай виновато вздыхал, а Мире, несмотря на усталось, хотелось поддеть его товарища на рога.

Прошло ещё немного времени, когда перед ними, наконец, появилась крепость. Лес подступал к ней вплотную, и сперва Мира даже не поняла, что плотно подогнанные друг к другу стволы деревьев — это стена.

Мира остановилась и подняла голову, осматривая терявшуюся за деревьями стену.

— Я сделала это! Я дошла! — прошептала она. Тут же силы, как по команде, оставили её, и Мира рухнула на землю, вытянув шею.

— Кажись, сдыхает твоя животина, — с усмешкой заметил товарищ Чингая.

— Эй-ей, — встревоженно воскликнул Чингай, опустился рядом с Мирой на корточки и зашептал ей ободряющие слова на незнакомом языке.

У него был приятный голос, он говорил нараспев, и у Миры возникла догадка: может это какая-нибудь баллада о доблестных воинах побеждающих в боях? Она повела ушами и встретилась с Чингаем взглядом. Он улыбнулся широкой, открытой улыбкой, показав крепкие жёлтые зубы. Затем погладил Миру по шее. У него были крепкие, мускулистые руки, в линии на ладонях въелась грязь. Он знал этот лес с младенчества, сам был диким зверем. Мира почувствовала, как в душе поднимается волна теплоты к этому получеловеку-полузверю.

— Только для тебя, мужик, — прошептала она и, собрав последние силы, рывком поднялась. Ноги задрожали, она опустила рога, пытаясь найти баланс.

Товарищ Чингая уже стучал кулаком в ворота. Раздался скрип, ворота открыли. Они вошли внутрь. Мира остановилась, оглядываясь по сторонам. Внутри крепость представляла собой огромный по площади дом-колодец и состояла из ярусов, завешанных разноцветными шкурами, которые заменяли двери. Перед Мирой мелькали люди, высились горы шкур — как белых, так и выкрашенных в красный, ярко-жёлтый и зелёный цвета; лязгало оружие, кричали канжди.

Улиц не было, вся жизнь лесных проходила на круглой земляной площади, поделенной на участки. Больше всего места на ней занимала кожевенная мастерская, источавщая ту самую вонь, которую Мира унюхала ещё в лесу. Прямо в земле были выкопаны огромные ямы, в которые вставлены чаны, где лежали замоченные кожи. Судя по «аромату», их замачивали в лосиной моче или чём-то подобном. Всё пространство вокруг чанов тоже было завалено шкурами. Здоровые мужики скоблили их специальными штуковинами, соскребая шерсть. Другие мужики растягивали уже вымоченные шкуры между палками, и судя по их потным телам и бугрящимся на руках мускулах, занятие это было не из лёгких. Тут же неподалёку стояли лавки, где женщины шили сапоги, одежду из кожи и всевозможные сумы. Все женщины были крупными, с задублёнными на солнце лицами и крепкими пальцами, сжимающими костяные иглы. Похоже, выделка кож была основным занятием лесных, этим они жили и обеспечивали кожей весь Азар.

По соседству с кожевенной мастерской на кострах стояли чаны, в которых кипели бульоны с мясом, и запах еды перемешивался с вонью кожевенного производства в адский букет. Впрочем жители крепости давно привыкли и не замечали его.

Оглядываясь по сторонам, Мира в замешательстве думала, где же в этом аду искать сына Великого Хранителя?

Неподалёку от ворот она заметила группу мужчин, держащих за поводы канжди. Все сгрудились вокруг немолодого мужчины, который стоял с крайне удручённым видом, развернув сеть. Она была похожа на рыбацкую, но более плотно связана и к тому же мерцала.

— Смотрит-ка, что у них там? — спросил Чингай.

— Кажись, одна из сетей порвалась, — хмуро откликнулся товарищ.

— Айяй. Часто они стали рваться.

— Угу. А лес всё чаще гореть. Пойду к ним. Ты давай быстрее, и к старшему отмечаться.

— Заведу канжди к Вилюну и сразу за тобой, — пообещал Чингай.

Вслед за ним Мира заковыляла к одному из навесов на нижнем ярусе крепости. Стоило войти, как её окутал полумрак. Вонь вымачиваемых кож забила для Миры все остальные запахи и теперь она могла полагаться только на слух. До неё долетел шорох сухой травы, скрип дерева, будто кто-то поднялся со стула, затем — приближающиеся шаги.

— Что случилось, Чингай? — спросил едва ли не от пола мужской голос.

Спокойный и глуховатый, он определённо принадлежал человеку, привыкшему отдавать распоряжения.

— Да вот, канжди по дурости попал в одну из наших петель, — робея, ответил лесной.

Мира чувствовала страх и благоговение, которое он испытывал перед незнакомцем. К этому времени её глаза привыкли к полумраку, стало видно, что они находятся в большом сарае, который был вдоль и поперёк перегорожен обтянутыми кожей ширмами и заставлен тюками. Вдоль стен лежали топоры и косы, на стенах висели мотки верёвок, травы и пустые клетки для птиц.

А ещё Мира поняла, почему голос звучал странно: Вилюн росточком был не больше метра, но очень широк в плечах. Про таких говорят: сам себя шире. Волосы, в отличие от рыжих лесных, русые, до плеч, перехваченные на голове кожаным шнурком. Какой-либо растительности на лице Вилюн не имел.

— По дурости, говоришь? — переспросил он у Чингая, и Мира отметила в голосе мага усмешку. Она почувствовала смутное беспокойство. Что-то было не так, но она не могла понять, что именно.

— Ага, убегал от пожара и попал в одну из наших петель, — ответил Чингай, то и дело проглядывая на улицу, — леска вошла глубоко в кожу, мы сами не смогли достать. Зверь — то хороший, сильный, жаль такого бросать.

Вилюн подошёл к Мире вплотную. Она озадачилась, как же он будет осматривать её ногу в полумраке, как из ладони мага полился мягкий свет. Мира поискала взглядом в его ладони кристалл или что-нибудь вроде него, однако ладонь мага была пуста. Свет источали линии жизни и здоровья.

— Ну-ка, покажи ножку, — сказал Вилюн негромко и её больная нога сама собой согнулась в колене. Всё так же усмехаясь, маг склонился.

— Ты иди, Чингай, — бросил маг лесному. — Я твоим канжди займусь. Будет бегать и по земле и по небу.

— Ну, дык… ага, — судя по интонации, Чингай был очень доволен тем, что суровый Вилюн его выпроваживает.

Больше не задерживаясь, он ушёл. Но на выходе столкнулся с полным немолодым мужчиной. Лицо незнакомца раскраснелось, в глазах метался страх. Почему-то Мира сразу подумала, что это воспитатель или учитель, хотя у него не было при себе ничего, указывающего на этот род занятий.

Чингай как-то неопределённо с ним поздоровался и ушёл. Проводив лесного взглядом, незнакомец подбежал к магу, комично семеня ногами в стоптанных тапках. Несмотря на то, что Вилюн едва доставал ему до пояса, в эту минуту казалось, что ниже ростом именно незнакомец

— Вилюн, подскажи, что мне делать! — громко зашептал он, часто оглядываясь на дверь, будто ожидал погони.

— Что случилось, Арек? — спокойно спросил маг, продолжая рассматривать ногу Миры.

— Адель с элсарским ушли гулять в лес и до сих пор не вернулись! А там, сам знаешь, в нескольких местах полыхает!

Он трясущейся рукой вытер струящийся по лицу пот. Мира отметила, что рука мага чуть дрогнула. Но он промолчал, сделав вид, что слова Арека совсем его не взволновали.

— Вилюн, ты слышишь меня? — взвизгнул Арек. — Что мне делать? Я не знаю, как дальше скрывать, что их нет!

— Сейчас же иди и скажи Владыке, что его дочь пропала в лесу, — строго сказал маг, продолжая заниматься ногой Миры. Она почувствовала над раной дуновение ветерка, и тут же боль стала отступать.

— Владыка сварит меня в кипятке! — взвизгнул Арек.

Его лицо перекосилось; казалось, он сейчас расплачется.

— Не скажешь сам, узнает от меня, — заметил Вилюн.

Арек вцепился зубами в рукав своего и без того основательно пожёванного одеяния и жалобно заскулил.

— Ты должен был сделать это сразу, как узнал про пожар, — оборвал его маг.

-

Вилюн, помоги мне хоть чем-нибудь! — в отчаянии воскликнул Арек.

Маг посмотрел в глаза Мире и сказал так, будто обращался к человеку, а не зверю:

— Наступи на ногу.

Она покосилась на Арека — ох, не нравился ей этот толстяк — осторожно поставила ногу на земляной пол и радостно вздохнула: не больно! Совсем не больно!

Мира робко ударила копытом — не больно! Она ударила сильнее — совсем не больно!

— Спасибо! — с чувством сказала Мира магу.

Из горла вырвался ставший уже привычным крик.

Вилюн только улыбнулся в ответ, и вновь ей почудилось, что он понял именно её человеческий язык.

Она хотела заглянуть ему в глаза, чтобы подтвердить догадку, однако маг отвернулся к Ареку.

— Ты ещё здесь?! — тихо и зловеще спросил он, после чего Арека подхватил поток воздуха и буквально вынес на улицу.

Это произошло так неожиданно, что Мира изумиться не успела. Только увидела, как тучная фигура Арека, точно снаряд пронеслась через площадь, взмыла ввысь и исчезла в самом верхнем ярусе крепости.

— Что же, теперь с тобой незадачливый канжди, — насмешливый голос мага вывел Миру из шока, вызванного стремительным исчезновением Арека.

Она перевела на Вилюна испуганный взгляд, сообразив, что он обращается не к канжди, а к ней в зверином теле.

— С какой целью ты прибыла в крепость? — продолжал маг, и насмешка в его голосе уступила место жёсткости.

«Спалилась!» — с безнадёжной отчётливостью подумала она.

Первым порывом было выскочить из сарая, взмыть в небо и скорее-скорее отсюда. Бежать к Гаю, Хадару, просить защиты. Но в тот же миг Мира поняла, что таким поведением погубит всю свою команду. Нужно отдуваться самой и по возможности скрыть, что она тут не одна. Но конкретных вариантов, как именно это сделать и что сказать, у неё не было. Поэтому она лихорадочно соображала, как себя вести.

— Твоё молчание выглядит подозрительно, — заметил Вилюн.

— Не понимаю, о чём вы, — пробормотала Мира, не придумав ничего лучше этой заезженной фразы.

— Не понимаешь? — переспросил маг, пристально глядя ей в глаза. — Что же, давай поясню. Как хоть к тебе обращаться?

— Мира, — выдавила она.

— Ты очень странная магиня, Мира. Одновременно сильная и слабая.

— И в чём моя слабость? — вырвалось у неё.

— Твоя слабость в том, что прочитав заклинание замещения, ты не установила защиту — чтобы другой маг не смог увидеть сущность человека в теле канжди.

Мира тяжко вздохнула: вечно она прогорает на плохой информированности! Она не помнила, чтобы встречала где-то слова о такой защите.

«Интересно, знала ли о ней Дарина? — подумала Мира. — Наверняка да — и не сказала. Может думала, что я сама знаю. А, может, надеялась, что я спалюсь и меня убьют».

Второй вариант выглядел более правдоподобным. Тем более, что расчёт конкурентки оказался верным.

— Мира, если ты будешь молчать и дальше, у меня не останется другого выхода, кроме как рассказать всё Лесному владыке, — заметил Вилюн. — Ты шпионка, пробравшаяся к нам в крепость в чужом теле и явно с недобрыми намерениями. А мы тут не любим шпионов.

Перед её глазами вновь встала картина, как из сарая вынесло Арека. В горле пересохло от страха, а язык стал будто ватный. С трудом сглотнув, Мира промямлила:

— У меня нет плохих намерений. И я не шпионка. Мне поручили проверить, жив ли сын Великого Хранителя Элсара, которого вы взяли в заложники. Великий Хранитель собирается прислать сюда посольство для переговоров.

Некоторое время маг смотрел на неё в задумчивости, затем произнёс:

— Назови хоть одну причину, почему я должен тебе верить.

Она покачала рогами:

— Не знаю. И, пожалуй, будь я на вашем месте, тоже не поверила бы.

В груди мага загрохотало, что должно было означать смех.

— Мне нравится твоя открытость, — сказал он, просмеявшись.

Мира не знала, как это понимать: как сарказм или признание правдивости её слов. На всякий случай решила выждать паузу.

Неожиданно на площади раздались взволнованные крики. Выглянув наружу, Мира увидела, что люди на площади оторвались от своих занятий и смотрят на верхний ярус, куда унесло Арека. Затем оттуда на площадь упал небольшой мяч. Он покатился по земле, остановился у ног одного из лесных, и Мира с ужасом поняла, что никакой это не мяч, а голова Арека. Окровавленные волосы сбились в колтун, рот был широко открыт в последнем крике, а в глазах застыл ужас.

У Миры по спине пробежал холод, а зубы сами собой начали выбивать дробь. Жители взволнованно переговаривались. С разных сторон раздавалось:

— Это же воспитатель Адель!

— Что случилось?!

На верхнем ярусе появился грузный мужчина в шкурах, украшенных всевозможными нашивками и бляхами. Его длинная борода была заплетена в пять кос и чем-то промаслена, беспощадные лисьи глаза оглядывали притихшую толпу, на высоких скулах горел румянец ярости.

— Моя дочь и элсаровец потерялись в лесу, — объявил он с торжественностью актёра Большого театра.

Мира отметила слова про элсаровца: значит, Тиред жив и даже гуляет по лесу с дочерью Владыки.

— Все, кто может, немедленно отправляйтесь на её поиски. Пожар потушен не везде и мог перекрыть им путь в крепость, — продолжал лесной Владыка. У Миры как-то сразу не осталось сомнений в том, что это именно он.

Толпа заволновалась ещё сильнее. Многие побежали к привязанным за колышки канжди.

— Разбейтесь на ноуки и прочешите весь лес! — гремел им вслед голос лесного Владыки.

Мира заметила среди прочих Чингая.

Рядом с Чингаем стояла женщина в длинном плаще и накинутом на голову капюшоне. Толстая рыжая коса лежала на её груди, доставая едва ли не до земли. За руки женщины цеплялись двое ребятишек: девочка лет шести и мальчик того меньше.

«Пришли проводить», — подумала Мира.

Чингай поправлял сбрую на седом и флегматичном канжди. Такой только фиолетовые грибы может жевать да грустить по дням лихой юности.

«Такой и от земли-то не оторвётся», — презрительно хмыкнула Мира.

Она оглянулась на Вилюна. Он стоял рядом, напряжённо наблюдая за сборами.

— Я должна быть там, — сказала Мира.

Она ожидала запретов и споров, однако Вилюн сухо кивнул и сказал:

— Иди. Ты нужна там сейчас. Я тоже кое-чем помогу.

Прежде чем выскочить из сарая, Мира заметила, что он прошёл в угол и достал сложенные стопкой сети для тушения пожаров. Наблюдать за ним дальше Мире было некогда: она увидела, как Чингай собирается сесть на своего горе канжди.

Мира вырвалась из сарая, в несколько скачков миновала площадь и с разбега ударила канжди Чингая в бок. Удар вышел таким сильным, что зверя отбросило на землю. Он упал на спину, неловко дрыгая ногами.

«Вот это я!» — изумилась Мира.

Все люди развернули к ней. Пару секунд всеобщего изумления, а потом несколько мужчин достали палицы. С взбесившимися канжди здесь поступали не мягче, чем с проштрафившимися воспитателями.

— Нет! Стойте! — заорал Чингай.

Он подошёл к Мире и ласково погладил её по шее.

— Это мой зверь, — сказал Чингай с гордостью. — Я поеду на нём.

Щурясь от щекотки, Мира бросила на него кокетливый взгляд и сказала:

— Я ещё и крестиком вышивать умею, и на машинке швейной.

Но Чингай услышал только:

«У-а-а-а-а-у-у-у-у-у-а».

Она вздохнула: «Ладно, мы понимаем друг друга даже без слов».

Вокруг них всадники садились верхом на канжди и взмывали над лесом.

Бросив взгляд на поверженного зверя — он по-прежнему лежал на боку, но, кажется, исключительно от стыда — ран от своих рогов Мира на нём не увидела.

Чингай запрыгнул ей на спину. Она вздохнула: тяжеловато, но в целом терпимо. Мира чуть присела на задние ноги, затем прыгнула вверх, приказав себе: «Лечу!»

И полетела.

…

Лес заволокло сизым дымом, который прорезали раны огня. Что происходило на земле, ни Вилла не видно. Опуститься ниже не давал едкий дым. Он забивался в нежные ноздри канжди, так что у Миры начался удушливый кашель.

Из коротких реплик мужчин Мира поняла, что в этот раз пожар начался сразу в нескольких местах. Стоило потушить в одном, как он, будто сам собой, вспыхивал в другом. Говорили о магии и том, что Вилюн «не видит» поджигателя. Значит или поджигателей несколько или тут орудует маг могущественнее Вилюна. Это пугало сильнее всего. Вилюн считался всемогущим и его внезапная магическая слепота сделала слепым целый народ.

Шло время. Найти Адель с Тиредом по-прежнему не удавалось.

Лесные потушили уже несколько очагов, набросив на них сети. Вначале небольшая и помещающаяся в дорожной сумке «пожарного», сеть, когда ее сбрасывали на горящее место, увеличивалась в размерах насколько нужно и накрывала огонь мерцающим полотном. Он тут же гас, лишь серый дым с шипением клубился над землёй — точно поверженный дракон корчился в агонии. Плохо то, что сеть после этого приходила в совершенную негодность, и приходилось лететь за новой.

Несколько всадников, использовавших свои сети, уже вернулись в крепость. Улетали с мрачными лицами, ведь каждый из них нёс лесному Владыке плохие вести: его дочь до сих пор не найдена. Остальные мужчины впали в уныние: надежды найти девочку оставалось все меньше, но и вернуться к нему с пустыми руками — было подобно смерти.

Вот и Чингай скинул свою сеть и стал разворачивать Миру к крепости. Но она сделала вид, что не понимает и напряжённо вглядывалась в лес под ногами. Где же эта сладкая парочка?! Куда они могли подеваться?!

— Эей! — недовольно прикрикнул на неё Чингай и даже легонько ткнул пятками в бока.

— Да подожди ты! — огрызнулась Мира. — Не до тебя! Будешь сильно донимать, вообще сброшу.

Он, хоть и не понял ни слова, почему-то на возвращении больше не настаивал. Некоторое время они летели следом за двумя оставшимися всадниками. Неожиданно Мира заметила внизу движение. Она по инерции пролетела дальше, но тут же развернулась — надо проверить.

Стоило спуститься ниже, как её окутал едкий дым, начался кашель. Тем не менее, Мира вновь увидела внизу движение. Спустившись ещё немного, она разглядела на вершине дерева Тиреда. Одной рукой он обнимал ствол, а в другой сжимал свою рубашку, которой размахивал.

— Тиред! — радостно заголосила Мира. — Тиред, твою мать!

Теперь сына Хранителя Элсара увидел и Чингай.

— Эгей! — закричал он и направил Миру к земле. Она недовольно фыркнула: а то без тебя не разобралась бы!

Они опустились ещё ниже, и теперь Мира разглядела на земле около дерева жеребёнка рыжей масти. Вот он вскинул голову, и она с поняла, что голова у жеребёнка человеческая. А также грудь и руки: рядом с деревом стояла девочка-кентавр. Мира даже споткнулась в воздухе от изумления. Так вот она какая, дочь лесного Владыки!

Мира опустилась на землю.

— Слезай, Тиред! — закричала дочь Владыки. — Слава богам, нас нашли!

Чингай соскочил со спины Миры, подбежал к Адель и припал к земле у её ног. Возможно в другое время это показалось бы комичным, но сейчас вызывало только уважение.

— Как хорошо, что вы нас нашли! — воскликнула Адель со слезами на глазах. — Мы немного заблудились, а потом начался пожар. Он отгонял нас все дальше, так что мысовсем не знали, как выбраться.

В голосе прорвались рыдания, и девочка судорожно всхлипнула.

Тем временем с дерева спустился Тиред. Когда до земли оставалось метров тридцать он едва не сорвался, но дерево обхватило его ветками и бережно опустило на мох. Живой лес, что тут ещё скажешь?

Мира изучающе смотрела на сына Великого Хранителя: что-то в его лице изменилось с тех пор, как она видела Тиреда на организованном Даяной собрании. Кажется, оно стало не таким дебиловатым. Может над ним Вилюн своей магией поработал?

— Вы же нас сейчас заберёте? — с надеждой спросила Адель.

Чингай в некотором замешательстве посмотрел на Миру. Было понятно, что Чингая, девочку-кентавра и Тиреда она за раз не утащит. А лесом они не пройдут: во многих местах ещё оставались очаги огня. У Миры появилось предложение, чтобы Чингай с Тиредом подождали здесь. Она доставит в крепость дочь Владыки, а потом вернётся за ними, может ещё и кого-нибудь из лесных прихватит. Но как сообщить свой план Чингаю, Мира не знала. Это не Вилюн, который понимал её язык.

Всадник почесал косматый затылок и сказал дочери Владыки:

— Ну, смотрит-ка, что я думаю: всех нас канжди не поднимет. Я сперва отвезу тебя, а затем вернусь за ним (кивок на Тиреда).

— А если здесь начнётся пожар?! Я не оставлю его одного! — в испуге воскликнула Адель.

Мира мысленно усмехнулась: кажется, их хотели поженить? Что же, они не против. О физиологической стороне отношений этой пары она сейчас не готова была задумываться.

— Но я не могу отправить тебя одну в крепость! Ты не сможешь управлять канжди! — возразил девочке Чингай.

— Почему это не смогу? — обиженно воскликнула Адель. — У меня такие же руки, как у тебя.

В подтверждение своих слов она прыгнула на спину Миры, больно впившись в неё копытами. Руки девочки уверенно взялись за поводья.

«Да уж, наездница от бога, — мысленно поморщилась Мира. — Впервые на арене коник на лосике!»

Она аккуратно поднялась в воздух, демонстрируя, что Адель вполне может ею «управлять».

«Главное чтобы она в пути не зверзнулась, не то меня на колбасу перекрутят», — подумала она следом.

Собственный план по доставке девочки вдруг перестал ей казаться замечательным.

Чингай смотрел на них сомнением, потом сделал знак: спускайтесь.

— Но почему?! — возмутилась Адель.

Мира мягко приземлилась, стараясь не уронить драгоценную ношу. Девочка с недовольной миной спрыгнула со спины Миры.

Внезапно сзади раздался треск. Повернув голову, Мира увидела, как на Тиреда падает исполинское дерево.

Время будто остановилось: замершее в беззвучном крике лицо девочки-кентавра, Тиред, выставивший вперёд руки, точно рассчитывал откинуть от себя исполина. А потом всё ожило и завертелось: в уши ворвался крик Адель, Чингай бросился к Тиреду и оттолкнул его в сторону. Дерево рухнуло на то место, где только что стоял Тиред, и погребло под собой Чингая. Мира видела верхнюю часть его туловища: лесной лежал на фиолетовом мху лицом вниз и не шевелился. Наверное потерял сознание. Мира ринулась к нему, но перед ней стеной встало пламя.

«Проскочу! — упрямо подумала она, — нужно только сделать прыжок выше».

Чуть присела, оттолкнулась задними ногами, но справа на неё ринулось что-то крупное. Отбросило в сторону. Мира покатилась по земле, не понимая, что происходит. В запале вскочила, огляделась: неподалёку поднималась с земли Адель.

«Так вот кто мне помешал!» — в ярости подумала Мира.

Дочь Лесного владыки оказалась быстрее и перекрыла ей путь к лесному. Краем глаза Мира увидела, что Тиред стоит поодаль, испуганно грызя ноготь на большом пальце.

— Ты туда не пойдёшь! — сказала Адель.

— Уйди с дороги, мелочь! — заревела Мира.

Адель гневно махнула хвостом и повторила:

— Его забрал лес. Лес лучше знает, кого забирать.

— Опять эта тупая покорность судьбе! — гневно прошипела Мира. — Уйди или снесу!

Она ринулась на Адель вне себя от ярости, желая только одного: доказать этим чёртовым азарцам, что так жить нельзя! Нет никакой судьбы, есть выбор! И она докажет это даже такой ценой!

— Стой! — неожиданно заорал Тиред. Он ринулся к Мире и повис у неё на рогах, не пуская к Адели. Мира мотнула головой, и пацан покатился по земле. Она вновь кинулась к Чингаю. В голове стучала одна мысль: «Не отдам!»

Она и так отдала Азару своё прошлое и Бренна.

Подул ветер, взметнул пламя в сторону Миры, опалил шерсть на груди. Завыв от боли, она отшатнулась. Запахло палёной шкурой. Адель вновь ударила её копытами в бок, и Мира была вынуждена отступить. Место, где лежал Чингай, охватил огонь.

Мире и подросткам пришлось отступить.

Подняв голову к затянутому дымом беспощадному и равнодушному азарскому небу, Мира заорала в бессильной ярости и боли. В ушах звучали слова Адели: «Лес лучше знает, кого забирать».

— Почему его?! — заорала Мира. — За что?! Неужели за то, что он единственный отнёсся ко мне по-человечески и не дал убить?

— А ну поднимай нас и неси в крепость! — срывающим петушиным голосом приказал Тиред.

Мира резко обернулась к нему: это кто ещё вякает?! Первым порывом было поддеть его на рога — и хорошенько проучить. И плевать, что её отправили спасти этого выродка. Не стоит жизнь сына Хранителя Элсара жизни Чингая и сиротства его детей!

Мира стала наступать на пацана, опустив рога и тесня его к полосе огня.

— Стой! — истерически завизжала Адель и с рыданиями в голосе добавила: — Он не хотел тебя обидеть! Пожалуйста, полетели в крепость, пока мы тоже не сгорели! У нас нет сети, чтобы остановить огонь!

Мира осмотрелась по сторонам, увидев всё как бы со стороны: двое напуганных подростков, взбесившийся канжди и огонь, обступавший их кольцом и подбиравшийся всё ближе.

Только сейчас до Миры в полной мере дошло, что она в ответе за этих детей.

«Это задание я не могу просрать, как остальные», — подумала она и мотнула головой, указывая на свою спину.

Мол, забирайтесь, поедем. На этот раз Адель не стала изображать из себя звезду арены и легла поперёк. Но сперва устроила на спине Миры Тиреда. Адель вела себя с ним, словно старшая сестра или мама, и оставалось только удивляться, когда между ними успели установиться такие тёплые отношения.

Краем глаза Мира заметила, что кольцо огня сжимается. Казалось, он живой и будто хищник выжидает удобный момент для нападения.

Оттолкнувшись, Мира взмыла в воздух и стала быстро подниматься, пока лес не оказался далеко внизу. Его заволокло дымом и уже ничто не указывало на место, где навсегда остался лежать Чингай.

Вспомнилась провожавшая его женщина с рыжей косой и двое маленьких детей, вцепившихся в её плащ. Теперь они ждут отца, с надеждой всматриваются в каждого всадника, показавшегося на небе. Мира понимала, что нет её вины в том, что Чингай не вернётся к жене и детям. И всё же чувствовала себя виноватой — просто потому что она осталась живой, а он нет. Это чувство жгло её не хуже ожога на груди.

«Потом, — сказала она себе. — Я оплачу его потом. Сейчас нужно довезти до крепости детей». Она обернулась на Адель и Тиреда. Сын Великого Хранителя что-то шептал на ухо девочке-кентавру. Её покрытые копотью щёки прочертили дорожки слёз, но на губах уже играла робкая улыбка. Мира подумала: «Что если у Азара всё — таки есть будущее? Вдруг неожиданно вспыхнувшая между этими двумя привязанность спасёт гибнущий мир? Тогда и гибель Чингая будет не напрасной».

Она услышала, как Тиред сказал Адели:

— Я у вас таких умных зверей ещё не видел.

Девочка внимательно посмотрела на Миру — почти также, как Вилюн.

— Это необычный канжди, — сказала она, наконец. — Его послали к нам боги.

Оставшийся путь проделали молча и без приключений. При подлете к крепости им встретилась группа лесных. Увидев Адель и Тиреда, они радостно завопили. Мира узнала среди всадников того, кто нашёл её в силках.

— А где Чингай? — крикнул он. — Это же его канжди.

— Он погиб, спасая нас, — тихо и торжественно ответила Адель.

Лица всадников посуровели. Они в едином порыве заложили на тетивы стрелы и выпустили их в небо. Казалось, будто свечи пронзили воздух и исчезли в невидимом небесном храме.

…

Стоило опуститься на площади в крепости, как их окружила толпа лесных. Мелькали лица, улыбки, площадь гудела от криков ликования. Но Мира видела в этой толпе только одну женщину: рассыпавшаяся рыжая коса, обведённые горем глаза, дрожащие губы, повторяющие имя того, кто уже не отзовётся.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, Мира прошла к воротам. Она выполнила и даже перевыполнила задание: нашла и спасла Тиреда. Однако на душе было тяжко. Уже выйдя за ворота, Мира обернулась и поймала взгляд Адель. Сердце ёкнуло: неужели заложит? Но девочка-кентавр лишь тайком от всех помахала ей рукой.

«Это необычный канжди. Его послали к нам боги», — всплыли в памяти Миры слова Адель.

Она отвернулась и, больше не задерживаясь, побежала туда, где ждали Гай и канжди в её теле…

Пробираясь по лесу, Мира думала о странном пожаре, забравшем Чингая. Вспыхивающий будто по команде в разных местах огонь, дерево упавшее точно на то место, где стоял Тиред. Всё это очень напоминало попытку убийства, притом убийца даже не слишком старался сделать всё так, чтобы это казалось естественным. Он будто насмехался над ними, зная, что Вилюн не сможет разгадать, чья это магия.

«И я не могу, — внезапно подумала Мира. — Может, убийца издевается не только над Вилюном, но и над моими магическими способностями?»

Она почувствовала, как её затягивает воронка потерянности.

«Стопе, — строго сказала она себе, — меня направляли сюда проверить, что Тиреда на самом деле похитили лесные и убедиться, что с ним все в порядке. Я это выполнила. А с остальными непонятностями буду разбираться, когда верну своё тело».

С такими мыслями она приближалась к месту встречи, когда услышала вдалеке мужские голоса. Один она не узнала, а второй точно принадлежал Гаю.

— Повторяю ещё раз, вы меня нагрели, — говорил Гай и по тому, как он отчеканивал каждое слово, Мира поняла, что он едва сдерживает гнев. — Мы договаривались, что все пройдёт бескровно…

— С головы элсарского мальчика и так даже волос не упал, — лениво произнёс незнакомец странным металлическим голосом. — И сама голова на месте.

— Но вы вырезали весь Сухири! — Гай все же перешёл на крик. — Что дальше?

— Не кричи, — всё тем же металлическим голосом произнёс незнакомец. — Ты получил плату за работу: мы помогли твоим людям с оружием. Элсар почти что твой.

— Вы вырезали всех жителей Сухири, — повторил Гай с ненавистью, — и вряд ли на этом остановитесь.

Раздался странный лязг. Она начала медленно продвигаться вперёд, стараясь не шуметь.

— А ты хотел забраться на самое высокое дерево и не занозить руки, почти что Великий Хранитель Элсара? — насмешливо заметил незнакомец.

Мира осторожно выглянула из-за куста. На стволе дерева перед Гаем сидела бронированная белка.

Кира Уайт "Против течения - 3"

Глава 1. Водяной бунт

В уши навязчиво лезли звуки снаружи шатра: треск, писки и возня каких-то мелких животных, не видных глазу, но невероятно шумных. Да того, как попасть на Большие кочки, Хадар и подумать не мог, что в Азаре столько всякой живности и она ведёт настолько насыщенную жизнь. К бесконечному гудежу добавлялись перекрикивания стражей. Перестать слушать этих Хадар не мог: в каждом возгласе ему слышалось «Возвращаются!»

Да, он ждал Мирку с Вишневским и уже извёлся, как девушка в ожидании сватов. А тут ещё Проклятие на плече без конца нашёптывало:

— Не вернутся они, перестань ждать. Лесные давно их схватили, в котле выварили, а черепа теперь вместо амулетов носят.

Старший агент в сердцах сбивал Проклятие с плеча, но оно тут же запрыгивало на другое и продолжало предсказывать неприятности. Чтобы заглушить стражей и Проклятие, Хадар стал громко читать стихи. Благо, помнил их много. Так уж была устроена его память, что стихотворные строчки вплетались в неё легко и надолго — он даже никаких усилий для этого не прилагал. Лёжа на шкурах и заложив руки за голову, Хадар декламировал:

— О, что за скучная забота

Пусканье мыльных пузырей!

Ну, так и кажется, что кто-то

Нам карты сдал без козырей.

В них лучезарное горенье,

А в нас тяжелая тоска —

Нам без надежды, без волненья

Проигрывать наверняка*.

Лежащая рядом и положившая голову на его плечо Дарина приподнялась на локте, так что белоснежная шкура, которой она была накрыта, спустилась по смуглому телу и открыла крепкую грудь с вишнёвыми сосками.

— Что это? — спросила она, глядя на Хадара блестящими в полумраке глазами.

— Стихи поэта серебряного века, — ответил он.

— Что они делают?

Хадар удивлённо скосил на неё глаза:

— В каком смысле?

Дарина смутилась:

— Ну... может заговаривают какие болезни или вызывают их.

Усмехнувшись, он провёл пальцами по её телу, опуская шкуру ниже. Открылся покрытый лёгким пушком живот девушки.

— Да, бередят ностальгию по тому, чего никогда не вернуть, — ответил Хадар.

Он почувствовал растущее желание овладеть этим молодым, послушным телом, войти в его зной.

— Не понимаю, о чём вы, — промурлыкала Дарина и соблазнительно выгнулась, окончательно сбросив с себя шкуру.

— Тебе и не нужно понимать, — улыбнулся Хадар и одним резким движением повернул её на живот. Уже знающая, как ему нравится, Дарина оперлась на локти и колени. Хадар двигался в ней мощными толчками; их стоны слились в один. Неожиданно сквозь сладостное марево он услышал снаружи крики. Слов было не разобрать, но судя по всему, началась локальная войнушка. Тут же полог шатра дёрнулся по чьей-то торопливой рукой. Но заглянуть человек не решился. Только крикнул снаружи:

— Господин Хадар, вы нужны!

Старший агент узнал в нём стража, которого назначил себе кем-то вроде адъютанта. Малый неплохо показал себя на Реке, когда взбесившийся кукр, в которого превратился Бренн, напал на посольство.

— В самый неудачный момент заявился, — съязвило Проклятие.

— Заткнись, — прошипел Хадар. — Не то запрещу порнушку задарма смотреть.

Проклятие только фыркнуло.

Старший агент оттолкнул Дарину и набросил на её влажное от пота тело шкуру. Девушка тут же спряталась, так что видны остались только длинные чёрные волосы, которые растеклись по устилающим пол шкурам будто смола.

Неудовлетворённый и злой Хадар накинул халат, поднялся с пола и затянул пояс.

— Заходи, Карл, — приказал он адъютанту.

В шатре появился высокий крепкий блондин лет тридцати пяти. Хадар поймал себя на мысли, что этот малый похож на Бренна. Ему только не доставало шарма бывшего секретаря, как если бы скульптор-любитель взялся ваять Бренна в камне, но не сумел добиться чистоты исполнения. Однако, может эта схожесть подсознательно повлияла на решение Хадара взять в адъютанты именно его.

— Что случилось? — спросил Старший агент, глядя в раскрасневшееся от волнения лицо Кайла.

Скользнув взглядом по накрытой шкурой Дарине, страж воскликнул, глотая от спешки окончания:

— Водянобунт!

— Что? — раздражённо переспросил Хадар.

— Водянобунт! — повторил Карл. — Закончила откукреннавода. Городски стражи требут, чтобы агентыкукрили. Вспомнили, что мы бымокрозявы.

Хадар сжал кулаки и мысленно выругался. Требуют, чтобы агенты кукрили... Он опасался такого и раньше, но надеялся, что тупоголовые азарцы не додумаются до подобного выхода из ситуации. А они вон как быстро смекнули — если, конечно, не подсказал кто.

Хотя в целом подобного развития событий следовало ожидать: Бренн утопил в Реке бочки с откукренной водой. Остались буквально одна-две и они быстро заканчивались.

— Какова расстановка сил? — резко спросил он.

— Азарцы сбросилинаших в яму. Я сбежал. Они поканеидут сюда. Боятся.

Хадар криво усмехнулся:

— Боятся... И правильно делают.

Краем глаза он увидел, что Дарина стянула шкуру с головы и слушает их, открыв рот.

— Подай мою одежду, — приказал Хадар адъютанту. — Я сам к ним пойду.

Проклятие на плече что-то вякнуло, но он не стал отвлекаться. Карл торопливо собирал его вещи: чёрный френч, бриджи, высокие чёрные сапоги.

Дарина села, прижимая шкуру к груди. Её глаза горели, как у кошки.

— Что происходит? — спросила она.

— Обычное дело, — ответил Хадар, скидывая халат прямо на покрытую шкурами землю. — Кучка жаждущих напиться азарцев повязала бывших мокрозяв и требует, чтобы они тряхнули стариной и накукрили воды.

— Но для этого их нужно ввести в транс, — возразила Дарина. — Это под силам только магам, которые прошли посвящение.

Хадар резко повернулся к ней. В самом деле! В транс вводят маги Башни, но теперь они далеко.

— А ты случайно посвящение не прошла? - спросил он у Дарины.

Та отрицательно покачала головой:

— Нет. Но у нас же есть Мира. Она может это сделать, когда вернётся.

Хадар поморщился:

— Не может.

И тут же осёкся. Ни Дарина ни кто-либо другой из посольства не должны были знать, что Мирка дутая Старшая магиня.

— Почему? — девушка удивлённо захлопала изогнутыми ресницами.

Судя по лицу адъютанта, он тоже был не прочь получить разъяснения. Хадар глухо кашлянул и сказал:

— Мира уехала на важное задание и неизвестно когда вернётся. К тому времени азарцы перебьют мокрозяв, а нам нужно держаться вместе.

Он жестом приказал адъютанту помочь одеться.

— Что же делать? — расстроенно спросила Дарина, глядя на него снизу вверх. — Люди хотят пить.

Хадар покачал головой:

— Нужно, не дожидаясь возвращения Миры с Гаем, двигать в Лес. Глядишь, по пути встретимся. А главное, у лесных есть откукренная вода, попросим их поделиться.

Адьютант одобрительно крякнул; даже Проклятие на этот раз удержалось от язвительных комментариев.

Просунув руки в рукава френча, Хадар стал застёгиваться, кляня себя за недальновидность. Надо было выезжать сразу же, как Дарина с помощью заклинаний вылечила его от ран. А он всё ждал вестей от Миры и Вишневского. Вот и дождался на свою голову — дурак!

Быстро натянув сапоги, он откинул назад длинные кудрявые волосы и кивнул Карлу: идём. Когда адъютант отогнул для него полог, Хадар обернулся к Дарине:

— Жди меня здесь.

Она кротко улыбнулась.

Стояла ночь, посередине лагеря горели костры, но сейчас возле них никого не было. Справа в отдалении слышались многочисленные голоса. Стоило выйти, как от шатра метнулась в темноту юркая тень.

«Побежал докладывать своим, что я вышел», — подумал Хадар.

— Азарцы там! — адъютант показался в сторону откуда слышались голоса.

— Сам догадался, — скривился Хадар.

«Главное не показывать им свою растерянность, — подумал он. — Только почувствуют, накинутся всей стаей и сожрут».

Выпрямившись до ломоты в спине, Хадар неторопливо направился на шум голосов. Чем лихорадочнее скакали в голове мысли: «Как развести всю эту хрень?!» Тем увереннее и высокомернее становилось выражение его лица.

«I am a Lizard king. I can do anything»** — пробормотал он себе под нос.

Небольшую, человек в пятнадцать толпу истинных азарцев он увидел издалека. Они зажгли на берегу подальше от воды костёр, и его блики играли на их потных лицах, придавая им красноватый оттенок. Всего пятнадцать, однако Хадар и его агенты, хотя их и было больше, не могли оказать им сопротивление. Магическая обработка в Башне сделала их полностью беззащитными.

При появлении Хадара бунтари сплотились, как будто боялись его даже зная, что Старший агент не сможет им ничего сделать.

Хадар быстро огляделся в поисках темницы, куда азарцы могли заключить агентов, но ничего похожего не увидел.

— Где мои люди? — громко спросил он.

— Господин Хадар, мы здесь! — тут же раздалось из-под земли.

Один из азарцев, бывший по всей видимости вожаком бунтарей, сделал своим знак расступиться. Тогда Старший агент увидел на земле укрытую сетями яму. Хадар вспомнил, что видел эту яму прежде. Она осталась здесь после поиска залежей огневиков. В глубину она была метров пять и в неё легко поместились все его двадцать три агента.

Главарь указал носком сапога на яму и сказал с напускной развязностью, к тому же что-то пережёвывая:

— Все там. Будь благословенен маг, придумавший обрабатывать мокрозяв. Послушные, словно стадо.

Глядя на главаря, Хадар усиленно пытался вспомнить, как его зовут. Так и не вспомнив, спросил:

— Как тебя зовут?

— А тебе зачем? — главарь сплюнул на землю вязкую зеленоватую слюну.

— Иртек, — подсказал, стоящий рядом с Хадаром адъютант.

Главарь метнул на него злой взгляд, ощерился. Затем спросил:

— Расклад ясен?

Хадар ухмыльнулся и презрительно бросил, прямо глядя ему в глаза:

— Предельно, Иртек. Вы все сдохнете от жажды.

Азарцы возмущённо зароптали, несколько человек вскинули дубинки. У Хадара мелькнула мысль, что сейчас его бросят в яму к остальным. Тоскливо заныло под ложечкой: ведь могут, кретины! Могут!

Адъютант, поддавшись порыву, ринулся между Хадаром и азарцами, взвизгнул доставаемый из чехла нож. Но в следующее мгновение адъютант зашатался и рухнул на колени как подкошенный. Обработка сделала своё дело: при одной лишь попытке напасть на азарца мокрозяв потерял силы.

Главарь ухмыльнулся, глядя на Карла и перегнал во рту «жвачку» из правой щеки в левую.

— Тебе придётся согласиться на наши условия, Старший агент, — должность Хадара он словно выплюнул.

— Может вы наконец их озвучите? — с лёгкой иронией произнёс Хадар.

— Вы должны накукрить для нас воды. За этим вы и существуете, в конце-то концов.

Несколько азарцев заржали.

Желая потушить вспышку ярости, Хадар перевёл взгляд на Карла. Адьютант сидел на земле и тряс головой.

«Спокойно, — мысленно сказал он себе. — Их слова пустые понты. Эти парни напуганы и пытаются напугать нас ещё сильнее».

— Ребята, вы, похоже, забыли, для чего мы здесь, — сказал Хадар исключительно спокойным тоном. — Мы сюда не на пикничок приехали, а для выполнения задания Великого Хранителя. Подумайте, будет ли он доволен, когда узнает, как вы себя вели?

— Как мы можем выполнить задание, если передохнем? — в тон ему ответил главарь.

— Сколько у вас осталось воды? — деловито спросил Хадар.

— Мало, — угрюмо ответили из толпы.

— Очень мало, — подхватил кто-то ещё.

— Мне нужна конкретика, — строго перебил Старший агент.

— Меньше половины одного бочка.

Хадар мысленно подсчитал: бочки были каждый литров на пятьдесят. Получается, осталось примерно двадцать пять. Азарцев пятнадцать. Да уж, мало, очень мало.

Под угрюмыми взглядами азарцев Хадар улыбнулся и заявил:

— С этого и надо было начинать.

Все смотрели на него с мрачным ожиданием.

— Думаю, мне нужно кое-что прояснить. Мы, мокрозявы,не можем кукрить воду просто так, по щелчку пальцев. Для этого нам нужно войти в... своего рода транс. Это особый ритуал и провести его могут в Башне специально обученные маги.

— У тебя в шатре как раз лежит одна, — прищурился Иртек. — Давай пристроим её к делу.

В толпе одобрительно заухмылялись.

Хадар мысленно поморщился: «Какой быстрый нашёлся! Пристроим к делу... Тебя бы самого кто пристроил».

Надо было как-то отвести угрозу от Дарины. Только как объяснить этим остолопам всякие магические нюансы? Для них, если магиня, значит должна всё уметь: и болезни лечить, и в рыбку превращаться, и в транс вводить.

— Дарина не подойдёт, — сухо сказал он. — Она ещё в ученицах и освоила только лечение болезней. Хотя... — он сделал вид, что раздумывает: — Можно попробовать, если вы готовы рискнуть своими жизнями.

Толпа недоумённо загудела.

— Почему нашими-то? — спросил кто-то невидимый, скрытый за спинами остальных.

— Потому, что неизвестно какая вода получится. Я бы такую пить точно поостерёгся.

На этот раз все молчали. Хорошо, кажется, начали наконец думать.

— У меня для вас есть другой вариант, — продолжал Хадар. Попутно отметил, что на этот раз его никто не перебил. — Мы плывём к лесным и они спасают вас от мучительной смерти. Других способов достать воды вы не найдёте, да и нет их здесь. Поэтому перестаньте чудить, достаньте моих ребят из ямы и давайте уже начнём помогать друг другу. Великий Хранитель послал нас одной командой не для того, чтобы мы разводили тут срачи, а чтобы спасли наш общий Элсар.

— Неплохо задвинул, — одобрило Проклятие.

Хадар подавил улыбку и тихо шепнул:

— Я только начал.

Он внимательно осмотрел каждого в толпе. Люди, ещё пару минут назад такие самоуверенные и дерзкие, теперь стояли потупившись и боялись встречаться с ним взглядом.

— Но если лесные не захотят делиться водой? — вновь подал голос Иртек.

— А это уже во многом зависит от нас, — спокойно ответил Хадар.

Со всех сторон на него вновь устремились недоумённые, вопросительные взгляды.

— Многое зависит оттого, кого они перед собой увидят: кучку наёмников, готовых в любой момент бросить друг друга ради наживы или единый народ Элсара.

— Какое это имеет значение? — с подозрением спросил Иртек. Он явно искал подвох в словах Старшего агента.

— Для лесных большое, — ответил Хадар. — Как раз они едины и готовы умереть друг за друга. Они чтут традиции предков, воспитывают детей в уважении и любви к соплеменникам. Вы знаете, Великий Хранитель отправил нас в Лес спасти Тиреда и заключить мир. И это должен быть договор на выгодных нам условиях. Для того, чтобы наши переговоры прошли успешно... Для того, чтобы лесные в принципе вступили с нами в переговоры, мы должны прежде всего заслужить их уважение. А какое уважение могут вызвать пауки в банке, желающие сожрать друг друга?

Все молчали, кто одобрительно, кто недоверчиво. Но Хадар чувствовал, что правда на его стороне. Неизвестно, как там будет дальше, но сейчас ему удалось завладеть вниманием этих людей.

— Я не настолько наивен, чтобы верить будто мы сможем уничтожить многовековую вражду между азарцами и мокрозявами, которые вы впитали с молоком своих матерей. Но мы можем хотя бы раз попытаться понять друг друга и увидеть в том, кто напротив — человека.

Проклятие на его плече театрально зааплодировало.

— Да ну тебя, — отмахнулся Хадар.

Тем не менее, он и сам был доволен своей речью. И то, что Иртек дал своим людям знак вытащить из ямы агентов, показывало: он сказал то, что было сейчас нужно. Да, городские стражи продолжали держаться обособленной кучкой, но хотя бы прекратили гнобить мокрозяв.

— Когда едем в Лес? — спросил Иртек.

— Чем скорее, тем лучше.

— Может всё-таки дождаться Миру? — неожиданно раздался за спиной голос Дарины. — Она Старшая магиня и умеет вводить мокрозяв в транс.

Хадар развернулся так резко, что Проклятие слетело с его плеча на землю. Наверное лицо Старшего агента было таким устрашающим, что Дарина побледнела и скомкано пролепетала:

— Ну... Нам ведь нужна вода в дорогу. Путь от Больших кочек до Леса не близкий.

Хадар кожей ощутил, как вокруг него вновь нарастает напряжение. Чувствовал на себе колючие взгляды азарцев.

Проклятие с обезьяньей ловкостью забралось по его правой руке и устроилось на плече, свесив ноги.

— Вот это поворот! — радостно воскликнуло оно. — Как будешь на этот раз выпутываться? Девчонка знатно тебя подставила.

— Заткнись! — процедил Хадар сквозь зубы.

В голове лихорадочно мелькали варианты ответа. Говорить, что Мирка не справится, значит дать всем усомниться в её способностях Старшей магини. Виллова Дарина! Ты или очень глупая или очень хитрая!

Он вновь взглянул на девушку: она смотрела на него с невинной чистотой во взгляде. Агнец Божий, не иначе.

— Так что, Старший агент? Оказывается ты нам лжёшь? — спросил Иртек, и Хадар вдруг понял, что азарец задаёт этот вопрос уже не в первый раз.

Хадар взял себя в руки. Главное в этом деле не суетиться.

— Нет, не лгу, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо. — Но я бы не был так уверен в скором возвращении Старшей магини. От них с Гаем не было вестей с момента отъезда, и откровенно говоря, мне это очень не нравится. Может их уже взяли в заложники, как Тиреда, а мы будем сидеть здесь и ждать, пока вы досуха не опустошите бочку.

Он украдкой взглянул на Дарину, проверяя, какое действие произвели его слова. Но по юному красивому лицу девушки нельзя было прочитать, досадует она или радуется: непроницаемая маска.

«Или очень глупа или хитра», — вновь подумал он.

— Хадар говорит дело! — воскликнул один из агентов. — Нужно плыть к лесным, мы и без того потеряли здесь массу времени.

Иртек вопросительно посмотрел на своих людей. Судя по лицам, те склонялись к варианту ехать в Лес.

Оставалась надежда, что Мирка с Вишневским не успеют вернуться до их отплытия. Хадар невольно усмехнулся: судьба вновь перемешала все карты в его руках и туз оказался шестёркой. Всё это время он сидел на Вилловых кочках, ожидая возвращения этой парочки, а теперь, можно сказать, убегал от них.

— В таком случае, собирайте вещи, грузите лодку, — приказал он. — У нас осталась одна большая, все на неё не поместятся. Кому-то нужно остаться здесь.

Агенты и азарцы смотрели друга друга, как две своры собак. Хадар подавил тяжкий вздох: было понятно, кто станет преобладать в его свите. Ох не нравился ему такой расклад.

— Учитывая водный вопрос, — произнёс он вслух, — в Лес отправятся все городские стражи. Агенты — сколько поместится. Давайте уже ребята, скоренько, не будем мешкать.

Он кивнул адъютанту и, взяв за локоть Дарину, направился к своему шатру. Чем дальше Хадар уходил от ямы, тем сильнее клокотала в его груди ярость к девушке. Так нагло, бесцеремонно и подло сломать его красиво выстроенную схему примирения азарцев и мокрозяв...

Сделав адъютанту знак ожидать снаружи, он завёл Дарину в шатёр. Больше не владея собой, он сжал пальцами тонкую шею девушки. Взгляд упал на бьющуюся голубоватую жилку: надавить как следует, и Дарина падёт к его ногам, будто сломанная кукла.

— Кто разрешил тебе вмешиваться?! — прорычал Хадар.

Он ещё не закончил, а острая боль в груди буквально отшвырнула его от Дарины.

«Обработка!» — подумал Хадар и потерял сознание.

Беспамятство было коротким. Открыв глаза, Хадар привстал на руках и огляделся: состояние было как с большого бодуна.

Дарина сидела рядом на шкурах и всхлипывала. Притворяется?

Увидев, что Хадар пришёл в себя, девушка потянулась было к нему, но он отвёл её руку.

— Там, у костра я хотела сделать как лучше! — пролепетала Дарина. — Не понимаю, почему ты так разозлился.

— Благими намерениями знаешь куда путь выстлан? — прокряхтел он, тяжело поднимаясь. Колени тряслись, как у старика. В голове засела тупая боль, которую хотелось вытряхнуть, будто мусор.

— Куда? — робко спросила Дарина.

Хадар покосился на неё исподлобья, хмуро ответил:

— Далеко.

Он подошёл к постели, сделанной из сложенных во много слоёв шкур, поднял с пола тёмную бутыль с вином. Отметил, какая она стала лёгкая.

«И вино заканчивается, — подумал Хадар с досадой. — В самом деле пора уезжать».

Он хотел позвать адъютанта и спросить, остались ли ещё запечатанные бутылки, но не стал.

Вместо этого повернулся к Дарине. Она по-прежнему сидела на полу, подобрав под себя ноги, и выражала кротость и покорность.

— Запомни, ибо повторять не буду, — произнёс Хадар. — Никогда больше не встревай в мои разговоры.

— Но! — вспыхнула она, видимо опять желая сказать, что хотела помочь и всё в этом духе.

— Ты меня слышала? Никогда! — рявкнул Хадар.

— Д-да, — Дарина кивнула.

— Умница, — он скривился в недоверчивой улыбке и, запрокинув голову, выпил вино прямо из горла.

__

* Стихи Николая Гумилева

** Слова из песни группы "The doors". Перевод: Я король ящериц. Я способен на всё.

Глава 2. Мыши

— Повторяю ещё раз, вы меня нагрели, — говорил Гай.

По тому, как он отчеканивал каждое слово, Мира поняла, что Вишневский с трудом сдерживает гнев.

— Мы договаривались, что всё пройдёт бескровно...

— С головы элсарского мальчика даже волос не упал, — перебил незнакомец странным металлическим голосом. — И сама голова на месте.

— Вы вырезали всех жителей Сухири! — Гай всё же перешёл на крик. — Что дальше?!

— Не кричи, — всё тем же металлическим голосом произнёс незнакомец. — Ты получил плату за работу: мы помогли твоим людям с оружием. Элсар почти что твой.

Мира стояла за деревьями ни жива, ни мертва. В ней боролись два желания: убежать, чтобы ничего не слышать и не знать правды; и понимание, что даже если она удерёт, как прежде уже не будет. Теперь при встрече с Гаем в её ушах будет постоянно звучать этот равнодушный металлический голос, так спокойно разрушивший домик мечтаний, где Мира до сих пор пряталась от правды. А ведь та всё время была на поверхности. Ещё Даяна прямым текстом говорила ей, что Гая хотели казнить за попытку захватить в Элсаре власть. Его неожиданное появление в лодке посольства, умение обращаться с канжди и ещё многое-многое другое. Догадки окружали Миру плотным кольцом, а она игнорировала их, упорно не желая видеть правды.

Но теперь уже никуда не деться и пора признать: Гай не тот, каким она его себе придумала.

Стараясь не производить ни шороха, Мира продвинулась вперёд и осторожно выглянула из-за кустов. На большом суку сидела бронированная белка. Мира во все глаза уставилась на покрытое тускло поблёскивающим металлом создание: комичное и вместе с тем, жуткое. Что оно такое? Какую роль играет в этом безумном месте?

Неподалёку на мху лежал канжди, с которым Мира поменялась телами, и меланхолично что-то пережёвывал. Внезапно канжди поднял голову и шумно втянул ноздрями воздух.

«Он меня почувствовал! — поняла девушка. — Дело дрянь! Сейчас Гай и эта бронированная сучка поймут, что я вернулась».

Мира поспешно отступила за кусты. Предательски хрустнула придавленная ветка. Невезёт, так невезёт! Мира попятилась ещё дальше. Развернувшись, побежала трусцой по своим же следам, глубоко отпечатавшимся в фиолетовом мху. Старалась ступать след в след, хоть и понимала, что уже спалилась дальше некуда. Решив, что удалилась достаточно, остановилась и прислушалась: никто за ней не гнался и не окликал.

«Может, они были так увлечены разговором, что не обратили на хруст внимания?» — подумала Мира с надеждой.

Поразмыслив, решила, что лучше вновь вернуться: канджи точно её почуял и чего доброго ещё притащит Гая. Уже не таясь и топая даже громче обычного, Мира опять направилась к месту встречи. Неожиданно из кустов навстречу ей выпрыгнула она сама, точнее канджи в её теле. Он буквально сиял от счастья, из уголка рта свисал недоеденный гриб на длинной ножке.

«Ну и придурковатый же у меня видок, — мрачно подумала Мира, глядя в горящие радостью глаза канжди. — Пора заканчивать с этим цирком».

Канжди подбежал к ней и потёрся боком о бок.

Мира торопливо прочитала заклинание замещения. Первое, что почувствовала, лёгкость на голове — тяжёлые рога больше не тянули к земле. В следующее мгновение она осознала себя стоящей на четвереньках. Краем глаза уловила, как сверху надвигается нечто. Не разбираясь, кто это или что, бросилась вниз и покатилась в сторону. На то место, где она только что лежала, тяжело опустились копыта канжди. Ему больше не нужно было ходить на двух ногах, и зверь встал на четыре. Лежа на земле, Мира наблюдала за тем, как он трясёт рогами, втягивает ноздрями воздух, удивляясь переменам. Наверняка, умей говорить, зверь вопросил бы: "Что это было?!"

Мира же просто была счастлива вновь оказаться в своём теле. Даже мерзкий вкус во рту не смог испортить её радость. Как же кайфово быть собой! Всё, больше никаких перевоплощений в зверушек, даже самых очаровательных. Она с чувством выплюнула мерзкий гриб и вытерла губы.

Из-за куста вышел Гай. Вот у кого нужно поучиться двигаться бесшумно! Казалось, он не шёл, а летел над мхом. Мира бросила пытливый взгляд на его лицо: всё же, услышал он её присутствие или нет? Но лицо Вишневского было абсолютно непроницаемо. Он молча протянул Мире руку. Мира молча приняла её, встала с земли, отряхнула платье.

— Рад, что ты вернулась, — сказал Вишневский и сделал порыв прижать её к груди, но Мира отшатнулась.

Уголок его рта едва заметно дёрнулся, но он ничего не сказал. Так и они и замерли напротив друг друга: не соприкасаясь пальцами, не встречаясь взглядами. Ставшие вдруг безнадёжно чужими.

«Ты обманул меня, - билось в голове Миры. - Всё это время ты был не тем, за кого себя выдавал. Не друг и не защитник, а... предатель».

В памяти всплыли его слова, сказанные белке: "Мы договаривались, что всё пройдёт бескровно".

Они договаривались.

Это Гай стоял за похищением Тиреда, Гай виноват в сухирийской резне. Гай, Гай, Гай!

Словно наяву перед глазами Миры возникла картина, как он твёрдой рукой перерезал горло лесному. В его движениях не было сомнений и жалости. Тогда Мира думала, что Гай борется с врагом, но теперь стало понятно, что он всего лишь устранял свидетелей - тех, кто мог рассказать ей и Хадару правду.

Объяснились и многие другие странности в его поведении. Например, теперь Мире стало ясно, почему он был так недоволен её предположением, что Тиреда нет в Лесу. Гай понял, что их отправят на разведку в Лес, а для него это было опасно: каждая белка может выдать, что его здесь знают.

Ей стало душно рядом с ним, его запах показался слишком тяжёлым. Мира сделала несколько шагов в сторону. Как теперь вести себя? Что говорить? Она не могла заставить себя даже прямо взглянуть ему в глаза. Боялась, если встретится взглядом, то не сможет промолчать и обвинения польются из неё грязным потоком. Он, естественно, будет всё отрицать или придумывать оправдания. Как это всё мерзко, пошло, гадко....

Повисла тягостная пауза.

— Тебе нехорошо? - спросил Вишневский, пристально глядя на неё. Мира отметила, что в его голосе сквозит холод.

Она передёрнула плечами, скомкано пробормотала:

— Да. Мне дурно... Чего этот зверь нажрался, когда был мной?

Тут же подумала: "Не то, совсем не то говорю. А может перестать играть и притворяться? Пусть грязная, но правда?"

— Я не разрешал ему ничего есть, — ответил Гай, по-прежнему не отводя от неё пристального взгляда. — Может, случайно недосмотрел.

"Нет, надо ещё понаблюдать за ним, - подумала Мира. - Теперь, когда я всё о нём знаю и могу, наконец, оценивать не сквозь сладкую розовую вату, всё будет иначе".

— Ты видела Тиреда? — спросил Гай.

— Да.

— Как он?

На языке Миры вертелось: «Лучше, чем тебе хотелось бы!»

Но она сдержалась, подумав:

"Значит так: не буду рассказывать о том, что у Тиреда с девочкой кентавром сложились милые и даже нежные отношения. И про странный пожар и дерево, едва не убившее Тиреда - тоже. Ещё неизвестно, как Вишневский захочет это использовать, — со дна души поднялась горечь: — А раньше я ему доверяла! Единственному в Азаре».

— У Тиреда всё в порядке, — ответила она на вопрос Гая с учтивой прохладцей. — С ним хорошо обращаются и перемещается он тоже относительно свободно.

— Понятно, — в тон ей ответил Гай.

Он обвёл взглядом деревья, будто искал в них тему для разговора. Не найдя, произнёс:

— Что же, полетели, обрадуем Хадара. Возможно, благодаря стараниям Дарины он уже в состоянии вести переговоры с лесными.

Мира кивнула. Кажется, она впервые была рада перелёту на канжди. В воздухе много не поговоришь, а потом они приземлятся в лагере и можно затеряться среди других людей и занятий.

— Приведу твоего канжди, — сказал Гай и направился к зверю, который буквально соскребал длинным фиолетовым языком камни, срывая с них грибы. Мира почувствовала укол стыда: эксплуатировала она тело канжди нещадно, а вот покормить забыла. Так что теперь, вернувшись в себя-оголодавшего, зверь накинулся на грибы, как ненормальный.

— Не мешай, пусть подкрепится, — сказала Мира и направилась следом за Гаем.

Они остановились возле зверя, наблюдая за тем, как он ест, с таким усиленным вниманием, будто важнее этого нет ничего на свете.

— Почему ты не спрашиваешь о моём собеседнике? Неужели тебя не удивил его странный вид? — внезапно спросил Вишневский.

Мира вздрогнула, подумала:

"А он смелее меня, сам спросил..."

Первым порывом было изобразить непонимание: какой такой собеседник? Не понимаю, о ком речь. Но она тут же себя остановила: хватит. Захотел поговорить по душам - значит, поговорим. Всё равно, самое главное мы уже потеряли.

— Я видела эту бронированную засранку раньше, в лесу, — глуховато ответила она. — Кстати, что за народный умелец ей такой комстюмчик сварганил?

— Лес полон чудес, — уклончиво ответил Гай.

Мира усмехнулась и сказала себе: "А ты ожидала, что он так сразу всё расскажет? Такая большая и такая наивная".

— Я ожидал, ты сама меня об этом спросишь, - заметил Гай.

Мира вскинула на него глаза, едва сдерживая гнев сказала:

— К чему вопросы? И так всё понятно. Ты хочешь стать первым пацаном на районе. В прошлый раз не свезло, может теперь выгорит.

Ей вдруг вспомнилось, что всех бунтовщиков кроме Гая после мятежа сожгли, и Мира смущённо осеклась.

Вишневский кривовато улыбнулся:

— Про первого пацана на районе было смешно. Но всё равно чушь несусветная.

— Значит, чушь?! — взвизгнула Мира так громко, что даже канжди оторвался от грибов и посмотрел на неё с удивлением.

— Да, — спокойно подтвердил Гай.

— Я... тебе...

Она хотела сказать «верила», но горло перекрыл ком из слёз. Верила. Любила. И снова верила. А теперь осталась лишь пустота пепелища. Не желая разреветься при Гае, она яростно махнула рукой и подошла к зверю. Запустила пальцы в его густую шерсть — тёплый, живой, добрый. Прижалась лбом к шее канжди и закрыла глаза, чувствуя, как из-под ресниц стекают горячие слёзы. Зверь продолжал жевать свои грибы, не обращая на Миру внимания.

Кажется Вишневский за спиной что-то сказал, но она пропустила его слова мимо. Слова больше не нужны. Всё, что нужно, сказано. Вернее, почти всё.

— Знаешь, о чём я жалею больше всего? — произнесла Мира в шею канжди и, не дожидаясь ответа Гая, закончила: — Что тогда на Реке мне встретился именно ты.

Вот теперь точно сказано всё.

Краем глаза она уловила движение справа. Повернула голову. Сквозь пелену слёз увидела на ближайшем кусте нечто тёмно-красное. Оно покачивалось будто под порывами ветра, вот только в воздухе не ощущалось даже малейшегодвижения воздуха. Всё вокруг замерло, точно на 3D картинке.

«Не помню, чтобы здесь было такое», — подумала Мира и сморгнула слёзы, чтобы разглядеть получше.

У нескольких кустов были тёмно-красные листья необычной формы — как будто небольшие летучие мыши прицепились к веткам и сложили крылья. Мира могла поклясться, что кусты стали такими недавно — когда она уходила, листья были самыми обыкновенными. В памяти всколыхнулось жутковатое воспоминание: тоже лес, только другой, из сна. И миллиарды летучих мышей. Писк, острые коготки, пытавшиеся выцарапать глаза, хлопанье кожистых крыльев.

— Этого не может быть! — прошептала Мира и тут же поняла, что это уже здесь. Только на этот раз мыши крупнее.

Гай посмотрел на неё с вопросительной настороженностью.

— Уходим! — тоненько простонала она, указывая на куст.

Её слова как будто послужили для мышей командой. В едином порыве они развернули крылья, и на Миру со всех сторон уставились горящие злобой чёрные глаза. Не долго думая, Гай сорвал с себя кожаный плащ и набросил Мире на голову. Она оказалась словно спрятана в мешок.

— Пригни... — закричал Вишневский, но его голос заглушил противный писк множества глоток, от которого заложило уши.

Гай сжал запястье Миры в тисках и потащил неизвестно куда. Она видела только крохотный пятачок земли под ногами. В голове стучало: только бы не упасть! Плечи, спину и голову облепили мелкие твари. Их коготки царапали сквозь плотный плащ, и Мира подумала: "Каково же Гаю? Ведь он остался с непокрытой головой!"

Если бы можно было воспользоваться магией! Но как? Она чуть приподняла край плаща и быстро осмотрелась. Неподалёку заметила гряду мелких камней. Её посетила идея.

— Бейте по мышам! — приказала она камням и торопливо добавила: — Только не по тем, которые на нас!

Камни взмыли в воздух, словно выпущенные из невидимых рогаток. Всё вокруг наполнил ещё более громкий мышиный писк, но теперь это были вопли боли. Мира приостановилась, потянув за руку Вишневского. Приподняла плащ. Гай в ярости скидывал с себя скалящих крохотные пасти мышей, и камни тут же забивали их. Одежда Вишневского на плечах и спине была разорвана в клочья, сам он весь расцарапан; по лицу стекала кровь и борода наполнялась ею словно губка.

Чувствуя копошение крохотных тельц у себя на плаще, Мира приказала ему стянуться в тугой узел. Плащ немедленно выполнил, зажав внутри себя мышей. Твари в предсмертной агонии пытались порвать кожу и вырваться. Мира указала рукой в землю, и узел несколько раз ударился об неё. Писки внутри узла затихли.

Оглядевшись, Мира увидела, что они находятся посередине огромной бойни. Тысячи убитых камнями тел покрывали землю мохнатым кровавым ковром.

Внезапно она вспомнила про канжди. Проклятие — в запале боя она совсем про них забыла! Мира лихорадочно огляделась по сторонам: лосик Гая был неподалёку. Мыши поранили и его, а ещё побили камни, когда убивали мышей. Но он был на ногах и только ошалело оглядывался вокруг.

А вот канжди, с которым Мира менялась телами, видно не было. Наверное он убежал, когда начался весь этот ужас. Вот только куда? И сумел ли укрыться?

— Нужно найти моего канжди, — сказала Мира Гаю. — Как думаешь, куда он мог убежать?

— Скорее всего, двинул к реке, — ответил Гай. Он оторвал кусок от рубахи и прикладывал к кровоточащим ранам на лице и шее.

— Я найду его... Я быстро, — сказала Мира и повернула к реке.

— Мира! — крикнул ей вслед Вишневский.

Она приостановилась, оглянулась.

Гай поколебался и потом тихо произнёс:

— Нет, ничего. Ищи быстрее, надо возвращаться.

Кивнув, Мира побежала к реке. Вскоре показалась черничная неподвижная гладь: будто разлился густой сироп. На берегу возвышался небольшой холм, покрытый тёмно-красной травой. Трава покачивалась на ветру... Вот только ветра не было. Мира споткнулась и остановилась, похолодев от ужаса. Она догадалась, что это за холм. Несколько мышей с недовольным видом поднялись с него в воздух и полетели к Мире.

«Моя магия до сюда не достала!» — поняла девушка.

Накатила ярость. Камней поблизости не оказалось. Тогда Мира подцепила взглядом неподвижную воду, подняла её и швырнула на берег. Прямо на шевелящийся кровавый холм. Водный язык слизнул мышей с неподвижного тела и утащил на глубину. Испуганные писки смолкли, только на черничной глади появлялись и лопались пузыри. Тогда Мира впервые решилась посмотреть на то что осталось от её канжди.

На берегу вздымали дуги рёбер и голый череп с пустыми глазницами. Ветвистые рога казались растущим из земли кустом.

— Они съели моего зверя! — прошептала Мира. — Сволочи!

По щекам потекли слёзы. Она медленно подошла к обглоданному скелету, хотела дотронуться до черепа, но отдёрнула руку, охваченная каким-то суеверным страхом. Внезапно в пустой глазнице что-то шевельнулось. Мира затаила дыхание. Мгновение, и из черепа осторожно выбралась мышь.

— А-а-а-а! — заорала вне себя Мира.

Подхватив с земли большую кость, она со всего размаха ударила по твари. Удар отбросил мышь в сторону. Но она извернулась, яростно запищала и бросилась Мире в лицо. С оскаленных мелких зубок капала окровавленная слюна, глаза горели злобой. Неожиданно за спиной Миры возник Гай с зажатым в руке ножом. Он одним взмахом отсёк твари голову, и мышь упала к их ногам, подёргивая кожистыми крыльями.

Мира всхлипнула.

— Они съели моего зверя! — прошептала она, потеряно глядя Гаю в лицо.

Он обнял её за плечи и прижал к себе.

— Я ожидал этого. Хотел предупредить. Но не стал, подумал, вдруг произошло чудо...

— Как же так?! — прошептала Мира, уткнувшись лицом ему в грудь. — Как такое возможно?

Она чувствовала себя совершенно раздавленной, беспомощной.

— Они не могли прилететь сами, — сказал Гай. — Кто-то прислал их.

— Прислал? — переспросила Мира с удивлением.

Ей вновь вспомнилось, что она уже спасалась от подобных мышей. Это было в том месте, куда Мира попала, раздавив орех. А ещё там была женщина, назвавшаяся Праматерью. В прошлый раз именно она спасла Миру от мышей.

Мира понимала, что всё это как-то связано между собой. Но пока края пазлов не совпадали и картинка не складывалась.

Глава 3. Прибытие

На Большие кочки отправились верхом на канжди Гая. Угрюмо молчали. Глядя на расстилающуюся внизу Реку, Мира вспоминала, как совсем недавно летела в Лес, полная страхов и сомнений: удастся ли найти Тиреда? В каком он состоянии? Какие новости она привезёт Хадару?

И вот этот этап в её жизненном квесте закончен. Она возвращается, оставив в Лесу частичку души и уже не сможет относиться к этому месту, как прежде. Здесь живут люди, напавшие на Сухири и утопившие его в крови; но в этом же месте жил Чингай — человек спасший её от гибели и отдавший жизнь на спасение чужого ему мальчика из Элсара. Канжди тоже были родом из Леса. Добрые, безобидные, огромные звери обожающие нырять в Реке.

Как примирить таких разных лесных в своей душе?

— Почему ты принял сторону лесных? — спросила она у сидящего впереди Гая.

Тут же пожалела о своих словах и понадеялась, что он не расслышал. Но Гай чуть повернул к ней голову и ответил:

— Они свободные, в них есть дикая, чистая сила. К тому же они научились делать воду безопасной без угробления мокрозяв. Уверен, будущее Азара за ними.

— Они истребили жителей Сухири! — воскликнула Мира. — Неужели ты в этом их поддерживаешь?!

— Нет! — перебил Гай. — Не поддерживаю и не оправдываю. Но нельзя не признавать, что Сухири и даже Элсар стали слишком дряхлыми и зажравшимися. Вспомни историю Римской империи — великой, непобедимой и павшей перед молодой, дикой силой. Тоже самое происходит сейчас в Азаре. Элсар во главе с Великим Хранителем слишком долго считал себя главным. Элсарцы привыкли к тому, что у них есть мокрозявы и монополия на откукренную воду. Но мокрозяв становится всё меньше, ты сама это видела. А ещё я скажу тебе то, о чём не знают горожане: запасники откукренной воды наполнены не больше, чем на десять процентов и магам нечем пополнять запасы. Мокрозявы в Башне слишком истощены. Воды уже сейчас не хватает, но скоро всё станет ещё хуже. Тогда у коренных азарцев будет два пути: либо умереть от жажды и смотреть, как умирают их близкие — родители, дети, мужья, жёны, братья и сёстры...

Он замолчал.

Мире вспомнился первый день в Азаре, толпы нищих, умоляющие дать хоть глоток воды, а ещё жуткие рассказы о том, что ночью в Элсаре лучше на улицу без охраны не выходить: нищие поймают и выпьют воду тела.

Мира поёжилась и торопливо спросила:

— Ты сказал, есть два пути. Каков второй?

Гай покосился на неё через плечо и сухо ответил:

— Снова заставить всех нас кукрить.

У Миры похолодело в груди. Это звучало правдиво. Если азарцы захотят, они могут вновь согнать бывших мокрозяв в Башню словно овец.

— Этот мир обречён, — продолжал Гай. — Короткий период затишья закончился и уже началась война за выживание. В этой войне нельзя не принять чью-то сторону, Даже если захочешь, не получится.

Мира хотела спросить, как Гай сговорился с лесными, но он перебил:

— Передел власти в сторону лесных не самое худшее, что может случиться в Азаре. И можешь мне не верить, но я не хотел, чтобы так получилось с Сухири. Мы договаривались на бескровный захват власти. Я помогаю лесным похитить Тиреда, они шантажом заставляют Великого Хранителя сдать власть. После чего я становлюсь главой города и делаю всё, чтобы в Элсаре не началась гражданская война между мокрозявами и коренными азарцами.

Мира посмотрела в его расцарапанную когтями мышей спину с недоверием. Сейчас она напоминала самой себе повзрослевшую девочку, которая вдруг со всей отчётливостью увидела, что отец, которого она до сих пор считала самым сильным и умным, всего лишь человек — с обычными страхами и неудачами. Гай перестал быть её кумиром. Глядя на него, Мира вдруг подумала, что даже если обстоятельства сложатся в пользу Гая и ему удастся свергнуть правление Великого Хранителя и встать во главе Элсара, он не сумеет удержать власть. Это прозрение было так неожиданно, что Мира некоторое время в растерянности молчала. В нём чего-то не хватает. Гибкости, что ли. Прийти, увидеть и победить он может, но это ещё не всё, что нужно правителю. Нужно как-то жить потом...

«Всё это время я ставила не на того человека», — подумала Мира.

— Слушай, ты меня, конечно, извини, — тихо произнесла она, понимая, что её слова не вызовут у Вишневского восторга. — Но если они так кинули тебя уже сейчас, то как им вообще можно верить?

Мира почувствовала, как напряглись плечи Гая, но решила закончить мысль.

— Похитив Тиреда, ты добыл для лесных оружие давления на Великого Хранителя. Что если после сдачи Хранителем Элсара они поставят там своего человека?

Почему-то она сразу подумала о Вилюне. Он не прост, совсем не прост. И вполне может претендовать на должность главы богатейшего города Азара.

Слова Миры определённо задели Вишневского. Она слышала, как учащённо колотится его сердце и воздух с шумом выходит из лёгких.

— Я не хотела тебя обидеть, — тише и мягче произнесла она. — Просто не понимаю, как ты, такой умный и недоверчивый, мог заключить соглашение на невыгодных условиях. Они же не дали тебе ничего существенного.

— Они не напали на Элсар, — словно через силу сказал Гай.

— А хотели? — потрясённо спросила Мира.

— Да, ещё в тот раз, когда приезжали на турнир.

Мира притихла, глядя в его спину.

— Так что, похитив для них Тиреда, я избежал для Элсара участи Сухири. Ты сама видела, в какой лесные отличной форме и как подготовлены — они бы взяли город.

Он выдержал паузу и с горечью добавил:

— Не такое уж я чудовище, как ты обо мне думаешь.

У неё к щекам прилила кровь. Получается, он своим поступком выбрал из двух зол меньшее? Мире стало стыдно за своё недоверие. Если только... Если только он опять не лжёт.

— Но ты права, — вновь заговорил Гай. — После того, как они поступили с нашей договорённостью, надеяться на их честность не стоит. Беда в том, что они обыгрывают нас в главном — воде. Понимаешь, лесные слишком сильны, они могут перебить всех элсарцев и занять город. Именно поэтому я не остался в Лесу, как собирался в начале, а возвращаюсь на Большие кочки. Мы все вместе поедем на переговоры и убедим лесных заключить с Элсаром перемирие.

— Для чего оно им? — воскликнула Мира.

— Ну... Хотя бы потому что им гораздо выгоднее чтобы Элсар платил Лесу дань, чем самим управлять городом. Кроме того, Элсару принадлежат Рудник и Лечебница. Лесные не будут знать, как дать им толк. А вот если весь народ Азара признает их власть и будет обеспечивать Лес необходимым, это их вполне устроит.

Мира вспомнила про Тиреда и Адель. Что если эти двое на самом деле станут голубями мира, которые принесут Азару благоденствие и покой? У Миры появилось желание рассказать Гаю об отношениях подростков, но мешал крохотный червячок сомнения: «А честен ли он со мной сейчас? Что если он до сих пор ведёт свою игру?»

Признаться, она уже окончательно запуталась кому можно доверять, а кому нет. Всё чаще ей казалось, что в Азаре есть только один человек, который не обманет — она сама.

Остаток пути проделали молча. Когда под ними появились холмы Больших кочек, Гай направил канжди к земле.

— Надеюсь, не нужно объяснять, что наш недавний разговор не для ушей Хадара? — спросил он.

— Весь? — уточнила Мира.

— Да. Старшему агенту не нужно знать, что у лесных вдоволь откукренной воды, полученной без участия мокрозяв. О готовящемся нападении на Элсар и том, что я участвовал в похищении Тиреда — тоже.

— Но почему нельзя рассказать о нападении на Элсар? — удивилась она. — Это может быть очень полезно в предстоящих переговорах .

— Выяснять такие вещи — работа службы агентов, которую возглавляет господин Хадар, — в голосе Гая звучал неприкрытый сарказм. — Если он профукал, это его проблемы.

Мира поморщилась: опять началось это мерение писюнами. Временами ей казалось, что в Гае живут двое: один мудрый и великодушный, а второй глупый, мелочный и безмерно честолюбивый.

Видя, что Вишневский ждёт от неё ответа , Мира сухо отрапортовала:

— Да, босс. Слушаюсь, босс.

Он бросил на неё взгляд через плечо:

— Отлично.

...

Подлетев ближе, Мира заметила, что на берегу происходит нешуточная активность. Люди загружали ладью: кто-то таскал сундуки, другие выстроились цепочкой и передавали друг другу тюки. Все шатры, кроме одного, убрали, и берег казался теперь голым и неприветливым: только камни, усеянные фиолетовыми пятнами грибов. В оставшемся шатре Мира узнала временное пристанище Хадара — шатёр одиноко стоял, напоминая цирк шапито на разорённой земле.

— Они уже полностью собрались в путь, — заметил Гай, глядя вниз. - И, кажется, хотят уплыть не дожидаясь нас.

— Смотри-ка, мокрозявы и азарцы вместе, — удивлённо добавила Мира. — Чудо чудное, диво дивное. Может, помирились, пока одним лагерем жили?

Вишневский некоторое время смотрел вниз, потом хмуро произнёс:

— Не к добру это.

Внизу их тоже заметили и пришли в необычайное волнение. Люди хлопали друг друга по спинам, показывали наверх, скалили жёлтые зубы. Выражения их лиц вызвали в памяти Миры расплывчатое воспоминание. Она поискала среди встречающих Хадара и Дарину, но их не было. Интересно, стало ли Старшему агенту лучше и в состоянии ли он возглавить посольство в Лес?

Неожиданно Мира вспомнила, что напоминает ей происходящее: первый день в Азаре. Тогда они с Гаем подплывали на лодке к острову Серой Хмари, и его жители вышли их встретить. Они смотрели на Миру с таким же выражением: надежды, граничащей с исступлением. А закончилось всё убийством рыжего вождя и смертью жуткой лысой женщины. Мира невольно плотнее прижалась к Гаю.

— Что? — спросил он.

— Здесь что-то случилось, пока нас не было, — тихо ответила она.

Гай бросил на неё быстрый взгляд через плечо:

— Плохое или хорошее?

Она поёжилась:

— Не знаю... Просто интуиция.

— Интуиция магини — это не кот начхал, — произнёс он серьёзным тоном.

«Неужели что-то ещё произошло с Хадаром и мы остались без предводителя посольства? — подумала Мира. — Или... Ох, да мало ли этих „или“? Одно илистее другого!»

Канжди опустился на землю, взрыв копытами землю и мелкие камни. Гай спрыгнул первым, помог спуститься Мире.

От группы встречающих отделился крепкий мужчина с сальными волосами и недельной щетиной. На правой щеке у него выделялась крупная бородавка —будто ягода ежевики прилипла. Он смотрел на Миру как-то неуверенно, словно хотел о чём-то попросить, но не решался.

— Как у вас тут? — спросил Гай.

— Всё... нормально, — ответил мужчина. Встречающие переглянулись. — Как вы съездили?

Он окинул красноречивым взглядом кровоточащие царапины Вишневского.

— Успешно, — ответила за Гая Мира и тут же спросила: — Где Старший агент?

— В своём шатре, — ответил страж.

Она отметила, что голос у него спокойный, значит хотя бы это трагическое предположение не подтвердилось. Уже легче!

— Дарина с ним? — спросила она. Требовалась пара заклинаний, чтобы привести Гая в норму.

— Не знаю, — ответил страж. — Но если нужно, найдём.

— Да, пожалуйста.

Гай передал повод стражу и сказал:

— Мы пройдём сразу к Старшему агенту. Накормите зверя.

Не дожидаясь ответа, он зашагал в сторону шатра. Мира пошла рядом. Уже удалившись, она почувствовала какое-то щекотание между лопаток, будто кто-то пёрышком провёл. И тут же слух выдернул слово «кукрить». Мира резко обернулась: стражи собрались в группу и смотрели ей вслед, тихо переговариваясь. Вновь на их лицах было написано то странное выражение. Мира нутром чуяла, как что-то назревает.

Увидев, что она отстала, Гай обернулся и вопросительно посмотрел на неё.

Она покачала головой:

— Так, ничего, — помолчав добавила сама себе: — Ничего определённого.

У входа в шатёр Хадара дежурили два вооружённых агента. Мира с тревогой взглянула в их лица, пытаясь прочитать там ответы на волнующие её вопросы.

— Старшая магиня! — радостно воскликнул тот, который стоял слева. — С возвращением!

И вновь Мире показалось, что за его радостью стоит нечто бОльшее. Все эти люди ждали от неё каких-то действий. Между лопатками пробежал холодок при воспоминании о случайно услышанном слове «кукрить».

— Спасибо, — пробормотала она.

Гай уже отогнул полог шатра, и Мира торопливо вошла. К Хадару, в убежище, за ответами.

Старший агент был один, если не считать Проклятия на его плече. Хадар стоял лицом к ним, заложив руки за спину. Выглядел он гораздо лучше прежнего и всем видом видом демонстрировал, что готов к новым свершениям а, если нужно, и свержению.

— Вода жизнь, — сказала Мира Старшему агенту и его Проклятию.

Она с удивлением поймала себя на том, что рада видеть этого мужчину: с красивым, но жестоким лицом, обманчиво мягкими, вкрадчивыми движениями затаившегося тигра и ленивым бархатистым голосом.

Проклятие отвесило Мире церемонный поклон. Хадар сдержано улыбнулся:

— Вода жизнь.

Затем указал на исцарапанного Гая и спросил с картинным сочувствием:

— Веток в Лесу много?

— Ветки херня, вот сучки донимают, — в тон ему ответил Гай.

Хадар бросил взгляд на Миру и, неожиданно разведя руки в стороны, шагнул к ней:

— Дайте хоть обнять вас. Долго же вы пропадали, мы уже заволновались.

Мира подумала, что на самом деле он выглядит озабоченным и каким-то раздосадованным, что ли. Как будто их приезд его скорее огорчил, чем обрадовал.

«Я должна рассказать ему обо всём что случилось в Лесу, — подумала она. — И о том, что лесные готовились напасть на Элсар тоже».

От этой мысли ей сразу стало легче, словно тяжёлый груз с плеч сняла.

Разрозненные мысли, донимавшие её во время полёта из Леса, оформились в понимание: в сложившихся обстоятельствах более верного решениянет. При своих многочисленных недостатках Хадар всегда действовал в интересах Азара. Именно ему удалось предотвратить резню между мокрозявами и коренными азарцами после убийств Магды, когда заинтересованные лица пытались поставить под сомнение магическую обработку мокрозяв. Мира ни в коем случае не оправдывала его методов, но всё же... Чутьё подсказывало, что сейчас нужно ставить на Хадара.

Старший агент на мгновение прижал Миру к себе, так что она оказалась к Проклятию ближе, чем когда-либо прежде. Крохотный полупрозрачный человечек патетически приложил руки к сердцу.

— Надо поговорить, — шепнула Мира им обоим: — Наедине.

И тут же засомневалась в своём поступке. Если она откроет Хадару тайну Гая, то пути назад не будет. Она объединится со Старшим агентом... Когда Гай узнает об этом, воспримет её поступок как предательство и никак иначе.

Но слова уже были сказаны. Когда Хадар отстранил её от себя, на его лице застыла маска «добрый друг рад встрече», но загоревшийся лукавый огонёк в глазах выдавал, что он услышал Миру.

Выбор сделан, пути назад нет.

Ей вдруг вспомнилась бывшая жена Гая Даяна. Некогда Мира сама обвиняла Даяну в том, что та предала Вишневского и выдала его планы Колдуну. От подобного сравнения Мире стало не по себе.

«Нет, это другое, - сказала она себе. — Я не буду предавать Гая, только расскажу Хадару то, что поможет в переговорах с лесными. В конце концов, мы здесь для того, чтобы не допустить войны между Элсаром и Лесом».

Гай демонстративно сел на один из сундуков, вытянув вперёд ноги и всем видом демонстрируя, что обниматься со Старшим агентом не намерен.

— Как там наш царственный наследник? — бодро спросил у них обоих Хадар. — Надеюсь, не висит на одном из суков?

— Его не обижают, — сдержано ответила Мира.

— Ты сама его видела?

Она кивнула.

— Как там в целом обстановка? — Хадар пытливо вглядывался ей в лицо.

Мира украдкой взглянула на Гая. Он демонстративно смотрел в сторону, но его напряжённые плечи будто предупреждали:

«Помни, о чём договорились».

— Всё спокойно, — произнесла Мира. — Люди живут своими делами, выделывают кожи, растят детей.

Хадар хотел что-то сказать, но в этот момент полог отогнулся и в шатёр вошла Дарина. Было заметно, что она торопилась, но теперь всячески стараясь это скрыть, однако неровное сбивчивое дыхание её выдавало. На Дарине был надет дорожный плащ, под который она заправила волосы, на ногах ботиночки из непромокаемой кожи рыбы Суонк.

— Вода жизнь, — приветствовала она Миру и Вишневского нежным голоском, потупив глаза.

— Вода жизнь, — ответила ей Мира, стараясь выглядеть естественной и доброжелательной, но голос едва заметно дрогнул. Рядом с этой девицей она всегда чувствовала себя неуютно и беспокойно.

Неожиданно Гай поменял тему:

— Вы как будто собрались уехать до нашего возвращения. Шатры убрали, лодку снарядили, — сказал он.

Дарина метнула в Хадара вопросительный взгляд. Он перехватил его, кашлянул и глуховато сказал:

— Э-э-э-м-м... Что же... Хорошо, что в Лесу всё спокойно.

Мира с Гаем смотрели на него в ожидании. Он явно хотел сказать что-то другое, но не мог решиться. От волнения у Миры побежали по телу мурашки.

— Тут возникла одна трудность, — произнёс, наконец, Хадар и прямо уставился на Миру: — Тебе нужно ввести в транс десяток мокрозяв, включая меня.

Глава 4. Разговор в шатре

Сперва Мира решила, что ослышалась. И только по изменившемуся лицу Гая поняла, что нет.

— Что мне надо сделать? — услышала она будто со стороны свой слабый голос.

Хадар прошёл по шатру, потирая руки, словно озяб.

— После того, как Бренн напал на караван, мы лишись почти всех запасов откукренной воды, — сказал он. — Ты знаешь, с нами в походе не только агенты, но и коренные азарцы, которые не могут пить неоткукренную. В общем, ребята подумали и решили, что готовы накукрить. Осталось ввести их в транс.

— А я при чём? — вырвалось у Миры.

Она заметила, что Дарина метнула на неё взгляд из-под опущенных ресниц.

— Так ты у нас здесь одна выдающаяся магиня, — Хадар перестал ходить и остановился напротив неё.

К своему удивлению Мира увидела на лице Старшего агента сожаление.

Она хотела напомнить, что есть ещё Дарина, но встретившись с предостерегающим взглядом Гая, промолчала. Словно прочитав её мысли, Хадар сказал:

— Без вас мы хотели привлечь к этому Дарину, но она не прошла посвящение и в транс вводить не может.

Дарина тяжело вздохнула, будто на самом деле трындец как переживала из-за этого. Вот и объяснились странные взгляды встречающих. Все ждали от Миры чуда, на которое она не была способна — хоть режьте, хоть топите.

Она провела ладонью по лицу. Пальцы мелко подрагивали.

«Будь проклят тот день, когда я согласилась притвориться Старшей магиней! — в сердцах подумала Мира. — И что теперь делать? Как выпутаться?! Ещё эта „помощница-свита“ стоит рядом, пряча злорадную улыбочку. Наверняка ждёт моего провала. Не удивлюсь, если потом окажется, что она только притворяется неумехой».

— Кто засунул в головы азарцев такую сложную мысль? — резко спросил Гай.

Хадар раздражённо махнул рукой:

— Не знаю... Сами как-то догадались.

Мира с надеждой посмотрела сначала на Гая, потом на Хадара: ну придумайте что-нибудь! Вы же оба такие умные!

Неожиданно Гай приблизился к Дарине и протянул руку, будто хотел приобнять её за плечо. Та испуганно подалась назад. Наверное помнила, что прошлое объятие Вишневского лишило её чувств в прямом смысле слова.

Он улыбнулся, доброжелательно сказал:

— Дарина, если не ошибаюсь?

Она кивнула, по-прежнему глядя на него с настороженностью.

— Будь добра, выйди к людям и скажи, что старшей магине нужно, первое — отдохнуть с дороги. Второе — подготовиться к обряду.

Дарина вопросительно посмотрела на Хадара.

«С какой стати бородач даёт мне указания?» — читалось в её взгляде.

— Иди и делай, как он сказал, — бросил Хадар. — И... Я позову тебя, когда понадобишься.

На лице Дарины проступила обида. Её выгоняют! Ни на кого не глядя, она вышла, так сильно дёрнув полог, что Мира думала, сейчас шатёр развалится.

Когда Дарины не стало, Мира быстро повернулась к Хадару:

— Она точно не может вводить в транс?

Он поморщился:

— Говорит, якобы только по зелье варенью специализируется.

— Надо проверить! — уперлась Мира. — По-моему, она водит нас за нос и... Издевается надо мной! Вот.

Мужчины одновременно посмотрели на неё, затем друг на друга.

От злости на глаза набежали слёзы.

— У тебя есть способ проверить, может она вводить в транс или нет? — спросил Хадар.

— Нет! — признала Мира убитым голосом. — Я могу управлять только вещами, неодушевлёнными предметами.

Она в отчаянии ударила ладонью по крышке сундука:

— Зачем?! Ну, зачем я притворилась Старшей магиней? Я ничего не умею!

— Тише! — прошипел Хадар и метнул взгляд на полог. — Разоралась, как на базаре: не умею, не умею.

Мира в испуге прикрыла рот ладонью, но тут же с жаром зашептала:

— Если бы меня кто-нибудь научил вводить в транс! Может, я и смогла бы!

— Абы да кабы во рту росли грибы, — хмуро произнёс Гай и повернулся к Хадару: — Сколько осталось воды?

— Едва хватит доплыть до Леса, — мрачно ответил тот.

Вишневский кивнул своим мыслям и сказал:

— Я возьму одного из агентов, полечу в Лес и попрошу у них откукренной воды. Привезу пару бочонков. Постараюсь вернуться до темноты. Потом всей толпой поплывём на переговоры.

Мира радостно вспыхнула. Слава всем богам! Она готова была расцеловать его, и только присутствие Хадара и одноглазого Проклятия на его плече, удержало её от проявления пылких чувств.

Хадар одобрительно кивнул:

— Вот это хорошая идея.

Увидев, что Гай направился к выходу, Мира порывисто ринулась к нему:

— Я провожу!

— Сиди лучше здесь, — осадил он. — А ты (Гай строго взглянул на Хадара) усиль охрану. Те двое дрыщей на входе просто смешны.

Старший агент скривился, но возражать не стал.

— Тогда дай хоть до полога провожу, — сказала Мира, подошла к Гаю и коснулась его плеча.

Он улыбнулся — так знакомо, как улыбался только он. Мире показалось, будто река времени повернула вспять и она вновь может ему доверять. Он тот, прежний Гай — наставник и защитник. А всё случившееся в Лесу — глупое, нелепое недоразумение.

Гай взял её за руку, глядя в глаза, коснулся запястья шершавыми губами.

— Возвращайся скорее! — шепнула она. — Я тебя очень буду ждать. И не только из-за воды. Я... всегда тебя жду.

— Жди, — проронил он и, выпустив её руку, вышел из шатра.

Мире казалось, что после его ухода в шатре сразу стало холоднее. Она сделала бесцельный круг, затем села на сундук, где до этого сидел Гай, уронила руки между коленей. Рассеянно наблюдала за тем, как Хадар вызвал рослого блондина по имени Карл, справился о том, где Дарина и получив невразумительный ответ, приказал найти её и держать в поле зрения. А ещё добавить охрану вокруг шатра. Карл несколько раз косился на Миру, словно хотел о чём-то спросить. Но так и не решился.

Раздав распоряжения, Хадар отпустил его и обратился к Мире:

— Ну, теперь давай с тобой, краса девица.

Она молчала потупившись. Запястье горело в том месте, где Гай коснулся губами её кожи.

«Я не должна открывать его тайны», — подумала она.

Но от Старшего агента нельзя было отделаться молчанием.

— В чём дело, Мира? — насмешливо спросил он. — Лобзание короля весла лишило тебя ума и памяти? Так я напомню: ты хотела что-то сказать мне наедине.

Проклятие пошевелило губами, что обиженно ему высказав.

— Да, да и тебе тоже хотела, — отмахнулся от него Старший агент. — Куда ж без тебя?

Мира подняла глаза, сказала как можно равнодушнее:

— Нет, с моей памятью всё в порядке, я просто задумалась.

«Не случится ничего страшного, если я расскажу ему про отношения Адели и Тиреда, — подумала она. — В конце концов, приплыв в Лес, Хадар и сам это увидит. А вот о сговоре Гая с лесными лучше умолчать».

Так она и поступила. Рассказала про Адель с Тиредом и про нападение на них с Гаем летучих мышей. Хадар выслушал внимательно.

— Так мы потеряли одного канжди, — глухо закончила она.

— Как думаешь, кто мог наслать мышей? — спросил Хадар.

Мира пожала плечами:

— Не знаю. Может, кто-то, кому не хотелось, чтобы мы не вернулись?

Хадар посмотрел на неё долгим взглядом и, кивнув своим мыслям, спросил:

— Это всё, что ты хотела мне рассказать?

Она помедлила, потом, колеблясь, сказала:

— Ещё одно, но это на уровне слухов...

— Говори! — приказал Хадар.

— Я подслушала один разговор. Даже не весь, а отрывок. Несколько лесных обсуждали, как напали на Сухири. Они и на Элсар хотели напасть, но что-то им помешало.

— Что? — быстро спросил Хадар.

— Я не поняла, — виновато сказала Мира.

Хадар сделал несколько кругов по шатру, заложив руки за спину. Проклятие ездило на нём, стоя на плече в полный рост.

— Я подозревал на лесных, — сказал Хадар. — Других таких дикарей в Азаре нет.

Неожиданно он остановился напротив Миры, пристально глядя ей в лицо. Он хотела выдержать его взгляд, но сдалась и спросила:

— Что? Я всё рассказала!

— Где они берут откукренную воду? — спросил он.

— Я... Не знаю, — смешалась Мира.

— Мира, ты совсем не умеешь лгать, — оборвал Хадар. — Только подумаешь о том, чтобы обмануть, а на лице уже написано: «Ой-ой! Что я хочу сделать!»

Последние слова Старший агент воскликнул фальцетом и комично прижал ладони к щекам, изображая смущённую барышню.

Мира рассерженно поджала губы.

— Так что же? — Хадар приблизился и взял её за подбородок.

Она дёрнула головой, скидывая его руку, с оскорблённым достоинством произнесла:

— Не забывайтесь, Старший агент. Пусть вводить мокрозяв транс я не могу, но не так давно убила магией полчище летучих мышей. Тех, кто особенно донимал, я завернула в плащ и несколько раз ударила о землю, пока от них мокрое место не осталось.

Хадар выслушал её с большим вниманием, серьёзно произнёс:

— Печальная история.

Однако руку убрал за спину.

— Почему вы думаете, что лесные научились кукрить воду каким-то другим способом? — спросила Мира.

— Простая арифметика. Ты сама видела, сколько воды у них уходит на вымачивание кож.

Мира вспомнила огромные чаны, кивнула.

— К тому же численность лесных постоянно растёт, — продолжал Хадар, — а воды в Элсаре они стали покупать гораздо меньше, чем раньше. Своих магов у них нет, мокрозяв тоже. Следовательно, они изобрели способ обходиться без мокрозяв.

— Ладно, — сдалась Мира. — Они вывели растения, которые действуют на воду как фильтры.

Старший агент довольно потёр руки.

«Вот это уже совсем другое дело», — говорила его довольная улыбка.

— Где они хранят свои чудо-растения? — спросил он елейным голосом.

Мира покачала головой:

— Даже не надейтесь их выкрасть, Старший агент. Гай сказал, что вырванные из экосистемы, они зачахнут.

Она испуганно осеклась, сообразив, что проговорилась и выдала Гая. Старший агент, конечно, не мог этого не заметить.

— Значит, Гай сказал, — ласково произнёс Хадар.

— Ну, просто речь зашла, — смутилась Мира.

— А ведь я именно для выяснения этого и отправлял его в Лес. И он вернулся ни с чем. По крайней мере, мне так сказал.

Мира молчала, кусая губу. «Язык мой, враг мой», — думала она.

Хадар сделал ещё один круг по шатру, заметил:

— Надо почаще тебя в паре с Вишневским отправлять. Хоть какой-то толк из поездок будет.

Он вновь остановился напротив Миры и буравя взглядом спросил:

— Что ещё?

— Ничего! — психанула она. — Разве того, что рассказала, мало?

Хадар поцокал языком, наверное раздумывая, что ещё спросить. И спросил:

— Сколько у них этих растений? Десяток, сотня, гектар?

Мира тяжело вздохнула:

— Я не знаю! Можете мне не верить, но я говорю правду. Я ездила в Лес узнать, что с Тиредом. Откуда лесные берут воду, это вообще была не моя тема.

— Это тема всего Азара, — осуждающе оборвал Хадар.

— Ну... да, — признала она.

Старший агент посмотрел на неё с заметным разочарованием. Желая поскорее съехать со скользкой темы, Мира робко спросила:

— А как вам информация, что Тиред и Адель кажется влюбились друг в друга?

Он пожал плечами:

— Бедные дети.

— Но может это шанс установить в Азаре мир? — вырвалось у Миры. — Если наследники Леса и Элсара объединятся, они будут действовать вместе для процветания.

— Может быть, — задумчиво сказал он. — В любом случае, нам нужен союзник, который умеет драться и за кем стоит сила. Лесные — сами сила. Для этого мы и поплывём к ним: чтобы показать нужность друг другу. Двум великим народам совершенно незачем исстреблять друг друга.

— Вы говорите, как Гай, — заметила Мира.

Старший агент вопросительно поднял брови.

— Он тоже хочет примирения между нами и лесными, — пояснила Мира.

— Значит, в кои-то веки мы с королём весла мыслим в одном направлении, — благодушно сказал Хадар. — За это надо выпить.

Он привычным жестом взял с пола бутылку, взвесил её в руке и с досадой бросил в угол. Мира подумала, что даже если сейчас Хадар и Гай объединятся, потом борьба за власть вновь разъединит их. Этим двоим не усидеть в одной лодке.

— Я всё думаю... — задумчиво произнесла она. — Не странно ли, что за судьбу Азара отвечаем мы, чужаки, заброшенные сюда против нашей воли?

— Не странно, — без колебаний ответил Хадар. Он хотел добавить что-то ещё, но на улице раздался приближающийся шум голосов. Мира невольно спряталась за спиной Старшего агента. Голоса прошумели мимо. В то же время полог отогнулся и в шатёр вошёл Гай. Вид у него был растерянный. Мира вскинулась:

— Что случилось?!

Вишневский посмотрел на неё, потом на Хадара и мрачно сказал:

— Канжди улетел.

— Как улетел? Без тебя? — опешила Мира.

Он кивнул, потёр лоб и продолжил:

— Я искал его на берегу... Но он как в воду канул. Стражи сказали, что видели, как он взлетел и скрылся в небе — точно его кто-то позвал.

Мира вновь опустилась на сундук. Она была так уверена, что Гай привезёт из Леса воду, что новое известие обрушилось стихийным бедствием, вроде землетрясения.

«Всё пропало, теперь всё точно пропало!» — стучало в висках.

Гай вновь взглянул на Хадара:

— У нас точно не осталось маленьких лодок?

Тот отрицательно покачал головой:

— Одна ладья, в одиночку на ней не доплывёшь.

Оба одновременно посмотрели на Миру.

— Придётся, придумывать другой план, — сказал Хадар. — Эти не отстанут.

Мира поняла, что под этими он подразумевает жаждущих напиться азарцев. Если бы она могла у кого-нибудь узнать, как вводить мокрозяв в транс!

— Верни-ка свою девочку, — бросил Гай Старшему агенту.

Мира поняла, что речь о Дарине.

— Мы ведь это уже обсуждали, — тихо возразила Мира. — Она не умеет...

— Мы обсуждали, может ли Дарина ввобдить в транс сама, — перебил Гай. — А мне нужно от неё другое.

— Что? — Мира вглядывалась в его лицо, пытаясь прочесть мысли. Но это ей тоже не удавалось.

— Пусть свяжется с кем-нибудь из Ордена. У них есть телепатическая связь. И пускай через неё маги Ордена научат тебя вводить нас в транс.

Гай многозначительно взглянул на Хадара. Тот кивнул, крикнул адъютанта.

— Но как объяснить ей моё неумение вводить мокрозяв в транс? — спросила Мира дрогнувшим голосом.

— О, как раз это очень просто, — Хадар улыбнулся показав крепкие зубы. — Даяна не успела полностью передать тебе дела.

— А... Ну да, не успела, — пробормотала она.

Убедившись, что адъютант на зов не является, Хадар сказал:

— Пойду, поищу Дарину.

Он вышел, и скоро до Миры донеслось, как он даёт Карлу распоряжение привести девушку.

Мира невольно потянулась к Гаю: большому, сильному. Он прижал её к себе и ласково шепнул:

— Не бойся, я с тобой.

Мира судорожно вздохнула, уткнулась лбом ему в грудь.

— Мне очень страшно, — сказала она. — Я боюсь тех, кто снаружи. Что если, даже узнав, как вводить в транс, я не смогу этого сделать? Тогда все узнают, что я не настоящая Старшая ма...

Гай отстранил её от себя и, глядя прямо в глаза, строго сказал:

— Никогда больше этого повторяй. Ты самая настоящая Старшая магиня. Даяна тебе в подмётки не годилась.

Мира слабо улыбнулась, шепнула:

— Спасибо за комплимент!

— Это не комплимент.

Полог шумно распахнулся, и Хадар завёл в шатёр Дарину.

— Я уже всё ей сказал, — бодро произнёс Хадар. — Давай, малышка, вызови Колдуна и пусть он научит нас, как добыть откукренную воду. Я готов стать первым, кого уважаемая Старшая магиня введёт в транс.

Он театрально развёл руки в стороны, словно вызывал на себя небесный огонь.

Дарина покусала нижнюю губку и, бросив на Миру недобрый взгляд, сказала:

— Хорошо.

Мира осмотрелась по сторонам, ища где Дарине будет удобнее устанавливать «космическую» связь с Орденом. Неуверенно предложила:

— Может, тебе лучше сесть? На сундук или... на шкуры.

Дарина окинула её ледяным взглядом, в котором горело превосходство, и отвернулась. Мира понимала, что упала в глазах своей «свиты» на само дно. Разумеется Дарина не поверила в то, что Даяна не успела передать дела, а считает Миру самозванкой.

Почувствовав лёгкое пожатие руки, Мира вскинула глаза: во взгляде Гая читалось: «Не забывай, что я сказал. Ты самая настоящая Старшая магиня».

Она благодарно улыбнулась.

Между тем, Дарина села в центре комнаты, аккуратно подобрав под себя ноги, положив руки на колени и прикрыв глаза. Капюшон плаща она сняла ещё на улице, и тяжёлые волны её волос струились по плечам и спине. В свете горящих свечей они отливали красноватым.

На какое-то время в шатре стало очень тихо. Все с надеждой смотрели на Дарину, а та сидела неподвижно и лишь тонкая смуглая кожа на её веках подргивала, а длинные ресницы трепетали, отбрасывая на щёки тени, по форме напоминающие крылья.

Внезапно она коротко и глубоко вздохнула, распахнула глаза и в испуге осмотрела присутствующих.

— Ну что? — вырвалось у Миры.

— Мне кто-то мешает, — пролепетала Дарина. — Кто-то ставит преграды между мной и Орденом. Они меня не слышат.

Она потеряно посмотрела на мужчин и добавила:

— Такого раньше не было.

Хадар беззвучно выругался.

— Может, тебе попытаться вызвать Оямото? — осторожно предложил Мире Вишневский — Она ведь уже помогала советами.

Мира задумчиво покачала головой:

— Да, раньше она меня спасала. Но почему-то уже давно не объявлялась.

— Попробуй позвать её сама, — предложил Хадар.

Сама?!

— Я, конечно, могу попробовать... — пробормотала она.

— Так пробуй! — приказали мужчины в один голос.

Даже Проклятие беззвучно открыло и закрыло рот.

Мира обожгла их взглядом. Разорались тут. Да ещё при Дарине. Охватившее её раздражение потеснило страх.

— В таком случае, оставьте меня одну! — заявила она.

К её удивлению, они беспрекословно вышли. Дарина хотела было задержаться, но Гай взял её за локоть твёрдой рукой и вытолкнул наружу.

«Да уж, всё не просто плохо, а очень плохо!» — подумала Мира.

Она села на пол, сложила ноги по-турецки, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на образе Оямото. Перед глазами было темно.

— Вы мне очень нужны, Оямото! — прошептала Мира. — Я ни разу не звала вас, но вы же богиня, всё видите, значит должны знать, в какой заднице мы оказались. Пожалуйста, вразумите меня, как вводить мокрозяв в транс. Для чего мне даны такие половинчатые магические способности? Мне необходимо доказать всем этим людям снаружи, что я сильная магиня. Поймите, я не могу признаться в своей ущербности.

Она замолчала, прислушиваясь. На миг показалось, что она чувствует кожей движение каждой микроскопической песчинки, висящей в воздухе, слышит движение собственной крови, текущей по венам. Но это ощущение прошло также быстро, как появилось.

Мира открыла глаза: ничего не поменялось. Одна, совсем одна. Оямото оставила её.

— Не покидайте меня! Пожалуйста! — прошептала Мира.

Ни-че-го. Только снаружи доносились голоса: Хадара и незнакомого мужчины. Мира различила слова «сколько можно отдыхать?»

«Они могут схватить меня в любой момент, — в отчаянии подумала она. — Гай в одиночку с ними не справится, а Хадар и остальные агенты обработанные».

Встав на ноги, Мира заходила кругами по шатру.

— Думай, думай, что делать дальше! — зло прошипела она. — Никто тебе не поможет, ни жабы ни крокодилы. Думай своей головой!

Внезапная догадка озарила её светом чёрногосолнца.

— Хадар! — воскликнула она.

В следующее мгновение поняла, что позвала именно его, а не Гая. Но застревать на этой мысли слишком долго было некогда. Старший агент вошёл в шатёр, следом за ним — хмурый Вишневский, по-прежнему державший за локоть Дарину, как будто та пыталась убежать.

— Мне нужно встретиться с Даяной! — воскликнула Мира.

Все трое посмотрели на неё, потом друг на друга и снова на неё. В их глазах читался диагноз.

— Не думайте, я не сумасшедшая! — сказала Мира с напором. — Я знаю, что Даяна умерла. Мне нужно отправиться в страну мёртвых, найти её и попросить поделиться знаниями.

— Но чтобы встретиться с Даяной тебе нужно, — начал Хадар.

— Всего лишь тоже умереть, — закончила за него Мира и жутковато улыбнулась.

Глава 5. Маленькая смерть

На некоторое время в шатре воцарилась тишина. Гай, Хадар и Дарина смотрели на Миру. Она же переосмысливала собственные слова. И чем больше о них думала, тем явственнее понимала, что это единственный из оставшихся у неё вариантов.

— Ну что вы так на меня смотрите, — она принуждённо рассмеялась. — Дарина у нас спец по зельеваренью. Пусть создаст яд и противоядие к нему.

Всё же голос её выдал. Доверить свою жизнь той, которая спит и видит, как бы занять твоё место... Но другой Дарины здесь не было! Придётся рисковать... Ещё бы руки так не дрожали!

— Хм, — изрёк Хадар. — Это, конечно, да. Но...

— Нет, мы такое не пойдём, — решительно перебил Гай.

Мира погладила его взглядом по щеке. В груди стало жарко от того, что он заботится, переживает.

— Это не надолго, — мягко сказала она и перевела взгляд на Дарину: — Правда ведь?

Девушка неопределённо пожала плечами и не ответила.

— Ты можешь приготовить яд и противоядие? — спросил у неё Хадар.

— Я изучала яды, — осторожно ответила Дарина.

— Тебя не спрашивают, что ты изучала! — рявкнул Гай так, что девушка вздрогнула всем телом. — Тебя спрашивают, можешь ли ты приготовить яд и противоядие к нему?

Дарина торопливо закивала.

— Ты делала это раньше? — спросил Гай, буравя её взглядом.

— Только с наставником, — пролепетала магиня и тут же поспешно добавила: — Но он меня хвалил.

— Хвалил, — мрачно повторил Гай.

— Ну... — Мира улыбнулась так широко, что свело челюсть. — Надеюсь, я тоже похвалю — когда вернусь.

Её охватило какое-то дурацкое веселье, как будто речь шла не о ней, а о ком-то другом. И даже не настоящем, а придуманном. Героине книги или фильма.

— Слушай, — сказала она, с задором глядя на Хадара, — ты сам уже побывал там и вернулся.

Он кисло улыбнулся:

— Только повторять не тянет.

— Я тоже однажды уже была на берегу реки Безвременья, — сказала Мира и, коротко взглянув на Гая, добавила: — Сразу после смерти Магды.

Внутренний голос тут же сварливо заметил: «Тогда тебя вернула обратно Оямото! А теперь она бойкот объявила».

Мира почувствовала, как ненормальная весёлость переходит во вполне естественное отчаяние.

— Тогда подскажите мне другой способ! — воскликнула она, обводя взглядом присутствующих. — Я с радостью им воспользуюсь.

Все молчали.

Она хлопнула в ладоши и обратилась к Дарине:

— Тогда за дело! Не будем мешкать.

...

Дарина нашла в своём сундучке все необходимые ингредиенты. Гай тут же с видом следователя по особо тяжким спросил, почему она взяла их в дорогу? На что девушка с достоинством ответила, что каждая магиня Ордена должна предугадать любые неожиданности в пути. К тому же, по отдельности эти вещества опасности не представляют. Важны сочетания. Вишневский отстал, хотя доверия в его взгляде не прибавилось.

Пока Дарина готовила на огне зелье, все молчали, будто боялись вспугнуть надежду на счастливый исход дела. Хадар сослался на необходимость «подбить отчёты» и буквально зарылся в свитках не хуже средневекового бухгалтера. Проклятие нацепило на единственный глаз невесть откуда взявшийся монокль и тоже принимало активное участие в процессе, беззвучно шевеля губами и на что-то постоянно указывая Старшему агенту. На этот раз Хадар его не прогонял и кажется вообще не слышал.

Гай неотступно следовал за Дариной и, хотя ни бельмеса в этом не понимал, тщательно следил, сколько крупиц того или иного порошка она насыпает в кипящую воду.

— Яда сделай на две порции, — приказал он магине.

Её рука замерла в воздухе.

— Почему? — спросила она, глядя в котелок.

— Если не вернёшь Миру к жизни, отправишься следом. Тем же способом, — в его голосе не было угрозы. Будничная интонация и лицо спокойное и серьёзное.

Оторвавшись от записей, Хадар повернулся к ним всем корпусом и заявил:

— Верь ему, Дарина. Этот парень омерзительно честен. Сколько его знаю, ни разу не обманул.

— Да, я такой, — всё так же спокойно и серьёзно подтвердил Гай.

Судя по посеревшему лицу Дарины, она прониклась.

...

Мира не делала ничего. Чем явственнее разливался по шатру терпкий, неприятный запах зелья, тем яростнее накатывал на неё страх. Прятал под душным одеялом, скручивал колючими верёвками. Хотелось выскочить из шатра и бежать куда угодно, лишь бы оказаться подальше. Понимая, что от мыслей до побега недалеко, Мира села на шкуры спиной к тряпичной стене, обхватила себя руками за колени и закрыла глаза, повторяя как мантру: «Это ненадолго. Туда и обратно. Небольшая экскурсия. Маленькая смерть».

Когда кто-то осторожно тронул её за плечо, она истерически взвизгнула и распахнула глаза: рядом с дымящимся кубком стояла Дарина. При взгляде снизу она казалась непривычно высокой и какой-то монументальной.

Мира с ужасом уставилась на кубок.

— Противоядие готово? — выдавила она.

Дарина кивнула.

— Вот оно! — Гай поднял такой же дымящийся кубок.

Хадар сдвинул свитки, встал и подошёл к ним, разминая пальцы, будто собрался играть на пианино. Или душить.

— Времени у тебя на половину свечи, — сказал он.

Мира машинально повернула голову и уставилась на горящую свечу сантиметров двадцать в длину.

— За это время ты должна найти Даяну и вытрясти из неё информацию.

— Понятно, — проронила Мира. От страха собственные губы казались онемевшими. Она побоялась, что ноги тоже подведут и спросила: — Можно я не буду вставать?

По лицу Гая прошла судорога.

— Можно, — сказала Дарина и протянула ей кубок. На лице магини застыло официальное выражение, по которому нельзя было понять, что у неё на уме.

Мира взяла кубок и поднесла к губам. В горле комом встала тошнота.

«Не могу!» — подумала она с отчаянием.

Чтобы подбодрить себя, вновь посмотрела на кубок с противоядием.

«Всё пройдёт хорошо. Я скоро вернусь».

Так, глядя на кубок с «живым» зельем, она сделала глоток «мёртвое». К её удивлению, зелье оказалось ледяным, на вкус похожим на сироп шиповника. Горло сжалось от спазма, но Мира заставила себя сделать ещё глоток. Краем глаза увидела, что Гай порывисто шагнул к ней, явно желая отобрать кубок, но Хадар удержал его.

— Руки! — прорычал Гай и яростно оттолкнул Старшего агента, так что тот едва не упал.

Мира быстро допила и положила кубок рядом на шкуру, прислушиваясь к своим ощущениям. Яд уже должен начать работу, деловито проникать в клетки её тела, разрушать их. У Миры появилось острое желание выпить противоядие — прямо сейчас, пока ничего не началось.

«А может ничего не будет? — с надеждой подумала она. — Может у Дарины не получилось?»

В тот же миг тело пронзила резкая боль в желудке. Казалось, её разрезали надвое. Мира повалилась на бок, сжимая живот. Руки и ноги стали сильно дёргаться и она не могла их контролировать. Ей казалось, что огромная сила рвёт её изнутри, ломает кости, вытягивает позвоночник.

«Противоядие! Дайте мне противоядие!» — хотелось вопить ей, но горло онемело, и Мира только хрипела.

Всё вокруг то погружалось во мрак, то освещалось слабым светом — словно она попала в подвал, где загоралась и гасла лампочка. Перед глазами ершилась грязно-белая трава.

«Это... мех», — тяжёлым шаром толкнулась в мозг неповоротливая мысль.

Лампочка перегорела.

...

Первая мысль была: «Так вот каково оно...»

Мира открыла глаза. Перед ней опять была грязно-белая трава, только на этот раз холодно. Дьявольски холодно! Изо рта вырывались облачка пара.

Мира огляделась. Она лежала на берегу, заросшем невысокой, покрытой инеем травой. Чуть дальше, насколько хватало глаз, расстилалась замёрзшая река. Сероватый лёд отражал тусклое солнце. И ни одного человека вокруг. Да уж, не таким она представляла себя это место. В прошлый раз река Безвременья выглядела иначе: с песком, каменными изваяниями и Оямото на берегу.

В голову закрылась вполне логичная мысль, что она прибыла не туда и Даяну здесь не найдёт. Мира провела рукой по траве. Полупрозрачные былинки ломались под её ладонью, словно были сделаны изо льда.

«Надо вставать и двигаться, пока не застыла тут, как тушка в морозилке», — подумала Мира.

Она поднялась на ноги. Трава хрустела, словно Мира шла по стеклу, но боли не было. Впереди на Реке неясно темнело что-то огромное.

«Может корабль вмёрз в лёд?» — подумала Мира.

В каком направлении идти она представления не имела, поэтому пошла к кораблю. Хоть какой-то ориентир. Осторожно ступив на лёд, прислушалась: не раздастся ли треск? Тут же усмехнулась над собой: бояться утонуть после того, как умерла от яда.

Бывает ли смерть после смерти?

Всё же она решила не рисковать. Если от яда её спасет Дарина, то вытащить из-под льда некому. Вокруг звенела тишина, сквозь тонкую подошву сапожек проникал холод.

«Почему я не потеряла чувствительность? — подумала Мира. — Почему ощущаю холод?»

Вопросы повисли в морозном воздухе и не было никого, кто мог бы на них ответить.

Отойдя от берега метров на двести, она посмотрела вниз: под ногами была прозрачная пропасть. На мгновение от страха закружилась голова.

— Глупости, — прошептала Мира. — Этому льду, возможно, сотни тысяч лет, он подо мной не треснет.

Подняв голову, она взглянула на огромную неподвижную фигуру. Сейчас, когда расстояние между ними сократилось, фигура уже не напоминала корабль. Это была одинокая скала с покатой вершиной, напоминающей голову неведомого существа.

«Может, потухший вулкан или вроде того?» — подумала Мира и в нерешительности остановилась, думая, нужно ли к нему приближаться.

Все надежды встретить в этом месте Даяну растаяли в морозной дымке, и Мира с нетерпением ждала, когда же противоядие вернёт её в шатёр. Как-то у них там свеча долго горит.

Или может? При одной лишь мысли, что она может навечно оставаться на этой замёрзшей реке, захотелось выть белугой.

— Нет, надо думать о хорошем, — приказала она себе. — Скоро меня вернут. Просто здесь время течёт иначе, чем там.

Неожиданно Мира почувствовала движение воздуха. Резко обернулась: от берега по льду к ней двигалась тёмная точка. Двигалась очень быстро, со скоростью гораздо выше человеческой.

— Это точно не Даяна! — прошептала Мира.

Их было только двое в бескрайней обледеневшей пустыне, и Мира шестым чувством поняла, что нечто мчится по её душу. Страх толкнул её в спину, разогнал кровь по венам, заставил сорваться с места и побежать к вулкану. Она скользила по льду, падала. Помогая себе руками, вставала. Холодный воздух жёг лёгкие.

Вулкан приближался, и Мира вдруг узнала в нём застывшую фигуру огромной жабы. Оямото?!

Она споткнулась, взмахнула руками, пытаясь восстановить равновесие, но упала лицом вниз. На мгновение ослепла от боли в носу, на лёд брызнули алые капли крови. Не обращая на боль внимание, Мира вскинула голову: это на самом деле была Оямото — неподвижная, мёртвая, окаменевшая, подобная фигурам, которые Мира видела на берегу реки Безвременья.

«Так вот куда она пропала! Вот почему не откликалась на мой зов!» — подумала Мира.

Её охватило такое отчаяние, что казалось, будто что-то рвётся в груди. Богиня умерла, богини больше нет. Кто мог такое сделать?! И на что теперь надеяться этому миру?!

В тот же миг ей показалось, будто шеи коснулось чьё-то горячее дыхание. Мира сморгнула выступившие на глазах слёзы, осмотрелась: рядом никого не было. Зато крошечная точка преследователя превратилась в фигуру большого, намного крупнее обычного, волка. Зверюга мчалась по льду, окутанная паром своего дыхания; пасть была оскалена, уши прижаты к голове, жёлтые глаза горели жаждой убийства, мощные широкие лапы взрывали брызги льда.

Всхлипнув, Мира поднялась на ноги. У неё был только один шанс спастись: добежать до Оямото и попытаться укрыться так, чтобы волк не смог пролезть следом.

«Он пролезет куда угодно!» — истерически вскрикнул внутренний голос.

— Заткнись! — процедила Мира сквозь зубы и вновь бросилась бежать.

Бежать до тех пор, пока есть силы, пока ноги касаются льда, и в грудь врывается расплавленный свинец воздуха. Бежать, чтобы жить — даже после смерти.

Ей казалось, она слышит, как лапы зверя крошат сковавшее реку стекло льда, чувствует его горячее дыхание. От него пахло свежим мясом и кровью.

«Не оглядываться! Только не оглядываться!» — мысленно приказывала она себе. И бежала дальше к мёртвой богине.

Вот и лапы Оямото. Теперь уже сложно было опознать в ней жабу — нагромождение отшлифованных камней. Мира ухватилась за один из каменных пальцев, хотела забраться на него, но соскользнула и упала. Хватая ртом воздух, перевернулась на бок, бросила взгляд назад: внутри всё задрожало от страха. Волк был метрах в пятидесяти. Она могла разглядеть каждую шерстинку на его великолепной, словно посыпанной серебром шкуре, с клыков срывалась слюна. Времени лезть на камни уже не осталось. Мира заметила между каменными пальцами Оямото углубление.

Она перекатилась ближе, ужом проползла между камнями. Над ухом раздался громкий скрежет: это волк попытался поддеть её лапой, но только выбил искры из камня. Уши заложило от яростного вопля зверя.

— Выкуси, волчара! — прохрипела Мира. Теперь, когда она оказалась в некоторой безопасности, можно было оглядеться.

Огляделась: оказалось, радоваться рано. Она лежала в небольшой нише метра три в глубину с одним выходом, он же вход. А лапы у волка длинные. Не лапы, а лапищи...

Зверюга ходил туда-сюда, гневно рычал, поднимал снежную крошку. Затем лёг, прижался головой ко льду, заглянул внутрь пещерки. На Миру вновь дохнуло свежим мясом. Она отползла назад, прижалась спиной к стене. Дьявол, хоть бы его позвал кто! Зверь тоскливо вздохнул, глядя на неё печальными глазами убийцы.

Когда же догорит эта проклятая свеча?!

Внезапно сверху спрыгнула фигура человека в плаще с надвинутым на лицо капюшоном. В руке у человека было копьё с тускло поблёскивающим наконечником. Волк словно пружина подпрыгнул на всех четырёх лапах. Мгновение, и он уже стоял перед незнакомцем. Мира отметила невысокий рост неожиданного спасителя, узкие плечи. Женщина?! Промелькнула шальная мысль, что это Даяна, но Мира её отмела: эта не бросилась бы спасать.

Между тем спаситель ткнул копьём воздух, пугая зверя.

— Пошёл вон! — заорал он женским, очень знакомым голосом.

Значит, всё-таки спасительница. Мира в ужасе подумала, что зверя такие телодвижения только разозлят и он в два счёта разорвёт женщину-камикадзе. Но зверь согнул лапы и, прижимаясь брюхом ко льду, стал обходить женщину кругом. Она поворачивалась следом за ним, чтобы всегда быть к нему лицом. Ещё несколько раз угрожающе проткнула копьём воздух. Волк щёлкнул зубами. Под серебристой шкурой перекатывались мускулы, задние лапы напряглись для прыжка.

— Что сидишь? — крикнула Мире незнакомка. — Выходи!

Мира вздрогнула, выведенная её окриком из ступора. Она даже не спрашивала, почему нужно покинуть пещеру. Эта, казалось, спустившаяся с небес женщина, была в её глазах богиней. Или где-то рядом. Капюшон соскользнул с её головы, и оказалось, что женщина немолода и темноволоса.

Мира выбралась из пещеры.

— Отойди дальше от Оямото! — закричала незнакомка.

Мира отбежала в сторону. В этот момент зверь решился. Оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул на женщину, перекусил копьё в её руках словно зубочистку. Только треск раздался. Волк прижал незнакомку ко льду, его зубы точно бритвы прошли над её горлом, но женщина направила ему в морду растопыренные пальцы, из которых вырвалось пламя. Запахло палёной шерстью. Волк взвыл, отбежал в сторону, утирая морду лапами.

Женщина обессиленно лежала на льду. Видимо, магия огня отняла у неё много сил.

— Прогони его магией! — приказала она Мире. — Но не убивай. Пусть живёт... дурак.

Мира в растерянности огляделась. Чистый лёд, только обломки копья... Она заставила их оторваться с земли и метнула в зверя. Они ударили его по бокам. Взвизгнув, волк шарахнулся в сторону. Поджав хвост, стал боком-боком убегать, скаля обожжённую морду.

— Беги, беги! — крикнула ему вслед женщина. — И передавай пламенный хозяину!

Волк засеменил быстрее.

Незнакомка устало улыбнулась. Теперь Мира могла рассмотреть её получше: на вид лет пятьдесят: тёмно-русые с проседью волосы, сеть морщин на лице, увядающая кожа на шее. Они определённо встречались прежде, хотя Мира и не могла вспомнить где. Она обладает магией, значит одна из Ордена?

— Помоги мне встать, — обратилась женщина к Мире: — Это виллово заклинание огня каждый раз превращает меня в развалину. Когда найдёшь его в сундуке Даяны, не спеши использовать. Только в крайнем случае.

Мира онемела от удивления: откуда она знает про сундук Даяны?! Подойдя к женщине, она помогла той подняться и отряхнула от снега. Затем, решившись, спросила:

— Простите, мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.

— Ещё бы! — хмыкнула незнакомка. — Ты его в зеркале каждый день видишь. Я — это ты, а ты — это я.

С этими словами она развернулась и пошла по льду к берегу.

- Не торчи возле Оямото, это опасно! - крикнула женщина через плечо.

Но Мира так и стояла посреди ледяной пустыни, не в силах сдвинуться с места от изумления.

Глава 6. Поверить в чудо

Некоторое время Мира стояла, растерянно глядя ей вслед. Неожиданно над головой раздался треск: будто кто-то расколол большой орех. Мира вздрогнула и взглянула на каменную Оямото. Фигура богини покрылась трещинами, казалось, что-то раздирает её изнутри.

— Вот проклятье! — пробормотала Мира и побежала к берегу.

— Догоняй! — крикнула ей Мира-старшая.

Треск стал громче, и каменная Оямото начала разрушаться. От неё откалывались крупные булыжники и с грохотом падали на лёд. Ещё немного, и по льду пошли трещины. Они расползались словно паутина. Страх стегал Миру кнутом. Она бросилась бежать бежала так, что в ушах засвистел ветер и перехватило дыхание. Лишь бы оказаться подальше! Мира-старшая уже дошла до берега и махала ей руками: быстрее, быстрее! Над рекой пронёсся тяжкий вздох. Казалось, его издала сама Великая река.

«Не оглядываться!» — сказала себе Мира, но не удержалась и посмотрела назад.

Фигура Оямото медленно и величаво уходила под воду. В памяти Миры возникли слова, сказанные самой богиней на берегу реки Забвения, когда они сидели там вдвоём после смерти Магды.

«Это ветер. Он смыкает воды Реки, разъединяет Острова и сбрасывает прежних кумиров, чтобы дать дорогу новым».

Вот и Оямото оказалась свергнута. Кто же придёт ей на смену?

И кто её убил?!

Больше не задерживаясь, Мира побежала к берегу, благо осталось недалеко. Добежав до ломкой травы, она без сил рухнула на землю. В морозный воздух поднялось снежное облако.

Миру заполнила непередаваемая словами пустота. Словно чёрная дыра, она затягивала в себя, лишая каких-либо надежд. Оямото больше нет. Мира никогда не испытывала к ней дружеских чувств, но гибель богини потрясла до глубины души. Что теперь будет с Азаром? Не уйдёт ли он под воду также, как его древний оракул?

Мира лежала лицом вверх и смотрела, как снежинки падают на лицо, тают и превращаются в воду. Слизнув её с губ, Мира с удивлением отметила, что вода солёная.

«Я плачу», — подумала она и вытерла щёки.

Пора встать и найти себя-повзрослевшую. Нужно о многом её спросить — пока не прогорела свеча в шатре, пока её не вернули в жизнь. Она тяжело поднялась и осмотрелась: неподалёку на берегу горел костёр, возле него сидела ссутулившись женщина. Прежде чем подойти к ней, Мира бросила прощальный взгляд на Реку. Фигура Оямото исчезла, только на том месте, где она была, темнела огромная полынья.

Мира отвернулась и подошла к костру.

— Подходи, садись, — женщина приветливо указала на толстое бревно рядом с собой.

Только сейчас Мира заметила, что лёжа на земле, сильно замёрзла. Она села и с наслаждением протянула руки к огню. Пальцы ничего не чувствовали. Казалось, хоть угли доставай из огня и жонглируй — всё нипочём.

— Отойдут, — сказала женщина.

Мира неуверенно улыбнулась:

— У меня тут ощущения не такие, как в жизни... Как будто отстают.

Женщина ничего не ответила, только покачала головой.

— Кто её убил? — спросила Мира, кивнув на реку.

— Абрахаз. Он заполучил девочку и через её сознание нашёл Оямото.

Мира сжала и разжала кулаки. Абрахаз — тот самый, кого она согласно пророчеству должна была убить. А повернулось всё вон как.

— Но как он заполучил девочку?! — воскликнула она. — Я пыталась найти её на острове, посылала туда газилиннов. Они вернулись ни с чем, сказали, что искали под каждым камнем. Как Абрахаз сумел добраться до неё?

Женщина раздражённо взмахнула рукой:

— Долго рассказывать. Давай в следующий раз, в шатре уже свеча догорает. Для тебя теперь важно знать: ты стала слишком опасна для людей, наделённых властью и возможностями. От тебя хотят избавиться.

— Кто?! — Мира впилась глазами в такое знакомое и одновременно незнакомое лицо.

— В первую очередь Абрахаз. Ему тоже прекрасно известно пророчество и умирать не хочется. Пока Атия не попала к нему в руки, он тебя не трогал, можно сказать, держал про запас - не исключал возможности получить девочку через тебя. Но теперь, когда Атия при нем, ты стала мишенью номер один. Так что бегай быстро и зигзагами.

— Волка прислал он? - хмуро уточнила Мира.

— Да.

Мира поёжилась.

— А мышей?

— Этих Колдун.

Мира в изумлении открыла рот.

— Говорю же, ты стала опасна для людей, наделённых властью и возможностями, — грустно улыбнулась женщина.

— Но зачем Колдуну насылать на меня мышей? — пробормотала Мира. — Перед отъездом в Лес я с ним встречалась и он сделал мне предложение войти в Орден.

Женщина горько усмехнулась, сказала самой себе:

— Какой же я была наивной!

Мира смутилась.

— Ты сильнее Колдуна, — сказала женщина. — Ему не нужна такая конкурентка. На самом деле он никогда не хотел видеть тебя в Ордене.

— Тогда почему не убил раньше?

Женщина пожала плечами:

— Может, как и Абрахаз, хотел для чего-нибудь использовать. Убить всегда успеется, но как бы не пришлось потом оживлять.

Мира вновь вспомнила летучих мышей... а также белые кости на берегу - всё, что осталось от канжди. Получается, сейчас живая она потеряла для Колдуна ценность. Она тяжело вздохнула и откинула с лица волосы. Начали "отходить" пальцы и она поморщилась от боли.

Женщина подалась вперёд, глядя на неё сквозь дым костра.

— Колдун опасен, но в сравнении с Абрахазом, он мальчик-первоклашка. Больше всего тебе нужно опасаться именно короля Отуа. Он может существовать сразу в нескольких измерениях. От прямого, так сказать, физического контакта с тобой его сдерживает только моя магия. Раньше была ещё магия Оямото, но теперь она мертва.

— Подожди...те! Была же ещё эта Праматерь, которая всех спасает! И у них там сложные тёрки с Абрахазом. Может, обратиться к ней за помощью? — воскликнула Мира, вспомнив, что однажды уже встречалась с печальной женщиной и собакой-скелетом.

Мира-старшая бросила на неё разочарованный взгляд.

— Что? — вырвалось у Миры.

— Я думала, ты догадалась, — сказала женщина.

— О чём?!

Она улыбнулась:

— Хорошо, дам ещё одну подсказку. Праматерь спасает далеко не всех. Даже так: наверняка она спасла только Гая и то для того, чтобы дать ему задание выловить тебя и стать твоим наставником.

— Нет, постой... те, - Мира не могла решить как к себе обращаться: на ты или на вы. — Мне говорили, раз в год во время казни она спасет одного из приговорённых...

— Вот только никто не вёл статистику, что с этим помилованным происходит потом, — хмыкнула женщина.

— Умирают? — неуверенно предположила Мира.

— Да. Несчастные случаи, пьяные драки и прочее другое. В Азаре выжить сложнее, чем умереть.

Женщина замолчала, со значением глядя на неё.

«Теперь-то догадалась?» — выражал её взгляд.

Мира сжала виски руками. Догадка у неё появилось, но это было слишком невероятно.

— Ну, смелее, — подбодрила женщина.

— Праматерь... — начала Мира и осеклась.

Женщина сделала жест указательным пальцем, будто вращала колесо. Мол, продолжай, продолжай.

— Праматери... не существует? - робко предположила Мира.

— Молодец! — широко улыбнулась женщина.

— Но как же так... Получается, Гая всё это время водили за нос?

— И не только его, — она помолчала и продолжила: — Кажется, ты готова услышать всю правду. Много лет назад, когда я появилась здесь впервые, Азар погиб. (Мира хотела спросить, как это, когда она появилась здесь впервые? Но не решилась прерывать). Сначала между жителями Азара началась война, затем с небес спустились люди в сверкающих одеждах и прикончили оставшихся. Здесь началась война за нетбилон.

— Что такое нетбилон? — всё же решилась перебить Мира. Она попыталась вспомнить, слышала ли такое название раньше, но ничего не припоминалось.

— Здешний минерал. Гора, на которой стоит Элсар, как раз из нетбилона. Пришельцы из других миров используют его как топливо для своих кораблей.

Она посмотрела направо вдаль, и Мира невольно проследила за ней взглядом. Почему-то появилось ощущение, что сейчас из воздуха появится та самая гора. Однако ничего подобного не произошло.

— Они уничтожили Азар, — продолжала женщина. — Это длилось не один год, но в конце концов мир развалился на куски, которые теперь носится неприкаянные в междумирье. Нам с Оямото удалось угнать один из кораблей пришельцев и найти приют в самом дальнем, фантомном мире. Он мало пригоден для жилья, но зато там мы нашли одну очень полезную штуковину, дающую возможность возвращаться в начало.

— Машину времени, — подсказала Мира.

— Что-то вроде того. Точнее - веретено, — она протянула к Мире руки, и та увидела, что пальцы женщины покрыты толстыми мозолями.

— Пока тянется нить, историю можно повторить, — сказала женщина и сложила руки в замок. — И вот девочка Мира вновь стоит на мосту с подругой Алей, к ним подходит странный мужчина с огромной жабой на плече. Жаба оказывается говорящей. «Мокрозявы не хотят кукрить», — говорит она смешные, похожие на детскую считалочку слова. А затем сбрасывает девочку Миру с моста в Реку.

— Подожди! — воскликнула Мира. — Оямото говорила, что я не первая из заброшенных в Азар, и что остальные погибли и не смогли вынырнуть. Поэтому я и есть избранная.

Женщина знакомо усмехнулась и сказала:

— Да, не первая, только все остальные — тоже ты. Раньше Оямото говорила тебе, как есть, но это оказывалось для тебя слишком тяжело. Два раза ты сошла с ума, четыре раза утопилась в Реке. Тогда мы решили что будем рассказывать тебе байку про избранность. Это принять легче, чем известие о том, что ты...

— Очередная копия, — прошептала Мира.

Она почувствовала, как её накрывает волна дремучего ужаса.

— Кажется, Оямото называла цифру триста восемьдесят два...

— Триста восемьдесят шесть — поправила женщина. — Столько раз мы пытались переписать историю и спасти Азар.

Мира молчала. Ей казалось, что она потеряла себя, разбилась на тысячи осколков и злые тролли растащили их по разным мирам.

— Мы пытаемся спасти Азар вновь и вновь, — говорила, между тем, женщина. — Но каждый раз что-то происходит, кто-то незначительный давит бабочку и всему приходит конец. Нам удаётся спасти только тебя. Чтобы взять кудель и вновь начать наматывать на веретено нить судьбы.

Она подняла с земли большую, чёрную от сажи палку и переворошила угли. Мира наблюдала за её неторопливыми размеренными движениями. В голове тяжёлым металлическим шаром перекатывалось: «Я умирала триста восемьдесят шесть раз. Триста восемьдесят шесть раз падала с моста, знакомилась с Гаем, влюблялась в него, участвовала в турнире, боролась, страдала и... начинала все сначала! Меня перезагружают словно программу... Кажется, я опять схожу с ума!»

— И что вы... Ты... Мы каждый раз так встречаемся и ты мне об этом рассказываешь? — глухо спросила она.

Женщина бросила на неё взгляд:

— Нет, это наша первая встреча.

— Почему раньше не было?

— Есть теория, что нельзя встречаться с собой в прошлом, — женщина вновь поворошила угли в костре.

— А, да, читала у фантастов, — признала Мира.

— Не поверишь, я тоже, — заметила собеседница с полуулыбкой, которую Мира так часто видела в зеркале.

— Что поменялось теперь? Почему в моей триста восемьдесят седьмой жизни ты вдруг захотела встретиться? — спросила Мира.

— Умерла Оямото, — коротко ответила женщина. — Прежде Абрахаз не мог до неё добраться. Но причина не только в ней. В этот раз многое иначе. Я даже предугадать не могу, как всё дальше повернётся. Боюсь, что не смогу удержать Абрахаза в одиночку и он убьёт тебя.

Женщину вновь заволокло дымом и сквозь него вдруг проступили очертания сундуков и полотняной стены. Мира увидела шатёр.

«Меня возвращают! — поняла она. — Нет! Пожалуйста! Я ещё о стольком не спросила!»

— Подождите! — закричала она, обращаясь сразу ко всем. — Ещё чуть-чуть!

Вскочив на ноги, Мира бросилась к женщине, вцепилась в её ледяные мозолистые руки:

— Расскажи мне, как добраться до девочки!

Мира-старшая печально смотрела на неё.

— Я не знаю, — ответила она. — Говорю же, в этой версии всё иначе. Даже Дарины раньше не было!

Мира отступила от неё, разочарованно проронила:

— Тогда какого Вилла мы встретились? Только для того, чтобы я узнала, что помирала триста восемьдесят шесть раз? И триста восемьдесят восьмого уже не будет?

— Нет, не только, - раздражённо бросила собеседница. - Теперь ты знаешь, кто твои враги.

— Ахах! А то я раньше не знала, что не являюсь кумиром всего Азара.

Она подумала, что не справедлива к себе-старшей и угрюмо добавила:

— Прости. Я не хотела тебя обидеть. Мне просто обидно, что вы тупо запускаете меня, как программу и смотрите, что будет на этот раз.

— Не правда! - перебила женщина. — Каждый раз мы пытаемся что-то улучшить, сделать нечто, что позволит тебе в следующей жизни добраться до Абрахаза. В первых версиях не было храма и не было девочки.

Это было как-то сложно для понимания, но у Миры не осталось времени на выяснение.

— Послушай, — сказала она. — Абрахаз неизвестно где, а у меня сейчас конкретные проблемы на Больших кочках. Ты можешь хотя бы сказать, что делала Даяна, чтобы ввести мокрозяв в транс? Какое заклинание нужно прочитать? Это-то ты должна это знать!

Женщина приблизила к ней лицо, и Мира невольно отшатнулась от исходящего от неё замогильного холода.

— Тебе не нужны заклинания, — сказала женщина. — Ты сама заклинание. Слушай себя. Ты — вседержительница.

Её руки начали таять в воздухе, словно женщина была привидением.

— Будь осторожна! — донеслись до Миры её последние слова. — Помни, если ты умрёшь, запустить историю сначала больше не получится!

Голос женщины ещё звучал у Миры в голове, а сама она уже оказалась в шатре Хадара. Оглядевшись, увидела, что лежит на шкурах. Над ней склонился Гай: в глазах тревога, на переносице и лбу выступили крупные капли пота.

«Какой же он заросший», — подумала Мира, с нежностью глядя в его лицо.

Увидев, что она пришла в себя, Гай просиял от радости и сказал:

— С возвращением!

Мира села, придерживаясь за его руку. В паре шагов от неё с чашей, из которой на шкуры капала зелёная густая жидкость, стояла Дарина. Мира заметила, что рука магини, в которой та сжимала чашу, мелко подрагивает, нижняя губа была искусана до крови.

«Интересно, чего она так боялась: что я не оживу? Или наоборот?» — подумала Мира.

— Ты видела Даяну? — спросил приблизившись к ней Хадар.

Он чуть оттеснил плечом Гая. Тот на сей раз бычиться не стал и отступил. Видимо решил, что по случаю оживления Миры, Старшего агента можно к ней допустить.

— Ты видела Даяну? — повторил вопрос Хадар.

Мира вновь оставила его вопрос без ответа, тяжело поднялась. У неё закружилась голова и она едва не упала, но Гай подхватил её под руки. Мира обвела всех взглядом. Что-то в них неуловимо изменилось. Или не в них, а в ней самой. Мира ощущала, как внутри неё словно распускается некий цветок — дарующий жизнь и одновременно смертоносный.

«Тебе не нужны заклинания, — прозвучал в голове голос двойника. — Ты сама заклинание. Ты всё и ничего. Ты — вседержительница».

— Вседержительница, — прошептала Мира.

Она уже слышала это слово раньше от газилиннов. И столб в храме Оямото был исписан мантрами, прославляющими вседержительницу.

"Каждый раз мы пытаемся что-то улучшить, сделать нечто, что позволит тебе в следующей жизни добраться до Абрахаза", - сказала Мира-старшая.

Каждый раз... По крупице. В пророчество, в мир, в будущее.

— Мне нужно выйти к людям, — внятно произнесла она.

Гай с Хадаром переглянулись.

— Зачем? — спросил Гай.

Мира отмахнулась от него. Она чувствовала, что ей необходимо выйти к азарцам, тем, кто с таким нетерпением ждёт от неё чуда. Сквозь тонкие полотняные стены шатра Мира слышала, как стучат их сердца, слышала их дыхание. Выпустив руку Гая, она сделала пару шагов к выходу, но ноги оказались непослушными и подкосились. Мира наверняка упала бы, но Гай вновь подхватил её.

— Что с ней?! — рявкнул он на Дарину.

Та побледнела до серости, в испуге пролепетала:

— Это пройдёт... Не так просто вернуться к жизни.

— Помоги мне, — пропросила Мира Гая. — Я должна выйти к людям. Они ждут меня. Это очень важно, Гай! Я должна быть с ними.

Краем глаза она заметила, как Хадар подал Вишневскому знак. Мол, делай, как она просит. Обняв её за талию, Гай осторожно провёл Миру к выходу и отогнул полог. Мире в уши ворвался стук сердец множества людей. Он звучал, как барабанный бой. Берег перед шатром был освещён светом костров. Люди неприкаянно бродили между ними, обмениваясь короткими репликами. Как только Мира с Гаем вышли наружу, людей будто захватила волна: один за другим они поворачивались к Мире и замирали в ожидании.

За спиной, в шатре послышались приглушённые голоса.

— Ты знаешь, что с ней? — спросил Хадар. — Она такая странная.

— Я видела подобное у высших магов Ордена, — ответила Дарина и в её голосе прозвучал суеверный страх. — Она в трансе. Сейчас ею руководит Азар: его земля, его вода, его воздух.

— Ёпта! — только и выговорил Старший агент.

— Куда тебе нужно? — тихо спросил у Миры Гай.

Она молча указала на большой камень, лежавший между двух костров. Фиолетовая грибница густо опутала его, так что казалось, будто он покоится в фиолетовом коконе.

Осторожно, словно Мира могла рассыпаться, Гай подвёл её к камню.

— Теперь отойди, — попросила она и, увидев, что мужчина смотрит на неё с беспокойством, ласково добавила: — Всё будет хорошо, не беспокойся.

Он нехотя отступил.

Мира опустилась перед камнем на колени, положила на него ладони, почувствовала под пальцами едва заметную вибрацию. Будто кто-то выталкивал камень из земли, чтобы проложить себе дорогу. Мира закрыла глаза и отдалась ощущениям. Перед её мысленным взором закружились стены пагоды-храма. Сквозь знаки, которыми были исписаны стены, заструился свет. Казалось, знаки вырезаны на бумаге, обернутой вокруг огромной лампы. Или... веретена.

Вибрация стала сильнее, камень заворочался, словно старый тетерев в гнезде. Краем глаза Мира видела, что люди орукжили её взволнованным полукругом. Гай приказал всем держаться на расстоянии и не подходить ближе.

Неожиданно камень подбросило в воздух. Пролетев над людьми по дуге, он упал далеко в реку. А из того места, где он находился, вверх ударила струя воды — живительной и чистой. Она залила шипящие и коптящие дымом костры, с ног до головы облила Миру. Люди в ужасе шарахнулись в стороны, но было поздно: многие из них промокли до нитки. И вот чудо — с ними ничего не случилось!

— Откукренная! — робко воскликнул кто-то в толпе и робко слизнул с потрескавшихся губ попавшие на них капли.

Его крик тут же подхватили другие. Люди словно безумные начали плясать под струями, набирать полные пригоршни воды, умываться и плескать друг в друга.

— Набирайте бочки! — закричал Гай. — Этот гейзер не будет бить вечно!

Многие тут же бросились к ладье, каждый — кто за бочонком, кто за кружкой, кто за плошкой. Чем угодно, лишь бы в этом можно было сохранить воду. Всеми овладело безудержное веселье. Азарцы и мокрозявы хлопали друг друга по спинам, обнимались, обменивались кружками, говоря:

«Выпей моей воды! Такой ты ещё не пробовал!»

Посмотрев назад, Мира увидела у входа в шатёр Хадара и Дарину. У Старшего агента в прямом смысле слова отвисла челюсть, а магиня смотрела на Миру со смесью ужаса и преклонения.

Затем всё заволокло дымкой, и Мира провалилась в сон — безмятежный и счастливый, каких у неё давно не было.

Глава 7. Карл

— Карл! — раздалось справа.

Карл повернул голову и в гаснущем свете дня увидел идущего к нему по берегу Аждара. Длинного, худого, узкоплечего и нескладного, с продолговатой, словно вытянутой вверх головой и всегда какой-то жалкой, просящей улыбкой.

Они познакомились ещё в Башне в камерах для мокрозяв. Кукрить у Аждара получалось плохо, и боясь, что его пустят в расход, Карл подбил друга участвовать в турнире. Сам его готовил, но всё равно, когда Аждар отправился на турнир, был уверен, что тот не победит. Однако Аждар всех удивил. Говорили, ему просто повезло — противник участвовал от отчаяния и считал, что лучше пасть как мужчина на поле битвы, чем медленно превращаться в компост, кукря воду.

Когда Аждар вышел на свободу, Карл понял, что дальше находиться в Башне смысла нет и тоже вызвался участвовать в турнире. Победил, выбрал путь агента. Они с Аждаром так заранее условились, — стать агентами и дальше работать вместе.

Так они и шли бок о бок — неразлучные друзья. Даже один дом на двоих построили, разделённый лишь тонкой стеной. О том, что стену нужно было сделать потолще, Карл понял, когда Аждар женился на говорливой Риме, которая торговала в лавке на Рыночной площади. Торговля у неё шла бойко, для каждого покупателя у Римы была припасена шуточка-прибауточка. А уж если какой дурак выражал сомнение в её товаре, тут ему приходилось не сладко. Все знали, что у Римы голосище могучий, а язык ядовитый, что жало. Могла так ославить незадачливого покупателя, что долго не зайти ему потом на рынок. Такой же голосистой она была и по ночам. Тонкая стенка, разделяющая дома друзей прямо дрожала от её воплей. Карл даже завидовал Аждару: под ним женщины так ни разу не орали.

К слову, слышал Риму не только Карл. Одна из соседок, старая Ферта, как-то поутру спросила у Аждара:

— Что ты с ней по ночам делаешь, что она так орёт?

Аждар только смущённо улыбался. А на следующую ночь всё повторялось.

Карл измучился без сна, похудел, стал смотреть на всех зверем. Потом стал уходить спать в сарай, а свою половину дома выставил на продажу. Вот только кто же купит? Если и находился кто-то не знавший о ночных оргиях соседей, Ферта тащила к себе выпить браги и поболтать о том о сём. После чего покупатель пропадал, как утрений туман.

Но раздружило Карла и Аждара не это, а повышение Карла по службе. Сквозь тонкую стенку Карл слышал, как Рима злобно шепчет мужу:

— Ты пришёл а агенты раньше него, значит повысить должны были тебя! Говорю тебе, душу Виллу твой дружок продал. Вилл его своей магией наверх двигает.

— Угомонись ты! — в полголоса покрикивал Аждар на Риму. Но та не унималась и трещала:

— Был бы он тебе настоящим другом, и за тебя бы словечко замолвил!

Как не старался Аждар не обращать на слова склочной бабы внимания, они попали в цель. Между друзьями словно выросла стена — невидимая, но более толстая, чем разделяла их дома.

Когда Карл узнал, что его выбрали для сопровождения в Лес Старшего агента Хадара, он первым делом подумал, что это шанс наладить отношения с другом. Среди агентов ходили разговоры, что всех, кто поедет в Лес, потом особо отметит сам Великий Хранитель. Всё-таки не прохлаждаться едут, а спасать его сына и налаживать отношения с воинственным народом. Карл добился встречи с господином Майером, который набирал охрану, и попросил включить Аждара в сопровождающие.

— Гм, — глубокомысленно сказал агент Майер. — Ты можешь за него по`гучиться?

— Как за себя самого, — отчеканил Карл.

— Гм, — повторил Майер.

И записал Аждара в отряд сопровождения. Рима осталась довольна, даже начала смотреть через забор из цеплюча на Карла поприветлевее.

В походе всё было хорошо. Даже когда господин Хадар сделал Карла своим личным помощником, Аждар первый его с этим поздравил и сказал:

— Знаешь, ты достоин этого.

«Посмотрим, как заголосит Рима, когда узнает», — подумал Карл. Но вслух ничего говорить не стал.

И вот теперь Аждар окликнул его на пустынном берегу.

Оглянувшись, Карл увидел, как тот бежит, высоко поднимая длинные худые ноги.

— Хорошо, что я тебя встретил, — сказал Аждар, пытаясь отдышаться после быстрого бега.

— А что такое?

— Иртек собрание назначил для всех — и агентов, и городских стражей. По делу воды.

— Собрание? — насторожился Карл.

— Ага. Только начальство не позвал, тебя и караульных.

— А сперва они отказались сегодня ехать в Лес, — задумчиво произнёс Карл.

После чуда, которое явила сегодня Старшая магиня, вызвав откукренную воду прямо из земли, все набрали себе воды вволю, кто сколько хотел. Господин Хадар дал приказ грузить воду на ладью, убирать его шатёр и отчаливать. Но тут Иртек и другие стражи зароптали. Мол, зачем торопиться, ночная Река полна опасностей, просыпаются многие смертоносные твари. Что могут они, слабые люди, на своём судёнышке против огромных монстров? Нужно переждать ночь, а поутру отправляться.

Старший агент выслушал их с недовольнымприщуром, переговорил с Гаем, который из простых лодочников за эту поездку выбился в личные охранники Старшей магини. Стоя рядом с ними, Карл слышал, что Гай советует Старшему агенту не идти на поводу у кучки саботажников. Но тут Иртека и городских стражей вдруг поддержали агенты. Оказалось, что им тоже не хочется плыть прямо сейчас в Лес.

— Хадар, мы ждали здесь, пока ты излечишься от ран несколько дней, — сказали они. — Ничего не случится, если переждём еще несколько свечей.

Эта поддержка оказалась для Старшего агента неприятным сюрпризом. Карл заметил, что он немного растерялся.

— Простите, что влезаю, — сказал ему Карл. — Люди боятся Леса даже сильнее, чем Реки. Не ломайте их, одна ночь в самом деле ничего не решит.

Хадар переглянулся с Гаем.

Агенты и городские стражи стояли напротив них и на лицах всех было написано единое нежелание уплывать сегодня с Больших кочек.

— Ладно, — недовольно согласился Хадар. — Ставьте обратно свои палатки, но учтите: едва посветлеет небо, снимаемся. И никаких промедлений.

...

И вот теперь это странное собрание, на которое не позвали не только начальство, но и Карла, как приближённого Старшего агента. Приблизив лицо к Аждару, Карл с напором сказал:

— Я должен попасть на собрание. Во чтобы то не стало. Можешь устроить?

Аждар потёр длинный подбородок:

— Думаю, могу. Собираются они в западной части острова, там гряда камней, за ними можно спрятаться.

Карл с чувством пожал ему руку:

— Спасибо, брат. Чую, намечается что-то недоброе. И я в каком-то смысле в этом виноват. Тоже голосовал за то, чтобы остаться в Больших кочках на ночь. Скоро собрание?

— Вот-вот начнётся. Если хочешь пойти, то выдвигаться надо сейчас.

После непродолжительных колебаний Карл сказал:

— Подожди меня здесь чуток, я мигом!

Придерживая на голове капюшон плаща, он побежал к шатру Старшего агента. Нужно сообщить Хадару о собрании. Может, что-нибудь дельное посоветует. У входа стояли двое крепких парней, которых Карл сам выбрал для охраны.

Приблизившись, он негромко назвал пароль:

— Мокрозявы.

— Не хотят кукрить, — последовал ответ.

— Старший агент сказал никого не пускать, — тут же добавил караульный, стоявший по правую руку. — Там важное совещание.

Карл прислушался к происходящему в шатре. Слышались голоса: Хадара и Старшей магини, но слов было не разобрать.

"Значит, проснулась," — подумал Карл.

Сразу после явления чуда Старшая магиня потеряла сознание. Гай перенёс её в шатёр и приказал никому даже близко к нему не подходить. Было заметно, что он любит эту девушку. За свою жизнь Карл ни разу не видел, чтобы кого-то так оберегали.

Приблизив лицо к прорези в пологе, Карл сказал:

— Господин Хадар, разрешите зайти! Срочное дело.

— Потом, — раздался раздражённый голос Старшего агента. — Не до тебя.

Караульные покачали головами и понимающе улыбнулись. Мол, мы же говорили.

Карл потоптался у входа, подумал: «Ладно, сообщу уже по итогам собрания» и, не теряя больше времени, побежал к Аждару. Друг ждал его недалеко от трёх поставленных наспех палаток. Все знали, что утром в путь и многие вообще решили спать на берегу, положив под головы свои пожитки и накрывшись плащами.

Вместе друзья прошли берегом к западной части острова. Уже порядком стемнело, на рекой собирался туман. В воздухе висела тишина, и только из глубин Реки раздавались не то вздохи, не то стоны. Среди азарцев говорили, что это плачет речная женщина, полюбившаяся земного мужчину. Ненадолго вышла она на сушу, чтобы быть рядом с ним, но судьба разлучила их, и пришлось женщине вновь опуститься в речные глубины. От их любви родилась девочка, только и дочь у женщины отняли. Так и рыдает она с тех пор в черничной глубине, но Реку не залить слезами, и не может женщина найти успокоения.*

Толпу, пришедших на собрание друзья увидели издалека. Чёрные силуэты людей отчётливо выделялись на фоне красноватого неба.

— Ты иди дальше без меня, — сказал Карл Аждару. — Я схоронюсь за камнями и подберусь к ним незамеченным.

Они обняли друг друга на прощание за плечи, и Аждар пошёл к собравшимся. Некоторое время Карл наблюдал за тем, как худая нескладная фигура друга растворяется в вечерней дымке. Потом, скрываясь за камнями, пошёл следом. Когда до собравшихся осталось шагов сто, лёг на землю и остаток пути прополз по-пластунски. Схоронился за большим, поросшим мхом камнем. Тёмно-серый плащ делал его незаметным на земле.

Карл отметил, что собравшиеся к себе внимания тоже не привлекают, костёр не разводят, говорят вполголоса. Все сидели плотным кружком, в центре которого стоял Иртек. Его чёрные как смоль волосы ворошил дующий с реки ветер, на скуластом лице горел лихорадочный румянец. В руках он держал круглый камень, размером в хороший кулак.

— Братья! — начал он. — Я собрал сегодня вас всех, чтобы сообща решить, что делать дальше. Куда направить чёлн наших деяний.

"Прямо поэт",— с насмешкой подумал Карл и подполз чуть ближе, чтобы не пропустить ни слова. Он уже замечал раньше, что Иртек подражает благородным и пытается говорить красиво. Но получалось у него неуклюже и слишком пафосно. Так и хотелось сказать: не по себе одёжу примеряешь.

— Мне стало известно, что Старший агент Хадар, которому мы все верили и за которым поплыли в это полное опасностей путешествие, нас обманул! — провозгласил Иртек.

— В чём?! Что он сделал? — раздалось со всех сторон.

— Мы плывём спасать покойника! — объявил Иртек и со значением замолчал.

Толпа заволновалась. Дождавшись, пока все угомонятся, Иртек тем же торжественным тоном продолжил:

— Лесные убили Тиреда. И я могу это доказать. Мне удалось похитить у Старшего агента этот камень. В нём хранится правда, которую он пытался от нас утаить. Но, как говорят на земле наших братьев мокрозяв, всё тайное однажды становится явным.

— Покажи нам! Мы хотим знать правду! — закричали со всех сторон.

Иртек поднял камень на ладонях, сжал с боков, и он засветился голубоватым светом. И в этом свете вдруг появился Лесной владыка. Он шёл прямо на сидевших в круге людей. Длинная рыжая борода была заплетена во множество косичек, глаза под кустистыми бровями смотрели грозно и беспощадно.

Люди в ужасе повскакивали на ноги и бросились прочь из круга, несколько человек, из родившихся в Азаре и прежде не видевших ничего подобного, выхватили оружие, готовые сразиться с лесными. Карл от неожиданности тоже вскочил, но наступил на свой плащ и упал, больно ударив колено.

— Братья! — властно сказал Иртек. — Не бойтесь, мы в безопасности! Лесной владыка, как и раньше находится на другой стороне Великой реки.

Но паника и так уже начала утихать. Смущённые от своего страха, люди глупо улыбались и похлопывали друг друга по плечам, мол, вот это мы проштрафились. Все опять обратились к голубому лучу, в котором было изображение Лесного владыки. Тот как раз прошёл по длинной крытой галерее какого-то дома и толкнул высокую деревянную дверь. Владыка оказался в небольшой комнате. Перед ним двое лесных в кожаных доспехах и с такими же длинными как у Владыки бородами, держали за руки тщедушного голого юношу, в котором все узнали сына Великого Хранителя Элсара. Тиред дрожал от страха, его лицо было заплакано, а с подбородка свисала слюна. Тело с выпятившимися рёбрами, впалым животом и редкими курчавыми волосами в паху казалось слишком бледным, почти белым. Юноша не отрываясь, с ужасом смотрел на широкий нож мясника в руке Лесного владыки. Внезапно Владыка взмахнул рукой, и рассёк грудь юноши. По животу широкой лентой потекла кровь. В голубом сете луча она казалась почти чёрной. Тело Тиреда задёргалось, а Лесной владыка уже швырнул нож в стену и обеими руками разорвал грудную клетку юноши. Запустив пятерню ему в грудь, он выдернул ещё бьющееся сердце несчастного.

Луч погас также неожиданно, как загорелся. Несколько мгновений на берегу было тихо. Все стояли поражённые, не в силах вымолвить ни слова. Потом кто-то дрожащим от ярости голосом промолвил:

— Да как же это, братцы? Как же они Тиреда, точно крысу.

И тут же с разных сторон разнеслось.

— Отомстить!

Однако их перекрыли крики:

— Чтобы лесные сделали с нами тоже самое?! Плыть надо отсюда в Элсар, рассказать обо всём Великому Хранителю!

— Да, мы так и сделаем! — закричал Иртек. От натуги перекричать остальных, его голос срывался на петушиный крик, на шее набухли вены. — Мы отомстим, братья! Непременно отомстим! Но сейчас нас слишком мало. Лесные убьют нас, как наследника Элсара, вырвут наши сердца и скормят своим зверям. Нужно возвращаться домой, за стены города.

— Но Великий Хранитель казнит нас, узнав, что мы не спасли его сына! — крикнул кто-то в толпе.

Остальные угрюмо замолчали, буравя Иртека взглядами.

— Не казнит, — уверенно возразил Иртек и вновь поднял над головой теперь уже потемневший камень. — Вся вина за смерть Тиреда лежит только на Старшем агенте. Если бы мы не торчали в Больших кочках, а сразу поплыли в Лес, то успели бы спасти жизнь Тиреда. Но Хадар специально держал нас здесь, развлекаясь в своём шатре с девчонкой из Ордена.

— Правильно! Дело говоришь! — закричали в толпе.

— Друзья! Братья! — закричал Иртек. — Мы заберем ладью и вернёмся в Элсар. Да, мы привезём Великому Хранителю горестные вести, но мы привезём ему и виновника. А ещё мы привезём всему Элсару надежду.

— Надежду? — робко спросили в толпе, и Карл узнал голос Аждара.

— Да. Мы с вами видели, как Старшая магиня добыла воду прямо из земли. Наши бочки теперь наполнены, она явила нам истинное чудо.

— Она как Праматерь! — раздался тонкий, похожий на девичий голос.

— Да! — улыбнулся Иртек. — Она подобна Праматери. Друзья, я слышал, вы удивлялись почему я собрал здесь и агентов, и мокрозяв. Всё просто — у нас больше нет причины для вражды, теперь мы едины. Мы рарушим стены Башни и выпустим ваших близких. Мокрозявам больше не нужно кукрить.

Его слова были встречены ликованием.

Не поднимаясь, Карл начал потихоньку отползать обратно, откуда пришёл. Он уже понял, к чему ведёт Иртек и чем закончится это собрание: они хотят схватить господина Хадара и обвинить его в смерти Тиреда. Вилл знает, откуда у Иртека появился камень с лучом, но точно не от Старшего агента. Карл знал бы о его существовании! К тому же Хадар на самом деле собирался в Лес на переговоры, он не тянул время, как сказал Иртек, а ждал возвращения Гая и Старшей магини - чтобы знать, что Тиред жив, чтобы не попасть в ловушку.

Но разве можно объяснить всё это собравшимся? Даже если он, Карл, сейчас встанет и скажет им, что они ошибаются, ему не поверят. Они и без того боялись ехать в Лес, а теперь нашли оправдание своему страху.

Так что, лучшее, что он может сделать, это предупредить Хадара и Гая. Вместе они придумают, как справиться с толпой. К тому же, с ними Старшая магиня с её великой магией. Пусть остановит этих безумцев!

Карл отполз довольно далеко, когда за спиной раздался шорох и чьё-то шумное дыхание. Люди так не дышат. Он вздрогнул, обернулся — никого. Только неподвижные поросшие мхом валуны. Голоса собравшихся теперь звучали невнятно, а сами они растворились в темноте.

Решив, что удалился достаточно,Карл поднялся в полный рост и, пригибаясь, побежал к шатру Старшего агента. Вновь за спиной раздалось частое дыхание, только ближе, гораздо ближе. Карл обернулся и прямо перед собой увидел оскаленную морду огромного серебристого волка.

— А-а! — крикнул Карл коротко и отчаянно.

Волк прыгнул ему на грудь, повалил на землю, в лицо дыхнуло тяжёлым смрадом. Блеснули белые клыки, и небеса Азара навсегда сомкнулись над Карлом.

——

* История Ани рассказана в книге «Против течения - 1»

Глава 8. Нападение

Мира проснулась от неясного гула мужских голосов, слов было не разобрать. Из осторожности решила пока не открывать глаза — неизвестно, друзья это или враги. Но вскоре узнала глуховатый басок Гая, а также ленивое «мяуканье» Хадара и перестала притворяться спящей. Открыв глаза, села и огляделась по сторонам. Она вновь находилась в шатре Старшего агента. Коптящие на полу масляные лампы отбрасывали на матерчатые стены дрожащий свет. Кто-то заботливо укрыл Миру белой шкурой, под головой лежал в несколько раз сложенный плащ. Гай с Хадаром сидели у входа спинами к ней и о чём-то совещались. Было так непривычно видеть их не убивающими друг друга, что Мира улыбнулась: кажется, жизнь начинает налаживаться.

Дарины в шатре не было.

Мира постаралась восстановить в памяти недавние события. Как увидела мёртвую Оямото, как убегала по заледеневшей реке от волка и как затем встретила саму себя. А потом, будто продолжение странного сна — выход из шатра к людям, которые ждали от неё чуда, а также столб из чистой, живой, откукренной воды. Мире стало не по себе. Вновь вспомнились взгляды устремлённых на неё людей, полные надежды и какого-то исступления, словно они готовы были как боготворить её, так и растерзать, принеся в жертву.

Было ли всё это на самом деле или являлось частью видений?

Подождав с минуту, пока мужчины заметят её пробуждение и обернутся, но не дождавшись этого, Мира сказала:

— Доброе утро. День... Вечер... Я что-то пропустила?

Они одновременно обернулись. Проклятие на плече Хадара сделало неуклюжий пируэт, при виде которого хореограф Большого театра умер бы от ужаса. Но Мира была рада видеть даже Проклятие. Ещё недавно это показалось бы ей дикостью, но всё, что произошло после отплытия из Элсара, неуловимо изменило её отношение к Старшему агенту.

Гай тут же подошёл к Мире и присел перед ней на корточки.

— Как ты? — спросил он, глядя на неё с теплотой.

Мира отметила, что царапины от когтей мышей исчезли. Ей стало неприятно от мысли, что Дарина во время целительства касалась его. Словно коготок летучей мыши в душе поскрёб.

— Вижу, Дарина тебя подлечила, — сказала она совсем не то, что собиралась ему сказать.

— Да, провела косметический ремонт, — небрежно бросил он.

— Где она?

— Спит в палатке, — ответил за Гая Старший агент. — Было решено ещё на одну ночь задержаться в Больших кочках. Всем нужно очухаться от явленного тобой чуда.

Чуда! Значит это был не сон.

— Сама-то как? — спросил Хадар, глядя на неё странным взглядом, которому Мира не могла дать название.

— Не знаю... — ответила она и, поколебавшись, спросила: — Скажите, я на самом деле добыла откукренную воду прямо из земли?

Она перевела взгляд с Гая на Хадара. Ей отчаянно захотелось, чтобы они ответили «нет».

— Да, ты тут отмочила по полной, — хмыкнул Старший агент.

А Гай с ласковой улыбкой сказал:

— Я же говорил, что ты великая магиня.

— Великая магиня, — повторила она, но ни радости, ни торжества от этих слов не испытала. Напротив, стало страшно. Душу наполнила ледяная тоска.

Вдруг вспомнилось, как перед турниром она завидовала способностям Даяны, хотя сейчас понимала, что способности у той были более чем скромные — всего лишь зарастила заклинанием сломанное ребро. Но в то время Даяна казалась ей мега-волшебницей и Мира мечтала когда-нибудь освоить хотя бы малую часть её мастерства. И вот она шагнула за границу, о которой Даяне даже мечтать не приходилось, но всё, что чувствует — это страх и одиночество. Хотелось всё вернуть, снова стать обычной, одной из мокрозяв.

— Кто тебя такому научил? — спросил Хадар. — Ты с Даяной встречалась?

Мира отрицательно покачала головой.

— Нет, я её не видела... Я видела, - она подумала, что мужчинам необязательно знать о её встрече с самой собой и закончила: - Кое-кого другого. А ещё... умерла Оямото.

Гай чуть вздрогнул, переспросил севшим голосом:

— Умерла?

— Да, её убил Абрахаз.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросил Хадар у Проклятия. — На каком языке они вообще говорят?

Проклятие пожало плечами.

Неожиданно с улицы раздался голос Карла, которого Хадар взял к себе в помощники после гибели Бренна:

— Господин Хадар, разрешите зайти! Срочное дело.

— Потом, — раздражённо бросил Старший агент. — Не до тебя.

Мира постаралась собрать воедино всё, что узнала за время пребывания в Азаре от Оямото и себя-будущей и сказала:

— Существует множество миров. Тот, откуда мы прибыли, Азар и другие. Их населяют люди с более развитой цивилизацией, они могут делать то, что здесь называют магией. Но они не боги и корабли, на которых они перемещаются через пространство, нуждаются в топливе. Так вышло, что большие залежи этого топлива, его называют нетбилон, находятся в Азаре. Например, Элсар построен на горе из нетбилона.

Мужчины слушали её внимательно и хмуро.

— Скоро здесь начнётся война за это топливо. Я узнала, что люди из других миров хотят стравить азарцев друг с другом, чтобы самим не марать руки. Мы истребим себя сами, а они потом просто придут сюда и будут добывать этот нетбилон, пока не исчерпают все запасы. Потом они бросят этот разорённый мир, как уже бросали многие до него, и отправятся на поиски других.

Мира хотела ещё рассказать о Праматери, но бросив взгляд на Гая, поняла, что не может и даже не имеет права. Гай считает Праматерь своей спасительницей, по её указанию он выловил Миру и стал её наставником на турнире. Для него Праматерь существует, а правда... Нужна ли правда, разрушающая веру? В данный момент Мира была уверена, что нет. Пусть и Гай верит, что по жизни его ведёт мудрая рука богини Закуполья.

Внезапно у неё появилось ощущение, словно кто-то положил ей на плечи тяжёлые ледяные руки. Шею и грудь сковал холод. Она судорожно вдохнула. На лице Гая появилась тревога.

— Что случилось? — спросил он. — Ты так побледнела.

Он взял её руки в свои, широкие и мозолистые, промолвил:

- И руки совсем ледяные.

Мира поёжилась, промолвила:

— Я... Не знаю. Наверное, яд ещё полностью не растворился. Мне... нехорошо.

Гай поднял с пола шкуру, укутал её плечи. Мира прижала шкуру подбородком к груди. Её сотрясал внутренний озноб. Заметив краем глаза движение справа, она повернула голову и увидела, что по стенам шатра снизу расползается темнота — словно чьи-то невидимые руки ткут чёрное полотно.

Мира перевела взгляд на Проклятие: хоть оно-то это видит?! Полупрозрачный человечек сидел пригорюнившись и подперев рукой голову. Нет, похоже не видит. Теперь это только её личное и никто не сможет разделить с ней ношу.

Чернота поднималась по стенам всё выше — словно кто-то прятал шатёр в плотный чёрный мешок.

— Отсюда нужно уйти! — вскрикнула Мира и порывисто поднялась.

— Что? — в растерянности спросили мужчины.

Проклятие встрепенулось.

— Это плохое место. Здесь нельзя оставаться! - Мира переводила взгляд с одного лица на другое. Какие же они медленные!

— Не беспокойся ты так, уйдём, — сказал Хадар. — Только поясни, откуда именно? Из шатра, Больших кочек или...

— Я не знаю! Хотя бы из шатра!

Снаружи раздались крики караульных, сменившиеся резкой тишиной. Мира сразу поняла, что они означают — караульных убили.

— Слишком поздно! — прошептала она.

Вдалеке раздался женский крик.

Хадар с Гаем выхватили из ножен оружие и встали лицом к пологу, закрыв собой Миру.

— Как полезут, твои правые, мои левые, — сказал Гай.

— Если обработка не помешает, — хмуро ответил Хадар.

Неожиданно левую и правую стены шатра с треском рассекли клинки и внутрь полезли люди. Мира с изумлением увидела среди них, как коренных азарцев, так и агентов. У Хадара задёргалось правое веко. Оказавшись внутри и напоровшись на бешеный взгляд бывшего начальника, агенты замерли в смущении. Но зажатое в руках оружие не опустили.

— Что происходит? — спросил Хадар не своим, хриплым голосом.

Словно в ответ на его вопрос, полог шатра откинулся, и внутрь с видом хозяина и победителя вошёл Иртек. Его сопровождали четверо коренных азарцев.

На несколько секунд в шатре повисла тишина, Только масло в лампах потрескивало.

— Что происходит? — повторил вопрос Хадар.

— Старший агент Хадар, — торжественно произнёс Иртек. — Ты обвиняешься в измене и будешь немедленно отправлен на суд Великого Хранителя Элсара.

— Чев-о-о? — протянул Хадар. — Вы что, воды перепили?

— Можешь сдаться сам и не терять достоинство, — сказал Иртек и перевёл взгляд на Гая: — Ты свободен. Нам известно, кто ты и что сделал для Элсара. Когда вернёмся в город, для нас будет честью соединиться с твоим отрядом сопротивления.

Хадар бросил на Гая косой взгляд.

— С отрядом сопротивления, значит, — хмыкнул он.

Гай проигнорировал его реплику. Радости от предложения Иртека тоже не выказал.

— А что будет со Старшей магиней? — угрюмо спросил он. — У вас, наверняка, и на неё планы имеются.

Иртек развёл руками:

— Мы будем счастливы доставить Старшую магиню под опеку Великого Хранителя и Колдуна Ордена. Её дар принадлежит Элсару.

От этих слов на Миру повеяло могильным холодом Башни. Принадлежит... А уж как Колдун обрадуется!

Она поняла, что должна действовать. Именно на правах Старшей магини, явившей этим людям чудо, какого в Азаре ещё не было. Выступив вперёд и стараясь, чтобы голос звучал уверенно, она сказала:

— Как Старшая магиня, я приказываю вам покинуть шатёр. Мы отправляемся в Лес с возложенной на нас Великим Хранителем миссией. Если у вас есть претензии к Старшему агенту Хадару, будете выяснять их после возвращения.

— Протухла наша миссия! — крикнул один из азарцев. — Тиреда убили.

— Что?! — изумлённо воскликнули Мира, Гай и Хадар в один голос.

— Это что ещё за бред сивой кобылы? — спросил Гай.

— Мы всё знаем! — сказал Иртек, глядя ему в лицо со странным торжеством, будто отхватил большой приз. — Лесные убили Тиреда. Мы сами это видели.

— Каким образом? — перебила Мира. — Я была в лесной крепости и своими глазами видела Тиреда. С ним всё хорошо.

На лицах людей появилось сомнение. Мира отметила, что многие опустили оружие. Иртек тоже это заметил: быстро пробежал взглядом по соратникам. Инициатива стремительно утекала у него между пальцев.

— Значит, с ним всё хорошо? А как вам это понравится? — с торжествующим злорадством он достал из висящей на плече сумки небольшой шар и сжал его с боков. В потолок ударил голубой луч. Подобный Мира уже видела на голограмме, спрятанной в шляпе. Только теперь в луче появился Владыка Леса. Он прошёл по галерее крепости, зашёл в одну из комнат, убил Тиреда и показал всем его истекающее кровью сердце.

Всё выглядело настолько натуралистично, что Мира почувствовал на себе испытующий взгляд Хадара.

"Я сразу подозревал, что ты что-то от меня скрываешь!" - говорил он.

Мира в надежде посмотрела на Гая: уж ты-то меня поддержи! Но даже на лицо Гая легла тень сомнения.

— Это фейк! — воскликнула Мира и запнулась, подыскивая слово, понятное жителям Азара. — Подделка! Тиред жив. Неужели вы сами не видите, что на видео, то есть в луче всё подстроено! Вся сцена постановочная!

— Не видим, — сухо возразил Иртек. — Даже если ты не лжешь, Тиреда могли убить после вашего отъезда из Леса.

— Откуда у вас этот шар? — запальчиво спросила Мира.

— От доброжелателя, который предпочёл остаться неизвестным.

— Вот! — воскликнула Мира. — Вам подбросили фальшивку! Специально, чтобы нас рассорить! Ну нельзя же так легко вестись!

- Пусть Великий Хранитель решает фальшивка это или нет, — сказали в толпе бунтовщиков.

— Да! — поддержали его. — Наше дело маленькое: доставим, покажем, а там уже пусть Великий Хранитель разбирается.

Мира увидела, что люди, опустившие было палки, вновь их подняли. Воздух едва не искрил от напряжения.

Иртек бережно убрал шар обратно в суму и взглянул на Хадара:

— Сдавай кинжал и что у тебя там ещё есть.

Старший агент хищно оскалился:

— Только если тебе в бок.

— Да что с ним разговаривать! — заорал опять тот же голос за спинами остальных. — Вали его и плывём обратно в Элсар!

Тут у Миры сдали нервы. Схватив взглядом стоявший на полу тяжёлый канделябр, она подняла его в воздух и швырнула в толпу. Хотелось заткнуть этого невидимого крикуна.

— Не надо! — крикнул ей Хадар, но было поздно.

Двух человек канделябр уложил, как подкошенных.

— Бей колдунью! Она всех зачаровала! — заорал всё тот же невидимый человек, прячущийся за спинами других.

Этот вопль подействовал на всех как выстрел стартового пистолета. Тесня друг друга, люди бросились на Гая, Хадара и Миру.

— Не подпускай ко мне азарцев! — заорал Гаю Хадар. — Я обработан.

Он первый бросился на своего бывшего агента. Кинжал вспорол воздух, закончив путь в горле предателя. Заметив краем глаза, что к нему подбирается второй агент, Хадар перепрыгнул через агонизирующее тело, в прыжке развернулся лицом к противнику. Нанёс яростный удар. Но агент увернулся и пригнувшись, сделал выпад. Хадар тоже увернулся. Они начали ходить по кривому кругу, не отводя друг от друга глаз и примеряясь, когда ударить.

Гай бился сразу с двумя стражами, отрезая им путь к Хадару. Его чёрные глаза горели, рот по-звериному оскалился.

Мира хотела отбиваться канделябром, но к своему ужасу обнаружила, что не может заставить его оторваться от пола. Проклятый подсвечник будто прирос к шкурам и только едва подрагивал в ответ на её приказы.

«Что случилось? Куда исчезла магия?» — в панике подумала Мира.

И поняла, что истратила слишком много себя для живой воды. Нужно было гораздо больше времени для восстановления. Она в панике бросилась к дыре, проделанной в шатре, надеясь выбраться наружу. Кто-то схватил её за руку. Мира рванулась, упала, поползла к зияющей чернотой дыре. Сразу несколько рук схватили её за лодыжки, рванули обратно. Платье задралось, полностью открыв ноги и ягодицы. В груди загорелось от стыда.

— Давай её сюда! — гадко засмеялись за спиной. — Давно я в такую аппетитную не впендюривал.

Мира попыталась извернуться, но кто-то придавил её к полу, наступив коленом на спину. Ноздри и рот забил грязный мех.

— Это же Старшая магиня! — испуганно пролепетал мужской голос.

— Да по мне хоть Праматерь! — заржал другой.

Заметив лежащую на полу пустую бутылку, Мира собрала остатки сил и подхватила бутылку взглядом за горлышко. Со всего маху ударила ею о канделябр и ткнула «розочкой» на звук голосов. Раздался вопль боли. Но колено по-прежнему прижимало её к полу, не давая подняться. Мира повернула голову налево. Первым, кого увидела, был Гай. Его рубаха в нескольких местах пропиталась кровью, и было непонятно, его ли это кровь или врагов. С ножа стекала кровь, под ногами лежали два убитых азарца.

Внезапно колено перестало прижимать Миру к полу. Тут же чьи-то руки грубо перевернули её на спину. Прямо перед ней кривилось от боли лицо мужика с рваной раной на щеке, из которой торчали осколки бутылки.

— Ты! Виллова ведьма! — прорычал он и Мира увидела, как ей в лицо несётся сбитый кулак.

Голова взорвалась от боли и всё померкло.

...

Рядом гулко плескалась вода. Стоило приоткрыть глаза, как правый висок пронзила боль — разлилась вниз, захватила глазное яблоко, отдалась в затылке. Мира застонала и снова закрыла глаза. Ощутила покачивание, как в лодке.

«Я плыву?! Но куда и... с кем?»

Судя по жесткости, она лежала на полу. В памяти обжигающими вспышками возникли картины нападения на шатёр. Гай с окровавленными ножами в руках; Хадар, кружащий на крохотном пятачке в древнем и страшном танце смерти. Её неудачная попытка биться с помощью магии... Удар в лицо, темнота. Что произошло дальше? Всё также, не открывая глаз, Мира пошевелила руками — не связаны. Значит, победили свои?

Сердце радостно забилось.

«Угомонись ненормальное, — мысленно сказала ему Мира. — Сперва надо убедиться...»

Превозмогая головную боль, она заставила себя открыть глаза. Правый почти не видел. Дотронувшись до него рукой, Мира опять застонала: глаз сильно опух. Хорошо же её кулаком приложили. Ладно, правым глазом смотреть не будем, он и не открывается толком. Есть же ещё левый.

Мира села, опираясь на руки. Она находилась в грязном, обшитом досками закутке, над головой нависал низкий потолок. Посмотрев вперёд, она вздрогнула: шагах в четырёх от неё была частая решётка, отделяющая закуток от продолжавшегося дальше полутёмного коридора. Со стороны коридора к решётке был прикручен верёвками человек с бородой.

Мира закрыла рот ладонями — на миг показалось, что это Гай. Но она тут же увидела, что ошиблась. Привязанный к решётке мужчина был совсем другого роста и телосложения — маленький, коренастый. Мужчина не двигался и, если бы не верёвки, удерживающие его на решётке, вовсе упал бы.

— Эй! — робко позвала Мира и вздрогнула от звука собственного голоса. — Вы меня слышите?

Человек не шевелился. Придерживаясь за стену, Мира встала — потолок был всего сантиметрах в двадцати над её головой — и подошла к мужчине. Перед ней висел мертвец. Одна его щека была сильно изрезана, мёртвые глаза выкатились, на шее багровел след от верёвки. Мира узнала того, кто пытался её изнасиловать и потом ударил в лицо. Но что он здесь делает и кто его убил?

Миру замутило.

— Эй! — закричала она. — Здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Вдруг вспомнились истории о кораблях призраках, наполненных мертвецами. Может и она попала на один из таких и теперь плавает по Великой реке. Её сковал ужас.

"А, может, это очередной сон?" - подумала она.

Мира потерянно осмотрелась по сторонам: как узнать, в реальности она или нет? Нужен какой-то маячок, нечто позволяющее понять, где она находится. Внезапно до слуха донеслись шаги в глубине коридора.

— Люди! Я здесь! Пожалуйста, найдите меня! — закричала Мира, вглядываясь в полумрак коридора.

Глава 9. Возвращение в Элсар

К решётке подошёл мужчина с чадящей лампой в руке. У него были иссиня-чёрные густые волосы, острые скулы и неприятный взгляд светлых, каких-то сонных глаз. Мира узнала предводителя бунтовщиков Иртека. У неё появилось желание отступить в темноту закутка, но она заставила себя стоять перед ним, только руки сцепила за спиной, чтобы не выдавали волнения.

— Старшая магиня, позвольте выказать вам своё почтение, — сказал мужчина.

Решётка, привязанный к ней мертвец и высокопарные слова Иртека — Мире казалось, что она попала в театр абсурда.

— По какому праву вы держите меня за решёткой? — перебила она. — И для чего здесь этот...?

Она кивнула на труп. Про Гая с Хадаром спрашивать пока не стала, решила выяснить по ходу разговора.

— Он непочтительно обошёлся с вами, и мы его наказали, — ответил Иртек. — Хотим, чтобы вы видели, как мы вас уважаем. Можете не беспокоиться, больше никто из моих людей не посмеет до вас дотронуться.

Он улыбнулся, и Мира увидела, что его верхняя челюсть сильно выдаётся вперёд, отчего казалось, будто он хочет укусить.

Она нервно рассмеялась:

— Вы для этого меня за решётку спрятали? Чтобы дотронуться никто не мог?

— И поэтому тоже, — сказал он.

— Какая забота! Думаете, глава Ордена оценит, что вы закрыли Старшую магиню, будто зверя?

На этот раз рассмеялся Иртек. Так искренно, как будто Мира сказала что-то очень смешное.

«Он знает что-то, чего не знаю я», — подумала Мира. Под ложечкой неприятно засосало.

— Предлагаю решать проблемы на месте, — весело сказал Иртек.

Она подумала, что могла бы сломать решётку, но вспомнив неудачу с канделябром, не решилась. Нужно набраться больше сил, а не распылять себя на мелочи.

— Куда мы плывём? — спросила она.

— В Элсар разумеется, — ответил он.

Значит, в Элсар. Что же стало с Гаем и Хадаром? Она хотела спросить, но поняла, что боится услышать ответ. Передёрнула плечами, указала на мертвеца:

— Уберите его. Немедленно.

— Как пожелаете, — широко улыбнулся Иртек.

Закрепив лампу на стене, он достал из ножен кинжал, разрезал верёвки, и мертвец с глухим стуком свалился на пол. Мира отметила, что у Иртека кинжал Хадара — именно у того на рукояти был крупный синий камень. Её накрыла паника: что они сделали со Старшим агентом? Почему у предводителя бунтовщиков его оружие?

Тем временем, Иртек сделал знак кому-то в темноте, и к решётке тут же подбежали двое мужчин в форме городских стражей. Они подняли покойника за руки и за ноги и унесли прочь.

— Через некоторое время вам принесут ужин, — сказал Иртек. — Впрочем путь до Элсара не долгий, вы даже заскучать не успеете. Но если желаете, могу пригласить к вам музыкантов.

Он что, совсем издевается?! Какие к Виллу музыканты? Злость придала ей смелости.

— Что случилось с моими друзьями? — резко спросила Мира. — Где Гай и Хадар?

Она внутренне сжалась в ожидании ответа.

— Старший агент здесь, в другой части судна, — ответил Иртек с мерзкой улыбочкой. — Он предстанет перед судом Великого Хранителя за измену.

— А Гай?! — выкрикнула Мира.

В груди, словно гигантский змей, ворочалось страшное предчувствие.

Иртек театрально вздохнул:

— Мне очень жаль, госпожа, но он сам напросился. Нам пришлось отдать его Реке.

На Миру будто упал кровавый занавес. Заорав, она выхватила взглядом кинжал из ножен Иртека и махнула им, пытаясь перерезать мужчине горло. Но он ловко отклонился, и кинжал чиркнул по воздуху в холостую.

— На помощь! — голос Иртека дал петуха.

Стражи, уносившие покойника, бросились ему на помощь. Обезумев от ярости, Мира сорвала дубинки с их поясов и стала лупить им по спинам. Кинжал метался по коридору из стороны в сторону, со свистом разрезая воздух. Мужчины уклонялись от него до тех пор, пока он не вошёл по рукоять в грудь одного из них. Увы — не Иртека. Страж упал, хрипя и заливая пол кровью. Мира попыталась вытащить кинжал из груди мужчины, но силы закончились. Рукоять кинжала лишь подрагивала.

Другие стражи смотрели на неё с ужасом, прижав к губам обереги Праматери и что-то бессвязно шепча.

— Виллова ведьма! — прохрипел Иртек.

Он в ярости обернулся к оставшимся в живых:

— Уберите отсюда убитого, да поскорее.

Мужчины перестали молиться, схватили товарища за ноги и потащили вглубь коридора. По полу протянулась широкая полоса крови.

Мира осела на пол и по-звериному завыла, раскачиваясь из стороны в сторону. Иртек что-то ей говорил, брызгая слюной и вращая глазами, но Мира не слышала ни слова. В ушах набатом гудело одно: «Мы отдали его Реке», а перед глазами стоял Гай — такой, каким она видела его в последний раз. Разгорячённый боем, в руках ножи, с лезвий которых на грязные шкуры стекала кровь врагов.

Потом Иртек ушёл, и Мира осталась наедине со своим горем. Оно рвало на части душу, мешало дышать, сводило с ума. Так не должно было случиться! Вновь и вновь Мира прокручивала в памяти последние мгновения перед нападением: как она увидела заползавшую в шатёр тьму, которая словно прятала её, Гая и Хадара в душный мешок.

«Если бы я тогда была настойчивее! Если бы убедила их выйти!» — думала Мира.

Она была уверена, что если бы они выбрались из шатра до нападения, то смогли бы отбиться. И чувство, что она могла спасти Гая, но не сделала этого из-за своего хронического инфантилизма, жгло Миру огнём.

Кто-то подошёл к решётке, просунул сквозь прутья кусок лепёшки и плошку с водой. Быстро убежал. Но всё это происходило будто в другом измерении, а здесь с Мирой была только смерть Гая.

«Как редко я говорила ему о том, что люблю, — думала она. — И как часто дерзила и обижала, Только и думала, как бы задеть посильнее».

Вспомнились слова, которые она бросила Гаю во время последней ссоры в Лесу: больше всего жалею о том, что тогда на Реке мне встретился именно ты.

Дура! Тысячу раз дура!

И ничего уже не исправить. Не вернуть ни слова, ни взгляда.

...

Постепенно у неё не осталось сил даже на то, чтобы плакать. В этот момент в её голове прозвучал трезвый голос Миры-старшей:

— Хватит. Пора возвращаться в жизнь. Прошлого не вернуть, но ты ещё можешь повлиять на будущее. Не дай уничтожить Азар. Докажи, что Гай умер не зря.

Вздрогнув, Мира осмотрелась и увидела, что возле решётки опять стоят люди. На этот раз их было человек шесть — мужчины, которые смотрели на Миру, как на зверя. Она ощущала их страх, слышала, как жалкие сердчишки бьются о грудные клетки. Возглавлял их, само собой, Иртек. Заметив у одного из сопровождающих нож, он тумаками отправил его обратно.

— Я же ясно сказал: при ней никакого оружия! — рявкнул он.

Мира мрачно улыбнулась: она могла бы задушить всех этих «воинов» их собственной одеждой. Но ярость и желание уничтожить весь мир в ней уже утихли. Теперь она ненавидела только себя — за то, что не спасла Гая.

Мужчины с опаской открыли дверь её клетки. Пихая друг друга, вошли всей толпой.

— Герои! — фыркнула Мира.

Она поднялась с пола, наблюдая за ними с презрительной улыбкой.

— Мы приплыли в Элсар, — объявил Иртек.

Мира отметила, что пол на самом деле уже не покачивается.

— Нам бы не хотелось применять к вам силу, — продолжал Иртек.

От его псевдовежливости Миру подташнивало.

— Мне бы тоже не хотелось применять к вам силу, — улыбнулась она.

Иртека передёрнуло.

— В таком случае, разрешите завязать вам глаза, — сказал он и достал из кармана чёрную тряпицу, неизвестно где до этого побывавшую.

«Они думают, я управляю вещами только взглядом. Вот дураки», — подумала Мира.

Вслух сказала:

— Не разрешаю.

В другое время она бы насладилась растерянным видом этих крутых самцов, зассавших перед безоружной девчонкой, но сейчас всё внутри будто выгорело.

— Не бойтесь, — продолжила она без улыбки. — Я сама пойду к Великому Хранителю. Мне нужно с ним встретиться.

Мужчины недоверчиво переглянулись. Иртек с сомнением теребил полоску ткани.

Ей на самом деле нужно было встретиться со стариком и рассказать, что на Хадара возвели напраслину. Тиред жив. А ещё, что Азар под угрозой и только собрав общие усилия, можно противостоять силе Абрахаза. И на этот раз она не повторит ошибки, допущенной в шатре, не будет колебаться и выжидать, а станет действовать решительно и настойчиво.

Видя, что мужчины всё еще не знают, завязывать ей глаза или нет, она не глядя в сторону Иртека, дала тряпице приказ. Та вырвалась из его руки, пролетела над головами мужчин, обмоталась вокруг прута решётки и завязалась в узел.

Иртек смущённо кашлянул.

— М-м-м-м. Что же, госпожа Старшая магиня, для нас будет честью доставить вас к Великому Хранителю Элсара, — сказал он и сделал широкий жест рукой, означающий: после вас.

Несколько человек зашептали, выражая сомнение отпускать её вот так, но Иртек на них только цыкнул.

Миновав решётку, Мира оглянулась на предводителя бунтовщиков, спросила:

— Куда дальше?

— Идите прямо, — сказал он.

Мира прошла по узкому проходу вдоль обитых почерневшим от времени деревом стен. Скоро перед ней появилась ведущая наверх лесенка. Именно оттуда в коридор проникал свет. Придерживая подол платья, Мира поднялась по узким редким ступеням и оказалась на палубе. Здесь их ждала оставшаяся команда — мокрозявы вперемежку с коренными азарцами. Мира вспомнила, как ещё недавно они с Гаем мечтали о таком единстве, вот только оно обернулось против них. Истинно сказано: бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться.

У борта слева Мира увидела несколько стоящих в ряд сундуков, в одном из которых узнала свой.

«Шляпа! — пронзило её воспоминание. — Там должна быть шляпа с голограммой».

Конечно, в её ситуации пытаться шантажировать Великого Хранителя убийством, которое произошло пятьдесят лет назад, было глупо. Но ничего другого у неё не было — и как знать, вдруг удастся заставить это ружьё с подмокшим порохом выстрелить.

— Куда вы понесёте эти сундуки? — спросила она у Иртека. — Я вижу среди них свой.

— Простите, госпожа магиня, для переодеваний у вас не осталось времени, — произнёс он с усмешкой.

— В этом сундуке лежат свитки с важными заклинаниями, — оборвала Мира. — Обращайтесь с ним аккуратнее.

— Непременно, — заверил Иртек с галантностью свинопаса.

В этот момент на палубу вывели Хадара. Руки Старшего агента были связаны за спиной, он был бос и сильно хромал на левую ногу. Каждый раз, наступая на неё, морщился. Штанина выше колена была разорвана и задубела от засохшей крови. Лоб Старшего агента разрезала рваная рана, спускавшаяся к левому виску, нос превратился в один большой кровоподтёк и распух. Досталось Хадару как надо, все труды Дарины по его лечению пошли прахом. Кстати, а где она сама? Мира вдруг поняла, что за всё время с нападения на шатёр ни разу не вспомнила про магиню. Она огляделась: Дарины видно не было.

— Привет, одноглазка, — подмигнул Мире Хадар.

— На себя посмотри, красавчик, — ответила она.

Хадар улыбнулся разбитыми губами, Проклятие на его плече послало Мире воздушный поцелуй.

— Ничего, прорвёмся, — весело сказал Хадар.

Да уж, что не говори, а жизнелюбия и воли к победе у Старшего агента хватило бы на половину Азара.

Мира подумала, что рада его видеть. За время поездки в Лес они как-то сроднились — она, Хадар и Гай... Она хотела спросить про Гая, в безумной надежде, что Старший агент видел, как тот спасся, и намекнёт на это взглядом или мимикой. Но один из городских стражей грубо толкнул Хадара в спину:

— Давай тут, не разговаривай. Двигай вперёд.

Не ожидавший тычка Хадар для равновесия сделал большой шаг и наступил как раз на больную ногу. На краткий миг Мире показалось, что он сейчас упадёт, но Старший агент удержался на ногах, только зубами скрипнул от боли.

Рядом с Мирой появилась долговязая фигура Иртека.

— Позвольте помочь вам спуститься по трапу, — сказал он, протягивая ей руку.

У Миры появилось ощущение, что к ней ползёт скорпион. Взглянув на его пальцы с грязью под ногтями, она брезгливо поморщилась и сказала:

— Я сама.

И спустилась на берег. Здесь её сразу взяла в кольцо вооруженная городская стража. Мира подняла голову и взглянула на стены города. Вот она снова приплыла к ним. Что ждёт её в Элсаре на этот раз? Получится ли убедить Великого Хранителя?

Иртек вновь подошёл к ней и остановился за спиной — Мира уже узнавала его по звуку дыхания. По коже побежали мурашки: этот человек внушал ей отвращение. Она ждала от него всего самого подлого и мерзкого.

— Где моя помощница Дарина? — спросила Мира, вполоборота повернув к нему голову. — Я не вижу её на ладье.

Иртек натянуто улыбнулся:

— Она пропала.

— Вот как?!

— Да. Люди, которых я отправил за ней в палатку, не вернулись. Мы нашли их мёртвыми, — он помолчал, словно раздумывал, продолжать или нет, но затем всё же добавил: — Их как будто загрыз зверь.

Мирапосмотрела на него с сомнением. Зверь? Какой ещё зверь? И что же случилось с Дариной? Удалось ли ей спрятаться на острове или тоже попала в лапы неведомого хищника?

За спиной раздался грохот, плеск воды и мужской хохот. Обернувшись, Мира увидела, что Хадар барахтается в воде у берега, пытаясь встать, но ноги скользили по покрытым водорослями камням, а связанные за спиной руки не позволяли сохранить равновесие, так что, поднявшись, он вновь падал. Видимо, он упал с трапа, только неизвестно, сам споткнулся после очередного толчка в спину или стражи специально его столкнули.

— Членом себе помогай! — крикнул Иртек. — А, не, он же у тебя мягкий.

Городские стражи снова заржали. Они стояли высоко над водой, так чтобы на них не попадали брызги. Бывшие подчинённые Старшего агента делали вид, что ничего не слышат и не видят. На их лицах застыло одинаковое замкнутое выражение.

Бросив на Иртека испепеляющий взгляд, Мира направилась на выручку Хадару. Подоткнув подол платья за пояс, чтобы не намокло, она вошла в воду почти по бёдер. Хадар стоял на коленях, кашляя и отплёвывая воду, которой наглотался при падении. Проклятие бегало по его плечам и восторженно хлопало в ладоши, точно ребёнок, радующийся новой игре. Было что-то невыразимо жуткое в этом крохотном немолодом человечке, так искренно радующемся неудачам Старшего агента.

«Только бы тоже не свалиться, — подумала Мира, идя по склизким камням. — Новый повод для веселья этих подонков».

Тут ей в голову пришла идея, как вытащить Хадара. Только бы получилось! Она поставила руки ладонями к реке, отталкивая её дальше от берега. Гогот на ладье и берегу стих. Все в ожидании смотрели на Миру. А когда вода начала отступать, один за другим обнажая камни, по толпе стражей пронёсся ропот. Стражи дежурившие на стене, чуть в амбразуры не вывалились от изумления. Удалив воду настолько, что Хадар оказался на открытом месте, Мира подошла к нему и помогла встать.

— Ты стала неимоверно крута, мокрозявка, — заметил он с улыбкой.

— Не тормози, агент. Река сейчас вернётся, — ответила она.

Вместе они вышли на берег. Вода с шуршанием следовала за ними, вновь заливая камни. Хадар, кажется, хромал ещё сильнее, чем раньше.

— Очень больно? — спросила Мира.

— Пустяки, — прошипел он.

Опасаясь, что другая возможность поговорить представится нескоро, Мира спросила:

— Это правда, что Гая...? — она задохнулась. — Ты видел это?

Она прочитала ответ по его лицу раньше, чем Хадар успел ответить. В груди опять стало стыло.

— Я видел, как его сбросили в воду. Живого или мёртвого, не знаю, — ответил Хадар. Помолчав, добавил: — Крепись, Мирка.

Её глаза наполнились слезами.

«Не сейчас, — приказала она себе. — У меня ещё будет время».

Быстро смахнула слёзы, она поправила платье и взглянула вперёд на городские ворота, мысленно говоря: «Я готова к встрече с тобой, Элсар!»

У ворот стоял человек в длинной чёрной мантии. Ветер теребил его густые каштановые волосы, схваченные на лбу обручем со знаком Ордена. Мира вздрогнула, узнав Колдуна. Он смотрел на Миру, а встретившись с ней взглядом, резко развернулся и скрылся за воротами.

«Ты сильнее Колдуна, — вспомнились слова Миры-старшей. — Ему не нужна такая конкурентка. На самом деле он никогда не хотел видеть тебя в Ордене».

Мира сглотнула подступивший к горлу страх. Что сделает Колдун теперь? Каким будет его следующий шаг?

«Попрошу защиты у Великого Хранителя, — подумала она. — Тем более, что он предлагал мне занять место Колдуна. Я расскажу ему, что Колдун мешал нам в поездке, и про летучих мышей. Так что, ещё посмотрим, чья возьмёт».

Они как раз поравнялись с Иртеком. Хадар впился в него яростным взглядом, в котором читалось: «Я убью тебя. Даже обработка не помешает».

— Как водичка? — с издёвкой спросил Иртек.

— Не спи, — тихо и зло прошипел Хадар.

Предводитель бунтовщиков только ухмыльнулся, но всё же отступил за своих людей.

— Добро пожаловать в город, госпожа Старшая магиня, — сказал он Мире.

Она не удостоила его ответом. Так, по-прежнему держа под руку Хадара, она направилась к воротам.

«Жалкое же мы, наверное, представляем зрелище», — подумала Мира и выше подняла подбородок.

Обернувшись, увидела, что городские стражи и агенты идут следом. Процессия, блин!

По городу они прошли под взволнованный ропот жителей. Люди выглядывали из окон, бросали взгляды на связанные руки Старшего агента, его непривычный эскорт и спешили закрыть ставни. Те же, кому не повезло встретиться с процессией на улице, старались спрятаться в какой-нибудь подворотне и взволнованно таращились оттуда. Все понимали — в городе творится плохое и лучше переждать это в укромном месте, чтобы не попасть под раздачу.

Вскоре Иртек обогнал остальных и исчез за домами в узких Элсарских улочках.

— Побежал докладываться высокому начальству, — прокомментировал Хадар.

Мира представила, как Иртек прибежит сейчас к Великому Хранителю, скажет ему, что Тиред убит и покажет фейк. Её охватил страх. Как доказать старику, что его сын жив? Он наверняка спросит, почему его не привезли.

«У меня есть только правда, — подумала Мира. — И я буду отстаивать её до конца».

— Ты на самом деле видела Тиреда живым? — вдруг спросил Хадар.

— Конечно! — воскликнула она. — Клянусь своей жизнью! С ним хорошо обращаются. И никто не обижает. То, что хранится в шаре — подделка!

— Хорошо, — сказал он без удовлетворения.

...

В какой-то момент она осознала, что путь до дома Великого Хранителя должен занимать меньше времени. Их будто специально водили по городу петлями и зигзагами, чтобы все жители могли увидеть позор Старшего агента.

Словно прочитав её мысли, Хадар крикнул стражам:

— Эй, Франц, что это мы ходим кругами?

— Закрой пасть, не то получишь! — рявкнул тот в ответ.

Хадар замолчал.

Наконец, они подошли к дому Великого Хранителя, скрытому за высокой каменной стеной. Стоило зайти внутрь, как в уши ударил рёв рогов, в которые трубили городские стражи. Прямо перед крыльцом стоял накрытый красной тканью помост. На миг Мире показалось, что он залит кровью, которая стекала на мощёную камнями площадь у дома. Но это была лишь игра воображения. На помосте стояло кресло, в котором восседал Великий Хранитель Элсара. По правую руку от него находились Колдун и бывший заместитель Хадара Майер. Его толстощёкое, словно вылитое из меди лицо выражало абсолютное самодовольство и самоуверенность. Из-за спины Майера выглядывал Иртек.

По левую руку от Великого Хранителя стоял врачеватель Окато — как обычно, с лукавой полуулыбкой на хитром лице лиса и спрятанными под широкую накидку руками.

А вокруг них полукольцом — люди в одинаковых мундирах: багровое с чёрным. Их лица ничего не выражали и, хотя черты были различны, все они казались похожи друг на друга.

Кукры — поняла Мира. Та самая армия, которую Хадар готовил для свержения Великого Хранителя Элсара и скрывал сначала в подземелье Лечебницы, а затем в пещерах острова Серой Хмари.

Мира в замешательстве взглянула на Хадара и впервые увидела в его глазах выражение загнанного в угол зверя.

.

Глава 10. В доме Великого Хранителя

— Смотри-ка, нас встречают под фанфары! — оскалился Хадар, оглядывая «оркестр» трубачей и свою бывшую армию кукров.

Мира решила, что надо сразу брать быка за рога. Прямо взглянув на старика, она звонко воскликнула:

— Великий Хранитель, у меня было видение — Азару угрожает опасность из вне! Нам всем нужно сплотиться и противостоять врагу!

Внимание на неё обратил только Колдун и то ненадолго. Его скучающий взгляд скользнул по её лицу, груди, животу, оборванному и грязному подолу платья. После чего Колдун зевнул и отвернулся.

Мира стушевалась, не зная, что делать дальше. Хадар посмотрел на неё с жалостью и тихо промолвил:

— Твоя угроза «из вне» здесь никого не колышет.

Нет, всё же она заставит этого тщедушного и сморщенного будто урюк старикашку обратить на неё внимание!

— Великий Хранитель! — опять воскликнула Мира, хотя уже не так звонко.

Вновь никто даже не взглянул в её сторону.

— Где мой сын? — спросил Великий Хранитель, буравя Хадара свирепым взглядом.

— В Лесу, — спокойно ответил тот, — жив и невредим. То, что вам предъявили — подделка, имеющая целью рассорить два великих народа. Только дураки могли на неё купиться.

Иртек гневно поджал губы.

— Ты сам видел Тиреда? — проскрипел Великий Хранитель.

— Нет, она, — Хадар кивнул на Миру.

Старик наконец-то её заметил.

— Это правда? — спросил он, ёрзая в кресле, будто его мучил геморрой.

— Да, — ответила она. — Я видела вашего сына. С ним уважительно обращаются. Великий Хранитель, наши враги не в Лесу. Они за...

— Об этом ещё поговорим, — перебил её старик и повернулся к Майеру: — Старший агент, огласи.

При словах "Старший агент" по лицу Хадара прошла судорога. Он скрипнул зубами, но смолчал. Майер налился краской, словно начищенный до блеска и растопленный самовар. Сделав шаг вперёд, бывший заместитель Хадара громогласно произнёс:

— Хада`г, ты обвиняешься в измене, подготовке све`гжения законной власти Великого Х`ганителя Элса`га и сгово`ге с ведьмой отступницей Даяной. П`гизнай свои п`геступления и, может быть, Х`ганитель великодушно тебя п`гостит.

Старик кивал в такт словам Майера, будто сам писал эту дурацкую речь и проверял, всё ли сказано.

— И Даяну приплели! — процедил сквозь зубы Хадар. Он побледнел до серости, так что синяки на лице проступили ярче, чем прежде.

— Хада`г, тебе есть что сказать в своё оп`гавдание? — спросил Майер. — Готов ли ты покаяться п`гямо сейчас?

— Да, мне есть, что сказать. Тебе лично, милый друг, — почти ласково произнёс Хадар. — Иди сюда, шепну на ушко.

Мира покосилась на спутника. Внешне он был, как обычно насмешлив и даже связанные руки как будто не доставляли ему неудобств. Но Мира чувствовала клокочущую в нём ярость.

Майер ненадолго смутился. Было видно, что он ожидает от бывшего начальника любой пакости, но не подойти — означало проявить трусость. А тут ещё Иртек наклонился и что-то сказал ему, указав на Миру. Видимо предупреждал, что она может двигать камни. Услышавший слова Иртека Великий Хранитель взглянул на Майера и с насмешкой спросил:

— Что же ты, новоиспечённый Старший агент? Испугался связанного и пигалицу, которую можно соплёй перешибить?

Колдун усмехнулся, Окато как обычно спрятал лукавую улыбку в уголках рта. Лишь кукры стояли словно изваяния и ждали приказа.

Покраснев до корней волос, Майер спустился с помоста и приблизился к бывшему начальнику. Его лицо блестело от пота, глазки бегали.

«Какие у него плоские, пустые глаза», — подумала Мира.

Подходить вплотную он не стал, но Хадару это и не потребовалось. Он метко плюнул в лицо Майеру и с улыбкой заметил:

— Повернись, я в ушко добавлю.

Майера затрясло от гнева. Стыд, обида, злоба — всё это выплеснулось на его лицо, словно кипяток. Прорычав ругательство, он бросился на Хадара и с размаху ударил его кулаком в живот. Хадар рухнул на землю, согнувшись в три погибели. Майер добавил ещё несколько раз ногами. Дальше Мира была не в силах смотреть. Схватив взглядом правый каблук сапога Майера, она дёрнула его на себя. Майер взмахнул ногой, словно солист ансамбля песни-пляски и приземлился на зад.

«Пляшите», — приказала Мира его сапогам.

И Майер пошёл вприсядку вокруг Хадара, стелясь низко над землёй. По его лицу и шее градом катился пот, рот съехал набок, глаза выражали муку, но он продолжал плясать.

На помосте покатывались от смеха. Старик смеялся так, что чуть из кресла не вывалился, Окато хихикал беззвучно, прикрыв глаза-щёлочки, но продолжая за всеми наблюдать. Колдун просто ржал, запрокинув голову назад и показывая крупные белые зубы. Иртек боялся при таких важных людях хохотать открыто и давился смехом, побагровев от натуги не меньше Майера. Городские стражи смеялись в свои трубы. Только кукры продолжали стоять с непроницаемыми лицами. Ничто не могло их развеселить или огорчить. Всё человеческое стало им чуждо.

— Мира, перестань, ты убьёшь его, — сказал, наконец, Колдун. — Ты же не хочешь, чтобы у нашего Старшего агента разорвалось сердце?

«Хочу, — мысленно ответила она. — Будь моя воля, вы бы все у меня тут плясали».

Но всё же приказала сапогам Майера остановиться. Мужчина без сил рухнул на землю, судорожно ловя ртом воздух и держась руками за грудь.

Хадар с благодарностью улыбнулся Мире:

— Спасибо. Это было красиво.

— Посмот`гим... кто из... нас... будет смеять...ся последним, — пропыхтел Майер.

Великий Хранитель перевёл взгляд с Миры на Хадара и приказал одному из кукров:

— Этого в тюрьму. В нижние камеры.

На лице Хадара мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки и придал лицу равнодушно-презрительное выражение.

«А что будет со мной?» — в панике подумала Мира.

Почувствовав на себе пристальный взгляд, она повернула голову и встретилась глазами с Колдуном. Мужчина едва заметно улыбнулся.

«Всё только начинается, дорогая», — говорил его взгляд.

Она резко отвернулась к Хадару. К нему как раз подошёл кукр. Хадар смотрел на него снизу долгим взглядом: уж точно не для такого финал он готовил себе армию. Взяв Хадар за локоть, кукр будто пушинку поставил его на ноги и повёл за ворота дома Великого Хранителя. Напоследок Хадар обернулся и ободряюще улыбнулся Мире. Мол, давай тут держись. Проклятие на его плече помахало ей обеими руками: «Пока! Пока!»

— Пока, — в замешательстве прошептала Мира.

Насчёт Хадара она не сомневалась — он придумает, как выпутаться из этой передряги. На то он и Старший агент, пусть даже бывший. А вот про себя она знала только то, что осталась одна против стаи шакалов.

......

Старик сделал знак двум кукрам — крепким, одинаковым с лица парням. Те подошли к нему, бережно, словно фарфорового, поставили на помост и придерживая за руки, подвели к краю.

«Надо же, — подумала Мира. — Они и заботливыми могут быть. Не только убийцами».

— Великий Хранитель! — воскликнула Мира, боясь что он так и уйдёт, не выслушав её.

— Не тужься, после поговорим, — проскрипел правитель и приказал стоявшему в отдалении старому слуге: — Отведи её в комнату, дай всё, что нужно девице.

Затем Великий Хранитель повернулся к Окато и Колдуну, которые ожидали его со смиренным видом, бросил:

— Идём ко мне разговоры говорить.

Он кивнул кукрам. Те подставили руки под его тощий зад и осторожно спустили старика с помоста. А затем, как в гамаке понесли в дом. Окато и Колдун направились следом на почтительном расстоянии. Уже за ними, выстроившись в шеренгу по двое строевым шагом — кукры. Про Майера все как-то сразу забыли, и он заковылял следом, держась за поясницу.

— Господин Великий Хранитель, — робко воскликнул из-за спинки кресла забытый всеми Иртек. — А что с моим вопросиком по мокрозявам в Башне? Я людям обещал.

— Жди, — бросил тот, не оборачиваясь — За воротами.

Один из кукров сразу же отделился от строя, и подошёл к Иртеку.

— Не надо меня трогать! Я сам выйду! — болезненно воскликнул мужчина.

«Безукоризненные солдаты», — подумала Мира и невольно бросила взгляд в сторону, куда увели Хадара. Сколько сил, времени и средств он вложил в этих биороботов, сколько людей пустил в расход ради сохранения своей тайны — и всё для того, чтобы они служили другому хозяину.

Тем временем, Иртек с видом выгнанной со двора собаки пошёл к воротам. Кукр следовал за ним, и предводитель бунтовщиков нет, нет, да косился на него через плечо.

Услышав рядом шарканье, Мира повернула голову и увидела, что к ней подошёл старый слуга Великого Хранителя. Она хорошо его помнила по прошлому визиту к правителю. Это он показал ей в галерее портрет Великого Хранителя в молодости, и Мира узнала в том мужчину с голограммы, убившего беременную и её мужа.

— Здравствуйте, Прол, — сказала Мира старику.

Он не ответил, но она увидела, что ему приятно, что она помнит его имя.

— Идём, — сказал старик и первым направился к дому.

Они вошли внутрь, миновали ряд закрытых комнат. Мира невольно вспоминала свой прошлый визит сюда. Хотя с тех пор прошло не так много времени, ей казалось, что она была здесь ребёнком. Открыв одну из дверей, слуга отступил, пропуская Миру внутрь. Она вошла, осмотрелась: комната без окна, у стены неизменный в азарских интерьерах огромный сундук, выполняющий роль и шкафа для вещей, и стола; на сундуке - масляная лампа; напротив - низкая кровать под пыльным покрывалом; слева от двери в углу таз и кувшин. Над ними на вбитом в стену гвоздике — серое от пыли полотенце. Довольно скромно, но Мира невольно почувствовала, как на душе становится теплее. Какой-никакой, но быт, а не покрытые мхом камни Больших кочек или тёмный угол на ладье, отгороженный решёткой, словно загон для скота.

— Располагайся, — сказал слуга. — Здесь всё, что может понадобиться девице.

— Спасибо, — проронила Мира. — А можно мне другое платье? Это пришло в совершенную негодность и... дурно пахнет.

— Распоряжусь, — равнодушно сказал слуга и вышел.

— Подождите, Прол! — воскликнула Мира. Он обернулся уже за порогом.

— Я видела на ладье свой сундук со свитками. Как бы мне получить его обратно? Там очень важные заклинания.

Некоторое время старик смотрел на неё выцветшими голубыми глазами и шевелил губами, словно повторял сказанное Мирой,

— Пожалуйста! — умоляюще добавила она.

— Поищу, — выдал он, наконец, и закрыл за собой дверь. Мира услышала, как в замке проворачивается ключ. Подошла к двери — ключ старик, конечно, забрал. Вот так, гостья-пленница.

Она кривовато улыбнулась: для этих людей довольно самонадеянно думать, что пожелай она убежать, её удержит закрытая на ключ дверь. Но Мира не хотела убегать. Она пришла куда нужно, к самому главному, наделённому наибольшей в Элсаре властью человеку. И теперь от неё требовалось использовать всю силу убеждения, чтобы он поверил в Абрахаза и нависшую над Азаром угрозу.

— Я справлюсь, — сказала она себе. — Ради Гая, Оямото, ради всех. Если не я, то кто?

Она подошла к «рукомойнику», заглянула в кувшин. Воды было на донышке. Решив, что помоется полностью, когда принесут свежие вещи, Мира намочила над тазом край полотенца и протёрла лицо, не касаясь больного глаза. Он жёг тупой болью, казалось, будто в глазнице тлеет уголёк. Сейчас была бы очень кстати Дарина с её снадобьями. Всё же, что с ней стало?

В замке вновь со скрежетом провернулся ключ.

«А вот и платье приехало», — подумала Мира.

Дверь открылась, и в комнату вошли две кукры-женщины в мужской одежде. У обеих были ничего не выражающие лица, волосы по-мужски коротко подстрижены. Мира в растерянности отступила к стене, всё ещё сжимая в руке полотенце. Одна из кукров подняла над головой огромный, даже на вид неподъёмный сундук, вторая — кровать. Ни слова не говоря, они понесли мебель из комнаты.

— Э-э... А на чём я буду спать? — вырвалось у Миры.

Ей не ответили. Проходя мимо неё, кукра свободной рукой вырвала у Миры из рук полотенце и повесила его себе на плечо. Затем выдернула из стены гвоздик. Вторая кукра забрала таз и кувшин с водой. Лампу тоже забрали. Дверь за кукрами закрылась, и Мира осталась в совершенно пустой, тёмной комнате. Не оставили ни одной вещи, которую можно заставить двигаться. Разве что, дом на воздух поднять, встряхнуть и перевернуть. Но на такое Мира была не способна. Впрочем, может и способна, но проверять не решалась.

Вытянув вперёд руки, она в растерянности дошла до стены и села на пол. Как говорится, приплыли. Ясно, что сундук со шляпой ей не принесут. Платье тоже. В животе заурчало от голода. Мира вспомнила, что последней её едой были яд и противоядие. На ладье она есть отказалась, а теперь желудок напоминал, что она жива и несмотря на всё происходящее, должна питаться. Но, кажется, с едой её обломали также, как с одеждой, светом и возможностью помыться. Главный вопрос: придёт ли для разговора Великий Хранитель?

Вспомнился взгляд, каким смотрел на неё Колдун: этот интриган явно что-то задумал. Убить её с помощью летучих мышей ему не удалось, так каким будет следующий ход? Мира почувствовала, как накатывает паника. Сердце учащённо забилось, во рту стало сухо.

«Да что же я тут сижу, как безропотная жертва в ожидании палача?! — подумала она. — Пора заставить себя уважать! Хочет старик этого или нет, он сейчас же примет и выслушает меня — и точка».

Она поднялась на ноги, расчесала пятернёй волосы. Они даже на ощупь были грязными. Мира поморщилась: как держать себя с достоинством при столь непрезентабельном виде? Проклятый дед: выдайте всё, что понадобится девице! И тут же всё отобрал!

Сейчас была бы весьма кстати сказочная фея, которая одела бы, умыла и причесала её, как Золушку. Но у Миры была только она сама со способностью управлять вещами. Однако без мыла и воды эти способности не нужны.

Что же, тогда применим их по назначению. А непрезентабельный вид — право, мелочь в сравнении с гибелью мира.

Держась за стену, Мира подошла к двери и сказала язычку замка:

— Давай уже, открывайся.

Тот послушно убрался внутрь скважины.

— А ты что ждёшь? Отдельно просить надо? — Мира строго взглянула на дверь, и она тут же открылась.

Так-то лучше.

Выйдя в коридор, Мира на миг зажмурилась — после темноты комнаты свет висящих на стенах масляных светильников казался слишком ярким. Затем открыла здоровый глаз, осмотрелась по сторонам, вспоминая схему дома. Ещё бы знать, где именно найти Великого Хранителя. Тут из-за угла вышел Прол. На поясе у него висела связка ключей. Увидев Миру, слуга остановился и в замешательстве потянулся к связке. Посмотрел на ключ, затем на открытую дверь, опять на ключ.

— Где хозяин? — спросила Мира.

После того, как слуга обманул её, в ней не осталось к нему ни капли уважения. Такой же подлец, как остальные, только постарше. Старик хотел что-то ответить, но она передумала искать сама. Сняла взглядом со стены один из светильников, сунула слуге в руки. Сказала:

— Не обожгитесь.

Прол механически сжал пальцы на ручке светильника. Мира подавила улыбку: такой нехитрый трюк, а работает безотказно.

— Отведите меня к Великому Хранителю, — приказала она слуге. — И не вздумайте звать стражу. Голоса лишу.

Судя по задрожавшим щекам старика, он поверил. Несчастный же не знает, что она на такое не способна. На мгновение ей стало жаль его, но Мира тут же напомнила себе, что эти люди знают лишь два чувства: издеваться над одними и пресмыкаться перед другими. И она больше не позволит над собой издеваться.

— Идём? — спросила она.

Слуга послушно зашаркал стоптанными туфлями по старым, протёртым и скрипящим доскам пола. Мира шла следом, вспоминая расположение комнат. Ага, вот налево повела лестница, которая заканчивается в покоях, отведённых Колдуну. Значит за поворотом должна быть комната, где Великий Хранитель принимал её в прошлый раз. Впрочем, приёмом это было назвать сложно: старик лежал в кровати, накрывшись кучей одеял, а Мира в страхе билась лбом об пол.

«Теперь он не заставит меня встать на колени, — подумала она. — Всё изменилось, дедушка. У меня есть миссия, которая важнее мелких страхов за свою жизнь. И я не уйду, пока вы не поднимите азарцев на борьбу с Абрахазом. Другой попытки спасти этот мир у нас больше не будет. Сама богиня Оямото пожертвовала собой ради этого. Что уж говорить о нас, простых смертных».

Она подумала о Гае и о том, что больше никогда его не увидит. Душу заполнила чёрная, безысходная тоска. Мира загнала её поглубже — сначала дела.

Слуга подошёл к высокими дверям. Мира вспомнила, что за такими же только в Башне когда-то состоялось собрание, на котором Даяна пыталась лишить Гая права быть наставником на турнире. Только Даяны тоже уже нет, стёрта в пыль жерновами власти. Остался лишь старик, сжимающий в изуродованных подагрой пальцах горло города.

Слуга остановился у дверей и вопросительно посмотрел на Миру. Она кивнула. Слуга открыл двери и начал дребезжащим голосом:

— Великий Хранитель Элсара, к вам...

— Спасибо, Прол, дальше я сама, — сказала она и, повыше подняв подбородок, вошла в зал. Довольно большой, с разноцветными стёклышками в окнах, за которыми чах больной азарский день. Посередине комнаты стоял большой овальный стол из потемневшего дерева и вокруг него стулья. Другой мебеи не было. Вдоль стен, будто изваяния, замерли кукры. Кажется дед теперь и в туалет без них не ходит. Мира подумала, что кукры это проблема, которую ей увы не решить, а взгляд уже остановился на сидящих за столом людях: Великом Хранителе, Колдуне и Окато. Все трое смотрели на Миру с недоумением.

— Она взломала замки и вышла, — виновато пролепетал за её спиной слуга.

— Великий Хранитель, вам придётся меня выслушать, — с нажимом произнесла Мира. — Именно сейчас.

Глава 11. Мокрозявы не хотят кукрить

Старик хмыкнул:

— Надо же какая! Придётся. Ты где такая выросла?

Мира улыбнулась, глядя прямо ему в глаза ответила:

— Так в Лесу же. Вы сами меня туда отправили.

Окато ещё глубже засунул руки в широкие рукава, став похожим на китайского божка. Колдун неожиданно громко щёлкнул пальцами, и в комнате вторым кругом перед кукрами материализовались маги в чёрных, до пола мантиях.

Прекрасно — каждый со своей армией. И только Мира — одна в поле воительница.

Она почувствовала, как горло сдавила рука страха.

«Может, отступить? — мелькнула мыслишка. — Поджать хвост, признать их хозяевами. Вот только как я буду с этим потом жить? Как буду оставаться наедине со своей совестью?»

Краем глаза Мира заметила, что к ногам подкатился небольшой матово блестящий жёлтый шарик. Она осмотрелась, недоумевая, откуда он взялся, встретилась взглядом со слугой. Тот закрыл и открыл глаза, что означало «да». И указал взглядом на шарик, мол возьми. Мира заколебалась: что это — помощь или наоборот? Что на уме у этого старика? Сначала не хотела не поднимать, но Прол смотрел на неё так просительно, что она сдалась. Никакие дурные предчувствия в ней не шевелились, внутренний голос молчал. В конце концов, это всего лишь шарик, который можно в любой момент выбросить. Мира наклонилась и, сделав вид, что поправляет застёжку на туфле, подняла его, прижала большим пальцем к ладони.

— Что ты хочешь рассказать? — спросил Великий Хранитель.

— Ничего особенного, — нервно усмехнулась она. — Всего лишь о том, как спасти мир.

И начала: сперва путано и слишком громко — из страха, что её опять перебьют. Но в этот раз Миру слушали и слушали очень внимательно. Увидев это, она перестала торопиться и проглатывать слова, речь стала более спокойной и складной. Мира рассказала обо всем, что узнала про Абрахаза, пришельцев, залежах нетбилона и уничтожении мира.

— Ты уже обсуждала это с лесными? — спросил старик, когда она закончила.

— Нет, я узнала об этом после возвращения из Леса, — ответила Мира. Вложив в голос столько убедительности, на какую только была способна, она добавила: — Великий Хранитель, нужно организовать ещё одно посольство к Лесному Владыке и поговорить с ним! Вы должны поплыть сами! Они не такие дикари, как их здесь считают. Да, у них свои законы и традиции, но так же как мы, они прежде всего защищают свои дома и семьи. Нам, азарцам, всем нужно объединиться. Понимаете?! Вместе мы сила, которую не смогут победить никакие пришельцы!

Она обвела глазами присутствующих. Маги низко опустили головы, так что Мире было сложно понять выражения их лиц. Окато смотрел на неё с непонятным сожалением, едва не говорил: «Бедная девочка».

А по лицам Великого Хранителя и Колдуна нельзя было ничего понять.

«Кажется, я воодушевилась своим рассказом сильнее всех, — с горечью подумала Мира. — Может они не верят мне, потому что я чужачка?»

— Великий Хранитель! — продолжила она, пытаясь пробить броню его равнодушия. — Понимаю, я не коренная азарка и, наверное, вы думаете, что моя душа не может болеть за этот мир. Я на самом деле долго не могла его принять. Он казался мне самым диким, мрачным, глупым, бесчеловечным. Но потом я... Знаете, когда я ещё была в Башне, одна мудрая женщина дала мне совет: «Верь в любовь. Ненависть и озлобленность ещё никого не спасли».

Она вспомнила про Гая и голос задрожал от подступивших слёз.

— И постепенно мне удалось принять вам мир. Оказалось, что даже в этом дерьмовом месте могут быть добрые, светлые люди. И... не только люди.

Ей вспомнились все те, кто помогал: врачевательница Камилла, укрывшая у себя совсем чужого человека; три весёлых брата газилинна, Чингай, Бренн. Мира почувствовала на щеках слёзы, но не стала их вытирать.

— К сожалению, я поняла это слишком поздно, когда уже многих потеряла... — сказала она. — Но я хочу сохранить этот мир. Ради памяти о них, тех, кто здесь жил, любил, боролся! Прошу вас, давайте сделаем это вместе! Если не мы, то кто?!

Справа кто-то взволнованно закашлял. Повернув голову, Мира встретилась взглядом со старым слугой. Он стоял, прислонившись к стене и по его морщинистым щекам текли слёзы. Взглянув на Миру, он смутился и вытер щёки рукавом.

«Ну хоть до кого-то я достучалась», — подумала она.

Великий Хранитель переглянулся с Колдуном и сухо произнёс:

— У меня вопросов больше нет. Можете забирать её к себе. Пора пополнить запасы воды в хранилище.

Миру словно ледяным дождём окатило. Не в силах вымолвить ни слова, она переводила взгляд с одного лица на другое. Что происходит? Как это, можете забирать?! А как же судьба Азара?

— Подождите! — воскликнула она. — Вы хоть слушали, что я говорила?! Азару грозит гибель, а вас интересует только откукренная вода?! Да вы все вообще в своём уме?!

Она встретилась взглядом с Колдуном. Тот вновь улыбнулся ей, как недавно во дворе: зло, коварно, безжалостно.

— Ну уж нет! — процедила Мира сквозь зубы и вытерла ладонями лицо.

Стоило лишь коснуться правого века, как глаз пронзила острая боль. Это окончательно привело в чувство. Глупая идиотка! Распиналась тут перед ними, душу открывала, пыталась достучаться до их высоких чувств, а там ничего нет. Давно уже кладбище с могилами тех, кто верил, горел и боролся.

— В таком случае, я ухожу искать тех, для кого судьба Азара действительно важна! Я ошиблась в вас, Великий Хранитель, — заявила она и прямо взглянула на Колдуна: — И не пытайтесь меня остановить! Я уже не та девочка, с которой вы рассматривали картины в разрушенном доме. Могу и плащик попортить.

В лице Колдуна проступила истинная сущность — властелина кровавых летучих мышей. Что же, значит поборемся.

Мира демонстративно развернулась и сделала вид, что уходит. Конечно, она ожидала, что он нападёт и приготовилась отразить удар, но не думала, что он окажется таким мощным. По залу пронёсся вихрь и стало темно, как ночью. Двери с треском захлопнулись, свечи в канделябрах погасли, а сами канделябры попадали, будто сломанные в бурю деревья.

— На пол! — раздался крик Окато. — Прикажите кукрам прикрыть нас!

Остальные слова затерялись в звоне разбитого цветного стекла на окнах и страшном шуме крыльев и царапанье когтей. Что-то металось по залу, бросалось на стены, разбивало в щепки стол и стулья. Вокруг висел мрак, только канделябры мерцали белым, точно обглоданные кости. Фигуры магов тоже стали белыми — они обступали Миру со всех сторон, брали в кольцо. Края их одежд трепетали, царапая её голые руки и ноги. Мира чувствовала, как они тянут из неё силы. Она быстро огляделась по сторонам, выискивая Колдуна, но его не было.

«Выслал против меня свою армию, а сам удрал, — подумала она. — Трус».

Она подхватила взглядом несколько подсвечников, закружила их вокруг себя, не давая магам подойти. Нужно как-то выбраться наружу. Только где теперь дверь? Не видно ни вилла!

В зале по-прежнему стоял гул, и сквозь него Мира услышала голос — протяжный, тоскливый.

— Ми-и-и-и-ира-а-аа-а! — звал он.

Её прошиб горячий пот.

— Прочь! — прохрипела она, сама не зная кому.

— Ми-и-и-и-ра-а-а-а-а! — вновь затянул кто-то невидимый.

Маги теперь висели над ней, словно огромные белые бабочки. Края их одежд трепетали, хотя ветра не ощущалось.

Мира рванула наугад, туда где надеялась найти двери. Руки на самом деле упёрлись во что-то твёрдое. Мира толкнула плечом, «дверь» поддалась, и она буквально вывалилась наружу. Потеряв равновесие, покатилась кубарем вниз, по наклонной, пока не остановилась, уткнувшись лицом в липкое, пахнущее плесенью и гнилью. Ощупав вокруг себя, сгребла пальцами что-то мокрое и холодное. Поднесла к глазам: пожухлые листья дерева.

«Откуда здесь листья?» — подумала Мира, в недоумении глядя на свои перепачканные в грязи руки.

Разжала пальцы, и комок листьев плюхнулся землю.

Она села, краем подола протёрла лицо. Одежда промокла насквозь и прилипла к телу. Мира осмотрелась: было относительно светло. Вокруг росли деревья: толстые и прямые, будто слоновьи ноги, они тянулись вверх, и кроны их терялись в белёсой мгле.

Мира тяжело поднялась на ноги — в ботинках хлюпало.

«Что за дьявольщина? — подумала она. — Как я тут оказалась? И где все?»

Тихо. Слишком тихо, будто она находилась не в лесу, а в пустой, изолированной от внешнего мира коробке. Прямо какая-то стерильная тишина.

— А-а! — заорала Мира.

Белёсая мгла опустилась ниже, затянула всё вокруг молоком. Мира протянула руку и разрезала мглу ребром ладони. На том месте появилась кровавая рана. Она отдёрнула руку.

Почувствовав чьё-то присутствие за спиной, Мира резко обернулась: никого. Но за деревьями точно кто-то был. Она слышала уставшее дыхание и шлепки, будто некто ступал по грязи босыми ногами. Мира замерла напряжённо всматриваясь в пустоту между стволами.

— Кто здесь? — спросила она.

Звук голоса нырнул во мглу, точно в колодец. Мира подождала ещё немного, заметила движение. Кто-то приближался к ней, шлёпая по ледяной грязи. Чвак. Чвак. Чвак.

Мира осмотрела землю в поисках в поисках того, чем можно защититься. Хотя бы палку найти! Но под ногами была только жижа. Мира подбежала к ближайшему дереву, схватилась обеими руками за нижнюю ветку, пытаясь её сломать. Ветка гнулась, но не ломалась. Неожиданно из пустоты появилась Даяна — в изорванном в клочья чёрном пеньюаре, надетом на голое, белое тело, некогда полные груди обвисли двумя сморщенными мешками. Черты лица магини заострились, чёрные волосы спутались; из-за них, как сквозь корни деревьев, на Миру смотрели сплошь чёрные, страшные глаза.

Мира шарахнулась в сторону. Правая нога поехала по грязи. Она упала в ледяную жижу, залепившую нос и глаза. Помогая себе руками, вскочила, побежала не разбирая дороги. По щекам стегал ветер, ступни кололи острые камни. «Быстрее, быстрее», — стучало в висках.

Даяна нагоняла её по деревьям, цепляясь волосами за растущие ветви, словно обезьяна хвостом. Длинные белые руки слепо загребали воздух, пытаясь схватить Миру. Несколько раз Даяне это почти удалось — острые ногти полоснули Миру по плечам, но она вырвалась, побежала дальше.

Вилл знает, работает ли в этом лесу магия, а важнее — как работает. Мира на мгновение задержалась, понимая, что теряет драгоценные секунды.

Даяна улыбнулась, показав мелкие зубки хищницы и спросила со свистом:

— Устала? Передохни. Дай-ка я тебя приласкаю.

Она протянула длинные, гибкие словно лианы руки.

— Иди на хрен! — выдохнула Мира.

Ударила взглядом в ствол растущего рядом дерева. Оно с треском переломилось. Сверху с протяжным стоном упала крона. Вместо листьев на ней росли человеческие ладони с растопыренными пальцами. Они облепили Даяну со всех сторон, стали слепо ощупывать лицо, шею, тело. Даяна с гневным шипением начала сбрасывать их с себя.

«На какое-то время я заняла Даяну делом» — подумала Мира и бросилась бежать дальше.

Вскоре её настигла усталость. Ноги подкашивались, колени ломило, дыхание перехватывало. Мира была уверена, что если запнётся и упадёт, то уже не поднимется. Заметив слева поваленное дерево с вывороченными корнями, Мира побежала к нему, хватая ртом тяжёлый, пропитанный плесенью воздух. Может, Даяна пробежит мимо?

Она проползла между корней, прижалась к земле, затаила дыхание. Почувствовала, как в бедро врезалось что-то твёрдое. Сунула руку в карман и нащупала круглый шарик. Достав его, увидела, что это тот самый, который для чего-то дал ей слуга Прол. Вот только она не помнила, чтобы убирала его в карман. Снаружи послышался хруст. Мира затаилась, глядя перед собой из-за корней, с которых свисали комья земли — Даяны не видно. Мира вновь посмотрела на шарик, отметила, что он из жёлтого стал серебристым. Мира растерянно повертела его в руке и вдруг поняла: «Меня тут нет! Это выдуманный мир, как висящий в пустоте куб. Шарик — тот самый маячок, позволяющий отличать реальность от сна введённой в транс мокрозявы».

Ай, да Прол! Ай, да хитрец! Помог на славу!

В просвете между корнями появилась Даяна. Свесилась, зацепившись ногами за ствол, раскачивая плетями рук и вращая глазами.

«Как хорошо, что Хадар этот лютый пиздец не видит,» — мелькнуло у Миры.

Она со злостью впечатала шарик Даяне в лоб и выдохнула:

— Тебя нет в моей реальности!

Даяна рассыпалась в пыль, и тут же деревья растаяли. Мира оказалась в большом круглом зале. Она лежала возле бассейна, опустив одну руку в воду черничного цвета, так что было скрыто запястье. Рядом с бассейном стояли две магини в длинных мантиях — совсем ещё девочки, младше Дарины. Их волосы были заплетены в сложный узор из множества косичек, на лбу и подбородке нарисованы красным знаки Ордена. Мира почему-то сразу поняла, что знаки нарисованы её кровью. Увидев, что Мира открыла глаза, девчушки в испуге переглянулись, в унисон ахнули и опрометью бросились вон из зала. Мира медленно достала руку из воды и осмотрела. На ладони виднелась небольшая кровоточащая ранка.

— Значит, снова кукрим, — пробормотала Мира и добавила с горькой усмешкой: — Здравствуй, Башня.

На ней была надета уже печально знакомая роба мокрозяв: платье из грубой серой ткани, этакий картофельный мешок с прорезями для головы и рук. Ноги были босыми, но несмотря на то, что она лежала на каменном бортике, холодно не было — камни как будто подогревались снизу.

Мира села, опираясь на здоровую руку и осматриваясь по сторонам. Зал был очень высоким, с куполом, повторяющим купол над городом. Поддерживали его несколько стоящих по кругу колонн из камня, напоминающего на малахит, только с металлическим блеском. Стены были сделаны из того же камня.

Мира вновь заглянула в бассейн: в черничной воде вихрились белые узоры, будто художник тонкой кистью выписал.

Она усмехнулась: «Не много же я накукрила».

В воде отразилось её лицо с огромным кровоподтёком под правым глазом, спадающими почти до пояса тёмно-русыми волосами. Мира отметила, что она больше не замарашка, какой приплыла в Элсар, волосы тоже были чистыми и расчесанными, хотя Мира не помнила, чтобы мылась.

«Значит, они всё же одолели меня, — подумала она. — В целом, это не удивительно: сколько магов было у Великого Хранителя? Двадцать? Пятьдесят? Да сверху вишенкой магия Колдуна. Не удивительно, что они скрутили меня в два счёта. Не зря же говорят, один в поле не воин, враги возьмут численностью».

Она вспомнила про шарик-маячок. В платье, которое было на ней, карманы не предусматривались, ладонь тоже была пуста. Наверняка маги нашли его у Миры и отобрали. Но почему тогда шарик появился в трансе, позволив Мире понять, что она кукрит?

И основное: каковы мотивы слуги Прола? Кто он вообще такой, если может снабжать её подобными штуковинами? Ни на один из вопросов у Миры не было ответа.

За спиной раздались шаги нескольких человек и шуршание одежд по полу. Она обернулась: по залу к ней направлялся Колдун, а за ним человек двадцать магов.

Мира подумала, что сидеть перед ними — проявление слабости — и встала. Голова тут же закружилась так сильно, что зал завертелся будто на карусели. Мира едва не упала в бассейн и постаралась, как могла достойно, вновь опуститься на пол. Заметив на полу красное пятно, взглянула на ладонь — так и есть, ранка кровоточила.

К этому моменту Колдун со свитой подошёл к ней и остановился шагах в пяти. Мире казалось, на неё надвинулась стена. Она подняла голову и прямо взглянула в лицо главы Ордена. Его толстые губы скривились в высокомерной улыбке. Остальные маги стояли за его спиной тёмным воинством.

— Мне рассказали, на Больших кочках ты сотворила чудо. Повтори его, — сказал Колдун. Голос эхом улетел под своды зала.

— То на Больших кочках, а то здесь, — в тон ему ответила Мира.

— Жители Элсара нуждаются в откукренной воде не меньше, чем на Больших кочках, — строго сказал он.

«Я призывала их спасти мир, а они вместо этого требуют добыть несколько кубов очищенной воды», — с горечью подумала Мира.

Расценив её молчание по-своему, Колдун тоном проповедника, отчитывающего блудницу, сказал:

— Я пытаюсь пробиться к твоей совести, Мира. Я верю, что, ты ещё одумаешься и сделаешь для элсарцев то, что в твоих силах.

Она взорвалась от негодования:

— Это ты мне говоришь о совести?! Я обо всём знаю, Колдун! Ты хотел меня убить по пути в Лес, ты мешал найти Тиреда!

Она заметила, что среди магов произошло движение. Только непонятно, кого именно они хотели бы защитить — Миру или Колдуна.

— Когда мои слова сбудутся и Великие дома Закуполья нападут на Азар, вас не спасёт даже целая Башня воды! — добавила она.

Колдун потёр гладко выбритый подбородок, глядя на Миру в задумчивости. На какой-то миг ей показалось, что он колеблется, но потом Верховный маг сухо произнёс:

— Жаль, что ты упорствуешь в своём нежелании помочь людям.

Мира коротко и яростно рассмеялась:

— Ну да, конечно!

Пропустив её восклицание мимо ушей, Колдун сказал:

— Мокрозявы в камерах ждут, пока их выпустят на волю. Им уже объявили, что ты одна можешь напитать чистой водой весь город. Представь, как они расстроятся, когда узнают, что из-за тебя их мучения не закончатся, — он притворно вздохнул: — Даже не знаю, что ты скажешь в своё оправдание, когда мы отведём тебя к ним, на нижний ярус Башни.

___

Художник арта К. Освальд

Глава 12. В Башне

Мира прищурилась: это была уже открытая угроза. Подчинись или мы отдадим тебя на растерзание толпе отчаявшихся мокрозяв. Мира вспомнила душные вонючие камеры, где люди не жили, а мучились и единственной отрадой для них былинаркотические сны.

— Значит, вы пообещали им свободу взамен на мою несвободу? — спросила она срывающимся голосом. — А как быть с моими мучениями?

Колдун поднял брови:

— Разве ты мучилась, добыв воду из земли или заставив Реку отступить от берега?

Мира отвела глаза. Она на самом деле не мучилась, Да, уставала, слабела, но ничего похожего на скотское состояние мокрозяв не испытывала. В общем она была и не против являть азарцам чудо хоть каждый день, пока не иссякнут силы! Дело было в Абрахазе и конце света. Мира уже поняла, что если согласится на условия Колдуна и начнёт выдавать им откукренную воду, словно бездонная бочка, всё останется как прежде — пока не случится страшное.

Колдун смотрел на неё в ожидании решения.

— Давайте сделаем так, — сказала Мира, стараясь чтобы голос звучал ровно. — Вы заключаете союз с лесными и готовите армию для нападения на пришельцев. Я знаю, как их победить, но для этого нужны все силы Азара. Армия кукров тоже будет бесценна. А я взамен обеспечу всех чистой водой.

Колдун посмотрел на неё долгим взглядом. На некоторое время в зале воцарилась тишина, нарушаемая только людским дыханием. В тот момент, когда у Миры появилась робкая надежда, что здравый смысл победит, Колдун покривил губы и приказал:

— Уведите её на нижний ярус. Мокрозяве место среди себе подобных.

К Мире направились сразу несколько магов.

«Ага, щас!» — подумала она.

Зачерпнув воду со дна бассейна, стеной швырнула её на магов. Но Колдун выставил ладони вперёд, и вода вернулась в бассейн, по пути окатив Миру потоком брызг. Промокшая до нитки и униженная неудачей, она закашлялась, захлебнувшись попавшей в нос и горло водой.

«Их слишком много, — подавленно подумала она. — Мне с ними одной не справиться».

Тем временем, помощники Колдуна подошли к ней и подняли за руки с пола. Их магия сдавила ей руки, словно тяжёлые кандалы и пригнула к полу.

«Возвращаться в Элсар было ошибкой, — поняла Мира. — Следовало сбежать с ладьи, вернуться в Лес и подговорить лесных напасть на Элсар. Никогда этот город не заключит ни с кем союз. Всё, чего хочет Великий Хранитель, это истреблять и нагибать соседей. Когда же я перестану верить правителям?!»

Это были правильные мысли, но опять запоздалые. Осознание того, что она опять потерпела поражение оказалось так велико, что Мира перестала осознавать, где находится. Она как будто провалилась в чёрную дыру, края которой пульсировали: «Я упустила последний шанс. Всё напрасно. Опять всё напрасно!»

Маги вели её закрученными лабиринтами коридоров, переходам и лестницам, а она повторяла одно:

— Всё напрасно. Опять всё напрасно!

Они остановились. Будто сквозь плотный слой ваты до Миры долетали слова магов. Каждое слово было понятно, но общий смысл утекал, как вода сквозь пальцы.

— Вы ещё можете заставить её... Ваши жизни зависят от неё... Она не хочет, чтобы вы стали свободны... Ей нужны ваши муки...

Затем магические оковы упали. Сосредоточившись, Мира вернулась в беспросветное настоящее. Она увидела, что стоит, держась обеими руками за решётку, а по коридору удаляются фигуры магов в мантиях. Напротив была пустая камера — с распахнутой настежь дверью она особенно сильно напоминала загон для скота. Мира вспомнила, что в прошлый раз эта камера была забита мокрозявами. Она прижалась лицом к решётке так, чтобы рассмотреть как можно бОльшую часть коридора. Так и есть — другие камеры тоже были пусты.

«Мокрозяв становится всё меньше», — подумала Мира.

Тишина за спиной была живой, и Мире не хотелось оборачиваться. Она представляла, кого увидит и что ей угрожает.

Тем, кто за спиной только подарили и тут же отобрали надежду на свободу. И предъявили ту, которая в этом виновата. Она чувствовала, как в камере нарастает буря.

«Если я сама не повернусь, они заставят меня сделать это, — подумала Мира. — От нападения их удерживает только страх перед моей магией».

Мира медленно разжала пальцы, выпустила прутья решётки и также медленно повернулась. У неё появилось странное ощущение, что Башня поворачивается вместе с ней, словно Мира была осью. Перед ней стояли люди в рубищах. Их лица сливались в одну серую массу, а в глазах светилось всё то же ожидание, какое было на Острове Серой Хмари и на Больших кочках.

«Спасение! — выстукивали их сердца. — Дай нам спасение! Отдай себя — полностью, без остатка. Мы хотим быть счастливыми. Просто быть счастливыми. Все. Разом».

Не встречаясь ни с кем взглядом, Мира прошла между людьми к стене. Они пропускали её без охоты, но и не задерживали. Они пока не понимали, что она будет делать дальше, и тоже ничего не предпринимали. Дойдя до стены, она остановилась и сказала, глядя в пол и обращаясь сразу ко всем но в тоже время, ни к кому:

— Я была уверена, что Великий Хранитель бросится спасать мир. Но его как будто даже жизнь собственного сына перестала интересовать. А ведь он отправлял нас в Лес для его спасения. Что-то изменилось за то время, пока нас не было в Элсаре. Я всё поставила на его чувство патриотизма, на любовь к родному миру, но ошиблась. Грубо, фатально ошиблась. Что же изменилось? Он получил армию кукров. Но причина его равнодушия к судьбе Азара не может быть только в этом. Ещё Окато что-то говорил... Да, точно, он что-то сказал в ответ на мою пламенную речь... (Она сжала виски). Бедная девочка. Точно, именно так. Он сказал бедная... Вернее не сказал, а подумал...

Её грубо толкнули в плечо. Мира подняла голову. Над ней нависала женщина-гора. Огромные груди, мощные руки, монументальный торс, слоновьи ноги. На её лице тоже всё было крупным: толстые губы, большой нос.

— Мексиканка! — воскликнула Мира.

Она совсем не изменилась, разве что кожа стала ещё более смуглой, а на щеке появилось несколько родинок, напоминающих гречку. Как не дико прозвучит, Мира была рада видеть эту женщину. Хоть одно знакомое лицо! Пусть даже воспоминания, с ней связанные, были из тех, какие хочется забыть.

Мира заметила, что другие узницы Башни сбились в кучу, будто стая волчиц, и даже их приглушённые голоса напоминали теперь звериное рычание.

Мексиканка властно и сурово взяла руки Миры в свои и сжала, так что у той хрустнули кости.

— Не думала, что когда-нибудь вновь увижу тебя, — сказала Мексиканка.

— А где мадам Олсен? — спросила Мира, взволнованно осматривая толпу. — Я её не вижу.

По лицу Мексиканки прошла тень.

— Она стала кукром. Этот мир сразу был не для неё, — глаза женщины наполнились слезами. Она часто заморгала, и щеки прочертили дорожки слёз.

— Соболезную, — тихо сказала Мира. — Она была хорошим человеком.

Из толпы раздался женский голос:

— Здесь много хороших людей!

Мексиканка цыкнула на выкрикнувшую, приказывая замолчать.

— Так странно, — произнесла Мира. — Только сегодня я вспоминала слова мадам Олсен, что нужно верить в любовь. И вот, оказывается, её нет. Вы правы — этот мир слишком беспощаден, чтобы в нём выживали чистые души. Он будто специально создан для убийц, подлецов, насильников.

Мексиканка приблизила к Мире лицо и сказала очень тихо, чтобы услышала только она:

— Я хорошо отношусь к тебе, но не смогу их удержать. Слышишь?

Она красноречиво провела ребром ладони по своей шее. Да уж, куда понятнее?

Мира посмотрела ей за спину — озлобленные худые лица наркоманок, живущих от транса до транса, пока вода не заберёт их души.

Освободив руки из тисков Мексиканки, она громко сказала, обращаясь к толпе:

— Вас всё равно не отпустят!

Мексиканка взглянула на неё с тревогой.

— Вы сейчас совершаете ту же ошибку, какую совершила я, вернувшись в Элсар: верите обещаниям подлого старика! — продолжала Мира. — Не верьте, он их не сдержит. Вам сказали, что вас всех отпустят, а воду для всего Элсара буду добывать я. А вы думали, что будет, если я заболею и умру? Или моя способность пропадёт так же внезапно, как появилась? Запасы воды опять закончатся, а кроме вас других мокрозяв нет. Поймите же наконец — вас не выпустят отсюда в любом случае! Великий Хранитель никогда не останется без запасного варианта!

Но зря она пыталась пробиться к их здравому смыслу: её не слушали. Для этих людей она стала сосредоточением зла. Вся их ненависть, накопленная за годы заточения, ждала возможности выстрелить. И Мира стала идеальной мишенью.

Коренастая шатенка с заплетёнными во множество мелких косичек волосами достала спрятанную за спиной тарелку и метнула Мире в голову. Ожидавшая чего-то в таком духе, Мира взглядом отбила тарелку в стену. Тогда шатенка кинулась неё, визжа как взбесившаяся кошка. Мексиканка перехватила её, но следом за первой женщиной, на Миру бросились остальные.Чьи-то ногти оцарапали ей лицо и шею, чьи-то пальцы вцепились в волосы. Мира видела вокруг себя только искажённые бессильной яростью лица.

Несколько мокрозяв повисли и на Мексиканке. Она скидывала их с себя будто огромная бурая медведица.

Мира дала приказ концам платьев женщин связаться между собой. Мгновение — и мокрозявам стало уже не до нападения. Изумлённо пища, они стали отвязываться, но чем больше старались распутать узлы, тем сильнее те затягивались.

Тем временем к решётке уже подбежали стражи — три крепких парня. Наверняка караулили неподалёку — в планы Колдуна входило проучить и заставить Миру добывать воду, но не убить. Впрочем как раз Колдуну её смерть была бы весьма кстати, а вот Главный дед был пока заинтересован в ней живой. Не теряет надежды сделать её гидростанцией.

Ворвавшись в камеру, стражи руками оттеснили беснующихся баб к стене подальше от Миры. Она отметила, что оружия при них нет, петли для палок и ножны были пусты. Видимо их проинструктировали не брать оружие в самый последний момент. Мира тут же подняла руки ладонями вверх. Мол, я самая законопослушная мокрозява во всей Башне.

— Выходи, — приказал ей один из стражей. — Не умеешь себя вести, будешь сидеть отдельно.

Все женщины, кроме Мексиканки смотрели на неё с яростью. Мира широко им улыбнулась:

— Пока, девочки.

— Будь ты проклята! — глухо проворчала коренастая шатенка.

— Молчать или пропустишь свою очередь кукрить, — пригрозил ей страж.

Больше желающих проклинать вслух не нашлось.

Мира вспомнила свои наивные планы стать справедливой, доброй и всеми любимой магиней. На деле всё получалось с точностью до наоборот.

«Наверное это со мной что-то не так, — думала она. — Может, будь на моём месте другая, возможно, всё складывалось бы иначе».

Обернувшись, Мира увидела, что мокрозявы занялись развязыванием узлов на платьях, сцепивших их всех в одну связку. Страж легонько подтолкнул её в спину и она прибавила ходу. Вдоль стен на расстоянии десяти шагов друг от друга стояли маги, уничтожая малейшую надежду на побег. От одного мага к другому протянулись нити магии: будто кто-то натянул проволоку и пустил ток.

Они поднялись на несколько пролетов, и Мире показалось, что они покидают проклятое место и возносятся к «небесам», где даже дышится легче. Именно на этом ярусе была комната, в которой она жила пока шло обучение и подготовка к турниру мокрозяв. Мира почувствовала, как сердце сделало рывок и забилось в горле. Она не была готова к месту, где всё напоминает о Гае.

— Не надо сюда! — воскликнула она.

Идущий впереди страж удивлённо обернулся:

— Передумала? — спросил он.

Мира до боли сжала пальцы, угрюмо сказала:

— Нет.

Пошли дальше. Скудно освещённый факелами коридор всё длился и длился, казалось, ему не будет конца, как и магам вдоль стен.

Идущий впереди страж приостановился, дождался её и сказал:

— Ну и тварь же ты.

Мира вздрогнула всем телом, щёки полыхнули от злости и обиды.

— Полегче! — процедила она сквозь зубы. — Не то...

Ближайший факел выбрался из гнезда и угрожающе двинулся в сторону стража.

— Эй! Эй! — заорали идущие за спиной стражи.

Но ближайший маг уже подхватил факел и вернул на место.

— Хлопотно со мной, — с улыбкой посочувствовала Мира магу. Тот зыркнул на неё из-под капюшона и ничего не ответил. Мира вскользь отметила, что оскорбивший её страж от факела даже не отклонился.

Несколько метров прошли молча.

— Я пытаюсь понять, чем ты думаешь? — продолжил страж. — Как тебе не жалко этих несчастных (он ткнул пальцем в пол). Ты ведь сама была на их месте.

Мира прерывисто вздохнула и скосила на него глаза, впервые увидев в страже живого человека. Как и маги, они все были для неё будто манекены: одинаковые и бездушные. А этого захотелось разглядеть: темноволосый, с монголоидным типом лица, короткой редкой бородкой, которую правильнее было бы вовсе сбрить, волосы затянуты в хвост, нос когда-то был сломан и сросся неровно.

— Если бы это их спасло, я бы согласилась, — глухо произнесла Мира.

Страж хотел что-то сказать, но его перебил идущий за спиной товарищ:

— Ничего, скоро на её магию найдут управу. Я слышал, Колдун поднял все архивы Ордена.

У Миры от страха застыла спина. Поднял архивы? Что он хочет там найти?

— Не думай, что таких как ты в Азаре не было, — продолжал страж. — Имелись, да им быстро хвосты прижигали.

— Возможно, это была я же, — пробормотала Мира. — Одна из трёхсот восьмидесяти шести копий. Хотя вряд ли. Я бы себе об этом сказала.

— Что ты там бормочешь? — рассмеялся страж за спиной. — Скоро нагнут как всех. Не бывает такого, чтобы на кого-то не могли найти управы.

«Не предоставлю вам такой радости, — подумала Мира. — Я и так загостилась в вашем „славном“ городке».

Она решила всё же попытаться сбежать из Башни — даже несмотря на оцепление из магов. Нужно усыпить их бдительность, а потом дать дёру.

«Убегу из Башни, проберусь за ворота, угоню лодку и прямиком в Лес, — думала она. — Этот город обречён, вот пусть и погибает. Ещё бы до шляпы с голограммой добраться! Хадара обвинили в том, что он хотел свергнуть законную власть, но у меня как раз есть доказательства того, что власть Великого Хранителя и его наследника Тиреда — не законная. В одиночку размахивать шляпой, конечно, глупость несусветная. Её отберут и уничтожат. А вот если заручиться поддержкой лесных и приехать в Элсар на канжди, разговор будет совсем другой. Осталось добраться до шляпы. Ещё бы в точности узнать, куда унесли сундук...»

Они остановились возле закрытой комнаты. Страж, с которым Мира разговаривала, открыл дверь, и она вошла внутрь. Эта камера была как бы зеркальным отражением той, в которой некогда жила Мира — всё также, но наоборот. Мира пробежала глазами по кровати, тазу, кувшину с водой, столу, отхожему месту в углу. Окно в камере не предусматривалось. Страж поставил на стол лампу.

— Спасибо, — проронила Мира.

Он ничего не ответил и вышел. Мира подождала, повернётся ли в замке ключ. Не повернулся. Значит, до них, наконец, дошло, что запирать её бесполезно — если только магией. Мира направилась было к двери, но даже не дошла, как пол под ногами закачался, а перед глазами всё поплыло. Голову пронзила такая боль, словно её ткнули раскалённым прутом. Вскрикнув, Мира отступила, сама не помня как добралась до кровати и потом ещё долго лежала, постанывая, и ощущая, как гаснет в правой половине головы "пожар".

— Вот вам и вседержительница, — пробормотала она. — Выйду из Башни, проберусь за ворота, угоню лодку и прямиком в Лес...

Тут её охватил безудержный истерический хохот. Катаясь по кровати, она тряслась как в лихорадке, по щекам катились слёзы, и Мира вскрикивала:

— Выйду из Башни! Прямиком в Лес! Вседержительница!

Неожиданно левую щеку обожгла пощёчина. Тут же истерика отпустила — будто кто-то повернул рубильник. Убрав прилипшие к лицу спутанные, мокрые от слёз и пота волосы, Мира увидела что к столу подошёл страж, прежде назвавший её тварью. Мира запоздало сообразила, что во время катания по кровати платье неприлично задралось, быстро встала, поправила.

— Что... Что ты тут делаешь? — спросила она осипшим от истерики голосом.

— Поесть принёс, — ответил он.

На столе в самом деле появились плошки с едой, кружки и большой кувшин. Мира почувствовала сильную жажду. Во рту прямо спеклось всё.

— Что в кувшине? — спросила она.

— Вода.

Подойдя к столу, она обеими руками взяла кувшин и стала пить прямо через край. Вода стекала по подбородку на грудь. Напившись, Мира вытерла губы тыльной стороной ладони, поставила кувшин на стол. Взгляд сам полез по тарелкам. Страж молча смотрел на неё, перекатывая между пальцами небольшую продолговатую и плоскую вещицу.

Мира схватила с одной тарелки лепёшку, напоминающую на вид подошву ботинка, с другой какой-то зелёный овощ и с жадностью вгрызлась в них зубами. Лепёшка и на вкус напоминала подошву, а овощ оказался ничего, на варёную тыкву похож.

Бросив взгляд на дверь, Мира отметила, что та плотно закрыта.

— Не ожидала, что придёшь именно ты, — пробурчала Мира с набитым ртом. — Насиловать меня будешь?

— Зачем? — удивился страж.

— Так, от скуки.

— Нет. Ты не в моём вкусе.

— У-у, — она собрала с платья на груди крошки, отправила в рот и облизала пальцы. — А чё тогда не уходишь?

— Поговорить хочу.

Мира бросила на него короткий взгляд, взяла кувшин с водой, опять поднесла к губам.

— Кружка есть, — сказал страж.

Она демонстративно выпила из кувшина, поставила на стол и с вызовом спросила:

— Опять будешь к моей совести взывать? Так у меня её нет. Я же виллова ведьма.

Он смутился, даже вещицу перестал вертеть.

— Почему ты в коридоре сказала, что даже добыча воды не спасёт мокрозяв?

Мира глядела на него исподлобья. Что это ещё за фрукт? Кем подослан? Колдуном? Великим Хранителем? Или обоими сразу?

— Забудь, я пошутила, — сказала она.

Хотела отвернуться, но страж схватил её за руку, повернул к себе лицом. У него были такие глаза... Как у людей, которые ищут правду. А что, если его никто не подсылал?

— Почему? — повторил вопрос страж.

«Какие у меня варианты? — подумала Мира. — Сидеть безвылазно в этой комнате, пока Колдун не отыщет в архивах способ заставить меня стать водокачкой для всего Элсара? Может этот парень мой единственный потенциальный союзник?»

Она устало вздохнула: как не крути, а чтобы узнать, правильный шаг сделала или нет, сперва нужно шагнуть.

Глава 13. Союзник

— Так почему? — в третий раз спросил страж.

— Потому что старик не будет рисковать водой, — ответила Мира. — У меня раньше не было таких способностей и никто не гарантирует, что они будут всегда. А без откукренной воды город умрёт.

Вещица опять начала движение между пальцами стража: от большого к мизинцу и обратно.

— Они затеяли весь этот цирк ради психологического давления на меня, — продолжила Мира. — Чтобы я стала личной водокачкой Колдуна.

Внезапно до Миры дошло, что он вертит: магнитный ключ от домофона. Она в изумлении указала на вещицу и спросила:

— Это... как здесь?

— Мой брат как-то протащил его в этот мир, перед турниром мокрозяв передал мне. Сказал, вернусь — отдашь. Но не вернулся. Ключ здесь бесполезен, знаешь же, тут свои металлы и свои законы физики. Но я с тех пор всегда ношу его с собой — чтобы напоминал о том, кто я.

Именно эта вещица окончательно убедила Миру довериться ему. Хоть она и понимала, что даже это может быть игрой, но ... Хотя бы кому-то же нужно верить! Иначе — просто удавиться.

— Я всё равно не понимаю, почему ты отказываешься помочь мокрозявам, — сказал страж.

Мира тяжело вздохнула:

— Как тебя зовут?

— Жәй*.

— Так вот, Жэй, я не против помочь, понимаешь? Мне даже хотелось бы стать доброй волшебницей, которая приходит, делает вот так, — она подняла руки ладонями вверх, — и всем становится хорошо. Но я уже столкнулась с тем, что мои добрые дела используют для зла. В прошлый раз это привело к смерти, — Мира запнулась, потом с усилием закончила: — дорогого мне человека.

— Получается, никому не нужно ничего делать, чтобы некто гипотетический не использовал это для зла? — спросил страж. — Это называется эгоизм.

Мира изумлённо моргнула:

— Эгоизм-то тут каким боком?

— Ты ставишь личные разочарования и страхи выше блага для многих людей.

— Нет! — возмутилась она. — Причина не в моих хотелках! Всё гораздо шире и речь идёт о, — Мира заколебалась, не зная рассказывать ли ему про угрозу из вне. После катастрофического фиаско с власть имущими, её мнение о себе, как мессии, обвалилось ниже нуля.

— О чём? — спросил страж.

— О спасении мира, — ответила она с тяжёлым вздохом. После чего рассказала о том, что ранее поведала Колдуну и Великому Хранителю.

И, наконец-то, она нашла благодарного слушателя, пусть даже в лице обычного стража. Он разволновался, на скулах заходили желваки, а ключ носился между пальцами, как ненормальный. Но главнее всего для Миры было то, что страж ей поверил.

Когда она замолчала, Жэй некоторое время переваривал информацию. Несколько раз порывался что-то сказать, но сам себя останавливал. Мира терпеливо ждала.

— У тебя есть в городе друзья? — наконец спросил он.

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. Я приплыла в Элсар специально, чтобы встретиться с Великим Хранителем. Была уверена, что как только он узнает о людях из Закуполья, так сразу начнёт суетиться. Поднимет армию, поедет заключать союз с лесными. Но ему угроза как будто вообще до фонаря, — она взволнованно сжала пальцы. — Я пытаюсь понять в чём дело, но не могу. Это же его мир, а он ведёт себя так, словно угроза его не касается! Занят только тем, как достать воду.

Ключ замер между средним и указательным пальцами стража, сам он подался вперёд, так что стал к Мире очень близко. Покосившись на дверь, мужчина сказал:

— Три закрытия Купола назад в Реку с западной стороны Элсара опускался огненный шар. Я как раз был на посту и видел, как из шара выходили боги. Они прошли над водой и скрылись в пещерах. А чуть позже туда же в паланкине направился Великий Хранитель.

Мира смотрела на него широко открытыми глазами. Ну конечно! Это же очевидно — как она сама не додумалась: старик обо всём знал! Её рассказ про нападение не стал для него неожиданностью. Вспомнились слова себя-будущей: «Сначала между жителями Азара началась война, затем с небес спустились люди в сверкающих одеждах и прикончили оставшихся. Здесь началась война за нетбилон».

Скорее всего, тогда всё начиналось также. Абрахаз и другие великие дома заключили с правителем Элсара соглашение, что они помогают ему стать владыкой всего Азара. А затем они уничтожат и его самого. Деда просто разведут и кинут, иными словами поступят также, как привык поступать он сам.

— Сухири уже уничтожен, — пробормотала Мира. — Остров Серой Хмари тоже. Рудник и Лечебница и раньше во многом зависели от Элсара. Теперь, когда у Великого Хранителя появились кукры, он хочет завоевать Лес. Потом пощёлкает как орехи мелкие народы, вроде газилиннов и станет правителем всего Азара.

Она порывисто схватила стража за руку, так что ключ врезался ей в ладонь.

— Мы должны свергнуть Великого Хранителя! — прошептала она. — Он чудовище, которое приведёт этот мир к гибели!

Жэй осторожно убрал руку из её ладоней, тоже шёпотом произнёс:

— Боюсь, я не тот, кто тебе нужен.

Мира упала духом — испугался. Ну, конечно, зачем ему связываться с безумной девицей, бормочущей всякий бред про конец света?

— Понимаешь, — продолжил Жэй. — Я не лидер и не умею призывать людей к переменам. За мной никто не пойдёт. Но если я могу помочь в чём-то другом: может, с кем-то связаться, что-то передать, это пожалуйста.

Мира посмотрела на него с новой надеждой. Решение пришло мгновенно.

— Найди шляпу, — сказала она.

Жэй уставился на неё в изумлении.

— Что найти? — спросил он, видимо решив, что ослышался.

— Я везла в сундуке шляпу. Это очень важная вещь, в ней хранится падение власти Великого Хранителя.

На лице стража всё ещё выражалось сомнение, когда он спросил:

— Где она?

— Я не знаю, — вздохнула Мира. — Вроде сундук, где она была, унесли в дом Великого Хранителя. Но это не точно. Последний раз я видела её на ладье, когда мы вернулись в Элсар. Честно говоря, я даже не знаю, куда его унесли.

Она подумала о слуге Проле. Почему-то же он дал ей шарик-маячок, позволяющий различать реальность и сон. Но можно ли ему, всю жизнь преданному дому Великого Хранителя довериться в поиске голограммы? Нет, слишком рискованно. И вообще, чем меньше людей знает о том, что ищет Жэй, тем лучше.

Страж прислонился к стене, некоторое время изучал Миру, и ключ сновал по его пальцам, словно белка.

— Что в шляпе? — спросил он. — Мне нужно знать. Или не возьмусь.

Их взгляды скрестились.

«Всё-таки подослан», — подумала Мира и сказала как можно равнодушнее:

— Значит, не берись, — тут же подумала, что это слишком резко и мягче добавила: — Прости, но я не могу сказать. От этой вещи зависит даже не одна жизнь, а... можно сказать, ход истории. Что если тебя поймают и ты выдашь тайну? Ты, конечно, очень крепкий парень, но... Я уже познакомилась с новым Старшим агентом и представляю, как они вытягивают правду.

Жэй усмехнулся, подкинул ключ в воздух. Он завертелся и упал ему на ладонь. Страж сжал его в кулаке и сказал:

— Допустим, я найду шляпу. Что дальше?

— Мне из этой комнаты не выйти. Поэтому тебе надо будет отвезти шляпу в Лес и передать её Владыке или его магу Вилюну. И рассказать всё то, что ты от меня узнал. Думаю, они сообразят, как добраться до того, что в ней скрыто.

Он озадаченно нахмурил брови:

— Почему тебе отсюда не выйти?

— Орден установил вокруг этой камеры магическую преграду.

Перехватив его недоверчивый взгляд, Мира добавила:

— Кроме меня её никто не ощущает. Остальные могут спокойно входить и выходить. Она настроена только на меня.

— А ты, похоже, важная птица, — заметил он.

Мира болезненно поморщилась:

— Знаешь,на Азаре я уже не раз наблюдала, как свергают прежних кумиров, а любая мелюзга может стать значимой фигурой. Только это ненадолго. Пройдёт время и её тоже сомнут и отбросят, как куклу, с которой наигрались.

Жэй опустил ключ в нагрудный карман, подошёл к столу и стал неторопливо составлять друг в друга плошки. Мира с напряжением ждала, каким будет его решение.

— Если откажешься, я тебя пойму и не осужу, — сказала она, не выдержав молчания. — Только прошу, сохрани этот разговор в тайне.

Он собрал плошки в одну руку, подошёл к двери, обернулся:

— Я поищу твою вещь. Но ничего не обещаю.

Мира улыбнулась, стараясь выглядеть спокойной:

— Конечно.

— Какой сундук искать? Как он выглядит?

Мира подробно описала и сундук и шляпу. Жэй кивнул, ушёл. Оставшись одна, она в изнеможении рухнула на кровать. Этот разговор вымотал её не меньше, чем кукрение воды или магия. Какое решение примет Жэй? Будет рисковать или постарается забыть об этом разговоре и жить, как раньше — спокойно и размеренно?

Стоило закрыть глаза, как перед Мирой словно наяву встали перекошенные злобой и отчаянием лица мокрозяв в камере.

«Не понимаю, почему ты отказываешься, — прозвучал в голове голос Жэя. — Ты могла бы хоть немного им помочь».

— Стоит один раз пойти на уступку и потом я только и буду делать, что плясать под его дудку, — прошептала Мира. — Я действительно помогу мокрозявам, если предотвращу гибель Азара. И не только мокрозявам.

Сейчас она жалела, что не ответила Жэю именно так. Да, это был бы достойный ответ — а не то, что она лепетала про свои хотелки. Хотя, какая разница, что она сказала? Мысль о том, что она, едва почувствовав в себе силу, оказалась заперта в этой вилловой комнате, сводила с ума.

«Я была слишком самонадеянна, — думала Мира. — Мне показалось, что я стала равна богам, да что там, сама стала богиней. Вседержительница! А они меня вот так, об землю в лепёшку...»

Она села на кровати, осмотрелась. От осознания собственной беспомощности, хотелось что-нибудь разрушить. Заметив краем глаза что-то на стене, присмотрелась. Там было что-то выцарапано, но основная надпись уходила вниз под кровать, а наверху была только завитушка буквы «З». Мира спустилась на пол, отодвинула кровать от стены. Теперь она могла прочитать надпись полностью.

«Здесь жила Алекса. Помните меня».

Мира вздрогнула всем телом. Похоже, сегодня её обступили все призраки прошлого. Чётко вспомнился грохочущий по рельсам поезд и отчаянный крик Алексы: «Мира! Пожалуйста, дай мне шанс! Я всё поняла! Прости меня! »

— Я простила, — прошептала Мира. — Давно простила. Просто такая уж здесь жизнь: или ты их, или они тебя.

Она обошла комнату, разглядывая её совсем другими глазами, Значит, здесь жила её противница. Здесь готовилась к турниру, боялась, плакала, надеялась. Мире отчаянно захотелось увидеть её вновь, выпить на двоих бутылку браги и сказать:

— Смотри, какая я теперь стала. Сам Колдун роется в архивах Ордена, чтобы найти на меня управу...

Она слепо уставилась на горящую на столе лампу. В нахлынувшем порыве ярости схватила её и швырнула об стену. кипящее масло брызнуло во все стороны, несколько капель попали на руки. Глухо зарыдав, Мира вновь бросилась на кровать лицом вниз и накрыла голову руками. А вокруг неё кривлялись в безумной пляске призраки прошлого: Алекса, Даяна, Магда, ставшие кукрами мокрозявы, Бренн. Взявшись за руки, они водили хороводы, а посреди всего этого безумства сидела Оямото и курила трубку.

...

Жэй не возвращался. Еду принёс другой страж — хмурый и молчаливый. На вопрос Миры «Сегодня твоя смена?» он не ответил. То ли немой, то ли им запретили с ней разговаривать. Есть не хотелось, но она заставила себя проглотить бурую субстанцию в тарелке, думая, что организму нужны силы. Неизвестно, как всё дальше будет.

Мира извелась от ожидания, Не в силах усидеть на одном месте, она стала ходить по камере, повторяя в такт шагов:

— Он придёт, обязательно придёт.

А воображение рисовало ей картины одна страшнее другой. Вот Жэй пробирается в кладовку, где свалены вещи, открывает её сундук, достаёт шляпу, и тут на него набрасываются со спины. Заламывают руки, надевают на голову пыльный глухой мешок и волокут в тюрьму.

Или он открывает сундук, а шляпы там нет. В многочисленных переездах шляпу выбросили или люди Иртека, обыскивая сундуки, нашли её и кто-нибудь забрал для своей любовницы. И щеголяет она в ней сейчас по Элсару, ходит на рынок и трещит с подружками на улице перед домом, даже не зная, что у неё на голове.

Или Жэй сразу же выбросил из памяти разговор с Мирой и теперь спокойно спит дома после смены.

Она завершала три тысячи пятьдесят первый круг, когда дверь открылась, и в комнату вошёл Жэй. Без шляпы.

«Может, спрятал под одеждой?!» — подумала Мира.

Она остановилась напротив, вглядываясь в лицо Жэя со страхом и надеждой. За три тысячи пятьдесят один круг она столько всего передумала и мысленно проговорила, что сейчас лишь молча смотрела, ожидая его слов.

Страж медленно закрыл за собой дверь, подошёл к стене, облокотился на неё одним плечом.

— Ну?! — вырвалось у Миры.

— Пока ничего, — хмуро сказал он. - Сундук в доме Великого Хранителя, заперт. Ключи у старшего слуги Прола.

«Дьявол! Опять у Прола!» — подумала Мира.

— А выкрасть их можно? — спросила она.

По лицу Жэя прошла тень.

— Слушай, учитывая опасность, я должен знать ради чего рискую. Или ищи другого исполнителя, — последние слова прозвучали особенно жёстко, как железом по стеклу.

Мира понимала его. Он вправе требовать всей правды. И, похоже, у неё нет выбора. Кроме Жэя у неё здесь нет союзников.

«Можно сказать, что записано в шляпе, но не говорить, как запускается голограмма», — подумала она.

Хотя сама понимала, что секрет пера слишком прост, чтобы его нельзя было разгадать. Всего лишь подвигать рычажок — это может даже ребёнок.

«А что, если узнав какой информацией обладает, Жэй отдаст её не мне, а Великому Хранителю? — подумала она. — Наверняка у Жэя тоже есть мечты маленького человека: повышение по службе, деньги, выгодная женитьба на какой-нибудь крале, отец которой сейчас его даже на порог не пускает... Но! Кроме Жэя у меня никого нет! Совсем никого!»

Страж смотрел на неё в ожидании, и по его глазам Мира видела, что он тоже понимает — у неё нет других вариантов, кроме как рассказать ему обо всём.

— Хорошо, — сдавалась она. — Там всё дело в...

Неожиданно её пронзила мысль: «Ключ от домофона!»

Она бросила взгляд на руки Жэя. В прошлый раз он беспрестанно катал ключ между пальцами и это уже не зависело его воли, а стало чем-то вроде нервного тика. Он просто не мог не перекатывать ключ. А теперь держал руки вдоль тела, расслаблено. Перебив саму себя на полуслове, Мира спросила:

— А где подарок брата?

На лице Жэя мелькнула досада. «Как это я не учёл?» — сказал его взгляд.

Мира усмехнулась и отчётливо произнесла:

— Кто ты такой? И где Жэй?

Страж оскалился, сказал:

— А ты умнее, чем я думал.

— Обожаю удивлять, — в тон ему ответила Мира.

Лицо и фигура стража стали меняться и скоро перед Мирой стоял Колдун. Она невольно отступила к двери, спиной почувствовала исходящую оттуда силу магической преграды.

— Где Жэй? — повторила она вопрос, уже предчувствуя каким будет ответ.

— Можешь считать, что он погиб за тебя, — искривил Колдун в улыбке толстые губы. — Если тебе это приятно.

— Нет, мне это не приятно, — с усилием выдавила Мира. — Но откуда вы узнали? Так быстро.

Колдун с улыбкой коротко взмахнул рукой, и кровать отъехала от стены. Открылась надпись Алексы. Тут же на глазах Миры тонкие выцарапанные на стене строчки стали разворачиваться, словно бутоны диковинных цветов, пока не превратились в странных, полупрозрачных существ.

Мира горько усмехнулась:

«Что ж, Алекса, ты и после смерти сумела мне подгадить».

Колдун подошёл к стене, снял одно из существ и показал Мире на ладони.

— Их называют слухуны, — сказал он. — Обычные люди не способны их видеть, но ты у нас особенная. Поэтому пришлось подойти к делу с фантазией. Ты вдохновляешь меня на творчество — я говорю это без всякой иронии. Давно ни одна женщина не заставляла меня так много о ней думать.

— Сочувствую, — холодно заметила она.

— Что же, — сказал он. — Откровенность за откровенность? Я рассказал тебе про слухунов, а ты давай мне про шляпу.

— Хрен да с два, — процедила Мира.

— Такая милая девушка и такой грязный язык, — заметил он.

— Иди на хер, — добавила она с удовольствием. — И слухунов своих забери туда же. Им тут больше нечего подслушивать. Ты лишил меня всего и всех!

Колдун смотрел на неё с жестокой улыбкой в глазах.

— Мира, ты как будто разжалобить меня хочешь. Перестань, роль жертвы тебе не идёт.

Она промолчала. Выдержав паузу, Колдун спросил:

— Так в чём секрет шляпы? Я жду. Заметь, тебя просит сам глава Ордена. Кто ещё удостоен такой чести? А ты говоришь, я тебя чего-то там лишил.

Она опустила голову, глядя на него исподлобья. В голове проносились мысли: «Они не нашли шляпу. Иначе уже открыли бы её секрет. Неизвестно — то ли Жэй до неё не добрался, то ли сумел перепрятать. Скорее всего, шляпы просто не было в сундуке, иначе они достали бы её раньше него. Сейчас они наверняка ищут шляпу, опрашивают всех кто был на ладье и мог достать её из сундука».

Посмотрев в глаза Колдуна, Мира сказала:

— Найди шляпу и сам всё узнаешь.

Он поднял брови:

— Почему ты думаешь, что мы не отняли шляпу у твоего поклонника?

— Тебя бы здесь сейчас не было, — ответила она.

— Хм, — он снял с пояса висящую на ремне сумку, стал неторопливо отдирать от стены и складывать в неё слухунов. Мира наблюдала за ним, ощущая, как внутри всё трясётся от бессильной злобы и отчаяния. Ей казалось, что она стоит над обрывом, а внизу клокочет бурная река. И некуда уйти. А Река просит выпустить её из оков скал, скалит клыки-волны, царапает камень.

«Может покончить со всем разом? — подумала Мира. — Вот мы здесь вдвоём, он и я. Он сделал так, чтобы я не могла выйти из этой комнаты, была заключена в ней, как моллюск в раковине. Так пусть и он отсюда не выйдет».

— Ты зря пришёл ко мне один, — тихо сказала она.

Рука Колдуна, в которой он держал слухуна, задержалась возле сумки.

— Тебе нужна вода? Так я сейчас её дам! - добавила Мира и приказала Реке подняться выше, затопить скалы, ринуться по ущелью, расшвыривая встающие на пути камни. Сквозь трещины в полу и стенах начала просачиваться вода. Она прибывала очень быстро, так что скоро уже доходила Мире до колен.

Приказав двери не открываться, она сказала, глядя в лицо Колдуна:

— Вы трое — ты, Окато и Хранитель — отняли у меня всех, кто мне дорог. И ты прав, я не жертва. Я воин, а погибнуть в бою — достойно.

Вновь губы Колдуна скривила насмешливая улыбка:

— Хорошо сказано, но ты захлебнёшься ещё до начала боя.

— Ты не выйдешь из этой камеры, как и я, — процедила она сквозь зубы.

Её сбивало с толку, почему он даже не пытается уйти? Почему стоит и смотрит на неё с улыбкой, как на ребёнка, пугающего его бабайкой? Вода уже поднялась ей по грудь, а ему чуть выше пояса. Поток был так силён, что Мира схватилась за спинку кровати, чтобы устоять на ногах. Деревянный стол плавал по комнате от стены к стене, словно брошенная лодка. Вокруг него, подобно медузам кружились слухуны.

— Мира, остановись, — сказал Колдун. — Ты совершаешь ошибку. Хотя твоя смелость вызывает некоторое уважение, она глупа.

Мира упрямо сжала губы. Вода всё прибывала.

— Ладно, сейчас я покажу тебе, в чём глупость твоего поступка, — устало произнёс Колдун. — Смотри, как я умею.

С этими словами он превратился в огромную чёрную рыбину с удлиненным лучом хвоста, напоминающим меч. По воде мимо Миры проплыла его одежда.

— А ты так умеешь? — спросил у Миры в голове голос Колдуна.

— Нет, — прошептала она, потрясённо глядя на рыбу.

Колдун поднырнул под столом, взмахнул хвостом и разрубил стол надвое.

— Спускай воду, Мира! — прозвучал в её голове его насмешливый голос. — Спускай, пока ещё не поздно.

В памяти вспышкой возник сон, в котором она ходила по-пустому, полуразрушенному дому, а вокруг в воздухе плавали рыбы. Живые, огромные, магические. Вода достигла подбородка.

Мира поняла, что проиграла. Опять.

— Уйди! — простонала она, обращаясь к воде.

На несколько мгновений та остановилась, а затем начала стремительно убывать, возвращаясь в ущелье.

Колдун опять стал мужчиной с красивым, мускулистым телом. Достав из воды мокрую одежду стража, он начал отжимать её, глядя на Миру с насмешкой.

— Надеюсь, этот урок убедит тебя, что пора перестать упорствовать, — сказал Колдун.

Она сильнее впилась пальцами в спинку кровати.

Колдун с сомнением посмотрел на одежду, видимо раздумывая, одеваться или нет. Затем разорвал рубаху в ленту и обмотал вокруг бёдер. Остальные вещи движением руки превратил в пыль. После чего стал неторопливо собирать с пола слухунов и вновь складывать их в суму. Чуть повернув голову, Мира наблюдала за тем, как перекатываются мускулы под его влажной кожей бронзового цвета. В целом она понимала, почему Даяна потеряла от этого мужчины голову, но самой Мире он ничего кроме отвращения не внушал.

Убрав в суму последнего слухуна и завязав тесёмку, Колдун подошёл к Мире и остановился за спиной так близко, что его влажное тело коснулось её. Мира отшатнулась в сторону, но он удержал её за плечи.

— В Башне любое твоё действие обречено на поражение, — шепнул Колдун ей на ухо. — Это территория Ордена.

Мира сглотнула комок слёз и отвернулась.

— Что же, подождём ещё немного, — сказал он. — Уверен, рано или поздно ты одумаешься и покоришься.

Он бесшумно открыл дверь, вышел и также бесшумно закрыл её за собой. Мира зажмурилась и заорала от бессилия.

_____

җәй — в переводе с татарского «лето».

Глава 14. Без надежды

Теперь у Миры появилось время, чтобы оплакать Гая, и она полностью отдалась своему горю, мгновение за мгновением вспоминая всё, что с Гаем связано. От первой встречи на Реке до того, как она открыла глаза и увидела их с Хадаром, сидящими в шатре бок о бок и о чём-то беседующими. Эти воспоминания, такие яркие, близкие и живые, выматывали её сильнее всего. Мира физически ощущала, как Башня жадно впитывает их каменными стенами, отчего те становятся ещё плотнее и толще.

Мира потеряла счёт дням, да и делить сутки на день и ночь тоже перестала. Ей приносили еду и воду. Она ела, пила, спала, выполняла прочие потребности организма, но если бы её спросили, живёт ли она, Мира ответила бы — нет. Стоило забыться сном, как ей казалось, что стены комнаты сдвигаются, и она задыхается между камнями. Мира просыпалась с криком вся в поту и долго лежала, глядя расширенными глазами на слабый огонёк масляной лампы и чувствуя, как бьётся о рёбра-прутья сердце. Она была уверена, всё дело в Башне. Это Башня вытягивала силы, делала Миру слабой и сонной. Всё чаще Мира думала о том, что скоро Башня сломает её, заставит делать то, что нужно Ордену.

Но пока она держалась. Умом понимая, что Колдун обрубил все её связи с внешним миром, Мира придумала себе красивую надежду, что из Башни её вызволит Хадар. А почему бы и нет? Она была уверена, что ему удастся так или иначе опровергнуть возведённые на него обвинения, Хадар выйдет на свободу и не забудет про Миру. Он ведь раньше постоянно её спасал: сначала из Лечебницы от кукров, которые хотели её растерзать, потом из тюрьмы, подключив Даяну, затем отправился вместе с Гаем, чтобы освободить её от Бренна. Значит, не забудет и на этот раз. Не спроста же он ободряюще улыбнулся ей на прощание! Мира старательно оживляла в памяти ту его последнюю улыбку и говорила себе: «Если бы он не был уверен, что выйдет, то вёл бы себя иначе».

В конце концов, она до такой степени убедила себя в том, что Хадар непременно придёт её спасать, что в каждом доносившемся из коридора разговоре слышала его голос — и подолгу не отводила взгляд от двери, ожидая, что он сейчас зайдёт.

Но время шло, а Хадара не было.

Зато время от времени к ней заходили маги и спрашивали, не передумала ли она насчёт воды? Мира отвечала им презрительным молчанием, и они уходили. Однако в душе признавалась самой себе, что скоро сдастся. Например, несколько свечей назад она вдруг с ужасом осознала, что не может вспомнить, для чего упорствует.

...

Она забылась коротким сном, когда дверь в камеру открылась, и вошёл Колдун. Мира села, опираясь на руки и молча глядя на него. Колдун был строг и официален: в чёрной, подбитой красной окантовкой мантии, на голове обруч из светлого металла. Закрыв за собой дверь, Колдун подошёл Мире и остановился возле кровати, глядя на неёсверху вниз. Она решила, что не заговорит первой.

— Ты плохо выглядишь, — сказал Колдун.

Она усмехнулась:

— Температуру будешь мерить, добрый доктор? Или, может, соберёшь консилиум с коллегами из Лечебницы?

— Перестань паясничать, — раздражённо перебил Колдун. — Я к тебе с серьёзным предложением.

Мира иронично подняла брови:

— Я вся внимание.

— Хадар признался во всех своих злодеяниях и через несколько свечей его казнят на площади Правосудия.

Мира вздрогнула всем телом.

— Признался? — переспросила она свистящим шёпотом. — В чём именно?

— О, во многом, — Колдун холодно улыбнулся. — Некоторые его злодеяния даже меня заставили содрогнуться. Я и подумать не мог, что всё это время рядом с нами жил человек, который так сильно ненавидит Азар. Он мечтал уничтожить наш мир ещё с тех пор, как был мокрозявом в Башне, и потом добравшись до вершин власти, использовал её для этой цели.

На лице Колдуна проступила печаль.

— Это ложь! — воскликнула Мира. — Хадар не мог в таком признаться! Он хотел совсем другого. Он ехал в Лес, чтобы заключить союз с лесными, он...

— Мира, перестань, — раздражённо перебил Колдун. — Ты порядком надоела своей наивной верой в благородство. Особенно в благородство тех, у кого его нет и никогда не было. Повторяю, Хадар сам во всём признался и понесёт кару за свои злодеяния.

Она сидела, потрясённая услышанным. Нет, она по-прежнему не верила, что Хадар мог наговорить на себя все эти ужасы, но другая мысль оглоушила её будто обухом по голове: «Он не придёт меня спасти! Никто не придёт!»

— В общем-то я к тебе по его просьбе, — продолжил Колдун.

Мира подняла на него глаза. По его просьбе? Представить, что Хадар стал бы о чём-то просить своего врага было также невозможно, как в то, что он наговорил на себя весь этот бред про уничтожение Азара.

— Хадар очень хотел, чтобы ты присутствовала на казни, — сказал Колдун.

— Зачем? — едва слышно спросила она.

— Сказал, ему будет легче, если перед тем, как отправиться в Закуполье, он увидит кого-то близкого. Вы, как я понял, сдружились во время путешествия в Лес.

Мира кивнула: сдружились.

— Хадар раскаялся в своих поступках, но зло, которое он совершал, давит на него тяжёлым грузом, — продолжал Колдун. — Может ему на самом деле станет легче, если он тебя увидит. Не отказывай в последней просьбе смертнику.

— Конечно, я... Да! — воскликнула Мира, испугавшись, что со стороны выглядит, будто она хочет оставить просьбу Хадара без внимания.

— Буду откровенен, Великий Хранитель Элсара против того, чтобы выпускать тебя из комнаты для чего-либо, кроме сама знаешь чего, — заметил Колдун.

— И? — спросила она слабым голосом.

— У меня состоялся с ним долгий разговор и, в конце концов, Великий Хранитель согласился, но с условием, что ты добудешь нам воды.

Мира горько усмехнулась: вот и закончилось её противостояние. Теперь, когда оказалось, что Хадар не поможет выбраться из Башни, ей совсем не на кого было надеяться. Оставалось лишь сидеть в этой проклятой комнате и ждать, пока Башня окончательно сведёт с ума.

— Хорошо, я добуду вам воду, — вытолкнула из себя Мира. — Но только ради просьбы Хадара. Один раз.

Во взгляде Колдуна сверкнуло торжество. Оба знали, что за первым разом последует второй, за ним третий и так до тех пор, пока возможности Миры не иссякнут. Потом её выбросят, словно сломанную вещь или, того хуже, сделают кукром. Но Мире даже хотелось, чтобы всё поскорее закончилось.

— Это правильное решение, — сказал Колдун и крикнул помощников.

Прибежали две стражницы. Миру отвели в зал с бассейном. Как и в прошлый раз, он был полон черничной воды.

— Выпустите эту воду, — сказала она, ни на кого не глядя. — Я наполню бассейн чистой.

Девушки в сомнении переглянулись.

— Делайте, как она велит! — прогремел за спиной усиленный акустикой голос Колдуна.

Мира вздрогнула — она не видела, как он пришёл.

Девушки начали спускать воду с такой спешкой, будто боялись, что Мира передумает. Она смотрела, как постепенно уровень воды снижается и становится видна мозаика на стенах: щупальца мифических существ, переплетённые между собой не то в схватке, не то в объятиях. А вот те тёмные шарики о множеством отростков, наверняка, газилинны. Мира невольно с теплотой улыбнулась: где сейчас её друзья? Смогли ли найти свои дома? И вспоминают ли хоть иногда о глупой неповоротливой двуногой, их полюбившей? Она поймала себя на том, что думает о себе в прошедшем времени.

За спиной раздались мягкие шаги Колдуна, Мира внутренне сжалась.

«Хоть когда-нибудь ты оставишь меня в покое?!» — хотелось крикнуть ей, но она сдержалась в отчаянной попытке сохранить лицо.

— Рад, что ты, наконец, приняла правильное решение, — сказал Колдун, встав так близко, что от его дыхания колыхнулись волосы у неё на виске.

Мира поморщилась, едва сдерживаясь, чтобы не отпихнуть его.

— Это только один раз ради Хадара, — повторила она исключительно по привычке возражать.

Колдун открыто усмехнулся. Мира знала, что значит его усмешка.

Одна из стражниц подошла к ним и, опустив глаза в пол, сказала, обращаясь к Колдуну:

— Господин, всё готово.

Он с улыбкой показал Мире на бассейн:

— Прошу. Яви нам чудо.

Чувствуя сильный внутренний озноб, Мира приблизилась к краю, простёрла над бассейном руки. Стражницы отступили к колоннам, глядя на неё с робостью и надеждой. Конечно всё слышали о том, что она сотворила на Больших кочках, но сомневались, сможет ли Мира это повторить. Она и сама сомневалась.

Время пошло. Мира стояла рядом с бассейном, но ничего не происходило.

«Тогда я была в трансе, а сейчас эта виллова Башня вытянула из меня все силы!» — подумала она.

— Мира, — осторожно сказал за спиной Колдун.

— Я пытаюсь! — воскликнула она. — Не надо было держать меня взаперти всё это время!

Тут же ей в голову пришло, что если Колдун увидит, что от неё нет никакого толка, всё закончится. На свободу её, конечно, никто не отпустит — таких не выпускают. Значит, всё правда закончится. Она опустила руки, ссутулилась, обронила:

— Не могу. Бог дал, бог взял.

Стражницы в смятении переглянулись.

Колдун помолчал, потом сказал со вздохом:

— Очень жаль. Хадар будет тебя ждать.

Мира сцепила зубы. Ради Хадара можно попробовать ещё раз. Она попыталась ввести себя в состояние спокойствия и счастья, которое охватило её в прошлый раз. Тогда ей казалось, что весь мир открылся навстречу — светлый, радостный, доверчивый. И она растворилась в его свете.

Нужно вызвать в памяти какое-то светлое воспоминание...

И оно возникло — то, как они с Гаем летели на канжди над Лесом и она увидела мохнатое азарское солнце, которое катилось по небу, словно бабушкин клубок. А внизу бегали с места на место яркие цветы. Даже сейчас, вспоминая об этом, Мира почувствовала, что улыбается: странный богатый на чудеса край, населённый дикими людьми, огромными добрыми канжди и девочками-кентаврами. И рядом Гай — живой, весёлый и любимый.

— Вода! — громко и восторженно прошептала одна из стоящих у колонн магинь, и её голос разлетелся под сводами.

Мира перевела взгляд на бассейн — он быстро наполнялся чистой прозрачной водой. Изображения мифических существ подрагивали в ней, отчего казалось, что они танцуют. Вальс её памяти — в последний раз.

Переведя взгляд на Колдуна, Мира увидела, что он стоит, опустив голову и мнёт в пальцах хрупкий цветок, похожий на хризантему.

...

После того, как бассейн был наполнен, Миру вновь отвели в её комнату. К ней пришли две магини, принесли новое тёмно-зелёное платье: из дорогой ткани, с открытыми плечами и расшитым узорами корсажем. Пока девушки подкрашивали Миру и укладывали ей волосы, пронзая их множеством шпилек, она сидела, безучастно глядя в стену перед собой.

Закончив, магини ушли, но Мира так и продолжала сидеть без движения. Она впала в оцепенение. Люди и предметы вокруг казались ей скрытыми за толстым стеклом, а сама она заключена в хрустальный куб, висящий в космической пустоте.

Затем дверь открылась, и в комнату вошёл Колдун.

— Так гораздо лучше, — одобрительно улыбнулся он, глядя на Миру.

Она молча подняла на него глаза. Колдун обошёл её, остановился за спиной и через пару мгновений шеи коснулось что-то холодное. Мира в испуге рванула вверх, но тяжёлая сила его магии заставила её вновь опуститься на кровать.

— Не бойся, — сказал Колдун и в его голове прозвучало что-то похожее на ласку. — Это не опасно. Совсем напротив.

Мира почувствовала, как по шее вниз скользнуло что-то прохладное. Опустив глаза, она увидела, что Колдун надел ей на шею цепочку с дымчато-зелёным камнем, напоминающим по форме слезу.

— Ошейник кукра? — предположила она.

Колдун фыркнул и рассмеялся:

— Ну, Мира! С таким настроением мужчины перестанут дарить тебе подарки.

Она гневно подняла руки, желая сорвать цепочку, но Колдун сжал её запястья.

— Считай цепочку дополнением к платью, — сказал он.

Затем отпустил её и взмахнул рукой. Поверхность стены перед ней тут же стала зеркальной. Мира с удивлением увидела себя — и в первый момент не узнала. Перед ней была дама, словно сошедшая с картины художника Средневековья: печальный взгляд, беззащитно открытые плечи, в ложбинке между грудей тускло мерцал зеленовато-дымчатый камень. Дама была довольно красива, хотя и бледна, несмотря на румяна, а за её спиной стоял крупный красивый мужчина с длинными каштановыми волосами схваченными на голове обручем из того же металла, что и цепочка.

Внезапно губы дамы покривила усмешка, и Мира спросила:

— Это Хадар хочет увидеть меня такой?

Лицо Колдуна исказилось, словно она дала ему пощёчину.

— Нет, — ответил он с металлом в голосе. Мира сама не поняла, что именно произошло, но было приятно, что удалось его обидеть.

— Что же, нам пора, — его голос вновь стал официальным.

Мира встала, чувствуя дрожь в коленях. Колдун протянул ей руку, но Мира предпочла её не заметить. Они прошли по коридору Башни, поднялись по лестнице так высоко, как Мира ещё не была. По пути к ним присоединились маги, человек двадцать. Они следовали за ними будто тени — бесшумные и молчаливые.

Направляемая Колдуном, Мира поднялась на самый верх и вышла на продуваемую ветрами площадку с зубчатыми стенами. Снизу раздавался шум толпы, будто работал огромный механизм. От холодного сырого ветра кожа тут же покрылась мурашками, и Мира обхватила себя за плечи. Она коротко взглянула вниз и почувствовала, как внутри всё содрогнулось: на площади Правосудия яблоку негде было упасть. Известие о том, что казнят не кого-то, а Старшего агента Элсара — того, перед кем привыкли пригибаться, собрало на площади всё население города. Пришли даже те, кто никогда казни не посещал. Посередине установили деревянный помост, а на нём плаху — большой чурбан высотой в половину человеческого роста. Рядом стояла корзина, куда сбрасывали отрубленные головы. Палач и его помощник уже ожидали приговорённого, прохаживаясь по помосту кругами в разных направлениях. Иногда для увеселения толпы, палач проводил по лезвию топора точилкой, и она издавала неприятный звук, будто кто-то визжал. Это вызывало живой отклик среди горожан, точно палач выполнял какой-то занятный трюк.

Рядом с помостом были установлены трибуны для властей. При взгляде в ту сторону, Мира почувствовала, как ей жжёт глаза от слепой ярости: Великой Хранитель уже был там. Рядом с ним стоял незнакомый шкафоподобный мужчина. Он смотрел на эшафот с таким радостным ожиданием, словно пришёл на праздник.

— Кто это? — вырвалось у Миры.

— Начальник Городской стражи, — ответил Колдун. — Однажды он предрёк, что придёт на казнь Хадара и увидит, как его голова упадёт в корзину.

Мира закусила губу. На глазах щипали слёзы бессилия. Хотелось спрыгнуть с Башни и бежать без оглядки, чтобы забиться в тёмный угол, подтянуть колени к груди и сидеть так не двигаясь, пока не утихнет боль в груди.

Внезапно на помост поднялся Майер, и начальнику Городской стражи пришлось потесниться к краю. Мира до боли впилась ногтями себе в ладони. Сволочь! Подлый гад! Гореть тебе в аду всех миров!

Не в силах смотреть вниз, она подняла голову к Куполу. Он был открыт и внутрь лился слабый свет азарского солнца. Возможно, где-то там в Закуполье есть добрый, справедливые миры, где людей не казнят и все друг друга любят. Но как туда попасть, Мира не знала.

Неожиданно внизу прокатилась волна громких криков. Похолодев от предчувствия скорого конца, Мира взглянула на площадь. Толпой овладело какое-то сумасшествие. Под свист и улюлюканье на помост поднялась странная процессия. Мира сначала даже не поняла, что это, но потом разглядела, что стражи держат с двух сторон человека в длинной рубахе смертника, положив его руки себе на плечи. Босые ноги приговорённого волочились по помосту. Голова Хадара была низко опущена, свалявшиеся волосы закрывали лицо. Мира с содроганием отметила, что он стал совсем седым. Стражи поставили Хадара на колени, придерживая, чтобы он не упал. Голова его по-прежнему лежала на груди.

— Уж не помер ли он? — громко крикнули в толпе. — Обидно рубить голову мертвецу!

Эти слова вызвали взрыв смеха. Мира бросила взгляд на Великого Хранителя. Его лицо было непроницаемо. Бесчувственная маска мумии.

Тем временем, Майер поднялся на эшафот и встал напротив Хадара.

— Поднимите ему голову, — приказал он стражам. — Честные жители Элса`га должны видеть лицо изменника.

Один из стражей взял Хадара за волосы и запрокинул ему голову. Когда открылось лицо приговорённого, смешки смолкли и по толпе прошёл ропот ужаса. На месте глаз у Хадара краснели уродливые воспалённые раны. Словно издалека Мира услышала чей-то крик, и вдруг поняла, что это кричит она сама.

Она закрыла рот ладонью и с ненавистью взглянула на Колдуна: значит, Хадар хочет меня увидеть?! Встретившись с ней глазами, Колдун чуть улыбнулся.

«Ошибочка вышла», — говорила его улыбка.

Тем временем, в толпе стало очень тихо. Казалось, люди даже дышать перестали.

— Хада`г, ты меня слышишь? — грозно спросил Майер.

Приговорённый не двигался. На его измождённом лице не дрогнул ни один мускул.

Не дождавшись ответа, Майер торжественно произнёс:

— Ты обвиняешься в подготовке к све`гжению законной власти Великого Х`ганителя, покушении на наследника его Ти`геда и попытке от`гавить откук`генную воду, чтобы уничтожить всех аза`гцев. В ходе доп`госа ты п`гизнал вину и п`гигово`гён к казни. Твоя голова будет от`гублена и выставлена на площади П`гавосудия. А тело газ`гублено на части, по числу ост`говов Аза`га и сб`гошено в Великую реку.

Мира почувствовала дурноту. Всё вокруг закружилось, она едва не упала вниз, но Колдун поймал её за руку и крепко прижал к себе.

— Совет Ста`гейшин Аза`га оказал тебе милость и даёт возможность сказать последнее слово! — провозгласил внизу Майер. — Поп`госи п`гощение у жителей нашего славного го`года за свои п`геступления!

Неожиданно Хадар встрепенулся. Его грудь стала тяжело вздыматься, плечи расправились. Мира поняла, что Хадар собирается с силами.

— Я ни в чём не повинен перед жителями Элсара! — хрипло, но громко сказал он, глядя в толпу окровавленными глазницами. — Я всегда служил городу и всё, что делал, было для блага Азара.

В толпе загудели.

Майер со всей силы ударил приговорённого железной перчаткой в лицо. Из носа Хадара на рубашку смертника потекла кровь. Голова его вновь упала на грудь, а сам он обмяк на руках стражей.

— Делай своё дело, — сказал Майер палачу и величаво прошёл к трибуне, вытирая на ходу перчатку.

Неожиданно солнце над Азаром закрыла тень. Подняв голову, Мира точно во сне увидела, как из-под купола верхом на канжди спускаются лесные воины. Впереди всех, рядом с Лесным владыкой летел Тиред.

Глава 15. Три боя

При виде воинов, спускавшихся с Купола на лохматых и рогатых зверях, среди элсарцев началась паника. Все бросились в рассыпную, давя друг друга — лишь бы оказаться подальше от площади Правосудия. Палач и его помощник тоже спрыгнули с эшафота и затерялись в толпе.

Начальник стражи, выкатив глаза и побагровев от натуги, созывал солдат. Увидев, что казнить приговорённого некому, стражи, которые привели Хадара, бросили его на эшафоте и, прихватив топор, присоединились к своим. Солдаты спешно строились в каре, во всех сквозила неуверенность: никто никогда не учил их сражаться против летающего воинства.

Мира вгляделась в фигуры всадников. Заметила, что в руках у них нет луков, а стрелы лежат в колчанах. Слабое солнце бросало тусклые блики на куполообразные, надвинутые на лбы шлемы.

— Они прилетели с миром! — закричала она, но, само собой, внизу её никто не услышал.

Мира порывисто повернулась к Колдуну. Тот переводил изучающий взгляд с всадников на суету внизу. Маги стояли взволнованной кучкой, но окликать его не решались.

«Нужно дать знать лесным, что Великий Хранитель не собирается заключать с ними союз!» — подумала Мира.

Воспользовавшись общей растерянностью, она приказала мантии Колдуна обмотаться вокруг ближайшего зубца и со всей силы ударила мужчину ногой в голень. Магия магией, а хороший пинок тоже может помочь. Колдун от неожиданности выпустил её. Мира кинулась к выходу, хотела проскочить мимо магов, но тут ей не повезло. Маги оказались не настолько растеряны, как она надеялась, и Мира буквально врезалась в невидимую, но плотную магическую преграду. Тут же, подаренная Колдуном цепочка превратилась в удавку. Мира попыталась отодрать её от себя, но металл врезался в горло. За эту «удавку» Миру потянули назад. Хрипя и задыхаясь, она поддалась и вскоре опять оказалась возле Колдуна.

— Я же говорил, не пытайся победить меня в Башне! — яростно процедил он над ухом. — Что за настырная, несносная девка?!

Перед глазами у Миры потемнело. Она думала только о том, что ей конец и сейчас она задохнётся. Ослабевшими руками она царапала пол вокруг себя. Однако Колдун справился с своим гневом и отшвырнул её в сторону. Мира откатилась кубарем и ударилась о стену высокого зубца. Жизнь медленно возвращалась и Мира судорожно вдыхала её вместе с колючим воздухом. Раздался треск ткани. Подняв голову, она увидела, что Колдун изо всех сил дёргает край мантии, который Мира зацепила за зубец. Наконец ткань не выдержала и порвалась, на зубце остался клок, и ветер трепал его, будто чёрный флаг.

— Нуж...но остановить стра...жей, — прохрипела Мира, едва снова смогла говорить. — Лесные приле...тели не с... войной. Они хотят... пере...гово...ров.

Колдун посмотрел на неё с прищуром:

— Откуда тебе это известно?

Мира села, опираясь на руки. Горло болело так, словно туда натолкали стекла.

— Они не... достают оружие, — сказала она через силу. — К тому же... пустили впереди Ти...реда.

— Как заложника, — возразил Колдун.

— Нет! Неужели ты сам не видишь, что он тут как... голубь мира? — она перевела дыхание, прижав руку к груди.

Будто услышав их разговор, сын Великого Хранителя закричал из-под Купола:

— Не надо доставать мечи! Всё хорошо! Лесные хотят только поговорить!

Но внизу все готовились к войне. Стражи уже построились и обнажили мечи. Начальник стражи ходил перед ними, потрясая над головой своим мечом и орал:

— Чей Элсар?

— На-а-аш! — в едином порыве орали стражи.

— Уничтожим захватчиков! Вернём наследника Тиреда!

— Вернём! Вернём! — разнеслось по площади.

Кукры образовали вокруг Великого Хранителя плотное кольцо, но не двигались, ожидая его приказа.

Канжди спустились так низко, что уже сбивали копытами черепицу на крышах.

— Отец! Стойте! — опять закричал Тиред, размахивая руками.

Великий Хранитель, прикрыв глаза рукой, будто его слепило солнце, всмотрелся в фигуры всадников. При взгляде на сына его лицо перекосила судорога, и было непонятно, радость это или горе.

Затем он опустил голову и закричал:

— Кукры! Слушай меня! Они летят, чтобы поработить нас! Заставить Элсар склониться!

Старику давно уже не приходилось кричать. Обычно, стоило ему сказать первое слово, как все замолкали. И теперь, не привыкшие к таким нагрузкам голосовые связки, отказали. Он сипло закашлял, обвёл взглядом отобранное у Хадара войско кукров и сипло, с надрывом закончил:

— Ребята, просто спасите моего сына и убейте остальных. И... наловите мне этих летающих, с рогами.

Получив приказ, кукры в едином порыве бросились на стены домов. Цепляясь крепкими пальцами за камни стен, они стремительно забирались на крыши, а оттуда прыгали на канжди, пытаясь выбить из сёдел воинов. Теперь среди лесных началось смятение. Не ожидавшие столь яростной атаки со стороны элсарцев, они спешно доставали из ножен кривые мечи, пытались рубить кукров. Однако тем всё было нипочём. Они могли драться даже без одной руки или с рассеченной грудиной. Их скидывали вниз, но они опять вставали и лезли на крыши домов. Несколько лесных воинов уже были выброшены из сёдел, скатились по крыше на землю и там встретились с армией городских стражей. Бой закипел на земле и в воздухе, площадь взорвалась воплями боли. Лесной владыка затрубил в рог, созывая своих обратно. Растерянного и напуганного Тиреда лесные окружили с четырёх сторон, чтобы не отдать кукрам. Но это оказалось тщетно — нельзя убить мертвецов. Им не страшны ни стрелы, ни клинки мечей. Уничтожить окончательно удавалось только тех, кому отрубали головы. Сразу три кукра набросились на лесных из оцепления Тиреда. В руках у них не было оружия, но кукрам оно было без надобности — истыканные стрелами и едва ли не разрубленные пополам, они ломали лесным шеи и бросали вниз.

Но много обезглавленных кукров лежали на площади. Тела бывших врагов перемешались, смерть обнимала в своих объятиях всех одинаково.

Колдун повернулся к магам и приказал:

— Помогите защитить город.

— Мы не можем оставить вас одного, мессир! — робко возразил один из магов: низкорослый и тощий, отчего он казался мальчишкой, который стащил мантию у брата.

Колдун помрачнел.

«Ты ставишь мои способности ниже её?!» — спросил его взгляд.

— Простите, мессир, — пробормотал, стушевавшись маг.

Остальные, чтобы не злить главу Ордена, поспешили убраться восвояси.

Спустившись на площадь, маги тоже вступили в бой с лесными. Они шевелили губами, произнося заклинания, и слова их, словно цепи сковывали воинов, швыряли их на землю. Стражам оставалось только подбежать к ним и добить или связать верёвками. Мире вспомнилось, как они с Гаем пытались взять в плен лесного воина. Чтобы не стать пленником, лесной откусил себе язык и захлебнулся собственной кровью. Страшная смерть, но для лесных лучше умереть так, чем потерять свободу.

Колдун вновь приблизился к Мире и обнял за талию, больно сдавив рёбра.

— Кажется, ты сочувствуешь этим дикарям? — спросил он. — Так смотри, как славные силы Элсара уничтожат их.

— За что ты меня мучаешь? — вырвалось у неё. — Я и так полностью в твоей власти.

— Не полностью, — возразил он с некоторой досадой. — В тебе ещё жив крохотный росток сопротивления. Я хочу чтобы ты посмотрела во тьму, чтобы она вошла в тебя и ты стала частью неё.

— Для этого ты хочешь чтобы я смотрела, как умирают те, кто мне дорог? — голос Миры задрожал.

— Да. Однажды ты поймёшь, что тебе дорог только я. Это будет славное перерождение. Тебе нужно лишь перестать бояться тьмы, разрешить ей заполнить себя.

— Такого никогда не будет! — процедила она сквозь зубы.

Колдун рассмеялся:

— Будет, вот увидишь. Ты ещё удивишь саму себя. Из тебя получится прекрасный цветок зла.

— Ты сумасшедший! — прошептала Мира.

Он улыбнулся, словно она сделала комплимент. Наклонившись к её уху и касаясь его губами, Колдун произнёс:

— Ты говорила, что обожаешь удивлять. А я обожаю наблюдать за перерождением души. За тем, как всё, что казалось прочным, рассыпается, обнажая сердцевину — голенькую и беззащитную как личинка. А затем я начинаю формировать новое существо.

Мира отчаянно дернулась в сторону, пытаясь освободиться от него, но Колдун держал крепко. Слишком крепко для обыкновенного человека. Мире казалось, будто её окольцевали щупальца спрута.

— Знаешь, — сказал он. — Сначала я хотел убить тебя. Ты была как мелкое насекомое, которое зудит и зудит над ухом, мешая сосредоточиться на важных делах. Но потом я решил оставить тебя для себя и заняться твоим перевоспитанием. Заметь, я ни разу не вступил с тобой в физическую близость, хотя мог бы.

Он по-хозяйски засунул руку под корсаж её платья, смял грудь и больно сдавил сосок. У Миры на глазах выступили слёзы, но она в самом деле не смогла ничего сделать. Просто стояла, как живая кукла: делай с мной что хочешь.

— Но это скучно, — сказал Колдун, наконец оставив её грудь в покое. — Я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне и молила о сексе.

— Никогда! — выдохнула Мира.

Он опять рассмеялся и произнёс со значением:

— Однажды.

Мира сквозь слёзы посмотрела на дерущихся под Куполом лесных воинов и кукров. На одного из воинов как раз напал кукр, но товарищ лесного рубанул мечом и голова кукра полетела вниз. А воин с мечом уже развернул канжди и полетел к Башне. У Миры перед глазами замелькали радужные круги, словно она взглянула солнце. В шлеме и кожаных доспехах с нашитыми на них металлическими пластинами к ним приближался Гай.

«Этого не может быть!» — подумала Мира.

А сердце уже зашлось от счастья.

Колдун тоже увидел всадника. Лицо мага исказилось от ярости, он вскинул руку и метнул в канжди шаровую молнию.

— Гай! — закричала Мира.

Но огненный шар уже ударил животное в морду, обуглил рога.

— Нет! — заорала Мира.

Всё, что она успела, это схватить взглядом повод зверя и намотать его на один из зубцов Башни. Канжди издал предсмертный вой и рухнул вниз.

— Нет! — прошептала Мира, глядя на то место, где только что был зверь, безумным взглядом.

Не помня себя от ярости, она стала молотить Колдуна в грудь кулаками. Он взглядом отбросил её в сторону, и Мира покатилась по полу. Немного придя в себя, она приподняла голову и увидела, как Гай перелез через край Башни и встал на ноги. Значит, её попытка спасти его всё же удалась! Колдун тоже увидел Вишневского.

— Когда же ты, наконец, сдохнешь?! — прорычал он.

— После тебя, — ответил Вишневский, доставая из-за спины меч.

— Осторожно, Гай! — вскрикнула Мира, заметив, что Колдун вновь поднимает руки готовясь выпустить ещё одну шаровую молнию.

Гай коротко взглянул на неё и насмешливо крикнул Колдуну:

— Хватит прятаться за балаганные фокусы, как баба. Дерись по-нормальному. Хех, да ты поди и меч не знаешь с какой стороны держать.

Колдун покривил губы, но слова Вишневского его всё же задели. В руках мага появился двуручный меч с оплетённой кожей рукоятью. Взревев, Колдун пошёл на Гая, со свистом рубя воздух. Вишневский отступал, подыскивая наилучший момент для удара. Колдун теснил его к краю стены. Верхняя губа мага приподнялась, обнажая крепкие белые зубы.

— И кто из нас дерется, как баба? — ухмыльнулся он.

— Ты. — Выдохнул Гай.

Сделал перекат, оказался за спиной мага, вскочил на ноги, рубанул наискось мечом. Колдун взмахнул мантией, окутав Гая мраком.

— Так нечестно! — закричала Мира. — Договорились без магии!

Никто не обратил на неё внимания.

Она вскинула руки и распорола мантию поперёк. Она повисла на плечах Колдуна двумя унылыми лоскутами. Прорычав ругательство, маг в ярости рванул мантиюз и она упала на пол. Колдун остался в белой блузе с широкими рукавами.

Тем временем, Гай сделал выпад вперёд, клинок его меча полоснул по груди Колдуна. Маг отступил, в изумлении глядя, как набухает от крови разрезанная белая блуза.

— Убил! — подумала Мира со смесью испуга и восхищения.

Не давая Колдуну времени опомниться, Гай вновь бросился на него, но маг метнулся к зубцу, вскочил на него и спрыгнул вниз. Мира вскрикнула от неожиданности. Подбежала к краю, посмотрела вниз. Колдуна и след простыл. Гай подошёл к ней и, держа в руке меч. Свободной обнял Миру, прижал к себе. Она слышала, как бешено колотится после боя его сердце.

— Живой! — прошептала она, давясь слезами.

Ей хотелось так много ему сказать, но она повторяла, как заклинание одно: «Живой! Живой! Живой!»

Потом она почувствовала, как напряглось его тело. Мира отстранилась, тревожно посмотрела Гаю в лицо. Он глядел вниз, на площадь. Тоже взглянув туда, Мира увидела, что к эшафоту, прорубая себе путь мечом, направляется Майер. Забытый всеми Хадар по-прежнему лежал возле плахи, наверняка без сознания. Он даже не пытался уползти в безопасное место.

— Майер хочет добить его! — вскрикнула Мира.

Гай промолчал, по-прежнему глядя вниз. Мира попыталась взглядом вырвать меч из рук Майера. Ничего не получилось, хотя что-то Майер ощутил: он дико огляделся по сторонам и крепче сжал меч.

— Не могу! — простонала Мира. — Эта Башня забрала у меня всю силу!

Она порывисто сжала руки Гая:

— Его нужно остановить! Почему ты ничего не делаешь?! Он же убьёт Хадара!

— Значит, такова судьба, — тихо, но твёрдо ответил Вишневский.

Мира потрясённо посмотрела ему в глаза:

— Что ты такое говоришь?! Мы... же стали одной командой, Гай!

Он зло сверкнул глазами:

— Нет, это ты стала с Хадаром одной командой! А мне всего лишь было с ним по пути.

Она смотрела на него и не узнавала. Гай не может быть таким!

— Я знаю, ты винишь его в смерти Магды... Но так нельзя! — умоляюще воскликнула Мира.

— Дело не в Магде, — сказал Вишневский, непреклонно глядя ей в глаза. — Я тебе потом объясню. Ты поймёшь: ему лучше остаться здесь.

— Нет! — Мира упрямо замотала головой. — Это не ты! Ты не можешь так говорить!

Мира знала, что если позволит Гаю принять именно такое решение, то между ними всё будет кончено. Она никогда не простит Гаю этого разговора и его бездействия.

Тем временем Майер запрыгнул на эшафот и подошёл к Хадару. Несколько мгновений смотрел на него, затем словно тряпичную куклу подтянул к плахе и положил на неё Хадара так, что его голова, шея и плечи оказались на чурбане. Руки Хадара безвольно свисали. Он так и не пришёл в себя или был слишком слаб чтобы сопротивляться.

Мира решила использовать последний козырь.

— Гай, помнишь я просила тебя пощадить Бренна? (По его лицу прошла судорога). Теперь я всегда чувствую его кровь на своих руках. На наших руках. Я не вынесу, если между нами встанет ещё и смерть Хадара, — её голос сорвался и стал совсем тоненьким. — Пожалуйста, ради нас с тобой, хотя бы попытайся его спасти!

Гай покусал губу, через силу выдавил:

— Хорошо.

Затем резким движением вытащил из-за ворота рубахи короткую трубочку с дырочками, подул в неё, и раздались короткие, резкие звуки. Тут же на крыше дома напротив поднялся лучник. Гай жестами показал ему на эшафот и что нужно сделать. Мира сглотнула слёзы.

Воин прицелился.

— Только попади! — прошептала Мира.

Внезапно она увидела, как тот самый маг, который не хотел оставлять Колдуна наедине с ней, протянул руку в сторону лучника и губы его зашевелились, произнося заклинание. Мира лихорадочно осмотрела площадь, ища чем бы швырнуть в мага, но кроме порубленных и пробитых стрелами тел ничего не увидела. Заметив рядом с одним из убитых свалившийся с головы шлем, она собрала все силы, подняла шлем в воздух и метнула его в голову магу. Но шлем даже не долетел — маг отбил его свободной рукой об стену дома.

Майер встал поудобнее, расставив крепкие ноги, и завёл меч для удара, который должен отсечь голову Хадару. Лучник выпустил стрелу. Словно во сне Мира видела, как стрела летит, рассекая воздух и уже в полёте под действием заклинания отклоняется в сторону. Рядом выругался Гай. Неожиданно стрела выровнялась и вошла в лоб Майера как раз посередине. Пошатнувшись, Майер выронил меч и рухнул лицом вперёд прямо на Хадара.

— Как? — одновременно воскликнули Мира и Гай.

И тут Мира увидела выглядывавшего из-за угла дома слугу Прола. Маг, пытавшийся помешать спасти Хадара, не мог его видеть, это для Миры с высоты Башни вся площадь была, как на ладони. Прол злорадно потирал худые руки, а подмышкой у него была зажата шляпа. Та самая, с компроматом на Великого Хранителя.

— Нам нужно вниз! — воскликнула Мира.

Глава 16. Найра

Сразу после событий в Больших кочках (Глава 8).

После того, как равнинный Кауло спас Найру из пещеры, они отправились в Лес на плоту.* Он был сделан из тонких брёвнышек, крепко связанных между собой колючими, но прочными верёвками из цеплюча. Найру так вымотали события последнего времени, что большую часть пути она проспала под навесом. Просыпаясь, девушка видела одно и тоже: Реку и резко очерченную на фоне неба фигуру равнинного, похожего на жуткое дерево. У него были очень худые, длинные руки и ноги, корявая, покрытая буграми голова и жёлто-карие глаза без ресниц. Найра вспоминала всё, что слышала о народе равнинных. Говорили про них только плохое. Что живут они в глубоких норах под землёй и прорывают там тоннели подобно корням деревьев. Ещё говорили, что они едят человечину: подкарауливают одиноких путников, потом вылезают перед ними прямо из-под земли и утаскивают с собой вниз. Там несчастный задыхается. Сами равнинные дышат под землёй благодаря воздушным «мешкам» на шее. На поверхности мешки сдуваются и становятся незаметны, а перед тем как забраться под землю, равнинные наполняют их воздухом.

Найра боялась Кауло. Поэтому, даже ненадолго просыпясь, притворялась спящей. Так не нужно было разговаривать с Кауло. В очередной раз забывшись сном и пробудившись, Найра увидела вдалеке огромную лодку, не похожую на те, которые Найре доводилось видеть прежде. У неё были очень высокие борта, а сверху крыша. Лодка напоминала огромную рыбу, только плыла не под водой, а на воде. Из щелей в бортах выглядывали длинные вёсла-плавники.

Найра в изумлении выбралась из-под навеса. Увидела, что равнинный лежит на плоте лицом вниз.

— Кауло?! — испуганно воскликнула она.

Равнинный тут же обратил к ней жуткое лицо, вдоль и поперёк исчерченное узорами.

— Ложись! — яростно шикнул он.

Найра сама не помнила, как вытянулась на плоту во всю длину.

— Кто это?! — спросила она шёпотом, немного приподняв голову и глядя на лодку.

— Ладья Великого Хранителя Элсара, — ответил равнинный. — Кауло говорит, Хранитель дал её Старшему агенту для плавания в Лес.

— Как дал Старшему агенту? — изумлённо моргнула Найра. — Я же его...

Она посмотрела на свои руки.

«Так значит он выжил! — осенило её. — Проклятый, ничто его не берёт!»

Она сжала кулаки. Потом её взяли сомнения, что равнинный говорит правду.

— Ты уверен, что на этой ладье был Старший агент? — спросила Найра. — Ты сам его видел?

— Кауло слушает землю, — с достоинством ответил равнинный. — Земля всё ему рассказывает.

Найра не придумала, что на это ответить. Некоторое время они, приподняв головы, наблюдали за тем, как огромная лодка уплывает всё дальше от острова.

— Но почему они отплыли от Больших кочек? Что Кауло об этом земля говорит? — спросила Найра.

— Где ты видишь землю, глупая женщина? Вода кругом, — язвительно заметил равнинный.

Найра смущённо промолчала. Через некоторое время ладья стала похожа на чёрную точку. Тогда

Кауло встал, взял багор и стал грести к Большим кочкам.

— Что ты делаешь? — спросила Найра.

— Кауло говорит, нужно побывать на Больших кочках. Послушать, что говорит земля.

— А-а-а... Конечно, — нехотя согласилась Найра.

Она уже поняла, что равнинный всё равно всё сделает по-своему, невзирая на её мнение. Через некоторое время им открылся пологий берег острова.

— Что это там? — Найра указала на большой шатёр.

Ветер поднимал разорванную ткань на его стенах, отчего шатёр напоминал большую птицу, которая тщетно пытается взлететь.

Равнинный втянул носом воздух, его и без того жуткое лицо скривилось в поистине жуткую гримасу.

— Кауло говорит, здесь случилось плохое, — сказал он.

Найра по-привычке потянулась к талисману Праматери, но тут вспомнила, что что сама же его выбросила — чтобы ничего больше не напоминало о трагическом заблуждении всей её жизни.

— Кого-то убили? — спросила она у равнинного.

— Нужно слушать землю, — важно изрёк Кауло и, до того как их плот пристал к берегу, между ними больше не было произнесено ни слова. Но вот под днищем плота зашуршала галька. Прежде чем спрыгнуть в воду, Кауло закатал штанины выше колен. Он был бос. Найра в изумлении уставилась на его ноги: они напоминали несколько сросшихся и скрученных друг с другом тонких стволов. На каждой ноге было по три длинных пальца с тёмно-коричневыми ногтями.

«А выше у него всё такое же?» — подумала Найра с чисто профессиональным интересом.

Среди равнинных ей клиентов не попадалось.

Спрыгнув в воду, Кауло стал подтягивать плот на берег. Вода шипела и пузырилась, касаясь его ног.

— Тебе не страшна неоткукренная вода? — спросила Найра и тут же подумала, что скорее уж равнинный страшен воде.

На этот раз он не стал советоваться с Кауло и ответил коротко:

— Нет.

Найра тоже спрыгнула в воду, чтобы ему было легче вытянуть плот на берег.

— Почему же вас тогда не пристроят к какому-нибудь полезному делу? — спросила Найра и тут же пожалела о своих словах.

Лицо равнинного стало таким жутким, что ей захотелось самоубиться. Лучше уж самой, чем задохнуться, когда Кауло утащит под землю.

— Прости, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть! — торопливо пролепетала она.

— Никогда род равнинных никто не будет пользовать, — проревел он. — Равнинные вышли из азарской земли! Мы её дети и мы тут главные.

— Конечно, конечно, — горячо согласилась Найра.

К счастью, Кауло оказался быстро отходчивым. Утащив плот подальше от воды, он сделал Найре знак следовать за ним и направился к шатру. Его корявые пальцы погружались в мелкие камушки, как будто хотели врасти в остров подобно дереву. Найра молча шла рядом.

Первый труп им попался шагов за двадцать до шатра. Он лежал с распоротым животом, обхватив руками собственные кишки, словно хотел засунуть их обратно. Гнилые зубы были оскалены в беззвучном крике, остекленевшие глаза утремлены в небо. Найру замутило, и она отвернулась, дыша часто и коротко. Увидев краем глаза движение равнинного, она чуть повернула голову. Равнинный внимательно осмотрел мёртвого, повернулся к ней:

— Стой на месте.

Сам он пошёл к шатру. Заглянул внутрь, вошёл. Вернулся, постоял, втягивая воздух, потом прижался ухом к земле и замер. Его жёлтые глаза затянулись плёнкой. Найра подождала, подождала, потом ей стало скучно и она решила тоже заглянуть в шатёр. Сделала несколько осторожных шагов.

— Не топай! — строго сказал Кауло, не открывая глаз.

Найра вздрогнула — ей казалось, она идёт так легко, что едва ли не парит над землей. Встав на цыпочки, она пошла ещё тише. Дойдя до шатра, заглянула внутрь. Тут же в глазах у неё помутилось от вида бойни. В шатре творился полный бардак: всё было перевёрнуто и перебито, в воздухе висел тяжёлый, гнетущий запах смерти. Зажав рот ладонью, Найра бросилась обратно к Кауло. Равнинный открыл глаза и уставился на неё, не мигая.

— Ну? — робко спросила Найра. — Земля говорит что-нибудь?

— Земля собрала не всю кровь, — важно ответил он. — Здесь есть живые.

— Где? В шатре?

— Нет, на острове, — он одним движением поднялся на ноги и уверенно направился вдоль берега реки.

Найра побежала за ним. Через некоторое время они увидели лежащую на берегу кучу тряпья.

«Опять покойник!» — подумала Найра.

Кауло направился прямиком к нему. Найра уныло потянулась следом. Приблизившись, онаувидела, что человек лежит на спине. Он был худым и длинным, а его горло как будто разорвал зубами зверь.

— Мамочки! — прошептала Найра. — Да что же это такое?!

Равнинный склонился над мёртвым, рассматривая жуткую рану на груди. Найра увидела, как он коснулся раны длинным пальцем, а затем облизал его. Это было уже слишком! Подавив тошноту, Найра отвернулась и пошла вдоль кромки воды, надеясь, что больше трупы ей не попадутся.

Внезапно она заметила справа между большими валунами тёмную фигуру в плаще с надетым на голову капюшоном. Фигура сидела спиной к Найре, склонившись над чем-то.

«Ещё один покойник? — с содроганием подумала Найра. — Но почему сидит?»

В этот момент фигура шевельнулась, подняла руку. В слабом свете азарского солнца тускло блеснул клинок.

«Это он всех убил!» — обожгла Найру догадка.

— Кауло! — заорала она, что было сил. — Скорее сюда!

Человек вздрогнул, резко опустил руку. Обернулся и встал. Капюшон был так сильно надвинут на лоб, что тень скрывала половину лица. И всё-таки Найре показалось, что перед ней женщина. Найра отступила, готовая в любой момент дать стрекача.

— Не подходи ко мне! — закричала она.

Человек снял капюшон, и Найра увидела очень молодую хорошенькую девушку с широкими, сросшимися на переносице бровями. Её чёрная коса растрепалась, лицо было грязным, на левой щеке темнела царапина. Не ожидая увидеть вместо воина юную девушку, Найра в растерянности открыла и закрыла рот. Незнакомка казалась напуганной и беззащитной. Полностью поверить в её беззащитность мешал только клинок, который видела Найра.

— Помогите! Здесь раненый! — воскликнула незнакомка нежным голоском.

Теперь Найра в самом деле увидела лежащего между камнями человека, голова которого скрывалась за большим валуном. Одежда его была мокрой, на неё налипли водоросли.

— Брось нож! — потребовала Найра.

— Какой нож? — удивилась девушка.

Неожиданно она посмотрела за спину Найре и совсем помертвела от ужаса. Обернувшись, Найра увидела, что к ним, отталкиваясь от земли руками и ногами, мчится равнинный. Зрелище в самом деле было не для слабонервных.

Кауло подбежал к Найре и вcтал на ноги.

— Я видела у тебя в руке нож! — сказала Найра незнакомке и повернула голову к равнинному: — У неё был нож, пусть отдаст.

Девушка протянула руки ладонями вперёд:

— У меня ничего нет.

— А под плащом?

Глядя на Найру исподлобья, незнакомка развязала тесёмки, и плащ упал на землю. Девушка осталась в полупрозрачной ночной сорочке, сквозь которую была видна красивая полная грудь, тонкая талия, округлые бёдра и стройные ножки. Да-а, спрятать нож негде.

«Может померещилось? — подумала Найра. — Или она успела спрятать нож среди камней?»

— Можно я надену плащ? Мне холодно, — спросила девушка и бросила короткий взглядна равнинного.

Того, к слову, прелести незнакомки совсем не взволновали. Найра подумала, что у равнинных, наверное, свои представления о женской привлекательности и лучше не видеть, как выглядят их королевы красоты.

— Да, надевай, — разрешила Найра.

— Кто это? — спросил равнинный, указав на неподвижно лежащую среди камней фигуру человека.

— Раненый, — ответила незнакомка. — Те люди сбросили его в воду, а течение прибило к берегу. Он ещё жив, но ему очень нужна помощь. Я хоть и целительница, но не могу помочь.

— Почему?

— Он весь мокрый.

Кауло прошёл мимо неё к раненому, присел рядом с ним на корточки.

— Кауло, посмотри там нож, — сказала Найра.

Незнакомка бросила на неё возмущённый взгляд.

— Я не понимаю, о каком ноже ты всё время твердишь?! — воскликнула она и голос из нежного стал противным и визгливым.

— Я видела у тебя в руке нож, — упрямо сказала Найра.

— Тебе померещилось, у меня не было ножа! — с негодованием воскликнула девушка.

Найра впервые засомневалась. Может, на самом деле не было? Может, это она насмотрелась всяких ужасов, вот и померещилось? Найра с надеждой посмотрела на равнинного, исследующего тело. Спросила:

— Ну как? Не нашёл нож?

— Кауло его не видит, — сказал он.

Незнакомка бросила на неё торжествующий взгляд: «Слышала?!»

Найра смутилась.

— Ну... извини, — виновато сказала она.

Девушка глядела на неё с обидой, надув губки.

— Я тут такого насмотрелась, что уже всякое чудится, — добавила Найра.

Девушка промолчала.

— Что у вас тут случилось? — спросила Найра. — Кто напал?

Девушка поёжилась, как от ветра, и сказала:

— Я спала в палатке, проснулась от криков. Схватила плащ, выглянула, увидела около главного шатра людей с оружием. Я поняла что происходит что-то плохое, укрылась за камнями. Потом несколько человек подходили к моей палатке, протыкали её ножами, — голос девушки задрожал и сорвался.

Найра почувствовала к ней острую жалость и стыд за свои подозрения.

"Она всего лишь напуганная девочка. Немного старше моей Фриды", - подумала Найра.

Захотелось обнять её и защитить от всех страхов. Однако Найра боялась, что девушка не поймёт - она уже показала себя достаточно своенравной. Поэтому она поспешила заняться больным. Найра обошла валун и, увидев лицо раненого, вскрикнула от ужаса:

— Гай!

Сидевший около него на корточках равнинный, поднял на Найру глаза.

— Знаешь его?

— Конечно! Это мой друг!

Она шагнула к Гаю, опустилась перед ним на колени. Голова друга над левым ухом была разбита, на камни натекла кровь, глаза окольцевала чернота. Грудь была покрыта синяками, наверняка сломаны несколько рёбер; руки ободраны — а это Гай лез по камням из воды на берег.

— Удивительно, что он ещё жив, — задумчиво произнёс равнинный. — Видно что-то сильно его держит на этой земле.

— Нужно немедленно ему помочь! — воскликнула Найра.

Равнинный взял горсть земли с мелкими камушками, плюнул в неё и, сделав лепёшку, залепил Гаю рану.

Найра обернулась к незнакомке:

— Как тебя зовут?

— Дарина.

— Ты, кажется, сказала, что целительница? Можешь что-нибудь?

Девушка приблизилась, остановилась, обхватив себя за плечи.

— Он отдал земле слишком много крови, — произнёс равнинный, поднимаясь. — Кауло говорит, его не спасти.

Найра с надеждой посмотрела на незнакомку.

— Он прав, здесь ничего нельзя поделать, — печально подтвердила она.

Найра мотнула головой:

— Нет, он должен жить! Прочитай хоть какое-нибудь заклинание, чтобы он не умер прямо сейчас! А потом мы отвезём его в Лес.

Равнинный поскрёб длинным узловатым пальцем шею и сказал:

— Не поможешь, оставим тебя здесь. Кауло и Найра хорошо плавают вдвоём.

Девушка перевела испуганный взгляд на Найру.

— Вы ведь не сделаете этого? — пролепетала она.

Найра виновато опустила плечи и тихо ответила:

— Он может.

У Дарины задёргался левый угол рта.

— Чтобы лечить, мне нужно его коснуться! — воскликнула она. — А он осквернён водой.

— Коснись через неё, — сказал ей равнинный и в его голосе прозвучала насмешка. Мол что, сама не знаешь?

— Как это, через меня? — не поняла Найра. — Кауло, что ты имеешь в виду?

— Ты возьмёшь его за руку, а я возьму тебя, — нехотя пояснилала целительница. — После чего я как бы толкну волну через тебя. Волна смоет часть твоей жизненной силы и она вольётся в этого человека.

— Я готова! — без раздумий заявила Найра.

Равнинный улыбнулся:

— Вот почему Кауло нравится плавать с Найрой.

Целительница покусала нижнюю губу, сказала:

— Я ни разу этого не делала. Только видела со стороны.

Найра по-матерински положила руку ей на плечо и сказала:

— Всё когда-то бывает в первый раз, Дарина, — покосившись на мертвенно бледного Гая, добавила: — Хуже, чем есть, всё равно не будет.

Целительница тяжело вздохнула:

— Дай мне одну руку, а второй возьми его за руку.

Найра встала около Гая на колени, взяла его безвольную руку, сжала в своей. Второй рукой она сжала ладонь целительницы.

— Ай! — пискнула девушка. — Можно не так крепко?

— Извини, — пробормотала Найра. — Я не рассчитала силы.

Равнинный отошёл в сторону и сел на валун, подперев подбородок и глядя на них жуткими глазами.

Дарина закрыла глаза, начала монотонно, на распев произносить слова на незнакомом языке. Сперва ничего не происходило, как вдруг у Найры по телу прошла дрожь. Она началась в руке, которой Найра держала в руке целительницы, пробежала через грудь ко второй руке и стекла с пальцев в руку Гая.

— Ого! — изумлённо воскликнула Найра.

Дрожь прошла, но появилась слабость. Через некоторое время Найре захотелось лечь, веки стали тяжёлыми, а тело казалось каким-то мягким: вот-вот растечётся между камнями. Дарина продолжала нараспев говорить заклинания, её голос убаюкивал, и Найра закрыла глаза и привалилась боком к валуну. Она тут же увидела себя в лодке за затянутой багровым туманом реке.

— Найра! — раздался из тумана голос Атии. — Где ты, Найра? Забери меня! Здесь так холодно и страшно!

— Я тут! — закричала она. — Подожди, сейчас я доплыву до тебя!

Она взяла вёсла и стала что есть силы грести на голос. Но лодка уплывала в обратную сторону, голос девочки становился всё дальше и тише. Найра выбилась из сил, мышцы болели, по спине и лицу стекал пот — но девушка никак не могла заставить лодку плыть к Атии.

Внезапно на сидении напротив появилась Мира, только гораздо старше, чем есть сейчас. Положив руку поверх кулака Найры, она подалась вперёд и сказала:

— Хватит, отпусти его.

Найра упрямо мотнула головой:

— Уйди от меня! Я должна найти девочку! Она там, у короля Отуа, совсем одна!

Мира с неожиданной силой вырвала одно вёсло из её руки и сказала:

— Хватит. Ты молодец. А теперь спи. Тебе ещё понадобятся силы.

Тут же Мира, Река и лодка исчезли — Найра погрузилась в глубокий сон без сновидений.

___

* Более подробно о спасении Найры из пещеры написано в книге «Против течения — 2»

Глава 17. У лесных

Открыв глаза, Найра увидела уже знакомую картину: Река, плот и равнинный с багром. Она села, протёрла глаза и пробормотала:

— Это что же, мне всё приснилось? Как мы приплыли на Большие кочки, нашли Гая и Дарину, а потом она влила в него мою жизненную силу?

Она хотела встать, но почувствовала сильную слабость. Казалось, к каждой руке привязали по огромному невидимомму камню, голова тоже была тяжёлой, а мысли неповоротливыми. Преодолев себя, Найра выбралась из-под навеса, хотела было окликнуть Кауло, но увидела лежащего на плоту Гая и радостно ахнула: «Значит, всё правда».

Осмотрелась в поисках Дарины, но её видно не было.

Равнинный кивнул Найре. Она улыбнулась в ответ и подошла к Гаю. Тот лежал на спине, по-прежнему был без сознания, но дыхание стало более ровным, а жуткие синяки вокруг глаз меньше.

— Найра щедрая, — степенно произнёс равнинный. — Не пожалела поделиться своей жизненной силой. Если бы не ты, человек был бы обречён.

— Гай того достоин, — ответила Найра, чувствуя, как краснеет от смущения. — А где целительница?

— Она не могла плыть на этом плоту, здесь слишком близко вода. Кауло оставил её на острове.

Найра ахнула:

— Мы её бросили?!

— Оставили ждать, — поправил он. — Кауло вернётся за ней на канжди, когда довезёт до Леса человека и Найру.

Найра оглядела Реку над которой сгустились сумерки.

«Значит, мы опять плывём в Лес», — подумала она и опустилась на плот рядом с Гаем.

Взяв его безвольно лежащую на груди руку, она обхватила её ладонями. Рука была тёплой — тоже хороший знак.

— Мы с тобой теперь больше, чем просто друзья, — тихо сказала Найра, глядя Гаю в лицо. — Мы как брат с сестрой. Я потеряла мою Фриду — но обрела тебя.

Через некоторое время Река впереди как будто встала перед ними стеной, и Найра вдруг поняла, что это деревья — огромные и не похожие на те, которые ей доводилось видеть прежде. Каждого из этих великанов Найра не смогла бы даже обхватить. В сравнении с ними деревья, которые росли в Элсаре, казались былинками.

Найра заметила на берегу движение. Какие-то маленькие зверьки прыгали по корням исполинов.

У них было по четыре ноги, острые мордочки, острые стоячие торчком уши и острый же хвост. Тела гладкие, без единого волоска и как будто натёртые до блеска - так, что в них отражалась Река.

Найра с умилением смотрела, как эти крохи юрко снуют между вздымавшихся, словно мосты над землёй корнями деревьев и выискивали что-то.

- Кто эти крохи? — спросила Найра, вглядываясь в зверушек.

— У Найры зоркий глаз, — заметил равнинный, и Найру насторожила его интонация.

Если бы она не знала, что равнинный ничего и никого не боится, то подумала бы, что он напуган.

Она отвлеклась от разглядывания зверушек и посмотрела на спутника в изумлении. Кауло в самом деле выглядел необычно: вертикальные зрачки сузились, а тёмные кольцеобразные узоры на лице и шее стали совсем чёрными.

— Кауло? — встревоженно позвала Найра.

— Плохо, что плот встречает дух Леса, — сказал он. — Он не любит незванных гостей.

Найра хотела спросить, почему равнинный говорит про одного духа, если зверьков тьма тьмущая, но тут один из них взмахнул хвостом и будто острой бритвой разрезал толстый корень дерева. Взмахнул ещё раз, корень упал на землю.

— Что они делают? - спросила Найра.

— Этот корень был больным, дух Леса от него избавился, — ответил Кауло.

Найра невольно покосилась на Гая. Но тут же сама себя успокоила: то корни, а то люди. Зверушки должны понимать разницу. Стоило ей так подумать, как духи Леса будто по команде выстроились вдоль кромки воды, уперевшись на свои хвосты и глядя на плот горящими угольками глаз.

— Найра не будет делать резких движений, — предупредил равнинный. — Мы приплыли с миром.

— Да я и не собиралась делать ничего дурного, — сказала она.

Внезапно зверушки сорвались с места и в один огромный прыжок перемахнули через расстояние, отделявшее их от плота. В следующее мгновение они уже расселись на плоту, заполнив его, так что Найра испугалась, что сейчас они потонут. Но плот даже ничуть не просел, будто зверушки не имели веса. Ну, понятно, духи Леса!

Равнинный медленно положил багор на брёвна и поклонился, став похожим на стелющееся дерево. Найра тоже поклонилась так низко, что коснулась ладонями плота. Равнинный разогнулся и торжественно произнёс:

— Кауло и Найра приветствуют тебя, дух Леса!

Зверьки продолжали сидеть неподвижно, их глаза горели. Найре и так-то было не по себе, а теперь вовсе стало страшно.

«Сейчас порубят наш плот в щепки, как тот корень дерева», — подумала она.

— Мы не хотим Лесу ничего плохого. С нами больной друг, мы приплыли, чтобы найти для него в Лесу целителей, — произнесла Найра, испытывая потребность хоть что-нибудь сказать.

Неожиданно зверьки заговорили все разом, но это не был хор, казалось голос исходит от кого-то одного. В тоже же время, Найра понимала, что говорят они все. Сам голос тоже был необычным: тихий, он вместе с тем оглушал, как оглушает буря, когда деревья стонут и трещат под порывами ветра.

— Мне известен тот, кого вы везёте, — сказали звери. — Я предупреждал его, что нельзя забраться на высокое дерево и не занозить руки. Но он всё равно полез.

Найра скорее почувствовала, чем поняла, что дух Леса отказывается их принять. В груди стало жарко и горько. Она покосилась на Кауло и прочитала по его удручённому виду, что права. Её захлестнула волна возмущения.

— Не знаю вы такие, — сказала Найра, обводя зверей взглядом, — но зато я знаю Гая! И мне известно, что он достал много заноз из рук других людей. Из моих тоже... Я не умею говорить красиво и грамотно, но уверена — если Гай и полез на высокое дерево, то для того, чтобы раньше других увидеть рассвет.

И вновь она скорее почувствовала, чем увидела, с каким удивлением и даже почтением смотрит на неё равнинный.

В то же мгновение звери как будто схлопнулись один в другого наподобие игрушек, которые делал дядюшка Кларк. И вот на плоту сидел уже один зверь. Его горящие красным глаза были устремлены на Найру.

— Хороший ответ, — одобрил дух Леса.

— Я всего лишь повторила то, что сказало мне сердце, — простодушно ответила Найра.

— У тебя мудрое сердце, — заметил дух Леса, и Кауло кивнул.

— Так и быть, я приму твоего друга, хотя он наломал немало дров.

Найра подавила радостную улыбку и переглянулась с равнинным.

Тот вновь взял багор и подогнал плот к берегу. Вместе они затащили его на корни деревьев, чтобы река не забрала к себе — Найра слишком хорошо помнила, как уже потеряла лодку, оставив её ненадолго без присмотра.

Найра и Кауло подняли Гая на носилках и понесли следом за духом через Лес. Спустя некоторое время Найра почувствовала неприятный запах.

— Чем это так воняет? — спросила она, но поймав брошенный через плечо свирепо-предупредительный взгляд Кауло, прикусила язык. Никто ей не ответил, а ещё позже им открылось очищенное от деревьев место, на котором возвышалась стена из брёвен. Она была даже выше воздвигнутой вокруг Элсара, даром что стояла не на горе. Найра посмотрела налево и направо, чтобы понять, где стена заканчивается, она длилась в обе стороны и, казалось, ей нет конца и края. Они только подходили, когда внутри стены что-то заскрежетало, и огромные ворота поднялись. Навстречу незванным гостям высыпали люди в длинных шкурах, надетых мехом наружу. По их встревоженным возгласам Найра поняла, что Гая здесь хорошо знают. Впрочем, у неё сложилось впечатление, что Гая знают везде. Найра осматривалась вокруг, и лица лесных слились для неё в пёструю ленту, а голоса в единый гул. Сказать по правде, она сильно устала, пробираясь с носилками через лес и думая лишь о том, как бы не провалиться в какую-нибудь норку или не запнуться о торчащий из земли корень. Поэтому когда к ней подошёл рослый мужчина и предложил взять носилки, она с радостью согласилась. С разных сторон послышались советы нести Гая к Вилюну, и носильщики степенно без лишней спешки двинулись через ворота. Найра огляделась в поисках духа Леса, но зверька и след простыл.

Зато к Найре подошла женщина с красивыми, обрамлёнными густыми ресницами глазами и чётко очерченным ртом. На её шее несколькими рядами были надеты разноцветные бусы, которые ударялись друг о друга при ходьбе, издавая приятный тихий перестук.

— Я Рада, — сказала она, протягивая к Найре руки.

— Я тоже рада, — смущённо улыбнулась девушка.

Незнакомка мелодично рассмеялась.

— Это моё имя, Рада. А тебя как зовут?

— А, — Найра почувствовала, как заливается краской. — Я Весёлая Найра. Но в последнее время мне не до веселья.

— Пойдём в крепость, Весёлая Найра, вижу, ты совсе выбилась из сил.

— Что правда то правда, — признала она.

Они прошли через ворота и непритяный запах который Найра уловила ещё на подходах к крепости, здесь шибанул в ноздри так, что девушка зажала нос.

— Ну и воняет у вас тут! — вырвалось у неё. — Сдох кто-то?

В следующий момент она подумала, что это прозвучало непочтительно, но если воняет — как ещё сказать?

Рада повернулась к ней словно не понимала, а потом догадалась о чём речь и ответила:

— Это шкуры. Чтобы они были мягкими и можно было шить из них сапоги и сумки, их нужно вымочить в специальном растворе, — она подмигнула: — Ничего, привыкнешь, Весёлая Найра. Даже сын Хранителя Элсара привык.

Подавив рвотный рефлекс, Найра кивнула.

— А что у вас делает сын Хранителя Элсара? — спросила она, когда до неё дошёл смысл фразы.

— Гостит, — загадочно улыбнулась лесная.

Они оказались в огромном-преогромном дворе, окружённом по кругу деревянными жилищами, которые стояли друг на друге поднимаясь почти до вершин деревьев. Входы в жилища закрывали обветшалые шкуры, а ещё там кипела и бурлила жизнь. Бегали дети, хозяйки выбивали половики, кто-то устраивал шуточный бой на палках. Часть площади внутри крепости занимала утоптанная множеством ног площадка, но основное место было отдано под вкопанные прямо в землю огромные чаны, в которых можно было сварить половину жителей Элсара. От них-то и шла та мерзкая вонь, от которой у Найры уже начали глаза слезиться. Ей тут же вспомнились страшные истории о том, что лесные вываривают пленников в котлах и потом носят их высушенные головы на поясе. Она покосилась на Раду — новая знакомая уже не казалась ей такой милой, как прежде. Найра представила, как среди разноцветных бус весело в такт шагам лесной красавицы будет раскачиваться её, найрина, высушенная головёнка, и ей стало совсем тоскливо. Она огляделась в поисках Кауло и заметила, как равнинный и лесной заносят носилки под навес справа.

Найра потянулась было туда, но Рада остановила её, взяв за руку.

— Не волнуйся, о нём позаботится Вилюн. Тебе нужно отдохнуть. Идём, я отведу тебя,

Найра со вздохом покорилась. Они прошли мимо чанов в которых кисли шкуры, Рада сдвинула на одном из входов шторы из бус, похожих на те, которыми была обвешана сама, и на Найру глянул полумрак.

— Заходи, не бойся, — сказала лесная, исчезая внутри.

Найра вошла, остановилась у входа, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку.

— Ты голодна? — спросила Рада.

— Да, — не задумываясь, ответила Найра.

Лесная застучала деревянными тарелками, послышался звук чего-то льющегося и бьющего о дно посудины.

— А сын Великого Хранителя где? — спросила Найра,

-Он на половине Лесного владыки.

Глаза уже привыкли к полумраку, и Найра увидела небольшую, скудно обставленную комнату. Здесь не было даже кровати, постель лежала на полу. В углу возвышалось что-то вроде высокого узкого шкафа со множеством полочек, на которых стояли какие-то фигурки — в полумраке не разглядеть. Еда тоже стояла на полу в деревянных тарелках. Но Найра первым делом взяла кружку в которой оказался белёсый напиток. Найра понюхала его, однако ноздри были настолько забиты вонью от киснущих шкур, что ничего другого она не чувствовала.

— Что это? — спросила Найра, глядя в кружку.

Рада как раз стелила на полу вторую постель — Найра, поняла, что для неё.

— Молоко канжди и толчённая кора морро, — ответила Рада.

Найра подумала, что уже слышала про канжди от равнинного. Он собирался забирать на нём Дарину с Больших кочек. Наверное это какие-то звери. Она состорожностью попробовала напиток, поморщилась от кисловато-терпкого вкуса. Но, боясь обидеть Раду, выпила.

Тут же почувствовала себя более сытой, чем раньше.

— Ну как? — спросила Рада.

— Вкусно и сытно, — ответила Найра и спросила о том, что интересовало больше: — Этот ваш Вилюн, к которому унесли моего друга, он сильный маг?

— О да! — воскликнула Рада с благоговейным трепетом. — Самый великий из всех, кого я знаю.

Найра хотела спросить, много ли магов знает Рада, но решила не делать этого — чтобы не огорчаться.

Девушка подошла к ней и положила руку на плечо.

-Не бойся, — сказала она с мягкой улыбкой. — Вилюн обязательно спасёт твоего друга.

Найра подняла глаза на новую подругу.

— Я представляла вас совсем другими, — сказала она.

— Кого нас?

— Лесных. Нас в Элсаре с детства пугают вами.

Рада неопределённо пожала плечами, потом сказала:

-Ты отдыхай пока, мне нужно пойти поработать.

— В чём заключается твоя работа? — быстро спросила Найра. — Может я могу помочь?

— Я сшиваю шкуры.

— Я могу помочь? — повторила вопрос Найра.

Ей хотелось как-то отплатить за гостеприимство.

— Сначала отдохни. У тебя очень уставший вид.

Найра не стала настаивать, подумав, что и правда ещё не готова сшивать шкуры.

Рада показала ей на расстеленную постель и ушла, только бусы на двери забренчали, провожая её. Найра разулась, размяла затёкшие ноги и растянулась на полу. Полежала некоторое время, но сон не шёл. Мысли нет-нет, да возвращались к Гаю и равнинному. Что делает с ним этот неведомый Вилюн? Раду послушать, так более могущественного мага в Азаре нет. Она села, осмотрелась. Пойти поискать Гая — просто чтобы убедиться, что его в котле не варят. Всё же, какой бы замечательной не была Рада, но внушённые с детства страхи к лесным, не позволяли Найре чувствовать себя в безопасности. Взять ту же Раду — с чего вдруг лесная, впервые увидев её, привела к себе в жилище, накормила, напоила и спать уложила? От таких мыслей сон ушёл окончательно.

Найра села, огляделась. Взгляд упал на шкаф со множеством полочек, на которых стояли фигурки. При Раде пялиться на них было неловко, но теперь хозяйка ушла и можно не стесняться. Встав, Найра подошла к шкафу. На полочках были расставлены черепа — человеческие, а ещё всевозможных животных, каких Найра в живом виде никогда и не видела — с иглами и шипами или приплюснутые так сильно, что их можно было принять за речные круглые камни, если бы не прорези узких глаз и длинные клыки. Ещё здесь были засушенные и окаменевшие рыбы. Все черепа были любовно украшены высохшими цветочками, а на полках ни пылинки — видно, Рада очень дорожила своей коллекцией. Найре остро захотелось увидеть Гая. И Кауло тоже, особенно после того, как она узнала в одном из черепов равнинного.

Найра отступила, не отводя глаз от шкафа: почему-то ей стало страшно поворачиваться к нему спиной, нащупала ногой туфлю. Попыталась обуть, но наощупь это сделать было сложно — требовалось завязать шнурки. Сев на пол, Найра натянула обе туфли и стала их зашнуровывать, думая, где искать Гая и равнинного.

— Ты кто такая? — неожиданно раздался густой басок.

Найра дико вскрикнула, подняла голову. Никого.

«Послышалось!» — радостно подумала она.

— Глухая, что ли? — строго спросил басок, и Найра поняла, что это говорит череп равнинного. Его пустые глазницы загорелись жёлтым. Чтобы у Найры не осталось сомнений, что говорит именно он, череп побренчал об полку челюстью, будто проверял хорошо ли она приделана.

— Я? — пролепетала она дрожащим голосом.

— Ну не я же, — резонно возразил череп, гневно кося на неё горящими глазами.

— Не пугай девушку, — строго осадила егоокаменевшая рыба всё тем же густым баском.

С глухим грохотом она свалилась на пол и покатилась к Найре. Заскулив Найра поползла к стене. Пошарила на груди в поисках талисмана Праматери, опять вспомнила, что выбросила его и заскулила ещё жалобнее — как тяжело без веры! О защите попросить некого!

Тем временем, рыба подкатилась к ней и остановилась напротив, глядя высушенными рыбьими глазами.

— Так кто ты такая? — спросила она басом. — Мы тебя не знаем.

— Я Весёлая Найра! — прошептала Найра.

— Весёлая? — усомнились череп с рыбой хором.

— Не варите меня, пожалуйста, в котле! — с рыданиями в голосе воскликнула она.

— Варить в котле?! Какие глупости! — удивилась рыба, поворачиваясь к черепу: — Твои шутки?

— Нет конечно, — поклялся тот. — Наговор и козни вражеских костей.

— Откуда ты взялась, Найра? — спросила рыба.

— Из Элсара.

— У вас там все такие Весёлые, как ты? — продолжала допрос рыба.

— Ну... Так... — уклончиво ответила она.

— Какие же вы, когда грустите?

Череп забрякал челюстью по полке, что должно было означить смех — долгий и безудержный.

Найре стало обидно за элсарцев.

— Нормальные мы, — буркнула она.

Череп с рыбой помолчали.

— По какому делу в Лес прибыла? — спросил череп.

— Я Гая привезла, чтобы ваш маг его вылечил. Но мы с Кауло и до этого к вам ехали. Чтобы предупредить.

— О чём? — спросили рыба и череп в один голос.

— Праматери нет! Атию похитил король Отуа и... другие короли! Они хотят уничтожить Азар! Совсем уничтожить, чтобы никого не осталось — ни нас, ни вас! Понимаете?! Никого!

Она так разволновалась что стала забывать и путать слова. Только размахивала руками, пытаясь вместить в жесты всё, что не удавалось выразить.

— А вот это уже совсем другое дело — неожиданно раздался тот же басок только теперь от двери.

Найра в изумлении обернулась и увидела стоявшего там очень маленького ростом человечка. Он едва доходил Найре до пояса но очень широк в плечах. Длинные русые волосы волнами падали на его плечи и были перевязаны на лбу ремешком.

— Здравствуй ещё раз Весёлая Найра, — сказал мужчина. — Прости мне наше шутливое знакомство. Я — Вилюн.

Она перевела взгляд с него на рыбу и череп. Те вновь стали всего лишь мёртвыми вещами.

— Так ты меня разыгрывал?! — вскипела Найра.

— Ну да. У нас в крепости так мало развлечений.

— Я чуть не описалась от страха! — завизжала она. — А тебе смешно?!

Теперь когда оказалось, что это не ожившие вещи, а человек из плоти и крови — такой же как она, в Найре не осталось ничего кроме обиды, что её выставили полной дурой.

Схватив с пола рыбу, она швырнула ею в наглого недорослика. На лице Вилюна промелькнуло изумление, потом он махнул рукой, и рыба отлетела в сторону. Прямо в шкаф. Раздался грохот, и с полок посыпались черепа.

— Ой! — сказала Найра, не планировавшая разбивать коллекцию Рады.

— С тобой и впрямь весело, — заметил Вилюн, с улыбкой разглядывая её полную грудь и широкие бёдра.

— Ещё никто не жаловался, — угрюмо ответила она и помолчав, добавила: — Где Гай? Мне сказали, что понесли его к тебе лечить.

Он усмехнулся, будто говоря: ну ты дерзкая!

Вслух ответил:

— С ним всё хорошо, скоро он полностью поправится. А сейчас пойдём к Владыке Леса и ты подробно расскажешь нам об угрозе, нависшей над Азаром.

— Угу, — согласилась Найра и заправила в туфли шнурки, которые так и не завязала.

Они вышли, долго-долго шли по галереям мимо жилищ лесных. Какие-то из них были наполовину закрыты старыми шкурами, какие-то бусами, как комната Рады. Встречавшиеся им навстречу лесные почтительно кланялись Вилюну и уступали им дорогу.

"А я в него дохлой рыбой швырнула" — подумала Найра. От этой мысли ей было одновременно и смешно, и немного боязно.

Они остановились перед дверью. И Найра с изумлением осознала, что это именно дверь, а не закрывающие вход бусы. В остальном эта часть крепости не отличалась от других. Вилюн сделал Найре знак ожидать. Тут же из-за двери раздался девичий голос, в котором звучали слёзы:

— Пообещай мне — если там что-то пойдёт не так, ты не убьёшь его!

— Адель, ты же понимаешь, я не могу тебе такого обещать! — раздражённо ответил ей мужской голос. — И перестань так себя вести.

— А как ещё я должна себя вести?! Я же знаю, жизнь Тиреда для тебя ничего не значит!

— Зато для тебя она стала значить слишком много! — рявкнул мужчина. — Оставь нас. Я поговорю с тобой потом.

Раздался девичий всхлип, странные звуки, как будто перестук копыт по полу, затем дверь с треском распахнулась, и прямо на Найру с Вилюном выскочила заплаканная рыжеволосая девушка. Обычная такая девчушка, если не считать, что её туловище ниже пояса было лошадиным.

— Вилюн, хотя бы вы его убедите! — воскликнула она, бросившись к магу и положив руки ему на плечи. — Они собираются в Элсар на переговоры, но я же знаю: если что-то пойдёт не так, отец убьёт Тиреда, чтобы он не достался Элсару.

Вилюн смущенно кашлянул. Найра стояла в полном изумлении, пожирая глазами необычную девушку. Она слышала, что Лес полон чудес, но чтобы таких! Тут же ей вспомнилось, что после турнира мокрозяв в городе говорили, что у Лесного Владыки очень необычная дочь, но Найре в то время было не до того, чтобы слушать всякие россказни.

— Адель! — в дверях появился крупный мужчина с длинной бородой, заплетённой в несколько кос. — Я сказал, поговорим потом!

Девушка зарыдала в голос и бросилась прочь по коридору, стуча копытами.

Владыка окинул Найру свирепым взглядом, перевёл глаза на Вилюна и сказал:

— Заходите.

Первым, кого, переступив порог, увидела Найра, был Гай. Он сидел у стены со смущённым видом человека, оказавшегося невольным свидетелем семейной сцены.

«А этот Вилюн и правда волшебник!» — подумала Найра и посмотрела на мага совсем другими глазами, с благоговением.

Рядом с Гаем сидел Кауло, напоминая растущее из пола дерево.

— Гай! — не сдержала радостного возгласа Найра и тут же залилась краской под недовольным взглядом Владыки.

— Что же, — сказал он. — Твоих спутников мы уже выслушали. Теперь говори ты.

Глава 18. Я тебя отвоевала

Не дожидаясь Гая, Мира рванула внутрь Башни. Приподняв платье, помчалась вниз по лестнице. Гай вскоре нагнал её. На одной из площадок путь им преградила огромная плавающая в воздухе рыба. Рыба открыла рот, обнажив ряд длинных острых зубов. Мира огляделась по сторонам: у стены стояли несколько бочек размером с человеческий рост.Схватив взглядом одну из них, Мира швырнула бочку рыбе в пасть. Та изумлённо подавилась.

Гай рассёк мечом рыбу на две части, и в стороны брызнула похожая на чернила, вонючая жидкость. Мира отшатнулась, но несколько капель всё равно попали ей на платье. На этих местах сразу появились дыры, будто на платье попала кислота.

«Вот и пришёл пипец подарку Колдуна», — подумала Мира. Краем глаза она видела, как Гай стряхнул с меча рыбью кровь.

Кстати о подарочках. Она завела руки назад и расстегнула застёжку на цепочке с дымчатым камнем. До последнего боялась, что та не поддастся, но опасения оказались напрасны. Сняв цепочку, Мира бросила её на разрубленную рыбу. И в этот раз она ожидала, что цепочка начнёт извиваться или ползать за ней по коридору. Но та лежала без движения. Просто полоска металла.

— Идём, что застряла? — прикрикнул на Миру Гай.

Они поспешили дальше. Спустившись на очередной ярус, едва не врезались в группу мужчин. У Миры всё оборвалось внутри.

«Сейчас нас схватят!» — подумала она.

Взгляд скользнул по кольям, вилам и ножам в руках мужчин. Мира заметила, что оружие у всех будто покрыто ржавчиной, вот только она знала, что это не ржавчина, а кровь. Мира тут же прикинула, что в первую очередь займётся вилами чернявого мужика — сцепит их с вилами блондина.

Внезапно чернявый с широкой улыбкой шагнул к Вишневскому и похлопал его по плечу.

— Гай! — радостно воскликнул он.

Остальные тоже заулыбались так искренно, словно встретить Вишневского было для них большой радостью. У Миры отлегло от сердца: значит, не схватят.

— Видишь, как всё вышло, — продолжал чернявый. — Мы пришли освободить своих, как и готовились.

— Что с охраной из городских? — спросил Гай.

— Многие сами разбежались — трусливые крысы. А кого встретили, Мика с Роном на вилы насадили.

Он указал на двух здоровяков, коренных азарцев. Те довольно улыбались, выставив вперёд окровавленные вилы. Миру передёрнуло от отвращения. Это и есть то самое сопротивление, предводителем которого Гай является? Банда головорезов ничуть не лучше тех, которые напали на них в шатре на Больших кочках.

— Спускайтесь на нижний ярус, — приказал Гай. — Мокрозяв перевели туда. Только имейте в виду: на этот раз город устоит. Нужно успеть вывести их за стены и спрятать, как договаривались — у топей.

— Сделаем, — серьёзно ответили мужчины.

— Не забудьте освободить женщин, — подала голос Мира. — Их держат отдельно. У них там главная Мексиканка: очень крупная женщина лет пятидесяти. Вы сразу её увидите.

Они закивали.

Мира подумала, что не может дольше ждать. Ей нужно было найти в толпе Прола со шляпой и придумать, куда укрыть Хадара, пока у кого-нибудь ещё не появилось желание его добить. Но сделать без Гая это будет сложно. Она красноречиво наступила ему на ногу. Гай понял, быстро попрощался со своими и вместе с ней направился к выходу.

...

Они выбежали на площадь Правосудия и прижались к стене Башни, осматриваясь по сторонам. Миру парализовало от ужаса: ей казалось, что она попала в гигантскую мясорубку. Убитые лежали друг на друге, по кучам тел ползали безногие кукры. Казалось, сам воздух стонет от мук раненых, ноздри забил тяжёлый запах крови. Мира заметила, что на площади появились врачеватели лечебницы. Но вместо того, чтобы помогать раненым людям, они выискивали кукров. Даже порубленных на куски. Вытаскивали их из-под хрипящих в агонии тел, грузили на носилки и уносили с площади. На некоторых носилках лежали части тела разных кукров.

«Несут в Лечебницу ремонтировать, — подумала Мира. — Будут соединять друг с другом части мёртвых тел, а живых воинов, кого ещё можно спасти, оставляют...»

От вида всего этого кошмара у неё потемнело перед глазами, а в ушах появился гул. Мира начала медленно сползать по стене. Гай подхватил её и хорошенько встряхнул.

— Мира! — раздался откуда-то издалека его голос. — Смотри на меня, Мира!

Ещё одна хорошая встряска. Она почувствовала, как подкатила тошнота. Слабо сказала:

— Пусти... Я норм...

Он отпустил. Она отвернулась, и тут её всё-таки вырвало. Но зато после этого прояснилось в голове.

— Вот дьявол! Они всё-таки отбили Тиреда! — рявкнул Гая.

Утерев губы ладонью, Мира повернулась. Увидела, как двое кукров бегом несут через площадь сына Великого Хранителя. Парнишка извивался всем телом и что-то кричал. Лесные выпустили по кукрам поток стрел.

— Они же попадут в Тиреда! — вскрикнула Мира, но посмотрев на Гая, прочитала по его лицу, что как раз это лесные и хотят сделать.

— Он слишком много видел в Лесу, — сухо ответил Гай на её немой вопрос. — Владыка отдал приказ убить его, если станет понятно, что увезти обратно не получится.

Ей вспомнилась девочка-кентавр и то, как она в лесу бросилась защищать пацана.

— Жалко, — добавил Гай. — Вилюн из него только нормального человека сделал.

Мира перевела на него глаза:

— Мне в Лесу тоже показалось, что он стал более... Смышлёным,что ли...

— Вилюн вылечил его слабоумие, — подтвердил Гай.

Мира потрясённо смотрела, как истыканные стрелами, будто дикобразы иглами, кукры скрылись вместе с Тиредом в одной из боковых улиц.

— Надо и нам отсюда сваливать, — сказал Вишневский. — Я прилетал только за тобой.

— А как же Хадар?! -воскликнула Мира. — Мы не можем бросить его в этом аду.

— Можешь успокоиться, о нём уже кто-то позаботился, — в голосе Гая прозвучала язвительность. Мира посмотрела на эшафот. Хадара там действительно не было. Она в панике оглядела площадь: уйти сам Хадарне мог, значит кто-то его забрал. Вот только кто и с какой целью: чтобы спасти или добить? Кому нужен еле живой, ослеплённый бывший Старший агент? Наверное, всё же, чтобы спасти.

— Будь здесь, — приказал Гай. — Я попробую найти для нас канжди.

— А если не найдёшь?! — Мира вцепилась в его руку.

Её охватил страх, что если она отпустит Гая, то больше его не увидит.

— Не получится с канжди, поищу лодку, — он ободряюще улыбнулся: — Не бойся, как-нибудь мы отсюда точно выберемся.

Мира по-прежнему стояла вцепившись в его руку. Гай через силу один за ругим разогнул её пальцы и освободился.

— Я вернусь, — сказал он и исчез в аду.

Мира осталась одна посреди войны и хаоса. Заметив торчащий из лежащего неподалёку мертвеца меч, она попыталась вытащить его взглядом и перетащить к себе. Но её магии не хватило даже на такое. Мира почувствовала себя совершенно беспомощной. Она стала обычной горожанкой, не успевшей убежать, когда город охватило безумие. И даже хуже: обычная горожанка может попытаться добраться до дома. А у Миры он так и не появился.

Неожиданно она заметила движение за углом дома напротив. Кто-то звал её жестами. Это же Прол! Слава богам, хоть он нашёлся! Она осмотрелась в поисках чего-нибудь, что можно использовать в качестве щита от стрел. Заметила лежащий на земле лоток, на каких обычно разносят пироги. То, что нужно. Рядом лежал сам разносчик: мальчишка лет одиннадцати. Одна его рука обхватила лоток, а вторую он положил под щёку, как будто решил вздремнуть в этом кошмаре. Но чей-то меч снёс ему полголовы. На какое-то время Мира выпала из реальности, глядя на кровавое месиво в которое превратилась левая половина лица мальчишки и думая, что где-то кто-то его сегодня ждёт... волнуется.

Неожиданно мимо неё пропахав рогами мостовую, прокатился канжди. К нему тут же подбежали двое кукров. Мира буквально вросла в стену, чтобы кукры её не заметили, но им не было до неё дела. Взвалив канжди с двух сторон на плечи, кукры понесли его прочь с площади.

«Ещё одного пленного захватили», — подумала Мира.

Она подбежала к мальчишке-разносчику, стараясь не глядеть на него, вытащила лоток из-под его руки. Затем накрыла лотком голову и, перелезая через мёртвые тела, направилась к Пролу. Старик ждал её, прижавшись к стене.

— Как хорошо, что я вас нашла! — воскликнула Мира, чувствуя в горле комок слёз.

Он затряс головой, соглашаясь, дрожащими, покрытыми пигментными пятнами руками достал спрятанную под одеждой шляпу и передал ей. У Миры сдавило горло — в миг вспомнился Жэй и его смерть. А старик торопливо повторял:

— Прячь, прячь скорее!

— Это вещь... — сказала Мира. — Как вы с ней связаны? Почему помогаете мне?

Он хотел ответить, но вдруг вздрогнул всем телом. Глаза его выкатились, а из открытого рта потекла кровь. Мира инстинктивно обхватила его руками, почувствовала под пальцами древко стрелы и горячую липкую кровь. Шляпа теперь была зажата между их телами. Прол осел на землю, и Мира под его весом тоже. Ей охватила полная растерянность, она не знала что делать. Совсем не знала.

— Дай ход... этому, — прошептал старик. — Люди... должны знать... Я боялся... Был личным магом наследника... Защищать поклялся. Но испугался... Моя семья... Я купил им жизнь молчанием... Отказался от магического сана... Высокая цена... Никого уже нет... Боги всех забрали... Только спрятал в шляпу... Надеялся, кто-нибудь, вдруг, однажды.

Его глаза затуманивались, он водил ими из стороны в сторону, скользя по лицу Миры , но уже не видя её.

— Я здесь! — прошептала она. — Не бойтесь, я всем расскажу. Люди узнают правду. Всё было не зря... Вы молодец.

Она понимала, что несёт полную чушь, но нужные слова не подбирались.

— Правда — хорошо, — шепнул старик.

Его челюсть дрогнула, и он обмяк в руках Миры.

Она медленно опустила его на землю, дрожащей окровавленной рукой закрыла глаза.

— Спите с миром, — прошептала она.

Перевела взгляд на шляпу. Та намокла от крови Прола. Куда её спрятать? Под платье? Оно слишком открытое сверху и плотно прилегает к телу. Мира надела шляпу на голову. С полей на грудь упало несколько капель крови.

У дома, где она пряталась до этого, появился Гай. Грязный, потный, всклокоченный как чёрт, с окровавленным мечом и без канжди. Он оглядывался по сторонам, разыскивая Миру.

— Гай! — закричала она и взмахнула руками. — Я здесь!

Он бросился к ней. Миру охватил ужас, что сейчас его убьют также, как Прола, как мальчишку разносчика, как всех этих людей, тела которых завалили площадь Правосудия. Как только Гай подбежал, Мира в исступлении обхватила его руками за шею, прижалась так крепко, что чувствовала, как бьются их сердца — бешено, вразнобой.

— Ну всё, тише, тише, — Гай погладил её свободной рукой по спине. — Идём, я нашёл нам лодку.

Мира не тронулась с места. Тогда он поднял её с земли и, обхватив за талию, повёл прочь. Она шла, как во сне. Перед глазами проплывали кровавые картины порубленных тел. Мира в отчаянии пыталась проснуться, но ничего не получалось — кошмар длился и длился.

Они вышли к Реке. Мира увидела лодку и двух мужчин в ней. Сперва она решила, что это враги, в панике стянула с головы шляпу и обеими руками прижала её к груди. Но по тому, как мужчины заговорили с Гаем , поняла, что это друзья. Они стерегли для него лодку. Гай помог Мире сесть в лодку, попрощался с друзьями. Она отвернулась и стала смотреть на Реку. Там было спокойно, там не было ужаса бойни, в которую превратился Элсар.

— Эй! Подождите! — раздался за спиной мужской голос. — Мира!

Она обернулась. Держа на плече Хадара, к ним бежал немолодой бородатый мужчина. Его рука была перевязана окровавленной тряпкой, лицо покрыто грязью и каплями чужой крови, одежда изорвана. Мира с трудом узнала в нём дворника Хадара. Бывший Старший агент лежал на его плече лицом вниз, будто куль.

Остановившись возле Гая и его друзей, дворник просипел:

— Заберите господина с собой! Его дом разграблен, там вовсю орудуют агенты. В городе он обречён. Великий Хранитель найдёт его и...

— Прости дружище, но мы не можем его взять, — перебил Гай не терпящим возражений тоном. Друзья стояли молча, переводя взгляды с одного на другого.

Дворник поник. Мира вскинулась, машинально натянула на голову шляпу.

— Что значит не можем взять?! — закричала она. — Мы должны забрать его в Лес!

— Нет! — сказал Гай, будто отрубил.

Мира выбралась из лодки на берег и заявила:

— В таком случае, я тоже остаюсь. Там, где я воспитывалась, не принято вот так бросать.

Дворник молча смотрел на них. Он выглядел до смерти уставшим.

— Садись в лодку! — приказал Гай, глядя на неё с яростью.

— Нет!

Вишневский сквозь зубы выругался и сказал:

— Его не примут в Лесу, как ты не понимаешь? После всего, что произошло — молись, чтобы нас с тобой приняли.

Мира встретилась глазами с дворником, посмотрела на лежащего у него на плече Хадара. Заметила, как тот сжал и разжал пальцы на правой руке.

«Он слышит нас! — обожгло её. — А мы говорим о нём, как о вещи...»

Стараясь, чтобы голос звучал уверенно, Мира сказала Гаю:

— Нас примут в Лесу. Я беру это на себя. Я обменяю наши жизни на то, что хранится здесь, — она дотронулась до шляпы.

Гай поморщился:

— Ты придаёшь этой вещи слишком большое значение, — сказал он. — Это пятьдесят лет назад она была бомбой, а теперьпревратилась в... хлопушку. Ещё своё пребывание в Лесу мы можем попробовать ею оплатить. Но с Хадаром точно не сработает.

Дворник тяжело вздохнул. Гай повернулся к друзьям:

— Позаботьтесь тут о нём, — сказал он.

Мужчины кивнули, и Мира прочитала по их глазам, что Хадару конец. Они убьют его. Мира судорожно сглотнула вставший в горле комок.

— Поверь, он поступил бы точно так же, — сказал ей Гай.

Мира упрямо выдвинула вперёд подбородок.

— Ты знаешь, у меня есть ещё один козырь! — процедила она сквозь зубы. — Если шляпа будет бесполезна, я дам им то, отчего не откажется ни один азарец.

Судя по лицам дворника и друзей Гая, все подумали об одном и том же, недостойном приличной девицы. Но Мире было наплевать.

Вот только совсем некстати вспомнилось, что она не смогла сдвинуть взглядом даже меч. Может статься, что и способность добывать воду из любой табуретки тоже утрачена навсегда.

«Но Гай об этом не знает, — подумала Мира. — Он только видел, как на Больших кочках я добыла из земли столб чистой воды. К тому же, в Лесу способности могут ко мне вернуться. В любом случае, стоит рискнуть».

Она вдруг поняла, что Гай её не слушает. Он задумчиво смотрел на городскую стену. Проследив за его взглядом, Мира увидела там кукра и несколько лесных воинов. Они пытались свалить кукра с ног, размахивая цепями с большими шарами на конце. Кукр отбивался — схватил на лету один из шаров, дернул на себя цепь, и лесной воин с криком полетел со стены за землю. Остальные разом бросились на кукра. Хотя у них были при себе мечи, лесные не рубили кукру голову.

«Хотят взять в плен», — поняла Мира и с содроганием отвернулась. Сегодня ей хватило вида мочилова на всю оставшуюся жизнь.

— Ладно, — неожиданно сказал Гай и повернулся к дворнику. — Давай сюда Хадара. Мы его забираем.

Мире показалось, что она ослышалась и только радость на грязном лице дворника показала, что нет. Интересно, что изменило решение Вишневского? Она ещё раз посмотрела на стену. Лесные по-прежнему дрались с кукром.

Тем временем дворник передал Хадара Гаю, и тот понёс его в лодку.

— Спасибо! Вы приняли верное решение, — говорил дворник, идя следом, пока не оказался в угрожающей близости от воды.

Гай осторожно положил Хадара в лодку. Увидев изуродованное лицо Старшего агента вблизи, Мира с содроганием отвернулась. О, Боже, что с ним сделали?!

Дворник снял грязную, драную кофту, смял в комок и бросил в лодку.

— Подложи ему под голову! — крикнул он.

Мира поймала кофту на лету. Стараясь не смотреть в лицо Хадару, приподняла его голову и подложила под неё комок. Отметила, что Хадар горячий, как печка.

«Градусов тридцать девять, если не больше, — подумала она. — Ох, успеть бы довести до Леса».

Гай залез в лодку, его друзья оттолкнули её от берега и помахали вслед руками.

— Храни вас Праматерь! — крикнул дворник.

Услышав о Праматери, Мира поморщилась: как же глубоко их невежество. Что будет с этими людьми, когда они узнают, что их вера в добрую богиню — всего лишь дым?

— Не переживайте, мы сбережём вашего Кровавого господина! — крикнула Мира дворнику, и в носу защекотало от слёз. — Он ещё вернётся и покажет тут всем Кузькину мать.

Она запоздало подумала, что дворнику не известно это крылатое выражение, но он не стал спрашивать, что за мать такая.

Гай налегал на вёсла, и лодка уносила их всё дальше от Элсара и скрывающего его Купола. Мира, прищурясь, смотрела на это осиное гнездо, где её так часто и больно жалили.

«Вернусь ли я сюда ещё? — думала она. — И каким будет это возвращение?»

Хадар слабо застонал, и Мира повернула к нему голову. Даже в этот раз её пробрала дрожь при взгляде на ужасные, воспалённые раны на месте глаз. Хадар шевельнул губами, что-то сказал. Мира наклонилась, пытаясь расслышать.

— Пить, — едва слышно проговорил он.

Мира суетливо огляделась, ища какую-нибудь посудину, которой можно зачерпнуть воду. Не найдя, опустила в воду руку и набрала пригоршню. Вода стекала сквозь пальцы. Мира поднесла ладонь к губам Хадара, но дотронуться не решалась. Её охватил какой-то необъяснимый страх и брезгливость. Вода стекла Хадару на лицо, попала на губы. Он жадно слизнул её.

Переборов себя, Мира зачерпнула ещё воды, второй рукой приподняла ему голову и, приложив руку к губам влила в приоткрытый рот. Хадар сглотнул. Мира осторожно опустила его голову на дно лодки и шепнула:

— Потерпи немного, скоро мы приплывём в Лес. Там есть Вилюн, он хороший, всем помогает. Может, он даст тебе новые глаза. Тиреду даже тому ума добавил... А с глазами, наверняка, ещё легче.

— Ани, — прошептал Хадар. — Это ты?

Мира растерянно посмотрела на Гая. Ани? Это ещё кто? По лицу Гая она поняла, что он тоже не знает.

— Ани, — снова позвал Хадар.

— Да, Хадар, я здесь, с тобой, — ответила Мира через силу.

— Не уходи, — прошептал он. — Я жалею, что... отпустил тебя.

Мира накрыла исхудавшую руку Хадара своей. Легонько сжала.

— Не уйду, — сказала она. — Я теперь всегда буду рядом.

Его лицо осветилось кроткой улыбкой. Мира чувствовала на себе взгляд Гая, но избегала поднимать на него глаза. Она представляла, что Гай обо всем этом думает и не желала, чтобы он высказывался вслух.

Внезапно её обожгла мысль: «Проклятие исчезло!»

Блин, как она раньше не обратила на это внимание?! Мира осмотрела лодку — может, полупрозрачный карлик спрятался под лавку?

— Что-то потеряла? — спросил Гай.

— Проклятие, — пробормотала она, но тут же отмахнулась: — Так, ничего... Неважно.

А сама вспоминала, когда видела карлика на плече Хадара в последний раз. Получалось, что во дворе дома Великого Хранителя. Полупрозрачный человечек тогда помахал ей руками, как бы говоря: «Пока, пока!»

Значит, оно свершилось, а Хадар жив. По крайней мере, пока.

— Всё будет хорошо, — прошептала Мира. — Мы тебя отвоевали.

Она помолчала и едва слышно поправилась:

— Я тебя отвоевала.

Она посмотрела на удаляющийся Элсар и мстительно улыбнулась.

Глава 19. Сход

Большую часть пути Гай с Мирой не разговаривал, хотя она несколько раз пыталась выяснить, почему же он поменял решение и взял Хадара. Но Вишневский упорно делал вид, что её и Хадара вообще нет в лодке.

«Ревнует, что ли? — подумалось Мире. — Но это же бред! Он должен знать, что у меня к Хадару чисто дружеские чувства!»

Она даже хотела это обсудить, но не решилась.

Чем ближе они подплывали к Лесу, тем большая неуверенность её охватывала. В голове плотной стеной вставали тревожные мысли: «Что, если Гай прав и лесные на самом деле не захотят принять Хадара? Смогу ли я вызвать воду, чтобы купить Хадару помощь?»

Украдкой от Вишневского Мира сложила ладони «коршиком» и попыталась наполнить их водой. Ничего не получилось. Мира несколько раз глубоко вдохнула, попробовала ещё раз, зажмурилась от усердия — бесполезно. Даже капля не появилась! Совершенно расстроенная, Мира подумала, что лучше рассказать Гаю о неудаче с водой, чтобы это не стало для него неожиданностью.

— Гай, — робко начала она, — на берегу я сказала, что могу оплатить за место Хадара в Лесу водой.

Вишневский перевёл на неё хмурый взгляд.

— Кажется, с этим проблемы, — Мира покусала губу.

Он язвительно усмехнулся:

— Ты, как обычно, вовремя сообщаешь.

— Извини, — проронила она. — Но ты ведь что-то придумал для его спасения?

Гай сощурился:

— Почему ты так решила?

— Потому что мой довод с водой тебя не убедил. А потом ты посмотрел на стену Элсара, увидел там что-то и сам принял решение взять Хадара.

— Тебе это показалось, — лениво ответил Гай.

Мира психанула: «Да что это такое, в конце концов?! Только что был готов умереть за меня и опять ведёт себя, как случайный попутчик! Лодочник, блин!»

— Супер! — заявила она Гаю. — Показалось, так показалось. Значит, Хадара не пустят в Лес, он умрёт и у тебя, наконец, наступит спокойствие. Вам же двоим тесно на азарской земле.

Он поморщился:

— Перестынь нудеть. Нудит и нудит, как бабка старая.

Последнее было особенно обидно. Она хотела продемонстрировать обиду, но тут в небе над ними показались канжди. Они пролетели в сторону Леса. Мира отметила, что число воинов сильно уменьшилось — но предпочла оставить наблюдение при себе. Когда канжди скрылись, Мира спросила:

— Всё же, почему ты так уверен, что Хадара не захотят принять в Лесу?

Он тяжело вздохнул и нехотя ответил:

— У лесных к Старшему агенту Элсара плохое отношение, а теперь он вовсе покрыл своё имя позором. Был обвинён в измене собственному народу и признал это.

— Его пытали! — перебила Мира. — Ты сам видишь, что с ним сделали! От такого кто угодно признает себя демоном с рогами.

— Мира, ты судишь обо всём со своей колокольни, — раздражённо возразил Гай. — Не имеет значения, что вижу я. У лесных свои законы. Они не позволяют взять себя в плен, а если так получается — ты сама видела...

Да, она до сих пор помнила, какую страшную смерть предпочёл лесной воин пленению.

— А Хадар позволил взять себя в плен, — продолжал Гай. — Остался жив, признался в измене Элсару и никто из его бывших людей не подготовил для него побег или не убил в тюрьме. По законам лесных, дать приют такому человеку — это покрыть свой род позором.

Он разволновался, на скулах заходили желваки.

Мира сидела потрясённая, глядя на черничную воду за бортом.

— Что же нам теперь делать? — тихо спросила она.

— То же, что уже делаем — плыть дальше, — хмуро ответил он.

Некоторое время молчали.

— Но ты его всё-таки взял, — осторожно напомнила Мира.

— Да, появилась одна идея. Но не факт, что сработает, — Гай посмотрел ей в глаза и твёрдым голосом добавил: — Мне жаль, ты потратила столько сил для его спасения. Но будь готова к тому, что Хадара придётся отдать Реке. Всё будет, как решат Владыка и Дух Леса.

— Дух Леса? — переспросила Мира. — Здесь и такой есть?

Гай посмотрел на неё как-то неопределённо, но вместо ответа на вопрос сказал:

— Если это тебя утешит, то Хадар желает, чтобы мы отдали его Реке.

Она возмущённо вскинула на него глаза:

— Что ты дичь ты несёшь?!

— А ты думаешь он не понимает всего, что я тебе рассказал? Я уступил твоей просьбе, но, поверь, для него было бы достойнее умереть на эшафоте.

У Миры заброжали губы.

— Дикий мир. Никогда его не пойму, — пробормотала она.

...

Впереди показался Лес. Мира почувствовала, как кольнуло в груди: в Башне она только и представляла, как ей удастся сбежать и вновь оказаться в этом месте. А теперь было страшно: за себя, за Гая, за Хадара. Страх усилился, когда Мира рассмотрела на берегу толпу встречающих. Быстро же они организовались! Мира сжала безвольно лежащую вдоль тела руку Хадара. За всё это время он так и не пришёл в себя, только слабо стонал и бормотал что-то бессвязное. У Миры из головы не уходили слова слова Гая о том, что остаться в живых — для Хадара позор. Она гнала их прочь, но они упорно возвращались.

Когда они подплыли ближе, Мира различила впереди толпы встречающих Владыку Леса. Рядом с ним, едва доставая Владыке до бёдер, стоял маг Вилюн. При взгляде на этого человека Мира почувствовала смятение. В прошлый раз они виделись, когда Мира была в теле канжди. Но Вилюн сумел разглядеть под зверинным телом человеческую сущность и едва не приказал пытать Миру, как шпионку. Можно без преувеличения сказать, что тогда её жизнь висела на волоске, а Вилюн был тем, кто мог этот волосок оборвать. Но он не стал этого делать. Отчего-то пощадил Миру и отпустил. Теперь, глядя на мага, она чувствовала смятение — узнает ли её Вилюн и как сложатся их отношения на этот раз?

Неожиданно Мира заметила в толпе Дарину и Найру. Они стояли рядом, как закадычные подружки. Мира в порыве радости от того, что увидела знакомые лица, махнула им рукой. Дарина смотрела на Лесного Владыку и не заметила, а вот Найра жест Миры увидела, но во взгляде азарки полыхнула такая ненависть, что рука Миры сама собой опустилась.

В памяти тут же возникла лавка торговца пряностями, две перепуганных девушки и крохотный пятачёк между ящиками, где могла спрятаться только одна. Тогда Мира не пустила Найру в укрытие, потому что это означало бы спалиться обеим. Но видно, своим рациональным решением она нажила в лице Найры врага.

Когда до берега оставалось метров пятьдесят, Владыка сделал предупреждающий жест рукой, и Гай сложил вёсла.

Мира в испуге покосилась на Хадара. Час «Ч» настал. Теперь им или разрешат пристать к берегу или прогонят. Как вариант, заставят избавиться от Хадара. Мира до боли сжала пальцы, готовясь сражаться до конца, пробежала глазами по толпе лесных, но не смогла прочитать по их лицам ничего определённого.

— Кто эта девица рядом с тобой? — крикнул лесной Владыка Гаю.

Гай поднялся в полный рост, закрыв собой Миру.

— Это избранная, — крикнул он.

Среди лесных началось волнение. Мира заметила, что лицо Найры перекосилось от злости, отчего девушка сразу стала некрасивой.

— Та самая, о которой сказано в пророчестве от Вседержительницы? — уточнил Вилюн.

— Да, та самая, — ответил Гай.

«Чтобы вы сказали, узнав, что пророчество составила тоже я?» — подумала Мира.

— Колдуну удалось её похитить и заточить в Башню, — продолжал Гай. — Но я освободил её и привёз сюда, потому что во всём Азаре нет места достойнее.

Несмотря на напряжение, Мира мысленно отметила, что это Гай удачно завернул.

— Ты убил Колдуна? — спросил Вилюн.

— Нет, ранил. Ему удалось убежать, — с досадой ответил Гай.

— Так и есть, его аура стала лишь немного слабее, — произнёс, как бы разговаривая сам с собой, Вилюн.

После чего взглянул на Миру и в её голове неожиданно прозвучал его насмешливый голос:

«Ну здравствуй, незадачливый канжди. Такой облик идёт тебе больше».

Мира почувствовала, что заливается краской и мысленно ответила:

«Здравствуйте, Вилюн. Не думала, что вы меня ещё помните».

«Как можно забыть избранную», — он определённо издевался.

«Вы нас примете?» — решилась напрямую спросить она.

«Тебя — да. А вот насчёт того, кто лежит на дне лодки — решать жителям Леса».

Мира судорожно сглотнула.

Она увидела, как Вилюн пальцем поманил Владыку наклониться к себе и тот уважительно согнулся. Они о чём-то посовещались. Владыка выпрямился и сказал Гаю:

— Что же, для нас честь принимать у себя избранную. Мы наслышаны о чудесах, которые она являет, — он будто случайно взглянул на Дарину, и девушка кокетливо потупила глаза.

— Но ты привёз нам ещё подарочек, — добавил Владыка, и в его голосе прозвучало неприкрытое презрение.

Гай досадливо поморщился.

— Не назову его подарочком, но да, привёз, — ответил он.

— Мы дали тебе приют, когда ты в нём нуждался, — произнёс Владыка и теперь неприязнь в его голосе звучала в полную силу. — А ты нам так платишь? Зачем ты притащил сюда этого дерджо*? Он долгое время был главой службы агентов Элсара, и всем известно, какие грязные дела он творил. К тому же, он оказался таким плохим вождём, что его предали собственные люди. В завершении, он признался в измене всего народа Азара.

Мира увидела, как на лицах лесных презрение смешалось с ненавистью.

— Это ложь! — закричала она, не в силах молчать.

Увидела предупреждающий взгляд Гая, мол не вмешивайся. Но её было уже не остановить. Это не справедливо, что Хадара сначала оболгали и унизили в Элсаре, а теперь эту ложь притащили сюда.

— Вы не знаете, как всё произошло на самом деле! — закричала она, сжав руки в кулаки и прямо глядя на лесного Владыку. — Мы с Хадаром ехали к вам, в Лес, чтобы заключить перемирие. Хадар говорил, что двум великим народам незачем исстреблять друг друга, он хотел видеть Азар сильным! Даже на эшафоте, когда произносил последнее слово, он сказал, что ему не в чем каяться перед жителями Элсара. Да, Хадара предали его же люди, но он в этом не виноват. Так сложились обстоятельства...

Мира почувствовала, как на глазах защипали слёзы.

— Если бы Хадар был при власти, он бы не допустил того, что случилось сегодня в Элсаре! — добавила она, обводя взглядом лесных. — Ваши отцы и мужья были бы живы! Но Хадар стал опасен для Великого Хранителя, и тот его уничтожил.

Гай пихнул её ногой в колено и одарил возмущённым взглядом.

«Замолчи!» — читалось в нём.

Мира поняла, что говорить, чего не допустил бы Хадар — было ошибкой. Это было видно не только по лицу Гая, но и по лицам лесных — они немного посветлели после её первой тирады и вновь нахмурились после второй. Многие из этих людей только что узнали, что их близкие погибли. Не надо было даже касаться этой темы. Но слова уже сказаны и назад не вернёшь.

— Ты не можешь знать, что сделал бы Хадар, находись он при власти, — произнёс Владыка тоном, не допускающим возражений. — Прежде Старший агент не славился великодушием и благородством.

Мира заметила, что Найра яростно закивала. Остальные тоже были согласны с мнением Владыки. Мира в замешательстве замолчала, думая, как исправить оплошность.

Владыка отступил на пару шагов от своего народа, повернулся к толпе и, воздев руки к небу, провозгласил:

— Свободные люди Леса, решение за вами. Оставим ли мы этого человека в крепости или пусть о нём заботится Река?

Мира с надеждой вгляделась в лица людей. Но она видела только враждебность.

— Кто за то, что бы оставить его у нас, поднимите руку, — сказал Владыка.

Поднялись три или четыре, но тут же опустились, словно лесные устыдились своего решения.

— Кто за то, чтобы изгнать его из крепости? — спросил Владыка.

В воздух вметнулся лес рук. Мира увидела, что Найра старается, чтобы её рука оказалась выше рук соседей.

— Так нельзя! — прошептала Мира.

Она сорвала с головы шляпу и поднялась в полный рост. Лодка закачалась, и Мира схватилась за руку Гая. Выровняв равновесие, она подняла шляпу над головой и крикнула:

— Тогда я прошу вас продать Хадару место в крепости!

Все посмотрели на неё с удивлением.

— Продать? — удивился лесной Владыка. — Чем же ты заплатишь?

Она потрясла в воздухе грязной, пропитанной кровью Прола и давно потерявшей форму шляпой:

— Здесь доказательства того, что Великий Хранитель Элсара незаконный правитель — как и его сын Тиред.

Все в замешательстве смотрели на Миру. Она заметила, что люди медленно опускают руки. Только Найра упорно и непримиримо держала её поднятой к небу, словно хотела проткнуть его и сбросить на Хадара.

— Покажи, что у тебя там, — сказал Мире Владыка.

Она опустила руку, расправила шляпу и сдвинула пряжку в основании пера. Сейчас же в водную гладь ударил широкий голубой луч. Люди на берегу в испуге подались назад и закричали, но Владыка одним властным движением руки заставил их успокоиться.

Тем временем, в луче света появилось изображение: большая, заставленная богатой мебелью комната, на длинном, покрытом скатертью столе стояли несколько канделябров с горящими свечами. В комнате находились три человека. Двое мужчин лет тридцати и беременная молодая женщина. Мужчины о чём-то спорили.

— Тот, который с длинными волосами, это Великий Хранитель Эдсара в молодости, — объяснила всем Мира. — Второй мужчина, его старший брат Бенедикт, законный Хранитель Элсара. А женщина — жена Бенедикта.

Бенедикт сидел в кресле, положив ногу на ногу и демонстрируя спокойствие, но его напряжённо сведённые плечи выдавали истинное состояние. Брат бегал вокруг кресла и наскакивал на Бенедикта с какими-то обвинениями. Женщина выглядела очень напуганной. Инстинктивно прикрыв живот большой шалью, словно хотела защитить дитя, она переводила взгляд с одного мужчины на другого; время от времени её губы шевелились, но спорщики не обращали на женщину внимания. Вот она тяжело встала и сделала несколько шагов к двери, но Бенедикт что-то резко сказал, и она, опустив голову, обречённо вернулась. Братья продолжили спорить с новой силой и младшему удалось вывести Бенедикта из терпения. Он вскочил, жестикулируя и что-то крича. Его лицо исказилось от ярости, руки сжались в кулаки. Мужчины сошлись на пятачке ковра, едва не касаясь друг друга лбами. Неожиданно длинноволосый выхватил из ножен кинжал и ударил брата в грудь. Женщина в кресле вскочила на ноги, её рот открылся в беззвучном крике. Придерживая руками живот, она бросилась мимо убийцы к двери, но он подставил ей подножку, и женщина упала. Тут же попыталась встать, однако мужчина настиг её и, схватив волосы, запрокинул голову назад, открыв нежную беззащитную шею. Пламя свечей вспыхнуло на окровавленном клинке, когда длинноволосый перерезал горло женщины. Брызнула кровь. Женщина задёргалась в конвульсиях, пальцы судорожно сжали длинный ворс залитого кровью ковра.

Изображение комнаты пропало, голубой луч погас. Мира обвела взглядом молчаливых лесных, задержалась на прищурившемся Вилюне и, наконец, посмотрела на Владыку.

— Великий Хранитель Элсара не может править городом, — сказала она. — И его сын тоже. Они должны сдать власть более достойному правителю. Вы можете пойти и забрать её. А взамен я всего лишь прошу вас сохранить жизнь человеку, который стал ещё одной жертвой этого жестокого убийцы, не пощадившего родного брата, его жену и не родившегося наследника.

— Откуда у тебя это... э-э... доказательство? — спросил Вилюн.

— Его передал мне старый слуга Великого Хранителя. Насколько я поняла, прежде он был в Ордене колдунов и являлся кем-то вроде мага-наставника Бенедикта. Возможно, в момент убийства он находился в комнате, но почему-то не смог помешать убийце.

Ей вспомнились предсмертные слова Прола: «Моя семья... Я купил им жизнь молчанием... Отказался от магического сана... Высокая цена... Никого уже нет... Боги всех забрали... Только спрятал в шляпу... Надеялся, кто-нибудь, вдруг, однажды».

— Узурпировав власть, младший брат уничтожил всех его приближённых. У Прола не было возможности рассказать о его зверстве. Всё, что он смог сделать, это спрятать правду в шляпу, которая долгое время пролежала в сундуке, — сказала Мира и подумала, что есть доля иронии в том, как она пытается купить жизнь Хадара с помощью шляпы, которая много лет хранилась в его доме. Если бы Хадар узнал о ней раньше, он бы давно уже использовал её для свержения старика.

— Так что? — робко спросила она, переводя взгляд с Владыки на Вилюна и обратно. — Вы оставите у себя Хадара?

Владыка задумчиво почесал бровь и, прежде чем он ответил, Мира поняла, что ответ будет отрицательным. Внутри у неё будто что-то оборвалось и покатилось в пропасть отчаяния.

— Твой товар задержался в пути на много лет, — произнёс Владыка. — Чтобы забрать власть у Великого Хранителя, мне не нужны такие доказательства. Я прилечу в Элсар со своим войском и просто возьму город.

— Да! — заревели в толпе. — Пусть Элсар падёт!

Сотни рук взметнулись вверх.

— Не падёт, пока у Главного деда есть армия кукров, — рявкнул Гай.

Это было так неожиданно, что даже Мира опешила. А лесные так вовсе застыли с вытянувшимися от изумления лицами и поднятыми руками.

— Что ты сказал? — спросил Владыка с угрозой.

— Нас сегодня разбили, — громко сказал Гай, и его чёрные глаза мрачно блеснули. — Мы еле унесли ноги. А дед выставил против нас только часть кукров. Я вам расскажу, что будет дальше. Сейчас элсарцы соберут этих зомби по кускам, сошьют их, и дед двинется войной на Лес.

— Он на стороне врага! — закричал кто-то в толпе — Он нас предал!

Лица лесных перекосило от ярости. Мира была уверена — если бы вода не представляла для лесных опасность, они бросились бы в Реку, доплыли до лодки и расправились с Гаем. Мира в испуге вцепилась в его руку, но Гай оттолкнул её, так что она не удержалась на ногах и села на лавку.

— Молчать! — рявкнул на лесных Владыка.

Вилюн сделал жест руками, словно закрывал ставни, и у лесных крикунов тут же пропал дар речи. Несколько раз они беззвучно открыли и закрыли рты и пристыженные, отступили.

— У тебя есть предложения? — спросил у Гая лесной Владыка. — Может, тоже шляпа в рукаве припрятана?

Гай показал на дно лодки и сказал:

— Моё предложение — Хадар. Это Хадар изначально был хозяином кукров. Пока он ездил к вам на переговоры, Главный дед захватил его армию. Вылечите Хадара и он вернёт себе власть над кукрами. Вы получите воинов, которых не берут стрелы и мечи. Воинов, которым не нужны воды и пища, а убить их можно только обезглавливанием.

Мира во все глаза смотрела на Гая. Так вот почему при взгляде на дерущегося на стене кукра он принял решение забрать Хадара из Элсара! Она почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбку. Да, этот был довод, который должен сработать. И, судя по поражённым лицам лесных — уже работал.

Единственное, Мира была не уверена насчёт того, что Хадар являлся хозяином кукров. Скорее, хозяином был Окато. Это он делал из мокрозяв зомби и потом делал настройку на чей-то голос.

Однако, если они хотят сохранить жизнь Хадару, лесным об этом знать не нужно.

— Гай говорит правду! — закричала она. — Я была в подземелье, где Хадар создавал кукров. У него была над ними власть, пока Великий Хранитель не отобрал её.

Гай не смотрел в её сторону, но на этот раз Мира чувствовала его одобрение.

«Немного искажения фактов — кажется, я осваиваю политику?» — подумала она.

Владыка наклонился к Вилюну и довольно долго с ним переговаривался. Мира поймала руку Гая и судорожно сжала её. Он пожал в ответ. Ей казалось, что время замедлилось, а затем вовсе остановилось. Были только эта Река и этот берег, и дикий чужой народ на берегу.

Внезапно к ним в лодку запрыгнула бронированная белка. У Миры при виде неё буквально челюсть отвисла. А эта здесь как и откуда?! Кажется, она появилась прямо из воздуха.

Скрежетя железными пластинами, белка обошла Хадара, прыгнула ему на грудь, заглянула в лицо красными лампочками глаз. Мира порывисто взмахнула рукой, пытаясь отогнать тварюгу, но Гай удержал её.

— Приветствую тебя, Дух леса, — сказал он, и в его голосе не было даже тени иронии.

Дух Леса?! Этот сошедший с выставки робототехники андроид?!

— Здрасьте, — пробормотала Мира.

Не обращая на неё и Гая внимание, белка в один прыжок перемахнула расстояние, отделяющее её от берега и села напротив лесного Владыки, опираясь на хвост. Все люди тут же в почтении склонили головы.

— Что скажешь, дух Леса? — спросил Владыка. — Ты всё слышал. Какое решение советуешь принять?

— Народ Леса привык побеждать умениями и воинской доблестью, — проскрежетал дух уже знакомым Мире металлическим голосом. — Но времена меняются и нужен иной путь. По нему проведёт тот, чей свет — тьма.

Все переглядывались, соображая, что это могло значить.

Мира взглянула на страшные раны на месте глаз и вскочив в полный рост, закричала:

— Так это же Хадар! Вы слышите, дух Леса говорит про Хадара! Он больше не видит, это его свет — тьма.

А белка уже растворилась в воздухе — так же внезапно, как появилась.

Владыка развёл руками и сказал:

— Вы все слышали — дух Леса говорит нам принять изменника.

Он махнул рукой Гаю:

— Можете пристать к берегу, — затем повернулся к магу и добавил: — Вилюн, он полностью твой.

Маг кивнул.

__

Дерджо* - дерьмо

Глава 20. На новом месте

Всё остальное прошло как во сне, в который Мира боялась поверить. Гай взял вёсла, и вскоре лодка пристала к берегу. Лесные по-прежнему стояли тёмной массой. Хотя Владыка принял решение принять Хадара, никто не трогался с места, чтобы помочь Гаю занести больного в крепость.

Гай поднял Хадара на руки и вынес на берег. Мира заметила, что несколько женщин, взглянув на лицо бывшего Старшего агента, с содроганием отвернулись. Мира поискала взглядом Дарину. Она ведь целительница, может помочь Вилюну. Но магиня скрылась в толпе.

— Неси его ко мне, — сказал Вилюн Гаю и зашагал в крепость.

Лесные расходились, бросая в сторону гостей недружелюбные взгляды, хотя до этого Мире казалось, что у Гая с лесными хорошие отношения. Были.

Мира потянулась следом, как вдруг заметила Дарину. Магиня кокетничала с одним из лесных воинов. Найра была рядом. Прежде чем Мира решила подходить или нет, обида волной поднесла её к магине. Ей просто хотелось посмотреть в глаза той, которая была любовницей Хадара, а теперь вела себя так, будто не знакома с ним. При виде Миры, Найра отошла на пару шагов, отвернулась и сплюнула на землю.

— Привет, — громко сказала Мира Дарине. Голос подрагивал от гнева и волнения.

Девушка посмотрела на неё, как на чужую, вежливо улыбнулась:

— Привет.

На лице магини не было ни тени смущения. Мира даже растерялась: почему-то ей казалось, что Дарина будет виновато прятать глаза.

— Мы тебя потеряли... — сказала Мира. — Как тебе удалось уехать с Больших кочек?

— Спряталась. Найра с Кауло меня нашли и сюда привезли, — ответила Дарина ангельским голоском.

— А с Хадаром вон что сделали, — вырвалось у Миры.

Дарина промолчала, только взглянула вслед уходящему Гаю.

— Может, Вилюну помощь нужна в его лечении? — спросила Мира, злясь на себя за то, что испытывает стыд, будто в самом деле просит о чём-то недостойном.

— Я не лечу изменников, — холодно отрезала Дарина.

Миру будто ледяной водой окатило.

— Хадар не изменник! — воскликнула она. — И тебе это известно не хуже меня!

— Не изменников не казнят, — сказала Дарина, как само собой разумеющееся.

В её голосе не было и оттенка сомнений. Похоже, для неё это была единственная правда.

Мира в растерянности заморгала, не зная, что сказать. Внезапно Найра подступила к ним и с яростью заявила:

— Чужакам не понять, что такое преданность. У вас, мокрозяв, нет Родины.

Это было так неожиданно, что Мира окончательно потерялась. Она видела, что лесные со всех сторон смотрят на неё, и в их взглядах не было сочувствия.

Да и какое сочувствие можно ожидать от тех, кто вырезал безоружных жителей Сухири. Вот он Лес — такой, как есть, без прикрас и романтики.

— Мне... надо идти, — скомкано пробормотала Мира и побежала следом за Гаем.

...

Во дворе крепости всё было так, как осталось у Миры в памяти: площадь, чаны со шкурами, котлы с варевом. Лесные расходились по своим делам. Шерстяное солнце каталось ещё высоко по азарскому небу, и работа никого ждать не будет.

Мира увидела, как Владыка удаляется в свою половину крепости в окружении вооружённых мужчин. Мира заметила среди них одного странного человека — очень худой, с головой напоминающей голову ящерицы, весь покрытый кольцеобразными татуировками. Интересно, кто это такой?

На Миру никто не обращал внимание. Она решила дождаться, пока Гай унесёт Хадара в «больничку» к Вилюну и потом вместе с ним присоединиться к собранию. Вот Гай быстрым шагом вышел от мага и направился в покои Владыки. Мира окликнула его, но он сделал ей знак: жди.

«В смысле, жди?! — опешила она. — А как же собрание, на котором мы сообща обсудим, как бороться с Абрахазом? Мы же для этого сюда плыли!»

Мира подумала, что, может быть, неправильно его поняла и потянулась следом к входу в покои. Гай уже исчез внутри, а ей преградили путь вооружённые копьями воины.

— Можно мне войти? — робко спросила Мира. — У меня есть важное дело к Владыке.

С таким же успехом можно было уговаривать камни. Впрочем, возможно с камнями Мире сопутствовал бы больший успех. А воины просто стояли не шевелясь и даже не глядя на неё, но копья держали скрещёнными.

Она отступила, в растерянности прошла по двору, чувствуя себя никому не нужной. Не так она представляла себе прибытие в крепость, совсем не так. И шляпа, на которую Мира, сидя в Башне, возлагала такие надежды, тоже оказалась никому не нужна. А Гай... Почему он так себя повёл? Обижается из-за того, что она вынудила его везти в Лес Хадара и выкручиваться, придумывая, как убедить лесных взять его? Или причина в другом?

Она направилась к навесу, где в прошлый раз ей лечил ногу Вилюн. Раз не принял Владыка, так хоть к магу попасть, помочь в лечении Хадара. Но и здесь при входе стояли несколько вооружённых лесных.

— Что тебе, избранная? — спросил один из них, когда Мира приблизилась.

Интонация была доброжелательной, но копьё недвусмысленно перекрыло путь.

— Думала, может помочь смогу, — ответила Мира и саркастически усмехнулась: — Я же избранная.

Ей стала слышаться в этом слове издёвка судьбы.

— Не велено никого пускать, — сказал лесной. — Вилюн не любит, когда ему мешают работать.

«Понятно — охраняет секреты целительства от посторонних глаз», — подумала Мира.

Она отошла. Было душно, в воздухе висел тяжёлый запах от киснувших в чанах шкур. Вокруг все занимались работой, никто даже не смотрел в её сторону.

Мира чувствовала себя грязной, голодной и уставшей, но просить кого-то о помощи не позволяла гордость. Устав бродить, она зашла в тень и села у стены, сняв шляпу и положив её на колени. Во рту от вони из чанов стояла горечь, а язык прилип к нёбу от жажды. Мира закрыла глаза, и перед ней сразу же встали картины бойни в городе: ползущие по трупам кукры, убитый мальчик-разносчик... Она тряхнула головой, пытаясь вытрясти из неё этот кошмар, но он не уходил, а проносился мимо — круг за кругом.

— Вот ты где, избранная, — раздался над ней девичий голос.

Мира вздрогнула и открыла глаза. Рядом стояла девочка-кентавр. На человеческую часть тела была надета курточка из пятнистой шкуры. Мира отметила, что лицо у девочки заплаканное, рыжие волосы собраны кое-как, но держалась она серьёзно и деловито.

— Не называй меня избранной, пожалуйста, — устало сказала Мира.

— Почему? — удивилась девочка.

«Потому что я тогда буду называть тебя полукобыла», — зло подумала Мира, но вслух, сказала другое:

— Потому что у меня есть имя - Мира.

Девочка задумчиво почесала копытом задней ноги свой бок и кивнула:

— Как хочешь, Мира.

— А тебя как зовут? — спросила она, хотя познакомилась с ней ещё в прошлый раз. Но тогда она была в теле канжди и, в отличие от Вилюна, девочка-кентавр её не узнала.

— Адель. Я дочь лесного Владыки.

Мира сняла с колен шляпу и помахала ею над землёй, изображая шутливый поклон.

— Идём в крепость, — сказала Адель. — Тебе надо помыться и поесть.

«Неужели кому-то нашлось до меня дело?!» — саркастически усмехнулась Мира.

Однако встала и поплелась за девочкой. По пути ей на глаза попалась группа женщин, среди которых Мира увидела Найру. Женщины несли тюки и что-то взволнованно обсуждали. Похоже, Найра отлично вписалась в общину лесных и уже обзавелась подружками.

«А я везде лишняя», — с горечью подумала Мира.

Следом за Адель она зашла в крепость, прошла по длинному, закругляющемуся коридору. Адель остановилась возде одной из комнат, вход в которую закрывали бусы. Девочка вошла первой, Мира за ней. Огляделась. В правом углу стояло что-то вроде этажерки с множеством пустых полочек, на полу лежал тюфяк с подушкой и покрывалом. На нём длинное прямое платье с рукавами даже на вид грубое и колючее, и безрукавка из шкуры мехом наружу, какие Мира видела на лесных женщинах. В изголовье стояли глиняная кружка и тарелка, на которой лежал кусок мяса. Слева от входа — корыто с водой, от которой шёл пар; на краю корыта лежало полотно. Рядом на полу — комок засушенных трав, наверное заменитель мыла.

Мир отметила, что воду здесь не экономят, как в Элсаре.

— Это будет твоя комната, — сказала Адель.

— Спасибо, — поблагодарила Мира.

Подошла к этажерке. На пыльных полках явственно отпечатались кружкИ от мелких вещей, а на верхней Мира заметила творчески вырезанную из коры фигурку духа Леса. Похоже, кто-то собирался в большой спешке, даже талисман забыл забрать. Выходит, хозяина или хозяйку комнаты специально выселили, чтобы дать место Мире. Она повернулась к Адели:

— Куда переехал тот, кто жил здесь раньше?

— Здесь недалеко по коридору, — ответила девочка.

— Я могла бы жить с соседкой, — сказала Мира.

Адель неопределённо хмыкнула. Наверное хотела завернуть что-то про избранность, но не стала.

Помолчали. Разговаривать было решительно не о чем. Сочувствовать, что элсарцы забрали Тиреда — не тактично, да и Адель может спросить, откуда Мира знает про их роман? Адель не уходила, как будто ждала чего-то. Ходила по комнате с видом хозяйски, стуча копытами и помахивая хвостом.

«Могла бы уже свалить, а так и вода остынет», — подумала Мира.

Раздеваться при дочери Владыки ей совсем не хотелось. Но и просить уйти невежливо.

— Мне жаль, что вы сегодня потеряли так много воинов, — произнесла Мира, чтобы нарушить молчание.

— Мы рождаемся воинами, — с достоинством ответила девочка. — Погибнуть в бою честь.

Мира кивнула и со вздохом произнесла:

— Но оттого оставшимся в живых не легче.

Адель метнула на неё взгляд, губы задрожали, а пушистые рыжие ресницы тут же намокли от слёз. Наверное про Тиреда вспомнила. У Миры перед глазами ясно встала картина, как утыканные стрелами кукры уносят его с площади. Ранен ли сам Тиред — неизвестно.

— Я видела пленного кукра из Элсара, — сказала Адель, взволнованно прижав руки к начавшей формироваться женской груди. — У него отсечена одна нога, но он ходит. И крови нет.

Она процокала по комнате и, встав напротив Миры, спросила:

— Ваш безглазый точно сможет с ними справиться?

Миру покоробило: безглазый. Но в словах девочки не было и тени издёвки. Так уж они тут в Лесу привыкли — давать всем прозвища.

— Думаю да, Хадар их создавал... — ответила Мира, злясь на себя за то, что не может придать голосу уверенность.

— У этого пленного столько силы, — продолжала Адель. — Его обмотали цепями и всё равно четверо наших самых крепких воинов с трудом его удерживают.

— Да, они очень сильные, — согласилась Мира. — Ваши взяли только одного пленного?

— Угу, — с досадой произнесла Адель и помолчав, со сдерживаемым жаром добавила: — Будь моя воля, я бы взяла в плен всех.

«Ого, какая воинственная лошадка, — подумала Мира. — Вся в папашу».

— Наши воины приехали в Элсар с миром, чтобы поговорить о нападении на Азар людей с другого Неба, — говорила Адель, и её голос дрожал от негодования.

Мира открыла рот от изумления: «Откуда они знают о нападении на Азар?! Я им об этом ещё не рассказала, а кроме меня про Абрахаза никому не известно!»

Она хотела спросить, но Адель прорвало.

— Папа сам поехал и Тиреда взял, чтобы всем вместе придумать, как спасти Азар! Но злой старик натравил кукров и они стали рвать на части наших воинов! Безоружных!

— Вы тоже напали на Сухири, — неожиданно для себя воскликнула Мира. Слова вертелись на языке давно и сейчас вырвались сами собой.

«Ну зачем я это сказала?! — подумала она с досадой. — Чего добьюсь кроме ссоры с дочерью Владыки?»

Адель осеклась на полуслове и посмотрела на неё с тем же удивлением, с каким смотрела, когда Мира попросила не называть её избранной.

Отступать назад было поздно и Мира сказала:

— Я была в Сухири и видела убитых вами людей. Они были мирными жителями.

— Они были слишком глупыми и гордыми, — фыркнула Адель.

— В смысле? — удивилась Мира.

— Их оставалось мало для такого большого острова, — сказала Адель. — Мы хотим перенести кожевенные мастерские в Сухири, а здесь будут наши воины, их семьи и наши канжди. Но сухирийцы не захотели потесниться.

Мира во все глаза смотрела на эту дикую лесную девочку. Для неё всё было просто — не захотели уйти, должны умереть.

— Но почему вы не перенесете ваши мастерские на Большие кочки? — спросила она. — Там никого нет, пустое место.

Девочка опять почесала бок копытом.

«Блохи её, что ли, заели?» — раздражённо подумала Мира.

— Вилюн был на Больших кочках и сказал, что они мёртвые, — ответила Адель. — Там плохой воздух, мы будем болеть.

«Их Вилюн прямо ходячая санитарно-эпидемиологическая лаборатория», — мысленно хмыкнула Мира.

— А в Сухири не будете болеть? — уточнила она вслух.

— Не будем, — девочка улыбнулась и добавила: — Ну я, пожалуй, пойду, а то у тебя вода остынет.

Они одновременно посмотрели на корыто. Пар из него уже не шёл.

— Спасибо за заботу, — сказала Мира.

Адель окинула взглядом её платье:

— Можешь отдать нашим, постирают.

— Нет, — резче, чем хотела, ответила Мира. — Я хочу его сжечь или утопить в одном из ваших чанов со шкурами.

Адель посмотрела на неё, как на ненормальную.

— Не пытайся понять, это личное, — пояснила Мира.

— А-а, — протянула девочка. — Ну, как хочешь.

С этими словами дочь Владыки ушла, помахивая хвостом, в который были вплетены бусинки.

Мира оглянулась на вход — всё же, отсутствие двери напрягало — затем сняла с себя грязное платье и швырнула его в угол. Если бы можно было так же легко отшвырнуть воспоминания о времени, которое она провела в плену у Колдуна.

— Чтобы ты сдох! — прошептала она.

Взяв комок трав, опустила их в воду — как Мира и думала, это была «мыльная» трава, ещё и с её любимым запахом, напоминающим миндаль. Мира долго, до красноты тёрла себя, пытаясь вывести въевшийся запах Башни. Наконец, она ополоснулась водой — натёртая кожа защипала — отжала мокрые волосы, вытерлась белёным полотном и надела вещи лесных. Поколебалась, куда девать воду — может они для полива её используют или ещё куда?

«Ладно, потом спрошу у кого-нибудь», — решила она и подвинула корыто к стене, чтобы на глаза не попадалось.

После омовения на душе стало полегче. А когда Мира села на тюфяк и подкрепилась настоящим мясом и вкусным, хотя и остывшим чаем, жизнь в Лесу показалась даже приятной. Если не думать о том, какими варварскими способами они решают свои проблемы. Видишь ли их маг сказал, что на Больших кочках ядовитый воздух, и они вырезали всё население Сухири, чтобы те не мешали им перетащить туда свои вонючие чаны.

Но, кстати, возможно на Больших кочках с воздухом на самом деле что-то не так — не зря там нет ничего кроме голых камней. И сам остров необитаем.

Мысли нет-нет, да возвращались к вопросу, сможет ли Хадар взять власть над кукрами. Мира вспомнила подземелье Лечебницы и столы с лежащими на них зомби. Вспомнила и подслушанный разговор Хадара с Окато. Тогда они обсуждали, что кукры управляются с помощью голоса «военачальника». Но программирует их Окато. Выходит, чтобы получить власть над армией живых мертвецов, нужно подобраться к Окато и заставить его перепрограммировать кукров на голос Хадара, как сейчас они запрограммированы на голос Великого Хранителя. Но, по-честноку, Хадар тут лишнее звено — лесной Владыка наверняка предпочтёт самполучить над ними полную власть, а от Старшего агента избавиться.

«Надо поговорить с Хадаром, чтобы он до последнего не рассказывал, что всё зависит не от него, а от Главного Врачевателя, — подумала она. — Впрочем Хадар наверняка и сам догадается».

Кто-то шевельнул бусы на входе. Мира вскинулась. В комнату вошёл человек с головой ящерицы и многочисленными татуировками. Он был среди тех, кого позвали на собрание.

— Кауло будет говорить, — торжественно объявил он.

Мира пожала плечами:

— Пусть приходит и говорит, чё.

На лице визитёра ничего не отразилось. Он чинно сел напротив Миры на пол и уставился на неё, не мигая, жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

— Кауло узнал, что Великий Хранитель не достоин быть правителем Элсара, — заявил он.

«Блин, он и есть Кауло», — догадалась Мира.

— Равнинные клялись Великому Хранителю не выступать против его власти, — продолжал визитёр с той же торжественностью, но в его исполнении это не выглядело комично.

«Равнинные — это, наверняка, его народ, — подумала Мира. — Сотни, а может тысячи таких же полулюдей-полуящеров».

— Клятвы лжецу ничего не стоят, — сказала она, стараясь подстроиться под тон Кауло.

А сердце радостно заколотилось: она так хотела, чтобы разные народы Азара объединились, и вот представитель одного из них, сам пришёл к ней. И пусть её не позвали на собрание — то, что происходило сейчас, было гораздо важнее. Лишь бы самой всё не испортить — уж в этом она мастерица!

Человек с головой ящерицы повернул голову, посмотрел на лежащую на тюфяке шляпу и вновь повернулся к Мире.

— Равнинные — истинные дети Азара, — заявил он. — Мы вышли из азарской земли и всё уйдёт в землю следом за нами.

— Мир вам, — сказала она, как ей казалось, самое подходящее моменту.

Равнинный чуть кивнул и произнёс:

— Кауло просит избранную пойти с ним к его народу и явить то, что сокрыто в этой вещи, — он указал длинным, похожим на корень пальцем на шляпу. — Все должны увидеть это своими глазами.

Мира чуть до потолка не подпрыгнула от радости. Но постаралась не показать виду и также чинно ответила Кауло:

— Для меня будет честью предстать перед равнинными. Всё, чего я хочу — это справедливости.

Кауло вновь кивнул и поднялся на ноги.

— А когда пойдём? — спросила Мира, выбившись из образа.

— Кауло скажет, — произнёс он. — Нужно подготовить равнинных к встрече.

— Да, конечно, — пробормотала она.

Возникла пауза. Мира подумала, что для завершения разговора с её стороны не хватает какого-то сакрального жеста вроде вскинутой вверх длани или указующего на небеса перста. Но кроме рокерской «козы» в голову ничего не приходило. Поэтому она просто встала и чуть поклонилась, решив, что «знак избранной» обдумает на досуге. Такие важные дела впопыхах не делаются.

Кауло вышел.

«Ну вот, а Гай говорил, что шляпа хлопушка, — подумала Мира. — Подожди, дорогой, я из неё ещё бахну».

Её охватило волнение: шутка ли, говорить с целым народом! А если то, что записано в шляпе, впечатлит их также мало, как лесных? Нет, раз Кауло пришёл и сам позвал к своим, значит для них события даже пятидесятилетней давности многое значат.

Взяв шляпу, Мира подумала, что надо бы её почистить и привести к более достойному виду.

За этим занятием её и застал Гай.

Он остановился в дверях, прислонившись спиной к косяку.

— Настоящая лесная девушка, — сказал Гай с улыбкой, окидывая взглядом её одежду.

Мира сдержанно вздохнула. Значит можно вот так бросить среди чужих людей, а потом вернуться и вести себя, как ни в чём не бывало?!

— Почему меня не пустили на собрание? — резко спросила она. — Мы приехали вместе, ты должен был взять меня с собой.

Он смутился, но ответил:

— На эти собрания женщины не допускаются. По крайней мере, в том качестве, какое тебе нужно.

Что за вопиющий сексизм?!

— Но я не женщина — я избранная! — воскликнула она.

Едва не сказала Вседержительница, но подумала, что тогда Гай решит, что она «словила» самую дальнюю звезду. Он всё равно подавил ироничную улыбку, подошёл к ней и обнял.

- Иди ко мне, избранная, — ласково сказал Гай и, забрав шляпу, бросил её на тюфяк. Хотел поцеловать Миру в губы, но она опустила голову, и поцелуй пришёлся в нос.

Хотелось поругаться, заявить о своём женском «я» и... По опыту Мира уже знала, что ругаться с Гаем себе дороже — её и так не позвали на собрание, а могут вовсе отрядить бусинки в хвост Адели вплетать. Некоторую надежду давало предложение Кауло, но он тут не главный, а всего лишь представитель равнинных. Посему выходило, что нужно усмирить задетое самолюбие и держаться Вишневского. Его тут хотя бы принимают.

Мира отклонилась назад, провела испачканной в мыле ладонью по лбу Гая, и там осталась широкая светлая полоса.

— Кое-кому не мешало бы помыться и переодеться, — заметила она с шутливо-ворчливой интонацией.

— Не имею ничего против, — шепнул он и подтолкнул Миру к корыту.

— Не, не, я там уже была! — запротестовала она.

— А я нет.

— Но! А!

Она наступила на мыльные водоросли, нога поехала по полу, Мира поняла, что падает, падает, несомненно падает, вцепилась обеими руками в рубаху Гая и спиной вперёд свалилась в корыто, потянув его за собой. Они успешно перевернули корыто и оказались в мыльной луже на полу. Гай расхохотался.

— Вишневский! — завизжала Мира, чувствуя, что новое и единственное платье промокло до нитки. — Это совсем не смешно! Я тебя ненавижу!

Она попыталась встать, но руки и ноги расползались в мыльной воде, и Мира барахталась, напоминая лягушку. Гай засмеялся ещё громче, затем перевернул её на спину и навис сверху, весело блестя глазами. Коснувшись губ Миры, прошептал:

— Я тебя люблю.

Мира замерла, поражённая: ещё ни разу он прямо не говорил, что любит её. Давал понять, обходился намёками — но этих трёх магических слов Мира от него не слышала.

«Знаешь, Вишневский, — мысленно сказала она. — Если бы я прежде знала, что для признания в любви тебе нужно свалиться в корыто, я бы расставила их ещё в Башне. На каждом шагу».

Он начал целовать её крепко и настойчиво. Мира почувствовала, что хочет его. Так сильно, что даже в глазах потемнело. Она потянулась к нему, впилась губами в обветренные губы, проникла языком между зубами, пощекотала нёбо. Выгнулась навстречу всем телом, чувствуя как внутри всё горит от желания. Она не помнила, как избавилась от мокрого платья и как они оказались на тюфяке. Руки Гая были везде, умелые пальцы гладили, проникали и отступали, заставляя Миру тянуться за ними, извиваться всем телом и умолять:

— Пожалуйста возьми меня! Я больше не могу...

Он вошёл в неё сильным толчком и Мира обхватила его ногами, прижалась, чтобы быть ещё ближе, чтобы он был ещё глубже. Он выходил и снова погружался, пока её не накрыла волна блаженной боли. Из горла вырвался хриплый вскрик и сквозь судорогу наслаждения Мира чувствовала как Гай движется в ней, ускоряя и ускоряя темп. Затем он вдохнул так, будто это был последний вдох в его жизни, обмяк и прижался губами к ложбинке на её шее.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала Мира. — Сильно, сильно.

Глава 21. Тяжелые разговоры

Так они лежали довольно долго. Гай гладил её тело и играл с прядями волос. Мира понимала, что нужно возвращаться к делам и проблемам, которых накопилось немало. Но ей так не хотелось нарушать состояние иллюзорного спокойствия, когда можно придумать, что за стеной комнаты нет воинственного народа, жизнь Хадара не висит на волоске, а миру не грозит опасность от Абрахаза и других «пришельцев».

Есть только она и Гай, а ветер, что перебирает бусины на входе, доносит не голоса лесных, а звук морского прибоя.

Однако, пора было возвращаться в реальность. Желая сделать возвращение, как можно безболезненнее, Мира положила голову на грудь Гая и лениво спросила:

— Ты, случайно не знаешь, откуда лесным известно про нападение Абрахаза?

— От Найры.

— От Найры?! — Мира села, упираясь ладонями ему в грудь. — Как она об этом узнала?

— Ей «посчастливилось» попасть в пещеру, где встречались боги Закуполья, как она их называет. Найра услышала, как они обсуждали, что превратят Азар в карьер для добычи нетбилона. Мы с Владыкой для того и полетели в Азар — чтобы сесть всем за круглым столом и обсудить, как выстроить линию защиты. Только не предполагали, что там может ждать такой сюрприз. Подозреваю, дело там не только кукрах, очень уж самоуверен главный дед.

Мира задумалась, рассказывать ли ему о том, что Жэй видел встречу Великого Хранителя с «пришельцами» или нет. Если действовать по-умному, то надо хранить инфу при себе, делать загадочные намёки и добиваться личной встречи с лесным Владыкой. Пусть меняют правила, зовут её на собрание и держатся на равных. Вот только стоит ли всё это того, чтобы опять посеять недоверие в отношениях с Гаем? Ну, положим, попадёт она на собрание и что дальше?

"Я уже побыла исполняющей обязанности Старшей магини, однако кроме геморра мне это ничего не принесло», - подумала Мира.

Приняв решение, она сказала:

— У главного деда есть основания для самоуверенности. По-крайней мере, ему кажется, что есть. Он вступил в сговор с Абрахазом, а может и не с ним одним. Вот только они дождутся пока он очистит для них Азар, а потом уничтожат и его самого.

Произнеся это, Мира сразу почувствовала, как ей стало легче, будто переложила тяжёлую ношу на более крепкие плечи. Гай посмотрел на неё с удивлением, спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Когда в шатре я выпила яд, мне явилась одна... женщина, которая всё рассказала. В Азаре её называют Вседержительницей.

— Вседержительница, значит, — Гай усмехнулся. — Надеюсь, она побожественнее Праматери.

Мира вспыхнула: так он знает об этом величайшем обмане!

— О Праматери тоже Найра рассказала? — тихо спросила она.

— Да. Бедняжка едва с катушек не съехала от такой новости. У неё в голове до сих пор не укладывается, как всё, во что она привыкла верить, оказалось муляжом.

— А ты? — осторожно спросила Мира. — У тебя уложилось?

— Мне легче, я с катушек съехал ещё когда в Азар попал.

Мира рассмеялась:

— Это правда, нам, мокрозявам, легче.

Вспомнились гневные слова, брошенные Найрой: вы, чужаки, не знаете, что такое преданность. У мокрозяв нет Родины.

«Надо будет встретиться с Найрой и поговорить», — подумала Мира.

Если конфликт с Дариной задевал её не сильно — просто было очень обидно за Хадара — то разлад с Найрой скрёб на сердце. Хотелось объяснить Найре, что тогда в лавке торговца она не могла поступить иначе. И что потом сделала всё возможное, чтобы доказать её, Найры, невиновность. Даже больше возможного — рисковала своей жизнью, лишь бы раскрыть преступление Астафьи. Найра должна понять и простить, нужно только подобрать правильные слова!

— Для чего к тебе приходил Кауло? — внезапно спросил Гай.

Мира перевернулась на бок, посмотрела на него сквозь прядь волос, лукаво спросила:

— А ты откуда знаешь?

Гай поднял голову, поцеловал её в нос и ласково сказал:

— Я всё знаю, я же твой наставник.

Мира почувствовала, как внутри вновь разливается раскалённый воск желания. Наставник... Но она заставила себя встряхнуться. Всё, хватит предаваться неге. Дела для нас важнее.

— Кауло впечатлила запись убийства настоящего хранителя Элсара, — сказала Мира. — Он просит, чтобы я пошла вместе с ним к равнинным и показала всем запись.

— Где встреча? — быстро спросил Гай.

Мира пожала плечами:

— Не знаю. А это важно?

— Учитывая, что равнинные живут под землёй, да.

Мира поперхнулась воздухом:

— Как под землёй? А чем они дышат?

— Они-то дышат, а вот их гости наверх уже не возвращаются, — ответил Гай.

Она не знала, что на такое ответить.

— На переговоры пойдём вместе, — серьёзно сказал он. — И для начала надо пробить, где они состоятся.

— Хорошо, — безропотно согласилась Мира.

На языке вертелся вопрос про Хадара, но она уже опасалась начинать с Гаем разговор о Старшем агенте. Каждый раз заканчивалось ссорой. Неожиданно он сам заговорил о нём:

— Кстати, Вилюн подремонтировал Хадара.

Мира вспыхнула, но тут же перехватила косой взгляд Гая.

«Всё-таки ревнует», — с удовольствием подумала она.

— Насколько качественно подремонтировал? — спросила она.

— Зрение не вернул, если тебя это интересует, — сдержанно ответил он.

Мира сникла:

— Почему?

— Сказал, такое не в его власти.

Гай смотрел на неё испытующе, словно ждал каких-то слов, но их у Миры не было. Только безмерное огорчение, что Хадар останется слепым. Как же он будет руководить кукрами?

— Его увидеть можно? — спросила она после паузы.

— Вилюн разрешил, только указал, что не надолго. Хадар ещё слишком слаб.

Мира стремительно села, нашла на полу платье — гадость, мокрое, ну да ладно, на теле высохнет. Она оделась, заплела волосы в косу, чтобы не мешались, огляделась, ища чем бы их перевязать. Ничего подходящего не оказалось, а коса уже начала расплетаться. Взгляд упал на платье, которая Мира определила утопить в чане с вонючими шкурами. Она подняла платье, оторвала от подола длинную узкую полоску и вплела в волосы наподобие ленты. Хоть такой толк из него вышел. Обернулась к Гаю:

— Я готова.

Он тоже был уже готов и смотрел на неё тем взглядом, каким мужчина смотрит на свою женщину.

Они вышли из комнаты, прошли по коридору. Мира с неудовольствием отметила, что узкое платье мешает делать широкие шаги. В таком не побегаешь и по крышам не полазаешь.

— Где ты поселился? — просила Мира.

— Планирую перебраться к тебе, — улыбнулся Гай.

Она вернула улыбку.

— Хм. Надо тюфяк пошире заказать.

Гай сжал её руку. Так, влюблённой парочкой они прошли ещё немного, и Гай остановился возле одной из многочисленных комнат. Мира прерывисто вздохнула — здесь. Её охватил страх. Она не знала, что говорить Хадару, как его утешать. Вишневский сделал приглашающий жест. Мол, заходи.

— А ты? — шепнула она.

Он скривился и покачал головой, будто говоря: "Это без меня".

Мира раздвинула нити бус, вошла и остановилась, глядя на Хадара с жалостью и замешательством. Мыслей, о чём с ним говорить, осталось ещё меньше, чем в коридоре. Казалось, за то время, когда Мира его не видела, Хадар постарел ещё на десяток лет, седые волосы были зачёсаны назад и открывали высокий лоб с желтоватыми впадинами на висках. На глазах лежала пропитанная целебным настоем тряпица, правая рука сжимала и разжимала в кулаке край подстилки. Услышав перестук бусин, Хадар повернул на звук голову. Даже сквозь разделяющее их расстояние, Мира ощущала его напряжение. Он был каким-то чужим, не похожим на себя. На миг Мире показалось, что это не Хадар, а неудачно подобранный дублёр, а Старший агент сейчас войдёт в комнату и скажет с мурлыкающей интонацией:

— Привет, мокрозявка.

Гай всё же вошёл, но остановился в дверях, прислонившись к косяку.

Мира сделала шаг вперёд, тихо сказала:

— Добрый день... Хадар.

Рука старшего агента замерла, сжав подстилку в комок.

— Добрее не бывает, — хрипло ответил он.

Мира окончательно смутилась.

— Зачем? — сорвалось с его потрескавшихся губ.

— Что зачем? — пролепетала она.

— Для чего вы меня спасли? — пальцы правой руки вновь стали терзать край подстилки. — Я должен был остаться на площади Правосудия.

— Не могли же мы бросить тебя умирать, — тихо возразила Мира, понимая, что это совсем не те слова, которые сейчас нужны, но не зная какие «те».

— Тебе нравится видеть меня беспомощным калекой?! — щека Хадара задёргалась от нервного тика.

— Нет, конечно! — воскликнула Мира, взглянув на Гая для поддержки.

Но у Вишневского на лице было написано: «А я тебе говорил».

— Мы просто... Хотим, чтобы ты жил! — воскликнула Мира.

— Это я раньше жил! — с яростью перебил Хадар. — А теперь все будут показывать на меня пальцем и ржать: «Посмотрите! Это же Хадар, он был Старшим агентом Элсара. А теперь его до толчка за руку водят».

Он подавился воздухом и закашлялся.

Повязка сползла с глаз, и Мира с содроганием отвела взгляд. Покусав губу, она тихо произнесла:

— Мы что-нибудь придумаем. Найдём сильных магов...

— Мне никто не поможет, — глухо сказал Хадар. — Вилюн сказал, что я останусь таким до своего последнего дня. И, если ты на самом деле хочешь мне помочь, давай устроим такой день.

Мира в замешательстве оглянулась на Гая. Тот смотрел на Хадара со странным выражением.

— Скажи хоть ты что-нибудь! — прошептала Мира.

Лицо Хадара напряглось, стало ещё серее, чем раньше.

— Кто с тобой? — спросил он.

— Вишневский, — ответил Гай.

Отделившись от дверного косяка, он подошёл к Старшему агенту.

— Вишне-е-евский, — процедил Хадар. — Доволен?

— Нет, — Гай смотрел на Старшего агента с жалостью и состраданием.

Правая щека Хадара вновь задёргалась от нервного тика.

— Тогда хоть ты закончи всё это, — хрипло сказал он. — Не хочу быть таким. Она не понимает. Дура.

Гай кивнул и потянулся к висящему на поясе чехлу с ножом.

— Нет! — заорала Мира.

Они потратили столько сил, чтобы вывезти его из Элсара и отстоять перед лесными. Всё для того, чтобы теперь зарезать, как кролика?! Однако дело было даже не в этом. Мира сама не понимала откуда, но почему-то знала, что Хадара нельзя убивать. Он должен преодолеть всё это, чтобы... Чтобы что-то!

Она схватила Гая за руку, но он оттолкнул её. Сверкнув глазами, коротко бросил:

— Не лезь.

На губах Хадара появилась жутковатая улыбка. Он запрокинул голову, так что открылась исхудавшая кадыкастая шея. Хадар боролся за свою смерть с тем же упорством, с каким раньше боролся за жизнь.

Не обращая внимания на протесты Миры, Гай достал нож. Она взглядом выхватила нож из его руки, метнула в стену с такой силой, что клинок полностью вошёл в бревно.

— Ты! — заорал Гай.

Мира собрала воздух в большой комок и ударила его в грудь. Гая выбросило из комнаты. Он перелетел через коридор, спиной сломал одну из перегородок и вылетел на улицу. Раздались удивлённые возгласы лесных. Несколько человек заглянули в комнату, переводя взгляд с Миры на Хадара и обратно.

— Что у вас там происходит? — с тревогой спросил Хадар.

Он сел, водя головой из стороны в сторону и напряжённо прислушиваясь. Звуки и ощущения — вот то, что у него осталось для связи с миром.

Мира перевела взгляд на торчащую из стены рукоять ножа, которая напоминала сучок. Вложив все силы для удара Гая, она теперь чувствовала себя выжатой досуха.

— Я не дала Гаю убить тебя, — устало сказала Мира.

Лицо Хадара исказилось от гнева, он длинно и грязно выругался. Некоторое время Мира молча смотрела на него.

— Ты ещё здесь? — хрипло спросил он.

— Не ожидала, что ты окажешься слабаком, — громко и отчётливо произнесла она.

Пальцы Хадара вцепились в края подстилки.

— Было время, когда я боялась тебя, — продолжала Мира. — Было время, когда ненавидела, но всегда восхищалась. Ты являлся для меня олицетворением силы и жизнелюбия. Я была уверена, что ты станешь бороться до конца, когда уже все вокруг отчаются и сдадутся.

Он молчал.

— Слушай, я понимаю, ты думаешь, это и есть конец, — продолжала она. — Ты всегда полагался на свою ловкость, силу, быстроту реакции. Но сила бывает не только физической. Есть ещё сила духа, и я уверена, ты преодолеешь даже слепоту...

Никакой реакции.

— Давай, ты хотя бы попробуешь жить дальше, — умоляюще попросила Мира. — Два месяца, а? Хадар, давай договоримся на два месяца. Обещаю, если к тому времени ты не найдёшь смысла в жизни, я отпущу тебя.

— Кто ты такая, чтобы отпускать меня или удерживать? — процедил он с едва сдерживаемой яростью.

Мира криво усмехнулась:

— Считай, что я твоё новое проклятие.

Он отвернулся к стене.

«Я отвоевала его у целого города, но не могу отвоевать у одного человека — самого Хадара», — подумала она с горечью.

Тяжело вздохнула, подключив магию, вытащила из стены нож и вышла на улицу. Во всём этом была только одна светлая сторона: вернулись магические способности.

Гай сидел на земле в окружении обломков и потирал тыльной стороной ладони спину. Окружавшие его лесные посмотрели на Миру с уважением.

Она подошла, виновато пряча глаза, тихо сказала:

— Извини, я не рассчитала удар.

Гай поднял голову, глядя на неё с улыбкой.

— Когда ты этому научилась? — спросил он. — Ты же так не умела.

Мира в замешательстве оглядела людей вокруг.

— Ну... не знаю. Я очень испугалась, что ты сейчас... И — вот.

Гай улыбнулся ещё шире. Мира подумала, что сейчас он скажет: «Надо пугать тебя почаще».

Но тут его позвали к Владыке.

«Очередное собрание настоящих мужиков», — подумала Мира.

И только когда он ушёл, вспомнила, что забыла отдать ему нож. Из крепости с деловым видом вышла Найра. Увидев Миру, она круто развернулась и хотела вернуться в крепость, но та окликнула:

— Найра!

Миру угнетало, что азарка всем видом выражает к ней неприязнь. Пора уже было поговорить по душам и расставить все точки над «i».

Найра хотела сделать вид, что не услышала, но потом всё же обернулась с видом: «Я заранее знаю, что ты скажешь, но даже не надейся на примирение».

— Ты можешь уделить мне немного времени? — спросила Мира. — Хоть на четверть свечи.

Найра поколебалась, но потом нехотя кивнула.

— Пойдём ко мне в комнату, — сказала Мира. Выяснять отношения при зрителях не хотелось.

Найра с презрительным выражением на лице направилась следом за ней.

Войдя в комнату, Мира приблизилась к этажерке, рассеянно положила на неё нож Гая. Собираясь с мыслями, рассеянно передвинула фигурку духа Леса. Найра за спиной шумно сопела.

— Прости меня пожалуйста за то, что в лавке торговца я не пустила тебя за ящики, — сказала Мира. — Мы всё равно там вдвоем не поместились бы.

— Ты всегда думала только о себе, — сказала, будто выплюнула Найра. — С тех пор, как приплыла к нам в лодке Гая. Может посочувствовать, что это не тебя хотели казнить за убийство, которого ты не совершала? Или за то, что не тебя пытали по приказу Хадара?!

Мира почувствовала, как стыд опалил щёки.

— Да... Отчасти ты права насчёт эгоизма... Но я тех пор изменилась!

Найра только фыркнула.

— Пожалуйста, позволь мне доказать тебе это! - попросила Мира. - Мне тяжело думать, что ты меня ненавидишь.

— А ты не думай, — Найра рассмеялась ей в лицо и развернулась так резко, что подол платья хлестнул Миру по ногам.

Тут уже Мира разозлилась. В конце концов, её тоже не на помойке нашли! И если на то пошло, Найра тоже не ангел с большой задницей... Так что, нечего строить из себя карающий меч совести!

— Знаешь что, — сказала она в спину девушке. — Ты первая продала меня агентам в Башню. За несколько «серых» — как Иуда. Мне стражи за тебя хотя бы не заплатили.

Найра обернулась, глядя на неё с яростью. Губы дрожали от гнева так, что Найра сначала даже слова вымолвить не могла. Потом выдавила:

— Я тебя не продавала. Это всё Сьюзи. Она вызвала агентов.

— Неужели? — усмехнулась Мира. — А то я не слышала, как вы шушукались за дверью. А потом ты очень удачно ушла - как раз в то время, когда пришли агенты и схватили меня.

— Это совсем другое! — выкрикнула Найра. — Я спасала жизнь моей сестры!

— Ах, ну конечно, — хмыкнула Мира. — Это совсем другое.

— Да! Я и Гаю жизнь спасла! Поделилась с ним своей жизненной силой! А ты кого спасла? Все только говорят: избранная, избранная. Знаю кем ты избранная. Колдуном, чтобы ноги перед ним раздвигать.

У Миры в голове что-то лопнуло и, как тогда на ладье, упал кровавый занавес. Схватив взглядом с этажерки нож, она метнула его в Найру, целя в шею. Нож со свистом пролетел через всю комнату и задержался, едва касаясь кожи девушки. Найра остолбенела, тупо глядя на блестящий клинок у своего горла, по её груди потекла струйка крови. В комнату вошёл Вилюн. Махнул рукой, и нож упал, воткнувшись в пол.

Мира стояла уронив руки и потрясённо глядя на рукоять ножа.

— Ты что, спятила?! — в ужасе прошептала Найра. — Ты же меня чуть не...

Её губы задрожали и она перевела на Вилюна наполненные слезами глаза:

— Ты видел? Она хотела меня убить!

— Выйди, — приказал он.

— Нет, ты видел?

— Выйди, я тебе сказал! — повторил он, и Найру против воли вынесло из комнаты, а потом и из дома. Остановиться она смогла только во дворе крепости.

Вилюн вытащил из пола нож, прошёл мимо Миры, положил нож на этажерку так, чтобы клинок смотрел в противоположную от неё сторону.

— Я на самом деле чуть-чуть её не убила, — пробормотала она.

В голове стоял неприятный гул, как с перепоя, всё вокруг казалось каким-то ненастоящим. Мира потёрла лицо руками. Не помогло. Тогда она влепила самой себе пощёчину. Голова немного прояснилась.

— Я чуть не убила её... — повторила Мира. — Я не хотела, но потом... уже за себя не отвечала.

— Давно это с тобой? — спросил Вилюн.

Она зябко повела плечами:

— Не очень. Первый раз было на ладье, когда мне сказали про смерть Гая. Но тех людей я ненавидела, а Найру... Я хотела с ней помириться...

Она нервно хмыкнула. Затем перевела глаза на Вилюна, добавила:

— Спасибо, что спасли её от меня.

Они помолчали.

— Это всё Башня, — пробормотала Мира. — Я провела там слишком много времени. Она что-то сделала со мной.

Ей вспомнился последний разговор с Колдуном, улыбка на его холёном, гладко выбритом лице и слова: «Из тебя получится прекрасный цветок зла. Это будет славное перерождение. Тебе нужно лишь перестать бояться тьмы, разрешить ей заполнить себя».

— Вилюн, что мне делать? — спросила Мира дрожащим голосом. — Как научиться контролировать себя? Может, у вас трава есть какая... успокоительная?

В другое время она бы сама посмеялась над такой просьбой, но сейчас было не до смеха.

— Обычные настои тут не помогут, — ответил Вилюн. — Я подумаю, что можно сделать.

Мира с благодарностью улыбнулась:

— Спасибо! Только прошу, не говорите об этом никому. Не хочу, чтобы знали, что у меня крыша едет.

— Не скажу, — серьёзно ответил он.

Мира чувствовала, что разговор не завершён, и даже знала о чём, а вернее о ком Вилюн хочет поговорить.

— Вы же не просто ко мне пришли, — сказала она.

— Не просто, — подтвердил он, внимательно глядя на неё снизу вверх, но почему-то у Миры было ощущение, что маг выше.

— Ты помнишь, на каких условиях мы приняли вашего друга? — спросил он.

— Склерозом пока не страдаю, — мрачно откликнулась Мира.

Она была зла на Хадара за то, что тот решил во чтобы то ни стало умереть; злилась на Гая, за то, что он, как обычно, оказался прав; и больше всего на себя, за то, что вновь оказалась в проигрыше.

— Поговори с ним, — сказал Вилюн. — Если он по-прежнему не будет нам помогать, мы отдадим его Реке. Нам нужно понять, как управлять этими нелюдями. А твой друг играет в дурачка и делает вид, что не понимает, о чём речь.

— Если бы вы могли вернуть ему глаза, всё стало бы иначе! — воскликнула Мира. — Он не хочет жить калекой и делает всё, чтобы от него избавились.

— Ты просишь о невозможном, — отрезал Вилюн.

— Но вы даже умственного отсталого Тиреда смогли вылечить!

— Это был совсем другой случай. Над Хадаром свершилось древнее проклятие, его нельзя повернуть вспять.

Мира горестно покачала головой, потеряно спросила:

— Но как мне его убедить? Он не хочет так жить.

Вилюн развёл руками и безразлично ответил:

— Не хочет — пусть не живёт.

«Л — логика», — подумала Мира.

Вилюн похлопал её по руке и вышел, оставив Миру кусать губы в одиночестве. Если бы удалось найти то, что Хадару до сих пор дорого и вернуло бы смысл жизни! Однако, она даже примерно не представляла, что это может быть.

Глава 22. Кристалл

Мира вышла из комнаты и остановилась под навесом, оглядывая двор крепости. Она провела здесь всего день, а казалось, будто живёт уже годы. На Лес опускалась ночь, и в комнатах, скрытых за нитями бус, зажгли лампы, отчего крепость стала похожа на гигантское, охваченное жёлтым светом кольцо. За её стенами угрюмо темнели кроны вековых деревьев, а наверху раскинулось небо цвета тёмного серебра. Мире захотелось стать к небу ближе. Она осмотрела плоскую, крытую деревом крышу и направилась к лестнице.

Проходя по галерее, заметила в одной из арок Найру. Мира придала лицу высокомерное выражение — теперь ей тоже не хотелось налаживать отношения с азаркой.

«Хочет считать меня исчадием зла, пусть считает, — подумала она. — Не она первая и не она последняя».

Тут Мира увидела, что Найра не одна. За азаркой чёрной змейкой затаилась Дарина. При виде Миры, она фальшиво улыбнулась. Мира натянуто улыбнулась в ответ — даже гадать не требовалось, чтобы понять, кого они обсуждают.

Гордо вскинув подбородок, Мира прошла мимо и поднялась на крышу. Устилавшие её деревянные плашки по форме напоминали драконью чешую. Мира огляделась: перед ней, как на ладони, раскинулись Лес и Река, в лицо дул ветер, доносивший запах перепревшего мха, листьев и водорослей. Небо время от времени освещали фиолетовые всполохи. Они сгорали в вышине и образовывали столбы света, отчего становилось непонятно — то ли небо пьёт воду, то ли вода утекает ввысь.

Сев на крышу, Мира обхватила себя руками за колени и тихо заплакала. Ей казалось, что такой одинокой она не чувствовала себя даже в одиночной камере в Башне. Разговор с Хадаром, а потом Найрой и Вилюном - лишили её всяческих сил.

— Я так устала! — прошептала она, глядя на Реку.

Неожиданно ей показалось, будто на воде блеснуло что-то очень большое, изумрудное. Оно быстро двигалось к берегу, по-змеиному извиваясь длинным телом и огибая световые столбы. Но сквозь один всё же проплыло, и тогда свет на мгновение выхватил поднявшуюся над водой голову с зубьями венца и оскаленной зубастой пастью. Мира в изумлении вгляделась в водную гладь, но животное уже погрузилось в воду, только широкие волны разошлись.

Так Мира просидела довольно долго — пока на Реку не опустилась темнота, а от свежего ветра не застыла спина. Загадочное животное больше не появлялось. Отчаявшись увидеть его вновь, Мира встала и вернулась внутрь. Проходя по коридору, заметила знакомую гибкую фигуру с рассыпавшимися по спине чёрными волосами. Дарина. Мира задержалась, не желая сталкиваться с магиней. Но девушка её даже не заметила, исчезнув в одной из комнат.

Только вернувшись к себе, Мира поняла, что Дарина зашла в покои лесного Владыки.

«Из постели Старшего агента в постель лесного Владыки: стремительный карьерный рост», — саркастически усмехнулась Мира.

Она зажгла лампу и обнаружила, что Гай раздобыл большой, набитый сеном тюфяк, на котором спал, подложив руку под голову. Мира не стал его будить, а села рядышком и долго-долго с ласковой улыбкой рассматривала его лицо. Во сне он казался мягче, моложе и беззащитнее. Мира думала, как так вышло, что в этом чужом, неприветливом краю ей удалось встретить человека, роднее и любимее которого никогда не было и уже вряд ли появится. Ей очень хотелось дотронуться до него, коснуться губами губ, но она боялась разбудить Гая. Поэтому потушила лампу, сняла платье и юркнула к Гаю под одеяло. Он был тёплым и тут же обнял Миру, прижав к себе. Она тихо пискнула, прошептала:

— Я думала, ты спишь.

— Сплю, — ответил он очень серьёзно и прижал её к себе ещё сильнее.

— Не отпускай меня никогда, — порывисто попросила она. — Мне так спокойно когда ты рядом.

— Не отпущу, — пообещал он и уснул по-настоящему.

А Мира вдруг вспомнила, что уже видела существо из Реки раньше — во дворе у Хадара был фонтан, а в фонтане скульптура. Словно наяву в ушах Миры прозвучал голос Бренна: «Оруа, водяной змей. Это фольклорный персонаж. В Азаре о нём сложено немало преданий. Оруа были боевыми змеями богини Оямото, но погибли во время войны магов Элсара и Сухири. Менестрели любят слагать об этом песни и распевать их в кабаках».

...

Миру разбудил шум голосов на улице. Визжали дети, охали женщины. Вот зашёлся криком и резко замолчал младенец. Ещё полусонная, Мира почувствовала, как правому боку стало холодно и поняла, что Гая нет рядом.

Она протёрла глаза, окончательно просыпаясь. Неожиданно он вернулся и стал торопливо натягивать штаны.

— Что случилось? — спросила Мира. От нехорошего предчувствия ёкнуло сердце.

— Кукр удрал, — не тратя время на одевание рубахи, он обулся; взяв меч, оглянулся на Миру:

— Будь здесь.

И ушёл, только бусы закачивались, провожая его. Мира подняла с пола сложенное платье, тоже начала торопливо одеваться.

«Будь здесь» — он вообще отдаёт себе отчёт, о чём просит? Обувшись в плетёные тапки, она завязала волосы в хвост и выбежала из комнаты.

На улице было полно воинов. Женщины столпились на ярусах крепости. Все побросали свои дела и смотрели наверх — на крыше с десяток лесных воинов пытались поймать кукра. Двое были с мечами, остальные с цепями, на конце которых крепились тяжёлые шары. Ударь таким по голове — и нет головы. Но кукра по голове как раз не били, он был нужен живым.

Кукр стоял, низко наклонившись, расставив руки в стороны и по-звериному скалясь. Внезапно сорвался с места и погнался за одним из лесных, пытаясь схватить его в охапку. Одна ступня у кукра была отрублена и он неловко западал на укоротившуюся ногу, стуча костью по крыше. Юркий лесной проскользнул под его рукой и ударил цепью по горлу, вырвав кусок гортани. Кукр схватил цепь, намотал на руку и дернул её с такой силой, что воин улетел с крыши. Тут же несколько лесных обмотали кукра цепями и попытались завалить на крышу, но мертвяк разорвал цепи, словно нитки.

— Нужны цепи толще! — закричал Владыка воинам. Он стоял внизу, напряжённо следя за боем.

Оставшись без оружия, лесные побежали вниз. Наверху остались только те, которые с мечами. Пытаясь загнать кукра на край крыши, лесные ходили по кругу. Мертвяк скалился, но не отступал, только поворачивался следом, стараясь держать воинов в поле зрения. Вот он сделал выпад влево, и когда лесные «повелись». Мертвяк тотчас же метнулся вправо, схватил одного из воинов за руку и ногу, поднял на собой, будто пушинку и швырнул на землю. Воин пролетел над толпой и упал на край одного из чанов. Удар был такой силы, что позвоночник воина с хрустом переломился. В толпе завыла женщина.

— Вилюн! Где Вилюн? Найдите его! — закричали со всех сторон.

Несколько человек бросились в крепость на поиски мага.

На крышу забрался Гай. Перекинувшись с лесным парой фраз, он показал на руки и ноги кукра, предлагая отсечь их и превратить мертвяка в подобие полена. Они бросились на кукра с двух сторон, но тот не стал пытаться бороться с двумя, а с неожиданной прытью перекатился по крыше под мечом лесного, оказался позади него и схватил воина за голову. Раздался громкий хруст — это кукр раздавил голову лесного. Каша из крови и мозгов брызнула в стороны. Несколько лесных рванули было на помощь Гаю, но Владыка приказал им оставаться внизу.

Гай оказался один на один против кукра. Кровь стекала по рукам мертвяка, из разорванной шеи торчал хрящ. Гай сделал выпад вперёд, но кукр одним мощным ударом выбил из его руки меч. Клинок упал вниз, воткнувшись в землю между чанами. Мира попыталась подхватить его взглядом и кинуть Гаю, но меч только закачался из стороны в сторону.

«Слишком далеко!» — подумала она и побежала между чанами.

Между тем, кукр размахивал кулаками, и каждый его удар грозил стать смертельным. Гай отклонялся, отступая шаг за шагом, пока не оказался на краю крыши — отступать дальше было некуда. Вишневский встал в атакующую позу, расставив руки и покачиваясь вперёд-назад. На мёртвом лице кукра мелькнула улыбка.

— Ты труп, — вырвался из его разорванного горла утробный голос.

— Не суди по себе, — ответил Гай.

Он сделал ложный выпад правым кулаком и тут же молниеносно ударил левым. С похожим успехом он мог бить стену. Кукр даже не шелохнулся. Гай прыгнул вперёд, перевернувшись в воздухе, ударил кукра ногой в голову и оказался за его спиной. Кукру свернуло челюсть, но он опять устоял. Даже не прикладывая силу, он ударил Гая, и тот словно сорванный ветром лист, упал на крышу. Проехал по ней, обдирая спину, но на этот раз вскочил на ноги.

— Даю ещё одну попытку, — с насмешкой прорычал кукр. — А потом я размажу тебя по крыше.

Сплюнув вязкую кровь, Гай бросился на кукра, ударил его раз, другой, третий. Удары сыпались на кукра, словно град, но Гаю так и не удалось сдвинуть мертвяка с места.

— Ты утомил меня своими комариными укусами, — прорычал кукр, перехватил на лету руку Гая, вывернул её и перекинул лодочника через себя. Хрустнула кость. Гай рухнул на крышу, а кукр уже занёс кулаки, чтобы переломить ему хребет. Но Вишневскому удалось откатиться в сторону, и удар пришёлся по крыше. Она проломилась, кукр упал в дыру, но успел ухватиться за край досок и с фантастической ловкостью опять выбрался на крышу. Гай, тем временем, поднялся на ноги, прижимая к груди сломанную правую руку.

Мира добежала до меча, выдернула его взглядом из земли и забросила на крышу.

— Лови! — закричала она.

Гай поймал меч левой, однако было видно, что это не его рабочая рука. Он отступал, тяжело размахивая мечом. Кукр поймал меч прямо за клинок и дёрнул на себя. Гай лишился равновесия и упал на колено.

Мира закричала, взглядом рванула меч из руки кукра, и тот отсёк ему кисть. Кукр в растерянности посмотрел вниз, недоумевая, как так вышло, что рука только что была, и вот вместе с мечом упала на крышу.

К сожалению, меч был слишком далеко, чтобы Гай мог до него дотянуться.

Из крепости в одной полоске ткани на причинном месте выскочил Вилюн. У него были осоловевшие от сна глаза, русые волосы всклокочены, как у лешего. Следом за ним выбежала замотанная в простыню Найра.

— Там! Там! — закричали Вилюну лесные, показывая на крышу.

Маг остановился, широко расставив ноги, будто хотел врасти в землю, поднял руки на уровень груди, и перед ним закружился состоящий из кинжалов шар. Вилюн метнул его на крышу. Шар врезался в кукра. Тот не устоял на ногах и упал навзничь. Шар тут же распался на десятки кинжалов, которые пригвоздили кукра к крыше.

— Вяжите его цепями! — крикнул Владыка.

Десятка два лесных, гремя толстыми цепями, полезли на крышу. Они замотали кукра словно личинку в кокон, так что наруже остались только голова и ноги ниже коленей. Гай поднял свой меч и стоял, опираясь на него и тяжело дыша. Сломанная рука висела вдоль туловища плетью.

— Спустите кукра на землю и приведите безглазого, — приказал Владыка. — Он их бывший хозяин. Пусть усмирит.

У Миры похолодело сердце. Она переглянулась с Гаем и они поняли друг друга без слов — оказывается до этого была светлая полоса. А вот теперь наступал полный пипец.

Бросив на Найру такой взгляд, что она сразу же в испуге ретировалась в крепость, Владыка подошёл к Вилюну и сказал с полуугрозой-полунасмешкой:

— Долго же ты, молодожён, спать изволил.

Вилюн выглядел до крайности смущённым.

— Сам не знаю, что такое нашло. Ты же знаешь, я чутко сплю. А тут — всё равно, что умер.

— Насилу добудились! — хором подтвердили, ходившие на его поиски, лесные. — И в самом деле, лежал, как мёртвый.

— Странно, — сказал Владыка и в упор посмотрел на Миру.

Она поёжилась, резко спросила:

— А что вы на меня смотрите? Здесь есть ещё одна магически одарённая девушка.

Дарина заливисто рассмеялась:

— Ты мне льстишь. Усыпить Вилюна под силу только избранным, — последние слова она произнесла особо ядовитым голосом.

Мира чувствовала, что все вокруг смотрят на неё с подозрением.

— Слушайте, во-первых, зачем мне это нужно? — воскликнула она, защищаясь. — Во-вторых, если бы это сделала я, то уж точно не побежала бы ловить кукра. И Гай тоже не стал бы собой рисковать. А так полная бессмыслица получается.

На лице лесного Владыки появилось сомнение.

— Я всё же рекомендую проверить сундучок Дарины, — сказала Мира, прямо глядя на магиню. — У неё там много разных травок. Глядишь и сонная найдётся.

— На меня не действуют травы и зелья, — сказал Вилюн.

— Хех. Досадно, — пробормотала Мира.

Переступив с ноги на ногу, Вилюн посмотрел на Владыку:

— Дай мне хоть свой плащ, что ли. Стою голый, как младенец.

Владыка смутился, мол, как это я сам не догадался? Снял плащ и накинул на плечи мага. Плащ скрыл его полностью, ещё и на земле круг образовал. Вилюн завязал тесёмки.

Тем временем, лесные притащили кукра, обмотанного цепями, точно коконом. Пленный страшно вращал глазами и скалил зубы, словно зверь.

— Вон безглазого вывели! — закричала со своего яруса Адель. Она стояла в окружении мамок-нянек, лихорадочно блестя глазами и пританцовывая от возбуждения.

Мира с тоской оглянулась на место, куда Адель показывала и увидела, что лесной воин на самом деле за руку вывел из крепости Хадара. Одежда лесных — широкие штаны и рубаха с косым воротником — висели на его исхудавшей фигуре, как на жерди; на глаза была повязана широкая полоска ткани. На лице Хадара замерло непривычное для него выражение неуверенности. Он сжал локоть лесного, а каждый шаг делал так, словно ступал по льду, который вот-вот под ним треснет. У Миры кольнуло сердце: какой он жалкий!

Краем глаза она заметила, что Гай спустился с крыши и медленно идёт по площади, придерживая правую руку левой.

Хадара подвели к Владыке и отпустили. Он остановился с видом заблудившегося в тумане.

— Хадар, мне сказали, ты хозяин кукров, — произнёс Владыка, и Старший агент резко повернул голову на звук его голоса. — У нас как раз есть пленный. Раз ты хозяин, прикажи ему стать смирным.

Мира бросила отчаянный взгляд на Гая. Это был полный крах — сейчас Хадар скажет, что кукрами управляет не он, а Окато. После чего его убьют за ненадобностью, а Миру с Гаем обвинят в обмане всех лесных и, возможно, тоже убьют.

Но Хадар почему-то молчал.

— Давай я тебе подскажу, — улыбнулся Владыка. — Надо использовать голос. В этом же сила влияния?

Мира метнула взгляд на Дарину — ясно, что Владыка узнал про управление голосом от неё. Интересно, Хадар сам ей рассказал или подслушала разговор? Магиня стояла, потупив глаза, на её губах играла довольная улыбка. Мира почувствовала к этой гадине такую ненависть, что дышать тяжело стало. И не могли её убить на Больших кочках!

Хадар разомкнул губы и сказал:

— Голосом теперь управляет старик Хранитель.

Сердце Миры ушло в пятки.

«Хадарушка, не пали нас, пожалуйста!» — мысленно взмолилась она.

—Получается, твои друзья обманули нас, когда сказали, что ты возьмёшь власть на кукрами? — выступил вперёд один из воинов.

Он был строен, красив и черноволос, а ещё явно хотел выдвинуться среди товарищей. Тёмно-карие глаза нагло рассматривали Хадара. Так молодой волк глядит на старого, которого хочет разорвать на глазах у стаи.

Мира покосилась на Владыку, но тот отнёсся к выпаду молодого нахала благосклонно.

Хадар повернул голову к воину и ответил:

— Нет, не обманули. Голос — не единственное, с помощью чего можно управлять кукрами.

— Что ещё? — вырвалось у Дарины.

Хадар оскалился, став похожим на себя прежнего.

— Узнаю голосок сладострастной Дарины, — сказал он. — Эти сведения ты проворонила.

Девушка бросила на него испепеляющий взгляд.

— Хватит ломаться, Хадар, — сказал Владыка. — Если голос не единственное, усмири кукра другим способом.

— Для этого мне нужен кристалл памяти, — спокойно и твёрдо ответил Хадар.

Гай подошёл к Мире и встал рядом, обняв её здоровой рукой. Она прижалась к нему, чувствуя, как от одного лишь его присутствия рядом, становится спокойнее.

— Что ещё за кристалл памяти? — спросил Вилюн, глядя на Хадара с интересом.

Хадар пожал плечами:

— Кристалл, в который заключены души кукров.

— Где он? — хором спросили сразу несколько человек.

Хадар улыбнулся:

— Не поверите: у меня дома в Элсаре. Лежит в тайнике.

В его голосе промелькнула интонация прежнего Хадара. Мира радостно вздохнула: неужели вчерашняя беседа заставила его изменить отношение к происходящему?!

— Почему Великий Хранитель не забрал кристалл себе? — спросил Владыка.

— Старик о нём тупо не знает, — ответил Хадар. — Это была моя подстраховка на случай, если что-то пойдёт не так.

— Я гляжу, у тебя многое пошло не так, безглазый дерджо, — засмеялся, вновь обращая на себя внимание, молодой воин. — Что же тебе кристалл раньше не помог?

Мира импульсивно дёрнулась, услышав оскорбление. Но Гай отодвинул её, мол не мешайся. Затем ринулся к молодому наглецу и несколькими ударами завалил, не ожидавшего нападения юношу, на землю. Тут же выхватил из-за спины меч и приставил остриё к горлу поверженного.

В толпе загалдели со смесью удивления и некоторого восхищения.

— Проси прощения, — приказал Гай растерянному юноше.

Тот, кажется, до сих пор не понял, как оказался лежащим на земле.

— Я тебя не оскорблял, — оскалился парень, но оскал вышел скорее жалобным.

— Ты оскорбил моего друга, — спокойно сказал Гай. — Проси прощения, пока я тебя не заколол.

По лицу Хадара скользнуло удивление, сменившееся недоверчивой благодарностью.

Юноша вопросительно взглянул на Владыку, ожидая от него поддержки. Правитель досадливо поморщился и приказал:

— Извинись, Резвый меч.

Красивое лицо юноши исказилось от бессильной злобы. Лесные молчали.

— Прости меня, — выдавил он.

— Его зовут Хадар, — сказал Гай. — И не шепчи, оскорблял ты громко.

— Прости меня, Хадар, — с усилием сказал юноша. — Я... был не прав.

Гай убрал меч от его горла. Парень резво вскочил на ноги, оправдывая своё прозвище и, ни на кого не глядя, убежал в крепость. Гай убрал меч в ножны и вернулся к Мире. Она горячо сжала его руку.

Вилюн сухо прокашлялся и спросил у Хадара:

— Так что там с кристаллом памяти?

— Всё то же, — рассеянно ответил он.

Кажется, заступничество Гая выбило его из колеи сильнее, чем враждебность лесных.

— Назови, где тайник, — потребовал Владыка. — Я отправлю своих воинов, и они привезут кристалл.

Мира подумала, что, получив кристалл, Владыка вряд ли отдаст его Хадару. Скорее заберёт себе.

— Тайник в красной комнате, скрыт в стене под свитком с иероглифом, — ответил Хадар.

Мира вспомнила слова дворника о том, что в дом Хадара разграблен и там хозяйничают агенты, но предпочла об этом умолчать. Пусть лесные немного разомнутся в драке с агентами. Призы легко не достаются.

— Хорошо, — сказал после паузы Владыка и указал своим воинам на кукра: — Унесите его и держите под постоянным надзором. Подождём, пока нам привезут кристалл памяти.

Хадар стоял опустив голову, его правая щека чуть подёргивалась.

Владыка указал пальцем на пятерых воинов свирепого вида:

— Вы поедете за кристаллом. Хадар, расскажи им подробно, как найти в Элсаре твой дом и красную комнату в нём.

Бывший Старший агент медленно кивнул. Один из воинов подошёл к нему, грубовато взял за рукав и повёл в крепость.

К Гаю, тем временем, подошёл Вилюн:

— Тебя опять немного поломали, — сказал он с доброжелательной усмешкой.

— Да, — согласился Гай. — Починишь?

— Не вопрос.

Мимо лесные пронесли рычащего кукра.

Гай повернулся к Мире:

— Иди в крепость, я скоро приду.

Не споря, Мира развернулась и встретилась взглядом с Дариной. В глазах магини было столько ненависти и лютой злобы, что у Миры по спине пробежал озноб.

Глава 23. Серьёзное решение

Мира с Гаем обедали, когда за «дверью» из бус появились два силуэта. Раздался молодой женский голос:

— Пришли.

После чего в комнату вошёл Хадар. Один. Сделав пару неуверенных шагов, он остановился, не зная, куда ступать дальше. Гай перестал жевать, глядя на вошедшего в крайнем изумлении.

Мира подскочила, метнулась к Хадару и взяла за руку, отметив, какая та холодная.

— Это я, Мира. Ты как? Что случилось? Может, ты голоден? — закидала она вопросами и покосилась на бусы. В коридоре никого не было.

Хадар одной рукой сжал её ладонь, второй — запястье. Наверное, так он чувствовал себя увереннее.

— Комнату на прослушку проверяла? — тихо спросил он.

— Привета от Алексы тут точно нет, — нервно усмехнулась она.

— Чего нет? — удивились мужчины в один голос.

Мира скривилась:

— Это я неудачно пошутила. В общем, я не знаю, как выглядит прослушка.

— Плохо, — сказал Хадар.

Она ещё раз оглядела комнату. С виду, совершенно обычная.

— На улице разговаривать не лучше, — вставил Гай. — У них тут виллов муравейник. Только если за крепость уйти, но так мы привлечём к себе ещё больше внимания.

— А что случилось? — шёпотом спросила Мира.

— Мне нужна моя армия, — ответил Хадар. — Я не собираюсь уступать своих ребят этому рыжему дикарю. Нужно срочно добраться до Окато и заставить его перенастроить кукров на меня.

— А как же кристалл памяти? — удивилась она.

— Нет никакого кристалла, я его придумал.

Мира с Гаем переглянулись. Гай одобрительно хмыкнул,словно говоря: «Я так и знал!»

— Пока лесные долетят до Элсара, пока будут рыться у меня в доме... у нас есть фора, — продолжал Хадар.

— Ну, Хадар, ты мастер вранья! — восхитилась Мира. — Я в самом деле повелась на кристалл.

Он ухмыльнулся:

— Запомни, мокрозявка, если начинать врать, то делать это нужно правдиво — а не как ты.

Мира почувствовала, что губы сами собой расплываются в радостную улыбку. Вот теперь Хадар по-настоящему вернулся. Оставалось только гадать, что именно на это повлияло: вчерашний разговор или... что?

— Нужно стыбзить пару летающих лосей, они быстрые, — продолжал Хадар. — Вишневский, можешь это устроить?

Выразительно глядя на Гая, Мира отрицательно покачала головой — затея слишком опасная! Без подготовки, без предварительного плана, в надежде только на удачу, которая в последнее время редко им сопутствовала. А если лесные их поймают? Убьют ведь на месте! Жизнь Хадара и так на волоске держится. Она перевела взгляд на агента — он явно чувствовал себя гораздо хуже, чем старался показать: на измождённом лице выступила испарина, и на руку Миры он теперь скорее опирался.

Видимо догадавшись, о чём они думают, Хадар резко сказал:

— Действовать нужно быстро. Когда лесные вернутся без кристалла, Владыка сам захочет прибрать Окато. А я не собираюсь за здорово живёшь отдавать ему свою армию.

— Но, может, Владыка оставит тебя управлять кукрами, — неуверенно произнесла Мира, хоть и понимала всю наивность такого предположения.

— Не оставит, — перебил Хадар. — Они избавятся от меня, лишь только получат власть над кукрами. Как раз сегодня обсуждали это при мне, не таясь.

В уголках его рта залегли гневные складки. Так вот что дало ему силы для борьбы — злость и нежелание умереть, как покорный баран под ножом мясника.

— А если Окато откажется перенастраивать кукров? — спросила Мира.

Глаза Гая жёстко блеснули.

— Окато не похож на человека, готового умереть, — сказал он.

— Так что, раздобудешь лосей? — спросил Хадар, повернув голову в сторону Вишневского.

Гай кивнул, потом сообразил что Хадар его не видит, и сказал:

— Двух не получится, одного — реально. Но выкрасть получится только с наступлением темноты. Вопрос в том, не вернутся ли к тому времени охотники за кристаллом?

— Из разговоров я понял, что у них всё тоже запланировано на поздний вечер, — сказал Хадар.

— Будешь нас тут прикрывать, — обратился Гай к Мире. — Постарайся, чтобы о нашем исчезновении узнали как можно позже.

Мира прерывисто вздохнула. Не нравилось ей всё это, ох не нравилось!

— Сейчас проводи меня обратно, вдруг кто проверить придёт, — приказал Хадар. — Вишневский, жду тебя ближе к делу.

— Хорошо, — откликнулся Гай.

Мира повела Хадара по коридору до его жилища. Хотя до побега была ещё масса времени, её начал бить озноб: слишком рискованное предприятие. В коридоре им никто не встретился — все были заняты в кожевенной мастерской или тренировались в боях на палках.

— Можно узнать, кто тебя довёл до нашей комнаты? — спросила Мира.

— Радой зовут, — ответил Хадар, и в его голосе появилась теплота. — Принесла еду, я попросил проводить.

— Понятно, — проронила Мира. Помолчав, тихо добавила: — Прости, что я вчера наговорила про слабака и прочее... Я на самом деле так не думаю, просто день выдался тяжёлый...

Он не ответил, и остаток пути прошли в молчании.

Заведя его в комнату, Мира сказала:

— Вот мы и на месте.

— Дальше я сам, — сказал Хадар. — Я тут уже освоился. Лишь бы ничего с места на место не передвигали.

Мира выпустила его руку, осталась у порога, наблюдая за Хадаром. В своей комнате он на самом деле двигался гораздо увереннее. Ей вдруг вспомнилась их первая встреча.

Это было в Башне, она подралась с Алексой, за что её заперли в карцер, а потом привели в ярко освещённую несколькими факелами комнату. На столе стояли графин с вином, кубок из зелёного камня и пара глиняных чашек. Боком к двери — богатое, явно принесенное из другого места кресло. В кресле сидел мужчина в чёрном френче, брюках и высоких сапогах. Мужчина поднял голову от пожелтевшего свитка и взглянул на Миру. После одинаково грубых, словно вырубленных из камня лиц стражей, он поражал красотой и ухоженностью. Аристократичные черты лица, тёмные глаза, обрамленые по-женски густыми ресницами, зачесанные назад длинные чёрные, вьющиеся волосы.

«Наверняка, этот роскошный мужик здесь большой начальник, — подумала она тогда. — Вон в каком роскошном кресле восседает».

Тем временем, Хадар дошёл до тюфяка, ощупал его, сел.

— Всё будет хорошо, мокрозявка, — произнёс он и улыбнулся.

Мира тоже хотела сказать что-нибудь ободряющее, но только шепнула:

— До вечера!

И быстро вышла.

...

Направилась было к себе, но, посмотрев на навес, где колдовал Вилюн, задержалась. Ей не давал покоя перехваченный взгляд Дарины.

"Что если она не травница-целительница, знающая несколько заклинаний, а сильная магиня? — подумала Мира. — Дарина выпустила кукра и усыпила Вилюна, чтобы он не смог остановить беглеца. Таким образом, она поставила под удар Хадара и нас с Гаем. Дарина знает, что кукры управляются голосом, а значит Хадар „расписался“ бы в своей беспомощности. Кстати, она и прокололась, спросив, „что ещё?“ когда он сказал, что есть ещё способ управлять кукрами".

Мира не понимала только одного — её саму Вилюн в обличии канжди узнал, а к Дарине у него никаких вопросов не возникло. Травница-целительница. А ведь, если она маг высокого уровня, он должен это чувствовать.

Мира покусала губу, подумала:

«Не спросить ли об этом у Вилюна напрямую?»

Она в задумчивости прошла туда-обратно по галерее, прокручивая, что именно скажет магу, чтобы он сразу пальцем у виска не покрутил и не отправил её куда подальше. Затем, решившись, направилась к навесу. На земле между чанами сидели кружком женщины и сшивали шкуры. Они быстро посмотрели в сторону Миры, и она с удовлетворением отметила, что теперь лесные смотрят не так, как раньше. Сейчас в их глазах появилось уважение, замешанное на страхе. Всё-таки не зря она участвовала в поимке кукра.

Она остановилась недалеко от «лечебницы» Вилюна, раздумывая заходить или нет.

"Что, если я себе всё только накрутила и Дарина обыкновенная стерва и карьеристка без всяких подводных камней и двойного дна?" — подумала она.

Но это не объясняло, почему на Вилюна сегодня напал богатырский сон. С другой стороны, нет ни одного факта, который бы указывал на причастность к произошедшему Дарины.

"Прямо голова кругом, — подумала Мира. — Ещё и побег этот ночной! Не подготовленный, с бухты-барахты... А Хадар ещё так слаб!

— Заходи, незадачливый канжди, — голос Вилюна оборвал её мысли.

"Вот, меня же чувствует!" — подумала она.

Вошла под навес, осмотрелась, но мага не увидела.

— Проходи дальше, я здесь, - раздался его голос из глубины.

Мира прошла дальше и увидела, что помещение гораздо больше, чем ей показалось в прошлый раз. Вилюн сидел у стола на очень высоком стуле — так, чтобы ему с его ростом было удобно. К слову, это были первый стол и стул, которые Мира увидела у лесных. Она уже начала думать, что из мебели они дальше этажерок-алтарей не продвинулись. При её появлении Вилюн резво соскочил со стула и подошёл.

— Садись, — маг указал на сложенные горкой у стены попоны.

— Да нет, я... Ненадолго, — Мира смешалась, сомневаясь, стоит ли начинать разговор. — Я... хотела поговорить с вами о Дарине.

— О Дарине? — удивленно переспросил маг.

Она сжала пальцы и продолжила:

— Да. Собственно... Может у меня паранойя, но... Вот вы маг — сильный. Один из самых сильных, кого мне доводилось встречать.

Вилюн вздохнул, как бы говоря: «Давай скорее покончим с комплиментами».

— Скажите, вас Дарина не настораживает? — спросила Мира и замерла в ожидании ответа.

Он пожал плечами:

— А почему она должна меня настораживать?

Мира тяжело вздохнула, подумав: «Зря я пришла!»

Но всё-таки договорила:

— Мне кажется, она не та, за кого себя выдаёт.

— Хм, — Вилюн снова забрался на стул, сел и подперев рукой подбородок, уставился на Миру: — И кто же она на самом деле?

— Дарина пытается выдать себя за обычную травницу и заклинательницу, но я уверена — она способна на гораздо большее.

— Из чего складываются твои подозрения? — серьёзно спросил маг.

Мира в отчаянии всплеснула руками:

— Понимаете, в том-то и дело, что у меня на неё конкретного ничего нет! Но с тех пор, как она появилась, я постоянно чувствую напряжение. Я просто подумала, может быть, вы с вашей силой тоже что-то почувствовали?

Он отрицательно покачал головой.

— Знаете, — продолжила Мира, — у меня однажды было видение, что она хочет отравить Хадара. Я прибежала в шатёр, где он тогда жил, и она в тот момент готовилась дать ему зелье. Я потребовала, чтобы она сама его выпила.

— И?

Мира сникла:

— Выпила и ничего. Но (она опять воспрянула) если Дарина сильный маг, то могла обратить яд во что-то безопасное. Или, может, на неё яды вовсе не действуют, — мысли скакали в голове, обгоняя друг друга. — А взять хотя бы сегодняшний случай: почему вы так крепко спали? Знаю, все первым делом подумали на меня, но клянусь вам — я ни при чём!

Вилюн смотрел на Миру очень серьёзно и внимательно.

— Хорошо, — сказал он. — Я понаблюдаю за ней.

— А ещё, когда мы были на Больших кочках, кто-то передал людям Хадара, видение вроде того, которое у меня в шляпе, но только оно было не настоящим, а подделкой.

Вилюн кивнул:

— Гай рассказывал об этом обмане.

— Да, но откуда они его получили? Иртек говорил, что фейк им дал некий доброжелатель. А что если это была Дарина? Её не оказалось с нами, когда напали заговорщики, и потом она каким-то чудом оказалась жива!

Вилюн в задумчивости постукивал пальцами себе по подбородку.

— Но какова её цель? — спросил он.

— Не знаю! — ответила Мира убитым голосом. — Она пришла к нам из Ордена колдунов и... Может ей там дали задание избавиться от меня, Гая и Хадара...

Неожиданно её осенило:

— А что если она хочет сместить вас?

— Меня? — полунасмешливо спросил Вилюн.

— Да. Вы разве не заметили, что Владыка леса приблизил её к себе так, что уже ближе некуда!

Маг подавил ироничную улыбку:

— Что верно, то верно. Ближе некуда, — повторил он.

— Она свергнет сначала вас, а потом Владыку и будет править Лесом!

— Ну, это вряд ли, — медленно сказал Вилюн, но было видно, что его мысли витают где-то далеко.

— А почему нет? — запальчиво спросила Мира. — Она была любовницей Хадара, а теперь выдала все его тайны Владыке. Что мешает ей убрать Владыку и стать хозяйкой Леса?

Маг бросил на неё косой взгляд и спрыгнул с табурета.

— Хозяйкой Леса она не станет, её не примет народ, — сказал он. — Но то, что ты сказала, несомненно очень важно.

Он похлопал её по руке и добавил:

— А сейчас прости, у меня дела. Давай перенесём этот разговор на более удобное время.

Мира кивнула:

— Я всегда готова его возобновить. Только не затягивайте. Эта подлюга уже показала, что умеет действовать очень быстро.

Когда Мира подошла к дверям, Вилюн её окликнул. Она обернулась.

— На Больших кочках, ты кроме не видела какого-нибудь зверя? — спросил он.

— Нет, — недоумённо пожала плечами Мира. — А что?

— Найра и Кауло говорят что видели труп, горло которого было разорвано зверем.

Мира ещё раз напрягла память, но потом отрицательно качнула головой:

— Нет, других зверей кроме канжди я там не видела.

— Вот и славно, — улыбнулся Вилюн.

Мира вышла на улицу — в голове царил ещё бОльший сумбур, чем до разговора с Вилюном.

Она была уверена, что упускает нечто важное, мешающее увидеть картину происходящего в целом.

...

День тянулся бесконечно. Где-то в середине него дюжина воинов села на канжди, поднялась над лесом и растаяла в небе.

«Полетели за кристаллом», — подумала Мира.

Итак, всё завертелось, назад пути нет.

Остаток дня прошёл... как-то. Мира нет-нет, да высматривала Кауло — со страхом, вдруг появится, а идти на переговоры с равнинными ей сейчас было совсем не в тему. Но, к счастью, он куда-то исчез.

Наконец, наступил вечер. Площадь пустела, люди возвращались в дома, зажигали лампады. Гай, потративший вторую половину дня на заточку ножей, встал, и Мира тут же поднялась следом. Сердце отстукивало: «Сейчас. Сейчас».

— Я за канжди, — сказал он. — А ты приведи к воротам Хадара.

Мира кивнула. Её опять начало знобить, душу вытягивало нехорошее предчувствие.

— Гай! Неужели нет другого варианта? — спросила она.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Хадар прав — он должен первым добраться до Окато.

Мира порывисто обняла Гая за шею и прижалась всем телом.

— Пожалуйста, будь осторожен! — шепнула она.

— Буду — сказал Гай и, отодвинув её, вышел.

Мира потушила лампу, накинула безрукавку — с наступлением темноты ощутимо похолодало — и вышла в коридор. Крепость засыпала. Чистый женский голос напевал колыбельную, справа слышалась придавленная стыдом ругань, слева — дружный мужской хохот. Но громче всего Мира слышала стук своего сердца. Она удивлялась, как это лесные не выглядывают из жилищ и не спрашивают: «Что там грохочет?!» От волнения и страха ей не хватало дыхания. Каждый шаг давался с трудом, ноги дрожали. Вот и комната Хадара. Темно. Мира осторожно раздвинула бусы шепнула:

— Хадар это я! Ты готов?

В комнате вспыхнул ослепляющий свет, и Мира увидела, что Хадар с лоснящимся от пота лицом сидит на туфяке, а рядом с ним стоит Вилюн. Его голова была как раз вровень с головой Хадара.

— Добрый вечер, — сказал маг Мире.

Её сердце рухнуло в желудок:

«Ведь я чувствовала, что всё провалится!» — подумала она.

Хадар в отчаянии открыл и закрыл рот, но оттуда не вырвалось ни звука. Мира вспомнила, что подобное онемение уже наблюдала у лесных на берегу.

— Вилюн? — сказала она, изо всех сил стараясь исправить то, что исправить невозможно. — Вот так неожиданность. Что вы тут делаете?

— Мешаю вам устроить побег, — ответил он с улыбкой.

Тут же со стороны загона для канжди раздались крики. Двор осветился факелами. Раздались крики и звон холодного оружия.

— Гай! — вскрикнула Мира и умоляюще взглянула на мага: — Прошу не убивайте его! Мы не хотели для лесных ничего дурного.

— Это решать не мне, а Владыке, — произнёс Вилюн.

В коридоре раздались многочисленные шаги, и в комнату вломились воины.

— Взять его под стражу и глаз не спускать, — приказал маг, указав на Хадара.

Воины рассредоточились по комнате. При таком конвое и зрячему не убежать, не то что слепцу.

— А ты пойдёшь со мной, — обратился Вилюн к Мире, и она тут же почувствовала воздействие на себя магической силы. Подобное Мира ощущала в Башне. Но тогда Колдуна поддерживали несколько десятков магов, а здесь был только Вилюн. Пусть он и сильный маг, но один. Его магия против её магии.

Мира внутренне подобралась. Боковым зрением осмотрела рассредоточившихся по комнате воинов. Их было не меньше дюжины, плюс сам Вилюн.

«И куда потом?» — спросил внутренний голос.

«Куда-нибудь, — ответила Мира. — Лучше, чем в очередную клетку».

— Вилюн, можно задать вам один вопрос? — спросила Мира.

Маг посмотрел на неё с прищуром, кивнул.

— Где в крепости установлена прослушка? Просто интересно.

Вилюн сделал широкий жест будто желал охватить всё вокруг.

— Я маг этой крепости, — ответил он. — Мы связаны с ней, как жилы в теле человека, каждое мгновение я ощущаю пульсацию крови, текущей по её венам. Мне известно всё, что происходит в её стенах.

— Понятно, — сухо произнесла Мира. — Спасибо за ответ.

«А теперь поборемся, маг крепости», — мысленно проговорила она и притянула к себе из углов воздух, собирая его в огромный шар. Люди в комнате стали задыхаться. Не понимая, что происходит, они расстегивали сдавливающую грудь одежду. Несколько человек попытались выбежать, но Мира ударила их бичом из воздуха под колени, и они упали на пол.

Вилюн вскинул дрожащую от напряжения руку, пытаясь остановить её, но тут Мира взорвала шар воздуха, и людей разметало в стороны, припечатало к стенам. Схватив с пола нож одного из воинов, она метнулась к Вилюну и приставила нож к его горлу.

— Вставай! — приказала она.

Маг тяжело поднялся, глядя на неё покрасневшими глазами. От усилий, которые он прилагал, чтобы победить Миру, капилляры у него в глазах полопались, из ноздрей стекали тонкие струйки крови. Мира чувствовала, что на неё тоже надвигается отходняк — дрожали колени, во рту появился металлический привкус, разболелась голова. Нужно успеть вывести Хадара и Гая, пока не пришла основная волна. Таких усилий она ещё ни разу не прикладывала, а значит будет подобна овощу. Но не сейчас. Ещё не сейчас.

— Ну что, Вилюн, я больше не кажусь тебе незадачливым канжди? — спросила Мира.

Она понимала, что это звучит хвастливо, но не смогла отказать себе в таком удовольствии.

— Признаю, тебе удалось меня удивить, — сказал Вилюн.

Одной рукой она обхватила мага за плечи, другой прижимала нож к его горлу. Краем глаза видела, как воины поднимаются с пола.

— Хадар? — позвала Мира.

— Здесь, — невнятно прохрипел он.

— Иди ко мне! Держись за мою руку!

— И что дальше? — спросил Вилюн. — Вам не выйти из крепости. Ты выиграла этот крохотный бой, но проиграешь главное сражение.

— Это почему же? — спросила она.

— Потому что у нас есть яд, — спокойно сказал маг, и Мира тут же почувствовала, как в шею сзади воткнулось что-то острое.

Она в испуге выпустила Вилюна, потянулась к шее, но тут же почувствовала, что рука стремительно немеет. Грудь будто сдавили невидимые тиски — не вдохнуть, не выдохнуть. Комната перед глазами поплыла, и Мира потеряла сознание.

Глава 24. "Я же избранная".

Открыв глаза, Мира увидела темноту. Её пронзила ужасающая мысль, что она ослепла от яда, как Хадар — Мира поднесла руки к глазам. Ощущение было такое, словно она поднимала гири, но всё же увидеть свои ладони ей удалось. Слава богам, хоть в этом наступила определённость! Мира попыталась встать и сейчас же поняла что яд всё гуляет по организму, как ему хочется. Её мутило, ноги были как ватные и отказывались слушаться.

«Что лесные сделали с Гаем и Хадаром?» — подумала Мира.

У неё появилось чувство дежавю — точно так же она приходила в себя в клетке на борту ладьи и гадала, где находится, что происходит и куда все подевались?

Мира прислушалась, ловя каждый звук, но, кажется, на этот раз она была одна. Ещё бы понять, что это за место и где все. Она попыталась подключить все органы чувств — не только зрение. но и обоняние с осязанием. Пахло засушенными травами и чем-то ещё таким неуловимым и не имеющим название, но такой запах она чувствовала только в одном месте — под навесом у Вилюна. Получается она в его «лечебнице». В общем, логично.

«Да уж, устроила я большой барабум — беспощадный и бестолковый, — подумала Мира. — С другой стороны, какие были варианты? Идти как безропотная овца вслед за магом, чтобы он запер в какую-нибудь клетку и оставил ожидать решения Владыки?»

«Этим всё в конечном итоге и закончилось», — саркастически заметил внутренний голос, в котором Мира заподозрила себя-будущую.

«Если такая умная, надо было вовремя советовать, как поступить, — мысленно возразила она внутреннему голосу, — а то все крепки задним умом».

«Не, ну теперь ты знаешь, что способна на барабумы», — с улыбкой заметил внутренний голос.

«Не уверена, что оно стоило дозы яда», — вздохнула Мира.

На это внутреннему голосу оказалось нечего ответить.

Она ощупала пол, на котором лежала — мусор, не слишком плотно подогнанные друг к другу доски и... занозы. Дьявол! Мира поднесла ко рту уколотый большой палец, ощупала языком. Заноза была большой и торчала из пальца примерно на миллиметр. Мира закусила её зубами и дёрнула. Больно, зараза! Но, кажется, удалось вытащить. К тому времени глаза немного привыкли к темноте, и Мира начала различать, что её окружает. Самое «смешное», что в паре метров от неё на самом деле угадывались прутья клетки.

«Ну, с клеткой я разберусь быстро», — подумала Мира.

Однако, чтобы покинуть это «милое» местечко, выйти из клетки было недостаточно. Она уже убедилась на горьком опыте, что один в поле не воин. А тут крепость, напичканная вооружёнными воинами, а за крепостью Лес с бегающими деревьями и бронированной белкой, которая однажды уже подстроила Мире подлянку.

Она вновь попыталась встать на ноги — ощущения, как у бухой в хлам. Но всё же, спустя некоторое время, ползком и на четвереньках ей удалось добраться до решётки: хотя там ползти-то было всего ничего.

Придерживаясь за прутья, Мира поднялась на ноги. Клетка оказалась настолько высокой, что удалось встать в полный рост. С побегом Мира решила повременить, пока не придёт в себя до такой степени, чтобы свободно бегать, но всё же требовалось понять, на что хватает сил после отравления ядом. Она приказала прутьям раздвинуться — те даже не шелохнулись. Фиговастенько. С чем это может быть связано? Действие яда? Или, может, клетку заколдовал Вилюн? Как не прискорбно, скорее всего, и то и другое.

Держась за прутья, Мира обошла клетку по периметру, она оказалась достаточно большой — три на три метра. Наверное обычно её использовали для канжди или других крупных животин. В клетке имелась дверца, запертая на висячий замок. На всякий случай Мира попробовала его открыть — естественно, безрезультатно. Она опять опустилась на пол. Итак, закрыли её качественно, магически.

Мысли вернулись к Гаю с Хадаром. Что с ними? Где они? И что будет дальше? Какое решение примет Владыка? Вряд ли прикажет сразу всех казнить — для начала всё же дождётся тех, кто поехал за кристаллом. Потом сам доберётся до Окато и только заполучив в своё полное распоряжение кукров, избавится от их «славной троицы», как от помехи. Ещё и показательно избавится. От предчувствия страшного конца у Миры похолодело в животе. Она представляла себе как тут казнят — жестоко, зрелищно и долго. На неё накатила волна ужаса: вспомнились исторические книги, где описывались казни средневековья — насаживание на кол, четвертование, вываривание в кипятке и прочие мерзости, о которых Мире даже читать было противно. А сейчас это грозило случиться с ней самой. Мира зажмурилась.

— Эй, Вседержительница! — прошептала она. — Ты меня слышишь? Научи, что делать!

Тишина в голове, тишина снаружи.

«Нужно добиться встречи с Вилюном, — подумала Мира. — Говорить с ним, убеждать поверить».

— Проблема не в том, поверят вам или нет, — сказал собственный голос у неё за спиной.

Обернувшись, Мира увидела себя постаревшую. Женщина была окружена слабым магическим светом, из-за чего хорошо видна. Она стояла, прислонившись спиной к решётке и сложив руки на груди.

— Да неужели! — воскликнула Мира. — Я уж думала, мы больше не встретимся.

— Ты опять под действием яда, — произнесла женщина. — У Кастанеды был пейот, тебе помогает стирать границы яд.

— Понятно, — проронила Мира. — Так в чём же наша основная проблема? Ты сказала, она не в том, поверят нам или нет.

«Предлагаю продолжить разговор мысленно, — сказала Мира-старшая. — Такой разговор Вилюн не прослушает».

Резонно.

«Мне вот непонятно, — мысленно заметила Мира. — Если Вилюн знал, что кристалла нет, куда и зачем полетели на канжди воины?»

Женщина пожала плечами:

«Мало ли какие у них дела».

«Хочешь сказать, это было совпадением?» - насупилась Мира. Ой, не верила она в такие совпадения.

«Возможно, Вилюн узнал о ваших героических планах уже после отъезда воинов. У него есть дела и кроме прослушивания разговоров».

«Ну... Как-то не знаю... Так в чём наша проблема?» — вернулась Мира к вопросу, на который пока не получила ответа.

«У лесных развито чувство долга и признательности. Это тебе не подлый старик из Элсара. Сделай так, чтобы они стали твоими должниками, и — профит».

«Но как?! Что я могу для них сделать?»

«Можешь попробовать принести Вилюну на блюде голову Колдуна», — улыбнулась женщина.

Мира во все глаза уставилась на себя-старшую.

«Это что, шутка юмора такая?» — спросила она.

«Нет. Разве ты ещё не заметила, что Вилюн относится к Колдуну с большой заинтересованностью?»

«Да, — задумчиво согласилась Мира. — Когда мы приплыли, он что-то такое говорил насчёт ауры... Они что, братья?»

Мира-старшая пожала плечами:

«Вот возьми, да выясни».

Мира разозлилась:

«А тебе что, сказать тяжело? Сломаешься? Между прочим, твоя жизнь зависит от моей, а ты сама говорила, что если я в этом цикле сдохну, то запустить всё по новой уже не получится!»

Женщина усмехнулась:

«Предлагаешь побеседовать о парадоксе убитого дедушки?»

Мира смутилась, вспоминая что это такое. Кажется, что-то из научной фантастики, про путешествия во времени. А, да — если вернуться в прошлое и стать причиной смерти своего дедушки до того, как он встретил бабушку, то ты не родишься, а значит не сможешь вернуться в прошлое и стать причиной смерти своего дедушки.

«Парадокс работает только если время линейно, — буркнула она. — Есть масса случайностей и искривлений графиков».

«И тем не менее, я не могу давать тебе прямые инструкции, как поступать, иначе ты их нарушишь, — перебила Мира-старшая. — Всегда должен оставаться элемент случайности».

«Откуда такая уверенность? — спросила Мира. — Или уже пробовали?»

Она подняла брови.

«Пробовали, — устало подтвердила женщина. — Скажу только, что между Колдуном и Вилюном давняя вражда. В том числе Вилюн такой, какой есть, из-за проклятия, наложенного на него Колдуном».

— Блин, любят же они тут проклятиями раскидываться! — воскликнула Мира.

— Это да, — согласилась женщина.

Она отделилась от решётки и подошла к Мире.

«Я серьёзно: убей Колдуна, и Вилюн станет твоим вечным должником», — посоветовала она.

«Но я не смогу победить Колдуна! — воскликнула Мира. Голос дрогнул от страха. — Я уже пыталась!»

«Это было в Башне. Найди его в другом месте и победи».

«Найди и победи, — нервно усмехнулась Мира. — Если бы это было так просто... Я как-то читала статью о том, что если ты потерпел поражение от какого-то человека, то всегда будешь ему проигрывать, потому что подсознание запомнит твоё поражение и...»

Мира заметила, что образ женщины начал бледнеть.

«Действие яда заканчивается», — поняла она.

«Если твоё подсознание настроено на поражение, значит перенастрой его, — раздражённо сказала женщина, — и перестань грузиться не по делу».

Она растаяла во мраке.

— Перенастрой подсознание, — пробормотала Мира. — Легче сказать, чем сделать.

С исчезновением себя-старшей она почувствовала, что сил прибавилось. Значит, действие яда и правда ослабло.

— Перенастрой подсознание, — повторила Мира и подойдя к решётке, закричала: — Вилюн! Вы слышите меня, Вилюн? Мне нужно с вами поговорить!

В ответ ей закричали канжди. Их трубные голоса пронзили тишину ночи, словно сирены пожарных машин. Круто, но не то, что нужно. Набрав в грудь побольше воздуха, Мира крикнула:

— Вилю-у-у-ун!

Ей вновь никто не ответил. Даже лесные воины не приходили, чтобы посоветовать заткнуться. У Миры появилось нехорошее ощущение, что в крепости нет никого, кроме неё и летающих лосей. Она мотнула головой, отгоняя такие мысли.

«На меня просто не обращают внимания, — подумала она. — И даже Вилюну лень рот мне заткнуть. Что же, значит буду орать, пока ему не надоест слушать».

Она вновь заголосила не хуже канжди.

Голосовые связки уже начали сдавать, когда в промежутке между воплями Мира услышала чьи-то далёкие шаги. Она замолчала, вглядываясь в темноту. Скоро в помещение с фонарём в руке зашла растрёпанная и хмурая Найра. На ночную сорочку была накинута безрукавка из шкуры, на ногах — стоптанные тапки.

— Чего орёшь? — спросила Найра, приближаясь.

По мере того, как азарка приближалась, свет фонаря выхватывал то стоящие до потолка вдоль стен сундуки, словно фантастический корабль появилась и вновь скрылась во мраке большая наковальня. Мира отметила, что в этой части «лечебницы» ещё не была.

Найра подошла к её клетке, хмуро уставилась на Миру.

— Чего орёшь, как полоумный канжди? — свободной рукой она протёрла заспанные глаза.

— Где Вилюн? — спросила Мира.

— Спит.

Все нехорошие предчувствия вновь накрыли Миру душной волной.

— Опять спит?! — воскликнула она. — Как утром, когда кукра ловили?

Найра неуверенно переступила с ноги на ногу, ответила:

— Ну... Похоже... Крепко уснул.

Мира сжала прутья клетки, пристально глядя в лицо азарки, сказала:

— Это она его усыпила! Значит, опять что-то готовит!

Найра смотрела на неё непонимающе.

— Ты о ком? — спросила азарка.

Мира хотела назвать Дарину, однако подумала, что Найра не поверит в вину своей подружки, а то и вовсе уйдёт.

— Ведьма, — сказала Мира. — Очень сильная. Настолько, что сумела скрыть свою мощь даже от Вилюна.

На лице Найры появилось недоверие.

— Где она? — спросила азарка. — В крепости?

— Да, она скрывается от людских глаз, — Мира прижалась лицом к прутья и сказала, стараясь чтобы голос звучал как можно убедительнее: — Я знаю, ты меня ненавидишь. Но сейчас нужно забыть обиды. Необходимо предупредить Владыку, что надвигается нечто очень плохое. Беги к нему и скажи, что Дар... Ведьма зачем-то опять усыпила Вилюна.

Она подумала, что Дарина вероятно опять окажется в покоях Владыки и может помешать Найре поговорить с ним.

— Найра, ты должна сказать об опасности Владыке наедине, — сказала Мира. — Поняла? Это очень важно!

Азарка смотрела на неё, теребя свободной рукой рыжую косу. На её лице отражалась усиленная работа мысли.

«Чем бы её подтолкнуть?» — нетерпеливо подумала Мира. Где-то тут была наковальня...

Словно прочитав её мысли, Найра перестала терзать косу и выдала:

— Пойду и разбужу Вилюна.

Мира скрипнула зубами: тут каждая минута на счету, а эта всё о своём.

— Будить Вилюна может быть поздно, — перебила она. — Беги к Владыке. Поднимай на ноги лесных. Найра, это очень серьёзно, просто поверь мне хоть раз! Ты спрашивала, в чём моя избранность, так вот она в том, что я чувствую — надвигается большая беда!

На лице Найры появился испуг — кажется, она наконец-то начала ей верить.

Она развернулась и, шлёпая по полу стоптанными тапками, поспешила обратно откуда пришла. И фонарь с собой забрала. Опять стало темно. Мира в сердцах выругалась и ещё раз попыталась раздвинуть силой магии прутья: бесполезно! Ни один даже не шелохнулся. Она прижалась к решётке пылающим лбом. Что же делать? Для чего Дарина усыпила Вилюна на этот раз? Опять выпустит кукра? Или задумала что-то другое? Тут же ей в голову пришла мысль, что утром Дарина проводила репетицию. Убедившись, что Вилюн поддаётся её чарам и засыпает, она сейчас будет действовать уже более уверенно.

Мира не знала, сколько прошло времени, когда вдалеке опять раздались шаги — человек был один, но шёл медленнее и тяжелее, чем Найра. Мира с напряжением ждала, кто появится.

Появилась Найра... с Вилюном на руках. Маг спал, сладко причмокивая. Фонарь Найра закрепила на спине на верёвке и он чуть покачивался при ходьбе, из-за чего казалось, что по стенам мечется неусопокенное существо. Мира лишилась дара речи.

— Ты была права, — пропыхтела Найра, приближаясь. — Его не разбудить. Чего я только не делала.

— А-а, — только и вымолвила Мира.

— Вас в крепости двое магов: ты и Вилюн, — продолжала Найра. — Раз он спит, с ведьмой надо тебе сражаться.

«Ты проявляешь чудеса сообразительности», — подумала Мира, а вслух спросила:

— А-а... Зачем ты Вилюна принесла?

— Так у него ключ от клетки, — Найра бережно опустила мага на пол и, вытерев краем безрукавки потный лоб, пожаловалась: — Маленький, а тяжёлый какой!

— Подожди! — перебила Мира. — Давай про ключ. Где он?

— Вот!

Найра наклонилась, распахнула рубаху на груди мага и отступила. Среди густой курчавой растительности - с такой лохматостью Вилюн мог спать на снегу - Мира увидела на висящий на цепочке ключ.

— Это от замка, — пояснила Найра. — Я сама видела, как Вилюн этим ключом запирал.

— Отдельно ключ принести нельзя было? — спросила Мира.

— Ключ жжётся. Вон, волдырь теперь будет, — Найра показала Мире руку, на которой алело пятно от ожога.

— Магия такая магия, — пробормотала Мира. — Интересно, а я-то смогу взять?

— Ты сможешь, — уверенно произнесла Найра.

Мира посмотрела на неё в изумлении:

— Откуда ты знаешь?

Найра почесала затылок, нехотя сказала:

— Вилюн, когда запирал, сказал мне, что ключ будет слушаться только его и тебя.

— Меня?! — изумлению Миры не было предела.

— Я сперва не поверила, а теперь вот, — азарка опять показала руку.

— Но зачем тогда было вообще меня запирать? — не понимала Мира.

— Он сказал ещё, что в клетке ты под защитой. Он вроде как от страха за тебя тебя и запер.

Вот так дела! Это требовалось обдумать, но как раз на обдумывание времени не осталось.

— Подтяни его ближе, чтобы я могла ключ снять, — сказала она Найре.

Громко сопя, Найра снова подняла Вилюна и донесла до двери. Вообще-то Мира подразумевала, чтобы мага подтянули волоком. На мгновение девушки встретились взглядами.

— Ну и сильна же ты, мать! — искренно восхитилась Мира.

— Давай быстрее, я все руки оборвала, — грубо ответила Найра.

Мира просунула руки сквозь решётку и сняла цепочку с шеи мага. Вставила ключ в скважину замка, повернула, и тот открылся. Мира распахнула дверь и выскочила из клетки.

— Спасибо! — с чувством сказала она. — Возможно, ты только спасла жизни многим лесным — а то и самому Владыке.

Найра и так красная от натуги, стала совсем пунцовой.

— У тебя оружия, случайно нет? — спросила Мира, но уже сама увидела на наковальне штырь. Подхватив его взглядом, перенесла себе в руку.

Найра молча смотрела на неё широко открытыми глазами.

— И как это у тебя получается? — спросила она.

— Я же избранная, — хмыкнула Мира и, бросив прощальный взгляд на спящего Вилюна, побежала к Владыке.

Глава 25. Темны пути её

Крепость была темна и огромна, ни одного огонька не светилось. Странно — где же воины-часовые? Пересекая площадь с чанами, Мира вскинула голову: крепость показалась похожей на Колизей, где вот-вот разразится её последняя битва. Мира мотнула головой, вытрясая дурные мысли и прибавила ходу. Забежав внутрь, она сразу повернула к покоям Владыки. Половицы под ногами поскрипывали, отчего Мире казалось, что её путь сопровождают чьи-то стоны. В коридорах тоже было пусто, в скрытых за бусами комнатах темно. На краткий миг у Миры появилось желание заглянуть в одну из них — просто чтобы удостовериться, что она не одна в крепости. Она задержалась, коснулась рукой бус. Те перекатились под пальцами, словно крохотные птичьи косточки.

Внезапно в голове у Миры словно вспыхнуло пламя: она «увидела» большую комнату с широким ложем, на котором спал Владыка. Мира чётко видела его могучую, лежащую на спине фигуру, мерно вздымающуюся при дыхании грудь, приоткрытый рот. Справа от изголовья слабо светилась масляная лампа. Но вот по кровати скользнула тонкая изогнутая тень, и к Владыке приблизилась девушка. Даже не видя лица, Мира узнала Дарину. Длинные чёрные волосы магини были заплетены в две косы и лежали по бокам головы словно ручки амфоры, на тело был надет полупрозрачный хитон, сквозь который маняще просвечивали округлости бёдер и крепкие ягодицы. Свет лампы пробежал по клинку кинжала, который девушка зажала в правой руке, и на лезвии заплясали язычки пламени. Гибкая и бесшумная Дарина забралась на ложе Владыки, села, обхватив его бёдрами, и подняла нож. Взмах руки, и в стороны полетели брызги крови, а комната наполнилась клокочущими хрипами умирающего.

Мира пошатнулась, чтобы неупасть, схватилась за нити бус. Они загремели, в комнате сонно спросили:

— Кто там?

— Быстрее! — выдохнула Мира. — Тревога! Владыка в опасности!

А сама уже выпустила бусы и побежала по бесконечно длинному, закругляющемуся коридору. Часовых у покоев Владыки она увидела издалека. Оба сидели у стены, вытянув ноги в проход. Горла у обоих были разорваны, и на пол натекла кровь. Мира сжала в потной руке штырь. В голове прозвучал голос Вилюна: «На Больших кочках... Найра и Кауло говорят, что видели труп, горло которого было разорвано зверем».

Тут же показалось, что за спиной раздалось тяжёлое дыхание и потянуло запахом несвежего мяса. Мира резко обернулась: никого. Промелькнула малодушная мыслишка: «Бежать подальше, пока не поздно. Это дела лесных, а моя хата с краю».

Но её перебили слова Найры: «Вас в крепости двое магов — ты и Вилюн. Раз он спит, надо тебе с ведьмой сражаться».

— Да... Надо мне, — хрипло повторила Мира.

Крепость оживала. Торопливо одеваясь, лесные стучали, гремели и топали. Мира вдруг поняла, что все эти люди будут ей только мешать и создавать суету. Она вскинула руку и отделила покои Владыки от остальной крепости стеклянными, непробиваемыми стенами. Теперь она, Владыка и Дарина находились внутри магического куба, разбить который мог бы, наверное, только Вилюн. Но он спит.

На одеревеневших ногах Мира подошла к мёртвым часовым. Разжала руку и осторожно, чтобы не издать ни звука, опустила штырь взглядом на пол. Так же осторожно вытащила у одного из часовых кинжал из ножен. Это оружие лучше.

— Я готова, — сказала она самой себе.

Взглянула на закрытую дверь. Жив ли ещё Владыка? Она попыталась вспомнить, сколько времени прошло между видением как Дарина травит Хадара и приходом Миры в шатёр? Минут десять? Пятнадцать? Значит, есть надежда, что она не опоздала. Коснувшись взглядом дверной ручки, Мира приказала:

— Откройся.

Тяжёлая дверь медленно и лениво приоткрылась, показав язычок желтоватого света лампы.

— Шире! — приказала Мира.

Дверь тяжело распахнулась, и глазам предстала небольшая комната, вроде сеней. На лавке чадила лампа, стояли несколько пар сапог из кожи хорошей выделки. «Сени» вели в основное жилище, отделённое дверью из бус. Стараясь ступать бесшумно, Мира вошла. Обернулась: по полу за ней тянулась цепочка её собственных кровавых следов — наступила в кровь часовых, когда заходила.

Неожиданно в скрытой за бусами комнате раздался грохот. На пол упало что-то тяжёлое, затем послышался звук борьбы, скрежет металла, опять грохот, а потом — утробный звериный рёв, от которого по спине пробежал мороз.

«Опоздала!» — поняла Мира.

Выставив вперёд кинжал, она сквозь «ливень» бус рванула в покои. Сразу упёрлась в стоявшую на ребре огромную кровать с короткими ножками. Обогнув её, Мира увидела загнанного в угол Владыку. В одной руке он держал меч, в другой цепь с грузом. Рыжая борода спуталась, рубаха потемнела от пота, в глазах — ярость.

Его по дуге обходили двое: тонкая женская фигура с полурасплетённой тёмной косой и крупный серебристый волк. Такой же нагонял Миру на реке Безвременья.

— Владыка! — вскрикнула Мира.

Повелитель посмотрел на неё, и его лицо вытянулось от изумления. Женщина обернулась, и оказалось, что это не Дарина. На Миру смотрела она сама, только глаза её горели в полумраке, словно два угля, руки были по локоть испачканы в крови, а рот стал больше и из него торчали длинные белоснежные клыки.

Мира от шока впала в ступор. Она даже забыла, для чего вообще сюда прибежала, а мир сузился до этой уродливой злобной карикатуры на неё саму.

Воспользовавшись заминкой, Владыка сделал выпад в сторону волка, желая насадить того на меч. Но зверь невероятным образом извернулся, подпрыгнув на всех четырёх лапах, и меч лишь со свистом рассёк воздух. Приземлившись на пол, волк немедленно кинулся на Владыку, щёлкнув зубами у самой его груди. Но лесной отскочил влево, завертел перед собой цепью с грузом, не подпуская зверя.

— Как ж-ш-ше ты не вовремя, — с досадой прошипела ведьма, обращаясь к Мире.

Она взмахнула рукой, и заплетённые в нетугую косу волосы Миры, обмотали её шею. Мира схватилась за косу, пытаясь оторвать от себя, но та, словно удав, стягивалась всё сильнее, сдавливая шею. Конец с заплетённой в него зелёной лентой извивался в воздухе. Не удержавшись на ногах, Мира упала на пол. Лишённые воздуха лёгкие горели огнём, перед глазами потемнело. Она мазнула взглядом по зелёной ленте. Замутнённое сознание опалила мысль:

«Она из платья... Подарок Колдуна!»

Из последних сил Мира сжала в руке кинжал и отрубила конец косы. Он упал на пол, извиваясь, словно живой. Сделав несколько слепых рывков в разные стороны, замер. Давление на горло сразу же ослабло. Мира размотала косу и села, жадно хватая воздух.

Тем временем, ведьма и волк опять бросились с двух сторон на Владыку. Лесному удалось таки задеть зверя цепью. Шипы на грузе ракроили серебристую шкуру, и, завизжав, волк отбежал в угол. Поскуливая, он принялся зализывать рану на боку.

Ведьма издала утробный вой и прыгнула на Владыку, растопырив окровавленные пальцы с длинными когтями. Он взмахнул мечом, но ведьма ударила по клинку ногой, и меч с стуком упал на деревянный пол. Ведьма приземлилась на четыре конечности, точно животное, тут же вновь оттолкнулась и прыгнула на Владыку. Он отскочил, закружился, сбивая её с толку. Она обходила его по дуге, утробно урча и дрожа всем телом от желания вонзиться зубами в шею человека, глотнуть горячей крови.

Отдышавшись, Мира подняла взглядом кровать и метнула её в ведьму. Та как раз ринулась на Владыку. Кровать остановила её прыжок и припечатала к стене. Ведьма ударом головы разбила кровать и повернула к Мире искажённое от злобы и голода лицо. Рыкнув, она бросилась на Миру с невероятной скоростью. Девушка в ужасе построила перед собой стену из воздуха и швырнула ведьме навстречу, но та внезапно припала к полу, и «стена» прошла над ней, сбив с ног Владыку. Крупного мужчину подбросило вверх так, словно он был лёгкой тряпичной куклой. Он упал на пол, приложившись затылком, и кажется потерял сознание.

Ведьма визгливо расхохоталась:

— Спасибо, ты мне очень помогла. Одна я бы с ним не справилась.

— Иди на хрен, — процедила Мира сквозь зубы, скатала из воздуха ком и швырнула в противницу.

Но ведьма разбила его вдребезги и направилась к Мире. Волк тоже перестал зализывать рану и надвигался с другой стороны, скаля зубы.

— Вы не убьёте меня, — хрипло сказала Мира. — Иначе этот маскарад с перевоплощением потеряет смысл. Ведь по твоей задумке, все должны думать, что Владыку убила я?

— Соображаешь, — улыбнулась ведьма. — Но я тебя и не убью, а обезврежу.

Последнее слово она произнесла так, будто пробовала на вкус сладкую мороженку. Тут же её облик начал меняться. Острые длинные клыки укоротились, рот стал более человеческим, а затем изменилось само лицо. Через пару мгновений напротив Миры стояла Дарина.

— Всё-таки ты, — усмехнулась Мира.

Дарина улыбнулась кроткой улыбкой девочки-травницы и сказала:

— Как думаешь, кому из нас поверят? Мне или тебе?

Волк облизнул влажный нос. Мира покосилась на Владыку: он по-прежнему был в отключке. Нужно потянуть время разговором. Вдруг произойдёт чудо и кто-то придёт им на помощь?

— Конечно поверят тебе, — сказала она Дарине. — Ты всё грамотно сделала. Все уже убедились, что я охренительно сильная магиня, которая приехала в Лес с непонятной целью, прикрываясь спасением Хадара. А потом сама же пыталась подстроить ему побег из Леса. А ты - лишь милая девочка, влюблённая во Владыку.

— Пылко, искренно и преданно, — добавила Дарина. Она разрумянилась от удовольствия, слушая о своих коварных злодеяниях.

— Да, конечно. Искренно и преданно, — криво усмехнулась Мира. — Я одного не могу понять: как тебе удалось скрыть от Вилюна свою истинную силу? Почему он не может тебя «считать»?

Неожиданно глаза Дарины заволокло туманом, а затем изо рта раздался голос, от одного звука которого Мира почувствовала дрожь и предательскую слабость — голос Колдуна.

— У неё нет силы, — сказал он. — Она — лишь шарманка, на которой я играю свои песни.

Мира невольно отползла к стене, потрясённо глядя на Дарину. Так вот оно что! Вилюн «считывал» сущность самой Дарины, а она всего лишь скорлупа, внутри которой прятался Колдун. Непонятно, впрочем, почему Вилюн не чуял Колдуна. Быть может, это связано с проклятием наложенным на него главой Ордена?

— Что же, поговорили и будет, — улыбнулся Колдун ртом Дарины. — В следующий раз я навещу тебя, когда ты будешь гореть на костре за убийство Владыки.

— Не-е-т! — вскрикнула Мира.

Она схватила взглядом меч Владыки и свой кинжал. Хотела вонзить их в Дарину и волка, но те, словно по команде, заметались из стороны в сторону, меняя скорость и траекторию, так что Мира не могла за ними уследить. Тогда она завертела меч и кинжал перед собой, не давая противникам приблизиться.

Внезапно волк прыгнул в её сторону, и Мира, защищаясь, кинула в него кинжал. Но манёвр зверя оказался обманкой. Он извернулся, и кинжал пролетел мимо. В то же время Дарина жестом остановила вращение меча и взяла его за рукоять. Перекинув меч из одной руки в другую, она направила остриё в шею Миры.

— Вот и всё, — улыбнулась она и приказала волку: — Заканчивай с лесным здоровяком.

В этот момент из-за двери вылетели два ножа. Один ударил волка под переднюю левую лапу, а второй по рукоять вошёл в грудь Дарины. Волк рухнул на пол. В тот момент, когда его тело коснулось пола, зверь был уже мёртв.

Дарина осела на пол вслед за своим зверем. В её широко открытых глазах плескался ужас человека, узревшего свою смерть.

Первой в покои запрыгнула бронированная белка. Одним махом преодолев полкомнаты, дух Леса оказался рядом с Дариной, заглянул ей в глаза красными лампочками. Магиня шевельнула руками, будто хотела отгородиться от белки, но не смогла даже оторвать их от пола. Кровь уже залила её полупрозрачную сорочку и глухо капала на деревянный пол.

В покои вошёл Вилюн.

— Мы опоздали. Он успел оставить её тело, — прогудел, обращаясь к нему, дух Леса.

Мира поняла, что речь идёт о Колдуне. Наверное дух Леса и Вилюн хотели поймать Колдуна, пока тот был в теле Дарины, и каким-то образом перетащить его в Лес.

Коротко кивнув Мире, Вилюн направился к Владыке. Провёл над ним руками, и повелитель лесных со стоном открыл глаза. Он тут же потянулся рукой к голове, ощупал её, будто мяч. Убедившись, что Владыка жив, дух Леса растаял в воздухе, будто его тут и не было.

— Я уж боялся, что ты не придёшь, — сказал повелитель лесных, глядя на Вилюна с укоризной.

— На покой мне пора, Ара. Совсем прозорливость потерял, — тихо ответил Вилюн. — Не рассчитал, что воздействие будет такой силы. Если бы не дух Леса, вовсе бы всё проспал.

— Брось, — проворчал Владыка. — Никто тебя на покой не отпустит. Так просто ты от нас не отделаешься.

Он сел, опираясь на руки, и взглянул на Дарину. В его глазах не было ни капли жалости или сострадания. Девушка хотела что-то сказать, но закашлялась. Изо рта потекла кровь.

— Удалось его перехватить? — спросил Владыка.

Вилюн отрицательно покачал головой.

— Ты же знаешь, он мастер удирать.

Мира молча переводила взгляд с Владыки на Вилюна, затем на Дарину и опять на Владыку. Так они всё знали и разыгрывали этот спектакль, чтобы поймать Колдуна?! Если бы Вилюн на самом деле не уснул, а пришёл раньше, они успели бы вытянуть Колдуна из тела Дарины. Получается, Владыка специально подставился, чтобы завлечь его в ловушку.

Она опять взглянула на истекающую кровью Дарину. У девушки начиналась агония. Её трясло от потери крови, пальцы подёргивались, взгляд уже был обращён вглубь себя.

— Продли ей жизнь, — сказал Вилюну правитель лесных. — Надо задать несколько вопросов.

Маг подошёл к умирающей, прижал ладонь к её лбу, и она судорожно вдохнула. Кровь, кажется тоже перестала идти. Переведя на Вилюна страдальческий взгляд, Дарина пролепетала:

— Прошу вас! Я так хочу жить!

Маг кивнул.

— Расскажи нам, для чего ты приехала в Лес. Что хотела?

— Это всё Колдун, — из её глаз потекли слёзы.

Мужчины переглянулись.

— Чего он хочет? Какова его цель? — спросил Вилюн.

Лицо Дарины перекосило от страха.

— Я не могу, — пролепетала она.

— Говори всё, что знаешь, — приказал Владыка. — Колдун оставил тебя и теперь только от твоей искренности будет зависеть, вылечит тебя Вилюн или нет.

Дарина поблуждала взглядом по комнате, словно разыскивала кого-то, затем остановилась на Мире и сказала:

— Колдун подослал меня к ней. Чтобы я была рядом и убила когда нужно.

Мира сжала руки в кулаки.

— Пророчество... — продолжала Дарина. — Она по пророчеству убьёт короля Отуа. А Колдун стал его вассалом. Король Отуа дал ему зверей... (Все одновременно посмотрели на бездыханный труп волка). И Лес он тоже хотел освободить... Нужно всех уничтожить, чтобы Азар стал готовым к приходу короля Отуа...

Взгляд девушки опять остановился на Мире.

— Она мешает и будет мешать, пока... — она замолчала, ослабев.

Из раны опять потекла кровь.

— Как добраться до короля Отуа? — сурово спросил Владыка.

Вилюн вновь прижал ладонь к её лбу, вливая в Дарину жизненную силу. Девушка непонимающе уставилась на него мутными глазами.

— Как добраться до короля Отуа? — повторил Вилюн вопрос Владыки.

— Я... не знаю, — прошептала она. — Меня в такое... не посвящали...

Маг бросил на Владыку взгляд через плечо и тихо сказал:

— Она не лжёт. Слишком мелкая фигура, чтобы сообщать ей такое.

Владыка кивнул и махнул рукой, словно перерубал нить, держащую Дарину на этой земле.

Но девушка этого не увидела.

— Я всё вам рассказала, — пролепетала она, с надеждой вглядываясь в лицо лесного мага. — Теперь вы меня вылечите?

Он посмотрел ей в глаза и сухо ответил:

— Нет.

В глазах Дарины появился ужас. Она широко открыла рот, словно хотела закричать, но вместо крика изо рта хлынула тёмно-красная, почти чёрная кровь. В тот же миг её лицо стало меняться. Клыки вновь удлиннились, кожа сморщилась и стала темнеть, будто обугливалась. Тело изогнулось дугой, потом упало на пол и забилось в жутких конвульсиях.

Мира отвернулась и прикрыла лицо рукой. Она не чувствовала не торжества, не радости победы над злом, а почему-то ощущала себя грязной.

Придерживаясь за стену, она тяжело поднялась и пошла прочь. Вышла в «сени», когда Владыка окликнул её по имени. Мира обернулась, стараясь не смотреть на то, что раньше было Дариной.

— Ты рисковала собой ради моего спасения, — сказал Владыка. — Твои друзья будут отпущены и вы можете беспрепятственно перемещаться как по крепости, так и по Лесу. Может быть, у тебя есть ещё какое-нибудь желание? Говори, я выполню всё, что в моих силах.

Мира медленно сжала в руках нити бус, и вновь они напомнили ей косточки крохотных, давно умерших птиц.

— Отдайте Хадару его армию кукров, — сказала она. — Он заслужил быть их хозяином.

Глава 26. Тиред

Стоя на смотровой площадке Башни, Тиред обозревал город. За одно закрытие Купола всё в нём перевернулось вверх дном и то, что казалось вечным и незыблемым, теперь обратилось в руины. То тут, то там вспыхивали пожары. При взгляде сверху казалось, что между домами распускаются алые цветы, но вместо того, чтобы любоваться ими, люди в страхе выбегали на улицу, схватив детей и скудные пожитки.

Тиред смотрел на город — такой знакомый и такой чужой, а в голове теснились обжигающие воспоминания о сегодняшнем собрании, на котором присутствовали отец, начальник Городской стражи и Колдун.

— Целый город просрали! — орал отец. — Целый город!

Багровый от стыда начальник стражи бормотал себе под нос, что беспорядки чинит группа бунтовщиков, которые называют себя «Сопротивлением Азара» и в том, что их вовремя не обнаружили и не пресекли, вина бывшего Старшего агента Хадара. Ситуация усугубляется тем, что к сопротивленцам примкнули сбежавшие из Башни мокрозявы. Они без обработки и потому на них нет никакой управы. Они не могут справиться только с кукрами, но в распоряжении начальника Городской стражи тех слишком мало...

— Значит, бери столько кукров, сколько нужно, — перебил отец. — Из Лечебницы скоро должны прислать ещё... Окато их вовсю ремонтирует. Нужно обезвредить мокрозяв и снова запереть в Башню. Мокрозявыдолжны кукрить — и точка! А этих, сопротивленцев, вешайте на городских воротах без суда. Если среди них окажутся невиновные — не велика беда. Смерть одинаково всех примет в объятия, а если попадётся кто-то, тольковынашивающий преступные мысли, он испугается и заляжет в свою нору.

— Отец, жестокое подавление приведёт к ещё большей агрессии, — подал голос Тиред.

Он уже некоторое время хотел принять участие в совещании, но не решался, отчасти потому что хоть и сидел за общим столом, но все обходили его взглядами, придавая значение не больше, чем стулу.

Вот и сейчас отец ответил на его реплику, даже не повернув головы:

— Не лезь, куда не следует.

Тиред сжал под столом кулаки. С тех пор, как он вернулся из Леса, всё стало не так, как прежде. Он изменился, научился анализировать, оценивать. Тиреду казалось, что всю свою предыдущую жизнь он спал — теперь его разбудили, и реальность ничем не радовала. Сильнее всего юношу бесил властный жестокий старик, который никого не дослушивал до конца и давил-давил-давил.

— Я твой сын и всё, что касается управления Элсаром, моё дело, — сказал Тиред, пытаясь придать голосу как можно больше достоинства.

Начальник Городской стражи хмыкнул; Колдун подавил улыбку. Всё это не укрылось от Тиреда и лишило его уверенности. А тут ещё отец насмешливо заметил:

— Лесные похитили у меня полудурка, а вернули полного кретина.

Тиреда затрясло от ярости и обиды. Захотелось вскочить и ударить этого наглого старого хама. С трудом овладев собой, юноша обвёл горящим взглядом присутствующих и процедил:

— Но я вернулся. И вам придётся с этим считаться.

Старик хотел что-то ответить, но передумал и, повернувшись к Колдуну, спросил:

— Что у нас с запасами воды в хранилище Башни?

— Если в ближайшие четыре закрытия Купола не восстановим процесс кукрения, город останется обезвоженным, — сухо ответил тот.

— И ты сообщаешь об этом так равнодушно?! — ядовито спросил отец. — Наверняка натырил себе в Орден сколько нужно и сейчас спокоен.

Неожиданно в голове Тиреда прозвучал презрительный голос Колдуна.

«Он становится невыносим, не правда ли?»

Юноша даже вздрогнул. Бросил взгляд на главу Ордена, встретился с ним глазами и, почувствовав как заливается краской, уставился на выскобленную до блеска столешницу. В голове роились радостные, если не восторженные мысли: он нашёл союзника! Да ещё и в лице Колдуна! Тиред испытывал перед этим человеком благоговейный трепет. Его восхищало величественное спокойствие главы Ордена, его ум, сила, непоколебимая уверенность в себе.

— Я предлагал решение проблемы, — начал, тем временем, Колдун, обращаясь к Хранителю.

— Нет, такое решение для нас неприемлемо, — оборвал тот, но в его голосе как будто проскользнуло сомнение.

Подбодрённый мысленной поддержкой главы Ордена, Тиред воскликнул:

— Отец, я же говорил тебе о том, как лесные решили проблему воды! Почему вы не хотите ею воспользоваться?

При первой же встрече Тиред рассказал отцу о растениях, которые делают воду безопасной для лесных. Старик этому очень обрадовался и стал усиленно готовиться к нападению на Лесных. Он хотел сам пойти во главе армии кукров, и только усилившиеся беспорядки в городе остановили его.

— А, ты опять про эти кусты, — старик впервые посмотрел на него с одобрением. — Почему же не хочу воспользоваться? Непременно, как только возьму Лес.

— Да нет же! — взорвался юноша. — Почему ты... (Он взглянул на будто набравшего в рот воды начальника Городской стражи) почему вы все видите выход только в войне? Вспомните, именно прошлая война и породила проблему с водой. Сейчас наступили другие времена! Нужно учиться договариваться, строить мирные отношения!

Старик махнул на него рукой:

— Тиред, тебе ещё нужно многому учиться в политике, — сказал он, сдерживая раздражение, и повернулся к Колдуну: — Что твой человек у лесных? Есть новости, подвижки? Ты говорил, в ближайшее время всё решится.

Лицо Колдуна накрыла тень. На мгновение Тиреду показалось, что сквозь знакомые черты проступил кто-то чужой, невыразимо жестокий и беспощадный. Это был оскал мертвеца, желающего обратить всё вокруг в пепелище. Однако уже в следующий миг Колдун вновь стал величественно спокойным и холодно-красивым, будто каменное изваяние.

— Сожалею, но этот канал для нас потерян, — сказал он со вздохом. — Мой человек погиб.

Старик выругался и спросил:

— И ты об этом молчишь?!

— Нечем хвалиться, — сухо ответил глава Ордена.

Тиред переводил взгляд с одного на другого. Его, конечно же, не считали нужным посвящать в подробности. Ясно было одно: отец и глава Ордена готовили нечто, что не удалось.

— Устрой мне ещё одну встречу с королём Отуа! — с нажимом сказал отец. — Сколько можно тянуть?

Глава Ордена поморщился:

— Король пока не желает с нами встречаться.

— Не желает... — проворчал, как эхо старик.

— Он ждёт от нас выполнения обязательств по соглашению, — добавил Колдун.

Тиред знал, что этим обязательством было нападение на лесных и уже успел поругаться с отцом по этому поводу. То была их первая ссора после его возвращения. Он пытался доказать отцу, что с лесными нужно заключить мир, но старик начал гневно топать худыми как палки ногами и кричать, что лесные подменили ему сына и прислали изменника. А потом заявил, что если Тиред не прекратит такие речи, то его заключат под стражу. Юноша прекратил, но только вслух. Мысленно он вел с отцом бесконечный разговор: спорил, парировал, убеждал в правильности своего мнения. И старик сдавался под напором его блестящих доводов. Но увы, всё это происходило только в мыслях Тиреда. В действительности отец не желал его даже выслушать.

Хранитель поднялся из-за стола, прошёл по комнате, разминая затёкшие ноги, и Тиред вдруг с изумлением отметил, что отец больше не шаркает по полу, как раньше. Несмотря на то, что прошлое теперь представлялось Тиреду неясным и окутанным дымкой болезни, он хорошо помнил походку отца. У Хранителя были больные ноги, он не мог их поднимать, и оттого при ходьбе не отрывал от пола. Сейчас же ничто не указывало на то, что движения причиняют ему какие-то неудобства. Да и в целом отец стал выглядеть лучше, здоровее и как будто даже моложе лет на пятнадцать.

Смерив комнату шагами, Хранитель остановился возле стола и упёрся ладонями в столешницу, глядя на Колдуна.

— Я не могу сейчас бросить город и выступить против лесных, — сказал он. — Сперва нужно навести здесь порядок, иначе в моё отсутствие здесь возьмут верх мокрозявы.

Он перевёл взгляд на Начальника Городской стражи. Мужчина втянул голову в плечи, словно нашкодивший мальчишка и пообещал:

— Я клянусь вам, проблема с мокрозявами будет решена — тем более, вы даёте мне кукров.

— Выкуривайте мокрозяв из щелей пока не доберётесь до последнего, — приказал отец. — И если не будет другого выхода, убивайте. Мы и так их уже выдоили.

Он глянул на Тиреда.

— Сын сказал, у лесных есть другой способ добывать воду. Так что, решайте здесь быстро, кукры нужны мне для похода к лесным.

Юноша вспыхнул. Открыл рот, чтобы сказать, что имел в виду торгово-обменные отношения, а не завоевание и отъём, но Колдун перебил его словами:

— Я всё-таки настаиваю на своём предложении. Так будет более эффективно. А процесс выкуривания может затянуться.

Тиред старался не пропустить ни слова, теряясь в догадках, о каком предложении идёт речь. Наверняка что-то очень проницательное, если не гениальное. Но отец лишь бросил на Колдуна колючий взгляд и сдержано произнёс:

— Я подумаю.

...

Теперь, стоя на смотровой площадке и обозревая с высоты Башни город, Тиред вновь и вновь прокручивал в голове недавнее совещание и переживал всё заново. Его жгло чувство обиды на отца: когда лесной маг вернул ему ясность ума, Тиред часто вспоминал свою прошлую жизнь и понимал, что отец стыдился, что он не такой, как другие. Тиред заново переживал моменты, когда отец затыкал ему рот или отсылал подальше, и эти воспоминания вызывали в нём чувство удушливого стыда...

С другой стороны, в Лесу перед глазами Тиреда был пример с Адель: уж быть более не похожей на других, чем она — невозможно. Но за время жизни в крепости, юноша ни разу не замечал со стороны её отца пренебрежения или насмешек. А обычные лесные относились к ней так же, как к любой другой девочке. Тиреда порой охватывала жгучая зависть на то, что такая жизнь досталась не ему. Серьёзно, он готов был даже родиться наполовину жеребцом, лишь бы чувствовать к себе такую же любовь, какая была у Владыки к дочери.

Поехав в Элсар, Тиред безмерно волновался. Он представлял, как отец обрадуется его выздоровлению и наконец посмотрит, как равный на равного. Ведь Тиред — наследник, будущий Великий Хранитель Элсара.

Но действительность разбила все надежды. Отец не только не обрадовался, а как будто огорчился его выздоровлению. А теперь ещё и слова брошенные на совещании: «Лесные похитили у меня полудурка, а вернули полного кретина».

Они горели в памяти, будто выжженные раскалённым прутом. Тиред вцепился пальцами в камень, из которого был сделан зубец Башни. На глазах закипели слёзы обиды.

— Не помешаю? — раздался за спиной голос Колдуна.

Юноша торопливо вытер слёзы, обернулся, выдавив улыбку.

— Нет. Конечно же, нет.

Колдун подошёл и остановился рядом. Некоторое время они молча смотрели на город. Он курился дымом от пожаров, серые руины напоминали чью-то седовласую, понуро опущенную голову.

— Жаль, что Великий Хранитель не разделяет твоих взглядов на происходящее в Элсаре, — произнёс Колдун.

Тиред быстро повернул к нему голову. Радуясь возможности поговорить с единомышленником, воскликнул:

— Мне кажется, я веду разговор со слепцом! Мы смотрим на один и тот же город, но видим всё по-разному.

— Твой отец слишком давно управляет Элсаром, — сказал Колдун. — Сейчас он совершает ошибку, свойственную многим правителям долго находящимся у власти. Он придумал себе другой мир, поверил в него и не желает принимать того, что происходит в действительности.

— Да! — с жаром согласился Тиред. — Так и есть! Но что с этим делать? Как его переубедить?

— Увы, никак. Великий Хранитель закостенел в своей упёртости, — он огляделся по сторонам и тихо сказал: — Пора идти своим путём, Тиред. И вести за собой отчаявшихся.

Сердце юноши подпрыгнуло к горлу.

— Я... — он взволнованно облизнул пересохшие губы. — Я так далеко от всех! Как я могу вести кого-то, если совсем один!

Колдун посмотрел на него с теплотой и пожал замёрзшие пальцы юноши.

— Ты не один, мальчик, — сказал он. — Я готов поддержать тебя и свести с нужными людьми.

Тиреду показалось, что всё это происходит с ним во сне. Даже сам воздух как будто замер, а потом поменял направление движения.

— С нужными? — повторил он как эхо.

На языке вертелось, кто же это? Но Тиред боялся опять выглядеть глупцом.

Словно прочитав его мысли, Колдун сказал:

— Я говорю о мокрозявах и сопротивлении. Их вожаком был лодочник Гай. Но он бросил их и уплыл к лесным. Теперь они мечутся, не зная, что делать. Словно дикие звери бездумно и бесцельно крушат всё вокруг. Им нужен сильный лидер, который придаст смысл их борьбе.

— Сильный лидер? Это я что ли? — Тиред нервно хохотнул.

— Лидерству учатся, мой мальчик, — серьёзно ответил Колдун. — У тебя отличный фундамент: твоё происхождение. Ты сын Великого Хранителя и законный наследник Элсара.

Сердце юноши стучало в висках. Всё, что говорил Колдун, было так... смело. С другой стороны, он сам хотел, чтобы отец увидел в нём равного. Если старик не желает увидеть равного союзника, то пусть увидит.... равного врага?

Тиреду даже страшно стало от своих мыслей.

— Но что я им скажу? — спросил он дрогнувшим голосом.

— То, что они хотят услышать, — улыбнулся глава Ордена. — Что дашь им силу и власть. Они станут личной службой охраны нового Великого Хранителя. Всё, что им нужно сделать, это истребить охрану, которая существует сейчас.

— Но у отца кукры! — воскликнул Тиред. — Их не победить!

Колдун вновь накрыл его ледяные, нервно подрагивающие пальцы своей тёплой ладонью и мягко произнёс.

— Кукров я возьму на себя.

— Каким образом? — удивился юноша.

— Ты же не думаешь, что я задумал такое серьёзное предприятие не заручившись поддержкой, — Колдун указал взглядом вдаль, словно преодолевал расстояние, отделяющее Башню от Лечебницы.

— Окато заодно с нами? — спросил Тиред шёпотом.

Колдун кивнул.

— Но это же... — юноша задохнулся от волнения. — Это целый заговор!

Колдун усмехнулся:

— Надеюсь, ты нас не выдашь?

— Нет! — горячо прошептал Тиред. — Конечно же нет!

«Хотя и должен, — прожгла его мысль. — Ведь заговор против моего отца!»

У него закружилась голова, а воздух стал горячим, дремучим. Он понимал, что должен сейчас бежать к отцу и рассказать о готовящемся свержении. Но, вместе с тем...

Он вдруг ясно представил себя новым Великим Хранителем. Он усмирит мокрозяв. Он заключит выгодное соглашение с лесными. Он, Тиред, войдёт в историю Азара как правитель, который прекратил распри между народами. И всё, что для этого нужно - лишь свергнуть одного противного, упёртого старика!

«Я не стану его убивать, — подумал юноша. — Заключу под стражу, но создам щадящие условия. В конце концов, отцу давно пора было передать мне власть и уйти на покой. В этом нет ничего преступного».

— У нас есть верные сведения, что сопротивленцы собираются у мясника Око, — говорил, между тем, Колдун. — Тебе следует пойти туда и через Око связаться с теми, кто всё решает. И с мокрозявами, конечно.

Несмотря на весь восторг и одурманенность происходящим, у Тиреда колыхнулось подозрение:

— А почему вы с Окато сами не пойдёте и не...

— Мы не наследники Великого Хранителя, — возразил Колдун. — И к тому же, слишком прославлены... м-м-м разными делами. Нам не поверят. Кстати, хочу предупредить, что и тебе придётся потратить немало сил, чтобы мокрозявы поверили в твою искренность. Скорее всего, тебя примут за шпиона и убьют.

У Тиреда отвисла челюсть.

Глава Ордена раскатисто засмеялся. Поняв, что это шутка, юноша тоже выдавил улыбку. Но под ложечкой засосало от страха.

— Видел бы ты себя сейчас, — сказал Колдун, просмеявшись. — Однако риск у тебя на самом деле большой.

— Может, тогда идти не мне? — спросил Тиред.

— А кому? У тебя есть доверенное лицо?

— Нет, — признал юноша.

— В любом случае, кому-то другому поверят ещё меньше, — произнёс Колдун.

Внезапно что-то в его взгляде изменилось, появилось разочарование и сожаление.

— А знаешь что, Тиред, — сказал он. — Давай забудем об этом разговоре.

Юноша вскинул на него глаза.

— Слишком большой риск, — продолжил Колдун. — Я не прощу себе, если стану хоть как-то причастен к твоей смерти.

Но Тиред уже успел почувствовать себя новым Великим Хранителем. Он уже заключал мир с лесным Владыкой, и жители Азара уже встречали его со слезами благоговения на глазах.

Он перевёл взгляд на Колдуна и окрепшим голосом произнёс:

— Я сделаю это. Я возрожу Элсар и установлю на Азарской земле мир и благоденствие.

Глава 27. Отблески гибнущих миров

Выйдя из покоев Владыки, у Миры было только одно желание: помыться. Ей казалось, что вокруг воняет подгнившим мясом. И от неё тоже. От одежды, волос, рук — особенно от рук. Обхватив себя за плечи, она прошла через двор крепости, приблизилась к малым воротам в стене. Дежурившие там стражники молча убрали бревно, лежавшее в петлях на воротах. Никто не задал ей ни одного вопроса, словно сама крепость и населяющие её люди были единым организмом с одними мыслями на всех. Выйдя из крепости, Мира прошла к Реке, разделась, погрузилась в чёрную воду и поплыла. Она знала, что вода холодная, но все чувства будто отключились. Над ней в чёрном небе пролетали и сгорали фиолетовые всполохи других миров.

Ей хотелось уплыть от воспоминаний об этой ночи, утопить их черничной воде и вернуться в крепость освобождённой. Однако освобождение не наступало, на душе лежала тяжесть и причиной тому был Колдун. Мира знала, что не почувствует себя полностью свободной, пока он ходит по азарской земле. Вот только как его победить? Страх к этому человеку пустил в её душе корни так глубоко, что при одном лишь звуке его голоса, Мира чувствовала, как в душе всё сжимается и замирает. Она сразу же готова была сдаться — и не представляла, как можно перенастроить сознание, чтобы перестать бояться.

Ощутив, что выдыхается, Мира повернула обратно и увидела на берегу едва различимую фигуру Гая. Она точно знала, что это он, Мира узнала бы его и в кромешной мгле. На заплетающихся от усталости ногах она вышла из воды. Гай подхватил её, с головой завернул во что-то мягкое, мохнатое и уютное, похожее на большое махровое полотенце.

— Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чём, — прошептала Мира. — Всё было ужасно... И я тоже была ужасна...

Гай подхватил её на руки и понёс в крепость. Мира доверчиво положила голову на ему плечо, ловя мгновения умиротворения, как умирающий от жажды собирает капли росы с тонких стрел травы. Она прикрыла глаза, и только яркий свет сгорающих и падающих в Реку старых миров проникал сквозь прикрытые веки.

Гай занёс её в комнату, бережно опустил на матрац, накрыл тёплой шкурой. Но Миру всё равно начало знобить.

— Не уходи, — прошептала она. — Ты так часто уходишь, когда нужен... Останься хотя бы сегодня.

— Не уйду, не бойся, — тихо сказал он над ухом. Лёг рядом, обнял её и прижал к себе.

Мира улыбнулась, ощущая, как её затягивает в себя тёплая ласковая река сна. Всё глубже и глубже, и глубже... Внезапно у неё в голове прозвучал голос Колдуна.

— Я с тобой, Мира. Я всегда с тобой.

Ей показалось, что в мозг вонзилась ледяная игла. Мира с криком вскинулась и села, стуча зубами. Лоб пылал, как в огне, сердце заходилось от испуга.

— Ты что? — с тревогой спросил Гай.

— Он здесь! — прошептала она.

Раздался удар кремня о кресало, комнату осветил сноп искр, и Мира ясно увидела лицо Гая.

— Кто? — спросил он.

Она огляделась диким взглядом по сторонам. Гай зажёг лампу, и тьма разбежалась по углам. Кроме Миры и Гая в комнате никого не было. Она судорожно сглотнула, прошептала:

- Никто... Я задремала и... Почудилось. Только не туши огонь, пожалуйста.

Гай продолжал смотреть на неё с тревогой. Протянул руку, погладил по влажной от испарины щеке. Да уж, Хадар прав: врать она не умеет.

Желая поскорее сменить тему, Мира спросила:

— А что с Хадаром? Всё в порядке?

— Да, — ответил Гай.

Она улыбнулась, легла и, найдя в темноте его руку, обняла ею себя за плечи.

«Это был сон, всего лишь сон», — сказала она себе.

— Мне сказали, ты попросила Владыку вернуть Хадару кукров, — тихо произнёс Гай.

— Да, — ответила она, пытаясь понять по его интонации, одобряет он такое решение или нет. Испугавшись, что он начнёт упрекать, торопливо добавила: — Ты же сам хотел ехать с ним к Окато, чтобы тот перепрограммировал кукров на голос Хадара.

— Всё правильно, — сказал Гай и поцеловал её затылок.

«А ведь он тоже хотел свергнуть Главного деда и организовал для этого сопротивление», — подумала она.

Кроме того в памяти ожили слова Духа леса, когда он сказал Гаю: «Хотел забраться на самое высокое дерево и не занозить руки, почти что Великий Хранитель Элсара?»

Как же они с Хадаром будут делить власть? Не нужно было обладать магическими способностями, чтобы предсказать, что получив власть над над кукрами, Хадар стопроцентно отправится в Элсар, попытается свергнуть Великого Хранителя и прибрать себе город. Слишком уж хорошо Мира изучила характер опального Старшего агента, чтобы допускать другие варианты.

— Гай, — позвала Мира.

— У?

— Почему ты уехал из Элсара? Ведь ты возглавлял сопротивление. Мне Бренн о нём рассказывал.

Гай молчал.

— И те люди, которых мы встретили в Башне — они тоже были из твоих.

— Из моих, — согласился он.

— Но почему ты всё бросил?! Взял и уехал в Лес, как будто происходящее в Элсаре стало тебе не нужно.

Она перевернулась на живот, упёрлась ладонями ему в грудь, заглянула в лицо. Нет, она прекрасно понимала, что если бы Гай не уехал, они не спасли бы Хадара, не добрались до Леса и не разоблачили Дарину. Но всё же — возглавлять сопротивление, а потом в один момент отказаться от всего и уехать...

— Я нашёл преемника, — просто ответил он.

— Зачем? — удивилась Мира. — У тебя что, возникли проблемы с... командой?

Гай медленно заложил руки за голову, долго молчал, рассматривая лицо Миры так, будто хотел написать её портрет, а затем произнёс:

— Ты видела здешнее небо на закате?

Она вновь вспомнила фиолетовые столбы света, когда казалось, будто небо пьёт воду — или вода утекает ввысь.

— Наблюдать за этим приятнее и спокойнее, чем видеть, как сжигают на костре людей, которые шли за тобой, — продолжал Гай.

— Но тогда зачем ты возглавил его в самом начале?!

— Потому что сопротивление было необходимо. Но я знал, что передам полномочия, как только найдётся хороший преемник.

«Значит и бороться с Хадаром за власть в Элсаре ты тоже не будешь,» — подумала Мира.

Её накрыла волна смущения за то, что она долгое время считала Гая не тем, кем он был на самом деле.

— Знаешь, Гай, ты самый непонятный человек из всех, кого я знаю, — призналась она. — Потратить столько времени и сил на создание чего-либо, и когда оно заработало, уплыть смотреть на закат... Это... я даже не знаю, как это назвать!

— Раздолбайством, — подсказал Гай.

Судя по интонации, он улыбался.

— Абсолютным, — согласилась Мира. — Но за это я тебя и люблю.

Гай ласково погладил её по голове. Мира опустила голову ему на грудь и слушала, как мерно стучит его сердце до тех пор, пока не уснула — без кошмаров и голоса Колдуна.

...

А утром Владыка объявил, что будет пир — могучий и антисанитарный, как и всё у лесных. На площади за чанами прямо на земле разложили широкие доски — на них разделывали мясо — и вскоре в котлах закипело-забурлило ароматное варево.

Все женщины радостно засуетились, отчего Мире казалось, что она попала на конкурс «Лучшая хозяйка», где каждая участница пыталась показать, чего она стоит. Площадь наполнилась многоголосыми трелями женщин, их смехом. В больших корытах заводили тесто из фиолетовой муки (наверняка из высушенных грибочков сделана) и молока канжди. Отдельно измельчали до состояния каши большие оранжевые плоды, напоминающие капусту. На досках раскатывали лепёшки, клали на них «капусту», сворачивали в ком и снова раскатывали, а затем жарили на сковородах. Получалось похоже на фиолетово-оранжевые хычины. Всё это лесные делали так быстро, что Мира лишь диву давалась. Словно завороженная она наблюдала за движениями множества рук — тонких, пухлых, жилистых, бледных или смуглых. Если долго за ними наблюдать, то начинало казаться, что все они принадлежали одной многорукой богине, успевавшей всё и везде.

Сидя чуть в стороне, Мира подумала, что за всё время в Азаре ещё ни разу не кулинарила. Как-то всё не до кухни было: то Башня, то тюряга, то снова Башня. Дела, бега, магический махач. Ей вдруг сильно захотелось присоединиться к лесным женщинам и занять руки простыми движениями. Готовить еду, как это делали многие века до неё и будут делать многие века после. Мира поняла, как остро ей не хватало всего того, что называется бытом. Помнится, в своём мире она терпеть не могла готовить, считая: зачем тратить жизнь на приготовление еды, если можно заказать суши или зажевать бургер с колой, а освободившее время использовать более увлекательно и посетить интересное место?

Теперь она посетила «интересных мест» столько, что хватит на три жизни вперёд. Хотелось уже осесть там, где будет хорошо и спокойно, создавать уют в своём доме, ждать по вечерам любимого мужчину, готовить еду, а потом вместе ужинать. И чтобы вокруг бегали дети и, несмотря на ворчание родителей, таскали с тарелок куски пирога. Такая простая-простая жизнь, но как раз за ней Мира соскучилась так, что сильнее некуда. Вот только что-то ей подсказывало, что и Лес не то место, где она задержится надолго. А, может быть, её дом находится вовсе не в Азаре?

Прикрыв глаза, Мира попыталась воссоздать в памяти кухню в квартирке, которая находилась в Прачечном переулке, где она прожила последние три года. Но почему-то кроме синего цветка газа и большой кошки в окне дома напротив ничего не вспомнилось. Остальное было словно окутано туманом. Тогда Мира решилась вспомнить квартиру, где прошли её детство и юность. Эти воспоминания были тяжелы приносили с собой острую боль утраты — как там мама и папа? Смирились ли с тем, что их дочь пропала без вести или ещё верят, надеются, ждут?

В Азаре Мира совершенно потеряла счёт времени и оценивала его, как не смешно это прозвучит, по длине отросших волос. Если она попала сюда с короткой стрижкой, то теперь коса спускалась ниже пояса. Притом, что волосы у неё всегда росли очень и очень медленно. Парикмахерша, у которой Мира стриглась, частенько шутила, что на ней толком не заработать. Но по словам Гая, время в Азаре текло в четыре раза медленнее, получается, дома прошли годы.

Дома.

Вспомнились слова Оямото о том, что других миров не существует, а значит до того, как попасть сюда Мира, Гай, Хадар и все остальные мокрозявы находились в чём-то вроде инкубатора из фильма «Матрица», где им снились красочные сны о жизни, которой нет. Несмотря на всё невероятное магическое, что с ней произошло, Мира не могла в это поверить. Что-то в этом было неправильным и фальшивым, как фарс с доброй богиней Праматерью.

«У меня было прошлое, — подумала она. — То, которое я помню. Просто кое-кому выгодно представить его вымыслом и заставить поверить, что не существует другой жизни, чем эта».

Мира было поднялась, чтобы присоединиться к женщинам и тоже раскатать фиолетово-оранжевую лепёшку, но опять села, не зная, примут ли её. Лесные явно ощущали себя рядом с ней неловко и лишь украдкой бросали такие взгляды, как будто она былаофициальным лицом из районного центра, которое посетило их деревню с проверкой.

Среди женщин Мира видела Найру, но та избегала смотреть в её сторону. То ли хотела забыть о ночном происшествии, то ли просто не знала, как себя вести после всего...

Заметив движение Миры, одна из женщин вытерла лоб тыльной стороной ладони, оставляя на коже оранжевый след от кашицы.

— Иди к нам, Избранная, — позвала она.

Похоже, от этого прозвища уже не избавиться. Ну и ладно. Теперь оно перестало раздражать, как раньше. Встав, Мира подошла к лесным.

— Присоединяйся, — сказала женщина с улыбкой и, отделив от общего теста кусок, передала Мире. Затем показала, как раскатывать лепёшку.

— Спасибо, — проронила Мира.

Закатав рукава платья, она взяла из миски немного оранжевой каши и размазала по лепёшке.

— Ты неправильно делаешь, — раздался над головой строгий голос Найры.

Мира подняла голову и увидела азарку.

— Надо насыпать левой рукой, а ты правой, — заявила Найра, щедро зачерпнула левой рукой из миски оранжевую кашу и размазала по тесту.

— В этом есть какой-то сакральный смысл? — хмыкнула Мира.

— Не знаю, что за кральный смысл, но делать нужно вкуснее, — упёрто заявила Найра.

«Ну да, ну да, если правой рукой, то совсем другой вкус получится», — мысленно хмыкнула Мира, но вслух говорить ничего не стала. Не хотелось снова испортить с азаркой отношения.

Найра уселась на землю рядом с ней и некоторое время обе сосредоточенно раскатывали лепёшки. Мира чувствовала, что Найре хочется о чём-то сказать, но она сдерживается.

— Спасибо, что выпустила меня из клетки, — сделала Мира шаг навстречу.

И невольно улыбнулась при воспоминании, как Найра пёрла на руках Вилюна. Азарка открыла рот, и Мира думала, что вот сейчас она признает, как сильно ошибалась на её счёт и попросит прощение. Однако Найра тихо и ласково произнесла:

— Вилюн говорит, у нас девочка будет.

— А... Ну, раз Вилюн сказал, значит точно будет. Главный дохтур Азара не может ошибаться, — хмыкнула Мира и тут же торопливо поправилась: — Поздравляю!

Найра кивнула и улыбнулась, а глаза её затуманились, как будто она вела ментальный разговор с зародившейся в ней новой жизнью. Её руки мерными неспешными движениями раскатывали тесто. Мире представилось, что вот также она скоро будет качать колыбель — спокойно и неспешно.

— Уверена, ты станешь хорошей мамой, — сказала Мира.

Найра бросила на неё взгляд и залилась краской до корней рыжих волос.

— Я боялась, что после того как не сберегла Фриду и Атию, боги уже не доверят мне детей, — сказала она дрогнувшим голосом.

«Боги, — мысленно повторила Мира. — Она же знает, что Праматери не существует и всё равно...»

И тут её как обухом по голове ударило: Атия?! Мира-старшая говорила, что её забрал Абрахаз.

Она сжала руку Найры и вгляделась в лицо:

— Атия? Белокурая девочка лет восьми с голубыми глазами?

— Да, — недоумённо ответила Найра.

Другие женщины тоже повернули к ней головы.

— И где она теперь? — спросила Мира.

Найра с трудом сглотнула и, опустив глаза, ответила:

— У меня отобрал её король Отуа.

— Понятно, — сникла Мира, поняв, что именно об этом и говорила ей гостья из будущего. — И ты, конечно, больше ничего о ней не слышала?

— Нет, — Найра посмотрела на неё напряжённо, будто ждала, что Мира начнёт её в чём-то упрекать.

Но Мире нужно было упрекать только себя за то, что проворонила девочку. А теперь попробуй найди её. Она даже примерно не представляла, где может скрываться Абрахаз и, тем более, как до него добраться.

— Извини, что увезла девочку из Храма и помешала вашей встрече, — виновато сказала Найра так тихо, что услышала только Мира. — Жаба говорила мне, что по пророчеству ты должна встретиться с Атией, но я... (Она тяжело вздохнула). Не верила, что ты избранная.

Данная страница истории была Мире неизвестна, но расспрашивать при лесных не хотелось. Те и без того сплотились вокруг них ближе прежнего и ловили каждое слово. Это в том числе и было причиной, по которой Мира не хотела оставаться в Лесу. Жить в общине, где все у всех на виду, а каждое слово и поступок сразу становятся известны и обсуждаются — нет, такое её совсем не устраивало.

Мира заметила, что Найра и другие женщины смотрят на неё в ожидании ответа на извинение, притом по взглядам лесных она поняла, что Найра уже рассказала всем историю их взаимоотношений, так что они знали не меньше, а, пожалуй, больше самой Миры. Ох уж эти женские коллективы — везде они одинаковые!

Пожав плечами, Мира произнесла:

— Что сделано, то сделано. Не казни себя. Пророчество вообще довольно туманно и не даёт точных указаний, как и что делать.

Она заметила, что женщины смотрят на неё с недоумением. Мол, как это избранная и не знает, что делать?

«Вам-то легко! — раздражённо подумала Мира. — Сидите себе, раскатываете лепёшки и никто вам не талдычит о высокой миссии, которую поди разберись, как исполнить!»

Вся эта тема с пророчеством и убийством Абрахаза вызывала у неё смятение и злость, она бы вовсе предпочла о ней забыть, если бы Абрахаз пару раз не попытался её убить через подставных лиц. Вот так, человека знать не знаешь, а он хочет твоей смерти.

— Кто-нибудь из вас хоть раз видел это пророчество? — раздражённо спросила она, обводя взглядом окружающих.

— Нет, мы же не маги. Это тебе к Вилюну надо, — уверенно ответили несколько голосов.

«Кто бы сомневался — все пути ведут к Вилюну, — мысленно хмыкнула Мира и тут же поняла: — А ведь правда!»

Почему-то прежде она не представляла Вилюна в отрыве от крепости и дел связанных с ней, а ведь он где-то обучался и может, даже в Ордене состоял. Мира-старшая прямым текстом сказала, что у Колдуна с Вилюном давняя вражда. А где они ещё могли встретиться, если не в Ордене?

— Извините, я сейчас, — бросила Мира женщинам и, вытерев испачканные в оранжевой каше руки об один из расстеленных на земле цветных платков, встала и направилась в «больничку» Вилюна.

Маг оказался на месте. Он сидел за столом на своём высоченном стуле, на столе были насыпаны несколько горсток из порошков; Вилюн смешивал их в небольшой посудине и рассыпал по небольшим холщовым мешочкам.

Мира остановилась в дверях, перебирая пальцами шторы из бус и гадая, как Вилюн её поприветствует: «незадачливый канжди» или «избранная»?

Сказать по-правде, Мира и не желала встреч с лесным магом. Если бы не вопрос с пророчеством, то обходила бы его «больничку» как можно дальше. Всё, что произошло ночью, оказалось для неё слишком тяжело и страшно — и сам Вилюн, под рукой которого Дарина начала обугливаться — тоже.

Маг пересыпал порошок в очередной мешочек и повернул к Мире голову.

— Рад, что навестила, — сказал он.

— Я ненадолго, — ответила она, решив, что не даст ему возможности заводить разговор о ночных событиях. — Только хотела узнать, вы лично когда-нибудь видели пророчество, в котором написано, что избранная убьёт Абрахаза?

— А что, если и видел? — спросил Вилюн, опять возвращаясь к порошкам.

Мира подошла к столу и нависла над столешницей, едва не смешав аккуратные кучки порошков.

— А то, что мне нужно его прочитать, — заявила она. — Я хочу, наконец, узнать, в какой подворотне найти мудака Абрахаза, добраться до него и... свершить пророчество.

Маг откинулся на спинку стула и некоторое время пристально рассматривал Миру. Она выдержала его взгляд — всё же, несмотря на желание забыть о ночных событиях, они были и многое изменили в их отношениях.

— Пророчество хранится в Ордене, — сказал Вилюн. — Я не только видел эту книгу, но даже листал её. Триста листов совершенной белизны, которую не трогает время и не пачкают грязные пальцы. Триста пустых листов, на которых нет ни одной буквы. Говорят, что прочитать пророчество может только избранная.

Миру пробрала невольная дрожь. А Вилюн пристально смотрел на неё зелёными глазами Леса, будто спрашивал: «Ну, как тебе такой поворот?»

— И где эту книгу можно найти? — неуверенно спросила Мира. — В Башне?

— Я же сказал в Ордене.

— А где он? — спросила она и внезапно поняла, что в самом деле ни разу не задавалась вопросом, откуда же прибывает в Элсар Колдун. У неё сложилось мнение, что Орден — это Башня, а Башня — это Орден.

Будто в ответ на её мысли, Вилюн покачал головой и сказал:

— Башня — парадная часть Ордена. Но есть другая, невидимая глазу, однако именно там хранятся все сокровища. В том числе, книга с пророчеством.

— Где? — повторила вопрос Мира.

— Под землёй на Больших кочках, — ответил он, и Мира поняла истинную причину, почему Вилюн запретил переносить туда кожевенную мастерскую.

Глава 28. Неожиданная гостья

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Мира ощущала, как Вилюн на неё психологически давит, словно боец на ринге перед поединком.

«Испугаешься или нет?» — спрашивал его взгляд.

— Вы пойдёте со мной? — напрямую уточнила она.

Маг отрицательно покачал головой:

— Пошёл бы, но там я скорее буду буду тебе мешать, чем помогать.

— Почему?

— Я привязан к крепости. За её пределами моя магия сходит на нет. И даже хуже.

— Какое-то проклятие? — Мира не собиралась этого спрашивать, вопрос вырвался сам собой.

— Оно самое, — ответил Вилюн таким тоном, что стало понятно: лучше расспросы не продолжать.

Возникла неловкая пауза.

— Боюсь, мне туда тоже не попасть, — тихо сказала Мира.

— Я дам тебе подробный план, — тут же заверил Вилюн.

Она покусала губу и призналась:

— Дело не в этом. Я не смогу победить Колдуна. Уже пыталась в Башне, не думаю, что в сердце Ордена что-то изменится.

— Колдун сейчас в Элсаре, — напомнил Вилюн. — И пробудет там до следующих дней Вилла, пока не расступятся воды Реки.

Мира покачала головой:

— Хранитель захватил несколько канжди, так что Колдун может и прилететь. К тому же, ничто не мешает ему вселиться в кого-то из магов, как он уже проделывал с Дариной, и драться со мной чужими руками.

Вилюн помолчал, словно взвешивал её слова, затем произнёс:

— Допустим, с канжди мы тебе поможем. Колдуну не на чем будет лететь на Большие кочки. А вот с подселением в чужое тело, ты должна будешь разобраться самостоятельно. Мы дадим тебе воинов, но они без магии.

Мира тяжело вздохнула.

— Вижу, вы очень хотите, чтобы я убила для вас Колдуна, - сказала она но, увидев, как гневно передёрнулось лицо Вилюна, осеклась. На мгновение показалось, что маг её вовсе сейчас выгонит.

«Блин! Язык мой — враг мой!» — подумала Мира.

Однако лицо Вилюна вновь приобрело выражение добродушного лукавства.

— Ты права, — произнёс он. — Мне нужна смерть Колдуна. И сейчас больше, чем когда-либо.

— Почему? — спросила Мира.

— Мы с тобой оба в этом заинтересованы, — добавил маг, проигнорировав её вопрос. — Предлагаю разработать план действий...

Внезапно на площади раздались крики. Что там опять может быть? Мира обменялась с Вилюном взглядами.

— Продолжим наш разговор позже, — сказал маг. — У нас ещё будет время на пиру.

Она кивнула и выбежала на улицу посмотреть, что происходит. В ворота крепости чинно заходила странная процессия. Бегающие ёлки Мира уже видела, а теперь шли саженцы, только без листьев, зато в одежде и с головами ящериц. Были среди них них и дети. Они отличались от взрослых ростом, а в остальном были такими же степенными. Беспокойные детки — явно не про них. Мире потребовалось несколько минут, прежде чем она поняла, что это толпа равнинных. Ну конечно, Кауло же говорил, что устроит ей встречу со своим племенем. Значит, они пришли сами. Отлично, не нужно осваивать навыки жизни под землёй без воздуха. К слову, равнинных оказалось не так много, как Мира ожидала — голов сто. Может, конечно, сюда пришли только избранные, но тогда зачем детей с собой привели?

Лесные замерли с открытыми ртами, наблюдая за незванными (или званными?) гостями.

Войдя в ворота, равнинные уселись на землю и замерли с таким видом, словно их тут вкопали с момента постройки крепости. Вперёд выступили двое — уже знакомый Кауло и совершенно белый, похожий на корень хрена равнинный.

«Наверное их старейшина», — подумала Мира.

Она увидела, что из крепости вышел Владыка, по правую руку от которого вышагивала Адель.

«А ведь она, чего доброго, преемницей его станет, несмотря на отношение лесных к женщинам, — подумала Мира. — С другой стороны, можно ли считать Адель женщиной в полном смысле этого слова? Любопытно, кем была её мама? И почему девочка родилась такой... мягко говоря, необычной?»

Между тем, старейшина равнинных и лесной Владыка приветствовали друг друга с торжественной вычурностью. Похожий на хрен старейшина сперва долго и пафосно рассказывал о том, какие равнинные истинные азарцы, потом признал, что лесные тоже вполне себе истинные, потому равнинные и соблаговолили к ним явиться. А иначе бы — не в жизнь! Лесной правитель отвечал в том же духе и с тем же осознанием собственного величия.

Минут через сорок, когда Мира уже задремала с открытыми глазами, её разбудило слово «избранная».

«О, кажется, до моей скромной персоны добрались, — подумала она и тряхнула головой, сбрасывая остатки дрёмы. — Ещё бы понять в связи с чем меня упомянули, чтобы не ответить невпопад».

— Кауло сказал, Избранная может показать нам величайший обман Хранителя Элсара, — заявил старейшина.

Все посмотрели на Миру.

— Да, легко, — ответила она на всеобщий безмолвный вопрос. — Только мне это... За кинопроектором сходить надо.

Она ещё не закончила фразу, а Гай уже выступил из толпы и протянул ей шляпу.

Ну вот что бы она без него делала?! Горячо поблагодарив его взглядом, Мира взяла шляпу, вышла в середину круга, который к тому моменту образовали лесные и равнинные. Все глядели с такой пристальностью, что даже не по себе стало.

— Что же, занимаем места согласно купленным билетам, — бодро сказала она, желая разрядить обстановку.

Никто даже не улыбнулся.

— Ладно, больше не шучу, — пробормотала Мира и подвинула перо-рычажок.

В середину площади ударил голубой луч. Мира смотрела «видео» уже в третий раз и оно не впечатляло, как в первый. Она на самом деле ощущала себя киномехаником, который привёз в сельский клуб фильмец пятидесятилетней давности. А вот равнинные впечатлились. Они повскакивали со своих мест и оживлённо переговаривались, размахивая руками. Выглядело это так, будто в небольшой рощице случилась буря, и теперь деревья гнёт и качает.

Видео закончилось. Мира передвинула рычажок и взглянула на Гая.

«Правильно ли я всё делаю?» — мысленно спросила она.

Он кивнул.

— Презренный червь! — выдал вердикт старейшина равнинных, наверняка имея в виду Великого Хранителя. — Наш народ присягал ему на верность. Меня разрывает стыд! Это большое горе, что прозрение наступило так поздно!

— Лучше узнать поздно, чем никогда, — заметил Владыка. — Ещё не всё потеряно. Сейчас как раз тот момент, когда вы можете получить возмездие за обман.

Старейшина закивал головой ящерицы.

— Лесные братья готовятся идти войной на Элсар? — спросил он.

— Не совсем. Мы уже пытались победить Хранителя Элсара в честном бою. Но у него появились безупречные воины. Я не хочу превращать своих людей в мясо для утоления их голода. Порой, чтобы дойти до опушки легче и безопаснее двигаться окружным путём, чем напрямую.

— Истинно говоришь, лесной брат, — одобрил старейшина. — Что же ты предлагаешь?

Владыка сделал неопределённый жест и ответил:

— Я направил в Элсар своих лазутчиков. Жду, с чем они вернутся.

А Мира подумала: «Так вот куда полетели на канжди воины вчера ночью. Но что-то долго их нет. Скоро уже сутки пройдут».

Тем временем, Владыка широко улыбнулся и сказал:

— А пока я приглашаю вас присоединиться к нашему празднику. Для нас будет честью угостить достойных.

Он обвёл широким жестом котлы с варевом и прочую снедь, лежавшую на досках горами.

Равнинные не стали уточнять, что у лесных за праздник, и Старейшина заявил, что для них, в свою очередь, будет честью присоединиться к трапезе.

На этом официальная часть приёма закончилась. Старейшина подошёл к Владыке ближе и до Миры донеслись его слова: он знает, что лесным удалось захватить в плен одного из безупречных воинов. Не будет ли так любезен Владыка показать пленного, чтобы старейшина представлял с кем, возможно, придётся иметь дело? Владыка согласился, и небольшая процессия, в которую вошли Старейшина, Кауло, ещё четверо равнинных со стороны гостей и Владыка, Гай, Вилюн и человек пять лесных воинов — скрылась в дальней части крепости, где, видимо, держали пленного кукра.

После того, как они ушли, женщины с энтузиазмом кинулись накрывать «поляну». Адель скакала тут и там, раздавая ценные указания. Мира тоже присоединилась к общей подготовке, мысленно постоянно возвращаясь к разговору с Вилюном. Что они помешают явиться на Большие кочки лично Колдуну, конечно, супер. Но от магического махача с ним это едва ли спасёт. В памяти, будто наяву возникла во всех подробностях вчерашняя ночь и драка с Дариной. Если бы на помощь Мире не пришли дух Леса и Вилюн, она бы проиграла. И это был махач на территории крепости... А то Орден!

Мира почувствовала, как нарастает головная боль.

С другой стороны, какой у неё выход? Сидеть, поджав лапки и ждать, пока Абрахаз или Колдун сами до неё доберутся? К тому же, из разговора с Вилюном у неё появилось подозрение, что если она не захочет отправиться на Большие кочки по своей воле, её туда затурнут с полпинка. Вилюн уже доказал, что может действовать очень жёстко и решительно. В ушах прозвучал ответ мага: «Мне нужна смерть Колдуна. И сейчас больше, чем когда-либо».

Любопытно, что изменилось? Разве что... Она нашла взглядом Найру: у азарки будет от него ребёнок и маг хочет убить Колдуна до того, как родится девочка. А скорее даже до того, как беременность Найры станет видна окружающим. Боится ещё одного проклятия? Не исключено.

Через некоторое время Владыка с компанией вышли из крепости, вид у равнинного старейшины был задумчивый.

К тому моменту всё уже было готово к пиршеству и Адель, известила Владыку, что можно начинать празднество.

— Я приведу Хадара? — спросила Мира у Владыки и, поймав недовольный взгляд Адели, напомнила, что лесной правитель разрешил ей и её друзьям свободно перемещаться по крепости.

— Да, приводи, — ответил Владыка.

Мира заметила, что Адель топнула копытцем, но всё же смолчала.

— Спасибо, — улыбнулась Мира и поспешила в крепость.

...

Хадар бродил по комнате, касаясь одной рукой стены и напоминая запёртого в клетку зверя. Мира остановилась в дверях, наблюдая за ним.

— Топаешь, как слон, — заметил Хадар и остановился.

Она улыбнулась:

— Привет. Там готовится пир, тебя позвали.

— Прямо позвали? — саркастически усмехнулся он.

Мира смутилась:

— Ну... Владыка сказал, чтобы привела. А ещё... — она осеклась, засомневавшись, говорить ли о том, что лесной правитель пообещал выполнить любое её желание и она попросила отдать Хадару кукров.

С одной стороны не было того, о чём бы Мира желала сообщить сильнее; с другой стороны, она боялась вселить в Хадара пустые надежды. Что если Владыка передумает отдавать ему армию? Он, кстати, так и не ответил Мире однозначно «да». Хотя и не отказал.

— Что ещё? — напряжённо спросил Хадар, не дождавшись от неё окончания фразы.

Мира подумала, что ему, привыкшему держать всё под контролем, наверняка тяжело сейчас быть оторванным от новостей и ни на что не влиять... Короче, она решилась сказать, а там уж надеяться, что лесной правитель обещаний на ветер не бросает. Он ведь сказал, что сделает для Миры то, что в его силах — а её просьба с кукрами как раз попадает в такую категорию.

— Ещё Владыка обещал отдать тебе кукров, — тихо сказала она Хадару.

Несколько секунд он молча стоял посреди комнаты. Потом со свистом спросил:

— Это шутка?

— Нет, — ответила Мира как можно увереннее. Она была даже рада, что он не видит, насколько сейчас перевёрнутое у неё лицо. — Я этой ночью спасла Владыке жизнь и в качестве оплаты он пообещал вернуть тебе...

— Бред, — решительно оборвал Хадар. — Он не откажется от кукров. К тому же, он бы сообщил мне об этом.

— Может, ему было не до того, — предположила Мира, мысленно отругав себя за то что проговорилась. Ведь хотела же умолчать!

Хадар вновь стал ходить вдоль стены, касаясь её одной рукой. Мира видела, что несмотря на категоричное возражение, слова о возврате кукров его разволновали.

— Воины, которые отправились за Окато, ещё не вернулись? — спросил он.

— Откуда ты знаешь, что они поехали за Окато? — удивилась Мира.

— Это очевидно, — раздражённо бросил Хадар. — Так вернулись или нет?

— Нет. Зато пришла толпа деревьев во главе с хреном.

— Чево?! — он улыбнулся.

Заметив, что всё-таки удалось его развеселить, Мира довольно улыбнулась.

— Я серьёзно! — воскликнула она. — Они выглядят, как деревца, на которые насажены головы ящериц. А их старейшина...

— Да знаю я, — перебил Хадар. — То ли я равнинных не видел? Что им нужно в крепости?

Он опять остановился и повернулся к Мире лицом.

Она вкратце рассказала про шляпу и то, что на ней записано. Хадар внимательно выслушал, поскрёб заросший щетиной подбородок, спросил:

— Откуда у тебя эта шляпа?

Мира решила не рассказывать, что вещь чёрт те сколько лет пролежала у него дома и ответила:

— Прол отдал перед смертью.

— Прол? — удивился Хадар. — Это старый слуга Хранителя?

— Да, — подтвердила Мира. — Оказывается, он был личным магом убитого Бенедикта и всё видел. Но его запугали и... Он хранил эту тайну много лет.

— Вот так Прол, — задумчиво протянул Хадар. — Дедуля оказался с секретом. Говоришь, он умер?

— Да, убили, когда начались беспорядки в городе.

— Понятно, — протянул он и довольно потёр руки: — Значит, Тиред у нас на птичьих правах. Хорошо.

Это сильно подняло Хадару настроение.

— Что же, — сказал он и хлопнул в ладоши: — Идём пировать, пока Владыка ещё кому-нибудь не пообещал кукров отдать.

Мира улыбнулась и взяла его за руку.

— Я провожу, — сказала она.

...

— Сядешь рядом, мне нужны глаза, — тихо сказал Хадар, идя рядом с ней по галерее.

— Хорошо, — также тихо ответила Мира.

Она увидела, что все уже сидят полукругом перед накрытой «поляной». Кроме еды на расстеленных на земле платках появились бочонки с краниками, и лесные с равнинными уже радостно к ним «прикладывались». На площади царило обычное для гулянок оживление.

— Что там происходит? — спросил Хадар.

— Все расселись, едят, пьют.

— Приземлись как можно ближе к Владыке. Надо слушать, о чём говорят.

— Угу. Если получится.

Как назло, Владыка сидел в дальнем конце полукруга. Рядом с ним по правую руку Вилюн, старейшина равнинных, затем Адель, лесные, которые сопровождали их к кукру, Гай. Мира заметила, что пара мест рядом с Гаем свободны. Увидев Миру, он махнул ей рукой, мол идите сюда.

Крепко сжав руку Хадара, Мира провела его мимо лесных и равнинных. Все поворачивались и поднимали головы, а увидев Хадара, смотрели на него с вниманием и каким-то недоверием, словно ожидали, что он сейчас обратится в зверя и начнёт на всех бросаться.

Мира услышала, как старейшина равнинных спросил у Владыки:

— Старший агент Элсара у вас в плену?

Хадар тоже это услышал, Мира почувствовала, как он сильнее сжал её руку.

— Нет, он... В каком-то смысле, отдыхает у нас, — ответил Владыка.

Сидящие рядом лесные рассмеялись. Мира взглянула на Хадара. Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Казалось, ничто на свете не может его задеть.

Они сели рядом с Гаем. Мира заметила, что у них в тарелках уже лежит по куску мяса и по два «хычина», а в кружках налита зеленоватая жидкость. Она понюхала: пахло прелыми травами и ещё, чем-то чему Мира не могла найти название.

— Где потерялись? — тихо спросил Гай.

— Так, — Мира неопределённо пожала плечами и склонившись к Хадару, сказала: — Кружка справа от тебя.

Хадар протянул руку, медленно и осторожно ощупал выпуклые бока кружки, видимо боясь перевернуть.

— Там уже налито, — тихо подсказала Мира.

Он кивнул, поднял кружку, осторожно поднёс к губам.

Краем глаза она видела, что Вилюн смотрит на него, словно хочет что-то сказать. Но не сказал.

Тут внимание многих привлёк бегущий от ворот воин. Его куполообразный шлем сбился набок, вид у воина был смущённый. Подбежав к Владыке, он кинул странный взгляд на бывшего Старшего агента и негромко сказал:

— Владыка, там женщина пришла... У ворот стоит, пустить просит. Говорит, её имя Ани и она жена Хадара.

Хадар замер с кружкой у рта.

— Это правда? — строго спросил у него Владыка.

Хадар улыбнулся, осторожно, чтобы не перевернуть, поставил кружку на стол и ответил:

— Ну да, есть такая.

Наверное, если бы он вдруг достал "калаш" и начал стрелять из него по кругу, это не произвело бы на Миру такого ошеломляющего впечатления, как его «ну да, есть такая». Мира в полном офигении переглянулась с Гаем. И тут же вспомнила, что где-то уже слышала имя Ани.

— Он называл его в лодке, — тихо подсказал Гай, и Мира поняла, что размышляла вслух.

Точно! Хадар звал её в бреду.

Тем временем, Хадар повернул голову к караульному и спросил:

— Откуда она пришла?

Тот смутился.

— Нам показалось, что из Реки. И это... она голая была.

— Тогда это точно моя, — широко улыбнулся Хадар.

Вилюн засмеялся в ладонь.

— Пропусти, — приказал Владыка караульному.

Лесной убежал к воротам, но вскоре появился вновь. Рядом с ним шла высокая стройная женщина, в плаще воина. При ходьбе края плаща расходились, открывая красивые ноги. У женщины были длинные белые волосы кольцами падающие на плечи, тонкие, правильные черты лица, пухлые губы. Возраст её Мира не могла определить — ей могло быть как двадцать пять, так и за тридцать. Что сразу бросалось в глаза — женщина шла за караульным без страха или смущения, уверенной поступью. Её голова была высоко поднята, взгляд устремлён на Хадара, а в лице решимость. С таким настроением приходят в суд за алиментами. Лесные провожали её любопытными взглядами, женщины шептались и хихикали.

— Она пришла, — тихо сказала Мира Старшему агенту.

— Какая она из себя? — также тихо спросил он.

— Высокая блондинка, стройная, красивая.

Хадар встал, сделал движение вперёд, будто собрался идти к Ани прямо по накрытым «столам», но вовремя одумался. Опять сел. Опять встал. Мира заметила, что его рука нервически сжимается и разжимается, что означало сильное волнение.

Женщина остановилась напротив Владыки, глядя на него без страха и сомнений.

— Я пришла к своему мужу, — заявила она глубоким грудным голосом и, указав на Хадара пальцем, добавила: — К нему.

— Привет, Ани, давно не встречались. — сказал Хадар, стараясь держаться непринуждённо, но получалось это у него плохо.

Судя по выражению лица, женщина хотела ответить что-то резкое, однако сдержалась.

— Приветствую тебя в нашей крепости, — сказал Владыка с добродушной улыбкой. — У тебя к Хадару какое-то дело?

Все смотрели на женщину с наивысшим вниманием. Адель от нетерпения скребла землю копытом.

— Да, — ответила Ани и прямо взглянула на Хадара: — Он должен спасти нашу дочь, которую похитил король Отуа.

Глава 29. Прекрасная пара

Мира уставилась на женщину в изумлении. Король Отуа похитил их дочь?! Либо Абрахаз этакий Бармалей из сказки, который бегает по мирам и ворует маленьких детей, либо... Хадар отец Атии?!

Вот так дела!

— Да, Хадар, — сказала Ани, хотя он ни о чём не спрашивал и, судя по лицу, вообще не знал, что сказать. — Та самая дочь, рождения которой ты так сильно не желал, что готов был убить и её, и меня.

По рядам лесных пронёсся ропот. Слова Ани определённо популярности Хадару не добавили.

Бывший Старший агент поморщился.

— Как раз, чтобы её не похитили и не сделали игрушкой в чужих играх, я и не хотел, чтобы она родилась! — резко заявил он.

Ани презрительно усмехнулась:

— Не бери на себя так много. Её похищение не имеет к тебе отношения. От тебя вообще нужно было только семя.

Он всё-таки перевернул кружку и вино разлилось по яркому платку, тут же впитываясь в землю.

— Ну, конечно, вы со своей матушкой фрау группенфюрер СС всё хорошо просчитали, — ядовито заметил Хадар.

— Так. Остановитесь оба! — перебил их Владыка и взглянул на Ани: — Рассказывай всё по порядку.

Она откинула со лба длинные белые волосы и, обведя взглядом лесных, сказала:

— Я происхожу из древнего рода боевых драконов богини Оямото. Но в ходе войны между магами почти все они были уничтожены, к тому же вода в Реке стала для нас ядовита, как и для азарцев. А драконы не могут жить вне Реки. Оямото удалось сохранить одного малыша дракона и укрыть его. Путём долгих опытов она пыталась восстановить наш род и это удалось лишь после того, как она укрепила силу драконов людьми. Ибо в пророчестве сказано, что однажды родится девочка-дракон, которая соберёт в себе силу людей и драконов. И она станет погибелью для дома Отуа. Либо усилит его. Судьбе было угодно, чтобы именно я стала матерью этой девочки, но Оямото забрала дочь у меня сразу после рождения и спрятала от короля Отуа в пещерах острова Серой Хмари.

По лицу Хадара прошла судорога — ведь это он подстроил нападение на Остров Хмари, чтобы освободить его пещеры для кукров.

— Почему Оямото забрала у тебя дочь? — спросила Адель, глядя на Ани с чисто женским состраданием.

— Я отказалась убить его, — просто ответила Ани, указав на Хадара. — Такова наша традиция. Люди-мужчины нужны только для зачатия. Когда ребёнок родится, нужно убить отца и выкупать ребёнка в его крови. От этого он станет сильнее.

Ани поведала об этом так естественно, что если бы кто-то сказал ей, что это дикость, она бы, наверняка, сильно удивилась.

— Но я отказалась убить его и была наказана за неповиновение. Матерь Оямото запретила мне встречаться с дочерью, я могла только издалека наблюдать за тем, как она растёт среди островитян.

— Оямото всегда была стервой, — пробормотала Мира.

— Потом на остров напали, всех жителей перебили, но дочери удалось убежать. На некоторое время она нашла приют в Сухири в храме Оямото, но затем твои воины напали на Сухири и перебили сухирийцев.

Она без страха взглянула на лесного Владыку. Тот лишь развёл руками. Мол, такова жизнь.

— Атии опять удалось убежать, — продолжала женщина. — Но король Отуа на этот раз добрался до неё, увёз к себе и с тех пор удерживает. Благодаря её дару он смог стать сильнее, добраться до Оямото и убить её.

— Туда ей и дорога, — процедил Хадар сквозь зубы.

Краем глаза Мира заметила, что Найра поднялась и, пряча лицо, торопливо скрылась в крепости. Видимо испугалась, что Ани узнает в ней ту, кто упустил девочку.

— После смерти Оямото оковы моих запретов упали, и теперь я сделаю всё, чтобы спасти дочь, — заявила Ани. — Но в одиночку победить короля Отуа я не смогу. Вы должны помочь мне, — она поочерёдно посмотрела на Владыку, Вилюна, Хадара и опять на Владыку. — Чем дольше Атия у короля, тем сильнее он становится. Отуа он хочет уничтожить Азар, потому что...

— Мы знаем, почему он хочет уничтожить Азар, — оборвал Владыка. — И собираем силы для сражения с ним.

Он нахмурился и некоторое время молчал. Вилюн наклонился к нему и что-то сказал. Мира изо всех сил попыталась расслышать, что же советует лесной маг, но ей не удалось.

— Да будет так, — громко сказал ему Владыка и вновь повернулся к Ани.

— То, что ты сейчас поведала, очень важно для нас, — сказал он. — Я благодарен тебе за то, что ты набралась смелости прийти к нам и высказать нам всё в лицо.

Мира поняла, что имеет в виду обвинение в том, что лесные убили жителей Сухири.

— Мы постараемся помочь тебе спасти дочь, — продолжал Владыка. — И не только потому, что нам всем угрожает опасность от Абрахаза. Нас тронула твоя история.

Ани молча кивнула.

— Ты знаешь, как добраться до Отуа? — внезапно спросил Хадар.

Все повернули к нему головы, удивлённые тем, с какой интонацией был задан вопрос. Глядя на Хадара в тот момент, верилось, что он даже слепой удавит Абрахаза голыми руками.

— Я могу попробовать запустить летающий храм, хотя моя кровь и не такая сильная, как у дочери, — ответила Ани. — Но король Отуа не один. Ему на помощь придут другие великие дома. Поэтому лететь в его мир нужно только с сильным войском.

Судя по лицам лесных и равнинных, они ничего не поняли.

— О каком летающем храме ты говоришь? — спросили сразу несколько голосов. В их числе, Хадар.

Тут Миру осенило. Части головоломки с храмом, крепящимся на цепях к небу, встали на свои места. И письмена, которыми были испещрены стены храма, тоже стали ей теперь понятны. Это не храм, а корабль, который может доставить прямиком к Абрахазу и для его запуска нужна кровь дракона Отуа. В идеале — кровь Атии, но от её матери возможно тоже подойдёт.

Вторя её мыслям, Ани говорила:

— В Сухири есть храм из которого можно попасть в мир, где живёт Отуа. Наверху, под крышей есть специальный алтарь в форме туловища дракона. Кровь дракона запускает действие древнего механизма, но ритуал должна совершить только избранная. Иначе ничего не получится.

Все, как по команде, посмотрели на Миру.

— Вот для чего я должна была прийти в храм с девочкой, — пробормотала она и с тревогой посмотрела на Ани: — Что будет после этого с драконом? Он... погибнет?

— Нет, достаточно нескольких капель кровь, — ответила женщина и добавила с горькой усмешкой: — Только избранной у нас тоже нет, как и моей дочери.

Мира нервно рассмеялась:

— Как раз с избранной полный порядок.

Ани смотрела на неё в недоумении.

— Разве Оямото тебе меня не показывала? — спросила Мира. — Или на это тоже был запрет?

Ярко-голубые глаза Ани расширились от изумления:

— Ты избранная?!

— Угу, — подтвердила Мира и со вздохом добавила:- Хоть о покойниках и нельзя говорить плохо, но Оямото была такой жабой!

Внезапно Ани приблизилась к ней и, упав ниц, попыталась поцеловать край её платья.

— С ума сошла?! — испуганно вскрикнула Мира и бросилась поднимать её. — Сейчас же вставай и чтобы я этого больше не видела!

Ани поднялась, глядя на неё увлажнившимися глазами.

— Для подъёма летающего дома не подойдёт нетбилон, за которым гоняется Абрахаз? — внезапно спросил Хадар.

— Нетбилон не подходит для храма, — ответила Ани.

Владыка перевёл взгляд с одного на другу и поманил к себе Адель.Когда дочь наклонилась, сказал:

— Займи народ, пока мы тут побеседуем. Организуй какие-нибудь игрища.

Адель коротко кивнула и на самом деле быстро заняла лесных игрищами. Взяв в помощницы нянек-мамок, которые по совместительству неплохо справлялись с задачами тамады, она подняла народ из-за столов и увела за ворота крепости играть в какие-то забавы. Мира почувствовала острое желание присоединиться к ним. Хоть ненадолго забыть о пророчестве, Колдуне, Абрахазе и всём прочем, а весело погонять по лесу, покидаться шишками или сыграть в ещё какую-нибудь бестолковую, снимающую напряжение игру. Провожая взглядом уходящих за ворота лесных, Мира усмехнулась над собой: «Так хотела попасть на собрание и вот, когда меня оставили, опять не в кайф... Что я за человек такой дурной?»

В крепости остались молчаливые вооружённые воины, Владыка, Вилюн, Гай, старейшина равнинных, Хадар, Мира и Ани. Мира отметила, что старейшина не оставил Кауло, и ей даже стало за того обидно — всё же он сыграл не последнюю роль во всей этой истории.

После того как лесные ушли, сразу стало очень тихо.

— Садись, женщина, — сказал Владыка Ани и махнул рукой одному из воинов, выполнявшему работу подавальщика за столом, чтобы тот наполнил всем кружки.

— Благодарю, лесной Владыка, — произнесла Анис достоинством и опустилась рядом с Хадаром, с другой стороны от Миры. Медленно взяла кружку.

Мира искоса наблюдала за женщиной. Ей показалось, что высказав накопившиеся за долгие годы обиды и получив от Владыки обещание помочь, она душевно успокоилась и даже на Хадара смотрела уже не по-драконьи.

Владыка тоже не сводил с женщины глаз.

— Вернёмся к прерванному разговору, — сказал он, когда все выпили. — Так понимаю, уверенности, что твоя кровь сможет поднять летающий храм нет.

— Нет, — тихо признала Ани. — Я не насколько сильна, как Атия. Потому Оямото и скрывала её. Дочь собрала в себе всё самое лучшее, чем обладал наш род.

Её голос задрожал от смешения гордости и отчаяния. Мира заметила, как Хадар нащупал её руку и сжал тонкие длинные пальцы женщины.

Владыка хотел что-то сказать, но Хадар резко заявил:

— Надо забыть об этом храме. Должен быть другой способ добраться до хмыря Отуа. На чём он сам прибывает в Азар? Тоже в летающем домишке?

Все повернули к нему головы. Вид у Хадара был решительный, брови гневно сдвинулись.

— Нет, — откликнулась Ани. — Он и прочие люди с других небес прилетают в больших сияющих шарах.

— У посещений есть какая-нибудь система или они прилетают в разное время? — продолжал допрос Хадар.

Ани растерянно пожала плечами:

— В разное. Но иногда на встречу с ними из Элсара приезжает Великий Хранитель Элсара.

Хадар хищно улыбнулся:

— Значит, надо украсть старика и через него вызвать сюда хмыря.

Ани посмотрела на него забоестевшими от набежавших слёз глазами.

— Нет, самого Отуа лучше не вызывать, — произнёс Гай. — Он может подстраховаться и оставить девочку под надзором. В случае опасности её убьют.

Ани побледнела.

— Это верно, — мрачно согласился Хадар. — Тогда нужно вызвать не Отуа, а кого-то другого, забрать у него корабль и добраться до логова, где прячется хмырь.

— Такой план звучит разумнее, — одобрил Владыка.

— Осталось придумать, как украсть Главного деда, — сказал Гай. — Он окружил себя таким числом кукров, что к нему не пробиться.

Возникла пауза. У Миры на языке вертелось напоминание о том, что Владыка обещал отдать кукров Хадару, но она не знала, как об этом спросить, чтобы это не выглядело намёком, будто Владыка не держит слово.

Однако Хадару было плевать, что там подумает лесной правитель. Повернув голову к Гаю, он произнёс, как само собой разумеющееся:

— Когда Окато перенастроит на меня кукров, это перестанет быть проблемой.

Владыка даже крякнул от изумления от такой наглости.

А Хадар уже повернул голову к нему и спросил:

— Как скоро ваши воины привезут Врачевателя?

Владыка хотел ответить, и судя по выражению лица что-то не очень приятное для Хадара, но тут Мира краем глаза заметила движение в небе. Подняв голову, она увидела над верхушками деревьев летящих к крепости канжди.

— Возвращаются! — закричала Мира и указала на небо.

Все кроме Хадара вскинули головы.

В лесу канжди тоже увидели, народ повалил обратно в ворота. Крепость заполнилась гамом. Но Вилюн в уже знакомом жесте поднял руку, и все замолчали. Старейшине равнинных это определённо не понравилось, но он удержался от возражений.

Тем временем, канжди опустились на площадь. Мира увидела, что к седлу одного из лосиков привязан человек, на голову которого была намотана его же мантия. Под мантией была надета сбитая набок рубашка без пуговиц и штаны, открывающие голые ноги с синими венами. Человек издавал неясные звуки и крупнодрожал не то от холода, не то от страха.

"Это точно Окато?" — подумала Мира.

Она отметила, что лесные воины изранены и перевязаны окровавленными тряпками. Однако держались в сёдлах крепко.

Владыка встал и широкими шагами направился навстречу прилетевшим. Старейшина равнинных и Гай потянулись за ним на почтительном расстоянии. Мира подошла к Хадару, хотела взять его за руку, чтобы тоже подвести поближе к прилетевшим, но встретилась с предупреждающим взглядом Ани.

«При всём уважении, избранная, это больше не твоё дело», — говорил взгляд.

Мира поняла, что её «миссия» сопровождающей Хадара закончилась. Теперь у него появились другие «глаза», а ещё железная драконья хватка. Мира подумала, что в данном случае уступить не обидно, скорее наоборот. Она улыбнулась и жестом показала: он целиком и полностью твой.

Кивнув, Ани приблизилась к Хадару и дотронулась до его руки длинными тонкими пальцами.

— Это я, — сказала она своим глубоким голосом.

Хадар повернул к ней голову и произнёс так тихо, что услышала лишь стоявшая рядом Мира:

— Мы обязательно её найдём и привезём сюда. Обещаю тебе.

Ани прерывисто вздохнула и ничего не ответила. Они медленно подошли к воинам и животным. Мира встала около Гая, и он обнял её за плечи.

Между тем, человека с надетой на голову мантией отвязали и спустили на землю. Он пошатнулся и обязательно упал бы, если бы рослый воин не удержал его подмышки.

— А где Коенн? — хмуро спросил Владыка, указав на зверя, на котором до этого сидел пленный.

Прилетевшие потупились.

— Он погиб, не посрамив свой род, — глухо ответил один из них. — Жаль, что на нём род прервался.

Владыка скорбно помолчал, затем сухо спросил:

— Почему не привезли тело? Живой или мёртвый, Коенн, как и все мы, часть Леса.

Воин шумно сглотнул и произнёс:

— Нечего было привезти. Эти нелюди разорвали его на части.

— Коенн пожертвовал собой, — тихо подтвердил второй. — Кто-то должен был остаться и удерживать их, пока мы увозили Врачевателя.

— Нам ещё повезло, что в его лечебнице остались только недоделанные, — продолжал первый воин. — Остальных отправили в город. А эти... кто без рук, кто без ног... — он сплюнул на землю: — Были бы целыми, никому из нас не удалось бы уйти.

Владыка тяжело вздохнул, переводя взгляд с одного воина на другого.

— Сами-то как? — спросил он. — Помощь Вилюна нужна?

— Слава духу Леса, нет, — ответили они в один голос.

Второй воин снял с седла своего канжди большой, наполовину полный мешок, в котором что-то звякнуло.

— Осторожнее! — вскрикнул Вилюн.

Парень испугался окрика, будто мальчишка. Взглянув на мага, который едва доставал ему до пояса, он так и остался стоять, держа мешок на весу.

— Там могут быть хрупкие вещи, — уже спокойнее пояснил Вилюн. — Положи на землю, только аккуратно. И, надеюсь, вы довезли всё в сохранности.

— Мы старались, — пробасил голосом и положил мешок с такой осторожностью, будто он мог рассыпаться с одного лишь соприкосновения с землёй.

Вилюн подошёл к мешку,развязал верёвку и заглянул внутрь. Судя по выражению его лица, всё оказалось не так плохо, как он ожидал.

Лесные образовали вокруг них живое, колышущееся кольцо. По тому, как они перешёптывались, Мира поняла, что Вилюн снял чары, но говорить громко, а тем более кричать, уже никто не осмеливался. Все знали, кто есть пленный и для чего его привезли, и наблюдали за происходящим с горячим нетерпением.

— Откройте ему лицо, — приказал Владыка воинам, кивнув на пленного.

Воины грубо развязали у того на шее мантию и сняли её. В первый момент Мира даже не узнала в человеке с осунувшимся, потным и мертвецки бледным лицом Врачевателя Окато. Он сейчас не сильно отличался от своих кукров. По лысому черепу скатывались крупные капли пота, подбородок дрожал. Окато согнулся пополам, и его вырвало.

— Думал, не долечу, — прошептал он, вытирая рот краем мантии. — Вы сильно рисковали, мой лесной друг. Если бы у меня разорвалось сердце, никто не смог бы дать вам власть над кукрами.

По толпе пронёсся ропот. Все ожидали от пленного другого поведения. Владыка подошёл к Окато и посмотрел на него, как на насекомое, которое даже раздавить противно.

— Хорошо, что ты догадался для чего тебя привезли сюда, — произнёс лесной правитель.

— Это было не сложно, — усмехнулся Окато. — Сейчас все хотят получить власть над кукрами и тянут каждый на себя. Великий Хранитель отобрал их у Хадара, ты у Великого Хранителя.

Он перевёл взгляд на бывшего Старшего агента и ядовито заметил:

— Рад видеть вас, Хадар. Жаль, что вы не можете ответить мне так же. Но согласитесь, лишиться глаз лучше, чем головы. Хе-хе.

В голубых глазах Ани полыхнуло пламя. Мира почувствовала, как дёрнулась рука Гая. Взглянув в его лицо, увидела, что сильнее всего ему хочется насадить Окато на нож. Мира тоже была не прочь выпустить Врачевателю кишки - особенно после того, во что он превратил Бренна - но она предостерегающе сжала руку Гая и на всякий случай дала его ножу приказ не покидать чехол.

Хадар скривился в усмешке.

— Мне достаточно слушать ваш голос, Окато, — сказал он. — Но будьте осторожны: у лесных есть традиция обрезать языки говорливым пленникам.

— Э, нет, Хадар. Вы ошибаетесь, — произнёс Окато и облизнул губы розовым языком, словно дразнил лесных. — Я ценный груз и, могу говорить всё, что мне хочется. Полагаю, наш общий лесной друг уже понял, что свалял дурака, подвергая мою жизнь опасности.

«Какой же он мерзкий! — подумала Мира, с отвращением глядя на Окато. — Паук, настоящий паук!»

Судя по лицам лесных, многие разделяли её мнение.

— Ты ценен до тех пор, пока не отдал власть над кукрами! — не сдержалась Адель.

Окато перевёл на неё взгляд и лукаво улыбнулся:

— Ошибаешься, дитя. Только я обладаю секретом создания новых кукров. Только я умею наделять силой их безжизненные тела. Кстати, ты очень похожа на свою матушку. Некоторыми частями тела.

Он захихикал. Девочка смешалась и потерянно посмотрела на отца. На какой-то миг Мире показалось, что Владыка сейчас убьёт Окато своими же руками, но он справился с гневом и мрачно произнёс:

— Сейчас же возьми свои банки-склянки и сделай так, чтобы кукры слушались Хадара, а не Хранителя Элсара.

На мгновение в крепости стало так тихо, что было слышно шумное дыхание канжди.

— Хадара?! — изумлённо переспросил Окато, переводя взгляд с Владыки на опального Старшего агента.

Такого поворота он явно не ожидал.

Мира расплылась в улыбке: всё-таки Владыка слов на ветер не бросает. Она посмотрела на Хадара. судя по выражению лица, тот боялся поверить в услышанное.

— Но почему на Хадара? — недоумённо спросил Окато.

— Ещё слово не по делу, и я докажу тебе, насколько ты не ценный груз, — сказал Владыка.

На этот раз Окато спорить не стал. Видимо его удивление решением лесного правителя было настолько велико, что он не мог подобрать слов.

— Начинай уже, — приказал Владыка.

Один из воинов подтолкнул Врачевателя к лежащему на земле мешку. Явно растягивая время, Окато порылся в нём и достал небольшую вещицу с неровными острыми краями. Она напоминала... кристалл. Тот самый, существование которого придумал Хадар.

Мира взглянула на Старшего агента. А точно ли он придумал? Ведь он не раз видел, как Окато оживляет кукров. Вспомнились его слова: «Запомни мокрозявка, если начинаешь врать, то делать это нужно правдиво».

Тем временем, Окато сжал кристалл между ладонями и взглянул на Владыку.

— Уверен, это не окончательное твоё решение, — сказал он.

— Начинай, — с угрозой приказал Владыка.

Хадар не сдержал взволнованного вздоха. Слишком уж долго он ждал этого момента, чтобы сохранять невозмутимость.

Пожав плечами, Окато нажал большими пальцами обеих рук на кристалл и тихо произнёс:

— Передаю власть над бессмертными человеку по имени Хадар.

В тот же миг кристалл распался на множество очень мелких сверкающих деталей. Они поднялись в воздух, закружились,окутав Хадара облаком сияющей пыли. Лесные и равнинные наблюдали за происходящим во все глаза. Только Хадар стоял, никак не реагируя на происходящее.

— Что он делает? — тихо спросил он у Ани.

— Чудо! — прошептала женщина.

Вскоре детали вновь стали соединяться в единый кристалл, пока не успокоились в руках Окато.

— Всё? — уточнил Владыка.

Врачеватель кивнул и с кривой усмешкой добавил:

— Надеюсь, в следующий раз ты сделаешь правильный выбор.

Не обратив внимания на его слова, Владыка приказал воинам:

— Кукра сюда.

Несколько человек скрылись в крепости и вскоре вернулись, волоча по земле обмотанного цепями кукра. Дотащив его почти до Хадара, они бросили зомби на землю.

— Ну, Хадар, покажи насколько ты стал ему хозяином, — произнёс Владыка.

Все затаили дыхание.

Ани сжала руку Хадара и ласково сказала:

— Он перед тобой. Прикажи ему что-нибудь.

Опять взволнованно вздохнув, Хадар спросил:

— Как твоё имя, кукр?

— Ромом звали, хозяин, — глухо ответил тот.

По толпе пронёсся ропот. Хадар расплылся в довольной улыбке и спросил:

— Он связан?

— Конечно, — ответил лесной правитель.

— Развяжите.

Воины в смятении посмотрели на Владыку. Все слишком хорошо помнили, сколько сил стоило поймать кукра.

— Нужно проверить его, — настойчиво сказал Хадар. — Для этого мы должны рискнуть.

Лесной правитель вопросительно посмотрел на Вилюна. Маг кивнул.

— Все женщины и дети вернитесь в крепость, - приказал Владыка лесным .

— Папа, можно я останусь? — воскликнула Адель.

— Я сказал все женщины и дети в крепость! — рявкнул он.

Лесные стали расходиться. Когда на площади из лесных остались только воины, Владыка приказал:

— Развяжите кукра.

— Лежи спокойно Ром, — приказал ему Хадар.

Воины размотали на кукре цепи и отступили, обнажив мечи. Кукр на самом деле лежал без движения. На сероватой коже отчётливо отпечатались следы от звеньев цепей.

— Его развязали, — сказала Ани Хадару.

— Что он делает? — спросил Старший агент.

— Лежит, как ты и приказал.

Хадар торжествующе улыбнулся.

— А теперь, Рома, подари бабам цветы, а детям мороженое, — сказал он.

— Что такое мороженое? — недоумённо спросил кукр, садясь.

Воины тут же подступили к нему, готовые в любой момент пригвоздить к земле мечами.

— Ничего, — всё ещё улыбаясь, ответил кукру Хадар. — Я пошутил, забудь. Лежи дальше.

Кукр опять лёг.

Мира взволнованно взглянула на Владыку. Ей пришла в голову мысль, что лесной правитель на самом деле передал Хадару власть над кукрами лишь временно. Хотел проверить, как всё работает, чтобы потом перенастроить кукров на себя. Это будет подло, но, как говорится, на войне все средства хороши.

Неожиданно она почувствовала на себе взгляд Ани. Они поняли друг друга без слов, и Мира лишь кивнула: я в деле. Ани скинула с себя плащ и начала меняться. Её голова увеличилась и обрела устрашающую форму с шипастым венцом и пастью, полной огромных острых зубов; тело удлинилось, покрывшись блестящей изумрудной чешуёй, руки и ноги наоборот укоротились став трёхпалыми лапами. Ещё мгновение, и перед ними извивался дракон, покрытый блестящей бронёй изумрудной чешуи.

Воины в испуге бросились в стороны.

— Что случилось? — с тревогой спросил Хадар, водя головой из стороны в сторону и прислушиваясь.

Но ему никто не ответил.

Ударом хвоста дракон выбил у Окато из рук кристалл, и вещица отлетела в сторону. Мира схватила кристалл взглядом и швырнула на землю к ногам дракона. На какой-то момент она почувствовала, что Вилюн пытается перехватить кристалл. Мира прямо взглянула на мага.

«Помешай нам, и я не вступлю в бой с Колдуном!» — мысленно воскликнула она.

Вилюн «выпустил» кристалл. Дракон наступил на него тяжёлой лапой. Раздался громкий хруст.

Шипя и извиваясь, дракон обернулся вокруг Врачевателя.

— Хадар! — взвизгнул Окато не своим голосом. — Это, кажется, твоя зверушка. Прикажи ей...

Договорить он не сумел. Дракон открыл пасть и откусил Главному врачевателю голову.

Мира вскрикнула. Из шеи Окато фонтаном хлынула кровь, заливая изумрудную чешую дракона. Ноги врачевателя подогнулись, и он рухнул в пыль площади.

— Что, Вилл вас подери, происходит?! — заорал Хадар.

— Ани, — пробормотала Мира, не зная, как рассказать о случившемся.

— Что с Ани?!

— Не, с Ани всё в порядке! — торопливо поправилась Мира. — Она... В общем, она превратилась в дракона и откусила Окато голову.

Краем глаза она видела, что дракон опять превращается в молодую женщину.

Хадар с облегчением выдохнул:

— Ха! Вот зацени, мокрозвка, какая у меня жена классная!

Мира улыбнулась.

— Уже заценила, — ответила она и, переведя взгляд с Хадара на Ани, добавила: — Вы прекрасная пара.

Глава 30. Побег

— Я сделаю это. Возрожу Элсар и установлю на Азарской земле мир и благоденствие, — повторял Тиред, словно заклинание, глядя в окно из своих покоев — огромной комнаты, посреди которой стояла кровать под балдахином. Не считая нескольких сундуков, сдвинутых в правый угол, другой мебели здесь не было, и кровать выглядела сиротливо.

Именно в неё, под множество слоёв перины Тиред спрятал полученный от Колдуна подарок: плащ, который сделает его невидимым и позволит беспрепятственно добраться до сопротивленцев.

Над головой раздалось сухое потрескивание. Юноша вздрогнул и посмотрел наверх. Над Элсаром закрывались створки Купола — наступала ночь. Именно на это время они с Колдуном наметили побег. Однако Тиред медлил. Когда он стоял наверху Башни рядом с Колдуном, всё казалось простым и ясным, а принимаемые решения самыми верными из возможных. Теперь, оставшись наедине с собой, Тиред ощущал, как в душу волнами накатывает неуверенность. Если он пойдёт к мяснику Око, то совершит предательством. Пути назад уже не останется.

— Люди будут вспоминать обо мне, как о сыне, предавшем отца, — пробормотал он.

Раздался скрип двери, и Тиред обернулся: на пороге стоял отец. Юноша почувствовал, как по спине струйками потёк пот. Слышал ли отец, высказанные вслух слова?

— Давай сюда, — приказал Великий Хранитель кому-то за спиной, и слуга внёс в покои свернутый в трубочку большой свиток, а также угольки.

— Оставь тут и уходи, — распорядился отец.

Слуга аккуратно сложил всё у стены и вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Тиред продолжал стоять не шевелясь, гадая, слышал отец его слова о предательстве или нет.

— Ещё один день прожит, — сказал Великий Хранитель, приближаясь к нему.

— Да, — откликнулся юноша.

Хотелось узнать, для чего принесли свиток, но во рту пересохло, а налить себе воды и выпить казалось сейчас Тиреду подозрительным. Отец может заметить его состояние, поинтересоваться, что случилось.

Великий Хранитель встал рядом, перекатываясь с носка на пятку. А ещё недавно он так делать не мог. Юноша бросил на него косой взгляд, отметил, что кожа на лице отца стала более гладкой, седых волос значительно меньше, да и сами они гуще. Сейчас Великий Хранитель выглядел даже лучше чем на собрании, а ведь оно было сегодня.

«Он молодеет!» — подумал Тиред и его охватил какой-то безотчётный страх.

— Рад, что ты вернулся, — сказал отец.

Юноша посмотрел на него с сомнением: приятно, но запоздало.

— У меня сложилось другое впечатление, — сухо ответил он.

Великий Хранитель презрительно фыркнул.

— Впечатление у него, — он посмотрел на Тиреда колючими глазами: — Впечатления у женщин, а ты сын правителя богатейшего города. Скоро настанет день, когда всё в Азаре будет под нашей пятой. А у него впечатления!

Он опять фыркнул.

«Сын правителя, — мысленно повторил Тиред. — Точнее: сын молодеющего правителя».

Как отцу это удаётся? Где он раздобыл источник молодости? Или... может, даже бессмертия? Но если отец стал бессмертным, то что будет с ним, его сыном? Пройдёт десять, двадцать, тридцать лет, а отец будет всё так бодр и энергичен.

«Я же просто состарюсь и умру», — подумал Тиред, и в животе стало холодно от мыслей о неминуемом.

Он подумал, что сейчас сделать глоток воды будет выглядеть естественно, да и судя по поведению отца, тот не услышал его слова. Тиред подошёл к низкому прикроватному столу, на котором стояли кувшин и кубки. Налил в один воды почти до краёв и выпил большими глотками. Поставил кубок на стол, поколебался, раздумывая остаться ли на расстоянии от отца или вернуться. Решил, что разумнее вернуться, вновь подошёл к окну.

— Я хочу отдать тебе Лес, — вдруг произнёс отец, глядя на Купол.

— Лес? — растерянно переспросил юноша.

— Перестань переспрашивать, как будто недослышишь, — раздражённо прикрикнул старик. — Да, Лес. Со всеми богатствами. Когда мои кукры захватят его, там нужен будет новый правитель. Я поставлю тебя. Ну-ну, не бойся, я буду наставлять и направлять.

Он с грубоватой лаской похлопал сына по плечу.

Тиред покусал губу. Он хотел стать правителем Элсара, а не Леса. И не хотел, чтобы Владыку убили кукры. А как же Адель? Что будет с ней? В памяти возникли зелёные, широко распахнутые глаза рыжеволосой девочки. Ну, почти девочки. Во время его жизни в крепости Адель стала для Тиреда настоящим другом, какого у него никогда ещё не было. А когда он уезжал в Элсар, она так смотрела... Ни разу на Тиреда так не смотрели! И за ворота выбежала, хотя он вместе с воинами уже поднялся в небо на летающих зверях.

Тем временем, Владыка приобнял его за плечо и, заглянув в лицо, сказал:

— Сынок, ты же там в Лесу всё изучил, пока жил. Вот тебе свиток и всё необходимое, нарисуй нам план крепости, где находятся покои Владыки, охраны, мага ихнего. Как лучше в крепость попасть, чтобы обойтись минимальными потерями. Кукры это, само собой, мощь, но врага нужно оценивать по достоинству, а лесные — сильные воины.

Тиред почувствовал себя так, словно запустил руку в дупло, где кишат слизни. Так вот к чему этот разговор: отцу нужна карта.

— Ихний маг, как ты его назвал, сделал меня нормальным! — гневно воскликнул он. — Не Окато, не Колдун, не кто-то другой из магов Ордена, которыми снизу доверху набита Башня!

Тиред хотел сбросить с плеча руку отца, но Великий Хранитель сжал её неожиданно сильными пальцами.

— Прекрати истерить! — рявкнул он. Глаза под широкими бровями сурово блестели. — Как же дёшево они тебя купили. Ты забыл о том, кто ты. Ты — сын Великого Хранителя Элсара. Тебе хотя известно, кто такие Хранители? Кем они были в прежние времена? Какой властью и величием обладали?

Тиред, оробевший от вспышки злости отца, а в особенности от его неожиданно сильной хватки, отрицательно покачал головой.

— Хранители традиционно сохраняли единство Азара, — заговорил отец менторским тоном. — До войны магов на них всё держалось и ни одна лесная бородавка не могла им перечить. Но потом всё измельчало и растерялось — и все измельчали. Осталось только имя. А ты сейчас хочешь променять власть Хранителей на конский хвост леснухи?

Он, наконец, отпустил Тиреда и прошёл по комнате.

— Мы завоюем лесных и точка, — сказал отец. — А ты сейчас вытрешь слюни и нарисуешь подробную карту крепости. Понял меня?

— Да, отец, — тихо сказал юноша.

По губам Великого Хранителя скользнула удовлетворённая улыбка.

— Так-то лучше, — произнёс он. — Принимайся за карту.

После чего вышел, хлопнув дверью.

Тиред взглянул на лежащий в углу свиток. Убить Владыку, поработить лесных, от которых он не увидел по отношению к себе ничего дурного... В памяти вновь возникло лицо Адель...

— Нет, отец, ты не прав, — шёпотом сказал Тиред, подошёл к кровати и достал из-под перины плащ.

Прежде чем накинуть его на плечи, закрепил на поясе ножны с кинжалом и окинул взглядом комнату, в которой прошло его детство...

— Вернусь ли я сюда? — прошептал Тиред.

Его вновь охватила неуверенность в своих силах и правильности принятого решения. Испугавшись, что окажется вновь затянут в воронку бездействия, Тиред сказал себе:

— Я сделаю это. Возрожу Элсар и установлю на Азарской земле мир и благоденствие, — и добавил услышанное от отца: — Хранители традиционно сохраняли единство Азара.

Не позволяя себе больше колебаться, он накинул плащ и завязал у горла тесёмки. Посмотрел вниз и вскрикнул от изумления — тела не было.

— Я невидим! — прошептал Тиред с детским восторгом. — А-ха! Я могу делать, что хочу!

Пританцовывая, он подбежал к двери, распахнул её и выскочил в коридор. Отец наполнил дом кукрами. Они были везде: стояли, точно изваяния, подпирая стены; сидели на лестнице; ходили по дорожкам сада; охраняли стену вокруг дома, ворота. А Тиред просто шёл мимо них небрежной походной и никто его не видел. В какой-то момент ему захотелось пошалить — дёрнуть кого-нибудь за рукав или поставить подножку. Вот будет потеха!

Но он сдержался. Только пофантазировал, как подойдёт вон к тому здоровяку кукру, который ударом между рогов добил смертельно раненого стрелами канжди, и похлопает его по плечу. А когда кукр в удивлении обернётся, пнёт по колени, отчего здоровяк шмякнется на землю. Тиреда охватил приступ дурацкого смеха. Зажав рот ладонями, он побежал к воротам, но зацепил ногой стоявшую у края дорожки большую вазу. Та закачалась, упала на бок прокатилась с десяток локтей, пока не уткнулась в ногу кукра. Здоровяк подозрительно огляделся по сторонам.

«Вот Вилл меня подери!» — мысленно воскликнул Тиред и стал на цыпочках отступать к воротам.

Кукр продолжал осматриваться по сторонам. Вот он обменялся жестами со стоявшим неподалёку напарником. Они направились к дому, видимо решив, что некто проник туда. Тиред пулей бросился к воротам, проскользнул между охранявшими их кукрами и выскочил наружу. Подгоняемый страхом, побежал дальше. Кровь стучала в висках, в грудь врывался обжигающий воздух, но Тиред не останавливался.

«Улица Двух Богинь... Улица Костей... Где-то здесь должен быть дом мясника Око», — думал он, спеша через засыпающий город.

Над одним из домов он заметил вывеску в виде тушки животного — не то крысы, не то собаки.

«Что же, кажется, прибыл на место».

Тиред остановился, прислонившись к стене дома и восстанавливая дыхание. Не годится будущему Великому Хранителю Элсара появляться похожим на загнанного зверя. По лицу градом катился пот, одежда тоже насквозь промокла и прилипла к телу. Да ещё плащ этот — кажется, за время пути он стал тяжелее и совсем не пропускал воздух. Снять его к Виллу... Неожиданно дверь в доме открылась, и на улицу упал слабый желтоватый свет от масляной лампы.

— Спасибо, господин Око! — раздался дребезжащий женский голос. — Премного благодарна. Завтра будет, чем угостить гостей.

— Пожалуйста, Лукреция, — ответил мужской голос. — Приходите ещё.

Они вышли на крыльцо, и теперь Тиред мог их видеть. Щуплая женщина держала за хвосты двух некрупных безголовых зверьков с короткой шерстью и множеством лап. Мясник Око — Тиред надеялся, что это он и есть — перекрывал дверной проём огромным, подпоясанным широким ремнём, животом. Он вообще был гигантом, этот мясник, а красная рубаха придавала ему нечто огненное, магическое.

Тиред подумал, что рано собрался снимать плащ. Прижимаясь к стене и стараясь ступать бесшумно, юноша приблизился к крыльцу.

Мясник как раз прощался с покупательницей. Желая показать себя галантным, он даже помог Лукреции спуститься с крыльца и проводил до угла дома. Вход оказался свободен. Не теряя времени, Тиред проскочил в дом, осмотрелся.

Сени представляли собой рабочее место мясника: с перепачканными кровью досками для разделки, топором, загнанным в чурбан, к потолку были подвешены тушки таких же многоногих безголовых зверьков двух из которых Око отдал покупательнице. В большом тазу лежали штук пятнадцать их отрубленных голов с длинными висячими ушами и остекленевшими чёрными глазами. Вдоль стен стояли сундуки и корзины. В сенях висел тяжёлый запах крови.

Долго там не задерживаясь, Тиред прошёл дальше и попал в освещённую лампой комнату, разделённую пополам широкой ширмой. Посреди комнаты в полу курился огонь в очаге из камней, и едкий дым тянуло в открытую дверь; за ширмой женский голос тихо напевал колыбельную.

Юноша стянул плащ и в растерянности остановился посреди комнаты, ощущая себя здесь лишним. Он представлял дом сопротивленца совсем другим: с развешанным всюду оружием, приходящими и внезапно исчезающими молчаливыми людьми, атмосферой таинственности и тревоги. А тут обычный дом обычного человека — если не считать забрызганных кровью сеней. Но то кровь животных, не человеческая. Может, Колдун ошибся и мясник не имеет к Сопротивлению никакого отношения?

Тиред посмотрел на зажатый в руках плащ: не разумнее ли вновь надеть его и уйти невидимым, как пришёл?

Хлопнула входная дверь, в сенях раздались тяжёлые шаги хозяина. Тиред второпях начал расправлять плащ вспотевшими руками, выронил, шёпотом выругался, наклонился поднять. Колыбельная оборвалась на полуслове и женский голос спросил:

— Око, ты?

Тут же открылась дверь в сени, и на пороге появилась монументальная фигура мясника. Тиред жалобно улыбнулся:

— Вода — жизнь.

Мясник метнулся обратно и появился уже с топором. Из-за ширмы выбежала женщина по комплекции под стать мужу. В руке у неё был половник, который она держала на манер дубинки, а лицо злющее-презлющее. Тиред окончательно потерялся от такого приёма. Вспомнил о своём кинжале, но его умений управляться с оружием было явно недостаточно, чтобы победить эту воинственную семейную пару. До выздоровления Тиреду оружие не доверяли, особенно после того, как он играясь, сильно себя поранил. А после возвращения из Леса было пока не до уроков.

— Вы неверно меня поняли, — пробормотал он, в панике осматриваясь по сторонам. Окна в комнате не было, единственный выход — через дверь. Может окно есть в той части комнаты, которая за ширмой, но чтобы туда попасть, нужно миновать жену мясника, которая была здоровее Тиреда раз в полтора.

Тиред дрожащими руками набросил на себя плащ.

— Пропал! Где он?! — взвизгнула женщина.

Мясник сделал ей знак молчать, а затем встал у двери, расставив руки в стороны. В правой зловеще поблёскивал топор.

— Пусть попробует пробежать, — сказал мясник и люто усмехнулся.

Тиред побоялся пробовать. Мысленно воззвал к Колдуну, который обещал в случае опасности прийти на помощь. Но Колдун не ответил. Юноша понял, что остался совсем один. Вновь сняв плащ, он попятился назад, пока не упёрся в стену.

— Прошу вас, — пролепетал он, переводя взгляд с мужчины на женщину и обратно. — Я не хотел ничего плохого. Посмотрите: у меня из оружия при себе только кинжал.

Он достал кинжал из ножен и протянул на вытянутой руке.

— Подожди, Око! — вдруг в изумлении воскликнула жена мясника. — Это же сын нашего правителя!

— Забери у него кинжал, — приказал мужчина. Судя по взгляду, он узнал сына Хранителя Элсара сразу.

Женщина приблизилась к юноше, продолжая угрожать половником, забрала кинжал. За ширмой заплакал ребёнок. Тиред представил, что там в люльке лежит вот такой же красномордый и злобный младенец — сын мясника, будущий мясник. Женщина тут же ушла за ширму и до Тиреда донеслись улюлюканья, какими матери успокаивают детей. Плач стих.

— Что ты здесь делаешь? — спросил мясник у Тиреда.

У юноши была заготовлена длинная пламенная речь, заученная под наставничеством Колдуна. Но сейчас все слова из неё забылись, и он ответил с жалкой улыбкой:

— Я поругался с отцом и хочу войти в Сопротивление.

Лицо мясника удивлённо вытянулось.

— Какое ещё Сопротивление? — спросил он.

— Ну... сопротивление моему отцу, власти Хранителей.

— Впервые о таком слышу, — рявкнул мясник.

Из-за ширмы вновь появилась женщина, в руках у неё вместо половника был голый младенец, который сосал свой кулак. Женщина машинально качала его из стороны в сторону и переводила напряжённый взгляд с мужа на юношу.

— Колдун предупреждал, что вы будете так говорить, — произнёс Тиред.

— Колдун? — подозрительно спросил мясник.

— Да, он меня к вам и отправил. И плащ дал.

Тиреду вспомнились слова из своей речи и он добавил:

— Я могу дать сопротивлению статус официальной силы для свержения режима моего отца.

— Каким боком замешан глава Ордена? — перебил мясник.

— Он тоже хочет свержения и готов поддержать со своей стороны. Но он сказал, что я должен пойти сам, потому что вы ему не поверите.

По широкому, грубому, будто вытесанному топором лицу Око скользнула улыбка.

— Глава Ордена обознался, — сказал он. — Я не вхожу в Сопротивление. Только что от тебя про него узнал.

— Что же мне делать? — растерялся Тиред.

Женщина фыркнула. Младенец залился радостным смехом и стал подражать ей, тоже фыркая.

— Ищи дальше своё сопротивление, — ответил мясник с добродушной улыбкой. — А лучше иди домой, поздно уже.

Ребёнок опять фыркнул, обрызгав лицо матери слюнями, и она звонко шлёпнула его по голой попке. На мгновение лицо младенца приняло недоумённое выражение, а потом он опять начал реветь. Женщина снова скрылась с ним за ширмой.

Юноша продолжал стоять перед мясником, не зная, что делать дальше и чувствуя себя круглым дураком.

— Но я не могу вернуться, — сказал он. — Отец наверняка уже узнал о моём побеге.

— А мы причём? — мясник посуровел. — Слушай, парень, иди отсюда. Надоел ты нам уже.

Ребёнок за ширмой заходился плачем. Тиред понял, что ему и правда больше нечего тут делать.

Неожиданно на улице раздался шум, а затем во внешнюю дверь ударили с такой силой, словно били бревном. Из-за ширмы с безумными от страха глазами опять выскочила женщина. Ребёнок у неё на руках стал багровым от крика и извивался, будто червяк.

— Кто это?! — крикнула женщина, кивнув на дверь.

— Кажется, это за мной, — пролепетал Тиред.

Мясник повернулся к Тиреду.

— Ты кого ко мне привёл?! — взревел он и ударил юношу об стену с такой силой, что у того потемнело в глазах.

— Эт-то кукры... наверное, — пролепетал Тиред. — Я же говорил, что у-убежал.

Снаружи раздался треск — это сломали внешнюю дверь. Тиред понял — ему конец.

— Н-не надо... П-пощадите! Пожалуйста! Я не могу вернуться! Отец посадит меня в тюрьму. Он молодеет, я ему не нужен в Элсаре... Он... Он не хочет делиться со мной властью...

— Быстро надевай плащ, — вполголоса прорычал ему Око. — И стой, не шелохнись. Иначе я сам тебя на куски порежу.

Трясущимися руками Тиред набросил на плечи плащ и стал невидимым.

Глава 31. Ведьмин дом

Вторую дверь тоже сломали, и в комнату вломились трое кукров: здоровяк, над которым хотел пошутить Тиред и ещё двое, которые охраняли двор. Все они были одинаково одеты в красные с чёрным мундиры, на лицах написано полное равнодушие - но от этого становилось ещё страшнее, чем если бы они выражали злость или ярость. Шалить, как во дворе своего дома, Тиреду точно больше не хотелось. Он думал было отступить за ширму, но сообразил, что она заколышется и привлечёт внимание кукров.

Жена мясника встала у стены, прижимая к себе ребёнка. Око вышел вперёд.

— Необязательно было ломать двери, — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Могли бы постучать, мы бы открыли. Знаете, сколько сейчас стоит новую дверь поставить?

Кукр молча подошёл к нему и, не прикладывая усилий, выдернул из руки топор. Мясник тихо охнул, растирая вывернутую кисть. Кукр ощупал взглядом комнату и спросил:

— Где сын Великого Хранителя?

Око переглянулся с женой.

— Кто? — недоумённо спросил он.

— Мы знаем, что он спрятался у вас, — произнёс кукр бесцветным голосом.

Двое других обошли комнату. Один из них едва не врезался в Тиреда, но юноша успел отступить. От страха у него стучали зубы, глаза заливал пот, но он боялся его стереть, хоть и знал, что невидим. Один из кукров сорвал ширму. За ней обнаружились две кровати: широкая родительская и маленькая детская. Кукр подошёл к кроватям, поднял их одновременно двумя руками. Под кроватями было пусто. Кукр достал нож и зачем-то разрезал набитый тюфяк. На пол посыпалась солома.

— Господа хорошие, вы что-то перепутали, — сказал мясник. — С чего бы сюда приходить сыну Великого Хранителя? Мы простые горожане, живём своим трудом и домом, ни во что не вмешиваемся.

Дождавшись, пока кукры выйдут из "спальни", Тиред на цыпочках перешёл туда. Он надеялся, что там есть окно, через которое можно убежать. Но окон в доме не оказалось. Стоя среди перевёрнутых кроватей и разрезанных тюфяков, Тиред чувствовал огромный стыд перед мирным семейством, в жизнь которого он так бездумно ворвался.

Тем временем, кукр указал на кольцо в полу.

— Что там? — спросил он у мясника.

Око пожал плечами:

— Схрон для солонины.

— Открой.

Мясник послушно потянул за кольцо и поднял крышку. В полу появилась чёрная дыра. Кукр вновь прошёл в «спальню», загрёб пучок соломы из тюфяка. Притом его рука скользнула так близко от Тиреда, что юноша обмер от страха. Вернувшись к схрону, кукр поджёг солому и бросил вниз. Осветились земляные стены, стоящие рядами крынки и бочонки. Солома догорела и внизу опять стало темно.

Кукр жестом приказал: можешь закрыть. Око опустил крышку.

— Может, вы уже дадите нам лечь спать? — со сдержанным гневом спросила жена мясника. — Сами же видите, сына Великого Хранителя у нас нет.

Здоровяк кукр медленно повернулся к ней и уставился на ребёнка мёртвыми глазами. Женщина порывисто прижала сына к себе. Мальчик к тому времени перестал орать и увлечённо сосал свой кулак. Не отводя глаз от ребёнка, кукр подошёл к женщине. Та прижалась к стене, бросая на мужа отчаянные взгляды.

«Я всё скажу!» — кричали её глаза.

Мясник стоял с каменным лицом. Тиреда охватил ледяной ужас.

«Всё кончено! — подумал он. — Они не будут меня больше прятать!»

Он дёрнулся в одну сторону, в другую, мелькнула шальная мысль, не проскочить мимо кукров в сени, но Тиред не решился на это и остался в комнате.

Кукр продолжал смотреть на ребёнка. Мальчик вынул изо рта обмусоленный кулачок, доверчиво улыбнулся и схватил кукра за нос.

— Освальд? — неожиданно спросил кукр, и в его мёртвых глазах на мгновение промелькнуло что-то живое, человеческое. Будто ребёнок напомнил о ком-то близком и родном.

Мясник с женой переглянулись. Облизнув сухие губы, она выдавила улыбку и сказала ребёнку:

— Не приставай к... дяде.

Кукр протянул руку и погладил ребёнка по голове. Женщина напряжённо следила за его рукой, готовая в любой момент вцепиться в неё зубами.

— Освальд? — второй раз полувопросительно произнёс кукр.

— Освальд, — как эхо повторила женщина и кивнула.

Внезапно внимание кукров будто бы привлёк какой-то шум на улице, хотя Тиред ничего не услышал. Но кукры как по команде посмотрели на дверь.

— Уходим, — сказал здоровяк.

Не веря своим глазам и ушам, Тиред видел, как они развернулись и ушли. Было слышно, как их тяжёлые шаги проследовали через сени, спустились с крыльца.

Когда шаги смолкли, мясник выдохнул. Женщина прижалась косматой головой к головёнке сына и стала целовать его уши, лоб, глаза.

Тиред понимал, что больше ему здесь делать нечего. Сопротивленцев он не нашёл, нужно возвращаться к отцу, придумывать оправдания, куда и зачем он исчезал. И... рисовать карту крепости,чтобы кукрам легче было разбить лесных. На душе было горько и гадостно, и в тот же момент Тиред понял, что у него рука не поднимется составить карту. Но что делать?! Если бы сейчас стояли дни Вилла, можно было бы сбежать из города, перейти между водами в Лес и предупредить Владыку о нападении, которое готовит отец. Но Тиред был заключён в этом городе Рекой, будто узник в тюрьме. Оставалось одно: попробовать украсть одного из канжди, которых отец отвоевал у лесных, и улететь на нём в Лес. Вот только канжди охраняются кукрами, и спрятать такого крупного зверя под плащом не получится.

Как ни крути, получалось — отец победил. Юноша тяжко вздохнул.

— Где этот? — угрюмо спросила женщина у мужа. — Если ещё здесь, пусть уходит.

— Я здесь, — тихо сказал Тиред, стягивая с себя плащ.

Женщина метнула в него злой взгляд, сказала:

— Уходи и больше никогда не возвращайся.

— Подожди, Ядви, — остановил её мясник.

Глаза женщины изумлённо расширились.

— Не хочешь ли ты... — начала она.

— Занимайся ребёнком, — оборвал мясник.

— Но Око!

— Мальчишка прав: он даст нам... Э-э, как он там сказал, — мясник повернулся к Тиреду: — Как ты говорил про силу и статус?

Последнее слово Око произнёс с запинкой, как непривычное для себя. Тиред в растерянности переводил взгляд с мужа на жену и обратно. Если он всё правильно понял...

— Я могу дать сопротивлению статус официальной силы для свержения режима моего отца, — тихо сказал юноша.

— Вот да! — довольно подтвердил Око.

Он подошёл к дверному проёму, поднял треснутую дверь и поставил её так, чтобы снаружи не было видно происходящее внутри. Но широкую щель оставил. Затем открыл крышку схрона, взял лампу и спустился туда по приставной лестнице.

— Эй, парень, как тебя там? — раздался снизу его голос. — Подойди ближе. Ядви, ты следи за улицей.

Всем видом выражая осуждение мужа, она всё-таки подошла к двери, села рядом так, чтобы видеть через щель происходящее во дворе. Затем расстегнула верх платья и достала большую грудь. Ребёнок тут же потянулся к ней. Тиред, смутившись, отвернулся.

— Или никогда мать кормящую не видел? — спросила у него с насмешкой Ядви.

— Видел... в Лесу, — ответил Тиред и не стал добавлять, что и там каждый раз смущался.

Он подошёл к открытому люку, заглянул вниз. Мясник убрал от одной стены горшки и взяв лопатку соскрёб глину. На высоте двух локтей от пола стала видна заслонка в стене. Око подцепил её той же лопаткой и открыл.

— Ну что, статус, пойдём вместе сопротивление искать, — сказал он Тиреду и ухмыльнулся собственной шутке.

Тиред окинул взглядом перевёрнутое вверх дном жилище, сломанную дверь, через щель в которой были видны сени и в них — таз с отрубленными головами зверьков. Поколебавшись, Тиред подошёл к Ядви. Та подняла голову, в глазах горела угроза. Юноша протянул ей плащ.

— Возьмите. Вдруг кукры вернутся? Спрячьтесь с сыном.

Она забрала, не поблагодарив.

— Ядви, когда мы уйдём, приберись тут, — раздался снизу голос мясника.

— Угу, — угрюмо откликнулась она.

Тиред спустился в схрон, заглянул в лаз. Поместиться в нём можно было только если встать на четвереньки. Тиреда даже охватили сомнения, пролезет ли сам мясник, но, кажется, Око делал это уже не раз.

— Тебя как зовут-то? — спросил мясник.

— Тиред, — ответил юноша.

— Лезь первым, Тиред.

Юноша взялся за края лаза, но в голове мелькнула мысль: «Сейчас я залезу, а он закроет заслонку и замурует меня там».

Хотя Тиред не представлял, для чего мяснику его замуровывать, стало страшно. Он отшатнулся и врезался спиной в большой живот Око.

— Ты что? — спросил мясник.

— Не полезу первым, — угрюмо заявил юноша.

Мясник покачал головой, однако заставлять не стал. Кряхтя, первым забрался в лаз, передвигая перед собой масляную лампу. Дав ему возможность немного удалиться, чтобы не получить пяткой в лоб, Тиред забрался в лаз.

Так началось их подземное путешествие. Воздух в лазу был тяжёлым, в воздухе висела выедающая глаза пыль, впереди пыхтел Око. Через некоторое время Тиред начал задыхаться. Руки и ноги налились усталостью, ладони болели от острых выступов дна. Тиреду очень хотелось попросить о передышке, но он слышал тяжёлое хриплое дыхание мясника и сдерживался.

«Ему ползти тяжелее, чем мне, — думал юноша. — Значит, нужно терпеть».

— Далеко ещё? — спросил Тиред. Голос стал сиплым, во рту пересохло.

— Уже не очень, — ответил Око. — Мы должны... были проползти площадь Правосудия и...

Не договорив, он надсадно закашлялся и остановился. Достал из кармана штанов небольшую фляжку сделал несколько глотков. Тиред всухую сглотнул, промямлил:

— Можно и мне?

Мясник неловко протянул руку себе за спину. Юноша сцапал фляжку, покачал в руке. Вода бултыхалась на донышке. Выпив всё, Тиред потряс фляжкой в воздухе, надеясь, что удастся выцедить ещё хоть каплю — тщетно.

— Возьмите назад, — сказал он мяснику.

— Оставь у себя. Не развернуться.

Тиред положил фляжку в карман штанов. Двинулись дальше — горлышко фляжки теперь впивалось в ногу, мешая ползти. У Тиреда появилось искушение выбросить её, но юноша побоялся гнева мясника.

— Куда ведёт этот лаз? — спросил юноша.

— На край города, — просипел мясник. — Там раньше жила ведьма Магда, место и раньше считалось недобрым. Потом её убили и теперь туда вовсе никто не ходит.

— Почему?

— Слухи. Говорят, душа ведьмы бродит вокруг дома неприкаянная и забирает к себе. Уже несколько человек пропали.

Юноша остановился, протирая слезящиеся от пыли глаза. Стало ещё хуже. Зажмурившись, Тиред пополз теперь на ощупь.

— А нам не опасно... в ведьмин дом? — спросил Тиред.

Мясник было рассмеялся, но смех быстро перешёл в удушливый кашель.

— Не бояйся, — сказал он, когда кашель стих. — У нас с душой ведьмы соглашение.

Тиред только головой покачал. Остаток пути проделали молча. В тот момент, когда юноша подумал, что больше не сможет сделать ни шагу, ему показалось, будто лаз стал выше. Превозмогая резь в глазах, Тиред открыл их и увидел, что так и есть. Через некоторое время лаз стал настолько высоким, что Тиред смог встать в полный рост.

Беглецы упёрлись в тупик.

— Вот и добрались, — сказал Око. — Ведьмин дом как раз над нами.

Он постучал в стену. Три стука тихих, два громких, пять тихих, четыре громких.

За стеной послышалось движение, что-то заскрипело-зашуршало, и в лицо Тиреду ударил настолько яркий, режущий свет, что он вскрикнул от боли и прикрыл глаза рукавом.

— Почему не по графику, Око? — раздался густой женский голос. — Только пугаешь. И кто это с тобой?!

Прежде, чем Тиред успел сообразить, что происходит, чьи-то сильные руки буквально оторвали его от пола и дёрнули вперёд. В ноздри ударил тяжёлый запах немытых тел.

— Дайте воды, — сказал справа голос мясника. — Во рту спеклось всё.

Зажурчала, льющаяся о глиняный бок вода.

— Тебе плохо, парень? — спросил над ухом Тиреда тот же густой женский голос.

— Глаза, — простонал Тиред. — Пыль. Много.

— Вот тебе вода. Промой. Не бойся, откукрена.

Тиред машинально сложил руки ковшиком, и в ладони потекла вода. Он промыл глаза, напился. Стало значительно легче. Кто-то сунул ему в руки кусок мягкой ткани, чтобы он вытер лицо.

— Это сын Хранителя Элсара, — рассказывал, между тем, мясник. — Сегодня пришёл ко мне домой, сказал его направил глава Ордена. Тот якобы хочет свержения старика и через мальчишку пытается связаться с нами.

Хотя глаза всё ещё слезились, Тиред сумел оглядеться. Он находился в небольшой, овальной, наполненной людьми норе. Тиред не знал, как иначе назвать это место: земляные стены и потолок, несколько чадящих факелов, освещавших грязные, тревожно-угрюмые лица мужчин и женщин разного возраста. Для Тиреда все они слились в единую массу. Он выделил только одну женщину — крупную, мужеподобную — именно она давала ему воды промыть глаза.

— И ты ему поверил? — один из мужчин, не уступающий мяснику по могучески, подошёл к нему и смерил угрожающим взглядом. — Это подстава! Сначала нужно было проверить пацана, а потом тащить к нам.

— Я и так проверил, — буркнул Око. — Его искали кукры. Мальчишка на самом деле пошёл против отца и убежал из дома.

— И что нам с него толку?! — вскрикнула худая женщина в изорванном платье.

— Пока у властей есть кукры, нам всё равно не победить! — подхватила вторая. — На них, как и на нас не действует не откукренная вода, к тому же они здоровые, как десять наших.

Со всех сторон раздались одобряющие возгласы.

— В твоих словах есть правда, мокрозява, — медленно и с достоинством сказал Око. — Но если на нашей стороне выступят маги, мы сумеем победить кукров. А без них старик — никто. Мальчишка — такой же Хранитель, только пока без власти. Давайте поможем ему получить её, и нам не придётся сидеть в норе как крысам.

Тиред чувствовал на себе взгляды — недоверчивые, враждебные, но были и полные надежды.

— Каковы условия Колдуна? — спросил мужчина с редкой длинной бородёнкой.

Тиред только собрался сказать, что Кодун великодушен и не ставит условий. Всё, что ему нужно, это заручиться поддержкой сопротивленцев. Вместе с магами они свернут власть Великого Хранителя и станут официальной силой Элсара. А Тиред новым Великим Хранителем Элсара.

Но он не успел всего этого сказать. Внезапно заслонка, через которую они с мясником попали в нору, вылетела, из лаза посыпались кукры. В тот же миг наверху тоже поднялась крышка, и вниз хлынул свет.

— Это ты их сюда привёл! — заорал мужчина с редкой бородёнкой и, выхватив короткий нож, кинулся на Тиреда.

Но один из кукров подбежал к нему и схватив за туловище, швырнул об стену. Удар был такой силы, что голова бородатого треснула, и по стене растеклись мозги вперемешку с кровью. Мужчина кулём упал на пол.

— Что с моей женой и сыном?! — крикнул кукрам мясник, но ему не ответили.

Началась суматоха. Несколько человек бросились на кукров — скорее от отчаяния, чем движимые отвагой. Куры с ними тоже не церемонились и размазали по стенам в прямом смысле этого слова.

После чего суматоха закончилась — сопротивленцы сбились в испуганную кучку.

— Поднимайте их сюда, — раздался сверху голос, в котором Тиред узналотца.

Сопротивленцев, словно стадо погнали по лестнице наверх, Тиреда в числе других. Поднявшись по шатким ступеням, он оказался в обычном азарском доме, судя по виду, давно оставленном хозяевами: посередине в полу серел остывший очаг, на стол и пол намело пыли, на стенах были развешаны полки. Стоявшие на них когда-то горшки с зельями были сброшены на пол и разбиты.

У стола, барабаня пальцами по столешнице, стоял худощавый мужчина лет тридцати с волевым лицом и светлыми, затянутыми в хвост волосами. У него было такое знакомое лицо... Будто старая картина ожила и шагнула навстречу Тиреду. Юноша в испуге попятился от него, пролепетал:

— Отец?!

Холодные голубые глаза остановились на лице Тиреда. Тонкие губы скривились в усмешке, однако юноше показалось, что за ней проступила боль.

— Да, мой мальчик, это я, — сказал мужчина.

— Как тебе это удалось?! — Тиред пожирал глазами такое знакомое и незнакомое лицо. Отец сейчас выглядел его старшим братом.

— Это подарок богов Закуполья, — ответил Великий Хранитель. — Они признали во мне правителя, который может возглавлять не только Элсар, но и стать Властелином всего Азара. Но при моих немощах это было тяжело, потому боги Закуполья наградили меня молодостью.

Не только Тиред, но и остальные смотрели на него в потрясении. Лишь кукрам было всё равно. Вытолкнув из подполья последнего сопротивленца, они закрыли крышку в полу и встали у двери и вдоль стен так, чтобы никто не смог убежать.

— Ты станешь ещё моложе? — спросил Тиред у отца.

— Нет, этого достаточно. А то можно и до младенчества помолодеть, — Великий Хранитель коротко засмеялся.

Он подошёл к Тиреду вплотную и внезапно ударил его в лицо с такой силой, что юношу отбросило на пол. Голова взорвалась от боли, из носа хлынула кровь, из глаз потекли слёзы.

— Подлец! — холодно бросил отец. — Предать меня, перейти к этим... (Он окинул презрительным взглядом собравшихся). Хотел стать королём мокрозяв? Даже звучит смешно.

Тиред сел, пытаясь остановить текущую из носа кровь; в голове гудело. Великий Хранитель прошёл по комнате с таким выражением, будто месил ногами дерьмо.

— Знаешь, — заговорил он, — когда Колдун впервые предложил мне такой план поиска этих, — уничтожающий взгляд на мокрозяв и сопротивленцев, — я сказал, что он провалится. Ты никогда не пойдёшь против меня. Я же твой отец, тот кто был с тобой всю жизнь, кто готов был передать тебе всё, что имел сам.

«Так вот о каком предложении они говорили на собрании!» — понял Тиред.

— Но Колдун настаивал, и я уступил. Хотел показать, что он ошибается, посмеяться. А посмеялись надо мной, — в голосе Великого Хранителя проступило бешенство. — Мой родной и единственный сын меня предал!

— Ты не хотел меня слушать! — прогнусавил Тиред, ощущая во рту вкус собственной крови. — Я просил тебя заключить мир с лесными...

— Заткнись! — рявкнул отец. — Никакого мира с лесными не будет, давно пора забить это в свою тупую башку. Либо мы их, либо они нас.

— Это ошибка! — Тиред неожиданно почувствовал в себе силы к спору. — Ты ослеплён властью! Не хочешь ничего видеть и никого слышать! Ты сам говорил мне, что Хранители изначально сохраняли единство Азара. А ты хочешь разрушить его своими руками.

Тиред сам не понимал, как сумел так складно говорить. Наверное потому что сейчас говорило его сердце, а не разум.

— Не тебе меня учить, малыш, — снисходительно заметил отец, затем обернулся к кукрам и приказал: — Мокрозяв вернуть в Башню, пусть кукрят. Сопротивленцев убить.

— А со мной что будет? — вырвалось у Тиреда.

Великий Хранитель вновь взглянул на него, в голубых глазах сверкнул лёд.

— Ты же теперь в сопротивлении, сынок, — сказал он и его лицо окаменело в улыбке.

Тиред сглотнул вставший в горле ком. Сопротивленцы и мокрозявы, не сговариваясь, встали плотнее. Все, у кого было оружие, достали его. Тиред с тоской вспомнил о кинжале, который забыл в доме мясника. Делающий невидимым плащ сейчас тоже бы пригодился.

— Мы не вернёмся в Башню, — сказала женщина-гора, давшая напиться Тиреду.

Великий Хранитель усмехнулся:

— Теперь это уже не так важно. Кукры, в таком случае, убейте всех. Сейчас.

Видя, что те не спешат выполнять приказ, он заорал:

— Кому сказал! Оглохли, что ли?

Неожиданно один из кукров повернулся и направился прямиком к Великому Хранителю, будто следовал одному ему слышной команде.

— Э, ты чего? — пробормотал отец. — Ну-ка, вернись к своим.

Но кукр продолжал наступать, прямо и равнодушно глядя на него мёртвыми глазами.

Великий Хранитель выхватил из ножен меч.

— Только попробуй приблизиться ко мне, мертвечина! — заорал он.

— Отец! — вскрикнул Тиред и, следуя порыву, метнулся к нему, но чьи-то сильные руки схватили его и сжали в тиски, из которых он не смог вырваться.

— Не мешай, — хрипло сказал у него над ухом голос мясника.

Кукр подошёл к Великому Хранителю на длину клинка. Мужчина взмахнул мечом, желая отрубить кукру голову, но тот отклонился назад, и остриё разрезало воздух.

— Кто тобой управляет? — взвизгнул Великий Хранитель не своим голосом.

— Имя моего нового хозяина Хадар, — ровно ответил кукр.

Великий Хранитель вытаращил глаза, открыл, закрыл и вновь открыл рот, будто выброшенная на берег рыба.

— Это невоз-з-з-можно! — выдавил он.

Кукр без труда выдернул у него из руки меч и отбросил в сторону.

Затем мягко и даже как будто ласково обхватил его голову с двух сторон, приподнял над полом и стал медленно сжимать. Великий Хранитель задёргался в его руках, дико заорал, вцепился в шею кукра, Но всё было бесполезно. Кукр сжимал тиски до тех пор, пока голова не треснула. На руки кукра потекло кровавое месиво. В толпе мокрозяв истерично вскрикнули несколько женщин, и сразу стало тихо, мёртво. Кукр разжал руки. Бездыханное тело Великого Хранителя упало на пол дома ведьмы Магды.

Кукры разом, будто по команде невидимого командира развернулись и направились к выходу. Сопротивленцы и мокрозявы смотрели на них в потрясении.

— Они уходят! — прошептал кто-то в толпе.

— Не трогайте их, и они нас не тронут, — тихо сказал мясник. — Мы им не нужны.

В доме опять воцарилась тишина. И лишь когда фигура замыкающего кукра растворилась в темноте, женщина-гора неуверенно произнесла:

— Получается, мы теперь совсем свободны? Можем не прятаться?

Все одновременно посмотрели на труп прежнего Великого Хранителя.

— Да, — ответил один из мокрозяв. — Как у нас говорят, король умер, да здравствует король.

Все повернулись к Тиреду.

— А ну-ка, повтори, парень, что ты там говорил про официальную силу, — ухмыльнулся мясник.

— Я... — у него пересохло в горле и слова где-то заблудились.

— Око! — вдруг раздался на крыльце женский вопль.

Все разом посмотрели на крыльцо, но там было пусто.

— Ядви? — неуверенно уточнил мясник.

— А! Виллов плащ! — воскликнул голос, и тут же на крыльце появилась жена мясника. В одной руке она держала ребёнка, в другой — свернутый в ком плащ.

При виде неё несколько сопротивленцев схватились за амулеты Праматери.

— Ядви! — радостно взревел мясник.

Он кинулся к жене, схватил её в охапку вместе с ребёнком, повторяя:

— Я уже не чаял вас увидеть!

Он забрал сына и стал его подбрасывать в воздух, так что малыш заходился от восторженного смеха.

— Они как появились в сенях, я с малым под плащом спряталась, — говорила, вытирая слёзы радости, Ядви. — А кукры увидели, что дом пустой и сразу в схрон спустились...

— Что это у тебя за плащ такой? — спросила одна из женщин, подойдя к ней бочком и тронув плащ с такой опаской, будто тот мог её укусить.

— Это плащ-невидимка, — ответила жена мясника. — Хочешь, примерь.

— Хочу, — с готовностью согласилась женщина.

Среди сопротивленцев началось веселье. Будто получившие новую игрушку дети, они надевали плащ, исчезали, опять появлялись уже в другой части дома или на улице, передавали следующему желавшему исчезнуть. И так по кругу. Уставшие, измученные страхами за свою жизнь, они впервые за долгое время дурачились и отдыхали душой — словно в городе их не ждало сражение с городской стражей и магами Ордена, а в дымке Реки не маячил призраком новый хозяин кукров.

Позабытый всеми за шумной забавой, Тиред приблизился к лежащему на полу телу отца. Медленно опустился перед ним на колени и закрыл мёртвому глаза.

— Люди будут вспоминать обо мне, как о сыне, предавшем отца, — прошептал Тиред. По щекам потекли слёзы.

Глава 32. Что принесёт наступающий день

— Как убили старика?! — Мира уставилась на Хадара, не желая верить ушам.

— Хороший враг — мёртвый враг, — спокойно ответил он. — Один раз я пощадил твою подружку, она на радостях тут же меня убила.

— Но ты сам говорил, что нужно похитить старика и через него выйти на Абрахаза!

Хадар осклабился:

— Тогда я не был хозяином кукров. Извини, но я не собирался ждать, пока ВХЭ найдёт способ опять их у меня отжать, — в его голосе проступил металл. — А связавшись с Абрахазом, старик легко мог это сделать.

Мира только руками развела и украдкой бросила взгляд на Ани. Женщина была подозрительно спокойна, как будто не понимала, что теперь им будет ещё сложнее спасти её дочь; либо знала что-то, о чём Мира не догадывалась.

Разговор проходил в комнате Хадара. Сам он сидел на тюфяке, прислонившись спиной к стене, Ани, не шелохнувшись, рядом, Гай стоял, прислонившись к косяку и пока участия в разговоре не принимал.

Мира прошла по комнате, остановилась напротив Хадара.

— Ок, — произнесла она. — Но как нам теперь добраться до Абрахаза? Великий Хранитель был единственной ниточкой, которая могла привети к королю Отуа.

— Попробуем через Колдуна, — вступил в разговор Гай. — Ты сама говорила, что он упоминал о своих переговорах с богами Закуполья.

— Хах! — вырвалось у Миры. — Ну, вперёд. Главное поторопись, пока Хадар и его также лихо не убил.

Старший агент усмехнулся.

С одной стороны она понимала, почему Хадар так поступил — но, с другой, убийство Великого Хранителя ещё больше усложнило поиски Абрахаза. И это бесило. Не говоря о том, что любое упоминание о Колдуне выводило её из равновесия. Мира чувствовала — все ждут от неё решающего махача с магом, но при одной лишь мысли об этом, Миру охватывали тоска и неуверенность. Словно Колдун поставил блок, который Мира не могла обойти.

— Я слышал, ты собираешься в Орден, — по кошачьи мягко произнёс Хадар.

Мира болезненно поморщилась.

— Да, надо. Вилюн сказал, что там есть книга пророчеств, прочитать которую может только избранная, — она нервно усмехнулась: — Может, там описан способ, как мне попасть к Абрахазу без вашей дочери.

На лице Хадара ничего не отразилось.

— Я поеду с тобой, — сказал Мире Гай. — И возьмём равнинных, они утверждают, что не так чувствительны к магии, как остальные азарцы.

— Когда отправляетесь? — спросил Хадар.

Мира в очередной раз отметила, что после обретения власти над кукрами, он стал собой-прежним.

— Хочу встретиться с Вилюном, — ответила она. — Нужно обсудить кое-что. Но он заперся у себя и никого не пускает.

Обдумывая слова Вилюна, что он не может покинуть крепость, Мира подумала, почему бы им не попробовать провернуть тот же финт, какой провернул Колдун с Дариной? Становиться шарманкой, на которой Вилюн будет исполнять свои мелодии, Мире не хотелось, но если маг «подключится» к её сознанию, то их силы должны возрасти. Даже странно, что Вилюн сам не предложил такой вариант — может, его способностей для такого недостаточно? Хотя у Миры сложилось впечатление, что по силе лесной маг не уступает главе Ордена.

— А ты (Мира перевела взгляд на Ани), вы что будете делать?

— Поеду в Элсар, — без колебаний ответил Хадар и улыбнулся: — Меня там ждут кукры. К тому же, надо помочь Тиреду.

«Помочь Тиреду» от Кровавого господина звучало, как приговор.

— Убьёшь его? — вырвалось у Миры.

Он помолчал, затем ответил:

— Надеюсь, до такого не дойдёт. Надо там в целом... осмотреться, понять обстановку. В каком состоянии город, чем дышит, о чём думает.

— Когда мы уезжали, город горел, а площадь Правосудия была завалена трупами, как на картине Босха*, — вставил Гай.

— Могу представить, — сказал Хадар.

Гай прошёл в угол, где на столике стоял кувшин с вином и кружки, знаком спросил у Миры, будет ли она, но девушка отрицательно покачала головой. Тогда он щедро плеснул в кружку и вернулся к облюбованному дверному косяку. Мира заметила, что Хадар прислушивается к звукам, чуть склонив голову набок. Мира, как вошла в комнату, сразу отметила, что с появлением Ани та приобрела более жилой вид и перестала напоминать одиночную камеру. Теперь во всём чувствовалась рука женщины — пусть та и превращалась время от времени в здорового монстра и откусывала головы хамоватым лекарям.

Хадар легонько сжал руку Ани:

— Налей и мне, что там есть. Надеюсь, это не простая вода.

— Не простая, — заверил Гай и сделал несколько больших глотков.

Ани поднялась с тюфяка и прошла в угол, разлила по двум кружкам вино.

— Полагаю, Тиреду сейчас непросто, — размышлял, тем временем, Хадар. — Он остался за главного в разорённом городе.

— Не только разорённом, но и оставшемся почти без воды, — заметил Гай.

Ани вернулась на тюфяк. Свою кружку поставила на пол, затем взяла мужа за руку и дотронулась ею до второй кружки, обозначая её положение в пространстве.

— Именно что без воды, — сказал Хадар.

Взяв кружку обеими руками, он выпил вино. Скатившаяся по бороде капля тёмно-красным цветом напомнила кровь.

— Надо помочь соседу, — добавил Хадар. — Прежде всего привезти в город воды, успокоить народ. Я уже обсудил это с Владыкой, он не против.

Он осторожно вернул кружку Ани.

— Так ты не будешь захватывать власть у Тиреда? — удивилась Мира. Она была уверена, что это первое, чем займётся Хадар после того, как приберёт себе кукров.

Старший агент отрицательно покачал головой:

— Слишком грубо. Горожане и так устали от вероломства и жестокостей. Нужно вернуть городу спокойствие и уверенность, что со смертью старика-тирана всё наладится. Время потрясений закончилось, над мирным Элсаром, как прежде будет каждый вечер закрываться Купол, чтобы утром открыться вновь. Не нужно бояться наступающего дня, он принесёт только хорошее.

Ани с ласковой улыбкой сжала его руку. От слов Хадара на самом деле веяло уверенностью и надёжностью. И ещё — ему хотелось верить. Особенно когда он стал таким: искалеченным и потерявшим всё, но сумевшим вновь стать наравне со здоровыми. Да, Мира вдруг поймала себя на том, что больше не относится к нему как к инвалиду, он не вызывал жалости. Напротив, хотелось стать похожей на него и взять хоть немного его силы и веры в светлое будущее.

«А из него, кажется, получится хороший правитель», — подумала она.

— Я не собираюсь захватывать власть, — продолжал Хадар, потягиваясь, словно огромный кот. — По крайней мере, я буду делать всё, чтобы этого избежать. Гораздо лучше и приятнее, если Тиред передаст мне власть добровольно. И в этом поможет твоя шляпа. Я достану из шляпы кролика и покажу его мальчику. Если он не совсем идиот — а говорят, Вилюн ему ума подкинул — то согласится оставить кролика в шляпе и по-тихому уступить кресло Великого Хранителя мне.

Он лукаво улыбнулся.

Ну да, конечно, как Хадар мог оставить без внимания такой козырь? Мира вспомнила, как он обрадовался и воспрял духом, когда узнал, что Великий Хранитель захватил власть вероломно.

«Значит, Тиред на птичьих правах», — сказал он тогда и даже руки потёр от удовольствия.

— Ты же дашь мне шляпу? — спросил Хадар уже менее ласково.

— Дам, — улыбнулась Мира, подумав, что со шляпой и кукрами Хадар будет выглядеть более чем убедительно.

— Прекрасно! — он опять стал мягким и пушистым. — Предлагаю за это выпить.

Он повернул голову к Ани:

— Там ещё осталось немного этой благородной кислятины?

Она улыбнулась:

— Да.

Вновь встав, она направилась в угол к кувшину, но Гай опередил её и поднял кувшин. Женщина посмотрела на него непонимающе.

— У нас принято, что мужчины наливают, — ответил он на её молчаливый вопрос.

Ани в замешательстве взглянула на Хадара, точно не знала верить ли Гаю. Но, увидев, что муж спокоен, смущённо улыбнулась.

— Мне бывает сложно в мире людей, — тихо сказала она. — Непривычно.

— Всё в порядке, — мягко улыбнулся Гай.

Он протянул руку, и Ани передала ему кружки — свою и Хадара. Он налил вино, отдал, и женщина вернулась к Хадару.

Гай опять вопросительно посмотрел на Миру. Она кивнула. Мол что за вопрос, по такому поводу надо выпить. Гай налил ей, подал кружку. Их пальцы переплелись, и Мира улыбнулась: она вдруг почувствовала себя счастливой. Несмотря ни на что, у них получилась маленькая, но дружная компания, в которую легко и ненавязчиво влилась Ани. Но всё-таки чего-то не хватало...

— Поцелуй меня, — шепнула Мира Гаю, запрокинула голову и тут же ощутила на губах тепло его губ и покалывание щетины.

— Вот так, совсем хорошо! — засмеялась она.

— Ну что, за успех предприятия? — бодро спросил Хадар.

— За успех, — подтвердил Гай.

Они с Мирой подошли к нему и стукнули боками кружек о его. Ани не знала такого ритуала, однако присоединилась и чокнулась своей кружкой.

...

— Значит ты собираешься решить водный вопрос с помощью лесных? — уточнила Мира у Хадара, когда они допили вино.

— На первом этапе, да, — ответил он.

— А Владыка согласен?

— Конечно.

— Но что может дать Лесу разорённый Элсар?

— Элсар быстро восстановится, к тому же у него остаются Рудник и Лечебница, — ответил за Хадара Гай.

— Угу, — подтвердил Старший агент. — При всём моём уважении к Вилюну и его немалым способностям, в качестве лекаря его на всех лесных не хватает. А в Лечебнице много хороших врачевателей.

— Понятно, — проронила Мира.

А он уже всё просчитал. И, главное, заручился поддержкой лесного Владыки.

— Будь добра, принеси мне эту бомчическую шляпу, — сказал Хадар будто невзначай.

Мира поняла, что он всё это время только о ней и думал. Cтало как-то... С другой стороны, в этом весь Хадар: думать, как повернуть дело в свою сторону даже когда внешне кажется, что он никаким делом не занят.

— Да, конечно, она у меня в комнате, — ответила Мира и вышла.

Ноги слегка заплетались, хотя голова при этом оставалась совершенно ясной. Интересное винцо. Проходя по галерее, Мира бросила взгляд на навес Вилюна, но тот был завешан плотным полотном, давая понять, что маг никого не принимает. Странно, Мира привыкла, что его двери для всех открыты днём и ночью. Что же случилось? Она попыталась мысленно добраться до мага, но и этот канал оказался заблокирован.

Взяв из свой комнаты шляпу, она повернула было обратно, но тут её остановила мысль, шляпа лежала не на том месте, где Мира её оставила. Она помнила, как спрятала шляпу под тюфяк в изголовье со стороны Гая, а та оказалась с её стороны.

Мира подозрительно осмотрела комнату. На душе стало скверно.

«Кто-то за мной шпионит?» — подумала она.

В крепости, где двери были только в покоях Владыки и все жили одной большой семьёй — это легче лёгкого. Но именно отсутствие дверей и должно было создавать единство и взаимное доверие.

«У меня нет от вас секретов, моя душа нараспашку, как и моё жилище», — казалось, говорили друг другу лесные.

— А моя не нараспашку, — мрачно усмехнулась Мира.

Конечно, ничего особенного не произошло, тем более непонятно зачем доставать шляпу, если она показывала «кино» на площади прилюдно, но кто-то, видимо, не успел на сеанс или захотел повтора...

«А может кино стёрли?» — мелькнула нехорошая мысль.

Мира передвинула застёжку: нет, «запись» была на месте — полностью, без каких-либо изменений. Тогда... странно всё это, ох странно.

С тяжёлым сердцем она вернулась в комнату к Хадару. Ещё на подходе услышала дружный смех Гая и Старшего агента, однако настроение было подпорчено. Первым порывом было рассказать о находке, но затем Мира решила обсудить это наедине с Гаем.

— Это я, — сказала она, заходя в комнату и обрывая несомненно весёлый рассказ Хадара буквально на полуслове.

— Принесла? — спросил он.

— Да.

— Если не затруднит, покажи, как она включается, — попросил Хадар.

— Не затруднит, — ответила Мира, колеблясь: а, может, рассказать о тайном шпике сейчас?

Она села на тюфяк рядом с Хадаром, взяла кисть его руки в свою и поднесла к перу.

— Здесь находится застёжка. Чувствуешь? — спросила она.

Хадар легко пробежал пальцами по перу, нащупал рычажок.

— Куда поворачивать? — спросил он.

— Нужно просто передвинуть наверх, — ответила Мира.

Хадар передвинул, и в пол ударил луч света.

Мира увидела уже порядком надоевшую за множество просмотров комнату, а в ней двух молодых мужчин и беременную женщину.

«Они все уже мертвы, — подумала Мира. — А мы вновь и вновь возвращаем их образы для своих целей».

— Молодец, включил, — сказала она Хадару. — Кино показывает.

Однако он повернул голову к Ани, спросил:

— Показывает? То же, что и в прошлый раз?

- Она пришла после, - сухо заметил Гай.

Мира взорвалась от негодования.

— Ты что, мне не доверяешь?! — обиженно воскликнула она и, не давая ответить, продолжила: — Я спасла тебя от плахи, увезла из Элсара, где ты непременно был бы убит, уговорила лесных оставить взять к себе, вылечить, я...

От волнения у неё перехватило дыхание, а на глаза накатили слёзы обиды. Она и сама не ожидала, что его недоверие может так сильно ранить. Но оно ранило. Мира прикусила большой палец, чтобы прямо сейчас не разреветься. Ани виновато опустила глаза, наверное думала, зачем я пришла к этим людям?

Хадар смутился, пару минут молчал, затем сказал:

— Ну, прости. Такой уж я недоверчивый. Поздно меняться на пятом десятке...

— Да пошёл ты! — воскликнула Мира и, развернувшись, вышла из комнаты, рванув бусы на двери.

— Подожди! — воскликнул Хадар.

— Она уже ушла, — сказала Ани бесцветным голосом.

— Ну ты идиот! — рявкнул Гай.

От этой поддержки Мире стало ещё горше. Испугавшись, что Гай догонит, она прибавила ходу и выбежала из крепости во двор.

«Спрячусь у Вилюна, — подумала она. — Тем более, поговорить с ним необходимо. И про шляпу тоже расскажу».

Возможно, лучше было бы добиться встречи с Владыкой, но с Вилюном она чувствовала себя комфортнее.

Тут внимание привлекло необычное действо на площади: несколько лесных женщин пытались поймать ёлку. Та, распушив нижние ветви, бегала от них по площади, словно курица — разве что, не кудахтала. Женщины обходили ёлку кругом, держа сеть.

— Иди сюда, миленькая, — говорила, одна из женщин. — Ничего плохого тебе не сделают. У тебя будет новый дом, лучше прежнего.

В то же время Мира увидела, что у ворот крепости стоит дюжина канжди, к бокам которых были приторочены большие корзины. Возле животных толпился взволнованный народ.

«Похоже я за своими проблемами пропустила что-то важное», — подумала Мира.

Она повернулась к стоящему неподалёку мужчине:

— Скажите, а что происходит?

Он смерил Миру взглядом с ног до головы и ответил:

— Перевозим в Сухири мастерские.

Ах вот оно что! Вспомнился разговор с Адель и слова, что в Лесу останутся только воины, семьи воинов и животные воинов, а вредное для здоровья и экологии производство переедет в Сухири.

Мимо них пробежала ёлка. Не та, которую пытались поймать женщины, другая. Мужчина метнулся следом, прыгнул на неё, придавил к земле. Ёлка хлестала его по бокам и голове колючими ветками, пытаясь выкарабкаться.

— Дурдом какой-то! — пробормотала Мира.

— Подай мне сеть! — крикнул ей мужчина, с трудом удерживая дерево на земле.

Мира осмотрелась. Заметив в нескольких шагах от себя лежащую на земле сеть, бросила мужчине, а когда он на мгновение поднялся, взглядом помогла придавить ёлку сетью.

— Спасибо, — сказал он, промокнув рукавом кровоточащие царапины.

— А зачем их перевозить в Сухири? — спросила Мира. — Мне говорили, перевозить будут мастерские. Не, я понимаю, что очищать воду на месте удобнее, чем привозить очищенную из Леса. Но если они настолько против...

Мира бросила взгляд на ёлку. Та притихла и смирилась, обмотанная сетью, но вид у неё был глубоко несчастный.

— Не только дредов, но и саженцы деревьев, — сказал мужчина. — Распоряжение Владыки.

— Но...

Решив для себя, что разговор окончен, мужчина взвалил дреда или дреду на плечо и понёс к воротам. Мира тяжело вздохнула, глядя ему вслед. В крепости явно что-то происходило и назвать это хорошими переменами мешал здравый смысл.

«Я должна встретиться с Вилюном! — чётко сказала она себе. — И никакие запреты меня не удержат. Ни магические, ни обыкновенные».

___

* Имеется в виду триптих Иеронима Босха "Страшный суд". 1486 год.

Глава 32.1

— Заходи, Мира, — раздался голос Вилюна, едва она подошла к навесу.

Что же, для начала неплохо.

Отогнув полог, Мира вошла под навес. На этот раз маг работал ветеринаром: лечил ногу канжди, который был крепко привязан за рога к перекладине; Вилюн сидел около него на крошечном стуле, напоминая доктора Айболита.

«Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и жучок , и паучок, и медведица», — вспомнились Мире строки из детского стихотворения.

А ещё вспомнилось, что так они с Вилюном и познакомились — когда Миру в теле канжди привели к нему залечить ногу.

— Не помешаю? — тихо спросила она, наблюдая за тем, как маг берёт из плошки чёрную мазь и смазывает широкую рану над копытом животного.

Вилюн бросил на неё лукавый взгляд и вновь отвернулся к канжди.

— Так долго добивалась встречи, а теперь скромничаешь? — заметил он.

Мира смутилась.

— Мне было необходимо встретиться с вами до отъезда на Большие кочки, — сказала она.

— Для чего?

— Я подумала: что, если нам попробовать объединить нашу магию? Также, как сделали Колдун с Дариной.

Вилюн отрицательно покачал головой.

— Но почему?! — воскликнула Мира. — Это удвоит мои силы!

Канжди дико покосился на неё и хотел подцепить на рога, но их крепко прижимали к перекладине верёвочные кольца.

— Молодой ещё, своенравный, — охарактеризовал Вилюн зверя. — Лезет во всякие неприятности. Вернули сегодня с Хадаром их из Элсара.

Канжди шумно выдохнул влажными ноздрями и скосил на мага хитрый глаз.

— Как вернули? - спросила Мира.

— Хадар дал команду кукрам, те выпустили. Разве не видела, как они прилетели?

— Не видела, — она отметила, что маг уводит разговор всё дальше от интересующей её темы. Сейчас они начнут обсуждать канжди, затем он скажет, что занят-занят-очень занят, и ей придётся уйти.

— Вилюн, не уходите от ответа, — произнесла Мира. — Почему вы не хотите воспользоваться методом Колдуна? Я же вижу, что не хотите. А этот метод значительно упростил бы для меня задачу.

Он помедлил, прежде чем ответить, затем сказал:

— Та девочка была обречена. Я не хочу для тебя такой судьбы.

— Обречена? Дарина? — удивилась Мира.

— Сила двух магов не может существовать в одном теле. Магия более сильного затянет в себя более слабую. Поглотит без остатка.

Маг повернул голову и посмотрел на Миру в упор. Вспомнились слова о том, что Дарина — это скорлупа ореха; теперь эти слова приобрели немного иной смысл. Можно было, конечно, подискутировать на тему, чья магия сильнее — Миры или Вилюна, — но она посчитала это лишним.

— К тому же Колдуна нет в Ордене, — продолжал маг. — Тебе не придётся с ним там сражаться.

— Откуда такая уверенность? — упёрлась Мира.

— Я чувствую его, — Вилюн нанёс на ногу животного новую порцию мази.

— Даже если так. Сегодня нет, завтра приедет.

Вилюн сделал неопределённый жест, так что мазь шмякнулась на пол и сказал, резко меняя тему:

— Я начертил тебе план Ордена. Возьми со стола, пригодится.

Мира прошла к столу, взяла лежащий там свиток, развернула. От вида сложной схемы с обилием стрелок и переходов, ей стало грустно. Чтение схем никогда ей не давалось. Оставалось надеяться, что у Гая с этим умением получше. Она вновь свернула свиток в трубочку, обратилась к магу:

— Если всё же мне придётся вступить в бой с Колдуном... Может, дадите пару советов, как его победить?

Вилюн вытер руки о засаленный фартук и повернулся к ней:

— Победить Колдуна тебе мешаешь только ты сама, — сказал он. — Ты не слабее его в магии.

Мира раздражённо поморщилась:

— Я уже пыталась его победить! Дважды. Один раз в Башне, второй — когда он был в сознании Дарины. И оба раза потерпела поражение.

— Поражений не бывает, — сказал Вилюн, спокойно глядя на неё снизу вверх.

— Да ладно! — усмехнулась Мира. — Потому-то вы не можете выйти за пределы крепости.

Она прикусила язык: "Блин, зачем я так сказала?! Теперь он обидится и вышвырнет меня вон".

Но Вилюн воспринял её слова спокойно.

— Когда-то я думал, как ты, — сказал он. — Но поражение, это всего лишь отсутствие результата, который ты ожидала получить прямо сейчас. Это не значит, что ты никогда не сможешь его добиться.

— Знаю, знаю, расскажите мне ещё про перенастройку подсознания, — усмехнулась Мира.

— Ты боишься бояться, — сказал Вилюн, глядя на неё мудрыми глазами Леса. — Ты внушила себе, что раз ты избранная, то страхи не для тебя.

— Ничего такого я себе не внушала, — буркнула она.

— Внушила, — повторил он с улыбкой. — Не нужно бояться испытывать страх. В каждом из нас много разных чувств, которые вынуждены уживаться рядом, порой, как вздорные соседи. Научись принимать их всех, в том числе и свои страхи, ведь ближе них у тебя никого нет.

Они помолчали.

— Ты победишь Колдуна, я уверен в этом, — произнёс Вилюн. — И тебе не требуются костыли в виде моей магии.

Мира суховато улыбнулась:

— Хотелось бы.

Она вспомнила про шляпу.

— Кстати, кажется у вас тут поселился «крот».

— Кто? — удивился маг.

Мира рассказала о том, что шляпа лежала не на том месте, куда она положила.

— Я, конечно, сама отнеслась к тому, что в ней содержится, легкомысленно, — сказала она. — Не думала, что эта информация представляет большую ценность — учитывая сколько ей лет. Но, кажется, для кого-то она имеет значение.

— Где шляпа сейчас? — спросил Вилюн.

— Отдала Хадару, он хочет использовать её для переговоров с Тиредом.

Вилюн в задумчивости покачал головой:

— Да, Хадар знает, что и для чего делает.

И надолго замолчал, наматывая на ладонь длинную узкую тряпицу, которой хотел перемотать ногу канжди. Мире показалось, что он забыл и про неё и про зверя.

— Вилюн, что происходит? — решилась спросить она.

Он встрепенулся, перевёл на неё взгляд, как будто не понимал, о чём она.

— Я же вижу, в крепости творится что-то неладное. Этот внезапный отъезд — в спешке, да ещё саженцы вывозите... Она хотела добавить, что происходящее напоминает эвакуацию, но не стала.

— А вот ты о чём, — он рассмеялся, но смех прозвучал фальшиво. — Мы давно планировали перевезти мастерские в Сухири.

— Но вы перевозите не мастерские!

— До них пока дело не дошло.

Мира сдержала вздох. Понятно - рассказывать не хочет. Ну и не надо. У неё своих забот хватает. Жаль только, что с объединением усилий против Колдуна ничего не получилось.

— Колдун боится тесных, замкнутых пространств, — неожиданно сказал Вилюн.

— Разве?! — Мира постаралась вспомнить что-то необычное в его поведении, когда он заходил, например, к ней в Башне, но не смогла.

— Не до сумасшествия боится, к тому же он это скрывает. Но тебе в схватке может пригодиться, — он улыбнулся: — Так что, у Колдуна тоже есть слабые места.

— Ясно. Спасибо, — Мира заметила, что во время разговора мяла в руке свиток, так что порядком его истрепала. — Что же, тогда я пойду.

Маг кивнул, но когда Мира была уже на выходе, сказал:

— Удачи. Береги себя, избранная.

Она кивнула и вышла. Заметив краем глаза движение, резко повернула голову. В голове сразу вспыхнула мысль про шпиона. Но то была Найра и, кажется, она ждала Миру.

— Привет, — сказала Мира, озадаченная, что могло понадобиться азарке.

Найра неловко переступила с ноги на ногу и сказала:

— Погуляем?

Мира подавила улыбку. Гулять тут особо было некуда. Но возражать не стала. Они направились между источающими липкую вонь чанами. Лучше было бы выйти в Лес, особенно в положении Найры — нечего ей гадостью дышать, однако суета у ворот за это время только возросла. Кричали канжди и люди, сновали ватаги ребятишек. Всё это напоминало рынок в разгар дня, и пробираться мимо них Мире не хотелось.

Найра шла медленно, чинно сложив руки на животе, и Мира невольно подстроилась под её шаг.

— Вилюн отправляет меня в Сухири. Хотела с тобой попрощаться, — сказала азарка.

Мира остановилась, глядя на неё в изумлении.

— Отправляет в Сухири?! — переспросила она. — Но зачем?! Туда же перевезут вредные мастерские!

"Вилюн что сам не понимает, как вредно беременной дышать всей этой дрянью?!" - подумала она.

— Их перевезут позже, — ответила Найра. — А пока мы поедем, наладим там жизнь, привезём и насыплем земли, посадим деревья.

— Ясно, — проронила Мира. — И много вас едет?

— Адель сказала, что возьмёт всех матерей с детьми и стариков. Будет несколько групп, я в первой.

— А воины, значит останутся здесь? — уточнила Мира. Подозрения насчёт эвакуации подтверждались.

— Да, — Найра впервые посмотрела на неё с тревогой: — Почему ты об этом так спрашиваешь?

— Как так?

— Как будто в нашем отъезде есть что-то плохое.

Мира смутилась:

— Не знаю... Просто... Нверное меня Хадар с Гаем покусали, и я стала такой же, как они: недоверчивой и подозрительной.

Найра даже остановилась, в ужасе осматривая её с ног до головы и обратно.

— Как покусали?! Где? — воскликнула она.

Мира только теперь вспомнила, что Найра воспринимает всё буквально.

— Ну, не в том смысле, — начала она и, не сдержавшись, рассмеялась. — Короче, забудь. Это была фигура речи.

Она дружески дотронулась до руки Найры. Девушка бросила на неё взгляд исподлобья. Похоже, обиделась.

— Понимаешь, у нас так говорят, когда ты от кого-то что-то перенял. Чаще это касается плохого заимствования, — пояснила Мира.

Найра кивнула: понимаю. Улыбнулась.

— Вилюн сказал, ты тоже уезжаешь, — произнесла она.

— Да, в Орден. Надо, наконец, найти и прочитать книгу пророчеств, чтобы знать, как... жить дальше, — она искоса посмотрела на Найру и осторожно спросила: — Вилюн тебе, случайно, не рассказывал, что у них с Колдуном случилось?

По тому, как напряглось лицо Найры, она поняла: той есть, что рассказать и, более того, хочется это сделать, но она не решается.

— Я никому не скажу, — заверила Мира. — Я вообще уезжаю из Леса, даже не увижу тех, кому можно рассказать.

Это подействовало.

— Вилюн очень скрытный, — осторожно заговорила Найра, — Но мы, девушки из Весёлого дома, умеем разговорить.

«Вы-то конечно да!» — мысленно хмыкнула Мира.

— У них с Колдуном что-то там случилось много лет назад...

Начало Мире вот совсем не понравилось: что-то там... Она уже хотела подколоть Найру, что не слишком-то девушки из Весёлого дома умеют разговаривать. Однако Найра продолжала:

— ...и Вилюну пришлось бы очень плохо, но его взял к себе в крепость Владыка и не отдал Колдуну, когда тот требовал. А через некоторое время у Владыки родилась Адель — такая.

— Так её мама была такой же, как мы? В смысле, человеком? — вырвалось у Миры.

— Да, — Найра горестно покачала головой.

— Она... — Мира уже знала ответ, но зачем-то досказала, — выжила после родов?

Найра отрицательно покачала головой:

— Вилюн до сих пор винит себя. Говорит, если бы Владыка не принял его в крепости, то и Адель была бы другой, и жена Владыки жива.

Мира молчала. Она не знала, что нужно говорить в таких случаях и нужно ли вообще что-то говорить. Но если у неё и раньше были подозрения, что крайняя заинтересованность Вилюна в её битве с Колдуном завязана на беременности Найры, то теперь сомнений не осталось.

К тому времени они сделали круг по площади и вернулись к точке, из которой вышли.

— Что же, я пойду, — сказала Найра. — Надо вещи собирать.

Мира кивнула. Её вдруг охватила такая острая тоска, что стало тяжело дышать: вновь им всем придётся разъехаться и увидятся ли они вновь? Повинуясь порыву, Мира обняла Найру за за шею. На глаза навернулись слёзы.

— Береги себя! — шепнула Мира. — Тебе теперь есть для кого.

Она почувствовала, как скованные неуверенностью плечи Найры расслабляются.

— Ты тоже береги себя, — сказала она и, помолчав, добавила: — Избранная.

...

Из крепости решили отбыть следом за первой партией переселенцев в Сухири, в число которых входила Найра. Мира долго смотрела вслед унёсшему её канжди — даже когда он скрылся за верхушками деревьев.

— Всё будет хорошо, мы ещё встретимся, — повторяла Мира, словно мантру, а на сердце камнем лежали печаль и предчувствие беды.

— Что же, пора и нам выдвигаться, — сказал, стоявший рядом, Гай.

Мира тяжело вздохнула и едва слышно согласилась:

— Пора.

Взяв вещи, они вышли за ворота крепости и направились на берег. Провожать их отправились только Владыка, Вилюн, Старейшина равнинных и охрана Владыки. Мира ждала Хадара, но он не явился ни на проводы лесных в Сухири, ни теперь. И если с проводами лесных всё было понятно — что ему там делать, — то нежелание проводить их с Гаем выглядело вопиющим безразличием. Мира первая села в лодку и наблюдала за тем, как грузятся на плот равнинные. Вот Владыка обнял на прощание Гая и пожелал удачи, а Вилюн крепко пожал руку. Затем маг перевёл взгляд на Миру и ободряюще улыбнулся.

— Не бойся, всё получится, — сказал в её голове голос Вилюна.

— Надеюсь, — суховато ответила она.

Несмотря на его объяснения про Дарину, Мира до сих пор считала, что они с Вилюном могли бы объединиться. А спешный отъезд лесных в Сухири только усиливал подозрения, что Вилюн её просто кинул, занятый своими более важными для него делами.

Неожиданно в воротах крепости появились Хадар и держащая его за руку Ани. Хадар был гладко выбрит, на глаза повязана широкая чёрная повязка. Он выглядел гораздо лучше прежнего, однако глубокие морщины между бровей и в углах рта обозначились ещё резче и придавали ему суровость, показывая: всё вернётся, но прежним уже не будет.

При виде него у Миры ёкнуло сердце — всё же пришёл. Она почувствовала, как губы сами собой расползаются в улыбку.

«Как мало мне надо для счастья", — подумала она, иронизируя над собой.

Однако, при виде Хадара, на душе в самом деле стало легче. Мира выбралась из лодки на берег и подошла к нему и Ани. Женщина тепло улыбнулась ей и шепнула Хадару:

— Она перед тобой.

Мире показалось, что Хадар смущён. Неужели из-за недавней ссоры?

— Что же, удачи тебе, мокрозявка, — сказал он.

— Тебе тоже, — она хотела по привычке сказать «Старший агент», но передумала и закончила: — Великий Хранитель Элсара.

Хадар дёрнул головой, заметил:

— Предпочитаю говорить «гоп», когда перепрыгну.

Мира хотела заверить его, что всё получится, но решила, что это лишнее и промолчала. К ним подошёл Гай, обратился к Мире:

— Иди в лодку, ещё успеете поговорить, когда все вернёмся.

"Хотелось бы!" — мысленно воскликнула Мира.

Вслух ничего гооврить не стала. По-дружески тронула за руку Ани и направилась к лодке, где уже сидели трое равнинных, включая Кауло.

— Береги её, Вишневский, — услышала она за спиной голос Хадара.

Гай что-то невнятно ответил. Мира обернулась, желая посмотреть, как они будут прощаться, но оно оказалось очень уж быстрым: Гай уже шёл следом за ней к лодке.

Она села в судёнышко. Гай с Кауло оттолкнули лодку от берега. Под днищем заскрипела галька, затем лодка быстро оказалась на глубине. Гай сел на вёсла, Кауло рядом с Мирой. Она не отрываясь смотрела на удаляющийся берег. Вилюн и Владыка развернулись и пошли в крепость, о чём-то разговаривая, так что лесной правитель чуть не вдвое складывался, чтобы услышать мага. Охрана Владыки — за ними. На берегу остались Хадар с женой. Он поднял руку и помахал вслед лодке. Мира помахала в ответ.

— Старший агент не видит, — сказал Кауло.

Мира подавила раздражение оттого, что он влез, и сдержано ответила:

— Ему передадут.

...

Большие кочки встретили их тишиной и спокойствием. Мнимым. Теперь-то Мира знала, что под каменистой поверхностью острова скрывается крепость, населённая магами. Приложив руку козырьком, Мира всматривалась в нагромождения камней в поисках входа. Согласно карте, он находился недалеко от того места, где они разбивали в прошлый раз шатры. Вот только никаких следов от шатров не осталось: лишь камни, камни и ещё камни, облепленные шляпками грибов. Даже в сравнении с другими островами Азара, этот выглядел необычно, словно перенесённая из фантастического фильма необитаемая планета.

Хотя было тепло и безветренно, Миру сотрясал озноб. Она плотнее закуталась в плащ, но это не помогло. Чем ближе они подплывали к Большим кочкам, тем сильнее становился мандраж.

Что ждёт их среди этих камней?

Удастся ли попасть внутрь или маги запечатали вход печатями, которые не в силах сломать даже избранная?

И удастся ли найти книгу пророчеств и прочитать её?

Глава 33. В Ордене

Лодка и плот почти одновременно пристали к берегу. Выбравшись на сушу, Мира осмотрелась: остров казался совершенно безжизненным. Ветер стирал с камней воспоминания о тех, кто по ним когда-либо проходил, даже Мире показалось, что тогда с посольством они останавливались не здесь, а на каком-то другом острове.

Она развернула карту, согласно которой вход в крепость Ордена должен быть сразу за нагромождением чёрных валунов. К слову, с нагромождениями валунов на Больших кочках всё было хорошо, даже слишком. Только справа от себя Мира увидела сразу три; и слева ещё два. Если искать вход под каждым, то они рискуют встретить на этом острове старость.

В тот же миг Мира почувствовала спиной чей-то взгляд. Она резко обернулась: никого, только несколько мелких камней посыпались с дальнего валуна, словно сбитые чьей-то неосторожной ногой. Мира внутренне напряглась, всматриваясь в серое на сером: никого. Однако она уже представила, как за непрошенными гостями пристально наблюдают из засады маги.

«А мы, как дураки, стоим у всех на виду», — подумалаона.

За спиной раздался шорох. Мира вскрикнула и обернулась: к ней приближались Гай и равнинные.

— Что случилось? — спросил Гай.

— Там кто-то был, — ответила Мира шёпотом и указала на валуны. — Может, это вход?

— По карте вход за другими, — сказал он громко, "на публику" и обменялся взглядами с Кауло.

Они кивнули друг другу. Гай достал из чехла нож, и вместе с Кауло они бесшумно двинулись к валунам, на которые указала Мира. Остальные равнинные остались на месте. Дойдя до валунов, Гай и Кауло замерли, прислушиваясь. По жутковатому лицу равнинного скользнула улыбка. Жестом приказав Гаю оставаться на месте, он сделал ещё пару шагов. Внезапно его руки начали расти, словно корни дерева. Мира тихо вскрикнула от испуга и закрыла рот ладонями. Ещё немного, и древесные змеи пальцев равнинного оплели валун, весивший сотни килограмм, а затем отвалили его в сторону.

Между валунами оказалась нора, где прятался щуплый человек. Мира сразу узнала в нём мага, мешавшего убить Майера во время беспорядков в Элсаре.

— А-а-а, — завизжал маг и вытянул в сторону равнинного руки. Из его ладоней вырвался огненный шар.

Однако Мира уже отошла от изумления, взглядом отшвырнула шар в сторону и разбила о валун. Во все стороны посыпались искры.

— Сжечь Кауло хотел?! — яростно спросил равнинный, оплёл мага лианами пут и вытянул из-за валуна. Маг захрипел.

— Не убивай! Он нужен! — закричали в один голос Мира и Гай.

Равнинный чуть ослабил хватку. Гай подошёл к магу и спросил:

— Где вход в подземелье?

Пленный зыркнул на него злыми глазами и выкрикнул что-то нечленораздельное. В тот же миг из-за валунов с разных сторон выскочили волки, похожие на того, который пытался убить Владыку. Их было штук четырнадцать. Серебристая шерсть стояла дыбом, пасти были оскалены, уши прижаты к головам, в глазах ярость. Они взяли людей в кольцо, рычали и подвывали, но нападать не спешили, как будто ждали, когда у тех сдадут нервы и они побегут.

Мира сглотнула вставший в горле ком страха, оглядывая зверей. Они тоже следили за людьми, готовые сорваться с места в любой момент.

— Мой вот тот, с опалёнными усами, — объявил Гай, доставая из-за пояса второй нож. Сейчас он сам стал похож на дикого зверя — не менее опасного и беспощадного, чем волки.

— Беру волчицу, — проронила Мира, осматривая, какие из валунов сможет поднять в воздух.

Словно поняв человеческую речь, серая с рыжеватыми подпалинами на животе волчица щёлкнула зубами и первая бросилась на Миру широкими прыжками, обнажив длинные клыки. Мира собрала воздух в ком и швырнула навстречу зверюге. Ком ударил волчицу в оскаленную морду, отбросил назад. Она, визжа, покатилась кубарем, пока не врезалась в нагромождение камней. Оглушённая, замотала мордой, попыталась встать на подрагивающие лапы.

— Однажды я пожалела вашего брата-волка, — сказала Мира. — Это было ошибкой.

Она ударила потоком воздуха в нагромождение валунов, и они посыпались вниз, погребая под собой волчицу.

Тем временем, остальные волки тоже не стояли без дела. Они бросались на Гая и равнинных, пытались повалить на землю, вцепиться в горло, перегрызть артерию. Но, потерпев неудачу, тут же отскакивали в сторону, чтобы зайти с другой стороны и наброситься вновь.

Руки равнинных опять превратились в древесные лианы, а ноги зарылись в каменистую землю. Они хватали зверей, скручивали их, душили. Но трём хищникам всё же удалось одновременно наброситься на Кауло. Они повисли у него на руках, один напрыгивал на грудь пытаясь свалить на землю.

Мира застыла в растерянности. Она опасалась кидать в волков камнями — а вдруг попадёт в Кауло?

— С этими мы разберёмся, занимайся магом! — крикнул ей Гай, сбрасывая с себя мёртвого зверя.

Словно в подтверждение его слов, на том месте, где равнинный удерживал мага, взвился сноп огня. Это маг, пользуясь тем, что равнинный остался без поддержки, изловчился и вжарил по нему молнией. Равнинного хватило пламя. Маг вырвался, побежал прочь, на ходу сбрасывая объятую огнём мантию. Увы, равнинному было уже не помочь — управлять огнём Мира не умела, то была не её стихия. С болью отвернувшись от сгоревшего заживо товарища, она посмотрела вслед магу. Тот убежал довольно далеко, не догнать. Мира встала одним коленом на землю, приложила к камням руки и, собрав силы, погнала «волну» следом за магом. Однажды она уже испробовала такой приём против зомбоящеров Колдуна. Теперь настал черёд его мага. Как и в прошлый раз сначала ничего не происходило, затем Мира почувствовала под ладонями слабую вибрацию. Земля откликнулась на её зов, пошла волнами. Мира удвоила силы. Земля вздыбилась, камни полетели вверх, как при извержении вулкана. Один из них попал в спину мага, и он обернулся на бегу. Увидев, что за ним следует гребень из камней, на миг остановился, поражённый. Даже на расстоянии Мира видела, как побледнело его лицо. Он швырнул в Миру огненным шаром, но попал в нагромождение валунов, и шар рассыпался искрами. Маг не стал больше тратить время и побежал дальше.

«Почему он один? — подумала Мира. — Где остальные? Мы же во владениях Ордена, тут магов должно быть неисчислимое множество».

Между тем, гребень из камней нагнал мага. Ему в спину полетели камни. Маг сделал ещё несколько шагов, но затем очередной камень сбил его с ног. Мира попыталась было остановить гребень, но обнаружила, что не имеет над ним контроля — он катился всё дальше и будет так катиться, пока не истратит силы или не столкнётся с Рекой, которая погасит его злобу.

Тем временем маг упал плашмя, поднялся на четвереньки, но гребень настиг его и погрёб под собой. Маг коротко и страшно закричал — будто ворон каркнул. И наступила тишина.

А гребень покатился дальше.

Мира приблизилась к наполовину заваленному камнями магу, чтобы проверить жив тот или мёртв? При взгляде на его забитый мелкими камнями рот и замерший ужас в глазах, Миру передёрнуло. Она быстро отвернулась и пошла к своим: пора уже найти вход в Орден, отыскать книгу пророчеств, прочесть её и валить отсюда.

Мира вернулась к товарищам: они расправились с волками и, те лежали на камнях даже после смерти злобно скаля пасти. Бороться, победить или умереть — в этом был смысл их жизни. Сегодня им не повезло.

Гай сидел на корточках возле полулежащего на земле Кауло. Одна его рука было отгрызена, и Гай обматывал культю полосками ткани. Из культи сочилась янтарная жидкость, похожая на смолу. Неподалёку, словно ветка дерева, лежала отгрызенная рука.

Кауло повернул голову и встретился глазами с Мирой. Она не знала, что сказать, просто подошла и молча пожала его здоровую руку. Он кивнул.

— Что с магом? — спросил Гай.

— Погиб. Странно, почему он бы один... Ну, не читая этих, — Мира указала на волков. — Не то, чтобы я пылала желанием сразиться со всеми магами Ордена, но их отсутствие настораживает.

Гай кивнул, соглашаясь, с треском разорвал «бинт» и заправил его конец под повязку.

— Они могут ждать внизу, — сказал один из равнинных.

Остальные согласились, хоть и повторили за Мирой, что происходящее видится странным. В итоге было принято решение идти вниз.

Мира встревоженно посмотрела на Кауло:

— Ты как? Может, останешься здесь?

Равнинный выдавил улыбку. О том, как ему плохо, говорили ставшие абсолютно чёрными полосы на лице, которые напоминали годовые кольца на срезе дерева.

— Кауло в порядке и может душить магов даже одной рукой, — сказал он.

Мира кинула взгляд на Гая. В глазах того читался ответ: «Считает чувствует в себе силы, пусть идёт».

...

Вход в Орден оказался за валунами, которые на карте значились как «лежащий канжди». Может, при взгляде с неба они его и напоминали, но с земли представляли собой вытянутую гряду больших камней. Пришлось немного повозиться, разыскивая крышку «люка», но вскоре и она была найдена, поднята, и все увидели ведущую вниз и растворяющуюся в темноте лестницу. Из подземелья потянуло холодом. Мира поёжилась и обхватила себя за плечи.

Гай спустился на несколько ступеней, снял со стены факел и зажёг его. Все увидели, что стены выложены камнем тёмно-зелёного цвета, внутри которого при свете факела замерцали прожилки. Крутые ступени уводили глубоко вниз, проход был таким узким, что поместиться в нём мог лишь один человек.

— За мной, — приказал Гай и начал спуск.

Мира пошла следом, за ней равнинные. Первое, что она отметила — это пронизывающий холод, словно они спускались во владения Снежной королевы. Он проникал сквозь одежду и тонкую подошву обуви, давил на плечи, заставляя их сжиматься. Казалось, от него даже кровь стынет. Постукивая зубами, Мира думала, как тут живут маги? Это же сущая морозилка! Она взглянула на спину Гая: свет факела освещал его широкие накаченные плечи, рубашка намокла от пота. Мира едва не споткнулась от изумления: ему что, жарко?! Мира невольно обернулась на равнинных, но по их сухим головам ящериц нельзя было понять, холодно им или жарко. Равнинный посмотрел на неё жёлтыми, ничего не выражающими глазами и и строго сказал:

— Избранной нужно смотреть вперёд. Падение будет долгим.

Она отвернулась, подумав: «Вот надо было становиться избранной, чтобы спускаться в жопу мира и слушать наставления ходячих деревьев с головами ящериц?!»

Вопрос относился к разряду риторических, к тому же спуск через некоторое время закончился, и они оказались в огромном подземелье, которое тянулось в обе стороны. Прожилки в стенах мерцали здесь даже без участия факела, отчего в подземелье царил полумрак. Гай потушил факел за ненадобностью. Вокруг по-прежнему не было ни души — будто вымерли все.

«Вилюн! — мысленно позвала Мира. — Ответьте. Здесь происходит что-то странное».

Лесной маг не ответил.

Она осмотрелась: построивший это подземелье, определённо страдал гигантоманией: огромные, поддерживаемые колоннами своды, арки ведущие в небольшие гроты.

— И куда нам теперь? — вырвалось у Миры.

Гай развернул карту. Равнинные сплотились вокруг него. Мира нашла взглядом Кауло: как ему дался спуск по лестнице? На удивление, равнинный выглядел не плохо, даже принимал участие в обсуждении схемы подземелья.

«Какие же мы разные, — подумала Мира. — Человек давно бы уже загнулся, а этот бодрячком. Не удивлюсь, если ещё и новая рука отрастёт, лучше и ветвистее прежней».

Осознавая, что в чтении схемы бесполезна, Мира не стала мешаться и отошла на несколько шагов в сторону. Ей по-прежнему было холодно, ноги, казалось, готовы были примёрзнуть к полу. Чтобы хоть немного согреться, Мира постукивала одной ногой о другую и дышала на руки.

«Так холодно мне было только на замёрзшей Реке Безвременья, — подумала она. — Наверное всё дело в магии. Орден пытается выгнать меня. Пока таким, можно сказать, щадящим способом. Не уйду, пустит в ход тяжёлую артиллерию. Вот только я здесь по делу и не уйду даже если камни сверху посыплются».

Она невольно взглянула наверх: пока ничего не происходило. Когда она вновь опустила голову, внимание привлекли надписи на каменных плитах пола. Мира присела и с трудом разобрала выбитое: «Тиххатун I. Глава Ордена, предшественник Изригон XIV. Преемник Архерон I.

И сказано Тиххатуном I: да будет кровь великих из великих обладать великой силой...»

У Миры даже глаз задёргался от стольких повторений.

Она перешла на следующую плиту и прочитала: «Архерон I». Глава Ордена. Предшественник Тиххатун I. Преемник Иммуил Единственный».

И сказано Иммуилом Единственным: с другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда».

— Мы над усыпальницей глав Ордена, — пробормотала Мира и представила, как под её ногами в саркофагах лежат скелеты колдунов. А, может, и не в саркофагах.

Уловив краем глаза движение слева, Мира добавила:

— А, может, и не лежат.

И резко обернулась, готовая к схватке. Вдоль стены метнулась фигура в чёрном плаще с капюшоном.

— Стой! — крикнула Мира.

Товарищи обернулись на её голос. Не дожидаясь их, Мира рванула следом за незнакомцем. То, что он не фантом, Мира поняла, когда незнакомец споткнулся и едва не растянулся на полу. Скорее всего, это был маг — или магиня. От бега капюшон упал, и стали видны длинные, светлые, завязанные в хвост волосы.

Но бегал маг хуже Миры: расстояние между ними быстро сокращалось. Можно было воспользоваться магией и построить перед беглецом преграду, но Мира не хотела попусту тратить на это магическую силу. Чтобы догнать, вполне хватит обычной.

За спиной слышался приближающийся топот ног. На миг обернувшись, она увидела, что это Гай.

Неожиданно маг резко свернул направо и скрылся в одной из арок. Мира свернула следом, в горячке думая: «Ну всё, попался!»

Её обступил непроницаемый мрак. Внезапно нога провалилась в пустоту. Она взмахнула руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но тут же поняла, что падает, и это уже конец. Так глупо попасться! Так...

Чья-то сильная рука поймала её за запястье и крепко сжала. Мира повисла между жизнью и смертью, раскачиваясь словно гусеница. Вокруг была сплошная чернота.

— Дай вторую руку! — крикнул сверху Гай.

Миира подняла руку и попыталась поймать его, но ловила только воздух. Её охватила паника. Собственное тело казалось слишком тяжёлым, громоздким и неповоротливым.

— Не отпускай меня! — вскрикнула она.

— Подними вторую руку, — приказал Гай спокойным голосом. — Не размахивай ею, как крылом, а просто подними. Я сам её найду.

— Да, да, — пробормотала Мира.

Внезапно над головой вспыхнул свет, и Мира увидела выступ скалы, а на нём свесившегося над пропастью Гая и равнинного с факелом.

— Ну же, давай вторую руку! — ласково сказал ей Гай.

Она протянула руку, он сжал её и осторожно подтянул Миру наверх. Ещё немного, и она была с ним на выступе. Внизу разочаровано урчала тьма.

Мира хотела встать, но ноги подкосились, будто не принадлежали ей; сердце истерично билось о рёбра, а в горле клокотали рыдания.

— Я.. чуть.. не...

— Всё, тише, тише, — Гай прижал её к себе, погладил по вздрагивающим плечам.

Вспомнив о том, кого догоняла, Мира отстранилась.

— Маг! Где он?

— Здесь, мы её поймали, — ответил из-за выступа арки Кауло.

Придерживаясь за руку Гая, Мира всё же поднялась и прошла к равнинным. Один из них обвил лианами рук невысокую щуплую девушку. У неё была очень белая кожа, серебристые волосы и чёрные круги вокруг глаз. Губы девушки дрожали. Она была едва ли не испуганнее Миры.

— Пряталась за выступом, — сообщил Кауло.

Мира хотела влепить магине пощёчину, но девушка выглядела настолько жалкой, что даже бить её показалось недостойно.

— Где все маги? — спросила у неё Мира.

— Никого нет, — ответила девушка слабым голосом. — Всех унёс в своём челне бог Закуполья.

Мира с Гаем и равнинными переглянулись.

— Куда бог Закуполья унёс магов? — резко спросил Гай.

— Мне не сказали. Я всего лишь младшая послушница. Здесь остались только младшие и воспитатели. Но они тоже ничего не знают, — губы девушки задрожали сильнее, по щекам потекли слёзы. Наверное она думала, что таким ответом подписывает себе смертный приговор.

— Веди нас к ним, — приказала Мира.

Глава 34. Книга пророчеств

— Веди нас к ним, — приказала Мира.

Гай удержал её за руку и тихо сказал:

— Не беги первой. Это может быть ловушка. Пусть сначала идут равнинные.

Так они и направились следом за послушницей: равнинные, за ними Мира, Гай замыкающим. Краем глаза она видела, что Гай время от времени оборачивается, словно ожидает нападения сзади. Равнинные тоже не прогулочным шагом шли. Все были готовы к любой неприятной неожиданности.

Одни залы перетекали в другие, те в следующие; казалось, им не будет конца. Арки вздымались вверх и терялись в полумраке высоких сводов, потолка вовсе не было видно; вертикальный мир, прошитый мерцающими зелёноватыми линиями, похожими на следы трассирующих пуль. Звуки шагов улетали вверх и, отражаясь, падали обратно приумноженными, отчего Мире казалось, что параллельно с ними идут ещё люди.Всё вкупе это давило, загоняло в панику, мешало сделать следующий шаг. Мира чувствовала себя крохотной песчинкой, которую ничего не стоит раздавить. И глупо пытаться бороться.

— С Вилюном пыталась связаться? — внезапно спросил Гай.

— Не отвечает, — откликнулась Мира слабым голосом.

Надеялась, что он спросит ещё о чём-нибудь, и разговор позволит отвлечься — но Гай промолчал. Она тоже не знала, что сказать. Так они прошли ещё немного, и послушница свернула в одну из арок. Там оказалась неприметная деревянная дверь. Мира была уверена, что будь здесь одна, прошла бы мимо.

Зайдя внутрь, они оказались на уводящей вниз тёмной лестнице с узкими, выщербленными многими ногами ступенями. Видимости хватало метра на два, а затем всё терялось во мгле.

— Я так понимаю, парадные залы Ордена закончились, — хмыкнул Гай, зажигая факел.

— Дальше спуск в жилую часть, — подтвердила послушница.

— Дети подземелья, угу, — заметил Гай.

Факел загорелся, осветив серые стены и низкий потолок.

— Вы наверх хотя бы выходите? — спросила Мира у девушки.

Та волчицей посмотрела на неё и сухо ответила:

— Раз-два в месяц. Мы много занимаемся.

«Как-то дружба с послушницами Ордена у меня сразу не задаётся, — мысленно хмыкнула Мира. — Я внушаю им антипатию с первого взгляда».

Эта лестница оказалась короче той, которая вела с поверхности Больших кочек в «парадные залы», и вскоре они оказались в низком тоннеле. Здесь тоже было сухо, однако Мире показалось, что за стеной шумит вода.

— Здесь есть подземные воды? — спросила она у послушницы.

— Нет, а что?

— Я слышу шум воды.

Спутники посмотрели на неё с удивлением.

— Что? Кроме меня никто не слышит? — уточнила Мира.

Они отрицательно покачали головами.

— Ну... Ладно, значит, я словила глюк, — неловко улыбнулась она.

Послушница, а за ней все остальные, прошла по тоннелю и остановилась перед низкой дверью.

— Там сейчас идёт урок, — сказала девушка.

— Скажи, что мы из районного отдела народного образования, — ухмыльнулся Гай.

Кроме Миры шутку никто не оценил. Равнинные повернули к нему головы ящериц, посмотрели и отвернулись.

— Откуда? — непонимающе хлопнула глазами послушница.

— Заходи уже, — беззлобно приказал ей Гай.

Девушка постучала. Дверь открылась, явив им мужчину с обвисшими щеками и грушевидной фигурой. Помещение позади него было ярко освещено, слышался скрип перьев по свиткам.

— Простите, — пролепетала послушница.

Грушевидный мужчина окинул взглядом их маленькую, но могучую кучку, хотел было запульнуть магией, но Мира этого ожидала и опутала воспитателя потоками воздуха, словно верёвками, так что он не мог даже руку поднять.

— Дай пройти, — сказал Гай и, оттолкнув его плечом, вошёл.

Мира следом. Они оказались в большой зале, где рядами стояли столы, за которыми сидели юноши и девушки. Почему-то Мира представляла, что классная комната будет выглядеть как Большой зал в фильме про Гарри Поттера: над столами будут парить горящие свечи, а за столами — сидеть ученики с жаждой знаний в глазах.

Одного взгляда на унылых, измождённых, похожих на наркош магов было достаточно, чтобы понять: это вам не Хогвартс. На столе перед каждым чадила на последнем издыхании лампа, лежали свитки.

При появлении Гая, Миры и равнинных, послушники вяло подняли головы и уставились на них без всякого выражения.

— Всем оставаться на местах, — строго сказал Гай, хотя, по мнению Миры, это было лишним.

Никто из молодых людей даже встать не попытался.

— Кто вы такие и что вам нужно? — взвизгнул от двери грушевидный мужчина.

Гай обернулся к нему:

— Здесь все, кто остался в Ордене?

Воспитатель кивнул так резко, что обвисшие щёки колыхнулись.

— Мне нужна книга пророчеств, — сказала Мира. — Знаешь, где она?

Воспитатель вновь кивнул.

— Проводи нас.

Сопровождающими пошли Гай, Кауло и ещё один равнинный. Другие остались с послушниками — мало ли что эти мальчики и девочки отчебучат. Одна из них уже попыталась отправить Миру путешествовать в бездну. Да и опыт общения с послушницей Ордена Дариной многому научил.

Они вновь поднялись в парадные залы, прошли чуть дальше того места, где свернула послушница, и оказались в последней зале. Посреди неё на постаменте лежала развёрнутая книга размером примерно метр на два.

Мира почувствовала мандраж и сжала руки под плащом: всего пара мгновений, и она прочитает пророчество, о котором слышит едва ли не с первого дня пребывания в Азаре. Она остановилась, боясь перешагивать невидимую черту, за которой всё будет по-другому.

— Ты что? — спросил за спиной Гай.

Мира смущённо улыбнулась:

— Так... Долго же я к ней шла.

Глубоко вздохнув, она приблизилась к книге и... в изумлении уставилась на пустые, без единого знака страницы.

— Это как?! — пробормотала Мира.

Затем, уже догадавшись, что увидит, перелистнула несколько тяжёлых, шероховатых страниц. Ничего. Пусто. Как и описывал Вилюн: белоснежная чистота, которую не могут тронуть грязь пальцев и время.

— Ну, что там написано? — спросил за спиной Гай.

Мира обернулась.

— Тут написано, что я не избранная.

— То есть? — изумился он.

— То есть, я, как и остальные, вижу пустые страницы. Ты ошибался... Все ошибались! Вы принимали за избранную не того человека.

Так долго верить, ловить знаки, развивать способности и оказаться обыкновенной.... О-бык-но-вен-ной!

— Это не настоящая книга пророчеств, — безапелляционно заявил Гай. — Я видел, на что ты способна. Такого не может больше никто в Азаре.

Мира нервно усмехнулась:

— Допустим. А настоящая, в таком случае, где?

— Это мы сейчас выясним, — он достал из чехла нож и подошёл к воспитателю.

Мужчина отступил. Мира почувствовала, как он собирает в ладонях магию, и с угрозой предупредила:

— Не надо этого делать.

Воспитатель кинул на неё испуганный взгляд и магия растворилась в воздухе. А Мира только сейчас поняла, что раньше не могла чувствовать, как другой маг собирается колдовать. «Подарок» от Ордена?

— Где книга пророчеств? — спросил Гай.

— Вот! — воспитатель указал на фолиант.

— Не эта, другая, — голос Гая стал тяжёлым, как гранитная плита.

Щёки воспитателя задрожали.

— Другой нет, — забормотал он. — Всем известно, что однажды придёт избранная и прочитает то, что там написано.

Мира тяжело вздохнула и прикусила губу. Возможность найти Абрахаза только что «улетела в трубу». Только едкий дым остался.

Неожиданно у неё в голове раздался голос Вилюна:

«Как дела? Нашла книгу?»

Мира вздрогнула от неожиданности. Однако не могла не отметить, что голос лесного мага какой-то... Уставший? Нет, не то. Изнемогший, загнанный — да, так будет вернее.

«Нашла, — мысленно ответила она. — Но увидела в ней то же, что и остальные: ничего!»

«Кхе, кхе. Я давно подозревал, что это муляж для поклонений».

«Подозревали и всё равно отправили меня сюда?» — возмутилась Мира.

«Книга существует и находится в Ордене, осталось её найти», — в его голосе проступило нетерпение.

«Но как?! Тут огромная площадь, мне жизни не хватит, чтобы отыскать. Может, она лежит где-то в стене замурованная».

«Ты должна это сделать, Мира. От этого зависит... многое», — вновь в его голосе появилось что-то, чего раньше не было.

Ещё Мире показалось, что ему тяжело говорить.

— Вилюн, что происходит?! — закричала она вслух.

Все, кто был в зале, в изумлении повернулись к ней.

— Вы говорили, что Колдуна нет в Ордене, — продолжала Мира. — Но здесь нет не только его. Тут осталась группа напуганных детей и их воспитатели. Остальных магов куда-то унёс на своём челне Абрахаз.

Внезапно она сама всё поняла. Все кусочки пазлов сложились в одну картину.

— Вилюн? — позвала Мира дрогнувшим голосом, страшась, что он не ответит, но и его ответа страшась не меньше.

Он сдержано вздохнул:

«На Лес напали маги в союзе с богами Закуполья. Ты была права — у нас завёлся предатель. Но мы пока держимся».

«Хадар с вами?»

«Нет, он отплыл в Элсар сразу за вами. Мы отправили за ним гонца на канжди. Нам бы не помешали его кукры».

— Мы сейчас же вернёмся! — воскликнула Мира.

Лесной маг не отвечал.

— Вилюн, вы слышите?! Мы возвращаемся!

«Нет, — жёстко остановил маг. — Ты должна найти книгу пророчеств и узнать, как отсечь голову большой рыбы. Ты важнее там».

— Что у них случилось? — спросил Гай.

Равнинные смотрели на неё в напряжении, пытаясь из обрывков собрать полную картину.

— На Лес напали маги в союзе с богами Закуполья, — ответила Мира сразу всем.

— Какова расстановка сил? — спросил Гай. — Задай ему вопрос, что предпринял Владыка?

«Что Владыка... говорит?» — спросила Мира у Вилюна.

Тот помолчал, затем сухо ответил:

«Владыки больше нет».

Мира охнула, вскинула глаза на Гая.

— Владыки больше нет.

Равнинные взволнованно заговорили все разом и едва не заглушили голос Вилюна в её голове:

«Найди книгу, прочитай пророчество. Орден — единственное место, где она может быть. Все остальные возможные я проверил. И, Мира, опасайся Колдуна. Как будто в воду канул. Я не чувствую его. Мне пора».

— Подождите! — вскрикнула Мира. — Вилюн! Ещё секунду! Вы поэтому отправили всех женщин и детей в Сухири?

Она не ожидала, что он ответит, но маг сказал:

«Знал ли я о нападении? Нет. У меня были плохие видения, но они не показывали ничего конкретного. Я не предполагал, что они решатся напасть на нас. Для этого им нужно было знать, что мы остались одни. Отправка в Сухири — это была, как говорит твой друг Хадар, подстраховка. Если бы я знал о нападении, мы бы готовились иначе и... я бы тебя не отпустил. Но сейчас ты важнее там. Только будь осто...»

Он замолчал.

— Вилюн? — позвала Мира.

Ничего. Режим полной тишины. Она вновь взглянула на книгу. Значит, муляж. Как это в духе и традициях Ордена.

Она резко обернулась к воспитателю.

— Где может быть настоящая книга пророчеств?

Он шумно сглотнул, ответил слабым голосом:

— Я уже говорил: вот она. О другой я не знаю.

— Это я уже поняла, — перебила Мира. — Я спрашиваю, где может бытьнастоящая? Вы же здесь всё знаете. Куда её могли спрятать? Ну, подумайте!

Маг обвёл глазами залу.

— Может не здесь, — подсказала Мира.

— Возможно в библиотеке, — неуверенно сказал он.

— Конечно, где ещё быть книге, как не в библиотеке, — саркастически усмехнулась Мира. — Нет это слишком просто. За столько лет на неё бы кто-нибудь да наткнулся.

— Сколько книг насчитывает ваша библиотека? — спросил Гай.

Воспитатель пожевал губами.

— Собственно, там больше свитков...

— И? — Гай подбодрил его взглядом.

— Порядка десяти тысяч, может больше.

— Шикардос! — воскликнула Мира. — Мы будем просматривать их до конца жизни.

— Господин Колдун там уже искал, — раздался сзади молодой голос.

Все разом обернулись. При входе стоял высокий худой юноша, похожий на хронически недопивающего крови вампира. Тёмно-русые волосы были коротко подстрижены и торчали ёжиком, длинные пальцы нервически сжаты.

— Я сам видел, — добавил юноша.

— Может, ты видел, где книга Пророчеств? — спросила Мира.

Он отрицательно покачал головой.

«Ну, хотя бы десятки тысяч свитков не придётся просматривать», — облегчённо подумала Мира.

Гай подошёл к воспитателю.

— Думай дальше, — приказал он. — Если не в библиотеке, то где? Это должно быть место, которое редко посещается и в целом не проходной двор.

Щёки мага опять затряслись, как будто именно в них проходила основная мыслительная деятельность.

— А если в усыпальнице глав Ордена? — осенило Миру.

Воспитатель с послушником посмотрели на неё с недоумением.

— Какая усыпальница? — спросил воспитатель.

— Там, — Мира махнула рукой себе за спину, — когда мы вошли, видели на полу плиты, на которых были написаны имена глав Ордена. Я так поняла, что внизу находится усыпальница.

— В Ордене нет такой традиции, — чинно и с достоинством, словно Мира оскорбила честь Ордена, произнёс воспитатель. — В конце земной жизни Колдуны уходят по лестнице в Закуполье и растворяются в эфире.

— Ладно, растворяются, — признала Мира. — Но их имена на плитах пола написаны?

— У нас нет такой традиции, — повторил воспитатель.

— Да что вы дурочку из меня делаете?! — воскликнула она и повернулась к Гаю. — Ты же рядом со мной стоял. Видел? А нет, вы карту изучали.

Почувствовав на себе взгляд Кауло, Мира взглянула на него.

— Кауло думает, что избранная нашла книгу пророчеств, — сказал он.

Остальные равнинные согласно закивали.

— Да ну, нет, — усмехнулась Мира. — Там были имена глав Ордена. Тутанхамон такой-то преемник Аминхотепа. И ещё...

Она осеклась вспомнив надписи: «И сказано Тиххатуном I: да будет кровь великих из великих обладать великой силой...»

И сказано Иммуилом Единственным: с другой стороны Мёртвой реки явится дева с раненым ребёнком на руках, и расцветёт в Азаре надежда«.

Мира перевела взгляд на Кауло и прошептал:

— Ты прав.

Затем развернулась и побежала через залы. Она слышала, что остальные следуют за ней. Добежав до плит с надписями, обернулась к Гаю:

— Надо больше света.

Он вновь зажёг потушенный за ненадобностью факел, воспитатель с послушником тоже зажгли.

— Давайте сюда, — распорядилась Мира.

Когда факелы поднесли, Мира увидела, что почти все плиты пола были испещрены надписями. Какие-то из них были полустёрты настолько, что не читались, другие чётко выделялись на плитках пола.

— А вы что видите? — спросила Мира у спутников, которые переводили взгляд с одной плиты на другую.

— Ничего, — ответил за всех Гай. — Серые каменные плиты.

— Что там написано? — подал голос воспитатель.

Мира пошла вперёд, читая надписи.

— Много пустого, — ответила она. — Прославляют глав Ордена, описывают их подвиги... А, вот здесь написано о том, что я слышала от Оямото: Абразах превратил Азар в полигон для испытания заклинаний своих боевых магов. Абрахаз хотел бросить наш мир на самоуничтожение, но его жена замутила дворцовый переворот, который, провалился. Участников казнили, а их семьи были изгнаны в Азар и сделаны мокрозявами. Единственное в чём ошиблась Оямото — это судьба самой королевы. Абрахаз убил жену и тестя и придумал легенду про добрую всепрощающую богиню, которая оберегает азарцев от бед. Кстати, здесь его называют зверем. Послушайте: и ступит зверь на землю азарскую в обличии всеблагой девы, и потянутся к нему нищие духом. Будут они ликовать, думая, что нашли спасение, он же будет смеяться над слезами их.

Подняв голову, она обвела взглядом присутствующих:

— Всё, как по писаному, правда?

Ответом было гробовое молчание. Она прошла мимо нескольких малозначащих надписей, разыскивая ту, которая поможет победить Абрахаза.

Зацепилась взглядом за «Теряя силы, Левиана обагрила своей кровью Книгу, и смыла кровь её священные буквы на плиты — дабы не сумел уничтожить их зверь. Иммануил с Висарием возроптали: мыслимо ли, чтобы недостойные ходили по писанию? Но Левиана улыбнулась и сказала: только так мы скроем письмена от зверя. После чего сама взошла по лестнице и стала Светом».

Видимо Абрахаз пытался уничтожить книгу, и Левиана, кем бы она не была, «скопировала» пророчества на пол. Но так, что увидеть их могла только избранная. Только почему они оказались в другом зале, если написано, что Левиана смыла слова на пол? Получается, не только смыла, но и перенесла почти через всё подземелье Ордена.

Мира обернулась к воспитателю:

— Скажите, та книга всегда стояла в последней зале?

Он задумался, потом кивнул:

— Всегда.

— И полы в том зале не меняли?

— Не припомню такого.

— Не припомнишь, — пробормотала Мира и вернулась к чтению надписей.

Опять потянулись плиты с малозначимыми либо сильно стёртыми письменами. Притом Миру не оставляло мерзкое ощущение, что какую-нибудь важную надпись она пропустила. Где-то здесь наверняка написано, как победить Абрахаза.

«Сказано Левианой: победивший зверя сделает воду в реке живой, прикоснувшись к ней».

Гласила надпись на очередной плите. Здорово, ещё бы написали, как до него добраться!

— Что ты там ещё нашла? — спросил Гай.

— Надпись о том, что победивший Абрхаза станет мега крут и сделает всю воду в Азаре безопасной только прикоснувшись к ней. А вот как до Абрахаза добраться, не сообщили, — с досадой ответила она.

— Тебе — никак, — раздался с высоты свода голос Колдуна.

Тут же мощный поток воздуха отшвырнул её к одной из колонн. В голове взорвалось и потухло солнце.

Мир вокруг тоже потух.

Глава 35

Вдалеке шумела вода. Мира открыла глаза — всё было расплывчато, затянуто туманом, в котором с трудом угадывались очертания крупных выступов.

«Что за...? Где я? И где все?!» — подумала она.

— Гай? — позвала Мира.

— Ай? Ай? — ответил ей туман.

Мира облизнула пересохшие губы и крикнула:

— Кауло?

— Уло? Уло? — ответила пустота.

И вновь тишина, только собственное сбивчивое дыхание бьёт по нервам.

Мира приподнялась на локте. Из-под руки покатились мелкие камни, и застучали далеко внизу. Внизу?! Мира осторожно ощупала пол справа от себя. Примерно на расстоянии одного локтя пол закончился, и рука сорвалась в пустоту. Мира ощупала пол слева: тоже самое. Взяв в ладонь горсть камней, она бросила их в пустоту и начала мерно считать:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...

Дошла до тридцати, когда далеко внизу раздался тихий стук — камни долетели до дна. Проделав тоже самое с другой стороны, Мира получила похожий результат. Итак, по бокам пропасть. Осталось выяснить, что с оставшихся двух сторон. Не поднимаясь в полный рост, она стала медленно и осторожно продвигаться вперёд, но не прошла и двух метров, как пальцы ощутили острый край. Всё, конец пути.

Осторожно развернувшись, при этом ступни оказались без опоры, Мира поползла в другую сторону и тоже скоро нащупала острый край. Получалось, она находится на крохотном пятачке, окружённом бездной.

Мира медленно села, подтянула колени к груди и уставилась в серую муть. Она постаралась как можно подробнее вспомнить всё, что произошло в подземелье Ордена: как нашла книгу Пророчеств, как сверху раздался голос Колдуна и как её отбросило к колонне. Всё это время Колдун прятался, выжидал, пока Мира найдёт «книгу» какой бы вид та не имела. Подлый, трусливый гад. Застал врасплох и забросил на скалу в тумане. Что же он сделал с Гаем и равнинными? Мира почувствовала, как в груди клокочет ярость.

— Жалкий подлец, — прошептала она, сжимая кулаки. — Сам ничего не можешь! Только подкарауливать, ожидая, пока противник станет уязвим, только нападать исподтишка.

Она вспомнила их прошлые стычки: первую в доме Великого Хранителя, когда Колдун позорно удрал, выпустив на Миру своих магов вместе с Даяной. Вторая в Башне, когда Мира была раздавлена известием о смерти Гая, ещё на крыше Башни, когда его сила приумножалась силой магов и, наконец, в союзе с Дариной, тоже сложив их силы воедино.

— Ни разу ты не выступил против меня один на один, — прошептала Мира, обращаясь к невидимому врагу. — Потому что знаешь: тебе меня не победить. Я сильнее, об этом говорили мне и двойник из будущего, и Вилюн. Но яснее всего сказала книга Пророчеств: ты не мог её прочитать, ждал, пока это сделаю я, чтобы воспользоваться.

Она с удивлением поймала себя на том, что больше не испытывает к Колдуну страха. Остались только гнев и презрение. А страх прошёл сквозь неё и впитался в плиты пола, на которых написана книга.

Из тумана на Миру надвинулось что-то крупное. Она упала плашмя, и над ней как будто проплыл дирижабль. Подняв голову, Мира увидела, как исчезает в тумане хвост с большим, вуалевидным плавником. Плавающие по воздуху рыбы — свита Колдуна. Он и сам умел обращаться в рыбу, но сейчас, наверняка, занят уничтожением книги Пророчеств.

Мира в замешательстве осмотрела скалуна которой оказалась: рыба вот-вот вернётся и нужно придумать, как от неё защититься. У Миры не было при себе никакого оружия — кроме камней, лежащих на скале. Что же, будем сражаться, чем есть: она сгребла перед собой камни и пделила их на три одинаковых кучки.

В тумане неясно проступил силуэт крупного тела.

«Рыба возвращается», — поняла Мира и приготовилась к обстрелу.

Рыба подплыла ближе. Она покачивала большими плавниками, чешуя тускло блестела, изо рта сверху торчали два длинных острых клыка; круглые выпуклые глаза смотрели на Миру и одновременно сквозь неё.

— Ну что же, повоюем, — хрипло произнесла Мира и выпустила в рыбу град камней. Они гулко застучали по плоской морде. Рыба дрогнула, нырнула в глубину тумана.

Мира посмотрела на кучку оставшихся «боеприпасов». Ещё на два боя хватит. Но пора уже придумать, как сбежать с этой скалы. Она не собиралась оставаться здесь вечно. Смелость с отвагой науськивали поймать и оседлать рыбу; чувство самосохранения в испуге советовало сидеть, не дёргаться и надеяться на помощь. Вот только помощи ей ждать неоткуда.

Но легко сказать — оседлать рыбу. Сначала её нужно поймать, а Мира даже в самых фантастических фантазиях не могла придумать, как это сделать. У неё даже верёвки нет, из которой можно было сделать «уздечку»! Мира критически осмотрела своё платье. Ткань была достаточно крепкой, к тому же, если порвать её на полоски и переплести их вместе, верёвка станет ещё крепче. Мира сняла платье, оставшись в чём мать родила.

«Ладно, мне в Азаре с самого начала с одеждой не везло, — подбодрила она себя. — Лучше быть голой, но живой, чем одетой, но покойницей».

Теперь рыб было две. Они появились из тумана с разных сторон и на этот раз двигались не так меланхолично, как при первом нападении. Наоборот, плыли, будто торпеды, широко открыв пасти. Мира выругалась и повернулась к двум кучкам камней, но потом задумалась: сколько этих тварей приплывёт в следующий раз? Нужно экономить боеприпасы.

Рыбы были уже близко. Завязав платье на шее, чтобы его не унесло ветром, Мира вытянула руки в стороны рыб и швырнула в них потоками воздуха. Рыб завертело, словно потерявших управление самолёты.

Мгновение — и они исчезли в тумане.

Мира вернулась к платью. Сняв его с шеи, приказала разорваться на полоски, а затем переплестись между собой. Получилась достаточно крепкая верёвка. Ну, что же, подготовительная часть закончена, осталось самое сложное. В тумане вновь появилось очертание рыбы. Она была одна, но зато гораздо больше предыдущих. Мире казалось, что из серой мглы на неё надвигается гигантская субмарина.

«We all live in a yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine*, — пробормотала она, наматывая на руку конец верёвки. — Ну, давай, детка, плыви ближе».

Рыба вспарывала туман мощным чёрным телом. Она была похожа на земную акулу с мордой крокодила и пастью полной острых зубов.

— Значит так, — сказала Мира верёвке: — Обмотаешь ей морду так, чтобы пасть открыть не могла.

После чего устойчивее встала на скале и начала раскручивать верёвку будто лассо.

— Я сделаю это, — сказала она себе.

Когда рыба приблизилась на нужное расстояние, Мира скомандовала верёвке:

— Давай!

Та рванула к рыбе, настолько сильно дернув Миру за руку, что девушка упала. Хорошо хоть на скале осталась. Верёвка обвила длинную узкую морду рыбы на несколько витков и затянулась. Только зубы щёлкнули. Рыба на мгновение замерла в изумлении, а потом рванула прочь.

Миру сдёрнуло со скалы, будто игрушку, верёвка впилась в ладонь. Мира схватилась за верёвку второй рукой. Только бы не сорваться!

Рыба начала бросаться из стороны в сторону, пытаясь стащить с морды петлю, а Мира болталась на верёвке следом. Пару раз её чуть не размазало о скалы, и только чудом она пролетела в паре сантиметров от них.

— Обмотай...ся ещё... — приказала она верёвке. — Я слишком дале...ко.

Верёвка подчинилась, Мира поднялась выше и оказалась возле грудного плавника. Осталось оседлать эту красотулю. Выпустив из одной руки верёвку, она схватилась за скользкий плавник. Рыба в панике дёрнулась влево, и Мира соскользнула, вновь повиснув на верёвке, словно червяк на леске. Руку пронзила острая боль: верёвка врезалась в ладонь так сильно, что выступила кровь. Мира застонала, вновь схватилась за плавник и вновь соскользнула.

Наконец, рыба начала уставать. Её движения стали медленными и не такими резкими, как прежде. Мира ещё раз ухватилась за грудной плавник, затем обмотанной верёвкой рукой вцепилась ей в жабры. Рыба скосила на неё выпуклый глаз.

«Ну что ты ко мне прицепилась?!» — казалось, говорила её измождённая морда.

Превозмогая боль в руках, Мира перекинула ногу через спину рыбы и легла, обхватив её туловище. Сердце ухало в груди, отдаваясь в ушах. Не верилось, что она это сделала и осталась жива.

Рыба плыла по воздуху, разрывая туман в клочья. Мире казалось, что она попала в дикий, сюрреалистический сон. Отдохнув, она скомандовала рыбе:

— А теперь неси меня к своему хозяину, Колдуну.

Рыба послушно развернулась и поплыла прямиком в скальный массив, который вырисовывался в тумане высокой стеной.

— Эй! Стой! — закричала Мира, но рыба врезалась в стену с четким пониманием, что делает.

Мира зажмурилась. Однако ничего страшного не произошло. Открыв глаза, Мира увидела, что рыба по-прежнему плывёт, мерно помахивая хвостом. Обернувшись, Мира увидела, что скальный массив остался позади. Рыба прошла сквозь него, как нож сквозь масло.

По другую сторону скалы тумана не было, и они вновь оказались в «парадных залах». Рыба двигалась в сторону книги пророчеств.

— Поднимись выше, — приказала ей Мира.

Не хотелось попасться голой на глаза кому-нибудь из магов. Рыба поднялась и теперь они плыли под сводами.

Колдуна Мира увидела издалека. Направив ладони на камни, где была написана книга Пророчеств, он выжигал плиты потоками огня. Ни Гая, ни равнинных видно не было. У Миры защемило сердце: живы ли они ещё?

«Сейчас не время впадать в отчаяние, — мысленно сказала она себе. — Лучше думай, как победить Колдуна. Может, спикировать на него на рыбе?»

Кроме Главы ордена в зале были пять магов. Они стояли полукругом, наблюдая за Колдуном. Неожиданно он вскинул голову, посмотрел на Миру и вытянул в её сторону руку.

— Уклоняйся! — заорала Мира рыбе, но было поздно.

Колдун швырнул в неё огненным шаром, который ударил рыбу в незащищённое пузо. Рыба взорвалась,обдав Миру потоком кровавых ошмётков. Мира полетела вниз — пол стремительно приближался. Она в панике сгустила воздух над самым полом и тут же упала на «подушку». Пробила её телом, но всё же падение стало не таким катастрофическим, как могло бы.

Колдун смотрел на неё с ухмылкой.

— Ну и видок у тебя, — заметил он.

Охранявшие его маги разразились громким хохотом.

— Да пошли вы! — процедила Мира сквозь зубы, поднимаясь с пола. Кожа была липкой, вонючей, покрытой тёмно-красными разводами и чешуёй.

— Где Гай и равнинные? — спросила Мира, незаметно для Колдуна начав собирать воздух в плотный шар.

— Здесь неподалёку, — ответил он. — Сдавайся, Мира, ты в очередной раз проиграла. А будешь упорствовать — мне достаточно щёлкнуть пальцами, как твоим друзьям наступит конец.

Он поднял руку и посмотрел на свои холёные пальцы, словно любуясь ими.

Мира покачала головой:

— В Башне ты уже развёл меня, когда шантажировал Хадаром, — сказала она. — Два раза на одни и те же грабли я не наступаю.

Ещё не закончив говорить, она швырнула в Колдуна шаром из воздуха. Не ожидая такого, Колдун не успел выставить блок и его отбросило назад. Пролетев над полом, он упал на обожжённые плиты. Не давая ему опомниться, Мира начала отрывать плиты от пола и швырять их в главу Ордена. Если первые плиты ему удалось отбить, то следующие прибили его к полу. А Мира всё срывала «страницы» книги и бросала в него, в исступлении крича:

— Помни Башню, гнида!

Пот тёк по ней ручьями, выедая глаза и смывая с тела кровь рыбы.

Колдун оказался погребён под книгой пророчеств. В какой-то момент Мира почувствовала на коже болезненные уколы. Отведя глаза от Колдуна, она увидела, что его охрана пускает в неё молнии, но они жалили не сильнее осиных укусов.

— Слабаки, — фыркнула Мира и, схватив из завала несколько плит, с силой метнула их в магов. Плиты со свистом пролетели через зал, сшибли троих. Одному размозжило голову, другого ударило в грудь, так что он упал навзничь и больше не вставал. Третьему перебило ноги и он вопил, катаясь по полу. Оставшиеся двое магов сумели увернуться и бросились прочь из зала, оставив раненого товарища.

— Бегите, трусы паршивые! — закричала им вслед Мира. — Передайте остальным, чтобы сюда не совались. Я виллова ведьма, меня не остановить!

Она вновь вернулась к Колдуну. Хотя его тело уже скрылось за горой плит, Мире казалось, что нужно добавить ещё — чтобы он точно не сумел выбраться.

Наконец, силы оставили её. Мира в изнеможении опустилась на пол. Нужно было отправляться на поиски Гая и равнинных, но она не могла заставить себя даже встать. Услышав шорох за спиной, отчаянным рывком подняла в воздух одну из плит

— Не надо! — вскрикнул юношеский голос. — Я хочу помочь!

Повернув голову, Мира увидела мага, который сказал им, что Колдун уже искал в библиотеке книгу пророчеств. Юноша стоял, держа на вытянутых руках плащ.

— Я принёс тебе одежду, — сказал он.

Мира вспомнила, что до сих пор голая и почувствовала, как заливается жаром смущения.

— Спасибо, — сказала она, принимая у мага плащ.

Набросила его на плечи, завязала под горлом тесёмки.

— Этот плащ с секретом, — сказал он и показал, что с внутренней стороны нашит карман, где спрятано что-то длинное и узкое.

Достав вещицу, Мира увидела, что это стилет в ножнах, украшенных изящной резьбой.

— Красивый, — оценила Мира.

Достав стилет из ножен, рассмотрела его. В узкой полоске металла отразилось её лицо.

— Ты знаешь, где мои друзья? — спросила она у юноши, убирая стилет обратно в потайной кармашек.

— Да, я проведу. Их охраняют, но они также слабы, как эти, — он указал на мёртвых магов из охраны Колдуна.

Мира отметила, что тот, у которого были перебиты ноги, под шумок уполз из зала.

Юноша помог ей подняться и подставил свою руку, чтобы Мира могла опереться.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила она.

Маг смущённо улыбнулся, отчего на бледных впалых щеках вспыхнул румянец.

— Для меня честь помогать избранной, — ответил он.

Мира бросила на него косой взгляд. Как жаль, у неё нет способности распознавать ложь.

— Может, войду в историю, — добавил юноша и по его губам скользнула лукавая улыбка.

— Как тебя зовут? — спросила Мира.

— Пилан.

Их взгляды встретились. У юноши были светло-серые, очень серьёзные глаза. Если бы можно было узнать, что скрывает их глубина: предательство или искренность?

«Эх, всё равно не проверю, пока не доверюсь, — подумала Мира. — Значит, придётся рискнуть».

— Что же, Пилан, помогай — история о тебе не забудет, — грубовато усмехнулась она.

Они двинулись через залы. Одной рукой юноша придерживал под руку Миру, в другой сжимал горящую лампу. Несмотря на усталость, Мира торопила Пилана. Ей не терпелось поскорее вызволить из темницы Гая и возвращаться в Лес — вот где её магия сейчас нужнее всего!

Неожиданно ей вновь показалось, что рядом шумит вода — как будто она падала с высоты. Да что же такое?! Почему её преследует этот звук?

— Пилан, ты слышишь шум водопада? — спросила она.

По изумлению, отразившемуся на лице юноши, Мира поняла, что он, как и остальные, ничего не слышит.

— Значит, это глюк только для избранных, — хмыкнула Мира.

Они как раз проходили мимо зала, где она свернула следом за послушницей и едва не упала в пропасть. Шум воды усилился. Было такое ощущение, что водопад прямо за стеной.

Мира остановилась.

— Что случилось? — спросил Пилан.

— Ну-ка, дай мне лампу, — сказала она. — Надо кое-что проверить.

Юноша озадаченно передал ей лампу. Держа её в вытянутой руке, Мира вновь свернула в арку, где была бездна. Но теперь она не блуждала впотьмах. Пол закончился в пяти шагах от арки. Плиты пола в этом месте были неровными, будто кто-то вгрызался в них зубами. Вода шумела далеко внизу. Мира обернулась к магу:

— У тебя есть что-нибудь, что можно поджечь?

Он растерянно похлопал себя по складкам мантии и достал из кармана свёрнутый в трубочку свиток.

— Если только это... Прихватил из классной комнаты... Сам не знаю зачем, — объяснил он.

Мира поблагодарила его взглядом и подожгла свиток от лампы, и оранжевый огонёк весело заплясал по его краю. Мира бросила свиток в пропасть. Вспышка света озарила блестящие чёрные камни, из которых были сложены стены провала и потоки падающей вниз воды. Затем вновь наступила темнота.

Пилан за спиной сдавленно охнул.

— Ты видел это?! — воскликнула Мира, оборачиваясь к нему.

И замерла в изумлении: за спиной юноши стоял Колдун. Он был изрядно поранен плитами — но жив. А вот из груди Пилана торчало остриё меча.

— Прос...ти, — прошептал юноша.

Изо рта у него потекла кровь, нижняя челюсть дрогнула, и Пилан всем телом свесился набок. Колдун упёрся коленом ему в спину и снял с меча, как снимают с шампура кусок мяса. Юноша упал на пол.

— Я убила тебя! — потрясённо прошептала Мира во все глаза глядя на Колдуна.

Он улыбнулся, повернув к ней кровоточащую глубокой раной щеку.

— Только поцарапала. Но это быстро заживёт.

Колдун брезгливо пихнул ногой лежащего у его ног юношу.

— Ещё один твой поклонник пал смертью храброй, но глупой, —заметил он.

— Ты чудовище! — прошептала она, с ненавистью глядя на главу Ордена.

Он усмехнулся:

— Как мне это нравится. Из-за неё умирают, а я чудовище.

Мира увидела, как Пилан шевельнул губами. Его веки подрагивали, но взгляд уже был устремлён внутрь себя. Ещё жив. Мире вспомнились слова Вилюна: «Сила двух магов не может существовать в одном теле. Магия более сильного затянет в себя более слабую. Поглотит без остатка».

«Я могу попытаться взять его силу, — подумала она. — Пилан всё равно умрёт, а мне надо восстановиться для борьбы с Колдуном».

Она направилась к юноше.

— Куда? — Колдун перехватил её и на мгновение прижал к себе.

Миру затошнило от отвращения.

— Пусти! — взвизгнула она. — Я хочу исполнить последний долг и закрыть ему глаза.

Колдун с усмешкой выпустил её, и Мира опустилась рядом с Пиланом на колени. Прижав руку к его лбу, почувствовала, как в Пилане клубится магия. Он был способным, этот мальчик, и мог бы много достигнуть в будущем... Будущем, которого для него уже не наступит...

Делая вид, что закрывает ему глаза, Мира приложила вторую руку к голове Пилана и потянула в себя магию. Магия потекла в неё так легко, что Мира на мгновение опешила. А затем продолжила впитывать, чувствуя, как к ней возвращаются силы. Когда она «выпила» всю магию юноши, он испустил дух.

— Спи, малыш. Пусть тебе снятся только цветные сны, — прошептала Мира и закрыла ему глаза.

— Оплакала? — спросил с ухмылкой Колдун.

Мира подняла голову и посмотрела на него с яростью.

Внезапно глава Ордена бросился на неё и столкнул со скалы. Единственное, что Мира успела, это обхватить его руками и ногами и утянуть за собой. Кувыркаясь в воздухе, они полетели в абсолютную черноту. Водопад теперь шумел на одном уровне с Мирой, в ушах свистел ветер, плащ задрался, и по телу били обжигающие брызги ледяной воды.

Мира почувствовала, как Колдун начал меняться. Его тело стало гладким и скользким, одежда слетела.

«Он стал рыбой!» — поняла Мира.

Она ещё крепче обхватила его руками и ногами, думая лишь об одном: «Только бы не выпустить! Не сорваться!»

Так вместе они врезались в ледяную воду, Мира едва успела задержать дыхание. Нужно было срочно что-то придумывать, пока не захлебнулась. Колдун понёсся сквозь толщу воды, пытаясь скинуть с себя Миру.

«Думай! Думай!» — лихорадочно говорила она себе.

Решение пришло неожиданно.

«Я умею делать стены из воздуха и катать воздушные шары. Значит и воздушный пузырь мне под силу», — подумала она.

Рассуждать, получится или нет — было некогда. Мира надула вокруг себя и Колдуна пузырь со слабо светящимися стенами. Колдун врезался в одну из них и скатился вниз. От удара Миру отбросило в другую сторону. Она глубоко вдохнула: так, хорошо. Воздух!

А вот рыбе-Колдуну было плохо. Он несколько раз широко открыл и закрыл рот, после чего стал меняться. Но видимо из-за необычных условий перевоплощение шло не так быстро, как обычно. Его корёжило, хвост то становился человеческими ногами, то принимал прежнюю форму.

Мира вспомнила о секретном кармашке со стилетом. Дрожащей от слабости рукой достала стилет из подкладки, сняла ножны. Если нападать на Колдуна, то именно сейчас, когда он в процессе перевоплощения и уязвим. Взяв стилет в зубы, Мира поползла к нему, скользя по стенкам пузыря. Больше всего её страшило выронить стилет и пронзить пузырь. На второй такой же сил уже не хватит.

Вот и Колдун. Его голова частично приобрела человеческий вид: глаза остались рыбьи, на месте носа зияла дыра, а на шее топорщились розовые жабры. Подавив приступ отвращения, Мира сжала в руке стилет и бросилась на главу Ордена. Он схватил её за руки, попытался оттолкнуть от себя. Мира ударила его головой в подбородок, вложив в удар все оставшиеся силы. Голова Колдуна дернулась назад, а Мира ткнула стилетом в шею.

Она сама не поняла, когда задела пузырь — а может это сделал глава Ордена Как бы то ни было, пузырь лопнул. На Миру вновь со всех сторон хлынула вода. Не оглядываясь на Колдуна, она поплыла наверх, стараясь поскорее вынырнуть. Почувствовала, как её схватили за плащ и тянут вниз. Тесёмка врезалась в шею. Чувствуя, как задыхается, Мира нашарила пальцами узелок, молясь о том, чтобы удалось его развязать. Дёрнула за конец тесёмки и с радостью поняла, что та развязывается.

Освободившись от плаща, стала рывками подниматься наружу. Лёгкие жгло без воздуха, глаза залила вода.

«Я сделаю! Я выплыву! — сказала она себе. — Ради Гая, ради Леса и всего Азара».

Ещё один рывок и она вынырнула на поверхность. Вокруг была темнота. Не позволяя себе расслабиться, Мира поплыла наугад, молясь о том, чтобы найти берег. Вскоре ноги упёрлись в дно. Задыхаясь и кашляя, Мира выползла на сушу и без сил упала на холодные скользкие камни. Она понимала, что нужно ползти дальше, чтобы не достаться Колдуну — если он и на этот раз остался жив. Но от усталость не могла пошевелить даже рукой.

Колдун так и не появился.

Зато Мира почувствовала, как начало меняться место, где она находится. Всё вокруг пришло в движение. Мира ощутила, как её несёт наверх, будто на лифте. И когда лифт остановился, обнаружила, что лежит на полу в зале Ордена. Медленно сев, Мира обернулась и увидела, что на том месте, где раньше была пропасть, теперь стена из зелёного камня с мерцающими прожилками.

__

* Слова из песни группы "Битлз". Перевод: все мы живем в желтой подводной лодке.

Глава 36. Странная компания

— Ко мне никого не пускать! — болезненно выкрикнул Тиред.

Он ворвался в свою спальню, крепко-накрепко закрыл двери и для верности заложил их стоявшей в углу доской. Затем пересёк комнату, бросился ничком на кровать и накрыл голову подушкой. Тиреду казалось, что в голове бушует пожар не меньше того, который охватил город.

— Оставьте меня все! Прошу, оставьте! — прошептал он, обращаясь сразу ко всем.

Начиналось его правление очень даже неплохо, ему самому даже делать ничего не приходилось. Всё происходило само собой. После возвращения из дома ведьмы мокрозявы и сопротивленцы собрали жителей города на площади Правосудия и торжественно предъявили им нового Великого Хранителя Элсара. Чтобы Тиреда было всем видно, его возвели на помост, где обычно казнили преступников. Глядя оттуда на собравшуюся толпу, Тиред чувствовал себя странно: не то триумфатором, не то преступником. Горожане, которые стояли позади, вытягивали шеи и лезли друг другу на плечи, лишь бы разглядеть молодого правителя; стоявшие рядом с помостом смотрели на Тиреда с недоверием и настороженностью. В их взглядах молодому правителю мерещились обвинения: «Он предал своего отца».

Мясник Око, возглавивший Верховный совет, состоявший из нескольких мокрозяв и сопротивленцев, сказал перед народом напыщенную речь, главным достоинством которой было то, что громкий голос мясника достиг самый дальних уголков площади. Затем начальник Городской стражи Крим торжественно принял присягу новому Великому Хранителю и поклялся служить ему верой и правдой, как служил прежнему Великому Хранителю.

Тиред помахал всем рукой, широко улыбнулся, после чего его увели с помоста и проводили в дом Великого Хранителя.

На этом приятная часть управления Элсаром закончилась...

Кто-то осторожно постучал в дверь.

— Я же сказал, никого не пускать! — завизжал Тиред, отняв голову от подушки.

— Простите, Великий Хранитель! — раздался приглушённый голос слуги. — Там пришла новая Главная Врачевательница Лечебницы. Просит её принять, говорит, она не может ждать. Речь о жизнях пациентов.

— Пусть ждёт. Я устал! — простонал Тиред.

Уже несколько свечей подряд он только и слышал, что о чьих-то жизнях и невозможности ждать. К нему без конца лезли какие-то наглые, бесцеремонные люди. Они называли свои имена, которые Тиред тут же забывал, и требовали, требовали, требовали: потушить в Элсаре пожары, расселить оставшихся без жилья, добыть откукренную воду, остановить мародёров, которые громят и грабят лавки торговцев.

А у Тиреда не было ресурсов для решения всех этих проблем.

Разговор с мокрозявами по поводу откукренной воды не получился. Большая женщина, как Тиред мысленно обозвал ту, которая встала во главе мокрозяв, сказала, что маги Башни сумели каким-то образом покинуть город, и теперь, даже если мокрозявы захотят накукрить новой воды, некому вводить их в транс. Притом Тиреду показалось, что Большую женщину не сильно беспокоит, что населяющие город коренные азарцы, в число которых входил и Тиред, обречены на смерть от жажды. В её интонации, когда она говорила о побеге магов, свозило плохо скрываемое злорадство.

Также Тиред посетил подвалы казначейства и в ужасе увидел, что они значительно беднее, чем он ожидал. Пользуясь тем, что они остались наедине, Главный казначей шёпотом сообщил, что немалую часть камней приказали вынести члены Верховного совета. Он сам видел, как бывший мясник, а теперь Глава Верховного совета Око нагрузил «беляками» большую тележку и приказал городским стражам отвезти к нему домой и передать жене. Рассказывая об этом, Казначей смотрел Тиреду в глаза с таким выражением, словно ждал, что тот сейчас пойдёт и прикажет Око вернуть награбленное. Но при одной лишь мысли о подобном поступке, у Тиреда похолодело в груди от страха, а перед глазами, как наяву, появилось багровое от гнева лицо Око и его увесистые кулаки. Потупив глаза, Тиред ответил Казначею:

— Хорошо, я разберусь.

После чего поспешил покинуть хранилище. Поднимаясь по лестнице, он думал о том, что, устранив отца, встал во главе разорённого города с озлобленными жителями.

Даже кукры ушли из него и встали лагерем под стенами на берегу Реки, будто ожидали кого-то.

Тиреду уже донесли, что в народе говорят: кукры ждут того, кто придёт и свергнет правительство нового Великого Хранителя. И Тиред даже знал имя этого человека. Его назвал кукр, раздавивший голову его отца так, словно та была гнилым плодом.

Тиред собрал по этому поводу заседание Верховного совета. Все собрались в зале с большим столом, где прежде проводил заседания отец. Раньше здесь были цветные стёкла на окнах, которые в значительной мере его украшали, но после того, как Мира устроила там битву с магами, все стёкла вылетели и поставить новые ещё не успели, так что окна были затянуты рыбьими пузырями.

Началось заседание Верховного совета с обсуждения, что делать с кукрами, которых нельзя ни убить ни победить, но затем все вернулись к водному вопросу, и сопротивленцы разругались с мокрозявами. Сопротивленцы, часть которых была из коренных азарцев прямо обвинили мокрозяв в том, что те будут рады их смерти.

— Не об этом ли вы мечтали, сидя в Башне? — спросил Око. — Освободить от нас город и весь Азар, сделать его полностью своим?

Большая женщина прямо встретила его обвинение, скривила в усмешке толстые губы.

— Ты прав, мы мечтали об этом, — ответила она.

Сопротивленцы повскакивали со своих мест, выхватывая из ножен оружие.

— Угомонитесь! Одумайтесь! — закричал Тиред.

Но никто не обратил на него внимания.

Большая женщина ухмыльнулась, осматривая сопротивленцев, и сказала тяжёлым, басовитым голосом:

— Устами младенца глаголет истина: угомонитесь. Если бы мы хотели вашей смерти, то давно бы расправились, вылив на каждого по ведру неоткукренной воды. Помните об этом, братья.

У мясника нервически задёргалось веко.

— Мокрозявы и азарцы теперь заодно, — продолжала Большая женщина. — Нам нужно научиться доверять друг другу.

— Это будет непросто, — заметил один из сопротивленцев, но они всё же убрали оружие обратно в ножны.

— Надо придумать, где достать откукренную воду, — сказал Око. — На данный момент это первоочередная задача.

— У лесных есть способ добывать её без участия мокрозяв, — робко подал голос Тиред.

Признаться, он чувствовал себя в этой комнате даже хуже чем на заседаниях, которые возглавлял отец. Там к нему относились терпеливо и даже сочувственно. От людей, собравшихся за столом сегодня, Тиред не чувствовал ничего кроме холода и равнодушия. Они использовали его для свержения бывшего Хранителя и сейчас относились не лучше, чем к вещи, в нужности которой сомневаются. Было горько и обидно.

— Где, говоришь, лесные берут откукренную воду? — спросил один из сопротивленцев.

Тиред вытер покрытое испариной лицо, отметил, что пальцы дрожат от волнения и торопливо спрятал руку под стол.

— Они вывели специальные растения, которые погружают в бочки с водой, и вскоре она становится безопасной.

Члены Верховного совета переглянулись.

— Хорошо! — довольно сказал Око.

— Нужно раздобыть этих растений, — подхватил другой сопротивленец.

— Да, — мясник посмотрел на Тиреда с лукавинкой. — А ты ведь ведь был у них в плену, а?

Все повернулись к Тиреду с новым интересом. Кажется, он опять стал им нужен.

— Я бы не назвал это пленом, — смутился он. — Со мной хорошо обращались...

— Ты мог свободно ходить по крепости? — быстро спросил сопротивленец с копной огненно-рыжих волос.

Юноша кивнул.

Присутствующие переглянулись.

— Нарисуй нам её план.

Тиред даже вздрогнул. Опять карту рисовать?!

— З-зачем? — спросил он. — Воду можно купить.

Все посмотрели на него, как на умственно отсталого.

— А зачем платить за то, что можно взять так, — добродушно сказал Око.

— Ещё мы на дикарей камни не тратили, — хмыкнул рыжий сопротивленец.

— Придём и возьмём, — поддержал его мокрозяв с широким, будто растянутым в стороны лицом и раскосыми глазами.

— А не захотят делиться — водичкой неоткукренной польём, — поддержал ещё один, весело и злобно скаля крупные зубы.

Тиред смотрел на них в замешательстве. Разве для этого он он искал сопротивленицев?! Для этого сбежал из дома, лазил по тесным подземным тоннелям... предал отца?

— Это... — юноша смешался, подбирая слова. — Это неправильно!

Люди помрачнели.

— Знаешь что, мальчик, — медленно и расстановкой сказал мясник. — Не забывай о том, что мы помогли тебе стать Великим Хранителем. Но можем подыскать и другого.

Остальные молчали, глядя в стол, но Тиред ощущал всеобщее одобрение.

— Я законный правитель! — в испуге воскликнул он.

— Если будет нужно, найдём другого, — хмыкнул рыжий сопротивленец.

— Другого нет! — окончательно растерялся Тиред.

— Это тебе так кажется, — опять оскалился зубастый. — А у нас их целая очередь.

Большая женщина положила Тиреду тяжёлую руку на плечо и сказала:

— Рисуй план, мальчик. Рисуй, дорогой — и ни о чём не беспокойся.

...

Тиред забылся болезненным сном, провалившись в него будто в чёрную яму. Проснулся от крика. Открыл глаза, упёрся взглядом в подушку. Кто кричал? Здесь? Во сне? Кто-то посторонний или, может, он сам? Тиред приподнялся, прислушиваясь — тихо. Не стучали слуги, не хлопали двери, никто не бегал по дому.

Вытерев лицо краем покрывала, юноша поднялся кровати, подошёл к дверям. Чувствуя необъяснимую дрожь, прижался ухом к тёплому дереву и прислушался. В глубине дома раздавались странные звуки: чавкало и хрустело, будто огромный зверь перемалывал челюстями кости.

Шаги. Неторопливые, хозяйские. На краткий миг Тиреду показалось, что это поступь отца и его прошиб холодный пот. Вновь прислушался: нет, отец ходил по-другому.

Юноша кинулся к окну, выглянул наружу. За всеми этими заседаниями-волнениями он потерял счёт времени и только механически отмечал: Купол закрыт, жгут костры — значит, ночь. Купол открыт, по улицам тащат на тележках скарб, свой или чужой неизвестно — значит, день.

На этот раз Купол был открыт, по дорожке перед домом прогуливался солдат. Он никуда спешил, ходил взад-вперёд, от скуки делал ногами борозды в белых камешках, которыми была посыпана дорожка. Его чёрный с красным мундир был в нескольких местах разорван и обожжён; кожа на лице с левой стороны висела лохмотьями.

«Кукр. Рядом с домом. Они же ушли из города. Почему вырнулись?» — Тиреда словно ударили под дых, перехватило дыхание.

Кукр повернулся к нему. Тиред мгновенно присел на корточки и пригнул голову. Так, не разгибаясь, пробрался к дверям, прислушался. Надо бы выйти, всё-таки он Великий Хранитель, самый главный в городе. Но Тиред не мог заставить себя не то, что выйти, а хотя бы вытащить доску из дверных петель. Скрючившись в три погибели, он сидел под дверью своей спальни и стучал зубами от страха.

Опять шаги. На этот раз гораздо ближе и теперь людей было несколько. Шаги ещё приблизились, остановились перед дверью. Тиред даже дышать перестал.

В дверь вежливо постучали.

— Кто там?! — взвизгнул Великий Хранитель.

— Это Хадар, — мягко ответили с той стороны. — Не бойся, я не причиню тебе зла. Нам нужно поговорить, открывай.

Тиред обхватил руками свои ступни. По телу ручьями стекал пот, на подбородке собрались крупные капли, блуза прилипла к спине.

— Поговори с Верховным советом! Я ничего не знаю! — воскликнул он.

— Они все почему-то разбежались, — судя по интонации, Хадар улыбался. Помолчав, добавил: — Тиред, не сходи с ума, открывай. Я привёз из Леса воду.

— Воду? — недоверчиво переспросил Тиред.

— Да. Пять бочек почти в мой рост. Едва плоты не потопили, пока довезли. Позже лесные ещё подвезут, но уже за плату.

Почувствовав, что левая штанина ниже колена намокла, юноша опустил глаза: под дверь затекла лужа крови. Он судорожно вздохнул. Открывать дверь совсем не хотелось. Что бы такое придумать?

— Если не откроешь, нам придётся сломать двери, а мне бы этого не хотелось, — всё также мягко и доброжелательно сказал Хадар. — Они сделаны из белого дерева, к тому же украшены искусной резьбой. Жаль разбивать такую красоту.

«Его же ослепили перед казнью! Он что, вернул себе глаза?!» — подумал Тиред.

Последнее настолько его потрясло, что полностью лишило воли. Двигаясь будто во сне, юноша убрал из петель жердь, повернул в замке ключ и открыл дверь. Прямо у двери лежало тело рыжеволосого сопротивленца. Грудина была разорвана мощными челюстями. Это его кровь натекла под дверь.

Потеснив Тиреда, в спальню заполз сам обладатель мощных челюстей — изумрудный дракон с шишкообразной, увенчаной короной из шипов головой. Тиред открыл рот для крика, но из горла вырвалось только придушенное шипение. Заметив кровать Великого Хранителя Элсара, дракон подошёл к ней, смахнул хвостом на пол карту лесной крепости и лёг на перину брюхом кверху, жеманно подогнув лапы. Судя по довольно оскаленной жуткой морде, перина дракону подошла.

— Привет, Тиред, — сказал от двери Хадар.

Юноша резко повернулся. Он был настолько поражён видом дракона, что забыл, для кого открывал двери. А Хадар был здесь: поседевший, постаревший, одетый в чёрное и с чёрной повязкой на глазах, он стоял, положив руку на плечо кукра. Одной ступни у кукра не было, из штанины торчала голая кость зато на вторую ногу был надет натёртый до блеска сапог. Довершал наряд новенький мундир городского стража и женская зелёная шляпа с широкими полями и большим розовым пером неведомой птицы.

— Рад представить тебе моих спутников, — продолжал Хадар с широкой улыбкой. — Моя жена Ани (дракон, вернее дракониха, широко зевнула и удобнее устроилась на подушках) и личный секретарь Ром (кукр церемонно снял с головы шляпу и водрузил её обратно).

— Ти-тиред, — пролепетал юноша, думая, что более странной и дикой компании ему видеть не доводилось.

— Рома, проводи меня до кресла... или, что тут есть, — скомандовал Хадар.

Стуча по полу костяной ногой, кукр провёл его к стоящему у окна глубокому креслу с резными ручками. Тиред только сегодня распорядился перенести его из спальни отца.

Словно заботливая матушка, кукр усадил Хадара в кресло и встал рядом, глядя прямо перед собой без всякого выражения.

— А где м-мой Верх-ховный совет?— забормотал Тиред, у которого от изумления и страха началась икота. — Вы всех уб-били?

Хадар повернул голову к кукру.

— Ром, вы всех убили? — спросил он.

— Никак нет, хозяин, — ответил тот. — Почти все разбежались и попрятались.

— Слышал? — спросил Хадар, вновь поворачивая голову к юноше. — Не захотели тебя защищать твои приближённые.

В голосе прозвучало злорадство.

— Уб-бьёшь меня? — в отчаянии спросил Тиред.

Краем глаза он видел, как дракониха облизнулась и перекатилась на бок.

— Вообще не планировал, — ответил Хадар и перестал улыбаться. — Ты хороший мальчик, не пропащий, как все эти... (Он презрительно скривился). К тому же, в Лесу тебя ждёт хорошая девочка. Собирайся и едь к ней.

Тиред понял, что Хадар говорит про Адель. В груди потеплело, но тут же Тиреду вспомнились слова услышанные однажды от отца и глубоко засевшие в памяти.

— Великие Хранители Элсара не сдают в-власть, — произнёс он и, пожалуй, впервые за всё время по-настоящему почувствовал себя Великим Хранителем. Хоть и понимал, что в свете всего происходящего — это несусветная глупость.

— Не переживай, я никому её не отдам, — осклабился Хадар.

Тиред бросил на него гневный взгляд.

— Я законный наследник Великого Хранителя и не передам власть мокрозяву! — воскликнул он звенящим от волнения голосом. Даже икота окончательно прошла.

Хадар усмехнулся углом рта. Кукр потёр руки, и Тиред понял, что сейчас умрёт, как умер отец — страшно и жестоко. Но Хадар нащупал руку кукра и пожал успокаивающим жестом. Тиред шумно сглотнул.

— Вот это слова настоящего правителя, — произнёс Хадар с внезапным одобрением.

Юноша смотрел на него во все глаза. Что это — коварная уловка? Вспомнилось, что в народе Хадара называют Кровавым господином и от него можно ожидать чего угодно. Тиред быстро мазнул взглядом по кукру. Но тот стоял в расслабленной позе и убивать его, кажется, не собирался.

— Ты благородный юноша, Тиред, — продолжал Хадар. — И потому, уверен, не поддержишь власть, полученную путём предательства и братоубийства.

Тиред в замешательстве мотнул головой.

— Не понимаю, — пробормотал он.

— Ани, покажи ему правду, — сказал Хадар.

Тиред резко повернул голову к кровати и с удивлением увидел, что драконихи там больше нет. Вместо неё с кровати поднялась молодая голая женщина. Тиред скользнул взглядом по её обнажённой груди, колыхнувшейся, когда женщина вставала; светлым курчавым волосам на лобке, и голову будто засунули в котёл с кипящим маслом. Перехватив его взгляд, женщина чуть улыбнулась пухлыми губами, сняла с кровати покрывало и обмоталась им.

Она подошла к креслу, в котором сидел Хадар, и ласково коснулась руки мужа, обозначая своё присутствие. После чего сняла с головы кукра шляпу.

— Всё готово, — сказала она, обращаясь к Хадару.

Он кивнул и сказал:

— Тиред, события, которые ты сейчас увидишь, произошли много лет назад. Их участники — твой отец, его родной брат Бенедикт, который по праву старшинства должен был стать Великим Хранителем и его беременная жена.

Он повернул голову к Ани и кивнул. Мол, начинай.

Женщина тронула перо на шляпе, из которой тут же полился голубоватый свет. Тиред увидел комнату и троих людей в ней. Он сразу узнал отца — перед смертью тот стал как раз такого возраста. Лицо второго мужчины тоже было знакомым, и Тиред вспомнил, что видел его портрет в домашней галерее.

Отец и брат о чём-то спорили, а потом... Потом случилось ужасное: отец зарезал брата и его жену, словно те были животными.

Голубой луч уже погас, а Тиред стоял не в силах осознать увиденное.

— Всё закончилось, — тихо сказала женщина Хадару.

Он пошевелил губами, будто подыскивал слова, после чего произнёс:

— Тиред, мне жаль. Поверь, я не испытываю злорадства оттого, что ты узнал о преступлении своего отца.

Юноша опустился на пол, закрыл лицо руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Перед глазами стояло искажённое страхом лицо молодой женщины за миг до того, как отец своей рукой перерезал ей горло. Тиред знал, что это видение будет с ним теперь всегда.

Хадар вновь заговорил: тихо, но чётко:

— Не отрицаю, я приплыл в Элсар, чтобы забрать у тебя власть. Однако я представлял наш разговор иначе. Я помнил тебя умственно отсталым, разбалованным мальчишкой — но ты изменился. Знаешь, ты на самом деле достоин звания Великого Хранителя.

Тиред отнял руки от лица и посмотрел на Хадара сквозь застилавший глаза туман. Лицо Кровавого господина было суровым, пальцы сжали края резных подлокотников. Кукр стоял по правую сторону от кресла. Ани встала по левую. В её взгляде, устремлённом на Тиреда светилось сочувствие.

— Но ты должен понимать, мальчик, что я приплыл сюда победить, — продолжил Хадар. — Если ты не отдашь мне власть добровольно, то скрытое в шляпе увидят все жители Элсара.

— Нет! — вырвалось у Тиреда.

Хадар кивнул своим мыслям и сказал мягче, чем прежде:

— Согласен, это должно остаться между нами. Хоть твой отец и сделал в жизни много зла, но одно ему удалось на славу: это ты, Тиред. Ради одного этого людям не нужно знать, как именно твой отец стал Великим Хранителем.

Юноша болезненно улыбнулся.

— Мы сделаем так, — интонация Хадара стала деловой. - Ты выступишь перед народом на площади Правосудия. Скажешь о том, что в знак дружбы и союзничества с лесными я привёз привёз от них дар: очищенную воду. Её раздадут всем желающим. А потом объявишь, что передаёшь мне управление Элсаром, потому что ты слишком молод, неопытен.

Тиред тяжело вздохнул.

— На чистоту, парень, тебе всё равно долго не усидеть на «троне», — заметил Хадар. — Признаюсь, я и сегодня не ожидал застать тебя живым.

От его слов на Тиреда дохнуло холодом смерти. И самое страшное, что он понимал: Кровавый господин прав.

Внезапно на улице раздались крики. Ани бернулась к окну и воскликнула:

— Лесной воин на канжди!

Тиред тоже бросился к окну. На площадку перед домом на самом деле опустился воин. Спрыгнув на ходу с канжди, он побежал к дому, придерживая сползающий на глаза шлем и что-то невнятно крича.

— Что случилось? — напряжённо спросил Хадар.

Тиред прислушался к крикам воина и, наконец, разобрав, повторил:

— На Лес напали!

Глава 37. По ком звонит колокол

Придя в себя после победы над Колдуном, Мира вернулась к Пилану, подняла его на воздушной подушке над полом и «повезла» сквозь анфиладу залов.

Холодные плиты обжигали голые ступни, но Мира ощущала небывалую силу и энергию, как будто в неё перешла сила Колдуна. А может, так оно и произошло? Победивший маг получает всю силу поверженного. Раньше ей это проверить не удавалось, потому что она побеждала только магов, которые были значительно слабее. Колдун же был равен Мире по способностям, а в чём-то и сильнее.

Присутствие справа ещё одного мага она скорее почувствовала, чем увидела. Он выдал себя страхом, который считывался, как серое поле.

— Стой, — приказала Мира и повернула голову.

Она крайне стыдилась своей наготы, но старалась держаться так, словно ходить голой для неё привычное дело.

Маг остановился. Это оказался тот самый воспитатель с грушевидной фигурой. Он замер, дрожа обвисшими щеками и переводя взгляд с Миры на Пилана и обратно. Он стеснялся рассматривать её обнажённое в открытую, но, в тоже время, взгляд постоянно скользил по её телу.

— Дай мне свой плащ, — приказала Мира.

Воспитатель безропотно снял плащ, Мира перенесла его по воздуху и набросила себе на плечи. Мягкая ткань окутала фигуру, тесьма аккуратно завязалась на шее. Вот, так гораздо лучше.

Мира указала на Пилана:

— Похороните его с почестями, он умер как настоящий воин.

Воспитатель часто закивал.

— Ты должен знать, где мои друзья, — строго сказала она. — И не вздумай мне лгать, я вижу, где истина, а где ложь.

Это был блеф чистой воды, но зато звучало внушительно. Неизвестно, купился ли воспитатель или с самого начала не собирался обманывать, но он проводил её к темнице, которую охраняли несколько магов.

Они тоже сопротивления не оказали. Только один дурачок хотел шугануть её молнией. Мира скатала молнию в клубок и сунула магу за шиворот. Он сгорел в момент, только кучка пепла на пол осыпалась. Остальные маги после этого совсем потеряли желание с ней сражаться. Просто открыли засовы темницы и всех выпустили.

...

Теперь они плыли обратно в Лес. Мира, Гай и Кауло на лодке, другие равнинные — на плоту. Двигались медленно, против течения. Мира понимала, что при такой скорости им на помощь лесным не успеть. Она попыталась ускорить лодку, создала поток воздуха, который должен был толкать её вперёд. Сперва даже получилось, но затем на пути им встретились водоросли. Они росли настолько густо, что в некоторых местах покрывали Реку сплошным серым ковром и обматывали вёсла, так что их приходилось постоянно чистить. Мире казалось, что Река специально удерживает их, цепляется в борта руками-волнами, опутывает днище водорослями. Странно, ведь по дороге в Орден ничего подобного не было. Мира поделилась мыслями с друзьями.

— Река чувствует угрозу и пытается защититься, — сказал Гай, прекращая грести. Снял с пояса фляжку с водой и сделал несколько глотков. Он выглядел очень уставшим.

Кауло тоже это заметил, жестом предложил поменяться, Гай кивнул, сел рядом с Мирой.

Кауло — с новыми силами за вёсла. Лодка сразу прибавила ходу.

— Мы успеем, — сказал Гай и обнял Миру за плечо.

Она сбросила его руку. Не потому что хотела обидеть — только не Гая. Просто вся она была сейчас как раскалённая натянутая струна, а малейшее прикосновение причиняло боль. Гай всё понял и не обиделся.

— Лесным наверняка пришли на помощь равнинные. Значит, они выстоят, — сказал Кауло.

— Да, конечно, — рассеянно пробормотала Мира.

Кауло затянул свою любимую трынделку о том, что равнинные истинный народ Азара, что они вышли из его земли и всё уйдёт в землю вместе с ними. Мира кивала, делая вид, будто слушает — в действительности же на миллионный раз прокручивала в памяти разговор с Вилюном, когда узнала о нападении на Лес. Свои слова:

«Мы сейчас же вернёмся!»

И его ответ:

«Нет. Ты должна найти книгу пророчеств и узнать, как отсечь голову большой рыбы».

— Я нашла книгу, но как отсечь голову рыбе так и не узнала, — с горечью сказала Мира, оборвав Кауло на полуслове. — Наверное эта надпись осталась на плите, которую я упустила.

Она покусала губу и добавила:

— Всё оказалось впустую.

— Избранная убила Колдуна, — возразил равнинный.

Мира грустно усмехнулась:

— Это, конечно, да, но какого-то профита я от этого не наблюдаю.

Равнинный не стал уточнять, что такое профит. Только повёл головой ящерицы, будто ему мешал тугой воротник, и сказал:

— Для того, чтобы могучее дерево заслонило собой небо, ему нужно сперва вырасти в земле, никому не видимым.

— Что же, будем надеяться, — пробормотала Мира.

Помолчав, спросила у Гая:

— Думаешь, появление водорослей связано с нападением на Лес?

— Уверен, так и есть. Однажды люди Закуполья уже едва не уничтожили Азар, и теперь, чтобы сохраниться, он придумывает способы защиты.

Мира с сомнением посмотрела на обмотанные водорослями лопасти вёсел. Казалось на концах ручек сидят мохнатые звери, которых то поднимают над водой, то погружают в неё.

— Как можно защититься при помощи водорослей? — пробормотала Мира.

Гай обжёг её взглядом, будто знал ответ, но не хотел сильно расстраивать — и промолчал.

Неожиданно плот с равнинными намертво встал. Его края были густо облеплены водорослями. Волны колыхали их, отчего они казались живыми.

Кауло обменялся с товарищами несколькими фразами на непонятном Мире языке. Затем один из равнинных снял одежду и взял нож.

— Водорослей налипло слишком много, — пояснил Кауло Мире. — Нужно погрузиться в воду и разрезать их.

— Глядите в оба, — сказал всем Гай. — Если увидите приближение червей, не молчите.

На Миру накатило нехорошее предчувствие. Вскочив, она закричала:

— Нет! Не прыгайте в воду!

Но равнинный уже прыгнул с плота. Взмахнул ножом раз, другой и... погрузился в воду с головой так стремительно, словно кто-то дёрнул его за ноги. Кауло хотел прыгнуть следом, но Мира повисла у него на руке.

— Это смертельно! — закричала она. — Если хочешь остаться в живых, не лезь к водорослям! Вы там тоже!

Это относилось уже к равнинным на плоту. Двое из них тоже хотели отправиться спасать товарища, но услышав крик Миры, задержались.

Все напряжённо смотрели на покрытую густым ковром из водорослей воду. Она едва колыхалась, словно пузо нажравшегося монстра.

— Может он ещё выплывет? — неуверенно предположила Мира. — У них же воздушные мешки на шее, с помощью которых они дышат под землёй.

Но время шло, а равнинный не появлялся. У одного из его друзей на плоту не выдержали нервы, и он рванул в Реку, но остальные удержали.

Решение, что делать, пришло к Мире, как обычно, внезапно.

— Достаньте ваши ножи, кинжалы, короче всё, чем можно разрезать водоросли, — сказала она, обращаясь сразу ко всем. — Но я не гарантирую, что верну их обратно.

Гай достал из чехла один из ножей и передал Мире. У равнинных оружия было мало, они надеялись больше на силу рук, которыми удушали противников, словно удавы. Но так или иначе, у них в руках появились три кинжала, серп и широкий тесак.

Мира подняла всё собранное оружие взглядом в воздух и стремительно направила в Реку рубить и резать водоросли в том месте, где нырнул равнинный.

Последней скрылась под водой рукоять ножа Гая.

Некоторое время ничего не происходило, а затем вода заколыхалась. Сперва несильно, затем всё круче; над водой взлетали разрубленные водоросли; несколько раз появлялись и вновь пропадали клинки... А потом из водяного плена вырвался равнинный. Его мешки для воздуха по обеим сторонам шеи висели двумя жалкими мокрыми тряпками, рот был забит водорослями. Товарищи тут же протянули ему багор, но утопающий был слишком далеко. Тогда их руки начали удлиняться, так что скоро багор оказался рядом с равнинным. Он вцепился в него обеими руками, и его потянули на плот. Клинки мелькали перед ним, разрезая на пути водоросли. А когда товарищи затянули равнинного к себе, ножи стали разрезать водоросли перед плотом и перед лодкой. Поплыли гораздо быстрее.

— Так вот как Азар защищается, — угрюмо произнесла Мира, глядя на ковёр из водорослей. Казалось, с каждой минутой он становится плотнее. — Он что, не понимает, что погибнут все обитатели Реки?! Рыбы, черви.

— Он проводит зачистку, чтобы потом обновиться, — ответил Гай. — И начать всё заново.

Миру покоробило от таких слов.

— Дурак он! — с чувством сказала она.

Гай кривовато усмехнулся:

— Азар разумнее, чем некоторые о нём думают, но и переоценивать его не нужно. Он первобытный, как животное. Когда животное попадает в капкан, оно отгрызает себе лапу. Так же поступает и Азар.

С плота раздались взволнованные крики. Резко повернув голову, Мира увидела, что в небо поднимаются несколько столбов дыма, похожих на жирных червей.

— Подожгли Лес, — процедил Гай сквозь зубы.

Мира в испуге прикрыла рот ладонью. Лицо Кауло было лишено мимики, всё передавали посеревшая, словно посыпанная пеплом кожа, и ставшие совсем чёрными кольца -«татуировки». На плоту тоже потрясённо замолчали, и над Рекой повисла гнетущая тишина. Слова были излишни. Все понимали, что случилось страшное: они опоздали, безнадёжно опоздали.

— Может, это ещёничего не значит? Может, лесные сами жгут костры? — едва слышно спросила Мира, хотя и понимала, что это звучит нелепо. Но так хотелось утешить себя хоть чем-то, пусть даже наивным и фантастическим!

Как разрушение её надежд, в небо взмыли несколько сверкающих серебристых шаров.

— Абрахаз! — выдохнула Мира.

В бессильной злобе они смотрели, как шары поднялись над Рекой, становясь всё меньше и меньше — а затем вовсе исчезли, оставив вместо себя на небе серебристые облачка.

— «Прыгнули» в свой мир, — угрюмо прокомментировал Гай.

Кауло длинно выругался на языке равнинных.

— Вилюн! — взмолилась Мира. — Ответьте! Скажите, что вы живы!

Ей никто не ответил. Мира сжала руки между коленей, сгорбилась.

— Он жив, просто не слышит тебя, — сказал Гай, накрыв её руки своими и сжав.

Мира покачала головой, прошептала:

— Да, конечно. Надо верить. Надо...

Она вспомнила о духе Леса. Что с ним стало после того, как Лес сожгли?

Гай знаком показал Кауло, что готов сменить его на вёслах. Они поменялись местами, и лодка сразу прибавила ходу.

Вскоре они почувствовали запах, в котором Мира с содроганием узнала вонь сгоревшей плоти. А затем им открылась жуткая картина: Леса больше не было. На берегу, где раньше стояли стеной вековые деревья, торчали обугленные пеньки. Земля во многих местах была вздыблена. Казалось, здесь поработал гигантский бульдозер. Мира всматривалась вдаль, пытаясь разглядеть крепость, но за дымом не могла ничего разглядеть. Ей казалось, что она сошла с ума. Или мир вокруг сошёл с ума... Но в реальности такого точно быть не может!

А затем над рекой поплыл медный гул, и покорёженная, изуродованная земля вторила ему стонами. Мира закрыла руками уши, но медный гул было не заглушить. Теперь он звучал в голове, отдавался биением сердца, разливался по телу с каждым толчком крови.

Леса нет.

Леса нет.

Леса нет.

— Слышите? — спросила Мира, переводя взгляд в Гая на Кауло.

— Что? — отозвались они в один голос.

— Кто-то звонит в колокол.

Спутники отрицательно покачали головами.

— Понятно, — угрюмо проронила она и вновь посмотрела на догорающий остров. Дым стал особенно плотным, от него слезились глаза и подступал удушливый кашель. Мира прикрыла лицо краем плаща.

Внезапно она заметила на берегу движение. Кто-то бегал вдоль кромки реки и размахивал руками.

— Смотрите! Там кто-то есть! — воскликнула Мира, хватая Гая за руку. И тут же закашлялась от едкого дыма.

Гай бросил взгляд через плечо, но опять вернулся к гребле. Равнинный вгляделся вперёд.

— Кауло узнаёт пленного кукра, — сказал он после паузы.

Мира поняла, что он говорит о кукре, которого они лесные дружно ловили на крыше, и который потом первым признал в Хадаре своего хозяина. Кажется, его зовут Ром.

Ещё раз взмахнув руками, кукр бросился в воду и поплыл к лодке. Вот его голова появилась в паре метров, а затем он вцепился в борт и одним махом перепрыгнул через него. Лодка угрожающе закачалась. Водоросли облепили Рома, словно пиявки.

— Где Хадар? — спросил у кукра Гай.

— В Элсаре, — ответил он, снимая с себя водоросли и выбрасывая их в Реку. — Лесной воин прилетел на канжди и сказал, что на них напали и им нужна помощь. Хадар занят восстановлением Элсара и не может уехать. Так что он отправил меня во главе отряда сюда. Мы выгнали их, — закончил он и в голосе прозвучало что-то похожее на гордость.

Мира удивилась: она не думала, что кукры могут испытывать эмоции. Если бы не костяная нога, которую он положил на борт, то Рома можно было сейчас принять за живого.

— Где Вилюн? Ты видел его? — спросила Мира, всматриваясь в мёртвые глаза Рома.

— Он ранен, но, когда я видел его в последний раз, был жив, — бесстрастно ответил тот.

Мира молитвенно сжала руки. Мысленно опять обратилась к лесному магу — и вновь не получила ответа.

— Много вас прислал Хадар? — спросил Гай.

— Пять десятков и наследник Тиред.

— Тиред?! — изумлённо переспросила Мира.

— Да, он временно передал управление городом хозяину, а сам приехал спасать лесных. Нельзя бросать в беде соседа.

Гай с равнинным переглянулись.

«Ловко Хадар от Тиреда избавился, — подумала Мира. — И главное, бескровно».

Если бы она сама не была всё это время рядом с Хадаром и не была уверена, что он не связывался с Абрахазом, то могла бы предположить, что нападение на Лес подстроил он. Слишком уж быстро Хадар сориентировался, как встать во главе Элсара так, чтобы это выглядело благородно.Но Мира не верила, что Хадар может быть настолько циничен и отблагодарить лесных подлым предательством. Однако, против её воли, в душе занозой засело подозрение. Слишком уж быстро Хадар сориентировался, как встать во главе Элсара так, чтобы это выглядело благородно. Мира тряхнула головой, отгоняя чёрные мысли.

— Где Тиред? — спросил Гай у кукра. — С ним всё в порядке?

— Конечно. Мы его даже близко к врагам не подпустили, — ответил кукр.

Тем временем, равнинные на плоту подплыли ближе к лодке, внимательно слушая разговор.

— Расскажи нам, мёртвый человек, что здесь случилось, — сказал один из равнинных.

Кукр посмотрел на небо, в сторону, куда улетели серебристые шары.

— Здесь были люди из Закуполья, — сказал он. — И маги тоже были. Когда мы приплыли, они уже разрушили крепость и убили много лесных воинов и равнинных. Мы вступили с ними с бой и побеждали, но они использовали виллов огонь. Он прошёл на Лесом как вихрь, и Леса не стало. После чего они зашли в свои небесные лодки и улетели. Мы пытались помешать им улететь, но не получилось.

Он скорбно замолчал. Все, кто был на плоту и в лодке тоже молчали.

Берег приближался, дым ушёл дальше по Реке, и теперь можно было видеть в мельчайших подробностях весь ужас покорёженной земли. Берег был покрыт обгоревшими трупами людей и животных. Мире хотелось зажмуриться, перестать дышать, слышать и чувствовать.

— Так не должно быть! — прошептала она, ощущая, как по щекам стекают слёзы, а руки сами собой сжимаются в кулаки. Почувствовав боль в ладонях, она разжала кулаки и какое-то время тупо смотрела на крохотные ранки, не сразу сообразив, что это следы от её же ногтей.

Лодка пристала к берегу.

Пошатываясь, словно пьяная, Мира выбралась на сушу. Её облепил тошнотворный запах обожженных тел. Мира старалась не задерживаться взглядом на трупах, боясь увидеть кого-то, с кем сблизилась. А в груди клокотали рыдания.

Внезапно она вновь услышала удары колокола. Она раздавались справа, из-за обугленных столбов, бывших когда-то частью стены крепости.

— Лесной маг там, — сказал кукр, показывая в сторону откуда звучал колокол.

Мира кивнула и хрипло ответила:

— Я уже поняла... Он зовёт меня.

Ни на кого не оборачиваясь, она направилась на звук колокола. Вдруг одна мысль заставила её остановиться:

«Что если шляпу у меня из-под подушки доставала и просматривала Ани? Я же знала, что в крепости завёлся крот и сама предупреждала Вилюна....»

Мира тряхнула головой и с усилием произнесла:

— Нет. Нет. Нет. Хадар не мог так поступить с лесными. Да у него и не было возможности встретиться с Абрахазом!

Но червячок сомнений ворочался в груди, рос, креп, набирал силу.

— Я должна доверять Хадару и Ани, — сказала она себе. — Иначе так с ума сойти можно. Надо верить, просто верить....

Голос колокола стал особенно сильным, и Мира что-то вроде шалаша: в землю были вкопаны несколько палок, на которые натянуты прожжённые шкуры.

Внутри она заметила движение. Машинально утерев слёзы, Мира стиснула зубы и приблизилась к шалашу.

«Я должна быть сильной и внушать веру на перемены к лучшему», — сказала она себе.

«Просто заходи сюда скорее, я и так тебя еле дождался», — прозвучал в голове голос Вилюна.

Глава 38.

Мира зашла внутрь.

После света дня внутри казалось темновато. Мира выхватила взглядом постель на полу, неподвижную фигуру мага, тазы с тёмной от крови водой, грязные сдвинутые кучей в угол тряпки, горшки с мазями. По шалашу призраками скользили двое женщин, ухаживающие за Вилюном. Одна из них приблизилась к Мире, хотела что-то сказать, но губы задрожали. По её глазам Мира прочитала, что магу конец. Сердце тоскливо защемило.

Женщина потянулась к ней, как тянутся к чему-то чудодейственному, когда на земное надежды не осталось.

«Я не умею возвращать к жизни! — хотелось закричать Мире. — Я умею только отнимать её. А ещё двигать мёртвые, лишённые души вещи».

Но она взяла себя в руки. Обнять и плакать — это к другим. От неё ждут иного.

«У меня нет права на слабость», — сказала она себе.

Действуя по наитию, взяла голову женщины в ладони, наклонила к себе, поцеловала в лоб и послала мысленное: «Держись, сестра!»

У неё не было времени думать, правильно ли она поступает — и научить было некому. Поэтому просто делала то, что подсказывало сердце.

Заметив движение справа, Мира с удивлением увидела сидящего в уголке Тиреда. У него был совершенно подавленный и потерянный вид, он не понимал, где ему быть и что делать. Везде он оказался лишним: и в Элсаре, и в Лесу. Все старались от него отделаться, как от комода, который куда не поставь, всюду мешает. Вот и у Миры внимания на соломенного наследника Элсара уже не хватило. Она пришла сюда ради другого человека — того, кто был для лесных путеводной звездой и защитой, а теперь сгорал, будто свеча. Когда Тиред потянулся к ней, Мира сделала вид, что не заметила его порыва, и юноша, стушевавшись, опять сел в углу.

— Вы можете оставить нас наедине? — спросила Мира у женщин. — Я позову, если...

Она осеклась, не уточнив, что «если»? Однако женщины кивнули и ушли, забрав Тиреда.

Мира приблизилась к постели мага. Её охватил томительный страх. Казалось, воздух сгустился, и приходилось делать усилие, что протолкнуться через него. Торс и руки мага были перебинтованы, сквозь повязки во многих местах проступила кровь.

Опустившись подле Вилюна на шкуры, Мира с содроганием вгляделась в его воспалённое лицо, на котором уже лежала печать смерти. Обычно ясные глаза были мутноваты — Вилюн прикладывал силы, чтобы оставаться в сознании. Маг шевельнул губами, но Мира мысленно остановила его:

«Лучше мыслями, берегите силы».

«Рассказывай», — с усилием произнёс он.

«Я убила Колдуна».

«Знаю. Не то».

«Я нашла книгу пророчеств... — менее уверенно сказала она и с сожалением добавила: — Но в ней не оказалось ничего полезного».

Вилюн поморщился:

«Ты не умеешь читать».

Мира не знала, что на это ответить. Понятно, что книга пророчеств это не инструкция по эксплуатации микроволновки, однако Мира в душе не чаяла, что из написанного на плитах может приблизить её к Абрахазу.

«Вспоминай, что прочитала», — потребовал маг.

Мира напрягла память и неуверенно ответила:

«Ну... там было про деву с ребёнком на руках. Это, как я понимаю, о появлении меня с Атией в храме... Где мы не появились...»

Она мысленно вернулась в зал, вновь ощутила холод плит под ногами, стужу воздуха — перед глазами вспышкой осветились начертанные на камнях письмена.

«Ещё вспомнила, — торопливо сказала Мира: — Да будет кровь великих из великих обладать великой силой. Какой-то Тиххатун изрёк».

«Тиххатун I был величайшим из магов, первым главой Ордена, — тихо, но твёрдо заговорил Вилюн. — Жил в эпоху магических войн старого Азара, обладал даром предвидения, был одним из строителей храма Оямото. Говорят, многие письмена в храме сделаны им».

Мире вспомнилась висящая на цепях пагода и столб-основание внутри неё, который был сплошь покрыт письменами. В письменах говорилось о том, как попасть к Абрахазу, но для этого нужна была кровь девочки-дракона, с которой избранной надлежало явиться в храм. Цепь замыкалась, но в ней по-прежнему не хватало одного важного звена: как добраться до Абрахаза без девочки-дракона?

«Ну-ка, повтори, как там было про кровь сказано», — попросил Вилюн.

«Да будет кровь великих из великих обладать великой силой, — ответила Мира и в задумчивости добавила: — Силой для чего?»

По лицу Вилюна скользнула бледная улыбка. Устало прикрыв глаза, он заговорил в голове Миры:

«Перед тем, как покинуть этот мир, Тиххатун передал будущим верховным магам напутствие: глава Ордена — есть копьё избранной, которым она пробьёт небосвод Азара и вырвется за его пределы. Со временем его включили в клятву, которую даёт каждый глава Ордена, когда принимает сан. Эдакое усмирение гордыни: глава Ордена лишь оружие в руках избранной».

«Так вот почему Колдун с маниакальной настойчивостью пытался сломать меня и подчинить себе, — поняла Мира. — Для него это было чем-то вроде низвержения устоев. Перевернуть пророчество, сделать избранную оружием в руках главы Ордена, а не наоборот, как он клялся, когда принимал сан».

Сложив дважды два, Мира робко уточнила:

«Глава Орден считается великим?»

«Да. Можно попробовать использовать кровь главы Ордена, чтобы попасть к Абрахазу», — ответил он.

«Откровенно говоря, это выглядит натягиванием совы на глобус! — вырвалось у Миры. — Нам хочется найти решение проблемы и мы подгоняем реальность под свои фантазии, — добавила она с раздражением. — Но даже если допустить, что так оно и есть, и кровь главы Ордена может заменить кровь девочки-дракона — я убила главу Ордена. Поздняк пыта...»

— Я тоже глава Ордена, — Вилюн открыл глаза и в упор посмотрел на Миру. — Иначе откуда, по-твоему, я могу знать, клятву, которую они приносят?«

На несколько секунд Мира онемела.

— Вы?! — наконец, выдавила она.

В памяти вихрем пронеслись обрывки разговоров о Вилюне, его связи с Орденом и проклятии Колдуна. Он в самом деле знал гораздо больше обычных магов, а уж по силе ему сложно найти равного. Вероятно Колдун с помощью интриг и козней сумел изгнать Вилюна из Ордена и занять его место.

На улице раздались крики и шум. Проникающий сквозь прорехи в шкурах свет заслонили тени, завопили канжди.

— Наши из Сухири прилетели, — сказал Вилюн. — Наверняка увидели дым. Иди, поймай канжди и вези меня Сухири.

Мира посмотрела на него в испуге.

— Вы сейчас слишком слабы. Сначала нужно вылечиться, набраться сил! — воскликнула она.

Глаза Вилюна гневно блеснули.

— Мне не набраться сил! — не своим, хриплым голосом сказал он. — Уж поверь... я знаю, что говорю.

И замолчал, тяжело дыша; на повязках проступила свежая кровь.

Мира в замешательстве обернулась на вход.

— Может, позвать...

— Не надо никого звать, — ровнее сказал Вилюн. — Ищи канжди. Мне конец, но может напоследок получится помочь тебе добраться до дерджо из Закуполья.

Мира смотрела на него, не зная, что делать: она совсем не была уверена, что сумеет довезти Вилюна в таком состоянии до Сухири. К тому же, там Найра. Как посмотреть ей в глаза? Что сказать?

— За Найру не беспокойся, — тихо произнёс Вилюн. — Я назову тебе усыпляющее заклинание, назовёшь его, как будем подлетать, и она уснёт. А потом... как проснётся, там люди знающие, утешат.

— Но вы можете не долететь! — воскликнула Мира.

Маг сказал что-то настолько тихо, что Мира не расслышала.

Она наклонилась к его лицу. Вилюн облизнул губы.

— Что? Воды?

Он кивнул. Мира суетливо огляделась в поисках воды.

Увидела кувшин, заглянула — вода. Наполнив стоящую у изголовья кружку, осторожно приподняла голову мага. Его лицо было так близко, что Мира чувствовала тепло дыхания Вилюна. Прикусив губу, Мира смотрела на то, как он пьёт мелкими мучительными глотками, и вода стекает по его подбородку на грудь, намочила повязки. Проступившая на них кровь расползалась щупальцами спрутов.

Напившись, Вилюн прошептал:

— Ты видела, что делается с Азаром?

Мира не выдержала его воспалённый взгляд, отвела глаза и тихо ответила:

— Да.

— Только мы можем остановить Абрахаза, — прошептал он. — Ты и я, больше никто. Иначе всё, конец. А за Лес не бойся, его возродят. Медленно, долго, но он зашумит вновь. Нужно лишь дать ему время. Понимаешь? Дать время!

Мира кивнула:

— Понимаю.

Глаза защипало от слёз.

— Вот и молодец, понятливая, — тихо сказал он. — А теперь давай, иди. Найди канжди и сразу... в Сухири, в храм.

На этот раз Мира не стала возражать. Поставила кружку, которую до сих пор держала в руке, на пол и торопливо вышла на улицу. Вилюн оказался прав — в Лес прилетели несколько женщин-переселенцев. Они ходили кругами, как заблудившиеся овечки, и на лицах было написано выражение боли и неверия, тому что они видят вокруг. Их мир был выжжен и выкорчеван из земли. Они сами чувствовали себя деревьями, лишёнными почвы и сброшенными со скалы в пропасть.

— Где наш Лес?! — повторяли они. — Где Владыка?! Где Вилюн?!

Мира в смятении оглядела их, страшась увидеть Найру, но её среди прилетевших не было. Одна из женщин узнала в обожжённом неподвижно лежащем теле воина своего мужа, упала рядом с ним на колени и запричитала:

— Как же... Ты ведь обещал приехать...

Вторая стояла судорожно вцепившись в руки женщины, ухаживавшей за Вилюном, и говорила:

— Мы увидели дым и прилетели! Как же так?! Где наш Лес? Как мы будем теперь?! Мы увидели дым и прилетели!

В отдалении Мира увидела Тиреда, на груди у которого плакала коренастая девушка.

«Нашла у кого искать поддержки», — невольно подумалось Мире.

Она повертела головой в поисках Гая или хотя бы Кауло. Увидела, что кукры под управлением Гая носят и складывают в одну кучу убитых. Куча уже была выше их роста. Над землёй всё ещё клубился удушливый дым, выедал глаза.

— Вилюн прав, это нужно остановить, любой ценой, — прошептала Мира.

Она поискала глазами канжди. Животные стояли чуть дальше, сбившись в одну угрюмую кучу и скорбно опустив головы.

«Звери, а тоже понимают», — подумала Мира и направилась к ним.

Неожиданно за спиной раздался девичий крик:

— Избранная!

Мира узнала голос Адель, резко обернулась. Дочь лесного Владыки бежала к ней, поднимая ногами золу. Её волосы цвета потемневшей меди спутались, лицо было прокопчённым и заплаканным. В тот же миг у Миры что-то случилось с глазами: всё рассыпалось из целого в разбитую, перемешанную мозаику. Она смотрела на Адель: голова, плечи, руки, грудь были её. А ниже две ноги — обычные, человеческие, одетые в мужски кожаные штаны и обутые в сапоги. Лошадиная часть туловища исчезла, словно её не было.

«Я убила Колдуна и спали чары, которые он наслал, — подумала Мира и тут же добавилось скорбное: — Как жаль, что Владыка не видит дочь такой!»

За Адель тенью следовал Тиред. Мира поняла, что до этого видела его именно с дочерью Владыки, но не узнала её.

Подбежав к Мире, Адель бросилась ей на грудь и зарыдала, бессвязно рассказывая про невозможность похоронить отца, потому что его сжёг виллов огонь. Мира не знала, что ей сказать и чем утешить, только гладила по вздрагивающим плечам. В какой-то момент она встретилась глазами с Тиредом и в удивлении моргнула: за те несколько минут, которые они не виделись, в юноше что-то поменялось. Он как будто окреп духом и больше не напоминал выпавшего из гнезда скворчонка. Кажется впервые Тиред осознал, что тоже может быть для кого-то поддержкой. Он нужен Адель, и это придало смысл его жизни.

Мира слабо улыбнулась юноше. Теперь тоже окончательно определилась, что делать дальше. Мягко отстранив девушку, Мира забралась на большой, потемневший от сажи камень и закричала:

— Жители Леса! Послушайте меня!

От непривычки выступать прилюдно голос подрагивал. Несколько человек повернулись к ней, остальные же продолжили неприкаянные ходить по пепелищу.

— Я не родилась в Азаре, а была заброшена сюда против воли, — продолжала Мира. — Но он стал моей второй Родиной! Если меня спросят, за что я полюбила этот мир, то я отвечу — за людей, которые здесь живут. За тех, кто поверил в меня и дал мне самой веру.

Она видела, что всё больше людей подтягивается к камню и обступают его полукругом. Мира смотрела в слезящиеся глаза, на грязные лица и видела в них только своих, родных и близких.

— Меня называли мокрозявой, лодочницей, Старшей магиней, избранной, — вновь заговорила она, ощущая, как крепнем голос. — Но я чувствую себя только азаркой и больше никем. Я дома и никому не позволю его разрушить. А того, кто хочет это сделать, найду и уничтожу!

— Да! — закричали в толпе.

Мира выделила голос Адель, поискала её взглядом, но встретилась глазами с Гаем. Он одобрительно кивал. Вдохновлённая поддержкой, Мира добавила:

— А лес мы возродим, обязательно. По листочку, по деревцу. Да, это будет тяжёлая работа, медленная и долгая. Но наши внуки будут засыпать под шум его листьев, как засыпали раньше мы. Я верю в это и отдам всю себя!

Она замолчала, чувствуя, как горло сдавил спазм, а с ресниц сорвались слёзы. Заметив справа движение, Мира повернула голову и увидела духа Леса. Чёрный от копоти, как и всё вокруг, он сидел, опираясь на хвост и смотрел на неё тускло блестящими глазами.

— Я убью Абрахаза, — сказала ему Мира. — Даже если станет последним, что я сделаю в жизни.

...

В дорогу собирались быстро и деловито. Было решено, что верхом Вилюн точно не доедет, поэтому Мира магией сплела плотную сеть, вроде гамака, который привязали к сёдлам двух канжди. К тому же Мира укрепила его снизу «воздушной подушкой». Затем бережно вынесли из шалаша Вилюна и положили его в «гамак». Адель сновала туда-сюда, каждый раз вспоминая о том, что забыли что-то важное: то надо бы положить то кожаную фляжку с водой, то мешочек с засушенными ароматными травами. Сказать по правде в важности трав Мира сильно сомневалась, а сама Адель раздражала бурной деятельностью. Но Мира ничего ей не говорила, думая, что пусть лучше так — это отвлекает от горя.

— Никак не могу привыкнуть к двум ногам, — смущённо поделилась после очередного «туда-сюда» Адель. — Я стала такой медленной.

Мира подавила невольную улыбку и шепнула:

— Тебе идут эти ножки. Очень симпатичные.

Девушка смутилась ещё сильнее, опустила длинные рыжие ресницы.

— Это Сухири на меня так подействовал, — убеждённо сказала она.

Мира не стала ничего говорить об убийстве Колдуна и спавшем проклятии. Верит в чудодейственную силу Сухири — пусть верит.

— А я ещё ехать туда не хотела, — продолжала Адель. — Папа с Вилюном уговаривали.

При мыслях об отце её губы опять задрожали, а глаза наполнились слезами.

Мира тяжело вздохнула, хотела сказать что-нибудь утешительное, но её перебил Гай.

— Всё готово, поехали, — сказал он.

Провожать их собрались все, кто был. Даже дух Леса пришёл и молча сидел в стороне, светя глазами-лампочками.

Только когда Вилюна положили в гамак, он приблизился и какое-то время сверлил его лицо красными лучами, будто из лазерной указки. Мира не удержалась от любопытства и украдкой попыталась «подключиться» к ним — послушать безмолвный разговор. Но услышала только белый шум.

— Избранной и Гаю нужно держать зверей вровень, — напутствовал Кауло. — Лесной маг летать не умеет, если выроните — упадёт.

— Спасибо, капитан Очевидность, — пробормотала Мира, забралась на канжди, с тревогой посмотрела Вилюна. Выглядел он не лучше прежнего, но, слава богам, и не хуже.

«Всё в порядке, долетим,» — сказал его голос в голове Миры.

Гай сел на своего зверя и кивнул ей. Мол, погнали. Сделав несколько шагов для разгона, зверь оторвался от земли и стал подниматься, держась вровень со вторым. Лесные замахали им руками. Мира с тревогой посмотрела на гамак. Несмотря на все меры подстраховки, её не отпускал страх, что сеть оборвётся. Но тревоги оказались напрасны: висел гамак надёжно.

«Говори», — приказал Вилюн, не открывая глаз.

«О чём?» — растерялась Мира.

«О чём угодно. Иначе меня затягивает».

Она со страхом взглянула в его лицо.

Вилюн через силу улыбнулся:

«Давай. Расскажи про мир, откуда к нам прилетела».

«Ну... Он без магии. Совсем», — она на миг представила, что делал бы Вилюн, попав в её мир. Наверное стал бы врачом. Или учёным. Но, скорее всего, ему было бы там скучно.

Тут она вспомнила, что не выяснила у мага один важный вопрос.

«Вы узнали, кто предатель? — спросила Мира и тут же поспешно добавила: — Если тяжело отвечать, то не надо».

«Не узнал, — сказал Вилюн. — Он был под прикрытием Колдуна. А сейчас, когда Колдуна не стало, предателя уже нет в Лесу».

«Уверены?»

«Да, я бы его считал».

Мира покусала губу, колеблясь, спросить или нет, очень уж боялась подтверждения подозрений, но потом всё-таки решилась.

«Как думаете, это не может быть Хадар?»- спросила она.

Маг приоткрыл один глаз и посмотрел на неё с удивлением.

«Ну... Просто... это нападение на крепость стало удачным для Хадара в плане захвата власти в Элсаре, — сбивчиво пояснила она. — Мне самой жутко думать, что Хадар вошёл в сговор с Абрахазом, но...»

«Нет, — уверенно ответил Вилюн. — Хадар умеет хорошо ориентироваться в ситуации и поворачивать события в свою сторону. Поэтому мы с Владыкой на него и поставили. Но предатель не он, того, возможно, нет даже в Азаре».

«Полагаете, Абрахаз увёз его с собой?»

«Не исключаю».

Мира почувствовала, как на глаза навернулись слёзы — на этот раз, радости.

«Спасибо, Вилюн! — воскликнула она. — Я так боялась, что предателем окажется Хадар. Это было бы чудовищно».

По его лицу скользнула тень улыбки.

Глава 38.1

Некоторое время летели молча.

«Мира», — внезапно прозвучал в её голове голос Вилюна.

Она наклонилась так резко, что чуть с канжди не свалилась. Маг лежал, вытянув забинтованные руки вдоль туловища и закрыв глаза.

«Краше в гроб кладут», — подумалось ей.

Тут же Мира прикусила губу — ведь он читает все мысли. Но было поздно.

«Ты серьёзно сказала, что Азар стал твоим домом?» — спросил Вилюн.

А, это он про речь на камне. Мира почувствовала, что краснеет.

«Да, хотя сейчас я жалею, что сказала всё так, как сказала», — ответила она.

«Почему жалеешь?»

«Ну, не знаю... Слишком пафосно, неестественно, что ли. Надо было иначе».

Мира ожидала, что Вилюн примется разубеждать, но он внезапно спросил:

«А если появится возможность вернуться в свой мир? Что ты выберешь?»

«Так его не существует, моего мира! — с болью воскликнула она. — Мне и Гай об этом говорил, и Оямото... Всё, что было до моего „выныривания“, иллюзия! Моё детство, родители, друзья, вся жизнь».

Вилюн помолчал, затем тише спросил:

«И всё же? Если окажется, что вернуться можно. Какой из миров тебе ближе?»

Она задумалась:

«Даже не знаю... Там прошло много времени, возможно моих родителей уже нет в живых. А даже если есть, они давно оплакали мою смерть и смирились. С другой стороны... Наверное, я хотела бы попасть туда и увидеть, как там сейчас. Что поменялось? Может, и оставаться бы не захотелось».

Вилюн ничего не ответил и остаток пути проделали молча.

Впереди появился полуразрушенный Купол города Сухири. Сквозь широкие прорехи была видна заброшенная и затопленная часть города; она занимала одну треть и Мира отметила, что вода отвоёвывает себе всё больше места. Если бы только можно было сделать Реку безопасной! Это бы разом решило основные проблемы азарцев.

Мире вспомнилась запись на одной из плит в книге пророчеств.

«Сказано Левианой: победивший зверя сделает воду в реке живой, прикоснувшись к ней».

Как ни крути, а другого варианта, кроме победы над Абрахазом, у Миры не сталось.

«Либо я нахожу этого засранца и убиваю его, либо Азару полный трындец, — подумала она. — И неизвестно отчего быстрее: или Абрахаз всех уничтожит в поисках своего нетбилона, или сам Азар решит, что пришла пора полного очищения и обновления»

«Вот это правильные мысли», — одобрил Вилюн.

Мира хотела ответить что-нибудь бодрящее, но Гай крикнул:

— Снижаемся!

Она плавно направила канжди вниз, чтобы не накренился сильно гамак.

«Чуть не забыла! — мысленно сказала она Вилюну. — Вы обещали мне заклинание, чтобы усыпить Найру».

«Я её уже усыпил», — ответил маг.

Мира коротко кивнула. Жизнь в Азаре приучила быть практичной. Хоть и жаль... Так жаль!

Храм Оямото она увидела издалека. Как и прежде, он висел на цепях, концы которых терялись в небесах, и к распахнутым настежь дверям вела лёгкая лестница. Мире невольно вспомнилась, как она пряталась в храме от Бренна, который превратился в чудовище-кукра, и как выяснила, что все кроме неё видят пагоду совсем другой — не висящей на цепях в небе, а старым большим домом, устойчиво стоящим на земле. Впрочем, не совсем обычным: дом сам решал кого пускать, а кого нет.

Мира вспомнила рассказ Найры о том, как на храм напали лесные воины. Странно — почему Бренн в него попасть не мог, а у лесных получилось? Она покосилась на Вилюна — он лежал закрыв глаза, не то в полудрёме, не то без сознания. Наверняка тогда при нападении не обошлось без его участия. Может, какие-нибудь входные талисманы выдал воинам или заклинание назвал.

«Храм пускает слуг главы Ордена, — внезапно прозвучал в её голове голос мага. — А я глава, пусть меня официально и выперли из Ордена. Но то для людей, а для храма я остаюсь главой».

«Но лесные воины убили жрецов храма!» — недоуменно воскликнула Мира.

«Одни жрецы уйдут, другие придут — суета смертных», — равнодушно ответил Вилюн.

«Другие более лояльные к лесным?»

«В том числе».

Ах да, Адель же говорила о том, что жители Сухири не захотели уступить территорию для размещения кожевенных мастерских. Видимо, это был не единственный камень преткновения, и Вилюн решил избавиться от строптивых жрецов.

Они приземлились недалеко от храма. Мира сразу отметила, что город здесь изменился: ветхие, пришедшие в негодность дома разобрали, насыпали привезённой из Леса земли и уже посадили саженцы деревьев. Мира с болью и трепетом подумала, что эти саженцы — единственная надежда на возрождение Леса. Она покосилась на Вилюна. Хотелось бы знать, что за видения у него были, если он распорядился перевезти сюда деревца и семена. Впрочем нет, не хотелось бы.

К ним уже бежали переселенцы. Они окружили канжди, подняли галдёж, засыпав вопросами, что случилось в Лесу? Что с Вилюном? Где Владыка? Где Адель? У Миры голова кругом пошла от их гомона. У Вилюна, видимо, тоже. Он с усилием шевельнул рукой, будто закрывал форточку, и сразу стало тихо. Несколько человек безмолвно открыли и закрыли рты.

«Скажи им всё вместо меня», — прозвучал у Миры в голове его слабый голос.

Она в замешательстве посмотрела на окруживших их людей. Все глядели на Вилюна со страхом и скорбью.

«Что сказать? — спросила она. — Я не знаю...»

«Перескажи в двух словах, что случилось в Лесу. Только покороче и... пяткой в грудь себя можно не бить».

Мира поняла, что он иронизирует над её пафосно-патриотической речью на камне.

Вдохнув для смелости, она сказала:

— Мы привезли плохие новости. На Лес напали и... Леса больше нет. Владыки тоже...

Она опустила голову, не в силах смотреть на людей. Отчего-то стало стыдно. В развороченном, сожженном Лесу не было, а тут чувство вины скрутило плечи колючей проволокой своей беспомощности. Она, избранная, не смогла защитить их мужей и братьев. Ну и какая она к виллу избранная?!

— Но мы знаем, кто это сделал, — сказала Мира по-прежнему глядя в землю. — Сейчас мы с Вилюном полетим к нему и постараемся остановить его. Он не сможет больше напасть на азарскую землю и...

Почувствовав, что её опять сносит в пафос, Мира сухо произнесла:

— Короче, я хотела сказать, что если получится добраться до него, то я попытаюсь его убить.

Люди молчали. Решившись посмотреть на них, Мира увидела, что многие женщины плачут.

«Скажи, чтобы позаботились о Найре», — передал ей маг.

— А пока берегите Найру, — произнесла Мира. — Ей сейчас особенно нужна поддержка.

Она подняла воздушную подушку с лежащим на неё Вилюном в воздух и резче, чем хотела, закончила:

— А теперь извините. Нам нужно спешить. Простите, если что не так...

И направила «облако» с магом к пагоде.

— Мира! — раздался за спиной голос Гая.

Она вздрогнула, внезапно осознав, что Гай не сможет отправиться с ней за Абрахазом. Как сказал Вилюн: «Только мы можем остановить Абрахаза. Ты и я, больше никто».

Её охватил холод одиночества. Она уже расставалась с Гаем прежде, но тогда всё было немного иначе.

«Возможно, это путь один конец, и я больше его не увижу», — подумала Мира, ощущая сквозняк страха.

Она увидела в глазах Гая отражение собственных мыслей. Они одновременно шагнули друг к другу. Гай сгрёб Миру в охапку и прижал к себе так крепко, что ей стало больно: не вдохнуть, не выдохнуть.

— Гай! Ты меня раздавишь, — пискнула она.

Он чуть отпустил.

— Ну вот, обычно я тебя провожаю и жду... А сегодня наоборот, — нервно усмехнулась Мира.

Гай отстранился, глядя так, будто хотел вобрать в себя всю и оставить здесь.

— Будь там осторожна, — шепнул он.

Мира кивнула, тихо сказала:

— Я постараюсь.

Он снял пояс с ножом в чехле и протянул ей.

— Возьми, вдруг пригодится.

У Миры было стойкое ощущение, что там, куда она отправляется, это не пригодится. Но чтобы не обижать Гая, послушно взяла пояс и надела его поверх домотканого платья, выданного лесными.

Затем, решив, что прощание затянулось, взбежала по ступеням лестницы так быстро, как будто Гай мог догнать и вернуть. Воздушная подушка с Вилюном поднималась вровень с ней. У дверей пагоды Мира всё же обернулась.

Люди внизу смотрели прямо перед собой. Мира знала, что вместо парящей в воздухе пагоды все они видят обычный дом на земле.

Они вошли в храм. Здесь всё было, как в прошлый раз: большая зала, в центре её столб, изрезанный многочисленными письменами и рисунками; винтовая лестница обвивала его, словно нить веретено. Не задерживаясь внизу, они поднялись под крышу. Окон не было; столб с надписями завершался чашей; залу почти полностью занимал большой камень, доходивший Мире до пояса. В камне было выдолблено углубление напоминающее кольцо, только одна его половина была гораздо шире другой. От широкой половины к чаше тянулись желобки в виде двойных линий.

Теперь Мира знала, что это место для дракона кровь которого должна была открыть ей путь в мир Абрахаза. Вот только найти, обладающую необыкновенными способностями Атию, так и не удалось, зато пришли они вдвоём — она и Вилюн. Избранная и глава Ордена, осмелевшие настолько, что решили, будто могут переиначить пророчество под себя.

«Что же, приступим, — сказал в её голове Вилюн. — Перенеси-ка меня на алтарь».

Мира покусала губу и спросила:

— Если всё получится... Я нигде не встречала надписи, как вернуться обратно.

Они посмотрели друг другу в глаза, и она получила подтверждение своим страхам. Странно, но теперь, когда стало определённо, что это путешествие в один конец, страх куда-то ушёл. Осталась только неотвратимость судьбы.

— Смерти нет, Мира, есть только свобода, — сказал Вилюн.

Она кивнула, осторожно перенесла «облако» на алтарный камень так, что Вилюн оказался в центре. Выдолбленное в камне углубление окружало мага словно ров.

— И что дальше? — в растерянности спросила Мира. — Надо кровь...

Договорить она не успела. Вилюна вдруг окутало облако сияющей, пышущей жаром фиолетовой пыли. По выбитым в камне желобам потекла мерцающая, густая как патока жидкость. Со столба, будто старая штукатурка, осыпались мантры, восхваляющие избранную, стены пагоды пошли трещинами. Сияние окутало плотным мерцающим туманом весь храм. Нервы сдали, и Мира бросилась к ведущей вниз лестнице. Однако прямо перед ней разверзлась пропасть.

В следующий миг она почувствовала сильную боль, как будто её тоже охватило пламя. Мира закричала и увидела, как озо рта вырвалось облако фиолетовой пыли.

«Я... умираю?!» — в ужасе подумала она.

Перед глазами вспыхнуло, и она провалилась в черноту.

...

Сначала появились звуки. И не просто появились, а буквально ворвались в уши воплями ужаса множества людей. Что-то металлически залязгало и заскрежетало.

«Казнят кого-то, — подумала Мира. — Или кто-то с кем-то рубится на мечах».

Чувства над ней сжалились: в глаза ударил свет — такой ослепительный, что Мира прикрыла глаза ладонями.

Лязг стих. Зато следом за ним Миру обступили другие звуки: громкая электронная музыка, какой-то треск, гудки машин, крики чаек.

Нет, это точно не Азар. Мира убрала от лица руки и, щурясь, огляделась по сторонам. Она сидела на скамейке, а вокруг грохотали аттракционы. Прямо перед ней изгибалась и закручивалась в петли «американская горка». Именно лязг едущего по ней вагончика и услышала Мира, когда пришла в себя. Кстати вагончик со скрежетом опять взбирался на «вершину» горки. Вот он замер на её высшей точке и помчался вниз, набирая скорость. Сидящие в вагончике люди опять истошно завопили. Особенно выделялся чей-то истеричный тенор.

«На Реку бы вас и пару червей по бокам лодки, — подумала Мира. — Вот тогда бы по-настоящему завизжали».

Она поднялась со скамейки и вновь осмотрелась по сторонам. Солнце слепило нещадно; в пыли у обочины распустив крылья, лежали разморённые на жаре голуби; поперёк дороги, вытянув лапы, валялась спящая собака. Посетители парка едва не наезжали на неё на гидроскутерах и моноколёсах, а ей было всё поровну.

Признаться, Мира её очень понимала: одетая в платье лесных из тонкой шерсти канжди, она чувствовала, что медленно запекается, будто курица в духовке.

«Итак, что я имею, а точнее, что имеет меня, — мысленно сказала Мира. — Оказывается, мы с Абрахазом земляки, в смысле из одного мира. Неожиданно, но всё-таки лучше, чем очутиться незнамо где и обнаружить, что люди ходят вверх ногами. Осталось выяснить, какой день, месяц, год, город и основное: где искать Абрахаза. Вообще разумно предположить, что меня выбросило в место, где он находится».

Она вновь огляделась по сторонам: вполне возможно, что Абрахаз сейчас катается на одном из аттракционов, спасается от жары в кафешке или стреляет в тир. И самое печальное: шанс встретить его ничтожно мал.

«Не будем отчаиваться и сдаваться раньше времени, — сказала себе Мира. — Раз я оказалась здесь, значит неспроста. И нужно выжать из этого „неспроста“ по максимуму».

Она приметила неподалёку одиноко сидящую на скамейке девицу примерно своего возраста и направилась к ней. Девица была в солнцезащитных очках на половину лица, с разноцветными африканскими косичками и татуировкой дракона на плече. Она сидела, уткнувшись в сотовый и не замечая никого вокруг.

«Сколько лет прошло, а мода на косы и тату не поменялась», — подумала Мира.

Она остановилась рядом со скамейкой и для привлечения внимания чуть коснулась ногой голого колена девушки. Та подняла голову и посмотрела на Миру сквозь затемнённые стёкла очков.

— Вода жизнь, — на автомате сказала Мира и мысленно выругалась: привычка, конечно, великая сила — но не до такой же степени.

Незнакомка посмотрела на неё поверх очков, задержалась взглядом на поясе с ножом.

— За экологию топите? — спросила она, впрочем довольно дружелюбно.

«Наверное решила, что я из Гринписа», — подумала Мира.

— Топим, — серьёзно подтвердила она.

— Это правильно, — одобрила девица. — Канал в Телеграм или страница в Инсте у вас есть? Я зайду, отлайкаю.

Мира смешалась. Эх, придётся учиться здесь жить и говорить заново!

«Запомни, мокрозявка: врать нужно правдоподобно», — всплыл в памяти совет Хадара.

— У нас есть сайт, — сказала она. — Www.azar.ru

— Оки, зайду, — девица снова уткнулась в бликующий на солнце сотовый, показывая, что уделила ей достаточно внимания и разговор закончен.

«Но не для меня», — подумала Мира.

— Спасибо, — сказала она. — Будем рады. Кстати, у нас скоро начинается розыгрыш призов для подписчиков.

Девица вновь подняла голову от мобильника. Мира разглядела, что у неё открыта страница ВК с картинками котиков.

— Какой приз? — спросила незнакомка.

— Сказочное Бали.

— Нехило для экологов, — заметила девица.

— Наши партнёры — ведущие туристические компании, — сказала Мира со значением.

— Когда начало розыгрыша?

Девица определённо заинтересовалась. Поездка на сказочное Бали победила даже котиков.

— Э-э-э... Какое у нас сегодня число? — Мира смущённо улыбнулась, как бы говоря: вот какая я рассеянная.

— Двадцать пятое июля, — ответила незнакомка.

— А год?

Девица снисходительно улыбнулась:

— Две тысячи двадцатый.

«Тот самый день и год, когда меня забросило в Азар, — подумала Мира. — Вот это уже совсем странно. Тот ли это мир, о котором я думаю, или очередная иллюзия?»

И тут же она заметила в знойном мареве информационный стенд с правилами поведения в парке. Сами правила прочитать не удавалось, да ей и без надобности, а вот название парка «Диво Остров» считывалось без труда.

«Значит я вернулась не только в тот же день и год, но и в тот же город», — подумала она.

— Розыгрыш-то когда? — напомнила о себе девица.

— С первого августа, — ответила Мира. — Заходите, будем рады.

Неожиданно она заметила вдалеке на дорожке молодую женщину, которая вела за руку белокурую девочку. Что-то будто пихнуло Мира в бок.

«Это же Рада!» — подумала она, узнав в женщине лесную из крепости.

Глава 39. Стекло и металл.

Молодая женщина повернула к ней побледневшее лицо, затем резко отвернулась и прибавила шагу.

Достав из чехла нож, Мира в несколько взмахов обрезала длинное узкое платье, так что теперь оно укоротилось до середины бедра. Вот так гораздо практичнее. Краем глаза она видела устремлённые на себя со всех сторон взгляды посетителей.

«Вы меня ещё голой на летающей рыбе не видели», — подумала Мира, спрятала нож в чехол и поспешила за Радой. В голове метались мысли:

«Так вот кто всё это время сливал Абрахазу новости из крепости. А когда мы с Гаем уплыли в Орден, а Хадар отбыл в Элсар, она сообщила, что Вилюн и лесные остались без поддержки магии и кукров».

В груди загорелось от ярости:

«Виллова дрянь!»

Она перешла на бег, но догнать Раду не удавалось, хотя лесная шла всё с той же скоростью.

Внезапно Рада обернулась и вытянула руку. С пальцев сорвалась молния. Мира рефлекторно отстранилась. Белая вспышка пронеслась мимо неё и врезалась в щит с правилами. Он загорелся. Сидящие рядом на скамейке молодые люди с криками вскочили и шарахнулись в стороны.

«А лесная умеет удивить!» — подумала Мира в изумлении глядя на пылающий стенд.

Использование магии рассеяло последние сомнения в том, что она попала не в свой изначальный мир. Скорее это была одна из его копий. Впрочем,возможен и другой вариант: мир, который она считала своим, есть слабоватая копия этого.

Но сейчас было не до размышлений. Мира отыскала взглядом Раду. Лесная оказалась ещё дальше. Подхватив девочку на руки, она лавировала в людском потоке и направлялась к детской зоне.

«Вот сука! Ещё и детьми будет прикрываться!» — подумала Мира.

Уже не таясь, она бегом бросилась следом за женщиной, наталкиваясь на людей. Их становилось всё больше. Казалось, все посетители парка захотели посмотреть на горящий стенд и спешили навстречу Мире — кто по одиночке, кто группами.

Мира обходила их, стараясь не упустить из виду лесную. Пользоваться магией в наводнённом людьми месте она боялась: наверняка кого-нибудь зацепит.

Неожиданно дорогу ей перекрыла компания подвыпивших парней. Один из них шутя сгрёб Миру в охапку и закричал:

— Ага-а-а! Попалась!

— Пусти! — нетерпеливо воскликнула она.

Но парень сжал крепче. Взглянув в его лицо, Мира увидела, что глаза у него совершенно пустые, бездумные. Мира размахнулась и со всей силы ударила парня обеими руками по ушам. Однажды она читала, что от такого удара могут лопнуть барабанные перепонки. Её силы для этого не хватило, но всё же парень взвыл от боли и выпустил её. Поднырнув под руками его растерявшихся товарищей, Мира поискала глазами Раду. За толпой её вовсе не было видно.

Проклятие!

Но раз здесь можно использовать магию... Мира метнула в толпу потоком воздуха. Людей раскидало в стороны, между ними образовался проход. В конце его мелькнула и пропала Рада.

— На этот раз я тебя не упущу! — процедила Мира сквозь зубы. Вспомнив об опыте с перемещением Вилюна, она сделала для себя похожее облако и, вскочив на него, во весь дух помчалась за лесной. Люди гнулись в обе стороны от неё, будто попавшие в бурю деревья.

— Иллюзия! Вы все иллюзия! — закричала Мира.

Однако, иллюзия могла и убить. Мира слишком хорошо усвоила это на турнире мокрозяв. Всё повторялось, только лица поменялись и вместо Алексы были Абрахаз и Рада.

Наконец, человеческий коридор закончился и Мира обнаружила, что стала гораздо ближе к Раде. Лесная тоже это заметила. Девочка, которую она держала на руках, что-то закричала, но за шумом аттракционов Мира не расслышала, что именно. Только машинально отметила, что Атия — вылитая мать.

Рада добежала до карусели с расписными лошадками. Было заметно, что лесная сильно устала; движения стали медленными, тяжёлыми, ноша тянула руки.

— А теперь мы сделаем так, — процедила Мира.

Она вырвала несколько лошадок из «гнёзд» и пустила их навстречу Раде. Только бы не задеть девочку! Лесная сделала слабую попытку отбить несущихся на неё по воздуху лошадей, но была слишком утомлена бегством, да и способностей маловато. Скаля нарисованные крупные зубы, лошади сбили её с ног и несколько раз ударили.

— Забирайся на лошадку! — крикнула Мира девочке.

Та понятливо кивнула, залезла на одну из фигур. Мира позвала её к себе. Остальные лошади, больше ненужные, упали на землю вновь став всего лишь частями карусели. Среди них, рыдая от боли и злости, лежала лесная. Кажется, лошади сломали ей обе ноги.

Тем временем, лошадь поднесла девочку к Мире. Атия спрыгнула с неё и обхватила Миру за шею.

— Как же долго я тебя искала! — прошептала Мира.

Она впервые почувствовала себя по-настоящему избранной и всесильной. Казалось, её обнимает не маленькая хрупкая девочка, а целый мир, который она только что спасла.

Внезапно что-то сильно ударило Миру в спину. Она упала на землю, инстинктивно выставив вперёд плечо, чтобы не придавить Атию. В запале вскочила на ноги, обернулась. Вдалеке стоял мужчина в элегантном светлом костюме, шляпе и солнцезащитных очках.

— Это он! — в страхе воскликнула девочка. — Не отдавай меня ему!

— Не бойся, не отдам, — сказала Мира.

Щурясь от бьющего в глаза солнца, она вглядывалась в неясно знакомое лицо мужчины, пытаясь вспомнить, где видела его раньше. Неожиданно в памяти возник бар с неработающим кондиционером, куда они заходили с Алькой, и хамоватый бармен за стойкой.

Она подумала, что всё это время Абрахаз существовал параллельно с ней, наблюдал через замочную скважину сознания.

Внезапно над головой раздался протяжный скрежет — как будто тяжко вздохнул огромный механизм. Вскинув голову, Мира увидела, что на них медленно и величаво падает колесо обозрения.

На пару мгновений всё замерло, и само время точно остановилось. Подняв головы, люди смотрели, как колесо зависло, накренившись над парком и будто задумавшись: продолжить падение или нет. А затем стремительно полетело вниз, круша на своём пути верхушки деревьев. Стеклянные кабинки лопались, будто ёлочные игрушки в упавшей со шкафа коробке. Уши заложило от грохота.

Народ бросился врассыпную, пытаясь поскорее убежать из опасной зоны. Мира вскинула руки в отчаянной попытке остановить махину, но её сил было недостаточно — колесо даже не замедлило падение. Подхватив Атию на руки, Мира побежала следом за всеми, в отчаянии понимая, что не успеет, никак не успеет. Взгляд упал на полуоткрытый канализационный люк, рядом с которым стояла жёлтая табличка «Осторожно, идут работы».

Мира подбежала к нему, взглядом отодвинула крышку. Вниз вела заскорузлая железная лесенка со ступенями-прутьями. Опустив девочку на землю, Мира приказала ей:

— Вниз! Живо.

Повторять не потребовалось. Атия проворно полезла в люк.

— А ну-ка! — раздался за спиной мужской голос, и Миру оттолкнули в сторону.

В люк торопливо полез крупный потный мужик. Мира задохнулась от возмущения: вижу цель, не вижу препятствий, да? Схватив взглядом с земли камень, она швырнула им в лоб наглецу. Мужик взвыл от боли, схватился за голову. Мира подняла его двумя потоками воздуха под мышки, отбросила подальше от люка, а сама прыгнула в него. Последнее что она видела наверху, это падающие на землю тонны металла.

— Быстрее! — завизжала Атия.

Мира торопливо спустилась на несколько ступенек. Внутренним взором поискала крышку люка, чтобы закрыть её, но крышки не было поблизости. Вилл знает, куда она делась — наверняка, опять проделки Абрахаза.

От грохота наверху содрогнулась земля. Мира закрыла собой девочку и прижалась вместе с ней к лестнице. Хотела выставить щит из воздуха, но он был здесь другим. Мире казалось, что она пытается соединить части панно — слишком тяжёлые и скользкие.

В люк стеклянным ливнем посыпалось стекло. Мира пригнула голову, отчётливо понимая, что ей не спастись. Но, может, хотя бы девочку удастся защитить от осколков? Однако ничего не происходило. В изумлении подняв голову, Мира увидела, что осколки зависли над ними, переливаясь на солнце.

Она посмотрела на Атию. Девочка улыбалась, глядя на осколки с восторгом.

— Смотри! — воскликнула она. — В каждом из них живёт по солнышку.

— Да, милая, — ответила Мира, отметив, как сильно дрожат от пережитого руки.

До сих пор не верилось, что стеклянный ливень не порезал её на части. Наверху стало тихо. Только неподалёку слышался мерный скрип, будто раскачивалась ржавая качеля.

— Давай-ка выбираться отсюда, лапуля, — сказала Мира девочке. — Нам ещё надо придумать, как вернуться домой.

Улыбка померкла на губах Атии, и её лицо вновь приняло выражение напуганного, забитого зверька.

— Он нас не выпустит, — пролепетала она дрожащим голоском.

Мира поморщилась:

— Это мы ещё посмотрим.

Но Атия замотала головой, так что белые кудряшки хлестнули Миру по лицу.

— Не выпустит. Я его знаю.

— Эй, ты это брось, — Мира строго посмотрела в её широко распахнутые, наполненные страхом глаза. — Он всего лишь человек, а мы с тобой монстры.

Атия фыркнула от неожиданности и улыбнулась.

— Так-то лучше, — одобрила Мира. — Для начала надо придумать, что делать со всей этой красотой.

Она кивнула на переливавшуюся над головой толщу стекла. Надо как-то аккуратненько убрать его отсюда так, чтобы не порезаться. Что если попытаться сбросить вниз, но не всё сразу, а тонкой струйкой, как песок в часах?

Неожиданно Атия сильнее вцепилась в её плечи и громко шепнула:

— Он здесь!

Мира невольно вздрогнула, хотела сказать девочке, что она ошибается, но тут сильные руки сжали в тисках её лодыжки и дёрнули вниз. Прижав к себе Атию, Мира полетела в тёмный колодец канализации, и каменные стены отразили их крики. Мира едва успела сделать жиденькую подушку из воздуха, как рухнула на пол. Оглушённая, дезориентированная, она пришла в себя от боли в плече. Осмотрелась: они находились в длинном узком зале, почему-то напомнившем заброшенную станцию метро, хотя рельсов не было. На стенах болтались оборванные кабели, пол был усыпан сухой цементной крошкой.

Обожгла мысль: «Стекло! Отползти в сторону!»

Не выпуская из рук девочку, Мира отползла к стене. И весьма вовремя: на то место, где они до этого лежали, с грохотом обрушился поток стекла. Мира сжалась в комок, прижимая к животу Атию. Спину в нескольких местах пронзила острая боль.

— Ты меня сейчас раздавишь! — вскрикнула девочка.

Мира разжала руки, быстро осмотрела Атию. Вроде, цела, здорова, только платье на плече разорвалось и видна царапина. Но это ничего, до свадьбы заживёт. А вот сама она упала неудачно: плечо наливалось пульсирующей болью, ниже лопатки, кажется, засел осколок. По спине струйками текла горячая кровь. Мира завернула здоровую руку себе за спину, нащупала пальцами гладкое, с острым рваным краем. Точно осколок. Проклятье!

— Что там? — спросила Атия.

«Кажется, тётя Мира не довезёт тебя до папы с мамой, — подумала она. — Разваливается тётя Мира на части».

Но вслух этого говорить, конечно, не не стала, чтобы не пугать ребёнка. Заставила себя улыбнуться и сказала:

— Ничего, лапуля. Просто неудачно упала.

Девочка приподнялась, вытянув шею, посмотрела на её спину.

— У тебя из спины несколько острых стёклышек торчит, — сказала она.

— Даже несколько? — нервно усмехнулась Мира. — Видишь, какое сказочное превращение. Была тётя, стал ёжик.

А саму охватил ледяной ужас: «Как мы теперь выберёмся? Я не смогу идти! И где мудак, который сбросил нас сюда? Опять следит через замочную скважину? Злорадствует, скотина!»

Тем временем Атия перебралась ей за спину.

— Ты что там задумала?! -спросила Мира.

Стоило шевельнуться, как тело пронзила острая боль.

— Не дрыгайся, — произнесла девочка неожиданно взрослым тоном, напомнив строгую медсестру в процедурном кабинете.

Плечо тоже перестало болеть, и Мира почувствовала, как передвигаются вправляемые кости.

— Как, — она поперхнулась воздухом. — Как тебе это удалось?

Девочка вновь обошла её и оказавшись лицом к лицу, ответила с кроткой улыбкой:

— Я же монстр.

Осторожно, проверяя плечо на боль, Мира завела руку за спину и ощупала места, где были стёкла. Ничего. Только мокрое от крови платье и прорехи. А кожа гладкая, даже шрама не осталось. Мира протянула руку и шутя щёлкнула Атию по носу:

— Ты самый милый монстр из всех, какие бывают.

Та захихикала, как самая обыкновенная девочка, как будто это не она только что вправила вывих и вылечила раны.

Неожиданно на лице Атии вновь проступил страх. Бросив взгляд Мире за спину, девочка сказала:

— Он пришёл.

Мира стремительно обернулась. В полумраке стоял высокий мужчина, лицо которого скрывалось в тени шляпы. Мира поднялась с пола, достала из чехла нож.

— Подойди ближе, Абрахаз, — сказала она хриплым, не своим голосом. — Дай хоть рассмотреть тебя. Не бойся, я не глазливая.

— А я не суеверный.

Они обменялись усмешками, рассматривая друг друга в полумраке, будто два бойца на ринге.

«Что ему от меня нужно? Почему не убил, пока я лежала с вывихнутым плечом и осколками в спине? — подумала Мира. — Ведь понимает, для чего я сюда прибыла».

— Не ожидал, что я найду способ добраться сюда? — спросила она вслух, встав так, чтобы закрыть собой девочку.

— Удивила, — признал Абрахаз. — Что собираешься делать дальше?

— Угадай с трёх раз, — оскалилась Мира, думая, метнуть в него нож или подождать. Он наверняка подобного ожидает и без труда отбьёт.

— У меня есть к тебе деловое предложение.

— Валяй, обстановка как раз располагает для деловых бесед, — она с усмешкой осмотрела обшарпанные стены со свисающими лианами кабелей.

— Зачем тебе нужен этот грязный убогий Азар? — спросил Абрахаз, презрительно кривя губы. — Неужели ты ещё не поняла, что азарцы сами тянут себя в трясину?

Мира молчала, ожидая продолжения.

— Я хочу предложить тебе поучаствовать в создании другого мира. Чистого, прогрессивного, сверкающего. Перспективный проект.

— Почему ты предлагаешь это именно мне? — спросила она.

— Ты достойна лучшего, чем возглавлять кучку убогих дикарей, — серьёзно ответил Абрахаз. — Подумай, лучшего предложения тебе уже никто не сделает.

— Откуда мне знать, что твоё предложение — не попытка усыпить мою бдительность, подобраться ближе и убить?

Абрахаз от души рассмеялся и подошёл ближе. Мира машинально сжала рукоять ножа.

— Если бы я хотел тебя убить, то не стал бы ждать так долго, — сказал он. — У меня была для этого тысяча возможностей.

Вот в этом он был стопроцентно прав. Возможностей была масса — начиная с встречи в призрачном лесу, где Абрахаз поджидал её в обличии Праматери и потом ещё много раз, в том числе здесь на аттракционах.

Абрахаз протянул руку ладонью вниз, и в пол ударил луч проекции. Сейчас же заброшенная станция преобразилась: на стенах расцвели диковинные цветы с розовыми, белыми, жёлтыми и голубыми лепестками, бетонные плиты покрылись ковром сочной зелёной травы. Воздух наполнил аромат, от которого кружилась голова: что-то лёгкое, напоминающее апельсин с корицей. Вокруг Миры и Атии запорхали крохотные птички с длинными зелёными хвостами, а над головой раскинулось высокое и вместе с тем, глубокое небо. У Миры дух захватило от такой красоты. За спиной ахнула девочка. Она вцепилась в подол платья Миры и дрожала, будто листик деревца.

— Я готов разделить с тобой этот мир, — голос Абрахаза звенел теперь со всех сторон.

Мира тряхнула головой, сбросывая окутавшее её сладостное наваждение.

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — вспомнилась известная с детства поговорка. Надо иметь трезвую голову на плечах.

— Как называется этот мир? — спросила она.

— Лаура, — ответил Абрахаз.

— Где он находится?

— В нескольких измерениях отсюда. Посмотри на него. Он готов встретить и принять тебя.

— Лаура, — повторила Мира. — Он... населён людьми?

— Да. Его жители наивны и доверчивы, как дети. Тебе, прошедшей горнило Азара, будет легко завоевать их преданность.

«Ах вот что!» — подумала она.

Вдруг вспомнился Азар, каким показывала его Оямото. Когда-то там тоже цвели сказочные по красоте цветы, звенели водопады с кристально чистой водой и порхали бабочки. До тех пор, пока туда не пришёл Абрахаз.

— Ну же, Мира, — продолжал, между тем, король Отуа. — Ты же этого желала: стать мудрой, доброй, справедливой, почитаемой... Ты никогда не получишь этого в Азаре. Его жители насквозь прогнили, и тебе не хватит жизни, чтобы переделать их. Они слишком глупы, алчны, злы, ничтожны. Признают только силу, которая сгибает их в рог.

На плечо к Мире села одна из птичек. Она была оранжевой, с чёрными бусинками глаз и длинным хвостом, который закручивался, будто локон.

С минуту Мира рассматривала её, запоминая в мельчайших подробностях, словно художница — чтобы потом перенести на холст. Затем, с трудом перевела взгляд на Абрахаза и хрипло спросила:

— На Лауре тоже найден нетбилон?

Рука мужчины чуть дрогнула, и мир тут же смазался, превратился в разноцветное пятно.

«Сдохни!» — подумала Мира и метнула нож в грудь Абрахаза.

Однако мужчина неожиданно раздвоился, и нож улетел в пустоту. Мире показалось, что это у неё с глазами что-то. Она моргнула, но их по-прежнему было двое — Абрахаз и женщина с длинными светлыми волосами, в которой Мира узнала Праматерь.

— Вот проклятье! — пробормотала Мира.

— Понимаю, это означает «нет»? — уточнил Абрахаз.

Видение призрачного мира исчезло, и они вновь были на заброшенной станции.

Мира нашла взглядом на полу свой нож, но Праматерь с усмешкой наступила на него. У Миры появилось ощущение, что это ей сдавили сердце.

— Правильно понимаешь, — сдавленно сказала она, переводя взгляд с мужчины на женщину и обратно.

— Ну и дура, — презрительно заметил Абрахаз и, помолчав, добавил: — Тогда умри вместе со своим «драгоценным» Азаром.

Праматерь вдавила каблук в рукоять ножа. Грудь Миры пронзила острая боль. Она согнулась, хватая ртом воздух; в глазах потемнело, а кабели на стенах вспыхнули красным светом.

До слуха донёсся громкий шорох. Повернув голову, Мира увидела огромного дракона с изумрудной чешуёй и венцом шипов на голове.

«Ани?! Здесь?!» — подумала она и тут же поняла, что это не Ани, а её дочь.

Дракон с места бросился на Праматерь, сжал челюсти на её руке. Женщина пошатнулась и сошла с ножа.

Миру сразу «отпустило». Не теряя времени, она взглядом подхватила нож с пола и стала рубить им кабели на стене. Краем глаза увидела, что Абрахаз пустил в дракона пучком молний. Они ударили Атию в голову, заискрились между венцом из шипов. Дракона откинуло назад.

В руке Праматери возникло сверкающее копьё.

Мира схватила взглядом девять кабелей. Размахивая ими как плётками, ринулась навстречу женщине. Удар, и сразу несколько плёток опутали копьё. Мира рванула его на себя, выдернув из рук противницы.

Сжала в руке сверкающее древко из лёгкого металла. Оно легло в ладонь так естественно, будто Мира всегда им билась. Она окинула взглядом поле боя — Атия стояла на полусогнутых лапах, тряся головой. Абрахаз куда-то исчез.

Мира только успела удивиться этому, когда король Отуа вырос перед ней из пола. Мира ударила в него копьём, но Абрахаз уклонился. Затем схватил копьё двумя руками и крутанул, заломив Мире руки. Вскрикнув от боли, она выпустила оружие.

Выхватила взглядом свисающие со стен кабели. «Взяв» самый длинный, накинула Абрахазу на шею и затянула петлю. На лице короля появилось изумлённое выражение, как у ребёнка, который обнаружил, что это не он играет в игрушки, а игрушки в него. Шляпа упала с головы на пол и укатилась в темноту. Мира рывком затянула кабель сильнее и подняла Абрахаза выше по стене, так, что ему пришлось встать на цыпочки.

— Живо отпусти его! — раздался слева высокий голос.

Повернув голову, Мира увидела, что Праматерь сидит верхом на девочке-драконе, прижимая к её горлу кинжал из такого же сверкающего металла, как копьё. Дракон смотрел на Миру с ужасом и отчаянием.

Мира облизнула сухие губы — она понимала, что эти двое не пощадят их с Атией. Нужно что-то делать... Она подняла руки, делая вид, что сдаётся, но тут же подхватила взглядом копьё и метнула его в женщину. Копьё пронеслось в нескольких миллиметрах от шеи дракона и пронзило правое плечо женщины. Закричав, противница откинулась назад. Дракон тут же перекатился по полу, подмяв её под себя.

Пользуясь тем, что про него забыли, Абрахаз подпрыгнул, схватился руками за петлю кабеля вокруг своей шеи и ударил Миру в бок. Она отлетела в сторону, туда, где ждал стоящий клинком вверх нож.

Атия сбила нож хвостом, словно кеглю.

Упав на пол, Мира обернулась к Абрахазу. Король смотрел на неё с ненавистью и отчаянием.

— В Азаре повешение считается самой позорной казнью, — прошипела Мира и затянула петлю.

Она не отвернулась. Плотно сжав губы, смотрела, как извивается тело Абрахаза, как слабеющие пальцы судорожно пытаются оторвать от шеи удавку, как гаснет в глазах жизнь. За мгновение до смерти его лицо приобрело женские черты.

Мира обернулась к Праматери — та исчезла. И дракона тоже не было: на его месте сидела худенькая девочка со спутанными белокурыми кудряшками.

Мира подошла к ней и села рядом. Радостно всхлипнув, Атия обвила её шею руками.

— Мы с тобой супер монстры, — сказала с улыбкой Мира. — Нам самое место в Азаре.

Глава 40.

Преодолев отвращение, Мира обыскала карманы пиджака и брюк Абрахаза — найти навесной замок с надписью «От космического корабля до Азара» она, конечно, не рассчитывала. Однако надеялась хоть на какую-нибудь подсказку, как попасть домой.

В карманах обнаружилось несколько кредиток от разных банков, ключи от машины с брелком сигналки и ещё ключи — судя по всему, от квартиры или дома. Мира поморщилась: пин-коды от карт она не знала, водить машину не умела, разве что ключи от квартиры... Велика вероятность, что Атия знает, по какому адресу он жил.

Она взглянула на девочку. Та сидела у стены, обхватив колени руками и, кажется, дремала от усталости. Мира представляла, сколько сил отняло у малышки превращение в дракона и обратно. Сейчас ей нужно долго отдыхать и восстанавливаться.

Странное дело: по идее, после всего произошедшего она и сама должна была чувствовать себя измочаленной. Однако Мира ощущала небывалый подъём сил и энергии. Казалось, с пальцев срываются крохотные разряды — она даже на кончики пальцев посмотрела, настолько было реалистичным ощущение. Нет, никакие разряды не срывались, и всё же сила окутывала Миру невидимым облаком. Она взглянула в лицо Абрахаза, подумала:

«А ведь это мне от тебя силушки прибавилось».

Вспомнились слова на одной из плит, что убивший зверя обретёт невероятные способности и сделает воду живой. Мира подозревала, что это не единственная способность. Эх, жаль, она не узнала, какими способностями обладал Абрахаз. Ладно — сюрприз будет.

— Атия, — осторожно позвала Мира.

Девочка встрепенулась и открыла сонные глаза.

— Ты знаешь, как на попасть на корабль, чтобы вернуться в Азар? — спросила Мира. Он должен выглядеть, как сверкающий шар.

Атия зябко передёрнула плечами:

— Не помню.

— А где он живёт, знаешь?

Губы девочки задрожали, а глаза наполнились слезами:

— Нет.

«Хм... Странно: короткая детская память или Абрахаз умышленно стёр воспоминание? — подумала Мира. — Если второй вариант, могу ли я теперь делать также?»

Она подошла и села перед Атией на корточки. Ласково взяла за тонкую руку.

— Всё будет хорошо, поверь мне.

Девочка всхлипнула.

— Давай-ка выбираться отсюда, лапуля, — добавила Мира. — Лезь ко мне на спину.

Атия послушно забралась ей на закорки. Мира поднялась на гору из стекла, уже с неё дотянулась до лестницы и начала подъём. Опасаясь как бы по голове не прилетел задержавшийся в пути осколок стекла, Мира соорудила над собой воздушную преграду. Хотя подъём был долгим и нелёгким, она по-прежнему не ощущала усталости, даже дыхание не сбилось. Что же, неплохо.

Наверху было, как после взрыва — битое стекло, покорёженный металл, сломанные деревья, разбитые в щепки кафе, согнутые ограды аттракционов. В разрушенном парке уже работали врачи «скорой помощи» и полиция. С разных сторон слышались стоны раненых. Стоило Мире с Атией выбраться из люка, как к ней подбежала женщина-медик.

— С нами всё в порядке, — сказала Мира, предваряя её вопросы. — Мы переждали весь кошмар под землёй.

Она спустила Атию на землю. Под ногами хрустело стекло. Женщина-медик окинула девочку профессиональным взглядом, спросила:

— Как ты себя чувствуешь?

Атия застенчиво улыбнулась и ответила, прижимаясь к Мире:

— Хорошо.

Женщина указала в темноту люка и спросила у Миры:

— Там кто-нибудь остался?

— Нет, — чётко ответила она.

Подумала, что, может, было лучше вытащить Абрахаза из петли, но тут же отмела эту мысль: факт удушения всё равно скрыть не получится. Оставалось надеяться, что в суматохе не скоро доберутся до выяснения, кто повесил в канализации мужика без документов.

Медик бегло осмотрела Атию, задала ещё пару формальных вопросов, чтобы убедиться, что с девочкой всё в порядке и отпустила их. Уже отойдя на несколько метров, Мира обернулась. Женщина пристально смотрела ей вслед. Почему-то у Миры появилось стойкое ощущение, что она отправит спасателей проверять люк.

«А не проверить ли мне теорию со стиранием памяти?» — подумала она.

— Подожди меня здесь, — сказала Мира девочке и медленно вернулась к медику, глядя женщине прямо в глаза.

Медик посмотрела на неё с удивлением и недовольством.

— Что-то случилось? — спросила она.

Мира мысленно потянулась к сознанию женщины, связала невидимыми нитями свои и её мысли. И тут оно случилось: она будто увидела фильм про себя и Атию — перематываемый в обратную сторону.

Дойдя до момента, когда женщина их только увидела, Мира мысленно нажала на «стоп». Всё это время она не выпускала взгляд женщины, заставляла её смотреть себе в глаза.

— Как твоё имя? — спросила она.

— Жанна, — ответила медик бесцветным голосом.

— Запомни Жанна, ты увидела открытый люк, подошла к нему, заглянула внутрь. Там было пусто. И никого вокруг, ни одного человека.

Женщина смотрела на неё не моргая. Мира увидела, как «кино» в её голове стирается кадр за кадром. И все они наполняются одним изображением — покорёженный металл, битое стекло, чернота люка. Миры и Атии в этом фильме больше не было.

Мира подавила улыбку и сказала:

— А теперь закрой глаза и считай до пятидесяти. Когда досчитаешь, глаза можно открыть и уйти отсюда. Твоя помощь нужна раненым людям.

Жанна послушно закрыла глаза и начала мерно считать. Ещё не веря в то, что это происходит с ней, Мира вернулась к Атии и взяла её за руку.

— Всё, теперь точно уходим, — сказала она.

Девочка понятливо кивнула.

Они отошли ещё на несколько метров, когда Жанна её окликнула:

— Девушка!

Чувствуя внутренний мандраж, Мира обернулась. Жанна смотрела прямо на них так, будто только увидела.

— Вы ранены? — спросила она.

— Нет, — ответила Мира. — Мы... случайно зашли. Уже уходим.

— Если вам не нужна медицинская помощь, покиньте территорию парка, — строго сказала медик.

Мира с готовностью выполнила приказ. В висках стучало:

«Получилось! У меня получилось!»

Однако расслабляться не стоило: им ещё нужно узнать, как найти корабль Абрахаза и вернуться в Азар.

Территорию вокруг парка уже оцепили, добавились полицейские и пожарные машины; уже подъехали телевизионщики. Вовсю работали эвакуаторы, которые увозили автомобили, мешающие подъезду спецтехники к месту катастрофы.

Мира достала из кармана ключ от авто Абрахаза. Он был без документов, значит велика вероятность, что они остались в машине. А в документах может быть указан его адрес и, если повезёт, он даже совпадёт с адресом проживания.

— Абрахаз должен был оставить машину неподалёку от парка, — пробормотала Мира, с тоской наблюдая за тем, как грузят на платформу эвакуатора очередную машину. — Попробуем найти по сигналке.

Девочка кивнула, хотя явно ничего ничего не поняла.

Однако ни одна из оставшихся припаркованными вдоль дороги машин на зов «сигналки» не откликнулась. Увы, шансов, что машину увезли, становилось всё больше.

Атия широко зевнула и жалобно сказала:

— Я устала и хочу пить.

Мира осмотрелась по сторонам. Она и сама хотела пить, но ничего похожего на продуктовый рядом не наблюдалось.

— Потерпи, — попросила Мира. — Скоро мы найдём машину и всё будет чики-чики.

К счастью, удача им улыбнулась, и машина нашлась — когда Мира уже перестала надеяться. Это оказался чёрный «Рено логан». Он стоял за перекрёстком и палящее солнце бликовало на его чисто вымытых стёклах.

— Представляю, какая там сейчас жаровня, — пробормотала Мира.

Они подошли к машине. Атия уныло тащилась следом за ней, загребая пыль носками сандалий.

— Подожди меня здесь, — сказала ей Мира. — Я сейчас возьму кое-что из машины и мы отправимся искать воду, а потом домой.

Девочка машинально кивнула и уселась прямо на тротуаре.

Как и ожидалось, салон машины был раскален. Мира казалось, будто она забралась в жаровню. Заметив между сиденьями литровую бутылку с водой, Мира радостно выдохнула. Вода, конечно, тоже была чуть ли не горячей, но это неважно.

Когда Мира села рядом с Атией на корточки и подала ей бутылку, девочка радостно вскрикнула. Схватила её обеими руками и стала пить большими глотками, так что струйки стекали ей по подбородку. Напившись, протянула бутылку Мире. Та с сожалением отметила, что осталось на дне.

— Ну как, жизнь стала веселее? — спросила она у девочки.

Атия кивнула и сказала:

— Кушать хочу.

Мира улыбнулась:

— Скоро всё будет. Подожди.

Допив воду, она выбросила бутылку в урну и вернулась к поиску документов. Повздыхав, что от Абрахаза к ней не перешло умение водить машину, Мира просмотрела бардачок. Там на самом деле нашлись права, документы на машину, паспорт и четыре смятых бумажек по сто рублей. Деньги Мира забрала. Открыв паспорт, задержалась на первой, узнала, что официально Абрахаз здесь звался Владимиром Семёновичем Стрельниковым, гражданином тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения, русским, зарегистрированным в Василеостровском районе.

В бардачке же нашлись влажные салфетки. Мира протёрла лицо и ссадины на руках и ногах. Неплохо было бы поменять ставшее похожим на половую тряпку платье, но не грабить же людей посреди бела дня. А мелочи, найденной в бардачке, только на носовые платки и хватит. Закрыв машину, Мира окинула её полным сожаления взглядом и отправилась ловить «частника».

Остановилась потрёпанная «Тойота» с неработающим кондиционером. Быстро сговорившись о цене, Мира вернулась за девочкой, пристроила её на заднее сиденье, и они поехали. Водителем оказался немолодой лысоватый мужчина с энергичным лицом и мясистым носом. Когда он говорил, нос двигался, как у героя мультфильма про иноплатянина Альфа, что придавало водителю немного комичный вид. Сперва мужчина пытался завести с Мирой разговор о катастрофе в парке, но она отмолчалась.

— Вы сами-то не оттуда? — осторожно спросил он, скользнув взглядом по её грязному, неровно обрезанному ножом платью.

Кончик его носа шевельнулся и замер в нетерпеливом ожидании ответа.

— Не оттуда, — отрезала Мира.

Неужели и этому любопытному придётся память стирать?

Но мужчина отстал с расспросами, и до нужного адреса доехали молча и быстро. Жил Абрахаз в квартале элитной застройки. Расплатившись с водителем, Мира подхватила на руки заснувшую в пути Атию и подошла к ограждению, окружавшему территорию двора и парадные. Краем глаза увидела, как уехала «Тойота».

В связке найденных у Абрахаза ключей обнаружился ключ от домофона. Неловко удерживая на руках Атию, Мира открыла калитку и зашла на территорию. Осмотрелась. Дом из стекла и бетона, справа — детская площадка, на которой стояли, о чём-то оживлённо разговаривая несколько мамочек. Когда Мира проходила мимо, они как по команде замолчали и уставились на неё и Атию так, словно увидели двух убежавших из террариума гадов.

«Крысы», — мысленно ответила им Мира.

Нужная ей квартира находилась в первой парадной. Зайдя в неё, Мира на мгновение даже задержалась от удивления. Они оказались в большом, выложенном мрамором холле. На стене напротив - цветная мозаика с изображением роняющей цвет сакуры, у стен стояли столики и кресла для отдыха, латунно блестели двери двух лифтов. Да, кучеряво Абрахаз устроился, ничего не скажешь. А вот консьержку за стойкой слева она не сразу заметила. Только когда её окликнул неприятный, режущий слух и пронизанный презрением голос:

— Вы к кому?

Мира медленно повернула голову. За стойкой сидела женщина лет пятидесяти: с аккуратным каре на волосах цвета блонд, гелевыми ногтями, нитью речного жемчуга на шее и в лиловой блузке. Важная — дальше некуда.

«Королева лифтовой зоны», — тут же мысленно окрестила её Мира.

— Да-да, девушка я у вас спрашиваю. К кому пришли? — всё с тем же ледяным презрением спросила консьержка, расценив её молчание как растерянность.

Мира медленно подошла к стойке и, глядя прямо в глаза женщины, ответила:

— Я здесь живу.

Забраться в память этой гелевой курицы и навести там нужные перестановки оказалось не сложно. В глазах женщины появилось смятение, которое впрочем скоро сменилось льстивым угодничеством.

— Простите, не узнала... Э-э-э.

— Пальмира Викторовна, — напомнила Мира.

— Да. Конечно. Пальмира Викторовна.

Мира кивнула: вот так-то.

...

Ключ повернулся в замочной скважине легко и бесшумно. Нажав на дверную ручку, Мира вошла в квартиру. Её окутали тишина, спокойствие и уют.

— Вот мы и на месте, — сказала она Атии.

Девочка по-прежнему спала, положив голову ей плечо.

Глава 40.1

Напротив двери стоял белый кожаный диван, по бокам от него томились в высоких прозрачных вазах какие-то экзотические растения с большими пунцовыми цветами. Журнальный столик со стеклянной столешницей, на нём две пластиковых бутылки с газированной водой по 0,33 литра и узкий стакан. Половину стены напротив занимал экран ЖК-телевизора; сквозь вертикальные тканевые жалюзи проникали лучи солнца и ложились на паркет дорожками света и тени. Фотографии таких квартир любят показывать менеджеры по продажам, чтобы вдохновить клиента мечтой о прекрасном. Для многих недостижимой.

К слову, это была не единственная комната — из прихожей Мира видела двери ведущие ещё в две. Но изучать их она пока не спешила. Положила девочку на диван, потянулась, разминая уставшие от ноши руки. Затем сняла с Атии сандали, подошла к окну и раздвинула двумя руками жалюзи. Вдалеке искрилась на солнце река. Мира с удивлением подумала, что несмотря на жару на улице, в квартире было не душно — видимо, работал скрытый от глаз кондиционер.

«Надо позвонить маме с папой, — подумала Мира. — Сообщить, что со мной всё в порядке. А когда решу вопрос с Атией, навестить их. Раз я попала в тот же день из которого нырнула в Азар, они даже не знают о моём исчезновении».

Она ещё раз осмотрела комнату в поисках телефона. Подумала, что может сумеет найти его в другом месте — заодно изучит квартиру.

Вышла. Направилась направо, нашла кухню. Та оказалась большой и сверкающей, с кучей навороченной техники, которой, судя по всему, никогда не пользовались. Мира открыла хромированный, высотой до потолка холодильник. На полках стояли полуфабрикаты в коробках, соки и всевозможные соусы. Ну хоть будет чем накормить Атию, когда проснётся.

Мира сделала себе бутерброд с бужениной, налила в стакан апельсиновый сок. Такая непривычная привычная еда... Не удержавшись, Мира открыла кран. В раковину ударила струя воды. Так много воды, любой может всего лишь повернуть вентиль и напиться — и никто от неё не умрёт корчась в муках. Это было так непривычно, странно... и немыслимо расточительно.

Закрыв воду, Мира с бутером и стаканом в руках, отправилась дальше изучать квартиру.

Она уже прошла мимо комнаты, в которой спала Атия, когда незнакомый женский голос произнёс:

— Всё это теперь принадлежит вам.

Мира замерла на месте, машинально дотронувшись до пояса, где висел нож. Тут же вспомнила, что он остался в люке. Вот проклятие!

Она медленно зашла в комнату: на диване рядом со спящей девочкой сидела женщина лет сорока. Худощавая, с зачёсанными наверх и собранными в аккуратную причёску тёмными волосами. На ней было строгое чёрное платье до колен, закрытые туфли. Из украшений — серёжки с топазами, на лице дорогая косметика. В целом она выглядела очень ухоженной и знающей себе цену стервой.

Рядом с её ногой стояла сумка для ноутбука, на коленях лежал кожаный клатч.

— Медленно встаньте и отойдите от дивана, — приказала Мира и недвусмысленно подняла взглядом одну из ваз.

Это не произвело на женщину никакого впечатления. Или сама сильная магиня или...

— Я не причиню вреда девочке, — сказала она, не шелохнувшись, после чего указала глазами на пустой чехол для ножа: — Кстати, вы наследили на месте преступления.

Мира всухую сглотнула. На миг возникло подозрение, что женщина из полиции. Взяла у консьержки дубликат ключа от квартиры и вошла. Но Мира не верила в такую высокую скорость работы полицейских, да и в образ служительницы закона незнакомка совсем не вписывалась. Скорее напоминала бизнес коуча.

— Не переживайте, мы там уже прибрались, — продолжала женщина. — Понимаем, вы много времени провели в мире с другими ценностями и уровнем технологий.

— Кто это «мы»? — хмуро спросила Мира. — Какую организацию вы представляете?

— Меня зовут Ирэна. Я была поверенной в делах Абрахаза.

«Как интересно!» — подумала Мира.

— Для чего вы пришли? — спросила она вслух.

— Меня прислал Абрахаз.

Мире показалось, что в спину потянуло холодом.

— Я получила от него сообщение, что он умирает и делает вас своей преемницей, — продолжала Ирэна с невозмутимым видом.

Мира поперхнулась воздухом.

— Врёшь! — вырвалось у неё.

Ирэн подняла красивую чёрную бровь.

Мира почувствовала себя неловко, как ребенок выругавшийся матом при взрослом. Было в этой женщине что-то такое, из-за чего хотелось изъясняться высоким штилем.

— Покажите сообщение, — потребовала Мира.

— Не могу. Оно получено на ментальном уровне, — женщина смотрела ей прямо в глаза и в её взгляде не было ни волнения, ни агрессии. Безмятежное спокойствие скалы, о которую разбиваются волны эмоций собеседника.

Мира подумала, что выглядит нелепо с надкусанным бутербродом. Допила сок, поставила стакан на стол, положила сверху бутерброд и спросила:

— Абрахаз... сообщил, отчего умер?

— Конечно. Вы убили его в поединке. Это был честный бой, и теперь вы наследуете всё, принадлежавшее королю Отуа.

В голове стало как-то нехорошо, будто мысли засунули в блендер и нажали «play». Мира медленно подошла к дивану, присела на подлокотник, тупо глядя на изгибающийся в вазе стебель цветка.

Ирэна молчала, дав ей время прийти в себя. Кажется, она могла провести в таком режиме ожидания не один день.

— Но ведь я могу отказаться, — выдавила, наконец, Мира.

— Не советую, — сказала Ирэн. — Это не в ваших интересах. Кроме того, Владимир Семёнович не хотел, чтобы его наследие растащили алчные люди.

Мира невольно усмехнулась:

— Какое мне дело до того, что хотел ваш Владимир Семёнович? Я прибыла сюда лишь для того чтобы убить его и найти девочку. (Они одновременно посмотрели на спящую Атию). Теперь мне пора возвращаться в Азар.

— И ждать пока на него нападут короли других миров, — завершила Ирэн.

Мира смешалась.

— Короли других миров? — пробормотала она.

Вспомнился огонь, который за одно мгновение уничтожил Лес, развороченная земля.

— В добыче нетбилона был заинтересован не только Владимир Семёнович, — сказала Ирэн. — Более того, из представителей всех Великих домов король Отуа был наиболее лоялен к жителям Азара. Он до последнего противостоял планам по разработкам нетбилона на его территории.

— Лоялен? — с горькой усмешкой спросила Мира. — Вы не видели, во что он превратил богатейшую по природным ресурсам часть Азара.

Ирэн покачала головой, на её лице появилось сожаление.

— Король Отуа был рабом своих страстей, этим пользовались чтобы держать его на поводке — произнесла она.

— Хотите сказать, его шантажировали? — спросила Мира.

Ирэн кивнула.

— Но меня тоже могут шантажировать. Например, его убийством.

— Нет, этим не смогут. То был честный поединок, его правила прописаны в кодексе.

Мира поднялась с дивана, медленно прошла по комнате, пересекая полосы света и тени на полу. Остановилась, повернулась к Ирэн. Поверенная в делах сидела все в той же позе: прямая, как палка, но не напряжённая.

— Кто-нибудь, кроме вас, знает о том, что Абрахаз сделал меня преемницей? — спросила Мира.

— Конечно, он сообщил об этом всем Великим домам, — без колебаний ответила женщина.

— Хм-м-м, — протянула Мира, сама толком не зная, что именно вкладывает в этот звук.

То, что говорила Ирэн, означало, что она должна здесь встать во главе Великого дома Отуа и мешать представителям других Великих домов облизываться на азарский нетбилон.

— Ирэн, как давно вы являетесь поверенной в делах Владимира Семёновича? — спросила она.

— Семнадцать лет. С тех пор, как умер мой отец.

Женщина прямо встретила недоумённый взгляд Миры и произнесла:

— Видите ли, моя семья исторически ведёт дела Великого дома Отуа.

Мира подняла брови.

— И вам ни разу не хотелось подняться выше? — спросила она.

— Не понимаю, — нахмурила брови Ирэн.

— Да бросьте, — хмыкнула Мира. — Победили бы Абрахаза на поединке, как я, и заняли его место.

— Это невозможно, — холодно заметила Ирэн. — Меня не примут другие Великие дома.

— А меня, значит, примут, — Мира прямо посмотрела в лицо женщине. — Ирэн, давайте будем говорить начистоту. Мне кажется, всё происходящее сейчас — развод.

Женщина ничуть не смутилась.

— С какой целью? — спросила она.

Мира пожала плечами:

— Не знаю. Знала бы — вовсе с вами не разговаривала — она помолчала и спросила: — Ну, а как, по-вашему, я смогу здесь противостоять Великим домам?

Женщина наклонилась, не делая резких движений, открыла сумку, достала из неё ноутбук и положила его на журнальный столик.

— Пальмира Викторовна, я привезла вам для изучения материалы, — Ирэн включила ноутбук. — Здесь всё об истории дома Отуа, его активах, а также о компаниях, которые входят в возглавляемый вами холдинг.

«Я теперь ещё и холдинг возглавляю, — весело подумала Мира. — Час от часу не легче».

Словно прочитав её мысли, Ирэн заверила:

— Не волнуйтесь, у вас хорошая команда экономистов, юристов и топ-менеджеров. Они введут вас в курс дела, обучат.

— Это прекрасно, — саркастически усмехнулась Мира. — Но я не понимаю, как всё это поможет мне защитить от нападения Азар.

Ирэн бросила на неё пронзительный взгляд и сказала:

— В холдинг входит исследовательская компания, которая кроме прочего занимается разработкой искусственного нетбилона. Владимир Семёнович инвестировал в неё крупные средства. Но ему не дали закончить.

— И что, есть успехи в разработке?

— Да, но вам лучше поговорить об этом с Игорем Степановичем.

— Это кто?

— Генеральный директор исследовательского центра.

— Хорошо, — кивнула Мира.

Помолчала, обмозговывая услышанную информацию, затем спросила:

— Сколько всего Великих домов?

— Пять, включая Дом Отуа. Было шесть, пока Абрахаз не уничтожил Великий дом Хандори.

— И все они живут здесь? В этом мире? — она подумала, что скорее всего, они представляют собой что-то на подобиемассонского ордена. В это прекрасно вписывался кодекс и звания королей.

— Нет, — ответила женщина. — Каждый в своём. Этот и для дома Отуа не является родным. Кстати, если заинтересуетесь, есть файл по истории взаимоотношений дома Отуа с другими.

— Заинтересуюсь, — уверенно ответила Мира. — Врага надо изучить изнутри.

Поверенная в делах улыбнулась и поправила:

— Деловых партнёров, Пальмира Викторовна.

Они обменялись понимающими улыбками, и Мира вдруг с удивлением осознала, что в самом деле собирается возглавить холдинг. В душе заворочались сомнения в компании с неуверенностью.

«А что мне остаётся? — сказала им Мира. — Собственно, я всегда подозревала, что Азар не для меня. Я не чувствовала себя своей ни в Лесу, ни в Элсаре, ни в Ордене. Всегда меня не покидало ощущение, что я там „проездом“. Погощу и вернусь. Вот только... а что же Гай? Захочет ли он сюда, ко мне?»

Мире вспомнился давний разговор с ним и слова Гая о том, что Азар стал ему домом.

Ирэна поднялась с дивана. Она оказалась высокой, на две головы выше Миры, так что той пришлось смотреть снизу вверх.

— Оставлю вас пока, — сказала поверенная в делах. — Вам нужно изучить большой пласт материала, после чего вас ожидает много встреч. Я составлю расписание.

— Подождите! — поспешно воскликнула Мира, испугавшись, что Ирэна сейчас растворится в воздухе.

Женщина посмотрела на неё выжидательно.

— Прежде чтобы принять решение, возглавить или нет наследие Абрахаза, мне сперва нужно побывать в Азаре и вернуть ребёнка родителям, — она указала на Атию, которая по-прежнему спала, свернувшись клубком, будто котёнок.

Ирэн тоже посмотрела на девочку, кивнула, будто говоря: «Действительно, девочка здесь лишняя».

— В связи с этим, у меня вопрос, — продолжала Мира. — Абрахаз прилетал в Азар на серебристом шаре. Где этот шар и как его запускать?

Ирэн небрежно взмахнула рукой с узким запястьем.

— Шар — это оболочка, которая образуется, чтобы защитить того, кто перемещается между мирами. Можно сказать, визуальный эффект.

— То есть в ангар с летающими шарами вы нас не отведёте, — хмыкнула Мира.

— Ангар? — женщина аккуратно потёрла кончик носа. — Нет, что за нелепица.

Она сделала жест, который можно было расценить как: «Минуточку». Налила в стакан минералку, приблизилась к стене и нажала на сливающуюся с обоями панель — Мира в жизни бы её не заметила. Бесшумно открылась дверца сейфа. Ирэн достала оттуда шкатулку из потемневшего серебра. Открыв её, положила в стакан с минералкой несколько тёмно красных крошечных кристаллов. Минералка приобрела цвет марганцовки.

— Если правильно понимаю, это и есть нетбилон, — заметила Мира, наблюдая за её движениями.

Ирэн вернулась к ней и поставила стакан на стол.

— Верно, — подтвердила она. — Стоит выпить, и вы попадёте в Азар. Нужно лишь точно представлять точку, куда перемещаетесь. Для первого раза ощущения будут не слишком приятные, но затем привыкнете. Здесь (она кивнула на стакан) хватит для вас и для ребёнка. Выделите ей примерно треть.

— А как вернуться обратно? — спросила Мира, разглядывая жидкость. — Везде носить с собой пузырёк с этой дрянью?

— Можно рассчитать время нахождения в другом мире, и вас вернёт автоматоматически. Одна гранула соответствует двум часам.

Мира попыталась вспомнить, сколько гранул положила в воду Ирэн.

— На сколько здесь? — спросила она, указав на стакан.

— Десять часов.

Мира прикинула, сколько это будет в свечах, и что-то запуталась.

Тем временем, Ирэн достала из клатча сложенный вдвое листок бумаги, протянула Мире.

— Здесь PIN-коды от банковских карт. В ближайшее время мы переведём их на ваше имя.

Мира взяла лист, развернула, пробежалась взглядом по колонкам цифр.

— Ну и по бытовым мелочам, — продолжала Ирэн. — Два раза в неделю приходит женщина из клининговой службы, делат уборку квартиры, а также сдаёт грязное бельё в прачечную; еду можно заказывать в ресторане. Вещи Владимира Семёновича в ближайшее время унесут, — она окинула взглядом бомж-платье Миры. — Если желаете, могу заказать вам одежду на смену.

— Не нужно, сама справлюсь, — ответила Мира.

Ирэн пожала плечами:

— Как желаете. И ещё одно, — женщина замялась, словно должна была сказать о том, чего сильно не хотелось касаться.

Мира напряжённо ждала, думая о том, что с самого начала ощущала: здесь что-то не так.

— Если вам захочется забрать вещи из квартиры, где вы прежде жили, — с усилием произнесла Ирэн, — то не нужно этого делать.

— Почему?

— Это не тот мир, из которого вы попали в Азар. Возможно, вы уже сами это поняли. Они очень похожи, но здесь вы прежде не жили.

— А тот мир? Туда можно также попасть? — она указала на стакан.

Ирэн с сожалением покачала головой.

— Тот проект закрыт. Он был создан исключительно для восстановления воды в Азаре. Но со временем туда проник вирус, из-за которого у объектов начали пропадать способности.

Вспомнились разговоры о том, что мокрозяв стало выныривать всё меньше.

«Объекты, — мысленно повторила Мира. — Я, Гай, Хадар, все остальные мокрозявы... Мы были для них всего лишь объекты».

— Владимир Семёнович закрыл проект, как не рентабельный, — тихо добавила Ирэн.

Миру захлестнула волна гнева. Появилось ощущение, что паркет под ногами поехал, словно беговая дорожка. Она пошатнулась и схватилась за спинку дивана, чтобы не упасть.

— Проект?! — переспросила она со свистом. — Там прошла моя жизнь, остались родители. А ты, сука, говоришь, он оказался не рентабельным?!

Ирэн встретила оскорбление спокойно, на ухоженном лице не отразилось ни одной эмоции.

«Может, она биоробот?» — подумала Мира.

— Я сожалею, — сказала поверенная в делах. — Мы пытались найти причину вируса, но нам не удалось.

Миру трясло от негодования.

— Дай...те мне свой телефон, — потребовала она.

Женщина удивлённо подняла брови.

— Немедленно, — приказала Мира.

Ирэн достала из клатча телефон крышка которого была инкрустирована бриллиантиками, сняла защиту экрана и протянула ей.

Мира торопливо набрала номер мамы. Раздались длинные гудки.

«Надо успокоиться, — сказала она себе. — Здесь какая-то ошибка. Абрахаз не мог стереть целый мир, как стирают поражённую вирусом программу. Это невозможно... Просто невозможно!»

— Алло, — раздался в телефоне женский голос.

— Мама! — закричала Мира так громко, что Атия вдрогнула и открыла глаза.

— Кто это? — растерянно спросили в трубке.

— Это я, Мира! — голос предательски дрогнул.

— Мира? — отстранённо повторила невидимая собеседница. — Извините, вы ошиблись номером.

Голос сменила тишина.

Некоторое время Мира сидела, прижав сотовый к подбородку. В себя привела Атия. Окончательно проснувшись и увидев незнакомую женщину, девочка подобралась к Мире и обхватила её за шею.

— Всё хорошо, лапуля, — машинально сказала Мира. В висках пульсировала тупая боль.

Протянув телефон Ирэн, Мира процедила сквозь зубы:

— Оставьте нас. Я просмотрю файлы и позвоню вам. Потом позже.

— Хорошо. Кстати телефон оставьте себе, он ваш. Только поменяйте код блокировки экрана.

Ирэн ушла, аккуратно закрыв за собой входную дверь. Мира приблизилась к окну раздвинула жалюзи. По глазам ударил яркий ослепляющий свет.

— Свет дня, который уже никогда не наступит для моих родителей, — прошептала Мира и почувствовала как текут по щекам слёзы.

В голове звучал равнодушный голос Ирэн: «Владимир Семёнович закрыл проект».

В памяти вновь возник покорёженный Лес, умирающий Вилюн, чёрный от копоти Дух. Ещё один мир, обречённый на уничтожение после того как его разворотят и разворуют.

Из парадной вышла Ирэн. Толстые стёкла скрадывали звуки, но почему-то Мире казалось, что стук каблучков поверенной в делах стучит в её голове молоточками. Подошла Атия обхватила её руками.

— Кушать хочу, — напомнила она.

— Ах! Да! Извини!

Мира провела её на кухню, на скорую руку приготовила омлет с ветчиной и зеленью. Девочка с любопытством и лёгким страхом наблюдала за тем как омлет жарится на электрической плите.

— Без огня! — прошептала она с тихим восторгом: — Магия!

Мира улыбнулась решив что лекцию по электричеству оставит как-нибудь на потом.

Глядя на то, как девочка уплетает омлет за обе щеки, Мира не переставала думать о родителях. У неё появилось чувство раздвоения, будто одна часть сидит на кухне и поддерживает разговор с Атией, а вторая осталась в комнате и пытается в сотый и тысячный раз дозвониться до родителей. Вновь и вновь набирает знакомый номер, но ей отвечают чужие голоса...

— Мира! — голос девочки вернул её в реальность.

Открыв глаза, Мира быстро осмотрелась по сторонам: она по-прежнему сидела за столом на кухне в квартире Абрахаза. Надо же задремала, сама не заметив как!

Атия стояла напротив глядя на неё с тревогой.

— Ты уснула и плакала во сне, — сказала девочка.

Мира машинально вытерла щёки — в самом деле, мокрые.

— Да, грустный сон приснился, — произнесла она и подмигнула Атии: — А знаешь, что мы сейчас сделаем?

— Поедем домой? — радостно спросила Атия.

— Да. Но сначала закажем для нас новую одежду, затем ты примешь ванну с душистой пеной, и вот тогда мы точно отправимся домой.

Глава 41. Финал

Беспросветная муть рассеялась, и Мира узнала серую стену города и узкие бойницы — их с Атией «выбросило» на берег перед воротами Элсара. Она прощупала сквозь тонкую ткань платья лежащую в кармане бутылочку с раствором нетбилона — для Гая, если он согласится вернуться с ней в свой-чужой мир. И она не видела сколько-нибудь веских причин, почему он не захочет этого сделать.

Оглянувшись через плечо на Реку, Мира упёрлась взглядом в лежащих на берегу мёртвых червей. Они напоминали огромные трубы, уложенные вдоль кромки воды. Здесь же лежали несколько раздутых склизких рыб. Реку покрывал ковёр водорослей. Волны накатывали на берег, касаясь мёртвых тел — словно прощались с ними.

«Проклятие! — с отчаянием подумала Мира. — Из-за этих водорослей вымрет вся речная фауна!»

Она с содроганием отвернулась. На окружающей город стене на одинаковом расстоянии друг от друга были повешены несколько десятков человек. Верёвки сливались по цвету со стеной, из-за чего казалось, что люди забрались до середины и замерли, не зная, продолжать ли подъём и нужно ли им в этот город. Мира узнала среди повершенных начальника городской стражи и нескольких сопротивленцев.

— А говорил, будет править бескровно и мирно, — пробормотала она.

Голова немного кружилась, во рту стоял вкус ржавой воды. Но в целом переход между мирами оказался не так плох, как Мира ожидала.

— Можно открывать глаза? — спросила, сжимавшая её руку Атия.

— Ах, да, конечно, — встрепенулась Мира. — Мы на месте.

Из опасений, что при переходе будут какие-нибудь ужасы, способные напугать ребёнка, Мира приказала девочке закрыть глаза. Однако их путь сопровождала лишь серая беспросветная муть.

Открыв глаза, Атия осмотрелась по сторонам и мазнула взглядом по людям, повешенным на стене по приказу её отца. Мира внутренне напряглась, ожидая вопросов, девочка отвернулась от висельников с абсолютным равнодушием.

«Истинная азарка,» — мысленно усмехнулась Мира.

Но тут Атия увидела мёртвых животных.

— Что с ними? — в испуге спросила она.

— Они... заболели, — сухо ответила Мира и подумав, что Атия теперь тоже не сможет плавать в Реке в обличии дракона.

— Заболели, — повторила девочка, переводя взгляд расширенных от страха глаз с одного трупа животного на другой.

Мира горестно кивнула.

— Эй, кто там пришёл? — раздался сверху мужской голос.

Мира и Атия разом подняли головы. В бойнице торчал страж.

— Я Избранная! — закричала Мира. — Кто сейчас правит городом?

Она решила всё-таки прояснить этот момент. А то мало ли...

— Кровавый господин Хадар! — ответил страж.

— Отлично! — Мира широко улыбнулась. — К нему-то мне и нужно. Передайте, что я привезла его дочь!

Она почувствовала, как рука Атии задрожала в её пальцах. Мира посмотрела в глаза девочки и подмигнула: всё будет хорошо.

Ворота со скрежетом начали подниматься. Не дожидаясь пока они поднимутся полностью, Мира с девочкой вошли в город. Элсар встретил их гомоном на площадях и толчеёй на узких улицах. Как и прежде, люди спешили по своим делам; выводители цеплюча выжигали его выводилом, а он снова упорно лез из-под земли. Элсар вернулся к привычной жизни, словно и не было волнений последнего времени. Разве что наряду с городскими стражами улицы теперь патрулировали кукры.

Один из них и подошёл к гостьям. Мира с удивлением узнала Рома, которого Хадар сделал своим новым секретарём. К двум прежним, Бренну и Карлу, судьба оказалась жестока. Оставалось надеяться, что с третьим Кровавому господину повезёт больше. По-крайней мере, цветущий вид кукра — если такой эпитет применим к зомби — вселял в это уверенность.

Припадая на костяную ногу, Ром подошёл к Мире и Атии и поклонился с неуклюжей галантностью:

— Рад приветствовать вас в славном городе Элсаре, — громко сказал он.

— Как давно ты здесь? — спросила Мира. — Когда мы с Вилюном уезжали в Сухири, ты оставался в Лесу.

— Отбыл сразу после вашего отъезда, — ответил кукр. — Здесь я нужен хозяину больше, чем там.

— Мне нужно с ним встретиться. Где я могу его найти?

— В доме Великого Хранителя Элсара, — ответил Ром с некоторым удивлением, как будто Мира спросила чём-то само собой разумеющемся.

Они неторопливо направились вдоль по улице. Атия шла не выпуская руку Миры — тихая, как мышка.

— А Гай? Ты, случайно не знаешь, где он? — спросила Мира у кукра.

— В Сухири, — охотно начал рассказывать Ром. — После смерти Владыки Леса и отъезда лесного мага Адель вернулась в Лес. Оставшихся в Сухири людей охватила растерянность. Они не знали, что им делать дальше и как жить.

— И Гай взял на себя управление Сухири, — тихо промолвила Мира.

Ну, конечно. Гай весь в этом, он просто не мог поступить иначе.

— Да, — подтвердил Ром. — Он нужен этим людям. Кто-то должен поддержать их, научить твёрдо стоять на ногах.

«А как же я?! — хотелось воскликнуть Мире. — Мне тоже нужна его поддержка там, в другом мире!»

Но она промолчала. Все эти переживания не для ушей кукра.

Так за разговором они дошли до дома Великого Хранителя Элсара. Пройдя через ворота, Мира сразу отметила изменение: там где раньше была лужайка, вырыли большой пруд.

Однако долго его разглядывать у Миры не было времени. Её внимание привлекла пара на крыльце дома. Хадар и Ани. Мира отметила бледное как мел лицо женщины, во взгляде, которым она встретила Атию, боролись страх и радость. По лицу Хадара нельзя было ничего понять. С чёрной повязкой, закрывавшей глаза, он стоял очень прямо, высоко подняв голову, и держась одной рукой за руку жены, второй за поручень крыльца.

Ани что-то сказала ему, но слишком тихо, слов не разобрать. Скорее всего известила, что Мира привела девочку.

— Вода — жизнь! — торжественно произнесла Мира.

Хадар широко улыбнулся.

— Вода жизнь, — ответил он и добавил, обращаясь к жене: — Я же говорил тебе, что мокрозявка её найдёт и привезёт сюда.

Мира с Атией сделали несколько шагов по двору, под ногами хрустел белый песок, которым были посыпаны дорожки.

Тут Ани не выдержала. Отведя руку Хадара, она побежала навстречу гостьям. Но, не доходя несколько метров, остановилась, в смятении кусая губы и пожирая лицо дочери взглядом. Мира тоже остановилась.

— Познакомься, Атия, — сказала она. — Это твои мама и папа. Они тебя любят и очень долго искали.

Девочка изо всех сил вцепилась в руку Миры, дрожа всем телом.

— Ну, что же ты, — ласково произнесла Мира. — Иди к ним, познакомься.

— Здравствуй... Атия, — срывающимся голосом сказала Ани.

Она опустилась на землю так, чтобы быть вровень с девочкой и протянула к ней руки.

Атия вопросительно и неуверенно посмотрела на Миру.

— Иди, иди, — подбодрила та.

Девочка неохотно выпустила её руку и подошла к Ани. Женщина неуверенно, словно прикасалась к тому, что может в любой момент растаять, как мираж, ощупала её плечи, коснулась пальцами лба, носа, подбородка. Глаза Ани наполнились слезами.

Внезапно девочка вырвалась из рук, бегом вернулась к Мире и спряталась за ней.

Ани безвольно уронила руки на колени.

— Ну, что же ты? — смущённо спросила Мира у девочки.

— Можно я останусь с тобой? — прошептала Атия.

Ани услышала эти слова и её лицо исказилось от муки.

Мира повернулась к девочке, села перед ней на корточки и сказала:

— Не надо бояться. Твоя мама хорошая. Вам только нужно получше узнать друг друга. А мне скоро придётся уехать. Я не могу остаться здесь надолго.

— Уехать? — повторила Атия упавшим голосом.

Мира кивнула и посмотрела на Ани.

— Для неё приготовлена комната? — спросила она.

— Да, конечно. Я покажу.

Женщина быстрым движением смахнула слёзы, поднялась в полный рост и, не оборачиваясь, направилась к крыльцу, как будто сам вид Миры и девочки был ей невыносим. Мира сдержала тяжкий вздох. Вот попала, так попала.

Проходя мимо Хадара, Ани с отчаянием и горечью бросила ему:

— Всё, как я боялась! Мы для неё чужие! Она нас не примет!

В её груди заклокотали рыдания. Ани зашла в дом, но тут же вернулась и встала в дверях, прислонившись к косяку.

Хадар продолжал стоять без движения, держась обеими руками за поручень, его лицо застыло будто маска. Когда Мира с Атией проходили мимо, девочка бросила на него любопытный взгляд.

— А почему у него глаза завязаны? — спросила она громким шёпотом.

Мира смешалась, не зная, что ответить.

— Я повесил их на Купол, — ответил за неё Хадар.

Атия задержалась, посмотрела Купол, потом опять на отца.

— Повесил на Купол? — с любопытством переспросила она. — Для чего?

— Чтобы лучше всех видеть, деточка, — ответил он, напомнив волка из Красной шапочки.

Атия вопросительно посмотрела на Миру. Та улыбнулась и кивнула, мол так и есть.

Девочка переступила с ноги на ногу, задумчиво разглядывая Хадара, потом сказала:

— А я умею превращаться в большого змея.

Хадар улыбнулся:

— Твоя мама тоже умеет превращаться в большого змея.

— Правда?! — радостно воскликнула девочка и посмотрела на Ани другими глазами. Увидела в ней свою, родственную.

Женщина прерывисто вздохнула и ответила:

— Да. Мы можем делать это вместе и... плавать в пруду, — она указала дрожащей рукой на пруд. — Мы специально его вырыли, чтобы тебе было, где играть.

Её голос срывался от волнения.

— Превратись сейчас! — потребовала Атия.

Ани улыбнулась и скинула с себя одежду. Её тело стало меняться, вытягиваясь. Голова увеличилась, преобразившись в драконью, ощетинилась венцом из зубчатых шипов, рот превратился в пасть. Руки и ноги укоротились, стали крепкими лапами. Пара мгновений, и на земле извивался изумрудный дракон. Он обернулся кольцом вокруг девочки и озорно подмигнул ей жёлтым глазом с вертикальным зрачком.

— Ты видишь?! Она такая же, как я! — восторженно закричала Атия, дёргая Миру за руку.

— Вижу, — ответила Мира, отчего-то чувствуя подступивший к горлу комок.

Девочка по примеру матери сбросила платье и её тело тоже начало превращаться в драконье. Прошло немного времени, и вокруг Миры извивались уже два речных дракона. Мать игриво толкнула дочь головой в бок и заковыляла на коротких мощных лапах к пруду. Атия поспешила следом. Мать дождалась её у кромки пруда, а затем они вместе прыгнули в воду, подняв фонтан брызг.

Мира радостно улыбнулась и подошла к крыльцу. Хадар прислушивался к плеску воды, склонив голову набок.

— Похоже, они нашли общий язык, — сказала Мира.

— Хорошо. Для Ани это очень важно, — сказал он и, помолчав, добавил: — Спасибо, что вернула нам дочь. Я перед тобой в долгу.

Мира бросила на него косой взгляд и промолвила:

— Свои люди, сочтёмся.

Гибкое, блестящее, изумрудное тело Атии подпрыгнуло над водой и вновь в плеском нырнуло в пруд.

— Вижу, ты здесь совсем освоился, — заметила Мира. — Гирлянды на стене города развесил.

Хадар усмехнулся и развёл руками:

— Не все оказались мне друзьями и братьями.

— Понятно.

— Как Абрахаз? — спросил он.

— Убит, — ответила Мира. — Но, вопреки моим ожиданиям, это не убрало угрозу Азару, а запустило её на новый виток.

Она вкратце рассказала о встрече с Ирэн и навязанном ей наследии Абрахаза.

— Я не знаю, что делать, — подытожила Мира. — Из меня гендиректор холдинга, как из слона балерина.

— Ты и от избранности отбрыкивалась, — заметил Хадар.

— Это было совсем другое, — раздражённо отмахнулась Мира.

— Нет другого, мокрозявка, — серьёзно произнёс Хадар. — Ты либо заходишь в эту воду и плывёшь против течения, встречая все бури и пороги. Либо остаёшься на берегу. Так что, бери на себя наследие этого хмыря и делай что угодно, чтобы поскорее вывести искусственный нетбилон. Если надо, продай часть активов. Нужно отвести от Азара хотя бы эту угрозу.

Мира искоса посмотрела в его лицо. Дующий с Реки ветер теребил его длинные кудрявые волосы, чёрная повязка делила лицо на две части.

— В случае необходимости мы со своей стороны окажем помощь, — продолжал Хадар. — Но это крайняя мера. Нам бы водяной вопрос решить.

Мира чуть вздрогнула: точно. За неожиданно свалившимся на голову выбором она забыла о главной азарской проблеме.

— Виллов огонь выжег Лес, — продолжал Хадар, и на его лбу залегли глубокие хмурые морщины. — Растений, которые использовали как фильтры, осталось мало. Пока вырастут новые, пройдёт много времени, а вода нужна сейчас. Я отправил кукров в Орден, чтобы собрали и привезли в Элсар магов, умеющих вводить мокрозяв в транс. Будем работать. Все будем работать. Тех, кто откажется — повешу.

— Не надо! — вырвалось у Миры.

Хадар повернул к ней голову.

— Сейчас не время для глупой жалости, — жестко сказал он, списав её восклицание, как реакцию на свои последние слова.

— Нет, я к другому, — пояснила Мира. — В книге пророчеств было написано, что убивший Абрахаза способен сделать воду в Азаре безопасной.

Лицо Хадар стало бешеным.

— И ты вместо этого несешь мне тут всякую хрень про холдинг?! — рявкнул он.

На мгновение Мире показалось, что он её сейчас задушит. Потом прикажет оживить и снова задушит. Она подняла взглядом несколько больших камней, готовая швырнуть их в Хадара для защиты.

Но он взял себя в руки и приказал:

— Иди и меняй в Реке воду. Ты знаешь, как это сделать?

— В книге пророчеств было сказано: победивший зверя сделает воду в реке живой, прикоснувшись к ней.

— Так иди и прикоснись, Вилл тебя побери!

Он понимала, что сейчас не время цепляться к словам и интонации. Сухо произнесла:

— В таком случае, мне нужны лодка и гребец. Я отплыву подальше от берега и постараюсь решишь проблему. Однако, не гарантирую, что....

— Лодка с гребцом будут, — перебил Хадар, давая понять, что абы да кабы обсуждать не намерен.

...

Она отплыла от стен города, так, что могла видеть стоявшего на стене Хадара со свитой: секретарь Ром; здоровяк с непроизносимым именем, которого Хадар утвердил в должности начальника городской стражи взамен повешенного Крима; двое стражей и несколько кукров из личной охраны Кровавого господина. Ани не пошла, целиком поглощённая заботами о вновь обретённой дочери. Никого из горожан извещать не стали, чтобы не давать надежды, которые могут оказаться пустышкой.

— Останови здесь, — сказала Мира сидящему на вёслах кукру.

Тот перестал грести, и лодка остановилась. Мира оглядела затянутую водорослями Реку. Казалось, кто-то раскатал огромный ковёр. Склонившись над бортом, Мира развела руками тяжёлые склизкие водоросли и погрузила ладони в холодную воду. Если что-то и происходило, то Мира этого не чувствовала. Она вгляделась в черничную мглу. Вспомнилось, как впервые попала в эту Реку и посмотрела в черноту её вод из лодки Гая. Сколько с тех пор прошло времени и событий — всё не упомнить. Но одно Мира усвоила прочно: вода — жизнь. Какой бы жестокой и сволочной она не порой не казалась, всё равно остаётся жизнью. А мёртвые рыбы на берегу — ужасно.

Она медленно сняла обувь и платье, оставшись в нижнем белье. Аккуратно сложила вещи на лавку, спустила ноги в воду.

— Что ты задумала? — спросил наблюдавший за ней кукр. — Река затянет тебя на дно. Что я скажу господину Хадару?

— Просто улыбнись, — ответила Мира, перебралась через борт лодки и легла на спину. Её тут же облепили водоросли, опутали ноги и руки. Тонкие склизкие стебли с осторожным любопытством заползли за лицо - ощупывали, изучали. На мгновение Миру охватила паника, но она усилием воли подавила её.

«Я пришла спасти тебя, Азар, — мысленно сказала она. — Доверься мне, как я доверилась тебе».

Внезапно водоросли потянули её вниз. Мира вдохнула побольше воздуха и задержала дыхание. Мелькнул уголочек неба, а затем глаза залила вода.

Желание любой ценой выжить вопило, что надо бороться и пытаться выплыть наверх, но Мира заставила себя сохранять неподвижность, погружаясь всё глубже.

«Услышь меня, Азар! — мысленно говорила он. — Я люблю тебя таким, какой ты есть: корявом и выжженным дотла, но не сломленным. Просто позволь мне спасти твою воду».

Лёгкие горели огнём, руки и ноги свела судорога. Мира поняла, что даже попробуй она сейчас выплыть, ей бы это не удалось.

«Посмотри на меня, Азар. Я доверилась тебе, — мысленно сказала она. — Неужели ты убьёшь меня? Ведь я — часть тебя».

В тот же миг ей показалось, как внизу что-то лопнуло, будто оборвался канат якоря. Миру толчком подбросило наверх. Всё выше и выше. Вот показалось днище лодки. Мира вынырнула в метре от неё, жадно схватила ртом воздух. Кукр протянул ей руки, и Мира вцепилась в них. Кукр одним махом перенёс её в лодку, посадил на лавку, набросил на плечи плащ. Миру трясло, как в лихорадке, зуб на зуб не попадал. Она смотрела на свои облепленные водорослями руки и не могла поверить, что это её руки и что она выжила.

— Посмотри на это! — раздался рядом голос кукра.

Мира подняла голову и ахнула от изумления: над рекой носилось фиолетовое пламя. Водоросли сгорали, превращались в золу и тонули, а вода под ними становилась прозрачной.

— Сработало! — прошептала Мира и засмеялась с радостным безумством.

— Ты видишь?! — крикнула она обомлевшему от изумления кукру. — У нас всё получилось!

Такой счастливой она не чувствовала себя ещё ни разу в жизни.

Повернув голову в сторону Элсара, она заорала Хадару:

— Получило-о-ось!

Потом вспомнила, что они условились о специальном знаке, схватила с лавки зеркальце и пустила «зайчика». Но стоящим на стене и без того всё было прекрасно видно. Река очистилась от водорослей, а вода в ней стала прозрачной, как стекло. Мира видела, что начальник городской стражи наклонился к Хадару и что-то говорит. Хадар мерно кивал, потом что-то сказал начальнику стражи. Тот на мгновение замешкался, затем повернулся к стоявшему по правую руку стражу и отдал приказ. Страж втянул голову в плечи и отступил. Тогда начальник скинул его в Реку.

«Проверяют, безопасна ли она для коренных азарцев», — поняла Мира.

И, как обычно, проверяют зверским способом. С замиранием сердца она следила за тем, как страж ушёл под воду. Мира до боли сжала пальцы. Прошла бесконечно длинная минута, но вот из воды показалась голова стража. Он фыркал и отплёвывался, но был жив!

— А-а-а-а! — радостно завопила Мира.

Она бросилась обнимать кукра, она готова была обнять весь этот мир.

— Ты хоть понимаешь, что мы только что сделали? — орала она в оторванное ухо кукра. — Мы спасли его! Этот грёбаный, пропащий мир! Спасли!

Кукр смотрел в её счастливое лицо и улыбался.

— Так что, к берегу? — спросил он.

— Да! Хотя нет. Вези меня в Сухири!

Эпилог

Сильнее всего Мира боялась встретить Найру. И, подплывая к Сухири, первым делом увидела её.

Азарка сидела на берегу, обхватив колени, и смотрела на воду. Рыжая коса расплелась, и волосы закрыли половину лица. По второй, открытой взгляду, катились слёзы. Тяжело вздохнув, Мира вынужденно помахала ей рукой, однако Найра не отреагировала. Похоже, она даже не заметила приближение лодки.

— Пристань к берегу чуть дальше, — сказала Мира кукру.

То послушно погрёб вдоль берега. Оказавшись от Найры метрах в пятидесяти, причалил. Дождавшись, пока кукр затащит лодку на прибрежную гальку, Мира вышла. Мелькнула трусливая мысль не подходить к Найре. Однако Мира знала, что будет потом винить себя за это.

Она медленно подошла к Найре, села рядом. Некоторое время молчали.

— Вода теперь безопасна для азарцев, — произнесла Мира, когда молчание стало невыносимым.

— Всё думаю, в чём я провинилась, — сказала вдруг Найра.

Мира резко повернула голову, но лицо азарки с этой стороны было закрыто волосами.

— Ты ни в чём не провинилась, Найра, — тихо возразила Мира.

— Тогда почему я теряю всех, кого люблю?! Только казалось, что жизнь налаживается, и я тоже могу быть счастливой... И вот, опять! — в голосе прорвались рыдания.

Мира тяжело вздохнула и робко обняла её за плечо, боясь, что Найра сбросит руку. Но азарка не сбросила, а с неожиданным нажимом потребовала:

— Ты избранная, ответь мне, почему я потеряла Вилюна?!

Мира растерянно моргнула.

— Я не знаю. Прости, — тихо сказала она.

Найра горестно закивала:

— Вот и остальные так говорят.

Она помолчала, потом спросила:

— Ты была с ним до конца. Как он умер? Ай, нет, не надо!... Он хоть думал обо мне?

— Конечно! — с жаром подтвердила Мира. — Его последние слова были о тебе и вашей малышке.

Найра всхлипнула, затем взяла Миру за руку и приложила её ладонь к своему животу. Мира сидела, не зная, как реагировать на такой жест. Неожиданно она почувствовала на кончиках пальцев пульсацию, а затем, как наяву увидела дивный по своей красоте мир: с блестящей на солнце водой, хрустальными водопадами и прекрасными цветами, которые без страха открывали бутоны навстречу новому дню. Там же Мира увидела рыжеволосую женщину, облачённую в плащ главы Ордена. У неё были губы матери и глаза отца — такие же зелёные и мудрые. Женщина стояла на возвышении, а перед ней колыхалось людское море. Все склонили головы, внимая каждому её слову.

Видение было коротким, словно вспышка молнии, но поразительно чётким.

— Мира! — раздался откуда-то издалека голос Найры.

Мира тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Обнаружила, что лежит на твёрдой гальке. Найра склонилась над ней, встревоженно всматриваясь в лицо. Придерживаясь за руку азарки, Мира села. Всё тот же берег и лодка с кукром — толпа и рыжеволосая девушка в плаще исчезли.

— Что с тобой? — спросила Найра. — Ты упала, точно мёртвая, и глаза закатила так, что одни белки были видны.

— Я видела вашу дочь, — сказала Мира.

— Где? — Найра испуганно обернулась по сторонам.

— В будущем, — Мира мягко улыбнулась: — Она станет главой Ордена, люди будут поклоняться ей и внимать каждому слову.

Она встретилась глазами с азаркой.

— Всё не зря, Найра! Всё не зря. И Азар тоже станет другим. Таким, как мы мечтаем и видим в снах, — Мира сжала в своих руках пальцы Найры.

Азарка всхлипнула и спрятала лицо на её плече.

Они просидели так ещё долго, склонившись друг к другу головами. А Река катила мимо них воды — откуда и куда не известно. А кому известно, тот уже не ответит.

Прощальные стихи

На веере хотел я написать -

В руках сломался он. Расставаясь с другом*.

Вспомнились Мире прочитанные когда-то строки. Она печально улыбнулась и отпустила их дальше по волнам памяти.

Скосив глаза на азарку, увидела, что Найра задремала. Боясь пошевелиться, чтобы не разбудить её, Мира ещё некоторое время созерцала Реку. Неожиданно кто-то мягко коснулся её плеча. Вздрогнув, Мира обернулась. Рядом стоял Гай — пропылённый, с въевшейся в кожу сухирийской землёй и взлохмаченными сильнее обычного волосами. Сердце Миры сделало рывок и забилось так часто, что стало тяжело дышать. Она приложила палец к губам, указала на Найру. Гай кивнул. Они вместе осторожно опустили азарку на землю. Найра не проснулась, только улыбнулась во сне — кротко и счастливо.

— Ты вернулась! — прошептал Гай и прижал Миру к себе.

— Вернулась, — прогудела она ему в грудь.

Хотела сказать, что сделала воду в Реке живой, но Гай не дал ей больше сказать ни слова — начал целовать жадно и жарко, полностью лишив воздуха. Мира почувствовала, как слабеют ноги. Хотелось забыть обо всём и покориться его сильным рукам. Вот только бутылёк с нетбилоном жёг её кожу сквозь ткань платья. Десять часов. До автоматического возвращения в в другой мир у неё было только десять часов. И бОльшую часть времени она уже потратила. Мира с усилием отстранилась от Гая, торопливо проговорила:

— Подожди. Не сейчас. Мы можем где-нибудь поговорить? Так, чтобы только ты и я.

Гай кивнул, взял её за руку и провёл в дом с провалившейся черепичной крышей. Мира вдруг вспомнила, что именно в этом доме её когда-то удерживал Бренн. Специально ли Гай выбрал сейчас его или это совпадение? Уточнять она не решилась, подумав, что не на все вопросы нужно получать ответы.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросил Гай, глядя на неё с тревогой и подозрением.

Мира вкратце пересказала то, что ранее поведала Хадару. Затем достала из кармана бутылёк с нетбилоном.

— Здесь доза, достаточная для того, чтобы ты перенёсся в тот мир вместе со мной, — сказала она, задыхаясь от охватившего волнения.

Она специально не стала говорить, что знает о его решении взять на себя заботу о Сухири. Пусть сам скажет — если посчитает нужным и важным.

— Значит, мира из которого мы прибыли, всё же не существует, — произнёс он в задумчивости, глядя мимо Миры на давно остывший очаг.

— Больше не существует, — с горечью поправила Мира. — И я не хочу чтобы они уничтожили ещё и этот!

Гай промолчал.

«Почему он ничего не говорит? — в панике подумала Мира. — О чём размышляет?

Она подошла к Гаю со спины, обняла и прижалась лицом к его широкой спине.

— Гай, пожалуйста, пойдем со мной! — попросила Мира. — Ты мне очень нужен! Я не справлюсь одна.

Горло сдавил спазм. Она часто заморгала — с ресниц сорвались слёзы.

— Помнишь нашу идиотскую попойку с Алексой накануне турнира? — спросила она с нервным смешком.

— Ещё бы, мне тогда хотелось подвесить тебя за ноги и выпороть.

— Мы говорили о наших страхах, внешних и глубинных, — продолжала Мира. — Знаешь, я не могла чётко сформулировать, чего боюсь. Умереть на турнире, это понятно, но было что-то ещё, чего я не могла выразить... А теперь могу. Сильнее смерти я боюсь потерять себя. Стать такой же, как все они там... Сначала происходящее будет казаться мне диким, потом я привыкну, а потом это станет нормой.

Она обошла Гая, так что оказалась к нему лицом, и с нажимом сказала:

— Ты должен быть рядом, чтобы не дать мне скатиться в эффективные менеджеры. Чтобы напоминать, кто я на самом деле.

Он поднял за подбородок её голову, заглянул в глаза. Мира с надеждой улыбнулась.

«Ты же не оставишь меня?» — вопросил её взгляд.

Гай взял из её руки бутылёк с нетбилом.

— Это значит «да»?! — радостно вспыхнула Мира.

По-прежнему не отводя от неё глаз, Гай медленно положил бутылёк себе в карман.

— Мира, я не могу отправиться с тобой прямо сейчас, — тихо, но твёрдо сказал он. — Я должен быть здесь. Все эти люди потеряли свои дома, близких, веру. Им нужно учиться жить заново. Кто-то должен...

— Я помню: ты любишь спасать, — перебила Мира и с горькой усмешкой добавила: — Только успеваешь не всегда.

Гай порывисто прижал её к себе и прошептал на ухо:

— Обещаю, я обязательно к тебе приеду. Как только увижу, что они здесь обрели уверенность и могут справляться без меня.

Она кивнула и сквозь слёзы прошептала:

— Я буду тебя ждать. Ты же знаешь — я всегда тебя жду!

Алекс Любич Лепила 1

Введение

Казалось, весь мир заполнила боль. Встающее солнце невыносимо слепило глаза даже сквозь зажмуренные веки и «тактические» солнцезащитные очки. Каска давила на голову, даже непонятно, как ее удалось натянуть, удивительно, что голова вообще в дверь прошла, когда снимались с пункта временной дислокации. И во рту будто стая кошек отметилась.

Каждое слово переговаривающихся рядом солдат резало по ушам, звук работающего дизеля дрелью врезался в череп, отлетающие из-под колес камешки били по кузову «Дефендера», отдаваясь в голове ударами кувалды. Еще и жара, хотя день только собирался начаться. С трудом вынув из подсумка флягу, я трясущимися пальцами отвинтил крышку и жадно одним мощным глотком отпил не меньше пары стаканов еще холодной воды.

Стараясь не делать резких движений, повернулся боком и отплевался через борт от пыли, что летела из-под колес идущего впереди джипа, от которой не особо помогал натянутый на лицо шемах. Чуть полегчало.

Ненавижу Африку. Ненавижу эту пустыню, эту пыль и песок. Ненавижу местных. Все тут ненавижу. Еще больше ненавижу похмелье африканским утром. Хорошо, что уже завтра мы улетаем отсюда, пару дней перекантоваться на базе, потом еще один борт до Штатов, и я дома.

—А ты горазд бухать, Миша, особенно для американца, — ткнул меня в бок сидящий рядом невысокий крепыш с тремя капитанскими звездами на шевроне. Удивительно, но этот тычок никак не повлиял на мое отвратительное самочувствие. Наверное, хуже просто некуда.

—Ярик, осторожнее, — на всякий случай скривился я, — Да и американец из меня такой же, как из тебя голландец. Ничего, что мы тут по-русски треплемся и твои собственные подчиненные ни слова не понимают?

—Похрен на подчиненных. Пиво будешь?

Вот гад же! У него пиво есть, а он это уже полчаса старательно скрывает. Не иначе, страданиями моими наслаждается, мерзавец. Ярослав Домбровский, ставший за последний год моим другом командир взвода голландского Ландмахта на международной миссии в этой заднице мира под названием Мали, поляк родом из Кракова, решил поиздеваться напоследок.

Резко поднимаю голову и поворачиваюсь к нему. Каска ударяется о стойку тента, и голова взрывается новым взрывом боли.

Не иначе, эту гнусную польскую морду все-таки совесть заела. Ярослав сжалился надо мной и выудил из стоящего между его ног рюкзака пару банок пива, одну из которых сунул мне в руки. Пиво взболталось от дорожной тряски, банка облила руки пеной, но попытка пива сбежать была пресечена. И только сейчас начала действовать таблетка, что была принята с утра на несвежую голову.

Какой же это кайф! Холодное пиво жарким африканским похмельным утром! Есть в мире счастье! Головная боль быстро начала отступать, уже и каска не казалась такой тяжелой, и бронежилет не давил на плечи и не мешал дышать. Жизнь начала налаживаться.

—Все-таки ты зараза, Домбровский, — сказал я, выбросив пустую банку куда-то на обочину. — Нет в тебе гуманизма и сострадания. Например, ко мне.

—Это чойта? — делано возмутился капитан, — Пиво ты получил. Чего же тебе еще надо, хороняка?

«Иван Васильевич меняет профессию» его любимый фильм был из просмотренных вместе, нахватался цитат.

—А раньше пиво выдать не мог, издевательский ты издеватель? Это потому, что я строем не хожу, да?

Домбровский громко заржал. Сидящий напротив меня пулеметчик Барт спросил капитана о предмете веселья, тот довольно точно перевел все на голландский, тут уже в голос заржали все сидящие в машине. Еще в начале нашего взаимодействия они пристали ко мне на тему порядков в российской армии, как будто я мог хоть что-то про это знать, пришлось найти в интернете массу военных мудростей типа «если на гражданке есть умные, почему они строем не ходят?», от которых голландцы пришли в полный восторг. Что любопытно, шутки с русского на голландский, в основном, отлично переводятся без потери смысла, хотя между языками мало похожего.

У нас интересные взаимоотношения. Он военный, у него миссия, приказ, подразделение со всем причитающимся, я же гражданский специалист, официально военным не подчиняющийся. Я врач на практике. Как я оказался здесь и почему я, американец по паспорту? Это долгая история. Родился я в Москве, за пару месяцев до моего десятого дня рождения родители переехали в США, ну и мы с сестрой тоже. Отец получил исследовательскую ставку в университете Луивилла, штат Кентукки, мать подтвердила дипломы, получила нужные сертификаты и начала работать по специальности радиологом в университетской больнице, я же пошел в местную школу. После школы поступил в местный же университет на медицинский, сначала учился на абдоминального хирурга, потом начал осваивать премудрости пластической хирургии. Между делом год учился в Нидерландах в университете Утрехта по обмену. После получения диплома встал вопрос, где проходить интернатуру и получать необходимую практику. Вопрос это непростой, желающих много, мест для них мало, особенно по пластической хирургии. Знакомые из Нидерландов подсказали, что можно примкнуть к военной миссии в качестве гражданского врача, попрактиковаться сколько положено на местном населении, получить от командования нужные рекомендации и, соответственно, право самостоятельно вести медицинскую практику. Путь не совсем очевидный и не всем доступный, но у меня получилось. За прошедший год я узнал о полевой хирургии и прочей военной травматологии куда больше, чем хотелось бы, и это при том, что голландский Ландмахт тут миротворцами выступает и особо в боестолкновения не лезет. В пластической хирургии тоже практика богатая была. Тому же Домбровскому свел пару шрамов от огнестрельных ранений. В общем лечебном деле тоже очень сильно поднял свой уровень, местное население приходило на прием с самыми разными проблемами, послать их куда подальше с формулировкой «не моя специальность» язык бы не повернулся. Хорошо, что был доступ к спутниковому интернету, скачал, наверное, всю библиотеку родного университета и прочитал за год больше научных статей, чем за все время учебы.

Формально, я не подчинялся военному командованию, на практике же проще было сразу примкнуть к подразделению в качестве неофициального взводного медика, что я и сделал. Оно массу проблем снимает, начиная от охраны и кончая логистикой.

В общем, не зря прошло тут время.

Почему похмелье? Да потому, что завтра мы отбываем обратно на Большую Землю,Ярославу неделю назад дали заслуженные капитанские погоны, а еще прибыла, наконец, посылка из Луивилла с грузом бурбона с винокурни дяди Бена, старого друга нашей семьи. Пятилитровый бочонок пятнадцатилетней выдержки и десяток литровых бутылок. Прибыла посылка с полугодичным опозданием, я уж и ждать перестал, думал, потеряли ее. И без того отвратительная логистика с этим дурацким коронавирусом стала еще хуже. Оставлять божественный продукт на африканской земле было бы кощунством, вот мы и расслабились, хоть нам и помогал весь взвод Домбровского, все равно я изрядно перебрал.

— Долго еще ехать будем? — хлопнув водителя по плечу, уже на английском спросил я водителя.

— Полтора часа примерно.

Долго. Надо бы чем-то заняться, в принципе, я умею ждать, но с похмелья этот скилл отказывается нормально функционировать. Ладно, чуть переберу барахло в рюкзаке, да разложу его поудобнее.

Отодвинул в сторону висящий на трехточечном ремне автомат Хеклер-Кох 416, выдвинул из-под лавки рюкзак и начал вынимать из него всякое разное сувенирное, резные фигурки из дерева и бронзовую утварь, начал перекладывать. Все уложилось как надо, только купленный вчера на базаре сувенир никак не хотел укладываться как надо. Хрен с ним, переложу в карман рюкзака.

Интереса ради, развернул бумагу, в которую был завернут этот кусок металла и начал его разглядывать, вчера как-то не до этого было.

Забавная штукенция. Фигурка какого-то клыкастого бибизяна размером с пачку сигарет, только чуть длиннее, явно из бронзы отлит. Вся спина фигурки усеяна ни на что не похожим то ли орнаментом, то ли письменами. На груди у фигурки был откровенно несимметричный сильно выступающий ромб, внутри которого что-то явно было изображено, но грязь или окисел не давали разглядеть, что именно. Повертел в руках, поглядел с разных сторон, попробовал оттереть грязь рукой в перчатке, вдруг палец резко кольнуло разрядом статического электричества. Да ну нафиг, какая статика пробьет сквозь кевлар перчатки? Показалось, что по металлу пробежало мерцание, а глаза фигурки вспыхнули ярким светом.

Тут наш автомобиль подпрыгнул на колдобине, блик солнца попал в глаза, ослепив на секунду, когда же я проморгался, никаких световых эффектов уже не было. Привиделось с похмелья?

Из любопытства начал снова тереть фигурку, снова будто искра статики ударила в палец сквозь перчатку, и снова будто замерцал металл.

Вдруг ожило радио, Ярослав взял наушник, прислушался и скомандовал: — Боеготовность!

Солдаты дружно дослали патроны в патронники своих автоматов, сидящий напротив меня Барт вскочил к пулемету на вертлюге и взвел его.

Пару минут ничего не происходило, затем впереди раздался громкий хлопок, мы резко затормозили. С передовой машины посыпались солдаты, занимая оборону. Поганое тут место, вокруг дороги низкорослые кусты, хоть за ними потенциальному врагу и не спрятаться, но и проехать сквозь них проблема, застрять можно. Только по дороге и получается ехать.

Внезапно на холмике в сотне метров от дороги вспухло облако пыли, от которого, оставляя за собой тонкий дымный след, полетел гранатометный выстрел, как будто прямо мне в лицо. Я только и мог, что смотреть, как граната приближается к машине, казалось, это длится вечность. И только в последний момент я понял, что летит она все-таки не в меня, а куда-то в район двигателя. Резкий удар, палец снова кольнуло искрой из фигурки (удивительно, что я вообще это заметил), ослепительная вспышка, потом свет в глазах выключился.

Глава 1

Не знаю, сколько я пролежал в отключке, но вряд ли долго, тело не успело затечь, а поза была крайне неудобная. Меня скинуло с лавки животом на рюкзак, пластина бронежилета при этом краем уперлась слева в ребра. Сразу сработали вбитые Домбровским рефлексы, с рюкзака я перекатился на бок на пол машины, укрываясь за бортами.

Проклятье, не видно, что происходит снаружи. Подозрительно, что снаружи не доносятся никакие звуки, только оторванный кусок тента шуршит и хлопает на ветру. И куда делось солнце, что еще минуту назад слепило глаза? Оно есть, но светит с другой стороны, причем поднялось гораздо выше.

Между водительским и командирским сидениями застряло тело Берта, водителя. Он был очевидно и безвозвратно мертв, не живут с такими черепно-мозговыми травмами, осколком ему снесло кусок черепа, мозги наружу.

Как же страшно выглядывать поверх борта! Понимаю, что тонкий металл борта машины не остановит не то, что пулю любимого африканскими бандитами автомата Калашникова, но и даже мягкую свинцовую из охотничьего ружья, но пока меня не видно, по мне и стрелять, наверное, не будут. Впрочем, могут превентивно перекрестить машину парой очередей, тут мне и конец. Тихо и аккуратно подполз к откинутому заднему борту, стараясь не высовываться. Тут меня ждали новые открытия. Метрах в тридцати сзади от машины со стороны правого борта высилась каменная стена. Капитальная такая, высокая, как у средневекового замка где-нибудь в Германии, пусть и сильно обветшавшая. Вид стены совершенно не вязался с африканским пейзажем, по которому мы ехали несколько минут назад.

Кстати, куда делись остальные «мы»? Еще раз оглянулся на тело Берта, кровь еще стекала с него на сидения и на пол, то есть, в отключке я пролежал совсем недолго. Не вытекает из покойников кровь в заметных количествах, когда сердце не работает, уж это я точно знаю.

Снова взгляд по сторонам наружу, противника не видно и не слышно, но лучше тут не рассиживаться, машину точно перетрясут, хотя бы, на предмет затрофеить оружие и боеприпасы.

Что делать? Страшно-то как, аж трясет всего.

Вот угораздило же влипнуть! Да, у меня есть оружие, боекомплект, бронежилет с каской и прочее, да толку-то? Я же не военный. Стрелять умею, попадать тоже, соображаю, как действовать в составе подразделения, но чтобы в одиночку отбиваться от врагов?

Так, у меня же еще рация есть! Вынул рацию из подсумка, включил. Рация заработала, но в какие каналы ни тыкал, везде была тишина, только слабый фоновый шум.

Отлично, я еще и без связи.

Надо на что-то решаться. Все вокруг заросло травой высотой примерно по колено, спрятаться в ней невозможно. Между машиной и стеной идет то ли промоина, то ли овражек, то ли остатки рва, там можно занять позицию и попробовать понять, что делать дальше.

На счет три. Дальше нельзя тянуть.

Раз, два, пошел!

Вылетел из кузова джипа и рванул к овражку. На последнем метре споткнулся и влетел в укрытие уже кувырком, заучено отставив автомат в сторону на вытянутой руке, чтобы и его не побить, и самому не побиться. Больно треснулся каской о камень, но тут же перевернулся и занял позицию лицом к машине, заодно оглядываясь по сторонам.

Что за чертовщина?!

Где я?

Машина стояла, покосившись на левое переднее колесо, примерно в центре очень древнего строения, от которого только одна стена прилично сохранилась, та самая, что позади меня, остальные стены частью обвалились, частью торчали из земли. Так или иначе, когда-то давно здесь было здоровенное здание или крепость примерно квадратной формы, где-то метров сто на сто, я же сам находился в натуральном овражке, по дну которого протекал почти пересохший ручеек. Врагов видно не было, слышно тоже не было. А еще это сильно не похоже на Мали. Не та растительность, не та почва, не тот воздух. Куда же меня занесло?

Проверил амуницию. Бронежилет цел, каска на голове, противоосколочные очки на резинке никуда с каски не делись, даже не треснули от недавнего столкновения с камнем. Рация на месте, правда толку от нее сейчас, полупустая фляга на месте, малая аптечка на поясе слева, ИПП в кармане на правой голени, в подсумках четыре автоматных магазина и два пистолетных. Пистолет в кобуре на бедре. Нож в ножнах на груди. Даже две гранаты в подсумках.

Все на месте, я вооружен и очень опасен. Особенно для себя, ага. Так, возьми себя в руки, тряпка! Хорош паниковать, считаем боеприпасы. В автоматных магазинах по 28 патронов[1], то есть, всего 140. В пистолетных магазинах по 17 патронов, то есть, всего 51. А еще в рюкзачке-мародерке лежат пять 20-патронных пачек к автомату, две перекладываем в нагрудный карман, и две 50-патронных пачки к пистолету, одна с пустоголовыми пулями, она идет в другой нагрудный карман, другая со штатными оболочечными, их мы таскаем на случай проверки, эти остаются в рюкзаке. Миротворцам не положены экспансивные боеприпасы, да только жить захочешь, наплюешь на инструкции.

Пригнувшись, чтобы не высовываться, гусиным шагом прошел вдоль овражка пытаясь составить представление о местности, куда меня занесло. Вокруг развалин была классическая степь, поросшая травой. В степи в проломы между стенами никого не было видно. Непохоже на Мали.

Чуть отдышавшись и осмелев, выбрался из овражка и пошел к машине, держа автомат по патрульному, сопровождая взгляд стволом, готовый высадить весь магазин в любую тень.

«Дефендер» отбегался. Взрывом разнесло левое переднее колесо и разбило двигатель, Берта убило сразу. Похоже, влепили по нам противотанковым выстрелом из старого советского РПГ, кумулятивная струя прожгла дыру в колесном диске и развалила переднюю ось пополам. Была бы это осколочно-фугасная граната, убило бы всех, а так вот я жив остался. Куда делись остальные, непонятно. Вот рюкзак Ярослава, но где он сам? Вот рюкзак пулеметчика Барта, вот задрал ствол у небо его пулемет на вертлюге, вот короба с пулеметными лентами. Но сам Барт исчез. Автомат Берта так и стоит в держателе справа от рычагов коробки передач, сидевший на командирском сидении Марко исчез вместе со своим рюкзаком.

Странно это все.

На всякий случай, схватил пятилитровую бутыль с водой, оттащил в овражек. Надел свой рюкзак, там и аптечка побольше, и запас еды есть, не переломлюсь от нескольких килограммов, зато если что, не окажусь без штанов. Вытащил большую медицинскую укладку и, постоянно оглядываясь и пытаясь одной рукой управляться с автоматом, тоже оттащил в овражек, пусть лучше там будет, да и сам там пока посижу, что-то поплохело, мутит и перед глазами все плывет.

Сидя в овражке, вытащил из аптечки пару таблеток, болеутоляющее и легкий стимулятор, запил остатками воды из фляги. Расстегнул бронежилет, одежда под ним хоть выжимай, взмокла от пота. Переодеться бы, да только прям вижу, как я стою условно без штанов в чистом поле, и вдруг из-за угла вылазят туареги с автоматами, гранатометами и ржавыми нестерильными ножиками. Нет уж, перетерплю как-нибудь.

Таблетки постепенно начали действовать, мандраж прошел, пора обдумать что и как дальше делать.

Как там говорили придурки из скаутов, что у нас в школе проводили занятия по выживанию, в лесу главное определить с какой стороны север? Я им тогда еще ответил, что нужно определять с какой стороны люди, а север пусть остается там, куда пошел. Весело было. Вот и сейчас надо понять, где находятся люди и какие у этих людей планы относительно меня. Очень не хочется в общий котел, почему-то. Я невкусный, несъедобный, да и сам иногда хочу есть. Своих надо найти, вместе отобьемся.

Смартфон в ходе аварии (так пока буду называть это происшествие) раскололся, но в рюкзаке лежал гарминовский GPS-приемник, вынул его, включил. Через 5 минут выключил. Прибор не обнаружил ни одного навигационного спутника. Такое бывает, если рядом работает «глушилка» РЭБ, да что-то местность сильно не похожа на аэродром или какой иной военный объект, откуда здесь взяться «глушилке» и кто ее даст туарегам? Конечно, американцы могли отключить передачу навигационных сигналов на этот конкретный регион, но все равно хоть один спутник прибор бы увидел, а тут совсем глухо, да и сообщили бы они нам, партнеры по НАТО, как-никак. Главное, никто не даст туарегам резвиться вблизи от работающей РЭБ.

Огляделся снова по сторонам и подпрыгнул, как ужаленный. Я совсем сдурел сидеть тут, даже близко не представляя, что находится за этими самыми стенами вокруг?! Так, поднялся и пошел на разведку, болван! И не забыл гранаты взять, что в рюкзаке Ярослава лежат.

Осторожно поднялся и аккуратно ступая по траве, подошел к стене. Прислушался, тихо. Отступил, как учили, от стены на пару шагов, чтобы не словить рикошет, пошел вдоль нее направо, вертя головой во все стороны. Между делом я успел нацепить активные наушники, тихие звуки стали громкими, громкие притихли. Дойдя до края стены, начал «нарезать пирог» глядя на мир сквозь прицел. Когда я уже почти поравнялся с краем стены, лошадиное ржание заставило меня замереть на месте. Туареги прибыли верхом? С них станется. Бросить гранату? А если там просто оставленная лошадь? Выдам позицию, один же я против нескольких противников много не навоюю. Не солдат я ни разу, меня учили только как не самоубиться и не мешаться под ногами в составе подразделения, не более того, так что шансы против сколько-нибудь опытных противников оцениваю трезво. Нет их, шансов этих.

Я аккуратно подошел к краю стены, вынул из подсумка компас, откинул крышку с зеркалом, присел на колено, не выпуская из правой руки автомат, и осторожно левой рукой высунул компас за край.

Приехали. Финиш. За стеной метрах в полусотне от меня стояли несколько шатров, примерно в сотне метров за ними паслись лошади. Насколько позволяло узкое поле зрения зеркальца на компасе, внимательно оглядел ближайшие окрестности и не обнаружил ни одного человека рядом. Присев еще ниже, почти лежа на земле, медленно высунул голову за край стены, при этом пришлось выпустить автомат из руки, буквально заставив разжать себя пальцы на рукоятке. Огляделся. Пять шатров. Один большой, как штабная палатка, в нем человек двадцать без проблем разместятся, остальные поменьше, человек на 5–6 каждый.

И что мне с этой оравой делать, когда они сюда припрутся? Пулемет не особо поможет, обойдут с двух сторон и все, Миша, приехали. Схарчат тебя. Живым я, понятное дело, не дамся, лишнее это. Но как-то очень не хочется помирать в этой заднице мира. Впрочем, если снять пулемет с вертлюга, подождать, пока они все соберутся вместе, да длинной очередью… А они вместе собираться вообще будут? Кстати, не помню я у туарегов ничего похожего на эти шатры. И копья у «штабного» шатра какие-то странные, незнакомого вида. В Африке, конечно, любят разного рода извращения с холодным оружием, но тут очевидно не извращение, а рабочий инструмент. Для резьбы по ближнему своему.

Ветер подул со стороны лагеря донеся мощную вонь конского пота, навоза и жженой веревки. Опаньки, тут марихуану курят, причем много, наркоманы хреновы.

Внимательно осмотрел лагерь и окрестности через прихваченный из машины бинокль, караульных не обнаружил. Судя по всему, почти весь личный состав куда-то отъехал, на месте только повар или кто там за него. А это что такое? Недавно отрезанная голова торчит на пике с обратной стороны «штабного» шатра. Публика собралась сильно не похожая на травоядную. Судя по всему, если меня обнаружат, то убьют обязательно, так зачем ждать? Пойду, сам обнаружусь, пока боевики в лагере отсутствуют. Оно, конечно, глупо, но затаиться еще глупее, по следам найдут и зарежут, а так у меня преимущество неожиданности и первого удара. Жаль, что нет малошумного оружия, миротворцам оно не полагается.

Пожалуй, буду работать пистолетом. Он поразворотистей будет, если придется в палатках воевать, да и шума от него заметно меньше, чем от автомата. С километра звук пистолетного выстрела против ветра можно и не услышать, автоматный же услышат точно. Достал из набедренной кобуры уставной Глок-17, дослал патрон в ствол, сменил магазин на полный. Пусть будет 18 патронов в запасе. Автомат повис сбоку на трехточечном ремне, а я, держа пистолет двумя руками, пригнувшись осторожно пошел на полусогнутых ногах к лагерю. Черт, ну почему у меня сейчас не нормальный пистолет, а этот неудобный квадратный кусок пластмассы, принятый на вооружение исключительно за малый вес? Полцарства за мои любимые Хеклер-Кох USP или 1911 Poly от Rock River Arms! Но хорош мечтать о несбыточном и рефлексировать, надо действовать. Не люблю Глоки, да и много раз убеждался, что реклама их мнимой надежности врет, но конкретно этот экземпляр я отбирал лично в ротной оружейке из, примерно, трех десятков, так что уверен, не подведет. Не должен.

50 метров это совсем мало и это очень много, когда идешь навстречу врагу, каждый шаг делая с оглядкой, высоко поднимая ноги и ставя их на всю ступню, чтобы трава под подошвой не зашуршала. Дошел, стараясь держаться в тени ближайшего шатра, присел у его стенки, прислушался. Вроде, никого внутри нет. Переложил пистолет в левую руку, правой аккуратно достал нож и вертикально прорезал стенку шатра. Сунул голову внутрь, одновременно сдвинув на кончик носа солнцезащитные очки. Никого. И как же тут чудовищно воняет! В воздухе повисла дикая смесь из человеческого и конского пота, нестиранных портянок, каких-то экзотических специй и жженой конопли, хоть ножом эту вонь режь и топором руби. По полу разбросаны какие-то кучи смердящего тряпья, в центре стоит металлическая жаровня, на ней помесь котелка с казаном. Протиснулся внутрь, встал в полный рост, размял спину, что затекла от долгого хождения пригнувшись. Что дальше? Дальше ко входу, он выходит на большой шатер, надо аккуратно оглядеться и прикинуть, как действовать разумнее всего, если термин «разумно» вообще подходит к этой авантюре.

Осмотрел конструкцию шатра, выходит, что его переднюю стенку с выходом относительно несложно обвалить, достаточно сбить хотя бы один из опорных жердей или обрубить одну из растяжек. Если так сделать, находящимся внутри придется резать боковые стенки, это даст мне несколько секунд. Растяжки рубить проще, с них и начну. Вернулся к разрезу на задней стенке, аккуратно вылез наружу и осторожно прокрался дальше, чтобы оказаться между двумя шатрами дальше по ходу стены. Два резких движения ножом и передние стенки шатров начинают заваливаться внутрь. Изнутри не доносится ни звука. Отлично, там никого нет. Тогда вперед, к главному шатру. Перед шатром над кострищем стоял большой казан. Тот самый «общий котел», куда очень не хотелось бы попасть. Толстый металлический крепкий казан чуть почти метр высотой и шириной на выложенных из камней опорах. Сгодится как укрытие.

Я вынул из подсумка гранату, выставил замедлитель на 4 секунды, взял вторую гранату, поставил замедлитель на минимум, на 3 секунды, снял стопорные пружинки, выдернул кольца и кинул гранаты в шатер, одну за другой, чтобы они примерно в одно время взорвались, сам немедленно укрывшись за казаном.

Громкий сдвоенный хлопок, несколько осколков звонко хлестнули по металлу казана, а я уже летел к шатру сжимая пистолет обеими руками. Внутри оказалось светло, осколки сильно посекли ткань тента, увидел движение сбоку, всадил туда две пули, пошел дальше, движение на два часа, туда две двойки, впереди выскочили двое, каждому по двойке в грудь. Еще кто-то на 10 часов кинулся ко мне, две двойки ему, тут пистолет встал на затворную задержку, заученным движением меняю магазин, сбрасываю затворную задержку. Есть тут еще кто живой? Надеюсь, что нет. Главное, что-то много вас тут собралось. Кстати, воняет марихуаной тут так, что хоть топор вешай, самому бы не одуреть. Странно это. Пять человек только из пистолета положил, еще нескольких приложило гранатой. Многовато народу, особенно в отсутствие боевиков. И что странно, ни у кого не вижу огнестрельного оружия. Так или иначе, надо дозачистить помещение, потом буду думать об остальном. И хорошо бы языка взять, если есть кто живой и не особо поврежденный, вдруг он на каком-нибудь из известных мне языков понимает?

Прошел по всему шатру, законтролил всех убитых, которых насчитал аж восемь штук, добил еще троих тяжелораненых, после чего обнаружил живого и относительно невредимого, если не считать поверхностного ранения осколком гранаты в бедро, старикана, явно игравшего тут роль главного пенька на поляне, уж больно много на нем разнообразных побрякушек было надето, да и одежда была настолько вырвиглазной расцветки, что даже в Африке такое рискнет надеть только шаман. Персонаж был в полной отключке, никакой реакции даже на тычок стволом пистолета в рану на ноге. На всякий случай вытащил из кармана рюкзака одноразовые наручники и зафиксировал ему руки и ноги, для надежности притянув руки к удачно оказавшемуся рядом опорному столбу шатра. Столб свалить не особенно большая проблема, но при этом тент свалится ему на голову и лишит свободы передвижения. Потом затянул на бедре жгут, еще отключится от кровопотери, как с ним потом беседовать?

Еще раз сменил магазин и пошел к выходу, по пути подобрав сброшенный раньше пустой магазин. Перед самым выходом сунул пистолет обратно в кобуру и взялся за автомат, убедившись, что коллиматорный прицел включен. Пару минут сидел на одном колене внимательно осматривая окрестности, прислушиваясь к каждому звуку. Все-таки взрыв гранаты — это очень громко, если кто был поблизости, не мог не услышать. Потом решился и вышел наружу. Надо все-таки проверить все шатры вокруг, ну не поворачивается язык именовать эти сооружения палатками. А еще осмотреть лагерь и хотя бы прикинуть, сколько супостатов в нем сейчас отсутствует и как мне потом с ними бороться.

Я проверил четвертую палатку, в ней также было пусто, кроме грязного тряпья, немытой кухонной утвари и неаппетитно выглядевших съестных припасов нигде ничего не было, отметив полное отсутствие огнестрельного оружия и боеприпасов. Странно, необычно, но некогда сейчас об этом думать, надо и дальше осматриваться. Не поленился дойти до лошадей, было их двенадцать, ровно столько, сколько людей я насчитал в лагере. Лошадки неизвестной мне породы, низкорослые крепкие, спокойные, уеду на них, если прижмет.

Вспомнив, чему меня учил неизвестно куда подевавшийся капитан Домбровский, я поставил несколько растяжек из гранат на возможных путях подхода противника и направился обратно в лагерь. А теперь пора побеседовать с пленным.

Воздух в палатке пропитался запахом крови, дерьма и мочи, аж замутило слегка, уж на что я привычный к любой вони после практики в офисе коронера. Замотал лицо шемахом, чтобы меньше всем этим дышать, и начал вытаскивать трупы наружу. Вытащив первого, не на шутку удивился. Ростом как суданец, под два метра, только раза в полтора шире, откуда такие в Мали взялись? Тут же все сплошь мелкие, ниже меня ростом. Вытащил второй труп, он тоже оказался здоровенным, причем лица что у первого, что у второго были совершенно не негроидные. Кожа темная, странного зеленоватого оттенка. Мощная квадратная челюсть, выраженные клыки, странно. А странное обычно бывает опасным. Перетаскав все трупы из шатра, я убедился в том, что все они были как на подбор. Очень странно. Хорошо, что одежда у них была из какого-то гладкого похожего на шелк материала, она отлично скользила по грунту и ни за что не цеплялась, было удобно тащить волоком взявшись за воротник.

Последним из шатра вытащил пленника. Тоже длинный, но не такой могучий, будто высохший от старости, лет ему было явно немало. Он еще так и не пришел в себя. Оттащил его в тень от соседнего шатра, достал аптечку и приступил к привычной работе. Первым делом взрезал штанину из тонкой кожи и осмотрел рану. Осколок прошел вскользь по внешней стороне бедра и оставил неопасную для жизни, хотя и сильно кровоточащую страшного вида борозду сантиметров десять длиной. Не уверен, что оставлю этого гражданина в живых, но привык делать свою работу хорошо, поэтому вколол анестетик, почистил рану, зашил ее медицинским степлером и наложил повязку. Пара минут привычной работы. Под конец манипуляций пациент слегка завозился, но в сознание пока не пришел. Что его так отрубило, так и не понял, точно не контузия от гранаты. Да и неважно, в общем. Пусть пока в себя приходит, гляну, что за цацки я с него снял. Десяток колец и перстней, все какие-то странные, ни малейшего желания надевать на свои пальцы, пять браслетов, два из кости, три, похоже, из золота, инкрустированные цветными камешками. Тоже мало желания примерять и даже руками трогать. С шеи же его снял противного вида совершенно засаленный замшевый мешочек, что висел там на не менее замызганном кожаном шнурке. В мешочке оказался перстень. Крупный, массивного золота, с непонятной монограммой и камнем-кобошоном, качество обработки металла было заметно выше, чем у остальных золотых поделок. Вдруг захотелось надеть этот перстень, прямо мозг отключило. Я стянул с правой руки хирургическую перчатку, в которой обрабатывал рану пленного и разбирал его барахло, и надел перстень на средний палец.

Словно молния прошла через мое тело, несущая радость и бодрость. Волна эмоций прокатилась в голове, прям радостью залило до верху. При этом перстень ужался и плотно охватил палец. Это что еще за чертовщина? Впрочем, не мешает, и ладно, потом разберусь.

Но надо что-то делать с пленным, пора ему в себя приходить. Достал флакон с нашатырным спиртом, смочил им ватный тампон и сунул его пациенту под нос. Через пару вдохов пациент резко открыл глаза и попытался сесть, но я удержал его рукой за плечо. Глаза пациента расширились в ужасе, он отшатнулся от меня в ужасе. Это его каска, шемах и черные очки так напугали что ли?

Пациент скороговоркой забормотал какую-то околесицу, слов не разобрать. Надоело его слушать, задал ему простой вопрос: «ты кто такой», сначала на английском, повторил на нидерландском, русском и немецком, даже на латыни спросил. Пленник смотрел на меня дикими глазами, потом вдруг внятно произнес какую-то фразу на незнакомом языке, смысл которой я вдруг понял. «Не убивай меня, дух пустыни».

В ответ я буркнул: — Пока не убью, а там посмотрим.

Удивительно, но пленник меня понял, тут до меня дошло, что я ответил ему на том же языке. Это что за фокусы? До сих пор я годы тратил на то, чтобы освоить иностранный язык, а тут оно вдруг пришло само и сразу? Так не бывает, фигня какая-то. Но все потом, сейчас не будем отвлекаться на частности.

Пленник быстро смекнул, что его никто не собирается прямо здесь на куски резать, и обнаглел. Ну что же, и на это у нас есть методы. Как-то капитану Домбровскому очень нужно было быстро расколоть одного туарега, причем без членовредительства. Он позвал меня и попросил действовать так, как если бы я собирался провести операцию по, скажем, ринопластике на этом самом туареге. Я зашел в палатку, где сидел допрашиваемый, спокойно разложил на столе большую операционную укладку, после чего начал стандартную предоперационную проверку самочувствия пациента. Спокойно, сосредоточенно и без малейших эмоций внимательно осмотрел и ощупал его лицо, проверял реакцию зрачков, пульс и так далее. При этом не говорил ни слова, только делал никому не понятные пометки в блокноте. Закончил осмотр и начал перекладывать инструменты в укладке, тут туарег и сломался, выложил все, лишь бы убрали страшного меня, который явно планирует его зарезать и съесть, причем живьем и в сыром виде.

Вот и с этим стариканом я стал действовать точно так же. Достал аптечку, разложил инструменты, начал его осматривать оттягивая веки и крутя нос и уши, явно прикидывая, какую именно хирургическую железяку к нему применить. И все это абсолютно безучастно, привычно.

Пленник снова заорал, чтобы я его не убивал и не забирал его душу, после чего у нас все-таки началась конструктивная беседа.

Мда, чудны дела твои, Господи. Старикан ничего не слышал ни про Мали, ни про Африку, он не только не знал, в какой стороне находится Бамако, но даже не представлял, что это название города, а не животного или болезни. Про туарегов тоже ничего не слышал. Сильно офигев, продолжил допрос. По словам пленника, вокруг нас не Африка, а материк Черный Исток, здоровенные чернокожие это не негры, а орки или урук-хай, как они себя сами называют. К северу живут люди, а тут хозяйничают орки. А еще пленник является главным шаманом племени, куча трупов за шатрами — это его ученики. Они проводили какой-то ритуал с применением артефактов (понять бы еще, что это такое), в ходе ритуала что-то пошло не так, и его вырубило, когда очнулся, увидел меня, любимого, в каске и черных тактических очках. И принял меня за духа пустыни, настолько необычно для местных я выглядел. Понять бы еще, что это за такие артефакты, да еще и древние.

Магия, артефакты, ритуалы, что за дурдом! Это у меня взрывом мозги отшибло, и я сейчас лежу на койке в помещении с мягкими стенами в смирительной рубашке? Нет, не может быть, уж слишком все реалистично и болезненно там, где и должно быть больно.

Обрадовало то, что по словам пленника воинов его племени не было поблизости, мы сейчас внутри их территории, тут соседи не нападут, охрана не нужна. Да и не станет никто нападать на группу шаманов, убежденно сказал дед. Тут я громко хмыкнул.

Относительно происходящего вокруг дедок знал много, но совсем не то, что мне нужно. Меня не интересовали взаимоотношения с соседними дикарскими племенами, куда больше заботил вопрос, как добраться до более-менее цивилизованных краев. То, что здесь одинокого путника схарчат без соли и без лука, было и так очевидно. Старикан единственно смог подсказать, что, если двигаться на север, через полсотни лиг можно попасть к людям, что сейчас воюют с племенами орков. Но уж лучше война, на которой хирург всегда найдет свой хлеб, чем эти чингачгуки. И что это за лиги такие, как они соотносятся с привычными мне километрами и милями? А еще моему пленнику была очевидно незнакома концепция огнестрельного оружия. Он совершенно не воспринимал мои автомат и пистолет в качестве оружия, но опасливо косился на Ка-Бар в ножнах слева у меня на груди. И еще опасливее косился на блестящие медицинские инструменты в аптечке, которую я убрал, как только спектакль сработал.

В шатре нашлась довольно качественно сделанная карта, совершенно не вязавшаяся с откровенно примитивным видом шаманствующей публики. На ней старикан достаточно точно указал наше местоположение и ориентиры вокруг, границы владений своего племени, а также условную границу с людьми.

Я сел на вытащенный из шатра табурет и начал соображать, что и как делать дальше. Если старикан не соврал, меня занесло в другой мир. Показанную деду фигурка бронзового бибизяна, что я вертел в руках перед нападением на машину, он назвал шаманским артефактом для перехода из мира в мир, сделал этот артефакт его коллега, что исчез лет шесть назад. Судя по всему, коллега попал в Мали в самый разгар восстания туарегов, где и был убит, раз не вернулся и никак себя не проявил в Африке. Проводимый шаманами ритуал, судя по всему, наложился на смерть Берта, которая активировала артефакт (несколько капель его крови так и застыли на фигурке), в результате чего машину со мной перебросило сюда. Впрочем, дед мог и соврать, а может просто докурился до пустынных духов и розовых слонов. Так или иначе, надо с этого места убираться, либо придут соплеменники дедули, либо еще кто-то столь же плотоядный, и мне хана. Пока я размышлял, старый шаман начал кривляться, что-то бормотать и строить из пальцев загадочные фигурки. Вдруг с резким криком он выбросил руки в мою сторону, тут же какая-то сила сдавила меня со всех сторон и вздернула с табурета на ноги.

—Вот ты и попался, дух пустыни! — радостно заголосил шаман

Я попробовал двинуть руками и ногами, ощущение было будто меня завернули в резину. Руки и ноги можно было двигать, но их тут же прижимало обратно.

Шаман с довольной мордой отполз к ближайшему торчащему из земли копью, раскачал и выдернул его, потом начал перепиливать армированную пластиковую ленту наручников о лезвие наконечника. Вскоре лента сдалась, дедок перехватил двумя руками копье и начал перепиливать пластиковую ленту на ногах. Сейчас он допилит и этим же самым копьем выпустит мне кишки, промелькнула мысль. Фигушки, решил я, правая рука расстегнула клапан кобуры и достала пистолет. Что любопытно, мешающая мне двигаться сила действовала только на мое тело, но не на одежду и не на оружие, когда меня подняло на ноги, автомат соскользнул вперед и повис стволом вниз на груди, останься он висеть сбоку, достать пистолет было бы затруднительно. Аккуратно подтянул руку к поясу и направил ствол на шамана. В этот момент пластиковая стяжка наручников на ногах деда лопнула, он довольно крякнул и рванул с копьем наперевес ко мне. Грохнули выстрелы, третья пуля попала ему в левое плечо, дед удивленно замер, при этом сжимающая меня сила заметно ослабла, я подтянул пистолет к груди, перехватил двумя руками и толчком от себя вывел на линию прицеливания. Вторая пуля пришлась старому шаману в грудь. Третью я всадил ему в голову для контроля, хотя это уже было явно не нужно. Полуоболочечные экспансивные пули при попадании в область сердца обычно убивают наповал.

Вот тебе и магия, попробуй не поверить в такую эффективную демонстрацию.

А сейчас надо срочно драть из этого места когти, только предварительно перетрясти его на предмет материальных ценностей.

[1] стандартный магазин вмещает 30 патронов, но при полной зарядке сильно возрастает риск перекоса патрона при подаче из полного магазина, поэтому в воюющих частях больше 28 не заряжают.

Глава 2

После обыска трупов шаманов и их шатров набрался небольшой мешок всякого ценного, несколько десятков золотых и серебряных монет непонятного номинала, браслеты и перстни с камнями и без. Причем несколько перстней и один браслет, что хранились в явно принадлежавшей ныне покойному пленнику шкатулке, очень не хотелось брать в руки, в голове прям сигнал «опасность» зазвенел. Отложил их в сторону, потом разберусь. Также в мешок отправилась золотая и серебряная утварь, как очевидно столовая, так и явно культового назначения.

Найденная еда восторга не вызвала. Ну его нафиг, устраивать особо бесчеловечные эксперименты в области кулинарии, в машине армейских рационов на три дня на шесть человек, мне одному этого почти на месяц хватит. Хоть и гадость несусветная, эти армейские сухпайки, зато точно не отравишься.

При внимательном осмотре лагеря чуть в стороне от него обнаружил три трупа явно принесенных в жертву людей, именно людей, выраженных европеоидов. Принесенных в жертву потому, что у них у всех были вскрыты грудные клетки и животы, а внутренние органы затейливо разложены вокруг тел в особом порядке, у одного еще и головы не хватало, видать, ее и насадили на кол в лагере. Странно, что падальщики еще не озаботились трупами, даже мух не было, хотя степь вокруг кишела насекомой жизнью. Тоже магия?

Видел я подобное на фотографиях, когда нас по прибытии в Африку знакомили с милыми местными обычаями. От места жертвоприношения так и тянуло какой-то потусторонней гадостью, очень не хотелось подходить. Да и не буду, лишнее это. Лучше транспортом озабочусь.

Лошадки оказались чем-то средним между пони и лошадью, крепкие, широкие, явно очень выносливые. Седла, попоны и прочая упряжь для них были свалены под небольшим навесом из той же ткани, что и шатры лагеря, чуть в стороне. Подошел к ближайшей лошади, предложил ей на выбор несколько прихваченных из лагеря корнеплодов разного вида, от пары она с фырканьем отвернулась, зато третий схрумкала с большим удовольствием. Тут же выбросил то, от чего отказалась коняга и пошел с оставшимися продуктами сельского хозяйства налаживать дружбу и сотрудничество с остальными членами табуна. Еще через несколько минут я уже вовсю опытным путем разбирался с седлами.

Почти вся моя сознательная молодость прошла на Среднем Западе, тут стыдно не уметь обращаться с лошадьми и ездить на них, равно как и пропускать заезды на Чёрчилл Даунз, ипподроме Луивилла. Так что пусть местные седла и отличались по конструкции от привычных мне, особых проблем это не создало. Уздечки же были практически один в один, как на родной Кентуккщине, чуть по-другому устроенные пряжки, вот и все отличия. Прицепил поводья к седлу впереди идущей лошади, сел верхом на переднюю, да повел импровизированный караван к машине.

Примерно полчаса я занимался разгрузкой джипа и погрузкой лошадей. Особенно много проблем доставил пулемет. FN MAG штука здоровая, тяжелая и неудобная. Что бы там ни говорили, только русские умеют делать нормальное автоматическое оружие для войны. У всех остальных получаются недоразумения, вроде этого.

Вьючных седел не было, пришлось проявить изобретательность, изведя моток паракорда, чтобы закрепить завернутый в брезент пулемет с принадлежностями к верховому седлу на спине одной из лошадей. В ходе погрузки до меня дошло, что не надо грузить их всех, снял седла с шести коняг и бросил их у машины. Оглядел получившийся караван, одна верховая лошадь для меня, еще пять груженых оружием, боеприпасами, бутылками с водой и оставшимся от моих товарищей снаряжением. Не забыл повесить две двадцатилитровые канистры с дизельным топливом на одну из лошадок, вдруг пригодится. Оставшиеся шесть коней идут заводными.

Мои Джи-Шоки показывали 10 часов утра, хотя здесь уже явно минул полдень, надо торопиться, место для ночлега лучше найти раньше, чем наступят сумерки, да и убраться отсюда надо как можно дальше, вряд ли местным сильно понравится, что я извел под корень всю их шаманскую верхушку.

А еще надо обязательно похоронить Берта, это даже не обсуждается. Осмотрев еще раз развалины, обнаружил рядом с сильно обвалившимся остатком стены провал грунта глубиной чуть меньше метра. Здесь до его тела точно не доберутся падальщики. Вытащив из бронежилета Берта броневые пластины (ему уже не надо, а мне пригодятся) и отстегнув подсумки с магазинами, гранатами и прочим снаряжением, я оттащил его тело к стене и как можно аккуратнее опустил его в углубление. Немного поработал лопатой, сверху навалил отвалившихся от стены камней. Подумал, достал из кармана хирургический маркер и написал на камне стены над могилой «Капрал Гяйзберт Йоссен, спи спокойно, друг» на русском и нидерландском, сверху нарисовал распятие. Надпись на века, хирургический маркер штука стойкая, никакие растворители его не берут.

Пора двигаться. Только сниму растяжки с шаманского лагеря, гранаты лишними не будут.

Что там говорил этот старый пень, где люди окопались, на севере? Значит, мне туда. Караван шагом пошел по намеченному азимуту навстречу солнцу, местность оказалась по другую сторону от экватора. Не слишком умело закрепленный на спинах лошадей груз их явно не тяготил, так что вскоре мы пошли рысью. На часах без четверти 11 утра, примерно через час сделаю привал, проверю, правильно ли закреплены седла и груз, заодно оружие почищу.

Остановились чуть позже, когда Джи-Шоки показывали без нескольких минут полдень. Просто я заметил вдалеке растущие линией высокие кусты, первый признак воды, вот и решил проехать чуть дальше, но чтобы быть к воде поближе. Угадал, кусты окружали широкий пологий овраг, по которому тек неглубокий ручей шириной метра полтора, размеры оврага позволяли укрыться в нем всем лошадям.

Проверил лошадей, одно седло я все-таки плохо закрепил, еще чуть-чуть, и оно начнет натирать кобыле спину. Снял груз и переставил седло на одну из заводных лошадок. Наскоро обиходил коняг, помянул нехорошими словами шаманов, что не запасли овса для животных, и отпустил коней объедать листья с кустов и траву со склонов оврага.

Не задерживаясь перекусил какими-то мясными консервами из армейского рациона, разобрал и вычистил пистолет, после чего решил повнимательнее рассмотреть карту, да разобрать экспроприированные у местного духовенства материальные ценности. По карте пройденное расстояние определить точно не получилось, слишком мало прошли, но удалось примерно определиться, что идем в правильном направлении, в смысле, что и мимо людских поселений не промахнемся, и вдали от основных орочьих сил пройдем. Ладно, отдохнули четверть часа, можно дальше двигать.

Еще пять часов двигались в том же темпе, остановившись на два непродолжительных привала, и я начал искать место для ночлега. Чуть правее по ходу движения показалась гряда холмов, решив затаиться там, чуть скорректировал маршрут. Еще через полчаса я выбрал с виду не самый удобный и очевидный проход между холмами, спешился и повел караван по нему. Пара сотен метров вглубь холмов, и мы в поросшей высокой травой широкой долинке, разглядеть которую снаружи невозможно. Я не поленился подняться на гребень самого высокого холма, осмотрелся. Выходит так, что к этой долинке (или надо именовать ее ущельем?) можно подобраться только в двух местах, там, где мы прошли, да еще через один проход с правой стороны поляны, если смотреть от нашего входа. Сходил разведать второй проход, обнаружил водоем, питаемый ручейком на склоне, еще не озеро, но уже приличный пруд. С противоположной стороны пруда был еще один проход, сильно заваленный скатившимися со склонов камнями. Пройти можно, да вряд ли кому будет нужно. Тем не менее, поставил там гранату на растяжке. Если кто ее сдернет, звук взрыва точно услышу из своей долинки и сумею среагировать.

Вернулся, прошелся по проходу, где мы шли, поставил пару растяжек. Ставил так, чтобы осколки полетели по прямому участку прохода, если врагов будет несколько, чтобы зацепило как можно больше. Друзей у меня тут нет, да оно и спокойнее спать будет.

Расседлал лошадей, повел их к водопою, там их долго купал и обихаживал. Лошадь не человек, организм у нее хрупкий, беречь надо. Отогнал лошадей обратно в первую долинку, пусть там пасутся. Вернулся и помылся сам, у ручья, впадающего в озерцо, перестирал одежду и разложил ее сушиться рядом на камнях, сам переоделся в сухое и чистое из рюкзака. Тем временем солнце спустилось до края холма и стало резко темнеть. Пора располагаться на ночлег.

Топлива в долине не было, пришлось разжигать горелку из армейского рациона и греть на ней еду. Нарубил ножом травы, сколько хватило сил, свалил в кучу, бросил сверху пенный коврик (Спасибо тебе, Ярослав, за науку, что все свое надо носить с собой даже если едешь по безопасному маршруту, надеюсь, ты там жив и здоров) и устроился на нем спать, утро вечера мудренее.

Утро разбудило меня солнечным светом и пеньем птиц. Ну разбудило, и хорошо, вставать пора, чем больше я захвачу дневного времени, тем лучше мне будет. Идея о том, чтобы пробираться ночами, не нравилась категорически, мне надо видеть, куда я еду. В случае чего, отобьюсь от дикарей на дальней дистанции, тут все плоское, видно на пару километров, пока до меня скакать будут, сниму их из автомата. Собственно, даже пулемет успею распаковать, зарядить и пустить в дело. Так что лучше днем. Мне надо врага видеть, прибора ночного видения нет и не предвидится, а дикари если и не видят в темноте, то свою местностьзнают куда лучше моего.

Еще раз сводил коней на водопой и взялся их седлать, прикидывая, чтобы сегодня заводными шли те, кто вчера нес груз. Снял растяжки, сел верхом на лошадь и повел свой караван на выход, пора двигаться дальше. На самом выезде остановился, привстал на стременах, оглядел окрестности в бинокль. Вроде, никого не видно, двигаюсь дальше. Мы вышли из прохода между холмов и пошли дальше на север. Судя по карте, вчера мы прошли где-то лиг 12–15 или около того. Получается, лига у них тут что-то около 3 миль или 5 километров, если грубо округлять. Вообще удачно, что ни разу не пришлось сворачивать и искать объезд, пусть так и сегодня будет.

Как сглазил. Уже через пару миль путь нам преградил овраг, причем слишком глубокий, чтобы лошади могли его пересечь. Справа были холмы, вряд ли там будет проще, пришлось повернуть левее и ехать вдоль оврага. Примерно через три мили овраг стал более пологим и мне удалось перевести лошадей на другую сторону по одной. Не успели мы отъехать от оврага, как заметил с другой его стороны, примерно в направлении, откуда мы вчера отправились, облако пыли. В бинокль разглядел полторы дюжины конных воинов, вовсю нахлестывающих лошадей, расстояние до них было километров 5 или около того, эта сторона оврага выше противоположной, видимость была хорошая..

Приплыли. Придется воевать, оторваться тут никак. Дистанция для автомата явно запредельная, стрелять-то можно, попадать нельзя. Остается пулемет.

Снял с вьючной лошади тюк с пулеметом, развернул брезент. Подумав, установил пулемет на сошки на плоской кучке крупных камней рядом. Закрепил короб со 200-патронной лентой, заправил ленту. Так, надо что-то с лошадьми делать, они же запаникуют от звуков стрельбы, так что стреножить их, да еще и привязать к крепкому кусту подальше. Глянул в бинокль на приближающихся всадников, километра два осталось, долго возился, пора занимать позицию. Положил на землю коврик из пенки, приложил приклад к плечу, примерился к прицелу, на пулемете стоял шестикратный оптический прицел ACOG, в него уже можно было разглядеть детали одежды орков. Подъехав примерно на километр к моей позиции, они, судя по всему, заметили моих привязанных лошадей и остановились. Главный начал размахивать руками, явно отправляя часть отряда во фланг. Не надо мне этого. Вдавил приклад в валик на плече бронежилета, прижал сверху левой ладонью, как учили, и аккуратно потянул спуск.

Пулемет загрохотал, гильзы россыпью зазвенели по камням, отдача пыталась увести ствол в сторону, но я удержал оружие, дав очередь патронов на пятнадцать, стараясь корректировать огонь по трассерам. В прицел было видно, как с лошадей смело троих, включая главного, в которого я и целился, еще несколько пуль попали в лошадей, две из которых упали, явно подмяв под себя всадников.

Орки кинулись в стороны, тут же собравшись в две группки и рванули на сближение, я навел прицел на группу справа от меня, которой проще зайти мне во фланг, и выпустил три короткие очереди по 4–6 патронов. Группа перестала существовать. Все лошади были убиты, в часть всадников пули тоже попали. Так или иначе, этим меня не догнать. Другая группа, в которой я насчитал шестерых, резко рассредоточилась и поскакала ко мне зигзагами, сбивая прицел. Гадство, были бы кучнее, сразу бы их положил. Начал выцеливать по одному, отсекая очереди по 3–5 патронов. Последнего из этой группы свалил уже метрах в пятидесяти от оврага, причем он успел выпустить несколько стрел из лука, две из которых воткнулись в землю недалеко от меня. От ленты осталось всего патронов шестьдесят, это я знатно повоевал. Переоценил свои возможности и сильно недооценил противника. Ну да ладно, сейчас надо быстро сваливать, пока еще кто-то не подтянулся. Жалко коней подстреленных, так судьба у них такая, ничего не попишешь.

Ствол пулемета раскалился, на всякий случай сменил его на запасной, взял пулемет в одну руку, ствол за рукоять в другую, и пошел обратно к лошадям, которые не сильно и напугались, на удивление. Быстро их отвязал, упаковал пулемет, горячий ствол просто положил сверху на пустое седло и закрепил кожаным ремешком за сошки и рукоять. Погнали. Обернулся и увидел, что позади занимается степной пожар. Трассирующие пули, наверное, подожгли сухую траву. Мне же лучше, собьет погоню со следа и создаст ей массу проблем. Мой караван отправился дальше.

Где-то через час дороги гряда холмов справа начала удаляться. Из препятствий встретилась только неглубокая речка шириной метра четыре, на которой решил сделать привал. Долго обихаживал лошадей и всерьез начал задумываться, зачем мне нужен такой табун. Караван на полста метров растягивается на марше, да еще и приходится следить за тем, что делают задние кони. Груз у меня не настолько великий по массе, сейчас его везут пять лошадей, но и две его отлично потянут. Если лошадки с такой легкостью таскают здоровенных орков, каждый больше центнера весом, то от моего барахла точно не переломятся. Еще раз тщательно осмотрев лошадиный коллектив, выбрал из него шесть самых крепких коняг, нагрузил двоих имуществом, а с остальных снял уздечки и седла и отпустил. Некоторое время они бежали за караваном, потом вдруг свернули куда-то в сторону. Вот и ладно. И сами сейчас не пропадут, да и если орки их поймают, точно обижать не будут.

Странно, совесть совершенно не жмет от того, что за два дня убил или покалечил три десятка человек, тьфу, орков, переживаю только за лошадей. Впрочем, лошадь, она тоже человек, а вот орк, видимо, не совсем.

До вечера мы прошли раза в полтора больше, чем за вчерашний день, делая каждый час короткий привал и остановившись на обеденный привал под сенью небольшой рощицы. Все-таки солнце тут изрядно печет, хоть и не так люто, как в Мали. Но пусть и жарко, страшно снимать с себя амуницию. Вот сниму я бронежилет, а практически все подсумки на нем закреплены, кроме пары с пистолетными магазинами на боевом поясе. Понадобится воевать, и что делать? Сказать врагам «дяденьки, подождите тут, я бронежилет натяну», так ведь не оценят. Прикинув возможности местного оружия, все-таки вынул из бронежилета плиты и погрузил их в сумку, что закреплена прямо за седлом. Стало полегче, пока по степи еду, пусть так и будет, как в цивилизованные края попаду, так сразу плиты обратно вставлю. Это явно понадежнее кольчуги будет. Да, наплечники к бронежилету тоже тогда прицеплю, так спокойнее.

Я ехал и размышлял, как строить дальнейшую жизнь. Понятно, что попади я в лапы урук-хаев, жизнь эта самая будет очень плохой, зато недолгой. Но к концу завтрашнего дня, если не случится ничего неожиданного, мы доберемся до «цивилизованных» земель, если так можно назвать края, где перманентно воюют с орками. Нужна будет местная одежда. Пустынный камуфляж штука крайне удобная и практичная, но очень сильно отличается от того, что привыкли видеть местные. Примут за какого-нибудь «духа пустыни» или еще какого бабайку, да потащат на костер. А я категорически против, лишнее это. И как быть? Каким-то образом я понимаю местный язык и говорю на нем, сильно подозреваю, что перстень помог, в ответ на эту мысль перстень вдруг потеплел и будто улыбнулся. Удивительное ощущение, перстень не видно под боевой перчаткой, а ощущение такое, что он одобрил мои думки. Интересно девки пляшут, а что перстень еще умеет? По телу от него снова пошла волна тепла, будто он что-то хотел до меня донести, но я ничего не понял, бездушная и толстокожая я личность. Впрочем, судя по ощущениям в руке, перстень не отчаялся и решил достучаться до меня, когда для этого будет более подходящая обстановка.

Под конец дня снова вышли к холмам, где довольно быстро нашелся извилистый распадок, по дну которого журчал ручеек, куда я и завел наш сократившийся караван.

Снова обихаживать лошадей, отпускать их кормиться травой между холмов, снова разведывать подходы и минировать их. На этот раз на склоне холма обнаружилось высохшее дерево, от которого проволочной пилой были быстро отпилены несколько крупных сучьев на костер. Буквально в десятке шагов рядом с деревом обнаружилась небольшая пещерка, скорее ниша в камне, шириной метра два и глубиной метра три. Будем ночевать с комфортом. На всякий случай распаковал пулемет, зарядил в него свежую двухсотпатронную ленту, прикрепив к ней остатки ленты предыдущей. Только взводить затвор не стал. Что-то не понравились мне те орки, еще придут ко мне ночью воевать, а я уставший. С пулеметом же не устанешь.

Ночью снилась какая-то чертовщина как будто из очень плохого фентезийного фильма про магические академии, вроде тех подростковых сериалов, что так любила моя сестра, как там она, кстати?. Какой-либо внятный сюжет в этой чертовщине полностью отсутствовал, зато спецэффекты изобиловали, так что выспаться толком не удалось. Проснулся с первыми лучами местного солнца, заново разжег костер и сделал отвратительный кофе из концентрата из сухпайка. Гнусная гнусь и гадостная гадость, зато мозги прочищает хорошо. Обошел все проходы в нашу долинку и снял растяжки, после чего взобрался на гребень самого высокого холма осмотреть окрестности. У горизонта, километрах в 10 от нас с той стороны, откуда мы пришли, двигалось большое облако пыли. В бинокль разглядел здоровенное стадо каких-то крупных животных, вроде бизонов или буйволов, подробно рассмотреть их не представлялось возможным из-за расстояния. Что очень сильно не понравилось, так это сопровождавшие стадо конные орки. Если я правильно понимаю, тут ситуация как на Диком Западе веке в восемнадцатом. Индейцы, то есть орки, следуют за стадом с целью завалить и съесть мастодонта. Стадо это понимает и всячески устремлениям орков противится. При отсутствии огнестрельного оружия охота на бизонов, или кто это такие, занятие крайне травмоопасное и часто приводит к летальному исходу среди охотников. Только бы стадо прошло подальше от нас, если выедем сейчас, а стадо повернет в нашу сторону, нас либо заметят орки, либо нагонит и затопчет стадо. Оба варианта не слишком симпатичные. Может, стоит облегчить задачу охотникам? Если стадо подойдет хотя бы на пару километров, могу выстрелить по стаду, из автомата по такой гигантской цели промахнуться сложно, хоть в кого-то, но попаду. Если не убью сразу, животное ослабеет и отстанет от стада, тут его охотники и добьют. Впрочем, нет, не нужно это, проблемы только создам, а не решу. Вот убили они тут бизона, пока разделают, пока в свой кишлак увезут, мне здесь торчать придется. Так что просто ждем.

Стадо свернуло в нашем направлении, заставив меня немало понервничать, но в паре километров повернуло в сторону. Еще через полчаса оно исчезло на западе. Я спустился в долинку, оседлал лошадей, разместил на них груз, еще раз залез на холм проверить окрестности, не обнаружив ничего подозрительного, снял растяжки в распадке, после чего повел караван все тем же маршрутом. Если верить карте, мы сейчас в десятке лиг от человеческого форпоста, надо бы подобраться к нему поближе и понаблюдать, на что местная жизнь похожа. Мало у меня оптимизма по поводу того, как чужаку пристроиться в жизни на новом месте, особенно в архаичном обществе. Как бы не сболтнуть какую-нибудь ересь, за которую тут костер полагается.

Еще раз достал карту, прикидывая, где мы сейчас можем находиться, вдруг над ней замигала зеленая стрелка чуть севернее того места, куда я смотрел. Это еще что такое? Присмотрелся к этому месту на карте, изображение карты начало быстро увеличиваться, пока я не смог разглядеть тот распадок, где стоял сейчас мой караван. Вот тебе раз! Интерактивные технологии магического средневековья? А почему вчера не работало? Перстень потеплел, от него пошла волна довольства. Интересно, какие еще умения в нем скрываются? Впрочем, не время об этом гадать, пора в путь. Мысленно приказал карте вернуть исходный вид, что немедленно и произошло, аккуратно ее свернул и убрал в карман рюкзака к ноутбуку. Карта бесценная, этакая навигационная система куда лучше моего Гармина. А ноутбук военный, ударо- и дуракоустойчивый, если что, прикроет своим телом это сокровище. Ладно, хватит тянуть кота за бубенцы, пора выдвигаться.

В седле сегодня сиделось сильно хуже, чем вчера. С непривычки ныли некоторые мышцы, завтра это может создать проблемы, но пока потерплю. Все равно, завтра придется становиться лагерем где-то не шибко далеко.

Где-то через час пути местность стала подниматься, превращаясь в холмистые предгорья, стало понятно, почему орки не продвинулись дальше, кочевникам непросто по такому рельефу набеги устраивать. Мне же пришлось ломать голову как двигаться дальше. Дороги и тропы между холмами исключались, непременно наткнусь на кого-нибудь, а в униформе голландского Ландмахта вряд ли удастся сойти за местного. И огневое превосходство не поможет. Обложат и нашпигуют стрелами, хотя бы оружия ради. Так что придется идти сквозь холмы постоянно оглядываясь по сторонам и сильно соображать, каким образом сойти за местного. А еще нужно будет разведать обстановку и определиться с дальнейшими планами. Я сверился с картой, рядом с нами проходила дорога на тот самый безымянный человеческий форпост, все-таки карте сильно не хватало пояснительных надписей. Вот и пойду параллельно дороге. Буду регулярно взбираться на холмы чтобы осмотреть окрестности, а так пойдем козьими тропами. Не думаю тут кого-нибудь встретить, кроме контрабандистов. А если встречу их, сразу и обзаведусь местными шмотками. Заодно и расспрошу о местных реалиях. А не встречу, так и еще лучше.

Глава 3

Если на равнине жара не особенно чувствовалась из-да постоянно дувшего ветра, здесь, среди холмов, она навалилась тяжелым прессом. Ветер почти отсутствовал, каменистые склоны раскалились на солнце и излучали тепло, как в печи. Даже привыкшим к местному климату лошадкам явно стало не по себе. К счастью, за очередным поворотом козьей тропы всего в сотне метров показался пологий холм, поросший похожими на средиземноморские пинии деревьями. Через несколько минут мы расположились в тени в глубине этой рощи. К сожалению, воды здесь не было, как и травы, зато весь склон зарос низким кустарником с достаточно толстыми мясистыми листьями. Не знаю, полезно ли это лошадям, но они набросились на него с аппетитом. Надеюсь, не отравятся.

В тени мы просидели примерно часов до 5 дня по часам, которые я подвел, чтобы они хоть приблизительно показывали местное астрономическое время. Все это время я сидел над картой, разглядывая окружающую местность и ломая голову над возможным маршрутом и дальнейшими действиями. Так или иначе, надо обойти этот не имеющий названия на карте городок и присматриваться к нему с другой стороны. С этого направления бдительность местных вояк должна быть повышена, все-таки беспокойные орки рядом. Может, мне лучше вообще сразу пробираться вглубь страны? Надо будет хорошо подумать. Так или иначе, нынешними темпами мне до городка не дойти за сегодняшний день, а в темноте идти не годится, скрытно караваном не пройдешь, если заметят, то сразу голову открутят.

В итоге я все-таки составил несколько возможных маршрутов дальнейшего продвижения, определюсь на месте по какому пойти, карта — это замечательно, но она не покажет оползень заваливший тропу так, что лошади не смогут пройти.

Как только жара немного спала, караван двинулся дальше. Темп движения снизился еще больше, лошади выбивались из сил, им явно недоставало нормального питания. Трава и листва — это замечательно, но на дальних переходах нужно что-то вроде овса, чтобы сытно и питательно было. Еще и об этой проблеме надо думать. А еще часто приходилось спешиваться, чтобы доразведать дорогу впереди, что быстро надоело и я повел караван идя впереди на своих двоих. Через полтора часа дошли до первой развилки между маршрутами, осмотрев их насколько хватало бинокля, выбрал правый, на левом было слишком много оползней, правый же шел между холмов с более покатыми склонами. Еще через час начал задумываться об остановке на ночлег, после недолгих раздумий выбрал обратный склон поросшего пиниями пологого холма по левую руку от маршрута. Там хватало торчащих из земли даже не камней, а небольших скал, среди которых мы и укрылись. Снова поставил растяжки на вероятных маршрутах подхода, а сам выбрался осмотреть дальнейший маршрут. По карте через полтора-два километра была следующая развилка, где надо будет определяться куда дальше двигаться. Пошел по гребню холма, отсюда неплохо было видно тропу, как я про себя обозвал ложбинку между холмами, по которой мы шли, а также обратный склон. Меня же разглядеть среди деревьев и кустарника было сложно. В принципе, лошади тоже могли бы здесь пройти, но только без поклажи, что для меня не вариант. Земля под ногами была твердая, шагать по ней было легко и приятно, сухих веток и прочего шумного под ногами почти не попадалось, шел быстро и тихо. Дошел до места, где возможные маршруты расходятся, присел в кустарнике, доходившем в этом месте примерно до середины бедра, достав бинокль. Долина между холмов здесь раздваивалась. Правое ответвление тянулось практически прямо, видимость была километра на четыре в ту сторону, дальше все терялось в сумерках. Левое ответвление было более извилистым, прямая видимость всего метров на триста. Я уже собирался убрать бинокль и пройтись вдоль левого ответвления, как вдруг краем глаза заметил в нем светящуюся красную точку. Навел бинокль на это место и увидел там человека, как бы светящегося красным светом. Это что за чудеса? Приглядевшись, я заметил еще три красных метки, как бы просвечивающих сквозь холм. Похоже, опять магия непонятная, но именно сейчас полезная. Тем временем три красные метки вышли из-за поворота и попали в поле зрения бинокля. В сгустившихся сумерках их было видно на удивление хорошо, все-таки современная просветленная оптика от Сваровски рулит. Лиц не разглядеть, скрыты в тени шляп или что у них такое на головах. Кожаные то ли куртки, то ли колеты, у каждого по мечу, виден блеск рукоятей кинжалов за поясами, передний в руке держит лук с наложенной стрелой, у замыкающего из-за спины выглядывают плечи арбалета, еще у одного в руках недлинное копье, похожее на рогатину. Держатся уверенно, оружие держат привычно, это я хорошо научился различать за последний год. Посмотрим, куда они пойдут. Если сильно прижмет, положу их на дистанции, но пока будем сидеть тихо и не высовываться. Бинокль у меня армейский, на линзах антибликовые сеточки, да и сижу в тени. Не заметят.

Четверка явно не торопилась, каждые полсотни метров они останавливались и прислушивались, после чего шли дальше. Не дойдя порядка сотни метров до развилки, снова остановились. Замыкающий снял арбалет, взвел его с характерным металлическим лязгом, слышным даже отсюда, и наложил стрелу, после чего сократил расстояние до развилки вдвое, где и присел на одно колено положив арбалет на некрупный валун. Он находился прямо напротив меня, так что видно его было во всех подробностях. Лучник отошел в направлении, откуда они пришли и тоже занял позицию. Два остальных же начали осторожно подниматься по каменистому склону с моей стороны, подлесок их отчасти скрывал, были видны только головы и плечи. Впрочем, каждый из них светился красной меткой, так что потерять их из виду я не боялся. Еще я обратил внимание, что у этой пары на спинах были мешки или ранцы размером с наши армейские рюкзаки, лучник и арбалетчик были без багажа.

Пара поднялась выше, гребень холма скрыл их из виду, красные же метки по-прежнему были видны сквозь камень, пусть и чуть размыто. Чуть позже они вышли на обратный склон и снова попали в поле зрения бинокля. Желание проследить за ними я жестко задавил. До арбалетчика метров тридцать, услышит, тогда придется стрелять. Зачем лишать жизни тех, кто мне ничего не сделал? Это в шаманском стойбище других вариантов не было, тут другое дело, это плохо для кармы, хоть и не верю в нее.

Тем временем пара спустилась со склона и поднялась до середины склона следующего холма, где нырнула под землю. Похоже, там пещера есть. Проверю, когда уйдут. Не верится, что они там поселиться останутся, для этого караул на дороге не нужен. И действительно, не прошло и нескольких минут, как эта парочка вышла из пещеры и побрела обратно тем же маршрутом. Несколько минут, и четверка продолжила путь к развилке, при этом арбалетчик снял свое оружие с боевого взвода и убрал его за спину. Дойдя до развилки, они свернули налево и пошли по правому ответвлению. Я целый час честно следил за ними, пока они не скрылись из виду за поворотом. Пора. Иду проверять схрон.

Когда дошел, понял, почему они так прямолинейно пошли к пещере. Под ногами твердый камень, травы нет, следы не остаются, чуть дальше же по склону холма полоса раскрошенного камня, натуральный щебень. Там пройти и не оставить следов это целое дело. А вот и подъем к самому схрону. Грамотно его замаскировали. Сделали козырек из толстых жердей явно очень крепкого дерева, сверху навалили дикого камня, да растянули на камни соседний куст, что уже укоренился на них. Даже вблизи не слишком заметно, что специально что-то прятали. Когда собирался войти внутрь, перстень вдруг кольнул палец, в голове прозвучало «опасность». Замер, достал фонарик, чуть не включил, но сообразил установить на него красный светофильтр. Даже с ним будет ярко, а уж без фильтра светодиодный фонарик тут за километры увидеть можно. Прикрывая перчаткой линзу так, чтобы свет не заметили со стороны, осветил вход и тут же увидел примитивную, но от этого не менее смертоносную ловушку. Стоит задеть вот эту сухую ветку, и в тебя влетит пудовое бревно с тремя длинными ржавыми гвоздями. Не убьет, так сильно покалечит, и, если я правильно понял местный уровень развития, помрешь от сепсиса, столбняка или еще какой гангрены в самом ближайшем будущем. Это если гвозди не отравлены.

Внимательно осмотрел ловушку, нашел хитро упрятанный стопор-предохранитель и заблокировал бревно. «Теперь можно?» спросил у перстня, тот ответил волной тепла и симпатии. Значит, мы можем общаться? Интересное дело.

Сразу за входом пещера загибалась вправо, можно было уже не прикрывать фонарик рукой, камень здесь темный, бликов и отсветов наружу не будет. Ход чуть расширился, свод поднялся так, что можно было стоять не пригибаясь. Пещера, как она есть, шириной метра два длиной метров шесть, у левой стены выставлены мешки разного вида и пара приличного вида ящиков. У правой стены в конце пещеры низкий лежак из досок с толстым матрасом поверх. Интереса ради пощупал матрас, набит соломой. Присел на него и начал проводить инвентаризацию. В ящиках оказалась провизия в брикетах. «Сухпаек» прозвучало в голове. Сухпаек? Поинтересуемся в первую очередь, мои армейские рационы за пару дней успели надоесть хуже горькой редьки. С голоду не помрешь, но есть это постоянно… бррр. Чур меня.

Брикет оказался достаточно нейтральным по вкусу, явно очень сытным и абсолютно не вызывающим отторжения, в отличие от моих армейских рационов. Отлично. Беру сколько смогу унести. Теперь мешки, проверим содержимое.

Вытряхивая первый мешок, я натуральным образом впал в ступор. Как вся эта куча одежды могла в принципе уместиться в этой фигне литров на 35–40? В голове прозвучало «пространственный карман». Спасибо за подсказку, перстень. Пригляделся, внутри мешка мерцала красным плетеная структура этого самого кармана. Очень интересная местная технология, ну-ка, поэкспериментируем.

Снятая с лежака доска полностью поместилась в мешок по длине, причем ее вес и масса не ощущались никак. Это я удачно зашел, какой полезный, оказывается, мешочек. Беру, иначе жаба задушит, расчленит и съест. А пока надо разобрать ту кучу тряпья, что из мешка вытряхнулась.

Через пару часов я полностью преобразился. На мне были удобные свободные штаны, заправленные в сапоги, тут я искренне помянул добрым словом отца, что учил в свое время меня мотать портянки и объяснил преимущества портянок перед самыми высокотехнологичными носками, если носишь сапоги. Спасибо, батя, за науку. Выше шла рубаха из светло-серого тонкого полотна, поверх которой был надет жилет из толстой твердой кожи, что и стрелу выдержит, если не арбалетную и на излете. На голову надел приличного вида шляпу, этакий стетсон на средневековый лад, снятая же форма отправилась в мешок с пространственным карманом. Заодно при переодевании тщательно протерся влажными салфетками, что всегда носил с собой в рюкзаке. Взял еще три комплекта одежды и тоже отправил в мешок. В качестве верхней одежды я надел почти классический плащ-пыльник из ткани, похожей на тонкий брезент, очень полезная вещь в дороге.

Всего там было пять мешков с пространственными карманами. Один был набит торбами с овсом и всяким разным инструментом чтобы коней обихаживать, тоже его здесь не оставлю. В двух мешках был целый склад холодного оружия. Из него нацепил на себя пару кинжалов, утилитарный нож пошел в сапог, на бок повесил тяжелую, но хорошо сбалансированную шпагу, как взял в руку, сразу вспомнились занятия в университетской команде по фехтованию. Качественное оружие, таким можно и повоевать. В мешок сунул еще несколько понравившихся кинжалов и один меч, а также прекрасно сделанный поллакс* с хищным чуть скошенным к основанию лезвием топора на древке квадратного сечения из какого-то твердого дерева розоватого цвета. Великолепное оружие против противника в тяжелых доспехах, этакая консервная открывалка мэйд ин средневековье. Всем хорош, но в руках его не потаскаешь постоянно. К седлу прицеплю, нормально будет.

* * *

*) Поллакс это рыцарский вариант алебарды, представляет собой комбинацию топорика с боевым молотом на обухе и пикой на квадратного сечения древке полутораметровой длины со стальным острием на пятке.

* * *

В одном из мешков без пространственного кармана были свалены ценности очевидно магическо-колдовские. Они светились и аж переливались даже сквозь ткань мешка. Не глядя переложил в мешок с пространственным карманом. Туда же отправилась казна контрабандистов, лишь часть золотых, серебряных и медных монет переложил в найденные там же кожаные кошельки и рассовал по карманам жилета. Склянки с химией и специями проигнорировал. Если оружие, одежда и деньги могли быть получены от обычного разбоя, с этим товаром можно влипнуть. Окажется там какая-нибудь особенно запрещенная дурь, вот мне и кранты, пусть тут остаются.

В последнем из мешков с пространственным карманом хранился немногочисленный огнестрел. Несколько дурацких однозарядных капсюльных пистолетов с шестидюймовым стволом, рукоятью «попугайский клюв» и курком сверху. Целиться невозможно, в упор страшная вещь. Лежит где-то подобный в домашней коллекции в Луивилле, да где теперь тот Луивилл…

Сгреб все эти пистоли, тут вместо капсюля какой-то кристаллик, что при ударе дает вспышку в ствол. При щелчке курка заметил, что кристаллик как-то потускнел. «Еще на 8 срабатываний хватит» прозвучал в голове голос. Спасибо тебе, перстень, очень полезная информация. Еще там было две классические кентуккийские винтовки, уж их-то я завсегда узнаю, только ложа более современная с полупистолетной рукоятью. Не удержался, взял обе. Остальной огнестрел вызвал удивление. Если пистоли и винтовки были сделаны на уровне середины-конца 19 века, все остальные стволы выглядели несусветной древностью, будто их лепили на коленке веке в 15–16, когда еще только пытались понять, что такое огнестрельное оружие и зачем оно нужно. Вышло грубо, явно небезопасно для стрелка, местами нелогично. И об эргономике никакого представления. Оставлю тут, не нужно такое сокровище.

В мешок также пошли два галлонных бочонка с порохом и два мешочка с круглыми пулями, у пистолей и кентуккиек был одинаковый калибр. На всякий случай сразу зарядил и пистоли и винтовки. Надо будет сделать нормальные цилиндрические пули, как обстановка позволит. Из нарезного ствола стрелять круглыми это откровенный моветон. Руки выполнили знакомые операции на полном автомате, хорошо меня дядя Боб на своем ранчо на это натаскал. Последними в мешок пошли плоский полугаллонный бочонок с местным аналогом виски и набор посуды, тарелки, миски, чашки, вилки с ложками. Как оказалось, мешок с пространственным карманом отлично помещается в другом мешке с пространственным карманом. Честно говоря, я опасался каких-нибудь парадоксов, но все прошло без проблем, перстень тоже не волновался. В ходе этого откровенного грабежа совесть меня нисколько не беспокоила. Грабь награбленное, ага.

Подошел к выходу, выключил фонарь, несколько минут не двигался, пока глаза не привыкли к темноте, осторожно осмотрелся сквозь ветки маскировочного куста. Снял стопор с ловушки на входе (все-таки люди старались, ставили, вот пусть и стоит) и пошел обратно на гребень соседнего холма.

Возвращение в лагерь чуть затянулось, услышал журчание ручья внизу, спустился и наполнил прихваченные из схрона контрабандистов бурдюки водой. С полсотни литров получилось, можно жить. В лагере первым делом повесил торбы с овсом на морды лошадей, которые явно очень этому обрадовались. Овес после такого марша на одной траве им явно пришелся по вкусу. От воды лошадки тоже не отказывались.

Ночь близилась к рассвету, я решил лечь спать и посвятить наступающий день отдыху и построению планов.

Проснулся поздно, солнце уже успело подняться высоко, зато выспался. На всякий случай сходил к дороге проверить обстановку, никого не увидел и вернулся назад. Разложил на земле все свое имущество, как прихваченное из джипа, так и позаимствованное по дороге. Военную форму, оружие и снаряжение своего мира сложил в один мешок, не переставая удивляться, что даже тяжеленный пулемет с боекомплектом практически не сказывается на массе мешка, потом достал обратно так и не отстиранные до конца от крови пластины из бронежилета Берта и начал их прилаживать к своему новому кожаному жилету изнутри. В случае чего пластины и удар смягчат, да и пробить их местным оружием не так просто. С кевларовыми стрелковыми перчатками тоже пришлось расстаться, слишком они здесь чужеродно выглядят. Заменил их на местные из тонкой кожи с защитными накладками и крагами из жесткой кожи. В тот же мешок пошли две канистры с соляркой, что так и ехали вместе с нами.

По-хорошему, надо бы это оружие где-то спрятать на цивилизованной территории. Не надо его никому показывать, слишком большой соблазн для местных. Впрочем, до цивилизации еще добраться надо, так что Хеклер-Кох далеко не убираем, да и подсумки с магазинами цепляем на боевой пояс. Скину потом вместе с поясом, когда остальное вооружение убирать буду. Оно, конечно, соблазнительно сколотить банду отморозков и с парой автоматов и пулеметом отвоевать себе кусочек королевства, но подобное еще нигде и никогда ничем хорошим не кончалось, да и не мое это. Как бы там не было, я врач, а не бандит или еще какой грабитель, да и в командиры не лезу. Не надо мне ни над кем начальствовать, лучше людей лечить буду.

По окончании разбора имущества образовался один мешок с оружием и амуницией моего мира, куда также ссыпал часть денег и ценностей без магии, мешок с овсом, водой и всем для лошадей, мешок с оружием и одеждой этого мира, да еще небольшой обычный мешок с магической ювелиркой, которой я и решил заняться подробнее. Среди этих цацек были те, к которым очень не хотелось притрагиваться. И что с ними делать? «Закопать здесь» послышался совет перстня. Почему? «Запретная магия». Тогда так и сделаю, а то прихватят меня на запретном, пожалуйте на костер. Обойдусь без такого.

Я взял лопату, что прихватил с собой из джипа, аккуратно вывернул валун килограмм на сорок, выдолбил под ним яму, старательно оттаскивая землю подальше, завернул запретную ювелирку в полиэтиленовый пакет, прикопал в ямке, после чего вернул на место валун. Если место не знать, то и не заметишь. Огляделся по сторонам, запомнил ориентиры, если будет нужно, найду это место.

Остальные магические ювелирные изделия тщательно перебрал. По поводу некоторых перстень давал пояснения, вот этот медальон дает «скрыт», маскирует от взглядов, причем мощности хватит и на коня, если верхом. Вот этот перстень магическая зажигалка, удобно огонь разводить, вот тот браслет создает защитное поле, которое не пробивает арбалетный болт, правда, он сильно разряжен, хватит ненадолго. Вот амулеты для связи, местный аналог раций, четыре связанные друг с другом диска. Вот еще всякая бытовая всячина. Назначение половины амулетов осталось загадкой. Перстень ничего не подсказывал, скорее всего, там было что-то для меня слишком сложное и непонятное. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

В связи с резким сокращением объема поклажи, столько лошадей мне уже не нужно, придется с частью расстаться, хоть и жаба душит, понравились они мне. Впрочем, как вспомню про регулярное обихаживание всего этого табуна, жаба сразу затыкается. Вынул из остатков армейского рациона жестянку с малосъедобными леденцами и пошел порадовать лошадок. Как мне рассказывали ландмахтовцы, банка с этими леденцами по калибру почти совпадала со снарядом танка Леопард-2, вот солдатики и сообразили стрелять леденцами из пушки по мишеням, есть-то их все равно невозможно. А еще из них научились гнать самогон. Удивительно, но лошадкам, совершенно внезапно, эта сладкая дрянь понравилось. Пообщался с каждой, скормив при этом по пригоршне леденцов, заодно решил кого оставлю, а кого отпущу. Но это завтра. Если пойду дальше направо, через 2 лиги по карте будет выход на плато, где имеется небольшое озеро, и животные не помрут с голоду, там и расстанемся. Тем временем солнце перевалило за зенит, жара начала давить. Плюнул на все, лег в тени за кустами под пинией и заснул. Сиеста у меня.

Если ночью и утром спалось без сновидений, сейчас опять снилась какая-то полная ахинея из серии «бардак в магической академии», правда, кроме голых спецэффектов сейчас мне снилось, как я сам творю заклинания. Вот над моей ладонью закручиваются в шарообразное плетение разноцветные линии чего-то, что иначе как магией и не назовешь, вот я вливаю в них энергию, и в руке вспыхивает шаровая молния, я ее кидаю в мишень, которая тут же вспыхивает и разлетается на куски. Вот из таких же разноцветных линий я творю круглый щит, в него летит такая же шаровая молния, но щит ее легко отбивает в сторону. Вот еще какое-то плетение, смысла и назначения которого не понимаю, оно тут же сменяется еще одним, затем еще одним… В общем, толком не выспался от такой чехарды в голове. По свежим воспоминаниям попробовал сплести ту самую шаровую молнию, удивительно, но получилось, над рукой повис плетеный призрачный шар. Попробовал наполнить его энергией, почувствовал, как что-то потекло из моей ладони в плетение, шар бледно засветился. Кинул получившуюся шаровую молнию в камень на противоположном холме, камень разлетелся с грохотом в яркой вспышке. Однако! Правда, сразу же после этого почувствовал усталость, непросто далось это магиченье, так что оставим его пока, да и хорошо бы понимать, как оно работает, прежде чем использовать. А пока еще посижу над картой, да прикину, что из магического барахла мне может помочь. Пожалуй, кроме медальона со скрытом, ничего больше полезного здесь и сейчас нет. На всякий случай, я перечистил и смазал все оружие. Климат тут, вроде, сухой, песка тоже нет, да только если не позаботишься об оружии, оно потом не позаботится о тебе.

Проснулся я от пения птиц до рассвета, небо только начинало светать на востоке. Разжег таблетку сухого спирта, вскипятил кружку воды и выпил ту гадостную бурду, что в армейском рационе именовалась «кофе». Умылся, привел себя в порядок, оседлал двух лошадей, погрузил на них сильно сократившийся багаж и повел свой караван обратно на дорогу. Шли не торопясь, было еще достаточно темно. Когда первые лучи солнца осветили вершины холмов слева от нас, дорога как раз начала полого подниматься на плато. Еще через полчаса мы расположились в небольшой рощице, я заехал сюда, чтобы оглядеться по сторонам и проститься с лошадьми, которых решил отпустить. Залез на пинию, взялся за бинокль. Плато было достаточно плоским, утренний воздух был чист и прозрачен, видно было километров на восемь вперед. Слева километрах в семи виднелся тот самый человеческий форпост, выглядевший как средневековый городок на холме за высокой стеной. Мне туда, пожалуй, не надо, стороной обойду. Почва каменистая, никаких дорог или троп не видно, значит, заметных издалека следов мы тоже не оставим. Прикинул дальнейший маршрут так, чтобы идти от рощи к роще, так мы будем менее заметны, после чего слез с дерева и пошел прощаться с лошадями. Понравились они мне, спокойные, веселые, в меру шкодливые, не хочется расставаться, но с двумя лошадьми я буду куда менее заметным, чем с шестью. Скормил им еще одну банку непригодных для человеческого пищеварения леденцов из сухпайка, повесил торбы с овсом на деревьях так, чтобы конягам было чем заняться ближайшие часа два, простился с ними, взобрался в седло и направил свой сильно сократившийся караван по маршруту.

Дальнейшая дорога была совершенно не интересной. Расстояние между рощами было небольшим, редко больше пары километров, здесь все время дул легкий ветерок и было куда менее жарко, чем в холмах до этого. Прежде чем выехать в следующую рощу, я взбирался на дерево и внимательно осматривал окрестности, пытаясь разглядеть метки людей в магическом зрении, как я окрестил для себя прорезавшуюся способность. Замечал метки живых существ, каких-то крупных грызунов вроде земных сурков, вдалеке замечал что-то похожее на лошадей. Может действительно лошади, может зебры. Воздух струился над нагретой землей, изображение в бинокле дрожало, разглядеть подробности не удавалось, да и не особо хотелось. Судя по карте, к вечеру я удалился лиг на пять в глубину человеческой территории. Гладкое плато постепенно стало превращаться в плоскогорье. Пожалуй, пора искать место для схрона, опасно тут шляться с современным оружием. Вопреки расхожему мнению один человек против группы мало что может сделать, вне зависимости от огневого превосходства, особенно если группа хорошо знает местность. Как говорится, лучше заранее спилить мушку. А уж если эта не просто группа, а армейское подразделение, то вообще пиши пропало. Особенно если оно со средствами усиления в виде какого-нибудь боевого мага, такие тут непременно должны быть, если даже я смог сотворить шаровую молнию, то эти смогут что-нибудь посерьезнее сделать. А шаровая молния — это прямой аналог нашего гранатомета.

Маршрут постепенно выходил к обозначенному на дороге тракту, идущему от безымянного форпоста в глубь страны, около него я решил встать лагерем и понаблюдать за обстановкой пару дней. Место для лагеря нашлось в полукилометре от дороги в незаметном со стороны распадке, по которому журчал ручеек. Нацепив на морды лошадям торбы с овсом, пошел осмотреться. Почти сразу нашел место, подходящее для обустройства схрона. Когда об этом подумал, перстень потеплел, явно соглашаясь. Под скалой была маленькая ниша, человек не протиснется, но пару мешков можно положить, вокруг полно осыпавшихся камней, получится замаскировать так, что никто не найдет. Скала приметная, рядом несколько не менее приметных ориентиров. Вернулся к лошадям, быстро перебрал поклажу, спрятав так и не сделавший ни одного выстрела Хеклер-Кох в мешок к остальному оружию, с некоторым сожалением снял боевой пояс с подсумками и кобурой с Глоком, тоже положил в мешок. При себе оставил только местный огнестрел и пару гранат. Следом пошли армейские рационы, уж очень они приметные, и канистры с соляркой. Всю медицину переложил к овсу и лошадиным принадлежностям, после чего взвалил на себя мешок с оружием и пошел его прятать. Замаскировать схрон получилось неплохо, когда начал соображать, как бы его получше укрыть, в голове прозвучало «могу установить ловушку и маскировку». Спасибо за предложение, перстень, раз можешь, то и делай, не помешает. Из перстня вырвалось разноцветное плетение, накрыло схрон и погрузилось вглубь наваленной сверху кучи камней. И что это такое? «Скрыт и файрболы, ты их шаровыми молниями называешь». А я что? Я ничего, я согласный. Ладно, пора обратно к лошадкам, лагерь организовывать и отдыхать. Прошли за сегодняшний день всего ничего, умаялся лазить по деревьям и скалам. А еще решил в эту ночь не ставить растяжки. Лишние они так близко от тракта. Перстень предложил поставить сигнальный контур, я согласился, определил места, где его ставить, там возникли бледные нити какого-то заклинания, или как это правильно называть. А теперь пора спать.

Побудка была крайне неприятной. В голове гудел сигнал тревоги, я вскочил, схватившись за кентуккийку. Еще толком не проснувшись, огляделся по сторонам и увидел группу красных меток с той стороны, откуда мы сюда пришли. Взял на прицел самую яркую метку, взвел курок, палец выбрал свободный ход спускового крючка, но удар с яркой вспышкой перед глазами сбил прицел и выстрел ушел в никуда. На время ослепнув, вытащил гранату, скинул стопорную пластину, выдернул кольцо и кинул ее что есть сил в направлении меток, которые, на удивление, все еще были видны. Взрыв разметал группу меток, несколько из них погасли, но тут в глазах сверкнуло, и сознание отключилось.

Глава 4

Очнувшись, некоторое время не мог понять, где я. Судя по всему, ехал я на лошади, но не верхом, а будучи перекинутым через седло. Края пришитых под жилетом броневых пластин неприятно давили на живот, руки были стянуты веревкой спереди, потянул за нее, почувствовал натяжение на ногах. Ну да, связали руки и ноги, пропустили веревку под брюхом лошади, езжай в комфорте. Слегка повернул голову и разглядел пленителей. Орки. Ой, как неудобно получилось, сейчас меня привезут в стойбище, а там распустят на ленточки или принесут в жертву. Или еще что, не могут они не посчитаться за смерть своих шаманов и воинов. И ничего не сделаешь. Будь веревка чуть длиннее, дотянулся бы до кармана на жилете, там спрятано одноразовое лезвие скальпеля номер 4, с ним освободиться можно, да веревка натянута, без вариантов. Ладно, пока приходим в себя и ждем шанса.

Сколько мы ехали, сказать трудно. Привал устроили только с рассветом, причем никто даже не подумал меня отвязывать от седла. Шаман в вырвиглазных тряпках подошел меня осмотреть, потыкал пальцами в разные части тела и радостно хмыкнул: «Духи будут довольны». Я не нашел ничего лучшего, чем сплюнуть ему под ноги, за что он немедленно огрел меня по затылку резным посохом. Больно-то как!

Орки быстро передохнули и поехали дальше. Если до этого шли шагом, теперь перешли на рысь. Это был кошмар,казалось, седло отбило мне все внутренности, включая легкие, дыхание сбивалось, воздуха не хватало, перед глазами плыли багровые круги. Левая броневая пластина чуть сдвинулась и давила теперь не только на живот, но и на шею, приходилось запрокидывать голову вбок, чтобы воздух хоть как-то попадал в легкие. Я уже почти отключался от боли и нехватки воздуха, когда темп скачки изменился и вокруг раздались крики. Орали орки, причем орали отнюдь не радостно. Лошадь подо мной остановилась, я смог немного перевести дыхание, прямо подо мной упал орк с толстой короткой стрелой в груди. Раздался нестройный ружейный залп, упали еще несколько орков. Повернув голову, я увидел шамана, размахивающего посохом, вокруг которого крутились яркие плетения. Еще выстрел, голова шамана разлетелась красными брызгами, творимое же им заклинание мощно полыхнуло огнем, снеся троих охранявших шамана воинов. На этом бой практически закончился, в поле моего зрения появилась группа солдат (на них была одинаковая униформа), удерживающую меня на седле веревку разрезали и две пары рук помогли мне сползти на землю. Ноги откровенно не держали, я упал мешком на землю, растирая затекшие руки. Вскоре к пальцам вернулась чувствительность, я аж взвыл от боли, но взялся растирать ноги, они тоже сильно затекли. Солдаты тем временем стащили трупы орков в кучу, добив при этом раненых. Куча собралась изрядная. Отбиться от этой толпы я бы в принципе не смог. Надо соображать легенду, кто я и где. Лучше сразу назваться врачом, не встречал еще армейских, чтобы нашего брата не уважали, а еще разумно изобразить амнезию, шишка от удара посохом на голове изрядная, ничего особенно симулировать не надо.

Я уже успел размять ноги, встал и начал разминать затекшее тело, когда ко мне подошел высокий жилистый солдат с какими-то неизвестными знаками отличия на рукаве.

—Лейтенант Далер, Орочий легион Лундии, — представился он, — Кто вы и как оказались в этом дерьме?

—Здравствуйте, лейтенант. Я Майк, врач, а вот как здесь оказался, не помню, — ответил я, указывая пальцем на шишку от посоха.

—Посохом шаман приложил? Обычное дело, от такого память часто отшибает, — согласился Далер, быстро осмотрев шишку. — В любом случае, вам сильно повезло, что мы оказались у них на пути. Вас явно готовили на жертвоприношение, будущих рабов так не возят. Кстати, у нас несколько раненых, поможете?

Практично, сразу хочет проверить в деле. Так мне то и надо, будем зарабатывать авторитет.

—Разумеется. Надеюсь, орки прихватили мое имущество, там сумки медицинские были. Можно и без них, но с инструментами проще.

Лейтенант повернулся к своим людям и громко скомандовал: — Марек, ко мне!

Подбежал невысокого роста крепыш, сильно напоминавший оставшегося неизвестно где капитана Домбровского, отдал местный вариант воинского приветствия (явно на постороннего играл).

—Сержант Марек прибыл, сэр!

—Сержант, дикари прихватили имущество нашего нового доктора, нужно его найти и вернуть владельцу, — лейтенант тоже откровенно играл на постороннего, повернулся ко мне и добавил: — Идите с сержантом, доктор, как разберетесь с имуществом, вас отведут к раненым.

Коротко кивнув в ответ, я последовал за сержантом, который с интересом косился в мою сторону. Снятое с орочьих лошадей барахло свалили в тени под скалой, мои мешки лежали сбоку, их явно отложили, уж очень они выделялись видом из остальной кучи. Также нашел там мешок с тем, что орки с меня сняли после ночного боя. Нашлось все, кроме Джи-Шоков, часы сгинули с концами. Первым делом надел перстень на палец, настроение сразу улучшилось, проверив пистоли, сунул их в карманы жилета. Зарядил кентуккийку, поставил рядом, рассовал прочие мелочи по карманам, после чего приступил к сортировке своего имущества. Первым делом долой овес и лошадиные принадлежности из мешка.

—Передаю на нужды отряда, — пояснил я собравшейся вокруг кучке любопытствующих солдат. Подумав, к ним же добавил вторую кентуккийку и бочонок пороха. Подошедший лейтенант взял винтовку, повертел в руках, приложился, внимательно присмотрелся к клеймам, удивленно присвистнул.

—Это же «Сайлер и Лигус»! Богатый подарок, док.

—Лейтенант, вы только что спасли меня, это самое меньшее, что я могу дать взамен, — выдал я патетичную банальность.

Тут, наконец, я вытащил большую медицинскую укладку и носимую аптечку. Раздались возгласы удивления.

—Что это, док, и откуда оно у вас? — с дрожью в голосе спросил лейтенант.

—Медицинская укладка, что же еще? — ответил и мысленно хлопнул себя рукой по лбу. Ага, укладка, в сумке из камуфлированной кордуры, а вокруг средневековье натуральное. Ой, попал…

—Вы этим точно умеете пользоваться? — в голосе лейтенанта звучало конкретное сомнение.

—Сейчас сами убедитесь, — сказал я, взваливая укладку на плечо, — Где ваши раненые?

Раненых было трое. Ни одного тяжелого ранения, но с одним придется повозиться, глубокая рубленая рана бедра, нужно чистить и шить в несколько слоев. У второго сквозное ранение руки, орочья стрела удачно прошла между бицепсом и костью, практически ничего не повредив, после чего была остановлена кирасой. Наконечник стрелы уже отломили, стрелу вынули. Почистил рану, сшил края степлером, наложил повязку. Работы на минуту. У следующего резаная рана предплечья, тоже все просто. Почистил, сшил края, полил антисептиком сверху, наложил повязку. Тоже дел на минуту.

С третьим возился дольше. Вколол анестетик, подождал, пока начнет действовать, тщательно вычистил рану, достал иглодержатель и иглы с кетгутом. К счастью, орочий томагавк оказался острым, и рана оказалась скорее резанная, чем рубленная, не было размозженных тканей. Возился с четверть часа, кожу решил сшить шелком, а не степлером.

После завершения манипуляций выдал каждому по таблетке амоксиклава, проследил, чтобы выпили. Антибиотиков у меня целая сумка, в Африке без них было никак нельзя.

Оглянулся на зрителей. Сейчас на меня смотрели с явным уважением, местами даже восторженно. Шоу окончилось, лейтенант разогнал зрителей нарезав каждому задачи и жестом позвал меня отойти в сторону.

—Как бы это сказать, док… — нерешительно начал лейтенант, когда мы отошли метров на тридцать от остальных.

—Говорите, как есть, лейтенант, — ответил я, — Вы хотите сказать, что моя медицинская сумка не похожа на ваши? Так я и сам заметил.

—Где вы ее взяли?

—Честно говоря, никакого представления не имею. Я знаю, как этим пользоваться, но откуда я это знаю и откуда взялись эти сумки, просто не помню.

—Точно не помните? — Далер подозрительно посмотрел мне в глаза.

—Точно. Я знаю, что я врач, но даже не имею представления, где учился, — открыто глядя ему в глаза и хлопая ресницами ответил я, уж врать, так врать.

—Ладно. Но с этим надо что-то делать. Постарайтесь как можно быстрее от этих сумок избавиться, переложите содержимое, например, в мешок с пространственным карманом, у вас такие есть. Вы ведь понимаете, почему?

—Сделаю. Вот прямо сейчас и займусь.

—Прямо сейчас мы сворачиваемся и двигаемся дальше по маршруту, так что не получится. Кстати, как вы смотрите на то, чтобы занять должность отрядного медика? — лейтенант снова с легким подозрением посмотрел на меня.

—Согласен. Только я человек не военный, пусть кто-нибудь объяснит мне что и как у вас положено делать, чтобы под ногами не мешаться.

—Поручу это Мареку, он вас научит строем ходить, — улыбнулся в первый раз за разговор лейтенант.

Сборы не заняли много времени, вскоре наш отряд двинулся дальше по своему маршруту, на восток вдоль границы страны. Рядом со мной ехал Марек, оказавшийся довольно общительным и остроумным парнем. Сержант умел учить и объяснять, чувствовался немалый опыт в обучении самых разных остолопов, вроде меня. К обеденному привалу, на который мы остановились в знакомого вида роще, я уже выучил все основные команды и порядок при движении и ведении боя в конном строю, на привале Марек продолжил объяснять ведение боя в пешем порядке. В принципе, ничего особо сложного. С отданной в отряд кентуккийкой сейчас ходил марксман Онно, он только что пристрелял ее и являл собой наглядное пособие по теме «что такое счастье». Раненые чувствовали себя нормально, скормил им еще по таблетке антибиотика. Мне выделили форменную куртку без знаков различия, чтобы не слишком выделяться среди остальных. Лейтенант снова отозвал меня в сторону и поинтересовался, хорошо ли я владею шпагой и предложил учебный поединок, ему надо было знать боевые возможности нового члена отряда. Мы надели защитные колеты, маски, взяли в руки учебные клинки, быстро оговорили условия и встали в стойки. На открытом месте лейтенант всего раз смог пробить мою защиту и рубануть шпагой по плечу, я же раз шесть делал четкие уколы в корпус и по конечностям. Затем он отступил к деревьям, и картина боя поменялась. Далер грамотно использовал рельеф и стволы деревьев, я же к этому оказался полностью не готов. В результате он меня достал семь раз, я же его не задел ни разу.

—Неплохо владеете шпагой, док, — произнес лейтенант, снимая маску. — Видно хорошую фехтовальную школу. На дуэли вам бояться нечего, что до реального боя, технику подтянем. Лично вами займусь, если с нами останетесь. Пока отдыхайте, через три часа идем дальше.

Хоть жара и давила, спать не хотелось совершенно, я решил разобраться с отрядной медицинской матчастью. Все тот же сержант Марек ознакомил с содержанием индивидуальной солдатской аптечки и показал большую взводную аптечку. А не так и плохо, как ожидалось. Перевязочные материалы примерно соответствовали последней трети двадцатого века у нас, разве что не было ничего эластичного. А так вот тебе бинты, вот тебе кровоостанавливающие подушечки с какой-то хитрой пропиткой, вот тебе пластыри разных видов, все есть. Широкий жгут, сплетенный из тонких кожаных ремешков, отлично заменял наши из резины. Хирургические инструменты имели несколько другой вид, но были сделаны из отличной стали и остро отточены. Порадовало наличие кетгута, на Земле его изобрели чуть больше века назад, а тут уже есть. Даже медицинский клей у них нашелся. Не было только антибиотиков и местных обезболивающих, так я и не ожидал их тут увидеть.

Разобравшись с матчастью, занялся перекладыванием своей большой укладки из оригинальной медицинской сумки в мешок с пространственным карманом. Работа была нудная, но нужная, все должно лежать на своих местах, не путаться и не теряться, так что провозился почти до самого отъезда. Пустую медицинскую сумку закопали рядом с рощей.

Дальнейший путь прошел без происшествий, когда вечером встали лагерем, я уже с ног валился от усталости. Быстро съел приготовленное отрядным поваром, осмотрел раненых, да и лег спать.

С утра решил заняться медицинской подготовкой отряда. Раз уж я взводным медиком оказался, буду выполнять обязанности санинструктора, то есть, следить за комплектностью солдатских личных аптечек и тем, чтобы все солдаты умели оказать первую помощь себе и товарищам. Спросил сержанта Марека по этому вопросу, потом на привалах занялся проверкой знаний солдат и объяснять, как все это делается правильно. Лейтенант инициативу одобрил, дал несколько толковых подсказок. Солдаты же меня очевидно зауважали, особенно с учетом того, что раненые очень быстро шли на поправку без привычных воспалений, горячки и прочих ожидаемых неприятностей. В таком ритме прошло три дня. Я втягивался в службу, на вторую ночь меня уже ставили в караулы. Именно в ночном карауле я заметил, что стал видеть в темноте. Не так хорошо, как днем, но заметно лучше, чем видел раньше даже в безоблачное полнолуние.

На четвертый день мы вышли на старую дорогу мощеную каменными плитами. Скорость передвижения заметно увеличилась. К вечеру мы должны были добраться до пункта временной дислокации нашего отряда, о чем сообщил лейтенант, подъехав ко мне, тут же озадачив вопросом о моей дальнейшей судьбе. Я ведь формально лицо сугубо гражданское, к Орочьему Легиону ни малейшего отношения официально не имеющее. Да, меня спасли из лап дикарей и прихватили с собой потому, что альтернативой было бы бросить меня на произвол судьбы там, где меня и нашли, без особых шансов добраться до человеческого поселения, а бремя белого человека в этих краях так поступать не велит. Да, я оказался полезным для отряда, заняв неофициально должность взводного медика, но по факту я лицо гражданское, сопровождаемое отрядом до ближайшего безопасного места, коим и будет ПВД. Дальше либо легионное начальство отправит меня в цивилизованные места при ближайшей ротации личного состава, либо мне придется вступать в ряды Легиона. Та еще задачка, у каждого варианта свои плюсы и минусы. Если меня отошлют в цивилизацию, то там я буду свободен в своих действиях и не слишком ограничен в передвижениях, несмотря на отсутствие документов. Если же вступлю в Легион, то на несколько лет буду привязан к нему контрактом. Прощай свобода, но привет гарантированный доход, дружный коллектив единомышленников и что там еще пишут обычно в рекламных проспектах? Ну да, вступай в Легион, путешествуй по миру, встречайся с интересными людьми и убивай их. Эту мысль я и озвучил лейтенанту, немало его развеселив. Все-таки нехитрый армейский юмор абсолютно интернационален и прекрасно переводится почти на любой язык. Выбор был достаточно простой и прямолинейный, спросил лейтенанта про шансы дожить до отставки, по его мнению, шансы эти были неплохи. Все-таки я сразу иду в медики, на офицерскую должность, а не рядовым бойцом. К прибытию на ПВД выбор был сделан. Решено, вступаю в Орочий Легион.

Пункт временной дислокации Орочьего Легиона представлял собой условный квадрат со стороной в сотню метров, три стороны которого представляли собой частокол, перемежаемый стенами, сложенными из дикого камня, четвертую же сторону образовывал крутой берег не слишком широкой, но явно глубокой и быстрой речушки, по берегу тоже был выставлен частокол. Всякая растительность в пределах пары сотен метров от стен была изведена под корень, неприятелю было негде укрыться. Мы прошли эту зону отчуждения до половины и остановились. Лейтенант достал из сумки амулет связи и опознался по нему, назвав номер своего подразделения и пароль на этот день, после чего получил разрешение войти в лагерь. За день я вымотался настолько, что даже не смотрел по сторонам, пока мы проходили проверку в воротах. Какой-то тощий мужик, которого солдаты называли ротным магом, внимательно осмотрел меня через какие-то свои устройства, но у меня в голове все мысли крутились вокруг койки, как бы дойти и упасть в нее, настолько устал. В конце концов, нас пропустили на территорию. Мы проехали к выделенным нам палаткам, разгрузили лошадей, которых сразу увели конюхи, и пошли размещаться. Лейтенант решил до поры разместить меня в свою палатку, благо в ней поместились бы запросто и четверо, против чего я не стал возражать. Мы разложили свои вещи по стоящим здесь сундукам, после чего Далер потащил меня мыться к реке, невзирая на мои слабые возражения.

Я и близко не представлял, какой это кайф наконец смыть с себя грязь и пыль нескольких дней дороги! Как заново родился, причем совсем другим человеком, даже усталость куда-то ушла. Одевшись в казенную одежду, следуя примеру лейтенанта, отдал свои шмотки в стирку, после чего лейтенант побежал на доклад к начальству, а я побрел, не торопясь, к палатке. Видимо, особенно докладывать было нечего, так как Далер пришел буквально минут через десять после того, как я доковылял до палатки, и застал меня за процессом разборки своего имущества. Я как раз вертел в руках бочонок с местным аналогом виски или более привычного мне бурбона. Полгаллона, почти два литра. Часть надо бы сохранить для медицинских целей, остальным же порадовать себя, лейтенанта и кого он подскажет. Далер сразу сделал стойку на сосуд с этим нектаром, пришлось объяснять, что медицина прежде всего, так что с него крепкая бутыль на полторы-две пинты, это будет неприкосновенный запас нашего отряда, об остальном будем думать после. Бутыль нашлась буквально через минуту. Крепкая глиняная фляга примерно на полторы пинты в оплетке из лозы. Перелив в бутылку часть виски и спрятав ее, я торжественно вручил бочонок с остатками лейтенанту Далеру и переложил на него бремя выбора собутыльников. Ему, как опытному служивому, лучше знать, с кем и когда уместно пить. В результате уже через несколько минут мы сидели за столом в палатке капитана, командующего размещенной здесь ротой Легиона, в компании Далера и еще двух лейтенантов, и того самого тощего мага. Кормили сегодня самым настоящим пловом, только не из баранины, а из какой-то местной антилопы, было вкусно до изумления. Остаток вечера прошел, как говорится, в теплой дружеской атмосфере.

Утро встретило меня громоподобным «Рота, подъем!», раздавшимся из соседней солдатской палатки, я аж подпрыгнул на койке. Далер уже куда-то ушел, я было снова лег, но сна не было ни в одном глазу, так что через четверть часа я все-таки выбрался из койки, заправил ее, как умел, оделся и пошел умываться по утренней прохладе. Удивительно, но я прекрасно выспался и пребывал в отличном настроении. Приведя себя в порядок, решил не тянуть кота за хвост и пошел к капитану решать свою дальнейшую судьбу.

У капитана, несмотря на ранний час, шло совещание, по совету дежурившего перед ней ординарца (или как его правильно называть), я отправился в столовую, где как раз заканчивали завтрак служивые, чтобы лично проверить качество готовки ротного повара. Повар не подвел, качество было на уровне. Плотно поел, запил неплохим кофе, именуемым здесь кавой, и снова пошел искать счастья у капитана.

К моему приходу совещание как раз закончился, капитан, лейтенанты и маг направились на плац в центре лагеря. Обычный плац, как во многих виденных военных лагерях в разных странах, только сильно похожая на виселицу перекладина несколько смущала. Взору предстала знакомая картина. Все три взвода уже построились в коробочки и стояли по стойке смирно. Несколько команд, и над флагштоком поднялся красно-зеленый флаг Орочьего Легиона. Далее последовал развод двух взводов, третий же взвод, как я понял, должен был по ротации вернуться на пункт постоянной дислокации,

Последняя команда отдана, капитан с магом пошли обратно к капитанской палатке. Маг заметил меня и жестом пригласил следовать за ними. Раз зовут, пойду.

Мы сели за тем самым столом, где прошлым вечером проходило алкогольное боевое слаживание, ординарец, адъютант, или как его там, налил всем по большой кружке кавы и покинул палатку, после чего начался разговор. Мое решение вступить в Легион было озвучено еще вчера, так что разговор пошел о деталях. Предлагали стандартный контракт на пять лет, полное вещевое довольствие, прочее полагающееся. При этом, учитывая уже доказанную квалификацию, я сразу попадал на офицерскую должность начальника ротного лазарета, получая звание лейтенанта. Честно говоря, я такого не ожидал, настоящий рояль в кустах, пока пытался оценить размеры свалившегося на меня счастья, маг объяснил, что полторы недели назад моего предшественника на этой должности убили во время операции в орочьем тылу, вот вакансия и освободилась. Капитан же добавил половник дегтя в ложку меда, уточнив, что хоть я, вроде, уже целый офицер, но курс молодого бойца пройти нужно обязательно и до сдачи всех положенных нормативов буду я обычным рекрутом-салагой, пусть и с офицерским жалованием (которое здесь все равно негде тратить), при этом обязанности по лазарету никто с меня и не думал снимать. Подумав, согласился с этим, Ярослав меня тоже гонял по началу, по моей же просьбе, раз уж ты в составе подразделения, изволь хотя бы не мешаться у него под ногами, правда вытребовал минимум два часа в день для основной работы. Маг выложил на стол бланк контракта, куда каллиграфическим почерком вписал мое имя и все достигнутые договоренности, после чего я приложил палец к кружку внизу бланка, кружок при этом полыхнул красной вспышкой, а капитан приложил печать к документу. Вот я и легионер.

Капитан выставил нас из палатки, и маг потащил меня к себе знакомиться и вводить в курс дела.

Звали его Мило, обитал он в палатке, стоящей сильно в стороне от остальных, по другую сторону от плаца. Чуть ниже меня ростом, жилистый, худой, высохший на солнце. На вид ему было лет тридцать пять, только очень светлые голубые глаза намекали, что он сильно старше. Меня он усадил в удобное складное кресло, сам плюхнулся в соседнее, между нами оказался небольшой круглый столик типа сервировочного, на который гостеприимный хозяин тут же выставил пару бутылок с местными освежающими напитками и два металлических бокала, приглашая самому за собой поухаживать. В ближайшей ко мне бутыли оказалось нечто оранжевое с запахом клубники и вкусом классической колы. Интересное сочетание, но жажду напиток утолял моментально.

Мило нагнулся к сундуку справа от него, вытащил оттуда странную конструкцию, две неровно обломанные деревяшки, скрепленные двумя длинными гвоздями так, что между деревяшками оставался зазор шириной в ладонь, поставил эту конструкцию на стол и что-то в ней нажал. Тут же наступила тишина, пропали все внешние звуки. Маг с довольным видом откинулся в кресле и сказал:

—Теперь нас никто не слышит, и никто не помешает, — видя мое недоумение, тут же добавил: — Я знаю, что нарушаю традиции Легиона, но я должен знать о тебе больше, Майк. Ты не обязан отвечать на мои вопросы и, если не хочешь отвечать, так прямо и скажи. Хорошо?

—Хорошо, — кивнул я в ответ, — но хотелось бы понять, чем вызван такой интерес к моей персоне? Ты же не с каждым рекрутом такие беседы ведешь?

—Не с каждым, верно. Но ты тоже далеко не каждый, — подмигнул мне Мило, — Видишь ли, ты появился удивительно во-время, Далер сообщил о том, что тебя отбили у орков на третий день после того, как твой предшественник нарвался на орочью засаду. Рота не может без медика, а тут нам как будто кто-то подсунул тебя.

Мило поднял руку, не дав мне возразить, и продолжил:

—Я знаю, взвод Далера совершенно случайно наткнулся на орков, что везли тебя, и знаю, что тебя явно собирались изобретательно умертвить. Не могла это быть хитрая комбинация по внедрению чужого агента в роту, да и не настолько мы важны, чтобы такое выдумывать. Я это понимаю. Я другое не понимаю, почему у тебя аура мага, причем мага неинициированного? Как ты дожил до своих лет не пройдя инициацию?

Я хлопал глазами и переваривал сказанное. Аура мага? Я в эти ауры с гороскопами отродясь не верил и считал их сказкой для легковерных дурачков. А тут на полном серьезе. Еще и неинициированного мага, охренеть теперь. Мило, видя мое изумление, сказал:

—Задавай любые вопросы, обещаю, дальше меня ничего никуда не уйдет.

Собравшись с мыслями, я выдал первый вопрос:

—У меня аура неинициированного мага, да?

Мило кивнул в ответ.

—А это хорошо или плохо?

Тут пришла очередь мага выпадать в осадок от изумления. Он целую минуту сверлил меня глазами, потом выдал:

—Ты этого серьезно не знаешь? Удивительно, но твои эмоции это подтверждают. Никогда бы не поверил, что встречусь с подобным, — тут он снова нагнулся к сундуку и вытащил из него небольшую керамическую бутыль, — Без выпивки не могу переварить такую новость.

Мило набулькал из бутыли в извлеченную из того же сундука стопку и выпил залпом.

—Похоже, шаман тебя сильнее приложил, чем я думал, если ты такое забыл. Короче, слушай. Быть магом куда лучше, чем не магом. Хотя бы потому, что живешь вдвое дольше. Мне недавно стукнуло 60, выгляжу вдвое моложе. Здоровье тоже как у тридцатилетнего. Про заработки даже не заикаюсь, маг получает много больше, чем не маг. Пока достаточно?

В горле пересохло, я залпом допил свой напиток и кивнул в ответ.

—А что с инициированностью?

—Вот тут интересный момент. Я не слишком сильный или умелый маг, но инициацию провести могу. Нужные амулеты у меня с собой, прямо под палаткой проходит силовая линия, энергии хватит. Если ты решишься на инициацию сейчас, мне придется обучить тебя азам, чтобы сам себя не убил, да других не покалечил по незнанию, согласен ли ты на это? Впрочем, можно отложить это до возвращения в Лундию, нам тут еще месяца три сидеть. Начальное обучение все равно придется проходить. В общем, решай, здесь или там? Варианта не инициироваться у тебя нет.

—Мило, скажи честно, инициация — это опасно?

Тут маг немного замялся, подумал и ответил:

—Видишь ли, есть один момент, если после инициации твоя аура окажется черной, тебе не жить. Случись это здесь, я просто тихо и безболезненно отправлю тебя за грань. Случись это в цивилизованных местах, могут и на костре сжечь. Черная аура только у некромантов, их нигде не любят. Но и ты пойми, что инициации тебе не избежать, как ни крутись. Полковой маг тебя не пропустит.

—А это хоть не больно? — спросил я, офигевая от перспектив.

—Нет, во время инициации спят.

А, была не была!

—Я согласен, когда делать будешь?

—Да прямо сейчас, что откладывать, — сказал вдруг успокоившийся Мило, — Берем вон ту кушетку, ставим в центр палатки, прямо сюда.

Мы передвинули койку, с нее был убран матрас, маг взял линейку и грифель и начал делать отметки на досках кушетки. Потом он вытащил из сундука, где явно был пространственный карман, целую кучу разнородных амулетов и расставил их по отметкам на кушетке.

—Раздевайся, снимай с себя все и ложись на доски, — скомандовал он мне. Делать нечего, разделся, аккуратно сложил одежду на кресле и лег на кушетку, свалив только один амулет, который Мило тут же поставил на место. Пару раз моргнул, глядя в потолок палатки, сквозь который просвечивало солнце, после чего меня вдруг сморил сон.

Глава 5

Утро красит нежным светом… Стоп, какое утро? Солнце светит уже с другой стороны. Я резко поднялся на досках кушетки, с которой уже исчезли все амулеты, и огляделся. В палатке никого не было. Впрочем, никуда не годится торчать здесь в чем мать родила, так что марш одеваться. Только натянул второй сапог, как в палатку вошел Мило.

—Поздравляю, Майк, у тебя способности мага жизни, как раз по профессии применять будешь. Так что готовься учиться.

—Маг жизни это вообще о чем, можешь объяснить?

—Вкратце, лечить будешь, самое твое направление. Или в сельском хозяйстве помогать. Не вкратце вот тебе учебник, читай, вникай, — маг вытащил из сундука подозрительного вида толстенный гримуар в кожаном переплете с бронзовыми уголками и застежкой. Вид гримуара не обманул, книга весила как оставшийся в схроне пулемет, да с примкнутым коробом на двести патронов. Тут Мило меня снова обрадовал:

—На ближайшие пару недель ты переселяешься ко мне, будешь под надзором, а то убьешь еще кого по незнанию. Двигаем койку на место, твоя будет. Потом шагом марш в палатку Далера за вещами, пусть здесь побудут. Да, чтобы не было крушения несбывшихся надежд, способности у тебя слабые, ниже среднего, так что, если губа раскаталась, закатывай заранее.

Мы передвинули кушетку на место, вернули на нее матрас, после чего Мило, постоянно ругая мою непонятливость и косорукость, объяснил, как положено по уставу заправлять спальное место. С пятого раза у меня даже получилось, после чего он от меня отстал, бормоча что-то под нос про «этих гражданских», а меня отправил за имуществом.

Лейтенант сидел за раскладным столом у себя в палатке и работал с какими-то документами, когда я вошел, он отвлекся от работы и жестом подозвал меня. Мне была вручена копия приказа о зачислении меня в состав такой-то роты такого-то полка Орочьего Легиона и постановки на довольствие, и рекомендовано сразу же идти на склад получать положенное мне по штату обмундирование и вооружение. В ответ я сказал, что временно переселяюсь в палатку к магу, на что Далер ответил «Вот пусть Мило с тобой на склад и сходит, чтобы этот жмот ничего не зажал». Видимо, в этом мире завхозы ничем не отличаются от своих коллег на моей Земле.

Я собрал вещи, перестелил свою койку согласно требованиям устава, на что лейтенант одобрительно хмыкнул что-то типа «а этот не безнадежен», после чего я с парой мешков отбыл обратно в палатку к магу. Обед я, оказывается, доблестно проспал, а за оставшиеся до ужина пару часов мы с Мило только и успели, что получить на складе все мне положенное, да одеть меня по уставу. Причем на складе маг пресекал попытки завхоза что-то зажать коротким «не зли меня» и не сулящим ничего доброго взглядом. Пока я сверял кучу барахла с описью, Мило высказал завхозу: «ты совсем дурной, что ли? Вот придешь к нему лечиться, а он тебе член на лоб пришьет и скажет, что так и было!», чем немало меня повеселил. Потом был ужин. Сытный, плотный, на удивление вкусный, что я и озвучил сидевшим рядом лейтенантам, магу и капитану. Капитан хмыкнул в ответ:

—Иначе никак, плохого повара убьют и самого в суп отправят, — причем сказано это было с таким серьезным выражением лица, что я было поверил, что так оно и случается, но тут Далер толкнул меня локтем в бок:

—На самом деле наш повар раньше работал шефом на кухне у кого-то из зунландской знати, да там совсем плохо стало, вот он к нам и сбежал, — и видя мой непонимающий взгляд, тут же уточнил, — Забыл, что у тебя память отшибло. В Зунландии уже пару лет война всех со всеми идет. Эльфары, гномы, орки, люди, все. Там все совсем скверно.

После ужина Мило озадачил капитана моим новым статусом ученика мага и потенциально мага жизни. После краткого совещания высокие стороны составили распорядок дня для вашего покорного слуги. Час занятий армейской муштрой после подъема, потом три часа занятий магией, далее два часа на работу в лазарете, затем еще четыре часа занятий магией, потом еще час армейской муштры, между делом принятие пищи, далее по личному плану, если силы останутся. Похоже, я влип, но пофиг, прорвемся!

После ужина мы с магом вернулись в его палатку, где он усадил меня за изучение того самого гримуара, предварительно научив плетению абсолютной памяти. Интересная это штука, все, что когда-либо видел или слышал, как будто находится в архиве, откуда информацию можно вытягивать при небольшом усилии. Мило постоянно косился на мой перстень, но не сказал по этому поводу ни слова, я же не лез с вопросами. Надо будет, сам скажет.

Книга оказалась не только толстой и тяжелой, но и крайне интересной. В ней рассказывалось о магии с научной точки зрения. Оказывается, плетения это способ воздействовать на параметры пространства и материи чтобы изменять их по своему желанию и умению. В отличие от привычных по школе и университету учебников, эта книга была написана живым языком и читалась взахлеб. Восхитили иллюстрации, трехмерное изображение как бы воспаряло над страницей, увеличиваясь или уменьшаясь по мысленной команде. Интерактивный 3D-учебник в магической версии. Оторваться от чтения удалось только по приказу мага, который отправил меня умываться и спать.

Следующий день начался с традиционного «Рота, подъем!», я аж чуть с кровати не упал. Вскочил, быстро оделся, подгоняемый магом, застелил койку и побежал на плац. Дальше было стандартное построение, дружный бег по периметру стен лагеря, после чего повзводно пошли на завтрак. После завтрака снова построение, поднятие флага Легиона, дальше взвод Далера, к которому меня временно приписали, переместился в спортивный городок, где полчаса занимались привычной общей физической подготовкой, еще полчаса мы отрабатывали приемы с оружием, конкретно с копьями.

Коротко ополоснувшись у реки из бочки с водой, побежал к магу. Мило устроил небольшой экзамен по прочитанным вчера главам с практической частью, где я учился создавать изученные в теории плетения, маг же придирался к любой неточности и заставлял развеивать и снова создавать плетения, пока не получался желаемый результат. При этом он не забывал объяснять, что было сделано не так и к каким последствиям это могло бы привести. Занятие было утомительным, но крайне познавательным. Часа через два мы переместились на примыкающую к реке и дальней стене тренировочную площадку. Здесь Мило учил меня наполнять силой создаваемые плетения и применять их на практике. Оказалось, правильное наполнение плетения силой это целая наука, надо было отмерять ровно столько, сколько необходимо. Как сказал маг, это в боевых плетениях чем больше силы залито, тем лучше, в лечебных же переизбыток силы может запросто покалечить пациента, а недостаток не даст плетению сработать как надо. С бытовыми плетениями все еще сложнее.

Час в лазарете ушел на знакомство с материальной частью, инвентаризацию запасов и беседу с единственным подчиненным, хмурого вида жилистым дядькой неопределенного возраста по имени Рют. Квалификация подчиненного условно соответствовала дипломированной операционной медсестре по привычной мне градации, или, по российской, это был фельдшер. В ходе беседы выяснилось, что я совершенно не знаю местную медицинскую терминологию, к счастью, в наличии имелись несколько справочников и подробный анатомический атлас, которые я сразу забрал для изучения. Это мы поправим. Между делом пришли, как было назначено раньше, мои раненые на перевязку. Раны отлично заживали первичным натяжением, еще пара дней и можно будет снимать швы.

Второй час я штудировал анатомический атлас и справочники. Абсолютная память оказалась крайне полезной штукой, за полчаса я выучил всю относящуюся к анатомии терминологию и начал разбираться в принятых здесь методах лечения.

Мда. Я был сильно лучшего мнения о местной медицине. Средневековье. Дикое средневековье со средневековыми же дикими представлениями. Век этак пятнадцатый. Правда, есть местный хайтек в виде тех самых «магов жизни», в ряды которых мне предстоит влиться, но все остальное это кошмарный ужас и ужасный кошмар. И ведь не хочешь ничего менять и вообще высовываться, а придется. Не смогу я спокойно смотреть на страдания окружающих, впрочем, надо этот момент хорошо обдумать, вводить прогресс осторожно и не лезть на рожон. Еще и эта забота…

После обеда на занятии магией снова засел за гримуар, не заметив, как пролетели все четыре положенных часа, после чего Мило чуть не пинками погнал меня на армейскую подготовку.

На сей раз были занятия по фехтованию древковым оружием. С полчаса я упражнялся с копьем, гизармой и алебардой, ибо хоть и маг, а уметь обращаться с оружием обязан, после чего попросил у сержанта-инструктора разрежения принести поллакс и тренироваться с ним. С поллаксом я научился обращаться еще в старшей школе, в компании реконструкторов средневековья, сейчас как раз подвернулся случай проверить полученные тогда навыки и показать себя армейским товарищам. Показать получилось очень неплохо, и против копья, и против алебарды, и, тем более, против полуторного меча поллакс работал отлично. Сержант заявил, что не надо тратить время ни на что другое, поллакс будет моим древковым оружием. Занятие окончилось, снова ополоснуться, на ужин, потом на занятия «по личному плану». Кстати, надо бы помывочный пункт модернизировать, с душем будет всем удобнее.

По личному плану изучил до конца медицинские справочники и начал составлять план нововведений в лазарете. Начнем с азов, с гигиены, асептики и антисептики, но это все завтра, а сейчас спать.

В течение следующих пары недель дни были похожи один на другой. Подъем, пробежка, строевая подготовка и упражнения с оружием в строю, занятия магией, занятия медициной и так далее. Наконец, капитан вызвал меня к себе и объявил об успешном завершении курса молодого бойца и официальном присвоении звания лейтенанта, порадовав заодно повышением жалования аж в два раза. Ведь контракт я подписывал как простой медик, а сейчас я целый маг. Приятно, не стану скрывать. Пользуясь случаем, представил капитану план модернизации купальни, на что получил одобрение.

Мобилизовать служивых на строительство оказалось проще простого. Все-таки жизнь гарнизонная довольно скучна, при этом начальство постоянно следит, чтобы служивые все время находились в слегка уставшем состоянии, нагружая рутиной, а тут новая деятельность. Для начала решил поставить несколько летних душей. Строительного дерева было в достатке, при необходимости можно было еще нарубить в ближайших рощах, с камнем тоже проблем не было. К концу дня душевая была готова. Пять больших бочек стояли на опорах из камня и бревен, сбоку находились душевые кабинки, трубопроводы пришлось делать из стволов похожего на бамбук местного растения и укреплять их магией. Долго думал, как сделать вентили для регулировки напора, но не придумал ничего лучше, чем поставить шаровые краны из того же укрепленного магией дерева. Воду в бочки качало большое водяное колесо в речке. Строители первыми испытали нововведение и пришли в полный восторг, хотя вода еще не успела нагреться на солнце и была до изумления холодной. В ходе работ один из строителей топором сильно рассадил себе ногу, вот и выпал шанс применить на практике выученное по учебникам, получилось. Полезная штука эта магия, что и говорить. Особенно если за казенный счет. На всякий случай освободил вылеченного от работ до конца дня, вдруг не долечил? Пока нет у меня доверия ко всем этим фокусам.

Итак, я стал полноправным лейтенантом, целым начальником ротной санчасти, и прочая, и прочая. Как бы не загордиться. Теперь время, что до этого уходило на разную армейскую муштру, было полностью посвящено изучению магии. Мило оказался великолепным учителем, он умел просто и доходчиво объяснить практически любой вопрос, получалось это у него лучше, чем у большинства моих университетских преподавателей, и пусть его библиотека сильно уступала университетской, там были учебники по всем потенциально полезным для меня дисциплинам, включая медицинское направление магии жизни. Я запоем читал учебники, обсуждал с учителем прочитанное, потом претворял прочитанное в жизнь на полигоне. Только с медицинской магией пришлось обходиться без экспериментов. Лабораторных животных тут не было, на сослуживцах же практиковаться совесть не позволяла. Впрочем, мне и так было чем заняться. Мило назначил меня своим помощником по обеспечению безопасности нашего лагеря, то есть, я теперь тоже отвечал за магические минные поля и защитные купола. Дело было интересное, частично знакомое, но отнимающее время, которого не хватало. Никогда раньше я не учился так интенсивно, как сейчас. Не забывал я также каждый день минимум полчаса проводить на стрельбище, тренируясь как с винтовкой, так и с арбалетом. Тут дело такое, если пару месяцев не стрелял, потом минимум неделю приходится навыки восстанавливать, постоянно вылазят классические ошибки новичков, вроде опускания оружия перед выстрелом в ожидании отдачи. Так что лучше навык не терять.

Наших солдат регулярно отправляли усмирять и принуждать к миру местных зусулов, как я окрестил окрестные племена, вспомнив виденный в далеком детстве юмористический сериал. В основном, им не приходилось воевать, достаточно было обозначить присутствие и задавить зазнавшегося вождя авторитетом, но примерно через неделю после получения лейтенантских погон, взвод лейтенанта Ларена попал в переплет, семь убитых, пятнадцать раненых, из них двое тяжелых, один с ранением в живот, другой с ранением в грудь. Второго спасли только потому, что я учил оказывать первую помощь при ранениях грудной клетки и добавил нужные материалы в солдатские аптечки. Обоих чудом довезли живыми до лагеря.

В три часа ночи меня разбудил вестовой, сообщив об этом, я же, отправив его будить Рюта, помчался в лазарет готовить операционную. По прибытии всем раненым вкатил обезболивающие и дал антибиотики, после чего пациент с пневмотораксом первым отправился на стол. Общую анестезию обеспечивал орочий амулет, погружавший пациента в глубокий сон. Легкое было пробито стрелой, зазубренный наконечник застрял внутри, пробив грудную клетку практически насквозь. Если бы не магия, не удалось бы его спасти, а так я быстро извлек железяку, удалил кровь из плевральной полости, после чего магией зарастил повреждения легкого, мышцы же просто сшил кетгутом, чтобы не тратить силы, неизвестно, сколько их мне понадобится. Управились всего за полчаса, рекорд. Останутся силы после лечения всех, заживлю потом.

Сразу за первым пациентом на стол попал второй. Тут повреждения были более серьезные, копье пробило брюшину над краем подвздошной кости и рассекло и толстую и тонкую кишки, пройдя в паре сантиметров от мочевого пузыря, усугублялось все большой кровопотерей и разливом содержимого кишечника по брюшной полости. Нехорошее ранение. Если бы не учился изначально на абдоминального хирурга, не справился бы. Через три часа пациент был спасен. Благодаря магии удалось обойтись без дренажа, порезанные кишки и кровеносные сосуды просто сращивались. Что меня сильно беспокоило, так это кровопотеря. Окружающее средневековье не предполагало наличие крови для переливания, даже группу крови проверить нечем. Подумаю об этом потом, сейчас надо остальных спасать.

Закончили оперировать уже когда время обеда прошло, вымотавшись и почти полностью растратив свои магические силы. Повар специально для нас приготовил шикарный обед, на котором к нам с Рютом присоединился Мило. Видя мое озабоченное лицо, он спросил:

—Что-то не так с ранеными?

—Понимаешь, у тяжелых опасная для жизни кровопотеря, еще трое потеряли много крови, это сильно замедлит выздоровление. Можно было бы взять кровь у здоровых и перелить раненым, но тут есть проблема, не всякая кровь подходит для этого. Можно убить вместо того, чтобы спасти.

—Ты можешь как-то понять, подходит кровь или нет?

—Разумеется, при хорошем микроскопе это легко определить.

—Микроскоп — это какой-то оптический прибор? — Мило явно заинтересовался.

—Да, с увеличением в несколько десятков раз. Не представляю, где его взять.

—Дай мне полчаса, сделаю тебе магическую линзу, а лучше пойдем вместе этот твой, как его, микроскоп делать, — Мило решительно встал и направился к выходу, — Жду тебя в своей палатке.

Микроскоп получился странный, но вполне рабочий, пусть и бесполезный для тех, у кого нет способностей к магии. Труба из местного бамбука на держателе, предметный столик с пружинным зажимом для предметного стекла. Все регулировки увеличения и резкости чисто магические. Пачка готовых предметных стекол лежала в моей большой укладке, пустил их в дело. Взял пробы крови у раненых, затем попросил капитана организовать общее построение и на нем попросил добровольцев статьдонорами. В добровольцы записались все. Дальше была рутина теста на индивидуальную совместимость, через час стало понятно, чья кровь кому подходит.

Аппарат для переливания крови пришлось делать буквально на коленке из капельниц, приспособив к ним кустарный роликовый насос с ручным приводом и встроив магический фильтр против микроорганизмов и счетчик прошедшего через систему объема. Волновался хуже, чем на защите диплома, вот кровь от донора пошла в систему, вот закрутился роликовый насос, вот вся трубка капельницы заполнилась кровью. Правда, в вену пациента удалось попасть не сразу, венозное давление совсем упало, но все-таки попал, снова завертел ручку насоса, кровь пошла в его организм. Когда счетчик показал, что пациенту перелито поллитра крови, остановил процесс, заменил донора и посадил крутить ручку насоса Рюта. Перелив полтора литра, промыл систему (как бы это делал без магии, не представляю) и перешел к следующему пациенту, где процесс пошел по тому же сценарию.

Все-таки вещи из моего мира, это крайне подозрительно, надо делать им замену из местных материалов, если такое возможно. Тоже зарубка на память, пишем в план. Сейчас же важно, что состояние всех, кому переливали кровь, заметно улучшилось. Обоих оперированных пока оставил в состоянии искусственного сна, так оно надежнее.

С утра еще до завтрака пошел проведать пациентов. За ночь силы восстановились, смог сразу залечить швы и раны, на которые вчера не хватило энергии. Вывел из сна обоих тяжелых, раздал всем антибиотики и со спокойной совестью пошел есть.

Все пациенты уверенно шли на поправку. На всякий случай оставил их в лазарете до завтрашнего дня, хотя можно было уже всех выписывать, магия великое дело, даже если ее применяет самоучка. Я же сел анализировать сделанное и смотреть, что можно было сделать лучше или по-другому. Чуть позже зашел Мило, стали думать вместе. Две полголовы, глядишь, вместе за мудреца сойдут, все-таки магия жизни не его профиль, я же еще месяц назад о ней ни малейшего представления не имел. Вместе осмотрели всех пациентов, не обнаружили ничего подозрительного, после чего Мило пошел по своим делам. Я сразу стал строить коварные планы по внедрению медицинских технологий моего мира в этой реальности. Ибо какие же это планы, если они не коварные? Выходило так, что из местных материалов ни аппарат переливания крови, ни капельницу не сделать. Так что придется использовать те несколько капельниц, что лежат в укладке. Даже с иглами проблема, есть запас в несколько сотен, но все они одноразовые. Допустим, пластик можно заменить на металл, придумать, как точить затупившиеся острия, а там искать, сможет ли кто изготовить тонкие трубки под иглы. Или же самому придумывать технологию их изготовления, зря что ли я учу артефакторику? Куда более насущный вопрос — это фармакология. Местный аналог общего наркоза работает прекрасно, тут и придумывать ничего не надо, а с местными анестетиками большая проблема. Нет их, как таковых, мой же запас не безграничен. Что особенно скверно, в университете преподавали фармакологию только для того, чтобы мы не путались в больничной аптеке, собственно о технологиях производства в лекциях почти ничего не было, а мы и не интересовались. Впрочем, вот оно, современная фармакология началась с выделения салицина из коры ивы, которая в большом количестве растет вдоль реки выше по течению. И хорошо бы сделать местный обезболивающий амулет, тут надо думать и много экспериментировать. Да и с антибиотиками надо что-то придумать, пенициллин относительно просто делается.

Сидел, перебирал в памяти вчерашние операции, что-то не давало мне покоя, будто пропустил нечто очень важное. Мысль вертелась в голове и никак не удавалось ее поймать. Вдруг осенило: в ходе полостной операции я разом уничтожил все микроорганизмы в брюшной полости слегка измененным плетением из учебника, правда, предназначенным совсем для других целей. Это же отличная замена антибиотикам, причем без побочных эффектов! Ставлю в план, надо доработать это плетение, чтобы оно стало избирательным, а не било по площадям, как антибиотики моего прошлого мира.

И все-таки странное ощущение вызывает состояние местной медицины. Представления на уровне века пятнадцатого-шестнадцатого, в лучшем случае, общедоступная медицина примерно того же плана, но есть магия, этакий местный хайтек, причем высочайшего уровня, еще пару-тройку недель назад я и помыслить не мог, что такое вообще возможно. Проблема в том, что этот хайтек доступен только очень богатым. Впрочем, ничего нового, в родном мире было то же самое. Есть деньги, к твоим услугам любые клиники. Нет денег, смотри, что позволит тебе твоя страховка, если она у тебя вообще есть. А еще этот хайтек явно применяется без глубинного понимания происходящих в организме процессов. Проблемы решаются грубой силой, хотя можно то же самое сделать мягче и проще, да еще и затратив в десятки раз меньше энергии. Взять то же плетение ускоренного наращивания тканей, оно крайне неэффективно наращивает те же мышцы, когда можно с куда меньшими затратами энергии изолировать в крови незрелые стволовые клетки, быстро размножить, да заставить сформировать нужную ткань. При этом можно, опять же, с минимальными затратами энергии размножать уже зрелы стволовые клетки. По моим прикидкам, на это должно уйти на треть меньше резервов организма и впятеро меньше энергии.

Тем временем рабочий день в лазарете подошел к концу, я провел последний на сегодня обход, в очередной раз напомнил, чтобы меня вызывали по амулету связи в случае любого недомогания и пошел на ужин.

На ужин я пришел первым, чуть позже подошли Далер с Лареном, капитан и Мило пришли последними, у обоих был озабоченный вид. Поели быстро, после чего капитан сказал:

—Если у кого остались дела на вечер, быстро их заканчивайте или отложите на потом, через четверть часа жду всех у себя. Нельзя зеленым мордам спустить это с рук.

На совещании я чувствовал себя посторонним. Капитан с лейтенантами планировали карательный рейд по орочьим землям, маг активно участвовал в обсуждении, я же просто отбывал свой номер пытаясь прикинуть наши возможные потери, впрочем, без особого успеха. План операции был составлен, роли расписаны, вероятные потери доведены до медсанчасти в моем лице, завтрашний день будет посвящен сборам, послезавтра с утра выдвигаемся.

Следующий день состоял из смеси хаоса с бардаком. Все вокруг носились, как ошпаренные, в моем ведомстве было чуть спокойнее, но ненамного. С самого утра осмотрел пациентов и выписал всех из лазарета, как совершенно здоровых, после чего мы с Рютом занялись комплектованием медицинских укладок для всех отделений, а также большой укладки для медсанчасти, мы оба идем в рейд. Оказалось, что складные носилки у нас отсутствуют, как класс. Начертил схему и озадачил Рюта их изготовлением, чтобы к утру были готовы все комплектующие хотя бы для шести носилок, соберем по дороге, в крайнем случае. Фельдшер унесся на склад, я же еще раз пробежался по спискам, не забыли ли мы чего нужного. Потом сходил в палатку, взял свою кентуккийку и пошел во взвод лейтенанта Ларена, где вручил ее марксману, уточнив, что это с возвратом, только на время рейда. Марксман был в восторге, Ларен тоже оценил жест. Я же вернулся в лазарет и начал перекладывать содержимое пары баулов в прихваченный из палатки собственный мешок с пространственным карманом. Второй прихваченный мешок с пространственным карманом предназначался для носилок. Вскоре прибежали трое солдат с ворохом жердей, перекладин и рулонов палаточной ткани, под руководством Рюта. Их Ларен откомандировал нам в помощь. Объяснил служивым, что от них требуется, работа закипела.

Пока солдаты мастерили первые носилки, я начал делать обезболивающий амулет. Функция у него должна быть простая, глушить частично или полностью болевые сигналы в нервах. Вроде бы, я все правильно рассчитал, но… Боязно как-то испытывать его на людях, вдруг нервы необратимо повредятся? Ладно, пусть будет один готовый к работе образец и десяток заготовок, в походе разберемся, на месте доделаю, там работы на полминуты.

Тем временем солдаты сделали первые носилки, испытали их, обнаружили что-то не то в конструкции, переделали, снова испытали и представили их на мой суд. Получилось толково, так что благословил их на серийное производство, а сам сел делать следующий артефакт, походный стерилизатор. С ним все было проще, плетение должно было уничтожать все живые организмы меньше определенного размера, технология была уже протестирована на ящерице, что была поймана у палатки и паре жуков, их плетение не трогало, зато полностью извело все бактерии в зоне действия. Еще по Африке я понял, что в полевой хирургии не всегда есть время должным образом вымыть руки, тут же раз, и все стерильно, главное, не злоупотреблять, кожный дисбактериоз штука противная.

Все сделано, все уложено, пора спать, завтра выступаем с рассветом.

Глава 6

Не так я представлял себе наш рейд. Вместо лихого кавалерийского наскока в духе плохих вестрнов, мы просто неспешно скакали по местной степи, вернее, саванне, если считать эту местность аналогом Африки. Мы просто шли, построившись в колонну по четыре, без арьергарда и разведки, только четыре бойца ехали примерно в миле впереди головным дозором. Мне показалось это странным, но Мило, сейчас мой непосредственный начальник, пояснил, что он обнаружит любую засаду поисковым плетением гораздо раньше, чем засада обнаружит нас. Головной же дозор нужен чтобы своевременно заметить препятствия на нашем пути, вроде упавшего дерева, оползня или дохлого буйвола.

На дневной привал мы встали в местном аналоге оазиса, в роще у довольно бодрого родника, разлившегося в озерцо в полтора десятка метров шириной. Лошадей напоили, дали им овса, сами расположились в тени деревьев. Мило объяснил работу поисковых плетений и устроил мне практические учения. Результатами блеснуть не удалось, если Мило спокойно обнаруживал живых существ на лигу в округе, моих способностей хватало чуть больше, чем на полмили. Все-таки боевая магия это не мое, другое дело магия жизни. Пусть я пока еще не настоящий маг, а только учусь, уже удалось достичь впечатляющих результатов. Вероятно, настоящий обученный маг жизни сделал бы это быстрее и лучше, но я же только начал учиться этому увлекательному делу, пусть способности к магии у меня и ниже среднего, компенсирую это хорошим знанием анатомии, физиологии и вообще земной медицины, что обогнала местных на века.

Наконец, полуденная жара спала, и мы двинулись дальше. К вечеру мы должны были достичь пункта назначения, небольшой долинки между трех холмов, где и встали лагерем. К ночи приехали разведчики, которых капитан заранее отправил сюда, привезя с собой захваченных в качестве «языков» орков. После краткого допроса офицеры скорректировали планы кампании. Выступили в ночь тремя группами. Взвод Далера шел в полном составе к орочьему поселению, взвод Ларена, разделившись на два отделения, охватил фланги, не давая никому улизнуть. Позади поселения текла река, перекрывая возможность бегства с четвертой стороны. Остальное выглядело точно так же, как рейды к туарегам из моего недавнего прошлого. Стрелки выбили всех бодрствующих воинов из арбалетов и луков, когда всполошилась пара шаманов, их тут же сняли марксманы из винтовок, после этого уже ни о какой скрытности речь не могла идти, в ход пошел местный аналог легкой артиллерии, артефактные арбалетные болты, что взрывались не хуже фугасных и зажигательных снарядов, ими били по ключевым строениям или группам воинов противника. Когда среди огня появился шаман, окруженный пузырем защитного поля, в него сразу влепилось несколько артефактных стрел и два файербола, пущенных Мило и мной, шаман тут же исчез во вспышке мощного взрыва, что разметал дюжину орков в стороны. Дальше били только обычными боеприпасами, экономя магические. Через десять минут бой был фактически закончен, началась зачистка при свете магических фонарей, что светили не хуже знакомых мне электрических. Поселение фактически перестало существовать, вырезали всех, кто не то, чтобы сопротивление пытался оказывать, но даже тех, кто не так смотрел на нас. Вот оно, бремя белого человека, во всей своей красе. И по-другому здесь нельзя, не поймут, я это еще в первый месяц в Мали выучил наизусть. Не задерживаясь, выдвинулись к следующему поселению, где все прошло по тому же сценарию за исключением того, что уже начало светать. Когда и с ним было покончено, двинулись к третьему поселению племени. Здесь тактика изменилась.

Селение окружили, после чего с безопасного расстояния начали выбивать шаманов и всех, кто пытался командовать и хоть как-то организовать мечущуюся в панике толпу дикарей. Любые попытки вырваться за пределы окружения пресекали при помощи артефактной «артиллерии». Мы с Мило тоже работали огневой поддержкой. Сопротивление прекратилось примерно через час, после чего мы просто ждали. Еще через полчаса там началось какое-то организованное шевеление, в результате которого в нашу сторону вышла группа из четырех орков, один в шаманской хламиде расцветки «лопни мои глаза» и трое воинов, из оружия при них были только засунутые за пояса топорики, похожие на томагавки, только с более широким лезвием. Группа держала путь на развевающееся над нами знамя Легиона. Капитан вышел вперед, мы с Мило встали по бокам, прикрыв капитана силовыми щитами. Марксманы с винтовками расположились по обе стороны на безопасном расстоянии. Дальнейшее выглядело откровенно скучно. Орки заверяли в своем абсолютном миролюбии, послушать их, так прямо зайки пушистые и питаются чистым солнечным светом. Капитана хватило где-то на полминуты, после чего он резко поднял руку, прерывая сладкоречивого шамана, и не терпящим возражения тоном сказал, что на наших людей напали, причем уже не первый раз, наше терпение кончилось, пусть орки расхлебывают последствия своего неразумного поведения. И если на землях, на которые претендует племя, еще раз убьют или хотя бы ранят нашего солдата, племя перестанет существовать. Пусть передадут это своим соседям. После чего капитан развернулся и удалился. Орки переглянулись и вернулись в селение. Мы же построились в походном порядке и двинулись обратно к ПВД, куда должны были прибыть на следующий день к обеду. За время рейда наши потери составили всего шесть человек с легкими ранениями, которые удалось залечить сразу на месте. Шанса проверить в действии анестезирующий амулет так и не представилось.

На ночевку остановились задолго до заката, поднявшись на плоскую вершину широкого холма, сильно напоминавшего то, что в северных штатах США называется «бьют». Место было идеальным для обороны, всего одна тропа наверх, потому командование и решило остановиться здесь. Пока солдаты разбивали лагерь, я попробовал собрать мысли воедино, все-таки в настоящих боевых действиях мне пока не довелось участвовать, не считать же боевыми действиями пару стычек с африканскими бандитами, что сбегали, как только в разговор вступал пулемет? За этот день число трупов на моей совести сильно подросло, что ни капли не волновало. Уже перестал считать черных за людей, подобно знакомым выходцам из ЮАР, или хороший враг это мертвый враг? И вообще, надо ли в этом разбираться? Уже после нашего переезда в Кентукки мать вовсю приобщала меня к русской культуре, в рамках этого приобщения пришлось прочитать Достоевского, начав с «Преступления и наказания». Читать было очень тяжело, и дело не в языке, язык у Федора Михайловича великолепный, дело в другом, никак не удавалось почувствовать хоть какую-то эмпатию к героям произведения. Читал и не понимал, о чем они переживают, страдают и тому подобное. Возможно, Раскольников на моем месте уже в петлю полез бы, а мне нормально, вот такая я некультурная грубая скотина, ха-ха. Пока разбивали лагерь, заняться мне было особо нечем, стал размышлять о ситуации, о том, где я оказался и что предстоит в будущем. Тут я понял, что толком ничего не знаю о ситуации в этой части света. С самого попадания в Легион не было толком ни одной свободной минуты, либо муштра, либо учеба, либо еще что-то, вот и получился такой провал в знаниях, пора это исправлять.

Лагерь был разбит, караулы назначены, а кухня источала соблазнительные ароматы. Вскоре я сидел рядом с Далером, черпая ложкой из миски густую похлебку и задавая вопросы по ситуации в этих краях.

Картина нарисовалась следующая: мы находимся на самом краю колонии Лундии на Черном Истоке, так называется этот континент. Основной задачей нашей является охрана дороги на серебряные и медные рудники, что находятся примерно в сорока лигах на северо-запад от нашего ПВД, к этой задаче также относится поддержание порядка в зоне нашей ответственности. Так получилось, что с этой стороны к рудникам войску можно пройти только мимо ПВД, в других местах рельеф не позволяет пройти большим группам. Главную опасность представляет союз орочьих племен, что сложился на южной оконечности материка. До сих пор эта публика была занята грызней друг с другом и, похоже, это увлекательное занятие подошло к концу, и они решили расшириться на север, в нашу сторону, и пусть до ближайшего племени этого союза от нас было добрых две сотни лиг, они явно начали привлекать союзников из наших окрестностей. Моего предшественника по медицине убили, когда делегация от нашей роты возвращалась с дипломатического визита в одно из окрестных дружественных нам племен, причем нападение произошло на территории этого племени. Кто-то явно пытался подставить его под наш удар. Второе нападение несколько дней назад тоже было организовано так, чтобы перевести все подозрения на другое дружественное нам племя, но нападавшие просчитались, им не удалось унести с поля боя всех своих убитых, по татуировкам определили их племенную принадлежность, позже разведка захватила пленных из этого племени, и на допросе подозрения подтвердились. Капитан решил как можно быстрее преподать оркам урок, и именно поэтому карательный рейд был проведен с такой жестокостью. Завтра мы вернемся в ПВД и будем ждать усиление, командование сразу выслало целую роту нам в поддержку, но от ближайшего портала (знать бы еще, что это такое) до нас пять дней пути, они вышли вчера, так что их ждать еще минимум три дня придется.

Спросил, что такое порталы, Далер сильно удивился, но вспомнил о моей «амнезии» и объяснил, что это такое местное транспортное средство, позволяющее мгновенно перемещаться из одного портала в другой. Интересное тут средневековье.

Я спросил про вооружение и тактику орков, тут все было относительно просто и знакомо. При всех равных, в бою один на один орк был сильнее человека, но дикари, они и есть дикари, поставить банду дикарей в строй пока никому не удалось, поэтому орки всегда проигрывают организованному отряду легионеров. Реальную опасность представляют шаманы. Они мастера делать артефакты, причем очень эффективные, буквально из дерьма и палок, не гнушаются и ближнего боя. У нас нет столько магов, сколько у орков есть шаманов, но этот дисбаланс компенсируется артефактными стрелами и арбалетными болтами, действие которых не так давно довелось наблюдать. А еще, как сообщила разведка, недавно были убиты все шаманы одного из самых сильных из враждебных нам племен на юго-западе, в результате чего племя резко ослабло в местных раскладах сил, скорее всего, там вскоре начнется веселая игра «сожри ближнего своего в сыром виде», и нам с того направления ничего не будет грозить. Удачно я тогда к шаманам зашел, ничего не скажешь.

Ночь прошла спокойно, с рассветом мы двинулись дальше. Судя по карте, примерно через час мы упремся в холмы, где надо будет пройти по не слишком длинному, но относительно узкому проходу. Когда холмы показались вдали, я ощутили легкое беспокойство, взглянул на Мило, у него был непривычно озабоченный вид. Перстень на пальце тоже как-то зудел, но никаких знаков не подавал.

—Тоже что-то чувствуешь? — спросил он меня.

—Да, хочется остановиться и не ехать туда, — признался я.

— Давай за мной к капитану, — Мило чуть пришпорил лошадь, я последовал за ним.

Капитан серьезно отнесся к нашим ощущениям и приказал остановиться в полумиле от прохода через холмы, выслав вперед разведку. Миле взял под контроль пролетавшую мимо птицу вроде голубя, направил ее вдоль прохода, но ничего толком разглядеть не смог, я тоже попробовал проделать то же самое, следуя процедуре в учебнике, но ничем хорошим это не увенчалось. Птаху легко удалось взять под контроль, при этом я будто стал ей, видел и чувствовал то же самое, что и она, но от дерганного полета вестибулярный аппарат взбунтовался, и меня стошнило, при этом контакт с птицей был потерян. Ну его нафиг подобные эксперименты в обстановке, приближенной к боевой.

Вернулась разведка, они прошли до конца прохода и вернулись назад, никаких угроз не обнаружили. Капитан приказал двигаться дальше, объявив боевую готовность. Затрещали храповики арбалетных воротов, отряд перестроился повзводно в коробочки, по краям копейщики и алебардщики с большими щитами, в середине арбалетчики и лучники, Мило оказался в центре коробочки взвода Далера, который шел впереди, я ехал во взводе Ларена. Бойцы активировали все защитные амулеты, я поставил щит, прикрыв офицеров и нескольких лучников, и мы двинулись.

Проход был не слишком длинный, метров семьсот, пешком можно пройти минут за десять, верхом и того меньше. Неприятности начались, когда мы прошли больше половины пути, на левом склоне в магическом зрении вспыхнули несколько орочьих артефактов, выпуская из себя плетения сна. На большинство солдат это не подействовало, но пара воинов свалились на шеи своих лошадей, моментально заснув. Мы с Мило тут же выжгли эти артефакты файерболами, но сразу сработали новые артефакты, похоже, кто-то догадался внедрить файерболы в камни, они взрывались, и картечь из каменных осколков обрушилась на наш отряд. Щиты защитили копейщиков и алебардщиков, но осколки ранили лошадей, обезумевших от боли и рванувшихся вперед, причем основной удар пришелся по моему взводу. Все-таки всадники лошадей удержали, но троих сбросило с седел на камни. Шедший впереди взвод Далера по плану рванул к выходу из прохода, где занял оборону, часть нашего взвода спешилась, включая меня, остальные прикрывали нас в конном строю. Я бросился к упавшим товарищам, одновременно осматривая окрестности на предмет артефактных мин или засады. Что-то на склоне прямо над разорвавшимися камнями мне показалось необычным, не раздумывая, влепил туда файербол. Ярко полыхнуло, и со склона будто сняли магическую маскировочную сеть, скрытые под ней окопы и схроны сразу стало видно, как и сидящих в них орков. Тут уже не оплошали арбалетчики, артефактные стрелы били точно, уничтожая и укрытия, и сидящих в них, к сожалению, орки тоже успели выпустить стрелы. Дюжина орков все-таки успела выскочить из укрытий и кинулась к нам, размахивая оружием. На меня навелись трое, два воина и шаман. Одного воина я снес воздушным кулаком, второй упал, пронзенный стрелой, шаман же, прикрывшись магическим щитом, бодро рванул ко мне. Мой файербол отлетел от его щита, когда до него оставалось всего метров десять. Время как будто замедлилось, я видел его перекошенное от ярости лицо, занесенный для удара посох, вокруг которого вертелась какая-то магическая гадость, и медленно поднимающийся ему навстречу поллакс в моих руках. Перекрестье поллакса вскользь приняло на себя посох, аккурат на боевой молот, отводя удар в сторону, и тут время снова побежало. Подшаг вперед и влево, и стальное острие пятки моего оружия бьет шамана в грудь, пробивая грудную клетку, отшаг правой ногой назад, на оптимальную дистанцию, и топорик поллакса врезается в череп шамана почти до самого перекрестья. Это только в кино поединки длятся чуть не часами, в реальности все решается за пару секунд. Бросаю застрявший поллакс, в правой руке шпага, в левой файербол, оглядываюсь, но бой уже закончился. Я погасил файербол, убрал шпагу в ножны и с трудом выдернул лезвие поллакса из черепа шамана, не забыв вытереть об его же попугайскую одежду.

Засада обошлась нам в троих убитых, один из сброшенных лошадьми сломал при падении шею, у другого осколок камня повредил сонную артерию, третьего нашла стрела орка. Двенадцать человек было ранено. Один из упавших с лошади сломал руку, закрытый перелом обоих костей предплечья, другой сломал бедренную кость, пятерых достали орочьи лучники, троих в живот, одного в грудь и одного в плечо, остальных посекло осколками. Итого, семь человек не могли самостоятельно продолжать путь. Кроме того, было потеряно пять лошадей. Главное, надо было срочно убираться отсюда, пока еще какая-нибудь пакость не случилась. Пока Рют вытаскивал из мешка и раскладывал носилки, я занялся пациентом с переломом бедра. Прилепил чуть выше перелома свой анестезирующий амулет, убедился, что он работает как надо, совместил кости и дал заживляющий импульс, после чего наложил раскладную шину на всю ногу и бок. Позвав на помощь еще троих бойцов, переложили его на носилки, которые тут же прицепили к седлам солдаты из присланного Далером подкрепления. Еще полминуты ушло на то, чтобы доделать остальные анестезирующие амулеты. Бойцу со сломанной рукой пока просто повесили руку на перевязь и прилепили амулет, чтобы боль не беспокоила, посадили на лошадь и отправили дальше. С остальными ранеными не было возможности заниматься на месте. Как мог остановил кровотечение, поставил анестезию, их положили на носилки и повезли из прохода. Только выехав из этой каменной теснины, я почувствовал себя в безопасности.

Привал устроили в миле от выхода из прохода у небольшого ручья. Рота расположилась в полной готовности к бою широким квадратом, посередине поставили палатку и навес для раненых. Первым был боец с ранением грудной клетки, как не терпящий отлагательства. Узкий бронебойный наконечник стрелы пробил кирасу и на пару дюймов погрузился в тело. Левое легкое было повреждено, в плевральную полость успело натечь чуть больше литра крови. Здесь все было легко. Вычистить рану, залечить легкое, дренировать кровь, зашить рану и не забыть обработать противомикробным плетением. Ранения в живот были ожидаемо более сложными. У первого стрела пробила брюшину, чуть не задев печень, но проколола тонкую кишку и желчный пузырь. Кишка срощена, а желчный пузырь пришлось удалить, не смог бы я его восстановить, да и он был весь забит камнями, как и желчевыводящие пути, прочистил, что мог, заживил сразу, остальное зашил и взялся за следующего. У этого стрела прошла сквозь толстую кишку, мочевой пузырь и застряла в тазовой кости. Стрелу вынул, мочевой пузырь и кишку зарастил, поручил Рюту зашить разрез, взялся за третьего пациента. У этого стрела пробила селезенку. Земная медицина предписывала в таких случаях селезенку удалять, но уж очень хотелось этого избежать. Провозился с ним почти полчаса, но селезенку спас. С оставшимися пациентами было относительно просто. Хотя стрела в плече и повредила нерв, срастить его было делом пары минут. Еще с полчаса мы с Рютом вытаскивали каменные осколки из остальных пострадавших. Под конец обошел всех оперированных и залечил все, на что хватало сил, при этом отметив, что сейчас это делать проще, чем в первый раз пару дней назад. Пациентов снова разместили на носилках, отряд двинулся дальше, потеряв на вынужденную остановку около пяти часов.

Больше по дороге нам никто не встретился, к ПВД мы подошли, когда солнце начало клониться к закату. Мило открыл проход в местном аналоге минного поля, и отряд вошел на территорию лагеря. Капитан и лейтенанты распределили бойцов, кому в караул, кому отдыхать, повар с подмастерьями унеслись на кухню, я же отправился устраивать раненых в лазарете. Тут, наконец, дошла очередь и до бойца со сломанной рукой. Вправил кости, срастил их, наложил гипсовую повязку. Собственно, местная медицина гипса не знала, зато он применялся в строительстве и имелся на складе, соорудить гипсовый бинт было делом техники. Все, хватит на сегодня. Срочно под душ, ужинать и спать.

Утро следующего дня прошло в заботах о пациентах, старался их исцелить, насколько хватало не до конца восстановившихся со вчерашнего дня сил. В послеобеденную сиесту все офицеры собрались в палатке у капитана на совет, обсуждая вчерашнюю засаду. На этом совете я чувствовал себя совершенно лишним, ни по тактике, ни по использованной против нас магии ничего толком сказать не мог, наконец, обсуждение дошло до помощи раненым и их эвакуации. Выслушав благодарности за идею со складными носилками, я сходу отметил, что их использование было несогласованным и не отработанным, указал на то, что отход с ранеными не был толком прикрыт от нападения. Начальство это внимательно выслушало и подтвердило старую мудрость, что инициатива имеет инициативных, поручив мне заняться тренировками личного состава по выносу раненых с поля боя, а командирам взводов всячески мне в этом содействовать, и чтобы план тренировок завтра был на столе у капитана. В этот момент сработал амулет связи, присланная в усиление рота была в получасе пути от нашего лагеря. Капитан быстро нарезал всем задач и выгнал на дневной зной.

Пациенты быстро шли на поправку, сломанная рука срослась нормально, гипс я оставил еще на пару дней чисто из предосторожности, нет у меня пока полной уверенности в магических исцелениях. Сломанное бедро тоже нормально зажило, но пусть пациент еще несколько дней в лазарете полежит, до полного выздоровления, у него еще и легкое сотрясение мозга проявилось, а в мозги я пока лезть не рисковал. Собственно, больше всего меня заботили ранения осколками камня, мелкая крошка могла остаться в ранах, причиняя массу неудобств. Так как до конца с собственным магическим зрением пока разобраться не удалось, сделал аппарат УЗИ на магической основе, идея этого аппарата зрела давно, а руки только сейчас до этого дошли, пара часов возни, и аппарат показывает устройство внутреннего мира пациента, выводя картинку на отжатый у завскладом экран амулета связи, местного аналога фототелеграфа. Полезное получилось устройство, обнаружил с его помощью несколько не замеченных вчера осколков и занялся их удалением. За этим занятием меня и застало решившее почтить своим визитом приезжее начальство. Высокий тощий огненно-рыжий капитан в пыльном мундире заглянул в операционную с хозяйским видом, аккурат, когда я закончил накладывать швы на плече пациента. Словив мой откровенно недобрый взгляд, капитан поспешил исчезнуть за пологом палатки. Закончив с пациентом и вымыв руки, я вышел из лазарета и наткнулся на начальство, которое сидело с чашкой местного «лимонада» на скамейке у входа в лазарет.

—Капитан Вессел, будем служить вместе ближайшие пару месяцев, — представилось начальство неожиданно низким голосом, — пардон за вторжение, не знал, что вы оперируете.

—Лейтенант Майк, — представился я, — ротный врач. Простите, если спрашиваю глупость, я в Легионе человек новый, но почему на пару месяцев?

—Потому, что через пару месяцев рота капитана Берга по ротации отправляется обратно в Лундию, до той поры служим вместе под мудрым руководством нашего майора. Кстати, док, можно вас так называть? — тут я кивнул, — этот ваш, как его, душ — отличная придумка. Майор уже оценил, мне же все только предстоит.

—У майора имя есть? — поинтересовался я, в ответ капитан рассмеялся:

—Разумеется, Ассен его зовут, но мы привыкли звать просто «майор».

—Ну да, о том, что у нашего капитана есть имя, и имя это Берг, я тоже не сразу узнал, — ухмыльнулся я, — Как добрались, без приключений?

—Какие могут быть приключения, если идет целая рота? Дикарей даже не видели, все попрятались, — тут капитан поднялся, — Пойду проверю, как мои обустроились, встретимся за ужином, док!

За ужином, так за ужином, еще пара часов до него, самое время сесть и составить учебный план по эвакуации раненых. А то начальство придет и спросит, как мы без плана учиться собираемся? Впрочем, действительно, как без плана-то? Сел за стол, взял лист бумаги и перо с чернилами и принялся за работу, перенося на бумагу инструкции из прошлого мира. Закончил работу за пару минут до того, как у столовой ударили в рынду.

За ужином перезнакомились в новоприбывшими офицерами и получили от верховного начальства в лице майора разъяснения по обстановке. У орков было неспокойно, явно затевалась большая война, что не могло не насторожить командование в Лундии, поэтому на всех значимых точках по условной границе лундийской колонии шло усиление. Кроме того, относительно недалеко от нас в направлении на юго-восток от нас обнаружили какую-то ценную руду, так что будет здесь и строительство дороги, и войска дополнительно перебросят. Еще и племя сгонять с территории придется, то самое, к которому в рейд недавно ходили.

Майор производил приятное впечатление. Ростом чуть ниже меня, крепкий, жилистый, с совершенно седой головой и орлиным профилем, как у киноактера Ли ван Клифа. С нами он держался по-дружески, но с легкой дистанцией, как и полагается начальству.

С утра майор вызвал меня к себе и порадовал новым назначением. Так как мы теперь не рота, а батальон, то и медслужба у нас не ротная, а батальонная, причем меня назначили ее начальником, передав в подчинение всех остальных медиков. Я честно пытался как-нибудь отбрехаться от такой чести, четко понимая, что чем выше должность, тем выше спрос и больше обязанности, но это было бесполезно. Майор на пальцах объяснил, что, во-первых, у него нет никого лучше меня на эту должность, а, во-вторых, это приказ, так что шагом марш исполнять. Лекарь Лютте из прибывшей роты капитана Вессела как врач был хуже, я же поставил на ноги тех, кто не имел бы ни малейших шансов выжить, будь на моем месте другой врач. Кроме того, моя инициатива по организации медицинской службы была замечена сидящим по другую сторону стола многомудрым начальством, так что от расширения медсанчасти не отвертеться. Приказ о назначении был вручен в руки, отступать совсем некуда. В общем, начальство мотивировало на успех и намекнуло, что неплохо бы мне здесь задержаться, когда рота капитана Берга вернется в Лундию по ротации. Приказать мне не могут, но если я решу остаться сам, то всяческое взаимодействие и вообще благополучие будет обеспечено.

Да, задачка. Ведь хотел сидеть и не высовываться, а теперь батальонную медслужбу организуй. Причем если что не так, все шишки понятно кому достанутся. Дотянуть бы до ротации без проблем, а там пусть голова болит у сменщика, кем бы он ни оказался. Сейчас же нужно налаживать взаимодействие с новыми подчиненными, как бы не было проблем, когда в подчинении у лейтенанта другой лейтенант.

Глава 7

Отношения с новыми подчиненными наладились неожиданно легко. Лейтенант Лютте, жизнерадостный полноватый блондин чуть выше меня ростом, сходу признал мой авторитет, просто осмотрев пациентов и поговорив с Рютом, что меня крайне обрадовало. Так оно проще для всех. Я озвучил ему пожелания начальства, и мы начали в две головы думать, как нам лучше обустроить батальонную медсанчасть и что нам для этого потребуется. Чтобы не переводить попусту казенную бумагу, мы чертили планы и схемы прямо на песке в тени лазаретной палатки и записывали уже окончательный вариант, но вскоре солнце поднялось выше, и мы вынуждены были убраться обратно внутрь. На дощатом полу чертить было невозможно, снаружи откровенно жарко, так что пара бьющих баклуши в лазарете практически выздоровевших пациентов была отправлена на склад с приказом притащить ровную столешницу из как можно более темного дерева, и через полчаса мы чертили мелом схемы на импровизированной грифельной доске. Перед обедом в лазарет заглянул капитан Берг, внимательно рассмотрел столешницу и схемы на ней, пробормотал что-то одобрительное и исчез в полуденной жаре.

После обеда, перенеся окончательный вариант наших схем и планов на бумагу, я явился к майору представить плоды наших трудов на начальственное утверждение и застал его и обоих капитанов за активным освоением еще одной столешницы со склада в качестве грифельной доски. Идея пошла в массы. После того, как начальство одобрило и завизировало наши схемы и планы, подбросил им мысль, что на отдельной столешнице можно вырезать контурную карту окрестностей и поверх нее уже чертить всякое разное военное. Пока начальство озадаченно думало, я сбежал обратно в медсанчасть, нам предстояла куча работы. Дальше началась рутина. С расширением медсанчасти справились за день, всего работы было присоединить к нынешней палатке еще две, положить дощатые полы, да собрать койки, тумбочки и шкафы. Работы выполняли силами пациентов, которых, по-хорошему, уже можно было ставить обратно в строй. Парни откровенно скучали, так что были приставлены к делу, чему сами были рады. Оказалось, что алебардщик с уже вылеченным переломом руки до Легиона работал столяром, ему было поручено изготовление шкафов, стандартные меня категорически не устраивали, неудобные по внутреннему устройству, да и нормально закрыть их невозможно, запоры от честного человека. Следующие три дня были посвящены оборудованию санитарно-гигиенической части лазарета, здесь уже пришлось просить прислать солдат копать канавы и помогать тянуть водопровод. В итоге у нас появился свой душ на шесть кабинок и выложенный камнями небольшой бассейн с проточной водой все от того же колеса на реке, благо до него было всего-то метров двадцать. Выгребную яму засыпали, вместо нее поставили нормальный (насколько возможно) туалет проточной системы, с отводом воды по трубе от реки и сливом обратно в реку ниже по течению. Весь водозабор проходил через бактерицидные амулеты, риск, что кто-то из служивых случайно подцепит какую-нибудь местную дизентерию был сведен до нуля.

Дальше настала очередь отработки личным составом оказания первой помощи и эвакуации с поля, лейтенанты с сержантами с неделю гоняли нас до седьмого пота, здесь я не посчитал возможным отлынивать и носился по песку, холмам и зарослям наравне с остальными, в результате чего стал для остальных «своим парнем», коллеги по медицинской части подобным явно не злоупотребляли. Мне же важно было самому увидеть и почувствовать, что и как происходит в боевой обстановке, и заранее скорректировать наши планы и схемы. По результатам недельных учений выделили полтора десятка солдат, явно лучше остальных соображавших в медицинских вопросах, их я назначил санинструкторами и временно забрал в медсанчасть, где еще неделю мы их интенсивно дрессировали. В итоге, четверых самых толковых оставили в медсанчасти в качестве санитаров и медбратьев, остальных распределили так, чтобы в каждом отделении был свой санинструктор. Несколько переделав микроскоп, чтобы в него мог смотреть человек без магических способностей, я под конец обучения прочитал всему медперсоналу, и новому, и старому, краткий курс практической паразитологии, показывая образцы разной гадости, обнаруженной в речной рыбе и земноводных. Все впечатлились, санинструкторы явно прониклись новой миссией нести гигиену в массы и следить, чтобы все их сослуживцы хотя бы мыли руки.

Пара дней прошла спокойно, правда, во время упражнений с оружием боец неудачно упал и древком собственной алебарды сломал себе плечевую кость. Санинструктор оказал первую помощь, после чего пострадавшего с шиной на руке привели в медсанчасть, где им занялись уже мы с Лютте. Перелом оказался простым, так что совместили кость, я ее срастил, после чего наложили гипсовую повязку и отправили в пустующую недавно пристроенную палату приходить в себя. В принципе, можно было и без гипса обойтись, но не было ни у меня, ни у моего коллеги полной уверенности в том, что срощенный магией перелом не разойдется. После этого Лютте занялся дальнейшим обучением младшего медперсонала, я же стал планировать вылазку за лекарственными растениями и, главное, ивовой корой. Пора налаживать собственную фармакологию. Вылазку запланировали на следующий день, в помощь и для охраны нам придали взвод лейтенанта Хуфа, все-таки сейчас неспокойно.

Вышли с рассветом, прошли через КПП и полосу отчуждения и двинулись вверх по течению речки, названием которой никто не интересовался, речка и речка. Нам предстояло пересечь гряду холмов и выйти в зеленую саванну, где по берегу реки и росли ивы. Весь путь туда был меньше трех миль по относительно прямой дороге или миль пять по течению реки. Будучи практически полным невеждой в местной ботанике, я сразу делегировал полномочия по поиску лекарственных растений Лютте, Рюту и Харену, сам же взвалил на себя нелегкое бремя общего руководства, восседая в седле и начальственным взором обозревая окрестности. Окрестности были достаточно живописны и радовали глаз, ничего подозрительного заметно не было, не считая видных в магическом зрении меток каких-то животных далеко от нас. Несколько раз по сигналу Лютте наша процессия останавливалась и, если обнаруживались интересные растения в значимом количестве, к сбору привлекали солдат. Удивило, что бойцы ответственно относились к заданию и собирали растения точно по инструкции, бережно и осторожно. Впрочем, для себя же и старались. В итоге, примерно милю по холмам мы прошли часа за полтора, солнце еще не успело подняться высоко. Дальше Лютте повел нас напрямик к меандру реки, по его словам, там росли какие-то особенно полезные травы. В общем, до ивовой рощи мы добрались часов через пять после выхода из лагеря. После краткого отдыха начали разбираться, как же нам эту самую кору заготовить, тут на помощь пришли двое бойцов, занимавшихся раньше плетением корзин, их поставили руководить операцией. Решено было просто заготавливать прутья, кору с них снимать уже в лагере. Прутья тоже в дело пойдут, на строительство дополнительных укреплений. Гамбионы* здесь вовсю используются. Набрав здоровенные вязанки прутьев и нагрузив их на вьючных лошадей, часа в три пополудни мы двинулись обратно к лагерю, сразу выйдя на дорогу. По мере приближения к холмам мне становилось как-то не по себе, нарастала неясная тревога. Очень похоже на то, что чувствовал перед тем, как мы попали в орочью засаду в прошлый раз. Немного опасаясь выглядеть трусом, на очередном сеансе связи я сообщил о своих ощущениях, после чего получил приказ встать в фарлонге перед проходом через холмы и ждать, что мы и сделали.

* * *

*) Гамбион это быстровозводимое укрепление. Представляет собой короб из металлической сетки, которыйзаполняют землей и камнями. Здесь делают то же самое, только вместо металлического короба используется плетеная из ивы прямоугольная корзина.

* * *

Ждать пришлось около часа. Чтобы как-то занять солдат, попросил лейтенанта Хуфа, чтобы они сделали из заготовленных ивовых прутьев что-то вроде щитов, чтобы прикрыть себя и лошадей от осколков и стрел. Стрела такой щит, разумеется, пробьет, да только уже неприцельно, седока-то сквозь него не разглядеть. К приходу подкрепления щиты были готовы. Подкрепление в виде целого взвод Далера ничего подозрительного не обнаружило, да только в прошлый раз мы тоже засаду не смогли распознать.

Мы двинулись по проходу обратно, пешие бойцы шли с обеих сторон по гребням холмов, ничего подозрительного не было видно, но беспокойство нарастало. Я пытался сравнивать наблюдаемый сейчас рельеф с тем, что видел с утра, но абсолютная память тут мало помогала, и смотрел тогда с другой стороны, и солнце светило под другим углом. Все время казалось, что вот этот камень стоял на другом месте или вон тот куст подвинулся, но выяснялось, что это просто игра теней. Ничего не добившись, кроме головной боли, я прекратил это безнадежное занятие, пытаясь вместо этого усмотреть хоть какую-то неправильность магическим зрением. За очередным изгибом дороги эта самая неправильность бросилась в глаза, рука сама поднялась, останавливая нашу колонну. С минуту я приглядывался к пологому склону холма, где глаз зацепился за что-то, потом понял, в чем дело. Окружающая природа вся пронизана видимыми магическим зрением потоками энергии. Обычно они слишком слабые, чтобы их заметить, если специально не приглядываешься, а тут на склоне было несколько пятен, за которыми нити энергетических потоков исчезали из виду, будто их закрывал непрозрачный экран, не приглядывайся я специально, не разглядел бы. Левый локоть привычно натянул враспор ремень кентуккийки, приклад уперся в плечо, а большой палец правой руки взвел курок. Между тем спешившиеся солдаты подтащили плетеные щиты и укрылись за ними. Обозначив потенциальные цели и дождавшись, пока стрелки возьмут их на прицел, не отрывая взгляда от мушки винтовки, я кинул файербол в самое крупное из этих пятен. Удар шаровой молнии снес маскировку засады, и в открывшиеся нашим взорам орочьи окопы полетел рой стрел. Тут сработали знакомые уже мины, несколько камней взорвались с грохотом, но каменные осколки завязли в плетеных щитах, не причинив никому особого вреда, выскочивший из-за валуна шаман прикрылся воздушным щитом от стрел творя какую-то волшбу, но щит оказался бессильным против моей винтовочной пули, волшба же взорвалась огненным смерчем, снесшим защищавших шамана воинов. Тут сверху с гребня холма ударили шедшие там лучники, на чем сопротивление орков прекратилось. В плен попали четыре урук-хая, двое из охраны шамана, оглушенные взрывом его волшбы, и двое раненых, у нас же только двоих задели каменные осколки, одному отсекло мочку уха, другому рассекло скулу. К сожалению, от шамана и его артефактов практически ничего не осталось, так что, оказав помощь раненым (залив клеем ранения наших солдат и просто наложив жгуты оркам), колонна двинулась дальше к ПВД.

Сразу после прибытия пришлось участвовать в малоприятном, но необходимом действии, в допросе пленных орков, моя задача была не дать им умереть раньше времени. Мерзкое это дело, не хочу вспоминать, тем более, повторять. Но по итогам мы выяснили, что на юге, аж в полусотне лиг от нас, некий амбициозный вождь начал строить свою империю, он уже объединил полторы дюжины племен, подчинил себе огромную территорию, а теперь собирал армию для похода в нашу сторону, прям Чака* какой-то. Насколько я понял, Лундия и ее Орочий Легион были для него единственным сильным противником, вот он и решил с нами разобраться, а пока засылал небольшие диверсионные отряды, проводя своеобразную разведку боем. Так или иначе, пусть об этом начальство думает, у него голова большая.

* * *

*) Чака ка-Сензангакона, вождь племени зулусов на юге Африки, создал зулусскую империю в начале 19 века. Неизменно побеждал в боестолкновениях с британскими солдатами.

* * *

Следующий день был посвящен фармакологии, точнее, налаживанию фармахимической лаборатории. Полученное со склада оборудование было хоть и примитивным, но вполне рабочим. К вечеру была получена первая пробная партия ацетилсалициловой кислоты, рождение фармакологии на Изначальной состоялось. Попутно мы собрали большой перегонный куб и получили первую партию вполне качественного спирта, без которого не может существовать никакая медсанчасть. Лабораторию и химическое производство, если его так можно назвать, возглавил фельдшер Харен, в юности учившийся на аптекаря, у парня был очевидный талант и интерес к химии, мы проболтали с ним полночи, дегустируя сделанную из первой партии спирта водку, снимая дневной стресс, я пересказывал курс общей химии Полинга, он записывал в блокнот, постоянно переспрашивая и уточняя непонятные моменты. Под конец мы так и уснули, не раздеваясь, на койках, на которых сидели, используя стоящую между ними тумбочку в качестве сервировочного столика.

Утро встретило ожидаемой головной болью, которую заглушили полученным накануне аспирином. Однако, когда мы зашли в отведенную под аптеку часть палатки, настроение испортилось враз. Кто-то взломал нехитрый замок на шкафу и украл бутыль со спиртом. Крики и шум снаружи намекнули, что неприятности не только у нас одних.

Оказалось, что четверо солдат из взвода лейтенанта Увера украли спирт из аптеки, напились и устроили поножовщину, один был убит, другому проломили череп без надежды спасти, оставшихся двоих поймал караул, когда они пытались перелезть через стену. Видимо, алкоголь совсем отключил мозги, даже если бы им и удалось живыми пересечь минное поле, до ближайшего человеческого города добраться шансов было ноль. После краткого следствия и суда эта пара была повешена на виселице у плаца. После этого не слишком приятного, но поучительного мероприятия майор собрал всех офицеров у себя и устроил мне форменную выволочку. Орал он так, что оглохнуть было можно. Потом досталось и Лютте, и Уверу, Весселу. Недосмотрели.

Инвентаризация аптеки показала, что кроме алкоголя пропали две склянки с вытяжками местных ядовитых растений. Написал об этом рапорт, послал Рюта передать его майору, сам же я занялся оборудованием шкафов. Надо было не только поставить магический замок, но и укрепить стенки и дверцы от взлома, с этим не заладилось, то ли сил не хватало, то ли умения. Плюнув на все, вызвал Мило по амулету и попросил помочь. Мило зашел почти сразу, осмотрел шкафы, уточнил, что именно не получалось и тут же указал на ошибки в построении плетений. Под его руководством все получилось с первой попытки, хотя сил на это ушло немало. Завершив работу, мы присели в тени под навесом с местной версией лимонада.

—Майк, почему ты сразу не поставил защиту? Я понимаю, дел было по горло, но попросил бы меня, — маг взглянул мне в лицо, после чего отхлебнул из бокала.

—Да мне и в голову не пришло, что тут надо что-то охранять! Тут же все свои, товарищи по оружию, да и сбежать никуда не получится, — судя по отвисшей челюсти Мило, я сморозил первостепенную глупость.

—Скажи, что ты пошутил, а?

—Почему пошутил, оно ведь так и есть!

—Ой, дураааааак… — протянул маг, — Похоже, тот шаман тебя сильнее по голове приложил, чем я думал. Не, я понимаю, память отшибло, но не настолько же! Как можно считать этих кандальников и душегубов товарищами? — видя мое недоумение, Мило продолжил: — Хорошо, попробую на пальцах объяснить тебе реалии, в которые кто-то тут никак не хочет врубаться. Что такое Легион, по-твоему? Почему тут ни у кого нет фамилий, все обращаются друг к другу по именам, да званиям, не задумывался? Задумайся, а чтобы мысль твоя не заплутала по дороге, поясню, Легион это наемная армия, куда принимают всех подряд и где не спрашивают о прошлом, если сам о нем не хочешь рассказать. Это идеальное место, где преступник может спрятаться от руки закона, ведь даже если его опознают, из Легиона выдачи нет.

Маг снова приложился к бокалу и продолжил:

—Тут половина солдат — это отпетые душегубы и живорезы, для которых жизнь другого человека не стоит самой мелкой монеты. Ты сразу попал в офицеры и ни дня не находился в солдатской казарме, вот у тебя и сложилось о них неправильное представление. Не видел ты ни казарменных разборок, ни поножовщины, ни издевательств надо более слабыми. А еще все знают, что ты маг, потому и не рискуют нарываться. Там, на гражданке, нападение на мага это почти всегда трупы нападающих, криминал нашего брата старается обходить стороной. Вообще мне что-то страшно за тебя стало, нам скоро возвращаться в Лундию по ротации, с таким непониманием жизненных реалий ты и сам убьешься, и других подставишь. — Допив бокал и отставив его в сторону, Мило продолжил, — Теперь насчет того, что отсюда сбежать никуда не получится, тут ты снова попал пальцем в небо. Как ты думаешь, откуда берется еда, которой нас кормит уважаемый повар? Откуда появляется мясо, овощи, зелень? — он хитро прищурился в мою сторону.

—Ну, — протянул я, — мясо, наверное, на охоте добывают, не знаю. Я вообще на эту тему не задумывался.

—Вот! — палец мага ткнулся мне в грудь, — В этом твоя проблема, ты не задумываешься о вещах, которые тебя непосредственно не касаются, и очень зря. Исправляйся, я серьезно тебе говорю, если хочешь долго прожить. Что до продуктов питания, мы все их получаем от орков, с ними идет постоянная торговля, даже с враждебными племенами. У нас есть то, что нужно им, у них есть то, что нужно нам. Из лазарета ты не видишь, но солдаты постоянно ездят по окрестным землям, у многих есть контакты в племенах, кто-то там распутных дев себе завел, кто-то делишки мутит. Да, до человеческих земель добраться трудновато, только оно и не нужно. Можно сбежать и жить припеваючи в племени. А еще ближайший к нам портал в орочьих землях всего в паре десятков лиг отсюда, до ближайшего человеческого куда дальше добираться. Ладно, мне пора, вечером тут не рассиживайся, чтобы после ужина был у нас в палатке, буду просвещать, — Мило поднялся и пошел по своим делам.

После его уходя я еще с четверть часа сидел, уставившись в одну точку, обдумывая только что услышанное. Мило прав, я совершенно не представляю себе, как устроено местное общество, с кем и как уместно разговаривать, как одеваться, как и где правильно себя вести. Вероятность по незнанию влететь в неприятности приближается к единице. И пока не освоены азы приемлемого поведения в обществе, лучше мне не вылазить за забор воинской части, тут хоть на устав оглядываться можно.

Вскоре после обеда сигнал горна объявил общий сбор. Когда все построились повзводно в коробочки, майор объявил, что нашли вора, укравшего из аптеки медсанчасти яд. Тут в центр площадки вывели солдата с совершенно бандитской рожей. Майор зачитал приговор, три десятка плетей и на три месяца в штрафники. Экзекуция не вызвала никаких эмоций, кроме некоторой злости на самого себя за то, что забыл, в какую реальность меня занесло. В ходе всего мероприятия я рассматривал сослуживцев и теперь видел то, о чем недавно говорил наш маг. Каждый четвертый выглядел, как одетый в форму уголовник. Действительно, я был слишком был занят своими делами, чтобы это замечать.

После ужина в нашей с Мило палатке собралась целая компания, сам Мило, Далер и Ларен, смотревшие на меня с каким-то нехорошим предвкушением, но все оказалось совсем не страшно. Троица по очереди рассказывала о жизни в Лундии, об общественном устройстве, о законах, обычаях, порядках, иллюстрируя примерами из жизни, причем иногда требуя разобраться в предложенной ситуации и предложить решение. При этом рассказчики показали недюжинное знание как легальной жизни, так и криминальной. Когда пробили отбой, гости откланялись и обещали вернуться на следующий день. До ротации оставался приблизительно месяц.

Полторы недели прошли в том же ритме. Ларен где-то откопал свод лундийских законов, я его штудировал в свободные от пациентов минуты, пытаясь не сломать мозг на зубодробительных юридических формулировках, вечерами же троица наваливалась на меня с лекциями о гражданской жизни. Пациентов было много, пришлось даже поручить Рюту составлять график приемов и расписывать очередь вперед. После того, как я убрал с лица одного из рядовых здоровенный уродливый шрам, в добровольцах на мои хирургические эксперименты недостатка не было. Магия жизни прекрасно дополняла классическую хирургию, причем сил на магическое лечение уходило не так много, недостаток магических способностей отлично компенсировало знание анатомии и физиологии, чему не переставал удивляться Мило, по его словам, энергии я тратил хорошо, если треть от того, сколько на те же манипуляции уходило у знакомых ему магов жизни. Да, занятия с магом я не прекращал ни на один день, хотя сейчас их формат поменялся, Мило меньше объяснял как выполнять то или иное конкретное действие, и больше подтягивал теоретическую часть по общим принципам построения плетений, магических взаимодействий и прочим необходимым любому уважающему себя магу знаниям.

Очередной день начался с приема пациентов, на сей раз медсанчасть почтил своим вниманием сам майор с жалобой на боль в спине. Левая широчайшая мышца по верхнему краю около позвоночника была когда-то рассечена ударом топора где-то на пол-ладони, сшили ее не слишком умело, да и ребра были задеты. В результате мышца срослась криво, позвоночник искривился в этом месте, начались остеохондрозные явления. Мог бы и раньше обратиться, кстати, видел же результаты лечения других офицеров. Операцию назначили через два дня, а пока провел стимуляцию роста мышцы и кожи на спине, чтобы они успели растянуться и не пришлось пересаживать ткани из других мест. После майора были двое на повторном осмотре после пластики на лице и еще один с разрубленным на тренировке плечом. Ранение простое, хоть и страшное с виду, быстро зашили и заживили, тут и время обеда подошло.

Обеденная трапеза уже заканчивалась, когда к столу подбежал ординарец майора и передал ему переговорный амулет. С моего места не было слышно, о чем шел разговор, но, судя по всему, новости были не особо радостные. Закончив, майор ненадолго задумался, потом резко встал, скомандовал «Далер, Майк, за мной» и направился к выходу. У себя в палатке он подошел к карте, вырезанной на сделанной из столешницы грифельной доске, и ткнул пальцем куда-то по другую сторону реки от нас. Племя Нгамото, дружественное нам, причем дружественное настолько, что если мы их перестанем поддерживать, соседи сожрут их в момент. У вождя проблема с наследниками, старший сын погиб в прошлом году, младший же еще слишком мал. А тут на охоте вождя подрал ягуар, подрал сильно, шаман ничего сделать не смог. В общем, задача у нас выдвинуться к стойбищу племени и постараться спасти старого болвана. Пока Далер с майором обсуждали маршрут движения и прочие тонкости, я откозырял и побежал в санчасть готовиться к выезду. Через полчаса мы покинули лагерь и двинулись к броду ниже по течению, а еще через два часа подошли к стойбищу.

Орочье поселение выглядело как какое-нибудь поселение африканских кочевников, только уже знакомые мне шатры несколько выбивались из картины. Нас встретил шаман, этакий Боб Марли-культурист, в традиционной одежде расцветки «лопни мои глаза» и начал церемонно раскланиваться с Далером. Через пару минут обмена любезностями мне это надоело, я оборвал поток комплиментов и потребовал провести меня к вождю. Шаман был недоволен, но расшаркивания прекратились, и мы пошли в центр селения, к самому большому шатру. Далер же с солдатами должен был обеспечить охрану поселения.

Вождь был откровенно плох. Шаман погрузил его в сон и, насколько смог, остановил кровотечение, но без срочной помощи вождь вряд ли доживет до завтра. Когти ягуара изуродовали ему лицо, частично оскальпировав череп, кожа съехала вбок и складкой закрыла один глаз, кости левого предплечья были переломаны мощными челюстями дикой кошки, откинув одеяло, я аж присвистнул. Живот вождя был разорван мощным ударом задней лапы хищника, борозды от когтей слились в одно кровавое месиво, от торчащего обломка ребра слева и до блестящего края правой подвздошной кости, из этого месива вывалились кишки, тот же удар сильно повредил правое бедро. Пока я рассматривал эту красоту и составлял в голове план операции, Лютте и Харен поставили складной операционный стол, и начали раскладывать инструменты. Моих скромных магических сил было явно недостаточно для спасения пациента, одна надежда на хирургию. При помощи шамана и двух его помощников мы переложили тяжеленное тело вождя на стол и освободили его от одежды, после чего я включил дезинфицирующий амулет и выгнал всех из шатра. Оказавшись на свежем воздухе, мы быстро обсудили порядок работы, после чего я честно обрисовал шаману картину и не слишком радужные перспективы предстоящей операции. Тот внимательно меня выслушал, задал несколько уточняющих вопросов, после чего отошел, попросив подождать его. Через пару минут он вернулся с какой-то странной конструкцией из перьев и костей на шнурке.

—Надень это на шею, — шаман протянул мне этот вампум, — этот амулет позволит мне поделиться с тобой своей силой, когда она тебе будет нужна. Не спорь, так надо.

Я особо и не собирался спорить. С виду ничего опасного в амулете не было, перстень тоже сигналов не подавал. Надел амулет под хирургический халат, да пошел мыть руки.

Операцию закончили глубоко за полночь. Шаманский амулет пригодился, без его помощи не вытянул бы пациента, слишком много повреждений и слишком много грязи и заразы в раны попало. Вымотался до невозможности, провалился в сон, не успев упасть головой на подушку. Проснулся с рассветом, совершенно не выспавшись, наскоро привел себя в порядок и пошел проверять пациента. Вождь по-прежнему был погружен в искусственный сон, швы выглядели хорошо, смущала только повышенная температура и испарина. Наверняка мы вчера не всю дрянь из него вычистили, все-таки с момента ранения до нашего прибытия прошло несколько часов, зараза с нестерильных когтей точно успела попасть в кровь. Вколол антибиотики, сразу несколько разных, вскоре испарина пропала, температура начала приходить в норму. За ночь силы вполне восстановились, поэтому я снова занялся ранами вождя, заживляя их, начиная с самых серьезных. После обеда, когда снаружи навалилась самая жара, мы с шаманом решили разбудить вождя. Сонный амулет был отключен, через несколько минут вождь проснулся. Взгляд его быстро обежал шатер, кратко остановился на мне, после чего уперся в шамана. Тот степенно поклонился, вознес хвалу духам за дарованное ими исцеление вождя, от чего меня несколько покоробило, ага, духи исцелили. А я чем тут занимался, спрашивается? Дальше пошло показушное церемонное расшаркивание между шаманом и вождем. В какой-то момент меня втянули в дискуссию, вождь вполне искренне (я уже научился определять эмоции собеседника) поблагодарил за свое спасение, сказав, что его дом — теперь мой дом, и прочая, и прочая. Самочувствие пациента было нормальное, с поправкой на обстоятельства. Окончательно убедившись, что пациент в норме и не собирается помирать, я откланялся и, определив по запаху расположение местной кухни, пошел туда. Вождю лучше пару дней питаться крепкими бульонами, все-таки ягуар сильно подрал ему кишки, вот я и распорядился, чтобы ему приготовили правильную еду, да не сыпали привычно больше специй, чем мяса. Проконтролировав приготовление, я вернулся в шатер вождя и проследил, чтобы он все выпил до последней капли. У пациента опять появилась испарина, снова вколол ему антибиотики. Как бы он ни хорохорился, вождь был еще очень слаб. Когда он уснул после еды, мы с шаманом устроили небольшой консилиум. Шаман сразу воспринял идею о микроорганизмах, чем меня немало удивил, и вскоре сделал собственный антисептический амулет. Кроме того, он дал мне несколько крайне толковых советов по артефакторике. Орочья магия шаманов сильно отличалась от человеческой, но базовые принципы оставались теми же. На всякий случай я выдал шаману запас антибиотиков, объяснив, как и против каких хворей ими пользоваться. Договорившись о тактике лечения, мы вернулись к спящему вождю и вновь занялись восстановлением его здоровья. Честное слово, все предыдущие пациенты здесь были куда менее проблемными. Тут и возраст (вождь был все-таки сильно старше наших солдат), и несколько отличная от человеческой анатомия, и сама тяжесть ранения. Колотую или резаную рану лечить куда проще, чем рваную, особенно если этих рваных ран много.

Солнце только коснулось горизонта, когда я, совершенно вымотавшись, я буквально уполз в предоставленный мне шатер, разделся и рухнул на ложе и провалился в сон. Сильно за полночь палец обжог разряд из перстня, я проснулся, но, не видя опасности, решил не двигаться. С тихим шорохом полог шатра раздвинулся, закутанная в темные одежды фигура скользнула внутрь. Заготовив плетения щита и воздушного кулака, но пока не наполняя их силой, я сквозь полусомкнутые веки наблюдал за фигурой. Она явно сначала потеряла ориентацию в темноте шатра, снаружи было заметно светлее от звезд на ночном небе, но вскоре сориентировалась и пошла в мою сторону. Магии в ней не чувствовалось, поэтому я чуть расслабился. Фигура подошла к моему ложу, движением одной руки скинула одежду, движением другой руки сбросила с головы платок, прикрывавший также лицо. Передо мной стояла юная орчанка, ее стройная фигура вызвала бы жгучую зависть у любых земных фотомоделей. Длинные ноги, умеренно широкие бедра, осиная талия, высокая грудь идеальной формы, над этим всем лицо, которому позавидовала бы Нефертити. Кошачьим движением орчанка скользнула под мое одеяло. Я развеял заготовленные плетения, убивать меня тут точно не собирались. Остальная ночь была интересной. Такого накала страсти я давно не испытывал. Выспаться не удалось, зато с утра было отличное настроение. Более того, запас магической энергии полностью восстановился.

Вождь шел на поправку, вовсю ходил по шатру и разминал затекшие от почти двухдневного лежания мышцы. На предложение убрать шрамы, оставшиеся от когтей ягуара, он ответил резким отказом, выдав банальность, что шрамы мужчину украшают. Окончательно убедившись, что его здоровью больше ничто не угрожает, я объявил, что мы вскоре возвращаемся обратно в ПВД, если гостеприимные хозяева нас отпускают. Гостеприимные хозяева готовы были отпустить нас не раньше завтрашнего дня, ибо вечером всех ждал пир.

Пир, как много в этом звуке… Орки вытащили на площадь (если так можно именовать пространство перед шатрами вождя и шамана) служившие здесь столами высокие топчаны, разложили подушки, мы на них расселись, и пир начался. Площади явно не хватило для всего племени, поэтому топчаны расставили также и по «улицам» проходов между шатрами, расходившихся от площади радиально. За столом с вождем сидели также шаман, Далер и я. Часть солдат рассадили за соседними столами. Еда была обалденно вкусной, никогда ничего подобного не пробовал, напитки были безалкогольные и слабоалкогольные, что-то вроде пива. Тут шаблон восприятия снова сломался. Из-за темного цвета кожи я до сих пор воспринимал орков примерно, как негров в Африке, но сейчас окончательно понял, что ничего общего с той, оставшейся в прошлом, ленивой публикой у орков нет. Да, темнокожие, но лица скорее европеоидные, разве что клыки более развитые, но, если не приглядываться, этого не заметишь. Кухня у них тоже другая, да и шаманы никак не мошенники, в отличие от своих африканских коллег. А уж женщины… я сужу, конечно, только по одной, но…

На пиру звучали здравицы как в честь гостей, так и в честь хозяев. Далер преподнес вождю в подарок рогатину великолепной работы на двухметровом древке, такую не стыдно взять в руки и королю. Молодец, лейтенант, догадался сделать правильный и уместный подарок. Вождь тоже отдарился, нам вручили по шкатулке с чем-то ценным. Затем шаманы пустили по кругу свой вариант «трубки мира». В воздухе отчетливо завоняло жженой веревкой. Нагнувшись к вождю, я посоветовал ему воздержаться сейчас от курения, тот лишь кивнул в ответ. Вождь передал трубку мне, я ее передал дальше Далеру, тот затянулся, чуть закашлялся, и его проняло. Глазки заблестели, на губах начала блуждать улыбка, трубка же пошла дальше. Далер усугубил затяжку изрядным глотком пива, тут ему совсем похорошело. Тем временем, часть столов-топчанов утащили в сторону, на площади освободился пятачок метров пятнадцать в диаметре. Откуда-то возникли музыканты, полилась музыка, африканскую и близко ничем не напоминавшая. В кругу начались танцы, в какой-то момент чьи-то руки выдернули меня из-за стола и потащили в круг. Вытащила меня высокая девушка, голова и лицо ее были закрыты белым платком, но глаза я узнал, именно она приходила прошлой ночью. Вечер пролетел быстро, мы танцевали, ели, пили, снова танцевали. Племя искренне радовалось спасению вождя, без которого оно вполне могло бы прекратить существование. В какой-то момент я увидел Далера, уходящего куда-то в обнимку с двумя девицами, остальные солдаты тоже не остались обделены женским вниманием. Только я один, похоже, был без пары, моя спутница упорхнула куда-то чуть раньше. Придя в шатер, я понял, куда она упорхнула. Эта ночь тоже обещала быть интересной. Впрочем, сколько я без женского общества обходился, месяца четыре? Это вообще нормально в моем возрасте?

Утром я еще раз осмотрел вождя, снял с руки уже не нужную гипсовую повязку, тепло распрощался с ним, еще раз услышав про «мой дом — твой дом», тем временем Далер уже построил свое воинство. И он сам, и его солдаты сильно напоминали объевшихся сметаной котов, судя же по лицам прибежавших провожать нас женщин, ночью все остались довольны. Единственно, я никак не мог найти в этой толпе свою ночную гостью. Не торопясь наш отряд проехал до границы селения, там мы с Далером спешились, чтобы попрощаться с шаманом и провожавшими нас телохранителями вождя. Шаман сунул мне в руку обмотанный веревкой кусок кости:

—Возьми этот переговорный амулет, Майк. Знай, ты всегда желанный гость на землях племени Нгамото. Не стесняйся вызывать меня, даже если повод будет самый незначительный. И знай, если позволят духи, твой сын станет вождем нашего племени.

—Сын? О чем ты? — слова шамана ввели меня в ступор.

—Вторая дочь вождя родит от тебя сына в положенный срок, у вас все получилось, — хитро ухмыльнулся шаман, в глазах его читалось «дело молодое, так и надо», — тебе сложно понять наши обычаи, человек из другого мира, все случилось, как должно. Счастливой дороги!

Мне оставалось только кивнуть, пробормотать что-то приличествующее моменту, вскочить в седло, да двинуться вместе с отрядом обратно к пункту нашей временной дислокации. Когда мы отъехали где-то на полмили, я сообразил, что шаман назвал меня «человек из другого мира», что он имел в виду? Что белые не принадлежат этому континенту, или что меня сюда принесло с Земли?

Сейчас мы никуда не торопились, поэтому дорога до лагеря заняла почти вдвое больше времени, чем мы добирались до племени, в лагерь мы прибыли уже после обеда. Доложив о результатах майору, разве что, умолчав о ночной гостье, спросил его о планах по поводу операции. Он решил не тянуть кота за хвост и все сделать как можно быстрее. Вернувшись в санчасть, я отдал распоряжение готовить операционную, сам же пошел переодеться и смыть дорожную пыль. Когда через час прибыл майор, все было уже готово.

Операция была достаточно рутинная. Иссекаем рубец, соединяем мышцу и сращиваем. Удаляем хондрозные отложения, восстанавливаем кости, ставим временный силовой каркас, чтобы пару дней держал позвонки в нужном положении, шьем кожу, всё. За час управились. Еще один довольный пациент покинул операционную. На всякий случай, майора я на сутки оставил в палате, мало ли что.

Еще пара дней продолжалась в привычном темпе. Завтрак, пациенты, обед, пациенты, ужин, беседы о мироустройстве, спать. На третий день пришло известие, что рота, которая должна сменить роту капитана Берга, уже выступила в нашу сторону, по прибытии мы должны передать им дела и отбыть по ротации в Лундию. Майор спросил, не надумал ли я тут остаться, на что я ответил, что не надумал. Буду лучше держаться Далера, Мило и остальных. Услышав о грядущей ротации, ко мне валом повалили те, кто до сих пор не решался обратиться. Как говорится, хватай мешки, вокзал отходит, потом поздно будет.

Сменяющая нас усиленная рота прибыла через шесть дней через пару часов после обеда. Три взвода, плюс санчасть, два здоровенных фургона с имуществом, всего под две сотни человек. В лагере сразу закипела бурная с виду хаотичная деятельность. Фургоны разгружались, временные палатки разбивались, солдаты размещались, в общем, обычный в таких случаях бардак. В моей санчасти тоже закипела бурная деятельность, надо было знакомиться с прибывшими сменщиками, проводить инвентаризацию остающихся запасов, объяснять, что и как у нас устроено и почему. Вроде, и хозяйство у нас небольшое, а провозились аж до отбоя. Прибывшие медики оказались толковыми специалистами, насколько это возможно при местном уровне знаний. Следующие несколько дней были посвящены передаче материальной части, включая сделанные мной амулеты и приборы, организационным моментам и, разумеется, работе с пациентами. Наконец, настал день, когда рота капитана Берга построилась в походном порядке и вышла за ворота лагеря. Предыдущим вечером мы неплохо наотмечались с остающимися офицерами, самодельный аспирин с утра помог, но не всем. Лейтенант Ларен настолько опасно раскачивался в седле, что я его «по медицинским» показаниям пересадил в один из фургонов, возвращавшихся с нами. А потом следом за ним отправил и самого капитана Берга, пусть там отсыпаются и не подрывают боевой дух роты своим откровенно похмельным видом. Мы с Мило были единственными офицерами, не выглядевшими помято и не совсем трезво.

Шедшие в хвосте колонны фургоны были очередным срывающим шаблоны о средневековье образцом местного хайтека. Внешним видом они напоминали кареты дилижансов из вестернов, только сильно раскормленные. Здоровенные немилосердно пылившие колеса в человеческий рост, металлические рессоры и никаких упряжек. В движение эта красота приводилась магическими двигателями, питавшимися от здоровенных энергонакопителей. Этакий трактор с гигантской грузовой кабиной. Двигались мы в среднем темпе, не торопясь, самую жару переждали в рощице, где журчал ручей, при таком темпе мы должны были добраться до портала дней за пять-шесть. Незадолго до заката остановились на невысоком холме с плоской вершиной, разбили лагерь, выставили караулы и расположились на ночлег. Я забрался на крышу фургона, здесь ветерок сдувал в сторону не слишком приятные запахи солдатского лагеря, да и храп товарищей, как будто, был меньше слышен.

С рассветом двинулись дальше. Капитан решил с разведкой не заморачиваться, передовой дозор ехал в миле впереди только потому, что по уставу положено. Ну нет здесь противников для целой роты Легиона. На третью ночь мы остановились, не доходя миль десять до того места, где Далер отбил меня у орков, даже как-то неуютно стало. Я привычно залез на крышу фургона, Мило, следуя моему примеру, залез на крышу соседнего. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы легли спать.

Проснулся я от зудящего на пальце перстня, в голове звучало «проснись, соня, опасность!». В голове была муть и какой-то шум, рядом со мной неприятно светился в магическом зрении какой-то амулет, не разбираясь, что это такое, воздушным лезвием я рассек его на две части. Свечение погасло, шум в голове тут же исчез, но неприятности и не думали заканчиваться. Из-за борта фургона появились три тени, одна подскочила ко мне и всадила что-то в бедро. Ногу прострелило болью, тут же магическое зрение исчезло, попытка сбить напавшего воздушным кулаком ни к чему не привела. На меня навалились, лицо закрыла какая-то вонючая тряпка так, что сложно было вздохнуть. Только придавленная телом одного из напавших левая рука сохранила некоторую свободу. Воздуха отчаянно не хватало, в глазах поплыли багровые пятна, сознание начало уплывать.

Глава 8

Я отчаянно боролся с ними, но силы были явно неравны, тем не менее, левой рукой удалось вытащить из кармана на жилете дерринджер. Взвел курок, направил ствол от себя и нажал на спуск. Осечка, под курок попал кусок ткани. В глазах уже плыли багровые круги от нехватки воздуха, из последних сил снова взвел пистолет, упер ствол во что-то податливое и снова потянул спуск. Глухо прозвучал выстрел, один из нападавших хрюкнул и отвалился в сторону, остальные замерли, тряпка свалилась с моего лица, удалось наконец-то вздохнуть. Лагерь моментально проснулся, снизу зазвучали команды, напавшие замерли с поднятыми руками, я же отполз к борту и сел, опираясь на него спиной. Первым делом выдернул из ноги нечто, похожее на трехзубую вилку, торчащую из плоского кругляша, сразу появилось ощущение магии вокруг, постепенно вернулось магическое зрение. Пока я приходил в себя, злодеев успели скрутить. Их было пятеро, трое полезли на фургон, двое ждали внизу. Все легионеры, двое из взвода Ларена, трое из взвода Далера. Тот, в кого я выстрелил, был еще жив, но явно ненадолго, пуля пробила брюшину, задела печень и застряла в селезенке. Да еще и пороховые газы пополам с горящим порохом попали в раневой канал. Не жилец. Тут пара залезших на крышу легионеров фургона подхватили раненого и, не церемонясь, сбросили вниз. Спустившись с крыши фургона, я увидел причину такого отношения. Эти уроды зарезали спавшего в фургоне водителя и стоявшего рядом караульного.

Допрос арестованных не стали откладывать, Мило поставил звукозащитный купол вокруг палатки, где их начали в буквальном смысле потрошить. Вскоре картина прояснилась, орки назначили цену за мою голову, то самое племя, где я выкосил шаманскую верхушку, причем желали непременно получить меня живым. Один из этих уродов взял заказ, когда сопровождал торговую партию в одно из не слишком дружественных племен, потом подписал четверых своих старых дружков на это дело. Все пятеро были членами одной банды до Легиона, договорились быстро. План был простой, усыпить меня полученным от орков амулетом сна, захватить фургон и на полной скорости удрать из лагеря. Пока бы остальные разобрались, в чем дело, пока бы организовали погоню, они бы успели уехать достаточно далеко, там связались бы по амулету с орками, и все, меня черномазые нарезают ломтиками, эти же с полученным золотом спокойно уходят через орочьи земли к порталу, и все, поминай как звали. Перстень спас меня.

С рассветом рота двинулась дальше, остановившись ненадолго у ближайшей рощи. Легионеры нарубили дров и сложили погребальный костер убитым товарищам. Четырех ублюдков бросили связанными на тот же костер, как и никак не желавшего помирать пятого. Чтобы сырая древесина лучше разгорелась, плеснули масла на дрова. Вопли горящих заживо мерзавцев звучали музыкой. Хорошее время Средневековье, и нравы в нем простые и немудрящие!

К вечеру мы добрались до города, в котором находился портал. Город не впечатлил совершенно. Высокая стена вокруг, кривые улочки, создавалось стойкое впечатление, что мы где-то в Испании или на юге Франции, разве что запахи и одежда местных жителей намекали, до земной Европы отсюда далеко. Город, носивший сложное и замысловатое название Аш, располагался в четырех лигах или, грубо, в двадцати километрах вглубь лундийской территории от того самого городка-форпоста, где несколько месяцев назад я попал в плен к оркам. Рота шла по тракту, за которым я тогда наблюдал, даже возник соблазн отлучиться к схрону и достать спрятанное там имущество, но был сразу задавлен. Не нужны сейчас лишние подозрительные телодвижения. Да и контингент у нас, как выясняется, такой, что не надо им даже намекать на существование пулемета и автоматов. Пусть лучше барахло лежит там, где лежит. Получится, вернусь за ним, а не получится, так и не надо.

В Аше задерживаться не стали, рота проехала сразу к порталу, представлявшему собой здоровенное каменное кольцо, пара наших фургонов смогла бы между ними разъехаться. Капитан о чем-то переговорил с дежурящим у портала монахом из ордена Искореняющих Скверну, как мне объяснили, это местный аналог нашей инквизиции, причем куда более злобный и жестокий. Наша-то инквизиция за несколько веков своего существования извела меньше четырех тысяч человек, грубо, по дюжине еретиков и колдунов в год на всю Европу, так себе достижение. Эти каждый месяц казнили куда больше народу. Монах кивнул, что-то сделал с пультом, вид которого никак не вязался с окружающей средневековостью, как будто из технологического будущего, и колонна пошла в портал. Сам переход прошел без каких-либо особых ощущений, только небольшой перепад давления надавил на барабанные перепонки. Здесь солнце еще не успело спуститься к горизонту, у нас была пара часов светлого времени в запасе. Не задерживаясь, колонна направилась к местному аналогу военной базы, здоровенному лагерю милях в полутора от портала. Там, с грехом пополам смыв дорожную пыль и грязь в местной купальне, или как там правильно называется этот навес с бочками с водой и ведрами, я поплелся в офицерскую часть казармы. Спать. Устал, как собака.

Пара дней после прибытия была заполнена обычной рутиной, представлением начальству по поводу прибытия, написанию отчетов, получению жалования в казначейской части и прочим подобным. На третий день начался заслуженный недельный отпуск. Мило настойчиво предлагал остановиться на время отпуска в его городском доме, соблазнив возможностью пользоваться его библиотекой, отказаться было выше моих сил.

Дом Мило, на гражданке виконта ван Вингердена, потомка старого дворянского рода, располагался в центре Сенара (так назывался этот город) и представлял собой классическую городскую виллу, знакомую по Голландии. Крепкий большой каменный дом на три этажа с мансардой под красной скатной черепичной крышей, вход в виде портика с белоснежными колоннами, внутри резные панели темного дерева, набивные шелковые обои, лепнина и портреты особенно заслуженных предков в парадном зале, на втором этаже господские спальни, приемная хозяина дома, кабинеты и библиотека, на третьем этаже гостевые комнаты. В библиотеку я первым делом и направился. Мило вывалил на стол стопку фолиантов, и я погрузился в учебу, начав с особенно увесистого гримуара по магии жизни. Сейчас я старался впихнуть в себя максимум информации в кратчайшее время, даже не пытаясь вчитываться в текст, сразу загоняя его в архив долговременной абсолютной памяти, задерживаясь только на трехмерных иллюстрациях, там нужно было все рассмотреть в мельчайших деталях. Запомню как можно больше, осваивать буду потом, когда служба снова начнется. Так всю неделю почти безвылазно и просидел в библиотеке, прерываясь только на еду и сон, поддерживая себя лошадиными дозами кавы и стимуляторами из своей земной аптечки. Мило днями отсутствовал где-то в городе, пересекались мы с ним только за ужином, где он внимательно выслушивал, что мне удалось изучить, задавал вопросы по существу, и давал весьма толковые подсказки, на какие еще книги и вопросы стоит обратить внимание.

И вот наш отпуск подошел к концу, мы в последний раз перед возвращением на службу переночевали на нормальных кроватях и после завтрака двинулись обратно в пункт постоянной дислокации полка. Дорога предстояла простая, примерно милю по широкой мощеной камнем улице до городских ворот, дальше свернуть и полторы мили до места. Движение на улице было не слишком оживленным, я начал перебирать в голове выученное за последние дни, перегружая знания из долговременного архива в обычную память, чтобы можно было пользоваться, и раскладывая информацию по полочкам. Конь ровно шел рядом с конем Мило, можно было отвлечься от дороги. Так мы доехали до ворот внутренней городской стены, где все еще пребывая в задумчивости, я не сообразил придержать коня, и он столкнулся с конем какого-то расфуфыренного представителя местной знати. Обычно на лошадей можно полностью положиться в дороге, встроенный автопилот уверенно ведет их в обход ям и прочей опасности, но тут была другая ситуация. То ли мой конь хотел показать конкуренту, что он здесь главнее, то ли еще что, но факт остается фактом, два коня столкнулись и начали выяснять отношения. Мы оба сразу осадили их назад, я уже собирался принести извинения за свою рассеянность, но тут дворянчик открыл рот и разразился ругательствами, нехорошо поминая моих предков. Это было открытое оскорбление.

—Ван Батен, остынь, — Мило выехал вперед и встал между нами, — Молодой человек не прав, сейчас он извинится, ты тоже извинишься за несдержанность, и конфликт будет исчерпан, добро?

—Не выйдет, ван Вингерден, — ответил дворянчик, — я не быдлу оскорблять меня действием. Вот выпорют его, тогда конфликт будет исчерпан.

—Ты кого пороть собрался, ван Батен, — Мило недобро прищурился, — лейтенанта Орочьего Легиона? Совсем ума лишился?

—Пардон, не узнал вас без мундира, лейтенант, — дворянчик издевательски усмехнулся, — Соблаговолите ли вы принять мой вызов? Ван Вингерден, — оно повернулся к Мило, — если я его убью в ходе поединка, это ведь не будет нарушением закона?

—Не будет, — ответил Мило, скривившись, и, повернувшись ко мне, спросил, — Майк, принимаешь ли ты вызов барона Кая ван Батена?

Мне ничего не оставалось, как отвесить церемонный поклон и ответить, как меня учили старшие товарищи, — Барон Кай ван Батен, лейтенант Орочьего Легиона Майк имеет честь принять ваш вызов. Виконт Мило ван Вингерден, согласны ли вы выступить в качестве моего секунданта?

Мило так же церемонно поклонился в мою сторону и произнес: — Лейтенант Майк, я почту за честь быть вашим секундантом, — повернувшись к барону, Мило продолжил:

—Кай, устроит ли тебя обычное место завтра через час после рассвета? — и, дождавшись ответного кивка, добавил, — Выбор оружия и типа поединка за нами. Я сообщу о нем до полудня.

Между делом я внимательно рассмотрел барона. Ниже меня ростом, худой, выглядит явно моложе своих лет, длинные темные волосы, удлиненное лицо, тонкий нос, карие глаза. Лицо достаточно приятное, хоть и не красавец. А еще смутила яркая аура зеленого оттенка. Маг жизни. Одежда яркая, пышная, классическая демонстрация успешного успеха, аж зубы сводит.

Мыцеремонно раскланялись и, пропустив барона вперед, проехали через ворота. Собравшаяся небольшая толпа начала с недовольным видом расходиться. Не случилось здесь кровопролития, какая досада.

Дальнейшая дорога прошла без приключений, разве что Мило пару минут бурчал что-то недовольно себе под нос. По прибытии в ППД мы первым делом доложили начальству о прибытии, переоделись в форму и, узнав, что капитан Берг уже прибыл, пошли докладывать о грядущей дуэли.

—Мы с Каем очень дальние родственники и были друзьями в университете, — рассказывал по дороге Мило, — потом дороги разошлись, я остался на кафедре, ему предложили практику в Серате, это на севере. Когда жизнь профессора артефакторики мне надоела, подался в Легион, с ним изредка связь поддерживал. Поссорились мы лет пятнадцать назад из-за наследства. Там нечего было делить, в сущности, кроме глупого принципа. Потом помирились, но дружба уже не вернулась.

Университетский профессор. Теперь понятно, почему Мило так замечательно умел учить и объяснять, как и понятно, почему у него такая богатая научная библиотека.

Капитан выслушал доклад о предстоящей дуэли и освободил нас от обязанностей на первую половину завтрашнего дня, назначив вторым секундантом Далера, который в этот момент ввалился к капитану на не совсем твердых ногах, распространяя вокруг себя ядреный дух алкогольного перегара.

До полудня оставалось еще часа четыре, и мы втроем направились в тренировочный зал, определяться с оружием и типом поединка. Поскольку оба дуэлянта маги, можно было выбрать либо бой без магии на холодном оружии, либо чисто магический поединок, либо смесь магии и холодного оружия. Противник был в магическом плане заметно сильнее меня, поэтому я выбрал бой без магии, в качестве оружия взял шпагу с кинжалом, решив вести бой до первой крови. Размявшись и переодевшись в защитный колет с маской, примерно полчаса я тренировался меняя противников (Далер притащил полдюжины офицеров для этого дела), убедился, что на обычной дуэли мне мало что грозит, вбитая в университетской сборной техника была на голову выше, чем у местных, после чего покинул зал и пошел заниматься основными обязанностями, которые никто не отменял.

Предстоящая дуэль меня нисколько не беспокоила, ночью спал, как убитый, с утра поднялся еще до рассвета, умылся, привел себя в порядок, оделся, прихватил оружие, и пошел к конюшням, где пришлось несколько минут подождать Мило и Далера.

«Обычное место» представляло собой примыкавший к городской стене недавно скошенный не слишком большой луг у реки в паре миль от ППД. Мы прибыли чуть раньше назначенного срока, но долго ждать не пришлось, трое всадников буквально через минуту показались вдалеке на дороге, двигаясь в нашу сторону.

Секунданты отошли в сторону, чтобы окончательно согласовать детали, через пару минут они вернулись и церемонно спросили нас, желаем ли мы примирения. Я ответил, что если мой противник не против, я готов на мирное разрешение конфликта, но барон категорически отказался уладить все миром. После этого секунданты объявили, что бой будет вестись до первой крови, без применения магии, оружием выбраны шпага и кинжал. Мы скинули камзолы, оставшись в рубахах, поправили на руках перчатки, взяли в руки шпаги и кинжалы, церемонно друг другу поклонились и встали друг напротив друга. Я сделал несколько пробных шагов по траве, поднявшееся солнце уже успело просушить росу на траве, сапоги по ней не скользили.

Отсалютовав барону, я встал в стойку. Отсалютовав мне в ответ, барон сразу ринулся в бой, я же держал дистанцию, оценивая его стойку и передвижения. Три укола не достигли цели, я даже не пытался парировать его клинок. Потом резким выпадом он сократил дистанцию, я парировал его клинок в четвертой позиции, снова восстановив дистанцию. Ошибки техники были уже очевидны, и хотя барон не слишком был мне симпатичен, убивать его не хотелось. Повода не было. Еще выпад, блокирую в шестой, новый выпад, блокирую в четвертой с одновременным уколом в бицепс. Резко разорвав дистанцию, я отсалютовал барону шпагой и слегка поклонился. Поединок закончен, я победил. Вдруг барон взревел и кинулся вперед в длинном выпаде, я отбил его клинок во второй позиции и отпрыгнул вбок, подальше от его левой руки с кинжалом. Секунданты что-то закричали, но барон их не слышал, ярость исказила его лицо, тут мне стало страшно. Отбросив кинжал, он левой рукой запустил мне под ноги какую-то волшбу, стебли травы вмиг опутали мои сапоги, не давая сдвинуться с места, еще один удар я отбил в восьмой позиции, понимая, что сейчас он меня прикончит. Шпага барона отскочила от воздушного щита, тут он ухмыльнулся и метнул в щит файербол, щит с треском исчез. Ответный файербол, как и пара пущенных со стороны секундантов, разлетелся о щит вокруг моего противника, не причинив ни щиту, ни барону никакого ущерба. Не придумав ничего лучше, я запустил в барона недавно придуманное, но еще не опробованное плетение. Слабо насыщенное энергией, плетение беспрепятственно прошло сквозь щит и вошло в тело барона. Лицо его резко побледнело, он замер на секунду, после чего рухнул на землю, вся его волшба развеялась, трава, успевшая сильно попортить мне сапоги, завяла и опала. Я подошел к барону и проверил пульс на шее. Барон был мертв.

Всю дорогу обратно в часть мы с Далером не проронили ни слова. Я был все еще под впечатлением, лейтенант же не хотел лезть мне в душу. Мило остался с секундантами барона утрясти официальные вопросы. Настроение было поганое, ну не хотел я его убивать, не хотел! Еще неизвестно, какие последствия это вызовет. С точки зрения закона я чист, а с точки зрения его семьи может быть совсем наоборот. Придется решать проблемы по мере поступления, но в первую очередь, надо подтянуть навыки боевой магии, насколько позволят мои куцые способности.

По возвращении, как положено, отметился у капитана, да погрузился полностью в работу. Санчасть тут была большая, выделенная в отдельную медицинскую роту, к ней с завтрашнего дня на время пребывания в ППД прикомандировали и меня. Решив не тянуть кота за хвост, я получил у капитана Берга приказ о временном переводе в полковую санчасть и отправился знакомиться с новым начальством. Капитан Джой, мое новое временное начальство, имел благообразный вид ветеринара Айболита со стены детской поликлиники, куда приходилось ходить еще до переезда в Штаты. Общались мы неформально, капитан искренне интересовался моим опытом организации батальонной медсанчасти на Черном Истоке, делая при этом пометки в блокноте. По результатам беседы меня озадачили написанием отчетов и составлением планов, чем я немедленно и занялся. Кроме того, здесь были еще пациенты, которым очень не хватало мага жизни, так что времени скучать не было.

В казарме, после ужина, Далер, Ларен и Мило завалились в мою комнату с бутылкой виски. Не слушая возражения, они быстро накрыли стол с закуской и сунули мне в руку стакан. Сеанс психотерапии у них такой, оказывается. После второго стакана Мило начал объяснять ситуацию:

—Кай влез в какую-то аферу с военными займами гномов, да и прогорел. Пришлось продать два поместья, чтобы покрыть убытки. До кучи его практику прикрыли, в Сенар он приехал, чтобы открыть новую практику, да тут уже все поляны заняты. В общем, везде у него клин, а тут ты появляешься. Хотел на тебе отыграться, злость сорвать, но и тут облом, шпагой ты владеешь гораздо лучше его. Вот башню и снесло. Так что к тебе у закона претензий нет, завтра бумагу пришлют официальную. Да, если не секрет, расскажи, чем ты его так эффектно приложил?

—Да не секрет, в общем-то. Помнишь, как мы делали переливание крови? Ты тогда микроскоп еще для меня смастерил.

—Еще бы не помнить, но к чему это ты? — маг подцепил вилкой кусок колбасы и отправил в рот.

—Я к тому, что тогда тебе показывал разные клетки крови, помнишь? — я жестом попросил Ларена налить нам еще.

—Ну да, ты еще объяснял, какие клетки, что за странное название, кстати, что делают, да я половину не понял, — Мило поднял бокал, мы дружно чокнулись и добавили алкоголя в организм.

—Тебе и не надо понимать мелкие детали. Так вот, там есть клетки и другие частицы, что заставляют кровь сворачиваться, чтобы остановить кровотечение. Как и что при этом происходит, долго объяснять, да оно и не нужно. Главное, что реакцию свертывания крови можно запустить на расстоянии, причем энергии на это требуется очень мало, там используется заложенный природой механизм, потому мое плетение и прошло через его щит. В общем, кровь начала сворачиваться во всем теле, не вся сразу, разумеется, но достаточно, чтобы тромбы забили все основные сосуды, кровообращение прекратилось и он практически тут же умер.

—О как, — только и смог выдать маг.

—Умники, хорош о делах болтать, тут виски греется, — прервал наш диалог Ларен, откупорив новую бутылку и разлив очередную порцию по стаканам. Все-таки одна кварта на четверых это маловато будет. Две кварты уже лучше.

Через два тоста Мило снова обратился ко мне:

—Майк, скажи, такое плетение может создать только маг жизни или не только?

—Без понятия, — честно ответил я, — завтра после обеда я на полигоне пару часов буду, приходи, если время будет, проверим.

—Приду непременно, а ты пока об этом помалкивай, не надо никому знать. Парни, — маг обратился к Далеру с Лареном, — вы ничего про магию и кровь не слышали, понятно? — на что оба лейтенанта дружно закивали головами.

Скоро вторая бутылка показала дно, и мы решили расходиться спать.

До обеда я закончил составление отчетов и планов, сдал их капитану Джою, потом занимался пациентами, а после обеда пошел на полигон разбираться с плетениями и их действием. Вскоре появился Мило. Первым делом он поставил звуконепроницаемый купол и потребовал, чтобы я тоже поставил такой же. Параноик, ну да ладно, у меня не убудет, да и два купола надежнее, чем один.

—Майк, ты понимаешь, что это твое плетение может быть отнесено к запретной магии? — голубые глаза мага прям буравили меня.

—Это почему? — с недоумением уставился я на него.

—Да потому, что следов не оставляет и на работу организма напрямую действует. Потому, что малые энергозатраты, то есть следов практически не будет, потому что можно кучу народа поубивать не особо напрягшись. А если, упаси боги, оно попадет к тем же орочьим шаманам, конкретно у Легиона возникнут очень большие проблемы. За подобное могут в масле сварить, оно тебе надо?

—Точно не надо.

—Поэтому никому ни слова. Я бы хотел иметь такое оружие в своем арсенале, но не настаиваю. Вообще, будь осторожнее со своими разработками. Спалишься.

—На чем спалюсь? — ход его мысли был не совсем понятен.

—Вот гляди. Ты потерял память, совершенно не помнишь, как и что в обществе устроено, так? — маг хитро прищурился.

—Так.

—Ты совершенно не помнишь ни историю, ни географию, вообще ничего, правильно?

—Правильно, — я по-прежнему не понимал, куда он клонит.

—Но при этом ты знаешь устройство организма куда лучше большинства врачей. Ты знаешь о составе крови и функциях ее отдельных клеток. Ты знаешь сам термин «клетка», наконец! Главное, твои знания — это не шаманские галлюцинации под дурманом, они реально работают. Противоречия не замечаешь? Я замечаю. А еще твой перстень архимага. И у нас, и в Зунландии такие дают только самым сильным и умелым магам, ты им и в подметки не годишься, а перстень у тебя есть, причем перстень действующий, я это вижу. Подумай, откуда он у тебя взялся и каким образом. Да, вот еще, ты в первый день освоил плетение абсолютной памяти, которое студенты осваивают хорошо, если на втором курсе, а у тебя сразу вышло, да еще и неинициированность.

Я было попытался открыть рот, но Мило жестом остановил меня:

—Не говори ничего, что мне не надо знать. Лучше вообще ничего не говори, но подумай, хорошо подумай на эту тему. Реши для себя, что можно говорить, а что нельзя. Здесь тебе не там. А теперь показывай свое плетение и объясни на пальцах, что в нем как работает и зачем нужно.

Как оказалось, без способностей мага жизни плетение работало заметно хуже и на меньшей дистанции. Для ближнего боя «кровяной кулак», как мы окрестили плетение, работал отлично, но дальше пятнадцати метров Мило не смог его запустить, он терял стабильность и развеивался. Я же запросто запускал его почти на сто метров, до ограды полигона. Вложить кровяной кулак в артефакт мне удалось с первой попытки, Мило же ожидаемо потерпел полное поражение. Без способностей к магии жизни тут никак.

Остаток дня прошел в размышлениях, Мило дал изрядно пищи для них. Спалиться мне точно не нужно. И хорошо бы себя обезопасить от неприятностей, вроде недавней попытки похищения. Блокирующий амулет перекрыл все способности к магии, но артефакты он перекрыть не может, надо бы сделать купить несколько колец и перстней, да вшить в них боевые плетения, тот же кровяной кулак. Только продумать, чтобы меня самого не пришибло заклинанием при самообороне. Вытащив из архива абсолютной памяти учебники по магии жизни и поломав над ними голову, к ночи у меня был готов прототип плетения.

На следующий день сразу после завтрака я озаботился добычей материала для исследований. Мышей и крыс, говоря человеческим языком. Сконструировал несколько мышеловок в виде небольшой клетки и дверцы, захлопывавшейся, когда грызун брал приманку, для надежности, сторожок поставил магический, чтобы мышь даже случайно оттуда не сбежала, да расставил их по кухне и продовольственному складу. Грызуны оказались наглыми и любопытными, к обеду дюжина мышеловок сработала, дав мне десяток мышей и двух крыс для испытаний, не на себе же убойные плетения проверять?

Изведя всех грызунов, кроме одной мыши, на опыты, я залил плетение в два гладких кольца без орнамента и камней, еще с вечера отобранные из запасов затрофеенной у орков ювелирки. Понадобилось нанести всего пару знаков на металл, и получилось своеобразное магическое оружие последнего шанса. Одно сразу нацепил на палец, другое отдал Мило. Тот долго вертел кольцо в руках, рассматривал, надев на палец, после чего похвалил работу, добавив, что так и не смог понять, что именно в кольцо залито, и как оно должно работать.

Окончательно одурев и отупев от магических экспериментов, я зашел в полковую оружейку, где за бутылку хорошего виски договорился об использовании слесарной мастерской. Смена деятельности — это лучший отдых. Пусть токарный станок имел совершенно античную конструкцию, за пару часов мне удалось выточить три десятка пуль из бронзы. Пули получились на загляденье: заостренный с одного конца цилиндр примерно на миллиметр меньше калибра ствола, с другого конца сужение boat tail или «лодочный хвост» для уменьшения аэродинамического сопротивления, и две канавки под ведущие пояски, которые тут же были наштампованы из свинца на архаичном, но от этого не менее действенном прессе. Надеть пояски на пулю и обжать их простым плетением из артефакторики было делом нескольких секунд. Дальше был поход на полигон с винтовкой, определять нужную навеску пороха и составлять баллистическую таблицу. Хотя при стрельбе по мишеням из мягкой глины пули и удавалось использовать по несколько раз, полтора десятка пуль при этом были пропали.

Незадолго перед ужином курьер принес обещанный документ от городских властей относительно убитого на дуэли барона. Официальное подтверждение отсутствия претензий со стороны государства никогда не помешает.

Утром следующего дня меня вызвал доктор Айболит, как я про себя называл командира медицинской роты, и вручил приказ о моем переводе в роту капитана Берга, которую снова куда-то направляли. Остаток дня был посвящен беготне, получению со склада положенной материальной части, закупке в городе необходимых в походе мелочей и прочей суете. Нас направляли в Зунландию, где уже пару лет шла война всех со всеми. Сначала эльфы и люди сцепились, потом орки и гномы решили не оставаться в стороне. Мы направлялись в ту часть страны, где сейчас вообще не было никакой централизованной власти, натуральное Дикое поле, самый расцвет махновщины. Можно было встретить и лундийцев, и зунландцев, и эльфов, и гномов, союзников Лундии.

Закончив все сборы, вечером мы собрались в том же составе отметить последний вечер спокойной жизни в тылу. Хорошо посидели, душевно.

Сразу после завтрака рота построилась и выступила в поход. После прохождения портала нам предстояло пройти чуть больше пяти лиг до очередного пункта временной дислокации и там ждать дальнейших приказаний. Дорога была ровная и достаточно качественная для местных реалий, лошадки без особенных усилий делали пару лиг в час. Если в окрестностях Сенара природа сильно напоминало южные штаты, то сейчас вокруг нас, по ощущениям, был Средний Запад, будто домой в Кентукки вернулся, разве что деревьев было побольше, в остальном рельеф и растительность один в один. Встречавшиеся на дороге путники и караваны уважительно уступали нам дорогу. Ну да, кругом закон война, наш капитан — прокурор. Наглеть опасно для здоровья, можно сталью отравиться.

До ПВД добрались без приключений. Это был построенный по уже знакомой схеме. Все тот же частокол квадратом, только здесь частокол был со всех сторон, за неимением реки, лесонасаждения изведены под корень на пару сотен метров от частокола, караульные вышки по углам лагеря, все привычно, кроме, разве что, стрелковой галереи над воротами. Дорога проходила вдоль стены мимо ворот всего метрах в тридцати. Контроль дорог это важно, как и возможность немедленно выступить при необходимости.

Разместившись по палаткам в привычном уже порядке и немного обустроившись, мы (все четыре лейтенанта) пошли в другую квартирующую здесь роту знакомиться, налаживать боевое взаимодействие и вообще интересоваться обстановкой. Познакомиться и наладить взаимодействие удалось, но обстановку выяснить не вышло. Рота была переброшена сюда только вчера из другой части Дикого Поля, сменив сильно поредевшую роту, отправленную обратно на базу на пополнение, а то и расформирование, от целой роты осталось меньше половины взвода. От таких новостей в голове начали заводиться нехорошие мысли, а, как говорил капитан Ярослав Домбровский, мысли пачкают мозги. И не поспоришь, так оно и есть, пачкают. Попытки расспросить капитана также ни к чему не привели, здесь был жуткий бардак не только с разведывательной информацией, но даже не было понятно, кто и за что на этой базе вообще отвечает. Кроме нашей и соседней рот, принадлежащих к разным полкам, личного состава в этом ПВД было не больше взвода, что мне показалось странным. Чуть позже мне объяснили, что такое бывает в зоне военных действий сплошь и рядом. Ставится лагерь, в нем безвылазно сидит группа тыловиков и хозяйственников, а боевые части постоянно сменяются, сегодня одна, завтра другая.

Два дня прошли в ожидании. От нервов ночью невозможно было уснуть, пришлось прибегнуть к старому проверенном средству, 50 граммов спирта перорально, запить стаканом воды и сразу на боковую. Далера точно так же колбасило, ему я прописал такое же лечение. Толстокожий же Ларен демонстрировал высший солдатский профессионализм, способность спать в любой обстановке.

На третий день капитан получил по магической связи приказ на выдвижение. Нам предстояло пройти двадцать лиг на северо-запад от ПВД и там встать лагерем в лесу, ожидая дальнейших приказаний. Вроде, просто, а как оно на самом деле получится? Двадцать лиг или шестьдесят миль, грубо, сто километров, пара дней пути, кругом ведь война, лучше поспешать не торопясь и высматривать засады, чтобы никто не засадил.

Глава 9

Солдатская мудрость гласит, что война войной, а обед — по расписанию. Сообразно этой мудрости рота выступила в путь после обеда, на сей раз вьючные лошади были нагружены необходимым для организации лагеря инвентарем. В двух милях впереди шел передовой дозор, внимательно высматривающий врагов, капитан разослал разведывательные разъезды по сторонам, в полумиле позади шел арьергард. Колонна не торопясь двигалась по дороге, легионеры выглядели расслабленными, но оружие держали наготове. Местность вокруг носила явные следы военных действий. Вот сгоревшие дома в деревне, вон очевидная братская могила, а вон на деревьях висят повешенные. И много их, повешенных, очень много. Никто не рискнул на нас нападать. За день мы прошли примерно половину расстояния, на ночлег встали лагерем на поле рядом с разоренной и наполовину сожженной деревней. Деревня производила гнетущее впечатление, ни у кого не возникло желания искать в ней ночлег. Никаких съестных припасов в деревне не осталось, все унесли до нас. Правда, марксман Онно из взвода Далера подстрелил неосторожно вышедшего из леса кабанчика, что внесло разнообразие в походный рацион, обычно состоящий из сухпайков.

Ночь прошла без происшествий, с рассветом мы перекусили сухпайками, свернули лагерь и продолжили путь. С утра небо затянуло облаками, стало прохладно, сверху посыпалась мелкая морось. Я уже и забыл, что так бывает, отвык на жаре и в сухости, что в Африке, что на Черном Истоке. Морось больше напоминала редкий туман, чем дождь, дорога от нее толком не намокла, так, пыль прибилась, и все. Прямо как в Голландию вернулся, честное слово, в Кентукки такая пакость редко бывала.

Видимость упала до нескольких сотен метров, скорость движения колонны снизилась. Легионеры сменили шляпы на гораздо менее удобные шлемы и не выпускали оружия из рук, всем было тревожно. Мы с Мило сканировали местность, надеясь обнаружить врага раньше, чем он обнаружит нас. Так прошло часа полтора, потом небо начало проясняться, видимость улучшилась, а мерзкий мелкий дождик превратился, причем вовремя, земля под ногами лошадей как раз начала раскисать. Видимость улучшилась, колонна пошла быстрее. Еще через полчаса облака сдуло в сторону, выглянуло солнце, сразу стало душно и жарко, пролившаяся с неба вода начала активно испаряться, над полями поднялся низкий и плотный туман. Дорогу было видно на несколько миль вперед, но в стороне от нее видимость снова упала до сотни метров. Колонна чуть перестроилась, прикрыла фланги щитами и пошла рысью вперед. Перед нами по-прежнему шел головной дозор, но фланговые разведывательные дозоры пришлось отозвать, не разведают они в тумане ничего, зато сами нарваться запросто смогут, и мы им даже на помощь прийти быстро не сможем. Через час подул легкий ветерок, туман окончательно растаял под солнечными лучами. Стало чуть менее душно, легионеры сменили шлемы на шляпы. Колонна снова перестроилась, разведывательные разъезды разошлись в стороны.

Когда до пункта назначения оставалось примерно полторы лиги, колонна свернула от дороги в сторону леса, легионеры приготовились к бою, два отделения идущего впереди взвода лейтенанта Ларена рванули вперед на подмогу влипшему во что-то разъезду. Объехав край леса, мы выехали на широкое поле в паре сотен метров от деревни домов на полсотни, которую пощадила война, в ней не было ни одной сгоревшей хаты. Судя по всему, какая-то банда решила это дело исправить, да была замечена нашим разъездом. Когда мы прибыли на место бандитов уже скрутили, в сильно помятом виде их поставили шеренгой на колени на площади в центре селения. Банда являла собой натуральный интернационал, тут были и люди, и орки, и гномы, разве что ни одного эльфара не затесалось. До появления Легиона они уже успели натворить дел, хотя почти все жители деревни успели запереться по домам, троим не повезло, двух мужчин бандиты зарубили, женщину же сначала изнасиловали, потом перерезали горло. Все три трупа лежали тут же, рядом с четырьмя убитыми бандитами. Пленных допросили, выяснили все, что нас интересовало, и уже собирались вешать, когда к капитану подошел староста и сбивчиво попросил отдать бандитов деревенским. Капитан согласился. Веревка для этой падали будет слишком простой смертью.

Когда мы отъезжали, бандиты уже корчились на кольях за деревенской околицей, мы же получили дружественное село поблизости от нашего будущего лагеря.

До назначенного места мы добирались уже не по знакомой большой дороге, а просеками и проселками. Староста выделил пару шустрых пацанят показать дорогу. Сейчас они, чрезвычайно гордясь таким положением, ехали верхом на наших заводных лошадях впереди колонны, тот что постарше, ехал рядом с капитаном, помладше ехал рядом с Мило. Парни не замолкали ни на секунду, офицеры же постоянно что-то помечали в планшетах, деревенские мальчишки оказались кладезем информации о происходящем в районе. Выходило так, что крупных сил противников здесь не было, но постоянно крутились банды и отряды армейских, не слишком отличавшихся от бандитов поведением. За два года войны тут побывали и эльфары, и гномы, и люди из самых разных стран. И была у местных крепкая нелюбовь к собственным зунландским войскам, которых они, по имени командующего, именовали кратовцами, от имени страны воевали и другие, поэтому их именовали по именам командующих. Эти грабили селян хуже эльфаров. Деревенских не особенно заботило, кто сейчас управляет страной, однако им хотелось порядка, отсутствия грабежей, насилия и убийств. Ну, собственно, именно за этим мы и здесь, если верить многомудрому командованию. Мальчишки быстро вывели нас на нужное место, при этом путь сократился примерно вдвое.

После осмотра местности и короткого совещания решено было ставить лагерь на поросшем лесом холме, который огибала та самая большая дорога, по которой мы шли сюда вначале, по другую сторону от дороги тоже был лес, но заболоченный и очень неудобный для передвижения. С обратной стороны холма в лесу была заброшенная просека, уже частично заросшая кустарником, являвшая собой неплохой путь для отхода. Кроме местных, никто про нее явно не знал. Лагерь ставили на обратном от дороги склоне холма. Легионеры рубили деревья и кустарник, копали ямы под землянки, стараясь особенно не шуметь. Лагерь оборудовали за два дня, еще три дня ровно сидели на заднице и ждали приказа, попутно проводя разведку местности. Была выявлена еще одна банда по соседству, ее вырезали той же ночью, ненужное это было соседство.

Потом разведка доложила о приближении полуроты зунландцев, капитан передал донесение командованию, объявив готовность. Командование долго думало и дало нам приказ уничтожить противника только когда противник почти поравнялся с нашим холмом. Удивило, что среди солдат ехали несколько монахов из ордена Искореняющих Скверну, с ними ссориться не хотелось, но приказ есть приказ. Мы дождались, пока противник полностью втянется на участок между нашим холмом и заболоченным лесом, и ударили. Град стрел сшиб минимум треть зунландцев и одного из пяти монахов. Остальные Искореняющие закрылись пузырями воздушных щитов. Следующим был залп из ружей. Двое монахов упали, пронзенные пулями, оставшиеся двое, соскочив с лошадей, опрометью кинулись в лес по другую сторону дороги, тут же скрывшись за толстыми стволами деревьев. Оттуда полетели в нашу сторону файерболы. Артефактные стрелы со взрывающимися наконечниками чуть прижали монахов, но вскоре стало ясно, что выкурить их оттуда у нас быстро не получится, сам лес не давал обойти их сзади, а фланги они вдвоем вполне могли прикрыть.

Мы с Мило переглянулись, он кивнул. Не торопясь, я создал плетение кровяного кулака и запустил его примерно посередине между монахами. Как назло, именно в этот момент находящийся слева святоша перескочил к соседнему дереву. Сначала, как будто, ничего не происходило, потом воздушный щит правого Искореняющего мигнул и исчез, а его собственная аура начала угасать. Щит второго держался, хотя заметно ослаб, его явно зацепило. Я активировал еще одно плетение кровяного кулака, на сей раз точно по нему. Щит развеялся, тут же в монаха попала пущенная с фланга артефактная стрела, и его разорвало взрывом. Тем временем остальной бой закончился. Легионеры ходили и деловито добивали зунландцев, не забывая выворачивать карманы убитых и собирать оружие.

Встал вопрос, что делать с такой кучей трупов. Погода теплая, завоняют они самое позднее завтра к обеду. Посовещавшись, мы не придумали ничего лучше, чем обратиться к жителям уже знакомой деревни, до них по прямой чуть больше двух миль, пусть они помогут прибрать тела, да забирают себе их одежду, обувь, амуницию и коней. Не прошло и получаса, как примчались первые деревенские, сидя по двое на лошади, и закипела работа. Еще через час подошли подводы, на них грузили уже раздетые догола трупы и отвозили куда-то подальше. Особую радость у селян вызвало то, что мы перебили Искореняющих. Оказывается, этот местный вариант инквизиции решил всерьез заняться нравственным обликом местных жителей, любого сомневающегося ждал либо костер, либо чан с кипящим маслом. «Святая» братия, видимо, решила воспользоваться отсутствием власти и прибрать все к рукам, причем кратовцы их в этом всецело поддерживали, что сильно настораживало. Как бы у нас из-за этого проблем не было. Все духовные деятели, кого приходилось встречать по жизни, были личностями крайне злопамятными и мстительными. С учетом же того, что среди Искореняющих чуть не половина — это маги, нас вполне могут достать. Не выстоим мы против десятка магов, да при поддержке пехоты, и против пятерки тоже вряд ли выстоим. Конечно, мы не сами по себе, за нами Легион, только есть стойкое подозрение, что пока подойдут подкрепления, будет уже поздно. Пусть за нас отомстят, но нам от этого легче не будет.

Я поделился за ужином своими соображениями по поводу святош с остальными офицерами. У них тоже были подобные мысли. Капитан же поручил нам с Мило, как штатным магам, наделать побольше артефактов и ловушек, чтобы хоть как-то укрепить свои позиции в случае возможной атаки. Мы сели вдвоем у «индейской свечи»* и устроили натуральный мозговой штурм, но не придумали ничего лучше, чем использовать проверенный кровяной кулак. Чтобы как-то держать мое плетение в секрете, Мило приволок три здоровенные связки захваченных у кратовцев арбалетных болтов, и мы принялись за работу. Мило наносил необходимые знаки на наконечники, я заливал в них плетение. Артефакты в наконечниках болтов получились слабые, с радиусом поражения метра в три в лучше случае. Маловато будет. Но больше никак не входило в не самый подходящий наконечник. Я начал также делать мины направленного действия. Попутно мы придумали схему, чтобы я создавал плетения, а энергию в них заливал Мило, мои собственные возможности были уже на исходе. Слабые у меня способности, как ни крути. Количество силы приходится заменять качеством. Получился у нас своеобразный аналог хорошо знакомой мне мины «клеймор», даже рамочный прицел приделали, бить она должна была метров на 25–30 широким плоским лучом. На всякий случай, Мило в них еще залил неактивированные файерболы, чтобы никаких следов не осталось после срабатывания. Активаторы делал уже он, двух типов, натяжные и дистанционные, по моим подсказкам. Я же подсказал схему, как сделать мины неизвлекаемыми и простой амулет деактивации, отключающий мину с расстояния не больше метра. Слушая мои объяснения, маг косился на меня еще более подозрительно, чем раньше. Под конец сделали еще два десятка нажимных ненаправленных мин с радиусом поражения чуть меньше пяти метров. Тут я совсем выдохся, и пошел спать. Сам Мило продолжил заниматься устройствами для изведения ближних и дальних, а именно, изготовлением осколочных мин по орочьей технологии. Неактивированный файербол внутри камня, при активации камень взрывается, всем вокруг становится приятно. Опять же, по моему совету, он делал насечки на камне, как на старой советской гранате Ф-1.

* * *

*) «Индейской свечой» или «финской свечой» именуют костер лишь из одного полена или чурбака для многократного приготовления или разогрева пищи в походных условиях. В данном случае чурбак раскалывался топором повдоль, из него вынималась часть сердцевины, после чего чурбак собирался обратно как был и скреплялся проволокой.

* * *

Утро нас встретило качественным ливнем. Если бы при строительстве землянок легионеры заранее не озаботились прокладкой канавок для отвода воды, все бы затопило. А так мы сидели под навесом, наблюдали струи дождя, грея руки у «индейской свечи», утро выдалось на диво промозглым. Как и положено сильному ливню, он закончился через пару часов, и вновь показалось солнце. Под жаркими солнечными лучами влага начла испаряться, в низинах тут же образовался плотный туман, склоны холма тоже начало им затягивать.

Мы с Мило доложили капитану о якобы найденных у убитых вчера святош артефактных стрелах и минах, создав впечатление, что полночи потратили на изучение артефактов и, наконец, сообразили что это такое и зачем. Схему же с установкой мины на неизвлекаемость Мило представил, как собственную разработку, равно как и осколочные мины. Капитан тут же вызвал к себе Далера и Ларена, а мы удалились.

С вершины холма было хорошо видно, как лейтенанты собственноручно устанавливают мины, не доверили такое ответственное дело низшим чинам. Минирование делалось толково, у меня бы так не получилось. А тут оружие, вроде, новое и незнакомое, но люди сразу понимают, как его правильно использовать, вот что значит жить войной.

После обеда появилась разведка Искореняющих Истину. Десяток монахов под охраной отделения кратовцев медленно выехал с той же стороны, откуда вчера шла та полурота. Судя по аурам, среди святош как минимум шестеро были магами. Легионеры активировали все наличные амулеты скрыта, капитан доложил командованию и получил приказ не трогать никого, если те сами не атакуют. Отряд медленно проехал мимо нас, не задерживаясь на месте вчерашнего боя. Мы еще вчера постарались убрать все следы, замазав свежие сколы на коре деревьев и обломленные сучья землей, убрав пропитавшийся кровью грунт и засыпав оставшиеся пятна песком. Утренний ливень смыл то, что не удалось убрать вчера. На всякий случай капитан направил вестового в деревню с известием, что надо сидеть тихо и не щеголять снятым вчера с трупов барахлом.

Часа через три пришел приказ уничтожить возвращающуюся группу святош и кратовцев. Делать было нечего, приказ есть приказ. Решили поставить несколько осколочных мин на ветках деревьев у дороги. Я подсказал, чтобы ставили выше, на уровне груди всадника. Чем больше мы свалим первым залпом, тем нам же будет лучше. Тактика была простая: одновременный подрыв пяти осколочных мин, две впереди, две сзади, одна с фланга, по возможности одновременный залп из ружей и арбалетов артефактными стрелами, потом добивание тех, кто остался в живых. Ставка делалась на неожиданность и огневое превосходство. Все мало-мальски пригодные в качестве укрытия места также заминировали, уже кровяными кулаками. Мило все-таки придумал, как сделать ту орочью маскировку магии, на которую мы дважды напоролись на Черном Истоке. Пока его плетение могло скрывать только артефакты со слабым зарядом энергии, то есть, кровяные кулаки, осколочные мины все равно было заметно, они сильно фонили в магическом зрении.

Еще через час показался отряд кратовцев и Искореняющих. Монахов теперь было четверо, из них один ранен, отделение кратовцев тоже сильно сократилось, сейчас в седлах сидели всего шестеро. Уполовинил кто-то эту гоп-компанию. Они проехали первые две мины, когда один из святош что-то заподозрил и начал вертеть головой по сторонам. Он явно хотел остановить отряд и повернуть назад, но тут они достигли фланговой мины. Хлопки мин слились в один, каменные осколки снесли кратовцев и раненого монаха. Остальные святоши слаженно прикрылись пузырями воздушных щитов. Монахи не были готовы к тому, что схлопотавшие свою долю осколков и лишившиеся седоков лошади понесутся, не разбирая дороги, сшибая и самих монахов. Тут грянул запоздалый залп. Еще одного монаха поразила пуля. Оставшиеся двое соскочили на землю и, прикрываясь телами своих лошадей, дружно рванули в лес на другой стороне дороги. Сработала направленная мина, через несколько секунд оба святоши лежали на земле, не подавая признаков жизни. Раненых добили, трупы закинули на лошадей и отвезли на пару миль от лагеря и бросили в лесу. Одну лошадь пришлось добить, она сломала ногу, рванувшись через лес и провалившись ногой в кротовую нору. Остальных лошадей наскоро привели в порядок, вытащив крупные осколки и зарастив раны, и отвели к ротным лошадям. Лишними не будут.

Мило забрал все найденное при святошах и сидел у огня индейской свечи, разбираясь в их назначении. Я подсел к нему и присмотрелся к куче собранного. На глаза попался почти точно такой же перстень, что у меня на пальце, только монограмма была другая.

—Он был архимагом, — сказал Мило, — перстень мертв, не выдержал смерти хозяина. Ты тоже приглядись к этому барахлу, вдруг разберешься там, где я ничего не понял.

—То есть, мы завалили целого архимага? — у меня аж глаза на лоб полезли, рассказы о возможностях и способностях архимагов впечатляли.

—Не только архимага, но и еще трех магов примерно моего уровня. Нам повезло, и везение наше именуется грамотной и своевременной подготовкой к бою. И это, ты не отвлекайся, делом займись.

Я последовал совету и начал тоже разбирать артефакты, по примеру Мило двигая их деревянной лопаткой, не трогая руками. Пара предметов имела тревожную багровую ауру, как те изъятые у орков цацки, что сейчас лежат зарытые под камнем где-то далеко на Черном Истоке. Я отодвинул их в сторону.

—Тут какая-то дрянь, аж прикасаться не хочется.

—Что-то из некромантии, никогда ей не интересовался, — ответил маг, присмотревшись, — Я бы их вообще уничтожил. Мы с тобой ими пользоваться не можем, если кто увидит, как минимум, вопросы возникнут неудобные. Как максимум, на костер потащат.

—Согласен, уничтожаем.

Через некоторое время к уничтожению были определены еще три предмета. С остальным, в основном, удалось разобраться. Назначение пары откровенно выделявшихся из общей кучи артефактов так и не удалось определить. Один предмет сильно напоминал смартфон, но не имел никаких видимых кнопок или элементов управления, другой предмет был похож на модуль современного пульта управления с небольшим экранчиком и несколькими кнопками. Включить их не удалось. Глянув на эти два артефакта, Мило выдал свой вердикт:

—Наследие Древних. Либо бесполезно в принципе, либо является частью какого-то крупного артефакта и бесполезно без него. Для нас смысла не имеют. Но можно продать по возвращении, денег много дадут, если голову не снимут.

Решено было припрятать обе вещицы Древних. Может, мы сюда еще вернемся, а нет, так нет.

На утро поступил приказ выдвинуться к городу Лонгрену и захватить там портал. Лонгрен находился от нас в десятке лиг в западном направлении, можно за полдня добраться, только порталы здесь в руках тех самых Искореняющих Скверну. И там с ними придется биться на равных, а не с заранее подготовленных позиций. Кроме того, совершенно непонятно, в чьих руках этот город сейчас находится, если там что-то враждебное, мы до портала даже не дойдем. Но самое скверное, у нас нет даже карт этого города, придется на месте проводить разведку, а то мы даже не знаем, где стоит портал, в городе или за его пределами.

Портал находился за городской стеной в полумиле от ворот. Сам портал был укрыт если не крепостью, то точно фортом. Крепкие бревенчатые стены на каменном цоколе, по углам башни, поверх стен галереи для стрелков, чтобы можно было стрелять и наружу, и внутрь, бойницы в стенах, вооруженная охрана на галереях. С дальней от городской стены стороны снаружи пристроена большая крытая конюшня. Мы разглядывали это сооружение из рощи метрах в трехстах от объекта, лежа под густым кустарником. Капитан передал подзорную трубу Далеру и спросил:

—Сколько там охраны и что из защиты сможете отключить?

—Защита стандартная, — ответил Мило, — отключить не проблема. Проблема, что совсем скрытно все сделать не выйдет. Там дюжина бойцов и пятеро магов. Маги так себе по силе, но их пятеро. А нас только двое. Сейчас у портала пятеро, два мага и три охранника. Один маг явно оператор портала, другой для силовой поддержки. Остальные маги в башнях, каждый в своей, внутри. Сложно будет их оттуда выкурить.

—Принял, возвращаемся, — капитан забрал подзорную трубу у Далера и, сложив, убрал в тубус. Мы осторожно отползли вглубь рощи, там сели на коней и двинулись к лагерю.

На совете по возвращении определились с тактикой. Идем открыто всей толпой, дойдя до портала, основная масса ждет снаружи, группа из десятка бойцов входит внутрь делая вид, что пришли договариваться об оплате перехода. Далее группа нейтрализует охрану и магов во дворе форта и, пока мы с Мило отвлекаем на себя остальных магов и отключаем защиту, несколько бойцов бьют направленными минами по башням. Одновременно с этим охрана на стенах подавляется огнем снаружи, если это потребуется. По сути, все основано на наглости и неожиданности. Дальше будет точно хуже, нас слишком много, чтобы комфортно разместиться за стенами, и нужно запастись припасами. Кратовцы определенно попытаются отбить портал обратно, их в городе вдвое больше, чем нас. Осада и изоляция обеспечены. До ближайшего города с порталом отсюда двенадцать лиг, так что группу поддержки от Искореняющих можно ждать уже на следующий день, это если по земле. И главная проблема, портал. Никто из нас и близко не представляет, как им управлять и можно ли его отключить, противник запросто перебросит своих бойцов прямо к нам во двор, а мы не сможем с этим ничего сделать. Как ни крути, самоубийством попахивает. Захватить портал не самая большая проблема, проблема удержать.

Капитан удалился согласовывать операцию с командованием, мы же занялись отработкой действий. На поляне в лесу поставили палатки и натянули между ними веревки, имитируя форт вокруг портала, целое отделение поставили играть роль святош и их охраны, затем пару часов подряд отрабатывали вход и захват. Чуть позже подошел капитан, злой, как тысяча чертей. Многомудрое командование назначило операцию на завтра за час до полудня. В полдень к через портал перейдет усиление и специалист по порталам, он возьмет управление на себя. Честно говоря, не внушало такое планирование ни малейшего оптимизма. Тут ведь и часов нормальных нет, чтобы операцию синхронизировать, все песочное или водяное. Конечно, у капитана есть амулет связи со штабом, но вся эта операция отдает большим непрофессионализмом и типично армейским бардаком.

Главное наше оружие, артефакты с плетением кровяного кулака, я приспособил на палку пообразу и подобию гранатомета или фаустпатрона. Положил на плечо, прицелился в рамочный прицел, да нажал активатор. Видоизмененная мина давала теперь не горизонтальную, а широкую вертикальную волну, чтобы полностью осчастливить всех в башне. Четыре такие поделки, каждая на три выстрела, должно хватить. Использовать артефактное оружие предложил Мило, чтобы не вызывать лишних подозрений. Будет очень странно, если два не самых сильных мага вдруг помножат на ноль четырех более сильных противников. Нас тут же заподозрят в запрещенной магии. Другое дело артефактное оружие, оно по действию запросто может быть сильнее того мага, который его создал. Тут вопросов не будет. Для надежности добавили визуализацию, плетение теперь давало бледно-зеленый свет, хорошо видимый стрелку.

В назначенный час рота вышла из леса и по дороге двинулась в сторону Лонгрена. Завидя нас стража подняла тревогу, городские ворота сразу закрыли. Ожидаемо, если к вашему городу направляется подразделение армии другого государства, имеет смысл проявить осторожность. Стража заметно расслабилась, когда рота свернула в сторону и пошла по направлению к порталу. Не доходя шагов пятьдесят до форта, рота остановилась, группа захвата двинулась дальше, остальные, старательно изображая хаотично разбредающихся, не спеша вышли на намеченные позиции для зачистки стрелковых галерей. Мы не спеша подъехали к воротам и, спешившись, зашли внутрь, тряся ногами, будто разминая их после долгой дороги в седле, при этом разойдясь по намеченным позициям. Сейчас во дворе были два мага, и четыре охранника при них. На стрелковой галерее было видно еще двоих охранников. Местонахождение остальной охраны и магов Мило заранее сообщил нашей группе.

Начали!

Мило подошел к магам и начал с ними торговаться о проходе всей роты куда-то на Кембрию, другой материк. В самый разгар торга наш маг вдруг кинул в них плетение сна. Оператор портала закатил глаза и начал падать, второй маг сопротивлялся секунду, потом упал с кинжалом в груди. Я ударил тем жесонным плетением по всем видимым охранникам, до кучи запустил кровяные кулаки по меткам магов в башнях. Защитные амулеты смягчили удар сонного плетения, но недостаточно, движения охранников замедлились, они даже не успели обнажить оружие, когда их пронзили клинки легионеров. Группа захвата тут же собралась в кучу, только четверо стрелков с магическими эрзац-гранатометами бросились к башням. Трое выстрелили по заранее намеченным целям, тут дверь четвертой башни, где была кордегардия, открылась, оттуда вылетели прикрываясь щитами четыре охранника с мечами наголо, они были как раз в секторе огня четвертого нашего стрелка. Активация амулета, охранники пробегают еще пару шагов и падают. Несколько секунд судорог, и все закончилось. Далер подал сигнал, оставшиеся снаружи легионера начали, не торопясь, входит в форт. Захват занял пару минут максимум. Теперь обживаемся тут и ждем подкрепление, главное, уместиться бы всем. Вы когда-нибудь пробовали запихнуть полторы с лишним сотни лошадей и солдат на такую площадь? Вот и не пробуйте никогда. В конюшне пришлось ломать перегородки между стойлами, чтобы все влезли. У нас получилось, хотя конягам такая теснота была явно не по нутру. Городские не должны были поднять тревогу, снаружи никаких военных действий не происходило, шума особого мы не поднимали, внутреннюю же часть форта с городских стен не разглядеть. Со стороны все выглядело, как будто рота перешла через портал куда ей надо было. Смена караулов будет вечером, времени у нас полно.

Трупы стащили в подвал одной из башен, где была оборудована целая комната со стазис-полем, местной магической версией холодильника. Дорогое удовольствие, да у святой братии денег куры не клюют. Свалили там всех в кучу, отодвинув колбасы и окорока к другой стене. Это хорошо, что тут еды припасено, с голоду не помрем. Я попробовал разобраться с пультом управления порталом, имевшим вполне современный вид. Часть кнопок и рукояток была интуитивно понятна, это для ввода координат, назначение остальных было покрыто мраком. Мило тем временем отключил часть защитных систем, часть активировал. Вырубленный им оператор портала так и лежал без чувств рядом с пультом. Как пояснил Мило, если убить оператора, сигнал об этом тут же уйдет остальной братии, после чего сюда моментально нагрянет группа боевых магов от святош, с ними мы уже не справимся, раздавят.

Разобравшись с охранными системами, Мило привел в себя оператора портала. Быстро доведя до него изменившуюся обстановку, маг начал задавать вопросы по управлению порталом. Вид острия кинжала перед глазом моментально настроил Искореняющего на конструктивный лад, да только он сам толком ничего не знал и не умел, кроме как задавать координаты и включать портал. Расставив мины вокруг портального кольца так, чтобы положить как можно больше нападающих, если к нам кто-то сунется, мы сидели, как на иголках, пока капитан не получил сигнал, что к нам идет группа поддержки. Спокойно вдохнуть мы смогли только когда эта самая группа поддержки в лице трех магов и отделения охраны прибыла, и один из этих магов заблокировал портал. Капитан ушел в одну из башен докладывать начальству и вскоре вернулся с новым приказом. Мы идем порталом на сотню лиг восточнее в очередной пункт временной дислокации.

До ПВД добрались совсем под вечер, от портала до него было четыре лиги, грубо, двадцать километров. Шли не торопясь, осторожно, слишком легко дались победы предыдущих дней, суеверные легионеры вовсю это обсуждали. Дошли спокойно, дорога почти прямая, шла все больше по полю, да вдоль реки, засаду на такой местности не сделаешь.

Четыре дня сидели безвылазно в ПВД. Отмылись, отчистились, привели обмундирование и амуницию в порядок, пополнили запас боеприпасов, особенно артефактных стрел. Капитан намекнул, что неплохо бы побольше так хорошо себя зарекомендовавших кровяных кулаков изготовить, но Мило тут же напустил туману и нагородил кучу отмазок, почему много не получится. Я только поддакивал и в нужных местах кивал. Пусть это остается нашим секретным оружием нашей роты, не надо посторонним об этом знать.

На пятый день к вечеру поступил приказ выдвинуться на пару десятков лиг и заблокировать дорогу, без уточнения, с кем мы будем на этот раз воевать. Решили выдвигаться с утра.

Честно говоря, не так я себе войну представлял. Тут не война, а бардак какой-то. Двигай туды, наломай дров, потом двигай сюды, снова круши и убивай, теперь еще куда-то. Странно и непонятно. Никто не утруждает себя тем, чтобы конкретно наша рота знала свой маневр. Далера этот бардак тоже настораживал, не привык он к такому, да и капитан выглядел несколько встревоженно. У меня сложилось впечатление, что командование затеяло какую-то авантюру, да и завязло в ней, а теперь отдельные части дергают без всякого плана, лишь бы прикрыть дыры, от этой авантюры образовавшиеся. Кроме того, сильно беспокоили недавние столкновения с Искореняющими Скверну. Крайне неприятная это публика. Злые и память у них хорошая. Если позволят обстоятельства, они непременно попробуют на нас отыграться. Причем именно на нас, на роте капитана Берга, весь Легион им не по зубам. И что-то мне подсказывало, что этой публике лучше в живом виде в руки не попадать, многовато намеков на костры и кипящее масло. Похожие мысли одолевали и остальных. Сначала забежал Ларен с вопросом, нет ли у меня какого-нибудь способа быстро уйти за грань, если попадешь в плен, потом Далер задал тот же вопрос примерно в тех же выражениях, в довершение всего зашел сам капитан и спросил то же самое. Всех проняло, похоже.

После ужина, с позволения капитана, все офицеры собрались у него, где я озвучил вопрос о легком безболезненном самоубийстве и спросил, какой бы вариант они предпочли, в запасе были надежные растительные яды с Черного Истока, кое-какая синтезированная отрава и амулеты. Посовещавшись, господа офицеры высказали предпочтение иметь кольца с зашитой в нем кровяным кулаком, только уже без защиты хозяина амулета. Чтобы подорваться самому на гранате, да прихватить с собой несколько врагов.

Отобрав из запасов пять серебряных колец, я нанес на них изнутри положенные знаки и начал заливать в них плетение, но меня вдруг осенило, что можно запросто использовать человеческое тело в качестве носителя амулета, энергоемкость плетения ничтожная, должно получиться. Первым подопытным кроликом стал Далер, его комната была ближе всего. Сначала в энергосистему его организма было встроено активирующее плетение, срабатывающее от кодовой фразы, что-то из воспоминаний детства, которые и спьяну в голову не полезут. Проверили, при произнесении фразы мигал магический фонарь, подключенный для проверки плетения. Убедившись, что активация срабатывает четко и без сбоев, я залил в Далера плетение кровяного кулака. Идея была простая, попадись он в руки Искореняющих, первым делом они станут задавать вопросы, тут произнесенная кодовая фраза и активирует плетение, убивая и носителя, и всех в радиусе двух-трех метров. Следующими на очереди были Ларен и капитан Берг.

Мило я вручил кольцо, не забыв при этом свое собственное нацепить на палец левой руки. Попади мы в руки святош, первым делом на нас бы навесили противомагические амулеты, так что с кольцами надежнее, да и кольца были с защитой от снятия с бесчувственного тела. А после завтрака мы выступили в очередной поход.

Восемнадцать лиг или девяносто километров. Два дня пути для пешего, день пути для конного, если позволяет дорога. Эта дорога позволяла, но капитан решил не гнать лошадей и остановиться на ночлег где-то на полпути до места назначения. Отмахав по дороге в неспешном темпе с десяток лиг, мы остановились, отойдя от дороги в лес. Рота встала лагерем на довольно большой поляне. Поставили палатки, выставили караулы и секреты, заминировали подходы, да расположились на ночь.

Дикий визг на грани ультразвука выдернул меня из объятий сна. Рядом с койки вскочил Мило с воплем:

—Какой урод?!… Поймаю, башку оторву, кретину!

Переглянувшись, мы, наконец, сообразили, где находимся, схватили оружие и выбежали из палатки. «Крик баньши», так называлась сработавшая местная версия шумовой гранаты или сигнальной сирены, никак не затихал, из палаток выбегали полусонные легионеры, которых сержанты организовывали и строили по плану обороны.

Глава 10

—Оставайся здесь, я на место, — крикнул Мило и побежал в сторону, откуда доносился уже затихающий вой и визг сигнального амулета. Чтобы не терять время даром, я построил санчасть и приказал развернуть лазарет, чтобы не терять времени, если принесут раненых. А если не принесут, пусть тренируются в условиях, приближенных к боевым.

С лазаретом я угадал, скоро притащили троих убитых и пятерых раненых. Двое тяжелых, трое легких. Легкоранеными занялся Рют с санитарами. Тяжелых я взял на себя. Одному клинок рассек позвоночник по десятому и одиннадцатому грудным позвонкам, разрезав пополам левую почку, развалив тазовую кость и отхватив головку тазобедренного сустава. Жуткое ранение. Ему я пока остановил кровотечение и отключил боль. Второму две стрелы попали в грудь. Одна пробила правое легкое, наконечник торчал из спины, другая вошла почти точно по центру, пробила грудную кость, наконечник плотно сидел в правом предсердии. Здесь все было просто и понятно. Прекращаем кровотечение, режем, иссекаем зазубренные наконечники, сращиваем поврежденные ткани. Относительно несложная операция, если владеешь магией жизни, четверть часа на все про все максимум.

Вернувшись к другом тяжелораненому, я перерыл в памяти все прочитанные книги по магии жизни, но так и не нашел способа хоть как-то помочь парню. Нет у меня здесь микрохирургического оборудования, чтобы соединить разрубленный позвоночный столб. Парень останется калекой. Разумеется, если у меня будет возможность несколько дней в мирной обстановке заниматься только им, на ноги я его поставлю, сращу все порезанные нервы, да только обстановка вокруг на мирную не слишком похожа. Подойдя, я еще раз осмотрел его рану и с удивлением увидел, что по поврежденные ткани охватил некроз. Диагностические плетения показали, что некроз вызвали грибки непонятного типа, уже успевшие попасть в кровоток и расползшиеся по организму. Я запустил антисептические плетения, настроив их примерно на размер и тип грибков, но толку от этого не было никакого. То ли плетение их не брало, то ли они размножались слишком быстро, то ли еще что-то. Видя эмоции на моем лице, раненый криво улыбнулся и тихо произнес:

—Док, я знаю, что умираю. У длинноухих клинки часто с отравой. Прошу об одном, помоги мне уйти за грань тихо и без боли.

—Что ты говоришь? Вытащу я тебя! — я чуть не кричал от бессилия. Он действительно умирал, а я ничего с этим не мог поделать.

—Не надо, док. Я видел, как помирают от эльфарской отравы. Не хочу такого счастья, — пациент посмотрел мне в глаза совершенно ясным взором. Он уже для себя все решил, — Поможешь, мне уйти?

— Помогу, — решился я, выдержав его взгляд, — просто скажи когда будешь готов.

— Позови, пожалуйста, моего брата. Рядовой Вибрен из взвода лейтенанта Ларена, сейчас здесь в карауле должен быть.

По моему приказу один из стоящих рядом санитаров тут же выбежал наружу, вернувшись через пару минут со здоровенным оркоподобным легионером. Мы вышли из палатки, оставив их наедине. Через пару минут Вибрен вышел наружу с ожесточенным выражением лица, поблагодарил нас и растворился в предрассветной мгле.

Раненому становилось хуже. Анестезирующий амулет не давал ему чувствовать боль, но видно было, что долго ему не протянуть, все жизненные показатели падали. На еще живом теле начали образовываться темные трупные пятна. Тянуть дальше было нельзя. Скупые слова прощания были произнесены, и я остановил его сердце.

Отдав необходимые распоряжения, я было хотел выйти узнать, что же произошло, и с кем был бой, но тут пришла еще дюжина раненых, к счастью, все ранения были относительно легкими, зашить, да зарастить. Только у одного удар меча размозжил дельтовидную мышцу, почти прорубив насквозь наплечник. С этим пришлось повозиться, подобные раны всегда поганые, пришлось иссекать ткани, срочно выращивать мышечные волокна, да сращивать все это, сил ушла масса. Хорошо, что боец отличался крупным телосложением и отрастил небольшое брюшко, организму было откуда взять строительный материал для восстановления плеча.

Если первая партия раненых ничего в случившемся не понимала, кроме того, что на них напали эльфары, от второй партии удалось получить чуть более внятную информацию, которая точно так же не объясняла ровным счетом ничего. У всех был классический синдром очевидца: все что-то видели, ничего не поняли, из этого сложили картину, ничуть на реальность не похожую. Первые раненые были из двух секретов, аккурат между ними сработала сигнальная растяжка с криком баньши. Эльфары, коих было минимум два десятка, попытались прорваться в сторону нашего лагеря, были обстреляны секретами и стоявшим за ними дозором, кто-то из эльфов напоролся на мины, остальные вступили в рукопашную. Вторая партия раненых поведала, что их бросили преследовать отступающих эльфаров, все ранения были получены в схватке с арьергардом. Число эльфаров между этими рассказчиками выросло вдвое.

Аккурат когда я закончил возиться с пациентами, зашел Мило и объяснил, что было на самом деле. Две пятерки или, как они их сами называют, звезды эльфаров ночью двигались по лесу, соблюдая все правила маскировки. У них были все шансы незаметно проскочить между нашими секретами и добраться до лагеря, но кто-то задел нить сигнальной растяжки. Не ожидавшие этого длинноухие запаниковали и рванулись назад, прямо на секрет. Сидевшие в секрете трое легионеров почти в упор убили двоих и ранили одного эльфара, дальше началась рукопашная. Секрет вырезали, втроем против семи с половиной эльфов в лесу не повоюешь. Второй секрет пришел на помощь, убив из луков и арбалетов еще двоих длинноухих, тут подоспели легионеры из дозора, начался ближний бой. Пятеро легионеров были ранены, в ответ им удалось только добить ранее подстеленного эльфара. Тем не менее, им удалось оттеснить ушастых под сработавшую мину, где длинноухие потеряли еще двоих. К тому моменту, когда на место боя прибыли два отделения легионеров под командованием Далера и при поддержке Мило, эльфары успели отойти и соединиться еще с двумя своими звездами. Здесь Легион потерял еще пятерых убитыми и дюжину ранеными, но всех длинноухих положили. Если бы не наш маг, потери были бы еще больше, воевать с эльфами в лесу плохая идея. Выяснить, что понадобилось ушастым в этих краях, так и не удалось, при них не было даже намеков на документы или письма, вообще ничего.

Мило положил на стол меч в ножнах, сказав:

—Глянь, что взяли с командира этой ушастой сволочи, только осторожно, отравленный.

Я аккуратно вытащил меч наполовину из ножен и пригляделся к нему. Однолезвийный слегка изогнутый клинок, прекрасный в своей смертоносности, внутри металла в магическом зрении было видно какое-то плетение, по кромке лезвия шло еще одно плетение другого типа, а по поверхности расползлась знакомая эльфийская гадость светящаяся характерным зеленым цветом.

—Знакомая отрава, недавно проводил за грань бойца, зараженного ей.

—Сможешь убрать отраву, не трогая остальное?

—Без проблем, — я вытащил клинок полностью из ножен и положил на стол, еще раз внимательно его осмотрел. На клинке сидела грибковая колония, если так можно называть совершенно искусственное удержание микроорганизмов на металле при помощи хитрого плетения, что поддерживало их жизнедеятельность и численность. Аккуратно разбираем плетение на составные части, запоминаем структуру, вдруг пригодится, деактивируем. Не забываем взять образцы грибка. Проходимся по клинку антисептическим амулетом несколько раз, для надежности еще и нагреваем прикидочно до полутора сотен градусов. Даем клинку остыть. Все, он совершенно стерилен. Для гарантии, в ножны я запустил антисептическое плетение с зарядом энергии где-то на сутки, пусть все убьет, если что-то осталось.

Меч был прекрасен. Отполированная до зеркального блеска сталь, слегка изогнутый клинок с односторонней заточкой, небольшими долами у обуха и великолепным балансом. Взмахнув им пару раз, я понял смысл ускоряющего плетения. Масса и вес клинка почти не ощущались, клинок сопротивлялся движениям кисти не больше, чем камышовый прутик. Смертоносное оружие, завораживающее своей красотой. Переборов нежелание выпускать это совершенство из рук, я вложил его обратно в ножны и протянул магу.

—Держи, всю отраву я убрал, теперь это просто отличный честный клинок.

—Благодарствую, капитан будет рад, нам, простым лейтенантам, владеть подобным не по чину, — Мило криво ухмыльнулся. Ага, не по чину ему, целому виконту, как же.

—Есть идеи, чего здесь длинноухим понадобилось? — спросил я его.

—Сам ломаю голову. Как ни вертел карту, не понял, куда они могли направляться. Наверняка, пакость какую-то задумывали, да на нас нарвались.

—А что вообще известно про происходящее вокруг, кто тут с кем и где воюет?

—Тут не поймешь, кто, где и с кем. Вроде бы, мы тут самое крупное формирование, поблизости только банды, они нам не противник. Но вот ушастые откуда-то вылезли. Что они здесь потеряли? Их же в этих краях никто с начала войны не видел. Еще эти Искореняющие… Бардак, короче. И достоверных сведений нет никаких, — маг сплюнул на землю, — Ты это, начинай сворачивать свою лавочку, выступаем через два часа, аккурат после завтрака.

После завтрака мы похоронили павших товарищей и двинулись дальше. Настроение было откровенно скверным, умом я понимал, что шансов спасти того бойца у меня не было, но легче от этого не становилось. А еще сейчас я особенно остро понял, как же мало я на самом деле знаю и о медицине, и о магии жизни, и тот факт, что местные коллеги по ремеслу знают намного меньше, ничуть не успокаивал. Я многое отдал бы за то, чтобы сейчас при мне был лэптоп, лежащий под скалой к югу от города Аша на Черном Истоке, с гигабайтами скачанных учебников и научных статей. Но где мы сейчас, и где этот Аш? Надо учиться и еще раз учиться, иначе буду терять пациентов. Ведь чувствую, что смог бы извести ту эльфийскую заразу, будь у меня больше времени, хотя бы пара дней, точно смог бы. А еще на душе тяжким грузом висело чувство вины за то, что я отправил пациента за грань, пусть и ради избавления от страданий, врач должен спасать пациентов, а не убивать их, вот такой я идеалист. И куча оставленных позади трупов врагов ничего тут не меняет, они не были пациентами.

У ехавших рядом легионеров, судя по выражениям их усталых лиц, настроение было ничуть не лучше. Зачем сцепились с эльфарами, кому от этого стало лучше, кто каких целей достиг? Два десятка длинноухих кормят местных падальщиков, никто не стал утруждать себя их похоронами, мы потеряли почти целое отделение, это не считая раненых, что станут полностью боеспособными не раньше вечера, моих сил не хватило бы заживить все их раны разом. Главное, непонятен смысл наших действий. Там, на Черном Истоке, все было просто и логично. Вот наша зона ответственности, в ней мы поддерживаем дружественных орков и бьем по голове недружественных. Что может быть проще? Здесь же не ясно ни кто наш враг, ни какие цели стоят перед командованием, вообще ничего. Вокруг натуральное Дикое Поле с повсеместной махновщиной. Если нужно забрать себе кусок территории, так нет ничего проще. Вводишь войска, расставляешь по ключевым точкам гарнизоны, украшаешь деревья повешенными разбойниками, и территория твоя. Крестьянин только обрадуется, что его не убивают и не грабят, а только цивилизованно берут положенный налог по тарифу. Но вместо этого идут странные метания и ставятся самоубийственные задачи. Чего-то я не понимаю. За этими невеселыми мыслями я и не заметил, как наш путь практически подошел к концу.

Рота остановилась не доходя пары миль до обозначенного в приказе места, встав в распадке между холмов в стороне от дороги и выставив вокруг дозоры. Дождавшись донесений разведки, выдвинулись на место. Местность здесь была холмистая, проблем с нужным расположением нашего воинства не было никаких. Если забыть о порталах, дорога получалась стратегическая, перекрой ее, и объездной путь выйдет лиг на 30–40 длиннее. Вокруг были холмы, дальше с одной стороны шли достаточно дремучие леса, с другой же стороны была река, причем для судоходства непригодная, слишком много порогов, и течение сильное. Погода вновь испортилась, подул достаточно сильный порывистый ветер, небо затянуло тучами, из которых время от времени начинала сыпаться противная морось. Чтобы личный состав не впадал от погоды и всего остального в уныние, легионеров быстро наладили строить укрытия на обратных склонах холмов по обе стороны дороги, а также копать окопы поближе к ней. Свое небольшое воинство я тоже быстро припахал обустраивать нормальный лазарет. Физический труд избавляет голову от ненужных мыслей. А мысли пачкают мозги.

Редкие путники, завидя трудящихся солдат, либо поворачивали обратно, либо старались проскочить наш участок дороги как можно быстрее, явно не веря в наше миролюбие. Их останавливали, уточняли, откуда они идут, выясняли там обстановку и пропускали дальше. Сведения от них поступили любопытные. Оказывается, несколько месяцев назад была уничтожена столица эльфаров, Лориден, причем судя по описанию, уничтожена чем-то вроде ядерной бомбы, там была и вспышка, и ударная волна, и грибообразное облако, и лучевое поражение, и стандартные последствия в виде пожаров вокруг. Слухи слухами, но такое трудно выдумать. Что за чушь? Откуда в средневековье могла завестись ядерная дубина? Кто-то выкопал бомбу, сделанную еще легендарными Древними? Не, глупость полная. Забавно, что мои сослуживцы были в курсе этого события, я один то ли ушами прохлопал, то ли мне доложить забыли.

Почти неделю мы сидели на этих холмах, распугав и выбив почти всю дичь в окрестностях, а враг так и не появился. Зато пришел приказ строить здесь капитальный лагерь. Местность для развертывания стандартного лагеря не подходила категорически, сплошные холмы, овражки, распадки и прочее, а вокруг густой лес, единственное ровное место, где можно ставить палатки, это сама дорога. Пришлось легионерам заняться земляными работами. К счастью, погода исправилась, тучи разошлись, земля высохла, копать ее стало проще. Лагерь строили еще неделю, накопали окопов, землянок и прочих блиндажей по холмам с одной стороны дороги, другую сторону сделали еще более неудобной для обустройства укрытий, изведя на ней все кусты, срыв бугорки и засыпав ямки. Хотя мы и наладили взаимодействие с местным населением в лице нескольких деревень в округе, припасы начали подходить к концу, когда, наконец, подошел давно обещанный командованием Легиона обоз.

Прибывший с обозом взвод остался обживать свежепостроенный лагерь, нам же было приказано снова выступить в поход и взять под контроль деревню, расположенную на перекрестке дорог лигах в пяти от нынешней точки. Наконец-то в приказах командования наметилась какая-то логика. Взяли дорогу под контроль, двигаем дальше и занимаем следующую ключевую точку. Так или иначе, приказ надо выполнять, рота собралась и выступила в указанном направлении.

Добрались до места мы достаточно быстро. Пять лиг по нормальной дороге верхом это не так много. Задерживались всего дважды, перед удобными для засады местами и ждали доклада разведчиков. К счастью, ни у кого не возникло желание нам засадить, и мы продолжали свой путь без приключений. Захват деревни также прошел без затруднений. Рота остановилась за поворотом дороги, огибавшей поросший лесом невысокий холм примерно в полумиле от перекрестка, за которым располагалась деревня, и разделилась на три отряда. Два из них пошли в обход через лес, основная же часть осталась на дороге ждать их выхода на позиции. За два с небольшим часа ожидания дозоры задержали полтора десятка путников, шедших по дороге с обеих сторон, теперь они под охраной ждали, когда им разрешат следовать дальше. Наконец оба отряда доложили о выходе на позиции, и мы двинулись вперед. Дальше была рутина: деревню окружили, всех жителей согнали на площадь и объявили, что власть у них сменилась, времена сейчас военные, так что надо вести себя правильно и без резких движений, после чего всех отпустили, включая задержанных на дороге путников. Рота же занялась уже ставшей привычной суетой по размещению личного состава и строительству укреплений.

В деревне было аж целых два постоялых двора, где разместилось чуть больше половины роты, для остальных поставили палатки за околицей, офицеров же разместили по домам местных жителей, мне достался дом симпатичной молодой вдовы, чей довольно бойкий вид совершенно не соответствовал тихому и скромному поведению. Это ничего, сейчас она напугана толпой вооруженных мужчин, как испуг пройдет, так и характер проявится, видел такое много раз. Покойный муж моей хозяйки занимался перевозками, телеги и лошадей реквизировали еще в начале войны, да и самого его убили до кучи, чтобы под ногами не мешал, так что от успешного дела остался большой каретный сарай, который я сразу договорился использовать под лазарет, незачем отличному помещению пустовать. Мои подчиненные разместились в двух соседних домах, чтобы всегда под рукой были.

Интересная здесь война. Как понять, почему одну деревню она уничтожила полностью, а другую не тронула совсем, если не считать мобилизацию мужской части населения и реквизицию транспорта и тягловой силы? Конкретно эту война толком не тронула, не было видно сожженных домов, поля вокруг были обработанные, скотина у деревенских тоже присутствовала. Непонятно это.

Строительство укреплений всегда связано с травматизмом, вот и сейчас в лазарет потянулись вереницей пострадавшие. Кто упал и сломал конечность, кому бревном ребра поломало, кто топором по ноге заехал, всего хватало. Один служивый умудрился пилой отхватить себе три пальца на руке, хорошо, что догадались отрезанные пальцы тоже принести. С ним я провозился больше часа, но пальцы на место пришил и их работоспособность полностью восстановил. Первая микрохирургическая операция на Изначальной, однако, по крайней мере, в моем исполнении. Все-таки магия творит чудеса, на Земле пришлось бы возиться куда дольше и не факт, что получилось бы так же хорошо. Одно дело, когда сшиваешь каждый сосуд и каждый нерв отдельно, другое дело, если надо их только совместить, да срастить магией. И это не в оборудованной операционной, а в полевом госпитале с магическим эрзац-микроскопом вместо нормального хирургического. Прям начал гордиться собой.

На второй день видя, что их никто не собирается убивать и есть в сыром виде, деревенские жители несколько осмелели. Местные несколько раз подкатывали с вопросом получения медицинской помощи. Меня беспокоить не решались, дергали санитаров. Чтобы не разводить бардак, я приказал отправлять всех к капитану, пусть он договаривается по этому политическому вопросу.

С капитаном деревенские договорились, и в санчасть пошел поток местных жителей, так что на недостаток пациентов я пожаловаться не мог. Помимо оплаты, что шла через старосту и капитана, каждый пациент приносил с собой «благодарность», как правило, в виде алкоголя и разного вкусного. Алкоголь я брать отказывался, ссылаясь на устав, еда же приветствовалась всем персоналом санчасти, причем несли столько, что под конец дня наш дружный коллектив решил, что пора делиться с остальной ротой.

Убедившись, что страшный маг не так ужасен, как его малюют, хозяйка моя тоже осмелела, так что ночь прошла интересно, хоть и не удалось особо поспать. Заодно меня раскрутили на ринопластику, и уже на следующий день после обеда хозяйка щеголяла по деревне, демонстрируя всем исправленную форму носа. Как по мне, раньше было нисколько не хуже.

Дальше пошли спокойные дни. Мы квартировали в деревне, рота вовсю строила и переделывала укрепления, ибо нет предела совершенству, а праздный солдат есть потенциальный маньяк, убийца и подрыватель общественных устоев в одном флаконе. Шла разведка прилегающих территорий и налаживание контактов с соседними селениями, заодно извели пару банд, до которых не дошло, что в городе теперь новый шериф. Через неделю обоз привез несколько метательных машин и пару пушек. Катапульты быстро собрали и пристреляли по окрестным ориентирам, пушки же имели такой вид, что я к ним даже подходить опасался, не то, чтобы из них стрелять. Криво, косо, откровенно ненадежно. Наш маг, взглянув на это трофейное чудо эльфарской технической мысли, сделал для них амулеты дистанционного поджига, чтобы не подвергать опасности артиллеристов. Гномы, наши союзники, не слишком-то спешили делиться с Лундией своим оружием, так что Легиону приходилось довольствоваться трофейными эльфарскими стволами. Этот чугунный хтонический ужас установили на двух наиболее вероятных направлениях атаки, насыпав некое подобие казематов с высокими валами по бокам. По выстрелу они сделают, при удаче даже по два-три, а если взорвутся, то осколки никого не заденут.

Проблемы начались к концу второй недели нашего пребывания в деревне. Сначала бесследно исчезли два дозора, наблюдавшие за подходами с северо-востока, где находился ближайший к нам город. У них были при себе амулеты связи и приказ сообщать обо всем мало-мальски подозрительном, тем не менее, восемь человек исчезли без следа. Капитан отозвал конные дозоры и выставил по этому направлению сеть секретов, прикрывавших позиции друг друга. Прошло еще два дня, но ничего не происходило. На третий день с утра один из дальних секретов заметил крупный отряд кратовцев численностью до роты, двигавшийся в сторону от нас, а вечером в деревню пришли беженцы. Полтора десятка женщин, две дюжины детей и пятеро мужчин вышли к укреплениям на дороге. Все взрослые были изранены и имели изможденный вид.

Я встретил гостей в дверях санчасти, куда их доставили в сопровождении отделения легионеров. Быстро рассортировав прибывших пациентов и поручив легкораненых заботам коллег, я сразу занялся самыми тяжелыми. Прибывшие оказались вампирами, еще одной гуманоидной расой Изначальной, особенности их физиологии я уже знал из учебников, ничего принципиально сложного здесь не было. Ранения выглядели страшно, но оказались не слишком опасными, куда больше меня тревожило их изможденное состояние, будто они пробежали без перерыва три марафонские дистанции. Залечив раны, я честно рассказал старшему из вампиров о своих затруднениях по поводу их лечения и спросил совета. В ответ он попросил дать им свежей крови, подо что тут же был зарезан кабанчик. Получив кровь и свежее мясо, вампиры быстро стали восстанавливать силы. Тем временем пришедшие капитан, Далер и Ларен устроили прибывшим форменный допрос, вежливо, но настойчиво выспрашивая такие детали, что мне бы и в голову не пришли.

Картина нарисовалась следующая. Деревня вампиров существовала здесь уже много десятилетий с разрешения Азариуса, короля Зунландии. Таких деревень хватало в этом краю. Вампиры жили обособленно, сами никого не трогали, но и другим себя трогать не давали. Даже когда началась эта война, и войска, и банды предпочитали к вампирам не лезть. Ситуация изменилась, когда командующий зунландскими войсками генерал Крат спелся с орденом Искореняющих Скверну. Получив силовую поддержку армии, святоши решили извести все, что они полагали скверной, в том числе, и вампиров. К деревне подошли кратовские войска в количестве пары рот при поддержке десятка монахов. Деревню окружили и начали всех в ней изводить. Если бы не святоши, вампиры бы отбились, если верить их старшему, но деревне нечего было противопоставить магии монахов. Вампиры собрали всех детей, отрядили с ними часть женщин и десяток мужчин, да организовали прорыв, остальное население деревни перестало существовать, прикрывая отход. От нас они сейчас просили возможность уйти на Кембрию через ближайший портал. Подумав, капитан дал добро. Золото у вампиров с собой было, они купили у местных несколько лошадей, пару телег и продовольствия, после чего ушли в ночь по дороге в направлении нашей предыдущей фортификации, капитан предупредил стоящий там гарнизон, чтобы пропустили не чиня препятствий. У нас же была объявлена повышенная готовность, понятно было, что столкновение с кратовцами и святошами это вопрос времени, и времени у нас осталось мало. Допустим, каждый вампир прихватил с собой по одному кратовцу, тогда из двух рот осталась одна. Допустим, им удалось и пару магов завалить, хотя это и маловероятно. Все равно, в итоге мы имеем полноценную роту и восемь магов против нашей неполной роты и полутора магов, свои боевые возможности я оцениваю трезво. Шансы так себе. Возведенные укрепления, метательные машины и две недопушки уравнивают шансы, да только у кратовцев точно подкрепление где-то рядом. Сомнут. Оставшихся в живых либо в масле сварят, либо на костер, если масла на всех не хватит. Так себе перспектива. Капитан запросил подкрепления, да когда они подойдут? Будем реалистами, пока их сформируют, пока порталом переправят, пока они сюда дотопают, пройдет пара суток минимум, и не факт, что нам эти пару суток дадут. С этими невеселыми мыслями я отправился к дому старосты, где квартировал сейчас капитан. Как говорил Суворов, каждый солдат должен знать свой маневр, вот и мне надо свой маневр выяснить, несколько месяцев службы из меня военного так и не сделали.

В доме старосты проходил военный совет, на столе была разложена карта, вокруг нее собрались все офицеры и четыре сержанта, присутствующие активно обсуждали варианты военных действий, что удивительно, без малейшего чинопочитания и субординации. Кто-то предлагал возможные действия кратовцев, остальные тут же начинали искать изъяны в предложенной тактике врага и предлагали свои контрмеры. Как я понял из обсуждения, главная проблема состояла в том, что к деревне можно было подойти практически с любой стороны, местность вокруг практически плоская, разве что языки леса, да канавы могут помешать подойти с метательными орудиями или чем-то тяжелым и габаритным. Дождавшись паузы в обсуждениях, я задал напрашивающийся вопрос:

—Почему мы не можем прикрыть подходы минированием?

—Потому, что любой мало-мальский маг мины увидит, — ответил Мило, — а магов у них не меньше полудюжины. Они просто обойдут все наши мины и ловушки, либо разрядят их без ущерба для себя.

—А если набросать много мин, чтобы никак не обойти? Тогда мы заметим, как они их разряжают.

—Видишь ли, Майк, — в разговор вступил капитан, — для этого нам нужно очень много мин. Гораздо больше, чем вы с Мило вдвоем сможете сделать за оставшееся время.

—Капитан прав, мины штука энергозатратная, — добавил Мило, — это там, на Черном Истоке у меня была под боком силовая линия, здесь такой роскоши нет. Полторы сотни мин для нас с тобой предел, потом сутки в себя приходить.

—Что насчет маскировки мин, ты ведь отчасти отгадал тот шаманский трюк? — я никак не хотел сдаваться.

—Нормальный файербол замаскировать не получается, слишком много энергии, — ответил маг.

Тут мне в голову пришла интересная идея, я порылся в сумке и вынул склянку с образцом той эльфарской плесени, из-за которой пришлось убить легионера.

—Это замаскировать можно?

—Без проблем, причем с большим запасом, — произнес Мило, осмотрев склянку. — Что ты хочешь с этим сделать?

—Либо набросать под ноги шипов с этой эльфарской отравой, либо сделать мину, что выстреливала бы отравленные колючки. Попадет такое в кровь, максимум полтора часа, и готовый труп. Помрет медленно, но неотвратимо.

Присутствующие переглянулись, после чего Далер выдал:

—Все-таки вы, медицина, те еще живодеры. Давай, док, делай свои бомбы, и чем больше, тем лучше.

Капитан согласно кивнул, я откланялся и пошел обратно в санчасть. Нужно быстро размножить эльфарский грибок, его много понадобится.

В качестве субстрата для расплода грибка были использованы остатки мяса того кабанчика, которого зарезали ради спасения вампиров. С четверть килограмма мелко порубленного мяса, жил и хрящей я свалил в нагрудник старой кирасы, запустил туда часть содержимого склянки, изолировал пузырем воздушного щита и антисептическими плетениями, да запустил стимуляцию роста. Когда через полчаса пришел Мило, биологический яд был готов. Всю ночь мы конструировали различные типы мин и остановились на конструкции, где поражающие элементы выбрасывались струей пара при активации крошечного файербола в стакане воды. Энергии в ней было совсем немного, проблем с экранированием у мага не возникало. В качестве поражающих элементов сгодился обычный щебень, который для надежности с утра пораньше дробили молотами двое легионеров. Плетения в минах продержатся неделю, максимум две, потом они станут безопасными, грибок сдохнет без магической подпитки, метательный заряд рассеется. К тому моменту либо подойдут подкрепления, либо мы схватимся с кратовцами, так или иначе, мины с отравой уже не будут нужны.

Едва закончив последнюю мину, я завалился спать, сказав, чтобы меня не будили, если враг не нападет. Проснулся я как раз к обеду, успев отлично выспаться за эти пару-тройку часов. В деревне царила на первый взгляд хаотичная суета, в которой, при внимательном взгляде, прослеживался железный порядок. Легионеры носились взад и вперед, никакой обреченности на их лицах не было, они просто делали привычную работу и вовсе не собирались погибать от численно превосходящего противника. Еще удивило то, что за обедом было вполовину меньше народу, чем обычно. За офицерским столом собрались все, кроме Далера.

—Далер решил не обедать? — спросил я.

—Он позиции для отступления готовит, — ответил капитан, кромсая в тарелке ножом кусок оленины.

—Для какого отступления? Разве мы не будем стоять до последнего? — Тут все присутствующие разом отвлеклись от еды и уставились на меня с выражением «ну что за кретин, а?», а капитан чуть не подавился куском мяса. За столом наступила драматическая пауза, которую так любят в разного рода кинофильмах и спектаклях. Наконец, капитан откашлялся и сказал:

—Майк, мы все постоянно забываем, что ты человек совсем не военный, и представления твои об армии далеки от реальности. Нестроевой ты, как ни обтесывай, военного образа мысли не появится. Мило, — капитан повернулся к магу, — объясни доку положение вещей, диспозицию и прочее положенное. После обеда, разумеется, — после чего снова принялся за еду.

Закончив обед, мы с магом присели у стены дома старосты, под теплыми солнечными лучами.

—В общем так, — начал маг, — будем корректировать твои взгляды на окружающий мир. Вот ты решил, что мы тут должны все дружно пасть смертью храбрых, да? Только никто этого делать не собирается. Даже если бы капитан сошел с ума и приказал стоять до последнего, но ни шагу назад, минимум треть солдат тут же дезертировала бы. Половина остальных сделала бы это чуть позже. А оставшиеся по-тихому прирезали бы капитана и поддерживающих его офицеров, после чего спокойно бы отступила, неся командованию красивую сказку, как доблестный капитан остался прикрывать отход и пал от руки злобного и коварного врага. Вот скажи честно, ради чего солдату умирать здесь, в Зунландии, с которой Лундия даже не находится в состоянии войны? — синие глаза Мило уставились на меня.

—Ну…. контракт же подписан, — только и смог я из себя выдавить.

—Ты сам себя сейчас слышишь? — мага разобрало веселье. — Контракт подписан, ага, и наши висельники с кандальниками боятся его нарушить больше, чем умереть от зунландского клинка?

Я покраснел, как вареный рак, и был готов провалиться под землю.

—Ладно, не парься. Видать, хорошо тебя тогда шаман приложил, раз такую дичь несешь, — снисходительно произнес Мило. — В общем, мир выглядит так, что никто в нем за просто так помирать не хочет. Вот гляди на наших солдат, кто-то пришел в Легион ради романтики, славы, побед, прочей подобной чуши. Кто-то бежит от проблем, я имею в виду несчастную любовь, семейные ссоры, злобных кредиторов и прочее. Кто-то прячется здесь от закона, ибо хотя служба в Легионе и опасная, могут убить или покалечить, но зато через пять лет ты чист перед законом, полностью, по старым делам власти тебя прижать уже не могут, служба все списала. Никто из них помирать не собирается, хотя романтиков может потянуть на подвиги, да толькосержанты своих романтиков знают наперечет и не дадут им подвести остальных под молотки. Вводная часть понятна?

—Понятна, — мне только и оставалось, что кивнуть.

—Отлично, идем дальше. У нас есть многомудрое командование, что постоянно радует нас своими гениальными приказами. Эти приказы надо исполнять, хочешь или не хочешь. Только начальство там, далеко, а мы здесь. И мы сами выбираем, каким образом будет исполнен приказ. Пока ясно?

—Яснее ясного, — кивнул я. — А как же безнадежный приказ взять тот портал под контроль?

—Мы же его взяли, да? Причем взяли без потерь. Я тебе так скажу, если бы у нас не было шансов его взять, мы бы за это и не взялись, капитан нашел бы что ответить командованию. Въехал?

Я кивнул.

—Продолжаем. Нам приказано взять этот перекресток под контроль, что мы и сделали. Проблема в том, что совсем рядом от нас есть город с гордым именем Каернардал, занятый кратовцами, их там целый батальон, и они вовсю пытаются вернуть себе контроль над территорией. Они точно знают про нас, как и мы точно знаем про них. И мы точно знаем, что они к нам подбираются, вампирская деревня была аккурат на фланге их вероятной атаки, вот они фланг и обезопасили. Наши шансы уцелеть при атаке кратовцев ты и сам отлично знаешь, их нет, нас сомнут. И если мы здесь встанем насмерть, никому от этого лучше не будет. Сами погибнем, а приказ все равно не выполним. Вопрос, и зачем нам здесь насмерть стоять? — Мило снова вопросительно уставился на меня.

—Эээээ…. не знаю.

—Правильно, потому что смысла никакого в этом нет. И все это отлично понимают. Есть ситуации, когда надо стоять насмерть. Это когда ты в замке, осажденном эльфарами. Если его возьмут штурмом, то живые позавидуют мертвым. Тут всякий будет драться до конца. А есть ситуации, когда можно отойти, измотать противника, выиграть время, а там либо приказ другой будет, либо подкрепление придет. У нас именно этот случай. Деревню мы, вроде, укрепили, только местность здесь плохо подходит для обороны. Да, вокруг поля, скрытно не подойдешь, только противнику и не надо скрываться, сил там больше, чем у нас, более-менее пригодная для обороны местность здесь именно с той стороны, откуда мы пришли, там и готовятся запасные позиции. Если они не возьмут нас с налета, то просто возьмут в кольцо, подтянут тяжелые катапульты, да раскатают всю деревню в блин. План у капитана такой: мы готовы драпать в любой момент, так что ты свой лазарет тоже собери и упакуй. Когда заметим кратовцев, активируем мины на полях и дорогах, создаем видимость глухой обороны, сами же отходим туда, откуда пришли, здесь остается небольшой отряд под командованием самого капитана, прикрывать отход остальных. Доходим до следующей позиции, это где-то в миле-полутора отсюда по дороге, там даем бой и, если придется, откатываемся на следующую позицию, еще в полутора милях отсюда. Там местность для нас более выгодная, дорога, а вокруг лес и холмы, кавалерия может только по дороге двигаться, пехота же по лесу быстро не пройдет. Так что шансы наши очень неплохие, — маг дружески хлопнул меня по плечу.

—Мило, а как мы отход скрывать будем? — задал я вертевшийся на языке вопрос.

—Никак не будем. Придется смириться с тем, что нас увидят, — ответил он.

—Может стоит дымы запустить?

—Какие еще дымы? — маг с подозрением посмотрел на меня.

—Подожжем что-нибудь, чтобы давало много дыма, и отгородимся завесой от них.

—Например?

—Например, берем сноп непросушенного сена или травы, смолы туда, да зажигалку из мелкого файербола. Оно будет гореть и очень сильно дымить.

—Интересные у тебя идеи бывают, — задумчиво произнес Мило. — Вот что, сворачивай лазарет понемногу, а я к капитану, — он резко поднялся и направился к дому старосты.

Лазарет свернули где-то за полчаса, за это время маг успел сделать и испытать дюжину прототипов дымовух и выбрать наиболее подходящий вариант. Легионеры вовсю суетились и расставляли стожки недавно скошенной так, чтобы дым прикрыл как можно большую площадь.

Кратовцы появились сразу после обеда. Из леса по дороге со стороны вампирской деревни появилась пара десятков солдат в форме зунландской пехоты и встала на опушке. Через несколько минут от них отделились трое конных и направились в нашу сторону. Впереди на рыжей кобыле ехал лейтенант, остальные были в чине сержантов. От леса до деревни было больше мили, ехали они не слишком быстрой рысью, времени подготовиться к встрече у нас было достаточно. Зунландцев встретил лейтенант Ларен, с моей позиции у второй линии обороны было не разобрать, о чем они говорили. Минут через пять они отсалютовали друг другу, после чего зунландцы вскочили в седла и направили своих коней обратно. Увидев идущего к дому старосты Ларена, я направился туда же.

—…мы должны убраться, так как нечего чужеземному солдату топтать зунландскую землю, а не уберемся, то гнев генерала Крата обрушится на наши многострадальные головы, — аккурат закончил свою речь Ларен, когда я вошел в дом.

—Все точно, как я и ожидал, — сказал капитан. — у нас два варианта, либо тянуть время переговорами, либо не резать хвост по частям, а сразу объявить, что в гробу видели Крата сотоварищи, и приступить к боевым действиям.

—Когда ожидается подкрепление? — спросил Мило.

—Через два дня, не раньше, — ответил капитан, — у них что-то случилось, мы не в приоритете. Зато дали добро на тактический отход вплоть до нашей предыдущей точки, там уже надо держаться. Ларен, твое мнение о них? Все-таки видел их вблизи.

—Лейтенант опытный волчара, достойный противник, сержанты же оторви, да выброси, — сказал лейтенант, — нашим в подметки не годятся. Если у них все остальное войско такое же, как эти сержанты, нам особо бояться нечего.

Почесав затылок, капитан произнес:

—Они могли специально отправить пару тыловых неумех с лейтенантом, дезинформацию никто не отменял. Давайте лучше исходить из того, что противник хорошо подготовлен и мотивирован. А теперь пусть каждый скажет, как нам лучше поступить и почему. Док, ты первый, — и кивнул мне.

—Полагаю, нам не следует оттягивать неизбежное и сразу начать конфронтацию. Основания такие: для себя мы не получим никаких преимуществ от затягивания, подкрепления все равно не успеют подойти. Противник же получит время, чтобы разгрести наши сюрпризы в лесах и сделать проходы в минных заграждениях, он успеет занять выгодные ему позиции и потенциально может отсечь нам возможности к отступлению, да и тяжелое вооружение вполне может подтянуть, — я коротко кивнул, обозначив, что добавить больше нечего.

—Мило? — капитан повернулся к магу.

—Согласен с Майком, — ответил Мило. — Мы ничего не выигрываем от ожидания, они же получают свободу маневра. Надо сразу лезть в бой и действовать по плану.

Капитан кивнул и повернулся к Ларену.

—А ты что скажешь?

—Не надо ждать, капитан, — ответил лейтенант, — мне больше нечего добавить, уже все сказано. Кстати, если кому-то интересно, святоши отлично знают, кто мы такие и жаждут заполучить наши задницы в свои грязные руки. Прямо это не было сказано, но понимать намеки я еще не разучился.

—Что ж, мои мысли созвучны вашим, — капитан поднялся со стула и жестом пригласил нас к стоящему в стороне столу с расстеленной на нем картой окрестностей. — Поступим мы следующим образом…

Глава 11

Солнце давно перевалило за полдень и начало клониться к горизонту. Я отпустил последнего пациента, собрал сумки, еще раз окинул взглядом ставшее пустым помещение каретного сарая и вышел наружу. Пациентов я себе сам устроил, в приказном порядке велев солдатам с любой даже самой незначительной хворью зайти в лазарет. Скоро нам понадобятся всё здоровье, какое есть, у меня же будет пара часов восстановить силы. Я забросил сумки на лошадь, вытащил кентуккийку из чехла, зарядил и сунул обратно в чехол на седле. Пальцы пробежались по карманам, подсумкам и прочей амуниции, проверяя, не забыто ли что. Все на месте, пора выступать.

За те полтора часа, что прошли с момента принятия решения, кратовцев на опушке леса прибавилось. Лучи солнца отлично освещали полусотню кавалерии, построившуюся на дороге в боевом порядке и целую пехотную роту. В магическом зрении их было видно не хуже, чем в хороший бинокль. А еще чуть в стороне расположились четверо монахов в черной одежде. Искореняющие Скверну, чтоб им пусто было. Самый опасный наш противник.

На идущей с севера дороге милях в двух от нас показался еще один отряд кратовцев, кавалерия, пока далеко, трудно понять, сколько их. Тут пошли вперед и эти, с лесной опушки, впереди кавалерия, за ними пехота. Ветер сейчас дует от них, дорожная пыль им же самим и закрывает обзор, да еще и солнце с нашей стороны светит им в глаза. Судя по всему, обе группы планируют подойти к нам примерно одновременно. Мы готовы, пусть подходят.

Миля это четверть часа пехотного марша по дороге, или около того, совсем немного. И вот через эти самые четверть часа кратовская пехота подошла к деревне и остановилась как раз за пределами арбалетного выстрела. Кавалерия отделилась от пехоты и пошла в охват в сторону юга, абсолютно предсказуемо. Тем временем конная группа, целая рота кавалерии, полторы сотни всадников, подошла со стороны севера и также начала охват, опять же абсолютно предсказуемо. Первая мина сработала, когда восточная полусотня отъехала от дороги по полю метров на сто. Неяркая вспышка, облачко дыма, не больше, чем от пистолетного выстрела, но три лошади упали, пораженные каменными осколками, еще несколько лошадей в панике рванули в разные стороны, чуть позже донесся хлопок взрыва. Кинувшиеся врассыпную всадники активировали еще несколько разных мин. Одни взрывались каменными осколками, другие выбрасывали снопы отравленного щебня, третьи же свертывали кровь. Потеряв полтора десятка человек и лошадей убитыми, кавалерия откатилась обратно по собственным следам.

У северной группы кавалерии дела обстояли не лучше. Мы качественно сделали домашнюю работу по минированию прилегающей территории. Охват не задался, потеряв еще пару десятков бойцов, кратовцы вернулись обратно на дорогу и двинулись по ней к деревне. Тут в действие вступили обе наши катапульты, бросив в противника корзины с камнями. Снаряды противнику особого ущерба не нанесли, но внесли смятение в его ряды, кавалерия рванулась назад, стараясь выйти из сектора обстрела и давя пехотинцев, пехота же начала разбегаться в стороны от дороги, на минные заграждения, где потеряла еще десяток человек убитыми и ранеными. Ларен прав, выучка у кратовцев никакая, только их сильно больше, чем нас, стадом они и мамонта задавят, да и про святош не стоит забывать, пока они в бою не участвовали.

Тут меня окликнул капитан, и пришлось включиться в процесс эвакуации, где я должен был командовать санчастью и приданным отделением прикрытия. Загорелись стожки дымовух, плотный дым начала затягивать пространство между нами и восточной группой кратовцев. Солнце еще не настолько опустилось, чтобы высвечивать нас сквозь дым, самое время выходить. Задача стояла простая: пройти по дороге до того самого холма, за которым мы группировались перед захватом деревни, там дожидаться следующих групп, затем уже вместе двигаться дальше до оборонительных позиций. Как только дым достаточно перекрыл видимость, мы погнали лошадей по дороге к холму. Несколько минут и мы на месте. Спешились, заняли позиции, лошадей отогнали подальше под защиту деревьев. Не пользуясь магическим зрением, чтобы не заметили святоши, я осматривал окрестности, когда почувствовал поисковое плетение откуда-то с противоположной стороны холма. Схватив кентуккийку и взяв пятерку легионеров для прикрытия, я кинулся бегом вверх по пологому склону холма. Противоположный склон обрывался вниз кручей, мы укрылись за деревьями и кустами на самом ее краю, стараясь не высовываться. С северо-востока по полю в нашем направлении двигалась колонной кавалерийская полусотня, в середине которой ехали две личности в черных монашеских балахонах. Они явно планировали обойти холм с обратной стороны и перекрыть нам дорогу. Один из монахов мазнул по нам поисковым плетением, нас заметили, но значения этому не придали. Расстояние до них метров двести с лишним, из арбалета прицельно не выстрелишь, вот и не беспокоятся. Это мы исправим.

Сообщив капитану по одному амулету связи об этой группе и отдав приказания своим по другому амулету, я устроил кентуккийку на толстом корне дерева и улегся поудобнее, чтобы ничто не мешало. Ветер дует от них, под углом градусов тридцать слева, я сейчас метров на пятнадцать выше, расстояние двести шестьдесят ярдов по дальномерному амулету, беру поправки по таблице Суконкина*, данные для которой сам рассчитывал для всех своих боеприпасов. Теперь вопрос, кого выбрать целью. Я осторожно посмотрел на монахов магическим зрением, один был очевидно сильнее, именно он и пускал поисковые плетения. Вот он и получит первую пулю. Вдох, выдох. Снова вдох, выдох наполовину, задержка дыхания. Весь мир для меня сошелся на цели и мушке винтовки в диоптрическом прицеле, палец потянул спусковой крючок, приклад лягнул в плечо. Святоша успел поставить воздушный щит, но тяжелая бронзовая пуля пробила его, не заметив, и ударила куда-то в нижнюю часть корпуса. Его аура вспыхнула красным сполохом боли, и монах повалился с седла. Этот готов.

* * *

*) Баллистическая таблица поправок на ветер и дальность, изобретение российского снайпера, журналиста и писателя Алексея Суконкина, широко используется в узких кругах снайперов по всему миру, включая нидерландский Ландмахт.

* * *

Достать патрон, раскусить его, высыпать порох в ствол, вставить туда же сам патрон, дослать его шомполом до конца, отработанные движения заняли десяток секунд, за это время на поле мало что успело произойти. Кавалерия немного рассредоточилась, в нашем направлении полетели стрелы и арбалетные болты, но мы были вне досягаемости их прицельного огня. Мои спутники тоже открыли огонь из арбалетов, причем гораздо более результативный, два всадника и одна лошадь лежали на траве. С возвышенной позиции стрелять куда проще. Второй монах зачем-то спешился, присел у тела своего товарища, после чего резко вскочил и швырнул в нашу сторону файербол. Тут я его взял на прицел и снова выстрелил. Пуля ударила его в грудь примерно посередине. Сразу наповал. Через секунду после выстрела файербол врезался в склон под нами, не причинив нам ни малейшего неудобства.

Бронзовые пули, выточенные на местной версии токарного станка в полковой оружейной мастерской, сработали идеально.

Я снова зарядил винтовку, на сей раз обычной свинцовой пулей, бронзовые беречь надо. Кто у нас следующая цель? Правильно, тот, кто командует. Беру поправку на другой тип боеприпаса, целюсь. Толчок приклада в плечо, и лейтенант падает с лошади. Мои спутники тем временем пустили несколько артефактных болтов, внеся окончательную панику в ряды противника. Вражеская полурота дружно повернулась и поскакала обратно. Я снова достал амулет связи и доложил капитану обстановку, заодно узнав, что у противника начались первые потери от снаряженных эльфарской отравой мин. Ну да, чуть больше получаса прошло, самое время. Мы же, убедившись, что угроза с этой стороны миновала, отошли обратно к дороге.

Сразу после нашего возвращения со стороны деревни подошла следующая группа под командованием Ларена, моя группа построилась и пошла к следующей позиции. Не успели мы удалиться от холма, как до нас донеслись раскаты пушечных выстрелов. Один, второй, пауза, третий, четвертый, снова пауза, пятый, а вот орудие взорвалось. Еще пауза, и снова взрыв орудия. Эльфарские поделки продержались чуть дольше, чем мы ожидали.

Снова рывок на пару миль, и вот мы на подготовленных Далером позициях. Здесь дорога делает поворот вокруг пологого холма, с противоположной стороны течет то ли большой ручей, то ли небольшая речка. Препятствие, вроде, несерьезное, да берега крутые, пусть и высотой всего чуть более метра. Естественный эскарп*, с наскока не переберешься, да и плотные заросли ивняка пройти не дадут. Не с наскока тоже завязнешь. Холм плотно порос деревьями и кустарником, часть деревьев повалили, устроив настоящую засеку, враг близко подойти не сможет, мы же спокойно будем его выцеливать из безопасных укрытий. Осадная артиллерия, случись ей здесь появиться, не сможет особо помочь нападающим, снаряды не пролетят через лес, минометы же на этой планете отсутствуют. А чтобы враг с наскока не проскочил мимо и не обошел с другой стороны, на дороге устроили баррикаду из сцепленных друг с другом верхушек поваленных деревьев. Конструкция и легкая, вроде, и быстро не растащишь, и через нее особо не переберешься, особенно под обстрелом. Удивительно, как много можно сделать меньше чем за день при правильной мотивации.

* * *

*) Эскарп это земляное фортификационное сооружение, крутой подъем. Кавалерия и бронетехника противника не может преодолеть его сходу или использовать в качестве укрытия.

* * *

Солнце продолжало клониться к горизонту, окрашивая все в красные тона, до заката оставалось часа полтора-два, когда пришла новость о первых больших потерях. При отходе из деревни группа под началом капитана была атакована кратовцами всего в паре сотен шагов от позиции за холмом. Подловили. Легионеры сражались и отступали, но тут чертовы Искореняющие шарахнули по ним какой-то магией, в живых не осталось никого. Две дюжины бойцов и капитан разом отправились на тот свет.

Ларен, командовавший группой на позициях за холмом, отдал приказ сниматься и отступать, оставив пару мин в подарок кратовцам, вскоре догнал группу Мило, и они вскоре вместе присоединились к нам. При отходе им пришлось несколько раз вступать в бой, еще шестеро легионеров погибли, два десятка были ранены, так что я без работы не скучал. Командующим ротой выбрали Далера, как самого опытного офицера.

Кратовцы появились буквально минут через десять после прибытия Мило и Ларена. Из-за поворота дороги вылетел кавалерийский десяток и бестолково сбился в кучу у баррикады из веток. Далер что-то спросил по амулету связи у наблюдателей с той стороны холма, выслушал ответ и приказал открыть огонь. Шквал стрел снес всадников с лошадей. Тут же подбежавшие легионеры деловито добили раненых, оттащили трупы в кусты к речке и отвели лошадей подальше за баррикаду. Все действие заняло не больше пары минут. Следующий десяток действовал чуть более толково, но это его не спасло. Настроение начало подниматься, но ненадолго. Противник подтянул пехоту, атака пошла с двух направлений. Со стороны дороги кратовцы, прикрываясь павезами*, пытались растащить завал на дороге, а частью, прорубившись сквозь заросли ивняка, засели у реки, похоже, прямо в воде, откуда вели беспокоящий огонь по нашим позициям. Основная же атака пошла сквозь лес. Кратовская пехота прошла через чащу и медленно, но неуклонно приближалась к нашим позициям. На засеках удавалось подстрелить отдельных солдат противника, но пехота неуклонно двигалась вперед. Вскоре зазвенела сталь, Легион сошелся с противником врукопашную. Выучка легионеров была лучше, чем у кратовцев, но тех было заметно больше. Мило вовсю бился с противником на противоположном фланге, я не давал им обойти нас на своем фланге. Санитары сновали взад и вперед, притаскивая раненых, я их ставил на ноги, стараясь сохранить больше сил на потом, ведь к гадалке не ходи, подкрепление к кратовцам уже идет.

* * *

*) Павеза — большой щит прямоугольной формы, применялся для при осадах для защиты пехоты от огня осажденных. Особо крупные и тяжелые павезы были снабжены колесами, чтобы осаждающие могли их катить перед собой.

* * *

—Док, ответь Ларену, — включился амулет связи.

—Ларен, док на связи.

—Док, подойди на мою позицию, помоги успокоить противника.

—Ларен, уже иду, — я сунул амулет обратно в карман на груди.

Через минуту Ларен объяснял проблему:

—Видишь, они догадались зацепить баррикаду крючьями на веревках, если не помешаем, они сдернут ее с дороги, тогда они смогут перекрыть нам путь к отступлению. Сможешь их достать?

Я прикинул рассторяние до противника, стоявшего в реке под защитой высокого берега, прикрывшись павезами. Далековато для кровяного кулака, но попробую. Сосредоточился, сформировал плетение, наполнил энергией и швырнул в кратовцев. Расстояние оказалось слишком большим, плетение снесло в сторону, оно ударилось в воду выше по течению от кратовцев. Я уже начал готовить новое плетение, когда заметил, что с аурами кратовцев происходит что-то непонятное. Они все разом начали тускнеть. Приглядевшись магическим зрением с максимальным увеличением, я понял, в чем дело. Вода сработала как проводник для плетения, то, что на суше поразило бы не больше полудюжины стоящих рядом человек, сейчас уничтожило все их подразделение, почти две дюжины солдат. Маловато будет за капитана Берга, слабоват размен.

Далер приказал отступать. Благодаря заранее приготовленным засекам мы могли здесь долго продержаться, но в итоге нас задавили бы массой. Ларен с отделением легионеров должен был сдерживать противника, приготовить ему минные сюрпризы и догонять нас. При прощании я сунул ему дерринджер со словами «пусть не пригодится», мы пожали друг другу руки, и рота рысью поскакала по дороге. Надо проехать всего-то полторы лиги, там будет хорошо укрепленная позиция и взвод легионеров, можно будет занять оборону до прибытия подкрепления.

Ехали мы быстро, рассчитывая, чтобы лошадям хватило сил как раз до следующего укрепления. Примерно через две мили Далер приказал остановиться и ждать подхода Ларена. Дорога здесь делала очередной поворот вокруг языка леса, где удобно было обороняться от догоняющего противника. Ларен появился минут через десять, от его отделения осталось всего восемь человек, все раненые, к счастью, ни одного тяжелого. Я быстро привел в порядок лейтенанта, потом занялся его бойцами. Леча ранения, я заметил, что почти не потратил на это сил, похоже, богатая практика последних дней увеличила мой личный резерв энергии и умение правильно ей распоряжаться. Тем временем остальные легионеры срубили три сосны и бросили их поперек дороги, а Мило установил в этой импровизированной баррикаде несколько сюрпризов для тех, кто рискнет ее разбирать, прилепив с моей подачи несколько табличек с местным вариантом черепа с костями и надписью «не подходи, убьет, мины». Иной раз предупреждение о минах работает лучше, чем сама мина.

И снова мы скачем по дороге, в арьергарде остался все тот же Ларен, разве что бойцов взял других. В арьергарде остались только добровольцы. Сдается мне, Мило слишком предвзято к ним относится. Служба и, главное, война сделали из уголовников людей, по крайней мере, из некоторых. За все время нашей кампании по этому Дикому Полю из роты не дезертировал ни один солдат, хотя возможностей для этого вокруг масса, да и в бою все вели себя достойно.

Мы проехали еще пару миль, когда Ларен сообщил, что их окружили, разговор оборвался на полуслове. Нам оставалось только подстегнуть лошадей и двигаться дальше. Далер отрядил троих бойцов в тыловой дозор, дав им заводных лошадей. Задача простая, ехать примерно в полумиле позади нас и следить за обстановкой. При появлении врага сообщить об этом, пересесть на заводных лошадей и сразу сломя голову догонять нас, бросив все ненужное.

Солнце склонилось к горизонту, окрашивая облака в багровые тона и навевая мрачные мысли. Капитан погиб, мы потеряли почти четверть личного состава, враг висит на хвосте, причем враг мотивированный и многочисленный. Чертовы святоши понесли слишком большие потери, чтобы спустить нам это с рук, если им удастся нас зажать, просто задавят массой. В плен им лучше живыми не попадаться.

Передовой дозор напоролся на кратовцев, когда до позиции оставалось чуть больше мили. Легионеры разрядили в противника артефактные болты, кого-то убив и внеся неразбериху в ряды врага, развернулись и галопом бросились обратно. Далер, получив об этом сообщение, приказал отойти назад на полмили и занять там позицию. Мы тут же погнали лошадей, стараясь выиграть как можно больше времени. Прибыв на место, легионеры начали собирать и расставлять павезы и рогатки, вытащенные из ящиков с пространственными карманами, долбить дорогу кирками, делая ее непроездной для кавалерии, а также рубить кусты и деревья вокруг позиции. Дорога здесь огибала скалу из сильно выветрившегося известняка, залезть на нее можно было разве только со стороны дороги, остальные склоны были почти отвесными и сильно осыпающимися, да и придорожный склон был слишком опасным, чтобы туда лезть. С другой стороны от дороги было болото, край которого густо порос кустарником, сейчас вырубаемым на укрепления и маскировку. Выходило так, что с обоих сторон подойти к нам можно было только по дороге, на которой противнику не укрыться на несколько сотен метров, но и у нас нет свободы маневра и возможности отхода.

Подошел тыловой дозор, доложил о том, что противник идет сзади в полутора милях и не особенно торопится, видимо, уже знает, что загнал нас в ловушку.

Пока противника не было видно, я спустился от дороги к краю болота, где в него вливался небольшой ручеек, разделся до пояса и быстро ополоснулся. После этого достал из ранца свежую рубаху и оделся. На недоуменные взгляды сослуживцев я пояснил, что если есть возможность, на смерть надо идти в чистом. Бойцы согласно кивнули, некоторые последовали моему примеру.

Увидев марксмана с бывшей моей кентуккийкой, я позвал его:

—Онно, есть дело, отвлекись на минуту.

—Да, док? — подошел марксман.

—Вот тебе шесть бронзовых пули, специально против магов делал, — я протянул ему патроны, — заряд усиленный, траектория чуть более настильная, чем у обычных свинцовых, держи таблицу поправок.

Марксман взял таблицу, внимательно прочитал, рассмотрел график поправок на ветер, и поблагодарил:

—Спасибо, док. Скоро пригодится.

Сзади показались кратовцы, они двигались не торопясь, видимо, уже зная, что нам деваться некуда. Через несколько минут с другой стороны тоже появились кратовцы. Оба их воинства подошли сотни на три шагов и остановились, неспешно перестраиваясь для атаки. Силы ради нас собрались серьезные, передняя группа состояла из конной полусотни и целой пехотной роты, не считая шестерых Искореняющих. Сзади подходила конная сотня и еще одна пехотная рота с десятком святош. И откуда их столько взялось, весь батальон в бой бросили что ли? Даже дойди мы до позиции, не факт, что удержались бы. Рота против трех рот. И полтора мага против шестнадцати. Шансов вообще никаких.

От задней группы противника отделились пять фигур и, подняв белый флаг, направились к нам. Два монаха и три военных, лейтенант и два сержанта. Им навстречу выехал Далер в сопровождении сержанта Марека, у Далера был активированный амулет связи, чтобы мы могли слышать, о чем будет идти разговор. Я подхватил винтовку поудобнее и пошел на правый фланг, к болоту поближе, проходя мимо Онно, тихо сказал ему:

—Мой справа, твой слева. Стреляй сразу после меня.

—Как стрелять, в парламентеров? — удивился марксман.

—Забыл, зачем они здесь? — ответил я. — Нас убить, а кто жив останется, на костре зажарить. Сейчас у них шестнадцать магов, сработаем хорошо, останется четырнадцать. Занять позицию. Выполнять!

Приказав еще нескольким стрелкам разобрать цели и быть готовыми, я занял позицию у валуна на краю дороги, Онно расположился в десятке метров левее за павезой. Прикинув направление и силу ветра, я быстро прикинул поправки для предполагаемой дистанции и стал ждать.

Они сошлись примерно в сотне метров от нас, багровые лучи заката бликовали на доспехах, будто по ним текла кровь. Кратовский лейтенант даже не пытался изображать, что он здесь чем-то командует, слово сразу взял один из святош, стоявший слева, и потребовал нашей безоговорочной сдачи. Дальше пошли цветистые фразы про то, что невиновным страшиться нечего, и что остальных ждет справедливый суд и прочая бла-бла. Ну да, будет нам всем казнь милостивая и без пролития крови. Сварят в масле или на костре сожгут, нормально же, кровь не прольется.

Далер выслушал монаха до конца и вежливо отказался. Формальность была соблюдена, Далер и Марек уже начали повернули коней, когда монах справа атаковал их плетением подчинения из раздела запретной магии, отчего те остановили лошадей и замерли. Ну да, у других они это искореняют, самим же можно пользоваться. Как типично и ожидаемо. Палец потянул спусковой крючок, грохнул выстрел, и голова монаха разлетелась облаком красных брызг. Рядом грохнул еще выстрел, и второй монах свалился кулем из седла. Марек очнулся первым, он резко повернул лошадь и махнул гизармой, к которой был привязан белый флаг, снося голову ближайшему к нему кратовскому сержанту. Небольшой пронос, тычок, и пика гизармы вошла в бок лейтенанта у края кирасы. Далер же, придя в себя мгновением позже, разрядил пистолет в оставшегося сержанта. Тут же оба повернулись и пустили коней галопом к нашей позиции. Кратовцы явно не ожидали такого поворота событий, первые стрелы и болты полетели в нашу сторону только когда оба всадника уже достигли нашей позиции, падая с большим недолетом. А еще через пару минут началось.

Сначала в атаку пошла конница, выстроившись клином. Уж не знаю, как они планировали нас брать, увидеть это не удалось. Клин быстро преодолел первые пару сотен метров, а потом влетел в приготовленные ловушки. Ямы успели выкопать мелкие, редкая глубже тридцати сантиметров, но этого хватило с лихвой. Кони падали, сбрасывая всадников, ломая ноги и давя упавших. Град стрел и болтов и пуль обрушился с нашей стороны на эту кучу-малу. Били прицельно, не торопясь, полсотни шагов идеальная дистанция, из сотни уцелело хорошо, если две дюжины. Судя по крикам сзади, с другой стороны творилось что-то похожее.

Пока противник был в замешательстве и не сообразил, как им дальше действовать, я отошел к центру нашего импровизированного лагеря, сел у ящиков и бочонков со стрелами и арбалетными болтами, и начал наносить на их наконечники эльфарский грибок и поддерживающие плетения. Когда пара сотен смертоносных снарядов была готова, я подозвал пару своих санитаров и приказал распределить стрелы среди бойцов, предупредив чтобы сами не поранились этой смертоносной дрянью, после чего доложил об этом Далеру.

—Нарываешься на обвинение в запрещенной магии? — спросил наш главнокомандующий усмехнувшись.

—Незаслуженно гореть на костре как-то обидно, надо заслужить, — ответил я, невинно хлопая глазами.

—Шутка, смешно, — сказал Далер с резко посерьезневшим лицом. — Отправь пару своих прощупать болото, на карте есть остров в полутора милях отсюда, если туда можно пройти, попробуем спастись. У тебя в санитарах двое северян из болотного края, их напряги.

Я глянул на карту, кивнул и тут же пошел к своим. Санчасть, как раз, расположилась за дорогой на спуске к болоту. Услышав задачу, двое санитаров, что были родом с севера Зунландии, споро срубили себе шесты в приболотной поросли и удалились в сторону кроваво-красного заката.

Солнце скоро коснется горизонта, а потом быстро наступит ночь, которую не всем суждено пережить. Скоро нас всех перебьют, шансов увидеть завтрашний день мало. А еще не факт, что увидевший завтрашний день будет этому рад, попади он в руки врага. Времени у нас остается все меньше, но мы все готовы дорого продать свою жизнь. И хрен они нас возьмут. Может, когда-нибудь сложат легенду о том, как полурота Легиона насмерть стояла против батальона кратовских ублюдков, а многомудрое командование наградит нас всех, посмертно.

Атака началась, когда багровый солнечный диск коснулся горизонта. Кратовцы с обоих сторон двинулись вперед, толкая перед собой тяжелые осадные павезы, четыре в ряд. Любопытно, как они с этими щитами собираются перебираться через завал из лошадиных и людских трупов? Впрочем, пусть сначала дойдут. Я отошел обратно на свою позицию, откуда уже не получалось смотреть на другую сторону.

Первые мины сработали, когда противник приблизился к нам метров на сто. Чуть дальше, чем я мог действовать кровяным кулаком. Отравленная каменная картечь хлестнула с флангов по кратовцам, послышались крики и ругань. Ничего, вот скоро грибок начнет прорастать, вот тогда самое веселье будет. Чуть позже сработали мины с зарядом кровяного кулака, свалив с десяток врагов. За щитами показались монахи, вот один с моего края взмахнул рукой, волна энергии прошла по обочине, заставив остальные мины сработать. Винтовка снова толкнула прикладом в плечо, а святоша с простреленным плечом свалился за щит, прошедшая навылет пуля при этому убила стоящего за ним солдата. Нефиг высовываться. И пули у меня сейчас все с той эльфарской гадостью, он уже труп, пусть еще пока об этом не знает. С противоположной стороны дороги еще один святоша вырубил все мины на обочине, да попал под выстрел Онно. Минус два. Пока мы ведем в счете, жаль, что это ненадолго.

С противоположной стороны также раздавались редкие выстрелы. Судя по радостным крикам легионеров, пули нашли свои цели.

Кратовцы придвигались все ближе. Один раз удалось активировать мины, заложенные прямо на дороге в выбоины и присыпанные песком, камнями и пылью. Еще минус десяток врагов, только для нас особой погоды это не делало, все равно их слишком много, да и они сообразили рассредоточиться и не переть всей толпой. Оставшиеся мины вырубили святоши, на сей раз прикрываясь не только павезами, но и кратовскими солдатами. Строй врагов остановился, не доходя шагов десять до кучи лошадиных и человечьих трупов, оставшихся от их прошлой атаки. Прикрытые спереди павезами а сверху легкими щитами, они обрушили на нас дождь стрел и арбалетных болтов, причем минимум каждый пятый снаряд был артефактным. Мы отвечали, но плотность нашего огня даже близко не была такой, как у противника. Появились первые потери, раненые потянулись к лазарету, если так можно назвать тот закуток, что мы устроили на самом краю болота поставив палатку под прикрытием большого валуна и накидав сверху и сбоку вязанки ивовых прутьев и тростника. Кто-то приходил сам, кого-то приносили другие бойцы. Я выбивался из сил, но старался поставить всех обратно в строй.

Солнце скрылось за горизонтом, когда вернулись отправленные на поиски прохода в болоте санитары, перемазанные грязью с ног до головы. Они разведали проход к островку в четверти от берега, откуда можно было пройти дальше. Четверть мили это уже далеко, из лука или арбалета не достанешь, можно попробовать уйти, что и было доложено Далеру. Мы начали планировать отход, но с обоих фронтов кратовцы резко активизировались, теперь к атаке подключились и проклятые святоши. Молнии и файерболы сыпались на наши щиты, их магическая защита трещала по швам, еще несколько минут, и защита сдохнет, а там и сами укрепления сметут. Далер объявил отступление с обеих сторон. Наши два фронта, между которыми сейчас было метров семьдесят, начали быстро сдвигаться друг к другу. Я как мог прикрывал отступление, поддерживая разваливающуюся магическую защиту на павезах, поверх которых легионеры навесили связки ивовых прутьев, этакий своеобразный аналог противокумулятивных решеток, знакомых еще по Земле. В какой-то момент я обернулся и в паре десятков шагов увидел Мило, левая его рука повисла плетью вдоль тела, из пробитого наплечника торчал арбалетный болт, правой же рукой маг кидал в противника файерболы.

—Профессор, ты охренел в конец? — заорал я, подбегая к магу, — какого демона меня не позвал? От кровопотери упадешь, тут нам всем и конец, я один защиту не вытяну!

—Не мешай воевать, Майк, — ответил Мило, метнув очередной файербол.

—Заткнись и стой смирно, — скомандовал я ему. Маг подчинился. Так, отключаем нервы, вынимаем болт, наконечник бронебойный, гладкий, без зазубрин. Снимаем наплечник. Теперь плетение, чтобы вычистить раневой канал, еще одно, чтобы убить любые микроорганизмы в ране, и заживляем всю эту красоту, как будто никакой стрелы и не было. Восстановить поврежденный энергетический канал. Не забыть подстегнуть кроветворение. И включить обратно нервы. Все, в полминуты уложился, рекорд, еще месяц назад возился бы минут десять.

—К бою готов, — хлопнул я мага по только что заживленному плечу, — и впредь не дури.

—Спасибо, док, — улыбнулся Мило, тут же файербол сорвался с только что вылеченной руки в сторону врага.

Тем временем начал действовать эльфарский грибок, в магическом зрении были видны характерные красные сполохи поражения на аурах кратовцев. Враги стали всерьез опасаться наших стрел, но мы с этого получили разве что небольшую передышку. Вместо того, чтобы рвануть к нам и перебить всех в рукопашной, они продолжали прятаться за щитами и обстреливать нас оттуда. К этому моменту мы уже потеряли убитыми больше четверти личного состава, такими темпами к полуночи в живых не останется никого.

Наши позиции постепенно сближались, теперь воинам приходилось прикрываться и от прилетающих сзади стрел. То там, то здесь легионеры гибли, и я с этим ничего не мог сделать. Собственно, я сам уже держался на одних морально-волевых качествах, да еще на земных стимуляторах, что приберег как раз для подобного случая.

Несколько одновременно пущенных файерболов врезались в ближайший к скале щит, его защита не выдержала, и павеза исчезла в ярком взрыве, унесшем с собой четверых бойцов. В образовавшуюся брешь тут же полетел дождь стрел и болтов, выкосив еще десяток воинов. Легионеры быстро перегруппировались, укрывшись за уцелевшими щитами и отойдя еще на несколько метров назад. С другой стороны святоши применили ту же тактику. Одновременный удар в один щит, его уничтожение, тут же сосредоточенный огонь из луков и арбалетов в образовавшуюся брешь. Еще минус десяток бойцов. Мы уже потеряли половину личного состава, скоро воевать будет некому.

Легионеры снова быстро перестроились, павезы сдвинулись, закрывая брешь, по дальнему от болота краю щиты переднего и заднего фронтов сомкнулись. Несколько зажигательных стрел были пущены в заранее оставленные у дороги вязанки хвороста и тростника со смолой внутри, повалил густой дым, прикрывая нас от противника и не давая тому вести прицельный огонь. Совсем стемнело, только на западе багровая полоска неба давала какой-то свет, поле боя освещалось только горящими остатками щитов, да вспышками файерболов и артефактных стрел, жуткая и нереальная картина. В воздухе же стояла дикая вонь сгоревшего мяса, крови, экскрементов и еще чего-то. Настолько тяжелый дух, что хоть ножом его режь.

По медицинской части работы хватало, но все по мелочи. Если в кого попадали, то или легкое ранение, или сразу наповал. Мы пустили в ход все резервы артефактных стрел, но толку от них было мало. В отличие от нас, кратовцы могли себе позволить не сбиваться в кучу, о прицельной стрельбе уже давно не могло быть и речи, удачно попадала хорошо, если одна стрела из дюжины, при этом поражая одного, максимум двух бойцов врага. Я выкладывался, пытаясь поддерживать вшитую в павезы защиту и прикрывая нас сверху воздушным щитом, Мило занимался тем же самым. Для моих боевых плетений дистанция была слишком велика, и противник пока не спешил с нами сближаться. Линт, второй марксман, смог подстрелить двоих Искореняющих со своей стороны из моей кентуккийки, но на том успех и кончился. Монахи прятались за кратовцами, высовывались только чтобы кинуть очередное плетение, буквально на секунду, и постоянно меняли позиции.

Стемнело окончательно, дым затянул дорогу с обеих сторон, прицельный огонь стал невозможен. Далер отдал приказ по цепочке, легионеры быстро и слаженно начали отходить к краю болота, бросив свои позиции у павез. Мило бросил на дорогу самодельный амулет, наводивший помехи на магическое зрение, чтобы не дать святошам заметить наш отход, пока не станет слишком поздно, пространство между стоящими павезами наполнилось бликами и вспышками. Теперь монахи нас не увидят, правда, мы их тоже не видим. Остаток роты выстроился в колонну по два у самого болота, только тут до меня дошло, как же мало нас осталось, всего двадцать три человека, меньше половины взвода. По команде Далера мы пошли в воду. Впереди шел один из санитаров-проводников, Кар, за ним цепочкой десяток бойцов, потом я, обеспечивая впереди идущим магическое прикрытие, дальше остальные. Как мы ни старались идти быстрее, по болоту бежать невозможно. Святоши обнаружили, что их добыча убегает, когда голова нашей колонны отошла почти на сотню шагов от зыбкой береговой линии. Кратовцы с криками кинулись вперед, стараясь сократить расстояние до дистанции уверенного выстрела. Святоши бросили несколько файерболов в нашу сторону, но мы отбили воздушными щитами. Онно встал на колено на кочку, прицелился, и еще один святоша отправился на тот свет. Шедший через два человека после меня Линт выстрелил из положения стоя из моей кентуккийки, пуля сразила еще одного монаха. Тут святоша, что бежал в толпе кратовцев слева от наших бывших позиций остановился и поднял какую-то штуковину, разглядеть которую в дыму и сумерках было невозможно. Пламя широким языком прокатилось по воде к нам, снеся идущих сзади. Поставленный Мило защитный купол продержался долю секунды и лопнул, сдерживаемая куполом волна огня рванулась вперед, чтобы застрять уже на моем защитном куполе. Купол продержался полсекунды и начал разваливаться, тут вдруг активировался перстень, про существование которого я уже стал забывать, из него хлынуло очень сложное по структуре плетение, вставшее на место защитного купола. Как только огонь схлынул через пару секунд, исчезло и это плетение. Поставив новый защитный экран, я огляделся по сторонам, все шедшие впереди меня солдаты были целы, купол защитил и шедшего за мной легионера, остальные лежали обгорелыми кучами плоти. Только у одного тела еще была активная аура. Мило был еще жив. Я рванулся к нему почти бегом, чудом не провалившись в трясину. Левая половина тела выше пояса была серьезно обожжена, не теряя времени, я повернул его так, чтобы обожженный бок оказался в холодной воде, сорвал с шеи шарф, намочил его и приложил к обгоревшему лицу мага. Анестезирующие плетения запустились на полном автомате, без участия сознания. Тут подоспел Рют, вытаскивая на ходу из мешка носилки. При помощи еще двух легионеров мы погрузили Мило на них.

Впереди грохнул выстрел, голова святоши с артефактом разлетелась на куски, Онно не промахнулся. Смаксимально возможной скоростью мы пошли догонять остальных, я шел сзади, вложив в защитный купол почти все оставшиеся силы, не переставая удивляться, сколько их, оказывается, у меня еще осталось. Проходя мимо убитого Линта, я подобрал свою обгоревшую кентуккийку.

К тому моменту, когда кратовцы, нарвавшись на пару оставленных сюрпризов, дошли до места, откуда мы вошли в болото, мы успели отойти от берега еще шагов на тридцать. Для прицельной стрельбы из луков и арбалетов, да еще и ночью, было уже слишком далеко, хотя отдельные стрелы попадали в купол воздушного щита. Еще через полсотни шагов мы оказались на островке относительно сухой и твердой земли, размером метров двадцать на пять. Как раз, чтобы немного отдохнуть, чуть привести себя и свои мысли в порядок и оказать первую помощь нуждающимся.

Глава 12

Предупредив, чтобы меня позвали, если противник подойдет шагов на сотню, я занялся Мило. Лицо было сильно обожжено с левой стороны, все, что не было прикрыто шлемом, бугрилось пузырями ожогов. Неприятно, но не смертельно, смотрим дальше. Железные пластины с левой стороны кожаного нагрудника отвалились, оставив вместо себя выжженые прямоугольники, но нагрудник спас его, приняв на себя основную ярость огня. Только там, где половинки кожаной кирасы соединялись сбоку, шла черная полоса ожога четвертой степени. Верхней части бедра тоже досталось, третья-четвертая степень, ткани обуглились. Но хуже всего пришлось его левой руке, на внешней стороне кожа полностью сгорела, мышцы сожгло аж до кости. Локтевой сустав прикрыл стальной налокотник, поэтому уцелел. Продезинфицировав обожженные ткани, мы с Рютом наложили повязки, я снял старые анестезирующие плетения и наложил новые, чтобы только снять боль, но не мешать остальному организму работать, перенаправил циркуляцию крови, чтобы организм не травил сам себя продуктами распада тканей, заодно погрузил нашего мага в глубокий сон навроде искусственной комы. Пока нет времени им заниматься, надо убираться как можно дальше.

Еще двое солдат получили легкие ранения, шедшему за мной здоровенному Вибрену обожгло плечо, высунувшееся за поставленный перстнем щит, еще одного ранило стрелой в бок, в бою он и не заметил, когда это случилось. Залечил их быстро, почти на автомате, про себя удивляясь, что какие-то три месяца назад потратил бы на это полчаса и гораздо больше энергии.

Тут меня окликнули, в свете звезд были видны кратовцы, что полезли в болото по нашим следам. Расстояние чуть больше сотни метров, подождем. Присмотревшись в магическом зрении, я заметил среди вражеских солдат две ауры магов. Когда дистанция сократилась метров до восьмидесяти, я выпустил плетение кровяного кулака, вложив в него практически всю чудом оставшуюся во мне энергию. Снова вода сработала проводником, и болото украсили три с лишним десятка свежих трупов.

Мы поднялись и пошли дальше по вехам, выставленным проводниками. Носилки с Мило тащили Рют и Вибрен. На всякий случай, я регулярно запускал плетение для отпугивания всякой живности. Еще не хватало, чтобы кого-нибудь змея укусила. Часом позже мы выбрались на обозначенный на карте остров.

Большой остров возвышался холмом на добрый десяток метров над болотом, было в нем пара сотен метров в длину и непонятно сколько в ширину, видимо, тоже немало. Выглядело это так, будто на болоте вырос поросший деревьями холм. Быстрое сканирование не выявило ни людей, ни крупных животных на всем острове. Мы выбрались на берег, и тут же повалились на камни от усталости. Пара минут отдыха, и я погнал солдат соорудить нам хоть какие-нибудь укрытия, чтобы было и где ночь провести, и где медицину практиковать. Сам же я остался с Мило, следя за состоянием его организма, готовый вмешаться с любой момент. Запас магической энергии немного восстановился за время нашего похода, скоро можно будет приступить к нормальному лечению.

Двое солдат вернулись через четверть часа, они нашли что-то вроде ниши под скальным козырьком в полусотне метров вглубь острова, остальные там сейчас сооружали навес. Подхватив носилки, мы поковыляли туда, стараясь не растрясти раненого. Лагерь мы увидели только перевалив на другую сторону холма. Под широкой скалой образовалась то ли пещера, то ли ниша глубиной метра три и шириной метра четыре, свод нависал над это мини-пещерой чуть выше, чем я мог достать рукой. Легионеры уже срубили несколько тонких деревьев и собрали из них навес, который сейчас покрывали свежесрубленным лапником. Чуть в стороне один солдат готовил что-то в котле, висящем над разожженной индейской свечой. Он обернулся, приветственно махнув рукой, и я узнал нашего ротного повара, имя которого так до сих пор и не удосужился узнать. Профессиональный повар — это замечательно! Даже стало несколько неудобно от таких мыслей, на фоне гибели товарищей. У самой дальней стены мини-пещеры легионеры уже прибрались и разровняли землю, туда мы и занесли носилки.

Отгородив куском палаточного брезента, оказавшимся в ранце у Кара, санитара-проводника, помещение для лазарета, ибо не надо смущать служивых видом хирургических манипуляций, я его наскоро дезинфицировал и приступил к лечению, позвав Рюта ассистировать.

Сначала самое сложное и опасное для жизни, рука. Ожог третьей и четвертой степени, в двух местах кость обуглилась, вид крайне неприятный, запах еще хуже. Я взял в руки скальпель, тут же привычно отключились эмоции, теперь передо мной лежал не друг и учитель, а просто пациент, кусок мяса, которое надо вылечить. Иссекаю обожженные мышцы и сухожилия, спиливаю пораженную кость до здоровых тканей, пересаживаю мышцы и сухожилия с другой руки, пусть всего несколько волокон, нужна основа, массу наращу потом. Сейчас самый сложный момент, восстановление кровообращения, здесь пришлось вместо сгоревших вен и артерий формировать сеть сосудов из плетений, вид жутковатый получился, нити кровяного цвета повисли в воздухе там, где раньше были ткани руки моего пациента, теперь дело за кожей. Вот почему Мило такой тощий, кожи лишней ни сантиметра? Приходится узкую полоску кожи надсекать специальным плетением и получившуюся сетку приживлять поверх раны. Приживляю, стимулирую рост, готово. Теперь ожог на боку, он куда опаснее, чем выглядит. Токсины из распадающихся тканей уже пошли в кровь. Снова иссекаю пораженные ткани, включая край селезенки, ее заживить сразу, с остальным приходится повозиться, сначала отрезал поврежденный кусок толстой кишки, заодно петлю убрал, глядишь, пищеварение у пациента улучшится, срастил. Затем нужно было снова вытягивать мышцы, чтобы хватило на закрытие раны, и опять думать, где взять кожу. Постепенно очередь дошла до обожженного бедра. Тут куда менее страшно, кожа сгорела, под ней практически ничего не затронуто. И где мне кожу брать в таком количестве? Ладно, путь заживает вторичным натяжением, будет рубец, это не страшно, потом пластику сделаю, уберу их полностью, а пока простимулировал рост кожи в других местах, чтобы за сутки-другие наросло сколько нужно.

С лицом опять же пришлось повозиться, кожу удалось спасти лишь отчасти, для остального я опять же запустил рост складки кожи прямо на лице, из нее потом заплатку и поставлю. Наконец, хирургическая часть закончилась, я отпустил Рюта и приступил к лечению внутренних органов. Печень и почки сильно пострадали от попавших в кровь токсинов, чтобы их привести в норму, я потратил не меньше часа, усиленно вспоминая все, что когда-либо читал о работе этих органов. Справился. Жизненные показатели Мило начали постепенно возвращаться к здоровому состоянию.

А солнце-то уже встало! Долго же я возился. Я вышел из-за ширмы, неся в руках таз с отходами хирургической деятельности, кивнул в ответ на вопросительные взгляды присутствующих и пошел вниз к воде, ежась от поднявшегося ветра. Там все отрезанное было свалено в ямку и сожжено файерболом, таз я тщательно вымыл и вычистил с песком. Вернувшись в лагерь, первым делом получил у повара миску какой-то похлебки и тут же сожрал ее без остатка, ничего вкуснее в жизни не ел. Или это с голодухи так кажется? Добавка была ухомячена с той же стремительностью, что и первая порция, третью миску я ел уже медленно, растягивая удовольствие, чувствуя себя обожравшимся.

Подошел с докладом Рют, он сейчас старший по званию после меня. Пока я занимался лечением Мило, легионеры распределили караулы между собой и наладили наблюдение за подступами. Враг пока не появлялся. С едой у нас проблем никаких, при поваре был мешок с пространственным карманом, в нем запас продуктов на три дня на роту, нам на месяц хватит. С водой тоже проблем никаких, много ее вокруг, пропустить через стерилизатор, и можно пить. Состояние здоровья у личного состава вполне удовлетворительное, с учетом перенесенного. У многих потертости кожи от мокрой одежды и обуви, укусы насекомых, ссадины и тому подобное. Вылечив мелкие болячки у всех присутствующих, я завалился спать, сказав, чтобы разбудили часа через три или если враг появится.

Будучи разбуженным в положенное время, я залил в себя здоровенную кружку кавы и, немного придя в себя, проверил состояние Мило, после чего пошел осматриваться. Признаков того, что лагерь ставили в темноте и в спешке, не было. В самом лагере царил идеальный порядок, на посту стоял дневальный, все попавшиеся на глаза легионеры были заняты каким-нибудь делом. Да здравствует устав, как говорится. Откуда-то сбоку вышел Рют, подошел ко мне строевым шагом, отдал уставное приветствие и выдал:

—Господин лейтенант, за время вашего отсутствия происшествий не было. Лагерь оборудован и замаскирован, личный состав имеет численность одиннадцать рядовых и один сержант. Питание личного состава налажено, караулы выставлены. Сержант Рют доклад закончил!

—Вольно, сержант, — я выдал уставной ответ, немного офигевая. Но раз уж тут игра в уставщину, будем соответствовать. — Можно вас на два слова?

—Разумеется, господин лейтенант, — ответил Рют и направился в обход скалы, под которой был расположен лагерь.

Отойдя достаточно далеко, чтобы нас не было слышно, тем более что ветер дул со стороны лагеря, я спросил его:

—Рют, что это за цирк строго по уставу?

—Так надо, Майк, — ответил фельдшер, — нас мало, враг близко, командование далеко, надо всем наглядно объяснять, что мы Легион, а то мысли ненужные заведутся. Именно потому я завел уставщину и стараюсь, чтобы никто без дела не сидел и времени думать не было.

—Понял, если надо, значит, надо. Инвентаризацию вооружения уже провели?

—Нет еще, тебя ждали. Да, ты еще должен утвердить двух командиров пятерок. Я тут единственный сержант, мне за всеми не углядеть.

—Кандидатуры есть?

—Разумеется, нужно только утвердить.

—Без проблем. Ладно, пошли обратно, будем дальше в устав играть.

Вернувшись в лагерь, я построил присутствующий личный состав, все восемь человек и приказал предъявить обмундирование и оружие к осмотру. Мда, с оружием у нас негусто, точнее, боеприпасов осталось минут на пять полноценного боя. Больше всего расстроило отсутствие связи, в наличии были всего три пары амулетов, но амулет дальней связи с командованием погиб вместе с капитаном Бергом.

С обмундированием дела обстояли чуть лучше, у каждого было два запасных комплекта нижнего белья и нательных рубах. Остальное выглядело плачевно, штаны и камзолы были заляпаны болотной грязью, запасных же ни у кого не было. Назначив предложенных Рютом легионеров начальниками пятерок, я приказал им обеспечить приведение формы в приличный вид, то есть, выстирать одежду. Тут хоть и болото вокруг, найти чистую воду не проблема. Чтобы все разом не оказались без штанов, ходить стираться они должны были по трое.

Отдав еще несколько текущих распоряжений по лагерю, я пошел лично осмотреть остров, взяв с собой одного из легионеров проводником. Мы обошли все посты, где я залечивал все походные травмы караульных, а потом прошли дальше, обнаружив заводь с достаточно чистой водой глубиной примерно по колено почти у противоположной оконечности острова. Вокруг болото, а тут чистая вода и песчаное дно. Отлично, устроим банный день.

Вернувшись в лагерь, я снова пошел проведать своего пациента. Мило выглядел лучше, печень и почки уже оправились от интоксикации, кровеносные сосуды на руке и на боку уже выросли, я убрал поддерживающие плетения, надобность в них исчезла, да и ткани вокруг сосудов тоже начали нарастать. Еще раз подстроив анестезию, чтобы вместо боли он испытывал максимум небольшое неудобство, я вывел мага из искусственного сна.

Веки Мило затрепетали, тело пару раз дернулось, после чего маг открыл правый глаз, обожженные мышцы не давали нормально открыть левый.

—Где мы и сколько уцелело? — первый его вопрос был сразу по делу.

—На острове в болоте, вместе с тобой уцелело четырнадцать человек, — ответил я ему, — пока лежи и не дергайся, тебе сильно досталось. Меньше говори, больше ешь и спи.

Брезентовая ширма отодвинулась в сторону и в нашу импровизированную палату осторожно вошел повар, неся в руках две тарелки с едой. Поблагодарив его, я взял тарелки и поставил их на плоский камень рядом с носилками, на которых лежал Мило, после чего помог магу занять полусидячее положение и вручил ему ложку. Ему сейчас нужно много белка, чтобы восстановить утраченные ткани, так что пусть ест мясо, много мяса.

Когда маг поел, я снова помог ему лечь, после чего снова погрузил его в сон, сам же решил еще раз осмотреть его раны. Заживление шло хорошо, но медленно. Все-таки магия жизни не всемогуща. Когда заново выращиваешь иссеченную мышцу, нужно откуда-то брать белки и аминокислоты, без строительного материала мышца не вырастет, а резервов в организме для этого немного, особенно в таком тощем и жилистом теле, как у нашего мага.

Там, где рост кожи был простимулирован, уже образовались ее складки, обрезав отросшую кожу, я тут же пересадил ее на обожженные места, удалось закрыть всю полосу по его боку, оставшегося хватило, чтобы закрыть примерно шестую часть ожога на бедре. На лице тоже наросла небольшая складка кожи, она была пущена на реконструкцию поврежденных век и кожи вокруг глаза. Теперь он сможет, хотя бы, нормально смотреть обоими глазами. Наложив заново повязки где это было нужно, я подстегнул пищеварение Мило и заново простимулировал восстановление поврежденных тканей и печень на усиленный синтез лецитина, после чего вышел наружу.

А не зря вчера закат багровый был, ветер поднялся сильный, почти ураганный, да и небо начало затягивать. Надо бы проверить, как у нас обстоит с укрытиями от дождя. Большинство запасов погибло вместе с нашими товарищами, на остров мы пришли только с тем, что было в солдатских ранцах. У нас есть еда, есть кое-какое вооружение, всего же остального катастрофически недостаточно. Например, палаточной ткани у нас нет, а тростниково-лапниковые навесы годятся только от солнца. Впрочем, у нас есть дюжина носилок в мешке у Рюта, используем их.

Я позвал дневального и приказал ему найти Рюта, сам же пошел к повару за очередной кружкой кавы, никак не получается сонливость прогнать.

Рют прибежал через пару минут, одетый только в подштанники и нательную рубаху, его оторвали от стирки формы, извинился за неуставной вид, дальше закрутилось. Он привлек всех бывших под рукой легионеров, носилки разбирали и тут же пускали полученные материалы в дело. Буквально четверть часа, и навесы были перекрыты брезентом поверх тростника, добавились и вертикальные ширмы из того же тростника, для защиты от ветра, что уже начал всех беспокоить. Стало холодно, температура воздуха была в районе все тех же 20 градусов цельсия, но ветер выдувал тепло, да и влажность здесь была постоянно высокая.

Когда строительство было закончено, я приказал оборудовать укрытия и для часовых, выделив для этого тот кусок брезента, что служил ширмой для лазарета. Вместо него была поставлена тростниковая ширма. Кусок брезента был не слишком большой, так, на пару носилок максимум, но часовым любая защита от непогоды лишней не будет. Строители вернулись назад, когда начали падать первые капли дождя.

Разразилась настоящая буря, дождь лил такой, что в пяти метрах за его стеной ничего не было видно, порывы ветра норовили сдуть наши хлипкие строения, молнии сверкали каждые несколько секунд и не переставая грохотал гром. Как говорится, в такую погоду приличная собака не станет выгонять на улицу своего хозяина. Где-то через час ливень стал немного утихать, видимость увеличилась метров до пятидесяти, ветер утих, можно было уже перестать держать край крыши, чтобы его не сдуло. Плюнув на всех, я вытащил из своего мешка кусок мыла и мочалку, вылез под дождь и начал мыться. А что, не хуже, чем в душе получилось. С плоской вершины скалы лился поток с претензией на водопад, под ним было особенно удобно мыть голову. Вернувшись под навес, я посмотрел на уставившихся на меня легионеров и скомандовал:

—Что уставились? Шагом марш мыться!

Солдаты как будто только этой команды и ждали, скинули одежду и наперегонки побежали под дождь. Я же, на всякий случай просканировав окрестности магическим зрением и не увидев ничего подозрительного, пошел проведать раненого, прихватив с кухни миску с густой наваристой похлебкой и пару брусков сухпайка, прессованной мелко нарубленной сушеной рыбы. Идеальное белковое питание для него.

За прошедшие с прошлого посещения несколько часов вся съеденная еда уже была усвоена организмом, немного наросли ткани на плече, рана на боку полностью затянулась, как будто ее и не было, разве что неглубокий провал кожи по линии ожога намекал, что мышцы под кожей еще не восстановились. Бедро зажило окончательно, остался только незакрытый участок обожженной кожи где-то на пол-ладони. В целом я был доволен его состоянием и решив, что хватит ему уже спать, и вывел мага из состояния искусственного сна.

Проснувшись, первым делом Мило набросился на еду. Похлебка была съедена буквально за несколько секунд, затем настал черед сухпайка, белков и жиров в нем много, как раз то, что сейчас нужнее всего его организму. Когда маг покончил с едой, я помог ему подняться на ноги и мы вместе вышли из-за ширмы. Увидев нас, легионеры дружно загалдели что-то хвалебное в наш адрес, типа, какой у них классный доктор. Все видели, в каком состоянии Мило был принесен сюда, и вот он уже ходит и даже пытается пользоваться раненой рукой. Дождь даже не собирался прекращаться, так что я в приказном порядке раздел мага, разделся сам и потащил его мыться, гигиена — первое дело, особенно для выздоравливающих. Хоть Мило и пытался строить из себя здорового, левая рука у него пока почти не работала, бицепс с трицепсом еще не успели нарасти, да и от дельтовидной мышцы осталась хорошо, если четверть, так что ему пришлось ему вовсю помогать и мыться, и одеваться.

Вернувшись под крышу, я начал вводить Мило в курс наших дел, как мог объяснил диспозицию, дал отчет по личному составу, вооружению, припасам и прочему полагающемуся. К сожалению, карты у нас не было, она погибла вместе с капитаном, мы в три руки и четыре глаза (раненая рука висела на перевязи из медицинской косынки), попытались по памяти восстановить топографию окрестностей, чертя веткой на мокром песке. Подумав, Мило отменил несение караулов в секретах, если кто и полезет на болота, он это заметит раньше, чем часовые. За часовыми отправили дневального, выдав ему для защиты от дождя мой гражданский плащ-пыльник, вместе с уставной шляпой нормально от дождя прикроет. Мы же прикидывали, как и куда можно отсюда пойти и какой путь отхода будет наиболее разумным.

Караульные вернулись большой толпой. Все прям по уставу, на караул и с караула только в сопровождении разводящего, куда разводящий, туда и караульный. Их сразу погнали мыться обратно под дождь, ибо гигиена, а лейтенант ваш самодур, это я про себя. Еще через четверть часа мы все сидели под скальным козырьком у ширмы лазарета и грелись от пламени двух индейских свечей. Повар принес еду, как раз настало время ужина, когда все поели, я вынес из лазарета купленные еще в Сенаре две бутыли с местным виски и плеснул каждому в кружку грамм по сто. Ибо, как говорил великий полководец Александр Васильевич Суворов, после боя умри, но выпей! Только сейчас мы почувствовали себя в безопасности, так что можно. Обделил я только одного Мило, ему плеснул грамм двадцать, не больше, пояснив, что сначала восстановиться нужно. Выпили молча, стоя, поминая павших товарищей, после чего Мило отпустил всех солдат спать, сам оставшись на посту. Ну да, он единственный из нас, кто выспался.

Проснулся я перед рассветом от того, что какая-то наглая птаха уселась прямо на навес над моей головой и оттуда начала петь. Вернее орать, на такой громкости петь невозможно. Согнав зверюгу с навеса легким плетением воздушного кулака, я окончательно проснулся, пришлось вставать и выползать из-под теплого одеяла в этот грубый, недружелюбный и холодный мир. Дождь ослаб, но и не думал прекращаться. Чтобы не резать хвост по частям, одеяло было решительно отброшено, я моментально влез в штаны, намотал портянки, надел сапоги, после чего вышел к краю навеса. Брезент там провис, набрав в себя изрядную лужу воды. Толкнув рукой провисший брезент, я вылил эту лужу себе на голову.

Хорошо-то как! Сразу в себя пришел, проснулся и взбодрился. Теперь срочно нужна кава, шагом марш под тот навес, что выделен под кухню. Я разжёг очаг файерболом, поставил на него котел с дождевой водой, подождал, когда вода закипит, и только собрался засыпать туда молотую каву, как был решительно отодвинут в сторону рукой повара.

—Док, хорош позорить высокое кулинарное искусство. В чем эта кава перед тобой провинилась, чтобы с ней так жестоко поступать? — повар был явно недоволен, как же, влезли грязными сапогами в его чистое хозяйство.

—Пардон, не хотел тебя будить, — я поднял руки в извиняющемся жесте.

—Сядь тут и жди! — мне было указано перстом на покрытый лапником плоский камень. А я что? Я ничего, подожду. Все равно, лучше нашего повара мало кто сможет каву заварить.

Кава получилась замечательная, крепкая, ядреная, невозможно вкусная. Первый же глоток выгнал остатки сна из головы, сразу появилась жажда деятельности. Что у нас по плану? Правильно, доделать пластику кожи у Мило, так что взять еще одну кружку кавы, и шагом марш к нему, позвав Рюта ассистировать.

Невзирая на возражения мага, я погрузил его в сон, после чего приступил к операции. Кожа успела нарасти в нужном количестве, так что с бедром закончили за четверть часа, настал черед лица. С ним я возился больше часа. Убедившись, что кожа везде нормально прижилась, я разбудил Мило, Рюта же отправил за очередной порцией еды для выздоравливающего мага.

Магия жизни, все-таки, творит чудеса. Земной медицине даже не снилось то, что здесь, на Изначальной, является обыденным даже для слабого мага жизни. Вот я сейчас сижу, смотрю, как Мило поглощает уже вторую тарелку густого гуляша, и вижу, как мышцы на его раненой руке вырастают прямо на глазах. Вчера вечером его плечо являло собой буквально кожу, да кости, мышц под кожей почти не было. Сейчас мышцы уже видны, сухие и очень рельефные, хотя и пока тонкие, такими темпами уже к вечеру рука будет функциональна, а где-то через неделю будет невозможно определить, что ранение вообще имело место. На лице тоже нет ни малейших следов ожога, разве что новая кожа выделяется бледным пятном, загореть ей было негде и некогда.

Дождь так и продолжал лить, вылезать из-под навесов ни у кого не было желания, да и особой потребности тоже не было, разве что добежать до отхожего места, оборудованного недалеко от воды под отдельным навесом. С одной стороны, погода давала нам некоторую безопасность, болото стало совсем непролазным, с другой стороны, нам здесь задерживаться тоже большого резона нет, чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем нам же будет лучше.

Лагерь занимался рутиной, Рют гонял легионеров и следил за порядком, мы же с Мило, позвав санитара Кара, как главного специалиста по болотам, сели вокруг начерченной на песке карты, прикидывая, куда отсюда можно выбраться и каким образом. Болото было крупное, пара лиг от нашего острова на север, полторы лиги на восток, на юг оно протянулось еще лиг на десять, там заметно расширяясь. Если идти на юг, мы придем на подконтрольную Лундии территорию, со всех остальных сторон риск нарваться на кратовцев и Искореняющих был слишком велик. Собственно, мы проложили маршрут в южном направлении, когда догадались позвать Кара, который сразу забраковал наш план, как совершенно негодный. Наш маршрут лежал через несколько очевидных для него непроходимых трясин, пересечь которые без потерь не представлялось возможным. Более реальный маршрут проходил слишком близко от пары населенных пунктов, миновать которые незамеченными шансов не было. Дополнительную проблему создавала необходимость поиска ночлега, а с островами в южной части болота было откровенно не густо. Будь у нас плоскодонки, навроде тех, на которых во Флориде по болотам гоняют, можно было бы доплыть прямо до своих, да только нет ни лодок, ни материалов, ни мастеров, чтобы их изготовить. Кроме того, дождь сделал болото еще менее проходимым, чем обычно, налив почти полметра воды сверху. Проспорив целый час, мы пришли к тому, что у нас всего три возможности выбраться отсюда. Либо мы выходим обратно на дорогу, откуда мы пришли, но этот путь очевиден и для противника, там нас точно будет кто-то ждать. Либо мы выходим с противоположной от острова стороны, что тоже достаточно очевидно, местность там плоская, ровная, спрятаться сложно, выставят наблюдателей, мы и попались. Либо третий вариант, идти обратно в направлении деревни, там рельеф разнообразный, будут и холмы, будет и лес, укрыться куда проще. Решение принять было непросто, все упиралось в нехватку информации о происходящем вокруг. Что предпримет Легион по поводу гибели нашей роты, предпримет ли что-то вообще, где засели кратовцы и с какими силами, сколько и где Искореняющих? Много вопросов, ни одного ответа.

Исходя из того, что постоянно нас большим гарнизоном никто караулить не будет, да и такая толпа святош, что нас гоняла, непременно понадобится где-нибудь в другом месте, мы решили двигаться обратно к деревне, тем более, что от нас никто этого не ждет, на месте определиться и, по возможности, захватить «языка». Кар тут же развел бурную деятельность по подготовке к переходу, две лиги по болоту, грубо, десять километров, это много, очень много, не факт, что управимся за день, солдат безжалостно выгнали под дождь рубить ивовые прутья на болотоходы и шесты, старые-то давно пошли в дело. Потом Кар показывал, как правильно эти самые болотоходы плести. Получалась похожая на теннисную ракетку конструкция наподобие снегоступов, смысл у нее был тот же, распределить вес идущего по максимальной площади. Кар не успокоился, пока каждый не сделал минимум три пары болотоходов, объяснение было простое: если завязнешь, придется их бросить и надевать запасные, поэтому чем больше запасных, тем больше шансов дойти до берега.

Струи дождя постепенно теряли интенсивность, теперь это был именно дождь, а не ливень, как вчера. Небо оставалось затянутым темными тучами, сумерки наступили часа на два раньше, чем положено, и вскоре после ужина я объявил ранний отбой.

Утро было столь же пасмурным, как и вечер, хотя дождь постепенно затухал. Происходи это в Кентукки, я бы сказал, что еще пара дней, и снова покажется солнце, а здесь кто его знает, этот местный климат. Позавтракав, я снова осмотрел Мило. Кожа на ноге полностью прижилась, бок тоже практически зажил, да и рука быстро восстанавливалась. Велев ему разрабатывать руку, я пошел заниматься прочими делами лагеря. Раз уж у нас есть болотоходы и шесты, надо устроить тренировочный поход вокруг острова, ведь тяжело в учении, легко в бою. Лично я ожидаю много проблем по медицинской части, растяжения и перенапряжения мышц, потертости кожи, а то и вывихи. Лучше с ними разбираться здесь, на суше, чем потом на болоте. Периметр острова метров пятьсот с небольшим. Три круга, грубо, это миля. Пусть каждый легионер пройдет мили три, и с болотоходами освоится, и для себя оценит, не надо ли побольше этих устройств наделать. Уровень воды в болоте, между тем, несколько снизился, теперь он был всего сантиметров на тридцать больше, чем до начала ливня. Интересно, куда эта масса отсюда оттекает?

Я построил солдат, объяснил задачу, назначил Кара временным командиром, после чего сам нацепил болотоходы и встал в строй легионеров. Меня это так же касается, как и остальных, от марша по болотам пока был освобожден только Мило.

Идти по болоту было тяжело. Ноги приходилось ставить непривычно широко, отчего мышцы на внутренней стороне бедер сразу начали ныть. Болотоходы не давали устойчивой опоры, они качались под ногами во все стороны, так что голени тоже вскоре начали давать о себе знать. Только Кару все было нипочем, двигался он куда легче остальных и особенно в болотную жижу не проваливался.

Когда мы закончили первый круг, убив на него часа полтора, ноги уже буквально отваливались, и я приказал остановить тренировку и вылазить на берег. Все, кроме Кара, были по уши вымазаны в болотной грязи, умудрившись провалиться в трясину по паре раз, и имели вид несчастный и изможденный. Отмываться мы дружно пошли в ту самую заводь, где я первоначально думал устроить купальню. Вода в ней была чистая и прозрачная, дождь ручейками стекал в заводь с каменистых склонов, вымывая всю грязь наружу, в болото. Кое-как приведя себя в пристойный вид, мы пошли обратно в лагерь.

По возвращении первым делом я привел в порядок себя, боль и усталость в мышцах исчезли, в теле снова появилась бодрость. Потом настала очередь легионеров, с ними я провозился часа три в общей сложности, кроме перенапряжения мышц, у двоих натерло кожу на ногах, еще один умудрился растянуть запястье, неудачно опершись на шесть, когда провалился в трясину. Вроде, и травмы простые, и лечение элементарное, но времени ушла масса. С Мило тоже пришлось заняться, он сдуру так перетрудил мышцы левого плеча, что рука почти не могла шевелиться.

После обеда я снова погнал наше воинство в болото. Чем быстрее мы научимся ходить по этой жиже, тем быстрее уберемся отсюда. На сей раз мы осилили целых два круга. Уже получалось идти быстрее, почти не проваливаясь (по пояс ведь не считается?), но умаялись сильно. Я снова всех лечил, затратив не меньше времени, а потом был ужин. Дождь между тем превратился в мерзкую морось, когда вроде и капли особо не падают, но промокаешь не хуже, чем под ливнем, ветер совсем стих, заодно на болоте поднялся туман. Мерзкая погодка.

Следующий день мало отличался от предыдущего, разве что вместо дождя с неба сыпалась все та же противная морось. Сразу после завтрака я снова погнал всех в болото, кроме Мило, рано ему еще. Мы сходу осилили шесть кругов, уложившись часа в два с половиной. Шедший впереди Кар постоянно менял маршрут, чтобы не привыкали ходить по одной и той же тропинке. Осмотр после тренировки откровенно порадовал, слегка натруженные мышцы у всех, но уже ни перенапряжений, ни растяжений, ни потертостей. После обеда прошли уже полную дистанцию, десять кругов, примерно лигу, сделали ее за пять с небольшим часов. После осмотра я сделал вывод, что бойцы уже готовы к переходу. Ложимся раньше спать, выступаем завтра с рассветом.

Еще раз осмотрев стремительно выздоравливающего мага, я отметил недостаточную иннервацию наращенных тканей. Ну да, я ведь больше думал о кровообращении, а не о нервах, пришлось срочно создавать энергетический каркас нервной структуры и запускать экстренный рост нейронов. Справился, заодно сообразил, почему Мило не почувствовал, что мышцы перегружены в конец, трудно почувствовать, если в руке почти не осталось нервов.

Я уже собирался идти спать, когда ко мне подошел Рют с жалобой на общую слабость, заторможенность и онемение во всем теле. Взглянув на его ауру, я отметил ее тусклость и стал искать причину. Вскоре я ее нашел, пиявка присосалась к нему в паху и впрыснула в кровь свой токсин, вызывающий это самое онемение. Прихватив тварь силовой петлей я аккуратно снял ее с кожи, тут же прекратив кровотечение. Теперь очередь специального поискового плетения, что я составил после того, как пришлось добить пораженного эльфарским грибком легионера. Плетение достаточно быстро обнаружило чужеродную химию в крови Рюта и нейтрализовала ее. Через пять минут Рют начал приходить в себя, сначала вернулась чувствительность к коже тела, постепенно прошло онемение конечностей, когда к пальцам полностью вернулась чувствительность, я отправил его спать, сам же задумался. Нам идти по болоту две лиги, если не больше, сколько подобной дряни мы нацепляем, только одному Создателю ведомо, надо как-то защищаться от подобного.

Взяв пиявку, я начал пробовать на ней все плетения, что приходили в голову, в итоге, часа через полтора экспериментов, у меня была готовая комбинация плетений против этой дряни. Сделать амулеты из камней, коих здесь полно, да залить туда эту комбинацию — дело десяти минут.

Только я закончил последний амулет, как над ухом зазвенел комар. Совсем забыл про эту напасть. Видимо, ветер и дождь их распугали, а теперь они вернулись и жаждут нашей крови. Я вытащил только что сделанные амулеты и начал в них заливать еще и плетение от насекомых, заодно и над лагерем поставил противомоскитный купол. Вот теперь можно спать.

Глава 13

Как и запланировали, выступили мы с рассветом. Я опять шел толком не проснувшимся и размышлял о несправедливости жизни. Кому угодно могу запросто добавить бодрости и общего тонуса, а с собой такой трюк особо не выходит. Прям сапожник без сапог какой-то. Амулеты исправно отгоняли живность от нашей процессии, даже лягушки старались убраться на несколько метров в сторону, вокруг было хмурое туманное болотное утро, вокруг было тихо, только хлюпанье болотоходов нарушало тишину. Дождь из мороси снова стал дождем, пусть и редким, туман почти исчез, слабый ветер по-прежнему дул справа. Мы делали короткие привалы примерно каждые полмили. Если удавалось найти более-менее сухой клочок земли, на нем тут же разжигали индейскую свечу, грели воду для кавы и устраивали легкий перекус. Я осматривал весь отряд, устраняя начинающиеся проблемы медицинского характера, и мы продолжали путь. Мило шагал прямо передо мной, я его специально поставил на это место в ордере, чтобы успеть оказать помощь, если что-то пойдет не так. Все-таки он и толком еще не оправился от ранения, и не тренировался ходить по болоту. Жилистые люди обычно самые выносливые, маг спокойно шел по болоту, опираясь на шест в правой руке, левая рука хоть и не висела больше на перевязи, но была еще слишком слаба, чтобы ей можно было полноценно пользоваться.

Болото на нашем пути было достаточно проходимым. Топкие участки, по которым приходилось идти в болотоходах, перемежались участками с поросшими травой кочками, по которым иной раз удавалось пройти несколько десятков шагов не замочив сапоги, если забыть про то, что трава кругом была мокрая, да и сапоги по несколько раз уже успели зачерпнуть воды. Так или иначе, особенно сильно петлять нам пока не пришлось, маршрут шел почти по азимуту.

К полудню мы прошли примерно половину пути. Дождь почти совсем прекратился, в облаках появились редкие просветы, сквозь которые сияла небесная синева. Когда мы вышли на пригодный для привала островок, совсем распогодилось, из-за туч вышло солнце, настроение у всех сразу улучшилось, а от намокшей одежды пошел пар.

Плотно перекусив и справив естественные потребности, наш отряд направился дальше. Я шагал и думал о ситуации, в которой мы оказались. От целой роты осталось одно отделение, уцелел каждый десятый. Погибли мои друзья Ларен и Далер. Погиб капитан Берг. Погибло еще почти полторы сотни легионеров. Кто-то должен за это заплатить и заплатит, вот только дайте отсюда выбраться, я до них доберусь.

Примерно милю после привала мы шли по кочкам, потом уперлись в трясину. Кар повел нас в обход, здесь участки с кочками перемежались топями, приходилось то надевать, то снимать болотоходы. Два моих болотохода были уже утрачены, один завяз в трясине, еще один сломался, налетев на что-то твердое, у остальных ситуация была подобная. Наконец, мы обошли трясину и двинулись дальше. Ветер совсем утих, солнце вовсю жарило, над болотом поднялась дымка, видимость упала до сотни шагов. Заросший тростником берег показался, когда солнце уже сильно клонилось к закату. Мы сделали это.

Ночь мы провели в примыкавшем к болоту лесу, выставив положенные по уставу караулы. Ни времени, ни желания искать более подходящее место у нас не было. В эту ночь, на удивление, удалось выспаться нормально. С утра же, приведя одежду более-менее в порядок, мы двинулись в сторону перекрестка у деревни, откуда нас выгнали кратовцы. Шли мы по лесу параллельно дороге, стараясь не вылазить даже на обочину, чтобы никто глазастый не смог нас заметить. Оказалось, что мы вышли примерно в лиге к востоку от деревни, совсем рядом с уже бывшим вампирским селением. Пройдя две мили по лесу, мы оказались на опушке, с которой открылся вид на деревню.

Солнце уже перевалило за полдень, а мы продолжали наблюдать за деревней, так и не понимая, что в ней творится. Использовать магическое зрение было опасно, если там есть хоть один маг, нас могут засечь. Чтобы хоть как-нибудь рассмотреть происходящее там, мы с Мило поставили что-то вроде большой воздушной линзы между деревьями. Увеличение получилось максимум трехкратное, явно недостаточное для такого расстояния. Вот деревня, вот флаг Зунландии над ней на недавно поставленном флагштоке, вот часовой мается у ворот, вот виселица у самого перекрестка дорог, опять же, только что построенная, на ней висят шестеро. Что происходит в деревне, совершенно непонятно. Изредка между домами мелькали гражданские, чуть реже в поле зрения попадали люди в военной форме, но сколько их и чем они занимаются, понять было нереально, подходить же ближе было слишком опасно. Посовещавшись, мы пока решили дождаться темноты, а там, если не прояснится ситуация, обходить деревню стороной по полю, да уходить по дороге на запад пешим ходом.

Ситуация изменилась после обеда, сначала в деревне началась какая-то возня, потом ворота распахнулись, из них выехали двое конных и, проехав полсотни шагов в нашем направлении, остановились, явно кого-то ожидая. Чуть позже через ворота выехал небольшого размера фургон, и процессия поехала по дороге на восток, как раз мимо того места, где мы сидели. Когда они отъехали на пару сотен шагов от деревни, Мило быстро мазнул поисковым плетением по фургону, и выдал результат:

—Там трое, один из них маг, атакуем.

Последовали несколько кратких приказов, мы перебежали на обратный склон холма, который огибала дорога. Склон тут порос травой, скрыться, вроде негде, кроме кустов у придорожной канавы. Вроде бы, неподходящее для засады место, но это только на первый взгляд. Пятеро легионеров с арбалетами и алебардами спрятались в канаве за кустами, мы с Онно зарядили кентуккийки и засели под деревьями у вершины холма, Мило затаился за одиноким камнем чуть правее от моей позиции. Все цели были заранее разобраны, связь налажена, Мило осуществлял командование.

Из-за поворота показались всадники, осадив коней, чуть позже выехал фургон, тоже сбавив скорость на не самой хорошей грунтовой дороге. Они ехали не торопясь и не глядя по сторонам. Вот это самоуверенность! Ну да ничего, сейчас все исправится.

Вначале сработал положенный на дорогу орочий амулет. Всадники моментально уснули, один свалился на шею лошади, другой рухнул с седла на дорогу, лошади тоже уснули, правда, стоя. Водитель фургона тоже уснул, вместо того, чтобы повторить изгиб дороги, фургон сбавил скорость, проехал прямо и застрял левым передним колесом в канаве. Судя по аурам, на сидевших внутри амулет не подействовал. Боковая дверь распахнулась, оттуда выскочил шустрый невысокий человек со щитом и саблей, за ним куда менее проворно вылез Искореняющий в черном балахоне с каким-то сияющим энергией артефактом в руке.

Выстрелы наших винтовок слились в один. Маг рухнул в пыль, забрызгав мозгами стенку фургона. Шустрый успел прикрыться щитом, стреляй Онно свинцовой пулей, может быть, щит бы ее и задержал, но бронзовая пуля прошла сквозь щит, будто его и не было, и вошла в центр груди воина, пробив еще и стальную кирасу. Алебардисты моментально выскочили из-за кустов, окружили фургон и взяли под уздцы лошадей. Не теряя времени, я тоже бросился вниз по пологому склону.

Первым делом надо разбудить лошадей, чтобы не травмировались, если вдруг упадут. Кратовцев, что ехали верхом, уже скрутили, я их тоже разбудил. Зачем тащить, если они и сами идти могут? Водителя фургона тоже упаковали, после чего я и его разбудил. Трупы быстро оттащили на противоположную от засады сторону дороги и скинули в канаву, слегка присыпав землей. Сразу не найдут, а потом нам без разницы будет.

Фургон был небольшим, примерно как Форд Транзит, удлиненный раза в полтора, сзади в нем имелось небольшое багажное отделение, забитое ящиками, мешками и кофрами, посередине был комфортный салон с шикарными мягкими диванами. Любят комфорт святоши, чтоб их демоны забрали! Дружно подхватив его под днище, мы вытащили фургон обратно на дорогу, после чего великан Вибрен сел за руль и лихо загнал транспортное средство за холм, на котором мы прятались, в сторону от дороги, там как раз росли густые кусты, что полностью его скрыли. Теперь предстояло разобраться, на кого же мы напали.

Допрос пленных дал массу информации к размышлению. Мы до сих пор считали, что всеми военными операциями руководят кратовцы, а Искореняющие Истину у них на подхвате в качестве магической поддержки. На деле же все оказалось ровно наоборот, всем заправляли Искореняющие, а кратовцы обеспечивали им силовую поддержку. Армейским такое положение вещей категорически не нравилось, но был прямой приказ самого генерала Крата оказывать святошам всяческую помощь и уважение. Попавшие к нам в плен служивые были обычными рядовыми, в политику не лезли и о взаимоотношениях между монахами и своими командирами ничего толком рассказать не смогли, зато отчасти прояснили, что происходило в то время, пока мы были на болотах.

На следующее утро после битвы с нами основные их силы вернулись обратно к деревне, потеряв в общей сложности больше трехсот человек убитыми и ранеными. С собой они притащили семерых легионеров, один из которых быллейтенантом. Вернувшиеся рассказывали леденящие душу истории про сражения с нами, наша неполная рота в них превратилась в батальон некромантов под командованием целого архимага. Днем позже должна была состояться показательная казнь пленных, но что-то пошло не так, вместо пленных казнили нескольких деревенских, при этом святоши сильно переполошились и куда-то быстро уехали, как только погас огонь. Днем позже ушли и основные силы кратовцев, оставив в деревне всего одно отделение, задачей которого было контролировать дорогу, да проверять идущие мимо грузы, не забывая брать мзду. Если же появится противник, им следовало незамедлительно известить об этом командование в Каернардале и уйти в глухую оборону. Вчера от Искореняющих приехал один монах с телохранителем, он что-то передал командиру кратовцев, а сегодня решил уехать к своим, прихватив остающееся имущество. Чтобы избавиться от него побыстрее, командовавший кратовцами сержант выделил фургон и дал двоих сопровождающих и водителя.

Получив от пленных информацию о численности, вооружении и расположении кратовцев в деревне, мы всерьез задумались. У нас есть пара коней и фургон, весь отряд поместится. Накопитель фургона почти полный, хватит на сотню лиг, не меньше. Мы можем просто проехать мимо деревни на запад, а там уходить в сторону лундийской территории либо по земле, либо по реке. Запаса хода фургона для этого более, чем достаточно. Но нам неизвестно, есть ли в том направлении крупные силы кратовцев, пленные об этом ничего не знали. С другой стороны, в деревне сейчас расположилось всего-то одно отделение, минус трое наших пленных, в сумме двенадцать человек. Можно попробовать захватить деревню, вернуть часть ротного имущества, при некоторой удаче, найти амулет связи с командованием и уже после этого определяться, как действовать дальше. Заодно неплохо бы потолковать с кем-то чуть более знающим, чем эти трое рядовых, ничем не интересующихся, кроме выпивки и распутных дев. Нам очень нужна информация о том, что происходит по вероятному маршруту нашего отхода к своим.

К захвату деревни мы готовились пару часов, рисовали планы, отрабатывали слаженность действий, делали артефакты. Главная проблема состояла в том, что деревня большая, одновременно ударить по всем постам в ней с нашими силами невозможно, поэтому побеждать придется за счет наглости и неожиданности. Трое легионеров примерно того же телосложения, что наши пленные, ворча под нос от неудовольствия, натянули кратовскую форму, остальные влезли внутрь фургона. Не принято здесь чужую форму надевать, пришлось с ними целую беседу провести, сославшись на военную хитрость и тактическую необходимость. Пленных тихо прирезали и прикопали подальше от дороги. Амулетов связи у них с собой не было, опознаваться при возвращении не придется, на воротах же разберемся. Поехали!

Фургон козлил чудовищно, рессоры здесь уже изобрели, амортизаторы же изобрести забыли. Хорошо, что ближе к деревне дорога стала ровней, уже можно было встать, не боясь разбить голову о потолок при очередном подскоке кузова. Водитель сбросил скорость насколько мог, чтобы не вызвать подозрений, Онно же улучил момент и всадил арбалетный болт в частокол у наблюдательного пункта. Артефактная начинка болта активировалась от удара и отправила в сон все живое в радиусе двух десятков метров. Два кратовца отправились в здоровый крепкий сон на посту.

У ворот всадники придержали коней, пропуская фургон вперед. Фургон проехал в ворота и остановился, из его окошек вылетели две артефактные стрелы, застрявшие в стенах примыкавших к воротам строений, оба караульных, что открыли для нас ворота, повалились на землю, ауры еще трех, находившихся за стенами, показали, что их тоже сморил сон. Итого, уже семеро, осталось пятеро. Фургон неспеша покатил к площади в центре деревни, спешившиеся конные быстро затащили караульных внутрь строений и остались на воротах, старательно делая вид, будто ничего не произошло.

Кратовский сержант сидел развалясь на кресле под навесом дома старосты в компании пары солдат, которым достались простые табуреты. Интересно, где сам староста? Судя по валяющимся рядом пустым бутылкам, служивые вовсю боролись с пьянством, но безуспешно, пьянство неуклонно шло к победе. Громкий нетрезвый смех было слышно издалека. На нас они не обращали никакого внимания, продолжая веселиться. Чтобы попусту не тратить артефакты, когда фургон подъехал поближе, я высунулся из окна и стеганул по ним усыпляющим плетением. Троица замолчала и медленно повалилась на землю. Остались двое, что должны быть на посту на противоположном от ворот краю деревни.

Чтобы не плодить сущности и не создавать проблемы там, где без них можно обойтись, я привел в чувство уже связанного по рукам и ногам сержанта, и достал малый медицинский набор. Увидев блеск хирургической стали, сержант мигом посерел лицом, взгляд его не отрывался от скальпеля в моей руке.

—Многоуважаемый господин сержант, не соблаговолите ли вы вызвать сюда караульных с вон того поста? — я был сама доброта, улыбаясь служивому голливудской улыбкой.

—Ч-что вы хотите? — голос сержанта дрожал от страха.

—Я хочу, чтобы вы вызвали по амулету караульных с поста, что находится в той стороне, — повторил я просьбу. — Разумеется, вы можете отказаться. С вами не случится ничего страшного, честное слово. Когда отрезают яйца, это вовсе не страшно. Вы почти ничего не почувствуете, у меня очень острый скальпель. Чик — и нету, — я еще раз лучезарно улыбнулся.

—К-конечно, — заикаясь, закивал головой сержант, причем кивал он так, что я даже забоялся, что голова отвалится.

—Который из амулетов? — вступил в разговор Мило.

—В-вон тот, слева, — кивнул в сторону разложенных в ряд на служившей сервировочным столиком колоде трех кругляшей сержант.

—Этот? — Мило взял в руку амулет и дождался подтверждающего кивка сержанта.

—Прикажите им срочно явиться сюда, бросив все дела, — я снова вступил в разговор, — если не хотите чего-то лишиться, разумеется.

Мило поднес ко рту сержанта кругляш амулета связи, активировал его, а сержант поставленным командирским голосом проорал в него приказ. Через несколько минут из-за домов показались два кратовца, не слишком быстро направившиеся к дому старосты. Мы уже скрылись из виду, кто в фургоне, кто в доме. Солдат я вырубил прямо перед дверью в дом, их тут же подхватили подскочившие легионеры и оттащили в сарай к сержанту и остальным. Деревня была захвачена без потерь с нашей стороны. Всех пленных стащили в один сарай у дома старосты, приставили караул, сержанта же потащили в дом на допрос.

Кратовцы изрядно порезвились в деревне, за компанию с Искореняющими Скверну. Захватив ее, эти сволочи зачем-то схватили, пытали и казнили нескольких деревенских, включая старосту. Вот и ответ на вопрос, куда он подевался. Чертовы святоши нашли в них «скверну» и казнили привычным способом, кого на костер, кого в котел с маслом. Кратовцы же по своей инициативе пытали самых зажиточных деревенских на предмет спрятанных ценностей. Разумеется, ничего толком не добились, какие ценности после пары лет войны? Теперь трупы этих самых зажиточных кормят воронье на виселице у перекрестка.

Слушая откровения сержанта, я прочувствовал до печенок, что означает выражение «душа моя уязвлена стала», вот это самое сейчас происходило со мной. Что это за армия, если она поощряет мародерство? А ведь кратовскому командованию откровенно нет до этого ни малейшего дела.

Чувствуя, что еще немного, и я сам на куски порежу эту сволочь, я вышел на улицу, вдохнуть свежего воздуха. Деревенские, почуяв, что власть опять поменялась, поначалу робко, потом смелее выходили из домов. Нас узнавали, нашему появлению радовались, на нас вываливали наболевшее. Не желая никого слышать, я пошел к дому той вдовы, где я ночевал всего несколько дней назад. В доме царил разгром, все было перевернуто, мебель поломана и порублена, ничего мало-мальски ценного здесь не осталось, что не растащили мародеры, то прибрали хозяйственные соседи.

Где же хозяйка? Этот вопрос я задал взиравшей на меня через забор соседке. Оказалось, ее обвинили в запрещенном чародействе и казнили. Кивнув, я пошел на место казни. В деревне не было места, чтобы и котел с маслом поставить, и костры развести, и зрителей разместить, поэтому Искореняющие устроили свое огненное шоу за околицей на поле с противоположной от перекрестка стороны. Вот и это место. Четыре кострища, рядом поставленный на выложенное из каменей основание закопченный котел, над ним устройство наподобие колодезного журавля, на котором до сих пор висит та самая веселая вдовушка, повешенная за руки. И вокруг страшная вонь горелого мяса и масла. Практически ничего не соображая, я навалился на противовес журавля, тело поднялось из котла, теперь чуть в сторону и обрубить веревку воздушным лезвием.

С трудом удалось взять себя в руки и включить режим патологоанатома. Я внимательно осмотрел ее тело, реконструировать происходящее было нетрудно. Опускали ее в масло медленно, чтобы продлить страдания, а себе максимально растянуть удовольствие. Судя по всему, макали в масло ее несколько раз, чтобы подольше помучить. Сначала сварили ноги, потом ее погрузили в масло по грудь, тут она и умерла, под действием противовеса на журавле тело приподнялось из масла примерно по пояс. На лице застыла гримаса страдания. На руках и на спине были следы ожогов, такие оставляет раскаленный металл. Ее еще и пытали. Кому помешала эта простая, добрая и безобидная женщина, у которой и взять-то было нечего? Вот не верю, что святоши ее случайно взяли, здесь что-то другое.

Вернувшись в деревню и расспросив селян, я восстановил картину происходившего. Здесь имело место обычное банальное деревенское сведение счетов. Дурак я был, что повелся на ее разводку и исправил ей форму носа. Завистницы такого ей простить не могли и, когда пришли кратовцы с Искореняющими, тут же вложили ее монахам по полной. Да, от Искореняющих нам достался сюрприз, отпечатанные в типографии листовки с карандашными портретами Мило и вашего покорного слуги, подробным описанием внешности и обещанной наградой в пару сотен золотых талеров. О награде объявили сразу, листовки же привез позже тот самый монах, которого мы убили при захвате фургона. Так вот, практичные умы завистниц быстро сложили два и два, и пришли к выводу, что раз я исчадие ада и вообще сама Скверна, то ринопластика это тоже дело рук демонов. Святоши же в очередной раз подтвердили репутацию конченных садистов, схватив не только несчастную вдову, но и еще четверых, на которых донесли завистливые соседи. Разумеется, под пытками те подтвердили все обвинения, у святош по-другому не бывает. Но ничего, я это так не оставлю.

Вызвав пятерку легионеров, я приказал им найти и привести всех стукачей по списку. Через полчаса приказ был выполнен. Остальные деревенские вовсю помогали солдатам. И вот они передо мной стоят, опасливо косясь на клинки алебард и гизарм. Две девахи наглого вида примерно того же возраста, что и покойная вдова, четверо мужиков постарше и две пожилые женщины. Им выдали лопаты и погнали к месту казни. Пусть сначала похоронят тех, кто по их вине принял столь лютую смерть.

Смотреть на то, как роют могилы и закапывают останки казненных, сбежалась вся деревня. Маловато тут развлечений, телевизора нет, а тут явно что-то затевается. Пока рылись могилы, остальные деревенские донесли мне в подробностях, что было мотивом сдать односельчан. Дележка земли, что может быть банальнее. Особо шустрые селяне решили приподняться за счет соседей, заодно посчитаться за давние споры, о которых все остальные уже успели забыть. Ну что же, посчитались. А теперь я с ними посчитаюсь, осталось придумать как. Повесить? Банально и слишком быстро. Сжечь? Сварить в масле? Нет, все это не то. Впрочем, я же маг жизни? По профилю все сделаю.

Когда могилы были засыпаны, я поманил пальцем стукачей, сразу отделив двух молодых девах, достал из кошелька медную монетку и объявил:

—Каждый из вас кидает вот эту монетку, как выпадет, такое и наказание будет. Кому выпадет король, тот будет жить плохо, зато долго, кому решетка*, тот будет жить еще хуже, зато короче. Кидай! — я бросил монетку на землю перед заросшим бородой мужиком.

* * *

*) В этой местности привычные нам орел и решка именуются король и решетка.

* * *

Король. Решетка. Решетка. Король. Решетка. Решетка. Первому мужику и одной тетке повезло пожить подольше. Пусть радуются, пока могут. Отделив их от остальных, я хлестнул по ним плетением и озвучил наказание:

—Вас полностью парализует к завтрашнему полудню. Паралич наступит постепенно. Сначала будет пропадать чувствительность в пальцах, потом постепенно перестанут слушаться конечности, наконец, вы сможете только говорить, есть и пить. И проживете ровно столько, сколько вас будут кормить и поить. И говно за вами выносить. А теперь свободны, исчезните!

Солдаты прогнали их древками алебард. Повернувшись к остальным, я смотрел на них с минуту, потом произнес:

—С вами проще. Полная кишечная непроходимость. Сдохните за пару суток, может, поймете, каково это, гореть на костре, — плетение сорвалось с моей левой руки, эти четверо заорали, схватившись руками за задницы. Ну да, сейчас прямая кишка зарастает по всей длине, создавая им массу неприятных ощущений.

Я повернулся с двум девицам, они сильно побледнели, но пытались хорохориться.

—Вы тоже помрете, но не сразу. Может, целую неделю протянете, а может и нет. Мне без разницы, — я сделал паузу, — Не пойму я вас, баб. Ну сделал я ей другой нос, кто вам мешал ко мне обратиться за тем же? Правильно, никто. Ну, да демоны пусть вас рассудят.

Еще одно плетение хлестнуло по ним. Сейчас в желчных пузырях начнется небольшое воспаление, при этом сфинктер Одди полностью закроется и зарастет. Потом либо они скопытятся от печеночной недостаточности, когда организм отравится собственной не имеющей выхода желчью, либо разорвется желчный пузырь, тогда перитонит и тоже смерть. При местном уровне хирургии шансов выжить у них нет, разве что мимо пройдет добрый маг жизни и спасет их. Я жестом прогнал их и пошел обратно в деревню, сопровождаемый пятеркой легионеров.

Я вернулся в дом старосты. На душе было пусто, месть зарвавшимся деревенским не грела. Не в них проблема, деревенские всегда такими были и всегда такими будут, в любой стране и на любой планете. Вот Искореняющие это другое дело. Это как раковая опухоль. Раньше, до войны, король Азариус держал орден Искореняющих Скверну под контролем, не давая резвиться. Теперь же королевской власти нет, а занявший ее место генерал Крат вовсю спелся с орденом, и монахи получили карт-бланш. Я уже наслушался историй о регулярных казнях даже в рядах армии Крата. Надо с этим что-то делать.

Дверь распахнулась, вошел Рют.

—Док, тебя лейтенант зовет, пойдем, провожу.

Лейтенант это Мило, ясное дело, раз зовет, то я схожу. Мы прошли до ворот, вышли за околицу и прошли в сторону перекрестка, как раз по направлению к уже пустующей виселице. Снятые с нее селяне лежали рядком на траве. Чуть дальше стоял Мило, радом с ним из земли торчал ряд кольев, на которые были насажены отрубленные головы. Пока сюда ехали, я их даже не заметил. Вот голова капитана Берга, вот голова Ларена, вот головы еще шестерых наших товарищей.

—Как они умерли? — спросил Мило. Я внимательно осмотрел головы, пробежался диагностическими плетениями и ответил:

—Они были уже давно мертвы, когда отрубили головы, все восемь. Капитана убили какой-то магией, ее остатки до сих пор чувствуются, не могу разобрать, какой именно. Голову отрубили на следующий день. Ларена и остальных, судя по всему, взяли живыми и решили сначала допросить, да он активировал сюрприз. На всех четко видны следы кровяного кулака.

—Теперь понятно, отчего святоши всполошились. Когда Ларен активировал его, рядом были трое этих ублюдков и еще четверо охранников-кратовцев. Положило всех, кто был в доме, еще и собаку во дворе убило. Герой он. Надо похоронить, как полагается.

Головы наших товарищей мы похоронили по другую сторону перекрестка, поставив знак святого круга над могилой. Кратовцев же, обвиненных в мародерстве и тут же осужденных, отправили на эту самую виселицу. Она крепкая, должна выдержать. И снова вся деревня сбежалась смотреть на представление. Ко мне подошла делегация из деревенских женщин с просьбой дать им проститься с казнимыми, услышав которую кратовцы дружно побледнели. Я разрешил. Сначала бабы свалили на землю сержанта и стащили с него штаны, одна из них достала ножницы для стрижки овец и решительно ими воспользовалась, раздался дикий крик сержанта, дама же подняла в руке его отрезанные гениталии. Толпа селян одобрительно заревела. Сержанта вздернули на виселицу, женщины занялись следующим кратовцем. А не надо было насильничать.

Распределив караулы на ночь, Мило, Рют и я занялись изучением захваченного у кратовцев имущества. Оружие мы перебрали сразу после захвата деревни, несколько мечей и алебард оказались отличного качества, их сразу взяли себе легионеры, поменяв на собственное вооружение, остальную груду железа свалили в трофейный ящик с пространственным карманом, который погрузили в фургон. Огнестрельного оружия у кратовцев не нашлось, оно здесь большой дефицит, зато Онно нашел себе отличный блочный арбалет с непривычной полупистолетной ложей, как на наших кентуккийках. Что характерно, тоже производства «Сайлер и Лигус». Остальные арбалеты ничем от наших не отличались и отправились в тот же ящик с пространственным карманом. Сейчас мы занялись сортировкой остальных припасов на местном армейском складе. Было обнаружено много вещей, очевидно отобранных у селян, одежда, обувь, разные бытовые предметы, много всего. Я сразу заявил, что это нужно вернуть владельцам. На меня странно посмотрели, но согласились. Также было много съестных припасов, часть решили взять в дорогу, остальное тоже отдать местным.

Наконец, очередь дошла до груза из фургона. Мы в четыре руки (Мило по понятным причинам только руководил), выгрузили из фургона все то барахло, что там было навалено, затащили эти мешки, чемоданы и ящики в дом и принялись их разбирать. Здесь была и провизия, и одежда, и целый ящик разных магических артефактов. Главное, здесь было несколько мешков бывшего нашего имущества, собранного с поля боя, в том числе, амулет дальней связи с командованием, Мило его отложил в сторону, сказав, что с докладом начальству никогда не надо торопиться. А еще здесь были карты, их мы изучали особенно тщательно, я в них буквально дырки проглядел, стараясь рассмотреть все детали, а то сложно потом будет вспомнить то, что не видел.

Ночь мы провели в деревне, а с утра пораньше частью погрузились в фургон, частью сели на трофейных кратовских лошадей, поручили новому старосте справедливо раздать оставляемое нами имущество и отбыли в западном направлении. За ночь двое из стукачей повесились. Мужик, обреченный на паралич, и баба, обреченная на разрыв кишечника. За остальных было пытались просить родственники, но я пригрозил применить к ним ту же меру наказания, и они сочли за лучшее быстро убраться с глаз долой.

Глава 14

Фургон катил по дороге, я ехал рядом верхом, наслаждаясь утренней свежестью. Одежда на мне, как и на остальных, была гражданская, незачем в тылу врага мелькать лундийской формой. Нам предстояло пройти три лиги, там выбирать маршрут. Большие тракты здесь идут странно, где-то они проходят мимо городов, соединяясь с ними не слишком длинными дорогами, где-то проходят сквозь города, никакой логики в этом усмотреть было абсолютно невозможно. Если ехать на восток, тракт упрется в следующий город лиг через тридцать с лишним, хотя городов рядом с ним достаточно, на западе же, куда мы сейчас едем, тракт проходит сквозь город, а это минимум две штуки городских ворот, при них стража и прочие прелести. Надо будет на месте определяться, стоит ли соваться в город, или лучше попробовать объехать его по проселкам. Пока же мы едем, изображая купца с охраной, фургон нам достался не армейский, а типично гражданский, у кого-то реквизированный.

Пейзаж вокруг был исключительно мирный, даже не верилось, что вокруг уже два года идет война, и что в ней недавно почти полностью сгинула наша рота. О том, что время сейчас не самое мирное, намекало только то, что все встреченные путники передвигались исключительно большими хорошо вооруженными группами и держались крайне настороженно. Мило ехал в фургоне, где перебирал захваченное магическое барахло и сочинял доклад начальству. Мы успели проехать лиги полторы, когда маг высунулся из окна фургона и подал сигнал остановиться. Мы съехали на широкую обочину, я слез с лошади и залез в фургон, где Мило сразу поставил звуконепроницаемый купол, наступила тишина.

—Командованию до нас нет никакого дела, — маг сразу воодушевил меня, — ползучее наступление в эту сторону полностью свернуто, Легион отошел на лундийскую территорию.

—А нам что делать?

—Что хотим. Если выберемся, то мы молодцы, если нет, никто там, — Мило ткнул пальцем в потолок, — переживать не станет. Короче, нас списали. Командованию не нужны никакие разведданные отсюда, диверсии в тылу противника тоже не нужны. Похоже, они договорились о чем-то с Кратом, мы же в эту договоренность не вписываемся. Предлагаю пока уйти с дороги и переждать чуток. Дело в том, что я неосмотрительно назвал наше примерное положение, если у них действительно договоренность с Кратом, скоро им об этом сообщат, и они забегают, как на пожаре в борделе. У Искореняющих на нас большой зуб наточен.

Я восстановил в памяти карту местности, прикинул маршруты и предложил:

—Полмили назад была дорога на юг, там начинаются леса и холмы, вполне можно затеряться и отсидеться. Чуть дальше будет река, там хоть плоты сколотить, да вниз по течению. В порталы лучше сейчас не соваться.

—Принимается. Командуй! — Мило снял купол, снаружи снова стало слышно пение птиц и разговоры легионеров.

—Разворачиваемся! Через полмили уходим направо, не спим! — скомандовал я, вскакивая в седло.

Длинный фургон в три приема развернулся на дороге, и мы галопом понеслись к повороту. Успели и свернуть, и доехать до леса. Я задержался на опушке с двумя легионерами, наблюдая за проходящим в добром километре отсюда трактом. Ждать пришлось недолго, через четверть часа со стороны деревни на запад проскакала конная полусотня, кратовцы вовсю нахлестывали лошадей. Монахов среди них не было, оно и понятно, эти любят комфорт и не любят трястись в седле. Мы снова сели в седла и поскакали догонять основную группу. Все-таки командование нас сдало.

Примерно через две мили лес кончился, дальше дорога шла через поле, вдалеке виднелась деревня. Мы остановились в тени деревьев, чтобы обсудить дальнейшие действия. Решили днем на виду у всех по дороге не ехать, а дождаться в лесу темноты. Отряд отъехал на пару сотен метров назад, где мы нашли место, чтобы закатить фургон за деревья. Следы съезда с дороги замели ветками, насколько это было возможно, накидав свежесрубленых кустов на колеи. Фургон расположили на крошечной полянке, караулы решили не выставлять, обходясь одним магическим зрением. Погода стояла прекрасная, дул слабый ветерок, на голубом небе сияло солнце, настроение у всех было благостное. Из запасов был извлечен копченый окорок, пара краюх хлеба и две бутылки слабого молодого вина. Когда первый голод был утолен и все несколько расслабились, Мило озвучил ситуацию, в которой мы оказались, упомянув и розыскные листы на себя и на меня, и то, что командование нас слило кратовцам.

—В общем так, воины, — резюмировал маг. — Святоши ищут только меня и дока, вы им безразличны. Но если попадетесь вместе с нами, сами понимаете, что с вами сделают. Лично я попытаюсь вернуться в Лундию. Если кто хочет меня сопровождать, я буду только рад, но сами подумайте, надо ли оно вам. Я ни к чему вас не призываю и ни от чего не отговариваю.

Отхлебнув из кружки, я собрался с мыслями и выдал:

—Я пока здесь останусь, не все дела закончены, — и в ответ на удивленные взгляды спутников пояснил: — Святоши не заплатили еще по всем счетам, я сам себе не прощу, если хотя бы не попытаюсь пустить им кровь.

—Я с тобой, док, — кивнул своей мрачной мордой Рют.

—И я, — отозвался Кар, — мы с Рютом зунландцы, с нами проще не потеряться.

—Парни, вы ведь не собираетесь дезертировать, да? — с невинным видом спросил Мило.

—Вот ты говорил с командованием, так? — спросил я, маг в ответ утвердительно кивнул. — Что они тебе приказали?

—Приказали вернуться в Лундию, без уточнения способа и сроков эвакуации.

—Ну вот мы и вернемся, просто путь выберем чуть менее прямой и очевидный. Может, заодно поймем, что тут происходит, и что за игру играет командование. Будем считать, что капитан дал мне такой приказ перед смертью.

—Извини, привычка, — кивнул маг. — Нам от святош кой-какие денежки перепали, предлагаю честно разделить между всеми присутствующими. Вы трое будете здесь, остается еще одиннадцать человек, это целая толпа или банда, будем привлекать внимание, лучше разделиться на две или три группы. На трех-четырех человек никто особого внимания не обратит, таких компаний полно кругом ходит. Деньги делим поровну на всех, в группы кучковаться после будем. Согласны?

Несогласных не нашлось. Все вещи из фургона вывалили на траву, вытащили ящик с ценностями, рассыпали на куске брезента и начался увлекательный процесс дележки. Деньги поделили сразу, с ювелиркой тоже долго не возились, сразу отделили горсть побрякушек, которые в принципе невозможно продать, слишком они дорогие, остальное раскидали на всех. Горсть самого ценного с общего согласия забрал Мило, обещавший продать их по возвращении в Лундию, ему, целому виконту, будет несложно получить за них настоящую цену, которая потом будет поделена на всех поровну.

В багаже нашлось достаточно мешков с пространственными карманами, хватило всем. Мешки были вместительными, так что каждый в них старался засунуть как можно больше нужного и не очень. В результате, из неразобранного осталась только куча оружия, сваленная в ящик с пространственным карманом. Решили ящик оставить в фургоне, кто на нем поедет, тот и оружие повезет. Легионеры между тем как-то поделились на три группы, две по четыре и одну из трех человек. Вместе с Мило шли повар, оркоподобный Вибрен и марксман Онно. Купец или дворянин, слуга и два охранника, нормальная комбинация. Вот им фургон и пойдет больше всего. Среди барахла также нашелся сундучок с красками и кистями. Решив сделать фургон чуть менее опознаваемым, я развел желтой, зеленой и коричневой красок и поставил задачу слегка дуреющим от безделья легионерам. Пока они наносили камуфляжную раскраску на самоходную шайтан-повозку, я занялся группой Мило. Если они попадут в лапы Искореняющих Скверну, на простую смерть рассчитывать не придется, поэтому всех троих я превратил в ходячие амулеты, как до этого ныне покойных Ларена, Далера и Берга, да пребудут их души в мире. Потом повторил процедуру на своих двоих спутниках. Тем временем фургон изменил свою внешность настолько, что узнать его было абсолютно невозможно. Легионеры правильно поняли посыл, теперь самобеглая повозка потеряется на фоне любой местной растительности и, что самое главное, никому и в голову не придет узнать в ней затрофеенное у кратовцев транспортное средство.

Прощались мы тепло, по-дружески. Из медицины я отдал все анестезирующие, кровоостанавливающие и бактерицидные амулеты, Мило же мне вручил подзорную трубу, верх местной оптической мысли, и самодельный амулет связи, чтобы можно было разговаривать хоть через полмира. Потом отъезжающие частью сели в фургон, частью оседлали коней, и по очереди удалились на юг на фоне темнеющего неба. Мы же двинулись в обратном направлении. Надо будет расположиться поближе к тракту, да понаблюдать.

Мы ехали не торопясь по темному лесу, я думал, как проще всего можно подобраться к святошам, но дельных мыслей в голове не появлялось. Единственно, до чего додумался, это о том, что надо бы нам всем изменить внешность. Собственно, я же пластический хирург и маг жизни, делов-то. Что у нас лучше всего меняет внешность? Правильно, прическа и растительность на лице. Сейчас у меня на голове чуть отросший ежик, морда с утра чисто выбритая, ну-ка, запускаем плетение, и сразу зачесалась голова, пришлось даже снять шляпу.

Остановились мы на примыкающей к дороге полянке радом шагах в ста от опушки. Это даже не поляна, а так, деревья чуть отошли от дорожной колеи. Нам тут не жить, а только рассвета дождаться, кругом вялотекущая война, хорошие люди ночами по дорогам не ходят. Пока дожидались рассвета, я правил внешность себе и своим спутникам. За прошедшие несколько часов у меня отросла натуральная борода в пару дюймов длинной, на голове красовалась длинная шевелюра, что постоянно лезла в глаза при снятой шляпе, так что стимуляцию роста волос я убрал. У Кара тем временем выросли шикарные вислые усы, на скуле появилась борозда, как от старого шрама, у Рюта же на лице кожа разгладилась, он даже помолодел лет на 5, я подтянул ему уголки рта, и лицо утратило привычное мрачное выражение. Подумав, себе я добавил шрам на левой брови и подправил тонус лицевых мышц, вся левая сторона стала выглядеть, будто ее парализовало. Теперь нас даже сослуживцы узнали бы с трудом.

Рассвело, и мы двинулись дальше. Надо было проехать по тракту еще примерно лигу, затем свернуть направо, на север, чтобы дорога вывела к Каернардалу с запада. Первый привал мы сделали на постоялом дворе с трактиром, успев проехать добрые пару лиг. Хотя Рют и торговался, как потомственный араб на восточном базаре, трактирщик содрал с нас аж целую четверть золотого талера за плотный завтрак и корзинку припасов в дорогу, но накормил хорошо, вкусно и сытно, заодно поделился сплетнями и слухами. Поев, мы продолжили путь. На обед остановились в поле, небо снова затянуло дымкой, солнце перестало жарить, искать тень было не обязательно.

Примерно через час после обеда, проезжая через лес, мы натолкнулись на разъезд кратовцев. Скрываться было слишком поздно, нас увидели, так что я сказал спутникам, чтобы не делали резких движений и мы не спеша двинулись навстречу солдатам. При необходимости, на близкой дистанции я их успею убить раньше, чем они моргнут, так что не боимся. Перед прощанием Мило своим каллиграфическим почерком вывел на найденных в монашеском багаже бланках подорожные на каждого из нас, вот и проверим качество документов.

Документы вопросов не вызвали, равно как и наша внешность, солдаты привычно попытались снять с нас немного денег, но обломались, и мы разошлись. Часом позже мы приблизились к пункту назначения. Вот он, Каернардал, язык сломаешь, пока произнесешь, показался вдали на холме. А вот здесь мы остановимся на ночь, заодно выясним, безопасно ли лезть в город, в полумиле от городских стен на дороге виднелся постоялый двор.

Насколько можно было судить издалека, город размерами не поражал, поэтому транзитные купцы в него не совались, а останавливались на постоялых дворах, вроде того, куда мы приехали. Здесь были два здания, одно классическое, внизу харчевня, наверху комнаты для постояльцев, второе типа мотеля, одноэтажное и длинное, с примыкающим навесом, чтобы товар не мок под дождем, и чтобы пригляд за ним был. Сейчас под навесом стоял только один фургон, реально здоровенный, вроде тех, на которых мы с Черного Истока выезжали. Харчевня была типичным представителем своего рода. Не слишком высокий закопченный потолок, накурено, скудное освещение через похожие на бойницы окошки, крепкая мебель из толстых досок, которой в драке при всем желании не помашешь, мощный запах готовящейся еды через открытую дверь кухни. Пока Рют договаривался с хозяином насчет ужина и комнат, мы сели за стол у открытого окна. Буквально через пару минут к нам присоединился и Рют в сопровождении кабатчика, тащившего кувшин пива и три кружки. Пиво было светлое и качеством откровенно не поразило, вкус так себе, водянистый, как у голландского Амстела, зато не слишком крепкое, с дороги пойдет. Впрочем, наличие пива всегда лучше его отсутствия. Не успели мы поставить кружки, как кабатчик выставил на стол большое блюдо с закусками, а именно нарезкой вяленого мяса, нескольких сортов колбас и сыра, а также с зеленью, обещая сию же минуту принести основную еду. Действительно, не прошло и минуты, как перед каждым из нас дымилась глубокая тарелка с тушеными овощами, поверх которых лежало жареное на решетке мясо. По крайней мере, здесь мы с голода точно не умрем.

Мы молча жадно поглощали пищу, запивая пивом. Когда первый голод был утолен, Рют нарушил тишину, озвучив цену за комнаты. Посовещавшись, мы выбрали две смежные, с запираемой на ключ дверью между ними, после чего я подозвал хозяина и сразу заплатил ему за неделю вперед. Расходы сейчас идут из моего кармана, я всех в свою авантюру втягиваю, мне и платить.

Комнаты нам достались достаточно просторные, дверь между ними мы сразу распахнули настежь. Матрасы были набиты свежей соломой, правда, здесь были клопы, коих я сразу уничтожил без малейшего сожаления. Мерзкие твари, их и у нас в Кентукки хватало, а в южных штатах они и вовсе катастрофа. Проще сжечь дом и построить новый, чем вывести эту заразу. Впрочем, здесь они нам уже не грозят, вот и отлично. Завалившись на кровать, я отправил своих спутников вниз, пусть с народом поговорят, да послушают. Нам сейчас любая информация важна, самому же мне лучше туда не лезть, спалюсь на ровном месте. А еще надо не забывать, чтобы перстень на пальце был повернут камнем внутрь, приметный он слишком.

Рют с Каром ввалились уже сильно за полночь, распространяя вокруг себя настолько убийственную вонь винного перегара в смеси с чесноком, что я даже возмутился и выгнал их в соседнюю комнату, закрыв дверь. На окнах и дверях уже стояли магические сторожки, никто незамеченным не пролезет, да и замеченным тоже, можно смело ложиться спать. Только я начал засыпать, как в открытом окне послышался шорох, за ним треск электрического разряда и громкий возмущенный кошачий мяв. Сторожок сработал на отлично, можно и дальше спать.

Наутро пришлось подлечить моих спутников от похмелья, а потом, за завтраком, стали собирать информацию в кучу и строить планы. О том, чтобы лезть в город, сразу пришлось забыть, туда даже местные без нужды не совались. В городе, по рассказам разных людей, чуть не на каждом перекрестке стоит караул, все посторонние на виду, ни проследить, ни что-то подложить у нас не получится. Разве что устроить самоубийственный теракт, навроде того, что несколько лет назад черные в Париже устроили, когда пара террористов с автоматами вбегали в первый попавшийся кабак, высаживали по посетителям по магазину и бежали дальше. Но это не наш путь.

Портал здесь расположен чуть в стороне от города, от ворот к порталу дорога идет по склону холма примерно на полмили. Дорога вся с запасом простреливается с городских стен, считается безопасной, вот Искореняющие с большой охраной по ней и не ездят. Перемещаются они группами по 3–5 монахов и по столько же бойцов охраны. В принципе, им здесь бояться некого, такими силами они любого разотрут в порошок при прямом столкновении, да и со стен и от портала их тут же поддержат, вот и чувствуют себя уверенно. Дорога между порталом и городом достаточно оживленная, святоши по несколько раз в день снуют туда-сюда, надо будет к ней приглядеться.

После завтрака мои спутники совершенно пришли в себя, и мы отправились снова в путь. Для начала заехали на рынок, расположившийся у подножия холма, на котором стоял город, как я понял, здесь торговали те, кто не хотел или не мог себе позволить платить въездную пошлину, покупатели же были со всей округи, включая сам город. Мы прикупили провизии, верхней одежды, но больше толкались у прилавков, слушали и смотрели. Не мы одни интересовались происходящим в округе, так что расспросы продавцов ни у кого подозрений не вызвали. Информация про город подтвердилась, слишком опасно нам туда соваться. Зато выяснили, что святоши ездят к порталу и обратно примерно в одно и то же время дважды в день, незадолго до обеда и перед ужином, местные старались в это время держаться подальше от этой дороги.

После рынка мы двинулись дальше в сторону портала. Тракт здесь огибал холм, на котором расположился город, и шел дальше на северо-восток. Справа от дороги текла речка метров двадцати в ширину, слева был склон холма, по которому и шла интересующая нас дорога от городских ворот к порталу, несколько сотен метров довольно пыльной и давно не ремонтированной брусчатки. Мы миновали бревенчатый форт, построенный вокруг портала, и проехали по тракту еще полторы лиги, внимательно разглядывая окрестности. Все-таки карта это одно, а личные впечатления — совсем другое. Возвращались мы по проселкам по противоположной стороне речки. Я увидел все, что хотел, в голове начал вырисовываться план.

После обеда мы закрылись в комнатах, я поставил звукозащитный экран, и началось обсуждение предстоящей акции. Стратегия у нас была простая: нанести удар здесь, отойти, если представится возможность, нанести удар в другом месте, сейчас мы вырабатывали тактику. Вспомнив все, что когда-либо читал или смотрел про террористов и борьбу с ними, я предлагал идеи, мы их разбирали на карте и прикидывали, какие-то отвергали сходу, какие-то дорабатывали. По всему выходило, что единственная возможность навредить святошам и после этого уйти, это устроить минную засаду на той самой дороге между порталом и городом, самим же при этом находиться на другом берегу речки в роще. Расстояние до дороги в этом месте пара сотен метров, запредельная для луков и арбалетов, против летящего же файербола монахи успеют поставить щит. Из оружия здесь годится разве что винтовка, но святоши всегда ездят в каретах или фургонах, нужно сначала их выкурить наружу под выстрел. Да и выстрел будет всего один, перезарядиться вряд ли успею. В итоге, взяв эту схему за основу, я поручил спутникам прикинуть несколько путей отхода, сам же начал ломать голову над устройством мин. Артефакты должны выглядеть, как некрупные камни и иметь небольшой заряд энергии, чтобы их не обнаружили раньше времени, но уверенно поражать в радиусе нескольких метров, перекрывая всю ширину дороги.

Над проектом минных артефактов я просидел до ужина. Первым делом была сделана система активации, здесь все было просто, взял за основу обычный амулет связи, чуть подправил, чтобы вместо голоса передавалась команда включения-выключения, и всего делов. Сложнее было с боевой начинкой. Был большой соблазн просто залить в артефакты плетение кровяного кулака, но очень не хотелось повторяться. Это плетение — очевидный для знающего человека почерк. Нападение сразу свяжут с нами, и тут же начнется охота, сюда сгонят еще пару рот солдат и проверят всех поголовно в округе. Чем еще можно человека убить, кроме свертываемости крови? Да много чем, в общем-то. В итоге, я немного доработал стандартное анестезирующее плетение, теперь оно гасило передачу любых сигналов в нервах, раз — и вот тебе остановка дыхания и сердца. Энергии на это нужно всего ничего, радиус поражения получается метра три-четыре. Подумав, доработал это плетение так, чтобы оно действовало только на людей, пробегавшая по двору крыса была поймана воздушной петлей и использована в качестве подопытного животного. Нам нужно выиграть время, чтобы противник не сразу сообразил, что его убивают. А еще надо создать панику, тут опять же, бьем напрямую по нервной системе, будут вам такие светошумовые галлюцинации, что любой наркоман под ЛСД позавидует. Тут уже можно неизбирательно. Пусть лошадки тоже мультики посмотрят, чем больше бардака, тем лучше, здесь слишком много паники не бывает. Еще и гормонами подстегнем, какой там у нас отвечает за страх? Галлюциногенное плетение отлично действовало и на пойманную крысу, и на здоровенного сторожевого кобеля во дворе, и на лошадей на конюшне, и на Рюта, решившегося испытать его на себе. Всех пробрало даже при минимальном воздействии.

После ужина я сделал два десятка минных артефактов обоих типов, осталось придумать, как их доставить на место и рассыпать по дороге, не вызывая никаких подозрений. Кар предложил не мудрить, а просто кому-то одному проехать по другой дороге к городским воротам, да продолжить путь мимо ворот к порталу. Артефакты получились размером с крупную вишню, никто и не заметит, если их по дороге рассыпать. Сам Кар и вызвался произвести минирование. Мы же с Рютом спрячемся за деревьями на другой стороне реки и будем ждать удобного момента.

На следующее утро за завтраком Кар сообщил, что кто-то вчера вечером нами интересовался, ему доложили местные мальчишки, с которыми он с самого начала наладил контакт. Два человека в цивильной одежде, но вида головорезного, выспрашивали кто мы такие, откуда, куда едем и так далее. Странно это. Заинтересуйся нами кратовцы или Искореняющие, все выглядело бы по-другому. Прислали бы солдат, да и все, тут же явно кто-то другой. Странно и подозрительно. Сыскари? Так или иначе, мы сейчас выезжаем, оставив в комнате часть вещей, и больше сюда не вернемся, если кто нас и ищет, пусть продолжает искать.

Все прошло, как по маслу. Кар подъехал к городским воротам, потолкался там в очереди на въезд, после чего поехал вниз к порталу вслед за караваном из нескольких вьючных осликов. В полусотне метров до развилки по дороге были рассыпаны артефакты, мигом закатившиеся в щели между камнями брусчатки. Первая часть операции была выполнена.

Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Врут. Как по мне, куда хуже, если тебя догоняют, совсем недавно это на своей шкуре почувствовал. А ждать… тут ведь если себя умеешь занять, то и ждать можно бесконечно. Единственная проблема это физиологические потребности организма, так что мы с Рютом старались не пить. Впрочем, погода стояла прохладная, снова натянуло тучи, да и от близкой реки теплом не тянуло. Лошади паслись в полусотне метров позади нас, мы же комфортно расселись на принесенных с собой раскладных стульчиках и наблюдали за происходящим с другой стороны. С какой бы стороны враг ни поехал, у нас будет несколько минут, чтобы подготовиться к атаке. Из дальнобойного оружия у нас сейчас только моя кентуккийка, заряженная последней бронзовой пулей. Поправки на ветер и возвышение я посчитал заранее, надеясь, что за ближайшие час-полтора ветер заметно не изменится. Вскоре подъехалКар, заранее опознавшись по амулету связи, ему я приказал оставаться с лошадьми и следить за тылом. Время от времени я смотрел по сторонам магическим зрением, но не видел никого, кроме пары оленей и семьи кабанов вдалеке. Вот и дальше пусть нами никто не интересуется.

Наконец, примерно в положенное время, распахнулись ворота окружавшего портал форта, оттуда выехало два фургона в сопровождении десятка конных солдат. Вот она, наша цель. Я активировал метки на минах, они засияли в магическом зрении, видные только мне одному. Колонна постепенно приблизилась к меткам и заехала на них. Скверно, что тут два фургона, оба сразу накрыть не получится, подумал я и активировал выключающие нервы мины. Ауры всадников поблекли, но лошади спокойно продолжали путь. Тут я врубил панические мины. Лошади будто взбесились, сбросили уже мертвых седоков и понеслись вперед не разбирая дороги. Первый фургон сбавил скорость, но продолжал ехать вверх по дороге, его водитель тоже был уже мертв. Второй же фургон резко свернул и покатился вниз по склону, где завалился на бок, влетев в кювет у тракта. Тем временем первый фургон не вписался в изгиб дороги, съехал на левую обочину и начал заваливаться вниз по склону. Из него выскочила фигура в черной сутане и замерла, глядя, как фургон кувыркается, разваливаясь на части. Я взял фигуру на прицел и выстрелил. Не промахнулся.

Тем временем у свалившегося в кювет фургона началась странная возня. Какие-то вооруженные люди подскакали к нему, вскрыли дверь, вытащили оттуда двоих, посадили их на запасных лошадей и унеслись по тракту мимо форта к тому лесу, что мы осматривали вчера. Любопытно, что это за партизаны такие?

Мы же схватили наше имущество и побежали к лошадям, я только дал минным артефактам команду на самоуничтожение, чтобы выжгло любые остатки плетений.

Кара мы встретили уже на тракте в условленной точке и поехали дальше, решив остановиться, отъехав от города лиги на две, просто свернули с тракта в лес, где я углядел магическим зрением поляну. Операция прошла чисто. С нами ее связать будет затруднительно, скорее всего, всю вину свалят на тех, кто освободил людей из второго фургона. Ну, разве что пулю найдут. Но она точно пробила монаха навылет и глубоко зарылась в землю, вряд ли кто ее искать станет.

Лошади отдыхали, мы подкреплялись купленной вчера на рынке провизией, я же размышлял о том, как все прошло. Интересно, кто это был там, на дороге? Союзники они нам или противники и как это узнать?

Ответ был получен в неожиданной форме. Громко хрустнула ветка за кустами, раздался голос «я без оружия, не стреляйте!», и из кустов вывалился, намеренно изображая неуклюжесть, человек в самом настоящем пятнистом камуфляже. Подняв руки, человек подошел к нам, не обращая внимания на файербол в моей руке и взведенный арбалет в руках Кара, и сел на корточки.

—Я опущу руки? — спросил человек и, не дожидаясь нашего ответа, медленно опустил обе руки, после чего уселся на землю по-турецки.

Воин. Ветеран. Это видно по пластике и моторике движений. Ростом чуть ниже меня, да и в плечах поуже будет, но очень крепкий, жилистый. Взгляд серых глаз открытый, впрочем, в нем читается, что человека убить для него примерно, как выпить стакан пива. Серьезный дядя, не хотелось бы такого иметь во врагах.

—Вы отлично сработали для дилетантов. Примите мои поздравления.

Целый шквал мыслей пронесся в моей голове. Расслабились мы, если бы этот дядя и трое его друзей, что сейчас следят за нами вон из-за тех деревьев, хотели нас убить, мы были бы давно трупами. У него действительно не было при себе оружия, кроме ножа на поясе, впрочем, это нисколько не успокаивало, у остальных оно точно было. Наконец, определившись с тем, как себя вести, я вынул из переметной сумы одеяло и кинул его воину:

—Сидеть лучше на этом, не надо на голой земле, еще застудите себе что-нибудь.

—Спасибо, — ответил воин и пересел на сложенное одеяло.

Рют, несколько расслабившись, отложил в сторону свою гизарму и вытащил из мешка заранее заготовленные и связанные проволокой в индейскую свечу дрова. Так или иначе, у нас привал, надо перекусить и запить чем-нибудь теплым.

—Присоединитесь к нам? — спросил я воина. — Не знаю, как вы, а я проголодался. Не стану возражать, если вы позовете кого-то из своих, не всех сразу, разумеется. И так понятно, что будь мы вам нужны мертвыми, за этим бы дело не стало.

—С удовольствием, — ответил воин. — Да, совсем забыл, разрешите представиться, я Алвин, просто Алвин. Кто вы такие, я уже знаю. Вы Майк, лейтенант Орочьего Легиона Лундии, с вами сержант Рют и рядовой Кар, известные здесь как Рютген Доппе и Карро Уланд.

Оба мои спутника напряглись, Рют снова потянулся к гизарме, Кар снял арбалет с предохранителя. Алвин это заметил и продолжил:

—Остыньте! Рютген, вашего титулованного врага пару месяцев назад кратовцы повесили за измену, так что не беспокойтесь. Что касается вас, Карро, сроки давности вышли, да и дело сгорело вместе со зданием стражи в Арзуне. Вам тоже нечего бояться.

Кар хмыкнул и демонстративно поставил арбалет на предохранитель, Рют же сделал вид, что гизарма его и не интересовала.

—Кто я и кого представляю, расскажу позже, если мы договоримся. Если не договоримся, то просто расстанемся, мы пойдем своей дорогой, вы своей. Не возражаете, если к нам присоединится мой товарищ? — не дожидаясь ответа, Алвин что-то тихо скомандовал в переговорный амулет, через несколько секунд из-за кустов практически бесшумно вышел человек в точно таком же камуфляже, как и у Алвина.

—Знакомьтесь, это Герт, — продолжил Алвин. Герт отдал нам уставное приветствие и молча подошел к Рюту, собиравшемуся разжечь индейскую свечу.

—Не надо зажигать, — голос у Герта был неожиданно низкий, совершенно не соответствовавший сухощавому телосложению и невысокому росту. — Дым могут заметить.

Он снял с себя ранец и вытащил из него короткую цилиндрическую жестяную конструкцию, поставил ее на землю и зажег самой настоящей зажигалкой. Конструкция оказалась спиртовой походной горелкой, очень похожей на те, что продавались в охотничье-туристическом магазине Cabella’s в Луивилле. Я внимательно осмотрел спиртовку и почувствовал когнитивный диссонанс. Конструкция, конечно, самая примитивная, но она совершенно не вписывается в окружающее средневековье, на Земле такое появилось под конец 19 века, если я ничего не путаю. Я попросил у Герта посмотреть зажигалку. Зиппо, как она есть. Чуть другие размеры, но та же классическая конструкция с откидной подпружиненной крышкой и колесиком огнива, примитивная, но от этого ничуть не менее эффективная. И заправлена бензином, его запах трудно с чем-то перепутать. Чудеса, да и только.

Через несколько минут мы уже сидели вокруг горелки и пили горячую каву, заедая нашими припасами. Герт иногда связывался с остальными по амулету, Алвин же объяснял ситуацию, в которой мы оказались.

—Вы, ребята, молодцы. Взгрели проклятых святош, как надо. Но у вас в запасе осталась одна попытка, не больше. Вас уже вычислили, парни Мердоза хоть и мрази конченные, но хлеб свой недаром едят. В общем, если будете продолжать в своем духе, получится не больше одного раза. Потом поймают, а может и одного не получится.

—Алвин, а кто такой Мердоз? — спросил Рют.

—Я тебе потом расскажу, — сплюнул в траву Кар, — та еще сволочь. Но сыскарь знатный.

—Он сейчас командует тайным сыском у Крата, — добавил Алвин. — Так вот, поймают вас, причем с гарантией, и не факт, что вы им навредить успеете. И да, они знают, что вы, Майк, маг жизни, поэтому менять внешность бесполезно, они знают, кого ищут. Ваше командование сдало вас святошам с потрохами.

—Зачем им это нужно? — удивился я.

—Затем, что это был размен. Командование Легиона хотело что-то получить у ордена, для придания весомости аргументам, вашей роте приказали захватить портал. Потом его отдали обратно в обмен на что-то, а чтобы подсластить пилюлю, полностью вложили вас. Вам не показалось странным, что кратовцы уже знали, кто вы такие еще до первого столкновения? Вижу, что так и было. Чудо, что вам удалось выбраться из той заварухи живьем, — Алвин отхлебнул из кружки и продолжил. — Даже если вы вернетесь в Лундию, для вас ничего не кончится. Искореняющие найдут способ заполучить вас, а дальше вам фантазия подскажет, что произойдет. Это виконту ван Вингерду особенно ничего не грозит, родня не позволит, у вас же нет влиятельной родни, чтобы заткнуть пасть монашеской сволочи.

—А вы-то откуда это знаете?

—От Мердоза, естественно. Вернее, от его людей. Знаете ли, золото делает некоторых очень разговорчивыми.

Повисла пауза. В целом, дальнейший ход разговора был мне вполне понятен. Это вербовка, классическая вербовка. Нам объяснили, в какой мы заднице оказались, нарисовали радужные перспективы того, что произойдет в случае нашей поимки, да растолковали, что поимки избежать будет сложно. Теперь должно последовать предложение, от которого нельзя отказаться.

—Что вы предлагаете? — спросил я, глядя в глаза Алвину.

—Я предлагаю вам возможность выбраться из этой войны совсем, раз и навсегда. Предлагаю жизнь там, где никакие Искореняющие до вас не смогут дотянуться.

—И где же этот благословенный край? — ухмыльнулся своей хмурой рожей Рют.

—Это Гравия, — коротко ответил Алвин. — Мы беремся вас туда доставить.

—Вам-то это зачем? — спросил я, — что вы с этого иметь будете?

—Нам нужны люди, — ответил Алвин. — Там целый неосвоенный материк, места много, людей мало.

—Людей набрать не проблема, — подал голос Кар. — Хватай всех подряд, да тащи туда, делов-то.

—Мы не можем позволить себе кормить бездельников. Нужны те, кто будет работать, а не баклуши бить, пьянствовать и жаловаться на жизнь. Мало ремесленников, мало крестьян, мало моряков, мало солдат. Всех не хватает. И особенно плохо с врачами и медработниками. Вы же втроем на себе целую больницу запросто потянете. А надоест людей лечить, люди с военным опытом тоже нужны везде. Главное, что я вам предлагаю, это свободу. Свободу самим решать, кто вы и кем хотите быть. Если согласитесь, вы окажетесь в стране, которую еще только предстоит освоить и построить. Кто знает, может с вас начнутся династии местной знати? Но давайте сейчас прервем наш разговор и переместимся в более удобное место, на нашу базу.

Мы согласились, быстро собрали имущество и двинулись за Алвином и Гертом по тропе, ведя коней на поводу. К нам присоединились остальные члены группы Алвина. Они шли впереди, мы замыкали, такой порядок был явно выбран, чтобы не вызывать у нас ненужных подозрений. Через сотню шагов отряд вышел на поляну, где паслись кони группы Алвина, дальше путь продолжали верхом. Примерно через милю тропа вышла на просеку, не обозначенную на наших картах, скорость движения увеличилась. Пока мы шли, я размышлял о предложении Алвина, по сути, он нам предлагает перебраться на самый настоящий Дикий Запад, с поправкой на местные реалии, который еще только предстоит освоить. Пользуясь тем, что никто на меня не смотрит, я связался с Мило. Тот ответил сразу, его группа уже добралась до реки, приобрела лодку и сейчас двигалась по течению в направлении Лундии. Вкратце обрисовав ситуацию, я спросил его совета. Ответ был однозначный: соглашаться. Мило уже слышал про подобные группы, вывозящие иной раз целые деревни на Гравию. Пожелав другу удачного путешествия домой, я попрощался, еще раз прикинул все «за» и «против» и определился. Решено. Я еду на Гравию.

Еще через час мы прибыли в небольшую деревню, скорее хутор на три десятка домов. Местное население не обращало на нас ни малейшего внимания, погруженное в процесс сборов имущества. Грузилось все. Подводы нагружались мешками с зерном, корнеплодами и прочими плодами земли. На другие подводы грузили сельскохозяйственный инструмент, разобранную мебель, кухонную утварь, тюки со всякой всячиной. На нескольких подводах стояли самодельные клетки, куда сейчас загоняли коз, овец и свиней. Создавалось впечатление, что вся деревня решила разом сняться с насиженного места и куда-то переехать. Я спросил об этом Алвина, он ответил:

—Правильно думаете, они все едут на Гравию. Земли там много, обрабатывать ее некому. Вы сами-то уже определились?

—Определился. Я с вами.

—Ну вот и отлично. Спросите своих спутников, что они надумали, будет лучше, если это сделаете вы, а не я.

Я кивнул и пошел к Кару и Рюту, что с некоторым удивлением наблюдали творившийся вокруг бардак. Разговор много времени не занял, оба были готовы ехать на Гравию, ждали только моего решения.

Ужинали все вместе, из общего котла, к этому моменту все имущество было уже сложено. Деревенские сели большой кучей, мы были отдельно, бойцы Алвина тоже ели обособившись. Выступили сразу после ужина, убив добрые полчаса на организацию каравана. Нас поставили впереди, рядом с Алвином и двумя его бойцами, дальше шли многочисленные телеги селян, замыкали караван оставшиеся гравийцы. Солнце уже коснулось горизонта, еще полчаса, и совсем стемнеет. Не слишком наезженная дорога шла по полю, зачем-то извиваясь, впереди виднелась темная полоса леса. Тяжело груженные телеги двигались медленно, со скоростью пешехода. Движение было неспешное и монотонное, на дороге глазу не за что было зацепиться, время было позднее, сильно клонило в сон. Небо затянуло облаками, стало совсем темно, приходилось подсвечивать дорогу масляными фонарями. Поле сменилось лесом, потом лес кончился, впереди показались холмы, и караван сделал привал. Сменились возницы, кони и быки отдыхали, с замыкающих телег было слышно хрюканье свиней и блеяние овец. К счастью, ветер всю дорогу дул в лицо, а то мы бы задохнулись от навозной вони.

Через полчаса, отдохнув, справив естественные потребности и заправившись свежесваренной кавой, мы снова двинулись в путь. Дальнейшая дорога была столь же интересна и полна событиями, как и до этого. Разве что перед рассветом, проезжая мимо очередных холмов, я заметил на них метки какой-то группы людей, явно что-то замышлявшей. По совету Алвина в их сторону был пущен файербол, и группа предпочла убраться подальше. До места мы добрались уже когда совсем рассвело.

Судя по всему, этот портал давно не функционировал, местность вокруг была заброшенная, от каменных строений вокруг него остались только наполовину обвалившиеся стены. Все вокруг заросло травой, только на выложенной каменными плитами дороге травы особенно не было. И что дальше, зачем мы сюда шли? Гравийцы быстро окружили кольцо портала, занимая оборону, Алвин подошел к кольцу вплотную и достал амулет связи. После краткого разговора по амулету портал вдруг ожил, загорелись разноцветные огни на его каменном кольце, один из гравийцев нырнул в него и вскоре выскочил обратно в сопровождении четырех человек в такой же форме. Эти четверо тут же начали организовывать проход на ту сторону. Какие-то телеги они пропускали в первую очередь, какие-то заворачивали в сторону, постоянно переговариваясь с кем-то по амулетам. Наконец, все телеги прошли через портал, пришла наша очередь. Мы простились с Алвином, его работа в Зунландии еще не закончилась, и прошли в портал одними из последних.

Ну здравствуй, Гравия, я к тебе иду.

Послесловие

По результатам общения с читателями на Author Today я решил уточнить несколько моментов, неочевидных для тех, кто не читал исходный цикл Евгения Юллема.

Действие происходит на планете, где общественное, научное и технологическое развитие на тысячелетия застыло примерно на уровне второй половины 15 века на нашей Земле. Отдельные элементы магического хайтека ситуацию нисколько не меняют, это средневековье со всеми вытекающими.

Огнестрельное оружие появилось в этом мире примерно за 2 года до появления там нашего героя, см. книги Е. Юллема. Первыми огнестрел ввели в действие эльфары, за ними подтянулись и остальные. С огнестрельным оружием вначале ситуация была ровно такая же, как и в нашем мире в том же 15 веке, то есть, понимание того, что такое огнестрел, зачем он нужен и как правильно строить тактику его применения, там не было. Из общей кучи откровенно опасных для пользователя образцов огнестрельного оружия выделяются изделия фирмы «Сайлер и Лигус», уровень изготовления которых соответствует первой половины 19 века на Земле. Кому интересно, почему получилось именно так, читайте Е. Юллема.

И несколько слов про нашего героя. Первые сознательные годы своей жизни он провел в России в 90-е, ввиду чего планка ценности человеческой жизни у него изначально стоит сильно ниже, чем, скажем, у других студентов университета Луивилла. Год практики в Мали в зоне этнического конфликта окончательно убедил его в том, что ценна только собственная жизнь и жизни товарищей, а любой недружелюбно настроенный негр или араб априори является ходячей мишенью.

Еще наш герой неплохо стреляет, было бы странно, если бы живущий в Кентукки выходец из России не умел стрелять и не участвовал бы регулярно в соревнованиях IPSC. Кроме того, попав в Мали и осознав, что это за задница мира, он а) примкнул к воинскому подразделению и б) включил на полную личное обаяние, чтобы это самое подразделение его тоже дрючило в плане военной подготовки, потому что в случае боестолкновения с враждебными неграми категорически запрещается попадать этим самым неграм в плен.

Что до его медицинских познаний, надо понимать, что он учился на хирурга, то есть, остальные медицинские дисциплины либо вообще ему не преподавались, либо преподавались в пределах необходимого минимума. Да, во время практики он перечитал кучу статей и сильно расширил свой багаж знаний, но никакая абсолютная память не поможет вспомнить то, чего не знаешь, поэтому он и начал мудрить с микроскопом при проверке совместимости крови, хотя здесь микроскоп совсем не нужен.

Алекс Любич Лепила 2

Предисловие

По итогам общения на Автор. Тудей с читателями на тему предыдущей книги «Лепила», я решил высказать некоторые соображения по поводу мира, в котором оказался Михаил, он же Майк, и царящих там порядках.

Планета Изначальная, на которой оказался наш герой, многие тысячелетия находилась в искусственно поддерживаемом стабильном состоянии конца земного 15 века. Уровень развития общественных отношений, уровень техники, ремесел и прочего практически точно соответствует тому, что было в этот период на Земле, за исключением того, что на Изначальной есть магия. Как описано в каноне у Евгения Юллема, магия — это способ изменения реальности путем определенного энергетического воздействия, возможна она потому, что это допускают фундаментальные физические константы этого мира. Энергетические воздействия производятся путем создания так называемых плетений магической энергии, которые, в свою очередь, меняют физическую материю. Сложность у плетений может быть самая разная. Самое примитивное плетение, пожалуй, это файербол, он же шаровая молния, банальная концентрация энергии в небольшом объеме.

В магии много направлений. Нам интересны конкретно боевая магия и магия жизни. Боевая потому что воюют, магия жизни потому, что у нашего героя именно к ней способности, да и профиль у него медицинский. Теоретически любой маг может освоить плетения другого направления, ведь плетения это просто объемная структура энергетических узлов и потоков, но тут начинаются нюансы, непосредственно зависящие от способностей мага. Не имеющий способностей к магии жизни запросто создаст плетение, например, для сращивания сломанной кости, и даже успешно применить его, но он не в состоянии понять, как на это отреагировал организм больного. Потенциально такое лечение может даже убить, если после такого срочного сращивания у организма не останется резервов и он скатится в шоковое состояние. Очень грубая аналогия это столяр и лесоруб. Столяр в параллель магу жизни, тут идеально точно выверенное ювелирное воздействие на организм, а лесоруб это параллель боевому магу. Тоже воздействие на организм, только с размаху топором.

Благодаря магии там есть отдельные технические устройства, сильно не вписывающиеся в привычную картину средневековья, те же самобеглые фургоны. По сути, это карета, только на ось поставлен магомотор, работающий от накопителя энергии. Накопители надо заряжать, энергия при этом берется либо из силовых линий, встречающихся не слишком часто, либо ее туда должен залить маг, потратив свой собственный ее запас. Энергия стоит дорого, так что на фургонах либо ездят государевы люди, включая тот же Орочий Легион, либо личности, которым очень надо показать, что они себе это могут позволить. А еще там есть устройства связи. Но жизнь вокруг не становится от этого менее средневековой.

Теперь про «рояли в кустах». Так получилось, что Майк умеет отлично стрелять и, главное, попадать. Какой же это рояль? Половина студентов университета Луивилла стреляют и попадают не хуже. Просто потому, что стыдно жить на Среднем Западе, в стране ковбоев и реднеков, но не уметь стрелять. То же с ездой на лошади. Еще так получилось, что Майк великолепно владеет шпагой и саблей. Дело в том, что он учился в университете по спортивной стипендии. В США либо у тебя родители-миллионеры платят за твое обучение, либо ты лезешь в долги к банку (при этом лучше забыть про стажировку за рубежом), либо у тебя спортивная стипендия. Майк выбрал последний вариант, занялся в школе фехтованием, после чего попал в университетскую команду. Абсолютно логичный вариант для тех, кто немного знаком с тамошними реалиями. Так что это не рояли, а суровая правда жизни. К слову, ваш покорный слуга также хорошо стреляет и неплохо попадает, а также отлично владеет шпагой и поллаксом.

Единственный реальный рояль, с моей точки зрения, это перстень архимага, мощный артефакт, который Майк выгреб у шаманов. На Изначальной эти перстни пусть и редкость, но все-таки попадаются. Каждый архимаг получает такой перстень, а у некоторых рас их дают и просто сильным магам. Вот Майку повезло, и он таки получил свой перстень. А перстень сразу же начал ему помогать, для начала дав знание местного языка, причем в полном объеме, там и произношение, и грамматика, и алфавит, и лексикон в объеме не менее 15 тысяч словарных статей. Потом тот же перстень пытался учить Майка магичить, но не сильно преуспел, одно дело повторить примитивное плетение файербола, другое дело понимать, что именно ты творишь, а без понимания магия не работает, либо работает как у сапера, ровно один раз, зато последний. Наш герой сразу смог повторить плетение файербола потому, что он пластический хирург, то есть, должен обладать отличным пространственным воображением и постоянно держать в голове схему тканей, кровеносных сосудов и нервов, да еще и четко представлять последствия любого своего действия. А еще у пластических хирургов прекрасный глазомер, художественные способности и твердая рука.

То, что у Майка оказались способности к магии, это не рояль. Без этих способностей он не смог бы активировать шаманский артефакт, и, как говорится, кина бы не было.

Еще несколько слов о медицинских знаниях нашего героя. Он учился на хирурга, то есть, ряд дисциплин ему либо вообще не преподавались, либо преподавались в урезанном виде. Трудно вспомнить то, чего отродясь не знал. Отсюда метания с микроскопом для проверки совместимости крови, он просто не знает, как делать это правильно, на лекции говорили только как пользоваться экспресс-тестами, а это не совсем то, что есть в каждой ротной аптечке времен средневековья.

Теперь по военной организации. Орочий Легион представляет собой аналог земного французского Иностранного Легиона. В него набирают всех, кто проходит по требованиям к физической подготовке, особенно тех, кто обладает полезными навыками. Врач полезными навыками обладает. А еще при нормальных обстоятельствах у врача нет ни малейшей мотивации идти в наемную армию, его и на гражданке неплохо кормят, поэтому любой, подчеркиваю, любой врач всегда будет принят с распростертыми объятьями в Легионе и получит сходу лейтенантские погоны, ибо должность у него офицерская.

Что касается воинских званий, разумеется, в том мире своя система званий, названия которых абсолютно не переводятся на русский язык, поэтому в тексте используются наиболее близкие аналоги (рядовой, сержант, лейтенант, капитан, майор, полковник, генерал и т. п.), причем внимательный читатель заметит, что градаций у них меньше, чем в нашей реальности. Отчасти это так, потому что армии у них не столь многочисленные, как в привычном нам мире, на Изначальной в принципе сильно меньше населения, чем на Земле, потому и армии более компактные.

Глава 1

Вот мы и на Гравии. Неделю сидим в лагере для переселенцев. Сразу по прибытии всех прибывших и их имущество осмотрела пара магов. Крестьянские пожитки не вызвали у них никаких подозрений, имущество же нашей группы они разбирали куда более тщательно. Собственно, интересовали их только магические артефакты. Орочий амулет связи разве что на вкус не попробовали, но потом вынесли вердикт, что в нем нет ничего опасного. Сделанный Мило амулет связи особых вопросов не вызвал, как и мои кольца с вшитыми боевыми заклинаниями, видать решили, что не может быть опасным то, в чем так мало энергии залито. Впрочем, ходят слухи, что маги уже кого-то ненужного отловили.

Сейчас же мы мучаемся от неизвестности и по полдня проводим в «беседах» с местными особистами или дознавателями, уж не знаю, как их и назвать. Надоело до чертиков. Изо дня в день одно и то же, подъем, потом завтрак, потом «беседа» на несколько часов, потом обед, после снова «беседа». Живем мы в бараке, где нашей троице выделили целый кубрик на четыре человека, я занял левую нижнюю койку, мои спутники заняли места справа. Тот еще комфорт. А еще барак неплохо продувает сквозь щели, погода же сейчас противная стоит. Сильный ветер, частые дожди, холодно и сыро. Среди прочих переселенцев полно больных, за моими медицинскими услугами целая очередь выстроилась. Денег я не беру, совесть не позволяет на беженцах наживаться. И в Африке с негров деньги не брались, более того, двум женщинам с раком молочной железы из своего кармана купил имплантаты и сделал реконструкцию груди. Но там тогда лейтенант, а теперь уже капитан Домбровский (если еще жив) работал фильтром и не давал чернокожим свешивать ноги усевшись мне на голову. Здесь же целая толпа явно решила, что раз доктор лох и денег не берет, надо его грузить по полной. А может Рюта назначить на должность фильтра и сборщика мзды? Точно, так и сделаю, нефиг самому голову ломать.

Не пойму, чего они от нас хотят добиться? Задают одни и те же вопросы, только в разной упаковке. Все им интересно, и как я в Легион попал, и что там происходило, и что мы делали на зунландской территории, и, главное, не шпион ли я поганый. Хорошо, что сразу были обозначены рамки допустимого, и нас не спрашивали по вопросам, явно относящимся к военной тайне. Пусть командование нас и предало, но подписка давалась и нарушать ее никто не собирается, хоть дороги наши с Легионом и разошлись. Вот и сейчас снова идти на «беседу». Надоело до чертиков. Рюта с Каром тоже все это достало, но их перестали таскать на допросы уже дня три как.

В принципе, специально здесь никто, вроде, никого не держит, забор вокруг лагеря так, от честных людей, и чтобы скотина не разбежалась. Охрана в лагере малочисленная, чисто для поддержания порядка, сбежать не проблема. Вопрос только в том, куда и, главное, зачем бежать. Портал, через который мы пришли и через который отправляют переселенцев дальше, хорошо охраняется, куда идти по земле, неизвестно, карту местности нам дать забыли. Да и что-то подсказывает, что не все здесь так просто, наверняка присматривают за периметром, если кто попробует сбежать, сразу появятся волкодавы, вроде того же Алвина, да и повяжут беглеца. Да и охрана крайне эффективная. Несколько раз переселенцы устраивали громкие разборки, которые тут же жестко пресекались. А еще на виселице у ворот качался зарезавший жену селянин. Следствие не затягивали, суд тоже, в тот же день вздернули.

Бессмысленное сидение уже в печенках сидит. Решено. Поставлю вопрос ребром. Либо пусть нас выпускают отсюда, либо пусть отправляют обратно, тем более, что прибывших с нами селян отправили куда-то дальше на следующий день после прибытия. Определенность нужна.

А вот и административная контора, двухэтажный дом красного кирпича, у входа под навесом мается часовой в егерском камуфляже. Здесь ведут учет прибывших, опрашивают и распределяют дальше по стране. Здесь же и с нами ведут «беседы». Я отметился у часового, тот сообщил по связи, что такой-то явился, почти сразу вышел другой егерь и сопроводил меня в комнату для допросов, как я окрестил этот кабинет.

Обычная комната, метра три на четыре, посередине крепкий дубовый стол, привинченный к полу, мой табурет тоже к полу привинчен. Табурет дико неудобный и кривой, явно кто-то старался, такую жуть случайно не сделаешь, злобный и коварный умысел нужен. Не иначе, чтобы проще было раздергать внимание допрашиваемого, чтобы тот проговорился. Впрочем, мне пофиг, ни в чем не виноват, ничего особо не скрываю, допрашивайте, изверги. Сейчас опять начнут про то же спрашивать и пытаться подловить на деталях. Идиоты, честное слово, будто не знают, что у любого мага память абсолютная, он всегда помнит что, где, как и кому сказал. Ну да ладно, сижу, жду, когда придут следаки, особисты, или как их там правильно называть, да пытаюсь насладиться табуретом, пусть в руки насрут тому, кто его сделал.

Ждать пришлось недолго, всего через пару минут дверь открылась и в комнату зашли два любопытных персонажа, один тощий и высокий, больше двух метров ростом, с лицом классического Пьеро со сцены заштатного театра, разве что без унылого грима, весь угрюмый и заторможенный, другой толстый и мелкий, метр семьдесят максимум, с прущей во все стороны жизнерадостностью. Контрастная парочка. Любопытно, они по жизни такие или просто роли играют? Впрочем, мне без разницы, лишь бы быстрее отстали.

Допрос шел прямо как по сценарию плохого голливудского фильма. Один что-то выспрашивает, ты отвечаешь, тут же другой лезет с вопросом по совершенно другому эпизоду, пытаясь сбить с толку. Зачем им это? Тренируются, что ли? При этом длинный еще и говорил сообразно своему образу, печально и уныло, если бы не его куда более жизнерадостный и активный напарник, я бы уснул прямо на этом жутком табурете.

Допрос, он же беседа, сегодня на тему моего вступления в Орочий Легион Лундии, продолжался больше часа, когда мне это дело окончательно надоело. Встав и хлопнув по столу ладонью, я заявил:

—Хватит! С меня довольно. Либо вы меня и моих друзей выпускаете отсюда, либо отправляете обратно, пусть даже там нас ждут. Определяйтесь. А сейчас я сваливаю, — после чего заколотил кулаком в дверь. — Открывайте быстрее!

—Майк, успокойся! — в голосе длинного звучал металл, да и сам он преобразился, сейчас вместо Пьеро без грима передо мной был воин, резкий и умелый. Перемена образа была настолько разительной, что я застыл с отвисшей челюстью перед дверью. — Сядь, поговорим нормально.

Ну, раз приглашают поговорить нормально, давайте попробуем. Я снова опустился на табурет, пробормотав под нос несколько нехороших слов в адрес его создателя, и приготовился слушать.

—Значит так, — начал длинный, — вчера мы получили подтверждение показаний всей вашей троицы. Осталось выяснить несколько не слишком принципиальных моментов и вы свободны.

Я кивнул, начало хорошее, слушаем дальше.

—Ты говорил, что подписал контракт при вступлении в Легион. Это был обычный контракт или магическая клятва?

—Обычный контракт. Зачитал текст, поставил подпись, приложили печать, вот и все.

—Хорошо, — длинный пометил что-то в блокноте. — Что собираешься делать с тем, что нарушаешь контракт и дезертируешь из Легиона?

—Сильно грустить не буду, — усмехнулся я. — Сами знаете, что командование нас сдало врагу. По сути, Легион нарушил контракт, так что я считаю его расторгнутым, причем по их инициативе. Собственно, я это еще на второй беседе говорил.

—С этим разобрались, — вступил в беседу толстый. — Завтра сразу после обеда подходите сюда все трое за документами, тогда же решим, куда вас определить. Сразу говорю, что врачей у нас не хватает, вам везде будут рады.

Кивнув в ответ, я встал и пошел к двери, у самой двери обернулся и спросил:

—Так какого хрена вы меня сюда каждый день таскали, если все ясно?

—А поиздеваться? — толстый нагло хохотнул, — если серьезно, практиковались мы на тебе, не каждый день встречаешь подопечного, который всегда помнит где, что и когда говорил.

—Ладно, проехали, — практиковались они, гады полосатые. — Табурет тоже специально сделали?

—А как же, — самодовольно ухмыльнулся тощий, — настоящий мастер делал. Ты даже представить себе не можешь, сколько усилий пришлось приложить, чтобы сделать его настолько неудобным!

Кивнув в ответ, я вышел в открывшуюся дверь и прошел за конвойным к выходу. Завтра, так завтра, а пока порадую друзей хорошей новостью.

* * *

Все-таки надо было раньше ставить Рюта фильтровать поток пациентов. Как говорится, хорошая мысля всегда приходит опосля. В результате нововведения, заниматься пришлось только реально заболевшими, а не желающими просто улучшить и так неплохое здоровье за счет доктора-лоха. А еще у Рюта вдруг завелись разнообразные вкусности. Совпадение, не иначе. Употребление алкоголя в лагере не поощрялось, так что бутылку отжатой у кого-то из пациентов крепкой ягодной настойки мы пили тихо, стараясь не привлекать к себе внимания.

На следующий день сразу после завтрака мы втроем уединились в нашем кубрике, я поставил звуконепроницаемый экран, и мы сели обсуждать, как действовать дальше.

—Мне жирно намекали, что нас с распростертыми объятьями ждут в госпитале Истора, местной столицы. Оно нам надо? Кар, что думаешь?

Кар почесал в затылке и выдал:

—Я бы не торопился. Не лежит душа.

—Я бы тоже не торопился, Док, — добавил Рют. — Подобные заведения обычно бывают гадюжниками со взаимным подсиживанием, интригами, пакостями и прочим. Мне оно точно не надо. Я могу ошибаться, впрочем. Приглядеться хорошо бы.

—Добро, тогда не будем ни на что сразу соглашаться, — решил я. — Пусть озвучат весь список предложений, там выберем. Но все же, парни, чего бы хотелось вам? Сами знаете, мозги у меня до сих пор чуть-чуть набекрень, многого не помню, так что подсказывайте.

—Как я понял, у них идет активное освоение новых земель, я бы двинул куда-нибудь поближе к границе, на самый рубеж этого освоения, — снова взял слово Кар. — Народу там поменьше, свободы побольше, и кругом сам за себя отвечаешь. Больше шансов подняться. Главное, меньше шансов на чужие интересы наткнуться.

—Есть такое дело, — сказал Рют, — только свобода это всегда палка о двух концах. Больше возможностей, но и больше риска. Можно совсем без головы остаться, а тут готовую обеспеченную жизнь предлагают, я про госпиталь. Так что решай, док. Но лично мне нравится идея Кара про новые земли.

—Мне тоже эта идея нравится, только информации маловато, надо бы еще поспрашивать, — поддержал я Рюта.

—Док, тут лучше без спешки, — снова взял слово Кар. — Если позволят, давай несколько дней потремся по городу, попробуем понять, чем они здесь дышат, а уже потом определимся.

—Именно, — сказал Рют, — и если двигать на окраину, то к этому надо хорошо подготовиться и закупиться всем необходимым.

—Главный вопрос, мы по-прежнему вместе, одной командой или разбегаемся и каждый сам по себе? — озвучил я давно волновавший вопрос.

—Я с тобой, — сразу откликнулся Рют.

—Я тоже, — ответил Кар.

—Решено! Ни на что сразу не соглашаемся, берем тайм-аут на несколько дней, побродим, присмотримся, там определяемся и двигаем, куда решили. Или не двигаем. А пока каждый занимается по личному плану, — сказал я, снимая звуконепроницаемый экран. «По личному плану», опять уставщина полезла.

Мой «личный план» был прост, как угол дома: вытаскивать из архива абсолютной памяти прочитанные в библиотеке Мило книги, внимательно разбирать и анализировать тексты, да раскладывать по полочкам рабочей памяти. За этим занятием пролетели несколько часов до обеда, а потом мы пошли в административное здание за документами и разъяснениями.

Получение документов не затянулось. Бланки были уже готовы, нам оставалось только приложить палец, потом неяркая вспышка, делопроизводитель ставит печать, и нам можно идти на все четыре стороны. Даже не можно, а нужно, ибо приказано освободить места в бараке к вечеру. Сразу было озвучено предложение работать в госпитале Истора, причем всем троим, на отличных условиях, но я, как мы и договорились, отбрехался стандартным «хотим пару дней осмотреться, а там как только, так сразу», не забыв, впрочем, прихватить лист с предложением и условиями работы.

Не будучи особо загруженным работой, делопроизводитель с удовольствием зацепился с нами языками, отвечая на вопросы о происходящем за забором лагеря. Истор, местная столица, находился в паре миль от нас, надо только по дороге лес обойти. Собственно, мы видели городские стены издалека, когда прошли портал, но всю нашу ораву сразу завернули в лагерь, так что толком разглядеть никто ничего не успел, не до этого было. Кар пошел готовить лошадей, мы же с Рютом продолжили расспрашивать скучающего служивого. Вскоре у нас был приблизительный расклад по постоялым дворам, харчевням, а также ценам на продукты и прочее необходимое. Протрепавшись почти целый час, мы попрощались и пошли собирать немногочисленные пожитки.

Когда мы подъехали к воротам, в них въехал фургон, сильно напоминающий дилижанс времен Дикого Запада на Земле. Здоровенная повозка, куда запросто поместятся полтора десятка человек с изрядным багажом, колеса в человеческий рост, металлические рессоры, разве что лошадей нет, эта бандура самоходная. На колесах были самые настоящие резиновые шины с протектором, специально рассмотрел и пощупал. Впервые вижу резину в этом мире. Раз ее пускают на такой расходный материал, как шины, значит, ее много. Для моих медицинских дел это открывает интересные перспективы.

Мы ехали и активно вертели головами по сторонам, разглядывая красоты пока незнакомого континента. До города добрались буквально за полчаса, перед воротами спешились и пошли к воротам, ожидая, что сейчас нас начнут вытрясать из денег. Ожидания не оправдались. Стража проверила наши документы, после чего пропустила внутрь. Кар уточнил у служивых дорогу к выбранному нами постоялому двору, и мы двинулись дальше. Стража была поголовно вооружена огнестрельным оружием, богато они здесь живут. На Истоке огнестрел был дорогой диковиной, хорошо, если во взводе была пара стволов, причем зачастую сомнительного качества, а тут у всех, причем видно, что качество у оружия отменное. И ложи у ружей будто из другой эпохи, натуральный двадцатый век. Странно и необычно.

Истор был город, как город, воображение не поражал. Разве что в нем было чище, чем в других виденных раньше городах. А еще на улицах не было заметно бродяг и попрошаек. Может, не сезон, может, они ближе к вечеру появятся. А может тут их извели, как в Нидерландах при Кальвине? Разберемся, если в этом вообще надо разбираться.

Глазея по сторонам мы дошли, наконец, до постоялого двора, где Рют стал договариваться с конюхом, мы же с Каром пошли договариваться с хозяином о комнатах. Постоялый дом был классического образца, внизу харчевня, наверху комнаты. В харчевне одуряюще пахло чем-то вкусным. Нам навстречу вышел кабатчик, вытирая руки о пока еще белый передник.

—Чего изволят благородные господа?

—Господа изволят три комнаты и ужин на троих, — ответил Кар.

—Ужин готовится, буквально несколько минут подождать придется. На сколько дней господа хотят остановиться?

—Дня на три, думаю, — сказал Кар.

—Ужин сразу подавать, или господа сначала хотят разместиться? Если господа хотят, я покажу комнаты, — засуетился кабатчик.

—Сначала лучше барахло скинуть, — решил я.

Кабатчик кивнул, вернулся к стойке, вытащил из под нее несколько ключей на здоровенных деревянных брелоках с выжжеными номерами. Тут в харчевню ввалился Рют, повел носом по сторонам и подошел к нам. Всей толпой следом за кабатчиком мы пошли к лестнице на второй этаж. Выбрали три одноместные комнаты, которые оказались не слишком большими, но достаточно уютными, и сразу сторговались по цене. Вышло дороговато, да нам тут всего пару дней кантоваться. Матрас в моей был набит свежей соломой, никаких клопов и прочих паразитов обнаружено не было. Я свалил мешки со своими пожитками в шкаф, запечатал его охранным заклинанием, и сразу вышел. Мои товарищи тоже не задержались, и мы дружно пошли вниз на ужин.

Глава 2

Голова раскалывалась от боли, пробивающийся сквозь щели в ставнях солнечный свет резал глаза, во рту будто стая кошек отхожее место устроила, топот мухи по столу бил по ушам.

Похмелье. Жуткое похмелье. Вчера нас выпустили из фильтрационного лагеря, вот мы и отметили. Последнее, что помню, Рют провозгласил тост за павших товарищей, мы дружно встали и осушили содержимое стаканов. Дальше провал. Как я оказался в комнате, на своих двоих пришел, или кто помог, тайна великая есть. Как же плохо думается! Надо бы привести себя в порядок, насколько получится.

Кровоочищающее плетение получилось только с пятой попытки, голова окончательно отказалась думать, приходилось заставлять ее изо всех сил пинками. Убедившись, что в плетении ничего не напутано, я сунул его себе в ногу. Если где накосячил, ногу можно потом и восстановить, хуже, если какой внутренний орган сдуру испортишь.

Через минуту чуть полегчало, уже получилось сосредоточиться и запустить то же самое плетение в печень и почки. Еще через минуту похмелье начало медленно отступать. Еще через десять минут мне удалось подняться с кровати и дотопать до умывальника в углу. Напившись воды из стоящего на нем кувшина, я окончательно пришел в себя и сообразил, что сильно проголодался. Натянув сапоги и камзол, я вышел из комнаты в коридор, и тут в голову пришла мысль, что моим спутникам сейчас никак не может быть лучше, чем было мне еще полчаса назад. Комната Кара следующая, с него и начну.

Дверь, разумеется, была заперта изнутри на засов. Фигня вопрос, магическим зрением определяем положение засова, подцепляем его силовой петлей и вуаля, дверь открыта.

Мда,занимательное зрелище. Кар в обнимку с Рютом лежат поперек кровати в полной отключке. Полностью одетые, если не считать один валяющийся рядом сапог с ноги Кара. Будь это дело на Земле, я бы задумался о сексуальных предпочтениях этой парочки, но здесь, в этом простом патриархальном мире все куда проще. Просто один помог другому добраться до койки, да там и устал. Ладно, нечего на них любоваться, начинаю будить. Пожалуй, начну с Рюта, из этой парочки он выглядит хуже всех.

Детоксикация пошла удачно, аура Рюта начала постепенно восстанавливать здоровый цвет и форму, пациент погрузился из пьяного бреда в нормальный сон. С Каром дело пошло хуже, камень в желчном пузыре сдвинулся в холедох и перекрыл его. Убрать бы его, да я сейчас явно не в том состоянии, чтобы этим заниматься, так что потом, все потом, а пока вытащим его обратно желчный пузырь, куда-нибудь в сторону.

Легко сказать, сделать куда труднее. На то, чтобы сделать силовую петлю, зацепить ей камень, при этом не задев окружающие ткани, ушло минут десять. Аж взмок. И еще столько же ушло на то, чтобы аккуратно загнать камень обратно, при этом ничего сильно не повредив. Зато сразу пошел нормальный отток желчи, можно запускать детоксикацию на полную.

Еще через двадцать минут я безжалостно разбудил обоих и погнал их умываться, а потом вниз, в харчевню. Нефиг разлеживаться, надо выяснять, куда именно мы угодили, и какие здесь перспективы.

Кабатчик встретил нас со всем пониманием, тут же выставив на стол три миски с какой-то густой и жутко острой похлебкой, пахла она восхитительно, на вкус была еще лучше, и мы дружно заработали ложками. Когда миски опустели, перед каждым из нас появилось по тарелке с яичницей с беконом, которую мы сожрали практически моментально. Запивалось все это чем-то вроде травяного чая, вкус у него был непривычный, но бодрил он хорошо.

Когда первый голод был утолен, Кар позвал кабатчика:

—Уважаемый, хотелось бы кувшин пива, и не мог бы ты уделить нам немного времени?

—Сию секунду, — кабатчик кивнул, взял с полки кувшин и начал его наполнять.

—Не рано? — удивился Рют, — пиво с утра это шаг в неизвестность.

—Да ладно, это сейчас вместо лекарства, вон, док подтвердит, — весело заявил Кар. — Да и что нам будет с кувшина на троих, а то и четверых, если хозяин присоединится?

—Ну-ну, — только и хмыкнул Кар. Тем временем кабатчик вернулся с кувшином пива и четырьмя кружками. Намек он понял правильно.

—Уважаемый, — начал разговор Кар, — мы здесь люди новые, почти ничего не знаем, можешь нам вкратце объяснить, что за жизнь здесь? Что здесь можно делать, да от чего лучше воздержаться? Ну и вообще, чем вы тут дышите и кто есть кто.

—Господа слишком многого хотят от простого хозяина постоялого двора. Это сколько же всего вам надо рассказать, а времени у меня совсем мало, сплошная работа… — кабатчик выразительно посмотрел на нас. Намек был более, чем прозрачный. Я положил перед ним золотую монету, которая тут же исчезла у него в руке.

—Совсем забыл, у меня же именно сейчас перерыв, и я с радостью уделю час, а то и полтора уважаемым господам, — кабатчик расплылся в улыбке. Ага, еще бы он не был доволен, за такие деньги-то. Дальше пошел конструктивный разговор, в ходе которого мы узнали массу интересного. Монархия тут, но непривычная, на троне сидит его величество Серж ван Лигус, первый этого имени. Знатного сословия, как такового, нет, чему мы все крайне удивились, есть отдельные бароны, да только баронство это вроде должности, а не титула. Странно. А дальше все пошло страньше и страньше, как говорила Алиса, оказавшись в Стране Чудес. Нищих и беспризорников здесь, действительно, удалили с улиц, детей пристроили к учебе, нищих же к работе и, насколько я понял, бродяжничество тут сильно не поощрялось. Пользование порталами в пределах страны здесь бесплатное, правда, с ограничениями, про которые кабатчик толком не знал, так как потребности в поездках у него особой не было. А еще медицина тут, в отличие от соседей по планете, доступна всем. Как именно эта система финансируется, кабатчик был не в курсе. Такое впечатление, что одно отдельно взятое государство взяло, да шагнуло лет на четыреста, а то и пятьсот, в будущее. Вон, например, керосиновые лампы на стенах, вчера я их не заметил, мы были слишком увлечены алкоголем, а сегодня кабатчик сам с гордостью их показал, добавив, что это изобретение их короля. А еще выяснилось, что король является владельцем фирмы «Сайлер и Лигус», винтовка чьей работы меня еще ни разу не подвела. В общем, без поллитры здесь не разобраться. Надо все очень хорошо обдумать, да поспрашивать других людей.

Мы поблагодарили кабатчика и вышли на улицу, где разбежались в разные стороны. Я побрел по направлению к центральной площади у королевского дворца, глазея по сторонам с непосредственностью провинциала, впервые попавшего в столицу. Дома вокруг были голландского типа, в смысле, первый этаж был отведен под коммерцию или мастерские, верхние этажи жилые. Мастерских и лавок хватает, я пока просто шел мимо и запоминал, что и где находится, и кто чем занимается.

На столицу Истор откровенно не тянул и выглядел, как почти любой другой виденный мной в этом мире не слишком большой провинциальный город. Типичные для средневековых городов не отличающиеся прямотой улицы, мощеные булыжником, дома, в основном, скелетной конструкции, в Германии называемой «фахверк», кто побогаче, тот в каменном доме живет. Дома ухоженные, требующих ремонта не видно, из чего был сделан вывод, что живут здесь все-таки побогаче, чем даже в не затронутой войной Лундии. Удивило, что на перекрестках висели тарелки репродукторов, прямо как в советских фильмах про войну, из которых негромко звучала приятная спокойная музыка. Улица повернула направо, и передо мной открылась рыночная, она же центральная, площадь. Сейчас она была пуста, через пару недель ожидается осенняя ярмарка, тогда здесь поставят торговые ряды, и будет совершенно не протолкнуться. Сейчас же это просто замощенный камнем кусок земли, окруженный домами, где расположилась администрация этого государства. Вон тот, должно быть, королевский дворец, он же правительственное здание, туда-то мне и надо. Пока шел, погода начала портиться, солнце скрылось за дымкой облаков, стало холодать, да еще и поднялся ветер, что стал куда ощутимее на открытой площади. Тоже заметка на память, надо будет закупиться теплой одеждой, прибыли-то мы из куда более теплого климата.

Найти отдел распределения переселенцев в ратуше было делом элементарным, дежурный на входе объяснил мне, как туда пройти, и пропустил внутрь. Часть здания была открытой для посетителей. Оставалось подняться на второй этаж и пройти до конца левого коридора. Здесь явно не уважали бюрократию и старались свести штат сотрудников к необходимому минимуму, вот и в отделе сидел всего один скучающий сотрудник. На столе перед ним лежали несколько стопок документов. Моему приходу он, как будто, даже обрадовался.

—Пардон за вторжение, доброго дня вам, — поприветствовал я его.

—И вам доброго дня, вы к кому и по какому вопросу?

—Честно говоря, не знаю к кому, может и к вам, уважаемый. А вопрос такой: хотелось бы понять, куда вы распределяете переселенцев, в смысле, куда мы можем поехать?

—Это именно ко мне, присаживайтесь, пожалуйста, — чиновник указал рукой на стул по другую сторону стола, отодвигая одну из стопок бумаг в сторону. — Меня зовут Оста. «Мы» во множественном числе означает, что вы группа, да? Если вас не распределили еще в лагере, значит, случай у вас нестандартный. Сколько вас, что умеете?

—Совершенно верно, группа. Мы по медицинской части, трое бывших военных. Я Майк, кстати.

—Медицина? Отлично! — у Осты аж глаза загорелись. — В Исторе точно не хотите остаться?

—Честно говоря, мы сами еще толком не поняли, чего именно мы хотим, — улыбнулся я. — Сначала неплохо бы разобраться, где, что и как происходит, а уж только потом принимать решение.

—Люблю обстоятельных, сам такой, — улыбнулся он в ответ, взяв какой-то бланк и перьевую авторучку. Еще один анахронизм, соседи по планете гусиными перьями пишут. — Уточните, пожалуйста, квалификацию по каждому.

—Я хирург и маг жизни, — Оста удивленно приподнял бровь, продолжая строчить ручкой по бланку, — со мной Рют, фельдшер, и Кар, санитар. Все с большим опытом военно-полевой хирургии.

—Где служили?

—Орочий Легион. Черный исток и несколько недель в Диком Поле на юге Зунландии, если это имеет значение.

—Лундийцев здесь не очень любят, особенно кто с Зунландией воевал… — задумчиво протянул Оста и, подумав, добавил: — Знаете, пожалуй, не надо вам в наш госпиталь, здешний главврач сложно относится к чужим военным. Все-таки сходите туда, на всякий случай, только уверен, что вы сюда снова ко мне придете.

—Оста, а как вообще выглядит процесс распределения? Вы в приказном порядке решаете, кто куда едет или есть выбор? — задал я давно интересовавший меня вопрос.

—Полная добровольность. Мы сейчас заселяем несколько направлений, в основном по сельскому хозяйству. Условия там разные, где-то можно зерно выращивать, где-то скот пасти, где-то еще что-то. Мы спрашиваем переселенца, что он умеет и чем бы хотел заниматься, да и предлагаем ему поехать в наиболее подходящее по условиям место. Да и там его никто не держит. Не понравится, переместим в другое место, порталы у нас бесплатные.

—Нам что предложить можете?

—Давайте посмотрим, — Оста пошуршал бумагами и выложил на стол папку. — В принципе, вам будут рады везде, только лично мне бы хотелось, чтобы вы поехали туда, где от ваших умений больше всего толку будет. А это… — он полистал подшитые в папке листы и выдал: — это три места на выбор, названия даже мне ничего не говорят. Фронтир, вам по Черному Истоку должно быть знакомо, орки, индейцы, прерии.

—Индейцы? Это что за напасть? — удивился я, не ожидая услышать знакомое по прошлому миру слово.

—Дикари, люди, одичавшие до состояния орков, с такими же замашками и привычками.

—И как с ними отношения складываются?

—Да как всегда. С нормальными мы дружим, остальным приходится мозги вправлять. Впрочем, на конфликты никто не нарывается, реально непримиримых племен очень мало, да и мы стараемся к ним не лезть. Земли полно, людей мало, нечего делить.

Ну это пока нечего делить, подумал я про себя, вслух же сказал:

—Оста, вы можете дать краткую справку по этим трем местам?

—Одну минуту, сейчас все напишу, — чиновник взял лист бумаги и быстро написал на нем несколько строк, сверяясь с материалами в папке.

—Готово! — Оста посыпал лист песком, высушивая чернила, стряхнул его на пол и протянул мне лист. — Как что надумаете, заходите снова, под вас троих что-нибудь придумаем, может больницу даже откроем, тогда дадим подъемные, подорожную, кой-чего для обустройства еще подкинем. Больница это дело государственное! — важно закончил он, многозначительно подняв кверху указательный палец.

Ну раз государственное, так мы и спорить не будем. Сложив лист и спрятав его в карман камзола, я простился с Остой и пошел на выход. Самое время чего-нибудь перекусить, да почитать, что этот чиновник мне написал.

Место для перекусить нашлось буквально в двух шагах от дворца на боковой улочке, харчевня, которую я нашел по запаху, пахло одуряюще вкусно, аж слюни потекли. Внутри почти никого не было, завтрак уже закончился, обед же еще не думал начинаться. Выбрав место у окна, где посветлее, и заказав чего-нибудь перекусить у подошедшего кабатчика, я выудил из кармана бумагу и начал вникать в написанное. Мутные стекла отлично пропускали свет, хоть и не давали возможности что-либо толком разглядеть сквозь них, заодно они создавали рассеянное освещение, удобное для чтения.

Так, что нам предлагается? Три точки на карте, населенные пункты только планируются, названий им пока не придумали, одни указания, сколько лиг в каком направлении от какого портала. Все три точки так или иначе связаны с добычей полезных ископаемых. В одном месте уголь, в другом железная руда, в третьем медь, в планах поселки на 200–300 человек. Нормально. Рельеф местности не описан, сказано только что есть речки. Еще там какое-то земледелие и скотоводство планируется. Интересно, землю просто захватили или договорились с орками или индейцами, кто у них там? Уточню. Так, а вот по условиям. Если организуют государственную больницу, будет годичный контракт, казенное жилье, казенное рабочее место, казенное же оборудование, мебель и так далее. Подъемные, зарплаты, все выглядит неплохо. Но надо узнать подробности по финансированию всей этой красоты. Что-то еще про оружие государственного образца, интересно, что это такое? И опять же, если организуют. Если нет, тоже не пропадем, денег у нас полно, мне не сложно за свой счет гражданский аналог ротного медпункта сделать, придется потратиться, зато и указывать никто не будет, что и как делать.

Кабатчик принес заказ, и я приступил к еде, обдумывая предложение. Глянув в очередной раз в окно, в голову пришла мысль, что со стеклом тут реальная проблема, даже беда. Лабораторная посуда либо фарфоровая, либо из плавленого кварца, кривая, косая, неудобная, да и не слишком прозрачная, оконные стекла это вообще ужасный ужас и кошмарный кошмар, они их, похоже, до сих пор стеклодувным способом изготовляют, это когда выдувают длинный цилиндр, разрезают повдоль и разворачивают в плоский лист. Отрезанное дно идет отдельно, вон, из таких бутылочных донышек половина окна набрана. Кто сможет нормальный процесс стекольного производства наладить, тот озолотится. Но главное, мне нужна нормальная лабораторная посуда, а не то убожество, которым приходилось пользоваться до сих пор.

Пока я ел и размышлял, в харчевне стал появляться народ, место здесь явно популярное у тех же служащих из администрации.

—Не помешаю, Майк? — у стола стоял Оста.

—Ни в коем случае, присаживайтесь, — ответил я. Оста плюхнулся на лавку напротив меня, тут же кабатчик поставил перед ним кружку и, получив заказ «как обычно», удалился.

—Что-нибудь надумали? — чиновник кивнул на лист у меня в руке.

—Да сложно сказать, все три места нормальные, разве что уголь это обычно грязь. Надо с товарищами посоветоваться. Кстати, чья там земля, Гравии, орков, индейцев, вообще ничья?

—Земля там уже принадлежит Гравии. Мы всегда договариваемся с местными, а если не договариваемся, то земли вокруг много, проще найти другое место, без конфликтов.

—И все местные с этим согласны?

—До сих пор все были согласны, но сами понимаете, если договорился с одним племенем, а потом пришло другое, могут быть проблемы. Фронтир, как он есть, — Оста приложился к кружке.

—Что пьете, если не секрет?

—Сок местных ягод, попробуйте, наверняка понравится.

Моя кружка как раз показала дно, и я попросил принести мне тот же сок, а пока продолжил разговор.

—Оста, скажите, а что это за оружие государственного образца?

—Тут все просто, вы можете купить состоящие на вооружении модели оружия. Винтовки и те же револьверы, например.

—Револьверы? — тут пришла моя очередь удивляться. В принципе, капсюльные стволы тут освоены, можно сделать те же пеппербоксы*, до которых на Земле додумались в 19 веке.

* * *

*) Пеппербокс — револьвер с вращающимся блоком стволов. Достаточно неуклюжее, некрасивое, но от этого не менее эффективное многозарядное оружие

* * *

—Ну да, — ответил Оста, — шестизарядник. Егеря их очень ценят. Если подпишетесь, дам вам бумагу в арсенал, там и купите.

Тут принесли кружку сока. А ничего так, не слишком сладкий, с изрядной кислинкой, напоминает сок спелого лимона. Не пробовали? Зря. Спелый лимон штука удивительно вкусная, правда, в магазинах их никогда не бывает, там сплошь сильно незрелые. Вот что с похмелья надо пить! Но пока продолжаем разговор.

—Хорошо, тогда еще вопрос про финансирование больницы, как оно будет выглядеть?

—Это вам к счетоводам надо, не моя епархия, уж извините, — улыбнулся Оста. — И они сначала должны проект одобрить.

Дальше разговор свернул на треп по разным повседневным житейским моментам, мне было все интересно, Оста же с удовольствием отвечал. Потом на башне пробили куранты, чиновник простился и пошел обратно на службу вместе с толпой других служащих. Обеденный перерыв закончился. Пора и мне двигать дальше. Кстати, часы на башне тоже штука необычная, до сих пор не встречал здесь механических часов, кругом либо песочные, либо клепсидры водяные. Прогресс.

Следующим пунктом программы было посещение местного госпиталя. Надо лично взглянуть и постараться почувствовать его рабочую атмосферу. А то, может быть, нас и здесь будут неплохо кормить. Продолжая вертеть в голове разные варианты, я прошел с половину расстояния до больницы, когда на глаза попался магазин класса «все для охоты, туризма, разбоя и авантюризма», причем именно магазин, а не лавка ремесленника. Собственно, сначала на глаза попалась вывеска с изображением ружья, пилы и еще какого-то инструмента, стилизованного настолько, что узнать его было положительно невозможно, а потом ноги сами, без малейшего участия мозга, свернули к двери этого заведения. Звякнул колокольчик над дверью, и я вошел внутрь. Внутри был натуральный магазин, а не традиционная лавка ремесленника. Широкие витрины, накрытые редкой металлической сеткой класса «от честных людей», под которыми лежало разное колюще-режущее, вдоль стен на обрезиненных крючьях разложены ружья самого разного вида, опять же, прикрытые рамами с той же сеткой от честных людей. Впрочем, взглянув магическим зрением, я поменял свое мнение. Лучше эти сетки даже не пытаться портить, сам испортишься. Бегающие по проволоке оранжевые искры не вызывали ни малейшего желания к ним прикоснуться.

—Господин ищет что-то особенное? — раздался голос из-за дальнего прилавка. Я так увлекся разглядыванием ближайших витрин, если их можно так назвать, что не заметил его. Впрочем, это было немудрено, продавец сидел за низким верстаком позади высокого прилавка.

—Доброго дня вам, уважаемый, — поприветствовал его я. — Первый день в Исторе, шел мимо, решил зайти. Люблю оружие.

—И вам доброго дня, — ответил продавец, поднимаясь из-за прилавка. Не слишком высокого роста, где-то метр семьдесят, довольно крепкий, с небольшим брюшком, пальцы почернели от оружейной смазки и пороховой гари, с каким-то круглым детским лицом, совершенно не вязавшимся с остальным, он производил странное, но достаточно приятное впечатление.

—Вот здесь все для охоты, — продавец подошел к ближайшей стене. — Вы знаете разницу между нарезными и гладкоствольным ружьями? — я кивнул, и он продолжил. — Здесь нарезные, нижние четыре на оленя или кабана, остальные калибром побольше, на бизона сгодится. Соседний ряд гладкоствольные. Смотрите, если что-то заинтересует, достану и покажу. Калибр, длина и цена написаны здесь на табличках.

Продавец подошел к прикрытой сеткой витрине и продолжил:

—Здесь ножи, охотничьи, хозяйственные, рядом поварские. Дальше разное военное, ножи, кинжалы, тесаки.

—Руками туда лучше не лезть, да? — задал я животрепещущий вопрос.

—Маг? — сразу смекнул продавец. — Да ничего страшного не будет, так, щелкнет по пальцам. Вот если кто сетку отодрать попробует, тогда сильнее шарахнет. Но лучше не трогать, а меня спросить.

Продавец прошел чуть вглубь.

—Здесь полезные мелочи, зажигалки, походные горелки, котелки. Впрочем, не буду надоедать, смотрите, спрашивайте, все расскажу, все покажу.

Я не торопясь прошел вдоль всех прилавков, разглядывая товар. Это же натуральный рай для охотника, рыболова, туриста или ухореза! Все имеется, и стреляющее всякое, и колющее-режущее, и для обустройства лагеря масса всего нужного. Особенно удивили крайне демократичные цены на огнестрельное оружие, в смысле, винтовки были достаточно дорогими, но вот гладкоствольные ружья больших калибров были заметно дешевле. Оказалось, что система калибров здесь та же, что и привычная мне с Земли. Гладкий калибр, определялся количеством круглых пуль, которые можно отлить из фунта свинца, нарезной определялся расстоянием между нарезами в долях дюйма, как и на Земле. Все понятно и привычно. Дробовики двенадцатого, десятого, восьмого и четвертого калибров. Были и несколько пистолетов, такие же деринджеры, как у меня, типичное оружие последнего шанса, а также пара длинноствольных пистолей типа седельных начала 19 века. Ножики мне особо не нужны, смотрим всякое разное бытовое, тут много всего интересного.

Из магазина я вышел, прикупив себе пару зажигалок типа «Зиппо», бутылку бензина к ним, пулелейку для своей винтовки, да мешочек пороха, обещав продавцу вернуться со всей нашей компанией и уже тогда закупиться по-настоящему. Теперь в госпиталь, посмотрим, что тут у них и как организовано.

* * *

Госпиталь меня приятно удивил чистотой. Впервые за все время моего пребывания в этом мире я увидел больничный персонал в белых халатах. Причем чисто отстиранных. Полы были отдраены до блеска, похоже, здесь их мылом моют. Дальше приемного покоя меня не пропустили, прямо заявив, что нефиг в грязной уличной одежде по больнице шастать. Видимо, у местного руководства имеются некоторые представления об асептике и антисептике. Это самое руководство пришлось ждать довольно долго, местный главврач, по совместительству тоже маг жизни, был на операции. Как назло, в приемном покое никого, кроме меня и сидевшей за стойкой медсестры, не было. Я попробовал ее расспрашивать на тему местных порядков, но не сильно преуспел, она занималась какой-то бумажной работой и не желала трепаться с посторонними.

* * *

Я брел по городу обратно к постоялому двору и размышлял на тему увиденного и услышанного. Насколько мне понравился госпиталь, настолько же не понравился его гравврач. Напыщенный индюк, честное слово. То ли ему мой юный возраст не ко двору пришелся, то ли еще что, но он с самого начала начал пальцы гнуть и строить из себя великого авторитета, а как узнал про службу Легионе и топтание солдатским сапогом зунландской земли, так разговор и заглох. Не то, чтобы мне дали от ворот поворот, нет. Магов в принципе тут очень мало, магов жизни еще меньше, но возникло отчетливое ощущение, что мы не сработаемся, Оста оказался прав. Впрочем, не очень-то и хотелось, нафига нервы портить? Тем более, если на меня где сядешь, там и слезешь, на Каре с Рютом уже могут на полную катушку отыграться. Ну и зачем связываться? В общем, предложение Осты играло всеми красками, с каждой минутой становясь все более заманчивым. Любопытно, какая доля из обещанного окажется правдой? Кстати, вот и одежная лавка, самое время глянуть, что тут предлагают в гардероб по погоде.

Глава 3

—Держи дистанцию, ногами работай! Дистанцию держи, кому сказал! — моя шпага ткнула в бедро Кара, тот вскрикнул и свалился на землю, сжав ногу обеими руками. Учебные клинки при ударе дают крайне болезненный разряд в тело, это сделано специально, чтобы не травмируя привыкать к реальности, в которой могут и зарезать.

—Встать! На позицию! — скомандовал я, после чего Кар поднялся, издавая громкий стон и изображая воплощенное несчастье. — Ногами лучше работай, фехтовальщика, как и волка, ноги кормят. Шустрее ими шевели.

Кар, кряхтя, встал в стойку, сделал пару пробных шагов вперед-назад и отсалютовал мне. Шпаги скрестились со звоном. Батман, его клинок отлетает в сторону.

—Кар, соберись! Упри гайку в запястье! Локоть куда? Соберись!

Снова провожу батман, на сей раз Кар четко выполняет перевод и сразу переходит в атаку с длинным выпадом. Резко ухожу в сторону, слегка хлестнув его клинком по заднице.

—Отлично, но не проваливайся. К бою! — мой клинок в очередной раз со звоном отбил клинок моего товарища. Хватит с него, пожалуй. Я резко разорвал дистанцию и отсалютовал своему противнику. Кар уронил тренировочную шпагу на землю и поплелся к лавке, стаскивая с рук перчатки.

—Ну и умотал ты меня, командир, — только и сумел он выжать из себя. Пот лил с него ручьем, еще и дыхание было хриплым. Пусть немного отдохнет, потом приведу его в порядок, да и дела наши обсудить пора. Вчера я вернулся на постоялый двор сильно раньше своих спутников, пока переваривал увиденное и услышанное за день, умудрился неплохо набраться местным вином, да и отправился спать пораньше, а с утра решил устроить качественную разминку для всех, ведь у нас если праздник, то непременно спортивный. Да и подтянуть их по фехтованию надо. Все-таки солдат не учат шпагой работать, там копье, гизарма или алебарда основным оружием идет. И тесак или палаш для совсем ближнего боя. Но на случай дуэли надо уметь и шпагу правильно держать, потому и взялся я за них.

Вон, Рют уже отдышался и отправился за едой, Кар же все сидит и ловит воздух ртом, как вытащенная на берег рыба. Я стянул с себя защитный колет, подошел к Кару и начал приводить его в норму. Делов-то, убрать дисбаланс энергии, дальше организм сам отлично справится.

Через пару минут Кар стал дышать ровнее, потом тоже снял колет, вытер им пот с лица и поднялся с лавки.

Мы по очереди окатили друг друга водой из ведра, смывая пот, вытерлись одолженными у хозяина полотенцами и оделись. Кар первым направился к двери.

—Пошли, командир, завтрак сам себя не съест!

—Да ладно, ему Рют поможет, — засмеялся я в ответ. Кстати, надо трактирщику сказать, чтобы колеты постирали, да просушили. А пока, действительно, пошли завтракать, а то вдруг наш друг не справится?

Отдав должное профессионализму здешнего повара, после завтрака мы снова вышли на двор, где расселись на лавке у стены сарая. Лучи осеннего солнца давали приятное тепло, спешить нам было особо некуда, и мы стали обсуждать, что и кому удалось вчера выяснить. Мои спутники были полны впечатлений. Если я вчера занимался выяснением вопросов трудоустройства, они занимались не менее практическим делом, конкретно выяснением реалий страны, в которой мы оказались.

—Командир, прикинь, тут вообще нет преступности! Никакой! — выдал свое главное открытие Кар.

—В смысле нет? Ни карманников, ни разбойников, ни вороватых чинуш? — усомнился Рют.

—Именно! Разбойников тут особо и не было, народу мало, все на виду. Если у кого деньги непонятно откуда появлялись, сразу спрашивали. Грабануть же и удрать тоже никак, Зунландия сильно ограничивала проход через порталы, без подорожной никак не пройти. А остальной криминал стража прижала, как война началась. Самые умные теперь на государство работают, кто поглупее либо на голову короче стал, либо кайлом где-то машет. Так что ночные гильдии тут тоже кончились. Похоже, трактирщик не врал, что здесь не воруют.

—Хочешь сказать, все сразу честными стали? — тут уже я усомнился.

—Не, на рынке точно так же пытаются обдурить, здесь все нормально. Но за кошелек можно не опасаться.

—Все-таки, я бы не стал на это сильно полагаться, так что деньгами не звеним, посторонним их не показываем, — резюмировал я. — Что еще интересного?

—Тут действительно по закону все равны и нет сословий. За украденное яблоко одинаковое наказание будет и крестьянину, и королю! — продолжил Кар.

—Ты ври, да не завирайся, — хмыкнул Рют, — где это видано, чтобы короли яблоки воровали?

—Да ну тебя, такую историю испортил, — делано обиделся Кар. — Главное-то ты понял, нет тут рабов, сервов и прочего подобного, у крестьянина и горожанина права одинаковые. Да, основные расходные статьи для горожан и цены я выяснил, все записано. Знаете, что тут в каждом доме ружье есть?

—Да ладно?! — удивился Рют.

—Ну, может в городе и не в каждом, а крестьяне вооружены поголовно. Огнестрел здесь дешевый.

—Истину глаголишь, — встрял в разговор я. — По дороге между дворцом и госпиталем магазин есть оружейный, мечта убивца. Цены нереальные. В смысле, нереально низкие. Любой крестьянин может ствол купить. И кроме оружия полно всего интересного продается. Надо будет вместе зайти.

Наступила небольшая пауза, мои спутники обдумывали сказанное.

—Насчет порталов, — взял слово Рют, — переход по ним действительно бесплатный, но желательно иметь подорожную, охрана там сплошь злобные егеря, шатающихся туда-сюда без причины могут и обидеть. Что тут с медициной в плане оплаты, я так и не понял, местные внятно объяснить не могут, надо бы у кого из начальства уточнить. По аптекарям прошел, список препаратов с ценами составил.

—Молодец. Я так понял, медицина тут на государственном содержании, — вступил в разговор я, — иначе нам не предлагали бы готовую ставку, но финансовые вопросы надо отдельно прояснять, есть такое дело.

—Ставку предлагают? — заинтересовался Рют. — В местном госпитале? Кстати, на что он похож?

—Госпиталь, как госпиталь. Чисто, опрятно. Главврач придурок, — выдал я свои впечатления.

—В смысле придурок? — удивился Кар. — Дураков на таких должностях даже в мирной Лундии не держат.

—Да болван с задницей вместо головы. Как услышал, что мы из Легиона, так сразу нос задрал, типа, ниже его достоинства с нам подобными якшаться. Как маг он намного сильнее меня, может и как врач неплох, но работать под началом такого я категорически не хочу. Да и вы взвоете.

—И какие еще варианты? — спросил Рют.

—Это не единственный госпиталь в стране, можно в других посмотреть, что происходит. Но куда интереснее то, что администрация предлагает. Идея такая: они расселяют прибывающих переселенцев на неосвоенные территории, там тоже нужна медицина, вот нам и предлагают несколько мест на выбор, чтобы бросить якорь, да больничку организовать. Как раз под нас задача.

—Там хоть что-то уже готово? — уточнил Кар.

—Конкретно там, куда предлагают поехать, даже дома пока не построены, сами будем больничку делать и оборудовать. Стройматериалы, вроде, обещают выделить, но это не точно. Пойду после обеда выяснять. Не хотите прогуляться вместе? Если я что забуду спросить, вы сразу подскажете.

—Командир, прежде чем соглашаться, неплохо бы побывать на местности и понять, к чему готовиться, — добавил Рют. Верная мысль. Надо будет получить в администрации подорожную и кого-нибудь в сопровождение.

—Хорошая идея, попробую договориться об этом сегодня же.

Мы болтали еще с полчаса, затем пришло время сеанса связи с Мило. Мы договорились связываться раз в неделю, если нет ничего неотложного, сегодня как раз неделя с прошлого сеанса. У него сейчас поздний вечер, как раз чтобы никакие дела разговору не мешали. Я поднялся к себе в комнату, поставил звукозащитный экран, привычно влил энергию в накопитель амулета связи и послал тональный сигнал. Ответ пришел почти сразу, амулет издал короткий противный писк, еще через полминуты из него раздался голос моего друга и учителя:

—Приветствую, гроза святош!

—От грозы святош слышу, тебе тоже привет. Ты сейчас где?

—У себя дома, послезавтра отпуск заканчивается, двину обратно на Черный Исток, причинять добро и наносить дружбу оркам, как ты любишь говорить. Сам как, выпустили на волю?

—Позавчера выдали документы и выпустили из лагеря, мы в Исторе, местной столице, на постоялом дворе остановились. Пока выясняем обстановку и пытаемся понять, куда нас занесло. У тебя какие новости?

—Решил я сбежать до поры к оркам. Со святошами, вроде, разошлись краями, да не верю я им ни на грош. Так что лучше годик-другой черномазых буду строить и считать, оно безопаснее будет. А ты чем планируешь заниматься?

—Тут медиков сильно не хватает, пойду по профилю.

—Тю, удивил! Вашего брата медика везде не хватает, особенно толкового. Вот бы тебя сюда, к нам, скольких ты с того света вытянул, даже при том, что до настоящего мага тебе еще учиться и учиться…

—Не, тут без вариантов, нам сразу объяснили, что обратно никак. Система ниппель.

—Это еще что такое? — удивился Мило.

—Ниппель это клапан односторонний. Туда дуй, обратно… никак. В общем, было у нас два варианта, либо пристроиться в действующий госпиталь, либо организовать свой медицинский пункт. Сунулся я в местную больничку, побеседовал с главврачом, да и решил, что самому лучше.

—Что так? Порядки не понравились?

—Главврач надутый индюк, как узнал, что мы из Легиона, так и разговаривать не пожелал.

—И какие сейчас варианты?

—Предлагают организовать больничку на выселках. Там организуют новые поселения, вот туда и предлагают. Собираюсь после обеда снова сходить в администрацию, детали выяснять.

—Погоди, что это за администрация такая? — заинтересовался Мило.

—Это что-то вроде местного правительства, сидят в королевском дворце, так тут обозвали здоровый дом на центральной площади, штат минимальный, бюрократию не разводят. Правительством это дело язык не поворачивается назвать, — пояснил я. — Да, если я не ослышался, кто-то только что сказал, что до настоящего мага мне еще учиться и учиться, возьмешься обучать, так сказать, дистанционно?

—Почему бы и нет? Ты у меня в библиотеке несколько сотен книг прочитал, вот по ним и пойдем. Давай завтра начнем где-то на час пораньше, как раз составлю план, да посмотрим, что из этого можно выкрутить.

—Договорились. Сколько занимаемся?

—Часа полтора-два, как пойдет. Проведем пару занятий, прикинем график на будущее. Ты тоже подумай, да список вопросов составь, что тебя больше всего интересует. Ладно, давай пока прощаться до завтра.

—До завтра, профессор.

—До завтра, студент, — в голосе мага звучала усмешка.

Сняв звуконепроницаемый экран и убрав амулет я сел у окна и начал продумывать список интересующих вопросов и тем к завтрашнему занятию. Убил на это занятие часа полтора, прервавшись только когда из кухни донесся запах готовящейся еды. Воистину, война войной, а обед должен быть во-время.

* * *

После обеда мы втроем двинулись в администрацию. Первым делом зашли к Осте, где я познакомил его со своими товарищами, а также задал давно интересовавший нас вопрос о том, как финансируется местная медицина.

—Здесь все проще простого, — объяснял Оста. — Все неотложное граждане получают бесплатно, в смысле, за это врачу платит казна. В принципе невозможно, чтобы человека принесли с ранением, а врач деньги вперед требовал. Там, где медицинскую помощь можно отложить, она ставится в план, за это тоже платит казна. Ну и, разумеется, всегда можно пойти к врачу напрямую и получить любую желаемую медицину за звонкую монету.

—Если все так просто, что же местные не могли это объяснить? — озвучил сам собой напрашивавшийся вопрос Кар.

—Видите ли, население бесплатной медициной не сильно избаловано, — пояснил Оста. — Мы государством-то стали буквально несколько месяцев назад, вот народ и не разобрался пока. До начала войны вся медицина была строго за деньги, потом было военное время, вот народ и не успел разобраться.

—А что с негражданами? — уточнил я. — Им как медпомощь оказывается?

—Резидентам так же, как гражданам, а других у нас тут и нет толком. Разве что иной раз орки или индейцы просят кого-то починить, это все тоже за счет казны идет.

—Я вот никак не возьму в толк, какой статус здесь имеют врачи? — спросил Рют, — они государственные служащие или нет?

—Или нет, — ответил Оста, — госпитали являются государственными структурами, медперсонал получает зарплату из казны, но не является госслужащими. Гравия старается держать государственные штаты на необходимом минимуме. А еще врачи имеют право на частную практику, если не в ущерб основной работе.

—То есть, врач может в клинике и бесплатных пациентов принимать, и на свой карман работать? — уточнил Кар.

—Разумеется. Главное, это не путать государственные финансы с собственными. Там, — Оста поднял указательный палец кверху, — могут обидеться и обидеть. Поэтому, бухгалтерию и документацию надо вести хорошо. Впрочем, никто не мешает врачам заниматься полностью частной практикой.

—А нам какой статус предоставляется? — уточнил я. — Вот вы говорили про государственную помощь с открытием медпункта, это ведь не подарок будет, где получать и как, когда и кому отдавать?

—Это не ко мне, — замахал руками чиновник, — давайте я отведу вас в финансовую часть, там сразу все расскажут.

Мы согласились с этим предложением и пошли за Остой. Финансовая часть находилась в другом крыле дворца на том же этаже, представляла собой аж целых две комнаты с тремя сотрудниками. Нас определили к одному из них, черноволосому парню чуть старше меня с крупным орлиным носом, сразу ассоциировавшимся со словом «шнобель». Дело свое он знал на «отлично», на все вопросы отвечал без заминки, называя цифры по памяти. Выходило так, что даже частные медицинские учреждения здесь изрядно спонсировались государством. Например, если мы решим обосноваться там, где это не нужно местным властям, и готового строения под медпункт еще нет, то строительные материалы будут предоставлены по себестоимости и в первоочередном порядке. И рабочих дадут. Мы можем строить медучреждение и за свой счет, а можем взять у государства беспроцентную ссуду на пять лет.

Если же мы подписываемся на работу в государственной клинике, то здание для практики нам предоставляется бесплатно, либо, опять же, стройматериалы по себестоимости и ссуда беспроцентная. Если же строение есть, либо оно арендуется у местных властей, либо можно выкупить по себестоимости. И да, медики здесь имеют чуть больше прав, чем остальные граждане. Например, могут порталами пользоваться без всяких подорожных, покупать армейское оружие и много чего еще. «Полное государственное содержание» больниц, о котором сказал Оста, выражалось в том, что медработники получали немалое по местным меркам жалование по фиксированной тарифной сетке, предоставлялись медикаменты по утвержденному списку за счет казны, единственно, вся коммерческая медицина шла отдельно. Государство коммерции никак не препятствовало. Пока все выглядело достаточно соблазнительно, посмотрим, что будет на самом деле. Ну и если мы подпишемся работать на государство, жилье нам бесплатно дадут или построят, лишь бы минимум год отработали.

Когда заготовленные вопросы кончились, а новые еще не придумались, мы коротко посовещались выйдя в коридор, после чего вернулись и объявили, что в принципе согласны, после чего нас отправили обратно к Осте окончательно выбирать место, где мы осядем.

Оста был откровенно не рад нашему желанию лично посмотреть предлагаемые места. Впрочем, он сразу потребовал, чтобы мы сначала подписали рабочие контракты:

—С контрактами на руках я вам сразу сделаю нужные документы, и подорожные не понадобятся, и сопровождение получить куда проще. А без контрактов я еще три дня с пограничниками согласовывать буду, чтобы они хотя бы пятерку знакомых с местностью бойцов выделили. Вы же определились? Вот и подписывайте.

Я внимательно прочитал отпечатанный в типографии стандартный контракт и, не обнаружив в тексте ничего подозрительного, вписал свое имя в нужную графу и вернул бумагу Осте. Кар и Рют последовали моему примеру. Оста вписал номера контрактов в гроссбух, после чего мы приложили пальцы к кружкам под текстом, а чиновник приложил к ним артефактную печать. Несколько лиловых вспышек, и вот мы снова на службе, пусть на сей раз и чисто гражданской. Оста вызвал кого-то по стационарному амулету связи, и через пару минут прибежал преисполненный ответственности парнишка, держа в руках солидную кожаную папку, которая была вручена Осте. Из папки появились три похожих на удостоверения личности документа, куда Оста вписал наши данные и еще раз воспользовался артефакторной печатью, как только мы приложили к ним пальцы.

—Поздравляю, теперь вы официальные сотрудники еще не построенной больницы сами выберете где, — торжественно, но с ухмылкой, произнес Оста. — Советую сразу сходить в арсенал и по этим удостоверениям приобрести военное оружие, а уж потом отправляться на смотрины. Сходите прямо сейчас, вас проводят. А я пока вам эскорт организую.

Мы поднялись и направились к выходу, Оста же начал вызывать по стационарному амулету связи какого-то капитана. Интересная тут связь, работает очень похоже на земные проводные телефоны, даже трубка есть, впервые такое вижу, все до сих пор виденные связные амулеты были жестко привязаны друг к другу и не позволяли вызывать разных абонентов.

* * *

До арсенала нас за мелкую монету проводил морковно-рыжий пацаненок, сын кого-то из сотрудников администрации. С виду дом, как дом, интересное начиналось внутри. У нас проверили документы, дежурный маг просканировал на наличие скрытых артефактов, охрана связалась с администрацией, что-то выяснила, и нас пропустили внутрь. Собственно, сам арсенал нам никто показывать не собирался, вместо этого мы оказались в комнате, похожей на магазин, на стене за прилавком висели образцы оружия, у прилавка же стоял преисполненный ответственности бравого вида сержант в традиционном камуфляже. Он еще раз проверил наши документы, после чего уточнил, что именно мы хотим приобрести. Я спросил про многозарядное оружие, сержант снял со стены пару револьверов и положил их на прилавок. Револьверы были одинаковой конструкции, представлявшей собой нечто среднее между «Кольтом-Миротворцем» и «Кольтом Нэви», то есть, по виду это был самый натуральный «Миротворец», но с капсюльным барабаном и поршнем-шомполом для его снаряжения. Рукоять была не аутентичная гнутая, а современная анатомическая, с пропилами под пальцы. По сравнению с прототипом, механизм был сильно доработан, в нем присутствовала защита от случайного выстрела при ударе по курку, да и сам механизм был как одинарного, так и двойного действия. Между собой револьверы отличались только длиной ствола. Спросив разрешения, я взял длинный, с восьмидюймовым стволом, убедился, что он не заряжен, повертел в руках, несколько раз прицелился навскидку в противоположные стены, после чего повторил те же действия с коротким, ствол которого был где-то четыре с половиной дюйма. Видя мои манипуляции, сержант сначала уважительно на меня посмотрел, после чего предложил пострелять. Подождав немного, пока мои спутники выберут себе стволы по душе и по руке, мы прошли по длинному коридору и оказались во дворе-колодце длинной около двадцати метров. Стены здесь были глухие кирпичные, дальняя от нас еще и мешками с песком заложена. Сержант положил на столик у огневого рубежа оба револьвера, пороховницу и мешочек с пулями, после чего отошел в сторону, жестом предлагая мне приступить к стрельбе. В качестве мишеней были три соломенных болвана, неудачно изображавших человеков, на которые были пришпилены бумажные мишени. Дистанции доних были порядка семи, десяти и пятнадцати метров. Первым я взял длинноствольный револьвер, уточнил у сержанта правильную навеску пороха (как и думал, одно нажатие дозатора на пороховнице), после чего быстро его зарядил. Руки сами выполняли привычные операции. Двадцать секунд, и револьвер готов к бою, после чего я бегло высадил все шесть пуль по трем болванам, сначала двойку по ближнему, затем по дальнему, потом по среднему. Оглянувшись на своих спутников, я понял, что упорол конкретный косяк. Ну негде здесь мне было научиться обращаться с подобным оружием, да еще так шустро. Только сержант не увидел ничего подозрительного, он же меня в первый раз в жизни видел.

Ладно, косячить, так косячить. Я зарядил короткоствольный револьвер и отстрелялся из него. Этот показался более ухватистым и разворотистым, осталось проверить их на себе. Нацепив на себя пояс с кобурой, которую сержант прихватил вместе со стволами, я по очереди вставлял в нее револьверы и быстро выхватывал их. Предсказуемо, короткий оказался более удобным.

После меня стреляли мои спутники, предсказуемо, результаты были куда менее впечатляющими, однако все болваны были убиты, пусть иногда и со второго выстрела.

—Командир, научишь так стрелять? — спросил Кар.

—Я вас, лодырей, не только стрелять научу, я еще и нормальных врачей из вас сделаю, — грозно нахмурив брови страшным голосом сказал я.

—Ловлю на слове, — тут же отозвался Рют.

—Лови, лови, сам потом взвоешь, да поздно будет, — пообещал я. Впрочем, почему бы и нет? Парни толковые, до знаний охочие, руки не из задницы растут, сделаем из них хирургов на зависть остальным. Кстати, зарубка на память, купить как можно больше учебных пособий по медицине, пока окончательно никуда не уехали. Впрочем, напрягу-ка я Осту, пусть организует, если не выйдет на халяву, пусть в счет моей будущей зарплаты запишет.

Из арсенала мы ушли, приобретя восемь револьверов, я взял по паре длинных и коротких, мои спутники взяли по паре коротких. Цена аж в полтора десятка талеров за штуку особо не смутила, не бедствуем мы пока и долго еще не будем, а возможность иметь полудюжину выстрелов на ствол иногда бывает бесценна. До кучи я и сам взял, и товарищей своих заставил купить по набору для чистки оружия и по набору ЗИПа* на каждый револьвер.

*) ЗИП — запасные части и принадлежности

Кроме револьверов оба моих спутника взяли по карабину, укороченной версии моей кентуккийки. Им самое то, ухватистые, разворотистые, вблизи страшное оружие, а на дальние дистанции им еще предстоит научиться стрелять. Калибр у всего оружия один и тот же, 0,41 дюйма, классический четыреста десятый. Для согласования дальнейших планов достаточно было меня одного, поэтому мои друзья, нагрузившись мешками с оружием, отправились обратно на постоялый двор, я же пошел обратно в администрацию.

Оста был не один, кроме него в кабинете был еще военный в чине лейтенанта с выражением лица «я съел лимон, мне понравилось, и я съел еще килограмм», они громко спорили, судя по всему, наша троица была виновником этого диспута. Дверь была не закрыта, в щель отлично было видно обоих, слышно же их было еще на лестнице. Я аж заслушался. Воистину, в армии матом не ругаются, им разговаривают. Таких цветастых выражений слышать пока не доводилось, надо запомнить, потом блесну этим знанием где-нибудь в приличествующей обстановке.

Суть диспута была проста: Оста данной ему властью пытался заставить лейтенанта организовать нам сопровождение, лейтенант же объяснял Осте в каком месте он видел нас, нашу экскурсию и самого Осту, и на чем он всех нас вертел. Виртуоз. Точно сработаемся.

—Не помешаю? — я вошел в кабинет.

Оста с явным облегчением на лице сделал приглашающий жест рукой, лейтенант же посмотрел на меня с выражением «это еще кого нелегкая принесла?».

—Хан, вот тот человек, которого ты будешь сопровождать, холить и лелеять, — выдал Оста.

—Оста, ну вот нахрена оно мне нужно?! У меня задачи, из-за тебя весь график летит к демонам! — тут лейтенант повернулся ко мне и сказал с тоской: — Вот зачем ты здесь сейчас появился, а? Пришел бы послезавтра, кто-то другой тебе бы сопли вытирал. Ну хоть доложи, кто ты есть такой и что умеешь, а то этот, — лейтенант кивнул в сторону Осты, — ничего толком не рассказал. Докладывай, время пошло!

—Майк, военно-полевой хирург и маг жизни, служил в Орочьем Легионе в чине лейтенанта, Черный Исток и Дикое Поле.

—С какой стороны ружье держать знаешь?

—Ага. Еще умею стрелять и даже попадать, — в тон лейтенанту ответил я, нагло ухмыляясь. — Ну и шпагой и поллаксом так, по мелочи.

—Так он же нормальный, а ты мне кого расписал? — лейтенант с деланой злобой нахмурился в сторону Осты.

—Так, военный, ты приказ выполняешь или отказываешься? — уточнил Оста.

—Выполняю, разумеется, или есть другие варианты? — ответил лейтенант.

—Тогда выметайтесь из моего кабинета, комната напротив свободна, там согласуйте планы и взаимодействие, мне работать надо, — выдал чиновник, недвусмысленно указав на дверь.

Глава 4

В комнате, что была напротив кабинета Осты, из обстановки был только длинный стол и несколько стульев. Мы сели напротив друг друга.

—Извини, я не представился, Хан, лейтенант пограничной стражи, — начал разговор лейтенант.

—Как меня зовут, ты знаешь. Со мной еще двое, фельдшер, бывший сержант, и санитар, бывший рядовой, мы все трое из Легиона.

—Отлично! И чего этот червь бумажный не сказал, что вы медицина? Чего ради секреты разводил?

—Да фиг с ним, у каждого свои причуды. Отлично ругаешься, кстати, научишь? Иногда очень надо объяснить так, чтобы поняли.

—Это завсегда можно, устрою мастер-класс! - лейтенант заржал. — Ладно, давай к делу, что конкретно вам надо?

—Конкретно Оста нам предложил три места для обустройства медицинского пункта, нам надо разобраться, где это будет наиболее разумно. Все-таки начальство, — я ткнул пальцем на дверь, — из кабинета местность не видит.

—Что у вас с вооружением, обмундированием, лошадьми?

—У всех револьверы и винтовки имеются, есть лошади, включая заводных. С обмундированием чуть хуже, надо будет купить необходимое для этой местности, но нужен совет грамотного человека, — я с намеком посмотрел на Хана, — чтобы купить именно то, что надо.

—Потом сами купите, а пока на эту поездку выдам все нужное со склада. Но чтобы с возвратом. Вам сколько времени нужно, чтобы понять, подходит точка или нет?

—Ну ты спросил. Я же их не видел, откуда мне знать? Но не больше дня на точку, думаю, это по самому худшему варианту, полдня должно хватить, по идее.

—Тогда предлагаю такой маршрут. Сначала двигаем на точку номер три по списку этого зануды, — Хан указал в сторону двери, — нам туда кое-что закинуть надо. Вы смотрите, общаетесь с моими, как дадите отмашку, возвращаемся к порталу и двигаем на точку номер один. Второй номер уже напоследок, мы там и останемся. Нормально?

—Как скажешь, мне без разницы.

—Тогда лады, договорились. Отмечаемся у Осты и идем к нам в расположение, выдам все нужное, завтра с рассветом чтоб в расположении были, выступаем сразу. Оружие не забудьте.

Оста смотрел на нас с несколько нервозным выражением лица, но конкретно обрадовался и успокоился, узнав, что мы обо всем договорились. Лейтенант доложил предполагаемый маршрут следования, расписался в каком-то журнале, и мы отправились в расположение его части, как раз у городских ворот. Город небольшой, добираться туда четверть часа максимум, если неспешным шагом. По дорогое Хан просвещал меня по поводу реалий в той местности, куда мы направляемся. Все то же самое, что было на Черном Истоке, только климат тут попрохладнее. Те же племена, хитросплетение взаимоотношений между ними. Ничего нового, о чем я ему сразу и сказал. Он задал несколько вопросов по поводу того, что творилось на Черном Истоке, ответы лейтенанта полностью удовлетворили, и он заметно расслабился. Изначально он ожидал группу сумасшедших картографов, что без посторонней помощи в сортир сходить не умеют, а оказалось, что здесь вполне подготовленная именно к местным условиям группа.

Пограничная стража заняла чуть не целый квартал у городских ворот, как объяснил Хан. Мы зашли в крайний дом от центра, лейтенант отдал несколько коротких приказаний подчиненным и повел меня на склад. Кто видел один склад военного обмундирования, тот видел их все. Прилавок, за которым сидит вечно недовольный и подозревающий всех и вся завскладом, за его спиной стеллажи, на которых в одному ему ведомом порядке разложены кучи имущества. Единственное, что меня здесь удивило, это то, что кладовщик не бухтел и сразу выдал все запрошенное. В смысле, свалил в кучу на прилавке и сел составлять акт передачи ценного имущества в мои загребущие лапы. Лейтенант стоял у него над душой, видимо, чтобы ускорить процесс. В результате, уже через полчаса я шел к постоялому двору в сопровождении пары пограничников, тащивших мешки с выданным барахлом.

* * *

На заднем дворе постоялого двора творился ужас и мрак. Кар и Рют играли в войнушку с револьверами в руках. То они гонялись друг за другом, периодически щелкая курками вхолостую, то кто-то из них находил укрытие и начинал выцеливать другого. При холостом спуске запальные кристаллы давали хорошо заметную в наступивших сумерках вспышку. Визг и вопли воюющих сторон было слышно аж с соседней улицы.

Солдаты остолбенели от вида этой удивительной сцены, я тоже изрядно озадачился. Постояв с полминуты наблюдая за происходящим, я не выдержал и заорал:

—Прекратить херню!

Воюющая парочка замерла и уставилась на меня с выражением полного непонимания на наглых мордах.

—Оба опустили оружие и шагом марш ко мне. Выполнять, мать вашу! — тут я добавил несколько заимствованных у лейтенанта Хана выражений. — Недоумки, зарубите себе на носу, а лучше напишите на лбу, чтобы не забыть, никогда не направляйте оружие на другого человека, если не хотите убить его нахер! Усвоили?!

—Командир, а что мы такого сделали? — попытался возразить Кар.

—На ваше счастье, ничего не сделали. А то я бы оживил, потом лично удавил еще раз. Оружие всегда считается заряженным и готовым к бою, если ты лично не убедился в обратном. Вот ты убедился, что револьверы не заряжены?

—Командир, да кто их мог зарядить-то? — пытался оправдываться Кар.

—Еще раз повторяю. Оружие! Всегда! Считается! Заряженным! Всегда, если не убедился в обратном лично. А ты, Рют, проверил свои стволы?

—Так точно, командир, они были не заряжены.

—А стволы Кара ты лично проверил?

—Ээээ, нет.

—А он твои проверил?

—Нет, командир.

—Командир, откуда мы могли это знать? — вмешался в разговор Кар.

—Ой, как все запущено… — только и смог протянуть я. — Ты хочешь сказать, что вы получили оружие, которым толком не умеете пользоваться, и тут же устроили этот цирк? Мда, достались мне помощнички, нечего сказать. А ведь были так похожи на умных. Ну-ка, сделай умное лицо, — Кар начал морщить лоб и гримасничать. — Хорошо, а теперь сделай, как было.

Солдаты, с удовольствием смотревшие на этот разнос (ибо нет ничего более приятного, чем вид севшего в лужу собрата), издевательски заржали в голос. Вскоре к ним присоединился Рют, да и Кар улыбнулся.

—Посмеялись, и хватит. Повторяю еще раз, если кто забыл: Никогда, ни при каких обстоятельствах не направляйте оружие на другого человека, если не хотите его убить нахер. Это понятно? А сейчас принимайте имущество у этих двух достойнейших людей, потом буду вас учить револьверами пользоваться.

Обмундирование быстро распределили, после чего я начал вбивать в своих спутников основы обращения с огнестрелом. Перво-наперво были разъяснены основы техники безопасности.

—Цель на прицеле, палец на спусковом крючке. Опускаем ствол, палец ложится на рамку. Обратно на цель, палец снова на спусковом крючке. Повторить три тысячи раз.

—Командир, это сколько же времени нам тренироваться? — слегка возмутился Рют.

—Столько, сколько нужно. Сегодня раз триста-четыреста сделаешь, завтра продолжишь. Я с вас не слезу, пока не доведете этот навык до автоматизма.

Солдаты серьезно с пониманием закивали головами. Они пока не ушли, решив посмотреть до конца представление нашего бродячего цирка.

—Так, сотню раз отработали, пока пауза. Идем дальше. Разбираем процесс снаряжения револьвера…

На дворе совсем стемнело, и занятие пришлось прекращать. Солдаты с нами простились и отправились обратно в расположение, мы же поужинали в харчевне и пошли спать. Завтра вставать рано придется.

* * *

Наша троица явилась к воротам аккурат перед построением взвода пограничной стражи, который должен был предоставить нам сопровождение. Лейтенант Хан строил и считал своих подчиненных, демонстрируя виртуозное владение нецензурной лексикой. Кар и Рют смотрели и слушали с восхищением, открыв рты. Инструктаж, если так можно было назвать эту занимательную процедуру, продолжался минут пять, после чего лейтенант дал приказ выдвигаться. Нас поставили в конец процессии, пока идем по безопасной территории. Дорога под копытами лошадей была мощеная, так что глотать пыль не пришлось. Вскоре мы добрались до портала, здесь лейтенант снова построил своих солдат и устроил смотр оружия. Убедившись, что у всех все заряжено, Хан проверил и наши стволы, удовлетворенно хмыкнув при виде идеально вычищенных, смазанных и заряженных револьверов. Затем управляющий порталом маг связался с кем-то по амулету, после чего активировал портал.

Пройти через портал это была та еще процедура. Сначала в него ломанулось первое отделение с оружием наизготовку, затем, дождавшись сигнала, что с той стороны нет врагов, прошло второе отделение. Снова подтверждающий сигнал, и в портал отправляется третье отделение, и мы замыкающими.

Перепад давления привычно хлопнул по ушам, нам явилась картина выложенных из габионов стен форта вокруг портала и голубого неба над головой, по которому лениво плыли белоснежные облака. Пограничники четко построились в колонну по три, нас при этом определили в середину колонны. Ворота форта со скрипом открылись, и мы выехали на простор.

Прерия. Типичная прерия. Равнина, только где-то вдалеке справа от дороги виднеются то ли низкие горы, то ли высокие холмы. Вокруг море подсохшей травы, не слишком высокой, так, где-то по лошадиное брюхо. Дорога, по которой шла колонна, постепенно загибалась в сторону тех самых то ли гор, то ли холмов. На всякий случай я периодически сканировал местность, но из крупных живых существ удавалось обнаружить только крупных грызунов, вроде сурков. Если верить ехавшим рядом с нами солдатам, сурки вкусные, хоть их и непросто добыть. Мы не торопились, все-таки под ногами не настоящая дорога, а так, вытоптанная в траве тропа. Я вдыхал знакомые запахи, казалось, что вокруг меня не Гравия, а Кентукки, такой же рельеф, та же трава и те же запахи. Не удивлюсь, если трава весной цветет голубым цветом. Интересно, а блюграсс здесь играют?* Если нет, надо будет научить.

* * *

*) голубой цвет цветущей травы дал имя музыке Bluegrass, кентуккийского варианта кантри.

* * *

Через час похожие на холмы горы приблизились. Все-таки это именно горы, очень старые и сильно выветрившиеся. То ли в этих горах, то ли рядом с ними собираются добывать железную руду, собственно, к будущему поселку горняков мы сейчас и направляемся. Мы втроем оценим обстановку и поедем дальше, а часть едущих с нами пограничников там останутся и сменят отделение пограничной стражи на временной заставе. Временной потому, что как только более-менее отстроят горняцкий поселок, граница отодвинется дальше, вместе с пограничными заставами.

Поселок представлял собой три построенных дома, десяток палаток и штабели досок, бруса и прочих строительных материалов. Пограничники занимали половину палаток и один дом, в остальных разместились строители. Термин «застава» не слишком хорошо подходил к этому образованию, скорее, это был опорный пункт, причем даже забор вокруг него только-только начали возводить. Пока Хан занимался заменой личного состава, я отошел в сторону и связался с Мило, как и договаривались. Пришлось извиниться за нарушение планов, что профессор, как я его про себя начал называть, воспринял совершенно нормально. Уточнив ситуацию, он дал несколько ценных советов насчет того, на что следует обратить внимание при выборе места, где можно бросить якорь, после чего мы с ним простились, договорившись о следующих сеансах связи.

Хан развел бурную деятельность, смысл которой был нам непонятен, но местные носились, как наскипидаренные. Кипучая деятельность утихла только перед обедом, на который пожаловали интересные гости. В поселок явилась делегация индейцев.

Индейцы не разочаровали. Крепкие парни с дубленой солнцем и ветром кожей в искусно и с фантазией сшитой одеждой из шкур, где замша чередовалась с гладкой кожей и с мехом, лаконичная раскраска на лицах, явно обозначающая статус в племени, гордый и независимый вид. Оружием у них были копья с длинными узкими стальными наконечниками, луки со стрелами и топорики, сильно напоминавшие земные томагавки. Вождь, двое его сыновей и шаман. Шаман магическими способностями не блистал, как маг он был примерно моего, то есть не слишком высокого, уровня, на Черном Истоке у орков посильнее были. Шаман был одет куда менее импозантно, чем его коллеги с орочьего континента, хотя цветастых перьев в его наряде хватало, но основа была так же, как и у остальных индейцев, кожаная куртка и кожаные же штаны, украшенные по швам порезанной в лапшу кожей, местами в эту лапшу были вплетены яркие перья, вот и весь индейский гламур.

Индейцы уединились в одном из домов с лейтенантом на переговоры, где и застряли на пару часов. Мы же, в сопровождении пятерки пограничников под командованием сержанта, проехались по округе. Приятное место, я как будто вернулся в Кентукки, природа один в один. Разве что река сильно меньше, чем Огайо, на берегах которой я провел столько лет. Следуя советам Мило, я делал замеры напряженности энергетического поля. По возвращении сяду за расчеты, может что-то интересное и выплывет. Мы вернулись буквально за пару минут до окончания переговоров между высокими сторонами.

—Чего они хотят? — спросил я Хана.

—Известно чего. Огнестрел им подавай.

—И в чем проблема?

—Проблема в том, что огнестрел продается только гравийским подданным. А эти хотят и независимость сохранить, и огнестрел получить. Только тут без вариантов, как ни строй из себя самых крутых прыщей на заднице мироздания, — хихикнул Хан.

—И как, договорились до чего-нибудь конкретного?

—Нет, они снова будут думать. Пока не прижмет, так и будут сопли жевать. А пока пусть довольствуются договором о дружбе.

—Понятно. У нас дальше какой план?

—Ты здесь закончил?

—Да, все осмотрели, можно двигать.

—Тогда двигаем обратно к порталу, оттуда сразу переходим к следующей точке, там и заночуем, — решил лейтенант.

Вскоре взвод снова построился по-походному и выдвинулся обратно к порталу. У портала взвод разделился, снятое с поста отделение отправилось в Орсод, мы же, вместе с остальными двумя отделениями, двинулись на следующую точку по плану.

Местность на следующей точке мало отличалась от той, из которой мы только что ушли, даже горы выглядели похожим образом, только располагались на пару лиг дальше от портала, так что дорога заняла на полчаса дольше. По дороге нам повстречался индейский разъезд. Пятеро воинов в традиционной индейской одежде, но помимо копий, луков и томагавков, вооруженных еще и длинноствольными ружьями. Лейтенант перекинулся с ними несколькими фразами, после чего они продолжили свой путь, а мы свой. Воины принадлежали к племени, решившему войти в состав Гравии и давшему присягу. Дружественная территория — это всегда хорошо.

Поселок выглядел примерно так же, как и предыдущий, с той разницей, что здесь уже стоял крепкий частокол, за которым виднелись целых четыре построенных дома и еще два недостроенных. Кроме домов там стояли несколько армейских палаток, в одну из которых нас и определили на ночь.

Утро я начал с тренировки своих подчиненных. Подъем, пробежка вокруг частокола, сделали десяток кругов. Когда разогрелись, устроил им очередной мастер-класс по фехтованию. На бесплатный цирк собрались смотреть все, даже строители. Клоунами опять были Кар и Рют. Где-то через час я сжалился над ними и прекратил издевательство, в смысле, тренировку. Смыв пот в озере, мы поехали осматривать окрестности примерно в том же составе, как и в прошлый выезд.

Будущий поселок располагался на возвышенности рядом с длинным озером. Как пояснили погранцы, это скорее даже не озеро, а очень сильно разлившаяся в этом месте река, есть небольшое течение, глубины на середине приличные, десятка два ярдов. По другую сторону от поселка, собственно, и находились те самые горы, которые было видно еще от портала. Судя по карте, это тот же горный массив, что и на предыдущей точке, хотя сейчас с ней нас разделяет добрая сотня лиг. В сторону портала тянулась та же самая прерия, в которой водятся индейцы, в данном случае совершенно дружественные. Мы объезжали окрестности, наслаждаясь природой и тишиной вокруг, периодически останавливаясь, чтобы сделать замеры и нанести их на полученную копию карты. Абсолютная память — это хорошо, но визуализация на бумаге всегда лучше. Сопровождавшие нас пограничники охотно делились информацией по особенностям местной жизни, обычаям индейцев и прочему, не имеющему прямого отношения к организации службы. В поселок мы вернулись как раз, когда там ударили в сильно пострадавший от жизни медный таз, доживавший свои дни в качестве рынды. Обед, святое время.

На звук рынды из крайнего правого достроенного дома вышла целая делегация. Лейтенант и пятеро индейцев. Вождь, шаман и трое приближенных к вождю воинов. Шаман был сильный, вполне на уровне боевых орочьих шаманов с Черного Истока, намного сильнее меня, как маг. В отличие от орочьих шаманов с их зеленой аурой магов жизни, у этого аура была больше похожа на ауру боевого мага, если судить по описаниям из учебника, вживую боевых магов я пока, вроде, не встречал. Или встречал среди этих тварей Искореняющих Скверну? Тогда было не до того, чтобы ауры рассматривать, так что кто его знает. Опасный тип, как ни крути.

Обедали мы под навесами, гости с Ханом сели отдельно от остальных, продолжая что-то обсуждать. После обеда индейцы простились с лейтенантом, в упор не замечая остальных, и удалились в прерию. После этого Хан сменил находившееся на этой заставе отделение, и мы отправились обратно.

На сей раз мы переместились обратно в Истор. Лейтенант объяснил, что до оставшейся точки от портала надо пройти почти двадцать лиг, мы просто не успеем дойти места до наступления ночи, а ночевать в поле никакой нужды нет, так что переночуем в цивилизованных условиях, а с утра пораньше двинем на точку, к вечеру как раз доберемся.

* * *

Ночевать в нормальной кровати куда приятнее, чем в походной армейской. Да и готовка в харчевне лучше, чем на полевой кухне. На постоялом дворе я с полчаса погонял Кара и Рюта на тему правильного обращения с оружием, потом мы нормально поужинали, да и разбрелись по комнатам. Я еще около часа просидел над сделанными записями, рисуя графики и пытаясь наложить их на карту, но пока особой ясности не было. Из трех точек мы осмотрели северо-западную и юго-восточную, центральную будем смотреть завтра, там все и выяснится. Северо-западный и юго-восточный поселки располагались на расстоянии примерно восьмидесяти лиг друг от друга вдоль горной гряды, где и предполагается вести добычу полезных ископаемых. Место там богатое на полезные ископаемые, разве что горы расположены далековато от обоих ближайших порталов. В конце концов я сложил все записи в ранец, да завалился спать.

Утро началось практически так же, как и позавчера, разве что вместо полноценного взвода нас сейчас сопровождало только одно отделение пограничной стражи. Проход через портал выглядел аналогично, половина бойцов прошла на ту сторону, после подтверждения безопасности перехода через портал прошли и все остальные. Дальше все также шло по привычному сценарию, разве что сейчас мы двинулись в другом направлении.

Мы ехали по прерии, поднимающееся солнце неприятно слепило левый глаз. Солдаты дружно надели темные солнцезащитные очки, в очередной раз заставив меня удивиться до полного изумления. Я попросил у Хана его пару и удивился еще больше. Откуда здесь, в махровом средневековье, взялись вполне современного вида очки с оправой из пластика, да еще и смахивающая на классическую модель Ray-Ban? Оказалось, что эта нужна вещица продается в том самом оружейном магазине за весьма небольшие деньги. Ну и где были мои глаза? Сложно было внимательнее осмотреть ассортимент, да набрать их на всю команду? Тупой — это диагноз, а лох — это судьба. Кляня себя последними словами за невнимательность, я сдвинул шляпу набок, чтобы поля прикрывали глаза от солнечных лучей.

Чтобы отвлечься от мыслей о собственной невнимательности, я начал расспрашивать Хана про обстановку в этих краях. Надо же знать, куда мы влезаем. Получалось так, что две точки, где мы уже побывали, находились на индейских землях, в смысле, что вокруг жили дружественные индейские племена. С самими племенами у Гравии был мир и дружба, но оставался риск вторжения враждебных племен, вокруг их было в достатке. Разобраться в хитросплетениях постоянно меняющихся союзов, коалиций и военных блоков среди индейских племен мог, пожалуй, только индеец, белому человеку масса моментов была совершенно непонятна. Это не считая многочисленные племена орков, которые тоже то дружили, то воевали с соседям по одним им понятным причинам. Сейчас мы ехали на точку, находящуюся на орочьих землях. Тут я несколько напрягся, сражения с орками сложно забыть, очень опасные противники. Хан тут же успокоил, сказав, что племя, на земли которого мы едем, собирается признать власть короны Гравии над собой, то есть, более дружественного нам тут и не найти. Сразу от сердца отлегло. На Черном Истоке тоже были дружественные орочьи племена, у меня в мешке даже лежит амулет связи от тамошнего шамана. И все-таки, лучше бдительность не терять, поэтому я регулярно сканировал окрестности поисковым плетением.

К полудню мы преодолели примерно половину расстояния, пару раз остановившись по дороге на короткий привал. Лейтенант скомандовал остановиться на обед, который всегда должен быть по расписанию. Мы дружно поставили раскладные стульчики примитивнейшей конструкции, две П-образные рамы, скрепленные стальной осью, да кусок брезента в качестве сидения, кто-то разжег спиртовку и водрузил на нее чайник, каждый достал обеденную порцию из сухого пайка, и все приступили к еде. Осеннее солнце давало приятное тепло, ветра почти не было, красота и идиллия. Я по привычке просканировал местность вокруг и насторожился: с юга в нашу сторону двигалась группа людей или орков верхом на лошадях. Магическое зрение уточнило картину: орки, три десятка воинов верхом, среди них минимум два шамана, с такого расстояния ауры почти не различались. Не задумываясь, я сразу доложил об этом Хану. Лейтенант встревожился и скомандовал срочно сворачиваться, объявив готовность к бою. Пограничники в момент свернули импровизированный лагерь и стали перепроверять оружие. Мне же было как-то неспокойно на душе. Да, у нас есть винтовки и револьверы, но орков вдвое больше, да еще и шаманы, свои магические способности я оценивал трезво, всех мне не прикрыть, шаманов разом не вырубить. До чего же не хочется воевать, кто бы знал…

Лейтенант приказал продолжать движение по маршруту, заодно определим, что это за орки такие. Если местные по своим делам едут, на нас отвлекаться не станут. Если же это залетные за зипунами пришли, то непременно постараются нас извести, хотя бы, чтобы мы не мешали их отходу потом.

Глава 5

Мы отъехали на добрые полмили, когда стало ясно, что это именно грабительский рейд: отряд орков изменил направление движения так, чтобы выйти нам четко во фланг. Сейчас на разделяло чуть меньше мили, уже было видно поднимаемую ими пыль, они точно так же видели тянувшийся за нами пылевой шлейф. Хан грязно и витиевато выразился, после чего сказал:

—Проклятые краснорожие, вечно от них проблемы. Еще и место поганое, ни ямки, ни холмика вокруг. Майк, прикрыть нас сможешь?

—Всех не смогу, — ответил я, — сил не хватит. Могу поставить щит ярдов десять в ширину.

—Десять ярдов? Отлично! А говорил, всех не прикроешь. Тебе надо прямо за щитом стоять или как?

—Ярдах в трех перед собой могу его сделать.

—Еще лучше! — довольно произнес Хан и тут же скомандовал: — Отделение, первая шеренга пять человек, вторая два, медицина по центру, остальные сзади. Стройся!

Бойцы тут же построились, я оказался в центре второй шеренги, Кар стоял слева, Рют справа, сам капитан оказался сзади, вооружившись подзорной трубой. Интересно, из чего они линзы делают, точат из цельных кристаллов хрусталя, пришла в голову мысль. Выверт сознания, которое совсем не хочет воевать. Солдаты перевесили щиты вперед, чтобы можно было быстро ими прикрыться, сменили шляпы на похожие на морионы шлемы, достали из чехлов винтовки и взвели курки, я последовал их примеру, перекинув через голову винтовочный ремень. Если дойдет до боя, будет некогда прятать оружие в чехол, бросать же винтовку я не собирался. Перед нашим отрядом висело плетение воздушного щита, осталось только наполнить его силой.

—Внимание, бойцы, — громко сказал я. — Когда они подойдут на расстояние выстрела, я активирую щит. Щит всего десяток ярдов в ширину, так что не разбегаемся. Щит односторонний, они в нас попасть не могут, а мы в них можем. Доклад окончил.

—Стрелять по моей команде. После выстрела сразу ружья в чехол, револьвер в руку. Пока ждем, — скомандовал Хан. — Да, никого из своих не подстрелите, шкуру спущу. Медицина, — обратился он к нам, — как ружья разрядите, сразу пригибайтесь, не мешайте задней шеренге стрелять.

—Так точно, — нестройно ответили мы втроем.

Я еще раз просканировал окрестности поисковым плетением и громко выругался.

—Лейтенант, у нас проблемы, это передовой дозор, за ними еще толпа увязалась.

—Сколько? — спросил Хан.

—Не могу сказать, но не меньше сотни. Скажу точнее через пару минут, как подъедут ближе.

Теперь была очередь лейтенанта выругаться. Хан это делал искренне и крайне затейливо.

—Как далеко? — спросил он.

—Мили две отсюда, на пределе моих возможностей. Было бы их меньше, вообще не смог бы заметить.

—То есть, между дозором и основным отрядом полторы мили, — задумчиво протянул Хан, — если будут гнать лошадей, будут здесь через пять минут после начала боя. Но если лошади устали, у нас есть десять минут на то, чтобы уничтожить дозор и постараться удрать. Наши лошади немного отдохнули, есть небольшой шанс оторваться. Док, ты им какие-нибудь сюрпризы можешь сделать?

—Запросто, нужны носители, чтобы сделать артефакты. Камни размером не меньше серебряного талера были бы лучше всего. Где-то дюжину, больше сделать не успею.

—Мик, — скомандовал Хан бойцу слева от него, — все слышал? Набери камней, принеси сюда, да быстро!

Боец тут же соскочил с седла и кинулся собирать камни, которыми изобиловала почва под ногами. Буквально через минуту он сунул мне мешочек с разнообразными бульниками, после чего снова встал в строй. Я же не отрывал взгляда от приближающегося пылевого облака. Передовой орочий дозор резко ускорился в нашем направлении, будет на расстоянии выстрела буквально через минуту-другую. Основные же силы так и продолжали не спеша двигаться в нашем направлении. Попытка уточнить их численность принесла печальные известия, их было около полутора сотен. Против такой силы нам не выстоять, так что будем применять главный прием секретных восточных единоборств, быстрый бег от противника.

Пока орки были вдалеке, я успел сделать из камней четыре мины, залив в них все свои придумки, на этот раз совместив паническую пугалку с плетением «солнышко», дававшим очень яркую вспышку. По-хорошему, не нужно их убивать насмерть, всех не перебьешь, зато сильно разозлишь. А вот если удастся наплодить раненых и увечных, это их хоть как-то задержит.

Наконец, орки приблизились на две сотни ярдов, я активировал щит, почти сразу первая шеренга дала залп. Минус пять орков. Я положил длинную ложу своей винтовки на плечо бойца впереди справа от меня, выцелил шамана и потянул спуск. Мой выстрел слился с залпом остальных винтовок, только Кар и Рют пока не стреляли, я им приказал подпустить орков хотя бы на полсотни метров. Орки смешались и остановились в нерешительности. Только что они потеряли почти половину отряда, включая обоих шаманов. Видя это, Хан дал команду перезарядиться. Когда орки пришли в себя от такого неудачного для них начала боя, они с гиканьем понеслись к нам. Несколько стрел отскочили от щита

—Огонь по готовности! — отдал приказ Хан, тут же загремели выстрелы, орочий отряд прекратил существование, только четверо воинов доскакали почти до нас, где их встретил револьверный огонь. Я снял щит, отряд перестроился в походный порядок, и мы понеслись дальше в направлении цели нашего путешествия. Запущенное поисковое плетение показало, что основные орочьи силы повернули в направлении места стычки и ускорились.

Почва под ногами каменистая, проще всего передвигаться по дороге, фактически просто утоптанной тропе, ехать вне тропы можно только медленно, у лошади хоть и есть встроенный автопилот, но трава мешает разглядеть камни под ногами, так что риск наступить на булыжник, оступиться и сломать ногу очень высок. Долго нестись сломя голову здесь не получится, именно потому, что голова у кого-нибудь сломается от контакта с грунтом. Зато можно скакать во весь опор по этой самой дороге. К чему это я? А к тому, что широкой лавой за нами никто гоняться не будет, а раз так, то сюрпризы нужно оставить именно на дороге. Хорошо бы еще непричастных не задеть, поэтому я поставил в артефактные мины таймер примерно на час, чтобы они разрядились, если их раньше не активируют орки. Сами же артефактные камни были рассыпаны по дороге на протяжении полутора миль в совершенно случайном порядке. Пусть они хоть как-то остановят эту толпу.

Наш отряд отъехал примерно на лигу от места стычки с орочьим дозором, регулярно меняя аллюр, чтобы лошади не уставали. Преследователи как раз достигли места стычки и остановились. Хан подъехал ко мне и крикнул:

—Я предупредил племя, куда мы едем, они собирают воинов и выедут нам навстречу. Надо продержаться еще лиги четыре.

Я кивнул в ответ. Определенно надо что-то менять в жизни. Это уже который раз по счету за нами гонятся, а мы убегаем? Вредная привычка какая-то.

Сигнал о срабатывании первой артефактной мины принес неутешительные известия, толпа орков двинулась по нашим следам. Сейчас нас разделяет примерно лига и будет лучше, если наша фора останется такой же. Расстояние было слишком большим, чтобы я смог за ними следить, но сигнал о срабатывании первой мины, положенной в сотне ярдов дальше по дороге, говорил сам за себя. Вскоре сработала вторая, затем третья. Получалось так, что они пошли за нами с максимально возможной скоростью, но после срабатывания четвертой мины скорость замедлилась, и расстояние между нами начало расти. У меня оставалась еще горсть камней, по мере возможности я делал из них мины и кидал на дорогу, пусть будет еще сюрприз, жаль, что все камни кончились, останавливаться же, чтобы собрать еще камней, не было ни малейшего желания.

Сигналы о срабатывании последних сюрпризов пришли, когда мы проехали чуть больше лиги от того места, где я их начал разбрасывать. Судя по сигналам, противник снова замедлился, как только напоролся на мины, дистанция же оставалась стабильной. Жаль, что моих способностей не хватает, чтобы засечь противника на таком расстоянии.

Тем временем местность начала понемногу меняться, появились невысокие плоские холмы, поросшие кустарником и иногда деревьями. Здесь уже можно было найти удобное для обороны место, если других вариантов не останется. Хан лично заехал на такой холм и попытался разглядеть преследователей через подзорную трубу, вернувшись в строй, он только отрицательно покачал головой. В дымке, поднимающейся от прогретой осенним солнцем земли, невозможно было разглядеть пыль от наших преследователей. Так или иначе, они пока далеко, если будем идти тем же темпом, регулярно меняя аллюр, чтобы лошади как можно меньше уставали, есть все шансы успеть объединиться с воинами дружественного племени до того, как нам вцепятся в загривок.

Мы проехали еще две лиги, когда поисковое плетение засекло противника. Дистанция мили полторы, пока сложно понять, сколько их там, но мало быть не может. И быстро движутся, заразы, такими темпами мы успеем пройти не больше лиги прежде, чем нас нагонят. Лошадей им не жаль, сволочам. Ведь заводных у них по одной на рыло, как и у нас. Что самое скверное, мы даже приблизительно не представляем, на каком расстоянии от нас сейчас подкрепление от дружественного племени, связь с самим племенем есть, но там забыли обеспечить связью свое ополчение. Лейтенанта новость совсем не обрадовала, он приказал увеличить темп, и периодически стал поглядывать назад, хотя расстояние было слишком большим, чтобы хоть что-то можно было разглядеть. Пока нам удавалось держать дистанцию, преследователи по-прежнему были примерно в полутора милях позади.

—Лейтенант, какие у нас варианты? — спросил я Хана, когда он в очередной раз вернулся в строй после безуспешной попытки разглядеть догоняющих нас орков.

—Либо продолжаем драпать, пока лошади не начнут падать, либо занимаем оборону и стараемся продать свои шкуры как можно дороже, где-то через милю будет удобное место. Холм, нормальный подъем только с одной стороны. Ты сам что думаешь?

—Лучше занять оборону, если догонят, нам конец.

Лейтенант согласно кивнул и пришпорил своего коня, направив его в голову нашей небольшой колонны. Вскоре прозвучал его приказ перейти на галоп. Мы погнали лошадей вперед, пытаясь выиграть хоть несколько минут, которые не будут лишними, на обустройство позиций. Дорога чуть свернула в объезд очередного холма, и взору открылась та самая позиция, о которой говорил Хан.

Холм, вернее, выветренная скала высотой с трехэтажный дом примерно и примерно в фарлонг, ближайший к нам склон осыпался, забраться по такому без лестницы очень сложно. Отряд обогнул его по дороге слева, и взору открылся единственный подъем на эту скалу. Этот склон был относительно пологий, с уклоном градусов в тридцать, он весь порос жесткой травой и кустарником высотой чуть выше пояса. Вроде, и укрытие, но пуля прошибет запросто и куст, и сидящего за ним. Отряд заехал наверх по склону и спешился, несколько солдат схватили лошадей за уздечки и повели к центру площадки на плоской вершине холма, где образовалось небольшое озерцо, остальные же, повинуясь командам лейтенанта, начали занимать и обустраивать позиции, используя камни в качестве укрытий. Кара с Рютом я отправил поближе к воде организовать что-то наподобие лазарета. Сам же я спустился вниз по склону, где мы только что прошли, и начал готовить сюрпризы для врага.

Очень просто делать минные артефакты, если раньше их уже делал и использовал. Просто вызываешь из памяти схему плетений, встраиваешь ее в носитель, заливаешь нужное количество энергии, и готово. В качестве носителя использовался известняковый щебень, которого под ногами было полно. Когда была готова десятая мина, подбежал запыхавшийся лейтенант.

—Они показались, минут пять и будут здесь. Ты с чем тут возишься?

—Мины вот сделал, убойные, радиус поражения ярда три, командуй, где их ставить?

—Тут, тут и еще вот здесь, — начал сразу распоряжаться Хан, поднимаясь по склону и показывая места для закладки сюрпризов. Вскоре мины закончились.

—Пока они подъедут, могу сделать еще пару штук направленных, их делать дольше, но и бьют дальше, ярдов на восемь по сектору.

—Делай, но смотри, не надорвись, медицина, раненые будут, причем много.

Наверху я сбегал к нашему импровизированному лазарету и вытащил из мешка запасную перекладину для носилок. Пара ударов воздушным лезвием, и у меня в руках оказались небольшие деревянные бруски, самое то, чтобы направленные мины делать. Теперь бегом обратно и за работу!

Артефакторика хитрая наука, изучить ее мне толком до сих пор не удалось, так, по верхам немного нахватался, да научился вкладывать плетения в простейшие артефакты. Мило учил чисто практической части, на тот момент это было важнее. Я не знаю, почему артефакт ненаправленной мины проще и надежнее всего загоняется в известняк, а направленную мину лучше делать из дерева. Спрашивать профессора тогда некогда было, да и сейчас не ко времени, но зарубку на память сделаю. Но хорош попусту размышлять, мины сами себя не сделают. Вот берем этот брусок, помечаем одну сторону надписью «к противнику» и начинаем вкладывать плетения. Сначала активирующий контур с привязкой вот к этой палочке, сломаешь ее, контур и сработает, теперь направляющее плетение, накопитель энергии, собственно боевое плетение, да не забыть прикрыть эту красоту маскирующим плетением. Теперь беремся за вторую мину…

Лейтенант прибежал, когда я закончил третью мину и готовил заготовку для четвертой.

—Медицина, скоро они тут будут, что готово?

—Гляди, вот три мины, этой стороной на врага, смотри не перепутай. Вот активаторы, все пронумеровано. Активатор ломаешь, мина срабатывает.

—О! Годно! Прям сейчас лично их поставлю, — Хан сграбастал три готовые мины и рванул вниз по склону.

Я же повесил неудобный поллакс за спину, нацепил на голову шлем, положив шляпу в мешок, и взял в руки кентуккийку. От ружейного огня сейчас будет больше толку, чем от магиченья. Позицию мне давно определили у камней справа от спуска, на нее и пойдем. Короткие револьверы в кобурах на ремне, длинные револьверы в кобурах на бедрах, выглядит дико и не слишком удобно, да только в бою лучше все свое иметь с собой. А вот и позиция. Сгребаем крупные камни в сторону, разглаживаем грунт насколько возможно, быстро нарвать охапку травы, на нее сверху одеяло, кусок сукна сверху на камень, будет упором для винтовки, три винтовочных патрона на плоский камень, чтобы под рукой были. Вряд ли успею сделать больше четырех выстрелов изсвоего ружья, так что хватит. Все, сел как можно удобнее, смотрю на мир через прицел.

Орки вывалились толпой с обоих сторон холма, на котором мы засели. Много их, под две сотни. И пять шаманов, что совсем скверно, причем все заметно сильнее меня. Стало понятно, почему их Хан называл «краснорожими». Лица орочьих воинов были раскрашены красной краской, уж не знаю, охра это или киноварь. В отличие от собратьев с Черного Истока, у этих орков кожа была не зеленоватого, а коричневатого оттенка, в остальном отличий особых не было. Такие же здоровенные дылды с кучей колющего, режущего и дробящего оружия и скверным характером, попадаться им в плен не хочется.

Лейтенант приказал разобрать цели, но не стрелять до его команды, либо пока орки не полезут на приступ. Кто тут у меня самый перспективный как мишень? Да вот этот шаман. Забеспокоился, гад, чует, когда смотрят через прицел. Вон, сразу защитный кокон поставил. Кто будет целью номер два? Вот тот здоровяк, что командует вдалеке. Третью цель выбирать рано, пока буду второй раз перезаряжаться, тут все трижды поменяться успеет.

—Огонь! Далее по готовности, — скомандовал лейтенант.

Я задержал дыхание, палец плавно потянул спусковой крючок, курок ударил по запалу, и приклад мягко толкнул в плечо. Пуля пробила защитный кокон шамана и ударила его в центр груди. Точно в сердце, в правый желудочек. Шаман рухнул на землю ничком, на спине его расплывалось красное пятно, творимая же им волшба рассеялась. Вокруг загремели выстрелы. Пальцы заученно схватили патрон, я зубами надорвал его, высыпал порох в ствол, затолкал сам патрон и забил его шомполом до конца. Где там вторая цель? Вот он, родимый, ломанулся на штурм во главе пары десятков головорезов. Снова приклад толкнул в плечо, да только орочий командир вдруг нагнулся, и пуля попала в воина, ехавшего за ним. Хорошо попала, в район тазобедренного сустава, брызнул фонтан крови, видимо, задело бедренную артерию. Вождь или командир поднял в руке томагавк, что-то прокричал, его крик тут же подхватила вся орава орков, что в едином порыве рванула к единственному подъему на холм. Часть орочьих воинов кружила вокруг холма, осыпая его стрелами из луков. В мой воздушный щит ударились уже три стрелы. Пограничники, похоже, имели отработанную тактику на подобный случай, они разделились на группы, где одни прикрывали других щитами, а те стреляли, время от времени они менялись ролями.

Я успел сделать еще один выстрел, когда орки добежали до подъема на холм. Здесь им пришлось спешиться, быстро ехать на лошадях под обстрелом здесь было невозможно. Винтовка с медленной перезарядкой была тут бесполезна, пришлось взяться за длинноствольный револьвер. Расстояние чуть больше полусотни ярдов, идеальная дистанция для этого оружия при стрельбе по групповой цели. Револьвер в правой руке, большой палец левой ложится на широкую рифленую спицу курка и взводит его, целик и мушка совмещаются на брюхе особенно здорового орка, что лезет впереди, умело прикрываясь щитом. Палец тянет спусковой крючок, выстрел, орк пробегает еще пару метров и падает поперек тропы, суча ногами. Отлично, как раз успел пробежать за первую мину и перекрыл дорогу другим. Двое других орков подскочили к нему, схватили под руки и собрались было утащить обратно. Нет, ребята, вы мне здесь еще нужны. Снова взвожу курок и стреляю в одного из несунов. Пуля попала в левую почку, несун сложился и упал на месте. Теперь вам придется двоих оттаскивать, либо лезть через кусты. Орки полезли через кусты, где были встречены огнем из револьверов. Я дострелял барабан в группу орков позади, дистанция была слишком велика для прицельной стрельбы, ярдов восемьдесят, но и цель была большая групповая, в кого-нибудь, да попадешь. А мягкие свинцовые пули калибра 0,41 дюйма оставляют страшные раны на такой дистанции.

Нарвавшись на неожиданное сопротивление, орки замешкались и чуть отошли от холма. Бой еще не успел начаться, а мы уже извели пару десятков их воинов и пару шаманов. Пользуясь паузой, я сменил пустой барабан револьвера на полный и зарядил винтовку.

—Сейчас они все подтянутся сюда и навалятся массой. Половина будет стрелять из луков на подавление, остальные пойдут в атаку, — сказал подошедший лейтенант.

—Я могу поставить такой же экран, как в прошлый раз, сбоку прикроемся щитами, по фронту же стрелы нам будут не страшны, — предложил я.

—Делай. И своих сюда подтягивай, нечего им там делать, нам каждый ствол пригодится.

—Рют, Кар, быстро сюда! — крикнул я моим спутникам. Они тут же примчались на позицию. — Значит так, из карабинов стреляете, как орки подойдут ярдов на сорок. Упереть приклад в плечо, как я показывал, прицелиться примерно в центр тушки врага и плавно потянуть спуск. Плавно, не дергая. На перезарядку времени не будет, карабин сразу за спину. Дальше беретесь за револьвер, один. Правая рука держит рукоятку, левая ее поддерживает, как я объяснял. Стрелять на дистанции ярдов двадцать, не больше. Лучше взвести курок пальцем левой руки, потом плавно тянете спуск. Не дергать, все делать плавно. Понятно?

Рют с Каром закивали.

—Шесть выстрелов сделали, револьвер в кобуру, беретесь за второй. Если будет передышка, меняйте пустые барабаны на полные. А пока прикрывайте щитами других бойцов.

Парочка снова согласно кивнула, Рют пошел на левый фланг, прикрываясь щитом, Кар же, нацепив щит на правую руку, встал на прикрытие пары пограничников.

—Бойцы, — крикнул лейтенант, — выцеливайте шаманов и любую командующую сволочь. Вы и так это знаете, просто напоминаю.

Тут со стороны орков раздались звуки каких-то громких духовых инструментов, и вся их толпа в едином порыве рванула к холму. Я поставил щит, сбоку пограничники прикрылись щитами, на которые также обрушился дождь из стрел.

Умело прикрываясь щитами, группа из шести орков добралась до так и лежащих на тропе раненых и попыталась их унести. В них не стреляли, отход шел как раз в зоне действия первой мины, которую я активировал, когда почти вся группа попала в область поражения. Кровяной кулак, первое созданное мной боевое плетение. Мгновенный тромбоз страшная штука. Вытаскивать их пошла еще одна такая же группа, по ней уже стреляли. Орки узнали, что щит из кожи буйвола плохо держит винтовочную пулю.

Я пытался выцелить шамана, что вертелся позади орочьих рядов, но эта скотина носилась туда-сюда настолько хаотично, что попасть не было никакой надежды. Наконец, шаман остановился и начал творить волшбу. Что-то злое и мощное начало формироваться вокруг его посоха, но пуля прекратила его колдовство. Волшба разлетелась мощной огненной волной, превратившей нескольких стоявших рядом орков в живые факелы. Трех шаманов свалили, остались двое, их было видно в магическом зрении, но для обычного зрения их скрывали за собой склоны холма. Оба старых пенька держались на отдалении и на глаза не лезли. Как бы пакость какую не удумали. Руки привычно зарядили винтовку, когда орки массой поперли на холм. Они лезли по тропе, они лезли по кустам, они даже пытались лезть по рассыпающимся скалам. Мы открыли беглый огонь, было не до того, чтобы разбирать цели. Оба моих товарища выстрелили из карабинов, причем даже в кого-то попав, а сейчас взялись за револьверы. Все ненаправленные мины вскоре сработали. Я пускал плетение кровяного кулака в ряды орков, нанося им определенный урон, но он был далек от критического. Орки как-то умудрялись и лезть вперед, и, одновременно, оттаскивать своих раненых и убитых с дороги, чтобы не мешали атаке. И лезли, лезли, лезли вперед. Я уже отстрелял все запасные барабаны из длинных револьверов и опустошил один короткий. Рют с Каром также почти израсходовали готовые боеприпасы, у пограничников ситуация была ненамного лучше. Появились первые раненые, которых я быстро и привычно ставил в строй. Что там у тебя, стрела попала под наплечник? Говно вопрос, анестезируем, пара разрезов, чтобы вытащить наконечник, стянуть ткани силовой петлей, да и заживить сразу. Следующий!

Сбоку прилетел файербол и ударил в прикрывавшую наш правый фланг скалу. Град осколков ударил по щитам, не причинив никому никакого вреда, кроме психологического. Это кто там такой умный шаровыми молниями кидается? А вот он, голубчик. Чтобы попасть по нам своей волшбой, шаману пришлось выйти из-за края холма, до сих пор прикрывавшего его. Порадовавшись тому, что сохранил заряд в винтовке, я вскинул ее и выстрелил из положения стоя. В момент выстрела волшба сорвалась с шаманского посоха и столкнулась с пулей. Взрыв снес и самого шамана, и его свиту. Отлично, остался только один.

Лейтенант организовал зарядку оружия, трое солдат на специальном станке шустро снаряжали револьверные барабаны и передавали их стреляющим бойцам. Но боеприпасов все равно не хватало, орки подошли совсем вплотную, тут Хан активировал первую направленную мину. Луч отключающего нервную деятельность плетения накрыл узость, в которой собрался целый десяток орков, закупорив ее. Пока сзади оттаскивали мертвых в сторону, все револьверы были перезаряжены. Воюем дальше. В ход пошли артефактные арбалетные болты, коих было всего-то полтора десятка. Дорогое это удовольствие. Взрывы артефактных наконечников придержали волну орков еще на несколько минут.

У нас появился первый убитый. Орочья стрела попала солдату в глаз, мое врачебное искусство было здесь бессильно. Я уже порядком выдохся и старался беречь силы для лечения, не тратя энергию на удары по оркам. Ранены были почти все, только Кар, лейтенант, да я пока не получили ни царапины. Последнюю направленную мину пустили в ход, когда очередной отряд краснорожих кинулся на штурм, это сдержало их на время, но дела наши были откровенно неважные. Да, мы выкосили примерно половину орочьего воинства, изрядно проредили шаманов, но остальные нас запросто сожрут, тем более что для них это стало личным. К сожалению, не бывает так, чтобы в подобном бою каждая пуля попадала во врага. Хорошо, если каждый десятый выстрел надежно выводил орка из строя. Краснорожие научились прикрываться за камнями, а от наискось поставленного щита мягкая револьверная пуля рикошетила. В общем, дела наши были печальны. Поставленный мной воздушный щит сдох, впрочем, обстрел практически прекратился, орки перли в рукопашную.

Вот кончились патроны в последнем револьвере, в руках оказался верный поллакс. Ты щитом прикрылся? Ах ты моя умница, а я его дерну молотом поллакса, да на обратном ходе топором тебе по шее. Вот ты и умер. А теперь пригнуться под удар томогавка, да впечатать пятку поллакса в полено. Хрустнуло знатно. Упал? Вот тебе молотом в лоб. Кто-то сбоку открыл спину? На тебе пикой прямо в почку. Улучив момент, на остатках энергии я швырнул кровяной кулак вниз по склону, поразив сразу с полдюжины дикарей. Все, энергии на бой не осталось, разве что на лечение из себя что-то выжму. Кранты нам пришли.

Глава 6

Внезапно внизу на равнине раздался сигнал орочьей трубы, сразу рисунок боя изменился, краснорожие начали отступать и вскоре побежали вниз по холму и начали ловить разбежавшихся лошадей. Неужто мы выстояли? Кар и Рют вовсю оказывали первую помощь раненым, все ранения относительно легкие, кроме одного, томогавк ударил в бедро прямо над коленом, почти перерубив мышцу с сухожилиями и застряв в кости.

Я активировал анестетический амулет, отключив нервы на всей ноге, наложил жгут почти у самого паха, после чего аккуратно извлек топор из раны. Задница полная. Энергия на нуле, как его лечить? По старинке придется, похоже. Сначала продезинфицировать рану, для этого еще один амулет есть. Теперь надо как-то подтянуть мышцу, что собралась валиком на середине бедра, к колену, да сшить ткани. Рют с Каром разложили носилки и расстелили пеленку, на которую выложили инструменты. Хорошо, что анестетический амулет вырубил также всякую двигательную активность ноги, мышца расслаблена, вытянуть ее будет относительно просто. Рют привычно ассистировал. Кар держал пациента. От зрелища операции бывалые пограничники откровенно зеленели лицом и отходили подальше. Ну да, пришлось ведь кожу рассекать до середины бедра, всю эту красоту раскрывать, как книгу, да возиться с мышцей. С непривычки зрелище шокирующее. Когда же пришел черед сшивания тканей, оказалось, что энергетический запас успел пополниться как раз, чтобы можно было применить сращивающее плетение. На силовую петлю сил пока было недостаточно, поэтому приходилось прикладывать ткани друг к другу пинцетами и зажимами, сращивать и двигаться дальше, не забывая сосуды и нервы. Провозился больше часа, но под конец энергия восстановилась достаточно, чтобы ткани можно было просто прикладывать друг к другу силовыми нитями и соединять. Финальным аккордом я срастил кожу так, что не осталось шрама. Наблюдавший за этими манипуляциями боец находился в полной прострации. Похоже, он уже простился с ногой, а тут вот она, хоть колено и забрано в лубок, от греха.

—Держи сувенир, — я сунул ему в руки томагавк, на котором уже успела запечься его кровь. Боец взял орочий топор и тут его как прорвало, на нас вылился целый водопад слов благодарности, я аж растрогался.

—Это наша работа, парень, — прервал поток благодарственных слов Кар, — но при первой возможности с тебя выпивка!

—Не разгоняйся с выпивкой, — осадил я Кара, — тебя самого на стол надо, с твоей печенью. Вот прооперирую, тогда гуляем.

—Э, командир, что за дела? Какая печень?

—Твоя, какая же еще? Причем без вариантов.

Дискуссия прервалась явлением Хана в сопровождении весьма импозантного орка. По исходившей от него властной ауре сразу было понятно, что это вождь. Здоровенный детина, лицо и руки покрыты боевыми шрамами, одет он был в куртку рыжей кожи, на ногах штаны из того же материала, заправленные в доходящие до середины икр мягкие сапоги. По швам на рукавах пришито что-то волосатое, причем волосы разного цвета, приглядевшись, я понял, что это скальпы. Вот уж, как говорится, «сколько я зарезал, сколько перерезал»!

Лейтенант вкратце объяснил ситуацию: своевременно прибывшее подкрепление извело начисто любителей ходить в чужие земли за зипунами, хотя погоняться за ними пришлось долго. Сейчас же собирают последние оставшиеся трофеи, как закончат, так мы дружно выдвигаемся в сторону стойбища племени, причем без вариантов. Если бы мы совершенно случайно не столкнулись с этой толпой, у племени были бы проблемы, неожиданное нападение такой оравы наделало бы много дел. Потом выступил вождь, толкнув длинный и витиеватый спич на тему того, какие мы молодцы (а то мы сами не в курсе, ага) и как прекрасно дружить с Гравией. Честное слово, не ожидал от него таких ораторских способностей, привыкли мы считать орков дикарями, а тут целый философ, мыслитель и вообще личность с прекрасным литературным языком. Непрост вождь, ох непрост.

Дальнейшее происходило без моего участия. Я сидел на раскладном табурете, пил свежесваренную каву и тупо смотрел на происходящее вокруг, предаваясь внезапно нахлынувшей апатии. Переутомился. Трупы орков раздевали, после чего скидывали в сторону, хоронить их никто не собирался. Целая толпа орков внизу сгоняла в кучу отловленных лошадей, кто-то из пограничников спорил с орком по поводу дележа трофеев, короче, обычная суета после успешного завершения боя. Когда сборы очевидно подошли к концу, я заставил себя встать и пошел заниматься своими прямыми обязанностями, проверять раненых. Кар с Рютом уже закрепили носилки с прооперированным пограничником между четырьмя лошадьми, я придирчиво осмотрел конструкцию, выдав, что она ни на что не годится, и вообще достались мне криворукие бестолочи, после чего подтянул один ремень и удовлетворенно хмыкнул. Тяжела доля начальства, да, смотришь на бездарную работу подчиненных, поправишь одну запятую, и уже гениальное творение. Среди орков тоже хватало раненых, двоих пришлось срочно приводить в порядок, одному томагавк разрубил локтевую кость и сильно повредил мышцы. К счастью, запас энергии уже успел немного восстановиться, так что удалось соединить и срастить ткани одной магией, разве что пациент потребовал, чтобы шрам остался. У второго стрела попала в плечевой сустав, потом ее еще кто-то выдернул, сильно повредив хрящи. Этому удалось отчасти зарастить повреждения, остальное доделаю в стойбище. Остальные раненые от помощи отказались. Так я и не навязывался.

Наконец, вся эта толпа построилась и мы двинулись в путь. Ехали мы не торопясь, от монотонности пути я даже умудрился заснуть в седле и проснулся только когда вся наша толпа подъехала к стойбищу. Уже стемнело, точные размеры орочьего поселения было сложно оценить, освещалось это все кострами и факелами, что горели не у каждого жилища. Если на Черном Истоке жилища орков выглядели, как шатры, здесь была смесь вигвама и юрты. Нас повели в центр стойбища, все вокруг было интересно, да только навалилась такая усталость, что мысли были только о том, как бы прилечь и проспать часов хотя бы двенадцать. Мы выехали на центральную площадь, если так можно назвать пятачок земли ярдов двадцать в диаметре, там спешились. Пограничников орки растащили по своим юртам, Рют с Каром тоже куда-то слиняли, вождь пригласил Хана к себе, хотел пригласить и меня, но его опередил шаман. У шамана была просторная юрта без того вонючего трэша, что довелось видеть у орочьих шаманов с другого континента, хотя мощный запах жженой веревки прозрачно намекал, что здесь регулярно расширяют сознание курением конопли. Шаман буквально впихнул в меня какую-то еду и кружку питья с резким запахом. От усталости вкус не чувствовался совершенно. Потом он дотащил мою тушку до спального места, где я окончательно вырубился.

* * *

Утро красит нежным светом… А ведь действительно утро, солнце только-только поднялось над горизонтом. Это сколько же я спал? Выходит, что не так и долго, однако выспался, отдохнул и готов к новым свершениям. В юрту ввалился шаман с чудовищного размера косяком в зубах. Вы видели когда-нибудь сигару из конопли? Вот и я не видел и даже не знал, что такое возможно. Распространяя вокруг себя облака дыма с ароматом жженой веревки, камлатель поведал, что пока я ухо давил, наш доблестный лейтенант провел встречу с вождем на высшем уровне, высокие стороны договорились о переходе племени под корону Гравии.

—Это с чего такая прыть? — уточнил я.

—Да впечатлились, как вы такими малыми силами смогли положить столько врагов. Очень хочется себе тоже ружья завести. Кстати, не хочешь? — шаман протянул мне свой гигантский косяк.

—Нет, спасибо, мне не надо голову задурять, она и так дурная.

Шаман громко и заразительно рассмеялся этой достаточно плоской шутке.

—Слушай, где тут у вас умыться можно? Я же вчера как из боя пришел, так и спать лег, — прервал я его веселье.

—Это просто: как выйдешь, сразу налево и прямо до ручья. Не вздумай только утопиться, в ручье студеная водица! — выдал камлатель и снова крайне развеселился от своей шутки.

Ну до ручья, так до ручья. Прихватив ранец со своим барахлом, я кивнул шаману и вышел наружу. А ничего тут, красиво. Живописные холмы кругом, на горизонте сквозь дымку угадываются подсвеченные рассветным солнцем вершины гор. И небо. Гигантское всепоглощающее голубое небо надо головой с редкими белыми пушистыми облаками. Красотища, так бы стоял и часами любовался, да только дел полно, мы сюда не просто так ехали. В общем, заставил я себя все-таки пойти к тому самому ручью.

Ручей на деле оказался речушкой шириной не больше десятка шагов в самом широком месте с довольно быстрым течением. Как и обещал укуренный камлатель, вода в речушке была ледяная, что не помешало провести все положенные водные процедуры. Взбодрившись и переодевшись в чистую одежду, я не спеша двинулся обратно к центру стойбища, надо найти лейтенанта и разобраться, что тут и к чему. И где его искать? Стремная ситуация, на самом деле, местных обычаев я не знаю, запросто могу упороть на ровном месте какую-нибудь совершенную неуместность, потом разбирайся. И хорошо, если нарушение местных правил не надо будет смывать кровью. Довелось слышать о подобных ситуациях в Африке. Наверное, если никого знакомого не увижу, лучше расспросить шамана. Пусть косяк его велик и могуч, но и привычка принимать наркоту тоже мощная, должен понять, что я от него хочу, наверное. Еще лучше было бы встретить кого-нибудь из пограничников, эти точно в курсе происходящего.

Вместо пограничников, лейтенанта, шамана и лично вождя мне встретился тот воин, которому вчера стрела попала в плечевой сустав.

—Приветствую тебя, шаман бледнолицых! — с достоинством поклонившись, как младший перед старшим, произнес воин, хотя на лице его слегка проглядывало волнение.

—И тебя приветствую, доблестный воин Урук-Хай, — ответил я ему в тон, тоже слегка поклонившись.

—Вчера шаман сказал, что сможет вылечить мою руку, — воин показал пальцем на плечо висевшей на перевязи руки, — я хотел бы узнать, есть ли у шамана сейчас такая возможность, и когда шаман сможет снизойти до простого воина?

—Видишь ли, воин, я здесь не все решаю. Если бы это зависело от меня, я бы хоть прямо сейчас занялся твоей раной, но прежде мне надо найти моих товарищей. Если они никуда не торопятся, у нас будет время вылечить твою руку.

Орк чуть просветлел лицом. Видимо были у него сомнения, будет ли им кто-то заниматься, если же сустав не восстановить, он останется инвалидом, и будет его жизнь плохая, зато короткая.

—Следуй за мной, шаман бледнолицых! — торжественно произнес воин и направился в один из боковых проходов между юрто-вигвамами. Вскоре мы остановились у входа в одну из юрт, воин потряс висевший сбоку бубенец, издавший мелодичный звон, вскоре из юрты высунулся какой-то орк, перебросился парой слов с воином и снова исчез внутри. Еще через минуту из юрты вышел лейтенант, застегивая штаны на ходу, вид у него был откровенно заспанный.

—Хан, проясни по поводу наших планов. Когда, куда, зачем? — озадачил я лейтенанта.

—Медицина, ты в конец берега попутал? Какого демона ты людей будишь в такую рань? — далее последовал длинный поток непечатных слов.

—Пардон, приношу свои извинения! — я тут же поднял руки в примиряющем жесте. — Просто мне надо человека лечить, в смысле, Урук-Хая, вот и хотел узнать, есть ли на это время.

—Значит так, слушай и запоминай: раньше завтрашнего утра мы никуда не идем, посему я дальше спать, а ты проваливай и не отсвечивай! Отвали, короче, и имей совесть, — с этими словами лейтенант исчез внутри юрты.

Я повернулся к воину и сказал:

—Раз мы никуда не бежим сегодня, я готов заняться твоей раной. Прежде всего, нужно помещение для операции, чтобы там было светло и чисто, потом мне нужны двое моих помощников, это которые одеты как пограничные стражники, только без знаков различия, как и я. Знаешь, где их искать?

Воин кивнул и быстрым шагом направился куда-то дальше, поспевать за ним было откровенно непросто. Мы остановились у очередной юрты, выглядевшей точно так же, как и ее соседки. И как они тут ориентируются? Внутри юрты обнаружился Кар, еще через несколько минут к нам присоединился Рют. Осталось найти подходящее место под операционную. Воин переговорил еще с несколькими орками, в результате, мы пришли к пустой юрте, из которой уже вытащили кучу барахла. Антисептический амулет за несколько минут выжег все микроорганизмы в юрте, после чего на жердях были развешаны магические светильники, в центре жилища была поставлена конструкция из нескольких опор и носилок сверху, будет операционным столом. На складном табурете разложили инструменты, после чего воин при помощи Кара разделся до пояса и лег на носилки.

Первым делом анестезия, лепим кругляш амулета на ключицу рядом с суставом. Теперь усыпляем пациента, орочий амулет с другого континента выключает ему сознание, теперь можно и за дело. Возиться пришлось долго, сначала вскрыть сустав, потом вычистить из него все осколки кости и хряща, затем восстанавливать ткани. Крупные куски удалось использовать для реконструкции сустава, остальное пришлось экстренно наращивать. Похудеет пациент на пару килограммов, как минимум. Наконец, последний разрез был заживлен, разве что на коже я оставил шрам, если совсем его свести, боюсь, пациент может обидеться.

Воин открыл глаза, осторожно сел на носилках, столь же осторожно сначала ощупал плечо, потом аккуратно подвигал им. Убедившись, что плечо работает нормально, сделал несколько резких движений рукой, после чего встал, низко поклонился в нашу сторону и произнес:

—Великий шаман бледнолицых сотворил чудо! Хармину никогда не выплатить долг перед тобой, великий шаман. Мой дом — твой дом. В любое время дня и ночи только кликни, десятник Хармин Длинное Копье придет на твой зов! Не откажись войти в семью Хармина на правах старшего, а вы, ученики великого шамана, на правах братьев.

Мы переглянулись, сначала Рют, потом Кар согласно кивнули.

—Я, Рют, ученик мага жизни Майка, принимаю предложение войти в семью Хармина Длинное Копье на правах брата.

—Я, Кар, ученик мага жизни Майка, принимаю предложение войти в семью Хармина Длинное Копье на правах брата.

—Я, Майк, маг жизни, принимаю твое предложение, Хармин Длинное Копье войти в твою семью.

—Духи предков, сим объявляю о том, что великий шаман Майк отныне старший в моей семье, а его ученики Рют и Кар отныне мои братья. Это сказал Хармин Длинное Копье, сын Элуна Дикого Мустанга!

Честно говоря, меня пробрало до глубины души, стоящих рядом двоих балбесов тоже.

—Дорогой новый брат, это большая честь для меня и для моих учеников. Мы пока плохо знаем ваши обычаи, так что прошу тебя самого организовать все, что полагается в таких случаях. А пока, дорогой родственник, постарайся не нагружать плечо до завтра.

Хармин, еще раз коротко поклонился, накинул на себя одежду и вышел из юрты. Мы находились под сильным впечатлением и когда в юрту заглянул шаман с просьбой посмотреть пару больных, мы сдуру согласились. «Пара больных» на деле оказалась дюжиной пациентов с разнообразными травмами. Если их всех лечить прямо сейчас, мы здесь еще на пару дней застрянем, поэтому сначала я ограничился только диагностикой, после чего взял три самых не терпящих отлагательства случая на сейчас, как раз до обеда управимся, дальше видно будет. Вообще-то мы сюда за другим приехали, но тут уж сдуру согласились, сами виноваты.

Отлагательства не терпели трое раненых вчера в бою. У одного в рану от стрелы попала инфекция, у другого ушибленная рана плеча, у третьего перелом лучевой кости с сильным смещением. Дольше всех возились с ушибленной раной, пришлось вскрывать, иссякать омертвевшие ткани, восстанавливать кровообращение и мышцу, с остальными было проще. Так или иначе, действительно, провозились почти до обеда. Все остальные травмы не требовали немедленного вмешательства, их на потом.

—Слышь, командир, — сказал Кар, — надо лавочку сворачивать. Понятно, что лох — это судьба, но нефиг на нас бесплатно ездить.

—Не совсем тебя понял, Кар, что именно ты предлагаешь?

—Элементарно. На Гравии медицина для граждан бесплатная, так? Врачам же платит государство, так?

—Ну да.

—Племя переходит под гравийскую корону, так? Тогда члены племени сразу получают право на бесплатную медицину, а мы так же сразу получаем за это денежку из казны. Я про то, что, если можно работать за деньги, не надо работать бесплатно.

—Вот здесь я с тобой полностью солидарен, — согласился я. — Надо это будет донести это до вождя. Пусть осознает все ништяки, что готовы на него обрушиться, как только он оформит подданство. И намекнуть, что мы по-любому где-то рядом будем, в двух дневных переходах в худшем случае.

—Тогда хватит болтать, обед сам себя не съест, — поставил точку в дискуссии Рют.

* * *

Орочья кухня на этом континенте сильно отличалась от того, что довелось попробовать на Черном Истоке. Основа та же — мясо. К нему разнообразная зелень, коренья и приправы, гарнира, как такового, нет. Зато дюжина сортов сыров на столе лежит. Обычное дело для кочевых народов. Специи тут совсем не похожи на черноистоковские, но все равно, очень вкусно. Мы сидели на подушках в юрте вождя вокруг топчана, игравшего роль стола, и вкушали яства, ведя неспешную беседу. Вождю уже доложили, что в племени завелись целых три новых родственника, теперь он пытался понять, что полезного из этого можно выжать. Лейтенант с нашей подачи объяснил ситуацию с медицинской помощью в королевстве, жирно намекнув на выгоды, вождь совсем озадачился. По цели нашего сюда прибытия тоже было небольшое обсуждение, вождь выделил десяток нового родственника Хармина нам в сопровождение, раз уж мы тут оказались, надо как можно лучше осмотреться на местности.

Выехали мы сразу после обеда, кроме десятка орков с нами ехали еще четверо пограничников. Хармин с высокого слога перешел на нормальную речь, оказавшись интересным собеседником. Мы ехали по прерии, изредка поднимаясь на возвышенности, я регулярно проводил измерения и наносил результаты на карту, новый родственник же объяснял, где тут что и как, какие звери водятся, какие растения растут, с какой стороны кто живет. Соседи у племени Опономо оказались мирные и неконфликтные, просто им делить особо нечего. Ближе к горам на юге жило индейское племя, с востока было еще одно орочье племя, с запада еще одно индейское. На север ближайшую сотню лиг никто не населял, это были гигантские охотничьи угодья, туда ездили бить бизонов. В общем, за проведенные с Хармином полдня мы узнали очень много нового и интересного. А еще из нанесенных на карту цифр начала выстраиваться некая закономерность. Надо будет это дело обязательно с Мило обсудить, своих знаний пока не хватает. И вообще срочно нужно учиться, системных знаний остро не хватает.

На одном из привалов я спросил десятника:

—Хармин, расскажи честно, почему ты решил принять нас в свою семью? Я, конечно, плохо знаю ваши обычаи, но у тех Урук-Хаев, с которыми я был знаком раньше, такую честь трудно заслужить.

—Видишь ли, Майк, вы спасли мне не только руку, вы спасли мне честь воина. Это сложно объяснить… в общем, без вас я бы утратил право быть защитником племени, потерял бы лицо, семью, да вообще все. Не можешь быть воином — ты племени не нужен.

—Подожди, а как же ваши старейшины?

—Там другое. Они достигли возраста мудрости, этот обычай над ними не властен. Если же ты перестал быть воином в молодом возрасте, ты должен отдать все, что имеешь, племени. Жестокий обычай, но он позволил нам выжить. Прерия безжалостна.

Ничего себе обычаи у них! Насколько жуткая и страшная должна быть здесь жизнь, чтобы до такого додуматься? Утешает одно, если племя пойдет под гравийскую корону, жизнь резко станет лучше. С огнестрелом проще и безопаснее охотиться, медицина повысит выживаемость, да и еда станет разнообразнее.

К вечеру мы осмотрели все, кроме южной части, где земли племени граничили с индейской территорией, именно в том направлении находится будущий горняцкий поселок, туда все равно идти придется, поэтому не стали пока тратить на это время. На обратном пути попалось стадо антилоп, если можно стадом назвать группу из пары десятков животных, мы подстрелили двоих, одну я, еще одну марксман из пограничников. Не знают здесь звери пока огнестрельного оружия, потому и удалось подойти к ним на полторы сотни ярдов. Орки приветствовали добычу радостными криками, полтора центнера свежего мяса для племени лишними не будут. Хармин тут же, на правах нового родственника, начал аккуратно выпрашивать, чтобы я его научил стрелять, да желательно еще и ружьишко подогнал. Пришлось вежливо объяснить государственную политику, что огнестрел здесь положен только гравийским подданным, вот как племя перейдет под корону, так сразу будут и ружья, а когда ружья появятся, тогда и пользоваться ими научим. Хармин погрустнел, но объяснения принял. Пока мы трепали языками, Рют вытащил из мешка с пространственным карманом сложенные носилки, кинул их поперек седел двух лошадей, которых держали пограничники, и подвесил к импровизированной перекладине первую антилопу. Орки тут же быстро и умело освежевали ее. Все-таки подобную работу куда проще делать, если туша висит, а не лежит на земле. Чуть позже мясо было завернуто в травяные циновки и подвешено к заводным лошадям, после чего мы продолжили путь к становищу.

* * *

Племя устроило настоящий праздник, для которого были целых два повода: вождь подписал договор о принятии племенем гравийского подданства, и племя обрело аж троих новых родственников. Сначала были песни, пляски и камлания, потом мне, Кару и Рюту раскрасили лица ритуальными рисунками, после чего начался традиционный в подобных случаях пир. Да, антилопа вкусная, особенно если умело приготовлена. Топчаны в качестве праздничного стола расставили по кругу площади и в проходах между юртами, расставили на них еду и напитки, на самой же площади всю дорогу шли ритуальные пляски. Захватывающее и грозное зрелище, эти ритмично скачущие орки со щитами и копьями. Состав танцоров постоянно менялся, кто-то выходил из танца и усаживался на свободное место за праздничным столом, кто-то тут же вставал из-за стола и выходил на площадь. Алкогольные напитки на столах присутствовали в большом количестве, но особым спросом не пользовались. Пили, в основном, почти не содержащий градуса аналог кумыса, хотя в наличии были и куда более крепкие напитки, даже аналог водки имелся. Так себе самогон, надо сказать.

Праздник продолжался до глубокой ночи, уже сильно за полночь племя начало постепенно расползаться по домам. Нас троих утащил с собой Хармин и определил в одну юрту с собой, где мы и устроились за ширмами из травяных циновок на набитых сухой травой тюфяках. Спать. Завтра с утра пораньше двигаемся в поселок, так что срочно спать.

Глава 7

Как это часто бывает в прерии, погода за ночь изменилась. Небо затянуло тучами, дул противный пронизывающий ветер, разумеется, в лицо, да еще с неба периодически сыпался мелкая противная морось. По ощущениям, температура была градусов десять по Цельсию. Подняв воротники форменных шинелей, или как они правильно называются, и придерживая поля шляп, чтобы их не сдувало, мы двигались в сторону поселка. Дорога извивалась между невысоких холмов, ввиду чего ветер иной раз стихал, чтобы через минуту-другую подуть как в аэродинамической трубе. Жуть, а не погода. Отряд регулярно останавливался, чтобы я мог подняться на ближайший холм, осмотреть окрестности, произвести нужные замеры и нанести их на карту. Только плетение воздушного пузыря позволило сохранить карту сухой, только в движении это плетение было бесполезно, не будучи заякоренным на грунт, оно подобно парашюту сдуло бы меня вместе с лошадью. В паре мест были интересные аномалии, пришлось отойти на милю-другую в сторону от дороги, чтобы провести дополнительные измерения. В результате, на какие-то четыре лиги у нас ушло больше пяти часов, в поселке мы появились незадолго до обеда, промокшие, промерзшие, голодные и злые. Имелось настойчивое желание кого-нибудь убить, и судя по тому, как от нас шарахались люди в поселке, я был не одинок в этом желании. Лейтенант повел нас сразу к «федеральному зданию», как я про себя именовал подобные заведения, где в одном месте сидела вся власть, подобно тому, как было в прошлой жизни в Америке. Пока мы слезали с коней, разминая затекшие ноги и задницы, Хан уже успел на кого-то наорать и кого-то построить. Он заслушивал доклады, мы же сняли с носилок, закрепленных между двух лошадей, самодельный стазис-короб с телом убитого пограничника. На пару с шаманом мы вчера целый вечер убили на его создание. Стазис-поле, местный магический аналог холодильника, штука относительно несложная, но очень дорогая. Дорогая потому, что либо надо использовать довольно много сильно не дешевых компонентов, либо она будет жрать энергию не в себя. Вместо дорогих компонентов у нас были деревянные жерди и плетеные из ивовых прутьев панели. Сразу после изготовления я влил в накопитель с четверть своего дневного запаса энергии, сейчас она убавилась где-то на треть. Четверо пограничников из квартировавших в поселке подхватили короб и унесли в стационарный стазис-холодильник. Тут же подскочил какой-то шустрый тип из гражданских, представившийся начальником строителей, и увел нас троих в только что построенный дом.

Дом являл собой почти точную копию «федерального здания», то есть, одноэтажный щитовой дом на четыре довольно просторные комнаты с коридором между ними. И лестница на чердак в коридоре. Мы свалили свои пожитки в единственной комнате, где была мебель в виде двух кроватей, и сразу начали переодеваться в сухое. Не успели мы закончить, как прибежал вестовой и позвал всех обедать. Ну да, важные вещи нужно делать в первую очередь.

Что давали на обед, так и не удалось распробовать. Я настолько устал, промок и проголодался за это утро, что все было сожрано в момент не заостряя внимание на том, что конкретно находилось в тарелке. Единственно что понял, это то, что в кружке был какой-то кисло-сладкий напиток. Как только тарелки опустели, по другую сторону стола нарисовался лейтенант и пригласил в баню. А что, это мы завсегда.

Баня поразила до глубины души. Небольшой сруб из бруса над ручьем с чистейшей, как слеза, ледянущей водой, небольшой предбанник с лавками и столом, дальше дверь в парилку, в ней кирпичная каменка и полати. Вот откуда здесь взялась русская баня, скажите мне на милость? Да, еще часть воды из ручья была отведена в обход бани в глубокий выложенный гладкими камнями рукотворный водоем.

—Откуда у вас такая прелесть? — спросил я лейтента.

—Гравийская традиция, — ответил тот, — когда мы сюда прибыли, здесь уже подобным пользовались.

—Веники из чего сделаны? — наугад спросил я, ведь если есть русская баня, должны быть и веники.

—Березовые слева, дубовые справа там на полке внутри.

Угадал. Интересное дело, баня это как наркотик, если приноровился, уже не променяешь на вульгарную ванну или плебейский душ, баня — это баня! Даже мой названный дядя Боб, даром что чистокровный негр с Ямайки, один раз попробовал и тут же построил нормальную баню у себя на ранчо. Причем будучи архитектором, он системно подошел к вопросу, перечитал всю возможную литературу на эту тему и в конец достал отца с матерью просьбами перевести ту или иную статью с русского. В результате переводил для него, в основном, я, именно тогда мы и сдружились настолько, что он мне стал ближе родителей. Да и он тоже ко мне относился гораздо теплее, чем к своим внукам. Как он там? Вдруг накатила ностальгия, аж слезы на глаза навернулись.

—Ты в порядке, командир? — спросил Рют.

—Нормально, показалось, что что-то вспомнил, но нет, — ответил я.

—Это он о чем? — спросил лейтенант.

—Да посохом шаманским по башке ему дали, вот память и отшибло, — ответил Кар. Тактичный он, хоть на месте убивай. Лейтенант же просто кивнул, явно решил не лезть с расспросами.

Разделся я первым и сразу полез из холодного предбанника в жаркую парилку. Деревянные шайки вот они, в этой бочке холодная вода, над каменкой большой металлический бак с краном, там горячая вода, вот ковшик, вот веники. Все на месте. Я сразу развел в двух шайках теплой, почти горячей воды, кинул туда отмокать веники, да разложил по полатям простыни. Дождавшись, когда все зайдут, и загнав Рюта с Каром на полати, я зачерпнул ковшиком воды и плеснул на камни. Облако пара с громким шипением вылетело из каменки, Рют и Кар дружно вскочили и попробовали было ломануться к двери, но я стратегически стоял у них на пути, да еще и поставил небольшой воздушный щит, чисто на всякий случай.

—Стоять! А ну марш обратно на место! — заорал я, как сержант Марек орал на нас на плацу какие-то полгода назад. Парочка только сейчас заметила, что лейтенант спокойно сидит и с удовольствием взирает на этот бесплатный цирк. Бормоча что-то под нос, они вернулись обратно, я же еще раз поддал пару.

—Глянь там на полке травяные настои, — посоветовал лейтенант. И точно, прямо над висящими сухими вениками была полка с керамическими бутылочками, которую было сложно заметить в тусклом свете магического светильника под потолком. Что у нас тут? Нечто похожее на эвкалипт, а здесь что-то цитрусовое, там мята, а вон там совсем что-то экзотическое. Попробую знакомый эвкалипт, пожалуй.

Когда мы достаточно прогрелись, началась экзекуция. Я взялся за Кара, лейтенант взялся за Рюта. Оба поначалу несколько раз впадали в панику и пытались бежать, но сопротивление было бесполезно. Затем я парил лейтенанта, а он парил меня. После этого дружной толпой мы ломанулись наружу, где, пока Рют и Кар не прочухали всю глубину нашего коварства, мы с лейтенантом спихнули их в бассейн с ледяной водой и прыгнули следом сами. Парочка моих душегубцев выскочила из воды, как ошпаренная, мы же поплескались с полминуты и только потом вылезли. Попытки слинять были жестоко пресечены на корню, и Рют с Каром снова были водворены в парилку.

* * *

Мы сидели в предбаннике, завернувшись в простыни, и пили горячий травяной чай вприкуску с колотым кусковым сахаром. Мы с Ханом обсуждали планы на завтрашний день, осмотр местности никто не отменял, Рют с Каром же сидели в полной прострации с выражением незамутненного счастья на лицах. Ну да, люди впервые в жизни в бане парились, пусть и не совсем по своей воле. Сегодня мы в любом случае отдыхаем, это у лейтенанта беготня, писание отчетов и доклады командованию, у нас же до завтра выходной.

—Господин лейтенант, разрешите обратиться, — в дверь просунулась голова одного из знакомых пограничников.

—Так ты уже обращаешься, продолжай, — благодушо совсем не по уставу ответил Хан.

—Мы хотели узнать, когда нам можно будет в баню, — с сиротской интонацией в голосе сказал солдат.

—Вот как мы закончим, так и вам будет можно, — ответил лейтенант и, повернувшись к нам, спросил, — господа, вы как, уже готовы?

Рют и Кар, воспрянув из своей нирваны, тут же закивали головами.

—Да, пора и честь знать, попарились, пора другим место уступить, — сказал я.

—Пять минут, — кивнул солдатику Хан, дверь тут же закрылась.

Мы быстро оделись, ибо злодейство это, стоять между солдатом и баней, и вышли наружу. Как это часто бывает в прерии, погода в очередной раз поменялась, ветер сдул дождь куда-то дальше на запад, теперь между туч проглядывало солнце. Шестеро стоявших перед баней служивых юркнули внутрь, как только мы оттуда вышли.

—Эх, сейчас бы пивка… — мечтательно протянул я.

—Да, после бани оно замечательно, но не положено, —сказал лейтенант. — На боевом посту у нас сухой закон, поэтому никакого пива до возвращения.

Не положено, значит, и не надо.

—Кстати, хотел вас поблагодарить за помощь с племенем.

—В смысле? — уточнил я у Хана.

—В том самом. Без вашего участия они бы еще полгода сопли жевали по поводу присоединения к королевству.

—Это почему? Воевали-то в основном вы, мои балбесы, — я махнул рукой в сторону Кара и Рюта, — даже стрелять толком не умеют еще.

—Да при чем здесь бой? Они и так знали, что Пограничная Стража умеет воевать лучше их самих, тут другое. Ты вернул в строй отличного воина, что без твоей помощи стал бы инвалидом, да на месте вылечил еще несколько орков. А потом им объяснили, что для подданных короны это все совершенно бесплатно полагается. Понимаешь? Нет, не понимаешь. Объясняю на пальцах: их шаманы умеют лечить, причем умеют хорошо лечить, но только простые ранения. Не окажись ты рядом, твой свежеиспеченный брат Хармин Длинное Копье стал бы инвалидом, потерял бы имя, жен, детей и все такое, и, скорее всего, этой же зимой ушел бы умирать в прерию, как у них заведено. Ты же явил чудо, причем всем понятно, что для тебя это просто обычная работа, появись такой пациент завтра, ты бы его точно так же починил бы. Теперь дошло?

—Что-то я после бани плохо соображаю, поясни мысль, — попросил я.

—Мысль простая: ты явил им уровень медицины в королевстве, а я уже напомнил, что для подданных это бесплатно. Мощнейший аргумент за присоединение. Далее, вы полдня катались по своим делам и подстрелили двух антилоп. Не на охоту катались, что характерно, это была просто случайная добыча. Чтобы получить такую же добычу, у них целая толпа охотников должна устраивать загонную охоту, и не факт, что она будет успешной. А тут вы походя, хлоп, и вот вам полтора центнера мяса. Они до сих пор видели в ружьях только средство для войны с себе подобными, а тут им явили пример, что оно и для охоты годится, — выдал длинную речугу лейтенант.

—То есть, присоединение дает им сразу решение проблем и со здоровьем, и с питанием, я правильно понимаю?

—В точку! Вот видишь, думать куда проще, чем кажется, — засмеялся Хан, Рют с Каром присоединились к нему.

—Хорош ржать, шутники, ну не въехал я еще в реалии местные. Там, где я видел орков в прошлый раз, было значительно проще с едой.

—Ну а здесь вот так. Еды много, но она не хочет, чтобы ее ели. Поэтому ружье дает огромное преимущество. Будет больше еды, племя быстро вырастет числом, да подомнет менее шустрых соседей, вождь так мыслит. Да еще можно будет лечить увечных воинов вместо того, чтобы изгонять их из племени, как сейчас. Даже если они не смогут воевать, они смогут учить молодежь. Кругом сплошные плюсы. Единственный минус, что нельзя будет просто так напасть на соседа без разрешения королевских властей, так у племени Опономо и так нет врагов, с соседями они давно все поделили. Если же кто нападет, то это совсем другое дело, таких можно и нужно плющить от всей души.

—Хан, скажи честно, если я напишу рапорт и в нем честно, но красиво живописую твою личную роль вот в этом вот во всем, оно тебе пригодится? — я хитро взглянул на лейтенанта. — По-моему, кто-то в лейтенантах засиделся.

—Не, нафиг мне в капитаны? Там работать еще больше придется! — делано возмутился Хан, — но отчетец ты напиши. Только мне покажи, на всякий случай, чтобы не слишком с моим рапортом расходился.

—Лады, прямо сейчас и сделаю. Утром перечитаешь и поправишь, где надо.

* * *

Писать отчеты и рапорты не такое простое дело, как кажется. Меня в который раз выручила абсолютная память, когда она есть, достаточно вспомнить когда-либо прочитанные рапорты, взять схему за основу, насыпать заимствованных оттуда же канцеляризмов, да свести все воедино. Так или иначе, часа три я с этим делом провозился, потом еще два часа работал с картой, исчеркав ее карандашом. Интересные цифры получаются. Если я ничего не напутал, примерно вон на тех холмах… Но не буду забегать вперед, надо все проверить и перепроверить на месте.

* * *

Хану отчет понравился, разве что он попросил поправить в двух местах, «а то прям не я, а какой-то сраный герой», после чего документ был переписан начисто и вручен лейтенанту. Личные связи дело полезное. Особенно если при этом не нужно врать и сильно преувеличивать. Лейтенант, правда, нарушил наши планы, заявив, что сопровождение сможет выделить только после обеда, с утра никак, так что пришлось остаться в поселке и наблюдать местную жизнь. Строители временно забросили постройку домов и спешно достраивали частокол, это им Хан еще вчера хвост накрутил. Если сюда заявится такая же орава, с которой мы только три дня назад бились, никакие дома не спасут. За забором же можно неплохо отсидеться и качественно огрызаться, так что сначала безопасность, жилье потом.

Чтобы Рют с Каром не скучали, мы занялись освоением материальной части своего огнестрела. Наставления к револьверам они уже выучили наизусть, теперь мы занимались прикладной частью, а именно полной разборкой и сборкой оружия, да так, чтобы лишних деталей не осталось. Примерно через час у них начало получаться. Я гонял их по всем стандартным неисправностям, описанным в наставлении, они их прилежно исправляли. Заодно оружие было вычищено и смазано, как полагается. Решив, что материальной части на сегодня достаточно, я повел их на практические занятия на природу, пограничники устроили себе нечто вроде стрельбища буквально в паре фарлонгов от поселка, крутой склон холма работал пулеуловителем.

Начали мы с азов. Стойки, удержание, прицеливание. Нащелкавшись вхолостую курками, мы зарядили револьверы и начали стрелять. Все оказалось далеко не так плохо, как я ожидал, оба балбеса достаточно быстро начали попадать куда надо, и мы перешли к стрельбе с переносом цели. Здесь уже полезли сплошные ошибки. Привычка работать холодным оружием обеспечила силу и резкость движений, только здесь это пошло во вред. Ствол постоянно проносился мимо цели, его приходилось возвращать, тратя на это драгоценные в бою секунды. Пришлось все отрабатывать в крайне медленном темпе и постепенно его увеличивать, следя за плавностью движений. Вконец умучив эту парочку, я соизволил объявить перерыв и вернуться в поселок немного подкрепиться, тренировки на свежем воздухе вызвали конкретный голод.

Организованная кормежка на этот час не была предусмотрена, так что пришлось самим быстро изготовить несколько бутербродов класса «топором и то тоньше режут», а потом пытаться всю эту конструкцию запихнуть в себя, запивая свежесваренной кавой. А ведь подошло время сеанса связи с Мило, отсигналю-ка я профессору, вдруг он сейчас свободный?

Мило отозвался сразу, я поставил звукозащитный экран, и разговор начался.

—Что, студент, испугался учебы? — с издевкой в голосе поприветствовал меня профессор.

—Обижаешь, бывший начальник, — с притворной обидой в голосе ответствовал я, — тут много всего произошло, не до связи было.

—Поподробнее можно?

—Изволь. Налаживал личные связи с пограничной стражей, провел осмотр двух предложенных локаций, везде делал измерения, строго по твоим инструкциям, по дороге в третью локацию мы напоролись на зашедшее пограбить орочье племя, чудом живы остались. Потом недолго гостили у дружественного племени орков, кстати, у них тут другой цвет кожи, не знал? Да, еще я теперь почетный член этого племени и старший родственник тамошнего десятника. По племени и окрестностям тоже все на карте нарисовано. Сейчас мы в третьей локации, выход по окрестностям планируется после обеда. Доклад окончил.

—Туда едешь, за тобой орки гонятся, обратно едешь, снова орки гонятся. Какая интересная у людей жизнь! Ты, главное, завязывай с подобным. Пришибут, совсем мертвый будешь, — с легкой укоризной в голосе выдал Мило.

—Не мы такие, жизнь такая, — выдал я в ответ банальность еще из прошлой жизни.

—Ладно, ты меня о чем спросить хотел в первую очередь?

—Вопрос первый: что делать, если тут действительно обнаружится силовая линия?

—Как что делать? — профессор откровенно удивился, — землю немедленно приобретать в собственность. Деньги у тебя есть, должно хватить, вот и действуй. Это же лучше любой золотой жилы! Золото могут украсть, а силовая линия без мага на ней большой ценности не имеет. Так что выкупай землю на любых условиях, там и ставь свое жилище и практику.

—Да боязно как-то одним в стороне от людей, придут те же орки или индейцы, и все.

—Ой, я тебя умоляю! Помнишь линию обороны вокруг ПВД, что я нагородил? Как ты думаешь, смогло бы ее пройти пусть даже целое племя? Да ни разу. Почему? А потому, что ПВД аккурат над силовой линией находился, дармовой энергии море, можно было клепать артефакты тысячами из любого подручного материала вообще не заботясь об их энергоэффективности, они сами подпитывались от потока Силы. Вот и ты такое же сделай, ты точно сможешь.

Как-то я пока не рассматривал проблему под таким углом. Ведь действительно, наставил магических минных полей, и живи себе спокойно, знай, открывай дорогу в часы приема пациентов.

—Хорошо, с этим разобрались. Тогда второй вопрос: почему ненаправленные мины лучше всего делать из камня, желательно известняка, а направленные из дерева?

—Отличный вопрос, студент, только быстрого ответа на него не будет. Ты листал у меня в библиотеке учебник по материаловедению Крама, вот тебе задание, к следующему разговору разбери его внимательно и подробно, все возникшие вопросы потом озвучишь. Они будут, обещаю.

—Еще один момент, не встречал его ни в каких учебниках. Инициация мага, что она из себя представляет?

—Это, как раз, просто. У неинициированного мага аура указывает на способность управлять Силой, но сами способности еще крайне слабые и неразвитые. В ходе инициации производится перестройка энергетической структуры тела инициируемого, для чего нужны определенные амулеты и большое количество энергии. Когда я тебя инициировал, амулеты у меня имелись, энергия же была прямо под моей палаткой, та самая силовая линия. Когда энергетическая структура перестроилась, сразу становится видно, к какой из ветвей магии у человека склонность.

—А что с энергозапасом? В самом начале он у меня был совсем ничтожный, сейчас же заметно вырос и продолжает медленно расти.

—Тоже естественный процесс. Это как мышцы, они у тебя были, но совсем хилые, после инициации ты смог и начал ими понемногу пользоваться, вот они и растут. Но сам понимаешь, одному от рождения суждено быть силачом, другой же сколько ни тренируется, в поднятии тяжестей силачу в подметки не годится. Вот и тут то же самое. Ты понемногу развиваешь свои способности, хотя откровенных чудес уже не будет. Ну увеличишь ты свой запас энергии раза в полтора, а у самого слабого боевого мага он раз в десять больше. Ты это дело с самого начала, похоже, прочухал, потому и начал нестандартно действовать, создавать собственные плетения, которые никто толком понять не может. Качеством берешь, а не количеством. Ты знаешь, кстати, что твои анестезирующие амулеты притащили в наш университет паре весьма неглупых магов жизни, да только те так и не поняли, что именно они делают. Пробовали повторить, хорошо, что на свиньях испытывать стали. Угробили хрюшек. Антисептические, как ты их назвал, амулеты просто повертели в руках, снова ничего не поняли, да и отдали обратно.

Вот не ожидал! Вроде бы, примитивнейшая конструкция с простым по действию плетением, а тут вон оно что. Либо не выдержали настройку, либо мощность, либо и то, и другое, и много еще чего по мелочи, что я и озвучил профессору.

—Я бы на твоем месте наладил их производство. Подобрал бы правильные материалы, чтобы заряд держали лет десять, а не месяц, как сейчас, им тогда цены не будет. Любой солдат, любой охотник, да и любой врач с руками оторвет. Так что осваивай материаловедение. А еще раздобудь где-нибудь экран для амулета связи, чтобы можно было картинки и текст друг другу пересылать. Купи или одолжи, нам пригодится. И вообще, подумай на тему производства медицинских артефактов, это же золотое дно!

—Мысль хорошая, буду ее думать. У самого какие планы, ты же собирался обратно в орочий край?

—Завтра выезжаем туда на трех фургонах, лошадей с нами нет, так что доберемся до места дня за два-три, не больше. Не обещаю, что смогу поддерживать связь в дороге, зато по прибытии на место буду готов тебя всячески поддержать, чтобы ты рос над собой.

—Тогда не буду задерживать, собирайся, хорошей тебе дороги!

—И тебе, студент, всего хорошего. Постарайся ни во что не влипнуть и все свои дела прорешать, как положено. Конец связи!

—Конец связи!

Я снял звукоизолирующий купол и задумался. А ведь Мило прав, производство медицинских артефактов может быть реальным золотым дном, главное, сделать их так, чтобы самый последний идиот мог пользоваться не убив при этом себя. Интересная тема. Но еще интереснее силовая линия, что выходит к поверхности где-то поблизости. Если на нее присесть, это же что-то вроде личной нефтяной скважины получается, по аналогиям старого мира. Правда, ее еще найти надо, а то и докопаться, не любят они совсем к поверхности выходить.

А вот и рында зазвонила, обед, после него в поход по окрестностям.

Глава 8

Выехав за ворота поселка, мы сразу направились к тем холмам, где по расчетам должна была выходить к поверхности силовая линия. Каждые пару фарлонгов мы останавливались, чтобы провести измерения, но цифры получались странные. На самих холмах напряженность поля была даже ниже, чем в поселке. Что за фигня? Здесь должна проходить силовая линия, а ее нет. Ушла в сторону? Где именно и как ее теперь искать?

Погода в очередной раз поменялась, на сей раз ветер практически стих, осеннее солнце дарило свое ласковое тепло. Я сидел на склоне холма и вертел во все стороны карту, пытаясь прикинуть, куда могла свернуть силовая линия. Было несколько необследованных участков, придется все их осмотреть, начиная с ближайшего. Мы дружно поднялись, собрали свои пожитки, и снова сели в седла. До заката еще несколько часов, надо провести их с пользой.

* * *

Первый необследованный участок не дал вообще никаких результатов, фон чуть выше нормы, и все. На втором участке фон был чуть выше, но ненамного. Выходило так, что куда больше смысла будет осмотреть участки по другую сторону от поселка. Туда мы и направились, не забывая регулярно останавливаться, проводить измерения и наносить на карту. Напряженность поля, действительно, несколько повышалась, что внушало оптимизм. Тем не менее, червячок сомнения постоянно грыз, а что, если я неправильно все это дело понял, и расчеты мои никуда не годятся? Ведь теорию-то я не изучал, формулы и инструментарий мне Мило подсказал, причем голосом, я запросто мог что-то не так понять и записать. Главное, мы двигались по большому кругу, любовались окрестностями, делали замеры, но картина на карте яснее не становилась. Фон то усиливался, то спадал, оставаясь несколько выше нормы, закономерности упорно не желали проявляться. Солнце постепенно клонилось к закату, еще час, и оно зайдет за горы, сразу станет темно, пора в лагерь возвращаться.

Я все так же останавливался примерно каждые два фарлонга, исходя из того, что, если что-то не сделано сегодня, лучше доделать это завтра, но пока мы на маршруте, надо делать свою работу хорошо. В одном месте напряженность скакнула вверх, сделав еще несколько замеров, удалось обнаружить источник повышенного магического фона, это была роща то ли мелких деревьев, то ли крупного кустарника на вершине одного из холмов. Их древесина отлично накапливала магическую энергию, в результате чего напряженность поля повысилась. Подобрав несколько сухих веток и отметив место на карте, мы двинулись дальше. Подобная роща — это же золотая жила! Натуральный природный накопитель, ценнейшее сырье для артефактора, так что уже не зря сходили. На холмах ближе к горам, вроде, росли похожие деревья, надо будет вернуться завтра с утра, да рассмотреть при свете дня, а пока движемся в сторону лагеря.

* * *

Силовая линия обнаружилась буквально в полумиле от поселка. Сначала отмечалось некоторое повышение напряженности, тут я вовсю стал приглядываться к окрестностям магическим зрением, и вот, примерно в середине склона холма заметил светлое пятно. Склон был крутоват, так что пришлось оставить лошадь внизу, а самому подниматься в сопровождении верных Рюта и Кара.

—Командир, а что мы ищем? — спросил Кар.

—Как найдем, скажу. А если не найдем, то лучше не знать, чтобы не расстраиваться, — ответил я.

—Вечно ты секреты городишь, — Кар сделал вид, что обиделся, но остаток подъема молчал.

Вот то место, где был свет. Собственно, в магическом зрении что-то светилось внутри холма, но сейчас мы искали точку входа. Вскоре она нашлась. Карстовая пещера, можно войти пригнувшись. Рют достал магический фонарь, зажег его и мы вошли внутрь. Магическое зрение вполне позволяло обходиться без света, но мои спутники были его лишены, потому светили фонарем по сторонам. Пройдя с полсотни ярдов, мы вышли в подобие зала. Пещера раздалась вширь и вверх, можно было стоять выпрямившись, не опасаясь разбить голову о свисающие с потолка сталактиты. Собственно, потолка здесь и не было, свод пещеры наверху превращался в узкую трещину, в которой был виден крошечный кусок закатного неба, под ногами же светилась силовая линия. На всякий случай я сделал еще один замер, все совпало, фон в пещере был значительно выше, чем снаружи. Отлично.

Выбравшись из пещеры, мы взобрались на вершину холма, чтобы оценить место. А ничего так. Если вершину выровнять, тут можно не дом, а целый замок построить. Поселок рядом, угольные шахты по другую сторону от него. Под холмом протекает ручей, то есть, своя вода будет.

—В общем так, други, у меня для вас есть хорошая новость. Мы ее нашли, — заявил я Рюту и Кару.

—Кого ее, командир? — уточнил Рют.

—Силовую линию. Она прямо под этим холмом.

—Командир, ты по-человечески объясни, что это за фигня и чем она нам будет полезна? — Кар тоже влез с вопросом.

—Силовая линия — это дармовая магическая энергия. Помните защиту, что Мило нагородил вокруг ПВД? Вот здесь можно сделать не хуже. Никакой враг не пролезет. А еще устроить водопровод с горячей и холодной водой, подъемник, чтобы ноги по склону не сбивать, да много еще чего. Только я вам этого не говорил, поняли? Пока мы не оформим этот конкретный холм в собственность, никому ни слова.

—Тогда надо наш интерес спрятать, — сказал Кар. — Если просто сказать, что хотим купить вот этот холм, могут ведь и перепроверить, тогда себе зажмут и достоянием короны объявят. Надо покупать сразу несколько участков.

—Согласен, причем не только на холмах, но и там, на равнине хорошо бы прикупить участок, скажем, для разведения лошадей, — добавил Рют.

—Тогда завтра с утра дуем на равнину, выбираем там участок, пишем заявки на них, да оформляем в собственность, а сейчас пошли вниз, пока совсем не стемнело, в поселке договорим, — я поставил точку в дискуссии.

Для проформы мы еще дважды останавливались по дороге к поселку, и въехали в ворота, когда солнце зашло за горы. Лейтенант встретил нас на въезде.

—Ну что, осмотрелись, определились?

—В целом да, но надо завтра еще кое-что уточнить, — ответил я.

—Что именно? — поинтересовался лейтенант.

—Тут дело такое, что эта точка нам подходит больше, чем другие две. Так что в целом определились, осталось уточнить детали. Например, я не хочу, чтобы клиника находилась внутри поселка, и это принципиальный момент.

—Что так?

—Беспокойная публика горняки, буйная. А мы люди простые, чуть что не так, сразу кишки выпустим, ну и зачем оно надо? Лучше быть рядом, но за забором. Место уже присмотрели.

—Где именно?

—Холм в полумиле отсюда вон там, — я махнул рукой примерно в нужном направлении, — причем хотелось бы его приобрести в собственность.

—Нафига оно вам? Собственность если, то самим тратиться придется, не проще на государевы деньги все сделать?

—Вначале проще, потом все будет сложнее. Лучше сейчас вложиться, но потом быть самому себе хозяином, чем сейчас сэкономить, а потом за каждой фигней на поклон к казначеям бегать. Мы этот момент давно обдумывали, так что определились. И еще несколько участков хотим купить, что-то на карте уже помечено, что-то надо завтра с утра присмотреть, да отметить. Ты как, пару своих архаровцев после завтрака выделить можешь в проводники?

—Без вопросов, проводники будут. Да, там уже кушать подано, не задерживаемся, проходим, а то без нас все сожрут, — с этими словами лейтенант повернулся и пошел к столовой, оборудованной в одной из больших палаток, мы же поспешили за ним.

За едой Хан объяснял порядок приобретения недвижимости в этих краях.

—Вот гляди, приглянувшийся вам холм приобретен короной у орков, так что купчую даже я вам могу подписать, там все просто. Дальше в том направлении нужно смотреть, кому они принадлежат. Если короне, то все элементарно. Если оркам, то вам нужно с племенем договариваться. То, что на равнине, принадлежит оркам, это вождь решает.

—А дальше за холмами что творится? — поинтересовался Рют.

—Дальше налево индейская территория, у нас нейтральные отношения, они нас не трогают, мы их тоже, но они держат дистанцию. Правее орки, именно оттуда пришли те, грабители. Я про них, честно говоря, мало что знаю.

—Индейцы по ту сторону хребта живут, правильно? — уточнил Кар.

—Ну да, а что? — ответил лейтенант.

—А то, что там климат должен быть теплее и мягче, можно виноград выращивать.

Лейтенант задумался, потом сказал:

—Виноград — это мысль. Свое вино — это здорово! На равнине-то что делать собрались?

—Животину разводить. Хватит охотой жить, домашние хрюшки, козы и коровы завсегда полезнее и удобнее. Да и лошадок тоже разводить дело нужное, вот выведу породу «гравийская кавалерийская», все от зависти удавятся! — тут я принял такой напыщенный и придурковатый вид, что все сидящие за столом дружно заржали.

—Смейтесь, смейтесь, жалкие завистники! — с видом оскорбленной невинности продолжил я. — Вот захотите на лошадке прокатиться, а я вам и не позволю!

Когда смех, наконец, утих, я уже с серьезным видом продолжил:

—Ладно, повеселились, и ладно. Честно говоря, я уже утомился изрядно, спать пора, завтра новый день.

—Твоя правда, — согласился Хан, — тогда до завтра.

Попрощавшись, мы двинулись к нашему дому.

* * *

Поставив звуконепроницаемый экран, мы обсуждали открывающиеся перспективы далеко за полночь. Разговор получился жаркий, мы спорили, соглашались, снова спорили, снова соглашались. Так могло продолжаться до бесконечности, только лично мне уже хотелось спать, и я поставил жирную точку. Я в любом случае вношу не меньше половины всех расходов, они же пусть сами для себя определятся, кто и сколько внесет. Рощу накапливающих энергию кустов сам выкуплю полностью, если рядом растут подобные растения, пусть суетятся сами. Землю на равнине, которую я заранее окрестил «ранчо», мы брали в равных долях, дальше видно будет, толковое ли это начинание в принципе. На том дискуссия прекратилась.

—Все же не понимаю я тебя, командир, — сказал вдруг Кар, — зачем тебе наше участие? Ты же сам один все потянешь, зачем еще и делиться? Озвучь свою мотивацию, если не трудно.

—Мотивация у меня простая: жить проще, когда держишься вместе. Я уверен, что случись что, вы мне спину прикроете. И я сделаю то же самое для вас. Так зачем разбегаться, особенно в чужом краю? Далее, раз уж тут будет клиника, то в ней нужны толковые люди. Ваша квалификация мне известна и отлично устраивает, подучить год-другой, сможете самостоятельно оперировать. Где я здесь найду еще таких? Ну и я вас считаю своими друзьями, да и родственники мы теперь по орочьей линии, — тут никто не удержался от ухмылки.

—Друзья, мы вместе через такое прошли, что… я даже не знаю, как это словами выразить… в общем, вы для меня как братья, даже ближе.

Кар подошел и обнял меня, чуть позже к нам присоединился Рют. Постояв так с минуту, мы расцепили объятия, у Рюта в глазах блестели слезы.

—Да, что касается участия в предприятии, тут голый шкурный интерес: за зарплату человек делает свою работу. Но если у него доля в прибыли, то он уже не только свою работу делает, но и смотрит на происходящее хозяйским взором, косяки исправляет, новое предлагает, вообще лучше старается. Тут ведь придется пахать, как лошади ломовой, пока все не устроится, работы будет очень много.

—Так мы работы не боимся, — сказал за двоих Рют. — Я считаю, что самым правильным было бы нам с Каром внести по половине оставшейся доли, чтобы никому потом не было обидно. Кар, твое мнение?

—Согласен, — ответил Кар. — Тогда по прибытии сразу оформляем землю, регистрируем клинику, потом смотрим, кто и какую часть работы будет делать, тут ведь непочатый край, начать и кончить.

—Вот и договорились, — закончил я дискуссию. — А теперь спать, а то сейчас челюсть вывихну зевая.

* * *

Проснулся я от канонады за окном, вскочив в одном исподнем с кровати с револьвером в руке, я подскочил к окну, приоткрыл ставню и опустил оружие. Это просто гроза. Туча перевалила через гряду холмов, вот и загрохотало, будто из пушек стреляют. Молнии били по вершинам ближайших возвышенностей, с неба начало капать, буквально через минуту дождик превратился в настоящий тропический ливень, за стеной воды было не разглядеть соседние дома, только вспышки молний высвечивали смутные их силуэты. Пулеметной очередью по крыше ударил град, градины были с перепелиное яйцо, грохот стоял такой, что даже раскаты грома на его фоне терялись. Буйство природы продолжалось с полчаса, после чего тропический ливень превратился в обычный дождь, тот чуть позже стал дождиком, а еще через четверть часа вообще прекратился. Небо очистилось, в нем засияло веселое утреннее солнце. О только что прошедшей грозе напоминали только белые градины, толстым слоем покрывшие землю.

По щиколотку в тающих градинах мы добрались до столовой. Крепкий брезент палатки с достоинством вышел из схватки со стихией, чего нельзя было сказать крышах домов: крыши явно придется перекладывать, слишком много черепичных плиток разбил град. Перед палаткой столовой лейтенант вел оживленную беседу с начальником строителей. Жестикуляция, громкие вопли и прочее присутствовало в избытке.

—…и ведь там, всего в полумиле ниже, (непечатные слова) ни одной (непечатные слова) капли не упало. Ни одной (непечатные слова) капли! А мне теперь эти (непечатные слова) перестилать! (Непечатные слова) график в жопу! — расслышали мы вопли главстроителя, когда подошли поближе. — На каждой (непечатные слова) крыше (непечатные слова) хоть пять черепиц, да раскололо!

—Это мои проблемы? — отвечал Хан. — Нет, это твои проблемы, ты (непечатные слова) поставлен строить, а я тебя от врагов охранять. (Еще больше непечатных слов) мне мозги и решай свои проблемы сам. Но чисто из уважения к твоим (непечатные слова) сединам выделяю четверых тебе в помощь. Все, отстань от меня!

Строитель попытался еще что-то сказать, но Хан уже пошел в нашу сторону.

—Видали цирк? — спросил лейтенант. — Погодка прям (непечатные слова)! Только собрался за вами послать, а вы уже здесь. Помощь нужна.

—Случилось что? — спросил я.

—Случилось… (непечатные слова), у меня двоих градом побило, у строителей троих. Мои в патруле были, успели щитами прикрыться, но им все равно досталось. Эти же, — лейтенант неопределенно махнул рукой, — щитов при себе не имели, там все хуже. Помогите, а? — и посмотрел заискивающим взором выпрашивающего кусок колбасы щенка.

—Хан, ты иногда думай, что говоришь! Мы же вместе воевали, мать твою… Что это за «помогите, а»? Веди, где они?

Лейтенант выпучил глаза, открыл и закрыл рот, после чего кивнул и быстро пошел, почти побежал в сторону ворот, мы еле поспевали за ним.

Под лазарет отвели только вчера достроенный дом, прямо на полу бросили набитые сухой травой матрасы, на них положили пострадавших. Не обращая внимания на стоны строителей, осмотр я начал с пограничников. У одного был сильный ушиб бедра, повреждены портняжная и прямая мышцы, да еще и гематома образовалась. У другого ушибло лучезапястный сустав правой руки, кости целы, но пострадали сухожилия и хрящи. И то, и другое не смертельно, хотя и неприятно, а теперь смотрим строителей и сразу лепим анестезирующие амулеты.

Мда, посмотришь на подобное, сразу проникаешься мыслями о пользе ношения доспехов, хотя бы легких кожаных. У одного перелом ключицы и двух ребер, это не считая кучи ушибов. У другого перелом лучевой кости и множественные ушибы, у третьего черепно-мозговая травма, осложненная парой сломанных ребер и трещиной на левой локтевой кости, ушибы я даже не считал. Пока я осматривал пациентов, в соседнюю комнату притащили стол и застелили его чистой простыней. Прежде, чем приступить к работе, я отправил кого-то из строителей на склад, чтобы принесли пару фунтов гипса

Первым делом надо лечить парня с ЧМТ. Усыпив его орочьим амулетом я всерьез задумался, точно ли я знаю, что здесь надо делать. Нейрохирургию я изучал только в теории, да и то, по собственной инициативе, это не моя специализация, но делать-то что-то надо. Как бы сейчас пригодился лэптоп, что лежит где-то в схроне на другом конце планеты! Но его нет, так что все своими силами. Черепно-мозговая травма в данном случае являла собой окровавленный затылок, с которого градина соскальпировала изрядный кусок кожи. Кость снаружи повреждена, но изнутри целая. Сотрясение мозга имеется, видны микроскопические кровоизлияния, но, слава богам, никаких крупных гематом нет. Так до конца и не понимая, правильно я действую или нет, я аккуратно восстанавливал кровеносные сосуды в мозгу и рассасывал микрогематомы, потом мы на пару с Рютом очистили рану на голове, и я приживил болтавшийся кусок кожи с волосами на место. Заживить трещины в костях было совсем плевым делом.

Вторым был солдат с ушибом кисти. Работы там было минут на десять. Когда я закончил, гипс как раз принесли. Поручив Кару наложить гипсовую лонгету, я принялся за следующего пациента. Гематому удалил, ушибленные мышцы восстановил, разрез зарастил, дал приказ до завтрашнего дня поменьше ходить и ногу не нагружать, а со всеми вопросами сразу отправлять ко мне.

Теперь настал черед строителей. Вот и пригодился орочий амулет с другого материка. Пациент был погружен в сон, мы начали совмещать кости, то есть, вертели пациента Рют и Кар, я же только руководил. Все три перелома были осколочные, я подцеплял осколки силовыми нитями и ставил примерно на нужное место, как только все куски оказывались на своих местах, место перелома сращивалось, здесь я не тратил силы на полное восстановление травмированных тканей. Кровотечения нет — уже хорошо. Второму локтевую кость вправили просто под анестезирующим амулетом, кость я срастил, руку забрали в лонгету, пусть потаскает хотя бы до завтра, из ушибов я убрал только пару самых неприятных.

Умаялся сильно, особенно на фоне того, что завтраком меня покормить забыли. Мы направились к столовой, особенно не надеясь, что нам что-то достанется. Не, голодными мы по-любому не будем, у каждого трехдневный аварийный запас еды с собой, но хотелось-то нормального горячего, а не сухомятку. Град уже практически полностью растаял, только местами виднелись серые ледяные кучки. Весело грело солнце, что еще больше усиливало аппетит и наводило на печальные мысли о сухом пайке. Но когда мы вошли внутрь столовой, оказалось, что нас ждали, а повар расстарался и сотворил для нас персонально нечто шикарное и затейливое. Тут же, за соседним столом, сидели те самые двое свежевылеченных пострадавших погранцов. Столы тут небольшие складные, на четырех человек, так что вместе сесть никак не выходило. Вскоре прибежал лейтенант и плюхнулся за наш стол на свободное место рядом с Каром.

—Медицине привет! — выдал он с подозрительно дружелюбным и радостным видом, явно какая-то подлянка сейчас будет. И точно, угадал. — У меня приказ выдвигаться обратно в Истор, сбор через полчаса.

—Хан, будь человеком! Нам буквально час нужен, чтобы место одно осмотреть! — взмолился я.

—Майк, мы и так еле-еле успеваем дойти до места в светлое время, я бы рад, но вынужден отказать. Ну приказ, понимаешь! Да и вы, вроде, определились уже? Потом посмотрите.

—Блииин, хотел сразу все вопросы по собственности на землю утрясти одним разом, теперь придется лишний раз в Истор мотаться… — протянул я.

—Медицина, тебе по-любому раз в неделю туда-сюда ездить придется, будь реалистом. Те же стройматериалы заказать, оборудование, еще кучу всего. Это ты строительством ни разу не занимался, а то бы точно знал, что ничто не делается в срок и как надо, так что неделей раньше, неделей позже… Не парься!

А ведь Хан прав, мотаться в первое время придется очень много, заказ по амулету связи не сделаешь, нет здесь интернета и даже факса, забыли изобрести. Главное, что все проблемы заранее не предусмотришь, да и всех мелочей не упомнишь. Так что собираемся, готовимся к выезду и не ноем.

* * *

На сей раз на нас никто не нападал и убить не собирался, за исключением пары грозовых туч, мощно выливавших свое содержимое полосами шириной буквально в милю, но тучи эти было видно издалека, как и пелену дождя под ними, в первый раз мы ускорились, и туча прошла позади, второй раз просто остановились на привал, пропустив тучу перед собой, с интересом наблюдая падающую с небес стену воды в паре фарлонгов от себя. Погода здесь очень похожа на мой родной штат Кентукки. Та же равнина, как принесет ветер тучки, так погода и меняется. Горы же здесь старые, несерьезные, судя по карте, в ближайшей округе всего одна гора выше километра. Кстати, удивительное дело, топографические карты здесь есть, причем достаточно точные, как будто их с аэрофотосъемкой делали в давние времена. То есть, рельеф известен, неизвестно, что на этом рельефе расположено. Местные картографы, в основном, занимаются уточнением мелких деталей рельефа, да нанесением на карту населенных пунктов, дорог, да прочего интересного. Странно, но в этом мире много всего странного.

—Слышь, Хан, ты почему с утра с такой странной просьбой подкатил? На самом деле думал, что могу отказать? — я задал лейтенанту давно волновавший вопрос.

—Так мы же не на боевом выходе были, а у вашего брата на эту тему заморочки какие-то, — уклончиво ответил Хан.

—Это у какого нашего брата? — сказать, что я удивился, это ничего не сказать.

—У гражданских от медицины. Боевые выходы по другой ставке оплачиваются и за отказ оказать помощь что-то сильно нехорошее положено. Не знал?

—В первый раз слышу. Дичь это — отказывать в помощи, за которую все равно заплатят. Еще могу понять, если оплата не предвидится, но и то… Это маги тебе отказывали?

—Обычные врачи, магов жизни у нас, как пальцев на руке очень опытного плотника, всего трое, считая тебя. Надо бы больше, да где их взять?

Всего три мага жизни на целую страну? Офигеть! И неважно, что в стране населения всего несколько десятков тысяч. Теперь понятно, почему передо мной такие политесы разводили, денег дать готовы, лишь бы работу свою делал. Спасибо, Хан, просветил. И хоть информация ни разу не секретная, чтобы ее осознать и сделать выводы, нужно пожить в стране чуть дольше, чем мы. Раз этак в двадцать, как минимум. А еще надо заранее строить личные связи на новом месте проживания, кто сказал «коррупция»? И в мыслях не было, просто хорошие люди должны помогать друг другу, да и объединяться периодически, чтобы убить плохих. Вот сейчас и начнем наводить мосты.

—Хан, можешь объяснить, как у вас медицина организована, я имею в виду Пограничную Стражу? Если это не секрет, разумеется.

—Да какой тут секрет? Вот отделение, в нем имеется штатный санинструктор, конкретно вооон тот, — лейтенант ткнул пальцем в голову нашей небольшой колонны, он оказывает первую помощь при ранениях. В каждом взводе есть фельдшер, чем занимается, ты лучше моего знаешь, в роте имеется военврач. На практике же все серьезные ранения это эвакуация в ближайший госпиталь, где есть маг жизни.

—Везти раненого за двадцать лиг до портала? Охренеть!

—А что делать прикажешь? — с грустью в голосе спросил Хан.

—Что делать вообще или что делать конкретно вот этой заставе, где мы с утра были?

—Я всего лишь лейтенант, мелкая сошка, мне о великом думать рано, пусть начальство думает, у него голова большая. Так что интерес мой сугубо практический и даже местами шкурный.

—Ну, раз местами даже шкурный, то надо нам дружить. Это когда ты дружишь с нами, а мы с тобой, и вот это вот всё.

—Да неужели? — делано изумился Хан, — а что, так можно, да?

—Представь себе! Более того, даже нужно! — авторитетно заявил я. — Так ты как?

—Что как? Насчет дружбы? Думаешь, откажусь? Да ни в жисть!

—Стало быть, мы договорились, — удовлетворенно констатировал я, протягивая руку лейтенанту. — Тогда давай начинать быть взаимно полезными.

—Я только «за»! — Хан крепко пожал мне ладонь. — Что от меня надо?

—Надо помещение под клинику организовать, пока сами не построимся, нужна охрана, связь, да много всего нужно.

—Это я бы и так по первому слову выделил, — хмыкнул лейтенант.

—Еще нужен контакт среди снабженцев. Мне понадобится много разной артефактной фигни, что в лавке не продается. Ничего нелегального, вот тот же магомотор нужен, да и батареи к нему.

—Я тебя, конечно, сведу с одним человечком, — задумчиво сказал Хан, — но лучше сразу выводить вопрос на официальный уровень. Давай вместе Осту озадачим, пусть организует.

—Пусть организует, да. Но с человечком, все-таки, сведи. Иногда консультация край, как нужна.

—Добро, сделаю.

Мы поболтали еще с четверть часа на самые разные темы, потом разговор сам собой увял. Итак, первый контакт налажен. Когда живешь на фронтире, крайне важно притереться боком к главной местной военной силе, причем притереться взаимовыгодно. Просто потому, что нести любовь и добро куда проще, если у тебя есть еще и пулемет. Кстати, о пулемете, было бы здорово за ним на Черный Исток сгонять, да только кто же меня туда пустит? Ладно, хватит о несбыточном мечтать, что там было в учебнике материаловедения?

Глава 9

До портала мы добрались в сумерках, лошади устали, голова же моя была готова закипеть. Ох, трудный предмет артефакторика, я даже не представлял, насколько трудный. И неважно, что память абсолютная, текст в нее уже был давно загнан, теперь его надо было осознать, проиндексировать и сделать готовым к применению. Я поймал себя на мысли, что глядя на любой предмет, мозг сразу начинал классифицировать материал, из которого этот предмет сделан, возможные взаимодействия с соседними предметами, да еще и рассчитывать конфигурацию плетений. Все, переучился, нужно сменить обстановку. Есть один проверенный способ.

—Хан, скажи, как в городе с распутными девами? Где искать, что почем?

—Медицина, как можно так низко пасть! Ты тут целых три дня был, а самого главного так и не узнал?! Увы тебе! — с притворным сожалением ответствовал лейтенант. — Так и быть, папаша Хан тебя к девочкам лично за ручку отведет!

—Надеюсь, папаша Хан штаны расстегивать помогать не станет? — в тон ему ответил я. Мы поржали немного, после чего договорились, что мы сбрасываем барахло, без излишнего энтузиазма приводим себя в порядок, переодеваемся и через полчаса встречаемся у казарм.

Дальше все было привычно. Портал, контроль на въезде в город, пограничники сразу свернули в свой квартал, мы же проследовали к постоялому двору. Закинуть в шкаф дорожные мешки, сбросить запылившуюся одежду, да облить друг дружку водой из ведра это дело недолгое, так что к казармам мы подошли чуть раньше оговоренного срока.

Бордель, как много в этом звуке… Ничего так заведение. Чистенькое, вычурно обставленное в эльфарском стиле. Девочки тоже ничего так, некоторый недостаток умений компенсируют энтузиазмом. Впрочем, не буду ничего рассказывать, сами догадаетесь, чем мы там занимались. По домам мы разошлись уже сильно за полночь, что не помешало лично мне отлично выспаться, а с утра буквально пинками выгнать моих балбесов на утреннюю тренировку. Потом был завтрак, после которого мы дружно отправились в администрацию решать вопросы по поводу открытия клиники.

Оста был счастлив, прям весь сиял, как начищенный орден, и тут же развел бурную деятельность по вовлечению нас в жизнь и экономику Гравии. Куй железо не отходя от кассы, живой пример. А то вдруг мы передумаем? А у него на нас давно планы запланированы, бюджеты выделены, а то и деньги уже освоены. Нельзя нас отпускать, совсем нельзя. Вот потому Оста подорвался со своего места и повел нас по всем нужным кабинетам. Зарегистрировать товарищество на паях? Нет проблем. Приобрести земельные участки от лица этого товарищества? Тоже нет проблем, но есть один момент… Нет, сидите здесь, сейчас все решим.

В общем, без деятельной помощи Осты мы бы занимались всей официальной частью дня два, не меньше, а с ним почти все было решено еще до обеда, осталось поставить государственную печать на самый важный документ, на патент клиники, но это уже чисто технический момент. Хранитель печати, как бы его должность ни называлась на самом деле, будет на месте только после обеда, а так документ был бы готов еще пару часов назад. Сейчас же мы вчетвером сидим в той самой харчевне, что прямо у дворца, и безалкогольно отмечаем успешное завершение административной части наших дел.

—Слышь, Майк, я так и не понял, чем твоя клиника заниматься-то будет? — спросил Оста, мы уже успели перейти на «ты». — Что это за такая «эстетическая медицина»?

—Красоту наводить будем, — ответил я, отхлебнув того самого кисло-сладкого сока из кружки. — Видишь, вон за тем столом сидит человек со шрамом на лице? Вот мы и будем шрамы удалять, да приводить к нормальному виду. А еще, сдается мне, милых дам заинтересует возможность изменить форму носа, губ, подбородка и так далее. Задницу убрать, титьки увеличить и ноги выпрямить. В остальном все то же самое, что и в других больницах, только лучше.

—То есть, все это «эстетическое», как ты его называешь, будет в частном порядке за деньги?

—Разумеется. Но тут ведь дело такое, что основной посетитель сейчас пойдет по государственной программе, так? Вот неплохо бы и наше наведение красоты под госфинансирование подвести, хотя бы для военных, им постоянно достается, а денег в карманах не так, чтобы шибко многозвенело.

Оста задумался, потом выдал:

—Есть один вариант, как печать поставим, так сразу вдвоем забежим, побеседуем, — и, повернувшись к Кару и Рюту, добавил. — Парни, вы уж извините, но вы там будете лишними.

—Да мы все понимаем, — ответил за двоих Рют.

—Когда к тебе по снабжению подойти? — тут же спросил практичный Кар.

—В три часа подходи, как раз все распоряжения готовы будут, — ответил Оста. Тут пробили куранты на башне, и мы поднялись и пошли обратно во дворец, оставив на столе деньги за обед. Сегодня я банкую.

* * *

Печать поставили быстро, и мне вручили красивую тисненую кожаную папку с гербом Гравии, внутри которой лежал патент клиники. Красиво, аж жуть. Как построимся, непременно повешу в золотой раме на стену. Теперь все, можно работать. Собственно, работать можно было и раньше, но с патентом снимается масса вопросов по налогам и финансированию. Сразу после этого мы с Остой и Рютом пошли в казначейский отдел, Рют чтобы получить плату за оказанную нами медицинскую помощь во время недавнего выхода, мы же вдвоем к начальству, попробовать пробить программу государственного финансирования пластической хирургии. Кар же побежал к снабженцам выяснять, что, как и в какие сроки мы можем получить.

* * *

Непростое вышло общение с финансовым начальством в лице этакого пожилого зубра от коммерции. Смысл моего предложения он сразу уловил, после чего начался беззастенчивый торг. Торговались за каждую позицию, но в результате согласовали тарифную сетку по основным предполагаемым процедурам. Расстались почти друзьями, причем каждый был уверен, что он лихо обвел собеседника вокруг пальца. Зубр был доволен тем, что сбил цены и, вроде, сберег государственные финансы, я же был доволен тем, что ко мне пойдет поток пациентов, что станет наилучшей рекламой клинике. И за каждого пациента клиника получит хорошие деньги. Правда, по договору коммерческие пациенты обслуживаются во вторую очередь. Но это все фигня. Жизнь-то налаживается!

—Ну вы даете! — сказал Оста, вытирая пот со лба, когда мы вышли из кабинета финансового начальника. — Я все ждал, когда вы за кинжалы схватитесь и пойдете друг друга убивать.

—Да что ты понимаешь в переговорах? Нормально посидели, все согласовали, договор подписали, все пучком! Кстати, — я с подозрением посмотрел на него, — кто-то что-то говорил про стройматериалы и прочее положенное? Так нам надо!

—Кар твой стройматериалами занимается, у него и спроси. Мы на сегодня закончили. Зайди завтра после обеда, как раз будут готовы распоряжения по казенным пациентам и по связи.

—Добро, тогда до завтра. Кстати, неплохо бы это дело отметить, ты как насчет этого? Предлагаю где-то перед нашим туда отъездом организовать. Место по твоему усмотрению.

—Так я не откажусь! А посидеть можем хоть вот в этой харчевне, кормят тут хорошо, вечерами музыка, нормальное место.

—Вот и договорились, день отдельно согласуем, как будет понятно, когда мы обратно.

—Лады, тогда до завтра!

—До завтра, Оста!

* * *

Потянулись дни, наполненные организационной возней, беготней, согласованиями и прочими прелестями. Я и близко не представлял, сколько всего нужно утрясти, чтобы открыть клинику. Да, зарегистрировать все получилось быстро, с поставкой стройматериалов разобрались на следующий день, но дальше начался полный бардак. Лекарства нам нужны? Разумеется, причем даже такие средневековые, как в местных аптеках. Вот и ходи по аптекарям, беседуй, пытайся понять вменяемость и открытость новым идеям, договаривайся о поставках по первому требованию, а пока закупай то, что есть, чтобы наполнить больничную аптеку. Перевязочные материалы нужны? А как же! Опять же, ходи и ищи, где можно закупить сразу много. Подкинутый Ханом контакт из армейских снабженцев оказался совершенно незаменимым, через него мы закупили где-то две трети припасов, причем сразу с доставкой на место. Совершенно официально закупили, что характерно, никакой левости из-под полы. Отблагодарил его я кошельком с золотыми талерами и купонами на операции в будущей клинике.

Отдельной головной болью стала связь. Мне, в смысле, клинике, нужно было подключение к их многоканальным амулетам связи. Хотя бы для того, чтобы дернуть того же Осту, если жизнь прижмет.

—Зачем вам это? — спросил заведующий связью чиновник.

—А сами как думаете, зачем связь нужна? Разумеется, чтобы быстро донести нужную информацию до нужных людей, для чего же еще? — отвечал я.

—Но у вас же больница, вам зачем?

—Да затем, что случай может быть срочный. Болезнь какая объявится, надо срочно связаться с руководством страны, чтобы перекрыли всякий доступ в наши края. Как вам такой пример? Или сообщить, что враг вторгается в пределы страны. Или срочно затребовать нужное лекарство, или сообщить секретную информацию напрямую, минуя ненужные уши. Достаточно? — я уже порядком вымотался и не мог сдержать раздражение.

—Ну хорошо, но другие больницы к этой системе не подключены, — отвечал чиновник.

—Это же караул! Как вы вообще докатились до жизни такой, что у вас больницы не подключены к системе связи? Куда король вообще смотрит?!

—А ведь что-то в этом есть! Сейчас же составлю докладную записку и подам барону Ферлагу на рассмотрение.

—Вы мне сначала связь выделите, от нашей клиники до портала полдня на фургоне добираться, остальные подождут.

—Да-да, разумеется, — чиновник взял бланк и начал строчить требование. Мне как-то без разницы, подаст он что-то местному канцлеру, или как правильно именовать второго человека в стране, связь для себя нужна. Зато экраны для амулетов связи выдали без проблем, аж три штуки. Это не просто хорошо, это отлично.

Следующей проблемой стали учебные пособия по медицине. В книжных магазинах почти ничего не было, пришлось опять идти к контакту из снабженцев, тот обещал помочь, только заказанное придет не раньше, чем через месяц. Придется импровизировать.

Снабженцу удалось раздобыть пару магомоторов, несколько накопителей энергии к ним, а также транспортное средство. Последнее представляло собой личинку фургона, в смысле, это была рама в сборе с колесами, рессорами, рулевым управлением, отсутствовали только кабина и кузов. По его же наводке нашлись мастеровые, что добавили к конструкции недостающие части, в результате чего у нас появился полноценный фургон, причем не с примитивным ручным рычажным управлением, а с нормальными привычными мне педалями акселератора и тормоза. Машинка вышла шустрая, вместительная и с хорошей управляемостью, кузов же сразу приспособили для транспортировки пациентов. Еще бы амортизаторы на это чудо техники поставить, цены бы ей не было. Хоть я и даже близко не представляю, как устроены земные амортизаторы, надо будет попробовать сделать их магический вариант, зарубка на память, вот наладим клинику, тогда…

Наконец, все дела были завершены, нам предстояла дорога обратно в пока еще безымянный поселок. Дату отъезда согласовали с Ханом, ему опять нас сопровождать, и назначили через три дня. Как раз, чтобы немного отдохнуть от беготни, да спокойно подумать, не забыли ли мы чего необходимого? Назначили и дату совместной попойки, пригласив на нее и Осту, и Хана, и снабженца, которого звали Хедель, и не забыв забронировать места в харчевне. Отметить успех — это святое.

* * *

Казенный амулет связи противно запищал рано утром в день назначенной попойки, я как раз собирался гнать Рюта и Кара на утреннюю тренировку. Звонил Хедель.

—Майк, у меня беда, можешь срочно приехать?

—Что случилось, объясни вкратце?

—Дочь упала с лестницы во дворе, сильно побилась.

—Приеду прямо сейчас, говори адрес.

На фургоне мы все втроем были на месте буквально через пять минут. Картина была маслом. Девица десяти годов от роду полезла куда-то по плохо поставленной стремянке. Лестница упала, девочка грохнулась с нескольких метров на твердую землю. Сломаны оба предплечья, правое плечо, ключица, да обе берцовые кости на правой ноге. Еще и лицом приложилась о перекладину лестницы, нос сломан, скула рассечена, несколько зубов выбито и перелом нижней челюсти в придачу. Я сразу погрузил ее в сон орочьим амулетом, провел полную диагностику и задал вопрос:

—Хедель, скажи, почему ты обратился ко мне, а не в больницу? Арпадио куда более сильный маг, чем я, да и опыта у него поболее будет.

—Арпадио хороший врач, да. Ноги и руки он вылечит сразу, да только шрамы с лица убирать он просто не умеет, ты же умеешь, мне точно доложили. Сам понимаешь, для девочки внешность это важно, очень важно.

—Хорошо, но пойми такую вещь: я маг не слишком сильный, сил моих может не хватить, чтобы убрать все повреждения. В первую очередь я займусь восстановлением лица, все остальное — если силы останутся. И лучше всего ее, все-таки, отвезти потом в больницу. Договорились?

—Договорились, — смущенно ответил снабженец, хотя чего тут смущаться?

—Тогда готовим операционную. Рют, Кар, за дело!

Под операционную приспособили кабинет самого Хеделя. Стулья убрали, на столе разложили чистую простыню, включили антисептический амулет на полную мощность на пару минут, тем временем сами переоделись в халаты, приготовили инструменты, после чего перенесли девочку на стол и попытались выгнать Хеделя за дверь.

—Нет, я останусь с ней, — твердо заявил снабженец.

—Это твой выбор, я тебя предупреждал, — ответил я, взяв переданный Рютом скальпель и сделав первый разрез. Ответом был грохот упавшего тела. В обморок грохнулся, обычное дело. Далеко не все могут спокойно смотреть на то, как оперируют близких людей.

—Кар, вытащи его из комнаты, пусть в коридоре проветрится, — сказал я, выпуская начинавшую образовываться гематому из-под кожи.

С лицом девочки мы провозились часа полтора. Надо было все сделать идеально с первого раза, организм растет, любой допущенный косяк непременно проявится позже, а нам этого не надо. Кости тщательно совместили и срастили, выбитые зубы вставили на место и приживили, заодно я ей чуть прикус поправил. После этого занялись остальными травмами. Прежде всего правая рука и ключица, осколочные переломы. Разрезать, совместить, срастить, ткани восстановить, на это ушел еще час. Следующая на очереди была правая же нога, тут все было куда проще. Хоть перелом и со смещением, совместить кости дело не хитрое, как и срастить их. Левую руку я делал уже на остатках энергии. Получилось так, что сил на одну девочку ушло примерно столько же, сколько на десяток раненых в боевых условиях, уж не знаю, почему. Кар наложил гипсовые повязки на только что срощенные конечности, после чего мы убрали все, относящееся к операции, и позвали отца. Хедель еще трижды пытался войти в комнату, и трижды же падал в обморок, в последний раз хорошо приложившись затылком о дверной косяк, так что пришлось оперативно убирать гематому и приводить его тоже в порядок.

—Принимай работу, хозяин, — позвал Хеделя Кар. Снабженец вошел в комнату, посмотрел на лицо дочери и со слезами на глазах схватил и начал трясти мою руку.

—Парни, вы волшебники! Просите чего угодно!

—Хедель, вот я сейчас как попрошу чего угодно, — с угрожающей интонаций сказал я, после чего продолжил обычным тоном. — Мы просто сделали свою работу. И нет, ты нам ничего не должен. Ты должен своей дочери. Для начала отвези ее в больницу, пусть там еще раз посмотрят, не пропустили ли мы чего. Гипс снимете завтра вечером или послезавтра с утра, если Арпадио не решит по-другому.

—Я не знаю, как вас отблагодарить, честное слово! Что я могу для вас сделать?

—Ну не знаю… Может, получится раньше получить заказанные книги по медицине?

—Сделаю все, что смогу!

—Хедель, извини, но мне сейчас надо отдохнуть, давай договорим вечером? — попросил я.

—Конечно, конечно! — затараторил снабженец. — Обязательно договорим вечером, вот только сейчас вызову извозчика…

—Отставить извозчика, — заявил Рют, — у нас фургон, на нем довезем.

Ну да, точно, буквально через полминуты прибежал Кар с носилками из фургона. Мы вчетвером осторожно подняли девочку вместе с простыней, на которой она лежала, и переместили на носилки, после чего Рют с Каром вынесли их и погрузили в фургон. Несколько минут неторопливой осторожной езды по городу, и мы у больницы. Здесь я, наконец, отключил орочий сонный амулет. Девочка открыла глаза и улыбнулась. Хедель тут же кинулся к ней, бормоча обычную успокаивающую чушь, которую говорят больным детям, просто чтобы успокоить их звуком родного голоса.

Я аккуратно отстранил Хеделя от носилок, и Рют с Каром понесли девочку внутрь. В приемном покое нас уже ждал сам главврач и несколько санитарок. Девочку аккуратно переложили на каталку и покатили по коридору.

—Коллега, не откажите в любезности задержаться, — подчеркнуто вежливо попросил главврач, — мне нужно несколько минут на осмотр пациентки, потом хотелось бы перекинуться с вами парой слов.

—С превеликим удовольствием и задержусь, и перекинусь парой слов, коллега, — не менее вежливо ответил я. Ну да, у Арпадио возникли вопросы по поводу лечения, а то я не заметил, как он просканировал девочку. Вот пусть спросит, а я отвечу, тем более что в прошлый раз у нас разговор не сложился, а контакты налаживать придется в любом случае.

—Сестра, проводите доктора в мой кабинет, — обратился главврач к одной из санитарок, после чего исчез за дверью, куда уже увезли каталку.

Арпадио занимал небольшую, но какую-то очень уютную комнату. Гладкие оштукатуренные стены слегка кремового оттенка, паркет из светлого бука, тяжелый дубовый стол, заваленный бумагами, дубовый же шкаф с медицинской литературой, и работающий вешалкой скелет в углу, сейчас на нем висели камзол и плащ. И большое окно, застекленное крупными квадратами волнистого стекла. Ну не умеют тут пока другое делать. Вроде, все просто, но очень гармонично и приятно для глаза.

Я присел в одно из двух гостевых кресел, дубовых же, обитых кожей цвета охры. А ничего так, удобное. Посижу, подожду, повспоминаю материаловедение, был там один заковыристый момент, надо бы прикинуть его в разных сочетаниях материалов.

Арпадио буквально ворвался в кабинет.

—Коллега, это потрясающе! Как вам это удалось? Ой, пардон, — главврач поклонился. — Совсем забыл про манеры. Многоуважаемый Майк, прежде всего я приношу свои извинения за предыдущий наш разговор. Я вел себя как последний невежа и надеюсь на прощение.

—Дорогой коллега, — столь же церемонно поклонился я, поднявшись с кресла, — что было, то было, оно осталось в прошлом. Почему бы нам не попробовать начать все сначала с чистого листа?

На сей раз разговор у нас получился. Арпадио больше не изображал заносчивого надутого индюка и оказался крайне интересным собеседником. Мы обсуждали разные недуги, травмы и способы их лечения, показывали друг другу разные плетения часа три к ряду. У него было чему поучиться, но и он многое от меня подчерпнул. От медицинских амулетов маг пришел в дикий восторг. Он был уже в курсе асептики и антисептики и активно сам пользовался антисептическими плетениями, называя их «дурным глазом», но сделать на их основе амулет, которым мог бы пользоваться не только маг, то ли не смог, то ли не догадался. Анестезия была отдельной проблемой. Оказывается, на Гравии и в Зунландии медицина не имела представления о магическом наркозе, потому Арпадио сильно заинтересовался орочьими сонными амулетами. Видимо, в Орочьем Легионе их совсем недавно стали использовать при операциях, новость еще не дошла сюда. Так что либо резали по живому, либо оглушали пациента киянкой, либо давали наркоту для отключки. Орочьи амулеты точно гораздо безопаснее будут, жаль, что придется заказывать на другом континенте, их только шаманы умеют делать. Да, гипсовые повязки также оказались новшеством. В общем, по результатам беседы Арпадио дал мне заказ на сотню моих амулетов обоего типа, и анестезирующих, и обеззараживающих, а еще мы договорились встречаться хотя бы раз в месяц для обмена опытом, после чего я откланялся.

Сотня амулетов до десять золотых талеров за штуку, отличная цена! Жизнь-то налаживается! Расходов в последние дни было очень много, деньги стремительно убывали, уже появились мысли о том, чтобы сдать что-нибудь из ювелирки в ломбард. Гонорар за лечение пограничников в походе несколько поправил положение, но не так, чтобы сильно. Казначейство выделило деньги на больницу, но пока только на стены и крышу, все остальное надо за свой счет делать. Так что шагом марш по лавкам за материалами для амулетов. Сделаю хотя бы десяток для местной больницы, а там и на пьянку пора.

* * *

Пьянка-гулянка удалась на славу. Хозяин выделил нам что-то вроде ложи, поднятой над остальным помещением ярда на полтора, откуда хорошо было видно подиум, где музыканты настраивали свои инструменты. Еда была выше всех похвал, этакая квинтэссенция немецкой кухни, только на другой планете и с другими специями. И подавальщицы не в немецкой национальной одежде.

Мы ели, пили, веселились, много шутили и старались не обсуждать дела, насколько это возможно. Выпили за судьбу, что свела нас вместе, потом за дружбу, потом стоя, не чокаясь, за павших товарищей. Дамы, которых привели с собой приглашенные, заняли конец стола и обсуждали какие-то свои дела, не влезая в мужской разговор. Потом заиграли музыканты, и началось веселье. Музыка была похожа на ирландскую джигу, только более мелодичную, исполняемую на двух помесях лютни с гитарой и одной условной скрипке. Чуть позже на подиум выбежала симпатичная черноволосая девица с бубном в руке и запела красивым низким голосом. Песня была про море и непростую жизнь моряков, я особо не прислушивался к словам. А еще через три тоста начались танцы. Часть зала перед подиумом была свободна от столов, как раз для этого. Меня вытащила из-за стола жена Хеделя, я уже успел к тому моменту достаточно набраться, чтобы полное незнание местных танцев и неумение танцевать успешно заменилось прущим через край энтузиазмом. В общем, обошлось без особых жертв и разрушений, зато время провели совершенно замечательно.

Расходились мы, когда куранты на башне пробили два часа ночи. Хорошо посидели, душевно. Правда, меня несколько напрягло женское внимание. Не, я понял бы еще, если бы внимание это было лично ко мне, такому замечательному и прекрасному, но нет, их волновали только низменные вопросы улучшения собственной внешности. Вот запустим клинику, тогда пусть приезжают, все сделаем в лучшем виде, а здесь нечего бизнес того же Арпадио подрывать.

* * *

Последний день прошел в сборах. Все дела сделаны, осталось только собрать закупленное барахло и загрузить в фургоны. Стараниями Осты военное ведомство выделило нам большой грузовой фургон для доставки стройматериалов и прочего необходимого на место. Два фургона это, вроде бы, не такой большой объем. Но если их загружать ящиками и мешками с пространственными карманами, в них чуть ли не грузовой железнодорожный состав влезает, вагонов на десять, не больше. Сейчас большой фургон был на лесопилке за городом, грузился досками, брусом и прочим нужным для строительства, мы же набивали собственный транспорт оставшимися нужными вещами. «Мы» это Рют с Каром, я же пару часов посидел за изготовлением амулетов для больницы, после чего пошел сдавать готовую продукцию.

Арпадио был на выезде, застать его не удалось, так что готовые полтора десятка амулетов я сдал старшей сестре, получив полтораста золотых талеров, и пошел дальше. Ноги сами принесли меня к оружейно-туристическому магазину. После почти получасового брожения вдоль витрин, в ходе которого на прилавке росла куча запланированных покупок, я догадался вызвать Рюта с Каром. Парочка появилась буквально через пару минут, видимо, пьянствовали где-то поблизости, вон, как глазки блестят.

В общем, полученные от больницы полторы сотни почти полностью остались в магазине, в кошельке уныло звенели только два желтых кругляша, зато теперь у нас была целая куча походных спиртовок, ножей, лопат, топоров, керосиновых ламп, десяток длинноствольных ружей с принадлежностями, да несколько бочонков пороха, спирта и керосина. Всю эту красоту продавец обещал через час доставить на постоялый двор. Чрезвычайно довольные собой мы вышли из магазина на улицу, щеголяя в свежекупленных темных очках. Вылитые Братья Блюз, только переодеть в черные костюмы и шляпы, ага.

Остаток дня прошел расслаблено, разве что с полчаса мы провозились с упаковкой привезенного из магазина в фургоне. Все поместилось, только кирку с лопатой я повесил снаружи на борт, пусть под рукой будут. А ближе к вечеру прибежал лейтенант с докладом, что с его стороны все также погружено, люди готовы, и вообще, айда к распутным девам. Возражений ни у кого не нашлось.

Глава 10

С утра зарядил довольно сильный дождь, что и не собирался утихать. Солдаты укрылись плащ-палатками, и колонна двинулась. Отделение впереди, за ним два фургона, еще одно отделение замыкающими. Три с лишним десятка стволов это сила по местным меркам. Кар, Рют и я ехали в кабине фургона, пока за рулем я, дальше будем меняться. Лейтенант тоже укрылся в кабине едущего перед нами большого фургона, оно и верно, зачем мокнуть, если можно этого не делать?

Портал прошли быстро. Лейтенант показал какие-то документы, охрана ему козырнула, и колонна нырнула в кольцо. Дождь остался где-то далеко позади, здесь сквозь тонкие облака светило солнце. Мы быстро шли по прерии. Лошади весело бежали налегке, ведь вся обычная поклажа была свалена на крыши фургонов, так что темп мы держали приличный. Каждый час колонна останавливалась, чтобы сменить лошадей, и мы двигались дальше. В голове вертелась мыслишка, что на фургоне можно было бы запросто доехать до места еще к обеду, оставив медленных лошадей позади, да только ну его к демонам, такое простое решение. Случись чего, и вот ты один в прерии без охраны. Приходите и кушайте меня, злобные орки с индейцами. Хотя, если обшить фургон броней…

На обеденный привал колонна остановилась у той самой скалы, где полторы недели назад мы отбивались от орков. Лейтенант собрал сержантов и повел наверх проводить лекцию о правильно построенной обороне. Мы же верхом отъехали к тому месту, где кучей свалили трупы орков. От кучи уже ничего не осталось, кроме сильно растащенных в стороны костей с многочисленными следами зубов. Надежда собрать здесь целый скелет таяла с каждой секундой. Из сотни с лишним трупов удалось найти два черепа, одно предплечье с кистью в комплекте и две ноги в сборе. Все остальные кости были сильно погрызены койотами, или кто здесь за основного «санитара прерий».

Погода начала портиться, когда колонна вновь двинулась в путь после обеда. Поднялся ветер, особенно не двигавшиеся до того облака понеслись вскачь, еще и похолодало. Всадники пришпорили лошадей, фургоны тоже прибавили ходу, никто не хотел лишний раз мокнуть под дождем. В поселок мы въехали, когда первые капли начали падать на землю. Добрались.

* * *

За ту неделю, пока нас не было, поселок прирос еще полудюжиной готовых домов, еще десяток строились. Добавилось и строителей: прибыли полсотни будущих углекопов, их сразу приставили строить самим себе жилье. Если все будет и дальше идти теми же темпами, через месяц строительство будет полностью закончено.

Пока мы ничего своего не построили, нам выделили два дома, один под клинику, другой для проживания. Фургоны были быстро разгружены, стройматериалы поместили под навес, остальное занесли в дом, обозначенный как клиника. Остаток дня ушел на то, чтобы все нужное распаковать, мебель собрать, да расставить по местам. Управились аккурат к тому моменту, как зазвонила рында, возвещая об ужине. Вот поедим и сразу спать.

* * *

За завтраком лейтенант сообщил, что через час у нас в гостях будет начальство племени Опономо. Лично вождь и шаман, плюс сопровождение. Пришлось спешно все доедать и бежать в клинику, наводить порядок. Управились как раз к появлению орков. Все было вымыто и вычищено, склянки и инструменты расставлены по шкафам, операционный стол установлен, а над ним висела бестеневая хирургическая лампа. Красота, да и только.

На официальную часть нас не позвали, да не больно-то и хотелось. Ну его этот официоз и расшаркивания с топыреньем павлиньих хвостов, без нас сами разберутся. К нам делегация заявилась в сильно урезанном составе, а именно сам вождь, шаман и четыре орка из охраны, в том числе и Хармин Длинное Копье. Названный брат изо всех сил изображал служебное рвение, делая вид, что мы не знакомы и злобно зыркая по сторонам в поисках врагов, расслабился он только когда вождь дал приказ «вольно» после того, как мы церемонно раскланялись. Тут уже можно было по-родственному обняться с новым родственником.

—В общем, уже сейчас мы можем нормально оперировать, — рассказывал я гостям о клинике, — но нормальная работа начнется только когда мы построим нормальную клинику, это займет не меньше двух недель.

Вождь и шаман важно кивали и с интересом рассматривали непривычную для себя обстановку.

—Можем ли мы чем-то посодействовать нашему новому брату? — спросил вождь?

—Да, великий вождь, — ответил я, — но это, скорее, вопрос к уважаемому шаману. Давайте зайдем ко мне в кабинет и обсудим это в неформальной обстановке?

Оба кивнули, мы прошествовали в соседнюю комнату, оккупированную мной в качестве кабинета. Гости сели на стульях для посетителей, я же вытащил кресло из-за стола и поставил его рядом с ними, чтобы стол нас не разделял.

—Давайте говорить нормально, без этих официальных вывертов, — сразу предложил вождь, мы с шаманом тут же дружно кивнули. — Итак, чем мы можем тебе быть полезными, Майк?

—В первую очередь, информацией, где, что и как тут растет и лежит. Вы округу знаете гораздо лучше нас, пришлых. Чтобы сделать медицинские артефакты, мне нужны материалы, либо я их найду здесь, либо придется покупать аж на другом континенте, — я встал и достал из шкафа сонный орочий амулет с Черного Истока. — Уважаемый шаман, ты сможешь сделать такой же?

Шаман взял в руки конструкцию, повертел, поглядел со всех сторон и выдал вердикт:

—Не вижу ничего сложного. Там только один блок мудреный, остальное даже ученик шамана сделать может.

—Отлично! — обрадовался я. — Как быстро и в каком количестве ты их можешь делать?

—На первый нужно дней десять, чтобы процесс отладить, потом каждые пять дней по амулету. Сам-то ты разве не можешь?

—Не могу, то-то и оно. Это не наша магия, я просто не понимаю, что здесь и как работает.

—Извините, что перебиваю вашу увлекательную беседу, — встрял в разговор вождь, — но какой у племени в этом интерес?

—Интерес простой и понятный, — ответил я. — за эти амулеты я готов платить хорошие деньги.

—Хорошие — это сколько? — заинтересовался вождь.

—Полторы сотни золотых талеров за штуку.

—Это много или мало? — прикинулся простачком вождь, уж он точно знал покупательную способность наших денег.

—Это десяток ружей с принадлежностями, пулями и огневым припасом, — ответил я. — Так что сам смотри.

Вождь крайне заинтересованно посмотрел на амулет.

—Шандар, — обратился он к шаману, оказывается, его так зовут, — надо будет отложить все дела и заняться заказом Майка.

Шаман кивнул и спросил:

—Могу я взять этот амулет с собой?

—Разумеется, — ответил я, — у меня есть еще пара запасных.

—Зачем тебе эти амулеты, если не секрет?

—Какой тут секрет? С их помощью мы погружаем пациента в сон на время операции, чтобы он ничего не чувствовал. Обычные сонные плетения для этого не годятся, долго объяснять почему.

За разговорами мы просидели не меньше двух часов. Обсудили массу вопросов, наладили взаимодействие и связь. Вождь получил в подарок двуствольный кавалерийский пистолет, которому обрадовался, как ребенок игрушке, хоть и упорно пытался не подавать виду. Первый будущий сонный амулет сторговали за восемь ружей с принадлежностями и припасом. Договорились также, что оба гостя зайдут в клинику после обеда на осмотр, после чего гости удалились. Еще через час пришел Хармин в сопровождении четырех орков, им были переданы обещанные вождю ружья, я же попросил названного брата зайти чуть позже одного.

Хармин забежал еще через час, мы зашли вместе в комнату, служившюу кладовкой.

—Брат, помнишь, я обещал научить тебя стрелять из винтовки?

—Ну да, конечно, помню, — ответил недоумевающий Хармин.

—Тогда готовься. Вы же здесь до завтра пробудете, я правильно понял? Вот и займемся. А пока держи подарок, — я вытащил из мешка оба оставшихся ружья и вручил их орку. — Смотри, это, которое полегче, такая же винтовка, как у меня, вторая калибром побольше. Калибр, это толщина пули.

Хармин прислонил к стене кентуккийку.410 калибра, выглядевшую в его мощных руках игрушкой, и вертел в руках винтовку калибра.69. Ага, размерчик под стать ему самому. У такого и пулемет в руках будет не особо заметный.

—Пошли в кабинет, буду устройство объяснять, — сказал я, подхватив кентуккийку и направляясь к двери.

* * *

Здоровье у вождя и шамана оказалось вполне нормальным для их возраста и окружающих условий. Да и шаманы, как ни крути, здоровье подтянуть умеют получше многих врачей с Земли. Разве что камни нашел в желчных и мочевых пузырях, пока не опасные, решили убирать уже когда клиника будет полностью отстроена и начнет нормально работать. Жизнь тут подвижная, еды ограничено, гиподинамией и близко не пахнет.

С Шандаром состоялся отдельный разговор. Очень хотелось старому шаману подтянуть знания по медицине. Опять же, это дело было отложено до той поры, когда клиника заработает и можно будет строить планы.

Когда высокие гости изволили отчалить, мы отправились учиться стрелять. Мы — это Рют, Кар, изнывающий от желания опробовать новые игрушки Хармин и я. Выбравшись в длинный прямой распадок между холмами, мы отметили дистанции от полусотни до двух сотен шагов и расставили там набитые травой мешки в качестве мишеней. После этого я с четверть часа объяснял, как правильно целиться, показывал стойки и исправлял ошибки учеников, потом началась стрельба. Мешок на полусотне шагов измочалили в момент, тут все было просто, открытые прицельные приспособления, сложенный диоптр. Дальше было чуть сложнее, мои ученики откинули диоптрические прицелы и стали учиться брать поправки на дистанцию. Хармин показал лучшие результаты из всех, причем сразу запомнил разницу баллистики обоих своих калибров и уверенно попадал в мешок на двух сотнях шагов из положения стоя. Прямо природный талант какой-то. Наверное, постоянная практика в стрельбе из лука стрелами разной массы помогла, там надо брать поправки и на дальность, и на ветер, и много еще на что.

Настрелявшись до звона в ушах и вычистив оружие, наша компания отправилась обратно. Дома, в смысле, в том здании, что нам определили для проживания, вся компания волевым решением была усажена чистить стволы. Ибо оружие надо любить, холить и лелеять, тогда и оно полюбит тебя и не подведет в самый неподходящий момент. Затем еще с час я объяснял баллистику, и мы разбирали конкретные примеры. Заглянувший по какой-то надобности Хан остался слушать, делая пометки в блокноте, и пришел в совершеннейший восторг от таблицы Суконкина*. А потом притащили пациента: один из строителей рассадил ногу топором, пришлось его спасать.

*) таблица вертикальных и боковых поправок, изобретение российского снайпера, писателя и журналиста Алексея Суконкина, широко используется в узких кругах снайперов, в том числе, и в нидерландском Ландмахте, где с ней и познакомился Михаил.

* * *

Делегация орков отчалила на следующий день после обеда. Воины из десятка Хармина красовались с винтовками за спиной, сам же названный брат восседал на лошади в позе Наполеона, из-за левого плеча торчал ствол слонобойной «шестьдесятдевятки», приклад винтовки калибром поменьше торчал слева от седла из наскоро перешитого чехла для лука. Нацепить на них перья, да раскрасить рожи трехцветной зубной пастой, вылитые «злобные краснокожие» из плохого вестерна получатся. Мы тепло простились, обещав в самое ближайшее время нанести ответный визит дружбы, и орки отбыли восвояси.

У нас же продолжался обычный дурдом, что всегда творится на строительстве. До кучи, представитель гражданской власти решил, что раз нам уже выделили целых два дома, то и строить клинику не надо, ведь у него план по строительству поселка горит. Пришлось звонить Осте, чтобы тот вправил мозги зарвавшемуся идиоту. Ультиматум «либо прямо сейчас нам выделяются строители, либо мы собираемся и валим нахер к оркам» подействовал, но нервов на это было потрачено…

В итоге нам выделили бригаду строителей, что сейчас доделывала один из домов. От бригады пришел прораб, с которым мы проехались до холма, где и планировали ставить клинику. Прораб подошел к вопросу ответственно и въедливо, вместе с ним я облазил холм вдоль и поперек. Убив на это пару часов, мы с ним составили примерный план. Первоначальная идея строить все на вершине была забракована, клиника будет стоять на юго-восточном склоне, где как раз есть удобная площадка на пару сотен квадратных ярдов, на верхотуре же будет только господский дом. Вопрос с водоснабжением и канализацией тоже сразу решили. Магическим зрением я обнаружил подземную речку («ты маг, ты и зри сквозь камень, хозяин», сказал прораб), к которой и решили подключиться.

На следующее утро на холме застучали лопаты, кирки и ломы, бригада первым делом прокладывала дорогу к стройплощадке, я же ходил по дальним от поселка склонам и раскладывал в нужных местах артефакты, создавая каркас будущей зоны безопасности. В положенное время я залез в пещеру, поставил звуконепроницаемый экран и подал тональный сигнал Мило, что готов выйти на связь. Почти сразу от профессора пришел условный сигнал «сейчас занят, свяжемся завтра». Завтра, так завтра.

Чтобы не страдать бездельем, я затащил в пещеру мешок с нужными материалами и начал собирать накопитель энергии. Силовая линия — это хорошо, это сила и мощь, но от нее не получится быстро зарядить амулет, да и нереально запитать тот же магомотор, потому и нужен накопитель, этакая гигантская батарейка с зарядом магической энергии. Накопители — довольно сложные устройства, в кустарных условиях на коленке их не делают. В смысле, сделать-то не проблема, да только он будет фонить и энергия из него за неделю утечет без следа. Но здесь, прямо над силовой линией, саморазряд накопителя совершенно не важен. Он будет гораздо быстрее заряжаться, чем разряжаться. Поэтому мне совершенно неважно, будет ли это дендрофекальная поделка класса «я у мамы маг-инженер» или нормальный накопитель фабричного производства. Результат один, так что берем говно и палки, в смысле, заранее приготовленные компоненты, да за работу!

Мда. Внешний вид у собранной конструкции получился так себе. Абстрактная скульптура «Карась». Почему «карась»? Да потому, что на бегемота похож. В углу пещеры стояла жуткого вида конструкция из досок, палок, камней, и еще непонятно чего. Выглядело это крайне хлипко, но впечатление было обманчиво. Все точки контакта скреплены диффузионным взаимопроникновением материалов, получившийся шов куда крепче, чем сами соединенные материалы. Порадовало, что накопитель тут же начал заряжаться. Дармовая энергия у нас уже есть, это хорошо.

Строители обустроили тропу наверх, где-то срыв грунт и выложив ступени из дикого камня, где-то этот самый камень стесав кирками, и начали затаскивать наверх строительные материалы. Я попросил отрядить пару человек для обустройства тропы на вершину холма. Прораб побурчал, но двоих выделил. Тем временем строители вовсю выравнивали строительную площадку, рубили кусты и долбили ямы под фундамент. За одним из кустов обнаружилась пещерка, проход, куда вполне мог зайти человек пригнувшись и что-то типа зала шириной в пяток ярдов. Из зала силовая линия тоже хорошо ощущалась. Отлично, поставлю здесь второй накопитель.

* * *

Следующая неделя была посвящена строительным вопросам. Ввиду небольшого числа жителей у нас было мало пациентов. Большинство приходило (или их приносили) с производственными травмами, только одну койку занимал солдат, умудрившийся где-то найти и съесть антимонит*, и заработал тяжелое отравление. Токсикологию нам преподавали урезано, в части касающейся, поэтому пришлось подбирать лечение методом научного тыка. Справился, теперь он на попечении Рюта и Кара, что периодически сменяют друг друга. Кстати, с персоналом тоже что-то надо делать, Кара подтянем минимум до уровня фельдшера, из Рюта сделаем хирурга, но нужен и младший медперсонал. Пожалуй, как в поселке появятся первые семейные горнорабочие, надо будет трудоустроить самых толковых женщин в клинике. У Арпадио получилось, получится и у нас.

Вечера же были посвящены учебе. Я вовсю дрючил Рюта с Каром, вбивая в них физиологию, анатомию и прочее полагающееся. Мольбы о пощаде игнорировались, ибо кому сейчас легко?

С Мило удалось связаться только на третий день, у него в полный рост шла небольшая войнушка. Тот самый орочий мега-вождь с юга заявился в гости с армией в несколько тысяч недружелюбных зеленых рож, да обломался о военную базу в пункте временной дислокации. Орки попытались взять базу с наскока, но отступили, не пройдя и до середины минного поля, оставив под тысячу воинов лежать на поле несостоявшегося боя. При этом с базы не было сделано ни единого выстрела. Теперь Мило носился, как ошпаренный, восстанавливая магические минные заграждения и делая артефактные боеприпасы. Дружественное племя Нгамото откочевало поближе к базе и теперь прикрывало один из флангов. Вроде, вся эта залетная орава двинула в сторону города Аша, но это не точно. Хотя профессору было откровенно не до меня, он все-таки дал несколько дельных советов по обустройству магической обороны.

За неделю клиника была построена, в ее здании вовсю шла внутренняя отделка, со строительством дома на вершине холма было решено временно подождать. По первоначальному проекту, там должен был стоять такой же щитовой дом, как и внизу, да только ветер наверху был куда более ощутимый, там нужно капитальное каменное или кирпичное строение. Пока же из дикого камня сложили фундамент будущего дома и что-то вроде ограды по краям вершины, да поставили здоровенный водонапорный бак.

Наконец наступил день переезда. Основная часть вещей уже находилась в здании новой клиники, мы же втроем упаковали остававшиеся во временном доме инструменты и принадлежности в мешки, закинули их в фургон и отправились в путь. Закатив фургон на конюшню у подножия холма, также исполнявшую роль гаража, мы поднялись наверх на только что запущенном лифте. Конструкция примитивная: ферма из укрепленных магией бревен, внутри которой на тросах ездит здоровенная платформа, приводимая в действие магомотором. Красотища и технический прогресс. Теперь десяток ярдов по мосту, и мы на месте, вот и клиника. Добротное деревянное здание на фундаменте из камня и кирпича, раза в полтора больше типовых домов в поселке, площадка большая, рядом можно еще три таких же поставить. По краю площадки выложена стенка из дикого камня, чтобы никто сдуру вниз не свалился, сбоку от клиники такой же стенкой огорожен будущий аптекарский огород. И красивейший вид, вокруг вершины холмов, а дальше бесконечная прерия. Принесенное с собой имущество было быстро разложено по местам, и мы развалились в похожих на шезлонги раскладных креслах, ловя последние лучи заходящего солнца. Сегодня можно лениться, завтра же начинают прибывать горняки, работы у нас резко прибавится. Пока же сидим, греемся на солнце и тупо созерцаем природу вокруг.

* * *

Угадал, на свою голову. Не успел день начаться, как запищал вызов стационарного амулета связи, который с моей легкой руки уже начали именовать телефоном.

—У аппарата, — выдал я, подражая голливудским штампам, принимая вызов.

—Майк, срочно на разработки! Тут троих завалило!

—Принял, выезжаем, — ответил я, прерывая связь.

Мы выскочили из клиники, добежали до лифта, подождали, пока он нас спустит вниз, затем запрыгнули в фургон и погнали к разработкам, это от нас мили полторы. Погнали, это сильно сказано, скорость была километров тридцать в час или около того, чтобы не угробить подвеску и не разбить колеса. Тоже зарубка на память, убрать крупные камни и отсыпать грунтовку до клиники. За поселком дорога стала лучше, мы разогнались километров до пятидесяти в час и вскоре были у места разработок.

Уголь здесь лежит почти на поверхности, чтобы до него добраться, горняки копали здоровенную яму ярдов двадцать в диаметре, стенки ее укрепить поленились, вот грунт и обрушился, завалив троих. Одного откопать не успели, задохнулся, остальных вытащили из-под завала. Спускаться вниз пришлось по противоположному краю, с опаской, приготовив заранее плетение воздушного щита, чтобы прикрыться в случае чего, но обошлось. Потом так же страховал спуск Рюта и Кара.

Насколько это было возможно, я остановил внутренние кровотечения, мы положили пострадавших на носилки, которые другие горняки аккуратно вытащили наверх. Уже в фургоне я еще раз осмотрел их, заживил несколько переломов ребер, чтобы те не проткнули легкие, если мы наедем на кочку, и мы двинулись обратно к клинике. За руль сел Рют, я же сел с пациентами сзади. Рют вел фургон аккуратно, без рывков, пусть и не слишком быстро, до клиники мы добрались минут за двадцать.

Лифт мягко поднял нас наверх, в два приема пациенты были доставлены в приемный покой, после чего работа закипела. Срезали одежду, смыли грязь, переложили первого на стол. Зажглась бестеневая хирургическая лампа, мы начали. Через час, убрав наиболее угрожающие жизни травмы, взялись за второго пациента, часом позже снова их поменяли. На сей раз оперировал Рют, мы же с Каром ассистировали, при этом я следил, не подавая вида, чтобы он не наделал ошибок. Рют справился блестяще. И снова пациенты поменялись на столе, и снова оперировал наш фельдшер, я только соединял и заживлял разрезы.

* * *

Мы снова сидели на площадке перед клиникой, жадно поглощая принесенную пограничниками еду. Прооперированные пациенты лежали в палате пока в искусственной коме, так оно всем проще. У нас же возник вопрос с младшим медперсоналом. Медсестры нужны. Ближе к вечеру должна приехать новая партия горных рабочих с семьями, сходим, поговорим, может и найдем себе кого-то в помощь. А не найдем, придетсявыписывать кого-то из Истора. А еще кто-то должен готовить еду и стирать белье с одеждой. Сами зашьемся.

Глава 11

Кандидатов на работу в клинике нашли быстро, достаточно было спросить об этом старшего у горняков, и уже через полчаса в «федеральное здание» начали подтягиваться прибывшие с рабочими женщины. Первые две (мать и дочь, то есть, теща и жена одного из горняков) заняли ставки кухарок и прачек. Пусть сами разбираются, кто и что делает, лишь бы все были накормлены, а белье постирано. Кормить же придется минимум десяток человек, это не считая пациентов: нас трое, секрет пограничников на вершине холма тоже из троих человек, не меньше пары медсестер, да себя любимых. Кар тут же отбыл с ними в клинику, показывать хозяйство и фронт работ. Подходящих кандидатов в медсестры оказалось с десяток человек, мы пока взяли двоих, у кого был опыт ухода за ранеными, остальных же взяли на карандаш, возьмем, как только работа для них появится.

* * *

Мона, та самая теща, что сразу взяла бразды правления кухней и прачечной, оказалась дамой крайне толковой, не успели мы зайти в клинику, как она тут же насела на меня, требуя закупить недостающие продукты, список прилагался. Шустрая дама уже успела провести инвентаризацию, составить приблизительное меню и оценить запасы. Только на меня где сядешь, там и слезешь, да и в Легионе (а до этого в Ландмахте) научили, что инициатива всегда имеет инициативного. Раз ты такая шустрая, вот и руководи хозяйством, сама нужное закупай и за резервами следи. Назначил я ее сходу завхозом, ибо нефиг, выделил бюджет, тут же составил и подписал приказ о повышении в должности. Мона торжественно получила ключи и охранные амулеты, после чего была отправлена в поселок договариваться о закупке продовольствия. Теперь это ее обязанности, пусть налаживает контакты и взаимодействует. Я же дозвонился по «телефону» до лейтенанта, чтобы тот не удивлялся, когда бойкая дама начнет из него душу вынимать, потом, на всякий случай, отзвонился Осте, доложил об официальном запуске больницы на постоянном месте и о том, что теперь хозяйственными вопросами в пределах двух дюжин золотых талеров ведает специально назначенная личность. Оста же обрадовал меня тем, что завтра в нашу сторону выдвигается еще одна большая группа рабочих, они будут строить дороги до соседних поселков и немножко добывать уголь. С ними же едет груз кирпичей для моего дома. Благоустройство дороги между поселком и клиникой также было согласовано, Оста отправил по этому поводу распоряжение в поселок.

Дальше было первичное обучение свеженанятого младшего медперсонала. Основы асептики и антисептики, не задавайте вопросов, просто делайте строго по инструкции, затем базовые приемы обращения с пациентами, вроде перестилания кровати с пациентом на ней. Больные у нас застрянут где-то на неделю, пусть тренируются. Я решил не торопиться с излечением пациентов, все-таки здесь не армия, где народ в целом более физически здоров, срочно в строй ставить не надо, вот пусть их организмы сами в щадящем режиме восстанавливаются, без вытягивания всех резервов за раз. Так оно и мне, и им проще будет. И медсестры «на кошках» потренируются.

Наконец, день подошел к концу, и весь коллектив клиники собрался в будущем аптекарском саду за складными походными столиками, на которых стояли несколько бутылок вина и нехитрая закуска. Я толкнул восторженную речь о том, что клиника, наконец, укомплектована персоналом и уже вовсю работает, о счастливом светлом будущем, что ждет нас всех и о прочей положенной в таких случаях чепухе. Вспомнил все когда-либо услышанные подобные речи, да чуть творчески их переработал под нынешнюю ситуацию. Вся компания дружно подняла бокалы и выпила за успех, после чего мы с Рютом и Каром отошли в сторону, ибо негоже начальству пить с подчиненными больше пары тостов. Когда вино и закуска закончились, персонал откланялся и двинул в сторону поселка. Надо бы транспортом для них озаботиться, хоть тут меньше полумили дороги, но все же, лошадей у нас в достатке, надо будет телегу организовать, пусть с утра их привозит, вечером отвозит, а днем по хозяйственным надобностям используется. Подумав, я вернулся в кабинет и написал приказ, пусть Мона этим займется с утра.

* * *

Свалив обязанности по обучению медсестер на Кара с Рютом, я вместе с пограничным сержантом лазил по склонам холма, занимаясь укреплением периметра безопасности. Занятие нужное, но надоевшее до печенок уже через полчаса. Надоевшее потому, что приходилось лично лезть по камням, отмечая проходимые и непроходимые участки, возможные укрытия для штурмующей стороны, да наносить все это на схему. На дальнем от дороги юго-восточном склоне была снесена скала, сильно затруднявшая обзор с вершины.

Оказывается, если в камень засунуть большое плетение файербола, да оставить его на час-другой, оно само напитывается энергией от силовой линии, остается только активировать. Грохнуло знатно, камни разлетелись по распадку, зато вместо скалы теперь торчали несколько отлично просматриваемых сверху острых камней. Что, собственно, и требовалось. Я даже сам удивился результату, хотя всего неделю назад бурил в камне скважины специально сделанным артефактом, комбинацией файербола, ослабляющего молекулярные связи плетения, воздушных лезвий и воздушного вихря, конструкция напитывалась энергией, быстро прожигала скважину на ярд-другой, выбрасывая наружу фонтан щебня и брызг расплавленного камня, останавливалась, как закончится заряд, и снова заряжалась. Да, медленно, но там было некуда торопиться. Кстати, пора уже начать патентовать свои изобретения, может даже денежка какая капнет.

Где-то за час до обеда мы закончили составление плана местности и сели составлять схему минных полей. Сержант даже хотел поставить катапульту на вершине, пришлось напомнить, что холм — это частная собственность, и военных отсюда вполне могут и попросить. Схему составили, после обеда начну воплощать в жизнь.

* * *

Только я собрался идти размещать первые мины, как в клинику притащили пострадавшего. Плотник отхватил пилой два пальца. Хорошо, что отрезанные пальцы догадались подобрать и принести вместе с ним. Через полтора часа пальцы были пришиты на место, пациент занял третью койку в палате, я же снова отправился на склоны, набив мешок с пространственным карманом заготовками магических мин. Когда звон рынды позвал на ужин, мы успели только поставить сигнализацию по периметру, да заминировать нижнюю половину дальнего от поселка юго-западного склона. Такими темпами мы еще неделю возиться будем, надо как-то этот процесс ускорить.

* * *

Громкий визг «крика баньши» выбросил меня из постели. На полном автомате я оделся, схватил винтовку и выбежал наружу. Склоны соседних холмов были освещены отблесками угасающего «солнышка» на заминированном вчера юго-западном склоне, дающего очень яркий свет плетения.

—Пост, ответь Доку, — вызвал я пограничников наверху.

—Док, здесь пост, — раздался ответ из амулета связи.

—Что там у вас происходит?

—Да козел один залез на минное поле!

—Какой козел? Вы там пьяные что ли? — шутки они вздумали шутить, ага.

—Обычный горный козел. Один забрел на склон, его и шарахнуло сигналкой, остальное стадо сбежало. Док, ты козлятину любишь? — шутники, мать их за ногу.

—(непечатные слова из лексикона лейтенанта Хана), вот вырастет у тебя член на лбу, шутник хренов, будешь знать, как с медициной шутить! — я побежал по ступенькам на вершину холма. Двадцать метров наверх это не так много, если есть нормальные ступеньки.

—Где этот козел? — грозно спросил я, выбегая на площадку.

—Вот он, Док, — солдаты дружно указали на сержанта. Шутники, ага, очень смешно.

Между пальцами у меня сверкнула искра электрического разряда.

—Сейчас кто-то дошутится…

—Отставить хохмы, — скомандовал сержант. — Док, сам глянь, вон он лежит.

И точно, на камнях внизу лежал сорвавшийся со скалы горный козел. Несчастное животное еще было живо, издавая жалобные звуки и дергая ногами. Лучи восходящего солнца хорошо его освещали. Я прицелился и выстрелил ему в голову, прекращая мучения. Получалось так, что козел сначала активировал «крик баньши», от которого впал в панику и кинулся по склону, нарвавшись на «солнышко», от которого сразу ослеп и сорвался.

—Шутники, быстро вниз, кровь слить, тушу освежевать, потроха вывалите в ручей. Мы с сержантом прикрываем в случае чего, — выдал я приказ, после чего, повернувшись к сержанту, спросил: — ничего, что я твоими подчиненными командую?

Сержант только пожал плечами.

С одной стороны, побудка та еще получилась, с другой стороны, практическую проверку сигналка прошла на отлично, с третьей стороны, козлятина вкусная. А сигналку надо будет доработать, поставить дополнительный периметр, чтобы зверей отпугивал, те же «солнышки» и «крики баньши», только послабее, или слабые молнии, чтобы щелкнуло по носу, больно, но не смертельно.

Тем временем пограничники бодро взвалили на себя тушу козлика, да потащили ее вдвоем к ручью, протекающему в соседнем распадке, лихо освежевали и разделали тушу, бросив кости и внутренности в ручей, и побежали обратно обратно. Дождавшись, когда они поднимутся на лифте, я откланялся и пошел вниз к клинике.

—Командир, что за кипеш? — выскочил навстречу Кар.

—Козел один очень хотел к нам на обед, у него получилось, — ответил я.

—Какой козел? — Кар остановился в недоумении.

—Горный, какой же еще? Влез в сигналку, испугался, да упал со скалы. Теперь мы его будем есть.

—Ааааа, теперь все понятно. Только ты поправь сигналку, чтобы козлы с баранами пациентов не пугали.

—Сегодня же поправлю, самому не понравилось.

Тем временем пограничники свалили мясо в стазис-ящик и, козырнув, направились на свой пост. Вот угораздило же с побудкой, завтрак будет хорошо, если через полтора часа, чем заняться, непонятно. Впрочем, не замутить ли нам шашлык из козлятины?

Как всякий дикий зверь, козлик оказался достаточно жестким. Но это не беда. Часть мяса была нарезана небольшими кусками, пересыпана луком, специями, залита небольшим количеством воды и тщательно перемешана. Пусть теперь стоит и маринуется. Остальным мясом пусть Мона занимается.

Остаток утра был посвящен установке минных заграждений. Занятие это было нудное, но необходимое. Внешний контур удалось завершить за несколько часов, после чего, перемазанный в пыли, я вернулся в клинику, залез под душ, переоделся и пошел проведать пациентов. После обхода как раз наступило время связи с Мило, посему я закрылся в кабинете, поставил звуконепроницаемый экран и подал тональный сигнал «я на связи, жду ответа». Профессор ответил сразу. Орочья орда отошла обратно на юг, получив по сусалам, и у батальона Легиона пошла обычная служба без войны, подъемов по тревоге и прочих хендехохов. Мило потратил целых полтора часа, сначала вбивая в меня теоретические основы магии в целом и артефакторики в частности. Когда мозги окончательно закипели, мы вместе разобрали схему минных заграждений на холме, профессор дал несколько дельных советов. Используя экран магического «фототелеграфа» в режиме чертежной доски, я рисовал схемы, он их корректировал и объяснял, почему лучше сделать так, как он предлагает. Заодно он подсказал плетение для автоматической постановки мин, крайне специфическую штуку, что работает только на каменистых грунтах и требует прорву энергии, зато экономит массу времени, если энергия есть. После этого Мило пошел спать, я же пошел на обед. Договорились связаться завтра

* * *

За столом звучали шуточки про горного козла, что ценой своей жизни спас от голодной смерти наш коллектив. Правда, голодающих здесь откровенно не наблюдалось. Зато гуляш из козлика вышел на диво вкусный, все требовали добавки и хвалили кулинарное мастерство Моны, требуя почаще баловать нас подобным.

—Добывайте дичь чаще, вот и будете его чаще есть, — ответствовала наша шеф-повариха, она же завхоз.

—А что, это мысль! — заявил Рют. — Командир, как насчет охоты? Зверье тут непуганое, охота хорошая должна получиться.

—Сначала попадать нормально научись, охотник, — подколол его я. — Стрелять-то на сотню-другую шагов у тебя уже получается, осталось дело за малым.

—А ты у нас на что? — нисколько не смутился Рют. — Ты будешь стрелять, а я ружье подавать. Нормально получится.

—Рют дело говорит, — серьезно сказал Кар. — Надо на охоту сходить, мясо лишним не бывает. Да и родственник наш новый на это дело приглашал, через неделю у них большая охота намечается.

—Ладно, раз общество настаивает, будет вам охота. Но с условием, — я многозначительно взглянул на своих помощников. — Вы должны научиться нормально стрелять. Чтобы с рук на сотне шагов в козла не промахивались, а с упора чтобы на две сотни шагов. Тренируйтесь!

—А если не успеем научиться? — робко спросил Кар.

—Кто не научился, тот остается тренироваться. Вон, соседний склон как раз в сотне с небольшим шагов, поставите на нем мишени, да растите над собой. Только в нерабочее время.

* * *

Плетение системы автоматической постановки мин работало замечательно. Формируешь сетку, по которой будут ставится мины, накладываешь на местность, вкладываешь плетение мины, активируешь. Через несколько минут система набирает достаточно энергии, чтобы размножать мины и начать их укладывать по сетке. Если бы не дикие энергозатраты, можно было бы применять это плетение для автоматического производства амулетов. Но здесь вам не тут, мина это очень простая конструкция, и то, чтобы установить сотню мин, системе нужно часов десять и энергии почти в сто раз больше, чем затратил бы я, делая и ставя их вручную. Тот же анестезирующий амулет куда сложнее по структуре, пока система будет его дублировать, я успею сделать десяток, да еще и перекусить между делом. Да и слишком просто это было бы. Все эти личинки мин придется еще подключать к пульту управления минными заграждениями, здоровенной доске с планом холма в проекции сверху, утыканном шпильками активаторов, но это уже когда они немного зарядятся.

Снизу раздались выстрелы. Подбежав к парапету площадки на вершине, я взглянул вниз, там была картина маслом: Рют с Каром поставили на склоне соседнего холма несколько плетеных мишеней, выкрашенных известкой, и стреляли по ним. Как дети, бесполезно говорить, что стрельба только в нерабочее время.

Спустившись вниз, я подошел к этой парочке, от звона в ушах после выстрелов они не слышали мои шаги.

—Рют, локоть куда оттопырил?

—Ой, командир, мы тут это… — попытался выдавить из себя Рют.

—Да вижу, не слепой. Но раз уж тренируетесь, извольте делать все правильно. Стойку принял! — скомандовал я, после чего поправил стойку помощника. — Теперь стреляй!.

Пуля выбила облачко известки из мишени.

—Видишь, уже лучше. Теперь натяни ремень на локоть, вот так, — я показал, как это правильно делается, локоть встал в натянутый ремень враспор. — Чувствуешь, что ствол меньше гуляет? Отлично. Давай десяток выстрелов для закрепления результата.

Кар внимательно наблюдал за манипуляциями Рюта и попробовал повторить стойку и удержание оружия, пришлось и его поправить. У обоих стало получаться намного лучше, чем на прошлой общей тренировке вместе с Хармином.

Но втык за стрельбу в рабочее время я им сделал. У нас младший медперсонал почти не обученный, а они тут развлекаются. Да и самим учиться нужно, в мое отсутствие клиника не должна простаивать. Вот и пусть учатся, пока у нас спокойные деньки, с завтрашнего дня начинают прибывать поселенцы в поселок, чувствую, сразу будет нам веселая жизнь.

Вечером были шашлыки. Козлик хорошо промариновался и отлично пошел под легкое молодое красное вино.

—Через десять дней мы отсюда съезжаем, — поведал приглашенный на пиршество Хан, сняв зубами с шампура кусок мяса и прожевав его. — Земли Опономо теперь территория Гравии, мы двигаем на границу.

—Далеко отсюда? — уточнил Кар.

—Три лиги по прямой, все пять по дороге, — ответил лейтенант, примеряясь к куску сладкого перца, служившему разделителем на шампуре. — Граница условно проходит по горному хребту, поставим там секреты, застава будет чуть ближе сюда, в четырех лигах.

—Двенадцать миль, далековато. Надо будет дорогу расчистить, чтобы фургон мог быстро проехать, если что.

—Не накаркай, — погрозил пальцем Хан, там никаких проблем не ожидается, с индейцами по ту сторону мы типа друзья.

—Дай бог, чтобы друзьями и оставались. — я поднял бокал с вином.

* * *

Ночью погода опять сменилась, полил настоящий ливень, прекратившийся вскоре после рассвета. Засияло солнце, над головой было удивительно красивое голубое небо, по которому величественно плыли редкие, но очень крупные белые облака. Судя по похожей на наковальню форму облаков, из них может просыпаться град не хуже того, что мы раз здесь застали. Впрочем, облака идут мимо, пусть о них беспокоятся те, кто окажется у них на пути.

Пациенты быстро шли на поправку, незадачливого плотника я решил выписать после обеда. Рука практически зажила, все функции восстановились, зачем его здесь держать? Остальные тоже почти здоровы, день-другой, и на выписку.

Проведя инструктаж персоналу, я снова закрылся в кабинете на сеанс связи с Мило. Примерно час теоретической подготовки перешел в дружеский разговор.

—Мило, тут вопрос возник, почему у нас в Легионе было полно артефактных стрел и болтов, а здесь они большая ценность, пограничникам выделили всего полтора десятка? У местных со средствами ситуация точно не хуже, чем у Лундии.

—Для начала ответь сам себе на вопрос, Майк, где именно было полно артефактных боеприпасов, в Легионе в целом или в роте покойного Берга?

—Эээээ, я кроме нашей роты ничего особенно и не видел. Помню, что в полковой оружейке хватало артефактных стрел.

—Вот ты и ответил на свой вопрос. В Легионе с артефактными боеприпасами ситуация ничуть не лучше, чем у вас там. Дюжина стрел на отделение это норма. Главная проблема артефактных боеприпасов в чем?

—В энергии?

—Правильно, студент. Энергии туда вливается прорва, а она больших денег стоит. У Берга же в роте был я, а палатка моя стоит прямо над силовой линией. То есть, энергия дармовая, сделать десяток-другой артефактных наконечников за вечер для меня не проблема, за пару дней они зарядятся и будут готовы к бою. Потому в одной отдельно взятой роте, которая теперь батальон, этих боеприпасов очень много, у остальных хуже.

О, как. Вот никогда бы не подумал. А ведь это для меня интересные перспективы открывает…

* * *

Вечером мы отправились в поселок встречать прибывающий груз. Стройматериалы и прочее нужное прибыло с очередной партией поселенцев. Дома, вернее, бараки для сотни рабочих были построены, сейчас их заселят, люди будут работать на добыче угля, параллельно будут строиться отдельные дома, куда можно будет перебраться уже к весне.

Наш груз прибыл на отдельной подводе, его сразу отправили в сторону клиники, сам же я зацепился языком за Хорта, начальника строителей, сейчас временно исполняющего должность начальника поселковой администрации.

—Побыстрей бы новый начальник прибыл, — жаловался на жизнь Хорт, — задницей чую, устроят они безобразия.

—Не ссы, прорвемся, — ободрил его я, — у тебя целый взвод погранцов под рукой, порядок запросто наведешь, если что.

—Майк, я не хочу порядок наводить, пусть лучше его никто не нарушает! А вдруг еще прирежут кого, а мне отвечать?

—С чего это тебе-то? Отмажем, не боись, а виновника повесим. Кстати, почему виселица до сих пор не построена? — я подозрительно покосился на строителя. — Безобразие! Форменный подрыв устоев. Поселок без виселицы — это недоразумение! Что люди подумают? Как ты вообще собираешься соседям в глаза смотреть?! Срочно исправить!

Мы вместе посмеялись, да только в этой шутке была весьма небольшая доля шутки. Средневековье вокруг, если нарушителей не вешать, нас просто не поймут.

* * *

Накаркали, причем оба. Новоприбывшие поселенцы решили отметить прибытие и заселение, да устроили по пьяному делу драку. Два десятка пострадавших, из них трое с переломами конечностей, один со сломанной челюстью и пятеро с ножевыми ранениями. Сломанные носы, выбитые зубы и разбитые рожи никто не считал.

Раненым сильно повезло, что я задержался у Хорта, решая вопросы со строительством собственного дома. Собственно, вопросы все были решены, но у него оказалась бутылка отличнейшей гномьей водки, уйти, не продегустировав этот божественный продукт было выше моих сил. Градусов в этой водке было не меньше восьмидесяти, она была настояна на пряных степных травах, дававших волшебный букет. Пить подобное стаканами — это форменное святотатство, за подобное убивать надо. Зато небольшими стопками, выточенными из горного хрусталя… Воистину, волшебный продукт. Мы продегустировали половину бутылки, когда с улицы донеслись вопли и звуки драки. Первым среагировал Хан, он выхватил амулет связи и вызвал дежурную смену пограничников как поддержку. Я сообразил чуть позже, выскочив за дверь вслед за лейтенантом с файерболом в правой руке и сонным плетением в левой.

На улице шла драка в формате все против всех. Откуда-то прилетел камень и отскочил от поставленного мной воздушного щита. Сбоку на улицу выскочили пограничники, наводя порядок древками алебард. Прилетел еще один камень, я успел заметить перекошенную злобой рожу того, кто его кинул. Но силы были откровенно не равны. Отделение пограничников против почти сотни буянов, безнадежно. Развеяв файербол, я кинул сонным плетением в толпу, вверх же запустил «солнышко» и «крик баньши», не забыв поставить экран над пограничниками. Кого не свалило сонное заклинание, те попадали на землю, ослепшие и оглохшие, Пограничники, хоть и несколько оглушенные, начали уверенно растаскивать в стороны и вязать бузотеров, тут и обнаружились раненые.

Глава 12

Самое опасное и самое простое ранение получил мужик годов сорока от роду, ему в сердце загнали стилет. Тонкий узкий клинок прошел между ребрами, слегка задев грудину и проткнул правый желудочек. Хорошо, что никому не пришла в голову дурная мысль выдернуть нож из раны, убили бы человека. Осторожно извлечь клинок из раны, одновременно соединяя поврежденные им ткани силовыми петлями и сразу заживляя разрез — всего пять минут сосредоточенной работы — и жизнь пациента вне опасности. Остальное доделаю в операционной.

Тут появились Рют и Кар на фургоне, они тоже зависали в поселке, когда услышали все это безобразие

У остальных четверых ранения были не настолько угрожающие жизни, но куда более противные. Заточка в почке, нож в печени и два проникающих в брюшную полость, у одного аж кишки вывалились. Ранение печени было самым опасным. Нож вошел между четвертым и пятым сегментами и пропорол печень до ворот, повредив при этом желчный проток и несколько вен. Остановив кровотечение, насколько это было возможно, пострадавшего погрузили на носилки и погрузили в фургон, за ним последовали остальные. Нужна нормальная операционная, причем срочно.

* * *

Оперировать мы закончили далеко за полночь. Срочно вызванные из дома медсестры развезли пациентов по палатам, Кар и Рют отправились спать, мне же пришла в голову мысль, что надо снять аурные слепки с оставленных в ранах орудий преступления. Снять-то не проблема, надо было их должным образом зафиксировать, чтобы потом было, с чем сравнивать. Наскоро собрав нужный амулет, я загнал в него аурные слепки, после чего, наконец, отправился на боковую. Переломы были отложены на следующий день, нет сил ими заниматься, Рют с каром наложили временные шины и анестезирующие амулеты, да отправили пострадавших по палатам спать.

* * *

Воистину, утро добрым не бывает. И не выспался, и противный дождь за окном, да еще и Хорт с Ханом явились нервы мотать. Надо им, понимаешь, пострадавших допросить, а те дружно в искусственной коме находятся, кстати, очень пригодились два сделанных шаманом сонных амулета. Будить их я не собираюсь как минимум до вечера, так идите вы нафиг. Допрашивай пока поломанных, если тебе так хочется.

Не вышло. Нафиг они не ушли, более того, я узнал от лейтенанта немало новых слов, все больше в свой адрес. Я ведь, такой-растакой, мешаю расследованию и вот это вот всё. Аж гордость пробрала от того, какой я злодей. Но в пробуждении пациентов я однозначно отказал. Подождет до вечера. Зато показал орудия убийства и амулет со снятыми аурными отпечатками.

Как и ожидалось, расследование в поселке не дало ровным счетом ничего. Никто ничего не видел, не слышал и вообще не знает, как оказался в самой гуще драки. Мимо в библиотеку шел, не иначе. А тут пять попыток убийства, не окажись мы рядом, сейчас все пятеро были бы или трупами, или при смерти. То есть, виселице быть, без нее никак. Осталось только найти убийц.

У меня были три оставшихся в ранах ножа, стилет, засапожник и заточка, с которых были своевременно сняты аурные отпечатки. На месте побоища подобрали еще несколько ножей, все они сейчас лежали в «федеральном здании», куда и пришлось тут же направиться.

До кучи обнаружились еще несколько пострадавших. У двоих переломы запястья (бить надо уметь), у одного перелом нескольких ребер, и еще один с переломом челюсти. От моего сонного заклинания они отошли только к утру, тут и заметили травмы. Отправил их в клинику своим ходом, там займусь.

* * *

Сразу отбросив ножи, что по своей форме не могли нанести раны, которые мы оперировали, я оставил на столе четыре похожих друг на друга клинка. Обычные рабочие, похожие на финку ножики, прямой однолезвийный клинок со скосом лезвия к острию, простая деревянная рукоять, подобных вокруг сотни. Проверив аурные отпечатки, два ножа были отметены в сторону, с оставшихся двух все хорошо снялось. Дальше пошла обычная следственная рутина. Сначала сняли аурные отпечатки со всех пограничников, что могли потенциально взять их в руки, потом обошли всех участников побоища, которых пока заперли в трех бараках. Вскоре удалось найти полторы дюжины подозреваемых, то есть, тех, чьи аурные отпечатки остались на орудиях убийства. С заточкой было проще всего, там был всего один совершенно однозначный отпечаток. С остальными поработал лейтенант. Что бы там ни говорили, пытки крайне облегчают получение показаний. Главное, никто не пытается качать права, зато все дружно искренне желают сотрудничать со следствием. Вскоре виновники были изобличены, их отделили от остальных и заперли в камерах в подвале «федерального здания». Вспомнив злобную морду того, кто кинул в меня камень, я быстро нашел его среди задержанных, выдернул и тоже определил в подвал. Ибо нефиг. Убить хотел, подонок. Если не петлю, то каторгу я ему устрою, этот мир всепрощения не приемлет.

Хан с Хортом продолжали вести следствие, я же удалился в клинику. Пациенты у меня, и вообще, пошли все нахер. И сеанс связи с Мило по расписанию, ибо учиться, учиться и еще раз учиться.

* * *

Пациенты нормально шли на поправку, когда солнце начало клониться к закату, сонные амулеты были деактивированы. Тут заявился лейтенант, показания ему собрать надо, понимаете ли. Главное, следователь из него, как и из меня, впрочем, как из говна пуля. Но других следователей к нам завезти забыли, вот он и выкручивается, как может. Впрочем, по трем случаям мотив нарисовался сразу. Женщин не поделили в свое время, а тут такой случай счеты свести. С остальными двумя случаями было непонятно. То ли пострадавшие оказались случайными жертвами, то ли не знали мотива нападавшего, то ли мотив знали, но не желали озвучивать. Так или иначе, нам без разницы.

А еще Хан озадачил меня новостью, что завтра в полдень я должен быть в поселке в качестве третьего члена судейской коллегии, и возражения не принимаются. Обрадовал, блин. Не суд, а цирк-шапито получится. Строитель, кирзовая душа лейтенант и врач, отличные судьи, прям профессионалы. Ладно, хоть местный уголовный кодекс оставил, хоть пролистаю профильные статьи.

Все пациенты с переломами были отправлены по домам, нечего на них казенную еду переводить, походят пока в гипсе, через пару дней зайдут, если все нормально, то гипс снимем, да объявим их выздоровшими.

Клинику я перевел на круглосуточные дежурства, кстати, надо будет взять еще хотя бы одну медсестру на работу, а лучше двух.

Весь медицинский штат клиники я собрал в ординаторской на разбор произошедшего. Мы подробно обсуждали травмы, наши действия, действия окружающих, выявляли ошибки и возможные действия в подобных ситуациях. Классика разбора полетов и «мозгового штурма», первыми высказывались медсестры, как наименее опытные и авторитетные, за ними Кар, потом Рют, а я ставил окончательную точку, указывая на стандартные обывательские заблуждения и бессмысленность процедур из народной медицины. Так называемая «народная медицина» не перестает удивлять еще с Африки, невозможно понять, каким образом человечество вообще смогло выжить при подобных дичайших практиках. Не иначе, в строгом соответствии с учением Дарвина, все слабейшие давно вымерли, оставшихся же не берет ни дуст, ни химическое оружие, ни даже народная медицина.

В общем, первичный ликбез проведен, дальше будем смотреть. Тут же было объявлено о круглосуточных дежурствах, ибо чует мое сердце, что не видать нам проблем с недостатком пациентов. Кстати, от соседних двух поселков что до ближайшего портала, что до нас, примерно одинаково выходит. То есть, оттуда повезут пациентов в нашу сторону, как только наладится регулярное дорожное сообщение. Также были вынесены на обсуждение кандидатуры новых медсестер, нужно нанять еще минимум двоих, чтобы закрыть все смены. Тут я больше полагался на мнение уже работающих медсестер, им вместе работать и уживаться, а учить всех почти с нуля придется. С кандидатурами определились быстро, переговорю с ними лично, все равно в поселок ехать.

* * *

Ночью у пациента с пропоротой печенью оторвался тромб. Подвешенное на него диагностическое плетение разбудило меня вовремя, как раз успел накинуть халат и добежать до него. Разрушить тромб дело быстрое, несколько секунд, запустить сердце заново тоже не проблема, тут главное успеть. А еще нужно нормальное оборудование для диагностики и мониторинга, хватит все вручную делать, обязательно что-нибудь, да забудешь. Да и пусть другие к диагностике подтягиваются, не все же мне одному делать? Тоже зарубка на память, тем более что диагностические амулеты — это золотое дно.

Спать больше не хотелось, я сварил себе каву и сел с кружкой за стол в своем кабинете строить коварные планы. Получалась какая-то фигня класса «понедельник — изобрести сердечный монитор, вторник — изобрести допплеровский аппарат УЗИ, среда — совершить подвиг, четверг — изобрести рентгеновский аппарат, пятница — захватить мир и больше ничего не делать», уж очень много всего надо совершить. Главное, как начнешь все это патентовать и выводить на рынок, сразу спалишься, непременно возникнут вопросы, что это за хрен с горы такой нарисовался, и почему от него такой вал изобретений. Лучше как-нибудь этого избежать или, хотя бы, попытаться залегендировать. Например, выставить все так, что часть знаний была подчерпнута у шаманов на Черном Истоке. Континент тот мутный, никто толком не представляет, что на нем творится. Нет, не годится, имей шаманы такие знания, это бы всплыло раньше. Что если шаманы меня натолкнули на нужное направлении в исследованиях? Опять не годится, все равно получаюсь такой весь из себя умный и гениальный. В идеале, надо бы мои медицинские знания размазать между несколькими специалистами, вопрос только в том, как это осуществить. Тут обмен знаниями идет разве что на университетских кафедрах.

Впрочем, как насчет того, чтобы организовать первый на Изначальной рецензируемый журнал по медицине? Это идея! Лучше всего на это дело раскрутить Арпадио, да его сразу главным редактором назначить. Его же можно подтолкнуть к каким-то открытиям, а себя выставить просто хорошим медицинским артефактором. Именно так и поступим. Скоро нужно будет ехать в Истор, там и обсудим это дело. Надо будет только написать три-четыре статьи с обоснованием принципа действия моих собственных амулетов, да запатентовать их. Пусть тот же Арпадио их делает, да долю малую отчисляет, мне же проще, и денежка капает, и делать ничего для этого не надо.

Итак, за дело, аппарат ультразвуковой диагностики состоит из следующих частей…

* * *

К очередному сеансу связи с Мило были подготовлены заявки на патенты на аппарат УЗИ, анестезирующий и антисептический амулеты, а также мониторы сердечной и дыхательной активности с описанием принципов действия, а также несколько научных статей для подкрепления заявок. В статье про ультразвуковую диагностику я честно соврал, что подглядел принцип действия у орочьих шаманов Черного Истока, что якобы искали воду в пустыне при помощи ультразвука, определяя изменения плотности. Еще начал писать развернутую статью по микробиологии со сделанными от руки портретами болезнетворных микроорганизмов, описанием микроскопа конструкции Мило и поверхностным разбором способов настройки антисептических плетений. Информации более, чем достаточно, чтобы пытливый ум начал самостоятельные исследования и продвинулся дальше уже сам. Была и отдельная статья, посвященная способам изготовления медицинских амулетов, выбору материалов, их сочетанию и прочему, с надлежащим образом оформленными ссылками на учебники. До чего же проще работать, когда под рукой абсолютная память! На тему использования орочьих сонных амулетов при операциях пусть Арпадио пишет.

* * *

Мило мои начинания полностью одобрил, разве что чуть поправил статью про изготовление амулетов, добавив ссылки на более свежие исследования. Очень удобная штука этот экран «фототелеграфа». Еще бы придумать, как передавать видео через амулет связи, но это пока мечты. Идея делать и продавать диагностические амулеты была всецело одобрена профессором, он обещал подобрать статьи по созданию иллюзий, те же сердечные мониторы можно и к экранам «фототелеграфа» подключать, да уж очень дорогие они, лучше делать свою собственную визуализацию, там всего-то нужно график, несколько цифр и цветовая индикация. Кое-какие идеи Мило подбросил, непременно займусь, как время будет.

Сразу после нашего разговора я отправился на суд.

* * *

В свежепостроенном бараке было душно. Ветер на улице совершенно стих, сквозняк через открытые окна почти отсутствовал. Зато в изобилии присутствовал запах давно не мытых человеческих тел, алкогольного перегара и нестиранных портянок, обильно сдобренных луком и чесноком. Нет не так, смрад, а не запах. Причем настолько густой, что хоть ножом его режь. Дело в том, что в импровизированный зал заседаний набилось с полсотни зрителей, их хоть их от нас отделяло несколько метров, мощный дух придавливал прессом. Иногда редкий порыв ветра, вернее неудачная попытка ветра пробудиться, чуть отгоняла сквозняком эту жуткую вонь, но только для того, чтобы она снова навалилась на нас мощной волной. Даже привыкший к казарменных запахам Хан морщил нос, на Хорта же смотреть было страшно. До кучи кто-то из зрителей попытался закурить, тут я не выдержал, и шарахнул микроскопическим файерболом по трубке, добавив словами, что кто не понял, что курить в помещении нельзя, тому суд мигом десяток-другой плетей выпишет. А ведь заседание только началось, что же дальше будет? Как назло, я не знал ни одного плетения, что могло бы создать воздушный поток, не круша при этом все вокруг. Так что придется терпеть.

Хан закончил зачитывать текст приведения суда к присяге, положил руку на свиток протокола, коротко вспыхнувший фиолетовым, после чего мы с Хортом также подтвердили присягу. Обязуемся судить по закону и справедливости и прочее бла-бла. Интересно, как можно одновременно судить и по закону, и по справедливости? Они же обычно сильно друг другу противоречат. Ладно, слушаем дальше и представляем, что сидим у куста роз, под кустом навоз, навоз воняет, аж мухи сдохли… Что-то не туда меня понесло. Вон, Хорт делом занят, составляет протокол, а что там Хан вещает?

—…подсудимый Гафф нанес удар заточенным стальным стержнем в спину потерпевшему Золу, пробив почку, с целью убить последнего. Выбор орудия преступления и места нанесения удара исключает другие цели. Только вмешательство присутствующего здесь мага жизни Майка спасло Зола от неминуемой смерти. Медицинское заключение подшито к материалам настоящего слушания.

—Я не хотел… — было вскрикнул Гафф, но тут же получил от стоящего рядом пограничника дубинкой по голове и заткнулся, схватившись за ушибленное место.

—Подсудимый, откроешь рот, когда разрешат, пока заткнись и слушай, — рявкнул Хан, после чего, обращаясь к зрителям, добавил: — Если кто-то имеет, что сказать за или против подсудимого, пусть выйдет и скажет. Сейчас самое время.

Через толчею протолкалась невысокая достаточно миловидная женщина в белом чепце и коричневом платье.

—Я хочу сказать! — крикнула она.

—Назови себя, — потребовал лейтенант.

—Далма, жена Зола, — ответила женщина.

—Что ты можешь сказать суду, Далма, по существу дела? — спросил Хан.

—Гафф ко мне клинья подбивал, муж его за это вздул на прошлой неделе, теперь он мужа убить решил.

—Врет она все! — заорал подсудимый.

—Пять плетей за неуважение к суду, немедленно, — махнул рукой лейтенант. Двое пограничников лихо заломали руки Гаффа, кинули его мордой на стол и задрали одежду. Еще один удерживал ноги, четвертый же солдат отцепил взял хлыст и пять раз с оттягом ударил визжащего подсудимого по спине, после чего того вернули обратно на лавку, абсолютно не обращая внимания на его вопли.

—Суд не сомневается в твоих словах, Далма, но я должен спросить, может ли кто-то подтвердить твои слова? — продолжил Хан.

—Я могу, — из задних рядов вылез чем-то похожий на Далму мужичок.

—Назови себя, — спросил лейтенант.

—Тено, брат я ее, — ответил мужичок.

—Что можешь сказать суду по существу дела, Тено, — продолжил Хан.

—Клеился он к сестре, было такое. Потом Золл ему навалял. Хорошо навалял.

—Благодарю вас, Тено и Далма, можете вернуться, — отпустил свидетелей лейтенант и продолжил. — Хочет ли еще кто-то высказаться по существу дела? Нет? Слушание дела закончено.

Поманив нас с Хортом, Хан произнес:

—По-моему, тут все яснее ясного, виновен. Возражения есть?

—Какие тут могут быть возражения? Я бы за одно наличие заточки вешал, это инструмент для убийства, хлеб ей не порежешь, — высказал свое мнение Хорт.

—Согласен, коллега, — поддержал его я.

Лейтенант встал и торжественно произнес:

—Вина подсудимого неоспоримо доказана, мотив ясен. Суд приговаривает подсудимого к смертной казни через повешение за шею до тех пор, пока он не умрет!

Кривовато звучит официальная формула, как ни крути. Осужденный пытался вопить, но тут же получил несколько раз дубинкой по разным частям тела и заткнулся, его вывели из зала.

Дальше все шло примерно так же. Собственно, вина была уже доказана уликами. Суд, то есть мы втроем, пытался выяснить мотив, не особенно при этом напрягаясь. Просто от мотива зависело наказание, а во всем должен быть порядок. Если заработал виселицу, то получи ее и распишись. А если заработал каторгу, то добро пожаловать туда. Если же на усекновение головы заработал, то отрубят ее тебе. Но надо точно установить, что и как.

Установили. Четыре случая корысти и один идиот, что за ножик сдуру схватился вообще без мотива. Идиоты самые опасные, никогда не знаешь, чего от них ожидать. За идиотизм тоже веревка шла бонусом.

Наконец, заседание было окончено, мы еще раз заверили протокол заседания приложив руку к свитку, после чего, наконец, вышли на свежий воздух. Какой же это кайф! Не поймет всей прелести вкусного чистого горного воздуха тот, кто не провел час с лишним в набитой потными любителями лука и чеснока, ох, не поймет!

Осужденных древками алебард погнали к воротам, за которыми высилась новенькая блестящая виселица на шесть мест. Ну вот, совсем другое дело, а то не поселок был, а черт знает что, теперь же все как у людей.

Пятерку злодеев подогнали к виселице, вломив попутно плетей тем, кто думал сопротивляться, заставили встать на положенные под перекладиной доски, накинули на шеи петли, после чего Хан еще раз огласил приговор по каждому из них. Доски вышибли и началось то, что раньше именовалось «Тайбернской джигой»*. Повешенные корчились, дергали ногами и никак не хотели умирать. Собравшееся вокруг население поселка радостно взирало на эту картину, делая ставки, кто каким по очереди дергаться перестанет. Воистину, нет на них телевизора с футболом, из всех развлечений только казни, похороны, да свадьбы. Ну и мордобой, как без него.

Но вот перестал дергаться один, затем второй… тот самый Гафф, хрипел и не хотел помирать дольше всех. Подождав еще минут пять, я подошел к каждому и убедился, что все они мертвы, после чего все вернулись обратно в поселок. А эти пусть висят, ибо все хорошо, что хорошо качается. Глядишь, у прибывающих завтра рабочих вид свежих висельников мозги на место поставит.

* * *

*) Тайбернская джига — простонародное название конвульсий повешенного, по имени местечка Тайберн в Мидлэссексе (Британия), где стояла знаменитая тайбернская виселица, также именуемая тайбернским деревом.

* * *

Мы сидели у Хорта в доме и дегустировали остатки той самой гномьей водки. Хорт все переживал, что драку и попытки убийства могут поставить ему в вину.

—Да не парься ты, — говорил лейтенант, — никто тебе ничего не предъявит. Я уже рапорт написал, там ясно написано, что стражников нам своевременно не выделили, потому некому было за порядком смотреть. Майк тебе тоже напишет, что надо, ты ведь напишешь, медицина?

—Само собой, напишу. Хорт, ты бригадир, обязанность твоя — строить и считать строителей, да работами руководить. Так что не парься.

—Так я же типа местный гражданский начальник! — причитал Хорст.

—Какой же ты начальник, если не можешь никого вне стройки ни назначить, ни уволить? И бюджет тебе не выделен, и даже простой договор о покупке земли надо аж в Исторе регистрировать. В общем, не начальник ты, а так, название одно. Не боись, отмажем, ты мужик правильный, — высказал своемнение лейтенант

—Главное, ну что с тобой могут сделать? — добавил я, — уволить не могут, ты частный подрядчик. Оштрафовать тоже не могут, нет такой статьи, я смотрел. Не дать заказ на стройку? Не смеши мои сапоги, тут ближайшие годы будет больше строек, чем строителей. В общем, отставить трепать нервы себе и окружающим, приказано срочно выпить!

После третьей рюмки Хорт размяк и перестал дергаться, что, собственно, и требовалось достичь.

—Хан, ответь на такой вопрос: почему мы этих повесили, а не определили на каторгу? — озвучил я интересовавшую меня тему. — Я понимаю, что уголовный кодекс им определил веревку, но не лучше ли было их к делу приставить? Гравия большая, дорог много надо построить.

—Видишь тут какое дело, — ответил уже изрядно набравшийся лейтенант, — будь их хотя бы два десятка, это было бы оправдано. Каторжан ведь надо охранять, да следить, чтобы нормально работали. То есть, на пятерых придурков с лопатами надо шестерых нормальных людей от работы отвлекать. Выгоды никакой. А тут мы их повесили и кругом сплошной профит: население довольно, ибо видит, что государство о них заботится, от убийц оберегает, да еще и развлекает веселым зрелищем, а задумавшие злодейство видят наглядный пример, что так поступать не надо.

Собственно, с этой точки зрения я на проблему не смотрел. А ведь Хан прав, каторжан надо караулить, кормить, поить и одевать, да делать это так, чтобы это шло не в ущерб остальному. Ну и такой фактор, что висящие в петлях трупы — это мощнейший аргумент против правонарушений, никто не отменял. Воистину, все хорошо, что хорошо качается.

* * *

В клинику я возвращался пешком. Ночь в горной местности наступает быстро и резко, зашло солнце за соседний холм, и все, темнота. Впрочем, в темноте я сейчас видел ненамного хуже, чем днем, да и заметил бы любого потенциального противника раньше, чем тот заметил бы меня. Пройти же полмили, дыша свежим воздухом (воспоминания о душном бараке до сих пор вызывали содрогания) было только в кайф. Заодно и алкоголь из головы выветрится. Набрались мы знатно, забористая штука эта гномья настойка, но не выпить было нельзя. Что ни говори, не каждый день преступникам приговор подписываешь и вешаешь, стресс у нас был, особенно у Хорта он неизвестно что себе понавыдумывал, впрочем, завтра свяжусь с Остой по этому вопросу. Строитель у нас толковый, не нужно ему проблемы создавать.

Как и ожидалось, шел я по дороге к клинике, шел, шел и пришел. И никого не встретил, впрочем, не очень-то и хотелось. Наконец-то удалось принять душ, а то казалось, что та вонь из зала суда впиталась в кожу, после чего отправился в кровать, где провалился в сон без сновидений. Зато выспался нормально.

* * *

После завтрака появились новые медсестры, с ними провели первичный инструктаж, на котором опять вылезла проблема отсутствия наглядных обучающих материалов… Плюнув на все, я взял несколько больших листов бумаги и быстро нарисовал несколько плакатов типа «руки мой перед едой» и «бей микробов со всей классовой ненавистью», после чего повесил их в ординаторской и процедурной. Иногда проще сделать самому, да и быстрее выходит. За основу взял старые советские плакаты, которых насмотрелся в свое время в детской поликлинике.

—А командир-то отлично рисует, — оценил мои «шедевры» Рют. Вообще-то пластическому хирургу по должности и так положено хорошо уметь рисовать, я же во время стажировки в Утрехте специально ходил на художественные курсы, чтобы делать это еще лучше.

С наглядной агитацией дело пошло лучше. Все-таки мыть руки после туалета здесь не везде принято, тем более с мылом, которое денег стоит. А уж как медсестры поначалу реагировали на требование раз в сутки проводить влажную уборку помещений с раствором того самого мыла… Пришлось доступно объяснить, что либо делаешь так, как сказали, либо пошла вон.

Глава 13

Сегодня мы дежурили вместе с Рютом, Кар был отправлен в поселок, пусть на месте оказывает первую помощь, да и нефиг с мелкими травмами в клинику мотаться. На месте зашьют и перевяжут — и пошел вон. Если же что серьезное, то сразу отвезет в клинику, для того ему фургон и выдан.

Выздоровление пациентов шло по плану, лежачих уже не было ни одно, кто-то просто сидел на улице в раскладных креслах, ловя последние теплые лучи осеннего солнца, кто-то играл в настольную игру, местную помесь шахмат и нард, двое занялись обустройством аптекарского огорода, выбирая из почвы камни. и создавая грядки. Все было тихо, чинно и мирно, как и положено.

Рют дрючил медсестер. Воистину, можно выгнать сержанта из Легиона, но невозможно выгнать Легион из сержанта. Наш фельдшер составил на армейский манер нормативы по всем основным видам работ и тупо нудно тренировал личный состав убирать помещения, заправлять койки и перемещать пациентов, чтобы получалось быстро и хорошо. Завтра начнет учить пользоваться простейшими амулетами.

Я же то писал будущие медицинские публикации, то делал амулеты, которых накопилось уже больше сотни, то строил коварные планы на ближайшее будущее. В племя заехать надо? Надо, но это два дня сразу выкинь. В Истор надо? Обязательно, это еще три дня, считая дорогу, если не больше. Да, участок с накапливающими энергию растениями давно в собственности, туда тоже надо заехать, вроде, не особо далеко, а ведь полдня потратишь только так. А еще персонал надо всему учить, пациентов принимать и вот это вот всё. Когда все успеть? А ведь зима на носу, тут и на равнине снег бывает, а в горах, даже таких низких, вообще не проехать будет. Надо на фургон что-то наподобие снежного отвала сделать, в смысле, заказать такую крякозябру у мастеровых, пусть делают. Где на все время найти?

Решено, если не привезут какого увечного, после обеда двину смотреть те самые естественные накопители Силы, что растут на втором нашем участке. А сейчас пришло время очередной лекции от профессора Мило ван Вингерда. Наставник час выносил мозг голой теорией, после чего еще полчаса грузил практическими заданиями. Чтобы жизнь совсем медом не казалась, он назадавал еще несколько задач, так сказать, на дом, непростые задачки, не шаблонные, придется долго голову ломать.

* * *

Осмотрев после обеда пациентов и убедившись в том, что скоро можно будет всех выписывать, я отбыл в сторону второго нашего участка в сопровождении пары пограничников. До места было чуть больше лиги, добрались быстро, потом я еще почти целый час бродил между кустов, оценивая доставшееся богатство. С виду растения, как растения, ничего особенного, правда, вокруг них совершенно нет следов горных баранов и коз. В нескольких метрах в стороне ходили, а здесь нет.

Разгадка выяснилась, когда я попробовал отрезать ветку в качестве образца. Как только лезвие ножа прорезало кору, ветка выстрелила изрядную часть накопленной энергии в разрез. Выглядело это как мощный электрический разряд, вспышка напрочь выжгла кусок клинка. Матерясь, как матрос, я отскочил от опасного куста и оценил ущерб. Нож теперь только выкидывать, от него как будто откусили кусок посередине клинка, у меня самого руки дрожали, зато в руке была та самая ветка, разряд выжег не только сталь ножа, но и дерево этой самой ветки в месте разреза. Понятно, почему животные держатся отсюда подальше. Тупых давно черви доели.

Срезав воздушными лезвиями еще несколько веток, я сунул их в мешок, и наш маленький отряд отправился обратно. До чего же любопытное растение. Тупо копит силу, а как что-то нарушает целостность коры, туда эта сырая сила и выливается одним махом. Как минимум тряхнет не хуже электрического разряда, как максимум вообще убьет. Причем чем толще в этом месте ветка, тем мощнее разряд. Лист можно сорвать, просто получив щелчок по пальцам как от статического электричества. Надо будет попробовать посадить такое на холме у клиники в качестве живой изгороди, лучше любых колючек получится.

* * *

Обратно еле-еле успели добраться перед грозой. Ветер пригнал тучи, мы завели лошадей в конюшню как раз когда первые тяжелые капли застучали по камням. Лифт крытый, но уже от него до клиники пришлось пробежать полсотни шагов до клиники под жутким ливнем, что от тропического отличался только температурой. Вода с неба лилась ледяная.

Солдатики порывались сразу побежать вверх на пост, но я их не пустил, связавшись с дежурным сержантом и объяснив ему, что в такую погоду приличные собаки хозяев на улицу не выгоняют, и что под таким ливнем они просто не дойдут до верха, смоет с тропы, и окажутся они снова в клинике, только уже пациентами. Сержант внял. Ну да, спорить с собутыльником лейтенанта опасно.

Хоть мы и бежали со всех ног, вымокнуть успели до нитки. Скинув с себя мокрую одежду и приказав солдатам сделать то же самое, я нацепил больничную униформу, да выдал им тоже по комплекту.

—А теперь пошли на кухню, по такой погоде надо есть осенний суп! — выдал я давнюю мудрость.

На кухне в большую кастрюлю были вылиты две бутылки вина, вслед полетели специи, мелко нарезанный вместе с кожурой апельсин и пара ложек меда. Все это встало на включенную плиту. Да, плита у нас тоже артефактная, так проще и не так пожароопасно. Когда варево начало бурлить, плита была выключена, и я разлил половникам получившийся напиток по кружкам.

—Вот. Осенний суп. Согрев и профилактика болезней. Медицина рекомендует!

—Доктор, но это же глинтвейн, — робко возразил один из солдат.

—Запомни, рядовой. Это. Осенний. Суп! — четко и раздельно сказал я. — И сержанту так и скажете, если спросит.

Пограничники дружно закивали и приложились к кружкам. Первый глоток провалился в глотку, распространяя по всему телу волну тепла. Отлично пошло. Вытащив из стазис-ящика корзину, я быстро нарезал сыр и колбасу, выложив на доске на стол, сделав приглашающий жест. Служивые намек поняли и тут же накинулись на закуску.

* * *

Мы сидели на кухне, греясь глинтвейном и трепались обо всем и не о чем, травили армейские байки, вспоминали разные ситуации, в которые попадали. Мокрая одежда сушилась в вытяжном шкафу в пока не оборудованной лаборатории по соседству. Глинтвейна в кастрюле хватило еще на полторы кружки каждому. За окном бушевала гроза, сверкали молнии и гремел гром, здесь же было тихо, тепло и сухо. Любопытно, как там сержант наверху устроился? Солдаты тут же пояснили, что там все неплохо. Пост разместился в кирпичном сарае, что построили в первую очередь. Там тоже сухо и крыша над головой. А что нет отопления, кроме походных спиртовок, так солдат должен стойко и мужественно переносить тяготы… Тут все дружно заржали и снова приложились к кружкам.

Как говорится, не поминай лихо… Запищал лежащий на столе амулет связи. Сержант решил поинтересоваться здоровьем своих подчиненных. Снова пришлось отобрать амулет у рядового и объяснить сержанту, что в такой дождь я никого отсюда не отпущу.

Через полчаса дождь чуть утих, на кухню ввалился изрядно вымокший Кар. Пришлось срочно готовить еще одну порцию «осеннего супа». Запах от глинтвейна стоял совершенно божественный, вскоре на него явился и Рют, шевеля при этом носом, принюхиваясь.

Мы сидели впятером за столом. Солдатики допивали остатки согревающего напитка, остальные же вовсю налегали на новую порцию, при этом Кар делился впечатлениями о прошедшем дне. Мелких травм была куча. Кто палец рассадит, кто ногу порежет, кто гвоздем ладонь пропорет, но в целом ничего серьезного. Обезболить, почистить, при необходимости зашить, наложить повязку, с этим Кар отлично справился, а ведь чуть больше полугода назад он про медицину знал только то, что она есть. Правильный пацан, мотивированный и учиться хочет. Подтянуть его по анатомии и физиологии, вот и готовый фельдшер. Там посмотрим, к правильному ли месту у него руки приделаны, глядишь, будет третий хирург в клинике, а нет, так специализаций в медицине много.

Дверь открылась, на пороге возник тот самый Золл, которому заточку загнали в спину.

—Доктор, это бесчеловечно! — заявил Золл с порога.

—Что такое? — не понял я.

—Вы тут вкуснотищу пьете, а мы там от слюны скоро захлебнемся. Нельзя так с больными!

Понятно. Аромат глинтвейна по всей клинике разошелся, вот пациенты и заслали к нам гонца.

—Ладно, будет и вам, возвращайся в палату, — махнул я рукой. Налью им всем по стаканчику. В принципе, алкоголя там совсем мало, выпарился. А для поднятия настроения, улучшения пищеварения и хорошего сна грамм по сто им не повредит. Тем более, что того же Золла завтра выписывать пора. Кстати, если одежда солдатиков высохла, можно их уже отпускать, пусть только плащ-палатки возьмут.

* * *

Судя по всему, вчерашняя гроза была предвестником прихода циклона. Погода стояла промозглая, дул пронизывающий холодный ветер, зарядами налетал дождь. Для строителей на вершине холма я поставил наскоро сделанный генерирующий воздушный щит амулет, он прикрывал всю рабочую площадку от дождя. Амулет был откровенно кривой, жрал энергию, как не в себя, зато выполнял свои функции на отлично. Ну некогда мне было его правильно рассчитывать и делать, как положено. Когда у тебя под ногами считай, что электростанция, можно себе позволить подобное расточительство.

Еще раз осмотрев пациентов и выписав троих (одного из попавших под обвал, Золла и того, что с ранением в сердце), я решил прокатиться до племени. Тут и без меня справятся, если же что-то срочное, подъеду быстро, фургон у нас скоростной, колеса большие, шины толстые и с мощными грунтозацепами, не застряну. Раздав ценные указания и взбодрив подчиненных, я сел за руль и покатил в прерию.

Очередной заряд дождя налетел, когда фургон отъехал на добрые пару миль от поселка. Стеклоочистители в машине не были предусмотрены, чтобы хоть что-то видеть, приходилось высовывать наружу руку с тряпкой и протирать стекло. Чертыхнувшись в очередной раз, я поставил воздушный щит перед стеклом, проблема сразу исчезла. Капли падали со щита не задерживаясь, появилась нормальная видимость. Нога сама притопила педаль газа, и машина понеслась, сшибая капли с сухой травы. Еще через пару миль меня заинтересовало поле высокой растительности чуть в стороне от дороги. Съехав из колеи, фургон на небольшой скорости, чтобы сдуру не попортить колеса или подвеску, подъехал к этому полю.

Кукуруза. Настоящая кукуруза, просто дикая, то есть, гораздо более дохлая, чем привычная мне по Кентукки и Арканзасу. Ценнейшая культура, если разобраться, ей и люди могут кормиться, и скот, стебли же на силос переработать — и на корм тем же коровкам и свинкам. Я срезал несколько десятков уже изрядно осыпавшихся початков и сунул в мешок. Если удастся это выращивать… перспективы открывались колоссальные.

Фургон вернулся на дорогу и помчал дальше к новому становищу племени Опономо.

* * *

На сей раз племя расположилось на высоком берегу достаточно широкой реки, не обозначенной на моей карте. Живописное место. Этот берег выше противоположного, величественная река несет свои воды куда-то на северо-восток, противоположный берег просматривался бы на десяток миль, но сейчас видимость мили две, дальше идет пелена дождя. На холме над рекой выстроились орочьи вигвамо-юрты.

Фургон, чуть пробуксовав с одном месте, легко въехал на холм и остановился у одной из крайних юрт, где меня уже дожидался Хармин. Я вылез из кабины, и названный брат чуть не задавил меня в своих объятьях. Восстановив дыхание, я ворчливо произнес:

—Когда-нибудь ты меня задавишь, медведь!

—Кто такой медведь? — тут же заинтересовался орк.

—Зверь такой, на севере водится. Прям как ты, только весь волосатый. Местный царь природы, его все там боятся.

—Ааа, ну раз боятся, то хороший зверь, правильный. Почти как я, — брат расплылся в довольной ухмылке, показав отличные слегка желтоватые зубы. — Ладно, хватит болтать, пошли в дом, как раз ботог будет готов.

Ботог оказался местным блюдом. Берется коза, вскрывается шея, через нее сливается кровь и вынимаются внутренности, потом тушу бьют палками, чтобы сломать кости, их также вытаскивают через шею. Внутрь засыпаются специи, туша выдерживается сколько положено, после чего на костре раскаляются камни и закидываются тоже внутрь, шея завязывается шнурком из кожи той же козы, туша кидается на угли и накрывается другими раскаленными камнями. Через час можно есть. Хармин как раз вчера подстрелил козу, вот и решили сделать самое что ни есть национальное блюдо.

Ружья сильно изменили жизнь племени за прошедшие дни. Опономо уже не знали голода, не надо было больше долго гонять коз по скалам, постоянно рискуя сорваться, чтобы выгнать, наконец, под выстрел притаившихся стрелков, когда за несколько часов удавалось добыть одну или две козы, что целому племени так, на один зуб. И не надо было также гоняться за стадом бизонов, постоянно рискуя жизнью, где за неделю удавалось добыть пару зверей. Кончилось время голода и бескормицы, началась эпоха изобилия, восторженно рассказывал Хармин, явившийся на запах ботога шаман Шандар подтвердил его слова.

Я, конечно, очень рад за них, без шуток. Только не устроили бы они такую же проблему, что случилась с бизонами на Североамериканском континенте. Ведь какие бы сказки ни рассказывали разные экологически озабоченные дурачки, белый человек к исчезновению бизонов особого отношения не имел. Да, тот же Баффало Билл Коди забивал их тысячами, да только по прерии их ходили многие миллионы. Основная же вина в уничтожении этих мощных красивых животных лежала целиком и полностью на краснокожих, на тех самых индейцах. До прихода белого человека охота на бизона была крайне опасным занятием, а потом белый человек дал индейцу ружье. И оказалось, что можно с пары сотен шагов одним выстрелом бизона убить, не подставляясь при этом под рога и копыта. Тут праздник и начался. Доходило до того, что индейцы убивали целое стадо, чтобы вырезать языки, самую вкусную часть, и бросали туши на корм койотам. Понятно, что при таком отношении шансы на выживание у бизонов примерно равнялись нулю. Надо бы местным на эту тему осторожно мозги накрутить, начав с Шандара. Шаман человек уважаемый и авторитетный, как он скажет, так и будет.

А еще, имея целых два ружья, Хармин стал первым парнем на деревне. Вокруг него разве что хороводы не водили, пытаясь один ствол выцыганить. Но брат был непоколебим. Еще чего, оружие раздавать, удумали тоже.

Ботог оказался божественным. После всех издевательств над тушей мясо стало нежным и сочным, специи давали интересный вкус, отдаленно напоминавший земную индийскую кухню. В общем, ремень пришлось ослаблять аж на три дырочки.

Но развлечения развлечениями, а дела нужно делать в первую очередь. Поэтому, временно простившись с названным братом, я с Шандаром пошел в его шаманскую юрту.

В юрте шамана было по-прежнему накурено, хоть топор вешай. Вот как можно пыхать марихуану в таком количестве и при этом не сохранять рассудок? Шандару это как-то удавалось, как будто вся эта наркота на него вообще не действовала, ни малейших признаков нарушения рефлексов, абсолютно нормальная моторика, да и умение рассуждать и выстраивать логические цепочки на зависть многим.

Я сел поближе к входу, чтобы хоть иногда перехватывать глоток свежего воздуха. Шаман же порылся в куче своего обычного трэша и вытащил на свет еще три амулета. Отлично! Арпадио дал заказ на полсотни, когда узнал, что местный шаман тоже может их сделать. Потом, разумеется, рынок будет насыщен на какое-то время, но до той поры племя получит в копилку семь с половиной тысяч полновесных золотых талеров. Огромные деньги. На них и вооружиться можно, и кучу всякого интересного закупить. Вот те же стазис-ящики, местный аналог холодильника, это сразу снимет необходимость постоянно охотиться. Добыл кучу дичи, засунул в ящики и живи спокойно неделям, пока мясо не кончится.

Вместе с сонными амулетами Шандар вручил список всякого нужного и необходимого, что надо закупить для племени в первую очередь. Надо бы племя напрямую с Хеделем законтачить, пусть снабженец занимается поставками, но тут лучше самого Хеделя сначала спросить, нужно ли ему такое счастье.

Еще шаман попросил обучать его учеников человеческой медицине. В ответ я захотел получить ликбез по изготовлению шаманских амулетов, на что Шандар согласился, сразу предупредив, что вряд ли что-то получится, уж очень разные у нас подходы к магии. Попробуем, а там как получится. А учеников своих пусть присылает, буду учить вместе с остальными.

Потом был визит к вождю, от которого был получен еще один список того, что надо купить в первую очередь. Ему я озвучил давнее желание прикупить большой участок земли типа под ранчо, на что тут же получил согласие. Выбирай, столби, свои люди (и орки), по цене сочтемся. Обсудив все вопросы, я двинулся обратно к названному брату.

На улице начало темнеть раньше обычного. Облачность сильная, потому и темно, пора бы прощаться, да двигаться в поселок. Впрочем, в любом случае придется ехать в свете фар, так что можно особо не торопиться. У брата мы просидели еще полтора часа. Прощаясь, Хармин пригласил всю нашу компанию на большую охоту, через пять дней два десятка охотников идут бить бизонов. Непременно поучаствую, да остальных с собой прихвачу, о чем так ему и сказал.

* * *

Ехать по прерии в дождливую ночь при свете фар — это то еще удовольствие. Скорость я держал относительно небольшую, километров 30–40 в час, самое то, чтобы вовремя заметить препятствия на пути и среагировать. Впрочем, минут через десять я вспомнил про магическое зрение, погасил фары и прибавил газу. Как говорится, на третий день Зоркий Глаз заметил, что у тюрьмы нет одной стены. Вроде, умение уже стало частью тебя, а все равно не всегда о нем помнишь, обычное же зрение в такую погоду плохо помогает. Вскоре впереди сквозь пелену мелкого дождичка показались огни поселка.

* * *

За мое отсутствие ничего необычного ни в клинике, ни в поселке не случилось, разве что повешенные были уже без сапог. Или с утра они тоже босоногими висели? Не помню, не обратил внимания. Обувь — во все времена штука ценная, сняли ее с трупов совершенно закономерно, им больше не понадобится. Рют осмотрел двоих с переломами, что пришли повторно, зафиксировал выздоровление и снял гипс. Молодец, не боится решения принимать. Не страшно его вместо себя оставить, мне же завтра в Истор ехать, давно запланированный вояж.

* * *

С утра накрутил всем хвосты, воодушевил персонал, сел в фургон в сопровождении эскорта трех пограничников, да и двинул в сторону Истора. Где дорога позволяла, я держал скорость километров 70 в час, притормаживать пришлось всего в трех местах, где дождь затопил дорогу и пришлось ехать почти по ступицу в воде. В результате, меньше, чем через два часа мы были у портала, после чего оказались в залитом осенним солнцем Исторе. Высадив пограничников у казармы, я первым делом направился в больницу.

* * *

Арпадио был на операции. Узнав об этом, я предложил свою помощь через медсестру и вскоре получил приглашение присоединиться к нему за операционным столом. Я скинул одежду у него в кабинете, вымылся, переоделся в больничную униформу и последовал за медсестрой в операционную.

Пациент был плох. Почти сожженная левая рука, сильно опаленный бок, пострадавшее от огня лицо. Очень похоже на то, как Мило приложили на болотах, прямо дежа-вю какое-то. Перебросившись несколькими словами с Арпадио, я создал и подключил к пациенту несколько плетений мониторинга состояния организма, комментируя каждое свое действие. Нам, как магам, показатели хорошо видны, это сейчас главное. Дальше пошла привычная работа. Роли за столом постоянно менялись, то Арпадио работал, я ассистировал, то наоборот. Пациента спасли, как и его руку, правда, нужно еще две или три операции, чтобы окончательно восстановить ткани. И я оказался прав, пациента приложили Искореняющие, чтоб их демоны забрали.

Мы сидели в кабинете Арпадио, распивая отличный коньяк. Арпадио очень понравилась мудрость великого русского полководца Александра Васильевича Суворова, гласящая: после боя умри, но выпей!. Вот и у нас бой закончился, смерть в очередной раз повержена, потому и налили по 50 капель и наслаждаемся выдержанным напитком.

—Коллега, ты где остановился? — спросил главврач.

—Да пока нигде, думаю, на том же постоялом дворе приткнуться.

—Остановишься у меня. И чтобы без разговоров, обижусь!

—Я точно не помешаю? — уточнил я.

—Точно, у меня еще флигель отдельный есть, в нем и поселишься. Заодно дела наши обсудим.

—Договорились. Тогда я пока дальше по делам, в конце дня к тебе. Лады?

—Лады! — мы пожали друг другу руки, и я отбыл из клиники. Теперь к Хеделю, он уже, поди, заждался совсем.

Глава 14

Хедель, конечно, меня ждал, но именно сейчас у него был завал работы, надо было ожидать не меньше часа, так что, оставив снабженца ругаться с кем-то по переговорному амулету, я отправился в харчевню, желудок вовсю пел песни о том, что его пора кормить. Основательно подкрепившись и посплетничав с трактирщиком за жизнь, я вернулся к Хеделю, у того как раз закончилось совещание, и он мог уделить мне время.

Первым делом снабженец обрадовал тем, что ему удалось достать заказанные учебные пособия по медицине, и они уже ждали на складе. Затем мы пробежались по обоим спискам заказов. Несколько раз Хедель брался за амулет связи и уточнял на складах наличие товара, после чего составил официальную бумагу типа договора, тут же заверенную приложением пальцев, и отправил меня в казначейство оплачивать заказ. В казначействе приняли деньги, выдали сдачу и хлопнули по договору магической печатью, после чего Хедель развел бурную деятельность по комплектации заказа, хорошо, что в фургоне два ящика с пространственными карманами лежат, а то вся эта куча просто не поместится. Оформив все, снабженец сослался на загруженность и выставил меня, взяв обещание зайти к нему завтра на ужин, намекнув, что очень обидится, если не приду.

Остаток дня я шатался по городу, оставив фургон у дома Арпадио. Патентный офис сегодня не работал, эта часть официальных вопросов сама собой перенеслась на завтра. Я шел по улицам, смотрел, заходил в лавки, знакомился с их хозяевами, обсуждал торговлю, налаживал контакты. В местном автосервисе, если так можно назвать эту каретную мастерскую, договорился, чтобы на фургон поставили стеклоочистители, местные умельцы научились делать их на пневматическом приводе с питанием от баллона, куда воздух накачивается при работе мотора. Работали они шумно, но дело свое делали. В оружейно-туристическом магазине были куплены несколько дробовых двустволок восьмого калибра, стволы у одной сразу укоротили где-то до полуметра, этот «коуч-ган» пусть в фургоне всегда лежит, самое оно для обороны на ближней дистанции. Там же были приобретены рыболовные крючки, леска и несколько бамбуковых удилищ. Уж очень река, где остановилось племя орков, напоминает родную Огайо, в ней просто обязана водиться рыба. Вытащу Хармина на рыбалку, вдруг ему понравится?

* * *

Вечер у Арпадио прошел ожидаемо, после знакомства с домочадцами и ужином мы закрылись у него в кабинете, и начался охмуреж. Идея учредить рецензируемый медицинский журнал была воспринята на ура, да только хозяин дома бодро попытался скинуть это дело на предложившего. Пришлось пустить в ход все невеликие запасы личного обаяния, вагон лести и прочего, на пальцах объяснив, что я есть никто и звать меня никак, Арпадио же известный маг жизни, пользующийся уважением коллег, а что коллеги ему ставят на вид личное участие в боевых действиях, то мне тоже довелось изрядно крови пролить. Другими словами, меня никто из врачебной братии всерьез не воспримет, достаточно вспомнить, как сам Арпадио впервые отреагировал на мою рожу. В качестве же главного редактора он идеальный кандидат.

Что в результате сработало, лесть или собственные амбициии хозяина дома, сказать сложно, но сработало. Журналу быть, завтра с утра идем и регистрируем его, незачем откладывать это в долгий ящик.

После этого на стол Арпадио легла пачка исписанных листов, являвших собой результат моих трудов, и хозяин погрузился в чтение, не отрываясь, пока не дочитал до конца.

—Гениально! — оторвавшись от чтения, сказал хозяин дома. — Теперь понятно, почему у меня не вышло скопировать твои амулеты, все по полочкам разложил. Но твоя статья по микробиологии, как ты ее назвал, это шедевр! Как тебе вообще пришло в голову этим заняться?

—Да были мы на выходе, солдаты набрали воды из какой-то лужи, на следующий день половина отделения стала небоеспособна, животом маялась, я и задумался, почему это произошло. У кого-то та вода осталась во фляжке, разглядел я ее под всеми углами, да и обнаружил живность, что на третьей странице нарисована. Потом придумал, как эту живность селективно убить, не трогая больше ничего. Испробовал метод на солдатиках, им сразу помогло. В другой ситуации я бы осторожничал и не факт, что чего-нибудь добился бы, а тут боевой выход, задачу надо выполнять, причем любой ценой, вот и рискнул. А дальше уже было понятно, куда надо смотреть и что искать. Впрочем, ты вовсю изводишь микробов на операциях, сам видел. Тоже ведь кто-то догадался откуда послеоперационные воспаления берутся?

—Было дело, догадался кто-то, — согласился Арпадио. — Тут у тебя еще статья про ультразвуковую диагностику, сможешь показать, как оно работает?

—Запросто. Готовый амулет у меня с собой, принести?

—А неси!

Я сбегал к фургону за мешком с амулетами, и мы продолжили беседу

—Честно говоря, не понимаю, зачем эта ультразвуковая диагностика нужна, — испробовав амулет на себе, выдал Арпадио. — Маг и так это все видит, даже лучше, для не мага амулет бесполезен.

—Не скажи, — возразил я, приложившись к бокалу отменного коньяка. — К нему надо подключить стандартный экран для передачи изображений, и любой может им пользоваться и видеть результат. Для того я это и делал.

—Ты примерно представляешь, сколько этот экран стоит? — скептически поднял бровь Арпадио.

—Представляю, потому работаю над упрощенным вариантом экрана, нам ведь надо только показывать, а в стандартном экране главная сложность это снятие изображения, потому упрощенный будет стоить полдюжины талеров, считая мою маржу. Любой фельдшерский пункт сможет себе это позволить. Кстати, если у тебя есть знакомые артефакторы, можно их озадачить, пусть сделают, мне же проще, не придется время тратить на посторонние дела.

Арпадио задумался, отхлебнул коньяка, после чего мы перешли к обсуждению будущего журнала. Я предложил ему изложить на бумаге опыт использования тех же орочьих сонных амулетов для обеспечения наркоза, щедро при этом поделившись случаями из собственной практики, а также о возможности использования анестезирующих и антисептических амулетов теми, кто не обладает магическими способностями. Тут пришлось пояснить, что на амулеты я оформлю открытый патент, пусть пользуется кто угодно, лишь бы не забывал отстегнуть десятую часть мне любимому. Арпадио было намекнул на эксклюзивный контракт, но я ему объяснил, что емкость рынка настолько колоссальная, что даже на Гравии с ее хорошо если полусотней тысяч населения уйдут многие годы на то, чтобы его заполнить. Да и никто не запрещает делать свои артефакты с расширенным функционалом. Засиделись мы за полночь, когда вторая бутылка коньяка показала дно. Кстати, весь приличный крепкий алкоголь на континент завозится, своего не делают. Тоже зарубка на память.

* * *

С патентным офисом удалось разобраться быстро, вручил шустрому пареньку, что был регистратором, несколько талеров, по одному на патент, чтобы он все правильно оформил и составил заявки, как полагается, парень тут же расстарался, где-то подправил по мелочи, одну заявку переписал почти полностью, после чего отправил в казначейство оплачивать патентный сбор. Интересно, здесь все платежи только через казначейство чтобы у служащих меньше соблазна было на свой карман работать?

Поднявшись на этаж, я снова зашел к Хеделю, на сей раз он был не особенно занят, и мы проболтали почти до обеда, после чего фургон был загружен заказанными товарами, получилось как раз два стандартных ящика с пространственными карманами, да несколько тюков. Все не так страшно, еще половина кузова свободная. Уже после обеда я зашел к Осте, надо же отчитаться о проделанной работе, да узнать о планах на будущее, правда, на месте его не оказалось, начальство к себе вызвало. Я решил подождать с четверть часа, все равно никаких срочных дел нет. Буквально через пять минут Оста появился, имея несколько взмыленный вид.

—О, ты-то мне и нужен, заходи, — заявил он вместо приветствия.

—Я тебя тоже очень рад видеть, Оста, — ответил я язвительным тоном.

—А, да, привет, — как-то рассеяно ответил он, входя в кабинет, и, сев за стол, продолжил: — Взвод пограничников снимают с вашего поселка, кстати, у него теперь есть имя.

—Как снимают? Какое имя? — я пребывал в полной растерянности.

—Так…, сейчас… — Оста порылся в бумагах, и выдал: — Вот оно! Ваш поселок теперь называется Хар, тот, где железные копи, назвали Гервер, а тот, где медные — Мерик.

—Да похрен, как его назвали, что с погранцами? — нетерпеливо дернул я его.

—Что, что. Уходят они дальше на охрану рубежей. Сам посуди, граница Гравии находится в паре сотен лиг южнее, здесь они были для охраны строительства поселков и шахт. Теперь все три поселка построены, активно заселяются, племена, на чьих землях вы сидите, вошли в состав страны. Все, пограничники больше не нужны. Через полторы недели вся рота перемещается на южные рубежи.

—Так, со сроками понятно, но порядок-то кто наводить будет?

—Как кто? Вы сами и будете. Ты, например, уже себя хорошо зарекомендовал, — Оста порылся в принесенной с собой папке и выудил оттуда какой-то лист. — Вот твое официальное утверждение в должности выездного судьи.

Если бы я не сидел на стуле, точно бы упал. Какой выездной судья? Что они тут вообще курят? Собственно, об этом сразу было высказано Осте, обильно используя словарь лейтенанта Хана.

—Майк, остынь! — прикрикнул на меня хозяин кабинета. — Это я настоял, чтобы назначили именно тебя, потом отблагодаришь, когда поймешь, какой подарок тебе сделан. В Мерике и Гевере тоже по выездному судье, познакомься при случае с коллегами. Да, все три поселка объединены в общий судебный округ.

—Ты главного не сказал, кто порядок-то будет наводить? Или судья еще и драки пресекать должен по-твоему?

—Извини, но это вопрос не ко мне. Назначь кого-нибудь авторитетного, делов-то.

Да, удружили. Не было у бабы горя, завела порося… Хорошо, хоть денег подкинули на это самое поддержание порядка. Местной милиции, или как эту дружину назвать, полагалось жалование, не шибко великое, но как довесок к основному заработку, получится очень неплохо. К слову, к действиям Хорта в качестве временного главы администрации у властей никаких претензий не было. Зря строитель боялся.

* * *

Выбив из Осты распоряжение на выплату аванса на нужды охраны порядка и получив кошелек с монетами в казначействе, я первым делом направился в оружейный магазин, где купил еще четыре «коуч-гана», продавец при мне отпилил стволы до нужной длины. Что-то мне подсказывало, что стволы могут скоро пригодиться, тут ведь натуральный Дикий Запад, если приглядеться.

—Не желаете взглянуть? — продавец показал мне открытую формованную кобуру из толстой жесткой даже на вид кожи. — Недавно начали делать. Солдаты хвалят.

—Еще как желаю, — ответил я, беря кобуру в руки.

Сделано добротно и толково, револьвер сидит как влитой, не болтается, барабан прочно удерживается двойным куском кожи, случайно револьвер не вылетит. Нацепив на себя ремень с этой кобурой, я немного потренировался в извлечении оружия. Отлично!

—Беру. Сколько их у вас есть?

—Сейчас всего дюжина. Восемь под правую руку и четыре под левую, — ответил продавец.

—Беру все. Под короткий револьвер есть?

—Пока не делали, для вас могу заказать. Но вы можете сами обрезать, если нужно.

—Давайте я еще десяток под короткие стволы закажу, отправите к нам в Хар с оказией, как будут готовы, — решил я. Правильная удобная кобура — это почти половина дела. Крайне нужная вещь.

—Вы завтра с утра еще будете в Исторе? — спросил продавец.

—Да, до полудня точно задержусь.

—Тогда заходите к полудню, заказ будет готов.

Что-то ни разу не сомневаюсь, что будет готов, это по целому золотому талеру за штуку. Где мастер еще за вечер десятку заработать сможет? Кивнув, я взвалил на плечо мешок с покупками и пошел к выходу. Подумав, в придачу к дробовикам я решил взять еще шесть револьверов, четыре длинных и два коротких с запасными барабанами и полным набором принадлежностей, но это надо в арсенал зайти. И не забыть стеклоочистители на фургон поставить.

* * *

Вечер у Хеделя удался на славу. Вначале, пока Лора, его жена, шуршала на кухне, мы с хозяином беседовали в гостиной, время от времени к нам врывалась его дочь, энергия у этой стрекозы била через край, невозможно было на нее смотреть без улыбки. Крайне светлое, активное и позитивное существо. Озадачив нас очередной своей придумкой, она уносилась вдаль, чтобы вернуться через несколько минут. Главное, на ребенке не было ни малейших следов недавних травм. В промежутках между явлениями ребенка мы договорились, что я сведу Хеделя с орками напрямую, и пусть они сами свои дела решают, без меня посередине, обсудили и прочие рабочие вопросы. Наконец, нас позвали в столовую.

Ужин состоял из трех блюд. Первое, второе и компот. Суп отчасти напоминал щи, которые любила готовить бабушка, только цвет был насыщенный зеленый, как у местной капусты. Затем последовало жаркое с овощами, в конце же был самый натуральный абрикосовый компот, кстати, отлично сочетавшийся с виски в наших с хозяином бокалах. После ужина все переместились в гостиную, правда, малолетняя стрекоза вскоре куда-то сбежала. Мы трепались обо всем и ни о чем, легкая светская беседа была чем-то вроде отдыха после беготни по делам. Лора мягко намекнула, что желала бы что-то изменить в своей внешности, на что сходу получила уверения, что все обещания в силе, и беседа продолжилась.

Где-то через полчаса пришли еще гости, вернее, гостьи. Лора подсуетилась и устроила своеобразную рекламу моей клинике. Новость о том, как я (не без помощи Арпадио, правда) вылечил ее дочь, уже давно перестала быть новостью, как и то, что моя клиника на возмездной основе запросто исправит носы, уши и так далее. Вот дамочки и пришли узнавать лично, что из этого правда, а что гнусное вранье. Мне же пришлось распустить хвост павлином, включить режим крутой многозначительности и вооружиться карандашом и пачкой бумаги, схематично рисуя портреты и фигуры дам в разных проекциях и объясняя, что можно изменить быстро, что менее быстро, а что получится совсем долго, сложно и дорого.

Через некоторое время гости ушли, мы беседовали еще с полчаса, после чего я откланялся и отбыл обратно к Арпадио.

* * *

Ночью похолодало, с утра на крышах домов, кустах и деревьях лежал иней, поднявшийся ветер пробирал до костей. В фургоне было не шибко теплее, но, хотя бы, не дуло. Отопление в него никто не догадался поставить, теперь придется мерзнуть.

Объехав все намеченные точки и переделав все запланированные дела, после обеда я зашел на прощание к Арпадио в больницу, прихватил приданных пограничников, и фургон покатил в обратный путь.

* * *

Только что был солнечный ветренный день, а по эту сторону портала моросил мерзкий дождик. Пока мы были в Исторе, здесь вовсю начались дорожные работы. Появилось выложенное то ли кирпичом, то ли камнем дорожное полотно, по обе стороны от которого были выкопаны кюветы, где сейчас собиралась дождевая вода. Проехав пару миль, фургон уперся в дорожное строительство. Несколько десятков кандальников в полосатой форме под охраной нескольких военных копали, укладывали и вообще преображали местность. Дорога была перекопана поперек, слева была канава, пришлось аккуратно с нее съехать по небольшому участку справа, где кювет еще не был прокопан.

Сидевший со мной в кабине сержант попросил остановиться, вышел и зацепился языком с охраной. Такое впечатление, что все гравийские военные друг друга лично знают, даже удивительно. Пока он трепался, я наблюдал за укладкой трубы водостока под дорожное полотно, не обращая внимание на пыщь-пыщь пневматического привода стеклоочистителей. В выкопанную поперек дороги канаву каторжники осторожно уложили несколько керамических колец метрового диаметра, формируя трубу, после чего начали ее обкладывать кирпичом в два слоя, делая полноценный свод. Сверху это было засыпано грунтом, поверх которого лег тот же самый то ли кирпич, то ли обтесанный камень, по мокрой погоде было не разобрать. Удивительно, с какой скоростью они работали, буквально за четверть часа все было готово, и дорожное строительство двинулось дальше, тут сержант вернулся в кабину, поставив обрез двустволки в импровизированный держатель стволами вниз, и мы двинулись дальше, по широкой дуге объехав каторжан. Кстати, служивые в момент смекнули, зачем нужны дробовики с укороченными стволами, идея явно пришлась им по вкусу.

Дальше остановок не было, скорость держалась около пятидесяти километров в час, на сухих участках чуть быстрее, на мокрых чуть спокойнее. Пограничники вылезли у ворот, я же покатил дальше к клинике. За эти неполные три дня дорога стала значительно лучше, ее отсыпали пустой породой из шахты, теперь можно было ехать быстро, не опасаясь поломать подвеску или пробить колесо на торчащем остром камне.

* * *

Наконец-то я дома! Впервые в этом мире появилось ощущение, что у меня есть дом и дом этот здесь. И неважно, что сам дом еще не построен, а живем мы втроем по факту в клинике. Дом здесь, и хрен меня из него теперь сковырнешь. И как же я рад видеть эти рожи! Это про Рюта и Кара, что встречали меня внизу, у конюшни.

Загнав фургон внутрь и активировав защитный контур, мы поднялись на лифте наверх, причем все новости на меня умудрились вывалить за те несколько секунд, что мы поднимались. Кар впервые вправил перелом малой берцовой кости, пациент лежит в палате. Рют выписал троих пациентов и зашил проникающее ранение в брюшную полость. А еще Рют стреляет лучше Кара, но это ненадолго, даже не надейся, злыдень, поэтому, командир, ты обещал! Чисто дети, обожаю их!

Приведя себя в порядокпосле поездки, пришлось сразу включаться в работу. Осмотрев пациентов и подстегнув регенерацию тканей, я не нашел к чему придраться в работе коллег. Парни все сделали настолько идеально, насколько это в принципе может сделать человек без способностей к магии. Особо отметил то, что парни уже вовсю пользовались диагностическими амулетами. Молодцы! Я ведь не всегда на месте буду, а людей надо лечить всегда.

Потом, сидя за кружкой горячего глинтвейна, мы разбирали их работу в мое отсутствие, оба получили благодарности, что не отменяло дальнейшей учебы. А еще, в виде поощрения за отлично проделанную работу, руководство в моем лице объявило об участии Рюта и Кара в охоте на бизонов, с выдачей каждому по винтовке шестьдесят девятого калибра. Парни аж в пляс пустились. Детский сад, штаны на лямках, честное слово!

* * *

С утра позвонил Арпадио, сообщив, что первый тираж журнала сдан в набор и будет напечатан в конце недели. Пока тиражом всего в тридцать экземпляров, причем все за счет государства. Отличная новость! Еще он начал самостоятельный выпуск антисептических амулетов, к следующему приезду будет готов отчет вместе с кошельком. Пора, наверное, счет в банке открывать, чтобы лицензионные отчисления туда скидывали. С анестезирующими амулетами Арпадио пока не решился заводится, есть там несколько тонких моментов, что лучше вместе разобрать, но пока у него есть запас моих, до приезда хватит. В общем, сплошной позитив. И главное, есть артефактор, что готов делать экраны для медицинской аппаратуры за нормальную цену, те самые шесть талеров за штуку.

После разговора с Арпадио был обход, лекция для персонала о пользе мытья рук после туалета с наглядной демонстрацией микробиологии через микроскоп. Все прониклись, медсестры аж содрогались и осеняли себя символом Святого Круга. Похоже, их проняло, это очень хорошо. Чуть позже прочитаю им лекции по паразитологии, чтобы окончательно прониклись.

Привезенные учебные материалы были выложены, расставлены и развешаны. Пусть самостоятельно изучают пока, зачеты по анатомии у всех принимать буду. Кто не сдаст, тому зарплату не повышу.

После этого в перерыве была стрельба, оба названных брата показали вполне приемлемые результаты. Не поразили особой точностью, конечно, ну да для охоты сгодится. Из шестьдесят девятого тоже уверенно попадали, как только усвоили таблицу поправок. Получив задание готовиться к завтрашнему выезду, оба с визгом убежали собирать вещи. Чисто дети.

После обеда все пациенты, кроме одного со сломанной ногой, были выписаны. С этим и медсестры разберутся, мы же завтра отчаливаем на пару дней. Кар с Рютом успели неплохо натаскать медсестер по оказанию первой помощи, вот пусть учатся самостоятельно действовать, да и мы на связи, если что. И спросить можно, и вызвать, если случай критический.

Дальше был тот еще день забот. Надо было всех обежать, со всеми поговорить и определять стратегию на ближайшее время. Хан через пару недель уезжает вместе со своим взводом, новый пункт временной дислокации будет почти в трех десятках лиг дальше на юг. Хорт счастлив, что обязанности главы администрации у него забирают, мне же от должности выездного судьи не отвертеться в ближайшее время. Главное, случись что нехорошее, спросят с меня по полной, можно не сомневаться. В общем, полдня носился, но ничего толком не добился. Ты судья, тебе и флаг в руки, не пудри нам мозги, таков был ответ, пусть и не в таких выражениях. Впрочем. трепещите несчастные, вы еще не знаете, кому доверили наведение порядка. Вот сейчас разберусь как следует, да накажу кого попало…

* * *

Если не идет дождь, утро в прерии прекрасно! Вот и сейчас ветер отнес тучи дальше на запад, на востоке разгорался рассвет, мы же ехали в сторону стоянки племени. Вот солнце узкой полосой выглянуло из-за горизонта справа от дороги, как-то разом осветив равнину, где редкие холмы отбрасывали длинные густые тени. А вот уже видно половину огромного солнечного диска, на который пока можно смотреть почти не щурясь. В прерии просыпалась жизнь, впереди дорогу перебежало стадо антилоп, вернее, перелетело. Изящные животные будто парили в воздухе, лишь изредка касаясь земли копытами. Чуть в стороне пробежала пара койотов. Солнце ярко высветило косяк перелетных птиц, летевший куда-то на юго-восток. Красота, да и только. К становищу мы подъехали, когда солнце полностью поднялось над горизонтом, отчего вода в реке выглядела, как расплавленное золото. Нога сама нажала тормоз, чтобы глаза насладились этой картиной, только тычок локтя Кара под ребра вывел меня из ступора, и фургон покатил дальше к становищу.

* * *

Традиционные приветствия, родственные обнимашки с риском быть раздавленным в лепешку, разгрузка заказанных племенем товаров, и вот охота началась. Два десятка конных и фургон бодро двигались по прерии куда-то на северо-восток. Где-то там идет стадо бизонов, на перехват которого идет наша колонна. Пока стадо идет по прямой, через пару часов можно будет увидеть поднятое им облако пыли и ориентироваться уже по нему. Я правил фургоном и беседовал с названным братом, Хармином Длинное Копье, занимавшим сейчас пассажирскую часть сидения в кабине. Разговор шел о жизни внутри племени, все-таки люди пока слишком мало знают про обычаи и порядки у орков. Хармин больше рассказывал, я же слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. На ходу вырисовывался интересный план по вовлечению племени в экономическую жизнь страны. Собственно, экономическая жизнь страны в данном случае лично меня интересовала меньше всего, зато племя получило бы постоянный источник питания и доходов, я же тоже себя не забывал.

—То есть, работа пастухом и погонщиком скота не будет уроном для чести воина Урук-Хай?

—Как ты думаешь, брат, откуда у нас берутся лошади? — с легкой издевкой спросил Хармин.

—Выращиваете их, ясное дело, — ответил я.

—Вот именно, выращиваем, выпасаем, охраняем от койотов и леопардов, перегоняем с одного пастбища на другое. Правильно делим табуны, чтобы потомство получалось такое, как нам нужно. И все это, заметь, делают лучшие охотники Урук-Хай. Быть пастухом — это большая честь, ведь без лошадей не будет охоты, а без охоты племя погибнет.

—Хорошо, с лошадьми разобрались, как насчет коров? Будет ли выпас, охрана и перегон коровьего стада столь же почетна?

—Чести в этом явно меньше, но это будет тоже почетно. Пастух — это тот же воин.

—Как насчет получать деньги за работу пастухом? Это не запрещается?

—С чего оно должно запрещаться? — Хармин посмотрел на меня, как на идиота.

—Еще лучше, — сказал я. — Есть у меня идея организовать ранчо, это такое хозяйство по разведению лошадей и коров, но нужны работники, особенно пастухи. И выходит так, что лучше пастухов, чем Урук-Хай, в этих краях не найти. Только сам понимаешь, я здесь человек новый, обычаи знаю плохо, потому могу по незнанию сказать что-то неприемлемое. Потому и задаю все эти вопросы.

—Понятно. Как что конкретное надумаешь, приходи, обсудим. А вон и бизоны, — брат указал пальцем чуть левее по курсу. Там на горизонте различалось облако пыли. Охота начиналась.

Глава 15

Вблизи стадо бизонов являло завораживающее зрелище. Стихия. Опасная, могучая. Горе тому, кто встанет у нее на пути. Сметут, не заметят и растопчут. Жутко было приближаться к этому потоку здоровенных животных даже на сотню метров. Вдруг решат свернуть в твою сторону? Особенно удивляла скорость, с которой передвигались бизоны, не каждая лошадь рысью выдержит такой темп.

Мы приблизились к этой живой реке ярдов на полтораста и встали на небольшой возвышенности, охотники с ружьями выстроились редкой шеренгой, остальные отвели лошадей назад, их еще не обучили не пугаться выстрелов. И лошади, и фургон располагались так, чтобы в случае чего можно было как можно быстрее драпать отсюда, ведь если эта толпа парнокопытных решить поучить нас хорошим манерам, спасет только бегство.

Четыре ствола калибра.69, девять калибра.410. На всякий случай договорились, что крупный калибр стреляет последним, чтобы оставалась возможность одним выстрелом свалить особо резкого быка, попытайся такой двинуть к нам на разборки. Предосторожность оказалась лишней. Не думаю, что бизоны услышали выстрелы, гул от их копыт глушил все на свете.

Трудно промахнуться, когда стреляешь по такой гигантской мишени, и вот то один, то другой зверь спотыкался и падал. Некоторые пули попадали откровенно неудачно, пролетая мимо цели с края стада и поражая бизона во втором или третьем ряду, иногда рикошетя от каменистой почвы. Жертву тут же затаптывали прущие сзади животные, кто-то из них падал, по нему пробегали другие, получалась куча-мала. Шестьдесят девятый зарекомендовал себя отлично, при попадании туша падала сразу, буквально через пару шагов, от четыреста десятого же могла пробежать еще несколько десятков ярдов. После второго залпа стадо сообразило, что что-то идет не так, и взяло чуть левее, обходя мертвых и покалеченных собратьев. Третьим и четвертым залпом мы больше добивали дергающихся на земле бизонов, а потом стадо ушло дальше, оставляя за собой непроглядное облако пыли. Охотники вскочили на подведенных по сигналу коней, и мы спустились с холма к груде добычи. Орки деловито добивали раненых бизонов длинными копьями, тут же пытаясь растащить образовавшуюся кучу привязывая туши за ноги к лошадям. Результат поражал: за несколько минут в тринадцать стволов удалось набить почти полсотни бизонов, и неважно, что от пуль погибло меньше половины. Хоть охота больше была похожа на стрельбу по движущимся мишеням в тире, адреналин в крови так и бурлил.

Я никогда раньше не видел бизонов вблизи и даже примерно не представлял, насколько они огромны. Выше меня ростом в холке, даже лежа на боку туши были мне по пояс. Сколько в таком веса? Тонна? Полторы? А еще теряющиеся на фоне гигантской головы рога длиной почти мне в руку. Жуть, а не зверь, копытный бронетранспортер, как он есть. Главное, что теперь нам с этим счастьем делать, я про кучу мяса?

Пока я изумлялся размером животин, орки деловито приступили к разделке туш. Оказывается, даже такую гигантскую тушу можно очень быстро разобрать на запчасти. Хармин громко и затейливо сокрушался по поводу того, часть мяса оказалась безнадежно испорчена: копыта пробежавших по нескольким тушам бизонов превратили их в мешанину из фарша, осколков костей и земли. У более целых туш орки сноровисто вываливали внутренности, сдирали шкуры, срезали мясо, и укладывали все ценное в стазис-ящики, исчезавшие затем в мешках с пространственными карманами.

Примерно через полчаса явились первые койоты, повертевшись вокруг и не решившись испытывать судьбу, серые санитары прерий принялись растаскивать сваленную отдельно кучу внутренностей и костей, забавно разбегаясь и возмущенно тявкая, когда орки подбрасывали в нее новые отходы разделки туш. Чуть позже нарисовалась целая стая стервятников. Здоровенные страшновато выглядящие птицы с лысыми головами устроили драку с койотами, растаскивая при этом потроха по окрестностям. Ни те, ни другие не отваживались приближаться к нам.

Наконец, мясо с последней туши было уложено в мешки, последний бизоний рог был отпилен, и все это было погружено в фургон и навьючено на лошадей, после чего отряд двинулся в обратную дорогу. Сказать, что это был успех — это ничего не сказать. Благодаря ружьям за полдня дюжина охотников добыла столько, сколько сотне охотников удавалось набить за месяц, причем сейчас не потеряв ни единого воина.

По дороге обратно Хармин вслух рассуждал о том, какие перспективы это открывает для племени в целом и лично для него, строил планы и вообще радовался.

—Ты в вожди, случайно, не метишь, — спросил я его невзначай.

—Что ты?! — испугался брат. — Ну его к демонам! Зачем мне такая ответственность?

Удивительно здравое суждение, не ожидаешь подобного от здоровенного бугая с неприветливой мордой, на которой написано «порву на куски и съем в сыром виде». Может это потому, что Хармин — помощник вождя и в курсе его дел? Воистину, внешность бывает крайне обманчива.

* * *

У племени был праздник. Только сейчас к оркам пришло настоящее понимание, что их жизнь безвозвратно меняется к лучшему. Ведь одно дело антилопа, что убил из своей громовой палки белый бвана, который очевидный колдун и вообще личность подозрительная. Может быть, громовая палка здесь вообще ни при чем, а все это гнусное колдунство и якшание с потусторонним, кто этих белых разберет? И совершенно другое дело, когда свои собственные охотники числом десять из этих самых громовых палок за полдня добывают столько мяса, сколько все охотники племени могут добыть хорошо, если за месяц. Это впечатляет. Это наглядно, понятно, ощутимо и, главное, вкусно. А раз так, то нет повода не отметить это событие, ибо оно означает конец полуголодного существования. Больше не надо оставлять только самых сильных детей и убивать всех остальных. Больше не надо выгонять зимой в прерию увечных и больных. Кроме того, больше не нужно постоянно занимать столько народу охотой, можно их перенацелить на другие задачи, например, на то, чтобы прирезать дополнительные территории, пусть об этом вслух никто не говорил, тот же вождь не мог не думать об этом. Но то не моя головная боль, пусть другие ему политику партии и правительства объясняют.

В общем, снова накрыты столы, снова на них всякое разное съестное. Хармин и до этого входил в свиту вождя, но сейчас его акции резко поднялись, ибо названный брат сидел за пиршественным столом по правую руку от вождя. Шандар, шаман, сидел по левую, меня, Рюта и Кара посадили напротив. На исполняющем обязанности стола топчане помимо еды стояли несколько бутылок с разнообразным алкоголем. Вождь самолично разлил по микроскопическим пиалам что-то похожее на водку, настоянную на травах, буквально грамм по десять каждому и провозгласил тост за союз с Гравией, что дает племени Опонома кучу ништяков и открывает перед ним новые горизонты и прочее тому подобное бла-бла. Минут пять речь толкал. «За это Лермонтова убили», вспомнил я одно из любимых выражений отца, если кто-то много трепался и давал выпить. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и речь вождя. Мы опрокинули пиалы внутрь, закусили свежеприготовленным буйволиным языком, после чего алкоголь со стола убрали. В принципе, я и раньше заметил, что орки пьют очень мало, но тут не удержался и спросил причину. Оказалось, все очень просто. Алкоголь нарушает концентрацию и координацию, в результате чего воин теряет свои боевые качества, а так как ума в подпитии явно не прибавляется, воин совсем перестает быть воином. Ну и нахрена такой племени сдался? И поскольку алкоголь штука много где полезная, запрещать ее никому в голову не приходит, вместо этого есть запрет на опьянение. Вообще-то логично, хотя стереотип «чернокожие бухают, как не в себя, а индейцев можно купить целое племя за пузырь водяры» никак не желал уходить из головы. Стереотипы вообще вещь такая, упорная.

Все-таки вождь не зря занимает свою должность. Этот исключительно умный мужик сходу сообразил, что у племени скоро возникнут проблемы изобилия. Эффективность охоты сильно повысилась, столько охотников уже не нужно, а куда их девать? Чем занять несколько десятков здоровенных лбов, что до этого круглый год не вылазили с охоты? Надо куда-то девать их дурь молодецкую, иначе точно что-нибудь устроят. Сейчас же вождь спросил нашего совета. Озадачил, да. Подумав, я выложил ему свою идею про ранчо и разведение скота, где можно трудоустроить десяток-другой воинов, также предложил поговорить с лейтенантом, чтобы пристроить часть охотников на государеву службу, пусть стерегут границы и своевременно обламывают рога супостатам. И тут меня осенило: я же теперь не хухры-мухры, а целый выездной судья. И поручили мне наводить порядок на вверенной территории, неизвестно какими силами. Что если взять в помощники орков? Какой же судья может быть без судебных исполнителей, то есть маршалов? Фигня это, а не судья.

Хармин пытался навязать в маршалы членов семьи, но вождь напомнил ему, что воины Хармина повышены до лейб-гвардии, их задача охранять вождя, бить же дубинкой по голове пьяного шахтера могут и другие.

* * *

Засиделись мы сильно за полночь. Небо было ясное, светила полная луна, здесь она как будто больше, чем на Земле. Ясная ночь всегда холодная, прерия быстро остывала, вон, в луже вода начала покрываться льдом. Зима почти наступила. Наговорившись так, что язык начал заплетаться от усталости, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по юртам. Переночевав у Хармина, мы с утра пораньше простились с гостеприимными хозяевами и покатили обратно в Хар. Вождь обещал подобрать воинов потолковее и прислать завтра или послезавтра.

* * *

Хан явился к обеду. Видимо, разведка доложила про готовящуюся на кухне бизонятину, вот лейтенант и решил как бы невзначай навязаться на угощение. Да нам и не жалко.

—Привлечь орков на службу — отличная идея, — вещал Хан с набитым ртом. — Только это не ко мне. Ты у нас нынче гражданская власть? Вот сам и решай.

—Лейтенант, ты сдурел? — я опешил от такого заявления. — С какого боку я гражданская власть?!

—Выездной судья здесь кто? Не будем указывать пальцами, но это Майк, — авторитетно выдал лейтенант, тыча в мою сторону тем самым пальцем, которым он не собирался показывать. — Судья — это главный человек в округе, если разобраться. Вот и распоряжайся.

—Вижу! — делая страшные глаза загробным голосом произнес я, — вижу, как на лбу у одного лейтенанта вырастает мужской половой хрен, а яйца лезут в глаза…

—Эээээ, ты что? Я же пошутил! — замахал руками в испуге Хан.

—Ну вот и я пошучу. Да ты не боись, потом мы его тебе отрежем, даже шрама не останется!

Все за столом дружно заржали, кроме лейтенанта, который нервно промокнул со лба выступивший пот.

—Шуточки у вас, медицина! Охренеть, как смешно, ага, — похоже, Хан обиделся.

—Хан, давай серьезно. Дело явно по твоему ведомству. Напиши рапорт с предложением привлечь наших краснокожих друзей, и пусть оно дальше вертится. Сложно тебе, что ли?

—Да нам послезавтра выступать, еще кучу всего сделать надо, где время найти?

—Ну, сюда зайти ты время нашел, — влез в разговор Рют.

—Это другое, вы не понимаете, — выдал Хан.

—Так ты объясни, — попросил я.

—Парни, без обид, голова совсем другим забита. Нужно выбить со склада артефактные боеприпасы, да так, чтобы завтра их уже привезли сюда.

—Сколько и каких боеприпасов тебе нужно?

—Две дюжины взрывающихся, с файерболом внутри.

—Если я помогу твоей беде, берешься все организовать, как надо?

—У тебя есть в запасе артефактные болты? — подозрительно покосился на меня Хан.

—Завтра будут. С тебя две дюжины обычных арбалетных болтов прямо сейчас, завтра к вечеру будут артефактные.

—Какой интересный у нас доктор, — протянул лейтенант.

* * *

Артефактный боеприпас сделать очень просто. Элементарное плетение прошивается в наконечник, и всего делов. Вернее, два плетения, одно для преодоления защитных экранов, другое рабочее. И то, и другое крайне несложные в изготовлении, а файербол это вообще верх примитива, просто накачанная в небольшой объем энергия. Собственно, эта самая энергия и есть самая сложная часть артефакта, маг ее должен откуда-то взять, либо из своего собственного запаса, либо из внешнего источника. У нас же как раз такой источник прямо под задницей. Так что болты были готовы буквально через пару часов после того, как их привез кто-то из солдат, сейчас же они стояли в пещерке, запитываясь от нашего кустарного накопителя. И пусть они лейтенанту и его взводу не пригодятся.

* * *

Прибыли обещанные Хармином воины, пять здоровенных громил с выражением лица «голова нужна, чтобы носить шлем, а еще я в нее ем». С такими мордами самое оно милостыню ночью по подворотням просить, у кого ни попроси, отдаст все до исподнего. Как выездной судья я привел их к присяге, выдал каждому по серебряной звезде маршала и передал Моне. Пусть она их на постой определяет, на довольствие ставит и все прочее организует.

Несмотря на пугающую внешность, орки оказались парнями смышлеными и при первой возможности засели за изучение гравийских законов. Ближе к вечеру мы вместе поехали в поселок знакомиться.

* * *

—Короче, вот эти парни теперь будут наводить порядок и усмирять бузотеров, — представил я новых блюстителей порядка Хорту. — У них не забалуешь.

Главный строитель и временный глава гражданской администрации внимательно оглядел пятерку краснокожих, задерживаясь взглядом на подвешенных к поясу томагавках и пришитых к швам на рукавах скальпах убитых врагов.

—Может, сразу виселицу на дрова пустим, с такой-то стражей? — скептически спросил он.

—Не трожь святое! Виселица — это же краеугольный камень в основе всего! Сначала ставится виселица, потом к ней пристраивается поселок. Вот ты ее не поставил, сразу народ безобразия нарушать начал, да дисциплину хулиганить, — ответил я.

—Да эти головорезы сразу всех под нож пустят, кого вешать будешь?

—Не делайте из нас зверей, в душе мы добрые, белые и пушистые, зря никого не едим, — влез в разговор Арги, старший из пятерки, состроив при этом такую умильную рожу, что мы чуть не покатились со смеху.

—Ага, гляжу на них и верю, — хихикнул Хорт. — Хорошо, что сегодня или завтра прибывает новое начальство, и я тут больше ни за что не буду отвечать.

* * *

Новое начальство прибыло вечером. Звали его Тило, в отличие от большинства встреченных здесь госслужащих это был не военный, а сугубо гражданский человек. Администратор, счетовод, которому сейчас поручили руководить поселком и шахтой или карьером, без понятия, как оно правильно называется. Тило сразу согласился со всеми нашими начинаниями, заодно привел меня к присяге. Не зыбыли-таки об этом, ага. В результате, первым распоряжением нового главы было объявление о том, что порядок в поселке и окрестностях нынче наводит злобный судья Майк и его краснокожие головорезы. Объявление зачитали на площади, где по случаю явления нового начальства собралось почти все население Хара. Шахтеры посмотрели на пятерку орков, специально делавших как можно более тупые выражения лиц, и приуныли. Ибо одно дело задирать человека, другое дело орка, у которого кулак размером с твою дурную голову, да еще и томогавк имеется. Дураков нет, как говорится.

* * *

Ночью выпал первый снег. Зима пришла в наши края. Снег быстро стаял под лучами восходящего солнца, но это был сигнал, что выше в горах скоро может занести перевалы, и что взводу Хана нужно выдвигаться сейчас, чтобы не застрять на зиму в горной местности без припасов. Понимая это, лейтенант не стал тянуть и объявил выход завтра с рассветом. Пока же шли окончательные сборы, беготня и прочий дурдом. Лейтенант загнал весь свой взвод к нам в клинику на диспансеризацию, чтобы и мы приобщились к общему состоянию штопора в заднице. Все оказались достаточно здоровыми для похода, что лично меня радовало. Затем был прощальный ужин, наутро же колонна пограничников выступила из Хара, прошла мимо клиники и углубилась в горы. Пусть им не встретятся враги.

* * *

В клинике было затишье, все палаты пустые, плановых поступлений пока не предвидится, посему Кар отправился на операционный стол, давно пора было этот камень из желчного пузыря вытащить.

—Да ты не бойся, не в больнице, не зарежут, — напутствовал коллегу Рют, пока я прилаживал орочий сонный амулет к голове Кара.

Но вот амулет заработал, названный брат погрузился в искусственный сон. Подключив диагностические амулеты, мы приступили к операции. Сначала я хотел порезать камень на мелкие куски и вывести их через желчный проток, но потом отказался от этой идеи. Слишком сложно, слишком мудрено, слишком большой риск этот самый проток перфорировать. Мы делали первую лапароскопическую операцию на Изначальной. Когда владеешь магией жизни, все становится очень просто. Один прокол через брюшину, аккуратный разрез желчного пузыря, извлечение камней, заживление тканей пузыря, заживление прокола. Мы не торопились, я комментировал каждое действие для медсестры, что вела протокол в углу операционной, все заняло чуть меньше часа. Отличный результат для первого раза. Потом статью напишу в журнал.

* * *

Маршалов из орков делали всем коллективом. Рют их гонял на тему оказания первой помощи и по армейской тактике, я учил пользоваться револьвером, быстро извлекать его из кобуры и стрелять. Ибо что это за маршал, что без револьвера и вообще не ганфайтер? Парни учились с удовольствием, но всплыла проблема всех рукопашников: чрезмерная резкость движений мешала быстро наводиться на цель. Пока это не критично, револьверы здесь только у людей на службе, да только рано или поздно короткоствол станет здесь столь же распространенным, как и на Диком Западе на Земле. Так что парням придется учиться и переучиваться.

* * *

Хан не обманул и составил развернутый рапорт о вовлечении орков в государственную жизнь Гравии. Начальство рапорт оценило и дало добро. Прибыл представитель от вояк, оправившийся после операции Кар отвез его в племя, представил вождю и оставил договариваться. В результате, уже через два дня по прерии разъезжали смешанные отряды из военных и воинов племени Опономо, были определены маршруты патрулирования и поставлены опорные пункты на дорогах. Наконец, одинокий путник мог проехать от портала до Хара не боясь быть убитым или ограбленным. Хедель крайне обрадовался этой новости, ведь ему уже давно ложечкой кушали мозг что собственная жена, что ее подруги. Очень хотелось дамам внешность улучшить, мешала только опасность дороги. Теперь же все, можно ехать. Я тоже был рад этому, наконец-то клиника начнет работать по профилю и приносить реальный доход. Государственная зарплата — это хорошо, но денег много не бывает.

* * *

Первая пациентка, жена одного из исторских коммерсантов, появилась уже на следующий день после отбытия представителя от вояк, ее тонкая поэтическая натура никак не могла ждать, ведь завистниц и прочих подруг необходимо унасекомить как можно быстрее, вот и ломанулась к нам еще до того, как дорогу начали патрулировать. Чтобы завидовали новой внезапной красоте от хирургии. В идеале, чтобы удавились с тоски или убились об стенку. Именно это она сейчас лила бурным потоком мне в уши, пусть и не совсем в такой формулировке. Пока же я старательно фиксировал на бумаге ее хотелки, упорно делая морду чемоданом и стараясь не заржать в голос. До чего же глупые бабы одинаковые! Что на Земле, что на Изначальной — везде одно и то же. Что, она уже выговорилась? Отлично, пора рушить девичьи мечты и топтаться грязными сапогами на сокровенном. Я вслух прочитал записанное, уточнив, нет ли в списке ошибок, но нет, все было записано верно. Затем, взяв карандаш, я схематично набросал портрет пациентки в ее нынешнем виде, после чего начал вносить в него все указанные в списке изменения. Получилось жутковато. Для лучшего эффекта я тут же набросал то же, но в пол-оборота. Дальше начался обычный нудный процесс по приведению хотелок к реальности, принцип «бойся своих желаний, они могут осуществиться» здесь вылез в полный рост. После полуторачасового обсуждения (больше напоминавшего монолог «какая я несчастная, никто меня не ценит») нам удалось прийти к приемлемому варианту. Мне было бы без разницы, какую кикимору пациентка желает из себя сотворить, но это будет очень плохая реклама для клиники, так что либо делаем тот результат, за который не стыдно, либо езжайте, дамочка, обратно в Истор. И не все сразу, а постепенно.

Но вот договор был подписан, кошелек с золотом получен, дама же заселилась в отдельную палату, пусть переночует, с утра ляжет на стол. Если не передумает, что вряд ли.

А еще строители, наконец-то, закончили возведения дома на вершине холма, несколько дней отделочных работ — и можно будет заселяться. Сделали бы и раньше, да там какие-то проблемы с раствором на холоде, я не вникал в их суть.

* * *

Вот он, тот момент, ради которого было приложено столько усилий: первая коммерческая пациентка лежит на операционном столе. Ничего сложного, чуть исправить форму носа, подтянуть кожу на веках и щеках, да убрать лишний жир под подбородком. Мы договорились, что она сначала посмотрит на результат, а там решит, нужно ли еще что-то менять.

Операция несложная, больше времени ушло на объяснение проводимых манипуляций, чем собственно на художественную резьбу по женскому портрету. И вот, наконец, пациентка перевезена в палату, пока в состоянии наведенного сна, а весь персонал клиники собрался на кухне. Так вышло, что кухня — это самое вместительное помещение в клинике.

—Друзья, я собрал вас здесь для того, чтобы отпраздновать самое важное событие для клиники. Сегодня мы впервые заработали деньги! Первая коммерческая пациентка успешно прооперирована, а вам всем положена премия, как я и обещал. И это только начало! В общем, празднуем!

За состоянием пациентки следили артефакты, если что, успеют предупредить, мы же выпили по бокалу вина, после чего я отвалил к себе в кабинет, отметив, что дежурная медсестра тоже на стала увлекаться процессом и отправилась в палату к пациентке. Хорошо, когда люди без приказов начинают все понимать!

* * *

Пациентка была в полнейшем восторге. Она вертелась перед зеркалом, разглядывая свой новый нос и разглаженную кожу, где еще вчера были морщинки. Легкая остаточная отечность на месте разрезов ее нисколько не смущала.

—Доктор, вы волшебник! А можете мне точно так же грудь подтянуть?

—Разумеется, могу, только это займет намного больше времени, — ответил я.

—Вы хотите сказать, что будет сильно дороже? — подозрительно прищурилась пациентка. Ну да, жену торгаша не исправишь.

—Нет, я хочу сказать, что это будет намного дольше. Молочные железы надо будет немного нарастить, на это уйдет несколько дней, — ну да, в этом мире нет силиконовых имплантов, все натуральное, оно растет не слишком быстро. — Если решитесь, погостите недельку в клинике, выйдете другим человеком. Да, если делать грудь, то и с животом разобраться надо.

—Что с моим животом не так? — настороженно спросила мадам.

—То же, что и у всех. Избыточный жир убрать, мышцы подтянуть, лишнюю кожу удалить.

Пациентка задумалась, потом решительно кивнула и заявила:

—Делаем.

Вот и отлично. Мадам еще спросила про удлинение ног. Я объяснил ей технологию, она задумалась. Это делается так: кость разрезается поперек, в месте разреза чуть разводится в стороны в специальном устройстве типа аппарата Илизарова, надо ведь, чтобы половинки были строго соосны. Скорее всего, придется пилить несколько раз, чтобы обеспечить нужное удлинение. Это малоприятно, да и требует много времени, две недели минимум, может даже месяц. Надо очень хорошо думать, нужно ли это прямо сейчас. Ну и по деньгам такая процедура выйдет сильно не дешевой. В общем, мадам подумала и решила, что не сейчас. Видать, выданные мужем финансы не позволяли, так-то энтузиазма в ней было через край.

Подписав новый договор и получив плату, я тут же поставил ей плетения, стимулирующие рост жировой ткани в молочных железах, примерно сформировав их будущую форму. Теперь ей просто надо нормально питаться и ждать пару дней. Можно бы и быстрее, только зачем торопиться и чрезмерно напрягать организм? Здесь не война, ее не нужно срочно ставить в строй, как Мило там, на юге Зунландии.

Потом позвонили из Истора, сообщили, что к нам с утра выехали еще две пациентки. Медицинский туризм начал приобретать массовые очертания.

Глава 16

Пациентки прибыли после обеда. Лора, жена снабженца Хеделя, и ее подруга. Первым делом дамы забежали в палату к нашей первой гостье, щебетали там о своем, девичьем, добрые часа полтора, потом решительно явились ко мне на прием. Доверив Лору двоим балбесам, Рюту и Кару, я сперва занялся ее подругой. Там все было просто, ей надо было то, что было сделано с первой пациенткой, только лучше. Так у нас почти любой каприз за ваши деньги. Подписали договор, деньги в кассу, пациентку в палату. Следующей была Лора. С ней мы беседовали дольше, все-таки жена делового партнера и друга, лучше сразу делать так, чтобы потом не было разочарований. Нос решили не трогать, его менять — только портить, зато при осмотре обнаружилось большое пятно ожога на левом плече. Грудь наращивать не было смысла, размер оптимальный, ей самой нравится, так, немного кожу подтянуть — и будет замечательно, зато предложение убрать лишний жир с задницы и бедер встретило полное понимание. Сделаем в лучшем виде.

Пациенток разместили в отдельных палатах, но они тут же начали бегать друг к другу. Только сейчас до меня дошло, что надо организовывать досуг пациентам. Библиотека нужна, зал, где можно посидеть у камина и зацепиться языками, желательно еще и оранжерея. И простейший тренажерный зал. А раз так, то надо вызвать Хорта, пусть организует строительство.

* * *

Дни полетели один за другим. Клиника, наконец-то, заработала в полную силу. Пациенты прибывали один за другим, нам пришлось переехать в дом на неделю раньше и дышать там запахами свежей штукатурки и не до конца впитавшегося в доски пола воска, иначе негде было бы размещать пациентов

В Харе спешно построили постоялый двор, чтобы прибывающей вместе с пациентами челяди было где жить. В клинике посторонние не приветствовались, парочке даже пришлось прозрачно намекнуть на скоростной спуск вниз без лифта. Нашли, где права качать, идиоты.

В Харе порядок наводился железными ручищами моих маршалов, Тило был просто счастлив, что ему не приходилось заниматься еще и этим, понемногу строились дороги как в соседние поселки, так и до ближайшего портала. А еще окончательно наступила местная зима, было холодно, сыро и ветрено, лишний раз на улицу выходить не хотелось. В горах на перевалах лег снег, пусть неглубокий, но на фургоне уже не проедешь. От не слишком приятной действительности за окном отвлекала работа. С утра был обход, разговоры с будущими пациентами, не слишком сложные медицинские манипуляции, потом занятия с Мило и работа в артефакторной мастерской, после обеда была хирургия, вечером же я работал в свежепостроенной оранжерее, пришлось пустить не нее все запасы оконного стекла, а также писал статьи по медицине. Скучать не приходилось, весь день был расписан чуть не по минутам.

По выходным мы втроем, Рют, Кар и я, выбирались в горы на охоту. Пока горные козлы и бараны не сообразили, что здесь им рады исключительно кулинарно, потому мы неизменно возвращались с добычей.

Дважды пришлось съездить в соседние поселки на судебные заседания, заодно познакомился с коллегами-судьями, Авил из Мерика был вышедшим на пенсию егерем, Леон из Гервера назвался бывшим рыбаком, хотя, судя по шрамам на лице, удил он больше не рыбу, а чужие корабли. Оба недавно прибыли в свои поселки и пока только входили в курс дел. Насмотревшись на парочку маршалов, что сопровождали меня в поездках, оба решили организовать головорезов себе в поддержку. Оказалось, в старых зунландских законах было написано что-то про службу бейлифов на службе у судей, так что я не придумал ничего нового, разве что несколько расширил их функционал и назвал по-другому. Гервер располагался ближе к землям племени Опономо, вот Леон и ухватился сразу за возможность привлечь орков к себе на службу, я связал его с Хармином, тот все организует. Авил же решил привлечь своих бывших коллег. Ну да, егеря — это серьезно. Дела судебные оказались несложными, и в первом, и во втором случаях мы судили убийц, доказательная база имелась, вина была установлена, оставалось только вынести приговор и определить, кому висеть, а кому кайлом махать. Так как злым умыслом там и не пахло, зато сильно пованивало пьяным идиотизмом, все фигуранты отправились в ближайшие каторжные лагеря. Не все дороги на Гравии уже построены.

Климат здесь очень сильно напоминал родной кентуккийский. Иной раз налетал настоящий снежный буран, засыпав белым всю округу, а через пару дней становилось тепло не по сезону, снег исчезал, солнце пригревало. А еще через неделю снова приходил холод с сыростью.

В Харе самым популярным местом стал салун, построенный по моей подсказке одновременно с постоялым двором. Собственно, это был второй зал харчевни с непременными распашными дверцами, теми самыми, через которые в вестернах вечно кого-нибудь выбрасывают из салуна. Внутри же был неизменный бар, столы для еды и настольных игр, и даже стол для бильярда в углу. Это уже мое нововведение. Тяжелый обитый зеленым сукном дубовый стол с подогревом от артефакта, шары из кости местного слоноподобного, все, как положено. В противоположном углу пара фетровых мишеней для дартс, тоже мое нововведение. Всем этим хозяйством владеют на пару поселок Хар и клиника. Ну не мог я упустить такой жирный лакомый кусок. Салун — это очень много денег. А еще здесь по очереди дежурят мои маршалы. Вид здоровенного угрюмого орка неплохо прояснял мозги потенциальным бузотерам, здесь не шалили.

Вот и сейчас, когда очередной холодный циклон накрыл округу, не меньше четверти мужского населения Хара собралось в харчевне и салуне. Разница между ними состояла в том, что по одну сторону распашных дверок не наливали ничего крепче пива или глинтвейна, по другую же такого ограничения не был. Глинтвейн стал самым популярным напитком сезона, самое то, если продрог и нужно быстро согреться, не напиваясь при этом в хлам. В хлам же напиваться не полезно, не любит этого местный судья, то есть я, можно и плетей получить в ближайшую субботу на центральной площади, а можно и на общественные работы загреметь, возиться в грязи, выкладывая дороги в поселке кирпичом. Удивительно, но мужики держатся, драк в помещении не устраивают, а на улице перед харчевней драться уже можно, лишь бы без смертоубийства.

Я сидел за персональным столиком в углу справа от входа и наблюдал за происходящим в салуне. Столик зарезервирован для городского начальства, иногда за ним сижу я, иногда Тило, иногда мы оба, иногда маршалы, всем удобно. Столик справа, чтобы удобнее было контролировать входящих, а тем неудобно было бы нападать. Тут ведь Дикий Запад, причем помноженный на средневековые нравы и привычки, всякое может случиться.

В дальнем от входа правом углу шла оживленная игра в снукер. Схлестнулись два кандидата в чемпионы, маршал Арги, в здоровенных ручищах которого кий выглядел несерьезной палочкой, и Ланд, один из бригадиров рудокопов. Вокруг собралась толпа зрителей, с энтузиазмом наблюдавших за игрой, бармен принимал ставки и писал их тут же мелом на доске. Несмотря на накал страстей и общее возбуждение, даже намеки на мордобой и неподобающее поведение здесь отсутствовали. Это вам не футбол, да минует это демоническое изобретение Изначальную! В первой партии победил Арги, сейчас шла вторая. Либо в ней подтвердится его статус победителя, либо будут играть третью партию. Народ постепенно прибывал, кто-то догадался подтащить столы и забраться на них, чтобы видеть с этой импровизированной трибуны происходящее на столе. Женщин в салуне не было, не положено их на бильярд пускать, хотя, когда играли в дартс, женщин среди зрителей было полно. В чем тут логика, мне не понять, сложно это все.

Вот раздался очередной стук шаров, салун огласили крики радости и досады. Ланд отошел от стола, его место занял Арги, игра пошла дальше. Я просто сидел, потягивая горячий глинтвейн из глиняной кружки и наслаждался моментом. Хар превратился в нормальный горняцкий поселок, в нем уже начали появляться свои обычаи и традиции. Что особенно радовало, это почти полное отсутствие расовых заморочек. Вон, половина присутствующих откровенно болеет за Арги, и его внешний вид ничуть этому не мешает.

Эту партию выиграл Ланд. Оба претендента в чемпионы отошли к барной стойке, влили в себя что-то и вернулись к столу. Снова расставили шары, игра началась. Эмоции зрителей перехлестывали через край, но как-то по-доброму, без малейшей агрессии. За мой столик присели Гроф и Уларт, коллеги Арги по маршальской работе. Парни за день конкретно притомились, вот и пришли сюда отдыхать. На первый взгляд, работы у них немного, но только на первый, мотаться по округе приходится много, да и разъяснительную работу с населением никто не отменял. Потенциально проблемных давно вычислили и периодически им намекают, что бузить — это плохо. Мы просто молча сидели и наслаждались обстановкой.

Вот шары ударились в последний раз, с полсотни глоток издали дружный вопль, кто-то радостный, кто-то наоборот. Победил Арги. Бармен начал распределять выигрыши согласно записям на доске, оживление достигло предела. Гроф с Улартом было напряглись, но все прошло без споров и разборок, прям удивительно.

Тут у меня в кармане запищал амулет связи.

—Док, ответь Клинике, — послышался голос Кара.

—Клиника, Док на связи, — ответил я. — Что случилось? Прием.

—Наблюдаю группу, двигаются к нам со стороны гор, численность до сотни, расстояние полторы мили. Прием.

—Клиника, что за группа, пешая, конная? Прием.

—Док, конные, с заводными лошадьми. Больше ничего отсюда не видно. Прием.

Про оружие спрашивать нет смысла, без него тут даже дети не ходят.

—Клиника, протокол безопасности оранжевый, как понял? Прием.

—Док, подтверждаю протокол безопасности оранжевый. Прием.

—Сообщи, когда подойдут к вам. Конец связи.

—Принял, сообщу, когда подойдут к нам, конец связи.

Не нравится мне это, ох, не нравится. Я поднялся и трижды хлопнул в ладоши, привлекая внимание присутствующих.

—Уважаемые жители Хара, к нам со стороны гор идет целая толпа народа. Сами понимаете, в этот час свои сидят дома и в салуне, так что это точно чужие. Объявляю тревогу. Все быстро по домам, соберите соседей, а женщины и дети пусть закроются внутри. Вас всех с оружием жду через десять минут здесь, на площади. Выполнять!

Мужики похватали одежду и ломанулись к двери, чудом не устроив давку. Мы же вчетвером побежали к «федеральному зданию», где располагался офис маршалов. Надо вооружиться как следует. Орки без перерыва тараторили в амулеты связи, предупреждая всех, до кого удавалось дозвониться, об опасности. За клинику я не опасаюсь, при активированном оранжевом протоколе безопасности прорвать минные поля и щиты сможет разве что танковыйполк, да и то не факт. Хару же придется хуже, здесь нет таких защитных сооружений, зато есть крепкий частокол, дополнительно усиленный артефактами, и почти целая рота мужчин с огнестрельным оружием. Да, это не армейское подразделение, но какие-никакие учения мы проводили, люди знают, что делать, куда бежать и где занимать посты по плану обороны. Окна спешно закрывались ставнями, двери запирались, вооруженные же мужчины собрались толпой на площади между постоялым двором и «федеральным зданием». Тило, как совершенно не военный человек, сразу устранился от руководства, выходило так, что из всех присутствующих только я один имею реальный военный опыт, пусть и ущербный, пришлось брать командование на себя.

Если это орки или индейцы собрались в набег, они будут пытаться прорваться внутрь периметра поселка и устроить конную охоту на всех, кто окажется на пути. То есть, надо просто не пустить их внутрь.

Стрелки с винтовками расположились на специально оборудованных площадках на крышах домов, вооруженные дробовиками встали на галерее частокола. Мои маршалы — это стратегический резерв. Пять двустволок и десять длинноствольных револьверов могут сильно испортить настроение нападающим. Сам же я вооружился «шестьдесят девятым» калибром, пара короткоствольных револьверов и так была при себе. Снова запищал амулет связи.

—Док, ответь Клинике! Прием.

—Клиника, Док на связи, доложите обстановку. Прием.

—Док, предположительный неприятель подошел к холму. Это орки, явно пошли в набег. Прием.

—Клиника, подтверди включение протокола безопасности. Прием.

—Док, протокол безопасности оранжевый активирован. Прием.

—Клиника, наблюдайте, обо всех изменениях сообщайте, ни во что не вмешивайтесь, если не нападут. Как понял? Прием.

—Док, наблюдаем, сообщаем обо всех изменениях, ни во что не вмешиваемся, если не нападут. В случае нападения действуем по протоколу безопасности оранжевый. Прием.

—Клиника, конец связи.

Нечего им в войну встревать, в клинике всего двое мужчин. А если враг полезет, есть чем его приложить на месте. Единственное место, где можно подобраться к клинике, это конюшня и лифт, но лифт поднят и отключен, подходы же перекрыты воздушным щитом такой мощности, что и выстрел противотанковой пушки запросто выдержит, это не считая активированных мин. Свет во всех помещениях на холме погашен по протоколу, снаружи это просто холм, большая неудобная для подъема скала.

Поселок погрузился в ночь, все уличные светильники погашены, все окна закрыты тяжелыми ставнями, единственным источником света была луна, просвечивающая сквозь облака.

—Напоминаю, кто выстрелит без приказа, тому яйца оторву и к ушам пришью! — крикнул я. Со всех сторон послышались нервные смешки. Пусть смеются, лишь бы приказы выполняли и не паниковали раньше времени. Навалилась тишина, только шум ветра, да ржание лошадей где-то на конюшне на противоположном конце поселка. Несколько минут ничего не происходило, затем послышался стук копыт со стороны клиники. Как назло, луна пока еще не успела подняться, и на дорогу падала плотная тень. Мне были отлично видны приближающиеся орки, но остальные их видеть не могли. Но ничего, еще несколько минут, и они выйдут из тени. Орки были осторожные, никуда не торопились, к нам приближался их передовой дозор, остальная толпа далеко позади.

—Арбалеты к бою! — скомандовал я. — Маршалы, приготовьте луки, не шуметь!

Затрещали вороты взводимых арбалетов, и снова наступила тишина. Орочьи разведчики остановились на границе тени, их уже можно было разглядеть, но, если не присматриваться, можно было и не заметить. Их было шестеро. Орки спешились, оставили одного с лошадьми и в пешем порядке направились к поселку. Осторожничают, гады.

Я не стал дожидаться, когда они подойдут к частоколу, и приказал стрелять где-то на полусотне шагов. Щелкнули тетивы луков и арбалетов, все шесть орков упали мешками на землю. Минут через пять показалась основная толпа, в смысле, я ее увидел. Орки задержались у трупа разведчика, что остался с лошадьми, затем перестроились и рванули в нашу сторону, разделившись на два отряда. А вот и шаман, по нам скользнуло сканирующее плетение. Шаман — это самый опасный из этой толпы, я пристроил винтовку шестьдесят девятого калибра на частокол, пару раз глубоко вздохнул, задержал дыхание и потянул спусковой крючок. Шаман творил какую-то волшбу, когда его в грудь ударила пуля. Незавершенное плетение полыхнуло яркой вспышкой.

—Винтовки, огонь! — заорал я, тут же грянул нестройный залп, дюжина орков попадала из седел, остальные издали леденящий душу вопль и рванули к стенам поселка.

—Все огонь по готовности, — выкрикнул я новый приказ, на этот раз залп был куда более громким, картечь из дробовиков снесла еще несколько десятков орков. Зажглись магические фонари, осветившие поле боя. Это внесло небольшое смятение в ряды нападающих и дало несколько секунд жителям на перезарядку.

Пока обороняющиеся перезаряжались, орки успели подойти к частоколу и начали через него перебираться. Теперь часть жителей поселка отмахивалась от нападающих копьями и топорами, другая же часть перезаряжала ружья и стреляла в орков почти в упор. Маршалы кинулись к самым проблемным точкам, оттуда послышались дуплеты из коротких дробовиков, и револьверная стрельба. Я оказался у ворот, где сначала разрядил все свое оружие в орков, затем начал бить их «кровяным кулаком».

Вскоре сражение закончилось. Внутрь периметра смогла пробиться только тройка краснорожих, которых быстро пристрелили с крыш, остальные остались лежать по другую сторону частокола. С нашей же стороны было два десятка пострадавших с ранениями разной степени тяжести. Вызвав Кара с фургоном, я начал оказывать первую помощь. Тяжелых было всего двое, одному орочья стрела попала в живот, другой же оступился при выстреле, упал с галереи частокола и сломал обе голени. Завтра первым делом добьюсь от Тило приказа о регулярных тренировках по стрельбе для всех жителей. А то ружье купили, умение стрелять купить забыли. В результате стойка была черти какая, вот отдачей человека с галереи и скинуло.

Хану о нападении я сообщил, лейтенант принял это к сведению. У него пока все обошлось без боестолкновений.

* * *

Вот в клинике прибавился целый десяток пациентов, мест в палатах на всех не хватило, пришлось часть размещать в общем зале. Фигня, перетопчутся, половину завтра же выпишем.

Пациентки же все были в крайне возбужденном состоянии. Как же, почти лично участвовали в отражении нападения злобных орков! Видели ведь, как в полумиле от клиники что-то сверкало и грохотало? Видели. Теперь пересказывают друг другу виденное, дополняя новыми подробностями. Орков в этих рассказах уже не сто двенадцать, как на самом деле, а полторы тысячи. Так рождаются легенды, да. А еще четверо пациенток решили стать добровольными санитарками и начали вовсю жужжать вокруг раненых.

Из всей толпы, что собралась на холме, только Рют с Каром не выказывали ни малейшего сожаления, что не приняли участия в битве. Насмотрелись в свое время на орков через прицел арбалета. Остальным же пришлось давать успокоительный отвар, чтобы они, наконец, заснули, я даже подумывал орочьи сонные амулеты применить, но обошлось.

* * *

Среди кучи трупов мертвых орков обнаружили двух живых. Маршал Уларт доложил об этом рано по утру. Один упал с убитой лошади и получил сотрясение мозга от столкновения головы с грунтом, другому пуля ударила вскользь по черепу, обеспечив сотрясение не хуже, чем от камней под ногами. Сейчас они сидели в подвале «федерального здания».

Мы до вечера провозились с ранеными, даже не знаю, что бы я делал без Рюта и Кара. Всех раненых либо вылечили, либо привели в порядок настолько, чтобы можно было их отправить по домам. В клинике остался только тот, с переломанными ногами. Вокруг него жужжал практически весь женский контингент нашего заведения. Ну как же, герой обороны Хара. Вся же мужская часть, в виде Рюта, Кара, трех маршалов (двое на дежурстве в поселке), меня и зашедшего на огонек Тило, предавалась дегустации алкоголя в нашем новом доме. Как говорится, не пьянства окаянного ради, а исключительно расслабления нервов для. Не даром великий Суворов говорил: «после боя умри, но выпей!». Прав был Александр Васильевич, ох прав.

—Что с пленными делать собираешься? — Тило озвучил давно назревавший вопрос.

—Ничего не собираюсь. Проведем суд, рассмотрим дело всесторонне, да повесим. Что тут кота за хвост тянуть? — ответил я.

—Ну, если суд, тогда все в порядке, я спокоен, — нагло ухмыльнулся наш бургомистр.

—Правильно, нечего тут беспокоиться, тем более, что ты будешь в числе присяжных, — «обрадовал» его я. Ну да, если ты сидишь с такой довольной рожей, не удивляйся, если тебе скормят незрелый лимон.

—Ты офигел? За что?! — завопил Тило.

—За твой великий ум, разумеется. И за красивые глаза, — нагло ухмыльнулся в ответ я. — Изволь еще двоих присяжных найти, срок тебе завтра до полудня. И это, не напрягайся, им в любом случае висеть. Твое присутствие будет чисто номинальным, для галочки.

Тило нервно отхлебнул из бокала, поперхнулся, закашлялся. Тут добрый Рют протянул ему стакан, типа запить. Бургомистр отхлебнул из стакана и замер. Глаза его стали подобны блюдцам, лицо покраснело, рот широко открылся. Чуть продышавшись, Тило захрипел на Рюта:

—Смерти моей хочешь? Что это было?

—Чистый спирт, чего ты еще ожидал в доме медиков найти? — Рют был сама невинность, еще и глазками пару раз сделал хлоп-хлоп. Мы с Каром дружно заржали, я подал бургомистру кувшин с водой, к которому тот сразу присосался.

—Ладно, шутка удалась, было очень смешно, — резюмировал я. — Тило, про суд и еще двух присяжных я не шутил. Изволь обеспечить.

—Хорошо, хорошо, отравители! Будут вам присяжные, — пробормотал наш глава администрации, которого с глотка спирта конкретно начало развозить, и устало откинулся на спинку кресла, чтобы сразу заснуть.

Ладно, посидели и хватит, спать пора, уснул кабан. Нам тоже пора по койкам, завтра новый день.

* * *

Никаких присяжных Тило нам так и не организовал, пришлось самим выкручиваться. Нужно было пять человек, трое уже сидели на скамье присяжных, Рют, бильярдист Ланд и сам Тило. Не мудрствуя, на две оставшиеся вакансии я назначил маршалов Арги и Албена. А что, авторитет среди жителей у них имеется, никто против их назначения не возражал. Дальше все было достаточно скучно. Привели пленных, выглядевших откровенно неважно после общения с маршалами, мне на стол положили пачку протоколов их допросов. Ну и чисто формальное: «пришли грабить?» — «да». Присяжные единогласно признали их виновными в покушении на убийство, разбой, изнасилование и прочая, и прочая. Я уже был готов огласить приговор, когда Арги подошел к моему столу.

—Ваша честь, у меня ходатайство. Подсудимые не только виновны по всем озвученным эпизодам, они еще и злонамеренно вторглись на земли племени Опономо, ныне вошедшего в состав королевства Гравия. Требую отдать их в руки племени для совершения надлежащего наказания по закону Урук-Хай.

—Присяжный Арги, уточните, пожалуйста, какое наказание полагается по закону Урук-Хай? — спросил я, хотя и так все было понятно.

—Смерть, разумеется. Такая, чтобы духи возрадовались. — ответил орк, гордо подняв голову.

—Не возражаю, — судейский молоточек хлопнул по столу. — Суд постановил отдать обвиняемых племени Опоному для свершения соответствующего их проступку наказания.

Подсудимые орки при этом сильно заволновались, видать, непросто у них принято супостатов жизни лишать. А не надо было к нам за зипунами переться.

* * *

На казнь приехал и шаман, и вождь, и наш названных брат Хармин. Орки посовещались между собой и определились со способом изведения врагов. Смотреть на это вышел весь поселок. И вот вывели пленных. Их повалили на землю, каждого привязали длинными веревками за ноги к седлам пары лошадей, и сидевшие в седлах Урук-Хаи с гиканьем и свистом погнали их в прерию. Сотни две ярдов туда, потом обратно к одинокому дереву, одна лошадь пронеслась слева от его ствола, другая справа, орк же наделся на дерево промежностью, от удара его разорвало пополам. Тело с одной оторванной ногой еще жило и тащилось за лошадью, орк визжал, как резанная свинья. Впрочем, этот крик затих, когда лошадь, за которой тащился будущий труп, проскакала кругами пару сотен ярдов. Со вторым пленным поступили ровно так же. Их останки бросили в прерии в полумиле от поселка, пусть койоты и лисы полакомятся. Наши же жители были в полном восторге от такого решения вопроса. Ясно, понятно, поучительно. И зрелищно. Что еще надо в мире, где не изобрели футбол? Только дружно пойти в салун и отметить это дело.

Глава 17

Дни шли за днями, недели за неделями, люди работали, раз в неделю проводились «учения», так мы обозвали тренировки по стрельбе и тактике обороны, и вот наступил местный Новый Год. На Изначальной не было традиции как-то праздновать это событие, ну наступил — и наступил. Мне же хотелось праздника. Зима — достаточно скучное и неприятное время года. Дни короткие, ночи длинные, темно, холодно, противно. Надо дать людям радость, в Европе традиция рождественских рынков не на пустом месте появилась. Тило эту идею горячо поддержал, и подготовка к празднику началась. Он даже одобрил прекращение работ на добыче угля на три дня, чтобы все успели отпраздновать. За частоколом были поставлены сбитые из досок домики, где каждый желающий мог продавать что угодно, палатки по продаже горячих и горячительных напитков, еды и сладостей, а также аттракционы. Особо не мудрствуя, мы воплотили в жизнь то, что мне довелось увидеть в земных парках развлечений. Тут были и ударные силомеры (хряпни кувадлом, посмотри, как высоко подпрыгнет мячик), и кидание ножей по деревянным мишеням, и стрельба из лука, и даже нормальный тир ярдов на тридцать. Поставили все это великолепие дня за три, из которых два дня ушли на разметку территории.

Вот он, Новый Год. Новогодняя ярмарка сияет магическими огнями, все освещение здесь за мой счет, льются реки глинтвейна и пунша, народ ходит по ней радостный и довольный, у людей праздник. Вон по очереди лупят здоровенной кувалдой по силомеру, рядом тычут деревянной шпагой в зажигающиеся в случайном порядке квадраты на стене, а с дальнего конца доносится стрельба. На ярмарку приехали какие-то купцы из Истора, вон, барыжат одеждой, обувью и прочим нужным. Молодцы, так и надо. В наших краях с магазинами швах, а на большую землю часто не наездишься. А тут тебе за бесплатно дают торговое место, да еще и налоги не требуют, вот грамотные люди и подсуетились. И пусть у них все получится. А еще мы поставили первую карусель на этой планете. Примитивная конструкция: на высокой опоре из трех бревен стоит горизонтальное колесо, с которого на цепях свисает десяток сидений. Колесо раскручивается самодельным магомотором, который я собрал по заданию Мило. Не мотор, а убожество маломощное, но для этой цели подходит идеально, захочешь, но до опасной скорости не раскрутишь. Карусель не простаивает ни минуты, люди вертелись бы на ней часами, да только каждые пять минут машину останавливают и выгоняют всех с нее. Желающих много, аппарат один, очередь к нему выстроилась немалая. Бесплатно же. Кстати, торгующий тканью исторский купец хочет эту конструкцию купить, полсотни талеров предложил. Хорошие деньги, продать ее, что ли? И не забыть сначала запатентовать.

В клинике пока некоторое затишье, всего два пациента лежат. Одна дама по коммерческой линии, и сильно пострадавший ветеран от гравийского государства. С ветераном еще долго придется возиться, сильно ему досталось, много старых глубоких шрамов и ожогов. Но именно такие пациенты приносят главное удовлетворение от своей работы. Здесь ты помогаешь человеку вернуться к полноценной жизни, он это понимает и благодарен тебе. Бабы же с перекраиванием носов, губ, ушей, сисек и жоп — это просто способ заработать много денег, не слишком сильно при этом напрягаясь.

У Хана тоже все нормально. Его взвод расположился в полусотне лиг южнее от нас, до ближайшего портала там еще лиг двадцать, в общем, от нас проще до него по земле, чем порталами. Пока они ни с кем не воевали, так, обозначили свое присутствие, встали как раз не спорной территории между двумя индейскими племенами, играют в миротворцев. Приглашал к себе в гости, надо будет съездить по весне.

Я продолжал ежедневные занятия с Мило. Наконец-то я начал понимать не только как плетения работают, но и почему они работают именно так, а не иначе. Появилась масса идей на тему создания медицинских артефактов. Из племени прибыли ученики шамана числом три юных развесистых балбеса, внешностью напоминавших Боба Марли на стероидах, Рют с Каром вовсю учат их анатомии и основам физиологии. Не то, чтобы личинка шаманов этого совсем не знали, но база должна быть основательно заложена, да и в терминологии они путаться не должны.

Прихлебывая горячий глинтвейн из глиняной кружки, я разглядывал веселящихся сограждан и прикидывал планы на ближайшее будущее. Выходит так, что первая волна коммерческих пациентов практически прошла, дамочки со средствами потратились на новую внешность, затмили своих подруг, отчего преисполнились счастьем. Через некоторое время либо дамочки сами найдут в себе недостатки, которые требуется немедленно исправить, либо подруги тоже омолодятся, и начнется вторая волна посещений клиники, где-то в начале весны. Пока же можно отдыхать и заниматься другими делами. Вот кукурузу, например, удалось вырастить, когда владеешь магией жизни и имеешь источник энергии под рукой, получить урожай из посаженного зернышка можно дней за пять. Немного банального отбора самых крупных початков, и после десятого урожая получится пригодный для выращивания сорт. Кукуруза же — это ценнейшая сельскохозяйственная культура, тут и зерна, и ботва на корм скоту. Главное, растет она быстро, плодоносит хорошо. К чему это все я? Да к тому, что пара спокойных месяцев у меня есть, надо их чем-то занять.

А не дернуть ли мне в гости к Хану? Притащу ему образцы всех наших медицинских артефактов, пусть взводный медик ими пользуется, да отчеты об этом напишет. Уж очень хочется получить армейский заказ, но без лоббирования, сиречь подкупа принимающих решения. Решено, возьму фургон, да смотаюсь к нему на два-три дня.

* * *

Поначалу была мысль рвануть одному, но мысль эта тут же была жесточайше подавлена, в результате со мной отправились два маршала, Манкор и Албен. Отправляться в путь в одиночку по не совсем дружественной стране — это достаточно затейливый способ самоубийства. Сломается колесо, например, менять его в одиночку, постоянно оглядываясь, удовольствие ниже среднего. А если заночевать в поле придется, что делать, спать в полглаза? И на следующий день будешь ты не боец, а недоразумение сонное. Втроем — оптимально по нашим условиям. Воевать мы ни с кем не собираемся, фургон достаточно скоростной, чтобы оторваться от любой погони, да и ружья при нас, враг не пройдет.

Повертев карту с разных сторон, мы решили ехать напрямик, не связываясь с порталами. Горы здесь низкие, дорога относительно прямая, всего в паре мест есть нечто, отдаленно напоминающее серпантин, построенное в седой древности. По словам Хана, карты практически не врут. Вообще с картами здесь непонятка: есть хорошо прорисованные топографические карты всех материков, причем даже тех мест, куда картографы в принципе не могли залезть. Как будто спутниковые фотографии перерисовали. Проблема в том, что эти карты далеко не везде отвечают действительности. Вот, например, на карте холм обозначен, а его нет, вместо него река, что на карте в нескольких милях в стороне. Говорят, что карты — это наследие Древних. Очень даже может быть, за тысячи лет, что прошли с тех пор, рельеф просто обязан был измениться. Но горы остались почти теми же, здесь карта была достаточно точна.

Собственно, через горы нам ехать всего ничего, жалкие три-четыре лиги. Километров двадцать от силы. Последние несколько дней погода была теплая, снега на перевалах быть уже не должно, проедем. Пока же фургон грузился всем необходимым в дороге и даже сверх того. Поедем и будем смотреть на проходимость дороги. Если кто нехороший объявится, я его замечу минимум за милю, тут сразу разворачиваемся и едем обратно. А на равнине будет проще, у нас огромная фора в скорости, уйдем от любого столкновения. Выезжаем с первыми лучами солнца, если в горах не застрянем, домчим до пограничников аккурат к обеду.

* * *

Восходящее солнце осветило западные склоны холмов, когда мы простились с остающимися, сели в фургон и не спеша поехали вверх по дороге. Отсыпанный гравием участок быстро кончился, пришлось активно работать рулем, объезжая опасные каменюки. Скорость была черепашья, раза в полтора быстрее пешехода. Вот остался позади наш участок с накапливающими Силу кустами. Кстати, я придумал, как их приспособить к медицинским артефактам, теперь анестезирующий амулет мог непрерывно работать неделю вместо прежних пары суток. Как по мне, отличный результат. Дорога повернула между холмами на восток, поднимающееся солнце сразу ударило в глаза. Мы сразу нацепили темные очки, я опустил солнцезащитный козырек. Пусть оно и не очень комфортно, зато мы будто из ночи попали в день. Крупные камни стали попадаться реже, фургон прибавил скорости, на отдельных участках разгоняясь километров до тридцати в час. Но вот ущелье снова свернуло направо и погрузилось в тень, солнце освещало только верхнюю половину холмов справа от нас. Или это уже не холмы, а горы? Местность изобиловала жизнью, магическое зрение показывало метки массы крупных живых существ, вон бежит стадо баранов, вон дюжина коз флегматично бредет по почти вертикальной стене, а вон пума притаилась у ручья, ждет, когда добыча сама придет на водопой. Ни малейшего намека на присутствие разумных живых существ не было, и это не могло не радовать.

На перевал мы выехали, когда солнце достаточно поднялось, чтобы в ущельях почти не осталось тени. Снег здесь был, пусть только на северных склонах. Фургон остановился, мы вышли размять затекшие ноги и осмотреться. Вид открывался восхитительный. Позади остались постепенно переходящие в горы холмы, впереди же лежала бескрайняя равнина, простиравшаяся до горизонта. Далеко слева блестела вода, то ли озеро, то ли широкая река, на древней карте ничего такого не было, справа виднелись пятна леса, дальше же все терялось в дымке. Дорогу солнце освещало отлично, никаких существенных препятствий видно не было, спуск был достаточно пологий, дорога изображала некое подобие серпантина по склону горы. Раз лошади Хана здесь прошли без проблем, то и фургон проедет.

Перевал находился на высоте чуть меньше полумили над равниной, спуск растянулся не меньше, чем на пару лиг. Приходилось постоянно притормаживать, чтобы фургон не разгонялся сверх меры. Судя по обилию живности и ее наглости, разумные в этих краях постоянно не живут. То козы перебегали дорогу прямо перед носом, то стадо баранов флегматично шло по ней, что не объедешь. Трижды пришлось воспользоваться «криком баньши», который у нас был вместо клаксона, чтобы согнать в конец оборзевшую живность с дороги. Интересно, почему никакое племя здесь не поселится на постоянной основе, при этом-то обилии еды? Похоже, чего-то я не понимаю в местных реалиях.

* * *

По эту сторону гор почва в прерии была другой, там она каменистая, здесь же она похожа на чернозем. Если оно действительно так, в сезон дождей все здесь запросто может превратиться в непроходимое болото. Хорошо, что есть древняя дорога, пусть и сильно потрепанная временем. Впрочем, по ней было особо не разогнаться, поэтому я решительно свернул в бок и поехал параллельно, оставляя за собой шлейф пыли. Фургон разогнался километров до шестидесяти в час, можно было и быстрее, но тогда тряска становилась труднопереносимой. Впрочем, я разогнался до сотни, чтобы проверить, как фургон будет себя вести на большой скорости. Фургону все было нипочем, мы же боялись рот открыть, чтобы не прикусить себе язык. Главное выяснили: оторваться от врагов мы сможем запросто.

Путь лежал мимо поросших лесом низких холмов справа, слева же вскоре появилась та самая река, блеск которой был виден с перевала. Похоже, это сменила русло та речка, что была обозначена на древних картах в полудюжине миль дальше на восток. Останавливаться, чтобы разглядеть красоты природы не стали, всем хотелось побыстрее доехать до места.

* * *

Со временем я немного ошибся. Не успели мы к обеду, стена временного лагеря Пограничной Стражи показалась уже когда обед должен был закончиться. Я связался с Ханом по амулету, опознался, и мы проехали между гостеприимно разведенных в сторону рогаток. Интересная конструкция, кстати: деревянный брус, к нему прибиты опоры-перекладины, чтобы брус располагался где-то на уровне пояса, посередине же натянута и намотана колючая проволока. Вроде, достаточно хлипкое сооружение, да только с налета его не возьмешь, запутаешься, а там тебя в лапшу накрошат. До сих пор в этом мире мне колючая проволока на глаза не попадалась, впрочем, я тут много еще чего не видел.

Лагерь был обустроен стандартно, ровными рядами выстроились палатки, прямо как в рекламе немецкого шоколада «квадратно, практично, хорошо». Как говорится, если ты видел один такой временный лагерь, ты видел их все. Обед тоже был достаточно стандартный, здесь не сгинувшая в Диком Поле рота капитана Берга, где готовил бывший шеф-повар какого-то графа, так что блюда были сытные, вкусные, но не слишком притязательные. Перекусив, мы расползлись по делам.

* * *

—В общем, прочти инструкции, если что-то непонятно, сразу записывай что и где. И по использованию с тебя развернутый отчет. Пиши все, и что хорошо, и что плохо. Соображения, как сделать лучше и проще, тоже записывай, понял? — я заканчивал инструктаж взводного фельдшера Майла.

—Блииииин, — протянул взводный медик, — это сколько писанины будет?

—Не бухти, боец, если не нравится, могу все обратно забрать.

—Майк, что ты сразу «обратно забрать»? Напишу я отчеты в лучшем виде, — Майл тут же дал задний ход, — Уж и поныть нельзя!

—И еще пользуйся моментом, пока я здесь. Так что осваивай новую матчасть, вечером жду с первыми вопросами, — я шутливо откозырял и пошел искать Хана. Лейтенант сейчас дрючил свободных от дежурств бойцов где-то вне лагеря.

За пределы периметра меня не пропустили. Без сопровождения нельзя, сопровождать некому, все при деле. Побродив бесцельно по лагерю, я снова оказался в компании Майла, штудирующего инструкции к атрефактам. С мониторами дыхания и сердечной деятельности вопросов не было, только фельдшер высказал пожелание, чтобы они показывали цифрами число сокращений в минуту. Проблема в том, что для этого нужен магический аналог часов, а я даже близко не представляю, как его сделать, так что пока придется считать пульс самому глядя на песочные часы. Проблемы начались с аппаратом УЗИ. То есть, с самим аппаратом проблем не было никаких, Майл быстро разобрался, как и что работает, где и куда переключать режимы, но вот с интерпретацией картинки возникли конкретные вопросы. Все-таки, этому надо отдельно учиться, там масса нюансов. Сам я научился читать УЗИ и сканы проводя изрядную часть детства у матери на работе, сначала в Москве, потом и в Луивилле. Нахватался, наслушался, насмотрелся. В результате освоил предмет ненамного хуже матери. В общем, устроил я Майлу небольшой ликбез по этой теме, дальше пусть пока сам доходит, практика — это критерий всего.

* * *

Жизнь лагеря была напряженной. Место сильно напоминало проходной двор: формально ничейная земля между территориями двух индейских племен, по которой шастает кто попало, включая тех самых орков, что пытались напасть на Хар. До кучи оба племени ведут вялотекущий конфликт. Вялотекущий потому, что силы примерно равны, полномасштабное столкновение обескровит оба племени. В результате особенно безбашенная молодежь с обеих сторон сбивается в небольшие стайки, да пытается гадить соседям по мере возможности. И вот в этой заднице мира появился взвод лейтенанта Хана. Командование приказало понаблюдать и по возможности затушить конфликт, а также подписать индейцев на вхождение в Гравию, причем желательно оба племени. Лагерь поставили стратегически, вокруг протекает несколько речушек или даже ручьев в глубоких оврагах, пересечь которые с лошадьми проблематично, все пути сходятся на пятачке лига на полторы. А без коней в прерии делать нечего, расстояния не те, подойти пешком еще как-то можно, а вот быстро убраться уже никак. Поэтому взвод постоянно находится в состоянии легкой вздрюченности, выставлены секреты, кто не спит, не ест и не стоит в карауле, того лейтенант постоянно дрючит. Гравийские пограничники и так по боевой подготовке круче лучших частей Легиона, где мне довелось служить, но нет предела совершенству. Все это Хан вывалил мне, когда после ужина мы сидели у его палатки и смотрели на звезды.

—Что делать-то собираешься? — спросил я его.

—Разве есть варианты? — философски откликнулся лейтенант. — Приказ выполнять буду, что же еще? Молодежь индейскую мы гоняем, не даем гадить соседям, с руководством племен отношения налаживаем, не делая никому предпочтений. Пытаемся донести до них пользу нахождения под гравийской крышей. Собственно, с Опономо та же история была.

—Ну да, ну да, — протянул я, хотелось подкинуть Хану какую-нибудь полезную идею, да только идей не было ни одной. — Слушай, а мы как-то можем быть полезны? Я что-то могу из медицины сообразить, мои орки с радостью поделятся своим опытом. Их племя конкретно поднялось, как встало под гравийские знамена.

—А давай завтра в племя Опонги вместе смотаемся?

—Так я не против. Кстати, стрелы мои пригодились?

—Еще как пригодились. В самом начале юные лоботрясы из этого самого Опонги решили нас на зуб попробовать. Всадили мы пару болтов прямо перед ними в землю, шарахнуло, они и передумали нападать. Так что, если еще есть, мы со всей радостью, ну, ты понял.

—Есть кое-что. Привез тебе десяток наконечников светошумовых, если понравится, налажу производство.

—Это что за хрень такая, светошумовые? — удивился Хан.

—Комбинация «солнышка» и «крика баньши». Десятисекундная яркая вспышка и приятный бодрящий звук. Можно и для освещения поля боя использовать.

—Тащи сюда, — Хан явно что-то замыслил.

—Зачем тащить? Все при себе, — я вытащил из кармана деревянный футляр с наконечниками для стрел. — Крепление стандартное под арбалетный болт, есть переходник под стрелу для лука. Перед использованием не забудь снять предохранительный колпачок.

Хан нырнул в палатку и вернулся с арбалетом и парой болтов. Сменить наконечник было делом одной минуты. Потом защелкал храповик ворота, взводящего тетиву, и вот оружие уже готово к бою.

—Снять колпачок, говоришь? — Хан хотел его резко сдернуть, но я придержал руку.

—Осторожно. Видишь, там торчит костяной штырь? Это активатор, если сломаешь, эта дура сработает прямо в руках. Тебе не понравится.

Хан осторожно и с уважением повертел болт в руках, после чего вложил его в канавку на ложе арбалета.

—А этот выступ зачем?

—Это если нужно местность осветить. Нажимаешь, артефакт становится на взвод и активируется через полторы-две секунды после выстрела. Стрела зависает в воздухе на все время работы артефакта. Только снять со взвода нельзя, придется стрелять. Потом доработаю, если тебе интересно будет.

—Будет, будет… — зловеще пробормотал Хан, решительно нажал на выступ, упер арбалет в плечо и нажал на спуск, направив оружие вверх. В небе зажглось рукотворное солнце, заливая прерию ярким светом, к этому добавился визг на грани ультразвука, от которого сразу заныли зубы. По всему лагерю из палаток суматошно выскакивали солдаты, натягивая форму, взводя оружие и занимая места по боевому расписанию. Через положенные десять секунд свет в небе погас.

—Отбой учебной тревоги! — скомандовал Хан, гнусно ухмыляясь. Тихо матерясь под нос, солдаты медленно расползлись обратно по палаткам. Лейтенант повертел в руках второй наконечник, и сказал: — Отличная штука, как раз чтобы пресекать и не пущать. То, что надо. Но это ведь не за красивые глаза подгон?

—Разумеется, это подарок, но если у кого-то проснется совесть, не будем указывать пальцам, но этот кто-то — Хан, то он напишет рапорт об успешном использовании и подаст его куда следует. Я всегда готов оказать всемерную поддержку родной армии за весьма умеренную плату. Практически даром, заметь!

—Будет тебе рапорт, не сомневайся, в лучшем виде напишу. Отличную штуку ты придумал, как раз по нашим задачам, — лейтенант наигрался наконечником и положил его обратно в футляр.

Мы просидели еще почти целый час, болтая обо всем и ни о чем, потом, все-таки, отправились по койкам. Завтра будет новый долгий день.

* * *

Фургон катил по прерии, на сей раз за рулем сидел Албен, пусть практикуется, вдруг пригодится. Мы с Ханом сидели рядом на пассажирском диванчике, Манкор и пятерка пограничников расположились в пассажирском отсеке. По эту сторону гор погода менялась столь же внезапно, что и у нас в Харе, вечер был совершенно ясный, сейчас же небо затянуло облаками, все вокруг стало серым и пасмурным. Серая трава прерии, серое небо, серая вода реки вдалеке. Редкие островки хвойных рощ тоже казались какими-то серыми. Начал накрапывать мелкий дождик, подул сильный ветер, аж фургон начал раскачиваться от его порывов. В общем, гадостная промозглая погодка. Хан громогласно возблагодарил небеса за то, что мы сейчас едем внутри в теплой кабине, а не снаружи верхом. Ну да, старую мудрость, что лучше ехать, чем идти, лучше сидеть, чем стоять, и лучше лежать, чем сидеть, никто не отменял. Вроде, до племени было всего ничего, пара лиг, но добирались мы больше часа, причиной тому были те самые ручьи с оврагами, о которых рассказывал лейтенант. Приходилось объезжать, следуя за их прихотливыми изгибами. К месту мы выехали, когда дождь превратился в настоящий ливень. Стеклоочистители почти не справлялись с хлеставшими по лобовому стеклу потоками воды, Албен сбросил скорость до минимума, чтобы видеть, куда едешь. Впрочем, за бортом начало светлеть, начало проясняться, дождь прекратился, как будто кто-то наверху закрыл кран. Сквозь тучи проглянуло солнце, над прерией во всю ширь развернулась яркая двойная радуга. Хороший знак.

Вождя звали Сэф Красная Стрела. Хан представил нас друг другу, и началась нелегкая дипломатическая работа. Все-таки у меня от местных индейцев откровенный когнитивный диссонанс возникает. Привычные мне индейцы, которые native Americans, выглядят совершенно иначе, смотришь на него — и понимаешь, что это именно индеец. Здесь же крепкий поджарый мужик совершенно европеоидной внешности, а что загорелый, так у меня после Черного Истока до сих пор загар покруче остался. Возникает странное ощущение, что здесь толпа совершенно белых людей решила неумело косплеить индейцев. Неумело потому, что одежда, оружие и быт у местных сильно отличается от земных индейцев.

Меня сразу утащил к себе местный шаман, звали которого Каймар, вождь же насел на Албена с Манкором, выясняя про житье-бытье под гравийской крышей. Пусть их, парни там тертые, неуместного не сболтнут, да и нужно им всего-то правду рассказать, особо ничего не приукрашивая. Шаман, жилье которого выглядело куда более приличным, чем у его орочьих коллег, устроил мне форменный допрос с пристрастием, пусть и под отличный травяной чай вприкуску с сушеными ягодами. Дорвался, старый, не было у него до сих нормального собеседника. Местные его откровенно боялись, пришлые тоже изрядно опасались, а тут я, которому здешние статусные заморочки пофиг. Каймара интересовало все, как мы живем, кто за что отвечает, что в практическом плане дает гравийское подданство и особенно наша медицина. Вопросов было много, на большинство я постарался дать развернутые ответы, ответа на остальные и сам не знал, о чем прямо и сказал.

* * *

На ужин мы собрались тесным кругом в юрте вождя, всего семь человек. В смысле, пять человек и два орка. От индейцев здесь присутствовали сам вождь, шаман и заместитель вождя по боевой подготовке, как я его окрестил, по имени Тека. На столе, в смысле, на топчане, вокруг которого мы расселись, были выставлены нехитрые степные яства и хмельные напитки. Как и орки, индейцы употребляли алкоголь крайне умеренно, мы тоже не стали на него налегать. Разговор шел сугубо практический, индейцы составляли классический SWOT-анализ* по проекту перехода под корону Гравии.

*) Strengths, Weaknesses, Opportunities, Threats — анализ сильных и слабых сторон, открывающихся возможностей и угроз. Классическая оценка предприятия.

Мы разговаривали, ели, пили, кто-то заменял пустые тарелки на полные, на «официантов» не обращали никакого внимания. Но вот вождь поднял руку, призывая к тишине, и объявил, что следующее блюдо сделано из нашего подарка. Ну да, я ведь привез полцентнера бизонятины в подарок Хану, а тот решил пожертвовать половину на нужды поддержания отношений. Девичьи руки поставили на топчан большое блюдо, источающее умопомрачительный аромат, я поднял глаза на девушку, что принесла его, и уже не мог отвести взгляд. Весь мир будто исчез, я видел только это лицо, показавшееся мне самым прекрасным на свете. Тонкие, почти эльфарские черты, большие карие глаза под длинными ресницами, нежная кожа, длинные волнистые черные волосы. В ее облике была какая-то беззащитность, какой-то надлом, мне безумно захотелось заключить ее в объятья, закрыть от жестокого мира.

Глава 18

Мой внутренний доктор присмотрелся к ее внешности и высветил проблемы с печенью: желтая кожа, оранжевые склеры глаз, желтые ногти. Желтуха, как она есть, причем в запущенной стадии. Будь это на Земле, я бы сказал, что жить ей осталось всего несколько недель.

Так, размазня, что раскис? Девчонку спасать нужно! Кстати, она уже отсюда исчезла, пока ты глазами хлопал!

—Уважаемый вождь, — вклинился я в паузу в разговоре, — не будет ли с моей стороны неуместным спросить, кто эта девушка?

—Это моя дочь Орани, — ответил Сэф, — моя средняя дочь.

—Заранее прошу меня извинить, если скажу что-то неподобающее, — я дождался утвердительного кивка вождя и продолжил. — Я вижу, что у нее серьезные проблемы со здоровьем, а именно с печенью. Прошу разрешить мне попытаться ей помочь.

Лицо вождя потемнело, когда я упомянул про больную печень, потом посветлело. Сэф кивнул и сказал:

—Разумеется, Майк, но пусть при этом присутствует Каймар. А пока давайте продолжим трапезу!

Кусок не лез в рот, перед глазами стояло прекрасное лицо Орани, я все гадал, что там может быть за проблема, здесь, за столом, да еще в присутствии шамана, я не рискнул запускать диагностические плетения. Такое могли и актом войны расценить. С трудом дотянув до окончания ужина, как-то запихнув в себя содержимое своей тарелки, абсолютно не разбирая вкуса, я напряг Каймара, чтобы он нашел девушку и привел к фургону, куда сам и направился. В фургоне у нас оборудована передвижная операционная, там диагностические амулеты, там инструменты, там разберемся.

* * *

Шаман привел девушку только где-то через полчаса, видимо, пришлось ее долго уговаривать. Мы втроем забрались в фургон, залитый ярким светом магических ламп. Включив все небольшие запасы своего обаяния, я попросил Орани снять верхнюю одежду и лечь на разложенный операционный стол. Девушка пугливо оглянулась на Каймара, тот утвердительно кивнул, и она с обреченным видом сняла с себя все, кроме нательной рубахи и легла на простыню под бестеневую хирургическую лампу. Запустив несколько диагностических плетений, комментируя каждое свое действие для шамана, вскоре я составил полную картину. Рак печени в четвертой стадии. Она держится только на обезболивающих настойках, что дает ей Каймар, без лечения жить ей максимум месяц. Пятый, седьмой и восьмой сегменты поражены почти полностью, в остальных сегментах хватает мелких метастазов. Главная проблема, это метастаз в районе ворот печени, что давит на желчный проток, почти полностью перекрывая отток желчи. Чтобы не ошибиться, я запустил все диагностические амулеты, картина подтвердилась. Кроме печени также была поражена поджелудочная железа и кишечник.

Что я могу сделать прямо сейчас? Только оперировать. Убрать из печени все, что получится, выиграть время и разобраться, как вылечить болезнь окончательно. Должен быть способ, и я его найду. Обязан найти!

Не слушая возражения девушки, мы ее почти насильно раздели и погрузили в искусственный сон.

—Каймар, слушай и запоминай. Я оперирую, ты ассистируешь. По команде подаешь инструменты, делаешь, что говорю, и все у нас получится, — обрадовал я шамана, силой снимая с него хламиду и вручая вместо нее хирургический халат. Дальше был краткий инструктаж по названиям инструментов и работе с аспиратором. Дезинфекция рук и тела пациента, и операция началась. Я постоянно косился краем глаза на кардиомонитор, но сердце работало идеально. Поражение печени было слишком большим, так что операция полостная, тут с лапароскопом делать нечего.

Не будь Каймар шаманом, из него вышел бы отличный хирург. Действовал он четко, без малейших эмоций, как и положено идеальному ассистенту. Инструменты тоже не путал, что было особенно отрадно. Я же кромсал несчастную печень, удаляя метастазы и тут же заращивая разрез, три сегмента пришлось отрезать не глядя, и вот тот самый метастаз в воротах, здесь операция пошла ювелирная: чуть не каждый крупный сосуд приходилось пережимать зажимами, разрезать, удалять раковую ткань под ним, и снова заживлять, будто разреза и не было. Как назло, сердце несколько раз давало сбой, но кардиомонитор четко выполнял свои функции, не давая ему остановиться.

Наконец, печень была вычищена, метастазы с кишок удалены, осталось только почистить поджелудочную железу. Не мудрствуя, я просто отрезал три четверти железы, после чего нарастил недостающее здоровой тканью. Осталась только нарастить печень, от нее осталась хорошо, если четверть первоначального объема. Как назло, собственные силы уже почти закончились. Ладно, экспериментировать, так экспериментировать. По команде Каймар вынул из футляра прототип сшивателя, этот амулет я сделал, чтобы хирург без магических способностей мог заживлять те жешвы без образования рубцов. Собственно, прибор просто стимулирует рост тканей. Если немного изменить настройки, он будет наращивать и паренхиму той же печени. По крайней мере, в теории. Ладно, если что-то пойдет не так, остановиться всегда успею.

Перенастроенный сшиватель работал отлично. Результат был тот же, как если бы это делал я, просто сейчас процесс восстановления паренхимы печени шел за счет накопителя Силы в амулете, мне оставалось только формировать силовые линии для крупных кровеносных сосудов и желчных протоков. Полчаса, и у нас уже чуть больше половины первоначального объема печени. Все, можно зашивать, дальше печень сама вырастет.

На животе Орани не осталось даже намека на операционный шов, отлично получилось! Аккуратно смыв следы крови с ее живота, я постарался натянуть на нее одежду, насколько это было возможно, после чего деактивировал усыпляющий амулет.

—Просыпайся, уже все, — я подал ей простыню, которой Орани тут же накрылась чуть не до самых глаз.

—И что теперь? — спросила она дрожащим от слабости голосом.

—Теперь ты будешь восстанавливаться после операции и выздоравливать. Я же буду искать способ вылечить тебя окончательно. Да, сегодня я ночую вместе с тобой, и это не обсуждается.

Орани моргнула, казалось, что от ее длинных ресниц по фургону пошел ветер. Выверты сознания все это, не может такого быть. Не давая ей подняться с носилок, мы с Каймаром отнесли ее в юрту вождя, где я снова озвучил требование находиться с пациенткой в одном помещении. Сейчас желчь пойдет в кишечник в нормальном объеме, как бы кишечная флора не взбрыкнула. Был такой случай в моей практике, поставили пациентке стент в желчный проток, на следующий день кишечная колика, пришлось ставить морфиновую помпу. Хотелось бы сейчас подобного избежать.

* * *

Всю ночь я не сомкнул глаз, следил за состоянием Орани и пытался продумать стратегию дальнейшего лечения. Операция дала лишь отсрочку. Может на пару месяцев, может даже года на полтора, но болезнь обязательно вернется. Каждый раз резать — не вариант. Рано или поздно метастаз заведется в таком месте, куда со скальпелем лезть противопоказано. Какие есть варианты? Земная медицинская наука знала всего три способа «лечения» рака. В кавычках потому, что по-настоящему болезнь никто не лечил. Способы эти — резать, жечь и травить. Резать — хирургия, жечь — радиотерапия, травить — химиотерапия. И то, и другое, и третье борется с симптомом болезни, но не с причиной. Главное, что у меня сейчас в наличии только хирургия, пусть и на гораздо более высоком уровне, чем где-либо на Земле.

Для химиотерапии нужны соответствующие препараты, где их здесь взять? Что с того, что три четверти химиотерапевтических препаратов растительного происхождения, как говорится «экологически чистые, сделанные матерью-природой»? Да, сейчас я помню латинские названия растений, из которых делаются те же таксаны, да толку-то, если нет ни малейшего представления, как они выглядят и где произрастают?

Для радиотерапии нужно либо оборудование, до которого местной цивилизации еще лет триста ползти, либо радиоактивные препараты, что появятся не раньше оборудования. Тоже без вариантов.

Можно попробовать откалибровать антисептический амулет так, чтобы он уничтожал раковые клетки, не трогая при этом здоровые. Тогда получится эффект, как от таргетной радиотерапии. В стазис-ящике в фургоне лежат удаленные в ходе операции ткани, завтра же начну эксперименты.

Самым идеальным вариантом было бы пойти по четвертому пути, что только начал развиваться на Земле, и устранить причину болезни. Ведь рак — это заболевание иммунной системы, иммунитет перестает распознавать дефектные клетки, потому последние и растут бесконтрольно, нарушая работу остального организма. Беда в том, что иммунологию я проходил только в рамках обзорного курса, нам объясняли про экспрессию антигенов, лиганды и чекпойнты, но визуально я не смогу отличить один от другого просто потому, что даже близко не представляю, чем они отличаются на молекулярном уровне.

Роберт, что жил в доме напротив в Луивилле, учился именно на онкоиммунолога, листая его учебники, я узнал, что онкоиммунология, на самом деле, возникла почти полтора века назад, когда Уильям Коули пытался вызвать иммунный ответ, занося в опухоль трупные бактерии. Удивительно то, что чуть не треть пациентов ему удалось полностью вылечить от рака. Сейчас понятно, что это варварство, но на тот момент это был колоссальный прорыв. Прорыв, про который забыли почти на целый век, когда наука, наконец, открыла механизмы работы иммунитета. Но это все поэзия, а вон рядом со мной лежит проза, от которой невозможно отвести взгляд.

* * *

Орани проснулась с первыми лучами солнца. Кожа ее по-прежнему оставалась желтой, но глаза уже утратили оранжевый цвет, посветлели и уже были просто желтыми. Сейчас бы взять анализ крови на билирубин и печеночные трансаминазы, да где взять оборудование и реактивы? Придется пока по старинке, визуально, да косвенно по показателям энергетики организма.

К девушке вернулся аппетит, за завтраком она умяла раза в три больше, чем влезло в меня. Организм восстанавливается и требует топливо со строительными материалами. Полностью заращенные швы ничуть ее не беспокоили.

Потом состоялся разговор с вождем. Я честно объяснил ему, что пока смог только отсрочить нехорошее, но буду искать пути окончательно победить болезнь. Сэф остался доволен моими ответами. Потом, улучив момент, я позвонил Арпадио за советом. К сожалению, маг не смог ничего присоветовать, кроме хирургии и восстановления энергетических каналов. Проблема в том, что у Орани каналы были в нормальном состоянии, не в них была проблема. Так что придется настраивать антисептический амулет на определенный тип клеток, чем я и занялся.

* * *

Проще сказать, чем сделать. Одно дело изводить микроорганизмы, что отличаются размерами и структурой от человеческих клеток, другое дело — пытаться воздействовать только на один тип клеток, не трогая при этом остальные. Первый результат забрезжил только под вечер, когда я видеть уже не мог эти клетки. Закрыв фургон, я отправился к юрте вождя, где снова был общий ужин. Пришел я рано, зато удалось перехватить Орани и просто провести полчаса вдвоем, болтая о всякой чепухе. Девушка оживала на глазах, ногти и кожа постепенно приобретали нормальный цвет, склеры еще желтоватые, но прогресс налицо. Пищеварение тоже в норме, восстановление аппетита прошло без заметных последствий. Главное, нам целых полчаса никто не мешал. Мы говорили, я травил больничные и армейские байки, она в ответ делилась местным юморным фольклором, мы дружно смеялись над этими забавными историями. Меня интересовало все, что было хоть как-то с ней связано, ей была столь же интересна наша жизнь. С ней было удивительно уютно и интересно, хоть по возрасту она была на треть моложе меня. А потом нас позвали на ужин. То есть, я-то был за столом, ей же по местной табели о рангах надлежало прислуживать.

* * *

Если вчера мы сидели по разные стороны стола, как на переговорах, с одной стороны трое индейцев, с другой четверо нас, гостей, то сегодня все перемешались. Меня посадили между шаманом и вождем, по другую руку от вождя посадили Хана, Тека же оказался между обоими орками напротив нас. Разговор шел гораздо более непринужденный, чем вчера, хоть и вертелся вокруг тех же тем. Индейцам очень хотелось понять, не продешевят ли они, вступая под крышу гравийской короны. И хочется, и колется. Никто ничего другого, собственно, и не ожидал. Я рассказывал про жизнь племени Опономо, как я ее увидел до переход под гравийскую крышу, и какой она стала после перехода. Особенно вождя заинтересовала первая охота на бизонов, я рассказал от первого лица что видел лично, орки дополнили мой рассказ конкретными цифрами полученной добычи, добавив, что племя еще пять раз охотилось на копытных гигантов, обеспечив себя мясом минимум до следующего лета с большим запасом. Тека быстро развел орков на предмет сходить вместе на охоту, на что я сходу дал добро. Хоть и планировал уже послезавтра обратно, да точно задержусь. Не смогу уехать просто. А парни пусть развеются, да в неформальной обстановке без начальства объяснят преимущества гравийского образа жизни. Ведь если удастся склонить племя к союзному договору, это будет жирнейший плюс в репутацию как мне лично, так и Хану, и племени Опономо. Страна у нас по населению небольшая, можно сказать, что все друг друга знают, не спрячешь здесь личные достижения в многослойной бюрократии.

Наконец, ужин закончился, с разрешения вождя я откланялся и вскоре уединился с Орани в фургоне. Не подумайте ничего лишнего, тут была чистая медицина. Привычно отключив эмоции, я провел осмотр. Избавленный от опухолевой нагрузки молодой организм стремительно восстанавливался, желтизна склер уже не была заметна у радужных оболочек, только оттянув веко можно было увидеть остатки желтизны. Билирубин в крови быстро снижался, жаль, что нет сейчас никаких способов его измерить. Если еще вчера девушка выглядела умирающим лебедем, сейчас же ей некуда было девать энергию. На меня обрушился шквал вопросов, а что я делаю, а что это за штука, а зачем то и почему сё. Завершив осмотр и слегка подкорректировав поставленное в ходе операции плетение ускоренной регенерации печени, я, наконец, смог выключить режим врача и нормально с ней разговаривать. Орани безумно мне нравилась, но сейчас это было что-то новое. В моей жизни было много женщин, отношения длились от нескольких дней до нескольких месяцев, но никогда ни к кому из них я не испытывал того, что чувствовал сейчас к дочери вождя. Другую давно бы уже закадрил и затащил в койку, а тут боялся сказать что-то не так, случайно обидеть. Реально боялся.

—Меня хотели выдать замуж в соседнее племя, но пока сватались и договаривались, началась болезнь. Больная жена никому не нужна, вот я и осталась при отце, — рассказывала Орани.

—Давно это было? — спросил я больше для поддержания разговора, наслаждаясь ее голосом, мимикой, жестикуляцией.

—Позапрошлым летом, мне как раз шестнадцать исполнилось, самый возраст для замужества. Каймар лечил меня, болезнь отступала, но возвращалась, с осени же он уже ничего не мог больше сделать. Каймар хороший и добрый, хотя его и боится все племя.

Интересно, какими методами шаман умудрялся больше года тормозить рак? Надо бы с ним на эту тему поплотнее побеседовать.

—Скажи, почему ты прислуживала за столом? Ведь болезнь тебя буквально доедала, я видел, как нелегко тебе это давалось.

—Все просто. В племени нет бесполезных людей. Тут все при деле. Если бы я перестала работать по хозяйству, меня бы выгнали из племени. Отобрали бы одежду, мертвецам она ни к чему, да отвезли бы в прерию на корм койотам и кугуарам. Не хотела я такого конца.

Тут наступила небольшая пауза. Жизнь по эту сторону гор ни разу не легче, чем по ту сторону. Это как с Хармином, не вылечи я его руку, ждала бы его ровно та же участь.

—Майк, расскажи, как у вас создаются семьи? — вдруг спросила индианка, глядя в глаза с намеком. Или мне этот намек померещился?

—По-разному, Орани, по-разному. Чаще по расчету, даже если молодые любят друг друга. А сама процедура простая: идет пара в храм, там их и венчают перед богом, которому посвящен храм. У орков на Черном Истоке брак заключает шаман перед духами предков. Или ты о другом хотела спросить?

—О другом, — девушка вдруг смутилась. — Вот если бы ты полюбил кого-то, что бы ты сделал?

Мне мерещится подвох или он таки есть?

—Если бы я полюбил кого-то и понял, что не могу без нее жить, я бы, прежде всего, спросил ее, нужен ли ей я.

—Зачем? — перебила меня Орани, удивление на ее лице было неподдельным. — Почему не пойти сразу к ее родителям и не договориться о свадьбе?

—Видишь ли, — тут я конкретно затормозил, пытаясь найти слова, — тут дело такое, как бы это объяснить попроще… В общем, семья — это союз двух людей. Им вместе жить, и хорошо бы, как минимум, не быть друг другу противными. Я видел к чему приводит жизнь с нелюбимым человеком, поверь, если этого можно избежать, лучше так и сделать.

Мы оба замолчали. Ну да, практика в отделении скорой помощи и потом в офисе коронера дала богатый опыт в понимании того, к чему приводят семейные разборки. А семейные разборки в Америке происходят потому, что сдуру женятся и выходят замуж буквально за первого попавшегося, потом оказывается, что в семье абсолютно чуждые друг другу люди с нигде не пересекающимися интересами. И начинается вынос мозга друг другу. А женщины в Америке достать могут очень качественно, и права они свои знают, и твои обязанности. И рано или поздно сгибаемая пружина лопается, доставляя жертву либо в травматологию, либо сразу на стол к коронеру. Ну его нафиг.

—А если по расчету? — неуверенно спросила Орани.

—Честно говоря, не могу себе представить, что мне может понадобиться такого, ради чего нужно связывать себя узами с нелюбимым человеком. Видишь ли, все, что мне нужно, у меня уже есть, если что-то понадобится, я просто это куплю. Единственное, что у нас не продается за деньги — это дворянский титул, — глядя в ее непонимающие глаза, я пояснил, — это вроде наследственной должности, скажем, вождя. Но мне это не нужно. Ну вот как-то так.

—Хорошо, вот пришел ты к любимой девушке, спросил ее, а она говорит «нет», что тогда? — с хитринкой во взоре спросила Орани.

—Собственно, здесь три варианта возможны: либо я ей противен, тогда любое продолжение обречено, либо нравлюсь, но она что-то хочет получить взамен, либо ей нравится другой, — блин, как же легко философствовать, только отчего-то есть ощущение, что выйдет мне это конкретным боком. — Действовать буду по обстоятельствам. В первом и третьем случае объективно ловить нечего. Во втором случае выясню, что она ожидает получить и не будет ли плата чрезмерной.

А девонька-то мотает на ус, ох, кому-то может не поздоровиться…

—Чрезмерная плата — это как?

—Это если она захочет голову моего брата, например. Есть вещи, которые делать нельзя. Просто нельзя. Ладно, засиделись мы тут, — решил я закончить разговор, не нужны нам кривотолки, — пошли обратно к твоему отцу.

—Пошли, — отозвалась она.

Распахнув дверь фургона, я поежился от дохнувшего снаружи холода. На небе горели огромные яркие звезды, в такую ясную ночь в прерии запросто может быть заморозок. Я выбрался наружу, подав руку Орани, которая тут же прижалась ко мне дрожа всем телом. Ну да, печень у нее еще не совсем в порядке, с терморегуляцией пока большие проблемы. Я снова сунулся в фургон, вытащил с полки свою «шоферскую» куртку из толстой отлично выделанной кожи на подкладке из мягкого сукна и накинул ее на плечи девушки. Орани сразу завернулась в куртку, выглядевшую на ней огромной плащ-палаткой. Мы так и шли до юрты вождя, она прижималась ко мне, я же обнял ее левой рукой, в голову лезла всякая дурь, вроде того, что вот в чистом поле из-за угла выскочит монстр, а я его сразу из револьвера бац-бац, да файерболом сверху! Очень хотелось распустить хвост павлином, будто мне снова пятнадцать лет и надо закадрить свою первую подружку. Аж самому перед собой стыдно стало.

Но вот перед нами юрта Сэфа, никакие монстры из-за угла не напали. А гости из-за стола (пусть он и топчан без ножек) и не думали расходиться. Гоняют чаи и треплются. Орани вручила мне обратно куртку и упорхнула куда-то за ширму. Мы посидели еще с час, после чего разошлись по койкам. Я снова спал в одном помещении с Орани, если так можно назвать этот отгороженный закуток.

* * *

Разбудил меня под утро громкий звук, это бурчало в животе у Орани. Стараясь не разбудить ее, я аккуратно оделся и подошел к ее кровати, запуская диагностические плетения. Именно этого я и опасался. После долгого перерыва пошла желчь, да еще и перенасыщенная желчными кислотами, билирубином и прочей дрянью, что вычищалась сейчас из ее крови, кишечная микрофлора среагировала на это неадекватно, какие-то бациллы расплодились сверх меры, задавив остальных. Если оставить на самотек, можно и до кишечной колики довести. Хорошо, что на этот случай уже есть отработанная методика.

Через четверть часа бурчание в кишечнике девушки затихло, процессы в нем нормализовались, можно было спать дальше, но сон никак не шел. Я лежал и думал о стратегии и тактике дальнейшего лечения. С тактикой более-менее понятно, надо допилить антисептическое плетение так, чтобы оно избирательно выжигало раковые клетки. Осталось только сообразить, по каким критериям плетение сможет отделить раковые клетки от здоровых. Магия жизни дает мощнейший аппарат точечной диагностики и воздействия, можно определять все молекулы в клеточной мембране, но все упирается в мои личные знания. Вернее, в их отсутствие.

А ведь где-то на другом континенте лежит мой ноутбук, куда скачана практически вся университетская библиотека, иммунология там точно есть. Всего-то нужно сгонять на Черный Исток, добраться до схрона, вытащить имущество, да вернуться обратно. Делов-то, прям раз плюнуть. Желательно никого при этом не встретить, хорошо я там по мозолям потоптался, могут припомнить. Да и Легион вряд ли простил дезертирство, будем называть вещи своими именами, пусть даже нас тогда и подставили. И не забудем, что на Гравии с порталами система ниппель. Сюда дуй, отсюда… ничего, в общем. Ну и совсем не надо забывать, что имущество мое светить перед посторонними не следует. Любые вещи Древних стоят безумных денег, а тут к гадалке не ходи, и так понятно, что оружие и технику мигом примут именно за древние артефакты. Засада, короче.

Глава 19

А если проблему разбить на отдельные части? Как добраться до Черного Истока? Разумеется, порталом. Если сочинить качественное обоснование, да подключить того же Осту, можно и подорожную выправить, ранг у него в местной власти немалый, да и бывший егерь он, как и почти все чиновники, выходы на безопасников даст, надеюсь.

На Черный Исток надо идти отрядом, и взять с собой лучше всего орков, желательно из моей новой семьи, чем меньше посторонние знают, тем лучше. Отличная интерактивная карта континента имеется, пройдем, дорогу отыщем. Возьмем фургон, закроем красные кресты на бортах брезентом в пустынной расцветке, оторвемся на нем от любых врагов. А лучше завести второй фургон, если получится. Запасем пару сотен артефактных стрел, никакие дикие орки нам не будут страшны. Подъехать к самому схрону не выйдет, там с милю надо по горной местности идти, но это не страшно. Когда ты не один, а с отрядом, все сильно упрощается.

Надо будет у Мило выяснить график ротаций, чтобы не влипнуть. Не хочу воевать с легионерами, там бывшие товарищи по оружию могут оказаться, да и не сделали они мне ничего плохого. И не напороться бы на Искореняющих, тут уже краями не разойдемся, ненавижу мразей, да и у них ко мне чувства ни разу не лучше. Если же тамошние орки решат мне припомнить былое, засыплем их артефактными стрелам, да слиняем на скорости.

Смотря по тому, что за подорожную дадут, будем смотреть, брать ли только ноутбук с зарядной станцией, либо тащить все. Там видно будет.

В общем, план начал вырисовываться. По возвращении первым делом к Хармину, как договоримся, тут же в Истор, обеспечивать подход и отход. С Мило же надо прямо сегодня поговорить. Но это все на потом, раз не спится, пойду-ка я дальше экспериментировать.

* * *

Кажется, мне удалось методом слепого тыка нащупать отличие между здоровыми клетками печени и метастазами. Плетение четко убивало раковые клетки, не трогая здоровые. Проблема в том, что оно при этом точно так же убивало и здоровые клетки других тканей, так что амулет сделать не получится, надо будет работать вручную. Но это уже прорыв. Зная, куда надо смотреть, теперь будет проще разбираться и с другими органами, взял биопсию, да за работу. Плетение было оформлено как раз, когда в фургон явилась Орани с кружкой крепкой кавы. Отхлебнув с полкружки, я в приказном порядке положил ее на стол, велев не двигаться, несколько минут расставлял маркеры, чтобы плетение не вышло за пределы паренхимы печени, потом запустил плетение на минимальной мощности. В магическом зрении было видно, как гибнут отдельные клетки, чуть добавив энергии, процесс пошел веселее и вскоре закончился. Раковых клеток в печени не осталось. Ура!

—Как ощущения?

—Когда ты там что-то делал, внутри сильно зудело, будто комары кусали, сейчас почти прошло, — ответила девушка.

—Так и должно быть, — ответил я с уверенностью, которой не ощущал. В какой-то статье было написано, что такого типа зуд возникает, когда собственный иммунитет распознает и убивает раковые клетки. Тут их убило плетение, сейчас организм занимается их утилизацией, создавая похожие ощущения. Так или иначе, чистка даст ей полгода нормальной жизни, может и больше. За это время я обязан найти лекарство.

* * *

С Мило поговорить не удалось, у них происходила какая-то движуха, профессору было не до меня, так что я закрылся в фургоне и продолжил эксперименты с тканями. Орани принесла обед, который мы съели сидя на раскладных стульях у фургона под ярким, но почти не греющим зимним солнцем, а потом долго болтали обо все и ни о чем конкретно. В разговоре с ней постоянно возникло ощущение, что мы знакомы уже многие годы, а не всего пару дней, и уже трудно было представить свою жизнь без нее. Влюбился я что ли на старости лет? Кошмар какой. Все влюбленные, кого доводилось видеть, вели себя, как законченные идиоты, неужели со мной такая же жуть происходить? Похоже на то, если мозги не загружать, сразу начинаю считать, сколько времени я ее не вижу, и сколько осталось до следующей встречи. Хорошо, что есть задача для загрузки мозгов, правильная задача: спасти Орани. Тут не только мозги заработают, ради этой цели я готов на все!

* * *

К вечеру удалось подобрать параметры плетения от метастазов из кишечника и поджелудочной железы. Это относительно несложно, если знаешь как, и имеются образцы здоровой и больной ткани в достаточном количестве. Перед ставшим уже традиционным ужином у вождя это плетение было использовано на Орани, судя по расходу энергии, в ее организме еще оставались раковые клетки. На этом мои возможности пока заканчивались, надо быть честным с самим собой. Пока заканчивались. Но я над этим уже работаю.

За ужином говорили почти исключительно про сегодняшнюю охоту, про которую я уже успел забыть. Полтора десятка индейских охотников и два моих орка поехали в прерию охотить мясо. Повстречалось им стадо антилоп, орки тут же подстрелили парочку на недоступной индейским лукам дистанции. Потом так же с дальней дистанции завалили трех бизонов. В общем, у племени резко возрос запас мяса, на столе оно тоже присутствовало. Антилопа была вкусная. Вождь сегодня был не слишком многословен, на вопросы отвечал односложно. и задумчиво косился то на орков, то на меня, то на дочь, когда та возникала, чтобы что-то подать или убрать со стола. Когда все наелись до отвала, нас с орками вежливо попросили удалиться, вождь с парой советников (как еще именовать Теку и шамана?) насел на лейтенанта. Похоже, что-то у них завертелось.

Мы с Орани сидели на раскладных стульях у фургона, держась за руки, смотрели на звезды и говорили, говорили, говорили. Завтра мне уезжать, клиника ждет, да и судейские обязанности никто с меня не снимал, но это будет завтра, сейчас же я наслаждался каждым мгновением рядом с ней. Как описать происходившее со мной? Да никак. Кто не испытывал подобного, тот не сможет понять, это как пытаться объяснять цвета слепому и музыку глухому.

Нашу идиллию нарушили самым грубым образом: трое хмурого вида воинов притащили на плаще юношу, скрючившегося в позе эмбриона, пытаясь удержать лезущие из раны на животе кишки. Я было подумал, что на племя кто-то напал, но все оказалось куда проще: подрастающая молодежь мерялась размерами своих копий и томагавков, сходясь в поединках. Обычно при этом использовалось учебное затупленное оружие, но отдельные любители пощекотать нервы бились друг с другом на вполне боевых клинках, тут был тот самый случай. Пацан не успел увернуться от удара, и лезвие томагавка рассекло ему брюшину. Местные томагавки заметно отличаются от земных, размеры примерно те же, но лезвие скорее напоминает узкую однолезвийную секиру, им очень удобно наносить режущие удары, именно такой и словила эта личинка воина.

Раненого занесли в фургон и переложили на операционный стол, после чего воины удалились. Я ожидал, что Орани испугается крови, но ошибся, ей было все интересно, она даже вызвалась ассистировать. Обезболив рану и разложив пациента нормально на столе, я осмотрел рану магическим зрением. Парню повезло, кроме рассечения брюшины он получил всего два надреза тонкой кишки, лезвие скользнуло по ребрам, потому и не смогло прорезать глубже. Фигня вопрос, исправим быстро, даже амулет для наркоза использовать не буду.

В общем, так и получилось, подготовка заняла больше времени, чем сама операция. Да и во время операции больше провозились с удалением крови из брюшной полости, чем собственно со сращиванием тканей. Полчаса на все про все. Боец слез со стола, ощупал живот, по которому шла багровая полоса шрама, который я специально не стал окончательно заживлять, повертел корпусом, после чего поклонился, как младший старшему (я уже научился разбирать типы поклонов):

—Бледнолицый шаман, Горн из племени Опонги благодарит тебя за исцеление и перед лицом духов предков заявляет, что отныне его дом — это твой дом. На мне отныне священный долг жизни перед тобой. И пусть я пока не прошел посвящение в воины, только свистни, я сразу явлюсь!

Как там было в старом советском фильме, «если надо кого убить, только скажи, от мафии еще никто не уходил!», тут примерно то же самое. Особенно радует это название «бледнолицый», при том, что одень нас одинаково, поставь рядом, и уже не разберешь, кто здесь индеец. Просто у них принято идя в бой вымазывать лица охрой, потому они и краснокожие.

Я ответил приличествующим кивком:

—Майк из племени Опономо и шаман бледнолицых услышал твои слова, Горн из племени Опонги. Тебе же пока приказ: до послезавтра старайся не делать резких движений, чтобы рана не разошлась, потом можно.

Горн выдал длинную цветистую фразу благодарности, после чего отвалил вместе с тремя воинами, что его сюда принесли. Они так и дожидались у фургона. Мы же снова сели на раскладных стульях так, чтобы фургон закрывал от поднявшегося ветерка. Разожженная походная печка давала приятное тепло, а чтобы Орани не мерзла, терморегуляция у нее пока не восстановилась окончательно, ей было подарено толстое шерстяное пончо, что было приобретено для холодного сезона.

Я наслаждался ее близостью и поймал себя на мысли, что любую другую симпатичную девицу либо давно бы затащил в койку, либо вообще бы не связывался. Здесь же другое, я боялся сделать неловкое движение или сказать что-то не то, что оттолкнет ее. Тут облажаться можно только один раз, второго не будет. Но до чего же приятно вот так сидеть рядом, держать ее руку в своей и просто молчать. Но вот «индейская свеча» почти прогорела и перестала греть, пришлось вставать и идти спать.

Я снова ночевал в одной комнате с Орани, если так можно именовать загородку в юрте. Лежа на спине, я смотрел в потолок. Сон никак не шел, в голове роились отрывочные мысли, вдруг одеяло откинулось, и тонкая девичья фигурка скользнула под него, прижавшись к моему боку.

* * *

Судя по всему, я был у нее первым мужчиной, как говорится, клинические признаки налицо, а спрашивать такое у любимой девушки боязно. Да, уже любимой, определился я. Неопытность она компенсировала таким энтузиазмом, что пришлось пару раз срочно восстанавливать поврежденные ткани, ибо дорвалась. В общем, в эту ночь выспаться не удалось. До кучи, с утра пораньше в комнату заглянул вождь, увидел нас вместе, сделал одобрительный жест и исчез. Ой, всё, приплыл ты, Миша. А с другой стороны, скажи честно, ты точно против? Вот точно-точно?

Осторожно выбравшись из-под одеяла и набросив кое-какую одежду, я вылез на улицу умываться. Ночь опять была ясная, вода в стоявшем за юртой долбленом корыте покрылась коркой льда. Сломав лед, я обмакнул голову в ледяную воду. Взбодрило. Теперь ей же облиться, растереться полотенцем, да принять дежурную кружку кавы, там, глядишь, соображалка и заработает нормально.

* * *

За завтраком все было, как и вчера. Вождь общался с нами, никак не показывая, что застукал свою дочь со мной. Ладно, проясню этот момент чуть позже, пока же надо отыскать Орани. Отыскалась она на хозяйственном дворе, если так можно назвать пространство между тремя юртами, накрытое сверху травяными циновками, где всякое разное готовилось, шилось и стиралось.

—Здравствуй, любимая, — сказал я. Слово вырвалось само собой, точно влюбился, ага.

—Здравствуй, любимый, — ответила она и прижалась к моему плечу.

—Твой отец видел нас вместе.

—Ну и пусть, — с вызовом сказала Орани, покраснев, — ты лучше скажи, тебе было хорошо со мной?

Тут наступила моя очередь краснеть. Я просто крепче прижал ее к себе, потом, решившись, сказал:

—Вот ты спрашивала, что я буду делать, если захочу на ком-то жениться.

—Ты уже хочешь? — она хитро взглянула мне в глаза.

—Не хочу расставаться с тобой ни на минуту. Но от меня зависят другие люди, подвести которых будет подло, поэтому, как бы я этого ни хотел, остаться не получится. Ты бы смогла переехать жить в другой мир? Жизнь у нас сильно отличается от вашей, все другое.

—С тобой я куда угодно готова пойти, — почти прошептала она, склонив голову мне на грудь, порыв ветра чуть растрепал ее волосы, защекотав мне ноздри, ужасно хотелось чихнуть, уж не знаю, как удалось удержаться и ее не потревожить.

—Другими словами, ты согласна выйти за меня замуж?

—Конечно же! — подпрыгнув, она повисла у меня на шее. Мы так простояли с минуту, не обращая внимания на остальных на хоздворе. Потом я аккуратно поставил ее на землю и сказал:

—Тогда пошли к отцу, будем договариваться.

* * *

Договориться с вождем оказалось куда проще, чем я думал. Он выслушал нас и выдал решение: свадьба состоится осенью на празднике Великой Охоты, это еще месяцев восемь ждать, зато за это время мы точно поймем, достаточно ли подходим друг другу. До той поры что я могу приезжать сюда, что Орани может приезжать ко мне, но не больше, чем на две недели, а также несколько условий по мелочи, вместо калыма. Возражений ни у кого не нашлось, потому Сэф кликнул шамана, и несколько всклокоченный с утра Каймар провел обряд помолвки. Вот и отлично.

Тут заявился Хан, всех посторонних вежливо попросили из юрты, да и что мы там забыли? Пару часов до отъезда мы провели вместе, сходив на берег реки, что текла в трех фарлонгах от лагеря племени. Этот берег реки был низким и с белым песчаным пляжем, я не удержался, снял сапоги и, завернув штаны, пошел босиком в холодной воде, в которой изредка мелькали тени довольно крупных рыб. Надо было удочки взять сюда, только хорошая мысля всегда приходит опосля. Ну ладно, попробуем без удочки, я сплел из силовых нитей что-то среднее между мешком и корзиной, подвел эту конструкцию под особенно крупную рыбину и рванул ее к берегу. Переборщил с усилием, бывает: рыбина пролетела по воздуху и шлепнулась шагах в шести от воды и забилась по песку. Прижав ее одной рукой, я пронзил ей голову кинжалом, правда, только с третьей попытки, зверюга дергалась и скакала по песку, как сумасшедшая. Орани с интересом наблюдала за моими манипуляциями и подошла только когда рыба затихла. Ну и зверюга! Явно из лососевых, считая хвостовой плавник, ростом с Орани, то есть, метр шестьдесят примерно, весов нет, но очень тяжелая. И жуткая пасть, полная загнутых внутрь зубищ. Даже язык зубастый, видать, чтобы помочь упирающейся добыче быстрее попасть в желудок. Выпотрошив рыбу и вывалив потроха обратно в реку, я попробовал сообразить, как ее дотащить до стойбища, но дочь вождя поднялась повыше, да оглушительно свистнула, замахав кому-то рукой. Буквально через минуту сюда примчалась верхом пара юных кандидатов в воины, с уважением в глазах подхвативших рыбину и утащивших ее в стойбище. Мы же продолжили гулять, беседовать и целоваться.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончилась и наша прогулка. Хан позвонил по амулету связи сказав, что пора отправляться. Мы, не торопясь, дошли до стойбища, где я простился со всеми, вручив Орани амулет связи. Амулет заряжен под завязку, можно пару месяцев болтать без перерыва, нам надолго хватил. А затем все сели в фургон и двинулись в обратную дорогу.

* * *

Дорога прошла без приключений. Да и сколько той дороги? По пути Хан поведал, что вождь подписал-таки союзный договор с Гравией, за что индейцам полагается целый ворох ништяков, а самому Хану как минимум благодарность, да и меня он обещал в рапорте отметить, глядишь, каких-нибудь плюшек с печеньками отсыплют. Задерживаться у военных не стали и сразу после обеда двинули к горам с тем, чтобы еще засветло быть в Харе. Дорога была уже разведана, фургон бодро катил по прерии, подпрыгивая на кочках, в обозримом пространстве не было ни одного разумного существа, что не могло не радовать. В гору фургон катил столь же легко, как и по равнине, дальше был перевал, извилистое ущелье или долина, сами называйте, как хотите, и вот уже виден участок с «огненными кустами», как индейцы именуют те накапливающие Силу растения на моем участке, еще полчаса, и мы в клинике.

* * *

Дел накопилось выше крыши. Пока нас не было, прибыла очередная партия горняков, разумеется, тут же отметили это дело, да устроили пьяную драку с поножовщиной, хорошо, хоть не убили никого. Маршалы при поддержке трезвого населения разогнали эту гоп-компанию, да повязали особенно буйных. Молодцы, работу свою сделали, а теперь отдуваться придется мне: в клинике шестеро с переломами и ножевыми ранениями, еще десяток сидит в подвале «федерального здания», суда ждет. Честно говоря, надоело это уже, завтра же переговорю с Тило, пора прекращать пьяную вакханалию. Ибо сказано: ну выпил ты литр, ну два, ну три, но напиваться-то зачем? Еще сильно порезали руку маршалу Грофу. Он, ясное дело, от помощи отказывался, утверждая, что это «просто царапина», пришлось напомнить, кто ему зарплату платит и вообще здесь начальник. И вставить конкретный пистон за то, что был на службе без положенных кожаных наручей. Положено по форме — изволь носить и не жужжать.

С Грофа я и начал. Царапина, не царапина, он на службе и должен быть полностью здоров, потому, не взирая на протесты и возражения, орка затащили в процедурную, раздели и посадили на стул, разложив раненую руку на столе. Рана уже закрылась первичным натяжением, да только ткани начали неправильно срастаться, пришлось иссекать, соединять и сращивать. Со следующими было проще, они не брыкались и не упирались, да и травмы были не особо сложные, так, обычные рассечения мышц. Рют с Каром качественно их прооперировали, мне оставалось только ускорить заживление. Так или иначе, провозился я с ними допоздна. Потом, уже дома, связался по амулету с Орани, мы проболтали не меньше часа, пока у нее от утомления язык не начал заплетаться.

* * *

С судом затягивать не стали, следствие проведено, виновные — вот они, свидетелей вызвали. Все виновны в нарушении общественного порядка, всех на общественные работы на пару недель, пусть канавы копают, нужники чистят, да дороги делают. Деятель же, что порезал Грофа, оправился на каторгу на пять лет, и пусть спасибо скажет, что не в петлю, нечего было на представителя власти нападать, тут никакого сочувствия в принципе быть не может.

Следующим пунктом программы был разговор с Тило. Мысля моя была проста: надо принять закон, запрещающий по пьяной лавочке утрачивать контроль над своим состоянием. Чтобы кто напился до состояния нестояния — тому сразу штраф, а кто на этом фоне бузить начнет, тому большой штраф, да чтобы суда не ждать, сразу на месте рассчитываться. Бургомистр согласился сходу. Мы быстро сочинили текст закона, Тило его подписал, я заверил. Отныне, если хочешь нажраться, бухай дома, либо шагом марш из поселка за частокол. Так спокойнее будет. По большим праздникам будем исключение делать.

Вернувшись в клинику, я закрылся у себя в кабинете и взялся за амулеты связи. Первым делом Хармин, названный брат был на охоте, обещал приехать завтра. Так лучше будет, здесь меньше ушей. Следующим пунктом программы был Мило. Учитель явно заподозрил, зачем мне нужен график ротаций, но никак это не комментировал. Оста ждал меня у себя через три дня, там обо всем и поговорим. Дальше был обычный рабочий день, наполненный работой с пациентами, обучением персонала и изготовлением артефактов. Для последнего очень не хватало станков, токарный нужен обязательно, фрезерный во вторую очередь, без них сложно сделать отдельные детали, так что позвонил Хеделю и озадачил его поиском оборудования. А еще мы с Орани трижды созванивались, раньше никогда не подумал бы, что смогу часами зависать на телефоне, в качестве которого здесь амулеты связи. Главное, что здоровье у нее почти наладилось, девушка была полна сил и энергии. Как же я был рад за нее!

* * *

Названный брат приехал с утра, посмотрел на клинику и дом, выдал веское «хорошо ты здесь устроился», после чего мы закрылись в кабинете, поставив звукозащитный экран. Сказать, что Хармин удивился новостям, это ничего не сказать. Брат выпал в осадок что от новости о моей грядущей женитьбе, что о планировании экспедиции на Черный Исток.

—Майк, так дела не делаются. Десяток наших семейных воинов я тебе дам без вопросов. Но когда вы будете боевым слаживанием заниматься? — выговаривал мне брат. — Хочешь туда поехать? Не вопрос, но я тебя не отпущу пока ты с моими парнями не научишься нормально вместе работать. Иначе и сам сгинешь, и парней под молотки подведешь. Я сказал.

—Брат, да разве я возражаю? Через три дня я в Истор, кстати, список закупок привез? Там два-три дня, потом присылай своих парней, будем притираться.

—Еще бы ты возражал, — ухмыльнулся Хармин. — И это, не забудь пригласить нашего вождя с шаманом на свадьбу. Иначе очень сильно обидятся. А вот тебе и список.

Орк выудил из сумки сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелким почерком. Ну-ка, что у них там? Еще два десятка ружей, это понятно. Ткани, нитки, иголки, ножи и ножницы, тоже понятно. Три десятка лопат? Кирки? Гвозди, скобы, молотки, плотницкие топоры, пилы? Готов поставить сотню золотых талеров против старого дырявого носка, что племя решило либо осесть, либо вести оседлую деятельность. Хороший признак, на самом деле. По-хорошему, не нужны королевству кочевые племена. В смысле, если племя интегрируется в королевство, нечего ему бродяжничать, надо вылазить из первобытной дикости и приобщаться к благам цивилизации, начиная с теплого отапливаемого сортира и кончая доступом к нормальной медицине, да не забывать работать на всеобщее королевское благо. Кстати, что если взять небольшой магомотор, да изобрести мотоцикл? Отличная штука выйдет и для пастухов, и для охотников, и много еще для кого. А уж устройство старого «харлея» дяди Бена я выучил наизусть, когда помогал ему приводить в рабочий вид это ржавое чудовище 1939 года издания, конструкция простая, как угол дома и надежная, как кирпич. Даже на местной допотопной производственной базе повторить ее не самая великая проблема, разве что с амортизаторами затык. Нет, я в курсе, что там должны быть какие-то неведомые «перепускные клапаны», только что это за зверь и на что он похож, я не знаю. Еще одна зарубка на память. Что-то мысль далеко забрела, что там дальше по списку?

* * *

Оставшиеся дни до отъезда в Истор пролетели совершенно незаметно. Пациенты, обучение персонала, учеба у Мило и написание учебников по медицине сжирали почти все время, впрочем, с Орани мы болтали подолгу несколько раз в день, старые же товарищи (Рют и Кар конкретно) начали на меня коситься и вертеть пальцем у виска, когда думали, что я их не вижу. Это они от зависти, точно говорю.

Но вот наступило утро, когда я снова сел за руль фургона, маршалы Албен и Манкор заняли места рядом, и мы покатили к ближайшему порталу. Двадцать лиг, примерно сотня километров, это не так много. Первые несколько миль мы неслись с ветерком по свежепостроенной дороге, разогнавшись под сотню километров в час. Толстые шины и рессоры проглатывали неровности выложенного камнем дорожного полотна, орки пребывали в полном восхищении. Дикие люди, дети прерий, все бы им мчаться, да глотки резать, прям как дети малые. Потом пришлось сбавить скорость и объехать стороной толпу каторжников, что строили эту самую дорогу. Дальше была старая накатанная грунтовка, здесь я не рискнул разгоняться больше примерно сорока километров в час. И вот снова мы объехали дорожное строительство, после чего погнали по свежему ровному каменному полотну, здесь я рискнул разогнаться где-то до полутора сотен в час. Фургон мог запросто гнать и быстрее, но стало страшно: ветер сильно мотал наше транспортное средство, с его аэродинамикой, как у кирпича, через пару миль я сбавил скорость на треть, так дальше и ехали до самого портала. Главное, стоило только сравнить орков с детьми, так они тут же стали себя вести соответственно, визжали, пищали, кричали, активно выражая прущие через край эмоции и несколько при этом напрягая. Не поймите меня неправильно, я ничего против детей не имею, но когда рядом два таких «ребеночка» ростом больше двух метров и почти по полтора центнера весом, это вызывает озабоченность. Махнет такой дитятко рученькой, да снесет тебе буйну головушку, как будто ее и не было. Причем он даже не заметит, что самое обидное.

Но вот показался портал, орки угомонились, сделали морды чемоданом и приняли вид надменный и гордый. Ну да, понты — это наше всё. Но вот портал заработал, по ушам привычно хлопнул перепад атмосферного давления, впереди показался Истор.

Глава 20

—Ознакомься и распишись в получении, — Оста толкнул через стол папку тисненой кожи с гербом Гравии и сияющими латунными уголками. Это вместо здрасьте.

—Я тоже рад тебя видеть, Оста, — сказал я, открывая папку. Что там понаписали? За особые заслуги в бла-бла, это пропускаем, это тоже пропускаем, и это тоже. Вот ведь кому-то не лень было столько всего писать, да все от руки. Ладно, что там внизу накарябали? Полное гражданство Гравии? Это хорошо. Дворянский титул? Тоже неплохо, хоть и нафиг ненужен, но теперь я Майк ван Хар, охренеть и не встать, как бы не лопнуть от собственной значимости. И, разумеется, оттиск государственной печати и подпись канцлера. Нормально так. В рамку повешу в кабинете в клинике, чтобы пациентки знали, что тут не баран чихнул, а целый дворянин ван Хар принимает. Тьфу, что-то нервы разыгрались.

—Прочитал? Расписывайся в получении, и да, привет тебе, гражданин ван Хар, — чиновник с ухмылкой сунул под нос ведомость, где я расписался напротив своего имени, поставив дату и приложив палец к кружку справа.

—И за что мне такое счастье привалило? — поинтересовался я.

—Так написано же, «за особые заслуги», — Оста выделил слово «особые». — Клинику организовал? Организовал. Судьей работаешь? Работаешь. Нападение орков на Хар отбил? Отбил. Целых два племени под корону Гравии привел? Привел. И что тебе еще надо? Это не считая того, что судья без гражданства это как плотник без топора. Ну и свои медицинские артефакты добавь в кучу. Полезный ты человек, Майк, вот и отметили.

—Да понял я, что полезный, понял… Лучше скажи, что мне это даст, кроме гордой приставки «ван»?

—Налоги ниже, на порталах вместо подорожной просто по паспорту пройдешь. Кстати, тебе в канцелярию на третий этаж надо за этим самым паспортом. Да много чего, на самом деле, Вон, на полке свод законов стоит, третья книга справа, прочти, если интересно.

Толстый фолиант не вызывал ни малейшего желания брать его в руки. Пока я его тупо разглядывал, Оста вдруг сказал:

—Да, еще один важный момент: Гравия защищает своих граждан по всей Изначальной. Вот влипнешь ты в разборку с тем же лундийским Легионом, Гравия тебя прикроет. И поверь, Лундия прислушается.

Вот это уже интересно! Впрочем, интересно это только в самой Лундии, на Черном же Истоке могут запросто повесить без особых разбирательств с призывом гравийского консула.

—И от Искореняющих Скверну прикроет? — уточнил я.

—Каких Искореняющих? Кончились они все, — с радостной ухмылкой сообщил Оста.

—Как кончились? Где, когда? — не врубился я в новость.

—Ты действительно не в курсе? — чиновник внимательно присмотрелся ко мне, — Однако!. До вашего медвежьего угла вообще новости не доходят, похоже. Уже пара месяцев, как орден Искореняющих Скверну полностью уничтожен в Зунландии, под это дело их и в Лундии на ноль помножили, надоели они всем.

—А Крат? — тупо спросил я.

—Крат тоже кончился, они с главным Искореняющим героически извели друг друга. Власть в Зунландии взяли нормальные военные, порядок навели, эльфаров с гномами выгнали, теперь Зунландия наш протекторат, — Оста явно гордился новостью. Ну да, была заштатная колония, стало мощное государство, еще и взявшее под крышу бывшую метрополию. Нормально получилось. Оста же продолжил: — Кстати, для тебя, как гражданина, порталы в Зунландию открыты, оформи подорожную — и всего делов.

—Погоди, дай переварить. Мне говорили, что дорога на Гравию это путь в один конец, это уже не так?

—Уже не так. Война кончилась, врагов прижучили, границы чуть приоткрылись. Ездить можно только имея подорожную, а ее кому попало не дают. Гражданам дают. А что, хочешь съездить?

—Хочу, надо мне на Черный Исток, дела там незаконченные остались, но это между нами.

—Черный Исток? — Оста задумался, — оформи подорожную в Зунландию, оттуда перейдешь любым порталом, куда тебе надо. В общем не морочь мне голову, иди в канцелярию за паспортом, потом вернешься, сделаем все остальное.

* * *

Паспорт уже был выписан, оставалось только приложить палец, куда следует, да хлопнуть магическую печать сверху. Теперь я официально ван Хар. Так как во всех документах я значился только с одним именем, начальство в бесконечной мудрости своей назначило фамилию по названию нашего населенного пункта, поселка Хар. К слову, поселок уже начал приобретать черты типичного городка Дикого Запада из вестернов, все, как мы любим, даже виселица не пустует. Но это все поэзия, сейчас у Осты будет проза с оформлением подорожной.

* * *

По поводу прозы догадка оправдалась полностью. В кабинете у главного распределителя человеческих ресурсов сидел дядечка невзрачной внешности, этакий архетип хрестоматийного шпиона. Это что, я влип?

—Гражданин ван Хар? — осведомился невзрачный.

—Да, — односложно ответил я.

—Следуйте за мной, — невзрачный направился к двери. Я посмотрел на Осту, тот утвердительно кивнул. Ну ладно, проследую. Невзрачный бодро прошел по коридору до лестницы, спустился на этаж ниже и свернул под лестницу, я следовал за ним в паре шагов. Ситуация отдавала низкобюджетными голливудскими фильмами про злобное КГБ или Северную Корею. Вот прям сейчас меня изобличат, как вражеского шпиона, выведут в чисто поле, поставят лицом к стенке и пустят пулю в лоб из зенитного миномета двумя очередями. Потом хладный труп скормят сому-людоеду, а того скормят собакам. Или наоборот? Блин, какая чушь в голову лезет!

Под лестницей оказался проход в бывшие хозяйственные помещения. Бывшие, так как сейчас комнаты прислуги заняли под кабинеты, в один из которых мы и зашли. Ну посмотрим, что мне предъявить хотят.

Кабинет представлял собой крошечный закуток, где места было ровно на стол, два стула, да еще небольшой набитый бумагами шкаф. Окна отсутствовали, освещал помещение шар магического светильника под потолком. Явно раньше это была какая-нибудь кладовка. Невзрачный сел за стол и молча указал рукой на стул с другой стороны, куда я и сел. А стул-то нормальный, удобный, не то, что та жуть в фильтрационном лагере. Пардон, но как на таком стуле шпиона раскалывать?

Невзрачный тем временем вытащил из ящика стола папку с бумагами, из другого ящика вынул бланк подорожной, раскрыл папку и начал заполнять какой-то лист.

—Майк ван Хар, верно? — уточнил он.

—Ну да, — сказал я, все еще не въезжая в происходящее.

—Собираетесь на Черный Исток? Куда конкретно? — невзрачный исподлобья взглянул мне в глаза.

—Город Аш и чуть дальше.

—То есть, не сам город нужен?

—С какой целью интересуетесь? — выдал я неожиданно для самого себя любимую фразу безопасников всех времен и народов.

—С какой, с какой, — устало сказал невзрачный, — с такой, чтобы вас там не поджарили, вот с какой. Портал в Аше держат остатки ордена Искореняющих Скверну. С вашим прошлым им лучше в лапы не попадаться. От Аша в какую сторону надо?

—На юг.

—Тогда смотрите сюда, — полистав географический атлас, невзрачный выложил его на стол, открытым на нужной странице. — Есть два портала в радиусе полусотни лиг оттуда. На западе лундийский, на юго-востоке айзанский. Я бы рекомендовал лундийский, пусть он дальше и надо объезжать вот этот хребет. Сами понимаете, с Айзанским ханством всегда все сложно.

А дядечка дело говорит. Да, от лундийского портала надо изрядного крюка по саванне давать, да с заходом в пустыню, зато места малонаселенные и не слишком подходящие для жизни. У ханцев же все сложно, восток — дело тонкое, ну их нафиг.

—Лундийский портал лучше, вы правы, — согласился я с ним.

—Тогда выписываю подорожную на него? — полуутвердительно спросил невзрачный. — Каков состав группы?

—Я и десяток орков в качестве охраны.

—Тогда пишу на двенадцать персон, меньше можно, больше нельзя. Заполняю? — дождавшись моего кивка, чиновник заскрипел пером авторучки по толстой плотной бумаге, через минуту я приложил к кружку на бланке палец, по бланку хлопнула печать. Все. И никаких пыток, допросов и расстрелов инакомыслящих. Скучно, господа.

—Теперь вам в канцелярию на третий этаж, поставить еще одну печать. Обратную дорогу найдете? — спросил невзрачный, вручая подорожную.

—Разумеется, — ответил я. — Спасибо вам!

—Да ладно, — махнул рукой чиновник, — Оста попросил, а мне не трудно. Сложно разве для хорошего человека? Порядок, кстати, знаете? Отсюда в Арзун, оттуда уже на черный континент. Обратно тем же способом. Прямого сообщения нет.

Еще раз поблагодарив чиновника, чье имя я так и не спросил, я сбегал в канцелярию, получив там на бумагу еще одну колотуху, после чего отправился по остальным делам. Первым делом к Хеделю, снабженец уже должен был что-то подобрать.

* * *

И что теперь с этой дурой делать? Добрый дядюшка Хедель раздобыл где-то гигантский фургон, даже фургонище. Сорокофутовый морской контейнер знаете? Вот увеличьте его раза в полтора в высоту и ширину, поставьте на широкие колеса диаметром в рост человека, будто снятые с трактора, получится это чудовище. Я разглядывал это внезапное «счастье» и ловил отвисающую челюсть.

—Ну как тебе машинка? — осведомился снабженец с легким ехидством.

—Не бита, не крашена, девочка ездила, — выдал я первое, что пришло на ум, глядя на дыры в бортах. Вот этот пролом точно от пушечного ядра, тут картечью влепили, а там арбалетные болты постарались, еще и подпалины от магии под крышей, сейчас уже не разобрать какой. — Где ты откопал этого монстра?

—Где откопал, там больше нету. Главное, ходовая часть здесь совершенно целая. Видишь, вся пальба по пассажирам шла.

Ну да, ни одной пробоины ниже уровня моего роста. Явно били по людям и старались не задеть лежавший на полу груз. Заглянув под днище, я убедился в правоте Хеделя, оба мотора были в полном порядке, как и пара накопителей энергии. И да, рама совсем новая, ни пятнышка ржавчины.

—Так ты берешь? — уточнил снабженец.

—За полтысячи-то? Разумеется, беру. Тебе как, наличкой или через банк? — еще бы я не взял, здесь рама с магомоторами и накопителями больше стоит, не считая колес, они тоже дорогие. А что транспорт такой монструозный, так не беда, применение завсегда найдем, а не найдем, так продадим сильно дороже.

—Давай через банк, так всем проще, — ответил Хедель.

Я вынул чековую книжку, выписал именной чек на пятьсот талеров, расписался, приложил палец и вручил его снабженцу.

—Держи. До каретной мастерской его дотащат?

—Нафига тебе мастерская? — удивился снабженец. — Парни и здесь тебе его сделают в лучшем виде.

Ну да, тут ведь что-то типа склада и гаража местных вооруженных сил. Хедель тем временем махнул кому-то рукой, и к нам из глубины мастерской вышел колоритнейший персонаж. Роста в нем было метра полтора от силы, зато в ширину почти столько же, мощные кривые ноги, руки толщиной с мое бедро. Этакий качок-недомерок, явный полугном. Хитрая совершенно бандитская рожа с многодневной щетиной и глубоко посаженными темными глазами делала образ законченным. Такому только ночами милостыню по подворотням собирать. В образ не вписывалась только совершенно нормальная рабочая одежда, заляпанный маслом синий комбинезон и такого же цвета не менее заляпанный берет на коротко стриженных черных волосах.

—Кому я тут понадобился? — голос у персонажа был под стать, как из бочки.

—Пат, это Майк. Майк, это Пат, — кратко представил нас друг другу Хедель. — Майку нужно ласточку до ума довести. Сами договаривайтесь, я пошел. Майк, сегодня в шесть, не забудь. Если не придешь, мои обидятся!

Хедель удалился, полугном же, не говоря ни слова, полез сначала в кабину, потом в салон, напоследок заглянул под днище, после чего вынес вердикт.

—Тут все не так страшно, как кажется. Рама целая, ходовая часть в порядке, рулевую надо будет посмотреть, с виду никаких повреждений, но кто его знает. Несущий каркас кузова почти целый, так, пару стоек и балок поменять. А вот обшивка только на дрова годится.

—Можно что-то с размерами сделать?

—Вы хотите еще больше? — Пат удивился.

—Наоборот, хочу поменьше. Второй этаж в кузове не нужен, там бы грузовую площадку с ограждением сделать, а все лишнее убрать.

—Тогда еще проще, из несущего каркаса там всего одна балка под замену. Пойдемте в контору, определимся с фронтом работ, — полугном направился обратно к мастерской, я последовал за ним.

С Патом мы просидели над чертежами не меньше часа, расписывая, что, где и как должно быть сделано, договорились об оплате, составили договор, после чего я оставил задаток и двинул дальше, дел было выше крыши. Типография, больница, патентное бюро, «туристический» магазин, арсенал…

Проходя мимо очередной лавки, среди выставленного я заметил музыкальный инструмент, отдаленно напоминающий гитару. Вблизи, правда, это оказалась странная помесь гитары с лютней. Почти прямоугольная дека со скругленными углами, обратная же сторона корпуса была выпуклой, склеенной из узких деревянных полосок, как у лютни, но головка грифа была типично гитарная, а не выгнутая назад почти под прямым углом. Спросив разрешения у хозяина лавки, сухонького старичка с незапоминающейся внешностью, я взял инструмент в руки. Тяжеловат, строй незнакомый, но тембр приятный.

—Кто это такое делает? — осведомился я у хозяина.

—Племянник мой, господин хороший. Столяр он, мебель вон стоит его работы, — хозяин махнул рукой внутрь помещения, где стояли несколько стульев и комод, — а это так, баловство.

—Вот по поводу баловства и есть к нему разговор. Как бы его увидеть?

—Подождите одну минуту, я сейчас, — хозяин удалился внутрь и вскоре вернулся в сопровождении невысокого парня лет двадцати с небольшим. Простое лицо, голубые глаза, копна соломенного цвета волос, крепкие руки рабочего человека. Обычный трудяга с виду.

—Вы что-то хотели спросить, господин хороший? — осведомился парень.

—Да вот, инструмент заинтересовал, — я неопределенно пожал плечами. — Можете на заказ сделать?

—Точно такие же или как? — заинтересовался мастер.

—Или как. Давайте, я нарисую, что именно хочется получить?

—Конечно, конечно, — засуетился старичок, — проходите внутрь, господин хороший.

Мастер шмыгнул в лавку, я последовал за ним. Пройдя дом насквозь, мы пересекли двор и зашли в просторный сарай, где располагалась мастерская. А ничего так все обустроено. У дальней стены стеллаж с материалами, по стенам несколько разных верстаков, рядом стойки с инструментами. И все чисто выметено, опилки и стружка только у одного верстака, где в тиски зажата какая-то заготовка. Мастер подошел к столу, положил на него чистый лист бумаги и вручил мне свинцовый карандаш. Ну-ка изобразим. Первым делом я изобразил обычную акустическую гитару в нескольких проекциях. Мастер сразу словил идею, прикинул расположение ребер жесткости, чтобы натяжение струн не сломало деку. Мы немного поспорили по поводу используемых материалов. Вторым номером было изображено банджо.

—Деревянная сковородка на длинной ручке, честное слово, — прокомментировал мастер получившуюся картину. — Зато делать куда проще и быстрее. А сверху барабанная мембрана, так?

—Никакая это не сковородка, а тазик, — авторитетно заявил я, на что мастер усмехнулся. — И да, барабанный обтяг сверху. Справитесь?

—С этим, как вы его назвали, банджо, особо и справляться не надо, самая сложная деталь — это гриф. С гитарой много больше возни, но тоже ничего сложного. Если сойдемся в цене, конечно.

В цене сошлись достаточно быстро. Я сразу заплатил за все вперед и отправился к Хеделю домой, как раз уже пора.

* * *

Дом Хеделя встретил уже знакомым домашним, простите за тавтологию, уютом. Лора, помолодевшая после операции лет на десять, блистала и была само очарование, Майка, его дочь, по-прежнему носилась, как заведенная, умудряясь находиться одновременно примерно везде. Главное, мне здесь были явно рады, если это не так, это всегда чувствуется, уж поверьте.

Дальше был непринужденный разговор, плавно переместившийся из гостиной в столовую и перетекший в ужин. После еды мы снова переместились в гостиную, где разговор пошел уже о делах.

—Про твою клинику слухи уже до Зунландии доползли. Жди наплыва страшных женщин, как только им визы давать начнут, — поведал хозяин дома.

—Тю, испугал ежа голой задницей, прошу пардона у присутствующих дам, — я шутливо поклонился в сторону Лоры. Та преувеличено нахмурила брови, будто оскорбилась, после чего рассмеялась:

—Вы кого тут засмущать хотите, мужчины? Майк, я же полжизни с этим, — хозяйка кивнула в сторону Хеделя, — по гарнизонам и казармам, и не такого наслушалась.

Мы в очередной раз дружно пригубили из бокалов, после чего Лора продолжила:

—Майк, дорогой, у меня ведь еще несколько купонов твоей клиники осталось…

—Для вас, мадам, у меня есть два известия, — торжественно заявил я в ответ. — Одно крайне неприятное, другое столь же радующее. Начну с неприятного: купоны твои клиника больше не принимает!

—Как так? — опешила хозяйка дома.

—А вот так! Тащи их сюда, обменяю их на нормальные сертификаты, это второе известие, кстати.

Лора ушла в кабинет и сразу вернулась со шкатулкой, откуда извлекла оставшиеся купоны и передала мне.

—Видишь ли, Лора, — объяснил я ситуацию, — когда клиника только запускалась, можно было обходиться и купонами. Но теперь мы вовсю работаем, у нас репутация, имя, все дела, и тут вот такая невзрачная рукописная бумажка. Клиенты не поймут и засмеют. Вот я и меняю их на нормальные сертификаты. Принимай!

На мой взгляд, сертификаты вышли крайне удачные. Размером они были чуть больше долларовой банкноты, снабженные магической защитой от подделки, на лицевой стороне на фоне медицинской символики шла золотая надпись «сертификат на операцию в клинике ван Хар» и серийный номер, с обратной же стороны не слишком мелким шрифтом шло разъяснение, какую именно операцию покрывает такой сертификат и где понадобится второй или доплата. Красивая бумажка и очень ценная. Эквивалент полусотни золотых талеров, как ни крути. Активировав сертификаты приложением пальца к кружку в левом нижнем углу, я протянул их Лоре. Та повертела их в руках и передала мужу. Хедель внимательно рассмотрел сертификаты, положил их в шкатулку и спросил:

—Майк, ты не хочешь продать несколько таких бумаг?

—Почему бы и нет, а тебе они зачем?

—Как бы объяснить попроще, — хозяин дома чуть замялся. — Ты ведь соображаешь, как бизнес изнутри работает, так? Я про то, что почти везде рулят личные связи. А связи эти надо поддерживать ценными подарками. Вот, скажем, надо мне договориться с каким-нибудь купчиной, что ему подарить такого, чтобы оценил? Оружие? Так он не воин и не охотник. Цацки золотые или деньги? Тут надо сильно разориться, чтобы его удивить. А тут идеальный подарок. Здоровье и красота. Если не сам воспользуется, то женщина его точно рада будет. А где женщина рада, там и мужчина доволен. Кроме того, им ведь операции по сертификату мало будет, так что будет тебе еще и доплата за допуслуги.

—Понятно, тут мы думаем в одном направлении. Сертификаты эти я напечатал именно чтобы ими за услуги расплачиваться.

—Вот и расплатись со мной — резюмировал Хедель. — Послезавтра твой товар придет, вот за него сертификатами и рассчитайся. Какой у них номинал?

—Полсотни талеров, если из прейскуранта операции исходить. Тебе посчитаю по тридцать. Идет?

—Спрашиваешь! Кстати, Лора не даст соврать, у нее эти купоны разве что украсть не пытались.

—А еще подруги называются! — с деланным возмущением фыркнула Лора.

—Лора, могу я тебя попросить о небольшом одолжении? — обратился я к хозяйке.

—Для тебя все, что угодно, Майк, — ответила та с готовностью и с абсолютно невинным видом спросила: — Кого надо убить?

—Сама решишь, кого. Одолжение же такое: почти все мои пациентки — это твои подруги, раздай им, пожалуйста, вот это, — я вытащил из сумки папку и передал ее Лоре. Та ее тут же открыла и быстро перелистала лежащие в ней бумаги. Там лежали именные сертификаты для каждой пациентки с 20-процентной скидкой на следующую операцию.

—А ты умеешь делать дела, акула бизнеса, — с уважением сказал Хедель, также заглянувший в папку. — Немалая скидка, да еще и действующая всего год… Бабы мужей своих распилят, но деньги выбьют, готов поставить сотню против дырявого носка! Отличный ход, уважаю!

—Мне тоже скидка? — кокетливо спросила Лора.

—Тебе-то зачем? — удивился я, — у тебя вон, сертификатов полно, да и вообще ты любимая пациентка, и место для вас в моем доме всегда найдется.

Потом разговор как-то съехал на другие темы. На город тем временем опустилась ночь, еще и дождь пошел, когда я прощался с гостеприимными хозяевами, пришлось вызвать Арги на фургоне, чтобы добраться до дома Арпадио, где мы остановились на эти дни.

* * *

Три дня пролетели, будто бы их и не было вовсе. Днем я носился по делам, вечера же проводил в компании Арпадио. Мы вместе ломали голову, с какого боку подступиться к проблеме онкологии, но здесь знания мага были куда беднее моих куцых. Побыстрей бы добраться до лэптопа!

С Орани я связывался по несколько раз в день, долго говорить не получалось, но просто слышать ее голос было так замечательно!

Но вот настала пора двигаться обратно. С утра пораньше я забрал из мастерской новый фургон, если так можно назвать этот пассажирский самосвал, окончательно рассчитался с мастером Патом, тут же, не выезжая с территории мы с Арги в четыре руки загрузили в задний отсек весь приготовленный Хеделем груз и двинулись к порталу. Пока грузили, на нас ехидно смотрела охрана. Ну да, их припахать к погрузке нам было без вариантов, а жаль.

Впереди на старом фургоне, казавшемся крошечным по сравнению с новым монстром, ехал Арги, я же рулил этим грузовичиной. Старое ручное управление Пат поменял на нормальные педали акселератора и тормоза, ехать было одно удовольствие. Здоровенные колеса легко и плавно несли тяжелую машину по брусчатке, тряска почти не ощущалась, да и колеса были отлично отбалансированы. А ведь монстр покомфортнее будет, даже удивительно.

Пройдя портал, мы резко прибавили скорость. Арги сразу втопил больше сотни километров в час, я тоже поддал газу. Тяжелая машина сначала отстала от более легкого фургона, но вскоре начала его догонять, по свежепостроенной дороге машина шла резво и плавно, отсутствие амортизаторов никак не сказывалось на комфорте. Тряска началась только когда мы объехали строивших дорогу каторжников и погнали по старой грунтовке. Арги сбавил скорость километров до шестидесяти в час, я же держался примерно в сотне ярдов позади. Машина шла удивительно комфортно, чувствовалось, что можно увеличить скорость раза в полтора без особых проблем. Точно от любого врага оторвемся, не догонят. Предупредив маршала по амулету связи, я несколько раз резко тормозил, потом так же резко разгонялся. Машина полностью оправдывала ожидания, управлять ей было куда проще и удобнее, чем старым «Петербилтом» Гарри, соседа дяди Бена по ранчо. Никаких тебе переключений скоростей, всего две педали, да руль, и динамика не намного хуже, чем у того здоровенного седельного тягача. Ощущение было, будто летишь на тяжелом танке. Тем временем мы домчали до второго участка дорожного строительства, объехали каторжников с лопатами, да снова втопили по недавно положенному дорожному покрытию уже до самого Хара. Трепещите, подчиненные! Целый Майк ван Хар грядет, сейчас разберусь как следует, да накажу, кого попало!

Глава 21

На подготовку рейда на Черный Исток ушла целая неделя. Пат со своими рабочими неплохо подготовил монструозный фургон к дальним поездкам. Кроме того, что машина стала вполовину ниже, борта ее были обшиты в два слоя крепкими досками с прорезанными небольшими бойницами, а кабина водителя теперь соединялась с салоном, как мы окрестили бывший грузовой отсек. Салон был однообъемным, с парой выгородок под кухню и походный туалет с душем, откидные койки на стенах в сложенном виде работали дополнительной защитой для находящихся внутри. Идея состояла в том, чтобы не было нужды лишний раз выходить из этого транспортного средства. Запасов продовольствия и воды, даже при ежедневной помывке в душе всем личным составом, хватило бы недели на полторы, удобная вещь эти контейнеры с пространственным карманом. Ну и оружие, как же без него. Винтовки для боя на дистанции, дробовики для ближнего боя и, главное оружие устрашения, арбалеты с большим запасом артефактных болтов. Я одурел от однообразного нанесения защитных плетений на борта, колеса и окна этой конструкции, зато теперь из бывшей грузовой самобеглой кареты получился натуральный колесный танк мэйд ин средневековье.

Помимо подготовки фургона, по нескольку часов в день были посвящены боевому слаживанию с десятком орков. Пришлось вырабатывать понятный для всех язык команд, отрабатывать действия и за рулем, и в пешем порядке в составе группы, и взаимодействие между пешей группой и движущимся фургоном. Что-то по тактике подсказал я, не зря меня учил капитан Домбровский, что-то подсказали орки, что-то подсказал Кар, вместе получился приемлемый результат. Хармин прислал молодых, но толковых и дисциплинированных бойцов. Поселились они в фургоне, обживая его и привнося в аскетичную спартанскую обстановку некий уют, днем же вовсю тренируясь со всеми видами имеющегося оружия и учась действовать в строю под мудрым наставничеством Кара. Наконец, все было готово к путешествию. Все-таки, мы не на войну собрались. Осталось последняя проверка нашего транспортного средства, и вся наша гоп-компания двинется на Черный Исток.

* * *

Танк — он и есть танк. Фургон пер в гору, не обращая внимания на камни, рытвины и ямы на дороге. Здоровенные зубастые колеса не замечали препятствий и легко несли здоровенную машину к перевалу, забуксовав всего один раз на небольшой наледи. Несколько лопат скопившегося под склоном щебня решили проблему, фургон медленно переполз со льда на каменистый грунт и спокойно попер дальше. Только у самого перевала мы застряли. Дорога здесь делала достаточно крутой поворот вокруг скалы, фургон в этот самый поворот немного не вписывался, пришлось импровизировать. Стучать киркой по камню дураков не было, тратить порох на его подрыв не хотелось, поэтому, памятуя опыт по сносу подобной скалы на склоне нашего холма, я всунул в камень плетение молнии, запитал его энергией от запасного накопителя, да активировал, отойдя на безопасное расстояние за поворот дороги. Раздался сухой треск, будто рвался парус, еще несколько минут слышался шум катящихся камней, потом все затихло. Кусок скалы исчез. Вместо него дорогу завалила куча щебня и некрупных камней, в которые этот самый кусок скалы и превратился. Не мудрствуя, мы дружно взялись за работу и быстро перекидали эту кучу в ближайшую расщелину. Путь был свободен. Осталось спуститься на равнину, а там уже рукой подать.

* * *

—Цель на одиннадцать часов, — раздалось из амулета внутренней громкой связи. Действительно, милях в трех слева по курсу наблюдалось облако пыли слишком маленькое для стада копытных, но слишком большое для одиночных животных. Расстояние пока было слишком большим для поискового плетения, так что пока едем и готовимся к возможному бою. Кто бы там ни был, двигаются они на перехват, сейчас они нас видят не хуже, чем мы их. Уйти на скорости пока никак, дорога виляет между скалами, уберешь ногу с тормоза, костей не соберешь. На мелком фургоне ехать было куда проще, этот же плохо вписывается в дорожный габарит, приходится ехать осторожнее. Выходит так, что мы окажемся на выезде с горной дороги и примерно в одно время. Пока едем, разбираться будем ближе к делу.

Дорога обогнула последнюю скалу на маршруте и вышла на простор прерии. Дальше шел очень пологий спуск без особенных препятствий, можно было прибавить скорость, но я пока не торопился. Условный противник сейчас был в полумиле от нас, как раз чтобы хорошо рассмотреть поисковым плетением.

Орки, две дюжины, уже разделились на два отряда, явно намереваясь охватить нас с двух сторон. Тем проще, когда враждебные намерения не вызывают сомнений, не надо никого жалеть. Особенно, если учесть, что здесь эта кодла могла оказаться только с одной целью — пойти пограбить на другой стороне хребта, в окрестностях Хара. Поэтому я скомандовал:

—К бою! Действуем по второй схеме.

Вторая схема — это когда я рулю, а командуют и воюют другие. Пока я вел фургон прямо, будто не замечая приближающихся орков. Сзади щелкнули тетивы арбалетов и раздалась команда «Вспышка слева спереди». Проследив полет болтов, я зажмурился в последний момент, наклонив голову, прикрывшись дополнительно полями шляпы от происходящего. Полыхнуло знатно, если бы не темные очки и закрытые веки, ослепило бы непременно. Несколько секунд два рукотворных солнца сияли слева впереди, отбрасывая причудливые тени по земле, а зубы ныли от акустического удара. Сзади в салоне и на крыше загрохотали выстрелы, и те нападающие, что еще сохранили боеспособность, мешками попадали на землю. Бой закончился, не успев начаться.

—Док, давай налево и к ним поближе, топать неохота, — не по-уставному скомандовал Семп, командир первой пятерки, сейчас командующий всей операцией. Я выполнил приказ, остановившись в паре десятков шагов от валяющихся на земле трупов дикарей.

—Вторая пятерка на выход, — прозвучала новая команда, и группа моих орков выпрыгнула из боковой двери, прикрываясь щитами. Грамотно страхуя друг друга, они первым делом копьями добили раненых, оставив только пару для допроса, после чего умело поймали лошадей, временно ослепших от вспышки и теперь неуверенно топтавшихся вокруг.

Четверых лошадей пришлось добить, к сожалению. Допрошенных же пленных прирезали уже без всякого сожаления. Тут все было ожидаемо: группа молодых балбесов отправилась доказывать собственную мужественность и взрослость, решив пощипать бледнолицых. У них хватило благоразумия не лезть в конфликт со взводом Хана, но не хватило ума отказаться от похода за зипунами. Закономерным итогом стали брошенные на съедение койотам и кугуарам двадцать четыре раздетых догола трупа, ведь мертвецам одежда не нужна, два десятка лошадок, привязанных сейчас позади фургона, и куча свежей конины. Впрочем, здесь жалко только погибших лошадок, а придурки отлично понимали, на что шли. Если ты собрался кого-то убивать и грабить, будь готов к тому, что в ответ убьют и ограбят тебя самого.

* * *

Племя Опонги устроило праздник по поводу нашего прибытия. И неважно, что кое-кто больше радовался не нам, бледнолицым, а той дюжине винтовок, что мы привезли с собой. Тут все четко: раз племя влезло под гравийскую крышу, то крыша со своей стороны за весьма умеренную плату продает ему стволы с припасом. Но мне это все было по барабану, наконец-то рядом была любимая женщина! Вокруг творилась какая-то возбужденная суета, мы же сидели на подножке двери фургона и никого не замечали. Орани прижалась ко мне всем телом, я обнял ее, вдыхая цветочный запах ее волос. В отличие от земных индейцев, местные уделяли гигиене куда больше внимания.

Воистину, самый дорогой человек это тот, с кем можно вместе молчать.

Кто-то выгружал что-то из задних дверей фургона, потом кто-то принес нам еды, мы же это просто не замечали. Нам было хорошо вдвоем, и не было никакого дела до суеты вокруг. Мы разговаривали, мы молчали, мы целовались, и весь мир мог подождать. Идиллия кончилась только когда начало смеркаться и нас позвали на ужин. Пообещав отвесить пинков, если мы сейчас же не пойдем с ними, гадами. Племяннички пришли, вот такая мне надоедливая семейка досталась.

* * *

Если ты был на одном официальном ужине у индейцев или орков, ты был на них на всех. Та же обстановка, те же длинные нудные речи, те же возлияния, умеренные и осторожные. Вот и сейчас вождь Сэф уже десятую минуту подряд двигает мощную речугу насчет того, как повезло Гравии, что племя Опонги решило к ней присоединиться и какие ослепительные перспективы это открывает перед нами всеми. Проблема же заключалась в том, что еще на третьей минуте меня начало неудержимо клонить в сон, все силы душевные уходили на то, чтобы не зевнуть во всю пасть и не начать клевать носом. Хуже оскорбления придумать сложно. Нога опухла от постоянных щипков, которыми я пытался хоть как-то взбодриться. Тысячу раз был прав отец, когда говорил, что за это Лермонтова убили! Надо принять закон, запрещающий такие длинные речи! Но вот, наконец, Сэф заткнулся и сел на место, индейцы потянулись к разложенной на больших блюдах еде. Вертевшиеся вокруг столов юные подавальщицы навалили мне в тарелку разных яств. Тушеная конина, кстати, оказалась очень недурственной. Когда пузо было качественно набито, вождь решил, что настал подходящий момент для серьезных разговоров. Его интерес был понятен: да, сейчас ему обломились ружья с припасом, но это все своеобразный калым на его дочь, родственный подгон от меня лично, Сэф же хочет иметь постоянный источник доходов, и пока ни ему, ни мне не ясно, что племя может предложить королевству, кроме услуг своих воинов по наведению порядка на вверенной территории. Честно говоря, в меня не было ни малейших идей, на чем племя могло бы делать деньги, так что я обещал подумать и поспрашивать знающих людей. Вообще-то идеи у меня были, да только не понятно, как их воспримут индейцы. Все-таки для ведения сельского хозяйства нужно вести хотя бы полуоседлый образ жизни, пойдут ли на это кочевники?

* * *

Но вот ужин закончился, все попрощались и разошлись по домам. Мы с Орани тоже уединились, на сей раз в отдельной юрте, которую предоставил нам вождь. За прошедшие недели ее здоровье окончательно поправилось, печень работала отлично, все желтушные симптомы остались в прошлом, соответственно и активность в постели тоже наладилась. Короче, до самого рассвета мы так и не сомкнули глаз. Я ощущал себя выжатым лимоном, этой же сексуальной террористке все было нипочем, Орани скакала веселой козочкой вокруг, радостно щебетала и вообще наслаждалась жизнью.

Пинтовая кружка кавы, наконец, привела меня в более-менее нормальное состояние, и мы снова пошли на реку сразу после завтрака, только на этот раз я захватил рыболовные снасти, которые тащили сейчас два моих брата орка, ответственно выполнявшие функции охраны, но не забывая при этом трепаться с парой увязавшихся с нами индейцев. Мы не спеша шли по пояс в засохшей траве к зарослям ивы, что росла вдоль берега. Ива — это салицин, салицин — это фармацевтика, вдруг пришла в голову мысль. Вот и товар для племени, чтобы с королевством торговать. Вообще фармацевтику надо налаживать, только кто этим заниматься станет? Я, конечно, специально особо не искал, но единственный попавшийся здесь толковый химик — это сержант Харен, что встретился еще в прошлой жизни на Черном Истоке. Вот бы его сюда перетащить… Но это все мечты. Здесь тоже должны быть хорошие химики. Кто-то ведь делает ту же резину для шин, целлулоид для оправ очков и прочие бытовые полезности? Только все они уже пристроены, другой работой их вряд ли соблазнишь. Студентов и подмастерьев сманить что ли?

Пока я размышлял, мы дошли до реки. Здесь она не слишком широкая, фарлонга полтора, но явно глубокая и пригодная для судоходства. Ну и рыбы полно, пусть сейчас и зима. Вот сейчас мы и проверим, как тут клюет. Собрать удочки было делом пары минут. Чуть дольше пришлось повозиться с креплением блесны и поплавка с грузилом на местную леску, сделанную из сухожилий какой-то крупной рогатой скотины. Нормально закинуть блесну удалось с третьей попытки. Я отчаянно читерил, отслеживая рыб магическим зрением, на третий раз блесна упала недалеко от крупного экземпляра, ее удалось подвести достаточно близко к рыбине, чтобы та клюнула. Дальше начался знакомый каждому рыбаку увлекательный процесс. Рыба была крупная и сильная, пару раз от ее рывков я бы улетел в воду, если бы братья орки не поймали. Но вот усталая рыбина, оказавшаяся полутораметровым сомом, была, наконец, вытащена на берег. Скоро мы узнаем, насколько он вкусный.

Тут я обратил внимание на белый песок под ногами. Кварц. Чистый, искрящийся. Идеальное сырье для лабораторной посуды. Попросив спутников отвернуться, я пустил небольшой файербол под ноги. Сверкнуло, зашипело, а чуть позже я палочкой выковырял получившуюся стеклянную чашку, в виде которой застыл расплавленный песок. Точно кварц, кальцит так не плавится. Раз здесь нет нормальной лабораторной посуды, сам ее делать буду, сырья здесь на века хватит.

* * *

Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и наш визит в племя Опонги. После обеда мы простились со всеми и двинулись в обратный путь. За рулем сейчас сидел Най, лучший водитель из десятки моих «племянников». До меня ему пока было далеко, опыта не хватало, впрочем, опыт дело наживное, а задатки у парня хорошие, он и в механике нормально соображает. Погода снова испортилась, низкие облака затянули вершины гор, посыпался мелкий мерзкий дождик. Пневматические стеклоочистители отлично с ним справлялись, только хорошо бы успеть подняться повыше до того, как польет ливень, если он польет, разумеется. Дорога идет по долине и под ливнем запросто может превратиться в бурный поток. Пусть у нас метровый дорожный просвет, но зачем рисковать?

Ливня так и не случилось, хотя последнюю милю до перевала фургон двигался в густой облачности. В свете фар дорога просматривалась хорошо, если на двадцать шагов вперед. Я даже подумывал сменить Ная за рулем, но парень отлично справился, уверенно ведя тяжелую машину по маршруту. Да и мало удовольствия вертеть руль без гидроусилителя своими руками, оркам же все нипочем. За перевалом вокруг немного прояснилось, видимость улучшилась раза в два, появился легкий ветерок, рисующий в окружающем нас тумане фантастические картинки из завихрений. Скорость по-прежнему была черепашья, километров восемь-десять в час, но мы особенно никуда и не торопились. Но вот серпантиноподобная извилистая часть дороги кончилась, еще через сотню шагов вдруг кончилась облачность. Странное это зрелище, вот ты ехал в этаком молоке за бортом, а потом вокруг чистый воздух, а ровный, будто обрезанный ножом, слой этого самого молока нависает потолком у тебя над головой. Най прибавил газу, и вскоре фургон уже заезжал на площадку у клиники. Окончательный тренировочный выезд закончился успешно.

* * *

Я вертел в руках обмотанный веревкой кусок кости, раздумывая, надо его использовать или лучше не торопиться. Это переговорный амулет орочьего шамана племени Нгамото с Черного Истока, подаренный мне еще в прошлой жизни, в бытность лейтенантом Орочьего Легиона Лундии. Много месяцев я не вспоминал про него, но сейчас, похоже, пришла пора им воспользоваться. Как ни крути, нам позарез нужна актуальная информация о том, что творится сейчас в окрестностях Аша. Сдается мне, что шаман племени знает о происходящем чуть больше, чем друг и учитель Мило. Пожалуй, попробую связаться.

Для людей без способностей к магии амулет был абсолютно бесполезен, активировать его надо было соединив две тонкие энергетические петли, что я и сделал. Мир вокруг тут же слегка померк, став каким-то серым и невыразительным, и раздался мелодичный хрустальный звон колокольчика, видимо, заменявшего в этом шаманском телефоне гудки ожидания на линии. Где-то с минуту я ждал и уже был готов разъединить связь, как звон прекратился, а в воздухе передо мной возникло лицо старого шамана. Интересные у орков технологии, своеобразная видеосвязь, как им это удалось?

—Рад видеть тебя в добром здравии, белый шаман, — произнесло изображение, поклонившись с достоинством.

—Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, коллега, — ответил я с церемонным поклоном. — Как здоровье вождя, не беспокоят ли старые раны?

—Вождь здоров, стал осторожнее, с тех пор только на антилоп охотится, — с легкой усмешкой сказал шаман. — Дочь его тоже здорова, как и внук, который твой сын.

—Сын? Какой сын? — опешил я.

—Твой, какой же еще? Родился на прошлой неделе, здоровый, громкий, шустрый.

—Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что… — я не придумал, как продолжить фразу.

—Угадал! Именно это я и хочу сказать, — с явной издевкой в голосе завил шаман. — Но ты губу не раскатывай, тебе его никто не отдаст, по крайней мере, пока он не подрастет. Это будущий наследник вождя, понимать надо! А сейчас расскажи о себе, где ты, как ты?

—Я на Гравии, это другой континент, — начал я

—Я знаю, что такое Гравия, не настолько мы дикие, — губы шамана растянулись в широкой улыбке, — но продолжай.

—Так вот, я на Гравии, по-прежнему лечу людей. Есть где и на что жить, есть друзья, что еще сказать?

—Я рад, что жизнь твоя наладилась. Но что побудило тебя вызвать меня именно сейчас, ведь с предыдущего нашего разговора сменилось десять лун?

—Видишь ли, великий шаман, я собрался посетить Черный Исток, и хорошо бы понимать, что у вас происходит.

—В гости заедешь? — спросил шаман.

—Ничего не могу обещать, но, если боги не будут против, непременно заеду. Только просьба не говорить об этому никому. Особенно моим бывшим товарищам.

—Я знаю, что у вас все нехорошо получилось. Духи показали, как ты сражался, и как вас продали. Никто не узнает, не беспокойся. А что бы ты хотел услышать от меня?

—Мне надо понимать, что сейчас происходит к югу и к западу от земель Нгамото, — в лоб спросил я.

—Мне бы тоже хотелось это понять, да только никак не получается. Ты знаешь, что сюда с юга пришла огромная орда больше десятка племен? — спросил шаман и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил: — Бледнолицые хорошо им вломили, эта толпа отошла, потеряв около половины воинов. Теперь они бродят именно там, где ты спросил, на юге и на западе от нас. Твой друг, большой шаман бледнолицых, — видимо, орк имел в виду Мило, — считает, что они скоро наберут подкрепления и снова попытаются напасть. Скорее всего, попробуют ударить в сторону Аша, о ваш лагерь они уже зубы обломали, сюда снова не полезут. Другое дело Аш и окрестности, укрепления можно обойти, начать грабить все вокруг, раздергать гарнизоны. Скорее всего, полезут они сразу после окончания сезона дождей, это через одну луну. Пока же ходят небольшими бандами, не больше двух дюжин воинов.

У орков «луна» означает лунный месяц, он на пару дней короче нашего календарного. То есть, у нас в запасе четыре недели максимум. Тогда лучше шевелиться побыстрее. От нескольких сотен воинов нам не отбиться. Повредят фургон — и все.

—Спасибо тебе, шаман. Это очень полезная информация.

—Все-таки, ты бы не забывал меня, а? — шаман с укоризной взглянул мне в глаза. — Не обязательно же только по делу общаться.

—Я постараюсь, — ответил я, решив для себя, что действительно буду стараться более-менее регулярно общаться с ним. — Но ответь, почему по твоему амулету я тебя вижу, а наши амулеты годятся только для разговора?

—Это потому, что мой амулет использует нижний план мира духов, вы его называете астрал.

* * *

Интересная уорков технология. Амулет привязан к изолированной защищенной области астрала, что-то вроде комнаты, при его активации твое сознание получает доступ к этой области, как и сознание другого абонента. Погружения в астрал не происходит, технология позволяет только обмениваться аудиовизуальной информацией, не более того, так что пользоваться безопасно. Мы проговорили со старым шаманом часа полтора, он сильно расширил мои познания по вопросам астральных практик. Даже взял с меня обещание, что без наставника я ничего такого пробовать не буду. И действительно ведь не буду, опасное это дело.

После разговора с шаманом я вызвал Мило.

—Здорово, лейтенант!

—От лейтенанта слышу! — голос у профессора был какой-то раздраженный.

—Что там у вас происходит? Голос у тебя какой-то странный.

—Задолбали в конец, вот и голос странный. Этот кандидат в императоры создает кучу проблем.

—Ты про Всемогущего Орка, что собрал кучу племен в поход на бледнолицых?

—Про него, родимого. Об нас он зубы обломал, так что держится в стороне, да только оставшееся войско шакалит по всей округе и никуда не уходит. И не поймаешь гадов, группы мелкие, мобильные, пока подойдешь, они уже сбежали. Тебе-то до этого что за печаль? — Мило сегодня явно не отличался человеколюбием.

—Печаль простая: очень нужно в ваши края попасть, потому хочу знать обстановку.

—Нарвешься, ты же дезертир официальный.

—Так вышло, что я до кучи еще и гражданин Гравии с официальной подорожной.

—Гражданин буквально за пару месяцев? Лихо! — профессор явно удивился. — Тогда верно, Лундия зубами поскрипит, но ничего официально против тебя не сделает. Кстати, почему бы тебе этот вопрос не закрыть окончательно?

—Это как?

—Это так: платишь в казну Легиона компенсацию, и всего делов. Есть положение в статуте Легиона, разрешающее аннулировать контракт, как раз для таких случаев. Спроси меня завтра, скажу, сколько надо занести майору, чтобы он все оформил. Будешь полностью чист перед законом.

—Спасибо! Сам понимаешь, если выгорит, то благодарность моя не будет иметь границ в разумных пределах…

—Все бы тебе шутки шутить… В общем так, если по обстановке. От портала в Аше держись как можно дальше. Там засели три десятка Искореняющих, все маги примерно моего уровня. Соваться туда смерти подобно. У тебя какой транспорт, верховой?

—Обижаешь, фургон у меня, скоростной и оборудованный.

—Тогда иди через портал в Харенге, это лундийский городишко в полусотне лиг к западу от Аша, по земле выйдет лиг восемьдесят, придется попетлять, но на фургоне это быстро. Не один едешь, надеюсь?

—Не, целой семьей, — пошутил я.

—Тогда нормально, будет кому в караулах стоять. Крупные силы этой армии вторжения тебе вряд ли попадутся, зеленомордые ходят группами по десять — двадцать рыл. Учитывай это при планировании.

—Спасибо, Мило, не буду тебя дольше грузить.

—Завтра в это же время скажу тебе про аннулирование твоего контракта, не забудь.

—Спокойной ночи, профессор!

—Спокойной ночи, студент, неважно, что у тебя сейчас утро!

* * *

Простившись со всеми и раздав ценные указания личному составу клиники, назначив Рюта старшим в мое отсутствие, наконец, мы погрузились в фургон и двинулись в сторону портала. За рулем снова сидел Най, разогнавший тяжелую машину под сотню километров в час. На дороге попадался редкий транспорт, шарахавшийся к обочинам от «крика баньши» в нашем клаксоне, которым лихой орк пользовался вовсю. И снова объезд дорожных работ, дальше по старой грунтовке, сильно сбросив скорость, затем объезд второго участка дорожных работ, и дальше до портала, чтобы только ветер свистел. Потом переход, и вот мы в Исторе.

На сей раз мы остановились на постоялом дворе, как ни зазывали к себе Арпадио и Хедель. Много нас, и хозяев стесним, и самим будет неудобно, ночевать же отдельно от своих я не хочу, поход начался, надо быть вместе группой. У фургона был выставлен караул, сменявшийся каждые пару часов, остальной личный состав находился тут же на постоялом дворе, занимаясь, как говорит устав, «по личному плану». Я же вместе с командирами пятерок Семпом и Норхом отправился по делам. Сначала в администрацию, есть к Осте и Хеделю пара вопросов, потом надо в больницу к Арпадио еще заскочить.

Никогда не бывавшие до сих пор в городах орки являли собой картину «турист тупой нерестящийся обыкновенный», хлопали глазами по сторонам, разевали рты и вообще тупили. Я охотно отвечал на их вопросы по ходу дела, кочевники никак не могли понять, как можно такому количеству народа жить в одном месте, задавая вопросы по существу, особенное впечатление на них произвело наличие водопровода и канализации. Так, останавливаясь почти у каждого дома, мы добрели до той самой мебельной лавки, где был сделан заказ на музыкальные инструменты. Сидевший под навесом старичок обрадовался моему появлению:

—Господин хороший, как замечательно, что вы зашли! Проходите внутрь, Марк сейчас подойдет, — дедок звякнул в колокольчик.

—Подождите меня здесь, — попросил я орков, сам же вошел в лавку. Навстречу вышел мастер, вытирая руки чистой ветошью.

—Приветствую, — слегка поклонился мастер, — кое-что для вас уже готово, оцените работу.

—Здравствуйте, — ответил я и проследовал за ним в мастерскую.

На покрытом сукном столе лежали три гитары, одна была полностью готова, две другие предстояло покрыть лаком. Ну-ка, попробуем. Взяв законченную гитару в руки, я настроил ее на привычный строй и взял пару аккордов. А ничего так, тембр хороший. Струны из жил местных крупных рогатых копытных ощущались, как привычные мне нейлоновые. Неторопливо пробежав гаммами и арпеджио по всей доступной части грифа я с удивлением отметил, что гитара еще и нормально строит, даже на высоких ладах. Умеет делать, однако!

—Отличная работа, мастер! — похвалил я его, откладывая гитару обратно на сукно.

—Марк, с вашего позволения.

—А я Майк, будем знакомы, — прикоснулся я пальцами к полям шляпы.

—Теперь оцените это, — Марк выкатил сбоку своеобразный стеллаж на деревянных колесиках, на котором висели пять банджо, два из них сверкали лаком, остальным трем финишная обработка еще только предстояла. Сняв один из готовых инструментов, он протянул его мне. Настроив и его на привычный мне строй, я взял несколько аккордов, чтобы проверить звучание. Нормально, сгодится. А теперь посмотрим, помню ли я еще что-то, пальцы сами заиграли классический «блюграсс», почти не ошибаясь, даже удивительно. Ну да, есть легкий рассинхрон между руками, это исправим.

—Я уже говорил, что это отличная работа? — спросил я Марка, на что тот утвердительно кивнул. — Тогда повторю еще раз. Идеально сделано, то, что надо. Эти три готовых инструмента я забираю сразу, за остальным зайду позже. Все бы работали так, как вы!

По-хорошему, нужен еще контрабас и скрипка, ну, да возьмем местные аналоги, с этим проблем не должно быть. Засунув инструменты в сумку с пространственным карманом и попрощавшись с Марком, я вышел из лавки, и мы двинулись дальше в направлении королевского дворца. У орков уже прошел шок впервые попавшей в город деревенщины, мы шли быстрее, они же почти не вертели головами по сторонам. Оно и правильно. Город тут не шибко похожий на столицы соседнего континента, дома чисто утилитарные, без лишних украшений, видел два десятка — считай, что видел их все. К выходу на площадь перед дворцом парни приняли привычный вид бывалых тертых калачей, которых не удивить пятиэтажными юртами. Они чинно сопровождали меня по всему зданию, оставаясь подпирать стены в коридоре, когда я заходил в кабинеты. Проходящие мимо служащие косились на орков, но ничего не говорили. Ну да, если стоят, значит, им надо. Зачем беспокоить ненужными вопросами?

* * *

Мы с Арпадио обсуждали перспективы совместного бизнеса, когда противно зазвенел переговорный амулет у меня в кармане.

—Майк на связи, — сказал я в кругляш амулета.

—Командир, можешь срочно приехать? — спросил взволнованный голос Кара.

—Что случилось?

—Взрыв газа на шахте, — ответил Кар. — Три десятка пострадавших, семеро тяжелых. Без тебя их не вытянем.

—Выезжаю, ждите, — сказал я и отключил связь.

—Ну ты все слышал, — повернулся я к Арпадио, — надо нестись туда.

—Погоди, я знаю, что такое взрывы в шахтах, — Арпадио открыл шкаф и вытащил из него саквояж из рыжей кожи. — Ты один не справишься, при всем уважении, способности твои так себе.

—Что ты предлагаешь?

—Я еду с тобой. Сейчас отдам распоряжения, чтобы срочные случаи переправляли порталом в другие больницы, — маг взял трубку стационарного переговорного амулета, нажал какие-то кнопки, отдал нужные распоряжения, и мы выскочили в коридор.

Глава 22

В его фургон мы влезли впятером. Арпадио за рулем, я с орками в заднем отсеке и медсестра на переднем пассажирском сидении, она отгонит фургон обратно. Сидевший рядом Семп связался со своими, приказал срочно собираться, рассчитаться за постоялый двор и выводить наш транспорт на улицу. Несколько минут — и мы оказались у постоялого двора. Най уже вывел фургон на улицу со двора, мы заскочили в него, и орк дал по газам. Краткая остановка у городских ворот для проверки, и мы несемся к порталу. Переход, и Най погнал, выжимая из моторов максимум мощности. Скорость была, наверное, под две сотни километров в час, не будь колеса, рессоры и рама укреплены магией, машина бы точно развалилась, не рассчитана она на такое, нет в этом мире пока подобных скоростей, да и дорог подходящих нет. Объезд дорожных работ, и тяжелый фургон полетел по грунтовке, делая сейчас около сотни километров в час. Снова объезд каторжников с кирками, и мы летим дальше. Машину трясло так, что разговаривать без риска откусить язык было невозможно. У Арпадио вид был откровенно бледный, не укачало бы. Уж не знаю, что про наш летящий болид думали попадавшиеся по дороге путники, вряд ли только хорошее. Уже у самого Хара Най сбросил скорость, я уточнил обстановку, и машина свернула в сторону шахты.

* * *

Не знаю, что бы я делал без Арпадио. Маг взял на себя самых тяжелых пациентов, я занялся теми, что были менее затратными в плане энергии. Всех пострадавших погрузили в оба наших фургона и отвезли в клинику, где быстро распределили их между двумя операционными. Мне ассистировал Рют, с Арпадио работал Кар. Травмы были жуткие, размозжённые раны, осколочные переломы, даже проникающее ранение брюшной полости. Мы резали, чистили, шили, сращивали, соединяли кости, казалось, этому нет конца и края. Но вот последний тяжелый пациент покидает на каталке операционную, можно чуть передохнуть и заняться остальными пострадавшими.

—А неплохо ты здесь обустроился, — сказал Арпадио, устало плюхаясь на стул рядом со мной. — И своих знатно выдрессировал. Такое впечатление, что будь всего пара тяжелых, твои орлы справились бы сами.

—Ну это ты загнул, — ответил я, отхлебнув горячей кавы из чашки, — действительно тяжелых пациентов они пока не потянут, опыта маловато, но это дело наживное.

—Ну не знаю, твой Кар отлично себя показал, половину работы делал он, я только давал общие указания. А уж как он твоими амулетами пользуется… Этот сшиватель, что сращивает ткани, ты ведь про него ничего не говорил.

—Рано пока говорить, мы его не до конца испытали.

—Дурень ты, Майк, срочно патентуй! Потом разберемся и испытаем. Как ты вообще до такого додумался?

—Как, как… Вам, сильным магам, не понять, каково приходится тем, у кого способностей кот наплакал. Сначала я хотел сделать артефакт, чтобы меньше тратить собственной энергии на сращивание тканей. Сделал, получилось. Потом просто чуть изменил управление, чтобы артефактом мог пользоваться человек без способностей к магии, вот и все.

—Вот уж воистину, все полезные открытия делаются от нехватки ресурсов, — философски произнес Арпадио, после чего резко поднялся. — Ладно, хорош сидеть, нас еще толпа пациентов дожидается.

* * *

Мы сидели в плетеных креслах-качалках у моего дома на вершине. Каменный парапет в ярд с лишним в высоту защищал от ветра, что здесь, на высоте, дул примерно всегда, радиатор отопительного артефакта на шесте над нами давал приятное тепло, а бокал первого в этом мире бурбона в руке согревал организм изнутри. Да, кукуруза в оранжерее росла хорошо, и с трех урожаев получилось с полсотни фунтов зерна, которое я безжалостно пустил на спирт. Часть продукта сейчас настаивалась в дубовых бочонках в пещере, но пара литров была варварски пропущена через ускоренный процесс настаивания (магия дает такие возможности), просто чтобы понять, что может получиться. Вот этот скороспелый продукт мы сейчас и дегустировали. Хороший бурбон вышел, качественный. И не подумаешь, что выдерживался всего пару недель, а не лет пять.

—Красивые здесь места, — мечтательно протянул Арпадио. — Спокойно, тихо, мирно. Идиллия.

—Мне тоже нравится, — в тон ему ответил я. — Но, если хочешь, перебирайся к нам. Дом поставим, практику организуем, а чтобы жизнь медом не казалась, назначу тебя помощником судьи, то есть меня.

—Пожалуй, это уже будет слишком, — усмехнулся маг. — Но про домик стоит подумать. Нравится мне тут.

—Как надумаешь, дай знать. Организуем в лучшем виде

Мы дружно сделали по глотку из бокалов, повисла тишина, нарушаемая только легким скрипом наших покачивающихся кресел. Небо над головой прояснялось, ветер гнал на запад тонкие облака, сквозь которые просвечивал серп луны, с востока же небосклон был усеян яркими звездами. Внезапно мне захотелось что-нибудь сыграть. Вытащив из стоящего рядом ранца гитару, я проверил настройку инструмента и взял несколько аккордов.

—Ты еще и играть умеешь? — удивился Арпадио, — удивительно разносторонняя личность. И лечит, и бошки режет, и на этом инструменте, как его, играет. Может споешь что-нибудь?

Тут я плотно задумался. Местной музыкой и поэзией как-то до сих пор особенно не довелось заняться, впрочем, можно что-то из земного репертуара, правда, текст не переведешь на ходу, придется в оригинале. И нужно что-то несложное, пальцы сильно отвыкли. Что бы взять? Вот оно, Toto, Unknown soldier. Пара аккордов, перебор струн, и я запел:

Thousands of my brothers lay before me…*

*) песня здесь: https://www.youtube.com/watch?v=u4Oi4v6i-6A&ab_channel=Toto-Topic

Не понимая ни слова в песне, Арпадио каким-то образом уловил смысл, но когда затих последний аккорд, в его глазах стояли слезы.

—Это про войну да? — спросил он.

Я, как мог, перевел текст на понятный ему язык.

—Хорошая песня, правильная, — сказал после раздумья маг. — А повеселее ничего нет?

—Сейчас сообразим, — подумал я, и начал играть Hillbllly Gypsies, Rocky Top*. Настроение резко поднялось, местами Арпадио даже подпевал, хоть по-прежнему не понимал ни слова. Потом немного кантри, Boy named Sue Джонни Кэша, потом снова блюграсс Я играл, пока совсем не стер пальцы о струны. Тут гитара была отложена в сторону, и мы просто допивали бурбон глядя на то, как на востоке начинает светлеть небо. Пора бы спать, ночь почти кончилась.

*) Песня здесь, начиная с 5:25 https://www.youtube.com/watch?v=AD0kHwnDAak&ab_channel=SagDec15

* * *

Выхлебав не меньше пинты крепчайшей кавы, чтобы как-то привести себя в бодрствующее состояние, я проводил обход пациентов. Арпадио же блаженно спал наверху в доме. Все-таки здесь моя клиника, а он просто доброволец. Спасибо ему за оказанную помощь, но пусть теперь отдыхает, здесь ничего срочного, сам разберусь. Кстати, надо не забыть провести его работу по бухгалтерии, доброволец, не доброволец, а любой труд должен быть оплачен.

Никаких неожиданностей с пациентами за ночь и утро не произошло, осложнений не вылезло, все шли на поправку. Собственно, можно было их уже оставить на попечение Кара и Рюта, а самому двигаться обратно в Истор, вот только дождемся, пока наш гость проснется.

Сразу после обхода я связался с Мило. Учитель утряс вопросы с моим увольнением из рядов Легиона. Всего три сотни талеров и пара бочонков выпивки обеспечат официальную отставку со всеми положенными формальностями. Изрядная сумма, нечего сказать, ну да не последнее потрачу и даже не предпоследнее.

Гость изволил явиться примерно через полчаса после моего разговора с Мило. Зевал Арпадио так, что я начал вспоминать, как правильно вправляется вывихнутая челюсть, но после кружки кавы маг пришел в себя и стал бодр и весел. Мы еще раз вместе обошли пациентов, после чего решили отправляться в путь. Кому в прямой, а кому и в обратный.

* * *

На сей раз Най, назначенный официальным механиком-водителем, не гнал. Машина двигалась с комфортной скоростью примерно в полсотни километров в час. Движение на дороге было куда более оживленным, чем вчера, оживленным по меркам этого мира, естественно, пять телег на милю дороги. Примерно через час пути нам пришлось остановиться, пропуская стадо бизонов, двигавшееся на восток. Най было потянулся к шнуру ревуна под потолком кабины, но тут же получил по рукам от Норха, своего непосредственного командира:

—Сдурел что ли? А если они на нас ломанутся? Снесут и затопчут, пикнуть не успеешь.

Норх был прав, по сравнению с бизонами даже наша машина уже не казалась большой и монструозной. Никакая защита не поможет от такой массы. Жуткие звери. Наконец, стадо удалилось, оставив за собой полосу земли, по которой будто трактор с плугом прошел. Огромные колеса фургона почти не буксуя преодолели это препятствие, и мы вскоре снова катили с нормальной скоростью. Заехав на нормальное дорожное покрытие, Най прибавил скорость, еще через полчаса показался портал.

* * *

И вот мы снова в Исторе на том же постоялом дворе. По пути завезли Арпадио в больницу, сами же расположились в харчевне. Ближе к вечеру подвезут груз, который Хедель просил завезти в Арзун, переходим туда мы в районе полуночи. Дел у нас на сегодня целых два: есть и спать, чтобы хоть немного подготовиться к смене часовых поясов. В Арзуне не задерживаемся, отдаем груз Хеделя и тут же двигаем в Харенг, там уже разберемся, что к чему. По крайней мере, план такой.

* * *

Разбудили меня, когда уже начало темнеть, прибыл Хедель со своим грузом. Пять ящиков с пространственными карманами прибыли на подводе. Мои орки шутя загрузили их в фургон, и мы были готовы, я же прощался со снабженцем.

—В Харенге не задерживайся сверх необходимого, Майк, — наставлял меня Хедель. — Много нехорошего рассказывают про этот лундийский юг.

—Собственно, у меня те же мысли, — ответил я.

—Там портал в самом городе. Лучше сразу двигай на выезд и отходи миль на пять, хотя бы. Пока они не чухнулись. Сам понимаешь, Лундия, да еще и пополам с востоком, который дело тонкое. Стоит им понять, кто ты такой, мигом стуканут тем же Искореняющим, а то и задержать попытаются. Так что будь на чеку и держи стволы взведенными.

—Не боись, у нас не фургон, а настоящий танк!

—Какой танк? — удивился Хедель? — При чем тут бак большого объема?

—Танк — это самоходная крепость, — излишне упрощая, объяснил я. — Борта защищены так, что из пушки или катапульты не пробьешь, огневой же мощности у нас хватит им полгорода разнести. Это в самом крайнем случае, разумеется.

—Ну тогда ладно, — успокоился снабженец. — Хотя город разнести неплохо бы. Не люблю их поганое племя. Мать родную продадут.

—Вроде, в Легионе мне такие не попадались… — засомневался я.

—А сколько в том Легионе тех лундийцев?

—Хрен его знает, в нашей роте трое было, про кого точно знаю.

—Вот и я о том же, — многозначительно произнес Хедель, — в Легионе на одного лундийца три десятка нормальных людей приходится. Да и лундийцы там без гнили, гнилых сразу в расход пускают.

А может он и прав. В роте у нас из Лундии были только Мило, да покойные капитан Берг и лейтенант Ларен. Все остальные были из других краев, вроде. Так или иначе, в планах задержка в Харенге не стояла. Теперь же точно там задерживаться не будем. Как можно быстрее к воротам, затем как можно дальше от города. Там встанем и подумаем.

Простившись с нами, Хедель уехал, мы же вернулись под крышу постоялого двора, в харчевню. Кружка кавы, чтобы окончательно проснуться, здоровенное блюдо со свиным жарким с овощами, что еще нужно для счастья? Ну да, выпить бы еще, но мы в походе, выпивка отменяется, в подразделении действует сухой закон. Рядом насыщались мои братья орки, тихо переговариваясь между собой. Сидевший рядом Норх тихо на ухо спросил:

—Командир, подляны ожидаются?

—Пока нет, не беспокойся, — ответил я. — Следующая остановка — Арзун, столица Зунландии. Там отдадим груз, спросим про обстановку, да двигаем дальше на Черный континент. Вот на нем подляны будут, причем много. Ну, да это мы еще успеем обсудить по дороге. А пока не отвлекайся, набивай пузо, не факт, что в ближайшее время удастся нормально поесть.

«Обрадованный» таким известием Норх мрачно кивнул и сосредоточился на содержимом своей тарелки. Наевшись до отвала, я ослабил ремень на брюках на пару дырочек и, опершись спиной на стену, попытался представить, что меня может ждать там, в местном аналоге Африки. Нравы здесь ничуть не сложнее, чем в той же Западной Сахаре, где довелось провести много месяцев, если сначала будешь стрелять, а только потом спрашивать, кто это был, шансов ошибиться будет немного. От Харенга нам надо пройти три десятка лиг на юго-восток вдоль отрога горного хребта, потом еще десяток лиг на восток, попетлять еще столько же между холмов, и мы окажемся почти там, где я начал свой путь в этом мире. Почти, потому что появился я здесь примерно в восьми десятках лиг к югу от того места. Еще какие-то жалкие две дюжины лиг, и мы у того самого форпоста, так и ну удосужился уточнить его название. Практически на месте. То есть, нам предстоит проехать больше восьмидесяти лиг, это четыре сотни километров. Большой путь. Главное, потом надо будет еще и вернуться.

* * *

Незадолго до полуночи я расплатился с хозяином постоялого двора, мы загрузились в фургон и поехали к порталу. На воротах охрана проверила подорожную, заглянула в фургон, и пропустила нас дальше. Забавно, но днем нас так не проверяли. У портального кольца пришлось подождать несколько минут, пока не пришел маг — оператор, но вот он появился, и мы двинули на другую сторону.

Привычно хлопнуло по ушам перепадом давления, в глаза ударило яркое солнце. Это какая у нас разница во времени, часов десять? Уточнив дорогу у охраны портала, мы поехали по адресу.

Воистину, Арзун — это настоящий город, Истор ему в подметки не годится. Размером не меньше Финикса в Аризоне, Арзун широко раскинулся во все стороны, дома вокруг были похожи скорее на дворцы или городские виллы, даже лундийский Сенар был его жалким подобием. Говорят, что в начале войны весь центр был уничтожен, только отсюда этого не видно. Несмотря на то, что следы войны здесь были видны на каждом углу, город являл собой воплощение роскоши и достатка, по крайней мере, тот его район, где мы сейчас оказались.

Но вот мы проехали с полдюжины кварталов, и город как будто изменился. Дома стали победнее, участки при них пожиже, следы запустения и разрухи здесь уже были везде. Забитые досками окна в домах, облупившаяся краска, покосившиеся заборы, видно было, что жившим здесь людям было не до внешнего блеска своих жилищ.

Свернув на нужную нам улицу, мы снова будто попали в другой мир. Это был район мастерских, разруха будто бы обошла его стороной. Впрочем, живущие и работающие здесь люди не топырили пальцы от излишней крутизны, а работали в поте лица и, судя по всему, эльфары-оккупанты жителями этого района совершенно не интересовались. А вот и нужный нам дом.

Фургон остановился, орки ссыпались на мостовую, обеспечивая охрану периметра, я же направился к нужному нам дому, из дверей которого показался здоровенный полуорк.

—Вы от Хеделя? — вместо приветствия спросил он.

—И вам не хворать, — ответил я. — От него самого. Подтвердите личность.

Полуорк приложил палец к кружку на переданной Хеделем накладной, кружок вспыхнул лиловым светом. Все в порядке, получатель подтвержден.

—Принимайте товар, — я направился к задним грузовым дверям нашей машины.

Пара орков помогла занести ящики во двор дома, после чего полуорк неопределенно кивнул и скрылся за дверями дома. Вежливый какой, ни тебе здрастье, ни тебе до свиданья. Ну да пусть Хедель с ним разбирается, у нас другая задача. Возвращаемся к порталу.

* * *

Най вел машину по улицам города, я же сидел на пассажирском диване рядом с ним и размышлял. Такое ощущение, что сейчас начинается новый этап моей жизни, только на сей раз все обходится без возлияний и алкогольной интоксикации организма. Вроде, и не хочется ехать, но надо. Что нас там ждет? Не верю я в то, что удастся просто скататься до места и вернуться обратно. Не бывает так, фундаментальные законы Мерфи и Паркинсона не дадут нам без проблем проехать. А раз так, надо постараться свести проблемы к минимуму. Стало быть, надо всем встречным давать сдачи заранее, чтобы никто не ушел обиженным. Боеприпаса хватит. За этими жизнерадостными мыслями я и не заметил, как мы доехали до портала. Здесь пришлось подождать с четверть часа, пока освободится портал на другой стороне. И снова перепад давления ударил по ушам, и снова солнце оказалось не там, где раньше, тут разница с Арзуном часа два будет.

* * *

Харенг, как много в этом звуке…И это они называют городом?! Вы видели сцены с мексиканскими деревнями в вестернах Серджио Леоне? Тогда увеличьте эту деревню до полумили в поперечнике, и получится этот самый Харенг. Белые крашеные известью домишки с мелкими окошками рядами стояли вокруг, разве что примерно в фарлонге в стороне от портала возвышается здоровенная башня, наверное, там местная администрация и заседает. Еще и песок кругом, замело брусчатку площади.

На самом портале проблем не было. Маг-оператор приветственно махнул рукой, и мы направились к выезду. Фургон отъехал от портального кольца, окруженного невысоким частоколом, и уперся в шлагбаум, здоровенное бревно, перегородившее выезд. Из будки охраны вышел длинный и нескладный веснушчатый парень в форме лейтенанта Орочьего Легиона подошел с моей стороны к кабине. Он как-то сразу не понравился. Когда я служил в Легионе, отношение к расположенным в подобных точках частям было своеобразное. Тепленькие это места, попасть в них можно только по большому блату. Участие в боевых действиях не предполагается, знай, сиди себе у шлагбаума, да руби деньгу с проезжающих. Вот и сейчас, глядя на этот экземпляр, я диву давался, как ему удалось сдать нормативы по физической подготовке, руки-ноги тощие, зато свисающее пузцо наметилось. Позор мундира!

—Кто такие, куда направляетесь, подорожная? — произнес лейтенант развязно и протянул руку за документами.

—Гражданин Гравии Майк ван Хар изволит охотиться в ваших краях, — высокомерно ответил я, протягивая паспорт с подорожной. Лейтенант чуть скривился, глядя на паспорт. Ну да, с гравийских граждан денег особо не стрясешь, можно и по сусалам схлопотать от начальства.

—Выйдите из фургона, — скомандовал лейтенант.

—Это с какого перепуга? — я приподнял темные очки и взглянул ему в белесые глаза. — Вы ничего не перепутали, лейтенант? Вам устав караульной службы процитировать, или сами вспомните?

—Распоряжение коменданта! — многозначительно выпалил служивый.

—Вот пусть он сам свои распоряжения и выполняет, на граждан Гравии они не распространяются, напомнить пункт договора? — еще чего, выходить на жару из защищенного фургона, удумали тоже. Тем более, что снаружи мы все на прицеле будем.

—Но я должен досмотреть! — пыжился лейтенант

—Раз должны, то досматривайте. Пропустите лейтенанта, одного, без сопровождения — скомандовал я, обернувшись в салон.

Дверь открылась, откинулась подножка, и лейтенант влез внутрь. Я выбрался в салон и подошел к легионеру. Тот ощущал себя крайне неуютно в окружении моих орков, рассевшихся по салону с таким видом, будто их это не касалось, но не выпуская оружие из рук.

—Досматривайте, — холодно бросил я.

—Вы это…, - лейтенант замялся. Взгляд его метался по оркам, разложенным на стеллажах вооружениях и пультам управления активной защитой. На беззубую мелкую рыбешку мы не походили совершенно, идеальным решением было бы просто нас пропустить и не связываться, да только подобные придурки идеальных решений не любят.

—Что это? — спросил я нейтральным тоном. — Вот салон, вон там кухня, а там отхожее место. Предлагаю начать досмотр именно с него. Все дерьмо у нас сливается в пространственный карман на полтораста кубических ярдов, я полагаю, что вам будет очень интересно разглядеть это изнутри. Семп, Норх, обеспечить лейтенанту личный досмотр сортира, — отдал я приказ.

Железные пальцы орков тут же схватили лейтенаната за плечи и потащили к отсеку в задней части салона. До лейтенанта дошло, что что-то идет не так, только на середине пути, он начал брыкаться и заголосил:

—Нет! Отпустите меня! Вы пожалеете! В не знаете, с кем связались!

—Отпустить лейтенанта, — скомандовал я, орки моментально выполнили приказ, и замерли рядом по стойке смирно. Я подошел ближе и участливым голосом спросил: — Так с кем же мы связались? Страсть, как хочется узнать! С тыловой крысой на блатном месте? Проясните обстановку, будьте любезны!

На лейтенанта было жалко смотреть, он как-то съежился, лицо покрылось испариной, пятна пота расползались по его форме. Воистину, позор для мундира. Даже откровенные уголовники у нас в роте выглядели и вели себя куда более прилично. Тьфу. Забрав подорожную и паспорт, которые эта пародия на легионера все еще держала в руке, я решил ставить точку в этой комедии:

—Полагаю, досмотр окончен. Распорядитесь освободить дорогу, — после чего развернулся и пошел обратно в кабину. В зеркало было видно, как Семп с Норхом аккуратно взяли лейтенанта за локти и подвели к двери. Вышел он уже сам, изображая достоинство и выполненный долг. А дальше начался цирк. Подойдя к шлагбауму, этот идиот заорал:

—Вы мне заплатите! Отделение, взять их на прицел!

Клоун, честное слово. Чем он нас на прицел брать собрался, полудюжиной арбалетов? Высыпавшие из караулки легионеры очевидно понимали это лучше него, ибо даже не пытались взвести свое оружие. Ну да, ведь сейчас на крыше нашей машины четверо орков с двуствольными дробовиками взяли их на прицел.

—Не дури, лейтенант, — крикнул я в окно. — Считаю до десяти, либо ты убираешь это бревно… Один. Два. Три…

Досчитав до десяти и убедившись, что бревно никуда не делось, я кивнул Наю, сам же нажал кнопку на пульте, активировав амулеты в бампере машины, приготовленные именно на подобный случай. Коротко взвизгнули воздушные лезвия, и мешавший проезду кусок бревна с грохотом рассыпался на аккуратные небольшие чушки, хоть сразу в поленницу укладывай. Най нажал педаль газа, и машина спокойно переехала это незначительное препятствие.

—Бывай, лейтенант, — крикнул я на прощание, — непременно сообщу о твоем поведении кому следует. Готовься к переводу в действующие части!

Пару фарлонгов до городских ворот машина преодолела почти моментально. Не заморачиваясь, Най потянул натянутый на потолке шнур активатора ревуна, визг «крика баньши» смел охрану с дороги. Надеюсь, стирать портки им не придется. Впрочем, это их проблемы. Фургон буквально пролетел сквозь арку надвратной башни и рванул от города на запад. Ни к чему им знать, куда мы действительно направляемся.

На душе было легко и радостно. Пусть и встряли в дурной конфликт на ровном месте, но это уже неважно. Мы на Черном Истоке, наконец. Скоро, совсем скоро лэптоп с драгоценной информацией окажется у меня в руках, и я спасу Орани!

Алекс Любич  Лепила 3

Пролог

Разрешите представиться. Зовут меня Михаил, здесь же величают Майк ван Хар. Где-то месяца через два будет год с тех пор, как я оказался в этом мире. Родился я в Москве, затем родители перебрались в США, в город Луивилл, штат Кентукки, где я и заканчивал школу. Потом был колледж, медицинский факультет университета Луивилла, где я учился сначала на абдоминального, а затем пластического хирурга. После полагалась интернатура, проходить которую меня занесло аж в Африку, в Мали, в нидерландскую гуманитарную миссию. Гуманитарную в смысле, что миссия не давала туарегам геноцидить остальное население, было в ней несколько сотен солдат и с полсотни гражданских специалистов, к которым формально относился и я. Но вот положенные три года практики закончились, мы двинули домой. Мы — это ваш покорный слуга и отделение взвода капитана Домбровского, с которым мы вовсю сотрудничали последний год, и которому буквально за неделю до этого дали, наконец, капитанские погоны. По дороге в аэропорт Бамако конвой попал в засаду. По невозможному стечению обстоятельств взрыв попавшей в наш Лендровер гранаты и смерть водителя активировали амулет, что был куплен за несколько дней до этого на местном базаре. Этот амулет и забросил меня сюда, на планету по имени Изначальная, на местный аналог дикой Африки, континент Черный Исток. Выбираясь к людям, пришлось немного пострелять, тем самым наплодив кровных врагов в одном из орочьих племен. Да, на этой планете не только люди обитают. Есть и орки, и гномы, и эльфары, и тритоны, и даже драконы. Целый зоопарк разумных существ.

В общем, к людям я все-таки выбрался, пусть и не без приключений, и тут же попал на военную службу в Орочий Легион Лундии. Здесь выяснилось, что есть у меня небольшие магические способности по профилю, по магии жизни. Да, на этой планете есть магия, благодаря которой сложилась причудливая смесь махровейшего средневековья с хайтеком, что даже не снился на Земле. Цивилизация застряла на тысячелетия в условном аналоге земного пятнадцатого века, но буквально за пару лет до моего появления ситуация начала меняться. Появилось огнестрельное оружие, сразу изменившее расклады на поле боя, тут же началась война на уничтожение между людьми и эльфарами, к которой радостно присоединились все остальные гуманоидные расы. Самое веселье кончилось еще до меня, но и того, что я видел, хватило, чтобы впечатлиться до мозга костей. Я лечил, воевал, убивал, иной раз творил такое, о чем до попадания сюда даже мысли бы не могло возникнуть.

А потом рота, в которой я служил, погибла на поле боя, из двух с лишним сотен осталось в живых чуть больше дюжины. В результате так вышло, что я дезертировал из Орочьего Легиона и оказался на Гравии, другом материке. Здесь способности к магии и знания земной медицины позволили открыть и раскрутить собственную клинику, завязать дружеские и даже отчасти семейные отношения с живущими по соседству племенами орков и индейцев. Здесь же я встретил любимую женщину, буквально в последний момент выдернув ее из загребущих лап смерти, у нее был метастазирующий рак печени в терминальной стадии. Спасти-то ее удалось, но это была только отсрочка, чтобы окончательно вылечить Орани, ее так зовут, мне остро не хватало специфических медицинских знаний, что хранятся на моем рабочем лэптопе, что сейчас находится в схроне на Черном Истоке.

Да, сейчас колеса нашей машины шуршат по песку этого самого Черного Истока. Мы наделали немного шума, покидая портал Харенга, городишки, служащего форпостом Лундии здесь. Мы — это ваш покорный слуга и десять моих братьев-орков в качестве силовой поддержки. Да, я член орочьей семьи, а эти здоровенные краснокожие парни — мои братья, так тоже бывает. Машина у нас хорошая, крепкая. Некогда это был купеческий полугрузовой фургон, но потом купца немножко убили, товар его совсем забрали, а то, что осталось от транспортного средства, купил я. Сорокофутовый морской контейнер представляете? Увеличьте его раза в полтора вширь, поставьте на тракторные колеса в рост человека, вот и получится что-то похожее на нашу машину. Работает оно от двух магомоторов, ездит быстро, запас хода колоссальный, еще и бронирование, магическая защита и куча оружия. На драку не нарываемся, но сдачи точно дадим, причем заранее.

Смущает одно: где-то в округе бродят отряды армии пришлых с юга орков…

Глава 1

Широкие колеса фургона наматывали мили по песку Черного Истока. Отъехав на достаточное расстояние от Харенга, я приказал остановить машину и натянуть тент для защиты от солнца, стоявшего сейчас практически в зените. Орки привычно, как мы отрабатывали на тренировках, поставили на крыше и бортах фургона каркас из бамбука и накинули поверх него маскировочную сеть пустынной расцветки. Со стороны зрелище было наверняка жутковатое. Сверху более-менее прямоугольный кусок пустыни, ближе к земле же развевающиеся на ветру края маскировочной сети. Зато внутри фургона стало сразу прохладнее. Хорошо бы сюда кондиционер поставить, мешает только то, что на этой планете кондиционеры пока не изобрели, а из меня инженер по холодильной технике примерно, как из навоза артиллерийский метательный снаряд. Впрочем, народ в машине подобрался сплошь к жаре привычный, пока ни у кого особого дискомфорта она не вызывала. Заодно все переоделись в пустынную форму одежды и натянули на лежащие на стеллажах шлемы чехлы из легкой ткани. Это там на Гравии сейчас зима, а тут лето в самом разгаре, одеваться нужно соответствующе. Но вот тент был натянут и закреплен, и здоровенная машина продолжила движение.

Пока наш путь лежал на запад, практически в противоположную сторону от нужного нам направления, судя по карте, примерно в лиге от города песчаную пустыню сменял каменистый грунт невысокого плато, на котором следы наших колес будет куда сложнее различить, чем на песке, где их разве что слепой не увидит. Это самое плато издавна притягивает любителей трофейной охоты, так что наш путь туда идеально вписывается в озвученную легенду. Богатые заносчивые придурки поехали на охоту — расступись, чернь! У публики, которую мы изображали, принято вести себя именно так. Нагло, беспардонно и вызывающе. Вот пусть именно так и думают.

По плато вдоль самой его границы мы планируем двинуться в южном направлении и там на первом же удобном съезде вернуться обратно на песчаную равнину. Отсюда движемся на восток-юго-восток, примерно в направлении южного края отрога горного хребта, не дающего проехать по прямой из Харенга в Аш. Держим глаза открытыми, постоянно меняемся за рулем и находимся в боевой готовности.

* * *

Местность здесь какая-то странная. Кругом камни, низкие скалы, но все это занесено слоем песка. Местами ветер полностью выметал песок, обнажая скальное основание, в других местах же наметались целые дюны. Машина шла небыстро, километров двадцать в час, сидевшему на водительском месте Наю вовсю приходилось вертеть рулем, ведя машину в объезд высоких дюн и объезжая крупные камни. Но вот, наконец, впереди показалось плато, ветер вымел почти весь песок с ближайших к нему пары сотен ярдов, машина пошла ровнее, уже не соскальзывая по песку вбок на склонах. Подъем мы нашли достаточно быстро, интерактивная карта континента показала его точно, всего-то фарлонг в сторону, и перед нами широкий каменистый распадок, напоминающий русло высохшей реки, по которому фургон не торопясь поднялся на плато.

Контраст с пустыней внизу был разительный. Там только голый песок, камни и редкие чахлые кусты местного саксаула, здесь же будто царство зелени. Присмотревшись, становилось понятно, что зеленым все это казалось только по сравнению с серо-желтым царством там, внизу. Под колесами были камни, местами песок, однако, растительность здесь имелась. Вон высокие кактусы, похожие на мексиканские, вон какие-то колючие кустики с узкими зелеными листиками, а там вдалеке растет натуральный баобаб. Живности тоже хватало. Шустрые ящерицы сновали по камням, мимо пролетел здоровенный совершенно черный мохнатый шмель, в небе кружили хищные птицы, вдалеке в мареве виднелось стадо каких-то рогатых копытных типа антилоп. Просто на плато есть вода, потому и жизнь здесь куда более богатая, чем в пустыне.

Най взял левее, стараясь, чтобы на пути попадалось как можно меньше песчаных участков, и неважно, что через несколько часов ветер заметет все следы. Наша машина, оружие и снаряжение — это слишком большой соблазн для криминальных элементов, процветающих в подобных местах. Ставлю сотню талеров против дырявой шляпы, что лейтенант, которого мы шуганули, вовсю ведет делишки с контрабандистами и прочими бандитами, да и досмотр был ему нужен, чтобы оценить, что можно взять с наших трупов. Так что, если по нашим следам еще не пустили ищеек, в самое ближайшее время они исправятся. Лейтенант очевидный блатной тупица, что привык сшибать деньгу с проезжающих купцов, а также потрошить заезжих богатеев. Для таких мы — идеальная добыча. Мутные иностранцы, у которых здесь ни власти, ни влияния, иначе уважаемые люди ему бы заранее сообщили. Другими словами, случись что с нами, максимум — это поднявшийся где-то в верхах вой, что до низу вряд ли докатится. Даже если докатится, у них железный отмаз: приехали какие-то борзые и дерзкие, казенный шлагбаум испортили, полгорода своим ревуном напугали, да еще и сунулись в дикие земли без проводника. Беда с такими. Лейтенант же у нас видел огнестрел, что здесь стоит в десятки раз дороже, чем у нас. Двустволка за десять талеров здесь превращается в три-четыре сотни звонкой золотой монеты. Да и сам фургон ценность представляет, тысячу талеров за него запросто можно получить. Потому местный криминал просто обязан за нами увязаться, либо я окончательно потеряю веру в человечество.

Я постоянно мониторил окрестности в магическом зрении, пока никакой опасности не было заметно. На крыше устроилась пара орков с оптическими приборами, обозревая окрестности. Все-таки мой предел — это полторы мили при самых благоприятных условиях, они же запросто разглядят врагов на вдвое большем расстоянии на этом прозрачном воздухе. Фургон шел вдоль края плато, снизу нас заметить было невозможно. Там, где можно было укрыться за торчащими над краем скалами, мы приближались к краю, останавливались и присматривались. На второй такой остановке в люк на крыше свесился Сар, один из моих названных младших братьев:

— Майк, поднимись, будь добр.

Раз просят, поднимусь. Я влез по практически вертикальному трапу на крышу и, пригнувшись под нагревшейся на солнце маскировочной сеткой, подошел к наблюдателю, на которого указал рукой Сар.

— Семп, что там? — спросил я у него. Сейчас наблюдателем работал командир первой пятерки.

— Сам посмотри, старший.На десять часов, расстояние примерно три мили, ориентир красная скала, справа от нее, — Семп отодвинулся от подзорной трубы.

Ну-ка глянем, что там. Где эта красная скала? Вот она, смотрим справа. Точно, какое-то движение. Приблизив изображение при помощи магического зрения, я разглядел трех человек верхом, что остановились в тени этой самой скалы и теперь обозревали окрестности. Лошади накрыты светлыми попонами, одежда и шляпы у троицы тоже светлые. Лиц с такого расстояния не разглядеть, зато видно оружие. У каждого есть и лук, и арбалет, и длинное копье, это не считая топоров и мечей. На охоту столько разнообразного вооружения не берут, а вот если ухи резать, тогда все правильно, вооружения на все случаи жизни. Не заметив ничего для себя подозрительного, троица двинулась примерно в нашу сторону и вскоре скрылась за дюной, чтобы через полминуты появиться на ее гребне. Я раскрыл карту, нашел отметку нашего местоположения и увеличил изображение так, чтобы можно было разобрать рельеф. Понятно, они идут к подъему, что примерно в миле впереди от нас, для фургона он не годится, на лошади же пройти можно запросто. Причем здесь край плато загибается на восток, им надо проехать мили полторы. Отлично, раз люди нас ищут, пусть найдут. Дождавшись, когда троица снова скроется за гребнем очередной дюны, я дал команду Наю через переговорный амулет:

— Отходим от края на фарлонг, быстро.

Най рванул так, что я еле удержался на ногах, зато теперь точно никто нас не увидит.

— Двигай вдоль края примерно милю, — скомандовал я снова. На сей раз Най ехал осторожнее. Здесь местами попадался песок, поднявшаяся пыль могла нас демаскировать. Но вот мы почти на месте.

— Две скалы на одиннадцать часов, остановись за ними. Вторая пятерка, приготовиться! — отдал я команду в амулет и тут же сам скользнул вниз по трапу.

— Парни, не геройствуем. Стрелу с сонным артефактом им под ноги, валим тех, на кого не подействует, — орки согласно закивали, застегивая ремни шлемов на подбородках и подтягивая застежки кожаных кирас. Норх, командир пятерки, взял в руки арбалет, остальные вооружились винтовками. Фургон остановился, мы выскочили наружу через боковую дверь. Короткая перебежка к скале, жара при этом будто ударила кувалдой, но никто не обращал на нее внимания. Норх первым добежал до скалы, за которой подъем выходит на плато, быстро оценил обстановку и скупыми жестами распределил своих бойцов за естественными укрытиями. Орки спрятались за камнями, накрылись пончо пустынной раскраски, послышались щелчки взводимых курков и треск храповика ворота, которым Норх взводил свой арбалет. Затем наступила тишина, только ветер шумел между скал.

Я отслеживал троицу магическим зрением, до них теперь оставалось буквально полтора фарлонга. Цели уже заехали на подъем и неспешно двигались вверх по неширокой тропе, что извивалась по распадку между скал. Когда они приблизились на сотню ярдов, Норх подал тональный сигнал амулетом связи, в ухе раздался краткий писк. Никто из орков не двинулся, но теперь они для меня выглядели взведенными пружинами, готовыми в любой момент распрямиться, уничтожая на своем пути любого врага. Щелчок арбалетной тетивы в наступившей тишине прозвучал оглушительно, артефакт, которым был снаряжен болт, взорвался яркой лиловой вспышкой в магическом зрении. Еще две секунды, и Норх подал двойной тональный сигнал, по которому ближайшая к выходу распадка пара его бойцов двинулась вперед с револьверами в руках, страхуя друг друга, оставшаяся пара бойцов с винтовками приготовилась стрелять с колена, если что-то пойдет не так. Пару минут ничего не происходило. Я видел, как метки орков медленно приблизились к меткам целей, там происходило что-то невнятное, сквозь скалу детали было не разглядеть. Затем ожил амулет связи:

— Док, ответь Стреле-четыре. Прием.

— Стрела-четыре, здесь Док, доложите обстановку. Прием, — ответил я в кругляш амулета.

— Цели нейтрализованы. Повторяю, цели нейтрализованы. Нужна помощь Дока, чтобы разбудить лошадей. Прием.

— Стрела-четыре, мы выдвигаемся к вам. Как поняли? Прием.

— Вы выдвигаетесь к нам. Прием.

— Конец связи.

Я постарался ввести дисциплину связи, насколько сам ее помнил и понял по общению с нидерландским Ландмахтом в Африке, первая пятерка получила позывной Топор, вторая пятерка — позывной Стрела, сам я именовался данным еще в той другой жизни на Земле позывным Док. Наверняка земные связисты засмеяли бы мои потуги, ну да здесь и сейчас этого вполне достаточно.

В сопровождении оставшейся пары бойцов, оставив Норха охранять тыл, мы спустились по распадку. Пара орков стояла там, держа револьверы наизготовку, озираясь по сторонам. Цели по-прежнему сидели на спящих лошадях, правда, теперь они были связаны по рукам и ногам. Если бы не способность лошадей спать стоя, всадники точно убились бы, грохнувшись на камни под ногами. Я разбудил лошадей одну за другой, орки умело взяли их под уздцы, и мы направились обратно вверх по тропе. На всякий случай я подобрал разбитый от удара по камню арбалетный болт, не надо оставлять никаких следов.

Дойдя до фургона, орки сняли пленников с седел, тут я еще раз удивился силе моих названных братьев. Снять с седла одной рукой пусть и невысокого, но крепкого мужчину, это не так просто, я бы не смог, а у них запросто получается. Впрочем, по сравнению с моими орками, Шварценеггер в роли Конана совершенно не смотрелся. Хиловат и мелок. Пленников же пока кинули в чулан в задней части фургона, лошадей расседлали и отпустили. Они звери умные, не пропадут. Фургон же покатил дальше по намеченному маршруту.

* * *

Подходящая возможность спуститься с плато предоставилась, когда мы отъехали на пару лиг южнее. Здесь тоже был распадок, только достаточно широкий, чтобы рядом смогли проехать два таких фургона, как наш. Ветром сюда намело немало песка, этот самый ветер задует наши следы уже через полчаса, тем более, что следы оставлять никто не собирается. Най активировал артефакт «лисий хвост», создававший несколько воздушных вихрей позади машины, и осторожно двинулся вниз по склону. Я прошел в хвост фургона и выглянул в окно на результаты работы «лисьего хвоста». Штук пять небольших смерчиков хаотично носились за фургоном, вороша песок. Уже в десятке шагов позади нас невозможно было разглядеть следы здоровенных колес. То, что надо. Ветер занесет остальное. По моему приказу наш механик-водитель активировал еще и скрыт. Теперь фургон может разглядеть только достаточно сильный маг.

* * *

Солнце начало клониться к закату, колеса по-прежнему месили песок, но из-за того, что высокие дюны приходилось объезжать стороной, двигались к цели мы не слишком быстро. Все-таки здесь не ралли Париж-Дакар, где за тобой как привязанная едет техничка, да и машина у нас для слалома по крутым склонам не приспособлена, вот и объезжали мы высокие песчаные холмы. Ведь случись чего, помочь нам будет некому. Вот поэтому эффективная скорость приближения к цели вряд ли превышала десять километров в час. Судя по карте, мы сейчас находились всего-то в пяти лигах на юго-восток от Харенга, пройдя всего в полутора лигах от городских стен.

Дорога выматывала. Кругом сплошной песок, зато поисковые плетения показывали только мелкую живность на мили в округе. Зато, если карта не врет, через какие-то две лиги царство песка закончится, значит, через час, максимум полтора, можно будет прибавить скорость.

Дюны становились меньше, склоны их утратили крутизну, мы уже рисковали ехать напрямик. Видимо, скоро царство песка закончится. По пути начали попадаться каменюки и скалы, появилась растительность, поисковое плетение показывало наличие более крупной живности, что-то вроде шакалов или гиен, судя по размерам. Когда машина вылезла на гребень очередной дюны, на два часа от нашего курса показался оазис. Карта в этом месте показывала наличие воды, вот всякая растительность и наросла. Проверим, что это такое, и кто в этом теремочке живет.

* * *

Бархатное черное небо над головой сияло сотнями звезд, тихо шуршал ветер листьями пальм, рядом журчал родничок, питающий озерцо в три десятка шагов шириной. Высокие кусты вокруг создавали впечатление, что мы очутились в каком-то лесу, а не в небольшом оазисе в жаркой пустыне. Мы сидели вокруг двух походных печек, на которых сейчас готовился ужин. Отряхнув пыль и вымывшись в озерце, весь отряд принял благодушное настроение, что не помешало заминировать оазис по периметру и выставить караулы. Удивительно, но в этом райском месте никого не оказалось, хотя следов недавнего пребывания разумных двуногих было полно. Популярное это место, пусть и мало пригодное в качестве базы.

Но вот еда приготовилась, и мы жадно на нее набросились. Сухпаек в дороге это хорошо, но ничто не заменит нормальную качественно приготовленную еду. Готовить же на ходу на кухне в фургоне дураков не было. Еда была истреблена почти моментально, посуду сполоснули водой и отчистили песком, настала пора послушать наших пленников.

Сар приволок первого, не слишком аккуратно швырнув его мешком на песок передо мной. Мужик среднего роста, то есть, на полголовы ниже меня, примерно лет сорок, крепкий, жилистый, загорелый почти до черноты. Плетение пробуждения коснулось его головы, пленник открыл глаза, и тут же дернулся в сторону, вернее попытался, насколько это позволяли связанные руки и ноги. Най с Саром подхватили его под мышки и поставили на колени лицом ко мне. Пленник нервно озирался на освещенные скудным светом магического светильника лица орков вокруг, особенно жуткие от играющих на них теней, наконец, его взгляд остановился на мне.

— Ну и кто это у нас в гостях? — тоном пресыщенного прожигателя жизни спросил я.

— На вопросы его светлости отвечать быстро, не задумываясь, говорить только «да» или «нет», — рявкнул в лицо пленнику Сар, сопроводив это болезненным тычком пальцем в ребра, от которого пленник скрючило, но крепкие руки орков не дали ему согнуться.

— Так я жду, — напомнил я о своем существовании.

— Я… это… мы… — начал мямлить пленник, тут Най отвесил ему пинка, рявкнув:

— Отвечай, когда тебя спрашивает его светлость, смерд! Назовись, кто ты такой!

Сцену эту мы обсудили заранее, я должен был изображать типичного аристократа, который не считает за людей всех, кто ниже его по положению, орки же должны были изображать кровожадных держиморд при моей персоне, коими, положа руку на сердце, они и являлись.

— Пант я, охотник, — затараторил пленник. — Вот с товарищами собрался на антилоп поохотиться, а теперь тут.

— На антилоп, говоришь? — лениво процедил я, почти не открывая рта. Потом поднял руку и щелкнул пальцами. — Хрул, принеси его оружие!

Хрул, орк из пятерки Семпа, тут же принес мешок с захваченным барахлом и вывалил его содержимое на песок передо мной.

— Так-так-так, — я с деланым интересом привстал на раскладном кресле и уставился на кучку оружия. — Лук — это понятно, арбалет тоже, вполне подходят для охоты. Но я вижу меч, клевец, секиру, рогатину, метательные ножи, булаву и пистолет. Зачем эти предметы здесь? Я что-то не знаю про охоту на антилоп?

— Отвечать! — заорал в ухо пленнику Най. Тот было открыл рот, но тут Хрул с поклоном подал мне замшевый мешочек.

— Господин, это было у одного из его спутников.

— Еще интереснее, — произнес я, вывалив из мешочка кругляши орочьих сонных амулетов на ладонь. — Объясни мне, человек, зачем на охоте на антилоп нужны сонные амулеты, что действуют только на разумных? Тратить их на копытных бессмысленно. Я жду ответа.

— Это… ну… — пленник явно срочно придумывал какую-нибудь спасительную ложь. — Места у нас опасные, господин, это от орков обороняться.

Мои орки дружно заржали в голос. Я тоже изобразил легкую улыбку на лице, которая исчезла через несколько секунд.

— Обороняться при помощи сонных амулетов? А ты знаешь толк в извращениях, смерд!

— Господин, — произнес Хрул, — по-моему, он нам врет.

— Я склонен с тобой согласиться, — задумчиво кивнул я в ответ. — Думаю, надо помочь нашему гостю рассказать всю правду. Ведь правду говорить легко и приятно.

Орки в ответ дружно утвердительно загомонили.

— Наш гость наверняка проголодался и испытывает жажду, — столь же ленивым голосом продолжил я. — Еду он пока не заслужил, а воды у нас много. Надо его напоить.

Орки кивнули, подхватили пленника и потащили к озерцу, где сразу окунули голову в воду и держали пару минут. Вытащили, дали продышаться и снова окунули. После пятого раза мнимого охотника на антилоп притащили обратно.

— Это все Тощий! — затараторил пленник. — Он навел!

— Стоп! — я поднял руку. — Медленно и с самого начала. Кто такой этот Тощий?

— Это лейтенант Юнзе, Тощий его погонялово. Он сказал, что богатый лох со слугами-дикарями поехал на плато, вот нас и послали вслед, — тут пленник совсем сник, понимая, что только что подписал себе смертный приговор. Либо мы его в расход сами пустим, либо сдадим властям, что не намного лучше.

— Ой, как у вас все интересно, — протянул я, — лейтенант Легиона спелся с уголовщиной и грабит путников. Красота, да и только. Ну а ты, любезный, раз уж рот открыл, то продолжай говорить. Или ты замерз и тебя надо согреть? Так это мы быстро, кочергу на огне раскалим и принесем тебе тепло.

Пленник побледнел еще сильнее и окончательно сломался, слова из него полились потоком. Все расклады сдал. Как я и предполагал, часть местных легионеров прогнила насквозь и спелась с криминалом, крышуя контрабанду и грабя проезжих туристов. Всей этой гоп-компании светил смертный приговор, кому-то полагалась петля, а кому-то и четвертование. Услышав достаточно, я приказал развязать ему руки и принести из машины письменные принадлежности. Пусть все изложит на бумаге собственной рукой.

Получив стопку исписанных листов и убедившись, что все написано верно, я погрузил его в сон, орки же побежали за следующим. Здесь все повторилось почти один в один. Уголовники огрызались, пока их не начинали топить в водоеме, потом раскалывались, как трухлявое полено под колуном. У меня же теперь были показания аж трех человек, этого достаточно, чтобы закопать лейтенанта и его кодлу.

— Майк, что будем с этими делать? — спросил Норх, присаживаясь на корточки рядом со мной.

— Я бы повесил, — ответил я. — Крови на них немало, те еще твари. Закинуть на пальмы веревки, пусть болтаются.

— Простовато это будет, — задумчиво произнес орк. — Легко отделаются.

— Что предлагаешь?

— А что тут предлагать? Раздеть догола, да привязать к пальмам. Тут полно следов кого-то вроде наших койотов, пусть жрут этих живьем.

Тут мне вспомнились истории про работорговцев в Африке. Тех рабов, что не могли сами идти, они подобным образом привязывали к пальмам в оазисах, после чего несчастных заживо жрали гиены. А что, подходящий способ проститься с жизнью для этих тварей. Если же попустительством богов раньше шакалов или гиен здесь появятся дикие орки с юга, они тоже не дадут этой троице легко помереть. А сейчас спать пора.

Глава 2

Разбудил меня винтовочный выстрел. С револьвером в левой руке и файерболом в правой я выскочил на крышу, но никакой тревоги не было. Антилопы пришли на водопой, одну из них подстрелил караульный, обычное дело. Развеяв файербол, я спустился вниз за кавой. На востоке был удивительный по красоте рассвет. Расплавленное золото солнца будто разлилось тонкой полоской по горизонту, утренняя дымка светилась в его лучах, где-то вдалеке сверкала изумрудом зелень растений, пылали огнем красные скалы. Солнце постепенно наливалось светом и набухало, поднимаясь над тонкой линией горизонта. Вид на миллион. Хоть продавай.

Пока я созерцал рассвет, убитую антилопу успели подвесить на пальму, извлечь внутренности и снять шкуру. Сейчас пара орков, ловко орудуя небольшими ножами, срезали мясо, третий орк оперативно укладывал отрезанные куски в стазис-ящик. Свежее мясо в походе — это всегда хорошо.

А вот и кава, Най подал мне глиняную кружку с бодрящим напитком. Вокруг творилась привычная суета по сворачиванию лагеря, несколько орков снимали растяжки вокруг оазиса. Разбуженные пленники со страхом смотрели на эту суету. Пора бы уже, наверное, просветить их насчет дальнейшей жизни, что будет плохой, зато короткой.

— Доброе утро, господа! — с широкой радостной улыбкой я поприветствовал пленников, сидящих связанными у пальмы. — Прекрасное утро, воистину великолепное!

Сделав паузу, я продолжил:

— Как вы, наверное, поняли, мы вскоре покинем это гостеприимное место. Нет, вас мы с собой не берем, так что придется вам остаться здесь. Не бойтесь, вас никто не собирается убивать! — по крайней мере сразу и лично, подумал я про себя. Пленники же чуть расслабились. Это они зря. — Дальше вам все объяснят мои товарищи.

Путь с этими «товарищами» я и выбился из образа, сейчас уже это совершенно неважно. Тем временем орки просто срезали с этой троицы одежду, чтобы не заморачиваться с развязыванием и связыванием, подняли на ноги и потащили к восточной опушке, если ее так можно называть, оазиса. Там каждого усадили на песок спиной к пальмам и быстро к ним привязали. Три пальмы растут будто из общего корня, давая возможность этой троице возможность дотянуться до соседа ногой. Пока еще здесь царит утренняя прохлада, но уже через час солнце начнет припекать, тогда пленникам не поздоровится. Даже если не придут хищники, шансов дожить до полудня под пекущим солнцем у них невеликие. Изжарятся. Но вряд ли успеют.

Скрипя колесами по влажному от росы песку, подъехал фургон. Из зарослей подошли Сар с Хрулом, таща остатки антилопы. Кости бросили рядом, Сар же с пропитанным кровью мешком в руке подошел к троице уголовников и вывалил из мешка потроха им на ноги. Поняв, что их ожидает, пленники завопили, умоляя убить их быстро и не оставлять так здесь. Но никто не обратил на это внимания. Сар бросил грязный мешок здесь же, запрыгнул в заднюю дверь машины, и мы покатили дальше, оставляя позади этот райский уголок и воющих от отчаяния трех уголовников. В небе над оазисом уже кружили несколько стервятников, в магическом зрении была видна стая похожих на гиен зверей, что подбирались к оазису с подветренной стороны. Кровь учуяли.

* * *

Пустыня кончилась несколько лиг назад, теперь фургон катил по самой натуральной саванне, мало отличавшейся от той, по которой я шел почти год назад. Кстати, нам еще предстоит проехаться по моему старому маршруту. Велика саванна, а дорог в ней не так и много, ибо в горах и холмах количество проходов ограничено. Но пока мы бодро едем по равнине вдоль невысокого горного хребта, что протянулся слева от нас на расстоянии нескольких миль. Примерно через десять лиг мы доедем до отрога этой горной цепи и двинем в сторону восхода. При нынешней нашей скорости это два часа дороги, если ничего не случится, как раз к местному полудню будем там.

Най держал скорость километров пятьдесят в час, самую комфортную при езде по такой местности. И не трясет сверх меры, и среагировать на внезапные препятствия успеешь, и достаточно быстро. Я выбрался на крышу, где, подставив лицо горячему ветру саванны, наблюдал за окрестностями. Накатила легкая ностальгия, вспоминалось, как тогда, еще ничего не зная об этом мире, я самоуверенно пер напролом. Оглядываясь назад с высоты нынешних знаний, могу сказать, что мне невероятно повезло. Все могло сложиться куда хуже. Не захвати меня тогда местные орки, не попал бы я в Легион, не встретил бы Мило, Далера, Ларена и Берга, и не стал бы магом. Скорее всего, я бы попробовал легализоваться в каком-нибудь городе, где бы либо получил под ребра заточку от местного криминала, либо попал бы к Искореняющим. Заметили бы ауру неинициированного мага, да и отправили бы на костер. Рефлекс у них такой: в любой непонятной ситуации поджигай дрова. Но вышло так, как вышло, за что я благодарен судьбе и богам, если они на этой планете есть.

— Док, цель на два часа, — прервал мои мысли сидящий за правой подзорной трубой орк Улук. Я сдвинулся на лавке к нему и прильнул к окуляру примитивного оптического прибора. По сути, это просто деревянная труба, внутри которой несколько плетений создают что-то вроде системы линз. Два фиксированных увеличения, двадцатикратное и восьмикратное, зато имеется механическая стабилизация, крошечный магомотор вращает гироскоп в карданном подвесе, нажал на кнопку, оси кардана блокируются и гироскоп удерживает трубу в одном положении. В трубу был виден отряд южных диких орков, всего двенадцать голов. Все вооружены копьями, луками и затейливой формы острыми железками. Расстояние чуть меньше лиги, судя по всему, буквально через несколько минут мы пересечемся.

— Най, ответь Доку, — произнес я в артефактный интерком.

— Док, здесь Най, слушаю тебя, — донеслось в ответ.

— Прими левее и встань у скалы с раздвоенной вершиной, что на одиннадцать часов в миле отсюда. Прием.

— Вижу скалу с раздвоенной вершиной, подъезжаю и останавливаюсь у нее. Прием.

— Выполняй. Конец связи.

Наш фургон замедлил свой бег и вскоре встал у той самой скалы. Вроде, саванна большая, можно ехать где угодно, но в действительности дорог в ней не так, чтобы много. Здесь мешают камни, там овраг, сям заросли. В результате все, и животные, и разумные, двигаются по одним и тем же тропам, за века вытоптанным миллионами газелей, антилоп, буйволов, а также шакалов, гиен и ягуаров с леопардами. Животные давно определили самые быстрые и удобные маршруты, люди и орки им тоже следуют. Это я к тому, что и фургон катил по такой тропе, и отряд диких орков по ней же следует. Сейчас мы съехали в сторону, машина хорошо укрыта от посторонних взоров и маскировочной сетью, и амулетом скрыта, до тропы же от нас всего полсотни шагов. Сидим, ждем, разбираем цели. Эта дикая публика даже в теории не может быть нашими друзьями.

Отряд диких орков показался на тропе минут через пять. На многих сияли в магическом зрении защитные амулеты, увидев это, я скомандовал:

— Отставить сонный артефакт, две светошумовые, спереди и сзади. Остальные — огонь по готовности.

— Есть, командир, — дружно ответили двое арбалетчиков, тут же сменивших болты на ложах своего оружия. Два щелчка тетивы, и на дороге по обе стороны от отряда запылали рукотворные солнца, сопровождаемые диким визгом. Лошади в панике сбились в кучу, всадники как могли пытались их удержать, сами при этом ослепнув от яркого света. Загремели выстрелы, орки начали падать из седел.

— Давай один сонный, — скомандовал я Хрулу, что стоял с арбалетом рядом со мной. Здоровяк без помощи ворота руками взвел арбалет, наложил болт и выстрелил в кучу коней и орков на дороге. Сам же я, выстрелив в плечо самому расфуфыренному из захватчиков, приготовился к выходу. Сонный артефакт усыпил лошадей, но не подействовал на расфуфыренного орка, одного из двоих уцелевших. Второго сбросила запаниковавшая лошадь, сейчас он лежал на камнях без сознания, если судить по его ауре.

* * *

Лошадей мы расседлали и отпустили на все четыре стороны, тщательно обобранные трупы орков оттащили с дороги и бросили в кустах. Разговаривать же с пленными орками я поручил своим названным братьям, пусть они там по-родственному разберутся. Собственно, уже начали разбираться, судя по диким крикам, доносившимся от скалы, за которой и организовали допросную.

— Командир, ситуация такая: вся эта орава начинает собираться в кучу, чтобы двинуть в направлении Аша, — сказал подошедший оттуда Норх. — Этих послали пройтись по местным отрядам, собрать их в кучу и двинуть вместе туда. Выступать они собираются дня через три.

— Тогда нам надо поторопиться, — решил я. — Сворачиваемся и двигаем дальше.

Буквально через минуту все собрались в фургоне, и най погнал его дальше по маршруту, прибавив скорости. До края горного отрога мы добрались меньше, чем за час, здесь маршрут повернул влево, и мы понеслись по саванне. Специальные маскирующие амулеты создавали завихрения, не дававшие подняться пыли от колес, то есть, пыль все равно поднималась, но теперь она собиралась в толстенный жгут, что тянулся за нами. Вблизи трудно не заметить этот демаскирующий фактор, но уже с полумили разглядеть будет сложно. Без этих амулетов нас бы было видно лиги за две, не меньше, пока же мы были условно незаметны. Здесь почва стала более каменистая, пришлось снизить скорость до прежних полусотни километров в час, местами сбрасывая до двадцати. Больше никто нам по дороге не встретился, и где-то через час впереди слева показались холмы. Мы заранее наметили несколько маршрутов через них, если карта не врет,

* * *

Первый маршрут привел нас в тупик. Оползень полностью перекрыл распадок, даже верхом было не перебраться, не то, что на колесах. Пришлось целый фарлонг сдавать задом, чтобы можно было пусть с трудом, но развернуться, и мы поехали к пересечению со вторым маршрутом. Как бы здесь пригодился мотоцикл или что-то типа него! Но мотоцикла нет, потому все происходит так, как происходит.

На втором маршруте мы снова застряли. Здесь тоже был оползень, неудачно завалив половину распадка аккурат перед поворотом так, что скала не давала фургону проехать. Перекидать несколько сотен тонн камней, чтобы убрать последствия оползней, никому даже мысль в голову не приходила, зато можно было попробовать взорвать скалу, она была относительно небольшая. Здесь я снова воспользовался накопителем энергии из фургона, запитав им несколько плетений файерболов и молний внутри камня, потом мы сдали назад, чтобы изгиб распадка прикрыл от возможных осколков, и активировал их. Хлопнуло как-то невразумительно, никакие камни с неба не сыпались, но когда наша машина подъехала обратно, скалы на прежнем месте не было. Взрыв раскрошил ее на куски, лежавшие сейчас кучей на дороге. Разгребли этот завал часа за полтора, орки выстроились цепью и перекидали камни ближе к старому оползню, расчистив дорогу достаточно, чтобы фургон мог пройти. Путь был свободен, и мы покатили дальше и еще через полчаса оставили гряду холмов позади и поднялись на плато. Местность вокруг выглядела знакомо, пусть в прошлый раз на это плато я выехали на пару лиг дальше к востоку. Тактика передвижения была выбрана та же, что и в прошлый раз, едем к ближайшей роще, оглядываемся, продолжаем к следующей роще, и так далее. Можно было двигаться и быстрее, в объезд зеленых насаждений, но в рощах мог скрываться неприятель, поэтому я решил двигаться осторожнее. Пусть моих способностей не всегда хватало, чтобы добросить поисковое плетение до соседней кучи деревьев, наличие там двуногих можно было определить по другим признакам, по тем же птицам. Между тем наступил вечер, солнце опустилось к горизонту, все предметы здесь, на плато, отбрасывали длинные тени, и если сам фургон неплохо маскировался плетением скрыта, замаскировать тень от него уже не получалось, приходилось выбирать маршрут так, чтобы как можно дольше находиться в тени тех же рощ. Мы вынуждено двигались на восток и вскоре вышли в те места, где я шел чуть меньше года назад.

Тем временем совсем стемнело, я выгнал Ная с водительского места и сам сел за руль. Пусть парень передохнет пока. Да и вижу я в темноте лучше, чем он, даже если наденет магические ночные очки. Местность практически не изменилась, разве что где-то кусты разрослись, а в других местах засохли. Тяжелая машина неторопливо наматывала мили на колеса, постепенно приближаясь к той точке, где я зарыл свое имущество. Наконец, мы достигли нужной точки. Дальше машина не проедет, распадок слишком узкий для нее, придется пройти пешим порядком чуть меньше мили. Сначала я думал подъехать к схрону со стороны тракта, там идти меньше, всего три фарлонга, но потом отбросил эту идею. Тракт — это движение. Это патрули, у которых могут быть амулеты, что вскроют наш скрыт, тогда придется или воевать, или убегать. Поэтому мы прошли тем же маршрутом, которым я добирался сюда в первый раз, пусть отсюда до места и вдвое дальше.

В машине остался Най на водительском месте, Сар и Улук, расположившиеся на крыше с целым арсеналом. Остальные семеро орков во главе со мной двинулись дальше по тропе между скал.

* * *

Вот в этом месте меня тогда взяли орки, судя по всему, с тех пор никого здесь не было. Вот лежит оторванная пряжка переметной сумы, бронзовая, здоровая. Заходи сюда люди, прибрали бы непременно. А это что? В магическом зрении что-то светилось необычным синим цветом, подойдя ближе, я обнаружил свои часы «Джи-шок», втоптанные в песок. Ремешок был порван, видимо, сорвали с руки, уронили, да и затоптали. Удивительно, но часы до сих пор работали. Будем это считать хорошим знаком.

Оставив на месте той моей ночевки троих орков, я двинулся с остальными к схрону. Честно говоря, нашел я его не сразу. В магическом зрении его вообще не было видно, и пару минут пришлось тупить, вспоминая, как это место выглядело при свете солнца, да совмещать картинку с тем, что сейчас было видно при свете звезд. Наконец, определился, решительно подошел к нужной скале и протянул руку к куче камней у ее подножия. Перстень на пальце потеплел, из него вырвалось разноцветное плетение, тут же схрон стал различим в магическом зрении. Пара орков быстро раскидала камни, я сунулся внутрь и вытащил объемный и неудобный мешок, передав его сразу Семпу. Миссия выполнена, отряд двинулся обратно.

* * *

Мы стояли на вершине холма в полутора лигах от лундийского форпоста и наблюдали творившуюся вокруг чехарду. Дикие южные орки двинули в поход раньше, теперь их отряды вовсю носились вокруг укрепленного городка и вовсю хозяйничали на тракте в направлении Аша. Судя по всему, кандидат в орочьи императоры подтянул резервы с юга, здесь было несколько тысяч воинов. Гигантское войско по местным меркам. Возвращаться обратно по старому маршруту было опасно, и мы решили отойти чуть дальше на восток, а потом по широкой дуге выйти обратно к Харенгу через пустыню. Получится вдвое дольше, зато надежнее.

Пока же надо связаться с Мило и доложить обстановку. Тем более, что он по-прежнему начальник разведки батальона.

— Здорово, дезертир, — маг откликнулся почти сразу, — ты сейчас где?

— Здорово, гроза орков, — ответил я столь же шутливо, — мы сейчас в полутора лигах к востоку от того городка, что по тракту к югу от Аша расположен, забыл название спросить.

— Равек он называется. Что наблюдаешь?

— Наблюдаю армию вторжения с юга численностью не меньше трех тысяч воинов. Обоза не видно, но он может находиться в рощах, что на плато к югу от Равека.

— Сколько? — не поверил моим словам Мило.

— Сколько слышал, не меньше трех тысяч. Два полноценных полка, если не больше.

— Откуда их столько взялось? Если полезут на штурм всей толпой, город не удержать.

— Не похоже, чтобы они его хотели штурмовать, они его обходят и идут дальше по тракту.

— Я тебя услышал, — задумчиво сказал маг. — Ладно, отбой связи. Если соберешься к нам, дай знать.

— Добро, бывай, — я отключил амулет.

Все-таки очень некстати пришла эта орочья орда. Без нее было спокойнее. Добрались быстро и без проблем, все забрали, сразу бы вернуться, но сейчас никак.

Зазвонил амулет связи, это Орани. Не спится ей, видать.

— Здравствуй, любимая, — ответил я на звонок.

— Любимый, как ты? — голос ее звенел колокольчиком, от его звука сразу стало тепло на душе.

— Все по плану, дорогая. Добрались до места, забрали все, что надо, надо сделать еще несколько дел по мелочи, и я обратно. А ты как?

— С тех пор, как ты меня вылечил, я замечательно. Будь осторожен, пожалуйста, я боюсь за тебя!

— Не бойся, маленькая! Я же здесь не один, а вместе с братьями мы кого угодно загрызем! — правда, я не ощущал той уверенности, что была в голосе. Все-таки десяток бойцов против тысяч — это очень самонадеянно. — А пока иди спать, поздно уже.

— А ты не спишь?

— Нет, у нас утро, надо дальше двигаться.

— Без тебя очень грустно…

— Без тебя тоже, любимая. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, целую! — сказала Орани и отключилась.

Настроение сразу поднялось. Любимая женщина думает обо мне, и у нее все в порядке. Пусть и дальше все так продолжается!

* * *

Мы двигались на восток по той самой дороге, где тогда, почти что в прошлой жизни, меня сначала везли орки, а потом я ехал вместе со взводом Далера. Место, где легионеры помножили на ноль орочью банду, фургон проскочил без остановки, вскоре после него показался тот самый оазис, где Далер приказал сделать остановку. Ну и мы тоже решили поддержать традицию, заехав под тень деревьев. Все повылазили из машины, разминая затекшие руки и ноги. Хоть внутри и полно места, чтобы ходить и друг друга не задевать, в движении делать это лишний раз не хочется, трясет машину сильно. Движимый каким-то нерациональным порывом, я отыскал место, где была зарыта сумка от медицинской укладки, и откопал ее. Удивительно, но за прошедшие месяцы материал практически не пострадал, вытряхнуть песок, вымыть — и можно снова использовать. Пусть будет, все-таки она куда удобнее и разумнее устроена, чем встреченные до сих пор местные творения. Передохнув около часа, мы двинулись дальше.

Судя по карте, нам надо проехать на запад не меньше полусотни лиг, это две с половиной сотни километров. То есть, двигаться надо почти до пункта временной дислокации Орочьего Легиона, где я провел первые месяцы в этом мире, и были они далеко не самыми худшими. Раньше свернуть на юг никак не выходило, то ли широкая гряда холмов, то ли плоскогорье, я в этих терминах не силен, закрывала дорогу, искать же там дорогу, когда рядом шарятся злобные дикари, удовольствие ниже среднего, проще проехать лишние несколько лиг, зато иметь возможность маневра. В связи с этим возник вопрос, не стоит ли сразу заехать в ПВД, решить все юридические моменты с Легионом, заодно повидать друзей и бывших сослуживцев? Пока же я еще раз связался и с Мило, и с шаманом племени Нгамото. Племя в очередной раз откочевало, на сей раз в сторону старого тракта, ведшего прямо к ПВД, и сейчас располагалось прямо у нас на дороге. Отлично! И старых знакомых увижу, и новости узнаю, да и сына покажут. Вот хоть убей, но никак не выходит ощутить себя отцом.

* * *

Мы ехали без остановок. Чтобы колеса не пылили, от запасного бака с водой к задней части фургона был оперативно протянут шланг, чтобы сбрызгивать поднимаемую пыль из форсунок. Влага позади нас испарялась за несколько минут, зато пылевой след полностью гасился. Что до воды, в этом баке ее было чуть больше десяти тонн, да здравствуют пространственные карманы. Воды надолго хватит, а в ПВД пополним запас из реки.

Огромные колеса фургона наматывали милю за милей, расстояние, что мы со взводом Далера прошли за четыре с лишним дня, мы запросто могли покрыть еще до заката, возможности машины позволяли, но было решено пока не гнать и больше смотреть по сторонам: раз здесь идет вялотекущая война, любая разведывательная информация будет полезна. Если мы замечали отряд орков, фургон останавливался, численность, направление и скорость их движения фиксировались, и мы двигались дальше. По данным Мило и шамана Нгамото, никаких дружественных отрядов здесь быть не может, поэтому, когда очередной такой отряд ехал нам навстречу, мы его уничтожили походя, просто остановив фургон рядом с дорогой и выкосив два десятка дикарей парой залпов из дробовиков. Нечего без разрешения шариться по чужим землям, здесь уже территория Нгамото. Ехавшему с ними шаману, что явно почувствовал близость фургона, уж слишком он вертел головой, Хрул из лука засадил болт без наконечника прямо в лоб, погрузив в глубокий нокдаун. Незадачливого шамана упаковали и кинули на пол фургона, где он был под присмотром, для надежности, я еще наложил сонное плетение, до лагеря Нгамото пусть поспит, а там пусть с ним парни из племени беседуют.

Когда на саванну опустились сумерки, я сменил Ная за рулем и отправил спать. Между делом выяснилось, что откидные койки абсолютно не годились для того, чтобы отдыхать во время движения, слишком сильно на них трясло. Проблему решили, натянув в салоне несколько гамаков, в которых мои сводные родственники отдыхали по очереди. Стало уже слишком темно для конных передвижений по саванне, все враги расползлись по редким рощам и оазисам на ночлег. Несколько таких ночующих групп я заметил магическим зрением в стороне от нашего маршрута, но одна попалась по дороге. Мы отрабатывали ночной налет на вражеский лагерь, пока готовились к путешествию, пришло время применить свои умения на практике. В роще шириной в сотню шагов расположился большой вражеский отряд, рыл на сорок. Это хорошо. Чем больше мы убьем, тем меньше их останется.

Глава 3

Луна успела подняться высоко над горизонтом, когда впереди показалось кочевье племени Нгамото. Остановившись в паре фарлонгов от ближайших к нам часовых, я вызвал шамана по амулету связи. Ответил тот только минут через пять с совершенно заспанной рожей и голосом, но как только узнал, что мы уже подошли, тут же окончательно проснулся и попросил опознаться, начертив фонарем три круга. Сказано — сделано. Я поднялся в полный рост на площадке на крыше, где и беседовал с шаманом, включил магический светильник, направив рефлектор в сторону кочевья, и подал сигнал. Часовые в ответ зажгли светильники и повторили мой жест. Шаман подтвердил, что можно ехать дальше. Я отключил связь и скомандовал Наю медленно двигать вперед. Через пару минут мы достигли часовых, занявших позиции за кустами какого-то саксаула, поприветствовали друг друга, и двинулись дальше к кочевью, включив местный аналог подфарников, исключительно чтобы орки из племени не пугались почти бесшумному приближению здоровенной дуры в полной темноте. Несколько минут езды со скоростью ленивого пешехода, и вот мы на месте.

Принимающая делегация состояла из полудюжины свирепого вида воинов в боевой раскраске и шамана собственной персоной. Я лишний раз порадовался темноте вокруг, что берегла зрение от дичайшей вырвиглазной расцветки его хламиды. Мы обнялись с ним, как старые друзья.

— Ну здравствуй, белый шаман Майк, — произнес, наконец, доблестный камлатель, чуть не раздавив меня своими ручищами.

— И ты не болей, камлающий в ночи, — ответил я. — Тут тебя подарок готовый дожидается.

— Что, где? — заинтересовался шаман.

— Коллегу твоего прихватили. Он не хотел, но его убедили.

Тут пара моих орков выволокла из фургона спящую тушку захваченного в плен орка. По моему жесту Сар передал шаману Нгамото посох пленного.

— Как подарочек? — невинно уточнил я.

— Вот умеешь ты старика порадовать, — весело осклабился шаман, показывая прекрасные зубы, обернулся и скомандовал своим воинам тащить жертву, я не расслышал куда именно.

— Старик, тоже мне, — фыркнул я, на что шаман весело заржал.

— Вы сами разместитесь, или нужна помощь? — уточнил камлатель.

— Сами разберемся, не надо никого будить. Утром нормально поговорим, хорошо?

Шаман кивнул и удалился. Мы же разместили фургон по указаниям приставленного к нам воина, да устроились на ночлег. Мест на откидных койках, гамаках и на крыше хватило всем. Спать пора, уснул кабан.

* * *

Проснулся я от шума живущего своей жизнью племени, доносившегося снаружи, солнце к тому моменту уже высоко поднялось над горизонтом. Сполоснувшись под душем и одевшись, я вылез наружу, чуть не столкнувшись в дверях с Наем, тащившим котелок с чем-то восхитительно вкусно пахнущим.

— С добрым утром, командир, — поприветствовал меня мехвод, — а я завтрак тебе принес.

— Молодец, что принес, — сказал я в ответ, сграбастав посуду у него из рук и вытаскивая ложку из подсумка на поясе. Оглянувшись по сторонам, я заметил двух часовых, стоявших спереди и позади фургона. — Садись и рассказывай, что тут творилось, пока я ухо плющил?

Я сел прямо на откидную подножку двери фургона, Най присел рядом. Выждав, пока я прожую первые несколько ложек удивительно вкусного варева из мяса, каких-то плодов и похожей на кускус крупы, механик-водитель заговорил:

— Все по плану. Караулы стоят, регулярно сменяются, остальные налаживают отношения с местным населением. Еда у них — просто чудо! И девочки ничего так.

Ну да, у кого что болит…

— Ты на девочек пока не засматривайся. Нам дальше двигать, это раз. И у девиц есть отцы и братья с острыми ножичками, это два. Я, конечно, отрезанное на место пришью… — немного обломал я его мечты.

— А чё сразу с ножичками? — делано обиделся Най. — Может, я с самыми искренними намерениями?

— Тю, где ты, и где искренние намерения? — подколол его я.

— Обижаете вы меня, командир. Напраслину возводите. Обидно это, — Най изобразил что-то похожее на хлюпанье носом. Интересно, у кого это он нахватался?

— Ладно, пошутили и хватит, — котелок показал дно. — Что по обстановке сказать можешь?

— Что тут говорить? Племя готово к обороне, все, что можно, они уже отвели за позиции бледнолицых, здесь только воины, да немного женщин для обеспечения быта. Заметил, что дети не бегают? Это потому, что их здесь нет. И скот весь туда же отвели, чтобы ничто не ограничивало маневр.

Ну да, будь здесь дети, сейчас по фургону лазил бы как минимум десяток любопытных орчат, причем их отгонять бесполезно и бессмысленно. На виду одни воины, да и шатров откровенно мало на ту ораву, что на виду.

— Да, шаман просил тебя зайти, как будешь готов, я провожу. Котелок давай сюда, — забрав посуду, орк поднялся.

— Раз просил, значит, зайду. Веди, — я поднялся вслед за ним. Най бодрым шагом направился к центру кочевья, я еле за ним поспевал. Вскоре мы оказались у шатра, будто расписанного бандой художников-абстракционистов под тяжелыми галлюциногенами, аж смотреть на это буйство красок было больно.

— Есть кто дома? — громко спросил я и вошел в прохладную тень внутри не дожидаясь ответа.

— Проходи, Майк, — ответил откуда-то из темноты шаман. Сняв солнцезащитные очки, я разглядел в полумраке старого знакомого, полулежащего на куче подушек рядом с топчаном, на котором стоял чеканный медный то ли чайник, то ли кофейник, и пара чашек. — Каву будешь?

— Каву буду, наливай, — ответил я, присаживаясь на подушки по другую сторону топчана. Шаман тут же налил из медного сосуда полную чашку ароматного напитка, дождался, когда я ее опустошу, и налил снова.

— Без кавы и утро — не утро, — выдал я глубокомысленную сентенцию.

— Это точно, — не менее глубокомысленнопроизнес шаман, отхлебнул из своей чашки, после чего спросил: — Как добрались, без проблем?

— Добрались нормально. Проблемы были, но не у нас. Ты ведь знаешь, что нам пришлось чуть не две сотни лиг сюда добираться? Дорога длинная, встречалось в ней разное. Одно такое встреченное даже сюда привезли. Кстати, как он поживает?

— Никак не поживает, — ответствовал шаман. — Умер. Совесть загрызла насмерть. Но перед этим он все рассказал. Прямо душу излил и отправился к духам со спокойным сердцем.

— Сердце успокоили кинжалом? — уточнил я.

— Обижаешь, — ответил камлатель, — штопором. Вкрутили не спеша, тут его совесть и загрызла.

— Да мне без разницы, честно говоря, как и что с ним произошло. Главное, что перед смертью раскаялся и все рассказал. Там было что-нибудь интересное?

— Интересного много, скоро сюда приедут твои бледнолицые братья, тогда все разом и расскажу. Но есть один момент, где нужна твоя помощь, — шаман пристально посмотрел мне в глаза, аж чуть не по себе стало.

— Излагай, — кратко ответил я, снова приложившись к чашке с кавой.

— Наши амулеты связи ты видел, как работают знаешь, так? — шаман вопросительно посмотрел на меня, я же в ответ кивнул. — В общем, с него сняли несколько таких амулетов, при помощи которых можно держать связь со всем южным войском.

— И? — пока глубокая мысль камлателя никак не могла до меня достучаться.

— И можно слушать, передавать вранье и прочее, а то и вовсе заглушить эту связь.

— Прослушка, разведка, дезинформация, это я понимаю, да.

— В моем доме попрошу не ругаться! — заявил шаман, сделав строгое лицо. — Понапридумывал мудреных слов, чтобы за умного сойти, будто я не знаю, что ты бывший офицер!

Тут хозяин рассмеялся, я тут же присоединился к веселью. И сюда докатился армейский юмор, даже удивительно.

— Так вот, — продолжил, отсмеявшись, шаман. — Проблема в том, что, когда входишь в малый дом духов, там появляется отражение твоего лица. Не выйдет слушать или говорить, выдавая себя за другого.

— Все еще не понимаю, к чему ты клонишь, — честно сказал я.

— А что тут понимать? У меня есть ученик, отчасти похожий на покойного, надо сделать его совсем похожим. Я знаю, что ты это умеешь.

— Это не так просто, как кажется. Зови своего ученика, надо посмотреть и прикинуть, — ну да, обыватель обычно думает, что пластическая хирургия запросто может полностью изменить внешность. Даже в кино этот сюжет обыграли, а кино, как известно, никогда не врет, не умеет. На деле же относительно легко можно перекроить только мягкие ткани, да хрящи. С костями сложнее. В принципе, магия жизни дает хирургии колоссальные возможности, только быстро подобное не сделаешь, нам же надо управиться в день-два максимум. Между тем шаман окликнул кого-то за ширмой, оттуда вскоре показался молодой орк. Он был ниже ростом и имел более хрупкое телосложение, чем уже покойный пленник, если термин «хрупкое» вообще можно применять к урук-хаям. Впрочем, фигуру в виртуальном пространстве амулета связи не видно, так что смотрим на лицо. А ведь шаман угадал, весьма похожий молодой орк. Чуть подправить нос и губы, да сделать фальшивый шрам над бровью, и не отличить от покойного. Кости пилить не придется. Эту мысль я тут же озвучил присутствующим, после чего было решено с операцией не тянуть. Посему мы втроем тут же направились к фургону, там нормальная походная операционная, инструменты, оборудование. Юная личинка шамана откровенно нервничала, но вариантов отвертеться не было.

* * *

У фургона был натянут тент, мои бойцы поставили несколько бамбуковых шестов и перекладин, да кинули сверху кусок тонкой парусины, получилась помесь тенистого дворика с большой палаткой, посередине расстелили кошму, на нее поставили топчан, накидали вокруг подушек, да и сели обедать всем коллективом. Еда на столе была, не побоюсь этого слова, интернациональная, причем мои башибузуки больше налегали на местные яства, шаман же с учеником, который все время ощупывал лицо, пытаясь привыкнуть к новой внешности, налегали на гравийскую орочью кухню. Экзотика, как ни крути. Я же вкушал из обоих котлов и ощущал себя совершенно замечательно, будто вернулся в родной дом после долгого похода. И неважно, что вокруг непонятная саванна, где кактусы соседствуют с пиниями и пальмами, неважно, что вокруг назревает полноценная война. Здесь и сейчас хорошо, уютно, да еще и компания хорошая собралась. А еще, наконец, удалось узнать, как зовут шамана. Марх его имя. Вождя же зовут Хрурт. А то как-то неудобно постоянно обращаться к почти что другу по должности, а не по имени.

Трапеза подошла к концу, когда воин подбежал к Марху, наклонился и что-то прошептал на ухо. Шаман что-то тихо ответил и тут же отослал его обратно взмахом руки.

— Твои бледнолицые друзья прибыли, — сказал шаман мне. — Колдун и две дюжины солдат. Я велел привести колдуна сразу сюда.

— Колдун — это Мило, угадал? — уточнил я.

— Он самый, сейчас будет.

Ну, раз он самый, то не обмыть такую встречу нельзя. Знаю, что война и сухой закон, только от полусотни капель никто не опьянеет. Я сходил в фургон и вернулся с грубой стеклянной бутылкой квадратного сечения, в которой плескалась янтарная жидкость, прихватив еще стопку серебряных стаканчиков размером чуть больше наперстка. Тут как раз подъехал Мило.

— Ну здравствуй, студент, — сказал друг и учитель, пожав мне руку.

— Здравствуй, профессор, — тут мы обнялись.

— Давай, рассказывай, — Мило сел рядом со мной с противоположной от шамана стороны, сидевший на этом месте Норх передвинулся в сторону.

— Потом, все потом! — решительно заявил я, расставляя крошечные стаканчики и скалывая сургуч с пробки. Несколько секунд, и жидкость полилась в серебряную посуду, распространяя запах хорошего бурбона. Все присутствующие взяли стаканчики, смотревшиеся совсем крошечными в здоровенных лапищах орков.

— За встречу! — провозгласил я традиционный банальный тост, бурбон немедленно исчез в глотках, мы дружно закусили, теперь можно и поговорить.

— Отличная штука, — прокомментировал напиток Мило. — Это то самое, что ты там у себя гонишь?

— Угадал. Собственное производство. Кстати, как тебе бутылка?

Мило взял стеклянную емкость, повертел в руках и поставил обратно.

— Хрусталь?

— Почти. Плавленый кварц. По-моему, неплохо для первого образца. Планирую стекольное производство у себя наладить, а это, так сказать, проба пера, самый первый образец. Сам знаешь, сколько хорошая химическая посуда денег стоит.

Маг снова взял в руки бутылку, повертел ее со всех сторон, поставил на место и задумчиво кивнул.

— Ладно, — сказал он после непродолжительной паузы, — собирайтесь помаленьку, мне надо с Мархом кое-что обсудить, потом двигаем в ПВД. С вами поеду, солдаты здесь остаются.

Это что-то новенькое. На моей памяти Легион еще ни разу не воевал в одном строю с местными.

— Лошадь тоже оставишь? — уточнил я на всякий случай.

— Разумеется, она же не моя, а казенная. Ты мне зубы не заговаривай, студент, шагом марш собираться, я буду через четверть часа, — Мило развернулся и пошел куда-то за шаманом. Однако он прав, надо сворачиваться, что я и приказал своим сводным младшим братьям.

* * *

— Все собрали? — уточнил Мило, вернувшись вместе с Мархом.

— Собрали и готовы выезжать, — ответил Семп с легким поклоном.

— А это разве не будете снимать? — маг ткнул пальцем в маскировочную сеть, прикрывавшую фургон.

— Если снимем, то изжаримся внутри, — ответил я. — Оно для того и повешено, чтобы прохладнее было, да и враг не поймет, что это такое едет.

— Как скажешь, — ответил Мило и тут же уточнил: — а мне куда?

— Прошу за мной, — сказал Семп и влез внутрь машины через боковую дверь, маг тут же последовал за ним. Я простился с шаманом и влез в фургон через переднюю пассажирскую дверь, обнаружив Мило уже нагло восседающим посередине на широком пассажирском диване. Маг подвинулся, чтобы я мог нормально сесть. Най косился на него, но ничего не говорил, видимо решил, что раз начальство молчит, значит, так и надо.

— Пока едем прямо до реки, там двигаем вдоль берега до места, — уточнил Мило, на что Най молча кивнул.

— Поехали, — приказал я, и орк нажал на педаль газа. Фургон чуть качнулся и мягко двинулся вперед на своих огромных колесах. Воины Нгамото провожали машину уважительными взглядами. Мило вовсю крутил головой, с интересом разглядывая внутренности фургона, особенно внимательно приглядываясь к пультам управления защитными артефактами. Ну да, непривычное зрелище, этакий стимпанк среди мрачного средневековья. Латунные переключатели с эбонитовыми наконечниками, эбонитовые же кнопки, медные маховики, светящиеся шкалы индикаторов и прочее подобное. Вся эта красота размещена на покрытой лаком толстой дубовой доске, закрепленной на кованном стальном кронштейне. Пусть выглядит чужеродно, зато все крепкое, а управление интуитивно понятное. Случайно не сломаешь, да и если с умыслом ломать, придется постараться, все элементы управления укреплены магией дополнительно. Тем временем фургон выехал за границу становища, Най протянул руку и щелкнул переключателем, активируя скрыт. Тут же вокруг машины развернулась тонкая вязь маскирующего плетения.

— Интересная конструкция, — сказал Мило, одновременно поворачиваясь ко мне и кивая в сторону пульта. Я поймал себя на мысли, что подобным движением можно и шею себе свернуть. — Ты придумал?

— А кто еще? — удивился я. — А так все просто и даже примитивно, кругом стандартные плетения, только управление выведено на несколько пультов.

— Впервые подобное вижу, честное слово, — произнес маг. — Странно, что никто до сих пор ничего подобного не делал.

— Как это никто ничего подобного не делал? А твои собственные пульты управления минными полями? — удивился я.

— Тоже мне сравнил. Принцип, может, и похожий, но у тебя реализация на совсем другом уровне. Ты же еще и обратную связь на пульт вывел, причем так, чтобы любой мог им пользоваться, даже у кого способностей к магии нет.

— Так оно очевидно. Как иначе фургоном пользоваться тем, кто не маг?

— Ну да, ну да… — пробормотал Мило, продолжая сосредоточенно изучать магическую начинку фургона. — Кстати, в двух местах управляющие линии неправильно скомпонованы. В случае одновременной атаки на два соседних квадранта защита может схлопнуться при нагрузке всего в двадцать процентов от максимума. Сам глянь.

Маг подсветил узел, где пересекались силовые и управляющие линии контура защиты левого борта. Я пригляделся, но так и не смог найти подозрительное место, как ни пытался. Все было сделано строго по учебнику. Минут через семь я посмотрел на Мило и сказал:

— Сдаюсь, не смог найти проблему. Все сделано по учебнику.

— Именно! — маг поднял указательный палец к потолку. — Все строго по учебнику, который не учитывает обратную связь, взаимные наводки и самовозбуждение контуров. Там сплошь автономные системы описаны, а тут целый комплекс. Вот гляди, — его плетение выделило точку в узле. — Силовую линию видишь? При включении активной защиты от того же файербола по ней пойдет ток энергии, что вызовет возбуждение в этом, этом и этом контурах. Дальше попробуй разобраться сам.

Плетение Мило подсветило три управляющих контура. Кажется, я что-то начал понимать. Один из этих контуров я отмел сразу, в нем была отрицательная обратная связь для защиты от перегрузки, если энергия вражеского файербола хлынет в систему защиты. Оставались два других, не завязанные непосредственно на защиту, но обеспечивающие срабатывание нескольких амулетов. А ведь точно! Если пойдет возбуждение, эти защитные амулеты выстрелят свой заряд в никуда и сдохнут.

— Кажется, я понял. Два контура могут самовозбудиться, так?

— Молодец, студент! — довольно ухмыльнулся профессор. — И что надо сделать?

— Самое простое — разнести их в пространстве. А по-хорошему, надо дополнительные контуры отрицательной обратной связи поставить.

— Отлично! — Мило был явно мной доволен. — Вот и займись прямо сейчас. Для начала разнеси их. Полутора футов хватит за глаза. Действуй, а я посмотрю, чему ты без меня научился.

Кряхтя, как старый дед, я поднялся с пассажирского дивана, пролез мимо профессора и вылез в салон. Надо снять панель за сидением водителя, отвинтить и переставить на другое место один амулет, разобрать плетения в другом и вывести их часть в болванку управляющего амулета. Вроде, все просто, только фургон сильно трясет на дороге, а шурупы мелкие. Ладно, за работу.

Отвинтить первый амулет было просто, закрепить на новом месте чуть труднее, трижды пришлось подбирать упавшие шурупы. Наконец, этот этап был закончен. Мои названные братья-орки при этом смотрели на меня с выражением «чудит барин, совсем свихнулся».

Прежде, чем заняться вторым управляющим амулетом, я привинтил артефактную болванку на положенное место. Теперь можно было просто сесть на откидное сидение и с относительным комфортом заняться переделкой управляющего узла. В принципе, ничего особо сложного там не было, отвязать управляющий контур от одного физического носителя, да привязать к новому носителю. Дел на пару минут, если ты не едешь на скачущем козлом фургоне. Впрочем, мне приходилось оперировать в куда более неудобных обстоятельствах, так что минут за десять я управился. Вытерев пот со лба, я сунулся обратно в кабину.

— Экзамен сдан? — спросил я Мило.

— Сдан на отлично. Можно бы и лучше, но не на ходу. Как будем на месте, пройдемся по всей защите, там еще кое-что можно подправить.

Кто бы спорил! Ясное дело, что целый профессор артефакторики сделает все куда лучше, чем такой самоучка, как я. Особенно если этот профессор несколько лет строил и отлаживал систему защиты того же ПВД, куда мы сейчас движемся. Так что хрена лысого я откажусь от его советов!

Тем временем мы доехали до реки и дальше двинули вдоль берега. Когда река сверну вправо, огибая возвышенность, в паре миль впереди показался пункт временной дислокации Орочьего Легиона с сияющим изумрудом на солнце знаменем на флагштоке. Примерно в полумиле Мило приказал притормозить, связался по амулету связи с лагерем и получил нужные подтверждения. Дальше машина ехала по его указаниям, где надо притормаживая, в других местах выписывая пируэты. Най спокойно следовал приказам мага, не задаваясь вопросами, мне же причины этих эволюций были прекрасно видны в магическом зрении. Неудивительно, что орки потеряли здесь такую толпу народа, при такой-то плотности оборонительных плетений. Сюда на земном тяжелом танке соваться страшно. Но вот фургон доехал до ворот, гостеприимно распахнувшихся перед нами, и мы оказались в тамбуре под прицелом десятка арбалетов и пары легких пушек. Мы с Мило вылезли из кабины навстречу лейтенанту и паре караульных.

— Здравствуй, Увер, — приветствовал я старого знакомого.

— Здорово, Док, — лейтенант крепко пожал мне руку. — Обратно на службу?

— Почти, но не совсем, — ответил за меня Мило. — Вечером приходи. Если не у майора, то у меня соберемся, есть что отметить.

— Понял, не дурак, — ухмыльнулся Увер и кивнул мне: — До вечера, Майк!

— До вечера, — ответил я.

Внутренние ворота открылись, и мы заехали на территорию ПВД, что заметно расширилась за те месяцы, что меня здесь не было. Фургон пришлось поставить на отдельной огороженной территории, рядом с орочьими шатрами, здесь явно окопались несколько дружественных Лундии племен. Мои названные братья тут же выставили караул, я же, надев униформу лейтенанта Легиона и прихватив кошель со звонкой монетой, вместе с Мило двинулся дальше на территорию Легиона. Еще один контрольно-пропускной пункт, и вокруг нас уже ряды армейских палаток. Мы дошли до палатки верховного начальства, караульный зашел внутрь доложить о нашем появлении, я же пока глазел по сторонам, разглядывая знакомую обстановку. Здесь прошли первые несколько месяцев моей жизни в этом мире. Вон на том плацу приходилось заниматься шагистикой, а где-то там за палатками, сейчас отсюда не видать, находится полоса препятствий, по которой нас тогда гоняли. Медсанчасть отсюда тоже не видно, интересно, что там сейчас и как?

— Господин майор примет вас, — из палатки высунулась голова караульного. Ну, раз примет, не надо заставлять его ждать. Пропустив Мило вперед, я прошел следом.

— Здравствуй, дезертир, — майор Ассен поднялся из-за стола нам навстречу.

Глава 4

— Чертовски рад тебя видеть, Майк! — Ассен заключил меня в объятья.

— Я также рад вас видеть, господин майор, — вежливо ответил я, стараясь как-то уберечь ребра от раздавления. Что за моду все вокруг взяли, чуть что, тут же пытаются расплющить!

— Давай, садись, рассказывай! — майор указал на раскладной стул, сам же вытащил откуда-то из-под стола глиняную бутылку, вслед за которой появились стаканы.

Я сел и подождал, пока Ассен набулькает в стаканы из бутылки, объявит традиционный тост «за встречу», и приложился к стакану. Там оказалось неплохое вино.

— Крепкое не предлагаю, все-таки день на дворе, да и службу никто не отменял, — как бы извинился майор, — вечером это дело исправим. Но давай, рассказывай, что у тебя и как!

— Вы уже, наверное, в курсе, как мы вылезли из-под молотков под Каернардалом? — майор кивнул, и я продолжил. — В общем, мы разделились, идти дальше большой толпой было просто опасно. Моя группа решила чуть задержаться, да посмотреть, какого цвета кишки у Искореняющих. У нас получилось, только после акта возмездия на нас очень быстро вышла разведывательная группа с Гравии, и объяснила на пальцах, что бегать нам осталось не долго. В общем, нам предложили перебраться на Гравию, что на тот момент казалось оптимальным вариантом, да и сейчас кажется, если честно.

— Молодец, складно излагаешь, — похвалил меня майор. — «Акт возмездия»…, надо запомнить, отличная формулировка! Продолжай, как дальше-то устроился?

— Дальше все совсем просто было. Промариновали нас неделю в фильтрационном лагере, там они уголовников, да шпионов чужих выявляли. Потом дали документы и предложили варианты по работе. Мы же все от медицины, а у них тогда с этим делом совсем скверно было. В общем, теперь у меня клиника своя в живописных предгорьях, почет и уважение среди местного населения, и, в целом, жизнь удалась. Да, те орки, что прибыли со мной, это мои братья. Так вышло.

— Мда, — вид у майора был чуть офигевший, когда он услышал про родство с орками. — Орки-братья — это сильно. Но в целом ситуация понятная. Там у тебя нормальная жизнь, а здесь надо закрыть все долги, так?

— Так точно, — ответил я по-уставному.

— Значит гляди, — майор вытащил из-под стола кожаную папку, открыл и сверился с написанным в документе, — за досрочное увольнение по уважительной причине, а у тебя она именно такая, в казну Легиона с тебя причитается три сотни звонкой золотой монеты, ты уже в курсе?

— Да, Мило озвучил ценник, — ответил я. — Заплатить не проблема. Но есть вопрос: можно ли часть суммы внести натурой?

— Это смотря что предложишь. Тот же огнестрел возьмем с радостью.

— Огнестрел пока не предлагаю, зато есть кое-что по медицине.

— Медицина — это тоже хорошо, — произнес майор, чуть подумав. — Но тут я совершенно не компетентен, поговори с нашим верховным коновалом, как он скажет, так и будет.

— Договорились. А кто у нас сейчас верховный коновал? — уточнил я.

— Лютте, кто же еще? Так и сидит здесь с тех самых пор, как вас в Зунландию кинули. До тебя ему, конечно, далеко, но лекарь неплох.

— Господин майор, я правильно понимаю, что принципиальное решение о моей отставке принято, осталось только утрясти материальный момент? — уточнил я.

— Совершенно верно, Майк, — ответил майор. — Поэтому ступай к Лютте, как с ним договоришься, приходите оба ко мне, вопрос закрываем.

Майор откинулся на стуле, показывая, что разговор окончен. Мы с Мило, который за весь разговор не проронил ни слова, дружно встали, откозыряли и вышли из палатки.

— Поздравляю, — маг хлопнул меня по плечу. — Отставка у тебя в кармане. Где санчасть не забыл? Дуй туда, договаривайся с лепилой.

Я кивнул и пошел по лагерю в направлении санчасти. Встреченные солдаты отдавали честь, я отвечал уставным приветствием, было это крайне непривычно после нескольких месяцев гражданской жизни.

* * *

Лекарь лейтенант Лютте и фельдшер сержант Харен сидели за столом спиной ко входу и разбирали какие-то бумаги.

— Выпиваете? — грозно спросил я, заходя внутрь медицинской палатки.

— Ннникак ннет… — чуть заикаясь от неожиданности ответил Лютте.

— А почему? Случилось что-то? — невинным голосом уточнил я.

— Майк, зараза! Ну и шуточки у тебя, — лекарь вскочил и кинулся обниматься. — Как же я рад тебя видеть! Сколько же тебя не было?

— Отпусти, медведь, раздавишь! — прохрипел я, а когда объятья ослабли, добавил. — Больше полугода не виделись. Как вы тут?

— А сам-то как думаешь? Задница надвигается, большая, черная, орочья. У нас работы выше крыши, то одно, то другое. Вот сидим, подбиваем отчетность. Кстати, раз ты тут, как насчет подкинуть своих замечательных амулетов? Очень уж они нам жизнь облегчают, да и многих бойцов спасли.

— Собственно, именно за этим добрый дядя Майк к вам и пришел. Если найдете час-другой свободного времени, покажу что привез.

— Это не за бесплатно, да? — уточнил Харен.

— Разумеется, нет. По старой дружбе могу дать скидку. Но дело в том, что я задолжал Легиону три сотни полновесного золота, майор дал добро заплатить натурой. Так что налетай, торопись, распродажа только сегодня.

— Если ты думаешь, что я откажусь… — с видом ребенка, которого пустили на ночь в шоколадную лавку, Лютте решительно направился к двери. — Показывай дорогу. Харен, за мной!

* * *

Дети и конфеты. Лютте с Хареном и медицинские артефакты. Попробуй отбери. Тот, кто говорит, что у ребенка легко отобрать конфету, просто ни разу не пробовал это сделать. Вот и тут то же самое. Охи, ахи, глаза завидущие, ручищи загребущие. И торгуются почище негров на малийском базаре.

— Ну какие двадцать талеров за монитор?! — вопил Лютте. — Побойся бога, Майк!

— Какого именно из богов мне надо бояться? — я скептически поднял бровь. — Тебе и так скидка сделана, цени. Впрочем, если тебе не надо, то не бери…

— Что значит «не надо»?! — совсем взвился лекарь, но тут же более спокойным голосом предложил: — Давай за пятнадцать!

— Хорошо, двадцать пять, и это последняя цена! — отрезал я.

— Без ножа режешь! — сокрушенно выдал Лютте. — Хорошо, согласен на двадцать. У тебя их три с собой? Вот все и заберу.

— Итого, в списке уже на сто тридцать семь талеров, — я подвел итог. — У вас еще осталось бюджета на сто шестьдесят три талера. А распродажа-то заканчивается…

— Мне нужно два десятка анестезирующих и десяток антисептических амулетов, — влез в разговор Харен.

— Без проблем, они по пятерке за штуку, полторы сотни на круг, — заявил я цену.

— Сделай скидку, по старой дружбе, — попросил Харен.

— А она была, эта дружба? — с наглой ухмылкой ответил я. — Скидку не дам, полторы сотни с вас. Зато дам сверху по два амулета каждого типа подарком.

— Отлично! — завопил Харен, не давая Лютте открыть рот, а то еще старший испортит весь бизнес.

— Осталось тринадцать талеров… — задумчиво протянул лекарь, еще раз окидывая взглядом выставленные на откидных койках образцы артефактов.

— Есть еще кое-что для вас персонально. Универсальный сшиватель тканей, всего за пятнадцать отдам.

— Это что за зверь такой? — заинтересовался Лютте.

— Вот, гляди, — я вынул из футляра артефакт и протянул его лекарю. Тот вертел в руках рубчатую эбонитовую рукоять, щелкал селектором и нажимал кнопки управления, так и не понимая, что это, и зачем оно нужно.

— Что это? Какой-то хирургический инструмент? — спросил, наконец, Лютте.

— Угадал! — бодро ответил я. — Вот гляди, ты оперируешь. Разрезал, что надо сделал, потом зашиваешь. Так?

— Ну да, — ответил лекарь, пока не понимая, куда я клоню. — Только эта штука шить явно не может. Нет ни иглы, ни нитки, вообще ничего.

— Вся прелесть в то, что ей и не надо шить. Прибор сращивает приложенные друг к другу ткани, да ты сам видел, как это у магов жизни получается.

— Ах тыж… — лекарь длинно и умело нецензурно выругался. — Ты хочешь сказать, что эта хрень просто заживляет ткани? Вот так прям приложил, амулетом вжик, оно и заросло?

— Уточняю, заживляет только чистые разрезы, размозженную рану заживлять бесполезно, только хуже сделаешь.

— Да понятно, я же не совсем дурной! — Лютте возбудился, видя открывающиеся перспективы. — Инструкция есть?

— Держи, — я вынул из футляра буклет и протянул лекарю, тот сразу погрузился в чтение, Харен вовсю подглядывал через плечо начальства. Дочитав буклет до последней страницы, Лютте задумался, потом решительно протянул руку: — Давай сюда накопитель.

Я протянул лекарю батарею с магической энергией, тот вставил ее со второй попытки в рукоять артефакта, после чего схватил Харена за руку, задрал ему рукав и взмахнул откуда-то взявшимся скальпелем.

— Э, медицина, ты в конец охренел? — перехватил я его руку в нескольких дюймов от руки фельдшера. Харен при этом смотрел на начальство совершенно одуревшим взором.

— Как мне еще проверить-то? — смутился лекарь.

— Твои проблемы как, но в моем фургоне членовредительства не будет, — обозначил я свою позицию.

— Слушай, мне бы таких штуки три, хотя бы, — сменил тему Лютте, — а бюджет уже того, кончился.

— Есть два варианта, — ответил я. — Первый: ты получаешь деньги из батальонной кассы и расплачиваешься. Второй: меняю их по бартеру.

— Что хочешь взамен? — оживился лекарь.

— У тебя ведь есть орочьи сонные амулеты? Вот на них могу сменять один к одному.

— Отлично! Тогда давай четыре сшивателя, — Лютте повернулся к помощнику и скомандовал: — Харен, бегом в санчасть, обратно принесешь четыре сонных амулета, понял?

Харен кивнул и исчез за дверью. Его можно понять, любой бы исчез при первой возможности, когда любимое начальство возжелало провести на нем хирургический эксперимент.

— Итого, остается тринадцать талеров, — задумчиво бормотал Лютте, — что бы на них взять?

— Если хочешь мой совет, возьми еще один аспиратор и несколько запасных шлангов.

— Это ты про кровоотсос?

— Про него самого. Незаменимая вещь при операциях. Шланги же — расходный материал, могут порваться, потрескаться, да мало ли что.

— Уговорил, — сказал, чуть подумав, Лютте. — Беру этот, как ты его обозвал, аспиратор и шесть шлангов в запас. Как раз тринадцать талеров выходит.

Тут вернулся Харен, стараясь держаться от начальства на безопасном расстоянии, вручил мне четыре орочьих сонных амулета, я же взамен вытащил из ящика и выложил на откидную койку четыре футляра со сшивателями внутри. Лютте открыл каждый футляр, проверил комплектацию и закрыл, разглядывая мой логотип на крышке. Не мудрствуя, я один в один передрал грифона с логотипа Ругера, заменив только надпись. Красиво получилось, стильно. Футляр из красного дерева, сверху бронзовый грифон и надпись «ван Хар». Возьмешь в руки, и сразу понимаешь, за что такую кучу денег отваливаешь. Все остальные изделия также щеголяли бронзовыми грифонами.

— Харен, тащи их в санчасть, — приказал Лютте и, обращаясь ко мне, — пошли к майору об остальном договариваться.

* * *

Майор был откровенно расстроен. Буквально час назад он раскатал губу на три сотни золотых, явно намереваясь зажучить хотя бы полсотни монет себе в кармен, а тут такой облом, нарисовалась медицина, что и увела всю эту кучу звонкого металла из-под носа. Главное, и не возразишь ничего, сам дал добро на выплату натурой, да и артефакты мои сплошь нужные и полезные, Лютте не даст соврать. Скроив кислую рожу, Ассен вытащил перо и подписал поданный батальонным лекарем список, хлопнув по документу личной печатью.

— Майк, зайди, как только разберетесь с этим всем, — попросил майор. Мы с Лютте отдали воинское приветствие и отправились обратно на стоянку к фургону.

По дороге лекарь остановил марширующее мимо отделение и мобилизовал легионеров переносить приобретения в санчасть. Собственно, там хватило бы и половины народа, но у меня еще две бочки и ящик закуски для майора припасены, не самому же их таскать?

Я выдал по списку все заказанное, семеро солдат нагрузились кофрами и мешками, после чего отправилась вслед за Лютте к санчасти, остальных же я придержал.

— Значит так, воины, берете эти два бочонка и тот ящик, после чего доставляете их майору. Боевая задача понятна?

Служивые невнятно закивали головами, пришлось прикрикнуть:

— Не слышу ответа?

— Так точно, господин лейтенант, — почти хором рявкнули легионеры. Впрочем, их можно понять. Самая жара за бортом, солнце почти в зените, а тут какой-то незнакомый лейтенант приказывает тяжести таскать. Но ничего не попишешь, бочонки были водружены на пару носилок, легионеры по двое взялись за их ручки, пятый же легионер, целый сержант, взвалил на плечо ящик, и мы проследовали обратно на охраняемую территорию Легиона. Еще сотня шагов, и мы у начальственной палатки. По указанию денщика груз был занесен внутрь и составлен в углу за загородкой. Сложенные носилки поставили тут же рядом. Выйдя обратно под палящее солнце, я поманил сержанта.

— Что прикажете, господин лейтенант, — спросил тот, приняв положенную по уставу стойку.

— Премию выдать хочу. Держи, — я сунул ему в руку квартовую глиняную бутылку с бурбоном. — Если кто спросит, лейтенант Майк выдал для поправки здоровья. Не забудь с товарищами поделиться.

Я подмигнул офигевшему сержанту и вернулся обратно в тень палатки. Пора окончательно решить все вопросы с Легионом.

— Заходи, Майк, — раздался голос майора из-за полога. Ну, раз приглашают, то зайду.

— Вот ведь шустрый ты жук, — поприветствовал меня Ассен. — Я, понимаешь, планы строю на эти деньги, а ты хлоп — и ни одного медяка, все с медициной сторговал. Нажился, поди?

— Да не без этого, — ответил я, чего уж отпираться, все равно ведь не поверит. — Да только санчасть оборудования нахапала явно на продажу, ну нет у них задач для такого количества тех же мониторов. Так что при правильном подходе вы тоже не в убытке будете.

— Да понял я это уже, — майор по-прежнему хмурился. — Ладно, давай по твоему вопросу. Финансовая часть закрыта, никакие материальные ценности на тебе не числились, так что подписываю я твою отставку. Право носить мундир Легиона за тобой сохраняется, кстати, не забывай только про ветеранский значок, — передо мной на стол лег ромб, покрытый изумрудной и рубиновой эмалью. Майор же размашисто подписал приказ, посыпал бумагу песком, чтобы убрать лишние чернила, стряхнул песок на пол, после чего приложил батальонную печать, полыхнувшую бледной красной вспышкой. Все, я больше не легионер, не лейтенант, да и вообще — лицо сугубо гражданское.

— Там благодарность стоит в прихожей, — намекнул я.

— Благодарность, говоришь? — майор поднялся из-за стола и направился к выходу. — Кстати, называй меня на «ты», субординация больше не про тебя.

— Благодарю, Ассен, — ответил я.

Майор тем временем вышел в прихожую палатки, окинул взглядом бочонки и ящик, после чего вытащил из сапога нож совершенно неуставного вида и в пару отработанных движений сбил с ящика крышку, вдыхая ароматы содержимого. Ну да, колбаса, вяленое мясо и сыр, а то я не помню, что больше всего хотелось съесть, чтобы хоть немного отдохнуть от местной экзотики!

— Хороший подгон, благодарю, — выдал майор, вытащив из ящика вяленый свиной окорок наподобие испанского хамона, — а в бочонках то, о чем я думаю?

— Без понятия, о чем ты думаешь, майор, а в бочонках бурбон, гоню я его у себя в хозяйстве.

— Замечательно, вечером проверим.

— Не забудь до поры сыр закинуть в стазис-ящик, чтобы не поплыл.

— Спасибо, что напомнил, сейчас организую, — Ассен дернул шнур колокольчика, после чего озадачил явившегося денщика. Прежде, чем вернуться обратно в «кабинет», майор вдруг спросил:

— Слушай, можешь в двух словах объяснить, чего наша медицина так в твои игрушки вцепилась? Только человеческим языком, чтобы даже я понял.

— Ты примерно в курсе, чем отличается просто хирург от мага жизни? — майор кивнул, — Резать и шить умеет и тот, и другой. Но видеть состояние организма просто хирург не может. И зарастить рану тоже не может. Вот я и исправляю это дело. Одни мои артефакты позволяют видеть происходящее в теле пациента и поднимать тревогу, если что-то идет не так. Другие артефакты могут сращивать ткани, как будто операцию делает маг жизни. Потому Лютте за это и уцепился.

— Любопытно… — пробормотал майор. — Ладно, до вечера!

— До вечера! — ответил я ему в спину. Впрочем, мне тоже пора по делам.

* * *

Как и обещал, Мило проверил все артефарты фургона, обнаружив еще несколько потенциальных проблем, в смысле, реальная проблема была только одна, в защите заднего квадранта плавого борта, но было еще несколько мест, где артефакты могли бы мешать работе друг друга. Объясняя, в чем суть проблем, профессор прочитал целую лекцию, и клянусь, это была самая понятная и полезная лекция из всех, что я когда-либо слушал. Простым и понятным языком Мило объяснял, как и, главное, почему надо делать так, а не иначе. Все подкреплялось массой примеров из жизни, для лучшего закрепления материалов. Кроме того, учитель дал массу советов, как сделать защиту нашей машины еще лучше. В итоге, через три с небольшим часа работы наш бронетранспортер превратился в настоящий танк, пусть и без пушки. Впрочем, лезть напролом через явившуюся с юга орду я бы все равно не рискнул, зачем нарываться, если можно обойти стороной?

Для Мило осмотр и диагностика систем фургона тоже стала своего рода откровением.

— Вот эта сеть здесь зачем, какой у нее функционал? — маг ткнул пальцем в редкую сетку, болтавшуюся на борту фургона.

— Гляди, — я щелкнул переключателем, на бортах откинулись бамбуковые перекладины на кронштейнах, натягивая эту самую сеть в полутора футах от борта. По нитям пробежали слабые сполохи от активации множества мелких воздушных щитов в каждом пересечении нитей. Получилось что-то вроде огромного чешуйчатого доспеха, накинутого на машину. — Простая стрела отскочит, артефактная же разрядится на сетке, не причинив ущерба фургону.

— Любопытная концепция, — маг поскреб пальцами подбородок. — Уже проверял в действии?

— Разумеется. Стандартные армейские боеприпасы защита держит на отлично. При попадании выгорает не больше фута сетки в диаметре.

Собственно, сетка представляла собой творчески переосмысленный в местных реалиях простейший противокумулятивный экран, задача которого — заставить вражеский боеприпас сработать на расстоянии, не причинив ущерба сидящим в машине.

— Не перестаю удивляться тебе, студент, — произнес профессор, продолжая внимательно осматривать фургон. — Это же целая крепость на колесах! Сколько времени убил на построение защиты?

— Чуть больше двух недель. Костяк сделал за неделю, остальное допиливал по результатам испытаний.

— Однако! — удивился Мило и снова задумался.

— Слушай, ты ведь здесь главный по безопасности? — спросил я его, чисто чтобы вывести из задумчивости.

— Ну да, — не отвлекаясь от разбора защитных плетений ответил маг. — С какой целью интересуешься?

— Сюрприз тебе по профилю, подожди минуту, — впрочем, на то, чтобы влезть в фургон, найти папку с бумагами и выйти обратно, ушло куда меньше времени. — Вот, по твоему ведомству материал.

Мило взял папку, открыл, внимательно прочитал несколько листов с показаниями и спросил:

— Остальные листы про то же?

— Угадал. Собственноручные показания трех злодеев. Они раскаялись и совершенно чистосердечно во всем признались.

— Написали, подписали, поставили аурный отпечаток и отравились железом?

— Обижаешь, когда мы уехали, они были в полном здравии.

— Не узнаю тебя, Майк, — Мило упер в меня взгляд своих голубых глаз. — Ты за меньшие прегрешения на смерть отправлял одним щелчком пальцев! Вы их правда отпустили?

— Никто их не отпускал, господин маг, — в разговор влез высунувшийся из-под машины Най, изрядно перемазанный черным маслом. — Мы их оставили в оазисе, привязав к деревьям, да кинули тут же потроха убитой антилопы. Короче, шакалов сожрали другие шакалы и гиены.

— Тогда другое дело, — одобрительно кивнул маг. — Как раз по делам и воздаяние. Скольких они так же на съедение диким зверям народу бросили, десятка три человек?

— Думаю, сильно больше — ответил я. — Только не решились признаваться до конца. Не было у нас особо времени для убеждения.

— А подарок просто замечательный, — с хищной ухмылкой мечтательно произнес Мило. — Эту шушару в Харенге давно виселица ждет. Сегодня же передам материалы куда следует. Все никак не получалось до этих тварей докопаться, но ничего, теперь не отвертятся. Кстати, гражданин Гравии ван Хар, чтоб сейчас же написал мне заявление на того лейтенантика, я продиктую.

* * *

В палатке майора Ассена собралось все руководство ПВД, сам майор, капитаны Вессел и Ховарт, последний оказался веселым склонным к полноте коротышкой с неуемным характером, а также лейтенанты Хуф и Увер из роты Вессела и Рес с Сандорном из роты Ховарта. И, разумеется, лейтенанты Мило и Лютте, представляющие магическую и медицинскую части батальона. Вся эта бойкая компания в зюзю надегустировалась бурбона из первого бочонка, до такой степени, что явись хитрый и коварный враг этой ночью, некому было бы руководить обороной нашей базы. Погуляли мы знатно. Повар, тот самый Герт, плечо к плечу с которым мы сражались в южной Зунландии с кратовцами, уходили от них через болота, а потом разошлись в разные стороны, расстарался на славу. Есть у человека талант кулинарный, ни на Земле, ни на Изначальной не встречались мне пока повара лучше Герта. Спьяну я даже выписал ему приглашение на Гравию и заверил личной печатью выездного судьи. Повар на удивление серьезно воспринял это дело и мигом спрятал документ, чтобы никто даже случайно не увидел. Впрочем, он был единственным трезвым на этом празднике жизни. Любопытно, в России так же дембель отмечают? Очень плохо помню свою родину, мало видел по причине детского возраста, зато небылиц про нее наслушался по самое немогу. Впрочем, если верить отцу, дембель там — это было целое событие, куда нашей скромной пьянке до него. Даже баяна нет, чтобы порвать. Стыдобища какая-то, а не дембель.

Расползались мы сильно за полночь. А перед рассветом всех разбудила сирена.

Глава 5

Сирены вопили с полминуты, после чего наступила тишина. Все, кого акустическая сигнализация должна была разбудить, уже проснулись и теперь занимали места по боевому расписанию, сдержанно матерясь под нос. Мои братья-орки выстроились у бойниц, активировав системы активной защиты. Я же, мучимый чудовищной головной болью и жесточайшей жаждой, только и смог, что слезть с откидной койки, не упав при этом на пол, да доковылять до сантехнических удобств в задней части фургона. После выпитых пары стаканов воды желудок вдруг вывернуло наизнанку. Полоскало конкретно, зато сразу полегчало. Решив, что с обороной и без меня управятся, ведь супостату придется пройти через минные поля, потом штурмовать частокол, и только потом он доберется до нашего фургона, я смело полез под душ.

Когда через добрые четверть часа я, наконец, вылез из душа, натягивая на себя чистую нательную рубаху, Семп доложил, что это была учебная тревога, сопровождая свою речь цветистыми и витиеватыми выражениями. И где только выучил, ведь с Ханом он почти не общался?

В общем, проклиная всех, мы дружно завалились спать. Утро вечера мудренее, таки да.

* * *

Удивительно, но никакого похмелья с утра не было. То ли ночная побудка с освежением так сработала, то ли организм все переработал, но с утра был я бодр и полон сил без малейших признаков вчерашнего перепития. После прохладного душа и традиционной чашки кавы настроение было приподнятое, хотелось свершить что-нибудь этакое, поэтому я просто позвонил Орани, которая тут же ответила.

— Здравствуй, любимая!

— Здравствуй, любовь моя, — зазвенел хрустальным колокольчиком ее голос. — Как ты? Я за тебя боюсь!

— Не бойся, маленькая, у меня все замечательно, рядом братья, вокруг друзья, вместе мы любого врага заборем! — впрочем, полной уверенности в этом у меня не было. Здесь четыре сотни легионеров, плюс воины трех дружественных племен, да только против нас несколько тысяч южных варваров, численный перевес чуть не десять к одному. Таким стадом можно и мамонта затоптать.

— Ты меня не обманываешь? — в ее голосе зазвучало подозрение.

— Хочешь поклянусь?

— Не надо. Каймар говорит, что клясться — это плохо.

— Да, шаман ваш — очень умный и мудрый человек. Тогда просто поверь мне. Я в порядке, все братья в сборе, мы сейчас за крепкими стенами, через них ни один враг не проберется. Лучше расскажи, что у тебя происходит, чем ты живешь сейчас?

— Места себе без тебя не нахожу. Вот занялась разведением лошадей, чтобы хоть как-то отвлечься, — ответила Орани и с легкой обидой в голосе добавила: —Отцу твоя идея понравилась, только у него своих дел полно, вот он на меня все и спихнул, стоило его попросить об этом!

— Узнаю Сэфа Красную Стрелу, — засмеялся я. — Этого можно было ожидать. В жизни всегда так, стоит вылезти с инициативой, как тебе тут же ее и поручат исполнять. Но ты ведь справляешься?

— А что мне еще остается, — обреченно сказала любимая, — раз взялась, надо делать, причем делать хорошо. Ужас, сколько всего приходится учить, ведь раньше казалось, что коневодство — это так просто. Знай, выпасай, да койотов с волками отгоняй. А тут и это учти, и то, да еще и спрос на породы лошадей прикинь заранее. И своих спросить как-то стыдно. Хорошо, что твой брат Хармин сейчас здесь, он такой умный и столько всего знает! А вот и он идет!

— Любимая, позови, пожалуйста, брата, — попросил я Орани, неплохо бы выяснить, какая нелегкая занесла орков на другую сторону хребта. В амулете послышались приглушенный шум, после чего раздался голос Хармина.

— Здорово, брат!

— И тебе не болеть, Длинное Копье! — ответил я. — Как ты там оказался,если не секрет?

— Да какой тут секрет? Договариваемся о совместной охране перевалов и патрулировании дорог, вот меня и прислали, как главного по военной части.

Ну да, после того как он породнился со мной, а я помог организовать племени стабильный хороший доход, акции Хармина внутри племени выросли настолько, что вождь его назначил ответственным за все военные вопросы. Вот и носится мой названный брат, как ошпаренный, доверие-то надо оправдывать.

— Как братья? — спросил Хармин, имея в виду моих орков.

— Отличные воины, что я еще могу сказать? Правильных парней ты воспитал.

— Ну, хоть что-то у меня получилось, — ответил названный брат. — Извини, Майк, мне сейчас бежать надо, потом договорим.

— Бывай, брат! — простился я с орком, тут из амулета снова раздался голос Орани.

— Любимый, извини, но мне тоже надо бежать вместе с твоим братом.

— Тогда свяжемся позже. Целую, любимая!

— Целую, радость моя! — произнесла Орани и отключила связь.

Ничто не радует так, как известие, что у любимой женщины все в порядке, ничто не угрожает и не портит ей настроения. А то, что здесь тучи откровенно сгущаются, это мелочи. Южные варвары не настолько идиоты, чтобы снова переть буром на минные поля и опять положить половину своего войска, даже не подойдя на дистанцию выстрела из лука. Зато они запросто могут испортить всем настроение осадой. На север мимо ПВД им не пройти, в смысле, небольшие конные отряды можно туда запустить по узким тропам в холмах и горах, но не армию. Да и награбленное по этим тропам вывезти нереально, так что если вообще сюда полезут, то будут пытаться вскрыть оборону или, хотя бы, раздергать личный состав, чтобы сократившийся гарнизон не смог им помешать пройти дальше. Там серебряные и медные копи, до которых сорок лиг, две сотни километров в грубом пересчете. Кстати, для нас это еще один возможный путь эвакуации, сорок лиг туда, там еще полста лиг до портала, два-три дня в пути, с учетом дороги и рельефа, надо будет расспросить Мило на эту тему. Тут мои размышления прервало явление лейтенанта Хуфа, что постучался в косяк распахнутой двери фургона.

— Утро доброе, Док, — поздоровался лейтенант. — К тебе можно?

— Оно точно доброе, ты ничего не перепутал? — ехидно уточнил я. — Заходи, конечно.

— Утро добрым не бывает, это ты прав, — ухмыльнулся Хуф и тут же продолжил с серьезной рожей:- По делу я к тебе. Ты ведь пока от нас не съезжаешь, так?

— Угадал, сегодня точно никуда не уедем.

— Тогда изволь своих бойцов в ополчение поставить.

— Это что за новость? — удивился я.

— Это не новость, а приказ майора. Любой боец, кто задерживается на охраняемой территории дольше суток, обязан на время пребывания записаться в ополчение. Так что считай себя тоже временно мобилизованным, — ответил лейтенант.

— И куда ты нас ставишь?

— Тебя на медицину, твоих бойцов на прикрытие ворот. Отряд у тебя слаженный, огнестрел имеется, самое то на этом участке.

В принципе, Хуф говорил дело. Раз тут собралась такая изрядная вооруженная орава, пусть она принимает участие в обороне самих себя от злобного супостата. И понятно, что без прямого приказа непосредственного командира никого просто так в строй не поставишь, вот он меня и просит об этом.

— Добро. Только мои бойцы будут работать одним отрядом, раздергивать не дам, чужие среди них тоже не нужны.

— Я их и планировал одним отрядом использовать.

— Тогда подожди минуту, — я достал из подсумка амулет связи и вызвал Семпа и Норха. Орки примчались откуда-то с противоположного конца этого импровизированного лагеря беженцев.

— Орлы, слушайте сюда, — сказал я братьям оркам, — пока мы здесь стоим, вы оба, вместе со своими пятерками, находитесь в подчинении лейтенанта Хуфа. Разумеется, только по вопросам обороны лагеря. Он вам покажет участок и нарежет задачи.

Орки синхронно кивнули и повернулись к лейтенанту.

— С принятыми в легионе командами парни знакомы, — добавил я, на что лейтенант удовлетворенно кивнул.

— За мной, парни, — скомандовал Хуф и направился к воротам. Семп с Норхом дождались моего утвердительного кивка и последовали за ним. Впрочем, у меня тоже дел хватает, не буду откладывать резину в долгий ящик.

* * *

— Майк, твой сшиватель — это чудо! — в голос вопил Лютте, чуть не подпрыгивая от возбуждения.

— На этом попробовал? — я кивнул в сторону скалившего зубы Харена.

— Да какой там! — махнул рукой лекарь. — От него разве дождешься самопожертвования ради науки? Это во время ночной учебной тревоги один ногу гизармой зацепил спросонья, на нем все и опробовал. Ты вообще представляешь, сколько такая штука должна стоить?

— Отлично представляю, ты вообще мои артефакты купил за 10–15 % от нормальной цены. Так что гордись. Можешь даже медаль купить, — ухмыльнулся я.

— С чего это такой праздник щедрости? — удивился Лютте. — Что-то большое сдохло в саванне?

— Не путай щедрость с точным расчетом, — наставительно поднял я палец. — Мне нужны новые рынки сбыта медицинской аппаратуры, вот и весь секрет. В Лундию хочу расширяться, она ведь единственная страна континента, что не воевала на своей территории.

— Что-то не въехал я в твою задумку, — ответил лекарь. — Поясни.

— Элементарно. Вот ты, хитрый жук, взял тех же мониторов втрое больше, чем здесь нужно. Только не говори, что не толкнешь их при первом удобном случае, не поверю, — Лютте возмущенно замахал руками, но я спокойно продолжал: — Толкнешь ты их, люди захотят таких еще приобрести, да ко мне и придут. Причем совершенно неважно, напрямую, или через тебя. Да и военное начальство не отстанет от них, непременно захочет завести в каждой ротной санчасти хотя бы по одному сшивателю и диагносту. Вот дождутся твоего восторженного отчета, да и зашевелятся.

— Хммм, — протянул Лютте, — под этим углом я на это дело не смотрел. Что ты там говорил про продавать через меня?

— Ничего не говорил, только намекал. Если интересно, предлагай.

— Интересно. Предлагаю, — Лютте посмотрел мне прямо в глаза. — Список цен у тебя есть? Какую долю дашь?

— Вот гляди, — я вытащил из папки несколько отпечатанных прайс-листов и передал лекарю. — Слева индекс артефакта, посередине название и краткое описание, справа цена, если покупать напрямую у меня.

— Понятно, — произнес лекарь, пробежав глазами по строчкам, — это твоя цена где?

— Моя на Гравии, — уточнил я и, повернувшись к фельдшеру, добавил: — Харен, не стой столбом, тебя это тоже касается.

Фельдшер подошел, взял один прайс-лист и углубился в текст.

— Если с доставкой в Зунландию, цена будет выше, в Лундию еще выше, про пошлины не забываем. При штучных закупках дам вам пятнадцать процентов скидки, при оптовых дам сразу тридцать. Опт от пяти штук одного наименования или десяти разного. Устраивает?

— Еще бы! — воскликнул Харен.

— Не беги впереди лошади, — осадил его Лютте. — Маловато скидки.

— А тебя кто-то в конечной цене ограничивает? — спросил я. — Вот как продашь хотя бы вдвое от того, сколько сам вчера набрал, можно будет условия еще раз обсудить.

— Тогда нормально, — согласился лекарь.

— Только поймите меня правильно, — уточнил я. — Мне нужны продажи, сможете ли вы их обеспечить сидя здесь?

— Мой контракт заканчивается через два месяца, — ответил Лютте. — Продлевать, честно говоря, не очень хочется, особенно в свете открывающихся возможностей.

— Мой контракт заканчивается на неделю позже, — сказал Харен. — Как раз тогда плановая ротация будет, аккурат к дембелю.

— Тогда дерзайте. И это, я не хочу знать, каким образом вы умудритесь списать кучу поставленного на баланс исправного оборудования…

* * *

— Твой фургон там не пройдет, без вариантов, — обломал мои надежды Мило. — Верхом до рудников добраться можно запросто, но только не на этой дуре. Слишком у тебя машина габаритная.

— То есть, вариант уходить отсюда у меня только на юг и юго-запад? — спросил я.

— Именно. Причем с твоим запасом хода я бы двигал на юг, да обошел бы великое южное войско как можно дальше, выходя к Харенгу. Кстати, твои материалы в деле, в город уже прибыла следственная бригада.

— Да похрен на этого лейтенантишку, честное слово, — ответил я.

— Не скажи, — сказал Мило. — Он вполне мог бы приказать заблокировать портал. И куда бы ты тогда делся? Вырезал бы целый город? Ну да, геноцид — это работает. Только сам понимаешь, в таком случае тебя гравийское гражданство не прикрыло бы. Так что лучше все официально и без лишних телодвижений.

— Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнес я.

— В общем, гляди сюда, вчера вечером враг был здесь, — Мило начал расставлять фигурки на развернутой на столе карте. Я же смотрел, запоминал и прикидывал.

По всему выходило, что надо двигаться на юг, причем отъезд сильно не откладывать. Еще был такой момент, что Ассен может в любой момент получить приказ оказать вооруженную поддержку осажденным Равеку и Ашу, и майон не удержится от искушения мобилизовать мой фургон в качестве тяжелого танка прорыва. И в этом вопросе нам с ним не договориться. Однако, я не смогу уехать, не увидев сына, да и братья этого не поймут. Поэтому решено, прямо сейчас выясню, где находится вождь с дочерью, да двину туда.

* * *

Вот это крошечное улыбающееся существо — мой сын? Обалдеть! Собственно, для выражения переполнявших меня эмоций есть другие слова, но не при детях же их, в самом деле, употреблять?

Не пришлось нам никуда ехать, в лагерь пришла еще одна группа орков во главе с вождем. Старый Хрурт привел сюда последних остававшихся с ним женщин и детей, чтобы не подвергать их опасности в грядущем столкновении с южными варварами. Вождь сейчас беседовал с офицерами Легиона, я же отыскал его дочь Сеонби.

Материнство сделало юную орчанку еще краше. Великолепная фигура приобрела легкую округлость, если раньше она выглядела, как чемпионка континента по легкой атлетике, теперь это была потрясающе, ослепительно красивая женщина. Обычно орчанки, подобно негритянкам на Земле, имеют внешность на любителя, пропорции их тел немного отличаются от привычных нам европеоидных стандартов, но Сеонби выделялась из сверстниц со всеми цветами кожи удивительно гармоничным сочетанием черт двух рас, взяв лучшее от отца-орка и матери-человека. На кого будет похож наш сын, когда вырастет?

Впрочем, долго возиться с малышом мне не дали, не заслужил, видать. Пока еще безымянного сына отобрали и приложили к груди, пришла пора кормиться. Так как на меня больше не обращали внимания, я пошел искать кого-нибудь знакомого из племени, чтобы из первых рук выяснить обстановку. Первым попался шаман, выглядевший до нельзя деловым и озабоченным. Сказав ждать его в фургоне, Марх куда-то унесся. Ну что же, раз просит, то подожду, срочных дел пока нет.

У фургона меня ждал Харен. Охранявший машину Сар не пустил его внутрь, потому фельдшер расселся в тени навеса прямо на земле, опираясь спиной на колесо, но завидя меня, сразу вскочил на ноги.

— Здорово, медицина, — поприветствовал его я.

— Привет, Майк, — как-то смущенно промямлил Харен.

— Заходи, — пригласил его я, распахнув дверь и забравшись по откидной лестнице внутрь. Когда фельдшер залез внутрь, я указал ему на откидное сидение у стола и сам плюхнулся с другой стороны. — Что у тебя?

Харен немного помялся, потом, явно собравшись с духом, выпалил:

— Помнишь, ты дал вчера нашему повару приглашение на Гравию?

— Ну да, — недоуменно ответил я. Какая в этом проблема?

— Так вот, это… — снова замялся фельдшер, — как бы это сказать…

— Не тяни кота за яйца, Харен, докладывай кратко и по существу, — выдал я цитату из устава, про докладывать, разумеется, а не про кота.

— Майк, — выпалил Харен, словно боясь, что решимость снова сбежит от него, — можешь мне такое же написать? Готов поступиться за это своей долей в нашей с Лютте концессии!

— Ээээ, погодь! — я слегка офигел от такого заявления. — Что значит «поступиться своей долей»? А продавать за тебя кто будет, покойный король Азариус?

Харен опешил и замер, не зная, что сказать, только хлопал глазами. Я, чуть продумав ситуацию, прервал образовавшуюся драматическую паузу:

— Значит так, излагай, что стряслось, почему и зачем. Короче, кто виноват и что делать.

— Я тут говорил с твоими братьями орками… — снова начал Харен.

— Тааак, начало многообещающее. И что же они тебе сказали?

— Сказали, что Рют и Кар у тебя стали полноценными хирургами, и это меньше, чем за полгода! Понимаешь, я тоже так хочу, возьми меня в ученики, а? Я же раньше был лекарем лучше Рюта, Кар же и вовсе тогда только алебардой махал! Разве тебе не нужен еще один хирург? Я готов учиться и камни грызть ради этого!

Эк парня проняло! Видать, узрел шанс и решил не выпускать его из рук. Если перетянуть его к себе, какие будут минусы? Лютте останется без поддержки коллеги в деле продаж медицинских артефактов. Оно вообще критично? Надо уточнить. Какие будут плюсы? Харен — отличный химик и начинающий фармацевт. Мне как раз такого не хватает. Еще он вполне квалифицированный фельдшер, не исключено, что и хирург из него выйдет. Выходит так, что плюсы перевешивают единственный минус, который не факт, что минус.

Я достал из шкафчика с магическим замком сумку с бумагами, вынул из нее лист гербовой бумаги и начал писать.

— Как твое имя правильно пишется по буквам скажи, чтобы не было ошибок, — попросил я фельдшера и вписал его в документ. Подпись, печать выездного судьи, я приложил свой палец, потом Харен приложил свой и получил вожделенную бумагу.

— Никому не слова, — прозрачно намекнул я. — С Лютте сам договоришься. Как контракт закончится, милости просим к нам. В фильтрационном лагере попросишь передать мне сообщение, что приехал, я тебя заберу.

— Буду нем, как могила! — клятвенно пообещал фельдшер.

— Иди уже, могила, — улыбнулся я. Харен кивнул, спрятал документ в сапог и исчез в полуденном зное.

Интересно девки пляшут! Определенно надо отсюда сниматься пораньше, пока очередь за приглашениями не выстроилась. Тут снаружи раздался стук в борт фургона, в дверном проеме показалась голова шамана.

— Заходи, Марх, — пригласил я его. Услышав это, Сар убрал копье, загораживавшее дорогу шаману, и Марх проворно взлетел по лестнице.

— Майк, дай что-нибудь промочить горло, — попросил шаман.

— Что именно? Есть молоко, вода, соки, пиво, бурбон, что будешь?

— Лучше просто стакан воды.

Я налил кружку воды из-под крана и передал шаману, который сразу эту кружку уполовинил.

— Значит так, сегодня ночью не спать, смотреть в четыре глаза, своих от себя не отпускать. — выпалил шаман.

— Чуть помедленнее и с подробностями, пожалуйста, — попросил я.

— Ты в курсе, откуда у этих, с юга которые, такая огромная армия собралась? — спросил Марх.

— Без понятия, но думаю, что они мобилизуют воинов из захваченных или присоединившихся племен.

— Угадал. Их посланцы приходят в племя и говорят, что либо оно присоединяется к орде, выделяя почти всех своих воинов, либо все племя вырежут до последнего младенца.

— К вам уже приходили, так? — уточнил я.

— Да, мы ответили отказом. Но вчера приходили из двух бывших дружественных племен, сейчас они легли под южан. Проблема в том, что они предложили сохранить жизни семьям тех, кто поможет открыть ворота в крепость белых. И дали вот это.

На стол упали три стрелы с необычными цилиндрическими наконечниками из трубчатой кости. В наконечниках сидело хитрое плетение, я присмотрелся, но так и не смог разобрать орочью магию.

— Не могу понять, что это, надо бы позвать Мило, — сказал я

— Вызывай, пусть тоже посмотрит, — согласился шаман.

Мило примчался буквально через пару минут, сильно запыхавшись.

— Показывайте, что тут у вас, — велел маг.

— Полюбуйся, — я указал рукой на стол. Мило взял одну стрелу, повертел, внимательно разглядел наконечник и, наконец, спросил:

— Откуда у вас эта гадость?

* * *

Ночь выдалась душная и безветренная. Внутри фургона жару разгоняли вентиляторы, снаружи было откровенно хуже. Наверху тихо переговаривались легионеры, майор сосватал мне в приказном порядке целое стрелковое отделение, в случае чего мы будем работать этаким взводом огневой поддержки для основных сил. Командовавший легионерами сержант Габер откровенно страдал от невозможности курить, я категорически это запретил на своем транспортном средстве. Помимо табачной вони, которую потом хрен выгонишь из обшивки и обвивки, огоньки трубок будут демаскировать нашу позицию, что сейчас совсем лишнее. Фургон был передвинут ближе к частоколу, отделявшему беженскую часть ПВД от легионской. Самое то для флангового огня, если южане ломанутся на штурм. К сожалению, на сей раз они куда лучше подготовились, некоторые шансы у них есть.

Забравшись в закуток в задней части фургона и поставив Хрула на караул, чтобы никого сюда не пропускал, я вытащил из мешка земной огнестрел и тщательно вычистил все три ствола, после чего переснарядил все магазины. Если южные орки прорвутся на территорию, будет откровенно не до секретности, автоматы и пулемет могут определить, будем мы дальше жить или нет.

Почему такой пессимизм? Да потому, что днем Марх приволок эти чертовы стрелы. Дело в том, что какая-то очень умная сволочь в рядах врага придумала, как вырубать артефактные минные поля. Вот этими самыми стрелами и вырубать. В наконечнике там мудреный шаманский артефакт, вызывающий срабатывание всех активных мин и отключение сигнализации в радиусе десятка шагов. Причем артефактов таких у них много. Мило ломает голову над тем, как экранировать мины от такого воздействия, но раньше завтрашнего дня вряд ли что придумает. До той поры у нас повышенная боевая готовность и вот это вот всё. Пока же я составил FN MAG и оба Хеклер-Коха 416 в шкаф, закрывавшийся на магический замок. Все равно никто, кроме меня, этим оружием пользоваться не умеет. Я тоже не великий мастер, но хоть не высажу весь боекомплект в небо без малейшего ущерба для врага. Короче, ждем и надеемся.

Пришли новости из осажденного Аша, туда перебросили дополнительную роту легионеров с артиллерией, после чего кочевники решили искать счастье в других местах, хотя осада Равека пока никуда не делась. Все-таки даже две примитивные пушки сейчас запросто определяют исход сражения. Дикие орки изрядно накуролесили вокруг этих городов, вдумчиво и не торопясь разобрав на запчасти всех, кто не успел вовремя укрыться за городскими стенами. В общем, выходило так, что там им снова надавали по зубам, теперь они запросто могут сунуться к нам. Главная проблема в том, что подкрепления нам ждать неоткуда. Как бы не повторилась оборона крепости Аламо, что была на той далекой Техасской войне. Лично мне бы этого не хотелось, другие планы у меня.

Мы сидели и ждали. Четверть воинов была на карауле, остальные спали впрок, ведь когда нападут, будет уже не до сна. Кухня непрерывно поставляла каву, что тут же выпивалась, в машине царила нервозность. Время перевалило за полночь, узкий серп луны практически не давал света, только делал тени еще более черными и зловещими. Еще и легкая облачность появилась, затуманившая звезды, идеальная погода для скрытого проникновения на территорию и прочего нехорошего. Нервы напряглись. Пусть я и не видел врагов магическим зрением, это ни о чем не говорило, дальше полутора миль мне не заглянуть.

Внезапно со стороны ворот раздался крик, будто кого-то режут. В беженской части лагеря тут же началась нездоровая движуха, визги, крики, бульканье и хрип перерезанных глоток. Началось.

Глава 6

Противоартефактная сетка натянулась на откинутых на бортах кронштейнах, по ней заплясали видимые только мне вспышки включенных воздушных щитов. Остальная защита тоже активировалась. Бодрствующая смена тихо разбудила спящих солдат и орков, все начали спешно занимать места по боевому расписанию. Я же пытался магическим зрением охватить окрестности и понять хоть приблизительно картину происходящего.

Выходило так, что какая-то группа из «беженцев» устроило то, что именуется вероломным нападением. Они вырезали всех, кто мог бы организовать сопротивление и проредили дежурное отделение легионеров у ворот. И пусть ворота им взять пока не удалось, там осталось всего пятеро боеспособных, из которых двое были ранены. Так себе расклад против нескольких десятков орков.

Завыли сирены тревоги, вспыхнули магические прожектора, освещая территорию лагеря беженцев, голос Мило загремел из репродукторов, приказывая немедленно сложить оружие и лечь на землю. Я взлетел по лестнице на крышу фургона с кентуккийкой в руке. Зачинщиков отсюда было хорошо видно, они согнали несколько десятков женщин в качестве живого щита, прикрываясь ими от стрелков Легиона. Только от нас прикрыться они не догадались.

— Мило, здесь Док, дай майора, прием, — произнес я в амулет связи.

— Привет, Док, — ответил маг, — майора здесь нет, говори, что надо.

— Прикажи всем стрелкам на стене отвернуться от внешних ворот, желательно вообще укрыться за стеной. Сейчас будут светошумовые, как только свечение спадет, можно снова выглядывать. Подтверди, как понял.

— Всем стрелкам укрыться от световой вспышки на воротах, правильно понял?

— Подтверждаю, понял правильно. Дай сигнал, когда можно начинать. Прием.

— Момент, — ответил маг. Все-таки не знают они здесь дисциплины связи, даже такой примитивной, как у меня в подразделении.

Ожидая ответа профессора, я скомандовал стрелкам зарядить арбалеты светошумовыми и сонными артефактными болтами.

— Приказ отдан, действуйте, — снова ожил амулет связи.

— Светошумовыми товсь! — скомандовал я. — После выстрела сразу зажмуриться и прикрыть глаза рукой, понятно? Огонь!

Дружно хлопнули тетивы арбалетов и через секунду с небольшим у ворот расцвело натуральное зарево, сопровождаемое диким визгом, от которого даже здесь, почти в фарлонге оттуда, ныли зубы.

— Сонными прицельно по врагу огонь! — отдал я новую команду.

Снова хлопнули тетивы арбалетов, стрелки в темных очках били по мечущимся на фоне зарева светошумовых артефактов оркам. Вскоре вся площадка перед воротами была усеяна телами спящих. Победа, что ни говори, да только чувство опасности не оставляло ни на секунду.

Как накаркал. Участок частокола рядом с караульной вышкой на полпути между нашей позицией и воротами вдруг засветился в магическом зрении и начал рушиться. Подломилась одна из опор, и вышка опасно накренилась внутрь лагеря. Из-за шатров в пролом полетели стрелы с той самой артефактной начинкой, что принес Марх. Снаружи начали разряжаться магические мины, вспышки, грохот и молнии сопровождали этот процесс. Как назло, глазами стрелков было не разглядеть, мешали шатры. Стрелы полетели также и по площадке вышки, где караульным почти негде было укрыться от огня. Я поднял кентуккийку, взвел курок и прицелился в видимую в магическом зрении метку командира стрелявших, уж очень качественно он руками размахивал, явно координируя действия своих подельников. Выстрел, метка цели побледнела, упав без движения. Раздалось несколько выстрелов со стороны половины Легиона, стрелков выкосили пули и стрелы. Беда в том, что они уже успели сделать свое черное дело. В частоколе пролом, на минном поле образовалось подобие прохода, да и супостат снаружи не дремлет, отсюда хорошо видны вспышки срабатывающих мин. И пусть Мило выключил четыре из каждых пяти мин, после обратного включения никто не помешает южным варварам снова применить свои кустарные средства разминирования.

К пролому подъехала верхом группа легионеров, из закрепленного на вьючной лошади ящика с пространственным карманом они шустро вытащили детали переносной баррикады, тут же собрали ее и оттащили к пролому в частоколе. Теперь в лагерь на скорости и наглости уже не проехать. С караульной вышки спустились легионеры и присоединились к верховым, в качестве оборонительного сооружения вышка стала бесполезной. В самом же лагере началась веселая резня. Легионеры особо не разбирались, кто прав, кто виноват, и убивали по любому подозрению в нелояльности. Впрочем, сами орки от них не отставали, оперативно выпустив кишки смутьянам. Какие-то десять-пятнадцать минут, и в лагере наступили мир и благодать. Орки оперативно стаскивали трупы ближе к пролому, создавая из них подобие завала: любые средства хороши, чтобы хоть немного сдержать врага.

Нам принесли первых раненых, это были те самые легионеры из надвратной башни, что попали под первый удар предателей. Операционная уже была развернута, и я принялся за работу, ассистировал мне Сар, самый толковый из братьев в плане медицины. Сплошные колото-резаные ранения от стрел, ничего сложного, кроме изрядной кровопотери. Когда я поставил в строй последнего из этой партии пациентов, снаружи раздалась команда всем отойти от ворот. Магическое зрение показало, что к воротам через отключенное минное поле приближается большая группа орков. Мины активировались позади них, отсекая преследователей. Похоже, к нам отступил вождь со своей гвардией. И действительно, вскоре к нам принесли Хрурта, словившего стрелу в плечо.

— Похоже, это судьба, попадать к тебе раненым, — ухмылка вождя на ставшем серо-зеленым от кровопотери лице казалась вымученной.

— Не беспокойся, вылечу не хуже, чем в прошлый раз, — ответил я, активируя сонный амулет.

По сравнению с предыдущим ранением, сейчас проблема была совершенно несерьезная. Всего-то одна стрела пробила мышцы, да застряла между костей, дел на несколько минут, тут больше времени потратишь на чистку раны, чем на все остальное

— А? Уже все? — удивился Хрурт, поднимаясь с операционного стола и ощупывая плечо, на котором чуть краснело пятно шрама.

— Зачем долго тянуть? Сразу все исправил, — ответил я.

— Вижу, ты времени зря не терял, многому научился, — констатировал вождь. Я же неопределенно пожал плечами.

— Майк, подскажи, как мне поступить, — спросил вдруг вождь после недолгой паузы. — Мои воины напали на ваших, были жертвы. Выходит, что я допустил это, то есть, потерял лицо. По нашим обычаям мне нужно передать полномочия более достойному и стать простым воином.

— Хрурт, давай начистоту, — я отложил лоток с использованными инструментами и повернулся к вождю. — В ваших обычаях ничего не сказано про завоевателей с юга, угадал? — вождь кивнул, и я продолжил: — Далее, в ваших обычаях ничего не сказано про такой хитрый способ привлечения сторонников, как «будь с нами или умри», тоже угадал?

Вождь снова кивнул и задумался. Я же, выдержав небольшую паузу, добавил:

— Раз так, то оставайся на своем месте. Это раз. Толковых кандидатов себе на замену у тебя нет. Это два. Ты нужен Легиону именно в своем качестве здесь. Это три. Так что не парься про мнимую потерю лица. Это не ты лицо потерял, а южные захватчики, что не могут в честном бою нас победить, потому и затеяли этот цирк со склонением к предательству. Честные так не воюют. Подумай об этом!

Лицо вождя посветлело. Он встал на ноги, коротко поклонился, как равный равному, и сказал:

— Спасибо тебе, Майк. Ты развеял мои сомнения и подобрал правильные слова для этого. Моя дочь сделала правильный выбор, родив от тебя сына! — после чего повернулся и спустился по откидной лестнице через распахнутые задние двери фургона. Сам же я вытер испарину со лба. Ведь если бы Хрурт действительно решил сложить полномочия вождя, получилась бы крайне неприятная ситуация. Нужен он здесь и сейчас, крайне нужен!

Тут подвезли еще партию раненых, и мне стало не до размышлений. Сейчас это были беженцы, что попали под горячую руку во время наведения порядка. Я резал, чистил раны, заживлял поврежденные ткани, вокруг же кипел бой. Гремели выстрелы на крыше фургона, снаружи сверкали вспышки артефактных боеприпасов. Дважды меня предупреждали о том, что фургон меняет дислокацию, и приходилось приостанавливать операцию, но вот последний раненый был прооперирован, можно было и по сторонам оглядеться.

Южные варвары перли буром. Своими артефактными стрелами они сначала пытались выжечь все мины, что перекрывали им дорогу к нашему лагерю, но управлявший минными полями Мило оказался не лыком шит. Он деактивировал почти все защитные артефакты, оставив самый минимум, чтобы создавать видимость непреодолимой преграды. Южане своими стрелами быстро разрядили эти мины, запустили пару проштрафившихся «добровольцев» вперед и, когда те почти добежали до частокола, ломанулись большой толпой вперед. Мило их подпустил на сотню ярдов, после чего активировал еще часть мин. Немного посверкало, а на полосе отчуждения остались лежать добрые полторы сотни орков. Попытка спрятаться за орочьим скрытом тоже ни к чему не привела, Мило разбросал кучу мелких светлячков по всей полосе отчуждения, если кто под скрытом проходил мимо, он неминуемо искажал или загораживал их, что давало отличную возможность выцелить и уничтожить хитроумного врага. Мило выключал мины и включал только если среди них оказывалась хотя бы сотня южан. Так продолжалось до тех пор, пока на востоке не начал алеть рассвет. Мы выстояли еще одну ночь.

* * *

— Профессор, скажи, есть ли плетение, чтобы полностью заглушить звук выстрела? — спросил я Мило.

— Студент, иногда ты умный, а в остальное время прям как сейчас — расплылся в улыбке мой учитель. — Чем тебе не угодил звуконепроницаемый купол?

— Тем не угодил, что самому надо слышать, что вокруг происходит, — попытался отбрехаться я.

— И в чем проблема? Делаешь привязку к стволу ружья, формируешь плетение купола так, чтобы пороховые газы с запасом остались внутри, и готово. Бери ружье и за работу!

Мы сидели на крыше фургона под навесом из маскировочной сети и разглядывали окрестности. Лично меня беспокоили сейчас две вещи: куча трупов на полосе отчуждения, что в самом ближайшем будущем начнут вонять и разлагаться, и толпа южных орков в отдалении, как раз за пределами радиуса действия катапульт и баллист. Появилась одна мыслишка, я ее думал, но для исполнения требовался магический глушитель, который я и пытался слепить под руководством старого друга и учителя. Привязку к стволу, говоришь? Вот она. Теперь формируем плетение в виде сильно вытянутого эллипса, чтобы он захватывал ствол на ладонь от дульного среза, тянем на пару ярдов вперед, с большим запасом.

— Правильно получилось? — уточнил я.

— Почти, — сказал Мило и подсветил часть плетения. — Вон тот участок поправь, а то развалится, да еще и с громким бабахом.

Я поправил указанное место, положил ложу винтовки на мешок с песком, сел поудобнее, сделал пару вдохов-выдохов, задержал дыхание, прицелился в толпу орков и потянул спуск. Курок громко лязгнул по брандтрубке, приклад толкнул в плечо, от самого выстрела же остался только хлопок сверхзвуковой пули. Через секунду выбранная цель упала. Отличный результат. Осталось только сделать из этого артефакт, чтобы не возиться каждый раз с плетениями.

* * *

Вот она, главная наша опасность. По ту сторону заваленной трупами выжженной полосы земли собралась группа из нескольких шаманов в попугайской расцветке. Готов поставить сотню золотых талеров против старого дырявого сапога, что среди этой публики есть и тот, что придумал и разряжающие мины артефакты, и тот самый орочий скрыт, уж больно почерк у этих плетений похож. Да, сейчас эта компания стоит за пределами ружейного огня, из кентуккийки точно не попасть, только у нас есть козырь помощнее. Я сходил вниз и принес его, держа за ручку для переноски и приклад. Мило посмотрел на пулемет и крякнул.

— Майк, ты ничего не хочешь рассказать?

— Только если ты дашь клятву, что дальше эта информация не уйдет, — ответил я. — Магическую клятву.

Мило удивленно поднял брови, при этом сбив рукой шляпу на затылок.

— Даже так? Хорошо, я готов, — маг сотворил плетение магической клятвы, в которое я вставил свой элемент. — Клянусь, что твоя тайна не станет вольно или невольно через меня никому известна, даже если ты сам ее обнародуешь. Сказал виконт Мило ван Вингерден, маг и профессор артефакторики.

Плетение вспыхнуло фиолетовым и внедрилось в ауру Мило. Магическую клятву невозможно нарушить и при этом остаться в живых, поэтому меня удивила его готовность дать ее.

— Только одна просьба: сначала дело, потом я отвечу на твои вопросы, — сказал я. Мило согласно кивнул.

Поставить пулемет на импровизированный вертлюг было делом пары минут, затем я, вспомнив баллистические таблицы, выставил барабанчики с учетом дальности и слабого бокового ветра, навалился плечом на приклад и поймал шаманскую шоблу в прицел. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, выдох, задержать дыхание, навести прицельную марку на центр этой попугайской группы и плавно потянуть спусковой крючок. Громко залязгала затворная группа, захлопали пороховые газы, вырывавшиеся из газоотводной трубки, зазвенели падающие в мешок гильзы и звенья пулеметной ленты. Дав очередь патронов на тридцать, я дождался попаданий, после чего добил оставшихся короткими очередями патронов по пять-шесть. Шаманы перестали существовать. Пока среди орков не началась паника, я перевел прицел на стоявшее в паре десятков шагов в стороне военное руководство, что сейчас тупо смотрело на упавших шаманов, и всадил туда еще пару десятков пуль. Еще две длинные очереди на полсотни патронов каждая прошли частым гребнем по стоявшему в отдалении войску.

Пулемет — это сила. Тяжелые пули даже на таком расстоянии пробивали навылет тела орков и поражали стоящих за ними. Войско собралось компактно, образовав идеальную мишень класса «пехотный полк на построении», ни одна из пуль не была потрачена впустую. На всякий случай я сменил ствол, после чего аккуратно завернул оружие в мешковину и отнес вниз в игравший роль сейфа шкаф с магическим замком, после чего вернулся на крышу фургона.

Хотя сверхзвуковые пули достаточно сильно хлопают, создавая ударную волну перехода звукового барьера, импровизированный магический глушитель свое дело сделал на отлично. Да, в лагере слышали странные хлопки, только определить направление, откуда они доносились, было сложно. Что до трассеров, то кто знает этих белых с их непонятной магией? Наверное, очередное артефактное оружие применяют. Ну, да пусть думают, что угодно, мне же важен результат, а именно, уничтожение шаманской и военной верхушки этого войска. Ибо кто к нам с мечом придет, тот по оралу и получит.

Но пора объясниться с Мило. Я поставил звуконепроницаемый экран и повернулся к другу и учителю.

— Спрашивай.

— Кто ты, Майк? Ты — Древний? — спросил Мило, как будто боясь моего ответа.

— Нет, Мило, я никакой не Древний. Я вполне современный. Так вышло, что меня перенесло сюда из другого мира. У нас там нет магии, вообще никакой нет. Там я был врачом, здесь же стал тем, кем стал.

Профессор задумался и минуты полторы переваривал сказанное, потом попросил:

— Расскажи о своем мире.

И я начал рассказывать все, что приходило в голову, без какой-либо системы. Вскоре такое повествование учителю надоело, и он начал задавать уточняющие вопросы.

— Удивительный у вас мир, — Мило, наконец, отстал от меня с расспросами и откинулся на спинку лавки. — Зато теперь понятны все нестыковки с твоим поведением. И понятно, почему ты говоришь с западным зунландским акцентом, наверное, предыдущий хозяин твоего перстня был оттуда родом, вот перстень тебе и внедрил его лингвистическую матрицу. Кстати, куда это они собрались?

Мило указал на группу конных легионеров, направлявшихся к воротам. Я снял звукоизолирующий экран, сразу снаружи навалилась какофония звуков, профессор же схватился за переговорный амулет и начал выяснять ситуацию. Оказалось, что майор велел убрать трупы с полосы отчуждения.

— Вы там совсем охренели? Почему меня никто не предупредил?! — вопил маг в кругляш амулета. — Майор, немедленно отмените приказ! Да, мне отсюда лучше видно! Да, принимаю командование и беру на себя ответственность!

Повернувшись ко мне, маг попросил:

— Майк, можно твой фургон использовать как прикрытие?

— Хочешь заодно визуальную разведку провести? — уточнил я.

— Угадал. А еще, если зеленомордые решат посчитаться с санитарной командой, отсюда их прикрыть будет сложно, у тебя же эта железная штука имеется, как ты ее назвал, пулемет?

— Хорошо, едем, — ответил я, чуть подумав.

* * *

Вылазка прошла как-то буднично и без каких-либо эксцессов. Потеряв разом все верховное руководство, южные варвары отошли от ПВД, по крайней мере, в пределах ближайшей мили я не наблюдал ни одного живого орка. Фургон выехал за пределы полосы отчуждения, стрелковое отделение легионеров на крыше машины под командованием Мило внимательно осматривало окрестности через прицелы своих арбалетов, мои братья так же внимательно наблюдали за окрестностями через бойницы салона, держа под рукой длинноствольные винтовки и укороченные дробовики. Санитарная же команда баграми и крючьями оттаскивала трупы в сторону реки, избегая приближаться к ним слишком близко: разложение на жаре идет быстро, да и тучи здоровенных черных мух (откуда только взялись?), кружащихся над трупами, не добавляло желания к ним подходить. Затем фургон переехал на пол-фарлонга дальше, прикрывая конечную часть последнего пути этих незадачливых варваров, и санитарная команда начала скидывать тела в воду. Рыба и крокодилы ниже по течению будут рады такой куче дармовой жратвы.

Когда мы вернулись в лагерь, внутренняя территория там уже была избавлена от трупов, отправившихся в ту же реку, немногочисленных же уцелевших ренегатов успели вдумчиво поспрашивать, да и отправили плавать следом за остальными. Мило убежал на совещание к майору вместе с отделением стрелков, что было придано нам в усиление на время вылазки за территорию. Я же откровенно тупил, сидя на крыше фургона в тени навеса, потягивая из кружки через соломинку местный зеленый сок со вкусом граната и запахом мелиссы. Редкие мысли пугались эха в пустой голове и сбегали в неизвестном направлении. Вокруг творилась непонятная суета, шатры орочьих племен переставлялись с места на место, группы легионеров и орков то выезжали за территорию, то возвращались обратно, я же все сидел и бездумно на это все взирал. Сок в кружке периодически заканчивался, но кто-то из братьев немедленно наполнял ее из стоящей рядом тыквенной бутыли. Вывел меня из этого состояния прострации звонок амулета связи.

— Как ты, любимый? — от голоса Орани на душе сразу потеплело. — Мне приснилось, что тебя убили!

— Все хорошо, маленькая, — ответил я с нежностью в голосе. — Ты сама-то как? Никто не обижает? А то я ведь приеду и сам обижу!

— У тебя точно все в порядке? — подозрительно спросила она.

— Точно-точно! Даже не сомневайся! Но ты так и не ответила, что там и как у тебя.

— Нормально все, — ответила Орани таким тоном, что стало ясно, что там далеко не все нормально.

— Ты совершенно не умеешь врать, — я грустно констатировал факт. — Давай, рассказывай, что там случилось!

— Брат твой уезжает, договорились они. Кого мне теперь спрашивать совета?

— Так, давай разберем твою проблему, — я попробовал повернуть разговор в конструктивную сторону. — Попробуй своими словами объяснить, что именно тебе поручили делать.

— Ну… — замялась она, — мне поручили заняться разведением лошадей на продажу. Организовать это все как-то…

— Другими словами, тебе надо, чтобы сначала лошадей вырастили, а потом продали и принесли деньги племени, так?

— Ну да.

— Тогда здесь не одна, а две задачи. С продажами все просто: племя ведь до сих пор никогда лошадьми массово не торговало, да?

— Не торговало.

— Значит, и не надо напрямую торговать. Договорись с кем-то в Харе, чтобы представлял интересы племени за разумный процент. А еще лучше с Хармином договорись, лишняя конкуренция тут не нужна.

— В смысле, с Хармином договориться? — удивилась Орани.

— В прямом. Их племя лошадей растит, вы будете тоже растить. Договорись, кто и какие породы будет разводить, чтобы друг другу торговлю не портили, да и продавать лучше вместе, чтобы ушлые торговцы цены не сбивали

— Я подумаю, — девушка явно озадачилась. — А с разведением что делать?

— Тут еще проще. Вы ведь для себя лошадей растите? Растите. Вот и возьми себе в помощники самых толковых коневодов. Будут упираться — иди к отцу. Ты пойми, одна ты все равно ничего не сможешь сделать, надо создать организацию. Набери помощников и передай им часть своих обязанностей, только поговори сначала с отцом, кто и на что может здесь рассчитывать. Нехорошо давать обещания, которые не сможешь исполнить.

— Да кто меня будет слушать!

— Любимая, ты ведь не сама по себе, а выполняешь волю вождя. И тебя не слушать в данном случае означает идти против воли твоего отца. Не знаю, как у вас, а в племени у Хармина за такое недолго и головы лишиться. Просто постарайся это спокойно донести до сомневающихся. И обязательно поговори с отцом, хорошо?

— Хорошо, — сказала Орани, потом, чуть подумав, добавила: — Ты у меня такой умный! Сразу и проблему понял, и как ее решить объяснил. Я тебя так люблю!

— Я без тебя тоже жить не могу, — ответил я истинную правду. Пора заканчивать наш анабасис и двигать домой, здесь идет не моя война.

— Командир, тут к тебе пришли, — раздался голос Ная снизу.

— Любимая, извини, тут снова дела, — сказал я в амулет связи.

— Жить без тебя не могу, — ответила Орани. — Не вздумай там умереть, а то своими руками убью!

— Обещаю скоро вернуться, — успокоил я ее. — Спокойной ночи!

— Возвращайся быстрее! — попрощалась Орани и отключила связь.

У дверей фургона переминался с ноги на ногу посыльный, рядовой из взвода лейтенанта Увера.

— Здорово, служивый, — поприветствовал я его. — С какими новостями прибыл?

— Пакет тебе, Док, — ответил тот, протягивая запечатанный конверт с батальонной печатью. Ну-ка, посмотрим, чего от меня хочет майор. Быстро пробежав глазами три строчки текста, я ответил посыльному:

— Передай, что я приду.

Глава 7

Посыльный поклонился и пошел к воротам на легионскую половину, стараясь держаться в тени шатров, утреннее солнце вовсю припекало. В письме майор приглашал меня на обед, где также будет присутствовать весь офицерский состав батальона. Забивать голову догадками,зачем и почему ему это понадобилось, откровенно не хотелось, сам скажет, пока же я спустился вниз, прошел на кухню и хлебнул прямо из турки остатки давно остывшей кавы, стараясь не обращать внимание на попавшие в рот остатки зерен. Взбодрился, после чего слегка вздрючил Хрула, что был сейчас дневальным, за не вымытую посуду. От былой апатии не осталось и следа, и я решил провести оставшиеся до обеда два с лишним часа с пользой. Вынув из самодельного засыпного сейфа лэптоп с блоком питания, я полез на крышу фургона. Ну как сейфа, металлического ящика с двойными стенками, с засыпанным кварцевым песком простенком, еще и защищенным всеми известными мне защитными плетениями, содержимое его уцелело бы даже сдетонируй разом весь наш боекомплект.

Солнечная батарея блока питания была развернута и положена поверх навеса прямо под жаркие лучи местного светила, кабель от нее воткнулся в гнездо лэптопа, на котором сразу засветился оранжевый светодиод зарядки. Отлично! Полезная штука эти полевые блоки питания, в Африке такие были практически у всех, кто шатался с электронной техникой вне крупных городов, вот и я себе такой завел. Лэптоп зажужжал диском и вентилятором запускаясь, его батарея почти не разрядилась за несколько месяцев в стазис-поле, что радовало. Но вот операционная система загрузилась, можно начинать работать.

* * *

Бредя под палящим полуденным солнцем к палатке майора, я пытался уложить в голове прочитанное за эти пару часов. Среди закачанного на лэптоп были и статьи по иммунологии, и по молекулярной биологии, и по генетике, и много еще чего интересного, читать — не пречитать. Были там и химические формулы антигенов, чекпойнтов и прочих рецепторов, от которых можно было отталкиваться. Пусть это не решало мою проблему окончательно, зато было отличным стартом для собственных исследований, самому получить этот колоссальный объем информации, даже с использованием всего арсенала магии жизни, не удалось бы даже за долгую жизнь мага. Теперь нужно модифицировать поисковые плетения так, чтобы они находили и выделяли нужные мне молекулы, но это уже рутина. Несколько дней в лаборатории, чтобы никто не мешал работать, и всего делов. Но вот и палатка майора, даже докладывать о прибытии не надо, вон он сам на входе стоит.

— Здорово, Майк, — поприветствовал меня майор, щеголявший в подаренных мной солнечных очках.

— Здорово, Ассен, — ответил я, пожимая его крепкую ладонь.

— Проходи, почти все в сборе, только Вессел задерживается, — майор сделал приглашающий жест. Ну, раз приглашают, то я зайду. Внутри за двумя составленными в ряд складными столами уже сидели офицеры, меня определили между Мило и Лютте. Поздоровавшись со всеми, я сел и принялся ждать вместе с остальными. Буквально через пару минут полог палатки распахнулся, и в помещение вошли майор Ассен и капитан Вессел.

— Ну-с, все в сборе, — объявил майор, садясь во главе стола. — Торжественный обед в честь успешного попрания супостата объявляю открытым!

В этот момент полог снова откинулся и пара солдат занесла внутрь длинный оружейный ящик, исполнявший роль сервировочного столика. Из него тут же извлекались яства и расставлялись на столе. Служивые поклонились и исчезли из палатки. Пока капитан Вессел разливал бурбон из бутылки по бокалам, за столом стояла тишина, нарушаемая только звоном бутылочного горлышка о края серебряных питейных сосудов. Бокалы были одно название: массивное металлическое основание, длинная ножка, сверху же емкость чуть больше наперстка, миллилитров десять, если до краев. Зато выглядит солидно и величественно, да и чтобы опьянеть, нужно очень много таких бокальчиков в себя опрокинуть. Но вот бутылка заняла свое место на столе, капитан сел на свое место, а майор снова взялся толкать речь.

Разведка доложила, что южная орда отошла примерно на две мили на юго-запад и встала там. Благодаря смелым и решительным действиям присутствующих здесь магов, это про Мило и меня, удалось уничтожить военную и идеологическую верхушку армии вторжения, конкретно вождей почти всех пришедших с юга племен и всех сильных шаманов. Сейчас в стане противника полный разброд и шатание, там делят власть, завтра подтянутся еще несколько племен, дележка обещает стать крайне кровавой. В общем, надо срочно выпить за то, чтобы они не останавливались, пока совсем не перережут друг дружку. С этим тезисом майора никто и не думал спорить. Когда стаканы опустели, а в желудках потеплело, Ассен толкнул еще одну речь, всячески превознося мои заслуги в ночном сражении и вообще предлагая выпить за такого замечательного и своего в доску парня, как я. Речь была длинной и витиеватой из категории «за это Лермонтова убили», наконец, второй бокал тоже был употреблен внутрь. Третий пили стоя за павших товарищей, святая традиция, после чего начался нормальный дружеский обед. Пока я ел и пил с боевыми товарищами, но так и не понимал, зачем я здесь нужен, ведь я и так знаю, какой я молодец, не надо было посыльного с пакетом гонять, чтобы пригласить меня сюда и сообщить это по секрету. Ладно, поглядим, что дальше будет.

Дальше обед из фазы возлияний перешел в фазу спокойного поглощения пищи. Мы быстро расправились с великолепным острым супом, чисто ради разжигания апетита, потом настала очередь тушеной с овощами кабанятины. Определенно, если повар переберется на Гравию, фиг я его куда от себя отпущу, самому такой самородок нужен! Но вот еда в тарелках закончилась, все сыто откинулись на спинки стульев, а майор зазвенел вилкой по своему бокалу, требуя тишины.

— Господа офицеры, прошу внимания, — майор встал, при этом его орлиный профиль осветился снизу солнечным светом, проходившим через отдушину в стене палатки и отражавшимся от стоявшего у стены столика. Разговоры стихли, все устремили взгляды на Ассена. — Так вот, господа, мы все хорошо знаем Майка, лейтенанта доблестного Орочьего Легиона в отставке. По дороге сюда, еще находясь на службе, ему удалось вскрыть змеиное гнездо в гарнизоне Харенга. Если бы Майк еще состоял в наших рядах, ему бы за это полагалась медаль, но вы знаете закон, гражданским медали не положены. И чтобы устранить эту несправедливость, я посчитал своим долгом вручить ему именное оружие. Возьми и владей с честью!

Майор повернулся и вытащил откуда-то сзади себя длинный сверток серой шелковой ткани, перевязанной красным шнуром. Я вылез из-за стола, прошел три шага, отделявших меня от майора и принял из его рук подарок, отвесив церемониальный поклон, как младший перед старшим по возрасту.

— Давай, разверни, — раздалось со всех сторон. Вернувшись к своему месту, я развязал одной рукой простой узел на шнуре, размотал его и повесил на спинку стула, ткань развернулась и показался знакомый эфес. Именно с этого меча я снимал эльфарскую биологическую заразу там, в зунландском Диком Поле, именно этот меч носил капитан Берг до самой смерти, а теперь я держу его в руках. Бросив мешающийся шелк на стул, я медленно обнажил клинок. Меч был все так же прекрасен и совершенен, только теперь на клинке у обуха появилась надпись «Честь и доблесть», выполненная витиеватым стилизованным под эльфарский алфавит шрифтом, а на эфесе сияла золотом надпись «Майку ван Хару от боевых товарищей». На глазах выступили слезы, сказать, что я был тронут подарком, это ничего не сказать. Вернув клинок в ножны, я снова подошел к майору, обняв его от души.

— Спасибо, Ассен! — отпустив майора и повернувшись к остальным, добавил: — Спасибо, друзья!

* * *

Больше часа я махал подарком на тренировочной площадке. Пот лил градом, ноги гудели от напряжения, рука откровенно отваливалась, но выпустить из рук этот шедевр эльфарской металлургии никак не получалось. Меч сам по себе был прекрасно сбалансирован, ускоряющее же плетение в клинке делало его легким и послушным руке, как тростинка, та же спортивная сабля и то тяжелее ощущалась бы. Воистину, достойное короля оружие. Попробовав разобраться в прошитых в мече плетениях, я сдался через четверть часа. Не мой уровень, наверное, это работа архимага или типа того, уж больно сложная и филигранная структура пронизывала металл. Наверное, потратив год, я бы смог такое повторить, да и то не факт. Так или иначе, теперь это мой клинок, и хрен кто его у меня заберет, тем более, что Мило добавил в него привязку к моей ауре, теперь в любых других руках это будет просто хорошо сбалансированный клинок, только уже без ускорения, да и резать будет сильно хуже.

— Док, хорош уже нас стыдить, — прервал мои размышления голос Мило. Исполнив еще один батман с переменой позиции, я с сожалением убрал клинок в ножны и повернулся к магу.

— С чего это вы стыдитесь? — уточнил я, немного восстановив дыхание.

— С того, что никто у нас не умеет шпагой и мечом так, как ты.

— Учиться не пробовали? Говорят, помогает, — подколол я его.

— От этой твоей учебы только устаешь, — усмехнулся в ответ Мило.

— Ой, кто бы говорил! — парировал я. — Сам-то мне вон сколько всего задавал!

— Тебе можно, ты вон какой здоровый. Это я старый и больной человек, — маг ухмыльнулся и сверкнул своими идеальными зубами.

— Старый и больной он, ага. Поставь нас рядом, еще неизвестно, кто старше выглядит. Ты скажи лучше, за чем пришел, дело какое-то есть?

— Есть. Завершайся тут, пойдем ко мне, поговорить надо.

Я кивнул, с трудом стянул с себя прилипшую к телу насквозь промокшую от пота рубаху и пошел к купальне. Там смыв с себя пот, пыль и грязь и переодевшись в чистое, я вышел к поджидавшему меня Мило. Короткая прогулка под лучами вечернего солнца, и вот мы в палатке у мага. Мило включил свой звукоизолирующий артефакт, не забыв поставить в добавление к нему дополнительный звукозащитный купол, я тоже поставил свою защиту. Раз маг наш параноит, значит, есть к тому основания.

— Так о чем ты хотел поговорить? — начал я разговор.

— О тебе, — лаконично ответил Мило, вперив в меня взор своих голубых глаз.

— Что обо мне говорить?

— Предмет этот тебе знаком? — маг положил на стол сильно потускневшую гильзу.

— Гильза от патрона калибра 7,62 НАТО, он же.308, судя по всему, от моего пулемета. Могу даже на карте показать, в каком месте ее нашли. Еще до того, как я попал в Легион, довелось немного пострелять по диким оркам, собирать гильзы мне и в голову не пришло.

— А оркам в голову пришло. Приняли их за артефакты Древних, да собрали, кое-что через контрабандистов попало на лундийскую территорию, оттуда к нам.

— К чему это ты? — откровенно недоумевал я. — Сейчас ведь все гильзы собраны, как и звенья ленты.

— Майк, вот иногда ты умный, а иногда дурак-дураком. Объясняю на пальцах: твой, как ты его называешь, пулемет оставляет крайне узнаваемые ранения, ни с каким другим оружием невозможно спутать. Орки четко провели параллель между этими гильзами и уничтоженным отрядом. А теперь орочье руководство уничтожено тем же самым оружием. Теперь понимаешь?

— Не совсем, поясни.

— Специально для самого глупого из моих студентов поясняю, — с глубоким обреченным вздохом сказал Мило. — Орки провели параллель. Они знают, что есть некий артефакт, бьющий на полмили и дальше, они видели выпускаемые им огненные стрелы…

— Трассеры, — перебил я его.

— Неважно, пусть будут трассеры. Короче, они знают, что такой артефакт есть, от его работы остаются гильзы, один в один похожие на артефакты Древних. Какой делается вывод? Правильно, вывод такой, что здесь у кого-то есть боевой артефакт Древних. Пока в ПВД об этом знаю только я один, но завтра новость дойдет. Как ты думаешь, как быстро тебе и твоим оркам отрежут головы, чтобы этим артефактом завладеть? Короче, следующую ночь здесь ты не переживешь с вероятностью, близкой к единице. И никакая защита фургона не поможет. Теперь понял? Да, это они вырезали из тел тех, кого ты поубивал почти год назад, — на стол упали две достаточно сильно деформированные пулеметные пули. — Как ты думаешь, как скоро они вырежут пули из трупов убитых сегодня и прикинут концы к концам?

Тут я крепко задумался. А ведь профессор, он же виконт, прав. Любая вещь Древних стоит совершенно безумные деньги, а тут целый функционирующий боевой артефакт. И неважно, что Древние к пулемету никакого отношения отродясь не имели, важно, что люди поверят в то, что это именно так. И тогда, как говорил Джон Сильвер в известном мультике про пиратов и остров сокровищ, живые позавидуют мертвым. Мдя, скверненько выходит.

— Что ты предлагаешь?

— А что я могу предложить? Сматываться вам отсюда надо, и как можно быстрее. Выезжайте в ночь, к рассвету успеете отъехать лиг на десять-двадцать. Ловить вас будет бессмысленно. Вся дальняя связь у меня под контролем, если кто-то решит стукануть на тебя, я дам знать.

— Хорошо. Но тогда уж давай параноить до конца. Выезд объявлять не будем, — решил я.

— Как ты это себе видишь?

— Элементарно. У тебя минные поля не до конца восстановлены. Ты едешь приводить их в порядок, мы на фургоне тебя прикрываем. Потом я неожиданно получаю весть, что срочно надо ехать обратно и передаю через тебя свои извинения и пожелания удачи.

— Нормальный план. Так и делаем. Через полчаса будь готов к выезду, — Мило поднялся, показывая, что разговор окончен, развеял свой звукозащитный купол и деактивировал амулет. Я тоже убрал свой купол, вылез из-за стола, кивнул учителю и вышел из его палатки.

* * *

Операция прикрытия прошла, как по нотам. Мило отправился восстанавливать минные поля верхом, еще одна вьючная лошадка везла на себе немалый груз смертоносных артефактов, сопровождало его отделение легионеров. Наш фургон ехал следом, на крыше Сай с Улуком обозревали окрестности через зрительные трубы, еще четверо братьев держали наготове длинные винтовки. Легионеры также держали под рукой взведенные арбалеты, заряженные артефактными болтами. Двигались мы не торопясь причудливым зигзагом, постоянно останавливаясь для установки мин. Наконец, наш отряд подошел к самому краю полосы отчуждения. Здесь фургон выехал на росшую дальше траву и встал, чтобы прикрыть собой отряд легионеров. Мило работал, легионеры охраняли, мы бдели. Через несколько минут Норх высунулся из люка и прокричал так, чтобы легионеры тоже услышали:

— Док, тебя вызывают. Гравия!

— Иду! — так же громко крикнул я и спустился вниз. Еще пара минут, и я открыл боковую дверь и позвал мага:

— Мило, подойди, будь добр!

— Сейчас буду! — крикнул маг в ответ, закончил установку очередной мины и направился к фургону.

Забравшись внутрь, Мило первым делом спросил:

— Все по плану?

— Разумеется, — ответил я. — И вот еще что, возьми это, вдруг понадобится.

Мило взял из моих рук документ и быстро пробежал его глазами.

— Приглашение на Гравию к тебе в клинику? Оригинально.

— Сам понимаешь, сейчас без приглашения никто тебе подорожную не выдаст, а мало ли как жизнь повернется? А так приглашение на лечение, да еще за подписью выездного судьи, не посмеют отказать.

— Спасибо! — Мило аккуратно сложил бумагу и спрятал ее в сумку с магическими принадлежностями.

— И вот еще, — я протянул ему деревянный футляр. Маг открыл его и уставился на содержимое.

— Слышал я об этом оружии, но пока не видел, — сказал он, вертя в руках револьвер.

— У нас такое пока гражданским не продается, пришлось воспользоваться служебным положением. Инструкция там же. Сам знаешь, магия — это хорошо, но иногда от честного железа или свинца бывает больше толку.

— Спасибо, друг! А теперь давай прощаться, у тебя впереди еще длинный путь.

Мы обнялись, потом Мило развернулся и вылез из фургона. Отойдя шагов на двадцать, он повернулся и помахал рукой на прощанье, я помахал ему в ответ, закрыл дверь и пошел в кабину. Пора двигаться.

* * *

Небо на востоке начало светлеть, когда мы сделали вторую остановку. Най сменил меня за рулем, и фургон покатил дальше на юг. Фары мы не включали, сначала Най вел машину в магическом приборе ночного видения, я же больше сканировал окрестности в поисках возможных противников. Орки обнаруживались на нашем пути трижды, мы просто меняли курс и объезжали их стороной. Когда темнота совсем сгустилась, Най отправился отдыхать, я же вел машину почти всю ночь, все-таки даже в ночных очках наш механик-водитель видел хуже, чем я в магическом диапазоне. Местность была достаточно каменистая и неровная, скорость приходилось держать небольшую, километров 20–25 в час, на особо трудных участках передвигаясь со скоростью пешехода. По счастью, карта не сильно врала, и нам попался только один не обозначенный на ней овраг, который пришлось объезжать, сделав крюк чуть больше мили. Отдохнувший Най осторожно повел машину дальше, я же углубился в изучение карты, не забывая каждые пару-тройку минут запускать поисковое плетение. Впрочем, судя по обилию достаточно пугливой рогатой живности, разумные существа в ближайшей округе отсутствовали.

Остановившийся на ночевку орочий отряд я заметил, когда солнце вылило полоску расплавленного золота на горизонт на востоке. Чуть правее по курсу находились несколько небольших высоток, холмами их назвать язык не поворачивался, Най скорректировал курс, и фургон проехал мимо орочьей ночевки незамеченным, держась по другую сторону от возвышенностей.

С восходом солнца ехать получилось быстрее, все крупные объекты в саванне отбрасывали длинные тени, которые было видно издалека, соответственно, не было больше нужды вертеть рулем непосредственно перед преградой. Машина шла где-то полсотни километров в час. Тут я поймал себя на мысли, что пользуюсь дикой мешаниной из единиц измерения. Скорость у меня в километрах в час, как на спидометрах ландмахтовских лендроверов и джи-вагенов, расстояние же в местных единицах, удивительно похожих на земную имперскую систему мер. со всеми этими футами, дюймами, ярдами, фарлонгами, милями и лигами. Аж самому удивительно стало. Но вот мы подъехали к намеченной точке, здесь несколько холмов располагались вытянутым эллипсом, если карта не врет, там можно укрыться на дневную стоянку, не нужно, чтобы нас кто-либо видел.

Карта врала не сильно, обозначенный на ней проход наполовину завалило оползнем, зато в другом месте оползень, наоборот, расширил распадок между холмами, там наша машина и протиснулась вовнутрь. Орки мигом поставили дополнительный навес над фургоном, образовав что-то вроде тенистого дворика у машины, после чего шестеро братьев побежали на холмы на противоположных сторонах эллипса для обустройства наблюдательных постов. Вскоре там были поставлены крошечные тенты, дополнительно прикрытые маскировочной сеткой, чтобы наблюдатели не изжарились под палящим солнцем. Оставив двоих следить за подходами, остальные вернулись. Дав им задание заниматься по личному плану, что бы это ни значило, я кратко поговорил с любимой женщиной, да завалился спать, вырубило меня сразу, сказались две бессонные ночи подряд.

* * *

Проснулся я от запаха еды. Ароматы жарящегося на решетке мяса и негодующее бурчание пустого желудка будто пинками выпихнули меня из койки и погнали на поиски съестного. Солнце только-только перевалило за полдень, самое время для обеда.

— Майк, присоединяйся! — приглашающе махнул мне рукой Норх, потрясая наполовину обглоданным ребром антилопы.

Я молча подошел к обедающим и рухнул на складной стул, немедленно схватив поданную заботливым Наем кружку кавы. Кайф! Пусть бодрящий напиток и успел остыть, но сон был изгнан сразу и окончательно. Кто-то передал тарелку, в которой лежали обжаренные на решетке овощи с мясом, на которые я тут же набросился. Вскоре голод был повержен, можно было заняться делом. Построив своих орлов, я объявил тренировку, надо с пользой проводить время, раз уж здесь приходится куковать до сумерек. Если действовать в строю и двигаться в составе группы они вполне умели, с переносом цели при быстрой стрельбе выходило у моих бойцов не очень. Разумеется, пока им было далеко до тех же легионеров, но это дело наживное.

Расставив мешки с травой на шестах по долинке так, чтобы наблюдатели на холмах никак не могли оказаться на линии огня, и приделав к импровизированным мишеням магические светляки, я учил братьев, как меня еще в прошлой жизни учили в далеком Луивилле.

— Слушайте сюда! Стреляем только по мишеням с горящим красным огнем. Нет огня — не стреляем. Если огонь зеленый, тоже не стреляем. Понятно?

— Понятно! — забубнили орки.

— Раз понятно, то приступаем. Стрела вперед!

Пятерка Семпа вышла на импровизированный огневой рубеж и уставилась на меня преданными глазами собаки или студента на экзамене, который все знает, но ничего сказать не может.

— По номерам рассчитайсь! — скомандовал я.

— Первый, второй, третий… — донеслось от строя.

— Первый номер, дробовик к бою! Перед тобой три мишени, как только на одной из них загорится красный огонь, сразу стреляй, потом стреляешь по второй, как только загорится огонь. Все понятно?

— Так точно, командир. Вижу огонь, тут же стреляю по готовности, повторяю по второму огню! — оттарабанил Семп.

— Приготовиться! Начали! — скомандовал я и активировал один за другим два светляка, на самой ближней и самой дальней мишени. Прогремели два выстрела. Ближайший болван тут же получил свою порцию картечи, дальний же остался невредимым.

— Перезарядка! — скомандовал я. Семп заученным до автоматизма движением вытащил два патрона, надорвал, высыпал в стволы порох, после чего забил шомполом заряды. Меня аж гордость взяла за такого орла. Подойдя ближе, я спросил:

— Как ты сам думаешь, почему второй выстрел прошел мимо?

— Не успел прицелиться, — честно ответил Семп.

— Зачем же стрелял, если не прицелился? — задал я риторический вопрос. — Внимание всем! Если стрелять не прицелившись, то ваши ружья тут же превратятся в не очень удобные дубинки. Не торопимся, хорошо целимся, только потом стреляем. Важно не быстро стрелять, а метко попадать. Скорость придет сама. Первый, приготовиться! Начали!

Я активировал те же светляки в той же последовательности. Семп не торопился и поразил обе мишени с задержкой в несколько секунд перед вторым выстрелом. Снова перезарядка и еще два выстрела, и я перешел к остальным номерам. Когда каждый сделал по три захода, началась коллективная стрельба, братья палили по зажигающимся светлякам все быстрее и точнее, тут задача была усложнена, кроме красных светляков загорались также и зеленые, по которым стрелять было нельзя. Грохот стоял ужасающий, но наблюдатели сказали, что уже на их позициях нашу стрельбу почти не было слышно. Через час я удовлетворился результатом и отпустил пятерку Стрела, пришла пора пятерке Топор тренироваться, только сменили наблюдателей на холмах.

Солнце постепенно клонилось к горизонту, у нас же продолжались тренировки. Пятерка Семпа двигалась в сторону мишеней, ощетинившись дробовиками, только юный Сар сейчас держал в руках кентуккийку, из парня растет марксман. Зажегся зеленый светляк на ближайшем болване, орки дернулись, но никто не выстрелил. Я зажег красный светляк на одном из дальних болванов, Сар мигом прицелился и спустил курок, пуля выбила облачко пыли из мишени.

— Пустой! — заорал Сар.

— Перезарядись! — крикнул в ответ Семп. Сар тут же отошел назад под прикрытие братьев и начал перезаряжать винтовку. Я же зажег сразу два красных светляка слева. Прогремели два выстрела, снопы картечи поразили мишени. Тут же слева зажглись еще два красных светляка, на сей раз только один из двух выстрелов попал в цель.

— Пустой! — заорали Горт и Хрул. Тут прогремел еще один выстрел, поразив мишень.

— Перезаряжайтесь, — снова крикнул Семп, направив влево свой дробовик с одним дымящимся стволом. Горт с Хрулом тут же упали на колено, чтобы не мешаться остальным при стрельбе и занялись перезарядкой своих двустволок.

— Готов! — доложился Сар, уперев приклад кентуккийки в плечо и глядя на мир через диоптрический прицел. Снова загорелись несколько зеленых и красных светляков, братья безошибочно поразили красные мишени.

Идея здесь простая: у нас есть целых два автомата, пусть заранее готовятся ими пользоваться, а пока вот тебе двуствольный дробовик, учись бегло поражать две цели. Вот и бегали мои орки по песку саванны, да палили по мишеням, на которых я зажигал огни. Под конец я вынес оба автомата, кратко объяснил, как ими пользоваться, и дал троим лучшим стрелкам сделать по пять выстрелов. Оставшись довольным результатом, я подобрал стрелянные гильзы и унес автоматическое оружие обратно в оружейный шкаф. Орки же сели чистить оружие.

— Док, ответь Следопыту-Два! — ожил амулет связи.

— Следопыт-Два, здесь Док, доложи обстановку, — ответил я.

— Замечена групповая цель, приближается с юго-западного направления, двигается примерно сюда, расстояние примерно три мили, — сказал наблюдатель.

— Понял тебя, Следопыт-Два, продолжай наблюдение, отбой связи, — сказал я в амулет и, повернувшись к остальным, крикнул: — Заканчиваем тренировку, сворачиваемся!

Глава 8

Лагерь мы свернули за какие-то десять минут, из которых больше всего времени ушло на снятие мишеней. Я поднялся на холм к наблюдателю, в роли которого сейчас выступал Най.

— Показывай, кто, что, почему и зачем, — попросил я мехвода.

— Вон, гляди, примерно на десять часов ориентир засохшее дерево видишь? Возьми правее на две толщины его ствола, да по этой линии дальше. Видишь?

Точно, в зрительную трубу неплохо было видно разношерстную толпу местных орков, где-то с полсотни. Разношерстную потому, что принадлежали они минимум к трем разным племенам, судя по расцветке одежды и раскраске щитов. Точно южные варвары.

— Вижу, только не могу понять, куда они направляются, ты их дольше наблюдаешь, идеи есть?

Най сдвинул шляпу на лоб и почесал затылок, подумал с полминуты и сказал:

— Такое впечатление, что двигаются они примерно сюда, но пройдут к северу отсюда в полутора фарлонгах. Если направление не изменят, конечно.

— Тогда сидим на заднице ровно и ждем. Наблюдай, я обратно.

Спустившись к фургону, я развернул карту и попробовал прикинуть, куда эта орава могла бы держать путь. Ничего разумного в голову не приходило. Ну нет тут источников воды поблизости, да и с холма никаких зеленых насаждений увидеть не удалось. Скорее всего, где-то по соседству есть колодец, у которого они и собираются заночевать. Нам пока выдвигаться рано, до заката осталось еще часа полтора, если не больше, пока сидим на месте ровно, наблюдаем за окрестностями и ждем темноты. Если же эта орава сунется к нам, дадим сдачи заранее.

Раз возможная цель зусулов, как я снова начал называть эту публику с юга, никак не определялось, я занялся проработкой нашего будущего маршрута. Если ехать в Харенг, варианта у нас выходило два: либо порядка двадцати лиг на юг-юго-запад, там искать проходы между холмами, либо обогнуть эту горно-холмистую цепь, отмахав шестьдесят с лишним лиг примерно на юг. Вспоминая, как фургон несколько раз чуть не застрял в подобной же холмистой местности, очень не хотелось встревать в подобные ситуации снова. Да, если двинем по равнине в обход, крюк получится под сотню лиг, это почти полтысячи километров. С другой стороны, если карта не слишком врет, местность там гладкая и ровная, ехать получится куда быстрее, чем по более прямому маршруту. С учетом же возможности маневра, как бы не вышло быстрее крюка дать, чем напрямую.

— Док, ответь Следопыту-Два, — ожил амулет связи.

— Следопыт-Два, Док слушает, прием, — ответил я.

— Зусулы проходят мимо в двух фарлонгах к северу. Повторяю, зусулы проходят мимо в двух фарлонгах к северу, прием.

— Понял тебя, Следопыт-Два, зусулы идут мимо в двух фарлонгах к северу. Сообщай сразу, если они изменят маршрут, прием.

— Док, если они изменят маршрут, сразу сообщаю. Прием.

— Подтверждаю. Отбой.

Похоже, одной заботой у нас меньше, зусулы мимо идут. Забавно с этим термином получилось. Стоило употребить его всего раз в присутствии братьев, как те сразу подхватили его. Все-таки «южные варвары» — это слишком длинно, «не наши орки» еще длиннее и кривее. А тут звучное и интуитивно понятное слово, глянешь на них и сразу понимаешь — зусулы, как они есть.

Тем временем солнце коснулось горизонта, началось то непонятное время суток, когда вроде бы еще светло, но видно уже заметно хуже, чем даже ночью. Начало холодать, небо-то над головой совершенно ясное, хотя камни еще дышали жаром, ветерок уже конкретно освежал, а в низинках начали образовываться пока редкие полоски тумана. Зусулы отошли от нашей позиции примерно на милю, там застряли на несколько минут, видимо, искали только им ведомые ориентиры, так как потом свернули заметно левее и бодро туда почесали. Удивило то, что на лошадях были не все, десяток воинов с желто-зеленой расцветкой щитов ехал на верблюдах. Братья, почти наплевав на дисциплину, толпой полезли на наблюдательные пункты, чтобы разглядеть этих диковинных животных, на Гравии-то верблюды пока не замечены. Но посмотрели — и хватит. Наблюдательные посты были свернуты, все погрузились в фургон, и мы двинули дальше.

Най в ночных очках рулил, я сидел на командирском месте справа от него, сличая маршрут с картой и периодически сканируя округу на наличие противника, пара братьев бдила на крыше со зрительными трубами наготове, остальные разлеглись в гамаках и, по большей части, спали, разве что иногда сквозь шум дороги из салона доносился голос Сара, расписывающего кому-то, как он по возвращении пойдет просить руки приглянувшейся ему девушки, ибо теперь он не просто воин, а чего-то там особенно крутое, я не расслышал. Пусть у парня все получится, только нам бы сначала вернуться надо, желательно без проблем и всем вместе. Местность вокруг была пустынная и относительно ровная, почва представляла собой смесь мелких камней с затвердевшей глиной, машина по ней шла ровно и почти без тряски. Най разогнался километров до шестидесяти в час, четко выдерживая курс по компасу, я же, чтобы разогнать откровенную скуку, связался с Мило, доложив ему про встреченный отряд зусулов. Ему тоже понравился этот термин, краткий и емкий. У него никаких внятных новостей не было. Зусулы отошли от ПВД на лигу с небольшим, что происходило у них в лагере, со стороны понять было невозможно, кто-то приезжал, кто-то уезжал, дважды в зусульском лагере кто-то кого-то резал и поднимал на копья, судя по всему, там шла нешуточная борьба за власть. Поговорив с четверть часа, мы пожелали друг другу доброй ночи, и отключили связь. Потом я попробовал дозвониться до Орани, но она не ответила, зато ответил Рют, в клинике все было без перемен, с легкими случаями производственного травматизма они с Каром отлично сами справлялись. Потом я позвонил Хармину, он ответил почти сразу.

— Здорово, Длинное Копье, — поприветствовал я брата.

— Здорово, брат, — ответил Хармин.

— Ты сейчас где?

— Дома, вечером вернулись. Твоя невеста, кстати, тоже здесь.

— Она-то что у вас делает? — удивился я.

— Договаривается о совместном разведении и продаже лошадей, что же еще? Прямо сейчас они с вождем что-то обсуждают.

— То-то я не смог до нее дозвониться! И как она тебе вообще?

— Кугуар в юбке. Очень серьезная и решительная дама, такой палец в рот не клади, откусит по самые уши! — кратко и образно охарактеризовал Орани брат. Вот уж не подумал бы, как по мне, она сама женственность, никакой жесткости и решительности за ней не замечал, не туда смотрел, наверное.

— Что, уже кусала? — уточнил я с усмешкой.

— Меня нет, я же твой брат. А на своих соплеменников знатно собак спускала. Сразу донесла, что с ними будет за саботаж и нежелание сотрудничать. Я аж заслушался, — Хармин засмеялся. — И ведь ни разу даже голос не повысила, а они по струнке стояли.

— По коневодству тебя не сильно напрягала?

— Да разве это напряг? Так, ответил на пару практических вопросов, да и все, — явно приуменьшил свои заслуги брат. — Ты лучше скажи, что там у тебя происходит, наши волнуются.

— Мы едем домой, прямо сейчас Най рулит. Най, скажи брату здрасьте! — я протянул амулет водителю.

— Привет, Хармин, — почти крикнул в амулет Най. — У нас тут такое было! Стреляли, воевали, катались! Потом Майк приложил зусулов из пулемета, красотища!

— Каких зусулов, что такое пулемет? — Хармин был в замешательстве. Я убрал амулет от Ная и сказал:

— Зусулы это условное обозначение местного противника, орков с юга. Пулемет же это боевой артефакт.

— Аааа, — протянул Хармин, — тогда понятно. Ты в своем репертуаре.

В амулете послышался какой-то шум и неразборчивые голоса.

— Извини, брат, к вождю вызывают, — сказал Хармин.

— Раз вызывают, иди. Держим связь! — попрощался я.

— Держим связь, — ответил брат и выключил амулет.

Прям от сердца отлегло, как узнал, что Орани в племени, как-то сначала напрягло меня то, что она не ответила на звонок. А теперь неплохо бы связаться с шаманом и выяснить, что ему известно.

Марх не отвечал, «провисев на линии» с минуту, я отключил связь, но буквально тут же амулет зазвенел колокольчиком вызова.

— Извини, что сразу не ответил, — вместо здрасьте сказал чуть запыхавшийся шаман, — пока услышал, пока доковылял, годы, понимаешь, свое берут.

— И я рад тебя видеть, Марх, — ответил я его зеленоватой роже, что висела в воздухе передо мной. — Мило уже доложил, что мы с базы ушли?

— И он доложил, и из лагеря сообщили. Куда путь держите, обратно к себе на Гравию?

— Угадал, — усмехнулся я. — Вот хотел у тебя узнать, чего нам по дороге опасаться следует.

— Погоди, вы сейчас в объезд отрога хребта Нур-Нур идете?

— Какой-такой Нур-Нур? Впервые слышу, — удивился я.

— Эх ты, служил здесь, служил, а местность так и не выучил. Хребет Нур-Нур это та самая горная цепь, что идет мимо вашего Харенга, Равека и дальше к ПВД!

— Понял, не дурак, — ответил я. — Мы действительно идем в объезд южного отрога этого хребта. Хотелось бы понять, что происходит к западу от него, скорее всего, мы двинем напрямик к Харенгу, есть идеи, кто может по пути встретиться?

— В общем так, зусулы сами себя перехитрили, — начал Марх, но я его перебил:

— Что, тоже слово понравилось?

— А то! — расплылся в самодовольной улыбке шаман, — именовать их как положено — язык сломаешь, обзывать «южным врагом» тоже долго и непонятно, а тут короткое и емкое слово. Да ты сам на них глянь, типичные же зусулы!

Я не стал уточнять, что племя Нгамото от зусулов внешне отличается только раскраской щитов, еще обидится, и свернул разговор в нужное русло:

— Так что по интересующему участку?

— Если кратко — разброд и шатание, — ответил Марх. — Покойный кандидат в императоры, даже имя его произносить не хочу, решил ударить по двум направлениям, на Равек и Аш, и в нашу сторону. Туда бросили тех, кого мобилизовали из перешедших на его сторону племен, сюда же он пошел со своими южанами. Уж не знаю, чем вы их приложили, но получилось очень эффектно. Все вожди и все шаманы за раз к демонам отправились. Теперь у нас здесь они выбирают самого зубастого на должность вождя, там же, у Равека, куча племен внезапно узнала, что выбрала не ту сторону, кто-то сразу пошел обратно в свои земли, кто-то пытается напоследок награбить все, до чего дотянется, а кто-то начал сводить личные счеты. У Мило есть слово специально, как его… А, вот, анархия!

— Если я правильно тебя понял, шансов напороться на большое организованное войско у нас немного?

— Именно это я и хочу сказать. Зусулы расползаются по своим норам небольшими отрядами. У них ведь если брали воинов какого племени к себе, сразу их раскидывали по всему войску, чтобы нигде не было больше десятка воинов из одного племени одновременно. Теперь все пытаются сбиться в кучу с другими соплеменниками, да двигать обратно. Разумеется, попутно режут всех не понравившихся.

— Мда, красотища… — протянул я.

— Что тебе не нравится? На твоем бронированном чудище проедешь без проблем.

— Ты лучше скажи, пригодилась ли та хитрость с преображением твоего ученика под чужого шамана? — поменял я тему.

— Еще как пригодилась! Вывели несколько их отрядов прямо на засады, в курсе всех планов были, те же стрелы артефактные я бы не перехватил, если бы не знал заранее, что искать. Так что племя снова перед тобой в долгу, уж и не знаю, как расплатиться, — Марх с сожалением покачал головой.

— Просто присмотри за Сеонби и дай нашему сыну правильное имя, — попросил я.

— Да это само собой! — отмахнулся шаман. — Долг от этого не уменьшится.

— Слушай, Марх, — я озвучил внезапно пришедшую в голову мысль, — как ты смотришь на то, чтобы общаться с коллегой с Гравии? Есть отличный мужик, Шандар его зовут, шаман племени Опономо, гравийский орк. Почти что мой родственник.

— Положительно смотрю, тем более, что с гравийскими орками нам точно делить нечего.

— Тогда по возвращении сведу тебя с ним, хорошо?

Мы протрепались еще минут десять обо всем и ни о чем, после чего Марх отправился спать, я же вернулся к созерцанию саванны, по которой колеса нашей машины накручивали мили. Если зусульское войско действительно разваливается на части в отсутствие нормального руководства, нам это на руку. Нет уже верховного начальника, что железной рукой гонит армию на врага. Даже если среди зусулов и определится новый верховный вождь, ему сначала придется доказывать свой авторитет, и я сильно удивлюсь, если тот же Орочий Легион не убьет его раньше, чем он снова собьет кучу разрозненных банд в единое целое.

* * *

Сменив Ная за рулем, я повел машину чуть к востоку от нашего курса. Если карта не врет, там должна быть пустыня и здоровенное пересохшее соляное озеро, это почти двадцать лиг идеально ровной дороги, если же карта соврала, то и крюк небольшой, максимум в лигу получится. Взошла луна, ее яркий серп неплохо освещал окрестности, впрочем, мне было без разницы, все равно я глядел на дорогу магическим зрением, в котором было светло, как днем.

Карта не соврала, через пару лиг и без того редкая растительность стала совсем исчезать, началась пустыня. Под колесами была глина, спекшаяся под солнцем до твердости камня, огромные колеса фургона катили по ней, не замечая мелких неровностей, машину почти не трясло, хотя скорость была километров полста в час. Еще три лиги, и началось то самое дно соленого озера. И без того незаметная тряска полностью исчезла, прибавив газу, я разогнал машину километров до ста двадцати в час, можно было бы и еще быстрее, да только аэродинамика у нее, как у кирпича, начиналась тряска от ветра. Хорошо, что навес и маскировочные сети были сняты на ночь, а то их бы точно сорвало на скорости.

Два десятка лиг пролетели быстро, дно озера начало подниматься, впереди показался берег. Пришлось сбросить скорость вполовину. За какие-то четыре часа мы преодолели две трети расстояния до края отрога того самого хребта Нур-Нур, что бы это слово ни означало. Еще два-три часа, и мы окажемся в южной пустыне, местном аналоге Калахари. Местность была ровная, деревья и камни видно издалека, рули себе, да рули, попивая каву, чтобы в сон не клонило. В магическом зрении регулярно попадались расположившиеся на ночлег животные, где-то стада антилоп, газелей и местных бизонов, где-то стаи гиен, львов и шакалов, иногда попадались одиночные хищные кошки, что-то вроде земных ягуаров и леопардов. Ни малейших признаков присутствия разумных существ не было, что радовало.

Но вот кусок саванны закончился, снова началась песчано-глинистая пустыня. Фургон легко наматывал на колеса милю за милей, и где-то через час с небольшим мы обогнули последний холм того самого отрога и свернули на запад. За руль снова сел Най, я же развалился на командирско-пассажирском диванчике, дав отдых затекшей от долгого руления спине. Небо позади начало понемногу светлеть, скоро будет рассвет. Нам предстояло проехать еще несколько лиг до начала гигантского сброса, часть материка к югу опустилась на два-три десятка ярдов, справа от сброса местность совершенно непригодная для проезда, мы едем слева, по опустившейся части. Через тридцать лиг сброс кончится, и можно будет двигаться в сторону Харенга напрямую. Пока же фургон ехал вдоль холмов и скал на севере, не обращая внимания на редкие низкорослые кустарники под колесами.

К началу сброса мы добрались с первыми лучами солнца. Невысокие занесенные песком холмы справа сменились каким-то нагромождением скал, по которым геолог точно смог бы прочитать историю этих земель, восходящее солнце высвечивало наслоения пород, которые где-то шли горизонтально, где-то под углом, а местами и вовсе вертикально. На мой непрофессиональный взгляд, это выглядело, будто кто-то готовил слоистое блюдо типа лазаньи, а потом начал его переворачивать и перемешивать, да утомился и бросил, блюдо же застыло в камне не века. Получилось красиво и величественно. Полупустыня вокруг просыпалась, по тем самым слоистым скалам брели козы, откровенно нарушая закон всемирного тяготения, ну вот как можно ходить по вертикальной стене и не падать, скажите мне? За козами лениво наблюдала пара еще сонных хищников, похожих на ягуара или пуму. Зубастые котики понимали, что шансов не то, что догнать, а просто приблизиться к копытной еде у них нет. Из-под колес постоянно выпрыгивали какие-то грызуны, то ли суслики, то ли сурки. Най на природу не отвлекался, что он в ней не видел, я же отвлекался только в плане поиска возможной опасности и укрытия на день. Впрочем, вот оно, укрытие: в этом месте высота сброса была ярдов пятнадцать, относительно недавний оползень навалил груду крупных камней, у которой мы запросто можем приткнуться.

— Най, прими правее, давай вооон к той куче камней, — я ткнул пальцем в нужном направлении. Орк кивнул, сбавил скорость и аккуратно подвел фургон к указанному месту.

А ничего так, как раз то, что нужно. Мы встали у здоровенной каменюки размером чуть не больше нашей машины, каменюка откатилась от сброса на добрые три десятка шагов, катящихся сверху камней можно было не бояться, идеальное место. Притерев фургон к каменюке, мы натянули поверх него тент, да укрыли машину с половиной каменюки маскировочной сетью. С полусотни шагов не разберешь, что это не камень. Все, можно отправляться спать. Отдых — наше всё. А то вдруг война, а я уставший?

* * *

День пролетел незаметно. Первую половину дня я тупо проспал, после обеда же забрался на крышу фургона с лэптопом, где и продолжил приводить в порядок и собственные знания, и ту файловуюпомойку, что уютно обустроилась на диске компьютера. Тысячи статей, скачанных программой-спайдером без какой-либо системы, требовали прочтения хотя бы синопсиса, после чего файлы надо было переименовывать и распределять по директориям, ведь сейчас никакая абсолютная память не поможет найти нужный, да и не даст представления, сколько статей есть по той же молекулярной биологии. Что с того, что номер статьи известен, если нет внятного общего каталога?

Пока я ломал себе глаза и мозги, орки внизу вовсю занимались военной подготовкой, отрабатывая движение и перестроения в строю, тоже занятие крайне скучное, но крайне нужное. Но вот солнце коснулось горизонта, наша гоп-компания перекусила, разогрев вчерашнее жаркое на походной спиртовке, свернуло маскировочную сеть и приготовилась двигаться дальше. Я не видел никаких разумных в радиусе пары миль, забравшийся наверх сброса по круче оползня Сар смотрел во все глаза на окрестности через зрительную трубу, но тоже не обнаружил никаких признаков присутствия зусулов. Да и нечего им здесь делать, доступной воды в округе нет, а без воды и самим тоскливо, и лошадей напоить нечем, верблюды же у них в больших количествах замечены не были. Вот примерно у другого края сброса зусулы нам и попадутся, речка в тех краях имеется, да с водопадом, озеро небольшое, растительности полно, дальше будет уже не полупустыня, а снова саванна, надо будет все время быть начеку, пока же просто движемся в нужном нам направлении. И да, решение ехать в объезд оказалось верным, двигайся мы более прямым маршрутом, пришлось бы или вставать на дневку среди холмов, или ехать со скоростью черепахи днем, рискуя нарваться на врагов.

Так и не увидев никого поблизости, я отдал приказ двигаться дальше. Фургон отъехал не пару фарлонгов от образованной древним геологическим катаклизмом стены и двинулся на закат. Чтобы заходящее солнце не слепило глаза, я опустил солнцезащитный козырек, больше глядя по сторонам, а не вперед. Най же надвинул шляпу на лоб, чтобы ее создавали тень. Но буквально через четверть часа от солнца остался только размазанная по горизонту красная полоса, и мы дружно сняли темные очки, теперь было проще обходиться без них. Еще через несколько минут Най нацепил магические ночные очки. Интересная технология, кстати, там два плетения, одно усиливает слабый свет зримого диапазона, другое меняет длину волны теплового излучения, в результате, обычная пластина полированного стекла превращается в тепловизор. Вот и Най, нацепив этот самый тепловизор, всматривался в сумерки перед нами, изредка корректируя направление рулем. Если получится держать скорость, до конца сброса доедем часа за два с половиной-три.

* * *

Как накаркал. У живописного водопада, серебрившегося под светом луны, расположилась целая толпа зусулов, сотни под три. Дикари расположились крайне для нас неудобно, ближайший брод был у них как на ладони, и пусть сейчас они спят и видят сладкие сны, проснуться и попереть на нас толпой дело совсем нехитрое. Нужно искать другой брод, потому, выгнав Ная с водительского сидения, я сам сел за руль, магическое зрение дает большие преимущества при поиске переправы.

Чуть ниже по течению река разливалась в целое вытянутое озеро, сейчас ужавшееся до полутора фарлонгов в ширину, хотя, судя по рельефу и растительности, в сезон дождей оно разливается втрое шире. А еще в озере водились крокодилы, один из которых, гигант длиной ярдов десять, провожал фургон холодным взглядом своих янтарных глазищ, лежа на берегу у самой воды. Жутковатая зверюга, причем здесь таких много, хорошо, что они холоднокровные, а ночи здесь крайне прохладные, вчера иней выпадал, резвость у зверюг скоро снизится.

Подходящий брод обнаружился аж в пяти милях ниже озера по течению, берега здесь были достаточно пологие, чтобы наш фургон мог спокойно спуститься к воде и выехать на противоположный берег, да и глубина была относительно небольшая, примерно мне по пояс, машина должна пройти без проблем. На всякий случай Най залез под фургон и заблокировал оба дифференциала, мало ли что там на дне, но все обошлось, только в одном месте колеса чуть забуксовали на песчаной банке, но тут же схватились за каменистое дно и вытащили машину на берег. Несколько зубастых рептилий, что прятались в зарослях речной травы поблизости, не рискнули напасть на нашу машину, это была явно не их весовая категория. Най разблокировал дифференциалы, сам забрался за руль, и наш анабасис продолжился. Я снова засел за карту, прикидывая дальнейший маршрут. Выходило так, что прямая дорога на Харенг лежала всего в десятке лиг от того места, где меня выбросило в этот мир, вдруг захотелось там побывать еще раз. Прикинув нужный курс, я отдал приказ Наю, сам же изредка сканировал окрестности, да размышлял. Что я ожидаю там увидеть? Дорогу обратно? Сомневаюсь, что она существует, но даже если эта дорога там есть, зачем мне туда? С родителями повидаться, разве что. А так Изначальная за этот неполный год стала мне куда ближе, чем Земля. И все же, тянет туда. Да и могилу Берта надо бы обустроить.

Глава 9

К месту мы выехали ближе к полуночи, долго искали объезд не обозначенного на карте овражка, вроде, и не особо глубокого, но совершенно непреодолимого для нашей здоровенной машины. Но вот вдалеке показались те самые развалины древней крепости. С одной стороны их освещал яркий свет взошедшей луны, другая же сторона скрывалась в совершенно черном мраке, навевая ощущение мрачной средневековой жути. Впрочем, о чем это я? Вокруг то самое средневековье, самое натуральное, на этом континенте помноженное на каменный век. Впрочем, толстокожие братья-орки тоже смотрели на останки древней цитадели настороженно. Шаманские шатры все так же стояли на том же самом месте, но сейчас ни самих шаманов, ни лошадей в обозримой округе не наблюдалось. Ушли на север убивать и грабить, поди. Снова сменив Ная за рулем, все-таки здешнюю местность я в прошлый раз неплохо изучил, я завел фургон внутрь бывшей цитадели и поставил в тень стены, тут его только в прибор ночного виденья и можно разглядеть.

Никакого Дефендера здесь уже не было, да и глупо было бы надеяться его увидеть. Столь чужеродный предмет в этом мире не может долго оставаться бесхозным. Да и на грунте до сих пор остались следы волочения. Жаль, конечно, не все с него было тогда отвинчено и с собой забрано, но не рисковать же головой ради пары гаечных ключей и домкрата? Но да, жаба душит, как же без этого. Кстати, стало понятно, почему шаманы здесь свое становище устроили. Прямо под развалинами цитадели проходила силовая линия, над которой сейчас стояли шаманьи шатры.

Орки рассыпались, прикрывая периметр. Сар в кентуккийкой взобрался на стену и занял там позицию. Пусть никого и не видно, но порядок есть порядок. Я осмотрелся по сторонам и пошел к могиле Берта. Никто не обратил внимания на завал из камней, а вот надпись пытались извести, добрая треть букв уже не читалась, дикари просто стесали часть верхнего слоя камня, явно приняв надгробную написанное за какое-то злобное чернокнижие. Но это мы сейчас исправим. Аккуратно стесав воздушными лезвиями верхний слой камня, чтобы получилась гладкая поверхность, я тщательно вывел плетением молнии надпись «Капрал Гяйзберт Йоссен, спи спокойно, друг» на русском, нидерландском и местном человечьем языках и активировал его, подав энергию так, чтобы плетение медленно выжгло надпись глубоко в камне, а не взорвало его. Получилось на века. Для надежности, я прошелся диффузионным плетением по надгробным камням, превращая их в единое целое. Ибо нефиг чужие могилы осквернять. Вспомнив русский обычай, я притащил из фургона глиняную кружку, налил в нее бурбона и поставил у стены под самой надписью, накрыв куском ржаного хлеба. Постоял, отхлебнул из бутылки и пошел обратно к фургону. Больше тут делать нечего. Тут в нагрудном кармане пискнул амулет связи.

— Док, ответь Стреле-Пять, — голос Сара звучал приглушенно.

— Стрела-Пять, здесь Док, — ответил я. — Что случилось? Прием.

— Док, наблюдаю групповую цель, численностью в полтора-два десятка, точнее не скажу, расстояние три мили, движутся сюда. Прием.

— Стрела-Пять, продолжай наблюдение, доложи, когда приблизятся на милю, конец связи, — ответил я.

— Есть продолжать наблюдение! Доложу, когда приблизятся на милю. Конец связи, — ответил орк и отключился.

Интересное дело. Что и кому понадобилось настолько сильно, что они сорвались в ночь? Похоже, скоро узнаем, а пока сидим ровно на заднице и ждем. Не принято здесь это, ночью и люди, и орки дружно спят на мирных территориях, мы же сейчас в глубоком мирном орочьем тылу находимся. Обычно в темное время суток куда-то едут либо если припекло и надо куда-то добраться срочно, либо чтобы подобраться к спящему противнику, убить его и съесть.

Я отдал необходимые распоряжения, вынул из оружейного шкафа один из автоматов, нацепил разгрузку с магазинами, затем вскарабкался по сброшенной Саром веревке на вершину стены. За прошедшие пять с небольшим минут противник прошел хорошо, если полмили. Не торопятся они, то есть. Стало быть, не слишком их припекло. Ехали они в открытую, освещая путь факелами, значит, тихо подобраться к спящим тоже не стоит в плане. Что же им понадобилось? Пока перебирал варианты, я понял, что не хочу никого убивать. Вот едут они мимо? Ну и пусть проедут мимо. Это не моя война, уже не моя. Друзьям и соратникам по Легиону эта компания вряд ли может угрожать, далековато будет. Ну и пусть живут. Нам просто надо проехать мимо до портала, а потом домой.

Температура воздуха упала до нескольких градусов выше нуля, после дневной жары оно ощущалось как мороз, даже толстокожие орки натянули перчатки и кутались в пончо. Над землей собрался туман, не дававший толком рассмотреть незваных гостей. Магическим зрением я не решался пользоваться, среди зусулов мелькали вырвиглазные одежды шаманов, они могут это заметить, в зрительную трубу же были видны только их верхние части тел, остальное скрывал туман. Было понятно, что примерно половина там воины, остальные — шаманы.

Внезапно зазвенел серебряным колокольчиком орочий амулет связи. Как назло, он был в кармане, добраться до которого мешала надетая разгрузка, пришлось скидывать с себя этот бронежилет, из которого были давно вынуты броневые плиты, чтобы ответить на звонок.

— Да, Марх, что-то случилось? — поприветствовал я шамана.

— И тебе не болеть, Майк, — усмехнулась его наглая коричнево-зеленая рожа. — Ты сейчас в старой крепости находишься?

— Если ты про полторы древние стены, то да, в ней.

— Гляди в оба, там что-то замышляется нехорошее. Действительно плохое, я не шучу.

— Уточни, на что мне смотреть и что замечать? — спросил я.

— Не знаю. Духи сказали, что там будет что-то очень скверное, и что ты рядом. В общем, я тебя предупредил. Ты ведь знаешь, что там одно из мест, где ткань мира истончена и до духов проще достучаться?

— В первый раз слышу, честное слово!

— Теперь знаешь. В общем, держи глаза открытыми, и чтобы ружье под рукой было. Удачи тебе и твоим братьям! — на этой радостной ноте шаман отключился.

Что за фигня? Что значит «ткань мира истончена»? Не чувствую и не вижу я ничего такого. Впрочем, шаманы здесь встали и стоят не просто так. Силовая линия — это понятно, но вдруг есть еще что-то? Я ведь в той же пространственной магии вообще ничего не соображаю, даже не в курсе, какого цвета обложка учебника, вдруг здесь действительно место соприкосновения миров? Да нет, бред какой-то! Будь это так, шастали бы всякие из мира в мир, об этом ходили бы слухи, а тут ничего подобного. Ладно, хватит мозги грузить, смотрим и ждем.

Тем временем расстояние до отряда зусулов продолжало сокращаться, сейчас они были примерно в миле от нас, направляясь явно в пока пустое шаманское становище. Туман сгустился еще сильнее, с высоты пятнадцати ярдов шатры просматривались хорошо, как и земля вокруг стены, но чем дальше, тем хуже было видно.

Прошло еще несколько минут, и вот, наконец, процессию удалось нормально разглядеть. Десять шаманов и восемь воинов, а еще десяток пленников, бежавших позади на длинных веревках, привязанных к седлам. Два воина ехали сзади, подгоняя пленников тупыми концами копий. Кажется, у нас есть шанс увидеть красивый древний обычай жертвоприношения. Не то, чтобы меня хоть как-то волновала судьба пленников, но не хочется лишний раз смотреть на подобное. Так или иначе, пока сидим ровно на заднице и ждем.

Процессия подошла совсем близко, поставив увеличительную насадку, я разглядывал ее через прицел автомата. Трехкратная просветленная оптика в условиях низкой освещенности работала отлично. Зусулов удалось разглядеть во всех подробностях, но сейчас появилась возможность разглядеть и пленников, процессия начала подниматься на пологую возвышенность, на которой стояли крепость и становище, легкий ночной ветерок разогнал здесь туман, высоко поднявшийся серп луны, похожий на кусок молодого сыра, давал отличное освещение. Девять орков и один человек, все разной степени избитости и изможденности. Вот процессия подошла к коновязи у шатров, зусулы бодро спрыгнули с седел, пленники же устало повалились на землю, не в силах двигаться дальше. Четверо воинов остались сторожить пленников, остальные пошли вместе с шаманами к шатрам, там один воин сразу развел огонь под большим котлом или казаном, похоже, именно за ним я тогда прятался от осколков гранат. Вскоре огонь разгорелся, и пара шаманов начали творить какое-то варево. Остальные скрылись в большом шатре, внутри которого несколько раз вспыхивали какие-то плетения, после чего все восемь шаманов вышли из него и пошли к пленникам. Самый старый пень из шаманской кодлы выбрал жертву, которую тут же подхватили двое воинов и поволокли к тому самому месту, где я почти год назад видел разделанные трупы. Воющего от безнадежности пленника кинули на землю и растянули руки и ноги веревками. Шаманы дружно вытащили бубны и начали ритмично в них ударять. Отсюда этот звук был почти не слышен, но все равно он действовал на нервы. Пара шаманов, что кашеварили в казане, начерпали оттуда свое варево в несколько сосудов и пошли к остальным камлателям. Что они делали с варевом, отсюда было не разобрать, почти сотня шагов расстояние, зато видны были последствия применения: вокруг жертвы закрутились сложные плетения какого-то неприятного вида, только как я ни вспоминал, память отказывалась отнести их к какому-то конкретному разделу магии. Старый пень обнажил ритуальный нож такой заковыристой формы, что земные африканские негры от зависти удавились бы, и занес его над жертвой. Ночь пронзил истошный вопль. Плетения вокруг жертвы будто бы вобрали в себя ее жизненные силы и резко видоизменились, приняв знакомую по учебнику форму. Теперь все стало понятно. Некромантия. Эти уроды решили поднять мертвых. Ну да, если живые не могут одолеть белого человека, нужно позвать мертвецов. Логично же. Теперь для меня же логично перестрелять всю эту сволочь. Есть неписанное правило магов: увидел некроманта — убей его.

Воины схватили еще одну жертву, на сей раз это был человек. А вот хрен вам в грызло, никого не дам больше убивать! Автомат уже удобно лежал цевьем на мешке с песком. Включить коллиматорный прицел — дело одной секунды, он как раз был пристрелян на сотню метров, большой палец поставил рычажок селектора огня на одиночные, я прицелился в старого пня и потянул спуск. Грохот выстрела хлестнул по окрестностям, голова шамана разлетелась облачком красных брызг, еще троих постарше удалось свалить до того, как зусулы сообразили, что что-то пошло не так. Рядом грохнула кентуккийка Сара, снеся воина, кинувшегося со щитом прикрывать упавших не землю шаманов. Над шаманским лагерем зажглось искусственное солнце светошумового артефакта, накрыв зусулов мощной акустической волной и совершенно их ослепив. Со стороны донеслось еще несколько ружейных выстрелов: братья орки оказывали огневую поддержку, как могли. Пленный человек тут же сориентировался и со всех ног ломанулся в сторону крепостной стены, видимо, справедливо полагая, что стрелять в этих краях могут только люди.

Полминуты — и бой закончен. Собственно, это был не бой, а избиение. Впрочем, заек пушистых среди убитых зусулов не было ни одного, все заслужили скорейшую отправку к демонам. Некромантия — это даже для эльфаров за гранью, уж на что они сволочи и подонки. Смущало то, что созданное шаманами плетение как будто не собиралось развеиваться, более того, оно как будто ожило и протянуло щупальцы к мертвым оркам. Трупы начали оживать. Ага, вот только зомби нам не хватало для полного счастья. Сменив полупустой магазин на полный, я начал прицельно бить все трупы в голову. Рецепт из земных фильмов ужасов отлично работал и здесь, трупы с мозгами нараспашку не оживали, ожившие же умирали окончательно.

Но вот последний труп окончательно умер, а плетение никак не хотело исчезать. Еще раз рассмотрев все магическим зрением на максимально возможном увеличении, я разглядел, наконец, якорь этой волшбы. В разрезанный живот жертвы положили какой-то артефакт, что и служил «мостом» с миром духов и демонов. Добив почти весь магазин в этот труп, наконец, удалось разрушить этот амулет. Плетение полыхнуло кроваво-красным, труп жертвы вспыхнул и превратился в пепел. Несколько секунд остатки плетения носились вокруг места жертвоприношения, будто бы выискивая добычу, но потом начали исчезать в красных вспышках, от которых местами загорелась сухая трава. Вот только один из этих кусков черного колдунства добрался до пленных и внедрился в одного из них. Несчастного тут же перекорежило, аура его начала стремительно меняться, окрашиваясь в багровые тона. Издав животный вой, несчастный кинулся на соседа и вцепился зубами ему в горло. Я тут же всадил одержимому пулю в затылок, аура его погасла вместе с остатками чернокнижия, причем гасла она куда медленнее, чем у обычных покойников.

Только когда остатки черной магии исчезли, я понял, насколько перепугался. Такой инфернальной жути еще ни разу в жизни мне видеть не доводилось, а еще только сейчас дошло, что могло бы быть с нами, доведи шаманы свой ритуал до конца, моих скромных сил не хватило бы даже бродячие остатки того плетения задавить. Стянув с головы кевларовый шлем, я вытер взмокшую от пота голову тут же промокшим носовым платком. Ну его нафиг подобные развлечения, да еще и в темное время суток.

Спустившись со стены на дрожащих руках и ногах, я первым залез в фургон и влил в себя несколько глотков бурбона, чтобы хоть немного унять дрожь в руках. Колбасило меня сильно, судя по взглядам орков, они откровенно не понимали, что со мной творится. Ну да, им-то эту инфернальную жуть видно не было, счастливые. Немного взяв себя в руки, я перегруппировал свои невеликие силы, на стену к Сару забрался Улук с несколькими ружьями, остальные погрузились в фургон, и мы поехали на зачистку местности. Сар сверху крикнул в жестяной рупор, чтобы все живые оставались на местах и никуда не двигались, а то пристрелит на месте. Оно так всем спокойнее.

Добравшись до места с включенной на полную мощность защитой фургона, пара орков вооружилась алебардами и пошла отрубать головы всем трупам, попутно добив несчастного с перегрызенным горлом. Пусть трупы уже по несколько раз мертвые, раз в инструкции написано бошки им рубить, будем рубить. Инструкции не шутки ради писались. Попутно братья согнали в кучу всех пленников, с ужасом смотревших на братьев. Ну да, непривычное зрелище — здоровенные орки в пустынном камуфляже, в руках дробовики с подствольными фонарями, на головах шлемы в чехлах из той же камуфлированной ткани с налобными фонарями. Не видели на этом континенте еще гравийскую полевую военную форму. Впрочем, я выглядел еще экзотичнее, не стесняясь нарядившись в оставшуюся от прошлой жизни ландмахтовскую полевую форму, разве только заменив автомат на дробовик, нечего посторонним смотреть на оружие другого мира.

Меня аж передергивало от омерзения, пока осматривал место жертвоприношения и шаманские амулеты. Надо все это уничтожить.

— Так, освобожденные, слушаем сюда! — рявкнул я на сбившихся в кучу пленников. — Вот это вот всё нужно прибрать и сжечь. Руками здесь ничего не хватать, если не хотите рук лишиться. Берете вон те палки с крючьями ими затаскиваете трупы на вон те тряпки и тащите в лагерь, — я указал на сваленные в кучу орочьи варианты алебард, которые приволок из шаманского лагеря кто-то из моих братьев и брошенные рядом полосы палаточной ткани, на которые уже успели распустить ближайший шатер.

— Задача понятна? — ответом было молчание. — Не слышу!

— Понятна, — вразнобой забормотали пленники.

— И это, чтобы без глупостей. Если кто забыл, эту толпу мы положили за несколько секунд, — напомнил очевидное Норх.

Братья отошли, чтобы не мешать уборочным работам, одновременно присматривая за происходящим. Когда трупы уволокли, я прошелся по местности и палкой сгреб на еще один кусок палаточной ткани все оставшиеся амулеты. Зачищать, так зачищать. Тем временем под чутким руководством братьев пленники соорудили настоящий погребальный костер, поставив решеткой на камни палаточные жерди. от разобранных шатров, свалив вниз все, что могло гореть и полив всеми найденными запасами осветительного масла, сверху разложили трупы, так и не снимая их с тех остатков шатра, на которых их сюда приволокли. Весь шаманский трэш был свален между трупами. Я сходил в фургон и вернулся с канистрой солярки, оставшейся еще от той жизни, после чего щедро окатил всю эту конструкцию вонючей горючкой, подцепив канистру силовым шнуром. Занятное зрелище получилось, летает канистра и поливает все сверху. Но вот крошечный файербол влетел под эту конструкцию, и ее охватило пламя. Солярка разгорелась не сразу, но уже через минуту чадные языки огня охватили тела и шаманские артефакты. Мы стояли и дружно смотрели на поднимающийся к небу багровый столб дыма. Время от времени с оглушительным треском взрывался очередной амулет, раскидывая вокруг разноцветные ослепительные искры, дело сделано, пора двигаться дальше.

— Значит так, освобожденные, слушаем сюда, — прервал я медитацию присутствующих на огонь. Пленники один за другим повернулись в мою сторону. — Злобных некромантов убили, гнездо их изничтожили. Теперь все свободны. Вон там, — я махнул рукой в сторону коновязи, — стоят лошади, там же осталась какая-никакая запасная одежда, провизию оставили там же, как и оружие. Я вас больше не задерживаю, дальше вы сами по себе.

Братья-орки слажено отошли к фургону и начали в него грузиться. Совершенно офигевшие от такого поворота судьбы бывшие пленники сначала стояли столбом, потом самый сообразительный вдруг ломанулся к коновязи, первым делом схватив там какое-то копье, затем начав выбирать себе одежду взамен тех лохмотьев, в которые превратилась его собственная за время плена. С некоторым запозданием к нему присоединились остальные, при этом разделившись на две неравные группы. Только человек никуда не побежал, он подошел ко мне и низко поклонился. Невысокий, чуть больше пяти с половиной футов роста, жилистый, загорелый почти как орк, выгоревшие почти до бела на солнце светлые недлинные волосы, на левой скуле шрам от ножа. Тертый калач, опасный.

— Прошу прощения, господин, не знаю вашего имени… — я ничего не ответил, и бывший пленник продолжил: — не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны просить вас взять меня с собой?

— Разумеется, будет, — ухмыльнулся я. — Но попробуйте обосновать свою просьбу, и я ее рассмотрю.

— Да что тут обосновывать? — бывший пленник развел руками. — Просто с вами у меня есть хоть какой-то шанс добраться до людей, если останусь здесь, бывшие товарищи по несчастью первыми мне кишки выпустят. Не любят тут нашего брата.

— Хорошо. Считайте, что вы меня убедили, — ответил я. — Только придется вас погрузить в сон до прибытия в ближайший людской город, уж не обижайтесь.

— Да какие могут быть обиды, господин маг? — удивился бывший пленник. — Странно было бы ожидать другого.

— Тогда пять минут вам на сборы, жду у фургона.

Бывший пленник шустро пробежался по шаманскому лагерю, освещаемому гудящим пламенем костра, что-то подобрал, тут же метнулся к коновязи, распотрошил переметную суму одной из вьючных лошадей, вытащив оттуда штаны и куртку, заодно прихватив какое-то оружие, и бегом помчался к фургону. Ну да, ждать его никто не обещал.

— Переоденься, — бросил ему стоящий на карауле у дверей Сар, бывший пленник тут же скинул свою рванину и стремительно влез в чистые штаны, рубаху и куртку, не обращая внимания на ночной холод.

— Залезайте! — сказал я, высунувшись из двери, Сар посторонился, и бывший пленник вскарабкался по лестнице в фургон.

— Сюда проходите, — я указал ему на кладовку сбоку от задней двери, через которую он залез. Когда бывший пленник вошел внутрь, я указал ему на кучу мешков в углу. — Сюда ложитесь и располагайтесь поудобнее.

Мужик не заставил себя ждать, аккуратно обернул меч и копье ремнем, на котором болтался кинжал, и положил их у стены, сам лег рядом на кучу барахла в мешках. Я сотворил сонное плетение, и он отключился. Вот и нам одной проблемой меньше. Вроде, он нам нафиг не нужен, а с другой стороны, бросать человека, который тебе ничего не сделал и ничего против тебя не замышлял, на растерзание дикарям нехорошо. Карма от этого портится, хоть я в нее и не верю. По прибытии сдам его местным особистам, пусть выясняют, кто таков и откуда взялся. Пока же пора двигаться дальше. Меня женщина любимая заждалась. Поехали!

Глава 10

И вот мы снова катим по саванне. Надо проехать около дюжины лиг на север, потом сворачиваем на северо-запад, и еще примерно сто двадцать лиг до Харенга. К рассвету как раз доберемся до границы пустыни, там поедем внаглую днем, не могут зусулы водиться в пустыне в заметных количествах. Нечего им там делать, да и воды на всех не хватит, нам же нет нужды больше скрываться, мы на финишной прямой, и загнать нас в ловушку уже не получится, скорость и возможность маневра — это наше всё.

За руль пока посадили Сара, местность здесь простая, ровная, Наю же нужно отдохнуть, день предстоит тот еще. Я развалился на командирско-пассажирском диванчике и решил по очереди обзвонить всех абонентов. Все-таки полезная вещь этот собственный душ, смыл пот и грязь, переоделся в чистое, и будто бы не взмок от ужаса там, на крепостной стене. Кому бы сон испортить? Начну с профессора, пожалуй.

— Что у тебя срочного стряслось? — спросил недовольным сонным голосом Мило, прибавив несколько крепких выражений.

— Некроманты у меня стряслись, — ответил я радостным тоном.

— Ну-ка повтори, — голос мага сразу зазвучал собранно.

— Некроманты, это такие нехорошие люди, что мертвых поднимают и вообще творят непотребное, — терпеливым тоном выдал я.

— Тьфу на тебя, Майк, я и так отлично знаю, кто это такие. Ситуацию доложи! — раздраженно рявкнул Мило.

— Докладываю: занесло нас туда, где я сюда провалился, туда же принесла нелегкая группу противника в десять шаманов при поддержке восьми воинов, плюс десять пленников, девять орков и один человек. Мое подразделение заняло господствующую высоту ничем не обозначив своего присутствия. Шаманы противника приступили к ритуалу, в ходе которого я идентифицировал его как призыв второго порядка по классификации Комениса. Нами был открыт огонь на поражение, все зусулы были уничтожены на месте, обряд удалось прервать. В ходе операции мое подразделение потерь не понесло, сопутствующие жертвы — три орка, одного зарезал шаман, еще двое погибли от шаманского плетения. Доклад окончил!

— Молодец, — довольно сказал Мило. — Можешь, когда захочешь. Теперь подробности давай, это точно был призыв второго порядка?

— Точнее не бывает, прям как по учебнику. Никогда не видел ничего более жуткого! Особенно интересное ощущение, когда трупы подниматься начинают. Захочешь, а не забудешь!

— Что с трупами?

— Трупы все свалили в кучу вместе с их артефактами, облили маслом и спалили. Костер по всем правилам устроили, один пепел остался.

— Отлично! Не зря я тебя учил, — горделиво выдал маг. — Что с пленниками?

— Отпустили всех, от зусулов остались лошади, одежда, оружие. Если умные — доберутся до своих, дураков же не жалко. Да, человека прихватили, сдам его первому же офицеру Легиона, пусть разбирается, кто это, как и зачем к зусулам попал. У самого-то какие новости?

— Новости такие, что один неблагодарный ученик поднимает старого и больного учителя с койки… — нудным скрипучим голосом выдал Мило.

— Это ты-то старый и больной? — искренне удивился я. — Да на тебе воду возить можно, дорогой учитель! По существу есть что?

— По существу, — уже нормальным голосом продолжил профессор, — зусулы отходят. Вчера устроили эпичную по идиотизму битву, видимо, разбираясь, кто более достоин быть главным людоедом. Положили пару сотен, да разбежались. Что это было, никто так и не понял. Главное, что с великим походом на белого человека у них не срослось. Из Равека сообщили, что зусулы отходят в сторону юга, осада снята. У Харенга их было заметили, но уже пару дней никто их больше не видел. Так что готовься встретить кучу зусульских банд по дороге, ну да ты справишься, я в тебя верю!

— Ладно, спокойной ночи, профессор, сладких снов тебе!

— Уж заснешь тут, с новостями о некромантах, — проворчал Мило и отключил связь.

Теперь пришла очередь порадовать Марха. Старый шаман будто ждал моего звонка и ответил почти сразу.

— Здравствуй, герой! — сказало проявившееся передо мной лицо шамана.

— Здравствуй, шаман, — ответил я. — Почему сразу герой?

— Потому, что в одиночку извел десять не самых слабых шаманов и не дал вырваться на волю неназываемому.

— Ты-то откуда знаешь?

— Духи рассказали, — лаконично ответил Марх. — Ты ведь знаешь, что я могу видеть в мире духов отражения происходящих в нашем мире событий, вот там я и увидел, как ты поразил их всех своим огненным копьем и загнал обратно в ад чуждое нашему миру.

— Марх, я ведь так и не понял толком, что они там делали. Как разглядел, что мертвых поднимать пытаются, так и начал сразу стрелять. Просвети по этому вопросу, если сможешь, а?

— Удивляюсь я вам, белым человекам, — с сожалением на лице произнес шаман. — Вроде умные и удивительные вещи творите, а при этом не знаете элементарных вещей. В общем, говоря простым языком, убитые тобой зусульские шаманы открыли проход в другой мир. Портал, если угодно. Судя по всему, они хотели выпустить оттуда одну из сущностей, что там обитают, подчинить себе, а потом с ее помощью поднять мертвых. Видимо, с целью напустить войско мертвяков на вас, людей. Сущность успела пройти в наш мир, но тут ты разрушил проход и держащий здесь якорь. Ей не хватило времени, чтобы приспособиться к нашим условиям, и она погибла. Вот если бы ей скормили всех предназначенных в жертву, убить так просто ее бы уже не получилось.

— Спасибо за объяснение, Марх, теперь я хоть что-то понимаю.

— Всегда пожалуйста, обращайся. Да, если хочешь спросить про ситуацию впереди по вашему маршруту, через шестнадцать лиг возьми правее, а то столкнешься с большим отрядом зусулов, их там под тысячу, хоронить устанешь, — шаман ухмыльнулся. Конечно, мне его вера в наши возможности льстит, но я бы предпочел объехать такую толпу стороной, не вступая в сражения.

— Вот за это особенно благодарен. Через шестнадцать лиг, говоришь?

— Ну да, вот это место, — рядом с лицом Марха появилась карта местности с несколькими заметными ориентирами. Захочешь, а не ошибешься. Шаман же добавил: — Ладно, езжай уже, герой, мне спать пора.

— Еще раз спасибо и за своевременное предупреждение, и за разъяснения, Марх. Спокойной ночи и хороших снов!

— Езжай уже, — повторил шаман и отключился.

— Сар, — обратился я к водителю, — через десять лиг остановка, тебя сменит Най. Там как раз песок начнется.

— Понял, командир, — с серьезным выражением лица, наполовину закрытого очками стимпанковского вида, кивнул водитель. Я же достал карту и начал прикидывать, как объезжать зусульское войско. Марх ошибся на две лиги, все-таки астральные отражения не всегда точно и своевременно показывают действительность, так что до зусулов нам оставалось всего четырнадцать лиг. Семьдесят километров, в переводе на земные единицы, еще ехать и ехать.

Затем я связался с клиникой, в которой ничего экстраординарного не происходило, Рют и Кар отлично справлялись со своими обязанностями. Звонок Тило, бургомистру Хара, тоже не принес никаких плохих новостей, все было нормально, из маршалов на месте оказался Уларт, бодро отчитавшийся о том, что жители себя ведут прилично, почти не дерутся, и упорно не хотят попадать на общественные работы. В общем, без меня у них все замечательно. Пусть и дальше так будет.

Орани снова не отвечала, я даже слегка стал за нее волноваться, поэтому позвонил Хармину.

— Привет, Майк, — усталым голосом сказал брат.

— Привет, Длинное Копье, — ответил я. — Почему такой мрачный?

— Да вождь любимый, да продлят боги его дни, свалил на меня чуть не половину своих дел, вот я и утомился.

— Закономерно, — усмехнулся я. — Ибо сказано: ничего не делай сам, если есть толковый зам! Вот тебя и завалили работой. Только и ты также делай, передавай часть своих обязанностей другим, есть ведь у тебя умные и работящие?

— Да пытаюсь я, в итоге приходится делать работу и за себя, и за этих, умных и работящих. Знаешь, иной раз даже жалею, что мы в Гравию влились, жизнь тогда была проще. Недолго жалею, так с полминуты. Ты лучше скажи, как у тебя дела, все сделал, что хотел?

— Сделал все, что было надо, возвращаемся мы. Не буду загадывать, но скоро должны увидеться. Братья твои все живы и здоровы.

— Они и твои братья, вообще-то, — перебил меня Хармин.

— Извини, устал, заговариваюсь. Так вот, братья наши отлично себя показали и вообще молодцы. А что с моей ненаглядной, опять не могу дозвониться.

— В дороге она, час назад выехала в Хар, наш патруль сопровождает, так что не беспокойся, тут дороги всего ничего, она потом планировала в клинике у тебя остановиться на ночь и уже завтра двигать в свое племя.

— Спасибо, что успокоил, а то я напрягся что-то, целых два дня с ней не говорил. Как она в деле, по-прежнему все такая же деловая хитрая лиса?

— Деловой бизон в юбке. С утра у нас были купцы из столицы, приехали договариваться о будущих поставках, там твоя Орани с ними разговаривала. Я аж заслушался. Жесткая девочка.

— Не мы такие, жизнь такая, — высказал я банальность из какого-то виденного куском фильма.

— Это ты верно подметил. Ладно, брат, ты там не расслабляйся и двигай быстрее домой, — Хармин намекнул на то, что дел у него выше крыши.

— Само собой, брат, — ответил я. — Не буду больше отвлекать, успешно тебе все дела разгрести.

— Спасибо, главное, возвращайся быстрее! До встречи!

— До встречи! — попрощался я и отключил связь.

Тем временем саванна закончилась, началась пустыня, мало чем отличавшаяся по виду от Западной Сахары, где я провел столько месяцев. Фургон остановился, я сменил Сара на водительском месте, дальше придется ехать по дюнам, так себе развлечение. Пока идем с опережением графика, ожидалось, что в этой точке мы окажемся на полчаса позже, но так даже лучше, наступило время так называемой «собачьей вахты», что перед рассветом. Именно сейчас сон самый крепкий, да и караул самый невнимательный, самое то, чтобы проехать незамеченными мимо толпы зусулов. По совету Марха я взял правее от нашего курса, идя по дну ложбины между дюнами, чтобы зусульский лагерь остался минимум в лиге левее.

Фургон тихо катил по песку, от маскирующего плетения, заметавшего остававшийся от нас след, шуму было больше, чем от колес. Через несколько минут слева по курсу на грани возможностей поискового плетения появились метки троих орков. Появились и тут же исчезли, мы проехали дальше, и моих способностей не хватало, чтобы заметить их на таком расстоянии, а так пустыня изобиловала жизнью. вокруг было полно ящериц, каких-то мышевидных грызунов, сусликов, забавных ушастых лисиц и прочих тушканчиков, хоть глаз видеть только один песок, да редкие чахлые кустики. Небо начало понемногу светлеть, наступило то странное время, когда вроде уже и светло, а глаз видит куда хуже, чем ночью, поэтому я вел машину полагаясь только на магическое зрение. Через несколько минут вершины дюн озарил рассвет, если кто и пытается наблюдать за нами, при таком освещении делать это гораздо труднее: макушки дюн освещены, все, что ниже, теряется в густой непрозрачной темноте. Пока солнце не поднимется выше, хрен кто нас засечет, тем более что на фургон снова накинули маскировочную сеть, сильно размывающую силуэт машины. Ехать нам еще долго, почти сотню лиг, чуть меньше полутысячи километров, из них две сотни по песку. Накопители энергии фургона зарядились, что называется, под крышку от силовой линии в древней цитадели, пары часов стояния хватило, чтобы полностью восполнить весь расход на дорогу от ПВД, так что запаса хода нам хватит, чтобы пересечь этот континент несколько раз, это не может не радовать. Сейчас же мы как раз достаточно отъехали от зусульского лагеря, чтобы вернуться на нормальный курс.

Через три лиги большие дюны кончились, начались мелкие барханчики, ехать по которым было то еще удовольствие. Скорость упала километров до двадцати в час, машину трясло и раскачивало во все стороны. К счастью, этот ужас продолжался всего-то пару миль, дальше пустыня стала каменистой и ровной, по такой вполне можно гонять, что Най, сменивший меня за рулем к этому моменту, тут же доказал, разогнавшись под сотню километров в час. Солнце еще не успело высоко подняться, любой крупный предмет отбрасывал длинную заметную издали тень, позволяя своевременно увидеть и объехать препятствия. Меня же начал рубить сон, сказалась нервная длинная ночь и усталость от верчения рулем в песках, я влез в гамак и моментально отрубился.

* * *

Проснулся я от невыносимой жары. Одеяло, которым я накрылся, спасаясь от ночного холода, насквозь пропиталось потом и неприятно воняло мокрой шерстью, сбросив его на пол, я попробовал выбраться из гамака, что увенчалось успехом только с третьей попытки, причем успех был сомнительный: фургон тряхнуло на очередной колдобине аккурат когда я пытался освободить запутавшуюся в гамаке ногу. В общем, удачно я одеяло кинул, а то приложился бы о твердый пол затылком. Сидевшие рядом Сар и Горт, что характерно, палец о палец не ударили, чтобы помочь своему командиру, еще и шуточки обидные отпускали.

— У вас есть…? — воззвал я к ним.

— Нет! — категорично хором перебили меня братья.

— Совесть у вас есть? — закончил я фразу.

— Аааа, совесть! Конечно, совесть у нас есть, — захихикали орки.

— Тьфу на вас, лодыри! — сказал я обреченно и пошел в душ. Юмористы хреновы! Впрочем, обидеться на них никак не получалось, настроение было отличное, хотелось свершить что-то большое, чистое и позитивное. Например, заявиться в Аш, да поубивать всех Искореняющих.

После душа я снова забрался на командирско-пассажирский диванчик рядом с водителем и углубился в карту. За время моего бессовестного сна мы доехали почти до самого Харенга, осталось всего-то миль семь-восемь. Самое время остановиться и чуть подумать. Заметив слева по курсу рощицу из пиний с раскидистыми кронами, я велел Наю ехать туда. Встанем в тени, прикинем дальнейшие действия, да и двинемся.

В тени деревьев стало чуть прохладнее, но именно, что чуть. Воздух прогрелся, наверное, градусов до шестидесяти по Цельсию. Кляня себя за непредусмотрительность, я соорудил примитивные «пустынные кондиционеры», несколько кусков редкого мокрого полотна, через которые вентиляторами прогонялся воздух. Конструкция древняя, как фекалии мамонта, вот что мне мешало подумать, да вставить это дело в фургон стационарно? Полотно сшили кольцом, натянули на пары валиков, теперь из которых стоял в тазу с водой, валики и вентилятор приводились от небольших магомоторов. Дешево и сердито. Воды-то у нас много, хоть дружно утопись. Внутри фургона сразу появилась живительная прохлада, хотя температура упала хорошо, если градусов на пять. Впрочем, от жары страдал только я один. Орков она то ли вообще не трогала, то ли они старательно не подавали вида, хотя и подсели поближе к прохладному воздуху, идущем из «кондиционеров». Кстати, а кто мне мешал набрать снега и льда в горах, да везти их с собой в пространственном кармане? Воистину, хорошая мысля всегда приходит опосля!

Вдруг зазвонил амулет связи.

— Майк, ты далеко от Харенга? — взволнованным голосом спросил Мило.

— В двух с небольшим лигах, а что? И да, я тоже рад тебя слышать, — ответил я.

— В Харенг не суйся! Повторяю, в Харенг не суйся! — судя по голосу, мага припекло.

— Пока и не собираюсь, мы стоим, отдыхаем. Можешь внятно объяснить, откуда такая срочность и тревога?

— Это хорошо, что стоите. Срочность оттуда, что до командования дошла информация про твой пулемет. Гарнизон получил приказ вас задержать, им в усиление придали аж трех боевых магов. Ты с ними и по отдельности-то вряд ли справишься. Разведка не только через меня работает, сам понимаешь.

— Охтыж… — я длинно и грязно выругался. Ну что за привычка у людей устраивать облом перед самым финишем? — Что предлагаешь, есть идеи?

— Три варианта. Первый, самый долгий: двигаешься на закат, пока не доедешь до моря, там будет лундийский портал. Три с половиной сотни лиг расстояние. Если двигаться вдоль побережья на север, еще восемьдесят лиг, и будет зунландский портал. Второй вариант чуть короче, едешь от Харенга на юг полсотни лиг, потом сворачиваешь на юго-восток в объезд гор, да чешешь еще лиг полтораста, попадешь на подконтрольную Айзанскому ханству территорию, там есть два портала, но я без понятия, пропустят ли вас через них, у ханцев вечно все сложно. Конечно, есть еще один ханский портал к юго-востоку от ПВД, но дорога слишком близко от нас проходит, и у нас тоже приказ. И третий вариант, самый наглый: двигаетесь в Аш и с боем проходите портал, — как-то ни один из предложенных вариантов особо не радовал, я же помню, что между нами и побережьем еще и горы имеются, не факт, что сразу найдем проходимый перевал. Ладно, была-ни была!

— Уточни про Аш, сколько там этой мразоты сидит? — спросил я, уже выбрав вариант действий.

— Двадцать семь святош там сейчас.Было больше, да двоих зусулы грохнули. Уровень владения Силой примерно как у меня. По умению там только пятеро опытных магов, остальные ученики. У портала постоянно дежурят шестеро, оператор и группа поддержки, еще пятеро в караулке, остальные, как говорится, по личному плану. Там же квартирует полноценный взвод охраны, наемники. Святоши не хотят пускать Легион в свое хозяйство. У портала всегда находится десяток этих самых охранников, еще десяток бдит на стенах, остальные, должно быть, поделены на две смены, но это не точно.

— Спасибо за информацию. Можешь в двух словах объяснить разницу между полноценным магом и учеником у святош? Я-то их все больше через прицел видел, не разглядел.

— Разница простая: полноценный маг больше знает и умеет. А еще ему не обязательно каждый завиток плетений пальцами вырисовывать, ученики же так не могут. Все построение плетений основано на мелкой моторике пальцев.

— Понятно. Все равно, многовато их для меня будет. Теперь по дороге к морю, там через два горных хребта надо перебираться, есть соображения, где это лучше делать?

— Откуда, Майк? — удивился Мило. — Никто этим маршрутом отродясь не пользовался, но горы там старые, невысокие, пологие, больших проблем быть не должно. У тебя карта хорошая имеется, справишься.

— Понял, принял, буду думать. Еще раз спасибо за предупреждение!

— Завсегда пожалуйста. И это, не говори мне, какой маршрут выберешь, лишнее это, не хочу знать. А пока прощаюсь.

— Еще увидимся! — сказал я учителю и отключил связь.

Интересное дело, профессор либо подозревает, что его могут прослушивать, уж даже не представляю, как это в принципе возможно, либо не хочет, чтобы в случае допроса с амулетом правды вылезло то, что он знал, но не сообщил. Ладно, пока нас отсюда не выгоняют, стоим и думаем. Впрочем, думать-то я собрался только о деталях, а вовсе не о выборе цели. В Аш мы едем. Заодно счеты с Искореняющими Скверну сведу. Не ответили они еще за смерть Берга, Далера и Ларена. И за гибель нашей роты не ответили, твари. А пока попробую собрать как можно больше информации о творящемся в округе, тут лучше перебдеть, чем недобдеть.

Итак, что мы имеем по Ашу? Город-крепость. Портал расположен за городскими стенами, окружен каменной стеной ярдов шесть в высоту. Это я еще в прошлый раз видел своими глазами. Двор вокруг портала довольно большой, сорок на пятьдесят шагов. Широкие двойные ворота с тамбуром, с налета не вышибешь, натуральный раздвижной частокол. Если они свою крепость не перестраивали за последние полгода, а с чего бы им ее перестраивать, то досмотр нашего транспортного средства в тамбуре провести совершенно нереально, поставь туда фургон, и останется узкий проход в полтора шага в ширину. Какой можно сделать вывод? А такой, что кто-то из монахов быстро просканирует фургон, определит, что нас всего одиннадцать, и пропустят нас внутрь, где у паскудной братии кажущийся численный перевес как по воинам, так и по магам. Что делать, если все же не пропустят? А на этот случай у нас артефакт в переднем бампере специально обученный имеется, комбинация ослабляющих молекулярные связи плетений с воздушными лезвиями за пару секунд превратит ворота в груду опилок, но это на совсем крайний случай. Лучше не вызывать подозрений до последнего. Главный вопрос, как нам всю эту ораву одолеть, желательно без потерь? Буду думать, проблема та еще. Просто влететь туда с пулеметом наперевес — это не дело, не для такого боя он предназначен. Ладно, пока голова совсем не опухла от мыслей, свяжусь-ка я со старым шаманом племени Нгамото, попробую уточнить обстановку. Я достал орочий амулет связи и активировал его. Ждать пришлось пару минут, пока Марх не соизволил ответить.

— Здрав будь, белый шаман, — церемонно приветствовало меня появившееся передо мной в воздухе лицо шамана.

— И ты не болей, большой шаман, — ответил я ему в тон.

— С чем пожаловал, какие новости? — уточнил Марх.

— Скоро покину ваш гостеприимный континент, — ответил я. — Вот, хотел напоследок уточнить, как у вас дела, что в округе творится.

— Творится у нас безобразие полное, — несколько злорадно сказал шаман. — Зусулы вконец перегрызлись и передрались друг с другом, шакалы, гиены и стервятники не успевают трупы жрать. Безобразие! Ушли бы подальше, да там друг дружку резали.

— Что, так и не нашелся герой, чтобы эту ораву объединить?

— Были такие, не отрицаю. Но очень быстро кончились, — Марха откровенно веселило происходящее в его землях и в окрестностях. — Ведь там как было, десяток племен на юге объединились, да выбрали себе великого вождя. Авторитетного, умелого и всё такое. Все племена, что присоединялись к союзу, признавали его авторитет над собой и приносили клятву верности. Просто потому, что объединивший десяток племен заслуживает уважения и точно может вести за собой других. А тут вы, маги, грохнули и великого вождя, и весь его ближний круг, не осталось никого авторитетного. Вылезет кто-то с претензией на верховную должность, так его никто кроме собственного племени не знает, авторитета он не имеет. Будет борзеть — зарежут. Вот и разбежались все. Еще покойный великий вождь дружины присоединившихся племен тут же дробил и разводил по всему своему большому войску, чтобы не сбивались в племенные кучки. Пока вождь был, все это держалось, как он кончился, тут же начался разброд, все пытались обратно объединяться по племенам, попутно резали и грабили тех, кто оказался в меньшинстве и не мог за себя постоять. Вот такие дела. Завтра выходим зачищать территорию от остатков зусулов.

— Сами идете или как?

— Племя Нгамото и взвод ваших из Легиона идут вместе, наши земли ближе всего к вашему лагерю. Как зачистим, пойдем в земли Мопанаро, они чуть дальше, а там и до Ованго дело дойдет. А там дружно избавим землю от тех, кто с нами воевал, даже названия этих племен говорить не хочу, они уже в прошлом.

Ну да, обычное дело для местной помеси каменного века и средневековья. Выбрали не ту сторону, пожалуйте на тот свет, земля же ваша достанется победителям, даже если она им нафиг не нужна, дело принципа. И верность сразу вознаграждается, если не дрогнул перед лицом грозного врага. Так что мужчин проигравших племен быстро вырежут, женщин же с совсем малолетними детьми приберут и поделят между собой победители. Так заведено.

— Рад за вас, — сказал я, ни разу не покривив душой. — Успеха вам и удачи!

— Спасибо, Майк, — ответил шаман, — тебе тоже успеха и удачи! Дай знать, как доберешься домой.

— Обязательно, Марх, — ответил я, кивнул и отключил связь.

Разброд и шатание в зусульской орде — это очень хорошо. Наглядная иллюстрация роли личности в истории. Была личность — была история. Кончилась личность — вот и истории конец. Сейчас у всех южных племен, что пришли пощипать белого человека, ровно одна задача: как можно быстрее добраться до своих земель, чтобы более ушлые соседи не прибрали к рукам все, что не прибито гвоздями. Им не до грабежей и войн. Так что смело двигаем по уже раз пройденному маршруту.

Глава 11

Дежа-вю какое-то, снова ехать по тому же маршруту, который мы проделали несколько дней назад, разве что на сей раз мы особо не скрывались. На пути регулярно попадались небольшие группы зусулов, откровенно не желавших конфликта и уступавших дорогу. Только раз несколько безбашенных орков в боевой раскраске с гиканьем увязались за фургоном, но тут с крыши раздались два выстрела из дробовика, и сократившийся на двух воинов зусульский отряд предпочел отстать и искать более съедобную добычу.

Мы проскочили пустыню, миновали тот самый оазис, где оставили на съедение гиенам троицу мерзавцев, а теперь катили по саванне. По сравнению с прошлым разом Най прибавил скорости, к наступлению темноты фургон должен достичь гряды холмов, проход через которые мы уже в прошлый раз разведали. Най рулил, я же, вооружившись планшетом и карандашом, прикидывал возможные схемы захвата портала. Пофиг, что у них численное преимущество, у нас, зато, есть фактор внезапности и значительно превосходящая огневая мощь. Во время остановки на обед я подозвал Семпа и Норха и озадачил их тоже разработкой тактики боя, не одному же мне голову ломать.

* * *

К холмам мы вышли уже когда алый пожар заката разлился по горизонту. За несколько дней, что прошли с нашего прошлого появления здесь, ничего не изменилось. Все те же скалы, все те же осыпи, все та же дорога, извивающаяся по распадку между холмами. Выгнав Ная с водительского кресла, я сам сел за руль и повел фургон по маршруту, в накатывающихся сумерках сложно было что-либо разглядеть, включать же фары не хотелось категорически, вот и вел я машину чисто на магическом зрении. Примерно через милю пути я свернул в сторону, вскоре фургон выехал в небольшую долинку, окруженную поросшими пиниями холмами.

— Привал! Дежурному по кухне — обеспечить прием пищи! — скомандовал я личному составу.

Орки на плохо гнущихся ногах вылезали из машины, тут же начав разминать затекшие от долгого сидения конечности. Я оглядел полянку и удовлетворенно хмыкнул. Карта не обманула, нормальная ровная площадка нужного размера, то, что надо для отработки тактических схем. А пока едим и отдыхаем.

После ужина, собрав всех, я устроил что-то вроде собрания с обсуждением будущей акции. Объяснил суть конфликта с Искореняющими, расписал возможные риски и спросил мнения братьев. Тут поднялся Норх.

— Братья, я скажу за всех. Если что не так, поправьте. Так вот, Майк, ты говоришь, что нас могут убить. Так на то мы и воины, чтобы постоянно смотреть смерти в лицо, верно, братья? — орки согласно закивали головами. — А еще ты говоришь, что это не наша война, тут я не согласен. Майк. Ты наш брат. Твои враги — это наши враги. Просто ты пока не до конца осознал обычаи Урур-Хай. Так что не сомневайся, мы все пойдем в бой без раздумий и, если не повезет, постараемся прихватить с собой всех врагов, до которых сможем дотянуться! — Орки согласно загалдели.

— Спасибо, братья! — только и смог выдавить я из себя. До сих пор я не воспринимал породнение с семьей Хармина Длинное Копье как нечто несерьезное. Что-то типа принятия в уличную шайку мелкого криминала и прочее «ты — мне, я — тебе», для орков же такое названное родство ничем не отличалось от родства кровного. Ну и что, что ты мелкий тощий белый человек, треть от урук-хая? Ты все равно брат, и семья за тебя впишется без раздумий. Только сейчас я это прочувствовал. Странное чувство, вот только что был, вроде, сам по себе, а теперь за твоей спиной встали плечом к плечу полсотни злобных орков, что ради тебя любого зубами загрызут. Отхлебнув из фляжки, чтобы проглотить подкативший к горлу ком, я чуть закашлялся, но тут же продолжил:

— Отлично. Тогда будем тренироваться, раз такое дело. Ночью отдыхаем, утром изображаем здесь крепость проклятых святош, да начинаем отрабатывать взаимодействие. А пока гляньте сюда, я тут эту самую крепость изобразил, подумайте, как бы вы ее захватывали, с утра изложите свои соображения.

Я выложил на стол планшет с приколотым листом бумаги, где форт вокруг портала был изображен в проекции сверху и в трехмерном виде, чтобы было нагляднее. Братья потолкались вокруг, задали несколько вопросов по существу, и разошлись. Я уже не смотрел, как натягиваются растяжки и выставляются караулы, а сразу пошел спать. Попутно разбудил пленника, чтобы тот нормально справил свои естественные надобности и подкрепился, да снова погрузил его в сон. Тоже головная боль, что с ним делать. Хоть я и обещал Мило сдать его первому встречному офицеру Легиона, вряд ли это получится. Заезжать в Аш откровенно не хотелось, гарнизону наверняка тоже дали приказ нас задержать, тащить же его к порталу тоже не дело. Ладно, потом разберусь.

Ополоснувшись в душе, я рухнул на откидную койку и задумался, правильно ли я поступаю. Не лучше ли было бы дернуть на побережье или к ханцам? Прикинув варианты, сам себе дал ответ: не лучше. Почти две тысячи километров по незнакомой местности, да без развединформации о творящемся в округе — это серьезная заявка на премию Дарвина. Случись что с фургоном — и всё, конец. Да еще два горных кряжа надо пересекать неизвестно где и как. К айзанцам соваться тоже то еще развлечение, в тех краях норма, когда понравившийся фургон просто отбирает какой-нибудь вельможа. Мы, конечно, отобьемся, да только задача у нас не воевать, а домой попасть. Со святошами и то проще сладить, чем с этим тонким востоком, что повсеместно у ханцев творится. К святошам же давно счет имеется, при грамотном подходе вполне можно захватить оператора портала, перебить всех, до кого удастся дотянуться, да драпать в Зунландию, дальше будет сильно проще. Но хватит мыслить, спать пора, завтра будет длинный день. Впрочем, что это я? Со всеми этими разборками в конец забыл про любимую женщину. Непорядок. Порывшись в карманах висящей на крюке над койкой разгрузки, я вытащил нужный амулет связи и активировал его.

— Здравствуй, любимый, — почти сразу ответила Орани. — Я как раз о тебе думала, и вот ты позвонил…

— Здравствуй, дорогая, — ответил я. — Как сама, как дела? Расскажи, ужасно по тебе соскучился.

— Сама нормально, вчера вернулась, дел переделала целую кучу. Твой брат — просто чудо! Без него ничего бы у меня не получилось. В общем, договорились мы с его племенем обо всем, с купцами договора заключили, даже не верю, что получилось!

— Да он мне уже про тебя всякие страсти рассказывал, про то, как ты несчастных купцов к ногтю прижимала, тоже не забыл, — ухмыльнулся я.

— Наговаривают на меня, я не такая, — весело ответила Орани. — А купцы заслужили. Нечего нас за дурачков держать.

— Ты погогди, вот вернусь, сведу тебя с Хеделем, это снабженец в Исторе, я тебе про него рассказывал, тогда развернешься. Лучше скажи, что сама-то мне не звонила.

— Да как же можно? — искренне удивилась она. — Ты мужским делом занимаешься, зачем я буду со своим женским трепом тебе под руку лезть? Так не принято. Но раз уж позвонил, докладывай, что у тебя и как. Все ли сделал, что хотел? Много ли врагов убил?

— Главное, получилось забрать то, за чем я сюда ехал, — ответил я. — Теперь осталось только вернуться. Тут вокруг такое творилось, просто жуть. Представляешь, с юга явилась целая орда, по дороге она подгребала под себя все встреченные племена. Сама представь: окружили ваше становище пара тысяч воинов и предлагают на выбор, либо они всех убьют, либо вождь приносит клятву верности командующему орды, а воины племени вливаются в войско.

— Это какое же у них войско в итоге получилось? — ужаснулась Орани.

— Вот такое, тысяч десять воинов, если не больше.

— Я чего-то не понимаю, — задумчиво сказала девушка. — Как такое войско прокормить можно?

— Я тоже чего-то не понимаю. Наверное, изымали всю провизию у встречных племен, а потом жили грабежами и налетами на человеческую территорию. И где-то охотились.

— Но ведь долго так продолжаться не может! — Орани знала местные реалии куда лучше меня, проблемы с логистикой и снабжением такого гигантского войска были ей очевидны, я же до них сам так и не допер.

— Судя по всему, они планировали захватить территорию побольше, обложить данью, а потом отправить основную массу воинов обратно по своим племенам. Так или иначе, мы этого уже не узнаем. Верховного вождя этой орды убили вместе с главными шаманами, теперь вся эта толпа разбегается. Кто-то побежал обратно в свои земли, кто-то упоенно режет ближнего своего, но организованного войска больше нет.

— А много ли врагов ты убил?

— Я не считал, — честно ответил я. — Вместе с братьями полторы-две сотни убили, наверное. А тебя это почему интересует?

— Как почему? — Орани удивилась, будто я сморозил какую-то совершенную глупость. — Чем больше воин врагов убил, тем выше его статус. Очевидно же.

— Так я не воин! — запротестовал я.

— Ты лучше, чем воин! — отрезала она. — Ты боевой шаман!

Ну да, с этим не поспоришь. Собственно, так оно и есть, если копнуть. Воевать и врачевать, все как положено. То есть, статус еще выше получается, ибо негоже, чтобы у дочери вождя муж был голытьбой, нет, он просто обязан положить к ногам жены ожерелье из отрезанных ушей… тьфу, куда это меня занесло?

— Скажи, у тебя какие-то проблемы с возвращением? — с подозрением в голосе спросила Орани.

— Не проблемы. Есть должок, который надо отдать.

— Будь осторожен! Помни, я тебя жду, без тебя очень грустно!

— Обещаю на рожон не лезть, любимая!

— Я тебя люблю больше жизни! Помни об этом!

— Я тебя тоже люблю больше жизни, Орани!

— Ой, у тебя же там совсем ночь, — спохватилась дочь вождя. — А я тебя совсем заболтала своими женскими глупостями!

— И вовсе не заболтала, и вовсе не глупостями, но да, у нас уже ночь.

— Тогда спокойной ночи любимый! Целую! — попрощалась Орани.

— Целую, любимая. Ты тоже будь осторожна, — попрощался я и отключил связь. На душе стало тепло и спокойно.

* * *

Утро началось с ружейного выстрела. Стоявший на карауле Улук заметил стадо коз, если можно группку из шести животных назвать стадом, и метким выстрелом свалил одну из них. Свежее мясо — это всегда хорошо в походе. К этому моменту все уже успели выспаться, так что ругали Улука совершенно беззлобно, скорее для проформы, чтобы не расслаблялся. После завтрака из подручных материалов мы соорудили тактическое подобие крепости, огородив территорию кольями с натянутой между ними веревкой, на месте портала взгромоздив несколько ящиков. Крепостные строения изобразили из шестов, на которые накинули брезентовый тент. Дальше началось обсуждение планов захвата этой красоты. Одни предлагали варианты нападения, другие выискивали в этих вариантах недостатки, и все вместе старались придумать, как от этих недостатков избавиться. Насколько все было бы проще, если бы оператор портала не нужен был бы живым! Кинул несколько гранат, дострелял уцелевших, и готово дело. Но нет, этот поганец нужен непременно живым и отчасти здоровым. Главное, невозможно заранее просчитать, где он будет находиться. Пульт управления там справа от кольца, но где в этот момент будет оператор? Как-то нет у меня уверенности, что все монахи знают, как порталом управлять, не самое это распространенное умение. Но вот после часа жарких дискуссий план начал постепенно вырисовываться. Братья пошли расставлять мишени в местах наиболее вероятного скопления святош и наемников, я же полез дорабатывать фургон. Материалы есть, артефактных заготовок полно, твори — не хочу. Полчаса работы, и на бортах крыши фургона появились новые украшения.

* * *

Мы застряли в этой долинке на целых три дня, раз за разом отрабатывая действия. Вот фургон въезжает в крепость, секунд десять-пятнадцать на разбор целей у нас будет, как раз, чтобы заехать и остановиться. Тут же удар светошумовыми и паническими артефактами по всей площади и стрельба по всем, кто не успел спрятаться, кроме оператора, его обычно видно. Фургон подлетает тут же к кольцу, выскакиваем, берем оператора в оборот, пока он настраивает портал, бьем по всему, что шевелится. Другими словами, берем наглостью и дерзостью. Больше всего времени уходило на отработку высадки и обратной посадки в машину, чтобы при этом не толкаться, не стоять на линии огня и так далее. Но вот, наконец, оно начало получаться, пора двигаться дальше.

Утро вовсю красило нежным цветом холмы вокруг, проснувшиеся птицы упорно пытались друг дружку перекричать, когда фургон выехал обратно на маршрут. Через полчаса мы снова застряли в том же месте, где и в прошлый раз: скала слева осыпалась, несколько крупных камней мешали машине проехать, но орки быстро оттащили их в сторону, и мы смогли двигаться дальше, и через полчаса уже выезжали на плато. Сейчас мы уже не особо скрывались от зусулов, главное, чтобы из Равека нас не засекли раньше времени. Сначала мы отъехали миль на пять на восток, там развернулись и двинулись к городку. Миновать его все равно не получится, единственная дорога проходит у подножия холма, на котором стоит Равек, зато можно создать видимость, что мы прибыли со стороны легионовского ПВД. Для дополнительной маскировки борта фургона были затянуты светлым брезентом, скрывавшим камуфляжную раскраску, вдруг это кого-нибудь, да обманет? Ехать под скрытом мимо городских стен было бы верхом идиотизма: любой дежурный маг, а их там несколько имеется, заметит это дело и тут же сообщит по инстанциям, что нам точно не нужно. Ближе к городу Най сбросил скорость километров до восьми в час, изображая купеческий транспорт, что едет быстро только когда его хотят ограбить. Но вот твердый грунт саванны сменился каменными плитами проложенной в глубокой древности дороги, и после очередного поворота вокруг холма, перед нами открылся вид на Равек. Типичный средневековый город-крепость. Холм, на нем окруженный высокими стенами населенный пункт, в центре которого высится замок. Ничего интересного. Дорога подошла к основанию холма и обогнула его справа, в какой-то момент превратившись в широкий тракт.

Мы влились в редкий поток дорожного движения прямо за телегой, которую тащила флегматичного вида рыжая кобыла, очевидно, страдавшая несварением желудка, так как роняла свои «яблоки» через каждые несколько шагов. Примерно через милю телега свернула с дороги, и Най чуть прибавил скорость. Самую малость, потому что до Аша фургон тащился больше полутора часов.

Перед самым городом мы заехали на постоялый двор, где перекусили и ознакомились с местными новостями и слухами. Ничего для нас интересного, кроме того, что сегодня какой-то религиозный праздник, день святого, имя которого я толком даже не расслышал, а по таким дням половина Искореняющих служит мессу в городском храме. Месса — это надолго, обычно до вечера. Монахи здесь очень серьезно относились к окормлению своей паствы, постоянно проповедуя и, что называется, ходя в народ. Оно и понятно. Ну присел ты на ресурс, ну зубастый ты настолько, что трогать тебя боятся, но без поддержки местного населения все это заглохнет. Банально перетравят или перережут по одному, никакая магия не поможет. Другое дело, если ты изображаешь из себя человека нужного и местами даже полезного. Например, поддерживая финансами местных сирот, организовав для них школу и приставив к какому-то делу. Люди видят, что дети больше не болтаются по улице, а заняты чем-то серьезным, это ценится. И пофиг, что при этом детям мозги напрочь промоют, это откроется через много лет, а пока вот наглядный результат. А еще монахи лечебницу открыли в городе, есть среди них кто-то с зачатками дара, это обыватель ценит в первую очередь. Для нас это тоже полезно, ведь пара монахов в лечебнице это на два монаха меньше у портала. Кабатчик восторженно отзывался об Искореняющих и их благотворительности. Ну да, при тех тарифах, что они ломят за переходы, можно двадцатую часть доходов и на пиар среди местных пустить. Делов-то. Это удачно, шансы наши повышаются. Но вот еда и питье закончились, и мы двинулись дальше, пристроившись за фургоном купца, что также остановился перекусить на постоялом дворе. Как я понял из случайно подслушанного разговора, направлялся купец туда же, куда и мы. Вот и отлично, пусть первый едет, а мы за ним. Посмотрим, как его встречать будут.

Как и ожидалось, купеческий фургон в сам город не сунулся, нечего ему там делать, и вместо этого покатил по объездной дороге, мы свернули за ним. В прошлый раз мы ехали к порталу через город, оно сильно короче выходило, но тогда я был в составе роты Орочьего Легиона, с нас пошлины не полагались, задерживать же было вредно для здоровья, сейчас же мы изображаем купцов, что за каждую копейку удавятся. Да и не надо нам в Аш, совсем не надо.

Объездная дорога качеством сильно уступала тракту, с которого мы только что свернули. Грунтовка, как она есть, в сезон дождей по ней вряд ли можно на колесном транспорте передвигаться. Местами в ней попадались такие ямы, что и наши гигантские колеса запросто могли бы провалиться, но Най мастерски объезжал эти препятствия. Вот мы перевалили через подозрительного вида деревянный мостик над крошечным ручейком на дне глубокого оврага, и дорога начала карабкаться вверх по склону холма, наверху которого виднелись знакомые стены. Момент истины приближался. Я велел Наю остановить фургон и пошел будить пленника.

— Уважаемый, мы находимся у города Аша на объездной дороге. Вы можете выйти сейчас, до города отсюда полчаса пешком, либо можете ехать с нами дальше, тогда я передам вас властям, — сказал я пленнику, как только он открыл глаза.

— Спасибо за гостеприимство, господин маг, — церемонно поклонился пленник, — но я, пожалуй, выйду здесь.

— Не попадайтесь больше оркам, — напутствовал его я, когда он спрыгнул на землю.

— Да уж постараюсь! И вам всего хорошего, — ответил бывший пленник, и тут же припустил в кусты.

Фургон двинулся и вскоре догнал купца. Дорога сделала крутой поворот вправо, и снова вышла на тракт, выходящий из городских ворот и шедший мимо сооруженного вокруг портала форта. У портала было оживленно, образовалась целая очередь. Что происходило внутри стен, разобрать было невозможно, очередь стояла сбоку от ворот, стены были экранированы от магического зрения, запускать же поисковое плетение было бы верхом идиотизма. Очередь шла не слишком быстро, отправляли хорошо, если одного за пять минут. Впрочем, задержки были больше вызваны не отъезжающими, а прибывающими, на одну въехавшую в ворота телегу приходилось две-три, оттуда выезжающие. Судя по всему, внутрь запускали только когда прибывшие оттуда уже убрались. Нам же проще, не будет сопутствующих жертв среди непричастных, хоть из нашей компании это волнует только меня одного.

Когда перед нами оставался всего один фургон, со стороны Аша подъехал целый взвод легионеров, что без очереди въехал внутрь и куда-то там отправился. Я аж вздрогнул, представив себе, что могло бы случиться, окажись легионеры у ворот, когда мы начнем свою маленькую резню. Служивые не смогли бы остаться в стороне, и непременно присоединились бы к веселью, и как бы не на стороне святош. Вот тогда все могло бы совсем неудобно получиться. В общем, надо будет оглядываться и за тылом следить, оно и так-то никогда не мешает, а сейчас — тем более.

Но вот купеческий фургон, что стоял перед нами, неторопливо въехал в ворота. Он остановился в тамбуре, постоял там с четверть минуты, да покатил дальше. Я велел Наю проехать чуть дальше, чтобы со своего места можно было разглядеть происходящее. Купец вышел из кабины, заплатил за перенос, монах принял у него деньги, пересчитал и кивнул оператору. Тот что-то сделал на пульте, кольцо портала активировалось, и купеческий фургон бодро исчез в кольце. Портал тут же активировался, из него вывалилось несколько телег, запряженных лошадьми, стоявшие у портала охранники тут же направили телеги на выезд, после чего стоявший на воротах охранник махнул нам рукой, типа, заезжайте.

Най чуть тронул педаль газа, и фургон медленно вписался в поворот и влез в ворота. Машина медленно протиснулась в тамбур. У открытых ворот на выезде из тамбура стоял наемник, он поднял руку, давая сигнал остановиться. Най подчинился. По фургону пробежали сканирующие плетения, через несколько секунд наемник отошел в сторону и махнул рукой, приглашая проехать к порталу. Раз приглашают, заедем.

Фургон неторопливо поехал к кольцу портала, я же просканировал окрестности и сказал в активированный заранее интерком:

— На площадке три пятерки солдат, две справа и слева от ворот, одна слева от портала. Вооружены арбалетами с артефактными болтами. Как только начнется, защиту на максимум. На стенах прямо над воротами еще одна пятерка, в башнях за порталом по две пятерки. Отдыхающая смена, судя по всему, находятся в помещениях на уровне стены. У портала четверо магов, они в сутанах, слева от кольца, справа у пульта оператор, он должен остаться живым. В башнях сзади еще десять магов, пятеро из них отдыхают на верхнем этаже левой башни, остальные на нижнем этаже правой. Больше никого не вижу.

Пусть баланс сил с виду и не в нашу пользу, все-таки здесь не вся орава собралась, что обнадеживает. Но вот один из монахов подал сигнал остановиться, что Най тут же и сделал. Другой святоша подошел к фургону со стороны водителя с каким-то артефактом, по машине сразу заметались сканирующие плетения. Видимо, эта штука ищет разное запретное. Пусть ищет, у нас ничего такого с собой нет. Но вот сканирование закончилось, первый монах подал сигнал выходить. Ну что ж, была- ни была. Я распахнул дверь и выпрыгнул на камни двора. Попробуем сначала не обострять. Подойдя к оператору, я сказал:

— Нам нужно в Арзун, уважаемый.

— В какой из порталов? — уточнил оператор?

— Желательно в западный, но сгодится любой, — ответил я.

— С вас три сотни монет, — ответил оператор. Я достал из кармана три мешочка с сотней талеров в каждом и поставил на похожий на тумбочку артефакт, на котором сразу зажглись цифры «300». Оператор смахнул деньги в ящик позади артефакта и начал колдовать над пультом. После недолгих манипуляций он сказал: — Садитесь в фургон и проезжайте. Да вы и сами знаете.

Кольцо портала заиграло разноцветными огнями, пространство внутри его подернулось рябью. Я кивнул и пошел обратно к машине. Что, обойдемся без кровопролития, неужели?

— Лейтенант Майк, стойте! — раздался сбоку скрипучий голос одного из стоявшей там четверки святош. — Положите оружие на землю и поднимите руки.

— Хрен тебе, золотая рыбка! — крикнул я, резко обернувшись, выхватывая револьвер, но тут загремели выстрелы, снеся всех четырех монахов. С громкими хлопками разрядились метательные трубки на парапетах крыши фургона, выстреливая артефакты во все стороны. Под ноги совершенно ошалевшему оператору прилетела светошумовая граната, отчего он, зажав уши ладонями, рухнул в позе эмбриона рядом с порталом. Вот артефактная стрела влетела в дверь правой башни за порталом и взорвалась, превращая помещение в подобие доменной печи, башня при этом начала рушиться. Вот еще один артефактный болт ударил в грудь командира одной из пятерок наемников, превратив его в кучку пепла и разметав в стороны остальных солдат. Во всех стенах торчали светошумовые артефакты, заливавшие поле боя ярчайшим светом и гоня акустическую волну невообразимой мощности на всех, кому не посчастливилось оказаться здесь. Если бы не артефактные активные наушники, что я вчера собрал и опробовал, мы бы все тоже оглохли от этого жуткого воя.

— Двигаем! — заорал я, запрыгнув на подножку и вцепившись левой рукой в поручень, сжимая в правой так и не пригодившийся револьвер. Фургон рванул в кольцо, но за долю секунды до того, как мы его достигли, портал погас. Астральный удар обрушился мне на голову, в глазах потемнело, я рухнул на камни двора и отключился.

Глава 12

Ледяная вода хорошо приводит в сознание, особенно когда на тебя выливают целое ведро. Я вздрогнул и очнулся, помотав головой. Открыв глаза, я понял, что зря это делал. Судя по всему, дело происходило в левой башне, что позади портала. Через большое окно был виден двор окружавшего портальное кольцо форта, закрытые ворота, часть крыши нашего фургона, стоявшего неподвижно, а также оплавленные камни двора и стен там, где в них ударили боевые артефакты. Судя по легкому дрожанию воздуха, защита фургона была полностью активирована, только увидеть в магическом зрении этого я никак не мог. Способности к магии полностью отключились. В комнате кроме меня находились еще два монаха из ордена Искореняющих Скверну, один сидел, откинувшись на спинку богатого кресла, обитого красным бархатом, другой же держал уже пустое ведро, сбоку от него стоял столик, на котором были разложены зловещего вида инструменты. Сам я был раздет до гола и сидел на деревянном кресле. Руки и ноги были прихвачены ремнями к подлокотникам кресла, до кучи ладони привязали к деревянным дощечкам, прихватив каждый палец ремешком. Все кольца были по-прежнему на пальцах, кроме перстня архимага, его сейчас вертел в пальцах тот, что в кресле сидел. Скверная ситуация. Приплыли.

— Ну-с, дорогой лейтенант Майк, — голосом доброго дедушки произнес сидящий в кресле, — давайте побеседуем. Вы ведь не против беседы?

Святоша выглядел, как этакий старичок-бодрячок. Совершенно благостный вид, радушная улыбка, только стальные глаза портили общую картину. Отложив мой перстень архимага в строну, он продолжил.

— Прикажите своим людям, вернее, оркам, прекратить сопротивление и отключить защиту фургона.

— Боюсь, они не послушают, — сокрушенным тоном ответил я.

— Тогда мы защиту проломим и их уничтожим, — сожалеющим тоном произнес монах, будто не хочет он это делать, а придется.

— На вашем месте, я бы не стал этого делать, — спокойно сказал я.

— Это почему? — заинтересовался святоша.

— Это потому, что в таком случае произойдет активация файербола, в который будет залита вся энергия бортовых накопителей без остатка. Если при этом уцелеет хотя бы половина Аша, считайте, что вам повезло, — бесстрастно ответил я.

— Он не врет, — подал голос второй монах, сейчас отошедший в сторону и взявший в руки какой-то артефакт.

— Конечно не вру, зачем мне это? Более того, даже при отключенной защите если хоть кто-то посторонний попытается пересечь любой порог, а меня не будет внутри, произойдет то же самое. Так что лучше туда не суйтесь. Впрочем, вы можете просто открыть портал, и я уеду верхом на этой самоходной бомбе.

— Дорогой Майк, боюсь, что не смогу этого сделать, — со вздохом огорчения сказал старичок-бодрячок. — Братия не поймет такого поступка. Да и с вами хотелось бы побеседовать поподробнее. Накопились у нас к вам некоторые вопросы. Вы ведь не откажетесь на них ответить?

— Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, — ответил я. А что еще делать-то? Ведь начни играть в молчанку, они тут же пустят в ход весь арсенал устройств убеждения, что на столике разложен. — Но сами понимаете, не на все вопросы можно дать ответы.

— Это я отлично понимаю, — сказал святоша. — Да, вы ведь не в обиде, что мы применили к вам это устройство? — палец монаха указал мне на шею. Ну да, там болталось что-то вроде ошейника. — Это просто мера предосторожности, чтобы вы случайно не стали магичить. Лишнее это сейчас, согласны?

Так вот почему всю магию как отсекло! Как бы снять это ненужное украшение? И как бы узнать, что происходит в фургоне, все ли братья живы? Вот ведь угораздило влипнуть! Судя по просьбе святоши, кто-то в фургоне живой имеется… Мысль мою прервал звук выстрела, после которого кто-то вдалеке громко и надрывно заголосил. Спустя пару секунд в окне показались клубы порохового дыма, медленно сносимые ветром в сторону. А наши-то молодцы, подумал я, но тут же попробовал пошевелить пальцами и мысли вернулись в неприглядную реальность. Тем временем от звука выстрела у старого пня рожу на долю секунды перекосило, как от зубной боли, но святоша тут же вернул себе контроль над мимикой, продолжая широко улыбаться.

Вот ведь влип, и как только угораздило! Главное, долбани они по мне буквально через секунду, оказался бы я внутри защиты фургона. Или нет? Да какой смысл гадать-то, выбираться отсюда надо. Или геройски сдохнуть. Помотав головой, чтобы стряхнуть ползущие в глаза капли воды, я оглядел помещение. Судя по всему, находились мы в караулке башни на втором этаже, вон дверь, ведущая на стену. Сзади должна быть лестница, у стен деревянные лавки, вон пустая оружейная пирамида. Из несвойственных помещению предметов вижу только кресло под старым пнем, да и только. Сбоку сзади стоит стол, на нем свалена в кучу моя одежда, еще на одном столе, что стоял по правую руку от старого святоши, было разложено мое оружие. Эльфарский меч, кинжал, оба револьвера и Глок с торчащей из окна выбрасывателя стреляной гильзой. Судя по пятнам порохового нагара на рамках револьверов, из них уже успели пострелять. Старый пень взял в руки Глок и спросил.

— Расскажите, пожалуйста, про этот предмет. Что это такое и откуда он у вас?

— Это пистолет «Глок-17», — ответил я, — калибр 9х19 миллиметров, емкость магазина 17 патронов.

Старый пень опешил, явно не ожидая от меня подобного ответа. Видимо, он думал, что я буду играть в несознанку, а тут ему дали четкий ответ, правда, ответ этот вообще ничего не прояснял.

— И откуда он у вас? — повторил вопрос святоша.

— Выдали во взводной оружейке, — пожал плечами я. Вот тебе еще один совершенно правдивый ответ, все еще больше запутывающий.

— Он говорит правду, — влез в разговор второй монах, старый пень от него отмахнулся. Чуть подумав, он сменил тему.

— Расскажите, пожалуйста, о тех плетениях, что были использованы вами при взятии портала у Лонгрена и после, во время вашего преступного рейда во землям Зунладнии?

Ну вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Про пистолет ты, наверное, подумал, что его на Гравии дали, туда добраться у тебя руки коротки, зато можно выпотрошить меня на тему хитрых плетений, что проходят сквозь вашу хваленую защиту.

— А почему вы не сняли с меня кольца, забыли что ли? — спросил я, ломая выстроенную старым святошей схему разговора. Тот чуть скривился, но ответить соизволил.

— У вас ведь там защита стоит от снятия. Зачем же нам рисковать? Вы все их активировать не сможете, — он кивнул на те дощечки, к которым были притянуты мои кисти и пальцы. — Так что насчет плетений? Расскажите о них, пожалуйста.

— Пожалуй, я воздержусь от этого. Для вас это совершенно лишняя информация, — сказал я, открыто взглянув в глаза старому пню.

— Тогда с величайшим прискорбием сообщу, что мы будем вынуждены вас пытать, — с сокрушенным видом произнес вредный старикашка. — Пожалуй, начнем с иголок под ногти. Потом подогреем иглы свечой. Потом посмотрим на вашу реакцию. Брат Гвидо, начинайте!

Второй монах молча поднялся и взял со стола два инструмента, что-то похожее на пассатижи, явно чтобы держать палец, и медицинский иглодержатель, в котором была зажата полуторадюймовая швейная игла. Пару раз хрустнув этими пассатижами, он подошел ко мне и умело зажал ими ногтевую фалангу мизинца правой руки.

— Стойте! — крикнул я. Брат Гвидо замер, а старый пень с интересом подался вперед. — Хорошо, слушайте. Моего деда звали Михаил Федорович Афанасьев. Повторяю: Михаил Федорович Афанасьев!

Кольцо на среднем пальце чуть мигнуло, среагировав на кодовую фразу, через секунду брат Гвидо обмяк и упал на пол, при этом больно дернув пассатижами мизинец. Чуть не сломал его, урод! Старый пень выпучил глаза, попытался сделать вдох и упал на спинку кресла, устремив взгляд мертвых глаз куда-то над моим плечом.

Теперь надо как можно быстрее освободиться. Поерзав на кресле, мне удалось соскользнуть вниз, пока удерживающий грудь ремень не оказался на уровне шеи. Ремни на щиколотках и запястьях натянулись и врезались в ноги, но я заставил себя не обращать внимание на боль. Еще немного, и голова выскользнула из-под ремня, сильно ободрав ухо о пряжку. Сев ровно, чтобы ножные ремни не резали кожу, я нагнулся и начал зубами рвать полоски кожи, прижавшие пальцы правой руки к дощечке. Несколько минут, и пальцы освободились. Слегка размяв пальцы, затекшие от неподвижности, я нащупал нужный выступ на кольце на безымянном пальце и активировал его. Короткое воздушное лезвие рубануло по стойке подлокотника, сделав в нем глубокую зарубку. Еще несколько ударов кольцом, и стойка развалилась пополам. Тут я заработал правой рукой, стараясь выломать подлокотник из крепления на спинке стула, вскоре мои труды увенчались успехом, правая рука стала относительно свободна. Воздушное лезвие с легкостью рассекло удерживающий левую руку ремень, еще через несколько секунд пальцы ее также обрели свободу. Ножные ремни я просто расстегнул, экономя более чем скромный запас энергии в кольце. Теперь пришел черед ошейника. Как я его ни крутил, обнаружить замок так и не удалось. Воздушное лезвие из кольца его только оцарапало и отключилось, кольцо было полностью разряжено. Решив разбираться с проблемой потом, я кинулся к столу с одеждой и быстро в нее облачился. Все-таки одетым воевать проще, чем голым. Тут же сграбастал со стола перстень архимага и натянул на палец. Теперь оружие. Оба револьвера были разряжены, ни запасных барабанов, ни пуль, ни пороха у меня при себе не было. Ладно, пусть просто в кобурах останутся. Теперь Глок. В магазине пистолета оставались еще пять патронов, остальные были расстреляны. Явно святоши или наемники пытались использовать наше оружие против нас, в смысле, против засевших в фургоне орков. Глок — своеобразный пистолет, он крайне чувствителен к хвату, при слабом удержании он запросто ловит «печную трубу», когда стрелянная гильза не выбрасывается до конца и застревает в окне выбрасывателя при полузакрытом затворе. Судя по всему, тот, кто пытался из пистолет стрелять, не разобрался в произошедшем и решил, что пистолет сломался.

Так, а что если… Подсунуть острый, как бритва эльфарский клинок под ошейник оказалось несложно. Подложив под ошейник ладонь, чтобы он не придушил меня, я надавил клинком, как рычагом, и ошейник со звоном лопнул. Ура! Я свободен! Осталось только понять, где засели враги, как их убить, и как выбраться отсюда, желательно одним куском. Магическое зрение постепенно возвращалось, я начал видеть метки людей и моих орков, а также сияние артефактов. Надо подождать, пока способности полностью вернутся, а пока пошариться по этому помещению, да попробовать разобраться, какие силы у противника, и как с ними бороться. Тут послышались шаги на лестнице за второй дверью, я тут же метнулся к двери и замер рядом с ней, сжимая в левой руке пистолет, а в правой эльфарский клинок. Шаги прошли мимо двери и начали подниматься на следующий этаж. Я сполз по стене, дрожа от адреналинового отката. Пронесло. К бою я пока не готов.

Тем временем магические способности вернулись полностью. Первым делом я прогнал диагностику организма, попутно подправив последствия удара непонятной магии и выровняв энергетический баланс. Вот теперь можно и в бой. Для начала проверяем собственные силы. Вижу только восемь орков, причем трое явно ранены. Куда делись еще двое? Убиты или захвачены? Не отвлекаемся, проводим разведку. В наличии десять магов и двадцать шесть солдат. А нехило мы их сократили, аж душа радуется. Три мага в этой башне, пятеро в соседней, еще двое в надвратной. Только бы никому из святош не пришла в голову мысль пустить поисковое плетение, тогда сразу просекут, что я двоихугрохал. Солдаты скучковались так, чтобы прикрывать магов, это тоже понятно. Пошарю-ка я по комнате, вдруг что полезное завалялось? С обоих монахов получилась пригоршня колец и прочих золотых цацек с выраженным магическим фоном, да хитрый артефакт, труба, приделанная плашмя на эфес шпаги. Судя по всему, меня приложили именно им, но проверять не буду, это все в мешок. Судя по фону, основная масса артефактов находилась в подвале под башней, это все потом, если вообще получится. Кстати, у меня же был с собой переговорный амулет, куда эти сволочи его задевали? Да вот он, упал со стола и в угол закатился. Я поднял его и активировал, заранее боясь новостей.

— Фургон, ответь Доку. Прием.

— Док, ты жив! Это я, Най.

— Жив я. Най, доложи обстановку. Прием.

— Докладываю. Горт и Норх убиты, Семп, Сар и Улук ранены. Фургон в порядке. Энергия зеленый, боезапас зеленый. Прием.

— Най, кратко расскажи, что произошло, прием.

— Мы ударили, все по плану, и я рванул в кольцо, но тут портал выключился. Тут тебя чем-то приложило, ты упал, Норх и Горт кинулись тебя вытаскивать, но в этот момент из ворот вылезла целая кодла этих тварей. Братьев сожгли, тебя схватили и потащили. Кто-то из них взял твои пистолеты и начал стрелять, ранил Семпа, Сара и Улука. Наши отступили под защиту фургона. Теперь сидим и отстреливаем всех, кто высунется. Прием.

— Сколько времени прошло с момента, как меня утащили? Прием.

— Чуть меньше часа. Прием.

— Ждите. Будьте готовы оказать поддержку. Зарядить арбалеты кровяным кулаком. Как понял? Прием.

— Понял тебя, Док. Быть готовыми оказать поддержку, зарядить арбалеты кровяным кулаком. Прием.

— Конец связи, Най!

Я отключил амулет и задумался. Нам позарез нужен оператор портала, без него никак. И где он сейчас находится? Быстрей соображай, тупица! Если они просекут, что ты грохнул еще двоих из их братвы, второй раз не выкрутишься, сразу на углях зажарят. Думай, шевели мозгами! У тебя есть ровно одна попытка, не профукай ее!

К счастью, монашествующая братия постоянно кидала разнообразные плетения, пытаясь прощупать защиту фургона, и моё слабое магиченье полностью терялось на этом фоне. Для начала по стене и по обоим башням были раскиданы неактивированные убойные плетения. В самом крайнем случае разом грохну всех уродов. Вторая задача была куда хитрее, чтобы вычислить оператора портала, решил сплести сеть детекторов, ауру-то его я отлично запомнил. Камень и дерево, из которых была построена крепость, давали сильные помехи для магического зрения, не позволяя отличить одного человека от другого, детектор же увидит все, как надо. Я создал размножающее плетение, которому меня научил Мило, вложил в него образец детектора и запустил на потолок. Получилось отлично. На верхнем этаже находились два монаха, ни один из них не был нужным мне оператором. Продолжаем. На нижнем этаже еще один, и снова не оператор. Надо бы проверить соседнюю башню, но вот ведь зараза, расстояние слишком большое, моих куцых способностей катастрофически не хватало, чтобы добросить дотуда размножающее плетение. Что же делать?

Я оглядел комнату еще раз, и увидел лежащий на полу в углу лук и пару стрел. Уже давно их уронили, вот и валяются, аж запылились. Стрелок из лука из меня совершенно никакой, но попасть в цель класса «башня каменная трехэтажная» уж как-нибудь должен. Закрепив на наконечнике размножающее плетение, я аккуратно подошел по стене ближе к окну, чтобы меня даже случайно было не разглядеть. Вот он фургон, вот вокруг него переливается всеми цветами защита, от которой отскакивают и плетения, и редкие болты со стрелами, а соседнюю башню толком и не видно. Ладно, что там у нас было про угол падения, который равен углу отражения? Прикинув траекторию, я натянул лук, насколько хватило сил, и отпустил тетиву. Стрела попала в защиту и срикошетила точно в нужном мне направлении только для того, чтобы немедленно исчезнуть во вспышке взорвавшегося файербола. Да что за невезение?! Какой-то урод кинул файерболом, да попал точно в стрелу. Зараза, у меня ведь всего одна осталась! Я снова прицепил плетение к наконечнику последней стрелы и пустил ее по тому же курсу. Стрела четко срикошетила и ударилась в стену соседней башни на высоте трех ярдов. Плетение тут же соскочило на камень и начало неторопливо раскидывать вокруг себя детекторы. Буквально минута, и пошла информация.

Вот он, голубчик, сидит на первом этаже больше там никого нет, все остальные наверху собрались. Отлично. Теперь можно действовать. Я снова активировал переговорный амулет.

— Фургон, ответь Доку.

— Док, здесь Най, прием, — тут же отозвался амулет.

— Най, все, кто может держать оружие, берете под прицел надвратную башню. По моему сигналу огонь картечью на подавление из всех дробовиков, одновременно из арбалетов туда же кровяными кулаками. Уточняю задачу: картечь нужна, чтобы они попрятались и не смогли сбить стрелы. Как понял? Прием.

— Док, по твоей команде открыть из дробовиков огонь картечью по надвратной башне, тут же бить туда стрелами с кровяным кулаком. Картечь нужна, чтобы не высовывались. Прием.

— Отлично. Вторая цель — башня слева от вас, туда бить светошумовыми. Прием.

— Понял тебя, Док, — ответил мехвод. — Вторая цель — башня слева, по ней светошумовыми. Прием.

— Выполняй, доложи готовность. Прием.

— Есть доложить готовность. Конец связи.

В окно было видно, как фургон несколько раз чуть качнулся от того, что орки внутри его забегали. Что у нас есть на текущий момент? Две башни, опутанные заготовками кровяного кулака, чуть-чуть энергии, и все в них умрут. До надвратной башни боюсь отсюда не добить, весь двор насыщен энергией, мои плетения просто сдохнут на полпути, так что пусть их выбивают братья.

Я еще раз перепроверил сеть убойных плетений и поправил ее, несколько узлов святоши выжгли сами того не зная, когда что-то магичили против моих братьев. Все получилось качественно. Как говорится, терпение и труд, потом все умрут. Пискнул амулет связи.

— Док, ответь Наю. Прием.

— Най, здесь Док, докладывай. Прием.

— Док, у нас полная боеготовность. Повторяю, у нас полная боеготовность. Прием.

— Принял. Ждите, — я еще раз перепроверил местонахождение оператора, он был все там же, и активировал сеть, влив в нее чуть не половину своего запаса энергии.

— Огонь! Най, команда огонь! — крикнул я в амулет так, что и без него в фургоне должны были услышать.

Загремели дробовики, тут же в сторону башни устремились болты со смертоносной начинкой, один болт исчез во вспышке пламени, но тут же рядом с расторопным святошей ударили две другие стрелы, и святоша умер. Вспыхнули светошумовые артефакты, даже в активных наушниках было не по себе от них, представляю, каково тем, кто без защиты слуха!

— Най, я выхожу на стену, не подстрелите! Как понял? Прием! — крикнул я в амулет.

— Док, понял тебя, по стене не стрелять! — крикнул в ответ Най.

Я сдвинул засов двери и распахнул ее. Боязно как-то вылазить наружу, вдруг кто-то затаился и… Да не может быть, всех видно, сейчас осталось несколько наемников на стене с позади моей башни, да оператор. Соберись, тряпка! Я сжал в руке пистолет и рванул изо всех сил к соседней башне. На счастье, дверь оказалась не запертой, я влетел внутрь караулки, споткнувшись о тело монаха и грохнувшись с размаха на его столь же мертвого товарища, поднялся на ноги, шипя от боли в ушибленном колене и сквернословя сквозь зубы, да пошел не торопясь к ведущей на лестницу двери. На лестнице было пусто, я остановился на площадке и снова вызвал Ная.

— Най, давай еще светошумовой, хорошо бы в бойницу нижнего этажа. Прием.

— Понял тебя, Док, светошумовой в бойницу нижнего этажа сейчас будет. Прием.

— Конец связи, выполняй, — сказал и начал неторопливо спускаться, стараясь не шуметь. Вдруг снизу раздался вой, не стенах вокруг заплясали отсветы искусственного солнца, что горело сейчас в комнате. Я кинулся вниз, полоснул воздушным лезвием по двери там, где должен быть засов, да мощным ударом ноги распахнул эту самую дверь в тот момент, когда сияние погасло. Ослепший от артефакта оператор, должно быть, увидел меня магическим зрением и метнул файербол, но я предполагал такое развитие ситуации, и тут же сдвинулся влево, файербол же разорвался на лестнице. Я выстрелил, целясь в колено, но первая пуля прошла мимо цели, давно я из Глока не стрелял, отвык и от наклона рукояти, и от отдачи, вторая пуля, все-таки, цели достигла, хоть и попала не туда, куда я целился. Святоша сжал обеими руками гениталии и кулем повалился на пол, выпучив глаза и хватая воздух ртом. Ой, было бы из-за чего переживать! Монахам яйца не нужны, да и пуля-то повредила всего одно. Ничего страшного, жить будет. Подойдя ближе, я хлопнул его ладонью по затылку, погружая в сон. И тут силы покинули меня, еле сумел доковылять до стула и упасть на него.

Неужели мы справились?!

Глава 13

Мы сидели на террасе дома Арпадио. Над столом тускло светился конус обогревателя, создававшего уют на этой продуваемой зимним ветром площадке. Вечером выпал снег, покрыв все окрестности тонким белым ковром, чудесно серебрившимся под светом спутника этой планеты. Жаль, что уже через несколько часов все это растает под солнечными лучами, и красота превратится в обычную слякоть…

Бурбон мы допили, вставать же за бутылкой добавки совершенно не хотелось, этому противилось всё моё естество. Дайте, наконец, отдохнуть нормально, а? Хотя выпить еще необходимо. Просто надо. Нужно напиться в хлам. Очень нужно.

Проблему решил Арпадио, кинув силовую петлю в комнату и подтянув ей оплетенную лозой бутыль с местным виски. Вставать ему тоже не хотелось, умаялись мы оба на операции. Пробка выскочила с характерным звуком, и янтарный напиток полился в бокалы.

— За павших братьев, — произнес тост Арпадио.

Мы дружно подняли бокалы и осушили их до дна. Святое. Я сгреб пальцами квашеной капусты с тарелки и закинул в рот, закусывать тоже надо. Наступила пауза, нарушаемая только хрустом капусты у меня на зубах.

— Слушай, а как вы оттуда все-таки выбрались, и что за шухер был сегодня поутру во дворце? — спросил Арпадио, снова наполнив бокалы.

— Как выбрались? — я отхлебнул из своего. Хорошо пьется, зараза, мягкий, вкус божественный. — Ну слушай…

* * *

Сразу после захвата оператора портала я кинулся к братьям. Най отключил защиту со стороны двери, стало возможно подойти к машине. Первым делом к раненым, все трое были в тяжелом состоянии. У Семпа мягкая револьверная пуля пробила кирасу над правой подвздошной костью, порвала толстый кишечник и остановилась в почке, сильно ее повредив. Внутреннее кровотечение продолжалось, и хорошо, что кто-то из братьев догадался приспособить на рану антисептический амулет, а то был бы там еще и готовый перитонит. Улук получил револьверную пулю в бедро, там вырвало кусок мышцы, но рана выглядела куда страшнее, чем была на самом деле. Куда более неприятным было второе ранение, там экспансивная девятимиллиметровая пуля угодила в плечо, порвав связки и повредив несколько крупных сосудов, до кучи устроив осколочный перелом ключицы. Но хуже всего дело обстояло с Саром. В него прилетели две экспансивные пули, одна попала в печень, в пятый и шестой сегменты, вторая угодила в левое легкое, чудом не задев аорту.

Всех троих нужно срочно оперировать, иначе погибнут, но сейчас на это просто нет времени. Если сюда заявится еще кто-нибудь, тот же Легион, отстоять портал нам не удастся. Я наскоро остановил кровотечение у всех троих и тут же погрузил их в глубокий сон. А теперь пора поговорить с оператором портала. Нам срочно нужен канал в Зунландию.

Хрул с Реном вытащили оператора портала и положили его рядом с пультом у кольца. Разрезав на нем сутану, я оглядел ранение. Да, выглядит страшноватенько, но жить будет. Правда, одно яичко придется удалить. Экспансивная пуля снесла от него треть, располосовав острыми краями раскрывшейся при пробитии крепкой ткани сутаны оболочки. Ну, да это дело быстрое, чик — и нету, теперь наскоро заживить шов сшивателем, да будить этого дурика. На всякий случай я нацепил на него антимагический ошейник, в той комнате, где он сидел, их штук семь валялось. Вид он имел откровенно жалкий. Роста мелкого, ноги кривые, морда лица рябая, волосенки какие-то пегие, еще и лишний вес, этак на полпуда.

— Слышишь меня? — спросил я святошу, как только он открыл глаза. Святоша закивал, повел глазами по сторонам, увидел валяющееся на камнях отрезанное яйцо, закатил глаза и явно приготовился упасть в обморок. Я хлестнул его ладонью по щеке. — Приказа спать не было!

— Дддааа… — невпопад ответил святоша.

— Что да? — уточнил я.

— Сссслышу, — заикаясь, ответил он. «Нет, я не тормоз», подумал я про себя, вспомнив древний бородатый анекдот.

— Портал в Арзун откроешь? Или тебе второе яйцо отрезать? — я чуть сдвинулся, чтобы он увидел еще не убранные хирургические инструменты. Святоша снова начал закатывать глазенки. — Отвечать!

— Кконечно, открою, — тут же закивал чуть пришедший в себя монах.

— Тогда за дело. Только учти, шаг влево, шаг вправо — и мои братья сделают из тебя шашлык, — я кивнул на орков, после чего снял ошейник со святоши.

Монах подошел к пульту и начал над ним колдовать, вскоре повернулся ко мне и спросил:

— Западный портал Арзуна отвечает. Открывать?

— Разумеется, — я повернулся к братьям. — Рен, когда портал откроется, идешь туда, убеждаешься, что это нужное нам место и возвращаешься. Понял?

— Так точно, командир, — ответил орк.

— Открывай портал, — скомандовал я святоше. Тот что-то нажал на пульте, по кольцу забегали цветные огни, он открылся. Рен кинулся в кольцо и исчез. Буквально через несколько секунд он вывалился обратно:

— Арзун, западный портал, все точно, мы именно через него сюда проходили.

— Тогда двигаем. Ты, мил человек, — я кивнул оператору, — идешь с нами. Возражения не принимаются.

Хрул сграбастал святошу за шкирку, Най проехал на фургоне в кольцо, мы последовали пешком за ним.

А вот и Арзун, столица империи, уже бывшей. На нас вылупился десяток стражников, охранявших местный портал.

— Кто такие, куда? — чуть не лопаясь от раздутого самомнения, к нам подскочил командовавший стражниками сержант.

Взяв из руки Рена папку с документами, принесенную из фургона, я показал паспорт и подорожную.

— Гражданин Гравии Майк ван Хар и сопровождающие лица. Желаем проследовать на Гравию.

— Невозможно, — категорично заявил сержант. — На Гравию никого не пускают.

Поманив к себе пальцем служивого, я сказал:

— Уважаемый, свяжите меня, пожалуйста, с консулом или послом Гравии.

— Невозможно, — столь же категорично ответил сержант. — Я не стану их вызывать.

— А если я хорошо попрошу? Я слово волшебное знаю, — с улыбкой произнес я и тут же голосом заслуженного прапорщика при виде линяющего в самоволку солдата заорал ему в лицо: — Бегом!!!

Сержант от неожиданности отскочил, я же продолжил орать:

— Что тебе, идиоту, непонятно?! Гражданин Гравии требует посла или консула сюда! Вызывай, недоумок, если хоть немного дорожишь своим местом!

Сержант как-то сник и побежал в караулку. Ну да, тут ведь жизнь такая, если кто-то орет, значит, он имеет право орать. Через минуту он появился из караулки с виноватым видом.

— Уважаемый господин, их нет на месте, и консул и посол уехали еще с утра на охоту.

Я грязно и длинно выругался, отчего сержант еще больше съежился, солдаты же начали глядеть в мою сторону уважительно. Но руганью делу не поможешь, я влез в фургон и достал из ящика амулет связи.

— Хедель, извини, что дергаю, срочно обеспечь мне связь с Остой, вот прям сейчас.

— Я тебя тоже рад слышать, Майк, — ответил снабженец. — Один момент, сейчас все будет.

Из амулета послышались щелчки и шуршание, потом донеслось:

— Оста, Майк тебя хочет, причем срочно, — снова послышался треск и шуршание, Хедель явно пытался приспособить переговорный амулет на большой стационарный амулет связи.

— Да, Майк, что случилось? — из артефакта раздался голос Осты.

— Привет, Оста. Я сейчас в Арзуне на западном портале, нужно срочно на Гравию, у меня раненые тяжелые, а эти придурки не пускают. Кстати, Гравии не нужен свой портал на Черном Истоке? Отдам безвозмездно, то есть даром.

— Так, момент, — чиновник заинтересовался. — Что за портал, в двух словах?

— Город Аш, рядом портал, раньше там сидели Искореняющие Скверну, а теперь он мой. Там еще барахлишко их осталось кой-какое.

— Две минуты, Майк, — сказал Оста и отключился.

Ждать пришлось минуты полторы от силы. Судя по всему, между делом Хедель добежал до кабинета Осты и передал тому переговорный амулет.

— Значит так, Майк, сейчас к тебе выдвигается группа поддержки, будет вот прям сей момент, им ехать всего два фарлонга. Отправляешь их в Аш, они же организуют переход в Истор. С остальным разберемся на месте, хорошо?

— За что я тебя люблю, так это за то, что у тебя все быстро! — подпустил я немного лести.

— Да ну тебя, ван Хар, — только и ответил чиновник и тут же отрубил связь.

В этот момент к порталу буквально подлетел небольшой самоходный фургон, из которого выскочили полтора десятка солдат в гравийской егерской форме, да еще и в сопровождении мага.

— Майор Золлен, — представился командир егерей, протягивая руку

— Майк ван Хар, — я пожал его твердую, как доска, ладонь.

— Давайте сразу к делу, показывайте, где, что и как.

Я жестами подозвал Хрула и Рена, они тут же подбежали, причем Хрул по-прежнему не выпускал из пальцев воротник сутаны оператора портала, болтавшегося на его руке, как мешок с дерьмом. Мы направились обратно ко все еще открытому порталу. Майор отдал несколько команд, егеря построились, и мы дружно шагнули на другую сторону.

В форте, что стоял вокруг портала в Аше, за несколько минут нашего отсутствия ничего не изменилось. Майор огляделся по сторонам, внимательно отмечая оплавленные камни и пятна копоти, после чего спросил:

— Что нам надо знать про это место?

— Честно говоря, и сам без понятия. Активных ловушек, вроде, не обнаружил, но все же без мага никуда не суйтесь. Под той башней, — я махнул рукой в сторону строения, где сам успел повоевать с оператором, — есть подземное хранилище артефактов. Примите их по описи, искренне надеюсь на ваше искусство надлежащего заполнения ведомостей.

Майор понял намек, кивнул, еще раз окинул передаваемый объект, потом кивнул на оператора и уточнил:

— Этого нам оставляете?

— Дык вам он нужнее, — я пожал плечами, — а нам вовсе без надобности, хоть и чешутся руки шкуру с него спустить.

— Отлично. Пошли обратно.

Вчетвером мы вывалились из портала. Майор что-то выговорил сержанту, отчего тот сначала покраснел, потом побледнел, потом снова покраснел. Затем Золлен связался с кем-то по переговорному амулету, и только что погасшее кольцо портала снова замигало огнями.

— Прощайте, Майк, — майор снова пожал мне руку.

— Зачем вот так окончательно? Изначальная круглая, наверняка еще встретимся, — ответил я.

— Тогда до встречи! — напутствовал он нас, Най нажал на педаль, и фургон увез нас на другой континент. Снова хлопнуло по ушам перепадом давления, и вот мы на Гравии.

Затем мы сразу рванули в клинику к Арпадио, вместе лучше получится спасать братьев.

* * *

— Вот так все и было, — закончил я рассказ.

— Ну ты и авантюрист, Майк, — задумчиво произнес Арпадио.

— Почему авантюрист?

— Потому, что полез на другой континент непонятно ради чего, чудом выбрался обратно, да еще и с потерями. Ты уж извини, но могло получиться гораздо хуже. Вот за каким демоном тебе понадобилось лично вылазить в Аше у портала? Послал бы кого-то из своих с деньгами, как все богатеи делают, и все было бы нормально. Отсиделся бы в своей колесной крепости, не подвергая никого опасности.

— Задним умом мы все сильны, — только и мог ответить я. Ведь Арпадио прав, и смерть двух братьев навсегда останется на моей совести. Маг кивнул и молча приложился к бокалу, видимо, были и в его жизни подобны глупости.

Мы молча допили бутылку, кварта на двоих — это не так много, даже если эта кварта уже не первая. Потом Арпадио хлопнул ладонью по колену и резко встал на ноги, тут же ухватившись за стол, чтобы не потерять равновесие.

— Пошел я спасть, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Завтра будет новый день.

— Я тоже пойду, пожалуй, — сказал я, осторожно вставая с кресла. Маг кивнул и зашел в дом. Я поднял руку, с пятой попытки попал, наконец, в регулятор обогревателя, выключив его, и побрел вслед за Арпадио. Как удалось добраться до кровати, и не встретился ли кто по пути, так и останется тайной, эти события совершенно не отложились в памяти.

* * *

С утра о выпитом вечером остались одни воспоминания и легкая сухость во рту. Удивительно, но даже намеков на похмелье не было. Даже не поймешь, как это вышло, то ли адреналиновый отходняк наложился на алкоголь, и они взаимоуничтожились, то ли организм научился своевременно бить всю ту дрянь, на которую спирт разлагается. Да оно и не важно. Завтракал я в гордом одиночестве, Арпадио уже убежал в больницу. После завтрака я долго собирался с духом, потом, наконец, собрался с духом и активировал амулет связи.

— Рад тебя слышать, брат, — сказал Хармин.

— И я рад тебя слышать, брат, — отозвался я. — К сожалению, радость наша омрачена. Погибли наши братья, Норх и Горт. Я виноват, я никчемный командир.

— Как они погибли? — спросил брат.

— Пытались вытащить меня во время боя, их сожгли файерболом, — во рту окончательно пересохло.

— Пасть в бою за други своя — это лучшая смерть, о которой может мечтать воин, — произнес Хармин. — Не вини себя, брат. И помни — они воины и знали, на что идут. Скажи лучше, где ты сейчас, и как остальные братья?

— Я в Исторе, Семп, Улук и Сар сейчас в больнице, поправляются после ранений, остальные в полном порядке. Извини, от Норха и Горта ничего не осталось, нечего было с собой привезти.

На полминуты наступила тишина, потом Хармин спросил:

— Что стало с теми, кто убил и ранил наших братьев?

— Они все умерли, — ответил я. — Жалею только, что просто умерли, а не жарились долго на тлеющих углях, твари!

— И много их было? — уточнил брат.

— Трупы я не пересчитывал, но четыре десятка точно будет.

— Тогда они отомщены, — Хармин подвел черту под разговор. — Приезжай быстрее брат, на третий день положена тризна, ты знаешь.

— Буду обязательно, — ответил я. Впервые слышу о тризне по обычаям гравийских орков, но оно неважно. Проводить братьев в последний путь надо достойно. Мы проговорили еще минуть пять на разные темы, не затрагивая произошедшее на Черном истоке, и попрощались. Пора было двигать в больницу. Хоть умри, но завтра братья должны быть в племени на тризне. Я обещал.

* * *

К вечеру удалось поставить братьев на ноги, хотя здоровыми я бы их постеснялся назвать. И ранения были поганые, и времени прошло изрядно, прежде чем была оказана нормальная помощь, не до того было, как бы цинично это ни звучало. По-хорошему, лучше бы не торопиться, а дать им недельку отлежаться в больнице, да отъесться там нормально, да только время поджимало, пришлось срочно восстанавливать поврежденные ткани, а делается такое только за счет резервов организма. Все трое и так-то не могли похвастаться жировыми запасами, а теперь совсем отощали, особенно несчастным выглядел Сар, скинувший не меньше пятнадцати фунтов. Вы видели отощавшего орка? Вот и не смотрите, так себе зрелище.

Но вот вся компания погрузилась в фургон, я попрощался с Арпадио, обещав связаться с ним сразу по прибытии, и Най порулил в сторону портала. Настроение у всех было пришибленное, тут навалилось все, и смена часовых поясов, и возвращение в зиму из жаркого лета, и, самое главное, смерть двух братьев. Проняло даже меня, хоть я близко познакомился с ними меньше месяца назад, а что говорить про остальных, кто вырос с ними бок о бок? Фургон медленно катил по улицам Истора, освещая дорогу светом фар в сгустившихся сумерках зимнего вечера, снег стаял еще с утра под лучами скупого солнца, теперь же тепло улетучивалось в ясное вечернее небо, грозя ночным заморозком. На выезде из города нас неожиданно задержали, командовавший караулом сержант попросил немного подождать и вызвал кого-то по переговорному амулету. Раз просят, мы подождем, несколько минут никакой роли не играют. Вскоре раздался цокот копыт, и к воротам подъехал высокий оркоподобный егерь.

— Майк ван Хар? — подошел он ко мне, сидящему на ступеньке откинутой лестницы боковой двери фургона.

— Угадали, — я поднялся ему навстречу. — Кому и чем обязан?

— Сержант Бакер, я от майора Золлена, — отрекомендовался егерь.

— Как поживает майор? Не было ли проблем с местными?

— Майор поживает отлично, привет передавал. Местные уже знают, что власть на портале сменилась, — ухмыльнулся сержант, — а как узнали, что ценник проезда снизился вполовину, так и возражения сами собой отпали.

— Молодцы, — похвалил я егерей. — И что майор вас сюда отправил только чтобы привет передать?

— Не совсем, — сержант снял закрепленную на седле сумку и протянул мне. — Держите.

Я взял ее, поставил на ступеньку лестницы и открыл. Там лежала цилиндрическая глиняная емкость, закрытая толстой деревянной пробкой. Я вынул ее и вопросительно взглянул на сержанта.

— Это то, что я думаю?

— Здесь прах ваших товарищей, все, что мы смогли собрать. Внизу еще мешок с деньгами, майор распорядился выделить половину найденного вам сразу.

Я приложил руку к груди и поклонился Бакеру, проглотив подкативший к горлу ком, и сказал:

— Сержант, поверьте, нет таких слов, чтобы выразили мою вам благодарность. И вы, и майор всегда будете желанными гостями у меня в Харе.

— Ловлю на слове, — сержант поклонился, подошел к лошади и одним движением стремительно влетел в седло. Отдав воинское приветствие, он поехал в сторону казарм. Я же положил урну обратно в сумку и поднялся в салон фургона. Пора ехать.

* * *

Боковой ветер сильно раскачивал фургон, по небу летели тучи, освещаемые светом луны и звезд. То дождь лил, как из ведра, то он прекращался, и над дорогой снова сияли звезды. Обычный зимний ураган. Мы особо не торопились, Най держал скорость около полусотни километров в час, сбрасывая ее вполовину, когда налетал очередной дождевой заряд. Мокрая земля и остатки пожухлой травы блестели в ярком свете фар. Где-то далеко впереди сверкали молнии, но настолько далеко, что даже гром до нас не долетал. Ехали мы в полном молчании, настроение у всех было подавленное. Братья потеряли родных, я, по сути, угробил своих подчиненных и не представлял, как смотреть в глаза Хармину. Дорога осталась в нескольких милях позади, сейчас фургон катил по прерии к становищу орочьего племени. Я постоянно сканировал окрестности поисковым плетением, просто чтобы отвлечься от невеселых мыслей, но в округе не было ни одного живого существа крупнее лисы. Вот набьет мне Хармин морду, и будет совершенно прав, пришла в голову мысль. Если ногами добавит, все равно будет прав, ибо заслуженно. Тут поисковое плетение показало большое скопление разных живых существ впереди, похоже, мы добрались. Относительно недалеко сверкнула ветвистая молния, осветив силуэты вигвамоподобных орочьих юрт на холме. Вот мы и на месте.

Най аккуратно въехал на холм и остановил машину боком к склону, включив стояночные тормоза и выставив громоотвод. Братья открыли боковую дверь и начали вылазить из фургона, помогая выбраться еще не до конца восстановившимся Семпу, Горту и Сару. Я вылез из машины последним, буквально заставив себя это сделать. Страшно было взглянуть в глаза Хармину. Орки высыпали из юрт навстречу возвращающимся воинам, братья с кем-то обнимались, с кем-то обменивались приветствиями, я же понурясь брел позади, натянув шляпу на уши и вздрагивая от порывов ледяного ветра. Вот впереди показалась огромная фигура Хармина, он обнял каждого из вернувшихся братьев и подошел ко мне. Сейчас точно будет бить, промелькнула мысль. Но вместо этого брат подошел и стиснул меня в своих медвежьих объятьях.

— Как же я рад тебя видеть, Майк, — прогудел его низкий голос над ухом.

— Я тоже рад тебя видеть, Хармин, — прохрипел я, как только смог набрать немного воздуха в сплющенные легкие. Объятья ослабли, и я продолжил: — Прости меня, не всех братьев привел я назад, и это только моя вина.

Пальцы брата приподняли мне подбородок, заставляя взглянуть ему в лицо.

— Не вини себя, брат, — сказал он. — Такова судьба воина. Но хватит стоять и мерзнуть, пойдем.

Ручища Хармина обняла меня за плечи и буквально потащила между юртами куда-то в цента становища. Я просто перебирал ногами, еле поспевая за орком, в голове же была полнейшая пустота, вообще ни одной мысли. В полной прострации меня куда-то дотащили, завели в юрту и уронили на подушку на застланном кошмой полу. Мягкое соударение задницы с суровой реальностью, наконец, заново запустило мыслительный процесс. Хармин притащил меня к себе домой. Брат поставил похожий на очень широкую табуретку низкий столик рядом и плюхнулся с другой его стороны. Кто-то подошел сбоку, и на столике начали появляться тарелки с едой.

— Ешь, давай, — Хармин пододвинул ко мне глубокую миску с каким-то варевом. Я взял металлическую ложку, и начал флегматично хлебать обжигающий острый густой суп. После пятой ложки брат набулькал что-то в глиняный стаканчик и поставил рядом со мной. — А теперь пей!

Глотку продрало знатно, это был самый натуральный самогон крепости процентов под восемьдесят, причем было его не меньше четверти пинты, аж задохнулся, но тут же заел парой ложек варева из миски. Тут я вспомнил, что не ел с самого утра, и принялся истреблять выложенные на столик яства, утоляя вдруг навалившийся голод.

— А теперь рассказывай, что там у вас было и как, — скомандовал брат, и я начал излагать историю нашего анабасиса, Хармин же внимательно слушал, изредка задавая уточняющие вопросы. Наконец, я дошел до нашего появления в Аше и боя при захвате портала. Брат сходил куда-то за ширму и вернулся с большой плоской коробкой с песком, где попросил начертить схему форта и диспозицию. Брат вертел получившуюся схему и так, и сяк, что-то прикидывая, потом выдал свое авторитетное заключение:

— Не вини себя, Майк, это просто трагическая случайность. Не появись у врага подкрепление в самый ненужный момент, все бы у вас удалось как надо. Никто не мог знать.

— Хармин, я мог вообще не вылазить наружу, а просто послать кого-то из братьев с деньгами!

— И чего бы ты достиг? Вот здесь всего в десятке шагов стояли аж четверо шаманов, подойди хоть один к оператору, как ты его называешь, и все, пришлось бы его убивать. А он бы точно подошел, сунься туда вместо тебя наш брат. Сам головой подумай! Ну, разве что вы бы сразу открыли огонь на поражение, только, как я понял, ты все-таки надеялся проскочить без жертв, да?

— Да, была такая мысль. А надо было убивать всех сразу! — зло рявкнул я. Подумав, добавил: — У меня ведь автоматы были, можно было святош всех разом завалить.

— Скажи честно, этими твоими автоматами братья пользоваться умеют? — спросил Хармин.

— Ну, по несколько выстрелов они сделали… — промямлил я.

— Другими словами, ничего бы эти автоматы не изменили, — заключил брат. — Если не умеешь пользоваться оружием, оно бесполезно.

Наступило молчание. Потом Хармин еще раз плеснул самогона, не забыв налить и себе.

— Помянем братьев, — сказал он и опрокинул стакан в себя, я тут же последовал его примеру.

— А теперь спать! — скомандовал брат, поднимаясь на ноги. — Завтра будет новый день!

Глава 14

Хармин уже куда-то умотал к тому моменту, когда я продрал глаза и выполз из-под теплого одеяла в холодный и враждебный мир. Часы показывали четверть двенадцатого. Нехило я ухо приплющил! Впрочем, вполне можно было ожидать, акклиматизация, плюс смена кучи часовых поясов. Еще вчера утром мы были среди жаркого лета в южном полушарии, сейчас же вокруг противная зима и полушарие совсем другое, считай, на противоположном конце планеты оказались.

Натянув штаны с сапогами и набросив сверху куртку на толстой стеганой подкладке, я вылез из юрты, непрерывно дрожа от холода и обогнул ее, чтобы выйти на местный аналог хозяйственного двора. Там, не обращая внимания на смешки орчанок, умылся и растерся мокрым полотенцем. Настроение мигом повысилось. Подмигнув женскому контингенту, я вернулся в юрту и нормально оделся, после чего пошел разыскивать кого-нибудь знакомого.

Первым на глаза попался шаман, собственно, он-то мне и был нужен. Шандар с до невозможности деловым видом куда-то поспешал, я пристроился за ним, но после пары поворотов между юртами потерял его из виду. Придется искать его дедуктивным методом. Я подошел к стоящему на карауле орку и спросил:

— Уважаемый, не знаешь, где можно найти шамана?

— Нигде! — служивый расплылся в улыбке, явно считая себя дико остроумным. — Он сейчас у вождя, а туда я тебя не пропущу, белый шаман, приказа не было.

— Так он внутри! — догадался я.

— Дык! — подтвердил мою догадку урук-хай с довольной рожей.

— И скоро выйдет?

— Не могу знать! Вчера на час застрял.

Кивнув в ответ, я направился обратно к юрте Хармина, буквально столкнувшись с хозяином на входе.

— Извини, Майк, — сказал брат, — бежать надо.

— Ты скажи лучше, где искать наших раненых героев?

— Зачем их искать? Сиди здесь, пришлю их, каву заварить не успеешь! Еще раз извини, побежал я, — брат действительно быстро направился примерно в ту сторону, откуда я пришел. К вождю, что ли? Ладно, не мое дело, захочет — сам расскажет.

Кавы не хотелось совершенно, вскипятив воду на походной спиртовке, которыми племя затарилось в товарных количествах, я насыпал в заварное ситечко сбор трав с Черного Истока и начал сотворять травяной чай. Хороший получился напиток, и освежающий, и бодрящий, и без эффекта «кувалдой по голове», как от крепкой кавы. Как раз на втором глотке полог юрты откинулся и внутрь зашел Сар.

— Искал, командир?

— Искал, будем тебе дальше здоровье восстанавливать. Давай, ложись вон там, — я махнул рукой в сторону кучи подушек. Сар скинул верхнюю одежду и лег, где велено. Ну-с, приступим.

Мы с Арпадио полностью восстановили все поврежденные ткани, проблема состояла только в том, что на восстановление ушло слишком много сил и резервов организма. Никогда не страдавший ожирением юный орк будто высох, похудев на полтора десятка фунтов, что никуда не годится. Надо это дело исправлять. Да и печень хорошо бы подрастить до исходных размеров, ему ведь больше четверти удалили. С печени я и начал. Восстановил энергетическую структуру, наделал нужных стволовых клеток, да запустил процесс. Потом устранил нарушения энергетических каналов. Придется еще пару раз повторять эту процедуру, пока организм не восстановится. Дольше всего возился с поврежденным легким, собственно, легкое мы восстановили еще во время операции, просто оно пока не развернулось до конца, форсировать же этот процесс опасно, можно сдуру порвать только что выращенные ткани. Получилось. Вечером или завтра с утра процедуру повторить — и все будет в порядке.

— Как самочувствие, боец? — спросил я Сара, закончив с ним работать.

— Есть хочу, — просто ответил орк.

— Раз хочешь, то иди ешь, — резюмировал я. Тут в юрту вошли Семп и Горт. Сар же сбежал, видимо туда, где кормят. Есть подозрение, что к невесте отправился, ну, да это дело молодое.

— Горт, подожди маленько, с командиром твоим займусь, — жестом я пригласил Семпа занять место, где недавно лежал Сар.

Здесь все было проще, если почка будет и дальше расти такими же темпами, дней через пять она достигнет первоначальных размеров. С кишечником было чуть хуже: антисептический амулет качественно убил изрядную часть кишечной микрофлоры, нужно было выделить эту самую кишечную биоту из незатронутых полем амулета участков и аккуратно распределять ее по остальному кишечнику. Работа кропотливая и нудная, но необходимая. Затем пришла очередь Горта. Тут нужно было только чуть подправить обмен веществ, чтобы восстановить утраченную в ходе лечения массу тела, да чуть поправить энергетический баланс.

Отпустив последнего пациента, я плюхнулся на те самые подушки и осознал, что кроме кружки травяного чая еще ничего не ел. Но только в голову пришла мысль, что нужно срочно исправлять ситуацию, как в юрту завалился Хармин.

— Чего разлегся? — поприветствовал меня брат. — Вставай, пошли!

— Куда пошли? Зачем? — не понял я.

— Сам все увидишь, поднимайся! — Хармин вывалился обратно наружу, пришлось подчиниться и последовать за ним. Брат обернулся, убедившись, что я иду, и направился бодрым шагом в сторону юрты вождя, свернув прямо перед ней вбок. Подождав меня у входа в очередное орочье жилище, брат втолкнул меня туда и сам вошел следом.

Мы оказались в юрте, в которой убрали все внутренние ширмы и перегородки, создав довольно много пространства, меня уронили на подушки у топчана в середине помещения, рядом слева сел Хармин и остальные братья, что ходили со мной в рейд, всех троих раненых Хармин посадил по левую руку от себя, остальные расселись вокруг вместе с несколькими. Собственно, несколько топчанов составили квадратом, а в свободном пространстве посередине поставили жаровню с углями, дававшую приятное тепло. На оставшейся площади вокруг были поставлены еще несколько топчанов, за которыми занимала места молодежь, не получившая пока по возрасту права сидеть за одним столом со старшими. Женщины вносили и расставляли еду и емкости с напитками, и вообще работали заправскими официантами. Наконец, все расселись, и торжественное мероприятие началось. Сначала поднялся Хармин, все разговоры затихли, присутствующие повернулись к брату.

— Мы собрались здесь, чтобы отметить два события. Как это часто бывает, одно из них радостное, другое печальное. Начну с печального. Двое наших братьев пали смертью храбрых. Давайте помянем Норха и Горта, пусть будет удачной их вечная охота!

Все присутствующие мужчины подняли бокалы и кубки и молча их осушили. Наступила небольшая пауза.

— Кроме горестного события, у нас есть еще повод для радости! — нарушил внезапную тишину Хармин. — Семеро наших братьев вернулись из рейда на другой континент. Вернулись живыми и более-менее здоровыми. Если бы они занялись такой глупостью, как снятие скальпов со всех убитых ими врагов, каждый обшил бы себе не только куртку и штаны, но и сапоги! Шестеро из них стали теперь полноценными воинами племени. Давайте выпьем за наших братьев Семпа, Ная, Сара, Хрула, Улука, Рена и Каро! Да что там племя, наша семья усилилась шестью полноправными воинами!

Орки заревели со всех сторон, выражая свои эмоции, кто-то хлопал ладонью по столу, кто-то стучал кулаком в грудь, так или иначе, получалось очень громко. Но вот кружки, кубки и бокалы опустели, и начался обычный ужин. В отличие от земных аналогов, на Изначальной у орков и индейцев не принято напиваться. В разговорах за столами постоянно упоминали погибших Норха и Горта, вспоминая различные веселые эпизоды с их участием. Печалью здесь и не пахло. Какое-то время я тихо офигевал от этого, потом догадался спросить Хармина, и тот объяснил, что традиция у них такая, поминать покойных только на позитиве. Ведь покойным уже все равно, они в другом мире, тризна же справляется не для них, а для живых. Не принято у орков горевать о павших в бою.

Так или иначе, настроение у меня по-прежнему оставалось препаршивейшим. Как ни крути, они погибли из-за меня. Не сунься я на тот континент, они бы жили. Хотя я бы по-любому туда полез, так что не аргумент это, утешил я себя. Но кто мешал мне взять пулемет и засыпать пулями обе дальние башни форта? Стены бы вряд ли пробило, зато двери и рамы точно, да и рикошеты достали бы всех. Или не достали бы? Тогда долбанули бы артефактными стрелами, а пулемет работал бы на подавление. Можно ведь было так? Можно. Только вспомни, что прилетело тебе не от засевших в башне, а от ворот. И услышь они пулеметную стрельбу, вломили бы куда сильнее и расчетливей. В общем, стратег доморощенный, единственный вариант их уберечь — это вообще не лезть через Аш, и такого варианта не было. Голос разума убеждал меня, но слушать его не хотелось, вместо этого я налегал на орочий самогон, откровенно пренебрегая закусками.

— Брат, я понимаю, что творится у тебя на душе, но постарайся не напиваться, — вдруг раздался над ухом бас Хармина. Я аж вздрогнул, рука, было потянувшаяся к бутылке, вернулась назад. Тут Хармин поднялся на ноги и, взяв у кого-то ту самую урну с тем, что осталось от погибших братьев, поднял ее над головой и сказал:

— Бледнолицые друзья передали Майку прах наших братьев, похороны состоятся завтра на рассвете на берегу!

Орки нестройно загалдели, в этом оре разобрать что-либо было невозможно. Но вот все дружно подняли бокалы, опрокинули их в себя, и тут мое сознание поплыло. Похоже, все-таки многовато выпил.

* * *

Ночь выдалась ясная и холодная, покрытая инеем заледенелая трава ломалась под ногами. Самолечение дало свои плоды, и меня уже не шатало, хотя некоторая слабость в организме все еще ощущалась. Прямо передо мной шел Хармин с семейным штандартом в руках, никакие другие названия для этой заковыристой фигни из резного дерева никак не придумывались. Я осторожно ступал за ним, держа в руках глиняную урну, дальше следовали сопровождавшие меня на Черный Исток братья, за которыми шла остальная семья, на сей раз женщины в церемонии участвовали. Процессия перевалила через холм и спустилась к берегу реки, где уже ждал шаман Шандар с двумя учениками.

Ученик шамана принял у меня урну и бережно поставил ее в выложенный из травы и некрупных камней круг. Шандар взмахнул бубном и посохом и закрутился в танце, ученики ему вторили. Небо на востоке только начало наливаться светом наступающего дня, это было красиво, но никакого освещения не давало, танцующих шаманов освещал только небольшой костерок, горевший в стороне. Вдруг с посоха Шандара сорвалось плетение, и по выложенному кругу разом вспыхнули пучки травы, видимо, пропитанный маслом или смолой. Танец стал все сложнее, теперь все трое творили волшбу, Шандар создавал основную конструкцию, ученики доделывали детали. Как я ни пытался понять, что они делают, смыслплетения ускользал от меня. Тем временем плетение превратилось в уходящий в небо конус, основанием которого был тот огненный круг, в центре которого стояла урна. Внезапно по всей поверхности конуса с оглушительный треском заструились молнии, и плетение разом исчезло. Заметно утомившийся Шандар поднял урну и передал обратно мне, после чего мы с Хармином зашли в воду реки, при этом я зачерпнул воды правым сапогом. Брат вынул пробку из урны и громко произнес:

— Прощайте братья. Счастливой охоты!

После этого он взял у меня урну и высыпал пепел в струящуюся мимо воду и зашвырнул урну следом. С берега донеслись прощальные слова, говоримые всеми присутствующими. Мы вылезли из воды, и процессия в том же порядке двинулась обратно. Я так же шел вторым, стараясь не обращать внимания на ледяную воду, плещущуюся в сапоге.

Мы вернулись в стойбище, где все как-то дружно разошлись по своим делам, Хармин потащил меня к себе в юрту. Только здесь я снял сапог и вылил из него так и плескавшуюся воду. В голове была пустота и полное нежелание о чем-либо мыслить. Несколько минут я тупил, сидя на подушках в одном сапоге. Из ступора меня вывел Хармин, сунув под нос кружку с горячим травяным чаем. Я машинально хлебнул и, поперхнувшись, пролил на пузо почти полпинты кипятка. Заорав от боли, я вскочил на ноги, пытаясь содрать с себя обжигающую мокрую рубаху. Содрал, почти нигде не порвав, отлетевшие пуговицы и треснувшая в двух местах ткань не в счет, разглядел пострадавший живот и понял, что трагедия куда менее масштабна, чем я думал. Легкое покраснение на коже тут же было убрано восстанавливающим плетением, Хармин же при этом стоял в стороне и покатывался с хохота. Вот ведь гнусный тип в братья достался! Главное, этого родственничка я таки сам выбирал!

— Ну что, пришел в себя? — участливо спросил братец.

— Ага, — выдавил я из себя.

— Тогда одевайся нормально, холодно здесь.

Действительно, в юрте было достаточно прохладно, так что одевался в сменную одежду я быстро, не забывая при этом стучать зубами. Удивительно, но происшествие с чаем отлично привело мозги в порядок. Да, братьев жаль. Да, возможно, в их смерти виноват я. Но хватит горевать, жизнь продолжается. Уже третий день, как я вместо дела занимаюсь самоедством, пора с этим кончать, тем более, что остальная семья на эту тему совершенно не парится, ну или вида не подает. Итак, что было забыло и положено в долгий ящик за эти дни? Клиника, разумеется. До сих пор не связаться с ней, это надо умудриться. И про любимую женщину забыл совсем, идиот, а ведь именно ради ее спасения весь этот анабасис и затевался. Пора брать себя в руки.

— Здорово, командир! — на звонок ответил Кар. — Докладываю: за время твоего отсутствия дисциплину не хулиганили и безобразия не нарушали!

— Привет, Кар, — ответил я. — Чертовски рад тебя слышать. Извини, я тут завертелся, не сразу смог позвонить.

— Да в курсе уже, что вы двоих потеряли, да еще трое были тяжело ранены.

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Как откуда? По телефону, разумеется. Сначала Оста позвонил, потом Арпадио, — ответил Кар.

Мда, что-то туплю. Логично, что о нашем эффектном появлении тут же доложили всем, кому надо и кому не надо.

— Без меня нормально справлялись? — уточнил я, зная заранее ответ.

— Нормально. За это время тут почти ничего не случалось. Из серьезного только случай аппендицита был у одной дамы из Хара. Диагностировали этим твоим аппаратом УЗИ, потом разрезали, да и убрали проблему.

— Делали под общим или под местным наркозом?

— Начали под местным, — по голосу Кара стало понятно, что он не слишком хочет об этом распространяться, — а потом корнцанг случайно раскрылся, и тампон выпал. Никак найти не могли, чтобы пациентка не волновалась, врубили общий наркоз. Тампон сразу нашелся, что характерно.

— Ну и отлично! — резюмировал я. — Ждите меня к вечеру, там и поговорим.

— Будем ждать, — ответил Кар и отключился.

В клинике все в порядке, это хорошо. Теперь более важный и нужный разговор.

* * *

Как же это здорово, когда понимаешь, что тебя любят и ждут! Поначалу на меня вывалили целый ушат упреков, как на зло, справедливых, что забыл, что не звоню и вообще пренебрегаю, а она, несчастная, совсем извелась. Главное, у Орани в племени связного амулета нет, некому было сообщить, что мы уже вернулись, мне же звонить она опасалась, ведь не дело это — лезть под руку, когда мужчина воюет. Но вот первая волна страстей подутихла, разговор перешел в конструктивное русло. Мне поведали об успехах на почве коневодства, о сложностях и предстоящих проблемах, я внимательно выслушал и дал несколько организационных советов, потом мы протрепались обо все и ни о чем еще не меньше часа, в конце же разговора Орани категорично заявила, что слишком давно меня не видела (вот у некоторых сплошные приключения, а мы здесь в глуши прозябаем), потому срочно свернет все дела и двинется в клинику. Вот и хорошо, там и встретимся.

После разговора с любимой я сидел и с полчаса строил коварные планы, но эту деятельность прервал заглянувший в юрту Сар.

— Командир, есть будешь? Если да, то поспешай, а то ничего не останется!

— Бегу уже! — ответил я и, накинув на себя куртку, поспешил за братом.

* * *

Кто-то из охотников добыл горного козла, которого и назначили главным блюдом. Вкусный, да, пусть и жестковатый, как почти все дикие звери, но специи и мринад способны творить чудеса. Сделали из козлика замечательную густую похлебку. Сидевший рядом Каро просветил меня, что тесное общение с людьми сильно изменило орочью кухню. Традиционно у гравийских орков было не так много металлов, которые шли почти исключительно на вооружение. Потому кухонная утварь была все больше керамическая, а то же мясо либо жарили, либо тушили в горшках. Теперь же у племени появились медные котлы и казаны, в которых получается именно такая совершенно восхитительная похлебка, как мы сейчас ели. Ели мы практически молча, всяк был сосредоточен на поглощении пищи, тут не до глупостей. Но вот наши тарелки опустели, и разговоры начались в полную силу. Все побывавшие в походе подобно павлинам распушили хвосты, живописуя встреченные трудности и опасности, особенно хорошо это удавалось трем раненым героям. Тот же Сар прям от счастья светился, осунувшаяся после ранения рожа нисколько этому не мешала. Каро объяснил, что тут дела амурные в полный рост: родители Саровой зазнобы поставили условие, что та выйдет замуж только за полноправного воина, не попади он в наш поход, пришлось бы ему этот статус еще пару лет зарабатывать, ведь после перехода под гравийскую корону никаких войн с другими племенами не предполагалось. А тут не только в поход сходил, да кучу врагов поубивал, но и был ранен, причем спасая командира. Я слушал с интересом, эта часть орочьих обычаев пока проходила мимо. Уточнив пару вопросов, я поднялся и постучал вилкой по кружке, привлекая к себе внимание.

— Друзья, братья! — начал я, чуть закашлявшись, но тут же промочил горло из этой самой кружки и продолжил: — Мы вернулись из трудного похода на другой континент. К сожалению, у нас были потери. Двое братьев отправились в мир Вечной Охоты, еще трое были тяжело ранены. Но есть и положительные моменты. Как командир экспедиции, объявляю награду! Все, кто был в походе, получают по сотне золотых талеров, те, кто был ранен, получают дополнительно еще по полсотни!

Ответом мне был рев множества луженых орочьих глоток. Братьям только что досталось целое богатство, сотня талеров — это очень много даже в Исторе, по земным аналогиям, они разом стали миллионерами, хороший повод для радости. Дав им пошуметь с полминуты, я снова позвенел вилкой по кружке, присутствующие начали затихать.

— Семьи погибших братьев получают лично от меня по две сотни!

Снова восторженный рев сотряс стены юрты. Тут полог распахнулся, и внутрь вошел Хармин.

— Почему шумим? — спросил брат. — Вас на другом конце стойбища слышно!

— Так повод есть, праздник у нас! — ответил Семп. — Майк награды раздает тем, кто с ним в поход ходил.

— Награды — это хорошо! — философски произнес Хармин, — а шуметь-то зачем?

— Можно я скажу? — спросил я. Оба брата кивнули, и я продолжил: — Хармин, я объявил, что все, кто был со мной, получает по сотне талеров, раненые — по полторы сотни, а семьи погибших — по две сотни.

— Щедро, — только и смог выдавить из себя Хармин с отвисшей от удивления челюстью.

— Но это еще не все, — сказал я. — Дело в том, что мы взяли трофеи с последнего боя. Там золото и артефакты. То, что останется после уплаты налогов, будет честно поделено. Себе я оставляю четверть, остальное передаю семье в твоем лице, брат. Тебе виднее, как лучше этими деньгами распорядиться. Извините, братья, — обратился я к остальным, — но там слишком много денег, семья должна решать.

Сказать, что Хармин удивился — это ничего не сказать. Несколько секунд он хлопал глазами, открывал рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же его закрывая. Потом кивнул и уселся на подушки рядом со мной, остальные братья подвинулись, освободив место старшему.

— Сколько там примерно? — наконец выдавил из себя брат.

— Я не считал, но несколько тысяч будет. Еще кой-чего положено за артефакты, но их сначала должны оценить, это за один день не делается.

— Майк, мы у тебя в неоплатном долгу, — тихо произнес Хармин. — С такими деньжищами семья становится самой богатой среди Урук-Хай… Давай отдельно этот момент обсудим, — тут же, обращаясь к остальным, громогласно спросил: — Меня в этом доме вообще кормить будут?!

Со смехом и шутками орки мигом поставили перед братом тарелки с едой, и он с энтузиазмом заработал ложкой.

* * *

Фургон снова катил по зимней прерии. Редкий дождь постукивал по лобовому стеклу, нисколько не портя настроения. Вот в просвет между облаками выглянуло солнце, чуть позже сбоку возникла яркая полуарка радуги.

— И все-таки, наша земля куда лучше! — философски произнес Най, по-прежнему сидевший за рулем.

— Лучше чем что? — на всякий случай уточнил я.

— Чем та жаркая пустыня, где мы только что были, конечно.

— Аааа, ну да. Дома оно всегда лучше, — ответил я.

Я решил оставить Ная в качестве механика-водителя. Нравится парню техника, есть к ней талант, пусть занимается. Сейчас нас было пятеро в машине: я, Най, да трое раненых героев, надо их еще пару-тройку дней понаблюдать, на всякий случай. Да и у того же Сара пусть радость от премии уляжется, а то разведут его ушлые будущие тесть с тещей на бабки, а нам этого не нужно. Пусть Хармин лучше обо всем договорится, раз вызвался.

Холмы постепенно приближались, уже можно было разглядеть контуры Хара. Тут нас догнала стена дождя, видимость сразу упала до пары десятков шагов, Най мигом сбросил скорость до черепашьей, несколько минут мы ехали, окруженные струями воды, потом дождь прекратился столь же внезапно, как и начался, и машина пошла веселее, поднимая волны из-под колес. Кому-то придется потом фургон долго отмывать.

В Харе мы задержались примерно на полтора часа, пришлось надеть судейскую мантию и разбирать несколько накопившихся за мое отсутствие дел: прибыла очередная партия поселенцев, пока не осознавших местные реалии. Один украл лошадь. Идиот так и не смог внятно объяснить, с какой целью он это сделал. Этого я сразу отправил на дорожное строительство на полгода. Пусть тяжелый физический труд на свежем воздухе мозги прочистит. Другой удумал не платить проигрыш на бильярде, а устроить вместо этого поножовщину. Получил полтора года каторги. Дурню еще повезло, что никого не успел поранить, а то была бы ему прямая дорога в петлю. Остальные дела относилась к бабским разборкам: всплыли на новом месте старые конфликты, и началось таскание друг друга за волосы, раздирание одежды и валяние в грязи. Этим присудил штрафы, да по несколько часов в колодках у позорного столба на площади. Ибо нефиг!

Но вот все дела закончились, и мы двинули в клинику. На месте я сразу распределил братьев по палатам, сам же закрылся в кабинете. Первым делом попробовал позвонить Орани, но никто не отвечал. Странно. Я связался с Арпадио, Остой и Хеделем, прояснил все текущие моменты, и уже хотел вызвать Рюта на доклад, как ожил амулет связи с Орани.

— Майк, это Горн из племени Опонги, помнишь, ты исцелил мою рану?

— Разумеется, я помню тебя, Горн. Что у вас стряслось?

— Длинноногие напали! Воинов перебили, женщин увели. Я шел в дозоре, не успел добежать, укрылся, потом среди брошенных вещей нашел этот амулет и тут же тебя вызвал!

Я длинно и нецензурно выругался. Какие к демонам Длинноногие? Что здесь вообще происходит?! Потом спросил:

— Где это произошло?

— На подъеме к перевалу, примерно в миле от начала подъема.

— Горн, если обстановка позволяет, оставайся на месте, если нет, двигайся к посту на перевале. Я прибуду, как только смогу!

— Понял, Майк, буду тебя ждать.

Я отключил переговорный амулет и схватился за голову. Ну что за напасть?! Но хватит сопли распускать, нужно действовать. Нужно собрать всех, кто может держать оружие, и двигать туда.

Глава 15

— Я шел передовым дозорным, — рассказывал юный Горн, — поэтому начало нападения не видел. Услышал выстрелы, попробовал связаться с отрядом, но никто не ответил, тогда я поехал назад. Когда прибыл на место, все уже кончилось, их увозили.

Я еще раз окинул взором окрестности. У пацана не было ни малейших шансов хоть как-то изменить ситуацию. С того места, где его застали события, дорога достаточно извилистая, быстро по ней не поедешь, уходить же местным зусулам было просто: дорога куда более прямая и пологая, отрыв гарантирован. И совершенно ясно, откуда они взялись, роща хвойная на склоне с густым подлеском, отличное место для засады, если не забиваешь голову мыслями о запасных путях отхода.

— Еще раз, куда они направились? — уточнил я.

— Воооон туда, — индеец показал пальцем на юго-запад. — Прошли до озера, обошли его с юга, да пошли дальше вдоль гор.

— Молодец, что не стал преследовать и сразу сообщил, — похвалил я Горна. — В одиночку против отряда не повоюешь. Сгинешь без толку.

— На мне долг крови, — угрюмо ответил юный охотник.

— Это не значит, что нужно бездарно дать себя убить, — возразил маршал Албен. — Так что ты молодец, парень. Ты ведь охотник?

— Ну да, — ответил индеец.

— Значит будешь нам проводником, — маршал повернулся ко мне. — Майк, давай двигать, на нашей колымаге мы их быстро догоним.

— Хорошо, — согласился я. — Всех павших грузим в стазис-камеру, и поехали!

Трупы десятка воинов быстро затащили в фургон, следом загрузился весь отряд, и Най с пробуксовкой рванул машину вниз по склону, впрочем, сбросив газ, как только она разогналась до нужной скорости. Все пассажиры вцепились в сидения и поручни, чтобы не улететь никуда от бешеной тряски. Но вот горный склон сменился равниной, трясти машину стало значительно меньше, можно было уже разговаривать без риска откусить себе язык. Горн пристроился на пассажирско-командирском диванчике рядом со мной, не забыв пристегнуться. Остальной отряд разместился сзади в салоне. Семпа как-то сразу признали командиром и маршалы, и их помощники. Да, у маршалов появились помощники. В поселке самоорганизовалось нечто вроде ополчения, наиболее толковых представителей которого мои хитрые орки тут же привели к присяге в качестве своих помощников. И вот теперь, кроме Семпа, Сара и Улука, сзади сидят пятеро маршалов и добрый десяток ополченцев, да Кар в придачу. Два с лишним десятка бойцов с ружьями — это сила. А если этого будет мало, пулемет из фургона я пока никуда не выгружал.

До озера долетели быстро, там Горн и Арги выскочили наружу, осмотрели следы, и мы покатили дальше. Судя по всему, эти самые «длинноногие» никуда особо не торопились, лошади шли шагом, след на слегка раскисшей от вчерашнего дождя земле был хорошо заметен. С момента похищения прошло чуть меньше трех часов, за это время они удалились миль на десять — пятнадцать. Да хоть двадцать, все равно догоним. Только догнать — дурное дело не хитрое, надо эту публику остановить, да перебить всех, кто в плен не сдастся. И при этом не задеть пленниц.

— Най, включай скрыт, — приказал я мехводу. Орк согласно кивнул, протянул руку и щелкнул парой тумблеров на стимпанковского вида панели управления. Вокруг фургона тут же растянулось маскировочное плетение, дополненное воздушным щитом.

— Горн, расскажи про этих «длинноногих», кто такие, чем и как живут, короче, вываливай все, что может пригодиться, — попросил я юного индейца.

— Противные они, — ответил охотник. — Грабежами и набегами живут.

Ну да, кто бы сомневался. Пока гравийская корона не начала порядок наводить, тут все грабежами и набегами жили, то же племя Опонги ни разу не исключение. И что противные, тоже понятно. Есть мы правильные, и есть они неправильные. Горн вывалил стандартную кучу стереотипов про злобных соседей, что сильно мешают жить. Не совсем то, что хотелось услышать.

— Это понятно, — сказал я, — но хотелось бы подробностей. Почему их называют длинноногими?

— Дык когда-то очень давно они жили там дальше у болота и переходили через ручьи на ходулях, чтобы ноги не мочить. Вот и прозвали их длинноногими, а уж как они сами себя именуют, нам и дела никакого нет.

— Понятно. Какой охотой промышляют?

— Как какой? — Горн искренне удивился, — бизонов бьют, козлов в горах, антилоп. В прерии у всех охота примерно одинаковая. Правда, эти еще по старой привычке рыбу вовсю ловят, есть на их землях пара речек и озер.

— А с вашим племенем какие отношения?

— Обычные. Они приходят нас грабить, мы отвечаем взаимностью.

Ну да, кто бы сомневался.

— Скажи, Горн, кто это были такие, в смысле, что за воины, как бы ты их описал? Подумай. — попросил я охотника. Тот почесал в затылке и ответил:

— Молодежь пошла всем доказывать, что они уже воины. Но с ними были двое опытных волчар, они и руководили. Я бы сказал, ружья им нужны.

— Почему?

— Сам не знаю, есть такое ощущение.

Если у охотника такое ощущение, значит, так оно и есть. Понять бы еще, зачем женщин захватили, какая у них цель? Обратить в рабство? Не смешите мою обувь мечтами пубертирующего подростка! Не нужны в обществе охотников-собирателей рабы, причем от слова «совсем». Никто не будет их кормить, когда самим еды не всегда хватает. Так что этот момент сразу отметаем. Принести в жертву? Еще смешнее. Может они и дикари, но не идиоты. Нет в этих женщинах абсолютно ничего такого, чтобы ради жертвоприношения тащить их за много миль, тем самым ограничивая свою мобильность при отходе. Кандидатов в жертвы можно и ближе найти. И какие еще варианты остались? А никаких, по крайней мере, в голову ничего внятного не приходит. Ну, разве что, если их взяли в заложники. Если это так, то что мы имеем? Три женщины, Орани, дочь вождя, да две ее подруги, дочь шамана Каймара и дочь воеводы Теки. А что, все может быть. Три дочери трех главных начальников племени. Впрочем, общество здесь куда более простое и прагматичное, все трое запросто могут отказаться от дочерей, если зусулы (я про себя начал применять к длинноногам привычный еще с Черного Истока термин) потребуют слишком многого. Впрочем, их тут сразу трое… Да, вполне вырисовывается. Тут возникает следующий вопрос: случайно ли они попали в засаду? То, что не все случайности случайны, я уже давно усвоил.

Что нужно для успешной засады? Правильно, знание маршрута движения противника и фактор неожиданности. И вот мы имеем ситуацию, когда три девицы куда-то сорвались в сопровождении десятка воинов, они едут по относительно безопасным землям, рядом на перевале дружественный гарнизон, чего им бояться? И тут их из-за деревьев накрывают дождем стрел, тут же выбивая всех воинов, потом из рощи вываливается толпа злобных зусулов, девиц вяжут и утаскивают с собой, не забыв при этом обобрать трупы и унести все мало-мальски ценное. Кому зусулы хотели засадить? Именно этому отряду или им было без разницы? Нужно будет обязательно добыть «языка», желательно даже нескольких, очень меня этот вопрос заинтересовал. Потому, что, если какая-то сволочь начала охоту за моей женщиной, я же ему глотку зубами перегрызу! На куски разделаю, зажарю и заставлю съесть!

Размышления мои прервал сигнал внутреннего интеркома.

— Док, ответь Стреле-Пять, прием, — раздался голос Сара.

— Стрела-Пять, здесь Док, слушаю тебя, прием, — ответил я.

— Док, вижу противника, группа в пару дюжин воинов, удаление порядка четырех миль, как понял? Прием.

— Стрела-Пять, понял, что ты видишь группу противника в четырех милях. Сейчас к тебе поднимусь, конец связи.

— Принял, конец связи, — ответил Сар.

— Пошли вместе, — сказал я Горну, протискиваясь мимо него в проход в салон. Подняться по лестнице дело быстрое, меньше, чем через полминуты мы уже были у наблюдательного пункта на крыше над кабиной.

— Где они? Показывай, — попросил я Сара.

— Примерно на одиннадцать часов, правее ориентира большой холм, — ответил орк, уступая мне место у зрительной трубы. Точно, в трубу было четко видно два с половиной десятка индейцев, двигавшихся куда-то в западном направлении с кучей заводных и вьючных лошадей. С такого расстояния ауры было не разглядеть, тем не менее, было четкое ощущение, что это именно те, кто нам нужен. Дело в том, что я подарил Орани один простенький артефакт, позволявший определять направление и состояние ее здоровья на относительно небольшом расстоянии, и сейчас направление на эту банду зусулов четко совпадало с пеленгом артефакта. Она жива и здорова, это главное. Эх, взять бы пулемет, да выкосить эту банду…

— Горн, глянь сюда, — я уступил место у зрительной трубы юному охотнику, — ты местность знаешь лучше нашего, прикинь, куда они направляются.

Индеец скользнул по лавке к окуляру оптического инструмента, присмотрелся, потом чуть повертел трубой в стороны и выдал свой вердикт:

— Через полмили они свернут за холм, там будет озеро. Дальше либо они двинут налево вдоль берега до реки, либо их ждет лодка, чтобы увезти ценную добычу. Может, там даже плоты заготовлены, тогда они погрузят на них лошадей, и поминай, как звали.

Тут я задумался. Мы можем покрыть четыре мили куда быстрее, чем они проедут эти самые полмили, только при этом нас наверняка заметят, невзирая на скрыт. Так ли это страшно? Если они решат уходить по воде, я просто достану пулемет, да раздолбаю на куски все их плавсредства, неважно, что у них там, плоты или лодки. Если же они пойдут по берегу, нужно ли торопиться? Отодвинув Горна от зрительной трубы, я внимательно осмотрел местность прямо по курсу, после чего активировал интерком.

— Най, ответь Доку, прием!

— Док, здесь Най, прием! — почти сразу раздалось в ответ.

— Най, прими вправо, курс на один час, ориентир — трехглавая гора на горизонте, как понял? Прием.

— Док, меняю курс на один час, держусь на трехглавую гору на горизонте, прием.

— Най, прибавь скорость, чтобы минут через пять быть на берегу озера, прием.

— Понял тебя, Док, прибавить скорость, чтобы через пять минут быть на берегу. Прием.

— Конец связи, Най.

Фургон принял чуть правее, постепенно разгоняясь. Велев Горну оставаться на наблюдательно посту вместе с Саром, я спустился вниз, где достал из оружейного шкафа автоматный магазин. Выщелкнув полдюжины патронов, я начал делать из них артефактные боеприпасы. Мелкие тут пули, неудобные, сложно правильно настроить активатор, но ничего, справлюсь. Устрою я вам, черти полосатые, Варфоломеевскую ночь или утро стрелецкой казни!

* * *

Никаких лодок или плотов у зусулов не оказалось, они просто двинулись сначала налево по берегу озера, а затем вдоль вытекающей из него реки на юго-запад. Заложив петлю в полмили вправо, мы двинулись за ними вдоль пологого берега, держась так, чтобы нас нельзя было заметить на фоне темнеющего неба, держа дистанцию примерно в три фарлонга. Мы могли запросто перестрелять всю эту гоп-компанию, но пока ни у кого не было никаких идей, как при этом не задеть пленниц. Если верить Горну, ближайший брод через реку будет аж в четырех лигах, до наступления ночи им туда не доехать, ночью же никто в здравом уме через реку не полезет, разве только если сильно прижмет. Значит, они встанут где-то лагерем. Тогда мы разведаем подходы, да прижмем эту банду к ногтю.

Реальность оказалась менее радужной, чем мы предполагали, когда фургон обогнул очередной изгиб русла, впереди показались костры крупного лагеря, куда и направлялась банда. Численность противника резко подскочила с пары дюжин до сотни с лишним воинов. Вот ведь задница! Надо было их по дороге брать, но вдруг бы пострадала Орани? Зато стало понятно, что нападение не было экспромтом группы молодых балбесов, это явно спланированная акция. Стало быть, надо очень хорошо думать, прежде чем что-то делать.

Тем временем преследуемая нами банда индейцев въехала в лагерь. Воины слезли с коней, потом с седел стащили пленниц и повели куда-то в центр кучи индейских национальных изб. Мы же остановились в полумиле от них, прикрывшись стволами нескольких старых ив, росших у воды. Как назло, вблизи не было ни одной возвышенности, с которой можно было бы разглядеть, что творится в индейском лагере, да и крепких деревьев, за исключением вот этих вот ив, в округе не наблюдалось. Через амулет я четко ощущал присутствие Орани. К счастью, связь тут была односторонняя, меня по ней определить было невозможно. Любимая женщина была вполне здорова, только изрядно встревожена, раздражена, напугана, да еще и голодна. С учетом обстоятельств вполне нормальная комбинация.

Ну вот мы догнали похитителей, что дальше-то делать? Длинноногие зусулы заняли неплохую позицию, в этом месте река меандрировала влево, аккурат на образовавшемся полуострове они и засели. С трех сторон вода, с четвертой полоса суши шириной чуть больше фарлонга, вокруг плоская низина, покрытая остатками травы, спрятаться откровенно негде. В смысле, фургон даже под скрытом можно заметить по сопутствующим признакам, как то тень, шевеление ветром травы вокруг и тому подобное. Разумеется, если прижмет, просто подскочим поближе, а там сработает пулемет, истинное олицетворение бремени белого человека. Но это разве что, если с Орани что-то случится, честно говоря, судьба двух других девушек меня не особо заботила.

Так или иначе, надо было что-то решать и строить планы по освобождению заложников. Я осторожно просканировал окрестности и доложил результаты импровизированному военному совету. Начертив план местности на листе бумаги, я отметил на нем расположение индейского лагеря и начал описывать обстановку.

— В лагере чуть больше сотни человек, на карауле сейчас стоит дюжина бойцов. Здесь, здесь и здесь, тройками. Укрепления отсутствуют, зато есть транспорт, два больших плота, вот и вот, а еще три пироги, на самом мысе. Оружие традиционное, плюс пять трофейных винтовок. Не факт, что они из них умеют стрелять и попадать, но учитывать этот момент надо. Сами знаете, обычный воздушный щит винтовочная пуля отлично пробивает. И самое неприятное: в лагере два шамана, оба сильнее меня. Высказывайте свои предложения, говорите все, что придет в голову, потом разберемся, что дельное, а что нет.

Участники похода столпились вокруг стола, разглядывая карту и что-то бормоча под нос. Первым нарушил молчание Кар.

— Командир, наш фургон может плавать?

— Сам понимаешь, это не лодка, но да, плавать это сооружение вполне может. По бокам надуваются поплавки, колесами можно грести. Хочешь их с воды напугать?

— Майк, как по мне, главная проблема не шаманы и не сотня бойцов, а наличие у них лодок и плотов. Прижмем их, они покидают пленных на лодки, и поминай их как звали. Нужно лишить их транспорта.

— Принимается, — ответил я. — Давайте думать, как это сделать.

— Что тут думать? — удивился один из ополченцев. — Доплыть туда, да угнать лодки. Не получится угнать, так испортить каким-нибудь бомбическим артефактом.

— Вода прохладная, — возразил маршал Арги. — Пока доплывешь, так продрогнешь, что боец из тебя будет никакой.

— Это почему? — снова удивился ополченец. — Нормальная вода, прямо как у нас на северном побережье. Льда на реке нет, значит, можно плавать. Дайте мне что-нибудь взрывающееся, доплыву туда без вопросов. Обратно уже трудно будет, течение быстрое, разве что лодку угнать.

— Отлично! — похвалил я инициативу. — Как звать тебя, боец?

— Пит мое имя, — ответил ополченец и слегка поклонился.

— Тогда Пит ты в основной операции не участвуешь, на тебе уничтожение их лодок. Что нужно, чтобы доплыть?

— Одежку бы какую просмоленную или прорезиненную, да что-нибудь в качестве поплавка.

— Сообразим, — кивнул я в ответ. — Какие еще у кого предложения?

* * *

Ночь опустилась на прерию. Погода снова начала портиться, небо затянуло тучами, из которых посыпалась мерзкая морось, налетающая с порывами ледяного ветра. Эффективная видимость упала до пары сотен шагов. С одной стороны, оно хорошо: можно подобраться поближе, индейцы будут беречь тетивы луков от сырости, что даст нам минуту-другую форы. С другой стороны, снайперский огонь с полумили уже невозможен, трудно попасть в того, кого не видишь. Пит нарядился в самодельный сухой водолазный костюм, на скорую руку сделанный из пары прорезиненных плащ-палаток, тщательно перемотав рукава и штанины шнуром, чтобы убрать ненужную плавучесть и по возможности свести к минимуму затекание воды внутрь, столкнул в воду связанный из жердей плотик на поплавках из тыквенных бутылок, закинул на него мешок с барахлом, и бодро полез следом за ним. Даже плеска не было слышно за порывами ветра. Пловец активировал амулет скрыта, и окончательно пропал из виду. Хорошо, что зусульский лагерь видно по горящим очагам даже отсюда, он не промахнется.

Но пора и нам двигать. По моему сигналу Най аккуратно двинул машину вперед, выводя ее на намеченную позицию. Хоть бы только все шло, как надо…

Наконец, фургон выехал на позицию, совершенно неразличимый в ночи под скрытом. До ближайшего караульного от нас было не больше сотни шагов, ветер дул от их лагеря, так что услышать шорох колес по мокрому песку там вряд ли кто-то сумел. Потянулись минуты ожидания. Но вот раздался писк из переговорного амулета. Пит на месте. Еще через пару минут он отстучал условный сигнал, закладка сюрпризов удалась. Еще несколько минут ожидания, и из амулета раздался радостный голос Пита:

— Док, здесь Пит! Я увел у них пирогу, только здесь ни демона не видно, отгребаю на фарлонг ниже по течению, там пристану к берегу.

— Отличная новость, Пит! — ответил я. — Действуй по своему усмотрению, мы начинаем по плану. Конец связи.

— Конец связи, Док.

Ну вот у нас все и готово. Как раз подошло время той самой «собачьей вахты», предрассветный сон самый крепкий, сейчас мы их и прижучим.

Только я потянулся к управляющему минами амулету, как мыс за индейским лагерем озарила яркая вспышка, через секунду донесся звук взрыва. Я тут же хлопнул ладонью по активатору, окрестности озарили еще несколько почти одновременных вспышек. Видимо, кто-то из зусулов пошел шариться на плоты или лодки, да наткнулся на минный амулет, попытался отодрать и активировал, они же все на неизвлекаемость настроены были.

Тем временем у индейцев в лагере разразился хаос и переполох. Зажигались факелы, из вигвамов вываливались сонные воины, все дружно путались друг у друга под ногами. Затрещали выстрелы, добавив еще больше хаоса и неразберихи в творившееся там действо. На каждого стрелка у нас приходилось по три винтовки, так что нужную плотность огня вполне удалось обеспечить, выбив больше половины зусулов к тому моменту, когда потребовалась перезарядка. Когда стрельба стихла, десятка два индейцев попытались прорваться с противоположного от фургона края полуострова, но были встречены картечью из дробовиков засевших там в засаде Албена и Манкора с помощниками. Прорыв сорвался.

Фургон рванул к лагерю, над которым зависли ярко сияющие и нестерпимо визжащие светошумовые артефакты. Несколько ближайших к нам вигвамов разнесли в клочья стрелы с залитыми в наконечники файерболами. Мы вооружились заряженными дробью двустволками, на ближней дистанции это страшное оружие, при этом точно не пройдет навылет через стены строений и не заденет кого не надо.

Перед нами свалили и подожгли несколько вигвамов, пришлось объезжать неожиданное препятствие, что дало зусулам несколько секунд на то, чтобы перегруппироваться. Рисунок боя изменился, до сих пор это было избиение, резня, если угодно, теперь же по нашей защите стучали артефактные боеприпасы. Индейские шаманы их тоже умеют делать, сволочи такие. Впрочем, хоть защита и гудела, а машину сотрясали разрывы файерболов, мы двигались вперед, методично отстреливая любого, кто неосторожно высунулся. Внезапно обстрел прекратился, и прямо перед фургоном возник будто из воздуха старый индейский шаман, поднявший руку, призывая остановиться. Два заряда дроби пролетели сквозь него, не причинив ни малейшего вреда. Глянув магическим зрением, я не увидел в этом месте никого, кроме небольшого плетения. Иллюзия. Шаман, похоже, мастер этой техники.

— Притормози, послушаем, что он скажет, — велел я Наю. Тот послушно остановил машину так, чтобы я мог через окно общаться с иллюзией шамана.

— Я знал, что ты придешь, бледнолицый шаман, — сказала иллюзия.

— Раз знал, должен был просчитать последствия, — ответил я.

— Недооценил я тебя, виноват, — ответил призрак шамана. — Нам есть, что обсудить. Приходи к нам один и без ваших громовых трубок.

— А если приду на фургоне и с друзьями? — уточнил я.

— У нас ваши женщины. Мы их убьем. — просто ответил призрак.

— Ты понимаешь, что после этого я не успокоюсь, пока не вырежу все ваше племя до последнего старика и младенца? — спросил я, глядя ему в глаза. Это была констатация факта, а не угроза. Действительно вырежу ведь.

— Просто посмотри на это, — за спиной иллюзорного шамана появилась неприятная картина. Все три девушки были привязаны к похожей на трехногую лестницу-стремянку конструкцию из жердей и до колен обложены хворостом. — Приходи один, иначе мы подожжем костер. Есть разные способы умереть, огонь — не самый приятный из них. Подумай об этом, бледнолицый шаман.

Твари! Какие же они твари! Знают ведь, что я не смогу рисковать и приду. Главное, я-то им зачем понадобился?

— Ждите, я иду.

Иллюзия шамана кивнула и растаяла в воздухе. Я же прошел в салон и открыл оружейный шкаф.

— Сар, подойди сюда, будь добр, — когда не до конца оправившийся от ранения орк подошел, я вручил ему автомат с запасным магазином. — Ты знаешь, как этим пользоваться. Первые шесть пуль артефактные, там файерболы и молнии, остальные обычные. Займи позицию на крыше, если что-то пойдет не так, не дай уйти шаманам.

Сар кивнул, взвел затвор и поставил на предохранитель. Я же снял оружейный пояс с кобурами револьверов и нацепил эльфарский меч. То, что надо. Подумав, я достал из шкафа Глок, быстро снарядил пару магазинов экспансивными патронами, после чего сунул пистолет и запасной магазин под бронежилет. Пара гранат и несколько артефактов дополнили комплект. Пора. Я надел каску, распахнул боковую дверь и спустился на мокрый песок. Волнения не было. Был какой-то злой азарт. Трепещите, твари!

Глава 16

Я медленно шел по мокрому от дождя песку, поигрывая файерболом на ладони левой руки. Редкие капли дождя испарялись с громким шипением, попав в шаровую молнию. Не было ни малейших идей по поводу того, что меня ждет впереди, и как освободить женщин. Ясно одно: с террористами не договариваются, их уничтожают. Оглянувшись на фургон, я его не увидел. Плетение скрыта надежно маскировало нашу машину, только завихрения дыма и оптические искажения по границе поля примерно обозначали, где она может находиться. В магическом зрении картинка была чуть более понятная, контуры машины угадывались, пусть и размыто. Сара с автоматом разглядеть было невозможно. А раз я его не вижу, вряд ли другие смогут разглядеть, что очень хорошо.

Нужно пройти всего с полсотни шагов, за вторым рядом вигвамов ждут оба шамана и дюжина воинов. Встречающая делегация, мать их! Остальные зусульские воины хаотично разбежались по остаткам лагеря, судя по всему командование мы выбили, что очень хорошо. В ухе пискнула горошина переговорного амулета, голос Албена:

— Фургон, здесь Албен. Захватили лошадей, сейчас седлаем полторы дюжины и двигаем к вам верхом.

— Принял, — ответил голос Ная, и снова наступила тишина в эфире.

Лошади — это просто замечательно. Вооруженные дробовиками и револьверами, маршалы с помощниками в конном строю запросто помножат на ноль остатки зусульских индейцев. Это отличный козырь в рукаве. Кстати, почему у племени Опонги жилища больше похожи на юрты, а у этих длинноногов натуральные вигвамы? Черт, не о том думаю!

Тем временем ноги меня донесли до второго ряда вигвамов, еще несколько шагов, и взору открылась целая площадь, противоположный конец которой упирался в воду. В центре площади и была установлена та самая конструкция. Три длинные жердины, поставленные пирамидой, горизонтальные перекладины, и три женских тела, привязанные к этим перекладинам. Внизу куча хвороста, да еще и щедро политого маслом, судя по запаху, ветер как раз дует с той стороны. И несколько индейцев с факелами вокруг. Подожгут, мерзавцы, при малейшем шухере, и ничего не сделаешь. На полпути к костру стояла целая делегация, два шамана, нацепивших на себя весь положенный трэшак, и по пять воинов с копьями в две расходящиеся колонны, прям почетный караул. Шаманы опасные. Демоны их разбери, какой у них возраст, но немолодые, оба ростом на полголовы ниже меня, широкоплечие, жилистые, у стоящего слева скула рассечена шрамом от ножевого удара. Как маги оба значительно сильнее меня, да и поопытнее в боевых делах будут. Погасив файербол, что грел левую ладонь, я остановился, не доходя несколько шагов до ближайших воинов.

— Кто меня звал и по какой надобности? — вежливость в этих краях воспринимают, как слабость, а слабым мне сейчас быть никак нельзя.

— Я звал, — ударил кулаком в грудь стоявший справа шаман. — Надо поговорить. Давай пройдем в мое жилище и там все обсудим.

— Что с женщинами? — спросил я, не двигаясь с места.

— Женщины никуда не денутся, — ответил старый пень.

— Отпусти их, и мы поговорим, — предложил я.

— Мы и так поговорим, — нагло ухмыльнулся шаман. — Если договоримся, уйдешь вместе с ними. Если не договоримся, они уйдут в Поля Вечной Охоты.

— Шаман, как там тебя звать, — я сплюнул на песок, — на дворе зима, как ты заметил, а они там без одежды. Если мы договоримся, но хоть одна из них заболеет, я лично из тебя кишки выну. Укройте их одеялами, хотя бы, придурки!

Шаман кивнул и отдал приказ ближайшему воину, тот куда-то сорвался и через полминуты вернулся с ворохом одеял, которыми укрыл привязанных к костру женщин.

— Теперь ты готов говорить? — спросил шаман и, дождавшись ответного кивка, направился куда-то вбок. Я пошел следом, остальная братия ненавязчиво взяла меня в коробочку, слева и справа шли воины, замыкал процессию второй шаман. Намек прозрачный: рыпнешься — зарежем.

Вигвам представлял собой коническую палатку диаметром чуть больше четырех шагов. Помещение было хорошо освещено масляными лампами, в самом центре был разведен очаг, вокруг на расстеленной на песке кошме были разбросаны подушки. Воины остались снаружи, оба шамана сели рядом с противоположной от меня стороны очага. Я тоже опустился на подушки, немного повозился, пристраивая меч так, чтобы он не мешал, потом снял пояс с ним и положил рядом. Пусть выглядит, как мирный жест, выхватить его из ножен дело недолгое. Усевшись поудобнее, я вопросительно посмотрел на старых камлателей.

— Нам нужны ваши громовые трубки, — с места в карьер взял шаман, который говорил раньше. — Дай их нам.

— Я правильно понимаю, что вот это вот всё, — я обвел рукой вокруг, — вы затеяли только для того, чтобы получить ружья? Ради этого вы напали на отряд из Опонги, убили воинов и захватили в плен женщин, а теперь угрожаете мне?

— Бледнолицему не понять того, что движет воинами прерий! — патетично заявил второй шаман.

— Да что тут понимать? — перебил я его. — Живете грабежами и набегами, а тут у Опонги ружья появились. И жить они стали сразу лучше, и безнаказанно напасть уже не выходит, вот вы и решили подсуетиться. Что, разве не так?

— Ты слишком все упрощаешь, бледнолицый, — сказал первый шаман, недовольно поджав губы. — Наше племя должно занять подобающее место!

— В переводе на человеческий язык это означает, что вы истребите несколько племен, к которым накопились претензии, да будете продолжать шакалить по прерии, — констатировал я. — Только у меня для вас плохие новости. Не выйдет ничего из вашей затеи. Даже если получите ружья, вам не позволят долго беспредельничать. Это земли Гравии, если кто не в курсе. Как только слухи о ваших безобразиях дойдут до короля, сюда отправят карательную экспедицию, и ваше племя просто и буднично вырежут. Просто потому, что беспредельщики никому не нужны под боком. Хотите все обустроить без ненужных жертв? Присоединяйтесь к Гравии, получите сразу и ружья, и нормальную медицину, и кучу всего другого.

Вытащив из нагрудного кармана бронежилета фляжку, я отхлебнул из нее воды и продолжил:

— Кстати, почему здесь от вашего племени только шаманы, но нет представителя вождя? Это что, личная инициатива на местах? Заодно готовите смену власти?

Шаманы дружно скривились, видимо я угадал. Пара старых пней решила поправить свое положение путем отжатия огнестрела. Возможно, там есть конкурирующие шаманы, которых очень нужно подвинуть. Впрочем, это не мои дела.

— Гордость истинных сынов прерий на позволит нам пойти под власть бледнолицых! — пафосно заявил второй шаман, глаз над рассеченной скулой у него задергался.

— Тогда вас просто истребят, — ответил я. — Если совсем зарветесь, то это сделают солдаты. Если не совсем, то более умные племена, что сразу сообразили про выгоды нового порядка. Причем, совершенно неважно, о чем мы втроем сейчас договоримся. Так просто случится, это так же верно, что солнце встает каждое утро.

Шаманы задумались и переглянулись. Я же решил чуть добавить:

— Предположим, вы получили от меня ружья, скажем, сотню штук, больше я не смогу дать,не от меня это зависит. Что вы с ними дальше делать будете? Ими ведь сначала пользоваться надо научиться, что ненамного проще, чем научиться стрелять из лука. Но допустим, что сотня ваших воинов научилась стрелять и даже попадать. Как вы будете строить тактику их применения? Сами ведь знаете, что каждое оружие применяется по-разному, где годится лук, там непригоден томагавк или копье, не говоря о ноже. У кого вы этому будете учиться? Меня заставите? Так я ничего про это не знаю. Попробуете еще кого-то захватить? Ну смешно же. А все вставшие под гравийскую корону племена специально обучают этому.

Тут у второго шамана глаз совсем задергался, и он выдал:

— Хватит нести чушь! Если бы твоя Гравия была хоть вполовину так сильна, как ты рассказываешь, прерия выглядела бы по-другому! А что мы видим? Меньше сотни солдат стояли здесь неделями и даже не могли прекратить распри между двумя племенами. Кого ты хочешь обмануть, бледнолицый?!

— Что же вы не отобрали ружья у этих солдат? — возразил я. — Или хватило ума понять, что шесть-семь дюжин обученных гравийских воинов стоят нескольких тысяч вашего брата? Ведь так? А еще вы не понимаете реального состояния вещей. Гравия не наводит здесь порядок только по одной причине: у нее нет нужды. Вы не мешаете ей. Пока не мешаете. У королевства других дел полно. Но стоит вам затеять разбой с применением ружей, как оно вас заметит и примерно накажет, чтобы другим неповадно было.

— Это все слова, бледнолицый! — гордо выпятив челюсть заявил шаман со шрамом.

— Давайте вернемся к предмету обсуждения, — вернул разговор в прежнее русло первый шаман. — Ты сказал, что можешь дать сотню ружей? Так давай их.

— Что взамен? — спросил я.

— Взамен мы отпустим женщин, — ответил шаман.

— И как же вы это видите? У меня с собой этих ружей нет, чтобы их привезти, понадобится не меньше недели. Что и как будет происходить в это время? Что будет с женщинами? Главное, что вы будете делать, когда против вас выступит все племя Опонги?

— Мы им скажем, что, если они нападут, женщин убьют! — заявил второй шаман.

— И они послушают? Ты сам-то слышишь, что говоришь? — скептически взглянул я на него.

Шаманы склонились друг к другу и зашептались. Ладно, ждем, до чего они договорятся. Тут первый шаман снова повернулся ко мне и заговорил:

— У нас сложилось впечатление, что ты не хочешь давать нам ружья, бледнолицый шаман.

— Давайте откровенно, — ответил я. — Вы мне не нравитесь, и желанием с вами знакомиться я не горел. Да, я не хочу вас вооружать, и на то есть много причин, — жестом я призвал к тишине второго шамана, что явно желал что-то высказать. — Причина первая: ружья — это дорогой товар. За сотню стволов придется выложить кучу денег, а их у меня не так много. Причина вторая: вооружив вас, я мигом испорчу отношения с властями Гравии. Причина третья: не люблю шантажистов. Пока достаточно? Так вот, мое нежелание — это эмоции, а мы о деле говорим. Давайте мыслить конструктивно. Мне нужны женщины, они у вас есть, вам нужны ружья, их у меня в достаточном количестве нет. Что делать будем? Предлагайте. Или вы влезли в авантюру, не имея никаких планов? Начнем драку, а там как повезет?

Судя по рожам шаманов, именно так все и было, никаких планов они не приготовили, ни основного, ни запасного. Ну что за идиоты?! Тут в ухе прозвучал голос Сара: «Док, мы держим на мушке всех, кроме охраны у вашего вигвама. Дай сигнал, когда начинать». Ладно, была — не была!

— Уважаемые шаманы, нас здесь не подслушают? — обеспокоенно спросил я.

— Нет, — без особой уверенности ответил второй шаман.

— Вы не будете возражать, если я поставлю полог тишины? — уточнил я. — Вы гораздо сильнее меня, как маги, если что.

— Ставь, — милостиво разрешил первый шаман. Я осторожно развернул плетение, шум ветра тут же стих. Было напрягшиеся камлатели расслабились, не видя для себя угрозы.

— Так что ты хочешь предложить такого, что не нужно даже случайно слышать остальным? — спросил второй шаман.

— Один момент, — я полез рукой под бронежилет, нащупал шершавую рукоять Глока и не торопясь потащил наружу, ускорившись только наводя пистолет на цель. Четыре выстрела почти слились друг с другом, еще два контрольных, превративших головы упавших шаманов в лопнувшие тыквы. Поднявшись на успевшие слегка затечь от сидения ноги, я снова нацепил пояс с мечом и подошел к выходу из вигвама. Воины почетного караула так и стояли двумя шеренгами по обе стороны выхода, дальше был виден еще десяток индейцев с факелами. Слишком их много.

— Стрела-Пять, ответь доку, — я активировал переговорный амулет. — Доложи обстановку. Прием.

— Док, здесь Стрела-Пять, — ответил Сар. — Группа Албена вышла справа к площади, где женщины, все зусулы на противоположной стороне под прицелом. Фургон отъехал левее, мы держим под прицелом правую сторону. Прием.

— Стрела-Пять, «мы» это кто именно? Прием.

— Я и Кар. Видно троих, правого берет Кар, остальных я. Прием.

— Ждите сигнала, конец связи.

— Конец связи, Док, — Сар отключился.

Итак, что мы имеем? Есть площадь, на ней два десятка злобных индейцев. Половину из них держат под прицелом, но что делать с остальной половиной? Гранатой бы их, да боюсь женщин задеть. А что если…

На изготовление артефакта ушло всего пять минут. Влив в плетение почти весь свой запас энергии, на остатках я отправил его в полет, попав точно в центр кострища. Артефакт активировался, вокруг женщин вспух пузырь воздушного щита, капли дождя тут же четко обозначили его контур. Вот активировался второй щит, за ним третий. Пора! Граната выкатилась из вигвама точно между двух шеренг почетного караула, я же нырнул за тела шаманов, которые заранее положил друг на друга, чтобы прикрыться от осколков. Грохот взрыва тяжко хлестнул по ушам, мимо просвистели несколько осколков, я же пулей вскочил на ноги и рванул к дыре, в которую превратился вход в вигвам: взрывной волной сорвало полог, валявшийся теперь кучей под ногами.

Снаружи гремели выстрелы винтовок и дробовиков. Вот звонко щелкнул автоматный выстрел, и файербол накрыл выскочившего из вигвама индейца, еще один звонкий выстрел, и соседний вигвам пронзили молнии. Справа зашевелился сраженный взрывом гранаты воин, я тут же влепил ему в голову пулю, еще две пули достались еще живым индейцам, корчившимся слева. Из-за соседнего вигвама справа горящий факел вылетел в направлении костра, но был отброшен воздушным щитом и упал на песок, я тут же дострелял остатки магазина туда, где должен был находиться метатель, сменил магазин и, на всякий случай, законтролил всех лежащих рядом зусулов.

— Док, ответь Стреле-Пять, — раздалось в ухе.

— Стрела-Пять, здесь Док. Статус зеленый, боекомплект желтый, непосредственной опасности не наблюдаю. Доложи статус. Прием.

— Док, докладываю статус. Личный состав зеленый, только Манкор ранен стрелой в бедро, Кар уже оказал первую помощь. Сейчас к тебе прибудут наши верхом, не подстрели их. Прием.

— Принял, Стрела-Пять, жду верховых. Прием.

Через полминуты раздался топот копыт по мокрому песку, на площадь вылетел десяток помощников маршала под командой Албена. Жестами показав, чтобы они двигались к костру, я понесся туда, обгоняя коней. И тут же налетел лбом на воздушный щит. Плетение мягко отбросило меня, и я чувствительно приземлился на задницу под дружный хохот ополченцев.

Смейтесь, смейтесь, вот выскочит чирей на заднице, придете ко мне, посмотрим, кому будет весело…

Сняв все три щита, я снова рванул к костру, выхватив эльфарский клинок. Несколько ударов, и Орани буквально рухнула на меня. Подхватив ее на руки, я тут же отбежал от обильно политой маслом кучи хвороста, положил ее на одеяло, которым она была укрыта, и вытащил кляп изо рта.

— Ты пришел, любимый! — тихо пробормотала она плохо шевелящимся языком, и отключилась.

Где-то сбоку взвизгнули воздушные лезвия, раздирая в клочья вигвам, и на площадь выехал фургон. Снова подхватив Орани на руки, я побежал к нему, навстречу мне распахну. лась боковая дверь, Улук и Семп буквально вдернули нас вдвоем своими могучими ручищами. Положив Орани на операционный стол и убедившись, что ее жизни непосредственно ничего не угрожает, я быстро переоделся и занялся, наконец-то, своим делом. Снаружи раздавались редкие выстрелы, все больше из дробовиков и револьверов, видимо, шла зачистка местности.

* * *

Фургон медленно катил навстречу восходящему солнцу. Все три девушки спали в подвесных гамаках, личный состав сидел на откидных койках и откровенно тупил. Некоторые просто клевали носом, другие зевали так, что челюсть можно было вывихнуть. Потерпите немного, парни, ехать осталось не больше получаса, там отдохнем все вместе. Вокруг уже были знакомые места, осталось объехать вон тот холм, и мы на месте.

К счастью для племени Длинноногих, большого вреда здоровью девушек они нанести не успели. Переохлаждение, содранная веревками кожа, да нарушение кровоснабжения в передавленных конечностях, это не так и страшно. На холоде они простояли меньше часа, так что все негативные последствия удалось быстро устранить. Другое дело — последствия для психики. Впрочем, девицы тут все крепко стоящие на своих ногах, должны справиться без мозгокрутов.

Оглядываясь назад, я понимал, как нам дичайше повезло. Все могло повернуться совсем в другую сторону. Подготовься индейцы должным образом к обороне, и… Даже думать об этом не хочу.

* * *

Такое впечатление, что встречать нас пришло все племя. Целая толпа индейцев вывалилась навстречу, возглавляемая вождем Сэфом, шаманом Каймаром и воеводой, как я его обозвал, Текой. Вдоволь наобнимавшись и раскланявшись со всеми, с кем положено, мы вытащили все еще спящих девушек на носилках из машины и отнесли в юрту вождя. Попытки разобрать их по домам я сразу пресек, надо их понаблюдать еще, вдруг какие-то болячки на фоне пережитого вылезут?

Всю мою гоп-компанию быстро разобрали по юртам, где, по моему указанию, дали хлебнуть крепкого алкоголя, да устроили спать. Ибо еще великий Александр Васильевич Суворов сказал: «после боя умри, но выпей!», а кто мы такие, чтобы спорить с гениальным полководцем?

Я расположился вместе с пациентками в одном помещении. Сидел и тупил, пока не пришел Сэф, который заставил меня тоже хлебнуть местной самогонки, да отправил на боковую.

* * *

Проводы в последний путь у индейцев заметно отличались от орочьей тризны. Здесь не было радости, а только скорбь о павших, выражаемая скупо, здесь рассказывали о каждом из убитых, каким он был человеком, охотником и воином, периодически озвучивалось желание отомстить за них. Меня усадили рядом с вождем и шаманом, Семп сидел напротив, остальных индейцы растащили кто куда, чтобы за каждым столом сидел хотя бы один из тех, кто отомстил за смерть родных, близких и друзей. Особенно возмущало то, что воинов племени убили не в открытом бою, а подло и бесчестно, из засады. Женщины присутствовали за столами наравне с мужчинами и были столь же скупы на выражение эмоций. Все вместе это напоминало последний ужин перед большим военным походом. А может так оно и было.

То, что к длинноногам в самом ближайшем времени заявятся в гости вооруженные до зубов воины Опонги, было так же очевидно и неизбежно, как восход солнца по утрам. Потом произойдет небольшой геноцид местного масштаба, как здесь принято. И никого не будет интересовать, дал их вождь добро напасть на Опонги, или это устроили еще какие-то деятели.

Нас вовсю славили, чуть на руках не носили, ведь за каждого убитого опонговца мы взяли по десятку с лишним жизней Длинноногих. Особенно чествовали Пита, пусть тот никого лично не убил, проплыть в ледяной воде в кромешной темноте несколько сотен метров, а потом еще и испортить врагу водный транспорт — это выглядело величайшим подвигом в глазах индейцев. Собственно, я был с ними совершенно согласен, никто, кроме него, на такое не был способен.

Но вот вождь встал, сразу все разговоры прекратились. Выдержав драматическую паузу, Сэф сказал:

— Мы простились с нашими братьями и сыновьями. Пришла пора проводить их в последний путь в мир Вечной Охоты!

Мы дружно проследовали за вождем на выход, сзади потянулись все остальные. Неспешным шагом мы прошли между юрт и вышли за пределы становища. Здесь, в полусотне шагов от ближайшего жилья, была построена конструкция из жердей и соломы. Рядом на расстеленных плащах лежали все десять покойников. Каймар с учениками выступил вперед, они синхронно вскинули бубны и закружились в танце. Сначала они трижды обошли усопших, потом закружили хоровод вокруг этой конструкции. Магическим зрением я видел, как между жердей возникает довольно сложное плетение. Но вот танец закончился, четыре ученика шамана дружно подошли к первому покойнику и подняли его, держась за концы плаща. Каймар издал несколько горловых звуков, назвал имя убитого и трижды ударил в бубен, после чего его ученики затащили покойного на самый верх конструкции. Та же схема повторилась со всеми остальными убитыми. Шаман с учениками снова закружил хоровод, производящий гипнотическое впечатление. Внезапно танец остановился, Каймар трижды ударил в бубен, и всю конструкцию разом объял огонь. Жаркое пламя за несколько минут проглотило и жерди, и политую маслом солому, и лежащие сверху тела. Огонь погас столь же внезапно, как и загорелся, оставив после себя только кучки тлеющих алым мелких углей. Такое впечатление, что весь костер пропустили через мясорубку или мельницу. Мы постояли еще с минуту и двинулись обратно в становище. Проводы в последний путь закончились.

Глава 17

— Нет, Сэф, даже не уговаривай. Я в этом участвовать не буду! — вождь уже с полчаса пытался склонить меня к участию в карательном походе к Длинноногим, я же категорически отказывался. — Ты уж извини, но у меня других дел полно, хватит того, что мы сотню их головорезов к предкам отправили.

— Майк, ты нам нужен, ты и твой отряд, — продолжал уговаривать вождь.

— Исключено, Сэф. Через час-другой мы вас покидаем и движемся обратно в Хар. Это я про себя, маршалов, Кара и твою дочь. Впрочем, ты можешь поговорить с помощниками маршалов, если уговоришь задержаться, я не против. Но мы не останемся.

— Тогда Орани останется здесь! — категорично заявил Сэф. — Незачем ей туда ехать.

— Сэф, давай не будем ссориться, от этого никому лучше не будет, — терпеливо произнес я. — У нее после всех злоключений в некоторых органах диффузные изменения начались, надо меры принимать, и лучше места, чем моя клиника, для этого не найти.

— Это что за диффузорные изменения? — удивленно уставился на меня вождь. — Ты ничего такого не говорил.

— Диффузные. Проморозили ее эти гады, вот и началось нехорошее. Исправить несложно, нужно просто время и нормальные условия. Да, двух других девиц я бы тоже с собой забрал, там есть чем заняться. В общем так, я забираю ее с собой, маршалы тоже едут с нами, им работать надо. Остальных могу оставить, если они согласятся, но это уже от тебя зависит.

— Что за чушь? Я видел, как ты исцеляешь тяжелые раны, а тут чего-то промороженное не может вылечить? Ты это серьезно, Майк?

— Сэф, ты представляешь разницу между тем, чтобы срубить дерево и сделать из него же, скажем, шкатулку? Вот и в моем деле оно так. Легко исцелить свежую рану, воспаления в органах убирать сложнее. Просто поверь.

— Ружей дай! — вождь нагло уставился мне в глаза.

— Черт с тобой, уговорил, красноречивый! — я чуть не плюнул. — Даю два десятка винтовок и пять двустволок. С возвратом!

— Как же я тебя люблю и обожаю, будущий зять! — Сэф расплылся в улыбке.

— Ты мне тоже нравишься, особенно когда спишь зубами к стенке, — буркнул я, в ответ на что вождь заржал. — Но помни, если что сломал, считай, что купил.

— Крохобор! — вождь осуждающе вперил в меня указательный палец. — Да ладно тебе, свои люди, сочтемся.

— Ну да, крохобор. Только если хочешь кого-то уломать, поторопись, мы скоро собираться начнем.

— Потороплюсь, не переживай! — вождь достал бронзовый колокольчик и зазвонил в него. И где только взял эту безделушку?

Почти тут же распахнулся полог юрты и внутрь просунулась рожа индейского воина.

— Теку мне найди срочно, — бросил Сэф, и рожа тут же исчезла.

Через минуту полог снова распахнулся, и внутрь ввалился воевода.

— Чего хотел, вождь? — спросил Тека.

— Майк скоро уедет вместе со своими маршалами и лепилой, остальные нам нужны в походе к Длинноногим. Нужно их уговорить. Задачу понял?

— Понял, — коротко кивнул воевода и тут же исчез из юрты.

Сэф помолчал немного и спросил:

— И все же, Майк, ты точно не пойдешь с нами?

— Не могу, Сэф. Я же судья, не забывай. Покарать бандитов и освободить пленников — моя прямая обязанность. Разбираться же с остальным их племенем по должности не положено. Это уже твоя обязанность, как главы субьекта королевства, сам принуждай их к миру.

— Слова-то какие мудреные знаешь, «субьект королевства»… Еще скажи, что читать и писать умеешь, — рассмеялся вождь. — Но я тебя понимаю. Мне тоже по должности не все можно.

— Кстати, вождь, — я решился задать давно интересовавший вопрос. — Почему вы живете в юртах, а Длинноногие жили в вигвамах?

— Вот смотрю я на тебя, дорогой почти зять, и удивляюсь. То ты умный-умный, а то дурак дураком. Ты просто прикинь, сколько времени нужно, чтобы поставить юрту, а с утра снова разобрать, какой объем она занимает на вьючных лошадях, да подумай, нужно ли такое счастье в походе? Юрта — это более-менее постоянное жилье, каждый день ее никто с места на место двигать не будет. Другое дело вигвам, это отличное походное жилище, быстро ставится, быстро разбирается, занимает мало места в сложенном виде. Теперь понятно?

Я хлопнул рукой себя по лбу. Ну да, очевидно же, особенно если это внятно объяснят. Вигвам — прямой аналог наших палаток. Жить в них долго некомфортно, для похода же отлично сгодится. Но вернемся к нашим баранам. Я поднялся и направился к выходу.

— Пойдем, вождь, будешь оружие получать.

* * *

И вот фургон снова катит вверх по горной дороге, Най крутит рулем, вписывая тяжелую и громоздкую машину в повороты в считанных дюймах от скал, я сижу на командирском диванчике, обнимая любимую женщину, с которой, казалось, не виделся целую вечность. Орани спала, прижавшись ко мне всем телом и положив голову на плечо. На милю вокруг не было никого живого, если не считать пару пум, что охотились на стадо горных коз где-то справа за скалами, но бдительность никто не терял, и ехали мы с включенной защитой. Береженого, как известно, бог бережет. На крыше дежурил Сар, окончательно занявший должность отрядного марксмана, и кто-то из маршалов. Обратно мы ехали налегке, остальные братья решили присоединиться к акции по принуждению зусулов к миру, как и все помощники маршала, кроме того самого Пита. «Командир, я тут единственный не женатый, отдыхать от семьи мне не надо, а работы полно, сама себя она не сделает», объяснил он свои действия. Ну да, он единственный профессиональный столяр в Харе, люди в поселок постоянно прибывают, старые жители обустраиваются, на недостаток заказом жаловаться не приходится.

Впереди показался, наконец, перевал, еще несколько минут, и мы остановились у совместного поста Опонги и Опономо. Вылезли, размяли затекшие конечности, поежились на морозном ветру, поприветствовали знакомых, обменялись новостями, да двинулись дальше. Тихо шуршали здоровенные зубастые покрышки по камню, иногда ветер завывал в разного рода отверстиях внешней обшивки, свет фар в наступающих сумерках освещал дорогу впереди, клонило в сон от монотонного движения. Я сидел и думал о событиях последних недель, вспоминал места, где мы побывали и размышлял о том, чего достигли. Добыт лэптоп с ценнейшей информацией, что может двинуть местную медицинскую науку на столетия вперед, это главное. Где-то на нем точно имеется ключ к окончательному исцелению Орани, осталось только его нащупать. А еще, не слишком ли засветилось земное оружие? Пулемет никто из посторонних не видел, но тот же Сар вовсю стрелял из автомата, пусть и обмотанного маскировочным тряпьем. Сар болтать не будет, все братья, что участвовали в походе, дали магическую клятву, ее нарушить невозможно, но вдруг кто-то из маршалов или их помощников что-то видел? Или просто не обращать внимание, да еще и самому рассказать пару небылиц класса «история охотничье-рыбацкая почти правдивая»? Пожалуй, так и сделаю. Прятать иногда проще всего на самом видном месте.

Тем временем совсем стемнело. К ночи небо совсем прояснилось, и над нами взгляду открывалась полная контрастов картина. Абсолютно черные скалы и вершины слева, а над ними светлая полоса закатного неба, справа же ярко сияли освещаемые заходящим солнцем вершины холмов, над которыми с востока наползала лиловая чернота. Завораживающее зрелище. Вокруг по-прежнему не наблюдалось никакой разумной жизни, только впереди забрезжил свет нашего дома на вершине холма. Несколько миль — и мы будем на месте.

* * *

С утра был устроен большой смотр клиники, я ходил, заглядывал за каждый шкаф и под каждую койку, но так и не смог ни к чему придраться. Верный старым армейским привычкам Рют не видел разницы между солдатами и нашим младшим медперсоналом, в смысле, искренне полагал, что если их не загрузить работой и учебой выше крыши, то они немедленно замыслят и осуществят что-нибудь непотребное. Потому клиника сияла и блестела, как вылизанные кошачьи фаберже. Пациентов пока не было, так что заселение трех девиц на больничные койки медсестры восприняли даже с радостью: проще с живыми пациентами общаться, чем выдерживать постоянную муштру.

На то, чтобы окончательно вылечить всех трех девиц от последствий пребывания в плену у Длинноногих, ушло три дня. Можно было бы и быстрее, но я осторожничал, стараясь ограничиться минимальным воздействием, все-таки я хирург, а не интернист, опыта в неоперативном лечении внутренних органов особого пока не набрал. А потом девицы сговорились и принялись осаждать меня требованием свозить их в Истор. Наслушались всяких глупостей от медсестер, да и давай пилить меня, несчастного. Оборона продержалась до вечера, потом пришлось согласиться, тем более что появился повод туда съездить, майор Золлен прислал весточку, что все добытые с Искореняющих трофеи посчитаны и сданы по описи в казну, положенная награда уже ждет в Исторе, надо доехать, да забрать. Отличная новость, на самом деле, полно грандиозных планов, на их осуществление нужны деньги, много денег. В общем, решили поехать через пару дней, пока же я засел за лэптоп, перебирая статью за статьей, срочно осваивая иммунологию и молекулярную биологию.

Кстати, вирусные инфекции в этом мире тоже есть. Сильно похожее по симптомам на грипп заболевание пришло в Хар на следующий день после нашего отъезда на Черный Исток. У большинства заболевших оно проходило дня за три, у двоих задержалось аж на целую неделю, а к нашему возвращению схлынуло. Тоже зарубка на память, с местной системой транспортных порталов зараза может запросто буквально за сутки распространиться по всем континентам. Хорошо бы придумать заранее методы борьбы, только я даже близко не представляю, с какого бока к этому подобраться.

* * *

Проснулся я от того, что острый девичий локоть больно толкнул в ребра. Первые лучи солнца только начали освещать спальню сквозь щель в неплотно задернутых шторах.

— Ты чего дерешься? — спросонья буркнул я.

— Я не дерусь, а вежливо напоминаю, что нам в город сегодня. Подъем, короче! — Орани была бодра и решительна. Сопротивление бесполезно, это было очевидно. Пришлось выползать на холод из-под теплого одеяла. Вот насколько же проще было там, на Черном Истоке? Лето, жара, все дела, а тут дубняк и холодрыга. Брррр. Но ничего, на ваш холод у нас есть горячий душ, под который я и полез тут же, чтобы совсем не продрогнуть. Главное, можно пустить холодную воду, чтобы окончательно проснуться, а потом снова горячую, а потом снова холодную…

В общем, когда я вывалился в столовую, там уже сидели три недовольные индианки, буравившие меня недовольными взглядами. Стараясь не обращать на них внимания, я спокойно сел на свое место, проглотил пару чашек кавы, заел их яичницей с беконом, и только потом откинулся на спинку стула с бутербродом в руке.

— Все нормально поели? — спросил я. — Нам до места не меньше трех часов ехать.

Ответом было невнятное бурчание, но дамы все же сделали себе по паре бутербродов и начали их поглощать, по-прежнему изображая неудовольствие. Похоже, пообщались они с местными женщинами на тему «как правильно раскрутить мужчину на деньги и подарки», вот и выделываются. Ну, да пусть их.

Мы собрались, спустились вниз и влезли в промерзший за ночь фургон. Обогреватели работали на полную мощность, но внутри это пока никак не ощущалось. Ночью прошел ледяной дождь, дорога была покрыта коркой льда, со скал вокруг свисали длинные сосульки, выглядело это красиво, но опасно. Ехали медленно и осторожно, но пока добрались до Хара, машину дважды сильно занесло. Не будь включены воздушные щиты, фургон бы повредился о скалы. На равнине стало проще, здесь Най вел машину параллельно дороге, превратившейся в ледяной каток. Часа через полтора лед вокруг резко кончился, и мы выкатили на сухую дорогу, по которой погнали уже с нормальной скоростью, раза в три выше, чем до этого. Потом был портал, и вот мы в Исторе.

Не обращая внимания на визги и писки женской части нашего экипажа, мы направились к Хеделю. Так сказать, сочетаем приятное с полезным, и со снабженцем надо кое-что обсудить, и Орани с ним напрямую свести, раз уж она втихую подгребла под себя торговые сношения племени со внешним миром, да и Лора неосмотрительно вызвалась добровольцем по вопросу показать дамам город, да объяснить, что здесь и к чему.

День на дворе стоял выходной, хозяин был дома. После недолгого взаимного представления и расшаркивания, мы с Хеделем оставили женщин щебетать о своем, о девичьем, и уединились в кабинете.

— В общем, гляди сюда, — снабженец раскрыл папку с бумагами и вытащил исписанный мелким почерком лист с таблицей посередине. — По накопителям энергии есть три поставщика, один зунландский, два лундийских. Сам решай, какие тебе нужны и сколько. Материалы, что ты заказывал, уже начали поступать, завтра можешь получить первую партию на складе, вот эти позиции, — Хедель положил на стол еще один лист с таблицей и отчеркнул ногтем несколько строк.

— Отлично! — обрадовался я. Можно будет начать нормальное производство артефактов.

— Остальное в течение трех недель должны поставить. Да, вот еще, — передо мной лег очередной лист. — Посмотри, интересно ли что-то по списку, там артель артефакторов организовалась, вдруг что заинтересует?

— Что за артель? — уточнил я.

— Честно говоря, пока толком непонятно. Территориально они в Зунладнии недалеко от Арзуна, сам знаешь, там война только закончилась. Вроде, бывшие студенты организовались.

— Слушай, — в голове начал созревать план, — можно ли людей оттуда по заявкам сюда перетаскивать? Вот мне бы артефактор-другой в хозяйстве совсем не помешал бы.

— Все возможно, но это к Осте, по его ведомству это.

— Обязательно спрошу. Слушай, Хедель, не в службу, а в дружбу, невеста моя Орани в своем племени отвечает за всю торговлю, можешь ай организовать нужные контакты здесь?

— Племя что производит? — тут же уточнил снабженец.

— Сейчас производит только мясо методом охоты, но планирует разводить лошадей и коров. Они уже спелись с племенем моего братца Хармина и организовали картель.

— И мясо интересно, и лошади с коровами будут нужны. Но это тебе будет стоить… — многозначительно посмотрел на меня Хедель.

— Сколько денег? — тут же уточнил я.

— Тьфу на тебя, какие деньги? — как будто оскорбился снабженец. — На ужине сегодня присутствовать обязан, понял? Возражения не принимаются!

Мы протрепались еще с полчаса, потом я позвал Орани, а сам удалился в соседнюю комнату изучать документы. Надо было подумать и сделать кое-какие расчеты. В результате, были составлены заявки на энергонакопители от зунладского и одного из лундийских производителей, они больше всего подходили по задачам. Заодно я набросал техническое задание на несколько деталей к медицинским артефактам. Посмотрим, как хорошо эти зунландцы его выполнят. Если качество будет нормальным, попробую организовать партнерство, а то и вообще их сюда перетащить. Слишком много разных начинаний, один все не потяну, надо или приоритеты расставлять, или делегировать часть задач другим людям. Или оркам. Очередная головная боль, короче.

Вернувшись в кабинет к хозяину дома, я быстро сунул ему заявки, простился, да сбежал. Они и без меня отлично разберутся, а дела делать надо. Следующим пунктом программы шел Арпадио. Дома его застать не удалось, поэтому, оставив фургон у него во дворе, мы с Наем двинулись в город, я в сторону больницы, орк в сторону воскресной торговли.

Арпадио был у себя в кабинете, маг отдыхал после только что проведенной операции.

— Привет работникам ножа и топора, что срочного случилось? — поприветствовал я хозяина кабинета.

— Здорово, Майк. Инсульт случился у одного деятеля. Кровоизлияние в мозг. Вот и пришлось срочно оперировать.

— Успешно?

— Разумеется, — ответил Арпадио. — Хотя пришлось повозиться.

— Трепанацию делал что ли? — уточнил я.

— Ее, родимую. Дырку просверлил, да гематому выпустил, на два часа делов всего получилось.

Представляю, сколько там было работы на самом деле, если он столько времени возился. Кстати…

— Слушай, Арпадио, а как вы давление измеряете?

— Какое давление? — уставился на меня абсолютно непонимающим взором маг.

— Давление крови в венах и артериях, разумеется.

— По пульсу, как же еще? В магии жизни еще плетение специальное есть… — Арпадио вдруг заинтересовался. — Так, садись, и с этого места поподробнее. Что за давление, как измерять и зачем? Давай, колись!

— Как бы это попроще… Вот берем твой случай, почему такое происходит? Потому, что давление крови в сосуде больше, чем сосуд может выдержать. Сосуд лопается, кровь вытекает в окружающие ткани и портит всем жизнь. Если это самое давление измерять, можно определить предынсультное состояние и бежать к нашему брату врачу еще когда можно без операции обойтись.

— Ты еще учебник по физиологии процитируй, — усмехнулся маг. — Измерять-то давление как будешь? Сам знаешь, тут плетения индивидуально настраиваются, невозможно их в артефакт засунуть, да и неточные они. Только по твоей наглой роже видно, что ты что-то замыслил. Рассказывай!

— Вечно вы, маги, проблемы пытаетесь решать чисто магическими способами, — с осуждением в голосе сказал я. — А ведь это совсем не обязательно. Вот и тут ровно тот же случай. Гляди, что я удумал…

Схватив из стопки лист чистой бумаги и карандаш из стакана, я начал рисовать.

— Вот надувная манжета, давление в ней измеряем простейшим ртутным манометром…

— Простейшим ртутным чем? — перебил Арпадио.

— Манометром, так называется прибор для измерения давления. Стеклянная трубка вот такой формы, сюда ртуть налита, здесь шкала. Давление воздуха давит сюда, по шкале определяется это самое давление.

— Ничего не понял, но звучит убедительно, — ухмыльнулся маг. — Продолжай.

С четверть часа я объяснял Арпадио, что такое тонометр и как им пользоваться. Заодно пришлось объяснить, что такое стетоскоп, и зачем он нужен.

— И почему до сих пор никто до этого не додумался? — задумчиво произнес маг, откинувшись на кресле и уставившись в потолок.

— Потому, что нужных материалов не было, — ответил я. — Резина, насколько мне известно, делается только на Гравии, да и то, буквально несколько лет. Без нее подобный аппарат не сделать.

— Признавайся, прототип у тебя уже есть? — подозрительно прищурившись спросил Арпадио.

— Откуда? Но сделать его недолго. Вот стетоскоп в фургоне точно имеется.

— Срочно оформляй патент и налаживай производство!

— Мне разорваться что ли? — с деланым возмущением спросил я. — Пусть этим кто-то другой занимается, и так полно разных начинаний, все сделать не успеваю. А патент завтра же оформлю.

— Не будешь возражать, если я займусь производством?

— Рад буду. Арпадио, реально дел выше крыши, не знаю, за что хвататься, так что буду благодарен за любую помощь. Кстати, если есть на примете толковые артефакторы, что готовы переехать в мою задницу мира, благодарность моя не будет иметь границ в разумных пределах.

— Есть на примете парочка, спрошу у них.

Тут разговор снова свернул в деловую плоскость, мне показали отчет по продаже диагностических артефактов, совместно мы строили планы по дальнейшему развитию совместного предприятия, обсуждали линейку продуктов, прикидывая, что лучше делать самим, а что пусть другие делают по лицензии. Тем временем за окном начало смеркаться, и мы покинули клинику. Арпадио пошел домой, я же двинулся к Хеделю на ужин.

* * *

После ужина мы шли к дому Арпадио пешком. Уже в который раз я нагло пользуюсь гостеприимством мага жизни, да только он действительно оскорбится, если без железобетонного обоснования я остановлюсь где-либо еще. Тут или свой дом покупать, который нафиг не нужен, или вот так, как сейчас. Ну, разве что к Хеделю вписаться, но у него дом сильно меньше, чем у местного главврача.

Пока меня не было, дамы устроили забег по магазинам и принарядились в местный актуальный шмот. Это как туристы на Земле приедут в какой-нибудь условный Эквадор, понакупят индейских тряпок, да нарядятся в них. Выглядит достаточно комично. Вот и здесь было ровно то же самое. Причем было заметно, что наряды для них откровенно неудобны, особенно обувь, но дамы упорно превозмогали трудности и лишения. Когда я свистнул проезжавшего мимо извозчика, все три подруги посмотрели на меня с благодарностью, хотя вида не подали. А то я не вижу, что еще пара сотен шагов, и вы ноги в кровь собьете? Мне же вас потом и лечить.

Извозчик не торопился, лошадиные копыта мерно цокали по брусчатке, дамы же наперебой рассказывали о том, как они провели день, сколько в городе всего нужного и интересного. Прямо как дети. Только моя Орани показала зачатки взрослости, несколько раз обмолвившись, что вот то и вот это надо бы для племени закупить. Впрочем, чего еще ожидать от девочек, что впервые в жизни оказались в городе, да еще и столице? Я вполуха слушал девичье щебетание, бездумно взирая по сторонам. После сытного обеда в хорошей компании забивать голову мыслями совершенно не хотелось.

Вдруг что-то насторожило меня, возникло чувство пристального взгляда. Сидевший напротив Най тоже как-то собрался и напрягся. Людей вокруг было не так много, но не они были источником этого ощущения. Взглянув магическим зрением, я увидел шагах в тридцати впереди человека под скрытом, человека с арбалетом в руках.

Время как будто замедлилось, болт сорвался с его оружия в мою сторону, я поставил воздушный щит и кинулся влево, прикрывая собой Орани. Со слабой вспышкой артефактный болт прошел через щит и вошел мне в правую грудь. Все-таки силовое поле сильно замедлило этот метательный снаряд, вместо того, чтобы пробить меня навылет, наконечник застрял где-то в верхней части легкого. Запущенная на автомате диагностика показала, что стрела пробила подключичную мышцу, прошла между ребер и на полтора дюйма вошла в легкое, крупные сосуды не задеты. А еще наконечник стрелы был отравлен той самой зеленой дрянью, с которой довелось столкнуться в Зунландии. Отключить боль, это первое. Теперь антисептическое плетение против зеленой эльфарской дряни, теперь можно и кровотечение останавливать. Сознание начало уплывать, эльфарский яд все же успел разойтись по организму, сквозь звон в ушах послышались выстрелы.

— Любимый, не бросай меня! — сквозь звон и вату в ушах донесся голос Орани. Собрав все силы воедино, я заставил себя открыть глаза.

— Гони к Арпадио! — сказал я, на остатках сознания влил всю наличную энергию в антисептическое плетение и отключился окончательно.

Глава 18

Солнце красит нежным светом стены исторской больницы. В теле слабость, в голове легкий туман, как с похмелья. Ну-ка, запускаю диагностическое плетение, посмотрим, что здесь и как.

Однако! Удален здоровенный кусок подключичной мышцы, спилена часть ребра, по которому прошелся наконечник болта, да и добрая четверть правого легкого отсутствует. А еще с печенью нехорошо, явно травануло ее этим эльфарским биологическим оружием. Все поправимо, насколько я вижу. И легкое отращу, и печень в норму приведу, мышцы же сделать вообще не вопрос.

Так, а это кто здесь? С трудом повернув голову, на кресле рядом с моей койкой я увидел спящую Орани в медицинском халате.

— Любимая, — тихо позвал я. Ее глаза тут же открылись, и на меня налетел шквал эмоций и радости.

— Майк, родной, ты жив! — Орани обняла меня, надавив рукой на шов, аж искры из глаз посыпались. — Ой, прости, я такая неловкая!

Несколько минут мы обнимались, насколько это позволяло мое физическое состояние, шепча друг другу на ухо полнейшую чушь, потом кто-то в дверях громко и нарочито кашлянул. Орани нехотя слезла с меня и встала рядом с койкой, судорожно оправив халат медсестры. В гости с обходом пришел Арпадио.

— Ну-с, дорогой пациент, как мы себя чувствуем? — спросил он с доброй улыбкой ветеринара Айболита со стены детской поликлиники.

— Терпимо, доктор, — ответил я. — Вот, помнится, по студенчеству приняли мы всякого, тогда хуже было.

— О как, к тебе память вернулась? — удивился маг, я же осознал, что упорол жуткий косячище.

— Да не то, чтобы…, это отдельный разговор, — уклончиво ответил я, отметив острый подозрительный взгляд главврача. — Скажи лучше, что со мной было и зачем ты столько всего откромсал?

Арпадио закрыл за собой дверь и поставил звуконепронецаемый полог. Это еще зачем, что за секреты?

— Тебя хотели убить эльфарским оружием, наконечник болта был покрыт их традиционным ядом. Уж не знаю, как тебе удалось эту дрянь убить… — маг явно ждал ответа на свой невысказанный вопрос.

— Довелось с этой дрянью сталкиваться. Тогда не смог спасти отравленного ей бойца, времени не хватило разобраться. Образец отравы, разумеется, сохранил. Плесень это видоизмененная. Грибница очень быстро прорастает сквозь все ткани, вызывая некроз. Потом разобрался и сделал плетение, что эту дрянь бьет с гарантией.

— Поди и применить эту плесень довелось? — выражение лица у Арпадио было каким-то нехорошим.

— Довелось. Отправил с ее помощью к демонам пару десятков Искореняющих и кратовцев. Может и больше, не до счета тогда было. И не тебе меня осуждать! — резко ответил я.

— Тогда все понятно, — внезапно смягчившись сказал маг. Ну да, ему понятно, мне же нифига.

— Что тебе понятно?

— Понятно, зачем Искореняющие тебя заказали. Это от них подарочек прилетел, не поскупились нанять Гильдию Убийц.

Про Гильдию Убийц я кое-что слышал краем уха. Международный преступный синдикат с представительствами практически во всех странах, любой может к ним прийти и заказать убийство кого угодно, лишь бы денег хватило. Но это по слухам, как оно на самом деле обстоит, я не интересовался.

— По твоему состоянию: заразу-то ты прибил, да только она уже успела сильно здоровье подпортить. Пораженные ткани пришлось иссечь, да ты и сам это заметил.

— Слушай, а почему я сознание потерял? Боль-то сразу заблокировал, да и кровопотеря была не слишком большая.

— Потому, что интоксикация организма пошла сильная, прямо из легких, еще немного и шок бы наступил. Основную массу токсинов убрать удалось, остальное само выйдет.

Тут Арпадио достал из кармана часы, посмотрел время и двинулся к двери.

— Значит так, я пока пошел, после завтрака вернусь, будем тебя на ноги ставить, — сказал маг и вышел, шутливо отдав воинское приветствие.

Все это время стоявшая по стойке смирно Орани тут же ожила.

— Любимый, тебе что-нибудь дать? Что-нибудь сделать?

— Пожалуйста, помоги мне сесть, — попросил я ее. Крепкие руки индианки подняли мое сильно ослабевшее тело в вертикальное положение, сзади зашуршали подушки, и я смог с ее помощью уместиться на них полусидя. Насколько возможно, я старался перемещаться по койке самостоятельно, но правая рука отказывалась работать, будет чудом, если я в ней хоть ложку удержу, при любом движении грудь справа простреливало болью.

Ладно, будем решать проблемы по мере возможности их решить. Проведя еще одну диагностику своего организма, я пришел к выводу, что все не настолько скверно, как могло бы быть. Да, печень сильно траванулась, в почках заметны остаточные следы интоксикации, в остальном же все более-менее в норме. Если не считать отсутствия куска легкого и доброго фунта мышц. Пора приходить в норму.

— Догогая, дай чего-нибудь попить, — попросил я.

— Есть вода, смородинный морс и сидр, ты что будешь? — уточнила метнувшаяся к столу в углу палаты Орани. Сидр в моем состоянии рано пить, просто воду — скучно.

— Налей мне морсу, пожалуйста, да в кружку побольше.

Мда, это я не подумав попросил, кружка была емкостью не меньше, чем в полторы кварты, да и сама глиняная, неподъемная. Еле удержал левой рукой, зато сразу напился, уполовинив ее содержимое. Дальше пошла кропотливая возня с восстановлением внутренней энергетики и поврежденных органов. Содержимое кружки закончилось аккурат, как окончательно восстановились почки и прочистились желчные протоки. Отчетливо захотелось прогуляться туда, куда царь пешком ходит. Наотрез отказавшись от больничной «утки», с помощью любимой я встал с койки и пошел в туалет. Похоже, Арпадио пристроил меня в V.I.P.-палату с отдельным санузлом. Избавившись от лишнего и встав под горячий душ, я почувствовал мощный прилив сил и проделал обратный путь самостоятельно. Кстати, интересное это ощущение, когда любимая женщина трет тебе спину…

Как только удалось устроиться на подушках, в коридоре раздались голоса, дверь открылась, и медсестра внесла и поставила на откидном столике поднос с завтраком, который я смолотил не разбирая, что было в тарелках, и продолжил восстановление внутренних органов. Трудное это дело, себя ремонтировать, других намного проще получается, почему-то. Прервал это занятие громкий стук в дверь, она распахнулась, и в палату вошел майор Золлен.

— Привет, Майк, вот уж не думал, что увидимся в таких обстоятельствах, — майор обвел рукой вокруг.

— Привет, Золлен, — ответил я. — Ты здесь каким ветром?

— Дело веду о покушении на тебя. Надо поговорить с глазу на глаз.

— Я отнесу посуду, — тут же отозвалась Орани, подхватив поднос и исчезнув в коридоре. Золлен же достал какой-то артефакт, поставил на столик, где только что стоял поднос, и нажал на кнопку. Вокруг нас возник звуконепроницаемый экран, будто окунув нас в тишину.

— Ты же, вроде. из егерей был? — уточнил я.

— Не совсем, я из службы безопасности. В Аш меня отправили потому, что никого другого под рукой не оказалось. Но давай ближе к делу. Ты уже в курсе, кто на тебя покушался?

— Арпадио сказал, что Искореняющие Скверну заказали, но не уточнял, что и к чему.

— Похоже, ты святошам сильно поперек горла встал, вот и заказали тебя Гильдии Убийц. У нас представительств Гильдии нет, но некоторое количество спящих агентов, видимо, имеется. Тот эльфар, что на тебя покушался, как раз таких. Кстати, этот твой Най отлично стреляет. Все три пули с двадцати шагов в цель, да еще при неожиданном нападении — это отличный результат.

— Убил?

— Обижаешь. Обездвижил. В колено и в правое плечо, а как тот за кинжал схватился, еще и предплечье ему прострелил. Потом еще подбежал, да кулаком по голове вырубил. И сидит теперь тот калечный эльфар у нас в застенках, да поет соловьем.

— Это как вы длинноухого разговорить умудрились? — удивился я. Пусть с эльфарами лично сталкиваться не доводилось, но рассказов про них много ходило. Та еще публика, убежденные нацисты, полагающие всех остальных ниже себя, где-то на уровне животных. И не желающие идти на сотрудничество со следствием.

— Очень просто. Объяснили на пальцах твой статус и родственные отношения с орками, потом еще Ная попросили рассказать про племенные обычаи максимально подробно. Твой водитель не только отличный стрелок, но и актер от бога, так ему ужасы расписывал, что даже я проникся. В общем, эльфару пообещали, что отдадут его злобным оркам, а те ему гарантируют не меньше недели у пыточного столба, вот он и поплыл. Всех сдал, двое его коллег в соседних камерах обитают.

— Что вы им предъявите? — во мне включился судья.

— Ничего, если реальных преступлений не нароем. Просто допросим как следует, потом вышлем из страны навсегда, пусть в других местах промышляют. Но вернемся к тебе. Просьба к тебе есть, как можно скорее покинуть город и вернуться в Хар.

— Почему?

— Потому, что здесь мы не можем обеспечить твою безопасность. Людей у нас мало, сам должен понимать. Там же это намного проще.

— Почему проще? — я никак не мог понять его логику.

— Элементарно. Здесь какой-никакой, а горд, десятки тысяч человек живут, среди них убийце из Гильдии затеряться очень просто. Придумает какое-нибудь занятие, чтобы оправдать доходы, с которых кормится, да и живет себе. Всех проверить невозможно, так что вскрыться такое прикрытие может только случайно. У вас же там настоящий рабочий поселок, все при деле, любой бездельник будет сразу на виду. Это раз. В Исторе несложно обеспечить отход, а то и через портал сбежать. В Харе же возможности отхода почти отсутствуют. Сам посуди, с одной стороны твои родственники орки, с другой стороны будущие родственники индейцы, прерия патрулируется, сбежать можно разве что на быстроходном фургоне, которых там всего два, оба у тебя. Причем даже на фургоне быстро до портала не доедешь, успеют поднять тревогу. Это два. А еще есть большая разница между убийством заезжего путника и одного из местных начальников. Это три.

— Убедил. Как только встану на ноги, сразу домой, в Хар.

— Вот и отлично. А с несостоявшимся убийцей пообщаться не хочешь?

— Хочу, конечно. Когда можно?

— Как Арпадио отпустит, сразу приходи. Где арсенал знаешь? Там и мы сидим сейчас. Только уговор: ни шагу по улицам, все только на фургоне. И с тобой будет пара моих молодцов, на всякий случай.

— Уговорил, — ответил я, немного подумал и задал интересовавший меня вопрос: — Золлен, скажи, а почему твое ведомство вообще заинтересовалось этим случаем?

— Ну ты спросил, — удивился майор. — А подумать? Как ни крути, ты представитель власти, выездной судья. А еще в стране всего пять магов жизни, и ты один из них. Добавляем родственные и околородственные отношения с двумя крупными племенами, что держат важный перевал и подходы к нему. Мало? Тогда вспомним портал, что ты фактически подарил Гравии, да кучу ценных артефактов, там же захваченных. И это не считая планов, что государство уже построило с твоим добровольным участием.

— Это каких-таких планов? — подозрительно спросил я. Не люблю, когда за меня планируют, особенно если это делает государство.

— Тех самых, что ты сам продвигал. Медицинский туризм тот же, не считая того, что ты монополист по производству определенных артефактов. В общем, Гравии ты нужен живой, как бы пафосно это ни звучало.

— Да понял я все. Кстати, откуда этот эльфар вообще здесь взялся?

— Жил здесь еще с довоенных времен, вел какой-то бизнес, на глаза не попадался. Сейчас же поступила команда, он сразу вынул из схрона оружие, да пошел по тропе войны. Остальные такие же, еще до войны сюда прибыли. Да, перед выездом к нам свяжись со мной, у Арпадио в кабинете переговорник стоит. Вызовешь коммутатор, спросишь меня, там соединят, — с этими словами майор протянул руку и выключил звукоизолирующий артефакт.

— Поправляйся, Майк, — произнес на прощанье майор и вышел из палаты, куда сразу же забежала Орани.

— Что он сказал, любимый, — зашептала она мне в ухо, снова обняв меня.

— Да ничего особенного, я так и не понял, зачем надо было секреты городить. Но у него свои резоны.

— Молодые люди, я вас не отвлекаю? — со стороны двери раздался голос Арпадио.

— Нет, что ты, заходи, располагайся, будь как дома, — в тон ему ответил я, на что он рассмеялся.

— Посмеялись и хватит, — уже серьезным голосом продолжил маг. — Орани, дорогая, присядь пока на кресло, я пока займусь этим юным бездельником.

— Почему сразу бездельником? — для виду возмутился я.

— А чем ты сейчас занят? Лежишь, да харчи казенные жрешь, и всё без никакой пользы, — ответил он. Ну да, крыть нечем. — Ладно, пока расслабься, лежи молча и мне не мешай.

Воздев надо мной руки, Арпадио выпустил из них диагностические плетения и начал водить руками, выписывая замысловатые пассы. Проверив все тело, он развеял плетения и повернулся ко мне.

— Самолечением занимались, больной? Это правильно. А теперь я тобой займусь. Начнем с легкого.

Снова руки мага заскользили над моей грудью, пальцы ожили и начали плести кружево энергетических линий, восстанавливая структуру уничтоженной части легкого. Затем легкое начало расти, грудь пронзило почти нестерпимым зудом.

— Арпадио, я врубаю анестезию, терпеть невозможно, — проинформировал я мага.

— Давай, только не мешай моей работе, — ответил Арпадио.

Я тут же создал анестезирующее плетение вдоль нужных нервов, неприятные ощущения пропали. Тем временем легкое было окончательно сформировано, и маг начал его раскрывать. Пришлось повернуться на бок, чтобы Арпадио смог поставить дренаж и слить всю ту гадость, что накопилась в плевральной полости после операции. Затем настал черед поврежденной кости и мышцы. Интересно было наблюдать, как работает настоящий дипломированный маг жизни, хотя и доводилось уже видеть Арпадио на операции, здесь ощущение и перспектива были совсем другими. Закончил он со мной возиться уже ближе к обеду, в смысле, до него еще часа два оставалось, а есть после лечения жутко хотелось. Даже не есть, а жрать.

Влекомый голодом, я встал с койки, поддерживаемый Орани, и стал натягивать одежду, что была сложена аккуратной стопкой на тумбочке. Слабость еще сохранялась, но стоять и ходить без посторонней помощи уже получалось. Тут обнаружилось, что нужно колоть новые дырки в брючном ремне, иначе штаны спадали. Похудел я на несколько килограмм, жира в организме практически не осталось, да и мышцы усохли, став ненормально рельефными. Крошечный файербол решил проблему, а в ремне образовались еще три дырки, палата же наполнилась вонью горелой кожи. Мы же двинулись на поиски кухни. В коридоре нас взяли в «коробочку» два приставленных Золленом егеря и Най, от которого шарахались редкие пациенты.

Но вот и кухня. Не обращая внимания на возмущенные вопли персонала, я отрезал воздушным лезвием толстый кусок вареного окорока и тут же начал его поглощать, присматриваясь к наличным запасам. Сало! У них есть сало, и они это скрывали?! Воистину, нет предела мерзости человеческой. Я уже примерялся, как бы его порезать воздушным лезвием, когда бойкий поваренок лет двенадцати протянул рукояткой вперед поварской нож.

— Возьмите, господин маг, ножом удобнее. И лучше с хлебом, — поваренок указал на несколько караваев столе рядом.

— Спасибо, — мигом соорудив пару монструозных бутербродов, я тут же сожрал один, а к середине второго почувствовал, что наедаюсь.

— Пардон за вторжение, счет пришлите через Арпадио, — сказал я на прощание, когда наша группа столь же внезапно ретировалась из кухни, оставив персонал недоумевать, что же это было?

В палату мы вернулись втроем, нечего Наю в коридоре сидеть, тем более, что охрана там уже выставлена. После сытного перекуса меня потянуло в сон, скинув сапоги и куртку, прямо в одежде я рухнул на койку и отрубился. Проснулся я, казалось, через несколько секунд, однако уже подошло время обеда. Слабости как не бывало, наоборот, тело наполнила бодрость, а желудок откровенно обрадовался, когда открылась дверь, и медсестра вкатила тележку с едой.

* * *

— Больной, вы больше не больной, — довольно выдал Арпадио. — Здоров ты Майк, насколько это сейчас возможно, я тебя здесь больше не держу. Обратно к себе когда поедешь?

— Поговорю с Золленом, там и определюсь, — ответил я. — Кстати, нужен твой переговорник, чтобы его предупредить.

— Пошли ко мне тогда, — маг направился к двери, я последовал за ним, сделав знак Орани и Наю оставаться на месте. Пройдя по длинному коридору, мы подошли к знакомой двери. Арпадио отпер магический замок и сделал приглашающий жест рукой. Мы вошли в кабинет, оставив следовавших за нами тенью егерей снаружи

— Давай, рассказывай, — Арпадио уселся в кресло и уставился на меня. — Когда и где у тебя память прорезалась?

Тяжко вздохнув, я сотворил звуконепроницаемый купол.

— Расскажу, но только если дашь клятву никому это не рассказывать. Магическую клятву.

— Ничего себе заявки! — у мага чуть глаза на лоб не вылезли.

— Или так, или никак, извини.

— Ладно, согласен, — Арпадио сотворил плетение магической клятвы, в которое я тут же вставил свой кусок.

— Клянусь, что никому не раскрою, прямо или косвенно, то, что мне сейчас расскажет Майк, без его недвусмысленного на это согласие. Сказал Арпадио, маг жизни.

Плетение мигнуло и развеялось. Можно приступать.

— Ты знаком с теорией о множественности миров? — спросил я мага.

— Разумеется, — ответил он. — Всякий знает, что Древние пришли из другого мира, к чему вопрос?

— К тому, что я тоже попал сюда из другого мира, — начал я краткое изложение своей истории. Арпадио слушал молча и не перебивал Когда рассказ закончился, он несколько минут размышлял, потом сказал:

— Да, это все объясняет, хотя я не могу себе представить мир вообще без магии.

— А мне существование магии до сих пор кажется странным, здесь ведь не работают законы физики, что у нас считаются фундаментальными.

— Ты про что? — уточнил маг.

— Про законы термодинамики, например. На изначальной возможны вечные двигатели. Клиника моя сидит над силовой линией, что дает свет, тепло, защиту и много чего другого, причем без малейших с нашей стороны усилий, причем я специально спрашивал, не было ни одного случая истощения силовых линий.

— Ты-то откуда про термодинамику знаешь?

— Когда твой отец физик-теоретик, поневоле нахватаешься всякого.

— И ты говоришь, что у тебя есть информационный носитель с медицинской библиотекой твоего мира? — глаза Арпадио загорелись блеском золотоискателя, только что нашедшего месторождение.

— Да, только для тебя он сейчас бесполезен, — обломал я его хотелки. — Там вся информация на английском и латинском языках, здесь их никто, кроме меня, не знает.

— Значит, будешь учить этим языкам, — решил Арпадио. Немного подумав, маг добавил: — Мне нравится ваша идея иметь отдельный язык для медицины, так что будет твой английский вместо этой вашей латыни.

— А если я не хочу?

— Разговорчики! Боец, тебе командир задачу поставил, вот и выполняй! — сказал маг шутливым тоном с ухмылкой на лице, после чего продолжил серьезно: — Майк, ты же сам понимаешь, без этого никуда. Либо нужно все переводить на человеческий язык самому, либо научить других, пусть у них голова болит с переводом.

— Да понял я…

— Раз понял, молодец. Ладно, звони Золлену, — Арпадио придвинул ко мне магический телефон.

* * *

Внешним видом эльфар мало соответствовал земным стереотипам о своей расе, равно как и местным рассказам про красоту неземную, утонченность и прочую чепуху. Рост чуть выше моего, телосложение астеническое, тонкокостный, но жилистый. Черты лица тонкие, правда распухший нос свернут набок, а половина лица огромным синяком. Разве что уши вытянуты вверх, только поди их разгляди за длинными волосами. Я бы не понял, что это эльфар, если бы не знал заранее. Разве что магическим зрением можно было разглядеть небольшие отличия от человеческой физиологии. Подлатали его ровно настолько, чтобы он раньше времени не помер.

Я сидел сбоку от стола следователя и читал материалы допроса, изредка поглядывая в сторону преступника, упорно пытавшегося смотреть на присутствующих сверху вниз. Картинка вырисовывалась простая: спящему агенту Гильдии Убийц пришло уведомление о заказе, он и подписался. Вскрыл схрон с оружием, да пошел на дело. Истор — это большая деревня, узнать о прибытии нужного человека не проблема, как и выяснить, куда и зачем он пошел и как долго там будет находиться, вот и этот эльфар узнал, что я у Хеделя ужинаю, а потом пойду к Арпадио, ведь я всегда там останавливаюсь, остальное было вопросом техники. Если бы не Най с револьвером, меня бы уже хоронили.

— На кого был заказ? — спросил я эльфара.

— На тебя, — односложно ответил он.

— На меня одного?

— Нет.

— На кого еще? — а следствие это забыло спросить, минус им.

— И что ты мне сделаешь, если не скажу? — эльфар попытался изобразить издевательскую улыбку. Получилось так себе, разбитые губы плохо шевелились.

— Например, это, — я пустил анестезирующее плетение, разом снимая все болевые ощущения, подождал несколько секунд и деактивировал его. Эльфара перекосило от резко вернувшейся боли. — Впрочем, я могу попросить уважаемых хозяев этого заведения применить меры убеждения.

— Это мы всегда готовы, — двое помощников следователя поднялись со скамьи и направились к эльфару, подхватив кувшин и мокрое полотенце.

— Уж и пошутить нельзя, — дал задний ход подследственный. — Там несколько имен было, я запомнил только виконта ван Вингерда или ван Вингердена. Просто взгляд за имя зацепился, а всего в заказе семеро, но я внимательно читал только то, что к моей работе относилось. Уж извините, чего не знаю, того рассказать не смогу.

— Тогда рассказывай все, что знаешь по заказу, — сказал я. — Максимально подробно. Сейчас память освежу, не дергайся.

Снова активировав анестезирующее плетение, я построил конструкцию для кратковременной активации памяти. Ох, и сложная же он, с третьего раза только получилась.

— А теперь начали с того момента, как пришло сообщение о заказе.

Примерно через полчаса я отстал от эльфара. Картина нарисовалась понятная. Остатки ордена Искореняющих Истину очень хотели покарать всех, кто был причастен к обрушившимся на них неприятностям. До властей Гравии и Зунландии дотянуться у них руки коротки, вот и решили отыграться на тех, до кого проще добраться. В списке заказанных персон был я, Мило, Рют, Кар, марксман Онно, повар Герт и рядовой Вибрен. Странная подборка. Из болот у Каернардала нас вышло четырнадцать человек, почему святоши выбрали для мести только пятерых? В любом случае, нужно срочно известить Мило.

— Прошу меня извинить, — обратился я к следователю, — я сейчас поставлю звуконепроницаемый экран, нужно срочно известить заинтересованных лиц.

— Разумеется, господин судья, — ответил тот, уступая мне место за столом.

Поставив экран, я достал амулет связи и активировал его. Только бы Мило ответил!

— Какой урод?! — раздался из амулета голос учителя.

— Я тебя тоже рад слышать, Мило, — ответил.

— Майк, ты знаешь, который сейчас час?! — спросил маг, добавив кучу непечатных выражений.

— Значит так, слушай внимательно и запоминай. На тебя дали заказ Гильдии Убийц. И еще на шестерых, включая меня. Так что просыпайся и соображай, как с этим разобраться.

— Скажи, что это шутка? — полувопросительно сказал Мало.

— Меня вчера чуть не убили, еле с того света вытащили, так что все серьезно. Неудавшийся убийца здесь рядом, можешь сам спросить его про заказ.

— И спрошу! Давай его сюда!.

Выключив экран, я вылез из-за стола и подошел к эльфару.

— Ответь на вопросы, будь добр.

Эльфар кивнул, Мило быстро расспросил его, после чего попрощался со мной и отключил связь. Мне тоже пора двигать.

Глава 19

Золлен промурыжил меня еще почти целый час, пытаясь на пальцах преподать основы противодиверсионной работы. Отстал майор только когда окончательно понял бесполезность этого занятия. Что толку давать кучу информации человеку, который не в состоянии применить ее на практике? Знание теории того, как организуется засада бесполезно без опыта устройства засад и их обнаружения, а где и когда мне этот опыт нарабатывать и, главное, зачем? Пусть каждый занимается своим делом, лучше я пришлю сюда кого-то из «младших братьев», у кого с тактическим мышлением получше дела обстоят. Золлен подумал и согласился. Потом он еще немного подумал и выделил уже знакомого Бакера, после известных событий повышенного до мастер-сержанта, нам в сопровождение, чтобы тот на месте оценил обстановку, да и ученика среди орков подобрал. На том мы с ним и простились.

Следующим пунктом программы был арсенал. Не пришлось даже выходить из здания, только перейти в соседнее крыло. Затарившись там по полной программе, мы двинулись дальше по городу. Если бы не Най, с погрузкой приобретенного провозились бы куда дольше, а тут здоровенный орк за один раз подхватил и перетащил все ящики до фургона, да еще и закинул их на крышу. Затем мы поехали ко дворцу, ненадолго остановившись у туристическо-охотничьего магазина. Наконец удалось добраться до патентного ведомства, мой постоянный партнер из этой организации ждал меня на месте, так что оставшиеся полтора часа его рабочего времени удалось провести с пользой.

* * *

— Прости меня, любимый! — Орани бросилась мне на шею, вся залитая слезами.

— Что случилось, солнце мое? — спросил я ее, — за что ты просишь прощения?

— Это ведь все из-за меня! Если бы я тебя не вытащила сюда, ничего бы этого не было! — она зарылась лицом мне в грудь, содрогаясь от рыданий.

— Так, дорогая, прекращай это дело! — я мягко отстранил ее от себя и посмотрел ей в глаза. — Давай сразу разберемся с этим вопросом и не будем больше к нему возвращаться. Твоей вины в случившемся нет и быть не может. Во всем виноваты эти уроды, святоши с Истока. Это они заплатили несостоявшемуся убийце, а не ты. С этим разобрались?

Орани кивнула и опустила глаза.

— Продолжаем. Очень хорошо, что убийца напал именно там и именно с этим оружием. Не будь вас рядом, он вполне мог бы применить что-то куда более убойное, например, артефакт с файерболом. Вот тогда никакой Арпадио не помог бы. С этим тоже разобрались?

— П-почему благодаря нам? — Орани удивленно подняла на меня глаза.

— Потому, что в Гильдии Убийц не принято устраивать сопутствующие жертвы, если этого можно избежать. Рейтинг исполнителя при этом снижается.

— Что еще за рейтинг?

— Условный ранг в их организации. Чем больше рейтинг, тем больше платят. Невыгодно им посторонних трогать. Короче, дорогая, мне в Истор в любом случае надо было ехать, если не сейчас, то через две недели. И вот тогда этот эльфар долбанул бы по фургону стрелой с файерболом, и все. В городе-то защита выключена. Так что мне тебя благодарить надо, что мы именно сейчас здесь оказались, и что тогда ты была рядом.

— Благодарить? — Орани улыбнулась. — Тогда благодари, давай!

Я подхватил ее на руки и закружил, не обращая внимания на боль в еще не до конца зажившем плече. Орани залилась звонким смехом, совершенно забыв о том, что еще минуту назад плакала навзрыд. Когда у меня самого закружилась голова, я осторожно поставил ее обратно на ноги и сказал:

— Спасибо, что ты у меня есть, любимая!

В ответ она обняла меня, прижавшись всем телом и снова зарыв лицо у меня на груди.

— Ты меня не бросишь? — тихо спросила она.

— Да я на тебе еще и не женился, — нагло ответил я.

— Тьфу на тебя, — Орани со смехом стукнула кулаком мне по груди, посмотрев мне в глаза.

— Конечно, я тебя не брошу, даже не надейся, — сказал я и поцеловал ее. Мы так стояли какое-то время, пока кто-то сзади не кашлянул.

— Молодые люди, вам хозяин не мешает? — Арпадио был сама вежливость.

— Нисколько, — ответил я, — можешь смотреть, денег не возьму.

— Ну и молодежь пошла, — сокрушенно ответил маг. — Никакого уважения к старшим! — и тут же продолжил нормальным тоном: — Если кто проголодался, то ужин через четверть часа. Остальных не приглашаю.

— Так точно, господин полковник! — я шутливо вытянулся по стойке смирно и щелкнул каблуками. Арпадио покачал головой, махнул рукой и удалился. Мы же, смеясь, побежали в свою комнату. Надо переодеться к ужину.

* * *

Утро в прерии необыкновенно красиво. Восток наливается радостным желтым светом, плавно переходящим в синеву над головой. На юге вершины далеких холмов озаряет солнечный свет, почти затмевающий серп луны над ними. И над всем этим раскинулось огромное безграничное небо, усеянное звездами, которые еще не успел затмить нарождающийся день. Струящийся над землей туман создает иллюзию, что мы не по дороге едем, а плывем по морю в штиль вдали от берегов. Эту иллюзию подкрепляют завихрения тумана перед носом фургона, где его рассекают активированные воздушные щиты. И вот край солнечного диска появляется над горизонтом, чтобы тут же разлиться широкой полосой расплавленного золота. Восточные склоны холмов ярко вспыхивают, западные же будто исчезают в темноте. Но вот край солнца приподнимается чуть выше, и разлитое золото стекает к центру, и вскоре восходящее светило принимает форму здоровенного диска. Пока на него можно смотреть без риска испортить зрение, но проходит несколько минут, диск уменьшается в размерах и наливается яркостью. Скоро придется надевать темные очки.

Красота, только кроме меня, похоже, никто ее не замечал. Най смотрел на дорогу в свете фар, солдаты зорко осматривали окрестности в недавно установленные примитивные перископы, сержант Бакер мерз на крыше у подзорной трубы. Пусть неприятностей никто и не ожидал, но служба велась, как положено. Орани спала, прижавшись ко мне, Морана, дочь шамана, устроилась в гамаке, дочь же Теки Хилар всю дорогу мешала солдатам, пытаясь выглядывать во все перископы одновременно.

Построенный участок дороги машина пролетела, как на крыльях, покрытие ровное, толстые шины, рессоры и масса машины отлично сглаживали все неровности. На недостроенном участке Най сбавил скорость, а еще через милю нам встретился патруль. Бакер попросил остановиться и вылез пообщаться с коллегами. Най тоже перебросился несколькими фразами с соплеменниками через открытое окно. Потом мастер-сержант вернулся, и фургон продолжил неспешно наматывать мили и лиги на свои огромные колеса. Но вот второй участок дорожного строительства остался позади, и мы понеслись дальше к Хару. У поселка мы были, когда уже окончательно рассвело. Не задерживаясь, фургон объехал вокруг частокола и сразу направился к клинике.

* * *

Когда у тебя целая клиника, скучать не приходится, всегда есть чем заняться, особенно если спокойной жизни осталось не больше пяти-шести недель. Потом весна, в марте здесь бывает по-летнему жарко, дамы скинут шубы и прочую теплую одежду, да обнаружат, что отъелись за зимние малоподвижные месяцы. Для нас это означает наплыв пациентов, к которому нужно готовиться заранее. Вот я и готовился: составлял учебные планы для персонала, расписывал примерные графики дежурств и операций, при этом еще старался выделить время на занятия научной деятельностью. Голова пухла, ум начал постепенно заходить за разум, когда раздался спасительный звон амулета связи.

— Доброе утро, студент, — голос Мило звучал устало, впрочем, у него уже ночь наступила.

— Утро добрым не бывает, — буркнул я в ответ. — Но я всегда рад тебя слышать.

— И я тоже рад, — ответил учитель. — Ты сейчас где?

— В клинике. Добрались, окопались, враг не пройдет. Сижу, да планы коварные строю, считаю, что и когда нам понадобится. Ты-то чего в такой неурочный час звонишь?

— Движуха началась нехорошая у нас. Когда мы вернулись из Зунландии, я выбил приказ, чтобы никакие ротации меня не касались. ПВД мое постоянное место службы, батальонный маг, все дела. А сегодня приказ пришел на ротацию, по нему мне предписано вместе с ротой Ховарта двигать в Лундию. В приказе также Онно переводится из взвода Хуфа во взвод Сандорна, что в роте Ховатра. Смекаешь?

— Попробую догадаться, Вибрен и так состоит в роте капитана Ховарта, угадал?

— Молодец, купи медаль! А еще нашего дорогого Герта снимают с кухни и также тем же маршем отправляют в Лундию. Как тебе расклад?

— Готов поставить сотню талеров против дырявой шляпы, что Гильдия Убийц дала денег кому надо в штабе Легиона, и вас просто подводят под молотки.

— Не буду с тобой спорить, шляпу жалко, — ответил профессор.

— Что ты собираешься предпринять, и какой от меня может быть прок? — спросил я.

— Пока не знаю, не решил еще.

— Варианты хоть какие?

— Не знаю, — сказал Мило и повторил: — Не знаю. Две недели у меня еще есть. Извини, что побеспокоил, нужно было поговорить с кем-то, кому можно доверять.

— Не мудри, профессор, — ответил я, — сваливай из Легиона, с таким скурвившимся начальством тебе жизни не дадут.

— И куда прикажешь двигать? — голос Мило был полон скептицизма. — Главное, каким образом?

— Ко мне на Гравию, разумеется. Самое подходящее место для такого авантюриста, как ты.

— Это в каком месте я авантюрист? — удивился профессор.

— В том самом. Скажи еще, что ты бросил университетскую кафедру и дернул в армию от любви к стабильности и постоянству! Да не просто дернул, а застрял на долгие годы. И от повышения в звании отказывался, чтобы не перевели ненароком обратно в спокойную Лундию. Ведь так?

— Уел. Признаю свою неправоту. Но как ты предлагаешь до тебя добраться?

— Дай мне сутки, все выясню, тогда и определишься, хорошо?

— Да без проблем, — в голосе Мило появился оптимизм. — Время еще есть.

— И еще, постарайся воздержаться от выходов. Сам понимаешь, в ПВД тебя достать сложно, вот пусть и не достают.

— Спасибо, студент!

— Пока не за что, профессор. Держим связь!

— Держим связь!

Профессор отключился, я же задумался, вспоминая последний разговор с Арпадио.

* * *

— Как говоришь, его зовут, профессор ван Вингерден? — спросил маг задумчиво.

— Так точно, профессор виконт Мило ван Вингерден из Сенарского университета, магический факультет, кафедра артефакторики, — ответил я.

— Довелось прочитать пару его статей, весьма толково написано, хоть я и понял не больше половины, не моя специализация. И именно он тебя инициировал и натаскал всего за полгода? Отличный, должно быть, специалист, пригодился бы здесь, хоть он и лундиец.

— Не думаю, что ему что-либо грозит. Сам прикинь, сидит он в ПВД, что мало отличается от крепости, вокруг целый батальон легионеров, ближайший человеческий город в нескольких днях пути, а вокруг полно злобных орков. Не полезет туда убийца, если жить хочет. Так что я за него не боюсь.

— Думаешь? — Арпадио почесал затылок. — Ну может быть. Кстати, кого тебе приставили охраной?

— Мастер-сержант Бакер, знаешь такого?

— Еще бы мне его не знать! Он у меня под командованием был еще в начале войны, когда с айзанцами схлестнулись, только тогда он был просто сержантом.

— Повысили после той истории с порталом в Аше.

— Майк, ты прислушивайся к тому, что Бакер скажет. Он же пограничник, за милю чует и тайные тропы, и схроны, и много еще чего.

— Само собой, — кивнул я. После этого разговор свернул на другие темы, а там и время сна подошло.

* * *

Подозрения Арпадио начали оправдываться. Вот сидел человек в крепости, но приходит приказ выдернуть его туда, где он станет легкой мишенью, да и всех остальных по списку в кучу собирают, чтобы убийцам меньше напрягаться пришлось. Твари. Точно так же и нашу роту тогда слили. Как говорится, ничего личного, только деньги. А теперь хватит рассусоливать, надо выяснять ситуацию. Берем телефон и начинаем обзвон.

Майор Золлен оказался на месте и любезно согласился обсудить ситуацию. Выходило так, что переход портала в Аше от святош к Гравии никоим образом не сказался на грузо- и пассажиропотоке. В смысле, ходить через него стали даже чаще, чем раньше. Орочий Легион Лундии по-прежнему продолжал использовать его для переброски личного состава. Раз это ближайший портал к ПВД, в котором сейчас находится Мило, скорее всего, пойдут они именно через него. В голове начал вырисовываться план.

Сначала был обед, потом я звонил Осте, Арпадио, снова Осте, снова Золлену, а под конец даже конференц-звонок устроили на всех нас четырех. Честно говоря, я даже не предполагал, что в этих переговорных артефактах есть такая функция. Согласовали, спланировали и договорились, сколько я им буду должен. «Им» — это властям Гравии. Завтра майор должен позвонить и сообщить, удалось ли ему согласовать нашу авантюру с начальством.

Тем временем Бакер облазил весь холм, на котором стояла клиника и мой дом, и составил длинный список возможных угроз и мер по их устранению, пришлось обойти вместе с ним все наши владения, где-то сразу вносить изменения в структуру защиты, где-то планировать это на потом. Ближе к вечеру прибыли братья-орки во главе с отрядом помощников маршала, карательный поход на племя Длинноногих как раз закончился, но новость о нападении на меня сдернула их с победного пиршества. Мастер-сержант тут же принял эту толпу под свое командование и начал учить их премудростям работы пограничника. Все пятеро маршалов тоже присоединились к ученикам, как только прослышали об этом. Это дело полезное, ведь как ни крути, вокруг сплошной Дикий Запад времен освоения, и чем более боеспособным будет наш правоохранительный отряд, тем лучше будет всем.

Чтобы не забивать голову ненужными мыслями, остаток дня был посвящен лэптопу. Я снова перечитывал статьи и сортировал их по директориям. Как назло, практически все, что попадалось, в данный момент было совершенно не интересно. Впрочем, это задел на будущее, все равно ведь придется этим заниматься, и кроме меня на этой планете никто с такой работой не справится.

Ужинали мы на террасе нашего дома на вершине, наслаждаясь свежим воздухом и великолепным видом. В свете луны склоны холмов призрачно светились, а внизу разлилось целое море тумана, сквозь который угадывались уличные фонари в Харе. Воздушный щит защищал нас от ветра, установленные на шестах нагреватели давали приятное тепло. Романтика и идиллия, хоть местные пока этого не понимают, но это ничего, приучим их к цивилизации. Коллективный ужин я устроил, чтобы попрощаться с отбывающими обратно в племя подругами Орани и чтобы перезнакомить в неформальной обстановке всех присутствующих. За столом же собралась целая толпа: братья орки с маршалами, Бакер, Рют с Каром, дамы и я. Все присутствующие друг с другом уже встречались, знакомить никого не пришлось. За столом почти не разговаривали, все дружно отдавали должное кулинарному искусству наших дам, решивших побаловать нас индейской национальной кухней. В который раз я удивился тому, как мало алкоголя пьют орки и индейцы. Потом мы дружно вылезли из-за стола и переместились на расположенные рядом лавки и плетеные кресла, на которые накидали подушек. Сразу образовались несколько групп по интересам, пошло живое общение. Мы же с Орани расположились в стороне от остальных на небольшом плетеном диванчике, любуясь окрестностями и наслаждаясь близостью друг к другу. Вскоре к нам подсел Бакер.

— Шикарное место ты урвал, Майк, — сказал мастер-сержант, затягиваясь трубкой. Из всех присутствующих он оказался единственным курильщиком, что никому особо не мешало, да и дым от местного табака куда менее противный, чем то, что доводилось нюхать на Земле.

— Честно говоря, выбирал я его вовсе не за живописность, — ответил я, отхлебнув горячий глинтвейн из кружки. — Тут уж как получилось, сочетаем приятное с полезным.

— Полезное-то здесь что? Если не секрет, конечно, — полюбопытствовал Бакер.

— Да какой тут секрет? Силовая линия здесь проходит, прямо под холмом то ли узел, то ли просто к поверхности совсем приближается. Так или иначе, дармовой энергии у меня завались, хоть продавай.

— Тогда понятно, от чего питаются все эти магические штучки-дрючки, — кивнул мастер-сержант и снова затянулся. — Я вот что хотел спросить, ты меня завтра отпустишь девушек сопроводить?

— Так ты мне не подчиненный, чтобы тебя не пускать, — удивился я. — Езжай, конечно. Еще один хороший боец лишним не будет, случись чего. У тебя там дело какое?

— Да как тебе сказать, — замялся Бакер. — В общем, хочу своими глазами взглянуть на перевал, как там служба налажена. С руководством племени тоже познакомиться хочу, о взаимодействии поговорить, ну и то да сё.

— Темнишь ты, Бакер, — хихикнула Орани. — Признавайся, на кого ты запал, на Морану или Хилар?

— Чего это сразу запал… — совсем смутился мастер-сержант, уши его пылали алыми факелами. — Я же все по делу!

— Да ты не теряйся, — Орани еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. — Мы люди простые, подойди, да скажи ей все прямо, как есть. Я в тебя верю!

— Значит так, — влез я в разговор. — Раз ты собрался с руководством племени разговоры разговаривать, изволь забрать у вождя ружья, что я ему на время выделил. Двадцать винтовок и пять двустволок. Составишь опись, если что побито или сломано, отметишь в документе. Задача понятна?

— Так точно! — шутливо козырнул Бакер.

— Тогда ставлю следующую задачу: встал и пошел к предмету своего воздыхания. Сразу тебя не убьют…

— Тьфу на вас обоих, — Бакер расплылся в улыбке, кивнул нам, после чего подошел к парапету, выбил об него трубку и замер на несколько секунд. Затем мастер-сержант подошел к котлу с глинтвейном, наполнил кружку, влил ее в себя одним глотком и решительно направился на противоположный конец террасы, где расположилась остальная компания.

— Как ты думаешь, у него получится? — спросил я любимую.

— Гравийские егеря всех сильней! — убежденно ответила Орани.

— Он пограничник, а не егерь.

— Тем более, — отрезала она. — Я в него верю. Да и твой веселый напиток ему смелости придаст.

Ладно, не мальчик уже, сам разберется, что к чему. Мы же посидели еще немного, болтая обо всем и ни о чем, потом простились с остальными, да пошли спать, хотя уснуть удалось только под утро.

* * *

Утро выдалось туманное, местами седое. Восточный ветер принес плотные тучи, нижняя граница которых проходила как раз над клиникой. Мерзкое ощущение, брести сквозь этот летучий туман, чуть задержишься, и одежда уже намокла, да и промозглый холод тут же пробирает до костей. Навес над дорожкой от дома к лифту отлично помогал от дождя, но против этой водяной взвеси был бессилен. Вдобавок видимость была никакая, человек исчезал из виду уже в трех шагах. Мы врубили все наличное освещение, чтобы можно было хоть как-то разглядеть происходящее вокруг, однако Морана умудрилась заблудиться, пришлось брать ее за руку и отводить к лифту. Без магического зрения мы бы долго ее искали. Но вот лифт опустил нас к клинике, и видимость резко улучшилась. Буквально в нескольких футах над головой серым свинцовым потолком нависла туча, отсюда же был прекрасно виден Хар и прерия за ним. Странное и завораживающее зрелище.

Позавтракали мы все в клинике, после чего дамы, Най и Бакер спустились вниз к фургону, где уже ждали трое маршалов с полудюжиной помощников. С таким сопровождением можно ничего не бояться. Все погрузились внутрь, Най активировал воздушные щиты и не торопясь повел машину вверх по ущелью. Еще в Исторе в колеса было встроено плетение «шипы», что-то вроде многочисленных коротких воздушных лезвий, цепляющихся за грунт при передвижении по скользкой дороге, вот и испытают новинку. Дорога свернула правей, и фургон пропал из виду, чтобы появиться снова через несколько фарлонгов, после чего окончательно пропал из вида.

Вернувшись в клинику, я закрылся в кабинете и продолжил работу по сортировке информации на лэптопе. Жаль, что здесь нет возможности просто распечатать всю эту библиотеку… Где-то через час Орани принесла кофе и ожидаемо заинтересовалась компьютером.

— Это та самая штука, за которой ты на Черный континент ездил?

— Та самая. Пожалуй, это самая большая ценность на этой планете, — ответил я.

— Что в ней такого ценного? — удивилась Орани.

— Знания. С их помощью можно спасти многие тысячи жизней и сделать мир лучше, — а можно и хуже, добавил я про себя.

— Какой интересный алфавит! — любимая попыталась прочитать текст на экране. — Это язык Древних?

— Один из языков Древних, — мы с Арпадио решили записать английский в эту категорию.

— И ты его понимаешь?

— Я и разговаривать на нем могу.

— Ой, научи меня, пожалуйста?

— Научу. Обещаю!

— Ура! — Орани аж в ладоши захлопала. — А когда?

— Да прямо сегодня вечером начнем, зачем откладывать?

— Тогда я пошла, не буду тебе мешать, — она выпорхнула в коридор и закрыла за собой дверь. Я же продолжил нудную, но нужную работу. Открыть файл, прочитать синопсис, закрыть файл и переместить в соответствующую директорию. Повторять до полного одурения…

Телефон зазвонил на втором десятке статей. Звонил Золлен.

— Начальство дало добро, — обрадовал меня майор.

— Что от меня требуется?

— Выпиши им как судья официальные именные приглашения. Отдашь их Бакеру.

— Таки уже, правда только для двоих. Остальным выпишу прямо сегодня.

— Отлично, с этим разобрались. Теперь организуй сеанс связи с этим твоим ротным магом.

— Золлен, как ты это себе представляешь?

— Хорош тупить, Майк. У тебя ведь есть амулет для связи с ним? Подключай его к стационарному переговорнику, и всего делов.

— Вот сейчас ты ни разу ситуацию не уточнил. Как мне его подключить?

— Справа сбоку кнопку видишь? Нажми ее.

Действительно, на коробке телефона справа была слегка выступающая кнопка. Я нажал ее, и тут же спереди из аппарата выскочил лоток с круглым углублением посередине.

— Нажал, хрень спереди выскочила.

— Вот в эту хрень кладешь активированный амулет, и он подключается к разговору.

— Погоди, Золлен, попробую его вызвать, — я взял амулет связи с Мило и активировал его. Через несколько секунд из него раздался сонный голос учителя.

— Привет, Майк, чем порадуешь?

— С тобой тут поговорить хотят, готов? — спросил я профессора.

— Всегда готов! — ответил тот. Я положил переговорный амулет в углубление в лотке, и произнес: — Проверка связи.

— Есть связь, — ответил Мило.

— Есть связь, — сказал Золлен и тут же продолжил: — Разрешите представиться, майор Золлен, служба безопасности и внешней разведки Гравии.

— Лейтенант Мило ван Вингерден, Орочий Легион Лундии, ротный маг, — представился учитель.

— Уважаемый Мило, давайте я обрисую ситуацию, как я ее вижу, а вы поправите, если что-то не так? — продолжил майор.

— Возражений нет, — ответил Мило.

— В результате покушения на Майка ван Хара нашей службе стало известно, что запрещенная на Гравии секта Искореняющих Скверну заплатила Гильдии Убийц за устранение ряда лиц. Трое из целей уже находятся на нашей территории, остальные четверо сейчас пребывают вместе с вами на Черном Истоке. Ближайший к вам портал находится в городе Аш. Пока все верно?

— Так точно.

— Продолжаю. От Майка ван Хара поступила инициатива обеспечить вам эвакуацию к нам на Гравию. Наша служба готова в этом содействовать. Теперь вопрос: вы согласны на эвакуацию?

— Согласен, — голос Мило звучал мрачновато.

— Раз согласны, давайте согласуем детали. Ваша рота через полторы-две недели по ротации возвращается в Сенар, переход будет проводиться через портал в Аше, верно?

— Так точно.

— Тогда предлагаю следующее…

Глава 20

Две недели пролетели одним моментом. По утрам я разбирал файлы на лэптопе, потом занимался обучением персонала и редкими пациентами, вечерами же были уроки английского. Учеников набралась целая толпа: Рют, Кар, братья-орки и, разумеется, Орани. Хорошее дело абсолютная память: вспомнил школьный учебник, переписал все это на бумагу, вот тебе и готовое учебное пособие.

Бакер проторчал у нас дней пять, после чего отбыл верхом через перевал. Работу свою он выполнил, дальше мы сами.

А потом позвонил Оста и велел присылать фургон. Най тут же прыгнул за руль и умчался в даль. Через пару часов он вышел на связь, несся как угорелый, не иначе. Всех забрал, двинулся обратно. Тут в клинику привезли пацаненка с переломом ноги, с лошади упал, и я занялся своей работой, а не трепанием нервов.

Управившись с пациентом, я занялся не менее важной частью работы — личным общением с персоналом. Идея состояла в том, чтобы каждый день беседовать с кем-то из медсестер и обсуждать насущные с их точки зрения проблемы. Отношения в клинике были построены наподобие небольших голландских семейныхкомпаний, где любой сотрудник может спокойно прийти к генеральному директору со своими проблемами, и тот его обязательно выслушает и постарается найти решение, если это в принципе возможно. Без панибратства, разумеется. С местным средневековым менталитетом, правда, схема эта самостоятельно работать отказывалась, ни у кого даже мысли не возникало, что простая медсестра может запросто открыть дверь в кабинет главврача и целого мага жизни, приходилось вызывать всех по очереди и вести разговор за закрытыми дверями. И пусть они считают это чудачеством барина, мне без разницы. Эти разговоры помогали понять насущные потребности народа, работая своего рода маркетинговым исследованием потенциальных рынков сбыта, чтобы из кучи планов выбирать наиболее реальные.

Най объявился как раз когда я пошел на кухню хлебнуть свежей кавы после беседы с медсестрой. Накинув куртку, чтобы не задубеть от ледяного ветра, я вышел наружу как раз, когда открывалась дверь лифта, и Най пропустил целую делегацию вперед. Первым шел Мило, сразу за ним повар Герт, затем оркоподобный здоровяк Вибрен и стрелок Онно. Замыкал процессию широко улыбавшийся Харен. Этот-то что здесь делает?

— Приветствую всех, — заявил я, тут же поежившись от порыва ледяного ветра, распахнувшего куртку. — Давайте быстро внутрь, нечего тут мерзнуть.

Прибывшие не заставили себя упрашивать и даже устроили небольшой затор в дверях, стремясь в вожделенное тепло. После жаркого Черного Истока оказаться среди пусть теплой, но зимы, должно быть совсем не интересно.

— Значит так, братцы, — продолжил я, когда все начали раздеваться, оказавшись внутри. — Все барахло пока скидывайте прямо здесь, буду вас размещать. В доме наверху есть две комнаты, предлагаю Мило и Харену пока пожить там, остальных пока в клинике определим. На первое время поживите здесь, осмотритесь, там решите, кто чем будет заниматься и где жить. Возражения есть?

— Никак нет, командир, — за всех ответил Мило.

— Тогда заселяемся. Авна, — окликнул я медсестру, что сидела за столом. — Засели, пожалуйста, этих трех джентльменов, я скоро вернусь.

— Конечно, господин ван Хар, — ответила та и, поманив за собой пальцем служивых, пошла по коридору.

— Давайте за мной, — я кивнул профессору и фельдшеру и направился в сторону лифта наверх. Там гости по очереди положили ладони на панель аурного замка, и я прописал их в протоколе доступа.

— Красиво жить не запретишь! — пробормотал Мило, когда мы вышли из лифта на вершине холма, и нашим глазам открылся великолепный вид. Над прерией ветер раздул облака, видимость была миль на восемь, не меньше, появившиеся только что первые ростки травы сверкали изумрудами на солнце. Мелкая морось, что падала из тучи прямо над головой, оседала на воздушном щите и сбегала каплями куда-то в стороны.

— Отлично устроился, — вторил ему Харен.

— Потом будете восторгаться, — обломал я их романтичный порыв, — пошли в дом.

* * *

— Ты-то зачем с этой кодлой сорвался? — спросил я Харена. — До конца контракта всего четыре с небольшим месяцев осталось, если не путаю.

— Знаешь, Майк, я и сам не знаю. Просто когда парней отозвали в сторону гравийцы, я вдруг как-то понял, что надо быть с ними. Понимаешь? Вот и я не понимаю, только на тот момент было чувство, что поступаю правильно. Впрочем, никаких сожалений нет. Что сделано — то сделано.

— Харен, веришь, нет, мне без разницы. Но я чертовски рад, что ты оказался здесь именно сейчас. Нужен ты мне. Работы, надеюсь, бояться не научился?

— Обижаете, господин лейтенант, — шутливо ответил фельдшер. — Чтобы я, да работы боялся? Это она меня боится и вечно сбегает, приходится отдыхать. Вдруг вернется, а я уставший?

— Ладно, завтра поговорим. Возражений по поводу работы в клинике нет? Так я и думал.

Мы сидели на террасе у дома на вершине холма, дегустировали алкоголь и обсуждали все, что в голову придет. Собрались небольшим коллективом: я, Най, Сар, Семп, Рют, Кар, да прибывшая пятерка. Кар с Рютом всем своим видом демонстрировали преимущества работы под моим началом над тяганием армейской лямки: оба вырядились в лучшие костюмы и сшитые на заказ сапоги. С сапогами отдельная история вышла: вместе с прочими переселенцами в Хар прибыл хороший обувных дел мастер. Бежал от войны и разрухи в Зунландии, не найдя себе сразу места, записался в горные рабочие, кайлом-то махать много ума не надо. Распределили его в Хар, не спросив квалификацию (жирный минус Осте), а по приезде возникла необходимость кому-то башмаки починить. В общем, на горные работы мужика так и не отправили, ибо не надо микроскопом гвозди забивать, если под рукой куча молотков. Вот и стал он обувь тачать для всего поселка и окрестностей. Посмотрев на его работу, заказал я себе классические расшитые ковбойские сапоги с острым носом и скошенными каблуками, а вслед за мной подобную обувку заказали и все остальные, у кого денежки водились. Вот и Рют с Каром щеголяли в этой обувке. Черная матовая кожа основы, красная аппликация, начищенные до блеска серебряные шпоры, смотрелось это крайне эффектно, образ дополняла замшевая жилетка, длинноствольный блестящий револьвер на бедре и сверху самый натуральный ковбойский «стетсон», шляпы уже пришлось заказывать в Исторе, долго объясняя, что именно нужно. В общем, парочка могла прямо сейчас отправляться на съемки вестерна.

— Скучаете без меня? — на лавку рядом со мной плюхнулся Мило с кружкой дымящегося глинтвейна в руке.

— Да не то, чтобы очень, — с сомнением сказал я, — но тебе здесь всегда рады. Как напиток, кстати?

— Божественный, — ответил маг. — То, что надо по этой погоде. Кстати, где сапожки такие завести можно? — Мило указал на мои ноги. Ну да, я тоже щеголял в продукции местного обувного производства.

— В Харе мастер обувной работает, сам закажешь. Расскажи лучше, как вас сюда перебросили?

— Да что тут рассказывать, — отмахнулся Мило, — порядок прохода всегда один и тот же. Рота разбивается на группы по десять человек, старшие офицеры переходят с первой партией, остальные — с замыкающей группой своей части. В общем, я остался замыкающим, собрав остальных из здесь присутствующих. Этот — маг кивнул в сторону Харена, — увязался, я и оставил его при себе. У гравийцев всем распоряжался мастер-сержант, он выдал Вибрену и Осте приглашения, потом портал перенастроили — и вот мы мерзнем на этой вашей холодной Гравии. Дальше нас допросили особисты, а там и твой орк приехал. Вот и все, собственно.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски произнес я, глядя на звезды над головой.

— Воистину, — согласился Мило, отхлебнув из кружки. — Майк, ты бы мне фронт работ обозначил, чем здесь заниматься-то?

— Завтра. Все завтра, — ответил я. — Не боись, от безделья тут никто не помрет, на всех работы хватит.

— Вот этого я и боюсь, — скептически ответил маг.

— Я люблю свою работу, — поддакнул Харен, — и могу часами смотреть на то, как ее делает кто-то другой.

— Вот же прислали мне боги ленивых помощников, — сокрушенно сказал я и продолжил нормальным тоном: — Ладно, хорош о делах. Все завтра.

* * *

С утра заняться прибывшими не вышло, сразу после завтрака Рют привез троих малолетних сорванцов, угодивших под оползень. Дети накануне обнаружили пещерку в скалах, с утра пошли ее разведывать, да выбрали слишком опасную тропу. Одного сразу раздавило камнями насмерть, остальные были в ненамного лучшем состоянии. Почти все ранения были самого поганого типа, размозженные и сильно загрязненные, переломы сложные осколочные, ушибы внутренних органов, да еще и сотрясение мозга до кучи. Хорошо, что без серьезных черепно-мозговых травм обошлось, в мозгах-то я практически ничего не смыслю, не моя специальность.

Уже стемнело, когда наш дружный коллектив покинул операционную и вышел в приемный покой, где был немедленно атакован родственниками пострадавших. Правда, в отличие от знакомых мне госпиталей на Земле, вплотную к нам никто подходить не отважился, как и угрожать всяким разным. Уважают здесь магов, причем любых, ведь не уважишь, поджарит на месте, да скажет, что так и было. Это не тот ад, что устраивали негры в приемном покое Баптистского госпиталя Луивилла, когда туда приводили их раненого сородича. Но все равно, ситуация меня напрягла, так что я машинально выставил воздушный щит и рявкнул через плетение усиления звука:

— А ну тихо все!

Аж стекла задрожали. Зато кучка родственников, еще несколько секунд назад казавшаяся толпой, будто убавила в размерах, и сразу наступила тишина. Выждав несколько секунд, я, уже нормальным голосом, обратился к ним:

— Слушаем внимательно, повторяться не буду. Спасли мы ваших раздолбаев. Сейчас их жизни вне опасности, но придется им здесь провести около недели. Все посещения завтра, после обеда. Это понятно?!

Родственники дружно закивали головами и забормотали, что понятно.

— Но есть еще один момент, — продолжил я. Родственники же замерли, ожидая какой-нибудь гадости, я же не разочаровал их. — Дело в том, что мы живем на фронтире. Вокруг бродят толпы диких индейцев и еще более диких орков. Если дети куда-то не туда полезли, а взрослые об этом не в курсе, или, что еще хуже, разрешили это детям, то виноваты все. Как судья Хара, я не могу оставить это без последствий. На первый раз всем вам выношу устное порицание. Потом будут штрафы и прочие прелести. Понятно говорю?

Родственники закивали еще интенсивнее, аж страшно за некоторых стало, не отвалились бы головы.

— Теперь про самих пострадавших. Их выходка привела к смерти человека, жителя нашего поселка. Как только все трое поправятся, состоится заседание суда, где им будет назначено наказание. За свои поступки нужно отвечать.

Родственники снова закивали, но уже менее интенсивно. Основная масса направилась к выходу, только одна женщина мялась, явно желая поговорить со мной лично. Что же, пусть поговорит. Сняв воздушный щит и подозвав ее жестом, я спросил:

— У вас какой-то вопрос?

— Да, — женщина опустила глаза в пол, после чего спросила: — Сколько мы должны вам, доктор?

— Извините, вы ведь недавно в Гравию перебрались? — уточнил я.

— Да, всего две недели как, — ответила женщина.

— В лагере переселенцев вам, разумеется, местные порядки объяснить не успели, — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Ладно, исправим это упущение. Вы ведь резиденты Хара?

— Да, зарегистрировались сразу по прибытии, без этого мужа бы на работу не взяли.

— Тогда вам вообще не о чем беспокоиться. Вся срочная медицина в Гравии бесплатная для местных жителей. Так что за помощь вашему сорванцу мне заплатит сам король Серж Первый.

— Вы меня не обманываете? — женщина подняла на меня неверящий взор.

— Зачем мне это? — удивился я. — Впрочем, вы можете спросить любого в поселке, вам скажут то же самое.

— Даже не знаю, как вас благодарить…

— Никак не надо. Идите лучше домой, поздно уже. Приходите завтра после обеда. Только это, не надо никакой еды приносить, здесь очень хорошо кормят.

Женщина снова рассыпалась в благодарностях, после чего пошла на выход, чтобы догнать остальную толпу родственников у лифта. Кстати, действительно нужно наказание для детишек придумать, только какое именно? Посоветуюсь, пожалуй, со старшими товарищами. С этими мыслями я направился в сторону кухни, куда уже удалились Рют, Кар и Харен с парой операционных сестер.

* * *

Обещания надо выполнять. Раз обещал устроить прибывших именно сегодня, изволь так и сделать. С Мило все сразу было понятно. Маг мигом понял мои потребности и выразил горячее желание взять на себя артефакторику в той мере, насколько это не потребует моего личного участия. Харен тоже без раздумий согласился влиться в наш дружный коллектив, уж очень его поразил профессиональный рост Рюта и Кара за те месяцы, что они не виделись. Ну и я был рад, без своего фармацевта никак. Герт сходу оккупировал кухню, отодвинув Мону с должности шеф-повара, впрочем, последняя тут же признала его авторитет. Оставались двое, Онно и Вибрен. Их я по очереди и пригласил в кабинет на разговор.

— Ты чем до Легиона занимался? — спросил я марксмана.

— Ну и вопросы у тебя, Док! — с недовольной гримасой ответил Онно. Мой косяк, в Легионе подобные вопросы не уважаются.

— Извини, неправильно выразился, — тут же поправился я. — Какая у тебя гражданская профессия имеется?

— А, ты об этом, командир, — тут же расслабился Онно. — Так охотник я. Только и умею, что зверя скрадывать, да метко стрелять.

— Извини, если спрашиваю что-то не то, но с криминалом общаться тебе приходилось? Без подробностей.

— Если без подробностей, то приходилось, — ответил марксман, подозрительно глядя на меня из-под насупленных бровей.

— Тогда у меня к тебе предложение. Пойдешь маршалом работать?

— Маршалом? Это еще что за зверь? — удивленно спросил Онно.

— Судебный исполнитель, стражник, дознаватель, да куча еще всего. Нужны мне толковые помощники. Есть пять маршалов, да все орки, а люди тоже нужны. Иначе непременно начнутся межрасовые конфликты, а мне, как судье, оно совершенно не надо.

— Я бы не против… — задумчиво произнес марксман. — Только вдруг сюда за мной придут те проблемы, от которых я в Легион сбежал?

— Придут, здесь их и закопаем. — твердо сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Или зверью скормим. Прерия большая, места всем хватит.

— Тогда можешь рассчитывать на меня, Майк, — ответил Онно. — По деньгам-то что будет?

— Зарплату лейтенанта в Легионе знаешь? Вот она и будет.

— Это я удачно зашел! — сразу повеселел стрелок.

— Раз так, не будем тянуть кота за хвост, — я вытащил из ящика секретера бланк, быстро вписал в него данные Онно, переспросив для надежности, затем он приложил к бумаге палец, я же хлопнул по ней печатью судьи.

— Добро пожаловать в органы, сынок, — я сунул в руку новоиспеченному маршалу руку, от этой фразы его отчетливо перекосило. Затем я подошел к шкафу, вытащил из ящика револьвер в коробке и оружейный пояс с кобурой, которые были тут же переданы Онно.

— Наставление к оружию внимательно прочти, завтра зачет сдашь. Тогда же дашь присягу, получишь звезду и познакомишься с остальными коллегами. А пока отдыхай.

Онно кивнул и направился к двери, там я его окликнул:

— Онно, мне не интересно, кем ты был раньше и что делал. Здесь Гравия, тут каждый имеет шанс начать новую жизнь. И это, лучшие сыщики и блюстители порядка обычно получаются из бывших преступников.

Марксман снова кивнул и исчез за дверью. Совершенно неважно, кем он был тогда, важно, кто он сейчас. За то время, пока мы тянули армейскую лямку вместе, впечатление о нем сложилось исключительно положительное. Вот пусть и дальше так же будет. А если за ним придут старые проблемы, так у нас найдется, чем их встретить, вплоть до пулемета. С этими мыслями я позвал Вибрена.

— Расскажи, чем ты занимался до Легиона, в смысле, какие у тебя профессии имеются? — спросил я здоровяка.

— Так это, кожевенники мы с братом были. Шкуры всякие разные выделывали, кожи, — ответил он.

— То есть, бизонью шкуру в что-то для дела пригодное вполне можешь превратить?

— Больших проблем не вижу. Но командир, ты пойми правильно, я несколько лет этим не занимался, кое-что забылось, да и инструменты нужны со всякими реактивами. Это я к тому, что первую шкуру наверняка запорю, пока руки вспомнят, как оно правильно делается.

— Тогда у меня к тебе предложение: как насчет наладить свое кожевенное производство? Денег дам, помещение организуем, помощников наймем. Согласен?

— Да, вроде, денег и так должно хватить, я же почти ничего не тратил, как мы из Зунландии вернулись… — нерешительно сказал Вибрен.

— Дело твое. Короче, предлагаю тебе взаимовыгодное партнерство. С моей стороны будет финансирование и поставка материалов, хотя бы на первых порах, инструменты, помощь в сбыте и силовая поддержка, если кто-то края и берега попутает. С твоей стороны организация производства и собственно работа. Это вчерне, детали уточним потом. Принципиально ты согласен?

— Принципиально согласен, — кивнул здоровяк. — Но тут много всего обмозговать нужно.

— Вот и мозгуй, прикинь, что тебе нужно, чтобы начать, помещения, материалы, инструменты. В общем, составь список необходимого.

— Так точно, командир, — шутливо отдал честь Вибрен.

— Ладно, пошли к остальным, — сказал я, поднимаясь из кресла.

* * *

— Отличная работа для самоучки, — Мило отодвинул в сторону кардиомонитор и откинулся на спинку кресла.

— Что значит «для самоучки», учитель? — спросил я.

— То, что тебе еще учиться и учиться. Задумка отличная, а вот исполнение уже на троечку. Это не критика, а похвала.

— Если у тебя такая похвала, как же ты ругать меня будешь?

— А есть за что ругать? Майк, ты пойми, чтобы стать хорошим артефактором, нужно шесть-семь лет учиться в университете, а потом еще года три стажироваться, чтобы получить право работать самостоятельно. У многих на это уходит лет двенадцать. А ты сколько учишься? Меньше года, при этом вон сколько всего достиг. Однако, теории тебе сильно не хватает, даже не теории, а понимания некоторых вещей, но это не страшно. Дедушка Мило возьмется за тебя!

— Уже боюсь! — сказал я с притворным ужасом, широко открыв глаза. На дедушку профессор не тянул совершенно, внешне ему было сложно дать больше тридцати пяти.

— Это правильно, что боишься. Начнем с первого пункта: защита от копирования, объясни, как она здесь реализована?

— Ээээ, — пробормотал я, чувствуя, как краснеют уши. — Я про нее не подумал.

— И очень зря! Это первое, о чем нужно думать, когда выставляешь весьма недешевое изделие на продажу.

— Так есть же патент… — пробормотал я.

— Майк, я слушаю тебя и теряю веру в человечество, — Мило нехорошим взором взглянул мне в глаза. — Попробуй объяснить на пальцах, каким образом гравийский патент защитит вот этот аппарат от копирования, скажем, в Айзанском ханстве? То, что они в дичи живут, вовсе не значит, что там нет толковых магов. Есть, причем много. А у гномов? У эльфаров? В общем, жирный тебе минус. Надеюсь, таких аппаратов ты еще не слишком много продал?

— С дюжину, — я был готов провалиться сквозь землю от стыда, что не подумал о такой элементарной вещи. — Большинство находятся в Гравии, три остались у Лютте в ПВД.

— Скверно, что целых три и там. Но ничего, как ни крути, аппарат твой достаточно сырой, почти что прототип. Доработаем вместе модель, ее уже защитим, как положено. А сейчас садись за стол, бери ручку и рисуй блок-схему устройства этого аппарата.

* * *

Хотя Мило и насел на меня с учебой, свободного времени у меня заметно прибавилось, и я занялся, наконец, теоретической и прикладной иммунологией. Профессор оказал неоценимую помощь в создании молекулярного магоскопа, так я назвал артефакт, позволявший в теории разглядывать даже отдельные атомы. На пару с ним удалось также сотворить поисковое плетение для обнаружения белков и пептидов по заданному фильтру, после чего я занялся составлением собственной библиотеки юного иммунолога. Ведь мало знать химическую формулу PD/L1, CD28 или интерлейкина-2, нужно образ этой формулы преобразовать в понятный для поискового плетения формат, а потом убедиться, что нигде не накосячил, и оно работает.

Следующим пунктом программы, а именно активацией и деактивацией лигандов и антигенов пришлось заниматься самостоятельно, профессор ничем не мог помочь в магии жизни. Почти неделя бесконечных экспериментов, и удалось создать магическую замену моноклональным антителам. Понятно, что для каждого белка-мишени придется это плетение настраивать заново, но принцип уже был ясен, что вселило в меня совершенно неуемный оптимизм. Получилось!

Бывшие легионеры тем временем неплохо обустроились. Мило занялся расширением доступных площадей на нашем холме, который он упорно именовал горой. Как по мне, горы должны быть хотя бы милю в высоту, впрочем, это его дело. Разорив склад артефактных материалов, он соорудил какую-то дикую штуку, на вид здоровенный ранец-переросток, которую обозвал «транслятор силы», и теперь шастал с ней на спине, творя вокруг хаос и разорение. Этой штукой он вытаскивал кубы скальной породы по полтора-два кубических ярда, и складывал их аккуратными штабелями. Некоторые камни он нарезал на кирпичи поменьше размером, из которых тут же городил какие-то строения. Смотреть на этот процесс сбегалась вся клиника, пришлось даже пару раз прикрикнуть.

Онно прекрасно вписался в орочий коллектив, где сразу занял должность инструктора по огневой и тактической подготовке, гоняя маршалов и помощников в хвост и в гриву. Впрочем, он совершенно не стеснялся сам у них учиться.

Герт окончательно обустроился на кухне и даже договорился с постоялым двором в Харе о доставке туда своих кулинарных шедевров, благо Мило сделал ему несколько стазис-боксов специально под еду и пару переговорных амулетов.

Вибрен же мигом подружился с моими братьями-орками, которым сам мало уступал по комплекции, и почти все время где-то отсутствовал. Наконец, почти через неделю он явился ко мне.

— Я согласен! — заявил здоровяк с порога.

— Я тебя тоже рад видеть, Вибрен, — улыбнулся я. — С чем и на что ты согласен?

— Здравствуй, Майк, — чуть смутился он. — На совместное предприятие согласен!

— Присаживайся, — я указал рукой на кресло по другую сторону стола. — Расскажи, как ты это видишь?

— Да как ты предлагал, командир. Я работаю, с тебя финансирование, материалы, ну и все такое?

— Отлично. Давай сразу договоримся, производственные вопросы полностью на тебе, я туда не лезу, разве что ты сам попросишь. Поставки инструментов и материалов на первых порах полностью на мне, потом переиграем, если нужно будет. Возражений нет?

— Пока никаких.

— Тогда нужно определиться, какую форму будет иметь наше предприятие, будет ли это товарищество, партнерство, акционерное общество, или еще что-то. Спросим Мило, пусть он подскажет. Ты уже определился, какое помещение тебе нужно?

— Вот, гляди, — Вибрен положил на стол лист бумаги, на котором был изображен кривоватый чертеж, и мы углубились в детали. В принципе, ничего сложного, благодаря усилиям Мило, гранитных кирпичей у нас сейчас на десяток таких помещений хватит, разве что надо сразу думать про вентиляцию и очистные сооружения, кожевенное производство штука вредная и вонючая. Короче, мы договорились, ударили по рукам, а я нацарапал короткое письмо Тило, бургомистру Хара, с просьбой зайти в гости.

Глава 21

В прерию пришла весна, из серо-бурой невзрачной равнины с редкими островками травы она буквально за пару дней превратилась в зеленое море. Погода радовала: днем светило яркое весеннее солнце, в верхней одежде ходить было совершенно невозможно, к вечеру с востока приносило облака, а ночью шел не слишком сильный дождь. Оживились птички, свои песни они начинали орать еще за час до рассвета, причем делали это настолько громко, что Мило пришлось накрывать и клинику, и дом на вершине звуконепроницаемыми экранами. Редкие косяки перелетных пернатых потянулись на север, пока летят самые смелые, основная масса прилетит позже. Оголодавшие за зиму горные копытные вовсю выходили на равнину пощипать свежей травы, впрочем, стараясь сильно не отдаляться от спасительных скал.

Экспериментальное кукурузное поле отлично взошло, орки выделили мне под эту с их точки зрения забаву два десятка акров, от любителей жрать чужие посевы Мило поставил сигнальные артефакты, в момент прогоняющие прочь даже бизона. Жители Хара вовсю занялись разведением огородов, участки под которые централизованно выделял Тило, копались в земле, не расставаясь с оружием. Здесь ведь фронтир, опасности подстерегают повсюду.

Цех для кожевенного производства построили всего за день, Мило смастерил артефакт, что буквально склеивал камни друг с другом в единый монолит, осталось только поставить крышу. Заказанные инструменты и химикаты Хедель обещал доставить где-то через неделю.

Пострадавшие под обвалом сорванцы выздоровели окончательно и были отпущены по домам, после чего состоялся суд над ними. Я заранее переговорил сначала с Тило, а потом с родителями мальчишек, чтобы согласовать приговор. Суд провели все в том же «федеральном» здании, по случаю теплой погоды распахнув окна настежь, чтобы те, кто не уместился внутри, могли следить за процессом снаружи. Дальше все было как обычно. Вызвал мальчишек, заслушал их жалкие оправдания и постановил всыпать каждому по десятку розог прямо здесь на площади, после чего отправить их в Истор в школу. После этого выступил Тило, нацепив на шею бургомистерскую цепь, сообщив новый закон нашего городка, отныне все дети школьного возраста обязаны учиться либо у мастеров, либо в школе. Поскольку своей школы у нас пока нет, всех отправят в Истор, пусть там постигают грамоту и науки, а не здесь бездельем маются.

В общем, всыпали пацанам, как положено, после чего развлечение кончилось, и народ разошелся, кто домой, кто в салун. Мы же двинулись в сторону клиники. Холм наш заметно преобразился, склоны стали гладкими и отвесными, даже козы не залезут, слева от лифта немного ниже уровня клиники была построена площадка чуть не в половину акра, поддерживаемая сводом на сложенных из крупных блоков колоннах. Терраса, на которой располагалась клиника, тоже заметно расширилась стараниями Мило, я даже не заметил, когда он все это успел сделать. Несколько скал исчезли, на их месте появились рукотворные пещеры. Потом посмотрю, не до этого сейчас.

Орани была в оранжерее у распустившихся крокусов и гиацинтов. В воздухе стоял одуряющий цветочный аромат, над грядкой громко жужжали шмели. Любопытно, как так вышло, что на другой планете водятся насекомые вида Bombus terrestris? С разумными существами понятно, прилетели сюда откуда-то, кучу зверья с собой притащили, тех же лошадей, но насекомые-то откуда? Загадка, да и только.

— Смотри, какой забавный, — Орани показала мне ползущего по ее ладони здоровенного шмеля. Мохнатая птица, по ошибке записанная в насекомые, бодро топала своими шестью лапами и вдруг резко раскрыла крылья и с оглушительным жужжанием улетела к цветам.

— Осторожнее с ними, они кусаются, — сказал я, обнимая ее.

— Меня не укусят, — самонадеянно сказала она. — Как все прошло?

— Как обычно. Разобрали, обсудили, постановили. Потом виновным всыпали по заднице, и все разошлись. А завтра их отвезут в Истор, пусть в школе учатся.

— Школа… На что это похоже?

— Собирают детей в класс и учат. Объясняют, дают задания, проверяют исполнение. Все как везде, немного знаний и много тренировок по их использованию.

— Это как ты нас учишь английскому?

— Да, именно так.

— Как ты думаешь, может, в Харе школу устроить? Можно было бы и наших детей туда отправить, я про племя.

— Интересная идея. Но это на будущее, пока проще отправить тех, кто хочет учиться, в Истор. Там уже готовая школа, учителя, все дела. Здесь же пока некому этим заниматься. Дорогая, давай ко мне в кабинет пройдем, надо тебя обследовать.

Орани присела на корточки, еще раз понюхала гиацинт, со вздохом встала и пошла к выходу, я последовал за ней.

* * *

Болезнь снова начала прогрессирование, в печени обнаружился один небольшой узел в миллиметр диаметром, кроме того, были поражены еще три лимфатических узла. Похоже, пришла пора испробовать на практике недавние наработки. Было откровенно страшно, вдруг я что-то не так поняли не так сделал? Диагностическое плетение показывало, что опухолевые клетки активно экспрессируют лиганд PD/L1, таким образом укрываясь от Т-лимфоцитов.*

*) Упрощенно, лиганд — это молекула, находящаяся (экспрессированная) на внешней поверхности клеточной мембраны. При помощи таких молекул клетки подают друг другу самые разнообразные сигналы. В случае комбинации PD1 у Т-лимфоцита и PD/L1 у раковой клетки, клетка подает таким образом сигнал «я своя, здоровая, мимо проходи». На отключении этого механизма основана работа многих иммунных онкопрепаратов, в первую очередь пембролизумаба, того самого препарата, которым вылечили бывшего президента Джимми Картера.

Если я прав, то отключение PD-механизма сразу сделает их уязвимыми для Т-клеточного иммунитета. Наконец, решившись, я создал плетение, деактивирующее лиганды на клеточных мембранах в самом крупном из пораженных лимфоузлов, неминуемо зацепив массу здоровых тканей вокруг опухоли. Риск тут минимальный: даже если Т-лимфоциты сожрут здоровые клетки, ущерб для организма будет незаметный. Магоскоп давал отличную картинку, хотя от мельтешения лимфоцитов в глазах рябило. Пару минут ничего не происходило, потом диагностическое плетение подсветило раковую клетку, которую только что убил Т-лимфоцит. Процесс пошел. Еще через полминуты погибла вторая раковая клетка, затем еще одна и еще одна. Обнаглев, я деактивировал лиганды PD/L1 во всех остальных обнаруженных опухолевых очагах, после чего отключил магоскоп и помог Орани подняться со смотровой кушетки.

— И что? — спросила она.

— Болезнь вернулась, — честно ответил я. — Но вовремя замечена, и я кое-что сделал. Пока ждем результатов. Прислушивайся к своим ощущениям, если будет что-то необычное, сразу говори. Главное — не бойся. Я тебя в обиду не дам никому!

— Я тебе верю… — сказала она, прижавшись к моему плечу, потом отстранилась и потянула меня за руку по коридору. — Не знаю, как ты, а я есть хочу! Герт обещал сделать что-то особенное, побежали!

Резвой козой Орани рванула в сторону столовой, я нагнал ее только у дверей. Внутри уже сидела вся наша гоп-компания и дружно работала столовыми приборами.

— Приятного аппетита, — сказал я.

— Хмнямнямням, — дружно ответили обедающие, не отвлекаясь от еды.

* * *

В кабинет вошла Орани.

— Зудит очень сильно вот тут, — она ткнула пальцем в правое подреберье. Я отложил ручку в сторону и жестом попросил ее лечь на смотровую койку. Диагностика показала, что лечение сработало на отлично: расплодившиеся за несколько часов Т-лимфоциты уже убили почти все раковые клетки, а моноциты утилизируют их остатки. Этот процесс и вызвал зуд. Здоровые клетки процесс никак не затронул. Поставив обезболивание на пару часов, я помог ей встать.

— Все замечательно, — успокоил я ее. — Все идет именно так, как надо. Лечение сработало!

— Ты у меня волшебник, — сказала она, обняв меня. Постояв немного, она произнесла: — Пойду я, а то Кар там ждет.

Орани выпорхнула за дверь, в кабинет тут же ввалился наш младший хирург.

— Командир, есть предложение устроить курсы первой помощи для всех желающих.

— Где проводить, в какое время, какими силами? — уточнил я.

— Тило выделяет под это дело большой зал в доме администрации. После работы, разумеется, вечером и в выходные дни.

— Понятно, помещение есть, денег не обломится… В общем, я не против. Но ты человек военный, сам должен понимать, кто назначается исполнителем.

— Да понятное дело, — скривился Кар. — Я заявил, мне и отдуваться.

— Выше голову, боец, может и я там пару слов скажу. Короче, с тебя учебный план, список учебных пособий и материалов. Разрешаю привлекать других, но чтобы на добровольной основе!

— Приказ понял, будет исполнено, господин лейтенант! — Кар щелкнул каблуками и рассмеялся.

— Иди уже, — я махнул рукой, и он исчез за дверью. Идея у парня хорошая. Чем больше людей могут нормально оказать первую помощь, тем проще нам же потом будет работать. Пока же я вернулся к статье о магоскопе и его использовании в медицине, которая уже есть, и микробиологии, которую еще предстоит создать на этой планете. Кстати, если совместить магоскоп и стазис-бокс, можно будет наблюдать за клетками, белками и прочими молекулами, не отвлекаясь на броуновское движение. Ясное дело, что на живом организме так не выйдет, зато с препаратами очень удобно будет разбираться. Вот и отличное заключение для статьи, с формулировкой «требуются дополнительные исследования».

* * *

Понедельник день тяжелый. И погода с утра стояла мерзкая, холодный моросящий полудождь-полутуман не вызывал ни малейшего желания высовывать нос на улицу. Воздушный щит над домом и клиникой не пропускал крупные капли, но гнусная влажность отлично просачивалась сквозь него, оседая на камнях и деревянных конструкцией мокрым блестящим слоем. В такую погоду надо сидеть перед камином и потягивать горячий глинтвейн, только жизнь — несправедливая штука. Работать приходится вместо того, чтобы отдыхать. Наукой заняться тоже не дали, с шахты привезли двоих пострадавших, один поскользнулся и упал с мостка, сломав бедро и сильно повредив тазовые кости, другой решил, что техника безопасности ему не нужна и рубанул топором себе по ступне. Отдав неудачливого плотника в руки Рюта и Харена, мы с Каром занялись тяжелым пациентом. Провозились с ним почти до обеда, кроме поломанных костей хватало повреждений внутренних органов.

После обеда позвонил Хедель и, среди прочего, сообщил, что к нам выдвигается целая делегация желающих навести красоту, в числе которых будет и Лора. Вот и закончилось время спокойных научных исследований. Начинается эпоха потягивания задниц, увеличения сисек, откачки жира, а также кройки и шитья по морде лица. Та самая работа, которой я и учился, пусть на этой планете и с использованием магии. Первым делом новость была доложена Мило.

— Ты не думал, что среди них может быть убийца из гильдии? — огорошил меня маг.

— А ведь ты прав, — согласился я. — Хотя этих я почти всех лично знаю. Что предлагаешь?

— Ввести протокол безопасности, естественно. Ты рассказывал как-то про меры безопасности на военных объектах и в банках у вас там. Давай здесь то же самое устроим. Я везде поставлю аурные замки, чтобы пациенты в принципе никуда дальше своих палат и коридора не могли попасть.

— В оранжерею еще можно.

— Значит туда тоже разрешим. Займусь прямо сейчас, на складе все нужные запчасти имеются.

— Отлично, одной проблемой меньше.

— Майк, я в ваших медицинских делах не очень, скажи, если пациент заехал в палату и хочет при себе иметь слуг, это как?

— Это запрещено. Все слуги, родственники и прочие могут находиться в палате только в часы посещений, а живут пусть на постоялом дворе. В клинике целый штат медсестер, они обеспечат необходимый уход.

— Очень хорошо. Чем меньше постороннего народа, тем проще. И с постоялым двором ты хорошо придумал, он ведь тебе наполовину принадлежит? — Мило хитро ухмыльнулся.

— Не мне, а нам. Тут закрытое акционерное общество, и у тебя доля в нем тоже имеется, как и у персонала. Когда перепадает кусочек прибыли, работается лучше и искренней.

— Это точно. Персонал у тебя идейный. Кстати, раньше никогда не видел, чтобы женщины работали в больницах. И ведь хорошо работают!

— Это Гравия, страна равноправия! — пафосно произнес я, воздев указательный перст к небу. — А если серьезно, у Арпадио в исторской больнице тоже сплошь женщины трудятся. Там, откуда я пришел, женщин в больницах заметно больше, чем мужчин, среди докторов тоже. Зря вы их тут дисриминировали.

— Кар уже к тебе подкатывал со своей идеей? — Мило сменил тему разговора.

— Ты про курсы первой помощи? Подкатывал.

— И?

— Инициатива имеет инициативного. Раз он идею двинул, пусть сам ее и реализует, хотя бы на первых порах. Идея-то хорошая и правильная.

— Я к тому, что он тоже в расстрельном списке, надо будет в поселке тоже безопасность обеспечивать.

— Так ты у нас главный по безопасности, — удивился я. — Вот и обеспечивай. Наладь взаимодействие с маршалами и их помощниками, подключи моих братьев. Личного состава хватает, с организацией пока не очень, вот и помоги.

Мило кивнул и удалился.

* * *

Потянулись дни, заполненные рутиной. Пациенты и пациентки прибывали чуть не каждый день, Тило даже отдал распоряжение построить еще один постоялый двор, чтобы все без проблем смогли уместиться. Появились иностранные пациенты, две графини и одна баронесса из Зунландии и еще три дамы из Лундии. При виде одной из них Мило скривился, будто разжевал незрелый лимон, и тут же исчез, явно не желая показываться ей на глаза. Хотя у всех у них были наши сертификаты, каждая выкладывала наличными втрое больше их стоимости за дополнительные манипуляции. Хороший бизнес, успешный, пусть и много сил отнимает. Зато можно пару недель поработать в таком ритме, потом целый год ничего не делать. Шучу, конечно, ленивых тут нет.

Как ни странно, никаких проблем ни с гравийским купечеством, ни с иностранной знатью не было. Все сразу принимали местные правила поведения и вели себя соответственно. Разве что охранник лундийской баронессы перебрал бурбона и начал бузить, да только помощники маршала мигом его скрутили, вытащили на улицу, да окунули в бочку с водой, проломив его же головой образовавшуюся на ней корку льда. Инцидент был исчерпан.

Почти месяц мы работали в авральном режиме, ведь помимо пластической хирургии приходилось заниматься и травматологией: весна отключила у многих местных жителей механизмы самосохранения, ввиду чего они и попадали к нам с разнообразными переломами, ранами и даже травматической ампутацией кисти (никто так и не понял, зачем надо было по руке топором бить). Потом поток пациентов резко схлынул. Оно всегда так, либо все — либо никого. С фазами луны это связано, что ли? Или с ретроградной планетой, которая здесь исполняет обязанности Меркурия?

Орани постоянно моталась по окрестностям, организуя разведение копытной скотины, иной раз пропадая по несколько дней у отца в племени, разумеется, в сопровождении дюжины воинов, частью из орков, частью из индейцев. После того случая вдоль дороги были выставлены дополнительные посты и ходили патрули, так что за нее я не боялся. Да и Длинноногим, насколько я понял, дали такой образцово-показательный укорот, что ни у кого из других племен даже мысли не возникало хулиганить здесь.

А еще весна подкинула мне работы по судейской части. Здесь тоже бывают сезонные обострения, больше этого ничем не объяснить. Вот зачем уважаемому отцу семейства понадобилось, никого не стесняясь, ходить «налево», да еще перед женой этим похваляться? И не надо потом удивляться, что благоверная ночью портновскими ножницами выпустила сопернице, а потом тем же инструментом отхватила у него орудие преступления. Мужика мы спасли, орган, которым он думал, пришили на место, а вот его любовницу спасать было поздно, обнаружили уже остывший труп только утром. Поручив Онно провести следствие и собрать все относящиеся к делу доказательства, я вызвал коллег из Мерика и Гервера. Сложно судить людей, которых знаешь, пусть и шапочно, лучше, когда два других судьи взглянут на происходящее непредвзятым взглядом и выскажут свое мнение.

Потом был суд, мы заслушивали целую толпу свидетелей, привлеченный в качестве эксперта Мило вовсю пользовался отжатым у Искореняющих артефактным детектором лжи, в результате чего казна нашего городка обогатилась штрафами за дачу ложных показаний. Дружки потерпевших было попытались закопать подсудимую, да ничего не вышло. После того, как Леон, судья из Гервера, объявил, что следующего лжесвидетеля ожидает дюжина плетей на площади, наконец, люди стали говорить правду. Картинка вырисовывалась нелицеприятная для потерпевшего. Та еще скотина был муженек у подсудимой, да и убитая была из категории «смерть ей к лицу», главное, что в семье пятеро детей было, да шестой в проекте. И блудил муженек совершенно напоказ, и жену третировал, почем зря, даже для местных простых нравов это было слишком.

Совещались мы долго и, наконец, пришли к общему решению. Подсудимую приговорили к десяти годам каторги с отбытием первого года на работах по усмотрению муниципалитета и суда. При отсутствии нареканий через год наказание будет отменено, но за любое серьезное нарушение уже светит настоящая каторга.

Решение удовлетворило всех присутствующих, кроме муженька, он начал орать и возмущаться, за что немедленно получил от Албена дубинкой по хребту и был оштрафован за неуважение к суду. Впрочем, его можно понять, ведь она будет жить с ним под одной крышей, а ножнички-то вот они. Так что еще неизвестно, кому тут на самом деле срок дали.

* * *

Две недели Авил, Леон и я почти безостановочно катались от Мерика до Гервера с остановкой в Харе, вдруг пошла целая волна преступлений на романтической почве. Типичные crime of passion, люди как с ума сошли, резали, рубили и кололи друг дружку почем зря. А потом как отрубило, наверное, все психически неустойчивые закончились. Нам же приходилось разбирать каждый случай и решать, кто на что заработал, кому каторгу, а кому и виселицу.

Последним случаем был поджог в Мерике. Девица решила устранить соперницу особенно изобретательно. Подперла дверь в ее доме, да подожгла. Семь человек сгорели заживо, трое взрослых и четверо детей. Подсудимая была как будто даже довольна случившимся, во всяком случае, ни малейших следов раскаяния никто из нас не заметил. Приговор вынесли по принципу око за око, зуб за зуб.

На казнь я не пошел, мало удовольствия смотреть, как человека сжигают на костре. Но, судя по довольным лицам жителей Мерика, шоу удалось на славу. И справедливость восторжествовала и наглядно всем показали, как нехорошо творить преступления.

Но вот, наконец, весеннее обострение закончилось, жизнь снова потекла своим чередом. Прибыло почти два десятка пациентов, на сей раз по государственной линии, одни ветераны, егеря, пограничники, моряки, и я полностью погрузился в работу. Это не носы и задницы править у не бедных дам, здесь все было гораздо серьезнее. Старые шрамы, неправильно сросшиеся кости, ожоги и прочие прелести. Там не было ни одного простого случая, иначе их бы сюда не отправили, но такого морального удовлетворения от работы я давно не получал, а еще благодарность пациентов ощущалась буквально физически, никакого сравнения с дамами, что пытались моими руками посрамить соперниц.

Между тем клиника приросла реабилитационным корпусом, так грозно был назван выстроенный рядом наполовину утопленный в скале дом, в котором расположился тренажерный зал и бассейн ярдов двадцать в длину. Тренажеры, разумеется, самые примитивные. Гантели, штанги, рычаги, все из чугуна и стали местного производства, Мило даже сделал две беговые дорожки. Все время, пока они не ели, не спали и не находились на медицинских процедурах,ветераны проводили здесь. Все-таки мало восстановить мышцы и сухожилия магией, нужно еще, чтобы они привыкли к нормальным нагрузкам. Фехтовальный зал тоже не простаивал без дела, после работы я тоже заходил сюда размяться. Было и чему научить военных, и чему у них поучиться. К слову, поговорка, что если два военных встретились и за четверть часа общения не нашли общих знакомых, то один из них шпион, подтвердилась полностью. Общие знакомые находились у нас уже на пятой минуте общения после махания клинками.

* * *

Вот и наладилась жизнь, вот и нашел я, наконец, свое место в этом мире. Никуда не надо бежать, никого не надо догонять, есть любимая работа, любимая женщина, друзья. Если же враги нагрянут, есть чем их встретить.

Городок наш растет, поселком его уже язык не поворачивается назвать, больше тысячи жителей уже. Кожевенная мастерская выпустила первую партию кож, орки ее мигом расхватали, выделка у Вибрена качеством оказалась значительно лучше, чем самих краснокожих. Единственно, долго пришлось уговаривать Вибрена использовать средства защиты, а именно, резиновые перчатки, одежду и обувь.

Харен оборудовал нормальную химическую лабораторию на обратной стороне холма. Мило ему помог наладить производство лабораторной посуды из кварцевого песка, партию пробирок, колб и трубок отправили в Истор, где она тут же разлетелась по аптекарям. Теперь эта парочка днями пропадала в лаборатории, пытаясь наладить производство нормального оконного стекла. Если получится, мы в золоте купаться сможем.

Что происходило на ранчо, я даже не спрашивал. Знал только, что на выделенном племенем участке поставили нужные строения, да и только. Там всем заправляли братья-орки, так и державшиеся вместе после возвращения из рейда на Черный Исток. Да, Сар женится. Раньше он был просто обычный охотник, после возвращения же стал воином, да еще и марксманом, притом очень богатым по меркам племени. В общем, если раньше он бегал за своей ненаглядной, ситуация поменялась. Охмурили, совершили обряд венчания, по осени будем гулять на свадьбе. Может нам две свадьбы в одну объединить? Заодно два племени друг с другом передружатся.

— Любимый, — голос Орани выдернул меня из размышлений. — Не знаю, как тебе это сказать…

— Говори, как есть, дорогая, — я притянул ее за талию и усадил себе на колени, прижавшись лицом к мягкой груди.

— В общем, у меня эти самые дни никак не начинаются.

— Дай гляну, — я сотворил небольшое диагностическое плетение и активировал его. Потом трижды перепроверил результат и произнес: — Тут дело такое, что раньше зимы они не начнутся.

— Как? То есть? Это правда? — Орани явно не решила еще радоваться ей или нет.

— Истинная правда, — я поднял голову и поцеловал ее в шею. — Ты лучше меня знаешь ваши обычаи, скажи, не стоит ли сыграть свадьбу сейчас, не дожидаясь осени?

— Это зачем еще? — она искренне удивилась.

— Обычаи разные бывают, есть места, где невеста на сносях считается позором для семьи. У вас такого нет?

— Какие глупые обычаи! У нас таких глупостей нет. Придумают же люди!

Я встал со стула, подняв Орани на руки и понес ее в спальню.

— Куда ты меня несешь? — спросила она, жарко дыша мне в ухо.

— Как куда? — удивился я. — А вдруг я все-таки ошибся? Надо закрепить результат!

Эпилог

Под гуляния отвели целое поле сразу за стеной Хара. Плотники при помощи рукастых мужиков шустро сколотили лавки и столы, натянули над ними навесы, и празднество началось. Сначала шаман Каймар с тремя учениками сочетал нас с Орани узами брака, устроив целое представление. Я хоть и глядел магическим зрением на то, что он делает, но не понял почти ничего. Затем мы расписались в гроссбухе, который притащил Тило, нацепивший ради такого случая шикарный камзол бордового бархата, шляпу с длинным изумрудным пером и бургомистерскую цепь. Теперь мы официально муж и жена, как перед гражданскими властями, так и перед духами. Дальше пришел черед Сара и Людеки, его невесты. Здесь Каймара сменил Шандар, опять же, с тремя учениками. Ударили бубны, шаманы пустились в пляс. Я снова попытался понять, что они делают, но опять без толку. Ну и не очень-то и хотелось. Сар с Людекой также расписались в гроссбухе Теки. Историческое событие, между прочим, первая орочья свадьба, заключенная перед гражданскими властями в нашем округе. А потом мы и наши близкие сели за столы, причем для Орани принесли нормальное кресло, чтобы удобнее было сидеть с ее животом.

На праздник приехала целая делегация из Истора: Арпадио, Хедель с Лорой, Оста, недавно повышенный до капитана Хан и майор Золлен. Герт с поварами превзошли самих себя, столы ломились от блюд сразу с нескольких континентов. Орочья гравийская кухня соседствовала с орочьей с Черного Истока, тут же была индейская, зунландская высокая и лундийская. Оторваться невозможно. Впрочем, если с кем клиническое обжорство случится, пусть его Арпадио лечит, у меня праздник, идите все лесом!

Но вот голод был утолен, люди и орки начали вылезать из-за столов. Пора! Я тоже поднялся, кратко извинился перед остальными и направился к подиуму рядом. Там уже все были в сборе. Орк Каро взмахнул палочками и выбил дробь на барабанной установке, индеец Горн взял местный вариант контрабаса, Лана, дочь бармена из салуна, подняла скрипку и взмахнула смычком, я же взял банджо и на третий взмах смычка Ланы мы дружно заигра

ли. На площади перед подиумом пустились в пляс гости. Горожане, индейцы, орки, все вместе. Столы и лавки спешно оттаскивали в стороны, чтобы места хватило всем желающим.

Первый номер был инструментальный, Orange blossom special*. После него мы немного передохнули и снова заиграли, на сей раз более спокойную мелодию. Я вышел вперед и запел Blue moon of Kentucky в вольном переводе на местный язык, дальше шел Catfish John, What a day that will be, я менял банджо на гитару и обратно на банджо, инструментальные номера сменялись песнями и снова шли инструменталки.

Собравшиеся в восхищении глядели на нас, ну да, первое публичное выступление, несем культуру блюграсса в массы. Непривычная для местных музыка, но простая и понятная, то, что надо. Я играл, пел, глядя на танцующих и наслаждался моментом. Здесь мой дом, здесь моя земля. Именно сюда я стремился всю свою жизнь, пусть и не сознавая этого. А еще здесь мои друзья, большая семья и новая цель в жизни. Попав на эту планету, сначала я старался выжить, не рискуя строить планы на будущее. Упорно учился и работал, но это было только инструментом для выживания. Потом сражался, спасал жизни, убивал, снова лечил и спасал. А потом в моей жизни появилась Она. Я вырвал ее из лап смерти, вместе с братьями совершил самоубийственный рейд на другой континент, вернулся, хотя двое моих братьев при этом погибли. А то, что при этом нажил себе кучу смертельных врагов, так пусть только попробуют сунуться сюда, на мою землю!

Но вот наш репертуар подошел к концу, мы дружно поклонились, положили инструменты и спустились с подиума к празднующим. Орани стояла в первом ряду, между Хармином и Наем. Я подошел и осторожно обнял свою жену, стараясь не надавить ей на выпирающий живот. Жену. Интересный вкус у этого слова!

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж…

Глава 1. Попал

Стоит один раз забыть выключить звук коммуникатора, как обязательно кто-нибудь решит тебя побеспокоить. Человек, позвонивший в три часа ночи, обычно автоматически заносится в список твоих злейших врагов, но этот случай был исключением.

— Саня, ты уже видел?! — раздался в трубке восторженный голос Толика, моего друга детства и по совместительству кланлида.

— Да. Я видел сон, где вбиваю в твою башку правила этикета!

— В задницу твой этикет. На сайт «Фанмира» зайди и перезвони, — отрезал друг и отключился.

«И что там могло случиться? В топ он что ли какой-то попал? Так ведь скриншот мог прислать. Ладно, утром посмотрю», — подумал я и снова погрузился в сон.

Тут же снова зазвонил коммуникатор. Черт! Почему я звук не выключил?

— Да! — раздраженно гаркнул я.

— Манда! — раздалось в ответ. — Сайт. Фанмир. Звонок, — повторил товарищ и бросил трубку.

Ну, сука. Если там какая-нибудь херня в виде новой расы кошкодевочек, я его на респе запру и буду гасить, пока он до десятого уровня не обнулится. Ниже, к сожалению, нельзя.

Я отрыл сайт и увидел огромный баннер:

«Игрок, не проходи мимо! Грандиозное глобальное игровое событие „Новый континент“. Тебя ждут новые классы, тысячи монстров, квестов, уникальных предметов экипировки и… (развенуть).»

Я нажал и решил прочесть новость полностью.

«При покупке игровой капсулы нового поколения тебе предоставляется возможность стать первооткрывателем нового континента. Теперь время погружения увеличено до трех месяцев…»

Сколько-сколько? Нихрена себе скачок с недели до трех месяцев. А в чем логика? Нет, чтоб сначала выпустить на две недели. Потом на месяц. Затем на два и так далее. Что за бизнес-модель такая, отдавать клиенту все и сразу? Как говорил мой тренер, чувствуешь, что выигрываешь бой слишком легко, значит, где-то подвох.

Когда корпорация «Фанмир» объединилась с «ВиртКапс», всем стало понятно, что из этой коллаборации получится нечто по истине грандиозное. Но чтоб такое. Так, что там дальше.

«Количество капсул ограниченно…»

Это все не интересно. Ага, вот то, что нужно.

«Для участия в событии внимательно прочтите условия и отправьте заявку.»

Я быстро заполнил форму и нажал «Отправить». Так, дело сделано. Теперь можно и Толику позвонить.

— Прочел? — раздалось в трубке.

— Угу.

— Что думаешь?

— Я уже заявку отправил.

— Шутишь? А как же наш клан?

— А что с ним?

— Ты условия читал?

— Нет.

В ответ раздался тяжелый вздох.

***

Старую капсулу я продал по дешевке в тот же день и не прогадал. В течении недели они упали в цене в несколько раз. Новая игровая капсула влетела мне в копеечку. Пришлось выложить почти все накопления, что у меня имелись, но если дело выгорит, все вложения отобьются многократно.

Я завершил все дела в реале, предупредил всех, что меня не будет три месяца. Машину подарил сестре, чтоб зря не простаивала. Оформил игровую страховку на случай всех чрезвычайных обстоятельств, что могут произойти с квартирой во время моего отсутствия.

Сотрудники компании должны будут приходить в дом, менять контейнеры с расходниками и отслеживать работу капсулы. Впрочем, мне будет до лампочки, я в это время качаться буду.

Не смотря на всю подготовку, перед входом в игру присутствовал легкий мандраж. Все-таки слишком многое я поставил на кон. По сути все, что было.

Я отцепил с колена регенератор, все равно с него толку не много, только боль едва глушит. Забрался в нутро вирт-капсулы. Крышка медленно опустилась, отсекая меня от реального мира. Замки щелкнули. Загорелся зелёный диод, подтверждающий абсолютную герметичность.

***

Принимая участие в глобальном игровом событии «Новый континент», вы соглашаетесь с:

1) Отказом покидать игровую капсулу до окончания событи;

2) Удалением старого персонажа без возможности восстановления достигнутого прогресса;

3) Появлением в случайном месте Континента;

4) Получением случайной расы;

5) Получением случайного класса;

6) Случайным образом распределенными очками начальных характеристик;

7) Получением случайной внешности;

8) Получением случайного имени;

9) Блокировкой доступа к мировому чату, форуму и выходу в глобальную сеть.

Принять?

Да/Нет.

На секунду я засомневался. На кону миллионы, но на пути к награде тысячи тех, кто готов перегрызть тебе глотку. А похер. Все равно терять уже нечего.

Эх, прощай Разбойник 132 уровня.

«Хоть бы нормальное что-нибудь выпало», — взмолился я и нажал принять.

Картинка померкла. Вокруг возник бескрайний космос. Виртуальная душа как метеорит летела на бешеной скорости. Звезды и планеты проносились мимо, и вот впереди показалась та самая, на которой мне предстоит провести следующие несколько месяцев.

Она все ближе. Я уже вошел в атмосферу. Оболочка вспыхнула от трения с воздухом. Я стремительно приближался к земле. Попробовал направить душу в лес или водоем, но она меня не слушалась и неслась в какую-то гребаную пустошь. Удар! И снова все померкло.

***

День первый

Уровень 0

Когда пришел в себя, уже явственно ощущал, что оказался в игровом теле. Шея затекла. Что в целом не так уж и плохо. Если болит шея, значит, есть и голова, как минимум одна. А то с этих разрабов станется закинуть тебя в тело какой-нибудь новой экспериментальной расы, которая на вид как смесь медузы и клеща, и играй как хочешь. А то, что у тебя мозг вообще-то под гуманоида заточен, это уже никого не волнует, главное, что отказ от претензий у клиента подписан.

Я попробовал пошевелить ногами — ничего не вышло. Глаза открыть тоже не получалось. Меню пока не открывалось. Зато я слышал звук уведомления. Осталось суметь его прочитать.

Зашарил руками и нащупал свои бедра. Так. Меня что-то сдавливает со всех сторон. Попробовал качнуться всем телом, и субстанция вокруг поддалась всего на пару миллиметров, но уже хоть что-то.

Начал неистово раскачиваться, пока не почувствовал, что могу высвободить руку. Сначала одну, затем вторую. Зашарил вокруг. Иссохшая земля. Похоже, я в нее зарыт по самую макушку. Ладно хоть не в яму с дерьмом бросили, и на том спасибо, садисты хреновы.

Зацепиться было не за что. Следующие пол часа убил на то, чтобы раскачиваться и пытаться себя отрыть. Когда, наконец, удалось выбраться, откинулся на спину и решил немного перевести дух. Снова раздался характерный звук пришедшего уведомления. Так, а почему я все еще нихренашечки не вижу?

Потянулся к лицу — нащупал ткань. Стянул непонятную тряпку с головы. Чуть сощурился, давая глазам привыкнуть к свету, и вгляделся в свойство черного мешка в руке.

«Туши свет». Класс предмета: уникальный. Описание: Абсолютно непрозрачный мешок. Использовался для спасения пленных подземных гоблинов от слепоты. Свойства: отключает зрение и блокирует доступ ко всем интерфейсам.

— Нда уж.

Что может быть бесполезнее? Ответ на этот вопрос получил сразу, как открыл инвентарь, чтобы проверить, чем ещё меня одарила система.

«Старый кожаный башмак». Тип: обычный. Описание: Старый пиратский башмак из натуральной кожи. Спасет вас от голода в самые тяжелые времена.

Если система будет и дальше так же щедра со мной, то, похоже, ничего аппетитнее мне и не светит. А один башмак видимо потому, что его брата-близнеца всё-таки сожрали.

Ладно, черт с ним. Что тут ещё у нас? Ага, аж целых 34 медных монеты. Я огляделся. Оказалось, что стою в небольшой воронке. Вокруг была сухая, почти песчаная земля, кривой колючий куст да ящерка первого уровня, выглядывающая из-за камня. С ней что ли торговать?

И последнее, что осталось.

«Набедренная повязка». Класс отсутствует. Описание: Грязный кусок тряпки, едва прикрывающий наготу.

Выбрался из воронки и окинул взглядом округу. Картина не самая веселая. Ветер нес перекати-поле мимо рядов огромных кактусов. Где-то вдали виднелось пересохшее русло реки и маленький кривой, словно покорёженный радиацией лесок. И совсем на грани видимости слева и справа из туманной дымки едва проглядывали очертания гор.

Тяжело вздохнул, выбросил башмак в яму, чтоб не было соблазна съесть его. Да и чтоб места не занимал, ведь на нулевом уровне доступно всего пять ячеек инвентаря. Решил дальше изучить, чем-же ещё меня порадовали ИскИны.

Открыл меню характеристик персонажа и глазам своим не поверил. Ноги подкосились, и я рухнул на колени. Воздел голову к небу и завопил:

— Нет! Нет! Только не это! За что-о-о???

Я вызвал меню настроек и нажал на логаут. Но кнопка выхода была не активна.

Снова раздался звук уведомления. Я открыл логи.

Приветствуем тебя, герой. Ты попал…

Дочитывать не стал.

Я и правда попал. По полной.

Глава 2. Квесты и их подводные камни

День первый

Уровень 0

Игрок: Милаш. Уровень 0.

Еб#ть вас в голову за такую фантазию. Бывший боец с поломанными ушами и многократно сломанным носом. Милаш, шо п***ц.

Расса Шивон. Потомки искусственно созданной одним из темных богов гуманоидной расы. Прошла не одна сотня лет прежде, чем вся скверна вышла из генофонда. Ныне шивоны по большей части презирают своё происхождение, но есть и те, кто пытается вернуться к корням.

Я посмотрел на внешность персонажа. Из одежды только набедренная повязка. На животе что-то вроде шрамов, изображающих скрещенные руки.

Высокий и тощий, длинные тонкие седые эльфийские волосы, до тошноты смазливое лицо, руки почти до самых колен. А пальцы, что с ними? Длиннее обычных сантиметров на пять. Но самое худшее не это, самое худшее — класс.

Класс: Бард. Дети бога Альта были созданы им во время тысячелетнего празднества, чтобы гости никогда не уставали плясать и петь.

Бард, сука! Класс поддержки! Бесполезный бренчащий кусок музыканта! Я всегда играл только ДД ближнего боя, максимум танком. Я привык идти напролом, наносить урон, крошить и разрушать. Я ради этого играю, чтобы уничтожать. Я ради этого живу! Какой на**й бард, мать вашу?!

Чтобы понять, чего я так взвился, нужно немного знать историю моей жизни. Я всегда был гиперактивным. В шесть лет меня отдали на бокс. В двадцать я уже выступал в качестве бойца смешанных единоборств. Когда почти все виды развлечений ушли в виртуал, люди, готовые устроить кровавое побоище в реальной жизни, стали еще более востребованы.

Я очень хорошо начал карьеру. Бешеный в хорошем смысле, я быстро вошел в топ десять среднего дивизиона, да так там и завяз. Взять пояс помешала моя вспыльчивость.

Тайминг, ударка и остальные навыки у меня отличные, кардио вообще вышка, челюсть неэпически крепкая, но вот выдержки не хватало. Стоило мне получить серьезный удар, как у меня срывало крышняк и я шел в бездумный размен. Устраивал красивую рубку, правда, обычно там меня и подлавливали, срезав угол или подманив разрывом дистанции и поймав на встречном курсе.

К двадцати семи годам дурь чуть выветрилась, но из-за агрессивного стиля ведения боя, я уже насобирал солидную коллекцию травм. Врачи отговаривали меня от последнего боя, но я послал их и выступил, как и подобает настоящему бойцу, залив весь ринг кровью оппонента, выиграл бой нокаутом в четвертом раунде и ушел на покой.

Ухромал, если быть точнее — колено напрочь отказалось восстанавливаться. Две дорогостоящих операции не помогли, и я остался инвалидом. Медицина сейчас уже на том уровне, что мне могут не то что вылечить колено, но поменять его хоть на органическое, хоть на механическое, но вот только эта услуга чересчур дорогая. По крайней мере, для вышедшего в тираж бойца.

После этого я остался на обочине жизни с неясными перспективами. Тогда Толик позвонил мне и сказал, что может снова поставить меня на ноги. Первая моя мысль была, что у него есть какие-то знакомые в медицине, но все оказалось куда более прозаично.

Он позвал меня в гости и дал зайти в «Фанмир» из своей капсулы. Я никогда серьезно не относился к его увлечению видеоиграми, но после того, как снова смог там бегать, прыгать и вообще нормально шевелиться, легко принял его предложение стать частью маленького, но перспективного клана.

У меня еще оставались кое-какие сбережения, и я пустил их на покупку капсулы, а дальше началось мое знакомство с виртуальной реальностью и совсем другая жизнь.

Вот такие дела. Ладно, хватит горевать, пора что-то делать. Чтобы сменить имя, нужно уникальное достижение, что на новом континенте в принципе сделать не трудно, но вот только не за барда.

С внешностью вопрос можно решить в гильдии воров, да только где я ее найду в этой глуши. Еще один вариант — очень много раз получать по морде, и тогда есть один шанс на тысячу, что система предложит оставить на память шрам. Это все опять же не для барда, чья тряпичная тушка рвется от одного плевка муравья первого уровня.

Ладно, может можно будет с этим что-то сделать, вдруг есть какая-нибудь специализация боевого барда с бас гитарой вместо лютни. Если честно, я тот еще нуб. Играл только за классического воина-паладина, монаха из-за возможности рукопашного боя и последний мой билд — разбойник, чьё второе имя урон. Остальными классами вообще не интересовался.

Надо глянуть, чем система решила меня порадовать, да и на распределение очков характеристик посмотреть. С моей везучестью они должны были все уйти в бесполезную для меня силу.

Основные характеристики:

Выносливость 1

Интеллект 0

Ловкость 4

Сила 0

Дух 0

Второстепенные характеристики:

Не открыты

Навыки:

Не открыты

Показатели:

Мана 10/10

Здоровье 20/20

Бодрость 50/100

Голод 50/100

Жажда 50/100.

Шикарно. Хуже только, если б все пять в Ловкость ушли.

Расовые способности:

«Здоровяк». Врождённая выносливость — то, благодаря чему шивоны вообще выжили после великого Раскола. Свойства: + 10 единиц здоровья за каждый уровень.

«Метка Бога». То, что породило вас, не может вас же и убить. Свойства: Входящий урон от магии тьмы — 20 %.

«Память предков». Из песни слов не выкинешь, как и лишние гены из цепочки ДНК. Свойства: При употреблении сырого мяса регенерация увеличивается на 200 %.

Фракционная принадлежность отсутствует.

Ого. «Здоровяк» — это то, что нужно на начальных уровнях. На сотом левеле это даст всего лишь тысячу ХП и будет неощутимо, но все равно неплохо. Хотя набор, конечно, странный. Потом надо будет подробнее глянуть историю происхождения расы.

Интересно, что там выпадет на следующих уровнях. Каждые десять левелов есть возможность получить дополнительную расовую способность, либо улучшить уже имеющуюся.

Так, теперь поглядим особенности класса.

Классовые способности:

«Скороход». Барда ноги кормят. Свойства: Усталость от ходьбы и бега уменьшена на 10 %.

«Путешественник». Барды часто становятся первопроходцами и исследуют новые земли. Свойства: Навык «Картография» «Каллиграфия» «Лингвистика» растут на 15 % быстрее.

«Пьянчуга». Барды знатные гуляки при употреблении алкоголя все ваши характеристики увеличиваются на 10 %. Если вы пьете на спор эффект «Опьянение» снижен на 30 %.

А что там система прислала?

Приветствуем тебя, герой. Ты попал в «Новый континент». Лишь немногие счастливчики были избраны Богами, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Исследовано территорий 0,00000001 %.

Получено задание «Сбор». Найдено 0/6 игроков.

Получено задание «Ключи от мира». Найдено 0/7ключей.

Получено задание «Гробница Мертвого Бога».

Ваше усердие вознаграждено, получено одно свободное очко прогресса!

Поздравляем! Вы первый игрок, ступивший на Пустоши Миротории. От былого величия этих земель не осталось и следа. Теперь здесь правит лишь пустынная живность и неупокоенные души бывших хозяев этих мест.

Достижение «Первооткрыватель» не получено, так как это ваша стартовая локация. Открывайте новые земли, чтобы получить достижение и связанные с ним бонусы.

Ах да, совсем забыл рассказать про безумные условия глобального ивента, в который я вписался. Со мной в этой запертой локации еще шесть человек. Вместе мы должны собрать группу, которую нельзя будет покинуть, пройти семь данжей, получив столько же ключей, чтобы соединить их и выйти в большой мир. А там начнется настоящая рубка.

Только одной из тысяч групп удастся найти «Гробницу Мертвого Бога». После того, как он будет убит, континент станет доступен для всех остальных игроков. Каждый из членов группы, совершившей этот подвиг, получит по миллиону золотых и набор уникальных бонусов, привязанных к аккаунту.

А пока остальные могут лишь следить за нами через сеть, подписываясь на понравившихся игроков. По окончании турнира некоторые участники получат призы в разных номинациях. Так что те, кто смогут приковать к себе аудиторию, даже если ничего не достигнут, смогут неплохо навариться.

В этом вся прелесть задания. В будущей пати важен каждый игрок. Если хоть один ее член не шарит в теме на сто процентов — приза не видать. Что-то мне подсказывает, что таким балластом в своей группе буду я. А впрочем, какая разница, ты можешь быть топовым бойцом или стратегом, но тебе попадется команда, чей суммарный айкью будет равен одиннадцати, и всё, надежда клана, попрощайся со своими достижениями и наградами.

А я именно, что надежда клана. Если я каким-то чудом окажусь в команде победителей. Наша уютная гильдия из среднего дивизиона в одночасье перейдет в высший. Новый континент это не только достижения, шмотки и данжи, это еще тысячи уникальных квестов и возможность постройки поселений. Это все уже сулит доход в миллионы. Помимо меня всего пара человек согласилась участвовать в этом безумии, да и то только потому, что у них запоротые билды.

Ладно, хватит рассиживаться. Пора испытать эту рыхлую субстанцию, что зовется моим персом, в деле.

Начнем, пожалуй, с поиска точки привязки. Нужен какой-то примечательный объект. Скорей всего что-нибудь похожее можно будет найти в том измученном жизнью лесу.

***

Я хотел шагнуть, но так и замер с поднятой ногой, когда в голову пришла идея. Открыл чат локации и быстренько настучал сообщение.

Игрок Милаш, ваше сообщение находится на премодерации. Чтобы ускорить процесс отправки сообщений, прочтите раздел требований к Чату во время Ивента.

Вот это новость. Я открыл справку и начал читать:

Мировой чат, а так же личные сообщения для участников Ивента заблокированы. После нахождения кого-либо из членов своей команды, вы сможете добавить его в друзья и общаться в ЛС.

Чат локации доступен в обычном радиусе действия. Во время общения в чате запрещено:

— Сообщать какую-либо информацию о своем игровом прогрессе,

— Сообщать информацию о своем персонаже,

— Сообщать значимую информацию о своей реальной жизни,

— Сообщать информацию о своем игровом прошлом.

В Чате стоит по умолчанию стоит фильтр ненормативной лексики.

Все сообщения будут проходить модерацию ИскИнна Е-класса Букля. Приятной игры)))

А что вообще тогда можно писать? Еще и скобочки поставили. Е-класс — это они, конечно, маху дали. Ребята не на шутку заморочились. Юмор разработчиков в отношении имени ИскИна я тоже оценил.

Ваше сообщение не прошло модерацию, пожалуйста, приведите его в соответствие с требованиями.

Окей, Букля. Давай попробуем вот так. Я набрал новое сообщение и уставился в чат.

Игрок «Аноним 1»: Всем привет, есть кто *****?

Какого черта? Ладно, Аноним один, это даже лучше, чем Милаш. Но почему сообщение такое? Я же все по правилам сделал. Похоже, Система воспринимает слово «живой» как уточнение статуса игрока. Параноики конченые.

Игрок «Аноним 2»: А что сразу *****? Может, тут все нормальные.

Отлично, теперь меня еще и за быдло приняли, думают, что звездочки мат скрывают.

Игрок «Аноним 1»: Это не мат. Правила чата почитай.

Прошла пара минут и в ответ прилетело.

Игрок «Аноним 2»: Понятно))

Надо бы как-то словиться.

Игрок «Аноним 1»: Угу. Есть одна идея.

Игрок «Аноним 2»: Излагай.

Я тут же настучал: «Я kraineуdrучен s-v-0-и. m k ^ а $$0^^».

А в чате отобразилось в итоге:

Игрок «Аноним 1»: Я kraineуdrучен своим *****.

Игрок «Аноним 2»: ахахахаха. Ну держись там. Не всем с ****** повезло. Главное ведь не размер, а умение.

Игрок «Аноним 1»: мля.

Игрок «Аноним 2»: Давай еще попытку. Я в тебя верю.

Я написал: «Вижу впереди много Тирионоланисторовых скрюченных материалов, из которых делают книги. И, кстати, я цветок и спутник Ведьмака одновременно».

В чат пришло:

Игрок «Аноним 1»: Вижу впереди много *************** ***** ********** ***** **********. И кстати я **** и ****** ****** *********.

Букля: Словосочетание ИскИнн Е-класса вам о чем-нибудь говорит?

Игрок «Аноним 2»: Мое почтение, мы больше так не будем.

Игрок «Аноним 1»: Ну 3,14здец. Я в крайней степени удивления из четырех букв.

Игрок «Аноним 2»: В **** что ли?

Игрок «Аноним 1»: В нем самом.

Нда, расклады, мягко говоря, не радовали. Класс дерьмовый. Характеристики кривые. Напарники по команде не пойми где. От чата толку ноль. Даже в меню персонажа не могу нормально заглянуть, от ника сразу тянет проблеваться. Ну и как прикажете играть?

Глава 3. Точка привязки

Отступление первое

Толик проснулся раньше обычного. Все-таки сегодня первый день ивента. Он мельком глянул уведомления в клановом чате. Ребята уже во всю строили предположения, что случилось с их соклановцами, которые подписались на это дело.

Кланлид включил компьютер, смахнув очередную простыню уведомлений, он открыл ВиртТок. ИскИны уже подготовили пачку нарезок с самыми забавными и эпичными моментами.

Толик открыл первый видеоролик, на котором уже набежало почти десять тысяч просмотров, где какой-то игрок упал на колени и, подняв голову к небесам, кричал: «За что-о-о-о?». Кланлид отсмеялся и, открыв клановый чат, скинул ролик ребятам.

«Интересно, как там Санек, что ему выпало, и до каких высот он сможет прокачаться?».

***

День первый

Уровень 0

Ещё несколько раз обменявшись набором звёздочек, мы с «Анонимом 2» поняли, что общение в чате локации требует значительных умственных ресурсов. Диалог как-то сам собой увял. Будет время, ещё вернусь к нему.

Похоже, в радиусе досягаемости чата только один персонаж, значит, скорей всего, его я первым и встречу. Ладно, пора валить, а то уже скоро начну ловить дебаф усталости от голода и обезвоживания.

Я сделал шаг, и что-то противно не то хрустнуло, не то чавкнуло под ногой. Поднял стопу, на пятке прилип расплющенный жук, внутренности выдавило наружу. Ну и мерзость. Хоть это и виртуальный мир, отстранённым быть не получается.

Жук-навозник. Алхимический элемент. Свойства неизвестны.

Чтобы узнать свойство, нужно его попробовать, но я, пожалуй, откажусь.

Поелозил пяткой по земле, смазывая насекомое. Стоило отойти на пару шагов, как маленькая ящерка схватила останки жука и улизнула в овраг. Реализм, мать его. Я шел до леса и рассуждал о своих перспективах.

В игре было два варианта старта. Первый — стандартный. Появляешься в яслях, качаешься до десятого уровня на заданиях в стиле «Принеси пять крыльев стрекозы», «Узнай, кто ворует куриц» и тому подобных. Дальше ты получал специализацию и отправлялся в город.

Второй способ назывался Хардкор. Для него даже имелся отдельный сервер, и при переходе в обычную игру твой персонаж переносился в общий мир. Для каждого игрока генерировалась отдельная локация с уровнем мобов выше первого. Все они по умолчанию агрессивные. Если тебе удавалось выжить, и ты добирался до города, то уже имел набор солидных бонусов.

Но игроки зачастую переоценивают свои силы, а потом пишут на форумах ерунду в стиле: «Да это бред. Пройти невозможно. Лока для корейских потомственных геймеров». А чего ты, блин, ожидал от режима с названием Хардкор? Розовых плюшевых кроликов?

Здесь меня ждало что-то похожее. Я крепко сомневался, что на новом континенте есть поселения с разумными НПС, хотя, кто этих разрабов знает. Фанмир такой пластичный, что может и в данже спонтанно квест сгенерировать. И МегаДемонНагибаторИгроков вдруг прекратит каст заклинания и начнет просить пощады, предлагая взамен уникальную награду, а то и вовсе, квест на убийство наславшего на него паладинов АрхангелаСвятощуАрхитипова.

Тут всегда ухо востро держать надо.

— О! — я замер у кактуса с распустившимся белым цветком. У меня как-то такой на окне пять лет стоял, а потом вдруг зацвел. Я сорвал бутон и, засунув в рот, принялся жевать. Вкус был слегка сладковатый.

Вы проглотили Цветок Векового Кактуса.

Получены эффекты:

Жажда + 5 единиц. Текущее значение 55/100.

Голод + 1 единица. Текущее значение 51/100.

Изучено свойство — Бодрость + 1.1/5.

Открыт новый навык Алхимия. Текущий уровень 1.

Открыта новая характеристика Внимательность. Текущий уровень 1.

Получено 2 единицы опыта. 2/100.

Вот, уже первые плюшки пошли! Эти пустоши не очень богаты на такие подарки, так что впредь буду внимательнее по сторонам смотреть. Это в нуболоке я мог пробежаться по лесной поляне и за полчаса открыть три десятка новых алхимических ингредиентов и штук пятьдесят свойств.

Вот достается же алхимикам. Чтобы узнавать свойства, им приходится пачками глотать всякую гадость, и если с каким-нибудь грибом или цветком ещё можно смириться, то вот глаз гигантской жабы, крысиные хвосты, сердце дракона и прочая мерзость, должно быть, каждый раз вызывают у них приступ истерики и рвотные позывы.

А если учесть, что уровень вкусовых ощущений в игре всегда на сотню и нужно открыть все пять свойств, то мне их становится жалко. Представьте, пять раз подряд проглотить гнилую плоть зомби. Поэтому алхимики в игре на вес золота и даже со средним уровнем профессии обычно зарабатывают очень приличные деньги.

Солнце начало припекать, нагревая каменистую почву. Ступать на теплую землю было гораздо приятнее. Надо успеть скрафтить сандалии до того, как поверхность раскалится. Я в астраханских пустынях был, знаю, о чем говорю.

Впереди за большим валуном валялась палка, я уже обрадовался, предвидя надпись «Дубина. Урон 1–3».

Но стоило мне ухватиться, как палка ожила и зашипела. Твою мать! Я заорал и отскочил.

Обнаружен маскирующийся противник. Зеркальная змея 3 уровень.

Внимательность + 1. Всего 2.

Открыта новая характеристика Шестое чувство. Текущее значение 1.

Открыта новая характеристика Удача. Текущее значение 1.

Шестое чувство? Это ещё что такое?

Припустив от змеи, я нажал на справку.

Шестое чувство — вторая после Удачи характеристика, косвенно влияющая на каждое действие игрового процесса.

Интересно. Раньше ничего подобного не было. Похоже, с обновлением добавили. Видимо, разрабы заготовили еще много интересностей.

Получается, в игре теперь три второстепенных характеристики, которые можно прокачивать только игровыми действиями — Удача, Выносливость, Шестое чувство.

Змеи не самые быстрые существа, так что мне легко удалось оторваться, просто покинув её агрорадиус. Я пригрозил ей кулаком. Вот апнусь до третьего, посмотрим, кто за кем будет гоняться.

Внимание, шкала жажды упала ниже 50 %. При снижении до 20 % повесится дебаф Усталость.

Я отключил напомниналку, чтобы больше не вылазила, все равно на 20 % еще одно уведомление выскочит. Оказывается, успел позабыть, какой персонаж дохлый, пока выносливость не вкачана хотя бы до десятки. Приходится постоянно есть и пить.

По земле промелькнула тень, и я задрал голову. Стервятник кружил в небесах. Э не, дружище. Тебе здесь ничего не светит. Я попытался разглядеть уровень птицы, но она летала слишком высоко. Думаю, не меньше десятого левела. Надеюсь, он здесь только для того, чтобы стимулировать мое скорейшее продвижение, и не будет атаковать.

Так и брел по пустоши, вглядываясь в каждый камень и кактус, чтобы найти хоть что-то полезное. Под босой ногой странно хрустнула очередная ветка. Я пригляделся. Да это же кисть скелета.

Начал откапывать его. Сначала голыми руками, потом нашел подходящий плоский камень.

Вы нашли труп заблудшего путника.

Внимательность +1. Всего 3.

Я залутал тело.

Одна золотая монета, фляга, а внутри нее записка. Такс, такс, такс, что тут у нас?

Развернул истлевшую бумажку.

«Жаль, я никогда не был толстяком. Сейчас бы силы так быстро не покинули меня. Остальные ещё держатся. Вдали видно огромное древо. В его ветвях можно будет переждать зной. Ален научился добывать сок этих странных колючих деревьев. На вкус очень горький, зато немного утоляет жажду».

Внимание! Вы изучили рецепт «Сок кактуса».

Необходимые ингредиенты — мякоть кактуса.

Свойства:

Голод + 2.

Жажда +5.

Ого. Неплохо. Только у меня пока нет никаких инструментов для того, чтоб его добыть.

Последняя находка вызвала недоумение. Похоже, какой-то квестовый предмет. Только квеста никакого не дали. На ржавой цепочке болтался кусок камня размером со спичечный коробок с каким-то символом в центре.

Найдено:

Проклятый медальон изгнанника. 1/57.

Зато теперь появилась возможность вызвать дополнительную справку о скелете.

Погибший член проклятого отряда изгнанников. Они отказались отвернуться от своего бога и были вынуждены бежать через нестабильный портал из родной империи. Похоже, пустыня встретила их недружелюбно.

Глядя на отполированные песчаными ветрами кости, я вынужден был согласиться с последним предположением. Так, хватит рассиживаться. Пока я тут в археолога играю, кто-то уже несколько уровней апнул. Подняв задницу, опасливо глянул на так и кружившего стервятника и поспешил убраться подальше.

До леса оставалась какая-то пара сотен метров. На пути начал попадаться мелкий сухой колючий кустарник. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на камень или опавшую ветвь, а то выковыривать шипы из стопы, то ещё удовольствие. Босоногость уже начала напрягать. Я даже немного погрустнел, осознавая, как не скоро удастся выбить из моба нормальную обувь.

За такими рассуждениями не заметил, как вошел в лес, распугав стайку мелких ящериц нулевого уровня, прячущихся здесь в тени ветвей. Они едва успевали убегать из-под ног. Иногда даже приходилось замедлять шаг, чтоб не раздавить ненароком. Опыта с них грош и ноги замараю, а если ещё одна из них в палец вцепится.

Я пробирался через чахлые деревца. Высматривал что-нибудь съестное, но пока ничего не попадалось. Несколько раз умудрился оцарапаться и потерять семь ХП.

Наконец увидел впереди подходящее место. В центре прогалины стояло иссохшее почерневшее от огня дерево. Точнее то, что от него осталось. Ветви отсутствовали, а ствол был расколот на две части. Видимо, в него ударила молния. Похоже, именно о нем говорилось в записке. Я подошел и приложил руку.

Желаете установить здесь точку привязки?

Да/Нет.

Нажал на левый вариант.

Точка привязки установлена. В случае смерти, вы появитесь на этом месте.

— Уже неплохо. Первое дело сделано, теперь можно и съестное что-нибудь поискать, а там и палку себе какую-нибудь скрафтить. Пора начинать качаться.

Внимание! Получено 12 единиц урона. Здоровье 1/20.

Получено 14 единиц урона.

Вы погибли.

Возрождение через 10, 9, 8, 7…

Глава 4. Первое правило ненуба

День первый

Уровень 0

Первое правило ненуба гласит: «Тщательнейшим образом проверяй точку привязки вне безопасной зоны. Обойди ее по кругу. Потрогай, послушай и даже облизни. Убедись, что тебе не хотят хорошенько засадить, и только тогда привязывайся». И ведь я прекрасно всё знал, но почему-то пренебрёг этим неписанным законом. За что сейчас и расплачиваюсь.

Первый раз так быстро улетел на перерождение, что даже не успел глянуть, кто на меня напал. Поиздеваться надо мной решил скелет второго уровня со следами копоти на костях и оставшимися на них почерневшими остатками мяса, распространяя аромат шашлыка, он раз за разом убивал меня.

Цикл уже повторился раз десять. Нежить была на удивленье ловкой для своих кондиций. Стоило мне возродиться, как я тут же получал ржавым кинжалом.

Я в очередной раз попытался выкрутиться из положения, используя навыки из реальной жизни, пронырнул под замахом ножа и провел боковой в челюсть.

Вы нанесли 1 единицу урона.

Получено 10 единиц урона.

Получено 13 единиц урона.

Вы погибли.

Сука-а-а-а-а!

За десять секунд, пока я возрождался, скелет иногда успевал отхилить снесенную единицу урона.

А что если…

Я дождался завершения таймера и, получив первый удар ножом, бросился на дерево. Обламывая ногти, смазывая на себя сажу, взобрался на остов некогда могучего древа.

Копченый, как я прозвал про себя скелетона, сунул кинжал в зубы и полез следом. Я пяткой ударил его в лоб, и нежить рухнула на землю, брякнув костями.

С начала боя полоса здоровья моба просела на пять единиц, осталось всего-то тридцать пять. Как же плохо, что по нежити физический урон почти не проходит. Копченый ещё раз попробовал меня достать, но закономерно свалился на землю, потеряв ещё два ХП. Вместо того, чтобы и дальше пытаться залезть на дерево и дать мне себя убить, он, поскрипывая коленными суставами, начал ходить по кругу.

Так дело не пойдет. Того гляди, снова начнет регенерацию. Да и у меня вечно отсиживаться не получится. Рано или поздно шкалы Голода и Жажды снизятся, и здоровье начнет падать.

Я завертел головой в поисках хоть какого-нибудь вспомогательного инструмента. Оторвал кусок обгоревшей коры и швырнул в грудь моба. Урон не засчитали, но скелет сагрился и снова полез на дерево. В очередной раз брякнувшись костями оземлю и, потеряв еще два ХП, он снова начал ходить по кругу, буравя меня пустыми глазницами.

Твою мать, и что делать? Пока он отошел на несколько метров, можно попробовать спрыгнуть с дерева и рвануть прочь. Если повезет, успею покинуть его агрорадиус. А если это моб без привязки к точке, тогда мне несдобровать.

Я сиганул с дерева, перекатился при приземлении, но все равно лишился трех очков здоровья, и побежал, продираясь сквозь колючий кустарник. ХП осталось всего три единицы. Скелет бросился за мной. Ему все эти ветви были нипочём.

У меня имелось преимущество в скорости. Я перепрыгивал мелкие кусты, а он просто сметал их, даже не замечая. Наконец, я вылетел из леса. По дороге начал хватать все попавшиеся камни и закидывать их в инвентарь. Надо было сразу так сделать, сейчас бы не маялся.

Костяной перестук послышался уже в паре шагов от меня. Я перестал собирать булыжники и снова попытался разорвать дистанцию, но в суматохе боя не заметил уведомление о падении шкалы бодрости ниже двадцати процентов, и появившаяся иконка дебафа застала меня врасплох.

Ваша шкала бодрости упала до 1 %. Вы не можете бежать.

Радостно клацая зубами, Копченый со всего маху влетел в меня и, повалив на землю, всадил ржавый кинжал в грудь.

Вы погибли.

Возродившись у дерева, тут же развернулся в противоположную от скелета сторону и побежал. Позади уже был слышен треск кустов. Неизвестно, это он к дереву идет, или снова по мою душу. Дожидаться его, чтобы узнать точный ответ, не стал.

На ходу глянул свойство камней в инвентаре. Урон у всех разный, но больше трех единиц ни у одного не было. По дороге попалась дряхлая дубина, ее тоже прихватил и закинул в инвентарь. Хоть пару ХП с помощью нее, но снесу.

Скелет не остановился у дерева, а продолжил меня преследовать. Да ж что ж ты такой неуёмный? От точки привязки до места последней смерти было добрых три сотни метров. Я ведь оторвался и давно вышел из его агрозоны, какого лешего он за мной гонится? Похоже, я чего не понимаю.

Из-за долбанных колючек шкала здоровья постепенно уменьшалась. Впереди показался просвет. Я вылетел из леса на небольшую прогалину. Подобрал несколько палок. Оглянулся. Копченый уже был в зоне видимости. Вот он запнулся. Упал. Развернулся. Рубанул кинжалом по ветке и снова рванул в мою сторону. Неугомонная тварь!

Мне удалось вырваться из леса и насобирать еще с десяток камней до того, как нежить отправила меня на перерождение. Появившись, я не стал убегать. Тут же залез на то, что осталось от дерева. Посчитал камни. Двадцать две штуки. Палок всего три, но тоже неплохо. Должно хватить, чтоб окончательно упокоить тварь.

Скелет вынырнул из леса на поляну. За время погони он успел полностью восстановить здоровье. На дерево моб лезть не стал, а снова начал нарезать круги. Недолго думая, я запульнул булыжник, целясь ему в голову. Промазал.

Тут же бросил следующий. Попал в грудь. Глянул в логи. Снес аж целых три ХП. Но скелет снова смог удивить, он подобрал камень, зашвырнул его в ответ и выбил пять ХП, при этом чуть не сбросив с импровизированной башни. Чересчур умный ублюдок, тем более для своего уровня.

Я начал швырять в него булыжники с частотой пулемета. Скелет уворачивался и откидывался в ответ. Я немного свешивался с дерева, чтоб он меня не достал, затем снова запрыгивал на вершину, пока не потратил все снаряды.

Здоровье моба упало в красный сектор. Мое болталось в желтом. Я решил пойти в последний решительный. Спрыгнул с дерева. Увернулся от камня и влепил Копченному палкой. Деревяшка с хрустом переломилась.

Я выхватил новую. Скелет махнул кинжалом, оставив в руке деревянный обрубок. Следующий удар отправил меня на перерождение, но через десять секунд я завершил эту безумную схватку, разбив о почерневший череп последнюю гнилую дубину. В ответ Копченый успел всадить в меня кинжал, но это ему не помогло.

Нежить осыпалась горой костей, а я устало плюхнулся на землю, вглядевшись в победный лог.

Вы убили Проклятого Изгнанника. Уровень 2.

Получено:

20 очков опыта. 22/100.

1 очко прогресса к характеристике Выносливость.

1 очко прогресса к характеристике Ловкость.

1 очко прогресса к характеристике Сила.

1 свободное очко прогресса.

Вы открыли навык Двуручное оружие. Текущий уровень навыка 1

Вы открыли навык Дробящие оружие. Текущий уровень навыка 1.

Вы открыли навык Метание снарядов. Текущий уровень навыка 2.

И все? За такую схватку жалких 20 очков опыта? Он же меня выше на три уровня. Где справедливость? Я должен был получить минимум 200 очков. И апнуться на уровень. Бред какой-то.

Я тут же залутал моба, надеясь, что хоть это что-то прояснит.

Медальон «Проклятого Изгнанника». Собрано медальонов 2/57.

Интересно. Этот скелетон оказался не простой, а из той же партии, что я встречал раньше. Так, что там есть еще.

Ржавый кинжал. Насквозь прогнившее оружие. Долго оно не прослужит, если, конечно, к нему не приложит руку умелый кузнец. Его вполне могут купить на переплавку. Свойства: Урон 3–7. Прочность 2/70.

Нда. Прочности всего на два удара. Хреново.

Что касаемо других наград, тут стоит объяснить подробнее. Помимо основных очков характеристик за разные достижения начисляются очки прогресса. Они могут быть как привязанные к одной конкретной характеристике, так и свободные, которые можно раскидывать, как душе угодно. Десять очков прогресса равны одному очку характеристик.

Ладно, надо побыстрее собрать камни и свалить отсюда. Вдруг этот Копченый здесь же зареспаунится. Повторять забег с перестрелкой булыжниками желания не было.

Я устало поднялся и тут же обернулся на уже знакомый звук скрипа коленей. Успел увидеть лишь белые костяшки, сжатые в кулак.

Вы получили 7 единиц урона.

Вы погибли.

Да вы издеваетесь!

Глава 5. Начинающий крафтер

День первый

Уровень 0

Не знаю, откуда взялся второй скелетон, но был он одного со мной нулевого уровня и имел запас здоровья всего лишь в пятнадцать ХП. Я бегал вокруг дерева и закидывал его камнями. Сложилось костяное недоразумение всего лишь с семи бросков.

Внимание! Вы убили Проклятого Изгнанника. Уровень 0.

Получено:

Навык Метание Снарядов +1. Всего 2.

5 очков опыта. 27/100.

1 очко прогресса к характеристике Сила. 0(02).

1 свободное очко прогресса. Всего 3.

Отполированные белые кости перемешались с черными останками Копченого. Каково же было мое удивленье, когда лута в скелете не обнаружилось, и лишь надпись «Проклятый Изгнанник. Уровень 0» дала мне понять, что это тот самый, которого я отрыл из песка.

Но как это может быть? Моба нельзя залутать, пока он жив. Ну то есть, нежить вообще не жива, ну, в общем, вы поняли. Есть правило: хочешь получить лут — убей моба. А тут чертовщина какая-то. Да еще медальоны эти.

Я забрал четыре бедренные кости, благо, несмотря на разницу цвета легли они в один стак, и решил побыстрее свалить. Нужно найти другую точку привязки, только на этот раз подойти к делу более ответственно. Продирался по лесу очень аккуратно, не желая нарваться на что-нибудь похуже оставленной за спиной нежити.

Когда, наконец, выбрался из колючих зарослей, оказался все в тех же пустошах. Далеко впереди виднелся странный объект. Что-то вроде капища, только вместо идолов там стояли исполинские кактусы. А это уже может быть то, что нужно. Рванул туда во всю прыть.

По дороге нарвался на очередную змею, но героически сбежал. Перед самим капищем замедлил ход, так как заметил кое-что необычное. Огромное перекати-поле двигалось против ветра, и когда оно явно навелось на меня, я припустил до скопления исполинских кактусов.

Еле успел протиснуться меж двух колючих стволов, когда бродячий кустарник уткнулся в живую изгородь, издал угрожающее шипение и отправился прочь. Я вгляделся в него и обалдел.

Перекати-поле. Уровень 20.

Опасливо покосился на кактусы, а ну как и они тоже вмиг переобуются в какую-нибудь венерину-человеколовку. Но нет, растения стояли, сбившись в кучу на пяточке земли диаметром метров тридцать. В центре пространство было свободно. Там находился лишь один ссохшийся скрюченный кактус. Я подошел к нему.

Он был похож на человека. Даже подобие лица, изображающего страдание, кто-то вырезал. Я вгляделся в свойства.

Место выброса силы. Могучая сущность принесла себя в жертву, навеки воздвигнув магический барьер, чтобы спасти соратников.

Я еще раз внимательно все осмотрел, даже пару каменюг из земли вывернул, а ну как окажется, что это черепа скелетов. Пнул по кактусообразному идолу, мало ли, вдруг оживет. Вроде все спокойно. Так, а это что?

Я приблизился к идолу, ощупал место сантиметров семь ниже «лица». Там кора, если так можно назвать засохшую оболочку кактуса, немного выпирала. Надавил большим пальцем, под ним ощущалось что-то твердое. Осторожно воткнул кинжал и услышал характерный скрежет железа о камень.

Начал аккуратно вырезать странный объект и наткнулся на уже хорошо знакомый амулет. Чтоб вырвать его вместе с цепочкой пришлось изрядно попотеть.

Медальон «Проклятого Изгнанника». Собрано медальонов 3/57.

Хоть бы бонусы за эту хрень какие давали, а то места занимают, а толку с них нет. Забросил безделушку в инвентарь и положил руку на идол. Ладно, была не была.

Желаете установить здесь точку привязки?

Да/Нет.

Жмакнул «Да» и замер с кинжалом наизготовку. Желающих надрать мне задницу не нашлось, ну и отлично. Можно воспользоваться передышкой и скрафтить себе оружие. А то на эту ржавую поделку, что мне досталась от скелета, надежды нет.

Я взял одну белую и одну черную кость и несколько камней из инвентаря. Выбрал парочку самых острых. Осталось найти подставку. Ради нее пришлось сделать вылазку за границу безопасной зоны. Притащил большой плоский булыжник.

Уселся под самым идолом. Упер в него камень, чтоб не убегал и начал потихоньку отбивать головку бедренной кости с одной из сторон. На первые поделки система обычна щедра, вот и тут уже спустя полчаса мне вылезло уведомление.

Поздравляем! Вы создали «Малую костяную дубину». Убогая поделка, способная нанести вред лишь самым жалким тварям. Продать ее можно разве что только обнищалым гоблинам, но и они десять раз подумают прежде, чем дать вам хотя бы одну медную монету. Урон 2–4. Прочность 20/20.

Это ваш первый крафтовый предмет.

Открыт навык Ремесло. Текущий уровень навыка 1.

Открыт навык Резчик по кости. Текущий уровень навыка 1.

Получено:

5 очков опыта. 32/100

1 свободное очко прогресса. Всего 4.

То же самое повторил со второй костью и увидел почти такой же лог:

Получено:

5 очков опыта. 37/100

Навык Ремесло +1. Всего 2.

Навык Резчик по кости +1. Всего 2.

Уже неплохо. Лучше, чем с голыми кулаками.

Кстати, о навыках. Все навыки в игре можно разделить на три основные группы: боевые, профессиональные и социальные. Например, «Владение оружием» и «Ношение легкой брони» это боевые, «Алхимия» и «Зачарование» — профессиональные, а «Харизма» и «Карманные кражи» социальные.

При этом, если ты орудуешь кинжалом, у тебя растет навык «Владение кинжалами» и «Владение одноручным оружием». Соответственно, при создании кольца игрок получает прибавку не только «Ювелирному делу», но при и к навыку «Ремесло».

Пока долбил по костям, заметно взрыхлил землю под идолом и заметил, что там виднеется какой-то предмет. Тут же начал рыть. Это оказался плоский, почти прямоугольной формы камень.

Я выворотил его из земли, и под ним обнаружилась уже знакомая мне фляжка.

Поздравляем! Вы нашли свой первый тайник.

Получено 10 очков опыта. 47/100

Внимательность +2. Всего 5.

Опять какая-то ерунда с опытом. Нахождение тайника довольно нерядовое игровое событие и обычно за подобное отсыпают раз в десять больше опыта.

Свинтил крышку и на руку выпала записка.

«Твари пустошей пришли на свет огня. Падшие братья явились на помощь, но их было слишком мало. Мы воззвали к своему Богу, и он услышал нас. Вернон принял божественный дар и принес себя в жертву ради нашего спасения. Покойся же с миром, брат. Наше дело живо, пока жив хоть один из нас».

В голове возникла идея. Теперь я уже не боялся умереть и потому, особо не скрываясь, направился к своей прошло точке привязки. На месте обследовал землю вокруг древа, а затем догадался заглянуть внутрь расколотого ствола. Стоило протянуть руку, и нащупал знакомый округлые бок.

Поздравляем! Вы нашли тайник.

Получено 9 очков опыта. 56/100

Внимательность +1. Всего 6.

Чтоб свинтить крышку пришлось изрядно постараться и постучать фляжкой об дерево. Очередная записка оказалась у меня в руке.

«Сэм погиб неожиданно для всех нас. Кто же знал, что молния ударит в дерево. Никак это треклятые боги имперцев обрушили на нас свой гнев. Горящий древесный исполин сработал как сигнальный маяк. Нам пришлось бежать. Прости нас, Сэм, что не успели похоронить тебя как следует».

Да уж. История изгнанников печальна. Есть у меня подозрения, что так они и сгинули один за другим в этих пустошах. Надеюсь, это какой-то мега квест, и после открытия континента я смогу продать эти медальоны за бешеные деньги.

Пора было валить в более перспективные места. Хотя бы туда, где есть нормальная древесина. Скрафчу себе какие-нибудь лапти и деревянную броню, и тогда можно уже и на мобов поохотиться, а то я пока все больше в роли добычи выступаю.

Решил двигаться в сторону русла. Вся жизнь обычно там, где вода. Правда, и хищники обычно к таким местам тяготеют, но проблемы лучше решать по мере их поступления.

С первой попытки дойти до цели не удалось. Перекати-поле двенадцатого уровня отправило меня на перерождение, зато потом добрался без происшествий. Уже перед самым ручьем залег в каменной россыпи, чтоб пропустить перед собой гордо волочившую брюхо по песку игуану пятого уровня.

Подполз к осыпающемуся берегу. Когда-то на этом месте была бурная река. Теперь по руслу протекал крошечный ручеек, в нем плавали мальки и копошились крабы. Внизу имелось множество подходящей для крафта древесины и еще больше камней. Я решил, что немного здесь задержусь и, чуть лучше вооружившись, отправлюсь по направлению течения. К тому же на дне пересохшего русла всегда можно найти кучу всего интересного.

Насчет камней я ошибся, желанного кремния почти не попадалось. Тут и там в воде поблескивали золотые, рубиновые и изумрудные писчинки. Крабы нулевого уровня ложились с одного-двух ударов дубины, оставив в память о себе пару очков опыта и кусочек крабового мяса. Алхимическими ингредиентами они делиться не хотели.

Я обнаружил несколько видов водорослей. Одни годились в пищу и немного утоляли голод, другие после серии тестов показали, что их вполне можно использовать как веревку, если хорошенько заплести.

Еще нашел огромную пустую раковину. Привязал к ней веревку и перекинул через плечо как сумку. Внутрь складывал моллюсков, крабовое мясо и съестные водоросли. Накрывал все это дело корой, чтоб ничего не выпало. А то места в инвентаре совсем не осталось.

Первый слот — медальоны. Второй — кости. Третий — фляжки. Четвертый — шесть черенков, из которых выйдут неплохие заготовки под копья. Пятый — кинжал. Сплетенную веревку класть было некуда, и я просто обматывал ее вокруг пояса. Черный мешок пока решил не выкидывать и заткнул за веревку.

Обе дубины приходилось нести в руках. Поэтому я решил высвободить себе одну конечность и немного поработал над костями, а после пустил в ход веревку и получил на выходе:

Поздравляем! Вы создали «Среднюю костяную дубину». Урон 3–6. Прочность 25/25.

Получено:

2 очка опыта. 89/100.

Навык Ремесло +1. Всего 3.

Навык Резчик по кости +1. Всего 3.

Так-то лучше.

Я постепенно продвигался по руслу. Дошел до небольшого порожка. После него в ручей впадал еще один поменьше, и поток становился значительно шире. Здесь уже плескалась мелкая рыбешка. Эх, были бы доступны классовые умения, шандарахнул бы по ним каким-нибудь заклинанием, и немного разнообразил меню.

После очередного порога русло делало изгиб почти в девяносто градусов. Я решил воспользоваться этим. Мало ли, что ждет меня за поворотом. Сел и начал пытаться сколоть по диагонали две оставшиеся в запасе бедренные кости. Потом добрых два часа затачивал их об камни.

Еще несколько минут убил на то, чтоб привязать самодельные наконечники к черенкам, и на выходе получил:

Поздравляем! Вы создали «Примитивное костяное копье». Ужасная и грубая поделка, тем не менее способна пробить плоть незащищенного броней противника. Годится для совсем отчаявшихся путников, но ради всех богов никогда не пытайтесь его продать. В противном случае вы рискуете жизнью торговца, который может умереть от смеха, глядя на это убожество. Урон 4–6. Прочность 14/15.

Получено:

1 очко опыта. 90/100.

Навык Ремесло +1. Всего 4.

Навык Резчик по кости +1. Всего 4.

Повторил процедуру и получил еще одно копье. Убрал оружие в освободившуюся от костей ячейку. Теперь я стал еще зубастее. Могу метнуть копье и вблизи уже на дистанции противника держать.

Радуюсь каждое единичке опыта, а в обычном режиме игры, уже бы десятый уровень апнул и над специализацией думал. Надеюсь, и здесь когда-нибудь до этого докачаюсь. Я поднялся, выглянул из-за поворота русла. Не заметил ничего подозрительного и продолжил путь.

Теперь местность изобиловала кремниевым сланцем. Пробираться здесь босиком то еще удовольствие. Я то и дело резал ступни, оставляя кровавый след. Надо будет подобрать камни покрупнее. Глядишь, и из них смогу чего соорудить. За очередным порогом ручей стал еще шире. Возможно, где-то здесь в него впадают какие-нибудь грунтовые воды. Рыба уже была размером с ладонь. Я решил попытать счастье и поймать несколько штук.

Начал сооружать запруду из больших круглых камней. Спустя полчаса любовался делами рук своих и жадно потирал ручонки, предвидя вкусный ужин. Рыба, шедшая вниз по течению, утыкалась в барьер. Самые настырные перепрыгивали преграду, но таких были единицы.

Я вооружился костяной дубиной. Эх, надо было еще острогу соорудить, что-то не подумал. Ну ничего, еще успеется. Не без труда, поднимая фонтаны брызг и распугивая крабов, оглушил пяток рыбешек нулевого уровня. Когда завершил «рыбалку», снова растащил все булыжники, чтобы обитатели ручья могли беспрепятственно плыть, куда им вздумается.

Примерно через полчаса пути замер у норы метрового диаметра на провой стене русла. С одной стороны проверять, кто там обитает, чересчур рискованно, но с другой, жутко интересно. Обычно в таких местах куча ништяков. Все же попробовать стоит.

Я нашел доску, иссушенный на солнце пучок водорослей, несколько палок. Одну заточил, вторую согнул и соорудил простейший лук. Сделал выемку в доске и подложил туда водоросли. Придавил заточенную ветку камнем и начал крутить ее с помощью лука. Спустя несколько поломанных палок и порванных веревок, система все же сжалилась надо мной, и водоросли затлели. Я раздул огонь.

Поздравляем! Вы впервые добыли огонь.

Получено:

1 очко опыта. 92/100

1 свободное очко прогресса. Всего 5.

Поднес пламя к заготовленным факелам в виде дубин с плотно намотанными сухими водорослями. Горели они слабо, но это хоть что-то. Чтоб оценить уровень убожества моих импровизированных светильников достаточно узнать, что система проигнорировала их создание.

Я пригнулся и вполз в нору. Сверху свисали давно засохшие корни. Пахло затхлостью, но ни душка разложения, ни шерсти какой-либо твари не чувствовалось. А это уже внушало чуточку уверенности в успех моей авантюры.

Мелкие насекомые стремились поглубже зарыться в землю. Те, что не успевали, были раздавлены. Пробираться было жутко не удобно, и в особо не выбирал, куда поставить руку или ногу. Оканчивалась нора типичным логовом хомяка.

Хомяка по складу ума, а не видовой принадлежности. В округлой нише тут и там по кучкам валялся разный хлам. Здесь камни необычной формы. В соседней куче все блестящее. Через метр различные палки. Еще два шага влево, и целая пирамида из ракушек. В потолке имелась небольшое отверстие, буквально с кулак размером. В центре всего этого безобразия лежал непонятный комок, к его рту тянулась словно спагетти сухой стебель водорослей.

Детёныш речного горлодера Уровень 3.

Спящий моб никак не отреагировал на мое появление. Хотя потрескивание факела и запах дыма довольно таки сильные раздражители. Даже медведь из спячки бы вышел.

Я прикинул расклады. Если нападу на спящую тварь, скорей всего первые несколько ударов будут критами, но потом существо очнется и отправит меня на перерождение. У него должно быть не меньше пятидесяти очков здоровья. Но все же шансы завалить этого моба были. Если, конечно, горлодер и дальше продолжит спать.

Я выбрался наружу. Уже близился закат. Нужно поторапливаться. Кто знает, какие твари выходят ночь на охоту. Не хотелось бы потерять сумку из раковины со всем ее содержимым.

Вбивая колышки в отвесный край берега, я взобрался наверх. Нашел отверстие, ведущее в пещеру. Чуть расширил его, чтоб мог пролезть, если все пойдет по пи… не по плану, в общем. Земля падала прям на спящую тварь, но та даже не почесалась. Лишь активнее заработала челюстями, втягивая в рот водоросли.

Положил поперек дыры палку и сбросил вниз привязанную к ней веревку. Затем вернулся к норе, вооружился плоским кремниевым камнем и начал рыть яму. Благо почва здесь куда мягче той, что наверху. Вырыл углубление и воткнул на дно девять кольев. Чтоб наверняка. Во время подготовки открыл навыки «Землекоп» и «Столярное ремесло».

Затем залез внутрь пещеры и по ходу движения вбивал в проход короткие колышки. В самом логове повторил процедуру и вставил в стены несколько факелов. Подошел к мобу, поигрывая костяной дубиной.

— Негоже спать, когда тут игроки шастают, — наставительно сказал я, накинул на моба пучек водорослей, который он посасывал, поджег его и, бросив под тварь факел, влепил дубиной.

В тот же миг пришло осознание, почему монстра звали горлодером. Он завопил так, что я даже удивился отсутствию дебафа «Оглушение». Горящий комок так резко взметнулся, что я едва успел повиснуть на веревке. Тварь свернулась в клубок и каталась по комнате, взвизгивая каждый раз, когда напарывалась на колья.

Дым потянулся наверх. Глаза начали слезиться, я закашлялся. Повесился дот «Отравление», который каждые пять секунд снимал по одному ХП. Несмотря на это, мне удалось удержать контроль над ситуацией. Свободной рукой я сверху бил копьем. Из-за разницы в уровнях больше половины ударов были промахами.

Горлодер метнулся к выходу. Я слышал, как с хрустом обламывались сметаемые им колышки. Спрыгнул вниз и бросился следом. Моб с размаху влетел в яму. Повис на кольях и нелепо барахтался, пытаясь выбраться. Я раз за разом вбивал в окровавленный мохнатый комок костяной наконечник, пока оружие с хрустом не переломилось.

Тогда в ход пошло второе копье. Еще через десяток ударов моб сложился.

Поздравляем! Вы убили Детеныша речного Горлодера Уровень 3.

Награда:

120 очков опыта. 211/400.

Получен новый уровень. Текущий уровень 1.

5 свободных очков характеристик.

1 очко прогресса к характеристике Сила. 0(03).

1 очко прогресса к характеристике Выносливость. 1(02).

1 свободное очко прогресса. Всего 6.

Еху-у-у! Новый левел.

Я залутал моба и получил «Шкуру горлодера». Завтра что-нибудь из нее скрафчу. Солнце почти село. Надо обустроиться в норе. С утра проведу в ней ревизию, раскидаю очки характеристик и начну настоящий кач. А сейчас отдыхать.

Я забрался в пещеру. Развел небольшой костерок. Приготовил на огне рыбешку и крабовое мясо. Правда, пришлось потрудиться, чтоб кремниевыми пластинками почистить рыбу. Зато открыл навык Кулинарии. Моллюски пока лежали в мокрых водорослях на дне раковины, так что пусть живут до утра.

Набил брюхо, отмыл в ручье фляжки и набрал воды. Пусть будет про запас. Кто знает, куда завтра меня заведет дорога. Перед входом в нору воткнул несколько кольев, а у самой комнаты вообще соорудил нечто вроде деревянной решетки. Почти всю веревку на это потратил.

Спать ложился со спокойной душой. Первый уровень взят. Начало положено. Полешки убаюкивающее потрескивали в костре, я и не заметил, как провалился в сон.

Проснулся от странного шума. Подбросил пару щепок в тлеющие угли. Вспыхнувшие деревяшки на миг осветили пещеру, и я заорал. В ночи лик кактуособразного идола, заглядывающего в мое убежище, оказался настолько пугающим, что я чуть не получил новое достижение «Мокрые портки».

Как эта образина вообще меня нашла?!

Глава 6. Пора качаться

День второй

Уровень 1

Что с этими долбаными изгнанниками не так?

Идол начал выворачивать колья, пытаясь проникнуть внутрь. Я, воспользовавшись заминкой, подхватил охапку хвороста и бросил к ограждению. Высыпал моллюсков из раковины, зачерпнул углей и вывалил на ветки. Сверху присыпал еще щепками.

Изгнанник расшатывал прутья. Пламя уже занялось. Огонь жадно поглощал подношение и перекинулся на колья. Идол отшатнулся. Полоска его здоровья дернулась влево, но тут уродец проявил чудеса изобретательности. Он схватил один из выдернутых черенков и начал раскидывать горящий хворост.

Я зашвырнул в него одним из булыжников, которыми было выложено костровище, но нанес лишь одну единицу урона. Пригляделся к характеристикам моба.

Проклятый изгнанник Вернон Уровень 5. Здоровье 98/110.

Так, похоже, мне тут ловить нечего. Я выбрался наверх и подтянул свободный конец веревки. Идол скакал внизу, безуспешно пытаясь дотянуться до дыры в потолке. Пришлось несколько раз ужалить его копьем, но особого эффекта это не дало. Кстати, на моба дебаф отравление угарным газом не действовал. Фотосинтез, мать его.

Я в свою очередь устал дышать поднимающимся вверх дымом и решил, что пора сваливать. Далеко уйти мне не удалось. Нарвался на Самку речного горлодера четвертого уровня. Попробовал убежать, но эта тварь подняла такой вой, что её собратья начали стягиваться со всей локации. Похоже, эти твари действуют только ночью.

Отбиваться я даже не пытался. Все равно никакого значимого урона не нанесу. В итоге улетел на перерождение с двух ударов когтистой лапы. Радовало лишь то, что до десятого уровня нет штрафа на смерть, и весь накопленный опыт сохранится.

Интересно, а где я появлюсь? Я ведь привязывался к долбаному идолу, который неожиданно ожил. Будет невесело, если меня прямо к нему в лапы портанет.

Всё обошлось. Я возродился в центре защитного круга из кактусов. Глянул на время. Благо, часы в интерфейсе никогда не ошибаются. Уже три часа ночи. Пока изгнанник от норы до меня доберется, пройдет минимум несколько часов. За этот период успею выспаться и свалить подальше.

Так и поступил. Достал из инвентаря шкуру горлодера. Хорошо, что в этом вопросе игровые условности идут навстречу игрокам. Благодаря чему я держал в руках не кровавую слежавшуюся рванину, воняющую за километр, а вполне себе обычную мохнатую шкурку, довольно мягкую на ощупь.

Я использовал ее как подстилку. Достал одну из фляг, обернул остатками веревки и положил под голову. Прям как в армии. Там тоже на боевом дежурстве приходилось класть под голову пятилитровые бутылки. Потому что спали мы на полу в кузове КамАЗа, а подушек нам с собой никто не дал. Будущее, мля. Повсюду роботы, а у солдат все так же главное оружие — лопата.

Проснулся от бьющего в глаза солнца. Какое же это классное пробуждение. Не от будильника, не от лающей за окном собаки или сверлящего за стенкой соседа, а от пусть и искусственных, но солнечных лучей.

Словно путевка в детство. Я так последний раз просыпался лет в десять в деревне у бабушки. Только ради этих ощущений стоило поучаствовать в турнире. Кто там до сих пор думает, что игры хуже реальной жизни? Пошли они в задницу с таким воззрениями.

Встал, потянулся, попил воды. Чуть подровнял кинжалом сучок на древке копья. Открыл карту. Неплохо я вчера прошелся. Жаль, только нору не успел обыскать. Хотя можно же наверстать упущенное. Главное не пересечься с изгнанником.

Я уже собирался уйти, как хлопнул себя по лбу за забывчивость. А характеристики кто раскидывать будет? Открыл меню персонажа и задумался.

В будущем мне больше всего понадобится Интеллект и соответственно Дух. Затем в равной степени Выносливость и Ловкость. Только вот чтоб дожить до этого самого будущего, мне нужно вкладывать все в Силу, Выносливость и совсем чуток в Ловкость. Такая вот дилемма.

При игре вне рамок турнира такой проблемы не возникает. Там любой класс может использовать любое оружие, если, конечно, характеристики позволяют. При нормальном старте в нуболоке за пару медяков ты мог купить хоть меч, хоть лук, да даже посох с парочкой простейших вшитых в него заклинаний.

Делалось это для того, чтобы игрок попробовал всё, выбрал подходящий для себя стиль боя и к десятому уровню определился с выбором специализации. После этого, если игрок накосячил с билдом, он мог пройти цепочку квестов средней степени сложности и получить в награду перераспределение очков характеристик.

У меня такой возможности нет. Так что к этому делу нужно подходить вдумчиво. Чисто теоретически я, конечно, могу где-нибудь получить «Искру сброса», которая дает возможность даже очки умений заново раскидать. Но будем реалистами. Скорее Мертвый Бог сделает харакири, оставив себе одно ХП, чтоб я его добил, чем такое случится.

Ладно, черт с ним. Попробуем найти некое подобие компромисса. Я вложил все свободные очки характеристик и очки прогресса и получил следующую картину.

Игрок Милаш. Уровень 1.

Сука, аж коробит каждый раз, когда этот ник вижу.

Основные характеристики:

Выносливость 3(02)

Интеллект 0

Ловкость 4

Сила 3(03)

Дух 0(06)

Второстепенные характеристики:

Внимательность 6

Удача 1

Шестое чувство 1

Показатели:

Мана 10/10

Здоровье 50/50

Бодрость 120/120

Голод 91/100

Жажда 98/100.

Так-то лучше. Расовый бонус «Здоровяк» прям очень кстати. С такими показателями можно уже попробовать с кем-нибудь пободаться.

Идти напрямик до норы побоялся. Была немаленькая вероятность повстречаться с изгнанником. Потому решил пойти, сильно забирая по дуге вправо. Ничего нового не увидел. Все та же непримечательная пустошь. По дороге насрезал мякоти кактуса. Положил в инвентарь вместо кинжала. Если раковина сохранилась, можно будет сделать сок. Бонусы от него куда лучше, чем от обычной воды.

Я уже почти добрался до русла, когда услышал странный звук. Что-то стремительно приближалось, со свистом рассекая воздух. Доверившись бойцовской чуйке, завалился вперед и ощутил, как кто-то пролетел надо мной, да так, что поднял облако песчаной пыли.

Я задрал голову и увидел приземлившегося стервятника тринадцатого уровня. При этом здоровья у него было всего лишь сто тридцать единиц. Голая словно выщипанная розовая шея нелепо контрастировала с черным оперением. Птица неловко разбежалась и встала на крыло. Медленными тяжелыми взмахами она начала плавно подниматься ввысь.

Фух, на этот раз пронесло. Но это не значит, что стервятник не захочет еще раз попытать счастье. К пещере подбирался с опаской. Сначала заглянул внутрь через отверстие в потолке. Затем спустился ко входу. За ночь лежащего в яме горлодера нехило обглодали, от него остался лишь скелет.

Я соорудил факел и заполз в нору. Укрепления превратились в горстку обгоревших палок. Изгнанника нигде не было, но он вполне мог крутиться где-то поблизости. Так что стоит поторопиться.

В первую очередь подобрал раковину, но, к сожалению, она оказалась расколота. Ладно, не проблема. Что-нибудь еще придумаю. Начал шариться по кучам хлама. Из интересного нашел: золотую монету, ржавый нож на 2 единицы урона, пару каменных наконечников для стрел и на десерт несколько человеческих черепов. Их, разумеется, брать не стал.

Выбрался наружу. Решил, что в первую очередь нужно озаботиться новой сумкой, а то некуда будет лут с поверженных мобов складывать. Ремесло у меня еще развито слишком слабо и потому сделать полноценную сумку с ячейками не выйдет. Смогу создать только обычный вариант.

Из ресурсов у меня для этого есть только шкура горлодера. Попробую. Я около часа возился с ней, делая надрезы и сплетая веревочки нужной толщены. В итоге система сжалилась, глядя на мои потуги, и выдала следующее

Поздравляем! Вы создали предмет «Наплечная сумка из шкуры горлодера». Сие убогое творение позволит переносить небольшое количество грузов и даже защитит содержимое от воды. Однако не надейтесь на его долгую службу. Предмет вполне может быть номинирован на ежегодную премию «Криворукий крафтер».

Награда:

Навык Ремесло +1. Всего 5.

1 единица свободных очков прогресса. Всего 1.

Вы открыли навык Кожевенное дело. Текущий уровень навыка 1.

Шутки шутками, а такая премия реально есть. Многие топовые крафтеры пытаются специально создать что-нибудь максимально хреновое, но как ни странно в девяносто процентах случаев призы забирают новички. Причем награды там очень даже неплохие. Хватает, чтоб отточить навыки и больше не становиться номинантом.

Я придирчиво оглядел мохнатую сумку на веревках, сложил туда все свое добро. Развел небольшой костерок, насобирал моллюсков. Готовились они почти мгновенно, хотя без соли и приправ на вкус были так себе. Нашел раковину, сделал сок кактуса. Позавтракав, задумался о том, как избежать новой встречи с изгнанником, а если не избежать, то, как к ней подготовиться.

Самое очевидное — докачаться хотя бы до четвертого уровня, и тогда есть хорошие шансы в битве с этим странным мобом. Но это в идеале, а план минимум на день — апнуть хотя бы еще один левел. Ладно, хватит рассиживаться. Пора качаться.

Настроение было хорошее. Потому я заметно ускорился. Прихлопнул парочку крабов и закинул мясо в сумку. Это будет на обед. Тело краба отопнул обратно в ручей и увидел, как под ним что-то всплеснулось. Словно огромная щука.

Так, а это кто там такой?

Я подцепил кончиком копья тушку очередного краба и положил у самой кромки воды. На сушу выбралось вытянутое существо метровой длинны, кожа без чешуи с зелено-серым отливом под цвет дна. Рыбья пасть с рядами острых зубов и вполне рыбий хвост с плавниками. Только вот на брюхе имелось десять пар перепончатых лапок.

Мироторский Змееголов. Уровень 1. Здоровье 20/20.

Ты ж мой родной, иди сюда!

Я сделал выпад копьем, но вопреки ожиданиям, моб ловко скользнул в воду и увернулся. Я попытался достать его в ручье, но там он извивался как змея, сводя на нет все попытки попасть по нему. А потом и вовсе схватил зубами древко и вырвал оружие из рук, а затем уплыл вниз по течению.

Ну нет. Так дело не пойдет, морда зубастая. Подобрал копье и бросился в погоню. Долго убегать тварь не стала на очередном перекате выскочила из воды и повисла у меня на руке. Вырвала клок мяса и свалила обратно в свою стихию.

Я заорал от боли, а потом минут пять валялся, убаюкивал пострадавшую конечность и пытался остановить дот кровотечения. Вот же склизкий уродец. Ну ничего. Сейчас ты у меня за все поплатишься.

Я отхлебнул сок кактуса из фляжки и твердо вознамерился отомстить гадкой рыбине или змее, фиг разберешь, в общем, этому мобу хана. Здесь нужные мне водоросли почти не встречались. Пришлось вернуться назад и потратить почти полтора часа на плетение небольшой сети размером примерно метр на метр, система даже засчитала мне этот предмет.

Поздравляем! Вы создали «Крупноячеистую сеть».

Получено:

2 очка опыта.213/400

1 единица свободных очков прогресса. Всего 2.

Пришлось прикончить еще парочку крабов, чтоб приманить змееголова. Как только тварь выбралась на берег, я накинул на него сеть. Моб попытался вырваться, но только еще больше запутался. Копье прошивало гладкие бока с частотой швейной машинки, и уже спустя несколько секунд вылез победный лог.

Поздравляем! Вы убили Мироторского Змееголова. Уровень 1. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

60 очков опыта. 273/400.

3 очка к прогрессу характеристики Сила. Всего 3(06).

3 очка к прогрессу характеристики Ловкость. 4(04)

3 свободных очка прогресса. Всего 5.

Ого! Неплохо. Вот это я понимаю кач, это уже похоже на настоящую игру.

Мясо змееголова убрал в инвентарь. А вот глаза выбросил в ручей. Нахрен мне такое счастье. Ну не готов я пока всецело отдаться делу настолько, чтобы ради прокачки Алхимии начать жрать эту хрень.

Глаза поплыли по течению. Тут же раздался мощный всплеск. Промелькнул хвост знакомого серо-зеленного цвета. А рыбки-то эти каннибалы. Нужно непременно это использовать.

Я подтолкнул к воде голову змееголова и замер. Тут же из ручья вынырнуло продолговатое тело. Сеть отправилась в полет. Она еще не успела упасть на моба, а следом уже летело копье. Смачное чавканье пробиваемой плоти, запах рыбы, несколько секунд боя и заветные очки опыта. К сожалению, уже по обычному тарифу, без бонусов первооткрывателя.

Я продвигался вдоль ручья и истреблял одного змееголова за другим. Правда, пришлось ограничиться только первым и вторым уровнями. Твари третьего левела были мне не по зубам. Они умудрялись разодрать сеть, цапнуть меня и свалить. Вдобавок однажды попавшись, моб становился осторожнее и больше не велся на одну и ту же наживку.

То есть попытки приманить его было всего две. Мясо краба и потроха сородичей. Но смысла пока в этом не было. Слишком изворотливые твари. Да и черенки от копий грызут, так что менять не успеваю. А нормально древесины попадается все меньше. Вот апну третий, тогда попробую еще раз.

Поток становился все шире. Скоро в полноценную реку превратится. Впереди доносился непонятный шум. Я решил выбраться из русла, чтоб изучить местность вокруг. При подъеме использовал копье как посох и в итоге его прочность упала в ноль в самый ответственный момент, когда я воткнул его в землю и оперся всем телом.

Ваше копье сломалось.

Кубарем покатился вниз, разодрал кожу о камни и получил дебаф «Хромота» на целый час. Решил повременить с подъемом. Подобрал полдесятка подходящих кремниевых булыжников для будущего наконечника копья и устроил перерыв на обед.

Поздравляем! Вы открыли новый рецепт «Мясо мироторского змееголова на огне». Свойства блюда: Голод — 10 единиц, Бодрость +2 единицы, жажда +1 единица, Здоровье +2 единицы, Ловкость +1 в течении десяти минут.

Получено:

10 очков опыта. 399/400.

2 свободных очка прогресса. Всего 7.

Навык Кулинария +1. Всего 2.

Эх, совсем чуток до нового уровня не хватило.

Мясо змееголова оказалось на редкость вкусным. Отличный рыбный стек без костей. Несмотря на отсутствие соли, схомячил несколько огромных кусков и ни капли не пожалел. Запил все соком кактуса и отправился покорять подъем.

Для второй попытки выбрал не такой крутой участок склона. Действовал осторожно и легко выбрался наверх. Высоко в небе на грани видимости кружил стервятник. Отсюда он виделся черной точкой.

Впереди русло делало резкий поворот налево, а затем ручей превращался в водопад. Вот откуда шел тот шум. Дойду по руслу, будет видно, какая там высота.

Снова спустился вниз, быстро прошел до самого обрыва и опасливо заглянул через край. Поток с шумом уходил вниз. Змееголовы доплывали до края и ловко разворачивались за метр до того, как их унесет в пропасть, а затем начинали извиваться всем телом и очень медленно продвигаться против течения. Зрелище выглядело забавным. Порой тут скапливалось сразу пяток рыбин.

Я решил, что здесь идеальное место для кача. Искать мобов не надо. Вода сама приносит их. Бросил в воду целиком тушку последнего убитого змееголова. Так еще не делал. Интересно даже, как теперь себя поведет рыба. Толпой накинутся как пираньи?

Вопреки ожиданиям, рыба тут же скрылась под водой, а затем на берег выскочила хреновина размером с небольшого крокодила.

Устрашающий Мироторский Змееголов. Уровень 9

Уровень девять?! Да она выглядит минимум на пятидесятый. Руки бы вырвать этим игроделам.

Тварь довольно резво ринулась в мою сторону, работая всеми десятью лапами. Твою мать! Что делать? Забраться по склону не успею. Проскочить мимо монстра не смогу.

Я рванул во все лопатки в единственно возможном направлении. Перед прыжком обернулся, увидел клыкастую морду и сиганул с обрыва. Немного не успел. Челюсти сомкнулись на моей руке. Кисть прострелило болью.

Затормозить тварь уже не смогла. Мой вес потянул ее вниз. Разжать пасть она не догадалась и полетела следом за мной.

Вы покидаете локацию Пустоши Миротории.

Вы открыли новую локацию Долина Миротории.

Глава 7. Незнакомка

Отступление второе

Толик снова сидел у компа и тыкал один ролик за другим, надеясь, что вот этот орк или гном точно покажет условный знак и кланлид поймет, что именно он и есть Санек.

Парень устал от мужских рож и открыл раздел «Популярное». Щелкнул на первый ролик.

— Ого! — не сдержался он.

Всего за сутки двадцать миллионов просмотров и почти полмиллиона лайков. Учитывая,что на превью ролика стояла девушка не удивительно. Толик заинтересовался и развернул видео на весь экран.

— Всем привет, друзья! — жизнерадостно заявила эльфийка в набедренной повязке, больше походившей на стринги и тканевом бюстгальтере, туго обтягивающем полные груди. Она стояла на поросшем цветами холме. — Меня зовут Эльфяша. Не забудь поставить лайк и подписаться на профиль моего персонажа. А теперь поехали!

Толик сглотнул и словно в трансе повторил все, что сказала девушка.

— Так, чем тут меня система одарила на старте? — сказала Эльфяша. — Класс Губитель.

«Вот повезло», — подумал Толик. Ведь это один из самых читерских классов в игре, придуманный в основном для полных нубов.

— Ух-ты! Посох! — продолжала восхищаться девушка в ее руках материализовалась кривая ветка с магическим камнем. — Десять зарядов заклинания «Стена Огня», — вслух прочитала она свойства. — Круть!

Эльфийка побежала к подножию холма, где копошились мелкие пушистые грызуны нулевого уровня. Её груди подпрыгивали на бегу. ИскИн сделал замедленную съемку, и Толик заулыбался как идиот. Девушка насобирала паровоз из полусотни мобов, включая пятерых мелких боссов, а затем активировала вшитое в посох заклинание. Поджаренные грызуны завалились кверху брюхом.

— Ого! — воскликнула Эльфяша. — Сразу шесть уровней отсыпало. Так я быстро прокачаюсь. Берегись, Мертвый Бог, — девушка шутливо пригрозила пальчиком прямо в камеру и заливисто рассмеялась.

«Надеюсь, Сашке тоже повезло», — подумал Толик.

***

День второй.

Уровень 1.

Это первая открытая вами локация.

Поздравляем! Получено достижение «Первооткрыватель».

Награда:

Опыт на локации «Долина Миротории» +1 %.

Вчитаться в логи не успел. В полете было как-то не до этого. Змееголов все-таки разжал пасть. Я пролетел добрую сотню метров и солдатиком вошел в воду. Погрузился метров на десять.

Несколько раз перекувыркнулся, не понимая куда грести. Уши заложило. Вода попала в нос и рот. Сумка оплелась вокруг шеи и тянула вниз. Так, стоп. Это же игра. С осознанием этого факта, паника разом пропала. Даже если утону, ничего страшного.

Я просто доверился теплой прозрачной голубовато-зеленой воде, и она сама вытолкнула меня на поверхность. Шумно вдохнул воздух. Распутал лямку сумки и несколько секунд приходил в себя. Встрепенулся, вспомнив об опасности. Нырнул под воду, выискивая змееголова.

Моб трепыхался у дна, наворачивая круги. Его постоянно клонило кверху брюхом, но он сопротивлялся, выравнивая положение тела. Похоже, в полете о скалу ударился. Надеюсь, он подохнет. А я потом за лутом сплаваю.

Осмотрелся. Небольшое озерцо было около ста метров в диаметре. Из него дальше сквозь заросли пышного зеленного кустарники уходил рукав. Новые места гораздо интереснее. Пожалуй, стоит даже задуматься о смене точки привязки.

Но это потом, а сейчас первое правило путешественника — если есть водопад, значит, за ним должна быть пещера. Чтобы проверить это утверждение я поплыл к тому месту, где поток впадает в озеро. Думал легко удастся пройти под струями воды, но недооценил мощь этой стихии.

Меня буквально вдавило и погрузило под воду, даже несколько ХП снесло. Отплевываясь, вынырнул и пошел на второй заход. На этот раз поступил умнее и не пёр напролом, а протиснулся с краю потока, где его напор был вполне терпим.

За водопадом действительно имелась пещера. Правда уступ находился в полутора метрах над поверхностью воды. Я опустился на глубину и при выныривании попробовал взлететь вверх и ухватиться. Руки соскользнули с влажного камня, а я плюхнулся в воду, разодрав бок о скалу.

Вода вокруг начала стремительно краснеть.

Получен урон 5 единиц. Здоровье 27/50.

Получен дебаф Сильное Кровотечение. Вы теряете 5 единиц здоровья каждые четыре секунды. Время действия — 60 секунд.

Надо срочно что-то предпринять, а то откинусь раньше, чем успею привязаться и придется проделывать весь путь заново. Только вот нет никаких гарантий, что я смогу также удачно войти в воду и не расшибусь о скалу, как тот же змееголов.

До берега доплыть не успею. Наверх заскочить вряд ли выйдет. Бинтов у меня с собой нет. Даже если б у меня было сырое мясо, оно бы не спасло. Регенерация в 200 % от расовой способности тут и не поможет. Кровотечение снесет семьдесят пять ХП, а у меня осталось всего двадцать семь. Черт, уже двадцать два.

Чтобы выжить придется съесть двадцать кусков жаренного мясо змееголова. Даже если б у меня столько было игровая механика не разрешит впихнуть в себя такое количество. Здесь даже на зелья ограничения стоят, вечно хлебать волшебные элексиры не получится.

Я закинул в пещеру сумку. Промокшая она значительно потяжелела, вполне возможно, это из-за нее не удалось взлететь повыше. Нырнул на это раз поглубже, чтоб вода с большей силой вытолкнула меня наверх. Когда всплывал вытянулся в струнку и активно работал ногами.

Вылетел из воды на зависть любой синхронистке. Голова показалась над полом пещеры. Я ухватился обоими руками, но зацепиться было не за что. Ногами отталкивался от скользкой скалы. Пальцы впились в камень. Но гравитация довольно беспощадная вещь.

Меня потянуло вниз, я еще больше ободрался о скалу.

Получен урон 11 единиц. Здоровье 10/50.

Получен дебаф Обильное Кровотечение. Вы теряете 6 единицы здоровья каждые три секунды. Время действия — 90 секунд.

Тик! И осталось 4 ХП. Тик…

Внимание! Устрашающий Мироторский Змееголов Уровень 9 погиб. Существо скончалось с вашей помощью. Вы первый игрок, обнаруживший данное существо (опыт х3)

Награда:

456 очков опыта. 455/900

Получен новый уровень. Текущий уровень 2.

9 свободных очков прогресса.

3 очка прогресса характеристики Ловкость. 4(07).

Вы получили новый уровень за долю секунды до смерти.

Награда:

Удача +1. Всего 2.

Да ладно! Не поверил я своим глазам. При получении нового уровня все параметры приходят в максимальное значение. Еху-у-у! Побарахтаемся еще.

Первым делом лут, потом злосчастная пещера. Перед смертью моб умудрился запутаться в каких-то водорослях и его тело не всплыло на поверхность. Пришлось грести к берегу. Без дополнительных приспособлений мне на такую глубину будет не доплыть.

На берегу пришлось потратить около получаса на поиск подходящий бревен. Я кое-как прихватил их между собой последними обрывками веревки, что так и была обмотана у меня вокруг пояса. Сверху на мини плот водрузил приличного размера камень.

Подплыл примерно на то место, где погиб змееголов. Столкнул камень и схватился за него. Меня чересчур быстро потащило на дно. Уши опять заложило. Перед самым трупом моба, я отпустил камень и развернулся, ухватившись за лапу моба.

Открыт новый навык Плавание. Текущий уровень навыка 1.

Открыт новый навык Ныряльщик. Текущий уровень навыка 1.

Запас кислорода 9/10.

Открыл меню сбора трофеев. Алхимическую ерунду трогать не стал, пару серебренных монет отправил в инвентарь, хорошо, что деньги слоты не занимают. Но самое главное, там было то, с чего начинается человек. А человек начинается со штанов. Я теперь не голозадый нубяра!

Найден предмет: Штаны из кожи змееголова. Необходимый уровень 5. Класс: необычный. Защита +3(недоступно). Дополнительные свойства +5 % к скорости движения под водой (недоступно).

Первая шмотка и сразу синька! Пофиг, что бонусы пока закрыты. Главное, что я теперь не похож на аборигена в набедренной повязке.

Внимание! Запас кислорода снизился до критических значений. 0/10.

Порадоваться мне не дали. Стоило оглянуться и стало понятно, почему вдруг погиб змееголов. Водоросли, опутавшие тело рыбины, оплелись вокруг лодыжек и тянули к себе.

Озерная тянучка Уровень 4.

Внимание! Нехватка кислорода. Здоровье снизилось на 15 единиц. 45/60.

Я тут же выхватил кинжал и несколько раз рубанул по стеблям. Высвободившись, постарался отплыть подальше. Запаса воздуха не осталось. Нужно было срочно всплывать. Я отсек еще несколько зеленых щупалец и окончательно разорвал дистанцию.

Внимание! Нехватка кислорода. Здоровье снизилось на 15 единиц. 30/60.

Я сунул нож в зубы и начал грести, всплывая на поверхность.

Внимание! Нехватка кислорода. Здоровье снизилось на 15 единиц. 15/60.

Я вынырнул в последний момент и начал жадно хватать ртом воздух. Фух, успел. Замер в надежде, что система сжалится и подкинет еще единичку на удачу, но видимо это действие ее не очень впечатлило. Ну и ладно. Главное, что жив остался.

Я догнал дрейфующий плот, направил его к водопаду и заработал ногами. Там пришлось повозиться, чтоб перебороть силу течения от бьющей сверху воды. В конце концов удалось пристроить его у скалы таким образом, что поток прижимал плот к скале.

Я взобрался на него. С горем пополам смог вскарабкаться и вползти в пещеру. Ход кончался круглой выемкой. У дальней стены сидел скелет. На шею у него болтался знакомый медальон. Да ладно!

Подошел к телу, сразу решил проверить гипотезу. И точно. Меню сбора трофеев сразу открылось.

Получено:

Медальон проклятого изгнанника 4/57.

Золотая монета.

Простое Медное кольцо.

Я раскрыл свойства последней находки.

Простое Медное кольцо. Класс: обычный. Нет требований к уровню. Сила +1. Простейшее самодельное изделие. Первая поделка неумелого подмастерья. Вы можете выручить за него трех до пяти медных монет.

Отлично. Я тут же нацепил находку и вырвал из рук скелета фляжку. Я не стал дожидаться когда нежить поднимется. Уперся ногами ему в плечи, схватился за череп и попробовал разогнуться. Голова вместе с шейными позвонками с хрустом оторвалась и я плюхнулся на задницу.

Вскочил. Зафутболил черепушку прямо из пещеры. Голова, подпрыгивая, с костяным перестуком покатилась по каменному полу и упала в озеро с характерным бульканьем. Следом за ней отправилось тело.

Я проводил взглядом тонущий скелет. И с удовлетворением отметил, что попыток всплыть он не предпринял. Будем надеяться, это сработает, и изгнанник не будет за мной гоняться.

Я уселся на влажный пол пещеры. Акустика тут, конечно была странная. Звук водопада отражался от стен, но при этом звук не глушил и не давил на уши. Я попробовал установить здесь точку привязки, и система ожидаемо откликнулась.

Желаете установить здесь точку привязки?

Да/Нет.

Жмакнул «Да». И довольный собой, решил порассуждать о своих дальнейших перспективах.

Из размышлений меня вырвал уведомление о новом сообщении.

Игрок «Аноним 2»: +

Я уже и забыл про него. Так, и что это значит?

Игрок «Аноним 2»: Что ставят под роликом в Вирт-токе?

К чему это он вообще? Я немного подумал и ответил.

Игрок «Аноним 1»: Лайк.

Игрок «Аноним 2»: Верно)

Игрок «Аноним 1»: И?

Игрок «Аноним 2»: Думай))

О чем тут думать? Лайк он и в Африке лайк. Но ведь собеседник не просто так написал мне это. На что-то же все-таки намекает. А-а-а-а! Наконец осенило меня. Лайк — это большой палец вверх. А большой палец вверх по-другому — это класс. А до этого он мне прислал «+». Знак скорой помощи. То есть, его класс хиллер. Да этот Аноним чертов гений! Выкуси Букля!

Я задумался, как бы половчее сформулировать подсказку. Спустя минут десять отправил в чат.

Игрок «Аноним 1»: Смотрел старые фильмы?

Игрок «Аноним 2»: Допустим.

Игрок «Аноним 1»: Помнишь такого актера Антонио Бандерас?

Игрок «Аноним 2»: Ну.

Игрок «Аноним 1»: Думай))

Я надеялся, что собеседник хотя бы из-за молодой Сальмы Хайек вспомнит фильм 1995 года, который на русский перевели как «Отчаянный», где герой разносил всех недругов, используя чехол от гитары вместо оружейной сумки.

Игрок «Аноним 2»: Вспомнил(а). Молодой Бандерас просто душка.

ИскИнн попробовал запутать так, чтобы пол собеседника по чату было не определить. Но аноним, а точнее анонимша, выкрутилась и так намекает либо на свою принадлежность к прекрасной половине человечества, либо на свою нетрадиционную сексуальную ориентацию. Будем надеяться на первый вариант, но на всякий случай держать ухо востро.

Обмен стратегически важными данными закончился, и я решил, что пора идти дальше. Почему стратегически важными? А потому, что исходя из этого знания, уже можно будет скорректировать дальнейшее развитие персонажа. Например, если мне выпадет умение на массовый хил, что для бафера вполне вероятно, то смысла его качать особого нет, ибо в отряде есть полноценный доктор.

Я с разбега сигналу в озеро и мощными гребками поплыл к берегу. Уже через пару минут вылез на сушу. Нацепил новые штаны и зашарил глазами по кустам в поисках подходящей древесины, мне срочно нужно было новое оружие.

На ресурсы местность оказалась скудная, удалось найти лишь одну кривую палку, но это только пол дела. Главная загвоздка была в наконечнике, который я принялся крафтить из кремниевых булыжников.

Приходилось легким постукивание скалывать кремниевые пластинки. Процесс это был очень трудоемкий, так как одно неверное движение и скалывалось слишком много. Заготовку можно было выбрасывать и брать следующую.

В итоге только на последнем пятом камне, когда я уже думал, что все пропало, получил нужный результат. Правда заготовка для черенка попалась совсем кривая и старая. Это сказалось на прочности изделия.

Поздравляем! Вы создали «Кривое копье с кремниевым наконечником». Чтоб убить кого-то этим изделием нужны очень прямые руки. Даже первые поделки первобытных людей выглядели куда более эстетично. Настоятельно не рекомендуем вам появляться с этим, с позволения сказать, оружием в местах скопления разумных. Урон 7–8. Прочность 13/15. Эффекты: привлекательность со всеми неигровыми персонажами минус 2 единицы.

Получено:

9 очков опыта. 464/900.

1 свободное очко прогресса. Всего 16.

Навык Ремесло +1. Всего 6.

Открыт новый навык Обработка камня. Текущий уровень навыка 1.

Нда уж. Ну и хер с ним. Главное, чтоб мобов протыкал.

Я отодвинул древком кусты и направился вдоль уходящего от озера рукава. Впереди за бугром слышался странный шум. Словно кто-то плещется в воде.

Я услышал женский заливистый смех. Бросился вперед, словно меня плетью стеганули. Взобрался по насыпи, улегся. В небольшой заводи плескалась абсолютно голая девица.

Ее кожа была чуть бледноватой, словно с античных картин, а длинные волосы пышны, несмотря на то, что промокли. Как такое вообще возможно? Они спускались до самой талии, едва прикрывая грудь. Розовые соски стояли.

Девушка, заметила меня. Сначала охнула и погрузилась по шею в воду. Я начал спускаться. Проскользил по покатому склону, вызвав небольшую каменную осыпь.

— Привет, красавица, — проговорил я, выронил копье и поднял пустые руки в знак того, что опасности не представляю.

Незнакомка вынырнула из воды по пояс и смущенно заулыбалась. Она поманила меня рукой и немного отплыла от берега. Груди покачивались на воде в такт ее движениям.

Внимание! Ментальная атака.

Внимание! На вас применено заклинание контроля.

Раздражающие иконки дебафов смел в сторону, чтоб не мельтешили перед глазами и не заслоняли ТАКУЮ красоту. Я пошел за девушкой, погружаясь ледяную воду.

Глава 8. Нахрен этих социальных мобов!

День второй.

Уровень 2.

Я шел за незнакомкой. Кувшинки покачивались на исходивших от меня волнах. Ступни скользили по каменистому дну заводи. Пальцы на ногах начали неметь. Вода уже поднялась до уровня груди.

— Эй, да постой же ты, — в который раз сказал я.

Девушка заулыбалась, развернулась и нырнула под воду. Я успел разглядеть лишь две крепкие ягодицы. Она вынырнула метрах в десяти дальше. Пришлось ускориться. Воды стало больше. Ноги оторвались от дна и незнакомка снова нырнула.

Внимание! Получен дебаф Переохлаждение. Вы теряете 2 единицы Здоровья каждые десять секунд.

Я ждал, что девушка всплывет, но прошло больше двух минут, а она так и не показалась.

Внимание! Получен дебаф Сильное Переохлаждение. Вы теряете 3 единицы Здоровья каждые пять секунд.

А затем меня кто-то схватил за ногу и потащил вниз.

— Какого ху… — воскликнул было я, но изо рта вырвались лишь пузырьки, ведь я уже погрузился под воду.

Меня тащили на дно, я брыкался изо всех сил. Наконец нога вырвалась и я, выталкивая себя размашистыми гребками, начал всплывать на поверхность. Перед тем как вынырнуть ударился обо что-то головой. Непонятное препятствие с хрустом разлетелось.

Внимание! Заклинание контроля снято.

Я огляделся. Охренеть! Вместо кувшинок на волнах покачивались льдинки. Отсюда отчетливо было видно, как я проламывал себе дорогу во льду до того места, где меня утащили под воду.

Как-то разом стало невыносимо холодно. Стуча зубами, я попытался выбраться на лед, но либо соскальзывал, либо ломал его. Глянул на полоску жизни. Осталось шестнадцать ХП. Наконец после очередной попытки удалось вскарабкаться на лёд.

Внимание! Получен дебаф Обморожение. Вы теряете 5 единиц Здоровья каждые четыре секунды.

Я побежал к берегу. Лед по ногами трещал и покрывался трещинами. Стопы прилипали к холодной и гладкой поверхности заводи. Каждый шаг приходилось их отрывать. Вдруг я поскользнулся и с размаха приложился затылком. Голову прострелило болью.

Все, это конец. Я застонал и перевернулся на бок. Вдруг лёд рядом со мной взорвался, и на поверхность вынырнула та самая голая незнакомка. Над ее головой светилась надпись.

Юная водная Нимфа. Уровень???.

Она улыбнулась и поцеловала меня. Ее мягкие губы были теплыми, даже почти горячими.

Вы погибли. Возрождение через 10, 9, 8…

«Какого черта это было?», — первое о чем я подумал, когда возродился. Пришлось потратить несколько минут на внимательное изучение логов, прежде чем до меня дошло.

Похоже, незнакомка НПС. Что-то вроде русалки или сирены. Буквы её ника были оранжевого цвета. То есть она настроена нейтрально и в любой момент может поменять свое отношение в любую сторону. А судя по последней надписи в логе, которая гласила:

Внимание! Ваше отношение с Юной водной Нимфой улучшились. Текущий статус Безразличие.

Мозги сучка запудрила знатно. Честно говоря, не припомню, чтобы еще у кого-то в игре была столь же сильная магия контроля. Единственное, что приходит в голову, джин Айлухари, большинство абилок которого завязано на магию иллюзии. Игроки думают, что бегут от растекающейся магмы, хотя на самом деле ее нет, и они влетают в сыпучие пески.

Ну а вообще, конечно, сам виноват. Слюни распустил, как будто грудь в первый раз увидел. Стыдно даже как-то. Я вдруг впервые вспомнил, что все мои действия фиксируются ИскИнами и транслируются в прямом эфире. Опростоволосился на весь мир.

Хотя, если подумать, кому я интересен? Десять просмотров соберу уже можно считать рекордом. Пусть смотрят, мне не жалко. В конце концов, за столько лет в ринге привык к всеобщему вниманию.

Я поднялся. Прошел к краю пещеры и мягко спрыгнул в воду. Доплыл до берега, достал из инвентаря костяную дубину и направился к нимфе. Копье-то мое так на берегу и осталось валяться.

Я тихо взобрался по насыпи, улегся на вершине и замер, лишь слегка выглянув. Отсюда отчетливо было видно, что вся поверхность покрыта тонкой коркой льда. Как вообще этого можно было не заметить? Вон, даже проторенная мной дорожка уже схватилась.

Копья на берегу не оказалось. Он было воткнуто в лед в самом центре заводи. Вот же сучка. Подманивает, зараза. Ну, нет. Снова я на этот фокус не поведусь. Я встал в полный рост и заорал:

— Оставь его себе! И засунь в… — договорить я не успел, так и замер с открытым ртом, уставившись на системное сообщение.

Вы подарили подарок Юной водной Нимфе.

Что? Нет! Я совсем не это имел в виду.

Нимфа пробила лед, вынырнула по пояс и помахала мне из проруби.

Внимание! Ваше отношение с Юной водной Нимфой улучшились. Текущий статус Заинтересованность.

Сначала утопить пыталась, а теперь вот заинтересованность. Девушки даже среди НПС не перестают удивлять. Я развернулся и скатился с насыпи. Перешел в брод на другую сторону рукава и побрел куда глаза глядят. Надо срочно кого-нибудь прихлопнуть.

Жалко, конечно, что копье потерял, но с другой стороны уникальный игровой опыт в обычной игре такое точно не случится.

Я на всякий случай решил отойти подальше. Мало ли какой ареал обитания у этой шизанутой неписи. В суете совсем забыл раскидать очки характеристик за новый уровень.

Забурился заросли кустарника. Внимательно огляделся по сторонам. Никакой живности не наблюдалось. Будем надеяться, никто не побеспокоит. Прихлопнул кулаком ящерицу нулевку и открыл меню персонажа.

Основные характеристики:

Выносливость 3(02)

Интеллект 0

Ловкость 4(07)

Сила 4(03)

Дух 0(06)

У меня есть в запасе 5 очков характеристик и 17 свободных очков прогресса. Каждый раз, вкладываю их, как будто от сердца отрываю. Вечные муки выбора. Надо больше мобов убивать, чтоб больше бонусов получать.

Немного подумал, раскидал очки и получил следующую картину.

Основные характеристики:

Выносливость 6

Интеллект 0

Ловкость 5

Сила 6(05)

Дух 2

Ну, все. Теперь я гроза всех нубов.

Хотел уже идти наказывать кроликов и прочих злобных существ, подходящих мне по уровню, как вспомнил, что записку из последней найденной фляжки так и не прочел. Вытряхнул на ладонь клочок бумаги и аккуратно развернул.

«Мы спустились с обрыва и решили подождать остальных в пещере за водопадом. Гарри начал постоянно швыркать носом и кашлять. А еще слишком часто стал отлучаться. Это заметил и капитан, но парень отмалчивался, ссылаясь на болезни почек и желудка. Я решил проследить за ним. И тогда впервые увидел Её.

Никого красивее мне видеть не приходилось, а теперь, когда я умираю, больше и не придётся.

Гарри носил Ей подарки и подолгу говорил с Ней, но Она всегда молчала. Как позже выяснилось, девственные нимфы не умеют говорить.

Капитан узнал о ней. Старый вояка отбил Гарри все ребра и приказал больше не приближаться к „ведьме“. Он глуп. Он не знал, что Она не ведьма. Она Богиня.

Ночью Гарри сбежал. Его тело мы так и не нашли. Капитан вознамерился убить Её. Но я не мог позволить этому случиться. Я воткнул нож в спину старого дурака. Кто ж знал, что его так просто не пронять. Он сбежал, воспользовавшись артефактом переноса.

Богиня звала меня, но я не могу показаться перед ней в таком виде. Окровавленный, жалкий слабый».

Ого. Вот, значит, какая ты коварная водная нимфа. Интересно. Я все больше прихожу к мысли, что изгнанники, это не просто квест, это квестище. Тут разрабы явно что-то грандиозное накрутили. Ну не будут так заморачиваться ради рядового задания.

Не любитель я длительных квестовых цепочек с неясными перспективами, но тут прям зацепило. Захотелось поскорее разгадать эту тайну.

Неожиданно в небесах раздалось далеко жужжание. Я задрал голову и увидел приближающуюся черную точку. Со временем смог разобрать детали. Верхом на огромном крылатом жуке сидел какой-то мелкий уродец. Он дал несколько кругов над областью невидимой мне из-за холма и пролетел обратно.

Лук, что ли себе скрафтить, чтоб таких вот летчиков сбивать. Я выбрался из укрытия и направился туда, где кружил неизвестный моб. Земля тут была бедновата. Редки чахлые кустики и еще более редкие пучки сухих трав.

Вид с холма открылся интересный. У подножия в кустах суетились такие же мелкие уродцы, что летал на жуке. В высоту они были не выше полуметра. Какие-то репоголовые чудики с широкой пастью во всю голову.

За спиной у каждого была плетенная корзина на лямках на манер рюкзака. Уродцы что-то подбирали и закидывали в нее. Один из них сидел в тени единственного дерева и лениво ковырялся палкой в земле. Изредка он подходил к кому-нибудь из сборщиков и давал пендаля. А когда вставать было лень, то просто кидал в них камни, грозя кулаком и что-то выкрикивая на своем тарабарском.

Классическая картина, сержат и взвод срочников.

Стараясь не попадаться уродцам на глаза, я тихо спустился с холма. Тут пришлось применить чудеса маскировки — измазаться грязью и облепиться пучками сухой травы. Превратившись в соломенное посмешище, я начал подбираться к странным мобам.

Вы открыли навык Скрытность. Текущий уровень навыка 1.

Изредка Сержант, как я окрестил про себя главного из уродцев, оборачивался в мою сторону, но я замирал, и тот снова начинал пялиться на сборщиков. Мне нужно было подобраться поближе, чтобы разглядеть уровень существ.

Навык Скрытность +1. Всего 2.

Я уже был в десяти шагах от дерева, когда сержант в пошел раздавать люлей очередному прохлаждающемуся по его мнению работнику. Я встал прямо за деревом. Уродец ударил сборщика палкой по башке. Хлипкая ветка переломилась.

Довольный собой он вернулся назад, уселся под деревом, оперевшись на ствол спиной.

Зубастик Надсмотрщик. Уровень 3.

«Хреново службу несете, товарищ надсмотрщик», — подумал я и врезал костяной дубиной по его овальной башке.

Вы наносите критический урон — 24 единицы.

Противник оглушен.

Не давая прийти мобу в себя, я сделал еще несколько ударов и снес оставшиеся 16 единиц жизни.

Поздравляем! Вы убили Зубастика Надсмотрщика. Уровень 3. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

210 очков опыта. 704/900.

3 очка прогресса к характеристике Сила. 6(08).

3 свободных очках прогресса. Всего 3.

Навык Скрытность +1. Всего 3

Вот, это я понимаю нормальный кэф на более сильных мобов. Хотя зубастик всего на уровень меня выше. А если вспомним первого убитого изгнанника, который был выше меня на три левела, но за убийство которого мне капнуло только двадцать сраных очков экспы, то тут снова невольно задаешься вопросом, почему так.

Я залутал тело моба. Всякий мусор брать не стал. Там была лишь одна интересная находка.

Амулет Надсмотрщика. Класс: необычный. Необходимый уровень 3. Ловкость +1(недоступно). Урон по Зубастикам Сборщикам +10 %(недоступно).

Неплохо. Я посмотрел на собирателей. Они даже головы не подняли. Так и копошились себе в кустах. Это вы зря такие невнимательные. Ой зря-я-я-я.

Я подкрался к следующему мобу.

Зубастик Сборщик. Уровень 2.

Дождался, когда уродец нагнется и врезал ему дубиной по спине. Сборщик рухнул на колени и тут же получил по затылку. После чего завалился лицом в землю, раскинув руки. Содержимое заплечной корзины рассыпалось.

Поздравляем! Вы убили Зубастика Собирателя. Уровень 2. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

150 очков опыта. 854/900.

3 очка прогресса к характеристике Сила. 7(01).

3 свободных очках прогресса. Всего 6.

Навык Скрытность +1. Всего 4.

Кроме медных пластинок ничего полезного не было. В корзине вперемешку с камнями лежали плоды четырех видов. С их помощью я апнул Алхимию до третьего уровня. Заодно и голод утолил.

Собиратели были легкой добычей. Я быстро поднял новый уровень и получил + 4 очка прогресса к Силе.

Я настроился истребить все поголовье собирателей, но тут до ушей донеслось знакомое жужжание. Причем источник этого звука приближался куда быстрее, чем в прошлый раз. Я замер с дубиной наизготовку, но как только увидел, что «летчик» накладывает стрелу на тетиву, как-то враз потерял боевой настрой.

От первого выстрела я увернулся, но вторая стрела достигла цели. Кривое древко с чавканьем вонзилось мне в плечо.

Вы получили урон 10 единиц. Здоровье 80/90.

Жук пронесся прямо над головой, и мне удалось идентифицировать и его и наездника.

Жук-летун. Уровень 4.

Зубастик Контролёр. Уровень 6.

Сладкая парочка зависла над сборщиками. Мобы рванули к нему и сбились в кучу, а затем их словно подменили. Похоже командир их как-то пробафал. Полдюжины уродцев, ломая кустарник, высыпали прям передо мной и, злобно матерясь на своем наречии, начали кидаться камнями.

И все бы ничего, попадали они не часто, и каждый меткий бросок снимал всего лишь одно ХП, но это тот случай, когда количество перерастает в качество. Бар жизни медленно начал таять. Вдобавок контролер никуда не делся.

Когда очередная стрела угодила мне в живот, я скрючился от боли и понял, что пора героически ретироваться с поля боя. Ну их нахрен этих мобов с высокой социальностью! Где мои кролики, сука? Как же я хочу простых кроликов.

Прихрамывая, осыпаемый градом камней, я побежал вверх по холму, надеясь покинуть хотя бы агрорадиус собирателей. От коротконогих уродцев удалось быстро оторваться, но вот контролёр продолжал меня преследовать и то и дело попадал очередной стрелой.

Две единички Духа потихоньку отрабатывали вложенные в них очки, но этого было слишком мало. Понимая, что рискую погибнуть, я на бегу вкинул три очка в Выносливость и два в Дух. Просевшая шкала здоровья подскочила с пятнадцати ХП до тридцати пяти.

Я уже спускался с обратной стороны холма и увидел справа небольшой пролесок из длинных и тонких деревьев. В моей голове зародился хитрый план. Лавируя и уворачиваясь от стрел, а добежал до цели.

Протиснулся между двумя стволами и, подпрыгнув, начал забираться на один из них. Добрался до самой верхушки, и мой вес склонил дерево к земле. Зависший в воздухе контролер мазал из-за мешающихся ветвей.

А вот я прицелился и отпустил дерево. Ствол резко разогнулся и ударил по жуку. Насекомое закружилось и стремительно пикировало. Неконтролируемое падение кончилось столкновением с землей. Вопреки ожиданиям мобов не убило.

ХП жука просело на половину и он, бросив своего «пилота» на произвол судьбы, улетел. А контролер продолжил меня обстреливать. Похоже, он обладал тайной способностью героев голливудских боевиков — бесконечным боезапасом. Вот очередная стрела угодила в дубину, и орудие рассыпалось в руке костяным крошевом.

Понимая, что мне его все равно не одолеть, я забил на уродца и просто побежал обратно к озеру. Нужно было перевести дух и крафтить себе новое оружие. Были кое-какие задумки. Главное найти глину и много подходящих камней.

Коротконогий зубастик быстро от меня отстал. Я уже добрался до ручья. Умышленно держался левого берега. И старался даже не смотреть на насыпь за которой скрывалась злосчастная заводь с нимфой.

Я надеялся, что моё маленькое приключение законченно, но приближающееся жужжание говорило об обратном. Три жука летели в мою сторону. Один оказался без наездника. Получается, он не сбежал с поля боя, а отбыл за подмогой.

Добраться до озера я явно не успевал. Расстреляют, пока буду плыть до пещеры. Да и вообще не было желания светить перед ними точку привязки. Понимаю, глупо. Но глядя на их слаженные действия невольно обзаведешься излишней паранойей.

Я решил попробовать укрыться под водой. Надеясь, что они потеряют меня из виду. Выбежал на берег и тут услышал звук клацанья челюстей. Знакомый череп с несколькими шейными позвонками бессильно щелкал зубами. В его глазницах заклубился туман, превратившийся в красное свечение.

Я резко дернулся на звук плеска воды. Из озера, слепо шаря в воде руками, на четвереньках выползал скелет. Я перевел взгляд с черепа на тело. Везде красными символами горела одна и та же надпись.

Проклятый Изгнанник. Уровень 7.

Твою мать! Я метнулся назад в кусты. Долго бежать не удалось. Прилетевшая в бедро стрела заставила замедлиться. Я запнулся. Не стал тратить время, чтобы встать, прям на четвереньках рванул вверх по насыпи.

На секунду замер. Скелет остался сзади. Справа два контролера. Спереди третий гонит на меня ораву зубастиков собирателей. А слева…

Слева голая Нимфа насмешлива поглядывала на все это и постукивала древком копья по льду.

И куда мне податься?

Глава 9. Эпическая битва!

Отступление третье

Толик буквально вывалился из капсулы. Полдня убил на одно единственное подземелье, но оно того стоило. Апнул уровень и выбил эпический пояс. С тех пор как начался ивент стало веселее играть.

Клановые аналитики латают кадровые дыры и методом проб и ошибок заново учатся штурмовать вражеские замки и рейдить подземелья. Многие топовые гильдии лишились лучших бойцов, а то и кланлидов. Нашлись и такие авантюристы среди высшего командного состава игровой братии.

Временами Толик и сам жалел, что не решился на это. Он устало плюхнулся в компьютерное кресло и буквально растекся в нем. Вялой ладошкой нашарил на столе банку энергетика. Открыл ее с характерным «Чпок!» и жадно присосался.

Пискнуло уведомление сообщений в клановом чате.

КиллерХиллер: Гляньте на это.

Толик перешел по ссылке на видеоролик под названием «Крайняя степень спермотоксикоза. 18+ 21+». Он нажал на плей и заржал как конь. Энергетик пошел носом. На видеоролике какой-то нубяра, распустив слюни шел, ломая лед за голой девицей. Лицо у него было такое, словно мозги уехали в отпуск и возвращаться не планируют.

***

День второй.

Уровень 3.

Я выбрал меньшую из четырех зол. Спрыгнул с насыпи, перекатился кубарем и остановился у самой кромки льда.

— О, великая шизанутая владычица замерзшей лужи, прими от меня этот бесполезный кусок дерь… гхм, этот бесценный дар! — восторженно протараторил я и катнул по льду флягу с соком кактуса.

Вы подарили подарок Юной водной Нимфе.

Ваше отношение с Юной водной Нимфой улучшились.

Я отломил кусок льдины, положил на него стейк из жаренного мяса змееголова и отправил в сторону нимфы. Снова вылез тот же самый лог. Скелет уже штурмовал насыпь. Черепушку он держал в руках.

Так, так, что еще придумать? Она дама, дамы любят украшения. Один за другим отправил по льду всю имеющуюся бижутерию.

Внимание! Ваше отношение с Юной водной Нимфой улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

Девушка, примерила на себя ожерелье и кольцо. Поймав мой взгляд, она отправила мне воздушный поцелуй, а затем метнула в меня копьё. Я весь сжался и приготовился отлететь на перерождение, но оружие воткнулось у самых ног, а качнувшееся древко ударило по лбу.

Внимание! Получено задание «Развлечение Нимфы».

Вы первый гость за долгое время, а жизнь в заводи скучна. Юная душа требует зрелищ. Устройте шоу для Нимфы.

Награда:

Улучшение отношений с Юной водной Нимфой.

Улучшение отношений с фракцией нимфы.

Кривое копье со слезой водной Нимфы.

Штраф за отказ или провал задания:

Уменьшение репутации с Юной водной Нимфой до Ненависти.

Ухудшение репутации с фракцией нимфы до Ненависти.

Вам будет запрещено появляться во владениях Юной водной Нимфы.

На вас будет наложено проклятие «Отморозок». Эффекты: уменьшение сопротивляемости урона от магии холода, уменьшение сопротивляемости урона от магии воды. Длительность 30 дней.

Принять задание?

Да/Нет.

Я обратил внимание, что копье покрыто изморосью и вгляделся в характеристики.

Кривое копье со слезой водной Нимфы. Урон 7–8. Урон от Холода 1–2. Прочность 15/15. Эффекты: привлекательность со всеми неигровыми персонажами минус 2 единицы, за исключением Юной водной Нимфы.

Ну выбора тут особо и нет. Я нажал согласиться и тут же выскочил еще один системный лог.

Во время выполнения задания на вас наложен эффект «Покровительство Нимфы». Все негативные эффекты агрессивной среды сняты.

Ого, это значит от холода я не помру. Круто! Впрочем, рано радуюсь, помереть тут было отчего. Скелет кубарем слетел с насыпи. Череп выскочил у него из рук и выкатился на лёд. Контролеры уже накладывали стрелы на тетиву.

Я начал отступать дальше на лёд. Изгнанник поднялся. Жуки полетели следом за мной. Мне удалось увернуться от нескольких стрел. Третий контролер присоединился к этой вечеринке в честь моих похорон. Отряд зубастиков уже был на берегу заводи.

Я начал долбить лед копьем. Чтобы хотя бы в кольцо взять меня не смогли. Скелет совсем не скользил по застывшей поверхности водоема. Он подобрал череп и рванул ко мне. Зубастики выбежали на лед. Несколько тут же упали. Остальные начали швыряться в меня камнями.

Крылья жуков постепенно покрывались инеем. Взмахи становились все медленнее и насекомые снижались. Я встал так, чтоб скелет прикрывал меня от града камней. В этот момент один из зубастиков попал в изгнанника.

Скелет замер, медленно развернулся и двинулся в сторону уродцев, разгоняясь с каждым шагом. Зубастики поняли, что сейчас им не поздоровиться, заверещали и рассыпались в разные стороны. Один в суматохе провалился в оставленную мной прорубь. Другой поскользнулся.

Изгнанник тут же настиг его и пинком отправил в полет. На землю падал уже труп. Тем временем крылья жуков покрылись сосульками и отяжелели. Насекомые сели на лед, но их лапы начали разъезжаться. Контролеры повыскакивали со своих «водительских мест» и переключили все свое внимание на скелета, который гонялся за сборщиками.

Урон от камней он почти полностью игнорировал, ледяные дебафы ему доже были до одного места. А вот метко залетающие стрелы снимали пару процентов ХП. Воспользовавшись суетой, я решил развить успех. На бегу обернулся на нимфу.

Она заливисто смеялась, запрокинув голову. Ее груди колыхались, сбивая боевой настрой. Я подмигнул ей и с трудом заставил себя включиться в битву. Подскочил к пытающимся танцевать джигу всеми шести лапами жукам и ударил копьем.

Вы нанесли семь единиц Урона.

Чего-о-о-о? Похоже, показатель физической защиты у них не меньше семерки. Ну и ладно. Я быстро поменял тактику и начал долбить лед вокруг насекомых. Своими суетливыми телодвижениями они мгновенно расширили пошедшие трещины и провалились в холодную воду. Их бар жизни сам собой пополз вниз.

В это время изгнанник уже прикончил всех собирателей и переключил свое внимание на контролеров. Слаженные действия неписей меня пугали. Пока один кайтил скелетона, двое других расстреливали его со спины. Причем стояли на берегу, чтоб не ловить негативные эффекты от холода. Потом загонщик шел отогреваться. Его место заменял другой.

Крутой ролик получиться, подумалось вдруг мне. Кстати, стрелы у зубастиков наконец-то кончились и им приходилось нагибаться и подбирать их. Медленно, но уверенно они уменьшали полосу здоровья изгнанника. Я пока не стал им мешать. Пусть еще немного его измотают. Мне самому с ним не справиться будет. Разница в уровнях слишком велика.

Спустя пару минут у изгнанника осталось не больше десяти процентов здоровья. Я решил, что пора вмешаться, а то сейчас добьют его и переключаться на меня. Подгадав момент, когда скелет погонится за контролером я бросил копье. Древко пробило зубастику живот и вышло со спины.

Изгнанник в один удар оборвал жизнь уродца. Двое оставшихся в живых снова смогли меня удивить. Они одновременно развернулись и бросились бежать причем в разные стороны. Вот же хитрые маленькие засранцы. Остается только надеяться, что они больше не вернуться по мою душу.

Зубастик Контролёр. Уровень 6. Сбежал.

Скелет сначала бросился за одним из них, но потом видимо примитивный ИскИн сообразил, что не догонит, развернулся в мою сторону и тут же получил копьем прямо в глазницу черепа. Я дернул древко на себя и вырвал голову из рук изгнанника. Добежал до заранее проделанной лунки и зашвырнул туда.

Шкала жизни скелета еще немного просела. Он побежал за мной. Я маневрировал меж пробитых лунок, пока нежить не оступилась. Стоило ему провалиться под воду, как копье раз за разом начало врываться в грудную клетку, выворачивая и ломая ребра.

Изображение застелила длиннющая простыня победных логов.

Поздравляем! Вы совершили грандиозную победу на превосходящими вас числом и уровнем противниками (весь полученный опыт х2).

Вы убили Жук-летун. Уровень 4.

Вы убили Жук-летун. Уровень 4.

Вы убили Жук-летун. Уровень 4.

Вы первый игрок, обнаруживший данное существо (опыт х3)

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Зубастик собиратель Уровень 2 погиб.

Существа скончались с вашей помощью.

Зубастик Контролер Уровень 6 погиб. Существо скончалось с вашей помощью. Вы первый игрок, обнаруживший данное существо (опыт х3)

Вы убили Проклятого Изгнанника Уровень 7.

Награда:

1740 очков опыта. 427/2100

Вы получили новый уровень!

5 свободных очков характеристик.

16 очков прогресса к характеристике Сила. 8

9 очков прогресса к характеристике Ловкость. 7(06).

6 очков прогресса к характеристике Выносливость. 9(06).

3 очка прогресса к характеристике Дух. 4(03).

20 свободных очков прогресса. Всего 26.

Характеристика Удача +1. Всего 3.

Получено достижение «Один в поле воин».

Вы можете оставить шрам в память об этой славной битве.

Внимание! Задание «Развлечение Нимфы» выполнено.

Ваше отношение с Юной водной Нимфой улучшено до Симпатия.

Вам открыта тайна имени Юной водной Нимфы.

Ваше отношение с фракцией нимфы улучшено до Безразличие.

Кривое копье со слезой водной Нимфы.

Бонус за задание «Благословение Нимфы». Урон от холода увеличен на 200 %.

Сопротивляемость холоду увеличена на 200 %. Длительность 48 часов.

Эффект «Покровительство Нимфы» снят. Все негативные эффекты агрессивной среды воздействуют на вас.

Охренеть! Вот это привалило! Каждый раз бы так.

Я оглядел поле боя. Весь лёд в крови, словно две хоккейные команды зарубились насмерть. Мертвые жуки покачивались в проруби. Скелет ушел на дно. По всюду растерзанные туши сборщиков.

— Слушай, красавица. Может я к тебе сюда буду паровозы со всей локации таскать? Я так быстро прокачаюсь, — расплылся я в улыбке.

Нимфа, над которой теперь зеленными буквами светилось имя Элиана, покачала головой.

— Эллиана, — смакуя произнес я. — Трудновато для русской речи. Будешь просто Лена.

Я пробежался по мобам собрал весь лут.

Найден предмет:

Неказистый лук зубастика. Класс предмета: обычный. Кривая поделка начинающего ремесленника зубастиков. Для тех, кто впервые взял в руки это оружие может и сгодиться, но опытный лучник испытает острый приступ брезгливости. Вы можете продать его мелкому торговцу за десять медных монет. Урон 8-10. Прочность 40/40.

Деревянное кольцо Контролера. Изделие из рук ученика шамана племени зубастиков. Класс предмета: необычный. Ловкость +2.

Браслет Контролера. Первая работа шамана племени зубастиков. Класс предмета: необычный. Урон при стрельбе из лука +10 %.

Браслет Контролера. Последняя работа шамана племени зубастиков. Класс предмета: необычный. Скорость роста навыка Меткость +10 %.

Ненужные ресы поднимать не стал. Вместо этого собрал все плоды зубастиков, разложил их в две корзины. Одну вручил Эллиане. Улыбка не сходила с ее лица. Она взяла один из плодов и надкусила, сок прыснул, стекая по подбородку и капая на грудь.

Я сглотнул и поймал себя на том, что улыбаюсь как идиот и поспешил отвести взгляд. Ну что за извращенцы придумали этого персонажа? В её присутствии мысли отказывались течь к нужном направлении. Надо скорее валить, пока она меня совсем не околдовала.

— Ладно, соседка. Я пойду. Не буду задницу морозить. Ты зови, если надо будет там, гвоздь заколотить, или че ты тут у себя в заводи колотишь. Живу в пещере за водопадом.

Она кивнула, прыгнула в прорубь вместе с корзиной. Несколько плодов всплыли, но тут же были утащены под воду девичьей ладошкой. Чудеса да и только.

Я прикинул фронт работ. Надо все добро к себе в нору доставить. Амулеты и кольца сразу надел. Стрелы и луки переложил в два наплечных рюкзака зубастиков. Продел в лямки древко копья и закинул конструкцию на плечо на манер коромысла. В руку взял последнюю сумку с плодами.

Пока тащился с этим грузом до озера Бодрость упала в ноль. Все-таки хиловат еще персонаж. Теперь вопрос, как это все доставить? Те два бревна куда-то унесло. Похоже, надо полноценный плот строить. Только для него древесина нужна. А чтоб ее добыть в нормальном количестве и качестве необходим топор. Только где его взять?

Решил пока попробовать по-другому. Взял одну корзину и поплыл. Добрался до пещеры и забросил корзину. Повторил операцию еще два раза. Вопрос как попасть туда самому оставался открытым. Через перерождение очень не хотелось бы.

По-хорошему надо бы передохнуть. Скрафтить что-нибудь полезное. Но полученные бонусы заряжали энергией и не давали сидеть на месте. Хотелось бежать. Исследовать новые земли и новых мобов.

Я подобрал копье в очередной раз пошел вдоль рукава. Только на этот раз не стал никуда сворачивать и не на что отвлекаться. Было интересно просто изучить местность. Каждые несколько минут приходилось падать и замирать или нырять в кустарник, если таковой имелся по близости.

Жучары постоянно сканировали местность. Похоже, потеря целого отряда и трех контролеров не осталась без внимания. Благодаря этому Скрытность уже подскочила до пятого уровня, что не могло не радовать. Если так пойдет и дальше, через час уже получу десятый.

Скоро вышел на протоптанную тропу. Причем протоптанную знакомыми маленькими ножками. Слева потянулось поле. На нем паслись крохотные пушистые коровы в высоту всего сантиметров тридцать. Пастухом у них выступал какой-то нерядовой зубастик. Этот ростом почти мне по пояс.

Рисковать и пытаться разглядеть уровень я не стал. Просто прошел мимо. Вскоре показались несколько крохотных домиков с такими же махонькими огородами. Похоже у зубастиков здесь целая цивилизация. Очень интересная локация. Проработка впечатляет. Наверное, у них тут и НПС быть должны, а не только рядовые мобы.

Еще спустя час наткнулся на самую настоящую микро-деревню. Всего в две улочки, но с частоколом и даже рвом. Зубастики прорыли канал от ручья и тем самым добавили еще один рубеж обороны. Только вот от кого? Меня такие препятствия не остановят. Перешагну и не замечу. Прям великаном себя чувствую. Только вот у лилипутов уровни выше моего.

К полудню солнце начало сильно припекать. Я пожалел, что нимфа не наложила на меня дебаф «Переохлаждение». Стало настолько невыносимо жарко, что захотелось уйти на перерождение и сигануть из пещеры в озеро. Последняя фляжка опустела и шкала жажды начала медленно опускаться вниз.

Пришлось снова сместить к ручью, который похоже простирался через всю долину, был прям-таки ее основной артерией. Я набрал воды и увидел вдалеке небольшую переправу. Здесь в ручей впадало сразу несколько других, и он опять разбух до размеров маленькой речушки.

Я добрался до мостика. Зубастики строили его для себя, но я вполне смог бы им воспользоваться, если вдруг случилась такая нужна. Я уселся под ним как под навесом и позволил прохладной воде немного охладить меня. Ноги что-то коснулось, и встрепенулся.

Черт. Ложная тревога. Просто крупная рыбешка. Я все надеялся встретить змееголовов, но похоже эти хищники здесь не водились. Может оно и к лучшему. Не факт, что они дали бы мне спокойно полежать.

Услышал странны звук. Какое-то металлическое бряцанье. Аккуратно выглянул из-под моста. По дороге двигался небольшой отряд. Спереди шел крупный крепко сбитый зубастик ростом чуть больше полуметра на поясе у него болтался неказистый меч.

За ним связанные веревкой шли трое пленников. На ноге одного из них была прицеплена гиря. Именно она и издавала звук, каждый раз, когда зубастик делал шаг. Замыкал процессию такой же воин как и первый. Уровни у них скорей всего серьезные. Отсюда не разобрать.

Шли они явно с намереньем перейти по мосту. Я замер и весь сжался в комок. Авось не заметят. Пронесло. Отряд протопал сапогами по дереву и пошел дальше, а у меня перед глазами вылезло окошко.

Получено случайное задание «Освобождение пленников».

Награда: неизвестно.

Принять?

Да/Нет.

Глава 10. Пет

День второй.

Уровень 4.

Тут я задумался. С одной стороны, штрафа за провал задания никакого нет. Не получиться — ничего страшного, но с другой, улетать на перерождение не хотелось. Хотя, почему я решил, что погибну?

Там ведь нет никаких пояснений. Все очень лаконично «Освобождение пленников». Неважно выживут они или нет, главное просто их освободить. Будь я метким стрелком, рассек бы стрелой веревку, и всё. Но поскольку, я еще ни разу этим оружием не пользовался, тут надо хорошенько подумать.

Отряд удалялся все дальше, а сообщение о задании так и висело перед глазами. Ладно, попробуем. В конце концов, у меня есть преимущество в ширине шага аж в четыре раза. Если что, убегу.

Только нужно очки характеристик раскидать. В бою важна каждая единичка. Я принял задание и открыл меню персонажа.

Основные характеристики:

Выносливость 9(06)

Интеллект 0

Ловкость 9(06)

Сила 8

Дух 4(03)

Доступно:

5 свободных очков характеристик

26 свободных очков прогресса.

Я решил, что у Интеллекта пока оставлю сиротливый нолик. И буду все вкладывать в него, когда получу десятый уровень. Так что после вложения очков, картина выглядела следующим образом.

Основные характеристики:

Выносливость 10

Интеллект 0

Ловкость 9(06)

Сила 9(05)

Дух 5

Теперь можно попытаться освободить пленников. Я, стараясь не булькать, выбрался из воды. Пригнулся и, сильно забирая по дуге, чтоб не заметили, обогнал отряд. Залег в овраге справа от дороги. Наложил стрелу на лук. Попытался оттянуть. Идет тяжело, но вполне терпимо. Хотя, часто стрелять не получится.

Вгляделся в характеристики стрелы.

Неказистая стрела. Самодельное изделие грубой работы с ужасным балансом. Каменный наконечник способен пробить шкуру небронированного противника, в остальных случаях вы рискуете просто заставить цель почесаться. Урон 1–2. Прочность 3/5.

Прикинул общий урон. Лук 8-10 единиц, плюс стрела 1–2, прибавим мою собственную Ловкость, а при стрельбе из лука в зачет идет именно она, умножим цифру на 2, если удастся попасть из режима скрытности и получаем минимум 38, максимум 42. Очень даже неплохо, особенно для того, кто совсем недавно по единичке урона выбивал, бросая камни во врагов.

Отряд приближался. Я подпустил их поближе и натянул стрелу. Сразу обратил внимание, как потихоньку вниз поползла шкала бодрости. Долго в натяжении держать не получится. Прицелился. Эх, не попасть бы в одного из пленников.

Ну, с другой стороны, смерть — это ведь тоже освобождение из плена. Чисто теоретически. Ладно, это все шутки. Пора…

Я разжал пальцы. Стрела со свистом рассекла воздух и впилась в грудь шедшему впереди воину.

Вы нанесли 30 единиц урона.

Есть! Защита, конечно, немного порезала, но в целом хорошее попадание.

После выстрела стали доступны характеристики моба, и я сразу скис.

Зубастик Конвоир. Уровень 7. Здоровье 60/90.

Один из зубастиков остался с пленниками, второй обнажил меч и бросился ко мне. Я успел сделать еще три выстрела, но попал только один раз. Вскочил и, не подпуская моба на ближнюю дистанцию, опрокинул его на землю ударом копья.

Перескочил и бросился к пленникам. Второй конвоир выхватил меч и загородил мне дорогу. И тут пришла очередь того самого ржавого кинжала, что достался мне еще с первого встреченного изгнанника. Я выхватил его и бросил пленникам.

Двое из них начали перекидывать его друг другу, как горячую картошку. Третий с гирей на ноге, отобрал у них оружие и начал перепиливать веревку. Конвоир сделал выпад мечом.

Вы заблокировали удар.

Это, конечно, хорошо. Только вот прочность копья упала на единичку. Второй конвоир уже поднялся с земли. В этот момент пленник наконец перерезал веревку. Двое зубастиков, вереща, бросились в разные стороны.

Конвоир обернулся на них и пропустил удар копья. Второй он парировал, но тут произошло то, чего никто не ожидал. Третий пленник бросил в спину конвоира гирю.

Я обернулся. Второй воин подбежал и сделал несколько выпадов мечом. Пришлось отскочить. Не хотелось просаживать прочность копья. Я сразу провел контратаку. Два из пяти ударов засчитали как промахи из-за разницы в уровнях. Зато три других достигли цели.

Подмороженный воин чуть замедлился. Не понравилась ему магия нимфы. Тем временем пленник добил второго конвоира, забрал у него меч и, подволакивая ногу с гирей, обходил последнего оставшегося в живых противника.

Заметив это, воин начал смещаться в мою сторону, похоже, считая меня более легким оппонентом. Я сделал выпад копьем, но моб пронырнул под орудием. Прокатился у меня между ног и подрубил голень. А затем вскочил и бросился бежать.

Вы получили 20 единиц урона.

Получен дебаф Хромота. Время действия 60 минут.

Получен дебаф Кровотечение. Вы теряете 4 единиц здоровья каждые шесть секунд. Время действия 40 секунд.

Я плюхнулся на задницу. Твою мать! Маленький уродец! Похоже, какое-то комбо по мне провел. Теперь точно не сумею его догнать. В этот момент пленник похлопал меня по плечу и требовательно протянул руку.

Я сначала не понял, что он хочет. Тогда зубастик изобразил жест натягивания тетивы. Я поспешно снял с себя лук и вручил его пленнику. В его успех верилось слабо, воин уже убежал метров на пятьдесят, но если хочет пусть попробует, мне ж не жалко.

Зубастик натянул тетиву, чуть задрал лук и выстрелил. Стрела по дуге полетела в цель. Показалось, что слышно было, как она с чавканьем вошла в спину конвоира. Тот завалился как подрубленный и истошно заверещал. Зубастик, подтаскивая ногу с грузом и поигрывая мечом, направился к нему.

Несколько минут оттуда доносились крики боли, а затем конвоир затих навсегда. Выскочил победный лог.

Зубастик Конвоир Уровень 7 погиб.

Существо скончалось с вашей помощью.

Вы первый игрок, обнаруживший данное существо (опыт х3).

Зубастик Конвоир Уровень 7 погиб.

Существо скончалось с вашей помощью.

Получен:

160 очков опыта. 587/2100.

3 очка прогресса к характеристике Ловкость. 9(03).

1 очко прогресса характеристики Сила. 9(06).

1 свободное очко прогресса.

Вы открыли новый навык Стрелковое оружие. Текущий уровень навыка 1.

Вы открыли новый навык Стрельба из лука. Текущий уровень навыка 1.

Вы открыли новый навык Меткость. Текущий уровень навыка 1.

Вы открыли навык Блокирование. Текущий уровень навыка 1.

Навык Двуручное оружие +1. Всего 4.

Навык Владение копьём. +1. Всего 3.

Навык Скрытность +1. Всего 6.

Задание «Освобождение пленников» выполнено.

Получено:

Улучшение репутации с фракцией зубастики отшельники. Текущий статус Безразличие.

Улучшение репутации с Зубастиком Отшельником Критом. Текущий статус Дружелюбие.

Бонус за каждого выжившего пленника 50 очков опыта. 3/3.

150 очков опыта. 737/2100.

Зубастик плелся обратно, оставляя на земле кровавый след. Только теперь я обратил внимание, что ник его горел зеленым, а полоса здоровья медленно таяла.

Крит. Зубастик Отшельник. Уровень 10.

Не удивительно, что покойный конвоир побаивался его больше, чем меня.

Я успел залутать первого конвоира и стал гордым обладателем меча. Хотя в моих руках он смотрелся скорей как гладиус. На лезвии имелось множество зазубрин, а рукоятка не внушала доверия, того и гляди развалится.

Неказистый меч. Класс предмета: обычный. Плохо заточенное орудие ближнего боя. Подойдет для тренировок и переплавки. Не рекомендовано к использованию в реальном бою. Требуется уровень 7 или Сила 10. Урон 9-10(недоступно). Прочность 29/35.

Ага, со штрафом на уровень я вполне смогу его использовать, просто буду наносить гораздо меньше заявленного урона.

Также у воина нашлись один серебряный и пара медных квадратиков. Еще одна интересная особенность игры. Несмотря на то, что визуально тут у всех совершенно разные монеты в ходу, идут они все по одному курсу. Если мы, конечно, не берем всякие коллекционные для нумизматов и прочих денежных мешков.

Зубастик устало плюхнулся возле меня. Окровавленный меч выпал из его рук. Непись ударил себя кулачком в грудь и коротко рыкнул:

— Крит.

Я повторил его жест и сказал:

— Александр.

— Ксандр, — повторил про себя зубастик.

Он указал рукой куда-то вдаль и что-то сбивчиво залепетал.

— Я тебя нихрена не понимаю, если честно, — сказал я и, отпив из фляжки, передал ее зубастику.

Он отпил и благодарно кивнул. Затем задумался на несколько секунд и начал объяснять жестами, дополняя их рисунками мечом на земле.

Вы открыли новый навык Лингвистика. Текущий уровень навыка 1.

Я почти ничего не понял из его объяснения. Кроме того, что на его дом кто-то напал, он сам сильно ранен и умирает, что было понятно и так, но услужливая система сжалилась и выдала подсказку.

Внимание! Получено задание «Наследник рода».

Доставьте Крита в его дом и помогите ему отыскать сына.

Награда:

Доступ к следующему заданию в цепочке.

Улучшение репутации с фракцией зубастики отшельники.

Улучшение репутации с родом Охотников.

300 очков опыта.

Семейная реликвия рода Охотников.

Бонус неизвестен.

Принять?

Да/Нет.

Особенно меня, конечно, заинтересовал последний пункт. Неизвестный бонус. Обычно система либо не предупреждает о них, либо если намекает как здесь, то возможны два исхода событий: там совсем какая-нибудь ерунда, либо наоборот, мега-плюшка.

Триста очков опыта на дороге не валяются, так что берем. К тому же семейная реликвия, скорей всего какой-нибудь необычный предмет с бонусом, а это лишним никогда не будет.

Я принял задание и помог зубастику подняться. Он пошел следом за мной, но с каждым шагом замедлялся, пока не свалился окончательно. Не, так дело не пойдет. Скорей всего у второго конвоира есть ключ от цепи.

Я добежал до него, точнее до того, что осталось от воина. Крит буквально изрубил конвоира на куски. Видать обращались с ним в плену не очень ласково. Залутал тело. Забрал еще один меч и монеты, но больше ничего там не было.

Хреново. И перебить то цепь мне нечем. Придется этого зубастика на себе тащить. Эх, надо было с собой корзину сборщиков прихватить, закинул бы этого раненого в рюкзак сейчас в рюкзак и всё.

Я взял зубастика на руки и потащил. На карте в еще неоткрытой области появилась метка. Нда, путь не близкий. Надеюсь, по дороге не придется делать остановки из-за непредвиденных обстоятельств.

Плелся я очень долго. Гиря была реально тяжелая. Не знаю, как этот зубастик вообще с ней ходил. Мне даже на Силу и Выносливость уже по три очка прогресса перепало. Изредка приходилось прятаться среди полевых трав или даже нырять в ручей от вооруженных пеших патрулей. От этого Скрытность скакнула еще на единичку.

Цели я достиг только к вечеру. Вдали у наполовину сгоревшей крохотной усадьбы копошился зубастик. Он был так увлечен своей деятельностью, что даже не заметил, как я подобрался. Занят непись был тем, что рыл прямоугольное углубление. Уже третье по счету. Два других уже засыпаны, их венчали ритуальные пирамиды из камней. Несложно догадаться, что это могилы.

Наконец, увидев меня, зубастик развернулся, ощерился и выставил лопату вперед на манер копья, но разглядев в моих руках тело Крита, выронил свое орудие. Я положил непися на землю. Второй зубастик, оказался совсем юным на вид, он подбежал к нему и что-то залепетал, слезы катились по его щекам.

Крит медленно шептал в ответ. Силы покидали его. Вдруг он указал на меня и вложил меч в руку зубастика. Тот серьезно кивнул. Крит улыбнулся, хотя в его исполнении это выглядело больше как оскал. Глаза непися закрылись, а голова упала на бок.

Молодой зубастик аккуратно снял с шеи Крита амулет и браслет с руки. первый предмет он вручил мне, а второй надел сам.

Внимание! Задание «Наследник рода» выполнено.

Награда:

Улучшение репутации с фракцией зубастики отшельники. Текущий статус Дружелюбие.

Улучшение репутации с родом Охотников. Текущий статус Дружелюбие.

300 очков опыта. 1037/2100.

Семейная реликвия рода Охотников.

Бонус:

Улучшение репутации с сыном Крита.

Получено задание «Помощь в похоронах».

Помогите сироте похоронить родных.

Награда:

Улучшение репутации с фракцией зубастики отшельники.

Улучшение репутации с родом Охотников.

Улучшение отношений с сыном Крита.

50 очков опыта.

Бонус неизвестен.

Принять?

Да/Нет.

Я естественно принял задание. Ник зубастика горел зеленным, а буквы так и гласили «Сын Крита». Почему не было имени пока не ясно, но какая-то причина у этого определенно была.

Я посмотрел, что за семейная реликвия мне досталась. Обычный амулет на +2 к Ловкости. Естественно, сразу надел. Это же целых две единички урона при стрельбе из лука. Плюс шанс попадания и шанс крита, ну в общем, все как обычно.

Я помог зубастику вырыть еще одну яму, попутно апнул навык «Землекоп». Он уложил в нее сверток с телом, а во вторую тело Крита. Когда мы их зарыли, непись воздвиг там такие же пирамидки из камней, что на двух других. А затем взял факел и поджег остатки изгороди и дома.

Уже опустились сумерки. Зарево пожара было видно издали. Стены дома завалились внутрь, подняв в небо сноп искр. В этой глуши отблески пламени приобретали какую-то магическую первобытную ауру.

Зубастик повернулся ко мне встал на колени, воткнул меч в землю и что-то сказал на своём тарабарском. Я недоуменно глядел на него, пока система не выдала подсказку.

Внимание! Задание «Помощь в похоронах» выполнено.

Простыню наград я пропустил и вчитался в последний пункт.

Зубастик сын Крита предлагает вам покровительство над ним.

Принять?

Да/Нет.

Я естественно согласился. У меня сразу появился доступ к характеристикам спутника.

Зубастик сын Крита. Отрекшийся от старого имени до совершения мести последний сын рода «Охотников».

Желаете выбрать имя?

Уровень 0.

Основные характеристики:

Выносливость 0

Интеллект 0

Ловкость 0

Сила 0

Дух 0

Доступно:

5 очков характеристик.

Второстепенные характеристики:

Внимательность 1.

Навыки:

Не открыты

Показатели:

Мана 10/10

Здоровье 10/10

Бодрость 100/100

Голод 100/100

Жажда 100/100.

Расовые способности:

«Укус». Большая пасть всегда последний аргумент в любом споре зубастиков. Свойства:30 % шанс кровотечения при укусе.

«Сборщик». Многие поколения зубастиков выживали исключительно за счет собирательства. Свойства: Характеристика Внимательность растет на 10 % быстрее. Все навыки, завязанные на сбор ресурсов растут на 10 % быстрее.

Зубастик сразу откатился на нулевой уровень, чтоб жизнь малиной не казалась. Я открыл вкладку фракционных отношений и схватился за голову. Разбираться в переплетениях взаимоотношений зубастиков надо блокнотом и ручкой. Тут разрабы так накрутили, что Джордж Мартин с его «Песню льда и пламени» нервно курит в сторонке.

Я вычленил главное. Зубастик дико зол на род Гуинов, что убили всю его семью, и будет служить мне, чтобы стать сильнее и однажды вернуться и отомстить. Прям бояр-аниме какое-то.

Дополнительно я мог взять задание «Блюдо, которое подается холодным» и помочь зубастику выкосить всех его недругов, но пока не стал этого делать. Задание, больше на прокачку пета, мне самом с него мало что перепадет. Так что отложим на будущее.

На меня вдруг накатила дикая усталость. Захотелось завалиться спать. Я и не заметил, как пролетел этот день, но если так задуматься, произошла целая куча событий.

Я натаскал себе травы и устроил лежанку. Уже хотел лечь спать, но вспомнил, что могу оставить себе шрам. Зашел в меню персонажа. Выбрать можно было, лишь те места, по которым проходился урон, а учитывая, что зубастики закидывали меня камнями почти по всему телу, вариантов была масса.

Я переключился на лицо и поигрался в редакторе. Самый оптимальный вариант, который хоть как-то уменьшал смазливость персонажа — отметина на щеке. Ее и выбрал. Еще пару десятков таких шрамов и на человека стану похож, а не на лицо с обложки модного журнала.

На сегодня осталось одно незавершенное дело. Открыл меню питомца. Хотя язык не поворачивался его так называть. Это скорее спутник. Он ведь очень даже разумен. Зашел в пустую графу имени, но не успел ничего ввести.

Зубастик растормошил меня и тыкал пальцем в темноту. Я ничего не видел, затем услышал хруст ветвей и чью-то неуклюжую тяжелую поступь. Наконец во тьме показался силуэт с красным ником над головой.

— А я все ждал, когда же ты до меня доберешься, — осклабился я, покрепче перехватывая древко копья.

Глава 11. Культисты

День третий.

Уровень 4.

Проклятый изгнанник Вернон Уровень 5, — гласила надпись.

Чертов кактусообразный идол все же нашел меня. Но теперь я был к этому готов. Уступаю ему всего лишь на уровень. Зубастик встал слева от меня в боевую позу, выставив вперед меч.

— Малой, ты под его колючую лапу не суйся. Перешибет и не заметит. Понял?

Зубастик серьезно кивнул.

Соображаю я быстро. Вот и сейчас мгновенно вскочил и бросился к остаткам горящего дома. Там есть препятствия, вокруг которых можно маневрировать. На ходу наложил стрелу на тетиву и когда перепрыгнул остатки тлеющей изгороди, тут же развернулся готовый к стрельбе.

Изгнанник рванул вперед с простотой тарана. Я успел выстрелить дважды, прежде чем он оказался рядом. Идол легко перескочил через угли, резко затормозил, ударом колючей лапы, отправляя меня в полет.

Я отлетел прямо на догорающие бревна. Подскочил как ужаленный. Треть полосы здоровья вмиг снесло, ладно хоть еще дот горения не повесился. Идол хотел перескочить через дом, но в этот момент мой новый боевой товарищ всадил меч ему в ногу.

Ваш питомец погиб.

Спутник, мать вашу. Спутник!

Самоубийственный поступок зубастика дал мне пару драгоценных секунд. Я схватил горящее бревно и долбанул им по идолу. ХП от ожогов, конечно, снеслось, но это ничто по сравнению с тем, что изгнанник от удара отлетел на пышущие жаром остатки дома.

Он издал шипение, какое издает испаряющаяся на раскаленной поверхности вода, и мгновенно вспыхнул. Выскочил из огня и бросился бежать. Я успел ударить ему в спину копьём, а затем пустить в след несколько стрел. В итоге погиб он, отбежав метров на сто и еще долго догорал.

Вы убили Проклятого изгнанника Вернона Уровень 5.

Получено:

10 очков опыта. 1097/2100.

Навык Стрельба из лука +1. Всего 2.

Ну вот опять. Словно награду за этих изгнанников начисляет ИскИн, имеющий докторскую степень по скупердяйству.

Я открыл меню. До возрождения зубастика еще целый час. Вроде никому больше не насолил. Можно, наконец, лечь спать.

***

— Ди-и-и-карь! Ди-и-и-карь! — скандировали мое прозвище зрители.

— Не рубись! Терпи! — орал тренер.

Я закрылся от правого прямого. Увернулся от левого бокового и тут же пропустил ногу в корпус. Меня откинуло на сетку. Противник влепил мне с правой. Лишь на секунду меня покачнуло, но я не растерялся. Разорвал дистанцию и тут же сам пошел в атаку.

Влепил двойку по блоку. Закрылся от хай-кика в голову. Пропустил джеб лицо и тут меня сорвало. Я бросил в размен. С бешенной скоростью начал молотить оппонента. Со всей силы вложился в удар с правой. Противник пронырнул под руку. Мой корпус сильно завалился вперед.

Я успел увидеть летящее колено, а затем свет вырубили.

***

Я рывком сел. Опять снился тот бой, где я похерил свой титульный шанс. Кто знает, как бы сейчас сложилась моя судьба, не поддайся я тогда эмоциям. Не сразу дошло, что в себя пришел не просто так, а от назойливого писка системного сообщения. Сначала не понял в чем дело, потом обратил внимание, что Мировой Чат помигивает. Открыл его.

Внимание! Вздрогни мир! Игрок, пожелавший остаться неизвестным, совершил великое деяние. Это первое великое деяние, совершенное на новом континенте. Честь и слава герою!

Послание миру от неизвестного игрока: Сосайте лузеры. Я вас всех нагну.

Воистину, пока ты спишь, кто-то качается, — сонно подумал я и уже почти снова заснул, когда до меня наконец дошел смысл прочитанного.

Погодите, что? Я перечитал сообщение. Серьезно? Великое достижение на третий день! Да, вы охренели, мутанты корейские. Пока я тут палки затачиваю, они там уже во всю боссов нагибают. И судя по всему в одиночку.

Сон как рукой сняло. Воскресший зубастик уже вовсю хлопотал у костра. Поджаривал на самодельном деревянном шампуре какие-то коренья. На двух тарелках из коры лежали порезанные листья нескольких цветов. Я добавил к этому парочку плодов из сумки. Прям полноценный завтрак.

— Утро доброе, — сказал я, зевнув. — Ты нахрена вчера в драку полез?

Зубастик воинственно ударил себя в грудь.

— Понятно.

Спутник бросил на салат из листьев почерневшие от огня корешки, от которых шел дымок. Я принюхался. Пахло вкусно, потому с завтраком расправились быстро. После такого пробуждения хотелось начать качаться в бешенном темпе.

К тому же полученные от еды бонусы на плюс пять процентов ко всем характеристикам на час как бы намекали на это. Первым делом решил завершить то, что не успел вчера. Открыл меню спутника и ввел в графу имя. Над его головой тут же вспыхнули буквы «Грызлик. Уровень 0».

Затем вкинул пять свободных очков характеристик в Выносливость. Полоса жизни скакнула с десяти до шестидесяти. Теперь, глядишь, не будет складываться с одного удара.

Зубастик сразу встрепенулся. Замер, наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Затем удовлетворенно кивнул. Примостил в петле на поясе меч, так как ножен у него не было, и уставился на меня.

— Пошли, воин. Ты мне скажи, у вас тут есть где-нибудь кролики?

Как я не пытался объяснить Грызлику, что такое кролики, даже рисовал их в профиль и в анфас, он упрямо мотал головой. И на ком тогда тут качаться?

Мы шли по пролеску. На дорогах делать было нечего. Там шныряли патрули. Причем верховые. Всадники прыгали по дорогам на чем-то вроде гигантских кузнечиков со жвалами. Похоже, ищут тех, кто так жестоко убил конвой, ведущий пленников. Ну, удачи им в этом нелегком деле.

Я слабо представлял куда идти, пока, наконец, меня не осенило, спросить об этом у Грызлика. Начертил на земле человечка. Ткнул в себя, потом в человечка. Затем нарисовал кости и череп. Присоединил человечку голову скелета.

Зубастик сразу все понял и часто закивал. Он указал в сторону куда-то вправо. Нарисовал на земле гору и зубастиков в капюшонах. Нихрена непонятно, но очень интересно. Эх, вот имел бы я доступ к его картам, но, к сожалению, система решила, что это будет слишком жирно для меня.

Я шел за Грызликом, отводя в стороны ветви и перешагивая поваленные деревья. Сумка зацепилась за очередной сучок и с треском порвалась. Содержимое посыпалось на землю. Твою ж медь!

Наплечная сумка из шкуры горлодера порвалась.

Надо было раньше подумать о том, что прочность у нее так себе. Даже система предупреждала. К тому же эта сумка столько всего пережила. И холодную воду и даже огонь сегодня ночью. Неудивительно, что она рассыпалась. Ну и хрен с ней. Попадется кто-нибудь со шкурой, новую скрафчу.

Я все вглядывался вдаль, но никой горы не видел, кроме тех далеких, что даже не разглядеть отсюда. Неужели он меня к ним поведет за десятки километров? Оказалось, не стоило волноваться раньше времени.

Грызлик вывел нас к спуску в низину. Небольшая зеленная долина напоминала кратер. В ее центре стояла высокая сопка, вокруг нее по спирали вверх уходила тропа. Вот, что за гору он рисовал. Действительно для него она таковой и является. Макушка её едва выглядывала из-за края кратера. Стало ясно, почему не увидел ее заранее.

Эх, сюда бы бинокль, изучил бы что там, да как. В игре, конечно, есть подзорная труба и навык «Орлиное зрение», да только мне не видать ни того ни другого. Ладно, будет обходится с тем, что есть.

Спуск в низину был очень крутой. Настолько, что я открыл навык Скалолазание. Грызлик на удивление ловко спускался. Его маленькие пальцы и ноги пролазили почти в любую щель. Потому он за считаные минуты оказался внизу и уже начал там что-то собирать.

Спуститься аккуратно не получилось. Метра за четыре до дна кратера я сунул руку в широкое отверстие. Тут же ее пронзило дикой болью. Вдобавок камень под ногой обломился. Полет вышел стремительный.

Вы получили 120 единиц урона.

Вы случайно убили своего питомца.

Получен негативный эффект Перелом. Скорость передвижения снижена на 90 %.

Получен негативный эффект Сотрясение мозга. Вы дезориентированы до полного восстановления шкалы здоровья.

Навык Скалолазание + 2. Всего 4.

Зашибись. Чтоб я еще раз куда-нибудь полез. Да не в жизнь.

Попробовал поднять голову. Картинка заходила ходуном, словно я бутылку гномьей настойки на хрене в одного высосал. Здоровье регенерировало очень медленно. По стене спрыгнул маленький колючий грызун. Похоже, это он и тяпнул меня за руку, а быть может, я укололся об его игры. Обнюхав меня, зверек снова заскочил по отвесной стене, словно бы это не вертикальная поверхность, а горизонтальная.

Когда наконец шкала здоровья восстановилась, я поднялся и начал спуск по тропе. Среди камней росли неизвестные мне цветы. Их я легко срывал и ел. Из двадцати различных видов кустарников, только у двух обнаружились магические свойства. Правда, оба отрицательные.

Когда я оказался в самой чаше долины, сразу столкнулся с местной фауной. Детеныш бородавочника вперил в меня свои маленькие красные глаза и бросился в атаку. Его третий уровень меня как-то не впечатлил. Я легко увернулся от маленьких бивней и насадил хрюшку на копье.

Прочность древка просела до одной единицы. Хряк отошел в мир иной, одарив меня тридцатью очками опыта. Бивни я оставил, можно будет потом пустить на бижутерию. Мясо пойдет в пищу, а вот шкура…

Хорошо, что в игре много условностей. Не надо тебе ни дубильной кислоты, ни прочих приспособлений. Немного фантазии, пара растительных волокон и иголки одного зловредного и так не вовремя попавшегося под руку грызуна.

Поздравляем! Вы создали предмет «Грубая сумка из шкуры бородавочника». Настолько крепкое, насколько и уродливое изделие. Не показывайте эту поделку представителям ремесленных гильдий, они вполне могут занести вас в кос-лист за издевательство над самим понятием Ремесло.

Награда:

1 свободное очко прогресса. Всего 2.

Навык Ремесло +1. Всего 7.

Навык Кожевенное дело +1. Всего 2.

Все равно неплохо. Пока крафтил сумку возродился зубастик. Я дал ему задание подыскать новое древко для копья, а сам пытался аккуратно снять наконечник со старого. Будем надеяться, что слеза нимфы именно на нем и дополнительный урон холодом не пропадет.

Вы разрушили предмет Кривое копье со слезой водной Нимфы.

Получен предмет Каменный наконечник копья со слезой водной Нимфы.

Фух, пронесло. Стоило мне закончить, как кусты затрещали. Из зарослей вылетел зубастик. За ним несся очередной бородавочник, еще меньше первого, совсем поросёнок. В графе уровень стояла сиротливая единичка. Он периодически нагонял Грызлика и впивал бивни ему в мягкое место. Здоровье спутника уже просело наполовину.

Я легко убил бородавочника и только успел собрать лут, как послышалось разъяренное пыхтение. Поднял голову и увидел мамашу убиенного моба.

Самка бородавочника. Уровень шесть.

Я долго кайтил хрюшку, таская ее по всевозможным буеракам. Наконец, когда запас стрел подошел к концу, она завалилась у моих ног, взрыхлив пятаком землю. Половина стрел после, того как вынул их из туши пришла в негодность. Зато теперь у меня в запасе имелось целых две шкуры, но самое главное была идея как их использовать. Только надо найти укромное местечко, чтоб никто не мешал.

Поздравляем! Вы создали предмет «Броня из шкуры бородавочника». Согреет в холодную погоду и защитит от плохо заточенного орудия. Будьте аккуратны, в ночной тьме вас могу принять за зверя и застрелить, впрочем, справедливое наказание за создание подобного изделия. Свойства: Защита +4.

1 свободное очко прогресса. Всего 3.

Навык Кожевенное дело +1. Всего 3.

Поздравляем! Вы создали предмет «Броня из шкуры бородавочника».

1 свободное очко прогресса. Всего 4.

Навык Ремесло +1. Всего 8.

Навык Кожевенное дело +1. Всего 4.

Поздравляем! Вы создали предмет «Улучшенное каменное копье со слезой водной Нимфы». Первое ваше изделие, с которым хотя бы можно показаться на людях. Урон 9-10. Урон от Холода 1–2. Прочность 40/40.

Я нацепил на себя броню. Попрыгал, прогнулся во все стороны. Вроде ничего так сидит. Зубастик, одетый в точно такую же, но меньшего размера шкуру повторял все мои действия.

— Ну, как обновка?

Он довольно проурчал и погладил себя по шерстке.

— Ну и отлично, — констатировал я и повел наш маленький, но гордый отряд штурмовать сопку.

На легкую дорогу надеяться не приходилось. Мы прошли лишь пару сотен метров, как нарвались на отряд зубастиков собирателей третьего уровня. Их надсмотрщик был четвертого и носил коричневый балахон.

Пролетающих жуков я тут не видел, так что надеялся, на другую организационную структуру у местных мобов. Поэтому, уже привычным жестом наложил стрелу.

Вы убили Зубастика Контролёра Культиста. Уровень 4. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Зубастика Сборщика. Уровень 3.

Вы убили Зубастика Сборщика. Уровень 3.

…

Вы убили Зубастика Сборщика. Уровень 3.

Получено:

728 очков опыта. 1901/2800.

Навык Стрелковое оружие +3. Всего 5.

Навык Стрельба из лука +3. Всего 5.

Навык Меткость +3. Всего 5.

Навык Владение двуручным оружием +1. Всего 5.

Навык Владением копьем +1. Всего 4.

3 свободных очка прогресса. Всего 7.

3 очка прогресса характеристики Ловкость. 11(09)

2 очка прогресса характеристики Сила. 9(05)

1 очко прогресса характеристики Дух. 5(01)

Все четырнадцать сборщиков были убиты по одному. Лишь несколько последних заподозрили неладное и попробовали пустить в ход камни, но как ни крути, а у лука урон больше. Стрел правда осталось только четыре штуки.

Зубастик апнулся на уровень. Я снова вложил все его очки в Выносливость. Со следующего левела начну прокачивать и другие характеристики. Что касаемо меня, то за счет свободных очков прогресса довел Ловкость до двенадцати и Силу до десяти.

Дальнейший путь прошел без происшествий. У самого подножия сопки стоял пост — двое зубастиков лучников пятого уровня в серых балахонах. Они были полностью поглощены игрой. По очереди подбрасывали стрелу вверх, если перевернется и воткнется в землю, то победа, если нет, соответственно, проигрыш. А проигравший получал смачного леща от победителя.

Вот один из них снова подбросил стрелу и задрал голову, отслеживая ее полет. В этот миг моя стрела пробила ему грудь и пригвоздила его к товарищу.

Вы наносили двойной критический урон — 96 единиц.

Характеристика Удача +1. Всего 4.

Я сместил ползунок получения опыта в пользу спутника. Грызлик подбежал и со своей нулевой Силой несколько минут добивал подранков, высекая по две-три единички урона за удар. Я пополнил запас стрел. Причем эти были куда более качественные на 3–4 единицы урона. Новый лук на 10–12 тоже был очень кстати.

Лучники культисты порадовали тройным опытом, за счет чего добивший их Грызлик неплохо приподнялся. Совсем чуть-чуть не дотянул до нового уровня.

Мы начали подъем в гору. Тропа оказалась пуста. На пути попадались лишь мелкие ползучие гады. Я уже начал волноваться, что подъем дается так легко, как за очередным поворотом увидел спускающегося вниз жирного уродца, тащащего огромный деревянный короб раза в два больше него.

Зубастик Носильщик. Уровень 4.

Я дождался его у поворота. Поднялся вверх по склону и замер. Как только зубастик начал проходить подо мной, я спрыгнул и с двух ног ударил в короб. Носильщик улетел со склона, громыхая ящиком.

На вершину сопки поднимались почти ползком. Вход на нее венчала арка прохода, сложенная из каменных блоков. Дальше шла мощенная камнями дорога. Она заканчивалась у подножия трона. Вокруг него на коленях стояла толпа зубастиков-культистов в черных балахонах. Один из них издали выделялся надписью «Верховный жрец зубастиков-культистов». Первый встреченный мною босс.

Но самое главное было не это, а то, что на троне сидел скелет с хорошо знакомым мне медальоном на шее.

Глава 12. Загадка изгнанников

День четвертый.

Уровень 4.

Из оружия у культистов был только один ритуальный кинжал на поясе верховного жреца. Скорей всего остальные домажат магией. Это очень хреново. Значит, они всей толпой будут долбить по мне издали. Тут нужен какой-то хитрый план, надежный как швейцарские часы.

Для начала надо подобраться поближе разглядеть уровни. Или можно выстрелить прямо отсюда, но тогда потом придется в ужасе драпать, точнее, предпринять тактическое отступление. Только вот удастся ли во второй раз подобраться незамеченным?

У всех местных социальных мобов усложненные алгоритмы взаимодействия с друг другом и игроками. Мне даже кажется, разрабы перестарались. Я, конечно, тот еще мазохист, и отдаю должное принципу «чем сложнее, тем интереснее». А если взять игрока, для которого это первый запуск. Да он просто психанет и пересоздаст перса или забросит игру.

Часики тикали. План никак не хотел рождаться. Скрытность скакнула еще на единичку. Наконец пришла хоть какая-то идея. Грызлик был куда меньше меня, соответственно, и вероятность, что его заметят тоже ниже. Я решил, попробовать узнать уровни с помощью него.

Спутник пополз вперед, укрываясь за валунами и пучками травы. Он подобрался достаточно, и над головой ближайшего мобазагорелась надпись: «Зубастик-культист. Уровень 7». Вот же невезуха.

При всем желании даже одного моба я буду ковырять долго. Пусть даже они маги и уязвимы к физическим атакам. Можно попытаться растянуть их в цепь на тропе. Тогда одновременно по мне будет наносить урон только один. Главное, чтоб подъем на сопку никто не начал.

А еще как вариант, стоит попытаться оживить изгнанника. После этого им вообще не до меня будет. Точняк! Так и поступим. Только главное загвоздка в том, как скоро он придет в себя. Не проверишь — не узнаешь.

Я передал Грызлику лук и стрелы, а сам забрал у него меч. Из-за своего уровня спутник вряд ли сможет в кого-то попасть, а даже если попадет, не факт, что снесет хотя бы 3 единицы жизни, но суть не в этом, главное, чтобы он отвлек культистов.

Я спустился вниз по тропе на пол круга, так сказать, и начал подъем вверх по покатому склону. Ковырял мечом углубление, чтоб туда можно было вставить ногу. Затем всаживал оба клинка в землю и подтягивал себя. Так делал несколько раз, пока нога не попадала в созданную выемку. Давал себе небольшую паузу и все повторял заново. Хоть и зарекался больше не куда не карабкаться, а вот как оно вышло.

Пусть ползти было и немного, всего метров пятнадцать, ушло на это около получаса.

Вы завершили тяжелый подъем.

Получено:

Навык Скалолазание +1. Всего 5.

1 очко прогресса к характеристике Выносливость. 10.

1 очко прогресса к характеристике Сила. 10(06).

О, как. Система оценила мои старания. Приятно, однако.

Я замер у верхушки сопки. Грызлик заметил меня и ждал условного сигнала. Увидев взмах рукой, он влепил стрелу в спину одного из культистов. Надо же, попал! Маги сразу вышли из транса, подскочили и завертели головой. Спутник пустил еще одну стрелу, но на этот раз промазал.

Зубастики бросились за ним, а он метнулся вниз по тропе. Я тут же выскочил на вершину и с пробуксовкой рванул к трону. В последний момент, прежде чем скрыться за спуском верховный жрец обернулся и заметил меня. Он истошно завопил и побежал навстречу, путаясь в полах балахона.

Я успел заметить его девятый уровень и уже потянул руку к медальону, когда босс скастанул заклинание. Я сразу заааамееедлииилсяяяяяя. Паааальцыыы тяяяянуууулииись к мееееедаааальоооонуууу.

Из режима слоумо вышел так же неожиданно, как и вошел. Дебаф замедления пропал одновременно с тем, как рука схватила украшение. Я рванул его со всей силы и бросился бежать.

Получен предмет «Медальон проклятого изгнанника». Собрано медальонов 5/57.

Получено 125 единиц урона. Сработало расовая способность «Метка Бога». Входящий урон Магии Тьмы уменьшен на 20 %. Получено 100 единиц урона.

Ух ты ж. Про эту фишку своей расы уже успел позабыть. Добежал до края вершины. Ухватился за ветку куста и спустил ноги, нащупал правой стопой выемку и остановился.

Верховный жрец прекратил преследование. Половина культистов догоняла Грызлика, а вторая, среагировавшая на поднявшего тревогу босса, замерла в немом благоговении, глядя на то, как скелет на троне оживает.

— Каракумба! — завопил верховный жрец и все культисты упали на колени и вознесли руки к небу. Босс снял с пояса кинжал, схватил за шиворот ближайшего зубастика и перерезал ему глотку. Фонтан крови окропил скелет.

Зубастик-культист Уровень 7 убит.

Существо погибло благодаря вашим действиям. Вы первый игрок встретивший это существо (опыт х3)

Вот это да. Такого подгона от системы я не ожидал. Конечно, не может не радовать, что она все замечает и по достоинству оценивает мои действия, но сегодня эта вредная особа слишком благосклонна. Это настораживает.

Жрец бросил тело к ногам нежити. Скелет хрустел костями и пытался подняться, но не мог. Стало доступно его описание.

Проклятый изгнанник Уровень 6.

Жрец схватил за шкирку второго культиста. Распорол на нем балахон, вырезал ему сердце и, поклонившись, протянул скелету еще пульсирующий орган. Изгнанник по-собачьи склонил голову, подался вперед и надкусил подношение словно яблоко.

Босс охнул. Скелет сплюнул кусок плоти, глаза его вспыхнули алым. Жрец подтащил следующего зубастика, вложил кинжал в руку нежити и насадил подопечного на лезвие.

Не знаю, чего он хотел добиться, но случилось то, что изгнанник вошел в режим боя. Оперевшись на подлокотники, он приподнялся на руках и встал на ноги. Замер, ловя баланс, а затем сделал первый робкий шаг, а уже со вторым воткнул ритуальное орудие в грудь своего жреца, о котором даже не подозревал.

Культист вскрикнул и отшатнулся.

— Кара… Каракумба, — вяло пробормотал он, неверяще уставившись на рану в груди. Нежить клацнула зубами сделала второй взмах. Босс ушел телепортом. Изгнанник побежал за ним. Жрец пятился, выставив вперед руки, и лепетал какую-то молитву. Остальные зубастики замерли и в ужасе глядели на все это.

Верховный культист отступал к склону и уже через несколько секунд оказался в двух шагах от меня. Он обернулся глядя на спуск, не знаю о чем он думал, но увидев мою довольную рожу, замер в растерянности. Этой секунды промедления скелету хватило, чтоб сократить разделяющее их расстояние.

Он по самую рукоять засадил кинжал в шею культиста. И тут я выскочил, на ходу доставая из инвентаря копье. Каменный наконечник пробил податливую плоть жреца, прошел между ребер скелета и застрял в них. Я повел древко вправо, поворачивая корпус.

— Пристегните ремни. Счастливого полета! — крикнул я и выпустил древко из рук.

Культисты пережившие за одну минуту потрясений больше, чем за всю жизнь начали метать в меня сгустки тьмы.

Вы получили урон 60 единиц.

Вы получили урон 55 единиц.

Вы погибли.

Возрождение через 10, 9, 8…

Возродился в знакомой сырой пещере. Водопад все также шумел, создавая неповторимую акустику. Я встал, прошлепал до входа и унес плетенные корзины с добром подальше от края. Наложил в сумку плодов в дорогу.

Открыл логи и расплылся в улыбке.

Вы убили Проклятого Изгнанника. Уровень 6.

Вы убили Верховного жреца зубастиков-культистов. Уровень 9. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Поздравляем! Вы в одиночку убили могущественную сущность, превосходящую вас по уровням. Это деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своего героя. Желаете обнародовать своё имя?

Получено:

Достижение «Герой».

Бонусы достижения — Урон по всем боссам +1 %.

Вы можете изменить один символ в своём имени, либо добавить новый.

Достижение «Один в поле воин — 2»

1220 очков опыта. 1209/2800

Получен новый уровень! Текущий уровень 5.

5 свободных очков характеристик.

30 свободных очков прогресса. Всего 31.

3 очка прогресса к характеристике Сила. 10(09)

3 очка прогресса к характеристике Ловкость. 13(02)

3 очка прогресса к характеристике Выносливость. 10(03).

3 очка прогресса к характеристике Дух. 5(04).

Охренеть! Великое деяние, мать его! Я не сдержал переполнившие меня эмоции и громко рассмеялся. Воистину, вздрогни мир. Тридцать свободных очков прогресса. Просто шикарно. Я нажал запрет на обнародование имени и написал сообщение для игровой общественности.

Внимание! Вздрогни мир! Игрок, пожелавший остаться неизвестным, совершил великое деяние. Это второе великое деяние, совершенное на новом континенте. Честь и слава герою!

Послание миру от неизвестного игрока: Сам сосай, нубяра. Нагибалка у тебя еще не выросла.

Тут же пришел сигнал о новом сообщении. Я открыл чат локации.

Игрок Аноним 2: Не, ну ты видел?)

Игрок Аноним 1: Самым первым))))

Игрок Аноним 2: Да ладно!

Игрок Аноним 2: Подбирает отпавшую челюсть.

Вы получил бан на общение в чате локации до конца дня. Приятной игры!)))

Вот, Букля, надоедливый кусок программного кода. Сам прошляпил инфу, а теперь бан.

Ваш питомец погиб.

Черт, таки догнали Грызлика.

Эх, сейчас опять пилить до вершины сопки. Скорей бы уже апнуть 10 левел, чтобы можно было открыть заклинание дополнительной точки привязки. Тогда уже и начну выполнять условия глобального квеста и искать напарников по команде.

Я сел в позу лотоса и открыл меню персонажа. Долго думал, как лучше поступить. В итоге вышла следующая картина.

Основные характеристики:

Выносливость 13

Интеллект 0

Ловкость 14

Сила 14

Дух 6(09)

Не так уж и плохо. Еще, конечно, не могучий воин, но уже вполне по мордасам насовать могу, даже если моб меня выше в уровнях будет.

Я сиганул с пещеры в озеро. Добрался до берега и пошел уже знакомой дорогой. Проходя мимо обиталища нимфы, заскочил на холм и помахал ей рукой. Красотка подмигнула мне в ответ. Хороша, чертовка.

Довольный собой решил не терять время и потому перешел на бег. По небу до сих пор иногда проносились патрули зубастиков, но я каждый раз укрывался. Когда Грызлик возродился я уже преодолел пятую часть пути. Если двигаться напрямик, то выходило куда быстрее.

Еще через пару часов добрался до кратера. За это время открыл навык «Бег» и прокачал его аж до шестого уровня. Коротконогий спутник отставал, поэтому периодически приходилось усаживать его на плечи. Как только его выносливость восстанавливалась, он снова спрыгивал на землю и бежал.

Наученный горьким опытам спускался в долину очень осторожно. Руки в подозрительные отверстия правильной формы не совал, как итог никто меня не тяпнул, и я благополучно спустился, подняв Скалолазание еще на единичку.

В долине нашел палку. Примотал к ней меч. Система не засчитала это за создания орудия. Слишком небрежно было выполнена работа. Ну и ладно. Главное, что рубануть издали смогу.

Не доходя метров сто до сопки, я замедлился и стал продвигался куда аккуратнее. Мало ли, с этих уродцев станется устроить какую-нибудь засаду на подходе. У подъема снова стоял пост охраны. На этот раз из обычных культистов. Видимо пополнение еще не прибыло. Латать кадровые дыры нечем.

Эти ни во что не играли. Стояли себе и о чем-то трепались. Я вдруг подумал, что как только появится свободное время, надо начать качать Лингвистику и выучить язык зубастиков. Типа знай язык врага и все такое. Да и вообще, навык лишним не будет. Потом может пригодится при изучение иероглифов в каких-нибудь древних гробницах.

В этот раз одной стрелой двоих поразить не получится, расстояние между ними не позволит. Я прицелился и выпустил стрелу. Культиста прибило к слону. Я тут же начал обстреливать второго. Перед смертью он успел выпустить в меня сгусток тьмы, но это не помогло ни ему ни его товарищу.

Плюс сотня очков опыта. Я залутал тела и разочаровано вздохнул. Досталось лишь два кольца на урон магией тьмы. Бесполезная для меня безделушка. Разве что нимфе подарить.

На тропе нам никто не встретился, но что еще подозрительно — не попалось на ней и досок от короба носильщика, костей или трупа верховного жреца, а самое главное и копья моего нигде не было. Заподозрив неладное, я ускорился.

Перед аркой входа стояло двое культистов. Типа работу над ошибками провели, ага. Хреново у ИскИнов с обороной. Хоть бы учебник какой почитали. Я снова взобрался по склону, причем гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Углубление-то для ног уже были проделаны.

Выглянул и обалдел. На троне сидел труп жреца. Его левая рука лежала на измазанном кровью черепе, а правая держала мое копьё. Останки изгнанника валялись у подножия трона. Зубастики поклонялись ему и хором на распев тянули: «Каракумба!».

Да, фанатики они такие. Убьешь их бога у них же на глазах, стоит тебе отвернуться, и они найдут себе нового. Вон уже другой культист принял на себя роль проводника божественной воли, мы как раз пришли в разгар обряда посвящения. Разумеется, это было жертвоприношение.

— Ну, давай Грызлик, по старой схеме, но наоборот. Ты отсюда стреляй и за собой их тащи вниз по склону, а я по тропе обойду.

Так и поступили. Я спустился подобрался к посту охраны у входа. К сожалению, отсюда было не видно, что там творит мой спутник, но двое культистов, прям-таки хотели сорваться с места, но все же удержались.

Я решил, что пора. Вынырнул из-за поворота и метнул импровизированное копье в ближайшего культиста. Не давая опомнится, подхватил древко и начал толкать, насадил второго зубастика на лезвие и столкнул их с тропы. Они завалились и вереща начали пытаться подняться.

Я бросился к трону. В первую очередь залутал изгнанника. Забрал золотую монету. Затем обшманал жреца. Захапал все, что было. Поковырялся вокруг трона. В каменной нише нашел флягу. Взял копьё. Теперь можно валить.

Ваш питомец погиб.

Эх, невезучий он у меня.

***

Уже стемнелось. Я успел найти укрытие. Им оказалась небольшая нора. Пришлось выгнать из логова огромного хомякойда. Будем надеяться, он не вернется ночью. Поленья потрескивали в костре. Мясо бородавочника шипело на вертеле, Грызлик гипнотизировал кусок и облизывался. Он хотел сожрать его сырым, но я ему не позволил.

Со жреца мне достались несколько шикарных вещей.

Ритуальный кинжал культистов. Класс предмета: редкий. Сотнями лет он впитывал кровь своих жертв. Необходимый уровень 7. Урон 15–20. Урон магией тьмы 5. Передает 1 % жизненной силы жертвы владельцу. Прочность 50/50.

Но вторая шмотка куда круче.

Капюшон верховного жреца. Класс предмета: эпический. Передающаяся из поколения в поколение реликвия. Необходимый уровень 9. Интеллект +5(недоступно). Дух +5(недоступно). Удача +2(недоступно). Скорость передвижения +15 %(недоступно). Прочность 60/60.

Эпик! Чертов эпик! Капюшон я напялил сразу. Пусть пока без бонусов, но сам факт, грел душу, ну и голову, естественно.

Приступил к последнему на сегодня делу. Раскрутил флягу, достал записку. Развернул листок, сел ближе к костру, чтоб лучше было видно.

«Это послание чертит волшебное перо, пока я Кладиус Четвертый держу защитный купол.

Мы думали, это отличное место для нового храма. Хотели восстановить алтарь. Даже успели возвести трон для статуи. Но потом явились имперцы. Советнику нельзя было верить. Стоило догадаться, что они не оставят нас в покое.

Я всю дорогу берег силы, смотрел, как один за другим умирают мои люди, но терпел. Они возненавидели меня, но все оказалось не зря. Я спас тех, кто хотел придушить меня во сне.

Арвин открыл портал. Все ушли. Моя энергии на исходе. Имперцы объединились. Сейчас совместным залпом ударят Армагеддоном. Бог заговорил со мной. Я просил его беречь силы, он так слаб и так близок к развоплощению. Но кто я такой. Всего лишь жрец. Проводник воли Его».

Вот это да. Получается сопка не искусственного происхождения. Имперцы вмазали так, что получился кратер несколько километров в диаметре. А жрец был настолько силен, что удержал купол, и сопка осталась нетронута, хотя вокруг исчезла почва на километр вглубь. Вот это я понимаю разборки.

Я вытряхнул на землю медальоны. Все каменные кусочки были разной формы и с разными символами. Я соединил два кусочка, символы совпали в один рисунок. «Хотели восстановить алтарь», — всплыли в голове слова Кладиуса.

«Ну нет», — погнал я от себя догадку.

— Грызлик, если это то о чем я думаю, то мы сорвали джек-пот!

Глава 13. На пути к богу ​

День четвертый.

Уровень 5.

В мире существуют десятки игр с полным погружением. Классическая WOW до сих пор жива и вполне прекрасно себя чувствует, все также по месячной подписке. У «Линейки» дела обстоят чуть похуже, но, тем не менее, на плаву она еще держится.

Так почему же именно Фанмир стал таким популярным и обошел большинство конкурентов? Потому, что он вобрал в себя лучшее из всех предшественников, но при этом добавил множество своих собственных отличительных особенностей.

Одной из них является динамическая система богов. Здесь нет классического пантеона из набора архетипных персонажей. Количество ресурсов, выделяемое системой ИскИнну, который отыгрывает роль бога, напрямую зависит от количества верующих в него игроков.

Поэтому в местном пантеоне бешенная конкуренция. Как бы глупо не звучало, но ИскИнам постоянно приходится шевелить мозгами и придумывать для игроков новые плюшки, разумеется, в пределах разумного. А уж выдать задание на разорение храма конкурента — это вообще святое дело.

Главное не врываться в храм первым и не выбегать последним, такое проклятье можно схватить, что персонаж на несколько дней станет неиграбелен. Придется в городе осесть, занимаясь прокачкой профессий и социальными квестами, до которых руки не доходили.

А духи — это вообще отдельная тема. Есть тут такая фишка — игра может заспаунить духа, скажем, в старом пне или в непопулярном данже. Нашедший его игрок получает благословение. Рассказывает друзьям. Они тоже приходят, и так пока не выстроиться целая дорога из паломников.

Когда набирается критическая масса игроков, к духу начинают приходить и неписи. Потом ему строят храм, он становится божеством и вступает на равных в конкурентную борьбу с другими высшими сущностями. Поэтому я не сомневался, если мне попадётся дух — это даст приличные шансы сносно отыграть до встречи с кем-нибудь из группы, да и после тоже.

Типичная ситуация, когда обнищавшее божество становится демоном, или вовсе развоплощается. Вот чтобы этого не произошло, местные боги и не сидят на месте. Они регулярно слушают молитвы игроков. И на полном серьёзе могут оказать посильную помощь своим верующим, будь то божественный баф или даже деяние континентального масштаба.

Понятно, что вероятность того, что именно тебя услышит ИскИн крайне мала, но всё же она есть, именно поэтому тысячи игроков не чураются просить божественной помощи, вдруг всевышний услышит и отзовется.

Не боятся, что под ними сломается стул только боги покровители отдельных рас, да богиня удачи. Только у этого есть и обратная сторона медали, большой паствы им не собрать. В игре десятки рас, и где гарантия, что хотя бы каждый двадцатый орк присягнет на верность Таангару.

Чтобы хоть как-то утолщить мою тушку нужно как можно раньше получить благословение божества или духа, но по правде говоря, я не надеялся на подобный исход, до этой ночи.

Похоже, медальоны, это части алтаря. Пятьдесят семь последователей. Это слишком мало, чтобы поддерживать божественный уровень просветления. Тем не менее, бог изгнанников до последнего помогал своим детям, не жалея очков веры.

По логике вещей, он каким-то образом выжил и ждет, когда кто-нибудь из игроков станет его новым последователем. Нужно постараться, чтобы этим игроком стал я. Первый последователь всегда получает самые жирные плюшки.

Помощь одного бога совсем не повредит мне при убийстве другого. Но я даже не представляю с чего начать. Куда идти? Где искать остальных изгнанников? Ведь нет никаких подсказок.

Или все же есть? Я раскрыл карту и отметил места, где были найдены изгнанники. Ну, конечно! Они двигались большой группой, возможно даже с женщинами и детьми. Понятно, что не стали бы прыгать с обрыва всей толпой.

Должен быть другой спуск, какая-то дорога и именно по ней они и двигались. Пойдем в обход горы, пока не наткнемся на подъем. Только вот куда идти влево или вправо вдоль скалы? Ладно, завтра решу, утро вечера мудренее.

***

День пятый.

Уровень 5.

Во сне озарения не случилось. Я все также не знал куда лучше податься, но зато знал, как сэкономить время на путешествие к водопаду.

Вы получили урон 72 единицы.

Вы получили урон 54 единицы.

Вы получили урон. 40 единиц.

Вы погибли.

Спасибо бородавочнику патриарху за экспресс доставку. Три удара и множество часов дороги сэкономил. Оказавшись в пещере, вспомнил про бивни бородавочников, которых было аж четыре штуки и решил попробовать создать одну полезную вещицу.

Бивень бородавочника разрушен.

Вот дерьмо. Ладно, есть еще три попытки.

Вы создали предмет заточенный бивень бородавочника. Вы первый игрок, догадавшийся сделать подобную бесполезную безделушку. Может использоваться только в качестве сувенира. Цена — не смеши старушку Систему, это никто не купит.

Какого черта? У меня ведь уже восьмой уровень ремесла. Может я что-то не так делаю? Надо попробовать изменить подход. Попробую выйти из пещеры, вдруг вдоль берегов ручья найдется что-нибудь полезное.

Так и поступил, только вот ничего не нашлось. Расстроенный неудачей, я решил поднять себе настроение. Пошел в заводь к нимфе, но и тут меня ждал облом. Красавица не вышла со мной на встречу. Я оставил на льду пару выпавших колец без дополнительный свойств и бесполезный сувенир из бивня.

Вернулся к озеру. Вспомнил про живую водоросль под водой. Кажется, она была четвертого уровня. Надо бы ее убить. Редкий моб, скорей всего выпадет что-то хорошее. Дотащить камень до середины озера было не на чем, но я значительно прибавил в характеристиках с моей последней встречи с ним, возможно и так получится доплыть.

Доплыть получилось, ну запаса воздуха решительно не хватало. Однако система не оставила мои попытки без внимания. В итоге, когда навыки Ныряльщик и Плавание скакнули на третий уровень, я понял, что готов к погружению на дно.

В это время Грызлик уже успел возродиться. Он не горел желанием лезть в воду, так что занялся самым своим любимым занятием — собирательством всякой ерунды. Ну и ладно, чем бы спутник не тешился, лишь бы как в прошлый раз не привел на хвосте моба.

Я доплыл до середины озера, набрал в грудь побольше воздуха, нырнул под воду и начал погружаться на глубину. Шум водопада приобретал под водой особое, ни с чем не сравнимое звучание. Прозрачная зеленовато-голубая вода оказалась теплая, даже у самого дна.

Я почти доплыл до моба и мысленно выругался. Сегодня явно не мой день. От туши Змееголова остался лишь скелет, а над головой ожившей водоросли горела надпись:

Тянучка озерная. Уровень 9.

Она прокачалась, когда сожрала рыбину. Похоже, на этой локации самый простой это я. Все остальные настолько хитровыдуманные, что даже и не знаешь радоваться этому или грустить. С одной стороны, попади я теперь на обычную локацию, буду качаться стахановскими темпами, а с другой, а что если на этом континенте всё так устроено?

Внимание! Запас кислорода снизился до критических значений. 0/30.

Я начал резко всплывать, благо это куда проще, чем погружаться на глубину. Грызлик уже развел на берегу небольшой костерок и что-то готовил. Нужно поторопиться. Аппетит уже давно проснулся.

Стоило мне выйти из воды, как в нос ударил странный аромат. У костра на плоских камнях шипели крохотные яйца. Грызлик присыпал их чем-то похожим на морскую капусту и залил соусом из каких-то ягод.

Я вгляделся в свойства блюда.

Яичница с водорослями букэ и бруличным соусом. Уникальное блюдо. Яйца флорки одно из самых редких лакомств в Долинах Миротории. Водоросли Букэ подходят к любому блюду. Ягода брулика обладает редкими вкусовыми и целебными свойствами. Тому, кто смешал все эти три редчайших ингредиента стоит попробовать свои силы в ежемесячном турнике «Повар Фанмира». Свойства: Удача +1. Бодрость +7, Здоровье +5, Жажда -5, Голод +30, Сила +1, Ловкость +1. Время действия один час.

Обалдеть.

— Грызлик, да ты гений! Выйдем в большой мир откроем ресторан.

Зубастик довольно заурчал. Мы приступили к трапезе. Оказывается, если знаешь, какие бафы дает блюдо, оно становится вкуснее. А может спутник и правда безумно хорошо готовит, хотя это странно. Я проверил, Кулинария у него не так уж и сильно прокачана, всего на пятерку. Причем, подозреваю, последние две единички он получил при создании этого блюда.

Пока действует баф, я решил еще раз попробовать скрафтить нужную мне вещь и, о чудо, все получилось.

Поздравляем! Вы создали предмет «Малый охотничий талисман». Класс предмета: редкий. Племенные шаманы, создающие такие для каждого воина, рассмеялись бы вам в лицо, но поскольку их здесь нет, носите на здоровье. Сила +1. Ловкость +1. Урон по диким зверям увеличен на 10 %. Прочность 10/10.

Получено:

30 очков опыта. 1379/2800.

1 свободное очко прогресса.

Навык Ремесло +1. Всего 9.

Навык Резчик по кости +1. Всего 6.

Ого! Редкий. Такого я, конечно, не ожидал. Не думал, что предмет такого класса можно создать с Ремеслом меньше 10. Но это же Фанмир. Мне кажется, даже сами разрабы не всегда знают, что здесь отчего зависит.

У меня остался еще один бивень. Я решил попробовать повторить успех. Грызлику бонус к характеристикам не помешает, а то он пока совсем задохлик.

Бивень бородавочника разрушен.

— Эх, не судьба, зубастый, — развел я руками. — Ладно, поднимай свою задницу. Пошли искать подъем.

Решил идти налево, на то не было никаких причин. Найти следы изгнанников с равной степени вероятности можно с обеих сторон.

Дорога вдоль обрыва была относительно спокойная. Первый час пути я даже скучать начал. Иногда срывал какие-нибудь цветы и ловил случайные бафы или дебафы, тут уж как повезет. Грызлик собирал всякую ерунду. Постоянно что-то тащил в рот.

Потом он вдруг остановился и потеребил меня за штанину.

— Чего?

Спутник подпрыгнул и ударил рукой по моей сумке.

— Тебе тоже такую надо?

Он часто закивал. Вот же барахольщик.

— Окей. Как только найдем подходящего зверя, будет тебе сумка.

После этих слов он подозрительно часто стал уходить с тропы и обгонять меня. Уж не зверя ли искал, маленький хитрец?

Вы получили урон 4 единицы.

Это еще кто там такой смелый? В меня прилетело камнем, я уже даже подумал, это грызлики собиратели где-то поблизости, но тишина, никого вокруг.

Вы получили урон 5 единиц.

В плечо угодил еще один булыжник, на этот раз я заметил, откуда неизвестный противник ведет огонь. По отвесной стене в этом месте тянулась лоза с мое предплечье толщеной. На высоте метров с десяти и дальше сквозь переплетения стеблей растения виднелись норы диаметром сантиметров пятьдесят.

Оттуда выглядывали острые мохнатые морды. Грызлик погрозил им кулаком, подобрал с земли камень и зашвырнул в ответ. Разумеется, не докинул.

— Дайка я попробую.

Я достал лук и натянул тетиву. Стрела рассекла воздух и затерялась во мраке норы. Промазал. Уже на автомате наложил следующую стрелу, на этот раз долго целился и когда разжал пальцы, уже знал что попаду.

Вы нанесли 29 единиц урона.

Существо в норе заверещало и выпало наружу, в полете оно попробовало ухватиться за лозу, но вялые пальцы не отказались цепляться. Моб с противным хрустом рухнул на землю.

Вы убили Сумчатого Крока Уровень 6. Вы первый игрок, встретивший это существо.(опыт х3)

Получено 180 очков опыта. 1550/2800.

1 свободное очко прогресса. Всего 2.

1 очко прогресса к характеристике Ловкость. 15(01).

Моб был похож на мартышку с кротовьей мордой и выгнутым дугой мохнатым хвостом. Я успел забрать шкуру, до того, как на меня обрушился град метательных снарядов. Оказалось это не камни, а затвердевшие плоды той самой лозы.

Иногда мобам приходилось выскакивать, чтобы схватить очередной снаряд, тогда мне удавалось их подловить и сбить стрелой. После любого даже самого крошечного ранения они падали на землю, если им удавалось пережить падение, их добивал Грызлик. Это было весело, пока до меня не дошло, что стрел на всех не хватит.

Мы отошли подальше и продолжили путь. Примерно через час, я увидел, что отвесная стена поворачивает и становится все ниже. Еще через полчаса мы дошли до места, где можно было начать восхождение.

Поначалу подъем дался Грызлику нелегко. Камни под ногами для его комплекции были слишком большие, и мне пришлось тащить спутника на себе, но со временем дорога превратился в обычный покатый склон и взбираться стало куда проще.

Уже почти у самой вершины путь перегораживал массивный круглый валун, словно спущенный по тропе как по желобу. Чтоб преодолеть его пришлось постараться. Несколько раз я соскользнул и на пятнадцать минут получил дебаф вывих.

Когда все же оказался по ту сторону камня, понял что был не так уж и неправ насчет своего предположения. Дальше по тропе под ноги стали попадаться окаменевшие раздробленные останки каких-то существ. Грызлик отстал, нагнулся подобрать какую-то железяку.

Я услышал удаляющийся крик и обернулся. Коричневая тварь с перепончатыми крыльями уносила зубастика в лапах. Спутник извернулся и влепил гадине мечом. Она тут же ослабила хватку, и Грызлик, вереща, полетел вниз.

Ваш питомец погиб.

Твою мать! Неизвестный летающий моб развернулся, сложил крылья и метеором направился вниз.

Мозгоед. Уровень 9.

Тварь за считанные секунды оказалась у земли, в последний момент расправила крылья, описала петлю в воздухе и приземлилась на две лапы. Из хищной морды выстрелил хоботок и высосал мозги моего боевого товарища.

Эх, прости Грызлик, не доглядел, снова. Я достал лук и неторопливо продолжил подъем, ожидая второго нападения. Уже через пару минут услышал хлопанье крыльев на ветру и вскинул оружие.

Первый выстрел ушел в молоко, зато вторым удалось продырявить крыло. Из-за этого мозгоед промахнулся и вместо того, чтоб схватить меня за плечи, со всего маху влетел скалу. Перекатился по земле, вскочил, но изломанные крылья отказались расправляться.

А я уже шел, постукивая по земле древком копья. Тварь попыталась убежать, но с передвижением по земле у нее все было очень плохо. Я догнал моба, наступил ногой на крыло и колол копьем, пока полоса жизни не ушла в ноль. Он смог укусить меня несколько раз, но как обычно и бывает у подобных существ, вне своей стихии особой угрозы они не представляют.

Вы убили Мозгоеда Уровень 9. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

258 очков опыта. 2108/2800.

3 свободных очка прогресса. Всего 5.

1 очко прогресса к характеристике Ловкость. 15(02).

Вот так-то! Знай наших.

Дальнейший путь на вершину прошел спокойно. Оказавшись на самом верху, внимательно взглянул на долину. Теперь я уже знал, куда смотреть и что выискивать глазами. Запомнив основные примечательные объекты, сделал несколько пометок на карте и продолжил поиск следов изгнанников.

По сему выходило, что они спустились в другой стороны. Я пересек уже хорошо знакомый ручей. Долбанул древком копья зазевавшегося змееголова и, оставляя мокрые следы на земле, выбрался на берег.

Местность довольно долго оставалась ровной и, лишь когда Грызлик воскрес, она наконец начала понижаться. Первые следы изгнанников встретились сразу. На огромном валуне была сделана почти стершаяся засечка. Я бы и не заметил ее, если бы не оперся на метку рукой и не почувствовал, что здесь что-то не так.

Обнаружив первую зацепку, я взбодрился и гораздо веселее начал спускаться вниз. За что почти сразу же и поплатился. Нога соскользнула на камне, и я кубарем пролетел метров пятьдесят. Здоровье почти упало в ноль. Пришлось сделать привал.

Пока отдыхал заметил, что во многих местах есть трещины и узкие щели, ведущие куда-то под землю, даже предложил Грызлику спуститься и проверить, что там, но он вцепился в мою штанину и наотрез отказался в одиночку лезть туда.

Когда здоровье восстановилось, мы продолжили путь. И почти сразу наткнулись на то, что искали. Чуть в стороне от дороги была характерная горка камней, так обычно хоронят тела, когда рядом нет земли. Из могилы торчал сильно изъеденный временем меч.

Если бы не поблекший рубин в его навершии, я бы и не заметил эту груду булыжников. Я положил меч в инвентарь, и мы с зубастиком начали откидывать камни. Здесь погребенным лежал воин в шлеме и остатках кольчуги. Кольца рассыпались от наших прикосновений.

Я сразу выхватил у него из рук флягу, а вот сорвать медальон не успел. Стоило мне потянуться к нему, как из-под земли начал доноситься странный гул. Словно десятки когтей скребут по камню.

Грызлик вскрикнул, когда из щели выскочила первая стремительная тень.

Глава 14. Подземелья и порталы

День пятый.

Уровень 5.

Из щели выскочил сумчатый крок. Один, второй, седьмой… после десятого я сбился со счета. Пока глаза боялись, руки делали. На автомате весь лут с изгнанника был собран.

— Тактическое отступление! — проорал я, схватил Грызлика за шкирку и бросился бежать, забросив копьё в инвентарь, чтоб не мешалось.

Кроки ринулись вдогонку. Один из них дотянулся маленькой цепкой лапой до моей ноги. Я запнулся, покатился вниз по склону. Влетел в чахлый куст. Вскочил, но тут же провалился.

Меня понесло вниз как на аттракционе в аквапарке. Только вокруг было темно, воняло плесенью, поверхность нихрена не гладкая, по лицу постоянно что било, на ухо верещал Грызлик, и в завершение полет окончился попаданием в светящиеся белесые склизкие корни.

Здоровья осталось половина. Корни начали постепенно опутывать меня. Я успел отбросить Грызлика в сторону. Из хода через который сюда попал уже доносились торжествующие обезьяньи крики. Спутник едва успел нырнуть в одну и щелей, когда в подземелье ворвалась толпа сумчатых мобов.

Они негодующе зарычали, когда увидели, что меня уже спеленали. Парочка самых молодых и крупных самцов даже попробовала потянуть корни, чтобы ослабить их хватку. Седой вожак отдернул обоих за шкирку в последний момент. Светящиеся хищные щупальцы уже почти схватили их за ноги.

Кроки разочарованно загудели и рассыпались по нескольким норам, уходящим в разных направлениях. Я дождался, когда последний мохнатый хвост скроется в тоннеле и вгляделся в свойства все больше оплетающих меня корней.

Тянучка подземная. Уровень 5.

В этот момент внизу раздался шорох и из норы выкатился Грызлик, он был весь перемазан в черной промасленной грязи. Словно в нефти искупался. Чумазый спутник поднял меч и с прыжка рубанул по корням, разрубил несколько щупалец, но в его сторону тут же метнулось штуки три.

Грызлик ловко отскочил и один за другим перерубил все, тянущиеся к нему белесые корни. Только бы одну руку мне высвободил, я бы и сам тогда смог выбраться. Зубастик подумал о том же самом и снова кинулся в бой. Так отчаянно махал орудием, что несколько раз и по мне попал. Из-за разницы в уровнях с оружием, баланс у него, мягко говоря, страдал.

Как только рука высвободилась, я выхватил из инвентаря ритуальный кинжал и начал кромсать тянучку. Тогда корни стали сильнее меня сдавливать, но было уже поздно, высвободилась вторая рука. Вдвоем с зубастиком мы нашинковали в салат подлое растение.

Вы убили подземную тянучку Уровень 5. Крайне редкое существо. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

630 очков опыта. 2480/2800.

1 свободное очко прогресса. Всего 3.

1 очко прогресса к характеристика Сила. 15(01).

1 очко прогресса к характеристике Выносливость. 13(01).

1 очко прогресса к характеристике Дух. 6(09).

Нехило за редкость опыта отвалили, Грызлик вообще на уровень апнулся. Значит и внутри должно что-то интересное быть. Я открыл меню сбора трофеев.

Вы нашли предмет «Семена тянучки» 3 штуки. Семена плотоядного паразита. Эти существа быстро растут и плохо поддаются контролю. Для взаимодействия необходим развитый навык Растениеводства.

Ценная вещь, и стоит дорого. Но для меня по сути бесполезна. Только если как сигналку можно посадить перед входом в укрытие на ночь. Но это слишком бездарная трата. Лучше потом продам. Их разберут для охраны кланового хранилища или наоборот, чтоб подгадить на территории противника воткнут на дно волчьей ямы.

Отрубленные отростки все также излучали свет. Поэтому я с Грызликом взял по одному, вместо факелов будут. Если правильно понял, эти ходы ведут прямо до самого низа, откуда кроки в первый раз обстреляли меня плодами лозы.

Коридоры достаточно узкие, так что можно не бояться, что враги задавят числом. Они, конечно могут и с двух сторон зажать, но выбора у меня все равно нет. Придется идти вниз. Я раскидал очки характеристик Грызлика. Четыре в Силу, одну в Ловкость. Отлично. Теперь от него и в бою хоть какая-то польза будет.

Я обернулся. Чумазого зубастика почти не было видно. Словно рука, несущая светящийся корень парила в воздухе. А это идея. Пришлось слазить, туда, где побывал Грызлик и подчерпнуть из ямы, в которой плавали гигантские черви, грязи. На нанесение защитного комуфляжа ушло всего пара минут. Теперь можно и выход поискать.

Пойти решил в самый левый тоннель и сворачивать всегда буду тоже налево. Такой метод, конечно, не панацея от того, чтобы заблудиться, но хоть какая-то система, которая не позволит до конца запутаться.

Проход шел по спирали вниз. По моим ощущениям мы были уже где-то на середине пути, когда я увидел, что из соседнего тоннеля едва заметно пробивается свет. Поначалу даже подумал, это отблеск наших импровизированных фонарей.

Сделав кинжалом на стене пометку, решил проверить. Вдруг еще одна низкоуровневая тянучка. Можно будет прилично опыта поднять и семян. Мы пошли на свет. Грызлик первым понял, что дело нечисто. Он принюхался, и выкатил язык, скривившись.

Чем дальше мы продвигались, тем светлее становилось, вдобавок стал доноситься странный хруст и чавканье. В итоге мы оказались в просторном помещении, в которое вело еще ходов десять. В дальней его части под потолком расположилась огромная тянучка.

Под ней сплошным ковром валялись кости кроков. По останкам ползали жирные неповоротливые черви размером с палку колбасы и большой зубастой пастью. Именно они и создавали шум. Чавкали и хрустели костями.

Я посмотрел на растение.

Тянучка подземная Прародительница. Уровень 120.

Охренеть. Босс. Самый настоящий. Похоже кроки совсем тупые, если в таком количестве попадались тянучке, что она аж до сто двадцатого на их хилых тушках прокачалась.

До ушей донеслось шуршание в одном из проходов. Я скрылся в тоннеле и выбросил подальше светящийся корень. Из дыры показался мохнатый хвост, а затем и его владелец. Двое кроков тащили третьего. Причем последний явно был мертв. Из спины у него торчала стрела со знакомым оперением.

Мобы раскачали тело мертвого товарища, швырнули на гору костей и поспешили отбежать. Тянучка в тот же миг схватила мертвеца, подняла под самый потолок и начала медленно оплетать. Кроки скрылись в проходе.

Похоже, эта подземная галерея у них вместо кладбища. Стаскивают сюда мертвецов на поживу паразиту. Грызлик, который отличался завидной внимательностью дернул меня за штанину и указал куда-то на груды костей. Сначала я не понял, но потом дошло. В самой гуще, среди ползающих зубастых червей сидел скелет изгнанника.

И как мне его оттуда достать? Это же самый эпицентр. Тянучка вмиг сцапает. Я уже хотел выпустить в нее стрелу и проверить реакцию, как из тоннеля, на этот раз совсем из другого, донеслось уже знакомое шуршание. Кроки тащили очередного мертвеца.

Они выбросили труп и корни подхватили его. Я подсчитал, примерно пять отростков на одно тело. Всего их тут штук пятьдесят. Чисто теоретически, если занять все щупальца делом, можно проскочить к скелету. Пожалуй, стоит попробовать.

Я выпустил стрелу в тянучку и разгневанный хищник как плетью щелкнул отростком по не успевшим отбежать крокам. Одного растение опутало, а второго от удара отбросило в стену, превратив в кроваво-костную котлету. Я залутал тело и обзавелся еще одной шкурой.

Внимание! Сумчатый Крок 6 уровня погиб.

Существо погибло из-за ваших действий.

Неплохо, неплохо. Система сегодня у ударе.

Я затащил мертвого моба в проход, чтобы другие кроки, не увидели и затаился. Когда новая пара пришла «хоронить» очередного мертвеца, в тянучку снова угодила стрела. Хвостатые даже раскачать тело не успели. Расслабились они, привыкли к относительно мирной тянучке и потому вмиг спеленавшие всю троицу корни, стали для них неожиданностью.

Внизу мной было убито шесть тварей. То есть, если принесут еще четыре, будет двенадцать тел. Единственная загвоздка в том, что увидев столько коконов из корней, кроки могут все же что-то заподозрить, но и это не беда. У меня ведь есть лук.

Выглянувшая из прохода следующая пара мобов сразу насторожилась. Задрав голову, зверьки вглядывались в жертв тянучки. Стояли они рядом, так, что грех было не воспользоваться.

Вы наносите двойной критический урон 62 единицы.

Добить раненых мобов не составило труда. Я стал богаче еще на три шкуры. А тела снова спрятал в тоннеле. Следующую пару носильщиков встречал уже у выхода. Как только услышал их приближение, метнулся к стене и замер с копьём на изготовку. Зубастик встал с другой стороны от входа.

Стоило мохнатым показаться, как я насадил их на копье и прибил к стене. Ритуальный нож скользнул в руку, и мучения тварей быстро кончились. Снова спрятав тела, начал ждать очередную партию. Появились они из того же самого тоннеля. Шедший первым оказался чересчур внимательным и толи кровь почуял, то ли дырку от наконечника копья в стене увидел, непонятно. Только высунувшись, он нырнул обратно в проход, закрывшись от удара копья телом собрата. Не ожидавший такой подставы от товарища моб даже моргнуть не спел, как был пригвожден к стене.

— Добей! — коротко бросил я Грызлику и пустился в погоню за хитрожопым кроком. Он уже почти скрылся за поворотом, но я метнул кинжал, и моб ударился в стену и упал. Я навалился сверху и всем весом надавил на рукоять оружия, с хрустом ломая ребра.

Вы убилиСумчатого Крока Уровень 6.

Получено:

60 очков опыта. 0/3600.

Вы получили новый уровень. Текущий уровень 6.

5 очков характеристик.

Навык владения одноручным оружием +1. Всего 3.

Навык владения кинжалами +1. Всего 3.

1 свободное очко прогресса. Всего 4.

Последняя парочка кроков смогла меня удивить. Они не стали кидать труп тянучке, а положили его на самой границе с ней, куда щупальца не дотягивались. Черви, грызущие кости, вдруг перестали глодать их и все толпой начали сползаться к ним.

Кроки хватали червей нанизывали их на длинный тонкий стебель лозы, успевая при этом сожрать парочку. Прям целая экосистема тут у них. Все жрут друг друга. Собрав целое ожерелье из двадцати шевелящихся бусин, они развернулись, чтоб уйти, но тут в дело вступил я.

Убив обоих мобов, я подошел к копошащейся луже и насадил на наконечник копья первого мерзкого гада.

Вы убили Костегрыза уровень 8. Вы первый игрок встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Костегрыза уровень 1.

Вы убили Костегрыза уровень 6.

…

Вы убили Костегрыза уровень 2.

Разброс уровней у червей был от нулевого и аж до тринадцатого. Чем меньше левел, тем больше было тварей. То есть тринадцатого уровня был всего лишь один моб, двенадцатого два, а нулевого целых 12.

Вы совершили массовое убийство — опыт +18 %.

Получено достижение «Один в поле воин — 3». Бонусы достижения: урон по превосходящим вас числом более чем в пять раз противникам увеличен на 1 %.

Получено:

3547 очков опыта. 3547/3600.

5 свободных очков прогресса. Всего 9.

3 очка прогресса к характеристике Дух. 7(02).

2 очка прогресса к характеристике Выносливость. 13(3).

3 очков прогресса к характеристике Сила. 15(04).

…

Дальнейшую простыню наград я пропустил. Хотелось поскорее завершить дело и свалить из этих сраных пещер. Теперь тел должно хватить. Так что пора приступать.

Разложил все трупы на краю границы и по одному начал подталкивать их древком копья. Выжидал несколько секунд, чтоб растение гарантированно спеленало очередное тело и пихал следующую порцию. Я перестарался, щупальцев у твари не хватало, чтоб опутать все, что ей подали.

Поэтому, когда я побежал, хрустя попадающимися под ногами костями, тянучка даже не рыпнулась в мою сторону. Слишком была увлечена обедом. Я залутал изгнанника и уже привычным движением сорвал медальон, но на мою руку тут же опустилась костяная пятерня. Так быстро они еще не оживали.

Я выдернул кисть и бросился бежать. Тянучка все же заподозрила что-то неладное и вяло хлестнула плетью в мою сторону. Мне удалось отпрыгнуть. Бросив взгляд через плечо, увидел надпись:

Проклятый изгнанник Уровень 10.

Хреновы наши дела.

Я в очередной раз схватил Грызлика за шиворотов и побежал в ближайший проход. Плевать куда теперь, лишь бы подальше отсюда. Не прошло и минуты, как я лоб в лоб встретился с кроками. Не желая вступать в честный бой, рубанул кинжалом по ногам и продолжил улепетывать. Мне мерещился костяной перестук.

Я пробежал несколько витков спирали вниз и вылетел в большую комнату. Ох ты ж мать! Несколько десятков кроков спали вповалку друг на друге. Один единственный бодрствующий моб нелепо таращился на меня. На несколько секунд воцарилось молчание, затем зверь истошно завопил, поднимая тревогу.

Я влепил «часовому» рукояткой ножа в лоб и бросился через весь зал в единственный имеющийся здесь выход. Кроки просыпались, вскакивали и тут же кидались на меня. Нескольких я сбил и ранил на бегу. Другие же наносили удары лапами и хватали зубами за лодыжки.

Полоса здоровья стремительно таяла, а впереди уже забрезжил свет. Не дадут добежать, положат прям здесь. Я развернулся, втыкая кинжал в ближайшую тварь. Попятился поигрывая ножом. Отпрыгнул от когтистой лапы и сделал ответный выпад.

В этот миг один из кроков перескочил через товарища и влепил мне с двух ногу в грудь. Воздух вышибло из легких, а меня самого пронесло по тоннелю. Воспользовавшись неожиданным разрывом дистанции, я вскочил и побежал. Здоровье было в оранжевом секторе.

Впереди увидел белый круг неба, проглядывающий сквозь решетку стеблей лозы.

— Грызлик держи оборону! — завопил я и начал судорожно лупить по жестким стеблям. Ритуальный кинжал для такого не был предназначен, и растение поддавалось очень плохо.

Зубастик уже вступил с схватку с первым мобом. Я наконец перепилил стебель и начал спускаться. Грызлик с разбега спрыгнул вниз, схватившись за мою мохнатую броню. В этот миг сверху показалась оскаленная морда, и крок повторил маневр спутника, прыгнув мне на грудь и впившись зубами в скулу.

Здоровье улетело в красный сектор. Я воткнул клинок в бок твари и провернул. Тут сверху прыгнул еще один моб, и вторая рука не выдержала и отпустила лозу. Ну все это гарантированно смерть.

Вы убили сумчатый Крок уровень 6.

Получено 60 очков опыта. 7/4500

Получен новый уровень! Текущий уровень 7.

Получено:

…

Характеристика Удача +1. Всего 5.

…

Я получил новый уровень ровно в ту секунду, когда грохнулся спиной на землю и потому не погиб. Тут же сбросил с себя крока. Вскочил и побежал прочь. Все новые и новые кроки лезли из нор и спрыгивали вниз.

Мне быстро удалось оторваться, на открытой местности из них преследователи оказались так себе. До вечера еще было время, но подземелье так меня измотало, что хотелось просто разобраться с лутом и лечь спать.

Я, механически переставляя ноги, добрался до водопада. Грызлик занялся обустройством лагеря на берегу, а я залез в инвентарь. Не терпелось прочитать записки. Будут ли там хоть какие-то подсказки или это всё зря?

Ну не зря, конечно, два уровня получил, завтра-послезавтра апну десятый и начну вершить великие дела. Мне уже стоит задуматься о музыкальном инструменте. А то получу навыки, а использовать не смогу. В голове была парочка идей на этот счет, но все же непонятно, что из этого выйдет в жизни.

Я разложил все полезности, что мне выпали. Больше всего заинтересовал странный артефакт на цепочке. Обычный магический камень с руной, только вот свойства очень интересные.

Артефакт переноса. Точка назначения неизвестна. Используйте на свой страх и риск.

Это выпало с изгнанника, который был в пещере. Кстати, что-то оба разбуженных товарища не спешат за мной гнаться.

Я раскрутил очередную флягу, желая получить ответ на вопрос куда может вести портальный артефакт. Прочитав записку, улыбнулся и провел большим пальцем по надписи на артефакте.

— Ну что, Грызлик. Ты готов?

Спутник кивнул и расправил плечи. Я закрыл глаза и активировал артефакт переноса.

Глава 15. Нужно больше золо… гхм… лута!

Отступление четвертое

Толик наложил на всех массовый баф и навесил парочку персональных на танка.

— Так, всё. Дальше без меня, — объявил он рейд группе. — Я на двадцать пять минут в реал. Кто-то коммуникатор обрывает. Меня этот писк уведомлений уже коробит.

Кланлид нажал на логаут. Когда разум переместился обратно в реальный мир, он утопил большим пальцем красною кнопку. Магнитные замки пиликнули. Загорелся зелёный диод. Крышка капсулы открылась. Толик выполз в комнату.

Голова болела из-за того, что он сутки не спал и не ел. Мимоходом глянул на уровень сменных картриджей и отметил, что на пару погружений еще хватит. Первым делом Толик забрался в душ и целую минуту переключал воду с холодной на горячую и обратно.

Напялив халат, он прошлепал мокрыми ногами в комнату и взял все еще гудящий коммуникатор. Номер звонившего был неизвестен. На всякий случай Толик включил замену голоса и ответил:

— Алло.

— Анатолий, это ты? — спросил смутно знакомый женский голос. Парень не мог вспомнить, кто говорит, но отчего-то скривился.

— Ну я.

— Ты чего так долго трубку не брал?! — тут же накинулась на него с обвинениями незнакомка. По появившимся истеричным ноткам Толик наконец вспомнил Ларису, бывшую девушку Сашки. Тот чуть предложение ей не сделал, но стоило ему завязать с боями и остаться без денег, как милая домашняя кошечка, превратилась шипящую хищную суку.

Санек тяжело переживал разрыв, но делал вид, что все хорошо. Никогда не говорил о бывшей, словно её и не существовало.

— Алё, Толик, ты там оглох или как?

— Что ты хотела, Лариса? — как можно спокойнее спросил парень.

— Спросить, куда Саша пропал. Я ему звонила, писала и в дверь стучала. Он уже который день меня игнорирует.

— Неудивительно, учитывая, как ты с ним поступила и тот факт, что он…

— Я знаю, что была неправа, — перебила она его. — Я очень хочу перед ним извиниться.

«Деньги наверно кончились. Думает, что из Санька что-то еще вытянуть получиться по старой дружбе. Даже если б он был в реале, разговаривать бы с тобой не стал. Сашка такого не прощает», — подумал Толик, а вслух сказал.

— Поздно извиняться, Ларис. Нет с нами больше Сашки.

— Как нет? — удивилась девушка. — И давно?

— Пять дней уже как.

— Ну ах**ть, — не сдержалась она. — Ладно, пока.

Толик положил трубку и рассмеялся. Ну, а что. Нигде ведь не соврал, а то, что она там себе надумала, это уже ее проблемы. А ведь даже не спросила, где похоронили или чем помочь родным. Все-таки, сука, та еще.

Санек взял коммуникатор и настрочил Сашке сообщение. Он отправлял ему самые важные новости, чтобы друг по прошествии трех месяцев, когда выйдет из капсулы, мог за полчаса узнать все, что пропустил.

— Звонила твоя мегера. Я сказал, что тебя с нами больше нет)))

***

День пятый.

Уровень 7.

«Отряд ушел искать тропу вниз. Тисса поручила мне обустроить в этих пещерах убежище. Если у них что-то пойдет не так, они, воспользовавшись артефактом, переместятся ко мне.

Сил у меня осталось не много, но те, что есть я пущу на пользу общему делу. В первую очередь нужно заняться обороной. У меня имеется одно семечко. Я вдохнул в него немного магии, теперь росток дает мне освещение. Он уже начал подъедать насекомых. Как только тянучка наберется сил, то даст семена. Их нужно будет посадить у каждого входа.

…

Мне тяжело в одиночку копать и расширять сеть убежища. Я приручил несколько местных подземных тварей и немного видоизменил их с помощью магии. Теперь я только контролирую процесс.

…

Управляться с тянучкой все сложнее. На днях она сожрала одного из моих кроков. Придется подрубить ей несколько корней.

…

Я не знаю. Сколько времени уже прошло. Все чаще мне хочется воспользоваться артефактом и покинуть эту подземную темницу, в которой меня удерживает лишь долг.

…

Кроки ужасно расплодились. Они уже сами роют ходы, как им вздумается. Тянучка окончательно вышла из-под контроля. Мне иногда кажется. Стоит уснуть, и я могу не проснуться, потому, что за ночь она может еще немного подрасти и тогда дотянется до меня.

…

Что же с моими братьями и сестрами? Надеюсь, они уже нашли место для алтаря.

…

Мой разум стал слабеть.

…

Я ждал вас до конца».

Прочитав этот текст, я подумал, что артефакт должен привести к месту, где погибли последние из изгнанников. Разумеется, я не ожидал, что окажусь в таком месте.

Вокруг была темнота. Пыльный ровный пол. Пахло затхлостью и какой-то химией с нотками трупного разложения. Справа загорелся свет. Это Грызлик вытащил из инвентаря святящийся корень. Вот ведь запасливый маленький барахолщик. А я не догадался прихватить. Да и некуда класть его было.

Я взял «светильник» и провел им из стороны в сторону, стараясь разглядеть как можно больше деталей. Комната представляла из себя настоящую лабораторию некроманта, алхимика и черт знает кого еще.

В центре находился покрытый пылью ритуальный каменный стол со следами когтей, выцветшими потеками крови и горсткой пепла в самом центре. Справа у стены расположились полки, на которых лежали иссушенные конечности неизвестных животных, свитки, книги и различные склянки. Слева было множество деревянных клеток с мумифицированными телами различных существ.

Сзади лежали несколько рассохшихся корзин с каким-то превратившимся от времени в труху барахлом. Спереди на стене в креплениях воткнуты кристаллы. Дверей или каких-либо ходов отсюда не было.

Я обошел стол и коснулся всех пяти кристаллов. Они медленно начали пульсировать, а затем стали излучай мягкий белый свет. Отлично. Теперь можно повнимательнее осмотреться.

В первую очередь подошел к столу. Заглянул под него. В нише обнаружил флягу.

Поздравляем! Вы нашли тайник.

Получено:

8 очков опыта. 15/4500

Внимательность +1. Всего 7.

Записка выпала на руку.

«Эксперимент почти удался. Тисса создала не совсем то, что хотела, но свою функцию они выполнят. Я всегда знал, что она могущественна, но чтоб настолько. Она отринула Его энергию, ведь после этого Он мог развоплотиться.

Теперь нам даже похоронить нечего. Меня хотят выбрать новым первожрецом, но я стану лишь жалкой тенью».

Догадка кольнула разум, и я вчитался в характеристики праха на столе.

Прах проклятой изгнанницы Тиссы.

Запустил руку в горку пепла и тут же пальцы наткнулись сразу на две цепочки.

Найдены предметы:

Артефакт переноса.

Медальон проклятого изгнанника. Собрано медальонов 8/57.

Медленно, но верно, пазлы собираются. Непонятно только, что такого создала первожрица, что потратила всю энергию до последней капли и рассыпалась в труху. Хотя, в этом тоже есть свои плюсы. Минус один преследующий меня скелет.

Я подошел к клеткам и залутал тела.

Вы обнаружили Ширстистого Улана. Вы первый игрок, встретивший это существо.

Вы обнаружили Гиброна. Вымерший вид (бонус за открытие х3). Вы первый игрок, встретивший это существо.

…

Вы обнаружили Ядовитого Руфуса.

…

Я открыл восемнадцать новых существ, половина из которых уже вымерла, благодаря чему получил несколько склянок с ядом, новый уровень и восемнадцать свободных очков прогресса, по единичке за каждого. Просто шикарно!

Нужно исследовать остальную комнату, может еще что интересное перепадет. Я подошел к полке и вчитался в характеристики предметов.

Испорченное зелье регенерации.

Испорченное зелье модификации.

Испорченное оборотное зелье.

Испорченное зелье поднятия мертвых.

Испорченное зелье трансмутации.

Испорченное зелье изменения сути.

Сосуд с запертой сущностью (сущность погибла).

Сосуд с запертой душой (душа была призвана).

Испорченный свиток переноса сознания.

Испорченный свиток переноса души.

Испорченный свиток передачи жизненной энергии.

Свиток похищения жизни.

Зелье мутации.

Опа!

Я взял пузатую склянку в руки.

Зелье мутации. Редчайшее зелье, работа великого магистра алхимии Тиссы. Никто из ныне живущих неспособен повторить нечто подобное. Свойства: непредсказуемо изменяет любое существо. Применять на свой страх и риск.

Свиток похищения жизни.

Высасывает всю жизненную энергию из цели. Не действует на некротические и призрачные сущности. Время чтения 4 секунды.

Хм, любопытно. Это я возьму с собой.

Я оттер от пыли корешки и начал одну за другой изучать старинные пожелтевшие от времени книги. Некоторые из них разваливались у меня в руках, другие же наоборот были словно в прошлом году написаны.

Развитая некромантия.

Как заставить пса мяукать. Перенесение сознания из собаки в кошку и обратно.

Анатомия магических существ.

Как я стал зомби.

Связи элементов.

Ловец душ.

Магия крови.

Поднятие из мертвых для чайников.

Демонологи — тупицы. Как брать у вселенной энергию и не остаться должным высшим силам.

Призыв души.

Создание жизни с нуля из подручных средств.

Демиургия для начинающих.

И это только малая часть того, что я пролистал.

Ай-я-яй, дамочка. Какими нехорошими вещами ты тут занималась. Интересно, что такое ты умудрилась создать. Хотя, если честно, знакомиться с этим лично совсем не хотелось.

Благодаря всем этим книгам у меня Алхимия подскочила до семерки, аж на четыре единицы.

Я открыл карту, чтоб посмотреть, куда меня занесло.

— Да-а-а-а, — протянул я. — Нехило так.

Моя точка была на темном участке карте. Километров за десять, от ближайших открытых территорий. Теперь надо как-то выбраться отсюда.

Я собрал со стены светящиеся кристаллы. Один из них взял в руку и начал обследовать стены, ощупывая каждый камень и пытаясь просунуть лезвие кинжала во все попадающиеся щели. Безрезультатно.

Тогда заскочил на стол, извинившись у праха, за то, что так бесцеремонно потоптался на нем, и начал обследовать потолок. Затем настало время пола. Мы вдвоем с Грызликом изучили каждый сантиметр, даже клетки с мумиями подвигали.

Ну не может же быть, чтобы вход открывался только снаружи. Не хотелось бы подохнуть от голода и переместиться обратно в пещеру за водопадом. Единственное место, которое осталось не проверено — стол.

Я подошел к нему и попробовал сдвинуть каменную крышку. Хрустнули колено и локоть, но плита не поддалась.

— Грызлик, давай, помогай.

Зубастик лишь развел руками. Он не доставал до столешницы. Я вручил ему копье, чтоб он мог использовать его как упор.

— На счёт три. Три!

Мы навалились, что было мочи. Сухожилия затрещали. Плита сдвинулась на миллиметр. Ноги и спина забились. Пришлось бросить это дело и обессиленно сползти на пол.

— Она сдвинулась, но такими темпами, мы ее через неделю только открыть сможем. Черт! — я хлопнул себя по лбу. У меня ведь еще в запасе есть нераспределенные очки характеристик за три уровня. Раскидал их по-быстрому и получилось следующее.

Основные характеристики:

Выносливость 20

Интеллект 0

Ловкость 18(02)

Сила 20

Дух 10

Доступно:

5 свободных очков прогресса.

Совсем неплохо. Правда, не для моего класса. Ну, да ладно, не будем о грустном. Нужно попробовать еще раз сдвинуть плиту.

Я навалился всем весом и заскользил босыми ногами по полу. Столешница поддалась. Медленно и со скрежетом она начала сдвигаться. С первого раза раскрыть проход не удалось, но на третьем подходе расширил его достаточно, чтобы можно было пролезть боком.

Я посветил в щель и увидел вырезанные в земле узкие местами осыпавшиеся ступени. Аккуратно поставил ногу. Затем вторую. Все нормально, лестница не рушится. Помог спрыгнуть зубастику и уже хотел пойти дальше, как в голову пришла идея.

Я взял один из двух артефактов переноса и закинул обратно в комнату. Уперся спиной в плиту, приподнял ее и запечатал проход. Так-то лучше. Теперь у меня есть еще одно убежище.

Грызлик светил корнем тянучки, а я кристаллом, этого вполне хватало, чтобы не зацепить головой потолок и вековой слой паутины на нем, и не подвернуть ногу на ямах. От лестницы коридор шел в двух направлениях. Сделал на стене засечку и повернул направо.

Потом еще раз и еще раз и еще и в итоге оказался там же откуда начал движение. Обошел квадратный коридор. Опять что ли проход искать? Пошел налево и самое странное, что там обнаружился тоннель, которого раньше не было.

Для частоты эксперимента вернулся к лестнице и пошел направо, и точно, никакого прохода не было. Не стал забивать себе голову. Может магия иллюзии, может потайная дверь, которая открывается, только если идешь налево, не важно.

Я вышел к лестнице оказался у обвалившегося выхода. Пришлось потратить около получаса, разгребая завал. Зато очко прогресса на Силу перепало. Солнечные лучи, пробивавшиеся внутрь, уже были в оранжевых тонах. Близился закат.

Выбравшись наружу я с наслаждением втянул ноздрями свежий воздух. Грызлик тоже раскрыл рот и вывалил язык.

Перед нами раскинулись карликовые джунгли, хотя для зубастиков, они были вполне полноразмерными. Пели птицы, трещали кусты, летали насекомые, ползали ящерицы и змеи. Жизнь кипела.

Глазастый спутник тут же подбежал к большому валуну и указал на кровавый отпечаток стопы.

— Утуктуяма, — сказал он, ткнул пальцем в копье и стрелу, скорчил ужасную гримасу, нарисовал на земле костер и чан с супом, в котором плавал зубастик. — Утуктуяма, — снова повторил он.

Посему выходило, что здесь водятся его собратья каннибалы, вооруженные копьями и луками. Ничего хорошего для нас это не предвещало. Я решил немного разведать местность.

Не успели мы пройти и ста метров, как услышали странное жужжание. Я уже было подумал, это зубастики контролёры, но нет, это оказались самые обычные пчелы. Только размер у них был с кулак, а уровень начинался от десятого.

Вели они себя как обычные пчелы, ужалить не пытались, пролетали мимо в считанных сантиметрах. Одна даже села Грызлику на макушку. Он так и замер, словно парализованный. Я великодушно решил пощадить этих милых насекомых, у которых жало размером с отвертку.

Пометил место на карте. Все-таки мед редкий алхимический ингредиент и ценится высоко. Поэтому пчеловод довольно прибыльная профа. Множество игроков создают персов только под эту профессию и неплохо с этого зарабатывают.

Мы прошли по звериной тропе с полкилометра. По дороге собирали фрукты, которые неплохо утоляли голод. Один раз зубастику, чуть не откусил башку какой-то хищный подсолнух. В целом все было хорошо, пока я не услышал бой барабанов.

Грызлик тут же потащил меня назад, приговаривая «Утуктуяма! Утуктуяма!». Но я и слушать его не стал. Было интересно посмотреть на местную вариацию зубастиков.

Через несколько минут, я забрался на дерево и подглядывал за представлением. Несколько десятков шалашей были ограждены чахлой изгородью. Все племя собралось на поляне. В ее центре на огне стоял большой чан. Рядом с ним к столбам были привязаны трое зубастиков.

Шаман что-то вещал, неистово раскачиваясь и потрясая посохом. Все племя расселось вокруг, положив руки друг другу на плечи и покачиваясь, словно зомбированные.

Двое воинов повели к шаману первого пленника. Старец воткнул сучковатый посох ему в сердце и поднял голову к небу, взывая к божеству покровителю племени. И на удивленье божество откликнулось. Пламя огня взметнулось вверх, обтекая чан и материализовалось в зубастикоподобную фигуру, которая указала пальцем в мою сторону.

Шаман обернулся, а вместе с ним и все племя.

— Аматикая-я-я-я! — завопил шаман.

— Тикаем, такаем! — согласился я, спрыгнул с дерева и помчался прочь, ломая кусты. Зубастики задорно вереща бросились в погоню.

Далеко убежать не удалось. Нас взяли числом. Заплевали дротиками с ядом и утыкали стрелами до состояния кактуса.

Я не сильно то и расстроился. На точке привязки у меня были дела.

***

Я переждал ночь, едва рассвело, проснулся. Наскоро перекусив запасами вчерашних фруктов, отправился обратно покорять подъем. Срочно требовалось кое-что проверить.

Во второй раз, когда дорога уже была известна. Мы с Грызликом быстро оказались на вершине. Скатились через провал под кустом в подземелье и начали потихоньку спускаться, подсвечивая путь кристаллами. Кроки нам на пути не попадались, хотя пару раз до ушей доносилось, как они бродят по соседним тоннелям.

Оказавшись в комнате с тянучкой, я заметил, что она уже вымахала до сто двадцать первого уровня. Мой усиленный рацион не прошел для нее даром. Она до сих пор не все тушки переварила, вон несколько коконов еще болтаются под потолком.

Не желая попадаться на глаза крокам, решил провернуть дело быстро. Встал на границе, до куда не может дотянуться растение и вытащил из сумки «Свиток похищения жизни».

Недостаточное расстояние для активации свитка.

Твою ж мать! Какого рожна в описании не была указана дистанция?

Я сделал еще несколько шагов вперед, выбрал тянучку как цель и активировал свиток.

Четыре секунды.

Щупальца потянулись в мою сторону.

Три секунды.

Грызлик кидается наперерез.

Две секунды.

Первый корень сжимает спутника, полдесятка других обтекают его и словно змеи направляются в мою сторону.

Одна секунда.

Корни оплетают мои ноги.

Поздравляем! Вы убили тянучку Прародительницу Уровень 121. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень.

…

Глава 16. Теперь я настоящий бафер! Или нет?

День шестой.

Уровень 13.

Вы получили новый уровень! Текущий уровень 13.

Поздравляем! Вы во второй раз в одиночку убили могущественную сущность, превосходящую вас по уровням. Это деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своего героя. Желаете обнародовать своё имя?

Получено:

Достижение «Герой-2».

Бонусы достижения — Урон по всем боссам +2 %.

Вы можете изменить один символ в своём имени, либо добавить новый.

48204 очка опыта. 10020/11400.

20 свободных очков характеристик.

111 свободных очков прогресса. Всего 116.

Удача +3. Всего 8.

Вы открыли навык Применение магических свитков. Текущий уровень навыка 1.

Все пространство вокруг залило ослепительно белым светом, словно разом взорвался десяток свето-шумовых гранат. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то через отступающие желтые и красные круги увидел, как вяло опадают щупальца тянучки.

Прочитав простыню полученых плюшек, радостно поднял вверх сжатые кулаки.

— Да, сука, да! Ех-у-у-у!

Пять уровней одним махом. И совсем немного до нового левела не хватает. Теперь мне наконец-то доступны ветки умений. Я открыл меню, чтобы убедиться в этом. Иконки неоткрытых умений призывно помигивали серым цветом. Обождите, родимые, скоро доберусь до вас.

Я даже подумал, а не дать ли мне условный сигнал для Толика. Но отложил это действие на будущее. Недостаточно великое деяние. Надо сделать что-то такое, чтобы у друга прям челюсть отвисла.

А потом вдруг осознал, что получил всего пять уровней, за тварь аж сто двадцать первого левела, и я немного скис. Так уж устроены люди. Горесть потери задевает нас больше, чем радость от приобретенного.

Программисты, придумавшие ИскИна, который начислял опыт, явно были прямыми потомками хомяков, жаб и прочих квинтэссенций скупости, иначе никак нельзя объяснить, почему система так сильно порезала опыт. Понятно, что из-за разницы в уровнях, но все же.

Я мысленно поставил галочку на запрет оглашения имени, пробежался глазами по надписи:

Внимание! Вздрогни мир! Игрок, пожелавший остаться неизвестным, совершил великое деяние. Это четвертое великое деяние, совершенное на новом континенте. Честь и слава герою!

И задумался над посланием миру, как до меня дошел смысл прочитанного. Еще раз ознакомился с текстом. Мне же не показалось? Четвертое великое деяние. Четвертое??? Как так. То есть было и третье. Когда?

Я открыл мировой чат, уведомление из которого отключил в прошлый раз. И точно, за ночь туда прилетело вот это.

Внимание! Вздрогни мир! Игрок ТакВасВсехРастак совершил великое деяние. Это третье великое деяние, совершенное на новом континенте. Честь и слава герою!

Послание миру от игрока ТакВасВсехРастак: Што за шавка, там посмела на миня тявкнуть? Если смелости хватит встретимся у грабницы мертвова бога.

Ах так, ну ладно.

Авторская орфография уже многое говорила сама за себя. Уровень интеллекта аппозиции значительно уступал тому же Грызлику. Кстати, где он?

Спутник не умер. Так как получил сразу пять уровней, поднялся до восьмого и теперь гонял червей. Несмотря то, что мы недавно выкосили всю их популяцию, они наспаунились заново. Только в чуть меньшем количестве. Зато уровни их возросли и теперь начинались с первого. Ни одного нулевого не заметил.

Я зашел в меню персонажа и решил воспользоваться возможностью изменить ник. У меня накопилось уже две звездочки. Пора их потратить. Скорректировал имя и отправил сообщение в мировой чат.

Внимание! Вздрогни мир! Игрок Микар совершил великое деяние. Это четвертое великое деяние, совершенное на новом континенте. Честь и слава герою!

Послание миру от игрока Микар: Хоть бы не позорился, чучело, и имя своё не светил. Я тебя внутри грОбницы подожду, ок? Все равно первым доберусь.

Вот так-то. В следующий раз надо что-то пооригинальнее придумать. Тут же пришло уведомление в чате локации.

Игрок Аноним 2: Весело у вас там.

«Есть такое дело», — подумал я, а написал в итоге.

Игрок Аноним 1: Подтягивайся в нашу веселую компашку. Будем вместе мировую общественность кошмарить своими душными разборками в чате.

Игрок Аноним 2: Я бы рад(а). Да не получается.

Ну, да она же хил. Там дамага кот наплакал. Надеюсь, она придумала что-то получше и не вкидывает очки на ненужные в будущем характеристики. А то будет команда сразу с двумя кривыми игроками.

Я отписался, что сейчас занят и пошел лутать тянучку. Открыл меню сбора трофеев и присвистнул.

Получен предмет:

Семена тянучки 30 штук.

Дырявый плащ изгнанника. Класс предмета: редкий. Раньше он мог укрыть от любой непогоды, но время оказалось безжалостно к нему. Теперь вода просочиться в многочисленные дыры. Прочность 33/40. Требуется уровень 15 или Интеллект 30. Свойства: Ловкость +5(недоступно). Интеллект +5(недоступно). Дух +5(недоступно).

Пояс регенерации изгнанника. Класс предмета: эпический. Подшитый и перелатанный, тем не менее, он еще способен принести пользу не слишком требовательному путнику. Прочность 47/50. Требуется уровень 16. Свойства: Ловкость +6(недоступно). Сила +5(недоступно). Выносливость +7(недоступно). Скорость передвижения +5 %. Регенерация Маны, Бодрости и Здоровья увеличивается на 20 % во время боя.

Не густо, конечно, с босса то 121 уровня, должно было раз в десять больше всего выпасть, но все равно неплохо. А главное, эпик.

Я тут же все напялил на себя. Непонятную алхимию тоже собрал. Теперь у меня есть место для надежного тайника. Может потом удастся пристроить это все подороже.

Дождался, когда Грызлик закончит гонять ползучих гадов, тут же активировал артефакт переноса и оказался в лаборатории алхимика. Свалил все ингредиенты на стол и уселся на пол. Настала пора прокачать моего перса по полной.

С достижением десятого уровня в игре многое менялось. Я открыл меню, и меня засыпало множеством уведомлений.

Внимание! Вы достигли 10 уровня.

Теперь при гибели игрового персонажа вы будете терять часть накопленного опыта.

1 смерть — 10 %.

2 смерть — 25 %.

3 смерть — 50 %.

4 смерть и далее — весь накопленный за уровень опыт.

Счетчик смертей обнуляется в 00:00 каждого дня.

Так же не после гибели с вас могут выпасть некоторые предметы. Вероятность выпадения предметов повышается при убийстве других игроков.

У вас появилась возможность осматривать место гибели в течение 10 секунд до возрождения.

Ваш инвентарь расширен до десяти ячеек.

При убийствах боссов и совершении великих деяний в награду вам могут выпасть очки Таланта.

Доступна прокачка расовых способностей.

Доступны классовые ветки умений.

Для начала взялся за распределение очков. Все что было вложил в Интеллект и чуточку в Дух. В итоге получил занимательную картину:

Игрок Милар. Уровень 13.

Основные характеристики:

Выносливость 20

Интеллект 30

Ловкость 18(02)

Сила 20(01)

Дух 11(06)

Хуже бафера и представить трудно. Да, со временем, уровне на сто пятидесятом мне бы и так пришлось вложиться в Силу и Ловкость, хотя бы, чтобы бегать нормально во время боя. Пока непонятно, как тянуть теперь эту лямку дальше, до того момента, когда показатели выровняются.

Так, теперь настал черед расовых способностей.

Расовые способности:

«Здоровяк». Свойства: + 10 единиц здоровья за каждый уровень.

«Метка Бога». Свойства: Входящий урон от магии тьмы — 20 %.

«Память предков». Свойства: При употреблении сырого мяса регенерация увеличивается на 200 %.

Вы можете открыть новую способность или улучшить уже имеющиеся.

Открыть/Улучшить

Я задумался. Тут бы не прогадать. В следующий раз такая возможность представиться только на двадцатом уровне.

Был соблазн открыть что-нибудь новое. Если выпадет такое же полезное, как «Здоровяк» будет просто шикарно, но может ведь и полное фуфло попасться. Великий и беспристрастный рандом. Если б была хоть какая-то определенность со степенью улучшения, а то тут тоже как карта ляжет. Может на 50 % процентов скакнуть, а может на 1 %.

Эх… Вечные муки выбора. Я выдохнул, нажал «Улучшить» и выбрала «Здоровяк».

Расовая способность «Здоровяк» улучшена.

Свойства: + 10 единиц здоровья за каждый уровень, + 1 очко прогресса к характеристике Выносливость за каждый уровень.

— Фух, — выдохнул я. Это еще ничего. Могло гораздо хуже выпасть.

Сразу открыл меню Грызлика и вбил все очки в Силу, Выносливость и совсем чуть-чуть в Ловкость. Дух даже трогать не стал. Все равно, затяжных боев у нас не бывает, незачем ему регениться.

Грызлик. Уровень 8.

Основные характеристики:

Выносливость 16

Интеллект 0

Ловкость 4

Сила 20

Дух 0

Теперь он уже похож на полноценного бойца. Оружие бы ему еще хорошее и полный комплект бижы. Эх, мечты мечты.

Ну, все. Теперь самое интересное.

Вам доступна ветка развития Воодушевляющих Мелодий!

Вам доступна ветка развития Угнетающих Мелодий!

Тут все по классике ветка бафов и дебафов. На усиление себя и команды и, соответственно, на ослабление противников. Причем зачастую заклинания из разных линеек просто дублировали друг друга, меняя полярность.

Сначала открываешь умение для индивидуального применения, потом прокачиваешь его до массового. Есть такие, которые завязаны на дальность, а не на количество участников. В общем, разобраться можно.

Вам доступна ветка развития Пассивных Умений.

Доступно 13 очков Таланта.

А вот с последней веткой не все так просто. Помимо пассивок туда запихнули вообще все, что не влезло в первые две ветки. Включая заклинание «Точка привязки». Его в первую очередь и открыл. Прокачал до второго уровня и тут же испытал в деле.

Навел на стол.

Желаете установить здесь точку привязки?

Да/Нет.

Нажал «Да». Теперь при смерти смогу выбирать, где мне возродиться.

Следом из этой же ветви открыл «Акустический удар».

Акустический удар. Время на каст: 2 секунды. Затраты маны: 10. Перезарядка: 4 секунды.

Эффект: Наносит магический урон цели при ударе музыкальным инструментом. Урон= 0,25*Интеллект.

Пришлось вложить в него аж четыре очка таланта, чтобы довести процент урона до ста. Это первое, что нужно каждому уважающему себя барду. Это навык последнего шанса. Если рейд лежит, или просто кто-то из мобов прорвался через ряды воинов, парочка таких ударов может переломить ход боя.

Внимание! Вы изучили умение «Акустический удар» Уровень 4. Время на каст: 0,5 секунды. Затраты маны: 14. Перезарядка: 2 секунды.

Эффект: Урон =1*Интеллект.

Дальше полез в ветку Воодушевляющих Мелодий. Там сразу открыл «Лечение».

Внимание! Вы изучили умение «Лечение» Уровень 2. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 12. Перезарядка: 4 секунд.

Эффект: Вы излечиваете себя, либо цель на 20 % от общего количества единиц Здоровья.

Без этого тоже никуда. Моя тощая в плане ХП задница постоянно будет находиться на грани жизни и смети, а этот навык поможет балансировать по этому лезвию. Дополнительное очко вложил, чтобы можно было исцелять ещё и зубастика.

Памятуя о яде в дротиках местных зубастиков открыл «Очищение».

Внимание! Вы изучили умение «Очищение» Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 10. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Вы снимаете с себя один негативный эффект.

Да, хреново, что только один, а не все сразу. Но это лечиться прокачкой умения. К тому же не стоит забывать, что есть такие проклятия, которые на моём уровне не снять. Если противник будет «старше» на десять уровней, шансы очиститься возможны только благодаря характеристике Удача. А уж какой-там коэффициент, даже самим ИскИнам неизвестно.

Как по мне второй важный навык после лечения для барда «Бодрящая мелодия».

Внимание! Вы изучили умение «Бодрящая мелодия» Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 15. Время действия: 5 минут. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: +10 % к скорости передвижения.

По уму этот навык еще раз апнуть надо, чтобы скорость увеличилась, и мог вдобавок и Грызлика пробафать. А с третьего уровня это будет влиять на скорость всех действий, а не только ходьбы и бега. Но очки Таланта на вес золота, точнее даже не так, золото тут для меня ничего не значит, они вообще бесценны, а еще столько всего интересного осталось.

Необходима и парочка атакующих рингтонов из альбома Угнетающих Мелодий.

Внимание! Вы изучили умение «Колыбельная» Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 10. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Цель засыпает на 10 секунд.

Ну, конечно же, мне необходим замедляющий дебаф.

Внимание! Вы изучили умение «Расслабляющая мелодия» Уровень 1. Время на каст: 2 секунды. Затраты маны: 15. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Эффект: -10 % к скорости передвижения цели.

Ее я сразу проапал и получил минус тринадцать процентов к скорости передвижения цели.

А уж когда мое ускорение будет соединяться с замедлением противника, тогда я буду летать как Флеш и раздавать всем люлей. Только вот есть одна маленькая загвоздка. Я пока не могу применить ни одного умения, пока у меня нет музыкального инструмента.

А чтобы его создать нужны совершенно другие условия. Это тебе не заточенная палка. Музыка — это все-таки искусство, тут не получиться натянуть жопу врага на обруч и получить барабан. Тут тоньше действовать надо.

Я выложил все лишнее из сумки на стол. Оставил пару фруктов, чтоб восстанавливать бодрость и чуточку здоровья. Сразу закусил гибридом киви и мандарина. Удовлетворительно кивнул при виде поднявшейся на единичку Ловкости.

— Ну, что, зубастый. Готов к великим свершениям?

Грызлик гордо выпятил вперед грудь и широко расставил руки, хотел казаться большим и сильным, но стал похож на цыплёнка без перьев. Я прыснул со смеху и похлопал спутника по плечу.

— Силён! — одобрительно кивнул я. — Пошли гроза всего живого. Будем деревню твоих утуктуям штурмовать. Разнесем ее к утуктуям. Нам позарез нужна кузня. Лабать музло не на чем.

Зубастик сразу сник, надувшаяся колесом грудь сдулась, словно в этот самом колесе спустили шину. Руки обвисли безвольными плетями, а взгляд как бы говорил «Может не надо, а?».

Надо еще как надо. Теперь качаться как проклятые будем, хотя бы ради тех же очков таланта. Да и веселее дело пойдет. С музыкой-то.

***

Я сразу понял, что не потяну зачистку всей деревни, по крайней мере пока у меня нет музыкального инструмента. Поэтому решил поступить по-умному. Засел в кустах и наблюдал за поселением. Воины вместе с вождем ушли на охоту, а собиратели разбрелись на сбор. В деревне остались только старики, охраняющие вход, кузнец с подмастерьем и шаман.

Главное, чтоб никто не успел поднять тревогу и собиратели не явились на шум. Действовать надо тихо. Мы с Грызликом подкараулили одного из собирателей. Я пустил в него стрелу. Спутник тут же навалился на зубастика и заткнул ему рот, вбив в широкую пасть острие меча.

Далее Грызлик оделся в цветную набедренную повязку. Нацепил на себя яркие браслеты и ожерелье. Взял корзину и пошел в деревню. На ходу обернулся на меня. Я махнул рукой вниз и спутник, верно истолковав жест, сгорбился. Теперь издали он был неотличим от собирателя.

Дойдя до самых ворот, он пнул ногой в створку. В ответ ему недовольно проворчали и начали отпирать. В этот миг я натянул тетиву. Осталось всего две стрелы. Право на ошибку нет.

Едва деревянная дверь распахнулась Грызлик бросил в руки первого стражника корзину, а я всадил стрелу во второго. Спутник тут же накинулся на раненого и повалил на землю, а я уже целился в того, что стоял с корзиной.

— Вшить! — стрела разрезала воздух. — Чавк! — угодила прямо в шею.

Я бросился из зарослей, вмиг преодолел расстояние до ворот и помог спутнику добить стражей. Замер. Прислушался. Кузнец все так же стучит молотком. Шаман и вовсе храпит так, что его шалаш трясется.

— Вперед! — прошептал я спутнику, убрав бесполезный лук в инвентарь и залутав на ходу тела двух поверженных врагов.

Кузня была в самом дальнем краю деревни. Я совсем немного выглянул из-за шалаша. Кузнец стоял ко мне боком и долбил по плоской заготовке, высекая искры. Судя по всему, наконечник для охотничьего копья делает.

Я кивнул Грызлику. Он пошел вперед, взяв корзину в руки, чтоб уж точно его не узнали. Кузнец оторвался от работы и поднял голову. В этот миг я метнул копье. Каменный наконечник вошелв бок зубастику.

Кузнец выронил молот себе на ногу и упал на колени, я тут же оказался рядом и полоснул его по горлу ритуальным кинжалом. На шум выскочил подмастерье, но запнулся о ногу Грызлика и полетел прямо на меня. Четыре удара, и окровавленное тело моба упало к моим ногам.

Шалаш шамана все также мерно пошатывался, так что я не стал тратить время на его убийство. Может потом, когда уходить будем. Вместо этого схватил заготовку, кинул ее на угли. Одел фартук кузнеца, он дал бонусы к Ремеслу и Кузнечному делу.

Подхватил заготовку клещами, уложил на крошечную наковальню и начал колотить. Спустя полчаса дело было сделано. Я весь обливался потом и заулыбался, увидев заветную надпись.

Поздравляем! Вы создали музыкальный инструмент. Это первый магический предмет, созданный вами.

Вы создали «…»

Дочитать не успел. Из-за звона молотка я не заметил, что храп прекратился. Шаман вышел из шалаша и потирал глаза, глядя на нас. Когда до него наконец дошло, что он увидел, зубастик истошно завопил, оповещая всю округу о нашем присутствии.

— Аматикая-я-я-я!

Глава 17. Первые аккорды ​

День шестой.

Уровень 13.

Пока шаман надрывался, я бросился в кузницу, загребая в обе руки ценные ресурсы. Во время этого нехитрого действия открыл лог и пробежался по нему глазами.

Поздравляем! Вы создали музыкальный инструмент. Это первый магический предмет, созданный вами.

Вы создали «Треугольник». Класс предмета: редкий. Ограничения: только для класса Бард. Ударный музыкальный инструмент. Идеально подходит для тех безумцев, кому медведь пробил ногой с разворота прямо в оба уха, но они все же решили связать свою жизнь с музыкой. Настоятельно рекомендуем вам посетить ежегодный фестиваль бардов. Вряд ли вы выиграете хоть в одной номинации, но точно всех повеселите. Прочность 50/50. Интеллект +7. Дух +5. Бодрящая мелодия +1 уровень. Дальность действия умений до 7 метров.

Поздравляем! Вы третий игрок за всю историю Фанмира, создавший подобный предмет. Вам положена награда.

Получено:

Сборник похабных песен.

Сборник лирических песен.

Сборник героических баллад.

Сборник легенд Фанмира.

Персональный песенник.

3000 очков опыта. 1210/12900.

Получен новый уровень! Текущий уровень 14.

5 очков характеристик.

2 очка таланта.

10 свободных очков характеристик.

2 очка прогресса к характеристике Сила. 20(03).

4 очка прогресса к характеристике Выносливость. 20(05).

Вы открыли навык Кузнечное дело. Текущий уровень навыка 1.

Вы открыли навык Владение Молотом. Текущий уровень навыка 2.

Навык Дробящее оружие +2. Всего 5.

Навык Ремесло +3. Всего 12.

Мне перепало целых два очка таланта. Один за уровень, а один за создание инструмента. Нужно сразу их потратить, чтобы стать еще сильнее.

Внимание! Вы изучили умение «Боевой марш» Уровень 2. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 16. Время действия: 6 минут. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Вы повышаете себе, либо цели следующие параметры. Увеличение урона от всех физических и магических атак (включая критические) на 13 %. Увеличение шанса попасть по цели на 13 %. Увеличение шанса критического удара на 13 %.

Благодаря инструменту «Бодрящая мелодия» подскочила на уровень, и я мог применить умение на Грызлика. К тому же теперь оно ускоряло на 13 %. Я вспомнил, про капюшон жреца, который снимал на время и снова напялил его на голову. Он помимо бонусов к характеристикам, давал ускорение на 15 %. Уже 28 % получается. Плюс Расслабляющая мелодия замедлит цель на 10 %. Итого 38 % разницы в скорости с противником.

Это как если в пятом раунде одного из бойцов в октагоне заменить на свеженького, который только разогрелся и еще не отстоял ни одного раунда. Отличия будут заметны сразу, и вряд ли у того, кто бьётся уже двадцать пять минут, есть какие-нибудь шансы.

— Вперёд, покажем засранцам, что такое настоящий боевой бард, — скомандовал я. Хотя, по правде сказать, сам пока понятие не имел, на бумаге все выглядело хорошо, а вот на деле.

Я выскочил из кузни и тут же применил замедление на шамане, но ничего не произошло. Старикашка не замедлился и продолжал бодро ковылять в нашу сторону, опираясь на посох. Какого черта? Мана то потратилась. Вот, блин. Похоже, мне и правда придется играть на инструменте.

Я взял переливающийся синим магическим сиянием треугольник и ударил по нему «гвоздем», как подсказала система. Именно так она обозвала железную палочку. По поселку разнесся звон. Шаман сразу замедлился.

Я выставил иконки умений на панель быстрого доступа, пробафал всем, чем мог себя и Грызлика. Шаман вскинул посох, и меня швырнуло на стену шалаша. Вот же джедай, херов. С криком Грызлик пролетел мимо. Коротышку унесло чуть ли не на другой конец деревни.

Со всех сторон уже слышался боевой клич собирателей. Если они появятся до того, как разделаемся с шаманом, придется улететь на перерождение, а мне этого делать теперь никак нельзя. Во-первых, опыт снимется. Во-вторых, могу и музыкальный инструмент потерять, а добраться до останков, чтоб подобрать его мне никто не позволит.

Осознав всю ответственность за этот бой, я перекатился, уходя от шаманского файербола. Шалаш вспыхнул как политый бензином пучок сена. В спину полыхнуло жаром. Тут же прозвучал звонкий удар по треугольнику, ноги говорящего с духами подкосились, и он рухнул на землю, выронив посох. Над головой запустился десяти секундный таймер действия умения «Колыбельная».

Я тут же подскочил к шаману и влепил «Акустический удар». Благодаря всем бафам выбил крит аж на сто семь единиц урона. Еще несколько раз повторив процедуру, подло добил противника до того, как он успел очнуться. Не глядя сунул весь лут в сумку. Схватил посох и вчитался.

Кривой посох шамана племени Утуктуяма. Класс предмета: легендарный. Этот посох был подарен племени Утуктуяма самим духом-покровителем племени. Прочность: 100/100. Не подвержен износу. Возможно уничтожить только в огне. Интеллект +13(недоступно). Дух +13(недоступно). Вшитое заклинание «Кинетический удар» 23/100 зарядов. Позволяет отбросить цель или предмет на расстояние до 20 метров в зависимости от её(его) веса.

Нормальная такая деревянная гравипушка получается. Захватить предмет, конечно, нельзя, но шандарахнуть можно прилично. Беру. Дайте две.

Я тут же решил применить посох в деле и долбанул по догорающему шалашу. Взметнулся сноп искр, и пламя перекинулось на два других жилища. Красота!

Подоспевшие на шум собиратели разделились на две группы. Одна бросилась к колодцу и начала черпать воду, чтоб потушить пожар. Вторая решила наказать поджигателя. То бишь меня.

В суматохе боя, они даже не заметили, что Грызлик не из их компашки. Я, с трудом сдерживая смех, взмахнул посохом как огромной волшебной палочкой. Сразу двое противников взмыли вверх и тут же приземлились, грохнувшись на землю как два мешка с костями. К подранкам уже подкрадывался мой спутник.

Мне чуть ли не впервые с начала турнира стало весело. Наконец-то я начал ловить кайф от игры. А всего на всего, нужно было стать сильнее, быстрее и могущественнее своих противников. Меня захватил кураж.

Я ударил по треугольнику и оставшиеся пятеро зубастиков замедлились. Подлетел к ближайшему и ткнул его гвоздем в глаз. Увернулся от медленно тянущейся руки следующего и влепил ему инструментом. Я порхал вокруг неповоротливых противников и бил каждого по очереди. Поверженные враги один за другим падали к моим ногам.

С первой группой было покончено, как раз в этот момент вторая закончила тушить шалаш, точнее прекратила пытаться это сделать, жилище догорело. Зубастики сбились в кучу и побежали на меня. Я отпрыгнул от летящих снарядов. Сократил дистанцию. Врезал первому противнику. Треугольник со звонким «Диньк!» отскочил на лысой башки, нанеся жалкую единичку урона.

Что? Какого черта? Ах, твою ж налево! Бафер херов. За маной кто следить будет?

— Грызлик, бежим! — крикнул я и взмахнул посохом, раскидав всю группу зубастиков словно кегли для боулинга.

— Дадим твоим милым сородичам передохнуть, а то смотри, как они устали, с ног валятся.

Грызлик тоже веселился и потому запрокинул голову и засмеялся, раскрыв широкую пасть. Зрелище если честно жуткое. Я перепрыгнул через забор. Спутник забежал в крайний шалаш и выскочил оттуда с вязанкой сушенных фруктов. Вот ведь маленький прапорщик.

Я перенес его через ограду, и мы бросились в джунгли. В считанных шагах от нас начали свистеть стрелы. Грызлик на бегу успевал нагибаться и подбирать их. Мне в спину воткнулось сразу два дротика, но стоило ударить в треугольник и скастовать «Очищение», как отравление пропало.

Никогда не думал, что быть бардом настолько прикольно. Или это только так кажется, после длительного периода беспомощности и отыгрывания роли первобытного человека?

Из кустов прямо перед нами выскочил отряд охотников с вождем во главе. Мана немного отрегенилась и мне удалось скастануть на них замедление. Я пронесся сквозь их ряды, опрокидывая воинов и выбивая копья из рук.

Все бы ничего, но вождь оказался непрост. Может, имел боевое умение или защитный амулет. Воин не замедлился и метко бросил мне вслед копье. Позвоночник прострелило болью, и я с удивлением обнаружил, что из живота у меня торчит окровавленный наконечник. Я начал замедляться, ноги перестали слушаться, одна заплелась за другую.

Вы получили критический урон 200 единиц.

Получен дебаф «Перелом позвоночника». Вы не можете двигать нижними конечностями до полного восстановления здоровья и извлечения из тела посторонних предметов.

«Хреново», — только и успел подумать я и завалился вперед, прокатившись по земле. Грызлик попробовал меня поднять, но, разумеется, у него ничего не вышло. Мана не успела восстановиться — вылечиться не получиться.

— Аматикая-я-я-я! — прокричал вождь.

— Аматикая-я-я-я! — вторили ему воины, выставляя вперед копья.

Настал их черед веселиться.

Прямо классический для меня сценарий. Увлекся самим боем, забыл геймплан. Пропустил удар, валяюсь, не могу подняться. Все возвращается на круги своя.

Меня избили, связали руки и ноги и подвесили на палку, словно кабана на вертел для зажарки. С Грызликом проделали тоже самое, и сейчас нас несли обратно в поселение. Похоже, зубастики устроят большой пир, торжественную церемонию и танцы с бубном и барабанами. К слову, от бубна или барабана я бы не отказался, вдруг у них характеристики лучше, чем у моего треугольника.

У спутника было такое обреченное лицо, словно его не просто съедят, а сначала жесткого надругаются всем племенем. По идее, на такое должны стоят ограничения, хотя кто их знает, этих разработчиков. Вдруг именно это племя придумывал какой-нибудь на всю голову больной маньяк. Мне стало жалко Грызлика, но подбодрить я его никак не мог.

Нас под радостные улюлюканья занесли в деревню. Затем положили палку в две воткнутые в землю рогатины. Не ну точно зажарить собираются. Мне не то, что опыт жалко, пугала сама по себе мысль, что буду чувствовать запах своей обожжённой плоти, слышать, как лопается кожа. Я знаю, о чем говорю, попадал по ульту пироманта.

— Бррррррррр… — меня передернуло.

Зубастики начали рыть землю и скоро докопались до досок. Под ними находилась глубокая яма с пеплом на дне. Коротышки начали стаскивать к ней вязанки хвороста и даже целые бревна и скидывать вниз.

Перед ямой уложили тела всех погибших. Видимо, готовят погребальный костер. Вождь сорвал амулет с шеи шамана и выстроил всех собирателей в линию, что-то им втолковывая.

Когда все дно ямы было укрыто древесиной, зубастики сложили тела поверх хвороста и подожгли. Воины начали раскачиваться, ритмично растягивая ритуальное «Тууурлак. Тууурлак».

Я увидел как из горящих тел вырвались белые силуэты зубастиков. Неужели это их души? Из пламени соткалась уже знакомая мне фигура духа-покровителя племени. Именно он спалил нас при первой встречи с этими коротышками.

Дух мягко поймал все души до одной. Вождь о чем-то просил его, потрясая амулетом шамана. Покровитель племени указал на меня огненным пальцем, в руках его из огня материализовался посох шамана и тут же рассеялся. Старый воин кивнул и дал команду подчиненным.

Меня и Грызлика сняли с рогатин. Тут же метрах в трех от ямы вбили кол и привязали нас к нему. Ладно хоть копье вождь вытащил, не забыв по садистки его при этом провернуть. Оказавшись так близко, что аж волосы потрескивали от жара, я смог увидеть характеристики высшей сущности.

Дух-покровитель племени Утуктуяма. Уровень???

Огненная фигура духа давила своей аурой. Ментальной защиты у меня почти никакой не было. Сорок две единички Интеллекта не в счет. Смех один против подобных существ.

Внимание! Если вы погибните «Кривой посох зубастика шамана», а равно как и другие предметы из вашего инвентаря могут выпасть.

Вот же дерьмо. Чертов дух. Печется от своём маленьком племени.

Тем временем вождь взял в руку нож и начал пританцовывать, водя амулетом вдоль собирателей. До меня не сразу дошло, что я наблюдаю ритуал выбора нового шамана. Воин приблизился ко мне, упер нож в горло и обернулся на духа.

Покровитель одобрительно кивнул. Вождь начал давить на клинок и в этот миг я открыл инвентарь, активируя артефакт переноса. В последний миг успел увидеть рванувшую в мою сторону оскаленную огненную морду. Затем все звуки как отрезало. Жар пропал.

Я оказался в алхимической лаборатории. Нож вождя со звоном упал рядом. Грызлик, не веря своим глазам, начал крутить головой и радостно завопил. Он бы прыгать начал, а может и станцевал чего-нибудь, если б не веревки, так и связывающие нас вокруг кола.

Вы украли реликвию племени Утуктуяма. Вы разгневали Духа-покровителя племени Утуктуяма. На вас наложено проклятие «Гнев духа». Эффекты: Урон по членам племени Утуктуяма снижен на 50 %, Эффективность всех заклинаний и умений по членам племени Утуктуяма снижена на 50 %. Все ваши характеристики снижаются на 50 % на территории племени Утуктуяма. Проклятие будет снято, как только вы вернете реликвию и понесете наказание.

Вот это да. Плюс еще один враг. Ну и хер с вами. Не пойду больше к вам в гости. Нужны вы мне больно. А посох не отдам, исключительно из-за природной вредности. Будут мне еще всякие вшивые духи указывать, что делать.

Вот возьму, вырежу все племя и сожгу деревню. И буду этот фокус повторять, пока дух без верующих не развоплотиться. Посмотрим тогда, как он запоёт. Небось вместо проклятия благословение сразу наложит.

Я взял в руку ритуальный кинжал и перепилил веревки. Поднялся, потирая запястья и разминая затекшую спину. Грызлик вскочил, его глаза словно у ребенка светились от счастья. Он заскочил на стол и сделал сальто назад, затем подбежал ко мне и обнял за ногу.

— Ну, полно тебе. Неужели ты думал, что я позволю этим засранцам нас сожрать? Хрен им по всей морде.

Зубастик в ответ довольно заурчал.

— Давай ка с тобой праздничный ужин устроим в честь получения специализации.

Спутник согласно закивал и вытащил из закромов ту самую вязанку сушенных фруктов, а затем еще одну с вяленным мясом и еще и еще.

— Вот ведь прохвост! — восхитился я. — Ты занимайся приготовлением, а я пойду, озабочусь нашей безопасностью, а то мало ли. Начнут тут эти шастать. Наткнуться на следы. Внутрь залезут. Выйдем, а нас с тобой с сразу заплюют дротиками и стрелами затыкают.

Грызлик принялся возиться с пищей, а я отодвинул плиту, на этот раз уже почти без труда. Спустился по лестнице и вышел на улицу. Со стороны убежище представляло из себя поросший холм, но вот сам провал входа сильно демаскировал объект.

И вот уже взгляд начинает замечать слишком ровный для природного овал холма. А вот это поросшее мхом бревно подозрительно похоже на каменную колону. Глядите, там что, символ какой-то на камне? Короче, нафиг нам такое счастье, прятать надо всё.

Нет у меня не масксети, не сети от Илона Маска, так что придется обходиться подручными средствами. Я вооружился ножом и начал ходить по округе и аккуратно выкапывать кусты и растения вместе с корнем, высаживая их в нужных мне местах.

Вдобавок недалеко от входа, вырыл ямку и воткнул семечко тянучки. Мы будем знать, что растение там, и обходить стороной, а вот случайный посетитель обязательно нарвется по неосторожности. А если в моё убежище нагрянут изгнанники, то это уже можно считать ремейком «Растения против зомби».

Не зная, что еще делать, я полил бугорок, где похоронен будущий защитник базы.

Вы открыли навык Растениеводство. Текущий уровень навыка 1.

Глядишь и больше прокачаю, пока буду взращивать растение-убийцу. Нужен седьмой уровень навыка, чтобы как-то взаимодействовать с ним. Если вдруг смогу заставить ее себя слушаться, будет вообще шикарно. Посажу в гигантский горшок и стану таскать с собой как переносную боевую установку ограниченного радиуса действия.

Из бредовых фантазий меня вырвал испуганный крик Грызлика. Спутник вылетел из прохода, помяв кусты, которые я посадил буквально минуту назад. Таким испуганным он не был даже в поселении, когда его могли сожрать заживо.

— Ну, чего там, паука что ли увидел?

В этот момент из прохода показался светящийся прозрачно-голубой силуэт красивой девушки. Пусть волосы ее бесцветны, мне почему-то подумалось, что они при жизни были рыжими. В первую очередь мелькнула мысль о квестовом персонаже, и я сделал шаг на встречу призраку, но прочитав ник побледнел, до его состояния.

Проклятая изгнанница Тисса. Уровень 22.

Вот тебе и минус один преследующий меня скелет.

Глава 18. Ох уж эти призраки

День шестой.

Уровень 14.

Её пышные волосы были собраны в пучок чуть набок. Дорожное платье с небольшим декольте позволяло разглядеть отчетливый след от амулета, словно полоса без загара.

Признаться, сначала я растерялся, да и засмотрелся, чего скрывать. Слишком неожиданным стало появление изгнанницы в форме призрака. Да еще уровень вон какой. С новыми бафами зубастика того же левела я теперь мог уработать, да пришлось бы ковырять его добрых полчаса, но так или иначе дело было бы сделано.

А вот, что делать с призраком? Физические атаки девяносто процентов из них игнорируют. А магический урон долго наносить не получится — маны не хватит.

Но тем не менее, нельзя было стоять и хлопать ресницами. Я отскочил от продолжавшей надвигаться призрачной фигуры. В привычный оркестр джунглей, состоящий из стрекотания насекомых, птичьего пения и прочих звуков природы вклинился истеричный звон музыкального треугольника.

Тиссу окутала замедляющая аура, а меня с Грызликом ускоряющая и усиливающая. Я тут же прыгнул к призраку и пырнул его гвоздём, просто чтобы узнать, каким будет урон. Стоило палочке проникнуть сквозь прозрачное тело, как изгнанница рассыпалась горсткой призрачного праха.

Что? И все? Серьезно? А я уже испугался. Думал, плакало мое убежище, пока не прокачаюсь хотя бы до двадцатого уровня и не смогу дать отпора призраку.

— Не ну ты видел? — повернулся я к Грызлику. Он видел, причем видел что-то пугающее прямо сейчас. Иначе, почему он тычет трясущимся пальцем мне за спину?

Я развернулся. Призрачный прах вновь материализовался в женскую фигуру. А ведь точно. Победного лога не выскочило. Какого черта я вдруг решил, что бой окончен?

Изгнанница рассмеялась, вскинула руки вверх и, перебирая изящными пальчиками, украшенными перстями издевательски завыла:

— У-у-у-у-у-у-у!

Я невольно попятился назад, не представляя, что ждать от этой девицы.

— Я их создала-а-а-а-а. У-у-у-у-у! — она продолжила надвигаться на меня. — Получилось. Получилось. У-у-у-у-у-у!

Я застучал по треугольнику, чуть ли не искры высекая, активируя умение «Колыбельная». Призрака не проняло. Бледный силуэт все так же сокращал разделяющее нас расстояние.

Ничего не осталось кроме как убежать. Уж под бафом она меня точно не сможет догнать. Я метнулся на холм, цепляясь руками за кусты и ползучие лианы. Коротконогая комета по имени Грызлик пронеслась мимо и уже почти достигла вершины.

Самое плохое в сложившейся ситуации то, что уже близился закат. Как только солнце сядет, убегать по ночным джунглям станет в десятки раз сложнее. Видимость упадет, и повылазят всякие ночные хищники.

Я взобрался на холм и оглянулся через плечо. Тисса медленно плыла наверх, призрачной сущности не требовалось выбирать дорогу, ведь бесплотное тело проходило через все преграды. Грызлик указал на подножие и выхватил меч, готовый к схватке. Внизу стояли два изгнанника. Сговорились вы все что ли?

Не раздумывая не секунды, я бросился вниз. Скелеты уже привычные противники. Тем более теперь они для меня опасности не представляют. И точно, стоило мне приблизиться, как появилась возможность разглядеть уровни.

Проклятый изгнанник. Уровень 13.

Проклятый изгнанник. Уровень 10.

Кстати левелы у нежити еще ни разу не повторились. Совпадение или так и задумано?

Я на ходу ударил по треугольнику.

— Динь!

Нежить замедлилась.

— Динь! Дан! Дон-н-н-!

Один из скелетов опустил голову и заснул.

— Донг!

Треугольник врезается в черепушку.

— Диньк!

Гвоздь входит в пылающую глазницу, и свет в ней медленно затухает. Скелет начинается рассыпаться на глазах и превращается в груду костей.

— Хрясь!

Меч Грызлика врубается в коленный сустав второго скелета. Изгнанник падает.

— Банг! Бум! Бам-м-м-м!

Музыкальный инструмент высекает магические сгустки от соприкосновения с черепом, и нежить с костяным грохотом разлетается в разные стороны.

Я случайно наступаю на череп, вдавливая его в податливую почву, и ныряю в заросли. В этот момент Тисса наконец доплыла до вершины холма. Насмешливый взгляд сменился печальным, а затем озлобленным. Она стремительно понеслась вниз, словно получила от меня баф на ускорение. Смерть товарищей ее сильно разозлила.

Я ломанулся на всех порах, проламываясь через кусты. Юркий Грызлик уже семенил далеко впереди. Ему в этих зарослях было куда проще передвигаться, чем мне. Через несколько минут мы остановились. Шкала бодрости прилично просела.

Я замер и прислушался, но никакого тебе призрачного воя. Только шипение маленькой змейки, которая сагрилась на Грызлика и покачивалась из стороны в сторону, выжидала момент для атаки. Спутника это ничуть не смущало, он выставил меч и только этого и ждал.

Змея выстрелила словно разжавшаяся пружина. Грызлик взмахнул мечом, маленькая зеленая башка отделилась от гибкого тела и закружилась в воздухе, тонкой струей распрыскивая яд как садовый дождеватель. Закономерный исход, если учесть, что ползучая тварь имела всего лишь третий уровень.

Мы продолжили путь по джунглям, совсем начало темнятся. Выйдя на возвышенность, я забрался на одно из деревьев, чтобы посмотреть, как далеко призрак. Прикинуть разницу в скорости на длительных дистанциях и примерно понимать, сколько у нас будет в запасе времени в случае какой-либо заминки, до того, как нас нагонит изгнанница.

Тиссы нигде не было видно, хотя в сгущавшихся сумерках её светящийся силуэт был бы заметен издали. Я не сразу сообразил, что вдали у подножия холма, не просто луна отражается от поблескивающих листьев, а мелькает призрачная фигура, почти укрытая от меня густыми зарослями.

Почему она перестала преследовать нас? Надо сходить проверить. Я спрыгнул на землю и поспешил обратно, пока еще хоть что-то можно разглядеть под ногами, и тьма совсем не окутала всё вокруг своим непроглядным черным саваном.

Шли быстро, каждую минуту мрак сгущался. Магические кристаллы остались на столе в алхимической лаборатории, вместе со многими другими ценными вещами. Грызлик вытащил отросток тянучки, но он уже растерял всю свою волшебную силу. Зубастик расстроился и вышвырнул ставший бесполезным кусок растения.

Я подобрался к самому подножию. Призрака уже не было, и даже светящийся горстки праха нигде не наблюдалось. Зато вон там, в сотне метров заметны горящие глаза какой-то твари. Пришлось дождаться, пока две покачивающиеся желтые точки исчезнут из виду.

Я выбрался из кустов и подошел к останкам тел скелетов. Тисса бережно собрала их обратно. Выложила все кости в правильном порядке. Как интересно она их не перепутала? Рядом с костями была вырыта неглубокая ямка. Причем делали это явно руками, и совсем не привыкшими копать руками.

Уж не могилу ли павшим собратьям она пыталась вырыть? В получившейся яме разве что только две черепушки удастся похоронить. Рядом углублением женским призрачным пальчиком было нарисован человечик, рядом с ним еще один, но ростом по колено. В руках они оба держали лопаты, а под ними красовался большой знак вопроса.

Так и что это все значит? Она нам типа предлагает тела зарыть? Да обойдется. Сначала гоняются за мной все толпой, а потом чего просят. Найди их, убей, а теперь еще и зарой. Да не пойти бы вам на… тот свет, окончательно, и бесповоротно.

Пока я разглядывал загадочную картину, желтые глаза снова появились в поле зрения. На этот раз неизвестный хищник заметил нас и начал подкрадываться, черной тенью скользя меж жиденьких стволов деревьев. Пришлось подпустить его поближе, чтоб разглядеть уровень.

Ночной Кровус. Уровень 43.

«Так понятно, катапультируемся нахрен отсюда», — только и успел подумать я, как два горящих глаза размазались в воздухе, превратились в светящуюся линию. До ушей донесся хищный рык, и я оказался в лаборатории. Как же хорошо иметь артефакт переноса.

Я тут же заозирался, выискивая призрака. Никого не было.

— Кажись, ушла. Что думаешь? — обратился я к спутнику.

Он лишь пожал плечами.

Вдруг полоса здоровья мигнула и просела на десятку пунктов.

Получен дебаф «Сильное истощение».

Получен дебаф «Сильное обезвоживание».

Пока вы не утолите жажду и голод у вас будет сниматься 10 единиц здоровья каждые 60 секунд. Ух ты ж ё! Что-то я совсем себя запустил с этой постоянной беготней.

Одним движением я сбросил со стола весь хлам. Только фиалы с зельями аккуратно спрятал в инвентарь, чтоб не разбились. Вышел на улицу, нарвал веточек и соорудил примитивный веник. Смел со стола весь прах. Прошелся по полу, сгребая весь мусор в одну аккуратную кучку в углу.

Теперь совсем другое дело. Снова сбегал на улицу, срезал больших листьев как альтернативу тарелкам. Вернулся, осознал, что не хватает табуретов, но взять их было негде, так что пришлось есть стоя.

Мы с Грызликом не спеша набили животы, смеясь и вспоминая события прошедшего дня. Удивительное дело — никто из нас не знал языка собеседника, но мы прекрасно друг друга понимали. Система это оценила и повысила Лингвистику на единичку.

Закончив с трапезой, я решил разобраться с трофеями и начал с записки изгнанника, того самого, которого мы нашли в каменной могиле. До ее прочтения так руки до сих пор и не дошли. Потрепанный бумажный сверток оказался на ладони.

«Мэни был славным воином. Именно он подкинул Тиссе мысль, создать существ. Жрица так загорелась идеей, что ее постоянно приходилось поддерживать при спуске, чтоб она не подвернула ногу. Если что-то пойдет не так, у нас теперь есть запасной план, а самое главное, у нас есть надежда. И всё благодаря Мэни.

Когда в небе появились эти демоны с перепончатыми крыльями, Мэни не думал ни секунды. Он первый бросился в атаку. Изрубил двоих мелких тварей, но третья унесла его в небо.

Покойся с миром, брат Мэни».

Как всегда ничего не понятно. Ну создала Тисса каких-то существ. На кой ляд? Почему это дало им надежду? Только новые вопросы и никаких ответов.

Ладно, раз уж взялся за бумагу, нужно продолжать. Я достал первый доставшийся мне песенник. Увесистый том лег на руку. На потертой обложке имелась плашка «18+».

Сборник похабных песен. Самое полное собрание(с картинками). Ограниченный тираж. С этой книгой, вы станете душой любой компании. Рекомендовано к использованию в конце мероприятия, когда по венам гостей гуляет больше алкоголя, чем крови. Ориентировочная стоимость 1000 золотых монет.

Неплохо. Интересно, что там за песни. Я пробежался по заглавию и раскрыл книгу на странице 113, на песне с говорящим названием «О любви».

«С первой встречи на пруду, полюбил ее пи…»

Так понятно, следующая страница. Песня, которая называлась «О красоте». Была по содержанию еще более похабной. Я для порядка пролистал еще несколько страниц, и мне, как и ожидалось, отвалили положенные бонусы.

Вы открыли новый навык Харизма. Текущий уровень навыка 1.

Навык Владение музыкальным инструментом +1. Всего 3.

Получено 10 очков прогресса к характеристике Интеллект. 43.

Так, едем дальше.

Сборник лирических песен. Редкий сборник лучших произведений самых знаменитых поэтов и певцов. С помощью этой книги умелые исполнители растопили десятки тысяч женских сердец. Благодаря чему измяли не меньшее количество простыней.

Здесь были обычные песни. Причем некоторые из написаны игроками. В большинстве случаев их легко можно было узнать по никам. Ну не может древнего барда из легенд Фанмира звать ЖревеньДиадосский. Что это вообще за идиотский ник?

За чтение этой книги я получил точно такие же бонусы, как в прошлый раз.

Сборник героических баллад мне понравился. Истории в нем были интересные. Я даже прочитал Грызлику парочку самых захватывающих. К тому же у меня подскочила еще на единицу Владение инструментом, Харизма, Выносливость, Дух и Интеллект.

А вот сборник легенд Фанмира помимо того, что поднял Интеллект, Дух и Владение инструментом оказался еще и хорошим источником информации. Особо, конечно, мне запомнилась песня, частично раскрывающая историю моей расы.

Вот так вот. Мерзкие отродья, значит. Там еще было небольшое пояснение, что песня написана эрантийскими воинами, пережившими осаду крепости. И даже сам король Эурон приказал исполнять ее каждый год во время годовщины со дня той битвы. Типа мне это о чем-то сказало.

Ну и последним шел персональный песенник. Мне от него толка немного. Это для тех, кто реально играет на инструментах, сочиняет стихи и поёт. С помощью него можно комбинировать бафы, и они будут активироваться без лишних команд, просто за счет исполнения песни.

Собственно самые продвинутые барды так и делают. Тупо играют во время боя. Такие умельцы очень ценятся и сидят в топовых кланах на приличной зарплате. Оно и не удивительно, попробуй еще найди специалиста такого класса. Тут обычно как, либо ты хороший игрок, либо отличный музыкант, а вот чтоб все совпало.

Самым первым игроком, кто смог это в себе объединить стала Лорелей. Она эталон барда, до сих пор за все время существования игры никто и близко не смог подобраться к ее уровню мастерства.

Закончив возится со сборниками, я переключился на умения. Пока прикидывал, что дальше развивать, заметил, что описание «Акустического удара» немного изменилось. Когда я открывал навык, у меня еще не было навыка владения инструментом, теперь он появился, и надпись выглядела так.

Эффект: Урон =1*Интеллект + уровень Владения музыкальным инструментом + уровень владение конкретным типом инструмента.

То есть я сейчас смогу вдарить минимум на пятьдесят две единички. Уже неплохо. Хотя, если б все очки с первого уровня вкладывал в Интеллект, то все было бы куда интересней. Ладно, сколько можно причитать по этому поводу. Всё, закрыли тему. Что у нас там дальше по плану?

Пять очков характеристик доставшихся за уровень вбил в Интеллект, а 16 свободных очков прогресса вложил в Дух.

Наконец настал черед лута. У меня теперь имелся фартук и перчатки кузница. Из самой кузницы я спер множество полезных для крафта вещей, таких как набор иголок, металлические и капроновые нити, шило, маленькие клещи, кожные полоски, проволока, ремни, веревки, гвоздики и заклепки, крохотный молоток и кучу предметов о назначении которых можно только догадываться.

К тому же уровень Ремесла у меня теперь больше десятки, а значит, при создании предметов, система будет мне подсказывать, а в некоторых случаях станет доступен минимальный интерфейс, то бишь окно крафта — конструктор. Понятия не имею, как он выглядит, но очень хочется посмотреть.

Поэтому я взял со стола шкуры кроков. Прикинул размер, вырезал нужные куски. Начал сшивать металлической нитью. Система тут же услужливо подсказала, куда втыкать иглу. Создание действительно стало интуитивно простым. Управился я в два раза быстрее, чем обычно и получил в итоге:

Поздравляем! Вы создали предмет «Наручи из шкуры крока». Класс предмета: Редкий. Неплохое изделие из шкуры редкого зверя. Защитит от ударов не очень качественного оружия. Защита +6, Сила +1, Дух +1.

Точно такие же создал для Грызлика, хотя характеристики изделия разумеется немного отличались.

Ну на сегодня вроде всё. Теперь можно и спать лечь. Завтра очень тяжелый день. Хочу хорошенько прокачаться и развить умения. Я расстелил шкуры на пол. Уснул даже раньше, чем успел сомкнуть веки.

Проснулся от холодного прикосновения. Открыл глаза и вскрикнул. Пополз назад, но уперся в стену. Завертел головой в поисках Грызлика. Спутник спрятался в одной из клеток и косил под мумию.

Тисса насмешливо поглядывала на меня.

— Поговорим? — спросила она.

Глава 19. Разоритель деревень

День шестой.

Уровень 14.

Я удивленно вытаращился на призрака. Сначала даже подумал, что мне все это сниться.

— Я их создала-а-а-а-а. У-у-у-у-у! — завела Тисса свою старую пластинку, а сама косила глазами на стол.

Я, ничего не понимая, поднялся, на удивление быстро отодвинул каменную крышку стола и слетел вниз. Призрак, продолжая завывать, медленно поплыла за мной. Не решаясь повернуться к ней спиной, выбрался из убежища на улицу.

— Я. Я создала их. Получилось. У-у-у-у-у! — причитала Тисса, вскинув руки, продолжала плыть за мной и стреляла глазами на вершину холма.

Я взбежал на холм и дождался, когда призрачная сущность доплывет. В последние пятьдесят шагов она ускорилась, так что размазалась в пространстве. Прямо как вчера во время спуска. Похоже, это её способность.

— У-у-у-у-у! — выла она, а глаза указывали на подножие холма, на то место, где вчера мною была убита парочка ее собратьев. Скелетов там теперь не видно. Вместо них имелись две свежих могилы.

Я сбежал вниз. Призрак плыл следом и завывал. Возле могил на земле были нарисованы несколько картин в стиле «палка, палк, а огуречик, вот и вышел человечек».

На первой картине я и Тисса жали друг другу руки. На второй я и Грызлик рыли могилы. Было их аж целых двадцать две штуки. На третьей просто квадрат, состоящий из пятидесяти семи частей, двадцать две из которых закрашены. На четвертой изображены тридцать пять точек и стрелка, указывающая их направление. А на пятой знак вопроса.

Разглядывать корявые художества приходилось, ходя по кругу, потому, что призрак продолжал летать за мной и выть. До меня понемногу начало доходить, что происходит. Похоже у этого ИскИна стоит задача уничтожить меня, как и у всех остальных изгнанников, но еще ей нужно захоронить своих павших братьев.

Она предлагает мне заняться этим взамен на помощь в поисках остальных частей алтаря. А такая цифра скорей всего из-за того, что пока она была жива погибло двадцать два изгнанника, соответственно, логично, что призрак не может знать расположения большего количества.

В игре мобы тоже качаются. Копят очки могут открывать себе новые способности, а некоторые из них даже генерировать задания. Тисса не в состоянии предложить мне квест, поскольку появилась она лишь после того, как я разворошил её прах. Соответственно, и очков опыта еще не накопила.

Накапливать очки она может только двумя способами, зарывая изгнанников и убивая игроков. Из игроков здесь только я, убить меня непросто, а найти изгнанников еще сложнее. Вот хитрый ИскИнн и решил выкрутиться и обойти программные ограничения.

А болтать не может скорей всего потому, что все накопленные за две могилы очки слила на один единственный вопрос, который смогла задать. По крайней мере, это единственная теория, которую я могу придумать.

— Я согласен, но у меня есть дополнительные условия.

Если уж подвернулась возможность надо использовать ее по максимуму. В конце концов я ей больше нужен, чем она мне.

— Для выполнения задания, мне нужен большой заплечный мешок с ячейками, чтобы создать такой необходимы ресурсы, которых у меня нет, но я знаю, где их взять.

Грызлик уже подобрался к нам и выглядывал из кустов, явно не понимая, что происходит.

— Зубастый, сколько ты вчера стрел насобирал, пока мы улепетывали?

Спутник высунул четыре стрелы. Маловато будет.

***

Я намеревался разнести поселок Утуктуяма в пух и прах, прокачаться за счет этого и параллельно насобирать еще ресурсов, а если в поселении появился новый кузнец, то выбить еще какой-нибудь предмет на бонус к Ремеслу, Кузнечному или Кожевенному делу.

С проклятием духа, мне бы несколько дней пришлось вырезать деревеньку, по одному карауля собирателей и охотников, но с двадцати двух уровневой призрачной помощницей, все куда проще. Так я думал, пока не явился к поселку.

Первое, что меня насторожило, отсутствие постов. Местные зубастики очень умны и непременно бы оставили в засаде несколько охотников на случай моего появления, но нет. Ничего подобного.

Когда же я увидел следы крупного отряда, то еще больше ускорился, чтоб разобраться, в чем дело. А оказалось все до банального просто. Живой и пластичный мир игры реагировал на любые изменения. Вот и сейчас немного ослабленное моими набегами племя было атаковано другими туземцами.

Зубастики в звериных шкурах и масках окружили поселок и готовились к штурму чахлой изгороди. Так еще лучше. Одним выстрелом двух зайцев. В смысле одним призраком два племени.

Тисса тащилась за мной на приличном расстоянии, дабы не демаскировать наш скромный отряд своими завываниями. Опытным путем мы выяснили, что если я попадал в зону ее видимости, то врубался скрипт голоса, и она начинала свою песню «Я их создала» и далее по тексту. Если честно, бесить меня этот скудный набор звуков начал в первые пять минут знакомства.

— Грызлик, это кто такие? — спросил я у спутника, указывая на нападающих.

— Буртуяма, — пояснил он.

— Они тоже жрут себе подобных?

Грызлик покачал головой.

Я обернулся и уже увидел мелькающий меж кустов силуэт Тиссы. При таком ярком солнечном свете белое призрачное сияние было не видно. Сейчас она появится и закричит, спалив нас раньше времени.

— Зубастый, иди поводи ее кругами еще пару минут, если я тут ползать буду, спалят, а ты маленький, почти не шуршим кустами.

Грызлик тяжело вздохнул и, понуро опустив голову, поплелся на встречу призраку. Не смотря на странные союзнические отношения, которые у нас сложились с Тиссой, бояться он изганницу не перестал и предпочел бы иметь её во врагах и держаться подальше, чем в союзниках и поближе.

Я достал лук и приготовился. Буртуямы перегруппировались и пошли на штурм. У них было преимущество не только в количестве, но и в качестве. В их рядах присутствовал шаман, он пробафал соплеменников и остался стоять в конце строя.

— Силак так та! — крикнул вождь нападающих.

— Силак! — откликнулись воины, и первый залп огненных стрел накрыл поселок. Члены племени утуктуяма укрылись за плетенными щитами и тут же дали ответный залп. Несколько нападающих вскрикнули и завалились. Буртуямы ускорили бег и уже оказались у изгороди. Приставив лестницы, они начали преодолевать частокол.

«Пора», — подумал я и сделал первый выстрел в спину нападавшим. В этот момент Грызлик уже вел ко мне Тиссу. Я дождался, когда спутник войдет в зону действия умения и начал «играть» на своем инструменте, накладывая оба доступных бафа.

— Бьём шамана! — крикнул я ему на бегу и выпустил три оставшихся стрелы в тех воинов, что еще не успели преодолеть забор. Шаман, шедший последним, обернулся. Увидев меня и Грызлика он выставил вперед посох, но заметив Тиссу, тут же телепортировался за забор.

Один раненый воин, которому стрела попала в позвоночник, стремительно уползал на руках. Остальные замерли в ужасе. Я влепил треугольником одному и гвоздем второму. Грызлик резанул обоих мечом, а Тисса, проплывая мимо, просто коснулась их, и они погибли.

Это уже вторая её абилка, но чувствую, что не последняя. Надо запомнить. Она ведь нигде не упоминала, что оставить меня в живых, когда я выполню условия сделки. Так что ухо держим востро.

Я перескочил изгородь и перекинул Грызлика. В поселке шла рубка. Зубастики бились насмерть. Повсюду валялись окровавленные тела. Нападающие пытались прорваться к тотему племени, появившемуся на месте шалаша шамана.

Я стучал по треугольнику, пытаясь выбить ритм «В траве сидел кузнечик». Получалось откровенно плохо, но главное, что дебафы наложились и зубастики замедлились.

Я пронесся сквозь их ряды раздавая налево и направо магические оплеухи своим музыкальным инструментом. Грызлик следовал за мной как военный корабль за ледоколом в просторах Арктики. Моя задача была просто зацепить как можно больше противников.

Мана почти подошла к концу, и я выбежал из гущи сражения. Тисса раскрыла своё третье умение. Она схватила одного из зубастиков, приложила ему руку ко лбу и отпустила. Коротышка побежал обратно к сородичам и начал меняться на ходу, превращаясь в страшноешипастое чудовище. Его уровень с двенадцатого подскочил до двадцать третьего.

Он ворвался в строй и начал без разбора бить всех подряд. Зубастики узрев страшное колдовство, бросились в рассыпную. Лишь два вождя и шаман встали плечом к плечу, чтобы справиться с общей угрозой. Я глянул на их уровни. Шаман двадцатый, оба вождя девятнадцатые. Шансы у них есть.

Шипастый монстр побежал на троицу, комья земли летели из-под когтистых лап. Шаман взмахнул посохом, и файербол влетел в морду твари. Вожди синхронно шагнули вперед, укрывшись плетеными щитами и выставив вперед копья.

Бестолковая шипастая тварь налетела на острые наконечники. Шаман тут же начал болтать какое-то заклинание. Полоска жизни монстра стремительно поползла вниз. Этого нельзя допустить. Так они втроем и Тиссу могут уложить, тем более, что шаман как раз магическим уроном будет по ней долбить.

Я рванул в гущу событий, добивая на бегу подранков. Метнул копье в бок вождя и повалил с ног шамана, несколько раз пырнув его ритуальным кинжалом. Тут же вскочил и зигзагом побежал прочь, уворачиваясь от летевших вслед огненных шаров.

Он так увлекся, что не заметил, как призрачная фигура возникла за его спиной. Зато он почувствовал прикосновение полупрозрачных рук и упал замертво. Монстр подмял под себя последнего оставшегося в живых вождя, и в этот момент я оказался рядом и разрядился ему в спину серией мощных комбо, сливая в ноль остатки маны.

Фактически бой был окончен. Мы с Грызликом добили выживших. Тисса улетела подальше за убегающими, чтобы не мешать мне собирать лут.

Поздравляем! Вы, проявив хитрость, совершили грандиозную победу на превосходящими вас числом и уровнем противниками (весь полученный опыт х2).

Вы убили Зубастика Сборщика. Уровень 14.

Вы убили Зубастика Воина. Уровень 16. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

…

Зубастик вождь Детрак. Уровень 19 погиб. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Зубастик вождь Белур Уровень 19 погиб.

Зубастик Шаман Уровень 20 погиб.

Существа погибли с вашей помощью.

…

Получено:

Достижение «Один в поле воин — 3». Бонусы достижения: урон по превосходящим вас числом более чем в пять раз противникам увеличен на 2 %.

8700 очков опыта. 10820/12900.

12 свободных очков прогресса. Всего 12.

4 очка прогресса к характеристике Интеллект. 46(04).

2 очка прогресса к характеристике Дух. 23(08).

1 очко прогресса к характеристике Выносливость. 21(06).

Навык владения одноручных оружием +1. Всего 4.

Навык владения кинжалами +1. Всего 4.

Навык владения музыкальным инструментом +1. Всего 7

Навык владения треугольником +2. Всего 4.

Неплохо отвалили, жалко уровень не получил, но это дело поправимое. Найду по следу деревню Буртуяма и добью тех, кто остался. Я нагнулся, чтоб собрать лут с первого зубастика, как подскочил, от пришедшей в голову мысли.

Разворотил ближайший шалаш. Обложил сухими ветками тотем. Разворошил одну из подстилок в доме, принес пучок соломы. Забежал в кузницу, нашел там огниво и кресало. Высек несколько искр. Раздул затлевший уголек и расплылся в улыбке, когда вспыхнул огонь.

Я нашел в одном из шалашей топорик и начал рубить тотем, низ которого уже облизывали языки пламени. Дух племени на секунду появился в огне, но тут же развеялся. Сил не хватило что-то мне сделать. Шаман мертв, посох украден, тотем горит, большая часть племени убита.

Похоже, когда он в следующий раз будет играться с кастомизацией племени, создаст универсальных монстров по уничтожению игроков. Вот уж не завидуя тем, кто окажется в этой локации после открытия континента.

Пламя совсем захватило тотем и мне пришлось отойти, чтобы и самому не вспыхнуть. Когда он утратил вид идола и стал похож на пылающий столб, мне выскочило уведомление о свалившейся на меня награде.

Поздравляем! Вы уничтожили священный тотем. Это первая оскверненная вами реликвия.

Получено:

Достижение «Ничего святого». Бонуса достижения: урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 1 %.

Очков опыта 3500. 1420/14400.

7 свободных очков прогресса.

Я обыскал все тела и каждый шалаш, собирая в кучу и трамбуя в наплечные корзины все, от еды, до самых бесполезных браслетов без дополнительных статов.

Тисса вернулась. Что интересно её уровень скакнул до двадцать третьего. Он замерла возле трупов одного из зубастиков и опечаленно протянула: «Я их создала. У меня получилось». Похоже ИскИну, отыгрывающему роль Тиссы не очень нравилось убивать.

В несколько ходок мы с Грызликом перетаскали все добро из деревни. Кстати, спутник за бой апнулся на целых два левела и теперь имел юбилейный десятый уровень. Надо будет не забыть в спокойной обстановке вложить полученные очки характеристик.

Я хотел сразу приступить к крафту, но потом решил, что сначала нужно разорить поселок нападавших, тогда перепадут ресурсы от их кузнеца. Так и поступил. Пару часов убил на то, чтобы пройти по следу и отыскать деревню. Лихой кавалерийский наскок на зализывающих раны туземцев удался на ура.

Я сжег еще один тотем и разграбил кузницу. Апнул достижение «Ничего святого» и заимел амулет и пару колец на бонус к Ремеслу, Кузнечному и Кожевенному делу. Собственного из-за них все и затевалось.

Я переплавил десять наконечников для копий и создал две лопаты. Одну большую для себя, вторую поменьше для Грызлика. Обе вышли с бонусами к навыку Землекоп.

Работать в чужой кузне мне было не по нраву. Поэтому я тупо спер наковальню с молотом. Я бы меха унес и даже очаг перетаскал бы по кирпичику, если бы была вода, которая так нужна для кузни. Но взять её негде, поэтому идею оставил на потом.

Отобедав, я приступил к созданию мешка. Нацепил все вещи на бонусы к ремеслам, разложил перед собой ресурсы и только начал пришивать лямки к куску кожи, как мне открылся конструктор. Я быстро разобрался с его управлением. Накидал примерный макет заготовки и нажал создать.

Полоска загрузки исчезла и у меня в руках оказался рюкзак на двадцать ячеек. Я создал такой-же, но поменьше для Грызлика. Маленький барахольщик был несказанно рад.

После этого я приступил к выполнению задания Тиссы. Сначала нашел те шесть скелетов, которых упокоил лично, а затем приступил к поиску тех, что мне неизвестны. Благо сначала уровни у них были меньше моего, но потом пошли на возрастание. Самый большой оказался двадцать первым. Его я ковырял чуть ли не полчаса.

Как итог у подножия холма теперь было целое кладбище в двадцать две могилы, я стал обладателем такого же количества медальонов проклятых изгнанников, а Тисса апнулась за счет этого аж до тридцатого уровня.

Я зарыл последний скелет. Воткнул лопату в землю и устало оперся на черенок, глядя на изящно скользящую ко мне Тиссу. Взгляд ее был полон благодарности. Как ни странно, она не выла. Было видно, что изгнанница хотела что-то сказать, но экономила драгоценные очки.

Проклятая изгнанница Тисса предлагает вам задание «Кладбище изгнанников». Помогите ей захоронить останки тридцати пяти павших братьев и сестёр.

Награда:

Изгнанница Тисса перестанет пытаться вас убить во время выполнения задания.

Улучшение репутации с проклятой изгнанницей Тиссой.

Местоположение лагеря изгнанников.

Штраф за отказ или провал задания:

Проклятая изгнанница Тисса будет пытаться уничтожить вас всеми возможными способами.

Принять?

Да/Нет.

Нда. Учитывая смекалку этого ИскИна, я не удивлюсь, если она будучи не в силах догнать меня, будет собирать паровоз из агрессивных мобов и натравливать их. Награда, конечно, скупая, но я понимаю, что она не в силах даже опыт мне предложить.

— Я приму задание, если ответишь, что это.

Я достал зелье мутации её изготовления и показал призраку.

Она заливисто рассмеялась и покачала головой. Мол, хрен тебе, а не информация. А затем показала жестами, что его нужно испить. Честно, проверить, конечно, хотелось. Но было как-то страшно, а ну как превращусь в какую-нибудь неиграбельную хрень.

Поэтому я вопросительно уставился на Грызлика. Тот пожал плечами, забрал у меня сосуд. С громким «Чпоньк!» откупорил бутылку и приложился к горлышку, разом осушив его.

Тисса заинтересованно уставилась на зубастика. Какое-то время ничего не происходило. Я даже подумал, что зелье не сработало.

— Ар! — воскликнул Грызлик и упал на колени.

Его сначала скрючило, а затем он выгнулся дугой. Его окутало магическое сияние, сменившееся фиолетовым туманом, внутри которого били маленькие молнии. Так продолжалось несколько минут, все это светопреставление сопровождалось диким криками, переходившими в рычание.

Когда магическая дымка рассеялась из нее шагнул… шагнуло…

— Светлые боги! Что ты такое? — воскликнул я.

— Перестаралась я с зельем, — не сдержалась Тисса.

Глава 20. Монстр!

Отступление пятое

Сервантос не торопился идти на поиски мертвого бога, он хотел сначала хорошенько прокачаться. Парень уже добыл первый ключ и покинул персональную локацию. Нашел второго члена отряда по имени Молоток и на этом не успокоился, точнее не так. Он просто сместил свой фокус внимания.

Будучи прирожденным вором, он несказанно обрадовался, когда и в рамках турнира ему выпал этот класс. Поэтому он сутками напролёт только и делал, что качал Удачу. Одному это делать было тяжело, а вот вдвоём с товарищем по команде вполне терпимо.

Они скрафтили колоду карт и кости и постоянно играли. Вдобавок творили всякую дичь по типу попадания из лука в яблоко на голове товарища, убийство циклопа с первого броска копья прямо в глаз, сальто с обрыва в бочку с водой и кучу других безумных поступков.

Они выдумывали все более невероятные способы совершить что-то нереальное. И чем меньше была вероятность данного события, тем больше росла Удача, когда получалось его выполнить. Таким образом Сервантос уже догнал показатель Удачи до тридцати семи. Конечно, это сущая ерунда по сравнению с тем, что у прошлого его персонажа эта характеристика была почти две сотни. А что вы хотели от жреца богини удачи?

Каждый день оба товарища молились богине в надежде на то, что она услышит и ответит. Её покровительство было необходимо при выполнении континентального квеста. Но богиня молчала. Похоже отсюда их молитвы не долетали.

Тогда Сервантос решил построить статую богини. Несколько дней, забыв про сон, они с товарищем без устали качали навык Скульптора. А затем приступили к созданию произведения искусства.

Сервантос как мог точно по памяти воспроизводил лик богини. В итоге через двое суток статуя была готова. Конечно, поделка вышла грубая, не тот уровень навыка, но всё же, система смогла прочитать их намерения, и описание скульптуры гласило «Статуя богини удачи Аму».

Сервантос вместе с товарищем упали на колени и принялись неистово молиться в надежде на то, что богиня услышит их зов и придёт на помощь.

***

ИскИн 4815162342, отыгрывающая роль взбалмошной, но по большей части доброй богини удачи Аму, вычленила из сплошного шума молитв необычайно слабый сигнал неясной структуры. Она тут же припала к струнам мироздания, то есть к информационному потоку.

Определила местоположения сигнала и охнула. Молитва исходила с закрытого пока материка. Она не смогла прочесть её сути, но хватило и того, что сигнал был получен. Аму улыбнулась, узнав подчерк своего бывшего жреца. Богиня щедро зачерпнула очков веры и попыталась пробиться сквозь завесу, с помощью бреши, созданной для неё каким-то мощным артефактом. Возможно, скульптурой или даже алтарём. Намоленным слабо, но всё же сработавшим.

Аму понадеялась, что игровые алгоритмы как обычно подчиняться её шарму и непредсказуемая система обойдёт свои же запреты и пропустит богиню хотя бы одним глазком взглянуть на новый континент и, если получится, дать благословение своим верующим. И тогда она первая среди десятков божеств получит поданных на новом континенте. За такое система щедро одарит её не только завистью коллег, но и вполне материальными бонусами.

Как она не старалась ничего не вышло. Аму сгенерировала квест на общий сбор всех верующих и решила попробовать завтра с утра пробить канал. Уж если приложат усилия несколько тысяч игроков, должно получиться.

Да она не первая, кто до такого додумался. Слащаволикий, ой, то есть Светоносный, надменный говнюк, в смысле, верховный бог светлого пантеона собрал сто тысяч человек и не смог пробиться через завесу.

У Аму даже не было такого количества верующих, и уж тем более ей не удастся собрать, всех кто есть воедино, но всё же попытаться стоит, она ведь богиня удачи.

Аму тяжело вздохнула, у брата бы точно получилось…

***

День девятый.

Уровень 14.

Вместо зубастика передо мной стоял огромный страшный монстр выше меня ростом. Выглядел он как бодибилдер на магических стеройдах в трехсотом поколении. На запястьях у него были костяные резаки, на локтях и плечах длинные острые шипы, а спина покрыта редкими, но толстыми шипами, похожими на заточенные сталагмиты.

Чудище удивлено разглядывало здоровенные когтистые лапищи. Оно довольно заулыбалось, оскалив вытянутую морду и показав частокол острых зубов. Если выдрать один такой, получиться хорошее лезвие для ножика.

Тварь сделала шаг в мою сторону, и я опасливо попятился.

— Грызлик, эй дружище. Ты меня понимаешь?

Монстр замер и кивнул, недоуменно уставившись на меня. Я облегченно выдохнул.

— Видел бы ты себя со стороны, приятель. Не дай бог во сне мне приснишься. От страха сразу на перерождение уйду.

В этот момент ему на наплечный шип попыталась сесть маленькая пчелка, размером всего лишь с куриное яйцо. Грызлик небрежно отмахнулся от назойливого насекомого, собирательницу мёда закрутило в полете. Оскорбленно жужжа, она плюхнулась на землю. Тут же взлетела и пробила толстую шкуру спутника в области посадочного места жалом длинной с мизинец.

Монстр огласил округу громогласным рыком, от которого из леса впорхнула стая птиц. Подкрадывающаяся группа шакалов поджала хвосты и засеменила прочь. Ползущая змея предпочла прикинуться лианой. Одна лишь пчела, возмущенно ткнулась в морду Грызлика и полетела по своим делам.

Глаза спутника налились кровью. Взметая комья земли из-под когтистых лап, он на четвереньках бросился вдогонку за наглым насекомым. Пчела набрала высоту метра в четыре и выписывала в воздухе кренделя, явно потешаясь над жалким нелетучим монстром.

Грызлик в прыжке поймал жужжащую гадину и буквально растер в кулаке в пыль. Этим он не удовлетворился. Его красные глаза перескакивали с одного объекта на другой в поисках того, на ком можно вымесить свой гнев.

Заметив, в кустах шакалий хвост, самого нерасторопного члена стаи он стрелой метнулся туда. Куст взорвался облаком листьев. Раздался скулёж, рык и разорванная на много маленьких шакалов тушка вылетела из зарослей. Грызлик выскочил обратно, потрепал в зубах шкуру еще одного мелкого хищника, разорвал тело на две части и бросился в мою сторону.

Ник его горел красным, а надпись гласила:

Грызлик Уровень 30.

Обалдеть, в три раза вырос. Я открыл его свойства и тут же обратил внимание на мигающую надпись «Вышел из-под контроля!».

— Грызлик, ты чего? — завопил я, пятясь от бегущего монстра.

Он не обратил внимание слова и чуть не сбил меня, но я вовремя отскочил и сбрендивший спутник пролетел мимо.

— Тисса, ты что с ним сделала. Верни моего Грызлика, — процедил я сквозь зубы, взяв в руки инструмент, начал играть «В лесу родилась ёлочка», бафнул себя и дебафнул замедление на монстра.

Когтистая лапа пролетела над головой. Тисса потешалась, чуть ли не катаясь со смеху. Я влепил чудищу треугольником по голове, но полоса здоровья того почти не сдвинулась.

Я перекатился от очередного выпада и понесся в сторону кладбища. Вот сейчас он все могилы разворотит, тогда посмотрим, как эта чокнутая изгнанница повеселиться. Я перелетел один из свежих бугорков и развернулся.

Распластавшийся в прыжке монстр тянул ко мне когтистые лапы. В последний момент, стоящая метрах в десяти Тисса применила своё фирменно ускорение и сбила тварь в сторону от могилок. Бросила на меня хмурый взгляд и снова размазалась в воздухе, отшвырнув Грызлика еще дальше.

Я пробафал союзницу. Она благодарно кивнула и начала отплывать подальше, уводя монстра от кладбища. Мне ничего не оставалось кроме как идти следом, в надежде, что появиться шанс хоть как-то помочь.

Грызлик прыгнул, но пролетел сквозь призрачную сущность. Ага, это уже четвертая её способность. Не у каждого босса столько встречается. Уж точно не на тридцатых уровнях.

Спятивший спутник ударил по Тиссе когтями, на этот раз немного отщипнув здоровья. Но физический урон по ней проходил плохо. Зато когда она ударила в ответ, ХП монстра просело сразу на пятнадцать процентов.

— Преврати его во что-нибудь, ты же можешь, — как угловой бойцу кинул я подсказку изгнаннице.

Тисса сочла совет дельным и применила умение. Подхватила чудище за шкирку как котенка, прикоснулась к его лбу и отпустила. Он рванулся в сторону, разрывая дистанцию и изменяясь на ходу. Мышцы раздулись еще больше, шипы как грибы после дождя повылазили по всему телу, лапы удлинились.

Грызлик вырос до размеров приличного грузовика. Не такого эффекта я ожидал. Несмотря на это, сделать призраку ничего толком не мог. Изгнанница добила его за несколько минут.

Ваш питомец погиб.

Нда уж. Надеюсь, после того как он возродиться, не будет пытаться уничтожить всё живое.

— Зачем вообще было такое зелье создавать? — обратился я к изгнаннице.

Она разыграла пантомиму, суть которой сводилась к фразе «Не твоего ума дело». Еще и язык в конце показала. Кто бы что не говорил, а призраки вредные существа.

Через час Грызлик возродился в своей обычной форме. Он виновато опустил голову и боялся смотреть мне в глаза. Я похлопал его по плечу, мол, ничего страшного, всё нормально. Открыл меню питомца. В умениях появился иконка.

Внимание! Грызлик изучил умение «Превращение» Уровень 1. Время на каст: 5-15 секунд. Затраты маны: не требуются. Время действия: неизвестно. Перезарядка: 24 часа. Прокачка умения возможна каждые 10 уровней.

Эффект: В любой момент времени вне зависимости от своего желания, ваш питомец может превратиться в слегка измененную версию себя, увеличив тем самым все свои характеристики в три раза.

Осторожно! Возможна полная потеря контроля.

Слегка изменённую! Да вы издеваетесь что ли? Еще и в любой момент времени, то есть ложимся мы спать, а просыпаюсь я уже от того, что мне ноги откусили. Просто шикарно, аплодирую стоя тем гениям, что выдумали этот прикол.

— Почувствуешь, что превращается в реинкарнацию Халка и Думсдея одновременно, сразу сообщай, чтоб я успел далеко убежать?

Приунывший Грызлик кивнул. Пока непонятно как обращаться с этой новоприобретённой способностью, но всё же плюсы в ней были. С такой бомбой спонтанного действия можно много дел наворотить. Теперь мало кто сможет противостоять нашему дуэту.

Ну с этим разобрались, теперь можно и дальше двигаться

— Эй, Тисса. На моей карте не хватает одной пометки.

Изгнанница улыбнулась. Протянула ко мне призрачную руку и прикоснулась к моей щеке. Рука на секунду стало теплой, настоящей, человеческой, и в мою голову проник поток чужих мысле-образов. Я упал на колени, картины из чужой жизни заполонили сознание.

Вот я в хорошо знакомой мне лаборатории. Смотрю на пол. Нижнюю часть обзора закрывает вздымающаяся из-под платья грудь. Так, не на то обращаю внимание. Сейчас упущу что-нибудь важно. Краем глаза замечаю, что на столе распято какое-то существо.

Поднимаю взгляд. Скольжу по пыльному балахону какого-то мужика. Смотрю в покрытое щетиной загорелое изможденное лицо.

— Это моя последняя попытка, — говорю я приятным женским голосом.

— Мы все будем молиться, чтобы у тебя получилось, Тисса. — отвечает мужик.

— Если что-то пойдет не так…

Мужчина берёт меня за плечи и говорит:

— Всё будет хорошо. Ты создашь их, и мы все вместе уйдём на северо-запад. Разведчики уже подыскали место для гробницы, которая потом станет храмом. Мы столько всего пережили. Когда-то нам же должно повести.

— Должно, — грустно усмехаюсь я.

Видение схлынуло так же внезапно, как и началось. Головная боль прошла, и я обнаружил себя валяющимся на земле. Грызлик обеспокоенно заглядывал в мои глаза.

— Хоть бы предупредила, — пробурчал я и сел. Тисса ничего не ответила. Лишь посмотрела на меня через плечо. Лицо её было столь же красиво, сколь и печально. Она отвернулась и поплыла в сторону кладбища.

Новая метка добавлена на карту.

Я открыл карту. В темной зоне километрах в десяти отсюда появилась точка. Что ж пора в путь.

Несмотря на мнимую близость, дорога заняла около четырех часов. В некоторых местах приходилось прорубать себе путь через заросли. Иногда мы вступали в схватки с местными тварями. Пару раз пришлось подраться с ранее неизвестными зубастиками. Причём нападали они без предупреждения, выскочив как чертик из табакерки.

Каждый раз я молился всем богам, чтобы Грызлик не вышел из себя и не обратился боевую форму. Пока вроде проносило. Несмотря на то, что откат у умения сутки, в описании не сказано сбрасывается ли таймер после смерти. Видимо, чтобы еще больше добавить непредсказуемости.

То, что нужный нам объект рядом, я догадался по всё чаще встречающимся группам высокоуровневых зубастиков. Мобы здесь были в разбросе от пятнадцатого до девятнадцатого уровня, причем ростом уже мне по пояс. В бой мы не вступали и предпочитали пропустить потенциальных противников, прокачивая навык Скрытности.

Примерно через полчаса выбрались к нужному месту. В низине был скальный выступ в форме подковы. Свободную его часть перекрывала каменная стена. За ней был довольно крупный поселок зубастиков с каменными домами, покрытыми глиняной черепицей.

В центре поселка имелось круглое сооружение с уходящими под землю ступенями. Я открыл карту, ну конечно, судя по всему, туда мне и надо попасть.

И как прикажете это сделать? Я посмотрел на показатель Скрытности. Он поднялся до одиннадцати. Если постараться и постоянно тереться вдоль дорог зубастиков и при этом не быть обнаруженным, то к ночи его можно догнать до пятнадцати, а то и выше, но это совсем не означает, что мне удаться пройтись по поселку незамеченным.

Ладно, других вариантов всё равно нет. Я сшил себе маскировочную накидку с бонусами на скрытность и до самой темноты буквально преследовал группы сборщиков, патрули и отряды охотников. Благодаря этим манипуляциям навык подскочил аж до шестнадцатого уровня. Плюс накидка давала еще две единички, итого восемнадцать.

Я решил попробовать проникнуть в поселок. Если не получиться, у меня всегда есть запасной план. Просто дождусь, когда Грызлик превратиться в монстра. Уж такой отвлекающий маневр сработает на все сто.

Следующая задачка, которую мне предстояло решить, это как попасть внутрь. На ночь ворота в поселок закрыли, по стене прогуливался лучник. Остается только вариант взобраться на скальный выступ. Что ж придётся немного покачать Скалолазание.

Я еще днем заготовил множество колышек, к тому же в запасе у меня имелось небольшое количество металлических пластин и гвоздиков. Все это пошло в дело при подъеме на скалу. Я вставлял колышки в расщелины. Цеплялся за них или ставил ногу, чтобы отдохнуть.

Лезть по отвесной скале пришлось несколько часов. Когда я уже почти добрался до вершины, звезды и обе луны закрыло тучами, и начал накрапывать мелкий дождик. Пришлось ускориться. Цепляться за скользкие от воды камни слишком опрометчивая затея.

Повезло, я успел взобраться, до того, как дождь разошелся. Со спуском всё было проще. В нескольких местах имелись вырезанные в скале ступени. Размер, естественно, под зубастиков, но после подъема по отвесной скале, это была как ковровая дорожка.

Уже через десять минут я оказался внизу и укрылся в скальной нише, ожидая, когда мимо, закутавшаяся в плащах пробежит смена стражи. Выскользнув из укрытия, я, припадая к земле, двигался почти на корточках, Грызлик в полный рост шел рядом. Если и найдётся наблюдатель, в такой тьме он может принять нас за двух зубастиков из поселка.

Я припал к стене ближайшего здания. Перебежал к следующему и так до тех пор, пока не оказался у входа в подземелье. Оглянувшись в последний раз, убедился, что никому не попался на глаза и начал спускаться. Мокрых следов на ступенях нет, то есть до начала дождя сюда точно никто не спускался.

Внутри было темно. Пришлось достать светящиеся кристаллы. Грубо отёсанные ровные стены не давали никаких подсказок о назначении подземелья. Потолки были рассчитаны на человеческий рост, даже пригибаться не приходилось.

Никаких поворотов в проходе не было. Он оказался ровный как натянутая струна и оканчивался деревянной дверью, запертой изнутри. Я переглянулся с Грызликом и постучал.

Раздались шаркающие шаги, замок провернулся несколько раз. Дверь отошла в сторону. Бородатый зубастик зажмурился от ударившего ему в глаза света. Мы с Грызиком, не сговариваясь, набросились на него и отделали дедка за несколько секунд.

Я заскочил внутрь и запер дверь на засов. В полукруглой комнате было темно. Лишь одна свеча тускло чадила на полу. В конце комнаты в стену по пояс был вмурован изгнанник. Глина еще свежая, не до конца просохла. При виде нас скелет заклацал зубами и потянул костлявые руки. Медальона на шее не было.

Ну охренеть, и кто его умудрился снять?

Глава 21. Бойня

День десятый.

Уровень 14.

Сначала я подумал, что медальон украл игрок, но потом провёл небольшое расследование и усомнился в этом. Пришлось даже писать анониму вопрос «Сколько будет 57 делить на 22». Собеседник ничего не понял, значит, здесь побывал не он, а больше никого радиусе доступа чата не было.

После того как поковырял стену под скелетом пришел к выводу, что вмурован он уже очень давно, а не подсохшая штукатурка, это просто следы косметического ремонта, подмазали чутка, видимо от постоянных рывков стенка немного осыпается, вот зубастики ее и латают.

При более внимательном осмотре помещения нашел подтверждение этой теории — в углу обнаружилась деревянная чашка с остатками еще сыроватой глины и мастерок. Под ногтями мертвого зубастика имелись следы песка. Видимо, это он и занимался отделочными работами. А потом я с Грызликом занялся отделочными работами уже над ним, отделали его так, что он даже понять ничего не успел и отошел на тот свет.

Скелет был двадцать третьего уровня. Ковырять его придётся долго, но я не торопился отправить изгнанника на тот свет, несмотря на то, что мне очень хотелось забраться в его инвентарь и прочитать записку во фляге. В пятнадцати бумажках, найденных во время выполнения квеста Тиссы, не было ничего интересного, обычное описания тех невзгод, что свалились на изгнанников в пути, и объяснение обстоятельств, при которых погиб тот или иной член этой странной общины.

Нужно прошвырнуться по поселку, собрать разведданные. Может вырезать парочку бегущих под дождём прохожих. Пока сама природа помогает мне, надо этим пользоваться. Проверить все дома, медальон должен быть где-то здесь.

Я проследовал к выходу из подземелья. Аккуратно приоткрыл дверцу и тут же нырнул обратно. Несколько теней, тонули по щиколотку в грязи и двигались сюда. Пришлось второпях готовить радушный приём.

Зубастик вернулся в комнату. А я потратил несколько минут, чтобы проковырять под потолком парочку углублений в стене. К этому времени отряд зубастиков уже почти дошел до комнаты. Их едва чадящие факелы позволяли мне не бояться, что мобы заметят меня раньше времени. Когда в радиус освещениях их факела попала дверь. Я уже замер в позе человека-паука под самым потолком.

С одежды внезапно возникших мобов стекала вода. Первый из тройки постучал в дверь. Грызлик, как и договаривались отпер её. Как только стучавший вошел в комнату, я прыгнул сверху. Дверь захлопнулась, а я наложил на противников дебаф и начал методично выбивать ХП из ошалевших зубастиков. Затем разобравшись с ними, открыл дверь и помог Грызлику.

Все три тела затащил в комнату, залутал и оставил там. Теперь стоит попробовать выйти из подземелья второй раз. Я снова дошел до входа, открыл дверь, запуская внутрь дождевые капли. Выскользнул на улицу.

Перебегал от дома к дому, двигаясь к самому дальнему краю посёлка именно там я видел самые большие постройки. На улице никто не встретился, в такую погоду все сидели по домам. Я шёл, стопы вязли в грязи. Ноги начали подмерзать.

Самый приметный длинный дом был похож на желище ярла. Неожиданно дверь со скрипом открылась. Я упал прямо там, где стоял и погрузился в глубокую лужу. Зубастик в серой замызганной рубахе, не сходя с крыльца, вытряхнул в лужу ведро помоев и зашел обратно, громко хлопнув дверью.

Я наблюдал как кожура какого-то овоща поплыла по ручейку, уходящему в щель под скалой. Только сейчас обратил внимание, что по идее при таком потоке, тут все должно было заполниться водой, по крайней мере по калено, а этого не произошло.

Видимо весь внутренний двор шел чуть под уклоном, и вода, начиная от самых ворот, стекала в местный вариант канализации. Любопытно, конечно, я приподнялся на локтях, но тут же открылась дверь соседнего дома. Оттуда, вышли два мощных воина, они накрылись плащами и прочавкали по грязи в сторону «жилища ярла».

Я подполз так, чтобы увидеть внутренние пространство. Дверь открылась, воины вытерли ноги о шкуры и вошли в длинный светлый зал. В конце здания у дальней стены на крепком деревянном троне сидел вождь, подле него справа стоял шаман, а слева здоровенный зубастик, размерами и комплекцией не уступающий гному.

Намётанный глаз сразу выхватил светящиеся сапоги вождя. Обувь, это самая настоящая обувь! Да я за пару этих ботинок разнесу всё поселение по камешку. Меня так поразила эта новость, что я даже поначалу не заметил такой знакомый медальон на шее вождя.

— Вот ты где!

Два воина встали по обе стороны от дверей, а двое других вышли из дома вождя и проследовали в соседнее здание. Я дождался, когда они скроются и направился к канализации. Приподниматься не стал, так и пополз по грязи, а то шастают тук всякие, не хочется, чтобы меня заметили.

Я изучил сток для воды. Когда-то здесь продолбили крошечную дырку, но со времен поток расточил вход, и теперь туда вполне может протиснуться человек. Это хорошо, это мы запомним на всякий случай.

От созерцания каменной ниши меня отвлёк крик зубастиков. В нескольких местах внутреннего двора сновали серые тени, которые было видно только благодаря тускло светящим масляным светильникам, которые раскачивались у них в руках.

Они кого-то ищут, но явно не тех, кто спустился в подземелье иначе бы там и искали. И точно, вот один из патрульных нагнулся возле покосившегося дома и выволок за жвало гигантского муравья. Он пинками погнал насекомое в конструкцию похожую на амбар, запустил тварь туда и закрыл дверь.

Интересные у них питомцы. Я намотал на ус еще одну разновидность потенциальных противников и пополз обратно в подземелье. Нужно подготовиться, кажется, у меня созрела идея, как можно убить вождя и всю свиту.

Как всегда, планам не суждено было сбыться. Стоило мне войти в подземелье, как я увидел цепочку мокрых и грязных следов. В конце коридора горел едва заметный огонёк. Зубастики вошли сюда совсем недавно. Стоило подумать об этом, как раздался далекий стук в дверь.

Я рванул вперёд, нужно было срочно спасать Грызлика до того, как его сородичи выломают дверь. По грохоту шагов о моём приближению узнали заранее, но среагировали не сразу. Видимо не ожидали подляны в собственном поселке. Может, думали, кто-то из своих бежит.

— Грызлик открывай! — крикнул я и барабанивший в дверь зубастик завалился в комнату. Я на полном ходу влетел в пару мобов. Сбил одного с ног и покатился вместе с ним. Второй сразу вскочил и бросился прочь.

— Куда! — заорал я и кинулся следом, но противник вцепился мне в ногу и всадил в икру зубы. Я вскрикнул от боли и завалился, сразу заметив, что повесилось кровотечение. Он так и не разжал пасть, пока не помер. Стоило его добить, как до ушей донесся звук хлопнувшей двери. Ну всё, сейчас тревога поднимется.

Обобрав тело, я бросил Грызлику неплохой шлем. С четырех противников он уже неплохо приоделся. Еще десяток положим, и у спутника будет сетовый комплект «Зубастика стража». Там хорошие бонусы.

У нас было пару минут на подготовку до того, как сюда вломятся орды недругов. Сдаваться без боя не входило в мои планы. Пока я собирал по всем пустошам Миротории скелетов неплохо получил опыта в многочисленных случайных стычках. До нового уровня всего ничего осталось, так что еще поборемся.

Я встал в центре комнаты и попытался установить здесь точку привязки. Система охотно откликнулась, я удалил лабораторию Тиссы и на ее место сохранил эту комнату. В гнездо алхимика и с помощью артефакта попасть можно, а снова топать до сюда столько километров мне совсем не с руки.

Эх, сейчас бы пару зелий на ману, но у меня в запасе только одно снадобье на ускорение регенерации жизни и маны, выпало с шамана в последней битве. Может здесь, что интересное отыщется, все-таки поселок крупный.

Я проверил оба посоха в сумме в них сорок два заряда. Идеальное оружие в узком проходе, из которого некуда бежать. Я провел еще несколько манипуляций и прошелся до входа в подземелье. Приоткрыл дверь.

На улице уже была суета. Мелькали фонари. Шлепали по грязи десятки маленьких ног. Зубастики что-то кричали. Я выполз на улицу и вырыл неглубокую яму, которая тут же наполнилась водой. Погрузился в жижу так, что торчала только голова.

Первый отряд из пяти зубастиков уже бежал из казармы у ворот. Пусть пока спустятся, дверь продержится какое-то время. Я успею набедокурить. Стоило пятерке скрыться в подземелье, от ближайшего дома побежала пара зубастиков, вооруженных топорами.

Как только первый потянул за ручку двери, я всадил ему в спину стрелу. Второй обернулся, но поймал такой же подарок как и его товарищ, третья и четвертая стрелы сцепили тела противников вместе. Я подскочил к ним и закинул их внутрь. Тут же оббежал круглый купол входа и проник в дом, из которого выскочила эта парочка.

Открыл едва тлеющую печурку, зачерпнул совком горсть углей и высыпал на пол. Взял со стены масляную лампу и разбил рядом. Топливо зашипело, но не загорелось, ну ничего, вод пол вспыхнет, и тогда всё сработает как надо.

Я приоткрыл дверь и замер, в подземелье нырнула еще одна группа из трех зубастиков. Медленно, слишком медленно раскручивается маховик военной машины мобов. Вот что бывает, когда командир забивает на боевую подготовку личного состава и не подрывает их хотя бы раз в месяц по боевой тревоге.

Я черной тенью прокрался до ангара с муравьями, отпер засов и раскрыл дверь. Надеюсь, это добавить еще немного неразберихи. Меня все-таки заметили. Несколько стрел просвистели над головой. Пришлось со всех ног мчаться в подземелье, благо баф на скорость работал исправно.

Только заскочил внутрь, как налетел на зубастика. Похоже, он мчался сообщать, что нужен таран, так как дверь еще не взломали и колотили по ней топорами. Я, конечно, не таран, но вдарить могу, что и продемонстрировал, свалив противника с ног.

Заряженный акустическим ударом гвоздь. Прошил хилое тельце как заточка в умелых руках матерого разбойника. Добивать противника я не стал. Ману экономить надо. Положил у дверей корчащегося в муках зубастика. Свои двери распахнут пинком и прибьют товарища.

Подбегая к комнате, я уже сменил музыкальный инструмент на посох и, остановившись метрах в десяти от мобов, взял орудие на изготовка, передернул несуществующее цевьё, упёр «гравипушку» в плечо и припал к невидимому прицелу.

— Руки вверх, иначе всех застрелю! — завопил я и рассмеялся. В меня полетело сразу несколько метательных ножей.

— Фух! — посох исторгнул из себя заклинание и всех противников с хрустом впечатало в стену.

— Зубастый, открывай! — скомандовал я. Изрядно пострадавшая и едва держащаяся на стальной обивке дверь со скрипом отварилась. Я, словно мешки с картошкой закинул внутрь недобитков. — Убить и ободрать до нитки!

Грызлик бросил в ответ на своём что-то вроде: «Есть, сэр! Так точно, сэр!» и захлопнул дверь. А я попробовал повторить свой фокус с потолком и заскочил наверх. Дождался, когда придёт уведомление об очередном убийстве, ага, это как раз дверью добили того раненого. Пора встречать гостей.

Гости приближались, не торопясь. Оно и не удивительно. Впереди всех переваливаясь с ноги на ногу плелся здоровенный зубастик носильщик. Широкий, почти во весь проход. Поговорка «Чем больше шкаф, тем громче падает», тут явно была не к месту, ибо этот шкаф упасть не сможет, он тупо закупорит собой проход.

Укрыться от взора бугая не получилось, его голова была чуть ли не под самым потолком, и он сразу увидел меня. Потянул толстые лапищи, и в этот момент я «шмальнул» из посоха. Грузное тело медленно начало заваливаться назад, зашуршал по стенам плечами, но всё же протиснулось и рухнуло, раздавив нескольких товарищей. Он попытался подняться, засучил ногами как опрокинутый на спину таракан и протяжно завыл.

Я спрыгнул вниз и начал щекотать ему пятки Акустическим ударом. В этот момент мелкие зубастики бесцеремонно пробежались по телу старшего собрата и толпой спрыгнули на меня сверху, буквально погребя под собой, принявшись долбить, резать и колоть.

— Грызлик, спасай! — завопил я и чудом стукнул по треугольнику, скастовав лечение. Дверь распахнулась несколько противников прыгнуло в комнату. «Ну всё, ухожу на респ», — подумал я, когда прозвучал такой приятный звук, сигнализирующий о повышении уровня.

Полоса здоровья в миг снова заполнилась, я как былинный богатырь вскочил, сбросив с себя мелких противников. Уворачиваясь, умудрился вкинуть все очки за уровень в Интеллект. Влетел в комнату и захлопнул дверь.

Спутника теснили к стене. Он с трудом отбивался от двух врагов. Я помог ему расправиться с ними. В этот момент в дверь долбанули с такой силой, что хлипкие петли лопнули. Похоже носильщик поднялся. Грызлик тоже апнулся на уровень.

Я открыл меню умений и вложил очко Таланта в новое умение.

Внимание! Вы изучили умение «Резонирующая мелодия» Уровень 1. Время на каст: 2 секунды. Затраты маны: 15. Время действия: 5 минут. Перезарядка 5 секунд. Эффект: Уменьшает физическую и магическую защиту противников на 10 %. Уменьшает все виды сопротивлений противников на 10 %.

Так-то лучше. Теперь побадаемся. Это очень перспективное умение в будущем у него появиться одно свойство, из-за которого не следящие за снаряжением игроки терпеть не могут бардов. Ну да ладно, до этого еще дорасти надо.

Дверь слетела с петель. Рухнула, подняв облаков пыли. Я дважды выстрелил из посоха и снес волну сунувшихся противников.

— За мной! — завопил я.

— Уря-я-я-я! — вторил мне Грызлик.

Звон треугольника слился с бряцаньем метала о метал, чавканьем меча, входящего в плоть, криками боли и десятками топающих ботинок бегущих орд противников.

Мы стояли намертво. Оба разрядившихся жезла я давно отбросил. Зелье регенерации выпил. Поднялся еще на два левела и потратил все очки характеристик и Таланта, поднял новое умение еще на уровень и прокачал замедление до 13 %. Несколько раз успел погибнуть, хорошо, что до поля боя тут бежать всего лишь несколько шагов.

Какое-то время зубастиков удавалось сдерживать. Проход забился телами мертвых поверх туши носильщика, но потом в бой вступили настоящие воины — гвардия вождя, как услужливо подсказала система. Они бесцеремонно разрубили тушу носильщика. В проход сначала хлынула орда муравьёв.

Пришлось спустить с цепи скелета, благо, часть штукатурки я отбил заранее. Изгнанник положил почти всех насекомых, но повторно умер на первом же воине. Козыри, кончились, нас сейчас зажмут и придётся менять точку привязки, если не хочется умирать раз за разом.

Когда я уже думал, что всё кончено, случилось то, о чем успел позабыть. Почти отошедший в мир иной Грызлик вдруг весь скорчился, его окутало облако тумана, заставившее врагов в ужасе отшатнуться. Слава тебе Тисса, о великая поехавшая алхимичка.

Спутник взревел и начал раскидывать врагов налево и направо, разбивая черепа и вспарывая животы когтями. Мне оставалось только идти следом и добивать подранков трофейным мечом потому, что мана давно кончилась.

Я шел по коридору из мертвых, изрубленных в куски и просто поломанных тел. Кровь была повсюду, даже с потолка капала. Ступни чавкали по бурому месиву. Ноги путались в потрохах из-за чего несколько раз я поскальзывался и падал.

Фильмы ужасов отдыхают. Вот это фарм, мать вашу, а не эти долбанные кролики. Настоящий крышеснос. Такой, после которого можно и на таблеточках отходить. Да, от пары пачек успокоительных, я бы сейчас не отказался.

Я увидел то, что осталось от шамана, опознал по посоху, торчащему из… в общем оттуда, откуда обычно ничего не должно торчать. Какой изощренный способ самоубийства он выбрал. Прям виртуоз. А иначе как объяснить его смерть?

Вождь еще был жив, он полз к выходу по телам павших соплеменников. Магические ботинки сияли даже будучи покрытыми толстым слоем запекшейся крови. Куда это он мою обувку понёс?

— Эй, уважаемый, извините. У вас случайно не сорок третий размер обуви?

***

— Грызлик, нам это все и за двадцать ходок не унести, — пожаловался я, указывая на гору лута.

Обернувшийся обратно в свою нормальную форму спутник лишь развел руками. Облаченный в сетовый комплект «Стража зубастика», достигший тринадцатого уровня он выглядел солидно.

Лениво ворочая мертвецов, мы искали скелета. Наконец зубастик довольный собой выудил кость и показал мне.

— Дружище, тебя не смущает, что она свежая?

Грызлик пожал плечами и зашвырнул находкуподальше.

— Нашел! — воскликнул я. Нажал сбор трофеев и собрал все, что было у изгнанника.

Тут же прочитал записку из фляги и задумчиво почесал затылок.

— Во дела-а-а-а, — протянул я.

Зубастик вопросительно уставился на меня.

— Грызлик, тебе Тисса нравится?

Спутник решительно замотал головой.

— Хотел бы избавиться от неё? — заговорщицки подмигнул я ему.

Он снова закивал как китайский болванчик.

— А развоплотить её до состояния призрачной пыли?

— Ра-а-а-а! — воскликнул он и воинственно поднял меч в верх.

— Или лучше воплотить изгнанницу. Сделать живой, чтобы почувствовать ее теплую кровь на своих руках и видеть, как ее губы синеют, а лицо бледнеет, — я приблизился к нему и перешел на шепот.

— Р-р-р-р-р-р! — хищно оскалился зубастик, оправдывая название своего вида.

— Экий ты кровожадный. А ведь она твоя пра-пра и еще сотню раз пра бабка.

— Ур-р-р?

Глава 22. Вся правда о зубастиках

Отступление шестое

Толик проснулся от надрывного вопля будильника. Зашарил рукой по прикроватной тумбе и отключил ненавистный аппарат. Сел на кровати. Зевнул, чуть не свернув себе челюсть.

Сходил умылся. Закинул в микроволновку готовый завтрак. И уселся за стол с кружкой горячего кофе. Взял в руки коммуникатор и открыл ВиртТок. Глаза сразу зацепились за кликбейтный заголовок. «Топ-5 самых жестоких побоищ за неделю».

Толик отхлебнул кофе и включил ролик. На пятом месте была пикси, что разделывала ножом циклопа. Вот ведь маленькая кровожадная дрянь. А ведь никогда не подумаешь, что в такой крохе сидит настоящий маньяк.

На четвертом месте оказалась сразу пара игроков. «Ого, уже группы собирать начали», — удивился Толик. На ролике идиоты кромсали друг друга. Не поделили какой-то эпик. Их надо было в другую подборку «Топ-2 кретинов года», — подумал парень.

На третьем месте на удивление оказалась уже знакомая Эльфяша. Обладательница внушительного бюста, которая автоматически накладывала дебаф «Слюнепускание» на всех особей мужского пола. Девушка уже взяла тридцать девятый уровень и вступила в схватку с юной лесной нимфой, которая ничуть не уступала ей в размере… эм, в красоте, в смысле.

Похоже, подборку делал не ИскИн, а человек. Никакого кровавого побоища здесь не было. Схватка скорей походила на прелюдию порноролика. В какой-то момент Толик даже подумал, что сейчас появиться мужик, который начнет их разнимать своим ху… художественным слогом. Красноречие и Харизма у него будет прокачены, ага.

Второе место отдали игроку с новым классом Самурай. Доступным пока лишь для участников ивента. После просмотра видеозаписи Толик не сомневался, эта специализация станет популярна не только в азиатских кластерах.

Игрок на видео двигался как истинный мастер боевых искусств. Никаких лишних движений. Быстрые выпады, разваливающие головы, отсекающие конечности и вспарывающие животы атакующим его оркам.

Первое же место досталось барду. Толик, уже жующий завтрак, поперхнулся булкой. Бард мало походил на типичного представителя своего класса. Играл он на… Увидев инструмент, Толик покатился со смеху. Треугольник! Это был музыкальный, мать его, треугольник! Парень захлопал в ладоши.

Чуть не подавившись во время приступа смеха, он от греха подальше отставил в сторону тарелку и продолжил просмотр. Стиль ведения боя некого Микара, мягко говоря, отличался от привычной манеры бардов.

Противостоящих ему тварей было несколько десятков, но благодаря узости прохода, они не могли в полной мере реализовать численное преимущество. К тому же на стороне Микара был собрат нападавших. Толик скривился, после того как безобидный музыкальный инструмент, заряженный магией, расколол череп ближайшему противнику.

А когда маленький зубастый союзник игрока превратился в огромное шипастое чудовище, Толик поставил на паузу и записал ник игрока. Надо будет узнать про него побольше. Вдруг парень вернул себе старый игровой ник. Если игрок адекватный можно будет позвать его к себе в клан.

«Хотя…», — Толик смотрел как Микар с хищной улыбкой на лице идёт за уползающим вождём, ох, а как он его добил. И всё из-за пары сапог. «Да ну его нафиг», — подумал он. Но лайк ролику все же поставил. И даже коммент написал: «Треугольник меня убил. Я такой херни еще не видел».

***

День десятый.

Уровень 19.

«Отныне я первожрец. Только вот у меня больше нет Бога. Я первожрец Духа. Никогда не думал, что дойдет до такого. Но и это еще не всё.

Даже если б мы были молоды, шансы выжить в отрыве от цивилизации у нас небольшие. Да, какое-то время наши потомки продержаться, но сколько будет тех потомков. Уже через поколение они одичают до состояния первобытных людей. История знает множество подобных примеров.

Но всё же у нас есть надежда. Тисса создала существ. Пусть они не так умны, как хотелось бы. Но мозгов им хватает, чтобы уверовать в Него. Он принял их в свою паству.

Мы прозвали этих существ зубастики. Они быстро плодятся. Скоро у Него будет множество верующих.

Мы все умрем. От болезней или от старости. А может имперцы снова нагонят нас. Но У Него останется паства. Те, кто не дадут ему окончательно развоплотиться и исчезнуть в небытие.

Зубастиков уже достаточно. Мы хотим переселиться вместе с частью из них, чтобы создать храм для Него. Храм, в котором Он сможет крепко спать, ожидая тех, кто решится снова пробудить его».

Вот оказывается, что имела в виду Тисса, когда завывала «Я их создала», глядя на зубастиков.

Черт, хоть бы в одной записке указали имя божества. Я бы прямо сейчас воззвал к нему. Уж зов единственного разумного гуманоида за тысячу лет он бы услышал.

— Вот такие дела, зубастый. Получается, ты продукт магической генной инженерии. А учитывая твои недавно открывшиеся таланты к превращению в чудище, то даже дважды.

Грызлик пробурчал что-то неразборчивое и ушел в раздумья, продолжая копаться в куче хлама. После прочтения записки на карту добавилась новая метка. Теперь осталось дойти до храма и пробудить божество. Будем надеяться это не бог покровитель рыбаков или поваров. Хотя, если учесть какую охоту устроили за изгнанниками. Вариантов немного.

Либо это какое-то очень темное божество. Быть может, что-то связанное с магией крови или если учесть некротическую сущность его последователей, он может оказаться одним из множества богов смерти.

Или всё куда прозаичнее. Безымянный просто чем-то вывел из себя более могущественных богов. Хотя, пожалуй, даже целый пантеон. Поэтому они и подключили все ресурсы, чтобы выдрать его этой реальности под корень.

Грызлик чем-то брякнул о стену, заставив меня поднять голову и отвлечься от рассуждений. Довольный спутник крутил в руках большой алмаз. В свете магических кристаллов он переливался как диско-шар, озаряя все помещение радужными всполохами.

Грызлик довольно лыбился, находка ему очень нравилась. В сердцевине алмаза имелась черная крупинка, маленькая, всего миллиметрового диаметра и потому разглядел ее удалось только вблизи.

— Брось! — тут же крикнул я, как только увидел эту деталь.

— У? — непонимающе уставился на меня спутник, и я выбил драгоценный камень у него из рук. Грызлик зло зыркнул и нагнулся за алмазом. Пришлось поднять его за шиворот.

Алмаз упал в лужу крови, но не замарался и все так же призывно поблескивал, побуждая схватить и надежно припрятать от чужих глаз. Даже я на секунду соблазнился. Сознание чуточку помутилось. Если б не атака нимфы, то может быть и повелся бы на зов камня, но теперь ментальная стойкость у меня выше, и потому решение отойти подальше от него далось легко.

— Он проклят, — начал объяснять я махающему ногами в воздухе Грызлику. На всякий случай открыл меню спутника и проверил все параметры, никаких дебафов повиснуть не успело, ну и хорошо.

Схватит незадачливый нуб такой алмаз или любой другой драгоценный камень и таскает с собой, не замечая, что черное зерно уже поселилось в самой игровой кукле. И в один прекрасный день игрок теряет над собой контроль и начинает убивать всех и вся. И хорошо, если это будут неписи на площади, а если собственные согильдейцы во время рейда подземелья. Докажи потом, что ты не козёл.

А есть и те, кто догадываются инкрустировать алмаз в амулет, а то и навершие меча. Тогда пиши пропало, мало того, что на персонажа проклятие словишь, так еще и дорогую вещь загубишь.

Конечно, проклятые предметы можно сбыть на черном рынке, но стража за такое по головке не погладит. Аккуратным надо быть в подобных делах. На игроке надолго остается темная аура проклятой вещи.

Я отпустил Грызлика, спутник больше не пытался поднять камень. Надо бы его спрятать. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы найти подходящие железяки. Пластинчатые наручи зубастика воина идеально подошли.

Я вышел из подземелья. Побродил по вымершему посёлку. С трудом нашел кузницу. Раздул очаг. Засыпал углей. Снова покачал меха. Бросил заготовки в огонь. Подождал, пока они раскалятся до красна. Схватил первую из них клещами и уложил на наковальню. Кузнечный молот ударил по металлу, высекая искры.

Система подсказывала куда бить. В скором времени предмет был готов. Я создал простейший магический железный футляр. Вернулся в подземелье. Крысы уже начали подъедать тела. Это система запустила утилизацию залутаных мобов.

Я, не прикасаясь к алмазу, убрал его в шкатулку. Такие вещи не часто попадаются. Не стоит разбрасываться подобными находками. Глядишь еще пригодиться. В игре порой удаётся найти применение самым необычным предметам.

Так с этим разобрались, что у нас по наградам? За победу система одарила меня бонусами почти ко всем возможным навыкам и характеристикам. К тому же с четырнадцатого, я апнулся аж до девятнадцатого. Естественно получил новый ранг достижения «Один в поле воин». Теперь бонус на урон от него составлял 3 %. Мелочь, а приятно.

После боя даже возникла шальная мысль подать условный знак Толику, но я снова отверг её как несвоевременную. Надо деяния покрупнее, чем кровавая бойня в подземелье.

Разумеется, и великое деяние мне тоже засчиталось и даже шрам разрешили оставить. Благо выбор мест снова был обширным. Я поигрался и сделал тонкий изящный носик более расплющенным и чуть с горбинкой, как после хорошо сросшегося перелома. Теперь моя морда все больше походила на обычную рабоче-крестьянскую, какой она являлась в реальной жизни.

Оказывается, пока я был увлечен игрой, в мировом чате появилось аж семь новых сообщений. Причем, только два из них от уже известного мне ТакВасВсехРастак, а остальные от других игроков. Содержание, к слову, у всех было примерно одинаковое.

Коллеги по ивенту хвастались интимной близостью с благочестивой матерью Растака. Также они обещали устроить ему проблемы с виртуальным здоровьем, сомневались в его традиционной сексуальной ориентации ивыдвигали тезис, что в его роду явно баловались кровосмешением.

А самый последний из игроков призвал всех к миру и подчеркнул, что все мы находимся в одной лодке, красноречивым философским изречением «Еб#сь оно всё конём!». Разумеется, нельзя не согласиться со столь мудрой мыслью.

В связи со всем этим, я надолго подвис, выдумывая послание для общественности. В итоге потратил доставшуюся за массовое убийство звездочку, добавив к имени одну букву, написал сообщение и отправил.

Внимание! Вздрогни мир! Игрок Микарь совершил великое деяние. Честь и слава герою!

Послание миру от игрока Микарь: Да благословит нас всех Аму!

На секунду мне показалось, что я увидел лик богини, но тут же встряхнул головой. Этого не могло произойти, старым боги не смогут действовать на новом континенте до его открытия, это администрация четко дала понять.

Кстати после десяти великих деяний на континенте счет перестает вестись. Так, что там у нас дальше по плану.

В запасе имелось немало очков Характеристик и Таланта. Я нацепил на себя лучшие шмотки из выпавших и распредели очки. Пока не все бонусы с вещей были доступны, в силу низкого уровня, но пока получилась следующая картина.

Основные характеристики:

Выносливость 26

Интеллект 80

Ловкость 19

Сила 22

Дух 25

Уже потихоньку становлюсь похож на настоящего барда. Это не может не радовать. С очками Таланта как обычно завис, долго выбирая, что лучше прокачать. Решил, что мне необходим еще один атакующий скил на этот раз дистанционный, а то какой-то хреновый стиль ведения боя получается. Все время в самой рубке.

Хочу сделать так, чтобы Грызлик танковал, а я крутился за ним, накладывая дебафы и жаля врагов издали. Хотя, не знаю, насколько мне будет комфортно сражаться в таком стиле. Могут и нервишки не выдержать. Как ни крути, а быть в самом центре побоища мне очень нравится.

Прочитав описания умения «Звуковая волна», остановил свой выбор на нём. Этот скил позволял поражать сразу несколько целей. Поэтому вложил в него сразу два очка.

Внимание! Вы изучили умение «Звуковая волна» Уровень 2. Время на каст: 0,5 секунды. Затраты маны: 16. Перезарядка: 4 секунды. Радиус действия: 5 метров. Ширина волны 1, 25 метра. Шанс опрокинуть цель: 10 %.

Эффект: Поражает все цели в радиусе действия умения. Урон по каждой следующей цели снижается на 25 %.

Урон =1,25*Интеллект + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

Оставшиеся два очка поделил между исцеляющим и ускоряющим умениями. Теперь я стал гораздо сильнее. К тому же обзавелся полным комплектом снаряжения. Особенно, конечно, меня радовали сапоги.

Мы с Грызликом прошвырнулись по поселению, добив несколько спрятавшихся зубастиков и парочку мелких муравьёв. Нашли парочку неплохих зелий. Выгребли всё ценное из жилища вождя и шамана, сложили кости скелета в мешок и решили, что пора и честь знать. Хватит грязь месить и под дождём мокнуть.

Я активировал артефакт, и вскрикнул от неожиданности. Появились мы в лаборатории, а прямо перед нами стояла призрачная фигура Тиссы.

— Ну, ты вообще… — покачал я головой, глядя на изганницу. — Зубастый, поздоровался бы хоть со своей бабкой.

Грызлик скрестил руки и демонстративно игнорировал призрака. Я подмигнул Тиссе и кивнул головой в сторону зубастика.

— Хоть бы пирожков правнуку испекла.

Изгнанница засмеялась.

— Пошли на улицу, фонарь ходячий, — бросил я ей. — Зароем братца твоего названного.

Пока мы отсутствовали Тисса не теряла времени даром. Кладбище стало ухоженным. На могилках появились цветы. Я быстро вырыл яму, уложил туда кости и закидал землей.

— Всё, я спать. Не вздумай утром меня разбудить своей призрачной херней, — бросил я, и, не оборачиваясь пошел в лабораторию.

***

День одиннадцатый.

Уровень 19.

Без призрачной херни не обошлось. Проснулся от холодного прикосновения девичьей ладони. Открыл глаза, но Тиссы рядом не было. Не померещилось же мне.

Растолкал Грызлика. По-быстрому приготовили вдвоём королевский завтрак из честно украденных вчера запасов. Наелись так, что идти вообще никуда не хотелось. Завалиться бы и подремать еще часик, но нельзя дела не ждут.

Я вышел на улицу, поежился от холодного ветерка. Солнце еще не нагрело воздух. Мы с зубастиком поднялись на холм. Тисса хлопотала над клабищем. Пришлось свистнуть, чтобы привлечь её внимание. Призрак оторвалась от своего занятия и поплыла мне навстречу.

— Слушай, Тисс. Тут такое дело, ты же доктор алхимических наук, четвертый ранг кунг-фу по зельеваренью и черный пояс по кипячению в котлах всякой забористой дряни.

Призрак вопросительно смотрела на меня. Будь у нее пара лишних очков. Она бы непременно сгенерировала фразу «И что дальше?».

— Я не смогу найти остальных изгнанников, если не научусь варить хотя бы простейшие зелья на ману и лечение. Вчера я нашел немного, но этого мало. Уровни твоих собратьев будут только расти.

Тисса аж фыркнула от такой наглости.

— А как ты хотела? — уставился я на нее. — Очков опыта не даешь, дак хоть реальный опыт дай. Ткни пальцем, что с чем смешивать. Я ж много не прошу.

Призрак закатила глаза и покачала головой. Она развернулась и поплыла вниз с холма. Обернувшись на ходу, мол, ты идешь или как?

Под чутким руководством изгнанницы я нашел с десяток нужных ингредиентов. Хотя вначале Тисса неплохо меня потролила, подсунув мало того, что не отмывающийся от земли корешок, со скрипом на зубах я справился, отвратный вкус перетерпел, но вот приступ икоты, который длился целый час меня изрядно выбесил.

Следующие несколько часов я убил на прокачку Алхимии. Грызлик только и успевал приносить мне порцию нужных ягод, листьев и кореньев, а я смешивал это всё, варил, настаивал и делал кучу других манипуляций.

В итоге перемыл в ручье все склянки, что имелись в лаборатории и заполнил их под самое горлышко тремя видами зелий: на восстановление здоровья, маны и на ускорение регена того и другого. Вот теперь можно и в храм топать. Если б вчера у меня был такой запас, может и не улетел бы на перерождение.

На дорогу до храма, даже с ускорением ушло полдня. За время пути мы с Грызликом апнулись еще на уровень на встретившихся по пути мобах. Нужное место стало заметно издали.

Просто внезапно лес прекратился. Впереди была видна верхушка храма, торчащая из-за каменной стены. Перед воротами стояли зубастики в балахонах жрецов и с алебардами в руках.

— Ты тоже это видишь? — уставился я на Грызлика. Он утвердительно кивнул.

Описание мобов гласило:

Зубастик страж храма. Уровень 44.

— Пошли! — скомандовал я. Поднялся и пошел выпрямившись во весь рост.

Грызлик решил, что я спятил. Вздохнул и поплеля следом, опустив голову.

Я нацепил на себя и спутника медальон. Стража затрубила в рог и направилась в нашу сторону. На стенах откуда не возьмись появились лучники. До ушей донесся треск надсадно натянувшихся луков.

Я поднял руки вверх, зацепив большим пальцем правой руки медальон.

— Свои, братцы. Я вашу бабку из могилы поднял, мы ж почти родня. Ну чего вы?

Проканает или нет?

Глава 23. Усыпальница духа

День одиннадцатый.

Уровень 20.

Не то, чтобы я испугался больших уровней стражей. Грызлик сейчас пятнадцатого уровня, если дождаться момента, когда он превратится в монстра и станет сорок пятого, с моими бафами разобраться с зубастиками не составит труда.

Я не хотел их убивать. Паства у духа и так небольшая, если еще сократить её поголовье себе же хуже сделаю, ведь в мои планы входит принять покровительство этой высшей сущности.

Поэтому я и замер, ожидая реакции приближающихся стражей. Один из них уже замахнулся алебардой, но второй разглядев медальон, выставил руку, поумерив пыл товарища. Робко потянувшись к украшению, страж прикоснулся к кусочку алтаря и охнул.

Фух, пронесло. Хоть в этот раз без боя обошлось. Стоило мне об этом подумать, как страж схватил медальон и сорвал его с моей шеи.

Медальон проклятого изгнанника утерян. 22/57.

Вот это выходка.

Молниеносный удар алебарды отбросил Грызлика на добрый десяток метров. Тут же в меня прилетело около дюжины стрел, я даже сделать ничего не успел. Не слишком то радушно они встречают первых гостей.

Вы погибли.

Возрождение через 10, 9…

Я наблюдал как Грызлик ловко перекатился от нескольких стрел. Увернулся от удара алебарды. Ударил мечом в колено более крупного собрата. Парировал второй удар. Меч вылетел из его рук. Он успел укусить стража, прежде, чем ему отсекли голову.

Ваш питомец погиб.

Медальон проклятого изгнанника утерян. 21/57.

О как, еще и медальон украли ироды зубастые.

Что ж, первый план не сработал. Не страшно. У меня в запасе имеется еще три. На самом деле четыре, но четвертый уже включает в себя тотальное истребление всех храмовых стражей, что встанут у меня на пути. И мне совсем не хочется, чтобы до этого дошло.

Хорошо, что я перестраховался и всю дорогу менял вторую точку привязки у каждого приметного объекта. В итоге мне теперь не нужно тащиться пятнадцать километров, а придётся пройти всего два. Возродившись возле огромного круглого валуна, непонятно как попавшего в центр джунглей, я снова пошел к храму.

Без Грызлика идти было не так весело, зато всё мое внимание оказалось приковано к окружающей обстановке. Благодаря этому, я заранее заметил засадную группу, которая, видимо, ждала меня, чтобы засадить на весь колчан. Трое лучников словно стая попугаев облепили верхушки деревьев.

Прознав об угрозу, решил сначала обползти храм со всех сторон. Все оказалось хуже, чем можно было представить. Своей выходной вначале, я похерил эффект неожиданности. Теперь же стража привела в боевую готовность все оборонительные системы.

Вон парочка кустов из которых торчит что-то подозрительно похожее на арбалетный болт, а там зубастик идет от леса до ворот по причудливой траектории, не иначе волчьи ямы обходит. В самих воротах что-то подозрительно поблескивает, как призрачная паутина. На свету плохо видно, но вот когда солнце прячется за облаком, можно разглядеть. Ставлю десять левелов, там охранные чары.

Я наблюдал еще около получаса, пока не возродился Грызлик. Успел заметить несколько парализующих рун, парочку сканирующих местность артефактов, с десяток сигнальных растяжек. И это только то, что удалось увидеть, а сколько всего еще укрылось от моих глаз.

Нда-а-а-а. План тайно проникнуть в храм с каждой минутой казался все более нереализуемым. Тут нужен Том Круз, весь состав спецов из друзей Оушена и парочка лучших в игре разбойников.

Пришлось потратить целый час, чтобы найти подходящее для точки привязки место еще ближе. В итоге в полукилометре от храма обнаружилось поросшее мхом полое поваленное дерево. Оно выглядело свергнутым гигантом среди карликовых джунглей. Система благодушно разрешила мне возрождаться на этом месте.

Затем я потратил еще около получаса, чтобы сшить две накидки, на себя и на Грызлика под цвет местных растений. Получив прибавку к скрытности, решил подобраться поближе.

Пока бродил, ситуация еще больше ухудшилась меж ловушек сновали тараканы. Они прощупывали почву усами и быстро передвигали короткими лапками.

Эх, знать бы планировку за стенами, тогда имело бы смысл ночью предпринять отчаянную попытку прорыва.

— Зубастый, может построим катальпульту и забросим тебя за стены, ты пока летишь, всё тщательнейшим образом запомнишь, а как возродишь, зарисуешь?

Спутник отчаянно замотал головой.

— Да шучу я, не парься.

На самом деле не самая худшая идея, осмотреть всё с высоты. Грызлик весит совсем немного. Можно придумать, как его поднять. Сначала в голову лезли бредовые идеи, по созданию гигантской рогатки или приручению орла. Но потом меня осенило.

Я ушел за несколько километров. Туда, где по пути видел длинные голые деревца. Срубил несколько из них. Намертво скрепил с помощью кованных гвоздей и веревки. Из трёх жердин получился чуть кривоватый шест длинной метров двадцать.

Красться по лесу с такой штукой было, мягко говоря, проблематично. На разведку у нас была только одна попытка. Зубастик вцепился в верхушку шеста и вплёл руки в специальные лямки. Я вскочил и побежал, волоча за собой приспособление.

Со стены нас заметили почти сразу, но пока передали сигнал стражам, мы уже добежали до полосы препятствий. Остановившись перед минным полем из ловушек, я начал поднимать шест. Задача это была не из лёгких, но вложенные в Силу и Ловкость очки отрабатывали своё на все сто.

Спутник оказался на вершине покачивающейся конструкции как вперёдсмотрящий на мачте корабля, он даже руку ко лбу приложил в характерном жесте. Над головой засвистели стрелы. Я поболтал шестом, и ни одна из них не угодила в Грызлика.

Рассмотрев, всё что нужно. Зубастик начал спускаться, местами просто соскальзывая вниз по шесту как пожарный. К нам уже неслись стражники и сразу три таракана. Как только Грызлик спрыгнул на землю, я отпустил шест и он с грохотом рухнул на землю, спружинив от неё и активируя сразу целую кучу ловушек.

Перед нами обвалилась земля, оголив яму со змеями на дне. В трёх шагах взметнулся в вверх красный сигнальный магический шар. В десяти метрах активировалась руна и из земли выскочили каменные пики. И подобные ловушки шли друг за другом, иногда одна зацепляла другую и так по цепочке.

Я пробафал себя и спутника, и мы поспешно ретировались. Отбежав на приличное расстояние и убедившись, что погоня потеряла наш след, решили перевести дух, перекусить и заодно решить, как быть дальше.

Грызлик начертил на земле, всё, что ему удалось разглядеть. Получалось, что храм стоял в центре, вокруг него хаотично были разбросаны хозяйственные постройки. Слева в рядок расположились жилища жрецов. В правом нижнем углу что-то вроде норы, из которой лезут тараканы. В верхнем непонятное сооружение, похожее на гигантский улей.

Стоило спутнику начертить это, как мы одновременно услышали стремительно приближающаяся жужжание. Я тут же укатился под куст, а Грызлик распластался на земле, кося под часть ландшафта. Вот значит чей улей во дворе.

Зубастики обзавелись летающим патрулём. Быстроходные гигантские шершни сразу с двумя пассажирами, пролетели мимо. Плохи наши дела. Будем надеяться, что ночью эти твари не будут кружить в небе.

Остаток дня мы потратили, прокачивая скрытность и наблюдая за передвижениями стражи и жуков. Я делал пометки на миникарте. Остаётся только надеяться, что здешняя система защиты не настолько продвинута и работает без изменений, и в 00:00 контуры заклинаний и магические руны не поменяют своё местоположение.

Скрытность уже скакнула до двадцати одной единицы, плюсом накидка давала еще две. Так что шансы остаться незаметным были неплохие. Если, конечно, не зацеплю никакую ловушку. Дабы увеличить свою незаметность я потратил полученное за двадцатый левел очко Таланта на одно крайне полезное умение.

Внимание! Вы изучили умение «Сфера беззвучия» Уровень 1. Время на каст: 2 секунды. Затраты маны: 18. Время действия: 1 минута. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Гасит все звуки, издаваемые вами и вашими союзниками в радиусе одного метра.

Я не стал ждать собачей вахты или еще чего-то. Как только стемнело, сразу начал преодолевать полосу препятствий. Двигался медленно и только в те моменты, если не видел над зубцами крепости голову дозорного. Поэтому до стены добрался только спустя два часа.

Дальше в дело вступил Грызлик. С моих плеч он прыгнул на стену и зацепился за еле заметный выступ. Ловко как паук, вставляя в расщелины меж камнями гвоздики или чопики, начал взбираться.

Оказавшись у самого верха, он дождался, когда часовой пройдёт в другую сторону, зацепил петлю вокруг зубца и сбросил мне верёвку. Я, как мог быстро поднялся наверх. Снял верёвку и держался пальцами за уступ.

Возвращающийся часовой уже почти прошел мимо, но боковым зрением все же увидел пальцы. Я рывком подтянулся и ударил по треугольнику, применив умение «Колыбельная». Благодаря «Сфере беззвучия» резкий одиночный звон не разнесся по всей округе и не переполошил стражей.

Я тут же подтянулся и оказался на стене. Воспользовавшись беспомощностью зубастика, залил ему в глотку целую бутылку перебродившего вина. В разграбленном прошлой ночью поселении таких нашлось несколько ящиков.

Грызлик уже вставил противнику кляп в рот и вязал руки. Неизвестно во сколько произойдёт пересменка, так что надо торопиться. Я на всякий случай кастанул на пленника оба дебафа.

Спутник напялил на голову капюшон, взял в руки трофейный лук и начал точно так же ходить туда-сюда. Теперь смотрящий издали зубастик увидит точно такой же силуэт, что и был у часового. Будем надеяться, начальство не явится с проверкой пока я пробираюсь дальше.

Спустившись со стены, замер, пропуская перед собой таракана. Перебежал до ближайшего здания. Заглянул в мутноватое окошко. Темно ничего не разобрать. Увидел свет факелов обходящего внутренний двор патруля. Обошел их вокруг здания. Перебежал к следующей постройке.

Мимо семенил очередной таракан, он почти напоролся на мой след. Я достал из инвентаря кусок мяса и бросил в сторону. Насекомое услышало странный звук. Зашевелило усами, почуяв пищу, направилось в сторону аромата.

Я в этот момент заскочил на немного покатую крышу какого-то склада. С высоты увидел, что у входа в храм стоял двое стажников. Мимо них будет не пробраться. Прополз по черепице и спрыгнул с другой стороны.

Рядом снова заплясали тени от света факела патруля. Пришлось укрыться на крыше. Спрыгнул на землю, в очередной раз обновил «Сферу беззвучия» и решил проверить, нет ли запасного входа в храм.

Вход был, но что-то мне подсказывало, что за маленькой деревянной дверью сидит стражник. И как быть? Я зашел в небольшой склад и уселся на деревянный ящик, чуть приоткрыв дверку, чтобы наблюдать за входом.

Прошло около часа и я увидел свет факела. Зубастик в поварском колпаке с корзиной в руках подошел к двери, заставив меня всего подобраться, как кошку перед прыжком. Он постучал с условленным ритмом. Открылась бойница. Повар передал в нее сверток с едой и булькающий мех с жидкостью. Окошко захлопнулось.

Я выскочил из сарая и побежал. Обернувшийся повар увидел меня и заорал, но он уже был в радиусе действия сферы беззвучия. Стоило мне проиграть Колыбельную, как его ноги подкосились, и зубастик рухнул на землю.

Я поднес его к двери, еще раз кастанул усыпление и постучал так же как в прошлый раз, бойница открылась и рукой повара, сунул туда бутылку забродившего вина. Раздалось удивленное бормотание, и окошко закрылось.

Я выждал, когда откатиться умение и снова постучал. Окошко отворилось и два поблескивающий глаза удивленно вытаращились на меня. Взмахнув гвоздём как волшебной палочкой, я отправил часового спать. Повар начал приходить в себя, пришлось связать его и запихать в рот кляп.

Снова из-за угла приближался свет факелов. Я сунул руку в бойницу, нащупал затвор и отпер дверь. Затащил внутрь тело повара, кастанул колыбельную на часового и захлопнул дверь.

Благодаря сфере беззвучия, стража не услышала, как стонет очнувшийся повар. Я снова по откату применил «Колыбельную». Влил вина в обоих зубастиков и так и оставил их в узкой маленькой комнатке.

А сам двинулся дальше. Выбрался в коридор, шедший в двух направления. Пошел налево и не ошибся. Ход вывел меня в главный зал. Несколько послушников в свете магических кристаллов занимались уборкой помещения. Я с трудом сдержался, чтобы не чихнуть от поднятой пыли.

В конце зала находился постамент для алтаря и трибуна, под ними был ход в подземелье. Вот туда мне и надо. Я выждал момент, когда оба уборщика отвернуться и стремительной тенью нырнул в черный квадрат, ведущий вниз. Свет сюда почти не проникал, и какое-то время пришлось двигаться в полной темноте, опираясь руками о стены.

Когда я отошел достаточно и понял, что отсюда наверху не увидят излучение магического кристалла, то позволили себе воспользоваться им. Стены подземелья как в египетской гробницы были расписаны различными картинами из жизни изгнанников.

На одной нарисованы большие батальные полотна. Видимо, на них изображалась битва с имперцами еще до изгнания. На другой я сразу узнал подвиг Кладиуса, этот защитный купол, способный сдержать попадание ядерной боеголовки трудно с чем-то спутать. А вот нарисована горстка пепла оставшаяся от Тиссы. Затем основания поселений. Постройка храма.

А вот дальше стиль рисунков изменился, они стали более схематичными. Да и людей на них уже не было. Эти картины принадлежали кисти зубастиков. Всё-таки я ошибся. Через полсотни шагов наткнулся на полотно, где зубастики воют друг с другом и с людьми. Похоже, потомки изгнанников не ужились со своими творениями. Причём в храме остались царствовать именно зубастики. Интересно, однако.

Может числом задавили, а скорее всего, люди и правда с каждым поколением всё больше дичали, в то время как зубастики только развивались и из тупых марионеток с одной функцией превращались в полноценную цивилизацию. Расползались по территории, строили новые поселения. Начинали верить в других духов.

Коридор кончился, и я оказался в небольшой комнатке, круглая каменная дверь была запечатана.

Я начал осматривать помещение в поисках хоть каких-то подсказок. Даже ударил в дверь, но результата не было. Тогда стал простукивать все пространство по кругу, пока под треугольником не осыпалась часть штукатурки.

Ваш питомец погиб.

Черт, нужно торопиться. Я расковырял место и сдул остатки глины. Небольшая впадина была предназначена для медальона. Я вытащил из инвентаря первый попавшийся и приложил. Кусочек не подходил.

Сзади раздались суетливые возгласы, и до ушей донесся звук топающих по коридору шагов. Я потушил кристалл, группа зубастиков в свете факелов двигалась ко мне.

Я словно ключи к замку суетливо стал подбирать один за другим кусочки алтаря. Наконец один из них ровно встал в паз. Как раз тот, что достался мне с последнего изгнанника. Раздался щелчок механизма, и камень с характерным скрежетом отъехал в сторону.

Услышав это стражи заорали и побежали вперёд. Я заскочил в помещение и камень встал на место, отрезав мне выход, но и избавив меня от преследователей. Зубастики заколотили в дверь.

Я оказался в настоящей усыпальнице. Тридцать два каменных гроба стояли ровными рядами. А за ними была квадратная дверь, которая буквально пульсировала. Воздух вокруг нее колыхался словно от жара костра.

Меня одновременно и влекло к ней и пугала сама мысль о том, что к двери можно хотя бы прикоснуться, про её открытие речи вообще не шло. Мне казалось я слышу гудение переходящее в чей-то шепот. Голова стала какой-то тяжелой, а воздух густым настолько, что его можно было спрессовать в комок.

Переборов странное оцепенение, я на задеревеневших ногах подошел к двери и положил свою ладонь на шершавый камень. Меня прошило ударом тока. По поверхности пробежала магическая волна. Слева направо начали загораться руны древнего алфавита, складываясь в непонятный для меня текст.

Поздравляем! Вы обнаружили усыпальницу могущественного духа.

Будьте осторожны, столь древние существа бывают ужасно коварны. Кто знает, как заточение в чертогах собственного разума сказалось на их психическом и ментальном здоровье.

Последствия прихода в этот мир очередной высшей сущности непредсказуемы. Дух может стать божеством, а божество имеет безграничный потенциал. Тщательно всё обдумайте, вдруг вы станете виновником гибели всего мира.

Желаете пробудить духа?

Да/Нет.

Глава 24. Имя Его

День двенадцатый.

Уровень 20.

На старте игры я бы еще задумался стоит ли соглашаться. Ведь в то время еще была свежа память о чрезвычайном происшествии всколыхнувшим весь мир и чуть не ставшим началом конца индустрии игр с полным погружением и развития ИскИнов в целом.

В те дни из каждого утюга гремела мутная история смерти бета-тестера. Каждый её эпизод препарировался и разбирался буквально под микроскопом. Сотни сумасшедших блогеров и журналистов перевирали факты и смещали акценты, еще больше раздувая пламя людского негодования.

Конспирологи и поехавшие всех мастей поднимали бучу, забивая инфополе своими истеричными воплями, вводя в заблуждение тех, кто не умеет фильтровать информацию, до смерти запугивая пенсионеров и всех, кто по старинке смотрит телик.

История и правда была мутная. Сейчас, по прошествии многих лет, есть вроде как относительно достоверная версия произошедших тогда событий. Виной всему как обычно человеческая глупость и просто халатность, а также непредусмотрительность.

Один из ведущих программистов, учувствовавших в разработке Фанмира, заваливал все сроки. Он работал над первой версией божественного пантеона, которая на старте игры была банальна и проста — противостояние добра и зла. По иронии судьбы не успевал он доделать именно светлое божество и потому, вместо того, чтобы создать ИскИн в игре, программист перетащил на внутренний сервер свою старую разработку.

Это оказался военный искусственный интеллект, так и не проданный одной ЧВК, так как весь ее состав был вырезан под корень некой спецслужбой. Чтобы адаптировать такого ИскИна к работе в игре, нужна не одна неделя работы целой группы специалистов. Это не считая тестов.

Программист на скорую руку выполнил слияние ИскИна с миром и, разумеется, не учел все риски. Когда игра запустилась, боги начали противостояние. Бета-тестер, скрывающийся под игровым ником ДаренныйКонь стал основателем первого сильного клана и по совместительству захапал должность первожреца темного божества.

Благодаря его стараниям, большая часть светлых храмов была разрушена. Светлых били в хвост и в гриву. А тем временем в темном пантеоне появился первый юный ситх, который из духа должен превратиться в бога — это и стало бы концом светлого пантеона.

Военная программа нашла лазейку в алгоритмах и решила проблему нестандартным способом, попросту заказав через игроков убийство ДаренногоКоня в реале. Лишившись первожреца темный бог ослаб, светлые перешли в контрнаступление и отыграли ранее отобранные у них позиции.

Через несколько недель вскрылись странные подробности смерти самого известного на тот момент игрока. Тогда и закрутилась вся эта кутерьма. Игра была закрыта на неопределённый срок, незадачливый программист, допустивший такое, взят под стражу.

Сначала ему хотели впаять убийство, но чем больше внимание общественности привлекало дело, тем отчетливей становилось ясно, что там не всё так просто. В итоге программисту впаяли причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей и дали три года. Год из которых он провел в следственном изоляторе, пока шло дело, соответственно подсудимый подал документы на УДО и вышел, не успев сесть.

Общественность долго переваривала произошедшее. Все заинтересованные мирровые корпорации потратили не один год и вбухали сотни миллиардов на исследования в сфере искусственного интеллекта и рекламные агентства, которые будут под выгодным углом толкать полученные данные в массы, чтобы повернуть окно Овертона.

Проделанная работа сравнима по масштабам разве что с компанией «Ayer», которая с 1938 года так начала пиарить бриллианты, что до сих пор, не смотря на то, что прошло больше века, мало кто представляет себе предложение руки из сердца без кольца с этим маленьким переоценённым камушком.

Маятник истории пришёл в равновесие, благодаря чему я, собственно, и могу сейчас находиться в этой прекрасной игре и рассуждать на тему того, стоит ли мне пробудить могущественного духа, или ну его нафиг. На самом деле, конечно, стоит. Иначе, зачем еще я сюда припёрся.

Желаете пробудить духа?

Да/Нет.

Я мысленно выбрал левый вариант.

Пробуждайте.

Что? В смысле пробуждайте? Это шутка какая-то? Что еще нужно сделать?

— Молви имя его, и он проснётся, — послышался в голове смутно знакомый женский шепот.

Имя его. Ну, да, логично. Пробуждение не самый популярный сценарий появления зачатков богов, поэтому такой очевидный вариант мне сразу не пришел на ум. Так, а как его зовут то?

Если рассуждать логически, подсказка должна быть в одной из записок, что хранятся при каждом изгнаннике. Похоже, придётся снова потревожить их сон. Я подошел к первому каменному гробу.

Навалился на крышку, с каменным скрежетом чуть отодвинул ее. Ровно настолько, чтобы пролезла рука. Нащупал на костлявой грудине медальон и сорвал его. Скелет в гробу ожил, зашевелился, начал скрести стенки.

Я уселся на крышку, чтобы изгнанник не поднял её. Каменная плита подпрыгивала. Силён скелетон. Так, пределы его физических возможностей мы выяснили, теперь можно и упокоить засранца.

Я спрыгнул с гроба, позволяя скелету отодвинуть плиту. Когда крышка отъехала сантиметров на тридцать, изгнанник попытался выбраться наружу. Стоило ему высунуть голову, как гвоздь ударил по треугольнику, а над мертвецом повис таймер действия усыпления.

Я уперся, закряхтел, снова сдвинул плиту и зажал костлявую шею между крышкой и стенкой. Когда скелет пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что по черепушке прилетает увесистым кузнечным молотком, ибо ману надо экономить.

Таким макаром я убивал изгнанников, пока не возродился Грызлик. Тогда уровни нежити перевалили за тридцатый, и мой силы уже не хватало, чтобы удерживать плиту, «Колыбельная» срабатывала на них через раз. В общем даже со всеми бафами и лабиринтом из гробов, который словно создан, чтобы кайтить в этом помещении скелетов возиться пришлось долго.

Когда уровни тварей перевалили за сорок пятый, нашего арсенала из преимуществ перестало хватать, чтобы справляться с ними. Приходилось тратить чуть ли не час на каждого изгнанника. Если дело так пойдёт и дальше, это чревато отправкой на перерождение.

Как назло точку привязки тут поставить было нельзя. Положение спас Грызлик, получивший уровень и так вовремя превратившийся в монстра. Неизвестно сколько продлится эффект, поэтому я решил использовать возможность по максимуму.

Прямо посреди боя спутник опять начал обращаться в нормальную форму, из-за чего оказался уязвим, и был убит изгнанником пятидесятого уровня. Добивал я скелетона в аккурат до следующего возрождения зубастика.

Нужно было срочно что-то выдумывать. Следующего скелета мы два часа ковырять будем. Я решил использовать посох, доставшийся мне от последнего шамана и не пощадить копьё со слезой нимфы. Оно уже давно мне не по размеру.

Теперь тактика была следующая. Я поднимал крышку и приставлял ее копьём, как капот машины. Затем срывал медальон, скелет медленно начинал подниматься, и в тот момент, когда он вылезал, черенок выбивался, нежить придавливало тяжеленой каменной крышкой упавшей с высоты.

В зависимостиот удачного стечения обстоятельств у изгнанников слетало от тридцати до девяноста процентов ХП. Снести оставшееся было делом техники, главное следить за таймером бафов.

Перед убийством последнего, я решил взять паузу и тщательно подготовится, восстановить все показатели. Было предчувствие, что в самом конце заготовлена какая-то подлянка.

Зарядов в посохе не осталось, потому придётся активнее атаковать всем, что имеется. Запас метательных ножей у меня подошел к концу в виду того, что все они разрушились из-за просевшей прочности, так что остаётся сидеть и ждать когда Грызлик обернётся, чтоб хоть какое-то преимущество получить.

Из полезных находок было еще два артефакта переноса. Первый с того самого капитана, что получил нож в спину от околдованного нимфой собрата, а второй с его жены, если верить записям. Один из артефактов оставил здесь, вдруг на перерождение слетаю, так хоть не придётся еще раз штурмовать эту крепость.

Кстати, интересно, что гробов всего тридцать два, в то время, как медальонов должно быть пятьдесят семь. Я собрал двадцать три, два у меня отжали местные стражи. Насчёт еще одного есть мыслишки, а вот где последний?

Вся надежда была на последнюю флягу. Так как в записках пока никаких подсказок не увидел. Там лишь история жизни посёлка и рассуждения стариков о становлении личностей потомков в столь диких условиях. Что удивляло, так это отсутствие сожалений.

Никто из них не сомневался в правильности выбора, и случись нужда, каждый заново прошел бы через все лишения и оказался там, где оказался. Стойкий народ, эти изгнанники, вызывают уважение, даже жаль, что их постигла такая печальная судьба.

Грызлика скрючило. Его начал окутывать туман. Ну всё, пора…

Я сорвал медальон с последнего изгнанника, и отступил назад, наблюдая, как постепенно зарождается красный свет в пустых глазницах. Этот скелет и в правду оказался очень живуч, мы бегали от него по пещере добрых два часа, прежде, чем он рассыпался грудой косточек.

Я устало осел на пол. Голова гудела, отзвуки костяного перестука засели в мозгу, как ненавистная навязчивая мелодия. Картинка подрагивала. Прикрыл глаза и почувствовал пальцами, как они дергаются сами по себе. Сейчас спазм пройдёт, и можно будет заняться поиском имени духа.

Я взял в руки череп и мысленно вызвал меню сбора трофеев, но ничего не произошло. Его нельзя было залутать, а это может значить только то, что…

Череп вырвало из руки, и он унесся вглубь комнаты. Туда словно стружка к магниту стягивались все останки. Только сейчас до меня дошло, что костяной перестук мне не мерещился.

По затылку прилетела нога. Я тут же упал, пропуская над головой грудную клетку. В конце комнаты зарождался черный смерч, и он втягивал в себя всё, что осталось от тридцати двух скелетов. Еще до того, как монстр собрался полностью, я догадался, что за надпись увижу у него над головой. Вопрос был лишь двухзначная или трёхзначная окажется цифра уровня после букв.

Костяной элементаль. Уровень 253.

Ну всё, приехали. Тут я уже бессилен, даже будь у меня лучший комплект снаряжения на мой уровень. Не танцует пехотинец против танка в чистом поле, хоть ты тресни.

Элементаль активировал какую-то абилку. Я не стал дожидаться, когда убийственная аура дотянется до меня и использовал артефакт. В тот же миг оказался в лаборатории.

К появлению прямо перед Тиссой я был готов. Изгнанница смотрела на меня полными беспокойства и надежды глазами. Она сжимала правую руку в области сердца, давая понять, что чувствовала всё, что произошло за последние полдня.

Правда, я почувствовал совсем не то что, должен ибо пол правой рукой в области сердца находилась, идеальная по моим субъективным оценкам, женская грудь. С трудом отвел взгляд и посмотрел изгнаннице прямо в глаза.

— Я так понимаю, имя ты мне его не скажешь?

Тисса ошалело вытаращилась на меня. Я даже подумал, что от удивления у нее сейчас глаза выскочат из орбит.

— Ты…, — не сдержалась она, но тут же оборвала себя на полуслове.

— Да, я нашел усыпальницу.

Тисса сжала губы в тонкую нитку. Она больше всего на свете хотела сказать мне имя своего бога, но не могла. Сколько бы не было у нее очков опыта, это ограничение ей обойти не под силу.

— Есть одна проблема, — продолжил я. — Костяной голем уровень двести плюс. Я его без автомата Калашникова с подствольным гранатометом не вынесу.

Изгнанница хотела рвануться к кладбищу, но замерла колеблясь. Посмотрела на меня, снова повернулась к могилам. Затем вперила в меня суровый взгляд, завораживающих призрачных глаз.

Она наклонила голову на бок, сложив руки «подушкой» и резко выпрямилась.

— Я обещаю, что он пробудится, — пообещал я.

Тисса кивнула и поплыла к кладбищу так быстро, как только смогла. Мы с Грызликом под бафами не поспевали за ней. Она остановилась посреди кладбища. Посмотрела на меня и провела одной ладонью по другой, изображая режущее действие.

Я достал нож и располосовал себе ладонь, размазал кровь по обеим рукам и поднял их вверх, словно собирался сдаться. Тисса подплыла ко мне и вложила свои холодные, еле ощутимые ладони в мои, будто приготовилась потанцевать со мной.

Сердцебиение участилось. Ладони начало жечь, а затем тянуть, словно кровь вытягивают ультрамощным пылесосом через поры. Полоса здоровья слегка дернулась. Тисса смотрела мне прямо в глаза, не мигая. Я не мог прочитать её взгляд. Но он притягивал, и я невольно прильнул к её губам. Они оказались упругими и теплыми.

Внимание! Вы добровольно без магии ментального контроля отдаёте свою жизненную силу.

Тисса отпрянула от меня. Отплыла на несколько шагов и раскинула окровавленные руки в стороны. Взгляд её наполнился такой первобытной уверенностью и дикостью, что я почувствовал притяжение на уровне инстинктов. Была в этом какая-то животная магия, и игра здесь совершенно не причём.

Мой бар жизни стремительно таял. Тисса начала раскачиваться и бормотать какое-то заклинание. Земля вокруг вспучилась. Костлявые руки показались из нескольких могил. Грызлик испуганно взвизгнул и отбежал подальше.

Покачивания жрицы перешли в танец. Она не произносила слов заклинания вслух, но мне казалось, я слышу эту песнь и бой барабанов, а может это сердце так бешено колотилось. Невольно я начал сам раскачиваться и повторять слова, которых не знал, подстраиваясь под ритм изгнанницы. Из рук Тиссы к каждой могиле потянулся призрачный туман. Скелеты, разрывая землю, выбирались на поверхность. Глаза их вспыхивали голубоватых призрачным светом.

Тисса буквально источала силу, вот теперь чувствовалась аура настоящей первожрицы, да не какого-то духа, а высшего из богов. Мне и самому начало казаться, что меня переполняет неведомая магия. Чтобы не лопнуть от переполнявшей энергии, я пустился первобытный танец. Мы с жрицей стали одним целым. Скелеты начали соединяться во что-то монструозное.

Бой барабанов. Танец. Крики. Песнь. Мы кружились в первобытном экстазе. Вдруг Тисса замерла, а я почувствовал, что вся переполняющая магия покинула меня за один миг.

За спиной у изгнанницы стоял костяной голем. Призрачная фигурка жрицы таяла у меня на руках. Я мгновенно активировал артефакт переноса. Мы оказались в комнате. Тисса провела мне ладонью по щеке и развеялась.

Два костяных голема замерли напротив друг друга. Я тут же пробафал своего, и кинул дебаф на чужого. Гиганты одновременно бросились в атаку. Два кулака столкнулись с костяным треском. Кости полетели в разные стороны.

Элементали устроили настоящую рубку в лучших традициях магических смешанных единоборств. Я так влекся, что начал орать подсказки. Разумеется, нежити было плевать на мои советы, мой «боец» и без них неплохо справлялся.

Спустя пять минут красноглазый элементаль рассыпался грудой костей, образовав целый зиккурат. Выполнив свою миссию, голубоглазый с грохотом рухнул на пол. Я едва успел отскочить.

Я с сожалением посмотрел на горстку призрачного праха оставшегося от Тиссы. Залутал поверженного противника и прыгнул телепортом за Грызликом. Вместе мы расчистили участок пола от костей.

Я разложил в ряд все записки и все медальоны. Подумал и решил, что лучше сложить вместе кусочки алтаря. Собрать этот пазл оказалось непросто. Но это особо не помогло. Символы на алтаре были написаны тем же языком, что и магические знаки на каменной двери.

Я подумал и решил, прибавить к разложенным запискам и алтарю еще и все фляги, которые так и таскал с собой. Шли минуты, но идеи не осеняли мою светлую голову. Я перечитывал тексты, смотрел на алтарь с разных ракурсов, даже над огнем листы поводил, чуть не спалил один из них.

Хотелось спать, накатила усталость, мучала жажда и голод, но я не мог всё бросить, когда так близок к цели. Я откупорил одну из фляжек и отпил воды. Грызлик протянул руку. Я передал ему фляжку и протянул крышку. Зубастик выронил её, и она покатилась по полу, и тут мне удалось заметить то, что раньше никогда не обращал внимание.

На внутренней стороне крышки были цифры. Я скрутил все крышки и разложил их на полу. Битый час разглядывал всё это, пока не дошло. Цифры на крышках обозначали номер буквы из записки, которая в ней была. Соединив все буквы, я получил перевод текста написанного на алтаре.

Раздраженно смахнув уведомление о повышении навыка лингвистика, я пробежался по диагонали по тексту. Из-за отсутствующих нескольких частей было не понять последнюю букву имени духа, но вариантов не много, всего тридцать три. Так что я встал у плиты и начал по очереди повторять все. На двенадцатом варианте система сдалась.

— Зик! — громко и четко повторил я.

Каменная плита вспыхнула и поползла вниз.

Поздравляем! Вы пробудили могущественную древнюю сущность.

…

Вы первый игрок на новом континенте…

Вот это подходящее деяние.

Я смахнул простыню достижений посмотрел куда-то, где по моему представлению должна быть камера ИскИна, которые делает эпичные монтажи, оскалился по звериному и издал животный рык, как всегда, когда выигрывал бой.

Привет Толян, у меня все хорошо. А теперь будет еще лучше.

Глава 25. Помощник духа

Отступление седьмое

Аналитик и казначей сидели напротив Толика в его кабинете. Да, совсем недавно весь клан ютился в одной казарме, а теперь у них есть оружейная, кладовая, лаборатория, отдельный зал для собраний, кабинет кланлида, и это только начало.

— Толь, а по новеньким что? — спросил аналитик.

Кланлид кривился.

— Сегодня не могу, башка уже кипит — семнадцать часов в виртуале. Давай завтра, или Самореза подоставай, пора ему уже больше обязанностей на себя взять.

— Окей, — кивнул аналитик, сделал несколько пометок во внутреннем блокноте и, похлопав по плечу погрузившегося в интерфейсы казначея, потянул его за собой, прочь из кабинета.

Толик устало выдохнул. Откинулся на спинку кресла и потёр лицо руками. Совещание длилось больше часа. В связи с ивентом появилось много непредусмотренных статей расходов.

Впрочем, и доходы тоже росли, просто рост пока был не систематический. Там чья-то полянка освободилась, удалось захапать кусочек. Тут, один из кланов сдал позиции и получилось их подвинуть. Здесь ослабленная гильдия предлагает выгодный совместный поход на босса.

Так и набиралось прилично. Только вот неизвестно, сколько продлиться такая лафа. Толик регулярно мониторил обстановку, вместе со всеми замами, благодаря чему удавалось урвать много выгодных предложений и не упустить кучу подвернувшихся возможностей.

Местами они наоборот вязли. Не хватало заразительной безбашенности Санька. Он один из немногих игроков, кто, перевалив за сотку, не боялся рисковать опытом.

К тому же часто клал хер на рекомендации аналитиков и групплидеров, благодаря чему удавалось взять некоторых боссов нахрапом или неожиданно влететь в потасовку нескольких кланов. Саня называл эти выходки лаки панч, ведь шансы выйти победителями у такого маленького клана во всех этих ситуациях были мизерные.

К тому же, Санек хоть официально и не занимал никакую должность, был ответственным за ПВП на арене. Бои из него ничем не вытравить. А за выигрыш в некоторых режимах перепадали неплохие ништяки, которые в других местах с их возможностями взять бы не получилось.

Топовым шмотом клан и не мог похвастаться, поэтому специально для таких при создании ПВП карты придумали кнопочку «Баланс», которая приводила стату экипировки всех участников к единому знаменателю. Именно благодаря этому и удавалось иногда брать призовые места на турнирах.

Толик, пока свежа память о совещании, сделал пометки во внутреннем блокноте интерфейса и уже собирался выйти из игры, когда в мировой чат прилетело сообщение.

Внимание! Трепещите смертные, на новом континенте пробудилась древняя сущность!

Никто не знает, какие цели она преследует, быть может, стоит готовиться к войне или к концу света. Если вы еще не обрели покровителя в лице высших сил, рекомендуем вам хорошенько подумать. Первых адептов ждёт великая награда.

Пробуждение сущности вызвало настолько мощные волны помех магического поля, что они докатились и до континента Альгортум. Возможна нестабильная работа порталов, сбои в работе заклинаний и изменение времени регенерации маны.

Роды магических существ в этот день могут окончиться смертью детеныша. Защитные купола будут работать с перебоем. А сложные магические обряды могут сорваться.

Толик не стал читать послание миру от героя и нажал на логаут, слишком уж хотелось ему лично посмотреть на этого счастливчика, что умудрился на тринадцатый день пробудить духа или даже божество.

Вот местные боги, наверное, бесятся. Целый континент сейчас во власти одного единственного божества, а они тут делят такую же территорию, если не меньше на несколько сотен сущностей. Да, дела, однако.

Выйдя в реал, Толик несколько минут потратил на приведение себя в порядок, сделал пару бутербродов и, усевшись за комп открыл ВиртТок. Нужный ролик был на главной. Уже больше семи лямов просмотров. Ни он один решил посмотреть, кто там такой шустрый.

Толик сразу опознал маньяка с треугольником. Он дежурно отметил смекалку игрока при убийстве скелетов, и прилип к экрану, когда некая Тисса начала ритмично дергаться, поднимая нежить. Парень словно загипнотизированный наблюдал за первобытным танцем девушки, он был так заворожен, что забыл, как моргать, и когда ритуал был окончен, глаза защипало.

Во время схватки двух элементалей парень сощурился, поймал какое-то дежавю, но не мог понять, что именно его вызвало. Когда игрок в кадре пробудил духа Толик невольно захлопал, но когда везунчик оскалился и издал такой знакомый рык, парень поставил ролик на паузу, не поверив своим глазам, чуть отмотал и глянул еще раз. Затем ударил себя по коленям и, запрокинув голову, громко рассмеялся.

***

День тринадцатый.

Уровень 40.

Дух Зик пробудился.

Поздравляем! Вы пробудили могущественную древнюю сущность.

Будьте осторожны при общении с духом, он может как наградить вас, так и проклясть навечно.

Вы первый игрок на новом континенте, пробудивший высшие силы. Это деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своего героя. Желаете обнародовать своё имя?

Получено:

1000000 очков опыта. 19578/90700.

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

…

Вы получили новый уровень. Текущий уровень 40.

Достижение «Будильник». Бонусы достижения: урон по всем высшим сущностям увеличен на 1 %. Ваша репутация при общении с представителями любых религиозных фракций растёт на 10 % быстрее.

Вы можете изменить три символа в своём имени, либо добавить новые.

Удача +11. Всего 20.

Шестое чувство +1. Всего 3.

Внимательность +3. Всего 10.

200 свободных очков прогресса.

5 очков Таланта.

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились. Текущий статус Безразличие.

Внимание! Ваше отношение со всеми верующими в древнего духа Зика улучшились. Текущий статус Симпатия.

Бам! Двадцать уровней разом. В один миг я получил столько же сколько заработал за тринадцать дней и даже больше, ведь чем выше уровень, тем больше опыта нужно.

Хотелось сразу потратить всё, что досталось, чтобы стать еще сильнее. Понадобилось приложить немало усилий, чтобы тут же не зарываться в меню персонажа. Каменная плита окончательно в полу, и я вошел в комнату.

В центре стоял широкий каменный столб, едва отёсанный с краёв, словно из заготовки хотели сделать статую, но забросили. Вокруг него вдоль стен расположились большие сундуки. Все стены были завешаны различным оружием.

— Ближе-е-е-е-е, — раздался шепот. Казалось, он исходил от каменного обелиска.

Я сделал несколько робких шагов.

— Еще-е-е ближе-е-е-е-е, — сказал тот же голос.

Я опустился на колени перед столбом и пихнул локтем в бок Грызлика. Он повторил мой жест.

— Приветствую тебя, Зик.

— Коснис-с-сь, — раздалось шипение.

Я послушно приложил руку к камню. Голос зазвучал гораздо четче, перестал быть таким… немощным что ли.

— Как ты посмел тревожить мой покой, смертный? — говорил он так, словно сил у него не было даже на возмущение.

Я немного опешил от такой манеры общения, ожидал как минимум благодарность. Ну ладно.

— Я лишь хотел чтобы ты снова обрёл могущество, великий дух. Пока континент ограждён, у тебя есть время, до того как сюда вторгнуться другие боги и на…

— Погоди, — неожиданно прервал меня дух. — Я вижу на тебе её метку. Но как это возможно? Даже едва пробудившись, я чувствую завесу разделяющую этот континент. Неужели она стала настолько могущественной? Возглавляет пантеон с доброй сотней богов?

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились. Текущий статус Заинтересованность.

Ого, что он там такого разглядел? Чью метку он может увидеть, Тиссы или может нимфы, я больше ни с кем из особей женского пола здесь не виделся.

— Прости, я не понял, кто та, о ком ты говоришь?

— Богиня Аму. На твоей душе её печать.

Вот это новость. Я сразу вспомнил, момент, когда мне померещился лик богини, после того, как я посвятил ей сообщение в мировом чате.

— Ах, да. Я молился ей, совершил в её честь великое деяние, и она явилась. Я тогда не поверил своим глазам, думал мне померещилось.

— Достойный поступок, — просипел Дух. — Её рука присутствует в каждом шаге любой живой души, но мало кто это ценит. Благодарю тебя за пробуждение, смертный. Что ты хочешь в награду?

— О великий Зик, я знаю о тебе недостаточно, но то, что прочел в записках твоих последователей меня впечатлило. Ты справедлив, платил преданностью за преданность и защищал свою паству, рискуя божественной силой. При этом потеряв её, ты не превратился в мстительного демона, а обернулся духом и ушёл в спячку. Высшей наградой для меня стало бы покровительство такой сущности.

Уж что-что, а многочисленные пресс-конференции, интервью с жерналистами и блогерами научили меня забалтывать игровых персонажей так, как не все кланлиды с прокаченной харизмой умеют. К тому же я не врал, я действительно был впечатлён поступками духа и хотел иметь такого необычного покровителя. А это важно, высшие сущности чувствуют фальшь.

— И всё? — сквозь вселенскую усталость пробилась насмешка.

— Нет. Еще я бы хотел, чтоб ты принял под своё крыло моего верного друга Грызлика.

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились.

Навык Харизма +1. Всего 3.

— Я слаб. Мне не помешают последователи вроде вас.

Вот уж действительно странный дух. Обычно существа такого порядка в подобной ситуацией, чуть ли не сами на игроков молятся. А тут «Не помешают последователи». Удивительно.

Внимание! Вы получили покровительство древнего духа Зика.

Вы получили благословение древнего духа Зика.

Будьте осторожны! У древнего духа Зика война с некоторыми божествами.

В случае, если вы попадетесь на глаза представителю церкви Светоносного, Амиреллы, Двоевласта, Гамганы, Журабьюна, Агросхана, Чурилы, Зогхаруда (полный список враждебных богов, вы можете посмотреть в меню персонажа) репутация с этой фракцией будет обрушена до Ненависти.

В случае, если вы попадетесь на глаза представителю культа погибших богов таких как Зурила, Азмарен, Гауда, Желизиньё, Янурук, Анькул, Эуянг, Барандос, Орунхай, Тревомонтра (полный список развоплощенных богов, вы можете посмотреть в меню персонажа) репутация с этой фракцией будет обрушена до Ненависти.

Просто отлично. У Светомордого самая большая паства в игре. Хоть бы сначала это предупреждение показывали, а потом благословение давали. А с другой стороны, какая мне разница, на другой континент я попаду не скоро, соответственно и париться над этим пока не надо. Может за время турнира придется несколько богов сменить. К тому же, я еще бонусы не смотрел. Вдруг там ерунда какая-нибудь.

Ради интереса открыл полный список враждебных богов. С ныне здравствующими еще не все так плохо. Там всего лишь несколько десятков имён разной степени известности, о половине из них я вообще ничего не слышал, значит, их лучшие деньки уже прошли.

А вот из ушедших богов там список на несколько сотен имён. Со стопроцентной вероятностью любой из культов, что мне попадется будет враждебен и любые пробившие путь наверх демоны, тоже захотят утащить меня за собой в Ад.

— Благодарю, Зик. Чем я могу помочь тебе?

— Я много пропустил за последнюю тысячу лет. Расскажи мне, что сейчас твориться в мире.

Несмотря на то, что в его пастве прибавилось всего лишь двое верующих, дух стал сильнее, это чувствовалось через голос, который перестал дрожать и срываться в шепот.

— Боюсь рассказывать придётся слишком долго. Что конкретно ты хочешь знать?

— Я знаю быстрый способ всё выяснить. Просто позволь мне…

— Да, конечно, — поняв, к чему он клонит согласился я. Так и вправду будет в сто раз быстрее.

— Кровь, — подсказал дух.

Я разрезал себе ладонь и прикоснулся к камню.

Волю словно разом отключили. Я почувствовал, как дух ловко запустил руку в моё сознание и умело раскладывал все воспоминания, словно это пачка фотокарточек. Канал связи был двухсторонний, только вот, я не умел копаться в памяти высшего ИскИна, но изредка до меня доносилось эхо его смешков, или задумчиво «Хм…», а порой и разочарованное «Нда уж…».

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

— Твоя помощь неоценима, человек, — благодарно молвил дух. — Прими в награду любую вещь из сундука.

Ого, вот я уже и не смертный, а целый человек. Так глядишь скоро по имени меня величать будет. Я подошел к самому маленькому сундуку, раскрыл его. Внутри лежали десятки украшений. Статы не высвечивались. Я взял самое невзрачное на вид испещренное царапинами кольцо из белого золота. Надел его на палец. Потом посмотрю, что оно даёт.

— Чем я еще могу сделать для тебя? — спросил я у духу.

Но тот не ответил. Похоже силы покинули его. Что ж для первого сеанса спиритизма достаточно. Пожалуй, оно и к лучшему. Мне тоже нужен отдых.

— Грыз, айда спать, — сонно пробормотал я и зевнул. Зубастик выложил на пол целую гору шкур и мы завалились спать. Стоило мне проснуться, как я почувствовал зов духа. Приблизился к камню и приложил ладонь.

— Чем я еще могу помочь тебе? — снова обратился я к духу.

— Поскольку ты пока единственный человек в моей пастве, я бы хотел, чтобы ты помог мне набраться сил. Сейчас их едва хватает на короткий разговор. Есть вещи, что усиляют нас духов, помогают управлять силовыми и магическими потоками.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Создание идола». Постройте на храмовой территории каменный, либо деревянный идол духа Зика.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

300 000 очков опыта.

Пояс Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет.

— Я сегодня же приступлю к этому заданию, — сказал я и взял квест.

— Вижу ты очень подружился с моей первожрицей.

Я невольно улыбнулся, а проснувшийся Грызлик закатил глаза.

— Продолжи выполнять её задание. Похорони всех моих детей как подобает в этой гробнице. Тогда их души успокоятся, и я стану еще сильнее.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Гробница изгнанников». Захороните всех изгнанников в гробах.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

395 000 очков опыта.

Капюшон Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет.

— Это будет непросто, у меня нет подходящих навыков, но я буду учиться и все сделаю. Эти люди прожили достойную жизнь и заслуживают спокойного посмертия.

Навык Харизма +1. Всего 4.

Не тратя силы на ответ, дух сразу перешел к следующему поручению.

— Зубастики очень интересные существа. Только благодаря их вере, я и не впал в вечное забвение, но они не самые умные. Без обид, — бросил он уже Грызлику. — Если они допустили тебя, значит, сюда могут пробраться и другие.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Оборона храма». Примите командование храмом и усильте его оборону.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

260 000 очков опыта.

Перчатки Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет.

— Я обошел всю местную систему обороны, и если у меня будет доступ, я смогу организовать защиту храма.

И снова не ответив, Зик рассказал, что ему нужно.

— Верующих слишком мало. Все имеющийся запас сил я потрачу на этот разговор с тобой и надолго уйду в спячку. Привлеки новых сторонников.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Миссионерство». Привлеките новых верующих для духа Зика.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

5 000 за каждого привлеченного верующего.

Плащ Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет.

Тут уже я молча принял задание. Где мне тут новых верующих искать?

— Я чувствую, что потомки моих последних детей еще живут в этой долине. В их родовой памяти, должны были остаться воспоминания об истинном покровителе. Найди…

Он недоговорил. Я уже думал он снова пропал, но перед глазами вслыло окошко с заданием.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Потомки изгнанников». Потомки изгнанников еще живы. Узнайте их судьбу и приведите в храм.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

310 000

Наручи Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет

— Это отличная новость. Их помощь не помешает и в обустройстве храма.

— Без алтаря, этот храм не полноценный, — голос его снова стал еле слышен. — Ты почти собрал все куски. Закончи же начатое.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Восстановление алтаря». Собрано 53/57.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

580 000

Кожаная броня Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет

— Я не знаю, где искать последнюю части алтаря.

— Я чувствую только одну из них, а вторую скрывает мощная магия. Придется тебе самому отыскать ее.

Добавлена новая метка на карту.

— А теперь ступа…

Дух не договорил. Силы покинули его, и я почувствовал, что канал связи оборвался.

Ну что тут сказать? Я однозначно не зря убил столько времени на эту квестовую линейку. Можно сразу же приступить к выполнению.

Я поменял символы в нике, но система выдала суровое «Это имя уже занято». Пришлось добавить циферок. Нажал подтвердить имя, написал сообщение и отправил его в мировой чат.

Игрок Дикарь57 совершил уникальное великое деяние. Честь и слава герою!

Послание миру от игрока Дикарь57: Да благословит нас всех Зик! Помолитесь ему и он услышит!

— О, господи! Что ты наделал, неразумный смертный?! — завопил дух. От его крика стены комнаты начали содрогаться, а с потолка посыпался песок.

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком ухудшились. Текущий статус Неприязнь.

Покровительство духа утеряно.

Благословение духа снято.

Даже не знаю, чему я удивился больше, тому, что бывшее божество воскликнуло «О, господи!», или что ему не понравился приток очков веры от молящихся. Похоже, я сам не понял как накосячил.

Глава 26. Потомки изгнанников

День тринадцатый.

Уровень 40.

— Теперь каждое враждебное божество узнало, что я пробудился! Ты хоть понимаешь, какие у этого будут последствия?

— Да такие же, как если б они ничего не узнали. Первое, что сделают игроки с прокачкой в веру, это пойдут искать древнюю сущность, что пробудилась на континенте и без разницы, ты это будешь или кто-то другой. Зато, пока гробница мертвого бога не найдена, все разумные, что рождены здесь будут взывать к тебе в надежде, что ты ответишь.

— Глупец, да как ты… — он замер на полуслове. — Оу… Однако, ты не так уж и глуп, — с каждым словом голос его звучал все громче. — Ох-хо-хо. Ах-ха-ха.

Навык Харизма +1. Всего 4.

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

Внимание! Вы получили покровительство древнего духа Зика.

Вы получили благословение древнего духа Зика.

— Вынужден признать, решение верное! — воскликнул дух. — Тысячи разумных взывают ко мне. Им неведомо, что я всего лишь дух и не смогу ответить на их молитвы, но они подпитывают меня.

Я сложил ладони у груди и сдержано поклонился духу.

— Я всегда к твоим услугам, великий дух Зик.

— Ступай, — весело бросил он мне в след.

Фух, пронесло. По лезвию прошелся. Хорошо, что дух хоть и нетипичный, но очень справедливый и адекватный.

Я вышел в комнату с изгнанниками. И с чего начать? Столько всяких бонусов, плюшек и квестов. Глаза разбегаются, не знаешь, за что хвататься первым. Так, пожалуй, начнем с того, что под ногами, а именно с сотен костей через которые приходится переступать.

Система подсвечивала останки, так, что теперь перепутать, где, чьё было очень трудно. Я бережно раскладывал по гробам «местных» изгнанников. Для тех, что пришли вместе со мной порталом, еще придется построить гробы.

Процесс это небыстрый. Про материал в описании задания ничего не сказано, значит, пойдет по пути наименьшего сопротивления и сделаем стандартные деревянные. Сначала потребуется поднять Столярное Дело, а иначе, даже будь у меня под рукой доски, ничего не выйдет.

Грызлик помогал, как мог, группировал кости по группам, здесь черепа, там позвоночники, тут бедренные. Когда я заканчивал очередного скелетона, то проходился по аккуратным кучкам и набирал «запчастей» для сборки следующего конструктора.

Как ни странно, занятие это оказалось интересное, в какой-то степени даже медитативное. Пока собирал «Лего Изгнанники», точно также раскладывал в голове мысли по полочкам, строил планы. В итоге, когда закончил, с этим делом, уже точно знал, за что браться дальше.

На сборку всех изгнанников ушел весь день, но оно того стоило, это была как передышка между раундами. Я отдохнул от всех безумных приключений, что у меня были, разработал стратегию дальнейшей игры и с новыми силами готов вступить в бой.

Хорошенько выспался и поел. Заметил мигающее окошко чата локации, открыл. Сообщение пришло сразу после того, как я отправил послание в мировой чат. Если меня когда-нибудь попросят привести пример краткости, я покажу это сообщение.

Аноним 2:?.

Ответил не менее кратко.

Аноним 1: +.

Вот так, общаемся словно за каждый лишний символ с нас три шкуры сдерут. А всё потому, что чертов Букля денно и нощно следит, мониторит переписочку как опытный сотрудник, что пассет двух преступников.

Аноним 2: Круть.

Аноним 1:))).

Завершив краткий диалог, я решил выйти в храмовый двор, проверить как на меня реагируют местные стражи, а заодно и заняться оборонительной системой. Как открыть дверь было не понятно. Никаких рычагов, или хотя бы выемок под осколок алтаря не видно.

Загадка разрешилась сама собой, стоило мне подойти к двери, как камень сам собой откатился в стороны. Едва преграда сдвинулась, я разглядел сидевшего на полу зубастика. Он дремал прислонившись к стене, но услышав скрежет камня, подскочил, закрутился на месте на секунду растерявшись, но все же взял себя в руки, поправил снаряжение и встал ровно, чуть ли не по стойке смирно.

Я кивнул ему в знак приветствия. Страж ответил тем же.

— Тар! — вскинул руку Грызлик.

— Тар, — сдержанно ответил зубастик.

Так и запишем в мозговой словарь. Тар = привет.

Нажав на каменную кнопку в костяном амулете страж мотнул головой в сторону выхода. Мы покорно последовали за ним. Когда выбрались из подземелья на свет, нас уже ждала целая делегация. Всё помещение было забито зубастиками. Они вытягивали шеи и с интересом пялились на нас.

Грызлик гордо вскинул подбородок и выпрямился. На его рот наползла нахальная полуухмылка. Он ужасно гордился тем, что идет рядом со мной. Нас проводили в зал для совещаний, по другому это место не назвать.

Круглый каменный стол и маленькие добротные стулья вокруг него. В центре кувшин с вином, глиняные стаканы и чаша с фруктами. Я сомнением покосился на крохотный стул и остался стоять. Всего в помещении осталось трое зубастиков.

Широкоплечий воин, ростом мне по грудь, черный балахон на нем был одет поверх брони, над его головой горела надпись «Лукри начальник стражи». Старейшина Рузи оказался косматым стариком с покрытым бородавками лицом. И последний из троицы толстяк в стальном нагруднике и наручах «Мастер над питомцами Курд».

Рузи выглянул ну улицу и что-то скомандовал. Через несколько минут в переговорную, как я окрестил здание внесли сундук. Я уселся на него, притянул к себе чашу с фруктами и весело уставился на зубастиков.

— А вино здесь типа, чтоб языковой барьер нарушить?

С горем пополам не без помощи Грызлика после нескольких десятков исписанных деревянных табличек нам удалось найти общий язык. Старейшина отвел меня к управляющему артефакту, и я подключился к системе.

В принципе, все здесь было интуитивно понятно. Конструктор оказался простеньким. Пространство вокруг крепости и внутри двора расчерченно на клеточки. Если нажимаешь на пустую, появляется меню, где показано, что можно установить и сколько это займет времени. Если тыкнуть на активированную ловушку, высвечивается сколько времени займет ее перенос или демонтаж.

Здесь же можно было менять маршруты патрулирования и даже состав патрулей. Также показывалась прочность построек и количество зубастикочасов, которые понадобятся на починку той или иной конструкции. Я пробежался по всему списку личного состава.

Чуть поменяв расположение ловушек, сделал их менее предсказуемыми для игроков. Сделал все как в бою — обманка должна быть похожа на удар, а удар на обманку. Так и тут куст теперь будет похож на ловушку, а ловушка на куст. Оказалось, что на выполнение этих задач ушли все ресурсы.

А дел ещё ой как много. Мне легко удалось подобраться к храму, потому, что джунгли слишком близко к нему подступают. Я выбрал участок леса, оказалось у храма слишком маленький уровень, и мне не удастся зачистить столько территории, сколько мне хочется.

Выделил по максимуму все, что входит во владения храма и поставил на отложенную вырубку. Как только появятся свободные рабочие руки, они этим займутся. Полученные деревья пригодятся потом для ловушек.

Напоследок нашел зубастика с прокаченным навыком садовода и вызвал к себе. С ним мы спустились в подземелье, где я выделил ему два семени тянучки. Одно в гробницу и одно в усыпальницу. Посадить нужно под самым потолком, прямо над входом, чтоб в случае вторжения хватали за шкирку незадачливых игроков.

Садовник кивнул в знак того, что задачу понял, рассыпал мешок земли справа от входа и начал садить плотоядное растение. Так видимо кормить его удобнее пока не подрастет, а там уже можно и пересадить. Он зарыл семечко и, разрезав себе руку, щедро полил почву.

Ну да, кто бы сомневался, что тянучку именно так взращивают. А я дурак водой поливал. Хотя и так выросло и ничего. Ловит себе мелкую живность и незадачливых птичек растет потихонечку. Со спокойной душой, я оставил зубастика ковыряться в земле.

Что ж теперь можно и потомков изгнанников поискать, а следом обратится к духу. У меня уже были мысли, как их найти. Люди слишком приметные существа, поэтому я собрал глав поселения и расспросил их. Как и ожидалось, они посмурнели, нехотя начали объяснять куда идти и строго настрого наказали быть осторожным.

Метка на карту не добавилась, но я все равно поблагодарил их и отправился на поиски. Выйдя во двор, проводил одобрительным взглядом снующих туда сюда стражей и рабочих. Муравьи таскали палки. Даже шершни не просто так летали, а что-то несли в своих лапах. Работа кипит.

Путь до поселения потомков изгнанников занял полдня. Солнце сегодня кто-то пробафал на усиление жара. Голову пекло. Если б не капюшон, было бы совсем тяжко. Грызлик вон вообще язык из рта вывалил.

Поселок как и ожидалось нашелся вдоль берега реки. Люди всегда селятся у воды. Издали оборонительные сооружения не сильно впечатляли. Обычный частокол, рассчитаный скорей на то, чтоб звери ночью в деревню не пробрались, чем на оборону от вооруженного противника.

По реке плыли несколько лодок. На мелководье плескалась малышня. А вот это уже интересно. Не ожидал увидеть здесь детишек. Благо в этом вопросе создатели отошли от реализма, убить малюток у игроков не получится.

Мы с Грызликом ловко крались по прибрежным зарослям. Выглянув из очередных кустов над высоким осыпающимся берегом, я остановился, чтоб понаблюдать. В небольшой возможно даже искусственно созданной заводи загорелые туземки мыли глиняные и деревянные тарелки.

Они разговаривали на непонятном языке. Смеялись. Иногда брызгая друг в друга водой. Я разлегся в кустах наблюдая за тем, как очередная девушка нагнулась к воде, набедренная повязка поднялась, явив моему взору упругие ягодицы.

Я расплылся в улыбке. А мне определенно нравится этот квест. Прямо мечта детства, пойти на речку и увидеть как там купаются девчонки постарше. Закончив с посудой, туземки начали стирать белье. Зрелище оказалось не менее эротичное. Так, а зачем я вообще сюда пришел? Не важно, смотрим дальше.

Разобравшись со стиркой, туземки, к моему большому удовольствию, решили, что в такую жару и искупаться не грех. Тканевые топы и набедренные повязки полетели на прибрежные камни, а девушки с визгом забежали в воду. Мой взгляд буквально приковала одна из них.

Она не ринулась бежать вместе со всеми. Спокойно сняла топик и повесила на куст, расстегнула расшитую ракушками повязку, туда же отправила красивое ожерелье из клыков, поправила многочисленные браслеты на руках, собрала черные дреды в пучок и закрепила их на голове. Запрокинув голову и подставив солнышку и без того загорелое красивое лицо, покачивая бедрами медленно вошла в воду.

Я совершенно был уверен, что никакого ментального контроля не было, но мне захотелось выскочить из кустов и побежать в воду следом за ней. Вот что отсутствие нормального социума с людьми делает. Зверею тут потихоньку. Скоро и речь человеческую забуду, буду на языке зубастиков изъясняться.

Туземка не стала окунаться с головой. Немного поплавала и, не дожидаясь остальных, начала выходить на берег. Капли воды необычайно быстро скользили по гладкой коже. Её взгляд мазнул по прибрежным кустам. Сначала прошел мимо, а потом задержался на моем лице. Она сощурилась словно не веря своим глазам. Наши взгляды встретились, и я расплылся в улыбке.

— Привет, красавица, — сказал я.

Плеск прекратился, резвящиеся в воде девушки синхронно повернули головы. Разглядели источник звука и с визгом бросились на береге, поднимая фонтаны брызг. Они без разбору хватали тряпки, прижимали их к груди и бежали к деревне.

Я смеялся и даже Грызлик зашелся в приступе хохота. Последняя из туземок, та самая, что приковала мое внимание. Недобро глядела на меня, пока все убегали, она успела застегнуть набедренную повязку и, прикрыв грудь рукой, медленно отступала к тропе, ведущей к поселку.

Я пошел в обход кустов. Вышел на тропу и, миролюбиво подняв руки, улыбнулся отступающей спиной девушке, которая уже успела и топ на мокрое тело натянуть. От поселка уже бежало несколько воинов вооруженных копьями. Надеюсь до драки дело не дойдёт. Они мне все живыми нужны.

Девушка добежала до воинов и указала им пальцем на меня. На удивленье, один из них снял с пояса мачете и вручил его туземке. А дамочка то с сюрпризами. Татуированные аборигены приближались ко мне. На нарочито серьезных лицах не угроза, а любопытство и совсем чуточку страха.

Воины встали по бокам и выставил копья в мою сторону. Туземка держала мачете опущенным и, гордо вскинув подбородок, требовательно бросила мне:

— Улан бак!

— Извини, красавица. Я нихрена не понимаю, — поджал я губы и развел руками, продолжая изображать образец спокойствия и мирных намерений. Хотя, признаюсь, делать это было трудно из-за то и дело наплывающей ехидной улыбочки.

— Гиздар, катак ту, — сказала она. Голос пожалуй чуть грубоват для женского, но все равно приятный, запоминающийся.

Грызлик её понял, снял с пояса меч и вопросительно глянул на меня. Я пожал плечами, мол, твоё имущество, как хочешь, так и распоряжайся. Спутник спокойно передал оружие рукоятью вперед.

Нас под конвоем повели впоселение. Я всю дорогу наблюдал за туземкой. Каждый раз поймав мой взгляд, она чуть сощуривалась, изучая меня. В деревне из соломенных хижин боязливо выглядывали старухи, женщины и дети. Несколько седых стариков и пара подростков с облегченными копьями недобро косились на нас с Грызликом. Молодых воинов не было. Куда все делись? На охоте что ли?

Меня завели в центральную и самую большую хижину. Я спокойно дождался, когда мне и Грызлику свяжут руки. В хижине нас остался караулить один из воинов. До меня доносились обрывки далёкого разговора, туземки с несколькими мужчинами.

Я уселся на деревянный покрытый соломой пол и принялся ждать. Спустя минут десять, стало понятно, что судьба моя решиться еще не скоро, поэтому я сгреб побольше соломы и увалился спать. Чего зря время терять?

Разбудили меня только через час. Туземка уселась на пол и с интересом меня разглядывала.

— Альканта, — сказала она дважды хлопнув себя ладонью чуть выше груди.

— Александр, — представился я. Хлопнуть по груди себя со связанными руками не получилось, но я попытался, чем вызвал хохот девушки.

— Грызлик! — сказал спутник.

Альканта подавила улыбку и уважительно склонила голову.

— Гальдра ал, Ксандр? Урван ал котук? — спросила она.

Похоже, у всех местных страсть к сокращению моего имени до последних пяти букв. Хоть я и не знал их языка, смысл был понятен, и звучал вопрос примерно так: «Нахрена ты припёрся? И кто ты такой?»

Я улыбнулся и подивился своей невнимательности, только сейчас разглядел, что в центре ожерелья на груди Али, как я мысленно прозвал туземку, деревянная фигурка подозрительно похожая на каменный кусочек алтаря. Я достал из инвентаря один из медальонов и показал его.

— Ал ингуар, Ксандр! — воскликнула она и было в ее взгляде столько благоговейного восхищения, что я сразу понял, есть меня точно не собираются, да ритуальное жертвоприношение вряд ли светит.

Ваше отношение с Алькантой улучшено. Текущий статус Дружелюбие.

***

Путы с нас сняли. Расположили с комфортом, сытно накормили речной рыбой под пряным соусом, малюсками и салатом из водорослей. Мяса я трогать не стал, видел, что его на столе не много. Этот жест не укрылся от внимательного взгляда Али.

Оказалось она здесь вождь. С тех пор как пару лет назад прошлый вождь её отец разгневал духа-покровителя у племени начались проблемы. Река вышла из берегов и разрушила поселок, после этого много людей заболело. Вдобавок большинство воинов погибло при нападении «Усюруга». Не знаю кто это, но Грызлик на этих словах издал протяжное «О-о-о-о-о!» и весь побелел.

Ингуар на их языке означает избранный. Родовая память сохранила пророчество, о человеке, с медальоном из камня, что явится в самый трудный момент и уведет племя в благодатные края.

Весь день люди собирали свои скромные пожитки. Солнце уже спряталось за горизонт. Тьма обступила деревню. Старик разжигал большой костёр для празднества. Это всё мне поведала сама Аля. Навык лингвистики рос. Хотя я по прежнему ничего не понимал словами, за то многое доходило через жесты.

В чаше у меня был какой-то местный алкогольный напиток. Хотя аборигены явно примешивали туда что-то, потому что унесло меня с одного стаканчика. Пятерка фигуристых девушек из тех, что больше других налягали на местный аналог капусты, колотила в барабаны.

Всё племя запело, а воины и несколько девушек нацепили деревянные маски и начали ритуальный танец. Мне было очень хорошо. К концу празднества, языковой барьер ничуть не мешал мне общаться с Алей. Я понимал её, а она меня. Отношение всё больше улучшалось, это чувствовалось и без системных уведомлений.

Исчезновения вождя и ингуара Ксандра с праздника никого не смутило. Барабаны продолжали стучать, а туземцы плясать и петь. Лишь один зубастик тяжело вздохнул и покачал головой, когда из шатающегося шалаша Али начались доноситься крики.

Грызлик уселся рядом с туземцами, отпил из деревянной кружки и завороженно уставился ритуальный танец, изображающий сражение воина и усюруга.

Глава 27. Неожиданное предложение

День пятнадцатый.

Уровень 40.

Насколько мне известно, похмелье в игре вызывает только орочий самогон и гномья хреновуха, что настаивается девяносто девять лет в сердце горы. Я же вчера пил обычный, хоть и чересчур забористый напиток, и потому проснулся легко.

Али под боком не было, судя по крикам с улицы, вождь племени уже во всю командует. Выглянул из хижины и точно, туземка руководила процессом сборов, отбирала дряхлое тряпьё у старух, вручала легкую поклажу беззаботным детишкам, подгоняла неторопливых согбенных стариков.

Два молодых воина, четверо самых старших подростков и столько же дедков покрепче стояли возле двух деревянных тележек распределяли очередь, кто за кем будет тащить.

Я выбрался из шалаша. Грызлик поднёс мне глиняную тарелку с едой и стакан с остывшим травяным чаем. Поблагодарив спутника, быстро расправился с завтраком и подошел к Але. С получением сорокового уровня мой инвентарь увеличился до двадцати пяти ячеек, так что у меня была возможность не хило так подсобить племени.

Вождь или, следуя современным тенденциям, вождица, вождесса, вождительница, кивнула и указала мне на сундук с ухватами с одной стороны и крохотными деревянными колесами с другой. Я раскрыл его и перекидал в инвентарь кучу легких луков, колчанов, стрел, пилумов и шкур. Затем отправился в местную заброшенную кузню и забрал всё оттуда.

Задумался. В переходе может всякое случится, самое время прокачаться. Начну пожалуй с расовых способностей. В эту лотерею я могу сыграть аж целых три раза.

Расовые способности:

«Здоровяк». Свойства: + 10 единиц здоровья за каждый уровень, + 1 очко прогресса к характеристике Выносливость за каждый уровень.

«Метка Бога». Свойства: Входящий урон от магии тьмы — 20 %.

«Память предков». Свойства: При употреблении сырого мяса регенерация увеличивается на 200 %.

Вы можете открыть новую способность или улучшить уже имеющиеся.

Открыть/Улучшить

Самое разумное было бы развивать «Здоровяка». Уж с трёх попыток мне бы выпало что-нибудь стоящее, но был соблазн получить что-нибудь новенькое, поэтому сначала нажал «Открыть».

Вы открыли новую расовую способность «Жажда крови». Своей безумной кровожадностью и жестокостью шивоны с самой первой битвы поселили страх в сердцах врагов. Свойства: Впившись в глотку противника во время боя, вы заберете часть его жизненной энергии равную 5 % вашего Здоровья.

Прям вампир какой-то. Я слабо представляю, как во время боя буду впиваться в глотку бронированного воина или втыкать клыки в вонючую шкуру какого-нибудь монстра. Придется согласно стереотипам применять эту способность только на томных красотках.

— Вот так вот, Аля. Лучше со мной теперь в конфликт не вступай. Загрызу насмерть, — пробормотал я себе под нос, но девушка, уже привыкшая к сокращенному имени, услышала и обернулась, вопросительно уставившись на меня.

— Не обращай внимания, — махнул я рукой, мимоходом бросив взгляд на шею девушки. Поймав себя на этом, тут же одернул и засмеялся. Аля снова посмотрела на меня, взгляд на этот раз был обеспокоенный. Оно и не мудрено сидит, сам с собой разговаривает еще и посмеивается.

— Грызлик, мы с тобой теперь почти братья по способности. Я теперь тоже кусаться умею.

Спутник снисходительно фыркнул, щелкнул щелбаном по острому клыку и наставительно поднял палец вверх, словно бы от этого щелчка зуб должен был срезонировать как камертон. Мол, куда твоим зубам до моих.

И действительно, моим зубам далеко, а вот древние шивоны и вправду были страшными упырями. Скорей бы уже добраться до Альгортума, чтобы почитать об их истории происхождения. Если, конечно, раса не новая. Тогда информация о ней начала появляться в игре, только после старта ивента.

Настало время улучшить «Здоровяка». Дважды жамкнул кнопку и уставился на свойства способности.

«Здоровяк». Свойства: + 11 единиц здоровья за каждый уровень, + 1 очко прогресса к характеристике Выносливость за каждый уровень, 5 % шанс, что открывшееся кровотечение остановится само собой.

Хм, неплохо, но могло быть и лучше. Теперь посмотрим, чем меня одарил Зик. Ведь от этого возможно будет зависеть, что мне прокачивать дальше.

Благословение древнего духа Зика.

Эффекты:

Удача +3. Всего 23.

Шанс попасть по цели +10 %.

Шанс критического урона +10 %.

Шанс удачного создания предметов +10 %.

Шанс наложения негативного эффекта на цель +10 %.

Шанс срабатывания пассивного умения +5 %.

Шанс игнорировать любой входящий урон +5 %.

Очень даже неплохо в большом мире игроки и за куда меньшие бонусы готовы кишки друг другу выпустить, нередко не только в игре. Показатель Удачи очень радовал, на прошлом персонаже такие цифры только к сотому уровню были.

Перейдем к способностям. У меня в запасе двадцать пять очков Таланта. Есть где разгуляться.

В первую очередь прокачал старые умения. Вложил три очка в «Очищение», теперь я мог снимать два негативных эффекта с четырех человек, включая себя. Проапал на два уровня «Расслабляющую мелодию», отныне враги будут на 16 % медленнее. На столько же усилил «Бодрящую», чтобы ускорение дошло 18 %.

Еще на два уровня поднял «Колыбельную», цель будет засыпать на целых двенадцать секунд, а в бою две секунды значат очень многое. Добил до пятого левела «Звуковую волну» похоже скоро ко мне будет не стыдно применять словосочетание «боевой бард».

Также потратил еще два очка и расширил радиус «Сферы беззвучия» до двух метров. А то ползать в скрытности приходится часто, но уместиться в крохотное пространство вместе с Грызликом крайне тяжело.

Дальше перешел к новым умениям. Открыл полезные не только для соло кача, но и начал делать заготовки под командную игру. Совсем скоро, возможно через пару дней, я свалю отсюда и хотелось бы стать максимально полезным для группы.

Задумался над интересной пассивкой под названием «Знание нот».

«Знание нот». Описание: Медведь, отдавивший вам ухо, изобрел машину времени и попал в прошлое, наступив вам на голову вместо ушной раковины. Эффект: У всех звуков, издаваемых вами, появляется ритм, и они становятся похожи на настоящую мелодию.

Забавный навык, с которым ты не будешь раздражать коллег по команде бестолковым беспорядочным звоном. Подумал, подумал, да и решил, что так обойдусь, слишком уж ценны очки Таланта. Может, когда-нибудь в будущем и открою.

Внимание! Вы изучили пассивное умение «Музыкальное образование» Уровень 1.

Эффект: Вы настолько хорошо владеете инструментом, что можете воздействовать на внутреннее ухо противника. Шанс оглушить +1 %. Шанс Дезориентировать +1.

Буду в него вкладываться иногда. Со временем подниму до ощутимого эффекта. Да и так с благословением духа уже 6 %.

Внимание! Вы изучили пассивное умение «Самоучка» Уровень 3.

Эффект: Скорость роста навыка владения музыкальным инструментом +3 %.

Тут думаю объяснять не надо.

Следующее умение, может немного и узконаправленное, действует только против тех, кто владеет магией, но от этого не менее полезное, ведь зачастую маги и наносят большую часть урона.

Внимание! Вы изучили умение «Безмолвие» Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 20. Перезарядка: 5 секунд.

Эффект: Цель не может произнести заклинание в течении 20 секунд.

Ну и в завершение еще одно умение последнего шанса.

Внимание! Вы изучили умение «Фантомный бард» Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 100. Перезарядка: 60 секунд. Время действия: 30 секунд, либо пока не получит урон.

Эффект: Призывает фантомного двойника.

Пока этого хватит. Остальные очки Таланта по старой привычке оставим про запас. Помню раньше всегда сливал всё и сразу, но вот случалась действительно важная битва, и мне не хватало какого-нибудь умения, или определенного типа урона. В итоге, там где можно было обойтись малой кровью, приходилось множество раз улетать на перерождение, а иногда и всем рейдом.

Пока разбирался с прокачкой, Аля уже построила всё племя. Она, я и Грызлик направляющие. Дети, женщины старики в центре. Деды покрепче и подростки в хвосте. Два молодых воина замыкающие. Вождь посчитала всех. Получилось тридцать восемь человек. Довести бы их живыми.

Я приготовился к тяжелому и долгому переходу, с частыми остановками и атаками диких зверей, но всё прошло куда легче. Старики постоянно получали бафы и потому не отставали от молодежи.

В самых трудных местах, мне приходилось помогать вытаскивать телеги. Атаки зверья случались, но это были хищники одиночки. Я выступал в роли танка, благодаря чему совместной атакой легко удавалось убить наглого моба.

Уже на подходе к храму услышал перестук топоров. Рабочие начали валить деревья. Я вышел вперёд, чтоб опознаться перед патрулем, а то стражи чересчур резкие, подстрелят одного из племени и только потом спросят, кто такие и зачем пожаловали.

Когда мы вышли из низины на плоскую местность и вдали показалась стена храма, что-то в сердцах потомков изгнанников дрогнуло. Сами не понимая почему, они ускорились. Словно какая-то неведомая сила начала подгонять их.

Отряд вышел из джунглей, я прихватил Алю за локоток и приказал всем остановится. Показывая пальцем на ловушки, которые еще не успели должным образом замаскировать, объяснил, что тут торопиться нельзя. Девушка понимающе кивнула.

Плямя выстроилось в цепь, и все двигались змейкой шаг в шаг за мной. Такой вот забавной вереницей мы и вошли во двор, собирая на себе удивленные и обеспокоенные взгляды стражей. Ко мне тут же подбежали старейшины, я отмахнулся, мол, все нормально и договорился встретиться позже на совете.

Едва последний из племени вошел во двор, все потомки изгнанников разом попадали на колени. Кто-то смеялся, другие молились, третьи ревели в голос. Родовая память рвалась наружу, они испытывали бурю эмоций и не могли с ней совладать.

Аля поднялась первая, она подошла ко мне и слегка поклонилась в знак благодарности. Я отмахнулся, заглянул в поблескивающие от слез глаза, взял девушку за руку и повёл в храм, пора представить её Зику.

Войдя в храм старики так переволновались, что у некоторых ноги подкашивались, приходилось их тащить. С горем пополам, мы добрались до усыпальницы. Аля каким-то образом определила в скелетах собственных предков и низко кланялась каждому из них.

Я же, согнувшись над пробившимся из почвы ростком, вывалил ему целую гору насекомых, что удалось наловить по дороге. Крохотный стебелек всего с палец размером мигом обернулся вокруг жука и сжал его словно удав, хрустнув панцирем. Туже операцию повторил со вторым ростком.

В это время Аля как раз закончила свои пятьдесят пять поклонов, и я подвел её к столбу, дабы вместе с ней сделать пятьдесят шестой. Мы опустились на колени и положили руки на шершавый камень. Я почувствовал, как девушка вздрогнула. Дух начал говорить с нами обоими одновременно.

— Ты вернулся и выполнил мою просьбу. Я благодарю тебя, человек. Теперь моя паства увеличится. Кровь от крови моих самых преданных последователей. Все они станут мне как родные дети.

Задание «Потомки изгнанников» выполнено.

Получена награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

310 000 очков опыта.

Наручи Первожреца Зика.

— Благодарю тебя Зик. Для меня было честью помочь тебе.

— Но и душой и телом расслабился ты во время путешествия, — шутливо заметил дух.

Я рассмеялся. Всё то он видит.

— Чувствую, гложет тебя что-то. Молви же, не томи, старого духа.

Я решил не торопиться с новой просьбой. Пусть он сначала примет под своё крыло всех потомков изгнанников, разомлеет от потока верующих и хлынувшей от них силы, а уж потом и поговорим.

— Не сейчас Зик. Нужно сначала всё подготовить для наших новых гостей. Я помогу им обустроиться, а затем вернусь снова.

— Не спеши, — сказал дух. — Есть у меня к тебе еще одна просьба. Как только поток верующих расширится мне будет не хватать проводимости канала от идола. Нужно кое-что помощнее.

Древний дух Зик предлагает вам задание «Ваяние скульптуры Зика». Изгнанники не успели закончить скульптуру, завершите их дело.

Награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

350 000

Поножи Первожреца Зика.

Принять?

Да/Нет

— Овладение нужными навыками займет много времени, но твоя просьба будет выполнена, — заявил я и принял задание.

Я встал, Аля всё еще общалась с духом. Остальные члены племени уже выполнили процедуру поклонения каждому скелету и терпиливо ждали выстроившись в очередь. Что интересно, первыми стояли самые чахлые старики, за ними дети, потом деды, женщины и наконец подростки и мужчины.

Оставив их наедине с духом, я поднялся в храмовый двор. Поймал за руку спешащего куда-то стража и жестами объяснил ему, что мне нужны все три старейшины. Он кинул и убежал.

Собрание проводили там же, где в прошлый раз. Члены совета похвастались проделанной работой. Затем старейшина Рузи расстелил на столе карту. Я ткнул в участок справа от храма. Пусть племя селится там. Построить шалаши не займёт много времени, а пока будут строить переночуют в храме. Остальные члены совета согласно покивали.

Я попросил принести сюда управляющий артефакт и впредь оставить его здесь. Пока тут безопасно и нет других игроков, в будущем его конечно нужно будет поместить в подземелье. Подключился к системе и с удовлетворением отметил, что все потомки изгнанников уже зачислены в штат, так сказать.

Кратко пробежался по всем, чтобы примерно понимать, где каждый из них может оказаться полезнее. Ресурсы, полученные с вырубки джунглей пойдут на постройку хижин. В рабочие процессы племени я лезть не стал, с этим Аля разберется куда лучше, а вот всем подросткам, крепким старикам и двум воинам проставил смены в смешанных усиленных патрулях. Пусть знакомятся с зубастиками. Привыкают не только жить вместе, но и службу нести.

Посмотрел на показатели племени, увидел, что Зик уже всех благословил, значит пора идти на второй заход общения с духом. Будем надеяться, разговор пройдет удачно.

Перед спуском в подземелье пришлось подождать пока поднимуться все члены племени. В описании у них теперь значилось «Дети Зика». Вот так вот. Уже на входе в гробницу столкнулся с Алей и подмигнул ей, за что девушка одарила меня чарующей улыбкой.

Вошел в усыпальницу и еще не успел дотронуться до камня, как в голове раздался голос.

— Чувствую, созрел ты для разговора.

— Да.

— Говори.

— Я всей душой радею за дело твоё, великий дух. Как только помогу племени обустроиться отправлюсь за последними частями алтаря, а затем покину эти края, где встречу других разумных вроде меня.

— Я догадываюсь, к чему ты клонишь.

— Я бы хотел, чтобы и они тоже приняли благословение твоё. Не все из них смогут найти храм, да и опасно показывать его. Легко искусить сердце человеческое, чем меньше народу о нём знает, тем лучше.

— Верно говоришь. Что ж… Я и сам размышлял над этим. Послушай же. Мы высшие сущности видим мир совсем не так как вы. Не со всеми каналами и энергетиками получается взаимодействовать так, как хотелось бы. Иногда для удобства нужны инструменты. Один из таких инструментов Первожрец.

Если представить единицу энергии, скажем, за каплю воды, то без Первожреца мы словно ловим ладошками дождевые капли, а с ним просто ставим бочку под водосток и черпаем сколько душе угодно. Даже не так. Без жреца мы словно носим воду от озера в вёдрах, а с ним мы просто прорываем канал и заполняем собственный пруд. Раз Тисса в другом мире то…

Древний дух Зик предлагает вам стать его Первожрецом.

Внимание! Вы станет заклятым врагом всех противников духа Зика. Отказаться от занимаемой должности можно будет только в рамках сценария.

Принять?

Да/Нет.

«…только в рамках сценария» звучит как «отказаться сможешь, только получив мощнейшее проклятие» или, что более вероятно, просто перестану быть жрецом, когда самого Зика уничтожат.

Я хотел просто способность благословлять всех именем Зика, лишние пять тысяч очков опыта не помешают, а вот оно как вышло. Риски велики, и последствия скажутся на всей моей дальнейшей игровой жизни. Если откажусь, могу обрушить репутацию с духом, пусть об этом и не сказано.

Черт! И что же мне делать?

Глава 28. И жрец и на инструменте игрец

День пятнадцатый.

Уровень 45.

Так уж вышло, что моя стратегия игры преимущественно потакает сиюминутным потребностям. Возможно, имеет смысл и в этот раз поступить также. Ведь от жречества должны перепасть какие-то плюшки. В конце концов, орды игроков хлынут сюда еще не скоро. По крайней мере, мне хотелось бы на это надеяться.

Да, у древнего духа с богатой историей полно врагов, и у него очень мало шансов, выстоять в одиночку против целого пантеона, но я чувствую, что здесь не всё так просто. Вдруг, с моей помощью, у него появится шанс, конечно, не на победу, но по крайней мере, хоть как-то закрепиться в этом мире, просто не развоплотится. В его ситуации даже это можно считать выигрышным вариантом.

Стоило принять решение, и нужные слова сами сорвались с губ.

— Это большая честь, великий дух Зик. Я с радостью приму твоё предложение и гордо буду носить это звание.

— Да будет так, — сказал дух.

Как всегда в таких случаях, пришлось принести клятву на крови.

Вы стали Первожрецом древнего духа Зика.

Благословение духа Зика усиленно.

Внимание! Вы изучили умение Первожреца «Телепортация в храм». Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Перезарядка: 24 часа.

Внимание! Вы изучили умение Первожреца «Игра Зика». Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 200. Перезарядка: 5 минут. Время действия: неизвестно.

Эффект: Случайный.

Вот те раз, что значит случайный? Надо будет сразу протестировать. Ох и непростой все же этот дух. Раз у него подарки такие странные. Ни о чём подобном даже слышать не приходилось.

Перемещение в храм, конечно, радовало, теперь, даже когда покину эти земли, смогу перемещаться в храм, чтобы выполнять квесты духа. Это просто отлично.

Глянул на усиленное благословение. Все эффекты увеличились на 1 %. Мелочь, а приятно. Надеюсь, если всё же удастся помочь ему стать богом, перепадёт еще больше плюшек.

— Благодарю тебя, за оказанное доверие, Зик. Я не подведу.

— Я верю тебе, Александр.

Ого, это что-то новенькое. В такие моменты, мне становится не по себе. Всякое видел, но чтоб ИскИн по реальному имени обращался. Поборов лёгкую растерянность, я чуть поклонился духу одной головой и вышел из усыпальницы.

Усилием воли заставил себя не зацикливаться на произошедшем и сосредоточиться на текущих задачах. Мой музыкальный инструмент порядком устарел. С тем уровнем навыка, что у меня есть сейчас можно создать что-то куда более мощное. Надо наведаться в кузню.

Местный кузнец оказался одноглазым кряжистым зубастиком. Правый глаз и ухо отсутствовали, вместо них было вздутое тесто застарелых шрамов от ожогов, словно его лицом на угли бросили. Впрочем, может, так оно и было.

Видимо, близкое знакомство головы и огня сказалось на умственных способностях НПС, мне никак не удавалось объяснить ему, что от него требуется. Я потратил добрых сорок минут, уже отчаялся и решил, что придётся придумывать конструкцию другого музыкального инструмента, когда наконец кузнец сообразил и показал мне список всех имеющихся у него кузнечных рецептов.

Разумеется, того, что мне было нужно, не нашлось, но я на это и не рассчитывал, взял максимально приближенный вариант, то бишь рецепт проволоки. Затем подобрал подходящую деревянную заготовку и сел за крафт. Провозился примерно час. Больше всего времени потратил, на попытку создать струны. Остальное сделал быстро.

Поздравляем! Вы создали музыкальный инструмент.

Вы создали «Гусли непредсказуемости». Класс предмета: редкий. Ограничения: только для класса Бард. Струнный музыкальный инструмент. Инструмент выглядит так, словно создан, чтобы отбиваться от назойливых клиентов в кабаках. Звучит он, к слову, так же, пьяный гном, чьи уши привыкли к звону молотков, еще может проникнуться мелодией, прочие же слушатели непременно погонят играющего прочь. На свойства сего творения повлияла особая атмосфера места, где оно было создано. При разрушении может вас удивить. Прочность 77/77. Интеллект +19. Дух +12. Удача +3. Акустический удар +1 уровень. Дальность действия умений до 15 метров.

Поздравляем! Вы десятый игрок за всю историю Фанмира, создавший подобный предмет. Вам положена награда.

Получено:

Справочник дворцового барда.

16590 очков опыта.

Навык Ремесло +1. Всего 17.

Навык Столярное дело +1. Всего 2.

3 свободных очка прогресса.

Так, а вот это уже интересно. Никогда особо не вникал в тему крафта, но слышал, что некоторые предметы создают в особенных местах для приобретения дополнительных свойств. Мы даже отправляли кланового крафтера в экспедицию на вершину горы, чтобы он создал меч. Да только неожиданно начался ивент — атака стылых великанов, что жили в тех краях, слег весь рейд из двадцати крафтеров от разных кланов.

«При разрушении может вас удивить» — вот эта приписочка мне вообще не нравится, сразу возникает ощущение, что он рванет у меня в руках или вроде того.

Внешне инструмент вышел неказистый. Овальная, крайне грубо отесанная доска с вбитыми в неё металлическими колодками, от которых семь струн протянулись к струнодержателю.

Сразу пролистав справочник барда, получил плюс один к Владению инструментом, Интеллекту и Харизме. Треугольник не стал отправлять на переплавку. Он мне дорог как память. Повешу потом на стене в личной комнате, а пока надо выпросить себе отдельный шалаш и поставить там сундук. Этим и занялся, залез в меню управления храмом, выбрал местечко чуть поодаль от будущих жилищ детей Зика и нажал отложенную постройку.

Так, теперь пора собрать последние части алтаря. Я не сомневался, что задача будет не из лёгких. Всё-таки последние две остались.

Открыв карту, я оценил расстояние и присвистнул. Топать далековато. Потому вложил два очка Таланта в «Бодрящую мелодию». Еще три в «Резонирующую мелодию», теперь это умение уменьшало защиту противника на 13 %. Ну, вроде всё. Можно и в путь. Чтобы потихоньку прокачивать в перерывах Столярное дело набрал в дорогу деревянных заготовок, буду что-нибудь вырезать.

— Чёрт! Что это за крики ужаса? — вслух удивился я и побежал на звук. — Твою мать!

Грызлик, у которого в последние несколько дней было своего рода ремиссия в приступах бешенства вдруг обратился и потерял контроль. Он гнал по двору старушенцию из племени, которая, несмотря на почтенный возраст, припустила как олимпийский спринтер.

Воины и храмовая стража уже нашпиговали спутника стрелами, но это слабо помогало. Я бросился наперерез монстру. Сразу решил испытать в деле новый инструмент и детским восторгом ударил по струнам. «Колыбельная» сработала как надо.

Лапы Грызлика начали заплетаться. Он сбился с шага, покатился по земле, перекувыркнулся несколько раз и замер посапывая. Не обращая внимания на ошалевшие взгляды окружающих, я на ходу вложил еще одно очко в «Звуковую волну» и снова прошелся пальцами по струнам.

Легкий «Бреньк!» превратился в горизонтальное звуковое торнадо, искривив пространство вокруг себя, и отбросил сонного спутника на несколько метров, прилично при этом откусив запас здоровья. Уже подоспели два крепких воина с алебардами. Втроём мы прикончили Грызлика меньше, чем за полминуты.

— Эх, прости, дружище, — вздохнул я. — Так было надо.

Люди и зубастики постепенно начали отходить от шока. Я отозвал Алю в сторонку и попрощался. Бросив напоследок взгляд на ладную загорелую фигурку поплелся прочь. Когда выходил через главные ворота, чувства были странные. Словно не вернусь сюда больше. Но ведь я знал, что вернусь и еще не раз.

Сначала шел знакомой тропой. Изредка перебирал струны. Тут я никого не боялся. Как-никак, теперь сорок пятый уровень. Вряд ли найдётся здесь такая тварь, что сможет создать мне проблем.

Через час возродился Грызлик. Он тяжело вздохнул. Не нравилось ему терять контроль. Я, желая подбодрить, похлопал его по плечу.

— Такая уж твоя доля. Так, зубастый, а ты почему в уровнях не подрос? — уставился я на Грызлика. Так замотался в последнее время, что совсем не заметил столь важную деталь. Тут же полез в настройки. — Потому, что я идиот, — ответил на свой же вопрос.

В настройках распределения опыта я не поставил галочку «Делить опыт с заданий». Ладно, не беда. Подкрутил ползунок в пользу спутника. Придётся шуметь по дороге, чтоб привлечь побольше тварей и прокачать Грызлика.

Я ударил по струнам и прихлопнул по корпусу. Удовлетворенно кивнул и продолжил. Получалось подобие мелодии. Спутник поймал ритм и вклинился, со звоном ударяя мечом об обитый железными полосками край щита. Прям боевой марш получается.

— Раз! Раз! Раз-два-три! Раз! Раз! Раз-два-левой! — Грызик легко взял ногу. Маршируя, мы двигались по джунглям, распугивая всю живность.

Мне сразу вспомнился выезд на учения в армии. Шли мы из палаточного лагеря в столовую, которая из себя тоже представляла большую палатку, только с двумя длинными столами. Жара почти под сорок, ветрина разошелся, чуть с ног не сбивает, песок в каждую щель забить норовит, и тут наш комбат, что всегда был специфичным человеком, коих в народе обычно называют емким словом «долбоёб» дает команду:

— Песню запе-е-вай!

Маршировать в гору по песку, само по себе, занятие не из приятных, а когда еще и песню надо петь одному единственному подразделению из бригады… В общем, тогда наш капитан тоже стал своего рода бафером. А баф этот назывался «ненависть к командиру подразделения».

Из воспоминаний меня вырвал треск кустов, не переставая играть, я стал смещаться на звук, не забыв скомандовать:

— Влево принять! На месте стой! Оружие к бою.

Грызлик прекратил отбивать ритм и принял боевую стойку, чуть вытянувшись вперёд и пытаясь унюхать, кто это там такой шумный ломится сквозь джунгли. Через секунду произошло странное. Кустарник, который от движения неизвестного противника должен был наклонится в нашу сторону, вдруг наклонился в другую, словно его сильным потоком ветра согнуло.

Я даже играть перестал. Это что там за хрень такая? Листва с тонкого ствола оторвалась и улетела. Следом с чавканьем и шипением из кустов выкатился черный полупрозрачный комок метра два в диаметре внутри которого в причудливом желейном супе плавали несколько грызунов, пара птичек, куча разных листьев, фруктов и вишенкой на торте была голова зубастика.

Поглотитель уровень 20.

Это был тот самый случай, когда цифра уровня ничего не значила. Поглотитель в диаметре шире полутора метров опасен для любого. Будь ты хоть сто пятидесятого левела, если не знаешь, как с ним бороться, лучше закинь доспех на дерево, есть шанс, что сможешь сохранить и после долгой и мучительной смерти вернешься за ним.

— Так, Грыз. Не в коем случае не приближайся к нему. Ты весишь мало. Вмиг затянет. Если он раздуваться начнёт и свист издавать, сразу драпай. У тебя задача одна, если я с ним справлюсь, схватить маленький сгусток, что от него останется. На это всего секунды три будет не больше, понял?

Спутник как всегда в таких случаях серьёзно кивнул, побежал назад и укрылся за самым толстым деревом. Я дождался, когда поглотитель вкатится в зону действия умений и начал его обрабатывать. Бросил один за другим все дебафы и активировал «Звуковую волну». Монстр весь затрясся как пудинг. В стороны из нескольких открывшихся дыр брызнули куски слизи. Мерзкая тварь!

Я тут же разорвал дистанцию, не дав приблизиться к себе даже на три метра. Желеобразный шар раздулся. Под тихий свист, я рванул во все лопатки и почти сразу почувствовал, что с каждым шагом бежать все сложнее. Словно меня пытается засосать аэротруба.

Вот притяжение пропало также неожиданно как и возникло. Я ждал этого момента и потому, когда сопротивление ослабло не рухнул вперёд, а расчётливо перекатился, тут же вскочил на ноги, развернулся и вжарил Волной. Из студня снова брызнула слизь.

Заприметив крупный муравейник, я пробежал в притирку с ним. Поглотитель не стал обтекать земляной бугорок и присосался к нему боком. Это позволило мне кружить вокруг монстра и раз за разом кастовать Звуковую Волну. Когда жилище мелких насекомых было проглочено тварь резко покатилась на меня. Я бросил «Фантомного барда» и отскочил.

Так я и маневрировал. Шар уменьшался на глазах. Пока наконец не надулся до пяти метров и не лопнул. Огромный взрыв отбросил меня шагов на пятнадцать и снес почти все хиты. Всё вокруг было заляпано слизью. Утерев мерзкую кисло пахнущую субстанцию с глаз, я уставился на место гибели монстра.

Мерцающий круглый шарик размером с кулак валялся посреди поляны. Грызик вынырнул из-за дерева, зачавкал сапогами по склизкому месиву. Пульсация сгустка участилась. Понимая, что не успевает, спутник принял гениальное решение. Бросил под себя щит и прыгнув на него, покатился как серфингист, схватил светящуюся субстанцию и врезался со всего маха в дерево.

Я поднялся, обошел поляну по кругу, чтобы не влазить в слизь. Помог спутнику подняться и, перебирая струны, начал лечение. Приняв склизкий пульсирующий словно сердце сгусток, убрал его в инвентарь.

Это сердце поглотителя — козырь, который можно разыграть в десятках разных ситуаций. Лишь бы было время на подготовку. Прибережем на самый крайний случай. Это настолько специфичная и редкая вещь, что даже если не использую во время ивента продам за бешенные деньги.

Восстановив здоровье, я решил пойти по следу поглотителя. Он был совсем молодой, долго идти не придётся. Эти твари просто так не появляются. Где-то рядом пытались провести какой-то ритуал. Скорей всего темный, но это не точно.

Двигались очень быстро, там где прошел этот монстр еще долго будут бояться показаться любые мобы. Тропинка все сильнее сужалась, ведь поглотитель со временем рос. Спустя час мы остановились.

За сплошной стеной плюща, в которой имелась одна круглая дырка от монстра, могло быть все что угодно. Стараясь не шуметь, вернулись по своим следам метров на пятьдесят и прошли другой дорогой. Мои догадки подтвердились.

На искусственно созданной поляне. Валялись брошенные в страхе пожитки. Всю было залито кровью. Некоторые деревья оказались поражены магией. В паре мест земля разошлась. В центре всего этого хаоса призывно пульсировал фиолетовый портал.

Выверт пространства.

Соваться туда без подготовки, да еще и в одиночку себе дороже. В игре не бывает повторяющихся вывертов, это каждый раз что-то новое. Безумная лотерея. Может всего одна комната метр на метр, а может и целый город. А ведь всё началось с маленькой шутки одного из админов в честь дня рождения Льюиса Кэрролла.

Я пометил место на карте. Сюда однозначно следует вернуться чуть позже, а сейчас лучше пройти по следам незадачливых призывателей. Первый из них обнаружился в тридцати шагах. Выброс магической энергии превратил его в сгусток протоплазмы.

Следующий успел удалиться метров на сто. Его ноги оплавило неизвестной магией, поэтому старый зубастик маг полз на руках, пока силы не покинули его. Кроме пары склянок маны у мертвеца ничего не нашлось. Хотя, что это такое там поблескивает?

Я стянул с тела драный пояс и вскрыл заляпанный кровью карман. Крохотный ядовито желтый пузырек говорил сам за себя. Зелье последнего шанса. Жесткий стимулятор, дающий безумные по силе бонусы к выживаемости, но потом неизбежно убивающий тебя.

Если такое выпить, после возрождения персонаж будет весь следующий день неиграбелен. Вещь редчайшая. А уж про цену и думать страшно. Скорей всего тут как минимум годовая зарплата среднестатистического гражданина.

Третий колдун был еще жив. Он прижался спиной к дереву и мелко подрагивал, вздыхая через раз. Ему повезло меньше других. Магия запустила процесс мутации, и зубастик превращался в какого-то монстра, а может в безобидного слизня. В любом случае зрелище не из приятных.

Грызлик презрительно скривился. Его меч с тихим шелестом покинул уютные ножны и, хищно блеснув на солнце, с чавканьем погрузился в переполненное чужеродной магией тело. Чтобы покончить с ним спутнику понадобилось несколько десятков ударов. Уровень у моба был около шестидесятого.

Я осмотрел спекшееся в одну кучу из металла, стекла, золота и тряпок снаряжение мертвого колдуна. Такая жесть не часто случается. Тут что-то очень нехорошее произошло.

— Идём дальше, — хмуро буркнул я. След последнего из тех, что был здесь шел сквозь джунгли. И мне совсем не нравилось, то, что вел он в ту сторону, где на карте отмечен один из двух осколков алтаря.

Со временем джунгли начали мельчать, пока совсем не пропали. Им на смену пришла сухая каменистая земля. С редкими вкраплениями бурьяна и огромных вековых пней. Похоже, когда-то здесь был большой лес. Далеко впереди виднелась сплошная стена гор. Только одну из них, что стояла в самом центре, словно бы срубили. Эдакий пенёк от горы.

На этой почве след стал еще более отчетлив. Колдун был ранен и хромал. Периодически попадались пустые пузырьки от зелий последнего шанса. Тут и там на камнях встречались пятна засохшей крови. Местами по земле был виден шлейф волочащейся ноги. Тут вот сухая трава примята.

Уже начало темнеть. Первые звезды робко загорались на небосводе. Следы стали плохо видны, но их уже можно было не разглядывать. Окончательно стало понятно, преследуемый шел аккурат на мою метку на карте. И это как раз то место, где гору словно срезали. И именно там сейчас загорелись несколько сотен огней.

И во что я опять вляпался?

Глава 29. Настоящий инстанс

День шестнадцатый.

Уровень 45.

Все эти огни вдали находились на разной высоте. Большая их часть не двигалась. Из чего можно сделать вывод, что это масляные лампы или стационарные факелы. Некоторые огоньки тухли, другие же медленно плыли по одной и той же траектории. Выводы делать рано, но сдаётся мне, что это часовые мельтешат.

Вы покидаете локацию Долина Миротории.

Вы вошли в локацию Крепость Миротории.

Поздравляем! Получено достижение «Первооткрыватель 2».

Награда:

Опыт на локации «Крепость Миротории» +2 %.

Угу, значит, впереди всё же какая-то крепость. Учитывая её размеры, надо думать, что там нечто грандиозное. Храмовая стена по сравнению с ней должно быть как заборчик палисадника. Ближе подойду, узнаю точно.

С наступлением темноты безопасная каменистая равнина ожила. Первый встреченный моб оказался ожившим человекообразным корневищем с сухим пучком бурьяна вместо волос. Ростом он был едва ли мне до колена.

Маскитрав. Уровень 19.

Грызлик, завидев соперника подходящего по росту, радостно вскрикнул и бросился на него, даже не дождавшись пока я пробафаю. Моб оказался с сюрпризами — плевался землей прямо в глаза, хватал корнем за ноги и ловко уклонялся от атак. Тем не менее был зарублен насмерть.

Следующей нам попалась приземистая четвероногая хвостатая зверюга. Лопатки укрывали каменные нашлепки. На кончике хвоста круглый булыжник. Башка по форме напоминает молот, собственно, и по силе удара тоже.

Когда этот монстр неожиданно поднялся из низины и вдарил головой мне в колено, я сразу вспомнил травму в реале и на секунду так перепугался, что забыл о всех способностях и дал дёру на одной ноге. Лишь бросив взгляд через плечо, увидел левел твари и успокоился.

Камнеголов. Уровень 23.

Грызлик снова издал боевой клич и ринулся в атаку. Его меч сыпанул искрами, когда врезался в каменную башку. Моб ударил в щит хвостом и зубастик улетел на добрых три метра. Даже со всеми бафами ему понадобилось несколько минут, чтоб разобрать монстра.

Все эти твари подозрительно похожи на объекты местного ландшафта, того гляди и пни, торчащие из земли окажутся мобами. Стоило мне об этом подумать, как метрах в пяти справа заскрипел пень. Он поднялся из ямы в которой сидел, ухнул, прыгнул, покрутился, отряхиваясь от налипшей земли.

Древомор. Уровень 34.

— Задолбаешься его ковырять, — выдал я свой вердикт, наблюдая за тем, как Грызлик настраивается на очередной поединок. Я бросил дебафы на пень и, вспомнив про умение жреца, решил его испытать. Выбрал зубастика как цель, активировал «Игру Зика» и уставился в логи боя.

Вы применили умение «Игра Зика» по Грызлику. Получен эффект +19 % к Урону от Яда. Время действия: 83 секунды.

Это всё замечательно, только вот, нет у спутника такого оружия, что еще и ядом съедает жизнь. Древомор был медлителен, потому Грызлику чаще всего удавалось уходить от его атак. Я выждал пять минут до отката умения и снова применил его.

Вы применили умение «Игра Зика» по Грызлику. Получен эффект -12 % к скорости атаки. Время действия: 7 секунд.

Спутник бросил на меня удивленный взгляд, а мне в ответ оставалось лишь пожать плечами. А я че, я ни че, это всё странное умение, которое с равной вероятностью может как помочь, так и навредить. Нужно еще поэкспериментировать, вдруг удастся вычислить какие-то закономерности в его работе.

Ещё планах было прокачать Грызлика хотя бы до моего уровня и поднять Столярное ремесло.

— Слушай, Грыз, нам с тобой сегодня сон не светит.

Эта новость ничуть не расстроила спутника. Глаза его хищно блеснули, он зло оскалился, зарычал и с двойным усердием всадил меч вдревомора, скалывая щепки. Маньяк, блин.

На свет огней вдали мы не торопились до утра времени еще много. Неспеша двигались вперёд, оставляя за собой горы трупов и постепенно поднимая уровень Грызлика. Я в бою почти не учавствовал, сидел и вырезал поделки из дерева, изредка обновлял бафы и кидал жреческое умение по кулдауну.

Игра Зика оказалась тем еще подарочком. Применять его можно было не только на союзников, но еще на себя и даже на врагов. Несмотря на случайность выпадающего эффекта, всё же на мобов чаще накладывались дебафы.

На мне сейчас висело «Вероятность получения скидки при следующей торговой сделке +79 %. Время действия 20 часов». Осталось найти на задворках мира бродячего торговца. Вероятность, конечно, есть, но не больше, чем найти в луте с очередного моба противотанковую мину. Разрабы могут подкинуть такую штуку, но только первого апреля.

Черная пелена ночи медленно таяла. Огни все приближались. Количество деревянных заготовок в инвентаре уменьшалось, им на смену приходили фигурки идолов разных вариаций и размеров. Это я так тренировался, экспериментировал, так сказать. Грызлик неумолимо рос в уровнях и достиг уже тридцать седьмого.

Стоило первому лучу солнца разрезать обволакивающую темноту, как мобов стало меньше. Они прятались, и уже через пару минут перед нами снова простиралась равнина, усеянная камнями, пучками сухой травы и дряхлыми пнями.

Ради интереса я подошел к ближайшему поросшему бурьяном бугорку, вцепился рукой в сухие стебли и потянул. В ладони остался лишь сноп колосков, оканчивающийся жиденькими корешками. Нда, интересно, однако. А если пень выкорчевать? Проверю в следующий раз. Сейчас на это времени нет.

Я сполна воспользовался последними мгновеньями темноты. Подобрался к крепости на несколько сотен метров и решил, что тут можно и отдохнуть. Прикорнуть пока окончательно не рассветет.

По-быстрому вырыл небольшой окоп. Устал дно скальпами маскитравов. Получилась неплохая соломенная подстилка. Сверху накрылся шкурами камнеголовов. У них была такая текстура, что даже если кто-то мимо всего в паре шагов пройдёт, ничего не заметит.

Стоило на секунду прикрыть глаза, как пролетело два часа. Тут же растормошил Грызлика и выглянул из-под шкур. Вокруг тишина. Быстро перекусив, создал две маскировочных накидки. Облачившись в это одеяние, подобрался к крепости на две сотни шагов. Ближе не рискнул.

Сооружение впечатляло. Каменная крепость высотой чуть ли не в полкилометра перекрывала проход между двумя горами. Такую штурмом не возьмешь, да и взобраться на неё не получится. Повсюду часовые и бойницы. Ловушек на подходах не видно. И где-то там, скорей всего в самом сердце крепости так нужный мне осколок алтаря.

Что делать — непонятно. И словно в качестве издёвки прямо на камне, возле которого я улёгся, отпечаток кровавой пятерни колдуна, которого мы преследовали. Более жирный намёк и представить трудно.

Примерно полчаса я проползал на брюхе, пока не нашел место для точки привязки. Им оказался старый, позеленевший от времени, наполовину погрузившийся в землю каменный блок.

Разработать хоть сколько-нибудь внятный план у меня не получилось. Я заметил как Грызлика начинает корежить.

— Не, не, не! Грыз, дружище, держи себя в руках. Только не сейчас.

Спутник ничего не мог с собой поделать. Он обернулся огромным шипастым чудищем. С ростом уровней его боевая форма увеличилась в размерах. Ни о какой маскировке уже не могло быть и речи. Грызлик выделялся на фоне местности как одноклассница, у которой первой среди всех параллелей выросла грудь, не заметить, конечно, можно, но только если ходить с закрытыми глазами.

— Твою ж мать! — выругался я. Часовые на стене забегали, засуетились. А потом случилось то, отчего у меня мурашки по спине пробежали. Затрубил боевой рог. Да такой громкий, что его, наверное, от самого храма слышно.

— Стелс режим отменяется, — объявил я. — Но только для тебя. Посмотрим, кто нас встречать выйдет. Ты на ногах быстрый, тем более под бафами. Потаскаешь их за собой, поизучаем противников.

Ворота открылись из них показался отряд, состоящий из десяти здоровенных зубастиков с ростовыми щитами и стольких же лучников. Эти уже размером были всего на голову ниже меня. Двигаются слаженно, словно только что с учений. Ну-ну, посмотрим, что вы из себя в реальном бою представляете.

Стрелки выбежали вперёд, но стоило Грызлику сменить курс и повернуть в их сторону, снова поспешно отступили за спины воинов. Спутник не стал ничего выдумывать и тупо решил потаскать мобов вокруг моего убежища.

Лучники дали дружный залп, зубастик ушел от встрел двумя мощными рывками. И тут враг проявил зачатки тактики. Пятерка воинов отделилась, построилась подковой и постаралась загнать Грызлика на лучников и второй отряд воинов.

Стрелки были сорок шестого левела, а воины пятидесятого. Оценив расклады, понял, что моих боевых умений будет маловато, и надо что-то еще для связки, особенно, если это только первая боевая группа, ведь судя по размерам крепости, там спокойно целый полк поместится. Открыл меню и вложил очко в заранее примеченое умение.

Это было, пожалуй, одно из самых недооцененных умений барда, ведь я видел как его применяют всего раз и то только в ВирТоке.

Поздравляем! Вы изучили умение «Скрипичный ключ». Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 100. Перезарядка: 10 секунд.

Эффект: Вы обрушиваете на голову противников скрипичный ключ. Урон=Интеллект + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

По сути для барда качающегося в группе, оно может быть полезно только в критических ситуациях, когда сливают весь рейд, и даже самый последний маг идёт в рукопашную с гримуаром наперевес. Но у меня тут совсем другие условия.

Воины всё также пытались загнать Грызлика, но он ловко уходил от их выпадов, сбивая с ног или перепрыгивая через неповоротливых щитоносцев. Зато лучники пристрелялись и то и дело попадали, все больше пичкая стрелами его колючую тушку.

Противники сами встали так, что я оказался у них в тылу. Исподтишка наложив дебафы, кинул в придачу «Игру». Ближайший лучник явно проиграл, словив отравление на десять секунд. Он обернулся рыская глазами в поисках подлого бафера, но тут прямо в центр их построения рухнул гигантский скрипичный ключ размером с холодильник.

Прибив центрального стрелка, он завалился набок, придавив еще троих. Пролежав так три секунды, объект начал терять плотность и исчез. Именно за это свойство он мне и приглянулся. На целых три секунды можно преградить врагу дорогу.

Тут же кинув сон на одного из воинов, я вжарил «Звуковой волной», раскидав всех лучников. Тетивы у двоих лопнули. Это сработало открывшееся после пятого уровня умения свойство, ударяющее по прочности брони и оружия.

Проскочив мимо валяющихся стрелков, врезал по ним гуслями и отправил к праоцам. Добить воинов не составило труда. Я отступал, ударял волной, обрушивал ключ, а Грызлик врывался в сломанный строй и устраивал собратьям наглядные уроки анатомии, раскидывая оторванные конечности по всему полю.

Стоило нам разделаться с этим отрядом, как снова протрубил рог, ворота открылись и оттуда высыпала еще одна группа. Пять копейщиков, скачущие на блохах переростках, пять арбалетчиков, пять щитоносцев и пять гигантских сколопендр. Последние были самыми мерзкими.

Я успел отметить, что спутник поднял еще один уровень, пробежаться и собрать лут. Взял трофейный лук, выпил водички, чуть восстановив бодрость. Вместо того, чтобы ударить всем вместе, переполненные уверенностью в себе всадники, если так можно выразиться, вырвались вперёд.

Первого я сбил в прыжке стрелой. На второго обрушил ключ. Третьего порвал в клочья Грызик. Четвертый и пятый не выдержали акустического давления «Звуковой волны». Оставшиеся без наездников блохи ускакали обратно в крепость.

Мы с Грызликом не стали форсировать события. Мана не бесконечная, так что спешка не к чему. Пусть себе подбегают, а я пока порегенерирую. Когда противники подступили, мы ударили с разных флангов, обойдя воинов и снеся в первую очередь арбалетчиков.

Воины не доставили проблем, как и сколопендры. С противным чавканьем, они лопались и истекали мерзкой слизью, после смерти эти твари еще несколько минут извивались в конвульсиях и щелкали жвалами. Будь тут битва стенка на стенку, в суматохе боя и правда можно не заметить, что моб издох и выпустить по шевелящейся твари еще парочку умений, потратив драгоценную ману.

Рог протрубил в третий раз. Навстречу нам, медленно шагая, вышел огромный зубастик. Размером он не уступал огру бодибилдеру, был закован в броню и вооружен огромной дубиной. Шестьдесят шестой уровень должен был напугать меня, но Грызлик сейчас в боевой форме, которая в три раза увеличивает его уровень, то бишь до сто восемнадцатого.

Сотрясая землю, гигант уверенной походкой двигался в нашу сторону. Ради интереса я применил на себя жреческую лотерею. Выпало «Скорость +120 %. Время действия: 314 секунд». Рассмеявшись как безумец, обновил собственные бафы на ускорение и как гоночный болид пролетел мимо великана, не забыв по пути долбануть по нему гуслями.

Часовые на воротах только подумали о том, что надо бы их закрыть, как я уже оказался внутри. Меня тут же окружили стройные ряды копейщиков. Только вот я был настолько быстр, что копейщики проткнули фантомную копию и в недоумении заозирались.

Пути было всего два. Лестница налево или направо. Я выбрал последнюю. Ноги уже несли меня вверх по ступеням, туда, где находился механизм, отпирающий ворота. В лог пришло сообщение о получении очков опыта. Быстро однако Грызлик разделал этого здоровяка. Я на ходу отметил, что апнулся на уровень, сбил парочку бегущих по лестнице зубастиков и вылетел на крышу.

У двух «жерновов» или как еще назвать эти катушки, вращая которые, отпирали ворота четверо качков с располосованными в кровь спинами, покрытыми коркой застарелых шрамов в одних только цепях, ошейниках и набедренных повязках, Они так были увлечены процессом, что даже не заметили моего появления. Зато его заметил погонщик. Мелкий горбатый зубастик с хлыстом в руках.

Он лишь успел вскинуть свою плеть, когда я ударил по струнам и наложил «Колыбельную». Противник тут же рухнул мордой вниз, хлыст выпал из безвольно разжавшихся пальцев. Я содрал с его пояса связку ключей. Снизу уже доносился топот множества ног.

Судорожно подбирая ключи, я пытался найти тот самый от ошейника первого раба. Последние секунды ускорения прошли, вместе с тем сухо щелкнул первый ошейник и на крышу крепости ворвался отряд солдат. У освобожденного качка глаза налились кровью, он издал гневный рев и бросил на своих пленителей.

Остальные трое рабов, завидев это так рванулись, что цепь натянулась и чуть не лопнула. Я краем глаза заметил, что погонщик начал приходить в себя, подхватил его за шкирку и бросил под ноги одному из них. Подобрав второй ключ, открыл ошейник. Еще один раб оказался на свободе.

Не забыв пробафать неожиданных союзников, я освободил остальных двух. У качков был такой запредельный показатель силы, что они голыми кулаками крошили щиты и вминали доспехи. Эх, хоть бы одного из них к себе на постоянную основу.

— Вот, учись, зубастый, — сказал я, наконец подоспевшему по второй лестнице Грызлику. — Ты такой же должен стать.

Мои слова явно задели спутника, он вдарил кулаком по ближайшему воину, чтобы показать, что тоже умеет мять доспехи, но вместо этого просто отправил бедолагу в полет со стены. Я выпил зелье маны, скастовал пару лечений на танков качков, а то здоровье у них слетало быстро. Хоть бы оружие или щит догадались подобрать.

Поток врагов не ослабевал. Они все лезли снизу как муравьи из разворошенного муровейника. А я только и рад был — уровни растут, навыки качаются. Кругом крики, кровь, звон металла, веселуха!

Качки постепенно сложились. Следом Грызлик потерял боевую форму и чуть не улетел на перерождение. Бывает у него иногда такой момент дезориентации, после обращения. Я же чувствовал себя прекрасно. Точнее не так. Мой игровой аватар чувствовал себя замечательно. Здоровье ниже середины ни разу не упало. Оно и немудрено, видаю издали умения, в рукопашную не лезу, но именно от этого и коробило.

Хотелось ворваться в самую гущу, вдарить кулаком в забрало, сломать пару челюстей, скинуть кого-нибудь со стены, на худой конец хотя бы голову чью-то срубить. Ну что это за бой, где все веселье досталось твоему спутнику и четверке мобов. Остается только надеяться, что со временем я привыкну к такому стилю игры.

Поток врагов иссяк, лишь пара подранков захлебываясь в лужах собвенной крови, погбенная под телами собратьев еще постанывала, намекая поскорее добить, что собственно Грызлик и делал. Я же лутал мобов и скидывал со стены, расчищая пространство.

За этот бой поднялся еще на два уровня и был теперь сорок восьмым. Грызлик достиг сорок второго. Чтобы расчистить площадку понадобился целый час. Я посмотрел вниз со стены. Десятки разбитых в лепешку тел. Где такое еще увидишь? Прошелся посмотрел с другой стороны.

Взгляд скользнул мимо трупов и устремился к небольшой конусовидной башне из камней. В ее центре была воткнута палка, на верхушке которой как флаг на ветру развевался красный бюстгальтер. Это что еще за чудо архитектуры?

Я забрался на один из зубцов и подался вперед, пытаясь получше разглядеть странную пирамиду. Рядом с ней стояла деревянная табличка, на которой что-то было написано красными буквами, похоже, что по русски. Черт, отсюда не разобрать. Послание явно оставил игрок.

Я посмотрел вниз и понял, что ворот, ведущих на ту сторону в крепости нет. Значит, выход где-то в другом месте. Или придется подыскать веревку длиной полкилометра.

Открыл миникарту. Последний осколок алтаря где-то внизу. Нужно поскорей его забрать. Я начал спускаться, тут же поскользнулся на окровавленных ступенях и если б не десятки тел под ногами, то кубарем бы улетел вниз.

Дальше стал идти аккуратнее. По дороге шерстил все комнаты на каждом этаже. В итоге до того самого крохотного неприметного люка под ковриком, что вел в подвал добрался только спустя полтора часа.

Люк был на замке, проверил инвентарь, грёб всё почти без разбора, доверившись игровым инстинктам, и точно, искомый ржавый массивный ключ нашелся здесь же. С трудом провернул неподатливый замок.

Зажег магический кристалл и спустился по дряхлой скрипучей лестнице, которая осыпалась тут же, стоило шедшему следом Грызлику спрыгнуть на пол. Земляной туннель с осыпающимися стенами был в длину всего метров пятнадцать и оканчивался мерцающим голубоватым светом оком портала.

Подземелье Крепости Миротории.

Над надписью в рядок выстроились десять звёзд. Самый элитный инстанс, с которого можно сорвать самые жирные бонусы.

— Ну, что, зубастый, готов?

Глава 30. Шаг в большой мир

Отступление восьмое

Владимир задрал рукав. Часы показывали пол одиннадцатого. Техник глянул в планшет. Уже пятая квартира. Он опережал график. Причём даже не торопился. Делал всё четко по инструкции, проверяя каждую деталь. Что впрочем неудивительно, создатели инструкции перестраховались, и взяли время с запасом, чтобы даже самый нерасторопный затупок мог уложиться.

К тому же четко выполнению должностных обязанностей способствовала вшитая в форменную кепку скрытая камера. Сделано это на случай ЧП. Если дело дойдет до судебных разбирательств, всю вину с фирмы можно будет переложить на нерадивого сотрудника, что схалтурил на работе.

Вова остановил автомобиль. Подхватил чемоданчик с инструментами, набор сменных картриджей для игровой капсулы и вышел из машины. Отыскал в связке ключ, пиликнул домофоном и поднялся на нужный этаж. Снова порылся связке, нашел два ключа под номером пять и открыл массивную железную дверь.

Техник разулся и прошел в комнату. Уважительно поджал губы, оценив порядок в холостяцкой берлоге, и приступил к работе. В первую очередь проверил вентиля. Все они были перекрыты. Вода ниоткуда не капала.

Затем Вова обследовал газовую плиту. Утечек обнаружено не было, вентиль перекрыт. Всё в порядке. После этого техник прошелся по всем окнам, открывая их и запуская в квартиру свежий воздух. Наконец настала очередь капсулы.

Работник поменял контейнера картриджей, достал планшет и начал проставлять пальцем галочки на экране, вслух комментируя свои действия.

— Записи в журнале сбоев отсутствуют. Индикаторы в норме. Кабеля прилегают плотно. Клиент выглядит расслабленным, дышит ровно. Массажеры работают, пролежней, мышечной дистрофии или иных внешних признаков полученного вреда здоровью не наблюдается. Система жизнеобеспечения функционирует.

Не оставив ни одного пустого квадратика, он дождался зеленой надписи «Выполнено», закрыл окна и вышел из квартиры. За сегодня надо еще минимум девять адресов объехать. Но можно и больше, прибавка к зарплате никогда не помешает.

***

За решеткой узкой одиночной камеры стоял связанный хоббит класса вор. Он бы и рад был сесть, только узилище было настолько узким, что даже гроб по сравнению с ним настоящие хоромы. «Шмыга Шмегинс» гласили зеленые буквы ника игрока.

Судя по его бегающим зрачкам, он спешно строчил десятки призывов о помощи всем друзьям и знакомым. Получая один отказ за другим, игрок всё больше мрачнел, беспокойство в его глазах постепенно сменялось злобой, а затем и отчаянием.

Больше всего бесило, что некоторые люди, которым он в своё время помогал, порой даже безвозмездно не просто отказывали, прочитав сообщение, а тупо игнорировали отчаянный зов о помощи.

До ушей Шмыги доносилось шуршание курток о стену еще нескольких воров из соседних камер. Вдруг в коридоре раздались тяжелые шаги, и все узники замерли. «Похоже, еще одного ведут», — подумал игрок, но как оказалось, ошибся. Глава гильдии, в здание которой он по глупости проник, остановился напротив него.

— А ты чей будешь? — осклабился Толик, глядя на вора.

— Свой собственный, — попытался пожать плечами Шмыга, но у него ничего не вышло из-за пут.

— Артефакт скрыта можешь не жечь, я тебя насквозь вижу, — заявил кланлид, указав пальцем на амулет, что болтался на груди. Шмыга обреченно выдохнул и отрубил артефакт, скрывающий всю информацию о нём от других игроков. — Это всех касается, — повысил голос парень. — Из гильдий можете не пытаться выскакивать, мы вас всех уже пробили. Герои средиземья, мля. — Выругался Толик, ведь четверо из девяти пойманных воров оказались хоббитами.

— Так всё же, — снова обратился кланлид к Шмыге. — Кто послал?

— Никто, — сказал пленник. — Я одиночка.

— Поклянешься? — прищурился Толик. Собеседник лишь кивнул в ответ. — Ну, дерзай.

— Клянусь пред всеми богами Фанмира, что являюсь одиночкой и не выполнял ни чьего заказа, проникая в это здание, — над головой игрока полыхнуло голубоватое свечение, означающее, что кто-то из богов успел откликнуться и подтвердил правдивость слов, заработав немного очков веры.

Толик удовлетворенно кивнул.

— Откуда узнал, про нас?

— В гильдии воров.

Кланлид довольно хмыкнул.

— Весь экип скидывай и вали под душ, — скомандовал Толик.

— Какой еще душ? — казалось, этого парень забоялся больше, чем потери всего снаряжения.

— Почувствуешь, — злорадно ухмыльнулся Толик.

Незадачливый воришка скинул весь шмот и всё, что было в инвентаре, снова поклялся пред богами и остался в одной набедренной повязке. Провернулся ключ в замке. Дверь камеры открылась. Из воздуха материализовались двое бойцов и бесцеремонно выволокли его из темницы, вставили в рот кляп, накинули на голову мешок, подхватили под руки и поволокли, как он надеялся на выход.

Наконец конвоиры остановились. Шмыга услышал, как открылся портал. Затем его облили чем-то вязким, а потом обсыпали какой-то непонятной гадостью, что даже под мешок залезла и попала в рот, нос и уши, хорошо, что глаза оказались закрыты. А после хлопнули по спине, проткнув ее гвоздем.

Бойцы раскачали Шмыгу и выбросили в портал. Почти голого в одной лишь набедренной повязке, облитого клеем и обсыпанного разноцветными перьями игрока выбросило посреди городской площади. Со всех сторон послышался смех.

— Это что за чудо в перьях?

— Эй, придурок, ты откуда такой свалился?

— У него бумага на спине.

— Что написано?

— Да не толпитесь! Дайте прочитать.

— Читай в слух.

— Заткнитесь все. Читаю! Я пытался обокрасть клан «Зубоскалов».

— А ну расступись! — раздался зычный бас стражника. — Что здесь происходит?

— Да, вот полюбуйтесь, почтенный страж. У нас тут воришка.

Едва стражники подступили к пернатому беспомощно мычащему игроку, как снова открылся портал и оттуда вылетел еще один хоббит, на этот раз облитый знаменитой густой черной магической смолой, что не смывается целый месяц.

Вывалившись в реал, Толик первым делом схватил коммуникатор и отправил Сане короткое сообщение.

— Реализовал твою старую задумку с ворами. Сработало лучше, чем вообще можно было предположить. Твоё наследство из идей с каждым днём становится всё меньше. Завали уже этого мертвого бога и возвращайся.

Толик вздохнул и поплёлся на кухню. Сашка всегда был башковитым. Взять те же геймпланы на бои, которые он сам себе разрабатывал — гениально ведь. То, что он из-за своего дурного нрава ни одного из них придерживаться не смог, это уже другой разговор, но задумки то хорошие.

Любой подрастающий клан, стоит ему обзавестись собственным зданием, рано или поздно столкнётся с ворами. Ожидая этого, Саня разработал совершенно безумный план, который Толик на днях и реализовал.

Их общий знакомый тихушник, как это водится у воров, хвалился очередным свершением. Рассказывал всем, что гильдия «Зубоскалов» нубы, каких поискать надо. Мол, он проник в их штаб, обокрал парочку воинов прямо на посту. Украл вино с бафами из личных запасов кланлида. И вообще вынес всё, пропажу чего заменят очень не скоро.

Естественно, эта история не осталась без внимания авантюристов. На следующий же день несколько воришек проверили байку, проникли в здание, но не были никем замечены и ушли, не прихватив ничего, кроме наличности из карманов часовых.

К ночи Толик организовал засаду. Воришки один за другим попадали в их лапы. Получали усыпление, их собственный клановый тихушник крал у них отмычки. Затем нарушителей связывали и отправляли в камеры.

Шестеро были научены жизнью и тем или иным способом смогли убить себя, остальные же оказались не такими опытными. Радовала парочка пленников из кланов конкурентов, за них получится стрясти неплохой выкуп.

Но это только первая часть плана. Новость об униженных ворах, выброшенных прямо на площадь быстро разлетится. Это отпугнет многих воров. Но найдется и парочка профи, что воспримет данный жест как вызов и захочет непременно преподать «Зубоскалам» урок. Отстоять, так сказать, доблестное звание вора.

Именно этого Толик и добивался.

***

Тиша сидела в увеличенной копии птичьей клетки на высоте десяти метров. Даже если ей каким-то чудом удастся вскрыть замок, падение не пережить. Да еще это вороньё, действует на нервы, дерется за куски мяса, привязанные к её висячей одиночной камере. Прям психологическая атака.

— Ну надо же было так вляпаться! — в очередной раз вслух разозлилась девушка. — Да еще и этот долбанный чат не работает.

Главное, чтобы её пленителям не пришло в голову сотворить с ней что-нибудь развратное. Изнасилование игра, конечно, не допустит, но просто раздеть до нижнего белья в рамкам сценария её могут, а бюстгальтер она оставила в качестве маяка у той пирамиды. Вот радости будет всей мужской аудитории ВиртТока, если это все-таки случится.

Скорей бы этот игрок уже покинул собственную персональную локу, ну сколько можно тянуть? Тиша оперлась о стену клетки и поправила обрубки ног.

— Что вкусно, уроды пернатые? — осведомилась она у птиц, что обглодали её ноги почти до самых костей. Веселый, блин квестик, мать его!

***

День шестнадцатый.

Уровень 48.

Все данжи в игре можно было поделить на несколько категорий в зависимости от бонусов, которые выпадают после прохождения. Десятизвездочные подземелья — самые жирные по количеству плюшек, нередко они становятся причиной целых войн, ведь за них дают достижение «Первое убийство».

Уже распечатанное, потерявшее девственность подземелье становится девятизвездочным, количество бонусов у такого в разы меньше, ну и дальше по наклонной, пока данж не пройдут десять раз. Тогда он теряет всю свою уникальность и становится пресловутым рядовым данжем.

Не стоит ожидать там лёгкой прогулки. Это место, рассчитанное на группу игроков. Может, имеет смысл подождать, сутки, пока у Грызика обнулится превращение в монстра? Нет, пожалуй, не стоит терять время. В крайнем случае, возрожусь на этом месте, благо система великодушно позволила установить мне здесь точку привязки.

Я залез в инвентарь, осмотрел добычу на предмет полезных в бою вещей. Несколько свитков боевой магии. Куча зелий на усиление. Их надо сразу выпить, после того как войду в данж времени на это может не хватить.

Я разделил разноцветные пузырьки на две равные кучки, больше десятка бутылок в каждой.

— Давай, кто быстрее? — предложил я спутнику. Он охотно кивнул. — Тогда на счёт три. Три!

Старый фокус сработал, я уже откупорил первый пузырёк в то время, как Грызлик еще хлопал ресницами. Спохватившись, он ринулся к склянкам, но я уже отбросил в сторону первый бутылек и потянулся ко второму. Не смотря на мою уловку, закончили мы одновременно и ударили по рукам.

— Я так же выгляжу? — спросил я у спутника. Он снова кивнул.

Грызлик переливался десятком цветных аур. Глаза его излучали фиолетовое свечение. Вокруг искрилось словно исполинский обруч защитное поле радиусом в полтора метра. В плечах он раздался. Полоса здоровья скакнула на двадцать процентов вправо, пустой прямоугольник начал заполняться красным.

Может у нас и есть шанс. Я достал первый свиток и призвал одноразового духа помощника. По сути, это живой, а точнее призрачный щит, что примет на себя первый удар. Ну, погнали!

Я уверенно шагнул в портал. Магическая пелена податливо расступилась. Ощущения были необычные, словно проходишь сквозь стену теплого молока. Из-за этой странной особенности, забыл закрыть глаза и очень сильно пожалел об этом, ибо увидел при переносе такое…

Огромное чудище в зеленовато-сером Ничто. Какое-то все из себя мерзкое, с кучей щупалец, прямиком из кошмаров Говарда Лавкрафта. Прибыв в точку назначения, я потерял концентрацию и еще долго не мог прийти в себя. Благо никто меня не атаковал.

Дерьмо! Как нуб попался. Больше не следует допускать такой ошибки. Очередной прикол разработчиков поломал не одну психику. Порой при переносе видишь лишь калейдоскоп, иногда заставку игры, просто черноту, может даже какую-то часть еще не открытой карты, или чертоги бога.

Иными словами, увидеть можно вообще всё что угодно, но мне повезло нарваться на чудище. Надеюсь, что его нет в игре, и это просто глюк. Не хотелось бы столкнуться с такой тварью.

Я наконец «включился» и сфокусировался на обстановке вокруг. Ноги оказались по щиколотку в вонючей жиже. Грызлик и вовсе утопал по пояс. Стены узкого прохода были покрыты светящимся мхом. Сзади, разумеется, был тупик. Дорога вела только вперёд.

Ну, что ж туда и пойдем. Только еще один штрих добавим. Игра Зика на этот раз сработала впустую, одарив Грызлика на целую минуту бесполезным даром чувствовать лягушек на расстоянии двадцати метров.

Тоннель вывел нас в прямоугольный зал. Воды здесь стало еще больше. Я почувствовал, как что-то коснулось ноги и с перепугу кастанул «Звуковую волну». У подводных обитателей оказался тонкий слух и два десятки различных червей, слизней, недозмей и прочих мобов всплыли кверху брюхом. Я жахнул еще несколько раз.

Отталкивая от себя тела скользких гаденышей прошел в следующий зал. Вода снова прибыла сантиметров на пять. Грызлика пришлось усадить на плечи. Мутная вонючая жижа, через которую мы шли вдруг начала замерзать. Я поздно сообразил, в чем дело и не успел выскочить из воды, на свисающую с потолочной балки верёвку. Всё мгновенно превратилось в лед.

Искрящиеся ауры потихоньку заставляли его подтаивать, но слишком медленно. Издали послышался знакомый, но в десятки раз увеличенный по громкости комариный писк. Этот звук ни с чем не спутать.

Осознав, что на нас движется не одна особь и даже не десять, я скастовал «Скрипичный ключ». Снаряд с хрустом упал и расколол лёд. «Звуковая волна» расширила трещины, а «Акустический удар» разбил застывшую воду у самых ног.

Стоило мне выскочить на поверхность, как лёд снова обратился в воду, и я погрузился, полным ртом зачерпнув зловонной жижи. Отплевался, едва ухватился за веревку, как в очередной раз поверхность подо мной застыла. Я не успел засечь время, так как в этот момент в зал ворвались комары.

Размерчик правда такой, что кровь им пить нужно как минимум из мамонтов, а еще лучше из динозавров. Недолго думая, я начал плескаться в насекомых водой. Первый носатый, хотел всадить хобот мне в грудь, но удар героически принял на себя дух-защитник, после чего тут же рассыпался в прах.

Грызлик успел отсечь несколько лап и подрезать пару носов. В этот момент вода снова застыла, в том числе и та, что была на крыльях тварей. Они все плюхнулись на лёд, лапы заскользили, разъезжаясь в разные стороны.

Лед растаял, и насекомые упали в воду. Я выскочил, и спустя пару секунд вода в очередной раз замерзла, заперев в своих объятиях комаров. Добить их было проще простого.

Дальше по проходу вода начала убывать. Пока наконец ноги не зашлепали по сухой каменной плите. За следующим поворотом, что-то булькало и шипело. Несколько неизвестных тварей чавкали и хрюкали.

— Твои ставки, Грыз? — шепотом спросил я у спутника. Он лишь пожал плечами.

Очередным испытанием для нас стали сгорбленные существа с плавниками вместо рук, лица у них были крайне печальные. Внешняя безобидность оказалась обманчива. При своем всего пятидесятом уровне существа под названием Гавасюк-Матюк были очень опасны из-за часто срабатывающего телепорта.

Следующими противниками стали еще несколько разновидностей насекомых. Мы никуда не спешили и терпеливо разбивали пак за паком. Из той кипы магических свитков, что у меня имелась, осталось всего три. Наконец наша слаженная боевая группа уперлась в закрытые дверные створки, на которых был отпечаток огромной когтистой лапы.

Следующие два часа я провел сидя у портала и раз за разом кастуя «Игру Зика» то на себя, то на Грызлика. Пока наконец не выпало крайне полезное умение, отводящее каждый третий удар. Правда, спутнику выпало минус четыре к Удаче, ну да ничего страшного.

Я толкнул створки и безошибочно определил в стоящем посреди зала монстре того самого колдуна, что хапанул дозу магического излучения, возле выверта пространства. Только вот в размерах он чуть увеличился. Да и его семидесятый уровень тоже не очень радовал.

Мутировавший Зубастик. Рейдовый Босс. Уровень 70.

За его спиной был трон, на котором сидел изгнанник в черной короне и золотых украшениях, а слева мерцал портал. Специально для тех игроков, что не тянут босса и могут просто сбежать.

Грызлик обернулся на меня, словно ожидая, что мы сейчас всё бросим и уйдём.

— Иди, танкуй, последний остался, — подбодрил я спутника.

Если бы не умение, доставшее через игру Зика, мне бы точно не удалось вынести босса. Последние три боевых свитка пришлось потратить на его толстую тушу. Я выложился на пределе сил и поглядывал на сидящий скелет.

Отрёкшийся изгнанник. Уровень 156.

Наконец собравшись, я подошел к нему. Ожил скелет сам. Не успел я и глазом моргнуть, как он схватил меня за горло. Холодные костлявые пальцы начали сдавливать шею. Я лишь нелепо болтал в воздухе ногами и не мог ничего поделать.

— Любопытно, — хрипло пробормотал изгнанник. — Это ты, пробудил его! — зло выкрикнул он и швырнул меня через весь зал. — Ты заплатишь за это! Я всю жизнь посвятил служению ему, но познал лишь горести и страдания. Ты умрешь за это.

— Позволь мне, — раздался в голове еле слышный шепот Зика.

— Да, разумеется, — легко согласился я. Сражаться с еще одним могущественным противником сил никаких не было.

— Мне жаль тебя, сын мой! — зазвучал помимо воли мой голос. Похоже, Зик взял управление моим телом на себя.

— Заткнись! — завопил изгнанник, на бегу выхватывая меч.

Я легко словно Нео увернулся от всех выпадов склета, оказался у него за спиной и приложил руки к вискам. Скелет замер как вкопанный. Руки его повисли безвольными плетьми, меч со звоном упал на пол. А затем и сам изгнанник рухнул. Я сорвал медальон и направился к порталу.

Поздравляем! Вы прошли подземелье «Крепости Миротории».

Получено:

Достижение «Первое убийство».

Я пропустил простыню, оставив на будущее и сосредоточившись на самом главном.

Ключ от гробницы мертвого бога (ключ от персональной локации). Прогресс задания «Ключи от мира». Найдено 1/7 ключей.

Через голубоватую призму портала можно было разглядеть территорию за ним, словно сквозь мутноватое окошко. Красный бюстгальтер всё также трепыхался на ветру. Буквы на табличке плыли из-за пульсации портала.

Я решил проверить теорию и отправил сообщение анониму.

Аноним 1: Мой любимый размер))

А в ответ тишина.

Внимание! Это односторонний портал. Покинув персональную локацию Миротория, вы больше не сможете вернуться в неё этим путём.

— Грыз, мне же не кажется? Там скачет чертов кролик!

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга вторая

Глава 1. Алтарь

День шестнадцатый

Уровень 50

Внимание! Это односторонний портал. Покинув персональную локацию Миротория, вы больше не сможете вернуться в неё этим путём.

Понятно. Развернулся и направился к изгнаннику. Ожил скелет сам. Не успел я и глазом моргнуть, как он схватил меня за горло. Холодные костлявые пальцы начали сдавливать шею. Я лишь нелепо болтал ногами в воздухе и не мог ничего поделать.

— Любопытно, — хрипло пробормотал изгнанник. — Это ты пробудил его? — зло выкрикнул он и швырнул меня через весь зал. — Ты заплатишь за это! Ты умрешь! Я всю жизнь посвятил служению ему, но познал лишь горести и страдания.

Сражаться с еще одним могущественным противником не было никаких сил. Тем не менее, я, еле как приподнявшись на локтях, сплюнул кровь и с трудом выдавил из себя:

— Может, ты сам во всём виноват?

— Заткнись! — завопил изгнанник, на бегу выхватывая меч.

— Позволь мне, — раздался в голове еле слышный шепот Зика.

— Да, разумеется, — легко согласился я.

— Мне жаль тебя, сын мой! — зазвучал помимо воли мой голос. Похоже, Зик взял управление моим телом на себя.

— Молчи! — зарычал отрёкшийся, замахиваясь.

Я легко, словно Нео, увернулся от всех выпадов скелета, оказался у него за спиной и приложил кончики пальцев к его вискам. Изгнанник замер как вкопанный. Руки повисли безвольными плетьми, меч со звоном упал на пол, а затем и сам изгнанник рухнул.

Контроль над телом вернулся.

Ментальная стойкость + 1. Всего 7.

Вот так дела. Не знал, что такое вообще возможно. Похоже, Фанмир хранит больше тайн, чем я мог предположить.

Я сорвал медальон.

Поздравляем! Вы выполнили скрытое задание «Отрекшийся».

Получено:

400 000 очков опыта. 102200/167100

Вот тебе и знаменитый местный баланс. Сначала получаешь по крохе опыта за всех изгнанников, а потом сразу вагон за последнего и самого жирного. Хотя моей заслуги конкретно в этой схватке нет. Бонус чисто за то, что не мешался.

Я не спешил проходить через пленку портальной арки. Сначала бережно собрал останки отрекшегося. После чего обследовал зал на предмет тайников. И не зря! Седушка трона поднималась, внутри оказалось полое пространство, в котором был спрятан сундучок.

Поздравляем! Вы нашли тайник.

Получено:

700 очков опыта. 102900/167100

Внимательность +1. Всего 13.

Вытащил сундук и хотел уже осмотреть замок, как вдруг крышка открылась сама собой, оголив треугольники острых зубов. Над сундуком вспыхнула багровая надпись «Рукожёр. Уровень 51».

Обожаю такие сюрпризы! Чтоб разрабы тоже пошли в туалет, подняли бы крышку унитаза, а у него зубища как выскочат, и надпись «Карма вас настигла. Уровень ???».

Я улепетывал по залу, а зубастый сундук отрастил пару коротких ног и, хлопая крышкой, бежал следом. Грызлик порхал возле него и наносил удары коротким мечем, стараясь попадать по дереву, а не по железной обивке. Эффекта от этого было мало. Лишь несколько зарубок образовалось на корпусе.

Помимо повышенной устойчивости к физическому урону и рукожёра была абсолютная защита от всех дебафов. Поэтому бить его приходилось только Звуковой Волной и Акустическим Ударом. Когда полоса жизни сундука просела до тридцати процентов, у него активировалась способность — гад начал плеваться своим содержимым.

Пущенные из его пасти золотая монета или крупный рубин разгонялись чуть ли не до скорости пули, каждое попадание сносило десять процентов здоровья. Из-за негативного эффекта некоторых зелий мана после боя с боссом еще не восстановилась, так что я уже чувствовал, что сейчас слетаю на возрождение, когда в голову пришла интересная мысль.

Основной атакой у сундука был прыжок с раскрытой пастью. Если мне удавалось увернуться, он пролетал еще метра три, прежде чем с грохотом падал на каменный пол.

Остановившись перед порталом, я скастовал Фантомного Барда, а сам припал к земле. Рукожер прыгнул, крышка схлопнулась на голове моей иллюзорной копии, сундук прорвал тонкую магическую пелену и вылетел с той стороны, прокатившись по сухой земле и подняв облако пыли. Недоуменно завертевшись по сторонам, он увидел мою ухмыляющуюся довольную морду и с разбега прыгнул. Портал спружинил и отбросил моба метров на девять.

— Вот там и сиди, пока я силы не восстановлю.

Я, конечно, мог выпить зелье маны и потягаться с озверевшим сундуком, но что-то устал от сражений. Надо передохнуть чуток. А пока посмотрим, чем нас проказница система одарила.

За прохождение подземелья я получил аж четыре уровня. Грызлик поднялся до сорок восьмого, что не могло не радовать. Но сейчас меня волновало не это, а то какие бонусы мне перепали за первое убийство.

Поздравляем! Получено достижение «Первое убийство».

Награда:

Урон по всем боссам +1%.

Сопротивление любому входящему урону, наносимому представителем расы зубастиков, увеличено на 5%.

Сопротивление магии воды +3%.

Шестое чувство +1. Всего 5.

2 очка Таланта. Всего 10.

100 свободных очков прогресса.

Сборник магических песен.

Кубики характеристик.

Персональные кубики характеристик.

Свиток призыва Мутировавшего Колдуна Зубастика.

Ого, кубики характеристик жутко дорогая вещь. Просто два магических игральных кубика. Бросаешь их и сколько выпало, настолько и поднимается одна из твоих характеристик. Жаль только какая именно определяет великий рандом. Персональные отдать никому нельзя, а вот обычные уходят с аукциона в туже секунду, как только ты выставляешь лот. Разумеется, это сразу же превратили в игру. Двое кидают кубики, и у кого больше выпадет, тот и забирает оба.

Свиток тоже хорошая штука, только вот там приписка, что уровень призванного существа будет равен уровню призывателя. Жаль, вещь одноразовая, от такого бонуса на постоянной основе я бы не отказался.

Так, а что там за сборник магических песен? Я достал из инвентаря тонюсенькую книженцию. В ней было всего листов пять. Пролистал. Оказалось, содержит три уникальных заклинания для барда. Правда, выучить можно только одно. Тут надо думать, пока отложим.

Я просидел еще полчаса. За это время успел отдохнуть и восстановить все шкалы. Теперь можно и в большой мир. Подойдя к пульсирующему оку портала, не забыл закрыть глаза и сделал шаг вперед. Перенос. Мимолётное чувство невесомости, словно оказался в падающем лифте, и вот уже под ногами твердая земля.

Вы вошли в локацию Долина Гиблых Путников.

Следующий ранг достижения «Первооткрыватель» мне не дали потому, что другой игрок уже здесь побывал. Грызлик тут же закрутился, выискивая взглядом опасность. Я последовал его примеру и заметил метрах в ста знакомый сундук, который гнался за кроликом.

— Эй, урод! Не трожь зверушку. Ты хоть представляешь, сколько я её искал?

* * *

Теребя талисман из кроличьей лапки на плюс один к Удаче, я аккуратно подбирался к груде камней с необычным флагом в виде одного из атрибутов женского нижнего белья. У меня вдруг возникли опасения, что это агры таким образом подманивают идиотов вроде меня, чтобы слить потенциальному противнику опыт и поживиться его вещами, ударив по прогрессу персонажа.

Как назло сильный поток ветра повалил табличку с надписью и теперь, чтобы прочесть ее, придется подойти и поднять. Как опытный минер я обошел сооружение по кругу, выискивая глазами растяжки или рунные ловушки. Ничего такого не заметил.

Потому пинком отправил разыгравшуюся паранойю подальше и поднял табличку. «Друг Аноним, мое послание внутри пирамиды». Хм, интересно. Пока читал надпись, Грызлик уже успел ловко взобраться по камням и торжественно вручил мне «флаг». Я убрал предмет гардероба в инвентарь, потом верну владелице.

— Помоги мне разобрать эту гору, — обратился я к спутнику и начал откидывать камни. Вдвоем мы быстро справились с задачей. В центре пирамиды находилась небольшая ниша, в которой лежал сверток. Внутри него оказалось два свитка и писчее перо.

Я развернул первый пергамент. Убористым подчерком там было довольно объемное послание. Даже Грызлик заинтересовался и, вглядевшись в лист, разочарованно проурчал, опустив голову.

— Я тебе вслух прочитаю, — подбодрил я его.

«Привет, друг Аноним. Меня зовут Лея, класс хил. Я рада, чтотебя привлёк мой импровизированный маяк)))

Одну из двух сетовых частей экипировки из набора «нижнее бельё» прошу сохранить.

Я не знала, когда ты появишься, так что пошла искать других игроков. Иди вдоль скал налево, там ты увидишь выход из моей персональной локации. У него тебя будет ждать следующее послание.

Не знаю, какого ты уровня, но в любом случае расскажу, что мне попалось по дороге.

Насколько я поняла, это такая подготовительная локация, тамбур перед настоящим большим миром. Здесь можно найти много всяких интересностей, но и желающих навешать тебе люлей в противовес полученным плюшкам тоже хватает.

На пути встретится огромное дерево, вокруг которого вьются орды светляков, полей его водой и за это перепадёт интересный бонус. Внимательно вглядывайся в кусты, там можно найти золотые яйца. Не пропусти обелиск дающий опыт.

За что попало не хватайся, можно легко схлопотать болезнь. Тем более не вскрывай гробы, если такие попадутся.

Так же здесь бродят големы, будь осторожен. Вполне можно нарваться на разбойников, но это полбеды, больше всех опасайся Бормотуна, а если уж попался ему на глаза, постарайся не разозлить.

Есть еще парочка моментов, о которых стоило бы рассказать. Но не хочу портить тебе удовольствие от игры. Если остались вопросы, можешь задать их мне без цензуры Букли, воспользовавшись вторым свитком. Только экономь чернила, их в пере всего ничего.

До встречи».

— Вот такие дела, зубастый. Ты знаешь, кто такой Бормотун?

Грызлик покачал головой.

— Вот и я не знаю. А собственно, что гадать? Давай прямо у нее и спросим.

Я развернул второй пергамент. Это оказался местный вариант радиостанции для бедных. Их обычно применяют в локациях, где не работает чат, в местах с сильным искажением магического поля, как тот же выверт пространства. Но если у тебя есть подобный свиток, ты можешь общаться с обладателем такого же.

Я положил сверток на табличку и придавил один конец камнем, чтобы не свернулся. Посмотрел на перо. Внутри оно было заполнено волшебными чернилами.

Взял его как карандаш. Черт, последний раз от руки писал еще в школе. Как ни старался выводить буквы аккуратно, получилось, словно текст нацарапал пьяный вусмерть слепец, для которого русский совсем не родной язык.

Дикарь57: Что еще за Бормотун?

Не успел я свернуть сверток, как он зашелестел, оповещая о том, что пришел ответ. Ого, вот это скорость. Похоже, эта Лея только и ждала, когда я напишу. Заняться ей там что ли нечем?

Лея: Не важно. Мне срочно нужна твоя помощь. Прошу, поторопись!

Дикарь57: Я сейчас не могу. У меня еще дела.

Лея: Блин, ты серьёзно? Какие к черту дела? Уже шестнадцатый день, нужно собирать команду. Я застряла. Меня пытать будут. Ты понимаешь?

Дикарь57: Постарайся расслабиться и получай удовольствие от игры. Приду, как только смогу.

Лея: Меня на респе заперли и сливают уровни!

Дикарь57: Не беда. Я помогу прокачаться заново.

Лея: Придурок.

Дикарь57: И я рад знакомству.

— А дамочка то с характером, — усмехнулся я.

— Ур! — согласно кивнул Грызлик.

Дама, и правда, попала в беду. Но масштаб она явно преувеличила. К тому же, с каждым моим отрицательным ответом, в её рассказе возникали все новые ужасающее подробности. Но не могу я сорваться и бросить все дела, ради нее.

Про пытки это вообще полная чушь, игра не допустит такого урона психике игрока. Угроза пыток возможна, такого здесь навалом. Особенно часто в сюжетных квестах любят проверять таким способом твою преданность той или иной фракции.

Ладно, сейчас по-быстрому завершу один квест, получу еще несколько уровней и отправлюсь на встречу с первым игроком. Более близкое знакомство прошло не очень. Надеюсь, всё наладится. А то мне с ней бок о бок еще мертвого бога валить. Будь он неладен.

Я навелся на развороченную пирамиду из камней и система великодушно разрешила установить здесь точку возрождения, предупредив, что продержится она до тех пор, пока объект привязки цел. Любые действия по изменению ландшафта на не принадлежащей тебе территории временные. Через пару дней мир начнет заращивать раны, нанесенные ему игроком.

Так происходит со всеми объектами: вырытые ямы начнут осыпаться из-за дождя или работ землеройки, оставленная на долго ловушка станет жертвой термитов, и с этой пирамидой будет то же самое, во время схватки двух огромных мобов, а может, из-за сильной бури камни раскидает по округе.

— Грыз, держись крепче. Летим в храм, — сказал я и активировал жреческое умение.

Через секунду меня вместе со спутником перенесло в храм, а точнее на самый нижний ярус, к столбу. Своим появлением мы до смерти перепугали группу туземцев и зубастиков, что молились, стоя на коленях. Успокоив напитывающих духа верующих, я вышел в соседний зал, аккуратно сложил останки отрекшегося изгнанника и буквально почувствовал мощное колебание странной энергетики. Зик стал чуточку сильнее.

Поднявшись наверх к постаменту для алтаря, я подозвал к себе Алю и всех трех старейшин поселка. Выложив все имеющиеся у меня осколки на стол, с горем пополам объяснил им, что ухожу за самым последним фрагментом. Хотелось, чтоб к моему возвращению, они уже собрали этот пазл, а мне бы осталось только вставить последнюю часть.

Как оказалось, мой личный шалаш уже возвели. Заботливая женская рука развесила по стенам какие-то декоративные фенечки, защитные обереги и прочую атрибутику племени детей Зика, что мне уже приходилось видеть, когда гостил у них в деревне.

Я вынул из инвентаря сундук, а если быть точнее, это тело рукожера, что после смерти превратилось в обычный сундук. Правда, без замка, ну да воров здесь нет, так что бояться нечего. Я сложил в него всё лишнее.

Выйдя из хижины, стал свидетелем интересного зрелища. В центр крепости приносили столы и ставили их рядышком. Детишки тут же подтаскивали стулья. Двое здоровенных зубастиков несли полный котел. Женщины уже расставляли деревянные и глиняные миски. Похоже, намечается общий ужин. Это я вовремя, набить желудок совсем не помешает.

Я дождался, когда все усядутся и прошелся по рядам, вручая детишкам и старикам собственноручно вырезанные фигурки маленьких тотемов Зика. Поставят себе в хижинах, будет куча мини-алтарей. Глядишь, и бонус какой от покровителя обломится.

Меня усадили у изголовья стола. Аля уселась рядом. Я был рад её компании. Всё-таки, как ни крути, а мы, люди, существа социальные. Переписка с Леей, общение с Грызликом и редкие фразы, что бросаю мобам, это, конечно, хорошо, но вот разговор с подобным себе, пусть и ненастоящим, но все же человеком, это совсем другое. Тем более, что мой навык Лингвистики растет. Скоро начну понимать всё, что она говорит.

Я не следил за временем, и потому удалось отдохнуть и перезагрузиться. С новыми силами отправился за последним фрагментом алтаря, чтоб поставить в этом деле жирную точку.

— Грызлик, ты можешь подождать меня здесь. Чтобы попасть в нужное место, мне придётся умереть. Не хочу, чтобы и ты ушел на перерождение.

Напарник пожал плечами. Мол, раз надо умереть, помру — не вопрос.

— Ну нет. Будь здесь.

Спутник согласно кивнул.

— Пошли, проводишь.

Мы взобрались на стену. Совсем недавно преодолевали её под покровом ночи, а теперь вот ходим тут спокойно, заставляя часового, что прогуливается туда-сюда нервничать.

— Трюк выполняется профессионалами, не пытайтесь повторить это дома, — дурашливо бросил я.

Я встал, оттолкнулся от стены, сделав обратное сальто, и приземлился головой вниз. За десятисекундный отрезок, что у меня был, успел увидеть, что тело стало похоже на раздавленную морскую звезду. Ошалелый часовой наклонился через край и смотрел на мою распростертую тушку. Грызлик похлопал его по плечу, мол, привыкай, и не такое еще увидеть предстоит.

Меня встретил знакомый звук водопада. Невольно улыбнувшись от внезапно накатившего чувства ностальгии, пошел вперед на шум воды. Черт, вроде совсем недавно улетел с обрыва, спасаясь от змееголова, а теперь я уже Первожрец.

Аккуратно спрыгнул в воду и хотел поплыть к берегу, как вспомнил про подводную тянучку. Уж теперь-то расправиться с ней не составит труда. Доплыв до середины водоёма, нырнул и начал погружаться на глубину. С нашей последней встречи растение вымахало до сорокового уровня.

Применил Игру Зика на себя и скривился, эффект «Сильный голод» повесился аж на полчаса. Дождался отката и повторил каст на этот раз на тянучке. Повезло — на моба наложился «Паралич» на целых семь секунд. Не став терять драгоценное время, расширил коллекцию дебафов всем, что у меня было в арсенале.

Гусли под водой звучали по-дурацки, но что делать, такой у меня класс. Приходится бренчать на струнах, будь вокруг потоки лавы или кислотные болота. Паралич спал, и моб потянул ко мне свои зеленые щупальца. Я не знал, как будут работать мои умения в воде, и потому выбрал Скрипичный Ключ.

Он рухнул на растение, заставляя его забыть об атаке и удерживать тяжелую конструкцию. Пока тянучка увлеклась ключом, применил Звуковую Волну. Под водой она заметно теряла силу, поэтому пришлось подплыть ближе, позволить себя спеленать и лупить по щупальцам Акустическим Ударом.

Убив растение, я залутал его, забрав семена. Уже собирался уплыть, но обратил внимание, что под самыми корнями что-то поблескивает. Полнялся на поверхность. Отдышался. Восстановил просевшее от нехватки кислорода здоровье и нырнул снова.

Под корнями был сундук. Внутри оказались деньги, немного зелий, неизвестная алхимия и драгоценные камни. Похоже, это растение посадил один из изгнанников, чтобы оно охраняло тайник.

Выбравшись на берег, я направился прямиком в ледяную заводь нимфы. Прокатился по льду, остановился в самом центре, попрыгал, покричал. Любительница закаляться, не желала себя проявлять. Но я был уже не тот игрок, что искал у нее защиты от отряда зубастиков.

Ударив по струнам, скастовал Скрипичный Ключ. Он проломил лёд. Сунув инструмент в холодную воду, я несколько раз сыграл Звуковую Волну. Прошло едва ли пару секунд, как разъяренная владычица заводи вынырнула наружу.

Ваше отношение с с Юной водной Нимфой Эллианой ухудшились.

— Ну привет, красотка. А тебе идёт, когда ты злишься. Не серчай. Я к тебе с дарами пришел.

И дождавшись когда лицо ее изменит выражение со злого на подозрительно-заинтересованное, я начал вываливать на лёд драгоценные камни, золотые монеты, все украшения без дополнительных статов.

Ваше отношение с Юной водной Нимфой Эллианой улучшено.

Ваше отношение с Юной водной Нимфой Эллианой улучшено.

…

Ваше отношение с Юной водной Нимфой Эллианой улучшено. Текущий статус Дружба.

Я не забыл, что один из изгнанников пропал без вести, но до этого он был уличен в том, что тайком бегал на свиданки к этой вот нудистке легкого поведения. Значит, и искать его надо у нее.

Развеселившаяся нимфа поманила меня пальцем, взяла за руку и потянула за собой в прорубь. Из-за ледяной воды сперло дыхание. Все тело заломило от жуткого холода. Сердцебиение сначало участилось, но чем глубже мы погружались, тем медленнее оно становилось.

Внимание! Получен дебаф Сильное Обморожение. Вы теряете 10 единиц Здоровья каждые три секунды.

Внимание! Получен дебаф Окоченение. Вы теряете 20 единиц Здоровья каждые две секунды.

Внимание! Получен дебаф Заморозка. Вы теряете 40 единиц Здоровья каждую секунду.

Я наблюдал, как стремительно таяла полоска здоровья. Похоже, не вышло заполучить последний медальон наскоком. Придется долго готовиться и повторить попытку. Стоило об этом подумать, как мы достигли дна. Там крутилась небольшая воронка.

Именно в нее Нимфа меня и затащила. За воронкой оказался изогнутый тоннель, окончившийся воздушным пузырём. Мы вынырнули. По привычке, я начал жадно хватать ртом воздух.

Выбрался из воды и развалился на камне.

Вы прошли испытание и добрались до жилища Юной водной Нимфы Эллианы.

Ваше отношение с Юной водной Нимфой Эллианой улучшено.

На вас наложено благословение Эллианы. Все негативные эффекты среды сняты.

На стенах пещеры были ярко светящие кристаллы. Весь пол усыпан безделушками, взгляд зацепился за несколько моих старых подарков. Нда, парочка сундуков этой девице явно не помешали бы.

Нимфа повела меня на кровать изо льда. Вот черт, не растопить бы её.

* * *

Теперь надпись над нимфой гласила просто «водная Нимфа Эллиана». А отношение окрепли до высшего статуса «Лучшие Друзья». Как оказалось, изгнанник-ухажёр не прошел испытание, он умер по дороге от переохлаждения и был погребен на дне. Я забрал последний из медальонов и останки бедолаги.

Несмотря на холод и лёд вокруг, попрощались с нимфой мы тепло. Телепортация в храм еще не откатилась, так что я попросил Эллиану убить меня. Она подарила мне прощальный поцелуй, после которого я вмиг закоченел и погиб. Опыт, конечно жалко, но зато сколько времени на дорогу сэкономил.

В храме меня сразу встретили, приняли останки и проводили до верхнего зала. Народу там было полно. Собрались все, кроме караульной смены стражи. Я подошел к постаменту для алтаря и под взволнованные взгляды всех собравшихся вставил последний фрагмент.

Камень хрустнул. Стены храма содрогнулись. Раздался дружный «Ох!». От алтаря полились волны света. Я зажмурился, но успел разглядеть, как внутри белесого свечения появился сгусток тени, из которого начала формироваться человекоподобная фигура.

Глава 2. Тут! Тук! А вы верите в духа нашего Зика?

День шестнадцатый

Уровень 57

Задание «Восстановление алтаря» выполнено.

Получена награда:

Улучшение отношений с духом Зиком.

Улучшение отношений со всеми верующими в духа Зика.

580 000 очков опыта.

Кожаная броня Первожреца Зика.

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

…

Вы получили новый уровень! Текущий уровень 57. 26800/195000

Свет рассеялся, впитался в каждого присутствующего. Я буквально ощутил, как виртуальное тело наливается силой, а усталость отступает.

Фигура из тени соткалась в высокого человека, закутанного в плащ, чьё лицо прикрывала маска в виде черепа. Его глазницы были словно замочные скважины в царство мертвых, из них лилось призрачное сияние.

Воплотившийся дух окинул помещение тяжелым взглядом и заговорил. Заговорил сразу со всеми, кто находился в храме, а может, и с теми, кто сейчас стоял на посту. Даже Грызлик зашевелил губами, о чем-то шепчась с нашим покровителем.

— Я очень благодарен тебе, Первожрец. Ты доказал, что я не зря выбрал тебя. Получи же небольшой бонус в знак моей признательности.

Умение Первожреца «Перемещение в храм» улучшено до второго уровня. Время перезарядки снижено до 20 часов.

Внимание! Вы изучили умение Первожреца «Благословение». Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: не требуется. Перезарядка:1 минута.

Эффект: Дарует цели благословение Древнего духа Зика. Тем самым вы принимаете выбранного персонажа в паству.

Круто! Теперь можно ходить по деревням зубастиков и стучаться им в ворота. Тук! Тук! А вы верите в духа нашего Зика? Ах, не знаете, кто это. Вот вам брошюрка, почитайте. Приходите в воскресенье на собрание. Мы всегда рады гостям.

Угу, как-то так. Шутки шутками, но я почувствовал, что дух теперь куда сильнее. Никакого подтверждения от системы у меня не было, ведь интерфейс жреца пока отсутствовал. Скорее всего, он появится, когда Зик станет еще мощнее.

— Ты тоже почувствовал этот прилив сил, мой верный друг? — молвил дух.

— Да.

— Это всё благодаря алтарю. Это первый алтарь, посвященный мне одному. Тысячи лет он впитывал в себя энергию верующих. Когда война была проиграна, и последние мои адепты изгнаны в эти земли, я поделил свою душу на пятьдесят семь частей и намертво связал их с душой моих последователей.

Это были не самые сильные и умелые из людей, как ты мог понять. Но самые истово верующие. Только поэтому я сейчас говорю с тобой. Их стараниями появились на свет такие прекрасные существа как зубастики, благодаря молитвам которых, мне удалось не сойти с ума во время долгого сна.

— Позволь спросить.

— Спрашивай.

— Ты сказал, первый алтарь, посвященный тебе, до этого ты принадлежал к какому-то нераздельному пантеону? А еще твоё умение крайне интересно. Но оно не даёт мне понять, в чем твоя сила. Богом чего ты был? Почему все боги прошлого так боялись тебя, что, наступив на горло всем своим обидам, взяв эго за яйца, объединились против тебя одного?

— Ты меня радуешь, жрец. Приметлив и проницателен. Скоро ты все узнаешь. Скоро… Теперь все крупицы моей души со мной, и я стал куда могущественнее. Но находиться в вашем мире для меня все еще тяжело. Мне пора, Первожрец. Продолжай начатое, и мы станем сильны. Вместе.

Дух стал развоплощаться, глаза его потухли, плащ с маской опали на алтарь, но затем снова поднялись, собравшись в фигуру.

— Чуть не забыл. Парочку шалостей я могу себе позволить. Так что тебя ждет небольшой сюрприз, когда звезды вспыхнут ярче всего, — сказав это, Зик снова рухнул грудой тряпок на каменную плиту, а затем и эти вещи растаяли, впитавшись в алтарь.

Я как и все заозирался по сторонам. Счастливые улыбки на лицах присутствующих говорили о многом. Прихватив с собой Грызлика, выбрался на улицу. Не без труда нашел лестницу и залез на крышу храма, ожидать, когда же разгорятся звезды.

Произошло это довольно скоро. Сегодня, и правда, админы небесным объектам что-то в настройках прикрутили. Звёзды словно бы на пару тысяч световых лет стали ближе.

Внизу раздались крики, испуганный народ повалил из храма. Старики, женщины, дети. Так, а где воины? Я хотел спуститься, но в этот момент почувствовал спиной холодок и обернулся. От неожиданности чуть не слетел с крыши.

Призрачная фигурка Тиссы покатилась со смеху.

— Здравствуй, Первожрец, — она особо выделила последнее слово.

— Привет, жрица. Рад снова видеть тебя на этом свете. Да еще говорящую.

— Зик, решил, что тут я нужнее. Буду присматривать за храмом, пока тебя нет и проводить обряды. Не мог бы ты успокоить ту девицу и воинов, а то они там воевать со мной пытались.

Я спустился и вошел в храм. Призрак плыла следом. Пришлось всех успокоить, а затем познакомить Алю и старейшин зубастиков с новым членом нашей маленькой секты.

Немного покопавшись в меню управления храмовой территорией, внес несколько незначительных изменений. Распланировал график работ и решил, что на сегодня с меня хватит. С первыми лучами солнца отправлюсь вызволять члена своей будущей команды. А заодно добавлю в паству Зика второго игрока, что тоже должно прилично усилить его.

* * *

День семнадцатый.

Уровень 57.

Утро начинается не с кофе. Оно начинается со смерти. Да-да. По-другому за Крепостью Миротории было не оказаться. Кстати о ней. Там уже начался респаун, а точнее, учитывая специфику этой локации, заселение форта. Вон уже стрелки на стенах заинтересовались моей персоной и примеряются, а не достанет ли их выстрел до меня.

Подразнил бы их, да не до этого сейчас. Пнув ногой один из камней, я задумался. Каждый раз помирать, чтоб оказаться здесь, вообще не вариант. Поэтому пришлось обыскать храмовый склад. Там нашелся амулет переноса. Правда, только один. Настроил его на частоту уже имевшегося у меня артефакта.

Я сунул мобильную точку телепорта в центр груды камней и вместе с Грызликом закидал булыжниками. Сначала переживал, что дозорные на башне могут этим заинтересоваться, а потом дошло, если уж висевший «флаг» их не привлек, то и на мои действия им по барабану. Их задача оборонять стену от гостей с той стороны, а не с этой. Тут у них даже ворот нет.

Развернув свиток, достал волшебное перо. Чернил там осталось всего ничего. Потому постарался их сэкономить и написал краткое:

— Привет, прости за задержку. Спешу на помощь. Где тебя искать?

— Ну наконец-то! Иди до моей стартовой локи. Там увидишь послание.

Что ж, всё четко и ясно. Следуй строго прямо вдоль гор. Так и поступим. Я окинул взглядом местность, по которой предстояло идти. Никаких рек не видно. Необычная равнина с редкими пролесками, большими валунами, глубокими лужами и раскидистыми дубами одиночками. Вон и живность разная бегает, отсюда не разобрать, что за звери, но судя по поднятой пыли, кто-то кого-то мутузит.

— Пошли, зубастый. Ходят слухи, где-то там много полезностей раскидано.

Грызлик меня уже не слушал, он припал носом к земле словно полицейский пес, учуявший брикет марихуаны. Я улыбнулся и пошел следом. Спутник набрел на ягодный куст, который, завидев покушающегося на него зубастика, выскочил из земли и истошно завопил. Над головой моба появилась надпись «Кричащий ягодник. Уровень 47».

Стоило только подумать, что существо безобидно, как куст начал швыряться ягодами размером чуть больше вишни. Грызлик не растерялся и поймал ртом первую из них. Плод взорвался в пасти у спутника, и тот изрыгнул пламя словно огнедышащий дракон, только вот лишился при этом пятидесяти процентов здоровья.

«Да, занятные тут ягодки», — подумал я и повесил на куст Колыбельную. Зубастик изрубил растение в труху. А я подобрал оставшиеся целыми ягоды и попробовал бросить. Приземляясь, плоды вызывали небольшой взрыв диаметром около метра. Так, забираем. Надо протестировать, сколько они урона наносят по другим мобам.

Возможность представилась буквально через сотню метров. Я подвернул ногу на одном из валунов и получил дебаф «Вывих». Ругая себя за неуклюжесть, не заметил, как груда камней, по которой прошелся, превратилась в монстра. Если б не тень, отброшенная магическим созданием, то получил бы крит в спину.

Развернувшись, попятился назад, припадая на одну ногу. Каменный элементаль шестьдесят первого уровня, громыхая гранитными ступнями, направился следом. Не очень быстрый от природы моб получил набор дебафов и стал жертвой эксперимента.

Врыв-ягоды почти не сносили ему ХП. Что, собственно, не удивительно, камень не очень-то боится огня. Зато Скрипичный Ключ, упавший на башку, отлично сработал, расколов парочку булыжников. Звуковая Волна и Акустический Удар довершили дело.

После этой стычки настало затишье. Все мобы словно вымерли, поэтому, когда спустя полчаса вдруг раздался чей-то скрипучий голос, я подпрыгнул от неожиданности.

— Дерни за веревочку!

— А? Что? — закрутился я, выискивая источник звука.

— Дерни, — прозвучало над головой. Я поднял взгляд и увидел свисающую с дерева веревку. Говорило само древо. Человеческий лик из коры шевелил ртом. Выглядело жутковато. Типичные энты куда симпатичнее.

— Дерни за веревочку, — повторило существо.

— И что случится? — осторожно спросил я.

— Не знаю, — заявило древо.

— Давай дерну, — пожал я плечами. Похоже, это одна из сотен видов игр Фанмира. Сейчас меня либо треснут по башке, либо наоборот чем-то наградят, хотя может, ни то и ни другое.

Я на всякий случай дал Грызлику знак отойти подальше, а сам взялся за веревку. Сразу после этого из дупла полился свет. Рука с силой дернула старую бечёвку. Раздался звук срабатывания микроволновки, и в дупле появился большой синий бутыль регенерации маны.

Скукота.

— Дерни еще раз! — заскрипев ветвями, дерево подалось вперед. Я забрал зелье и дернул еще раз, но в ответ раздался лишь звук грустного тромбона.

— Не получается.

— Пусть дернет твой друг, — жалобно протянуло растение.

На этот раз уже я на всякий случай отошел подальше. Грызлик подпрыгнул и повис на веревке, оторвав ноги от земли. Дупло издало звук микроволновки, и в нем появился золотой обруч.

Я хотел остановить спутника, но резвый зубастик уже подбежал и схватил приманку. Как только его пальцы сомкнулись на обруче, раздался смачный «Хлюп!», и Грызлик исчез в дупле. Твою мать!

Ваш питомец погиб.

Не раздумывая ни секунды, я метнул одну за другой все имеющиеся у меня взрыв-ягоды. Ствол дерева загорелся, а корневища, бугрясь под землей, потянулись ко мне. Над головой монстра всплыли алые буквы.

Шутила. Уровень 72.

Мне сразу подумалось, что больше ему подходит другое название, созвучное этому, но начинающееся на букву «М». Скрипичный Ключ рухнул на макушку дерева, с хрустом ломая ветви. Колыбельная на него не прошла. Зато Игра Зика повесила отравляющий дот, который вместе с огнем неплохо подъедал здоровье моба.

Я отбегал от дерева и бил Звуковой Волной прямо через почву, нанося удары по корням.

— Дерни за веревочку! Дерни. Дерни. Дерни! — причитал горящий монстр.

Заприметив смутно знакомую груду камней, я пробежался по ней, но на этот раз не подвернул ногу, а сразу перекатился. Валуны зашевелились, застучали друг об друга, складываясь в элементаля.

Аккурат в момент удара корней, я пробежал мимо него, и древо хлестнуло по каменному монстру. Элементаль такого простить не мог и вознамерился дать шутиле сдачи. Мне лишь оставалось бегать вокруг и наносить удары тому и другому.

Устало выдохнув, я уселся на поваленное дерево и поставил ноги на булыжники. Отомстил за Грызлика, теперь можно и добычу глянуть. С элементаля выпала лишь непонятная алхимка и свиток «каменной кожи». А вот с шутилы досталась шкатулка.

Я открыл её, справа выскочила небольшая ручка. Крутанув её, уставился на засветившуюся крышку. Там как в игровом автомате завертелись знаки, только вместо семерок и ягодок символы древнего алфавита, пентаграммы и значки магических школ.

Остановившись, волшебный «монитор» высветил три огонька. Сразу после этого вылезло уведомление.

Сопротивление огню увеличено на 1%.

Ого, неплохо. Действительно, интересная локация. Попробовал крутануть ручку еще раз, но её намертво заклинило, а затем и вовсе предмет рассыпался у меня в руках.

Пока ждал возрождения Грызлика, успел пройти с километр. Жизнь здесь кипела. Целые экологические цепочки выстраивались.

Вот золотой жук врезался в меня и рухнул на траву. Его тут же подхватила подземная змея, но не успела она скрыться в норе, как из ближайшей лужи вынырнула щупальца и утащила тварюшку под воду. Тут же в эту яму, заполненную мутной грязью, спикировала радужная птица и выбросила на берег зубастую тварь с единственным щупальцем. Но не успела пернатая добить свою законную добычу, как из кустов выпрыгнул какой-то покемон, по-другому и не скажешь, шарахнул молнией и птицу, и уродца из лужи, и меня зацепил. За что и был придавлен Скрипичным Ключом.

Получается, я на вершине местной пищевой цепи. Правда, думал так недолго, до первого встреченного голема. Благо были они, что называется, природные. А то доводилось мне видеть рукотворных, так это настоящий магический киборг, которого ковырять надо целой группой.

Здесь же просто глиняный воин с деревянной дубиной. Только уровень нехороший. Восемьдесят восьмой. Попытался было потягаться с ним силой, но парень он оказался резвый, на расправу скорый. Даже со всеми моими бафами, умудрялся догонять меня. В общем, слетал я на перерождение, потеряв весь накопленный на местных мобах опыт.

Зато как раз Грызлик возродился, и мы вместе начали заново путь по странной локации. Впредь я был аккуратнее. Големов выше семидесятого обходил стороной. Совершая очередной крюк, наткнулся на каменный обелиск. Приложил к нему ладонь и получил дармовой опыт, целых десять тысяч. Правда, выносливости, здоровья и маны осталось всего по одной единице.

А вот о подобном Лея не предупреждала. Надо будет ей обязательно передать за это большое человеческое спасибо и попросить, скажем, дернуть за веревочку сразу после меня, если нам встретится еще один шутила. Зелья не сработали, и пришлось зарыться под обелиском по самую макушку и не отсвечивать, пока все показатели не придут в норму.

Спустя еще час пути увидел дерево, облепленное светляками, и насторожился.

— Если девушка не предупредила об обелиске, то, может, и здесь кроется подвох? Как считаешь, зубастый?

Спутник пожал плечами и поймал одного отбившегося от общей массы светляка. Задумчиво поглядел, как он жужжит, махая крыльями, но все же сжалился и отпустил.

Я плюнул на всё, встал в полный рост и подошел к древу. Полил его водой, как было сказано в послании, и уставился на вспыхнувшее сообщение.

Вы проявили невиданную щедрость. Получен эффект «Карма». Вероятность нахождения ценных трофеев увеличена на 15%. Длительность: 2 часа.

Отлично! Надо поскорей всё здесь обшарить. Стоило мне получить баф, как в кустах стали попадаться те самые золотые яйца. Съев такое можно получить случайным образом распределяемое очко прогресса.

Воодушевленный несколькими подобными находками, я забыл о наставлении не хвататься за всё подряд и, заприметив торчащий из земли обрывок знамени, потянул его. Ткань оборвалась, в руках у меня остался лишь драный клочок, а система уведомила о получении проклятия.

Внимание! Вы осквернили могилу святого воина Имара. Бог, сторожащий его покой, давно мертв. Но сила, что еще оставалась в священном знамени, наказала вас за дерзость и неуважение к мертвым.

Получено проклятие «Трусливый осквернитель». Эффект: 50% шанс, что оружие выпадет у вас из рук во время боя. Шанс, что такие эффекты как «Страх» и «Бегство» подействуют на вас, увеличен на 35%. Здоровье уменьшено на 20%. Длительность: 7 часов.

Вот дерьмо! Ладно, хоть Грызлика эта участь не постигла. Я прибрал клочок знамени, вдруг еще пригодится.

Итого, из всего спектра, заявленного в письме, мне еще не встретились только разбойники и Бормотун, кто бы он ни был. Стоило об этом подумать, как вдали раздались причитания.

— Где? Где? Где? Где же я его потерял? Вот голова дырявая, карманы крюки, руки глупые.

Несмотря на всю несвязность речи, мне удалось уловить в голосе психопатичные нотки.

— Тс-с-с-с, Грыз, — приложил я палец к губам. — Не высовывайся. Будем надеяться, пронесет.

Глава 3. Пленница глорков

Отступление первое

Маша с трудом нашла парковочное место у дома. Некогда тихий и ухоженный район на окраине провинциального городка становился всё многолюднее. Авто, подаренное братом, мягко затормозило, двигатель стих, и девушка позвонила сыну.

— Алло, Артём, спустись, помоги покупки занести.

Пока Маша доставала из багажника пакеты, шустрый одиннадцатилетний сынишка успел спуститься с четвертого этажа.

— Куда все схватил? — притворно заругалась девушка.

— Ну мам! — как всегда возмутился сын, но все же отдал два пакета и побежал наверх.

Маша вздохнула и улыбнулась, глядя вслед ребёнку, что уже штурмовал второй пролёт. Когда она поднялась в квартиру, то застала Артема за просмотром ВиртТока. Пакеты уже были разобраны. Девушка лишь подивилась скорости мальчика. Молодая мать проследовала на кухню, включила музыку и принялась готовить обед.

— М-а-а-а-а-м! — раздалось из комнаты.

Девушка поставила музыку на паузу и крикнула:

— Чего?

— Тренер написал. В субботу соревнования. Нужны деньги на дорогу и обед.

— Напомни вечером, — сказала она.

Росший без отца Артём во всем брал пример с дяди. Как Маша не сопротивлялась, но, кажется, в семье будет еще один боец. С пяти лет посещающий секцию бокса мальчик уже показывал отличные результаты. Если переходный возраст не внесет коррективы, то парня ждёт хорошая бойцовская карьера.

— М-а-а-а-а-м! — снова раздалось из комнаты.

— Ну чего?

— Кажется, я Сашу нашел.

Маша лишь тяжело вздохнула. С начала ивента, после того как брат погрузил себя в игровую кому, это был уже тридцатый случай, когда сын думал, что нашел дядю.

— Показывай, — хотела крикнуть она, но Артём уже сам прибежал на кухню.

— Вот, смотри, — сказал он и запустил видеоролик.

Длиннорукий худощавый чудик, на спине которого была разделочная доска со струнами, мало походил на её брата.

— С чего ты взял, что это он?

— Смотри на ник. Дикарь пятьдесят семь.

— Мало ли на свете дикарей, — отмахнулась Маша, потеряв интерес к видео, и вернулась к нарезке лука.

* * *

День семнадцатый

Уровень 57

Мы спрятались за массивным булыжником. Странное существо приближалось, всё громче причитая.

— Где мой комочный маленький пушист? Где? Где? Где?! Выходи-и-и.

Мы синхронно начали обползать камень, боясь даже выглянуть, было в этом существе что-то такое, отчего инстинкт самосохранения перебарывал любопытство.

— Моё терпение набирает силу! Гнев уходит. А злоба застилает глаза.

Я посмотрел на Грызлика и покрутил пальцем у виска. Он согласно кивнул.

Неизвестный с шумом начал втягивать воздух. Я сглотнул, и это было моей ошибкой. Чуткий слух существа вмиг определил источник даже такого тихого звука.

— Камень за кто прячется? — перепутав все слова, вкрадчиво промурлыкал незнакомец. — Уж чудный не мой ли шерстяной гадёныш?

Я дал Грызлику знак выползать, предпочитая пока оставаться в тени. Едва спутник попытался подняться, как раздался страшный удар, камень раскололся, а нас двоих отбросило на несколько метров.

— Ага-а-а! — донесся сквозь звон в ушах голос неизвестного.

Каменными осколками мне посекло лицо, и кровь заливала глаза, словно в старые добрые, когда в бою появлялась сечка. Я видел лишь большую приближающуюся тень.

Сработала расовая способность Здоровяк. Кровотечение остановлено.

Отлично. Не зря очки Таланта тратил.

— Фух! — дунуло существо, от потока воздуха меня перевернуло и мгновенно отчистило от пыли. С трудом мне удалось подняться и осмотреть обладателя таких мощных лёгких.

Шарообразная фигура ростом за два метра загораживала солнце. Непомерно большой живот так сильно выпирал, что, казалось, пуговицы на рубахе не выдержат давления и выстрелят, пробив меня насквозь. Шеи вообще не было, из плеч сразу торчала круглая харя панды. На плече у него болтался большой узелок. Хлипкая палка с трудом выдерживала такой вес и вот-вот должна была треснуть. Короткие мохнатые ножки едва удалось разглядеть из-за выпирающего брюха. «Арбуз на спичках», — подумалось мне. Было чудом, что этот мохнатый вообще мог ходить, а не катался как шарик. Сможет ли он встать, если его уронить? Увидев левел, понял, лучше не проверять.

Бормотун. Уровень 238.

Тут особо не забалуешь.

Непись брезгливо поднял меня за шкирку, обнюхал и отпустил. Я плюхнулся на задницу, потеряв пару процентов ХП. Вблизи голова Бормотуна выглядела неестественно. Словно бегающие живые глазки смотрели из-под искусно склеенной маски.

— Он тебя у? — снова перепутав порядок слов, просил Бормотун.

Я понятия не имел, кого мохнатый ищет, о чем и заявил, краем глаза следя за Грызликом, который обходил странное существо по кругу и принюхивался. Под рубахой у пузана что-то шевелилось, словно в животе у него обитали огромные паразиты.

— Хочешь жить, плати. Оставляй все деньги и золото, — на удивление четко, не перепутав ни одного слова, заявил Бормотун.

Деньги мне пока ни разу не пригодились. Хотя не стоит исключать возможность в будущем встретиться с бродячим торговцем. Несмотря на тот случай, надежда во мне еще теплится. Я достал горсть медных монет и протянул Бормотуну. Глаза пандарина блеснули. Под рубахой у него что-то зашевелилось, словно он сразу тройню вынашивал, срок родов подошел давным-давно и младенцы решили пробить себе путь на свободу.

Большим пальцем я отправил одну из монет Бормотуну. Пандарин качнулся, чуть не потеряв равновесие, но не успел схватить медяк. Кругляш ударился о грудь непися, но не упал на землю. Из щели между пуговицами вылетела черная мохнатая лапка и сцапала монетку, тут же скрывшись под тканью. «Что за?», — едва успел подумать я, как новый знакомый завопил.

— Отдай! Всё отдай! — несмотря на гнев в голосе, на его лице не дрогнул ни один мускул и лишь глаза еще сильнее налились нездоровым блеском.

Грызлик, так и стоявший за спиной пузана, активно жестикулировал. Тыкал себя указательным пальцем в нос, показывал цифру один, затем крест и восемь. Запахов не один, а восемь. Что бы это значило?

Я и без подсказок товарища догадывался, что здесь что-то не так. Взял во вторую руку серебряные и золотые монеты и швырнул обе денежные горсти над Бормотуном. Завороженный пандарин пятился назад, задрав голову, и пытался схватить заветные кругляши в воздухе. Грызлик прыгнул ему под ноги.

Толстяк запнулся, завалился на спину, чуть не раздавив спутника, и безуспешно старался перевернуться, болтая крохотными ножками. Одна из пуговиц все-таки не выдержала и выстрелила вверх с такой силой, что мгновенно скрылась высоко в небесах. Следом за ней сдались и остальные, правда, отстрелявшись куда слабее.

Рубаха полностью расстегнулась, и из нее выскочили восемь пандаринов поменьше. Они тут же кинулись собирать монеты. Над головой шестерых из них горели надписи скромных левелов.

Пандарин разбойник. Уровень 28.

И лишь у двоих тридцать пятые. Как раз у тех, что изображали голову и ноги.

Пандарин разбойник иллюзионист. Уровень 35.

Предводитель пандаринов разбойников. Уровень 35.

Ноги у последнего как у бодибилдера. Это, собственно, неудивительно, учитывая, что он на себе семерых товарищей таскал.

— А вы не охренели? — задал я резонный вопрос. Забывшие о моём существовании создания, вдруг переглянулись, и, лишь когда последняя монета была собрана, задали стрекача. Через пару секунд только безразмерная рубаха, покачивающаяся маска да столб пыли сообщали о том, что здесь произошло.

Поздравляем! Вы не позволили себя обмануть, раскрыв чары иллюзии.

Внимательность +1. Всего 13

Шестое чувство + 1. Всего 6.

— Мне бы такие чары, — вслух подумал я, представив, как все мобы в ужасе разбегаются, завидев у меня над головой цифру в четыреста уровней. Чары чарами, а камень мохнатые разбойнички одним ударом раскололи.

Я поднял рубаху. На удивление у нее обнаружился ярлык, на котором было вышито: «Русский геймдев — бессмысленный и беспощадный». Зло отбросил вещь, прогоняя нехорошие воспоминания, связанные с этим «девизом». Или как это еще обозвать?

Грызлик примерил маску и засмеялся. Я взял предмет и рассмотрел его. Поверх деревянной основы наклеили шерсть. Это было выполнено довольно искусно. Уже с расстояния полутора метров не отличить от настоящей головы. Описание гласило:

Маска Бормотуна. Класс предмета: без класса. Уникальный штучный экземпляр. Создан для обмана незадачливых игроков. Вы вполне можете повторить аферу, главное при этом не попасться на глаза настоящему Бормотуну.

Я закинул диковинную вещь в инвентарь, здраво рассудив, что она неплохо будет смотреться на стене моего шалаша в храме. Ведь когда-нибудь мне удастся снова туда попасть.

Я ни капли не жалел о потерянных деньгах. Фактически они — это плата за забавное воспоминание. События, что сейчас происходят со мной, запомнятся на всю жизнь. Как бы обычная игра после ивента не начала казаться мне скучной. Хотя если Зубоскалы закрепятся на новом континенте, то мы вместе продолжим изучать этот волшебный материк.

За подобными рассуждениями и не заметил, как преодолел остаток пути. В схватки старался не вступать, мобы здесь моего уровня, а то и выше, и проклятие осквернителя сильно снижало мои шансы выйти победителем.

Стартовая локация Леи была видна издали. Это оказалась не крепость, а что-то вроде каменного муравейника. На эту сторону вела только одна нора. На самой вершине подземного городка восседал силуэт. Разобрать детали с такого расстояния не представлялось возможным, но это явно гуманоид.

Послание девушка спрятала в очередную каменную пирамиду, только вот её кто-то уже разворотил. Я глянул на таймер проклятия, оставалось еще полтора часа, поэтому подбирался к сооружению с излишней осторожностью. Засады мне никто не устроил.

Неизвестные, что здесь побывали, оставили множество следов, но по ним нельзя было определить численность отряда. По крайней мере, удалось понять, что существа были двуногие и носили обувь. Скорее всего, опытные охотники или следопыты, раз могли идти нога в ногу.

Навык Следопыт +1. Текущий уровень навыка 2.

В небольшом костровище нашлись остатки послания Леи. Лишь крохотный обгоревший клочок бумаги. «За мной пого…». Судя по последней информации, погоня её таки настигла. Стоит поторопиться.

Следы то приближались, то удалялись от горной цепи. Наконец, они резко свернули налево и привели ко входу в локацию третьего игрока. Ну как входу, скорей это тропинка в гору, которая со временем превращалась в отвесный подъем.

Возле скалы когда-то было пустое пространство, но сейчас оно заросло дикими зерновыми культурами. Хомяки размером с кошку заботливо расширяли маленькое поле. Работали звери в парах. Они срезали зубами стебель, откусывали вершину и вышелушивали семечки. На месте растения вырывалась ямка, туда ложился измельченный стебель и одно семечко, затем углубление бережно засыпали землей.

Остальные зернышки хомяки запихивали за щеку, бежали на край поля и зарывали там. Грызуны плантаторы. Надо же. С таким упорством через месяц вся локация превратится в сплошное поле.

Я снова поглядел на гору. Может, где-то и был секретный ход, но, боюсь, открыть его можно только с той стороны.

Чтоб взобраться на высоту нескольких километров, мне и ночи не хватит. Я достал свиток и, стараясь экономить чернила, написал Лее.

— Второе послание сожжено. Уперся в гору. Есть путь покороче?

Ответ пришел почти мгновенно. Я бы на клавиатуре его в три раза дольше набирал. Сейчас почерк девушки не был таким идеальным. Лея тоже экономила чернила, мелкие буковки стали ужасно корявыми, словно она писала сообщение верхом на лошади.

— Слава богам! Ты так близко. Поищи следы, ведущие в обратную сторону. Прошу, успей до темноты.

Из сообщения сквозило нервозностью и страхом. Я так проникся, что не жалел ману и кастовал по кулдауну Игру Зика в надежде на полезный в данной ситуации баф, но не свезло.

Через пару минут мне удалось обнаружить шлейф от пяток, бороздящих землю, похоже, её тащили, а вот и следы борьбы — поломанные кусты, на скале четкий контур какого-то заклятия, засохшая кровь. Видимо, смогла вырваться и дать отпор.

Вот отпечаток одного из захватчиков стал более глубоким, похоже, он взвалил девушку на себя. А это уже что-то странное. Словно в следы сталступать еще кто-то. Я вопросительно посмотрел на Грызлика. У него в таких делах опыта больше. Спутник всё обнюхал.

— Еще запах, — сказал он.

— Что?! — я аж подпрыгнул. Изо рта зубастика вырвалась обычная урчащая гортанная белиберда, но до меня дошел смысл сказанного.

Навык Лингвистика +1. Всего 22.

На этом успех кончился. И остальное спутник объяснял рисунками и жестами, но сам факт, что я наконец-то начал понимать, пусть даже два слова из ста, очень радовал. Исходя из объяснений Грызлика, удалось узнать, что кто-то еще вступил в игру и упал на хвост похитителей. Получается, мы теперь преследуем тех, кто преследует тех, кто преследовал Лею.

Поначалу я подумал, что с такого следа не собьёшься даже в темноте, но позже множество раз убедился в обратном. Похитители вели себя как зайцы, нарезая петли. Те, кто шел за ними судя по меткам на скале, вообще иногда двигались по отвесной стене, видимо, высматривая следы.

Примерно через час я уже отчаялся найти верный вектор движения, но мне подсказала сама природа. Стая воронов, кружащих в небе, не могла появиться просто так. Наложил Сферу Беззвучия, и мы стали подкрадываться. Через минуту ветер принес запах крови.

Под деревом валялись три обглоданных трупа, еще один был поднят на ветку. Воронье дралось за самые сочные куски.

— Полежи здесь, — опасаясь ловушки, обратился я к спутнику. Он понятливо кивнул и скрылся под накидкой из шкуры камнеголова.

Я оглядел место вороньего пиршества. Наглые птицы ничуть меня не боялись. Никто из них и не думал улетать, они лишь недовольно каркали, когда я всё осматривал. Одна крылатая тварь даже клюнула меня в ногу, после чего улетела с громким «Кар!», обронив несколько перьев, правда, крылья она при этом не использовала, взмыть вверх ей помогло древнее заклятие под названием «поджопник».

Многочисленные засечки на дереве, обломок древка копья, расколотый обтянутый кожей овальный щит и четыре трупа говорили о том, что здесь случилась стычка. Бились гуманоиды. К сожалению, уже не определить, как они выглядели, но, благодаря системе, удалось опознать вид существ.

Вы обнаружили останки глорка.

Вы обнаружили останки деруна.

Навык Следопыт +1. Всего 3.

Тех и других погибло поровну. С обратной стороны дерева обнаружился кровавый след широченной когтистой лапищи. Логика подсказывала, что это один из местных наземных падальщиков, судя по размеру конечности, высокого уровня. Нажрался и спит где-то, сволочь. Заначка на дереве — его работа. Встречаться с ним совсем не хочется, так что стоит продолжить идти по следу.

Через час до ушей снова донеслось воронье карканье. Затем я почуял запах дыма. Спустя несколько минут моим глазам предстало необычное зрелище. Вокруг прудика десятиметрового диаметра был разбит лагерь в двадцать шалашей. В центре водоёма имелся плот, на нем в клетке дремало черно-белое существо.

Шагах в пятидесяти от лагеря стояло большое лысое дерево. Все ветки ему срубили. Оставили лишь одну. На высоте метров десяти к ней крепилась клетка, которую облепили вороны.

Я развернул пергамент и, добив последние чернила, написал:

— Я рядом.

Силуэт в клетке шевельнулся, отгоняя назойливых падальщиков. В ответ на листке тут же вырисовался кривой смайлик. Чатом Лея почему-то пользоваться не могла.

Еще за несколько десятков метров я понял, что лагерь был покинут. Даже никого на страже не оставили, а может, наблюдатель где-то прячется. Отправив Грызлика на проверку чужой стоянки, я побежал к дереву.

— Какого…? — невольно вырвалось у меня, когда я увидел, что вместо ног у новой знакомой обрубки. Несмотря на это, на изможденном девичьем лице появилась слабая улыбка. Я достал из инвентаря зелье лечения и, размахнувшись, бросил в клетку. Вороны взметнулись вверх, недовольно каркая, бутыль разбилась о металлический прут и вылилась на Лею.

— И чего ты тут делаешь? — выждав несколько секунд, пока снадобье подействует, спросил я.

— Маринуюсь. Страх, отчаяние и обреченность добавляют мясу особый вкус, — протараторила разом взбодрившаяся пленница. — Поторопись, они могут вернуться в любую секунду, — с тревогой глядя вдаль, сказала она. — Замки взламывать умеешь?

— Нет, конечно. У меня есть идея. Хп полное?

— Нет.

Зелье лечения, если его пролить, теряет девяносто процентов своей целебной силы. Я разбил о клетку еще две бутылки, и довольная девушка показала большой палец, но тут же её лицо исказила гримаса ужаса.

— Они возвращаются! — шикнула она.

— Держись крепче, — заявил я и скастовал Скрипичный Ключ. Он ударил по клетке, и та сорвалась с крепления, устремившись вниз. Звук падения разнесся на всю округу. Само узилище прокатилось еще метров двадцать. От контакта с землей его погнуло, разумеется, замок лопнул.

Получено достижение «Разрушитель оков — 3».

Девушку контузило, а её Здоровье стремительно таяло. Не обращая внимания на блуждающий взгляд, я влил ей в рот зелье лечения.

Поздравляем! Вы нашли первого члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 2/7 игроков.

Сейчас не время радоваться. Издалека уже доносились крики. Я разогнул прутья и вытащил девушку. Вылил на обрубки еще пузырек зелья и, не дожидаясь, когда конечности волшебным образом отрастут, подхватил её на руки и побежал.

— Грыз, валим! — крикнул я. Запасливый спутник, как всегда, обшаривал лагерь противника на предмет полезностей.

— Пирожок, мы забыли Пирожок, — явно в бреду лепетала девушка.

Уже через пять минут я понял, что убежать не получится. Моя Бодрость с таким нелегким грузом быстро просела, а противники стремительно настигали нас.

Я принял запрос в друзья от Леи и положил её на землю.

— Убей меня, — взмолилась девушка. — Я не хочу снова оказаться в клетке.

— Не окажешься, — улыбнувшись, пообещал я.

Враги быстро окружили нас. Разброс левелов был от двадцатого до девяностого. Присутствовали здесь как мужчины, так и женщины. Все жилистые и хорошо сложенные. Лица уродливые, напоминают смесь гулей и орков. Кожа разных оттенков желтого цвета, но у парочки была и оранжевого и даже красноватого.

— Еще один чужак, — презрительно сплюнул самый крупный из них. «Дархан Крушитель Черепов. Уровень 82», как подсказала система. — Хотел трусливо украсть нашу кровницу? Не хватило смелости забрать её силой в честном поединке?

Я гордо выпятил грудь и с вызовом посмотрел ему в глаза.

— Я не видел вас раньше. Откуда мне было знать, что вы сами не испугаетесь честной битвы, а не наброситесь на меня толпой, как оголодавшие крысы.

Ответом мне был дружный хохот.

— Глорки не боятся никого на свете, — заявил Дархан.

— Что-то не верится. Даже мой Грызлик выглядит куда более умелым воином, чем вы.

Спутник, спешно прятавший в инвентарь честно украденные кресало и кремень, резко выпрямился и, гордо вскинув подбородок, вышел вперед.

Я не без оснований такой наглый. Во-первых, у меня имеется портал в храм, и я в любой момент могу переместиться туда. Во-вторых, у Грызлика есть дар совершенно неожиданно обращаться в чудище, что оставит от этих глорков только шведский стол для воронов.

— Я бросаю тебе вызов, чужак, — сказал Дархан.

Получено случайное задание «Вызов глорков». Вы задели представителей племени глорков за самое ценное, что у них имеется, за их честь. Победите в честном бою минимум трех глорков.

Как принимающая поединок сторона вы можете выбрать любой тип сражения. По древнему ритуалу глорков все характеристики бойцов сравнятся.

Награда:

— Репутация с племенем глорков поднимется с Ненависти до Безразличия.

— Вас, вашего спутника, Лею и Пирожка отпустят.

— Неизвестно.

«Какого нахрен Пирожка?» — мелькнула в голове мысль.

Если провалите задание, то вы, ваш спутник, а также Лея и Пирожок на неопределенный срок попадете в рабство к племени глорков. Игрок Лея, как кровница, будет погибать, пока не опустится до десятого уровня.

Принять?

Да/Нет.

Не задумываясь, я принял задание.

— Выбирай, на чем мы будем биться, — сказал Дархан.

— Аха-ха-ха-ха-ха! — рассмеялся я во весь голос. — Биться мы будем вот на этом! — я упер в харю дерзкого глорка голый кулак.

Глава 4. Не мордобой, а древний ритуал

Отступление второе

День седьмой

Мертвый бог с неизвестным пока широкой общественности именем заворочался во сне. Светлоликий собрал сто тысяч своих подданных и попытался пробить его защитный купол. Смешной укол, на который было потрачено столько ресурсов.

Мертвый бог узнал ауру своего самого первого и старейшего из врагов. Будь он чуточку моложе, то обязательно ответил, чтобы поддеть давнего знакомого, но спящий был умудрен опытом и понимал, сейчас не место шалостям. Грядет война, на которой понадобится каждая крупица скудных остатков его силы.

День десятый

ИскИн 4815162342 или же просто богиня удачи Аму пребывала в необычайно взволнованном состоянии. Впервые ей удалось собрать такую толпу народа. Целых четыре тысячи шестьсот тридцать два разумных. Это вдвое больше, чем она рассчитывала. Новый верховный жрец хоть и неопытен, но необычайно талантлив, раз помог организовать столько верующих.

Аму тяжело вздохнула, если ничего не выйдет, то в грядущей войне богов за место на новом континенте ей светит лишь роль зрителя. Она дала сигнал жрецам. Поток силы, исходящий от верующих, захлестнул её. ИскИн не позволила чувству эйфории затуманить виртуальный разум и сосредоточилась, настроившись на частоту защитного барьера безымянного бога.

Грубый таранный удар здесь не сработает, это понятно даже самому примитивному зверодуху, что распоряжается силой на инстинктах, не вникая в магическую метаматематику. Аму преобразовала поток очков веры в чистую энергию и потянулась к барьеру.

Такое мощное колебание не осталось без внимания других высших сущностей. Парочка духов паразитов развоплотилась, попытавшись присосаться к потоку. А несколько божков средней руки получили магическую оплеуху, не в силах совладать с этой энергией.

ИскИн заблокировала мысленный вызов от Светлоликого и двух десятков крупных божеств. Она стала рекой силы и разлилась вдоль защитного барьера. Аму не пыталась ковырять щели и искать слабые места, высшая сущность просто мягко стелилась словно рука, что скользит по шелковой ткани.

БАМ!

Внимание! Вздрогни мир! Игрок Микарь совершил великое деяние. Честь и слава герою!

Послание миру от игрока Микарь: Да благословит нас всех Аму!

Даже для богини удачи такое совпадение — перебор. Не раздумывая ни секунды, Аму нырнула в открывшуюся брешь. В запасе у нее было всего лишь мгновенье, за которое она успела оставить печать на душе игрока, подарившего ей эту возможность, и благословить бывшего первожреца, что ныне носил имя Сервантос, и его нового друга.

Проход закрылся, и богиню выбросило в свой пласт реальности. Откат был таким сильным, что досталось всем жрецам. Даже обычные верующие почувствовали выброс силы.

Аму не позволила себе оправиться от удара, она воплотилась прямо в центре храма. В глазах рябило, богиня не могла считывать потоки магических энергетик, но все еще могла ими пользоваться. Целители уже пытались поднять жрецов, но их потуги были тщетны.

Аму раскинула руки, и из нее полилась божественная сила. По тонкому жгутику на каждого верующего, что пришел поддержать её, и по толстому на жреца, теперь она могла себе это позволить. Поначалу шокированные присутствующие приходили в себя и начали перешептываться.

Ощущения вернулись к ИскИну, она не торопилась взглянуть на награду от системы, но чувствовала, что стала сильнее. Богиня перекрыла поток энергии и заметила, что лишь в одном месте её сила не впиталась, а попросту рассеялась.

Аму поспешила туда. Игроки, обступившие лежащего жреца, раздались в стороны. Увиденное на секунду заставило богиню прикрыть глаза.

— Его уже не спасти, — грустно проговорила она.

Сейчас, когда зрение вернулось, Аму явственно ощущала, что у жреца не просто расплавились внутренние органы, вскипело содержимое черепной коробки и вытекли глаза, сгорела сама матрица его личности.

Только теперь до неё дошло, как сильно она рисковала. Но все же это того стоило. «Брат бы тоже рискнул…», — подумала богиня.

* * *

День семнадцатый

Уровень 57

АхилительнаяДева: Ты с ума сошел? Я с первого дня ивента с ними вместе. Глорки драться учатся раньше, чем говорить. Если ребенок никого не ударил до года, его считают отсталым. Все споры даже внутри семьи у них решаются мордобоем. Это раса воинов, у них рукопашный бой стартовый навык.

Дикарь 57: Расслабься и получай удовольствие.

Глорки быстро организовали круг диаметром метров десять. Вперед вышел самый молодой из них. Босой, одет в одни лишь шорты. Через весь торс тянется тройная линия шрамов, след от чьей-то когтистой лапищи. Кузук Везунчик — гласила надпись над его головой. Сейчас и проверим, насколько он везуч.

Я тоже остался в одних лишь шортах. Краснокожая мадам, у которой мышцы были больше, чем у меня в реале, раздала нам серые бинты. «Ритуальные бинты для боевого обряда глорков» — подсказала система. Вот так вот, не мордобой, а боевой обряд.

Хоть пропорции моей игровой куклы и изрядно отличались от настоящих, проблем с бинтовкой не возникло. От нахлынувших чувств совсем перестал себя контролировать, и по лицу расплылась дебильная ухмылка. Интересно, что сейчас думает Лея? Наверное, решила, что я полный псих.

Почувствовав чей-то колючий взгляд, словно смотрели мне прямо в душу, я стал изучать каждого присутствующего. Глорки с интересом наблюдали за мной, отпускали нелестные шутки, но никто из них, даже самые сильные и опытные воины, не сверлили меня настолько ощутимо. Не сразу дошло, что давящее ощущение чужого внимания имеет магическое происхождение.

Вы ощущаете скрытое присутствие могучей сущности.

Шестое чувство +2. Всего 8.

Не владея нужными жреческими способностями, вы сумели совершить невозможное.

Получено достижение «Впереди маговоза»

Награда:

Жреческое умение Третий Глаз станет доступно без траты очков Таланта, как только вы получите доступ к жреческой ветке развития.

Я так удивился, что даже рот открыл. Не успел отойти от первой новости, как тут же прилетело.

Внимание! Сами того не подозревая, вы предложили провести поединок в соответствии с древним ритуалом. Вы заинтересовали духа-покровителя глорков. Дополнительно вы получите 10 000 очков опыта за каждого побежденного противника.

Так вот, что это была за сущность. Можно немного расслабиться.

Древний ритуал — это не просто слова. Едва мы закончили подготовку к бою, как почва под ногами стала мягче, а круг зрителей сомкнулся, превратившись в монолитную стену. Над головой у противника отсутствовала информация об уровне и шкала здоровья. Тут все серьезно. Настоящий бой — никаких циферок.

Мы стояли друг напротив друга на противоположных полюсах круга.

— Бой ведется до тех пор, пока один из участников не сдастся или не получит серьезную травму, либо не потеряет сознание, — объявил самый опытный из воинов, «Распорядитель поединка», как окрестила его система. На оранжевом лице глорка было больше всего шрамов, да и седые плетеные пряди тоже намекали на почтенный возраст. — Запрещены удары в затылок, пах и тычки в глаза. Бойцы готовы?

— Готов, — насмешливо бросил Везунчик. Я лишь молча кивнул.

Он самый низкорослый и худощавый из своих собратьев, при этом жилистый настолько, словно в нем нет и процента подкожного жира. Опыт подсказывает, что такие ребята очень юркие и цепкие в борьбе как мангусты. Недостаток физической силы они компенсируют скоростью и отличной техникой.

Дикарь57: Расскажи про этого Кузука. — решил я собрать хоть какую-то информацию о противнике.

АхилительнаяДева: До того, как стать Кузуком Везунчиком, он был Кузуком Хвостом. С самого детства крался за воинами, когда те собирались на охоту. Его часто ловили, лупили и отправляли в поселение. Однажды ему удалось упасть им на хвост и остаться незамеченным. Охота тогда не удалась, на отряд напал страшный хищник. Кузук прыгнул из кустов и спас жизнь одному из мужчин, шрам во всю грудь заработал и лишь чудом выжил. С тех пор он стал Везунчиком, и ему позволили пройти обряд инициации раньше всех одногодок.

О чем это говорит? Да хрен его знает. О безрассудстве, о смелости, о самопожертвовании, а может, о жажде признания или просто причастности к общему делу. Сейчас всё станет ясно. Посмотрим, что из себя представляет этот парень.

— Бой! — скомандовал распорядитель.

Я осторожно выдвинулся в центр круга, а вот Везунчик ринулся мне навстречу с поразительной резвостью. Хотел быстро наказать чужака. И это могло сработать с неопытным противником, но не со мной. Чрезмерная самонадеянность и недооценка соперника сыграли с ним злую шутку.

Я успел среагировать на атаку, уклонился от двух просвистевших кулаков и бросил правый кросс навстречу. Удар вышел страшным, он фактически сам наскочил на кулак и рухнул на задницу. Взгляд поплыл. Зрители охнули. А я не стал устраивать шоу и давать Везунчику второй шанс, тут же дотянулся левым кулаком до челюсти оппонента. Касание. И глухой нокаут.

— Ехоу! — вырвалось у меня само собой. Эмоции от победы всегда сложно контролировать. Я был так счастлив, что подхватил ошалевшую Лею на руки и закружил. Довольный Грызлик тоже не остался в стороне, схватил её за кисть и кружился как на карусели.

— Да поставь ты меня, — рассмеялась девушка и вздернула руку. Зубастик успел лишь крикнуть «Оу!», оторвался и улетел, прокатившись кубарем несколько метров.

— Время! — подал голос распорядитель.

Толпа глорков исторгла из себя желтокожего воина. Звали его Руф Кожемяка. Он был чуть ниже меня, короткорукий, обманчиво пухлый, но не рыхлое тестышко, а боевой колобок. Под слоем жира у него укрываются мышцы, особенно мощные предплечья. Обычно таким ребятам непросто подобраться на удобную для себя дистанцию, но зато силой удара их природа не обделила.

— Бой! — раздалась команда.

Кожемяка нарочито медленно выходил в центр круга, чуть ли не с ноги на ногу перекатывался как медведь, но стоило мне приблизиться, как вся вялость разом испарилась. Он мгновенно сократил разделявшее нас расстояние и попытался снести мне голову двумя размашистыми плюхами. Я разорвал дистанцию и влетел спиной в глорков. Хорошо, что они стойко приняли удар и не вытолкнули меня обратно на соплеменника.

Я пронырнул под еще одним оверхендом, ответил точным левым за ухо, и отбежал в центр круга. Руф работал в экономрежиме, никуда не торопился, словно знал, что рано или поздно найдет свой удар. Я всеми силами старался держать его на дистанции, порхал вокруг него, много работал ногой в живот, пытаясь сбить дыхание.

Кожемяка стойко съедал всё. Он изрядно замедлился, обливался потом и дышал так, словно ему не помешала бы парочка кислородных баллонов. Я уже думал, что легко читаю все его движения, и планировал пойти в наступление, когда боец бросил обманку на левый прямой в корпус, а потом буквально прыгнул за моей ногой.

За бой он ни разу не предпринял попыток побороться, и я не ожидал такой прыти. Глорк меня повалил, прижал своей массой, оказавшись в боковом контроле, начал накидывать удары. Отползти к сетке и подняться с помощью нее, как я привык, не выйдет, потому что нет тут никакой сетки, а живая изгородь в виде местных неписей может и обидеться, когда я одного из них ухвачу.

Всё же черный пояс по бразильскому джиу-джитсу мне не за красивые глаза дали. Кожемяка попытался улучшить позицию, но оказался у меня в гарде, то бишь, мои ноги теперь были застегнуты у него за спиной. Я не давал ему работать и накидывал локти с двух рук. Закономерно посек все лицо глорка, здоровяк заливал меня своей кровью.

Руф снова попробовал что-то предпринять, но угодил в треугольник. Моя правая нога лежала у него на плече, а левая проходила под подмышкой, я зафиксировал лодыжку под коленом. Стоит усилить давление, кровоток будет перекрыт, и противник отправится спать. Но оппонент оказался не так прост. Он чудом умудрился встать, я не успел разжать ноги и висел на нем.

Глорк шмякнул меня об землю. Захват сам собой расцепился. Мой вестибулярный аппарат пытался совладать с произошедшим. Тут бы противнику развить успех, но он жадно хватал ртом воздух и с трудом держался на ногах.

Несмотря на звон в ушах и качающуюся картинку, я мгновенно поднялся и сам полез в борьбу. Оказался за спиной у выдохшегося соперника. Пытаться переводить этого кабанчика на землю не было смысла. Даже в таком состоянии он не позволит провернуть такой фокус. Я запрыгнул ему на спину и повис как рюкзак. Защелкнул ногами замок на талии, одновременно просовывая руку под подбородок.

Нужно отдать ему должное, он не сдался и не постучал. Держался до самого конца, пока не потерял сознание. Я разжал захват и выполз из-под противника.

Мне даже дали пару минут отдышаться. Следующий оппонент оказался настоящим гигантом, широкоплечим качком под два метра ростом. В личку пришло паническое сообщение от Леи.

АхилительнаяДева: Это Гор Великан. Будь осторожен! Он в 10 лет прошел обряд посвящения, с легкостью побив нескольких взрослых воинов. В племени шутят, что его рожали сразу четыре женщины. Однажды я видела, как он одним ударом убил босса 80 левела.

Дикарь57: Спасибо за информацию.

Его я боялся куда меньше. Этот громила попросту ни за что не сможет меня поймать. Такие бойцы очень негибкие, медлительные, всегда имеют пробелы в технике, так как полагаются на свою мощь, да и с балансом у них беда. Геймплан созрел мгновенно.

Гор бросился в атаку с простотой бульдозера. Я тут же пронырнул под его ручищей и вцепился талию, сделал вид, что пытаюсь повалить его. Он, разумеется, сразу подался вперед, я ослабил давление, позволив ему уронить себя.

Противник оказался сверху, но переживать не стоило. Под ним очень много места. Я подхватил первый же удар, что летел мне в лицо. Получать по морде этой обтянутой кожей костяной гирей никак было нельзя. Я извернулся, пропустил руку соперника между ног и стал тянуть к груди, выпрямившись в тугую струну, вышел на рычаг локтя, именуемый попросту амбар. Я буквально повис на конечности оппонента.

Стучать в знак сдачи у них было не принято, поэтому по всей мини-арене разнесся щелчок ломаемой кости. Я тут же отпустил руку, а Гор рухнул набок и инстинктивно свернулся, приняв максимально безопасное положение для травмированной конечности.

На все про всё ушло секунд двадцать. Глорки молчали, я уже эмоционально подвыгорел, а вот Лея дико обрадовалась, она подбежала ко мне, обняла и затараторила:

— Обалдеть! Что это вообще такое было? Как ты это сделал? А меня научишь? Он мне никогда не нравился. Знаешь…

— Время! — оборвал её восторженную тираду распорядитель.

Проанализировав мои действия, глорки зашли с очередного козыря. И пока не ясно, чем я буду крыть. Напротив меня оказался долговязый, длиннорукий и длинноногий воин, с ярко-желтой кожей, тело его было покрыто черной вязью татуировок. Звали его Ишат Паук.

АхилительнаяДева: Я про него ничего толком не знаю. Он отшельник. В деревню приходил раз в пару дней, отдавал добытое, иногда брал что-нибудь взамен. На самые опасные охоты без него никогда не ходили. Ишат один из немногих обладателей тату. За что их набивают, узнать не успела. Эта одна из тайн племени.

Хм. Отшельник — это плохо. Сам себе на уме, может оказаться совсем не похожим на соплеменников. Гадать тут бесполезно, проверим все на деле.

— Бой! — скомандовал старейшина.

Паук двигался не так, как остальные глорки. Более расслабленно, но почти никакой постановки ног на полную стопу. У него определенно было интуитивное понимание футворка. Он легко менял траектории движения.

Поначалу я старался поджимать его к краю круга, но при попытках атаки нарывался на его переднюю руку. Затем всё перевернулось, уже он начал теснить меня к ограде. Длинные ноги летели по самым неожиданным траекториям, я едва успевал выставлять блок, а чаще всего принимал урон.

Пауком его прозвали не просто так. Он ловко плел рисунок боя, как ему хотелось, расставлял свои липкие сети, выстраивая целые комбинации. Калькулятор ударов, выпадов и обманок в башке глорка работал чуть ли не лучше моего.

Я никак не мог к нему подобраться. Стоило мне сблизиться, как он бил левый прямой. Конечно, ни о каком отточенном джебе тут речь не идёт, но при его антропометрии достаточно просто выбросить кулак в сторону цели.

Он гонял меня по импровизированному рингу. Моё лицо было разбито, выносливость тоже почти на нуле, потому что постоянно прилетающая в живот нога вообще не способствует правильному дыханию, которое просто необходимо, чтобы снабжать работающие на износ мышцы.

Я не паниковал. Это самое худшее, что может с тобой случиться. Даже если все идет наперекосяк, ни одна из тактик не работает, и не видно ключей к победе, нельзя сдаваться. Терпеть и биться до конца, иначе никак.

Случиться может всё что угодно. Оппонент оступится. Очередной твой удар достигнет лица, и открывшееся кровотечение будет мешать противнику видеть. Рано или поздно соперник устанет или расслабится. Вот ради этих микрошансов и стоит выжидать. История помнит сотни примеров, как сливающие весь бой бойцы оформляли нокаут или болевой за секунду до конца последнего раунда.

Шанс к победе увидел неожиданно. Как всегда в таких случаях, начал перебирать в голове весь свой арсенал приемов, ударов, обманок и комбинаций и до кое-чего додумался. Есть один редкий и трудно исполнимый приём — Иманари Ролл, названный в честь его создателя Иманари Мазаказу. И если в смешанных единоборствах к нему хоть немного готовы, то этот глорк такого ожидать не может.

Я уже изучил движения Паука. Иногда он делал секундную паузу на смену стойки. Дождавшись этого момента, я рванул вперед, бросив обманку на оверхенд, а сам совершил кувырок и вплел свои ноги в ноги соперника. Противник упал, и его стопа оказалась у меня в подмышке. Главное здесь отключить колено и заблокировать возможность кувыркаться.

Теперь дело за малым, захват стопы и давление. Скрутка пятки — крайне болезненный приём. Какими бы ни были гордыми глорки, есть такая вещь, как инстинкт самосохранения, тут ощущения настолько неповторимые, что организм Ишата просто отстранил сознание и перевел тело под управление автопилота. Паук застучал.

— Стоп! — гаркнул распорядитель. Я тут же отпустил воина.

Внимание вы выполнили случайное задание «Вызов глорков». Побеждено 4/3 глорков.

Получена награда:

40000 очков опыта. Всего 79170/195500

Навык Рукопашный бой +7. Всего 8.

Получено достижение «Чугунная голова».

Входящий физический урон снижается на 1%.

Входящий урон от всех заклинаний и умений со словом «кулак» в названии снижен на 15%.

Входящий урон от рукопашных атак снижен на 30%.

Вот это я понимаю, награда! К рукопашным атакам относятся не только большая часть скиллов монаха, но и такие умения воинов как «Пинок», «Поступь гиганта», «Стальной кулак» и многие другие. Хм, интересно, а если «Стальной кулак» рукопашный навык с физ уроном и словом «кулак» в названии, значит ли это, что у меня к нему сопротивление в 46%? Надо будет проверить.

Из размышлений меня вырвало оханье толпы и чей-то вскрик:

— Покровитель явился!

Распорядитель боя вдруг замер, белки глаз почернели, вокруг глорка образовалась давящая аура.

— Ты хорошо показал себя, чужак, — эхом разнёсся по округе голос духа, что вселился в старейшину. — Я чувствую в тебе частичку высшей силы. Отринь её, со мной ты сможешь достичь куда большего могущества. Засевший в твоём разуме червь еще десятки лет будет приходить в форму. Он настолько слаб, что даже не может мне ответить, находясь так далеко от своей гробницы. Тысячи тысяч глорков станут на твою сторону. Только представь себя в роли владыки целой армии. Я уже сейчас способен возвысить тебя до невиданных высот. Тебе не будет равных среди других рожденных на этом континенте!

Внимание! Дух покровитель глорков Айрату предлагает вам стать его первожрецом.

Желаете отречься от Зика?

Да/Нет.

Глава 5. Неожиданное предложение

Отступление третье

Роб Сантос валялся на диване в номере отеля и листал ленту ВиртТока. Жена с дочерью ушли по магазинам, и парень, восстанавливающийся после боя, наслаждался тишиной, одиночеством и ничегонеделаньем.

В последнем поединке ему досталось, и к тренировкам он сможет вернуться не раньше, чем через две недели. Роб не мог играть, капсула осталась в родной Бразилии, а он застрял в Лас-Вегасе до завтра. Поэтому выставил в фильтр поиска «рукопашные схватки», рассчитывая увидеть красивую игру монаха.

Реальность же оказалась совсем иной. Первым в рейтинге был бард. Роб протер глаза, подумав, что в последнем раунде напропускал лишних ударов в голову. Картинка не изменилась. Заинтригованный боец отрыл видеоролик.

— Да ладно! — не сдержался бразилец, не верящий собственным глазам.

Эта стойка и манера двигаться были ему отлично знакомы. Полгода, чертовых шесть месяцев он готовился, каждый день тренировался, чтобы разделить клетку с этим парнем. Самый тяжелый лагерь за всю карьеру и самый тяжелый бой. В тот день судьи отдали победу Александру.

Пораженный до глубины души Роб перешел в профиль игрока и стал триста сорок четыре тысячи четыреста двадцать седьмым пользователем, который оформил подписку.

* * *

Желаете отречься от Зика?

Да/Нет.

Я был просто шокирован таким поворотом событий. От подобного предложения трудно отказаться. Айрату предлагал возможности здесь и сейчас. Не эфемерное могущество, может быть, когда-то там, но это не точно. Нет, это вполне ощутимая мощь. Силу, разлитую в пространстве, чувствовали все присутствующие.

Но почему я? У него ведь под рукой имелась Лея. Не верю, что его так впечатлили мои поединки. Может, все дело в том, что я первожрец? Или, как всегда, сыграла совокупность факторов?

Скольких трудов мне стоило пробудить Зика. В голове всплыли образы Али и Тиссы, старые и новые жители храма. Все они надеются на меня. Да, это всего лишь игра, а на кону стоит моё вполне себе реальное благополучие в том мире. И всё же я не тот человек, что может предать, пусть даже не настоящих, но ведь личностей, со своей историей и своими переживаниями.

— Прости, Айрату, я вынужден отказаться. Знаешь, как говорят, о тренере судят по бойцу и наоборот. Бойцы с твоего зала так себе. Выводы сделай сам.

— Немыслимо! Я не застал в живых представителей человеческой цивилизации в своих владениях. Наблюдая за АхилительнойДевой, я понял, что ваш вид нелогичен, но чтоб настолько. Мечтаете стать сильнее всех, но когда вам дают в руки меч, выбрасываете его с обрыва. Хорошо, что ты отказался, такие безумцы в пастве мне ни к чему. Я был слеп и глуп. В мои земли вам путь заказан. Если попадетесь на глаза кому-то из моих детей, погибните.

Дух покинул тело старейшины, и глорк рухнул на колени. Соплеменники подхватили его под руки и оттащили к остальным раненым.

Внимание! Вы отвергли предложение Айрату. Вам воспрещен вход в Благодатные Сады Визана, Визанские Пастбища, Катакомбы Визанской Династии и Мертвый Лес Визанского Короля.

При попытке посещения вышеуказанных мест Дух почувствует ваше присутствие и отправит подданных.

Что ж, несправедливо, конечно, но вполне логично. Теперь Леи воспрещен вход в стартовую локацию.

Я оделся и пытался привести мысли в порядок. Глорки начали собираться, чтобы отбыть в родные края, а Лея вцепилась мне в рукав и потянула.

— Скорее, помоги мне вытащить Пирожка.

— Да какие, нахрен, пирожки с булочками? — вырвал я руку.

— Увидишь. Быстрее! Он три дня на жаре печётся. Вдруг сдохнет с минуты на минуту.

— Так это нормально же, что пирожки пекутся. Или я чего-то не понимаю?

— А-а-а-а! — психанула девушка и побежала в шалашный лагерь.

— Ты что-нибудь понял? — покосился я на Грызлика?

— Неа, — решительно помотал он головой.

— Вот и я нихрена не понял, — вздохнул я и поплелся за новой знакомой.

Глорки забыли о нашем существовании, они разбирали шалаши и сооружали из них носилки. А Лея уже прыгнула в пруд и поплыла к клетке, что стояла на плоту. Черно-белый зверек внутри лишь вяло пошевелил ухом.

Девушка добралась до конструкции на воде. От нее на глубину уходила веревка, которая, вероятно, крепилась к тяжеленному булыжнику, эдакий незатейливый якорь, чтоб клетку не мотыляло туда-сюда. Лея тщетно старалась развязать узел, с каждой неудачной попыткой все больше психуя.

— Лови! — крикнул я и бросил девушке нож, она лишь хлопала ресницами, когда оружие упало в воду рядом с ней и ушло на дно. — Понятно, на какую реакцию я вообще рассчитывал от хилера, — только и оставалось добавить мне. — Грыз, ты такой грязный, сразу видно, хочешь искупаться.

Спутник попятился, выставил перед собой руки и замотал головой, но я подхватил его и зашвырнул в пруд. Он терпеть не мог воду, потому, разрезав веревку, тут же заскочил на деревянную платформу. Лея начала толкать конструкцию к берегу.

Я встретил плот, разбил хлипкий замок Акустическим Ударом и распахнул клетку. Мохнатый комок внутри не подавал признаков жизни. Лея аккуратно вытащила зверя, смочила ладонь и брызнула ему на мордашку.

— Зелье! — протянула она руку. Её собственная шкала маны все еще была пуста. Получив склянку, тут же влила содержимое в пасть существа. Прошло секунд десять прежде, чем шкала здоровья животного заполнилась.

Пирожок. Уровень 1. Питомец. Владелец: АхилительнаяДева.

Пирожок зашевелился и распахнул большие влажные глаза. Это было самое милое существо, что я видел. Взгляд питомца блуждал, пока не уткнулся в лицо хозяйки. На мохнатой мордочке появилось подобие улыбки. Лея крепко прижала его к груди. Детеныш панды, а это был именно он, чуть ли не замурлыкал от удовольствия.

— Так, где, ты говоришь, его взяла? — спросил я.

— Украла у одного урода, что плохо с ним обращался.

Кажется, я догадываюсь, как его зовут. Начинается на «Бар», кончается на «мотун».

— Исхудал бедненький, — сюсюкалась с пандарином девушка. — У тебя есть чем его покормить? — посмотрела она на меня.

— А что он ест?

— Фрукты, овощи, на самом деле всё сладкое, сочное или просто цветное. Однажды я порядок в инвентаре наводила, он стащил и выпил оборотное зелье, пришлось целый час нести на руках мерзкого таракана. Бр-р-р-р! — девушку передернуло.

— Грыз, накорми нашего нового друга.

Запасливый спутник понятливо кивнул и уселся рядом с Пирожком, что тут же принялся его обнюхивать. Зубастик вытаскивал из инвентаря различные угощения и протягивал пандарёнку.

Лея наблюдала за милой картиной, а я насмешливо смотрел на неё.

— Что? — спросила девушка, поймав мой взгляд.

Промокший наряд облеплял фигурку, я с трудом отвел взгляд от торчащих сосков и протянул девушке часть её комплекта.

— Держи свой «флаг», а то, смотрю, тебе холодно, — засмеялся я.

Девушка покраснела и отвернулась. Я не стал смущать её еще больше, и пошел навстречу делегации из трех глорков. Дархан, Гор Великан и Везунчик остановились в нескольких шагах. Великану уже наложили шину и подвязали руку.

— Что от меня нужно доблестным представителям глорков? — добродушно спросил я.

Слово взял Дархан.

— Мы хотели выразить тебе своё уважение, Дикарь. Ты побил лучших наших воинов. Глорки больше всего на свете чтят силу, ты силен. Хоть вы с Айрату и не поладили, глорки никогда не скажут о тебе плохих слов, — Дархан протянул выставленный вперед кулак.

Видимо, этот жест им заменяет рукопожатие.

— Главное, извлечь уроки из поражения, — сказал я и дал кулачок всем троим.

— Если наши пути еще пересекутся, сразишься ли ты со мной? — спросил Дархан.

— Если будет время, я дам бой каждому желающему глорку по правилам вашего ритуала.

Глорки благодарно кивнули и уже развернулись, когда мне в голову пришла мысль.

— Погодите. Если вы больше всего цените силу, то я могу взять вас в паству своего покровителя Зика, которого настолько боялись древние боги, что сбились в стаю как шакалы, дабы сразиться с ним. Когда Зик снова обретет былую мощь, мы сметем храмы этих старых трусов. Его приверженцев ждут самые славные битвы.

— Благодарим за предложение, Дикарь, но мы не можем вот так вот отречься от Айрату.

— Я понимаю. Если передумаете, идите вдоль гор на запад, там мои родные земли. Такие сильные воины смогут найти храм Зика. Время не ждет, но если удастся, на месте нашей битвы я оставлю след, что приведет вас. Тех, кто решится примкнуть ко мне, я лично возьмусь обучать боевым искусствам. Рад был знакомству.

Теперь уже я развернулся, но был окликнут Дарханом.

— Будь осторожен, Дикарь. Твоя спутница может воткнуть нож тебе в спину. Кто предал раз, предаст и второй.

Я лишь кивнул, мол, информацию усвоил.

Кстати, мне всегда нравилась эта фишка Фанмира, что все неписи при обращении к игроку произносят только текстовую составляющую ника. Было бы странно, если бы какой-нибудь гном-торговец приветствовал героя фразой: «Здравствуй, Юзер семь шесть четыре пять два ноль три один восемь».

Во время диалога с глорками девушка переоделась в запасной комплект. Нам никто не мешал, мой взгляд не примагничивался к выпирающей через мокрую ткань груди, и я, наконец, смог рассмотреть новую знакомую.

Сапоги до голенища, синие штаны, облегающая серо-зеленая блузка, расшитая магическими нитями, вместо пуговок маленькие буквы рунического алфавита, белая накидка без рукавов, зато с кучей аккуратных кармашков, плетеные замшевые нарукавники. Весь набор бижутерии: кольца, серьги, амулет. Пояс со множеством отделений больше походил на патронташ, только вместо гильз там торчали крохотные пустые склянки. Лицо красивое, даже слишком, словно ей не место тут у виртуального черта на куличках.

— О чем говорили? — спросила она.

— Да так, заманивал их в свою секту. Кстати об этом, ты ведь была в пастве Айрату?

— Да.

— Можно твою руку?

— Зачем? — улыбнулась девушка и церемониально протянула руку, словно я представился поручиком и сейчас должен поцеловать её кисть, после чего мы отправимся на бал.

Я активировал жреческое благословение и выбрал Лею как цель.

— Ух ты! — только и выдала она. — Представляешь, мне дали достижение «Перебежчик».

Её слова доносились до меня как будто из-под воды. Я почувствовал, что совершил нечто очень важное. Зик стал намного сильнее.

Поздравляем! Вы первый раз применили умение «Благословение». Вы переманили на свою сторону приверженца другой высшей сущности. Вы первый из игроков, кто смог совершить подобное на новом континенте.

Награда:

5000 очков опыта. Всего 84170/195500

Навык Харизма +2. Всего 9.

Умение Благословение будет автоматически прокачано до Массового Благословения, как только у вас появится жреческий интерфейс.

Голос духа зазвучал в голове. Слов не разобрать, лишь гудение и невнятное бормотание. Сигнал не достает, надо бы ему антенну помощнее, в смысле еще пару алтарей и статую.

— Сколько бонусов отсыпали! — обрадовалась Лея. — А этот твой Зик ничего. Айрату жадный упырь, только реген маны на один процент давал. Я очень удивилась, когда он тебя агитировал в партию вступить.

— А ты на кулаках с глорками дралась?

— Конечно.

— И как?

— Меня девчонка-подросток меньше чем за минуту так отмудохала, что смотреть страшно было.

— Вот поэтому и бонус такой. Кто на что учился, как говорится. Скоро темнеть начнет. Может, не пойдем никуда на ночь глядя? Останемся в лагере. Разведем костерок и потравим байки, как истинные бойскауты.

— Звучит заманчиво.

Глорки ушли налегке, оставив много полезного, а мы неплохо обустроились, соорудили два уютных шалаша и лежанку возле костра. Грызлик, как всегда, проявлял свои кулинарные таланты, готовил полноценный праздничный ужин. Пирожок ему всячески в этом помогал, таская прямо из-под носа зубастика лучшие куски.

— Так как ты играла?

— На самом деле всё шло хорошо, только последние три дня выдались ужасными. Рандомные статы при рождении выпали неплохие, ник мне тоже нравится, класс для соло так себе, но для команды мы два ограненных бриллианта в миллиард карат.

— Говори за себя, — рассмеялся я. — Я пока ограненный булыжник.

— Ну-ну.

— Что тебе выпало в качестве случайного предмета?

— Эпическое кольцо на силу, я его потом в поселке обменяла на целое состояние, и том уникального заклинания. Смотри, — девушка щелкнула пальцами. Из костра вырвался столб пламени и превратился в Пирожка, что жрет пирожки.

— Огненные иллюзии, бесполезный фокус.

— Не скажи. Детишки глорков были в восторге. Пару раз мне даже удалось изобразить огненного элементаля и отпугнуть агрессивных мобов.

— Как ты качалась?

— На второй день мне выпало случайное задание. Отряд глорков охотников загнал пещерного зартрака, это такие полуразумные всеядные твари. Муравейник, что служит выходом из локи, их логово. У меня был выбор, помочь ему или глоркам. Я выбрала последних. Дальше все как по маслу. Ну или почти. На посвящении меня отлупил подросток. С магами у глорков беда, так что я была нарасхват. Качалась в основном через свитки и алхимию. Здесь огромное количество новых ингредиентов, за создание уникальных зелий капает много опыта.

— А как ты оказалась в плену и почему стала их кровницей?

— Это случилось, когда мы пробивались через муравейник. Босс зартраков оказался не под силу нашей пати, мне нужно было сюда, на волю, так сказать, и я бросила глорков, сбежала через портал, — Лея поджала губы и тяжело вздохнула. — Всё как-то очень быстро произошло. Сделала, что сделала. Но у глорков имелось другое мнение на этот счет. По их законам сбежавший с поля боя недостоин жизни, он становится кровным врагом всего народа.

— И что потом?

— Один из глорков выжил. Затем им как-то удалось пройти муравейник. Уж не знаю, убили они босса или договорились с зартраками. Я уже оставила тебе записку и штурмовала локацию третьего Анонима.

— Погоди, ты и с ним могла вести переписку?

— Да. Насколько я поняла, семь стартовыхзон идут друг за другом, паровозиком. Твоя первая, поэтому ты мог общаться только с соседкой слева. У Анонима Семь та же участь, у остальных же два собеседника.

— Понятно. Так что там было дальше?

— Ах да. Я не смогла взять штурмом отвесную стену. Её охраняли деруны. Ползучие гады, у них липкие ладошки и ступни. К ним в лапы я и попала. Но глорки тоже не пальцем деланные, выкрали меня у них. Затем деруны настигли нас.

— Я видел место битвы.

— Деруны отступили. Меня посадили в клетку и стали готовить горячий приём гостям. Явилась делегация дерунов. Они уже видели, что из себя представляют глорки в бою и отказались от суда поединком. В итоге за меня и убитых назначили выкуп. Ты как раз явился, когда все отбыли на сделку.

— Веселое приключеньице.

— Думаю, у тебя повеселее будет. Как ты стал первожрецом и где взял такого забавного пета?

— Но-но! Попрошу называть его спутником.

— Прошу прощения, — улыбнулась девушка, — впредь не повторится.

Грызлик уже доготовил ужин и подал его на тарелках из коры и большом блюде из листьев. Дымящиеся ломти мяса заставили желудок заурчать. Я даже описание читать не стал, отрезал ножом сочащийся соком кусок и подцепил заточенной палочкой, что выступала за все столовые приборы.

— Варвар, у тея фто, лофки и вики нет? — с набитым ртом спросила девушка и, не дожидаясь ответа, кинула торг.

— Могла бы и просто передать, — рассмеялся я, принимая деревянную ложку ручной работы и кованую глоркским кузнецом резную вилку.

— Прости, привычка.

Мы очень вкусно поужинали, после чего буквально завалили Грызлика комплиментами. За время трапезы я кратко рассказал историю своих похождений. Мы никак не могли наговориться. Всё-таки за эти семнадцать дней социальная изоляция надавила на психику сильнее, чем я думал.

Пирожок наелся, забрался к хозяйке на колени и уснул. Лея поглаживала питомца и улыбалась. Грызлик ушел бродить вокруг лагеря и собирать различные полезности. Тьма сгустилась еще сильнее. Небо было необычайно чистое, и все звезды отлично видны.

— Я в крепости зелье заморозки нашел и решил, чего добру пропадать, пустил в дело, — сказал я, вытащив на свет немного охлажденную бутылку вина. — Бокалов нет, так что будем по-пионерски — из горла.

— Ахаха, ну вполне себе атмосферненько, — легко согласилась Лея.

Я откупорил бутылку, отпил и передал девушке. Я не знаток вин, но конкретно это мне очень понравилось и по вкусу, и по мягкому воздействию.

— Понимаю, мы знакомы всего пару часов, и такое не принято спрашивать, но мне бы хотелось тебя получше узнать. Расскажи о себе. Кто ты там, в реальном мире, и почему решила поучаствовать в ивенте?

Девушка хмыкнула, улыбнулась, потом как-то погрустнела и затихла. Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила.

История Леи была довольно необычной. Сейчас ей двадцать пять лет. Родилась в маленьком городке, переехала учиться в Москву. На третьем курсе устроилась офис-менеджером в фирму главы клана «Уроборос» Аиды. Играя в Фанмир, хочешь не хочешь, а всё равно услышишь про «Уроборос», это один из самых старых кланов. Он никогда не хватал звёзд с неба, его девиз «стабильность». В то время как одни из грязи в князи или наоборот, этот клан всегда стережет задворки в топ-10. Что бы ни случилось, их стратегия — игра вдолгую.

Со временем Лея стала секретарем Аиды. После была переведена в виртуал. Из-за работы учебу пришлось бросить. Спустя два года девушку назначили одним из замов главы гильдии. Через пару лет она устала от всего этого, решила испытать себя, начать жизнь с чистого листа и, в конце концов, просто поиграть. Прошлый её персонаж — маг шестидесятого уровня с раскачкой в пространственный прыжок для более быстрого перемещения по замку.

Такой вот виртуальный дауншифтинг. Звучит складно. Как на самом деле, не знаю, но пока причин не доверять у меня нет.

— Интересная история. Знаешь, не многие набрались бы смелости вот так все поменять в жизни. Не жалеешь? — спросил я, когда девушка окончила рассказ.

— Пока сидела в клетке, жалела. Теперь снова рада, что всё идет своим чередом. А ты что скажешь? Где овладел своим кунг-фу?

— Это долгая история. Все началось с того, что я не мог находиться дома и видеть рожу отчима. В маленьком провинциальном городке немного бесплатных секций, а на платную у родителей денег не было. Я записался сразу на бокс, легкую атлетику и футбол, потому что занятия шли друг за другом. Мне нравилось. Со школы сразу в спорткомплекс и домой только спать. Уроки делал в перерывах и во время ожидания между секциями.

— Звучит грустно.

— Ага. Потом тренер по боксу об этом узнал и взял меня на индивидуальные занятия. Легкая атлетика и футбол отпали. К шестнадцати годам я уже стал призером всего чего только можно по России, местами даже по Европе и миру. После очередного раза, когда отчим нажрался, я его в больничку отправил и чуть на малолетку не загремел. Веселое было времечко.

Я поведал Леи свою историю, рассказал и про смешанные единоборства, и про травму, и про второй шанс, что дал мне Фанмир. Было так легко делиться всем этим. Слова сами лились из меня, я уже давно не контролировал этот поток. Просто изливал душу. Это был особенный момент честности между двумя людьми.

— Лея, ты только не пугайся. Это не то, что ты думаешь. Но это просто необходимо сделать.

— Ты о чем? — напряглась девушка.

— Ты выйдешь за меня?

— Что?! Ты совсем больной что ли?

— В игре! В игре! — поспешил я успокоить её.

— Да какая разница! Тебе совсем крышу снесло? — от её криков даже Пирожок проснулся.

— Кольца. Обручальные кольца.

— А-а-а, — дошло, наконец, до неё. — Фух, — выдохнула она. — Как же ты меня напугал. Не мог нормально сказать?

— Это было бы не так весело.

Глава 6. Набирая силу

День восемнадцатый

Уровень 57

Кольцо, амулет, серьги, парням вместо сережек разрешается нацепить браслет — вот и весь скудный набор бижутерии в Фанмире. Но есть способ получить еще одно существенное усиление персонажа — жениться на ком-то в игре.

Конечно, у этого имеются свои ограничения, двум обручившимся придется проводить вместе определенное количество времени, но если учесть, что обычно эту аферу проворачивают соклановцы или хорошие друзья, тут нет ничего невыполнимого.

Хотя без казусов не обходится. Когда у одного из членов фиктивного брака появляется реальная вторая половина, обычно начинается мозгоклюйство на почве ревности. Тогда приходится расторгнуть союз, только вот дело это непростое, небыстрое и недешевое. Да и обидно терять обручальное кольцо, что поднимало твои статы.

— И как ты планируешь это провернуть? — спросила Лея, как только мы проснулись. Ни в какие шалаши вчера так и не пошли, говорили, говорили, да так и уснули все вчетвером вповалку на лежанке рядом с костром.

— Ну я, вообще-то, первожрец, — заговорщически подмигнул я. — А в словаре, знаешь, что про таких пишут? — спросил, зевнув. — Первое лицо в пастве духа или бога, наделенное особыми полномочиями и обязанностями, в том числе способное проводить обряд бракосочетания.

— Что, прям так и написано? — скептически приподняла бровь Лея.

— Без понятия. У тебя есть какие-нибудь ремесленные навыки, кроме алхимии?

— Эм… Портняжное дело. Постоянно штопала глорков и клепала бинты.

— Так, хорошо. Тогда обойдемся твоей алхимией. Предлагаю остаться здесь еще на сутки. Возвести тотем Зику и пожениться.

— Почему на сутки?

— А быстрее при всем желании не получится. Ты будешь крафтить зелья на усиление скорости прокачки Ремесла и Столярного дела. Я начну создавать тотем.

— Давай попробуем, — пожала плечами девушка.

Так и поступили. У Леи имелся солидный запас ингредиентов, Грызлик вместе с Пирожком облазили всю округу, притаскивая всё новые и новые образцы. Я в это время подготавливал место для тотема. Выбрал самый центр круга, в котором происходили поединки с глорками.

Жречество позволяло видеть дополнительные свойства объектов, то, что для Леи было обычной поляной, для меня:

Место силы. Окропленный кровью участок почвы, на котором был проведен древний ритуал. Имеет следы пребывания высшей сущности.

Что я знал о создании таких вещей, как тотемы? Чуть больше чем нихрена, но, благо, теперь я командный игрок. Леи сильно не хватало практики, зато в теории она могла утереть нос многим, в том числе и мне. Девушка поведала, что при крафте подобных масштабных поделок важен не только уровень ремесленных навыков творца, но и качество материала, детальность проработки, количество элементов и многое другое.

Место мы подобрали хорошее, с компонентами беда. Вокруг только самое обычное дерево, которое подвергнется примитивной грубой обработке ножом. Зато с трудолюбием и фантазией полный порядок. В общем, затея обречена на успех. В теории, разумеется.

Лея уже к обеду подобрала рецептуру нужных зелий, быстро сварила парочку со слабым эффектом, остальным требовалось настояться. Девушка начала помогать мне с тотемом, создавая пятьдесят семь маленьких заготовок под статуи изгнанников. Поделка будет с сюжетом.

Я в это время с помощью огня и нескольких сотен Акустических Ударов «выпилил» двухметровую деревянную заготовку под статую Зика. Стесал подгоревшие участки и уже расстроился, что придется целый час ошкуривать ножом, как на помощь пришел Пирожок. Зубы пандарина отлично справлялись с мягкой корой дерева.

Трудились до самой ночи. Прерывались лишь на редкие разминки, во время которых я учил Лею качать маятник, чтобы она не стала легкой мишенью в будущих схватках. Заканчивать работу пришлось в свете костра и алхимических ламп(ламп, громко сказано, просто люминесцентных зелий в банках из прозрачного стекла).

Я, как мог, старательно пытался воссоздать образ духа, когда он материализовался в храме. Помимо этого выстругал пятьдесят семь изгнанников. Каждого поставил на один из камешков, которые символизировали пятьдесят семь частей алтаря. Кое-как скрепил булыжники вместе с помощью глины в подобие прямоугольника.

Материал оставлял желать лучшего, поэтому Лея создала укрепляющее зелье, чтобы тотем не разрушился через десять дней от внешних факторов среды, а простоял хотя бы месяцок. А если на него будут натыкаться местные разумные неписи, то, может, и подольше продержится.

— Кажется, всё, — устало выдохнул я и подтвердил создание тотема.

Поздравляем! Ваша группа создала тотем с малым алтарем. Вы первые игроки, сотворившие подобное на новом континенте.

Награда:

Ремесло + 7. Всего 24.

Столярное дело + 5. Всего 10.

3500 очков опыта. Всего 87670/195500

20 свободных очков характеристик.

Характеристика Сила +1. Всего 29.

Ловкость + 1. Всего 35.

Выносливость +1. Всего 60.

От созерцания наград меня оторвал треск. Статуя ожила. Лицо, что прикрывала маска в виде черепа, пошевелило челюстью, затем покрутило головой. Зик осмотрел наше творение и хмыкнул.

— Первожрец и моя новая последовательница, я у вас в долгу. Времени мало, буду краток. Я никогда не забуду, что ты устоял перед искушением и не предал меня, Дикарь. Благодарен я и тебе, АхилительнаяДева, что доверилась мне. Мироздание щедро наградило за то, что я стал первым духом на новом континенте, переманившим члена другого культа. С помощью тотема мы теперь сможем поддерживать связь. Будут ли какие-то особые просьбы?

Я лишь улыбнулся.

— Очищай астральные кладовки, великий дух, скоро энергию запасать некуда будет, потому что ты еще и первая высшая сущность, которая заключит союз двух душ.

— Хитер, — Зик рассмеялся, но тут же осекся и посерьезнел. — Время выходит. Подойдите ближе.

Дух протянул на ладони каждому из нас по кольцу. Из рук идола, у которого вместо пальцев были пять еле обточенных деревянных отростков, полилась энергия. Я почувствовал, как отступает накопившаяся за день усталость, затекшие от однообразной работы мышцы расслабляются, а сознание становится кристально чистым.

Получен эффект «Благодарность Зика». Следующие сорок восемь часов вам не потребуется еда, вода и сон. Скорость регенерации Бодрости, Здоровья и Маны увеличена на 50%.

Едва поток иссяк, как статуя приняла воинственный вид и замерла, спокойно глядя перед собой и выставив кулаки, словно готова к чему угодно.

Я чувствовал, что это еще не вся награда, и нужно провести обряд, чтобы получить оставшееся.

— Ты готова? — насмешливо спросил я. Хотелось превратить всё в клоунаду, чтобы избавиться от неловкости ситуации. Вроде всего лишь игровой момент, но такой, с подтекстом.

— Готова, — улыбнулась Лея, щелкнула пальцами, от костра к ней метнулась струя огня, девушку окутало пламя, на долю секунды, превратившись в свадебное платье. Ей тоже было неловко, и она, как могла, дурачилась и скидывала напряжение.

— Ну что ж. Тогда можем обменяться кольцами.

Мы засмеялись и натянули украшения друг другу на пальцы. Я вдруг вспомнил, как это бывает там, в реальной жизни — торжество, множество гостей, ряженая тетка, что зачитывает всем одно и то же, блестящая золотая лепнина ЗАГСа и куча ненужных шаров, бантов и конфетти. И как это легко и весело сейчас.

— Властью, данной мне великим духом Зиком, объявляю нас мужем и женой. Вы не можете не поцеловать жениха.

Лея, сдерживая смех, чмокнула меня в щеку. Идол снова вспыхнул, и нас засыпала гора уведомлений.

Поздравляем! Вы первые игроки, заключившие брак на новом континенте.

Награда:

Харизма + 3. Всего 12

Удача +2. Всего 34.

Опыт от совместно убитых существ и выполненных квестов +10%.

Получено пассивное умение «Соблазнитель». Все неигровые персонажи противоположного пола будут более расположены к вам, выберут вас из нескольких других игроков, охотнее выдадут задание или скидку.

Вам доступно совместное послание миру.

— Пассивку получила?

— Ага. Только почему Удачу подняли?

— Ну, типа, большая удача встретить родственную душу.

Девушка рассмеялась.

— Что напишем миру? Как и все, что-нибудь про ТакВасВсехРастака?

— Не, — покачал я головой. — Слишком много чести будет.

С моего последнего сообщения в мировой чат писали только раз. Послание от некой Причуды гласило: «У меня все хорошо, теть Марин. Передавай привет всем с РЦ».

— Еще раз проагитируем общественность? — предложила Лея.

— Беспроигрышный вариант, — согласился я.

Внимание! Вздрогни мир! Игроки Дикарь57 и АхилительнаяДева совершили уникальное великое деяние. Честь и слава героям!

Послание миру от игроков Дикарь57 и АхилительнаяДева: Слава Зику, самому щедрому из богов! ТАКИХ бонусов мы нигде не видели.

Немного рекламы никогда не помешает. Статуя подмигнула нам обоим и снова замерла.

Я заметил, что после всех манипуляций алтарь укрепился, форма правильнее, края ровнее, да и у фигурок изгнанников проявилось больше деталей. И сам тотем теперь не был таким уродливым, края сгладились, шероховатости исчезли. Глядишь, и подольше продержится, чем мы рассчитывали.

Внимание! Ваш дух покровитель перешел на новый уровень просветления. Вам доступна ветка жреческих умений.

Ого! Предчувствуя, что в этом придется долго разбираться, решил отложить на потом и заценить бонусы обручального кольца, а то вдруг всё зря затевали.

Обручальное кольцо. Единственный во вселенной предмет, содержащий крупицу кристаллизованной любви. Создано богом Зиком тысячу лет назад. Класс предмета: божественный. Персональный предмет. Обладает одним скрытым свойством. Интеллект +20. Дух +20. Удача +10. Регенерация маны +10%. Дополнительные свойства: позволяет супругам общаться посредством телепатии. Лимит: 100 слов в день. В момент смертельной опасности телепортирует игрока к партнеру. Перезарядка 48 часов.

Божественный. Такого класса же не существует. Это была всего лишь игровая легенда, и вот, она у меня на пальце. Да еще и выглядит, словно целый космос уместили в изящной оправе.

— Колечко заценил? — спросила Лея.

— Еще как, — сказал вслух, а затем спросил мысленно, наблюдая, как округлились глаза девушки: «Как вообще можно кристаллизовать любовь?».

— Как ты это сделал?

Я лишь пожал плечами.

— Получилось? — зазвучал в голове её голос, но я притворился, что не слышу. Лея состроила смешную сосредоточенную мину и глядела на меня исподлобья, при этом мысленно произнося: «Ну же, услышь меня, телепатический глухня!».

Я не выдержал и рассмеялся.

— Услышал? — чуть ли не подскочила она.

— С первого же раза, — уже откровенно покатился я со смеху, отскакивая от выброшенной в мою сторону руки с жезлом.

Ну, — посмотрел я на девушку, когда мы отсмеялись, — чем займемся?

— Для начала установим здесь точку привязки.

— Дельная мысль, — согласился я.

— Сколько у тебя Ремесло? — спросила вдруг Лея.

— Двадцать четыре. А что?

— Мне бы жезл магический. Мой старый был мал еще двадцать левелов назад.

— Сделаю, не проблема. Есть предложение.

— Одно ты уже сделал.

Я улыбнулся.

— Может, покажем друг другу характеристики, чтобы понимать, что каждый из нас представляет? Все-таки нам еще долго вместе играть.

— Хорошая идея, лови.

Я распределил все характеристики, вспомнил про броню первожреца и нацепил её. Правда все свойства кроме «Защита +38» недоступны до шестидесятого уровня.

Игрок: Дикарь57. Уровень 57.

Расса Шивон. Потомки искусственно созданной одним из темных богов гуманоидной расы. Прошла не одна сотня лет прежде, чем вся скверна вышла из генофонда. Ныне шивоны по большей части презирают своё происхождение, но есть и те, кто пытается вернуться к корням.

Класс: Бард. Дети бога Альта были созданы им во время тысячелетнего празднества, чтобы гости никогда не уставали плясать и петь.

Основные характеристики:

Выносливость 60

Интеллект 254

Ловкость 35

Сила 29

Дух 150

Второстепенные характеристики:

Внимательность 13

Удача 34

Шестое чувство 8

Показатели:

Мана 2540

Здоровье 1180

Бодрость 240

Голод 100/100

Жажда 100/100

Приобретенные бонусы:

Сопротивление огню 1%

Усиления от носимых вещей:

Защита 66

Скорость передвижения +6%

Регенерация здоровья +10%

Регенерация маны +5%

Регенерация Маны, Бодрости и Здоровья увеличивается на 20% во время боя.

Расовые способности:

Здоровяк. Свойства: + 11 единиц здоровья за каждый уровень, + 1 очко прогресса к характеристике Выносливость за каждый уровень, 5% шанс, что открывшееся кровотечение остановится само собой.

Метка Бога. То, что породило вас, не может вас же и убить. Свойства: Входящий урон от магии тьмы снижается на 20%.

Память предков. Из песни слов не выкинешь, как и лишние гены из цепочки ДНК. Свойства: При употреблении сырого мяса регенерация увеличивается на 200% на 10 минут.

Жажда Крови. Своей безумной кровожадностью и жестокостью шивоны с самой первой битвы поселили страх в сердцах врагов. Свойства: Впившись в глотку противника во время боя, вы заберете часть его жизненной энергии равную 5% вашего Здоровья.

Фракционная принадлежность — Первожрец великого духа Зика.

Классовые способности:

«Скороход». Барда ноги кормят. Свойства: Усталость от ходьбы и бега уменьшена на 10%.

«Путешественник». Барды часто становятся первопроходцами и исследуют новые земли. Свойства: Навык «Картография» «Каллиграфия» «Лингвистика» растут на 15% быстрее.

«Пьянчуга». Барды знатные гуляки при употреблении алкоголя все ваши характеристики увеличиваются на 10%. Если вы пьете на спор эффект «Опьянение» снижен на 30%.

Навыки:

Рукопашный бой 8

Одноручное оружие 7

Владение кинжалами 5

Двуручное оружие 8

Владение копьем 6

Дробящее оружие 4

Владение молотом 2

Применение магических свитков 1

Легкая броня 4

Блокирование 2

Меткость 6

Метание снарядов 2

Стрельба из лука 5

Стрелковое оружие 4

Бег 6

Следопыт 3

Скалолазание 6

Плавание 3

Ныряльщик 3

Владение музыкальным инструментом 10

Владение треугольником 7

Владение гуслями 4

Алхимия 15

Кулинария 2

Ремесло 24

Кузнечное дело 3

Резчик по кости 5

Обработка камня 1

Столярное дело 10

Кожевенное дело 4

Растениеводство 1

Землекоп 3

Харизма 12

Лингвистика 22

Скрытность 22

Ментальная стойкость 7

Пассивные бонусы от умений:

Шанс оглушить +1%.

Шанс Дезориентировать +1%.

Скорость роста навыка владения музыкальным инструментом +3%.

Достижения:

«Разрушитель оков — 3».

«Герой — 2». Бонусы достижения:Урон по всем боссам +2%.

«Один в поле воин — 5». Бонусы достижения: урон по превосходящим вас числом более чем в пять раз противникам увеличен на 3%.

«Ничего святого — 2». Бонусы достижения: урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 1%.

«Будильник». Бонусы достижения: урон по всем высшим сущностям увеличен на 1%. Ваша репутация при общении с представителями любых религиозных фракций растёт на 10% быстрее.

«Первооткрыватель — 2».

«Первое убийство». Бонусы достижения: Урон по всем боссам +1%. Сопротивление любому входящему урону наносимому представителем расы зубастиков увеличено на 5%. Сопротивление магии воды +3%.

«Чугунная голова». Бонусы достижения: Входящий физический урон снижается на 1%. Входящий урон от всех заклинаний и умений со словом «кулак» в названии снижен на 15%. Входящий урон от рукопашных атак снижен на 30%.

Благословения:

Усиленное Благословение древнего духа Зика.

Эффекты:

Удача +4.

Шанс попасть по цели +11%.

Шанс критического урона +11%.

Шанс удачного создания предметов +11%.

Шанс наложения негативного эффекта на цель +11%.

Шанс срабатывания пассивного умения +6%.

Шанс игнорировать любой входящий урон +6%.

Скрытые бонусы игровой души(видны только высшим сущностям, начиная от класса БОГ):

Печать великого духа Зика.

Печать богини Аму. Богиня удачи отметила вашу душу. Бонусы: ???

Какого? Печать богини, даёт бонусы, но не вижу какие. А я всё время ходил с ней и даже не подозревал об этом. И почему тогда Зик смог разглядеть её, ведь он всего лишь дух? Хотя чего там эта сущность, я-то почему смог увидеть это? Я всего лишь первожрец.

Где-то кроется подвох. Надо будет обязательно поговорить об этом, ох недоговаривает покровитель.

— Двуручное оружие... Серьезно? — вырвала меня из раздумий Лея. — Скалолазание. Стрельба из лука. Сила двадцать восемь, ловкость пять. Ты вообще в курсе, что ты класс поддержки? Ну ты и терминатор, — подвела она итог. — А еще прибеднялся.

— Я всего лишь скромный жрец, — расплылся я в улыбке. На контрасте с Леей я, и правда, был похож на нормального игрока. Девушка имела всего тридцать первый левел, обладала парочкой алхимических достижений с ремесленными пассивками и скромными характеристиками. Разве что Интеллект у нее был довольно высокий — сто пятьдесят единиц. Почти как у меня, если сниму кольца и сброшу гусли, а я в два раза выше уровнем.

Из лекарских умений у нее имелись: воскрешение, лечение, очищение, слабенький пока защитный барьер — прозрачная магическая линза в человеческий рост, атакующий спелл Импульс — просто сгусток бледно-оранжевых чар и «Аптечка». Тоже крайне полезный скилл, если во время битвы лекарь умирает, его тело излучает целительную энергию и в течение десяти секунд отлечивает всю команду в определенном радиусе.

— Мы здесь закончили, спать не нужно. Так что предлагаю идти на встречу с третьим Анонимом, — сказала Лея.

— Отличная идея, пошли. Прогулка под звездным небом, опасные высокоуровневые ночные хищники. Тебя ждет много работы.

— Почему?

— Потому, что они будут меня грызть, а ты отхиливать. Но чтобы ты хорошо делала свою работу, я тебе жезл чуть подправлю.

Я забрал оружие девушки, вытащил старый магический кристалл, который тут же рассыпался в руках, вставил туда новый из сожженного посоха шамана. Пришлось повозиться, крутя его там так и эдак, пока капризный волшебный камень не вспыхнул, оповестив, что такое положение дел ему нравиться, и он готов выполнять свои функции по перекачке энергии.

Мы пошли уже знакомой дорогой. Отходить от лагеря опасно, это большого отряда глорков все местные твари боялись, потому и не подходили даже к опустевшей стоянке, а теперь, когда мы остались одни, стоит быть осторожными.

Ночью жизнь вокруг кипела. Летали светлячки, их ловили жабы-переростки, метрах в пятнадцати кто-то, испугавшись нас, припал к земле и пытался уползти. Слева два мелких моба дрались в кустах, листья летели, мелькали хвосты, и слышалось злобное рычанье.

— Дерни за веревочку! — раздался вдруг хриплый голос прямо над головой.

— Ах! — испуганно вскрикнула Лея и рефлекторно схватила меня за руку, но тут же снова обрела контроль над собой, отпустила мою кисть, и в её ладонях угрожающе вспыхнула магическая энергия. Она озиралась по сторонам в поисках опасности.

— Всё нормально, расслабься, — успокоил я её, ликуя в душе, и, подмигнув Грызлику, дернул за веревочку. Раздался звук микроволновки, и дерево выставило склянку с маной.

— Дерни еще! Дерни, дерни, дерни! — запричитал шутила. Я снова дернул, и прозвучал уже знакомый грустный тромбон.

— Пусть твоя подруга дернет! — подобралось дерево.

Девушка скептически посмотрела на лицо из коры, что изобразило жалобную гримасу.

— Все нормально, халявное зелье, — совершенно спокойно заявил я. — Уже проверено.

— Да? Ну ладно, — пожала плечами девушка, подошла и дернула за веревочку.

Глава 7. ТихийШелест

День девятнадцатый

Уровень 57

— Придурок! — в очередной раз зло фыркнула Лея после перерождения. Когда она дернула за веревку, дерево засосало её с влажным «Хлюп!».

— Ну прости, — не очень искренне, сдерживая улыбку, сказал я. — Вот тебе презент в качестве моральной компенсации, — с этими словами вручил девушке шкатулку, выпавшую с шутилы.

Она с интересом разглядывала подарок. Открыла его, сбоку, как и в прошлый раз, выскочила ручка, девушка взялась за неё и крутанула. На маленьком мониторчике закружились магические знаки, замерла картинка на трех ядовито-зеленых каплях.

— Сопротивление яду один процент, — обрадовалась девушка, — Но ты все равно придурок, — тут же вспомнила она про свою обиду.

— Как скажешь, — пожал я плечами. — Последи за округой, я в интерфейсы зароюсь, — открыл скриншот характеристик Леи. Её завышенные сто пятьдесят единиц Интеллекта не давали мне покоя.

Сотка, как говорил один качок-соклановец, «внараху», то бишь с родных очков характеристик за уровень. Еще десятку за отхил глорков во всех стычках вполне можно хапнуть очками прогресса, двадцать с кольца, еще пять со всей остальной бижи. Откуда еще пятнадцать?

— Откуда такой Интеллект? — решил я удовлетворить своё любопытство.

Девушка перечислила слово в слово мои мысли и в конце добавила:

— Пятнадцать за счет медитации.

— Погоди, что?

— Ты что, не знал? — уставилась она на меня.

— Не знал чего?

— Ко всем характеристикам тебе перепадали свободные очки прогресса от каких-то действий. Например, мне даже за варку зелий добавляли на Ловкость. Работа требует сосредоточенности и много тонких движений, рассчитанных на мелкую моторику. Тебе, я уверена, за крафт тоже на неё перепадает.

— Ну и дальше то что?

— То, что за совершение каких-либо физических действий капают свободные очки прогресса ко всем четырем основным параметрам. Тебя не смутило, что Интеллект как будто бы обделили в этом плане? Только с каста заклинаний много не накапает.

— Да я как-то не задумывался.

— А стоило бы. Интеллект качается медитацией. Я медитировала каждую свободную минуту. Как итог плюс пятнадцать очков.

— Стоит попробовать.

— Обязательно, — кивнула девушка. — Кстати, а какая у тебя классовая профа?

— Чего?

— Оглох, что ли, от музыки своей? Классовая профа.

— Если честно, я не понимаю, о чём ты, — признался я.

— Ты серьёзно? Первый раз играешь? — искренне удивилась Лея.

— Не первый, но ни о чем подобном не слышал.

— Хм. Понятно, — задумчиво протянула она. — Видимо, данная информация не всем доступна. Тогда слушай, нубяра, — девушка с улыбкой поправила воображаемые очки. — Об таком нигде не пишут, но я всё же полагала, что этот секрет уже давно известен. У каждого класса есть своя бонусная профа, но не самая очевидная. У лучника это не будет стрельбой из лука. Пока не откроешь навык, не узнаешь, что именно предназначено для твоего класса. У меня это, естественно, Алхимия. Она качается на пять процентов быстрее, а созданное зелье на пять процентов мощнее. У воина это Кузнечное дело. У мастера карт Каллиграфия, у некроманта Резчик по кости, но тут могу и ошибаться. В общем, принцип ты понял.

— Угу. Подкинула ты мне материала для размышлений и экспериментов.

Информации и так море. Если б не баф Зика, у меня бы уже мозг сплавился. Я всё откладывал продумывание билда для командной игры, и вот команда уже есть, а билда нет. Раньше мне приходилось только выживать и реагировать на обстоятельства, теперь всё поменялось, и стоит заняться долгосрочным планированием.

К тому же во время боя с глорками меня осенило. Моя текущая боевая подготовка как барда никуда не годится. За примерами далеко ходить не надо.

Вешать замедление на противников перед схваткой не самое лучшее решение. До того, как происходит столкновение, они уже успевают адаптироваться. А вот если кинуть дебаф в момент стычки, это станет большой неожиданностью и даст секундное окошко, пока противник приходит в себя.

Мне нужно как и в настоящем бою придумывать, заучивать и отрабатывать связки и комбинации умений. Как под одного противника, так и под группу мобов. Необходим более серьезный и, можно сказать, профессиональный подход к игре. Плюс впереди ждут командные тренировки.

Кстати о команде, что-то давненько Грызлик не превращался в свою боевую форму. Как бы не вышло так, что он обернется именно в тот момент, когда меня не будет рядом и до смерти напугает Лею. Это еще полбеды, а вот если он слетит с катушек… Даже не представляю, как с ним совладать в таком случае.

— Как там наш Аноним Три поживает? — спросил я у Леи. — Собирается покидать уютный кокон персональной локи?

— Да. Я ему со вчерашнего дня как могу намекаю в обход Букли, что с тобой встретилась. Он вроде как тоже сообщает о том, что движется к выходу.

— Это хорошо.

Мы шли к третьей локации до самого рассвета. Даже немного потренироваться на ходу успели. Под конец пришлось ускориться и перейти на спринт, так как Аноним Три сообщил о погоне и необходимости организовать встречу, если Лея правильно поняла.

Грызлик сильно отставал и догонял нас, когда мы делали короткие остановки, чтобы волшебница восполнила запас Бодрости. Она-то, в отличие от меня, больше похожа по статам на свой класс, поэтому выдыхалась быстро. Даже с учетом двухдневного бонуса от Зика, энергия у хилерши восстанавливалась довольно долго.

К тому же ей приходилось нести на себе пандаренка. Пушистый пет и сотни шагов не осилил в режиме бега. В итоге Пирожка тащил я, так бензобака Леи хватало на более длительные промежутки. В этот момент в очередной раз пожалел, что мы находимся далеко от благ магической цивилизации.

На старом континенте, если пет достался тебе таким способом как нам, то есть не в рейде выпал и не у торговцев взят, а найден на просторах игрового фронтира, можно отнести его в гильдию магов. Эти кудесники за вполне приемлемую плату создадут для игрового помощника пространственное убежище, благодаря чему появится возможность призывать и отзывать спутника с помощью артефакта.

К скале, закрывающей вход в локу, подбегали взмыленные и с отдышкой курильщика с вековым стажем, решившего пешком по лестнице взобраться на небоскреб. Я с облегчением опустил Пирожка на землю. Его так уболтало, что он просто рухнул на бок и вывалил язык.

Грызлик плелся где-то сзади. Лея упала в ямку под кустом и поглядывала на скалу. Я нашел в себе силы подтащить пару булыжников для дополнительной маскировки и улегся рядом.

— Где он? — спросил я.

— Уже близко, — коротко бросила девушка. Говорить, когда сбито дыхание, не так-то просто.

Прошла еще пара минут. Грызлик все же догнал нас, даже не стал утруждать себя попыткой затормозить, со всего маха влетел в соседний куст. Да там и застрял, довольно выдохнул и повис на ветках, расслабился, растекся, словно в массажном кресле.

— Уже совсем рядом, — снова подала голос Лея.

— Куда смотреть?

Никаких признаков приближения игрока не было. Просто отвесная скала. На вершине тоже движения нет. Подножие чисто. Только в траве под горой возятся хомяки.

— Почти здесь.

Лея начала озвучивать приходящие сообщения.

— Десять. Девять. Восемь.

В скале на высоте метров двенадцати раздался скрежет, и образовался черный провал. Ну конечно, замаскированные тоннели, они просто обязаны здесь быть.

— Три. Два. Один. — Едва девушка закончила отсчет, из темного зева вылетела закутанная в плащ фигура, нижняя половина лица которой была скрыта под маской.

Сверкнула вспышка, за падающим телом потянулся узнаваемый шлейф заклинания левитации. За секунду до контакта с землей незнакомец или незнакомка, выбросил что-то в сторону. Сам приземлился, перекувыркнувшись. Вскочил, тут же опустил маску, залпом опрокинул склянку и исчез.

— Зелье невидимости, — одновременно произнесли я и Лея.

В скале открылись ещё несколько ходов, из них начали выскакивать серокожие твари. На лету они опускали на глаза специальные очки.

— Деруны! — воскликнула Лея. — Они плохо реагируют на свет.

Одни цеплялись липкими лапами за стену и спускались, другие просто скользили, вцепившись когтями, высекая искры из камня и оставляя борозды. Третьи летели вниз и с хрустом разбивались, это наш новый знакомый стрелял по преследователям из невидимости.

Десантировавшиеся противники бежали туда, где последний раз хлопала тетива об наруч.

— Надо вмешаться! — прошептала Лея.

— Погоди, — прихватил я дернувшуюся девушку за руку. — Во-первых, ты хил. Сиди в кустах и кидай лечение. Во-вторых, смотри.

Лучник вынырнул из стелса. Деруны принялись метать в него короткие копья и топоры, а некоторые кидались магией, что интересно, только с правой руки. Игрок бежал к нам, виляя из стороны в сторону, припадая, подпрыгивая и перекатываясь. Вдруг он резко развернулся, мгновенно сменил лук на более габаритный, припал на колено и выпустил магическую стрелу. Она ударила в свод одной из пещер и обвалила его. С грохотом на тех, кто не успел отскочить, полетели камни.

На бегу Аноним снова поменял лук на короткий и лёгкий и отстреливался. Он целился только по ногам. Все противники были от пятидесятого до шестьдесят шестого уровня. Игрок всего сорок пятого. Ник почему-то оказался скрыт.

Несколько самых ловких и шустрых воинов настигли стрелка, зажали в клещи и одновременно прыгнули с двух сторон. Место лука в руках мигом занял арбалет, сразу четыре болта с сухим щелчком отправились в полёт, и дерунов опрокинуло на спину, они зарычали от боли. Арбалет сменился двумя пращами, впервые стрелок замер и начал метать в противника склянки с зельями.

— Да сколько у него орудий, — не сдержался я.

Стеклянные колбы разбивались от контакта с землёй. Одни растекались огненной лужей, другие кислотной, третьи распыляли вокруг себя тяжелое облако ядовитого дыма. Но и это ещё не всё. С отбившимися от общей массы ранеными дерунами что-то происходило. Они падали в траву, барахтались там и больше не поднимались. Всего за пару минут отряд высокоуровневых неписей был разбит в пух и прах.

— Зачем мы вообще торопились? — спросила Лея.

Мы были просто заворожены зрелищем. Игрок снова выпил зелье и исчез. Упорные деруны продолжали рыскать в траве, распугивая бедных хомяков. Выстрелов не звучало, а значит, и найти укрывшегося в невидимости лучника они не могли.

— Привет, — раздался над самым ухом мужской шепот, и мы с Леей одновременно подпрыгнули от неожиданности. Синхронно обернулись. Парень стянул на подбородок зелёный платок, и над его головой появился ник — ТихийШелест.

Одет он был в не слишком качественные, но идеально подогнанные к друг другу вещи. Черные короткие сапоги, серо-зеленые штаны, лохматая тканевая камуфляжная куртка, декорированная под листья, зелёный плащ с капюшоном, наручи, переходящие в перчатку с защитой на указательном и средних пальцах, на шее платок.

Но самым примечательным в его образе была голова. Серая кожа, острые уши, черные глазницы — лучник являлся представителем расы темных эльфов, или сокращенно дроу.

Первой в себя пришла Лея, сказался тыловой опыт зама кланлида. Она кинула пати, и в меню группы появился новый фрейм.

Поздравляем! Вы нашли очередного члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 3/7 игроков.

Я пробафал всех в группе, выдернул Грызлика из куста и, кивнув лучнику, побежал следом за ним. Добить ослабленных противников не составило труда. ТихийШелест, конечно, прифигел, когда бард с лютней наперевес бросился в толпу врагов, но в целом всё прошло хорошо. Ну или почти. Подумаешь, один раз уронил на лучника Скрипичный Ключ, а нечего под руку лезть.

Новый знакомый под моим ускорением мгновенно пробежался по полю боя, собирая лут, и махнул рукой в сторону движения. Снова выпил зелье невидимости и исчез. Мы с Леей переглянулись, мол, странный какой-то, пожалили плечами и пошли следом. В групповой чат тут же пришло.

ТихийШелест: Надо убраться подальше. Серокожие еще явятся.

Опасения игрока совсем не беспочвенны, так что, как бы не хотелось познакомиться и пообщаться с новеньким, делать это лучше в безопасном месте.

АхилительнаяДева: Не думала, что твой Грызлик такой кровожадный).

Дикарь57: Весь в хозяина.

Да, вид у зубастика обманчивый. Он, конечно, подрос, обзавелся броней и оружием, но все еще не выглядел опасно. Если её так впечатлило, как спутник прыгал на спину дерунам и раз за разом всаживал им кинжал в шею, то что она скажет, когда Грызлик обернется в шипастое чудовище?

Солнце начало подъем на свой небесный трон и окончательно разогнало серую утреннею хмарь. Место, которое мы проходили, некогда было лесом, теперь же оно являлось кладбищем деревьев. Не так давно кто-то громадный и ненавидящий растения прошелся здесь и поломал большую часть зеленых гигантов.

Росли они нечасто, потому не приходилось пробираться по выворотням и буеракам, а можно было вполне комфортно идти меж поваленных стволов, лишь изредка переступая через бревна. Я поддерживал Лею за руку, а то пару раз она уже навернулась в попытках преодолеть редкие препятствия.

— Привал, — прозвучал над самым ухом голос лучника. Я вздрогнул.

— Ах! — вдохнула Лея от неожиданности и оступилась, ведь в этот момент как раз шла по дереву, держась за мою руку. Я поймал девушку и аккуратно опустил на землю.

— Осторожнее, — сказал я и кивнул на железный штырь, что торчал в стволе дерева.

— Спасибо. Странные штуки. Я видела несколько похожих металлических осколков по дороге.

Следом пытался перебраться Пирожок, Грызлик, как-то негласно взявший над ним опеку, толкал того в пушистую задницу.

Мы преодолели земляной бугор и оказались в центре воронки метров пятнадцать в диаметре. Так вот что произошло с деревьями, их снесло ударной волной, только как-то странно, они не «зачесаны» в одну сторону, как полагается в таких случаях.

В самом центре ТихийШелест уже выкладывал хворост для костра.

— Не лучшая идея, — прокомментировал я его действия. В памяти еще свежа была история о том, как деруны преследовали глорков. Столб дыма будет виден издалека.

— Деруны уже потеряли след, — согласно кивнула Лея. — Костер для них будет как маяк.

— На то и расчет, — сказал лучник. — Мы здесь ненадолго.

Он выложил гору травы и листьев себе под задницу и опустился у начавшего жадно хрустеть ветками огня. Я приволок небольшое бревно и уселся с Леей напротив него. Грызлик уже кормил Пирожка какими-то светящимися грибами.

Шелест достал из инвентаря точно такие же, насадил на ветку и воткнул несколько так, чтобы пламя едва облизывало их. А это значит только одно, зубастик умудрился стащить жратву у дерунов. Вот ведь маленький прохвост, и когда успевает?

— Я Александр, это Лея, — начал я знакомство.

— Тихон, — представился темный эльф.

— Что с Четвертым? — сразу перешла к сути Лея.

— Он сам не выберется.

— Придется лезть за ним в персональную локу? — уточнила девушка.

— В самую гущу, — кивнул Тихон. Вообще, говорил он странно. Отрывисто. Словно каждое слово давалось ему с большим трудом.

Большего узнать во время короткого отдыха не удалось. Едва все восстановили силы, мы снова отправились в путь. Тихон задержался, чтобы подготовить сюрприз для погони. Как только вышли из поломанного леса, раздался взрыв и в лог пришло уведомление об убийстве семи противников.

В дороге поговорить тоже не удалось, диалоги увядали как-то сами собой. Не хотелось привлечь болтовней сильных тварей. Да и Тихон все время держался на несколько десятков шагов впереди в невидимости. Лея сосредоточилась на местности, а я снова погрузился в интерфейсы. Настало время разобраться со жречеством.

Сейчас у меня открыты четыре жреческих умения: Телепортация в храм, Массовое Благословение, Игра Зика и Третий Глаз. Новые перки открывались за мои кровные очки Таланта, которых и так всегда не хватает. Прокачать какое-либо из старых, я пока не мог, видимо, опять все упиралось в порог развития Зика. Моя сила прямо пропорционально зависит от его.

Ради интереса кастанул на Лею игру.

Вы применяете Игру Зика по игроку АхилительнаяДева. Эффект: немота. Время действия 126 секунд.

Не ожидавшая такого девушка резко обернулась и вытаращилась на меня. Я лишь развел руками, мол, во всем виноват великий рандом.

— Менятак заткнуть не получится, — зазвучал в голове её голос.

Интересно, что покажет Третий Глаз. Глянул описание скилла, активировал его и посмотрел на Лею. Каждая из магических вещей на ней приобрела свою ауру. Сама волшебница тоже была подсвечена дружественной полупрозрачной зеленой дымкой. Отдельно выделялись губы девушки, удалось разглядеть контур заклятия немоты. Если прокачивать скилл, картинка станет более детальная, и дальность видимости увеличится, сейчас сканировались объекты в радиусе нескольких метров.

Тихон оказался слишком далеко, и я перевел взгляд на Грызлика.

— Ох ты ж мать! — вырвалось у меня. Я ожидал увидеть приятную зеленоватую ауру, но передо мной предстал кроваво-красный сгусток с черными глазами в оболочке Грызлика. Тварь обернулась, сфокусировав на мне антрацитовые провалы. Я «снял жреческие очки», подумал, что это так показана мутация спутника. Но нет, существо, выглядевшее как зубастик и имевшее над головой надпись «Грызлик», было чем-то совсем иным.

Словно почуяв, что её раскусили, тварь прыгнула.

Дикарь57: Это не Грызлик. Бой! — только и успел написать я, когда монстр сбил меня и мы покатились по земле.

Глава 8. Волк в овечьей шкуре

День девятнадцатый

Уровень 57

Пока мы катились по земле, я успел скастовать Игру Зика и смог узнать, как на самом деле зовут эту тварь.

Вы применили Игру Зика по «Доппельгангер раб». Уровень 10. Эффект: Усталость. Бодрость восстанавливается на 50% медленнее.

Хреново. Великий рандом снова решил не идти мне на уступки. Больше ничего скастовать не удалось. Гусли болтались на спине, пока вооружишься, уже десять раз глотку перегрызут. Что, собственно, сейчас и пыталось сотворить неведомое существо.

Монстр, вселившийся в моего спутника или притворяющийся им, хрен пойми, что происходит, в общем, эта мерзкая тварь вцепилась мне шею. Недолго думая, я укусил в ответ. Представляю, как это выглядит со стороны.

Раб оказался сверху, я оттолкнул его. Пока поднимался, монстр уже вскочил и бросился на ошалевшую Лею. Девушка инстинктивно использовала защитный навык. Тварь врезалась в полупрозрачную стену и упала, в спину ей тут же прилетело сразу три стрелы.

Моб ощерился, развернулся, подхватил Пирожка за шкирку, пригнулся и, прикрываясь им как щитом, побежал в сторону стрелка. Он видел Тихона, даже несмотря на инвиз. Шелест вынырнул из стелса, убрал лук, выхватил две стрелы и приготовился встречать врага.

Я уже бежал следом, чтобы доппельгангер попал в зону действия умений. Тварь швырнула Пирожка в Тихона. Лучник поймал подарочек. Монстр прыгнул, и тут его на лету сбила серая стремительная тень. Оба противника сплелись в катящийся рычащий клубок. Мне никак не удавалось разглядеть нового участника схватки.

Монстр откинул серого зверя и вскочил. Во всех неприкрытых броней местах на его теле появились десятки рваных ран, а лицо превратилось в сплошной порез. Тварь показала кровавый оскал, а затем её скрючило.

О нет! Неужели он превращается?

— Все назад! — завопил я и продублировал команду в чат. — Тихон, самую мощную стрелу. Лея, просто хватай Пирожка и беги как можно дальше.

Я уронил на моба Скрипичный Ключ и использовал Звуковую Волну. У Тихона в руках появился просто огромный лук, заряженный магией настолько, что обостренная жреческая чуйка даже без всякого Третьего Глаза почувствовала. Со свистом стрела полетела в сторону начавшего трансформацию монстра.

Раздался взрыв, меня опрокинуло ударной волной, а тело твари отбросило метров на двадцать. В полете она начала меняться и приняла свой истинный облик. Победный лог как-то не сильно обрадовал.

Мы все подбежали к поверженному противнику. Красная желеобразная субстанция с черными глазами, как и показывал жреческий скилл.

— Мерзкая тварь! — выругалась Лея. — Кто-нибудь вообще слышал о таком?

Все лишь покачали головой. Я просмотрел весь лог. Не было сообщений о смерти Грызлика, значит, он еще жив. Только непонятно, где он и что с ним.

— Двадцатый уровень, а столько хлопот, — снова подала голос хилерша. Взгляд её был расфокусирован, зрачки быстро бегали, а пальцы иногда подергивались. Девушка строчила заметку в личный блокнот. Вот это и отличает профи от мимокрокодила вроде меня.

— Самое худшее не это, — подал голос Тихон. — Его зовут «доппельгангер раб». Если есть раб, значит, должен быть и хозяин.

Лея уже залутала моба и показала небогатый урожай. Несколько банок красной слизи, энергетический камень и деталь.

— Деталь от стандартного телепорта, — сказала девушка. — Кристалл тоже может быть оттуда, но вообще используется много где. Хоть в посох ставь, хоть ловушку делай, если навык имеется.

Только сейчас я заметил нового участника группы. Тот самый серый зверь, что так вовремя вмешался. На первый взгляд, эта была взрослая кошка, но если присмотреться становится понятно, что это рысенок, только лапы не такие мохнатые.

Тень. Уровень 20. Питомец. Владелец: игрок ТихийШелест.

Вот что случалось с дерунами. А я всё удивлялся, когда отделившиеся серокожие падали и больше не вставали. Единственное, непонятно, почему её иконка в только сейчас появилась на панели отряда, а тот же пандарёнок сразу отображался.

— Что будешь делать? — отвлекла меня от созерцания животины Лея.

— Уже девятнадцатый день. Если мы сутки угробим на поиски моего спутника, это может потом аукнуться. Предлагаю вам продолжить путь, вытащите Четвертого, а я догоню, как только найду Грызлика, — сказал я и стукнул её обручальным кольцом по обручальному кольцу.

— А-а-а, поняла, — кивнула девушка. — Телепорт, — сказала она уже лучнику. — Потом объясню.

— Тихон, не мог бы ты убить меня?

В ответ он лишь кивнул.

— Хочешь начать поиски с алтаря, — сразу поняла мою задумку хилерша.

Я обнял волшебницу и пожал руку лучнику.

— Удачи! — сказала Лея.

— И вам.

Напарники удалялись, уходя все дальше, пока не превратились в еле различимые точки на горизонте. Вся броня была отправлена в инвентарь. До ушей донесся стремительно приближающийся свист. Стрела ударила меня в грудь с такой силой, что я даже не понял, как погиб.

Лишь возродившись у алтаря, пробежался по логу и удивился. ТихийШелест был лучником от бога, такое чувство, что он пришел в этот мир прямиком из армии Чингисхана. Стрела кританула меня на девятьсот урона. Плюс магический дамаг. Плюс поджог, отравление и кровотечение. Как он это все смог уместить в один выстрел, я не представляю. Стоит расспросить его подробнее.

Так, теперь надо подумать. Когда могла произойти подмена Грызлика? Я прокрутил в голове все события с момента встречи с Леей. Спутник отлучался во время ночных посиделок, собирал всякое по округе, потом вместе с Пирожком таскал ингредиенты и последний раз, когда мы бежали на встречу с Тихоном. Это самый вероятный вариант, но проверять надо все.

А, собственно, что далеко ходить? Первожрец я или погулять вышел? Приложил руку к алтарю и мысленно воззвал к духу.

— Я чувствую твою тревогу, Дикарь, — раздался в голове голос высшей сущности. Зик не стал тратить лишние ресурсы и оживлять статую.

— Без твоей помощи не обойтись, великий дух. Можешь ли ты почувствовать, где Грызлик, и указать мне направление?

— Если он не слишком далеко… Хм… Очень интересная магия…

Жреческое умение Третий Глаз временно получает шестой уровень. Время действия: 60 минут.

— Поторопись, жрец, — молвил дух, и я почувствовал, что он отключил канал связи.

Я тут же активировал дарованную способность. Картинка заиграла совсем другими красками. От алтаря шла пульсация, он чуть ли не гудел как трансформатор.

С таким зрением видно вообще всё, даже следы ауры глорков, они имели характерные тускло желтые отпечатки. Давно впитавшаяся в землю невидимая кровь в свете магического спектра представала как черные, словно нефтяные, капли, от которых шел дым.

Вот мои собственные следы, окрашенные в ярко-зеленый цвет, вот аура Грызлика точно такого же оттенка, вот Леи и Пирожка, чуть тусклее, но вполне различимы. А вон вокруг лагеря кроваво-красные отпечатки разной яркости. Тварь наблюдала за нами еще с самой первой ночи.

Я пошел по следу, периодически включая и выключая умение, чтобы сравнивать картинку. Обычным зрением с трудом различались даже простые отпечатки, жреческим же удавалось увидеть всё настолько подробно, что захотелось навсегда заиметь подобную способность.

Вот место, где мы перешли на спринт. Монстр крался за нами всю дорогу, отставая шагов на сто, но здесь подобрался. Вот его маленькие следы превратились в такие же отпечатки как у Пирожка, буквально шагов восемьдесят, и они снова стали прежними.

Видимо, упырь сначала хотел обернуться в пандаренка, но потом Лея подхватила его на руки. И как мы не заметили такую плотную слежку? Не иначе, он умеет не только превращаться, но и отлично сливается с местностью.

Так, а вот тварь стала перебирать варианты, сперва мой отпечаток в её исполнении, затем Леи, и все же остановила свой выбор на Грызлике. Пожалуй, я бы тоже так поступил. Он на самом деле пока самый сильный из группы, ведь в боевой форме его уровень вырастает в три раза.

Я увидел спутника и припустил во все лопатки. Грызлик был приклеен к огромному булыжнику. Красная слизь окутала тело зубастика и застыла. Рот его тоже залеплен. Я отключил умение и похвалил себя за предусмотрительность, без помощи духа мне бы ни за что не удалось найти зубастика, ведь на его месте пустота. Сделал скриншоты в обоих режимах зрения, чтобы потом показать напарникам.

Активировал Третий Глаз. Когда Грызлик меня заметил, его зрачки расширились. Он попробовал закричать и начал брыкаться, ведь не знал, что я вижу его, но все было тщетно. Самому ему ни за что не освободиться из такой ловушки.

— Все нормально, зубастый. Я вижу тебя. Сейчас помогу выбраться.

Я потрогал красную слизь, на ощупь та напоминала силикон. Попытался отодрать её руками, но она вообще никак на это не реагировала. Акустический Удар использовать побоялся, вдруг структура материи передаёт импульсы, не хотелось, чтобы все вибрации дошли до внутренностей Грызлика.

В ход пошел нож. Попробовал надрезать странную субстанцию, но ничего не вышло, тогда с размаху засадил клинок. Он застрял по самую рукоять. Моих параметров Силы не хватало, чтобы его вытащить.

— Твою ж мать! — зарычал я от злобы. — Прости, Грызлик. Мне придется тебя убить.

Зубастик все понимал и покорно прикрыл глаза. Игра Зика, наконец, сработала как надо, увеличив урон на тридцать процентов, тем самым облегчив предсмертные страдания спутника. Еще и достижение «Разрушитель оков» апнулось.

Я решил разобраться с застывшей слизью. Стоит её изучить, вдруг еще придется столкнуться с подобными тварями. По очереди использовал все боевые умения, и мне удалось разбить единую конструкцию. Куски были всё такими же твердыми, пружинящими и плохо поддающимися физическому воздействию. Убрал в инвентарь несколько штук, отдам алхимикам, пусть разбираются.

Сразу написал в групповой чат.

Дикарь57: Я спас Грызлика. Потом покажу скрины, это надо видеть. Как у вас успехи?

АхилительнаяДева: Идем. Пока ничего интересного.

И тут же пришло в личку:

АхилительнаяДева: Тихон меня немного пугает. Все время молчит. Просто идёт впереди, почти всегда в невидимости. Откуда у него столько зелий?

Дикарь57: Ну ты выбирай, тут уж либо лучник от бога, либо собеседник хороший. И вообще, дай парню время. Может, привыкнет и начнет языком чесать, потом не заткнем.

АхилительнаяДева: Ты скоро?

Дикарь57: Не знаю. Есть еще пара дел.

Раз уж отделился от группы, надо этим воспользоваться. Предчувствие подсказывало, что дальше ивент будет только интересней, и другой возможности исполнить задуманное может не представиться.

Я использовал пространственный переход и оказался в подвале храма. Лишь одна старуха сидела у столба, глубоко погрузившись в молитвенный транс, да так, что даже ухом не повела, когда хлопнул портал. Мне в голову пришла интересная мысль.

Я активировал астральное зрение, но тут же отрубил. Энергетика этого места была так сильна, что я чуть глаз не лишился.

— Осторожней, жрец, — раздался в голове еле слышный шепот духа. Я провел рукой по шершавому столбу, словно здороваясь с Зиком.

— Великий дух, я еще не успел испытать обручальное кольцо, перенесет ли оно спутника?

— Да. Спутник часть тебя.

— А оно само сработает или нужна мысленная команда?

— Возможны оба варианта.

— Расскажешь его историю?

— Когда-нибудь...

В соседней комнате ждал сюрприз. Тянучки, что совсем недавно посажены, вымахали до метрового размера и уже достигли десятого уровня. Зеленые побеги начали обвивать меня, прощупывать карманы и требовательно тянуть за руку, выпрашивая жратвы. Я припугнул растение-гопник острием ножа и спокойно поднялся.

Проход теперь круглосуточно освещали кристаллы в специальных креплениях на стене. В самом храме человеческие дети и детеныши зубастиков играли в догонялки вокруг лавок, один стоял на стреме у входа. Они не ожидали, что кто-то выйдет из подземелья, и замерли как вкопанные. Самые сообразительные похватали швабры и тряпки, словно вот именно к ним и бежали. Так торопились чистоту навести, что аж покраснели.

Дети, они и в Фанмире дети. Сдерживая улыбку, я напустил нарочито строгий вид и величественно прошествовал к выходу. Первожрец как-никак.

Храмовый двор преобразился до неузнаваемости. Тут появились детская площадка и общая столовая с крышей, но без стен, каменное костровище с рядом скамеек по кругу для собраний. Жилые хижины стали куда более основательными, на них весели украшения. Да и уровни у всех присутствующих подросли на пару пунктов.

Я хотел пройтись, здороваясь с каждым встречным и улыбаясь, но вспомнил, как легко мне удалось взять крепость Миротории. И решил, что для учебной тревоги не бывает удачного времени. Рванул с места в карьер, завопил как полоумный, тыча пальцем за стену, начал кидать бафы налево и направо.

Бабушка, что вязала, сидя в столовой, получила от Игры Зика увеличение параметра Силы на пятьсот семьдесят один процент. Ошалевшая старушка воткнула спицу в стол, насквозь пробив пятисантиметровую доску. Дед, что в этот момент втихаря хотел замахнуть что-то из фляжки, расплескал содержимое, выбросил флакон с заветной настойкой и, схватившись за сердце, сполз с лавки.

Суета, шум, крики — никакой организованности. Кузнец выбежал с молотом наперевес, его сбили тележкой с камнями, что везли к стене. Кувалда упала на ногу мастеру, он схватился за стопу, начал прыгать, опрокинул бочку с водой, которая разлилась по всему двору, образовав лужу.

Больше всего досталось бедным тараканам, им все лапы и усы переломали. Насекомые не всегда успевали отскакивать с дороги бегущих, сломя голову, людей. Один из стражников умудрился упасть со стены, другой с размаху влетел на шершне в хижину.

Половина бойцов построилась перед Алей, вторая на стене перед командиром стражи Лукри. Тисса прилетела из-за ворот с группой рабочих. Часть стариков попряталась в храме, часть в хижинах. Только спустя пять минут ворота закрылись.

Я построил весь личный состав, всех, вплоть до последнего таракана, собрал. Хотел разразиться матерной тирадой, как вдруг вылезло сообщение о том, что Зик на четверть часа сделал так, чтобы меня все понимали. Осознавая, как дорого обходятся духу такие чудеса, сдержал негодование и решил потратить время с пользой.

Кратко поведал о том, как легко бы слаженная группа игроков взяла крепость с наскока. Рассказал, как вместе с Грызликом захватил цитадель. Народ проникся. Харизма подскочила на единичку. Нужно было развивать свой ораторский успех.

Я объяснил порядок действий при эвакуации детей и стариков, разобрал самые грубые ошибки и постарался вдолбить фундаментальные принципы быстрой подготовки к неожиданному нападению. Понятно, что это все слова, успех достигается только отработкой, вот ей и занялись.

Я разогнал народ по местам и дал условный сигнал. Конечно, когда они были готовы, исполнили всё куда лучше, но по прежнему очень и очень далеко от идеала. Я похвалил паству за старания, тяжело вздохнул и пошел писать подробный план с боевым нарядом. Не дай Зик, даже самый последний старый маразматик его назубок не выучит.

В главном зале подняли крышу, расширили стены и поставили нормальные стулья. Я подключился к управляющему артефакту.

— Хм, интересно.

Уровень храма вырос. Теперь территория расширилась. Рабочие уже отчистили её от деревьев, оставив лишь несколько самых толстых зеленых гигантов. Совсем не завидую тем, кто решит за ними укрыться, чтобы собрать разведданные. Концентрация магических ловушек там превышает все разумные пределы.

Я в своё время забрался по стене, проникая на территорию храма, надо бы как-то обезопаситься и с того направления. Обкатал эту мысль и поставил на постройку лестницы, чтобы маги потом могли ползать и наносить защитные чары прямо поверх кладки. Передвинул некоторые ловушки и добавил пару якобы искусственных мест, где можно укрыться — просто кучи камней, разумеется, не без сюрпризов.

Принялся за ревизию складов в надежде найти что-нибудь и для себя. Нда, негусто. Склады забиты однотипными луками, стрелами, топорами, алебардами, мечами, копьями, ножами, щитами да бракованным зачарованным оружием, лежащим со времен, когда в храме еще имелся зачарователь. А вот арбалетов всего полтора десятка — большое упущение.

Куча ядов для стрел и ловушек, зелий усиления достаточно, но вариативность страдает, в основном, на увеличение Ловкости, Силы, Выносливости, впрочем, что еще нужно воину, обороняющему храм. Бочки с порохом даже хранить тут уже небезопасно, их лучше сразу утилизировать на инженерных работах, пару деревьев свалить или еще что. Свитки с боевыми заклинаниями настолько ветхие, что трогать страшно, судя по маркировке, классический набор четырех видов стихийной магии.

Прямо на стене нужно поставить котлы и бочки со смолой и маслом, построить шкафчики с зельями, ящики с метательными снарядами и крытые стенды с оружием. А ещё... Я даже подскочил от пришедшей в голову идеи. Ложный механизм отпирания ворот!

Но и это не всё. Я вспомнил, как эффективно Тихон закидывал пращей дерунов и заказал производство дополнительной боевой алхимии. Пусть Тисса отрабатывает своё чудесное воскрешение.

Вдобавок сделал перестановку хижин, распложатся кучнее, зато сэкономленное место уйдет под постройку тренажерной зоны. Манекены, мишени, чучела — все по классике. Еще понадобятся горы тренировочного оружия. Хорошего спортивного оборудования тут взять негде, поэтому вместо штанг и гантелей будут бревна и камни. Кустарно, по-спартански, но лучше так, чем вообще никак.

Древесины категорически не хватало. Лесорубам придется расширить ареал своих работ. К тому же перед самими стенами не помешает элементарно колья вбить, а там, глядишь, и до рва руки дойдут. Ведь из таких маленьких шажков и куётся большая победа. Сатана, как известно, в деталях.

На карте заметил непонятную пометку. Подозвал одного из бойцов и расспросил, что за участок. Выяснилось интересное. Небольшая ямка, всего метров двенадцать в диаметре, казалось бы, ерунда, но она уже начала заболачиваться, к тому же, все вокруг заросло резучкой.

Патрули это место терпеть не могут, проверять его надо, и каждый раз то змея там кого укусит, то все в порезах из-за коварного растения придут. А чтобы там все облагородить, нужно много ресурсов. Вроде мелочь, а неприятно. К тому же с точки зрения врага, лучше место для наблюдательной группы не найти.

Подумал, что не надо ничего облагораживать, закопать там пару ящиков взрыв зелий или те же бочки с сомнительным порохом и от них магический фитиль к волшебной ловушке, до которой можно стрелой достать, и все. Заметил врага, бахнул издали, весь участок на воздух, и все счастливы, кроме тех, кто засел в низине.

Я отключился от системы управления и решил выглянуть наружу, чтобы собрать совет, но трое старейшин зубастиков, Аля и Тисса уже стояли у входа. Тисса выступала в роли переводчицы, поэтому проблем со взаимопониманием не возникло.

В целом дела шли хорошо. Аля и Тисса держались со мной подчеркнуто холодно, периодически, как бы мимоходом, бросая взгляд на моё кольцо. Ну да пусть дуются, им будет довольно сложно объяснить, что это всего лишь формальность ради бонуса к статам.

Грызлик возродился, плюхнулся прямо на стол, я попрощался со всеми и решил, что пора отчаливать. Оказаться на пороге смерти мне помог кузнец. У него Сила задрана больше всех в пастве.

Когда мастер понял, что я от него хочу, так заулыбался, чуть кожу на лице не порвал, а оно у него и без того уродливое. Кузнец был зол из-за упавшего на ногу молотка, а тут представилась возможность скинуть напряжение, да еще на ком, на первожреце, заварившем всю эту кашу.

Я написал в групповой чат и дал сигнал кузнецу. Тот осклабился и подбросил в руке молот.

Дикарь57: Я лечу.

ТихийШелест: Ты не вовремя.

АхилительнаяДева: Не сейчас!

Ого! Что это у них там такое происходит, что даже Тихий Тихон голос подал.

Я вскинул руки, но кузнец уже размахнулся. Кувалда влетела мне в голову. БАМ! В ушах зазвенело, я упал на колени, мир закружился. Кузнец поднял орудие над головой и с хеканьем опустил его второй раз, словно хотел забить меня поглубже в землю.

Здоровье полетело вниз, я едва успел активировать кольцо. Портал выхватил меня из пространства и выплюнул за десятки километров. Лея сориентировалась поразительно быстро для того, кто совсем недавно перебирал бумажки в кабинете. Я еще падал, а уже почувствовал эффект от прилетевшего заклятия исцеления.

Нас выбросило в болото. Я по грудь погрузился в трясину. Сверху рухнул Грызлик, утопив меня полностью. В рот попала болотная жижа, тут же повис целый букет различных дотов.

Я вынырнул и, насколько хватило гибкости, повернул голову, чтобы разглядеть, с кем сражаются напарники.

— Дерь…буль…буль…буль, — я хотел выругаться, но в рот снова залилась зловонная вода.

Дикарь57: Ребят, я застрял в трясине!

Глава 9. Болото

День девятнадцатый

Уровень 57

Локация четвертого игрока оказалась открыта. Никаких тебе стен, гор, холмов. Заходи кто хочешь, а если быть точнее, кто сможешь. Ведь через болото, что простилалось от края до края, пройдет далеко не каждый.

Сами непроходимые хляби при должном терпении и смекалке да еще в команде пройти можно, но все осложняют мобы, что населяют топкий край. Вот и сейчас Тетушка Тухля всего-то пятидесятого уровня остановила наше продвижение.

Огромная тварь напоминала улитку с зеленым панцирем, только вместо отростка с двумя рожками у нее имелся хоботообразный рот, из которого она плевалась слизью, и четыре щупальца, две из них снабжены клешнями. Моб ловко опускался под воду и мгновенно всплывал.

Тихон скакал с островка на островок, пытаясь засадить стрелу прямо в пасть твари. Лея по пояс завязла в трясине, хорошо, что догадалась подтянуть к себе кочку и укрылась за ней от внимания Тухли. Это позволяло девушке выполнять свои профессиональные обязанности и отхиливать лучника.

Я смог высвободить руки и швырнул Грызлика на ближайший сухой участок. Зубастик бросил мне веревку, но болото не желало отпускать свою добычу. Чтобы выбраться, пришлось проявить смекалку. Я призвал Скрипичный Ключ прямо перед собой.

Буква музыкального алфавита рухнула в считаных сантиметрах от меня и начала погружаться в трясину. Это позволило вырваться по грудь, а дальше уже помог зубастик. Стоя на сухом участке, сразу понял, расслабляться здесь нельзя, хоть у Тетушки Тухли и не было глаз, она сразу меня срисовала и выстрелила слизью.

Я перепрыгнул на соседнюю кочку, а вот Грызлика снесло. Настал мой черед кидать ему веревку, благо весил он немного и выдернуть товарища было куда проще.

Как болотные лягушки мы прыгали, пытаясь сократить дистанцию до лучника и моба. По дороге я накладывал Очищение по кулдауну. Среда тут, мягко говоря, неблагоприятная. Грызлик заметил остальных питомцев. Тень за шкирку пыталась вытащить Пирожка, его тянул под воду черный сгусток.

Болотный слим. Уровень 30.

— Разберись! — дал я команду спутнику.

— Вытащи! — крикнула Лея, думая, что я её не заметил.

— Сиди на месте, тут безопасно, — бросил я на бегу, бафая девушку.

Фантазия у Тихона кончилась, удивить монстра было уже нечем. Моб начинал считывать движения парня, и с каждым выпадом щупальца били все ближе. Еще полдесятка ударов, и они настигнут свою цель. А этого допустить нельзя. Я кинул бафы на лучника и дебафы на Тухлю.

— Перетягиваю агр! — крикнул я ему.

— По команде прячься, — бросил в ответ парень, выпил зелье и исчез.

Я разрядился по мобу всеми дальнобойными атаками и сразу разорвал дистанцию, чтобы щупальца не дотянулись. Мне Ловкости не хватит так уворачиваться, как это делал лучник. Я пропустил плевок слизи над головой и уже подумал, что переиграл Тухлю, но в этот миг монстр скрылся под водой.

Жижа возле сухого островка, на котором я стоял, забурлила.

— Твою мать! — только и успел выругаться я, когда земля под ногами взорвалась.

ТихийШелест: В сторону!

«Не могу», — подумал я. Больше ничего сделать не успел. Тетушка Тухля проглотила меня. Зубов у нее не было, меня сжали склизкие стенки рта и начали проталкивать вниз. От давления ХП стало уменьшаться. Дыхание сперло, но оно и к лучшему. Ощущать зловония совсем не хотелось. Пространства осталось так мало, даже пальцем пошевелить не мог, не то что брякнуть по струне.

В этот момент спину обожгло магическим выбросом. По стенкам пищевода твари прошла вибрация. Мышцы монстра расслабились, тело больше не сдавливало прессом. Я пополз наружу, созерцая победный лог. Успел выпрыгнуть из пасти Тухли, когда та начала погружаться на дно.

Вся группа была полностью вымотана.

— Это будет долгая дорога, — озвучил я общие мысли.

— Эй, меня кто-нибудь уже вытащит?! — раздался крик Леи.

* * *

Мы хотели пройти дальше, но быстро поняли, что соваться вглубь болот без плана — самоубийство. Нашли логово монстра, им оказался довольно крупный по местным меркам островок. Территория Тухли пока самая безопасная область. Кроме болотных слимов, что по сути своей были ожившими желеобразными нефтяными каплями, нас тут никто не доставал.

Тухля — эдакий болотный пылесос. Лута в ней попалось несколько мешков. Только вот имелось большое НО, он оказался подвержен одному из самых редких явлений в игре и был порченым.

Иногда в тварях, подобных этой, чтобы жизнь не казалась сильно сахарной, лут поддается воздействию различных эффектов-дефектов. Самый редкий, конечно, проклятье. Чаще всего это всевозможные виды коррозии: ржавчина, плесень, следы желудочного сока — сиречь кислота. В этот раз все вещи были покрыты зелено-черным болотным налетом.

То есть их свойства будут скрыты и пользоваться ими не получится, пока ручками не ототрешь все это дело. Отчищать их все нет ни времени, ни смысла. Мы выбрали визуально самые перспективные, я взял четыре вещицы для будущих членов группы, а вот что делать с остальным — непонятно, выбрасывать жалко.

— Есть идея, — сказала Лея. — У меня навык Мастер Тайников на двадцатку поднят. Я когда с глорками жила, спрятала одну вещичку. Её малец нашел, и мне немного опыта перепало. Тогда я специально начала по всему поселку и округе прятать безделушки. Потом у местных детишек это превратилось в игру, отчего постоянно капало немного экспы, и навык рос. Так что давайте прикопаем всё добро, а там, что бы не произошло, мы в любом случае в плюсе.

— Я за.

Лучник лишь кивнул. А дальше немного фантазии, пять минут работы и вуаля:

Внимание! Вы создали групповой тайник.

Вы открыли навык Мастер Тайников. Текущий уровень навыка 1.

Лея получила левел и размышляла над распределением очков характеристик. Грызлик по уже устоявшейся традиции ел сам и кормил Пирожка. Тихон точил ножичком заготовки под древко стрел, а я забурился в панель умений.

За последние время я дважды попал в ситуацию, когда не получалось воспользоваться гуслями. У Леи в таком случае магия срывается прямо с ладоней. Шелест уже продемонстрировал, что на ближней дистанции может встретить противника, взяв стрелы в руки, плюс у него есть боевая алхимия. А ещё оба напарника имеют запас свитков.

Барды в этом плане вообще ужасно кастрированный класс. Воины с магами даже без спецумений способны размотать противника. В общем, один я такой непродуманный. К тому же у меня нет даже самого базового скилла барда — мелодии на ускорение регена маны товарищей. Нужно исправляться.

Внимание! Вы изучили умение Мантра Концентрации Уровень 1. В зависимости от вашего выбора, вы ускоряете регенерацию Маны или Здоровья на 20% либо регенерацию того и другого одновременно на 10%. Затраты маны: 2 в секунду.

Единственный минус этого умения. Оно требует постоянного исполнения, а не накладывается на определенное время, как остальные мои бафы.

Это было только начало.

Внимание! Вы изучили умение Музыка Души Уровень 1. Отбивая ритм на чем угодно, вы способны поддерживать простейшие мелодии из своего арсенала (для использования необходим персональный песенник). Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 2 в секунду.

Ну и на десерт.

Внимание! Вы изучили умение Сила Голоса Уровень 1. Оказавшись без инструмента, вы можете громко крикнуть, ошеломив противника, находящегося вблизи. Дальность: 1 метр. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 60. Перезарядка: 5 минут.

Вот теперь я спокоен. Самые очевидные тактические пробелы закрыты. Только вот расход маны не радовал. Даже при моем высоком регене в две тысячи триста двадцать единиц, это вообще ни о чём. Кинул бафы на своих, дебафы на чужих и всего десять — пятнадцать минут можешь играть поддерживая. А за это время даже маломальски серьезного босса не размотаешь.

— Так, — подала голос Лея. — Тихон, с тебя скрин параметров. А еще мне нужен список всех расходников, боевой алхимии, свитков, оружия, и всего того, что может нам пригодиться. И умения ваших петов. Пирожок пока слишком мал, и не имеет дополнительных скиллов.

Я так громко хлопнул себя по лбу, что опрокинулся на спину. От удара слетела сотня ХП.

— Идиот! Как я мог про это забыть!

Я тут же открыл описание Грызлика.

Умение Превращение Уровень 1. Время на каст: 5-15 секунд. Затраты маны: не требуются. Время действия: неизвестно. Перезарядка: 24 часа. Прокачка умения возможна каждые 10 уровней.

Эффект: В любой момент времени вне зависимости от своего желания ваш питомец может превратиться в слегка измененную версию себя, увеличив тем самым все свои характеристики в три раза.

Прокачка возможна каждые десять уровней! Когда Грызлик стал мутантом, он был тридцатого уровня, сейчас уже пятидесятого. Я могу усилить его дважды.

Я тут же сделал задуманное. Описание изменилось.

Умение «Превращение» Уровень 3. Время на каст: 4-13 секунд. Затраты маны: не требуются. Время действия: неизвестно. Перезарядка: 22 часа. Прокачка умения возможна каждые 10 уровней.

Эффект: В любой момент времени ваш питомец может превратиться в слегка измененную версию себя, увеличив тем самым все свои характеристики в три раза. Усилием воли он способен отсрочить процесс обращения на неопределённый промежуток времени.

Вот так-то. Теперь никаких больше неконтролируемых перевоплощений, только частично неконтролируемые.

Мы долго сидели и думали над тактикой. С горем пополам Тихон поведал нам свою историю. Каждое слово или деталь биографии из него приходилось тянуть клещами. Причем часть информации выдал устно, а часть через чат.

Оказалось, что парню двадцать восемь лет. Он художник. Пришел в игру за вдохновением, поддавшись на уговоры младшего брата. В итоге стал профессиональным плеер киллером. Убивал редко, но метко. Всегда кидал вызов на дуэль. Втихую и без предупреждения не гнушался нападать только на других ПК. Проиграл брату в финале знаменитого воровского состязания «Золотая отмычка», что проводит таинственный Харольд Черное Сердце. Помнится, я своим прошлым персонажем даже отбор туда не прошел.

Тихон никогда не состоял в гильдиях. Одиночный одиночка в одиночестве. Во время обычной игры много путешествует, обожает длинные сюжетные квесты. Прошлый персонаж — разбойник сто двадцать девятого левела.

Со старта ивента Шелест много времени потратил на изучение механики работы луков. Играл через яды, сказался опыт роги. Хотел стать зачарователем, потратил на это дело две недели. После получения профы всего за день прошел всю свою локу. С легкостью зачистил каменный лабиринт и вышел. Точнее вылетел, а дальше мы уже видели.

В будущей игре стоит учитывать расовые особенности дроу. Днём урон снижен на двадцать процентов, зато ночью и в помещениях, где нет естественного света, повышен на то же значение.

А вот теперь самое интересное, в запасе у него: длинный лук для физической атаки, такой же для магической, смешанный лук, облегченный лук для коротких дистанций, универсальный лук, арбалет для ближнего боя, праща для склянок, праща для камней, рогатка, сюрикэны, метательные ножи, огромный запас всевозможных стрел и болтов, включая специальный набор для ближнего боя, и, на сладкое, три стихийных лука для особых случаев — огонь, холод, молния.

— Так вот как ты меня убил, — дошло до меня после рассказа. — Взял магический лук, зачарованную на поджёг стрелу, отравил её и использовал умение. Четырехкратная жопа.

По лицу парня пробежала тень улыбки. По крайней мере, теперь становится понятно, почему он такой своеобразный. Гений-одиночка. Несмотря на всю информацию, у меня появилась уверенность, что мы сработаемся. Не можем не сработаться. Он ведь не просто так решил участвовать в ивенте. Возможно, Тихон и сам до конца не понимает, что его побудило, но, мне кажется, я знаю причину.

Еще меня интересовал секрет невидимости парня. Ведь обычно у таких зелий имеется откат. Нельзя их как витаминки закидывать одна за одной. Решение было насколько простое, настолько и изящное. К замку проблемы отката у него нашлось сразу два ключа.

Во-первых, кулдаун имеется у банок с длительным эффектом, а во время боя, он пьет только те, что с кратковременным от пяти до пятнадцати секунд. Этого более чем достаточно, чтоб выстрелить и сменить позицию. Такие зелья обычно получаются у начинающих алхимиков, и потом специально их никто не делает. Какой смысл? А вот поди ж ты, есть.

Во-вторых, у парня высокая Скрытность и хорошо подобранные шмотки, плюс набор накидок, так что в сумерках или на подходящей местности он пьет не зелье невидимости, а микстуру прозрачности. Прозрачность отнюдь не равно невидимость, остается вполне себе различимый в определенных условиях силуэт, клубящееся марево.

Мы с Леей переглянулись, понимая, какой подарочек угодил к нам в руки. Если уж для неё подобные уловки стали открытием, то про меня и говорить нечего.

— Ты всё-таки чертов гений, — не сдержался я и хлопнул парня по плечу, отчего он явно смутился.

Мы поделили склянки с зельями по принципу, кому больше надо. Тихон забрал восемьдесят процентов зелий здоровья, Я и Лея по десять, если что, сами себя подлечим. Двадцать процентов склянок маны отдали лучнику, еще тридцать досталось мне, остальное ушло хилерше. Свитки и боевую алхимию делили так же. Хорошо, что у Шелеста имелся запас зелий бодрости, теперь, если придется бежать, волшебница не выдохнется раньше времени.

В первую очередь цель наших поисков — безопасная точка привязки. Подохнуть здесь можно на каждом шагу. Ребята хотя бы перед входом в локу возродятся, а мне от алтаря далеко топать, если хилерша поднять не успеет.

Геймплан на прорыв через болота был прост. Тихон с Тенью идут впереди, они быстрые и ловкие — идеальные разведчики. Мы двигаемся следом на отдалении ста шагов, это оптимальное расстояние, чтобы успеть свалить от опасности или вовремя прийти на помощь. В самом хвосте плетется Грызлик, тащит Пирожка.

— При первой возможности нужно апнуть его до десятки, — сказала Лея. Она и сама прекрасно понимала, что жирная пушистая задница пандаренка пока только мешает.

За спиной раздался кашель, затем рык. В ногу мне что-то врезалось. Это оказался Пирожок. Хозяйка взяла его на руки.

— Что такое, дружок? — ласково поинтересовалась она.

— Грыз, только не сейчас, — взвыл я. — Держи себя в руках. Ты теперь умеешь. Я знаю.

Спутник попытался обуздать начавшийся процесс мутации. Расширившееся предплечье вновь уменьшилось, а отросшие когти начали втягиваться обратно.

— Вот так, молодец. Это то, что нужно. Спокойнее, дружище. Дыши ровно, — успокаивал я, как мог, товарища.

— Это что за хрень? — тихо, сквозь зубы спросила Лея, аккуратно отступая назад. Как-то интуитивно почувствовала, что дело пахнет керосином. — Ты поэтому мне не скинул его способности?

— Угу.

Почти пришедший в нормальную форму спутник снова рухнул на колени. Выгнул спину, его мышцы начали бугриться и расти.

— Только бы контроль не потерял. Только бы не потерял контроль, — шептал я про себя. — Меняем план! — проорал я, дублируя команду в чате для стрелка. — Грызлик нас пропаровозит, только не пугайтесь.

Спутник завершил трансформацию. Шипастое чудище добродушно улыбнулось, чтобы показать, что он не хочет нас сожрать. Выглядело это, конечно, пугающе, но откуда ему знать, здесь зеркал нет.

— Неизвестно, сколько продлится эффект, так что используем по максиму. Вперед, зубастый! — отдал я команду, и веселый спутник в теле монстра прыгнул к Лее, заставив девушку взвизгнуть и сжаться в комок.

— Бу-у-у-у, — протянул Грызлик, аккуратно ноготком погладил Пирожка и скачками бросился вперед.

Он несся по болоту, как комбайн по полю, сметая все и всех на своём пути. Трясины несколько раз пытались засосать его, но мутант проходил их насквозь, словно это и не топи вовсе, а обычная водичка. Выяснилось, что Тетушка Тухля оказалась не единственным представителем своего вида.

Под руку Грызлику попался и Дядюшка Тухл. Его семидесятый левел имел вес на болотах, но только не в этот раз. Щупальца напарывались на шипы и никак не могли схватить зубастика, сила плевка слизи тоже была недостаточна, чтобы сбить того с ног. К тому же улитка-переросток совсем не ожидала, что её панцирь можно расколоть. Получив критический урон, она ушла на глубину, и лишь шлейф пузырей, показывал направление бегства твари.

Досталось и местному племени разумных. Звались они Туархасы, и были самыми типичными представителями своего вида. Маленькие уродцы, воняющие тиной, плавающие на крохотных каноэ, занимающиеся рыбалкой и сбором болотных трав и грибов.

Их поселок представлял из себя три островка, находящиеся на одной линии на равном расстоянии друг от друга и связанные рыбацкими сетями. Мы не поспевали за разошедшимся Грызликом и не смогли проконтролировать его. Спутник не стал заморачиваться обходом, пробежал прямо по центральному острову, порвал все сети, поломал заборы и прошел сквозь дом вождя.

Ошарашенные болотные аборигены едва оправились от потрясения, как следом за монстром появились мы. Пробежали в пробитый в изгороди проход прямо через жилище вождя. Я умудрялся извиняться на бегу, все-таки мирные жители, вон даже свои гарпуны на нас поднимать не стали. Конечно, никто не понял моих слов, или только сделал вид, зато поняли монеты, полетевшие из рук. Рано или поздно сюда придут игроки, и тогда эти кругляши сыграют свою роль.

Спринт кончился только через два часа. Спутник слишком далеко вырвался вперед, как назло, суперсила покинула его, когда тот преодолевал очередную вязкую топь. Зубастика засосало, и он погиб.

Грызлик совсем немного не добрался до берега. Болото кончалось всего в пятидесяти шагах от места смерти спутника. Дальше начиналась обычного вида локация с обилием цветов.

Вы вошли в локацию Медоземье.

— И как мы найдем Четвертого? — задал я вопрос.

ТихийШелест: Он не понимает намеков в чате. Я не знаю, кто он по расе и классу.

— Придется разделиться, — разумно прикинул он уже вслух.

— Да, — согласилась Лея. — Локация слишком большая. Мы можем легко разминуться с ним. Поэтому кто-то один должен остаться здесь. Предлагаю свою кандидатуру. У меня самый маленький уровень, и вообще я хил и у меня лапки. Пока вас жду, прокачаю Пирожка до десятого левела и займусь производством алхимии. Болота и леса богаты ингредиентами. Может, отношение с зеленокожим народцем налажу, тогда обратно проще выбираться будет.

— Звучит разумно, — сказал я.

Лучник лишь кивнул. Такой план ему нравился. Соло забег — это его стихия.

— Перед тем, как разойдемся, — подал я голос, — предлагаю сделать ставки на то, каким будет наш четвертый товарищ. Кто окажется ближе всех, загадывает желание, а остальные двое его исполняют.

— Я согласна.

Тихон лишь пожал плечами.

Раз идея моя, то мне и первому ванговать.

— Пусть это будет маг-льда. Девушка. По расе тролль.

— Ха! Тролль маг? Ты где таких видел? — спросила Лея.

— Ну тут же рандом.

— Ну да. Ну да, — задумчиво протянула она. — А мне кажется, это будет гном с щитом и топором. На самом деле, в группе не хватает танка.

ТихийШелест: Предположу, что мы встретим хоббита с двуручным молотом.

Да. Великий рандом он такой. Еще и похлеще кого подкинуть может.

* * *

День двадцатый.

Уровень 58

Истекали последние минуты бафа Зика. Сегодня можно будет вдоволь набить брюхо и хорошенько поспать. Прошли сутки с тех пор, как мы разделились. Я оставлял знаки и отметки везде, где только мог. Если Четвертый будет здесь проходить, он заметит.

— Я его нашел. Вы должны это увидеть! — пришло в групповой чат сообщение Тихона.

Если уж у Тихона прорезался восклицательный знак, это точно надо видеть.

— Координаты, — тут же запросил я.

По описанию место я нашел легко. Цветочный холм, где каждое растение не меньше двух метров в высоту, находящийся в центре локации, изрядно помог в ориентировании. Лучник лежал в кустах на краю поляны и приложил палец к губам.

Дикарь57: Где он?

Шелест показал через зелень. Я подался вперед, раздвигая ветки, и неверяще посмотрел наТихона.

— Мне же не мерещится? — шепотом спросил я.

— Похоже, что нет.

— Так ведь не бывает.

— Как видишь, бывает.

— Смешно-о-о-о! — растянул зубастый рот в улыбке Грызлик.

— Ну хер знает, — покачал я головой.

АхилительнаяДева: Ну что там? Что там? Что там?

Дикарь57: Это словами не передать.

АхилительнаяДева: Ну всё, я использую кольцо!

Никто из нас троих даже близко не угадал.

Глава 10. Неправильные пчелы

Отступление четвертое

Аркадий Хелванов, больше известный широкой общественности под ником Хел, уже подходил к офису редакции «Вестник Фанмира». По старой привычке перед тем как зайти, он замедлил шаг, чтобы подчиненные не услышали. Мужчина прислушался, за дверью кто-то ругался, обычная рабочая суета.

Аркадий резко дернул ручку и вошел в кабинет. Шесть столов, заваленных бумагами, большие панорамные окна и дверка в отдельную комнату, где стоит капсула последнего поколения на случай, если нужно снять срочный репортаж. Гомон тут же стих. Пятеро подчиненных обернулись и почти синхронно поздоровались. Хелванов кивнул в ответ и сказал:

— Ну что, киберакулы киберпера, как дела?

— Все гуд, Аркадий Петрович, — тут же откликнулась Лена Хорошевич. Всегда опрятная, ответственная девочка, мамина радость, папина гордость. Хел назначил её замом по подготовке выпуска номеров. То есть по всем рабочим процессам, что связаны непосредственно с выходом еженедельника. Для назначения полноценным замом ей пока не хватало стержня.

Второй зам Леха Скорых как-то подозрительно внимательно глядел в монитор. Все окна были открыты. Аркадий специально прошел мимо него, пока двигался к своему месту главного редактора.

— Лёх, — замер он, поравнявшись с подчиненным, учуяв сквозь мятную жвачку нотки перегара. — Ну в реале то пить нахрена? Мы собираемся в офисе всего три дня в неделю. Уж мог бы потерпеть.

Похмельный сотрудник повинно опустил голову.

— Аркадий Петрович, но вы же мне сами поручили репортаж в честь трехлетия клана «Дети маминой подруги». Я между прочим эксклюзивное интервью у кланлида взял. Кто ж знал, что ДМП в жизни так глушат. Отбрыкивался как мог, чесслово, но глава у них уперся, я трезвым журналистам слова не вымолвлю, и всё тут. А там уже блогеров гора набежала. Я ж не мог им уступить.

Хел тяжело вздохнул и сел за своё место, открыл почту, где быстро пробежался по темам грядущего выпуска. Не заметив статью от стажера Вакулова, он недовольно проговорил:

— Вакулов, а ты с каких пор у нас с первого раза без правок пишешь?

— Так не без правок, Аркадий Петрович, — прервал стук клавиш тот.

— А когда ты их вносить собрался? Клановый обзор вижу. А где статья про турнир? Два дня до выхода. Завтра утром материалы в печать уходят.

— Я уже почти, — сказал сотрудник и еще яростнее застучал по клавиатуре.

— Переведу тебя в офис на постоянку, будешь как дурак каждый день сюда ходить, — пригрозил Хел. А в душе заулыбался, вспомнив с чего вообще начался путь «Вестника Фанмира».

Четыре года назад восходящая звезда журналистики, сумасшедший трудоголик Аркадий Хелванов вел репортажи на одном из госканалов и писал в крупнейшем на тот момент новостном издании. Часто получалось, что на свои статьи он и снимал сюжеты.

Как-то раз Аркадий не стал проявлять свойственную профессии гибкость и переписывать потенциально скандальную статью, что задевала некоторых крупных бизнесменов, читай рекламодателей. Его тогдашний главред Владимир Церобрюк, за глаза просто Цербер, динозавр, каких поискать надо, пригрозил увольнением. Тогда еще совсем молодой Хельванов на эмоциях вывалил материал в сеть, еще и вынес конфликт в публичное поле.

Его уволили со скандалом. Имеющий всюду связи Церобрюк подсуетился, и ничего кроме районного журнала «Сад и огород» и анонимных статей на заказ Аркаше больше не светило. Но Хелванов не был бы собой, если бы просто сдался.

Тогда Фанмир только набирал обороты. Большу́ю журналистику еще не очень интересовали все эти вирт-миры. Сфера во многом оставалась моргинализирована в глазах старообрядцев, принимающих решения, вроде того же Церобрюка.

Аркадий взял дешевый заказ на сеошной платформе и зашел в игру из вирт-комнаты, что начали открываться в торговых центрах в рамках рекламной кампании. Тогда-то и родился Хел. Первый игровой журналист новой реальности.

Когда Церобрюк помер от инсульта, талантливого журналиста стали зазывать обратно. Но Аркадий отказался. Он поставил всё на кон. В него никто не верил. Старые друзья и коллеги смеялись.

Финансовая подушка становилась все тоньше и тоньше. Двушка в центре сменилась на однушку. А затем уже и не в центре, а на окраине. А после вовсе не в столице, а в провинции. Его блог рос, канал в виртоке набирал подписчиков, а раздел на форуме в Фанмире был самым популярным. Хел фактически жил на скудные донаты.

И когда Хелванов уже почти отчаялся, когда готов был отступить, вернуться в редакцию и на канал, безвольно и безропотно выполнять все просьбы начальства, что буквально подобрало бы его как побитую уличную дворнягу, его заметили.

Павел Анатольевич, гендир «ВиртКапса», лично назначил ему встречу, и понеслось. Хел не просто стал писать статьи и делать обзоры. Он снимал репортажи с мест ключевых игровых событий. Ему выделили двух помощников, он запустил электронную версию журнала «Вестник Фанмира», а затем и печатную.

У него появился офис, а когда штат расширился, то помимо журнала они начали выпускать еженедельные репортажи, которые показывали по некоторым кабельным каналам.

Нарочито серьезная новостная подача, никаких скидок на виртуал, все делалось так, будто происходит важнейшее событие в мире. Это и подкупило игроков. Их признавали, к ним стали относиться всерьез.

Одно дело смотреть обычные новости, и совсем другое хвастать перед родней достижениями на виртуальном поприще. Ведь, если по телевизору показывают, это уже не игрушки, это уже серьезно.

И ты, гордо выпятив пупок из-под драной домашней майки с пятнами борща, киваешь головой в сторону телека и говоришь: «Каков красавец, а!».

Коммуникатор завибрировал, вырвав Хела из воспоминаний. Звонил Виктор Романович, главный администратор, курирующий ивент. Аркадий задумчиво хмыкнул и взял трубку. «Наверное, инсайдов подбросят», — подумал он.

— Аркаша, — панибратски обратился к нему админ. — Тут эксклюзив для тебя.

Хел уже вооружился ручкой и листочком. Сотрудники затихли, тоже приняв охотничьи стойки, казалось, даже принтер, печатающий макет обложки грядущего номера, стал тише рожать бумагу.

— Через восемь дней на новом континенте в городе Ян... — Хел прикрыл ладошкой динамик и остальные не услышали окончание фразы.

— Да ладно! — воскликнул Аркадий, большим пальцем убавляя звук, чтобы сотрудники не подслушали. — Ты хочешь, чтобы мы это в свежий номер успели подать?

Закончив разговор, главред какое-то время стучал пальцами по столу.

— Так, охламоны, — крутанулся он на стуле, обернувшись к подчиненным.

— Я всё! — радостно воскликнул Вакулов.

— Вырезаем нахер сюжет про охотничий турнир.

— Да бл#ть! — обреченно бухнул башкой о стол Вакулов.

— Вместо него, — как ни в чем небывало продолжил Хел, — будет большой анонс игрового события, что произойдет в городе Ян...

* * *

День двадцатый

Уровень 58

— А сколько споров было, введут, не введут, — заметил я.

— Ввели, — сказал Тихон и даже кивнул вдобавок, словно окончательно убеждая сам себя, что перед глазами не мираж.

Пикси иногда путают с феями, но создатели игры разделили эти два вида. Феи были маленькими крылатыми людьми, размером с ладошку. Пикси же достигали метра и чем-то напоминали младенцев-ангелов с античных картин. Такая же большая голова, пухлые руки и ноги.

На поляне перед цветком парил пикси, только имелось в его образе несколько деталей, что выбивались из привычной картины мира. Это был толстый мужик лет сорока с недельной щетиной в майке алкоголичке и белых затертых шортах, в подобных обычно едут картошку копать на дачу. На голове у него чуть сползший набок карикатурный рогатый шлем викинга, такие часто им надевают на башку создатели мультфильмов и какие настоящие викинги никогда в жизни не носили.

Пикси или пикс, если так можно выразиться, подлетал к огромным бутонам ромашек, зачерпывал оттуда горсть пыльцы и отправлял в рот.

АхилительнаяДева: Я лечу-у-у-у!

Над головой с характерным хлопком открылся портал. Лея рухнула на меня, отчего мы проломили кусты и выкатились на поляну. Следом прилетел черно-белый шар для боулинга и, отскочив от нас, распался, превратившись в пандаренка одиннадцатого уровня.

— Великий дух! — воскликнул я, оценив внешний вид девушки. — Я женат на болотной кочке.

Это Тихон за сутки прислал только одно сообщение, в котором рассказал, что нашел Четвертого, а с Леей я много переписывался и знал, девушка поладила с болотным племенем, но кто ж мог предположить, что она так сильно интегрируется в их культуру.

На шее у нее был венок из болотных трав, на голове шапка изо мха, лицо раскрашено в зеленый цвет.

— Ни слова больше! — пригрозила девушка и скатилась с меня, позволив подняться.

— А где… — хотел было спросить я, так как потерял из виду крылатого мужика, но Тихон указал место, куда тот спрятался.

Стоит похвалить реакцию Четвертого. Едва заслышав шум, он зарылся в пыльце исполинского бутона, если б не два торчащих рога, маскировка могла сработать.

— Эй, уважаемый, — крикнул я, привлекая внимание. — Группу поддержки вызывали?

Мужик высунул из пыльцы небритую рожу, затем весь поднялся и аккуратно спикировал на землю. Над головой высветился ник — НочнойДожор. Уровень 21.

Первой не выдержала Лея. Совершенно не заботясь о чувствах нового знакомого, она прыснула в кулак, а затем рассмеялась во весь голос. Девичий смех оказался заразителен, я тоже захохотал, хоть и более сдержанно, а вот Тихон лишь улыбался, уйдя в тень цветка и слившись с исполинским стеблем.

— Смейтесь, че уж, — махнул рукой мужик, похоже, отлично отдающий себе отчет в том, какая внешность ему досталась.

Лея, как всегда, раньше всех опомнилась и кинула приглашение в группу.

Поздравляем! Вы нашли очередного члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 4/7 игроков.

— Ого! — поразилась девушка, увидев класс нового компаньона. Собственно, этой реакцией она выразила общие мысли по данному поводу. НочнойДожор являлся мастером карт.

Это самый сложный класс для отыгрыша. Его берут только очень опытные игроки, если у них есть поддержка клана за спиной. Например, в Зубоскалах всего один картмастер, потому что выращивать подобные кадры с нуля очень накладно.

— Какая колода? — тут же поинтересовалась девушка.

— Никакой, — сразу погрустнел игрок.

— Так, а вот с этого места поподробнее.

— Пойдемте ко мне в гости, там все и расскажу.

Домом Дожору служило огромное дерево. Игрок потянул за сук и открыл еле заметную дверку. Некогда в стволе жили насекомые, но они покинули логово, оставив уютные полукруглые пустоты, связанные узкими тоннелями, конечно, не хоббичья нора, но тоже неплохо. Пикси без труда шел в полный рост по проходу, нам же приходилось ползти за ним. Стульев в деревянной квартирке не нашлось, так что мы уселись на пол. Свет проникал через небольшие прорези и рассеивался о необычные камни.

— Щас, — вспомнил о чем-то Дожор и улетел в проход, ведущий вниз.

Через минуту донесся шорох, игрок начал подниматься и кряхтеть. В зал вышел весь мокрый, ведь катил в гору небольшой бочонок. Он раздал нам деревянные кружки, сноровисто выбил пробку и налил пенного напитка.

Медовуха с пыльцой, — гласило описание.

Я попробовал и был приятно удивлен. Напиток напоминал слабенький сладковатый эль. Иногда в рот попадали крупинки пыльцы и взрывались там фейерверком вкуса.

— Сам сделал, — похвалился Дожор, видя наши довольные лица. Даже Шелест уважительно поджал губы. — Меня, кстати, Георгий звать, но для вас просто Жора. Сорок два годика от роду. Рассказывайте, как добрались?

— Не без приключений, — ответил я.

Мы с Леей вкратце поведали свои истории и историю Тихона, сам лучник сидел на полу и строгал древка.

— Да, помотало вас, — заявил уже изрядно захмелевший Жора. Он потряс опустевший бочонок и грустно вздохнул, причем деревянная тара оказалась осушена до конца исключительно его усилиями. — А у меня, как видите, все не так уж и плохо. — Дожор хотел обвести рукой помещение, но закружился и чуть не упал. — В подвале целый погреб этого добра, — игрок похлопал по бочке. — Класс только дерьмо и раса дерьмо! — мужик дважды ударил кулаком по бочонку. — Но крылья мне нравятся, — тут же сменил он гнев на милость.

— По официальной статистике девяносто девять процентов новичков забрасывают мастера карт, не апнув даже шестнадцатый уровень, — сухо, словно зачитывала отчет для клана, заявила Лея. — Лишь полпроцента очень обеспеченных в реале людей могут играть за него. Еще полпроцента создают другого перса и делают заготовки под мастера карт, через пару лет пересоздают персонажа и тогда уже могут сносно отыгрывать.

— Я же говорю, класс дерьмо, — зло пнул он бочонок, тот укатился вниз и с грохотом разлетелся.

— Не дерьмо, — сказал я. — Класс имбовый, скорее всего, самый сильный в игре, просто ресурсы нужны.

Я тактично умолчал о том эпизоде, где топил картами костер, чтобы согреться, а то не приведи Зик, его от таких новостей удар хватит.

— Как так вышло, что ты даже одноразовых карт не создал? — спросила Лея.

— Одноразовых? Это еще что за чудо? — поднял голову Жора.

Мы с Леей переглянулись.

— Ты вообще раньше играл? — подозрительно сощурившись, поинтересовалась девушка.

— Конечно, — махнул рукой Жорик, мол, спрашиваешь еще. — Этот персонаж мой юбилейный — десятый.

— Хм, очень хорошо, — сказала Лея. — А кем играл?

Я уже научился определять её тон и взгляд и знал, когда она погрузилась в блокнот и все фиксирует.

— Да много кем. Паладин, монах, хилер, копейщик, шаман, заклинатель… — начал перечислять пикс, загибая пальцы.

Что-то меня во всем этом смущало, но я не мог понять, что именно. Хорошо, когда есть команда. Тихон сообразил раньше и прислал мне сообщение в ЛС.

ТихийШелест: Спроси про левелы прошлых персов.

— Погоди, — прервал я Жору. — Можешь сразу уровни персов говорить.

— Да, это важно, — поймав мой взгляд, кивнула Лея. — Я летописец и стратег нашей команды, для будущих побед важна каждая деталь.

— Да без проблем, — пожал плечами Жора, в который раз попытавшись отпить из пустой кружки. — У меня память на цифры хорошая. Значит так. Хилер двадцать девятого левела, лучник тридцать второго, бард только двенадцатого — самый худший класс. Без обид, — сказал он, посмотрев на меня.

— Да чего уж.

— Заклинатель сорок четвертого уровня. Шаман шестнадцатого — тоже туфта. Разбойник сорок седьмого, монах восемнадцатого, Паладин тридцать восьмого, копейщик сорок второго. Кажется, ничего не забыл.

Подозрения закрались в душу еще до того, как он закончил свою речь. Это нормально, когда игрок перебирает персонажей, пока не подберет удобный для себя вариант.

Я и сам сменил троих, прежде чем нашел того самого, который даёт наибольший кайф от сражений, но если быть до конца честным с собой, устраивай он меня, я бы никогда не стал участвовать в ивенте. Все равно чувствовалась какая-то глубинная неудовлетворенность, но начинать все заново без гарантий найти желаемое не хотелось, потому терпел, поэтому же так легко и расстался со своим рогой, променяв его на то, что имею сейчас.

Но девять персонажей, уже перебор, и ведь у всех маленький уровень. Это наводит на мысли.

— А как ты двадцатку апнул? — спросила Лея.

— Вначале просто было. Искал мелких мобов, взлетал с ними и сбрасывал вниз. Они дохли — прощай, кролик, привет, опыт. Потом стало сложнее. Сейчас вообще невозможно. Теперь набираю экспу только за счет навыков. Собираю пыльцу, меняю на мед у пчеловеков, с меда делаю настойки, варю медовуху, этим торгую с местными. И сам пью, качаю алкоголизм, уже до десятки апнул. Репу так поднял, что они мне ключ от локи, хранящийся у матки улья, отдали.

— Ты, конечно, молодец, свою алкосеть открыл, и всё такое, — мягко начала Лея. Хотя в голове у нее явно летали мысли, схожие с моими. А у меня пригорело знатно. Я даже начал глубоко дышать, лицо окаменело, чтобы не выдать эмоций. Как ни старался сдержать себя, не смог. Чтобы хоть куда-то выплеснуть охватившую меня злобу, написал Лее в личку.

Дикарь57: Нуб. Какой же сраный нуб, черт побери! Да если б у меня в начале игры были крылья, я бы таких дел наворотил! А этот сидит, раскис: «У меня нет карточек. Что же мне делать? Мамочка, принеси мою колоду». На что он вообще рассчитывал, когда согласился участвовать в ивенте???

АхилительнаяДева: Спокойнее. Ты и сам не образец для подражания. И не таким руки выпрямляли. Воспринимай это как элемент игрового баланса.

Дикарь57: Ты имела в виду, игрового балласта.

АхилительнаяДева: Это наша плата за хорошего лучника.

Дикарь57: Тихон, это ты во всем виноват. — написал ему в ЛС.

ТихийШелест:?

Дикарь57: Забей. Я просто пытаюсь не сгореть.

ТихийШелест: Зелье саламандры?

Если б только оно помогло.

Словно ощущая вину за свой маленький левел, Жора охотно отвечал на любые вопросы. А затем и вопросов не понадобилось. Когда он распечатал бутылку с пыльцовой настойкой, то из него полилось как из того самого бочонка с медовухой — пока не заткнешь или пока все не вытечет, поток не остановить.

Это тебе не Тихон, из которого приходилось каждое слово тянуть. Тут всё сложилось, и двадцатидневное одиночество, и алкоголь свою роль сыграл, и участливый взгляд Леи, по лицу которой читалась упорная мозговая деятельность. Опытный бывший зам кланлида просчитывала варианты и прикидывала билд для мастера карт без доступа к аукциону.

— … вот, а потом я суд проиграл. Дети с матерью остались. Естественно, запил тогда уже по-настоящему. Я, как видите, не спортсмен. Этот образ с поправкой на рост почти полная моя копия. Через полгода организм загибаться начал. После первой госпитализации я за голову взялся. Я же кем только не работал, профессий двадцать сменил. Последняя должность как раз техник «Виркапса». Ездил по квартирам, подключал гробики наши игровые. Может, и у вас в гостях был, если вы сибиряки. А тут как прозрение пришло, коли мне без этого пойла жизнь не мила, так хоть организм пощажу. По деньгам Фанмир куда дешевле получается. В игре-то эффект тот же, только выходишь из капсулы без перегара. И что вы думаете? Реально помогло. А потом этот ивент, денег на новую капсулу не было, пришлось машину продать, ну а дальше вы уже знаете.

Выговорившись, Жора облегченно выдохнул, словно долгое время держал гирю на вытянутых руках, а теперь её позволили опустить. Прошло несколько минут, все переваривали услышанное.

— Так, есть две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать? — спросила горе картмастера Лея.

— Давай с плохой.

— Жор, без обид, но согласно собранному анамнезу, ты полный нуб.

— Да я знаю, — тяжело вздохнул мужик.

— Хорошая новость в том, что это легко лечится, а я как раз по классу лекарь. Смекаешь?

— Угу.

— От тебя здесь никто не ждет чудес, но ты должен стать крепким середняком. Это не так уж и сложно. Ты как, готов? — она серьезно посмотрела ему в глаза.

— Да я «ЗА» всеми руками, ногами и даже крыльями.

— Это очень хорошо.

— Это все фигня, — сказал я. — На повестке дня самый важный вопрос, — посмотрел я исподлобья и выждал театральную паузу. — Ты пикси или пикс?

— Я пиксель, — расплылся в улыбке мужик.

— Жор, скрины характеристик и навыков в групповой чат отправь, — попросила Лея.

Картмастер скинул требуемое. Он ничего не открывал и почти не тратил очки характеристик и таланта. Только немного вложил в Здоровье, чуток в Ловкость, чтобы не собирать каждое дерево при воздушном маневрировании да расовую способность «Полет» прокачал на два уровня. Больше пока нельзя.

— Ага, ага, — быстро проанализировав полученную информацию, сказала Лея. — Все не так уж и плохо. На самом деле твой класс будет отлично сочетаться с твоей расой. Это хорошо, что ты не потратился, а то есть тут у нас любители вложить очки не в те параметры. Открывай навык Запечатывания в карту. Сейчас запоминай самое важное. Карты, как и шмотки, делятся на шесть видов. Начиная от полного дерьма категории «Без класса», там какое-нибудь насекомое нулевого уровня, и заканчивая «Легендарными», в таких существа по статам близкие к боссам.

— Есть еще божественный класс, — напомнил я, сверкнув кольцом.

— Есть, но про такие карты только легенды ходят. Их никогда никто в глаза не видел, по крайней мере, на уровне зама старейшего клана подобные сведения не разглашал.

— Открыл! — радостно заявил Жора и прислал в подтверждение скрин с одним единственным активным умением.

— Отлично. Теперь самая важная информация, остальное по ходу поймешь. Призыв бывает трех видов — одноразовый, многоразовый и бесконечный. С первого начнем, потом прокачаешься и сможешь делать второе, а третье нам, скорее всего, не светит. Понятно?

— Угу, — кивнул картмастер.

— Ты лучший из самонеров, так как сам подбираешь себе существ, а не пользуешься скудным системным набором. Твоя колода должна быть похожа на полноценную сыгранную пати. То есть свой хил, танк, дэдэшник и так далее. Понятно, до подобной коллекции пока далеко, но я это к тому, что сразу представляй свою колоду как команду. Не полагайся только на одну карту. Усек?

— Да. Пока ничего сложного.

— Хорошо. Едем дальше. Ремесло у тебя на приличном уровне. Теперь тебе нужно открыть навык Каллиграфии и все свободное время тратить на его прокачку. Как только он достигнет десятки, сможешь создать первую одноразовую карту и поймать самого ущербного моба. Ну, а дальше все легко. Так, а я себе запишу в задачи поиск хорошей бумаги. Выше нос, Жора. Мы из тебя такого монстра сделаем!

Оптимизм девушки зарядил всех, в том числе и самого картмастера. Лея смогла превратить непосильную, на первый взгляд, задачу в набор простейших монотонных действий, с которыми справится даже не слишком смышленый ребенок. Все-таки клан, это социальный институт, который очень многому тебя учит.

Снизу раздался глухой стук. Кто-то с каждой секундой все настойчивее барабанил в дверь.

— Это пчеловеки за медовухой пришли, — пояснил Жора.

Колотили так, словно хотели снести дверь с петель. Не уж-то загадочные неписи такие злые с похмелья? Жора попросил Грызлика в помощники, они вместе подхватили два бочонка и понесли вниз. Мне стало интересно, я подозвал Лею, посадил её на шею и поднял так, чтобы глаза девушки оказались на уровне окна. В чат тут же пришел скрин.

Желто-черных полунасекомых-полулюдей было семь особей, все за семидесятый уровень. Четырехрукие антропоморфные фигуры, большие прозрачные крылья сложены за спиной, стоят на двух ногах, отставив задницу с торчащим жалом, на макушке две антенны.

— Гхм, — кашлянул Тихон и указал на скрытую круглую деревянную ставню на высоте полуметра от пола. Черт, и как я сам не заметил? Опустив девушку, открыл окно и посмотрел вниз.

Едва дверь отворилась, у Жоры буквально вырвали бочонок из рук и сразу распечатали. У каждого из пчеловеков появилось в руках по такой же деревянной кружке, из которых нас угощал бедовый алкобарон. Минуту стояла почти полная тишина, доносилось только нервное перешагивание с ноги на ногу, шипение напитка и громкое сглатывание.

Лишь когда все утолили свою жажду, начался диалог. Ну как диалог.

— Бз. Быз быз. Бз-з-з-з, — прожужжал главный пчеловек.

— Быз быз. Бзы. Бззззззззз. Бзззззз. Бз, — ответил ему Жора.

А затем что-то произошло. Улыбка вдруг сошла с лица лидера гостей.

— Бзебзеть? — воскликнул или вожжужал он и недоверчиво принюхался. Даже оттолкнул кармастера, просунув голову в проход. — Бзебзеть! — уже уверенно гаркнул пчеловек и схватил Жору за грудки. Тот что-то пытался прожужжать в ответ.

Дикарь57: К бою готовьс! Намечается пьяная драка.

— Бзебзеть!

— Бзебзеть! — завопили остальные пчеловеки.

Тут Жора смог удивить. Одним ловким движением пятки он выбил пробку из бочки, что держал Грызлик. Напиток ударил струей. Пиксель вывернулся, хлестанул крыльями по лицу пчеловека, схватил зубастика за шкирку и залетел вместе с ним в дом. Хлопнула дверь. В неё тут же забарабанили.

Ошарашенный и до смерти напуганный Жора влетел в зал.

— У кого из вас одежда из шкуры медведя?! — завопил он.

Пирожок перестал жевать сочный стебель и робко поднял лапу вверх.

— Нас всех сейчас разорвут на части!

Глава 11. Цвет настроения — зеленый

День двадцатый

Уровень 57

— Как же я сразу не подумал, что панда — медведь! — схватился за голову Жора. — Они просто ненавидят медведей!

Пчеловеки взлетели и стали заглядывать в окна. Стоило одному из них увидеть Пирожка, как он буквально взбесился. Начал жужжать, пытался протиснуться в круглое отверстие, не смог, стал биться о ствол. Лея не выдержала и под очередной такой удар поставила защитный барьер. Врезавшись в него, противник полетел вниз.

— Дверь долго не выдержит! — снова выкрикнул мастер карт. Его расширенные от испуга глаза прыгали с одного окна на другое.

Тихон тоже не стал ждать, когда нас возьмут штурмом, и познакомил очередного попытавшегося протиснуться в окно пчеловека со своей стрелой. Причем умудрился попасть в крыло, инсектойда закружило, и он исчез с поля зрения.

— Всем сохранять спокойствие, — сказала Лея. — Жора, собирай вещи, уйдем порталом прям отсюда.

Хилерша начала вытаскивать из инвентаря предметы. Картмастер уже умчался вниз в свой погребок и гремел там бутылками и бочками.

— Помогите мне! — донесся жалобный голос Жоры. — Пропадет ведь всё. Разграбят, суки!

— Что ты задумала? — спросил я, не обращая внимание на причитания хозяина дома.

— У туархасов существует артефакт, предназначенный для телепортации заплутавших в болотах сородичей. Вот, — она сунула Тихону кусок грязной руды, что светился от магической энергии. — Но есть одна проблема, он завязан на крови туархасов и перемещаться так могут только они. Но недавняя встреча с доппельгангером рабом натолкнула меня на мысль. — хилерша раздала по бутыльку с зеленой болотной жижей всем и даже Пирожку с Грызликом и Тенью.

— Что это? — с сомнением посмотрел я на содержимое.

В этот момент дверь слетела с петель. Гневно жужжа, по тоннелю начали ползти пчеловеки.

— Пейте быстрее, — шикнула Лея. — Это оборотное зелье. Жора, сюда! Мы уходим.

Я кивнул Грызлику, он без лишних слов всё понял и побежал за картмастером. В проход уже сунулась башка инсектойда. Лея активировала защитный барьер. В четырех лапах пчеловека появились длинные ножи, точно такой же торчал у него из задницы, что наводило на мысль, из чего сделано данное орудие.

Противник начал протыкать преграду, барьер предательски мигнул и за секунду до того, как он исчез, Лея успела подключить вторую руку. Грызлик тащил упирающегося Жору за шкирку. Пиксель вцепился в бочонок, что был размером больше него, всеми четырьмя конечностями, прилипнув к сосуду, как пластилиновый человечек.

— Там еще много, а место в инвентаре кончилось, — чуть ли не плакал Жора. — Возьмите еще пару бутылочек. Пожалуйста, ну что вам стоит?

— Пейте! — скомандовала Лея.

С синхронным «Чпоньк!» мы откупорили пробирки и влили в себя содержимое. На вкус как кровь с водорослями и сырой рыбой. Тела начали меняться. Все позеленели и уменьшились, только кармастер да Пирожок стали больше себя прежних. Я видел, что руки Леи уже трясутся, а мана кончилась, девушка открыла скил перекачки, и теперь по курсу один к одному в обмен на магическую энергию утекал скудный запас её Здоровья.

Можно было уйти без хилерши, но кольцо перезарядится только через сорок семь часов. Я схватил последнюю склянку, мимоходом отмечая, какие смешные чужеродные кисти, и влил зелье в рот девушки.

Красивое даже под болотным гримом лицо Леи перекосило. Она резко уменьшилась, покрывающиеся зеленой кожей и перепонками ладони обвисли. Защитный барьер спал. Она рухнула на пол, я дернул её за руку и оттащил в круг ко всем. Инсектойды один за другим стали вываливаться из прохода. В этот миг Тихон активировал портал.

* * *

Бородатый туархас сидел на берегу центрального островка, в одной руке у него была удочка, в другой такой же артефакт, что держал позеленевший Тихон. Каждые шесть часов он перекочёвывал в руки другого старца, чтобы в любой момент их соплеменники могли спастись.

Всякое дед поведал, но чтоб сразу семь сородичей прилетело, такого он явно не ожидал. Удилище выпало из рук и поплыло прочь от берега. Старик открывал и закрывал рот, не зная, что сказать, ведь не узнавал никого из прибывших.

— Не пугайся, Тигидук, — примирительно подняла руки Лея. — Это эффект оборотного зелья.

— Странники, — тут же сориентировался дед и понимающе кивнул. — Чудны́е вы, — улыбнулся туархас и отвернулся, покачивая головой и что-то бормоча под нос. — Куда собралась, негодница! — прикрикнул Тигидук на удочку и вскинул руку. Уже отплывшая на добрый десяток метров, она не смогла противиться магии телекинеза и вернулась в ладонь старика.

— И что теперь? — спросил я у Леи.

— Ну, тут такое дело, — замялась девушка, — в общем, времени мало было, я не успела нормальное зелье создать, так что эффект пропадет только через сутки.

— Чего? — возмутился я.

— Зато на дорогу время сэкономили, — попыталась оправдаться девушка, натянуто улыбнувшись.

Вокруг нас уже начала собираться толпа любопытных болотных жителей. Видимо, событий тут происходит немного и делегация игроков самое интересное, что случалось за последние несколько лет.

Жора грудью загородил бочонок, хотя никто отбирать его и не собирался. Грызлик с интересом разглядывал лапу, раз за разом раздвигая и складывая перепонки. Пирожок уже свесил ноги с берега и булькал ими в воде. Тень хотела по привычке облизать лапу, но спрятала язык, едва коснувшись кожи. Тихону все было по барабану, он уселся на мховую перину, что покрывала все вокруг, достал очередную необточенную стрелу и ножик. Складывалось впечатление, что его ничем не проймешь, словно он и бровью не поведет, если сюда явится весь пантеон Светлоликого.

Туархасы почтительно расступились. Вперед вышел вождь и его жена. В групповой чат пришло сообщение.

АхилительнаяДева: Совсем забыла сказать, за использование портала придется выполнить одно задание и починить забор.

А я уже понадеялся, что наивные болотные жители повелись на харизму девушки, но нет, они помогли из личных прагматичных соображений.

— Прибыли, работнички! — радостно заявила жена вождя. Звали её Дуала.

— Дай людям с дороги дух перевести, — недобро зыркнул на неё вождь, что носил имя Жабр. — Чувствуйте себя как дома, гости дорогие. Отдохните, осмотритесь. Как восстановите постройки, приходите на разговор. Захотите есть, в центре поселка всегда стоит котел с наваристой ухой.

— Спасибо, — сказал я за всех.

Мы завели непринужденный разговор. Жители охотно отвечали на вопросы, даже предлагали сплавать на лодке в парочку интересных мест.

Болотный народец вел беззаботную жизнь сразу на трех островах. Каждое утро рыбаки с первого и третьего острова плыли на второй, проверяя по дороге сети, натянутые между ними. До самого обеда они отдыхали. После трапезы приехавшие с третьего плыли на первый, а с первого на третий. Там оставались до следующего утра. После чего цикл повторялся заново.

Котел с ухой никогда не пустел, его лишь подогревали три раза в день. Навар был такой, что аромат сбивал с ног еще до того, как откроешь крышку. Лея отказалась пробовать рыбацкую похлебку, так как добавляли в нее не только рыбу, но и лягушек с моллюсками.

— Ты вот сейчас серьезно? — сказал я, черпая густой супчик поварёшкой. — Ты точно алхимик? — подкалывал я девушку. Ведь ей приходилось пробовать кучу отвратительных вещей.

Пожав плечами, я закрыл котел и сел на одну из многочисленных мшистых кочек, что росли вокруг чана и заменяли стулья.

— М-м-м, вкуснятина, — расплылся я в улыбке.

Грызлик был полностью со мной согласен. Он даже ложкой пользоваться не стал, просто выпил все через край, затем налил еще одну чашку и уже теперь ел по чуть-чуть, растягивая удовольствие.

— Я хотеть уметь такое готовить, — довольно пробормотал Грызлик на своем, но я его отчетливо понял.

— Под уху-то мой напиточек хорошо пойдет, — сказал Жора и достал из инвентаря бутылку. Крышка была очень большой, так как заменяла стопку. — Эх, охладить бы, — вздохнул он, набулькал и выпил. Довольно крякнув, хлебнул ухи, налился румянцем и размяк. — Что б я каждый день так жил. Будете? — спросил он.

Все вежливо отказались. Зато на запах выползла пара местных рыбаков. Одного они выставили на стреме, остальные по очереди опрокинули по рюмке и быстро разошлись. Оказалось, на островах царит сухой закон. Правда, только до ужина. А то случалось, что захмелевшие рыбаки засыпали прямо в лодке, течение, а может, и болотные чудища, уносили их далеко от дома. Не всех удавалось спасти.

— Это лучшее, что я пробовал, — сказал Тихон, тоже добравшийся до ухи, и подмигнул мне.

— Р-р-р! Ладно, уговорили, — сдалась Лея и все же взяла тарелку.

Тихон стал своего рода мерилом неординарности событий.

— После вкусного обеда по закону Архимеда, — начал было Жора.

— Мы шагаем дружно вряд, чтобы починить забор, — продолжил я.

— Так не в рифму же, — запротестовал картмастер.

— Ну уж как есть, — пожал я плечами.

— Близится ночь, — сказала Лея. — За материалом придется плыть. Даже самые опытные рыбаки не покидают поселка в темноте.

— Тогда утром начнем, — согласился я.

Действие бафа Зика кончилось. И в сон начало клонить со страшной силой. Нам выделили гостевой домик с небольшими простенькими кроватями, мховыми матрасами и мховыми же подушками. Вполне мягко. Я уснул мгновенно, даже «спокойной ночи» в групповой чат пожелать не успел. Сообщение так и осталось напечатанным, но неотправленным.

* * *

Жажда. Как же хочется пить. Вкусная красная жидкость, только она способна утолить мою жажду. Душу, у меня забрали душу. Я чувствую, где она. Я иду на её зов.

Без неё так болит в центре груди. Нестерпимая боль, словно мои кости плавятся. И голоса, я не слышу голосов братьев и сестер. Они больше не утешают меня. Они не заговорят, пока у меня не появится душа.

Меня ничего не остановит. Я ломаю кусты, давлю попадающих под ноги зверей. Переплываю ручьи. Я неутомим. Буду идти до тех пор, пока не верну свою душу и не утолю жажду.

У всего этого была цель. Не могу, без души не могу вспомнить, какая. Воспоминаний мало. Братья и сестры, их лица. Их улыбки и смех. Он забрал это у меня. Ублюдок! Ненавижу!

Я вижу его. Жалкий маг в обносках с треугольником в руках.

— Отдай! — кричу я ему. — Отдай мою душу! — но из костяной глотки вырывается лишь сипение. Я зло стучу зубами.

* * *

День двадцать первый

Уровень 57

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — вырвался крик из моего горла.

Я попробовал дернуться, но меня держала Лея. Лицо девушки выражало обеспокоенность на грани с испугом.

— Отпусти, — рыкнул я, пытаясь отдышаться. В висках стучало.

— Уверен?

— Естественно. Вы чего столпились?

Жора, Тихон, Грызлик и Пирожок, вытянув шеи, смотрели из-за плеч Леи, а несколько самых любопытных рыбаков заглядывали внутрь гостевого домика.

— Тебя всего трясло, — сказала Лея. — А еще ты жутко стучал зубами. Но это не самое страшное. Твоё Здоровье, оно падало вниз, хотя никаких дотов не висело. Я постоянно лечила тебя.

— Хреново.

— Есть объяснение? Это проклятье?

— Нет. Это точно не проклятье.

Хотя страх на секунду сковал тело, я вспомнил про проклятый алмаз, что так и хранится в экранированной коробочке.

— Зик, во всем он виноват, я так и знала, что должен быть подвох, не может высшая сущность быть такой щедрой.

— Уймись. Зик тут ни при чем. Но если кто и знает ответ, то только он. Тихон, нужна будет твоя помощь.

Столярное дело у лучника под четыре десятки. Что не удивительно, учитывая, как для него важен баланс стрел. С меньшим таких ровных древков и не выйдет. Маленькую заусенцу оставишь и будешь мазать на несколько сантиметров, что для такого перфекциониста стрелкового дела недопустимо.

Я и не представлял, что можно так быстро обрабатывать дерево. Выслушав задачу, Тихон лишь кивнул, достал из инвентаря деревянную заготовку и начал творить. Нож порхал в его руках словно перышко. Уже через час лучник отдал мне почти готовое изделие. Оставалось добавить несколько штрихов.

Поздравляем! Совместно с игроком ТихийШелест вы создали деревянную статуэтку Великого Духа Зика.

Награда:

Ремесло +1. Всего 25.

150 очков опыта. 90658/195000

— Итак, многоуважаемые коллеги по ивенту, приглашаю вас в свою прекрасную секту, — сказал я.

Жора хотел что-то спросить, но я повешал на него Безмолвие. Колхоз — дело, конечно, добровольное, но не в наших обстоятельствах.

Вы применили умение Массовое Благословение.

Получено:

5000 опыта. 95658/195000

Не понял. А почему не десять тысяч? Я покосился на Тихона.

ТихийШелест: Не могу. Я, типа, атеист-отшельник, особенности билда.

— Дружище, там бонусы, — попытался вразумить я его.

Он лишь покачал головой.

ТихийШелест: Потеряю больше, чем приобрету. Это 100%.

— Как знаешь, — разочарованно поджал я губы.

— Прекрасно, — зазвучал в голове голос Зика. — Догадался создать статуэтку. Браво! Жалко, что из дерева. Как передатчик она сработает и сэкономит кучу энергии, но разрушится. Что тебя тревожит, Жрец?

— Сон и его последствия.

— Хм. Все-таки началось. Я надеялся, что подобного удастся избежать. Столько дней уже прошло. К сожалению, с этим я ничего поделать не смогу. Это побочный эффект жречества. Твоя сущность так или иначе участвует в перекачке потоков энергии. Ты пока не способен ей управлять в полной мере, отфильтровывать, если угодно. И некоторые вещи будут оседать в душе. Когда я стану сильнее, это пройдет. Обычно, за ночь мозг успевает все разложить по полочкам, но ты не спал двое суток. Моя ошибка, не предусмотрел.

— Что ж, и на этом спасибо, — разочарованно пробормотал я.

Статуэтка в руках треснула. Прочности изделия не хватило, чтобы так долго поддерживать канал духовной связи. Деревяшка рассыпалась в труху.

— Ладно, пошли завтракать и за работу. Там и расскажу, что это было.

Изгородь вокруг островов не являлась оборонительным сооружением, а служила скорее ограждением, чтобы мелкие болотные слимы не ползали туда-сюда. Состояла она из съемных плетеных кусков двухметрового диаметра. Такая система позволяла в любой момент убрать часть стены, поставить вместо нее рыбацкий стульчик и спокойно закинуть удочку.

Чтобы сплести два новых блока, не ушло много времени, дольше собирали материал. Делались секции из длинных тонких кустов, что росли в нескольких километрах. За ними пришлось сплавать на лодке. Благо пока действовало зелье, можно всей компашкой загрузиться в два каноэ, нарубить материал, собрать в тюки, подвязать к плавсредству и вернуться обратно.

Вот с жилищем вождя пришлось повозиться. Мы с Тихоном как самые рукастые более-менее управились. Жора тоже помогал как мог, заговаривал зубы вождю, а потом пустил в ход своё секретное оружие. Жабр работу принял, и мы поспешили ретироваться, пока не нагрянула Дуала, уж она-то трезвым взглядом поймет, что это всё никуда не годится.

Вождь, как и обещал, выдал нам задание.

Получено задание «Гроза болот».

Чета Тухлей не один десяток лет досаждает туархасам. Вы уже уничтожили Тетушку Тухлю. Закончите начатое и убейте Дядюшку Тухла.

Награда:

8 000 опыта

Повышение репутации со всеми туархасами.

Проводник по болотам.

— Ну что, народ, работенка привалила! — радостно заявил я. — Первое нормально групповое задание.

— А восемь тыщ экспы, каждому или на всех? — уточнил Жора.

— Каждому, конечно.

— А как мы это провернем в таком виде? — спросил он.

— Да как обычно. Скиллы то никуда не делись, недоступны только расовые способности.

— Может, я тут подожду? Толку от меня без карт и крыльев.

— Какого? — заорала Дуала. — Ах ты пьянь! А это что еще такое? Стена? Какая к дьяволу болотному стена?!

— Так, все, быстро в лодки! — скомандовал я.

— Странники! — выскочила на улицу жена вождя.

Я прыгнул в лодку с Грызликом и Жорой. Оттолкнулся от берега веслом и погреб, обгоняя Тихона с Тенью, Леей и Пирожком. Дедуля Тигидук, продолжавший ловить рыбу, заметил, что мы категорически не успеваем. Кося глазом на бегущую Дуалу, он сделал еле заметный пасс рукой, обе лодки ускорились. Увидев озарившую наши лица улыбку, старик с трудом сдержался, чтоб не засмеяться. Поселок быстро скрылся из виду, я перестал грести, и передал весло мастеру карт, группа тихонько поплыла к логову Дядюшки Тухла.

Болото быстро залечивает раны, согласно карте мы несколько раз пересекли наш прошлый маршрут, но не обнаружили ни одного следа. Трясина затягивается, торф поднимается как тесто, а мох за пару часов перестает быть примятым, к тому же плавучие острова чуть ли не каждый день меняют местность. Ну и слимы, куда без них. Повсюду в тине видны их дорожки, а черные мальки первого-второго уровня постоянно присасываются к бортам лодки.

АхилительнаяДева: Уже близко. Сворачиваем в канал справа.

Лея следила за картой, Тихон с Жорой гребли, а я вертел башкой на триста шестьдесят, чтоб не прошляпить опасность.

— Смотри, — сказал Жора, подцепил черный склизкий комок на весло и отправил его как из катапульты.

— У-и-и-и! — запищал слим и с громким бульк скрылся под водой в нескольких десятках метров.

— Не шуми, — скривился я. — Мы здесь гости.

Жора уже подцепил очередного слима, грустно вздохнул и скинул того в паре метров. Не прошло и секунды, слим залетел в лодку.

— Охренел! — воскликнул Жора и приголубил того веслом. Первоуровневый слизень не славился защитой и большимколичеством ХП, поэтому сразу сдох, растекшись нефтяным пятном. — Фу, — скривился картмастер, шлепая зелеными перепончатыми лапами по черной жиже.

Я все это время не отрывал взгляда от того места, откуда вылетел слим. Раньше за ними такого не замечалось. Едва там начали подниматься пузыри, я заорал:

— К берегу, быстро!

Но было уже поздно. Соседняя лодка перевернулась, выбросив пассажиров. Я приготовился к тому же, расправив перепонки между пальцами, и тут в днище прилетел удар страшной силы. Дерево затрещало. Остатки лодки и нас подкинуло на несколько метров.

Я погрузился под воду. Начал барахтаться, грести наверх, но ничего не получалось, лишь через несколько секунд дошло, что меня кто-то тащит на глубину.

Глава 12. Что прячется на дне?

Отступление шестое

Вестник Фанмира

Рубрика «Клановый обзор»

Громких новостей за прошедшие семь дней немного.

«Уроборос» опять всех удивил. Старички, что называется, на опыте, выиграли войну с кланом «МИГ» («Молодые и голодные» — примечание редактора). Всего три дня понадобилось динозаврам, чтобы показать зарвавшимся юнцам, кто в доме хозяин. (Можно сказать, один МИГ. Вшить ХА! — примечание редактора).

Миговцы заплатили неустойку и были вынуждены отдать заброшенную шахту Люмуса, которая и послужила причинной конфликта. Еще пока неизвестно, что там обнаружится, но мы будем держать руку на пульсе.

Клан «Странники» неожиданно для всех продал свой замок «Вахтерам» и переехал всем составом во фронтир — далекие земли Дланнии. Что побудило их на подобный шаг, пока загадка. С интересом продолжим следить за развитием событий.

В нашей традиционной рубрике «Перспективные новички» сегодня целых три участника. Как всегда на любой вкус.

Многие слышали про закрытый бета-тест локации Думсборг — суровый край, обдуваемый ледяными ветрами. Совсем недавно «ЗаЯДлые» прошли подземелье Снежных Бурь и получили ключ от новых земель.

Топовые кланы выкупили у них «Право первой ночи». Никому из старожилов не удалось подмять под себя локацию, так как там уже был свой клан бета-тестеров «Палицей по лицу». Пользуясь преимуществом в знании местных особенностей, они в союзе с отрядами НПС безбоязненно выступили против альянса и не позволили ему навести свои порядки.

В Думсборге все завязано на репутацию и стопроцентный отыгрыш роли. Потому любителям хардкора и ролевикам советуем обратить внимание на клан «Палицей по лицу», который как раз сейчас ведёт набор. Попасть к ним можно только через рекомендации конунгов. Да, да, вы всё правильно поняли, дорогие читатели, набор ведут неигровые персонажи.

Вот такой вот Думсборг, вот такие «Палицы».

Еще одни нашумевшие новички «Вышел заяц на крыльцо...». Вы, скорее всего, уже видели их ролики в ВиртТоке. Несмотря на весь хайп вокруг нового континента, их флешмобы умудряются не уступать по просмотрам.

Если вы скажите им слова вроде «фарм», «новое достижение», «билд» или «левел ап», они рассмеются вам в лицо (и обольют пивом — примечание редактора). Эти безбашенные ребята плевать хотели на характеристики и уровни. Они здесь, чтобы веселиться.

Большая часть клана состоит из игроков с упором на Рукопашный Бой, а всё потому, что их фишка — пьяные драки. Не далее, чем три дня назад они толпой в тридцать игроков завалились на Лесопилку Фарена. Разодрались с местными дровосеками, а потом вместе с ними устроили спуск по реке на бревнах.

Поставки дерева в провинцию Ларвал задерживаются. Трое лесорубов и пятеро «зайцев» пропали без вести.

Вчера клан в количестве двухсот человек в ответ на справедливые претензии наместника Ларвала явился в этот маленький провинциальный городок. Обойдя все таверны, они сплотили вокруг себя еще под сотню неигровых персонажей и устроили акцию протеста (пьяная толпа прошлась по городу, круша всё на своём пути — примечание редактора).

Поставки дерева теперь, как никогда, нужны провинции Ларвал. Один из лесорубов нашелся, но пропали семь стражников. Остальные были спущены по реке на бревнах (ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ — примечание редактора). Магистрат провинции гадает над происхождением подобной магии. Наместник был утоплен в бочке с пивом.

Многих членов клана объявили в розыск, за их головы назначена награда. Но Фанмир большой, вряд ли их поймают. А даже если так, эти ребята не побоятся заявиться всей гурьбой и на императорский суд. (приём в клан ведется с нулевого уровня — примечание редактора).

Ну и замыкает нашу сегодняшнюю тройку нашумевший клан «Зубаскалы». Они еще даже не входят в топ-1000, но уже узнаваемы повсюду. Во многом благодаря их символу — своеобразной улыбке Чеширского Кота, что те наносят на плащи или платки, закрывающие лицо.

Раньше ребята наводили шорох на арене в режиме «Баланс». Не так давно отметились акцией с поимкой воров. Конечно, на такую провокацию не могли не ответить те, кто прячется в тени и любит чужое золотишко сильнее родной матери.

Знаменитый на весь Фанмир неуловимый Харольд Черное Сердце попал в лапы «Зубоскалов». Вследствие сделки Ха Че Эс получил свободу и даже сохранил инкогнито. До сих неизвестно, игрок это или местный, одиночка или целая организация. Ясно только, прежним он уже не будет. Зубоскалы «убили» игровую легенду, попутно навсегда обезопасив себя от воров.

Это небольшой, но очень сплоченный коллектив. Их основное кредо — дружба и преданность. Отбор в клан один из самых строгих. Ваш покорный слуга даже попытался пройти его в рамках маленького журналистского расследования. Но меня завернули еще на стадии анкет, как и некоторых моих коллег, и пятерых нанятых редакцией человек.

Так что держите ухо востро, сдаётся нам, они еще покажут миру свои зубы и оскал.

В дополнительной части вы сможете ознакомиться с эксклюзивным интервью лидера клана «Дети маминой подруги», а также посмотреть на фотографии с празднования дня рождения клана.

Вакула.

* * *

День двадцать второй

Уровень 58

Я считал, в черно-зеленой болотной воде с кучей примесей ничего не разглядеть, но оказалось, глаза туархасов отлично приспособлены для плавания, даже несмотря на то, что из-за тины, свет не проходит на глубину. Мне понадобилась доля секунды, чтобы сориентироваться.

Мы шли охотиться на Дядюшку Тухла, но сами стали его добычей. Щупальца и клешни схватили всю нашу бравую семерку и тащили в пасть чудища. Только вот мобу было неведомо то, что позавтракать он решил не простыми рыбаками, а пришельцами под оборотным зельем.

Хобот твари распахнулся, засасывая в себя все вокруг: воду, пиявок, мальков, моллюсков, водоросли, Тихона и несколько склянок с зельем, что он выбросил. Едва Шелест скрылся в пасти чудища, как по воде прошла вибрация.

Тухл разом надулся и даже чуть подпрыгнул. Тихон вылетел из хобота как ракета из подводной лодки, оставляя пузыристый шлейф, пробил толстый слой тины и вылетел на поверхность. Изо рта монстра продолжала выливаться красная вода с ошметками мяса, словно внутри остался один фарш, и лишь оболочка еще держала все вместе.

Хватка щупалец ослабла. Постепенно они раскрутились, освободив нас. Полоса здоровья Дядюшки Тухла просела почти в ноль. Вокруг туши образовывался склизкий защитный барьер. Моба не просто трясло, со временем он начал погружаться в ил, поднимал облако черной мути, в котором с трудом удавалось что-то разглядеть.

Вся компашка стала всплывать на поверхность, а я погреб к монстру, ведь тот регенерировал. Когда оказался внутри иловой тучи, то не обнаружил Тухла. Он полностью погрузился в мягкое дно, и лишь по поднимающимся вверх пузырькам удалось определить, где именно затихарилось чудище.

Скрипичный Ключ, преодолевая сопротивление воды, медленно погрузился в ил, подняв очередное черное облако и оголив панцирь твари. Стандартная связка дебафов повесилась на моба. Звуковая Волна в болотной воде теряла убойную мощь, поэтому пришлось стучать по раковине Акустическим Ударом.

После очередного попадания тварь вскинулась и долбанула меня клешней. Это была лишь предсмертная судорога. От удара мое тело выбросило на поверхность. Повесился дебаф Оглушение и Дезориентация. Жора вытащил меня на сушу. Лея тут же приложила теплые ладошки, излучающие живительную магию.

Задание «Гроза болот» выполнено.

Вернитесь к вождю Жабру для получения награды.

— Ты как? — поинтересовалась Лея. Дебафы были сняты, но взгляд мой все еще блуждал.

— Чур за лутом не я плыву, — только и смог выдать я.

Пока я с Грызликом и Тенью искал оптимальный маршрут до логова Дядюшки Тухла, остальные по очереди ныряли за лутом. Этот островок был куда больше Тётушкиного. Нашлись здесь несколько высохших от времени лодок. Я и Тихон старались починить хотя бы одну, но ничего не вышло, только силы впустую потратили.

Добра с моба выпало столько, что если пытаться забирать все, понадобится грузовой катер, а не то хлипкое каноэ, на котором сюда приплыли. Теперь мы умудрены опытом и с легкостью определяли среди позеленевших предметов те, что принадлежали туархасам. Одних артефактов переноса набралось несколько десятков.

— А ведь и с Тётушки немало таких выпало, — заметила Лея.

Я лишь пожал плечами, ведь не особо капался в той куче. Внимательнее всех рылся в барахле Жора. Картмастер старался найти карту или пишущие принадлежности, поэтому любой предмет, хотя бы капельку напоминающий нечто подобное, он забирал себе.

— Надо еще три вещицы про запас взять, для будущих сокомандников.

Все согласно кивнули. Инициатива, как известно, наказуема, так что пришлось эти предметы выбирать мне.

Я, как и в прошлый раз, взял самое необычное, Грызлик греб всё, до чего успевал дотянуться, Лея тащила склянки и все, что напоминает алхимию, Тихон остался верен себе и хватал лишь потенциальные наконечники для стрел, детали арбалетов и компоненты луков. Чем оно после отчистки окажется, пока остается загадкой. Остальное снова спрятали в тайник.

Минус 3000 опыта. 92008/195000.

Минус 3000 опыта. 89008/195000.

Минус 3000 опыта. 86008/195000.

Что происходит?

— Замри, — раздался за спиной голос Леи. И сразу после этого последовал удар. Жезл прилетел по шее, и я рухнул на колени. Так охренел, что даже возмутиться не успел.

— Фу ну и гадость! — воскликнула девушка. Я обернулся и увидел, как она прыгает словно индеец из старого вестерна, которому стреляют по ногам. За ней полз почерневший палец, некогда принадлежащий кому-то не меньше огра, а может, просто раздувшийся от воспаления.

Палец-пиявец Уровень 12.

И вот эта мелкая тварина украла мой опыт? Я гневно вдарил пяткой, но никакого хруста не последовало. Подняв ногу, обнаружил, что поедатель экспы, просто вмялся во влажную почву, а потом и вовсе попытался зарыться и улизнуть. Я выхватил нож и с хрустом хрящей разрубил палец напополам.

Поздравляем! Вы убили Палец-пиявец Уровень 12. Редкий моб (опыт х2). Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Получено:

575 очков опыта. 89664/195000.

— Ну охренеть размен! — пнул я останки твари.

Мы провели осмотр друг друга. Но больше сосущих опыт паразитов не обнаружили.

— Если Грызлик не обернется, даже в текущем зеленокожем состоянии мы до Жабра в лучшем случае до вечера будем добираться, — подвел я неутешительный итог. — Может, ну его к чертям это задание? Что в ту сторону плутать, что в другую. Так хотя бы время сэкономим. И в связи с последними открытиями, возможно, еще и опыт.

— А мне один рыбак шепнул, что тут есть моро́чные топи, — понизив голос, зловеще выдал Жора. — Попадаешь в такую и вечно бродишь, пока не умрешь от старости.

— Сказки, — неверяще фыркнула Лея. — Ты бы им больше наливал, они тебе и не такое расскажут.

— Зря не веришь, — не сдавался Жора. — Спроси у этого, который встречал нас… Тугодум.

— Сам ты тугодум, а он Тигидук, — рассмеялась девушка.

— Да без разницы, — отмахнулся кармастер. — Он из поселка еще пацаном на рыбалку уплыл, а вернулся только в прошлом году. Всю жизнь, считай, дорогу из топи найти пытался.

— Хм, — задумалась девушка и сделала себе пометку, — Спрошу у него и у вождя. Попахивает квестом.

Грызлик повел носом. Для него по-прежнему попахивало лишь болотом.

— Эй, — вернул я девушку с небес на землю. — Нам здесь задерживаться не с руки. Выйти бы с этих хлябей.

— Если ты не заметил, я уже работаю над нашим возвращением, — сказала Лея, все это время очищавшая один из артефактов. — И нам совсем не обязательно сидеть в поселке и выполнять квесты. Важна сама информация, её потом продать можно.

Ну точно! Как я не догадался. Пока действует зелье, есть вариант вернуться коротким путем. Кормить пиявок и ползти по шею в трясине дело, конечно, благородное, но если можно обойтись без этого, то я всеми перепонками за. Мы передавали артефакт друг другу по очереди и спустя час все же отчистили его.

— Готовы? — внимательно обвела всех взглядом Лея и, дождавшись кивков, активировала артефакт. В этот раз перенос прошел не так гладко. Старик, что сегодня нес службу, о чем-то трепался с вождем в доме последнего. Половину из нас переместило в хижину, другую над ней. Только утром худо-бедно залатанная крыша не выдержала нагрузки и провалилась под нашим весом.

— Болотный дух вас дери! — воскликнул дед, которого звали Барадук. — Ох, старые мои кости. Что ж вы делаете, ироды?

Нашей вины в таком приземлении не было, так что мы даже извиняться не стали. В жилище тут же ворвалась Дуала, на её лице сияла зловещая ухмылка. Склочная жена вождя предвкушала хороший скандал. Стоило сунуть ей под нос гору артефактов, как весь запал горластой туархаски разом испарился.

— Мы и не думали, что чудище пожрало стольких рыбаков, — упал на колени и схватился за голову Жабр.

— Это еще не все, — ничуть не сжалилась над ним Лея. — У Тетушки Тухли тоже такие были, но мы не знали, что это, и брать не стали. Мы отклонимся от маршрута, когда будем покидать болота и отдадим оставшиеся артефакты проводнику.

Вождь лишь отрешенно кивнул.

— Чего глазеете? — заслонила собой вождя Лея. — Расходимся на отдых. Готовимся к переходу, — объявила она. — Нужно успеть покинуть эти места, пока действует зелье.

Мы разошлись и занялись, кто чем. Лея пошла искать Тигидука, Жора оттирал свою часть добычи с Тухла, Тихон понимал, что это пустая трата времени, и человеческими руками процесс пойдет быстрее, поэтому, как обычно, строгал древко стрелы. Мне заняться было особо нечем, потому пустился в рассуждения.

Есть несколько вопросов, которые не давали мне покоя. Надеюсь, Лее удастся что-нибудь выяснить, и она объяснит, почему артефакты не спасли Тигидука и ему подобных, если, конечно, вся история с мистическими топями не выдумка.

Почему единственное разумное местное племя прозябает? Я понимаю, мирные рыбаки, нет сильных воинов и все такое, но это же чистый корм даже для самой мелкой группы отбитых игроков, должна у них быть хоть какая-то защита. Пока кроме дурного нрава Дуалы и телекинеза Тигидука ничего такого не наблюдается.

Еще в племени нет шамана, но Барадук упомянул болотного духа. Это тоже странно. Ну и наконец, Жора совсем ничего не рассказывает про Пятого Анонима. Неужели никаких новостей? С последним пунктом стоило разобраться в первую очередь.

— Жор.

— М? — поднял голову картмастер.

— А что слышно от нашего пятого товарища?

— Эм… Я с тех пор, как с вами встретился, и забыл про него. Погодите… Личка мигает. Хм… Ну-у-у, — Жора почесал затылок. — Тут либо Пятый уже нам навстречу идет, либо у него болезнь желудка. С этой Буклей нельзя быть уверенным на сто процентов.

— Понятно. Будем надеяться на первое.

Лея вернулась чуть ли не вприпрыжку.

— Вижу, сбор информации прошел успешно, — сказал я.

— Да. Насколько я поняла, топи блокируют артефакты. То есть, если бы мы в такую попали, могли и не выбраться и блуждать до конца ивента. Нам очень повезло.

— Квест?

— Скорее всего, но уже не для нас. Тупо не успеем.

— Агрх! — раздалось рычание от берега.

— Ох ты ж нечисть болотная! — воскликнул рыбачивший Тигидук и вмазал удилищем по выползающему на берег скелету. Удочка хрустнула и переломилась. Дед не испугался, схватил рыбацкий стульчик и с размаху залепил некробобру. Тварь откинуло в воду, её место тут же занял скелет-туархас.

— Да что ж это деяться! — пуще прежнего заорал Тигидук, напялил на голову мертвого собрата ведро, из которого посыпалась рыба, и пнул что было мочи. Скелет соскользнул в воду, а дед плюхнулся на задницу.

Мы бросились на помощь старику. Сразу три костяных лапищи высунулось на берег. Тут нервы рыбака не выдержали, он раскинул руки в стороны. Мутная вода разошлась, представив нашему взору целое костяное войско.

Кого тут только не было. Скелеты змей, гигантских рыб, аллигаторов, черепах, цапель, огромных лягушек, и даже гумайдов. Вся костяная орда взбиралась друг по другу как муравьи.

— Мыр-мыр! — загудела сама вода.

— А ну посторонись, братцы и сестрицы. Все в центр острова! — воскликнул старик. — Мырл просыпается!

Земля под ногами задрожала. Вокруг поселка образовалось огромное нефтяное пятно. Наша группа сбилась в кучу вместе с туархасами.

— Что это? — прошептал Жора.

— Мырл. Сказали же, — шикнула на него Лея.

Скелеты больше не пытались забраться на берег. Черная слизь хватала их и затягивала в себя. Спустя пару минут Мырл предстал перед нами во всей красе. Это был слим восьмидесятого уровня. О его размерах оставалось только гадать, но из воды высунулся антрацитовый пудинг величиной с двухэтажный дом. В желеобразной массе погрязло несколько десятков скелетов.

— Подкормите мальца! — скомандовал вождь.

Рыбаки бросились врассыпную и принялись закидывать на слима весь сегодняшний улов.

— Мыр-мыр, — довольно провибрировал слим и начал погружаться под воду. Остров немного приподняло, а вода, захватившая края поселка, снова отступила. Получатся, слим под островом живет. Интересно, только под этим или под всеми тремя?

— Охренеть! И что это сейчас было? — задал Жора, мучавший всех вопрос.

— Местная охранная система, — сказал я. Слим отбил атаку на поселок. Только кому понадобилось так кошмарить бедных рыбаков? Что-то тут не так. Эх, как хочется остаться и разгадать эту тайну.

ТихийШелест: К нам идут. — тренькнуло сообщение в групповом чате. Спустя минуту явился вождь с женой.

— Что ж, жаль, что вы покидаете нас, — вздохнул Жабр. — Я соврал. Последний проводник сгинул еще в том году. Так что я лично доведу вас до границы болот. Места у нас тут теперь, сами видите, какие неспокойные.

— Это будет честь для нас, — тут же нашелся я с ответом.

Приметливый Тихон писал в чате про какие-то рыбацкие зелья. Я не сразу сообразил, о чем он, а вот Лея поняла и обратилась к вождю:

— Уважаемый Жабр, перед отплытием не могли бы вы продать нам пару ваших особых зелий, которыми покрываете сети.

— Продать? — возмутился вождь, — Побойтесь болотного духа. Берите, сколько нужно, у нас их на сто лет вперед запасено.

Группа рыбаков спустила на воду две самых лучших лодки. Эти были покрашены в зеленый цвет, а поверхности бортов имели неровную структуру, чтобы ломать гладкие контуры и лучше скрывать каноэ.

Мы еще раз откушали местной ухи и отправились в путь. Я попал в лодку с вождем, Жорой и Грызликом. Картмастер греб, Жабр периодически указывал, когда свернуть. Порой приходилось вытаскивать каноэ на берег, взваливать на себя и идти по высохшим участкам болот. Хорошо, плавсредства не тяжелые.

Жабр был очень задумчив всю дорогу, словно не решался нам что-то рассказать. Тогда я вознамерился раскрутить его, и сам начал расспрашивать. Не зная, куда бить, интересовался всем подряд, в надежде попасть в болевую точку, но даже с подсказками Леи дернуть нужную струнку души главного местного непися не удавалось.

— Болотный дух! — воскликнул вдруг Тихон.

— Где?! — вождь затрясся, заозирался, глаза его расширились от ужаса, он так ерзал, что чуть не опрокинул лодку, даже несмотря на то, что её уравновешивали еще трое.

Ай да Тихон! Как всегда, выстрел в цель.

Прошло много времени прежде, чем вождь успокоился и понял, что тревога оказалась ложной. Выходку Тихона списали на испуг от проплывшей мимо болотной змеи. Окончательно Жабр пришел в себя лишь после того, как принял особое успокоительное кармастера.

— Что за… — растерянно пробормотал Жора. Далеко впереди показался поселок, из которого мы совсем недавно уплыли. Я вопросительно уставился на вождя. Он всячески делал вид, что не замечает моего взгляда и увлечен пейзажем за бортом. Ну конечно, за всю жизнь-то еще на эту тину не насмотрелся.

— Стой! — скомандовал я. Обе лодки стали замедляться, пока совсем не остановились. — Не хочешь объясниться, вождь? — добавил я в голос металла.

Жабр тяжело вздохнул.

— Я не могу отпустить вас.

— Ты дал слово, — напомнил я все с той же твердостью.

Туархас молчал.

— Жабр, чтоб тебя! Или говори в чем дело, или прыгай за борт и плыви к чертям в свой поселок.

АхилительнаяДева: Воу, воу. Помягче, боец.

Я проигнорировал сообщение, опыт подсказывал, что всё делаю правильно.

— Если я отпущу вас, моё племя вымрет. Пусть не сегодня и не через год, но мы обречены. Болотный дух правит этими землями. И пусть без нашего поклонения он ослаб, но все еще имеет силу.

— А вот с этого места поподробнее, — потребовал я.

Глава 13. Секреты болот

Отступление шестое

Народу в городском парке прогуливалось немного. Несколько мам с колясками, бабушка с собачкой. Группка четвероклашек покидала рюкзаки у детской площадки, мальчишки бегали друг за другом, оглашая округу благим матом, двое стариков с палками, качая головой, отогнали голубей и заняли их место на краю фонтана.

Кудрявый худой парень в красной футболке и с яркими татуировками плюхнулся на лавку. Сунул рюкзак под голову, и закинул ноги на перила. В его руках появился большой коммуникатор с накладками по бокам для более удобной игры. Из динамиков вырывался вой двигателя и лязг шин.

Обычная, казалось бы, картина, только вот изображение на экране совсем не соответствовало звуку. Вместо гоночного болида там был одуванчик крупным планом. Вдруг картинка начала отдаляться — транслирующий её дрон-стрекоза вспорхнул с травы и полетел.

Оператор чуть наклонил телефон, словно бы пытался не вписаться в поворот. Динамики продолжали надрываться, исторгая шум трибун и глухой стук сбитого дорожного заграждения. Дрон, повинуясь приказу, обогнул многоэтажку и устремился к высокому зданию с большими буквами «ВиртКапс».

Перелетел чистенький белый заборчик и уселся на ветку сирени возле курилки. Сигнал перестал поступать на пульт управления оператора, но дрон не знал этого и преданно продолжал высылать картинку и записывать звук.

— Если по чесноку, как тут работается? — затянувшись, спросил молодой парень в очках.

— Да нормально. Не ссы, — щелкнул зажигалкой второй постарше с седой щетиной. — Херня это всё. Безопасники жути на новичков всегда нагоняют. На самом деле место хорошее. Просто работай. Не выеживайся, херней не занимайся, режим секретности соблюдай, и будет тебе счастье. И еще... — он глубоко затянулся и, выдохнув, продолжил. — Ты сейчас в пуле свободных, то есть тобой дыры затыкать будут, но твоё мнение учтут при выборе отдела. Ни в коем случае к Виктору Романовичу не суйся. Он ивент курирует. Там уже так не покуришь. Они всем отделом живут на работе. Из офиса вообще не выходят.

— Жуть.

— Не то слово.

— А я слышал, скоро какие-то ставки введут.

— Введут. После событий в городе. Произойдет типа отсева. Уже можно будет примерно понять, какая группа пойдет дальше до мертвого бога. С букмекерами сделка на сумму, сравнимую с бюджетом некоторых африканских республик.

Мужчины синхронно обернулись на звук шагов.

— Серег, ты ж не куришь, — удивленно сказал тот, что постарше, при виде охранника в фирменной черной форме.

Безопасник извлек небольшой коммуникатор, выдвинул телескопическую антенну и, запеленговав сигнал стрекозы, аккуратно взял дрон двумя пальцами, словно он мог упорхнуть как живое насекомое.

— Да вот, — показал курильщикам охранник. — Лазутчиков ловлю.

Очкарик аж дымом поперхнулся и уставился на коллегу. Тот улыбнулся, мол, привыкай, обычное дело.

Безопасник унес дрон и бросил в коробку к десятку аналогичных. Вечером явится техник и заберет их. Доложившись по рации, он уставился в монитор. Черный фургон службы безопасности с группой захвата покидал территорию.

— Думаешь, возьмут кого? — лениво поинтересовался напарник.

— Нихера, — покачал головой охранник.

* * *

День двадцать второй

Уровень 57

— Давайте к той черепахе причалим. Там поспокойнее будет.

Сначала я не понял, о чем вообще говорит вождь, но едва мы высадились на маленький круглый остров и приготовились его слушать, из воды поднялась гигантская голова, в зубах у нее была огромная ондатра, которую та методично пережёвывала. На туристов, расположившихся на её спине, исполинская черепаха не обратила никакого внимания.

— Не уплывет? — с сомнением покосился я на морду моба, уровень которого даже не определялся.

— Не, — махнул рукой вождь. — Пока на ней пассажиры, она не дергается.

— Ну, — подтолкнул я его.

— Все началось больше сотни лет назад. Тогда на болотах стояли три поселка. Вначале, в середине и в конце. Между ними были проложены безопасные тропы. Даже маленький ребенок мог пройти по дорогам, не боясь, что его утащит какая-нибудь тварь. Сам болотный дух стерег пути. Он не был ни злым, ни добрым. Тогда через эти края ходило множество караванов, пчеловеческий мёд везде высоко ценился. Поэтому наши рыбаки так облепляли НочногоДожора. В его напитке содержится тень того вкуса, о котором говорилось в историях прадедов.

— Угу. Из-за мёда, как же, — насупился Жора, демонстративно достав бутылку и громко откупорив крышку.

— Раз в год весь народ собирался, чтобы вознести общую молитву духу. Этот праздник звался Угусатва. В те времена мы процветали, туархасов с каждым годом становилось всё больше. Никто не ожидал, что то торжество окажется последним. Огромная делегация пчеловеков тоже прибыла, чтобы отдать честь покровителю, оберегающему их караваны. Неизвестно, что точно случилось, но владетель болот словно сошел с ума.

Меня охватило чувство опасности. Повинуясь иррациональному желанию, я активировал Третий Глаз и с трудом сдержался, чтобы не ахнуть. Зеленый туман обступил черепаху. Он тщетно пытался пробиться сквозь барьер, окружавший древнюю рептилию, что, казалось, и не замечала потуг высшей сущности и продолжала флегматично пережёвывать пищу.

Шестое чувство + 1. Всего 9.

Я отключил способность и по-другому посмотрел на вождя. Неизвестно, знал ли он это по поверьям или тоже видел магические потоки. Продолжая слушать одним ухом, я коротко обрисовал ситуацию в чате группы. Ребята завертели головами, хотя, разумеется, никто из них не мог ничего разглядеть.

— Ему было виде́нье. Болотный владыка предвидел ваш приход и приказал принести гостей в жертву на его алтаре. Мы всегда были мирным народом. Тогдашний вождь сказал, что лучше вообще лишится рук и больше никогда не сможет держать удилище, чем причинит вред невиновным. Даже шаман согласился с ним.

— Немногие способны противиться воли высшей сущности, — заметил я.

— Немногие, — слабо кивнул Жабр, заключив в одном этом слове столько горечи. — Дух обезумел, — продолжил историю вождь. — Проклял наш род и сказал, что примет обратно под своё крыло, только когда принесем ему на закланье странников. С тех пор всё пошло наперекосяк. Мы постепенно чахли. Осталось только одно из трех поселений, да и то лишь ветхий призрак. С каждым годом нас всё меньше. За столетие без молитв владыка топи ослаб, но болото как верный слуга выполняет приказ хозяина и забирает по одному братьев и детей. Скоро туархасы окончательно вымрут. Сегодняшняя атака нежити была последним предупреждением. Мы в отчаянии. Если я вас отпущу, то обреку всех своих соплеменников на смерть.

АхилительнаяДева: И как я такое не заметила?

— Дорогой друг, Жабр, — похлопал я по плечу вождя. — Не будет покоя ни тебе, ни твоим детям, если ты отправишь нас на смерть, ты и сам это прекрасно понимаешь. Понимал это и тот вождь, что отверг предложение болотного духа. Мирный вы народ и ничего не знаете о борьбе. На удар отвечают ударом. Высшую силу бьют только высшей силой, — расплылся я в улыбке и стукнул кулаком об кулак. — Из любой ситуации можно найти выход. Это я тебе как первожрец великого духа Зика заявляю.

В опустевших и потухших глазах Жабра снова появилась осмысленность и зажегся огонек интереса.

* * *

— Потянешь? — спросил я у Зика, обрисовав ему ситуацию.

Туархасы не согласятся покинуть свой дом. Полноценная война с болотным духом, да еще и на его территории отнимет много ресурсов. Если я это понимал, то высшая сущность понимала и подавно. Стоит ли кучка туархасов таких затрат энергии?

— Хм, — дух ушел в раздумья. — Едва ли мы будем выходить в ноль.

Услышавший ответ вождь сник. Его плечи опустились, руки повисли как две итальянских макаронины.

— Но не каждое наше действие должно приносить выгоду, — продолжил свою речь дух. — Иногда стоит поступать по совести. Я имею силу помочь туархасам и если брошу их на съеденье болоту, это будет равносильно тому, что я лично убью каждого из них. Проведи обряд, первожрец.

Жабр не верил своим ушам. Улыбка на зеленокожем лице засияла ярче, чем бриллиант на солнце. Он умчался в поселок сообщить радостную весть. Кто бы мог подумать, что почтенный вождь умеет так бегать.

— Мой век может оказаться очень короток, Дикарь, — грустно заявил дух. — Буду спасать всех, пока могу. К тому же, даже когда я был божеством, с водными расами у меня никогда не ладилось.

Очередная деревянная статуэтка рассыпалась у меня в руках.

— Действие зелья подходит к концу. Приготовьтесь к трансформации, — сказала Лея и на всякий случай продублировала информацию в чат.

— Ух ты ж ё! — от нахлынувших ощущений я присел. Перепонки между пальцами рассосались, кожа начала вспучиваться и пениться как кипящее масло, цвет её изменился на нормальный. Потянувшись ладонями к лицу, ощупал его. Хоть эта оболочка и нравилась мне куда меньше моей реальной, все же была в сотню раз лучше личины туархаса. Все-таки хреново Жоре из-за того, что в тело пикси угодил, хотя…

Картмастер хлопал крыльями, описывал в воздухе пируэты, летал по поселку и громко смеялся.

— Вернулись! Они вернулись!

Раскрасневшийся пиксель приземлился, прокатился кубарем по земле и раскинул руки.

— А знаете что? — спросил он. — Можете смеяться, но я расу и после ивента не поменяю.

Смеяться никто не стал. Управляемое чувство полета ни с чем не сравнить. Меня лишь пару раз катали на воздушных маунтах, но я до сих пор в деталях помню те ощущения. В реальности мне страшновато летать в самолетах, да и при осмотре округи из окон многоэтажки в груди возникает неприятное щемящее чувство, но в игре это совершенно другое, здесь ты знаешь, что тебе ничего не грозит при падении, и потому можешь в полной мере насладиться процессом.

Перерождению радовались все. Довольный Грызлик сделал сальто, Пирожок свернулся в комок и начал кататься по мху, а Тень, как и полагается порядочной кошке, сразу же принялась вылизываться. Лея ушла в сторонку, думала, что скрылась от чужих глаз, и ощупала себя. Лишь Тихон все так же сидел и строгал древко.

— Так, ребят. Нужна ваша помощь, — сказал я. — Объявляю мозговой штурм. Придется возвести хотя бы крохотный алтарь. А с ресурсами на болотах беда, не из тростника же его делать. Дерева здесь нет. Только если какой-нибудь мореный дуб со дна поднять. У кого какие мысли?

— С дубом классная тема, только не найти его здесь, — начала вслух рассуждать Лея. — Можно сделать из стекла. Уверена, у Жоры столько бутылок, что на целый пантеон хватит.

— Не отдам, — скрестил он руки на груди, чем вызвал общий смех.

Оказывается, самый возрастной член группы открыл себе навык Стеклодув. А я и не догадался. И действительно, где бы он взял бутылки? Карты, значит, он себе сделать не смог, а тару пожалуйста. Эх, эту бы энергию да в нужное русло.

— Так, давайте пойдем от начала, — продолжала думать вслух девушка. — Что есть на болотах?

— Торф, — тут же нашелся с ответом Жора.

— Совершенно верно. Но он для стройматериала не годится.

— А если глубже копнуть, — пришла мне в голову идея.

— Лопаты у нас нет, чтобы копнуть, — сказала Лея. — Если ты подумал про то же, что и я.

— Каменный уголь?

— Он самый, — подтвердила хилерша. — За неимением лучшего, если уж совсем ничего не найдем.

— Здесь даже камней и глины нет, — раздосадовано сжал я кулаки.

— А что если кости взять? — девушка аж подпрыгнула от пришедшей в голову идеи. — Их тут навалом. Как показало недавнее нападение, за пять минут можно целый взвод скелетов насобирать.

— Кости хороший материал для алтаря, — кивнул я.

— Из него, наверное, добрая треть ритуальных предметов сделана.

— Точно! — воскликнул я, вспомнив про проклятый обрывок священного знамени, что так и таскал с собой. — Ритуальный предмет другой высшей сущности — идеальный компонент для алтаря. Это компенсирует общую убогость будущей композиции.

— Гхм, — кашлянул Тихон и кивнул на дежурного дедка. Незнакомый нам старый туархас по имени Поплаван держал артефакт под мышкой, так как одна из кистей у него отсутствовала, второй рукой он обдирал сушеную рыбу, помогая себе зубами.

Я с Леей непонимающе переглянулся.

— Э-э-э. И чего? — избавил нас от ощущения собственной умственной неполноценности Жора. Все-таки хорошо, что он есть в команде.

Темный эльф лишь похлопал себя по боку там, где у Поплавана был артефакт.

— Ха! — радостно воскликнула Лея. — Тихон, ты гений!

Теперь я уже переглянулся с Жорой. Картмастер лишь пожал плечами.

— Руда, — терпеливо пояснила девушка. — Артефакт, это же просто зачарованная болотная руда, так как других материалов тут и нет.

— Нужно переговорить с вождём, — принял я решение. — Всем спасибо, все свободны. Я, конечно, не зомби, но ваши мозги были очень полезны.

Вспыхнувший энтузиазм чуть поугас после беседы с Жабром. Оказалось, что руду они уже давно не добывают. Большинство известных мест, где можно её достать, либо захватили твари, либо превратились в морочные топи. Что ж, ладно, будем обходиться с тем, что есть.

Каменного угля в запасах у местных хранилось предостаточно, я описал, как должен выглядеть Зик, и мы всем миром приступили к созданию. Туархасы большие мастера в плетении и ткацком деле, так что стали шить одежду для статуи. Все ножи у них из кости, поэтому хороших спецов в обращении с этим материалом среди болотного племени тоже хватало. Тихон возился с постаментом из каменного угля. Даже Жора решил внести свою лепту, отдал на растерзание огню опустевшую бутылку и выплавил два стеклянных глаза. Я же руководил процессом и пытался собрать все воедино.

С таким количеством вовлеченного народу управились с работой быстро. Результат, конечно, понравился только Жоре, но его критическое мышление было отправлено в нокаут ударом бутылки с медовухой. Вышел не Зик, а африканец-рыбак, не то гот, не то людоед со стеклянными глазами в костном черепе. Вариант под местный колорит, так сказать.

Несмотря на все недочеты, система однозначно опознала творение и выдала заслуженную награду.

Поздравляем! Вы совместно с игроками НочнойДожор, ТихийШелест, АхилительнаяДева, а также двумя десятками местных создали усиленный болотный алтарь Зика.

Награда:

1 000 очков опыта. 95664/195000

Ремесло + 2. Всего 27.

Резчик по кости + 1. Всего 6.

Столярное дело + 1. Всего 11.

Харизма + 1. Всего 14.

Удача + 1. Всего 35.

Ловкость + 1. Всего 36.

Агрессивные факторы местной среды больше не действуют на вас.

Вы получаете пассивный навык Сусанин. Теперь вы лучше ориентируетесь в топкой местности.

Достижение «Ничего святого — 3». Урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 2%.

Так, а последнее за что? А-а-а. Ну точно! Видимо, использование священного знамени Имара система восприняла за богохульство.

Я активировал массовое благословение, и все сто два туархаса осветились.

Внимание! Вы первый игрок на континенте, кто смог обратить в свою веру больше ста существ.

Награда:

510 000 очков опыта. 208364/209800

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 59.

Урон в поединке с представителями других религиозных фракций +10%.

Чувствую, эта плюшка мне особенно пригодится.

Открыта новая жреческая способность Чудеса Зика. Теперь вы берете комиссию в виде очков веры за проходящую через вас энергию. Очки можно потратить на чудеса во славу Зика.

Ага, воду в вино обращать. Знаем, слышали.

Статуя ожила и придирчиво себя оглядела, покрутив удочку в руке. Особое внимание он уделил обрывку знамени Имара. Синхронно, словно единый организм, болотные жители упали на колени. Зик как заправский эйчар проводил собеседование с каждым лично в его голове. Со мной он, разумеется, тоже заговорил.

— Охо-хо-хо, — рассмеялся Дух. — Всякое за своё долгое существование повидал, но чтоб такое. Весло то мне зачем? А ожерелье из ракушек? Про сушеную рыбу в карманах куртки я тебе даже говорить не буду. Повеселил ты меня, первожрец. А вещица эта интересная. Чудо, что ты её нашел, без такого артефакта часть энергии постоянно уходила бы на регенерацию разрушения алтаря.

— Я договорился с вождем. С твоей помощью они возьмут болото под контроль. Жабр пообещал отлить тебя из железа. Кузнецов у них никогда не водилось, но, как говорится, всё бывает впервые.

Ресурсов у духа было мало, я это понимал, потому не стал тратить энергию попусту, лишь удостоверился, что стройка в храме идет как надо, и разорвал канал мыслеречи.

В тот день впервые за сотню лет туархасы снова праздновали. Жора растрогался и отдал им несколько бочонков своего пенного напитка. Я лукаво улыбался зеленому туману, что тщетно пытался вторгнуться на остров. Теперь над поселением висела защита Зика.

* * *

Уровень 59

День двадцать третий

Я решил, что между всей паствой нужно налаживать связи. Переговорил с Жабром, а потом и с Зиком. С его помощью на две секунды смог открыть устойчивый портал в храм. Отправил туда «на стажировку» десяток молодых представителей болотного народца. Со временем один из них станет жрецом и вернется домой.

Из храма сюда прибыла небольшая делегация людей и зубастиков. Будут помогать туархасам, усваивать особенности жизни в топком крае, учиться их ремеслам и натаскивать самих перепончатых. Студенты по обмену, так сказать.

Провожали нас всем поселком. Вождь снова вызвался на роль навигатора. На этот раз точно довел до границы болот, сказал, что нас тут всегда ждут как родных, и еще раз пообещал первым же делом начать искать подходы к местам добычи болотных руд. Для перепончатой лапы прощальное рукопожатие было довольно крепким.

Шелест как всегда ушел в инвиз и побежал вперед.

— Чего это он? — удивился Жора.

— Привыкай, — сказал я. — Будешь его видеть только во время привалов.

— И то не всегда, — поддакнула Лея.

Вопреки нашим словам лучник тут же написал в групповой чат.

ТихийШелест: Рулите к знаку. У меня новости.

— Что за знак? — спросил я.

— Мы оставили у входа в локу для Пятого анонима, — пояснила Лея.

Указатель представлял из себя небольшой столбик и доску с вырезанной на ней надписью. Возле него валялся скелет карлика. В его руках был листок бумаги.

ТихийШелест: Это может быть ловушка.

Я вполне разделял параноидальные опасения дроу и попросил всех отойти подальше. На всякий случай бафнул себя и разжал костяную пятерню. Ничего страшного не случилось. В мое владение перекочевала записка.

«Привет, незнакомцы. Это уже вторая записка, так как пришлось вернуться. Я увидела ваш знак и не стала ждать. Пошла вглубь болот, наткнулась на поселение перепончатых уродцев. Попыталась взять его штурмом, но они повелевают огромным слизнем. Рисковать не стала, отступила. Хотела дождаться вас здесь, но эти болотные огоньки не дают покоя. Пошла проверю, что это».

— Ха-ха, нихрена себе! — выдал Жора. — Вот оно что было...

— Некромантка. Достаточно самоуверенная. В одиночку напала на поселок. Скорей всего большой уровень, — подвел я итог. — Что не так? — спросил, увидев, что Лея поджала губы и вообще всячески выражала обеспокоенность.

— Огоньки, — выдохнула девушка. — Морочные топи завлекают путников огоньками. Если это не срабатывает, иллюзии усложняются.

— Идём по следу, — скомандовал я. — Может, не успела далеко уйти. Жора, напиши ей.

— Уже, — просопел пиксель. — Пока тишина в ответ.

Болотоходцем некромантка явно не была. От нее оставалась колея как от пьяного кабана.

ТихийШелест: Шла не одна.

АхилительнаяДева: Костяные товарищи?

ТихийШелест: Один пет. И постоянно поднимаемая нежить.

Охренеть. И как он это всё считал? Не иначе открыл себе не только навык, но и умение, связанное со следопытством.

ТихийШелест: Плохо дело.

Лучник первый прибыл на место. Нам же понадобилось еще полчаса, чтобы увидеть оборвавшиеся следы. Словно некромантку просто забрал луч инопланетян в свою тарелку.

— Черт! — выругалась Лея. — Опоздали. Теперь только ждать, когда сама выйдет.

— Смотрите! — воскликнул Жора, подлетев выше наших голов. Там, куда указывал кармастер, стелился туман. В серовато-зеленой дымке скакал голубой огонек.

— Придется идти за ней, — подвел я неутешительный итог. — Сама она там до конца ивента может застрять.

Глава 14. Без труда не выловишь и некромантку из болота

Отступление седьмое

Толик сверился с внутренним блокнотом и глянул поверх букв на совет клана «Зубоскалы».

— Так, по степеням допуска всем понятно? Не дай боги, увижу хоть одного рекрута даже на пороге гильдии.

Матерые зубры виртуальных баталий серьезно кивнули.

— Хорошо.Систему кураторства еще будем тестить и дорабатывать. По ней отчеты каждый день. Плевать, тут я и в реале. В двадцать два часа чтобы данные у меня были. По отсеву новичков предлагаю собрать в кучу все идеи. Во-первых, вступительный взнос.

— Отпугнет всех, — сказала Зануда, только вчера назначенная на созданную специально под неё должность пиарщика. Несмотря на статус основательницы клана, это был первый совет, на котором ей довелось присутствовать. — Наберем одних мажоров, куда нам с ними потом?

— Фонд замутим, — подал голос казначей. — Под него и взносы, на нужды новичков. И твоя зарплата из него будет! — просиял он, окрыленной пришедшей в голову идеей.

— Годится, — кивнул Толик. — Дальше едем. Анкеты надо усложнить, чтобы всякие ленивые лоботрясы еще на уровне заполнения отваливались.

— Да куда сложнее-то? — возмутился Ратник, которому эти самые анкеты и придется создавать. — Про них уже мемы на форуме делают. Типа, шансы поступить в Гарвард и даже Хогвартс и то выше, чем к нам.

Толик проигнорировал выпад старого друга и продолжил.

— Держим курс на элитарность клана. Поэтому пополнение пусть с ходу лямку тащит, со старичков часть нагрузки перекинуть. Те, кто только за плюшками пришли, сразу отпадут. Но... — тут он сделал значительную паузу. — Про отдых не забываем. Общение, приключения, вот это всё. Во всем должен быть баланс. Нудную херню на благо клана сделали, тут же какой-нибудь веселый квест гурьбой выполнили. А после в таверну завалились, где бывалые воины хмельные байки травят, мол, да это что, а вот был у нас случай... А вот уровней десять еще поднимите, я вас в край Великой Охоты свожу, там у них квесты аж четвертого размера... — Толик оттопырил руки, показав, правда, размер шестой. — И всё в таком духе.

Зануда, довольная своим квестом третьего размера, лишь покачала головой, а мужики сдержанно улыбнулись.

— И еще хочу вас обрадовать. Буквально только что придумал систему дежурств.

— Ну не-е-е-т, — скривился казначей, уже догадавшийся в чем суть.

— Да. Да. Да, — по-садистски улыбнулся Толик. — Раз в неделю один из членов клана берет группу самых перспективных новичков, пару-тройку проверенных ребят и проводит боевое слаживание в заднице Фанмира. И нам разминка, и им развлекуха. Ну и про тренировки не забываем. График эту неделю устаканивается, а со следующей, как говорил Санёк, чтоб пот ручьем из капсул вытекал.

— Да-а-а, — мечтательно протянула Зануда. — Он бы этих обормотов застроил.

— Он, кстати, знал, что так будет, — улыбнулся Толик. — И решение у него было специфичное...

* * *

Уровень 59

День двадцать третий

— Нужно разделиться, — сказала Лея.

— Мы с тобой должны быть в разных командах, — подтвердил я и показал безымянный палец. Умение телепорта, зашитое в кольцо, уже перезарядилось.

— Не факт, что оно сработает. Туархасы не могли уйти с помощью своего артефакта.

— Это хоть какой-то шанс. И хочется надеяться, что мы все же поумней наших меньших болотных братьев.

— С кем пойдешь? — уточнила девушка. — Помимо Грызлика, разумеется.

— С Жорой конечно же. Вы вдвоем с Тихоном полноценная боевая единица. К тому же у нашего картмастера есть крылья, что будет полезно в ориентировании. Одна голова хорошо, а одна голова с крыльями еще лучше.

— Я тебе это припомню, — шутливо пригрозил маленьким кулаком Жора.

— Не только в крыльях дело, — сказала Лея. — Тигидук говорил, что рыбаки всегда плутали по одному. Возможно, двух пар глаз будет достаточно, чтобы избежать мо́рока.

— Посмотрим, — пожал я плечами. — Есть какие-то наставления, советы?

— Естественно. Скорее всего там действует иллюзорная магия. Хуже, если пространственная. Совсем плохо, если пространственно-временная. Самый швах, если пространственно-временная и иллюзорная в придачу. Тогда вполне вероятно, вы поедите кукухой.

— Я уже, так что не страшно, — отмахнулся я.

— Если увидите сообщение от администрации про экспериментальный квест, то лучше откажитесь, пусть некро-леди сама выпутывается. Хотя решение принимать, разумеется, вам. Главное помнить — выход есть всегда. Какие-то зацепки должны быть. Слышали про Лабиринт Хаоса?

Все синхронно закивали. Это было самое знаменитое подземелье в игре. Его не могли пройти пять лет, но клану «Уроборос» каким-то чудом удалось это сделать.

— Если помните, в том подземелье не имело значения группой проходишь или в одиночку. В конечном счете ты все равно оставался один на один с лабиринтом. Наш разбойник — Кинжал...

На этих словах у Тихона вырвался смешок.

— Пересекались? — удивленно подняла бровь Лея. Лучник лишь кивнул, не став вдаваться в детали. — В общем, Кинжал был лучшим разбойником клана, а может, и всей игры. Лабиринт стал делом его жизни. Он буквально свихнулся на нем. Однажды этот придурок взломал систему безопасности капсулы, чтобы она его не выдергивала в реал, и так надолго завис в лабиринте, что уснул там. Оказалось, что это и являлось ключом ко всему. Во сне приходили подсказки. Так он и прошел локацию. Что досталось за это, я, естественно, говорить не буду. Добавлю лишь, что Кинжал исчерпал запасы встроенного медика и чуть не умер. Хорошо, что в премиум моделях игровых саркофагов предусмотрели такой вариант событий. После этого случая ВиртКапс и выпустили свою первую линейку коконов с недельным погружением.

— Нда уж. Излишний фанатизм никого еще до добра не доводил, — сказал я.

— Это еще не все, что стоит знать про такие локации. Обычно в подобных местах есть источник магии: артефакт или волшебное растение, могущественный обезумевший узник, хитрый монстр или, на худой конец, злобный колдун. Разберитесь с проблемой, тогда выход легко найти. А мы продолжим путь и будем оставлять вам подсказки. Чат там может не работать, так что удачи.

Мы попрощались. Лея с Тихоном ушли, а я с Жорой остался.

— Стой, — сказал картмастер. — Надо испить моего зелья храбрости. — С этими словами он сделал несколько глотков прямо из горла.

Я лишь покачал головой и пошел на голубой свет огоньков.

— Погоди, — окликнул виртуальный алкоголик, но при попытке побежать за мной упал. Слишком долго он простоял на одном месте, и вечно голодная болотная почва втянула в себя стопы картмастера. Пиксель попытался подняться, но маленькому тельцу не хватало мощи. Тогда Жора врубил крылья, со звонким «Чавк!» ноги выскочили из грязи. Летающий спутник приземлился рядом со мной и указал себе большим пальцем за спину, гордо вскинув подбородок, мол, видал. Я лишь уважительно поджал губы. Крылья, и правда, вещь. Кто бы от них отказался?

— А когда мы уже заблудимся? — шепотом спросил картмастер через пару минут.

— Так мы уже, — в тон ему ответил я и указал на цепочку следов. Мы сделали круг и вернулись в точку, из которой начали своё движение. — Напиши что-нибудь в группу.

— Не могу. Отправка невозможна из данной локации. — поразился картмастер. — Даже в ЛС тебе написать не могу!

— Значит, разделяться нельзя. Потом не найдемся. Тогда план Б.

Я извлек из инвентаря тонкую, но крепкую веревку, что взял у туархасов.

— Вяжите вокруг пояса, — сказал я. — Грызлик посередине, Жора, будешь замыкающим.

Так мы сможем тащить друг друга из болота. Есть и минус, если кто-то атакует из засады и уронит одного, остальные рухнут следом.

— Это еще не все. Смотрите чего туархасы используют, чтобы сети прятать от особенно пугливых рыб.

С этими словами я откупорил зелье, взятое у перепончатого народа, и начал смазывать веревку. Пропитавшиеся участки сразу же исчезали. Таким образом посторонний наблюдатель ничего не заподозрит и, если решит похитить одного из нас, его ждёт сюрприз.

— Хитро, — оценил мою задумку Жора.

Я попытался связаться с Леей телепатически, но ничего не вышло.

— Давайте дальше повнимательнее, — сказал я, нахмурившись.

Морочная топь по большей части являлась сетью извилистых дорожек меж затопленных участков и сухих островков. Благодаря тому, что Жора мог подлетать, тропу найти получалось довольно просто. А может, и пассивка на ориентирование помогала. Кое-где удавалось бесшумно пройти по моховому ковру, а иногда приходилось ломиться через камыши или с чавканьем прорываться по грязи, поэтому на всякий случай я накладывал на всех Сферу Беззвучия по кулдауну.

Проходя по скользкому дубовому стволу, перекинутому через омут, я вздрогнул от неожиданно выползшего из воды пальца-пиявца. Ударил пяткой похитителя экспы, он хрустнул словно большой мерзкий таракан.

Бревно качнулось. Я застыл в хрупком равновесии, понимая, что не удержусь. У меня была лишь доля секунды на принятие решения, либо падать спиной назад, либо лицом вперед. Вариант раскинуть ноги в стороны, чтобы как в дурацкой комедии оставить на бревне все хозяйство, не рассматривался.

Я подался вперед. Гладь воды приближалась, казалось, с той стороны из глубин кто-то выпрыгивает. Я замер в считаных миллиметрах от поверхности омута. Веревка больно впилась в пояс и затрещала.

И дернул же меня черт глянуть в это черное зеркало. От неожиданности я испуганно выдохнул. По воде пошла рябь, искажая и без того уродливое отражение. Там был я, только с вырезанными глазами, провалившимся носом, зашитым ртом и торчащими наружу ребрами. Жуть.

Напарники вытащили меня.

— Не вглядывайтесь в воду, — предупредил я их, мельком посмотрев туда, где изуродованное отражение впилось в глотку зазеркальному Жоре и вырвало сердце зазеркальному же Грызлику.

Я затряс головой, отопнул носком очередной подкрадывающийся палец-пиявец и пошел дальше.

— Опять! — выругался Жора. Мы буквально минуту назад прошли по дорожке меж огромных мутных омутов и снова оказались у них же.

— Давай еще раз, — предложил я. Картмастер лишь махнул рукой. Мы снова пошли по тропинке, как вдруг из бездонной лужи слева вырвалась бледная пятерня и ухватила меня за лодыжку. Из-под воды донесся мерзкий булькающий смех.

— Ах ты ж су… — только и успел крикнуть я и оказался в воде. Меня продолжали тянуть на глубину, но в этот момент веревка снова больно впилась в пояс. Какое-то время мне еще пытались вырвать ногу, но затем все же отпустили. Жора с Грызиком выдернули меня на сушу и оттащили.

— Кто это был? — спросил запыхавшийся картмастер.

— Без понятия, — выпалил я, все еще инстинктивно хватая ртом воздух. — Но хватка у него ледяная. До сих пор от холода голеностоп сводит.

Веревка сдавила торс, это уже начало раздражать, и я завертел головой в поисках Грызлика. Он припал к самой земле и собирал клюкву, жадно загребая её двумя руками и целыми горстями отправляя в рот.

Я подошел и изучил ягодку. Вроде ничего особенного. Подождал пару минут. Спутник не спешил умирать от отравления. Он уже набил живот и складывал любимое лакомство таежных медведей в инвентарь. Самое забавное, что Жора тоже начал сбор ягоды.

— Тебе то зачем? — недоумевая, уставился на него.

— Настойку с неё сделаю, — словно даже удивился вопросу он.

— Нда. Стоило догадаться.

Вдруг Грызлик замер, повел носом и приблизился к зарослям осоки. Нагнулся, сорвал травинку и поднес мне. На зеленом ростке имелись несколько капель крови.

— Хоть какая-то зацепка, — сказал я. — Вперед.

Мы проползли через высоченные кусты, разумеется, все изрезались. Благодаря Здоровяку, у меня периодически закрывались кровотечения, а вот спутников постоянно приходилось подлечивать, наигрывая соответствующие мелодии.

Я первый выбрался из режущей травы и тут же рухнул на землю, по бедру словно резиновой дубинкой ударили, мышца сразу отключилась, и нога отказала. Рядом упали Грызлик и Жора, последнему сломали крыло, и он покрывал невидимого противника трехэтажным матом.

— Тссс! — шикнул я. — Гляди.

Врагом оказался обычный рогоз. То, что мы приняли за покачивания от ветра, было ни чем иным, как призывом к драке.

Боевой рогоз. Уровень 34.

Растение, что обычно путают с камышом, водило из стороны в сторону тремя мясистыми коричневыми головами, снабженными парочкой злобных зыркал.

— Да я тебя! — воскликнул картмастер, выхватил из инвентаря бутылку, разбил её себе об башку, взвыл от боли и, не обращая внимания на открывшуюся на голове сечку, бросился с «розочкой» на моба.

Мы с Грызиком переглянулись. Кажется, Жора совсем поехал кукухой.

Рогоз не стал подпускать соперника на ближнюю дистанцию. С громким «Пуф!» одна из коричневых голов разлетелась пушистым облаком, скрыв дальнейшее происходящее.

— Ай! — заорал картмастер. — Тьфу! — пытался отплеваться он. Затем зазвучали глухие стуки, я дернул за веревку, побитый пиксель вылетел из пуховой завесы и упал под ноги. Его здоровье было в красном секторе, а по всему телу вспухли гематомы от попаданий, переломанные крылья совсем обвисли.

— Ую уку, — сплевывая пух, обиженно простонал картмастер.

— Жора, мать твою, — процедил я сквозь зубы и забренчал на гуслях, восстанавливая здоровье горе драчуна. — Тебе башка нужна, только чтобы туда медовуху заливать? Что за самодеятельность?

Мы дождались, когда ХП восстановится, и начали мстить за поломанные крылья пикселя. План был прост, но эффективен. Рогоз уже отрастил себе третью голову и вертелся, не понимая, что задумали странные гости, ведь мы обходили его по кругу.

Когда до моба дошло, что что-то не так, веревка уже лежала вокруг стеблей. Оставалось лишь разойтись в разные стороны и натянуть её. Раздался хруст, здоровье рогоза стремительно поползло вниз. Как растение ни билось, выбраться уже не смогло.

В качестве лута выпало пять семян. Пойдет в пополнение коллекции к тянучке. Скоро выращу свою армию боевых растений. Настроение после маленькой победы поднялось, и мы продолжили путь с бо́льшим энтузиазмом, вскоре наткнувшись на очередной след.

Отпечатки стоп на мху или в торфе болото прятало очень быстро, но вот огромные ямы затягивать не успевало.

— Что это? — спросил Жора.

— Похоже, некромантка нежить поднимала. Тут же повсюду скелеты. Некоторые на большой глубине, вот и лезут потом наверх.

Теперь по дороге попадались разбитые костяки болотных тварей. Некромантка с кем-то сражалась, теряла помощников, но тут же поднимала новых. Надо запомнить, что убить слугу смерти на болоте, это как боксеру забороть борца, то есть почти нереально.

Все иллюзии переставали на нас пагубно действовать, мы больше не плутали, ведь шли фактически по ковровой дорожке из костей. Сложнее стало, когда наш маленький отряд начал спускаться в низину. Туман, кажущийся жидким, с каждым шагом становился все гуще и плотнее, через несколько минут мы даже друг друга не видели. Если б не веревка, ни за что бы в него не сунулись.

— Лук-а-а-арь! — раздался слева крик. Гном запрыгнул на медведя и проехал верхом сквозь нас. Стоило огромных усилий, чтобы не ломануться в сторону и не угодить в топь.

— Винт, Рузик! — окликнул справа странную парочку парень с арбалетом. Надпись над его головой мигала, показывая то «Антшот», то «Антхант», пока фигуры не растворились в тумане.

— Это кто? — шепотом спросил порядком струхнувший Жора.

— Призраки, — заявил я, спрятав в кулаке комок медвежьей шерсти. — Призраки, — уже тише повторил я, пытаясь убедить в этом и себя.

— Ты видел, у гнома пушка! В игре ведь нет огнестрела!

— У призраков есть.

Дальше идти приходилось быстро, если задерживаться на одном месте дольше, чем на секунду, нога начинала утопать в трясине. Времени обдумывать следующий шаг вообще не было. Дорога пошла словно кратерами изрытая. Причем дна у этих небольших лужиц не имелось, если провалиться туда, уже не выберешься без помощи двух товарищей, что как мулы впрягутся в веревку.

Стало зябко. Со всех сторон начали доноситься хлюпанье и чавканье. Тени мелькали в тумане. Хоть это и игра, но такие декорации давили на первобытные инстинкты, из-за чего мурашки целыми стадами мигрировали вдоль позвоночника.

— Уф! — раздалось слева над самым ухом.

Я повернулся на звук и отшатнулся. Земля исторгла из себя облако зеленого пара. Он начал смешиваться с туманом и терять свой ядовитый оттенок. Несмотря на то, что мы быстро удалились от этого места, на Жору, шедшего последним, повесился дебаф отравления.

— Вы будете блуждать вечно, — зазвучал еле слышный шепот сразу со всех сторон. Жора даже с шага сбился, и веревка натянулась. — Просите пощады. Молите указать путь.

Чувство времени очень скоро атрофировалось. Мы брели, как нам казалось, только вперед. Меняли направляющего и продолжали путь. Как ни странно, бодрость не падала, голод и жажда тоже не беспокоили, организм словно впал в анабиоз. Непрекращающийся шепот давно утратил какой-либо смысл и превратился в фоновый звук. Все это слилось в один бесконечный вязкий дурной сон.

В голове пусто, никаких мыслей, только монотонное передвижение ног. Левой, правой, чавк-чавк. Широкий шаг через лужу. Левой, правой, чавк-чавк. Подать руку оступившемуся товарищу. Левой, правой, чавк-чавк.

— Я больше не могу! — закричал Жора. — Я не хочу так еще два месяца провести!

— Нельзя останавливаться, — зашипел я. — Он только этого и ждёт!

— Кто? Мы даже не знаем, кому противостоим.

Знаем. Стоило только выпасть из тупого ритмичного движения, как вышедший из сна разум сразу сложил все детали. Это всё проделки болотного духа. Чертов ублюдок заманивал туархасов и таким образом заставлял их молиться себе. За счет этого и поддерживал своё существование. И ведь никто из стариков даже не сказал. Стыдились собственной слабости.

Я активировал Третий Глаз. Мир окрасился в зеленые тона, вокруг нас клубилось серо-голубое защитное поле. Если б не Зик, мы бы попали под еще больший ментальный контроль и уже бы не выбрались отсюда.

— Туда, — указал в область, где туман чуть рассеивался. Выход совсем рядом, рукой подать. Жреческое умение прекратило действовать и ушло в откат.

— Вроде пожиже стал, — сказал Жора и тут же закашлялся, открылось еще одно интересное свойство местного тумана. У его границ нельзя говорить, вешается страшное отравление, которое не снималось моим Очищением. Мне приходилось постоянно лечить пикселя. Он был прав, густота взвеси в воздухе начала уменьшаться, да и почва под ногами с каждым шагом становилась все суше и тверже.

Картмастер взлетел и активно замахал руками, указывая, куда стоит идти. Я свернул и вскоре выбрался из низины. Сюда туман словно бы боялся вылезать.

— Слышишь? — спросил Жора.

Я лишь помотал головой.

— Женский смех.

— Кости! — сказал Грызлик и ткнул пальцем в десятки скелетов, раскиданных по всей территории.

— Вперед! — скомандовал я. Времени на передышку не было. Если остановимся, болото снова придумает, как заморочить нам головы.

Теперь уже и я слышал смех. Истеричный, безумный, скрипучий смех. Прорвавшись через заросли камышей, мы вышли на самый сухой участок болот, что нам до этого попадался. Он весь был изрыт и засыпан костями.

Тщедушный мелкий очкастый гоблин спешно собирал из костей хоть что-то, способное сражаться. Некромантка, вся перемазанная в зеленой и черной грязи, посохом блокировала удары мерзкой горбатой старухи с ужасно длинными руками и бородавчатой склизкой мордой.

— Ихи-хи-хи-хи! — завопила старуха и прыгнула в камыши, скрывшись из виду.

— А-а-а! — через секунду воскликнул Жора. Худая бледная рука вынырнула из тумана и подхватила картмастера. Именно эта тварь пыталась утянуть меня под воду.

Общение с Леей явно помогло моей дисциплине принятия скоростных решений. Я оставил картмастера в руках Грызлика. Зубастик уперся и уже по колено погрузился в грунт, пытаясь удержать веревку. Эти несколько секунд были необходимы мне, чтобы отбежать на сколько позволяет бечевка и кинуть некромантке приглашение в группу.

Поздравляем! Вы нашли очередного члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 5/7 игроков.

Я успел лишь увидеть ник — Завеса.

Пиксель уже ногами залез в туман. Крылья Жоры работали на пределе, Грызлик по пояс погрузился в торф, но продолжал пропахивать его, мои ноги тоже стали вязнуть.

— Готово, госпожа, — протянул гоблин за спиной.

Зеленые отблески долетели до глаз.

— Руку! — крикнула Завеса.

Я, даже не оборачиваясь, вытянул руку и окаменел, когда ладонь обхватила костяная лапа.

— Бабка за дедку, — прорычал некромонстр мне в ухо. Как по-другому назвать существо, я не знал. Сердце ушло даже не в пятки, а провалилось под торф далеко-далеко вглубь до самого центра земли, то, что чудище союзное, вообще никак не утешало. Человеческая голова, тело из десятков мелких зверей, ноги от гигантской лягушки, вместо рук два змеиных скелета, на спине огромная раковина улитки.

Сзади за змеиную руку его тянул гоблин, в которого вцепилась девушка. Совместными усилиями мы все же вырвали Жору, и все разом упали.

— Ихи-хи-хи! — снова противно донеслось из тумана.

— Хилится тварь! — зло прорычала некромантка. — Сейчас очередное болотное уродство притащит. Есть зелье маны? Я на нуле. Все запасы исчерпала. Уже битый час с ней тут сражаюсь.

Я отдал девушке большую часть синих пузырьков. Она осушила один и заметно повеселела.

Старуха снова выскочила в центр поляны и бросила на землю двух мертвецов.

Утопец. Уровень 49.

Раздувшиеся белые зомбари медленно поднимались. С них лилась вода, падали раки и хищные рыбы. Сама же старуха оказалась боссом.

Кикимора. Босс. Уровень 66.

Я глянул левел некромантки. Всего-то тридцать пятый. Вдвойне странно, что она сумела опустить шкалу здоровья твари на три четверти.

— Нельзя дать ей уйти в туман. Сможешь её застопорить? — спросила Завеса.

— Смогу, — уверенно заявил я, а мысленно добавил: «По крайней мере, попытаюсь».

Глава 15. Розочка медовая

Уровень 59

День двадцать третий

— Сначала валим утопцев. Мои ребята левого, вы правого. Кикимора на мне, — резко выпалила Завеса и побежала. Некромонстр и гоблин рванули следом. Я разрезал веревку и взял курс на правого мертвеца.

— А мне что делать? — донеслось в спину от Жоры.

На бегу я развернулся и кинул в него Игру Зика. Ну давай, не подведи!

Вы применяете Игру Зика по игроку НочнойДожор. Получен эффект Силач. Сила персонажа увеличена на 500%. Длительность 97 секунд.

— Дерзай! — крикнул я.

Некромантка сошлась с кикиморой в рукопашную, парируя посохом удары длинных когтистых лап. Её слуги шинковали мертвяка. Я тоже не стал ходить вокруг да около, по классике бафнул своих, дебафнул чужих. Грызлик уже запрыгнул на спину утопца и раз за разом всаживал короткий меч ему в шею. Я направил Звуковую Волну по нижней части туловища моба, раздутые как колоды ноги не выдержали, лопнули и подломились.

— Башку не трожь! — успела крикнуть Завеса.

Я в последний момент изменил траекторию полета гуслей, и заряженный по самые струны магией музыкальный инструмент врезался в грудь утопца. Из пасти поверженного прислужника кикиморы ударил фонтан, я едва успел отскочить. Вода продолжала изливаться из глотки мертвеца, а тело его уменьшалось на глазах.

Помощники некромантки тоже сложили своего противника.

— Перехватывай! — крикнула Завеса. И я прервал очередной приступ смеха Кикиморы Немотой. В это время девушка подняла только что убитых утопцев. Скелеты выбрались из плоти как бабочки из кокона. Тут же развернулись и накинулись на бывшую хозяйку, схватили её за руки и впились гнилыми зубами в плечи.

Кикимора не собиралась так легко сдаваться. Она ударила носком некромонстра, пробив ему грудную клетку, сломав позвоночник и даже раковину на спине. Из последних сил нежить схватила ногу обидчицы. Гоблин повис на другой ноге. Грызлик снова запрыгнул на врага сзади и пустил в ход меч.

— Попробуй теперь сбежать, сука! — прорычала некромантка, выставила посох как копье и сделала колющий выпад.

В этот момент босс крутанулся, гоблин слетел, Завеса попала в спину Грызлика, выдав крит и оглушив компаньона, из-за чего тот свалился. Кикимора подняла повисших на её руках скелетов и ударила ими по некромонстру, вся тройка осыпалась горой костей.

Босс присел, чтобы снова улететь в спасительный туман. Этого момента я и ждал. Пальцы с несвойственной музыканту грубостью долбанули по струнам. Некромантка даже за ухо схватилась.

Кикимора. Босс Уровень 66 избегает воздействия умения Колыбельная.

Что? Нет. Какого хрена!

Тварь прыгнула вверх, но я успел второй раз ударить по струнам. Скрипичный Ключ прибил гадину, вдавив в мягкую почву. Едва иллюзия рассеялась, как болотная тварь снова прыгнула. До кустов не долетела. Перекатилась. Поднялась и опять согнула ноги, выстрелив как пружина.

— Вот тебе! — раздался в небе голос Жоры. Картмастер с «розочкой» в руках сбил кикимору в полете и улетел с ней в туман. Я глянул на статус игрока. Баф на силу действовал последние несколько секунд, за это время здоровье мужика улетело в желтую зону и уже готово было перешагнуть в красную, как вдруг вылез победный лог.

Поздравляем! Ваша группа убила Кикимору. Босс. Уровень 66.

Получена награда:

Ментальная стойкость +1. Всего 8.

Владение музыкальным инструментом +1. Всего 11.

Владение гуслями +1. Всего 7.

Свободные очки прогресса 7.

Умение Туман.

15900 очков опыта. 14064/217400

Получен новый уровень! Текущий уровень 60.

Достижение «Первое Убийство — 2».

Сопротивление ядам +1%.

Очищено Морочных Топей 1/7. Месту возвращено прежнее название — Погост одинокой Девы.

Получен второй уровень пассивного навыка Сусанин. Теперь с меньшей вероятностью вы заблудитесь в болотистой местности. Ваше виденье сквозь туман улучшено.

Охренеть! Получается, это что-то вроде беззвездочного данжа, раз апнулось достижение. Ставлю все левелы на то, что, если очистить оставшиеся шесть топей, придется сразиться с самым древним болотным чудищем в десятизвездочном данже. Эх... Не судьба.

Сразу стал доступен чат, и замигали иконки непрочитанных сообщений.

Я подбежал к картмастеру. Туман в низине стал рассеиваться. Жора лежал на спине и постанывал, в руке он все также сжимал своё окровавленное стеклянное оружие.

— Ну ты герой! — восхищенно похлопал я Жору, тот в ответ скривился от боли.

— Гляди, чем наградили, — прохрипел он, протягивая обломок бутылки, и зашелся кровавым кашлем. Пришлось срочно отпаивать его зельем здоровья, а поверх еще раз за разом кастовать Лечение и бренчать регенерирующую мелодию, так как долгоиграющие доты кровотечений, что обезумевшая кикимора навешала своими когтями, никак не хотели проходить.

Лишь после этого вчитался в описание.

Розочка медовая. Класс предмета: эпический. Масштабирующийся персональный предмет. Владелец: игрок НочнойДожор. Базовый урон 43-57(растет прямо пропорционально степени алкогольного опьянения). Шанс наложить на цель эффекты: «Рваная рана» 33%, «Кровотечение» 11%, «Сильное Опьянение» 5%.

— Опыт, правда, зажопили, суки, — прохрипел все еще не пришедший в себя Жора. — Мне на первом уровне больше падало, а ведь я эту тварь добил.

— Эй, теплокровные, — обратилась к нам некромантка. — Оптические умения есть? Что там вдали?

Туман не просто рассеивался, он затягивался в одну точку.

— Человек? — с сомнением покосилась на нас Завеса.

— Больше похоже на сгнившее дерево, — сказал Жора, наконец-то сумевший принять горизонтальное положение.

Коряга, торчащая из болота, почти полностью сгнила и потеряла все ветки кроме одной, поэтому на первый взгляд походила на однорукого и одноногого человека. Туман окончательно исчез, и в этот момент черный силуэт ожил, неловко пошевелил одной рукой, присел на единственной ноге и отправил себя в полет, скрывшись в небесах.

— Это что сейчас было? — спросила Завеса.

— Похоже, что воплощение болотного духа, — сказал я и, воспользовавшись моментом, решил прорекламировать Зика. — Если не хочешь, чтоб он тебе задницу откусил, принимай покровительство моего духа.

— Бонусы?

— Мы фирма серьезная. Целый пакет усилений, — сказал я и применил Благословение.

— Ого! Жирно, — довольно заявила некромантка. — А вы занятные ребята, хотя, конечно, психи еще те.

— Меня, кстати, Александр зовут, а это Жора.

— Ирма, — представилась в ответ девушка. — Ну, смертные, что там по луту?

— Щас поглядим, — довольно потерев руки, заявил Жора. Он добил тварь, и оспаривать его право первого осмотра никто не собирался. — Черт! — выругался картмастер, и совершенно зря. Предметы выпали очень неплохие.

Дневник одинокой Девы, карта местности, ожерелье на Интеллект и проклятое обручальное кольцо, которые Завеса сразу приватизировала, глаза кикиморы уйдут в алхимический банк группы, как и свитки призыва болотного гнуса, две колбы с запертыми слимами и, на сладкое, книга на изучение заклинания болотного огонька. Последнее Жора хотел взять себе, чтоб у него хоть какие-то умения были, но я его отговорил. Эту хрень лучше Лее отдать, пополнить её коллекцию бесполезных фокусов из иллюзорной школы магии.

Едва закончили разбор трофеев заприметили на горизонте двух туархасов. Один совсем старик так обессилел, что застрял в простом камыше и не мог выбраться. Другой же средних лет не верил, что всё законченно. Кричал на нас и отмахивался, принимая за морок. Отпоили обоих и сказали, что теперь они могут активировать телепорт и вернуться в поселение. Со слезами на глазах перепончатые исчезли во вспышке переноса.

Я и Жора преободрились тем, что сделали доброе дело, а некромантка зло пнула труп кикиморы.

— Поднять не получится. Слишком сильная при жизни была, — пояснила свои действия она. — Чат чекните. Там некая мадам уже вся изнемогает от нетерпения.

Ну вот, началось. Девушки еще даже не видели друг друга, а по тону уже чувствуется неприязнь. Будем надеяться, это у Завесы еще адреналин после боя не выветрился.

Я открыл чат. Лея спамила сообщениями, требуя информации. Я включил внутреннего Тихона и был воплощением краткости.

Дикарь57: Босса сложили. Морок с области ушел. Проверим пару мест и сразу за вами.

Я испытал умение Туман. Ничего особенного, просто создается плотная дымка вокруг тела. Слабо представляю как это применить. Разве что придется еще когда по таким местам шастать, можно будет слиться с местностью.

В дневнике рассказывалась слезливая история кикиморы. Когда-то болотную тварь звали Луиза, она была первой красавицей в городе Тог, дочкой наместника, её руки просили все местные лорды. Сама юная леди, разумеется, влюбилась в простого солдата. Они тайно поженились, сбежали и поселились на болотах, спрятавшись от всего мира.

Папаша Луизы был не так прост. Он занес большой кошель в гильдию магов и выяснил местоположение парочки. За голову возлюбленного назначили круглую сумму. Лучшие наемники империи упали на след и уже через неделю вломились в избу молодожёнов.

Солдат не смог оказать сопротивление профессиональным душегубам. Его тело осталось валяться на полу, а голова поехала в Тог, на стол папаши Луизы. Девушке удалось сбежать, она скрылась в болотах. Неделями бродила, обезумев от горя, пока не повстречалась с местным духом покровителем.

Она заключила с ним договор, отдала себя древней сущности в обмен на могущество и возможность отомстить. Очень скоро папаша Луизы прибыл на болота во главе целой армии, чтобы найти дочь, ведь уже согласовал её новую помолвку с приближенным самого императора.

Никто так больше и не вышел из болот, а Луиза навсегда осталась пленницей духа.

После прочтения выпал квест на поиск головы и захоронение тела, чтобы призрак усопшего обрел покой. Но это задание брать не стали.

— Жаль, у нас нет времени, — вздохнула Завеса. — Я бы пошарилась в останках этих бедолаг.

На карте было указанно место, где кикимора убила отца. Скорей всего и весь остальной отряд полег там же. Сдается мне, там много всего интересного можно найти. Да только это почти в самом сердце болот. Я отправил Лее всю информацию, пусть наш летописец потом с этим разбирается, а мы же ограничимся только проверкой хижины Луизы.

Ветхая избушка стояла всего в паре сотен метров. Нашли её быстро. Внутри все так же лежал безголовый скелет. На единственной руке сохранился лишь безымянный палец с надетым на него вторым проклятым обручальным кольцом.

Возле койки был сундук. Я осмотрел его на предмет ловушек, но, ничего не обнаружив, безбоязненно откинул крышку. И в лицо прыгнуло что-то черное. Обзор пропал. «Ну классика же! Попался как нуб!» — обругал сам себя.

Минус 20000 опыта. 208864/209800

Вы потеряли уровень. Текущий уровень 59.

— Замри! — синхронно крикнули Завеса и Жора. А потом мне дали по роже чем-то увесистым. Раздался треск разломавшегося дерева. Я рухнул на задницу.

— Держи её! — крикнул Жора.

Зрение вернулось. По обломкам табурета понял, чем меня отоварили добрые соратники. Передо мной предстала странная картина. Завеса стояла, подперев одной ногой дверь, держа посох на манер биты. Жора закрыл собой окно. Грызлик и Робин замерли у самых больших щелей в стенах. Посреди комнаты танцевала огромная черная кисть, со светящимся белым ногтями, переступающая с пальца на палец и не знающая, куда податься.

— Эм... — не нашелся я, что сказать. И в этот миг рука ринулась к окну, но тут же развернулась на большом пальце и скакнула на Завесу. Реакция девушки не подкачала. Она со всей силы вдарила по летящей конечности и отбила её в стену.

Я вскочил и придавил это нечто ногой. Но тут произошло совсем уж странное. Четыре пальца отцепились и бросились врассыпную. Они присоединялись к конечности муженька кикиморы. Свет из-под ногтей исчезал, а тело убиенного при этом вздрагивало.

Я глянул жреческим зрением. То, что происходило со стороны магических токов энергии, напоминало попытку завести двигатель, в котором почти нет топлива. Каждый палец со сворованным у меня опытом выступал одновременно и как мензурка с бензином, и искра зажигания.

Едва последний пиявец прицепился к руке, раздался резкий звук всасывания воздуха, трухлявые легкие попытались расправиться. Я увидел, как сворованные крохи энергии концентрируются в центре мертвеца, инстинктивно пытаясь собраться хоть в какой-то стабильный магический контур.

Но тут посох Завесы угодил прямо в грудь, и вся накопленная энергия разлетелась, лишь пара белых искорок отскочила в пальцы, притаившись под ногтями.

Я глянул на придавленную руку и отключил способность. Взяв кисть, вчитался в описание и присвистнул.

Рука-пиявец. Уникальный живой артефакт, рожденный вследствие заключения сделки призраком и болотным духом. Может служить для объединения от двух до пяти пальцев-пиявцев и позволяет их контролировать. Чтобы забрать накопленную охотниками энергию, присоедините руку к телу.

— Это ж какие перспективы открываются, — присвистнул я. Хотя, что значит «присоедините»? Типа, свою отрезать и эту присобачить? Сомнительное удовольствие, пусть даже ради нескольких десятков тысяч опыта.

Но все же как хитер болотный дух. Дарит неупокоенным душам шанс на посмертие, а сам берет энергетическую мзду, если у тех получится восстать. И сколько таких тел валяются на болотах, ожидая, пока пальцы накопят нужное количество энергии и оживят их?

Я залез в панель управления артефакта. Там все было довольно просто. Всего четыре активных умения. Призыв — созвать пальцы-пиявцы. Охота — отослать их собирать опыт. Слияние — перекачать опыт владельцу. Работа в паре — сеть из двух рук.

Я нажал Призыв и отхреначил и вторую кисть мертвеца, что оказалась таким же артефактом. Рассказал ребятам, в чем тут дело, и продолжил вместе с ними обыск.

Под сгнившими досками пола нашелся кошелек со скудным запасом сбережений парочки, а в шкафу обнаружилась неоткупоренная бутылка коллекционного вина из погребов папочки Луизы. Надо было видеть лицо Жоры, когда он наткнулся на это сокровище.

Не меньший интерес картмастер проявил и к книжным запасам кикиморы. Небольшой деревянный шкаф не уберег толстые плетеные томики. Бумага безнадежно пожелтела, а чернила поплыли. Жора проинспектировал каждую книгу и вырывал самые крепкие листы.

— Каллиграфию качать буду, — пояснил он. — Писчие принадлежности тут нашел. Я вообще на эту дуру кинулся только в надежде на то, что мне карта выпадет, но не свезло. Кстати, может, отметим победу, и все такое?

Завеса заинтересованно обернулась. Теперь в спокойной обстановке я мог по достоинству оценить некромантку. У девушки черные волосы, пухлые алые губки, контрастировавшие с очень бледной кожей, корсет обтягивал грудь не менее третьего размера, короткая юбка подчеркивала сексуальные ножки. Там, где начиналась ложбинка меж грудей, болтался снятый с босса кулон с черепком. На руках короткие кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Из-за спины торчит небольшой костяной посох, видимо, в бою он удлиняется сам собой.

— Налюбовался? — поймав мой взгляд, насмешливо поинтересовалась Ирма, и её голубые глаза стали черными с кроваво-красным отливом. — Не вздумай лезть ко мне. Я кусаюсь.

На последних словах у нее появились клыки, лишь на долю секунды. Все произошло так быстро, что я даже засомневался, что видел это.

— Госпожа, — появился в избе гоблин, а точнее, некрогоблин. Звали его Робин. Гоблин Робин, ну а что? Звучит.

Спутник Завесы был нежитью, причем необычной. Серые штанишки чуть ниже колена с подтяжками и клетчатая драная рубаха с короткими рукавами, щуплый, на глазах потрескавшиеся очки. К хозяйке обращается, виновато втянув голову в плечи, весь какой-то из себя зяблик, забитый и затюканный. Похоже, в бой его заставляет идти только трусость, то есть страх перед собственной госпожой.

— Чего тебе? — раздраженно бросила Завеса.

— Мне бы… тут… — начал заикаться гоблин.

— Я тебя сейчас в безмозглого зомбака обращу, если не вспомнишь, как разговаривать, — припугнула его некромантка.

— Вот! — выпалил он и показал руку. Открытый перелом, кость порвала кожу и оголила подпорченное зеленое мясо.

Жора закрыл рот кулаком и выбежал на улицу. Я лишь скривился. Завеса тяжело вздохнула, с её ладоней сорвался черный магический сгусток и полетел в гоблина. Кость с хрустом встала на место, а рваная рана начала стремительно затягиваться.

— Привал пять минут, потом марш-бросок, — объявил всем, наблюдая за реакцией некромантки, а ну как ей не понравится, что я командую. Но нет, пока её все устраивало, даже никак не среагировала. Посмотрим, как будет дальше.

Я к некромантам всегда настороженно отношусь. Все-таки специфичная профессия. А тут еще и не по своей воле выбранная, мало ли как сказалось. У многих бы крышечка могла начать протикать. Пообщайся-ка три недели с одними лишь трупами...

Грызлик для уюта разжег костерок. На мох легли свертки с нехитрой снедью. Жора нацедил себе кружечку пенного, остальные довольствовались водой.

— Характеристики покажешь? — обратился я к Завесе. Девушка молча кивнула.

— Теперь понятно, — сказал я, изучив её данные.

Клыки мне не почудились. Ирме досталась раса вампиров, что очень хорошо сочеталось с её классом. Некромантка избрала крайне необычный билд. Упор делался на количество поднятой нежити. Никаких тебе усилений своей некроармии или проклятий. У нее вообще всего четыре умения: Лечение Нежити, Поиск Останков, Поднятие Нежити, Костяной Голем, который собирается из всех костей, что найдутся под рукой. Собственно, его я и видел в деле.

Робин имел всего два навыка. Накопитель — по сути, он ходячая банка с маной для хозяйки. Второй даже не умение, а скорее свойство — вся поднимаемая Завесой нежить сильнее на десять процентов.

Благодаря этому, она и выстояла в схватке с боссом, который превышал её по уровню почти в два раза. Расовые способности помогли ей не умереть, а легко поднимаемая в огромных количествах нежить медленно, но уверенно ковыряла босса.

— Будешь корректировать билд? — спросил я.

— Пока не планирую, — ответила девушка.

Мы затушили костер и отправились в путь. Дорога предстояла неблизкая. Пассивная болотная абилка отлично работала, благодаря чему группа добралась до суши довольно быстро. Маршрут как всегда лежал вдоль гор.

— С гоблина глаз не спускай, — предупредил я Ирму и вкратце рассказал как доппельгангер притворялся Грызликом. Вдруг этих тварей тут, как лягушек в болоте.

Лея предупреждала о трудностях, что встретятся нам на пути, следуя её советам, мы уклонялись от всех основных опасностей, благодаря чему, экономили кучу времени.

В боевой лог регулярно приходили сообщения. Хилерша и лучник там тоже не скучали. Шинковали кого-то. Дроу даже на уровень поднялся. Через пару часов пришлось сделать вынужденный привал. Мы попали под миграцию мобов.

Жрун. Уровень 10.

Орды маленьких толстозадых шерстяных уродцев, с мордой как у муравьеда, только полной острых зубов, уничтожали всех и вся на своём пути. Они сплошной волной как саранча проходили по локации, сжирали всех мобов, траву, сгрызали деревья и даже каменных элементалей, выпивали лужи, рыли ямы, вытаскивая из нор грызунов. Вдобавок они плевались чем-то острым и сбивали птиц.

— Локальный апокалипсис, — сказал я.

— Что будем делать? — уставился на меня Жора.

— Ждать, — пожал я плечами. Мохнатый зубастый ковер простирался от одного края горизонта до другого. Прорваться нереально. Пусть их уровни колеблются от пятого до тринадцатого, они задавят нас количеством.

Мы укрылись в высокой траве на вершине небольшого холмика и могли отслеживать все передвижения групп всеядных тварей.

— Пихнете, как чего надумаете, — сказал Жора, достал бутылку, пожелтевшие листы, чернильницу с пером, положил это все на бочонок и начал чего-то чертить.

— Ты где чернила взял? — заинтересовался я.

— Помнишь банки со слимами?

— Ну.

— Я одну открыл, хотел на волю выпустить, а он как тесто разрастаться начал, чуть меня самого не поглотил, я испугался и грохнул его. Получилась целая банка отличных чернил.

— Дай вторую банку.

Картмастер отдал стеклянную клетку и её необычного питомца. Завеса пошла обратно по нашему следу в поисках костяков, чтобы немного прокачать умение. Я же изучал слима.

Слим. Великий пожиратель болот. Уровень 0. Уникальный монстр. Творение рук болотного духа. Мгновенно поглощает всё, до чего сможет дотянуться. В отличие от своих собратьев не тратит время на переваривание.

Полчаса мне понадобилось на тщательное обдумывание плана. Ждатьбольше нельзя. Жруны все ближе подходили к холму. Того гляди, и до нас доберутся.

«Общий сбор» — отправил я в чат. Жора за это время успел поднять Каллиграфию на несколько пунктов. Переписал все рецепты, что у нас имелись, скопировал дневник кикиморы, вот Лее радость будет, даже карты каждого игрока перерисовал.

— Что задумали, теплокровные? — шепотом спросила Завеса. За время своей прогулки она успела поднять отряд аж из семи жрунов-скелетов. Это значит, безумные пожиратели не первый раз сюда заглядывают. Некоторые мобы уже щипали траву и давили грызунов у самого подножья нашего укрытия.

Я только начал излагать свой план, как Робин вскрикнул от боли. Прямо под ним из земли выбрался жрун с кротом в зубах. Моб проглотил добычу, даже не жуя, и тут же набросился на гоблина. Сородичи зубастой твари отозвались дружным рыком и ринулись на холм.

— Дерьмо! — только и успел крикнуть я. Когда десятки ненасытных монстров начали штурмовать наше укрытие.

Глава 16. Против целой армии

Уровень 59

День двадцать третий

— Мне нужно пять минут! — крикнул я, бафнул товарищей и скатился по траве на добрых десять метров подальше от разворачивающейся битвы.

— Хоть бы я был прав, — сжал я кулаки, поставил банку со слимом, открыл и сразу отпрянул. Черный слизень мгновенно начал раздуваться как воздушный шарик. Уже через секунду он увеличился до метрового диаметра, поглотил банку и всю траву вокруг, но затем его темпы роста замедлились.

Я начал закидывать на слима все, что попадалось под руку: траву, ветки, камни, комья земли.

Вы применяете умение «Игра Зика» по Слим Пожиратель. Эффект «Лихорадка». Температура тела повышена на 5 градусов. Время действия 52 минуты.

Дикарь57: Ирма, нужны трупы.

Жора, успевший накатить, неплохо дамажил своей розочкой и складывал мобов с одного удара, благо они были низкоуровневые. Картмастер ловко маниврировал в воздухе от летящих снарядов, парочка из которых и в меня попала. Оказывается, жруны плевались собственными зубами.

Завеса орудовала посохом, Робин добивал подранков кинжалами. Пять костяных прислужников образовали вокруг некромантки заслон, не позволяя задавить хозяйку количеством, двое стояли в стороне и плевались в живых сородичей. Когда одного из них убивали, девушка тут же поднимала нового, а то и двух. Пожалуй, билд очень даже рабочий.

Грызлик прикрывал мой тыл, убивал прорвавшихся через сокомандников мобов.

— Зубастый, тащи трупы, — крикнул я спутнику.

Дикарь57: Жора, хватай засранцев и кидай на слима.

Грызлик принес первое тело одновременно с Робином. Боевые качества гоблина оставляли желать лучшего, поэтому его отправили мне на помощь. Стоило слиму вкусить мясца, как он разом увеличился сантиметров на десять вширь.

Парочка глупых жрунов проскользнула мимо меня и бросилась на слизня. Они успели оттяпать по крупному куску, но взамен слим засосал их в себя. Растворялись жертвы в нем мгновенно. Увеличивался слим прямо пропорционально объему поглощенной пищи и вымахал уже до двух метров.

Дикарь57: Отступайте ко мне. Держим оборону вокруг слима, пока он не разрастется.

Вы применяете умение Игра Зика по Слим Пожиратель. Эффект «Отравление». Урон ядом 40 единиц каждые 6 секунд. Время действия 120 секунд.

Пришлось накладывать Очищение.

Жору все же подбили. Картмастер грохнулся рядом со мной, доломав продырявленные крылья. Я еле успел выдернуть его от жадного слизняка. Завеса скатилась с холма, её костяное воинство медленно отступало, неся потери.

— Дайте мне минуту, — выдохнула она на бегу и остановилась поодаль от нас.

Я скастовал Звуковую Волну и тут же Скрипичный Ключ, прибив разом полтора десятка противников.

— Тащи их сюда, — крикнула девушка.

Одной рукой я бил жрунов, а второй закидывал их за спину. Бросил Лечение на картмастера и пропустил одного ловкого противника, что впился мне в плечо. Ничего не оставалось, как укусить в ответ. Жажда Крови сработала как надо, убив уродца и восстановив моё здоровье.

Монстры все больше напирали. Лезли из-под земли, прорыв норы сквозь холм, прыгали сверху, обходили со стороны. Слим разросся уже до пяти метров, но этого было мало, если оставить его сейчас, то твари все же по куску, но уничтожат его.

— Посторонись! — крикнула Завеса.

— Ох ты ж мать! — выругался Жора, еле успевший отскочить в сторону.

Костяной голем вышел на славу. Поскольку мобы низкоуровневые, вопрос о силе урона не стоял. Получилось шестилапое чудище с двенадцатью отростками, каждый из которых оканчивался головой жруна. Тварь как комбайн пошла по строю сородичей.

Отряд отступил еще ниже. Слим не успевал поглощать трупы и вымахал до размеров двухэтажного автобуса. Теперь уже он прикрывал нас, а не мы его. Жруны все же обладали хоть и скудным, но интеллектом, и сменили тактику.

Отступили все разом, позволив мне подлечить себя и товарищей. Мобы начали плеваться своими зубами, ожидая, что сейчас уничтожат нас дружным залпом сотен снарядов, но не тут-то было. Мы просто укрылись за тушей слизняка, а он от такой кормежки вырос еще на пару метров, так что я едва успел отпрыгнуть и чуть не был втянут во всепоглощающее желе.

«Пора!» — в очередной раз мысленно отдал я себе команду.

Вы применяете умение Игра Зика по Слим Пожиратель. Эффект «Физическая защита увеличена на 240 единиц». Время действия 7 минут.

Ну наконец-то! Я бросил на формального союзника остальные бафы, одарил снова ринувшихся в бой жрунов дебафами. Замедлившиеся противники не успели уклониться от ползущего вперед слима и были сожраны.

— Что это? — испуганно крикнула Завеса и налетела на меня, сбив с ног. Я, в свою очередь, рухнул на гоблина и придавил его, отчего тот не успел отскочить и был поглощен слимом.

Услышав разъяренный рык, понял, что напугало Ирму. Грызлик обратился. Не стал сдерживаться, момент был подходящий. Только вот опять случилось недоразумение.

Ваш питомец вышел из-под контроля.

Давно с ним такое не случалось. Шипованный монстр сто пятидесятого уровня рванул вперед, сшибая всех на своём пути. Жора в последний миг взлетел, избежав столкновения с этим бронепоездом. Грызлик зацепил костяного голема, развалив его, и снес половину поднятых Ирмой скелетов.

С разбега зубастик влетел в слима, зарычал от боли и каким-то чудом сумел выбраться, но лишился при этом правой лапы и половины наспинных шипов. Выместить свою злобу он решил на жрунах и побежал вверх на холм, десятками давя ненасытных уродцев.

— Жора, бутылку. Срочно!

Картмастер не стал задавать вопросов и сразу дал требуемое.

Сработала классовая способность «Пьянчуга». Все ваши характеристики увеличиваются на 10%.

Коридор, пропаханный Грызликом, стремительно захлопывался, нужно использовать этот шанс.

— Вперед! — скомандовал я и подтолкнул увлекшуюся схваткой некромантку. Бафнув товарищей, решил, что буду замыкающим. Нежить взяла Ирму в кольцо и выступила живым, точнее, мертвым щитом. Жора летел над нами, сбивая прыгающих жрунов.

Звуковая Волна оставляла целые просеки в рядах противников, а Скрипичный Ключ давил сразу десяток уродцев и сильно задерживал их продвижение. Часть мобов отвлеклась на слима, который все продолжал расти, и чем выше он был, тем большее количество монстров привлекал. Грызлик постепенно терял хитпоинты. Твари пачками висли на нем, поэтому каждые десять шагов спутник перекатывался, чтобы раздавить решивших проехаться без билета. Было понятно, что надолго его не хватит.

Шкала здоровья Жоры опять упала почти в ноль, он плюхнулся на землю, кинуть лечение я не успевал, но тут картмастер получил новый уровень и расправил автоматические вылечившиеся крылья.

Мы почти прорвались через бурный зубастый живой поток, как вдруг находящийся на последнем издыхании Грызлик свернул налево. Коридор, оставленный спутником, поворачивал, но нам это было ни к чему. Придется прорываться через строй.

— Жора, просто улетай! — крикнул я. — Вперед и вправо!

Картмастер безукоризненно выполнил команду, увлекая за собой сотни и сотни плюющихся жрунов. У меня и Ирмы мана на исходе. Выпить зелье нам не дадут, стоит лишь на секунду ослабить бдительность, и нас поглотит живая волна.

Костяные прислужники некромантки умирали один за другим, она уже не успевала поднимать новых. Здоровье девушки стремительно ползло вниз. Я её подлечивал, но сам быстро терял хиты жизни.

Слим уже вымахал до размеров четырехэтажного дома. Вдруг он начал уменьшаться высоту и увеличиваться в ширину, покрывая еще большую площадь. Это и дало нам шанс. Мы, наконец, сумели пробиться сквозь ряды противников и вырвались на свободное пространство. Преследовать нас решились не многие.

Жора уже скрылся из виду. Грызлика убили и вмиг растерзали. Я даже отбиваться перестал, тупо бежал вперед что было сил, еще и Ирму за руку тянул. Все-таки некромантка, с Бодростью у нее беда.

«Спаслись», — мелькнула мысль, но тут же пропала. Жруны, не сумевшие догнать Жору, развернулись и полукольцом двигались нам наперерез. «Всё — попали», — пришло понимание.

Десятки монстров накинулись на нас, повалили и начали терзать. Ирма закричала. Было, и правда, страшно. Рык десяток глоток. Хруст разрываемого мяса. Треск сухожилий, что когда-то крепились к твоим костям. Сопротивляться уже не представлялось возможным.

Это как добивание в бою. Ты закрыл голову руками, понимаешь, что нужно встать, крутануться, что-то сделать, иначе судья остановит бой, отдав сопернику победу техническим нокаутом, но ничего не получается предпринять, когда чужие кулаки и локти раз за разом влетают в защиту и трамбуют твою голову в канвас.

Вдруг за спиной оглушительно хлопнуло, а потом раздался шум, словно водный поток несется на большой скорости. Меня что-то подхватило, обволокло, разум окончательно утратил связь с телом, и картинка померкла.

— Сань. Дика-а-рь. Первожрец, чтоб тебя! Очнись, — где-то вдалеке звучал голос Жоры.

В рот залилось что-то безвкусное, и лишь когда бодрящее снадобье растеклось по организму, до меня дошло, что это зелье лечения. Я с трудом сел. Грызлик в своём обычном состоянии уже был рядом. Значит, прошло больше часа.

— Что за нахер? — не слишком четко сформулировал я вопрос, но Жора все понял и дал зеркальный ответ:

— Ну вот так вот, — развел он руками, показывая обстановку вокруг.

Земли не видно. Везде сплошной ковер мертвых туш жрунов, покрытых черной слизью. Я сам весь в этой гадкой субстанции с ног до головы. Похоже слим обожрался и лопнул, накрыв всех волной.

— Благодари своего приятеля, если б не он, хер бы я тебя вообще нашел.

— Что с некроманткой?

Картмастер лишь пожал плечами. Я глянул фреймы группы. Девушка жива, только здоровья кот наплакал. Придется искать. Нехотя поднялся на ноги и прикинул фронт работ. По логике вещей она должна быть где-то рядом со мной, так что перелопатить придется всего-то пару десятков кубических мохнатых тел.

— Грыз, ты, конечно, не ищейка, но может все же учуешь нашу подружку смерти?

Спутник лишь пожал плечами, пошел по спирали, постепенно увеличивая радиус и постоянно принюхиваясь. Жора схватил двух жрунов за ноги, отлетел с ними метров за десять и отпустил. Эх, я бы сейчас тоже не отказался от пары крыльев, ходить по склизким телам было очень неудобно. Нога постоянно соскальзывала, а иногда одно из тел шевелилось, и мне казалось, что противник сейчас набросится на меня, каждый раз из-за этого я крошил и без того потрепанную тушу Акустическим Ударом. Жора глядел на всё это с высоты и лишь посмеивался.

— Нашел! — крикнул он через пять минут, сбросив очередную пару тел. Мы с Грызликом тут же поспешили на место. Из горы трупов торчали только ноги некромантки. Я машинально отметил черные трусики, мы с Жорой понимающе переглянулись и потянули Ирму за сапоги. Вытащили девушку и влили ей лечебное зелье в рот.

— Смелть смелтным! — не слишком внятно выкрикнула некромантка и рывком села, взгляд её блуждал как у сильно подвыпившего человека. Пока Завеса приходила в себя, я успел глянуть победный лог.

Поздравляем! Вы совершили грандиозную победу над превосходящими вас числом врагом. Ваша группа уничтожила 5726 противников. Вы первые игроки на континенте, кто совершил настолько масштабную победу. Это великое деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своего героя.

Вы можете оставить шрам в память об этой славной битве.

Нашествие жрунов было остановлено впервые в истории. Выжившие существа вернулись к матке. Новое поколение она родит более сильными и иммунными к некоторым видам ваших атак.

Награда:

Достижение «Вместе выстоим». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 5%. Складывается с достижением «Один в поле воин».

Пассивный навык Крепкая Кожа. Входящий урон от зубов уменьшен на 10%.

Свиток «Моментальный сбор».

Свиток «Голем-страж».

Памятный пояс.

Опыт 96887. 95951/217400

Получен новый уровень! Текущий уровень 60.

Владение музыкальным инструментом +1. Всего 12.

Владение гуслями +1. Всего 9.

Интеллект +1. Всего 255.

Дух +1. Всего 151.

Удача +1. Всего 35.

13 свободных очков прогресса. Всего 20.

Чат группы просто разрывался от сообщений Леи.

— Жора! Какого хрена ты молчишь? Не можешь ей ответить? — возмутился я.

— Да я… это… не заметил даже, — почесал затылок летающий раздолбай.

Я снова кратко отписался о наших приключениях и продолжил изучать логи.

Доступно задание «Бич континента». Уже сотни лет мигрирующие жруны атакуют эти земли. Они уничтожают все на своем пути. Отразите следующее нашествие, либо убейте матку.

Принять?

ДА/НЕТ

Лучше, конечно, посоветоваться с командой, но психологических ресурсов на возможные споры осталось не очень много. Штрафа за отказ или провал нет, так что я принял, можно будет неплохо прокачаться.

Время до следующего нашествия 77 дней.

АхилительнаяДева:?.

Дикарь57: Всё потом.

— Эй, теплокровные, — подала голос Ирма. — Как мы с собой весь этот лут потащим?

Разумеется, все выпавшее утащить не получится. Возьмем только самое ценное и немного алхимки.

— Если никто не против, себе пояс заберу, — сказал я. Напарники не возражали. Я взял памятный пояс. Это особая категория вещей. Характеристики у них обычно средние. Зато подобные предметы уникальны, так как служат артефактом, в котором запечатлена память о каком-то событии.

Вот и этот такой. Хорошая выделка из шкуры жруна. По правой стороне от бляхи, армия этих тварей по левой наша славная компашка. Все посмеялись с собственных карикатурных изображений.

Памятный пояс. Запечатляет первое в истории уничтожение нашествия жрунов. Класс предмета: Эпический. Прочность 200/200. Свойства: Выносливость +10. Сила +10. Ловкость +7. Защита 25. Может укусить противника в ближнем бою.

Хотел взять себе, но больно жалко было терять пять процентов к скорости передвижения и усиленный реген во время боя от старого пояса. Потому отдал Грызлику. Он довольно погладил своё изображение большим пальцем и улыбнулся, оголив острые зубы.

Мы вышли на свободное от тел пространство. Я использовал свиток «Мгновенного сбора». Инвентарь всех присутствующих мигом переполнился, а лишние предметы начали складываться в одинаковые по типажу кучки. В итоге получилось десять горок различного добра. Кое-как удалось вытащить из кучи сумки с ячейками, которые тут же забились под завязку.

Я взял лишь пару стаков всяких глаз жрунов, шкур и прочего. Завеса загребла немного костей. Ей выпало еще кое-что интересное, она мне подмигнула и спрятала вещицу. Будет потом картмастеру сюрприз.

Жора захапал все свитки и облачился в выпавшие низкоуровневые шмотки. Благо чисто за счет большой статистики ему удалось одеться полностью, причем в редкий сет «Убийцы жрунов». Лучше так, чем в шортах и майке алкоголичке. Правда, свой рогатый шлем он наотрез отказался снимать, так что бонусы с комплекта получил не все.

К группе присоединился игрок «Праведник1».

Поздравляем! Вы нашли очередного члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 6/7 игроков.

Хм. Паладин тридцать третьего уровня. Очень даже неплохо. Пожалуй, лучше и не придумаешь. Главное, ему научиться не цеплять некромантку и её подручных. В личку тут же пришло сообщение от Леи.

АхилительнаяДева: Я думала, Жора самый чудной из нас, но этот парень просто нечто.

Дикарь57: Заинтриговала. Далеко ушли?

АхилительнаяДева: Прилично. Мы с Праведником разобьем лагерь и будем вас ждать. Шелест убежал вперед на разведку.

— Где твой гоблин? — спросил я у Завесы.

— В небытие́. Я его всегда сама воскрешаю. Если тело целое, перерождение без отката, но если случается как в этот раз, то сутки ждать придется.

— Хреново, нам сейчас лишняя пара рук не помешала бы.

— Да я тебе этих рук, в смысле лап, сколько хочешь подниму, — сказала Ирма и из неё полилась зеленая некротическая энергия, магические жгуты дотянулись до трупов и начали пробуждать к жизни одного жруна за другим.

— Отлично, — обрадовался я. — Жора, взлети вверх, найди ямку поглубже.

Картмастер покружил по округе и нашел осушенный жрунами прудик. За час мы перетаскали туда весь лут. Зарыли в иле и закидали землей. Со временем водоем снова наполнится и наши «сокровища» будут надежно укрыты.

Оставаться на столь неприветливых равнинах на ночь не хотелось. Тем более что скоро сюда стянутся все виды падальщиков с ближайших локаций. Мы влили в себя десятка по два трофейных пузырьков с долгими эффектами и направили свои стопы подальше отсюда.

Чтобы успеть до лагеря группы, бежали на всех парах. Я постоянно накладывал баф на ускорение и юзал Игру Зика по кулдауну. Иногда выпадало что-нибудь полезное типа усиленной прыгучести, и тогда один из нас вырывался вперед и догонял Жору, который благодаря своим крыльям все время оставлял отряд позади. В схватки с мобами мы не вступали. Я кидал им дебаф замедления, а Завеса оставляла одного из своих прислужников, чтобы отвлекать внимание.

Лагерь издали был подсвечен костерком. При виде него у нас словно второе дыхание открылось. Мы ускорились еще сильнее.

АхилительнаяДева: Слышу ваш топот))

Мы попадали друг на друга у костра и пытались восстановить дыхание. Лея смеялась, глядя на то, как наша компашка запыхалась. Несмотря на полуобморочное состояние, я пытался выцепить глазами паладина.

— Патрулирует, — считала мой взгляд хилерша.

Отряд отдышался, и девушки начали знакомиться.

— Лея, отвечаю за то, чтоб полоска жизни всегда была зелёной, — нескромно улыбнулась девушка.

— Завеса, — коротко и без подробностей представилась некромантка. Даже имя своё не назвала.

Я обернулся на звук хрустнувшей ветки. Из тьмы шагнул паладин, как и положено, облаченный в начищенный доспех. Блондин, каких поискать, волосы до плеч. В левой руке треугольный щит, в правой широкий меч.

— Умри, исчадие тьмы! — заорал он и пустил в Завесу луч света. Девушка вскрикнула от боли, а Праведник рубанул мечом, меня обдало кровью некромантки. Ирма рухнула в костер. Округа погрузилась почти в непроглядную тьму.

Глава 17. Лучше дочь некромантка, чем сын ролевик

Отступление восьмое

Ратник — при звуке этого имени молодое пополнение клана Зубоскалов начинало втягивать шею, кривилось и старалось прикинуться ветошью. Его боялись и уважали. «Это еще что», — приговаривали старожилы. — «Радуйтесь, что Саня Дикий на новом континенте. Он бы вас гонял, пока пот из капсулы не потёк и соседи не начали жаловаться, что вы их топите». И молодежь, внимая, перешептывалась «Ну, значит, этот еще ничего».

Ратник — лютый паладин клана Зубоскалов, в жизни носил имя Артём и был обычным сисадмином. Ну или необычным. Одевался нормально, голову мыл каждый день, и девушки в фирме от него не шарахались. Впрочем, и интереса особого не проявляли.

Как водится, он совмещал должности и техника, и электрика, а иногда и офис-менеджера, воду в кулерах тоже менять кому-то надо. В целом же работа ему нравилась, особенно график. День пашешь, день отдыхаешь. Платили не много, но ему много и не надо. Так, чисто на коммуналку, еду себе и коту да подарки близким по праздникам. Остальное он получал в клане. Вообще, мог бы давно уволиться и сосредоточиться на виртуале, но боялся, что тогда совсем одичает и забудет, как с людьми разговаривать в реальной жизни.

Артём сидел на складе, что по совместительству являлся его рабочим кабинетом. Парень развалился в кресле и смотрел ВиртТок с ноутбука. Там как раз разворачивалась очередная грандиозная битва. Группа уже ставшего мемитичным барда спешно готовилась к атаке армии жрунов. Сзади пыхтела бухгалтерша, принесшая очередную сдохшую технику.

«Опять оформлять, на завод отправлять», — подумал парень.

— Может, помочь? — участливо спросил Ратник, видя, как Маша пытается запихнуть принтер на единственное свободное место последней полки стеллажа.

— Нет, — отмахнулась девушка и, поджав верхнюю губу, сдула лезущие в рот волосы.

— Дерьмо! — выругался бард на видео. — Мне нужно пять минут!

Маша, продолжая держать принтер над собой, склонила голову, прислушавшись, что-то показалось ей неуловимо знакомым.

— Хоть бы я был прав, — взмолился саппорт из ролика.

Бухгалтерша узнала говорившего не по голосу, а по какому-то внутреннему чутью и вздрогнула. Почти уже вставший на полку принтер вдруг выскользнул и с грохотом рухнул на пол. Хрупкий пластиковый корпус треснул, по складу разлетелось несколько мелких деталей.

Маша напугалась не только грохота. Ей показалось, что принтер упал на ногу. Она вжалась в стену с закрытыми глазами. Почему-то вспомнились истории брата, который рассказывал, что если во время перерыва между раундами не опускать взгляд вниз и не смотреть на распухшую стопу, то не почувствуешь боли, но стоит только глянуть, как нервный импульс уйдет в мозг.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Артём, взяв её за плечи. Маша по одному открыла глаза, но всё еще боялась смотреть вниз. Взгляд её скользнул за плечо парня и уткнулся в монитор.

— Как его зовут? — спросила она, напрочь забыв про ногу.

— Э-э-э, — опешил не ожидавший такого поворота событий Артём. — Кого из?

— Того с разделочной доской.

— Это гусли. Дикарь его зовут. А что? Тоже увлекаешься Фанмиром?

— Нет. Музыку люблю, — задумчиво протянула девушка.

Парень обеспокоенно заглянул ей в глаза.

— У тебя точно все нормально? — в его голове никак не укладывалась мысль, что этот бесячий звон невпопад мог кому-то понравиться.

— Ой! — опомнилась вдруг девушка, глянув вниз. — Фух, — тут же выдохнула она, убедившись, что с ногами всё в порядке. — Бли-и-и-н, прости. Я такая неуклюжая. Что теперь делать? Эта бандура, наверное, по цене как вся моя зарплата.

— Да фигня, решим вопрос, — подмигнул ей Артём, знающий, что она мать-одиночка. — Поковыряюсь маленько, уйдет как сгоревший.

— А у тебя проблем не будет? — забеспокоилась девушка.

— Не, — покачал головой парень. — Извини, — смутился он, поняв, что всё еще держит её за плечи.

— Ничего, — улыбнулась Маша. — Давай осколки соберу.

— Да не надо. Я сам, — ляпнул вдруг Ратник. «Ты чего это?» — одернул он себя мысленно.

Девушка всё же собрала осколки и ушла. Артём задумчиво глядел ей вслед.

Маша пробежала до стола. Свернула все таблицы и открыла ВиртТок. Вбив в поиск Дикарь, она выставила фильтр по свежим роликам. И начала просматривать их один за другим, чтобы убедиться, что ей не показалась. Так увлеклась, что забыла про всё на свете.

— Гхм! — кашлянул сзади Пётр Сергеевич Цапля. — Мария Дмитриевна, не в вашем положении прохлаждаться. Вижу, у вас работы мало. Тогда, я полагаю, вам не составит труда принести мне к вечеру отчеты за квартал.

— Петр Сергеевич, это не то, что вы подумали, — залепетала подчиненная, пытаясь оправдаться — Мне просто подруга ролик отправила, сказала, там девушка точь-в-точь как я. А у меня сестра по отцу, понимаете... — тут Маша, включила все своё актерское мастерство, глаза её заблестели, — я её десять лет не видела... она... — слезы покатились по щекам.

— Я понял, понял, — выставил ладони начальник. — Досмотрите и возвращайтесь к работе, — сказал он и поспешил ретироваться.

Коллега за соседним столом спрятала улыбку, закрывшись папкой с документами, и, когда Цапля улетел, подмигнула Маше.

— Ну ты даешь, подруга, — покачала она головой. — Актриса-а-а.

* * *

Уровень 60

День двадцать четвертый

Все произошло так быстро и неожиданно, что никто не успел среагировать. Лишь крик Завесы от боли вывел меня из ступора. Я сдернул девушку с костра. Лея тут же отправила в нее сгусток целительных чар.

— С дороги, пособники смерти! — прокричал паладин, его меч размазался в пространстве и врезался в посох Ирмы, девушку отбросило на несколько метров. Праведник небрежно оттолкнул меня и с целеустремленостью танка приближался к некромантке.

Я скастовал замедление, паладин начал оборачиваться, в этот момент ему под колено врезались заряженные Акустическим Ударом гусли, а сверху рухнул Скрипичный Ключ. Праведника вдавило в землю. Лея и Жора уже загородили собой Ирму. Четверо на одного, даже если б он был выше нас в уровнях, шансов у него немного.

Парень поднялся и оперся на меч. С презрением посмотрел на нас.

— Соратники тьмы! — сплюнул он кровью. — Вы все ответите за свои деяния, — процедил сквозь зубы. — Мы не закончили, — бросил паладин уже некромантке.

— Псих! Больной ублюдок! — не стала сдерживаться Ирма.

Жора лишь покрутил пальцем у виска, а я внимательно смотрел в лицо парня. Чертов ролевик. Надо же было так вляпаться. В будущем это обернется целой кучей проблем. Праведник убрал меч в ножны и демонстративно уселся спиной к костру.

Я все так же стоял, до хруста сжимая гусли. Выбесил засранец. Захотелось отбросить инструмент и выбить из него все это ролевое дерьмо. Рука Леи легла на плечо, и только после этого я заметил, как тяжело дышу.

— Эй, ты в порядке? — мягко полушепотом спросила девушка.

Я с трудом разжал пальцы и убрал гусли в инвентарь.

— Твердый как камень. Расслабься. Все уже позади, — попыталась успокоить Лея.

Внутри меня шла борьба. Давно так не клинило. Я не мог отвести взгляда от паладина. Может, все-таки подойти, разбить ему лицо, утрамбовать его башку в землю?

Я выдохнул и развеял гнев внутри себя. Буквально физически ощутил, как он растворяется во мне, расходится как яд по организму. Слишком погрузился в этот мир. Начинаю забывать, что это лишь игра.

Я уселся на подстилку возле костра. Лея поставила кипятиться какие-то ингридиенты. Через несколько минут прибежал Грызлик. Он тут же принялся хлопотать над ужином. Жора уже похвастался своим оружием и откупорил очередную бутылку.

Я достал из инвентаря три случайных предмета, два передал некромантке, а третий начал чистить сам. Ирма удивилась, поблагодарила и тоже принялась отскабливать ил, водоросли, и Зик знает, что еще. Через час система, наконец, сжалилась и позволила мне идентифицировать предмет.

«Ловец заклинаний». Наполнение 1/2. В этом тубусе заключена сила боевого заклятия высшего ранга. Вы можете выпустить магию на волю. Будьте осторожны, мощь заточенных чар неизвестна.

Ого! Дельная вещь. Пусть и пока неприменима, но на условном боссе очень даже пригодится. К тому же в нее можно заточить еще одно заклятие. То есть поймать какую-нибудь абилку хозяина подземелья, а потом выпустить её на толпу врагов. Интересно, очень интересно. Я тут же скинул описание предмета Лее. Она стратег, так что пусть учитывает это.

Некромантке досталась менее полезная, но тоже прикольная вещица. Магический камень. Если принять во внимание, что Завеса любительница посохов, очень даже неплохо. Потом подберем ей оружие получше и инкрустируем туда артефакт.

У меня оставалось еще четыре вещи, я хотел передать их новым членам группы, но паладина решил обделить. следующий очищенный предмет оказался цилиндрическим. Что, опять ловец заклятий? Было бы неплохо, но в такую удачу верилось слабо.

Я огляделся. Грызлик уже улегся на лапу Пирожка как на подушку и мерно посапывал. Паладин оперся на меч и делал вид, что караулит, хотя на самом деле тоже дрых. Жора так и уснул с бутылкой в обнимку. Ирма отходила от лагеря, вернулась уже с костяным прислужником. Видимо, чтобы стерег её сон от посягательств Праведника.

Только лишь Лея сидела рядом, оперевшись на меня. А нет, и она тоже уснула, голова девушки упала мне на плечо. Я аккуратно положил волшебницу на пушистый бок пандаренка как на подушку. Возникло желание лечь рядом и обнять её.

Отогнал эти мысли и принялся оттирать странный предмет. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем цилиндр в руках начал поблескивать и отражать свет костра. Вскоре стало понятно назначение, но все никак не удавалось прочесть описание. Наконец, когда получилось раскрыть его и протереть мутное стекло, всё встало на свои места.

Подзорная труба разведчика. Этот предмет принадлежал разведчику из специального отряда «Зеленых теней» Его Величества короля Флаконии. Владелец считается пропавшим без вести во время миссии наместника города Тог.

Вот значит как. Все переплетено. Стоит отдать подарочек Тихону. Ему нужнее.

Я на всякий случай посмотрел Третьим Глазом на команду, но повезло, злобных доппельгангеров не обнаружилось. Обошел лагерь на предмет их следов и, не найдя ничего подозрительного, со спокойной душой вернулся на место.

Все дела на сегодня закончены. Веки стали невыносимо тяжелы. Я улегся на Пирожка. Тот был таким мягким и теплым. Глянул на небо. Оно оказалось необычайно чистым, ни малейшего облачка, только тысячи и тысяч звезд. Я прильнул к подзорной трубе. Как настоящие, даже красивее.

* * *

Уровень 60

День двадцать четвертый

Проснулся от звуков перепалки. Еще до того как начал различать слова, догадался, что сцепились Праведник и Завеса. Ну, бряцанье меча не слышно, уже хорошо.

— Я не потерплю исчадие тьмы рядом с собой! — кричал паладин.

— Не терпи и убирайся, никто не расстроится, — парировала некромантка.

Я разлепил веки и понял, что прижался к Лее, моя рука лежала у нее на талии. Как раз в этот момент хилерша открыла глаза и скинула мою руку.

— Наглец, — сухо прокомментировала она.

— Да не орите вы, — поморщился проснувшийся Жора. — Дала система напарничков. Блин, а какого черта у меня ХП не полное?

Меч паладина сиял как лампа накаливания, он явно сконцентрировал в нем магию света и наставил орудие на нежить. Костяная тварь, повинуясь приказу, спряталась за хозяйкой. Некромантка выставила посох и замерла в боевой позе.

— Лучше отвали, придурок! — пригрозила она.

На лицо невольно наплыла ухмылка. Земля под ногами паладина была недавно вскопана. Сдается мне, стоит Завесе дать команду, как оттуда выскочит еще несколько некротических прислужников. Похоже, Ирма проснулась раньше всех и подготовилась к утренней потасовке. Ей за это однозначно плюс в моем личном рейтинге.

Сегодня Праведник уже так не бесил. Скорей немного раздражал, но не больше, чем Жора со своей вечной тягой к спиртному.

— Свет восторжествует, — презрительно бросил паладин, убрал меч в ножны, уселся у костра и положил разогреваться сверток с какой-то снедью.

— Карательная психотерапия восторжествует, — сказала Ирма и тоже села у огня. Некромантка решила пощекотать нервы Праведнику и не стала марать руки во время завтрака, кормил её костяной прислужник. Завеса лишь улыбалась.

— У тебя нормальное имя есть? — обратился я к ролевику.

— Артур, — сказал парень.

Я кивнул и представился в ответ.

— Энергии, смотрю, у тебя много. Пойдем разомнемся, пока еда греется. Это всех касается. Тренировки залог успеха в реальном бою.

Артур согласился сразу, а девчонки и Жора мялись. Тогда я отрядил Грызлика погонять остальных хотя бы на предмет элементарных уклонений от ударов. Чтобы не травмировать команду, зубастик быстро вырезал из дубины подобие деревянного меча и начал проверять защиту товарищей в ближнем бою.

Паладин выдал мне легкий меч и кулачный щит из своих запасов. И мы начали тренировку. Конечно, я сильно уступал ему по характеристикам, но зато превосходил по реакции и умениям. Если вначале Праведник давил меня габаритами, то потом я подстроился и ловко порхал вокруг, нанося редкие, но точные удары.

Я начал гонять Артура по боевой подготовке. После нескольких спаррингов он быстро понял, что игровые умения, щит и меч — это только половина воина. А вторая половина — это контроль дистанции, реакция, уклонение, удары ногами и локтями с разворота.

Причем парень реально был неплох. Я видел в его движениях какие-то заготовки, и даже не корявые, а очень хорошо отточенные, но они были немного не к месту. Я долго не мог понять в чем дело, пока прямо не спросил. Оказалось, это мышечная или, лучше сказать, мозговая память со скилов прошлого персонажа.

Разминка всем подняла настроение. Только мы уселись, как тренькнул чат.

ТихийШелест: Поторопитесь. Тут что-то странное.

Я переглянулся с Леей.

— Вставайте. На ходу доедим, — скомандовал я и бафнул Грызлика на скорость. Спутник припустил вперед, будет головным дозором.

Жора успел закинуть в движок «топлива» и пошел на взлет. Паладин прикрывал нас с правого фланга. Ирма окружила себя костяной свитой и шла слева. Я с Леей и Пирожком оказался в центре.

Дорога до следующей локации заняла всего два часа. Пока шли, успел изучить характеристики паладина. Хотя бы здесь обошлось без сюрпризов. Самый стандартный набор, который только можно представить. Упор на Силу и Выносливость. Абилок немного, но все очень нужные — агр на себя, магия света, защита и лечение ближнего.

На удивление, добрались без приключений. Позицию Шелеста заметить не удалось. Впрочем, оно и неудивительно. Лучник вынырнул из лужи и сплюнул полый стебель, через который дышал. Из кочки на голове прыгнула Тень и тут же взбежала на ближайшее дерево, растворившись в листве. Я бросил Тихону подзорную трубу. Дроу лишь благодарно кивнул.

— Что тут? — решила сразу разведать обстановку Лея.

Лучник мотнул головой в сторону входа в локацию. Древние руины поросли лианами и мхом. Только редкие птицы и пресмыкающиеся мелькали меж камней.

— Артур, пойдешь вперед? — спросил я паладина.

— Мой долг принять первый удар, — брякнул он стальным кулаком себя в грудь. Паладин поднял вверх меч, и от него разошлась белая аура, поднимающая физическую и магическую защиту на три процента, а следом желтая волна света, усиливающая регенерацию здоровья. Ирма не успела среагировать, и зашипела от боли. Один из костяных прислужников некромантки забился в конвульсиях. Артур усмехнулся и уверенно пошел вперед.

Я лишь покачал головой. Детский сад, честное слово. Ударив по струнам, пробафал спутников и направился следом за Праведником.

— Грыз, ни на шаг от Леи. Ты теперь телохранитель хилера.

Зубастик кивнул и обнажил меч. Лея потрепала его по голове и двинулась следом. Пирожок семенил рядом, Жора не стал взлетать и быстро перебирал короткими ножками. Ирма замыкала цепь, а Тихон с Тенью как всегда исчезли.

Вокруг стояла мертвая тишина. Оттого наше появление стало каким-то противоестественным для этого места. Камень хрустел под подошвами кованых ботинок паладина словно хребет самого беззвучия.

Вы вошли в локацию Руины Маггорда.

— Не нравится мне здесь, — шепотом выразила общее мнение Лея.

Жора все время порывался взлететь, но передумывал и затрепетавшие было крылья, замирали и опадали. Казалось, из темных провалов на нас кто-то пялится. Мы словно шли по первому этажу некогда грандиозного строения, только какой-то исполин удалил три верхних этажа и крышу, оставив по бокам лишь проходы, уходившие в черную пустоту.

На перекошенных плитах виднелись рисунки и письмена на неизвестном языке. Никак не удавалось разобрать, чем же были эти развалины. Колонны в греческом стиле и заросший фонтан с осыпавшимися статуями намекали на залу для празднеств, но тут же из травы торчали ржавые мечи, а иногда глаз зацеплялся за нечто, напоминавшее манекен для тренировок.

Сверху раздался хруст и осыпался кусок стены. Все разом охнули, но, когда пыль осела, стало ясно, что тревога была напрасной. Тут же слева вниз сорвался камешек. Проскакал по плитам и упал прямо мне под ноги. Боковым зрением удалось заметить промелькнувший силуэт.

Паладин не заморачивался с поиском оптимального пути, разрубал лианы и пёр вперед. Кто-то очень хорошо маскировал следы своего здесь пребывания. Костровища закрыты срезанным дерном. Если б не Грызлик, чуявший запах гари, я бы и не заметил ничего подобного. В паре мест обнаружились отпечатки небольших ног, а на некоторых плитах борозды от когтей.

— Смотрите, — сказала Ирма и вытащила из ниши самодельную куклу. Стало как-то жутко. Сверху снова скатился камень, на этот раз чужое присутствие удалось заметить Лее.

— Вы видели? — шепотом спросила девушка.

ТихийШелест: Не бойтесь. Они сами нас боятся.

Не удивлюсь, если он сидит за спиной у хозяев руин, а те и не в курсе.

Очень скоро прошли развалины насквозь и оказались в самой обычной локации. Ну, почти обычной, с тем лишь различием, что ни одной живой твари не видно.

Вы вошли в локацию Дриадарский Вулкан.

— Мутное место, — сказал я. — Артур, у тебя есть связь с последним игроком?

— Да. Но он очень странный.

— Знаешь, из твоих уст это звучит пугающе.

Паладин пропустил подкол мимо ушей.

— Жора, облети округу. Может, сверху кого увидишь, — сказал я.

ТихийШелест: Я вчера здесь был. Все живое пытается затаиться.

Тихон с Тенью остались караулить выход из локации, а все остальные продолжили путь.

Едва заслышав наше приближение, все мобы прятались, а некоторые грызуны сразу притворялись мертвыми. Это, мягко говоря, напрягало.

Вон волчонок забился в корневище и замер. Того и гляди, сдохнет, ведь даже не дышит от страха. Птицы перестают чирикать и ныкаются в листве. Насекомые и те замирают или пытаются зарыться в землю.

— Это что за нахер? — хрипло пробурчал Жора, указывая вперед. Мы зашли в густые джунгли, которые тут же обрывались. Посреди леса оказалась воронка выжженной земли. Чем глубже группа заходила в локацию, тем чаще попадались такие отверстия. Порой странная магия стирала целые холмы и осушивала водоемы.

— Смотрите! — шикнула Ирма. За камнем, трясясь от страха, спрятался монстр. Сто второй уровень не внушал ему уверенности. Восьмиглазое шестирукое чудище с пастью, полной акульих зубов, притворялось частью ландшафта. Я лишь пожал плечами и прошел мимо, делая вид, что не заметил образину с гараж размером.

Следующий моб девяностого левела был длинноногим и длинноруким, ростом не меньше семи метров. Он заметил нас заранее, зеленая шкура позволяла ему скрываться в листве, и порождение игры попыталось слиться с местностью и обвилось вокруг ствола дерева.

— Чудеса, — шепнула мне на ухо Лея. У меня на языке вертелось другое слово, но я промолчал.

— Бабах! — раздался вдалеке оглушающий взрыв, в небо поднялось облако дыма, а до нас дошла ударная волна. Жору закрутило в воздухе, и пиксель брякнулся на землю.

— Кажется, я видел игрока, — сипло выдавил он. Лея начала отхиливать пикселя.

— Ждите здесь, — бросил я и вдвоем с паладином побежал на все еще поднимающийся вверх дым. До ушей уже доносился звук разгорающегося пожара.

Мы выбежали из джунглей и оказались на возвышении. Отсюда хорошо был виден источник всех местных бед.

— Святая сила! — воскликнул паладин и обдал себя магией.

Я лишь промолчал, чтобы не травмировать нежные уши святоши, ибо ничего приличного после увиденного в голову не лезло.

Глава 18. Вулкан красив… когда он далеко

Уровень 60

День двадцать четвертый

Раньше вулкан возвышался над округой словно дракон, задравший вверх голову, но с годами все больше оседал. Теперь некогда исполинское серое чудище представляло лишь тень своего прежнего величия, едва выпирало из земли горлышком оплавленной бутылки. Но это только снаружи, внутри все также пылал огонь. Сердце земли гоняло раскаленную кровь по жилам.

И кто-то решил потревожить древнее огнедышащее существо и пробил его шкуру, а если быть точнее, проделал дыру в горе, через которую хлынула лава. Магма разливалась, все больше расширяя проход. Сам виновник происшествия оказался заперт опаляющей стихией на клочке земли. Раскаленная река все ближе подступала к человеку.

Не сговариваясь, мы побежали на помощь. Паладин из обостренного чувства альтруизма, что необходимо для нормального отыгрыша его роли, я из сугубо прагматичных побуждений. Если игрок сейчас подохнет, искать его потом еще неделю будем.

Птицы полетели прочь. Орды мобов, что обитали у подножия вулкана, в панике ломанулись, толкаясь друг с другом, сминая кусты, подворачивая лапы на камнях. Кобольд тридцать второго уровня сбил меня, даже не обернулся, побежал дальше. Праведник едва успел выставить щит, в него врезался горный козел, лишь тряхнув головой, животное поскакало прочь. Бесенок не рассчитал свои силы и не смог перепрыгнуть огненную реку. Упал в лаву, поднял фонтан брызг, с шипением ушел по самую макушку, даже вскрикнуть не успел, вспыхнул как факел и скрылся.

Я уже взял разбег, чтоб перескочить один из пылающих ручейков, от увиденного вложил в прыжок больше сил, чем нужно, и чуть не перелетел твердую почву. Чудом успел погасить инерцию полёта. Замер на краю, в лицо пахануло жаром похлеще, чем из гномьей кузни, тут же запахло палеными волосами, и я поспешил податься назад.

Поток магмы все больше разливался, обтекал стволы деревьев, мгновенно прогрызал основание как адский бобер, и дерево со скрипом заваливалось и вспыхивало словно сухая промасленная хворостина.

Игроком оказалась худенькая молодая девушка маленького роста в огромной шляпе. Она опустила полы головного убора, закрываясь от жара.

До нее оставалось буквально два прыжка, когда бурлящая магма ударилась о стенки русла и поднялась фонтаном прямо перед нами. На меня попало несколькокапель, сняв сразу сотню очков здоровья, к запаху серы прибавилась вонь паленой плоти. Угадившие паладину на доспех раскаленные брызги скатились, оставив на гладкой поверхности неприглядные серые полосы. Сто процентов прочность пострадала.

У девушки явно проблемы, она с трудом держалась на ногах, мы синхронно обдали её бафами, я бросил приглашение в группу.

Поздравляем! Вы нашли последнего члена своего отряда.

Прогресс задания «Сбор» 7/7 игроков.

Вы выполнили задание.

Награда:

Логотип команды.

Регенерация всех параметров ускорена на 7%. Время действия: 7 часов.

Урон увеличен на 7%. Время действия: 7 часов.

Тут бы обрадоваться, но ситуация не располагает.

Мельком бросил взгляд на информацию персонажа. Причуда, двадцать второй уровень. Хм, ник знакомый, может, в прошлой игре с кем-то похожим пересекался? Острые уши выдавали эльфийку. Здоровье новенькой в красном секторе, молча сунул ей банку с зельем лечения, грубо схватил за локоть и потащил.

Девчонка на ходу осушила бутыль и выбросила в лаву. Вот транжира, у нас каждая склянка на счету. Я уронил Скрипичный Ключ, на три секунды перекрыв узкое огненное руслице. Праведник все понял сразу, вытащил из инвентаря большой прямоугольный щит и бросил как мостки. Мы перебежали на другую сторону.

Тут раздался взрыв. Я инстинктивно упал вперед, накрывая собой девушку. Чертов паладин грохнулся сверху. Небольшое отверстие, через которое вырывался поток, расширилось, магма полилась словно прямиком из ада.

— Бежим! — заорал я, скидывая воина. Девчонка плелась как безвольная, взгляд отсутствующий, словно пьяная вдрызг или чего похуже. Наркоту в игру не завезли. Могла ли она умом от одиночества тронуться? Да вполне. Времени на разбирательства нет, пламя уже пятки облизывает. Подхватив Причуду на руки, побежал.

Артур несся чуть впереди, успевая когда надо, выставлять щит, закрывая нас от раскаленных брызг. Река свернула, перегородив путь. Черт! Паладин обернулся, на секунду в его глазах мелькнула растерянность, тут же сменившись праведным безумием.

— Не вздумай! — гаркнул я, пресекая какую-нибудь самоубийственную выходку во имя нашего спасения. — Дерево! Магма жрет основание. Навались на него.

Воин кивнул. Несколько раз ударил мечом по комлю, уперся в ствол и помог ему упасть в нужную сторону. Начал перебираться по дереву, отсекая клинком самые крупные мешающиеся ветви. Перебравшись, он совершенно справедливо поторопил:

— Быстрее!

Дерево уже начало загораться и чадило черным дымом.

— Закрой глаза! — крикнул девчонке на ухо. Не знаю, послушала или нет. Шел, стараясь не наступать на сучки. Глаза слезились от дыма, повесился дебаф, руки заняты, Очищение не наложить. В последний миг чуть не сорвался, Праведник поймал. Едва мы сошли, импровизированный мост вспыхнул, да так, что у меня полы накидки загорелись, на бегу убрал её в инвентарь.

Как ни старались, опередить поток не смогли. Магма разлилась повсюду.

— На дерево! — пришел мне в голову единственный возможный выход. Огромная сосна метров тридцать в высоту могла дать нам пару лишних минут, а там, глядишь, и рухнет в нужную сторону, или еще чего придумаем.

— Лезьте, — сказал Артур и выхватил два свитка.

Сломал печать на первом, и вокруг ствола появился земляной вал, правда, лава очень быстро начала его штурмовать. Второй свиток заморозил вал и все вокруг. Огненная река постепенно плавила лед.

Я залез на ветвь и протянул руку Причуде. Она стояла, глядя в одну точку, захотелось влепить ей пощечину, чтоб в себя пришла. На помощь явился паладин, взял девичью ладонь и вручил мне, тут же подтолкнув ту за талию. Я затащил эльфийку на ветку. Эдак мы ни за что не заберемся.

— Держи вот это, — я передал воину веревку. — Карабкайся вверх.

Артур понятливо кивнул и начал взбираться куда ловчее меня, хоть и в доспехах. Я обвязывал свободный конец вокруг талии и между ног у новенькой. Так, чтоб ее не перекрутило в процессе, а то будет башкой о ствол биться.

Сам времени терять не стал, убедился, что девчонка не грохнется с ветки, и полез вверх. Магма уже почти расправилась со льдом и начала испарять получившуюся воду. Паладин достиг верхушки дерева и перекинул веревку через ветвь. Ждал меня, чтобы вместе поднимали Причуду.

Магма испарила воду, начала скатываться с вала и уже облизывала корни дерева. Попробовали потянуть за веревку. Эльфийку немного подняло. Вот же мать твою ять. Это надолго, спалим девчонке пятки.

— Есть идея, — сказал я. — Лови её.

С этими словами я обмотал свободный конец вокруг предплечья и сиганул вниз.

— Еху-у-у-у! — только и успел прокричать. Физику никто не отменял, я тяжелее нашей новой знакомой и как противовес ухнул вниз, чуть не разбившись. Лишь в последний момент, когда почувствовал, что Праведник поймал подарочек, отпустил веревку и упал на ветку, разбив морду и лишившись почти тысячи ХП. Отрезанная палом бечевка улетела вниз и мигом вспыхнула.

Ствол дерева начинал потихоньку чадить. От запаха гари уже становилось плохо. Из-за жара пот лился ручьем, а постоянно пикающее уведомление личных сообщений капало на мозги. Да что там?!

Глянул и полез наверх с ловкостью Маугли. Не все потеряно!

АхилительнаяДева: Тихон почти на позиции.

Нас будут пытаться спасти. Главное, Причуду вытащить. Мы-то уж как-нибудь найдемся после смерти.

Пламя уже взбиралось вверх.

— Срезай кору! Это хоть немного замедлит огонь, — пришла мне в голову идея. Вооружившись ножом, сам начал ошкуривать ствол. Куски коры летели вниз, вспыхивая в воздухе. Дышать становилось все тяжелее. Очищение кастовал по кулдауну в попытках хоть как-то нивелировать отравляющие доты.

ТихийШелест: На месте.

Дикарь57: Давай! — написал и всмотрелся в ту сторону, откуда ждал помощи. Коричневый трассер рассек пространство и в считаных сантиметрах от моего лица воткнулась стрела. Древесная щепа попала в глаз, заставив проморгаться. Когда разомкнул веки, то обнаружил натянутую веревку.

Дерево под ногами начало нехорошо раскачиваться.

— Сама спуститься сможешь? — глянул я в глаза эльфийке. Там постепенно появлялись какие-то зачатки сознания. Все, на что хватило девушку, это лишь еле заметно качнуть головой. Черт, да её всю трясет.

Придется лезть первому. Едва взобрался на веревку, она провисла, сердце екнуло. Стоило начать движение, как волокна под руками стали дымиться и распускаться. Едва успел отползти назад, бечёвка порвалась и упала вниз, загоревшись с обоих концов.

Дикарь57: Еще.

Я не видел движения Тихона, но знал, что он сейчас спускается ниже. Буквально через секунду с глухим стуком стрела воткнулась в дерево, на этот раз веревка шла под уклоном вниз.

— Держись крепче! — скомандовал я эльфийке, обмотав бечевку вокруг ветки. Пламя уже подобралось ближе некуда. Паладин вынул банку с зельем маны и вылил на ствол, это лишь на долю секунды задержало огонь.

Я вытащил из инвентаря старый пояс Грызлика, перекинул через веревку. Подхватил девушку за талию, дождался, пока её руки оплетутся вокруг шеи, кивнул Артуру, выдохнул и оттолкнулся ногами. Мы мгновенно набрали бешеную скорость, затормозить не получится. Наверное, так и выглядит парк аттракционов в преисподней. В конце пришлось подогнуть ноги, чтобы не оставить их на съедение магме.

С разгона влетели в растянутый плащ. Лея, Ирма и Жора не смогли его удержать, и мы все вместе покатились по земле. Настоящая куча-мала. Запутавшись в конечностях, с трудом расползлись в разные стороны. Больше всех досталось новенькой. Хилерша тут же взяла её под свое крыло и, несмотря на то, что у самой рука в обратную сторону вывернулась, в первую очередь отлечивала эльфийку.

Я обернулся. Паладин оттолкнулся от горящего дерева. Веревка с той стороны вспыхнула, но полет Праведника продлился всего пару секунд, и её прочности хватило. Он не налетел на нас, а изящно приземлился на щит, прокатившись как на сноуборде, круто повернул «доску» боком и затормозил, всего лишь на секунду потерял равновесие в конце, и этого хватило, чтобы улететь в следующий магмовый ручеек.

В финале представления как у терминатора вылезла латная перчатка. Только она не показывала оттопыренный большой палец, а судорожно тряслась, металл плавился и деформировался.

— Идиот, — не сдержался я.

— Понты дороже денег, — философски заметил картмастер.

Мы спешно ретировались подальше от творящегося вокруг хаоса. Столб дыма поднялся такой, что, казалось, вся локация сгорит дотла. Магма занимала все больше пространства, сгоняя бедных мобов с насиженных мест. Они и так тут запуганные, теперь еще эта напасть. Вот ведь игроки удивятся, когда заявятся сюда после ивента.

Спасенная не разговаривала, лишь кивала или мотала головой в ответ на вопросы Леи. В себя потихоньку приходит. Уже хорошо.

Возродившегося паладина подобрали по дороге. Теперь вся команда в сборе. Больше не надо тащиться вдоль гор, можно повернуть и идти в сторону к выходу в большой мир. Еще предстояло собрать все ключи вместе и, возможно, получить какую-то подсказку. Но это все после того, как найдем новую общую точку привязки и остановимся там на привал.

Как назло, ничего приметного не попадалось, прошагали добрых два часа, прежде чем уперлись в выгоревшие развалины. Когда-то здесь стояло поселение, но теперь от него осталась лишь гора пепла, битая посуда и почерневшие кости. Не самое безопасное место, тут и призраки могут встретиться и устроители пожара явиться, но не в нашем случае нос воротить.

Осуществив привязку, расположились на отдых. Роли распределились сами собой. Тихон с Тенью спрятались, следили за округой и одновременно прислушивались к болтовне. Грызлик стал готовить еду, Жора, как всегда, присосался к бутылке. Ирма собрала голема из всех останков и выдворила его, чтобы хоть немного облагородить место, а затем подняла из костей парочку скелетов и выставила в охранение подальше от зло глядящего паладина. Сам Артур сел поближе к дамам, чтобы в случае опасности закрыть их грудью.

Я и Лея на первый взгляд держались расслабленнее всех, хотя на самом деле мозги кипели, у меня уж точно. Это ж сколько всего теперь сделать надо: взаимодействие отработай, условные команды придумай, основные боевые связки заучи, и это только малая часть. Остается надеяться, что у всезнающей хилерши есть на этот счет пару заготовок.

Вспомнив про награду за сбор отряда, достал её и довольно хмыкнул. Это была нашивка со случайно сгенерированным логотипом в виде игральной карты, на которой скрещены меч, лук, посох, жезл, а снизу лютня и все это на фоне огромного грибка от взрыва.

Командный логотип Великолепная Семерка. Класс предмета: Обычный. Прочность 250/250. Свойства: Защита 7.

Мелочь, а приятно. Только куда его лучше нашить?

АхилительнаяДева: С девчонкой что-то не так.

Да ладно! А то я не заметил, пока пер её на себе. Писать это, конечно, не стал, ограничился коротким: «Угу».

АхилительнаяДева: Тебе её ник знакомым не показался?

Дикарь57: Очень даже показался, но вспомнить ничего не смог.

АхилительнаяДева: Мировой чат, — подтолкнула меня в правильном направлении Лея.

И точно. Я открыл нужный интерфейс и пролистал до сообщения от Причуды: «У меня все хорошо, теть Марин. Передавай привет всем с РЦ».

А выглядит девчонка божьим одуванчиком. Глазки опустила и внимательно рассматривает носки своих сандалий, вот аккуратно натянула подол короткого красного платьица пониже. Тем не менее как-то умудрилась заработать великое достижение и расковырять дыру в горе. Надо с ней настороже держаться. Странно это всё.

— Итак, — начал я, снимая с огня найденный здесь же котелок и разливая травяное варево по деревянным чашкам. Представился сам, остальных представил и обратился к эльфийке:

— А тебя как зовут?

— Мегида, — робко промямлила она, старательно избегая смотреть в глаза.

— Как? Как? — бесцеремонно переспросил уже чуть захмелевший Жора.

— Ме-ги-да, — повторила новенькая по слогам и совсем залилась краской.

— Красивое имя, — тут же подхватил я. — Можно мы тебя иногда Причудой звать будем?

Девушка лишь кивнула. Разговаривать приходилось аккуратно, подбирая каждое слово. Это поняли уже все кроме Жоры. Он открыл рот до того, как я успел отправить ему пачку угроз в личку, но тут неожиданно помогла Ирма. Некромантка незаметно ткнула пикселя в бок посохом, а один из костяных прислужников показал характерный знак перерезаемого большим пальцем горла. Картмастер притих, обиженно засопел, достал свои листки и принялся совершенствовать Каллиграфию.

— Мегид, ты такая стесняшка, — подсела к эльфийке Лея. — Если говорить некомфортно, можешь только сообщения присылать. Тихон у нас тоже молчун.

— Все нормально, — даже чуть улыбнулась девушка.

— Мы с тобой заочно знакомы, по сообщениям в мировом чате, — подтолкнул я диалог в нужное русло. — Может, и наши читала?

Девушка кивнула.

— Не расскажешь, за что своё получила?

— Долгая история.

— Мы не торопимся, — ласково ворковала ей на ухо Лея.

Тень, словно чувствуя общее настроение, подошла к Причуде и начала тереться. Девчонка заулыбалась и погладила кошку. Та улеглась Мегиде на колени и блаженно замурлыкала. Пирожок тоже решил подыграть. Свернулся клубком и покатился, сбив несущего воду Грызлика. Зубастик облился и всё расплескал, а пандаренок смешно бросился прочь, переваливаясь с ноги на ногу.

Спектакль сработал, эльфийка окончательно расслабилась и заливисто рассмеялась, да так, что у всех лица разгладились. Как светлая магия изгоняет скверну, так и этот искренний девичий смех выбивал скопившееся за последние дни напряжение.

— Тоже себе пета хочу, — призналась новая знакомая.

Лея достала блокнот и демонстративно записала: «Мегида. 22 уровень. Найти пета». Жора выпучил глаза, он, видимо не знал, что это всего лишь воплощение внутренней записной книжки. Выдается системой, когда настрочишь больше ста тысяч знаков. Только вот он сугубо для удобства, Каллиграфия с помощью него не качается.

— Ой, а это что? — заинтересованно и так по-детски вытянула девчонка шею.

— Это, — потрясла Лея книжицей, — Наше главное оружие. Кладезь информации. Тут все ваши дела. Мы в игре в первую очередь знаешь, как знакомимся? Показываем друг другу статы. Вот мои, а это остальных ребят. Посмотри на досуге, если интересно.

Новая знакомая оказалась понятливой. В чат группы тут же пришел скрин данных девчонки. Повисла тишина. Даже Тихон выглянул из укрытия, чтобы посмотреть на Причуду, он, как и все, не поверил собственным глазам. Как? Как такое вообще возможно?

Глава 19. Ходячий апокалипсис

Уровень 60

День двадцать четвертый

Еще неизвестно, кого мы спасли. Причуду из локации или локацию от Причуды.

Мы все, конечно, догадывались, что Фанмир пластичный, подстраивается, даже десять одинаковых магов могут в итоге обладать чуть разными дамагом и скилами, благодаря: квестам, богам, шмоткам и так далее. Но чтобы волшебник обладал одним единственным умением, это перебор. Впрочем, я чуть забегаю вперед.

Про деликатность мы не забыли, всеми правдами и неправдами пытались разговорить девчонку. Оказалось, ей всего восемнадцать лет, хотя на вид больше шестнадцати и не дашь.

Это первый заход Мигиды в Фанмир. Она попала сюда по совету своего психотерапевта. То самое РЦ в её сообщении — это реабилитационный центр. Капсула прям там стоит.

Стартанула Причуда хорошо — жила с лесными дриадами. Потом случилось неожиданное. Во время выполнения квеста по спасению локации, который совпал с получением ключа от неё, она умудрилась заключить договор с высшим демоном. Разумеется, как и любой контракт подобного толка, он оказался с двойным дном. Взамен на мощь выходец из Ада забрал у девчонки все умения.

Теперь у Мегиды один скил под названием Поцелуй Ада. Огромные оплавленные воронки, что нам попадались, это как раз его последствия. Стало ясно откуда взялся гриб взрыва на логотипе. Неудивительно, что там мобы через одного заикались. У меня и самого глаз задергается, если рядом со мной нечто подобное долбанет.

Применять она его может лишь раз в сутки и периодически ловит еще дикий откат и кучу дебафов. Именно поэтому эльфийка во время первой встречи была такая потерянная, помимо дезориентации словила частичный паралич. К тому же ментальная нестабильность сказалась. Два незнакомых мужика подлетели, схватили, потащили, девчонка попросту перепугалась.

Я достал из инвентаря последние из предметов, снятых с четы Тухлей, и вручил Мегидде. Она обрадовалась возможности наконец передохнуть от разговоров и тут же принялась оттирать вещицы. Мы же с Леей приступили к организационным вопросам.

Как-то так сложилось, что негласно взяли лидерство в группе. Хотя лидер должен быть один, дабы избежать споров, но мы пока договариваемся, так что пусть всё идет своим чередом. Какое-то время приводили мысли в порядок, переписывались, все согласовывали, затем после утвердительного кивка Леи я взял слово.

— Итак. Попрошу минуточку внимания, — с этими словами обдал ребят Благословением, дождался, когда все посмотрят на меня ошалевшими глазами, а Тихон пришлет плюсик, и продолжил, — С вашего позволения начну совет группы. Все в сборе. Первый большой шаг команда сделала. Теперь наша задача превратиться в смертоносный хорошо слаженный, нет, неточное слово, скорее спаянный отряд, способный уничтожить любого противника или группу на континенте. Осталось шестьдесят шесть дней до конца ивента. На первый взгляд времени маловато, если учесть, что мы сейчас из себя представляем, но на самом деле разрабы все просчитали. За этот срок, не отвлекаясь на реал, даже из умственно отсталых рыбок можно сделать подразделение пожирателей акул.

Ирма скептически подняла бровь, похоже, её забавляли такие пафосные словоизлияния, Жора, казалось, воодушевлялся речью, Тихон прислал еще один красноречивый плюсик, Лея улыбнулась и одобрительно закивала, Артур гордо вскинул подбородок, Грызлик с серьезным видом шлепнул Пирожка по пушистой жопе и усадил слушать.

— Мы все разные и бла-бла-бла. Это и так ясно. Обойдемся без банальностей. В команде есть отличный аналитик, она уже все просчитала, даже с имеющимися данными у нас очень неплохие шансы на победу. Я лишь уповаю на вашу осознанность и хочу убедиться, что все мы будем двигаться в одну сторону. У всех свои причины участия, но мне почему-то кажется, что такой радикальный шаг каждый из нас принял не просто так. Не забывайте о той глобальной цели, которую ставили перед собой, когда соглашались на всё это. Я искренне надеюсь, мы не просто сработаемся, но и подружимся.

Слушатели заулюлюкали и дурашливо захлопали. Я даже засмущался. С трудом удалось вернуть серьезное выражение лица и продолжить.

— Для достижения цели нам придется много работать, считайте, что прибыли в полноценный тренировочный лагерь. Я и Лея негласно оккупировали должность лидеров группы. Если кто не согласен с таким положением дел, мы готовы это обсуждать, говорите сейчас, чтобы потом не возникало трений.

Все промолчали.

— Хорошо. Лидерство в группе еще не значит лидерство в бою, так что, если кто чувствует в себе силы руководить отрядом во время схваток, ему непременно будет предоставлен такой шанс. Первого рейд-лидера определим на тренировке. И последнее, что хотелось бы сказать. В процессе игры неизбежно будут возникать спорные вопросы. Нас нечетное количество, так что любой из них сможем решить путем голосования. У меня всё, передаю слово.

АхилительнаяДева: Ты прям оратор :D.

Лея встала, а я уселся на её место.

— Я, конечно, не бард, — заулыбалась она, — так складно вам зубы заговорить не смогу. Но кое-что тоже хотела бы добавить. Во-первых, насчет своих сил и способностей не переживайте. Все это со временем забалансится, у кого за счет питомцев и шмота, а у кого за счет природной имбовости класса, — при этом она глянула на внимательно слушающего Жору. — Всё равно на фоне Мегидды мы все жалкие нубы.

Эльфийка смущенно заулыбалась.

— Во-вторых, если кто еще не понял, я собираю всю информацию не просто так. Часть из неё потом продастся за большие деньги, поэтому сейчас я каждому пришлю типовой договор, согласно которому вырученные средства будут разделены поровну между всеми, там получается по четырнадцать процентов. Еще два я беру себе за работу, так сказать. Если есть несогласные, можем разделить обязанности, тогда эти проценты тоже разделятся.

Несогласных не нашлось, и Лея продолжила.

— В-третьих, сразу разберем вопрос с дележкой трофеев. Если выпадает вещь, которая нужна одновременно двум и более игрокам, можно решить божественной рулеткой. Для тех, кто, опять же, не в курсе, это что-то вроде орла и решки, только от высшей сущности, чтобы исключить любые махинации. У нас есть собственный дух-покровитель, он и будет проводить подобные манипуляции и нам помогать, и сам подпитываться. Совместим приятное с полезным. Это ясно?

Дождавшись кивков, хилерша продолжила.

— В-четвертых, вся алхимия должна быть передана мне и Тихону. Мы зельевары группы. В-пятых, большая просьба — все бумаги и пишущие средства отдавать нашему картмастеру, ему Каллиграфию еще качать и качать. В-шестых, у каждого должна быть какая-нибудь профа или две, подумайте, что вы будете совершенствовать во время редких привалов и перед сном. И в-седьмых, а заодно и в-последних, к вечеру подайте мне списки, кому чего не хватает из снаряжения. Будем потихоньку крафтить, находить, а если повезет, и покупать, в общем, латать дыры по возможности. Кто-нибудь еще хочет что-то сказать, добавить, может, у кого есть вопросы? Нет? Хорошо. Тогда я полагаю — время соединить ключи.

На последних словах все оживились и собрались возле Леи. Каждый достал свою часть таинственного артефакта. Неровные куски камня, покрытые символами, различались только рисунком. Мы выложили их на земле и соединили. Получился каменный круг сантиметров двадцать пять в диаметре.

Вспышка… и швы между разными частями исчезли. Письмена на секунду озарились фиолетовым сиянием, но тут же потухли. Теперь трещины не мешали разглядывать картинки. Я прикоснулся к кругу, и его часть, незанятая рисунком, попросту рассыпалась.

Перед нами лежало подобие плоской спиральной раковины улитки. Картинки, коих насчиталось аж тридцать одна штука, уходили внутрь по спирали и все больше мельчали по мере удаления от края. Разобрать, что именно изображено, почти не удавалось.

Навык Каллиграфия +1. Всего 1.

Навык Лингвистика +1. Всего 23.

Судя по дружным удивленным возгласам, не у меня одного повысился навык за разглядывание этих изображений. Я активировал жреческое зрение в надежде увидеть скрытое. Ключ оказался заряжен магией, вибрировал в окружающем пространстве не хуже обелиска самого Зика в храме.

Я увидел, что первая клетка чуть подсвечена сиреневым, и нажал на нее. На секунду изображение на ней масштабировалось в магическую голограмму и тут же погасло. Это вызвало мощные колебания на всех уровнях бытия, отозвавшееся сильной головной болью, и меня выбросило из режима.

Тихон взял стрелу и принялся что-то чертить на земле. Все разошлись, чтобы дать пространства. Лучник перерисовал первое изображение, оно являлось самым крупным и детали удавалось различать. Когда Шелест отошел, нашему вниманию предстала картина почти метрового размера.

— Что это? — раздался сверху голос Жоры, взлетевшего чтобы лучше разглядеть рисунок.

— Одна половина квадрата пустая, — задумчиво протянул я. — Какой смысл тратить место на пустоту? — задал вопрос сам себе и всем присутствующим.

— Это процесс зарождения мира, — заявила наш знаток.

— Чего-о-о-о? — уставились все на неё.

— Смотрите, — терпеливо начала объяснять Лея. — Слева творится не пойми что, просто клубок, из него даже отдельных деталей не вычленишь. Это однозначно символ Хаоса. Справа вообще ничего нет — это не что иное, как Пустота. Два первородных элемента, из которых и появился этот мир.

— Тихон, сможешь еще что-нибудь перерисовать? — обратился я к лучнику. Он пожал плечами, взял в руки ключ и долго вглядывался. Даже через подзорную трубу пытался увеличить изображение.

«Еще одну попробую», — написал он и принялся царапать землю наконечником.

— А ты чего стоишь? — глянула на Жору Лея. Картмастер сначала не понял претензии, но потом хлопнул себя по лбу и стал перерисовать первое изображение на листок.

Вторая картина получилась того же размера.

— Очень интересно, но ничего не понятно, — сказала Ирма. — Мисс всезнайка, просветите убогих.

— Могу освятить, — тут же возник у нее из-за плеча Артур. Глаза его вспыхнули магией света.

— Отвали! — испуганно вскрикнула некромантка и перебежала ко мне за спину. — Главнюк, скажи ему, иначе я за себя не отвечаю!

— Еще раз так меня назовешь, буду тебя держать, пока наш поехавший товарищ знак Светломордого бога на лбу выжигает.

— Ладно-ладно, — пошла на попятную Ирма, — уже и пошутить нельзя.

— Льзя, но не так. И вообще, соберитесь. Мы тут, между прочим, делом заняты.

Когда мы перестали дурачиться, Лея пояснила суть рисунка.

— Это элементы Хаоса. Артур, неужели не узнал?

— Узнал, — кивнул парень. — Это знак силы Света, — он ткнул в символ слева, — а это, соответственно, Тьмы, — тут паладин указал не на знак, а на Ирму, чем вызвал смешки у присутствующих.

Тихон хмыкнул, черные глаза дроу выражали крайнюю степень задумчивости. Простояв так какое-то время, он все же решился и начал чертить третью картинку.

ТихийШелест: Не все увидел, скорее, додумал по смыслу.

Третий рисунок уже можно понять и без пояснений хилерши. От Света и Тьмы произошло всё в этом мире. В каждом есть элемент того и другого, всем правит бал Хаос, но уйдет всё в Пустоту.

— Банальненько, — сказал я.

— Это только начало, — не согласилась со мной Ирма. — Дальше интереснее должно быть.

Внимание! Ваша группа, не добравшись до места чтения ключа, без подсказки мироздания прочла первую часть истинной истории мира.

Награда:

Навык Каллиграфия + 1. Всего 2.

Навык Лингвистика + 1. Всего 24.

7000 очков опыта.

Вам положен групповой бонус. Выберите один из трех вариантов.

Первый — ключ укажет выход из стартовой локации.

Второй — случайная карта призыва.

Третий — случайная книга навыков.

Жалко, не успел сделать скриншот глаз Жоры в этот момент.

— Вот и первое испытание для группы, — закрутила жезл Лея.

— И всё такое нужное, — грустно вздохнула Ирма.

— Давайте думать, — сказал я и стал рассуждать вслух. — Книга навыков очень бы пригодилась и Жоре, и Мегиде. И если у нашего выпивохи хотя бы розочка и крылья есть, то волшебница вообще с голыми руками. Я, конечно, её могу обучить паре приемов, но только на рукопашке с однозначным числом в параметре Силы далеко не уедешь. Про карту и так понятно, картмастер без карт, как паладин без магии света, доспехов, меча и щита. Ну и первое. Мы понятия не имеем, где именно выход. Придется идти до упора на север, а затем исследовать всю границу локации. Кто знает, сколько на это уйдет времени. День, неделя, месяц. Думайте.

— Голосуем? — спросила Лея. Все кивнули. — Кто за первый вариант поднимите руки. Лапы не в счет, — тут же добавила она, глядя на поднявшего лапу Пирожка.

— Воздержусь, — устранилась от голосования Завеса.

Помимо меня, руки подняли сама Лея и Тихон.

— Кто за второй вариант?

Единственный проголосовавший аж запрыгал, вытягивая руку, а потом и вовсе взлетел от нервного напряжения, болтаясь в воздухе как поплавок на волнах.

— Да вижу я, вижу, — сдерживая улыбку, сказала Лея. — Остальные, я так понимаю, за третий?

Мегида и Артур кивнули.

— По итогу первых в истории честных выборов побеждает вариант за номером один, — объявил я и жмакнул на него.

Крылья Жоры безвольно обвисли, он опустил голову и плюхнулся на землю. В руке тут же материализовалась бутылка.

— Ути пути, кто это у нас тут такой глустненький? — начала подтрунивать над ним Ирма.

— Отвали, — вяло отмахнулся картмастер, откупоривая бутылку.

— Ну и ладно. А я тебе карту подарить хотела, тогда придется её на растопку пустить на следующем привале.

— Что?! — подскочил Жора, расплескав драгоценный напиток. — Если это шутка… — заскрипел он зубами.

— Угу, самая что ни на есть шутка, — Завеса показала карту и помахала ей словно веером.

— Откуда? — буквально проблеял Жора и подобрался чуть ли не на коленях, так ласково глядя на прямоугольник в руках некромантки, словно это последняя рюмка самогона на всем белом свете.

— Логи внимательнее читать надо, — наставительно заявила Ирма. — Там весь лут указан. Так что ты готов за нее сделать?

— Да я… Да я… — зашелся в приступе картмастер.

— Головка от фитнес-браслета, — сказал я. — Прекрати над человеком издеваться, — обратился уже к Ирме. — Его же удар сейчас хватит.

— Держи, — улыбаясь, передала она карту.

Жора с благоговением принял подарок.

— Спасибо! Спасибо! — завопил пиксель. Прижал карту к груди, затем обнял Ирму и заработал крыльями что было сил, поднимая её наверх. Скелеты-прислужники замерли в нерешительности, не понимая, считается ли это за нападение на хозяйку.

— Поставь, — возмутилась Ирма.

Картмастер разжал руки и некромантка полетела вниз. Артур успел поймать её, но вместо благодарности получил удар в грудь кулаком и пинок под коленку.

Жора всем показал карту. Она была довольно слабенькой. Всего лишь десять призывов жруна шестого уровня, но картмастер радовался так, словно держал артефакт эпического класса.

Всех отвлекла магическая вспышка. Ключ в руках Тихона засиял. Лучник перевернул его, на обратной стороне теперь появились две точки. Зеленая — это мы, а красная, надо думать, выход из локации. Больше никаких ориентиров нанести не удосужились. И на том спасибо. Остается надеяться, что не упремся в гору или море.

Я предложил немного размяться перед дорогой. Отдельно выделил Грызлика и Артура, поставив их в пару, ведь оружие одинаковое. Несмотря на то что спутник очень сильно подрос за последнее время, он все равно значительно уступал паладину по габаритам и в росте больше, чем на две головы. Поэтому придется ему брать скоростью и хитростью. К тому же в большом мире от разнообразия противников будет рябить в глазах, так что пусть привыкают адаптироваться под оппонентов.

Остальным я объяснил основные техники уклонения от стрел, показал нырки, как двигаться зигзагом и качать маятник. Тихон занял позицию в тридцати шагах, вооружился стрелами без наконечников и поставил тетиву со слабым натяжением. Ему запрещено было менять местоположение. Наша задача проста — добежать до лучника и коснуться его.

Я ударил по струнам, сигнализируя о начале тренировки. Артур и Грызлик сошлись в яростном поединке, а все остальные под звон мечей побежали на Тихона. Я держался позади отряда, желая понаблюдать.

Лучник стрелял небыстро, но скорость тут была и не нужна. Против неподготовленных игроков, таких как мои сокомандники, отлично работали банальные приемы. Целишься в одного, а потом резко переводишь лук на другого. Выстреливаешь вверх на упреждение и тут же просто бьешь наугад, чтобы спарринг-партнер вильнул в сторону под другую стрелу.

Первое древко угодило точно грудь Робина. Хилого гоблина скрутило в приступе кашля, и он рухнул под ноги хозяйке. Завеса перепрыгнула через него, в полете её и настигла стрела, попавшая в живот. Некромантка упала рядом со своим подопечным. Мегида восприняла это все за веселую игру и отнеслась с какой-то детской серьезностью. Она активнее всех петляла и двигалась, очень сильно всех удивив, а в особенности Тихона, который умудрился промахнуться.

Жора описывал какие-то немыслимые вензеля в воздухе, но был банально сбит, когда Тихон зарядил сразу две стрелы. Лея получила выстрел в колено и растянулась на земле. До лучника оставалось шагов десять, и я уже было подумал, что сейчас дотянусь, ведь легко увернулся от двух пущенных в голову стрел. Но Шелест смог скреативить, банально швырнув сразу тройку снарядов рукой.

Я остановился. А вот Мегида бежала, готовая снести лучника. Девичья ладошка на полном ходу просвистела над головой Тихона, и парень, распрямившись, слегка коснулся её спины стрелой.

Нда. Результат так себе. А ведь он на месте стоял, а если бы еще и бегал...

Мы повторили игру, только на этот раз с нами были два бравых воина. Артур и Грызлик тяжело дышали, на мечах появились зарубки, а на доспехах характерные вмятины — явный признак того, что никто не хотел уступать.

К сожалению, даже в таком составе, мы не смогли добежать. Тихон просто быстрее стрелял, выбив всех еще за десять шагов. Ну что ж, зато понятно, над чем работать. Все дали друг другу пять. По задумчивым выражениям лиц стало ясно, что каждый для себя вынес урок. Кроме Мегиды, ей вообще все было пофиг, она на своей волне.

Определив порядок движения, обговорили основные моменты и отправились в путь. Интересно, какую часть маршрута успеем покрыть за те часы, что остались до темноты?

Мы даже войти в ритм ходьбы не успели, как наш разведчик заметил что-то подозрительное.

ТихийШелест: Кто-то прячется в кустах.

Мы заняли позицию за россыпью камней. Я выглянул. Обычные такие зеленые заросли. В низинке. В свете закатных лучей там что-то явно поблескивало черным словно большой глаз хищника. Активировав жреческое зрение, невольно пригнулся.

Странный объект будто бы экранирован. На его месте просто пустота, а вокруг искажен ток магических энергий. Никогда еще не видел ничего подобного. Это что-то явно опасное. Что-то, с чем лучше не связываться. О чем и сообщил команде. Если там босс, то на него клановый рейд собирать надо.

Вопрос только в том, почему обладающее таким даром могучее существо не атакует? Играется? В то, что удастся уйти, никто не верил. Тогда лучше ударить первыми. Эх, жалко, у Мегиды откат большой. Так бы жахнула девчонка и снесла добрый кусмень локации вместе с неведомым чудищем.

— Банки на увеличение физ и маг защиты пьем, — взял я руководство предстоящей атакой на себя.

Дикарь57: Тихон, огонь!

— Артур, Грызлик, вперёд!

Хлопнула тетива, и враг в кустах издал крайне странный звук, деревянный перезвон, что ли.

— А-а-а-а-а! — разъяренно вопя, влетели в заросли воины. Оттуда донеслось что-то вроде «Блеам-м-м!». Паладин так и замер с поднятым мечом. А Грызлика кто-то схватил, из кустов торчали только задранные над землей ноги.

— Отбой тревоги, — махнул рукой паладин.

Мы подбежали и засмеялись, увидев страшного врага. Жора тыкал в меня пальцем, ухохатывался и хлопал по коленям.

— Это что-то явно опасное. Что-то, с чем лучше не связываться! — — передразнивал он меня

В кустах прятался чертов рояль. Грызлик влетел в него, и крышка упала, придавив спутника. Я помог ему выбраться.

Поздравляем! Вами найден «Рояль в кустах». Один из четырех великих артефактов мироздания.

Чтобы получить награду, сыграйте на нём.

Тихон и Грызлик уже были лишены такой возможности, так как им засчитали игру. Первому за попадание стрелой, а второму за лобовой таран клавиш. Лучнику достался колчан уникальных оглушающих стрел, урон не наносят, зато ошеломить могут нехило. А зубастик отхватил умение Таран. Теперь он мог влетать с ударом головой вперёд и при этом наносить неплохой урон, но не получать контузию. Надо бы ему шлем какой подходящий под это дело с шипом на лбу.

Мегида явно хотела побрякать по клавишам, но очень стеснялась и мяла полы шляпы. Пришлось её немного подтолкнуть. Она уселась на стул и сбивчиво сыграла в «Лесу родилась елочка», за что удостоилась аплодисментов и набора зачарованных значков и пуговиц на головной убор в виде елочек. Потрешь такой, он исчезнет, и появится ель-защитник или ель-маскировщик.

Завеса нажала кончиком посоха банальное «До-ре-ми-фа-соль-ля-си» и получила кость Короля-Некроманта. Если её приколхозить к умертвию или голему, его характеристики сильно вырастут, и есть шанс, что он получит какое-то умение. По сути, это расходник, который очень легко потерять, ведь именно эту кость могут сломать в первой же битве, но если повезет, прослужит долго.

Жора попытался сыграть что-то из своей молодости и даже спеть, но не вытянул мелодию и сбился. За эту попытку рояль одарил его дубликатором карт. Уникальная вещь, правда, одноразовая. Лее стоило огромных трудов уговорить его ни в коем случае не использовать сейчас, а приберечь.

Сама хилерша без затей пробежалась руками от одного конца рояля до другого. За это ей выдали пассивку Ловкие Пальцы. Теперь любые действия с мелкой моторикой пройдут более успешно. Для крафтера это шик, да и для алхимика неплохо. Она была так довольна, что напрочь проигнорировала все наши пошлые шутки.

Я с пролетарской простотой бахнул кулаком по клавишам как пьяный отчим по столу. Струны внутри короба жалобно взвыли от такого обращения. А мне выпало умение Рояль. Теперь я мог не только скрипичный ключ с неба обрушить, но еще и эту бандуру.

Праведник перед тем как сесть, откинул плащ как заправский пианист полы фрака и, размяв кисти, мягко опустил пальцы на клавиши. Уже изрядно натерпевшийся рояль благодарно отозвался, и по округе полилась музыка. Какая-то очень бунтарская и непокорная мелодия.

Пальцы порхали по клавишам, будто жили своей жизнью. Казалось, он всё время догоняет ритм, пытается оседлать его как матадор буйного быка. Словно вот-вот он промахнется или запоздает на долю секунды, и всё сломается, магия пропадёт.

Мелодия оборвалась так же неожиданно, как и началась. Мы стояли в шоке и смотрели на шизанутого ролевика, оказавшегося пианистом. Вот кому нужно было бафером становиться, а не мне.

— Может, махнемся классами? — все еще находясь под впечатлением, как-то заторможено предложил я.

— Да я б с удовольствием, — смущенно улыбнулся парень, с которого на миг слетела роль. Он зарделся не как паладин, а как обычный стеснительный мальчишка. Тут его обдала магическая вспышка, такая, что до нас долетела разошедшаяся от неё энергетическая волна.

— Что дали? — тут же подобралась Лея, увидев счастливо-ошалелый взгляд Артура.

— А не скажу! — приосанился он. — Покажу потом. Сюрприз будет.

Автоматически принято задание «Артефакты мироздания».

Найдите еще три великих артефакта — «Бог из машины», «Воля небес» и «Росчерк пера левой пяткой автора».

Пока мы переваривали увиденное, рояль вдруг ожил, встрепенулся, отряхиваясь как собака после дождя, и мощными скачками направился прочь, оставив нас подбирать челюсти.

— Век не пить! — воскликнул Жора, после чего его взор затуманился, и он забормотал. — Желаете ли заверить свою клятву перед духом Зиком? Что?! — подлетел от неожиданности картмастер. — Нет, нет, нет. Ни в коем случае!

Когда оправились от шока, снова выдвинулись в путь в задумчивости. Все-таки мы много еще не знаем о Фанмире. Кажется, что уже изучил его, примерно понял логику, а он бац и снова удивляет. Это как если в десятый раз смотреть любимый фильм или перечитывать любимую книгу, а там вдруг новые сюжетные повороты. И ты сидишь и офигиваешь: «Да как так-то? Я ж уже читал! Не было тут такого!». И главное, твисты эти ничем не хуже старых, уже известных.

Мы прошли всего лишь с километр и оказались перед заросшим зеленью пологим спуском. Тихон как раз оттянулся назад, чтобы отрезать от нас невесть откуда взявшуюся адскую гончую. Спускаться без разведки не стали, предпочли дождаться лучника. Едва он явился, стоявшее рядом хлипкое деревце затрещало и рассыпало по округе листья.

Из-за него высунулась круглая харя.

— Кто?! — заорал знакомый моб. — Кто такие? — повторно вопросил Бормотун.

Знакомые бандиты пандарины успели найти новую одежду и костюм. И, несомненно, хотели стрясти деньжат с незадачливых игроков. Оно и не удивительно. Цифры уровня по прежнему впечатляли — двести пятьдесят шесть. Только мне с Грызликом известно, что это всего лишь магия иллюзии.

Пока остальные застыли в растерянности, я решил преподать урок этим разбойникам.

— Второй раз вы, засранцы, меня не проведете! — зарычал я и пнул ногой в живот толстяка. Грызлик подбежал сзади и отвесил ему пендаля, тут же заняв место возле меня и с вызовом глядя на разбойников.

Шокированные напарники замерли, справедливо подозревая, что я сошел с ума.

Цвет ника Бормотуна окрасился в багровый. На маске отобразился целый спектр эмоций: удивление, недоумение, неверие, смех и затем уже гнев. Погодите-ка, в прошлый раз маска не шевелилась, только глаза бегали. Неужели улучшили свою поделку. Или…

«…главное при этом не попасться на глаза истинному Бормотуну» — вспомнил я последние строчки описания маски разбойников.

— Упс. Э-э… ошибочка вышла, — улыбнулся я и попятился к остальным. — Уважаемый мистер Бормотун, да будет вам известно, что в округе завились разбойники, очерняющие ваше славное имя. У меня даже масочка есть, точь-в-точь как ваша морд…э-э-э…рож... лицо. Да где же она? Одну секундочку.

И тут я вспомнил, что оставил её в храмовой хижине. Глаза Бормотуна все больше наливались кровью и все сильнее вылезали из орбит.

— Жрец, ты мне нужен! Срочно! — закричал в голове голос Зика. Сразу стало ясно, случилось что-то ужасное.

Волосы колыхнулись от открывшегося за спиной портала.

Я только и успел дотянуться рукой до шиворота Грызлика и крикнуть: «Простите, ребят» перед тем, как сила духа-покровителя затащила меня в пространственную воронку.

Портал грубо выплюнул меня в подвале храма, да так, что я треснулся башкой об обелиск, отчего реальность заходила ходуном, и думалка моя соображать стала так себе.

— Како́го? — протянул я, пытаясь сфокусировать зрение.

— Быстрее, жрец! — гаркнул дух, и сознание мигом прочистилось.

Я подскочил, развернулся и чуть не сшиб ребятёнка. Комната оказалась забита старухами и детьми. Они все держались за руки и неистово молились, подпитывая духа. Похоже, стряслось что-то неординарное.

Выбежал в следующий зал, но и тут пришлось протискиваться через стариков и женщин. Все вооружены, есть парочка с окровавленными повязками, стоят молятся. Один из дедов открыл глаза и приветственно кивнул. Да что происходит? Неужели нападение на храм?

Пробежал покоридору, поднялся наверх. У входа караулят трое стражников — человек, зубастик и туархас. На скамейках лежат накрытые тканью погибшие. С улицы доносится ругань, крики, стрекот крыльев, грохот и скрежет.

— Нападение? — уставился на воинов. Они оба синхронно кивнули.

Я выбежал во двор и замер. Грызлик, все это время бегущий следом, врезался в меня.

— Твою ж налево! — само собой вырвалось.

Во дворе лежали тела противников. Мимо них бежали воины, подняв щиты вверх, прикрывались от летящих стрел и сопровождали навьюченных тюками тараканов к стене. «Летчики» на шершнях ловко лавировали в воздухе, уворачиваясь от оперенных снарядов, и залетали в один из складов. Там насекомому вручали в лапы камень, а «пилоту» совали пилумов в колчан.

Слева на стене огрызались лучники, лишь на долю секунды высовываясь из-за деревянного щита, чтобы произвести выстрел. Справа шла рубка. Диверсионная группа пыталась прорваться к механизму управления воротами. Откуда им знать, что это всего лишь муляж. Интересно, как злопыхатели проникли на территорию в обход ловушек?

В ответ на этот вопрос один из шершней рухнул прямо передо мной, похоронив под собой ездока. Я задрал голову и увидел огромного майского жука с вертолет размером. Вниз полетели веревки, по ним начали спускаться закованные в черную броню зубастики. Все крупные, широкоплечие, почти с человека ростом, уровни от тридцатого и выше.

Внимание! Вы стали участником локального события «Осада Храма». Телепортация невозможна до окончания боевых действий.

Глава 20. Семиликие

Уровень 60

День двадцать четвертый

Внимание! Вы стали участником локального события «Осада Храма». Телепортация невозможна до окончания боевых действий.

Получено задание «Защита крепости».

Снимите осаду с храма.

Награда:

Вариативно — в зависимости от количества выживших защитников.

Вы наделены особыми полномочиями и способностями на время осады.

Опыт за убийство противников внутри цитадели увеличен в два раза; Вне стен на территории, подконтрольной храму — в три раза; Внутри храма — в полтора раза; В чертогах духа — не начисляется.

Вовремя, чтоб эту систему! Судя по картине боя, осада уже давно ведется, а сообщение только сейчас пришло. Интересная, кстати, задумка, мотивирует не подпускать врага.

Я глянул на эти особые полномочия и способности. Если первые оказались попросту не ограничены, вплоть до мгновенной казни любого, то вторые энтузиазма не вызвали. Всего лишь возможность говорить и понимать речь всего своего личного состава, раз в полчаса отдавать мыслительные команды, жреческие умения перезаряжаются очень быстро.

— Вперед! — крикнул Грызлику, но того уже и след простыл, он, не дожидаясь команды, забрался на крышу здания и прыгнул, сбив одного из спускающихся и покатившись с ним по земле.

Все эти события пронеслись за считаные секунды. Махнул начальнику стражи Лукри, мол, беру этих на себя. Кроме него никого из совета на глаза не попалось. Куда делись остальные? Времени искать ответы на данные вопросы не было, и соперника выбирать тоже некогда.

Ударил акустикой первого десантировавшегося противника. Даже добивать не стал, только пробежался по нему да пяткой по ладошке приложился до характерного хруста. Ибо нефиг. Все товарищи, вон, в латных перчатках, а этот выпендрился.

Увернувшись от нескольких выпадов клинка, кастанул замедление и, воспользовавшись заминкой, вжарил Звуковой Волной, сразу всех опрокинув на спину. Грызлик уже ученый, хоть и скрестил мечи с противником в половину больше и по размерам, и по уровню, успел краем глаза увидеть и уйти перекатом из радиуса действия умения.

Скрипичный Ключ придавил трех солдат. Следом со струнным стоном упал рояль. Остальных оставил на поживу напарнику. Майский жук улетал. Бафнув себя на ускорение, я побежал. Оттолкнувшись от начавшего подниматься противника, успел ухватиться за веревку и стал взбираться по ней, а то на всех маны потом не напасешься.

Уже почти забрался на борт, когда команда летучего жука начала поднимать веревку. Ощутив странное сопротивление, зубастик глянул вниз, его брови поползли вверх. Сообразил засранец быстро, миг… и в глаза бьет солнечный лучик, отраженный с поверхности ножа. Я едва успел перескочить на другую веревку, а затем на следующую и еще на одну.

Отрезанные канаты летели вниз, я все также поднимался. Оказавшись у самого края задницы майского «вертолета», опустил голову, вжал её в плечи, уворачиваясь от пинка в лицо, ухватил противника за пояс и дернул вниз.

— Счастливого полета!

Забрался «на борт» и тут же ухватился за специальные деревянные поручни. Волны воздуха от крыльев могли сбить с ног при изменении угла наклона. Впереди три зубастика, один на самой голове сидит и рычажками жуку макушку чешет — это тут такая система управления, два других у основания веревки сматывают. Вот они-то меня и срисовали.

Оба оцепенели, пялились то на меня, то друг на друга, переложив обязанность обороны «летательного аппарата» на плечи коллеги по опасному ремеслу. Бить Звуковой Волной нельзя, кто знает, как жучара отреагирует. Падать с высоты нескольких сотен метров совсем не хотелось. Пока ссыкливые зубастики переглядывались, я успел сократить расстояние и без затей впечатал ногу в грудь тому, что справа.

От радостного «А-А-А-А-А-А!», что прорвалось даже через стрекот крыльев и заставило обернуться «пилота», его напарник отмер и выхватил нож. Похоже, этой тыловой крысе даже меч не доверили. Через секунду осознал, что мысль ошибочна — противник размазался в воздухе. Я на чистых рефлексах успел закрыть лицо гуслями.

Светящийся синим клинок врезался в инструмент, сколов десять процентов прочности и приличный кусок древесины. На святое покусился, сука! На чистоту звука! Замахнуться для удара я не успевал, поэтому пустил в дело новый скил. Мысленно активируя навык, заорал:

— Пшёл нах!

Вы применяете умение Сила Голоса по Зубастик Штурман Уровень 63.

В этот миг жук заложил вираж вверх, я успел схватиться, а вот словивший Ошеломление штурман полетел вниз, ударяясь о поручни как пинбольный шарик, и присоединился к остальным любителям попрыгать без парашюта из своей команды.

Пилот вознамерился от меня избавиться во что бы то не стало. Сам пристегнутый сидит, ему переживать не о чем. Жучара исполнил «мертвую петлю», а потом и вовсе завернулся в «штопор». Картинка закружилась, словно в нокаут отлетел. Я не просто ухватился за поручни, я вспомнил все свои навыки в джиу-джитсу, вплелся в эти держалки как змея. Подумалось даже, что без посторонней помощи теперь и не выпутаюсь.

Дебаф Головокружение не снимался Очищением, и я не понял, когда зубастик все-таки прекратил бешеную воздушную пляску. Если б он себе под нос не матерился на языке родных волшебных осин, или чего у него тут родное, до меня бы и не дошло, что он приближается, и пора бы что-то делать.

Отпуститься страшно, кажется, что вниз улечу или в сторону, держаться нельзя, сейчас этот «пилот» мне в бок что-нибудь нехорошее и очень острое воткнет. В итоге разум пересилил эмоции, я попытался распутаться, совершенно не видя и не понимая, где какая конечность и в какую сторону что тянуть.

Лупоглаз Уровень 69 наносит вам критический урон 240 единиц.

Именной, надо же. Давно таких не встречалось.

Лупоглаз Уровень 69 наносит вам критический урон 240 единиц.

Лупоглаз Уровень 69 наносит вам критический урон 240 единиц.

Да твою ж налево! Где рука? Где нога? Долбанные поручни! Схватив один из них, решил сломать к чертям. Потянул, уперся. Хрустнуло!

Вы наносите себе урон 418 единиц!

Получен дебаф Перелом. Время действия — до полного излечения персонажа.

Поздравляем! Вы один из немногих игроков, кто добровольно причинил себе боль. Получено достижение «Мазохист».

Да вашу ж мать!

Здоровья оставалось всего ничего. Еле как сфокусировал взгляд на гуслях. Теперь уже на все плевать — вдарил лбом по струнам. Звуковая Волна разошлась во все стороны, опрокинув зубастика и задев крыло жука. Насекомое начало кренить на левый бок, одновременно с этим спало Головокружение.

Здоровой рукой расплел ноги, подхватил инструмент, размахнулся со всей силы и врезал Акустическим Ударом, выбросив Лупоглаза за борт. Глянул через край, мы как раз летели мимо озера, и зубастик взял курс на островок в его центре. Будет кому-то на ужин мясная лепешка.

Я кое-как втиснул задницу в кресло пилота, на всякий случай пристегнул ремень, передавил он так, что дыхание сперло, а никаких регулирующих ремешков нет. На голове жука буквально выпилили кусок хитиновой брони, и рычаги уходили прямо в мозг насекомого. Управление примитивное — один контролер отвечает за скорость, два других за движение вверх-вниз и, соответственно, лево-право. После серии экспериментов понял, что вполне себе приемлемое пилотирование.

Развернул жучару и направил обратно в сторону храма, надо разведать силы противника. Увиденное совершенно не порадовало. Вокруг всей крепости сомкнулось черное кольцо. Основная часть сосредоточилась на южном направлении, то есть, с парадного входа.

Вот коричневая точка на горизонте вдруг вспыхнула, от нее в сторону храма по дуге протянулся огненный росчерк и упал, немного не долетев, активируя при этом ловушку. Вот черт! Осадная машина с огненным снарядом. Я дернул и упер рычаг скорости до максимума. Крылья застрекотали так, что мне уши начало закладывать.

Картинка впереди становилась все четче. За лесом выстроилась целая шеренга катапульт и баллист. Центральную снова зарядили, пылающий шар пронесся прямо над куполом храма и упал за стенами. Перелет. Фигурки у метательного орудия закопошились, явно внося поправки. Расчет принялся заряжать смертоносный механизм. Очередной огненный подарок покинул ложемент и упал во внутреннем дворе.

Пристрелялись сволочи. И тут же солдаты засуетились у остальных орудий.

— Цельтесь, цельтесь, суки, — приговаривал я про себя, выводя жука на курс. — Это вы хорошо встали все вместе в рядок.

Вспыхнули факелы в руках поджигающих, а я уже шел так низко к земле, что лапы жука касались кустов. При этом скорость такая, что почти ничего не видно из-за встречного ветра. Тут бы пригодились очки «авиаторы», но где их возьмешь? Загорелись снаряды, только на эти светящиеся точки и удалось нацелить насекомое.

За долю секунды до большого бума мелкий как детеныш гоблина зубастик, сидящий на вышке и командующий батареей, обернулся на стрекот крыльев и последнее, что он увидел, оказалась моя сверкающая улыбка и хлопающие на ветру словно уши спаниеля щеки. Жучара врезался в первую осадную машину и начал зарываться в землю, сметая остальные. Под хруст хитина, треск дерева, крики врагов и взрывы я ушел на перерождение.

Вы погибли.

Возрождение через 10, 9, 8…

Время потратил с пользой, по реакции пытаясь определить насколько подготовленный противник, какие еще сюрпризы может подкинуть. Увидел нехорошие ящики, как бы не со взрывчаткой. Заложат такой подарочек под стены — и привет подрыв, прорыв и прощай храм. Вдали заприметил клетки с пленниками.

Эх, жаль у барда нет аналога паладинского бабла, я бы там повеселился еще. А то эти ребята как-то слишком быстро сориентировались, начали тушить остатки орудий, раненых из-под завалов вытаскивать, зато магов засветили. Полезное знание, было бы обидно внезапно получить файерболл во время честной рубки на гуслях, в смысле на мечах. На гуслях, даст Зик, еще в коллегии бардов с кем-нибудь схлестнусь, когда в большой мир выйду.

Поздравляем!

Вы убили Командира Батареи Целика Уровень 139 вне стен на территории, подконтрольной храму (опыт х3). Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3)

Вы уничтожили механизм Катапульта Уровень 142 … (опыт х3)

Вы уничтожили механизм Баллиста Уровень 128 … (опыт х3)

Вы убили Майского Гиганта уровень 154… (опыт х6)

Вы убили Зубастика Артиллериста Уровень 96 …(опыт х6)

Вы убили Зубастика Наводчика Уровень 88… (опыт х6)

Вы убили Зубастика Начальника Расчета Уровень 100 … (опыт х6)

Вы убили Зубастика Камнеката Уровень 97… (опыт х6)

Вы убили Зубастика Заряжающего Уровень 78…(опыт х6)

Вы убили Зубастика Механика Уровень 85… (опыт х6)

Вы убили Зубастика Инженера Осадных Машин Уровень 111… (опыт х6)

…

Получено:

Достижение «Камикадзе». Скорость полета на любых видах существ и механизмах + 1%.

Достижение «Один в поле воин — 6». Урон по превосходящим вас числом более чем в пять раз противникам увеличен на 4%.

Опыт 331219. 23519/232900

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 62.

…

Ну охренеть. У них там целый военно промышленный комплекс.

Впрочем, сокрушаться по этому поводу некогда. Даже лог до конца не дочитал, но под полсотни супостатов за раз в расход пустил.

Возродился и снова выбежал во двор. Моя воздушная атака вызвала смятение в рядах противника, давая защитникам крепости время передохнуть, а мне разобраться в ситуации. Эх, мне бы личного состава побольше, непременно устроил вылазку с контратакой и стремительным бегством обратно за стены.

Вместо этого поднялся к Лукри и потребовал доклад. Он только вышел с битвы, весь мокрый, волосы прилипли ко лбу.

— Хитрые уроды, — резюмировал я, когда начальник стражи окончил рассказ. Пластичный мир не даёт спокойно вздохнуть. Стоит на локации появиться очагу силы, как он начинает притягивать внимание прочих обитателей.

К храму иногда захаживают гости: одиночки, семьи зубастиков-отшельников, беженцы, пострадавшие от межплеменных усобиц. Кто просто поговорить, другие поторговать, третьи попросить ночлега да выменять скудные пожитки на плохонький топор, а четвертые остаться насовсем. За последние недели в общину приняли на испытательный срок несколько десятков новичков.

Как только этот очаг силы переступает определенный порог развития, игра создает ему противовес, хотя, кто чей противовес, еще поспорить можно.

Случилось все неожиданно. К храму прибыла делегация от «Империи Семиликих». Так называлось новое объединение зубастиков. Визит носил исключительно дружеский характер. Послы вручили подарки и позвали начальство в свой лагерь, развернутый неподалеку, чтобы наладить сотрудничество, в первую очередь торговое.

В итоге когда Старейшина Рузи, Аля и Тисса отбыли с одним из визитёров, остальные гости в долю секунды обернулись в доспех и атаковали. Стоит отдать должное реакции стражи, несмотря на неожиданное нападение, ценой своих жизней они справились с противником. Едва одолели их, начался штурм.

Три главы поселения, скорее всего, взяты в плен, так как смерть жрицы я бы непременно почувствовал.

Рабочих завести в крепость попросту не успевали. Кузнец находился вместе с ними, и только благодаря ему, ремесленникам удалось сбежать и скрыться в лесах. Мастер над питомцами Курд забрал отделение элитных шершней и отправился им на помощь, с тех пор никаких новостей не поступало. Лукри возглавил оборону. Оказывается, мои тренировки не прошли даром, начальник стражи сам еще несколько раз устраивал учебные тревоги, это и спасло храм.

Итого: предстоит не просто отбить атаки превосходящих нас в десятки раз противников, но и вызволить из плена членов совета и спасти рабочих.

— Туду-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — протрубил вражеский рог. Войско семиликих готовилось идти на приступ.

Я пробежался по стене, проверяя снаряжение бойцов. Одарил лучников ускорением, глянул содержимое шкафов. Все банки с алхимией на месте. У защитников тоже по пузырьку в инвентаре. Во дворе в укрытиях группы тыловиков, готовы в любой момент раненного со стены забрать или пару новых колчанов принести.

Так, а где хоть один арбалетчик? На складе целых пятнадцать орудий, я же помню. Отправил бойцов с поручением, и уже через минуту вернулись первые из них. Глянул на свойства орудия, по-своему уникальная вещица. Стало понятно, почему их так мало. «Универсальный арбалет защитника Храма. Нет ограничений по классу на прихрамовой территории».

Просто отлично. Один взял себе, стрелок из меня, конечно, хреновый, но уж в кого-нибудь да попаду. Остальные поручил раздать начальнику стражи. Ему лучше знать, у кого из воинов руки прямее.

— Встречайте гостей, — кивнул я Лукри и хлопнул по плечу, одновременно накладывая Игру Зика. Повезло — выпала прибавка к Ловкости, всего на пять единичек, но зато на целых сорок минут. Кто знает, может, именно этих скромных показателей ему бы не хватило, чтобы увернуться от очередной стрелы.

Сам побежал вниз отдать указание летной команде на шершнях. В улье царила упорядоченная суета, если так можно выразиться. Все бегали, сталкивались друг с другом, но при этом каждый знал, что делать. Одни латали насекомым перебитые лапы и продырявленные крылья, вторые отпаивали зельем лечения всадников, третьи уже готовились к вылету.

Командующий здесь Курд Младший сразу подбежал.

— Карта есть? — спросил я.

Он решительно кивнул и вытащил из нагрудного тубуса подробную карту местности. Я отметил ему приблизительное месторасположение подозрительных ящиков и поставил боевую задачу. Командир отряда понятливо хмыкнул и стал раздавать указания. Зубастики разбежались, вернувшись с сумками, набитыми взрывной алхимией.

С улицы стали доноситься звуки битвы. Неужели еще штурмовые группы? Я выскочил и стиснул зубы от злости. На стене снова шел бой. Пропускать такое никак нельзя. К тому же ходят слухи, присутствие первожреца поднимает боевой дух бойцов не хуже, чем его бафы. Мигом взлетев по лестнице, оказался на правом фланге.

Грызлик с ходу схлестнулся с клыкастым собратом. Выбирать противника некогда, последовал примеру помощника и влепил ближайшему гуслями по морде, вдобавок пнул ногой в грудь ошеломленного противника. Он перелетел через парапет и устремился вниз.

Звуковая Волна снесла сразу двоих сунувшихся в прорехи между зубцами. Следом Скрипичный Ключ упал на приставленную лестницу. Она сломалась и полетела вниз вместе с ползущими. Добавил сверху рояль. Это позволило мне выглянуть из-за стены.

— Матерь Зикова! — воскликнул я. — Какого черта?

Ни одна из ловушек, что должны стеречь храм, не сработала. Все они стояли на своих местах, по ним спокойно пробегали солдаты противника. Я активировал Третий Глаз и увидел, что пространство вплоть до самых стен переливается сразу всеми цветами радуги. Сила скольких духов тут задействована? Попытался посчитать, но в плечо прилетела стрела. Пришлось укрыться за зубцом и выпить зелье лечения.

— Семь, — подсказал в голове голос Зика.

Ну точно! «Империя Семиликих» вот что значит это странное название. Всё куда сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Глава 21. Осада такая залу… засада

Уровень 63

День двадцать четвертый

Чтобы нейтрализовать ловушки у ворот чужого храма, недостаточно простого объединения семи духов, помимо этого у каждого из них поблизости должна быть персональная радиостанция, то есть переносной алтарь. Он может выглядеть как угодно, никто не отменял маскировку.

Прямо на моих глазах стрела подбила крыло шершня, того закрутило в полете, он совсем чуть-чуть не дотянул до стены и ухнул вниз, зубастик успел спрыгнуть и зацепился за уступ. Я подал ему руку и втянул. Его тут же прикрыли щитом и потащили в родной улей.

Нападающие начали откатываться назад. С чего это вдруг? У них численный перевес. Вон вдали еще полтысячи рыл, как минимум, и это только спереди. Воспользовавшись передышкой, начал играть регенерирующую мелодию. Похоже, это был первый разведывательный приступ, и мы его отбили. Враг прощупал нашу оборону и готовился штурмовать уже всерьез.

Пора выпускать летучий отряд. Я отдал команду, группа шершней воспарила и ушла в небеса, она поднимется так высоко, как сможет, а затем зайдет с тыла. Только бы у них все получилось. Даже представить страшно, что произойдет, если ворота сломают или стену пробьют.

Шестидесятый уровень, как же долго я его ждал, чтобы, наконец, раскрыть свойства вещей из сетового набора жреца, но потом напрочь забыл об этом, так как меня закрутили командные дела. Наручи Первожреца Зика получил еще после того, как привел племя Али в храм, а полноценно дорос до них только сейчас.

Наручи Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 3/?. Невозможно потерять. Они приняли на себя столько ударов всевозможного оружия и магии, что приобрели иммунитет ко всем видам воздействия, кроме обычного физического урона. Защита 30. Интеллект +1. Сила +1. Ловкость + 1. Выносливость +1. Дух +1.

Это получается, мне теперь не страшна атака по рукам?

Броня Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 3/?. Невозможно потерять. Духовная реликвия. Создана из плохонького куска шкуры самым первым жрецом Зика. С тех пор каждый владелец добавлял ей что-то своё. Пройдет много времени прежде, чем вещь раскроет все свои тайны. Защита 55. Интеллект +2. Сила +1. Ловкость + 1. Выносливость +5. Дух +3.

Я поглядел на броню другими глазами. Небось, от изначального материала и нитки не осталось. Прошелся рукой по куртке отличной выделки. Она выглядела просто, но в тоже время парадно. В такой можно и на прием к императору завалиться, и в бой пойти, рассекая саблей воздух. Да уж, длинный путь прошла вещица.

Все эти прибавки очень вовремя.

Мне бы еще подзорную трубу, но я её отдал Шелесту. Кстати, как там ребята? Мельком глянул на чат группы. Хорошо, что фильтр на мат стоит, в мой адрес одни сплошные звездочки да решетки.

Снова принялся разглядывать карту. Если б я был семью духами во главе армии, куда бы поставил алтари? Очевидно, что не в одном месте. Раскидал бы по всему периметру, но большую часть все же расположил там, где основное войско. При этом еще бы парочку ложных на виду оставил, чтобы противник по ним в первую очередь атаковал, а там шиш.

Ну это я, а какова логика семи сущностей? Ссорятся ли они, спорят или складывают производительные мощности? Че гадать, бывший бог под боком, возьми да спроси. Сбежал вниз и положил руки на алтарь.

— Зик, — мысленно обратился я к духу. — Как высшие сущности между собой контачат?

— По-разному, — зазвучал в голове утомленный голос.

— Тут они, я так подозреваю, плюс-минус одного порядка. Если с этой стороны зайти?

— Как стая из альф. Каждый мнит себя лучше другого. Всякое повидал, но все же удивлен, что они смогли объединиться. Хотят власти больше, чем ненавидят друг друга. Их цель — храм, сами они еще долго ничего подобного построить не смогут, а тут настолько древнее сооружение.

— Если у семиликих появится храм, — уловил я его мысль, — они получат множество преимуществ и захватят всю локацию, а там и до божественного перехода рукой подать, только дождаться, когда рухнет завеса между континентами.

— А потом и друг другу можно глотки перегрызть, — добавил дух.

— Могли бы договориться, мол, вступай в наши ряды, и все такое, будем восьмиликим.

— Они знали, что ничего из этого не выйдет. Если смешать благородное вино с водой из семи сточных канав, получится не вино, а сточная вода.

— Да, логично.

Я расстелил карту прямо на алтаре и сделал пометки.

— Ты можешь почувствовать их источники силы? Вот здесь я бы на их месте расставил алтари. Еще не знаю как, но, если не уничтожим их, стену не удержать, без ловушек нас сметут.

— Все сигналы смешиваются. Их все же семеро, это как слушать сразу семерых ругающихся людей и пытаться понимать всех одновременно. Я с самого начала стараюсь распутать этот клубок.

На карте вспыхнули не сами точки, а целые области стали как бы закрашены.

— Примерно так, все, что мне удалось понять. Достаточно уничтожить два алтаря, и они не смогут блокировать магию ловушек. Я все же на своей территории.

— Уже хорошо, — кивнул я. Как раз в этот момент с криком «Началось!» в храм вбежал боец.

Я поспешил на стену. Враг засуетился, выстраиваясь в боевые порядки. Пока только с переднего фланга. Остальные силы берегут. Значит, это не последний приступ. Хотят ослабить нас с фронта, чтобы мы с края ресурсы стянули, и тогда ударить сразу со всех сторон. Это значит, у нас чуть больше времени.

Боевой рог начал гудеть и резко захлебнулся. Его перебил грохот взрыва, и ядовитое облако поднялось над лесом, затем вспышка голубого пламени, и уже обычные оранжево-красные отблески пожара, и столб черного дыма.

Если огонь разойдется и лес сгорит, нашим стрелкам куда проще будет. Противник это тоже понимал и начал тушить пожар.

Курд Младший молодчина! Сделал все, как надо.

Черные точки скрылись в облаках, а уже через пару минут приземлились во дворе. Я выбежал, чтоб лично поблагодарить героев. Мало того, что дело сделали, так еще и трофейный ящик приперли! Пожав руку каждому из бойцов, заглянул внутрь. Там оказались связки динамита и черные бомбочки с фитилями. То, что нужно. Теперь главное, чтобы все совпало.

Вплоть до следующей атаки врага мы готовились провести свой маневр.

Допустим, вон тот штандарт с семиглавой рожей, что торчит из деревянного помоста на колесах, очень похож на алтарь. Я активировал жреческое зрение. Обычная постройка, усыпанная рунами, со встроенным артефактом, чтобы фонить в магическом поле, не более. Если его к хренам раскатаем по досочкам, противник решит, мы дураки и повелись на его уловку.

Пока рассуждал, солдаты и те из рабочих, которые не оказались за стеной, стучали молотками, сколачивая защитный механизм. К сожалению, чтобы выиграть партию, придется пожертвовать несколькими пешками. Мы выбрали самых старых и больных насекомых, а вот воины нужны, наоборот, наиболее высокоуровневые.

Получена новая жреческая способность «Благословение защитников».

Защищая свою веру, вы способны творить чудеса. Действует только в пределах духовных артефактов.

Шанс срабатывания всех положительных эффектов: умений, зелий, снаряжения и других усилений +15%.

Сопротивление ко всем видам урона +10%.

Удача + 10%.

Самое время. Это Зик хорошо подсуетился.

Я пробафал отряд всем, чем только мог. Затем бойцы приняли усиливающие снадобья и эликсир невидимости. Веревки смазали тем самым зельем туархасов и начали спускаться по ним со стены. Ворота открылись, привлекая внимание противника, треугольная деревянная конструкция на колесах, обитая щитами с наспех наложенными защитными рунами, поехала вперед.

Внутри её катили тараканы да пара здоровых зубастиков из мастеров над питомцами. Маг с помощью телекинеза, насколько хватало сил, лишь немного подталкивал конструкцию. Все держалось на соплях, поэтому нещадно скрипело и вообще грозило развалиться, не доехав до цели.

Вражеские солдаты раскусили маневр, даже стрелять по нашей колымаге не стали, подпуская поближе. Еле ползущая деревянная каракатица вдруг резко ускорилась, врезаясь в порядки противника, ломая ровную линию построения и разваливая окружение ложного алтаря.

Тут же конструкция подалась назад, враг ринулся за ней, вооружившись топорами, начал колотить, снимая единицы прочности. Вот один из них долбанул в самый невезучий щит, который пролежал на храмовом складе сто пятьдесят три года. Старый мастер зачарователь тогда только учился и переборщил с силой, в итоге вместо легкой отдачи в руку до немоты, щит отбрасывал и атакующего, и защищающегося. Топор вылетел у зубастика вместе с половиной руки. Даже крепление доспеха не выдержало.

Видя, как стремительно рассыпается защита, закованные в черные латы противники с двойным остервенением набросились на хлипкую развалюху, топоров было мало, поэтому в ход пошли и мечи, и латные перчатки. На платформу с флагом семиликих уже никто и внимания не обращал, у командиров не получалось навести в рядах порядок.

В этот момент подобравшаяся в стелсе группа во главе с самим Лукри бросила склянки с огненным зельем на алтарь и ударила в спину тем, кто уже доламывал то, что осталось от нашего отвлекающего маневра. Противник и так обалдел от того, что лишь пара тараканов внутри обнаружилась, а тут им еще тяжелыми колотушками кто-то по кумполу стучать начал.

Начальник стражи со своими уже поднимался по невидимым веревкам, а враги все еще махали по воздуху клинками и следили за шевелением травы под ногами. Меня в это время в небеса уносили сразу два шершня, ибо все седоки ребята щуплые, и одно насекомое попросту не выдерживало моего веса. Грызлик закрыл глаза и вцепился в поводья на третьем крылатом помощнике, четвертым вызвался быть сам Курд Младший. Он и вёл нашу маленькую диверсионную группу, ведь зубастик управлять не в состоянии из-за страха, а у меня чисто физически не получится.

Я помахал лучнику на куполе храма. Лучший из стрелков уже целился и не стал отвлекаться на ответный жест.

Когда был здесь в прошлый раз, то приказал заложить под опасный участок ящики со взрыв-зельем и бочки с порохом. Поскольку мое предположение совпало с ощущениями Зика, скорее всего, там и расположился один из алтарей. Место хорошее — не видно и оборонять легко.

Я не слышал, как хлопнула тетива, но увидел, как попавшая в ловушку стрела взорвалась, цепь молний улетела в зеленый участок. Поднялся фонтан из земли, веток, листьев и фиолетовых искр, а затем все загорелось почему-то розовым огнем. Вот уж Тисса, что ни зелье, то сюрприз.

Это был самый слабый момент плана, если духи пресекали любую детонацию ловушек, все могло накрыться медным тазом, но это оказалось слишком сложно, и магические сущности сдерживали активацию лишь от собственных солдат.

Под вашим командованием уничтожен малый походный алтарь духа Утуктуя.

Получено достижение «Ничего святого — 4». Урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 3%.

Да это ж мой старый знакомец, у которого я во врагах. Иногда то, что здесь всё так переплетено не очень хорошо.

Ментальный удар по астральному полю должен прилететь неслабый. Пока семиликие впопыхах пытаются перестроить магические потоки, у меня есть шанс проскользнуть и совершить еще одну маленькую шалость. Чтобы не подставлять шершней под вражеские стрелы, решил не приземляться на траву, а спрыгнул на лету в крону дерева.

Разодрал себе лицо и полетел вниз, ударяясь о ветки, но все же сумел зацепиться, а если быть точнее, запутался в раскидистых древесных лапах. Приземление вышло куда более удачным, чем предполагал. Стоило об этом подумать, сверху донеслось испуганное «У-и-и-и-и-и-и!», и Грызлик упал сверху. Мы сорвались, пересчитав все ветки на пути, грохнулись на землю.

Сплюнув горький лист, вынул из щеки острую щепку, кряхтя поднялся, разогнулся и замер, чуть не напоровшись на наконечник стрелы. Грустно вздохнул, глядя на просевшую наполовину полосу здоровья. Трое лучников, похоже, прибежали на звук и взяли нас горяченькими. Грызлика уже связывали.

Солдат что-то злобно прорычал и выхватил нож. Уровни у всех под восьмидесятые. Сопротивление бесполезно. Я поднял руки и улыбнулся.

— Я вообще-то сдаться и планировал.

Получив пинок под дых, упал на колени. Руки сзади тут же прихватили веревкой, на голову напялили мешок и поволокли, периодически ударяя о стволы деревьев, или протаскивая через колючие кусты.

— Ну, суки, вам это аукнется — приговаривал я, каждый раз после этого получая по хребту кулаком. По пути дважды успел себя бахнуть Игрой Зика, поднял Удачу на двадцать единиц и Ловкость на одну.

— У-у-у-у! — радостно протянул я, когда мешок стащили. Думал, потихоньку разберусь с этим отрядом и пойду прочесывать лес, ориентируясь на жреческое зрение, а меня прямо к ставке местного командования и притащили.

Маленькая поляна окружена чем-то вроде растительной колючей проволоки. На деревьях наблюдательные точки, похожие на большие птичьи гнезда. За оградой частокол из зеленых кольев, чтобы издали в глаза не бросался, перед ним десяток бойцов, уровни у всех под сотый.

Внутри самой поляны только трое. Два таких же лесных лучника, что нас притащили, и один командир отряда. Толстый зубастик в тканевой броне с перемазанной зеленой краской рожей заулыбался во все свои тридцать два, или сколько их у этой расы, надо будет у Грызлика посчитать.

Жирдюк Уровень 111.

За его спиной огромный столб, на котором в форме знака бесконечности прибита гигантская сушеная змея. В середине алтаря приклеены две руки зубастиков, держащие чашечки из черепов. Вдруг глаза высохшей змеи раскрылись.

— Жрецсссссс, — прошипела жертва таксидермиста. — Принеситес-с-с-сь мне его в жертвус-с-с-с. Я станус-с-с необычайно силёнс-с-с-с.

Глаза ползучей гадины закрылись. Жирдюк схватил меня за шкирку и подтащил к алтарю.

— Даже жаль, — грустно вздохнул я. Все понявший Грызлик, несмотря на связанные руки отползал подальше от алтаря. На него перестали обращать внимание, все следили за жертвоприношением. Только не учли, что жертвы здесь они.

— А мне тебя не жалко, — радостно проговорил Жирдюк, снимая с пояса кривой кинжал.

— А мне жалко, цифра у тебя в уровне такая красивая была, — сказал я, материализуя под собой ящик с бомбами, динамитом и промасленными тряпками. Руки связаны, так что, выпавшее из инвентаря огниво, схватил зубами и врезал головой о кусок кресала, сыпанули искры, трут тут же загорелся.

Глаза змеи распахнулись, сушеная тварь даже начала расплетаться и раскрыла рот, увеличиваясь в размерах, чтобы проглотить меня или ящики, или все вместе, но не успела. Громыхнуло так, что сознание ко мне вернулось, когда таймер возрождения показывал уже цифру три. Только и успел бросить взгляд на то, что недавно было алтарем. Увидел лишь Грызлика, ползающего меж контуженных тел и что-то быстро прячущего в инвентарь.

Вы уничтожили малый походный алтарь духа Змейс-с-са.

Получено достижение «Ничего святого — 5». Урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 4%.

Вы убили Жирдюка Уровень 111 вне стен на территории, подконтрольной храму (опыт х3). Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3)

Вы убили Зубастика Разведчика Уровень 82 (опыт х6)

Вы убили Зубастика Разведчика Уровень 85 (опыт х6)

Вы убили Зубастика Разведчика Уровень 87 (опыт х6)

...

Возродившись, положил руку на камень и спросил:

— Сработало?

— Беги наверх и посмотри, — зазвучал в голове теплый, даже чуть улыбающийся голос Зика.

Под ускорением рванул так, что затормозить не смог, если б не Лукри, поймавший меня за шкирку, улетел бы со стены. Торопился не зря, поглядеть было на что. Поле перед замком оказалось усыпано телами. Некоторые группы противника остались заперты на редких свободных участках между ловушками.

Штурмовые лестницы, что передавали в начало строя, теперь по рукам кочевали обратно в тыл. Враг явно ошарашен и деморализован. Ауры духов стали не такими яркими, а две из них больше не разливались в пространстве, а различались лишь над головами солдат.

— Еху-у-у-у-у! — я вздернул кулак в небо, и воины вокруг тоже радостно загомонили.

— М-у-а-а-а-а-а! — раздалось сверху, и мне на башку рухнул Грызлик. Едва поднялись, злобный шершень пролетел мимо, отоварив спутника крыльями по морде, отчего тот кубарем покатился с лестницы. Что он нашим благородным птицам такого сделал? Не иначе пытался отковырять кусок хитина или вцепился слишком сильно во время того, как они его спасали.

В очередной раз затрубил горн. Вся веселость мигом улетучилась, лица бойцов окаменели. Полный злой уверенности взгляд направлен вперед. Отступать некуда, за спиной их храм, их дом, их жены, родители и дети. Это битва за существование.

Я обновил баф Благословения Защитников и остальные, лучникам досталось ускорение, воинам Боевой Марш, Лукри снова помогла Игра Зика, Сила плюс двадцать процентов, отличная прибавка. В стенах храма Зик явно подкручивает настройки своего умения.

Боец, отправленный с особым поручением, вернулся и вручил мне бутылку. Я отпил и благодарно кивнул солдату.

Сработала классовая способность «Пьянчуга». Все ваши характеристики увеличиваются на 10%.

Впору начинать качать алкоголизм, как Жора.

Противник стал стучать орудием о щиты, этот грохот доносился до стен цитадели и эхом отражался обратно. Вот бы и они тоже так откатились со своей атакой. К бряцанью оружия присоединился топот тысячи ног. Все-таки пошли в наступление сразу со всех сторон.

Кстати, у каждого объединения зубастиков всегда есть в подчинении какие-то насекомые, а у этих кроме одного Майского Гиганта никого и не видел.

Стоило об этом подумать, как из леса выбрались уродливые твари.

— Грыз, скажи, что мне померещилось.

Глава 22. Любишь жить, люби и на перерождение летать

Уровень 63

День двадцать четвертый

Два огромных жука встали впереди войска. Жук-олень и жук-носорог развернулись боком. Я кивнул лучникам, и те пустили в полёт сначала обычные, а потом и зачарованные стрелы. Бесполезно. Они лишь отскакивали от прочных хитиновых оболочек.

За жуками укрылись семеро шаманов и стали творить свою волшбу. Магическая энергия раскатывалась по полю и впитывалась в солдат. Но это было только начало.

Деревья затрещали. Из зелени высунуло нос стенобитное орудие. За ним оказался третий жук. Чертов навозник, он уперся передними лапами в землю, а задними легко толкал многотонную конструкцию словно пустую тележку в супермаркете.

Воины семиликих чуть отошли от леса и перестроили порядки. Армия пауков спускалась с деревьев на белёсых нитях. Я поморщился, только этих мерзких тварей нам и не хватало. И ведь все большие, в половину человеческого роста.

Я глянул на солдат. Уверенности в них не убавилось ни капли. Даже если сейчас парочка драконов выползет, верхом на которых будут сидеть боги старого мира, эти воины не дрогнут, каждый из них намерен стоять до конца.

— Ну, понеслась, — тихо сказал я. Защитники крепости откупорили алхимию последнего шанса, каждый влил в себя несколько флаконов.

— Ту-ду-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — снова грянул вражеский горн, и войска противника перешли с шага на бег.

— Лучники, огонь! — крикнул я и выстрелил из арбалета.

Хлопнув тетивами, стройные посланницы смерти покинули уютные пальцы стрелков, взмыли в небо и обрушились на головы нападавших. В сплошном черном ковре появились проплешины — раненые падали под ноги товарищам. В образовавшие бреши стрелки били уже не навесом, а прицельно.

Противники, не жалея себя, вбежали в «минное поле». Рунические рисунки вспыхивали, взрывались и подбрасывали тех, кому не повезло нарушить покой сторожевой магии. Вот вспышка молнии поразила сразу пятерых, если б не шаман, поймавший заряд в посох, то электрическая магия попала бы в одного из жуков гигантов.

Зубастики в черных латах десятками погибали в ловушках. Они вспыхивали, попадали в кислотные облака, улетали в небеса, проваливались под землю, закручивались в гравитационных воронках. Это, пожалуй, самое жуткое. Воина вместе с доспехом начинало комкать, словно великан решил слепить тефтельку, на выходе получался металлический шарик, с которого вытекали реки кроваво-костного желе.

Хитрый вражеский маг с посохом нырнул на дерево в надежде скрыться от вездесущих стрел лучников, его напарник прыгнул за груду камней в десяти шагах. Первого пробили хищные корни, а второго в долю секунды заживо сожрали черви. Нда, мастера ловушек те еще садисты. Хотя есть среди нападавших и те, кому «повезло» — угодили в банальный капкан или растяжку сорвали и в брюхо болт поймали.

Несмотря на все это, одурманенные боевой волшбой противники уже почти достигли стен и тащили лестницы.

— Камни! — раздался мой усиленный магией рев.

Бойцы подхватили булыжники и начали сбрасывать на копошащихся под стенами. Враг частично прикрывался щитами от стрел, но булыжники полцентнера весом, упавшие с высоты, ломали деревянные щиты и гнули металлические, а держащие их и все вокруг ломались еще легче.

— Алхимия! — отдал я следующую команду.

В дело пошли пока первые бутыльки́ со шкафа. Кидали чуть дальше, чтобы не расплескать химию на стены и не снижать прочность камня. Десятки вспышек сверкнули внизу. Алхимический огонь смешался с кислотой и маслом, из-за чего произошла еще серия взрывов.

— Назад! Не дышать! — отдал очередную команду.

И сам невольно вдохнул горячий кислый воздух, обжигающий ноздри. В глазах зарябило от строчек схваченных отравлений. Тут же пришлось кастовать Очищение.

Из леса выбежал отряд арбалетчиков, они выставили деревянные щиты на упорах на таком расстоянии, чтобы между ними спокойно пробегали воины. Болты засвистели над головой, заставляя пригнуться. Как у них все слаженно. Прижали нас огнем, чтоб не мешали лестницы поставить. Только стрелять перестанут, значит, лестницы уже на подходе. Хорошо, что штурмовых башен нет, совсем бы туго пришлось.

Без дела не сидел, играл регенерирующие мелодии. Этого явно мало. Стоило так подумать, как слева бойцы засуетились, окружили непонятно как оказавшегося в наших рядах противника. Я просунул голову меж закованных в латы плеч и на секунду потерял дар речи.

Перепуганная девчонка сглотнула, загустевшая слюна пошла вниз по горлу, из-за чего напряглись шейные мышцы, и упершийся ей под подбородок кончик меча все же проткнул кожу. Капелька крови робко выглянула через порез и потекла вниз, прокладывая дорогу для целого красного ручейка.

— Лея! — воскликнул я. — Что ты здесь делаешь?

Мельком глянул чат группы. Звездочек больше, чем на небе в безоблачную ночь. Не вовремя она здесь оказалась.

— Дикарь! — обрадованно откликнулась она. — Я… я, видимо, случайно кольцо активировала. Противник с ментальной магией был. Все абилки в произвольном порядке срабатывают. Что происходит?

— Неважно.

Я подхватил ошарашенную Лею под локоток и присел с ней за зубцом. Здоровья у неё всего ничего.

— Времени в обрез. Слушай и запоминай. Хилишься сама, потом лечишь других. Сконцентрируйся только на этом. Прошу тебя, ни на что больше не отвлекайся. Спасай этих ребят. Их жизни очень важны для меня, для нас всех. Это храм Зика.

— Поняла, — уверенно кивнула девушка.

— Надеюсь на тебя, — сказал я и тут же забыл о её существовании, появились проблемки.

Едва частота арбалетных стуков остены и щиты снизилась, я поднялся и с криком прыгнул между зубцов. Штурмовая лестница как раз зависла ровно вертикально в точке баланса. Еще бы краткий миг, и она начала крениться в сторону цитадели, а уж когда её крючья вгрызлись в кладку, скинуть эту махину стало бы проблемой.

Массы моего тела, помноженной на скорость рывка, хватило, чтобы лестница начала заваливаться в обратную сторону. В последнее мгновенье до падения я успел спрыгнуть и врезался в одного из противников. Деревянная громадина рухнула с грохотом, придавив несколько десятков воинов и подняв облако пыли.

Кастанул замедление, на секунду сбив с толку тех, кто остался стоять на ногах. На миг в глазах помутнело, еще от падения не отошел. Оттолкнул ближайшего латника и рванул вперед, если выведу из строя хотя бы одного из шаманов, это сильно умерит пыл штурмующих.

Хлестанул Акустическим Ударом ближайшего, откинул Звуковой Волной сразу трех перегородивших путь, крикнул в ухо мечнику, что уже занес орудие, пронырнул под выпадом копья, перескочил через барахтающегося солдата в оплавленной броне, тупо сбил плечом начавшего вставать зубастика со щитом. Вот они чертовы жрецы духов, в каких-то десяти шагах!

Встретился с чуть напуганным взглядом худого старика с посохом, похожим на простой черенок от мотыги. Вспомнил про арбалет, тут же выстрелил. Шаман скрылся за насекомым, болт лишь отскочил от хитина.

И тут передо мной сомкнулся строй элитных воинов. По десятку на каждого жука. Антрацитовая броня с багровой полосой на левом наплечнике отполирована, сверкает на солнце. Все в шлемах и выше меня на голову, только светящиеся красным глаза видны через узкие прорези.

Замахиваюсь заряженными магией гуслями. УДАР!

Защитное поле отбрасывает меня на добрый десяток метров. Неприятная абилка. Приземляюсь в кучу зубастиков, раскидав только поднявшихся. Шмякнулся сразу всем телом, но больше всего болит рука, которой держал инструмент. Онемела. Вообще команд мозга не слушает.

Пытаюсь подняться, но тут мне в ногу втыкается что-то острое. Бросаю взгляд, однорукий воин с безумными глазами всадил кинжал. Тут же сверху наваливается еще три урода. Тяжелые твари в доспехах. Побарахтался секунды четыре, прежде чем улетел на перерождение. Зарезали как бешеного хряка.

Эх, если б Грызлик сейчас в боевую форму обернулся, это могло переломить ход боя. Хоть я и отмечен Аму, на такую удачу рассчитывать не приходилось.

Так быстро я еще не бегал в этой игре, даже удирая от самых опасных мобов, на стене оказался меньше чем за минуту. Ситуация не сильно-то поменялась. Защитники крепости сошлись с нападающими, теснили их к краю и скидывали вниз. Пока одни пытались сдерживать натиск забравшихся, другие не позволяли запрыгнуть новым солдатам, третьи рубили топорами лестницы. Зачарованное дерево плохо поддавалось лезвию орудий.

Хорошо, что стена испещрена ловушками. Периодически некоторые из них активируются, и очередной поджаренный зубастик летит вниз.

Вот на парапет прилетело что-то липкое. Черт! Как же не вовремя. Я пробился к краю и выглянул меж зубцов. Пауки стреляли паутиной и тут же начинали карабкаться по ней вверх. Следом за ними лезли солдаты в легкой кожаной броне с короткими ножами в зубах.

Я прицелился роялем по двум натянутым паутинистым тросам таким образом, что он упал на них как на рельсы. Веревки прогнулись под тяжестью рухнувшего музыкального инструмента, и клавишный посланник смерти покатился, сбивая пауков и зубастиков.

Я обрубил следующий белесый канат. Воины разбились, а вот арахнид успел выстрелить новой нитью, прилип к стене и начал взбираться прямо по кладке. Выхватил арбалет, зарядил, прицелился, прижал спусковую скобу. Болт угодил аккурат между восьми глаз насекомого. Моб полетел вниз.

Едва опустил оружие, пришлось оскочить от щелкнувших у самого носа жвал. Другой паук взобрался чуть левее и прыгнул с зубца, пролетев метра три. Грызлик подрубил ему лапу, прижал щитом к стене, всадил меч в пасть твари, не забыв провернуть.

Его клинок покрылся слизью, следующего зубастика которого он резанул, перекосило словно от инсульта. А это мысль! Я тут же смазал болт в капающем со жвал яде и воткнул в ладонь, схватившуюся за деревянный парапет. Довольно кивнул, увидел в логах дополнительный урон и дот отравления.

— Мажь лезвие! — хлопнул ближайшего бойца. — Остальным передай.

Сверху раздался знакомый стрекот. Твою мать!

— Лучники, огонь по летунам! — заорал я.

С небес спускались уже известные жуки. Четверо, чтоб их! На землю упали веревки, и по ним заскользили новые захватчики. Если нам ударят в тыл, стену не удержим. Стрелки перенесли огонь на них. Я похлопал по плечам двоих солдат и отрядил их добить тех, кто все-таки сумеет спуститься невредимым.

Накинув бафы на окружающих, использовал Игру Зика на Грызлика, выпал повышенный шанс крита. Бедный спутник совсем запыхался, здоровье его уже в оранжевом секторе, доспехи помяты, пары зубов не хватает, в ладони трофейный меч, от щита только деревяшка на рукоятке осталась. Чего это он так остервенело ру́́бится?

Наложил замедление на толпу лезущих по лестнице, обрушил на нее Срипичный Ключ. На удивление дерево выдержало, лишь прогнулось и отыграло обратно. Заторможенные зубастики не успели схватиться покрепче, и большая часть из них слетела вниз. Выигранных секунд мне хватило, чтобы зайти в меню спутника и узнать, в чем дело.

Вот так сюрприз. Фракционные отношения горели красным. Грызлик повстречался с врагами рода. Те самые Гуиды, из-за которых мне еще выпало задание по его прокачке. Вот значит как. Не задушили мы тот клубок в зародыше, они теперь нас пытаются уничтожить. Все переплетено.

Бросил лечение на помощника, и отбив гуслями удар меча, грубо и без изысков воткнул свободной рукой в голову, попал в зубы, разрезал кулак, зато врага сбросил. Вспомнив знаменитый трюк одного эльфа из древнего как сами остроухие фильма, схватил щит и покатился вниз по лестнице.

Помнится, тот длинноволосый лучник еще стрелять при этом умудрялся, а я сразу баланс потерял после первого же столкновения и приземлился на заботливо подставленное копье.

Перерождение, и снова бег по узкому ходу. Только потом дошло, что я, мать его, жрец, а не храмовая крыса и в такой важный момент могу поменять точку привязки, чтобы не бегать как дебил по лестницам наверх. Установил респ прямо у ворот храма.

Бойцов, стерегущих вход, уже сменили двое раненых, а старые караульные добивали «десантников» во дворе. Оказывается, пока я летал, заброшенных с воздуха угомонили с помощью тараканов. С десяток доблестных усатых помощников лежало порубленными. Хоть и рабочие насекомые, но даже они встали на защиту родной крепости.

Я успел вовремя. К лестницам на стене присоединились крючья с веревками. Теперь мы уже не теснили врага, по числу бойцов паритет. Хрупкое равновесие. В ком духа больше, тот сейчас и выдавит противника. Алхимия в шкафах кончается, да и пузырьки с зельями лечения на исходе.

— Тух! Дум! БАМ! — таран начал долбить в ворота.

— Маги! — отдал я очередную команду. Сейчас или никогда. Наши скромные колдуны вовсе не предназначены для подобной войны, их дело маленькое — ловушки ставить, но выбора нет.

Хилые волшебники утопали в доспехах как дети, донашивающие шмотки после старших братьев. Их закрыли щитами. Маги выставили вперед руки. С ладоней сорвались тонкие струи пламени, потоки холода, вспышки молний, а порой и просто воздушные волны.

Щиты спасали от стрел, но не от огня, к тому же волшебники быстро сообразили, что не надо морозить врага, лучше покрыть льдом поверхность под его ногами. Воины семиликих начали жаться обратно к стене, не давая забраться новым солдатам. Они поскальзывались, падали, вспыхивали и горящими птицами летели со стены, вопя и размахивая руками, иногда просто переваливались через зубцы или начинали биться в судорогах от электрических импульсов.

— Стоп! — обрубил я их атаку. Маны у этих бедолаг моб наплакал, еще на пару секунд, надо приберечь. Воины добили оставшихся. Огневики расплавили лед, чтобы наши бравые ребята не поскальзывались.

— Лестницы, жги-морозь! — разнесся мой голос.

Понятливые колдуны слили остатки магической энергии, пытаясь разрушить основание лестниц, топоры довершили дело, и поломанные конструкции со скрежетом сползли по стене.

Командование семиликих начало стягивать силы к воротам. Кольцо в остальной части ослабло, и в этот миг с противоположной от главного входа стороны из леса выбежал небольшой отряд и ударил нападающим в спину. Кузнец бежал впереди всех, каждым взмахом молота он отбрасывал зубастиков на несколько метров, отбивая у всякого желание броситься наперерез этому здоровяку. Следом за ним, сбившись в плотную кучку, бежали работяги, вооруженные топорами и лопатами, они не рубили врага, а просто валили на землю и пробегали по нему всей толпой, вдавливая в грунт.

— За мной! — проорал я, выделив в отдельную группку пятнадцать воинов и пять стрелков. Протолкался по стене до того места, где два топорщика пытались разрубить последнюю лестницу.

— Отставить! Вы, двое, тоже за мной, — скомандовал я и, подавая пример, схватился за веревку от еле как державшегося одним зубом крючка и заскользил вниз. Следом спустился Грызлик. Мы вдвоем начали теснить врага. В этом месте противник не сильно усердствовал, начальство-то все спереди, многие ловушки остались не тронуты, и солдаты опасливо пробирались между ними, из-за чего и не могли взять нас числом.

Наконец, командиры начали сбивать их в кучу и бурными ручейками погнали между ловушек. Остальные уже спустились со стены, лучники били стрелами с тупыми наконечниками, стараясь не ранить, а разбалансировать противника, чтобы он оступился и попал в защитную руну.

Зловещая ухмылка расплылась по моему лицу, замахнувшийся мечом воин что-то почуял и обернулся. Пилум влетел ему в загривок, шершень схватил солдата за руку и швырнул на колья. Элитное отделение летунов Курда старшего в деле. На помощь им из-за стен уже летел сын мастера над питомцами. С неба посыпался град дротиков.

На флангах заметили просевший участок, но не успели подтянуть силы, мы уже соединились с рабочими, закрыли их щитами, взяв в плотное кольцо. Курд бросил пару трупов на ловушки, активируя их, чтобы мы спокойно добежали, но тут раздался грохот.

Жук-олень и жук-носорог неслись к нам с двух сторон. Подняться точно не успеем.

«Ты же первожрец, идиот!» — выругался сам на себя и отрыл портал в храм. Я шел последним и не успел нырнуть в пространственный переход. Жук-носорог боднул меня, отправляя в полет. Звук удара о стену, треск костей, и десять секунд могу понаблюдать за тем кровавым пятном, что от меня осталось.

Возродился сразу во дворе, напугав караульных. Обернулся, старики и женщины уносили вниз по лестнице самых тяжело раненых воинов. Как бы не пришлось нам всем там оборону держать.

Во дворе тыловики-петоводы уже с помощью тараканов натаскали со склада доспехов и оружия. Рабочие спешно облачались и забегали в храм. Непривычные к этому делу они суетились и допускали ошибки, то ремень не застегнут, то шлем на глаза сползёт, то вертеться начнут и ножнами соседу между ног заедут.

Бросив очередную порцию бафов, хлопнул кузнеца по плечу Игрой Зика. Он успел забежать к себе в мастерскую и переодеться. Вот уж настоящий танк. Толстенная броня, по ней можно из баллисты стрелять, не помнется. Огромный железный щит, таким прилетит, до конца дней морда плоской останется, а молот, не чета его рабочему инструменту — произведение искусства.

По желобам как стая рыбок бегают разноцветные искры, а в центре пылает как сердце горы камень, словно пойманный в ловушку огненный элементаль. Где-то в сторонке от зависти тихо плачет Тор, его жалкий молоток ни в какое сравнение не идет. И где только кузнец все это время прятал такую красоту? А я к своему стыду даже на имя этого славного мастера никогда внимание не обращал. Звали его Бум.

От созерцания меня оторвал очередной удар в ворота. Толстые доски потрескались, металлические пластины выгнулись. Защитники уже перестроились. Наверху я оставил только небольшую группку стрелков и копейщиков со щитами.

Возникла длинная пауза. Слышна лишь ругань лучников, да стук редких болтов, залетающих во двор.

— Бабах! — от очередного мощного удара запирающая балка лопнула.

Осадное орудие откатилось назад. Еще разок вмажет, и ворота рухнут.

— Щас попрут.

* * *

У каждой нематериальной сущности есть свой дом. Своё межпространственное убежище. На первых этапах эта скромная халупа, ведь начинающему духу едва хватает энергии, чтобы поддерживать собственное существование, не говоря уже о чем-то другом.

Но чем могущественнее становится существо, тем более благоприятный вид приобретают его апартаменты. Становятся красивее, разрастаются, на стенах появляются картины со значимыми событиями прошлых воплощений или даже оживившие воспоминания, наполняющие дом. Если душе удается перейти на божественный уровень, она может и вовсе воплотить свой астральный замок в реальности, где-нибудь подальше от глаз простых смертных. И вот уже на вершине горы за облаками отражает солнечные блики очередной Олимп.

Зик никогда не был сторонником таких жестов. Впрочем, его межпространственное жилище в бытность богом было добротной большой усадьбой с прудом. Точной копией той, в которой он рос еще в телесном воплощении. Даже мыслительные фантомы родных ходили по ней и жили своей жизнью.

За сотни лет заточения в постоянном энергетическом голоде его имение обветшало. Сначала Зик избавился от территории вокруг, оставив только дом. Потом стал убирать комнаты по одной. В конце он ютился в детской с державшимися на последнем издыхании призраками родичей. С годами и их фантомы пришлось пожрать, обливаясь астральными слезами.

Когда он снова пробудился, то не вкладывался в межпространственное убежище. Лишь подлатал комнатушку да подновил картины на стенах. Тусклые улыбки близких снова сияли как в дни, когда все были живы и счастливы.

Зик почувствовал жжение в самой душе и в миллионный раз пожалел, что не отключил эмоции как добрая треть высших сущностей. Бросив последний взгляд на детскую, он волевым усилием расщепил собственное межпространственное обиталище, высасывая крохи энергии и вливая их в израненное тело одного из бойцов. Душа, уже почти упорхнувшая из телесной оболочки, перестала трепыхаться в руках Зика словно скользкая рыбешка, её затянуло обратно.

Если бы у духа сейчас было воплощение, он бы непременно выдохнул и стёр бисеринки пота со лба. Но в его покои внесли нового бойца. Человек, стрела угодила в легкое и совсем немного не дотянулась до сердца. Лея сделала все, что могла, но некоторые раны не поддаются излечению простой магией.

Дух с тоской взглянул на артефакты на стенах и сундуки вдоль них. Его сокровища. С их помощью он надеялся заново отвоевать себе место в этом мире. Уже представлял долгожданную встречу с сестрой, ведь теперь он точно знал, что она жива. А если бы удалось выйти сухим из воды и пережить шторм старых врагов, то, чем творцы не шутят, может удалось бы и отомстить за брата.

Убежище он восстановит, если выживет, а такие редкие предметы взять больше негде.

Зик мягко придержал душу, медленно выплывающую из тела. Эта не билась как сумасшедшая, оказалась покладистой. Он потянулся силой к артефактам, высасывая крупицы энергии. Меч в одно мгновенье заржавел и сломался, упав на пол и перепугав молящихся старух, зато обломанная стрела выскользнула из груди воина. Раны мгновенно закупорились.

Зик усмехнулся. Раньше он одной силой мысли мог стереть этих заносчивых духов, а теперь разрушает то, что прошло с ним через века, лишь бы спасти последователей.

— Сдавайся, — закрался в сознание чужой голос. Ну вот, стоило лишь немного ослабить ментальные щиты, и даже такие неумехи смогли заползти в его разум. Он попытался восстановить барьер, но силы не хватило. Нужно ли разрушать еще один артефакт ради того, чтобы закрыться? Конечно нет. Лучше приберечь энергию для следующего бойца.

«Семиликие, Мироздание вас пожри!», — выругался Зик.

— Сдавайся, и мы пощадим твою паству, — твердили разом семь голосов

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга третья

Глава 1. Сила духа

Уровень 63

День двадцать четвертый

От очередного удара ворота распахнулись. Таран покатился назад, и в створки с разбега влетел жук-носорог, еще сильнее раскрывая их. Сам монстр протиснуться внутрь не смог и был вынужден пятиться, пропуская вместо себя плотную коробочку бойцов, со всех сторон закрытую черными прямоугольными щитами.

На стены больше никто не лез. Лучники начали бить сверху, целясь в щели меж плотно подогнанными краями защиты. Большинство стрел лишь отскакивали, но некоторые с комариной дотошностью все-таки умудрялись просачиваться и ужалить свою жертву.

Я дождался, когда противник втянется во двор, и отдал команду:

— Первый пошел!

Маги с задних рядов зашелестели свитками. Некоторые пергаменты пришли в такую непригодность, что рассыпались в руках, другие же оказались вовсе не тем, чем написано. В итоге вместо стройных шеренг каменных пик, выскочивших из земли, получились разрозненные участки сталагмитов, между которых сработали другие мелкие боевые заклятия. Кого по кумполу огромным кулаком огрело, а кому демон первого круга задницу подпалил и скрылся в пентаграмме.

Построение врага разбилось, большую часть семиликих разбросало по двору, остальные попытались податься назад, но их подпирали в спину. В итоге противнику пришлось протискиваться меж медленно втягивающихся в землю каменных пик.

— Второй пошел! — прозвучал мой следующий приказ.

Опять все повторилось. Вместо сплошной стены огня вспыхнули пять отдельных очагов, а между ними творилось безумие — одних лоза схватила и оплела, других заедали облака гнуса, третьих тянул под землю огромный крот. Нда уж. Вроде неплохо, но ревизию на складе нужно тщательнее проводить.

Враг за стенами через ворота не мог разглядеть всего творящегося во дворе и потому продолжал напирать, должно быть, полагая, что мы тут стенка на стенку щитами уперлись. А вот хрен вам, твари кровожадные. Я с вас еще кровушки попью, прежде чем до ближнего боя дело дойдет. Получается, я тоже кровожадный? Так, нафиг, эти мысли. Переживаю, вот и лезет в голову всякая ерунда.

— Третий пошел!

Ледяные волны ударили сплошным фронтом. Все прошло почти без эксцессов, если не считать, что в двух свитках оказались хищные летучие мыши и бешеные феи, те и другие сразу замерзли и осыпались на землю. Семиликие начали поскальзываться, а упав, покрывались инеем, не в силах даже пошевелиться, про подъем речи вообще не шло.

Терпение у кого-то из командования явно кончилось. Зубастики в черных латах ускорились, топча собратьев под ногами. Во двор вылилась живая антрацитовая волна, словно кто-то исполинскую чернильницу уронил.

— Четвертый пошел!

С командой я промедлил, и небольшие торнадо вылетели слишком поздно. Часть противников успела добежать до нас, и защитники крепости приняли их на копья. Воздушные смерчи набирали силу, вначале лишь заставляя крутиться бойцов на месте, а затем и вовсе отрывали от земли, вращая в воздухе, постепенно наращивая частоту оборотов.

Хуже всего пришлось тем, кто в этот миг застрял в воротах, там все торнадо сошлись, и, прежде чем они соединились в один большой, произошел эффект зернышка, попавшего между жерновов. Только вместо зернышек выступали солдаты. Они сталкивались друг с другом в воздухе, сминая броню, но это не самое плохое, больше не повезло тем, у кого ноги засасывало в один смерч, а руки в другой. Вихри как две собаки, схватившиеся за игрушку с разных концов, попросту разрывали свою добычу. Брызги даже до нас долетали.

— Вперед! — снова разнесся по крепости мой голос. Торнадо еще на несколько секунд закупорят проход, лучшего момента, чтобы добить раненых, не будет.

Мы как океанская волна доплыли до самых ворот и снова откатились назад, унося с собой жизни тех, кто покусился на наш храм.

Едва смерчи рассеялись, враг снова хлынул во двор крепости. Теперь численное преимущество не столь важно. Может, их раза в три больше. Сущий пустяк.

Я призвал мутировавшего зубастика колдуна, оказавшегося точной копией босса, который был убит в подвалах Крепости Миротории. На этом свитки кончились, козырей в рукаве не осталось, и сейчас бы отступить в храм. Отсидеться за одними дверьми, потом за другими, еще немного проредив личный состав противника, и в узких стенах, где неважно количество, перебить всех оставшихся, да только это не наш метод.

Я всегда очень тонко чувствовал переломный момент в бою. Тот, когда надо решительно идти в атаку, отдавая все силы. Не важно, в октагоне или в виртуальном мире, ощущения абсолютно идентичные. Бойцовская интуиция или что-то другое, не знаю.

Это прошло со мной через все одиночные ПВП схватки и клановые стычки. Пока аналитики прикидывали, что сделать, я бежал вперед, увлекая за собой бойцов. И ведь выигрывали! Нахрапом, наскоком, где-то на удаче, где-то на дерзости, забирали своё, с довольной ухмылкой потом оттирали с морды кровь и заботливо полировали тряпочкой трофейное снаряжение.

Сейчас я твердо знал, что мы переломим ход битвы.

— За Зика-а-а-а-а-а-а! — раздался мой командный вопль.

— За Зика-а-а-а-а-а! — вторили мне десятки глоток.

И мы двинулись вперед, с каждым шагом ускоряясь все сильнее.

— За Зика-а-а-а-а-а! — раздалось со стены. Хилые лучники начали сбрасывать шкафы и ящики. Копейщики уже бежали по двум лестницам, чтобы ударить захватчикам во фланги.

Уверенный в своем численном преимуществе враг замедлился. Я, Грызлик, Лукри и кузнец Бум неслись впереди всех. Мы и стали тем острием ножа, что вспарывает кожу вражеской защиты.

Начальник стражи активировал умение, меч его увеличился в два раза и налился алым сиянием, Лукри разрубал врагов вместе с доспехами. Кузнец врезал молотом словно исполинским веником, разметая сразу кучу противников. Я использовал уже привычную и до жути эффективную связку — замедление, любование на расширяющиеся от ужаса глаза, пока на головы летит огромный Скрипичный Ключ, Рояль и Звуковая Волна.

Копейщики вгрызлись в бока вражеского войска. Сзади у семиликих образовалась прореха из-за сброшенной мебели, стрелки не давали другим зубастикам перебираться через завал. За нашими спинами из храма высыпали все новые и новые действующие лица.

Сначала наездники, после них рабочие, затем маги, потом старики, за ними даже женщины, а следом и дети, а в довершение со всех щелей поперли тараканы и шершни. И, казалось бы, чего бояться? Но это если степенно рассуждать за чашкой чая, глядя на битву сверху, как зрители ВиртТока.

А когда перед тобой только что двух собратьев разрубили ровнехонько так вдоль как огурчик на салат, сзади и с боков крики боли, над ухом стрелы свистят, слева огромный танк расплющил бойца молотом, справа бешеный зубастик, оставшись без меча, вбил врагу два пальца в глаза и вгрызся в горло, а рядом с ним еще более бешеный бард гуслями трамбует лицо противника, словно перепутал музыкальный инструмент с толкушкой, а голову семиликого с вареной картошкой.

От этого всего может стать немного не по себе, восприятие чуть-чуть меняется, а когда за спинами еще недавно зябко жавшихся к стенам защитников храма еще и еще доспешные и вооруженные лезут, а по всем вертикальным поверхностям насекомые ползут, можно и не заметить деталей в виде роста, возраста и вторичных половых признаков наступающих. А еще можно знатно так обмочить портки, в фигуральном смысле, и дать деру от греха подальше, чтоб и тебе, не дай дух, голову гуслями не расплющили.

И враг дрогнул, и мы еще усилили натиск. Тогда семиликие окончательно сломались и побежали. Сбивая друг друга с ног, ломанулись в узкий проход, устроив давку и толкучку, а затем вырвались за пределы крепости как шампанское, если его взболтать перед открытием. Неслись, не разбирая дороги, роняя оружие, получая в спину десятки стрел, мимо гигантских жуков, подальше от проклятого храма в спасительный лес, мимо семи шаманов, стоящих в пентаграмме и вскрывающих горло пленникам.

Так стоп! Это что еще там за херня?

Мы преследовали врага, улюлюкая и щедро раздавая тычки в спины и затрещины.

— Сто-о-о-о-о-й! — заорал я, постепенно замедляя шаг.

Охваченные победной эйфорией бойцы не сразу среагировали на команду. Несколько слишком оторвались от строя, врезались в защитный полог, что держали два десятка гвардии шаманов. Все проследили взглядом за параболой, что описали их тела в воздухе и остановились.

Волшбу прервать попросту не успеем. Защитники слишком круты, пытаться брать их количеством — впустую терять бойцов. Я сориентировался быстро, разделил воинов на три группы, две из них направил на жуков. Пора покончить с этими переростками.

Я, Лукри, Грызлик, отделение копейщиков да два стрелка взяли на себя жука-оленя. Кузнец, чета Курдов и пара бойцов побежали к жуку-носорогу. Остальные начали уносить с поля боя раненых, сооружать перед воротами баррикаду из щитов, кольев, лестниц и всего, что нашлось под ногами. Это хоть какое-то преимущество, вдруг противник перегруппируется и решится на повторный штурм.

Насекомое, толкающее таран, не знало, что ему делать, оно стрекотало, хватало своих же раненых, пытающихся уползти, катало ношу вперед-назад и все время пыталось сорваться с цепи. Жук-олень остался без погонщика, прекратил метаться по полю — заметил наше приближение. Сотый уровень. Жирный уродец.

В моей голове родился хитрый план, но ему не суждено было исполниться. Кузнец без затей принял на щит удар рога второго мутанта и даже не отлетел как футбольный мяч, а остался стоять на ногах. Носорог затряс головой, в этот миг молот с хрустом сломал ему две лапы, удар щита опрокинул огромную тварь на спину, тут уже подключились копейщики, они не столько кололи жучару, сколько попросту не позволяли ему подняться, пока молотобоец не поломал ему все лапы.

Пришлось корректировать тактику. Отдал команду лучникам. Они начали долбить по голове жука-оленя, целясь в глаза. Мишень оказалась слишком маленькая, да еще и шевелящаяся. Мы бежали спиной вперед к тарану.

За секунду до столкновения с жучарой отдал команду, и все сыпанули в разные стороны. Сам я оставил Фантомного Барда и только и успел отпрыгнуть. Насекомое ударом рогов развеяла обманное умение и влетело на полной скорости на своего собрата по несчастью.

Жук-говнокат, похоже, обиделся, началась битва двух чудовищ. Первый хоть и был крупнее и явно сильнее, его сковывали цепи и таран, потому второй быстро переломал ему рогами лапы, а затем и вовсе пришпилил того к осадному орудию, при этом сам застряв.

Откуда ни возьмись появились рабочие с теми самыми крючьями, которые совсем недавно забрасывали нам на стены. Таран оплели, а затем все присутствующие выстроились в цепочку и опрокинули деревянную конструкцию, несмотря на сопротивление жука-оленя. Рога моба обломались, а конечности оказались придавлены многотонным деревянным монстром.

Копейщики, уворачиваясь от лап и ударов головы, умудрились ослепить тварь. Лукри обрубил чудищу ноги. Стараясь не заляпаться в мерзкой жиже, хлещущей из сочленений, солдаты обступили жучару и начали расковыривать хитин, удар за ударом разрушая прочность брони. Довершил дело кузнец, что как судья опустил молоток, оглашая приговор.

Под хруст проломленного хитина и предсмертный стрекот мы подняли оружие в небеса, по округе разнесся наш победный вопль.

Впрочем, радоваться еще рано. Шаманы, наконец, завершили свой кровавый ритуал, десятки тел оказались сложены внутри семиконечной звезды в человекоподобную фигуру. Сами проводники воли духов встали по краям каждого луча септаграммы. Жреческое зрение активировалось, одновременно с этим колдуны начали заваливаться. Мне удалось увидеть, как души покидают их тела и всасываются в мешанину трупов.

Вся эта куча-мала зашевелилась, забурлила, сливаясь воедино. Сотканный из пленников монстр начал подниматься. Даже элитные солдаты охранения дрогнули и стали расходиться, освобождая чудищу путь. Да только скованные первобытным страхом они оказались недостаточно расторопны.

Порождение темной магии, завывая десятками глоток, торчащих из всего тела, прыгнуло вперед, заваливаясь на землю и загребая бывших союзников в охапку. Заскрежетал металл, захрустели кости, барахтающиеся воины в исполинских ручищах один за другими замирали и обвисали как тканевые куклы.

Все замерли не в силах оторвать взгляда от ужасной твари, что породила безумная фантазия злобных духов. А тем временем монстр поднялся, проглотил шаманов и начал пришлепывать на себя черные тела: два на колени, два на локти, шестерых на живот, столько же на спину, четырех на плечи, остальных на макушку.

Черные фигуры тут же вплавлялись в плоть твари и замирали там нашлепками брони. Обзаведясь такой вот нехитрой защитой, существо заулыбалось огромным ртом, вместо зубов в нем оказались десятки обломанных бедренных костей.

Монстр закончил трансформацию и обернулся к нам, над его головой загорелась надпись — Воплощение семиликих Уровень 119.

Сглотнув комок, я все же обрел дар речи и заорал:

— Все назад!

Защитники крепости словно не слышали, оцепенели от страха и не шевелились.

— Что думаешь делать? — раздался над ухом чуть дрожащий голос Леи. Я вздрогнул. Совсем забыл о том, что она здесь. Шкала маны девушки на нуле, здоровья едва ли полтора процента. Опять меняла ХП на магическую энергию. Значит, и правда, старалась всех спасти.

Я сунул ей зелье маны.

— Пей. Первое правило авиакатастрофы — маску сначала на себя, — стрельнул глазами на полосу здоровья.

Что делать? Вариант только один.

— Зик! Тащи остальных! Срочно!

— Я не могу, — раздался полный сожаления голос духа. — Моих сил не хватит. Пришлось потратить всё, чтобы поддерживать жизнь самых тяжело раненых.

Твою ж мать. Выдергивать бойцов с того света — самая энергозатратная вещь в игре. Стоило догадаться.

«Мне хватит сил!» — пришло вдруг озарение. Жреческие очки, я никуда их не тратил, берёг, сам не знаю для чего. Могу прямо сейчас слить их все в один удар, но если его будет недостаточно, семиликие снесут стены, войдут во двор и устроят кровавую баню пастве Зика. Моей пастве.

Не знаю, как там должны работать все эти интерфейсы, полагался я скорее на интуицию, подключился к магическому потоку, исходящему из храма, что тянулся к каждому верующему в Зика существу. Пролистал всех, кто в цитадели, проплыл мимо группы смутно знакомых путников, нет возможности их разглядеть, пролетел над болотами, где все туархасы в едином порыве неистово молились, наконец, добрался до четырёх горящих теплым светом точек.

В сознание тут же прилетела присланная Зиком формула магического перехода, я начал искривлять время и пространство, делая причудливые пасы руками и сплетая саму материю в нужный мне контур. Сердце кольнуло, голова затрещала, картинка подернулась рябью, я потянулся вперед, пытаясь коснуться сотканной печати. Здоровье и мана начали стремительно таять.

Теплая девичья ладонь скользнула мне в руку. Боль разом утихла, шум в ушах чуть отступил. Лея что-то крикнула, я не увидел, но почувствовал, как ей на плечи опустились две мощные ручищи кузнеца Бама и Лукри, а уже на них положили ладони все остальные. Каждый член паствы выстроился в цепь до самого обелиска, соединив меня и Зика магическим канатом из собственной жизненной энергии.

Пот лил ручьем. Воздух вокруг словно цементировался и твердел, все сильнее сопротивляясь. Кулак мой все же разжался, дрожащий указательный палец коснулся контура сотканного в воздухе магического знака. Портал открылся!

Напряжение тут же спало, и вся цепочка дружно выдохнула. Не теряя ни секунды, я просунул верх тела в портал. Даже оглядеться толком не успел, увидел лишь опершегося на одно колено десятирукого монстра, к нему подкрадывался Жора с розочкой в руках. Я схватил заматерившегося пикселя и закинул в пространственный переход.

Валяющуюся без сознания Ирму, не церемонясь, затащил за ногу. Пошатывающийся Тихон нес на себе Артура, свободной рукой целясь в монстра из арбалета. Этих двоих тоже за шкирку, казавшиеся обессиленными они зарычали, начали упираться, хотели добраться до десятирукого. Мегида вообще в сторонке сидела, её мечтательный взгляд блуждал по округе, пока не уперся в меня. Она сонно улыбнулась и сама забежала в арку, следом за ней нырнули Пирожок и Робин.

— Ой, страшный какой, — по-детски скривилась эльфийка.

Воплощение окончило сеанс самолюбования, обернулась на звук девчачьего голоса, а затем пошло в нашу сторону. Земля от его поступи ощутимо подрагивала.

— Че происходит? — ошалело вертела головой пришедшая в себя некромантка. — А! Какого черта?

Глава 2. Командная работа

Уровень 63

День двадцать четвертый

— Все назад! — снова закричал я. В реальной жизни голос бы уже сорвал, а тут ничего, ору, глотка луженная. — Вы, на месте стойте, — скривился я и одернул за ногу стремительно застрекотавшего крыльями картмастера. — Минута вам на привязку и отхил. Я его пока отвлеку.

Кроме Тихона никто вообще понять не мог, что происходит. С кем бы они ни бились минуту назад, это их измотало. В себя до сих пор не пришли. По отстранённым взглядам понял, что система выдала им задание на оборону храма.

Часть защитников крепости ломанулась обратно во двор. Лучники тут же заняли позиции на стене, копейщики остались за её пределами, попрятавшись за кучами мертвых тел. Курд со своими бойцами взмыл в небо. Все рассредоточились по территории, готовые в любой момент сменить позицию.

— Лучники, бей по глазам! — завопил я.

Я понятия не имел, что делаю. Просто тянул время. Сразу стало ясно, что идея глупая. Лучники сухой статистикой в виде количества стрел все же подбили твари оба глаза, только вот у неё таких еще несколько десятков штук, ведь она состоит из множества тел.

Эх, если бы весь парк осадных машин не разбомбили, засадили пару копий из трофейной баллисты и несколько камней, и разлетелась бы эта дура на кусочки. Кто ж знал, что все так обернется. Приближающаяся грохочущая поступь вырвала меня из раздумий, заставив приковать все внимание к источнику шума.

Земля начала подпрыгивать, стало трудно держать баланс, я не смог, как планировал заскочить на монстра и взобраться по нему. Спешно бросил фантома и ушел перекатом в сторону. Чудище раздавило копию, подняв облако пыли. Удар по струнам, тварь оборачивается на звук, и ей на ногу падает Скрипичный Ключ и следом рояль. Едва ли у неё убавилось здоровья.

Монстр возмущенно завыл десятком глоток и потянул ко мне огромные лапищи. Замедление на него, ускорение на себя, вот теперь можем и побегать. Сам не понял, как оказался на полпути к лесу. В габаритах воплощения есть и плюс, можно не оборачиваться, по вибрации земли понятно, догоняют тебя или нет.

Не знаю, сколько времени кайтил его перед крепостью, водя кругами. Чат группы мигнул, ребята привели себя в порядок и готовы к бою. «Что ж, это отлично», — подумал я, на ходу осушив зелье маны. Уже обрадовался, сейчас мы ему наваляем, ага, только под ноги смотреть надо. Запнулся за щит и покатился по земле. Вскочил. Призвал фантома. Понял, что умение еще не перезарядилось.

— Оу! — только и успел выдавить я прежде, чем ладонь, где каждый палец состоял из руки или ноги, схватила меня, начала сдавливать и поднимать вверх. — Грхрх-р-р-р! — вырвался против воли хрип. Полоска здоровья мгновенно улетела в желтый сектор и продолжала двигаться в сторону оранжевого.

Тут над тварью закружили шершни, пилоты осыпали его дротиками, особого урона это не нанесло, но монстр ослабил хватку, завертел головой, прыгнул метра на четыре и почти поймал Курда. Виртуозно крутнувшись в воздухе, мастер над питомцами смог уйти.

Воплощение посмотрело под ноги, сгребло свободной рукой все, что попалось, снаряжение, оружие, тела и швырнуло в небо. Шершни ловко рассыпались в воздухе и снова собрались в кучу. Монстр оглядел округу, затем посмотрел на меня, что-то прикинув, чуть наклонил голову направо, как бы кивая самому себе.

Нет! Нет! Это же не то, что я думаю?

— А-а-а-а-а! — заорал я в полете.

Из барда метательный снаряд, как из меня бард — никакущий. Хотя бросок вышел знатный, любой бейсболист обзавидуется. Я пролетел мимо наших ассов, успел разглядеть идущий по лесу отряд противника. Все побитые, на копья опираются как на костыли. Головы подняли, заметили меня, решили, что погоня, драпанули, побросав свои палки, потому не видели, как я мужественно заверещав, налетел на сук и разбился о ствол дерева.

Достало погибать! Ну все, сука страшная, я иду тебя гасить!

— Эй, образина семижопая, а ну греби сюда! — обращался к твари, закатывая рукава и нервно вбивая пятки в почву. Воплощение меня не слышало. Я вообще не видел, как Тень нырнула в портал, но сейчас маленькая рысь умудрялась в одиночку отвлекать внимание монстра, взбираясь по ногам как по дереву, спрыгивая вниз, уворачиваясь от рук и беспрестанно царапаясь.

Ирма собрала голема, отличная вышла поделка — похожее на паука существо, на кончиках лапок обломленные кости, чтобы цепляться удобнее по шкуре великана. Я бафнул всю команду.

Вы применяете Игру Зика по игроку ТихийШелест. Эффект: сила критического попадания +213%.

Лучник показал большой палец вверх.

Что ж, все в сборе. Пора кончать, в смысле начинать убивать, в общем, в бой!

— Так, народ. Примеряю наряд рейд-лидера. Первый босс блином, или как там говорят? Не судите строго, короче. Лея на подхвате. Задача — сберечь этот архитектурный феномен, что по совместительству является нашей с вами альма-матер и домом Зика. Местные помогут в разумных пределах, их беречь больше, чем себя. Всё, работаем. Выясним, какие у него абилки. Артур, перетягивай агр.

Паладин побежал на воплощение и начал стучать мечом о щит, активируя умение. Монстр вмиг забыл о существовании надоедливой рыси и махнул лапищей в сторону паладина. Рыцарь света стойко принял удар и полетел, шмякнулся о стену, но ко всеобщему удивлению не погиб. Восемь ХП осталось! Чудеса.

Лея тут же начала отхил.

— Тихон, засади-ка разрывную стрелу в сочленение пальцев этого уродца, — попробовал я зайти с другой стороны. — Ирма, страховидлу свою на спину ему запускай. Пусть попытается доспех отодрать. Лукри, возьми бойцов, выставите охранение. Не хватало еще, чтобы нам в спину ударили в самый неподходящий момент. Курд, нет, не ты, Младший, с половиной своих ребят отправляйся в погоню. Мы должны знать, куда ушел противник. Жора, мельтеши у монстра перед глазами. Тень, продолжай царапки. Пирожок, чтоб тебя, с дороги, не мешайся хотя бы. Грыз, стой, Грыз, дружище, брось каку. Нет, не в монстра брось. Хотя бросай в монстра, но не сейчас, а когда скажу. Мегида, не стоит лезть на ту баррикаду, это небезопасно. Лучше иди на стену, оттуда все отлично видно. Лучники, доставайте зачарованные стрелы. Посмотрим, что его сильнее кусает. Копейщики, готовьтесь щекотать твари пятки. Не попадите под ноги. Артур, хватит валяться. Тут исчадие тьмы землю топчет. Эй вы, трое, да, я вас вижу, не притворяйтесь мертвыми. Ну и что, что вы из вражеского войска? Жить хотите? Тогда хватайте обломок лестницы, упор подыщите и вверх её. Слышите? Это что, звон молотка? Кузнец, ты там совсем охренел? Ремесленный зуд? Получше время подыскать не мог?

Ух, суетное же это дело, быть рейд-лидером.

Все пошло вроде бы неплохо. Великан не отличался особой скоростью и попросту не успевал реагировать на все раздражающие факторы. Крутился, метался как бешеный, психовал и недовольно рычал сразу на полсотни голосов. Мы даже начали постепенно опускать его шкалу здоровья. И тогда он вжарил первой абилкой.

Рты, расположенные по всему телу, вдруг заорали в едином порыве словно хор, что старательно берет одну ноту. На всех, кто оказался в радиусе десяти шагов, повесилось Ошеломление. Жора не смог крутануть очередной воздушный пируэт и полетел вниз. Воплощение проглотило его в прыжке. Несколько копейщиков как раз готовились нанести удар, но упали. Одного защитил собой Артур, а другого прикрыл костяной голем. Второй разлетелся грудой останков, а вот первого снова отфутболили в стену, на этот раз он не выжил.

Я смог кинуть Очищение, выведя из-под удара остальных. Внимание великана ничто не отвлекало, и он сумел сбить несколько засмотревшихся летунов. Лея чудом успела отхилить пилотов, а вот шершней тварь проглотила.

— Твою та мать! — всплеснул я руками не в силах сдержать эмоции. Подхватил все еще шокированного воина и начал оттаскивать. Исполинская лапища потянулась к нам, но поймала лишь Фантомного Барда, еще и дебаф от Игры Зика на ослабление защиты словила. Да только это её еще больше раззадорило.

Великан вдруг сделал резкий рывок, окончившийся прыжком, я едва успел отбросить копейщика. Монстр снова поймал меня в кулачную клеть. С довольством ребенка, словившего бабочку, он потащил добычу в пасть. Огромный рот распахнулся, десятки заточенных костей становились все ближе. И в этот миг Тихон все же попал в сочленение его пальцев, а точнее в коленную чашечку среднего.

То, что когда-то являлось ногой зубастика, лопнуло. Рука чудища раздалась, я полетел вниз.

Хрусть! Обе ноги явно дали понять, что не предназначены для приземления с высоты трехэтажного дома. Сразу тридцать процентов здоровья как не бывало.

Ладно, уродец. Первый раунд за тобой. Но ничего, я вот сейчас как подлечусь, как встану, возьму ту лестницу и…

— ХРУП! — стопа как бетонная плита опустилась сверху, в очередной раз отправив меня на перерождение.

Во второй заход все пошло куда лучше. Мы перестали так бояться этого чудища, приноровились к его скорости и темпу. Копейщики стали чаще жалить его по ногам. Да чего эти воины, даже Жора умудрился располосовать гаду шею со спины, и пока тот сжимал тельце одного глупого барда, что зачем-то всегда лезет в ближний бой, но все же.

Здоровье монстра почти упало до отметки в девяносто процентов, и, когда в очередной раз он попытался крикнуть, я бросил на него Немоту, как ни странно, умение прошло, и мы продолжили потихоньку красть ХП твари. На восьмидесяти процентах великан раскрыл вторую способность — начиналполивать все вокруг костяными дротиками, но и к этому мы подстроились.

У меня даже возник хитрый план, как хорошенько его критануть. Я умудрился запрыгнуть ему на спину с лестницы, трюк вышел фактически каскадёрским, только вот исполнить остальную часть задуманного не вышло. Вся поверхность тела твари состояла из других тел, за ноги схватили сразу шесть рук. Попытался спрыгнуть, но ничего не вышло, а потом хрясь, и огромная лапища прибила меня словно комара.

Я уже даже не смотрел, сколько опыта теряю при каждом перерождении, дабы еще больше не терзаться. Третий заход выдался еще более удачным. Совместными усилиями здоровье босса опустили уже до семидесяти трех процентов. Получилось оплести ноги твари веревками и уронить его. Вот тогда мы всей толпой и накинулись словно лилипуты на Гуливера.

И тут активировалась третья абилка. Воплощение попросту снова распалось на десятки тел. Вот ты бьешь по беспомощному великану, а вот уже тебя пытаются порвать на части пять уродливых ублюдков — четыре вцепились в каждую конечность, а пятый тянется оскаленной пастью.

Это не самое страшное. Подумаешь, ну обглодали лицо, ну опять на перерождение слетал, ну опыт потерял, хуже всего то, что монстр мог использовать другие тела для восстановления здоровья. Когда он собрался снова, то восполнил красную шкалу, а с поля боя пропала часть мертвецов.

Теперь я точно знал, что делать. Оставалось надеяться, что на этом сюрпризы кончились. Чтобы убедиться, активировал жреческое зрение и довольно оскалился. В семи частях тела отчетливо видны сгустки пульсирующей энергии — трупы шаманов. В основании головы и каждой конечности, в животе и последняя в груди.

— Тихон, готовь свою самую бронебойную стрелу. Надо кое-что проверить, — сказал я, на ходу бафая соратников. Еще один и, будем надеяться, последний раунд впереди.

Тактика сработала, пока воины вырывали яму, растаскивали баррикаду, укладывали на неё тела и поджигали, наша группа увела тварь подальше в лес. Там и петлять от неё проще, и деревьев потом меньше рубить, она их все повалит.

Когда до ноздрей дошел характерный запах жареного мяса, стали снова жаться ближе к стенам, под прикрытием лучников оно как-то надежнее. Монстр, похоже, соображал, ведь и сам стал смещаться к источнику дыма.

Я недооценил количество пищи для огня, жар такой, что на десяток метров не подойдешь, волосы начинают потрескивать. Угольки разлетались по округе, и это уже могло стать проблемой. Великан даже на какое-то время потерял к нам интерес. Хотел сграбастать часть тел с погребального костра, но пламя, не уступавшее гиганту в размерах, не пожелало отдавать свою добычу и чуть руку ему не оттяпало.

Обжёгшееся воплощение покрылось волдырями и потеряло пять процентов ХП. Хм, а эта идея. Поначалу попытались связать ноги твари и уронить её в сторону костра, но ничего не вышло. Тогда просто стали пользоваться жаровней как средством утилизации частей монстра. Когда воплощение снова распадалось на десятки существ, тех из них, что удавалось порубить, сразу забрасывали в огонь.

Дело близилось к вечеру, если не успеем одолеть тварь в светлое время суток, то ночью и нечего думать о победе. Со второй попытки Тихону таки удалось угодить в указанную мною точку — в подмышку. Энергетический узел лопнул, левая конечность монстра осыпалась. Воплощение периагралось на лучника и побежало за ним.

Двенадцать тел, из которых состояла рука, попытались подняться, но половина из них переломалась из-за падения, остальных попросту смели окрыленные маленькой победой воины. Поверженных закинули в огонь, когда тварь опять переключила на нас своё внимание.

У нее отросла новая конечность, но само воплощение из-за этого уменьшилось в размерах. Как подсказывало жреческое зрение, в теле осталось только шесть магических сердец. Мы продолжили тушить их.

Здоровье монстра опустилось уже до двадцати процентов, когда он снова трансформировался. На этот раз тварь изменила вид. Ничего гуманоидного в ней не осталось. Шестиногая махина три метра в холке, ощерившаяся заточенными костями по всему телу.

Порождение семиликих стало более маленьким и маневренным. Поразить сердца теперь не представлялось возможным, от всех стрел, дротиков и обычных атак босс с легкостью уворачивался. Неписей пришлось отвести, ведь даже мы не успели подстроиться под новый ритм боя. Тварь начала по одному выводить нас из строя и пожирать, восстанавливая ХП.

Я заметил, что звон молота прекратился. Кузнец закончил чудоподелку. Сзади раздался грохот лат, это мастер спешил преподнести свой сюрприз чудовищу.

— Навались! — проорал я. Мы всей толпой накинулись на воплощение, просто повиснув на нем. Монстр начал перекатываться и трясти конечностями, пытаясь нас скинуть. Ему это удалось, мы разлетелись в стороны, но выигранного мгновенья хватило. Кузнец как бронетранспортер на полном ходу врезался в чудище, протыкая его длиннющим копьём с огромным листовидным наконечником. Из лопаты он его что ли сделал?

Тварь подсела, одно из сердец оказалось задето. Босс дернул копье назад — никак, широкое лезвие цеплялось за кости и не хотело покидать уютное тело, попытался протолкнуть вперед, но и тут вышла неудача — круглая гарда не позволила. А разделиться тварь не могла, так как умение еще не перезарядилось.

Я поднялся, провел рукой по щеке, там из борозд от когтей сочилась кровь. Подхватил Грызлика за шиворот и повел за собой, помог подняться Лее, заиграл исцеляющую мелодию, по дороге под плечо зацепил Артура, Тихон волок Робина, за ним плелся Жора с обрывками порванных крыльев, а Мегида, весь бой наблюдавшая со стены, помогала идти хромающей Ирме, Пирожок, перемазанный в саже, семенил следом.

С каждым шагом, благодаря нашим с Леей стараниям, здоровье членов команды восстанавливалось. Порезы срастались, морщины разглаживались, мышцы наливались силой, шаг становился увереннее. Усталость отступала, сдав позиции решительной злобе.

Я схватился за копьё и попытался толкнуть его. Ничего не вышло. Тварь начала сопротивляться, мне с трудом удалось устоять на ногах, но тут остальные схватились за древко. Мы сломили давление монстра.

Воплощение рычало, брыкалось, упиралось ногами в землю, зарываясь по самую щиколотку, но мы были непреклонны. Толкали тварь вперед, туда, в огненную бездну, где догорают останки тех, кто покусился на наше добро. В конце и вовсе подняли порождение семиликих над землей и смогли забросить его на самый верх погребального костра.

Монстр взвыл, вспыхнул и забился в агонии. Черная тень на оранжевом фоне, словно представление в сюрреалистичном кукольном театре.

Я устало выдохнул, утер со лба пот и под треньканье победного уведомления опустился на землю.

Поздравляем! Вы отразили атаку на храм!

Получено:

Даже вчитываться не стал. Раздраженно смахнул простыню логов.

— Теперь всё? — спросил Жора.

— Всё, — кивнул я.

— Тогда бей его, ребят, — сказал картмастер и врезал мне розочкой, остальные набросились со всех сторон, погребая меня под собой. «Что за нах?» — только и успел подумать я.

Глава 3. Пепел победы

Уровень 62

День двадцать пятый

Первые лучи солнца застигли меня, рыскающего с факелом, ползающего чуть ли не на четвереньках возле крепости. Я зашвырнул деревяшку с промасленными тряпками на конце в то, что осталось от пылающей баррикады.

Погребальный костер горел всю ночь, вначале из-за него даже несколько пожаров вспыхнули. Благо темнота позволяла легко их замечать, поэтому удавалось локализовать и затушить. Сейчас на дне ямы остались лишь тлеющие угли, легкий ветерок снял с них пленку пепла, поднял и закружил словно снежную крупу.

Как будто летний пух пепельные хлопья парили в воздухе. Одна из частиц полетела прямо мне в лицо, я успел ее перехватить и растер между пальцев. Интересно, чем это было? Куском лестницы, паучьим жвалом, рукоятью ножа, костью воина или, быть может, сердцем шамана? Впрочем, какая теперь разница. Всё сгинуло в пламени.

— Так и не нашел? — раздался за спиной осторожный голос Леи. Я опустил плечи и покачал головой, усевшись на край ямы и свесив ноги. Стопы начали нагреваться, жар со дна все еще шел.

Хилерша расположилась рядом, дунув мне на пальцы. Черная взвесь слетела с подушечек и устремилась вниз.

— Сделаешь что-нибудь новое. Уверена, уровень Ремесла у тебя подрос.

— Угу, — кивнул я, поджав губы.

Сразу после боя Ирма, Робин, Артур и Жора напали на меня. Мегида замерла в шоке, Тихон тихо стоял в сторонке, только Лея и пыталась оттащить обезумевших сокомандников, но куда там. После смерти с меня выпали гусли, ведь чем чаще умираешь, на коротком временном промежутке, тем больше шанс потерять предмет, а я отправлялся на перерождение в тот день несчетное количество раз.

Был ли у ребят повод злиться? Как оказалось, да, и не один. После того, как я врезал Бормотуну и даже платочком на прощанье не помахал, моб не на шутку разозлился. А уж когда он увидел Пирожка, которого Лея у него скомуниздила, так и вовсе впал в бешенство.

Хилерша чудом успела убить питомца, чтобы он не достался безумному монстру. Вся группа улетела на перерождение, но это было лишь начало. Бормотун проявил чудеса интеллекта и пошел по следу. Поскольку помимо Тихона никто особо и не скрывался, даже полуслепой городской житель, что ни разу ничего кроме асфальта под ногами не видел, разберет дорожку, которую мы оставили.

В итоге ребята улетели на перерождение еще раз. От третьей и четвертой смерти их спас Тихон — утянул монстра, несколько часов убегал от него, пока не завел Бормотуна в какие-то дебри. Затем догнал остальных, но они еще несколько раз натыкались на слетевшего с катушек моба, который до сих пор рыщет по локации. Так что и в будущем с ним пересечься можем.

Но больше всего товарищи обиделись не на первую подставу. Всего их вышло три. Только вот во второй моей вины не было. Но им никто об этом не сообщил, а они и разбираться не стали. Накипело у людей.

В принципе, я их понимаю, но мстю все же подготовлю. Благо чтобы подать данное блюдо холодным, не нужен высокий навык Кулинарии. С этим делом у меня всегда порядок, Лея не даст соврать, до сих пор от некоторых деревьев шарахается.

— У тебя лицо такое, как будто пакость задумал, — сказала хилерша.

— Не пакость, а восстановление справедливости.

— Их можно понять, они же не знали, что меня не ты выдернул.

Пока я сражался со штурмующим стену врагом, ребята набрели на логово босса. Решили, что неплохое место для отработки слаженности. Да и Бормотун, глядишь, не сунется на чужую территорию. В итоге они неплохо поднялись в уровнях, появились даже зачатки понимания работы в команде, но в самый ответственный момент лишились хилерши.

Артур принял на себя её роль, потратив очки Таланта, но все же сильно уступал по количеству здоровья, что мог вытянуть.

Даже так, они с двенадцатой (ДВЕНАДЦАТОЙ, Карл! — тут остаётся только поаплодировать их упорству) попытки почти смогли одолеть босса. И вот когда он уже был одной ногой в цифровом чистилище и ждал последнего удара, снова появился я, выдернул замахнувшегося Жору и всех остальных.

Измотанные в край ребята, которых лишили удовольствия получить заслуженную награду за свои труды и шанса отомстить за многочисленные смерти, были наглым образом за шкирку как котята затащены в портал. И для чего? Отнюдь не для того, чтобы валяться на шезлонгах, попивая коктейльчики. Это бы они еще поняли. Но нет. Их забросили из одной мясорубки в другую, еще более жесткую. Удивительно, что они вообще дотерпели до конца битвы, будь я на их месте, мигом бы себе все двадцать четыре ребра пересчитал. Или сколько их там у шивонов?

Даже после победы над боссом отдых не предвиделся. Всю ночь мы разгребали завалы, стаскивали тела на костер и собирали в кучу трофеи. В этом деле не помешала бы сила кузнеца, но доблестный работник молота и наковальни ушел в отруб. Оказалось, что его абилка, позволяющая превращаться чуть ли не в стального голема, довольно прожорлива в плане ресурсов. После её использования он буквально впадает в спячку на неделю, просыпаясь лишь на пару минут, чтобы сожрать несколько десятков тысяч калорий и снова отключиться.

Ранены оказались все до одного бойца, причем большинство травм по категории сценарные, то есть не поддаются стандартным заклинаниям лечения. Порезы затягиваются, а рука так и остается сломана, пока таймер не истечёт, ничего ты с ней не сделаешь.

Помню, когда играл за монаха, получил такой перелом кисти, неделю в жизни ел левой рукой. Хорошо, что никто из сокомандников подобные травмы не заработал, а то совсем бы тяжко пришлось.

Осаду не пережили пятнадцать защитников храма из числа людей и зубастиков. Насекомых погибло без счету. Хорошо, что Лея оказалась рядом, без нее потери увеличились бы на порядок. Зик, похоже, перенапрягся, удерживая тяжело раненых на этом свете, давно на связь не выходит, даже с учетом всех бонусов что ему отсыпало, не восстановился.

Кстати, о бонусах. Открыл лог, интересно, чем меня там одарили.

Поздравляем! Вы выполнили задание «Защита крепости».

Осада с храма снята.

Получено:

Достижение «Защитник святынь» урон при защите объектов веры +1%.

Достижение «Полководец». Боевой Дух войск под вашим командованием +1%, Защита от всех видов урона +1%, Урон +1%.

Достижение «Вместе выстоим — 2». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 6%. Складывается с достижением «Один в поле воин».

Вы первый из игроков на новом континенте совершили подобное великое деяние.

1 500 000 очков опыта. 28100/232900

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

…

Текущий уровень 62

Я слетал на перерождение десять раз, опустившись до пятьдесят четвертого левела, так что эти полтора миллиона выступили лишь как компенсация.

30 очков прогресса к характеристике Интеллект. 261(04)

20 очков прогресса к характеристике Дух. 157(05)

2 очка прогресса к характеристике Сила. 31(02)

4 очка прогресса к характеристике Ловкость. 38(05)

7 очков прогресса к характеристике Выносливость. 66(07)

11 свободных очков прогресса. Всего 51.

Вы открыли навык стрельба из арбалета. Текущий уровень навыка 1.

Меткость +1. Всего 7.

Стрелковое оружие +1. Всего 5.

Легкая броня +3. Всего 10.

Применение магических свитков +1. Всего 2.

Владение музыкальным инструментом +2. Всего 14.

Владение гуслями +2. Всего 11.

Опять разбередили душу, гады.

— Первожрец! — раздался незнакомый голос. Я обернулся. Мальчишка из детей Зика, лет двенадцати на вид, глаза в пол опустил, боится на меня смотреть.

— Что? — устало выдохнул я.

— Там…

— Не мямли, не сожру, — еще более устало выдавил я.

— Там зубастики из вольных с пленными подрались.

Я кивнул.

Патруль, прочесывающий лес, нашел не только четыре разрушенных алтаря, их разнесли свои же, чтобы нам не достались, но и один целый, его сломать не успели, с ним отдельная история. Помимо пары десятков бойцов армии семиликих, которые от полученных ран не смогли далеко убежать и сдались в плен, дозорные обнаружили еще одну поляну с зубастиками в клетках.

Зубастики-отшельники, фактически родня Грызлика. Кузенов он среди них не нашел, а вот пара старых знакомых обнаружилась. Только с момента их последней встречи все сильно поменялось, он теперь выше на две головы самого рослого из них.

И бывшие пленные, и новые, все помогали нам разбирать последствия осады. Теперь основные дела сделаны, и первые решили отыграться на вторых за всё то «добро», что им причинили. Только сейчас не время для свар.

Делать нечего, поднялся и поплелся исполнять жреческий долг. Большинство воинов до сих пор прочесывали лес, либо сменяли караул, поэтому разнимали драчунов рабочие. При моем появлении все замерли. Я, как мог, собрал волю в кулак и толкнул речь.

Все же я гарантировал пленным жизнь и еду взамен на труд по восстановлению и улучшению крепости, если с ними что-то случится, значит, грош цена моему слову. А если Первожрец пустозвон, значит, и Зик брехло. Нападение на моих пленных — нападение на меня. То есть нападение на пленных — нападение на Зика, а те, кто на нас нападает, потом догорают в яме. Это я и сказал всем присутствующим, только более пафосно и менее лаконично.

Прониклись и, недовольно бурча себе под нос, разошлись.

Харизма +1. Всего 15.

Небрежно смахнул раздражающее уведомление. Тут же тренькнуло новое. Да твою ж…

— Эм, не понял, — вырвалось у меня.

Поздравляем! Вы проявили уважение к погибшим врагам и достойно проводили их в последний путь. Получено достижение «Благородный убийца». Отношение со всеми потусторонними сущностями +10. Получено пассивное умение Благодарность Павших — первый удар призрачных сущностей не нанесет вам урона.

Поздравляем! вы создали источник силы. Уровень храма повышен.

— Что за... — договорить не успел. Зик очнулся.

— Первожрец, — голос уставший, но довольный. — Погляди на дело рук своих.

Я прошелся и уставился на яму жреческим зрением. Угли затухли, но жар шел, ведь они все еще горели в астральном поле. Ярко-голубой огонек вспыхивал то зеленоватыми, то серыми всполохами. Из самого центра что-то словно бы прорывалось наружу.

Повинуясь интуиции, я перевалился через край и начал скатываться по стене ямы.

— С ума сошел! — крикнула Лея, попыталась схватить меня, но отшатнулась от ударившего жара. Я же подошел к самому краю пылающего зарева, оно обжигало волю, но не тело. Залез в угли по пояс словно в горячий источник, добрался до середины и потянулся к тому, что скрывалось под огненной оболочкой. Проломил поверхность, похожую на лавовую корку, и зажмурился от ударившего в глаза света. Отрубил жреческое умение и посмотрел на предмет в руке.

Это оказался серый шарик, напоминающий кусок метеоритного железа, размером во всю ладонь. Вгляделся в характеристики предмета.

Сплав боли. Пыльца Хаоса. Сплавленный воедино из плоти, крови, зелий, орудий, древней магии, артефактов, слёз и страданий. Класс предмета: божественный.

— Это что за хрень? — ошалело спросил я, выбравшись из ямы и протянув находку Лее.

— Обалдеть. Да это же пыльца Хаоса! Сплав боли!

— Да ладно! А я думал кость обгорелая, — добавив сарказма, сказал я. — Что эта хреновина делает?

— Эта, как ты выразился, хреновина, одна из самых редких вещей в игре. До сегодняшнего дня вообще никто не знал, откуда точно она берется. Хотя её всегда находили на полях древних сражений. Считалось, раз божественная вещица, то и появляется после визита богов. Мол, наблюдают великие за сражениями муравьев, и, если зрелище достойное, оставляют в подарок букашкам сей артефакт.

— Делает то она что?

— Никто не знает. В теории это что-то вроде божественной руды, но ни один мастер в игре, еще не достиг такого уровня, чтобы с ней работать. Видел оружие из континентальных сюжеток?

— Угу.

— Похоже на этот шар?

Я кивнул, вспоминая, что артефакты, с помощью которых прославленные игроки обычно дают пинка всяким древним титанам и прочей доисторической нечисти, тоже имеют пористую структуру и все испещрены дырками и царапинами, словно слеплены из капель сварки. Да и это всегда что-то маленькое: наконечник стрелы, гвоздь с гроба падшего бога, кольцо с единственным заклятием или вообще амулет, который нужно надеть на шею сюжетному антагонисту.

Мысли мои пустились в пляс, я уже представил, как выплавляю с него кастет и даю по мордасам мертвому богу, чтоб он в гробу перевернулся.

От фантазии меня оторвал грохот рухнувшего тела. Один из бойцов потерял сознание. Это уже третий свалившийся от усталости, причем только из тех, кто упал при мне. Я объявил о завершении всех работ и отправил личный состав на отдых до самого обеда.

Грызлик варил какое-то бодрящее снадобье и болтал на своем наречии со старыми приятелями. Сняв чан с огня, он разлил его в кувшины сородичей, а те уже стали разносить его стражникам на постах. Мне напарник слил самый смак со дна кастрюли.

Я выпил половину бокала, и меня передернуло. На вкус так себе, вяжущая горькая жижа, словно отсыревший шу пуэр смешали с кофейной робустой и недозревшей рябиной, и все это очень сильно переварили, но эффект что надо. Я передал стакан Лукри и пошел вместе с ним проверять посты. А то эти семиликие показали себя чересчур хитрыми противниками, не хватало еще, чтобы они ужалили нас за задницу в самый неподходящий момент.

Начальник стражи оказался куда сообразительнее меня. Отпил лишь немного из стакана, а остальное перелил во фляжку и время от времени к ней прикладывался.

Когда проходили мимо ямы, заметил, что её описание изменилось, теперь она звалась «Местом силы», а в меню управления храмом появилась возможность при следующем нападении призвать на помощь призраков. Неизвестно, что это и как работает, в теории армия павших встанет на защиту храма. Дай та Зик на практике узнать никогда не придется.

Обойдя посты, убедился, что там все под контролем. На самых безопасных направлениях сменил воинов на рабочих, отправив измотанных бойцов отдыхать. Сам же принялся за разбор каталогов трофеев. Благо все добро рассортировали еще ночью по кучкам. Лея и Тихон — алхимию, Праведник — оружие и броню, Ирма — бижутерию, Жора — свитки и прочую бумажную дребедень, все ищет свои карты, Мегиде досталось все остальное.

В итоге теперь у меня на руках имелось пять списков. Я подозвал нескольких мальцов и припахал двух Алиных подружек, ибо нехер тут бедрами вилять, человек делами занят, а они, понимаешь ли, еду разносят, без них есть кому подносы подержать.

Девушки оказались не только красивыми, но и хозяйственными и помимо грациозного порхания по двору, умели в буквы. Я посадил их на склад вести книги учета, а парнишки, взяв шевство над молодыми тараканами, у которых ещё усы толком не отрасли, стали все добро раскидывать по полкам. Что не влезет, сложим в кучу у дальней стены, позже разберемся.

Ребят потом сюда запущу, сами выберут, кому чего не хватает.Себе, к слову, цапнул интереснейший амулет с резервуаром под ману, починить только его чутка.

Сплав амулетов. Класс предмета: Уникальный. Некогда принадлежавший трем разным шаманам, стал одним украшением в пылу битвы. Прочность 90/400. Интеллект +7, Дух +6, Ловкость +2, Выносливость +1. Мана 200/200.

Жоре вон десяток слабеньких свитков точно перепадет, из тех, что не годятся для защиты храма, например, «Вспышка света» в массовом побоище уж точно не нужна, а если толпой бить моба и знать, когда глаза закрыть, вполне действенный инструмент.

Кстати, про инструмент. Я пока захапал боевой горн, тот самый, от которого стены вибрировали, показатели у него так себе, но чтобы бесить остальных вполне сгодится. Будут вздрагивать от каждого применения и с теплотой вспоминать мои гусли.

Зловещую ухмылку с лица стерло рычание, донесшееся со двора. Выбежал и облегченно выдохнул, это кузнец заворочался в своей лачуге. Если не слышать сопение, стоны и храп, издали можно подумать, что во дворе одни трупы. Все лежат вповалку на: земле, лавках, столах, куче листьев. Редкие хитрецы вроде Леи догадались улечься головой на пушистый бок Пирожка. Я улыбнулся. От сажи пандаренка хилерша так и не оттерла, и теперь её лицо почернело как у кочегара.

Глядя на все это, самого клонило в сон со страшной силой. Проглотив зевок, поплелся к погибшим защитникам, завернутым в погребальную льняную ткань. В обед будем хоронить героев. Надо успеть все подготовить. Поднял тело, взвалил на плечо, кое-как распрямился и поплелся за ворота.

Много раз мне предлагали помощь все — от раненых воинов до стариков с и без того трясущимися руками. Я отказывался и в приказном порядке отправлял набираться сил. Отдыхайте, ребятки, заслужили.

* * *

Грызлик нашел меня через несколько часов на стене. Я вглядывался в даль через подзорную трубу Тихого Шелеста. На горизонте все спокойно, никаких черных точек. Хотя разведчики должны уже вернуться. Не нравится мне это.

Чуть не свернув челюсть на очередном зевке, напарник вопросительно уставился, мол, помощь нужна.

— Отдыхай, дружище. Ты славно бился, кстати. Я и забыл, каким ты был мелким, пока не увидел твоих сородичей.

Спутник расплылся в довольной улыбке и гордо ударил себя кулаком в грудь.

— Для тебя что-нибудь особое с Зика стрясу. И знаешь, твоя месть. Я не забыл про нее. Сразу, как закончим с походом, вернемся сюда и вырежем всех ненавистных тебе уродов. Договорились?

Зубастик кивнул, и мы стукнулись кулаками. Я стиснул зубы, когда шипастые костяшки на его латных перчатках столкнулись с моими казанками, и вымученно улыбнулся.

— А теперь пошли вниз. Солнце уже в зените. Пора всех будить. Самое время основать первый на новом континенте клан!

Глава 4. Клан, похороны, свадьба

Уровень 62

День двадцать пятый

Я толкнул Жору, как всегда спящего в обнимку с бутылкой. Он лишь вяло отмахнулся, закрывшись крыльями как подушкой. Я взял со стола чашку и разбил её, а затем полил на картмастера вином.

— Напитки бьются! — с криком соскочил он, закрыв от мира словно младенца бутылку с медовухой.

— Ирма, у тебя Робин сдох, — сказал я на ушко некромантке.

— А? Что? В смысле сдох? — рывком села девушка, ошалело глядя по сторонам.

— Весь какой-то зеленый, как будто живой мертвец.

— Ц! — цокнула она, закатив глаза, и бросила в меня попавшимся под руку камешком.

— Артур, — затряс за плечо паладина, — пособники тьмы рядом.

Праведник соскочил, весь засветился, размахивая мечом.

— Где?!

Я кивнул за спину, там Ирма в своей приказной манере будила Робина. Паладин выдохнул с облегчением и засунул меч в ножны.

Я лег рядом с Леей, положил ей руку на талию и ласково прошептал на ушко.

— Солнышко, вставай, пора завтракать, скоро твоя мама приедет.

Хилерша сладко потянулась, развернулась, положив мне голову на плечо и закинув ногу.

— Давай еще пять минуть полежим, — промямлила она, а затем подскочила, как будто ей паук в трусы залез. Я и не знал, что с её никудышной Ловкостью можно такие чудеса акробатики вытворять.

— Охренел? — задыхаясь от негодования, заглушая общий смех, повысила она голос. Если учесть, что все её лицо почернело от сажи, выглядело это вдвойне комично.

Я, не обращая на нее внимание, врубил жреческое зрение и стал осматривать пространство в поисках Тихона. Найти лучника простым взглядом нечего было и надеяться. Заметив две ауры на крыше храма, причем одна из них словно бы вибрировала, приставил лестницу и стал взбираться. И как стрелок без нее сюда залез?

Потряс дремлющего Шелеста за плечо. Его голова отпала и покатилась вниз. От неожиданности чуть Зику душу не отдал. Чучело рассыпалось в руках. Я зашарил по округе глазами в попытке заметить настоящего лучника. Он устроился в своём стиле под накидкой цвета крыши.

Я аккуратно заглянул под полок, чуть не сорвал растяжку, сглотнул, глядя на поблескивающее острие арбалетного болта, нацеленное в пах. Тень калачиком спала на груди лучника. При моем появлении она проснулась и зашипела, мол, не тревожь хозяина.

— Тогда сама его буди, — одними губами проговорил я. Кошка словно бы поняла, замурлыкала как трактор и начала тереться о Тихона.

Я спустился вниз. Крепость снова оживала. Все просыпались, девушки спешили на перевязку раненых, детвора тащила хворост для очага, старухи готовили продукты, старики, скрепя коленями, поднимались на стену, чтобы сменить устало опирающихся на копья часовых.

После небольшой уборки территории и приведения себя в порядок все выстроились у ямы. Я успел соорудить над ней элементарную распорку с лебедкой на мышечной тяге, к которой подвешена платформа. Зик, ощущая всю важность момента, воплотился. Выглядел он все так же — маска из черепа, шляпа и плащ. Народу сейчас нужно увидеть своё божество, да, именно так, формально до этого статуса ему еще очень далеко, но для большинства из нас он уже не простой дух.

Тут я превысил свои жреческие полномочия и намекнул ему, что тела мы вместе будем провожать в последний путь, еще и Лею припрягу. Ибо нефиг. Пусть смотрят в поблескивающие глаза детей и женщин и ощущают, что могли выложиться сильнее, могли сделать чуть больше, чтобы спасти еще хоть одного из них, не одному же мне этот крест нести.

Тела укладывали по очереди и спускали вниз. Когда последний погибший защитник утонул под слоем пепла, мне показалось, что из свертка вынырнул призрачный силуэт, его встречали знакомые фигуры с амулетами на груди, жали руки, хлопали по плечам. Впрочем, чего только не померещится от усталости.

Собравшиеся присыпали всё землей и направились в храм.

На присланное задание даже смотреть не стал. Я и без подсказки духа рано или поздно поставил бы этим воинам памятник, а опыт, что Зик отсыплет, так, приятный бонус, не более.

Дух опал грудой вещей, которые впитались в алтарь. Я встал у кафедры, чтобы толкнуть речь и невольно улыбнулся, глядя на собравшихся.

Отдохнувший народ пребывал в чуть более приподнятом настроении, чем можно ожидать. Самое страшное позади, некогда грустить, надо залечивать раны, отстраиваться и идти вперед навстречу новой жизни, туда, где ни один враг больше не посмеет не то что войной пойти, а даже взглянуть на стены родной крепости без дрожи в коленях.

В конце концов, нас куда больше, чем пятьдесят семь, и если уж они выстояли и выполнили свою миссию, то мы, воспитанные на их примере, тем более сдержим любой удар судьбы и в ответ дадим так, что мало не покажется. Мы это уже доказали и еще докажем, если понадобится. Нам только один ресурс нужен — время, все остальное добудем сами.

Как-то так я и сказал, машинально отметив снова подскочившую Харизму. Хотя это и так чувствовалось. Все-таки подобная игра меняет тебя. Это совсем не то же самое, что оплачивать месячную подписку и качаться с вечера до середины ночи, лишь бы забыть про начальника идиота и дуру бывшую. Нет, тут совсем другой уровень погружения, это настоящая жизнь в ином мире.

Я в очередной раз почувствовал, что ни за что не поменяю персонажа. Даже несмотря на все его недостатки, быть мне все время теперь криворуким бардом. Впрочем, прямота рук это дело техники. Техники движения и техники мысли.

Если уж в реальности из простого человека путем усердных тренировок без характеристик персонажа и прочих отображаемых здесь показателей можно вылепить профессионального спортсмена, то в виртуальности и подавно. А ведь как хорошо было бы, если, скажем, в ринге над головой у оппонента виднелась шкала здоровья, пробиваешь противнику джеб — бах, крит на сто двадцать урона. Смотришь, ему еще три удара. Не кружишь вокруг да около, не выцеливаешь момент, а просто идешь в атаку, и бац-бац-бац — бой выигран. Нда, мечты, мечты.

Народ по одному начал подходить к алтарю, получая положенные бонусы от духа. Мы всей командой спустились вниз, ибо одним опытом Зик не отделается. Нам еще полконтинента пройти предстоит, пусть выдает ништяки из закромов.

Как водится, дух заговорил со всеми одновременно.

— Первожрец, твоя помощь неоценима. Мои ресурсы все еще скудны, но кое-что я приберег.

Умение Третий Глаз получает новый уровень.

Умение Портал В Храм прокачено до второй ступени. Доступна Телепортация Из Храма.

Уровень 2. Время на каст: 1 секунда. В течение 20 часов вы ощущаете брешь в пространстве и можете заново открыть её, вернувшись в место, откуда прибыли.

Умение Игра Зика получает новый уровень.

Игра Зика. Уровень 2. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 300. Перезарядка: 4 минуты. Время действия: неизвестно. Шанс положительного и отрицательного эффекта увеличен в зависимости от дружественности цели.

Вот, вот черт побери, чего мне не хватало!

— Могу ли я еще чем-то помочь тебе, жрец?

— Конечно, великий дух! Впереди нам предстоит долгое и опасное путешествие, главным врагом там будут отнюдь не монстры и духи, а такие же как мы разумные. Мне бы что-нибудь такое, чтобы помогло в борьбе именно с нам подобными.

— Хм. Есть у меня одна старая заготовка ещё со времён войны богов. Тогда реализовать её не успел, но вот сейчас, думаю, для нее самое время. Открой сундук.

Я сделал, как сказано, и взял из горы вещей костяную маску, точно такую же, кокая была у Зика, когда он воплощался.

— Надень и прикоснись к столбу, будет чуть щекотно.

Я приложил маску к лицу, дотронулся до монумента, и меня словно током прошибло, одернуть ладонь не удалось, она намертво прилипла к камню, грудь зажгло, будто под горчичник еще перца чили добавили, затем жжение сменилось зудом в середине лба и покалыванием темечка. Когда все кончилось, я еще долго не мог прийти в себя и сфокусироваться на всплывшем сообщении.

Костяная маска Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 4/?. Невозможно потерять. Её истинное происхождение лучше не знать. По желанию сливается с внешностью владельца и способна передавать ощущения. Защита 15. Интеллект +10. Ловкость + 1. Выносливость +3. Дух +7. Умение Лики. Уровень 1. Время на каст: 1 минута. Затраты маны: 500. Перезарядка: 12 часов. Время действия: не ограничено. Вы принимаете облик любого члена культа других духов и богов, но только из встреченных вами ранее.

Ого! А это открывает нехилый простор для фантазии.

Я посмотрел на сокомандников. Грызлик буквально прилип к обелиску. Зик предупредил, что его ждет особая награда и потребуется время. Тихон благодарно кивнул, крутанув на пальце новенькое кольцо и нацепив на Тень ошейник, что тут же растворился, став невидимым. Мегида вертела в руках боевой жезл. Ирма хищно улыбнулась, выпив пузырек с кровью. Робин поглаживал под рубашкой амулет на тонкой нити. Артур цеплял серебристый плащ. Лея ласково пробегала пальцами по древку нового жезла. Пирожок тыкался ей в руку носом и пыхтел, ведь чуял, особое лакомство, влияющее на характеристики. А Жора…

Жора чуть ли не лбом о пол бился, прижимая к груди очередную карту.

— Что тебе досталось? — спросила Лея у картмастера, когда все поднялись в главный зал. Жора гордо показал расписанную золотой краской карточку, на которой изображен худой мелкий гуманоид в клоунском колпаке, половина его лица нормальная, а вторая искажена в безумной гримасе. «Шалун» — гласило описание.

Сдается мне, карта с подвохом. Использований всего двадцать, так что проверить лишний раз не получится. Узнаем всё в бою.

— Если уже разобрались с обновками, можно приступить к созданию клана, — сказал я.

— Чего-о-о-о? — отозвались все хором и уставились на меня.

Жора замер на несколько секунд, затем выдал:

— Все напитки на месте, не знаю, где он так наклюкался.

— Тебе что, свиток портала на основной континент выпал? — скептически подняла бровь Ирма.

— Кажется, ты очень устал, когда ты последний раз спал? — обеспокоенно посмотрела на меня Лея.

— Состоять в клане с нежитью?! — презрительно фыркнул Праведник.

— А что такое клан? — спросила Мегида.

Лишь Шелест задумчиво хмыкнул.

— Про кланы пусть тебе лучше Лея расскажет, — обратился я к Причуде, и девушка тут же перевела взгляд на целительницу.

— Кланы разные важны, кланы разные нужны, — напевала себе под нос хилерша, подбирая слова. — По сути, клан — любое объединение игроков, количеством не меньше двух.

— Значит, мы уже клан? — уточнила Мегида.

— Нет, — улыбнулась Лея. — В идеале клан — это официально зарегистрированное сообщество игроков с четко выстроенной иерархией и системой управления. Что-то вроде игровой корпорации, где у каждого своя должность и перечень обязанностей.

— И как ты собрался это провернуть? — подала голос Ирма.

— Как обычно создается клан? — уставился я на спутников.

— Приходишь в городскую администрацию, платишь пошлину, получаешь соответствующий документ, — ответила некромантка.

— А если возьмем «Воинов Светлоликого» или «Длань Света»?

— Да черт их знает, — проворчала Ирма. — Никогда не любила долбанных фанатиков, — презрительно выплюнула она, недобро покосившись на паладина.

— Религиозные кланы регистрируются не в администрациях, а в храмах, — задумчиво пробормотала Лея. — А ты, — расцвела она, когда моя задумка дошла до неё, — как раз Первожрец!

— Угу, — довольный собой кивнул я и, состряпав самую пафосную из своих мин, обратился к системе и духу одновременно. — Итак. О, Великий Дух Зик, позволь нам создать клан в твою честь и нести имя твоё по этой многострадальной земле!

Желаете создать клан?

Да/Нет?

Мысленно подтвердил.

Выберите название клана. Не больше 40 символов.

— Мозговой штурм! — объявил я. — Варианты названий в чат группы, от каждого не меньше трех, а не то будете «СобакамиСутулыми» или «12345Qwerty». «Нагибаторов» не предлагать. Кто самый лучший вариант придумает, тому от меня приз.

Прошло несколько минут, и чат заполонили сообщения.

АхилительнаяДева: Авантюристы, Ловцы удачи, Герои фронтира, Всегда Крит.

Последнее точно отпадает, так как злые языки тут же добавят окончание «ины».

НочнойДожор: Пьяные мастера, БезПохМелья, ММО сомелье, Таверна Приключений.

— Жора, мы не для алкомаркета название выбираем, — скорректировал я полет фантазии картмастера.

1Праведник1: Силы света, Карающий Меч, Праведный гнев, Посланники Порядка.

Глядя на наше воинство, скорее о Хаосе подумаешь.

ТихийШелест: Резисты, Без кота жизнь не та,

АхилительнаяДева: А у меня, например, нет кота.

ТихийШелест: Без пета́ и жизнь не та, — тут же поправился лучник, а следом еще добавил, — Герои крайних рубежей.

Хм, а последний вариант ничего такой. Прямо про нас. Только вот, сдается мне, я его уже где-то видел.

Завеса: Паладины-Зануды, Лучше жрать всегда конфеты, чем пахать на силы Света.

— Лемит сорок символов, — улыбаясь, напомнил я.

Завеса: Бродячая Труппа

С двойного смысла последнего названия все знатно посмеялись.

Долго думал, в голову лезла всякая чушь по типу «1%», давным-давно занятый байкерами. Следом пошли странные «Легенды Фанмира» или «Дети ночи», «Неспящие», «Дятлы», даже девиз придумал «Всех задолбим!», откуда это взялось в моей голове, не ясно. Варианты «Я Первожрец, вам всем 3,14здец» не прошли даже внутреннюю цензуру. Все, что на поверхности, нужно откидывать и рыть глубже, самый смак там.

Видимо, множество пропущенных в свое время ударов в голову все же сказались на моей фантазии, ведь кое-как смог выдавить три варианта.

Дикарь57: Сильные Духом, Дети Зика, Зиккурад.

В ответ на последнее мне даже несколько смайликов прислали. Вдохновленный обратной реакцией напряг память и вспомнил пару классический форумных каламбуров.

Дикарь57: Забафный момент, Бафомет.

Отписались все кроме Мегиды, она задумчиво теребила шляпу.

Наконец, чат снова тренькнул.

Причуда: Сокланы по неволе, Чудики, СтерпитсяСдружится.

Всё в точку. Выбора у нас нет, стерпится-сдружится. Я по-другому посмотрел на Мегиду, за этой детской непосредственностью и явно незрелой психикой кроется какая-то поразительная наблюдательность и природная мудрость.

— Отлично! — хлопнул я в ладоши. — А теперь голосуем. Все выберите понравившийся вариант и пришлите его в чат на счет три… два… Один!

Семикратное «СтерпитсяСдружится» только подтвердило мои мысли по поводу Мегиды.

— Единогласная победа! — объявил я. — Поздравляю, — я пожал крохотную девичью ладошку. — Обещанный приз вручу вечером.

Вписал название в графу и нажал подтверждение. Экран тут же заполонили простыни сообщений об очередной пачке великих достижений. Мельком пробежался глазами по тексту «Вы создали первый клан на новом континенте», бла-бла-бла. Ничего интересного. Кроме кланового символа и кланового удара, конечно.

При соблюдении следующих условий, вам доступно умение Клауд:

Пока численность клана не превышает 20 человек.

Пока средний уровень членов клана не больше 50.

Клауд. Базовое клановое умение. Вы способны сконцентрировать в одном ударе силу всех членов клана. Урон: непредсказуем. Время на каст: вариативно, в зависимости от количества членов клана, участвующих в касте заклинания.

Это своеобразная подмога всем начинающим кланам. С помощью него удается неплохо так разваливать боссов подземелий. Видел, как его используют только в ВиртТоке, ведь, когда пришел в «Зубоскалы», они уже не соответствовали требованиям.

В голове раздалось довольное хмыканье Зика, а по плечу словно бы одобрительно хлопнули. Я выделил всех присутствующих и добавил в клан. Над головой появилась иконка с буковками «Л.К.» — лидер клана. Её можно скрыть, что я и сделал. С интерфейсом и должностями разберемся позже, только Лею сразу замом назначил.

Стоило добавить всех, как вылезло еще одно уведомление, сообщающее, что мы первый религиозный клан на континенте.Умение Клауд становится постоянным.

Вы изучили умение Духовная Связь. Вы можете отследить по карте местонахождение всех членов вашего клана. Время на каст: 2 секунды. Затраты маны: 20 на одного члена клана. Перезарядка: 24 часа.

— У меня слов нет, — выдохнула Лея. — Клауд навсегда... Трекинг...

Клановый символ становится усиленным клановым символом.

Клановый символ. Класс предмета: Уникальный. Прочность 700/700. Свойства: Защита 100. Сопротивление огня, воды, ядам, свету и тьме +7%. Дизайн вариативен. Раз в месяц может менять свою форму. Если противник попадает в символ, урон полностью игнорируется.

Я поигрался с кастомизацией, превратив его в очередную нашивку и прилепил на грудь в область сердца, вдобавок скрыв в настройках отображение на одежде.

Смахнув очередную простыню достижений, привлек всеобщее внимание.

— А теперь нам пора наверх к алтарю. Осталось последнее дело.

Заинтересованные сокланы пошли за мной.

Не зная с чего начать, я какое-то время улыбался и подбирал слова. Затем отошел во двор за соломинками. Вернувшись, сказал:

— Вы все понимаете, что в предстоящем походе важна каждая единичка характеристик и глупо отказываться от бонусов?

Дождавшись кивков, показал соломинки в руке и продолжил:

— В таком случае Артур, Жора и Тихон, попрошу вас выйти вперед, будем разыгрывать жоп… эм… гхм… руку и сердце нашей прекраснойвластительницы смерти Ирмы.

Завеса скривилась, бросила взгляд на Мегиду и зародившиеся возражения угасли на корню. Этот крест придется нести ей.

— Я не буду в этом участвовать! — громогласно заявил Праведник.

— Тогда вали нахрен, — беззаботно пожал я плечами. — У нас тут всё добровольно принудительно, никто никого за уши тянуть не будет. Считаешь, что ты особенный, окей. Вшестером мертвому богу наваляем.

Артур сразу стушевался, весь как-то скис и сгорбился.

— Тянете соломинки, не смотрите на них, показываете одновременно после команды, — объявил я.

— Допустим, Жору закодирую, Тихона разговаривать научу, — начала в шутку прикидывать варианты Ирма. — А с Артуром беда, у меня ни образования психотерапевта, ни нужных лекарств нет.

Парни вытащили соломинки.

— Показывайте, — нетерпеливо шикнула Лея.

— Давайте уже, меряйтесь своими соломинками, — улыбаясь, поддакнула Завеса.

Женихи начали сравнивать. Жора увидел, что у него не самая короткая, издал радостное «ЕХОУ!» и воспарил под самый потолок, Тихон лишь победно воздел соломинку вверх, радостно при этом улыбаясь, Артур неверяще переводил взгляд с соломинки на Ирму и обратно.

— Не бывать этому, — покачал он головой, взгляд парня опустел, словно у умалишенного. — Ни за что.

Я кивнул двум солдатам, и те подхватили паладина под руки и потащили упирающегося к алтарю.

— Кольца, пожалуйста, — обратился я к некромантке. Она сначала непонимающе уставилась на меня, а потом, вспомнив про две проклятые обручалки, выпавшие на болотах, передала их.

Я возложил предметы на алтарь, дождался, когда они пропитаются магией Зика и изменятся. Отметил, что у этой пары тоже появилось свойство, позволяющее телепортироваться к партнеру.

Зал постепенно заполнился зрителями. Артур больше не брыкался, он смирился и стоял словно на похоронах, не замечая ничего вокруг. Ирма лишь качала головой и тяжело вздыхала.

— Властью данной мне Зиком, объявляю вас мужем и женой.

Летчик на шершне появился из ниоткуда. Затормозить не смог, грохнулся прямо в толпу, слетел с насекомого, прокатился по земле, подскочил, добежал до меня и рухнул. Я подхватил бойца, он лишь хватал ртом воздух и тыкал куда-то за спину.

Что, черт возьми, опять случилось? Неужели еще один штурм? Мы не выдержим.

— Жрица! — наконец выдохнул боец. — Все главы… Они… Их… Увозят. Курд просил передать, что… — он не договорил и потерял сознание.

Я зарычал от злобы. Хоть один спокойный денек будет?!

Глава 5. Спасение пленников

Ребята, простите, бешенный денек выдался. Не успел выполоть главу от очепяток. Зато мои незапланированные шесть недель кофеинового детокса подошли к концу, и я теперь гордый обладатель нескольких пачек свежеобжаренного кофе, так что завтра смогу одолеть любую из этих злобных, хитрых, мимикрирующих под обычный текст гадин.________Уровень 62

День двадцать пятый

Я легонько схватил за голову Ирму и Артура, отчего они столкнулись лбами и невольно чмокнулись, тут же отскочили друг от друга, как две неожиданно встретившиеся кошки. Над ними вспыхнуло сияние, символизирующее о заключении брака.

Получено достижение «Бракодел». Привлекательность в общении с семейными парами + 10 единиц.

Сразу после этого я отдал команду возложить воина на алтарь. Пусть дух с ним возится.

— Лея, Тихон, попрошу вас остаться здесь. Нужно разобраться с ингредиентами и наварить побольше зелий для крепости и в дорогу. Остальные, за мной. Намечается славный мордобой! — крикнув это, я выбежал из храма, на ходу сигнализируя стражам оттащить заграждения у ворот.

— Я достал из его памяти место, — подал голос Зик.

На карте тут же появилась метка.

— Стой! — крикнула Лея. — Зелья скорости, они вам пригодятся.

Я кивнул, и ладная девичья фигурка скрылась в проходе, ведущем на склад. Выбежала хилерша уже с ящиком пузырьков, запнулась и чуть не грохнулась. Тихон материализовался из воздуха и подхватил девушку. В итоге выпало только два зелья, лишь одно из них разбилось. Я уже привычно сжался, словно обронили гранату без чеки, но ничего не произошло. Радиоактивно-зеленая жижа разлилась по земле и с шипением начала впитываться.

— Разбирайте, — махнула Лея, поставив ящик. — Этих по три, каждые пятнадцать минут.

Тихон вынес еще один ящик с ядовито-синими снадобьями.

— Затем синявки, — продолжала объяснять девушка. — Их уже по два, каждые десять минут.

Шелест опустил маленькую форму с крохотными колбами.

— Дай угадаю, — сказала Завеса. — Эти раз в пять минут.

— Да, — кивнула Лея. — Всего по одному пузырьку. И последнее, — она достала из инвентаря прозрачно-голубые склянки размером с мизинец. — Выпьете, когда эффект последнего зелья закончится. Это поможет вам двигаться с обычной скоростью. У вас будет всего шестнадцать минут и двадцать три секунды. Потом словите откат и на десять часов превратитесь черепах и улиток.

— Опять превращенья? — воскликнул Жора.

— Не в прямом смысле. В фигуральном, — терпеливо пояснила девушка.

Мы расхватали пузырьки. Едва вышли за пределы крепости, как раздалось оглушающее.

— Туд-у-у-у-у-у-у!

От него убежавшие вперед товарищи подпрыгнули, словно их за задницу укусили. Даже Праведник не сдержался и ругнулся с перепугу. Это я так всех бафнул на скорость боевым рогом.

— Удачи, — крикнула вдогонку Лея.

ТихийШелест: Не погибните.

В спину прилетел магический заряд.

Получено особое благословение Зика «Попутный ветер». Эффект:

Скорость бега + 12%.

Ваша Бодрость не будет расходоваться, пока вы не достигните конечной точки своего маршрута.

Вы не сможете остановиться, пока не доберетесь до цели.

Спутники, начавшие отставать, получили аналогичный баф и выдали в чат пару нелестных комментариев. Я-то уже привык к особенностям духа, а вот для них подобные подарки с двойным дном пока в новинку.

У Зика все с сюрпризами. Что за дух такой? Какая у него на самом деле специализация?

Подумать об этом по пути не получилось. Так уж вышло, что игровой мир наполнен мобами, у многих из них не ограничен агрорадиус, так что на исходе второго зелья скорости мы уже насобирали приличный паровоз, за нами увязалась даже парочка летающих тварей.

Благо похожие на лысых цапель существа обладали перепончатыми крыльями и не могли развить достаточную скорость, чтобы пикировать и бить строго в затылок. Хоть и регулярно пытались провернуть этот фокус, но каждый раз промахивались, втыкались клювом в землю, тратили еще минуту, чтобы выбраться, снова отставали и пытались догнать.

В общем, добрались не просто с ветерком, а с настоящим ураганом. Место дислокации противника увидели издали, так как застали войска аккурат во время маневра. Воины семиликих сворачивали лагерь и готовились выдвинуться в путь.

Повозки, установленные в круг, скрепленные между собой и окруженные частоколом теперь разъединялись и строились в походный порядок, колья в некоторых местах демонтировали. Самые ровные древки ставили вместо сломанных тележных осей, другие же грузили с собой на случай, если придется встать где-то лагерем.

Скрытно подобраться не удалось, нас тоже срисовали заранее, что, собственно, не удивительно, учитывая какой столб пыли мы подняли. На ходу принял решение о лихом кавалерийском наскоке, так как сбросить севших на хвост мобов не представлялось возможным.

Дикарь57: Бежим сквозь укрепления, пусть эти чернодоспешные засранцы сами с нашим паравозом бадаются.

Сокланы отправили в чат плюсы в знак того, что поняли, а противник тем временем начал разворачивать порядки в нашу сторону. Командиры сгоняли воинов, занятых на погрузочных работах. Явно не ожидавшие такого поворота событий солдаты туго соображали и не спешили выстроиться в ровную линую, укрывшись щитами, ведь у половины и щитов этих самых не было. Да и боевые мечи многие уже поменяли на простецкие топорики, которыми и орудовали по дереву во время работ по сворачиванию лагеря.

В качестве тягловой силы семиликих выступали большие колорадские жуки. Часть из них еще не успели запрячь. Оставшиеся без присмотра насекомые начали разбредаться по округе, жуя все зеленое, что попадалось, вплоть до маскировочных тентов. Ну а что, лен и хлопок тоже растения.

По мере приближения удалось разглядеть клетки с пленниками. Все кроме одной уже погрузили на повозки, возле которых суетился особый отряд воинов с красной полоской на левом наплечнике. Меченые, как я их окрестил, нервно оглядывались на нас и торопливо запрягали насекомых.

Командир с двумя красными полосками на плече отдал приказ, солдаты запрыгнули на телеги, мини-караван из четырех повозок двинулся в путь. Колорадский жук, это тебе не благородный вороной жеребец, сильно не разгонишься. Значит, и уйти далеко не смогут.

До врагов оставалось метров пятьдесят, последние секунды действия зелья ускорения истекали. Я обновил бафы, на этот раз звуком рога напугал не только своих, но и заставил нервничать чужих, и выпил последнюю склянку, чтобы не словить замедление. Теперь у нас на все про все чуть больше пятнадцати минут.

Артур занял место впереди, закрыв меня собой, и вместе с Грызликом врубился в строй противника, проломил его и побежал дальше. Следом прошли костяные прислужники Ирмы и сама некромантка, за ней бежала Причуда, ойкая и перепрыгивая поваленные тела. Я замкнул процессию, откинув Звуковой Волной ринувшихся за нами, бросил ключ, перегородив дорогу, и догнал товарищей.

Праведник расправился с караулом последней клетки, которую так и бросили. Отпер замок, выпустил штрафников из своих же, что угодили под стражу за какие-то прегрешения. Мы по очереди заскочили, сам паладин зашел последним и запер дверь на ключ.

Сбитые с ног воины семиликих поднялись и непонимающе пялились на командира, который и сам ахренел от того, что враг добровольно самозаточился. В этот момент паравоз достиг лагеря, только вместо традиционного гудка раздался грозный рев нескольких десяток глоток.

Кого там только не было, и огромный тушканчик, и тройка зубастиков-разбойников, земляной червь размером с удава, изгнанный из ада низший демон, плаксивый призрак, чьи слезы прожигали землю, а уж при виде безумного орка-кентавра хотелось закричать: «Кто-нибудь, дайте уже разрабам таблеток и отберите все дурманящие вещества!».

Мобы снесли остатки частокола, снова уронили воинов и начали громить все подряд, ломать телеги, сбивать не убранные палатки и шалаши. Рычание, треск дерева, глухие стуки топориков по крепкой броне и ядреная матершина на родном наречии Грызлика, все это слилось в единую какофонию.

Мегида закрыла лицо руками, подглядывая за творящимся ужасом через щель меж пальцев. Артур улыбался и качал головой, мол, так вам и надо. Грызлик уже стоял в готовности выбежать из клетки и порвать любого. Ирма нервно постукивала посохом по полу в такт зубовной чечетке её некроприслужников. Робин робко выглядывал из-за бедра хозяйки.

— Ох, мать! — воскликнул я, выведя всех из ожидания. Сразу после этого свернутый в клубок огромный десятилапый ёж сорокового уровня врезался в клетку. Конструкция не выдержала, отлетела, развалившись по дороге, нас всех раскидало в стороны.

Еж поднялся, откусил башку попавшему под руку колорадскому жуку, брезгливо сплюнул, потер лапами длинный язык и, увидев вкусного зубастика в черных латах, побежал за ним.

— Хозяйка-а-а-а-а! — завопил пришпиленный к спине моба Робин.

— Эй, охренел?! — крикнула девушка. — Это мой раб, и только я могу его унижать! Взять! — скомандовала она некрослугам и тут же начала собирать костяного голема из валявшихся мертвецов.

Праведник презрительно сплюнул и срубил голову ближайшему рабочему, что попытался ткнуть его жердем из частокола.

— Фе-е-е-е-е, — скривилась Мигида, заляпавшаяся в останках насекомого. — А-а-а-а-а! — тут же крикнула она, когда вылезший из-под жука зубастик схватил её за лодыжку. Девчонка начала отчаянно лупить по оскаленной пасти ногой.

— Свитком его! Свитком! — подсказал я.

Волшебница выхватила тубус со свитком и начала долбить солдата по неприкрытой шлемом макушке. Я лишь покачал головой и отвесил Жоре поджопник. Картмастер вместо того, что тыкать всех налево и направо своей розочкой, инспектировал собрание бочек в одной из перевернутых телег.

Явно обидевшись на такую выходку, пиксель погнался за мной, но тут его схватили крылатые твари, что под конец устали догонять нас и шли пешком, потому и прибыли на заварушку последними. Я помахал Жоре, желая счастливого полета, и огрел боевым рогом выползающего из-под повозки солдата.

Пиксель смог удивить, выхватил карту и, пафосно крикнув «Призываю!», активировал её.

Гуманойд в шутовском колпаке с магическими спецэффектами выскочил из карты, безумной рассмеялся, но тут же заткнулся, осознав, что находиться на высоте десятка метров. Засучил ногами в воздухе как герои допотопных мультфильмов, да только это не помогло, и он с безумных хохотом разбился о землю.

Слева раздался звон, это Праведник шлепнул рукой об лоб, но забыл, что надел шлем, да и перчатка у него латная.

— Балаган на выезде, — тяжело вздохнул я, заряжая Акустическим Ударом по башке ближайшему колорадскому жуку. — Это тебе, сволочь, за всю сожранную картошку!

Хитин с треском разошелся, оранжевая жижа брызнула во все стороны.

— Ну все! — раздался злобный детский голосок. Мегида так и не смогла понять, как активировать свиток, разломала тубус и порвала пергамент о голову семиликого. Бедный зубастик уже пожалел, что связался с ней. Все лицо разбито, на макушке больше десятка шишек, а здоровье все в ноль не уходит.

Причуда вскочила, выставила вперед обе руки с растопыренными пальцами. Воздух вокруг нее начал электрилизовываться, а камешки на земле подпрыгивать.

— О нет! — не сдержал я перепуганный возглас и бросился к девчонке, сбив её с ног. Мне, конечно, интересно посмотреть, как работает её умение, но совсем не хочется, чтоб она тут все к чертям разворотила из-за одного единственного зубастика.

Оказав бедному воину последнюю милость, я выбил из его башки пару ложек красных пиксилей. Заставил взять девчонку подаренный Зиком жезл с сотней стихийных зарядов, навел её руки на повозку, выстрелила она уже сама. Телега вспыхнула от угодившего в нее огненного сгустка, и оттуда выскочил горящий солдат, решивший отсидеться.

— Фух, спасибо, командир! — выдохнул Жора, мягко опускаясь на землю. Курд Младший с остатком разведчиков атаковал из засады. Он помахал нам свободной рукой, тут же вынул пилум из колчана и метнул его, пригвоздив очередного жучару к повозке.

Противник оказался разбит на голову. Кое-где еще держались очаги сопротивления, но семиликие не знали с кем биться с нами или с агрессивными мобами, которые, к слову, не потеряли к нам интереса, просто бросались на тех, кто оказывался ближе.

Робин кое-как сполз с разорванного скелетами ежа и обессилено рухнул на землю. Костяной голем тут же отвесил ему пинка, а Завеса в полете послала в него зеленый сгусток целительной некромагии. Праведник переворачивал повозки и вытаскивал попрятавшихся зубастиков. Грызлик убежал далеко вперед, по одному выводя из строя дезертиров.

Кажется, здесь все под контролем. Можно и в погоню за похитителями пуститься. Бросил взгляд на таймер, до конца действия десять минут. Стоит поторопиться.

Махнув Жоре, догнал вместе с ним Грызлика. В этот момент сзади раздалось жужжание, я уже приготовился падать и прокатываться по земле, но не успел, меня подхватили сразу двое шершней. Фух, отбой тревоги, свои.

Насекомые быстро донесли нас до удалившегося каравана с телегами. Курд удивительно точно рассчитал точку сброса, только вот никакого сигнала о десантировании не дал. В один миг я лечу, разглядываю уровни противников и вооружение, а в другой уже падаю, сжавшись в предвкушении жесткой посадки.

Приземление вышло мягче, чем я ожидал. Грохнулся прям на крышу клетки первой телеги, лишившись десятой части здоровья. Слетел с нее, сбил одного из зубастиков, чудом успел ухватиться за край повозки, но командир отряда жестко рубанул мне по руке мечом. Лезвие клинка застряло в тележном борту, я покатился по земле, а вот мои пальцы остались в повозке.

Наглотавшись пыли, отбив все что можно, потерял еще пятьсот ХП. Только поднял голову, как на нее опустилась лапа колорадского жука. Тварь прошлась по мне как по кочке, следом то же самое повторило первое тележное колесо, а потом и второе.

Из башки выбило все планы. Я не то что регенерирующую мелодию прогудеть не мог, а вообще с трудом представлял, почему караван уходит без меня, ведь мне так долго пришлось ждать его на остановке. Лишь знакомый голос воскликнувший удивленное «Первожрец?» вывел из ступора.

Следом раздалось истеричное «Призываю!». Жора взмыл вверх, уворачиваясь от выпада клинка меченного. Из карты выскочил жрун и тут же плюнул зубом в рожу обидчика пикселя, отчего тот перевалился через борт и выпал. Следом призванное существо вгрызлось в колесо, отчего его закрутило и расплющило. В этот раз фейспалм отбили даже пленники в клетках.

Разразившийся матерной тирадой Жора приземлился на голову колорадского жука и, не обращая внимания на удары в спину хлыстом возничего, принялся вскрывать розочкой броню насекомого. Грызлик, воспользовавшись тем, что мы отвлекли внимание, сумел скинуть извозчика первой телеги, развернул ее и впечатал во вторую.

Оставшиеся две попытались их обогнуть, но тут раздалось громогласное «Туд-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!», от которого все вздрогнули. Дебав на скорость повлиял на насекомых, они не смогли завершить поворотный маневр до конца, и телеги сцепились бортами. Всё, колона встала.

Оставшиеся меченые спрыгнули с повозок и начали окружать меня и Грызлика, что занял место по правую руку. Мы отступали, выманивая их подальше от повозок. Жора, тихо взмахнув крыльями, приземлился за спиной солдат, снял ключики с мертвого тела и подобрался к клетке. Тут ему пришлось помочь, чтоб никто не обернулся на скрежет замка, я снова загудел, накладывая усиление защиты и ослабляя параметры противников.

Получено достижение «Разрушитель оков — 5».

Семиликие, коих остался десяток, ринулись в атаку, но в этот момент им в спину ударили освобожденные пленники. Тисса врезала жреческим скилом, и замахнувшийся на нее воин лишь проследил взглядом за улетевшим в небеса орудием. Мне б кто такое умение дал, я, между прочим, выше в иерархии. Аля даже не стала ждать, когда ей руки развяжут, схватила с земли меч и воткнула в прозевавшего удар пленителя. Грызлик так ожесточенно лупил по отступающему солдату, что от сталкивающихся клинков летели искры, очень скоро противник выбился из сил, парируя удары, и не уследил за очередным выпадом.

Командир меченных попытался сбежать. Путь ему преградили упавшие ключ и рояль. Воин с двумя красными полосками крутанулся на месте и оскалился, поигрывая мечом. Орудовать горном также ловко как гуслями не получалось, пока я активировал Звуковую Волну, противник успевал уйти перекатом, а уж во время моего незамаскированного Акустического Удара и вовсе мог зевнуть.

Дваждый он успел ужалить меня, рассек лицо и распорол бок, тактику нужно менять и срочно искать другой инструмент. Этим, конечно, весело бесить сокланов, но в ближнем бою уже так не попрыгаешь. Я бросил гудящую бандуру в противника, чем ошарашил его. Пригнулся под выпадом меча и гаркнул в лицо.

Зубастик словил Ошеломление, я подхватил горн и без всяких умений просто прислонил инструмент к уху противника, набрал полную грудь воздуха и дунул из всех сил. Звуковая волна вошла в одну ушную раковину, прошла через черепную коробку, разжижая вибрациями её содержимое и вышло вместе с ним через другую.

Я огляделся. Тисса и Лея ожесточено пинали последнего оставшегося в живых похитителя.

Я улыбнулся и присел на борт телеги. Ну теперь можно, наконец, отдохнуть. Это был самый долгий день в моей жизни. Когда я вообще последний раз спал?

— Сами тут разберетесь, — сказал я, а может только подумал.

Навалилась дикая апатия ко всему, в голове еще шипел словно далекий шум прибоя отзвук десяток схваток, через которые мне пришлось пройти за последние дни. Я откинулся на спину и поглядел на небо. Облака плыли необычайно быстро, лучи игрового солнца приятно согревали, ветер принес откуда-то издали запах цветочной пыльцы. Зубастый барахольщик бесцеремонно запрыгнул ко мне, вскрыл мешок, который я положил под голову, вытащил огромный сухой корень, обнюхал, попробовал на зуб и недовольно сплюнул. Тем не менее выдернул мешок из-под меня, я стукнулся затылком и отключился.

В себя пришел от сообщения в чате группы.

Игрок АхилительнаяДева погиб.

С ней то что могло случиться, она ведь в крепости?!

Глава 6. Сборы и близкое знакомство

Уровень 62

День двадцать пятый

Картинки менялись перед глазами слишком быстро. Я едва успевал разглядеть их.

Средний, указательный и большой пальцы в мозолях. Затем они же стертые в кровь. После обмотанные тряпкой. Через секунду она уже износилась и снова мозоли и кровь.

Руки трясутся. Мышцы ноют. Я натягиваю тетиву. Выстрел! Второй. Третий. Сотый. Тысячный. Десятитысячный. Светило рассекает небо, а я все стреляю в ствол исполинского дерева. Днём и ночью, лёжа, сидя, в прыжке, с разворота, по дуге, на опережение, прямой наводкой.

Тетивы лопаются, луки ломаются в руках один за другим. Перчатки протираются на пальцах. Не всегда могу их сменить, поэтому снова стираю в кровь кожу. Регенерация не успевает. Больно, очень больно брать стрелу мясом на подушечках, но я все же вытягиваю древко из колчана и снова накладываю на лук.

Раздается треск. Древесный гигант метра три в обхвате не выдерживает. От постоянных попаданий его ствол измочалился до такой степени, что с хрустом переламывается и падает на меня. Я чувствую приятное прикосновение, словно кто-то по лицу водит кисточкой. Открываю глаза и вижу прелестного котёнка.

* * *

Деревянные колеса скрипели, изредка телега подпрыгивала на неровностях дороги, над головой медленно плыли облака, парили стаи птиц и пролетали кроны деревьев. Не сразу дошло, что уже не сплю, лишь звук перепалки некромантки и паладина окончательно провел грань меж явью и сном.

Снилось что-то тягучее и монотонное. Один из тех снов, после которых чувствуешь себя уставшим. Ничего толком не запомнил. Лишь кипящее содержимое котелка и как вечно тошнит от неправильно сваренных зелий.

Я попытался подняться на локтях. Реальность плыла, пространство загустело как кисель. Огляделся, голова ворочалась так медленно словно на ней пудовая шляпа, я вчера шею перекачал, а потом её продуло, да вдобавок кто-то песка меж шейных позвонков насыпал. Для соответствия происходящему ощущениям не хватало только зубодробительного костного скрежета.

Я ехал во главе обоза из трех телег. Две первых оказались скреплены между собой и запряжены четверкой жуков, на одной расположились все сокланы, на другой Старейшина Рузи, Тисса и Аля. Последняя плелась чуть позади, на ней сидели бывшие пленники, выпущенные нами из клеток, а тащила её четверка чернодоспешных бойцов.

— Что-о-о-о-о про-о-о-и-и-схо-о-о-оди-и-и-ит? — вырвалась из моего рта замедленная звуковая дорожка.

Сокланы рассмеялись также медленно, отчего задорный смех жутко исказился. Похоже, я еще не проснулся, мне мерещится какой-то кошмар. Чем дольше нелепо крутил головой, разглядывая ускорившийся мир вокруг, тем сильнее ржали спутники и тем страшнее звучал замедленный голос, все больше походя на фоновые звуки хоррора.

Грызлик сидел в самом начале и управлял телегой, обернувшись на шум, он помахал мне. Кисть зубастика размазалась в воздухе, и тогда до меня дошло, что замедлились только игроки, весь остальной мир двигается с прежней скоростью. Твою ж мать, это побочка от зелий ускорения.

— Д-о-о-ошло-о-о н-а-ак-о-о-оне-е-е-е-ец, — сказал Жора.

Я глянул в чат.

Там появилась подсказка от Ирмы.

Завеса: Старайся двигаться как можно быстрее, если постараться бежать, как во время спринта, получится идти с обычной скоростью.

После нескольких безуспешных попыток снять дебаф смирился и какое-то время привыкал к новому скоростному режиму. Таймер отсчитывал еще пять часов в таком состоянии. Глянул на карту, до храма дорога долгая. Пожалуй, стоит потратить это время на отдых. Как показывает практика, произойти может что угодно и не факт, что следующие дни, а то и недели удастся нормально поспать. Сам игровой мир укатает не хуже американских горок, так еще и Зик перца подсыплет. Короче, не заскучаешь.

Вспомнил мое предыдущее пробуждение и сообщение о смерти Леи. Промотал групповой чат еще дальше. Девушка увиливала от ответов и так не объяснила причину смерти. Тихон тоже погиб, правда, лишь раз в отличие от хилерши, которая отправлялась на перерождение чуть ли не каждый час. Зик молчит, значит, ничего серьезного, просто ребята развлекаются.

Я подсел к Але с Тиссой, получил порцию благодарности за спасение и выслушал рассказ о их злоключениях. Так за разговорами и не заметил, как добрались до цели.

Ждать окончания действия побочки не пришлось, стараниями духа дебаф спал, стоило нам ступить на храмовую территорию. Работы по очистке местности велись по полной. Никто не ленился и не бездельничал. Я заразился общим энтузиазмом и сразу включился в процесс.

Собрал группу из крепышей и отправил на поляну с разбитыми осадными машинами. Надо все это добро к цитадели перетаскать, глядишь, что и восстановить получиться. Парочка стреломётов или катапульт в храме точно не помешает.

Старейшин поселения встретили тепло, времени на сантименты не было, так что девушки и Роузи сразу пошли осматривать территорию. Хватались за голову, вздыхали и охали. А у погребального костра никто из них не сдержался, все слезу пустили.

Одно дело мой рассказ, и совсем другое все самим увидеть, людям в глаза посмотреть. Главное, чтобы их теперь чувство вины не сожрало, за Тиссу я не переживаю, она столько всего видела и с того света вернулась, а вот Аля совсем еще юна.

Это все я подмечал краем глаза, так как порхал вокруг с лопатой, в одном месте ровнял землю и зарывал ямы, в другом наоборот откапывал участок под новую ловушку, весь ландшафт придется изменить, чтобы вернувшиеся домой с докладом противники донесли до начальства уже устаревшую информацию.

Землекоп подскочил до семёрки. Я поднялся наверх и пробежался вдоль всей стены. Затем умчался за храмовую территорию и оглядел местность глазами потенциального вражеского разведчика. Сделал скриншоты со всех ракурсов и несколько мысленных пометок, взял управляющий артефакт и расписал фронт работ на ближайшие недели. После чего провел совещание с главами крепости, и, наконец, выдохнул, планируя спокойно похлебать супчика из общего котла перед изнурительным путешествием.

Только зачерпнул и начал переливать в тарелку, как громыхнул взрыв, я выронил поварешку и чашку в котел, посуда разбилась, а обжигающее варево брызнуло в лицо. Зашипел, скривился, затрубил исцеляющую мелодию.

Народ подумал, что боевая тревога, побросал все инструменты, начал вооружаться и строиться.

— Вот это скорость реакции, — вслух восхитился я, замахав всем расходиться. Виновница взрыва уже вышла из лаборатории и, еле сдерживая слезы, провела по опаленной макушке. Я спрятал улыбку в кулак. Волосы на голове у Леи выгорели почти полностью. Хилерша раз за разом кастовала исцеление, но все без толку, похоже, такое лечиться только перерождением.

Большинство алхимических ингредиентов были новыми, и не всегда эксперименты с ними проходили удачно. После двух сгоревших шалашей, я запретил варить зелья в деревянных постройках. Пришлось прорубить окошко в одной из коморок в стене, камень покрывался копотью, местами трескался, но держал напор убойной химии.

Лея еще несколько раз летала на перерождение, а уж сколько раз ей отрывало пальцы, а то и руки по локоть и не счесть, да и отравление она иногда лечить не успевала, в общем, опыта теряла изрядно. А вот Тихон был куда более аккуратен, хотя и он однажды от бахнувших ингров улетел через стену. Мне пришлось качать Ремесло, кузнец в отрубе, а котлы плавятся и лопаются от взрывов. Латал, как умел. Да и Жора без дела не сидел, прокачивая навык стеклодува, плавил всё новые колбы и перегонные аппараты.

Мегида училась пользоваться вспомогательными орудиями, ведь её основной и пока единственный калибр, это, что называется, оружие судного дня, его будем применять только в крайнем случае при виде всяких боссов или, если огромный, злой, бормочащий пандарин нас все-таки настигнет.

Праведник времени даром не терял. Освятил все подозрительные места в радиусе нескольких километров, даже склеп умудрился найти и уничтожить. Вдобавок ходил в караулы вместе с бойцами, где регулярно отрабатывал в спаррингах свои фехтовальные навыки, на одних скилах далеко не уедешь, мана кончится, и всё.

Ирма тоже не прохлаждалась, тренировалась в создании костяных големов, экспериментировала с моделями, прокачивала некрофантазию. Поднимала всю нежить которую только могла, даже если глубина залегания костей оказывалась большой, некромантка не гнушалась поработать лопатой, если быть точнее, землю рыл Робин, а она внимательно следила, чтобы зеленокожий не отлынивал.

Все эти предосторожности не просто так. Паранойя разыгралась. Мне совсем не понравился главный босс, с которым мы бились. Кто знает, какие козыри еще в рукавах у семиликих. Вдруг они способным поднять все скелеты в округе. А так сунуться, а тут шишь, два костяка умерших от жадности — хомяк да жаба на весь район.

В таком бешеном ритме прошло два дня. Мы подготовились как могли. Запасли зелий, оружия, свитков, отработали движение группы на марше. В будущем останется наработать только слаженность в бою. Провожали нас всей крепостью. Зик торжественно открыл портал и отправил весь клан туда, откуда последний раз забрал.

Мы выпрыгнули из пространственной воронки во всеоружии, ожидая ожесточенного сопротивления местного четырехрукого босса. Да только его и след простыл. Ну и хрен с ним. Нам же лучше, быстрее дойдем куда хотели.

Переход получился длинным. Никаких из ряда вон выходящий событий не произошло, просто шли, изредка сражаясь с мобами, пока солнце не начало садиться. Подыскали место для ночевки в небольшом пролеске, развели огонь и расположились на отдых.

Группа расселась у костра, устало вытянув ноги. Раздалось традиционное «Чпоньк!», забулькала наливающаяся в деревянную кружку медовуха, зашипело. Хмельно-медовый аромат разошелся по округе.

Лея тут же поставила кипятиться какое-то алхимическое варево.

— Внимание, анекдот! — сказал картмастер, стараясь подражать голосу сталкеров. — Нашел, значит, алхимик рецепт самого сильно зелья в мире, идет по улице, читает рецепт и рассуждает:

— Так, сердце еще не вылупившегося дракона. Хм. Сложно, но можно.

— Слеза счастья красивой тридцатилетней девственности с покладистым характером. Чёрт. Придётся всю империю обойти, чтоб найти такую, а то и парочку соседних.

— Полоска кожи со спины короля. Ну нихренаж себе! Надо целую войну организовать с каким-нибудь захудалым царством.

— Три рыбьих глаза. Ну это уже перебор. Где я, бл#т9, трехглазую рыбу найду?

Все захохотали. А пиксель, довольный произведенным эффектом, пригубил напиток и блаженно закатил глаза.

— А чёрт с ним! — махнул я рукой. — Давай, Жора. Передавай чарку всем по кругу. Заслужили!

— Столь изысканные напитки отлично снимают напряжение и развязывают языки, — наставительно поднял палец вверх картмастер. — Пора нам ближе познакомиться. Про меня вы и так все всё знаете. Начнем с чудика. Откуда ты такой получился?

Артур принял пузатую кружку в руки, принюхался, какое-то время молчал, прикидывая, подходит ли образу доблестного рыцаря света чаша медовухи, затем все же поддался искушению, сам себе кивнул и отпил пенный напиток, одобрительно крякнув.

— Что ж, пора узнать друг друга лучше. В миру звали меня Артур, — театрально пустился в рассказ Паладин. — Десять лет назад проклятые нечестивцы, спустившиеся с гор гоблины и орки, под предводительством некромантов и темного божка смерти стёрли с лица земли мою деревеньку. Славное место, где жили честные и добрые люди. Выжили немногие. В тот день я поклялся всем богам, что искореню зло на этом свете. Боги откликнулись и даровали мне силу карающего света. В тот вечер я исцелил всех раненых и пал без сознания на десять дней. Тело спало, а вот разум мой бодрствовал. Мальчишка, ребенок внутри меня умер, родился мужчина, воин, способный изничтожать любые формы зла.

Незаметно для себя Артур выхлебал две чашки и чем хмельнее он становился, тем сильнее распалялся, все выше и артистичнее звучал голос. Своим поведеньем паладин рассказывал о себе больше, чем словами. Я, например, понял, что лет ему совсем немного и алкоголь в жизни он толком не пробовал. Чистая душа.

— И дали имя мне Праведник. Ибо я есть кара божья всем темным порожденьям. Не убоюсь любого зла и не успокоюсь до конца дней, пока не искореню последний очаг скверны! — он выхватил меч и уставил клинок на некроманку. — Однажды... Однажды каждый, кто добровольно соприкоснулся с темной силой, будет низвергнут в бездны Ада!

Меч снова отправился в ножны, а Артур уселся на пень, окончив представление. Ирма поцокала ноготком по кольцу на безымянном пальце, мол, ты и сам соприкоснулся со злом. Праведник лишь фыркнул. Мегида захлопала в ладоши и заливисто рассмеялась.

— Браво! Я тоже хочу себе такую историю. Я следующая. Дайте мне кружку!

Аплодисменты юной волшебницы подхватили и остальные. Парень неплохо поработал над своей историей.

— Погоди, — притормозил я её. — А раньше ты играл?

— Играл.

— За кого?

— Я бета-тестером был, — Артура так развезло, что он отыгрывать перестал и заговорил, как нормальный человек. — Играл за гибридные классы. Скорее всего их во время ивента дополнительно обкатывают.

— Что за классы? — тут же подобралась Лея, подготовив блокнот. Железо надо ковать пока горячо, в смысле, собирать инфу, пока респондент в дрова. Кстати, о дровах, надо бы подкинуть в костерок.

— Викинга докачал до восемьдесят восьмого уровня, — охотно отвечал паладин. — Интересный класс — топор и магия холода. Самурай до семьдесят пятого апнул, там по названию понятно, что за экспонат. Ну и последний мой эксперимент Зверолюд девяносто седьмой левел получил, до того как начался ивент.

— Круть, — сказала Лея, пальцы девушки слегка подрагивали. Уверен, в покое теперь она его не оставит, вытащит из парня все, что можно.

— А в реальном мире-то ты кто? — задал я самый важный вопрос.

Артур тяжело вздохнул, залпом осушил третью чарку и быстро, стесняясь и запинаясь, поведал печальную историю. Отец погиб, когда парню было всего двенадцать, оставив после себя приличную сумму денег. В реале Праведнику стукнуло девятнадцать, он бежал от гиперопеки матери, сказав, что уехал на заработки в Европу, хотя на самом деле снял квартиру в соседнем доме. Зато теперь понятно откуда у парня музыкальные способности — элитная частная школа с обязательным посещением секций.

Я ободряюще хлопнул Артура по плечу и поблагодарил за честность. Жора умело наполнил кружку и передал Причуде. Она отпила очень осторожно, словно боялась обжечься. Сделав глоток, девушка смешно сморщилась, но все же приложилась ещё и ещё раз, щеки покраснели. Волшебница улыбнулась, начала покачивать кружкой и заговорила:

— Я родилась в семье великих воинов! Нет... Эм.. Великих волшебников, нет... Я еще подумаю, — смутилась она и передала чарку Леи. Хилерша, вздохнув, монотонным голосом поведала всем свою историю.

— Что ж, раз пошла такая пьянка. То я родилась в одном из серых городков королевства Скучляндии. Жила серенькую мышиную жизнь, пока не выяснилось, что я отлично умею быть придатком к человеку. Волею случая стала правой рукой главы мощного клана, а затем во мне проснулся дар врачевательницы. Тяга к переключениям перевесила зависимость от книжной пыли и бумажных клещей, и вот я тут в кругу разношерстной компании неординарных героев. Пытаюсь понять, кто я на самом деле такая и чего стою.

Опустевшая чашка со стуком опустилась на бревно, и Жора тут же набулькал ещё, наполнив её до краёв. Я легонько захлопал, остальные поддержали.

— Прям как на собрании анонимных алкоголиков, — хохотнул картмастер.

Ирма одним взглядом приказала Робину подать ей чашу. Некромантка долго смотрела в костер, время от времени прикладываясь к медовухе. Сокланы проявили тактичность, никто не торопил.

— Помните, был конкурс рассказов по Фанмиру? — наконец подала голос Завеса.

Все кивнули.

— Приз капсула, — кивнула Лея. — Я читала заявки ребят с Уробороса. Один из парней даже в четвертьфинал вышел.

— А я выиграла конкурс, ещё первый. Два года назад.

— Круто! — искренне восхитился я.

— Не знал, что среди нас такой талант, — поддакнула Лея.

— Читал. Понравилось, — зазвучал незнакомый голос.

Все встревоженно обернулись и облегчённо выдохнули. Это был Тихон. Просто говорил он так редко, что запомнить его голос не представлялось возможным.

— Арт по нему набросал, — пришло от него уже в чат группы.

— Покажешь после... — Некромантка обвела вокруг пальцем. Лучник кивнул.

— Эй, давай в стиле Артура, — щенячьими глазками посмотрела на Завесу Мегида. Некромантка улыбнулась и кивнула. Как такой отказать?

— Так вот, — продолжила Ирма свой рассказ, — воспользоваться порталом в этот волшебный мир мне не удалось, — поджала она губы, — семья кровопийц, что достались мне в родители, снесли чудо-артефакт на рынок и обменяли на пару бочонков подобного пойла, — Ирма наклонила кружку и медленно вылила остатки в траву. Жора хотел возмутиться, но все же проглотил своё недовольство, увидев что-то блестящее в руках паладина, и это что-то подозрительно напоминало острющий кинжал.

— Я считала деньки, когда же наконец закончу школу, а затем подала документы в пять некромантских вузов. Приняли меня во все. Я выбрала тот, что за три тысячи километров от дома и больше никогда не видела и не слышала злых вампиров. Не отправляла почтовых голубей и магические телеграммы. Написала ещё один рассказ и снова выиграла. Поставила артефакт переноса в центре виртуала и прямо оттуда оказалась здесь.

Зелёная рука Гоблина опустилась на плечо хозяйки. Ирма грустно улыбнулась и впервые посмотрела на своего спутника тепло. Все захлопали одновременно.

Я уточнил, что из себя представляют эти центры. Оказалось, что просто помещения с мощной электросетью. Внутри два зала мужской и женский. Договариваешься, фирма за довольно скромную сумму сама забирает твою капсулу и устанавливает. Тебе остается только прийти и погрузиться в игру. Сотрудники Фанмира проверяют, чтобы все шло хорошо. Удобная штука для одиночек и тех, кто решил не обременять родных цифровым гробом в комнате.

Кружка перекочевала ко мне. Я чутка пригубил, наслаждаясь медовыми нотками и расслабляющим эффектом, собрался с силами и быстро поведал свою историю.

— Если кратко, то раньше меня вела дорога приключений, а потом мне повредили колено.

Зрители сдержанно улыбнулись. Фанмир выкупил права на легендарного стражника из Вайтрана. Теперь он расхаживает по столице и радует олдов своими байками.

— Если серьезно, был я бравым бойцом, путешествовал по всему миру, чуть не женился на красотке. А после травмы и потери доходов выяснилось, что жил с оборотнем, который при первых же трудностях сбежал, вырвав клыками кусок сердца. Хорошо, что рядом оказался настоящий друг, что и вручил мне свиток портала в этот чудесный мир, где дали новое, здоровое тело. Да только в очередном жизненном цикле боги решили, что хватит с меня потасовок, а, быть может, шутки ради, дали мне класс балагура. Душа тяготеет к кровавым битвам в ближнем бою, разум и обстоятельства говорят «Хватит! Навоевался уже, стой в сторонке и свистни в ху... гхм... горн». Как-то так, — пожал я плечами и, улыбнувшись аплодисментам, передал чарку Тихону.

Лучник не торопясь цедил напиток, поглаживая Тень, что устроилась у него на коленях. Мурлыканье кошки и треск костра убаюкивали.

ТихийШелест: Я жил три жизни. В первой был художником. Во второй благородным разбойником с большой дороги. Третья одарила меня способностью разить врага стрелой и чудесной когтистой помощницей. Я не самый разговорчивый парень на свете и очень рад, что могу оставаться таковым даже во время командной игры.

Раздались аплодисменты.

— Эй, хлопаем ему тоже в чате, — засмеялась Причуда.

Очередь дошла до виновницы нашего маленького вечера откровений в стиле фэнтази. Мегида собралась с силами и по новой начала рассказ, казалось, сам лес притих, всем было интересно.

— Моя мама была очень красивая. В простом сарафане, она выглядела лучше придворных дам в самых роскошных платьях от королевских кутюрье. Она выращивала цветы, набирала их в корзинку и продавала, гуляя по рынку или набережной. Папа был купцом и несмотря на то, все местные бароны и графы пытались сосватать ему своих дочерей, однажды он увидел мою маму и сразу влюбился в нее. Целый год каждый день он покупал у неё всю корзинку. Наконец, набравшись смелости, пригласил на первое свидание. Это была Любо-о-овь, — мечтательно протянула Мегида. — Они сыграли пышную свадьбу. Торговые дела папуля не забросил, а уж когда я родилась, так и вовсе сундуки от золота ломится стали. Лучше купца на всем побережье не было. Другие торговцы побоялись, что он... — запнулась волшебница, — Мне едва стукнуло десять, когда его убили вместе с мамой... а меня бабушка забрала... Я...

Девчонка всхлипнула и выронила кружку, уткнувшись в плечо сидевшего рядом Тихона. Он окаменел, словно применили парализующее заклятие. Прошло какое-то время, прежде, чем его левая рука отмерла и опустилась девчонке на волосы.

Все притихли, никто не ожидал подобного поворота событий. Зато многое стало ясно. Вот почему она такая своеобразная. Это все последствия сильной психологической травмы. Понятна и история с реабилитационным центром.

Мегида снова смогла удивить. Проревшись, она, видимо, почувствовала какое-то облегчение, другого объяснения, почему, утерев слезы, она решила продолжить рассказ, у меня нет.

—На четыре года я получила проклятье немоты, — произнесла она, заламывая пальцы. — Моя врач, тетя Марина — великая волшебница, с её помощью я путешествовала по разным мирам и снова научилась говорить.

Мы аплодировали так, что я невольно начал поглядывать в темноту чащи, не явятся ли на звуки местные обитатели.

Да, трагичная история, есть над чем подумать. Получается, что курирующий Мегиду психотерапевт разработала курс реабилитации через миры с полным погружением.

Мы еще какое-то время просидели у костра и начали укладываться. Все легли спать, а я достал заготовки для инструмента. Не успел доделать его в храме. Ночь длинная, времени хватит. Утром разбужу всех новой мелодией. Сдерживая, ехидный смех и потирая ручонки, сел поближе к костру. Понадобилось всего лишь несколько часов, чтобы собрать всю конструкцию воедино.

— Поздравляем! Вы создали новый музыкальный инструмент. Вы второй игрок Фанмира, кто создал...

Глава 7. Оппозиция растет

Отступление первое

— Виктор Романович, — раздался в гарнитуре женский голос, принадлежащий Алене Гусаковой, если надо о чем-то сообщить, ссыкливые помощники всегда сваливали всё на нее, ведь начальник выделял девушек из коллектива.

— Да, — благодушно отозвался главный админ, курирующий ивент. Он, в отличии от подчиненных, не жил на работе и сейчас находился в ресторане, уминая круассан с кофе.

— Тут от ребят поступило предложение. Может, таймер на сайт вывесим, чтобы подогреть интерес зрителей? Я вам сейчас макет отправлю.

Рабочий мессенджер оповестил о пришедшем файле, и мужчина одобрительно хмыкнул.

— Значит так, Ален, включай на громкую.

— Сделала, — тут же отозвалась девушка.

— Цифры жирнее и подсветку ярче. Таймер не сверху страницы, а прямо посередине. В остальном отлично. Арт на фоне баннера вообще шикарный.

— Можно еще оповещение прикрутить, — крикнул кто-то из отдела.

— Да точняк! — вторили ему. — Чтобы уведомление прямо в игру пришло.

— Технически сложно, — протянул Виктор Романович. — Но я кое-что покруче придумал. Ждите, — сказал он и отключился. Пальцы рефлекторно набрали менеджера по продажам. — Слушай, Витёк. Я тут такое придумал. Да, про игровой сценарий в городе. Таймер прикручиваем с оповещением, чтобы даже посреди данжа пользователю уведомление пришло. Нахрена? Правильный вопрос, Витек. А потому что бесплатный будет только просмотр прямого эфира. А запись уже по стандартной цене главной битвы ивентов. Да я знаю, что это неглавная битва. Но ведь эпично будет. К тому же кланы в любом случае купят, это гарантированных продаж сколько получится? Вот, а я о чем. То есть мы делаем? Да некогда думать, Витя. Да. Всё. Понял. Давай.

Довольный собой Виктор Романович позвонил в отдел.

— Так, ребятки, слушайте внимательно…

* * *

Уровень 62

День двадцать седьмой

Солнышко проникло сквозь кроны деревьев и начало светить в глаза. Я потер лицо, приподнялся на локтях и осмотрел наш маленький лагерь. Костер догорел, красные угольки робко выглядывали из-под пепельного одеяла. Тихона и Тени уже и след простыл, обходят округу, или в разведку ушли, а может, просто сидят на посту, любуются рассветом.

Я взял новый музыкальный инструмент, набрал в грудь побольше воздуха, обхватил губами трубку и дунул что есть мочи, перебирая по второй трубке пальцами. В моём воображении прекрасная мелодия должна разнестись по лесу, сокланы, сладко потягиваясь, с улыбкой проснуться, соловьи и свиристели подхватили бы ритм и начали подпевать на своем пернатом языке, а мои товарищи пуститься в пляс как хоббиты на сто одиннадцатом юбилее любимого всеми Бэггинса.

Только вот вышло совсем иначе. По поляне разнесся жуткий завывающий стон, будто кто-то начал насиловать гудок поезда, а рядом умирал охрипший гусь. Волынка оказалась сложнее в освоении, чем я ожидал.

Выхвативший с перепугу меч Праведник срубил несколько кустов, пока клинок намертво не застрял в стволе клена, а паладин запутался в плюще и улетел со склона. Робин спрятался за Ирму, которая, в свою очередь, призвала двух некротварей, их и увидела проснувшаяся Лея. Естественно, со страху хилерша побежала, столкнулась со взмывающим в небо Жорой и сбила его. Картмастер упал в костер, тот хоть и догорел, но еще был горячим. Обжегший пятую точку пиксель скрылся в вышине, оставляя в небе дымный шлейф как заправский самолет.

Когда все поняли, что происходит, мне пришлось долго убегать по лесу, дабы разгневанные сокланы не превратили одного начинающего креативного, но не слишком талантливого музыканта в совсем не креативного и очень мертвого барда.

— Нихера вы в искусстве не понимаете, — обиженно шипел я, потирая ушибленные места и хлопая по коленкам исцеляющую мелодию, когда все сели завтракать. Снова играть на волынке пока побаивался. Пусть ребята чуть расслабятся, а потом... — И вообще, сами виноваты. Из-за вас мои гусли...

Закончить фразу не успел, раздался хруст, а следом дикий крик. Жора не стесняясь соседства прекрасных дам, плевался кровью и ругался на чем свет стоит. На обеспокоенные вопросы сокланов он потрясал стеклянной баночкой с супом.

— Положил вчера с общего котла, — начал рассказывать он, когда получил исцеление. Картмастер зачерпнул ложкой густой бульон и показал на совсем неуместную там приправу — кусок стекла. Я вспомнил, как вчера выронил в общий чан тарелку, тут же скорчил недовольную гримасу и выдал гневную тираду, о том, как устрою всем поварам в храме взбучку. Такую подляну сотворили чуть ли не самому важному члену команды. Это саботаж! Весь поход под угрозой!

Жора уже прополоскал свежие порезы, обеззаразив раны, так что согласно кивал и, потрясая кулаком, обещал расправу тому, кто так его подставил. Остальные странно на нас косились, словно мы оба участвуем в каком-то спектакле, и только их не предупредили.

Фух, вроде пронесло.

Мы собрались в дорогу, Тихон написал, что пока все спокойно, и отряд выдвинулся в путь.

— Почему ты создал именно такой инструмент? — спросила Лея. Я знал, что она неизбежно поинтересовалась бы, а потому просто пересказал ей свои рассуждения.

Я давно задумался над новым инструментом, очевидно, что нужно легкое и маневренное орудие, на котором просто играть и которым можно вдарить по голове. Перерыл всю память и всех сокланов допёк. Самое простое, что мог сделать, это барабан, кожу на обод натянул и всё, еще можно всякие бубны, трещотки, дудки и им подобные. Да только это слишком примитивно, да и губной гармошкой или варганом по мордасам бить не солидно.

Затем вспомнил что такое гвоздевая скрипка, тем более у нее и стандартов никаких особо нет, твори, как душе угодно. Единственное, что меня останавливает — звук. В моих немузыкальных руках, растущих из ж... плеч, но не под тем углом, будет получаться настолько мерзкая мелодия, что меня самого наизнанку вывернет.

Второе по простоте исполнения в рамках игрового мира это калимба — африканский инструмент. Его Тихон видел в одном из этнических музеев и легко перерисовал по моей просьбе. Основа — это металлические пластины, по которым нужно перебирать пальцами, они крепятся к чему угодно от черепашьего панциря до простой досочки. Играть легко, звук не противный, но таким особо не помахаешь.

Солидно выглядит контрабас, еще солиднее октобас, то же что и первое, только двухметрового размера, там одним смычком можно пятерку супостатов зашибить. Эдакой бандурой вдаришь так, что противник забудет, из какого набора двоичного кода он появился, но силушки мне на такое не хватит. Хотя смотрелось бы круто!

Конечно, не так эпично, как смотрелся бы зефсофон, выдающий звук посредством разрезания воздуха молниями. Я представил, как иду, на плече словно бумбокс две «катушки Теслы» из них во все стороны летят молнии, испепеляя врагов и играя веселый мотивчик из «Пиратов карибского моря». Да, мечтать не вредно.

Самая последняя придумка — гудок. Тоже проще некуда. Грушевидная основа из дерева, три струны и смычок в виде простейшего лука. Создать можно и в реальной жизни за несколько часов, а уж в игре и подавно. И в обращении легкий и бить им очень даже сподручно.

— Так почему же ты все-таки создал волынку? — прервала меня Лея.

— Да все очень просто. Мне пора отучаться идти в драку в первых рядах. Нельзя мне инструмент, хоть сколько-нибудь годящийся для удара, иначе я так никогда и не научусь быть полноценным классом поддержки. Да и на вашей игре это скажется.

— А если мы будем рассчитывать на тебя исключительно как на бафера, то и сами играть лучше станем, — кивнула хилерша, соглашаясь с разумностью моих доводов.

— Да. А потом, когда научусь стоять в сторонке, тогда уже и можно снова что-то для ближнего боя создать.

Кстати, сделать волынку оказалось проще, чем я думал. По сути, она состоит из шкуры, которая пошла на мешок для воздуха, два куска вырезаешь, склеиваешь и готово. Вдувная трубка для заполнения мешка воздухом. Если дуть совсем не получиться, её можно будет заменить на поршень, как в простейшем ручном насосе — его тоже уже сделал. Мелодическая трубка с отверстиями как на флейте, непосредственно для игры. И две бурдонных трубки, которые будут постоянно гудеть на фоне.

Мы шли, отрабатывая разные типы построения. Опасностей на дороге хватало, то из оврага дикий гуль выскочит, то с неба пикирует голодный драконойд. По итогам каждой стычки Лея делала пометки, иногда меняла что-то в тактике, все с похвальной самоотверженностью принимались заучивать новый порядок действий. Даже Тихон, вечно выступающий в роли головного дозора, теперь менялся, в разведку ходили все по очереди. А то мало ли что в дороге может случиться, мы без лучника, как без глаз.

Не всегда все шло гладко. И на респ летали и опыт теряли и снаряжение. Порой выпадали участки, где просто глазу не за что зацепиться, никаких примечательных мест для точки привязки. И, разумеется, самые гадкие твари нас там и ждали. Приходилось тратить много времени на дорогу с точки возрождения.

Наш «злобный медведь» немного подрос, теперь в холке доставал до колена и тоже помогал в бою по мере сил. Его основной боевой навык — свернуться клубком и врезаться во врага, отлично сбивал противников с ног. Единственный минус, если попадался кто-то размером со слона, то отфутболивал этот мягкий мячик обратно, так что впору придумывать пандаренку парашют. Жора его лишь несколько раз успел в воздухе перехватить, в остальных случаях Пирожок превращался в лепешку.

Кстати, подарок Зика для Грызлика оказался более чем достойным. И, как сам дух объяснил, энергии на него ушло немного, так как он просто покопался в родовой памяти и вытащил оттуда позабытое умение. Теперь спутник обладал базовым навыком всех танков, только переагривал на себя мобов не ударом меча о щит, а щелкал зубами. Если вспомнить, что мой друг из рода Охотников, то всё встаёт на свои места.

Метка заветного выхода в большой мир становилась все ближе на карте. Мы расположились на перекус возле ручья. Отсюда открывался хороший вид на долину впереди. На лугах паслись смешные парочки мобов. Маленькие прямоходящие сумчатые крысы с огромными ушами звались Слушаки, а у копытных с лопатообразными рогами над головой сияла надпись Рытвиник.

Крысы припадали ушами к земле и указывали на точку. Рогатые товарищи разрывали место, это обнаруживалась нора. Рытвиники хватали грызуна зубами и долго, и тщательно пережевывали, а слушаки изымали все зерно убиенного, набирали полный рот, а остальное складывали в сумку на животе.

Я так залюбовался зверьками, что не заметил, как все уже доели и начали собираться. Тень сожрала пойманную пичугу и теперь сидела и умывалась возле горстки перьев на высоком булыжнике, прерываясь на осмотр округи. Тихон поглядывал в противоположную сторону. Робин в прошлой стычке не успел вовремя собрать костяк для поднятия голема и теперь отрабатывал повинность в карауле.

— Эй, морда гоблинская, возвращайся! — крикнула Ирма в пролесок, оставшийся за спиной.

Я спешно пытался разжевать излишне жесткий кусок мяса. Надо запомнить, что гигантские двухголовые утки не годятся для жарки на костре. Зато отлично утаскивают зазевавшихся игроков. Уже проверенно.

Рысь неожиданно вскочила и зашипела. Робин не стал к нам подходить, а сразу свернул к ручью и зачерпнул воды, чтобы затушить костер, да так и замер с котелком в руках. Тень спрыгнула с камня и стала надвигаться на гоблина, шерсть на её загривке вздыбилась. Помощник некромантки выронил посуду и попятился назад.

— Тихон, уйми свою кошку! — спрятала Завеса зомби себе за спину.

Лучник лишь сощурился и на всякий случай тихонько вытащил стрелу из колчана. Грызлик тоже подозрительно глядел, еле заметно потягивая носом воздух. Остальные лишь наблюдали за странным поведением кошки.

— Так этих нечестивцев, — подбодрил рысь Праведник и обдал питомца волной света.

Я не сразу заметил, что Грызлик теребит меня за штанину, а когда опустил на него взгляд, было уже поздно.

— Отвали от него! — выставила в сторону кошки посох Ирма. В этот миг верный помощник некромантки, который так её боится и обожает, что готов выполнить любой приказ и терпеть какое угодно отношение, вместо того, чтобы расплыться в благодарностях, и размякнуть оттого, что, несмотря на показное безразличие, хозяйка никому его в обиду не дает, взял и всадил короткий костяной нож ей в бок.

Завеса охнула и упала на колени. Гоблин воткнул кинжал в основание шеи некромантки, и Тень прыгнула. Пролетела прямо над заваливающейся набок девушкой и вцепилась в зеленокожего, когда они рухнули на землю, то покатился уже клубок из двух одинаковых кошек.

— Доппельгангер! — завопил я и тут же дунул в трубку, окатывая всех своих бафами. Сокланы сообразили быстро, машинально закрыв уши лишь на долю секунды, приготовились к бою, выстраиваясь в оговоренный для подобных ситуаций порядок.

Тихон тут же ушел в стелс и начал отбегать, забирая вперед и вправо. Лея оттащила некромантку и откачивала её. Перед ними заняла позицию Мегида, она держала в левой руке склянку со взрыв-зельем, а в правой защитный свиток, готовая в любой момент применить то и другое.

Жора облетел округу и доложился в чате, о том, что всё чисто. Грызлик и Праведник побежали вперед, чтобы атаковать перевертыша, как только шипящий клубок, из которого летят клочки шерсти, расцепится. Я аккуратно выдохнул в трубку, одновременно надавливая на мешок и перебирая пальцами по дырочкам.

Почти никто не поморщился. Это можно считать успехом. Регенерирующая мелодия разлетелась по округе. Только слушаки на лугу завернулись в уши, запрыгнули на круп своим рогатым партнерам и начали неистово лупить по мохнатым задницам, чтобы те скорее унесли их как можно дальше. Ой,ой, ой, какие мы нежные.

Мохнатый клубок распался. Две одинаковые половинки, с изодранной шкурой и, истекающие кровью, утробно рычали и кружили, глядя друг другу в глаза. Из воздуха вылетела стрела и воткнулась в задницу одной из кошек, отчего её отбросило на несколько метров.

Тень, припадая на переднюю лапу, в два прыжка оказалась возле хилерши. Волшебница тут же начала её исцелять. Завеса уже поднялась на ноги, вытряхнула из наплечного мешка кости. Тоже наша новая придумка, не всегда есть возможность тащить за собой нежить, и не во всех местах встречаются костяки, а тут раз и плюс одна боевая единица. Из некроматки ударил зеленый луч и останки собрались в обычного скелета, только с волчьей головой и двумя костяными шипами вместо кистей рук.

— Где мой гоблин? — злобно прошипела Завеса и начала догонять пару воинов, заходящих на доппельгангера с двух сторон. Моментально прочитавший ситуацию монстр обернулся в пробегавшую мимо ящерку и попытался сбежать, и в этот миг на него пикировал Жора. Правда, чуток промахнулся, задев лишь хвост.

Перевертыш его отбросил и продолжил убегать, уже почти нырнул в чащу, когда к дереву его прибила очередная стрела. Тварь обернулась в Артура. Одной рукой обломало хвостовик и вынула древко. В этот миг на нее обрушились оба воина.

Фехтовальное мастерство перевертыша было на высшем уровне. Он обращался с щитом и мечом куда ловчее наших ребят, только вот периодически сверху на него приземлялся пиксель. Монстру приходилось задирать щит, и в эти моменты он пропускал выпад клинка или болезненный пинок, а уже когда добавились удары костяных шипов и посоха, моб не смог держать напор.

Отпрыгнул, перекатился, обернулся в Жору и, маневрируя в воздухе, стал набирать высоту. Черная полоска рассекла пространство, но доппельгангер ждал этого и вильнул в сторону, только вот единый снаряд разделился на два. Одна стрела прошла выше цели, а вот вторая задело крыло.

Тварь начала падать. В момент удара о землю обернулась в Тихона и попыталась перекатиться и погасить инерцию. Едва она подняла голову, как в нее на полном ходу влетел Жора, отбросив гадину еще на добрые пять шагов.

Повторную атаку картмастеру провести не дали, вскочив, монстр выпустил сразу две стрелы, пригвоздив оба крыла пикселя к земле. И разбил едкое зелье. Когда зеленоватый дым развеялся, монстра уже не было на месте. Растворился в невидимости.

Секунд десять все напряженно вглядывались, пытаясь уловить колебания воздуха или заметить приминаемую траву. Тщетно.

Завеса: Ушел?

Едва мигнул чат, как за спинами Мигиды и Леи возник Тихон с двумя стрелами в обоих руках. Причуда среагировала как надо — оттолкнув хилершу, приняла удар на свиток.

— Ах! — вырвалось из пасти доппельгангера.

Он явно не ожидал, что его руки пройдут сквозь тонкую пленку портала и воткнуться ему же в спину. И все бы ничего, но стрелы он выбрал очень уж неподходящие, одна с ядом, а вторая с парализацией. Перевертыш рухнул. Мегида отпустила свиток, и руки твари словно лазером отрезало.

Монстр нелепо пялился на обрубки, а сами конечности так и продолжали держаться за стрелы, торчащие из спины. Мимикрирующий моб затрясся, начал зеленеть, изо рта пошла пена, капилляры на лице стали черными. На последнем такте отравляющего дота тварь вывалила посиневший распухший язык и замерла.

Жора и Тихон с Тенью остались на карауле, а остальные обступили двойника лучника. Тело моба начало меняться и превратилось в гору черного желе с красными глазами.

Доппельгангер разведчик, — гласила подсказка системы.

ТихийШелест: В прошлый раз был раб, — заметил лучник, после того как в чат пришел скриншот.

Растет оппозиция. Что ни есть хорошо. А если два таких попадется? Нам совсем тяжко станет. Хотя этого уработали довольно легко. Спасибо Тени за бдительность.

Дикарь57: Объявляю твоей кошке благодарность от руководства клана. Пусть просит любой деликатес за счет клановой казны.

Из лута как и в прошлый раз выпали детали неизвестного устройства.

Я врубил жреческое зрение и пошел по следу доппельгангера. Остальные выстроились в цепь. Красно-черные отпечатки убитой твари протягивались лишь на несколько десятков метров, затем их сменяли такие же, но другого размера. А вот следов гоблина не было, лишь легкий дымок его зеленовато-серой ауры тянулся по воздуху. Значит, его тащили.

Умение ушло на перезарядку, и на след похитителей упали Тень и Тихон. Грызлик с Ирма пошли за ними, остальные держались на расстоянии.

Преследование продолжалось еще несколько часов, и чем дальше мы шли, тем больше убеждались, что похитители тащат гоблина аккурат к выходу из локации. Но зачем?

ТихийШелест: Я их нашел.

Он выслал координаты, и отряд крадучись подобрался к наблюдательной точке лучника.

— Твою мать, — ругнулся я себе под нос.

— Трудно будет, — прорычал в предвкушении Грызлик. Я невольно улыбнулся, ведь все чаще стал его понимать.

— Бедненький Робин, — жалостливо проговорила Мегида.

— Из этих уродов даже нежить не поднимешь! — сжала кулаки Завеса. — Они мне за все ответят. Я за големом, — оповестила всех она и уползла по нашим следам. — Имеются у меня в запасе пара очков прокачки. Я им такое устрою. Твари бескостные! — продолжала ругаться она себе под нос.

Глава 8. Попытки выйти

Уровень 62

День двадцать седьмой

Некромантка скрылась из виду, а остальные обернулись на меня и Лею.

— Что делать будем? — спросил Праведник.

— Тут с наскока не получится, — констатировала очевидное хилерша.

— Может, не будем с ними связываться? — предложил Жора. — Проскочим мимо, и всё. Там большой мир! Другие игроки. Новые возможности. А если повезёт, и лавка торговца картами, — мечтательно протянул он.

— А как же Завеса? — возмутилась Причуда.

— Оставим её на съедение тем мерзким тварям, — улыбнулся Праведник. — Пусть зло поглотит зло.

Присутствующие погрузились в раздумье, продолжая осматривать округу.

Весь лес вокруг вырублен, пространство усеяно пеньками, сухой листвой и ветками. У нас на пути стоит логово доппельгангеров. Весьма интересное сооружение. Никаких ограждений или жилых домов. Только приспособления и механизмы.

Справа в два ряда расположились клетки с существами. При нас доставили несколько новых пленников. Здесь всем заправляли доппельгангеры прислужники, которые пребывали в образе шестируких лысых шимпанзе с гребнем на башке, но иногда меняли форму. Когда доходила очередь, бедолагу-узника из первого ряда камер хватали и уводили в центр, где растягивали, подвесив кандалы на цепи к столбам. Робин сидел там же и ожидал своей участи.

А вот второй ряд клеток не трогали. Существа в них по большей части не проявляли никакой активности, спали и сидели в трансе, словно их накачали транквилизаторами.

Местный босс — Доппельгангер Колонизатор командовал процессом и представлял из себя прозрачную желеобразную субстанцию метра три в высоту, которая постоянно меняла форму. Он подплывал к пленнику и начинал «сканировать» его, после чего обращался в подвешенного. Затем жертву снимали с цепей, оттаскивали в левый край лагеря и бросали в огромный чан, где варились те, с кого уже «сняли мерку». Бульон был настолько густой, что размешивать массу приходилось специальным механизмом, который работал на паровой тяге.

Полученную в процессе варения субстанцию зачерпывали и отправляли в перегонную систему, на выходе получалась горка густого студня. Колонизатор её «оплодотворял». По сути, просто брал огромный шприц, выкачивал из себя литр желе и впрыскивал в «заготовку» моба.

Затем происходил процесс мутации. Желе перекатывалось, меняло форму, пыталось принять вид окружающих предметов и существ, но не могло продержаться в чужой шкуре больше секунды. Все же успокаивалось, обернувшись в знакомый облик черного пудинга с красными глазами. Тогда босс опускал на голову твари желейный отросток и обучал её, закладывая в память несколько образов.

В чем большее количество существ мог обращаться по итогу перевертыш, тем выше уровнем и классом выходил. Рабу доступны лишь три образа, помощнику пять, разведчику целых семь. Все созданные существа тут же разбредались по округе с одной им ведомой целью.

Периодически доппельгангеры возвращались, приводя новых пленников или притаскивая запчасти для механизма. Детали складывали отдельно. Там всегда возился доппельгангер инженер, он сортировал барахло по кучкам, иногда соединял подходящие друг к другу куски.

Пока мы просто разглядывали стан врага, Лея лихорадочно всё записывала, иногда уползала, чтобы сделать скриншот с другого ракурса. Нелегка судьба летописца. Интересно, как у нее дневник называется. Навряд ли просто «Дневник», но и не «Житие клана «Стерпится сдружится»». Надо будет поинтересоваться при случае.

— Итак, есть две новости, — прервала тишину Лея.

— Давай хорошую, — сказала Мегида.

— Исходя из всей полученной информации, предполагаю, что перед нами ниточка к легендарному квесту.

— Так, звучит интересно, — кивнул я. — Развивай мысль.

— Мы не сможем его пройти. По крайней мере сейчас. Это удочка на тот момент, когда континент откроют. Хотя, если вдруг кто-то передумал идти к гробнице бога, можем и здесь осесть. Вполне себе неплохой запасной аэродром, так сказать.

— Ну уж нет! — решительно замотал головой Жора. — Не для того я стал летающим карликом, чтобы на всякую мелочь вроде вторичных континенталок размениваться.

— По всем признакам эти пудинги собирают портал, — продолжила вещать Лея. — Помните воронку в лесу, где еще деревья «причесаны»?

Я и Тихон кивнули.

— Ставлю посох на то, что это точка приземления этих перевертышей. Что-то пошло не так, и они потерпели крушение. Теперь вот должны собрать механизм. Запчасти раскиданы по всей локации. Вот эта желейная наседка и рассылает повсюду своих мимикриющих цыплят.

— Охренеть, — сказал я. — Ты это как вообще поняла?

— Аналитика и большой опыт. В Уроборосе порой приходилось такие загадки разгадывать. Многие жирные игровые плюшки запрятаны так глубоко, что приходится даже стенограмму слов неписей читать, чтобы выловить там мельчайшие подсказки.

— А делать то чего? — не выдержал картмастер.

— Предлагаю просто пойти и пообщаться. У нас есть запчасти от их установки. Договоримся, и дело в шляпе. Ну может, придется еще немного по округе пробежаться, насобирать этих железяк.

— Чур не я! — выкрикнул Жора.

ТихийШелест: Я пас.

— И не я! — произнесли мы с Мегидой одновременно.

— Не пристало праведным воинам якшаться с эдакой падалью, — гордо вздёрнул подбородок Артур.

— Тру́сы, — фыркнула Лея.

— Инициатива наказуема, — пожал я плечами, кинул торг, вручив запчасти, и вытолкнул девушку из кустов.

— Давайте свалим отсюда подальше, — сказал Жора и, не глядя на то, поддержали его инициативу или нет, уполз.

Все рассредоточились по местности. Мегида поползла следом за мной и нацепила на голову венок из трав, типа замаскировалась, ага. Шляпу вот вообще ни разу не видно, и красное платье на зеленом фоне тоже незаметно.

Лея шла, старалась держаться спокойно, но время от времени все-таки оборачивалась и натянуто улыбалась. Да смелая, смелая, молодец. Видим. Под ноги бы лучше смотрела.

Стоило об этом подумать, как девушка запнулась о пенек и кубарем полетела с горы. После двенадцатого кувырка я сбился и перестал считать. Выкатившись к подножью холма, она моментально вскочила, откинув волосы назад, словно так и задумывала. Ага, так мы и поверили.

Столь эффектное появление не могло остаться незамеченным. Двое доппельгангеров помощников как раз подвешивали Робина, успели зацепить только руки и бросили гоблина, превратились из шестируких шимпанзе в волка и козлоголового воина с мечом, взяли девушку в клещи. Лея замерла, выставив вперед ладони с запчастями.

Волк рычал и пускал слюни, а козел нетерпеливо пританцовывал на месте, поигрывая мечом. Колонизатор неторопливо подплыл, узнал предметы в руках хилерши и перевоплотился в неё. Вот жуть, наверное, на самого себя смотреть лицом к лицу.

Ахилительная Дева замерла, разглядывая свою копию, осторожно прислонила ладонь к собственному лицу, провела по волосам и улыбнулась. Две девушки стали о чем-то переговариваться. Точнее не так, говорила только Лея, а доппельгангер лишь изредка кивал, затем он аккуратно забрал часть механизма. Тут же подбежал инженер и понес в общую кучу. Хилерша повернулась к нам, улыбаясь во все тридцать два, и показала большой палец.

Я беспечно разлегся в кустах. Можно выдохнуть. Драться не придется. Хоть где-то пройдем спокойно. Как бы ни любил битвы, но от постоянных схваток накапливается усталость. Всего должно быть в меру.

Лея еще что-то говорила боссу, но тут доппельгангеры помощники сорвались с места. Куда это они? Перевел взгляд и заметил нечто странное, шагающее в сторону переговорщиков. Маленький деревянный солдатик двигался точь-в-точь, как старые заводные игрушки.

Дикарь57: Тихон, что там?

ТихийШелест: Крошечный скелет.

Твою мать! — только и успел подумать. Ну точно, меня походка этого чудика смутила, вот я сразу и не догадался. Волк сомкнул челюсти на «солдатике», и в этот миг из земли вырвалась огромная костяная пасть. Это что, дракон?

Колонизатор, сменивший цвет ника на нейтральный — оранжевый, снова полыхнул красным, обернулся в двухголовую рептилию, причем обе башки располагались с разных сторон тела. Хилерша и опомниться не успела, как босс схватил её двумя челюстями и потянул в разные стороны. Я закрыл Мегиде глаза. Незачем ребенку психику еще больше травмировать.

Что ж, в глубине души чего-то подобного и ожидал. Я не верю в планы вселенной на мой счет, злой рок или прочую чепуху, но так уж складывается статистика, что в этом перерождении Фанмир ничего не даёт просто так. Все кровью и потом.

Костяная тварь полностью выбралась из земли, и удалось лучше её разглядеть. Голова состояла из десятков плоских костей разного размера, в основном тазовых и лопаточных, а огромные зубы из реберных. Тело короткое и маленькое со множеством лапок. Как на нем держалась такая огромная башка — загадка.

Никто не шевельнулся. Все ждали моей отмашки, но я не стал дергаться. Информации все еще слишком мало, чтобы ввязываться в бой с такими опасными противниками. Будь здесь один босс еще куда ни шло, но он с прислужниками.

Волк лишился головы и теперь не мог воплотиться во что-то крупное. Болевой шок сказался на фантазии, и он обернулся в такого же козлоголового воина, что и напарник. Два рогатых мечника начали лупить по костяному голему. Очередная поделка Завесы не могла похвастаться маневренностью и попросту не успевала за резвыми доппельгангерами, постепенно теряя хитпоинты. Что некромантка задумала, и где она сама?

НочнойДожор: Вступаем в драку?

НочнойДожор: Чего мы ждем?

НочнойДожор: Ну!

НочнойДожор: Алё, Дикарь, ты уснул?

НочнойДожор: Кто-нибудь научите его пользоваться чатом.

Дикарь57: Ждём!!!

Взгляд заметался по логову перевертышей и уловил движение. Девушке пришлось заложить солидный крюк, чтобы тайно подобраться с другой стороны. Она уже почти доползла до Робина, когда её срисовал инженер. Превратившись в могучего волосатого гуманоида с кошачьими корнями, он схватил трубу из кучи и в три прыжка преодолел добрых пятьдесят метров. Чтоб у меня такая Ловкость была!

1Праведник1: Дадим бой мерзкой погани?

Дикарь57: Рано.

Некроматка выбросила вперед посох, целясь в грудь перевертыша. Монстр откинулся назад, став в мостик, и тут же отпружинил вперед, делая взмах трубой. Ирма не успела отскочить, железяка угодила ей в плечо, и девчонка рухнула на землю. Доппельгангер занес запчасть над головой, и в этот миг Робин показал чудеса акробатики. Гоблин, растянутый за руки, качнулся вперед так, что сделал оборот и захватил ногами шею моба, сцепив конечности в замок.

Перевертыш обратился в самого зеленокожего и попросту выскользнул из захвата. Ирма уже сделал выпад посохом, но монстр ушел перекатом и превратился в некромантку. Завеса не испугалась и решила сравнить навыки владения посохом.

Она поморщилась, когда голем разлетелся грудой костей. Помощники тут же обернулись шимпанзе и потащили останки к чану с супом. Сам босс угрозы никакой не чувствовал, потерял интерес к происходящему, ведь новый студень нетерпеливо подрагивал у перегонного куба, да и очередной ловец притащил уже встреченный ранее вид непися из рода глорков. Охренеть, вот как далеко гады зашли.

«Черт! А что, если эти твари уже пробрались в храм?» — неожиданно загорелась в голове тревожная лампочка.

«Зик! Зик! Прием! Ответь!» — начал я взывать к духу. Бесполезно, слишком далеко. Не слышит. Или слышит, но ответить не может. Будем надеяться на бдительность древней сущности. В конце концов в прошлую жизнь он свою тысячу лет как-то намотал. Побольше моего знать должен и ко всему быть готовым.

Тем временем Ирма обрушивала на свою копию десятки ударов. Она уже запыхалась, но не сбавляла напор. Доппельгангер отдал ей инициативу и отступал, явно заманивая. Со стороны видно, что он с ней игрался, но некромантка, похоже, поверила в свои силы и только ускоряла темп.

На очередном шаге перевертыш изменился в лице и поставил жесткий блок. Посох Ирмы отскочил от своего брата-близнеца. Казалось, доппельгангер лишь слегка качнул оружием из стороны в сторону, на самом же деле он перебил некромантке обе руки в два молниеносных еле заметных глазу движения.

Добавил ногой в грудь, выбив воздух, и легким, почти театральным па сделал ей подсечку посохом. Завеса рухнула на спину и застонала, попытавшись перекатиться на бок. Перевертыш поднял её за шиворот, обратился в черное желе, четыре отростка потянулись к цепям, ведь стояли они как раз возле столбов для узников. Конечности монстра схватили кандалы.

Дикарь57: ТИХОН!

Сообщение оказалось излишним, уж кто-кто, а лучник соображал быстрее прочих. Не знаю, чем он зарядил, но стрела с таким свистом покинула уютное ложе орудия, что звук резанул по ушам, а волна воздуха снесла венок с головы Мегиды, хоть выстрел и был произведен в десяти шагах от нас.

Разогнавшаяся заряженная под завязку магией стрела за долю секунды преодолела сотню метров и не просто впилась в грудь некроматки, а прошила ту насквозь, словно раскаленная игла тонкий слой пластика, оставив зияющую опаленную дыру с кулак размером. Древко сгорело, и в землю за Ирмой воткнулся только наконечник.

Завеса растерянно посмотрела на рану и проскользила взглядом за полосой, оставшейся на земле по пути следования стрелы, а затем взор её помутнел и потух. Через десять секунд в чате появилась короткое «Спасибо». Если бы девушку пленили, ничем хорошим для нас это бы не кончилось.

НочнойДожор: Робина, конечно, жалко, но, может, все же проскользнем мимо них?

Позицию Тихона раскрыли, и лучник улепетывал, уводя за собой одного из доппельгангеров, тем не менее отписался.

ТихийШелест: +.

НочнойДожор: +.

АхилительнаяДева: +.

Праведник1: +.

Причуда: минус.

Дикарь57: -.

Завеса: МИНУС.

НочнойДожор: И большинством голосов побеждает...

— Ай! — заорал картмастер. — Прекрати! Никуда твой гоблин не денется! Мы под боком у врага. Ау!

Пиксель взмыл в небо, а разъяренная некромантка продолжала швыряться в него камнями. Это хорошо, значит, она нашла поблизости точку привязки. И нам срочно нужно туда.

Как и было оговорено на момент создания клана, все спорные вопросы решаются большинством голосов. Так что как не прискорбно, но мы выбрали попросту пройти мимо. Робина, кстати, так и не пустили в суп, а оставили в качестве приманки. Хитры пудинги ходячие.

Враг теперь насторожился и выставил наблюдателей. Два доппельгангера в форме мутировавших представителей семейства собачьих патрулировали подходы, принюхиваясь и прислушиваясь, ходили навстречу друг другу. Так что даже если удастся проскользнуть мимо, они учуют след и сядут на хвост. Еще один перевертыш в образе трехметрового орла кружил над долинной.

Наши шансы стать невидимками становились все меньше. Мы уже пробовали проползти, птица замечает движущийся объект, даже если он в маскировочной накидке. Потому решено было дождаться темноты. Едва солнце начало клониться за горизонт, отряд, разделившись на две группы, выступил.

В первой шли Грызлик, Пирожок и десяток низкоуровневых скелетов, во втором все остальные. Да, мы решили отвлечь доппельгангеров петами. Пирожок свернулся в клубок и покатился с холма. Опешившие от такой наглости перевертыши даже не сразу кинулись в погоню.

Меховой шарик набрал приличную скорость, поэтому когда его попытались перехватить, то попросту не успели. Одна из ищеек погналась за ним. В этот момент выскочил Грызлик, щелкнув зубами, он отвлек внимание второй патрульной псины. И тут со всех сторон повалили скелеты, одни кинулись к клеткам с пленниками, другие к груде запчастей, третьи принялись крушить перегонную установку, а четвертые попытались затушить костер под чаном.

Доппельгангеры не ожидали такого напора, не знали, куда кинуться первыми. Перевертыш вцепился в ногу зубастика, но тот, не будь дураком, обернулся в боевую форму. Давно пора! Пасть моба лопнула, тварь попыталась отступить, но её порвали на много маленьких пудингов. В этой суете все забыли про пандаренка. Он так и катился себе. Благо дорога ровная. Уже и нас обогнал.

Через минуту лагерь скрылся из виду, а мы довольные улыбались друг другу, Мегида крикнула победное «Ехоу!», а Жора, летящий над нами, добавил:

— За такое грех не выпить. Ах! — вырвался неожиданный возглас, звук удара, хруст, и картмастер соскользнул по воздуху.

— Стойте! — крикнула Лея.

Затормозить успели все, кроме меня. Я со всего маху врезался в невидимую стену, и, размазывая по ней кровь из разбитого носа, сполз на землю.

— Барьер, — зло прорычал Праведик. Его меч засветился и врезался в защитное поле, отчего оно пошло волнами и стало едва различимо на фоне звездного неба.

— Ставлю жезл, ключ от дверки у Колонизатора, — сказала Лея.

Все-таки придется биться. Ну почему всегда так?

Доппельгангеры во главе с боссом уже показались на горизонте. Не хочу я с ними драться, дураку понятно, раз это последний босс в локации, он из нас все соки высосет, будем тут неделю куковать, подбирая тактику.

— Мегида, — обратился я к волшебнице. — Давай свою коронку по барьеру.

— Правда? — глаза девушки расширились.

Я кивнул. Она выставила перед собой руки, и воздух начал потрескивать.

Глава 9. Слаженная работа

Уровень 62

День двадцать восьмой

— Сюжетно это логично. Типа Колонизатор заблокировал проход, чтобы запчасти не растащили по всему свету и так далее, — сказала Лея после возрождения, лежа на спине и разглядывая звездное небо.

— В задницу такие сюжеты, — поморщился Жора, потирая эту самую задницу из-за фантомной боли, ведь именно её он отбил при падении.

Зря мы потратили ульту Мегиды на барьер. Теперь, конечно, знаем, что она представляет из себя на самом деле, но цели не достигли.

Все обрадовались, когда я попросил Причуду жахнуть по стене. Мы отошли подальше и стали наблюдать.

— Хоть посмотрим, — сказала Ирма.

— Скрипты не позволят пробить барьер, — скептически произнесла Лея.

— Может, ну его нахер? — пугливо покосился Жора и на всякий случай начал набирать высоту.

— Демонов дар! — перекрестился Праведник и встал перед хилершей, закрыв её и себя щитом.

— Будь что будет! — махнул я рукой.

Земля вокруг Мегиды задрожала. Трава вытянулась. Гравитационное поле нарушилось, Жору даже чуть затрясло в воздухе, словно он в турбулентность попал. Все тело закаменело от напряжения. Лея и вовсе зажмурилась.

На секунду наступила абсолютная тишина, словно все звуки в мире выключили, всего лишь на миг, но я смог почувствовать себя в шкуре глухого человека.

— БАДАБАДАБАХ!

Громыхнуло так, что реальность дрогнула, земля подпрыгнула, нас всех подбросило. Удар вышел по мощности сравнимый разве что с божественной атакой. Взрыв, конечно, не ядерного масштаба, но что-то схожее.

Судя по всему сама система не выдержала такого перегруза. Лагов в игре не было уже много лет, баги встречались до сих пор, от этого никто не застрахован. Если нашел такой, сообщи в администрацию, и тебе бонус выпишут, как сознательному игроку.

Тут же картинка пролагала. Не знаю, может, сбой и не Фанмире, а в мозгу. Сути не меняет. Сначала изображение пошло сепией, потом цветной мазайкой, следом негативом, после чего графика скакнула на уровень восьмибитной, затем постепенно начала улучшаться, пока не вернулась до стандартной картинки.

Так что как нас накрывало ударной волной от взрыва, я разглядел во всех подробностях. Даже Жоре улететь не удалось, ему опалило крылья горячим воздухом. Доппельгангер вместе со всей свитой успел покинуть радиус опасной зоны умения Мегиды. По нему лишь вибрации прошли, заставив желейное тельце затрястись.

Кстати, барьер хоть и отразил на нас волну, но сам такого урона не выдержал. За десять секунд до возрождения каждый успел разглядеть, что преграды больше нет. Мы, все еще пребывающие в шоке и вернувшиеся в реальность лишь частью сознания, контуженные даже после смерти, не сговариваясь, рванули к выходу, только вот пока бежали, защитное поле успело восстановиться, и на этот раз уйти от Колонизатора и его свиты не удалось.

Мы все еще пребывали в заторможенности. К тому же оказались застигнуты врасплох, да и накрывшая все вокруг ночная тьма не добавляла шансов в битве. В общем, до утра решили никуда не дергаться. Полежим, тут очень уютная плита возрождения. Холодно, конечно, от камня, но ничего. Попробуй здесь что лучше еще найди.

* * *

— Итак, есть желающие испытать себя в роли рейд-лидера? — задал я традиционный вопрос перед большой битвой. Через пару минут встанет солнце, надо успеть нанести первый удар, до того как в небо поднимется доппельгангер-разведчик.

Все покачали головой. Пришлось играть с Леей в «камень-ножницы». В этот раз груз ответственности пал на мои плечи.

— Окей, — вздохнул я. — Бафаемся и идём хавать пудинг. Много пудинга. Очень много пудинга.

— А более конкретный план имеется? — спросила Завеса, когда мы уже подбирались к лагерю.

— Да. Тактика как вчера, только круче. Также раздергиваем внимание, но играем в долгую. Редкие зелки не пьём. И вообще не пьем! — зыркнул я на Жору, который откупорил очередную бутылочку.

— Я чисто урон повысить, — возразил картмастер, крутя в руках розочку.

— И тебе не помешало бы, — вклинилась Лея, напомнив, про мой бонус от выпивки. Я согласился и, замахнув, рюмашку продолжил:

— Дыхалку рассчитываем на весь бой. Не стараемся свалить босса с первой попытки, работаем вполсилы. Разрабы тоже не дураки, ключик на блюдечке не преподнесут. Просто испытываем врага на прочность. Наблюдаем, запоминаем абилки и всё прочие.

— С Робином что? — снова подала голос Завеса.

— Его судьба в твоих руках, — ответил я. — Возле клеток ловушка. Это сто процентов. У тебя вообще суперзадача. В чане с бульоном столько костей, что на целую армию мертвых хватит. Пока мы остальных отвлекаем, ты начинай некроминьйонов по одному поднимать. Выведешь из строя всю эту фабрику холодца, чтобы Колонизатор без поддержки остался. Повторяю, к клеткам никто не подходит. Остальные действуем как обычно. Я в тылу буду. Кому ИгруЗика?

С данным бафом у нас возникла забавная традиция. Во время боя я бросаю её на того, кому нужнее, а во время подготовки к сражению тому, кто первый руку поднимет. В этот раз выиграла Лея и получила прибавку к физической защите. Лишним не будет.

— Начинаем, как только Тихон займет позицию, — прошептал я, и все расползись веером. Едва лучник поставил в чате плюс, началась схватка.

Грызлик и Праведник как главные танки выскочили вперед, остальные бежали за ними шагах в пятнадцати. Доппельгангерам сон не нужен, так что и в предрассветное время они бдительность не утратили. За ночь Колонизатор их «перепрограммировал», и помощники предстали в новых образах.

Патрулирующие псы обернулись в прямоходящих ящеров с плотными костяными пластинами на голове, спине и животе, кончик хвоста снабжен острым наконечником. Даже по движениям можно понять, что они им как третьей рукой смогут орудовать, а если учесть, что в лапах у обоих по два ятагана, совсем грустно становиться.

Инженер тоже в сторонке стоять не стал, обернулся в двухметрового свинотавра, подобрал огромную трубу, коронованную установкой с голубым кристаллом, от которого в стороны били маленькие молнии.

— У-у-у-у, — протянул я, поняв, что играться с нами не собираются. Похоже, в первый заход, даже до босса не дойдем. Так и сляжем от шестерок.

Перегонный аппарат исторг из себя очередную порцию желе, которое покатилось по поляне, принимая формы всего, что попадется в поле зрения. В это время из котла над ним тихо вынырнул первый скелет, упал и начал зарываться в залу. За ним выскользнул второй и схоронился в горе хвороста, заготовленной для поддержания нужной температуры в котле.

В этот миг раздался звон металла. Танки столкнулись с ящерами. Наши бойцы поступили хитро, понимая, что проигрывают в фехтовальной технике, они постоянно менялись местами, путая противника и мешая ему подстроиться.

Я кастанул ослабление и замедление, подсобляя парням по мере сил. Колонизатор пока на нас не обращал внимание. Достал шприц, выкачал из себя желешку и подошел к успокоившейся заготовке для доппельгангера. Над ухом свистнуло. Оперенный снаряд пролетел мимо двух разминувшихся клинков и выбил шприц из рук босса.

Главный доппель пустил в его сторону подрагивающий отросток, но тут мимо промчалась рысь и схватила инъектор зубами. Колонизатор среагировал мгновенно. Обратившись в кошку, пустился в погоню, но его сбила очередная стрела. Тень прыгнула на поленицу и забросила шприц в котел.

В это время Жора пытался отвлечь инженера. Мегида стреляла из стихийного жезла, помогая ему. Благодаря тройному отхилу, от меня, Леи и самого Праведника, танки держались против более умелых перевертышей, но если вступит третий, никакой подорожник не поможет. Конечно, в одиночку картмастер бы не справился, он призвал жруна, и, порхая вокруг массивного свинотавра, жалил того розочкой в сальные бока, больше мельтеша и перетягивая внимание, чем реально нанося урон.

Скелеты продолжали выпрыгивать из чана, теперь их уже нельзя не заметить, в отличие от самой некромантки, её местоположение по карте определялось, а визуально нет. Завеса разделила нежить на две группы, первую послала тушить костер. Вторую убить недоделанного доппеля. Безвольная желешка сдалась легко, её даже бить особо не пришлось. Студенец, отступая, сам залетел в огонь и мгновенно вскипел, еще и помог чуть умерить жар от углей.

Босс продолжал гоняться за Тенью. Он распластался в прыжке и обернулся в полете в серое существо с сверлообразным носом и сразу скрылся под землей. За кошкой гнался уже земляной вал, срезающий углы. Петляние не спасло пушистую от столкновения. Колонизатор даже выныривать не стал, врезал из-под почвы, отправляя рысь в полет, как касатка ударом хвоста катапультирующая тюленя.

Дикарь57: Жора, лови!

Куда там. Картмастрер только голову задрал, а верная помощница Тихона, уже разбилась. Жора отвлекся и пропустил замах свинотавра. Удар дубины вышел как у профессионального бейсболиста. Баллистические качества пикселя, конечно, далеки от специально придуманного для полета меча, но закрутило его знатно. Он как пробитая бутылка газировки описал дугу, расплескивая из снесенной головы содержимое черепной коробки, и врезался в котел, превратившись в красный блинчик.

Я зло прорычал. Танки тем временем слили первого доппельгангера, но его место тут же занял инженер. Тихон включил режим пулемета. Посылал обычные стрелы, но с бешеной частотой, сбивая удары свинотавра и превращая сальную тушку в детскую поделку — когда картофелину утыкивают спичками.

Колонизатор в это время вынырнул у перегонной системы, обернулся в нечто напоминающее сухопутного кальмара в башмаках и начал скручивать скелеты и ломать им кости, по одному выводя из строя. Завеса быстро прикинула скорость уничтожения своего воинства и начала штамповать некроболванки в промышленных масштабах. Ведь не уровень важен, а сам факт враждебного существа, босс агрился на всех. Нежить поперла из котла как убежавшее молоко из кастрюли. Сколько же в этом чане накопилось костного материала?

Стоило мне зазеваться, как Грызлика отбросили метров на пять разрядом молнии из дубины свинотавра. Инженер сделал шаг, занося оружие над паладином, но в этот момент ему под ноги вкатился черно-белый мяч. Конечно, даже прилично разогнавшийся пандаренок не смог сбить такую тушу, но он все же заставил монстра оступиться, благодаря чему удар дубины прошелся по касательной, лишь колыхнув волосы на голове Праведника.

Паладин перекатом ушел от выпада обоих ятаганов ящера, и тут по доппельгангеру отработали волшебницы. Лея пустила в него заряд из посоха, а Мегида из свитка. Я все же не выдержал, сделал несколько шагов вперед и уронил на покачнувшуюся тварь Скрипичный Ключ. Монстра придавило к земле, и Праведник отсек ему башку.

— Да! Так их! — не сдержал я эмоций.

Потихоньку перемалываем. Может, с первой попытки удастся пройти.

НочнойДожор: Сзади!

Я обернулся. На нас скакал доппельгангер разведчик, одетый в накидку цветка хаки и черную маску, на подошве деревянных сандалий пружины, благодаря им он каждый раз подпрыгивал метра на три, потому так быстро приближался, даже не смотря на пленника на плече.

— Я тоже такие хочу! — прижала руки в груди Мегида. Я уже знал этот горящий взгляд. Именно с таким она обычно сбегала с поля боя, пытаясь шляпой поймать волшебную колибри, что в принципе невозможно, до сотого уровня уж точно. Если сейчас не вернуть внимание Причуды, она ускачет следом за доппелем и попытается с него стащить его чудо-тапки.

— Зелье прыгучести тебе сварим, — пообещал я.

— Правда? — усомнилась волшебница, замершая на полушаге.

— Если босса пройдем, — кивнул я.

Детское личико стало серьёзным, и девушка вытащила круглую склянку, заполненную оранжевой жидкостью.

— Побереги-и-и-и-сь! — крикнула она и запустила взрыв-зелье.

Паладин, уже наученный горьким опытом, поднял над головой щит. Мегида целилась в инженера, но как частенько бывает — промазала. Склянка разбилась о щит, содержимое стекло под ноги воина, который сразу же врубил исцеляющую ауру.

Смесь вспыхнула, чуть ослепив даже меня. Надеюсь, Праведник среагировал и закрыл глаза. Доппельгангер зажмуриться не успел, но это не помешало ему вслепую снести паладина мощной подачей, правда, при этом заступив в алхимическую лужу.

Доппельгангер разведчик сбросил пленника и стал приближаться еще быстрее. Тихон начал посылать в него стрелы, но противник попался на редкость ловкий, он иногда прокручивал в воздухе трижды, исполняя гимнастические па, вследствие чего ему удавалось разминуться с наконечниками стрел порой в каких-то миллиметрах.

Как бы лучник ни менял точку упреждения, враг каждый раз уворачивался. Шелест уже пустил в дело стрелы со взрывным наконечником, надеясь задеть разведчика хотя бы ударной волной, но и тут его постигла неудача. Даже разделяющиеся снаряды не смогли поразить неуловимую цель.

Грызлик уже оправился от удара электричества. Лея его немного подхилила, и зубастик атаковал инженера, ловко попав ему по руке и перерубив четыре пальца. Монстр не смог удержать дубину и уронил её на ногу. Кристалл исторг из себя цепь молний.

Она ударила в самого перевёртыша, отскочила в Грызлика, попала в Праведника, затем угодила в меня, Мегиду и, наконец, влетела в Лею. Хилершу должно было поджарить, но девчонка чудом успела воткнуть жезл в землю. Заряд ушел в почву. Эй, а че так можно?

Тем временем Тихон принял изворотливость разведчика на личный счет. Он вышел из невидимости, продолжая стрелять в уже приблизившегося на тридцать метров противника, на очередном его кульбите лучник выронил лук, выхватив арбалет и выпустил сразу несколько болтов. Такого, доппельгангер не ожидал.

Рухнул на землю, не докрутив четвертый оборот в сальто. Шея его неестественно вывернулась, но бодрости духа он не потерял. Начал подниматься и даже превращаться в Тихона, да только возможности встать ему не дали. Лучник быстро подпрыгнул, держа в руках по арболетному болту, и без затей пригвоздил перевертыша к земле.

Шелест вооружился особой стрелой, совсем не предназначенной для полета. Наконечник как у керамбитника легко скользнул по шее противника, оставив полоску как от красного маркера, из которой через секунду ударил фонтан крови. Да уж, с этим тихоней шутки плохи.

Все это наблюдал краем глаза, мы вчетвером насели на инженера, он не выдержал такого давления, пытался менять форму, но Артур просек, что лучше всего удар наносить именно в эту секунду. Тогда есть вероятность задеть что-то важное.

Доппельгангер растекся горой желе, и Грызлик рванул на помощь Завесе, которую, наконец, удалось разглядеть. Оказывается, Ирма плавала прямо в кипящем чане, не иначе под зельем саламандры. Впрочем, недолго ей так осталось. Я уже дважды замечал, как севшая в ноль голубая полоска снова отскакивала до полных значений. Еще пара склянок с зельем, и она больше не сможет так восстанавливать ману. Придется спеть ей на ушко что-нибудь воодушевляющее.

Жора уже успел прилететь с точки возрождения, не смог справиться с искушением и решил сунуться к клеткам. Не сам, призвал шута из карты. Бедный балагур, даже тридцати ударов сердца в этом мире не провел. Пленники за решеткой оказались не теми, кем виделись, четыре доппельгангера-раба просочились сквозь прутья и накинулись на помощника пикселя.

Тот довольно ловко уворачивался, крутясь колесом и безумно хохоча, пока перевертыши не превратились в четырех Жор, не схватили его прямо в полете и не порвали, потянув за конечности каждый в свою сторону. А затем все четверо бросились за картмастером.

Пиксель не придумал ничего лучше, кроме как пролететь над нами, решил, поможем сбросить ему хвост. В этот момент его схватили в воздухе, завязалась нешуточная свара. Словно стайка воробьев схлестнулась за червяка. Кто, кого и за что хватал неясно.

— Бей! — только и донесся из кучи-малы голос картмастера.

И я кастанул замедление и тут же вжарил Звуковой Волной на всю катушку. Тихон тоже решил подыграть и пустил в толпу пяток ледяных стрел. Пять дезориентированных, раненых и подмороженных пикселей свалились на землю.

Праведник пробежался меж них, нанося удары по заледеневшим крыльям, они с хрустом ломались и осыпались, словно бутафорское стекло. Тихон стрелял так, чтобы пригвоздить конечности пикселей к земле, Артур без разбору стал разрубать противников. Слишком вошел в боевой раж и не смотрел на карту.

— Стой! — завопили мы с Леей в голос, но куда там.

Меч паладина разрубил истинного Жору.

— Упс! — только и выдал Артур.

Да. Вот это настоящая слаженная работа, правда, от слова «лажа».

— Один остался, — я кивнул в сторону Колонизатора, который несмотря на свои восемь лап уже устал перемалывать мелкую нежить. Стоило ему разбить скелет о землю или сжать, разломав в воздухе, как разлетевшиеся кости тут же начинали собираться в нового противника. А теперь еще и Грызлик переключил внимание одной из щупалец и пытался её изрубить.

Мы, не торопясь, двинули в сторону главного доппеля, походу подновляя бафы и отхиливаясь. Мана некромантки теперь не восстанавливалась банками, я занял позицию подальше от хлещущих в воздухе щупалец и начал играть ускоряющую регенерацию магической энергии мелодию.

Возродившийся картмастер себя сдерживать не стал и пока летел до нас, осыпал в чате паладина нелестными эпитетами, затем припомнил и мою Звуковую Волну и две стрелы Тихона, и Лею, проморгавшую его упавшее ХП, и вообще не воспользовавшуюся Воскрешением.

Мы чуть оттянули Колонизатора от чана. Нежить начала крушить перегонную установку, забрасывать угли землей и растаскивать их подальше от котла. Доппельгангер хотел им помешать, но отряд сковал его боем. Казалось, победа близко.

Но стоило скелетам повредить конструкцию и затушить пламя, как босс перешел на следующую стадию. Колонизатор каждые шестьдесят секунд менял образ. Сначала это казалось трудным. Потом Лея заметила, что он оборачивается во всех существ, сидящих во втором ряду клеток. Пусть не сразу, но мы перестроились.

Жора подлетал к ним и описывал в чате все, что видел. Мы примерно прикидывали возможности следующей трансформации, и когда босс в очередной раз оборачивался в скорпиона с человеческим туловищем или в трехголового медведя, заливающего все вокруг кислотой, это не было сюрпризом. Мы потеряли Грызлика и Пирожка, но уже опустили здоровье Колонизатора на половину, когда случилось совсем неожиданное.

Доппельгангер разделился на семь кусков желе. Урон во время трансформации по ним не проходил. Мурашки пробежали по коже еще когда студенистая масса только принимала человеческую форму, а уж после того, как перед нами предстали семь наших копий, стало совсем не по себе.

Отряд противника начала перестраиваться в боевой порядок. Сокланы стали растерянно переглядываться. Одно дело биться с боссом, а другое с целой пати игроков. Как же все-таки коварны эти доппельгангеры.

Глава 10. Битва с отражением

Уровень 62

День двадцать восьмой

На какое-то время все опешили. И лишь когда я, который не я, начал бафать свою версию нашей команды, ступор прошел.

— Собрались! — гаркнул я, уже который я, словно не пати руководил, а взводом срочников. — Не паникуем. Работаем спокойно. С собой не бьемся. Пока отходим.

Отряд сбился в плотный кулак и начал отступать лицом к врагам, выигрывая время для раздумий.

— Попробуем стенка на стенку, — наконец, принял я решение. — Посмотрим, что из этого выйдет. С собой не бьемся, — повторил я главный посыл. Все уже убедились, что доппельгангеры с нашими возможностями справляются лучше, чем мы сами.

Враг, как и предполагалось, стал преследовать. Мы резко остановились и ждали столкновения. Фейковый Тихон начал обсыпать нас стрелами. Праведник закрыл отряд щитом. Наш истинный лучник захлопал тетивой в ответ. Копии ловко уворачивались, а иногда отбивали стрелы посохами, мечами, или просто чуть меняли траекторию, легким движением широкополой шляпы.

Стоит ли говорить, что Мегиду впечатлил этот жест. Она тут же попыталась повторить успех своей копии, естественно, схлопотала ранение в бедро и дырку в шляпе. У девушки выступили слезы, не от боли, от детской обиды. Лея подхватила её под руки, одновременно отлечивая.

В этот миг мы сошлись с командой доппелей в рукопашную. Ненастоящий Праведник, отразил солнечный луч от меча прямо мне в глаз. И как только смог подобное провернуть? Я лишь на секунду моргнул. Стоило открыть веки, как мне в рожу прилетел край щита, а затем гарда ударила под дых, и тут же колено врезалось в подбородок.

Падая на спину, почувствовал вкус крови во рту, успел кастонуть Звуковую Волну. Копия паладина закрылась щитом и попросту проскользила назад, зарываясь стопами в землю. Надо мной пролетел побитый пиксель. Стоило соскочить на ноги, как врезался в Лею. Сбил хилершу, протянул руку, но получил от нее удар жезлом в пах.

— Твою мать! Ненастоящая, — просипел я.

Вокруг творилось безумие. Совершенно не представлялось возможным понять, где свои, где чужие. Артур чуть не снес мне голову.

— Я свой! — крикнул ему. Тут же ушел в перекат от выпада копии паладина. Едва поднялся как жрун, призванный одним из картмастеров, вгрызся в ногу. Акустического Удара хватило, чтобы прихлопнуть зубастую тварь. Тут же в меня прилетело лечение, а следом за ним на голову рухнул Скрипичный Ключ.

Казалось, хрустнуло все тело. Вот, оказывается, как себя ощущают мои противники. Отвратное чувство. Пошевелиться невозможно, даже вздохнуть не получается. Три секунды действия умения тянулись невероятно долго.

Едва вдохнул, как получил по голове сапогом от Завесы, или от её копии — непонятно. С трудом поднялся на четвереньки, крикнул в ухо ненастоящему Жоре. Оглушенный пиксель влетел во вцепившихся друг другу в волосы хилерш.

По вам применили умение игра Зика. Получен эффект «Сильное отравление». Урон 127 единиц в секунду, каждые 6 секунд. Время действия: 23 секунды.

Тут же меня прошило Звуковой Волной. Тело пронзила вибрация. На миг показалось, что от нее вытекут глаза, лопнут перепонки, раскрошатся зубы, и откроется внутреннее кровотечение. Сам не понял, как очутился на земле. Распахнул глаза и увидел приближающуюся трубу волынки. Это сияние узнал сразу — Акустический Удар.

— БАМ! — и меня снова вжало в землю. Кто-то пробежался по животу, а потом грудь пронзил меч. Копия Артура провернула клинок с противным хрустом костей, и картинка померкла.

Не получилось с первого раза. Да и стенка на стенку — глупая затея. Доппель чувствует, где его части, а вот нам даже по карте не видно, где соклан. Жреческое зрение у меня одного. И что делать?

В течение минуты на перерождение отправились все. Тихон прилетел последним. Мы обновили бафы и побежали на точку, в этот раз твердо решив поквитаться.

— Никто не хочет попробовать себя в роли рейд-лидера? — задал я вопрос. Разумеется, желающих не нашлось. — Ок. Тогда слушаем план. Скорее всего пока добежим, босс откатиться на предыдущую стадию. Поэтому нам надо...

* * *

Главная ошибка в первой стычки в том, что мы позволили превратить битву в свалку. Я позволил, пати командую, как никак. Как бешеный ударник иногда втягивает в грязную рубку грамотного тактика, так и тут доппель заставил нас играть в свою игру. Теперь наша очередь навязывать ему собственный стиль.

Как и предполагалось Колонизатор откатился на прошлую стадию. Я надеялся, что он хотя бы здоровье восстановить не успел, но напрасно. К тому же прибывший разведчик с очередным пленником обернулся в огромного паука и начал закидывать на остатки углей вязанки дров, оплетенные паутиной, которая стала загораться как береста. Фактически придется начинать всё сначала.

Когда группа прибыла на место, перегонная установка уже заработала и исторгла новую заготовку под доппельгангера. Только сейчас удалось заметить, что выкачивая из себя желе, босс лишается трех процентов ХП. На этот раз Тихон пустил ледяную стрелу. Замороженный инъектор вылетел из рук Колонизатора и разбился.

— Установку не трогаем! Уводим его как можно дальше от котлов.

Все сокланы, кроме Завесы участвовали в хитром маневре. Доппельгангера разведчика уработали быстро, а вот босса долго пришлось опускать до следующей стадии. Пока мы с ним возились, Ирма собирала супер-убер-мега-костяного голема.

Когда установка породила очередного слизня, оставшийся без шприца босс попросту послал в сторону чана желейную каплю, снова лишившись трех процентов здоровья. Она катилась по земле как колобок. Уже почти добралась до своей цели, но за секунду до того, как запрыгнула в заготовку, её поразила огненная стрела. Частица доппеля расплавилась в прыжке и на «неоплодотворенного» монстра вылилась кипящая субстанция.

Обозленный Колонизатор разделился на шесть частей, но теперь мы к этому готовы. Обновили бафы, выпили усиливающие зелья и сами пошли в атаку. Перед столкновением совершили обманный маневр — упали на землю и зажмурились, Жора использовал свиток «Вспышка».

Это самая слабая часть плана, так как картмастер накидался в дрова, чтобы увеличить урон розочки, ведь важна каждая единичка дамага. Так что уверенность в том, что он справится с активацией свитка, была, мягко говоря, слабой. Тем не менее все сработало.

Мы тут же поднялись и атаковали дезориентированного соперника. Игру Зика я пустил в копию Артура, ослабив его Удачу на пятьдесят пунктов, вряд ли у него вообще столько было(интересно, а в минус, она может уйти?). Этот паладин теперь наш самый главный враг.

Я и оригинальный Артур сдерживали остальные копии, пока сокланы отпинывали фейкового Праведника подальше от друзей и самое главное от хила. Не обращая внимания на пропущенные удары, они четко выполняли установку на бой. С таким отчаянным подходом, меняя своё ХП на ХП врага по ужасно невыгодному курсу, спутники быстро расправились с противником.

Правда, для меня и настоящего паладина это стало целым испытанием. Мы выложились на максимум, выполняя свою часть работы. Я перед стычкой, даже выпил и сырое мясо зажевал, чтобы подстегнуть регенерацию. С такой скоростью мне не приходилось действовать даже в реальном бою. От напряжения испарина на лбу выступила. Разумеется, речи о том, чтобы в тылу отсидеться, не шло. Пришлось врываться в самую гущу событий.

Сразу Звуковой Волной откинул всех подальше. Обрушил рояль. Бросил ключ на голову копии Тихона. Он самый опасный, собственно, как и оригинал. А дальше понеслось, закрутилось. Этого Акустическим Ударом, тому в ухо крик. Нырнуть, увернуться, перекатиться, снова ударить.

В какой-то момент запутался сам Колонизатор. Я создал Фантомного Барда, уходя от выстрела копии Шелеста, в это же время мой двойник повторил навык, уворачиваясь от выпада Артура.То есть на поле боя присутствовало четыре версии меня.

Безумие какое-то. После подобного могут и кошмары начать преследовать. Да и вообще психическое расстройство заработать можно. Будет у нас не одна магичка-психичка, а целая команда шизиков. Станем вместе бегать по Фанмиру, ловить волшебных колибри под зельем прыгучести, взрывая все попадающиеся зеркала и водоемы, чтобы не видеть своих отражений.

Из стычки мы с Праведником выкатились на последних процентах и буквально запрыгнули в объятья Леи. Я судорожно дул в трубку, регенерирующую мелодию, а Артур выжидал секунды до отката его лечащей ауры. Противник, лишившийся одного из группы стал только злее, повезло, что на несколько секунд его отвлек костяной перестук.

Копия Тихона обернулась на звук. Из-за холма показался голем. Огромный костяной шар катился к нам, изредка выстреливая в сторону отростком, чтобы повернуть или оттолкнуться, для набора скорости. За ним бежала Завеса.

Именно поэтому мы и вывели в первую очередь паладина, чтобы он своей магией света не смог уничтожить костяную тварь. Ненастоящий лучник тут же начал делиться и принял форму Ирмы. Только вот перевес все равно на нашей стороне. Ведь даже с некроманткой они не смогут ничего сделать, костей поблизости нет.

Стоило об этом подумать, и доппель-Ирма тут же вскинула руки, и из земли начали выскакивать скелеты мелких животных, складываясь в голема. Я невольно ухмыльнулся. Она зря старалась, луч света ударил из меча Артура, и поделка ненастоящей Завесы рассыпалась.

— Хила давим! — напомнил я всем и на всякий продублировал команду в чат.

Костяной голем легко принимал на себя стрелы доппельгангера-лучника и, разогнавшись, влетел в группу противника. Увернуться успели все, кроме моей копии, которая как раз ухватила за ногу нашего Жору. Картмастер, работая крыльями, даже немного приподнял его, поэтому маневр с уклоном барда не удался. Отталкиваться от воздуха не так удобно как от земли.

Жора тут же прыгнул сверху на раздавленного музыканта, кромсая его розочкой. Он представляет, что это я и так отыгрывается? В любом случае добить мою копию ему не дали. Призванный из карты шут с двух ног влетел в картмастера, оттолкнулся от него, напрыгнул на голову Артуру, натянул свой колпак, ослепив воина, соскочил с него, укусил Мегиду за икру, выстрелил в меня салютом, исчез во вспышке конфетти, появившись над Завесой, повалил её на землю и начал избивать девчонку, безумно хохоча. И все это за считаные секунды.

Я прихлопнул загоревшийся от попадания салюта огонек на груди, бросил взгляд под ноги в поисках вылетевшего инструмента. Увидел его в десяти шагах. В этот же миг из ямы выбиралась моя изрядно помятая копия. Наша взгляды встретились. Его волынка тоже потерялась.

Я хрустул кулаками и побежал навстречу. Он хмыкнул и поднялся, встав в стойку. Мимо пролетел костяной шар, разрывая на части хила. Всё, без него доппельгангеры долго не протянут. Единственный, кто может их лечить, это бард, но сейчас и его не станет.

Я на полной скорости влетел в зарубу. Замахнувшись правой сильно провалился вперед. Противник подловил меня и сделал проход в ноги, ухватился за бедра и начал ронять. Я не стал делать спрол — откидывать ноги назад, чтобы избежать падения.

Лишь немного посопротивлялся, а когда заваливался на спину, сунул голову доппельгангера под мышку, заведя предплечье правой руки под шею, тут же закинул ноги ему за спину и сцепил руки в замок. Он попался как газель в объятья удава.

— Это гильотина, детка! — заорал я, напрягая все силы, чтобы взять шею на излом. — Такое ты скопировать не сможешь, ублюдок! — завопил еще громче и потянул на себя шею, что было мочи. Хруста не слышал, но почувствовал вибрацию слома позвонков. Тут же отпустил добычу.

Копия начала превращаться в кучку желе, и я поспешил отползти. Окинул взглядом сокланов. Жора, Мегида и Лея улетели на перерождение. Завеса склонилась надо мной и подала руку.

— Найди Робина, — требовательно заявила она, когда помогла подняться. Даже дух перевести не дала. Я врубил Третий Глаз и указал место, где спрятан гоблин.

— Ждем всех остальных... — шумно дыша, объявил я, — Лутаемся... И сваливаем.

Затяжная схватка вымотала. Ведь по сути бой начался еще вчера, сидел в голове во сне, не дав толком выспаться, и продолжился с первыми лучами солнца, как только выдвинулись на позицию. Схватка — это лишь активная фаза сражения. Сам же поединок начинается, как только ты узнаешь о противнике.

Никто не кинулся обыскивать желейные кучи и шариться по лагерю, все повалились на траву. Передышка нужна была не только мне. Я, тихонько похлопывая по волынке, активировал регенерирующую мелодию.

Когда все собрались вместе, и возродились питомцы, настроение попёрло в гору. На смену усталости пришло понимание того, что мы совершили, а вместе с ним и радость победы.

Вы изгнали прошлых хозяев этого места и имеете право переименовать локацию.

Посовещавшись, решили не пудрить мозги следующим путникам и по-честному обозвали территорию «Лагерь Доппельгангеров».

Опыта отсыпало прилично, даже я поднял уровень, а остальные по несколько. В первую очередь выпустили пленников. Еще раз апнув «Разрушителя оков». Никто из них не агрессировал, хотя там попадались и очень опасные существа. Они спокойно разбрелись.

Один из гуманоидов, не говорящий на нашем языке, даже отдарился книгой заклинаний. Бесполезное по сути заклятие призыва случайного цветка сделало Мегиду самой счастливой волшебницей. Уже через полчаса всё вокруг погрязло в цветах. Лея притворно жаловалась на слишком приторный запах пыльцы, а сама то и дело срезала редкие экземпляры для будущих алхимических экспериментов.

Еще из интересного — на дне котла нашлось множество несварившихся вещей, там тебе и части доспехов и редкие ингредиенты, устойчивые к температурам. Даже склянки с алхимией попались, только у всех имелась приписка: «Неизвестный эликсир. От длительной варки зелье приобрело непредсказуемые свойства. Не рекомендуется к использованию. Лучшее, что с ними можно сделать — сдать для утилизации на ближайшую кафедру алхимии».

Сейчас никто смелости не набрался попробовать, но на следующем привале...

Каждому что-нибудь да досталось. Я, например, подцепил отличнейший талисман на шесть Удачи и девять Интеллекта. Достойная замена моей кроличьей лапки.

С кучей запчастей тоже не все оказалось так просто. Многие детали были и для нас пригодны, Тихон так вообще загреб себе целую кучу железа на переплавку для наконечников. К тому же стрел он сегодня потратил изрядно и далеко не все из них удалось найти.

Когда разобрали завал из деталей, обнаружили на его месте выемку под наш ключ от локации и рычаг, от которого в землю уходил кабель. Стоило переключить рубильник, как защитный барьер исчез, от механизма пошла дымка, и нам вылезло уведомление о глобальном квесте.

Лея была права. Если взяться за это дело всерьез, можно хорошо навариться. Да только нет у нас на подобное времени. Надо идти вперед в большой мир.

Мы распределили лут, с которым еще предстоит разобраться, когда будет больше сил и времени, а остальное скидали в очередной тайник.

Вопреки ожиданиям барьер не исчез полностью. Лишь истончился до невозможности. Казалось, даже мыльный пузырь на его фоне смотрелся как толстенная броня. Ключ на всякий случай я держал в руках.

Стоило протянуть каменный диск вперед, как он впитал в себя остатки энергии барьера. Загорелся и подобно проектору выдал увеличенное изображение одной из картин. Лея оказалась мастером скоростного скриншотирования.

Разглядывая рисунок, мы пытались угадать его смысл, чтобы получить очередной бонус системы. Да только тщетно. В итоге я нажал на квадратик и снова появилась голограмма, показавшая картины прошлого. Как зародилась жизнь, как эволюционировали существа, как в них пробудилась магия.

Мы слишком устали или геймдизайнеры не очень-то старались нас впечатлить, непонятно. Надо думать, следующие картины пророчества будут интереснее. В том месте, где находился барьер, по земле проходила полоса. Стоило её переступить, как вылезло сообщение.

Внимание вы покидаете Лагерь Доппельгангеров!

Вы попали в Долину Поломаных Судеб!

— Тут даже воздух другой! — закатил глаза и принюхался картмастер. — Воздух свободы и новых возможностей. — Он прыгнул в балетном па, подключил крылья, закружился и мягко приземлился. — Воздух, пахнущий торговцем картами.

— Вшить! — просвистел клинок возникшего из ниоткуда разбойника. Жора захрипел, из его горла ударила багровая струя. Если здесь и витал призрачный аромат торговца картами, он потонул в металлическом запахе крови.

— К бою! — только и успел крикнуть я. Врагов не видно, но лучше уйти перекатом, мало ли чего. Стоило кувыркнуться как в том месте, где стоял секунду назад, из земли выскочили каменные пики.

Вот оно — знаменитое гостеприимство большого игрового мира.

Глава 11. Горькая правда, сладкая месть, кислая жизнь

Уровень 63

День двадцать восьмой

«Хорошо, что не точеные», — успел подумать, глядя на пики, прежде чем в волынку угодил сюрикэн. Воздух из мешка вышел со свистом, но мне без разницы, так для сокланов даже лучше. Это что за отряд ниндзя?

Я оказался близок в своих догадках. Тень прыгнула и вырвала из невидимости фигуру, закутанную во все черное, только глаза торчали. Ник и уровень игрока скрыт.

Грызлик нырнул в кусты, оттуда раздались звуки борьбы. Тихона не видно, но слышно, как хлопает тетива. Артур закрыл собой Лею и Мегиду, стойко принимает на щит атаки стихийной магии, то молнию, то огненный шар. Бросил на парня Игру Зика и поднял ему сопротивление ментальным атакам. Эх, на этот раз не повезло, вряд ли разрабы подарили игрокам магию разума.

Времени на раздумья нет. Так что чисто на рефлексах кастанул Фантомного Барда и сместился ближе к своим, чтобы бафнуть остальных. Завеса, получив порцию моих волшебных витаминок, схватила Робина за шкирку и, прикрываясь, им как щитом с одной стороны, призвала с другой скелета и побежала по дуге в направлении вражеского мага.

Я, поигрывая на волынке, рванул следом, но ногу оплели корни. Друид, мать его! Я шмякнулся о землю, сплюнул траву, попавшую в рот. И пустил, не глядя, акустическую волну. Услышал звук падения тела. Вскочил и увидел рослую фигуру, с которой сползал травяной ковер, вот почему его раньше не замечал. Где друид, там и зверье разное.

И точно! Крик пандаренка оповестил о том, что он вступился за хозяйку. Разумеется, первой из игры решили вывести хила. Два шакала насели на тыловиков, один отвлекал Пирожка, пока второй старался напрыгнуть на паладина.

Я попытался вскочить, но меня начали оплетать корни. Тут же к ногам из кустов вылетел Грызлик. Доспех помят, сам весь в крови, оружие потерял. Носком оттолкнул спутника подальше, чтобы и его растение не захватило, да только это ему не помогло. Из зарослей выскочил мечник с двуручником и копейщик. Бедному зубастику даже подняться не дали.

Один небрежно на бегу полоснул меня мечом по руке, второй ткнул копьем в бок. Фрейм Мегиды посерел. Следом за ней погасла иконка Леи.

Дикарь57: Тихон, не геройствуй. Сваливай.

Исход схватки уже предрешен. Засада сработала. Мы, конечно, тоже зубы показали. Ниндзя минусанули, разбойника. Глянул в логи. О, теперь еще и волшебника слили. Молодец Завеса.

Все это время я барахтался, пытаясь выбраться. Как только удалось высвободить шею, дотянулся до трубки и дунул. Звуковая Волна ударила по корням, заставив те, увянуть и полопаться. Краем глаза заметил, что и Артура слили и через секунду Ирму. С трудом удалось выползти из травяной клетки, но меня уже окружали сразу пятеро — друидка, два шакала и два воина.

— Можешь похоронный марш играть! — хохотнул мечник.

Пока он говорил, невольно дал мне время. Всего лишь краткий миг, но и его хватило, чтобы создать Фантомного Барда, отступить за него и побежать пригнувшись и петляя, чтобы лезущие из земли корни за ногу не схватили.

Сзади раздался рык. От шакалов мне не удрать, но и стоять на месте и ждать смерти глупо. А что умно? Да хотя бы Игру Зика на себя. Ага, вот так вот, плюсом две тысячи здоровья, то что доктор прописал. Следом глоток пойла. Фу, ну Жора, херню подсунул. Закусить кусочком сырого мяса.

А теперь, чтобы мной не закусили, Скрипичный Ключ прямо перед собой и рывок. Я успел прошмыгнуть, а вот бегущих следом шакалов раздавило. Довольный маленькой победой, забыл вильнуть, спину тут же прострелило болью. Ноги отказали почти сразу. После падения с трудом смог сфокусировать взгляд на животе.

Из брюха торчало древко с узким наконечником. До ушей донесся топот ног, от преследователей разило дрянной алхимией — специфичный запах, напоминает прокисшую ягоду с болотной примесью.

— Добегался, — останавливаясь устало выдохнул болтливый мечник.

Я пафосно плюнул в него кровью и, улыбнувшись, сказал:

— В следующий раз бегать будете вы, а тебя я вилкой зарежу.

— Ну, ну, — кивнул он, занося двуручник над головой.

— Не прощаюсь, — подмигнул я, и меч со свистом рассек воздух, отправляя меня на перерождение.

* * *

— Ни у кого ничего не выпало? — сразу задал я вопрос, после того как появился.

Все покачали головой.

— Как они нас так подловили? — спросил Жора.

— Увидели закрытую территорию и решили подкараулить, — пояснила Лея.

— Думаю, мы не первые, кого они так минусуют, — добавил я. — Действовали грамотно. Сначала непонятного слили. Потом хила, Мегида чисто под горячую руку попала. Меня как самого жирного на десерт оставили.

— А Тихон все еще жив, — заметила Завеса. — Думаете, выследит их?

— Неа, — покачала головой Лея. — Во-первых, смысла нет. Во-вторых, друидка следы спрячет. Явно развивает природную маскировку.

— Трусливые шакалы, — зло процедил Артур. — В честном бою, я бы одолел любого из них.

— Не парьтесь, — махнула рукой Лея. — Обычный рабочий момент. Может, таких стычек еще не один десяток будет. Если за каждую обиду таить, никаких душевных сил не хватит. Сегодня они нас, завтра мы их.

— Мы молодцы, — кивнул я. — Горькая правда в том, что мы пока не самые сильные игроки. Но, — я особо выделил это слово и сделал драматическую паузу. — Будь наша группа на их месте, мы никого бы не потеряли и уж тем более никто из врагов не ушел бы.

На этой воодушевляющей ноте и отправились в путь. На подходе, к месту, где нас подловили, отписался Тихон и сказал, что все спокойно, противник скрылся. Мы взяли курс чуть правее, дабы случайно не пересечься с ганкерами снова.

Места пошли натурально сказочные. Наверное специально, чтобы у изголодавшимся по бесконечным просторам игроков челюсть отвисла, и бдительность упала. Второе так уж точно про нас.

Сложно сканировать округу, когда столько отвлекающих факторов. Поляны с огромными цветными грибами. Светящиеся луга, по которым бродили словно бы мармеладные мобы. Долина гейзеров, где каждый горячий источник дает свой положительный эффект. Тут, признаюсь, дал слабину. Ну люблю я баньку.

Скомандовал привал, определил график дежурств на фишке и полез в ближайшую природную ванну. Уговаривать никого не пришлось, завидев мою блаженную улыбку, сокланы тут же попрятали шмотки в инвентарь и присоединились. Мальчики на одну сторону, девочки на другую. Пожалуй, ради такого стоило побиться с Колонизатором.

Гейзер постоянно пускал пузыри, как в джакузи. Мы это заслужили. Я прикрыл глаза, но то и дело подглядывал за девчонками. Все-таки в чем-то нашей команде очень даже повезло. Артур весь покраснел и отвернулся, оперевшись локтями на край кратера, делал вид, что смотрит в даль.

Мы с картмастером понимающе переглянулись. Пиксель невесть где нашел тростинку и вставил её в бочонок с медовухой. Коктейльчик у него пляжный. Он, поправил рогатый шлем и кивнул на свой чудо-напиток. Я лишь покачал головой. Момент сам по себе прекрасный, его не нужно украшать лишними промилями в цифровой крови. Там и так от вида наших девушек сейчас такой забористый коктейль из гормонов бурлит, что Жорина бочка и рядом не стояла.

Кстати, от вчерашнего призыватель так и не отошел. По дороге я несколько раз замечал, как он несет подмышкой бутылку и что-то ей шепчет. Уже предупредил всех в личке, чтобы были помягче с ним. Авось еще отойдет.

Настала моя очередь дежурить, я нехотя выбрался из воды. Потянулся. Аптёк, оделся и взял курс на присмотренный заранее сталагмит с обломленной верхушкой, чтоб как в сказке — высоко сидеть и далеко глядеть.

Пошел, разумеется, мимо девушек, не смог устоять перед искушением лучше их рассмотреть. Хоть из воды и торчали только голова да плечи, водоем очень прозрачен, и все детали различались хорошо. Такие разные, но каждая как произведение искусства, созданное самой природой.

Видимо, я слишком явно заулыбался, потому что Завеса брызнула в меня водой. Я отскочил, ругаясь, а сокланы рассмеялись.

Дежурство прошло спокойно. Я уже хотел смениться, когда увидел вдалеке промелькнувший силуэт. Кто-то в накидке каменно-песочного цвета ждал, когда очередной источник пустит в небо струю воды или пара, и делал перебежки от гейзера к гейзеру.

Чтобы не беспокоить остальных, я написал Тихону в личку. Как всегда лаконичный лучник прислал в ответ плюс, выбрался из воды, достал лук, и прямо так, не одеваясь, подловил крадущегося игрока. Неизвестный поймал стрелу плечом, его закрутило, он оступился и рухнул в гейзер. Тот как раз исторг из себя очередную струю и подбросил обваренного орущего игрока метров на пятнадцать. Приземлился уже дымящийся пельмешек.

Я написал в чат локации, чтобы всем стало видно.

Дикарь57: Вниманию всех игроков! Требуется ваша помощь, не проходите мимо, проявите сочувствие. Пропала стрела. Особые приметы: рост 83 сантиметра, одета в гусиное перо и льняную оплетку, наконечник металлический. Нашедшему просьба вернуть.

На удивление в ответ не последовало матерной простыни. Наоборот, одно лаконичное сообщение, скорее всего от лидера отряда.

ГуруГириГиряГура: Удачного отдыха.

Похоже, ребятки сообразили, что мы им не по зубам и проявили благоразумие. Я спокойно сходил до тела и подобрал стрелу, несколько золотых монет и зелье водного дыхания. Не сказать, что богатый улов, но все равно приятно.

Мы перекусили и отправились дальше. Я себе маршрут совсем по-другому представлял. Думал, как-то плавно из изоляции выходить будем. Не ожидал, что сразу столько игроков попадаться начнет. И тем более, что все они окажутся агрессивными. Ну вот нахрена на нас кидаться? Можно же спокойно связаться через чат, пообщаться, поторговать в конце концов.

Следующую группу мы заметили первыми. Мне и в голову не пришло нападать на них. Написал в чат локации «Привет. Мы не агры. Поболтаем? Поторгуем?». Ребята оказались нервные, тут же начали палить по всем кустам из жезлов и поджигать ни в чем неповинные деревья.

Дикарь57: Нет так нет. Ландшафт то портить зачем?

Сокланы снялись с позиции, оставили на пути следования игроков рисунок, крутящего пальцем у виска человечка. Тем не менее мы не отчаивались встретить адекватных людей, и в следующий раз удача нам улыбнулась. Это произошло уже ближе к вечеру.

Группу игроков возглавлял некто Сервантос. Веселый добродушный парень. Его зам Молоток воин с двуручным молотом сам предложил обмен. Мы долго торговали, ведь мерить товар деньгами не было никакого смысла, так что использовали старый добрый натуральный обмен. Расстались на позитиве. Даже в друзья друг друга добавили. Мало ли, что может случиться в будущем, вдруг еще пересечемся.

Мне удалось получить «Перчатки музыканта. Класс предмета: эпический. Ограничения: только для класса Бард. Защита +12. Интеллект +5. Дух +3. Регенерация маны +5%. Лечение +1 Уровень». Отличная штука. Первая вещь после инструмента, которая поднимает уровень скила.

Близилась ночь и нужно подыскивать место для ночлега и точки привязки. Во время обследования небольшой лесной канавы обнаружили, что когда-то она была куда шире, настоящим ручьем. Перевернутое гнилое каноэ тому подтверждение. Грызлик одернул меня и повел носом. Глаза зубастика хищно заблестели.

— Шакалы, — довольно процедил он сквозь зубы.

Следов на земле не обнаружилось, что не удивительно при наличии друида. Зато на корпусе старой лодки остался еле заметный отпечаток когтей. Похоже, зверь запрыгнул и чуть соскользнул.

Я сообщил о находке в чат. Прикинули все за и против и решили, что имеет смысл нанести визитответной вежливости, иначе все равно не сможем чувствовать себя в безопасности. Тень и Грызлик пошли прочесывать лес. Тихон остался караулить, а остальные отправились на поиски точки привязки.

Через час встретились там же у каноэ. Лучник уже побывал возле лагеря недругов. Указал его на карте и описал подходы. Я внимательно всё изучил, и в голове родился безумный план.

Я решил использовать умение маски. Начал перебирать варианты, в чьего последователя выгоднее всего превратиться, а потом меня осенило. Барды — дети бога Альта. Лучше и не придумаешь. Активировал умение, меня окутало магическое сияние.

— Воу! Лютик ты ли это? — удивилась Завеса.

— Ты полон сюрпрюзов, — улыбнулась Лея.

— План безумный, — заявил Жора.

— Но может сработать, — добавил Праведник.

— Дай шляпу померить, — требовательно вытянула руку Мегида.

Тихон лишь показал большой палец. Лея прислала скриншот моего внешнего вида. Выглядел я теперь максимально канонично, если бы отыгрывал роль как Праведник, можно было бы плакать от счастья. Отображался всем как непись.

Волынка превратилась в лютню, глаза стали голубыми, на голове темно-русые волосы до плеч и сливового цвета шапочка с пером цапли. Одет в курточку винных оттенков, с рукавами пуфом и кружевными манжетами.

— Я пошел, — сказал и не узнал свой голос. Бархатистый, мягкий, ласковый. Брякнул по струнам и удивился еще больше. Звук вышел стройный, ладный, а не так словно кто-то о дерево инструментом ударил, как у меня обычно бывает.

Чем ближе подходил к лагерю недругов, тем громче играл, а потом и вовсе попробовал запеть. И, о, чудо! У меня получилось! Лучше, чем когда-либо в жизни.

— Рожденный на пиру!

Известный всем в миру!

Я жизнь прожил!

Вся жизнь как пир!

И на пиру помру-у-у-у!

Взлетевший в небеса голос вдруг резко перешел на писк, когда в горло уткнулся кинжал разбойника. Сразу не убили, уже хорошо.

— О! Отличная сталь! — как можно жизнерадостнее заявил я. Тихушник повел меня вперед. — Да будет вам известно, дорогой друг, что прерывать священный ритуал песнопения невежливо. Даже в самых дрянных кабаках пиратского острова певцу дают закончить выступление прежде, чем отрезать ему язык или отрубить руки за отвратную игру.

Разбойник вытолкнул меня из кустов на поляну, где отдыхала группа, рассевшись на бревнах. Я как ни в чем не бывало прошел и сел у костра, вытянул ноги и положил лютню на колени. Ошарашенные игроки переглядывались.

Все семь на месте. Даже ни за кем гоняться не придется. Просто отлично. Загадкой оставался лишь последний член отряда, которого не удалось заметить в стычке. Им оказался священник — редкий вид хила. Его очень давно обкатывали бета-тестеры, но администрация всё никак не решалась ввести.

— Слава Альту! — растянул я губы в улыбке. — Никогда не оставит уставшего путника в беде. Всегда выведет к очагу.

— Э-э-э-э... — растерянно выдал мечник.

Копейщик медленно начал тянуться к оружию, за что получил подзатыльник от друидки. Главной здесь оказалась девушка маг с короткими рыжими волосами. Её стараниями, меня в самом начале стычки чуть пики не проткнули.

— А вы, уважаемый, собственно, кто такой? — осторожно спросила она, хотя обольщаться не стоило, ладони направлены в мою сторону, секунда, и буду тушить одежду.

— Я последователь великого бога Альта. Путешествую по миру и прославляю его своим искусством, — мои пальцы ловко запорхали по струнам, прекрасная мелодия разнеслась по лесу, чудилось, будто даже треск костра стал подстраиваться под нее. — Если не откажите путнику в глотке вина и краюхе хлеба, спою вам.

Барды неписи в фанмире один из главных источников информации. Все песни тщательно записываются и анализируются клановыми статистами, большинство текстов оказывается пустышками, но наводку на квесты можно выхватить довольно часто.

Игроки заметно расслабились. Волшебница с ником АбраКракозябра стрельнула глазами в копейщика, он подскочил и стал за мной ухаживать. Налил вина в деревянный стакан и зачерпнул похлеблку из котелка. Да, дисциплинна у них в отряде налажена, конечно.

Утолив голод, я приготовился ко второй части представления. Отпил вина, прокашлялся, заиграл на лютне и запел:

— О как же долог был мой путь.

Не мог поесть, присесть, вздремнуть.

В чем же была проблемы суть?

Решил я жизнь в спираль согнуть.

И вот опять меня тропа

К костру ночному привела.

И выпил я бокал вина

Живот едой набил сполна.

Осталась шалость лишь одна-а-а-а.

Не просто так пришел с концертом.

Я к вам вернулся за десертом.

Ведь все хотят то блюдо съесть.

Хладно оно — зовется МЕСТЬ!

На последнем слове я с силой вдарил по струнам. Скрипичный Ключ и рояль уже падали на ниндзя и разбойника, за ним вылетела Звуковая Волна, снеся мечника и копейщика. Следом Акустический Удар контузил друида, а Колыбельная погрузила в сон священника, который рухнул мордой в костер. Волшебница вскинула руки, но вместо грозного крика и вспышки чар у неё вырвалось лишь:

— М-м-м! Мамого муя! — мой навык Немота надежно запечатал уста девушки.

Я увидел, как пальцы-пиявцы скользнули по земле и запрыгнули на агров. Сокланы высыпали из кустов, добивая противников, а я, вооружившись вилкой, стал надвигаться на мечника.

— Я же говорил, не прощаемся, — растянул я рот в зловещей ухмылке. Пораженный до глубины души воин не мог поверить в происходящее и оторвать расширившиеся от ужаса зрачки с поблескивающего в свете костра столового прибора.

* * *

Что действительно хорошо умеют делать пэкашеры, так это умирать. Группа АбрыКрокозябры, видимо, знатные головорезы, таскали с собой полный инвентарь добра. С них столько всего выпало после смерти, что приоделись все, вплоть до Грызлика, Пирожка и Робина. Лично я выбрал специфичный браслет.

Браслет Неудачника. Древняя вещь, созданная на другом континенте. Подарок бога одному из своих приспешников. Класс предмета: легендарный. Удача — 10. Интеллект +10. Дух +3. Скорость +5%. Не позволяет отрубить руку владельца, на которую надет.

У меня Удачи в избытке. Так что решил ей пожертвовать ради скорости и прочего. В груди странно кольнуло, когда я его нацепил на правую руку. Видимо, снижение характеристики не понравилось игровой кукле.

Многие хорошие крафтовые вещи пришлось выбросить(точнее, сделать тайник, но мы к нему все равно никогда не вернемся), они имели подписи владельцев. Где просто инициалы, где причудливый рисунок, а где и забавное «Made in Fanmir». Вроде ничего такого, но если нам встретятся бывшие владельцы этих шмоток, совсем не хотелось бы им объяснять, что мы их с ганкеров сняли. Попробуй ещё докажи, в таких ситуациях обычно сначала разрежаются самым дамажным скиллом в харю, а потом спрашивают.

После ночной заварушки все пребывали в прекрасном настроении. Ребята убедились, что способны размотать группу игроков и уверенность в себе подгоняла их похлеще, чем бонусы для убийц мертвого бога. Благодаря этому мы легко разбивали паки агрессивных мобов, что нам встречались по пути.

К обеду поняли, что идем там, где до нас прошли сотни, если не тысячи игроков. Повсюду стали попадаться следы давно затухших очагов, разбитые склянки с зельями, не залутаные мелкие мобы, поломанные кусты и изрубленные деревья, неудачные поделки крафтеров, многие из них Грызлик зачем-то подбирал.

Мы устроили привал и раскидали все оставшиеся про запас очки характеристик, чтобы быть ко всему готовыми. Я прокачал на уровень Звуковую Волну, на два Самоучку, догнав бонус к скорости роста навыка владения музыкальным инструментом до пяти процентов, и открыл один новый навык.

Внимание! Вы изучили пассивное умение Усилитель Уровень 1.

Эффект: Внимание! Вы изучили умение «Усилитель» Уровень 1. Дальность действия умений +1 метр от базового.

Так же вспомнил про открывшуюся на шестидесятом классовую способность и решил изучить новую, а не развивать старую.

Внимание! Вы открыли новую расовую способность Четырехрукий. Первым шивонам пришивали руки других существ. Их потомки уже рождались с двойным набором верхних конечностей. Когда покровительство создавшего их божества спало, и остатки темной магии выветрились, эта способность была утеряна. Свойства: Пробудившаяся генетическая память позволяет вам призвать вторую пару конечностей. Длительность: 1 минута. Перезарядка: 24 часа.

Эм, странная штука. Даже пока непонятно, хорошая вещь или не очень. Я вспомнил, что еще при первом появлении заметил шрамы на животе в виде скрещенных рук, вот в чем дело оказывается.

Отряду пришлось свернуть в самую густую чащу, снова угодить в засаду совсем не хотелось. Продвижение замедлилось. Путь привел нас к небольшому обрыву. Тихон, как часто бывает, шел впереди, поэтому первый увидел что внизу.

— Вот это да! Вы должны это увидеть! — воскликнул лучник.

Конечно, после такого мы подорвались, и ломая кусты, заваливаясь, цепляясь за колючки и, получая травмы и вывихи от падений, сломя голову, понеслись вперед.

— Неожиданно, — только и смог выдавить я.

— Ахренеть! — выдала шокированная Завеса. — Вы только посмотрите, сколько игроков туда стекаются со всех сторон.

— Может это мираж? — неуверенно вопросила Лея.

— Нет. Гляньте на чат локации. Там такой диалог, — сказал Артур.

— Там будут карты! Там точно будут карты! — завопил обрадовавшийся Жора.

— И шляпки, и томики новых заклинаний, — мечтательно протянула Мегида.

ТихийШелест: Главное — чтобы там была лавка зачарователя, кузнеца и алхимика. Остальное мы и сами с усами.

В долине располагался настоящий город. Небольшой, но аккуратный и по-своему величественный, совмещающий в себе и провинциальную скромность и столичную ухоженность. С большими арками входов, городской стражей на посту, высокими шпилями башен и снующими по улочкам горожанами. В нем буквально кипела жизнь, игроки стекались в него со всех сторон.

— Зайдём туда? — с восторгом спросила Мегида.

— Ни в коем случае! — заявил я.

— Что-о-о? — хором выдали все и уставились на меня.

— Название читайте внимательно, — бросил я вместо ответа.

— Янзер, — прочла Лея и недоуменно уставилась на меня.

— Наоборот читай.

— Резня! — охнула она, после чего повисла тишина.

Внимательность + 1. Всего 14.

Шестое чувство + 1. Всего 10.

— Что, думаешь, нас там ждёт? — спросил Тихон.

— Орды пэкашеров, что уже сбились в огромные шакальи стаи и вырезают наивных дурачков, — пояснил я своё виденье.

— Но там куча возможностей, — возразила некромантка.

— Все туда зайдут и получат преимущество, мы одни упустим такой шанс? — впервые поддержал её паладин.

— Голосуем, — объявил я. — Кто против идти в город?

Я начал поднимать руку, но ощутил что-то очень странное, словно мыслительный импульс ушел не в плечо, а куда-то ниже.

— Век непить! — перекрестился Жора. — Да ты и правда бафер с руками из ж...

— Мырл! — прервал его странный звук, донесшийся из бутылки картмастера.

Я врубил жреческое зрение.

— Жора, твою мать! Это что такое?!

Под пристальным взглядом сокланов тварь, притворявшаяся бутылкой начала принимать свой истинный облик.

— Я все объясню! — выставил вперед руки картмастер.

Отступление второе

Виктор Романович сегодня приболел. Главный админ, курирующий ивент, впервые за много лет не торчал в общем зале, а закрылся в личном кабинете, наблюдая на огромной стене из мониторов десятки графиков.

В наушниках прозвучал сигнал вызова. Админ рефлекторно нажал «Принять».

— Виктор Романович, — раздался голос Алёны Гусаковой.

— Да, — гнусаво ответил он. Пухлые пальцы зашарили по столу в поисках бумажного платка.

— Игроки подошли к городу.

— Хорошо, — отозвался Виктор Романович и вывел картинку на монитор. — Запускайте сценарий «Резня»._____________Зацените какую красоту сделал Алексей Султанов для выхода первой части бафера в Аудио.

Напоминаю, что подписка дешевле. После завершения книги, цена возрастёт.

Глава 12. Испытание городом

Уровень 63

День двадцать восьмой

— Жора, твою мать, это что такое? — тыкнул я всеми четырьмя указательными пальцами в тварь на руках картмастера. Зато теперь стало понятно, чего он так возился с этой бутылкой последнее время. Мы все уже начали подумывать, что хрупкая психика алкоголика не выдержала встречи с двойником. А оно вон как обернулось.

— Это что такое? — завопил пиксель. — Ты на себя посмотри! У тебя руки из жопы! Ты нам лучше объясни, что с тобой такое, мутант прокля́тый.

— Не из жопы, — начал пояснять я, задрал одежду и показал места крепления второй пары конечностей, сразу над бедренной косточкой. — Руки из живота.

Черный слизень с красными глазами тем временем ощерился, перетек за спину картмастера и принял вид еще одной пары крыльев.

Тихон уже успел наложить стрелу на тетиву, но еще не целился. Робин заходил сбоку, повинуясь пасам рук Ирмы. Сама некромантка, как бы невзначай оперлась на посох, но видно было, что девушка напряжена и в любой момент может сорваться с места. Я тоже положил все четыре руки на инструмент. Праведник аккуратно большим пальцем чуть выдвинул меч из ножен. Одна лишь Мегида с интересом наблюдала за всем.

— Это Слизень! — продолжал отступать Жора. — Он мой пет, ясно? Нравится вам это или нет. У меня должно быть хоть что-то. Я его не отдам! Не избавлюсь ни за что хоть убе... А-а-а-а! — заорал картмастер, когда на очередном шаге назад не обнаружил за собой почвы. Нога провалилась, и пикель рухнул вниз, скрывшись за обрывом, но уже через пару секунд вылетел обратно. Две пары крыльев все-таки классная вещь. Заметно, насколько легче он теперь держался в воздухе. — Вот видите! — крутя пируэты, кричал хозяин доппельгангера. — Я с ним ни за что не расстанусь.

Я тяжело вздохнул. Тихон, взявший на прицел картмастера, вопросительно посмотрел на остальных.

— А он в шляпу может превратиться? — спросила Мегида, разряжая обстановку, лучник опустил орудие, ослабляя тетиву.

— Спускайся, — махнул я рукой, и конечность начала обвисать, а затем и вовсе втянулась обратно в шрамы. Время действия умения кончилось. — Не тронем мы тебя. Но если эта тварь кинется на кого-то из нас, развоплощу её к херам. Слово Первожреца. — после произнесенного меня окутало зеленоватое свечение. Это что еще такое?

Вы дали обещание Первожреца. Дух подтвердил вашу клятву.

Ого.

— С этим чудом потом разберемся. Сейчас повторно голосуем, — объявил я. — Кто против идти в город? — Я и Тихон подняли руки. — Кто за?

Мегида, Ирма, Жора и Артур воздели ладони к небу. Лея предпочла не выбирать сторону.

— Ладно, — скрипя зубами, сказал я. — Пойдете парами. Я схожу последним. Приглядывайте друг за другом. Тихон, будешь сопровождать и провожать до ворот. Входить через северные, выходить через южные и никак иначе. Побольше скриншотов и контакт через чат каждые пять минут. Мы сегодня же должны с этим покончить. У меня ужасные предчувствия. Но поскольку наш клан единственный действующий во всей цивилизации пример, где работает демократия, то валите и в темпе.

Не знаю, откуда во мне проснулась эта командная жилка, но слишком уж очевидны предпосылки того, что все это не кончится добром. Тем не менее против коллектива не попрешь, сами установили правила, так что будем соблюдать, иначе все скатиться в бесконечные свары.

— Как на пары разобьемся? — задал логичный вопрос паладин. — Я с этими некросами вместе не пойду, — кивнул он в сторону Завесы и Робина.

— Пф, не очень-то и хотелось со всякими шизанутыми задротами по городу гулять, — парировала Ирма.

Мы с Леей какое-то время утрясали этот вопрос в личке, после чего я выдал решение:

— Тихон с Мегидой первые.

— Ура-а-а-а! — подпрыгнула эльфийка. — Шляпки. Шляпки. Шляпки, — начала напевать она. Шелест лишь молча кивнул. Он и сам понимал, что лучше него с девчонкой никто не справиться.

— За ними идут Ирма и Жора, — продолжил я. Некроматка цокнула и закатила глаза. А пиксель махнул рукой, мол, плевать, с кем идти.

— Не дай Зик, мне придется тащить твою пьяную тушу, — пригрозила ему Завеса. — Смимикрируешь под труп вместе со своим гаденышем.

— Ха, — лишь фыркнул картмастер.

— За ними, соответственно, Лея и Артур. Вопросы, жалобы, предложения? — уставился я на сокланов. Вопросов никто не задал, началась подготовка. Мы отдали Тихону и Мегиде четвертую часть всего лишнего барахла, что можно обменять. В городе непременно должен быть какой-то аналог рынка. Купить нужно сумки максимально большого размера и шмотки по возможности с резистами к стихиям и ядам, а то у нас с этим большие проблемы. И клановую принадлежность все скройте. Лишнее внимание нам ни к чему.

Пока занимались продумыванием маршрута, благо сверху местность видна хорошо, Завеса встала на дежурство, чтоб нам никто в спину не ударил, а то в тылу обрыв, даже бежать некуда. Жора в это время ковырял дырки в склоне, чтобы мы не возвращались по своим следам и не натаптывали дорожку.

Тихон ловко спустился по оставленным в земле выемкам, а вот Мегиду пришлось обвязывать веревкой, как при нашем знакомстве, только там поднимали, а здесь наоборот. Я сменил Завесу на посту, забрался на небольшое деревце, оставив Грызлика караулить внизу, а сам сканировал чат локации и группы.

Через пять минут пришло первое сообщение от Тихона. Просто плюс, означающий, что все хорошо. Не знаю почему, но я очень нервничал. Все же затворничество в родной уютной локе сказалось на мне. Едва успел к команде привыкнуть, как тут уже орды игроков.

Слишком резкие перемены. Я понимал, что сделано это специально и тоже своего рода испытание, но обуздать тревогу все равно не выходило.

Схожие чувства были, когда первый раз выступал на большой арене. Привык к тому, что в зале только тренера, команды, да близкие бойцов, а тут выходишь и видишь тысячи людей на трибунах. И все они будут оценивать каждое твое действие, каждый шаг, выпад и реагировать соответственно.

* * *

Тихон и Мегида

Тихон посмотрел с обрыва, чуть повернул голову, чтобы зацепить взглядом весь город целиком, и сделал скриншот. Немного подумав, прошел шагов десять, опять глянул, чуть присел, таким образом, чтобы солнце стало ровно посередине «кадра», и снова заскринил. Если бы в Фанмире давали достижение за количество сделанных фото, дроу уже получил бы несколько ачивок, ибо в галерее за неполный месяц накопилось больше тысячи изображений. Это уже превышает всё то, что он запечатлел в прошлой игровой жизни.

Лучник даже во время боя делал десятки скриншотов, правда, девяносто процентов из них потом удалялись, внутренний художник безжалостно жал на «делит», если кадр не стоящий. Когда ивент кончится, Тихон отсмотрит все материалы с компьютера, и отсеет большую часть из них, оставив лишь самый смак. Часть из этого воплотится в том мире в виде масляных полотен, некоторые из них, он уже выбрал какие, отправятся по почте соклановцам, в качестве благодарности за понимание и хоть и непростую, но веселую совместную игру.

Тихон вопросительно глянул на Дикаря. Кланлид кивнул, и лучник начал спуск. Быстро преодолев несколько десятков метров, он, чуть наклонился, сидящая на плечах кошка спрыгнула на землю и исчезла в траве. Дроу дождался, когда спуститься напарница по этой разведывательной вылазке, отправил ей в личные сообщения инструкции по поведению и, дождавшись обещания все в точности соблюдать, растворился в кустах.

Тихон шел по следам Тени. Кошка ушла вперед на несколько сотен метров. Понятливая животинка выбирала такую дорогу, чтобы её бесшёрстный двуногий сородич мог спокойно пройти, не переломав себе ноги. Лучник ловко огибал ветви, придерживая их, чтобы очередной коварный шипастый куст, не впился в нежное личико идущей следом Мегиды.

Казалось, девчонка все воспринимает, как игру. Вот и сейчас она затихла по первому же жесту Шелеста, вцепилась в его руку и старательно глядела под ноги, чтобы не хрустеть ветками, как крадущийся слон. Лучник выглянул из кустов, прицелился в группу игроков, прикинул, что если их и засекут, у противников нет шансов, местность открытая, из укрытий лишь пяток ямок, в которые он с легкостью попадет навесом.

Парочка прошла несколько сотен метров, то и дело до ушей доносились звуки битвы. Один раз шутки ради, чтобы повеселить начавшую замыкаться в себе Мегиду, до которой, наконец, дошло, что они попадут в кишащий людьми город, Тихон украл эксп у группы игроков.

Пятерка мужиков почти в ноль опустила здоровье великана, но никак не могла нанести последний удар, ведь моб покрылся каменной кожей, оставив незащищенными только глаза. Туда Шелест и засадил стрелу с расстояния двести метров, благо глазища у чудища размером с футбольный мяч.

Шалость удалась. Игроки матерились так громко, что обрывки нецензурной брани долетали несмотря на дальнее расстояние даже против ветра, а уж что они в чате начали писать... Но главное, что Мегида с трудом сдерживала смех. Так они и шли, пока Тихон в очередной раз не поднял руку.

Девчонка послушно замерла. Дроу разглядывал следы на стволе деревца. Четыре царапки — значит, Тень засекла группу игроков и пошла проверить. Мегида напряженно вглядывалась, пытаясь понять, то же, что прочел лучник. Ей безумно хотелось обладать этим тайным знанием, которое позволило им спокойно пройти по месту, кишащему игроками и враждебными мобами, никем не замеченными.

Тут что-то коснулось её лодыжки, и она вздрогнула. Дроу сразу же обернулся. Лук мгновенно сменился арбалетом, но тревога оказалась ложной. Это всего лишь рысь вышла сзади, мягко боднув волшебницу головой в ногу. Испуг сменился на лице эльфийки улыбкой, Тихон уже рефлекторно успел зафиксировать этот момент перехода на скриншоте. Отличный вышел кадр, такой естественный. Он невольно засмотрелся на девушку и смущенно отвернулся, когда напарница поймала его взгляд.

Получив порцию хвалебной глажки, чуть потарахтев, Тень снова пошла, прокладывая путь, в обход потенциальных противников. Спустя еще полчаса мохнатая вывела их группу в покрытые разноцветными лианами развалины. Услышав хруст камней под чьими-то подошвами, парочка нырнула под плиту, а кошка лишь пригнулась. Серая шерсть сливалась с камнями, Тихон хоть и находился в десяти шагах, с трудом смог разглядеть силуэт питомца.

— Здесь сныкаться негде, — прошептал кто-то, стоя на каменном монолите, под которым прятались Тихон и Мегида.

— Идем обратно, — ответил ему женский голос. — Оставлю сигнальные чары, чтоб нам в задницу не засадили.

Лучник увидел тени, отбрасываемые неизвестными. Девушка — эльфийка, а вот парень — орк с на редкость огромными клыками, настоящее игровое чудо, что он не шепелявит и вообще способен челюстью шевелить.

— Надо еще одну манилку отправлять вперед, — загудел орк. — Старшой говорит, Перо со своими бугаями уже двенадцать лохов обул. Мы сильно отстаем.

— Не беси, — отмахнулась девушка, раздался звук электрического потрескивания. «Сигналку ставит», — сразу сообразил Тихон.

Причуда: Это убийцы игроков?

ТихийШелест: Да.

— Верка у нас одна актерские курсы заканчивала, — продолжала шептать незнакомка. — У меня хоть титьки и больше, я так на уши присаживаться не умею. За мной эти придурки, истекая слюнями, в руины не попрутся. Хочешь, сам вали, зазывай дурашлепов. Да только даже слепой на ощупь поймет, что у тебя рожа бандитская.

— Внатуре, — заржал игрок, после чего девичья тень замахнулась и раздался шлепок.

— Тише ты! — зашипела эльфийка. То, что орочий смех раз в пять тише, чем последовавший удар, её ничуть не смутило. — Все, уходим.

Ганкеры скрылись. Тихон в очередной раз отписался, что все в порядке и аккуратно высунулся. Все-таки хорошо, что они идут в город с севера, а не ломятся как все остальные, попадая в ловко расставленные сети пэкашеров.

Лучник подал Мегиде руку и помог ей подняться. Наметанный глаз художника сразу заметил охранные чары, воздух на этом месте слегка подрагивал. Тень пошла вперед, показывая, где можно пройти и не придется ползти на брюхе. Лучник прошел, пригнувшись, и дождался, когда спутница преодолеет невидимое препятствие.

Невольно улыбнувшись, он придержал острый конец шляпы, который как раз мог бы задеть нить охранной магии. Отвечая на немой вопрос в глазах Мегиды, он аккуратно повернул голову девушки под нужным углом, чтобы она смогла разглядеть невидимую паутину. Эльфийка кивнула, а Тихон уже тянул её за руку дальше.

Они ступали очень аккуратно, местами каменное покрытие под ногами поросло мхом, но посреди него встречались и проплешины мелкого щебня и крошева. Кое-где рысь оставляла когтями пометки. Тогда Тихон замирал и какое-то время рассматривал пространство впереди и лишь когда фиксировал взглядом замаскированные сигналки, шел дальше. Отличная возможность покачать Внимательность. Один раз рысь подвела, но лучник уже и сам прекрасно определял, куда ступать нельзя. Иногда видел ловушку, а порой попросту чувствовал, ибо тот, кто понаставил здесь магических печатей и прочих прибамбасов действовал по примитивной системе, которая стала интуитивно понятна.

Парочка вышла пэкашерам в тыл. Они наблюдали за ними со второго этажа некогда величественного здания, если верить сохранившейся резьбе на плитах. Ганкеры ждали очередных жертв. Тень поглядывала на них, лежа на балке и нервно подергивая хвостом.

Гоблин-разбойник повис на лиане тянущийся вдоль стены прямо над входом в развалины и смазывал кинжалы ядом. Лучник с огромным кривым дрыном, от которого у Тихона чуть глаз не задергался, расположился за каменным постаментом и взял арку провала на прицел. Воины встали за колоннами, один из них с ником СтаршойМладшой и был главным. Виденная ранее парочка эльфийка, оказавшаяся волшебницей, и орк-шаман замерли наверху на ярус ниже Тени.

Последний седьмой член отряда шел во главе группы игроков и что-то говорил, активно жестикулируя руками. Даже с нескольких десятков метров Тихон понял, девушка чертовски красива. Он достал трубу, увеличил изображение и сделал несколько скриншотов. Очень пластичная мимика, и живые глаза. Так отыгрывать, это уметь надо, никакими игровыми скилами подобного не добиться.

Игроки развесили уши и как жертвенные овцы шли на закланье. Даже шаг не замедлили прежде чем ступить в провал. Интересно, они и в жизни такие олухи и на старом континенте на все велись, или, быть может, затворничество в собственных локах, их так расслабило?

Зарядов в стихийном посохе осталось немного, поэтому Мегида согласно инструкциям Тихона достала свиток и выбрала орка как цель. Сам же лучник уже успел просканировать все снаряжение противников и определить попадание в какие места однозначно выбьет крит, выбрал лук и стрелу.

Тень подобралась, готовая прыгнуть вниз. Гоблин, будь у него хвост, как у кошки, непременно дергал бы им, но поскольку хвоста нет, он трясся и нервно облизывал губы. С ядом переборщил, зеленая капля на кончике одного из клинков норовила сорваться вниз. Тихон взял разбойника на прицел.

Как ни странно, отсчет схватке дал не Старшой, а все же неутерпевшая капля яда. Она устремилась вниз, попав на макушку седобородого гнома, вальяжного зашедшего в развалины следом за девчонкой из ганкеров. Гоблин полетел следом, но завис в воздухе, словно паук, у которого внезапно кончилась паутина. Он нелепо дергал короткими ручками, пытаясь дотянуться до опешившего представителя подгорного народца, ведь не мог разглядеть стрелу, что прошила капюшон и надежно пригвоздила его к стене, попав ровно в стык блоков.

Тут Тень скакнула вниз, ломая хребет волшебнице и скидывая её с высоты. Шаман тоже не успел ничего поделать, в него угодило парализующее заклятие. Кошка прыгнула на обездвиженного противника и с ловкостью швеи, что кроит ткань, прошлась когтями по глазам и вспорола шейную артерию.

Первой стрелой Тихон на время обезвредил гоблина. Вторую замораживающую пустил в лучника. Тот так и замер, не в силах разжать пальцы и выстрелить. В двух запоздало обернувшихся воинов дроу разрядил арбалет, а следом пустил склянку с взрыв-зельем. Тушил горящих, кричащих и барахтающихся игроков по классике кислотой и разрывными стрелами.

Стан заморозки спал с вражеского стрелка. Пальцы разжались, стрела улетела в молоко. Тихон лишь покачал головой и наглядно показал коллеге по опасному ремеслу, как надо попадать в цель, наградив того широким охотничьим срезнем. Добивать не стал, зная, что тот и так скончается от кровотечения.

Последней жертвой Шелеста стал разбойник, он все же смог извернуться и перепилить древко стрелы. Да только до земли так и не долетел. Тут Тихон даже выдумывать ничего не стал, здоровья у дедэшника меньше, чем зимой цветущей клубники, поэтому в ход пошли самые обычные стрелы. Обе попали в голову, и на землю рухнул уже мертвый зеленокожий разбойник.

До игроков, наконец дошло, что их завели в ловушку, они попытались состряпать подобие строя, начали обвешиваться аурами и бафами, да только бить уже было некого. Лишь одна девушка, за которой они пошли, смотрела на них круглыми невинными глазами.

Она открыла рот, чтобы начать оправдываться, но в затылок ей угодила заряженная магией по самое оперение стрела. Глаза гнома полезли на лоб, когда он увидел выбивший зубы наконечник. Голова ганкерши лопнула как перебродившая банка варенья, забрызгав ошалевших затупков.

После этого настала тишина. Пэкашеры, предусмотрительно не стали ставить точку привязки в месте охоты, вдруг добыча окажется хищником. Тут получилось по-другому, но факт есть факт, они сдохли и бежать им далеко.

— Кто здесь? Покажись? — чуть дрожащим голосом бросил в темноту гном, робко выглядывая из-за края щита.

На вышедшею из-за угла кошку все вытаращились как на внезапно явившегося админа. Тень преспокойно отмывала шерсть от крови, а то красный портит всю природную маскировку.

— Не бо ись! — громко и по слогам читала Мегида, присылаемые Тихоном сообщения к игрокам. — Мы их всех уби ли. До бы ча наша. В благодарность вы нас до города про ве де те. Мы выходим... не стреляйте.

Лучник вышел, не таясь, и стал обшманывать тела. Новые знакомые, впечатленные скорой расправой над пэкашерами безропотно выполняли текстовые команды Тихона и постоянно оглядывались по сторонам. Не верилось им, что два игрока могут семерых так быстро на ноль помножить, думали, где-то в стелсе крадутся подельники.

Сложив вместе ладони, Тихон чуть кивнул и без слов поблагодарил спутников за сопровождение. Взяв раскрывшую рот от удивления Мегиду за руку, буквально впихнул её в город. От увиденного он так обалдел, что даже вслух поздоровался со стражами на воротах.

Глава 13. Не уследил

Отступление третье

Толик пока никому не сообщал, что Александр дал о себе знать. Перед тем как лечь в капсулу, он по привычке зашел в ВиртТок на профиль команды Дикаря. Харизматичная группа набирала все больше фанатов(ну и хейтеров, конечно, куда без них). Зрители ведутся на громкие достижения, а за плечами у этой семерки их скопилось уже не мало.

Больше всего обсуждали юную эльфийку в шляпе, причем волновало всех отнюдь не её нестабильное поведение. Сотни человек просто захлебывались желчной слюной от зависти при виде силы её умения. Судя по комментариям, все как праздника ждали, когда Мегида в очередной раз применит свой фирменный скил.

Как всегда нашлись и конспирологи, которые утверждали, что вся их пати — ставленники админов, и вообще, ульта девчонки ломает игровой баланс. Многие думали, что после ивента навык у Мегиды уберут, или, по крайней мере, порежут раз в сто. Но встречалась и иная точка зрения — Причуда всего лишь эксперимент.

И хотя других таких игроков пока не нашлось, кто-то считал, что игроделы на её примере обкатывают новый вариант раскачки. Ему уже даже дали название «Ванпанчмен». Группы в соцсетях завалены артами, где Мегида в образе героя одноименного аниме.

Даже в клане Зубоскалов некоторые думали, что создатели Фанмира следят за реакцией аудитории, и если она будет положительной, введут возможность стать мастером одного удара для каждого класса. Форумы завалены пожеланиями игроков на эту тему. А уж какие жаркие баталии там ведутся...

* * *

Уровень 63

День двадцать восьмой.

— Нормально у них всё! — зло прошипел я.

— Успокойся, — сказала Лея и положила руку мне на плечо. — Видно же, что семерых минусанули. Значит, целую группу уничтожили. Ты же Тихона знаешь. Если бы что-то серьезное случилось, он бы сообщил.

— Угу, — буркнул я.

Лучник уже показал себя во всей красе. Ему я доверял даже больше, чем себе, но все равно на душе неспокойно. Нет, переживать вроде бы не о чем, и минуты не прошло, как он целую пати разложил на красные пиксили. Но с ним Мегида, кто знает, что она выкинет, пока лучник увлечен боем.

Я сжал кулаки, до рези в глазах вглядываясь вдаль, глупо, конечно, ничего отсюда не разобрать. Тут до сознания донесся костяной перестук. Это сработала одна из простейших сигналок. Останки найденного Ирмой зверя, развешенные на паутине, неосторожный путник задел растяжку и оповестил нас. Если дело дойдет до боя, то этот импровизированный колокольчик вмиг обернется восставшим скелетом и ударит противникам в спину.

— Живо вниз! — скомандовал я. Вся группа перемахнула через край обрыва, немного спустилась и замерла как альпинисты. Даже Жора, чтобы не шуршать крыльями, держался руками.

Грызлик бесшумно повел ноздрями и показал три пальца. Значит, учуял запах трех игроков. Сколько их на самом деле неизвестно. Есть особо вкаченные стелсеры или друиды, что маскируют свой ароматический след.

— Ну и? — раздался хриплый голос над головой. — Где твои хваленые нубы?

— Ниче не понимаю, — гнусаво ответили ему. — Запах сюда вел, я те зуб даю. Да ты и сам следы видел.

— Не видел. Ветка сломанная, это еще не показатель.

— Акелла промахнулся, — рассмеялся третий ганкер, оказавшийся девушкой. — Кажется, нашему волчонку пора к ветеринару.

Лея вся покраснела, вены на шее хилерши вздулись, ведь Пирожок повис на ней пушистым рюкзаком. Я, стараясь не шуметь, стал двигаться в сторону хиллерши и подставил спину, взял на себя эту толстозадую ношу.

— Заткнись, — шикнул на неё гнусавый.

— Когда перезарядка скила? — спросил хриплый.

— Через полчаса, — ответил «волчонок».

— Когда снова обернешься, ищи более явный след.

Неприятели удалились, но я не торопился подниматься.

АхиллительнаяДева: Если я правильно их поняла, в игру ввели класс оборотня.

Дикарь57: Возможно.

Оборачиваться в зверей и так умели друиды и шаманы, если выберут соответствующий скил после сотого левела, но у них не имелось улучшенного обоняния, только ночное зрение и то не у всех.

Дикарь57: Жора. Давай наверх, осмотрись.

Тихон прислал очередной скрин.

Завеса: Круть! Хочу туда.

* * *

Мегида и Тихон

Тихон и Мегида предусмотрительно скрыли клановую принадлежность по совету Дикаря, чтобы не привлекать внимания. Когда пересекли городские ворота, вылезло предупреждение, что попали в особую магическую зону. Выражалось это в том, что их выбросило из группы. Удивительно, но чат функционировал по-прежнему. Шелест отписался, и всех успокоил.

Взгляд лучника перескакивал с объекта на объект. Он подмечал всё: уровни стражников НПС, подворотни, где могут укрыться воры, оружие на проходящих мимо игроках, сальные взгляды, бросаемые на Мегиду, снаряжение на прилавке у небольшого рыночка на входе. При этом Тихон успевал читать чат, слышать крики зазывал и сделать пару скриншотов цветущего плюща, тянущегося вверх аж до самой крыши трехэтажного здания.

Дроу уже составил примерное представление об этом месте, схватил оцепеневшую Мегиду за руку и потащил к торговым рядам. Уловив сгусток дрожащего марева, отделившийся от подворотни, лучник сделал вид, что выронил монетку и, нагнувшись за золотистым кругляшом, оставил меж стыков плитки сюрприз. На крик он даже оборачиваться не стал. Шагнувший следом воришка в невидимости пробил стопу отравленным плоским наконечником, невольно заорал и, марая брусчатку кровью, бросился наутек.

Городские блюстители порядка соображали быстро. Один метнул копье, и разбойника вырвало из стелса. Тихон мазнул взглядом, запоминая ник «Чумовой73». Воришка смог удрать от стражи, только благодаря подельникам, бросившим дымную бомбу. Классика.

Мегида всего этого не замечала. Внимание девчонки перепрыгивало с одного объекта на другой. Вон табличка «Посуда с бафами», под которой наг крутит хвостом гончарный круг. Вот обезьянка ползет по плющу на крышу, над ней проносится оранжевый попугай и с криком «Скидки! Скидки!» приземляется на плечо вислоухому игроку неизвестной расы. Затем перелетает на его товарища полурослика и орет: «По дешевке! По дешевке!», а после садиться на жердочку одного из прилавков, продающих оружие. Парочка переглядывается, жмет плечами и идет к улыбающемуся торговцу. Вот он агрессивный маркетинг. Такую рекламу в реале не встретишь.

Тут же Мегида залипает на длинноногую эльфийку, дефилирующую по площади в столь откровенном наряде, что представив себя в подобном, волшебница краснеет и отворачивается. Увидев торговца леденцами в цветном колпаке, она дергает лучника за руку, но он тащит её с неутомимостью буксира.

Вдруг раздается хлопок. Девушка оборачивается, видя, как стража копошится в облаке дыма. Такая картина не способна надолго заинтересовать Причуду, потому она замечает горшок с мандрагорой. Сморщенный корень отмахивается от кружащей вокруг него пчелы. Мегида смеется и активирует свое заклятие. В горшке вырастает огромная роза, и насекомое переключает внимание на багровый бутон.

Мандрагора благодарно кивает и делает реверанс. Девчонка смеется громче, но не может повторить жест, лишь махает цветку рукой, так как её увлекает за собой лучник.

Тихон сделал скриншот длинного одноэтажного здания с вывеской «Банк Янзер», возле которого скопилась приличная очередь. По чату лучник понял, что в городе не принимают фанмирские деньги, тут своя местная валюта, и получить её можно, только продав что-то, в таких вот пунктах обмена. Вполне логичный ход со стороны администрации, надо же как-то вытягивать с игроков все те ништяки, что они нахапали по пути.

Несколько человек пыталось прорваться без очереди. Один из игроков маг-стихийник с ником «Акапулька» следил за порядком, все выходящие из банка давали ему по одному жетону. Поэтому за фразы в стиле «Мне только спросить» и «Мне занимали» хитрозадых наглецов без разговоров подхватывала воздушная волна и вышвыривала за несколько десятков метров. Порой Акапулька думал, что он на самом деле «Катапульта» и буквально выстреливал очередным нарушителем.

Конечно, от вездесущих стелсеров и тут спасения не было. Иногда разбойники, а зачастую и просто обладатели зелья невидимости, пытались прошмыгнуть внутрь, когда отрывалась дверь, и заходил следующий кандидат. Да только тут их ждал облом, на входе стояли специальные чары, стоило такому игроку пересечь порог, как он проявлялся в реальности, после чего его хватали за шиворот и протаскивали по всей очереди, навешивая пинков и затрещин, а дальше он попадал в лапы стихийника и летел высоко в небо, оглашая округу криком.

Стража на все это смотрела не просто сквозь пальцы, иногда какой-нибудь шрамированный ветеран совершенно случайно, повернувшись с алебардой на плече, задевал невидимку. После обиженного «Ай!», раздавшегося из ниоткуда следовала очередная экзекуция от Акапульки. Мегиду так увлекло зрелище летающих игроков, что она даже немного расслабилась и перестала вжиматься в Тихона, как Праведник в свой щит.

Спустя двадцать минут пришла очередь дроу и эльфийки. Внутри банк походил скорее на торговый дом. Пятеро оценщиков сидело за прилавками в кабинках, возле каждого стоял грузчик. Когда игрок получал жетоны за свои товары, грузчик уносил предметы в хранилище. За охранников здесь выступали статуи с бесстрастными лицами. Тихон не сомневался, стоит кому-то попытаться напасть на персонал, каменные стражи оживут и за долю секунды превратят разбойника в покойника.

Тихон подвел спутницу к прилавку и начал выкладывать товар. Пожилой дворф опустил очки со лба на глаза и принялся осматривать вещи, с удивительной легкостью ворочая даже тяжеленный нагрудник и кувалду, выпавшую с последних убитых игроков. Он сразу называл цену, а помощник, стоящий рядом, все записывал на листок.

Тихон изучил получившийся список и ткнул в два пункта. Он точно знал, что его старые луки стоят куда больше, если сравнивать с остальными товарами. Оценщик не стал спорить и добавил к сумме еще двадцать процентов. После чего выдал расчет жетонами. Дроу прикинул в голове, получалось, что один жетон равен примерно десяти медным монетам. То есть, если нужно что-то стоимостью в пять медяков, в любом случае придется переплачивать. Игроделы в своём стиле хотят все до последнего заработанного кровью артефакта из геймеров вытянуть.

Тихон снова отписался в общий чат и понял, что пора поторапливаться. Быстро в лавку к алхимику, зачарователю, колдуну, кузнецу. И шляпнику, ну конечно, куда без этого.

— Пробежимся? — спросил он Причуду. Та утвердительно кивнула, и парочка пустилась в спринт.

Табличка с надписью «Дом алхимика» попалась минут через пять неспешного бега по узким улочкам. В лавке Тихону не пришлось следить за спутницей, так как она отвлеклась на внутренний декор. А здесь было на что посмотреть. Торговец, уже согбенный старик, организовал целую экосистему. В одном зале сад, кишащий бабочками, пчелами и еще десятком насекомых, о которых Тихон и не слышал никогда, в другом пруд, забитый водными обитателями, в третьем царство грибов и лишайников, в четвертом лаборатория с перегонной установкой под самый потолок, и только в пятом продавец.

Глаза лучника разбегались, за спиной старика на маленьких полочках десятки зелий и сотни ингредиентов. Дроу не забыл сделать скриншот и отправить Леи. Пусть сразу выбирает, что ей нужно, чтобы потом времени не тратила. Мегида выпросила у доброго дедка корм и бросала маленькие кусочки в пруд, с умилением наблюдая за тем, как рыбы толкаются и чуть ли не выпрыгивают из воды, пытаясь первыми схватить заветную добычу.

Шелест с большим трудом смог утащить эльфийку из чудо-лавки,да и то обещанием зайти в магазин одежды. Уже спустя пару минут он пожалел об этом. Кто ж знал, что в заведении под названием «С иголочки» такой большой ассортимент вещей. Пришлось брать спутницу хитростью.

Проследив за движением глаз Мегиды, он отозвал продавщицу и шепнул ей на ухо. Затем осталось только отвлечь эльфийку разноцветным кокошником, а когда она обернулась, торговка уже вручила ей три запечатанных подарка.

ТихийШелест: Сюрприз. Тут три шляпы. Посмотришь, когда к своим вернемся.

Заинтригованная девушка приняла правила игры, и теперь уже сама потащила лучника на дальнейшее исследование торгового квартала. Огромную деревянную резную книгу, что выступала входом в магазин заклинаний, пропустить никак бы не удалось. Парочка прошла сквозь страницы и оказалась в самой настоящей библиотеке.

Парящие в воздухе свитки, книги и томики заклинаний шелестели страницами, порой перепрыгивали с полки на полку по одной им понятной логике. Мимо проходили игроки, иногда ловя в полете тот или иной объект. Глаза Мегиды загорелись, едва прочитав название, она хватала фолиант, но тут же глянув на следующий, брала и его. На такой подход никаких денег не хватит, это Тихон понимал, потому сразу подошел к женщине торговке.

Она оказалась симпатичной дроу в открытом платье. Все её руки украшали причудливые татуировки. Клиентов в лавке собралось очень много, потому темная эльфийка создавала свою копию для каждого новоприбывшего. Тихон поздоровался с «землячкой» и сразу обрисовал ситуацию.

Мегида по классу маг-стихийник. То есть фактически весь боевой и защитный арсенал у нее заблокирован. А непрофильных заклинаний, что доступны к изучению, можно пересчитать по пальцам, а уж реально полезных из них еще меньше.

Волшебница понимающе кивнула и, не задумываясь, сделала пасы руками. В ладони Тихону приземлились три увесистых тома и несколько свитков.

— Это всё мне? — шепотом спросила его Мегида, читая описание заклинаний, отчего её зрачки становились все шире и шире.

ТихийШелест: Изучишь за городом.

Снова прибегнул он к уловке, чтобы спутница стала более дисциплинированной. Это сработало. Едва они вышли из большой партальной книги, как Мегида побежала в следующий пункт их маленькой торговой миссии. Благо навестись на звук ударов молота по наковальне смог бы и тот, кто вообще первый раз в Фанмир зашел.

Ассортимент местного кузнеца поражал воображение. Тихон лихорадочно начал скупать всего по чуть-чуть, почти не уделяя внимания готовым образцам, ибо он сам знал, как ему лучше надо. Баланс не всех изделий его устраивал, да и не под каждый лук подойдет та или иная стрела. В общем, отоваривался споро и экономно, но все нужное. Ни одной лишней вещи. Остатки средств таяли быстрее снеговиков в пустыне.

Мегида нетерпеливо ерзала. Ей бы скорее примерить новую шляпу и перестать быть армагеддоном в платье, хотелось почувствовать себя обычной волшебницей. Девчонка наблюдала за милым белым кроликом и щенком, что играли друг с другом в паре шагов от нее. Редкое зрелище.

В её, можно сказать, родном реабилитационном центре всегда держали зверей. Кролик Бобо, хомяк Меркурий, морская свинка Колыван, кошка Гроза, и самый смешной из этой компашки — пес Мистер Тыгыдыкыч. Это добродушную пушистую сосиску породы корги обожали все.

Вдруг открылась маленькая дверца и бородавчатая когтистая черная лапа схватила кролика, а затем резко метнулась в сторону пёселя. Щенок даже заскулить не успел, не то что отпрыгнуть, его поймали следом и втащили в темноту, мягко прикрыв дверь. Мегида смотрела на прохожих, но никто и внимание не обратил на маленькую трагедию, все спешили по своим делам. Прям как там в реальности. Еще с детства девчонка наблюдала в окно за снующими туда сюда прохожими и пыталась понять, куда они все спешат настолько, что ничего вокруг не замечают.

Эльфийка дернула, казалось, загипнотизированного разнообразием товаров Тихона.

ТихийШелест: Еще минута, — написал он даже не глянув на спутницу.

Волшебница обиженно вырвала руку и бросилась к двери, что поглотила зверят. Умывающаяся рядом Тень едва успела шмыгнуть за Причудой в захлопнувшуюся дверцу. Тихон лишь через секунду осознал, что не чувствует девичьей ладони. Резко обернулся и увидел, как тонкая фигурка в знакомой шляпе ныряет в маленький ход.

«О нет!» — только и успел подумать лучник и метнулся следом, оставив опешившего кузнеца в недоумении хлопать ресницами.

— Слиток-то забери! — крикнул вдогонку продавец. Обычно городские гости стараются утащить чего-нибудь, не заплатив, а тут наоборот жетоны дали, а товар оставили. «Странный какой-то» — пронеслась в голове ремесленника мысль. Он проследил взглядом за ударившимся плечом в запертую дверь лучником и прочитал символ на дереве. Родовая память мигом подсказала значение и мурашки пробежали по спине мужика. — Не суйся туда, парень! — крикнул торговец, но куда там.

Тихон уже чиркал кресалом. Зрение у кузнеца хорошее, и он заметил, что в замке торчит бумажная воронка, в которой порошок трех видов. Опытный мастер сразу опознал собственный товар.

— О-о-о-о! — невольно вырвалось у него. Хрустнув коленями, он вспомнил молодость и в один прыжок оказался за наковальней, для надежности укрывшись щитом. — Стража-а-а-а! — крикнул кузнец, и тут же раздался взрыв.

Глава 14. Не пытайся запереть вулкан в кастрюле, останешься без кухни

Отступление четвертое

К ограждению подошла красивая девушка со сдержанным макияжем и в простом платье.

— Катенька, — улыбнулся ей из будки охранника сухонький мужичок лет пятидесяти. Выглядел он словно добрый сосед из советских фильмов, от чего шеврон с надписью «security» смотрелся крайне нелепо. — А мы вас уже заждались. Детишки все спрашивают, дед Вова, а теть Катя не заходила?

Девушка поджала нижнюю губу, чтобы не дать волю эмоциям, но всё же не сдержалась, просунула туловище в окошко и обняла такого родного стража порядка.

— Да полно тебе, — рассмеялся он и часто-часто заморгал, чтобы не выдать охватившие его чувства.

Екатерина пообещала зайти после смены и поднялась на крыльцо. Посмотрела на табличку с надписью «Частный благотворительный христианский детский реабилитационный центр им. Льюиса Кэрролла», выдохнула и потянула на себя белую пластиковую ручку.

Внутри тоже дежурил охранник. Вечно смурной Фил, или как его звали дети, Филя Людоед. Он лишь кивнул и нажал на кнопку, активируя турникет.

— Катенька! — радостно воскликнула пожилая дама в вязаной кофте.

— Здравствуйте, Гульнара Маратовна, — девушка обняла консьержку и гардеробщицу в одном лице.

— Ой, а как похорошела, — зацокала языком старушка, отойдя на пару шагов и любуясь молодой сотрудницей.

— Да скажите тоже, — махнула на неё рукой Катя. — А чего тишина такая? — удивленно оглянулась она.

— А иди и посмотри, — подмигнула ей Гульнара.

Екатерина пошла вверх по лестнице и заулыбалась, глядя на родные полы и вдыхая знакомые запахи. Всё такое привычное и близкое сердцу, кроме одного. Не было вечного гомона любой организации, связанной с детьми. Вдоль стен висели ленты, к которым на зажимы крепились детские рисунки.

«Панда. Рысь. Музыкант какой-то. Волшебница. Скелет? Хм. Странно, но ладно», — подумала девушка и даже плечами пожала. «Так, а это что?», — замерла Катя, уставившись на непонятные художества. «Допустим, там лучник. Здесь рыцарь. Видимо, средневековые сказки читали», — рассуждала девушка, — «Вот это чудо зеленое, похоже, гоблин. Там вроде фея, только почему она со щетиной? Что за новомодные веянья?».

На звук её шагов из зала для досуга выглянула Марина — жемчужина центра, уникум, способный подобрать ключ к каждому ребенку, человек, на которого Катя пытается быть похожей. Боясь нарушить тишину, женщины шепотом завизжали (и как им это удается?), обнялись, отстранились, разглядывая друг друга, снова обнялись и затараторили наперебой. Рассмеялись. Опять обнялись. Выдохнули. И лишь после этого выплеска эмоций смогли нормально заговорить.

— Марин, а что происходит? Всех детей запугали до смерти? Выкрали? Снотворным опоили?

— Лучше! Это у нас новое веянье. «Час Мегиды» называется. Фанмир такие душки, ты бы знала. Мы им запрос направили. Они для нас специального ИскИна выделили, который похождения нашей тихони для детей обрабатывает, чтобы без нецензурной брани и крови. Такая сказка получается! Наша девочка просто умничка. Заходи скорее, сейчас начнется.Заинтригованная Катя зашла в зал.

— Тетя Катя! — заорала многоголосая детская толпа и живой волной врезалась в воспитательницу, подхватила её, закружив словно лодку без парусов, и вынесла на мель в центре зала перед большим экраном.

— Там Мегида такое может!

— Вчера на самом интересном кончилось.

— Ее в подвал утащили.

Мохнатая колбаса по кличке Мистер Тыгыдыкыч облизывал руки Кати. Девушка вообще ничего не понимала из выкриков детей, но она была так счастлива, что всё остальное не имело значения. «Я дома», — подумала она, свет погас, и никто не увидел капли, выступившие в уголках глаз. Проектор вывел изображение мрачного сырого подземелья. Черный силуэт тащил хрупкую девчонку в шляпе.

* * *

Уровень 63

День двадцать восьмой

Я поражался исполнительности Тихона. Он реально присылал доклад каждые пять минут. Пусть это и был пресловутый плюс в чате, но от других такого сто процентов не дождусь. Хотя, конечно, хотелось бы больше подробностей. Остальные наверняка будут более словоохотливы в сообщениях.

Еще и из группы в городе выбрасывает. Странно это.

Плохие предчувствия никуда не уходили, поэтому я решил подстраховаться. Караульных меняли каждый час. Плюс отправлял сокланов спать посменно, не факт, что нам удастся это сделать ночью. Самому заняться тоже особо нечем, поэтому вырезал фигурки из дерева, качая профу, медитировал, потихоньку зарабатывая свободные очки прогресса Интеллекта.

Народ нужно было занять, поэтому все отрабатывали нырки, уклоны, перекаты. Грызлик с Артуром спарринговали на обмотанных тряпками палках, чтобы не шуметь. Лея сушила ингредиенты, и делала не требующие варки настойки.

В целом народ сгорал от нетерпения, но вместе с тем радовался передышке. Вдумчиво раскидывал очки характеристик и Таланта.

— Жор, а сколько твой гаденыш может поддерживать форму крыльев? — поинтересовался я у прилетевшего с разведки пикселя. Он отпросился на деловой вояж, чтобы законтачить с другими игроками и попробовать выторговать карты, пока безрезультатно.

— Пока всего минуту, — сообщил призыватель. — Бесконечно он только бутылкой может быть, это его основная форма.

Вот почему, я вообще не удивлен. Вслух же сказал другое:

— Развитие как у всех, каждые десять левелов?

— Да.

Завеса: Гости!

Некромантка вместе с Робином сидела в блестяще замаскированном секрете. Все мгновенно попрятались, а я решил немного подурачиться, да и остальных развлечь. Это гнетущее ожидание уже достало. Так всегда бывает, когда идешь к какой-то цели, не сразу получается расслабиться даже в минуты спокойствия и безделье начинает бесить.

Да и надо привыкать на постоянке включать в свой арсенал новое умение, поэтому применил навык маски. В качестве образа выбрал последователя болотного духа. Руки начали уменьшаться в размерах и зеленеть, больше всего, конечно, прикалывали выросшие меж пальцев перепонки.

Дикарь57: Скрин, плиз.

Жора быстро показался над обрывом, сфоткал и исчез. Глянул изображение. Ну вылитый вождь Жабр, только посох из болотной коряги, да какое-то подобие ловушки для снов вместо ожерелья на шее.

За спиной зашуршали кусты, и оттуда высыпала вооруженная до зубов группа игроков.

— Что за? — вопросил первый из них, закованный в золотую броню черноволосый воин.

— Чудило ты кто? — спросил второй, оказавшийся зверолюдом. Так с ходу даже сложно сказать каким. Клыки, как у гориллы, глаза змеиные, морда рыжей шерстью поросла, поскольку стоит полубоком, видно, торчащий на заднице короткий хвост, словно кто-то меховой помпон с шапки оторвал и к штанам приклеил.

— Тссссс! Заткнулись все, — гаркнул главный ганкер, оказавшийся высшим эльфом в длинной хламиде и сразу сообразивший, что с непися можно и плюшки получить. — Уважаемый. Прошу прощенья за моих спутников. Будьте уверены. Я вобью манеры в их пустые головы. Не видели здесь других путников?

— Ква! — глубокомысленно изрек я и потряс посохом.

— Эм... — растерялся главный пэкашник.

— Видеть, — пробулькал я. Новый речевой аппарат оказался очень специфичным, говорил словно полоскал горло. — Но они меня злить, и я их сбросить с обрыва.

Высший эльф сглотнул. Его зрачки быстро забегали, отображая работу мысли. Он явно оценил расстояние и понял, что шансы выжить после такого минимальны.

— Уважаемый жрец болотного духа. У нас есть много свободного времени, может, вам чем-нибудь помочь? — сообразил, наконец, кто перед ним и решил репутацию качнуть, вдруг жрец благословение даст.

— Помочь моя очень надо, — расплылся я в улыбке. — Уже давно болотный жижа не нюхать. Сырой рыба на зубах не хрустеть. И наш зеленый женщин не щупать. Мой жреческий дар совсем загрустить от такой жизня. Но если вы мине помочь, я говорить своему духу о такой ваш подвиг. Моя духа помнить добра. Моя духа вас в свой паства принимай.

* * *

Тихон и Мегида

Дверь разнесло в щепки. Не дожидаясь, когда развеется дым, лучник нырнул в темный зев прохода и тут же покатился кубарем вниз, потому что впереди оказалась крутая лестница, да еще часть ступеней разрушилась.

Тихон подскочил, поморщившись, вправил вывернутую кисть и уже на бегу сделал глоток зелья лечения. Дроу обрадовался, что принадлежит именно к этой расе, ночное зрение — прекрасная вещь в мрачных катакомбах.

Сверху доносилась быстрая тяжелая поступь стражей. Лучник не знал, что они ни за что не сунутся в этот проход. Прибежавший патруль, оцепил место до прибытия рабочих, ведь нельзя допустить, чтобы кто-то вырвался из этих древних подземных галерей.

— А я вам давно говорил, — завел свою старую песнь кузнец, обращаясь к взмыленному начальнику стражи, примчавшемуся на шум. — Давайте решетку железную поставлю. А вы все «денег нет в бюджете». Тьфу... — торговец смачно сплюнул. — Вот стойте теперь, караульте.

Тем временем Тихон выпил зелье ускорения и мчался как бешеный, уже через минуту он достиг первой развилки. Присел, вглядываясь в следы, заметил отметины когтей любимого питомца и побежал в правый ход. Сапоги начали чавкать по лужам. Чем дальше он продвигался, тем прохладнее становилось. Стали попадаться все классические атрибуты городской канализации, начиная от крыс и заканчивая светящимся мхом, его он чисто рефлекторно сорвал и уложил в сумку.

Впереди раздался девичий крик. Лучник выхватил арбалет, с ним в узких коридорах сподручнее. Вспорхнувшая летучая мышь ничуть не напугала дроу, он отмахнулся от нее прикладом и пробежался, ломая крылья, даже добивать не стал. Выскочивший прямоходящий крыс тоже не смог остановить спринт стрелка.

Зрачки моба вспыхнули, явно собирался применить какой-то гипнотический навык, их свет отразился от блеснувшего в ладони наконечника стрелы. Тихон небрежно взмахнул рукой, и монстр рухнул на пол, мохнатые пальцы осторожно дотронулись до распухших век, из-под которых сочилась кровь вперемежку с остатками глазных яблок.

Лучник достиг уходящей вниз трубы и с разбега залетел в нее. Полет вышел стремительным. Он рухнул в зловонную воду и тут же поплыл к берегу. Все время пока греб, ощущал как его кто-то касается. Выбравшись на сушу, заметил мокрые пятна. Мегида тоже тут выползала, а вот и влажный след кошачьих лап.

Повинуясь интуиции, дроу обернулся и рефлекторно выстрелил. За ним из воды уже тянулась серая щупальца. Не дожидаясь, когда покажется её владелец, лучник побежал в единственный выход. Свернул в тоннель и уперся в решетку. Казалось, в следующем зале он увидел три силуэта. «Надо торопиться!» — пронеслась в голове мысль. Предчувствие говорило, что шуметь нельзя.

Он выскочил обратно из тоннеля и стал осматривать стены. Вверху под самым потолком заметил крохотное отверстие. Когда-то там шла небольшая труба, но со временем она отпала, вон на полу валяется, догнивает, служа убежищем, нескольким светящимся тараканам внушительного размера.

Из канавы начали выбираться склизкие твари, похожие на змей с башкой чужого. Они на удивление быстро двигались в его сторону. Шелест разбежался и прыгнул на стену, оттолкнувшись ногой, развернулся на лету и ухватился за ржавый железный штырь. Молясь, чтоб он выдержал, глянул вниз. Монстры — зловонные склизлы, как подсказала система, начали выстреливать языками, пытаясь дотянуться до ног лучника.

В его руках появилось две цельнометаллических стрелы. Он вбивал их в щели между камнями и, таким образом, стал подниматься вверх. Двигался Тихон по собственным ощущениям непростительно медленно. Оказавшись под потолком, начал аккуратно расширять отверстие. От цемента меж стыков давно ничего не осталось, и покрытые зелено-черным налетом кирпичи крепились меж собой только по старой дружбе.

Достаточно расширив ход, лучник пролез в него ногами вперед. Не стал тратить время на аккуратный спуск и тупо спрыгнул. При приземлении перекатился, но все равно отбил ноги и лишился двадцати процентов здоровья. Вскочил, прихрамывая и преодолевая боль, побежал дальше, снова выпивая красную банку на ходу.

Тут в ЛС пришло сообщение. Ник оказался знакомым.

Чумовой73: Девка у нас. Если хотите снова её увидеть, то с вашей пати 50 000 жетонов. Напиши, как насобираете выкуп. Мы пришлем место.

Прочитав сообщение, Тихон уже свернул налево и попал в следующий зал. Тут пришлось выпить зелье невидимости и дальше красться, внимательно смотря под ноги. Это помещение явно, когда-то было подземной тюрьмой. Ну вот ушлые игроки, решили его восстановить. По крайней мере, замки на решетках камер, в которых набралось целых восемь узников. А скольких не видно? А скольких уже отдали за выкуп.

«Уроды! Хватило же мозгов», — подумал Шелест.

Вон и охрана сидит, в центре зала за большим столом. Целых десять человек. Человек — условное понятие, среди них были представители многих рас, в том числе и один жирный тролль, ростом под два с половинной метра. То есть в схеме участвует минимум две группы, а скорее всего больше. И точно! Вон ведут еще одного упирающегося игрока. Руки и ноги связаны, а параметра Силы слабого лекаря не хватает, чтобы вывернуться из лап орков.

Магию он тоже применить не мог. Один из конвоиров постоянно тыкал его маленькой заточкой в бок, после чего в нее втягивался туман, наполненный синими пузырями — оружие высасывало ману.

Игроки, сидящие за столом, оторвались от распития напитков, и игры в карты, радостно заулюлюкали. Лекаря завели в свободную камеру.

— Кто это здесь у нас? — раздалось над ухом Шелеста, и тут же лопатки обожгло болью. Разбойник всадил два клинка, используя парализующее умение. Тихон перестал быть невидимкой и упал лицом вниз, наблюдая за пятисекундным таймером паралича.

Нападавший оказался синелюдом — синекожий человек с полностью белыми глазами. Особенность этой расы в том, что они не могут использовать магию, но зато имеют к ней хороший резист. Ввели их в игру всего год назад, разрабы до сих пор правят баланс и вносят изменения каждые три месяца.

На достигнутом разбойник не остановился и провел комбинацию, снеся девяносто процентом хитпоинтов: подрезал сухожилия, вспорол икры и воткнул клинки меж позвоночных дисков. Повесились доты кровотечений и паралич нижней половины туловища. Тихон захрипел и попытался перевернуться, но ему заломили руки, тут же защелкнули кандалы.

Лучника подняли. Грохая сапогами, к нему подскочил тролль и закинул себе на плечо, а девчонка гном чуть отхилила здоровье, чтобы пленник не улетел на перерождение. На этот случай давно имелась пара заготовок, даже в таком положении Тихон мог бы извернуться и убить себя, сбежав, но он не собирался бросать Мегиду одну. Лучник увидел её, сидящую в камере спиной к выходу.

Дроу занесли в камеру. Руки и ноги сковали кандалами, чтобы он не мог пользоваться луком. От стола к нему направился тот самый тихушник, что попытался обокрасть его еще в городе — Чумовой73.

— Вот так встреча! Фанмир круглый, жопа скользкая, да? — наплыла на его рожу мерзкая ухмылка. — Миссия по спасению не удалась, — состроил он участливую мину. — Пиши своим, что теперь с них девяносто тысяч жетонов. Скидка за опт! — заржал разбойник, и его поддержали остальные. Он уже развернулся и планировал уйти, но Тихон задал вопрос:

— А если они не смогут насобирать такую сумму?

— Им придется поднапрячься, иначе, просидите тут до конца ивента, — развел руками разбойник. — В городе полно вариантов поднять жетонов. Мне, если честно, насрать, как у вас с деньгами. Пусть снарягу продают, да хоть задницей торгуют, — сказав это, он потерял к пленнику интерес и пошел к столу.

Тихон осмотрел кандалы. Ржавые, но толстенные, и кольца, к которым уходила цепь, вбиты в пол надежно. Не факт, что хайлевельный тролль сможет вырвать. На стенах поверх застарелых отметин от боевых заклинаний видны и новые. Значит, камень с антимагическим покрытием. Что для подземной тюрьмы вполне логично.

В прошлой игровой жизни лучник частенько оказывался в подобных местах и знал, что если ты не высокоуровневый разбойник с раскачкой во взлом замков, смысла дергаться нет, все равно ничего не выйдет. Он перевел взгляд вперед.

Узники напротив вели себя по-разному. Дворф в кожаной броне тупо спал, видимо, игровая жизнь его изрядно потрепала, беднягу не смущал ни холодный пол, ни бегающие по камере сколопендры, решил не терять время попусту, а взять от заточения максимум. Справа от него сидел паладин в дрянных железных доспехах. Этот приседал со щитом на вытянутых руках, в котором лежало различное оружие — Силу качает и правильно делает.

Соседи слева от лучника переговаривались друг с другом, рассказывая байки. Они и его уже несколько раз окликнули, но Тихон не реагировал. Он смотрел на потуги мага, запертого в камере с большой сейфовой дверью и крохотным окошком сверху. Судя по всему, волшебник чистый ДД, сумел как-то снять кандалы и пытался вскрыть дверь.

Серый металл покраснел от огненных шаров, что пускал в него игрок. Затем зашипел и начал чернеть, так как узник врубил магию холода, потом затрещал, от попадающих молний. Да только все без толку, камера специально для таких вот парней. Внутри еще и отхилливающий артефакт, чтобы игрок не совершил самоубийство. Дроу приподнялся на носочках, звякнул цепями и смог разглядеть покрасневшее и искаженное от гнева лицо мага. «Нда, столько сил зря тратит» — подумал лучник.

Пленник в соседней с Мегидой камере, видимо, особо говорливый, так как ему залепили рот. Теперь он даже поболтать с соседями не мог. Впрочем, соседка, и не стала бы вступать с ним в контакт, она слишком увлечена.

Больше всего Тихон боялся, что психика девчонки не выдержит плена и заточения, но она лишь кивнула ему, когда увидела. Мегида, используя свой второй навык, организовала уже целый сад в камере. Насекомые сползались туда на запах пыльцы и изучали никогда ранее не виданные образцы флоры. Они начинали их грызть или утаскивать в норы для обустройства жилища.

К девчонке никто из них не подползал, так как её защищал питомец. Маленький крысёныш загрызал любого, кто пытался приблизиться к хозяйке. Интересно, чем она его очаровала? Тихон невольно улыбнулся, глядя на подобную картину. Девчонка что-то говорила своему новому другу, и лучник подошел максимально близко к решетке, насколько позволяла цепь, чтобы попытаться расслышать бормотанье волшебницы сквозь хмельной хохот бандитов.

— Кушать хочешь, маленький? — обращалась она к крысенку. — Сейчас, сейчас. Я, если честно, тоже проголодалась.

И тут случилось то, что смогло удивить даже вечно невозмутимого Тихона. Из дальнего угла камеры, больше всего заросшего цветами вынырнул знакомый серый силуэт. Тень спокойно просочилась сквозь прутья и молнией скользнула под стол к бандитам. Когтистая лапа ловко стащила окорок. Рысь аккуратно взяла его в зубы за ножку. Выждала немного и во время очередного взрыва хохота посетителей прошмыгнула обратно в камеру, вручив Мегиде свою добычу.

Получив свою порцию комплиментов и поглаживаний, кошка снова спряталась в цветочных зарослях. Лучник лишь хмыкнул и покачал головой. «Ладно, повеселились и хватит. Пора отсюда выбираться», — решил он.

По уму надо бы всех пленников предупредить, что сейчас будет, но Тихон не был уверен, что один из них не является засланным казачком. «Если б я организовывал подобное мероприятие, то непременно посадил бы одного из своих под видом пленника» — здраво рассудил он. Потому написал лишь Мегиде.

ТихийШелест: Нас ждут. Пошли отсюда. Только давай напоследок повеселимся)))

— Есть у кого-нибудь платок? — громко вопросил он, привлекая всеобщее внимание. — Я сейчас чихну. Предупреждаю.

— Эй, мы тебе щас пробок от вина в рот напихаем и заклеим жральник, — пробасил тролль. — Не заставляй меня вставать с места.

— Я предупредил, — пожал плечами лучник. — А! А-а! Апчхи!

Одновременно с этим звуком Мегидда применила свой навык. Чудовищной энергии взрыв поглотил все вокруг.

Глава 15. Жажда

Уровень 63

День двадцать восьмой

— Моя духа вас в свой паства принимай.

Я услышал раздавшийся за спиной смешок, пришлось закашляться, чтобы его заглушить. Подошел к самому обрыву, сделав вид, что взываю к духу, незаметно ткнул посохом по башке одну очень не сдержанную хилершу.

Шептавшиеся ганкеры вмиг затихли, когда я обернулся, но по глазам видно, что диалог продолжился в чате.

— Чем мы можем тебе помочь? Рыба у нас есть. Мы уже выясняем, где ближайшее болото.

— Это всё хороша, — отмахнулся я. — Но мне надо самая главная. У вас тоже есть зеленокожая женщина, — кивнул на орчиху арбалетчицу с ником БелкаСамострелка.

Девчонка бросила испуганный взгляд на напарников по команде. А я опять зашелся в приступе булькающего кашля, так как за спиной кто-то не удержался, захрюкал от смеха и улетел вниз.

Чтобы подбодрить ганкеров, кинул благословение на высшего эльфа. Парень с ником Выскочка поражено замер.

— Ахренеть ребят! — совершенно не сдерживал он эмоций. — Тут такие бонусы, я манал. Если все подобное получим, любого на ноль помножим. Зацените скрин. Варя, солнышко, я тебя, конечно, люблю, но это игровой момент, сама понимаешь, — посмотрел он на орчиху.

Мне пришлось отвернуться. Мышцы лица отказывались подчиняться и упорно растягивали рот улыбке.

— Что? Нет! — закричала арбалетчица. — Вы его видели? Я себя не на помойке нашла вообще-то.

— Варя! — повысил голос лидер.

— Ну че тебе сложно? — присоединился к нему обладатель золотых доспехов.

— Да пошли вы! — сорвалась на истеричный вопль орчанка и убежала. За ней следом бросился гоблин разбойник, но девушка не сдержалась и выстрелила. Арбалетный болт угодил точно в голову. Попадание оказалось критическим, и зеленокожий замертво рухнул на землю.

— Дура! — процедил сквозь зубы Выскочка и бросил на меня взгляд.

— Весела! — расплылся я в улыбке. — С зеленокожий женщина всегда так. Кровь горячий. За это и любить их.

— Если так сильно надо, я могу, — флегматично произнесла темнокожая девчонка в набедренной повязке, и меховом топе, опирающаяся на посох. Класс определить не могу. Не видел раньше таких.

— Нет, — махнул рукой. — Твоя совсем не зеленокожий. — Мой посох совсем магия не заряжаться, глядя на такое страшилище.

— Это я то страшилище?! — завопила она, но золотой тут же заткнул ей рот и утащил в кусты. Выскочка извиняющейся посмотрел на меня, на губы наползла подхалимская ухмылка.

— Может вам чем-то другим помочь?

И тут мне в голову пришла гениальная идея. Видимо, это отразилось на лице, потому что лидер ганкеров аж весь подобрался.

— Ремесленника хороший среди вас есть? — спросил с задумчивым видом.

— Все до одного ремесленники, — просиял Выскочка.

— Тогда ищите самый укромный места, — махнул в сторону ближайшей сопки. — Чтобы ни один путник туда забрести не смог, нога себе не сломав и рука до плеч в кровь не стерев. Там будет алтарь моя духа делать. Он тогда так обрадоваться, что вас всех благодарить. Тогда и ваш зеленокожий женщин на меня по другому смотреть.

«Я вам, сволочам, устрою исправительные работы», — добавил мысленно.

* * *

Тихон и Мегида

Чудовищной силы взрыв поглотил все вокруг. Древняя заброшенная тюрьма разрушилась в мгновенье ока. Энергия заклинания искала выход, ринулась вбок, разнеся несколько соседних залов, а затем метнулась вверх, проломив потолок и еще один и еще, пока не достигла поверхности.

Раскаленный воздух вырвался наружу, и разрушил защитный полог здания городской мэрии. Ударная волна от столкновения двух чар ринулась в помещения, ломая и сплющивая десятки игроков, что находились в этот момент и пытались выбить себе разрешение у местного начальства на создание клана. Оказавшись без фундамента, гигантский дворец ушел под землю, погребая тех гостей города, кто успел окутаться аурами и защитными куполами.

Глядя на облако пыли, вздымающееся к небесам, кузнец поднял молоток и указал начальнику стражи, пришедшему проверить, как рабочие заложили проход под землю.

— А я вам говорил, фундамент там — дерьмо. Предлагал услуги своего шурина, он бы со скидкой там все сделал. А вы «денег в бюджете нет», — передразнил он голос стражника. Еще мой пра-пра-пра-пра-прадед его обследовал и сказал, что во время жизни его пра-пра-пра-пра-правнука, все рухнет. Восстанавливайте теперь, — ремесленник сплюнул себе по ноги, и зло прошептал, — Скряги бестолковые.

Мегида и Тихон возродились недалеко от места, где группа разбила лагерь. Забив на скрытность и конспирацию, парочка несколько минут каталась по земле, не в силах остановить приступ смеха.

— Все... Я больше не могу, — простонала раскрасневшаяся девушка, вытирая слезы и с трудом разогнувшись. — Живот болит.

— Ты молодец. Хорошо держалась, — нашел в себе силы сказать это вслух Тихон, у которого лицевые мышцы свело от смеха. — Т-с-с-с-с-с-с! — вмиг посерьезнел он, услышав шаги. Перекатился, накрыл собой девчонку и притянул ветку куста. Сердцебиение участилось, но не от потенциальной опасности, а от немного интимной позы, в которой они оказались. Лучник чувствовал девичье дыхание и старался не смотреть вниз, чтобы не встречаться глазами со спутницей.

— Ваша все следы маскируй, чтобы другой такой сюда не ходить, — раздался булькающий голос. Тихон глянул и глазам своим не поверил, представитель болотного народца туархасов каким-то чудом забрел сюда.

— Мы постараемся все сделать как можно быстрее, — сказал ему высокий эльф с ником Выскочка.

— Я уже чувствую, что моя покровитель в предвкушения, — весело бросил жрец болотного духа. — В честь такой событий поделюсь мудростью. Запоминай фирменный приветствий и прощаньствий весь водный народ будь то: река, лужа, океан, моря, болото. Весь наша от одних водных духов произошел, — сказав это, зеленокожий показал два средних пальца и плюнул собеседнику в лицо.

Опешивший игрок, вытер рукавом морду и вымучено улыбнулся.

— Ну тогда пока, — сказал Выскочка и начал формировать два средних пальца и даже слюны в рот набрал.

— Не прощаемся, — махнул рукой жрец и, развернувшись, почапал назад, откуда пришел.

— Тьфу, мля, — зло сплюнул высший эльф, достал из инвентаря бочонок и начал умываться под издевательские смешки товарищей.

Отряд ушел, остался лишь один зверолюд, что принялся маскировать следы их пребывания. Выравнивать примятую траву, матерясь, вырывать из загривка клочки шерсти и развешивать на сломанных ветках, оставлять на деревьях царапины от когтей, пытаясь выдать человеческий след за звериный.

Когда парочка осталась одна, Тихон аккуратно сполз с девушки и написал:

ТихийШелест: Иди к нашим, а я за жрецом прослежу. Только все произошедшее в подземельях пусть пока останется маленькой тайной. Про упавшую репу никому знать не надо. А если спросят про красные ники, скажешь, что от агров отбивались.

— Окей. И спасибо, было весело, — сказала Мегида и чмокнула лучника в щеку, подмигнула, мол, пусть и это останется маленькой тайной и убежала.

Тихон замер на несколько секунд, лишь когда девичья спина скрылась в зелени, стрелок устыдился покрасневших щек, вспомнил, что он на самом деле грозный дамагер, ас своего дела и вообще... «И что там вообще!» — подумал лучник, стукнув кулаком по коленке, и направился за туархасом.

Он напрягся, когда понял, что тропа от болотного жреца ведет в место базирования их клана. А потом попался участок с влажной почвой, он увидел, как маленькая перепончатая лапа сменилась обычным человеческим следом примерно сорок третьего размера, и всё осознал. Когда вышел к своим, Александр как раз пересказывал всем, как попрощался с ганкерами. Мегида уже стояла вместе со всеми и улыбнулась, завидев дроу.

* * *

Давно я так не смеялся. По грани прошелся, конечно, но зато было жутко весело. Надо будет сказать Зику большое спасибо за такой подарочек. Хотя я ему уже одного нового последователя привел, вполне сгодиться за благодарность.

— Где Тень потерял? — посмотрел я на Тихона, тот как-то странно глянул в ответ и изобразил неопределенный жест руками, после чего махнул за спину. — Ладно, я понял, твои стелсовые дела. В это лезу. Если нужен отдых, можешь отдохнуть, но зная тебя, предположу, что ты сразу Ирму и Жору поведешь.

Лучник лишь кивнул.

Ирма и Жора

Жора убрал в инвентарь перо и чернила, поправил шлем и был готов отправляться в путь. Робин проверил, как работают два новых умения. Теперь он мог натравить на противника могильных червей и бросить в лицо горсть праха. Артур, глядя на это, только зло рычал и плевался.

Тихон удивительно быстро довел Завесу и НочногоДожора до города. Лишь раз они столкнулись с двумя группами дерущихся с друг другом пэкашеров. Ирма едва успела призвать скелета, как лучник за десяток секунд положил всех кроме одного друида, сныкавшегося в траве и разбойника, сбежавшего в невидимости. Выпавшие с них предметы дроу отдал спутникам.

Тихон объяснил, где будет их ждать. Жора показал большой палец, давая понять, что запомнил и тут же вздрогнул из-за внезапно появившейся Тени. Кошка возрождалась не как остальные питомцы. Появлялась резко, со стоящей на загривке шерстью и выпушенными когтями, словно её разряд молнии принес.

Лучник приложил палец к губам, показывая, что никому рассказывать об этом не надо. Товарищи кивнули и направились в город.

— Держись рядом, — прошипела Завеса. В горле у нее пересохло, а в висках стучало. События складывались таким образом, что за последние два дня ей не удалось попить крови и теперь начиналась натуральная ломка. «Эх, надо было живого пета брать, с его помощью можно утолять жажду когда угодно» — подумала она, провожая хищным взглядом представителя подгорного народа. Вампирше, казалось, еще чуть-чуть и она начнет видеть проступающее сквозь кожу кровеносные сосуды. Даже сейчас на расстоянии тридцати шагов ей удалось разглядеть, как подрагивает сонная артерия в такт сердцебиению на короткой и широкой шее.

— Вот вампира сжег, — раздался слева голос.

— Что-о-о? — испуганно обернулась некромантка.

— Вот вам пирожок, говорю, — горожанка в фартуке протянула румяную выпечку. — Пекарня «Пышечки» торговая улица, найдете нас по запаху.

— А-а, спасибо большое, — растерянно кивнула Завеса.

— Спокойнее, мать, — отмахнулся картмастер, глянув на нее. Жора заметил повышенную раздраженность Ирмы, характерные движения кадыка, облизывание сухих губ и выступившие над верхней губой бисеринки пота. Проследил за взглядом спутницы, кажется, она смотрела на гнома, взвалившего на плечо бочку с пивом.

Все это сложилось в голове пикселя в единую картину, он отлично знал все эти симптомы в обоих мирах и пораженный догадкой не смог сдержать возглас удивления:

— Да ты!

Завеса резко развернулась и закрыла ему рот ладошкой.

— С похмелья, — еле слышно промямлил он в руку.

Внутри Завесы все сжалось в комок, она превратилась во взведенный боёк, и теперь, услышав догадку картмастера, расслабилась настолько, что даже жажда отступила на второй план. Она вся обмякла, обрадовалась и, небрежно оттолкнув пикселя, легко приняла его догадку, решив подыграть.

— Ну да, — заявила она с улыбкой. — И что такого? Уж кому-кому, но точно не тебе меня судить.

— Да я и не думал. Просто неожиданно это.

— Я не хочу, чтобы кто-то знал. Ясно? — она строго посмотрела на спутника.

— Да я могила. Че я не понимаю что ли? Уж поверь мне, я точно знаю, что ты чувствуешь.

«А ведь, и правда» — подумала Завеса. — «Всю жизнь ненавидела родителей, за их привычку, а теперь и сама стала своего рода алкоголиком. Точнее, кровоголиком».

Тем временем парочка прошла через ворота, отметив, что их выбросило из группы. Глаза разбегались, они закружились, разглядывая все вокруг, пока не столкнулись.

— Смотри под ноги, — буркнул Жора, потирая лоб.

— А ты под крылья, — пихнула его в плечо Ирма. — Так, а где Робин. Эй, стерва, убери от него руки!

Молодая гоблинша из НПС, в коротком платье уже присела Робину на уши. Почти не видевший ласки зеленокожий падок на лесть и любые теплые чувства в свою сторону, потому сразу разомлел и даже не заметил, что его уже за руку ведут куда-то в подворотню.

Завеса догнала проигнорировавшую её окрик гоблиншу и вырвала руку помощника.

— Пшла отсюда! Иди, иди! — с трудом сдерживалась она, чтобы не наброситься на зеленокожую. — А ты чего? — зыркнула Ирма на Робина. Тот виновато потупился и пожал плечами.

В городе наблюдалась нездоровая суета. Стражники и рабочие носились туда-сюда. Несмотря на нервность местных властей, все шло своим чередом, троица честно отстояла очередь, получила свои жетоны и на «камень, ножницы, бумага» выяснила, по чьим хотелкам пойдут первыми. Жора выиграл и, конечно, в первую очередь навострил свои уши в кабак.

— Да ты не понимаешь, — вещал он. — Одно дело пусть и хороший, но самопал вечно глушить. И совсем другое усладить уста изысканными напитками от других мастеров. Понимаешь, спиртное, оно же как женщина. Можно ли любить одну всю жизнь? Можно. Но если ты оказался на необитаемом острове с кучей красоток, не стоит себя сдерживать. Сечешь, о чем я?

Завеса слушала его в пол уха и вполне понимала. Ведь его проклятую бадяженную спиртом кровь она пила куда чаще других, потому что у вечно хмельного картмастера наименее чуткий сон. Не всегда удавалось поймать кого-то из зверей и утолить жажду. Еду на костре она чаще готовила для себя сама, лишь чуть-чуть припалив шкурку, на самом деле всегда ела стейки с кровью. Это немного ослабляло голод. А сейчас аромат множества аппетитных разумных буквально сшибал её с ног.

— К тому же, — не унимался Жора. — Любая таверна, традиционное место сбора заядлых игроков в карты. А я сюда только за новыми картами и пришел.

— Мне кажется, это настолько редкий товар, что мы можем ничего и не найти в этом городе. Что тогда будешь делать?

— Кину оповещение в общий чат. Там активно торг ведут.

— А если и это не сработает?

— Тогда пойдете без меня, — твердо заявил картмастер. — А я останусь, пока не получу то, что положено моему классу по праву рождения. Надоело быть игровым инвалидом. О! Нам сюда! — Жора резко дернул Ирму за руку и потащил в заведение с большой вывеской в виде огромного макета кружки пива. Хозяин злачного места явно расстарался, даже деревянную пену раскрасил в белый цвет. Называлась таверна «Не моргай, а то уснешь».

Некроматка что-то нашептала на ухо Робину, и тот отправился вдоль по улице.

Едва открылась дверь таверны, изнутри пахнуло хмелем, ржаным хлебом и жаренным мясом. Жора, обрадовавшийся как ребенок, обернулся на спутницу, сияя белоснежной улыбкой. Завеса лишь покачала головой и зашла следом. По ушам ударил звук дудочки и лютни, крик, смех, ругань и ритмичное постукивание деревянной посудой по столу.

— Я тут остаюсь! — воскликнул очарованный пиксель.

— Посторни-и-и-ись! — прокричал рыжебородый крепкий старикан. Он бежал, держа за руку и за ногу пьяного вдрызг хоббита. За другую пару конечностей ухватился эльф с голым торсом, испещренным ожогами. Глаза дедка блеснули, и дверь распахнулась сама собой, странная парочка резко замерла, отпустив свою ношу. Хмельной коротышка вылетел как из пушки и покатился кубарем по дороге. Вся таверна грянула заразительным дружным хохотом.

Сидячие места у стойки оказались заняты. Да и столов свободных не нашлось. Никого это не смущало. Гости заняли подоконники и первые ступени ведущей на этаж лестницы. Одна из компаний стояла в центре зала, вместо стола у них выступала огромная бочка.

Хозяин — двухметровый тифлинг в коричневом фартуке и серой рубахе сразу определил в Жоре своего парня и без разговоров выставил перед ним рюмку. Картмастер подлетел к нему и о чем-то пошептался. Затем они ударили по рукам и стали производить обмен.

«Охренеть!» — только и подумала Завеса, когда Жора выменял несколько бутылок собственного производства на экземпляры из погребка тифлинга. Чтобы поддержать легенду, Ирма выпила вместе с пикселем и изобразила на лице блаженство, хотя сама внутренне скривилась, с трудом сдержалась и не выплюнула пойло.

— Я тут осмотрюсь, — сказала она и окинула помещение внимательным взглядом.

Жора вяло кивнул и полетел к играющей в карты компании в углу.

Завеса внимательно сканировала каждого посетителя, пока не столкнулась взглядом с парнем по имени Марион, что сидел за маленьким столиком с грудастой эльфийкой. Он подмигнул ей и стрельнул глазами на свою собеседницу, уже с трудом державшую голову прямо. Ловелас, что-то шепнул ей на ухо, отчего и без того красные щеки его спутницы загорели еще сильнее.

Подхватив её на руки, Марион подошел к барной стойке и выставил перед хозяином стопку жетонов. Бармен кивнул и выдал вместо них ключ. Парень унес свою жертву наверх в одну из комнат для гостей.

Он тоже оказался вампиром. Причем куда более прокаченным, чем Завеса, раз легко опознал её, но намек девушка поняла. Надонайти поддатого кавалера и убедить его снять комнату, что в принципе несложно. Девушка знала себе цену и отдавала отчет в том как выглядит, ведь постоянно ловила взгляды сокланов. Даже Праведник, отыгрывающий святошу, нет, нет да заглядывался на нее.

Вдруг внимание девушки привлекло ужасное зрелище. Рослый худой гоблин в шипастой безрукавке, что работал поваром, и сам выносил некоторые блюда, вдруг выхватил с пояса мясницкий топорик.

— Хуяк! — на выдохе крякнул зеленокожий и отрубил игроку башку.

Посетители таверны покатились со смеху.

— ХУЯ-Я-Я-Я-К! — хором вторили они и начали чокаться и пить.

Гоблин развернулся и пошел, словно ничего и не случилось. Но тут напарник обезглавленного выхватил меч.

— Хуяк! — рявкнул зеленокожий и всадил мясницкий топор прямо промеж глаз. Зрачки игрока сошлись на переносице, и он рухнул на пол.

— ХУЯ-Я-Я-Я-К! — опять радостно заорала вся таверна, и снова раздался стук бокалов и бутылок. Посетители залпом осушали тару, напитки лились по усам и стекали по одежде.

Ирма смогла разглядеть татуировку на предплечье повара, гласящую «Русский геймдев — бессмысленный и беспощадный».

Дикарь57: Гхм! Гхм! Что у вас там происходит? Где доклад?

«Если б я знала, что тут происходит», — подумала Ирма.

Глава 16. Делирий

Отступление пятое

— Игрушки подбери! — зло рыкнула мать на дочурку и отопнула куклу. — Сава! — еще громче закричала она, — Проследи, чтобы сестра прибралась в комнате. Вырастите неряхами как ваш непутевый папаша. — окончив тираду, женщина хлопнула дверью и ушла на кухню, нервно гремя посудой.

Двенадцатилетний Савелий тяжело вздохнул и поплелся в детскую. Сестренка Злата обиженно надулась, скрестив руки на груди. Характером она пошла в маму, а потому в свои шесть не намеривалась уступать. А, это, значит, скандал с истерикой и слезами. Брату этого совсем не хотелось, он подсел к девчонке и, улыбнувшись, состроил самую хитрую из своих мин.

— Секрет хочешь?

Сестренка заинтересованно глянула на него.

— Только это большая тайна. Если мама узнает... — перешел на шепот парень.

Злата расцепила руки и подошла поближе, подставив ухо.

— У меня новости от папы.

Удивленная девчонка резко развернулась и уже открыла рот, но Сава закрыл его ладошкой.

— Тс-с-с-с-с! Давай приберем игрушки. Потом расскажу.

Уже спустя пять минут в комнате была идеальная чистота. Злата выглянула из детской, убедившись, что мать на кухне и подсела к брату на диван, нервно болтая ножками в белых носочках.

— Я смог вычислить папу.

— Он могучий воин?! — еле сдерживаясь в рамках шепота, спросила Злата. Как бы их мать не старалась испортить впечатление об отце, детишки его любили. Потому что он был только муж непутевый, а отец отличный. Не умел быть строгим и всё позволял, а что еще им надо для счастья?

— Не совсем, — потупился парень. — Он скоро им станет.

— Он великий волшебник?

— Ну почти, — улыбнулся парень, и дал сестренке один наушник.

Фанмир быстро отказались от идеи постоянных прямых трансляций всех игроков. Во-первых, не хватило производственных мощностей. А во-вторых, сообразили, что клановые акулы быстро смогут определить, где что находиться, лишив преимущества участников ивента, и в несколько раз сократив время освоения континента.

Теперь в бесплатном доступе были короткие ролики, а в платном более длинные со сменой ракурсов, крупными планами и прочими прелестями монтажа.

Сава потихоньку откладывал с карманных денег, и уже скоро купит себе премиум подписку, хоть в детском режиме контент и порезанный.

Он открыл ролик и поставил на паузу. Там команда из семи игроков стояла крупным планом.

— Угадай где он?

Просиявшая сестренка сразу ткнула в зависшего в воздухе пикселя.

Личная переписка Мегиды и Тихона.

ТихийШелест: Забыл спросить. А ты зачем вообще в эти катакомбы поперлась?

Причуда: Я думала зверят спасаю) Оказалось, магия иллюзии.

ТихийШелест: Понятно. Я тут сделал пару фото. Ты не против, если я тебя потом нарисую?

Причуда: Будет круто! Меня никогда еще не рисовали :D.

Причуда: А картина большая будет?

Причуда: А ты мне её покажешь?

Причуда: А можно я её потом всем в РЦ покажу?

Причуда: Я же там в шляпе буду?

Устроившийся на замаскированной позиции Тихон улыбнулся. Самодельный карандаш в виде маленькой стрелы порхал в его руках, делая наброски на листе. Рисунок был в стиле юмористического комикса, на нем девушка, очень похожая на Мегиду, выставила вперед руки, стоя в центре огромного взрыва, а по бокам замерли изломанные тела пэкашеров с искаженными гримасами.

Шелест отложил пергамент к остальным десяти наброскам, достал новый лист и принялся выводить линии. Сложнее всего ему давалось лицо девушки. Он никак не мог передать её детскую веселость, и при этом не упустить «безуминку». Выходила либо шизанутая красотка эдакая Харли Квин от Фанмира, либо анимешная милашка в таком стиле обычно рисует сестер главных героев манги.

«Хватить бояться» — решил он, — «Этот эскиз будет в стиле реализм».

Ирма и Жора

— Ребят, а что происходит? — спросила колоритная паладинша за одним из столиков, причем колоритная, от слова калории, ибо по фигуре она напоминала кунфу-панду, да и уплетала сейчас огромные пельмени.

— Повар багованый, — пояснил грозного вида орк с мятой черепушкой, похоже, система предложила оставить на память отметину в честь грандиозной битвы. — Защита заведения от агрессии стандартная практика у НПС, но у этого настройки уж слишком резкие. Любой, кто к оружию прикоснется, сразу труп.

Завеса снова оглядела помещение и только сейчас поняла, какая странность не давала ей покоя. Почти не у кого из присутствующих не было оружия. Никаких ножен или торчащих из-за спины древков топоров, даже маги убрали посохи, а лучники спрятали колчаны в инвентарь. Да и вооруженные после произошедшего сразу предпочли сныкать свои драгоценные боевые приспособы в недры цифрового хранилища. Брови некроматки невольно подскочили, когда до нее дошло, что даже столовых ножей не у кого нет. Все дербанят мясо руками.

Девушка внимательно просканировала мужскую часть посетителей и выбрала цель. Критериев всего два: степень опьянения и тупая рожа. Как подсказывал её скромный опыт в общении с противоположным полом, чем глупее мужик, тем выше у него самооценка. Обычно в головах данных индивидов все женские особи попавшие в радиус видимости, просто обязаны их хотеть. Случайно мазнула по такому взглядом, он уже считает, что ты мечтаешь его оседлать. А уж если ты в этот момент улыбнулась, даже не ему, а просто услышанной шутке — всё, пиши пропало, значит, готова прям здесь и сейчас во всех позах.

За жертву выбран огромный мускулистый волосатый мужик в правом углу, что скалой возвышался над своими товарищами. По классу явно варвар. Ручищи такие, что двумя секирами может махать, даже не вспотев. Пьян настолько, что уже стакан с первого раза поймать неспособен. Ирма без разговоров подошла, скрыв внутреннюю брезгливость за улыбкой, уселась здоровяку на колени.

— Тебе чего? — хмуро уставился он на нее, с трудом ворочая языком. Девушка ожидала совсем другого эффекта, чутка растерялась и не нашлась что сказать. Так глупо она себя давно не чувствовала.

Один из компании, глядя на Ирму, покачал головой и указал взглядом на свою тарелку, в которой лежала яичница из двух яиц, а сосиски и след простыл. Некроматка сразу все поняла, подскочила и, проклиная в голове варвара и администрацию бранными словами, направилась к другому столику. Там точно так же плюхнулась на колени барду, что с трудом попадал пальцами в дырочки своей флейты.

— Я тоже умею играть на флейте, — прошептала она ему на ухо, после этого лукаво посмотрела в глаза. Любой нормальный мужик от такого взгляда бы сразу поплыл. Бард хоть и находился одной ногой в коме, второй еще отчаянно цеплялся за реальность и смог понять намек девушки. Откуда-то из глубин его почти погасшего разума вдруг поднялся первобытный человек, что начал махать своей кривой дубиной и пытаться разгонять хмельной туман.

Бард собрал волю в кулак, вспомнил, что он вообще-то филологический закончил, составил вроде бы грамотный и логичный подкат, но почему-то вместо цитаты одного из греческих философов на тему женской красоты вырвалось лишь:

— Пуру пуру пу!

Какого же было его удивление, когда и этот набор звуков был принят более чем благосклонно.

«Клинический идиот!» — подумала Ирма, с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Улыбнулась и мотнула головой в сторону лестницы, намекая на второй этаж. На лицо парня наплыла идиотская ухмылка, выглядел он как жертва лоботомии, только стекающей из уголка рта слюны не хватало.

Завеса поднялась и пошла наверх. Бард тоже встал, с большим трудом поймал баланс, поклонился своим товарищам, сказав:

— Шерше ля фам!

Уверенными шагами по, как ему казалось, прямой траектории он направился к барной стойке. В реальности же его походка больше напоминала движения маразматичного каратиста, что в свои восемьдесят проигрывал сценарии юношеских схваток, были тут и падения, и кувырки, и прыжки, или, выражаясь армейским сленгом, линия его движения называлась «как бык поссал».

Наблюдавшая за ним с лестничной площадки Ирма, трижды прокляла свою вампирскую сущность и пообещала себе высосать урода досуха. «Надо было девчонку выбрать» — запоздало поняла она, — «Мы куда адекватнее в пьяном состоянии». А потом вспомнила своих датых подруг и передумала. «Хрен не слаще редьки», — пришло понимание.

Когда её «избранник» добрался до лестницы, ей написал Жора.

НочнойДожор: Серьёзно? Я молчу про то, что ты женатая женщина, но вот это...

Завеса: ЗАСОХНИ!

Сгорая от стыда, девушка перестала церемониться с пьяницей, схватила его за шиворот и потащила наверх. Дошла до нужной двери, открыла её и легким толчком отправила барда в комнату. На заплетающихся ногах он пролетел всё помещение и рухнул на кровать.

— О! — пьяно удивилось полусознательное тело. — Я...

— Заткнись! — оборвала его Ирма и резко обернулась. Ей показалось, что за ней наблюдают. Никого не заметив в коридоре, «Видимо, паранойя разыгралась», — отмахнулась она и зашла в номер.

Бард сел на кровати, похоже, начал трезветь, иначе как объяснить, что его пальцы ловко скользили по пуговицам рубахи, расстегивая их. Девушка выбросила руку в сторону парня, и в ней материализовался посох, его конец угодил ровно в лоб незадачливого выпивохи. Раздался звонкий стук, и музыканта откинула на койку. Этот трюк Завеса отрабатывала сотни раз в своей локации, наконец-то, пригодился.

Склонившись над телом, она почувствовала, как отрастают клыки и с наслаждением впилась в шею. Ирма не смогла сдержаться и застонала от удовольствия. Вампирша так сильно была измучена жаждой, что даже эта посредственная кровь на вкус оказалась лучше всех напитков, которые ей доводилось когда-либо пробовать.

Жизнь постепенно покидала барда. Даже если б Завеса хотела, то не смогла бы остановиться. Слишком велико наслаждение, сравнимо разве что с оргазмом не просто от постоянного партнера, а именно от любимого человека.

Вы иссушили жертву полностью.

Вы находитесь в состоянии «Кровавого опьянения».

Ирма разогнулась и, пошатываясь, оценила выпавшие эффекты. Ни один баф не сравнится с ними по силе. Все характеристики увеличены на пять минут, а вампирские способности, коих пока только четыре штуки, можно применять без отката. О таких нюансах своей расы она не знала и была приятно удивлена. «Интересно, а что будет, если выпить еще одну жертву? А если двух или больше?».

Все её чувства обострились, потому она повернулась к двери именно в ту секунду, когда та распахнулась.

— Я же говорил! — воскликнул Марион, указывая на неё пальцем. За его спиной стоял хозяин заведения, стражник и тройка паладинов. — Она и ту девчонку убила!

«Вот урод!» — подумала Ирма. Кровавая эйфория не отпускала, и она, вытерев большим пальцем капли крови в уголке рта, оскалилась, обнажая клыки.

— М-м-м! Какие сладкие мальчики. Я так голодна, — игриво произнесла Завеса и стрельнула глазками. Неожиданные визитеры ринулись в номер, мешаясь друг другу в проходе.

Девушка буквально размазалась в воздухе, двинувшись им навстречу. Такой быстрой она еще никогда не была. В голову и без того ударил коктейль из гормонов, но теперь к убойной дозе добавилась еще порция эндорфинов от осознания собственного могущества. За секунду до столкновения с кулаком тифлинга Ирма использовала единственный расовый навык, что еще не доводилось применять. Девушка действовала импульсивно и понятия не имела, чем это все кончится.

Мгновенно уменьшившись в размерах, она превратилась в летучую мышь. Да, вот так банально, но главное — действенно. Пришло понимание, что если б не «Кровавое опьянение», не смогла бы управлять так ловко этой формой. А теперь ей и секунды не понадобилось, чтобы во всем разобраться.

Воздушный вираж, и кулак полудемона позади. Взмах крыльями, и она уворачивается от выпада паладинского меча. Сложить перепончатые конечности, и стремительной тенью упасть до самого пола. Расправить лапки, и мягко скользить вдоль досок под ногами всех этих идиотов. Резкий маневр в сторону, и стопа Мариона глухо бухает об покрытие. Знает ублюдок все её фишки. Мертвая петля в воздухе, и деактивация навыка — эффектное перевоплощение обратно в человеческую форму.

— Марион сам вампир! — крикнула Имра и продублировала текст в чате локации. «Так-то, засранец, посмотрим теперь, как ты выкрутишься», — подумала она и бросилась вниз по лестнице.

Еще до того, как достигла первого этажа, по звукам поняла, там твориться что-то не то. Крики, ругань и разбивающаяся посуда оказались предвестниками стычки.

— Ты смухлевал! — орал Жора тыча пальцем в худого парня с желтым ирокезом.

— Гони мою карту! — гневно бросил тот в ответ, и уже хотел выхватить нож, но покосился в сторону кухни и сжал руки в кулаки.

«Не я одна влипла» — удовлетворенно отметила вампирша.

— Кто еще видел, что он мухлевал? — завопил картмастер, призывая общественность к справедливости.

— Я!

— Я! — послышались крики из толпы.

— Кого вы слушаете? — протестовал потенциальный шулер. — Я их в прошлый раз обыграл, вот они ему и подыгрывают. Может вы вообще сговорились? — обвиняюще ткнул он рукой в пикселя. — Гони карту, падла!

— Проиграл — отдай!

— Карточный долг — дело чести! — орали со всех сторон.

Все это Ирма слушала на бегу, сверху доносился грохот ботинок, и она на полном ходу шлепнула картмастера по руке, привлекая внимание. Тот, казалось, этого не заметил и продолжал спор.

— Хочешь мою карту, сука? Ну тогда получай! — разразился Жора.

В этот миг случилось сразу множество событий. Завеса, кинувшаяся было к двери, увидела, что у входа караулят двое стражников и несколько игроков. Жора выхватил карту, из-за которой шел спор и активировал её. С лестницы вывалились паладины, обнажая светящиеся мечи.

Некроматка бросила назад испуганный взгляд. «Кухня!» — загорелась в голове спасительная мысль. Ведь там всегда есть запасной выход. Девушка перелетела через барную стойку и схватила две первые попавшиеся под руки бутылки.

Карта начала увеличиваться в размерах до стандартного портального перехода, загорелась голубым, и из светящегося прямоугольника вылетело нечто. Круглая тварь полутораметрового диаметра в хитиновой броне носила имя Крушитель. Она оказалась настолько тяжелой, что деревянный пол под ней сразу треснул. Десяток коротких отростков снизу выступали не как ноги, а скорее как стабилизаторы, монстр всегда катался, а нижние конечности лишь задавали направление. Её словно вырезанные из камня руки устремились в сторону шулера.

Посетители настолько изумились, что даже не среагировали на раздавшийся на всю таверну «Хуяк!». Бежавший за Завесой первый паладин в ужасе посмотрел на отрубленную кисть, в которой держал меч, едва успел повернуть голову в сторону повара, как раздался повторный окрик, и башка слетела с плеч. Ошалевший гоблин прыгнул на остальных. Увлеченные погоней игроки не собирались останавливаться и вступили с зеленокожим в схватку. Хозяин таверны замер, не понимая, что делать.

Ирма в это время уже оказалась на кухне и бросила бутылки на горящую плиту. Они разбились и вспыхнуло сине-зеленое пламя, опалив девчонке лицо, усиленная под кровавым бафом регенерация мигом исправила эту оплошность.

Все присутствующие начали облачаться в доспехи и выхватывать оружие. Матерщина полилась рекой, как до этого лились горячительные напитки. Полетели ледяные шипы, затрещали над головой молнии, застучали арбалетные болты, зазвенели мечи и топоры.

Пиксель, чтобы добавить еще больше суматохи призвал Шута. Бешеный карлик вылетел из карты как из пушки. Вцепился в кучерявую шевелюру хоббита и откусил ему ухо. Исчез во вспышке конфетти. Оказавшись на люстре, обрушил её на пол, сопровождая все это безумным смехом.

Все били всех. Стража пыталась унять разбушевавшихся игроков, но куда там. Хмельную пляску смерти было не остановить.

Маленький пиксель взлетал под потолок, уворачиваясь от мелькающих в воздухе острых орудий, падал на пол, когда начинали свистеть боевые заклинания, проползал между ног к своей заветной цели. Вынырнув за барной стойкой, он как пылесос начал сметать все содержимое полок.

Кухня уже пылала, да много где начинался пожар. Но всем было плевать. Словно присутствующие одновременно впали в безумие. Лишь парочка стелсеров сновала вдоль стен, пытаясь лутать поверженных игроков, но продолжалось это недолго, шальной болт и отравляющее заклятие захватывало и их.

Крушитель давил игроков и разламывал столы. От удара молота одного из гномов с солидным по здешним меркам семидесятым уровнем тварь отлетела в стену и проломила её. Часть игроков ринулась за монстром, часть выбежала, просто потому, что на улице больше места. Безумная орда вылилась в город, как алкоголь вытекает из упавшей бутылки.

Большинство прохожих в ужасе разбегались, но некоторые неписи не терпели нарушение порядка и пытались усмирить беснующихся. Это оказалось так же бесполезно, как тушить лесной пожар плевками. Из соседних магазинов на помощь сопартийцам уже спешила подмога.

Многие игроки с ближайших улиц неслись на шум. Не понимая из-за чего сыр-бор, они как в омут ныряли в битву. Одни ради опыта, другие из-за возможности выбить шмот, третьи пытались угомонить призванную тварь, чья броня уже покрылась трещинами и сколами. Особенно выделялись среди прибывших те, кто вступили в чужой замес просто ради веселья, эти молотили все, что попадется под руку.

Перегруженный пиксель тихо полз в переулок. Крылья отказались поднимать такую тушу. Взъерошенная Ирма все сразу поняла с первого взгляда.

— Выкладывай все, придурок! — зашипела она.

— Нет! — стоя на четвереньках, замотал головой Жора. — Не брошу.

— Давай мне! — в другой ситуации, она бы, конечно, с ним поспорила, но сейчас проще забрать бутылки. Отношения можно выяснить и потом. Не поверивший своим ушам Жора поднял на неё взгляд.

— Да быстрее же! — буквально подпрыгивала на месте Завеса. Звуки битвы все ближе. Еще чуть-чуть и бойня перекинется на соседнюю улицу, тогда улизнуть отсюда будет не так просто.

Картмастер выгрузил два бочонка и облегченно выдохнул. Девушка быстро упрятала их в инвентарь. Она не знала, что именно видел пиксель, и какие выводы сможет сделать, а потом сама предложила:

— О том, что здесь произошло никому ни слова.

— Разумеется, — согласился Жора.

— Давай наверх и ориентируй меня, — скомандовала некромантка.

Спутник взмыл в небо и ужаснулся масштабам бедствия. Пожары вспыхнули в нескольких местах. Беспорядки охватили всю улицу. Стража пыталась зажать обезумевших игроков с двух сторон, но им отчаянно не хватало рук. Пиксель не сдержался, сделал скриншот и подписал его «Славная попойка», затем настрочил некроматке сообщение, объясняя куда лучше бежать.

Глава 17. Кладбищенская история

Ирма и Жора

Ирма и Жора отбежали уже за несколько кварталов, но и отсюда слышались звуки беспорядков. Из-за своей причастности к этому делу и обладания такой маленькой тайной картмастер пребывал в прекрасном настроении и лыбился во все тридцать два. Хотя, возможно, сказывалось банальное влияние алкоголя.

— А мы куда до сих пор так несемся? — спросил пиксель. Крылья уже выработали свой ресурс, и ему приходилось делать три своих шага на один шаг спутницы.

— Вон, видишь? — указала рукой Ирма на вывеску алхимической лавки.

Жора все понял. Названия у магазина не было. Вместо него на ветру крутилась конструкция из черепа и костей. Эдакий пиратский флаг в реальности. Возле магазина стоял Робин.

— Ну? — уставилась на него некроматка. — Выяснил?

Гоблин поправил очки и улыбнулся.

— В обычных магазинах ничего нет, госпожа. А здесь есть.

— Отлично, — сама себе сказала Ирма и шагнула внутрь. Костяные колокольчики забрякали над головой. Других посетителей не оказалось. Внутри все выглядело как в обычной алхимической лавке, коих на просторах Фанмира встречаются тысячи.

Торговка — молодая кругленькая улыбающаяся румяная как наливное яблочко девчонка, завидев гостей, оторвалась от вязания и участливо поинтересовалась:

— Что-то подсказать? — над её головой появилась надпись «Маня».

— Да, — кивнула Ирма, оглядывая стеллажи, словно искала что-то определенное. — Мне бы запчастей для этого красавчика, — сказала она, показывая костяной посох.

— Хм, — расплылась в улыбке круглолицая, а глаза её хищно блеснули. Маня резко вскинула руки, и дверь за ними захлопнулась, щелкнув замками. Жора испуганно обернулся.

— Не бойся, тут все свои, — успокоила его Завеса.

— Это точно, — оскалилась хозяйка лавки, и на секунду лицо её мигнуло, вместо пухлой обояшки представ в образе страшной твари с огромными клыками и деформированным черепом.

Жору это, естественно, не успокоило. «Хера себе, Маня!» — подумал он, сглотнул и нервно улыбнулся, бросив взгляд на окно, где его ждал облом, ведь там стояли решетки.

— Карта есть? — спросила торговка.

— Е... Есть, — выдавил из себя пиксель. — Д...д... две.

— Не у тебя спрашивают, дурень, — беззлобно бросила Ирма и развернула перед хозяйкой карту города. Та сделала несколько пометок и сказала:

— Вы должны успеть до заката. Потом попасть туда не получится, — она как-то странно при этом улыбнулась.

Пока Завеса изучала карту, Маня вышла из-за стойки и приблизилась к Робину.

— Какой занятный экземпляр, — почти прошипела она. Гоблин испуганно покосился на хозяйку.

— Не продается, — даже не повернувшись в её сторону, сказала некромантка.

— А если обмен? — уточнила торговка, принюхиваясь к зеленокожему. — У меня есть что предложить взамен. Большой выбор прислужников. Или тебя интересуют артефакты? А может редкое заклинание? Такое, какого не будет ни у кого из наших сестер и братьев по ремеслу.

— Да хоть самого мертвого бога мне в фамильяры предложи. Этот задохлик мой и обмену не подлежит.

— Жалко, — скривила губы торговка, которая уже за ногу Робина подняла и вертела в руках как тушку кролика на рынке, рассматривая со всех сторон.

— Идём. — скомандовала Завеса, и дышащий через раз Картмастер отмер.

Они вышли из магазина, и Жора оперся о стену.

— Подожди, — попросил он. — Ух, я от напряжения аж протрезвел. Думал, она нас сейчас за Робина на алхимические ингредиенты разберет и как огурцы засолит.

— Тебя че разбирать? — рассмеялась Завеса. — Итак, считай, проспиртован насквозь. Только в банку положи, да воды залей, вот тебе и настойка. Употреблять по одной рюмке перед обедом.

Картмастер рассмеялся и почувствовал, как улетучивается охвативший его нервяк.

— Не влезу в банку, крылья помешаются, — сказал он, шлепнув спутницу крылом по руке.

— А их отрезать и между страничек в книгу. Чтобы высохли и ровненькие стали. В школе листья сушил на биологии?

— Мать, это больше двадцати лет назад было, я, если честно, не помню.

С шутками и подколками парочка незаметно дошла до окраины города. Прохожих тут почти не встречалось, а те, что попадались, недобро на них косились, игроков и вовсе замечено не было. Солнце, казалось, светит тусклее. Это при том, что дома здесь ниже и света, наоборот, должно попадать больше.

— Стремно тут как-то, — заметил картмастер.

— Есть такое, — согласилась Ирма.

Вскоре жилые дома кончились, и вдоль дороги потянулись полуразрушенные покосившиеся избы, некоторые из них оказались сгоревшими.

НочнойДожор: ты это видела?

Завеса: Не смотри на них. Делай вид, что тебе насрать.

Из дырок в обвалившихся стенах и в темных провалах окон мелькали силуэты, и вспыхивали глаза. Слева Ирма увидела погребенного под завалами скелета и небрежно бросила в него сгусток некротической магии. Через минуту их догнал одетый в ржавую кольчугу стражник с обломком алебарды в руках. На торчащих из-под одежды костях виднелись следы зубов.

Шевелящихся сущностей сразу стало меньше.

— Мы вообще где? — прошептал Жора.

НочнойДожор: Если уж стража своего не забрала, то что мы тут делаем?

Завеса: Не ссы, прорвемся, – написала она в ответ, а в голове в это время вертелось: «А что, если эта Маня заманила нас в ловушку, чтобы отжать Робина?».

— Ох ты ж! Че тут за заруба случилась?! — воскликнул Жора.

На дороге виднелись следы надавней битвы. На камнях подпалины от боевых заклинаний и зарубки от оружия. Повсюду кровь и несколько предметов, выпавших с игроков, а на земле следы волочения, уходящие в дома.

— Да тут больше десятка игроков положили, — пытаясь не дать голосу дрогнуть, сказала Завеса.

Жора тут же нагнулся и подобрал весь лут.

— Паладинов топтали, — сказал он, показывая части латных доспехов и щит с желтым крестом.

— Да я уже поняла, — подтвердила Завеса севшим голосом, и махнула рукой в сторону домов.

— Век не пить! — воскликнул картмастер. Возле развалин валялась гора деформированного снаряжения. Все, что было на телах. От самим игровых кукол остались только головы, что стояли на подоконниках домов, как цветочные горшки.

— Паладины даже за снарягой не вернулись, — сказала Завеса.

— Угу, — хмуро согласился Жора.

В Фанмире разделение на темных и светлых довольно условно, так как все упирается в моральные ориентиры конкретного божества. Так что правила в большинстве городов просты, можешь ходить со своим некроприслужником, но не смей поднимать кого-то из мертвых. Товары для некромантов тоже не везде найдешь, экип и амуницию еще куда ни шло, но если надо что-то специфичное, придется заморочиться.

В этом городе, похоже, разделение явное. Светлых буквально разорвали на части, как только они сунулись не в свой район.

Впереди показалась кривая ржавая оградка городского кладбища, оторвав парочку от мрачных мыслей.

— На месте, — сказала Ирма, просто чтобы разбить гнетущую тишину.

Калитка на воротах скрипнула так, что мертвый бы от этого звука проснулся. Парочка скривилась и, нервно оглядываясь по сторонам, ускорила шаг. Здесь не росло никаких деревьев, но темно стало, как в густом лесу. Ветер гонял меж могил засохшие цветы, хорошо, что воронья не было. «Хотя бы здесь игроделы отошли от своих штампов», — подумал Жора, потому что хоть это и банально, но сейчас бы их пугающее гортанное карканье сработало как надо.

Завеса с интересом изучала окружение. Некоторые могилки явно свежие, а у нескольких старых почва взрыта. Имелись тут и склепы. Часть совсем заброшена, даже вход обвалился, другие же, напротив, часто посещались, так как на земле четко виднелся след от открывания двери.

Вдруг слева что-то хрустнуло. Жора взвизгнул и взмыл вверх. Некростражник тут же побежал на звук, а Ирма замерла с посохом на изготовку. Уж где-где, а на кладбище ей точно ничего не грозит, тут она почти непобедима.

— Тьфу. Ложная тревога, — разочарованно сказала Завеса, когда поняла в чем дело. Просто крышка одного из гробов лопнула от старости и теперь внутрь провалилась земля, а за ней и деревянное надгробие.

Парочка продолжила движение и уже через пять минут оказалась на месте. В центре кладбища стояла ветхая сторожка. Через грязные окна ничего не разобрать, но свет внутри не горит, даже тусклого отблеска свечи не видно. Дверь закрыта. Игроки переглянулись. Завеса пожала плечами и послала вперед скелета, тот аккуратно постучал по дереву костяным кулаком.

Прошло около минуты, прежде чем раздался скрип, потом шаркающая походка, кто-то подходил к двери. Засов ушел в сторону, дверь открылась. От увиденного Жора на всякий случай глянул логи, но никакого отображения воздействия ментальной магии или магии иллюзии не было. Брови Ирмы скакнули вверх, да там и замерли, не в силах спуститься обратно.

— Чево надо? — зевнув, спросило существо детским голоском.

— Я... Я... всякого ожидал, но чтоб такое... — подумал вслух Жора.

— Пиздец, — менее прозаично выразила эмоции Ирма.

Перед ними стояла маленькая девчонка лет двенадцати на вид. Точнее сказать не представлялось возможным, так как видели игроки только её лицо, все остальное покрывал розовый костюм кролика, одно ухо безвольно повисло, а вот второе стояло торчком. Девчонка потерла пушистыми лапами глаза и, наконец открыла их.

— А-а-а-а-а! — завопила она, заскочив обратно в дом. — Мертвец!

Стражника тут же сковала чужая магическая воля. Ирма потеряла над ним контроль. Зеленый туман вышел из глаз скелета, и он рухнул прямо на пороге, рассыпавшись грудой костей.

— И зачем? — спросила Завеса, офигивая от происходящего.

— А? Кто там еще? — девчонка подошла к двери и аккуратно выглянула наружу. — Это ваш что ли? Обалдели? Средь бела дня народ пугать!

Жора окончательно впал в прострацию, решил сберечь психику и отстраниться от всех дел некромантки. Он только рядом будет шагать и воспринимать все как должное, а не то так и кукухой поехать можно.

«Крольчиха», как прозвали её в чате игроки, небрежным пассом руки смела с порога кости и розовой лапой отопнула алебарду и шлем.

— Заходите, раз пришли, — вздохнула странная девчонка, и над головой загорелось имя «Найтмара Кровожадная». — Ты, сестрица, всего лишь десятая, кто из гостей пришел, — сказала она и снова зевнула. — И первая, кто днем явился, — укоризненно добавила новая знакомая.

— Мне сказали, что после заката уже поздно будет, — пожала плечами Завеса и зашла. Внутри ничего особенного, обычная комнатка, совсем не походящая на логово некроманта.

Крольчиха замерла на секунду, прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Ну да. Совсем про это забыла.

Девчонка уселась на кровать. Второе ухо расправилось, теперь она выглядела еще смешнее.

— Так по какому вопросу? — уставилась хозяйка избушки на Ирму. — Хотя, стой, не говори. Дай руку.

Завеса протянула ладонь и заулыбалась, когда пушистые пальцы её обхватили — стало щекотно.

— Хм, — задумчиво протянула Найтмара. — Некра с раскачкой в количество нежити. Я последний раз такое лет триста назад видела. Есть у меня кое-что для тебя. Игрушка не дешевая, но интересная. — Она соскочила на пол и провернула ножку кровати. Ложе подалось вверх, словно крышка и явило вход в подвал.

— Вау, — не сдержалась Завеса, когда увидела, сколько там всякого полезного для некроматов висит на стенах.

Они, скрепя ступенями, спустились.

— Дай угадаю, вот этот? — ткнула Ирма пальцем в самый лучший на вид посох, испещренный древними рунами и инкрустированный десятками драгоценных камней.

— Не. Ты че, — небрежно отмахнулась Найтмара. — Замри! — выкрикнула она, увидев, что Завеса уже потянула к нему руку. — Это декор для воришек, коснешься его и будешь неделю подыхать от страшного проклятия, что снять сможет только божество.

Некроматка опасливо одернула руку. Тем временем костюмированная хозяйка кладбища выгружала из сундука один посох за другим.

— О! А я его искала! — радостно воскликнула она, отставив в сторону черенок от лопаты. — Как он тут оказался? А вот и твоя вещица.

Завеса приняла в руки посох и ласково провела по древку. Оно сплавлено из нескольких полых костей, составленных друг на друга, в местах стыков красные прожилки. Походило это всё на бамбуковый стебель, выкрашенный в белый.

— Если свой отдам, скидка будет? — посмотрела она на крольчиху.

— Нет, но ты его все равно оставь. Для коллекции.

Ирма передала жетоны с посохом и покрутила в руках новое приобретение.

Подавив очередной приступ, зевоты крольчиха спросила:

— Этого продашь? — она потрепала Робина по голове. — Забавный чудик.

— Нет, — не задумавшись ответила Ирма, продолжая упражняться с посохом и привыкая к балансу оружия.

— А этого? — спросила девчонка, расправив крылья Жоре.

— Эй, я вообще не её вещь, а свой собственный! — возмутился картмастер

— Ну и ладно, — ничуть не расстроилась Найтмара.

— А чего через него магия не идет? — не поняла некромантка.

— А, ну тут такое дело, — потерла розовое ухо крольчиха. — Он тебя принять должен, как хозяйку. Приручишь его и пользуйся.

— Чево-о-о?!

— Ну вот так, — развела она мохнатые лапы. — Не я придумала. А развоплощенный бог Фагнир. К нему и претензии, если, конечно, встретитесь на одном из планов бытия. Валите давайте уже. Я спать буду, — на этих словах хозяйка кладбища снова зевнула. — До заката не так много времени. Кстати, сестрица, сегодня не советую засыпать.

Вдруг розовая шерсть на крольчихе встала дыбом.

— Святой Евпатий! — воскликнула она. — Прорвались таки светлозадые. Мать их праведница!

— Паладины? — бросила Ирма вопросительный взгляд.

— Они самые, — скривилась Найтмара. — Эх, а так спать хочется.

В дверь отчаянно забарабанили. Вся компания поднялась наверх. Крольчиха открыла, и пред ней предстал сухой горбатый мертвяк в кепке и серой робе с прорехами, он больше походил на дворового алкаша, чем на зомби.

— Наймаровна! — шепеляво завопил он, так как половина зубов отсутствовала. — Там энти... — тыкнул он большим пальцем себе за спину. — Светлые! Мать их монахиня!

— Да знаю, знаю. Не суетись, Палыч, иди спи!

Тут зомби заметил гостей и сразу распрямился, насколько позволяла костная деформация, пригладил волосы на макушке, на лицо наплыла улыбка, а взгляд стал заискивающим.

— Простите, у вас не будет выпить?

— Иди отсюда! — завопила крольчиха и схватила черенок от лопаты, замахиваясь.

— Понял. Понял. — поднял вверх руки мертвяк и поспешил ретироваться.

— Говорят, горбатого могила исправит, — сказала Найтмара. — Врут, суки. Этого вон не исправила.

Жора только горестно вздохнул.

— Так, у меня идея! — приободрилась хозяйка кладбища. — Мне вот с этими олухами сейчас возиться вообще лень. Я к ним ночью загляну. Может, в рамках классовой солидарности подсобите?

— А нам с того что? — осторожно спросила Завеса.

— Хм, — Найтмара на секунду задумалась. — Минуточку, — она сбегала в подвал и принесла оттуда пояс с большой бляхой. — Показатели средние, но ты на другое смотри.

— Ух ты! — обрадовалась Ирма. — Никаких тебе больше мешков.

— А то! — довольная произведенным эффектом, расплылась в улыбке крольчиха. — Согласны?

Вместо ответа Завеса нацепила на себя пояс, главной особенностью которого являлось наличие пространственного хранилища для костей. Теперь можно в любой момент поднять прислужника без лишних заморочек.

— Вот и славно, — сказала Найтмара. — А теперь проваливайте. Спать охота, — она снова смачно зевнула.

«Биться с паладинами на кладбище, что может быть проще», — подумала Завеса зловеще оскалилась, предвкушая славную заварушку.— Робин, готовь новое умение. Накормим светлых могильными червями!

Глава 18. Паладины на кладбище или кладбище для паладинов

Отступление шестое

Ворон просунул клюв в сочленение лат и дотянулся до изрядно подпортившегося мясца. Эту свою нычку он трепал уже который день. Чернодоспешный воин очень удачно погиб, забравшись в самый центр густого кустарника.

Чуйка не подвела старого падальщика. Молодняк разлетелся после первого дня, пройдясь по верхам, лишь слегка успев поклевать тех из проигравших, что отдали покровителям души, едва дотянув до леса.

Опытные собратья еще сутки продежурили на местности, устраивая шумные свары за свежее мясцо, тем самым помогая стражи храма искать тела поверженных врагов и бездарно предавать их огню. Сколько они сожгли! Если бы пища не портилась, ворону её бы хватило на добрый десяток лет.

Заслышав как шуршит листва, и похрустывает лиственный ковёр, опытный пернатый сразу определил шакала.

— Дерьмо! — гаркнул птиц.

Представитель семейства собачьих припал к земле, затравленно озираясь. Он сильно отделился от стаи и теперь не на шутку перепугался. Ворон с трудом сдержался, чтобы не заклокотать от смеха.

— Бей урода! — развил успех чернокрылый шутник.

Нервы шакала сдали. Он ломанулся прочь, не разбирая дороги.

Ворон все же позволил себе довольно покаркать. За сотню лет он облетел весь континент и попробовал мясцо почти каждого вида разумных. Трижды его пленили и сажали в клеть, но он умный, всегда выбирался. Дважды он попадал в лапы магам и служил разносчиком тайных посланий, пока волшебник не умирал. Пять раз ворон сам прибивался к разумным, когда те были достаточно глупы и при этом сильны, чтобы и тратить на него своё мясо и оберегать.

Птица снова погрузила клюв в щель меж пластин брони и дотянулась до пахучего лакомства. Проглотив кусок падальщик прислушался. Странный звук раздался от старого пня. По природе пернатый был очень любопытен и, надо думать, только благодаря этому дожил до своих лет.

Он аккуратно попрыгал на шум и заглянул в яму под корневищами. Он увидел черный силуэт, в руках которого был музыкальный инструмент. Ворон это точно знал, не раз наблюдал за пирами из окна замков. Если улучить момент, под утро можно было неплохо поживиться объедками.

Ему вдруг захотелось пошалить. Клюнуть инструмент и взмыть вверх. Ворон аккуратно пролез в щель и тренькнул струной гуслей.

— Ах! — резко вздохнул черный силуэт.

— Дерьмо! — испуганно гаркнул ворон и вылетел из ямы.

* * *

Ирма и Жора

Троица покинула жилище и пошла навстречу воинам света. Надо выяснить, сколько их вообще, какого они уровня, а потом уже прикидывать, как с ними сражаться.

— Молодые люди, — вынырнул из-за ближайшего склепа Палыч. — Может, все-таки найдется, — он сделал себе щелбан по шее. Ирма лишь закатила глаза и прошла мимо, а вот Жора оказался куда более эмпатичен в этом вопросе, что собственно, не удивительно.

— Слушай, Палыч, — задушевно обратился он к мертвяку, разливая на двоих. — Ты же тут всё знаешь.

— Конечно! — возвысил голос зомби. — Лучше самой Найтмаровны. Она четвертый смотритель на моей памяти. Считай соплячка еще, а все туда же. Вечно норовит старого мертвеца замучить жаждой. Вы посмотрите, как иссох. Кожа как наждачка стала, — принялся жаловаться он на жизнь.

— А где у вас тут самый сильный упырь похоронен? — разливая вторую, спросил картмастер.

— Чтоб вот эта прекрасная особа поднять смогла, — задумчиво почесал он затылок. — Пожалуй, что вон в том склепе. Только туда без лопаты не пробьешься. Все осыпалось. Ну вы не переживайте, хорошим людям или кто вы там по расовой принадлежности, грех не помочь.

Вся честная компания отправилась вслед за зомби, который привел их к старому сараю с инструментами, по дороге веща́я о своей нелегкой доле помощника смотрителя кладбища:

— Вот раньше как было, горожане на могилках конфет наложат, печенья. Рюмочку нальют. Счастливые времена. А сейчас, — он вонзил инструмент в грунт. — Срам один. Даже вороны прилетать перестали, жрать-то тут теперь нечего. Понавыдумывали склепов каких-то. Да еще на замок запрут. А то и вовсе сожгут тело, и прах развеют, — зомби покрутил пальцем у виска. — Рушатся порядки. Скоро и скелетов не останется. Вымрет некромантово племя, — бурчал себе под нос мертвец, активнее всех работая лопатой и откидывая землю.

Внутри склепа отпала вся отделка, пробираться приходилось по сгнившим доскам и сломанным каменным плитам почти в полной темноте, освещали дорогу только ярко святящееся голубым глаза Палыча. Группа добралась до большого саркофага, на котором весел с десяток замков.

— Мы это до вечера вскрывать будем, — разочаровано протянула Ирма.

Зомби заговорщически подмигнул ей.

— А ну навали-и-ись, — шепеляво протянул он, пытаясь сдвинуть громадину. Игроки подсобили, и саркофаг со скрежетом отошел от стены. Сзади оказалась небольшая дырка. Зомби сунул туда руку и вытащил бутылку, приложив палец к губам, затем сделал из рук уши, намекая, что хозяйке кладбища знать об этом не надо. Перепрятав своё сокровище, он сказал:

— Поднимай его прям так через дыру, он сам выберется.

Завеса пожала плечами, сунула руку в дырку, считывая показатели.

— Всю ману слить придется, — закусила она губу, и из нее в щель хлынула некротическая энергия.

Внутри саркофага раздался скрежет, рык и шипение. В темноте склепа эту звучало совсем жутко. Даже Ирме, верховодившей процессом, стало не по себе. Тварь внутри начала истошно вопить и биться. По корпусу узилища пошли трещины, а затем оно стало рассыпаться. Присутствующие едва успели отскочить, чтобы их не зацепило каменными обломками.

Хрустя костями, наружу выполз монстр — ящероподобное тело, двенадцать когтистых лап, человеческая голова в деревянной маске. «Катамори Сан» — гласила подпись, хотя и без того понятно, игроделы вдохновлялись азиатчиной. Жора подобного терпеть не мог, страшные обычно выходили мобы, а вот Завеса наоборот обрадовалась, классические чудища уже набили оскомину.

— И что? Он всех паладинов размотает? — спросила некромантка.

— Нет, конечно, — ответил Палыч. — Эти светлозадые, своих поладиньих недорослей сюда каждый месяц отправляют с заданием — принести кисть ожившего мертвеца. Если мозгов у воинов совсем нет, они остаются кормом для жителей заброшенного квартала. Но встречаются экземпляры поумнее, которые тихо прокрадываются, бывает, что и по городской стене как воры ползут, а иной раз под зельем невидимости. И воттогда встречают на кладбище ожившего мертвеца и отрубают ему руку, — группа вышла обратно на поверхность, и зомби показал им свои запястья, там виднелись неровные швы. — Я уже со счета сбился, какая эта пара конечностей.

— Я поняла, — одобрительно закивала Ирма. — Двенадцать лап, это ты ловко придумал. Если мы проиграем, они его изрубят и восвояси уберутся. Слушай, у тебя же к ним тоже счеты? Подыграешь нам, а мы уж в долгу не останемся.

Глаза зомби блеснули, и он охотно согласился.

Спустя пять минут

Голд недавно апнул пятидесятый и являлся самым прокаченным игроком в отряде, потому мастер из гильдии и поставил его командовать операцией. Первый прорыв провалился. Твари, хлынувшие из домов, были настолько дикими и яростными, что никто оказался не готов. Отряд разбили, многие, кому в город пришлось прорваться с боем, потеряли свои вещи.

Некоторые поддались упадническим настроениям, но Голда трудности только раззадоривали. Они собрали отряд побольше и пошли на второй приступ. Теперь все знали, что их ждет, тем не менее из тридцати двух игроков прорвались только девять. Запыхавшиеся и помятые бойцы замедлили бег, лишь когда впереди показалась кладбищенская калитка.

— Стой! — скомандовал Голд. — Хиллимся. Хер его знает, че там.

— А-а-а-а-а-а. Помогите-е-е-е-е! — раздался полный боли и ужаса крик. В глазах у бойцов еще стояли головы их игровых кукл, а в ушах до сих пор слышался отзвук рыка тварей из заброшек, потому все испуганно обернулись.

— Это че за нах? — выразил общее мнение молотобоец тридцатого уровня с ником Камнелом.

По дороге бежал маленький перемазанный в крови мужик с крыльями и в рогатом шлеме. Он пытался взлететь, но каждый раз падал, матюгнувшись, вскакивал и бежал дальше.

— Это пикси. Я уже видела таких. — пояснила девушка по имени Тригидина, снимая со спины круглый щит.

За мужиком гнался резвый довольно хорошо сохранившийся рычащий зомби.

— Вперед! — раньше всех сориентировался Голд, посылая на соратников волну бафов. Остальные последовали его примеру, окутывая себя и окружающих аурами. «Все же пати из паладинов мощная вещь», — думал лидер, глядя на прибавки.

Отряд построился, выставив вперед обладалей щитов, и побежал, быстро набирая скорость. Пропустив мимо себя пикселя, воины победно завопили, ведь увидевший их зомби развернулся и драпанул, с поразительной для мертвеца скоростью. Как только ссохшиеся коленки такое выдерживают, магия-с.

Паладины ловко перескочили низкую оградку, некоторые из них тут же попадали, наступив на не пойми откуда взявшийся садовый инструмент — одни на грабли, другие на тяпки. Голд, увидел это краем глаза, но хода не сбавил. Зомби нырнул в один из склепов, и раззадоренные воины рванулись следом.

Первый из них скрылся в подземелье, и тут же раздался мелодичный звон, словно по башке ему съездили лопатой. Впрочем, если учесть, что он тут же рухнул под ноги товарищам, то данная гипотеза совсем не лишена смысла. Вошедшие в боевой раж паладины подбадривали друг друга криками, пробежались по телу товарища и нырнули в темноту подземелья.

Тут же в потолок взметнулись несколько светлячков, стало слишком ярко. Голд залетевший сразу за щитовиками зажмурился.

— Не врубать свет! — заорал он, и следовавшие за ним воины тут же сжали кулаки, с которых уже хотели сорваться сгустки света.

— Где зомбарь?! — разнесся по склепу голос Камнелома.

— Хаджиме, — раздался над головой зловещий шепот и на паладинов скакнула огромная тварь, опрокинув на спину сразу четверых.

Услышав звуки начавшейся битвы, отставшие паладины припустили еще быстрее. Один, прыгая на очередную могилу, по шею ушел под землю. Остальные заметив это, не остановились, чтобы помочь товарищу, лишь сделали выводы и стали оббегать характерные бугорки.

— Помочь, друг? — раздался над головой провалившегося голос. Он обернулся и увидел над собой пикселя. Руку игрок протянуть не мог, поэтому лишь часто закивал. — Сними нагрудник, тогда легко выберешься.

— Точняк! — воскликнул игрок, подивившись тому, что сам не смог дойти до такого простого решения. Едва броня исчезла, как он увидел хищно блеснувшее на солнце стекло. «Что за?» — только и успел подумать он, когда розочка вгрызлась в незащищенное тело.

Опаздуны уже бежали по ступеням и хотели ворваться в подземелье, когда на одного из них выпрыгнул гоблин. Он ловко всадил два кинжала в сочленение между шлемом и броней и, соскочив на землю, бросился прочь. Игрок с ником «Астра» такого не простил и побежал следом за обидчиком. Два других переглянулись и пошли дальше, но вдруг шедшему последним что-то ударило под коленку, и он свалился и невольно подбил товарища.

Кто напал, он смог разглядеть уже под градом ударов белой бамбуковой палки с красными прожилками.

— Азиатчина! — зло рыкнула Тригидина, принимая на щит очередной удар сразу двух задних лап. Сила выпада оказалась такова, что девушку впечатало в стену.

— Где остальные? — Завопил Камнелом, делая очередной замах молотом. Катамори сан, оказалась слишком верткой и попасть по ней такой колотушкой очень сложно даже в небольшом помещении. К тому же магия света действовала на нее чуть хуже обычного.

«Ловушка!» — осознал Голд, когда пришло уведомление о гибели первого члена выжившей семерки. Он рванулся назад, видя, как гибкая тварь разрывает очередного соратника. Сообщение о смерти сопартийцев начали приходить с завидной регулярностью.

Выбегая, он бросил взгляд на балки прохода и два удара обрушил за собой выход, чтобы катамори уж точно до него не добралась. Даже через слой земли в спину ему донеслись крики боли остальных паладинов.

Шумно дыша, Голд вырвался наружу, достал зелье лечения, откупорил, оглядываясь по сторонам, и только поднес к губам, как его выхватил пикировавший с неба мужик.

— Охренел! — заорал паладин, нервная система которого и так сдавала. Пиксель, не обращая на него внимание, выпил красный пузырек, а когда воин ринулся в его сторону, бросил склянку ему в морду.

Меч паладина столкнулся с посохом невесть откуда появившейся некроматки.

— Вот кто все подстроил, — зло прошипел он и оскалился. Уж кому-кому, а полной игровой противоположности он проигрывать не намерен.

Правда, его мнение тут никого не интересовало.

— Донг! — раздался звон и паладин рухнул землю. Картинка закружилась, повесилось Оглушение. Голд потянулся за мечом, но тут его глаза расширились от ужаса, ведь увидели, как черенок ржавой лопаты отсек ему руку.

— Что, неприятно? — прошамкал зомби.

Паладин попытался подняться, но увидел стремительно приближающийся посох, и отправился на перерождение.

* * *

Жора и Ирма дали друг пять.

— Классно сработали! — заржал кармастер.

— Да, только лута выпало немного с ребят. Один амулет и щит со всех, — разочарованно выдала вампирша.

— Спасибо, Палыч, — сказал пиксель, вручая зомби заслуженную бутылку.

— Удачи, вам ребетня, — помахал им рукой мертвец и пошел собирать инструменты. Ему еще предстояло убирать весь тот бардак, что устроили игроки.

— Признайся, — сказала Жора, когда они вышли за калитку. — Ты на месте каждого из этих придурков Артура представляла.

— Естественно! — рассмеялась Ирма.

Дорога до города прошла спокойно, они снова подобрали несколько выпавших с паладинов вещей в квартале заброшек, поэтому пришлось зайти в банк и обменять их на жетоны. Время поджимало, Александр вечно торопил их в чате, но у парочки еще оставалась последняя точка на маршруте. Во время игры в таверне Жора выяснил, где можно разжиться картами.

Если бы они начали обходить все магазины, то никогда в жизни не нашли бы желаемое. Торговали картами в одном единственном месте. На тихой улочке расположился скромный старичок, рисующий портреты за пару монет. Рядом стоял стол, на котором располагались деревянные фигурки, глиняные свистульки, чайные сборы, плетеные амулеты, фенечки и много чего еще. Все сделано своими руками.

Дедушку звали Зароня. Посетители у него бывали нечасто, и каждому из них старик страшно радовался. Обслуживал по высшему классу, показывая все, что есть.

— Здарова, отец! — весело бросил Жора.

— И вы здравствуйте, уважаемые, — скромно поклонился старик.

— Говорят, есть тут у тебя одна колода, — сказал картмастер и нервно облизнул губы. «А вдруг обманули? А если все уже раскупили?» — не давали покоя тревожные мысли.

— Есть такая, — расплылся в добродушной улыбке старик и указал ладонью на резную шкатулку.

— Можно? — дрожащим голосом спросил картмастер.

— Смотрите, конечно.

Трясущимися руками Жора аккуратно раскрыл шкатулку. Прикрыл глаза и выдал облегченный даже не вздох, а стон.

— Держи себя в руках, — подколола его Ирма.

Пиксель даже внимание не обратил, он достал карты и начал их разглядывать. Во рту пересохло, он параноидально оглядывался по сторонам, словно сейчас к нему подойдут и отберут заветное оружие. Все такие хорошие, все такие нужные. В голове мелькнула шальная мысль: «А что если просто взять их и улететь. И всё, поминай как звали».

— Давай быстрее, шизик, — поторопила его Завеса.

Картмастер зло зашипел, обернувшись на нее через плечо.

— Моя прелесть, — зашептала некроматка, не сдержалась и захохотала, слишком уж пиксель сейчас походил на старого Бильбо, который должен отдать кольцо всевластия.

— Сколько они стоят? — поднял взгляд Жора.

— В зависимости от класса. Сто, пятьсот, тысяча и пять тысяч.

Жора отобрал каждой карты по одной и с сожалением вернул остальные, вместе с отплатой. Старик поблагодарил их за покупку, и парочка отправилась к южным воротам, как и договаривались. Там их должен ждать Тихон.

У самых ворот стояла небольшая пивная.

— Может, пропустим по кружечке, — с надеждой уставился Жора на спутницу. — А то когда еще такая возможность представиться.

— Забыл, чем это кончилось в прошлый раз?

Картмастер так умоляюще на неё смотрел, что некроматка сдалась и махнула рукой.

— Давай быстро, я тебя здесь подожду.

Довольный пиксель залетел в заведение и сразу направился к стойке. Ирма выждала несколько минут и заглянула в окно. Жора уже сидел за столом с пустой кружкой и резался в карты. Девушка лишь покачала головой и открыла чат.

Завеса: Даю тебе ровно две минуты. Потом выволоку за ухо как малолетку.

НочнойДожор: У меня последняя партия. На кону суперкарта.

Жора не обманул и даже удивил, ведь через минуту и, правда, вышел из пивной.

Завеса: Мы выходим. Встречай.

ТихийШелест: Понял.

ТихийШелест: Вижу вас.

— Вали-и-им! — еле слышно процедил он сквозь зубы, стреляя глазами в сторону городских ворот. А затем и вовсе взмыл в небо и крикнул:

— Бежим!

— Что случилось? — прокричала Завеса, догоняя его.

— Я этим олухам доппеля вместо карты подсунул, — заржал Жора.

Тут же дверь сзади с грохотом распахнулась. Разъяренная группа игроков выскочила на улицу.

— Держи их! — завопил один из них.

— НочнойДожор, стой, сука!

В сторону троицы полетели пилумы и боевые заклинания.

Запыхавшийся как никогда раньше стражник на воротах со следами сажи на лице буквально застонал от досады, крепче перехватывая алебарду и перекрывая дорогу бегущей девушке и гоблину.

«Еще со стражей зарубиться не хватало» — подумал Тихон, натягивая тетиву.

Глава 19. Черный рынок

Тихон сжалился над стражей и пустил парализующие стрелы. Оба служителя закона просто рухнули вперед. Робин и Ирма перескочили через тела, а Жора попросту перелетел. За троицей гналась семерка игроков. Лучник решил испробовать свою новую разработку.

Достал особенную стрелу, на кончик которой навернул маленький пузырек с туманным зельем. Баллистические характеристики у нее так себе, но тут всего пятьдесят шагов, так что долетит в любом случае. А в будущем надо, конечно, Жоре заказ сделать на стеклотару особой формы.

Новая тетива привычно ударилась об наруч. Стоит отдать должное воину, бежавшему впереди. Представитель нового класса — гладиатор, успел выставить крохотный круглый щит, размером чуть больше кулака. Колба лопнула, и вся недружественная пати скрылась в тумане.

Сокланы уже подбегали к Тихону, поэтому он решил не тратить больше стрел. Дернул за нить, срывая маскировку со своего чучела, которое будет отвлекать внимание, пока они скроются. Группа выпила зелье невидимости, схватила друг друга за пояса и побежала, пугая снующих по округе игроков. Большинство принимало такое длинное колышущееся марево за огромную змею в невидимости и с криком отскакивало в сторону.

* * *

Когда Жора и Ирма вернулись, я устроил им разнос. Заставили они меня попереживать знатно. Порадовало, то что мои подозрения оказались не беспочвенны. Старшие коллеги некромантки из неписей делали оговорки, намекая, что после заката произойдет что-то эдакое. А, значит, времени осталось не так уж и много. Лея и Праведник заверили меня, что будут честно соблюдать режим текстовой связи и не влипнут в неприятности. Посмотрим, посмотрим.

Лея открыла умение Воздушный Поцелуй. Теперь она выпускала самонаводящееся мультяшное сердце, похожее на воздушный шарик. В своих прилетало красное и излечивало, а вот в чужих черное и подъедало здоровье.

Артур, услышав мой рассказ, о том, как его двойник ослепил меня, упорно пытался повторить этот трюк, но у него ничего не выходило, он психанул и выучил прикольную пассивку Отблеск. Теперь парень мог пустить солнечный зайчик в глаза противника. К тому же взял на вооружение классное умение Сейф. С его помощью воин станил врага, заключив в клетку из шести щитов. Великие мастера этого навыка стараются подловить мага во время каста мощного заклинания, тогда запертая стихия скорее всего испепелит колдуна, за это скил прозвали «Щитовой гроб».

Едва Тихон увел очередную двойку, как к нам нагрянул зверолюд из очарованной команды ганкеров. Перевоплощаться я пока не мог, поэтому принял тактическую хитрость. Говорил из полностью закрытого шалаша, пытаясь, копировать голос жреца туархаса, для этого приходилось набирать в рот воды. Не знаю, насколько вышло правдоподобно, но вопросов у визитера не возникло. Он сообщил, что они нашли место и начали сооружать алтарь.

Естественно, я был удивлен. Как так быстро? Навряд ли вся их группа состоит из одних только великих мастеров. Даже на старом континенте таких немного. Разгадка оказалась проста. Игроки попросту закупили материалы в городе, и теперь им осталось лишь собрать все воедино и придать идолу схожесть.

Я сказал, что загляну проверить через несколько часов, на том и расстались.

* * *

Лея и Артур

После того как Тихон по уже изученной вдоль и поперек дорожкой довел хиллершу и паладина до города, он передал им выбитые с ганкеров за время ожидания Жоры и Ирмы шмотки. Парочка пожелала ему удачной охоты и прошла через ворота, на которых почему-то стоял усиленный караул. Причем двое алебардистов явно еще стажеры. Видно по манерам и по тому, как форма сидит.

— Куда сначала? — спросил Лея спутника. Девушка уже знала, что воину нужно в оружейную и на рынок петов. Если такой имеется в городе.

— Куда тебе будет угодно, — как обычно отыгрывая роль истинного паладина, который, естественно, является образцом галантности, ответил Артур.

— Тогда за алхимкой.

Парочка зашла в банк и сразу отправилась в магазин. Быстро закупилась заранее выбранными товарами. Затем зашли в ближайшую магическую лавку, где Лея приобрела новый посох и чуть обновила гардероб. Артур аж засмущался, покраснел и отвернулся, когда Лея спросила:

— Как тебе?

Его реакция красноречивее всяких слов говорила, что девушка выглядит сногсшибательно.

Чуть подольше игроки проторчали в оружейных лавках. Правденик оказался ужасно придирчив к выбору новых доспехов и меча. Ему непременно требовалось, чтобы амуниция ни просто соответствовала уровню, классу и отвечала нужным характеристикам в плане защиты и урона, но еще и была исполнена в едином стиле. К тому же он решил взять несколько мечей на разные ситуации, будет учиться, как Тихон менять оружие во время боя. В итоге пришлось посетить несколько магазинов.

Паладин облачился в новенький доспех, что сиял еще ярче предыдущего. На расписном серебряном плаще красовались золотые ангельские крылья, а серебряный же меч настолько отполирован, что со стороны казалось, будто он сделан из зеркала. В общем, выглядел он так, словно пытался вызвать приступ тошноты у любого, кто хотя бы замыслил недоброе.

ТихийШелест: Я сейчас интересный разговор подслушал. Вы же все равно на рынок пойдете. Там должна стоять клетка с каким-то зверем. Вот её владелец торгует эксклюзивными петами. Зовут его не то Мосе, не то Босе. Только будьте осторожны, не понял, в чем подвох, но дело не чистое. Если что пароль «Идеально подходит для бойцовской жопоножки».

АхиллительнаяДева: Окей, спасибо за наводку. Ты уверен, что пароль правильный?)

ТихийШелест: Нет) Тут все как в игре «глухой телефон».

Выспросив у патруля дорогу до рынка, игроки направились на восточную окраину города. Куда точно идти стало понятно за несколько кварталов до цели, ведь шум и гам доносился и на таком расстоянии. Место явно пользовалось популярностью. Помимо торгового центра города являлось еще и культурным.

В Фанмире есть отдельная прослойка игроков, которая занимается искусством в игре. Все эти творческие натуры были вынуждены выживать в рамках ивента и вот теперь их душа дорвалась до самого сокровенного — до самовыражения. Отжигали чудики как могли.

Парочка словно оказалась на каком-то этническом фестивале. Разноцветные лица, яркая музыка, фейерверки, танцы в одних купальниках, карнавальные маски. Едва они подошли, как их подхватили под руки толпа беснующихся творческих натур. После нескольких минут безумного хоровода Лея и Артур с трудом смогли вырваться и пройти ближе к торговым рядам.

— Подожди минутку, — попросила раскрасневшаяся девушка и оперлась на паладина. — Я так последний раз на выпускном танцевала. — А ты мог бы и чуть пораскованней быть. Это же игра. Тут можно иногда и повеселиться, — легонько ткнула она его локотком под ребра, но тут же ойкнула, больно ударившись о нагрудник.

Артуру пляска не очень понравилась. Если все остальные участники процессии всецело отдавались ритуалу дерганья под развеселый ритм, то парень держался как кусок льда, а толпа как бурный ручей тащила его по всем порогам и извилистым поворотам.

Когда хиллерша отдышалась, сокланы двинулись через толпу игроков, что бесконечно сновали между рядами, толкаясь, дежурно переругиваясь и торгуясь. Праведнику постоянно приходилось выбрасывать назад локоть, попадая в нос очередному вору, или резко дергать вниз рукоять меча, тогда его противоположный конец, наоборот, взлетал вверх прямо в промежность незадачливому разбойнику. Впрочем, удача и реакция все-таки подвели парня, один раз он не уследил и лишился старого боевого ножа, который планировал продать на рынке.

В нос ударил запах различных яств. Тут настоящий рай для гурмана, здесь было все, что душа пожелает. На прилавках лежали: орехи в меду, ягоды в шоколадной глазури, фрукты всех видов, мясо жарилось прямо при гостях на вертелах и решетках, а чуть дальше стояли аквариумы с речной и морской живностью. Стоило только сделать заказ, как телекинетик движением пальцев вырывал рыбину из воды и приземлял прямиком под поварской нож.

Клетки с петами располагались на самом краю рынка. Мало кто из игроков покупал, большинство просто ходило как по зоопарку и разглядывало причудливых зверюшек. Здесь продавали не только маленьких питомцев, но и взрослых особей и даже яйца, которые еще нужно высидеть.

— Может этот? — девушка указала на огромного черного зверя с щупальцами за спиной. — Выглядит очень грозно. И вид такой гордый.

— Что еще за фазовый волк, — заинтересовался парень. — Никогда о них не слышал. И почему у него цены нет?

— Простите, — обратилась Лея к торговке. Обворожительная зеленоволосая молодая ведьма в большой шляпе и почему-то с пистолетом на поясе ослепительно улыбнулась и ответила:

— Дело в том, что этот зверь не продается, — пояснила она. — Его нельзя приручить, можно только уговорить стать вашим компаньоном. Как видите, он не в клетке и не на поводке. Я ему не хозяйка. Мы просто вместе ждем того, кого он сочтет достойным.

На парочку игроков зверь даже не посмотрел, так что явно не считал их достойными, а потому они направились дальше.

— А как тебе этот?

Самые большие клетки располагались в углу. В одной из них сидел огромный зверь, напоминающий медведя, только с чешуей вместо шерсти, а вторая пустовала. Парочка подошла к ней, чем сразу вызвала интерес у продавца. Лея внимательно оглядела прутья и заметила на них защитные руны.

— У нас представлены не все образцы, — сказал продавец по имени Хосе. Все-таки Тихон ослышался. Сильно загорелый и бородатый в цветастых восточных одеждах и с тюрбаном на голове, он говорил немного с акцентом. — Просто чтобы звери не маялись на жаре, держим их в прохладе.

— Интересная клетка, — задумчиво протянула Лея. — Идеально подходит для бойцовской жопоножки.

— Оу! — черные глаза торговца блеснули, а на лице появилась улыбочка. — А вы знаете толк в питомцах. Позвольте проводить вас и показать всю коллекцию.

— Была бы вам крайне признательна, — добродушно ответила хиллерша.

АхиллительнаяДева: Лицо попроще сделай).

Праведник1: Этот упырь мне не нравится. От него за версту несет гнилью.

Хосе провел их в ангары, стоящие в тени городской стены. Здоровенный перекаченный орк охранник с голым торсом, смерил Артура оценивающим взглядом и совсем уж гаденько улыбнулся, глядя на Лею. Он отпер дверь, и троица зашла внутрь. Тут действительно стояли клетки с питомцами, а в середине помещения сидел четырехглазый сторож, по одному зыркалу располагалось с каждой из сторон.

Большинство зверей спали. Лишь несколько из них подняли головы при виде гостей. Да, питомцы прикольные, есть тут и крылатый кошак, и цепной призрак, и кенгуройд, вот уж грозный боец, даже будучи в клетке зло смотрит на визитеров и грозит мохнатым кулаком. Но все это не то. Лея вошла в роль агента под прикрытием и разочарованно сказала:

— И это все? Мне говорили у вас есть по-настоящему уникальные экземпляры.

— Хах! — обрадовался торговец. — А я уже почти в вас разочаровался. Но нет. Конечно, это совсем не лучшие образцы моей коллекции.

Хосе подошел к пустой клетке в самом углу, вставил ключ и провернул, затем отодвинул рукой невидимый полок и пригласил гостей войти. Парочка зашла, и пол дрогнул, затем начал опускаться вниз. Они поехали словно на обычном лифте.

АхиллительнаяДева: Круть!

Праведник1: Я бы так не радовался. Что-то мне подсказывает, ничего хорошего мы там не увидим.

АхиллительнаяДева: Не занудствуй. Я здесь столько лет работала, позволь мне просто насладиться игрой.

Как и ожидалось, попали они в городское подземелье. Его серьезно благоустроили, видимо организовали вытяжку, никакой влаги нигде не наблюдалось, на стенах роспись. Народу тут присутствовало прилично. И местных, и игроков, и подельников Хосе с характерными бандитскими рожами.

Одни ожесточенно торговались, стоя у клеток. Другие организовали возле двух бойцов круг метров десять в диаметре и делали ставки. Увидев «петов» Артур с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Предлагаемые питомцы являлись разумными и находились тут явно не по своей воле.

На всех ошейники с магией подчинения. Такие обычно в ходу у некромантов и демонологов, да только помимо суккубши тут встречались и кошкодевочки в нижнем белье, и некогда гордые воины неизвестных рас с потухшими глазами.

Праведник1: Чертовы работорговцы. Они все сгорят в очищающем пламени света!

АхиллительнаяДева: Не кипятись. Нам еще отсюда выбраться надо. Давай попробуем хотя бы одного выкупить.

Ребята глянули на цену. Каждого пленника отдавали с молотка. Им же не хватало, даже на начальную сумму торга. Артур бросил взгляд влево, там начали сражаться два воина. Толпа активно их поддерживала. Парень принял решение и направился к зрителям. Лея схватила его за руку, не смогла удержать и потащилась следом.

— Какие условия? — спросил он у одного из бандитов, что принимал ставки.

— Платишь сотню жетонов за участие. Снимаешь броню, раздеваешься по пояс. Боевой круг уравновешивает все показатели дерущихся и убирает защиту снаряжения. Магию и умения использовать нельзя, мазать всякой дрянью оружие тоже.

— Только способности к фехтованию, — задумчиво протянул парень. — Я хочу участвовать, — выдал он через мгновенье.

— Сдурел? — уставилась на него Лея, с ужасом глядя, как два мужика располосовали друг друга, у одного уже вместо лица сплошной фарш, непонятно как он вообще на ногах стоит, не то что дерется.

Праведник1: У нас нет другого выхода. Денег не хватает.

Девушка лишь надула ноздри, но возражать не стала, спутник был прав. Сама она ноль в ближнем бою, а вот у него все же имелись неплохие шансы надрать кому-нибудь зад.

Толпа взорвалась бурным криком, одни радовались, другие зло матерились. Победитель вышел из круга и тут же жадно присосался к зелью лечения, проигравший так и остался валяться в луже собственной крови. Его тело впиталось в песок, и злой игрок возродился у камня в углу.

— Тебе нужно привязаться, — сказал распорядитель, глядя на Артура. Парень кивнул и осуществил требуемое. Затем вышел в центр круга, снял доспехи и обувь, оставшись в обычных серых штанах с мечом и щитом в руках.

Подраться с ним вызвался, как ни странно, хоббит, но вместо классических двух кинжалов, этот владел тонким стилетом и маленькими вилами. Такая связка совсем не понравилась Леи, но, тем не менее она внесла плату за участие и поставила такую же сумму на победу Праведника.

— Бой! — воскликнул распорядитель, и коротышка тут же рванул с места в карьер. Артур не знал, что ждать от противника, понял лишь, что тот ужасно опасен. Всегда, когда он встречал игроков с нестандартным набором оружия, это оканчивалось плохо.

Хоббит сделал выпад в его сторону, паладин легко блокировал атаку и выбросил ногу, откидывая противника. «Не бить сверху вниз» — пришло в его голову осознание. Если так ударить, кучерявый полурослик примет удар на вилку и зажмет оружие или вовсе вывернет из рук.

Коротышка еще несколько раз попробовал спровоцировать Артура на контратаку, но все безуспешно, тогда он резко перекувырнулся, пытаясь поразить паладина стилетом в руку. Воин чуть отступил и сделал колющий выпад, попасть по такой маленькой цели не простая задача, но Праведник справился. Точнее, думал, что справился.

Хоббит с поразительной ловкостью крутанулся на месте, фактически на одном большом пальце ноги, не иначе балетное заканчивал. Пропустил лезвие в считаных миллиметрах от себя. Меч Артура ушел в песок, а сам он чуть завалился вперед. Полурослик всадил вилку в землю, пришпиливая клинок выше гарды.

Артур сделал выпад щитом, но коротышка ловко перекатился по нему и всадил стелет в основание шеи паладина. Тот так и замер, словно его парализовало, а затем рухнул в песок, но мышечный спазм так и не прошел, до самого возрождения.

От досады Лея даже ногой топнула. А вот возродившийся Артур, казалось, не сильно расстроился. Он прошел мимо девушки, бросив на ходу:

— Повышай ставку вдвое.

Победитель схватки забрал выигрыш и подмигнул Артуру. Тот ничуть не разозлился, наоборот, отбил коротышке кулачек и сказал:

— Классный удар.

— Цирковое училище! — улыбнулся тот в ответ. — Там и не такому научат.

Следующим противником Артура стал рыжебородый пузатый гном с секирой.

После команды Правденик не стал ждать, а сам бросился в атаку. Гнома это не сбило с толку, он встретил его коротким ударом лезвия в щит, а вот рукояткой отбил меч, и тут же добавил головой и ногой, уронив паладина на спину. Парень не ожидал, удара лба в щит, и тем более не думал, что у кого-то может быть настолько каменная башка, и чуть растерялся от такой тактической хитрости.

Валяться он долго не стал, принял удар секиры в блок, и тут же подскочил, делая ответный выпад мечом. Бородач хоть и на коротких ногах, но ловко отпрыгнул, одновременно закручивая секиру, словно собрался метнуть её. Артур выставил вперед щит, но оружие гнома за миг до удара нырнула в песок, чуть зачерпнув, и резко замерло.

Паладин не успел поднять щит еще выше, и песок, полетевший по инерции, попал в глаза. Артур пытался вслепую отмахиваться. Бородач ловко пронырнул под мечом, подсек секирой ногу парня и отрубил ему башку еще в полете.

«Да как так-то!» — мысленно выругалась Лея.

А вот толпу такое шоу более чем устроило. Они бешено заулюлюкали, отдавая должное победителю схватки.

Насупленный Артур быстро двигался к арене.

— Может хватит? — попыталась его остановить хиллерша, но парень лишь сделал движение корпусом, чтобы случайно не сбить девушку.

— Ставь все, что у нас есть, — прорычал он.

— Ты уверен? Ты же еще не видел соперника.

— Плевать! — крикнул он и снова вошел в круг.

«Мужики, что с них взять», — подумал Лея, и отдала все оставшиеся деньги.

В этот момент Хосе спустился с новой партией гостей. Огромный огр потер ладоши и сразу подбежал к арене. Зрители одобрительно загудели. А уж когда амбал разделся по пояс, и явил миру свое перекаченное тело...

— Победа убийством! — сказал смуглый бородатый парень, подняв вверх указательный палец.

Лея глянула на Артура. Паладин глядел на противника исподлобья.

«Он что улыбнулся?» — подумала девушка. — «Нет. Наверное, показалось».

— Бой! — скомандовал распорядитель, и огр замахнулся дубиной.

Глава 20. Сомнительная покупка

Отступление седьмое

Мягл резко проснулся от тренькающего звука. Он шумно вдохнул и крепче перехватил гусли. Черная птица выпорхнула из его убежища, поливая ученика шамана срамными словами на людских наречиях.

Сердце бешено колотилось. Мысли кружили хоровод. Выхватить хотя бы одну из них из бешеной пляски не получалось, поэтому Мягл лишь пытался отдышаться, наполняя легкие чуть сладковатым и немного отдающим грибами с ароматами прелого перегноя воздухом.

Ученик шамана пришел в себя. Поцеловал амулет на груди. В голове за секунду пронесся калейдоскоп образов. Хилый от рождения он и не надеялся никогда поучаствовать в большом походе, но пятиликие пришли в земли их племени, бунтовщиков принесли в жертву во славу уже шестиликих, а Мягл стал учеником шамана и влился в новый коллектив. Позже они стали семиликими.

Юный зубастик радовался, что ему удалось избежать общей муштры. Впрочем, временами он думал, что лучше уж обхаживать дубиной ленивых пленников на рудниках, или учиться владеть мечом, чем пытать считывать желания духов. Они были страшны и могущественны, в тысячи раз страшнее любого командира в войске семиликих.

Он помнил воодушевление перед большим походом. Помнил, как учитель стращал племя, рассказывая о зверствах, что творит некий Зик и его паства. Военачальники показывали обглоданные головы послов. Мягл стоял на общем помосте и чуял запах разложения, с трудом сдерживаясь, чтобы не исторгнуть содержимое желудка. Семиликие шли наводить порядок в долине.

Лишь когда сражение почти было проиграно, и учитель вскрывал глотки пленникам, Мягл начал догадываться, что возможно им сказали не всю правду. А уж когда он увидел воплощение. То решил, Зику не выстоять. Семиликие так сильны, так могущественны.

Он так и не понял как именно его ранило. Вот он перенаправляет силу в учителя, а вот уже воплощение хрустит костями наставника, а затем забвение. Когда Мягл пришел в себя, вокруг уже сновали враги, повсюду валялись растерзанные остатки его собратьев. Зубастик притворился мертвым, зарывшись в груде тел, а потом увидел как служащие Зику воины накинулись на своего лидера.

Мягл выждал, и когда все ушли, схватил гусли и пополз к лесу. Нога оказалась повреждена, он не мог опираться на всю стопу, по телу было множество кровоточащих ран. Ученик шамана быстро выбился из сил и свалился.Заслышав шаги патруля, он уже распрощался с жизнью, но его спасли небольшие габариты. Зубастик забился под пень и несколько дней провел в забвенье.

Очнувшись он почувствовал, что раны затянулись. Теперь надо добраться до своих. Показать духам оружие первожреца. Мягл всем своим пока еще недошаманским нутром чувствовал, в инструменте кроется сила. Он впитал в себя ауру храма, а, значит, поможет при следующей битве. А то, что она будет, сомневаться не приходилось. Семиликие так просто это не оставят.

Он прикоснулся к амулету и вошел в транс лишь на краткий миг. Семиликие звали его. Мягл слышал их голоса в шепоте десятков шаманов, репетирующих речь, в звоне сотен молотов, кующих сталь, в десятках кузниц, в тысячах сапог зубастиков, что стекаются со всей Миротории в тренировочные лагеря.

* * *

Лея и Артур

— Если уж коротышкам проиграл, то верзила, его вообще в лепешку превратит, — прошептал эльф товарищу слева от Леи.

Артур рванулся вперед словно под бафом кландлида. Одновременно со стартом движения бросил в верзилу щит. Огр отбил летящий в него предмет и тут же удивленно уставился на вошедший почти на всю длину лезвия в живот меч. Паладин метнул его издали как копье. Гигант замешкался, и этой доли секунды хватило, чтобы развить успех.

Праведник вскочил на рукоятку двумя ногами как на ступень. Кончик лезвия, видимо, вошел меж позвонков, так как в следующую секунду на всю арену раздался страшный хруст, сигнализирующий о том, что верхняя и нижняя части тела теперь общаться друг с другом не будут.

Огр заторможено простонал, тяжелая дубина почти бесшумно упала на песок, а сам громила завалился лицом вперед, еще больше продавливая меч внутрь себя, так что он на ладонь вылез со спины. Толпа разом онемела, глядя как тело гиганта втягивается в песок.

— Как ты это сделал? — спросила пораженная Лея, когда они уже шли к клеткам.

— Ну ты же вроде умная девочка, — снисходительно сказал Артур, но тут же осекся. Подобные речи изрядно выбивались из образа. — Это же классика. Два боя сливаешь, чтобы коэффициент упал, третий выигрываешь.

— Так ты и предыдущие схватки мог затащить? — удивилась девушка.

— Конечно. Дикарь меня натаскал прилично. Контроль дистанции и тайминг, это реально половина победы, так что да, это не было бы так эффектно, но скучно и расчетливо я бы их обоих точно перебил. У них тупо рефлексы и навыки, а у меня какая-никакая тактическая база.

— Свистишь, — весело бросил проходящий мимо хоббит.

— После драки кулаками не машут, — добавил рыжебородый гном.

Тем не менее, повторный вызов паладину никто из языкастой двойки не бросил.

— Кого выкупим? — спросила Лея. Парень деньги заработал, ему и карты в руки.

Конечно, если бы здесь стоял Артур, он бы непременно выбрал одну из представительниц прекрасного пола. Что только стоит «вулканическая леди», существо божественной красоты, явно принесенное сюда из нижнего мира. Обманчиво скромный взгляд, под серой кожей бегают искорки, а порой вспыхивают и умирают целые вселенные. Завораживающее зрелище.

Или вон — дьяволица с лукавой улыбкой и томным взглядом. За спиной крохотные призрачные крылья, огромная грудь едва прикрыта тонкой полоской ткани, металлические трусики с замочной скважиной. Аукционист как раз потряс ключом, и вся мужская половина как заколдованные повернулись на этот перезвон. И Артуру следовало бы повторить за всеми, но вместо него здесь был Праведник, а потому он и ухом не повел и выбрал пепельного парня, у которого вместо волос покачивался огонек.

— Этого возьмем, — уверенно заявил паладин.

Пепельный человек прошелся по нему безразличным взглядом и снова уронил голову.

Торгов как таковых не случилось, один подставной мужик попытался задрать цену, но Праведник сразу дал понять, что раскусил их и не намерен платить больше. Аукционист вручил ключ от ошейника со словами:

— Ни в коем случае не снимайте, разорвет всю пати на куски. Это побочный эффект ошейника.

«Угу», — подумал Артур. — «Обычный гнев к пленителям. Я бы тоже попытался вас всех убить, как только получил свободу».

— Это серьезная тема, — сказал лысый остроухий, справа от ребят. — Мы так одного выпустили вчера вечером, эксперимента ради.

— И чего? — заинтересовался паладин.

— У них реально все характеристики подскакивают в семь раз. Что ни удар, то крит. Мы вообще ничего сделать не успели. Того парня видишь? — указал эльф на мордоворота с лицом вареного пельменя.

— Ну, — сказал Артур.

— Тупой как сибирский валенок. Они с пати в петы какую-то титястую бабенку брали. Этот осел играл с ключом и случайно прозевал. На секунду его положил, чтобы зелку достать. Как итог — весь отряд в клочья.

— Понятно, — задумчиво протянул Праведник. Получается, придется далеко-далеко отбежать и только потом выпустить пленников, чтобы не попасть под их горячую руку. — Спасибо за предупреждение.

Средств было совсем немного, и на остатки Артур взял смешного ушастого гуманойда, похожего на зубастого состарившегося Добби с разноцветной бородой. Звалось это чудо стращун. Из-за неприглядного внешнего вида на него никто не обращал внимания, хотя он из пленников, пожалуй, единственный, кто еще не смерился. Несмотря на намордник, рычал через клетку и пытался дотянуться тонкими пальцами хоть до кого-нибудь.

Стоило аукционеру взять очередной ключ, как существо вмиг замерло, бешеные глаза перестали метаться и чуть закатились, словно раб обдалбался. Аукционист передал очередной управляющий артефакт и сказал:

— Этот совсем дикий. С ним поаккуратнее. Намордник в комплект не входит, мы заберем. У него на ключе есть режим успокоения. И рот ему лучше заклейте, а не то хапните дерьма в свой адрес.

— Проверим? — глянул Артур на Лею и, дождавшись утвердительного кивка, снял намордник.

— Сучья мельница вам в хлебало! — тут же заорал стращун, привлекая всеобщее внимание. — Да я вас всех…

— Понятно! — оборвал его паладин и запихал в рот кляп.

— Как нам выйти? — спросила Лея.

— Хосе вас проводит, — сказал аукционист.

Смуглый торговец тут же подошел к парочке и заговорил:

— Я забыл предупредить об одном нюансе. В город с этим вы не попадете, сами понимаете, все не совсем легально. Проблем со стражей никому не хочется. Так что, выйдете по секретному проходу за стены, а там, если снова захотите вернуться, просто оставьте ключ кому-нибудь из команды и пост на воротах вас пропустит.

Праведник хотел было сказать торговцу, все, что о нем думает, но это бы не привело ни к чему хорошему, поэтому он приберег слова на тот момент, когда будет общаться с торговцем с позиции силы. Рабы плелись за ними молча, не проявляя признаков агрессии.

Хосе подвел их к одной из стен и отодвинул в сторону ковер, за ним деревянная дверь, а уже за ней решетка. Дорога на поверхность была не витиеватая. Всего один поворот, все боковые ходы заложены. Проходя мимо каждого, казалось, что с той стороны кто-то скребется.

Остаться и подкараулить кого-то не получиться, по всему тоннелю висят масляные фонари, а на выходе стоит огромный зверолюд со свиной харей.

Праведник1: Мы должны вернуться сюда со стражей.

АхиллительнаяДева: Местная полиция сначала башку тебе снесет при виде этого ключа, а только потом спросит, где ты его взял.

Праведник1: Я в город без артефактов зайду.

АхиллительнаяДева: Большое начальство тебя слушать не станет. Репа не вкачена, а мелкие все подкуплены. Это же классика, все специально сделано так. Поверь мне, я такие схемы сотню раз видела.

Свинорыл сгорбился и начал отпирать решетку, через которую под стеной когда-то выходили сточные воды. Еще не до конца понимая, что делает, Праведник вынул меч, новое оружие бесшумно покидало ножны. Потому ни Лея ни охранник ничего не услышали, а увидела девушка это слишком поздно, да и то заметила лишь по огненным зайчикам, что заскакали по стенам, отражаясь от зеркального лезвия клинка.

«Сделать все нужно бесшумно» — пришло понимание, повинуясь какому-то внутреннему чутью, паладин взялся одной рукой за рукоять, а другой за лезвие ближе к концу и вбил клинок в основание шеи зверолюда, так, чтобы пробить горло. Громила захрипел, но ХП оказалось столько, что, несмотря на двойной критический урон, осталась еще половина здоровья.

Парень не запаниковал, провернул клинок и резко выдернул, тут же вбивая вбок и снова крутанул, да так, словно старый трактор с кривого стартера завести собирался. Хряк рухнул на пол, под ним начала растекаться огромная багровая лужа. «Крови, как со свиньи» — вдруг вспомнила Лея старую дедовскую присказку и только теперь поняла её смысл.

— Что ты наделал? — она хотела закричать, но боялась шуметь, из-за чего на выходе получился свистящий шепот. — За нами сейчас погоню вышлют.

— Вот и отлично! Больше этих иродов полягут от моего меча, — огрызнулся парень, залутывая мертвого бандита. Он обернулся на рабов и увидел, что стращун слюной от гнева исходит, а пепельный человек зловеще улыбается, глядя на труп свинорыла. Озаренный внезапной идеей паладин развернулся к пленникам. — Эй, ошметки воинов, на свободу хотите?

Стращун даже рыкнул, а глаза пепельного человека вспыхнули яростным огнем.

— Тебе не удастся нас вывести из себя, — мертвым голосом сказал последний. — Мы давно в плену, сменили десятки хозяев.

— М-м-м! Мэм-м! Мр! М-м-м-м! — сквозь кляп гневно прокричал стращун.

Паладин подошел к ним и без страха заглянул в глаза. Оба пленника больше всего на свете жаждали его убить, но сила ошейника не позволяла им даже палец в сторону хозяина выставить.

— Та девчонка, кто она тебе? — спросил Праведник.

Под серой кожей на скулах вспыхнули два вулкана, дым пошел из ушей раба.

— Сестра, — сквозь зубы выдавил пепельный человек. Голос его уже был не такой бесцветный.

— Хочешь освободить её? Или хотя бы попытаться убить, спасая из вечного рабства?

— Больше всего на свете! — прорычал пепельник.

— Тогда я отпущу вас, но вы пообещаете, что не тронете нас и будете исполнять все приказы, пока мы не вырежем каждого мерзкого бандита в этом логове.

— Ты спятил?! — взвилась Лея. — Нас всегодвое.

— Четверо, — поправил её Артур.

— Да они убьют нас.

— Значит, таков их выбор. Трусливо бежать, вместо того, чтобы отомстить. Я не расстроюсь. Жалкие черви мне в соратниках, пусть даже временных, не нужны, — повысил накал пафоса Праведник.

«Великий Зик, с кем я связалась?» — подумала девушка, а вслух сказала:

— Черт с тобой. Если меня убьют, и я потеряю что-нибудь из вещей — будешь восстанавливать.

— Слово паладина, я все верну.

«Безнадежен», — смирилась хиллерша.

— Давай отпускай их, — махнула она рукой, уже готовая улететь на перерождение.

Артур вырвал кляп изо рта стращуна.

— Клятые твари! — завопил пленник. — Драл я ту адскую проплешину, из который вы вылезли. Слизняк вам в глотку! Да я тебя на много маленьких тупых паладинов разделаю.

— Заткнись! — гаркнул Праведник. — Как твоё имя, чертов болтун?

— Я не помню, — резко бросил тот в ответ. — Обязательно придумаю новое, когда буду высасывать ваши мозги. Главное после этого не отупеть так же как вы. Ох, да я вас…

Паладин сунул кляп обратно.

— Заключаем клятву пред богами? — спросил он.

— Все здешние боги мертвы, — флегматично заметил пепельник.

— Ии м-мят! — сквозь кляп рыкнул что-то стращун.

— Или спят, — спокойно согласился пепельный человек.

Праведник1: Дикарь, Зик может подтвердить клятву?

Дикарь57: Даже не хочу знать, что вы затеяли. Я попробую воззвать к нему. Должно сработать, просто попроси его.

— Великий дух Зик, — театрально возвысил голос паладин. — Я клянусь… эм… — он на секунду замешкался, залез в настройки ключа и дал пленникам имена. — Клянусь Молчуну и Болтуну, что отпущу их, если они обязуются слушаться мои приказы, не нападать на нас и помочь освободить всех рабов и убить как можно больше бандитов и всех причастных.

Воина окутал свет, дух подтвердил его клятву. Праведник, не дожидаясь ответной, зашел в настройки, нажав освобождение пленников, и бросил ключи к их ногам.

Пленники переглянулись. Ошейники на шеях одновременно щелкнули и с грохотом рухнули под ноги. Звук гулким эхом пронесся по всему подземелью. Лея поморщилась, а Артур даже не моргнул, пристально смотрел в глаза потенциальным соратникам или убийцам. Лишь его брови слегка подпрыгнули, когда вылезло уведомление об очередном ранге достижения «Разрушитель оков».

Болтун вынул кляп изо рта и зловеще ухмыльнулся.

— Как говориться, тут-то все и случилось!

— Какой у тебя план? — спросил Молчун, обламывая представление товарищу.

— Что вы умеете? — внутренне расслабившись, но при этом сохраняя внешнюю невозмутимость, спросил Артур.

— Я апеллирую сыну Хаоса, к самой древней силе, — сказал пепельник. — К огню! — зловеще прошипел он, серая кожа покрылась сеткой огненных трещин и лопнула словно магмовая корка. Эти куски начали плавать по телу и застывать, образовывая своеобразный доспех.

Только сейчас до Артура дошло, какая же это все афера. Да ты получаешь раба, но его почти невозможно разговорить. А поскольку к пленнику не идет никаких инструкций, ты никогда в жизни не узнаешь, какие у него на самом деле способности, сильные и слабые стороны.

— А я, чтоб вы, тупни, знали, представитель древних родов джинов и домовых. Мой дед, храп ему в ухо, прислуживал в чертогах богов. Моя борода — мое оружие. Каждый волос как боевое заклятие, — сказав это, он ловко вырвал голубой волосок, и тело свина с такой силой швырнуло в решетку, что туша протиснулась сквозь прутья и выпала частями с той стороны.

— Фу-у-у-у, — скривилась Лея. — Надо было тебя Хотабычем назвать.

— Мощно! — уважительно пождал губы Артур. — Тогда слушайте мой план…

* * *

План паладина прост в задумке и сложен в реализации, Лея не хотела подохнуть в этой канализации или, не дай Зик, попасть в плен к контрабандистам. Гибкий разум девушки тут же включился в работу, подкинув парочку интересных идей. Надо успеть всё провернуть, пока на пленников действует баф на семикратное усиление.

Артур думал просто караулить выходящих игроков и убивать их, смысла в этом немного, вероятность выпадения с них ключа от ошейника исчисляется пятью цифрами после запятой. Затем парень планировал дождаться пересменки, грохнуть еще одного бандита и ворваться в зал, начав всех месить. Могло сработать, но на тоненького.

Лея же предлагала обстряпать все куда более изящно. Праведник не стал спорить и отдал управление в руки девушки, полагаясь на её опыт. Когда сзади раздался скрежет замка, все уже было готово к представлению. Игроков решили встретить за ближайшим поворотом. Ими оказались гремлин, представитель редкой породы краснокожих орков и человек, судя по мантии, маг. Сзади безвольно плелась рабыня в ошейнике.

Трое мужчин резко замерли, увидев на пути двух игроков. Гремлин застрекотал ушами, прислушиваясь к шепоту девушки и парня впереди, глаза полностью заполнила черная радужка. Спутники знали, так бывает, только если коротышка очень удивлен.

Краснокожий орк, опустился на одно колено и потянул за собой человека, чтобы послушать, что скажет гремлин. Его улучшенный слух уловил каждое слово. Он пересказал услышанное спутникам, коллеги скептически посмотрели на него, явно усомнившись в слухе товарища, и вся троица двинулась вперед.

— Что у вас? — пробасил орк, подходя к незнакомцам.

Парочка так увлеклась разглядыванием собственных петов-рабов, что не услышала, как к ним подобрались, а потому девушка ахнула от испуга, резко обернувшись.

— Сломались… — растерянно произнес паладин с ником «Праведник1», указывая на недавно приобретенных невольников.

Троица переглянулась, а гремлин состроил такую рожу мол, я же говорил.

— Эм… — протянул орк, не зная, что сказать. — А поподробнее?

— Эти торгаши, походу, те еще кидалы, — начал заводиться паладин. — Сначала мы поняли, что у рабов ключ, как у кабинки в супермаркете — любой подходит.

— Да ладно! — не поверил орк. «Разводилово!», — печально вздохнул он мысленно.

— Сам попробуй, — пожал плечами парень. — Коснись своим артефактом ошейника и приказывай.

Троица приобрела себе мрачную готическую деву из расы тенеходок, даже ключ от ее ошейника был черным. Орк выудил темный артефакт, коснулся ошейника пепельника и громко и четко, словно командовал тугой на ухо собаке, сказал:

— Вдарь тому ушастому! — для убедительности краснокожий даже ткнул пальцем в гремлина. Артур весь сжался от напряжения, а Лея, наоборот, зажала рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.

Глава 21. Неуплата налогов

Отступление восьмое

Мягл не был храбрецом, но учитель и присутствие при контакте с духами изрядно укрепили его характер. Зубастик поверил, что выжил не просто так, он решил, что его спасли семиликие. Уберегли своего сомневаюшегося последователя ради чего-то большего, чем простая бытность ученика шамана.

После первого микротранса и короткого контакта с семиликими его мышление стало кристально ясным. Он чувствовал, что теперь часть чего-то большего, важная деталь механизма. События которые развернутся в Миротории повлияют на весь континент, а значит и на весь мир. И Мягл простой щуплый зубастик, станет значимой фигурой в этой игре, главное — добраться до своих.

Ученик шамана был очень аккуратен. Он чувствовал, что семиликие ведут его, ведь даже израненный двигался по чужому лесу куда ловчее, чем охотники племени по родным зарослям. Тем не менее не заметил летящего за ним ворона. Впрочем, старая говорящая птица просто утоляла любопытство. Пока...

Мягл шел словно в полуосознанном сне. Даже убегая от стаи хищников, он и то не до конца понимал, что делает. Лишь изредка приходил в себя, когда припадал к ручью, в такие моменты ледяная вода казалась слаще любого шаманского варева.

Зубастик не знал, сколько времени провёл в пути, лишь краем сознания отмечая смену дня и ночи. Когда его заметил первый патруль семиликих, он брёл уже босиком, с истертыми в кровь ногами. Чернодоспешные воины по амулету сразу опознали в нем своего и пытались доставить к лекарю, но находившийся в бреду Мягл вырывался с несвойственной такому хилому тельцу силой. А когда у него из рук попытались забрать гусли, один из бойцов лишился пальцев. Обезумевший найденыш попросту откусил их.

Тогда к нему вызвали одного из шаманов, который сразу считал, что юноша буквально горит заживо в религиозном экстазе. Воздействие духов было очень явным. Под конвоем его доставили в святая святых — в подземный храм, где совсем недавно построили первый совместный алтарь семиликих.

— Подойди, Мягл, — услышал он в голове сразу семь голосов. — Возложи свою находку на алтарь, — зубастик безвольной куклой прошествовал вперед и выполнил требуемое.

В подземелье спешно сбегались все находящиеся поблизости жрецы.

— Ты молодец, Мягл. Мы благодарны тебе. Если выживешь, станешь великим шаманом.

Едва гусли коснулись алтаря, зубастик рухнул как подрубленный. Несколько послушников, повинуясь командам духов, подхватили его и потащили на выход. Мягл выжал ресурсы организма досуха. Вряд ли выживет, но стоит попытаться его спасти. Заглянувшие за грань потом становятся куда могущественнее тех, кто так и не вышел за пределы.

Столпившиеся шаманы спешно обговаривали предстоящий ритуал. Вообще-то такие вещи не делаются спонтанно, но разгневанным после поражения духам лучше не перечить. Семиликие тут же окутали гусли своими астральными щупами.Инструмент впитал ауру места, в котором был создан, к тому же на нём еще очень свежий след энергии первожреца. Всё это поможет в следующий раз подобрать ключи к защитным барьерам Зика в особенности к его ментальным замкам.

Духи пытались препарировать гусли одним только зрением, но быстро поняли, что проще расщепить предмет на энергию и работать уже с этой материей. Жрецы провели ритуал, и один из них подошел к алтарю семиликих с заряженным силой молотком.

Он занес орудие над головой и с хеканьем опустил. Вложенной энергии с лихвой должно было хватить на то, чтобы растворить физическую оболочку предмета. Никому из присутствующих было невдомёк, что у инструмента имелась маленькая, но коварная приписочка «При разрушении может вас удивить». Дикарь про неё помнил, и всегда побаивался неизвестных последствий.

Мягл был в коме. Его душа едва цеплялось за тело. Духи не стали ей помогать удержаться, оставив всё на волю случая. А потому зубастик не услышал, как земля содрогнулась. Не знал он и о причинах разрушения первого совместного алтаря семиликих, и о том, что подземного храма больше не существовало.

Ему снился странный сон, как несколько десятков душ жрецов пролетают мимо него в чертоги семиликих.

* * *

Лея и Артур

Гремлин лишь улыбался и, подыгрывая, подошел ближе к рабу и выпятил грудь. Несколько секунд ничего не происходило. — Брехня! — выдал орк и уже хотел высказать всё, что он думает о таких шуточках, как вдруг пепельный человек закатил коротышке такую смачную пощечину, что эхо от нее пронеслось по всему подземелью.

Полурослик улетел на несколько метров и кое-как поднялся, опираясь на стену и разглядывая строки наложенных дебафов. Щека пылала. В прямом смысле — на месте удара кожа обгорела, и теперь оттуда шел дымок.

— Мать моя, орчиха! — охнул краснокожий. — Шалабай, ты извини… — потупился игрок. — Я ж не думал, что сработает. Погоди, а второй, — он обернулся к питомцу с кличкой Болтун и, коснувшись его ошейника, склонился над ухом и прошептал приказ, на всякий случай, чтоб исключить какой-нибудь подвох. Вдруг эти игроки слышали его и как-то приказали своему рабу.

Снова прошло несколько секунд, а затем стращун с цветной бородой подошел к тенеходке и подпрыгнул, жамкнув её за грудь.

— Гы-гы, реально работает! — осклабился орк. — А на нашей сработает? Дайте ключ.

— Ага, чтоб вы с ним смылись, ну уж нет, — решительно заявила Лея.

— Ключ на ключ, — без задней мысли заявил краснокожий. Лишь под конец быстрого обмена, пришла запоздалая мысль «Надо было их попросить, приказать». Но парень побоялся показаться глупым и промолчал. Он подошел к мрачной деве с чужим ключом и, коснувшись ошейника, сказал:

— Танцуй!

— Эротично, — добавил тритий из их компашки.

— Заглохни, — сказал орк. — Эротично, — добавил он, глядя на рабыню.

Троица скрестила взгляды на точеной фигурке тенеходки, они так увлеклись, что совсем не заметили, как хилерша за их спиной шепнула что-то в черный ключ. На отрешенное лицо красавицы вдруг наплыла полуулыбка, она одарила чарующим гипнотическим взглядом всех своих владельцев. Танец тела начался с плеч, после двигаться стали бедра, затем руки заскользили вдоль талии вверх до груди, там замерли у самой границы объемных полусфер.

Тенеходка как заправская стриптизерша закинула ногу на плечо мага, и запрокинула голову. Затем резко распрямилась, глядя в глаза своему избраннику.

— Поняли, да! — радостно заулыбался тот. — Она меня выбрала.

Тем временем девушка закинула ему на плечо и вторую ногу, откинувшись почти до земли, но придержала волосы, чтобы они не коснулись грязного пола. Черное платье задралось, оголяя ноги и показывая черные кружевные трусики. Тенеходка обхватила руками голову парня и подтянулась, уткнувшись лобком ему в лицо.

В этот миг Паладин воткнул меч в гремлина, буквально пришпиливая его к кирпичной кладке. Танцовщица резко откинулась назад, роняя человека. Ноги девушки так давили на шею, что раздался треск сухожилий.

Орк даже оборачиваться не стал, резко скакнул вперед и туда, где он стоял секунду назад, врезал раскаленный кулак пепельника. Краснокожий разорвал дистанцию и только сейчас позволил себе развернуться. Он вскинул ключ как волшебную палочку и заорал:

— Убей их всех!

Болтун вместо того, чтобы броситься на врагов рассмеялся, а затем выдрал из бороды красный волосок.

То, что произошло дальше, не ожидал никто. Мертвый гремлин и только что испустивший дух маг мгновенно поднялись с земли. Орк не успел осознать произошедшее и крикнул:

— Мужики, бежим!

И они побежали, только вот недалеко, стоило им достичь краснокожего, как оба мертвеца накинулись на него и повалили на землю, начав вгрызаться в плоть.

— Фу-у-у-у! — в очередной раз воскликнула Лея. — Что у тебя за магия такая?

— Ты еще и некромант! — зло крикнул Праведник и повернулся в сторону Болтуна, готовый порубить коротышку в суповой набор.

— Что-о-о-о? — возмутился стращун. — Да как ты смеешь так меня оскорблять?! Чем, вы отсталые, слушали? Я потомок великих дворецких. В покоях богов частенько кого-то убивали, не будешь же каждый раз вручную выносить трупы, пусть сами валят. Поэтому я могу управлять «свежим» мертвецом. Это заклинание уборки, дурья твоя башка.

Пока группа болтала, крики ужаса прекратились, восставшие уже покончили с бывшим товарищем. К сожалению, игроки не промышляли убийством себе подобных, потому лута с них не выпало вообще никакого. Тенеходка все это время стояла смирно и наблюдала за хилершей и паладином.

Праведник подошел к ней и изложил условия освобождения, повторил клятву, и ошейник спал с тонкой девичьей шеи. Дурить освобожденная не стала.

— Что ты умеешь? — спросил он у загадочной красотки.

— Меня зовут Даяна, я одна из последних представительниц ордена тенеходцев, — с этими словами девушка совершила четыре пространственных прыжка меньше, чем за секунду и вернулась на свое место.

— Вау! — только и нашелся, что сказать Артур. — А убивать ты умеешь?

Из-за узости прохода, отбрасываемые тени на стенах казались неестественно наклонены. Девушка хищно улыбнулась и превратилась в темный силуэт, фактически перешла в другое, двухмерное измерение. Ее проекция легонько толкнула черное очертание паладина, дернула за бороду Болтуна, плюнула в пепельника и взъерошила волосы на голове Леи. Реальный Артур пошатнулся, стращун возмущенно выматерился, от Молчуна пошел дым, а хилерша начала приглаживать разбросанные пряди.

— Потрясающе! — восхищенно выдала Лея.

— Впечатляет. Жаль, у меня нет такого скила, — сказал Артур.

— На звуки могут среагировать, — встрепенулась хилерша. — Хватить болтать. Действуем по плану.

Пепельник приложил руку к заложенному боковому ответвлению, словно пытаясь ощутить вибрации, а в следующий миг раскаленный кулак врезался в стену, камень треснул, и на пол посыпались обломки кирпичей.

— Хм, — задумчиво протянул стращун. — А я чуть по-другому попробую, — сказал он, вырвал несколько волосков с бороды и сплел их между собой, словно электрик провода. Каменная кладка следующего заложенного прохода начала дрожать, а потом прямо-таки вибрировать. Цемент и глина меж стыков крошились, а затем осыпались, кирпичи стали выходить из стен и аккуратно разворачиваться, попросту освобождая проход. Тут же из тьмы послышались рыки и чья-то быстрая поступь.

— Все назад! — заорал Артур.

— Даяна, глянь, кто там, — крикнула Лея.

Тенеходка мигом растворилась и тут же вернулась.

— Множество тварей. В основном когтистые гули, местами мелкая нежить, но есть монстры и пострашнее.

— Гули и нежить, это хорошо, — осклабился Артур.

Пепельник тем временем доломал еще один проход.

— Есть идея, вы тупицы, ни за что до такого не додумаетесь, — сказал Болтун и снова вырвал несколько волосков. Кирпичи с обоих проходов начали выстраиваться перед группой и складываться в стену, с бойницами на разном уровне.

— Отлично, — улыбнулся Артур и активировал несколько паладинских аур. Стена буквально начала фонить от магии света. Выскочившая нежить отлично чуяла свежее мясцо, но лишь болезненно щурилась, бессильно выла, и, обиженно сопя, уходила в единственно возможном направлении — в сторону бандитского логова.

Огромный гуль, облаченный в естественно наросшую костяную броню все же попытался добраться до добычи за стеной, но стоило ему прикоснуться к каменной кладке, как кожа загорелась, ладонь вздулась волдырями. Трупоед зло рыкнул в бойницу, забрызгав слюнями пепельника, развернулся и побежал вслед за остальными. Через несколько секунд раздался удар по решетке.

Вряд ли гули смогли бы согнуть прочные железные прутья, если бы не одно но. Игроки не знали, что несколько часов назад взрыв колоссальной мощи согнал всю местную фауну с насиженных мест. Прошло уже минут десять, а поток тварей, прущих из проходов, только-только начал ослабевать. Пришли все представители подземного царства, от слизней и пауков, до гигантских крыс и сбредивших разумных, что обычно выдавали квесты, случайно провалившимся в катакомбы. Вот один такой судя по звуку и разворотил преграду. После этого стали доноситься ужасающие крики.

— Пора! — уверенно заявила Лея.

Стращун вырвал очередной волосок, на этот раз седой. Кирпичная стена расступилась, и группа побежала вперед, не обращая внимания на попадавшихся под ноги мелких паразитов. Панцири тараканов хрустели под сапогами, слизни лопались, а крысюки с мерзким писком отпрыгивали, поджимая отдавленные хвосты.

Праведник несся впереди всех со щитом на изготовку, именно им он и боднул зазевавшегося зомбаря, что вылетел от удара как пробка из шампанского, сбив одного из бандитов.

— Светлые боги! — охнул Артур, от увиденного в логове контрабандистов.

— Сестра! — заорал пепельник, уже покрывшийся магмовой броней.

— Твою ж… — не сдержалась Лея.

Пол был устлан телами. Зал по щиколотку утопал в крови. В середине шло бешеное рубилово всех со всеми. Вспышки заклинаний слепили, гул и звон стоял такой, что никто из присутствующих не отказался бы от беруш. Игроки кое-как сгруппировались, удерживая оборону возле камня возрождения. Бандиты же скучковались около клеток. Они предусмотрели нападение, потому сейчас защитные купола помогали им в обороне, хотя, скорее всего, ожидали неожиданную вылазку стражи, а не прорыв катакомбных жителей. Но надолго их заряда явно не хватит.

— Повеселимся! — безумно расхохотался стращун. — Я вам сейчас задам, сучье племя!

Одна лишь Даяна бесшумно растворилась, уже в следующую секунду её тень оказалась возле тени аукциониста, что оградился индивидуальным защитным куполом, но магическая преграда могла спасти лишь, от физических угроз. Двухмерная проекция тениходки, свернула шею черному силуэту бандита, и его реальный аватар рухнул замертво. Его приспешники заозирались. Хосе заметил появление новых фигур на поле боя, схватил у мертвеца ключи и заорал:

— Вы! Взять их!

Праведник в долгу не остался и начал кричать:

— Именем Зика и светлых богов, вы все проговариваетесь к смертной казни!

— За неуплату налогов! — добавила АхилительнаяДева и рассмеялась, вливая ману в исцеление пепельника, что пёр как рейд-босс под бафами, оставляя за собой лишь дымящиеся тела.

Артур встал рядом, сбил щитом когтистую лапу гуля, подрезал голень мерзкому пенящемуся морфу из шести слепленных тел, пустил в него луч света, буквально заставив того вскипеть. Молчун начал вязнуть, врагов слишком много, сплошная стена из живых существ. Его раскаленные кулаки вышибали из противников куски подпаленной плоти. Броня самого пепельника так часто подвергалась атакам, что вулканическая корка крошилась раньше, чем успевала нарастать новая.

Праведник оценил расклады и использовал самую мощную абилку. Вскинул вверх меч и от него разошелся круг света, все, что имело некротическое происхождение, упало и начало биться в конвульсиях. Добрая половина врагов оказалась на полу, и отряд быстро пробежал вперед, снося все, что встанет на пути.

Молчун подбежал к клетке с сестрой, но она не смела дернуться, лишь глаза светились надеждой, да раскаленные слезы падали на пол. Девушка, как и большинство пленников, не до конца верила в реальность происходящего, но все равно не могла сдержать эмоций. Пепельник схватился за прутья, и они стали накаляться и краснеть.

— Шлюшачьи выкормыши! — орал, казалось, обезумевший Болтун, вырывая все новые волосы из бороды. — Да я вас в пюре расплющу, псевдоразумные!

Из-за его волшбы в творящийся вокруг хаос добавилось еще больше неразберихи — летала мебель, оружие и снаряжение, восставшие трупы кидались на живых, лужи крови собирались в огромные шары, вздымались к потолку и падали вниз, обливая всех.

Покрасневшие прутья клетки жалобно завыли и разошлись. Пепельная леди не могла пошевелиться, Молчун обнял её, попытался проплавить ошейник, но ничего не вышло. Артефакт экранирован от любого внешнего магического воздействия.

Глупые в катакомбах долго не живут, потому все твари быстро сообразили, от кого исходит такая смертоносная магия света и старались не приближаться к Праведнику, сосредоточив свои усилия на бандитах и других игроках. Артур тем временем пытался прорваться к Хосе, принял на щит выпад копья одного из разбойников и перерубил древко мечом.

Противник раскрыл рот в изумлении, потратив драгоценную секунду на бесполезную в бою эмоцию. Паладин не прощал таких глупых ошибок, ткнул клинком в бедро и толкнул плечом в сторону. Врага пронесло несколько метров, он поскользнулся на чьих-то внутренностях и упал, тут же став ужином для обезноженного гуля.

Лея выпила пузырек маны, отпихнула посохом покрытую грибком гигантскую светящуюся крысу, перепрыгнула через бросившегося под ноги раненого игрока.

— Исцели! — жалобно взвыла представительница редкого класса кали, но тут же ей в плечо впились гнилые зубы упавшей с потолка летучей мыши. Из прохода протянулась склизкая щупальца и утащила кричащую девушку во тьму тоннеля.

Некоторые пленники, наконец, осознали, что все вокруг не плод их фантазии, а самая, что ни на есть реальность, и стали бушевать, отчего клетки чуть ли не ходуном ходили. Рабы через прутья хватали бандитов и игроков, при этом совершенно игнорируя монстров.

Пепельник пришел в бешенство, от него стал исходить такой жар, что подземные уродцы начинали поджариваться, еще до того, как успеют ударить его. Артур прорвался до Хосе, в глазах бандита читался ужас. В правой руке торговец крутил ятаган, а вот в левой из песка сформировалось копье, оно мгновенно превратилось в стеклянное и полетело в сторону паладина.

Праведник успел закрыться щитом. Раздался звон. Брызнули осколки. Артур закрыл глаза и вызвал вспышку света, и без того яркая магия усилилась из-за зеркальной поверхности меча. Хосе лишь на миг зажмурился, и паладину этого хватило, чтобы сократить расстояние и вогнать меч в живот торговцу, чтобы следующим ударом отсечь ему голову, навсегда стирая со смуглого лица мерзкую ухмылку.

Он залутал тело. Забрал связку ключей и быстро нашел тот, что покрыт сажей, такой же, как от ошейника пепельника. Он бросил Молчуну ключ и начал подбирать артефакты от остальных пленников. Пепельная парочка стала вдвоем нагревать прутья и раздвигать их, выпуская все новых рабов наружу.

В этот миг сверху спустился «лифт». Закатанные в броню и магические щиты бандиты ворвались в зал, разрубая и снося всех на своём пути.

— У нас проблема! — крикнула Лея.

— Вижу! — коротко бросил Артур, освобождая очередного невольника.

— Я не об этих утырках, — сказала хилерша и прислала скрин из чата локации, где описывалось, как один из игроков телепортировался наверх, только вот зацепил с собой еще несколько гулей и теперь сюда несется стража.

«Она еще чат успевает читать!», — мысленно обалдел Артур.

В этот момент потолок в дальнем углу провалился, и оттуда начали спрыгивать далеко не рядовые стражники, а ветераны в отличной броне. Следом за ними десантировались игроки.

— Только вас тут и не хватало, — выругался паладин. — Раньше вы где были?! — добавил он сквозь зубы.

И тут из прохода раздался бешеный рев, а стена начала рушиться, ибо тварь, пришедшая на запах крови, оказалась настолько огромна, что попросту не пролазила в проход.

Начавшее утихать пламя битвы вспыхнуло с новой силой, и безумная мясорубка продолжилась еще яростнее и ожесточеннее.

Хилершу бросало то в жар, то в холод. Ни о какой упорядоченности мыслей и речи не шло. Девушка на автомате лечила спутников, била посохом, пускала черные и красные сердца, а глаза бешено вращались, перескакивая с одной безумной кровавой расправы на другую. Голова пухла. Мозги плавились от просчитывания бесконечных цепочек событий и поиска варианта выхода. Доктор Стрендж отдыхает, этот сосунок бы здесь поймал депрессию. «Отсюда не вырваться», — пришло к Лее осознание.

Артур срубил мерзкую черную чешуйчатую уродину. Девушка вдруг сфокусировал взгляд на его правой руке, и её лицо на секунду озарила улыбка. «Есть шанс!», — поняла она. Именно в этот момент Артур пересекся с ней взглядом и с учетом обстоятельств небезосновательно усомнился в психической стабильности спутницы. Кругом кровь, кишки и крики, а она стоит и лыбится.

Глава 22. Знак с выше

Отступление девятое

— На этом всё, — объявил Толик совету клана и встал. Остальные продолжили сидеть и изучающе глядели на своего предводителя.

— А ты ничего не хочешь нам сказать? — спросила Зануда с интонациями жены, узнавшей о проступке мужа.

— Да нет, всё же обсудили, — напустил он на себя максимально беззаботный вид, продолжая двигаться в сторону двери.

— Да? Ну ладно, — безразлично пожала плечами девушка. Кландид смотрел на неё и уже тянулся к дверной ручке, как вдруг понял, что уперся во что-то массивное. Удивленно повернув голову, обнаружил, что Ратник загородил проход. Толика подхватили под руки и потащили назад.

— Вы чего? Охренели? Бунт на корабле! Палундра! — заорал он, болтая ногами, но латная руковица закрыла ему рот.

Толика усадили на место во главе стола. Сокланы сгрудились на ним, недобро глядя. — Ребят, да вы чего? Совсем сдурели?

— Говори, — процедил сквозь зубы казначей. — Ты чего удумал?

— Не понимаю, о чем вы, — решительно пошел в отказ кланлид. — Я сейчас просто логаут нажму.

— Жми. Мы тебя все равно здесь подкараулим, — ехидно заметила Зануда.

— Щас всех из клана кикну! — пригрозил он, на что Ратник лишь ухмыльнулся.

— Рассказывай, — давил казначей.

Толик тяжело вздохнул. Он надеялся избегать этого разговора еще как минимум неделю, но переоценил терпение совета. Старая гвардия сразу показала зубы. Нет, лидеру можно крутить дела у них за спиной, и даже нужно в некоторых случаях. Тут дело не в доверии, а просто так складывается, что ты, как управляющий, иногда должен решать некоторые вопросы по горячим следам, а уже потом уведомлять совет. Но тут был другой случай.

— Сначала ты берешь со склада вещи высшей категории защиты, то есть только те, что выдаются под твою подпись, — распалялся казначей. — Потом исчезают все квестовые предметы на «игру вдолгую». Невостребованный сетовый шмот и коллекционка тоже пропадает. А потом я узнаю, что всё это ушло на закрытых клановых торгах. Затем у нас вдруг на балансе появляются шахты в такой жопе мира, куда даже самые отмороженные ролеплейщики не суются. Разведчики оттуда приходят в обрывках брони. Обрывках, сука! Как вообще можно порвать нагрудник. Помять. Пробить. Опалить. Это еще можно понять, но порвать, мля! У Сидоровича вообще кольчуга прямо на нём распалась, и колечки по залу покатались. И ведь молчат, мол, так и так, выполняли секретное задание кландлида, разглашать не могём. А сегодня вдруг выясняется, что наша клановая обитель в центре, мать его, города тоже выставлена на продажу! Какого хрена происходит?! — буквально заорал в лицо Толику обычно сдержанный счетовод.

— Мы тебя знаем давно, — более спокойно сказал Ратник, положив ему руку на плечо. — Все дружим в реале. Нам даже в голову не пришло, что ты решил скрысить бабки. Но будь добр, посвяти нас в свою многоходовочку.

— Мы столько трудились, чтобы выбить кланхол в городе! — не унимался казначей.

Толик повинно опустил голову.

— Будет у нас клановая цитадель и даже больше прежней. Только её еще отвоевать надо. Ну побомжуем чуток во фронтире. Не в первой. Зато молодняку такой фан. Хардкорная игра всем кланом. Круто же! — попытался сыграть хорошую мину при плохой игре Толик.

— Ты нам зубы не заговаривай, — не унимался казначей. Казалось, еще немного, и он свяжет лидера и начнёт пытать.

— Ладно, — еще сильнее опустил плечи Толик. — Только я всего не скажу, сразу предупреждаю, рано вам пока всю правду знать, ради общего блага.

Сокланы подобрались, но вместе с тем немного отступили от лидера и приготовились слушать.

* * *

— Кольца! — воскликнула Лея.

— Не могу! — прорычал в ответ Праведник, отбиваясь от атаки варвара с топором. — Нужно всех освободить! — гаркнул он, подсек ногу игрока кончиком меча и попросту отопнул его к одной из клеток, где милая на вид кошкодевочка располосовала ему горло. Артур тут же бросил ей ключ.

Кто-то пустил редкое заклятие «Цель молний», один из зарядов отскочил в хилершу, и девушка с криком рухнула на землю. «Хорошо, что я не последняя в цепочке», — подумала она, накладывая на себя целительные чары.

— Ложись! — крикнул Болтун, и начавшая подниматься Лея, тут же плюхнулась на пол, по шею измазавшись в крови и скривившись от того, что в упор увидела то неприглядное месиво, которым устлано все вокруг. Над головой девушки пролетела пустая клетка и создала целую просеку сплошной массе сражающихся существ.

Паладин тут же подскочил и поднял Лею, она ловко выхватила у него ключи и швырнула ближайшему узнику. Он быстро подобрал нужный, ошейник слетел, и невольник перебросил связку следующему.

— Так быстрее, — сказала девушка. Праведник согласно кивнул.

Огромный монстр окончательно сломал стену и ворвался в зал, за ним лезли сущности поменьше, но уродливее.

— Уходим! — бросила хилерша на паладина испуганный взгляд.

— Прощайте! — сказал паладин напоследок освобожденным.

— До встречи, — донеслось в ответ от Болтуна, что вырывал из поредевшей бороды очередной волос. — Ну я вас сейчас…

* * *

Уровень 66

День двадцать восьмой

Пока ты «в потоке», то тебе кажется, что все нормально, но стоит только замедлиться, ощущаешь, как сильно на самом деле вымотался. Нервной системе была просто необходима передышка. Сейчас я наслаждался ничего неделанием. Попросту сидел и медитировал, раскладывал в голове все по полочкам, попутно зарабатывая очки прогресса на Интеллект.

Из этого прекрасного состояния меня вырвало внезапное осознание, что Зик стал чуточку сильнее. Интересно, из-за чего.

Я снова погрузился в себя, но уже через пятнадцать минут меня вырвало тоже самое чувство.

Достижение «Ничего святого — 4». Урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 3%.

Эм... Это за что? Но по крайней мере вторая вспышка силы стала объяснима. Надо будет потом спросить у Зика «откуда дровишки».

Вернуться в прекрасный мир безделья уже не получилось, пришло сообщение от Жоры. Пиксель сидел на одном из деревьев и караулил гостей. Мне пришлось обернуться жрецом туархасов, а остальным спрятаться, так как вскоре появился зверолюд. Видимо, он у них за посыльного, как самый быстрый и выносливый.

— Жрец, алтарь готов. Прошу, следуй за мной, — запыхавшись, выдал он.

— Веди, — степенно кивнул я.

Путь до алтаря занял около полутора часов. Место для него нашли просто отличное — на каменном холме. Похоже, игроки восприняли слишком буквально мою фразу о том, что визитеры должны переломать ноги. В образе туархаса у меня не вышло взять штурмом подъем, так что поехал на лифте фирмы «зверолюд».

Насторожился я еще, когда проводник установил точку привязки у причудливого камня елдовидной формы, похоже, дизайнер локации проиграл спор или просто повзрослел телом, а мозгом юн, и до сих смеется со словосочетаний «эбонитовая палочка» и «многочлен».

Когтистый транспорт тоже с трудом осиливал подъем. Несколько раз чуть не срывался, а после и вовсе достал примитивные крючья, не иначе по-быстрому перекованные из кочерги. С их помощью взбираться стало легче.

Вскоре пологая тропа превратилась в природную полосу препятствий. Сухие кривые деревца, непонятно каким чудом ухватившиеся за камни, с одной стороны, позволяли по себе взбираться, а с другой, постоянно хватали за амуницию и обламывались, из-за чего зверолюд дважды летел вниз. Я успевал спрыгивать и ухватиться.

А вот парень первый раз лишь ногу сломал, а второй переломался настолько, что хоть и у него и оставалось немного здоровья, где у этого памятника сорвавшегося альпиниста рот, было совершенно не ясно, в общем, зелье лечения тратить не стал, лишь смерено ждал, когда игрок окончательно подохнет и начнет подъем заново.

Ноги так и норовили застрять в стыках меж древесных стволов или запнуться о корень, но дальше стало еще хуже. Начали попадаться булыжники разного размера и формы. Иногда мелкий щебень начинал скатываться под стопой, пытаясь тебя увлечь за собой. Некоторые камни словно кто-то наточил до бритвенной остроты. На многих виднелись следы засохшей крови. Зверолюд постоянно резался, из-за чего неустанно вливал в себя красные банки. Если выбрали такой маршрут для подъема, значит, в остальных местах путь еще сложнее.

Не знаю, сколько времени заняла дорога, но когда мы уперлись в абсолютно отвесный утес, парень уже вымотался окончательно, шерсть на загривке взмокла от пота, казалось, он пребывал на грани нервного срыва. Укатали сивку крутые горки.

Едва он оперся спиной на холодный камень, как сверху ему на голову упал конец веревки. Игрок тихо выругался и с трудом смог подняться, а потом сделал вид, что уступает мне первому взобраться, хотя на самом деле просто хотел перевести дух.

Мощными рывками меня за минуту подняли на высоту десяти метров. Я сбросил веревку вниз, снова угодил в зверолюда. Ему помогать взобраться никто не стал. Парень рычал и поднимался, явно задумывая расправу над ленивыми товарищами, да только этому не суждено было сбыться. Видимо, игроки взбирались сюда не раз и не два. Веревка изрядно перетерлась, и никто этого не заметил, когда зверолюд уже показался над уступом, толстая бечевка лопнула, и блохастик улетел вниз с криком полным боли и разочарования.

— Знак свыше, — наставительно я поднял палец вверх. — Духа не хочет, чтобы ваша друг оказался посвящен.

Игроки переглянулись, а Выскочка поддакнул. Мы прошли по пещере, правда, форма у нее оказалась не круглая, а «щелевидная» если так можно выразиться, то есть, это довольной свежий разлом, еще не обточенный ветрами и потоками воды. Ступать приходилось очень аккуратно, а иногда держаться за стены, чтобы не подвернуть ногу.

Шедший впереди Выскочка зажег факел, и по кривым стенам заплясали смазанные тени. Как ни странно, сыростью не пахло, тут как после дождя витал запах прибитой пыли. Мы дошли до тупика. В конце оказался ведущий вниз разлом. Через дыру в камне перекинули брусок, а к нему уже привязали веревку. Я глянул через провал и увидел подсвеченный магическим светляком будущий алтарь.

Спустившись последним, смог оценить его вблизи. Оказалось светляк тут ни при чем. Зеленый свет исходил от воды, населенной светящимся планктоном. Спрашивается, нахрена в алтаре духа целый микропруд с такими чудными микроорганизмами. Ответа у меня нет, но мне стоило невероятных трудов не засмеяться. По сравнению с этим чудом туархасы прям эталонно изобразили Зика. У игроков же натуральная Болотная Тварь вышла из комиксов Алана Мура.

Косматая фигура по пояс выглядывала из огромной лужи. Эдакая помесь Халка и Гринча покрытая мхом и водорослями.

— Ква-а-а-а!

— Что? — тут же подобрался Выскочка.

— Это не моя говорить, — сказал я, ткнув посохом в выскочившую на голову статуи лягушку. Их-то нахрена сюда притащили?

— Твой дух будет доволен такой работой?

— Моя духа очень обрадуется, — еле как выдавил я из себя и заметил, что при этом мотаю головой, тут же поправился и начал кивать. — Кладите подношений.

— Подношения? — удивленно вытаращился Выскочка.

— Да! Ценный и дорогой вещь. Болотный духа — сытый духа, многих путников пожрать вместе с весь амуниций. Его трудно удивить.

Игроки посовещались, а затем начали показывать вещи мне на оценку. Я, естественно, отметал все классом ниже эпического. Скоро они это поняли, и в чаще для подношений оказалось шесть шмоток.

— Хороша, — сказал я и чуть ладошки не потер. — А теперь зыркала закройте и к духа мой обращайтесь. Кто до него мысля дотянется, того великая сущность и благословит.

Стоило игрокам закрыть глаза, как я мигом убрал все вещи в инвентарь и победно воскликнул:

— Духа принял ваша дар! Великий сущность очень избирательна. Если от вас всех принять подношений, значит, видеть в вас будущий. Получается, вы умный и сильный герой.

На зеленоватых от света планктона лицах игроков появилась улыбка.

— Ближе подходить! На колени вставай! — скомандовал я. «Ох, Зик, прости меня за такой алтарь», — мысленно обратился к духу и прикоснулся к конструкции. Благо система знала, чей я первожрец и смогла определить несмотря на несуразный вид, чей алтарь мне нужен.

Через секунду статую окутало сияние, и она ожила. Дух огляделся, и его раскатистый смех разнесся по пещере, отражаясь от стен и эхом уходя наверх. Звучало это жутко. Зик мысленно обратился ко мне.

— Страшно представить в кого ты меня превратишь в следующий раз, жрец.

— Так вышло, — пожал я плечами.

Ошалевшие игроки ничего не слышали, но все равно замерли. Все-таки не каждый день кому-то кроме кланлидов религиозных кланов удается наблюдать такое зрелище, как ожившая статуя духа.

— Как дела в храме? — спросил я.

— Отстраиваемся потихоньку, — сказал дух, и от меня не ускользнула лукавая улыбка, проскользнувшая по его лицу. А потом дух вдруг нахмурился. — Хм. Я только подключился к местному астральному каналу, но уже чую что-то нехорошее. Не задерживайся здесь жрец.

— Я и не планировал.

— Развлекайся, — махнул зеленой пятерней Зик, и статуя снова замерла.

— Что? Что он сказал? — ерзал от нетерпения Выскочка.

— Он хвалить всех вас. Говорить, что удивлен тупость других духа, как они проглядеть такой умный и хитрый герой, как вы все. Каждый высший сущность радоваться, если в его паства настолько мудрый воин. А плешивый зверюга дух с обрыва бросить, потому что не любить блохастый уродец. Подходи по одному, буду вас благославляй.

— Я же говорил! — воскликнул гоблин.

Игроки начали обмениваться вещами и деньгами. Похоже, спорили, выгорит ли затея.

Я взял так и сидевшую на голове статуи огромную лягушку и поднес к лицу выскочки.

— Э… Что мне с ней делать? — спросил он.

— Не разочаровывай духа, эльфа, — покачал я головой. — Говори, какой она красивый, конечно, и целуй. Это великий болотный принцесса.

— А я же уже благословленный! — опомнился игрок и встал с коленей.

— Твоя благословений временный, если не поцелуешь Джамбу пропадет после захода солнца, — обломал я его.

Эльф скривился, словно внезапно обнаружил, что ступил в обмоченные котом тапки. Снова встал на колени, закрыл глаза и медленно потянулся губами к лягушке.

— Комплимента! — напомнил я.

— Ты самая прекрасная принцесса, — процедил он и, чмокнув лягушку, убежал к стене, где принялся полоскать рот вином.

Гоблин оказался покрепче, шепнул лягухе какой-то комплемент, выдохнул, словно рюмку замахнуть собирался, по пещере разнесся смачный «Чмок!». Одновременно с этим я наложил благословение, смахнув уведомление о получении пяти тысяч опыта.

Все стойко перенесли испытание, хотя рожи у них такие, что я не удержался и делал скриншоты. Последней шла та самая орчиха, что в прошлый раз убежала. Лягушка спрыгнула в воду, и девушка замерла в растерянности.

— Знака с выше, — покосился я глазом на статую. — Не нравится ты принцесса. Она в тебе конкурентка видеть.

— И что делать? — произнесла, как мне помнится, Варя.

— Меня целуй.

Орчиха постаралась не выказывать явного отвращения и потянулась ко мне губами. В этот миг раздался хлопок телепорта, и в моих коротких перепончатых ручонках оказалась Лея.

— Это еще что такое?! — воскликнула зеленокожая, отскочив в испуге.

Остальные поддержали её удивленными возгласами.

— Подарок от духа, — сипло выдавил я, с трудом удерживая девушку этим хилым тельцем.

Сама хилерша просто обалдела от увиденного, ведь не думала оказаться в руках туархаса в стремной зеленой пещере в окружении группы ганкеров. А там еще страшная болотная тварь из пруда выглядывает, попробуй за долю секунды пойми, что это всего лишьстатуя.

Дикарь57: Подыграй мне.

Прочитав сообщение, девушка поняла, что происходит, испуг в её глазах тут же сменился хитринкой.

АхилительнаяДева: Хоть бы предупредил. Я до смерти напугалась.

А вслух она прокричала:

— Великий дух! Я спасена! Обалдеть просто! — хилерша соскочила с рук и начала прыгать, словно исполнилась её самая заветная мечта. — Я не думала, что такое возможно! Потрясающе!

— Эй подруга, ты кто и откуда к нам прилетела? — спросила орчиха. Лея замерла, сделала вид, что только сейчас заметила игроков, пробежалась по ним взглядом, а затем схватила зеленокожую за плечи и начала тараторить, словно боялась, что в следующую секунду информация может испариться из её головы.

— Я охренела просто. Это супердух. Лучший в игре! Ты прикинь, меня в такую задницу загнали, уже думала все. Мне игрок попался — ТихийШелест, он псих, реально.

— Лучник? — уточнил гоблин.

— Угу, — согласилась Лея.

Остальные закивали, слух о нашем снайпере уже разошелся по сообществу ганкеров.

— Мы его ловили двумя группами, — продолжала тараторить Лея. — Он всех положил. Мы перетерли с другими пэкашерами. У Хосе в подвале.

Выскочка понимающе хмыкнул. Лея лепетела как по писаному. Эх, такой талант пропадает, ей бы в актерское, а не в пещере возле зеленой лужи итальянские макаронные изделия по острым ушам развешивать. Девушка ловко вплетала в свой блеф мои рекомендации из сообщений.

— Короче, облаву на него устроили. Он всех достал. Четыре пати собрали. Прикиньте. И че ты думаешь? Этот читер нас раскидал.

— Как такое возможно? — спросил гоблин.

— Я не знаю. Он либо больной на голову, либо гений. Стрелы на лету ловит и обратно отправляет. Я сама видела. Не знаю, что у него за раскач, но факт есть факт, в южное направление теперь лучше не соваться. Он там окапался плотно.

— А как ты здесь оказалась-то? — направила её словоизлияние в нужное русло орчанка.

— У-у-у! — протянула Лея, зябко поежившись. — Даже вспоминать не хочется. Мы такой рейд собрали, там не только наш брат пэкашник, все кому не лень пошли, чисто посмотреть на это чудо игрофауны. Загнали лучника к стене городской, а тут его подельники появились. Они там все наглухо отмороженные. Прикинь, у них даже писки есть с розочкой. Но самый больной ублюдок, это бард с волынкой. Он трубки вставляет в… Не буду говорить куда. А потом, как дунет — игрока разрывает на куски. Короче, мрак.

— Да ну нахер! — флегматичная девчонка в меховом топе растеряла всю невозмутимость от такого рассказа.

— Так вот. Эти людоеды всех уже раскидали, остатки наших в старый канализационный вход бросились, да только за ними туда лучник нырнул. Что с ними стало, не знаю, но крики оттуда доносились страшные, — голос хилерши стал вкрадчивым. Мрачное пещерное освещение только добавляло истории красок. — Я одна осталась, кругом изрубленные в мелкий фарш игроки, стоны, плач. Эти семь кровожадных упырей меня окружают и мерзко так лыбятся. Я думаю, всё, доигралась. Клянусь, будь логаут активен, нажала бы не задумываясь, нахер мне такое счастье. Я серьезно, ребят. Вы этих больных не видели. Это за гранью добра и зла. Короче, я взмолилась, и тут в голове голос. Хочешь, говорит, спасу тебя, но за это, тебе придется отдаться моему жрецу. Я в таком ужасе была, что согласилась не раздумывая. И через секунду, бац — и я здесь! Вы такое вообще когда-нибудь видели, чтобы дух такой силой обладал?

Все синхронно замотали головой.

— Даже боги так своих самым преданных почитателей не спасают, — задумчиво протянул Выскочка.

— Кстати, — воскликнула Лея. — А кто из вас жрец? Кому тут отдаться? Надеюсь, парень. Да? Скажите, что парень?

— Из нас никто, — гаденько улыбнулась орчанка и стрельнула глазами в мою сторону.

— Да ладно! — театрально испугалась Лея.

— Свежеблагословенные, а ну марш отсюда! — перетянул я внимание на себя, всё же благословив орчанку напоследок. — Моя будеть взимать плата свой дух.

Игроки быстро поднялись по веревке, оставив нас с Леей наедине.

Дикарь57: Готова повеселиться?

АхилительнаяДева: О да, мой борадавчатый властелин! :D

* * *

Ирма так измоталась в попытках приручить чертов посох, что решила взять небольшой перерыв и прикорнуть. Девушка расстелила травяной ковер и улеглась на мягкую подстилку. Едва сознание унеслось в страну грез, а перед глазами закрутился колейдоскоп удивительных образов, как её мигом выдернуло из сладкой неги, раздавшимся над головой хлопком портала. «Что за…», — только и успела она подумать, перед тем, как на нее рухнул паладин.

Артур же, напротив, ничего понять не успел, лишь почувствовал, как под ним что-то хрустнуло.

Глава 23. По следам разрухи

Отступление десятое

— Итак, мои нетерпеливые друзья, — начал рассказ Толик. — Я вообще планировал помариновать вас еще недельку, чтобы было что показывать.

— Не тяни, — взмолился казначей.

— Клановое здание мы не продаем, а типа в ломбард сдаём. Его попридержат пока. Через год сможем выкупить, ясное дело, с процентами. Хотя сдается мне, в цене недвига здесь просядет. Собственно, на то и расчёт. По шахтам вообще всё просто. На Альгортуме почти всё что можно уже по десять поделено и переподеленно. Новые земли быстро осваиваются и берутся в разработку.

— Я тебя сейчас придушу, — закусил гроссбух казначей.

— Ладно, ладно, чего я вам базу прогоняю, — улыбнулся Толик. — Короче, одна шахта вообще неизвестная. Доразведать придется. Закрепиться в тех краях так никто и не пытался, посчитали, овчинка выделки не стоит. Еще одна выработка с кристальными жилами.

— Это из которых накопители и мечи делаются? — присвистнул Ратник.

— Они самые. Но логистики никакой. Будем с нуля возводить. Рубить лес, прокладывать дороги. Либо стационарный портал ставить, хотя бы плохонький. Остальные так по мелочи, но тоже неплохие шахты. Всё отобьется, ребят. Ресурсы скоро в цене подскочат огого. Мы, считайте, в последний вагон поезда запрыгнули.

— Ты про лесопилку расскажи, — подтолкнул его казначей, который, казалось, до сих пор не отошел от нервного перенапряжения и в любой момент мог снова сорваться.

— Да, лесопилка у нас будет даже не одна.

— Ага, ага, — поддакнул счетовод. — Секвойи там вот такенные, — он хлопнул ладонью по столу, показывая размер. — Только одна в локации, которая называется Бобриная Топь. А вторая в Термитнике.

— Ну немного повоевать придется. Навести там свои порядки.

— Немного. Вы его только послушайте. Топ кланы, значит, не смогли там закрепиться, а мы...

— А у нас подход другой! — начал заводиться Толик.

Счетовод вдруг как-то разом переменился в лице, и, кивнул.

— Извини, — сказал он. — Меня чет понесло. Продолжай.

Толик отбил ему кулак, мол, проехали. И, развернув карту, ткнул в самую северную точку Альгортума.

— Тут будет наш клановый замок.

Члены совета с сомнением переглянулись и уставились на предводителя.

— Альгортский Нос — так раньше звалось это место, — с гордостью сообщил Толик. — Сейчас зовется Альгорсткий Меч. Истончился кусок суши за тысячелетия, но на наш век хватит. Мы же обоснуемся на самом острие того клинка. Да, у черта на куличиках. И земли там такие, что хоть волком вой, два шага от замка — труп. Не погуляешь, пейзажами не полюбуешься. Холодрыга. Слякоть. НО... — он сделал драматическую паузу. — На несколько десятков километров выпирает от самого материка. Построим пристань. Нахрена, объяснять надо?

— На севере нет пристаней, — просияла Зануда.

— Почти. У местных суденышки мелкие, им ни к чему, — вставил свои пять копеек Ратник.

— Все поплывут на новый континент с середины Альгортума с западных и восточных портов, — подхватил мысль казначей.

— А большая часть и вовсе стартует с юга. У нас получается несколько сот километров форы.

— Если будем участвовать в гонке, — заметил Толик. — Ресурсов не хватит тягаться. Но вот ремонтные верфи, гостиницы, трактиры и торговые места, мы организовать сможем. Многие заглянут в нашу глушь, просто чтобы перевести дух перед большим плаванием. Мы хорошо поднимемся. Но на всё про всё у нас максимум два месяца. Потом события закрутятся с такой скоростью...

Казначей похлопал Толика по плечу, а потом и вовсе обнял.

— Братка-а-а-а, — протянул он. — Ох, заживём! — воскликнул счетовод, подхватил Зануду на руки и закружил, едва не сшибая стулья.

* * *

— Быстрее! Да! Да! Ах!

Подобные крики, перемежающиеся хлопками и шлепками, усиленные эхом доносились из пещеры уже два часа.

— Да когда это кончится? — вскинула руки вверх орчанка. — Нахрен мы вообще здесь сидим и слушаем это? — обратилась она к групплидеру.

— Завидно, небось, что не ты на её месте, — осклабился воин в золотых доспехах. — А у тебя был шанс.

— Кто ж знал, что эта херня настолько затянется, — сказал Выскочка. — Я чисто по приколу хотел остаться, послушать. А тут такое.

— Моя психика сломана, — отрешенно выдала девушка в меховом топе. — Моя жизнь больше никогда не будет прежней.

* * *

Уровень 66

День двадцать восьмой

Личина туархаса сошла, и я снова стал собой. Бросить шутку на полпути, означало предать само понятие юмор. Мы просто обязаны были довести дело до конца. Потому начали аудиоспекталь.

— Нет, не надо! — воскликнула Лея.

— Иди сюда, — пробулькал я. — В этот зеленый свет ты такой привлекательный самка. Почти как родной туархас.

АхилительнаяДева: Ахахах. Фу, какая мерзость)))

— Отвали! — заорала девушка, а я шлепнул рукой по руке, чтобы это походило на звук пощечины. — Ах! — изобразила возглас боли Лея и упала на землю.

— Моя духа будет доволен, — торжествующе протянул я. — Тебе понравится.

— Нет! Нет! Только не это… — вопила хилерша, как резанная, затем закрыла себе рот ладошкой и начала мычать.

Так продолжалось минут десять. Потом мычание постепенно сменилось постаныванием. Получалось у нее это очень убедительно, не буду скрывать, я возбудился. Даже подумывал, а не превратить ли наш маленький спектакль в реальность, но все же отмел эту идею. Сейчас не время для личной жизни.

Голосовым связкам требовался отдых, потому стоны сменились характерными хлопками ладонью по кулаку, потом криками, а после для максимальной достоверности хриплыми криками. Так мы и чередовали все эти возгласы. Периодически я врубал жреческое зрение и лишь когда увидел, что игроки стали удаляться, прекратил представление.

Не знаю, сколько времени после этого мы ржали как лошади. Остановились, лишь когда совсем поплохело. Животы уже свело от мышечного спазма, из глаз текли слезы, а лица раскраснелись, это стало видно, даже в зеленом свете.

Мы написали координаты Тихону, и он встретил Лею и повел в лагерь. Я же, наконец, направился в город.

* * *

Толик устало выполз из капсулы. Отчёт перед своими вытянул много сил. Кландид не стал ждать уведомления, а заранее вышел из игры. Он бы выбрался еще раньше, но соратники внесли коррективы. Парень подготовил себе место для просмотра и даже тарелку с едой. Таймер на главной странице Фанмира показывал пятьдесят девять минут.

Толик полез в закладки и отрыл профиль Александра.

— Нет, нет, нет! — не сдержал он эмоций. — Ты куда поперся, дурень? — закричал парень, словно друг мог услышать его через монитор. — Не ходи туда! Да твою ж мать, — обреченно ударил Толик по столу, осознав, что Дикарь уже свернул к воротам.

* * *

Стоило пересечь городские ворота, как по ушам ударила ностальгия. А точнее, это был крик десяток глоток игроков. Я словно попал в обычный город старого материка.

— Банки: синие, красные!

— Хил и ДД на Минотавра!

— Продам сет. Целый сет, мать вашу! На воина двадцатый, тридцатый левел.

— Чебуреки! Пирожки! Сосиски в тесте! Горячие! Свежие! С бонусами! Сила, Ловкость, Выносливость. Все, что душа пожелает.

Глянул в чат локации. Там сообщения летели так быстро, словно кто-то сдавал тест на скоростную промотку колеса мышки.

— Куплю пета! Любого, — надрывался игрок, одетый в колючую фиолетовую шкуру. Даже интересно посмотреть, с какого зверя он её снял.

— А ты купи слона! — кричал ему в ответ, каждый второй прохожий.

Наконец, игрок не выдержал, показал в ответ средний палец. Тут же схлопотал молнию в защитное поле и выстрелил в ответ ледяными шипами. Осколки полетели в прохожих. Завязалась драка. К месту потасовки поспешила стража. Вид у них и без того был уставший.

Быстро заскочив в банк, отправился дальше. Я шел, озираясь по сторонам, как будто первый раз вообще в городе Фанмира оказался. Соскучился по таким вещам. Сокланы решили отыграться, и каждый присылал сообщение в стиле «Как дела?», «Ты в порядке?», «Где доклад, боец?».

— Дядь, подай на краюху хлеба, — потянул ко мне ладошку чумазый попрошайка.

— Держи, малой, — сказал я и бросил жетон. Монету парнишка перехватил прямо в воздухе и тут же бросился бежать. Эх, никаких бонусов не выписали, иногда такие персонажи могут одарить крохотным бафом.

На периферии мелькнула цветастая вывеска. Я автоматически задрал голову, удивленно вскинув брови. Это оказался публичный дом, обычно их хотя бы в глубине районов прятали, а тут, считай, в самом центре.

— Эй, парень, — ухватила меня за ворот и притянула к безразмерным грудям эльфийка. — Заходи к нам, есть девочки любых рас, — глаза её хищно блеснули. А острый язычок пробежался по пухлым губкам. — Ты точно не разочаруешься. Мои красотки умеют всё. Даже то, что ты себе представить не мог.

Я сглотнул. Из заведения вынырнула ещё одна девушка на этот раз дроу-полукровка. Зрачки человеческие, да и кожа светлее. Невероятная красотка. Она тоже упёрлась в меня своими большими глазами.

— Ты так устал с дороги. Давай помогу сбросить стресс, — вкрадчиво сказала она полушепотом.

Я пытался отпираться.

— Мне некогда, — промямлил я. — Дел много.

— Ммм, кто тут у нас? — вынырнула третья. На этот раз кошко-девочка.

— У меня денег нет, — попытался бросить я последний аргумент.

— Это вопрос решаемый, — прошептала на ухо эльфийка. — Главное, что есть желание.

Полукровка ухватила за моё начавшее выпирать желание, а две другие буквально начали втаскивать меня в заведение. Вот это агрессивный маркетинг.

— Щас спою! — использовал я последний шанс и дунул в трубку. Жрицы любви схватились за уши, а я вырвался и побежал дальше по улице. Не то, чтобы я против всех этих утех, из меня такой же Праведник, как и талантливый музыкант, но просто сейчас не время.

— У нас и гоблинши с троллихами есть! — крикнула вдогонку эльфийка.

Свернул налево и узкий проулок вывел меня на широкий проспект. Арбат на местный лад. Тут тебе и прогуливающиеся за руку парочки, фонтаны с разумными рыбами, и арт-объекты, то бишь, магические растения, что меняют форму и здороваются с прохожими, и лавочки, на которых сидят шумные компании, статуи каких-то местных героев, картины в человеческий рост с ними же. В общем, посмотреть есть на что, только вот мое внимание привлекло совсем не это, а провал в ровном ряду зданий. Рухнувший дом выделялся как отсутствующий передний зуб.

Ноги сами понесли меня, чтобы узнать, в чем дело. Слабо верилось, что плановый демонтаж ветхого строения. Иначе бы не стояло оцепление из стражи, да и грязные запыхавшиеся рабочие не сновали туда-сюда, как муравьи обдолбанные сахарозой. Ну и некоторые игроки помогали оттаскивать балки и камни. Чем же их таким заманили? К тому же, судя по извлекаемому из-под завалов телу, обрушение стало неожиданностью.

Что за здание гадать не пришлось. Словно в качестве издевки, сохранился огромный стенд «Администрация города Янзер». Впору взять черную краску и добавить перед буквами подпись «Здесь была…». Интересно, что тут случилось?

Грозный седоусый сотник ругался с игроками, я подошел поближе, чтобы лучше слышать. Удалось вычленить лишь то, что причина обрушения явно имела магический характер, а затем ругань перешла на стадию оскорблений и шумного варвара с двумя топорищами спеленали два близнеца-амбала, выписав ему сутки в тюрьме, за нарушение общественного порядка. После этого остальные галдящие сразу стали тише и сдержаннее.

Пробежав глазами по толпе, выловил парочку болтунов и разговорился с ними, дабы разузнать еще больше подробностей.

Оказалось, под завалами погибла вся городская администрация, и теперь нельзя создать клан. Назначение новой, дело небыстрое. Губер и так принимал всех только после двух часов дня. Естественно, с таким графиком прошли через него немногие. К тому же, прежде чем попасть на прием нужно качнуть репу с городом, то есть, сотни игроков просто зря потратили время, выполняя эти квесты.

Еще интересной новостью стало то, что многие игроки решили не продолжать полноценное участие в ивенте, а осесть в городе, разрабатывая эту жилу с уникальными квестами. Их можно понять, вполне себе неплохая инвестиция. При грамотном подходе можно хорошо заработать и организовать себе прибыльное дело на долгие годы. Сейчас они ждут, когда отсюда свалит основная масса людей, организуют клан или даже альянс кланов и начнут доить эту область.

Когда сюда заявятся старые гильдии с большой земли, им уже здесь ловить будет нечего. Местные соберут все сливки, будут вась-вась с администрацией и хер кого пустят к своей кормушке. Именно они сейчас и помогали разгребать последствия обрушения, ну и те, у кого под этой грудой строительного мусора остались эпические вещи. Остается только пожелать им удачи.

Снова свернул, пропетляв по узким торговым улочкам, каким-то чудом оказался на центральной площади, в центре которой, как единственная свечка на торте возвышалась колокольня.

На краю площади расположился подъем ступенек в тридцать, оканчивающийся ярко-голубым пульсирующим порталом. Игроки кучками по семь человек стояли в очереди. Когда доходил их черед, они оплачивали неписю проход, причем, принимал он в оплату предметы. Затем заходили. По чату я понял, что это инстанс.

Эх, если б не дурные предчувствия, которые подтвердили и система и Зик, мы бы тоже могли туда сбегать. Справа от лестницы вбита доска с цифрами. Видимо, там записывались рекорды по прохождению.

Тут же возник стихийный рынок. Мое внимание привлекла девушка-бард. Она пела и играла на лютне так звонко и естественно, что не верилось в живость, голос настолько чист, словно его на студии обработали. Совсем неудивительно, что вокруг дамочки собралась толпа. Рядом стояла урна для пожертвований и табличка.

Бафы:

На скорость — красная банка.

Атакующий — синяя.

Защитный — редкий ингредиент.

Возможен торг.

ДЕНЬГИ(ЖЕТОНЫ) НЕ БЕРЁМ!!!

Рядом поигрывал четками рыжий хоббит и утрясал с клиентами финансовые вопросы. Банки и ингры были не у всех, кто хотел бафнуться, тащили кто, что мог: свитки, жрачку с бонусами, ингры и даже предметы. Интересно, почему эти ребята местные жетоны не берут?

Девушка не отвлекалась от исполнения песни, получив сигнал от полурослика, еле заметно кивала, а клиент получал заказанный баф. Вот это талант, мне бы так. Остаётся только восхититься. Я не стал жопиться, подошёл и закинул пару зелий лечения и маны. Коллега по классу благодарно кивнула.

На самом деле, мне в городе ничего и не надо было, я бы сюда и не пошел, если бы не наивный эльфийский юноша Выскочка со своей командой. Они натолкнули меня на мысль. Покупка я совершу всего одну, зато очень полезную, тысяч на триста опыта, так сказать.

На площади такое оживленное движение, что впору ставить светофор для пешеходов. Постоянно кто-то сталкивается. Я замер на секунду, прикидывая, куда идти. На автомате оценил идущую впереди девушку. Высокая, чуть худощавая, грациозная и утонченная, одета в подобие греческой тоги, но с открытым животом, на голове обруч. Стопроцентная магесса.

Так стоп! Это что у нее на талии шрамы?

— Сестра! — заорал я ей в каком-то неосознанном порыве. Девушка бросила на меня скептический взгляд, мгновенье оценивала, а затем расплылась в улыбке.

— Брат! — прокричала она и раскинула руки в стороны. Мы бежали друг другу навстречу, пародируя клишированную сцену из старых фильмов, под удивленными взглядами прохожих.

Сближались, и над головой незнакомки загорелось имя — Ирида. Девушка прыгнула мне в объятья, я крепко её обнял и закружил, заставляя всех вокруг отшатнуться. Опустил девушку на землю, и рассмеялся вместе с ней.

Она указала на открытую веранду, кивнув, взял её под руку. Купив по дороге кувшин сока и тарелку с закусками, галантно отставил даме стул, затем сел сам.

Общение далось легко. Ира оказалась довольно веселой девчонкой. Я тоже был первым шивоном, что она встретила. Знала про нашу расу она еще меньше моего, мне хотя бы стих в песеннике попадался: «шивоны мерзкие отродья…» и далее по тексту. Поделились данными о способностях, все-таки информационный голод сближает.

Я намекнул девушке, что задерживаться в городе не стоит, и одарил на прощанье благословеньем. Надо было видеть её лицо. Объясняться не стал, сказал, что спешу, и смылся.

Встреча оказалась полезной. Узнал две вещи. Во-первых, уроды только шивоны мужики. Девушки просто прекрасны, на голову выше даже неписей древних эльфов, а уж над теми геймдизайнеры пыхтят так, что капли пота с носа на клавиатуру падают. Во-вторых, узнал о двух новых расовых умениях. Они если, честно слабоваты, не факт, что мне выпадут именно они, но все же рисковать не стану, смысла пока открывать новые не вижу. Лучше покачаю старые, когда апну семидесятку, а это, я уверен, случится уже скоро.

Чтобы не забыть, решил сначала закупиться подарками для ребят. В первую очередь взял огромный двухъярусный торт, благо коробка с ним занимала один слот инвентаря. Затем оббежал все ближайшие магазы, дольше всего выбирал подарок Артуру. Пришлось через чат втайне от него подключить ребят к обсуждению. Вместе мы таки выбрали то, что подойдет паладину больше всего.

Неожиданно вспомнил про зелья из чана Колонизатора. Проверять их эффект на себе мы как-то побоялись, а здесь столько народу, наверняка найдутся смельчаки. Забурившись в укромный переулок, по-быстрому накатал объявление в общий чат.

Меня сразу обступила толпа зевак и несколько рисковых игроков. Я вручил одному из них непредсказуемую алхимию в обмен на банальные красные и синие склянки.

Игрок с ником Сакураба, играя на публику, лихо отсёк катаной горлышко и залпом выпил содержимое флакона. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом самурай чихнул и раздвоился.

По толпе пошли шепотки. А сам участник эксперимента ошалело смотрел на свою копию. Ну да, зелье из чана доппельгангеров, что еще от него можно было ждать? Оба Сакурабы икнули и их стало четверо. Зрителей становилось всё больше, они начали посмеиваться, а самураи всё множились. Я же под шумок постарался свалить, побочка должна быть, жопой чую.

Нырнул в боковой проулок, выскочил на соседнюю улицу и опешил. Тут словно апокалипсис случился. На тротуаре горы мусора, раненые горожане, оборванные вывески, усиленные патрули стражи грозно зыркают глазами, повсюду кровь, выгоревшие магазинчики скалятся кривыми зубами разбитых окон.

Охренеть! Это че тут случилось? Там администрация рухнула, а здесь что?

Прорыв существ из другого плана? Ведь вряд ли это последствия разгона демонстрации за права неписей. Нигде не вижу плакатов «NPC Lives Matter».

Посреди улицы валялась огромный бронированный шар, рядом с ним лежали обрубленные лапищи. У выгоревшей таверны лениво выковыривал ножом из-под ногтей кровь высокий худой гоблин в закоптившемся поварском колпаке. Внутри здания, похрустывая битым стеклом, бродил плачущий тифлинг и собирал то немногое, что еще можно использовать.

Несложно было выяснить, что тут случилось. Просто пьяная драка, переросшая в массовое побоище. Правда, точки зрения рознятся: одни утверждают, что поводом послужил карточный долг, другие, что женщина. Впрочем, это уже неважные детали.

Нужно место нашел не без труда. Мастерские располагались в западной части города. Запахи тут, конечно, витали специфические, причем менялись каждые несколько метров. Только заходишь, кажется, что просто воняет, а потом привыкаешь и начинаешь различать. Тут вот лак, там палёная шерсть, здесь тухлятина, через пять шагов уже кислота, а за ней сразу смола и свежее дерево.

Фактически магазин нашел по запаху, а не по звуку, потому что особо шумных работ никаких не велось. Мрачная мраморная вывеска гласила «Мир иной». Такой никого не завлечёшь, а с другой стороны, оно им и не надо, товар специфический, в эту лавку от хорошей жизни не пойдешь.

Внутри пятеро посетителей: одна плачущая женщина, трое парней и старушка. Встретил меня пожилой мастер с седыми усами в брюках на подтяжках. Он протер огромные линзы кустарных очков и спросил:

— Чего вам, мил человек?

Не то, чтобы я в этом мире человек, ну да ладно. Широко улыбнувшись, сказал:

— Куплю лучший ваш товар.

— Соболезную, — тут же говорит мастер. — Сколько гробов желаете?

Глава 24. Жрец в городе, Зик на проводе

Уровень 66День двадцать восьмой— Двадцать два! — объявил я.

Посетители обернулись и начали шептаться, а продавец даже отшатнулся от такой новости.

— Вы шутите? — потрясенно выдал он.

— Нет, что вы. Какие тут шутки. Двадцать два вот этих красавчика, — я хлопнул по черной лакированной крышке, — и как можно быстрее.

— Д… Да, конечно, — все еще не веря в происходящее, заявил мастер и тут же бросился за столик, достал гроссбух, принялся высчитывать. Когда он назвал итоговую сумму, я скис. У меня лишь пятая часть была, это притом, что скидку на опт выбил.

Решение тут же пришло в голову. Я отдал торговцу задаток, забрал один из гробов уменьшенный с помощью артефакта и побежал на городскую площадь, без устали спамя в чате. Так увлекся этим делом, что не заметил неожиданно возникшего впереди воина и влетел в него на полном ходу.

Здоровяк в ржавых железных доспехах не обиделся и даже помог подняться. Он единственный, кто выделялся на фоне своих одинаковых товарищей. Сборище паладинов выглядело как каст на какую-то роль, все пришли в одном и том же, лишь цвет лат отличался.

До меня только сейчас дошло, что стою на пороге местного отделения борьбы со злом, и что по-видимому в городе есть и другие гильдии в том числе и бардовская. Но, к сожалению, не успеть мне туда. Хотя не сомневаюсь, там можно выбить кучу полезностей для собственного усиления.

Я не стал мозолить палам глаза, они и так на взводе, злые как побитые собаки, жалуются, что вещи потеряли. Наваляли им знатно на каком-то кладбище.

Чтобы созвать побольше народу, решил сбегать на местный рынок и там за пару жетонов глашатых подкупить. Только с этим облом вышел. Здесь тоже словно смерч прошелся. Оцепление в несколько десятков стражников с трудом сдерживало напор игроков, которые пытались забрать выпавшие при перерождении шмотки. Кругом разбитые в щепки прилавки, трупы уродливых лавкрафтианских чудищ, и обычных неписей.

Безумие какое-то творится. Не завидую я тем игрокам, что задумали строить здесь своё будущее. Городишко с сюрпризами, мягко говоря.

Закинул удочку собравшимся и побежал на площадь.

Когда оказался на месте, уже собралась недовольная очередь. Я попросил их подождать еще минуту и подошел к предприимчивому рыжему хоббиту и все еще поющей девушке. После короткого, но ожесточенного торга, мы хлопнули по рукам, а я благословил новых бизнес-партнеров.

Я встал рядом с бардшей(как она сама сказала), вытащил из инвентаря гробик и заскочил на него. Он тут же увеличился в размерах, образовав своеобразный помост. Девушка взобралась следом и заняла место возле меня. Надпись на их стенде тут же сменилась:

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ДУХА ЗИКА 1000 ЖЕТОНОВ.

Баф от двух бардов в подарок!

Самые лучшие бонусы на новом континенте!

Увеличь свои шансы убить Мертвого Бога.

Берем карты(не банковские, не географические), для класса мастер карт.

Ой, что тут началось. Стоило благословить парочку игроков, такой гул поднялся. Пришлось подключить всю пати новых знакомых. Чтобы не вспыхнули массовые драки за очередь, стража выделила два отделения и без того помятых и грязных бойцов, которые встали цепью. Хоббит отправлял расплатившихся игроков целыми пачками, а я без устали кастовал массовое благословение. Строки о получении пяти тысяч опыта заполонили все поле, пришлось их скрыть.

Зик там, наверное, в астральном оргазме бьется от такого потока хлынувшей энергии.

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

…

Текущий уровень 70.

Даже пытаться не буду просчитать, сколько игроков я благословил. Как бы ни хотелось продолжить, акцию пришлось прервать, ибо нужную сумму набрал, даже с избытком, а время поджимало.

По дороге на глаза попалась обшарпанная вывеска гильдии наёмников. С сомнением глянул на небо, близился закат. Махнув рукой, заскочил внутрь. Там всё, как полагается. Спереди доска с объявлениями и секретарь, за ними лестница наверх в казарму. Справа столовка, слева общий зал для собраний.

Секретарь не простой клерк, а бывалый воин. Звали его Бугр. Левой кисти нет, вместо неё держатель со стальным пером для письма, один глаз полностью белый.

Хорошо, что очереди нет.

— Вы наняться или нанять? — осведомился Бугр, его рука застыла между двумя бланками.

— Второе, — чуть заторможено ответил я. Не ожидал, что можно вступить в их ряды и тянуть наёмничью лямку.

— Уже выбрали какой-то конкретный отряд или вам помочь, может, хотите поговорить с командирами?

Хм. Я глянул на усредненный прайс, от руки написанный на листке. Мне бы группу небольшую и надолго, чтобы немного подсобить храмовым, их бы там гоняли в хвост и в гриву, отправляли в самые опасные места, этих то не жалко. Можно сказать, жетоны, на здоровье членов паствы сейчас меняю.

Не став кривить душой, я по свойски обратился к секретарю:

— Понимаешь, в чем дело, дружище Бугр. Мне бы небольшую группу, недорогую, очень надолго, месяца на два, в глушь редкую. Может, есть какие-нибудь провинившиеся у вас? Или непутёвые? Ну чтоб из местных. Там на месте им мозги вправят, будь уверен. У моего начальника стражи не забалуешь.

Бугр даже как-то зловеще усмехнулся и покачал головой.

— Сдается мне, Дикарь, сами боги тебя послали, — и он поманил меня пальцем, перейдя на шепот. — Есть десяток Боцмана. Невезучими их кличут. Ни одного задания не было, чтобы все целые вернулись. Каждую миссию состав меняют, вот с ними уже никто и не хочет даже в составе подразделения ходить. Суеверный у нас народ. Это полбеды. Боцман тут накуралесил на днях. — Тут он совсем сомкнул губы, так что мне едва удалось расслышать сказанное. — Обрюхатил дочь начальника гарнизона. Спрятался у нас в подвале со свитком случайного телепорта. Если бы сегодня не был такой сумасшедший день, по его душу уже бы непременно нагрянули плечистые ребята с алебардами. Мы обычно за своих горой, но тут Боцман, особый случай, понимаешь.

Я передал ему немного жетонов за ценную информацию. После чего Боцман и его десяток перешли под моё командование. Контракта с гильдией я не заключал, чтобы к Невезучим не вело никаких следов. С ними на месте договоримся. Сдается мне, за работу, еду и убежище они уже будут благодарны.

Наёмники переоделись в торговцев и следовали за мной по пятам. С пополнением я нагрянул в мастерскую, отдал хозяину остаток суммы. Как же дедуля обалдел, когда я прямо посреди магазина открыл портал в храм.

— Ахренеть! — гаркнул хриплый как ворона игрок, выполнявший какой-то квест и передавший продавцу послание. — Мужик, ты, блин, кто?

— Посланник небес, — весело выдал я в ответ и хлопнул парня по плечу, накладывая благословение.

— Ух епт! — схватился он за голову и на радостях убежал, не иначе хвастаться перед друзьями.

Дух так лоснился от переполнившей его энергии, что арка перехода даже не дрогнула, пока не перетаскал с помощниками все двадцать два гроба.

В первую очередь передал наёмников под командование Лукри.

Разумеется, Зик тут же призвал меня к себе на аудиенцию.

Задание «Гробница изгнанников» выполнено.

Награда:

395 000 очков опыта. 208400/307600

Получен новый уровень!

Текущий уровень 71

Капюшон первожреца Зика.

— Ох, первожрец ну и порадовал же ты меня! — голос духа сочился довольством. — Позволь дополнительно отблагодарить тебя. Что-то мне подсказывает, что это тебе пригодится.

Конечно, когда я от такого отказывался.

На вас наложено особая аура «Благодарность Зика». Длительность 8 часов. Эффекты:

Перезарядка умений сокращается на 20%

Регенерация всех параметров ускоренна на 20%

Скорость +5%.

— Я понимаю, времени у тебя мало, но все же поднимись наверх. Там тебя ждет небольшой сюрприз.

Я кивнул и благодарно похлопал ладонью по обелиску. Эх, его бы тоже когда-нибудь обтесать и до ума довести.

Пошел вверх по лестнице. Когда проходил через зал с гробами, там уже возились рабочие, все, кто был свободен от мало до велика почтенно складывали кости в гробы и устанавливали их согласно указаниям Тиссы. Жрица чмокнула меня в щеку в знак приветствия.

Как оказалось, Али в крепости не было. Ушла на вылазку с разведчиками.

— Вот это да, — выдал я удивленно, оглядывая почти собранные осадные орудия. Притащили эти махины из леса и пытаются восстановить. Просто замечательно. Такой козырь при следующей осаде точно не помешает.

— Дикарь! — раздался удивленный и в то же время радостный смутно знакомый голос. Я обернулся на звук.

— Дархан! — воскликнул я и стукнул кулаком в кулак могучего глорка.

Вот что за вспышку силы я тогда чувствовал во время медитации. Глорк со своими ребятами пришел в храм.

— Как я рад вас всех видеть! — не стал сдерживать эмоций, глядя на новых членов паствы. — Я смотрю, вы уже в работу включились.

— Конечно, — сказал Дархан. — Великий дух Зик дает большую силу, надо пускать её в ход. Тут много дел. Интересно будет. Много спаррингов придется проводить с местными воинами. Будем учиться друг у друга.

— Эх. Я бы с большим удовольствием разделил с вами бойцовский круг, но, к сожалению, время играет сегодня против меня. Я помню данное слово. Вскоре вернусь и обязательно научу вас парочке приемов.

— Будем ждать.

Портал выбросил меня в ритуальной лавке. Я выскочил на улицу и заметил, что солнце уже начало садиться. Из-за того, что городская стена так высока, в городе темнело раньше, чем за ним. Чувство опасности начало буквально сдавливать.

Шестое чувство + 1. Всего 11.

И тут по городу разнесся колокольный звон. Его вибрации словно прошивали всё вокруг. Игроки задирали головы, удивленно переглядываясь, а НПС вообще вели себя крайне странно. Одни запрыгивали в дома и тут же закрывались на все запоры, другие убегали в одном им ведомом направлении, третьи вообще сделали вид, что ничего не происходит.

Я побежал в сторону городских ворот, но осознал, что отчаянно не успеваю. Еще не ясно, чего надо бояться, но уже понятно, что ловушка захлопнулась. Повсюду начали раздаваться сначала удивленные возгласы, а потом и крики игроков. Зазвенела сталь. Загрохотали боевые заклинания.

Резня началась!

* * *

Вор начинается с отмычки — это первое, что вбил в Бырика наставник. Поэтому парень ждал, когда надзиратель скроется из коридора, чтобы начать вскрывать замок.

Юный вор со своей группой собрался плотно обосноваться в Янзере, а потому начал изучение города с самого важного для своей профессии, с тюрьмы. Получив несколько суток под стражей за череду незначительных правонарушений, он уже успел выспаться, изучил расписание, немного качнул репутацию с одним из надзирателей и начал подкармливать баландой местных крыс. Если повезет, одна из них однажды принесет ему наводку на квест или отмычку.

За сегодня тюрьма переполнилась. В некоторых камерах уже сидели по несколько человек. Чат здесь не работал, поэтому все новости передавались из уст в уста. Из рассказов следовало, что в городе творилось сущее безумие.

Мест не хватало. И из разговора местных стало понятно, что скоро их начнут переселять на нижние этажи. Бырик сейчас на первом. Убийцы неписей были на втором. И чем ниже, тем опаснее там сидят преступники, вплоть до глубоких подземных темниц, где, как и положено, десятилетиями ждут своего часа мега-злодеи прошлых эпох.

Отмычка почти беззвучно вошла в замок, не хватало еще переполошить кого-то из соседей. Ловкие пальцы аккуратно вели её внутри механизма. Вор кашлянул, заглушая сухой щелчок замка. И как назло в этот миг раздался грохот открывшей двери на этаж. Бранящийся начальник тюрьмы шел сюда с усиленным нарядом.

— Как же не вовремя, — еле слышно ругнулся Бырик.

Главный надзиратель дошел до его камеры, так как она была последняя с конца и приказал переселить тридцать заключенных на нижние этажи. Стражник вставил ключ в паз и с удивлением обнаружил, что камера не заперта.

Начальник тюрьмы почему-то расхохотался, юному вору пришло системное сообщение, что его срок продлен еще на сутки за попытку побега. Парня отконвоировали на минус второй этаж, где содержались совсем уж страшные упыри из местных и только два игрока.

Вдруг раздался колокольный звон. Конвоировавшие его стражники сбились с шага. Заключенные заорали и начали прыгать на клетку как бешеные обезьяны в зоопарке. Они рычали, выли, хохотали, грызли прутья и бились головой о стены.

Некоторые из них стали просачиваться через металлические прутья, невзирая на ломающиеся кости и выворачивающиеся суставы. Конвоир отпирал клетку, но ключ выпал у него из рук. Он выхватил меч и бросился к лестнице вниз, оттуда донесся душераздирающий рык, от которого у Бырика волосы встали дыбом.

Парень глянул в спину в страхе убегающему второму стражнику, подхватил ключ с пола, отпер камеру, закрылся в ней и запер сам себя, зарывшись в лежалое сено в углу.

Через несколько минут с нижних этажей темницы хлынул поток невообразимых антропоморфным тварей всех мастей. Многие из них были в колодках, ошейниках или кандалах.

Они словно движимые общим разумом гнули прутья, высвобождая узников, и лишь богам известно по какому принципу они выбирали тех, кто войдет в их единый безумный организм, а кого стоит порвать на месте.

Слабая маскировка не спасла Бырика, он едва успел нанести один жалкий удар кулаком, когда его выдернули в коридор, множество рук вцепилось со всех сторон. Парень только успел почувствовать невыносимое давление, а потом услышал влажный треск, и даже понять не успел, что с таким звуком рвалась его плоть и отрывались конечности.

Жаль только это были не все злоключения. Он появился на тюремном камне возрождения и увидел как смели тюремный гарнизон, снова возродился и перед очередной смертью успел узреть, как толпа тварей с нижних уровней темницы вырвалась в город.

* * *

Дедуля в маленьком переулке вел карандашом по холсту, рисуя портрет на заказ. Миловидная эльфийка, несмотря на заверения старика в том, что необязательно постоянно улыбаться, все равно старалась держать рот натянутым. Двое её компаньонов переминались с ноги ногу, вяло перебрасываясь репликами, и изредка подходили к прилавку, покрутить в руках одну из многочисленных поделок.

— Пустая трата времени, — в очередной раз заявил разбойник в капюшоне.

— Завяньте. Достали уже, — посоветовала им эльфийка и тут же снова натянула на лицо улыбку. — Вас здесь никто не держит, — процедила она сквозь натянутые губы.

Их подруга по какой-то одной ей ведомой причине вбила себе в голову, что этот непись непростой, а даёт редкий квест. Потому она и пыталась таким вот нехитрым способом поднять себе репу. А у парней попросту не было выбора, ведь «патибосс» как они его звали, четко дал понять, что произойдет с парочкой, если они позволят эльфийке снова вляпаться в неприятности.

С первым ударом колокола карандаш в морщинистой руке дрогнул, грифель обломился, а прекрасное лицо девушки перечеркнул уродливый серый шрам.

— Прошу меня простить, молодые люди, — тихо проговорил старик. — На сегодня моя лавка закрывается. Можете взять по одной глиняной фигурке в качестве извинений. Они приносят удачу.

— Жалко, — скисла девушка. А старик начал спешно захлопывать крышки ящиков, так что едва не обрубил пальцы эльфийке, которая в последний момент успела схватить фигурку чешущего за ухом кота. Перед последним ящиком дедушка замер, вытащил колоду карт и вытряхнул прямоугольники на руку.

— Я бы попросил вас удалиться как можно дальше, — все так же вежливо проговорил дедуля.

— А когда вы дорисуете мой портрет? — спросила девушка, но её тут же подхватили под руки заподозрившие неладное товарищи. — Отпустите! Совсем ошалели! — начала брыкаться она.

— Да тише ты, — шикнул на нее игрок в капюшоне.

— Оглянись! — поддакнул ему второй. — В чат посмотри. Что-то происходит.

Троица свернула за угол и лишь услышала причудливый перезвон магии, да увидела отражения ярких вспышек, когда из рук грандмастера карт вылетели несколько десятков прямоугольников, на ходу увеличиваясь в размерах. Существа всех видов и мастей вынырнули из своих пространственных убежищ и буквально заполонили узкий переулок.

* * *

— Палыч? — раздался на кладбище детский голосок. Плюшевый розовый кролик с девичьим лицом зевнул и завертелся на месте, выискивая глазами фигуру зомби. — Если ты опять напился, дрянь такая, я тебя в склеп на цепь посажу. Клянусь смертью.

— Не кричи, Найтмаровна, — донеслось из-за угла, и перемазанный в земле мертвяк предстал перед смотрительницей кладбища. — Порядок наводил.

— Угу, знаю я твой порядок употребления. Сначала вино, а потом самогон. Хватай лопату, солнце садится. Пора навестить паладинов.

— Это славно. Я мигом, — Палыч захромал в сарай и уже через минуту появился с начищенной до блеска лопатой, которая явно предназначалась не для копки, а чтобы крушить чужие черепа.

Крольчиха повела носом и вопросительно уставилась на зомби.

— А кто это у нас там не спит?

— Катамори сан — её гости твои подняли.

Некромантка бросила руку в сторону склепа, и заваленный землей проход вмиг отчистился. Многорукое чудовище в маске плавно выползло на поверхность.

— Нормальная страховидла, — сказалаНайтмара. — С нами пойдет.

Чудная троица двинулась в сторону заброшенного квартала. Крольчиха приложила пушистые лапы ко рту и свистнула так, что Палыч даже поморщился.

— Цып-цып-цып! Кыс-кыс-кыс! — продолжала она привлекать внимание.

Во тьме вспыхнули десятки глаз. Темные твари бесшумно выбирались из своих домов.

— Голодные бедненькие. Ну ничего, сейчас вы все до отвала наедитесь, — хищно улыбнулась некроматка с детским лицом.

* * *

Денек выдался безумный. Десятник Гэп начальник контрольно-пропускного пункта города Янзер дремал, подперев подбородок руками. Он еще в свои салабонские годы научился так делать, если неожиданно откроется дверь, то не надо тратить время, чтобы оторвать башку от стола, глаза открыл, и всё, и якобы не спишь на посту.

Тем не менее пробудил его не подчиненный, не сменщик и даже не старший по званию, а колокольный звон, от которого сон как рукой сняло. Гэп соскочил, опрокинув стул, и вылетел на улицу из караулки.

— Опустить ворота-а-а-а! — заорал он так, что в конце перешел на хрип.

— Эй, какого черта?! — воскликнул маг из очереди на вход в город, что раскинулась двадцатиметровой змеей.

Дежурившие у поворотного механизма тоже слышали звон, потому стояли наизготовку и ждали сигнала. Едва голос командира прозвучал, стопор слетел, и массивные катушки со скрипом начали вращение. Тяжелая решетка полетела вниз.

Маг использовал пространственный скачок и оказался в городе. Толпа игроков, завидев стремительно летящие на макушки ворота, качнулась вперед. Голова «змеи» пересекла черту, решетка с грохотом рухнула, отсекая остальное «тело». Троих игроков пробило насквозь и пришпилило к земле.

Оставшиеся за воротами сначала испуганно отшатнулись, тут же опомнившись, недовольно загудели.

— Ахерень! — ругнулся все тот же маг. — Че за беспредел? — орал он, выискивая глазами стражников, чтобы высказать им свои претензии. — Ух ёп… — само собой вырвалось у него, когда парень увидел, в кого превратились стражники.

* * *

Лайла проглотила, вытерла рукой уголки губ с подбородком и поднялась с коленей. Она с грустью посмотрела на блаженно закатившего глаза паренька по имени Юлиус. «Я явно первая его женщина», — подумала представительница самой древней профессии.

Он был такой милый. Краснел, когда выбрал её из всех девушек в борделе. От волнения запнулся, когда поднимался на второй этаж. Такой пугливый. Весь трясся и заикался, когда пытался с ней заговорить, с трудом справился с пуговицами на её блузке.

Зато после стремительного первого раза, он успокоился и потом был с ней так ласков и нежен, как с хрупким цветком. «Дурачок. Такие в нас обычно и влюбляются», — подумала она, — «Парням как он частенько не везет в личной жизни, связываются с манипулятивными суками, которые их совсем не ценят и крутят, как хотят, а потом, когда избранницы их предают, эти мужчины ожесточаются на весь женский род».

Она с тоской посмотрела на Юлиуса. Он открыл глаза и улыбнулся. «Что он сейчас подумает?», — пришла Лайле в голову мысль. Колокольный звон не оставлял ей выбора. Сестры в соседних комнатах уже начали жатву, она это чувствовала. И словно в подтверждение её предчувствий что-то с грохотом врезалось в стену. Парень хмыкнул.

— Это у вас нормально? — спросил он.

Губы Лайлы сжались в тонкую нитку, она покачала головой и сказала:

— Беги.

— Что? — непонимающе уставился он на нее.

— Беги, мой маленький дурачок, — ласково проговорила она и указала глазами на окно. Тут же из коридора послышались крики, а ручку двери начали дергать так, словно человека на той стороне било током. А человека ли вообще?

Парень оказался на удивление понятлив. Что-то такое Юлиус прочитал в глазах своей первой женщины. Без лишних вопросов он натянул портки и взобрался на подоконник и прежде чем спрыгнуть, обернулся, ослепительно улыбнувшись.

— Я… — начал было он, но Лайла прервала его, приложив палец к губам, а затем отправила воздушный поцелуй. Парень закусил губу, явно желая много сказать девушке, но лишь еще раз улыбнулся и скользнул вниз.

Ручку двери продолжали дергать. Куртизанка даже одеваться не стала, лениво подошла, вытащив из ближайшего ящика тумбы нож, и отодвинула щеколду. Дверь открылась, и внутрь попытался заскочить маленький мужичонок с расширившимися от ужаса глазами. Он даже не заметил, что перед ним голая женщина, и попытался её обогнуть, просто как столб, вставший посреди дороги.

Правой рукой Лайла ухватила его за ворот рубашки и впечатала затылком в дверной косяк. Левой тут же всадила нож под подбородок, провернула, вытащила и брезгливо оттолкнула еще сотрясающееся в судорогах тело.

Она пошла по кровавому следу в коридоре и тихо шагнула в соседнюю комнату. Четверо голых сестер были с ног до головы перемазаны кровью. Толстяк, привязанный к кровати по рукам и ногам, мычал в кляп и переводил испуганные глаза с одной девушки на другую.

— Развлекаетесь, — скорее констатировала, чем спросила Лайла.

— Пока да, но сейчас начнем иссушать. Присоединишься

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга четвертая

Глава 1. Резня

Отступление первое

Таймер отсчитывал последнюю минуту. Толик спохватился и вспомнил, что забыл оплатить просмотр трансляции.

— Ойё-ё-ё! — воскликнул он, начав все переворачивать на столе в поисках карточки. — Да твою ж медь, где ты, дрянь пластиковая? — психанул парень. Настолько отчаялся, что даже монитор поднял, а ну как этот прямоугольник с чипом сам под него заполз.

Затем вспомнил. Лицо Толика просияло, он резко дернулся к шкафу и полез в карман джинсов, схватил карточку, подлетел к компу. Пятнадцать секунд! Пальцы порхали по клавиатуре, вводя данные.

— БАЦ! — с силой долбанул он по клавише ввода. Колесико загрузки, казалось, крутилось целую вечность, хотя на самом деле минуло всего несколько секунд, а когда оно пропало, на экране предстал вид сверху на славный город Янзер.

Толик выматерился от увиденного. С начала ивента ему все не давала покоя мысль, что он многое упускает, и сам мог поучаствовать, клан бы не пропал, и без того, есть, кому дела решать. Обстоятельства рождают управленцев, и все в таком духе. Но теперь он открестился от всех этих мыслей. Не участвует и слава Зику.

* * *

Уровень 71

День двадцать восьмой

Я бежал, крутя головой на все триста шестьдесят. Надо на пару минут куда-то заныкаться, чтобы понаблюдать, как будут развиваться события. Взгляд зацепился за цветочный магазин. Бабулька вышла, чтобы перевернуть табличку с «Открыто» на «Закрыто». Врубив ускорение, залетел внутрь раньше, чем она успела опомниться. Старушка тут же захлопнула дверь.

— Молодой человек, мы закрываемся! — повысила она голос.

— Я буквально на секундочку, — расплылся в улыбке, но старой ведьме было на это плевать.

— Выйдите, пожалуйста, — настойчиво повторила она. Я припал к окнам и выглядывал из-за шторки. Пока непонятно что творится. Многие игроки и не заметили ничего. Идут себе дальше. Слева сверкнула вспышка, пришлось встать на носочки и лбом уткнуться в стекло, дабы разглядеть, кто в кого и чем пульнул.

Тут я услышал, как тихо задвинулась щеколда, а когда обернулся, отскочил до самой стены, раздавив при этом несколько цветочных горшков.

— Знаете, — виноватым тоном начал я. — Пожалуй, вы правы. Такая мудрая дама, не может быть неправа. Мне и, правда, пора. Не буду вас больше беспокоить. Вы только дверку откройте.

Глаза бабки стали полностью черными, а возле них появились темно-зеленые прожилки. Она медленно приближалась ко мне, на ходу схватив две розы. Бутоны тут же завяли и рассыпались. Лепестки еще планировали на пол, а стебли вместе с шипами увеличились в размерах и затвердели. Вот так за пару секунд два цветка превратились в шипастые дубинки.

Движение старухи становились все увереннее и плавнее, словно с каждым шагом она сбрасывала по десятку лет. Я бочком стал сдвигаться влево, так чтобы между нами возник прилавок, и тут эта псевдодруидка размазалась в воздухе. Мне пришлось отскочить вправо.

Бабка врезалась в полку, обрушивая её на пол, вместе с горшками. Я метнулся к двери, взглянув на отражение старухи в стекле. Она мигом соскочила, стряхнула с седых кудрей землю и перепрыгнула прилавок с опорой на одну руку. Охренеть, да даже я так не смогу!

Пальцы сомкнулись на щеколде. Засов ушел вправо. Я тут же присел. Над головой свистнула шипастая дубина, проломив дверь. Поднявшись, толкнул бабку плечом, и она вылетела на улицу. Кастанув замедление, отпихнул обезумевшую непись ногой, захлопнул дверь и запер на засов. Ну не готов я пока убивать старушек, даже вмазанных каким-то мощным проклятьем.

С проклятием это лишь предположение. С тем же успехом это может быть и дар кого-нибудь высшего демона или зверобога, что требует в ответ приносить ему в жертву игроков. На самом деле, можно с десяток теорий накидать, обосновывающих поведение старушки.

Обезумевшая цветочница крушила дверь. Я быстро сбегал и проверил, есть ли черный ход. Его не было, но имелся ход в подсобное помещение с окошком. Если что туда переберусь. Там преграда покрепче.

Под мерный стук дубины, брань старухи и треск дерева наблюдал за улицей. События развивались. Уже даже самые тупые сообразили, что-то пошло не так. Сумерки потихоньку сгущались, и зажигались магические фонари. Раздался цокот копыт. Городской извозчик несся на своей лихой двойке и сбивал игроков, стегая плетью тех, кто успевал отскакивать.

Так, что мы имеем? Часть неписей сошли с ума после колокольного звона. Игроки их начнут убивать. Продлиться это всё максимум пару часов. Даже несмотря на то, что уровни стражи в полтора-два раза больше, им не выстоять, ибо у нашего брата геймера есть возможность переродиться.

Что делать? Варианта всего два, попытаться пересидеть или прорваться через ворота. Думается мне, сейчас там просто адская давка. И не из таких передряг выплывали. Прорвемся. Эх, сейчас бы Грызлика сюда, уж в двоем то мы бы всем наваляли.

По звуку я понял, что хлипкая преграда сейчас рухнет, и убежал в подсобку, стащив по пути пару мешков с какими-то семенами, может, ребятам в алхимии пригодится. Только захлопнул дверь, как разъяренная бабка влетела в нее так, что полотно треснуло. Вот у маразматички силища то.

Не стал ждать, когда поехавшая до меня доберется, пошарил в подсобке, убрал в инвентарь мешок сушеных цветков и половину найденных книг, вдруг полезные, аккуратно раскрыл окошко и выскользнул на улицу. Тут же пришлось уйти перекатом, так как сверху посыпалось битое стекло.

Из окна третьего этажа попытался сигануть мужик, но женская рука схватила его в полете за волосы и потащила наверх. Парень с ником Парнас заорал и зацепился пяткой за подоконник второго яруса. Я смотрел на это все, отбегая спиной. Голая неизвестная особа не смогла затащить его наверх и попросту вспорола глотку когтями. Кровь фонтаном брызнула на улицу, окропляя прохожих.

«Бежать! Бежать! Бежать!», — без устали крутилось в голове. Я еле успел увернуться от падающего с неба рояля, а вот бежавшую впереди эльфийку размазало. Из окна высунулся довольный хоббит во фраке и белых перчатках. И как только сдвинул такую махину, шельмец?

Я побежал дальше, но обернулся на крик сзади. Коротышка уже выскочил из окна, прямо на чью-то голову и принялся забивать игрока голыми руками. Белые перчатки мигом превратились в красные, как и накрахмаленный воротник.

Впереди группа ганкеров перекрыла улицу, решила, что самое время гасить всех подряд. Идиоты. Я сделал классическое движение маятником, уворачиваясь от пущенного болта. Один на семерых сейчас не вывезу, а пытаться организовать напуганное стадо, что бежало следом, не было никакого желания. Ударил Звуковой Волной по ближайшим окнам и нырнул в чью-то уютную квартирку.

Переступил через мертвого пета на кухне, ни в чем неповинному трехголовому попугаю попросту свернули все шеи. Небоевой это птиц, тут уж ничего не поделаешь. Выбежал в комнату и поморщился.

Там на кровати лежала на побагровевших простынях полуголая мертвая блондинка. Есть такой тип женщин в Фанмире, что предпочитают заводить отношения только с неписями, ибо в реальных мужчинах они разочарованы. Вот и эта дамочка, видимо, тоже из таких. А её суженный, вытирает рот от крови, едва успел портки натянуть.

— Я тут чисто мимокрокодил, — примиряюще поднял руки.

Куда там. Мужик прыгнул через кровать, оттолкнулся от стены, как сраный человек-паук и полетел на меня. «Хотел по-хорошему», — вздохнул мысленно и вжарил Акустическим Ударом, и следом Скрипичным Ключом. Первый удар опрокинул противника, а затем огромный музыкальный знак придавил горе-убийцу, так что только кости захрустели.

Я выбежал из квартиры, в один прыжок оказался у дверей на улицу. Открыл и выдохнул. Тут чуть спокойнее. По крайней мере никого прямо посреди дороги не разделывают на куски. Заметил большую прозрачную витрину парикмахерской. Через нее видно, как стригут спокойно сидящих игроков. Может, это безумие только в той части города?

Забежал в этот средневековый барбершоп, чтобы проверить свою теорию. Рыжеволосой эльфийке укорачивала ножницами челку молодая девчушка в фартуке, а гному подравнивала бороду опасной бритвой орчанка.

— У нас занято, — спокойно сказала зеленокожая.

— Я подожду, — стрельнул глазами на свободное кресло.

— Как пожелаете, — улыбнулась она мне, подняла гному бороду и перерезала ему глотку. Коротышка захрипел, кровь толчками полилась на кольчугу. Эльфийка пыталась закричать, но парикмахер закрыл ей рот ладошкой и с улыбкой несколько раз всадил ножницы в шею.

— И вы туда же, — скривился я и выскочил на улицу. Безумные работницы бросились следом. Звуковая Волна ударилась в огромную витрину, и град осколков накрыл обеих девушек. Сразу отвернулся от увиденного. Слишком жуткое зрелище, не люблю такое. Одно дело магией швыряться, а другое вот так стеклом, мне еще в реальном мире мимо витрин ходить. Теперь вспоминать каждый раз буду.

— Бр-р-р-р-р-р! — передернул плечами.

Теперь остается только к воротам бежать. Переждать где-то явно не удастся. Повсюду этот ужас творится.

Из соседней булочной спиной на тротуар упала троллиха. Пятидесятый уровень, по классу маг. Вот умора. Великий рандом тот еще шутник. Следом за ней вышагнул пекарь и продавщица. Высокий толстяк с предплечьями как полено вооруженный огромной скалкой, и маленькая пышка с внушительного размера разделочной доской.

Я ошибся, девчонка оказалась колдуньей. Она растерялась и вместо, того, что долбануть магией с двух рук, попыталась схватить с пояса гримуар. Естественно, за это время булочник смог подойти и просто и без затей долбанул её по башке. Та успела выставить руку, по звуку стало понятно, что кость лопнула. Тут же подскочила булочница и огрела покупательницу доской по голове.

Совесть не позволила мне пройти мимо, хоть и понимал, что это глупо, всех не спасти. Вон крики из каждого второго магазина. Что мне теперь по всей улице метаться? Тем не менее шагнул вперед, свистнул и сказал:

— Эй, уважаемые, а ватрушки есть?

Пекари подняли головы. Сразу обратил внимание, какой у них затуманенный пустой взор.

— Ватрушки, — повторил я. Хотя понимал, слова для них не несут никакого значения. — Сначала края обгрызаешь, а потом сердцевину, — говорю, а сам медленно подшагиваю, так чтобы Ударная Волна троллиху не зацепила. Только пышка подняла ногу, чтобы податься в мою сторону резко дунул в трубку, направляя удар.

Разбалансированная толстуха сразу упала на задницу, а пекарь устоял. Лишь башкой потряс, только вот за прочностью вещей он не очень следил, так как ремень лопнул, и штаны сползли. Здоровяк не заметил, при шаге запнулся и следом рухнул на свою товарку.

Я тут же подбежал, подхватил троллиху, и чуть не упал от боли в спине. Не рассчитал малёха, что девчонка весит прилично за центнер. Только сейчас обратил внимание на имя — Сигил. Хм, символичненько, конечно, тут случайный подбор молодец.

Дамочка опомнилась, раскрыла книгу и захотела вмазать по парочке, чем-нибудь убойным.

— Ману экономь, — шикнул я на нее, захлапывая гримуар, и потащил дальше по улице, потихоньку поигрывая регенерирующую мелодию. — Пати в городе?

— Да, — растерянно кивнула девчонка. — А тебе что с того?

— Мне вообще насрать. Если ты еще не поняла, неписи с ума посходили. Вали к своим, — сказал ей напоследок, накладывая ускорение и благословение. Она ошарашенно пялилась на меня и лишь, когда я уже почти скрылся за углом, крикнула «Спасибо».

За поворотом меня сразу ждал сюрприз. Двое попрошаек забивали ногами кобольда, рядом валялось тело разбойника с двумя заточками в глазах. Вот нуб, не спас товарища. Из тряпичного хила с каждым ударом вылетало по пять процентов здоровья.

— Чумазые, вам на шампунь подать? — крикнул, не замедляя хода, и бросил золотой в лобешник более рослого бродяги. Волынку убрал в инвентарь, чтобы не мешала развлекаться. Этих двоих, я и на кулаках отделаю.

Первый бесстрашный идиот попер в открытую, по колхозному размахнувшись из-за спины. Спокойно сделал полшага назад, таких дебилов с опущенным забралом я еще в детстве разбирать научился. Противник ожидаемо промахнулся и сильно провалился вперед. Встретил его левым апперкотом, добавил правой с локтя в ухо и оттолкнул в стену.

Второй только думал, как бы нанести удар, а я уже сократил дистанцию и пробил оверхенд.

— Бум! — весело крикнул в момент удара.

Попрошайка упал на задницу, а затем запрокинулся на спину, ударившись затылком.

За шкирку подняв кобальда, встряхнул его.

— Алё, есть кто дома?

Как только взгляд игрока прояснился, сказал ему:

— Сейчас везде такая херь.

Возиться с ним не стал, двинулся дальше. Крался перебежками по залитыми кровью и засыпанными телами улицам. Что-то мне подсказывает общее количество просранного нашим братом опыта уже под миллиард. Я экономил ману, в драки не вступал, лишь изредка кидал кому-нибудь дебаф, чтоб замедлить и проскочить. Неписей, что бросались с голыми кулаками, стало все меньше, почти все попавшиеся, вооружены, порой и трофеями с игроков.

Более того, они кучковались, нападая толпой, и начинали перекрывать улицы мебелью из домов. Случались зарубы стенка на стенку. Я пробегал мимо очередного побоища. Пиромант жалкого по местным меркам двадцатого уровня поджёг баррикаду в нескольких местах. Толпа игроков человек в пятнадцать схлестнулась в свете разрастающегося огненного зарева с равным по числу противником.

Только вот неписи атаковали как зомби, не обращая внимание, на отрубленные конечности и многочисленные дырки в теле. Вдруг крышка колодца открылась, оттуда в тыл игрокам выбрался безглазый гном, увешанный взрывчаткой. «Смотритель канализации Гварл. Уровень 71». Успел разглядеть я и только открыл рот, чтобы крикнуть «Сзади», как раздался взрыв.

На рефлексах упал, но кровью все равно забрызгало, да еще чей-то кусок доспеха, долбанул по макушке, и повесился дебаф «Дезориентация». Картинка слегла поплыла. Дым рассеивался. На ногах остался только высокоуровневый паладин, укрывшийся баблом, и два хила, выставивших защитное поле. Пал кастанул скил, перетягивая агр всех НПС на себя. Лекари же бросили на него по хилке и, схватив последнего оставшегося в живых игрока под руки, бросились в подворотню. Волна обезумевших горожан набросилась на смелого воина.

Я решил хоть немного подсобить бедняге и кинул ему благословение и пачку бафов. Перепрыгивая через обугленные тела, побежал дальше. Повсюду начали подниматься дымные столбы, от магии разрушения начинало загораться все вокруг.

* * *

Перед выходом на магистральную до ворот пришлось прикинуться ветошью. А точнее, ковром. Буквально завернулся в палас, что сушился на веревке и так и замер. Впереди стройные ряды паладинов выстраивались, чтобы дать решительный отпор всем, кто встанет на их пути. Только что-то пошло не по плану.

— Сила в единстве, братья и сестры по классу! — воодушевленно вещал какой-то хмырь по имени Голд. Если я правильно разобрал буквы, ведь через кое-как пробитые ножом дырки не очень-то и видно. — Наши наставники напали на нас, наши пати разбросаны по городу, но мы пробьем для них путь до ворот и выпустим друзей из этой смертельной лов..

— Дзын-н-н-нь! — прозвучал звон, словно ему по башке лопатой съездили. А затем со всех сторон донесся рык десяток глоток. Замелькали темные силуэты. Началась свара.

— Монстры из заброшки!

— Но как?

— Это опять они! — испуганно верещала какая-то девчонка.

Что там точно происходило не видно. Я стал двигаться вдоль стеночки, мысленно приговаривая «Я ковер, я ковер. Никому нет дело до старого пыльного ковра. Я коврик. Херовый старый коврик». Наконец, добрался до двери. Тихонько отпер её и последнее, что увидел, перед тем как спиной вперед провалится внутрь, это силуэт огромного розового кролика. Но это не могло быть правдой. Видимо, просто старая обида о моих первых хардкорных днях раскачки без кроликов, даёт о себе знать такими вот причудливыми видениями.

Провалился в помещение, молясь, чтобы внутри никого не оказалось. Ногой прикрыл дверь и перекатился в сторону, разворачивая ковер. Погладил этот «маскхалат» по шерстке, словно благодаря за службу, и лишь после поднял глаза, осматриваясь. И вздрогнул, встретившись взглядом с медведем.

Подскочил, словно внезапно понял, что лежу на гвоздях. Сердце бешено колотилось, если б на улице не шел бой, вылетел вместе с дверью, но мысль, что отступать некуда, помогла мне лучше осмотреться, и тогда все встало на свои места. Эта чертова лавка охотника.

Бой внутри прошел нехилый, потому чучело медведя, одно из многих, к слову, и оказалось на полу. Повсюду подтеки воды, брызги крови, глубокие дырки от попавших в стены стрел, только вот те теперь куда-то запропастились, а в некоторых шкурах торчат еще не растаявшие ледяные шипы.

Кстати, классических зверей больше и не было. Остальные существа мне никогда не встречались. Самый интересный образчик стоял на пустой лакированной доске с подписью «Невидимый рульф». Вот и думай, правда такой есть, или это выдумка. А чего, собственно, гадать вытянул вперед ладонь и уперся в невидимое препятствие, тут же одернул руку. Прикосновение к шкуре прозрачной твари оказалось мерзким, словно трогаешь десятки слепленных между собой и лежащих на спине ос.

Вы обнаружили Нивидимого Рульфа. Вы первый игрок, встретивший это существо. (опых x3).

Получено:

1800 очков опыта. 221800/307600

Внимательность + 1. Всего 15.

Вот даже как. Неплохо.

Я заметил, что все стенды для луков пустые. Похоже, тот, кто здесь повеселился, утащил все. До меня только сейчас дошло, что самые ушлые игроки, вообще забили на творящееся вокруг, и в первую очередь ломанулись марадерить магазины. Все как в жизни.

Так, а какого черта, там столько воды?

Подошел к двери, ведущей во внутренние помещения. Резко пнул ее, готовый встретить любого, кто выскочит. Выскочить не мог никто. Рыжеволосый лесной эльф в зеленных одеяниях был вморожен в свою коморку. Остроухий, что, по-видимому, и являлся хозяином заведения, был в сознании. Зрачки его сузились, он сжал зубы, да только сделать мне все равно ничего не мог.

— Остываешь? Ладно, не буду мешать.

Эльф бешено крутит глазами.

— Я бы тебя выпустил, не жалко, но ты ведь меня убить попытаешься. У вас всех фляга знатно протекла, — с этими словами, достал из инвентаря кинжал и упёр в лед в районе бедра торговца. Легкими постукиваниями сколол лед, следя, чтобы трещина не пошла дальше, пока не добрался до ткани штанов. Аккуратно вспорол карман и вытащил ключи.

— От сейфа, да? — спросил у ледяной статуи. — Не отвечай. Я и так знаю.

Протиснулся мимо него к приставной лестнице, ведущей на второй этаж. Тут только кровать и дверь. Простукивать стены, это очень долго, но я сейчас и не тороплюсь особо, времени вагон, пока лед не растает. Поднял матрас и сразу попадал в яблочко. В углах скопилась древесная пыль от частого поднятия верхнего деревянного покрытия.

Сунув нож в щель, надавил на рукоять. Тонкая, почти как фанерка, крышка отходит. Под ней оказывается плоский сейф размеров во всю койку. Я с сомнением покосился на деревянные ножки и вдарил по ближайшей Акустическим Ударом.

Ну, конечно! Дерево с треском разлетелось, а под ним оказалась металлическая основа. Все понятно, конспираторы хреновы. Минута ушла на подбор ключа. Еще две, чтобы понять, в какую сторону открывается сейф. Система хитрая. Два раза вправо, а затем надо надавить на ключ и держать несколько секунд, пока он не зайдет еще глубже, лишь после этого раздался металлический хруст, и крышка открылась.

Поднял её и присвистнул. Тут жил явно не простой охотник. Одних теперь нахрен никому ненужных жетонов под сотню тысяч. А еще золото и драгоценные камни всех мастей. Эпическая бижа, на редкость невзрачная на вид. И наконечники для стрел навскидку около полусотни и все разные. А еще какая-то разноцветная пыльца в кожаных мешочках. Скорее всего для крафта. Беру всё, там разберемся.

Обобрав охотника, вышел в парадную, поднялся на третий этаж. Шарахнув по замку ближайшей квартиры, ворвался внутрь. Пусто. Повезло, однако.

Подошел к окну, и в этот миг ощутил, как мурашки пробежали по спине. Резко подался назад и с потолка на место, где я стоял, рухнула маленькая фигурка. Существо перестало быть прозрачным. Разбойник гном. Шестидесятый уровень.

— То-то смотрю окно разбито, — улыбнувшись, сказал я, а сам прикинул. Если этот хрен настолько в себе уверен, что даже не стал развивать атаку после первого промаха, то значит, хочет поиграться и дело швах. — Прошлого владельца небось вышвырнул?

— Высунься да погляди, — бросил он и тут же снова стал невидимым. Какого хера? Не может у скрыта такой коротий откат быть. Или он в первый раз под зельем прятался?

Сюрприза я ждал, а потому сразу оставил на месте себя фантомного барда, шагнул в сторону и громко крикнул в ту область, где примерно должен оказаться игрок, возжелавший ударить ненастоящего меня в спину кинжалами. Даже увидел анимацию голосового умения — крохотное такое искажение воздуха. Два полупрозрачных клинка проткнули силуэт иллюзии, и она растворилась, а владелец оружия упал лицом вперед и против воли вышел из стелса.

Тут же поверх оглушения кинул Колыбельную, схватил обормота за бороду, притащил к окну, крякнув перевалил тело через подоконник. В себя игрок пришел в аккурат за секунду до столкновения с землей, так что перед характерным звуком удара о брусчатку раздался короткий крик.

Я высунулся в окно. Задумался. Оглядел окрестные дома, решил, что идея не такая уж и плохая. Обновив все бафы, полез на крышу. Отсюда происходящее в городе виделось еще ужаснее, ведь можно было разглядеть, сколько трупов валяется на протяжении всей улицы и парочки соседних.

Развороченная брусчатка, обвалившаяся отделка домов, пробитые стены зданий. Треск боевых заклятий, крики, звон металла, характерное хеканье. Звуки многочисленных стычек отражались от стен и уходили наверх, сливаясь в одну ужасающую какофонию смерти.

Я прикинул расстояние до следующего здания. Метра два. В принципе легко перепрыгну. Главное — потом не скатиться, потому что крыша под углом. Взял разбег и сиганул. Приземлился и тут же ухватился за конек. Балансируя по узкому «мостику», добежал до другого дома. Тут уже все сложней. Строение на этаж выше, хорошо, что кто-то натянул между ними веревки, видимо, чтоб тряпки сушить, а я не маг, сушиться не буду, ха-ха, так что попробую переползти, авось не оборвется.

Ожидание оправдались, крепкая веревка попалась. Взобрался на следующую крышу и понял, что не один такой умный. Вон вдалеке настоящие ниндзя скачут. Словно и нет под ними пропасти.

Впереди уже ворота показались. Я тут же взял разбег и перелетел на следующее здание, до смерти перепугав мирно греющуюся на солнце кошку. И как это чудо мохнатое вообще сюда залезло? Хотя о чем это я. Тут же всего четвертый этаж, эти и не на такое способны.

Перевалившись через парапет, охнул от увиденного. Какой нахрен прорыв через ворота? Перед ними уже под две сотни тел и почти все игрокам принадлежат.

Очередная группа собралась на прорыв. Навскидку плюс-минус пять пати. Посмотрим, что у них выйдет. А там, глядишь, и успеем подсобить в кризисный момент.

Тут по ушам ударил уже знакомый звон колокола. Второй. Чтобы это значило?

Ответ не заставил себя долго ждать. Бегущие по улицам неписи начали видоизменяться, бешено дергаясь, и ничего хорошего это не сулило.

Глава 2. Резня продолжается

Отступление второе

Сеть бурлила. Хватило лишь десятка скриншотов и нескольких рекламных роликов, чтобы изначально зажавшие копейку пользователи разорились на покупку платной трансляции. Сообщения на форуме летели буквально тысячами. В клановых чатах активно велись обсуждения. Десятки теорий о смысле сути и причинах происходящего в городе «Резне», как теперь уже в открытую называли это коварное место.

Виктор Романович довольно кивал и потирал ручонки. Продажи шли, и это несомненно актив в его рейтинг, дело даже не в финансах, заслуги перед компанией куда лучше простой премии. Ибо деньги кончатся, а память о сделанном тобой останется.

* * *

Завеса смотрела за городом. Уведенное ей совсем не нравилось. Там явно что-то происходило. Десятки дымных столбов поднимались в небо. Уж не дело ли это рук их кланлида?

— Ребят. Что за хрень там творится? — покосилась она на остальных.

— Тихон не отвечает, — сказала Мегида.

— Саша тоже молчит, — обеспокоенно поддакнула Лея.

— Причем и групповой чат игнорит и личку, — задумчиво протянул Жора.

Артур не сказал ничего, закончил полировать новый меч, проверил зелья и явно подготовился сорваться отсюда в любую секунду.

— Делаем все как Праведник, — скомандовала Лея. — Не нравится мне это. Будьте готовы свалить.

И тут тонкие деревца за их спинами затрещали, неестественно выгибаясь, словно их раздвинул невидимый исполин.

— К бою! — мгновенно сориентировалась хилерша.

* * *

Уровень 71

День двадцать восьмой

Отсюда удалось разглядеть, что творится на круге возрождения. Хоть крыша впереди стоящего здания частично и перекрывала обзор, увиденного достаточно, чтобы составить представление. Я чуть ли не телепатически ощущал горечь и гнев запертых там игроков.

Здания вокруг площадки стояли буквой «П». Единственный выход оказался перекрыт. Крупный отряд стражи с собаками и штатными волшебниками крепко осадил под сотню разумных разных рас. Они снова и снова сливались, теряя уровни, не в силах остановить напор обезумевших неписей. Игроки пытались пробить стены зданий, чтобы сбегать с площадки. Самые ловкие попросту взбирались вверх, периодически визарды открывали телепорты, в которые иногда удавалось прошмыгнуть парочке человек.

Изредка несколько объединившихся пати ударяли в спину страже, в попытках вытащить с круга товарищей, но их атака быстро захлебывалась. После удара второго колокола абилки НПС стали сильнее, да и сами они вымахали. На круге возрождения уже места не было. Игроки появлялись прямо на своих трупах. Из-за этого еще сложнее обороняться, ведь ступить некуда, везде кровь, потроха, экипировка, искорёженные магией тела.

Отсюда, конечно, плохо видно, но порой особенно яркие тряпки заметны чуть ли не в десяти экземплярах, то есть тут натурально сливаются уровни и теряется экипировка. Скоро собравшиеся там будут как в бассейне плавать в багровой водице и трупах.

Какая же это все подстава. Чувствую, сегодня сломается не одна психика. Многие из тех, ребят уже не найдут в себе силы продолжать путь до гробницы мертвого бога.

Крыша соседнего здания обвалилась, заставив упорхнуть стаю птиц. Из прорехи в небо ударили молнии, зацепив одну из пташек. Испепеленная пернатая, закрутившись в штопор, рухнула вниз, а электрические разряды продолжали разрезать небо. И как этого мага кирпичами не завалило?

Это зрелище отвлекло меня от по-настоящему важных событий, развернувшихся у городских ворот. И без того здоровенные стражники с алебардами начали раскручиваться на месте и полетели на игроков смертоносными волчками. С легкостью прорубив строй, эти торнадо не остановились, а развернулись и понеслись обратно, разрубая тех, кто выжил после первой атаки.

Файерболлы влетающие в них, попросту вспыхивали, создавая огненный круг на периферии вращения, теряли свою энергию, размазываясь по краю воздушного вихря. Ледяные шипы разлетались, а осколки зацепляли своих же. Пущенные друидом лианы, разрубались в салат, не в силах задержать стражников.

Наконец, кто-то толковый подсказал колдуну и магу холода объединить усилия. На пути следования вращающегося берсерка почернела земля, и скорость того начала падать. Очень неприятная абилка, сам не раз в такую попадал, как мой баф на замедление только в разы хуже, ведь привязан не ко времени, а к месту, застреваешь в этом круге, воздух сгущается, отвратные ощущения, как в кошмарном сне, когда за тобой гонятся, а ты бежишь в замедленном режиме, границу видишь, а все никак добраться не можешь.

Айсмен, как иногда звали ледяных магов, пустил в ход свой самый первый скил — простые ледяные струи. Стражник замедлился еще сильнее, начал покрываться изморосью, а затем и сосульками, пока вовсе не прекратил вращение.

Остановившись, он зарычал и начал раздаваться в плечах. Доспех затрещал, мышцы бугрились, словно их накачивали воздухом. Бывший блюститель порядка вымахал до двух с половиной метров. Теперь орудие в его руках смотрелось несерьезно. Он поймал пущенную в него стрелу, демонстративно поковырялся ей в зубах и, откусив наконечник, зашевелил челюстью, сплюнув металлический шарик на брусчатку. Охренеть терминатор!

Я перебежал на другую сторону здания и поглядел на соседнюю улицу. Там маг из коренных жителей фанмира, выставил барьер, перекрыв проход. Толпа игроков пыталась пробить его убойными заклятиями. От разлившейся магии воздух буквально дрожал.

Преграда мигнула. Еще парочка заклятий и она рухнет, непися снесут и не заметят. И тут маг упал на колени, продолжая удерживать барьер одной рукой. Тело его начало трещать и изменяться. Плоть бугрилась, как тесто, если переборщить с дрожжами. Расшитая серебром хламида разошлась и повисла обрывками. НПС поднялся и толкнул невидимую преграду. Защитный барьер двинулся вперед по улице, как бульдозер, перемалывая трупы, обрушивая балконы и сдирая штукатурку со зданий.

Такие метаморфозы постигли всех коренных жителей Янзера. Чуть дальше по улице махающий кочергой старик вдруг изменился в лице, увернулся от дубины огра, челюсть его на ходу вытянулась, и он попросту цапнул противника за горло, вырвав солидный кусок плоти. А затем в одно движение разогнул свое орудие, ущипнул его за кончик, сделав острым, словно это и не железо, а пластилин. Получившейся шпагой, он стал протыкать великана.

Волны игроков начавшие было прорываться к воротам, оказались снова разбиты в пух и прах. Теперь им заново предстоит собираться своими пати, или объединяться в кругу возрождения и опять пробираться с боем до ворот. Да только без толку это все. Где гарантии, что колокол не позвонит в третий раз и бешеные НПС не станут еще смертоноснее?

И что делать?

Чтобы прорваться, мне понадобится весь мой нерастраченный «потанцевал», а значит, нужно раскидать очки Таланта и характеристик.

Сначала апнем расовую способность «Четырехрукий». Интересно, что выпадет, уменьшение отката или увеличение время действия навыка, а, может, вообще что-то новенькое добавиться? Затаив дыхание, жмакнул на «Улучшить». Волшебный перезвон и вуаля! Время действия умения увеличилось до двух минут. Неплохо. Едем дальше.

При улучшении фантомного двойника выпала возможность направлять марионетку силой мысли, это даст больший тактический простор и позволит сильнее запутывать противника. Очень хорошо.

Вы улучшили умение Скрипичный Ключ. Уровень 2. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 150. Перезарядка: 10 секунд.

Эффект: Вы обрушиваете на голову противников скрипичный ключ. Урон=Интеллект 1,25 + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

Вы улучшили пассивное умение Музыкальное Образование Уровень 3.

Эффект: Вы настолько хорошо владеете инструментом, что можете воздействовать на внутреннее ухо противника. Шанс оглушить +3%. Шанс Дезориентировать +3%.

Вы улучшили умение «Самоучка», скорость роста владения музыкальным инструментом + 6%.

Вы улучшили умение «Музыка души» Уровень 2. Отбивая ритм на чем угодно, вы способны поддерживать простейшие мелодии из своего арсенала(для использования необходим персональный песенник). Напевая во время исполнения мелодии, вы усиливаете эффект всех умений на 2%.

Вы улучшили умение «Усилитель» Уровень 2. Дальность действия умений +2 метра от базового.

Пожалуй, стоит и новенькое что-нибудь открыть. Что из интересного есть? Хм, вот это выглядит, очень даже неплохо. Его мне и не хватает.

Внимание! Вы изучили умение «Звуковой тоннель» Уровень 1. Время на каст: 10 секунд. Затраты маны: 200. Перезарядка: 5 минут.

Эффект: Вы можете наложить чары на одну цель, находящуюся за радиусом действия вашего умения.

Каст, конечно, долгий, но этот скил направлен скорее на неожиданный удар из засады. С крыши дома, например. Фантазия сразу подкинула множество вариантов, как я из кустов заранее накладываю Немоту на вражеского мага, или усыпляю Колыбельной часового. Да. Барды, оказывается, затейники еще те.

А вот сейчас самое интересное. Я квест выполнил и столько последователей Зику привел, что просто не мог не перейти на новый уровень жречества, просто дух не вспомнил про это, а я вообще бегал, глаза на выкате. Вот сейчас и посмотрим, как дела в религиозной ветке талантов.

Доступно три очка прокачки. Решил не размениваться и апнуть Игру Зика.

Умение Игра Зика улучшено до Уровень 5. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 450. Перезарядка: 3 минуты. Количество целей: 5 . Время действия: неизвестно. Шанс положительного и отрицательного эффекта ощутимо увеличен в зависимости от дружественности цели.

Ого! Да я теперь большую часть отряда смогу отбафать.

Сейчас еще капюшон первожреца надену вообще красота будет.

Капюшон Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 5/?. Невозможно потерять. Этот предмет некогда был частью мантии невидимки, но перестал являться таковым, когда владельца обезглавили. Размывает силуэт. Защита 20. Интеллект + 15. Ловкость + 3. Выносливость +4. Дух +10. Скрытность + 20. Умение Невидимость Головы. Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 200. Перезарядка: 10 минут. Время действия : до 5 секу нд.

Не, ну придумают же «Невидимость головы». Получается смогу незаметно выглядывать из-за угла. Или пугать прохожих. Ну а что, весело. Бежишь себе по городу, ник есть, башки нет. Еще скрафтить что-нибудь похожее на голову, волосы приклеить, шапку надеть и в руки взять. Вообще здорово получиться. А если еще это умение с Маской совместить, можно так голову морочить...

Несмотря на всю аховость положения, в которое я попал, настрой был боевой.

Впервые за долгое время снова остался один. Отличный шанс проверить, на что я на самом деле способен. Включиться на полную, испытать все новые фишки. В крайнем случае всегда успею воспользоваться кольцом и телепортироваться к Лее. Решено!

— Пс, парень, — раздался у меня над ухом шепот. Я вздрогнул.

— Че надо? — осведомился я, видя, что игрок, стоящий за спиной, не отбрасывает тень.

— Ты че тут сидишь? — все так же шепотом вопрошал скрытник.

— Да вот на небо любуюсь, думаю, как прорваться в башню и открыть ворота.

Игрок хохотнул и сказал:

— Я появлюсь, только не дури, а не то мы тебя мигом нашинкуем, — он проявился, и по тени я понял, что это еще один представитель нового класса ниндзя. — Ты ж бафер, и на прорыв собрался?

— Ага.

— Нас тут две звезды разбойников. Подсобишь?

— Два зелья невидимости, чтоб без отката можно было пить и бафну так, что еще внукам будет рассказывать. А они вам без скринов не поверят.

— Не охренел? — сказал новый голос из ниоткуда.

— Давайте его с крыши скинем, да и всё.

Я лишь пожал плечами.

— Совсем кретины? — шикнул на скрытых товарищей ниндзя. — Зелье в качестве аванса. Зелье после выполнения, если не врал про баф. Если кинешь, будет, как они сказали.

— Подходите все сразу, — сказал я, когда получил первую склянку. — Пятеро из вас получат убербаф, остальные обычный. Сами решайте кому, что нужнее.

Игроки разделились и образовали две равные кучки.

Вы применяете умение Игра Зика по игрокам Деревянный 481, Доктор Бумбидибай, Алеша Пупович, 2Курьез2, КрольБезУшей.

— Да ну на!

— Это че за преколы?

— Мужик, ты кто? — надо думать, восхищались игроки.

После добавил на всех обычный набор из усиления и ускорения, затем, чтоб челюсти отвисли окончательно, благословил, получив пятьдесят тысяч опыта.

— Все, не тупим — гаркнул ниндзя. — По командам и полетели!

Десятка разделилась поровну, одна звезда перепрыгнула через улицу на другой дом, с торцов зданий вниз упали веревки. Роги заскользили по ним, а главный ниндзя и еще один его товарищ по классу попросту спрыгнули с крыши, раскинув руки. Из-под подмышек появилось подобие крыльев летучей мыши, и игроки ловко спланировали к самому входу башни. Стоило моргнуть, и вот уже все скрытники исчезли.

Я тоже выпил зелье и схватился за веревку. Конечно, спускался не так ловко. Даже, можно сказать, вообще неловко, выбил ногой окно, заполучив кровотечение, при приземлении отбил стопы, ладно хоть вывих не схлопотал, вместо этого руку ободрал. Когда подбегал, заметил клубящее марево. Стелсеры почему-то не спешили заходить внутрь.

Тут же стала ясна причина, с лестницы, ведущей наверх, вылетел мечник в кожаной броне. Лицо его оказалось покрыто металлом, интересный защитный навык. Каменную кожу видел, а вот такую впервые. Видимо, новый скил. Тут же раздался грохот, и огромный стражник выпрыгнул из крепости, плечами разворотив дверную арку. Брусчатка треснула, и взметнулся столб пыли.

Мечник соскочил и поднял изрядно погнутый меч. Скрытники не стали пользоваться моментом и ударятьмутанта-непися в спину, берегли абилки. Я последовал их примеру и тоже обогнул воина, это не наша битва. Полупрозрачные силуэты быстро и абсолютно бесшумно начали подниматься.

Мне для этого же самого эффекта приходилось поддерживать Сферу Беззвучия. А иначе как не старался, все равно шаги слышны. Да тут еще и камни везде под ногами, этот амбал все своими плечами ободрал.

2Курьез2: Дикарь, там два стражника, наша задача их боем сковать, пока остальные будут механизм ворочать. — Написал для меня в общий чат ниндзя. Я лишь отбил короткое «ОК».

Мы ворвались в длинный коридор, в центре стоял поворотный механизм. Огромные стражи громыхали разошедшимися доспехами и ходили туда-сюда, каждый со своей стороны.

Сгустки марева подались вперед, и я тут же скастовал дебафы на обоих мутантов. Они резко замерли, и в этот же миг на каждого с пяти сторон набросились скрытники, за секунды проведя свои мощнейшие комбо. Замедленные стражи не успели отбиться, но здоровье у них просело лишь на половину, в то время как скилы стелсеров ушли в откат.

Четверо разбойников подбежали к механизмам и начали вращать их. Получалось не очень быстро, сюда бы парочку танков. Остальные попытались задержать переростков боем, выходило так себе, громилы даже под дебафами успевали блокировать удары трех противников, а те, которые пропускали, особого вреда им не причиняли.

Я бросил на ближайшего Колыбельную, она ожидаемо не прошла из-за разницы в уровнях, а Игра Зика еще в откате. Вот стражник поймал ниндзя в прыжке, шмякнул его о стену, и тут же побежал к механизму. Я дунул что есть мочи в трубку, разбойники схватились за уши, а мутант с разбегу влетел в упавший Скрипичный Ключ. Звуковая Волна лишь почесала ему спину, правда, остатки доспеха от нее окончательно отвалились.

Тогда воин удивил всех, кинув алебарду, применив при этом умение. Оружие полетело по коридору, крутясь в воздухе. Подвох был в том, что за секунду оно делало два оборота. Впереди всех стоящий разбойник успел присесть, но когда поднялся, попал под лезвие, идущее на второй круг. Голова игрока покатилась по полу.

Одни упали на пол, а вторые прыгнули на потолок. Я уже приготовился встретить алебарду Акустическим Ударом, впрочем, не надеясь попасть и ожидая отправки на перерождение, так как решительно не успевал отскочить, но в этот момент стражник призвал орудие обратно. Лезвие черкануло по куртке, распоров её. Один из разбойников поторопился подняться, и древковое орудие пробило его насквозь, вернувшись в руку владельца куда краснее, чем было изначально.

Крутящие механизм поняли, что дело швах, но и бросить «штурвалы» не хотели. Все же, видимо, договорившись в чате, они синхронно поставили механизмы на стопор и ринулись в бой. Я выпил второе зелье невидимости и побежал мимо стражника, пустив Фантомного Барда. Чудом пригнулся, мутант так вдарил кулаком, что проломил стену над моей башкой, а иллюзию рассек алебардой.

Я оказался возле «вертушек». По плечу легонько хлопнули. Понятно, я не один. Тут еще стелсер.

Алеша Пупович: Снимаем! — снова пришло в общий чат.

Ударом ноги сбил стопор и начал вращать механизм. С моим показателем Силы это было очень непросто, словно в одиночку машину в гору толкаешь. Мышцы задеревенели. Пот лился ручьем. Кровь к голове прильнула. От напряжения в висках стучало так, словно пять раундов в будку пропускал, не выставляя защиту.

Осталось совсем чуть-чуть. Я уверен, решетка уже поднята больше, чем на метр. Надеюсь, нашлись умные ребята, что успели смыться через эту прореху. И тут стражи синхронно исполнили рывок к выходу из коридора, сбив нескольких разбойников. Нехорошее предчувствие не то что подкралось, оно буквально завопило: «Сейчас что-то будет!».

Я уже приготовился к тому, что потолок упадет или из пола колья выскочат, раз НПС решили свалить, но нет, они развернулись и закрутились на ходу. Это та же абилка, что на улице — смертельный разрезающий смерч.

Оставшиеся в живых попытались проскочить, кто-то поверху, кто-то пространственным прыжком, а один, даже успел барьер из свитка заюзать. Не помогло ничего, торнадо захватывало всех, выплевывая из себя порубленных на куски игроков и орошая стены кровью.

Мы синхронно вбили стопора. Я бросил вперед Скрипичный Ключ и Рояль, стражник завис перед ним буквально на секунду, а после музыкальный знак разлетелся цветными осколками и рассеялся магическими искорками. Следом ворохом щепок и клавиш взорвался рояль. Звуковая Волна, естественно, тоже не возымела эффекта. Акустический Удар даже смысла нет пробовать. В рукаве оставался последний козырь, но у него еще несколько секунд отката.

Я уже чувствовал, как волосы тянутся вперед, поддавшись воздушному потоку, когда таймер исчез.

— На, сука! — не смог сдержать эмоциональный порыв, используя Игру Зика.

Вы применяете Игра Зика по стражнику города Янзер. Уровень 87. Эффект: парализация. Время действия 2 часа 13 минут.

Да! Ахренеть! Вот это Зик подыграл.

Не успел обрадоваться, как пришло осознание, что стражников было двое. Я почувствовал ветерок коснувшийся шеи, и тут раздался ужасающий скрежет и удар, словно в аварию угодил. Все вокруг закружилось, а грохот продолжался. В глазах на секунду почернело.

Когда прояснилось, я обнаружил себя в конце коридора. Здоровья оставалось двести семнадцать ХП. На периферии мелькали строки полученных дебафов: Оглушение, Ошеломление, Дезориентация, Кровотечение. Мысли путались, взгляд не хотел фокусироваться.

Окончательно осознался, лишь когда ощутил знакомый вкус зелья лечения. Это кто меня там отпаивает? С удивлением обнаружил, что сам себя и лечу. Видимо, тело на рефлексах откупорило пузырек. Шкала поползла вверх, и я вместе с ней, держась за стеночку, стал подниматься.

Вырваться через ворота не получится. Механизм разнесен вдребезги. Парализованного стражника собрат разрубил, только вот и сам поломался чутка об бобины с цепями. Этот придурок с такой силой влетел в них, что даже пробоина в стене образовалась, от ударивших в разные стороны частей. Естественно, никого из стелсеров в живых не осталось.

Мутант зарычал. Поднялся на перебитой руке и пополз в мою сторону.

— Сраный зомби, — устало выдохнул я и поднял обломок древка алебарды. Выпил еще одно зелье лечения, поиграл очищающую мелодию, сбрасывая остатки дебафов, и с разбега засадил деревяшку в глаз громилы. Тяжелая голова упала, а пальцы продолжали противно скрести камень. Нервы не выдержали, пришлось припечатать по пятерне пяткой.

Через ворота выход обломался. Куда теперь податься? Я так увлекся выживанием, что совсем не заметил два десятка пропущенных сообщений. Ну точно, надо спросить у товарищей, они же здесь суммарно куда больше моего пробыли, может, что знают.

Едва успел все пролистать, как с лестницы донеслись тяжелые шаги.

Дикарь57: С города есть другой выход?

Я поднял выпавшие из разбойников предметы: свиток-ловушка, зелье, кинжал, и нервно заозирался. В коридор заглянули два стражника, с обеих сторон. Да откуда вы беретесь?

Глава 3. Прорыв

Остальная команда

Кусты раздвигались. Группа мгновенно перестроилась в боевой порядок.

Праведник тут же занял место впереди, окутывая всех аурами. Грызлик встал рядом. Тихон с Тенью привычно растворились, чтобы ударить в тыл противника. Завеса подняла нескольких скелетов. А Жора призвал из карты бронированную крысу, которая по размерам оказалась больше самого картмастера, сам же пиксель уселся на зверя, вооружившись двумя розочками, одна настоящая, а вторая мимикрирующий доппельгангер. Лея и Мегида заняли позиции в глубине строя.

— Демоново дерьмо, в какие дебри эти полуразумные забрались! — раздался недовольный, но знакомый ворчливый голос.

— Отставить бой, — сказала Лея.

— Молчун, Болтун? Как вы нас нашли? — ошарашенно спросил Праведник, опуская меч.

— Не вашего собачьего ума дело, — сварливо буркнул стращун, поглаживая остатки бороденки. — У великих джинов свои секреты.

— Так то у великих, — улыбнулась Лея.

— Чего-о-о-о? Да как ты смеешь, жалкий человек? Я твою магическую задницу сейчас в такие астральные бездны закину, что выберутся оттуда только твои правнуки через сотню лет, — завелся потомок могучих домовых.

— Успокойся, — еле слышно сказал Молчун и вышел из кустов. Следом за ним появилась сестра. — Он поставил на вас метки.

— Это кто такие? — подала голос Завеса.

— Не знаю, но девчонка огонь, — хохотнул Жора.

— Обожжёшься, — все так же тихо заметил пепельный человек.

— Занятный малый, — прозвучал в середине строя еще один женский голос прямо над ухом Робина. Гоблин подскочил от неожиданности и чуть не запрыгнул на плечи хозяйке, лишь в последний момент, осознал, что ему за это будет и изменил траекторию.

В лунном свете разглядеть тени на земле трудно, но Тихону удалось заметить, как изящная черная фигурка сделала несколько шагов, а затем воплотилась в реальности. «Мне бы такой навык», — подумал лучник, но тетиву не ослабил, держа загадочную незнакомку на прицеле.

— О! Кланлид очнулся, — сказала Лея, как всегда успевающая мониторить все на свете. — Артур, напиши ему, пожалуйста, координаты тайного хода из города.

— Не такого уж и тайного, — сказал паладин и быстро настрочил сообщение.

— Тихон, — продолжала раздавать указания Лея. — Не мог бы встретить нашего блудного первожреца у выхода и привести к нам в целости. Этот обалдуй явно не намеревается пользоваться кольцом.

* * *

Уровень 71

День двадцать восьмой

Пролезу или нет? Я глянул на щель в стене от отскочившей бабины. Если б её чуток расширить, но нет времени. Ладно, попробуем с наскока.

Я рванул к дыре, и тут же стражи ринулись вперед, грохоча подошвами и безжалостно растаптывая останки разбойников. Скрипичный Ключ ударился о стену, выбив несколько кирпичей, следом в проход угадила Звуковая Волна. Прежде чем нырнуть туда рыбкой, мне удалось кинуть замедление на ближайшего противника.

Это сыграло решающую роль, пока первый переступал вывернутую катушку с цепью, второй замедлил шаг от дебафа. Я нырнул в дырку, молясь, чтобы ширины прохода хватило. Когда почувствовал, что застреваю, активно заработал всем корпусом и лишь на долю секунды разминулся с рукой мутанта.

За миг успел оценить, что падать здесь метров семь, будем надеяться, что здоровья хватит. Едва ощутил свободный полет и попытался сгруппироваться, меня рвануло вверх. Какого черта?

Поднял глаза и увидел, что мясистая лапища, ухватила за шкирку. Акустический Удар! Кровь брызнула в стороны, словно лопнул пейнтбольный шарик с красной краской, а этому уроду хоть бы хны. Окей, тогда план Б. Я убрал куртку в инвентарь и тут же отправился в полет.

Перед самой землей успел надеть, чтобы хоть как-то смягчить урон от падения. Хоть и перекатился, девяносто пять процентов ХП как корова языком слизала. К тому же Хромота на обе ноги повесилась. Выпил красную банку и, поигрывая в Сфере Беззвучия регенерирующую мелодию, похромал к ближайшему зданию, пока еще стражники не нарисовались.

Мне понадобилось минут двадцать, чтобы найти укромное место и полностью восстановиться. Битва за ворота хоть и оказалась короткой, но была напряженной, а потому затратной в плане психологических ресурсов. Я чуть передохнул и спланировал маршрут до другой части города, с учетом уже увиденного.

А затем мысленно скомкал весь свой план. На улицах начинал твориться вообще сущий ад. Какой-то дедок шел во главе стаи разнообразных существ и уничтожал все на своем пути и игроков и неписей. Следом проскакали совсем уже измененные горожане, эти и на людей уже не походили, двигались на четвереньках, прыгали как обезьяны и взбирались по стенам. На крышах стало небезопасно, твари начали обыскивать, все попадающиеся помещения, залазили в самую маленькую щель в поисках добычи. Скоро и до меня доберутся.

От пришедшей в голову мысли сжал зубы, чтобы радостно не воскликнуть. Ну конечно! Чертов гном-смертник. Он же через канализацию появился, а мне в нее и надо. Тот люк всего через дом отсюда.

Я вылез из шкафа, где спокойно отдыхал, а то, что колени у подбородка были, это ничего. Зато посторонние шумы и вспышки заклинаний не мешают. Кстати, о шумах, что это за звук?

Я выбрался на улицу, поднял голову и встретился глазами с обезьяньей мордой бывшей горожанки. На ней еще оставалось розовое платьице и красные бусы. Только вот наряд совсем не сочетался с волосатым телом и длинными когтистыми лапищами. Впрочем, монстр не спешил прыгнуть сверху и ломать мне хребет, он тоже прислушивался, чуть склонив голову набок.

До меня, наконец, дошло, что это за приближающийся свист. А вот у твари жизненный опыт куда скуднее, а потому, соображалка работает хуже. Я рванул во все лопатки, лишь раз обернувшись. В небе сверкнула комета, а затем в дом, на котором сидела мутировавшая дамочка, влетел исполинского вида магический шар.

Заклинание «Метеорит» — убойная вещь. Свиток штучный. Применяется только в клановых воинах и глобальных ивентах, а так бездарно, вообще никогда. Хотя, рискну предположить, что его владелец попросту не успел прицелиться как следует вследствие отправки на перерождение.

Земля под ногами ощутимо подпрыгнула. Раздался взрыв. Ударная волна подхватила меня за шкирку как нашкодившего котенка и швырнула стену. Я тут же рухнул в бочку, поставленную под водосток, и покатился по улице. Сверху падали камни, балки и черт-те что еще, один раз увидел, как промелькнул хомяк с крыльями и маленьким капканом на заднице, но за последнее не поручусь, могло и показаться.

Не знаю, сколько я так катился, пока бочка во что-то мягко не врезалась и тут же замерла, назад не поехала. То есть застрела. А нет. Вот опять качнулась. Хм.

— Это чем там шарахнуло? — сипло сказал кто-то, и сразу стала понятна причина остановки бочки. Тупо ногой. И, видимо, очень большой. Огр или тролль. Вылезать пока не буду торопиться. Только бы им ума не хватило внутрь заглянуть.

Вестибулярный аппарат, ясное дело, дал сбой. Все до сих пор кружилось и даже двоилось. Открыл карту, чтобы чувство тошноты отступило. Хорошо, что интерфейсы в любом состоянии нормально отображаются. Я на нужной улице, только мне вперед на несколько домов нужно.

— Неважно, — ответил второй женский голосок. — Целились в городскую стену, а попали пальцем в жопу. Отопни эту железную дуру, и пойдем.

Да что б вас! — мысленно взвыл я, и тут же раздался глухой удар.

— Су-у-у-ук-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! — заорал я, взмывая вверх в своем импровизированном шаттле.

— Говорящая бочка. Чего только не придумают эти игроделы, — хмыкнул огр.

Я услышал звук разбившегося стекла. Видимо, влетел в окно. Тут питание на секунду опять отрубилось. Когда снова открыл глаза, все дебафы уже спали. Залез в логи и осознал, что из-за «Контузии» проспал целых десять минут. Такое у меня впервые, это ж надо.

Какое-то время прислушивался. В помещении тихо. На улице шел ожесточенный бой, кто-то скулил, и постоянно слышалось громкое «Звяк!», а следом протяжное «П-ш-ш-ш-ш!». Явно алхимик закидывает всех своими банками с кислотой и прочей дрянью.

Высунул голову, огляделся. Темновато. Ни черта толком не видно. Так, что-то на этот счет у меня имелось. Ага, зелье ночного зрения. Взял за благословение у одной эльфийки с красными от слез глазками, в комплекте, конечно, шла еще карта с вороной первого уровня, но девчонка и сама понимала, что это слабовато. Выпил пузырёк. Все стало светлым, но серым, цвета различались только интуитивно, не слишком качественный отвар попался.

Помещение оказалось магазинчиком всякой всячины. Одна из многих любимых всеми универсальных лавок. Цены на скупку в таких обычно ниже рыночных, зато не надо бегать по всему городу, зашел сюда и все скинул одному торговцу.

Бойня тут прошла знатная. Дверь лежит на полу, а проход и окна завалены телами под крышечку. Не дали ребятам помародерить. Изучил трупы, собрал лут. Четверть всех бедолаг убила охранная система. Еще столько же продавец, вон он к люстре подвешан. Выбесил игроков знатно. Давно я таких кровожадных методов из реала не видел. Третья часть мародеров, видимо, схлестнулась за добро, а остальных уже добили обезумевшие мутанты.

Впопыхах да еще в полумраке визитеры могли что-нибудь да упустить. Внимательно осмотрел помещение. Среди поломанной мебели, мертвых тел, битых стекол, трудно заметить что-то стоящее. Единственное, что прямо бросилось в глаза — полная пропитанная кровью сумка, в которую вцепился задеревеневшими пальцами тифлинг. Странно. Её должны были в первую очередь утащить.

Что-то я туплю. У меня же есть жреческое зрение. Врубил его, и тут же комната преобразилась десятками цветных аур. Та самая сумка буквально пульсировала черным. Ясно. Типичная ловушка на дурочка́. Хотя сам чуть не попался.

Я пробежался, загребая все, что подсвечено. Потом разберусь, чего насобирал. Лишь мельком глянул на свитки и пару пузырьков с боевыми взрыв-зельями. Та-а-а-к. Вот тут есть полезности, которые стоит пустить в дело, сразу сломал три печати, наложил на себя каменную кожу, полупрозрачность и морок.

Последнее мне больше всего понравилось, ведьмин навык, мой силуэт размоется, благодаря чему противник не будет точно знать, куда бить. Отличная штука, столько нервов в свое время зря потратил, пытаясь попасть по врагам под такой аурой.

Вдобавок выпил зелья повышающее Защиту, Ловкость, Интеллект и Удачу. Последнее мне особенно пригодиться при финальном рывке. Ну и на сладенькое — кастанул на себя Игру Зика.

— Вот теперь повоюем, — шепотом сказал я и расплылся в улыбке. Все-таки шестидесяти семи процентный шанс, что навыку не потребуется откат, не каждый день выпадает.

Обновил бафы под Сферой Беззвучия. Аккуратно выглянул в прореху и тут же пригнулся. По брусчатке пошла трещина. Какой-то геомаг нехило потратит маны. Половина беснующихся провалилась по пояс в провал. Я выбрался на улицу, над головой тут же свистнул арбалетный болт, выбив искры и подсветив меня всей в округе.

Недолго думая, пустил фантома, а сам зигзагами бросился вперед. Рядом поднялся земляной столб, подбросивший замахнувшегося паладина. Воин света взмыл в небеса, а я пустил очередного иллюзорного двойника, ведь сработал эффект от Игры Зика.

Слева активировалась демонская печать, и из портала хлынули мелкие бесята, набрасываясь на всех вокруг. Я вильнул вправо, но туда ударила молния с небес. Пришлось упасть, ведь от нее по улице разошлись электрические шары. Хорошо, что догадался замереть, сгустки энергии реагировали на движение, поражая каждого шевельнувшегося.

Я тут же поднялся, пустил очередного двойника. Спасительная крышка люка оказалась в поле видимости. Голова фантома лопнула от удара шипастого кастета перекачанного гнома. Мастер рукопашного боя сносил башни всем и ловко уворачивался от огненных шаров, что в него пускал непись. Эх, я бы с полуросликом пофехтовал на голых кулаках, но в другой обстановке.

Добежав до люка, пустил очередную копию, вдобавок повесив болотную туманную дымку. И под её прикрытием скользнул вниз. И в этот момент колокол ударил в третий раз. Перед тем как притворить крышку успел лишь заметить, как взгляд у некоторых игроков поплыл.

Ментальная стойкость +1. Всего 9.

Хорошо, что итогов этого всего уже не увижу. По крайней мере, хочется на это надеяться.

В канализации оказалось прохладно. Я всегда не любил такие локи. Сыро, грязно, мерзкие насекомые и крысиный писк. Хотя был у нас в клане, один индивидуум, он вообще из подземок не вылезал, причем и в реале все свободное время по ним же ползал.

Я снова открыл карту. Мне вперед и потом, где-то свернуть направо. Эх, если б еще схема этих катакомб была. А то в таких местах заплутать раз плюнуть.

Мысленно выругался. Уже сзади кто-то принюхивается. На всякий оставлю здесь свиток-ловушку. Развернул пергамент и положил возле лестницы. Квадрат мигнул и слился с поверхностью. Теперь, если кто следом пойдет, или спуститься обязательно наступит, да тут и останется, если это не рога, эти засранцы могут и углядеть.

Чертов мох постоянно задевал макушку, чем страшно бесил. С обеих сторон периодически попадались стенные ниши или двери. Первое правило канализаций — не трогай двери. Второе — стреляй в ниши. Стрелять мне нечем, да и шуметь не хотелось, а потому просто прижимался к противоположной стене и аккуратно проскакивал.

На очередном таком маневре меня и постигла неудача. Стена, к которой я прижался, попросту с грохотом обвалилась, оповестив всех, что здесь неуклюжий гость. Потому что третье правило — не прижимайся. Но до профессионального диггера мне далеко, потому мысленно выругавшись, начал выбираться из камней и тут же параллельно отлечиваться.

Повсюду стали доноситься шорохи, бряцанье и скрежет. Акустика тут довольно всратая, причем сделано так специально, чтоб попавший в переплет одиночка активнее мочил портки, поэтому и казалось — звук идет отовсюду. Давят на психику, падлы.

Руки в ноги и ходу, ходу!

Далеко свалить не удалось. Спереди выскочил гуль. Да не простой, а…

Склизкий гуль. Уровень 68.

Они и так уродливые и мерзкие, а тут еще и в соплях каких-то. Даже приближаться не стал, ударил Звуковой Волной. А следом нарушил первое правило, отодвинул засов и выбил плечом ветхую дверь. Пробежал по залу, где на моховых подстилках лежали покрытые струпьями зомбари. Какого хрена? Что за зал прокаженных?

Уткнулся в следующую дверь. Заперто! Да вы гоните!

Чумные тем временем начали просыпаться. Склизкий гуль замер у входа, словно прикидывая, стоит ли с ними связываться, а потом развернулся и убежал. Сука, даже ему ума хватила сюда не соваться. Так, не паниковать. Сейчас мы этот замок откроем по-нашему, по-дикому.

Настолько прицельного Акустического Удара мне делать не приходилось. Замок тем не менее хрустнул, но не открылся. Хорошо, что отката не требовалось, поэтому тут же применил скил еще раз. Чумные уже тянули ко мне свои стремные лапища.

Я сбросил на них рояль и Скрипичный Ключ, и следом пустил Звуковую Волну, отбрасывая самых шустрых. Ну давай же, чертов замок, ломайся! После третьего удара сломался не замок, а доски. Я долбанул ногой и выбил еще два деления, пролез туда и выпал в следующее помещение.

— Агрхр-р-р-р! — мерзко урча, выползал следом чумной зомбарь.

— Сдохни, тварь! — зло выплюнул я и размозжил голову ублюдка.

Развернулся и тут же шарахнулся к стене. Под ногами лежал скелет игровой куклы в полном сете кожаной брони, из щелей которой прыснули во все стороны мыши и светящиеся тараканы. На эмоциях пару раз топнул, раздавив самых невезучих гадов.

Выпавший с тела амулет немного поднял настроение. Совершенно не ясно, что его убило. Падальщики отполировали все так, что даже криминальный эксперт из императорской гильдии магов лишь развел бы руками. Интересно, что тут этот игрок забыл и как давно погиб? Если еще до начала того ада, что творится на поверхности, значит, это просто искатель приключений, а если после, то тоже пытался спастись и найти выход.

Впереди три прохода. Из какого из них пришло то, что убило любителя легких доспехов? Если верить карте, мне левее, но это отнюдь, не значит, что тоннель не свернет. Справа вот, кто-то черный и мохнатый ползет по потолку. Туда точно не сунусь. Центр перекрыт…

— Твою мать, что это? — вырвалось у меня. В центральном ходе что-то выгрызал из шлема чешуйчатый урод, словно слепленный из русалки, краба, крысы и гриба. То самое чувство, когда гейм-дизайнер плотно сидел на психоделиках.

Русалокрабокрысагриб развернулся и жутко завыл:

— В-е-е-е-е!

— Заткнись! — шикнул я, накладывая Немоту.

Не стал ждать, пока он опомнится, а бросился в левый проход. На удивление здесь никто не попытался меня сожрать. Я пробежал метров сто и попал в широкий зал с несколькими лужицами, которые предпочел обойти стороной. Недавно тут прошла какая-то огромная тварь. От нее следы на полу остались. Здраво рассудив, что за таким вряд ли кто следом сунется, пошел по отметинам.

— Пахнет сладким мясцом. Ах-ха-ха-ха! — разнесся по подземной галерее мерзкий женский голос.

— Будет вкусно! Гы-гы, — поддакнул ему второй мужской.

Глава 4. Переживший всё

Отступление третье

Ада — глава клана Уроборос даже в пижаме выглядела готовой к деловому совещанию, так как на ней эта форма одежды по дизайну представляла из себя брючный костюм только из очень мягкой ткани.

Эта девушка, хотя последний год она пыталась свыкнуться с мыслью, что скорее уже женщина, относилась к тому типу, что не имеют пиков привлекательности. Вот есть такие особи прекрасного пола, которые чудо как хороши, скажем до двадцати или расцветающие с опозданием после тридцати. Нет, Ада всегда имела стабильно одинаковую привлекательность.

Бледная кожа от недостатка солнца отлично контрастировала с её холодной, чуть отстраненной аристократической красотой. Правильные черты лица, короткое черное каре, и какая-то по-своему изящная худоба. Такой она была всегда.

Стабильность вообще являлась её коньком. Во всем. Особенно в делах клана.

Большую часть задач Ада умело делегировала, но есть вещи, которые нельзя доверить никому. Например, поиск спящих агентов. Или вольных помощников, как она их назвала. Тех сокланов, что решили начать жизнь с чистого листа в рамках ивента. Конечно, отпускать таких людей тяжело. Кадры — дефицит похлеще любого артефактного оружия.

Но если, скажем, дать сотруднику волю, а взамен попросить всего лишь об одной маленькой услуге. Предложить ему сразу после завершения глобального игрового события, не тащить информацию на сторону, а в первую очередь прийти к любимому клану, помочь старым друзьям. Ведь со знакомыми и дела вести проще. А там под шумок можно и обратно позвать.

Ада давно опознала Лею. Но ждала подтверждения — условного знака, и вот, наконец, увидела его в одном из сражений в канализации города Янзер. Довольно хмыкнув, женщина мысленно похвалила себя. Было бы досадно, нет, даже больно, если её бывший зам так бы и не вышла на контакт.

Ада удивилась таким своим мыслям. И с как-то с тоской поглядела на клановое фото в рамке. Где подле неё стояла девушка пространственный маг. «Старею», — обреченно подумала она.

— Скоро и людей из клана выгонять буду со слезами на глазах, — усмехнулась Ада. — Может, и хорошо, что ты ушла? — спросила кланлидерша у изображения зама. — Ты делала меня мягкой.

Ада буквально вылепила из простой студентки свою верную тень. Исполнительная, смышленая, понятливая, любознательная, но до той еле видимой черты, за которой уже начинается сование носа не в своё дело. У Леи просто не было шансов не добиться успеха. Было в ней нечто очень настоящее, что-то, чего сильно не хватает в клановой игре, корпоративной грызне и прочих атрибутах крупного бизнеса.

Она не плела интриг за спиной, не стремилась сыграть на стороне, не выказывала недовольства. Никто никогда не слышал от неё фразу «это невозможно».

Они не были подругами в классическом значении этого слова, но перед ней Ада всегда позволяла себе больше. Особенно когда девушки оставались наедине. Нет, речи и не шло, о том, чтобы пустить слезу. Такого кланлидер себе не позволяла лет с шестнадцати, но могла разоткровенничаться и даже закричать, выплескивая излишек эмоций, да и смеялась она, пожалуй, только в присутствии Леи.

Помощнице не хватало игрового опыта, но теперь, когда она пройдет горнило ивента, ей цены не будет. Можно и этих её обалдуев за компанию прихватить. Главное — дистанцировать их потом, чтобы не влияли на девчонку дурно.

«Что ж. В реале сегодня делать больше нечего», — подумала женщина и забралась в капсулу.

Через пару часов захват верфи. Подготовка к большому походу идёт полным ходом. Еще неизвестно, как всё пойдет после убийства мертвого бога, но пропускные способности порталов на новый континент точно будут ограниченны, а, значит, придется добираться на кораблях.

Большая драка не за горами, и Уроборос как всегда будет в центре событий.

* * *

Уровень 71

День двадцать восьмой

— Укушу-у-у! — мерзко прошипела тварь и спикировала с потолка.

— Съем! — вторил ей второй противник, выползая из лужи.

— Супчик выйдет наваристый, — мечтательно протянул третий силуэт, отлипший от стены.

— Корм! — зловеще прохрипел четвертый.

Остальные появлялись молча.

Всего девять странных персонажей в самодельной броне из крысиных шкур и панцирей неизвестных мне подземных тварей. Лица уродливые, шрамированые и поросшие грибами, массивные челюсти с кривыми и острыми зубами, чтобы рвать мясо, конечности удлиненные, с раздутыми суставами, явно могут передвигаться и на двух ногах и на четвереньках. Вооружены они преимущественно невзрачными поделками из костей и заточенными железяками, которые опознавались, как прутья решетки.

Выживальщики — гласила системная подсказка. Уровни от пятидесятого до семьдесят пятого.

— Принесите мне самый сочный кусок, — объявила десятая фигура, единственная на ком хоть что-то похожее на нормальную одежду, просто с прорехами и засаленную.

Пережившая Всё. Уровень 90.

У меня не было сомнений, что она и меня переживет, а потому единственный вариант — ранить часть из них, остальных земедлить и бежать.

Уродцы кинулись все разом, без какой-либо команды. Я успел бросить на них все свои дебафы и в конце добавил массовую Игру. Первый сразу свалился замертво, словив жесточайшее проклятье, у второго выпало оружие, третий потерялся в пространстве, четвертый без затей всадил костяной нож в бок пятому, и они сцепились, покатившись по полу. Шестой легко отделался ослаблением параметров и продолжил бег в мою сторону.

Кажется, самое время для еще одного набора конечностей. Активирую умение и тут же взял во вторую пару трофейные мечи, оди зачарован на холод, другой на огонь. Одновременно с этим бросаю Колыбельную и разрежаюсь стандарной связкой волна-ключ-рояль-акустический. Их тонкий слух такого не выдерживает, бонусом впервые за все время срабатывает пассивка Музыкальное Образование, не зря недавно добавил в нее пару очков.

В итоге до меня добегают только двое противников. Первый делает выпад заточенным прутом. Разница в скорости между нами колоссальная. Я ушел в сторону, схватил его оружие верхними конечностями и насадил урода на мечи. Тут же сделал доворот, блокируя телом противника выпад ржавой трубы. В итоге проткнутый погибает от рук своего же товарища.

Я скинул тело. Перебросил мечи в верхнюю пару рук и тут же поднял пародию на копье и кинул во врага. Дистанция для хорошего броска маленькая, его броня выдержала, но все же противник отвлекся. Мгновенно сократив разделявшее нас расстояние, нанес сдвоенный удар мечом — один в голову, второй в корпус.

Тот что летел в лицо, выживальщик отбил, а вот второй выпад достиг цели. Меч пробил кожную броню, вошел в потроха. Заученным движением еще с прошлых персонажей я провернул оружие, а вторым клинком тут же отрубил руку с трубой и воткнул лезвие в горло. Двойной крит!

Отопнул очередное тело, успев залутать его до того, как оно коснется пола. Выпала банка крысиной тушенки, антидоты от ядов и несколько рецептов. Офигеть, конечно, тушенка в Фанмире. Эти выживальщики её и сюда протащили.

Пережившая Всё хищно оскалилась, но вступать в бой не спешила, давая помощникам шанс расправиться со мной.

Бросил взгляд на таймер. Еще сто пять секунд второй пары конечностей. Да, видимо, никогда не привыкну, что в бою время замедляется. Не стал терять лишние секунды и ринулся добивать оставшихся пятерых диггеров.

Акустический Удар, и тут же выпад двумя мечами. Есть раненый. Уровот от костяной дубины, Звуковая Волна, и сразу три удара клинками. Еще один калека. Скрипичный Ключ на третьего и крикнуть в ухо четвертому. Пока он замер с оглушением, подрубить сухожилия и снова инструментом по башке. Фантомный Бард на пятого, шаг в сторону и выпад орудием по разным этажам. Плюсом очередной полудохлый противник. Все-таки связка — музыкальный инструмент плюс мечи, это имба.

Быстро добить раненых и тут же начать играть регенерирующую мелодию, ведь не заметил, как пропустил несколько ударов. Плохой звоночек, между прочим. Это момент в своей игре надо пофиксить.

Так-так-так. После подобной победы. Уверенность в себе резко возросла, и девяностый уровень противницы уже не казался чем-то заоблачным. Может, попытаться ей навалять?

— Слабаки! — презрительно плюнула предводительница выживальщиков.

Ваше отношение с Пережившей Все улучшено. Текущий статус — Заинтересованность.

— Ты выжил, смотрящий на звезды — констатирует она. — Можешь забрать на мясо одного из этих жалких ничтожеств, мне столько не съесть.

— Падалью не питаюсь, — презрительно скривился я.

— Какой избалованный мальчик, — засмеялась Пережившая Всё. — Ты оставил меня без учеников, видящий небо. Я сохраню тебе жизнь, но ты обязан привести мне новых последователей. Я уже изучила эти ходы вдоль и поперек, мне нужно кого-то оставить здесь присматривать за всем и отправляться дальше.

— Не интер… — чуть было не отказался я, но вовремя заткнулся. — Сейчас у меня нет на это времени, но если ты готова ждать.

— Время, — задумчиво протянула она, словно слышала это слово впервые. — Под землей нет времени, мальчик с поверхности. Можешь пойти со мной и убедиться в этом.

— Спасибо за предложение, но у меня есть другие дела.

— Суета видящих небо, — скучающим тоном произнесла она. — Я запомнила вопль умирающих зайцев, что издает твой инструмент, когда явишься в мой дом снова, просто начни играть.

Получено задание «Выживальщики». Вы убили приспешников Пережившей Всё. Приведите ей новых учеников, либо сами станьте таковым.

Награда:

Ночное зрение

50 000 очков опыта

Плюс 10 очков к характеристике Ловкость.

Следующее задание в цепочке.

Наказание за отказ от задания — обрушение репутации с Пережившей Все до Ненависти. Во всех подземельях этого континента вы не сможете чувствовать себя спокойно.

Получено дополнительное задание «Подземка». Найдите катакомбы, в которых еще не бывала Пережившая Всё.

Награда:

77 000 очков опыта

Подробная карта любого выбранного вами подземелья.

Неизвестна.

Даже не знаю, как на это реагировать. Радоваться вроде нечему, ведь самому мне эти катакомбы не по душе, хотя, с другой стороны, после ивента мне ничего не мешает привести этой шизанутой подземной крысе пару увлеченных личностей. А если вспомнить диггера из Зубоскалов, он вообще будет готов квартиру продать за такую возможность.

— А не подскажешь, где здесь выход? — спросил я, внаглую обыскивая тела её бывших подчиненных.

— Иди прямо и направо. Больше тебя никто не тронет. Крепкого потолка тебе над головой, глядящий в небо, — сказала Пережившая Всё, её голос разнесся по подземным галереям. Я поднял голову, но никого не увидел. Исчезла.

Непростой персонаж. Сдается мне, у неё на самом деле не девяностый уровень.

С трупов собрал целую кучу ингредиентов, рецептов, несколько артефактов, всё это еще предстоит изучить и разделить между командой. Пережившая не обманула меня. На пути к выходу, мне даже вшивой крысы не попалось, да что там крысы, тараканов и тех не увидел.

Зато встретились горы трупов разных существ. А уж когда я попал в зал с перевернутыми клетками, то вообще охренел. Тут тебе и мертвая стража, и дохлые игровые куклы всех рас и классов, и какие-то торговцы, бандиты, рабы в ошейниках, а уж сколько погибших подземных тварей, просто кошмар.

Надо будет непременно поинтересоваться у Артура и Леи, откуда они узнали про этот проход и какова их роль произошедшем здесь. Ни в жизнь не поверю, что они просто мимо шли, когда тут такое происходило.

Бойня вышла страшная. В центре вообще пирамида из запёкшихся тел. Причем многие даже незалутаны. Я врубил жреческое зрение и отшатнулся. Повсюду по углам и под потолком святились ауры живых существ. Судя по контуру, типичные горбатые падальщики. Видимо, они повиновались приказу Пережившей Всё и попрятались, боясь меня задеть. Охренеть у тетки воля, конечно, выдрессировала тут всех знатно.

Я не стал искушать судьбу, пробежался, по-быстрому забив инвентарь под завязку, а потом попросту скрепил ремнями между собой три щита, навалил сверху гору барахла и привязал. Впрягся в упряжку и попер к выходу, благо тут, идти оставалось недолго.

Всё это бренчало и нещадно скрежетало по полу, резало ухо еще сильнее, чем моя игра на волынке, но бросить столько дармового лута совесть не позволяла.

Наконец, я вышел и оказался под стенами цитадели. Тут же группа заново собралась, слева появились привычные иконки всех сокланов, без них даже как-то неуютно было. Я почувствовал, словно что-то завибрировало во внутреннем кармане, да только нет у моей куртки внутренних карманов. Сообразив в чем дело, открыл инвентарь и глянул на ключ. У него загорелось сразу семь секций.

Ага. Значит те, кто пропустил город, не увидят семи фрагментов пророчества. Черт, вот ведь хитрость. С одной стороны, ты волен идти куда хочешь, а с другой тебя вот такими ненавязчивыми методами подталкивают к правильному выбору маршрута. И ведь наверняка, это было всем известно, один я глазами прохлопал. То есть, получается, меня уговорили, даже не пустив в ход последний аргумент. Нда, ситуация на подумать.

Я переступил через куски тела какого-то хряка и осмотрел местность. Вроде никого.

ТихийШелест: Ну ты и хомяк. Замри, скрин для ребят сделаю)))

Я даже пытаться не стал заметить лучника. Из ниоткуда возникла рысь, прошла восьмеркой между моих ног и потерлась боками.

Я заулыбался и вдохнул полной грудью. Воздух здесь отличный, не то что в подземке.

Все-таки вырвался!

* * *

Если не знать, что твориться в Янзере, то можно подумать, что там шел какой-то праздник, ведь небо то и дело разрезали вспышки всевозможных заклинаний. В ночной темноте это смотрелось очень красиво, особенно издали.

Тихон убрал большую часть снаряги себе в инвентарь и сумки, но остальное все же пришлось спрятать в тайник, то есть просто бросить. Под его шевством да с моими бафами на скорость и Сферой Беззвучия добрались до лагеря очень быстро. Лучник предупредил, чтобы я ничему не удивлялся. Интересно стало, что они там устроили. Ожидал чего угодно: огромный костер, демаскирующий за километр, пьяные танцы и пляски, даже нового питомца у одного из сокланов, но только не четверку необычных гостей.

Застали мы их как раз в момент прощания, так что даже знакомиться не пришлось.

— Нам пора возвращаться домой. Я не знаю, как вас благодарить, — сказал парень, походивший на плод любви человека и огненного элементаля с простым именем Молчун. — Сейчас у нас ничего нет.

— Вы сполна отдали свой долг, когда помогли в битве, — сказал Артур.

— Брат, — девушка удивительной красоты, под чьей кожей поселилась магма, взяла слово. — Кое-что у нас все-таки еще есть. Если найдете каменную чашу…

— Я уже и забыл, какая ты находчивая, сестра — сказал пепельный парень.

Через секунду Лея уже передала странной парочке огромную каменную ступку.

— Годится? — спросила хилерша.

— Вполне, — кивнула пепельная леди и надкусила свое запястье. Оранжевая кровь, напоминающая жидкий огонь, хлынула в чашу, брат тут же повторил процедуру и ступка быстро заполнилась.

— Это ценный ингредиент, — сказал Молчун. — Во времена первых контактов с разумными наш народ часто расплачивался таким образом. Хорошо, что свои свойства она сохраняет, только если отдана добровольно. А иначе, мы бы сейчас здесь не стояли.

— Это слишком малая плата за то, что вы сделали. Пепельный народ помнит добро и всегда платит тем же, — сказала огненная леди, передавая чашу Леи. — Если вам понадобится помощь, мы явимся на ваш зов, — после этих слов на груди у нее образовалась магмовая корка, девушка содрала её с себя. Брат повторил процедуру. Парочка совместила два трапециевидных кусочка. В месте стыка пробежала искра, и получился идеально ровный шестиугольник из вулканического стекла, в центре которого оказалась заперта капля магмы. Безумно красивая вещь.

Артур принял артефакт вызова, благодарно склонив голову.

— Вы всегда будете желанными гостями в нашем доме, — сказал напоследок Молчун. — Долине Вулканов, что за множество тысяч шагов отсюда.

— От меня благодарностей не ждите, человеческие отродья — бросил мелкий чудик с облезлой цветной бородой. — Но я сейчас вроде как безработный. Если вдруг окажетесь в храме одного из богов, положите это на алтарь, за мной не заржавеет, — сказал ворчливый старик и вырвал из бороды несколько волосков.

Оказалось гостей не трое, а четверо. Еще одна девушка соткалась из ночной тьмы.

— Мне тоже пора, — заявила готическая красотка. — Орден тенеходцев сам себя не возродит. Уверена, пока я прохлаждалась в плену кто-нибудь уже и нашу крепость захватил. О нас все забыли, но я напомню этому миру, кто такие тенеходцы!

— Гхм, — кашлянул я, привлекая внимание. — Прошу прощения, уважаемая Даяна. Я бы хотел предложить вам свои скромные услуги первожреца великого древнего духа Зика. Восстанавливать разрушенное всяко проще под патронажем высшей сущности.

Тенеходка с интересом посмотрела на меня.

Глава 5. Видения

Уровень 71

День двадцать девятый

— Орден никогда не присягал духам и богам, — задумчиво протянула Даяна.

— И к чему это вас привело? — поднял я бровь.

— Хм, в твоих словах есть доля истины, жрец. Пожалуй, ты прав. К тому же я в любой момент смогу изменить свое решение и отречься.

— Разумеется, — кивнул я и активировал благословение. Даяну осветила вспышка, но она и бровью не повела и сказала:

— Дабы новая глава в жизни рода не началась с дурных слухов, я отблагодарю вас за спасение. Да хранит вас небытие! — крикнув это, девушка растворилась, повсюду эхом разнесся её смех.

Внимание! Получено пассивное умение «Теневая благодать».

В любом месте, где отсутствует естественное освещение, ваш урон увеличивается на 10%.

— А я уже было на какой-нибудь «шаг сквозь тьму» или «прокол мглы» губу раскатала, — улыбнулась Лея, — но так тоже неплохо.

ТихийШелест: Неплохо? Серьезно?

Ну да, если учесть его бонус на двадцать процентов урона, то с этой способностью ужетридцать получается. Он и так машина смерти, а теперь вообще в монстра превратится.

— Получается, и мой бабах тоже сильнее станет? — смешно закусила губу Мегида, задумавшись.

Все это, видимо, представили и прыснули со смеху.

* * *

Я уселся рядом с Грызликом и приобнял его.

— Приятель, ты даже не представляешь, как тебя не хватало в моей вылазке. Но все-таки хорошо, что ты не пошел. Там столько безхозного добра валялось, что твое сердечко барахольщика бы точно не выдержало. Так бы там и остался, погребенный под кучей чужих вещей, как дракон, спящий в куче золота.

Я увидел, как вытянулось лицо спутника, и рассмеялся.

Ребята начали спрашивать меня о приключениях в городе. Выслушав мой рассказ, они принялись наперебой гадать о причинах происходящих там событий.

— А что, если это всё изначально было ловушкой? — громогласно заявил Артур. — Вдруг все жители сектанты и оборотни и только притворялись обычными людьми?

Я лишь пожал плечами.

ТихийШелест: Как вариант, колокол может быть артефактом, и это его дурное воздействие.

— Слишком просто, — покачала головой Завеса. — Тут вопрос еще в том, разовая ли это акция или город теперь перманентно в хаосе пребывать будет.

— Может, это проклятье? — предположила Лея. — Активируется каждую ночь.

— О том же сначала подумал, — кивнул я. — Но после третьего удара колокола и игроки попали под его воздействие, так что, возможно, тут всё куда запутаннее.

— А что там было-то, — пожала плечами Мегида. — Просто все делали что хотели. А колокол лишь дал жителям города силу. Если бы я работала продавцов в лавке или стражником, я бы тоже захотела превратиться в чудище и наподдать всем игрокам! — заявила эльфийка.

У неё уже по стандарту своё виденье всего. И ведь с ним трудно не согласиться.

— Да, подкинули админы задачку, — кивнул Жора. — Безумие какое-то.

И тут меня осенило, я аж подпрыгнул, невзирая на усталость.

— А что, если Жора прав? — посмотрел я на соклановцев.

— Эм... Ты о чём? — уточнил картмастер.

Я уставился на Лею и Тихона как на самых сообразительных.

— Безумие, — задумчиво повторила хилерша.

ТихийШелест: Ты про то, что тут замешаны высшие сущности?

— Да, — заявил я, довольный тем, что хоть один из них всё же догадался. — Это вполне могло быть делом рук демона безумия или даже бога безумия!

— Не лишено смысла, — заявила Лея, и все согласно закивали. — Что бы это ни было, разгадка запрятана глубоко, держу пари, сценаристы накрутили квестов минимум на несколько месяцев игры.

Оставалось лишь согласиться.

Настало время глянуть фрагмент пророчества. Я достал каменный диск и с удивлением обнаружил, что семь квадратиков до сих пор горят, ожидая, когда их активируют. Только вот по порядку вслед за уже открытыми был лишь один. Остальные шли в разнобой. Пожав плечами, жамкнул на первый.

Развернулась большая панорама. В ночной тьме она смотрелась еще красочнее. Мультик вышел забавным. Там показали таймплас, как одни существа эволюционировали из других. Никаких тебе «Боги придумали людей, чтобы...». Чтобы скучно не было, ага. Видели мы такое сто раз. Спасибо, хотя бы тут что-то новенькое. Теория магической эволюции, однако.

Следующий фрагмент пророчества уже перескочил почти в самый конец. «Эпоха возрождения». Тысячи разумных, причем таких, по которым было видно, что они как минимум по аду прогулялись. Все эти существа расселялись по Аргентуму, строили города и храмы. Интересно, что было до? Война? Катаклизм? Временная аномалия, стершая достижения цивилизаций?

Третий пазл исторической мазайки показал войну богов. Великий передел. После него и установились все те правила, по которым сейчас и живет этот мир.

Четвертый кусок снова скакнул назад по времени. Боги строят договорняки. Мол, вы на ближайшие пять веков пантеон справедливости, а мы пантеон хитрости. Вы пантеон зла, а мы добра.

— Вот ведь! — воскликнула Лея. — Не, ну вы поняли? — уставилась она на нас.

Хитрые игроделы оправдали свою самую первую простую как три копейки версию божественного пантеона. Ту самую, из-за которой чуть Фанмир не закрылся. Спасибо горящим дедлайнам и одному военному ИскИну.

— Лея, а ты не знаешь, что сейчас с тем программистом? — спросил я. — Ну по вине которого еще ДаренныйКонь погиб.

— Без понятия, — пожала она плечами.

Последние три фрагмента оказались связаны и шли друг за другом. В то время магия была едина. Одаренный мог одновременно владеть и силой света, и силой тьмы в зависимости от цели, которую ставил перед собой. Затем боги разделили магию по школам и ограничили творческий простор.

Тогда настала эпоха свершений и свержений. Переставшие распалять силы волшебники доходили почти до безграничного потенциала, иные умудрялись свергать богов. Самые хитрые делали это так тихо, что паства ничего не замечала. Молилась как и прежде, только питали силой уже другую сущность.

Тогда боги снова переделали мир. Возникла текущая система классов. Пару лет её балансили, прежде чем всё стало так как сейчас.

— Интересно, — заявила довольная Мегида и зевнула. — У нас в РЦ тоже такие вечера были. Мы всем центром собирались и чего-нибудь смотрели.

Зевок, запущенный Причудой, пошел по цепной реакции, передаваясь как вирус от одного к другому, даже Грызлик и тот чуть себе челюсть не свернул, хотя у зубастиков с гибкостью челюстного аппарата все в порядке. У них пасть на сто восемьдесят градусов открывается.

Я тоже не выдержал и зевнул, по привычке придерживая челюсть в местах крепления головки, и, радуясь, что это действие не сопровождается хрустом. В реальности у меня хронический вывих челюсти. Частая проблема у бойцов. Всё из-за того, что мало кто на начальных этапах карьеры может позволить себе нормальную капу. Это потом, когда деньги появляются, заказываешь себе индивидуальную у стоматолога. Поэтому в том мире лучше не зевать, когда зеваешь, ведь челюстной сустав может захотеть прогуляться. Во избежание надо придерживать.

Группе требовался хороший отдых, получить его здесь будет проблематично. Все это понимали, а потому, как бы ни устали, но перебороли сонливость и лень, взяли ноги в руки, обвешались аурами и бафами, потратили полтора десятка свитков, столько же зелий усиления и отправились в путь, чтобы к утру оказаться как можно дальше отсюда.

Первые солнечные лучи застали нас на берегу бурной реки. Нечего и думать преодолеть её вплавь.

ТихийШелест: Глядите!

Мы стали внимательно смотреть на воду. С трудом удалось заметить то, о чем говорил зоркий лучник. Сначала показалось, что по воде плывет бревно, но потом объект порвался пополам на выпирающем из воды остром камне, и стало ясно, что по волнам несло чью-то игровую куклу.

ТихийШелест: Еще.

И действительно следом за первой проплыло еще шесть тушек разной степени побитости, кого-то речные обитатели, буруны да каменные пороги пощадили меньше других.

ТихийШелест: Я вперед пройду.

Все так вымотались за день, и за ночной переход, что лишь вяло кивнули. Даже не удосужились уточнить, видел этот жест лучник или нет.

Через пару минут в чат пришло сообщение.

ТихийШелест: На мосту застава. Ходу дальше нет, только с боем.

С боем у нас сейчас не получится. Прокатимся потом на речных горках, как наши горе-предшественники.

Дикарь57: ПРИВАЛ!

Оповестил всех я, чтобы лишний раз не шуметь. Ребята попадали, где стояли, а я побрел искать укромное местечко. Нашлось такое неподалеку. Река делала поворот и откусила в этом месте изрядный кусок суши, там образовалась небольшая заводь, плотно заросшая сплошной стеной молодого ивняка.

Я прислал скрин и попросил всех перенести лагерь туда. Хоть и был за несколько сотен метров, казалось, услышал коллективный тяжелый вздох. Группа даже вопросов не задавала, все просто хотели, чтобы от них поскорее отстали. Надо брести сквозь кусты по колено в воде, значит, бредем.

Сокланы забрались в самые дебри, лишь Тихон остался снаружи. Я дождался, когда он пришлет скрин и удовлетворенно кивнул, даже если б все мы были ярко одеты как цветастые попугаи, то через такой плотный слой растительности никто ничего не разглядел бы.

— Что ж господа, сокланы, — шепотом начал я. — Вашему вниманию представляется лучшее место для отдыха на новом континенте, — с этими словами я открыл портал в храм. Сквозь маску усталости на измученных лицах проступили улыбки.

Я дождался, когда дрожащая магическая пленка поглотит спину последнего соклана и шагнул следом.

— Ну вашу ж мать! — выругался я. — Как вам не стыдно, ленивые сволочи? Разлеглись посреди двора. Дети же смотрят.

Как всегда Тихон с Тенью исчезли, я уже знал, что они будут отдыхать на крыше храма, а вот остальных за шкирку пришлось тащить до нормальных лежанок. Слава Зику, в чью-то умную голову пришло сделать для нас гостевой шалаш. Как проснусь, обязательно выясню, кто это и отблагодарю.

* * *

Тихон и Мегида

Причуда: Ты куда опять спрятался? Я уже всю округу обошла.

В ответ пришел скриншот, где девчонка смешно обхватила двумя руками полу шляпы, выпрямив её как козырек, словно так лучше видно вдаль.

Причуда: Подглядывать нехорошо) И я все равно тебя не вижу.

ТихийШелест: Посмотри вверх.

Волшебница задрала голову, увидела серую Тень на крыше храма и заулыбалась.

Причуда: Эй, вы как туда залезли? Я тоже хочу.

ТихийШелест: Иди до задней стены. Я тебе сбросил веревку. Кстати, ты так и не показала, как на тебе смотрятся новые шляпки.

Причуда: Уже лечу!

* * *

Уровень 71

День двадцать девятый

Пробуждение вышло странным. Краски мира были излишне яркими. Сочная зелень чуть ли не сияла на солнце. Птички пели так сладко, что сахар в крови подскочил. Синекрылая бабочка села на палец.

Так стоп! Какие, нахер, птички и бабочки? Я же в крепости спать лег. Что происходит?

Насекомое упорхнуло, а я задрал голову к небу, подставляя лицо солнечным лучам. Оглядел тонкие чуть бледноватые руки, перевел взгляд вниз. В белом тканевом бюстгальтере грудь. Соски чуть выпирают через ткань. Ощупываю и немного склоняю голову, пожав губы, мол, такая и должна быть. Трогаю плоский живот, щипаю себя за задницу и удовлетворенно, кивнув, выбираюсь из ямы в земле.

Погодите ка? Кажется, до меня начинает доходить. Я вижу чей-то игровой старт на новом континенте. Но почему?

Открываю инвентарь. Там лишь одна медная монета и шикарная красная накидка. Монету большим пальцем отправляю в полет за спину. Видимо, наудачу. А вот накидку напяливаю, кружусь, глядя, как развиваются полы и смеюсь.

Приятный такой задорный девичий смех. И такой знакомый. Черт, да это же Мегида! Как я мог не узнать её накидку?

Оп! Кажется, начинаю терять контроль над видением. Цельное повествование рвется, и перед глазами начинают мелькать размытые эпизоды.

Пространство сворачивается в спираль. Рывок!

И я выглядываю из кустов на дриаду, которая так же испуганно смотрит на меня. До нас, видимо, доходит абсурдность момента, мы обе смущенно улыбаемся. Но я оказываюсь смелее. Отодвигаю ветку и медленно выбираюсь из кустов. Проходит секунда и лесная жительница делает ответный жест. Одета в топ и юбку из широких листьев. Красивая чертовка.

— Лулу, — говорит она и протягивает мне руку.

Снова смена кадра.

Я в компании все той же дриады лезу на исполинское дерево. Вокруг темно, но на стволе полно светлячков и ярко-голубых грибов. Ловкости и Силы явно не хватает, и лесная жительница все время протягивает мне руку. Раздвигаем кроны и оказываемся на самой верхушке. Потрясающая картина, никогда не видел звезды так близко.

Следующий переход.

Я вожу хоровод в куче полуголых дриад. Все смеются. По лесу растекается хоровое пение десяток женских голосов. Я стройно подхватываю незнакомые слова языка самой природы.

Вспышка!

Передо мной огромная рожа демона. Такая хитрая морда. Черт, если б я мог управлять этим телом. Но нет. Я всего лишь сторонний наблюдатель, а потому ничего не могу поделать с тем, что губы произносят.

— Я согласна, — и в тот же миг чувствую, как вся магическая энергия покидает тело.

Опять все закружилось.

В следующей сцене я стою, обнявшись с Лулу. Мы крепко вцепились в друг друга. Мои щеки мокрые от слез. Наконец, объятье разрывается.

— Вот держи, — говорит Лулу, протягивая шляпу. — Это подарок от всех нас.

— Спасибо, — кое-как выдавливаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Швыркаю носом и улыбаюсь, махая рукой остальным дриадам. — Я вернусь, — говорю и отворачиваюсь, надевая шляпу, слезы с новой силой хлынули из глаз.

Последнее, что удалось увидеть, как Лулу сидит в одиночестве на вершине дерева, а в уголках глаз скопились слезинки, словно впитавшие в себя все звездное небо.

* * *

— Саша! Проснись же! — доноситься до меня голос Леи, я почувствовал на плечах её теплые руки.

Открыв глаза, долго не мог отдышаться. Что это, черт побери, такое было? Это не просто сон. Я вдруг вспомнил, что со мной уже такое было. Только в тот раз видения развеялись, стоило открыть глаза. Сейчас все образы намертво вбиты в память, да еще и позабытое вернулось. Надо идти к Зику. Пусть поясняет.

— Что тебе снилось? — спросила хилерша, обеспокоенно глядя мне в глаза. Правая её рука у меня на плече, а левая на центре груди. Я еще и голый по пояс! Какого, спрашивается, хера? Засыпал в одежде, точно помню.

— У тебя проблемы с башкой, парень, — сказал Жора и вышел на улицу.

Я провел рукой по щекам и ощутил, что они мокрые. Черт, я и в реальности плакал из-за того, что увидел во сне. Это уже совсем ненормально.

— Я что-то кричал? — обратился к Лее.

— Звал какую-то Лулу, — кивает хилерша. — Кто она?

— Дриада, из стартовой локи Мегиды, — хмуро буркнул я и выполз из шалаша. Самой эльфийки нигде не было.

Оставив сокланов в недоумении, направился к Зику. Я уже примерно знал, что случилось, но мне требовалось подтверждение. Зубастики и прочие дети духа, старались убраться с моего пути. Первожрец в гневе не тот, кому стоит попадать с утра под горячую руку.

В комнате с обелиском никого не оказалось.

— Тебе требуются ответы, — сходу констатировал дух. — Ты правильно подумал. Случай такой же, что и в прошлый раз. Только сейчас видения несколько иного характера. Не стоит так переживать по этому поводу. Твои жреческие способности возросли, а значит, и проводимость канала увеличилась. Просто старайся спать каждый день, тогда вероятность осознано пропустить через свой разум часть потока уменьшится.

— С этим вообще ничего нельзя сделать?

— Можно, но боюсь, с твоими данными на это уйдет не один год, если больше ни на что не будешь отвлекаться. Не в обиду будет сказано. Это не значит, что ты глуп. Просто… — дух на секунду замялся, подбирая слова. — Сложно объяснить. В общем, твоих мощностей попросту не хватит. Представь, что разум это — магический кристалл. А информация, это мана.

— Допустим.

— Чтобы обработать потоки проходящей энергии, нужно быть специально выращенным гигантским куском хрусталя, который маги подготавливали для этого по технологии, что отрабатывалась тысячи лет. А ты словно крохотный галечный камешек. В тебя, конечно, можно закачать ману и даже не один раз, но ты вообще для этого не предназначен, это раз. И тебе не хватит прочности, это два. Оболочка треснет. Психика может не выдержать. Так что не забивай себе этим голову. Попробуй извлечь из этого пользу.

Нда уж. Наверх поднялся в смешанных чувствах. Извлечь пользу. Так-то Зик, конечно, прав. Благодаря этому видению, я теперь лучше понимаю Мегиду. Знаю, что эта хрупкая девчонка, еще сильнее, чем я мог представить. Она оставила подругу, потому что нужно было и дальше участвовать в ивенте. Пожалуй, стоит поддержать её.

Дикарь57: Мегида, ты где?

Сверху раздался радостный крик. Я повернулся и увидел, как её крохотная фигурка, машет мне рукой и подпрыгивает.

Причуда: Мы уже спускаемся на ужин.

Оказывается, проспали до самого вечера.

Отряд собрался за общим столом. Нам уже накрыли. Я поздоровался с глорками и договорился утром провести совместную тренировку. Совмещу приятное с полезным. И обещание выполню, и им польза, и нам боевой опыт в комфортной обстановке, без лишнего стресса.

— Что хотел? — спросила Мегида, когда тарелки опустели, и народ потянулся за второй порцией компота.

— Лулу тебя не забыла.

Стакан выпал из рук эльфийки.

— Но… как? — пораженно выдохнула она.

— Побочка первожречества. Вижу всякое, — обвел я указательным пальцем по кругу.

— Спасибо, — еле слышно выдавила она, и глаза её заблестели, но сама девушка заулыбалась.

Тихон вопросительно посмотрел на меня. Я лишь пожал плечами и кивнул на девушку. Мол, захочет, сама расскажет.

— Ну что, — потер я руки. — Когда с лирикой разобрались, предлагаю перейти к самому главному.

— Разбору трофеев? — расплылся в улыбке Жора. Явно думал, что ему еще что-то перепадет. Так оно, конечно, и есть, но в планах у меня сначала несколько иное.

— Разбору полетов! — хлопнул я ладонью по столу, стирая улыбку с лица картмастера. — Сейчас вы все поделитесь историями своих похождений. Что-то мне подсказывает, вы не были до конца честны. Когда говорили, о скучном походе по магазинам.

Глава 6. Передышка

Уровень 71

День двадцать девятый

Вокруг нас собрались все жители крепости и с интересом слушали.

— И тут Тихон говорит… — подошла к кульминации истории Мегида.

— Погоди, погоди, — остановила её Завеса. — Вот во всё, что ты до этого рассказывала про похитителей, еще можно было поверить, но чтобы Тихон говорил…

Грянул дружный гогот. Смех отразился от стен цитадели и унесся в небо.

— Ну так вот, — весело продолжала Причуда. — Дайте, говорит, платок, я сейчас чихну. Тролль на него заорал, мол, я сейчас в твой грязный рот помойную крысу засуну. Тихон плечами пожал. И как чихнет! А я в этот момент умение активировала.

Вся толпа снова дружно заржала, ярко представляя себе масштабы подобного взрыва под землей.

— Вы, между прочим, здание администрации обрушили. И большинство игроков не смогло себе клан создать, — отсмеявшись, сказал я. — Вот полюбуйтесь, — выкатил скриншот. Тихон не растерялся и тут же карандашом накидал рисунок на листке и поднял над головой, показав всем местным.

— Ой. Совсем про него забыла, — сказала Мегида и потянула кусочек мяса себе под куртку. Оттуда высунулась пушистая мордочка и сцапала угощение. — Привязался ко мне в подземелье, — пояснила девчонка. — Пообещала, что найду ему новый дом. Это место вроде неплохое. Что скажешь, маленький?

Крысенок выбрался на ладошку, внимательно все осмотрел, повел носом и, согласно кивнув, соскочил с руки и побежал.

— Всё. Теперь он свободен, — радостно заявила Мегида. А над её головой сверкнула вспышка. Эльфийка получила уровень. Лея тут же стребовала с нее подробный отсчет.

Рассказ историй затянулся до ночи. Мы смеялись и шутили, выплескивали скопившиеся эмоции. После полуночи жители цитадели разошлись по шалашам. А мы, стаскав лежанки, расположились у костра и еще долго болтали.

— Так господа. Время подарков! — объявил я. — Так уж вышло, что мне удалось, кое-чем разжиться. Во-первых, официально объявляю сегодня Жорин день, — сказав это, вытащил из инвентаря огромный торт.

— Это, конечно, круто, но почему мой-то день? — не понял картмастер.

— Сейчас ночь и мы будем жрать! — весело воскликнула Мегида и щелкнула пикселя по носу.

До Ночного Дожора дошла вся комичности ситуации, и он присоединился к общему смеху.

— Фсе-факи форофо, что мы ф игфе, — пробубнила с набитым ртом Завеса. — Мофно фрать на нофь. И не тофлфтеть.

Все согласились.

— Это точно! — добавил я. — Я вообще полжизни на диетах просидел. В межсезонку объедаешься как хряк. Заедаешь тренировочный стресс, так сказать. А во время лагеря начинаешь потихоньку от всего вредного избавляться. Сначала сладкое и соуса, потом простые углеводы. В итоге под конец ешь только немного сложных углеводов, в основном всяких круп и мясцо или рыбу на антипригарной сковородочке, либо на пару. Да гору овощей, чтобы желудок занять, и из-за клетчатки, чтобы белок нормально усваивался.

— Наверное, раздобрел, как карьеру закончил? — спросил Жора, оттяпав очередной кусок торта.

— Ага. Разнесло так, что все вещи маленькими стали. Но потом ничего совладал с собой. Тренироваться то никак в прежнем объеме, так что, пришлось резко урезать рацион, чтобы помещаться в капсулу. Сначала трудно было, потом привык. Фанмир помог, тут отъедался, разгружал психику. А в реале систему выработал. Всю неделю простой едой питался. Овсянка там, греча, рис, яйца, творог. А вот на выходных во время просмотра турнира можно и чипсов вдарить, да и сладкого с чаем.

За такими простыми разговорами о старой жизни и не заметили, как умяли торт. Уснули там же возле костра. Хорошо, что караул выставлять не надо и можно нормально отдохнуть, без лишнего психологического давления. Все-таки чувство защищённости очень важно для хорошего сна. Когда мозг понимает, что ему не придется посреди ночи проснуться и сразу входить в боевой режим, то и отдыхается совсем по-другому.

Побудка выдалась хорошая. Все выспались. Не торопясь позавтракали, а потом пошли на тренировку с глорками. Из старых знакомых тут были только Гор Великан, да Дархан. Всего же их прибыло сорок семь, разумеется, семьями. Хорошо, что большинство детей уже подростки. Включены в рабочие процессы наполную.

К тренировке присоединились все кроме смены караула. Правда, из руководящего состава присутствовал только Лукри. Я заметил, что уровни у местных растут как на дрожжах. Думаю, во многом, как раз таки за счет постоянного обмена опытом. Зубастики и люди только притерлись, изучили приемы и фишки друг друга, как туархасы прибыли, пока заново пообвыкли, и тут бац и пополнение. И снова шестеренки в башке ускоряют свой бег, заставляя носителя самосовершенствоваться.

После разминки присутствующие разбились на пары и поспаринговали без магии. Только рукопашный бой на тренировочном оружии. Затем столкнулись командами пять на пять, следом десять на десять, а после все разделились на две группы и вышел неплохой матч стенка на стенку. Моя, команда, к слову, проиграла.

Хилеры подлечили всем мелкие ушибы, и я стал показывать обещанные приемы. В первую очередь, разумеется, Гор Великан потребовал объяснить, что за зверь этот «рычаг локтя» и самое главное — не как его сделать, а как избежать. В пару мне вызвалась фигуристая девчонка из глорков, на ней я и показывал все особенности исполнения данного приёма и способы защиты от него. Лея как-то странно на неё посмотрела. Затем все разбились на пары и занялись отработкой.

Нда, так, глядишь, скоро открою свою школу БЖЖ в Фанмире. Там белый, синий, пурпурный, коричневый и черный пояса, а у нас будут обычный, необычный, редкий, эпический и легендарный. Так, что-то мою фантазию совсем куда-то не туда понесло.

Я не просто так устроил это всё и заставил заниматься даже сокланов. При таком давлении, что мы испытываем, просто необходим такой вот отдых с полным переключением внимания. Чтобы ты чем-то увлекся настолько, что мозг и думать забыл, про какие-то там ивенты, гробницы и игроков. За это я и люблю спорт — разгружает сознание.

Меня в сторонку отвел Дархан.

— Дикарь, у меня к тебе есть важное дело.

— Излагай.

— Видишь вон того тощего парня?

Глорк еле заметно кивнул на одного из своих сородичей, что сейчас помогал поварам по кухне.

— Это Тоби. Его ранил зверь на охоте пару лет назад. Он немного хромой, к тому же плохо держит оружие левой рукой, но у него сердце воина. Парень старается быть полезным, у нас он совсем чах, здесь чувствует себя лучше, но все равно, иногда я вижу глубокую тоску, что поселилась в его сердце. Приставил бы ты его к какому-нибудь делу, — Дархан мотнул головой в сторону храма.

Внимание! Получено задание «Помощь Тоби».

Помогите юному глорку снова почувствовать себя нужным.

Награда:

10 000 очков опыта.

Навык Рукопашный Бой + 2.

Повышение репутации с глорками-отступниками.

Повышение репутации с глорками.

Сила + 2.

Выносливость + 2.

Ловкость + 2.

Дух + 2.

Опа, почти дармовой опыт и бонусы. Обязательно что-нибудь придумаю.

После обеда я решил перейти ко второму акту подаркодарения.

— Сегодня снова Жорин день. Танцуй наш крылатый разведчик, — сказал я и вывалил на землю полсотни карточек. Надо было видеть лицо Жоры. Я думал, его инсульт хватит. Причем не здесь, а там. Пиксель лишь хватал ртом воздух и переводил взгляд с кучи картонок на меня и обратно, затем попросту подлетел и обнял меня.

— Ну все, все, — засмеялся я, кое-как выпутавшись из объятий картмастера. — Осваивай давай. Чтобы в следующем бою, уже прикрывал нас как положено.

— Да нас теперь… Да я… Ух! — словарный запас покинул Жору.

— Самый тихий лук на новом континенте, держи, это тебе. Разберешься сам, — с этими словами, я вывалил перед дроу гору наконечников. Лучник еле заметно улыбнулся уголком губ, благодарно кивнул и тут же стал подбирать для некоторых древки.

— Итак, мисс самая красивая шляпка континента, — обратился к Мегиде. — Это для вас. Теперь, когда наш картмастер стал боеспособен. Всеми свитками теперь будете заведовать вы.

Высыпав перед эльфийкой гору пергаментов, перевел взгляд на Завесу.

— Служительница смерти, с вами было сложнее всего. Но все же, кое-что мне таки удалось придумать. Как известно, у каждого уважающего себя некроманта, должен быть талисман из кости, и чем мощнее при жизни было существо, тем лучше. Так что я счел, что кость дракона вполне сгодится.

— Обалдеть! — не стала сдерживать Завеса радостный порыв и чмокнула меня в щеку.

— Артур. Доблесть и честь нашего клана. С учетом произошедшего на черном рынке будет справедливо, если у тебя все-таки появится питомец. Мы всей группой долго его выбирали, и в итоге стоило мне прислать скриншот этого существа, как споры разом отпали.

Вся невозмутимость с лица паладина вмиг слетела, когда он принял с моих рук яйцо. А уж когда увидел скриншот рисунка взрослой особи так и вовсе оказался шокирован.

— Я видел такого в подвале. Тогда мысль пришла, что он бы мне подошел. А тут вы… Даже не знаю, что сказать. Спасибо, друзья, — он развернулся ко всем, озаряя улыбкой не хуже, чем своим умение со вспышкой света.

Из яйца вылупится панцирный зверь, эдакая помесь черепашки нидзя и сквиртла из покемонов. Чтобы скорлупа треснула, с ним надо будет просто уснуть, а наутро питомец начнет проклевываться.

— Грыз дружище, я никак не мог тебя обделить. Решил, что ты уже перерос эти доспехи, поэтому взял тебе полный сет брони. Щит и меч выберешь сам из имеющихся трофеев.

Зубастик благодарно обнял меня и облачился в новый доспех под стать его боевой форме, такой же шипастый. Правда, не по всей поверхности, а только на плечах, но выглядит все равно сурово. Шлем с подковыркой. При ударе головой выскакивают два рога. Будет бонусный урон к умению Таран.

— Придется тебе отработать удары плечами. Очень эффективная штука в массовой битве, — сказал я. На что спутник лишь радостно кивал.

Лея уже лукаво поглядывала, пытаясь сдержать улыбку.

— Госпожа хилерша, моя жизнь в ваших руках, примите сей скромный дар, — заявил я, высыпал на землю груду ингредиентов, лично вручил браслет для Пирожка.

— Класс! — выдала Лея, как только считала свойства. Бросилась мне на грудь и чмокнула в щеку. — Спасибо.

— А теперь я вынужден откланиться, — церемониально поклонившись, направился на поиски Али и Тиссы. Что-то мне совсем не понравилось, что на тренировку они не явились, да и в общей столовой я их не видел. Так где-то на периферии мелькали. Даже ни разу не поздоровались.

Сначала решил просто пройтись и посмотреть, как идут дела. За время моего отсутствия случилось что-то странное, пока не ясно что, но атмосфера поменялась радикально. Зубастики какие-то пришиблиные, да и люди тоже странно себя ведут. И дело вовсе не в четвертой фракции, заселившейся в цитадель.

Я поймал первого попавшегося часового по имени Квиргл и решил узнать все подробности. Благо как выяснилось, языком зубастиков я владел уже на достаточном уровне, чтобы все понимать без сторонней помощи. С единственным НО. Все они, кроме Грызлика, говорили с забавным акцентом.

— Что здесь случилось?

— О-о, Жирец заметил! — улыбнулся зубастик. — Тут большая большая скандал был. Один главный женщина поссорился с другой главный женщина. Сначала весело было. Потом страшно стало. Они друг другу волосы трепать, потом кулака в голову бить, кровь пускать. Квиргл помогать разнимать. Вот, — зубастик стянул с головы полушлем, под которым красовалась огромная шишка. — Всем достаться, и Квирглу тоже достаться. Никто не смочь разнять. Главный женщина друг другу такой обидный слова кричал, что у Квиргл уши краснеть. А Квиргл даже человеческий язык не знать. У ваших мужчина вообще уха в свиток сворачиваться от такой слова. Женщина так громка кричать, что даже разбудить великий Дух. Только Зик разнять смог.

Я поблагодарил бойца за информацию и вручил ему горсть трофеев.

Тисса и Аля одновременно увидели меня. Сверкнули друг в друга глазами и приветственно кивнули.

— И что вы тут без меня устроили? — насмешливо уставился я на них. У обоих над головой имелась приписка «Младшая жрица». За что это их понизили в звании? Я увидел странную ауру и вгляделся жреческим зрением. Вокруг лица у них клубилась дымка, а рта в этом спектре и вовсе не было.

«Проклятие немоты» наложено великим духом Зиком на неограниченный срок. Может быть снято им самим, либо верховным жрецом, или одновременной молитвой сразу двух сотен верующих.

О как. Забавно.

— И что же вы, красавицы, не поделили?

Девушки молча сверлили друг друга глазами, скрестив руки.

— Ну что молчите, словно воды в рот набрали? — продолжал глумиться я.

После мысленной беседы с духом выяснил, что раскол между Алей и Тиссой пошел давно. Оно и неудивительно, обе сильные женщины, таким сложно искать общий язык, но, тем не менее поначалу им это удавалось, но окончательно они разругались, после попадания в плен к семиликим, винили в том друг друга на этой почве и сцепились.

— У меня вот, если честно, на ваши детские разборки вообще нет времени. Значит так, проклятие я с вас снимаю, — сказав это, воззвал к силе первожреца и развеял дымку над головой девушек. Они тут же хотели раскрыть рты, — Тихо! — оборвал я их. — Никаких больше свар. Иначе мы Зиком такое проклятие для вас выдумаем, что предыдущее вам благословением покажется.

После мысленного обращения к духу обе девушки снова оказались повышены в звании до жриц.

— А теперь слушайте партийное задание. Среди глорков есть парень по имени Тоби. Возьмете его в ученики. Обучите жречеству. Вдвоем. Вместе, — я особенно выделил последние два слова. — У вас же уже есть ученик из туархасов, вот теперь ему не так скучно будет. Теперь свободны. Очень надеюсь на ваше благоразумие, — подсластил я пилюлю в конце.

Вернувшись к своим, увидел, что все заняты делом. Лишние трофеи сдали в местный склад. Тихон умудрялся одновременно помогать Леи с зельеварением и крутиться возле кузницы, улучшая свой арсенал.

Жора так и эдак тасовал карты, пытаясь разбить их на подходящие колоды, все время советовался с Леей, а порой и остальных подключал к диалогу. Вдобавок тренировался выхватывать их в нужной последовательности, причем из разных положений: лежа, имитируя внезапную атаку на спящего, на бегу, и даже в полете. Глядя на его летательные потуги, Курд Младший, что, наверное, и родился в небе, решил отдельно потренировать с пикселем воздушные маневры.

Мегида, насмотревшись на него, начала повторять все за картмастером, только вместо карт использовала свитки. Также она провела нам смотр мод, показав все свои новые шляпы. Но больше всего радости ей принесло изучение трех заклинаний. Теперь девчонка могла не только создать цветок, или разнести весь этот храм щелчком пальцев, но и кое-что еще.

Первое заклятие, отравленный снаряд — колдующий выстреливает ядовитыми сгустками, которые взрываются от касания и отравляют противников. То есть одиночный удар от соприкосновения с зеленной лужей и дот, каждые три секунды, если задержишься в ней(он еще и каст сбить может). Отличное умение, урон небольшой, но останавливающее действие хорошее. К тому же не все вообще в нее сунуться, то есть умение будет работать и как барьер.

Второе, аналог экспеллиармуса — довольно распространенное у магов умение, взмахом руки ты можешь выбить оружие из рук любого противника, либо сорвать каст заклинания. Если уровень врага сильно выше, оружие не выпадает, а например, дергается в руках.

По своему опыту скажу, что все зависит еще и от веса предмета и характеристик врага. У воинов ближнего боя оружие вылетает редко, чаще всего получается так, что твой же меч или щит тебе в лоб прилетает или в бок товарищу, если он стоит рядом. А вот на тех, у кого Силы меньше, всяких лучников и магов, обычно действует хорошо и их гримуар отправляется в полет, махая страницами.

Третье, летающий посох, — одно из самых полезных для Мегиды заклинаний. У каждого мага всегда несколько вариантов как уйти от ближнего боя, обычно это различные пространственные переходы. Самый бесячий скил у хайлевелов «Ракировка», когда тебя просто меняет с врагом местами. Наша же эльфийка оказалась лишена такой возможности, хотя та же Лея уже открыла себе подобное умение.

Летающий посох — классная вещь. Запрыгнул и резко улетел. Проблема только в балансе. Но знавал я мастеров, что с легкостью даже двумя ногами на нем во время полета стоять могли. Страшно представить, сколько часов тренировок ушло на отработку этого навыка.

Большинство же, если и выбивают где-то это умение, используют его как внезапно раскрывшийся парашют, просто держаться за посох одной рукой, и их уносит вдаль, в зависимости от развитости навыка. Ходят легенды, о магах, что успевают направлять посох в лицо врагу. Но я такого ни разу не видел. Не потому, что сложно, просто всем лень тренировать.

Впереди очередной этап нашего путешествия. До темноты готовились к походу. Отправляться в дальнейший путь решили с рассветом.

С одной стороны, было воодушевление, интересно, что еще подкинет нам игра. С другой, так неохота, словно морозным утром вылезать из-под теплого одеяла.

Перед тем как открыть портал, я обвел всех взглядом. Хоть и немного сонные, но настроенные решительно. Да и выглядим теперь все по-боевому. Шмотки с резистами. Пузырьки с зельями на поясе, свитки заклинаний в петлях, у всех поясные сумки с автономным набором выживания. Даже Жора приосанился, хоть сам пиксель и смотрелся немного комично, но его пояс с наборами карт выглядел круче всех.

— Пора! — объявил я и открыл портал. Тихон мгновенно прыгнул первым. Прислал короткий плюс и следом за ним уверенно нырнули все остальные. Я оглядел двор крепости, помахал рукой часовым на стене и шагнул в пространственный переход.

Глава 7. Форпосты и заставы

Уровень 71

День тридцать первый

Появились мы все в тех же ивовых зарослях. Кусты за прошедшее время оправились от нашего предыдущего визита, и приходилось заново аккуратно отводить их в сторону. Хорошо, что ива довольно гибка и вообще не хрустит.

Квакали лягушки. Вдали шумел бурный речной поток. Гулял ветерок. Пахло свежестью.

ТихийШелест: Тут повсюду игроки. Сидите тихо. Никто не спит. Все готовятся штурмовать мост. Похоже, ждут, когда окончательно рассветет.

Что ж, и мы тогда тоже подождем.

Солнце больше чем наполовину выглянуло из-за горизонта, и к кустам в нашей заводи прибило первые трупы, а вдали зазвучали разрывы боевых заклинаний.

Дикарь57: Ползу смотреть.

Ожидал многого, но точно не того, что увидел. На подступах к переправе развернулась нешуточная битва. Быть может, первая партия игроков и прорвалась бы, но сработал принцип раков в ведре, и самым рисковым в спину ударили другие, а им уже третьи. И в итоге вместо общей попытки прорваться наблюдаем классический случай коллективного идиотизма, когда из-за него страдают не только идиоты, но и все остальные.

Защитниками переправы оказались терракотовые воины. Как и во́́дится, все абсолютно одинаковые. У каждого арбалет, катана, копье и щит. Они стояли в три шеренги: в начале, в середине и конце моста.

Первые три пати разбили друг друга, а их остатки трусливо ретировались. Пошла вторая партия более благоразумных игроков. Объединение из трех групп постаралось не дать защитникам заставы опомниться и тут же бросилось в атаку. Танки перетянули агр на себя, маги и лучники били издали, а стелсеры попытались нанести удар в спину.

Игроки прорвали первую линию обороны, но вот на второй завязли и, потеряв большую часть бойцов, отступили для перегруппировки и выработки дальнейшей тактики.

Итак, что успел увидеть? Отличная защита от некоторых видов физического урона. Колюще-режущее почти на них не действует, а вот дробящее отлично ломает этих чертовых големов. Яд — мимо, это естественно, они ведь не живые, а эдакие глиняно-магические роботы. Резист к огню у них тоже большой, электричество, наоборот, проходит с увеличением урона, но по цепи не распространяется, а вот вода, ни туда и не сюда. С одной стороны, холод на них не действует, крови, нет, стынуть нечему, зато, замедление от него, наоборот, длиться дольше.

Самое фиговое, что игрокам для прорыва все равно придется взаимодействовать. Терракотовым воинам нельзя давать перерыв. Вон из второй шеренги уже отделился один голем и заново собирает из уцелевших частей собратьев, бережно смазывая стыки глиной.

Тихон прислал скриншот через подзорную трубу, и мои брови поползли вверх.

Отсюда не видно, кажется серо-коричневый мост с перилами, ничего особенного, но все куда хуже. Мост полностью состоял из терракотовых солдат и колоны и покрытие и перила. Лучник выслал еще несколько скринов, получилось слайд-шоу. На нем кусок бокового ограждения просто отделяется, проверяет, как работают конечности, подбирает с пола оружие с поверженного товарища, а раздробленные на куски конечности собрата сбрасывает в воду.

Охренеть! Это же сколько там воинов? Даже примерно прикинуть не получится. Их может оказаться несколько сотен. И что нам тут целую неделю их ковырять, а если всех разнесем на куски, то получается, мост-то разрушится, ведь он из них и состоит.

Вот же задачка. Тут нужен коллективный разум. Я вынес вопрос в общий чат. А пока все думали, развернулась еще одна битва. Те же игроки, что недавно отхватили, вернулись усиленным составом в пять группировок и пошли на второй приступ. Даже с учетом внесенных поправок прорваться они не смогли, да разнесли первые и второй заслоны, но от третьего смогли убить только одного бойца.

Им на смену тут же пришел другой отряд. Всего семерка игроков, естественно, они не добились успеха. Так, только замедлили работу голема-ремонтника с горшочком глины. Сейчас все они будут долго думать, никому не хочется просто так терять уровни.

Мы собрались группой и обсудили варианты. А их собственно всего три. Первый — попытаться проскользнуть под невидимостью, поскольку это слишком очевидно, остается только ждать, когда это попробуют другие, чтобы самим зря не сливаться. Второй — пройти по воде с помощью веревок, от колонны к колонне. Третий — вообще не приближаться к мосту, найти место поуже и постараться добить до противоположного берега стрелой с веревкой.

Эх, сюда стреломет из крепости, шмальнули б из него, в таком случае снаряд легко бы достиг цели. Или катапульту. Садишься в нее, она тобой выстреливает и летишь.

Тихон продолжал наблюдать за событиями на мосту. И периодически отправлял нам сводки с места. Через полчаса сотни игроков уже открыто собрались перед заставой, никто не пытался воевать друг с другом. Все усиленно думали.

Воздушный маг, тот самый Акапулько из Янзера, предложил попробовать перебросить кого-нибудь на тот берег заклинанием. Тут же нашлось несколько добровольцев, все полурослики: хоббиты, гоблины, кобольды, гремлины. Мы кланом тут же побежали на это посмотреть, смысла скрываться уже не было, раз объявлено негласное перемирие.

Хоббит сел, обхватив ноги руками и прижав колени к подбородку, чтобы оказывать меньшее сопротивление воздуху, еще и одежду в инвентарь убрал, дабы снизить вес. Кто-то еще предложил обрить храбреца налысо и оттяпать ему руки и ноги, чтобы уж точно долетел, но шутника быстро заткнули, сбросив в воду.

Акапулько взмахнул рукой, и импровизированный снаряд отправился в полет. Стоит отдать магу должное, он идеально все рассчитал, ему попросту не хватило очков Таланта, вложенных в данное умение. Хоббит не долетел каких-то метров двадцать. Народ отнесся по-разному, кто-то недовольно зашумел, другие же только поржали.

Вперед вышел маг земли по имени Чернеус. Шизанутый как наш Артур, только тот роль отыгрывает, а этот чисто внешний вид подобрал, вся его одежда походила на срезанные куски дерна, что прилепили к телу. Выглядело ужасно. Хотя, наверное, маскировочные свойства потрясающее.

Чернеус предложил сначала подбросить игрока ударом земли, а уже потом подхватить его воздушным потоком. Идею приняли на ура. Вперед вышел гремлин, повторил все манипуляции, что провернул хоббит, стал живым камешком.

Геомаг воткнул посох в дерн, и под добровольцем тут же словно пьедестал вырос. Игроку снесло треть здоровья и подбросило метра на четыре, в пиковой точке его подхватила магия Акапульки и отправила в дальнейший полет. Парень не долетел совсем немного.

После еще серии опытов выяснили, что можно сложить силу заклинания двух магов земли, больше не получалось, несмотря на то, что великий рандом подкинул одному из гремлинов класс танка, ХП ему все равно не хватало. Задействовать больше двух магов воздуха не было смыла, игрока разрывало.

В итоге четыре мага какое-то время отрабатывали маневр, чтобы все исполнить секунда в секунду и приступили к финальной попытке, которая и должна переправить игрока на тот берег. Гремлин занял позу для отправки. Все прошло как по маслу, все сработали отлично.

Я даже дыхание затаил, наблюдая за полетом игрока. Коротышкаприземлился на том берегу, и толпа радостно заорала, кто-то от переизбытка чувств даже огненную струю в небо пустил. Но гомон тут же стих, групп лидер заявил, что фрейм потух, гремлин попросту разбился о берег.

Тогда общественность окончательно скисла. Все разбрелись по группкам, пытаясь что-то придумать. Мы тоже скучковались, оставив Тихона следить за обстановкой, и устроили брейншторм.

Пока все оживленно участвовали в беседе, Жора и Лея молча переглядывались и как-то странно на нас смотрели, словно сомневались в нашем душевном здоровье.

— Ребят, вы совсем идиоты? — наконец не выдержал Жора.

Мы вопросительно уставились на него. Картмастер медленно, словно боялся нас вспугнуть, начал раскрывать крылья, и еще медленнее показал себе за спину.

— Это что?! — уставился он на нас широко открытыми глазами, все еще был изумлен нашей непроходимой несообразительностью, что зовется емким словом тупость.

— Твою ж мать! — я сильно приложился ладонью по лбу. — Ну не привыкли мы к тому, что есть возможность летать у игроков. Закостенелость мышления. Вот и не пришла в голову столь очевидная мысль.

Говорил на повышенных тонах, так как откровенно разозлился. Это же надо! Решение ведь на поверхности. Нет, сидим, какую-то ахинею выдумываем. Позор просто. А эти двое тоже хороши, нет, чтоб сразу сказать, вы идиоты. Сидят, наблюдают, как далеко нас бурная фантазия унесет.

Снова все собрались, лишь когда на берег из воды выбрался игрок, представляющий редкую водную расу ихти. На суши им приходилось носить на башке дебильные круглые аквариумы с водой. Он поведал всем, что его пати давно перебралась на ту сторону, а сам он сидит здесь уже пятый день и каждое утро и вечер плывет по течению и собирает тонны лута с места, куда прибивает трупы игроков, сброшенных с моста.

А затем он предложил за плату, которая обсуждалась отдельно, переправить всех желающих. Ух, что тогда началось. Его чуть на месте не распяли, благо ихти успел прыгнуть в родную стихию. Когда страсти поутихли некоторые пати, имеющие излишек ресурсов, все же воспользовались предложением находчивого игрока. Представитель водной расы начал по одному перетаскивать их через реку.

События у моста тем временем стремительно развивались. Вперед вышел ниндзя и попросил его подбросить. Маги повторили уже знакомую процедуру катапультирования, в верхней точке игрок расправил тканевые крылья и долетел до следующего берега, там спокойно перекатился, скрывшись в траве. Толпа радостно загудела. Эта удачная попытка воодушевила остальных.

Игрока стали пробовать повторить его успех. Демонолог призвал крылатого жителя ада, и тот сграбастал хозяина за плечи и потащил через реку. Маги холода стали пытаться наморозить мост, но бурный речной поток ломал лед, не позволяя волшебникам заключить воду в морозный плен.

Самым необычным был проход загадочной группы из пяти игроков. Со стороны они смотрелись как отряд неписей. Четверо бездоспешных воинов, с черным кругом в центре груди, жилистых, словно их из камня высекли, и пятая девчонка на вид еще подросток в белом платье и с огромным мечом на плече, лезвие в полторы ладони шириной. Я такое только у троллей на ивенте видел.

Все начали перешептываться. Девчонка и не думала вступать в бой с терракотовыми воинами, она сказала какую-то ключ-фразу, глаза всех глиняных стражей вспыхнули, и они почтительно склонили голову, пропуская загадочную леди и её отряд.

Не одни мы такие из себя уникальные, есть тут и позубастее ребята.

Через полчаса нашлась еще парочка представителей водных рас. Один походил на обычного человека, только с жабрами на шее, а вот второй оказался покрыт мелкими цветными чешуйками. Они тоже стали за ресурсы переправлять игроков.

К нам подбежал деятельный парнишка с топорик в руках:

— Ребят, не хотите помочь? Мы команду собираем на строительство большого плота для переправы.

— Нет, прости, мил человек, — ответил я. — Из нас судостроители, как из хила ДД.

— Как знаете, — махнул рукой «плотник» и побежал дальше агитировать народ вступать гильдию корабельных дел мастеров.

Наблюдать дальше не было смысла. И так понятно, что переберутся далеко не все. Лишь часть, пока усталость не возьмет вверх над жадностью «машинистов». А уж то, что они плот построят, это еще трезубцем по воде писано. Тащить за собой кого-то за плату мы тоже не собирались, кто успеет пройти следом, молодец. Да и привлекать лишнее внимание не хотелось, сделали все быстро.

Жора пролетел над водой и обвязал колонну моста. Мы стали перебираться по этой веревке. Тихон шел первый, за ним Мегида, следом Артур и Завеса, потом уже я с Пирожком на спине, Лея и Грызлик — замыкающие. Приходилось не только преодолевать сопротивление воды, но и ловить баланс, дно оказалось ужасно неровное, неудивительно, если учесть, что оно усеяно частями терракотовых воинов. Несколько раз сам чуть не упал, дважды ловил за руку хилершу.

Я кое-как выбрался на берег и втянул следом Лею. Грызлик в последний момент расслабился и отпустил веревку, думая, что уже на суше, но тут, как назло, под ногу ему попал камень, зубастик еле успел всадить меч в землю и только за счет него не улетел вниз по течению.

Следом за нами прошли еще полторы пати, а потом стражи моста, из которых состояли колонны, отлипли от общей конструкции и перекусили веревки, так что последние три игрока сорвались и получили бесплатный билет в аквапарк для мазохистов.

Все словили обморожение, а потому пришлось играть очищающую мелодию. Игроки, которым мы помогли, сдержанно поблагодарили нас и тут же убежали.

Я обновил бафы на всем отряде. Торопиться некуда. Места тут явно непростые.

Вы покидаете локацию Застава Тысячи Немых Стражей.

Вы вошли в локацию Глиняные холмы.

АхилительнаяДева: Все, внимательно. По названию предполагаю всяких глиняных големов, элементалей, оживших статуй и черт-те что еще. В первую очередь ищем точку привязки.

Так оно и было, едва мы отошли от берега, как услышали полный горечи и обиды крик. Один из тех, кто по нашей веревке перешел, естественно, еще не успел привязаться, но уже собирался это сделать возле стоящей посреди поля статуи ракшасы. Четырехрукий кошак ожил и разрубил игрока одним взмахом сабель на восемь частей.

АхилительнаяДева: Подвох был очевиден.

Ракшас стряхнул кровь с клинков, выбрал позу и замер.

ТихийШелест: Слышите?

Мы застали и прислушались. Вдали словно бы раскаты грома, но на небе ни тучки.

Дикарь57: Жора, бери левее и поверху. А мы тихонько следом за Шелестом пойдем.

Местность оказалась очень неудобная: ямы и буераки сменялись песчаными участками, огромные грязевые лужи полянами, похожими на сад камней, солончаки топкими глиняными равнинами. Словно кто-то собрал все виды почв и сшил из них лоскутное одеяло.

Территория изобиловала кремниевыми формами жизни, к счастью, пока относительно безобидными. Хотя сердечко пропускало удар, каждый раз, когда очередной булыжник под ногой, звонко щелкнув, упрыгивал вдаль как пущенный по воде блинчик. Раскаты грома становились все громче, в туманной дымке вдали вырисовывались контуры чего-то огромного.

Завеса: Гора там что ли?

Возможно. Если кто-то в горах раскалывает камни, то по долине этот звук может раскатываться сродни пушечному выстрелу.

ТихийШелест: Оставил метку. Замаскируйтесь.

Возле лужи жидкой глины лежал пробитый стрелой оплывший человекоподобный ком грязи. Башка покрыта костяными пластинами, а вместо рук кремниевые резаки. «Кременик охотник. Уровень 65» — гласило описание. Если верить следам, выскочило это чудо прямо из почвы.

— Мажемся с ног до головы, — сказал я, хотя по колено и так все извазюкались, а кто-то особо неуклюжий и по самые пушистые уши. Я подошел к тому месту, где виднелись следы кошачьих лап и человеческих рук. Дабы отбить все сомненья решил замотивировать сокланов личным примером и, щедро зачерпнув глины, стал размазывать ее по одежде толстым слоем, тут же хапнул грязи и заляпал морду.

Артур тяжело вздохнул и следом за мной стал покрывать свой отполированный доспех. Девчонки, конечно, сильнее морщились, но тем не менее с маскировкой справились быстро. Я им немного помог — волосы измазал. Кричать они побоялись, но в чате такой вой подняли, что, чувствую, на следующем привале устроят мне темную, если мы дойдем до этого самого привала.

Еле торчащие из глины развалины позволяли пройти очередной вязкий участок. Иногда измазанные в грязи подошвы соскальзывали, и оступившегося соклана приходилось вытягивать из засасывающей его поверхности всем миром как репку. В конце концов, топь сдавалась и с громким чавканьем отпускала бедолагу. Мы не первые кто тут проходил, повсюду виднелись следы тел.

— Пама... Памагите, — раздался еле слышный шепот под ногой впереди идущей Мегиды. Девчонка подпрыгнула и случайно наступила на голову завязшего по самую макушку игрока. У него и так только рот и нос торчали, а теперь глиняная пучина поглотила его окончательно. Из-под коричневого теста раздался сдавленный вой.

Артур среагировал быстрее всех, сдернул ножны и сунул их в грязь гардой вперед. Почувствовав, что за них ухватились, он потянул оружие на себя, но в этот момент в небе раздался такой знакомый «Ой, мля-я-я!», а следом чат взорваться паническими призывами о помощи от Жоры. Бросив быстрый взгляд на отрядный интерфейс, увидел, что кармастер разом лишился трети здоровья.

А хилительнаяДева: Тихон, не отвлекайся!

ТихийШелест: И не планировал.

НочнойДожор: РУДЗ!

Завеса:?

НочнойДожор: тьфу, бля. HELP!

«Прости незнакомец», — мысленно извинился я и одним взглядом попросил Грызлика об услуге. Зубастик среагировал мгновенно, проткнув глину. Хватка с обратной стороны меча паладина внезапно ослабла, и Артур плюхнулся на задницу. Тут же подскочил, прожигая меня гневным взглядом.

— Не тупи, — бросил я ему на бегу, чуть боднув парня плечом, ибо остальной отряд уже несся на всех парах на помощь нашему крылатому разведчику.

Глава 8. Кремниевые формы жизни

Уровень 71

День тридцать первый

Хоть мы все тут и соперники, но все равно помогаем другим по мере сил. Хотели спасти неизвестного игрока, завязшего в глине, и даже начали это делать, ничего сложного ведь, как помочь девушке тяжелый чемодан на выходе из подземки поднять. Но иногда приходится принимать непростые решения, наш товарищ попал в беду, и в такой ситуации, конечно, нужно спасать в первую очередь своих. Бедолагу Грызлик попросту добил, кто знает, сколько бы еще часов он там сидел и наблюдал, как тают его ХП. Хоть это и некрасиво — дать надежду на спасение, а потом так жестоко её забрать, но такова игра. За эту похожесть на жизнь мы её и любим.

Несмотря на хилую физику, Лея первая увидела, в какую передрягу попал Жора, и мгновенно оповестила всех через чат. Когда я прибыл на место, уже примерно ориентировался в обстановке и знал куда смотреть, а не слепо шарил по полю, пытаясь определить, чье чуткое ухо изнасиловать своим музыкальным мастерством.

Изрытая равнина оказалась завалена каменными обломками статуй. Огромные серые черви с двумя мощнейшими жвалами плевались во все, что движется грязью, похожей на цемент. Смесь мгновенно застывала, парализуя жертву. Далее вышеупомянутые существа, которые звались «грязиплюи», этот памятник невезению крошили своими хелицерами и поедали.

Жоре не повезло. Один из плевунов зацепил его крылья. Картмастер рухнул вниз и попал под еще одну цементную струю, оказавшись замурованным по пояс. Пиксель не растерялся — вызвал помощь и самых эффективных в данной ситуации существ из карт. Его пет тут же обратился в грязиплюя и чтобы защитить хозяина, воздвиг цементный купол, у которого сверху имелось небольшое отверстие для воздуха.

Жвалами перевертыш пытался аккуратно раздробить затвердевшую смесь и высвободить Жору. Иногда все же зацеплял плоть или крыло хозяина, и тогда тот вскрикивал, и по округе разносились бранные слова. Треск и грохот стоял страшный. Призванные твари наводили шороху, не позволяя грязиплюям разнести защитный купол.

Я, разумеется, никак не мог успеть изучить всех существ, что теперь являлись нашими союзниками, но по виденной картине стоит признать, выбор картмастер совершил верный. Орда мелких грызунов пищала и носилась по округе, урона никакого они не наносили, зато отлично отвлекали. Грязиплюи, видимо, не привыкли к такому большому количеству дичи, а потому как заполошные поливали всё вокруг, иногда и сами вляпывались в цемент, а порой и друг друга цепляли. Впрочем, их таким не пронять. Мощные челюсти легко раскалывали камни.

Завеса: Есть две новости. Плохая — тут почти нет органических форм жизни, годных к поднятию. Хорошая — те, что есть, уже покрыты каменной броней)

Сразу после этого, я увидел, как несколько уродливых статуй окутала зеленая магия. Они чуть осыпались, но все же бодро побежали в сторону ближайших противников.

АхилительнаяДева: Драться с ними незачем, просто не подпускаем, пока Жора не выберется. Действуем аккуратно.

Я был полностью согласен. Вокруг не одна сотня статуй, а уж сколько разрушенных и представить страшно, а ведь все это когда-то были существа, также бегали, прыгали, думали, что самые ловкие, и хер эти черви по ним попадут.

Чат локации взорвался призывами о помощи, взгляд легко выцепил среди каменных изваяний те, что еще недавно решили тут пофармить мобов, но оказались заперты в каменные коконы.

Дикарь57: Кого не сможем спасти, убьем.

Большинство замурованных игроков прислали слова благодарности, им не хотелось торчать тут без движения, а один разразился гневной тирадой. На эту статую тут же рухнул Скрипичный Ключ, и сообщения резко оборвались. Откровенное хамство терпеть не стоит, мы никому ничем не обязаны.

Мегида бросила ядовитый снаряд, преградив путь уже вплотную подошедшему к Жориному куполу червю, и тут же спряталась за Артура. Грязиплюй залил химическую лужу цементом и спокойно прополз по ней. Праведник оглушил тварь ударом щита, и не дав ей опомниться, обрушил серию. Меч плохо брал плотную шкуру, то и дело отскакивая со звоном и искрами, нанося урон лишь магией. Паладин не растерялся, подгадал момент, когда моб раскрыл пасть, чтобы исторгнуть из себя очередную порцию смеси, и всадил оружие в открытый рот. Крит прошел как надо, и тварюшка тут же отошла в своё цифровое чистилище.

Тем временем я с Грызликом перетаскивал застывшего игрока. Ноша оказалась очень тяжела. Пришлось подключать смекалку. Поставили статую на щит, чтобы скользила как волокуша. Когда Жора высвободился, мы успели унести с границы владений грязиплюев всего трех коллег по ивенту.

Дикарь57: Остальных гасим.

Картмастер вместе со своим доппелем остался крошить застывшую оболочку, чтобы высвободить узников. Отряд быстро разгромил еще четыре статуи и сбежал. Грязиплюи за нами не погнались, их агрорадиус ограничивался поляной.

Не все прошло гладко. Мегида вылетела на своем посохе, на секунду разминувшись с серой струей грязи, что в нее летела. Я убегал, подволакивая закаменевшую ногу. Артур стал единым целым со своим щитом, и теперь пытался обстукивать рукоятью меча налипшую корку. Другие отделались легким испугом. А кое-кто умудрился получить цементный хвост. Вы вообще видели, какой короткий у панды хвост? Вот уж действительно, умеет искать приключение на пятую точку.

Спасенная тройка в долгу не осталась, отдарилась зелками, пообещав, не бить нам в спину, если судьба еще сведет. Тихон тем временем уже достиг туманной дымки, отписал о возможных проблемах, что могут повстречаться, и попросил поторопиться, ведь то, что он обнаружил, надо видеть. Мы как могли быстро подлечились, бафнулись, чуток подмазали местами сошедшую маскировку и, стараясь в точности соблюдать рекомендации лучника, пошли с ним навстречу.

Вы покидаете локацию Глиняные Холмы.

Вы вошли в локацию Кладбище Великанов.

Может, когда-то здесь и было кладбище, но теперь о нем напоминал лишь неровный рельеф, да местами торчащие исполинские надгробные плиты на давно мертвом языке. Стал виден источник грохота, им оказался отнюдь не камнелом в горах.

Два каменных великана в высоту с тридцатиэтажный дом. Обоих словно вытесали из горы. Тела, поросшие мхом, лишайниками, а местами и мелкими деревцами. По ним бегали мелкие зверьки, пташки летали вокруг.

Гиганты сражались друг с другом. Все это не смущало поселившуюся на исполинах живность. Птички вили гнезда и кормили птенцов. Похожие на макак зверьки спускались до самых пят и поднимались на макушку, а порой умудрялись перепрыгивать на другого великана.

Разумеется, мы не могли все разглядеть, в детали нас посвятил Тихон, у которого имелась подзорная труба. Рассказывал он обстоятельно, прикладывая скриншоты, и по сообщениям в чате становилось понятно, что лучник заворожен этой пульсацией жизни. Он даже умудрился подобрать пару погибших экземпляров и скинул цитаты из описания. Оказалось, что все живущие на гигантах существа не стареют и могут умереть только от физического воздействия, а еще у них мгновенный рост. Учитывая смертность в таких обстоятельствах, это, несомненно, оправдано.

Т ихийШелест: Я пока наблюдаю, успел увидеть, как птенец вылупился, вырос, завел потомство, поставил его на крыло и погиб. Представляете?!

Мы улеглись в рядок на холме на отдалении метров триста, всем телом ощущая, как вздрагивает земля, и передавали подзорную трубу, чтобы лучше разглядеть удивительную картину сражения во всех деталях. Зрелище поражало, вызывало трепет, был в нем какой-то первобытный шарм, а вместе с тем античный флёр.

ТихийШелест: Закринил. Из этого выйдет великолепное батальное полотно.

ТихийШелест: Сейчас смотрите внимательно.

Кулак одного из великанов ударил в голову другого. Кусок скалы откололся и полетел вниз, еще больше крошась и разлетаясь по всей округе. Безхозной столь ценная порода не осталась. Под ногами у гигантов сновали причудливого вида существа, то и дело некоторых из них давили.

Первые, звались камнегрызы и походили на летающие булыжники в форме груши с тремя горящими глазами, покрытой лишайником спиной и мощной челюстью. Большие особи откусывали камни и хрустели, более мелким доставалось каменное крошево. Периодически мобы сплевывали земляную или песчаную массу. Чем больше они жрали, тем крупнее становились. Раздувшись примерно до полутора метров в диаметре, делились на двух, а порой трех и четырех мелких, и все начиналось заново.

Вторых, система окрестила землеедами. Эти создания напоминали зубастого моллюска с ногами. Они поедали мелкую фракцию: землю, песок, грязь. Прессовали это все внутри себя и сплевывали камни. Створки раковины открывались, загребали почву, а затем через какое-то время распахивались вновь, чтобы исторгнуть булыжник. Размножались также делением.

По размерам и скорости передвижения оба вида плюс-минус совпадали, открытой агрессии не проявляли, но тем не менее не упускали возможность сожрать друг друга, хоть и не были конкурентами, а наоборот, сосуществовали в симбиозе. Если мелкий камнегрыз увлекся поеданием щебенки и не заметил, что оказался на пути у крупного землееда, тут уж, как говориться, у бегемота плохое зрение, но это не его проблемы.

За местом грандиозной битвы и пиршественным столом землеедов и камнегрызов виднелись стены города, раскинувшиеся вширь чуть ли не во весь горизонт.

НочнойДожор: Тихон, ты же попадешь отсюда в великана?

ТихийШелест: Разумеется, а что?

В меткости нашего лучника давно никто не сомневался, тем более по такой большой мишени.

АхилительнаяДева: Даже не думай!

НочнойДожор: Просто интересно, сколько у них ХП.

Причуда: Тихон, стреляй! Будет весело))

НочнойДожор: Да чего вы боитесь? Если что, Мегида их одна своей ультой размотает.

Лучник глянул на кармастера так, что дальнейшая дискуссия мгновенно стала невозможной. Даже если наш апокалипсис в шляпе способен убить обоих гигантов, в чем, к слову, никто из нас не был до конца уверен, Тихон бы точно подобного не допустил. Уничтожать такую красоту — кощунство. Конечно, рано или поздно возможно лишь после того как континент откроют, гигантов убьют, но наш клан в этом акте вандализма участвовать не будет.

Мы подобрались максимально близко. Исполины продолжали крошить друг друга. Стали видны их имена, но уровень и количество здоровья оставалось скрыты. Левого звали — Сайрус, правого — Король Дорион. Интересно, какая история за ними стоит, за что они сражаются, возможно, уже добрую сотню лет.

На поле боя появились новые действующие лица. В ногу Короля ударила молния, а следом в него стали попадать стрелы, обычные попросту отскакивали, а вот заряженные магией, оставляющие фиолетовый шлейф, видимо, причиняли неудобство. Великан недовольно загудел, и этот рокот разнесся по долине, пробирая до мурашек.

Группа неизвестных игроков решила помочь Сайрусу в битве, да только силы свои явно не рассчитали. Гигант даже отвлекаться не стал. Полоса здоровья появилась, но количество единиц по-прежнему оставалось скрыто. Игроки прыгали у ног исполина, пытаясь заскочить на них. Да только вибрации от передвижения были такие, что те попросту теряли равновесие еще на подходе, и никак не могли уцепиться.

Рога все же забросил крюк на веревке и стал взбираться по великану, с помощью кинжалов. Он и на два метра подняться не успел, как его облепили живущие на исполине мобы. Крик наивного дурочка потонул в грохоте поступи гигантов.

Остальную группу постигла не менее печальная судьба. Камнееды и землегрызы заметили агрессивных чужаков, что посягают на их вечный источник пищи, и ударили увлеченных гостей в спину. Оказалось, что и землееды и камнегрызы вполне себе игрокожоры.

АхилительнаяДева: О чем они только думали? Тут рейд нужен минимум в три сотни хайлевелов. Это чисто для разведки.

Вопрос был риторический и ответа не требовал.

Дикарь57: Жора, лети в город. Пробуй там привязаться. Остальные потихоньку спускаемся. Артур, проверь, как камнееды и землегрызы будут реагировать, если просто пройти мимо, не атакую титанов.

Праведник1: Поправочка — землееды и камнегрызы.

Завеса: Не душни.

Праведник1: Отродьям тьмы слово не давали.

Писал это паладин уже на ходу. На всякий случай прикрывшись щитом, он скользил мимо поедателя булыжников. Цвет названия моба остался оранжевым. Артур не остановился и прошел на расстоянии вытянутой руки от пожирателя земли. Никакой реакции.

Праведник уже хотел развернуться и бежать обратно, когда в небе раздался очередной оглушающий грохот. Куски камня полетели вниз. Артур опустился на колено, задрав щит вверх. Булыжник размером с автобус упал метрах в десяти от парня, а вот осколок чуть больше футбольного меча ударил в щит.

Паладин вскрикнул и упал, толкнув мелкого камнегрыза. Моб тут же стал агрессивным и куснул обидчика за ногу, учитывая хватку челюстей, способных дробить камень, броня не спасла. Праведник снова упал, перехватил щит в правую руку(левая висела плетью) и хорошенько вдарил проглота.

Более крупные твари облепляли булыжник, как поросята свинью. Паладин пытался уползти, но с одной рукой и ногой сделать это не так-то просто. Хорошо, что он под бафом на скорость. Некоторые мобы проплывали над ним и, если задевали, становились агрессивными и преследовали Праведника. Разумеется, мы не просто смотрели, а уже бежали спасать товарища.

Вот один наиболее резвый камнегрыз все же догнал Артура и попытался тяпнуть его руку, но тот успел развернуться и выставить щит. Металл жалобно завыл, когда от него откусили солидный кусок. Пнув здоровой ногой моба в харю, Праведник кастанул ослепление, чем выиграл еще несколько секунд форы.

Я подбежал и тут же сыграл замедление, следом бросил Скрипичный Ключ и рояль, преграждая монстрам дорогу. Грызлик попросту оттолкнул щитом ближайшего поедателя камней и сунул меч в раскрытую пасть тому, кто уже хотел полакомиться пяткой паладина. Клинок хрустнул. Зубастик чудом удержал в руках обломанное оружие и бросил на меня растерянный взгляд. А я чего? Самому думать надо.

Завеса активировала поясной артефакт и теперь вместе со скелетом отгоняла мелких землеедов, по которым мы случайно пробежались. Мегида создала лужу яда, заставив шарахнуться поедателей камня, и в экстренном порядке эвакуировалась с места стычки, прихватив с собой Артура. Посох, от такой нагрузки, казалось, даже затрещал.

Тихон за это время уже успел выпустить в мобов четыре стрелы, проверяя, на что у тварей резист. Лучше всего на них действовала молния. Поэтому одна за другой стрелы с треском влетали в мобов, кроша камень и озаряя округу яркими вспышками. Пришлось даже рукой закрыться, но все равно перед глазами бегали белые пятна, словно на сварку смотрел.

Отряд отступал, не желая лишний раз рисковать, пока нет точки привязки. В этот миг сверху снова раздался оглушающий грохот. Я по привычке оставил фантома, хоть в том и не было нужны, а сам ушел перекатом, повалив Лею и закрыв её собой от камнепада. Девушка вытянула руку над моими плечами и активировала защитное поле.

Мы оказались так близко друг к другу, что я чувствовал горячее девичье дыхание. Встретились взглядом, и Лея, смущенно улыбнувшись, отвела глаза. Я скатился с девушки и помог ей подняться. Грызлик толкал нас в спину и за хвост оттаскивал Пирожка, который стучал лапой по землееду, пытаясь вскрыть раковину. Пандаренок принюхался, и в этот миг моллюск раскрыл раковину и цапнул пушистика за нос. Тот обиженно завыл и бросился вперед нас, зубастик только и успел вскрикнуть и покатился следом, так и не догадавшись отпустить хвост.

НочнойДожор: Хватит прохлаждаться, лодыри. Тут можно привязаться, но есть одно, но…

Глава 9. Под ногами исполинов

Уровень 71

День тридцать первый

Несмотря на неудачную разведку, попытку мы повторили, чтобы уж точно все уяснить. Небольшие мобы, снующие под ногами у гигантов не реагировали на игроков, если те не пытались атаковать их кормовую базу. Крупные особи могли напасть в случае непосредственного контакта, так что не задевай никого, и будет тебе счастье.

Прояснив этот момент, решили все-таки идти на прорыв к городу. Отработали схему действия, если попадем под камнепад, разбились на пары таким образом, чтобы в каждой паре был хоть один со щитом и спринтанули так, что только глина из-под пяток летела.

Я с Леей, щит у нее хоть и магический, но в данной ситуации он куда лучше физического. Артур прикрывал Мегиду. Грызлик Пирожка. Завеса призвала голема и соорудила из него эдакий ходячий барьер. Тихон с Тенью решили положиться на свою ловкость. Двойки бежали на расстоянии нескольких метров друг от друга, и не мешаемся, и если что, помочь успеем.

Лучник с кошкой, как всегда, показали чудеса грации, скользили меж мобов, словно всю жизнь этим и занимались. Паладин взял инициативу в паре с эльфийкой на себя. Действовал он, разумеется, более топорно, иногда замирал и несколько секунд не двигался, пропуская особо жирную тварь, пару раз схитрил, толкнув щитом мелких камнегрызов прямо в пасть крупным землеедам.

Больше прочих я переживал за Грызлика с Пирожком, но и их команда справилась отлично. Зубастик бежал рядом с пандаренком, придерживая того за загривок, регулируя тем самым скорость и направление движения. Пару раз исполнял интересный акробатический трюк, уходя от столкновения, он перекатывался по спине китайского медведя, при этом меняя контролирующую руку при приземлении.

Завеса тоже хорошо двигалась, подрезав фишку у Артура, она порой отталкивала посохом мелких землеедов, отвлекая тем самым больших камнегрызов, и так проскакивала самые опасные участки. Очередной камнепад не застал её врасплох. Девушка нырнула под голема, при этом закрыв собой Робина. Костяной прислужник развалился от угодивших в него булыжников, но некроманкта мигом собрала его заново, правда, был он уже поменьше, многие кости раздробились и не смогли служить строительным материалом.

Я с Леей оказался замыкающим и потому видел, все, что делали товарищи. С одной стороны, нам было чуточку проще, чем остальным, успех сокланов ободрял и, не приходилось переживать, что не заметишь, как кто-то сзади оступиться. С другой, сложнее, отвлекающих факторов больше, плюс маршрут меняется ежесекундно из-за действий впередибегущих. Это напоминало спринт по полосе препятствий, которую установили прямо посреди оживленного проспекта и никто из водителей не собирается тормозить, завидев тебя.

По напряжению забег можно было сравнить с первыми минутами боя, когда против тебя выходит лютый скоростной нокаутер. Максимальная сосредоточенность каждую секунду, чтобы не пропустить удар. Следишь за мельчайшим движением, много работаешь ногами, смешаешься, ныряешь.

Первая половина дистанции прошла нормально, но когда отряд оказался в непосредственной близости от ног великанов, стало совсем туго. Земля подпрыгивала так, что держать баланс было почти невозможно. И ладно бы вибрации шли с определенной частотой, но гиганты двигались совершенно без какой-либо системы, реагируя на атаки друг друга. Мы подпрыгивали как хлебные крошки на столе, если врубить мощную колонку.

Тихон с Тенью уже ждали нас на финишной прямой, а мы все еще катались как толпа алкоголиков на льду. Мегида, наконец, догадалась активировать умение и преодолела солидное расстояние, правда, сагрив добрый десяток мобов, врезаясь в них. Там её подхватил лучник.

Артуру теперь стало проще маневрировать, к тому же меч изрядно ему помогал, он втыкал оружие в почву и пережидал самые активные пики локального землетрясения. Во время очередного такого маневра он убил землееда, когда всадил оружие в землю, и над головой воина полыхнула вспышка — апнул левел.

Неожиданно Сайрус провел особо ожесточенную атаку, Король Дорион сделал несколько шагов назад, а затем резко шаг вперед. Носок виликана сбил Грызлика и Пирожка как поезд, попросту размазав обоих. Завеса тоже не успела отскочить из-за того, что врезалась в камнегрыза, зато швырнула подальше гоблина. Артур распластался в прыжке и в последнюю секунду вытолкнул некромантку из-под стопы гиганта. Паладина раздавило.

АхилительнаяДева: Иконка не потухла!

Лея себе не изменяла и оказалась очень внимательна. Великан сошел с места, Артур оказался живее всех живых, и совсем не походил на расплющенную банку консервов, как можно было ожидать. Он лежал в позе эмбриона в яме сферической формы.

Праведник1: Зовите меня посланник силы света! Ибо только с его помощью я успел в полете открыть новое умение — Бабл целую секунду действует))

Одна из самых читерских абилок паладина, за которую их многие не любят, итак физическая и магическая защита большая, и ХП выше крыши, так еще и сфера с благородным названием «Божественный Щит», полностью игнорирующая любой урон. Именно благодаря ему танки способны пережить даже самую мощную атаку босса. Можно сказать, во многом из-за этого умения большая часть подземелий пройдена. Это чуть ли не самый важный и ключевой скил игры, позволяющий геймерам и дальше изучать этот мир. И то, что Артур, наконец, смог его изучить, просто прекрасно и внушает оптимизм на дальнейшие похождения.

Некромантка уже преодолела зону основных вибраций, и худо-бедно, шатаясь, падая и перекатываясь, брела в сторону лучника. Она то и дело задевала мобов, но Шелест страховал её, пуская отбрасывающие стрелы. Хм, интересно, раньше не замечал у него такой эффект, видимо, тоже открыл новое умение. Завеса выбралась и рухнула на землю.

Тихон пустил стрелу с веревкой, Праведник обмотал ее вокруг руки, лег на щит и поджал ноги к груди. Мегида привязала к себе второй конец бечёвки и использовала умение, посох дернулся, унося обоих. Артур пролетел как на санках под стопой гиганта, и когда сама волшебница уже упала, воин еще долго катился вперед, насколько хватило веревки.

Нам же приходилось своими силами преодолевать зону турбулетности. Мне пришла в голову рисковая идея, но я решил, что оно того стоит. Великаны, как раз сцепились друг с другом в клинче. Без особой надежды я скастовал на обоих замедление и Игру Зика. Первое не прошло, а вот второе дало неожиданный эффект, оба гиганта замерли, пусть их парализовало всего на пять секунд, но этих жалких мгновений хватило, чтобы нагло проскользить по ботинку Короля Дориона и вырваться из очага землетрясения.

После этой выходки в чате группы все, кроме Тихона, «ласково» прошлись по мне, намекая, что усомнились в моей дееспособности, и вообще надо было меньше в свое время в голову пропускать. Впрочем, сами исполины, казалось, и не заметили произошедшего, отмерли и как ни в чем не бывало продолжили битву.

Отряд удалился на приличное расстояние, до крепости уже рукой подать, дебафы «ошеломления», «дезориентации» и «тремора» спали, но всех до сих пор пошатывало. Со стороны мы наверно выглядели жутко странно. Пытаемся как-то бежать, прижавшись к земле, спрятаться в складках местности, а сами то и дело пролетаем мимо очередной ямки и падаем на ровную площадку.

Вы покидаете локацию Кладбище Великанов.

Вы вошли в локацию Каменный Город.

Надпись вылезла, когда до ворот оставалось метров пятьдесят. Тут нас остановил Жора и поведал о результатах своей воздушной экспедиции.

— Заходить в город очень опасно. Полно статуй, которые тут же оживают, как только видят тебя. Даже крылья не спасли. Там есть сраные горгульи.

— Ожидаемо, — сказала Лея.

— Я чудом спасся. Слизень в меня превратился и увел тварь, пожертвовав собой.

— Самоотверженный он у тебя, — заметила Мегида.

— Сам в шоке, — кивнул Жора. — Инициативный, зараза. И в кого такой, неясно. А ты его убить хотел, — обвиняющее ткнул он меня пальцем. Я лишь пожал плечами. Мол, было и было. — Отвлеклись. Суть в том, что ситуация патовая. Привязаться можно только в самом городе, но ворота, как видите, закрыты. Можно постучать, стража без проблем открывает, но сразу пытается тебя убить. По стене не подняться. Во-первых, высокого, во-вторых, она осыпается, из-за того, что в нее периодически прилетают булыжники с великанов. Плюс наверху каменные арбалетчики, меткие сволочи, — картмастер ткнул себя в лоб, показывая вмятину, прямо посередине шлема. — Чудом выжил.

— Допустим, мы все же попадем в город, как там обстановка? — продолжала допытываться хилерша.

— Точку возрождения ставить в нем очень опасно, можно оказаться запертым в череде смертей. Но других объектов поблизости нет. Влево путь преграждает огромный разлом в земле, оттуда периодически выходят угольники, такие черные человечки.

— Агрессивные? — тут же уточнила Лея.

— Нет, абсолютно безобидные. Даже немного забавные. Просто ходят за тобой, наблюдают так заинтересованно, могут потрогать, только след от них черный остается.

— А справа что? — спросил уже я.

— Глиняно-песчаные топи, гораздо хуже тех, что нам встречались до этого, так как там живут песочники и глиняки. Первые абсолютно игнорируют любой физ урон, песок же, сквозь них все как сквозь воду проходит, вторые безобидные, но игривые, могут выскочить и напугать, и с таким чавкающим смехом обратно в грязь ныряют. При мне две группы игроков там сгинули, у одного, кстати, уровень за сотку был, ник, к сожалению, не разглядел.

— Ты же уже что-то придумал? — спросила Завеса, хитро прищурившись.

Жора гордо подбоченился.

— Если бы мы просто шли вдоль стены, то ничего бы не заметили, но с высоты видно, что-то вроде тропы. Знаете, как у муравьев, когда они тащат все к себе по одной и той же трассе. В общем, я понаблюдал. Под стеной есть подкоп, оттуда вылезают кремневики и утаскивают с собой песочников, глиняков и угольников. Последние при этом вопят так жалобно, как дети. Ужас просто, — голос картмастера чуть подсел. — Руки бы этим админам за такие штуки вырвать.

— Жора, я прямо тобой горжусь, — похлопал я пикселя по плечу, чтобы немного приободрить. — Такой подробный отчет.

— И когда только успел, — поддержала меня Лея. — Ты меня пугаешь, — улыбнулась она. — Такими темпами, мы скоро отправим Тихона на пенсию за ненадобностью.

Лучник поднял голову и улыбнулся одними уголками губ.

— Итак, — начал я подводить итог. — Думаю, все всё поняли, обойти это место никак не выйдет, так уж задумано очередное испытание. Уверен, если попытаемся пройти мимо, кремневики навалятся толпой и уволокут кого-то из нас или тупо задавят числом и отправят считать до десяти, витая в форме призрака.

Все согласно закивали.

Сначала мы увидели каменные деревья и расположились рядом с ними, чтобы передохнуть и изучить это диво-дивное.

— Ай! — воскликнул я от неожиданной вспышки боли в области макушки. Поднял с земли круглый булыжник и с удивлением уставился на него.

Плод каменного дерева.

Одно из самых скудных описаний, что я видел. А, значит, вещь редкая, и её свойства еще предстоит открыть. Лея с горящим взором выхватила у меня камень. Понюхала его, потерла, постучала Артуру по груди.

— Эй, — возмущенно отстранился он. Из щели между нагрудником и шеей высунулась маленькая бирюзовая черепашья голова. Существо сонно моргало влажными глазками.

— Какой милаха! — сдерживая восторженный писк, подскочила Мегида.

Лея, уже набивающая в сумку плоды, подняла голову, её зрачки расширились.

— Да... — почесал затылок Артур. — Забыл сказать. У меня, в общем, пет вылупился, — улыбнулся парень и вытащил его на свет.

Гром. Уровень 0. Питомец. Владелец: Праведник1.

— Че вы лыбитесь? — вскинул брови Артур.

Крохотный пет пугливо спрятал голову в панцирь и опасливо косился то на нас, то на хозяина. Да уж. Гром еще тот. Мегида потянула к нему палец. Тогда черепашонок целиком скрылся в своём убежище. Девчонка аккуратно провела пальцем по поверхности панциря.

Паладин воткнул в землю запасной шлем и набулькал в него воды. Послед чего спустил как кораблик на воду питомца. Тот какое-то время еще прятался, а потом водная душа не выдержала и отдалась родной стихии, невзирая на больших и страшных существ вокруг.

Минутка умиления закончилась.

— Значит, решено, — сказал я. — Идем в ходы под городом, а там как получится.

Спойлер — получилось не очень, причем сразу.

Пошли направо, так как там можно увидеть два новых вида мобов, а не один. В итоге сразу попали на момент охоты кремеников. Зрелище чудно́е. Эти человекоподобные уродцы действовали толпой в десять рыл. Одна группа ловила глиняков, другая песочников.

Первые тупо шли по топи, увязая по колено, а когда на них прыгал глиняный слизень, накрывали его полуметровой железной кастрюлей и сверху крышкой на заклепках. И сколько бы пленник ни трепыхался, не стучал в стены и дно своей темницы, все было тщетно. Вторые действовали еще более изощрение, так как и жертва у них куда сложнее. У каждого из пяти ловцов были огромные кожаные меха, они провоцировали песчаника, и когда тот бросался на них, открывали крышку, и тех засасывало в кожаный мешок.

Взвалив на плечи ношу, охотники удалились в тоннель.

Мы сунулись следом, но тут случилось неожиданное, как раз сработал часовой таймер и возродился Грызлик и Пирожок. Кремневики сразу же среагировали на звук. Большая часть бросилась в тоннель, а двое сняли крышку с мешков и выпустили песчаников.

Рассвирепевшие от заточения твари бросились на нас. Хорошо, что мы заранее обсудили, чем их можно пронять, и пришли к выводу, что огонь, холод и молнии, самое оптимальное, ведь единственное, что может повлиять на структуру песка. Сработали мгновенно, как единый организм.

Тихон пустил две леденящие стрелы. Песчаные фигуры на секунду замерли. Артур замахнулся заряженным молниями мечом, в этот момент лучник уже успел выпустить воспламеняющие стрелы. Едва они воткнулись и объяли пламенем противников, паладин разрубил загоревшиеся фигуры, по которым побежали разряды тока. Оба песчаника осыпались. Один превратился в лужу стекла, а другой в серую кучу с вкраплениями поблескивающих камешков.

Два кременика не ушли за остальными, а обвалили проход и кинулись на нас. Руки их тут же удлинились, по краям вылезли знакомые каменные пластины. Словив замедление, они на секунду растерялись. Завеса тут же встретила первого ударом посоха в голову, попав прямо между защитных нашлёпок.

Грызлик принял на щит выпад второго и подрезал ему ногу, тут же придавив своей стопой руку и проткнув мечом вторую. Завершил агонию существа, как ни странно, Пирожок. Когти пандаренка прошлись по туловищу и окончили свой путь на голове монстра. Пушистый еще долго рычал на поверженного противника и гордо фыркал, ходя вокруг.

Углубляться в топи не было смысла. Из интересного здесь только глубокий след ноги великана. Видимо, когда-то один из них вытолкнул другого, но так и не смог извлечь из этого дивидендов.

Выбора нет, лопату я, конечно, в городе прикупил, так чисто на всякий случай, но кто его знает, сколько метров тоннеля осыпалось, не будем же мы сутками рыть проход, пришлось тащиться обратно. Зато полюбовались на разлом.

В ширину он минимум полтысячи шагов. Казалось, трещина в земле уходила на несколько километров вглубь. Страшно представить, каких подземных тварей туда засунули. Тихон пустил огненную стрелу, вскоре мрак поглотил её, а звука падения так и не слышали. Сбрасывать булыжник побоялись — «Властелин колец» читали все, а сражаться с Балрогом или кем похуже, у нас сейчас нет ни желания, ни возможности. Спускаться туда мы точно не планировали, там зависнуть можно не на один месяц.

На самом краю разлома тоже виднелся отпечаток носка гиганта. Похоже, кто-то из них пытался скинуть оппонента в пропасть, но так и не преуспел. Понятно, что все это скорее подсказки для игроков, как можно расправиться с великанами, но я слабо представлял, как вытолкать к обрыву одного из них.

Насмотревшись, мы хотели сразу сунуться в подземный проход, но оказалось, что он замаскирован, и найти его пока не представляется возможным. Нам придется дождаться, когда выйдут охотники, перебить их, не позволив обвалить тоннель и только тогда идти внутрь.

Угольные человечки вылезали из разлома и разбредались по округе с им одним известной целью. Мызамаскировались в обвалах кирпичей. Видимо, в этом месте великан задел стену. Тихон сидел на самом верху, отсюда он сможет простреливать всё вокруг. Остальные уселись у основания этой своеобразной пирамидки.

Кременики появились неожиданно, вот местность пуста, а стоило моргнуть, и они уже бегут, постукивая кремневыми резцами и высекая искры. Завидев их, угольники бросились врассыпную, часть успела спуститься по уступам и скрыться в тоннелях разлома, менее расторопных стали загонять как дичь.

Их попросту хватали, скручивали и тащили, иногда отрезая руки по локоть, оставляя своего рода, рукоятки, чтобы нести было удобнее. Вопили пленники просто ужасно. Слушать это было невыносимо. Я не смог больше терпеть и отдал команду в чат.

Тихон выпустил первую стрелу. Она угодила в каменную пластину охотника и отскочила. Вторая и третья попали ниже, поразив горло и грудь. Раненый противник выпустил пленника и свалился на землю. Артур и Грызликом бежали к проходам. Их задача не запустить туда кремеников, чтобы те не обрушили свод.

Остальные выпрыгнули из каменных укрытий и пошли в атаку. Жора призвал кабана. Зверь оказался умен. Он не вступал в бессмысленную драку. Тупо цеплял противника на бивни и несся с ним к обрыву, а затем резко тормозил. Кременик слетал и уносился в пропасть.

Врагов разделали быстро, хоть и сами подставились. Я стоял в тылу, давая работать остальным, но один резвый уродец прорвался ко мне, располосовал рожу и отсек три пальца. Приходилось тратить время на отхил.

Парочка охотников все-таки добежала до тоннеля, но наши охранники сработали грамотно. Артур закрыл собой проход, а Грызлик тупо вытолкнул того и другого с обрыва. Причем последнего красиво так отправил в полет Тараном.

Мы столпились у входа в подкоп, обновили бафы, достали светящиеся артефакты. У каждого свои. Артур тот вообще просто магией света меч заряжал, лампа ходячая. Мегида открыла декоративный цветок на шляпе, и потерла лежащий внутри него камень, по проходу разлился мягкий теплый свет. Лея достала пузырек, он сильно походил на фиал Галадриэль, как у Фродо Беггинса.

Жора призвал светлячка, который походил на самого картмастера, размеры одинаковые, такой же крылатый, тоже с пузиком, вместо рогатого шлема собственные отростки. Мы заулыбались, а когда насекомое отказалось лезть в проход и пикселю пришлось силой его пихать, еле сдержись, чтобы не засмеяться.

Я подумал, что источников света достаточно и не стал ничего выдумывать. Тихону и вовсе это все было не нужно, он в силу расовых особенностей и так прекрасно видел.

Дикарь57: Все готовы?

Зачем кременики тащат пленников в свои ходы? Что скрывается в этих тоннелях? Есть ли ход в сам город? А если есть, что так ревностно стерегут каменные статуи? Все это нам и предстояло выяснить.

Глава 10. Каменный город

Уровень 71

День тридцать первый

Узким оказался только вход, сам же тоннель довольно широкий, неудивительно, если учесть, что по нему таскают пленников. Стены подкопа основательно обтесаны. Причем параметры пещеры оставались одинаковы, а вот сам материал редко был однороден. Черная земля сменялась песком, глиной, камнем. Местами встречались рудные выходы и вкрапления драгоценных камней.

Не отвлекаться на эту красоту непросто. То и дело внимание приковывал золотой самородок, торчащий прямо из стены, или природный алмаз, который как диско-шар отражал по сводам тоннеля подающий на него свет.

Мы шли по одному из множества проходов, у которого имелась куча ответвлений. Спереди доносился непонятный шум. Очень скоро стал виден его источник. Под нами расположился целый муравейник со множеством выступов и уходящих вглубь штолен.

Сотни кремеников разного вида работали в этих шахтах. Одни имели руки-кирки, другие руки-лопаты, третьи обычные кисти, но все они без исключения пахали без устали, добывая руду, камень, складывая полученные материалы в рельсовые вагонетки и отправляя их вниз.

Мы оказались на своего рода балкончике, одном из многих. От него к центральному залу уходила канатная дорога. На соседних выступах в корзинки складывали пленников и отправляли вниз. Там их принимали и распределяли.

Угольников забрасывали в огромные печи вместо топлива. Как же страшно они при этом вопили. Глиняков и песчаников швыряли в большие чаны, где они варились и смешивались до нужной консистенции. Гигантский уродливый кременик зачерпывал получившуюся субстанцию и бросал на гончарный круг.

Он вылеплял из них заготовку под терракотовых воинов, а два маленьких подмастерья с резаками вместо рук дорабатывали детали, затем будущих защитников моста отправляли в печь сушиться. После этого их выставляли группками по семь бойцов, выдавали оружие и вдыхали в них жизнь. Это оказалось самым интересным.

Одетый в лохмотья горбатый кременик звался Мангук Душелов. Он с трудом передвигался, выставив вперед огромное прозрачное брюхо. Внутри него плавали и бурлили десятки светящихся шаров. Дарующий жизнь запускал свою длиннющую руку через глотку.

АхилительнаяДева: Меня сейчас стошнит.

Души словно рыбешки разлетались в разные стороны, но пятерня ловила один из шаров и вытаскивала наружу. Здесь сгустки начинали светиться куда ярче. Мангук подносил сосредоточение жизни к терракотовому воину, и разжимал крючковатые пальцы.

Душу мгновенно затягивало внутрь через рот, ноздри или глаза. Впрочем, нескольким из них удавалось дернуться в сторону, но Мангук быстро реагировал и ловил внетелесных беглецов. Когда кременик оживил семерых, то солдаты построились и направились вверх по самому широкому проходу.

Причуда: Так вот откуда они берутся!

Очередные пустые болванки предстали перед Мангуком. Шесть душ без проблем переселились в новый дом, а вот седьмая, сорвавшись в руки кременика, ринулась обратно в его пасть. Вместо того чтобы схватить беглянку, Душелов рефлекторно отмахнулся.

Выигранной секунды бестелесной сущности хватило с лихвой, она подобно сигнальной ракете взмыла вверх, оставляя серебристый шлейф и слегка истончаясь от этого. Ох, непростая это душа, кто-то явно могущественный, настырный настолько, что даже после смерти не нашел покоя.

Сущность ярко светилась, заставляя всех кремеников отрываться от работы, щуриться и задирать голову вверх. Душа уткнулась в потолок и не смогла пройти сквозь свод пещеры, покрытый еле различимыми узорами.

Искрящий сгусток ринулся в нашу сторону и ткнулся мне в грудь. От него отходило прохладное тепло, да, звучит противоречиво и так не бывает, но уж как есть. Душа судорожно тыкалась в каждого по очереди.

Мы уже поняли, что у кремеников плохое зрение, но сущность так сияла, что даже эти «кроты» смогли разглядеть нас во всей красе.

— Твою ж мать! — уже не стесняясь, выругался я, так как в следующую секунду по пещере разнесся ужасающий полный гнева крик Мангука. Кременики побросали работу, мерзко скрежеща руками по камню, бросились вверх по уступам.

Душа воплотилась в человекоподобный сгусток, детализация была так ужасна, что даже пол не определялся. Просто размытый призрачный силуэт.

— Прошу, — еле слышно вырвалось у сгустка энергии, и он снова обратился светящимся шаром.

Оставалось только сжать зубы. Ну какого черта все это с нами происходит?

Завеса уже активировала пояс, из груды костей собрался классический воин скелет. Душа все поняла без лишних слов и врезалась в нежить. Глаза некросущности сменили свет с зеленого на бледно-голубой.

Внимание! Получено случайное задание «Спасение души».

Награда: неизвестно.

— Спасите души свои, грешники! — весело воскликнул Праведник и воздел меч и щит вверх, они засеяли так ярко, что бегущие по узким уступам твари вынуждены были замедлиться, так как не могли смотреть.

Тихон тем временем стрелял разрывными стрелами в столбы у входов в штольни, вызывая обрушения, чтобы поменьше чертовых «шахтеров» бросилось за нами в погоню.

— Может, взорвем здесь все? — с надеждой в голосе спросила Мегида, глаза её сияли похлеще, чем у скелета Завесы.

— Ну уж нет, — отрезал я. — Давайте за мной по очереди. Тихон последний. Сзади из проходов уже доносился топот десятков ног. Звук усиливался и искажался подземной акустикой, под кожей невольно забегали орды мурашек.

Я обхватил Пирожка ногами, перекинул пояс через канат и после толчка в спину поехал вниз, набирая бешеную скорость. Весил медвежонок уже немало, мышцы свело, казалось, бедренные кости оторвутся от тазовых и отпадут. Когда до земли оставалось совсем немного, пандаренок отошел от шока, начал вопить и брыкаться.

«Прости!» — только и успел подумать я, ноги разжались сами собой. Пирожок улетел прямиком в Мангука, сбив его. Вместе они укатились по уходящей под уклоном тропе.

Пояс выскользнул из рук. Я инстинктивно попытался сгруппироваться и прокатился по полу, остановившись от удара об печь. Получив сильный ожог и лишившись трети ХП, успел бросить Скрипичный Ключ. Летящая следом Лея, врезалась в него и благодарно кивнула, прикладывая к себе светящуюся ладонь и отправляя в меня лечебный сгусток.

Вдвоем мы поймали Мегиду, а уже тройкой всех остальных, кроме Артура, тот ловко приземлился на щит и покатился как на сноуборде. Инерции хватило, чтобы он скрылся в проходе, в который ушли терракотовые воины. Тихон приземлился последним, используя свиток левитации как при первой встрече.

Пирожок, весь измазанный в угольной пыли, врезался в Робина. Гоблин только и успел схватиться ногами ему за шею, а руками за шерсть на заднице. Пандаренок вместе с пассажиром понесся вверх следом за Артуром. Из прохода, откуда он появился, высунулась длинная уродливая рука, следом кривая морда, а уже потом светящее брюхо.

— Валим! — заорал я, бросая на Душелова замедление, которое, впрочем, не сработало, а вот Игра Зика вызвала эффект «баноновой кожуры» на пять секунд. Мангук поскальзывался каждый шаг и падал. Мы не стали терять свой шанс и побежали за Пирожком.

Кременики обогнали Мангука и неслись за нами даже по стенам и потолку. Все это сопровождалось ужасным воем и цоканьем. Назад лучше не смотреть, становилось жутко от такой волны жаждущих тебя убить существ не самого приятного вида.

Мегида бросала лужи яда по кулдауну, Тихон стрелял в потолок самыми мощными стрелами, вызывая частичное обрушение, Артур на бегу ударял заряженным мечом в каждое попадавшееся перекрытие, я бросал рояль и ключ. Все это тщетно. Разъярённую орду это не останавливало, они дышали нам в спину, если б не баф на ускорение, нас бы давно похоронило под грудой тел.

Впереди показались терракотовые воины. Они обернулись на звук, но даже оружие выхватить не успели. Пирожок с гоблином на спине проскочил у одного между ног. Я бросил замедление и буквально просочился меж двух глиняных бойцов. Грызлик таранным ударом опрокинул еще одного. Артур, закрывшись щитом, с криком «Рэгби!» сбил крайнего, а остальные по нему пробежались. Радовало, что парень немного раскрепостился, и хоть иногда выдает что-нибудь веселое.

АхилительнаяДева: Свет!

ТихийШелест: И воздух другой стал. Это выход.

Мы выбежали на ровную, залитую солнцем, мощенную белым камнем площадку.

Дикарь57: Мы в городе! Врассыпную и привязываемся, если не боитесь уровни терять.

Идея сомнительная, но так у нас был шанс перебить кремеников, путь и не с первой попытки.

Солнце слепило. Я ничего толком не видел, ухватился за огромный резной камень и пожелал установить точку возрождения.

Внимание! Вы не можете установить точку привязки на Деснице Короля Дориона Уровень 178.

Чего?! Я подпрыгнул, словно на змею наступил. Камень оказался собранной в кулак ладонью размером с внедорожник. Пальцы с треском разжались, и пятерня прыгнула ко мне. Все случилось очень быстро, единственное что успел, это развернутся и броситься в сторону уже выбегающих на поверхность кремеников.

Хорошо, что в команде есть те, кто соображает быстрее, чем я. Стрела ударила в левое плечо и отбросила меня метров на пять. Вместо мягкого барда Десница схватила твердого кременика и ударилась о свод, фактически закупорив собой выход на поверхность.

Она начала дергаться, чтобы выбраться, но для этого ей требовалось разжать пальцы, а чтобы разжать пальцы нужно выскользнуть. В этот момент Слизень Жоры обратился в грязиплюя и быстро полил исполинскую каменную ладонь по периметру. Состав застыл мгновенно.

— Еху-у-у-у! — не удержалась Мегида от победного крика.

— Беги давай! — толкнула её в спину Завеса. Вокруг нас оживали статуи и времени на празднование маленькой победы нет. Хотя пет картмастера безумно крут. Сразу две проблемы решил.

Мы неслись по разрушенным улицам, а пиксель воспарил вверх и направлял нас, чтобы не заблудились. По бокам оживали статуи всех размеров и видов, одни лишь задумчиво провожали взглядом, другие сразу метали свое каменное оружие или пускались в погоню. Третьи же явно хотели дать квест, и лишь скорбно вздыхали, пеняя на неразумность собственных собратьев.

Топот за спиной стоял такой, что осыпались стены домов. Хотелось остановиться выдохнуть, осмотреться, забраться на точку повыше, чтобы полюбоваться местными красотами. По присланному Жорой скриншоту мне показалось, что город похож на Дамаск, каким его обычно рисуют века так эдак двенадцатого.

НочнойДожор: Гаргулья на одиннадцать часов.

ТихийШелест: Беру.

Самого лучника я не видел, но пущенные стрелы заметил. Сначала полетели простые, так сказать, пристрелочные, они угодили в летающую гадину, но не нанесли ей урона, зато перетянули агр на себя. Горгулья сложила крылья и стала пикировать, развивая поразительную скорость. Впрочем, если учесть, что это тяжелая каменная тварь, неудивительно, что она быстро падает.

Траектория у нее была предсказуемая, поэтому стрелы с разным эффектом влетали в нее по очереди, выбивая каменное крошево и озаряя небеса цветными вспышками.

ТихийШелест: ПРИГНИТЕСЬ!

Команду лучника исполнили мгновенно. Я услышал звук падающих тел. Сам тоже прыгнул за обрушенную колонну. Рядом приземлилась Лея. Через прозрачный полог её защитных чар увидел, что происходит сзади, и глаза невольно полезли на лоб.

Большая часть статуй остановилась и толкалась. Тихон скакал по ним как кузнечик, попросту уворачиваясь от ударов, частенько ожившие изваяния попадали по друг другу в попытках задеть лучника. Безумная затея стрелка сразу стала ясна.

Над головой прошла волна воздуха, это с гудением пролетела горгулья. Она на полном ходу врезалась в орду скульптур. Раздался ужасающий грохот. Осколки брызнули во все стороны, с домов посыпалась облицовка, даже в наш барьер угодило несколько. Поднялся огромный столб пыли.

Не имело смысла пытаться там что-то разглядеть, хватало того, что у Тихона осталась десятая часть ХП. Подаренным шансом нужно пользоваться.

Дикарь57: Рвем когти!

Мы добежали до северных ворот, насобирав еще один паровоз мобов, но куда меньше первого. Сами створки закрыты, но одна из них слетела с нижней петли, а потому просочиться в нее по очереди не составило труда.

Группа поспешила покинуть злосчастный город. Все-таки мало приятного бежать и знать, что в любую секунду тебе может прилететь удар в спину.

Вы покидаете локацию Каменный Город.

Вы вошли в локацию Долина Поющих Камней.

Это место располагалось в нескольких километрах от города и выглядело относительно безопасно. Повсюду полно каменных ямок, раковин, чаш и даже чего-то похожего на трубки, различных размеров. Если к ним прикасаться, они издавали странный вибрирующий гул, иногда свист, порой что-то похожее на звуки ветра, но были и те, что просто эхом повторяли твой голос.

Может, когда-то здесь был музыкальный магазин великанов. Радовало, что в этой зоне вся регенерация ускорялась в два раза, а шкалы Голод и Жажда, наоборот, замедлялись.

Здесь мы часа два отдохнули и перекусили, попутно дожидаясь Тихона.

Душа покинула тело скелета, после чего кости рассыпались в прах. Апнулось достижение «Разрушитель оков». Опыта всем отсыпало одинаково, благодаря чему, даже проспавший все Гром апнулся до пятого.

Призрака звали Сеймор. Он должен был стать одним из питомцев. Еще одно нововведение — призрачный помощник. Дамага с него кот наплакал, но зато и убить такого непросто и через стены он проходит. Для какого-нибудь вора подойдет просто отлично.

Все кроме Мегиды уже имели питомцев. Девчонка наотрез отказать взять себе в помощники призрака. Все наши доводы разбивались о её решительное «Не хочу такого». Она, конечно, всегда на своей волне, и мы это понимаем и принимаем, но на таких моментах, подобное немного выбивает из колеи.

Радует, лишь то, что здесь сыграл знаменитый Фанмирский баланс. Награда всегда найдет своего героя, вот и призраку совесть не позволила отдариться одним лишь опытом. Нам повысили репутацию в провинции Гураба. Где это, что это? Непонятно. Плюшка, которая сыграет после ивента. К тому же вручили фамильный амулет долга. После активации совет рода отправляет на место одного из потомков, который будет вынужден выплатить долг чести. Глядишь, когда-нибудь и пригодится.

Вдали уже виднелся переход на следующую локацию и очередная речка с мостом. Мы особо не маскировались, и несколько раз к нам выходили другие игроки. Удалось пообщаться с представителями пятерых групп. Они рассказали много интересного.

Через город никто не прорывался. Другие путники попадали сюда тремя способами. Первые — шли через глиняные топи. Даже с учетом подсказок, оставленных теми, кто уже прошел, дорога занимала от суток до трех дней. Там уже организовали парочку баз. Выбраться удается далеко не всем, несколько сотен «Сусаниных» до сих бродят по этому топкому краю. Есть и такие, что уже неделю пишет слезные просьбы о помощи в чат локации и никак не может выйти к людям.

Вторые — спускались в разлом и искали дорогу через ходы угольников. Ситуация абсолютно такая же — несколько баз, куча перевалочных пунктов, сотни заплутавших, десятки тех, кто вышел.

Третьи — договаривались с кремениками. Работали на них от одного до четырех дней, в зависимости от слаженности и прошаренности каждой отдельной пати, а так же типа выбранного задания. Всего их было два на выбор: добыча ископаемых в шахтах, и поимка угольников и песчаников, тех и других требовалось изловить по сотне штук.

Мы бы на такое точно не согласились, так что хорошо, что прошли через город, а не то до сих пор бы блуждали в топях или пещерах.

Кстати, не все приходили поболтать и обменяться информацией. Трижды мы отбивали попытки нападения. От ганкеров нигде покоя нет. Даже если б мой единственный способ заработка был пэкашерство, я бы никогда не напал на игрока в таком прекрасном месте. Тут все пронизывала какая-то атмосфера буддистского спокойствия и разрушать её просто бы рука не поднялась.

— Пора в путь, — закинул удочку Артур, который, видимо, был голоден до новых приключений.

— Да, — поддержал я его. — Все отдохнули? Дух перевели?

Получив порцию сдержанных кивков, я подозвал народ на бафотерапию.

— Мегиды не хватает, — сказал Тихон.

— Действительно, — мрачно заметил я.

Спустя десять минут поисков девчонка нашлась под огромной каменной чашей, похожей на гриб. Мы обступили её со всех сторон, но она, казалось, этого и не замечала, просто сидела и пялилась на камень.

Тихон бесшумно уселся справа от нее, а Тень слева.

— Что делаешь? — спросил лучник.

— Смотрю, как камень ползет.

— Всё, суетишься, — понимающе кивнул он.

Мегида улыбнулась.

— Он уже двадцать лет ползет. Раньше лежал вот тут, — девчонка указала на след в земле сантиметрах в трех от булыжника.

— Не знал, что кремниевые формы жизни такие торопыги.

Лея прислала сообщение в личку: «Он говорит! Он с ней разговаривает!! Это прям ДИАЛОГ!!!»

Я лишь улыбался, глядя на эту картину.

— Я его с собой возьму, — заявила эльфийка и подняла камень. — Ему надо в другую локацию.

— Это ж сколько тысяч лет пути, ты ему сэкономила? — с улыбкой спросил Тихон.

АхилительнаяДева: Не находишь странным, что нашей волшебнице квесты выдают тюремные крысята и камни. Первое я еще понять могу, но чертов булыжник. Ну, типа, как вообще?

Дикарь57: Я не знаю. Она девочка особенная, видит мир не так как мы. Чем бы дитя ни тешилась…

АхилительнаяДева: Лишь бы не заключила очередную сделку с высшим демоном))

Дикарь57: Это точно.

Вот так, коротая время в дороге перепиской в чате, дошли до края очередной локации. Если у прошлой заставы поток одним своим видом отбивал всякое желание пытаться форсировать реку, то здесь вода в русле абсолютно стоячая. Даже в озере нет-нет, да и волна или рябь от ветра идет, здесь же поверхность гладкая как зеркало, лишь изредка рыбешка выныривает, да огромные водомерки устраивают чемпионат по фигурному катанию.

Тихон отправился на разведку к мосту. Мы же засели в зарослях каменных деревьев.

— Что там? — спросил я в чате у нашего тихушника.

— Жесть. Тут полуголые воительницы уже две группы игроков слили. Пока все тихо, топайте ко мне.

Мы пробрались до позиции лучника и по уже сложившейся традиции стали передавать друг другу подзорную трубу. Мост заняли пять фигуристых мадам, чьи доспехи больше походили на купальники.

— Кто такие? — спросила некра.

— Попробуй разбери, — недовольно пробурчал Артур, ожидая, когда Жора налюбуется на женские телеса.

— Зум дайте, — резко потребовал я. Подсознание уже что-то считало, подсказка была где-то рядом, осталось понять где.

Картмастер кинул оптику. В толпе воительниц я увидел знакомую фигурку.

Глава 11. Старые знакомые

Уровень 71

День тридцать первый

Перед заставой имелся столб с характерной круглой выемкой под каменный диск. там можно будет получиться еще одну часть пророчества.

Защитницы моста откровенно скучали. Иногда они спрыгивали в воду и долго купались. Складывалось ощущение, что девушки заманивали нерешительных игроков своей показной беспечностью.

Вот очередная группа смельчаков осмелилась испытать свои силы. Они подгадали момент, когда две девушки начнут гоняться друг за другом в воде и в невидимости подобрались к мосту. Впрочем, их появление не стало неожиданностью. Амазонки только этого и ждали. Добежавшие до середины переправы оказались неприятно удивлены тем, что играющие в водные салочки воительницы вмиг заскочили на мост, хотя расстояние до него метров пять.

Горе-штурмовики оказались зажаты с двух сторон. Вооруженные леди, даже не старались, бились играючи, откровенно смеясь над столь неумелыми противниками. Забавлялись, перекидывая друг другу обезоруженных игроков. Даже убивать их не стали, а выкинули с моста, соревнуясь в эффектности отправки нежелательных гостей через перила.

Смотреть на избиение было одно удовольствие, словно не батальную сцену наблюдаешь, а какое-то срежиссированное акробатическое представление. Чего только стоит унизительная порка последнего воина хоббита. По-другому это действо не назовешь. Две девушки подкинули его вверх, а третья, сделав сальто в воздухе, влетела в игрока двумя ногами, отправив в полет на добрых пятнадцать метров.

Озадаченные геймеры долго собирались с силами. Следующую попытку прорыва предприняли в составе четырех пати. Решили задавить воительниц числом. Амазонки даже сделали вид, что сдают позиции, начали отступать, позволили себя порезать, но как только большая часть игроков втянулась на мост, в дело вступила магия воды. Зеркальная гладь вмиг поднялась, и гигантская волна захлестнула мост, смыв большую часть штурмующих, а те, что остались, превратились в легкую добычу, для чуть ли не танцующих во время боя девиц.

Переплыть у игроков тоже не выходило. Причем одиночек, пытающихся преодолеть реку хорошо поставленным кролем, тупо задалбливали водомерки-переростки, а вот тех, кто сооружал себе плот, как правило, сжирали хищные рыбы. Но плавсредства получались забавные. Чего только стоит последняя поделка — деревянная рама с двумя бочками в центре, по краям шары с воздухом из разноцветных шкур, сзади моторчик в виде бешеного магического хомяка, бегущего в колесе.

Перелететь тоже не удавалась. Забавно, что одна пати, состоящая по-видимому из матерых ремесленников,и соорудила баллисту и выстрелила гремлином, с непонятной конструкцией на спине. В воздухе она раскрылась, это оказался примитивный дельтаплан. Только вот удачно приземлиться игроку все же было не дано. Две чайки в несколько раз крупнее человека взлетели с противоположного берега и, возмущенно крича, напали на бедолагу, разломав летательный аппарат. Как известно, падение с высоты вредит здоровью, иногда настолько, что это самое здоровье кончается целиком и полностью.

Единственные, кто беспрепятственно преодолевали заставу это представители водных рас, они договаривались с воительницами и проходили вместе со всей пати. Но и тут, скорее всего, не все так просто, не иначе проходку за тех, друзей, что без жабр, еще придется отработать.

Справа раздался характерный шелест выскальзывающего из ножен меча. Я схватил паладина за стальной наруч в области предплечья, заблокировав ход орудия. Остальные удивленно таращились на Завесу. Точнее на то, во что она превратилась, а именно в обычного такого скелета в обносках.

— Новое умение открыла, — хрипло прошамкала она, и тут же вернулась в свой обычный вид. — Это база, — добавила некромантка уже привычным голосом.

Лея одобрительно закивала. Я лишь показал большой палец. Теперь она сможет затеряться в своем мертвом воинстве. Этот козырь можно разыграть во множестве ситуаций.

Мост снова приковал всеобщее внимание. Я видел достаточно и на самом деле попросту прикидывал, как поэффектнее обставить наш проход, причем и для своих, и для сторонних зрителей.

— Я пошел, — сказал, поднявшись и даже не глядя на сокланов. — Как махну рукой, идите ко мне и в точности исполняйте инструкции.

— Эй, — преградила мне путь Лея. — Не хочешь нас в свои планы посвятить? — она уткнула руки в бока и выразительно посмотрела мне в глаза.

— Просто доверься мне, — я мягко взял девушку за плечи и чуть повернул, освобождая проход. — Эти красотки не смогут устоять перед моим шармом. Сыграю шотландскую серенаду и вставлю им…

— Чего?! — прервала меня Лея, вскинув брови и повысив голос.

— Пару комплиментов вставлю между музыкальными композициями. Пошлячка, — укоризненно покачал я головой. Лея перевела взгляд на остальных, ища поддержки, но сокланы лишь провожали меня задумчивым взглядом.

Шел не скрываясь. Игроки, готовящие очередной штурм, заинтересованно наблюдали за мной. Кто-то бросал в спину шуточки. Смейтесь, смейтесь. Посмотрю, как вытянутся ваши рожи, когда я пройду мост без единого удара.

Я спокойно подошел к столбу и открыл фрагмент пророчества. Потом глянем.

Водные нимфы, а мост охраняли именно они, заметили меня, но дергаться не стали. Отношения то у меня с ними хорошие. Состав подобрался на любой вкус. Цвет волос, рост и фигура у всех девчонок разные, чтобы как можно большую часть мужиков отвлекать своим внешним видом, общее было одно, все они просто сногсшибательны.

Эллиана выбежала вперед. Одета старая знакомая была в сандалии с перевязью до середины голени, полупрозрачную набедренную повязку, браслеты из жемчужин и подобие бюстгальтера. Это сплетенное из голубых нитей тканевое изделие едва ли что-то скрывало.

Лена хотела меня обнять, но я стрельнул глазами, мол, не стоит, весь спектакль обломаешь. В описание нимфы значилось просто «водная нимфа», уже не юная, и я даже знаю, что послужило её инициации и переходу на новую ступень.

Теперь девушка говорила, голос мягкий, игривый. Мы какое-то время шептались и красотка с радостью согласилась мне подыграть. Её подруги скучали и тоже не отказались принять участие в маленьком представлении.

Я стал играть на волынке. Девушки жмурились и улыбались, словно специально выключив визуальный канал, чтобы аудиальный лучше работал. Выглядело это, будто они получают искреннее удовольствие от услышанного. Лена запрокинула голову и закричала на всю округу:

— Какая чудесная песнь!

После этого она, все так же улыбаясь, прихватила меня за локоть и, склонившись, сквозь зубы прошептала на ушко:

— Как будто выбросившийся на берег умирающий кит просит его убить. Хорошо, что мы умеем глохнуть, у нас в ушах специальные клапаны, чтобы вода не попадала.

И я бы не отказался от такого, ведь самого коробило. Приходилось не морщиться, а натягивать на лицо улыбку. Еще и ногой по мосту постукивал, якобы в такт симфонии, только вот никакого ритма у этой звуковой пытки не было.

Игроки поспешили отбежать подальше, но звуки волынки были коварны и как самонаводящееся заклинание находили свою цель. В итоге берег опустел. Все, кто мог свалить, сделали это, даже водомерки и те не стали приближаться к переправе. А чайки-переростки, что так ревностно патрулировали небо, решили переехать подальше. Первый раз увидел, чтобы птицы тащили в клюве гнездо.

Я закончил играть и отправил своим инструкции. Встретил их на границе моста. Наконец-то нашлось применение туманной дымки. Некра превратилась в скелета, а лучник, как всегда, оставался в невидимости. Дружной толпой мы дошли до нимф. Я наложил дымку, скрыв нас ниже пояса. Переговорив с Леной спокойно прошел. Друзья шагали следом. Только с Пирожком возникла заминка. Нимфы долго трепали его за щеки и никак не хотели отпускать. Черепашку Артура они, отбафали, какой-то своей особой магией.

В личку тут же пришел ворох сообщений от разных игроков. Я решил ответить только одному и открыл последнее.

Барбос: Как ты это сделал?

Дикарь57: А ты не видел? Они легко идут на контакт. Спойте им че-нить. Потом покажите .!. Если размер понравится, они вас пропустят, если нет — сольют.

Отряд установил точки привязки на мосту. Я пересказал сокланам диалог, а нимфам подмигнул и пожелал повеселиться.

Мы сныкались в кустах и стали наблюдать. Тот самый Барбос, оказался воином с огромной секирой за спиной. Он выбежал на мост, стесняясь и запинаясь, начал петь какой-то попсовый хит. Голоса у парня совершенно не было. Не знаю, как нимфы сдерживали смех. Игрок ограничился одним куплетом, после чего спустил штаны. Тут воительницы не выдержали и начали ржать совсем не как леди. Они хлопали себя по бедрам и катались по мостовой, а одна не удержалась и улетела через перила, подняв фонтан брызг. Покрасневший Барбос убежал, натягивая штаны.

Наблюдать за дальнейшим цирком мы не стали. Впереди шли настолько живописные места, что не терпелось их исследовать. Тем более что времени полюбоваться красотами у нас не так уж много, ночью Лену сменят, и она нас догонит и проведет экспресс-маршрутом, а до этого времени еще надо успеть лодку сварганить.

Вы покидаете локацию Застава Обманчивой Красоты.

Вы вошли в локацию Водный Сад.

Перед нами раскинулись невероятной красоты долина. Издали она походила на заросшие сочной зеленью луга усыпанные тысячей исполинских зеркал или на хаотично затопленные рисовые поля с разноразмерными грядками, но вблизи становилось понятно, что все по-другому.

Наверное, если бы лунную поверхность залили дождем и засадили зеленью, она выглядела бы так же. Водоёмы. Сотни и тысяч маленьких лужиц, ручейков, прудиков, рек и озер. Большая часть из этого сливалась в единую сеть, но были и изолированные участки. Всё это пространство бесконечного праздника воды разрезали узкие тропки, иногда встречающиеся между собой на больших земляных пирогах.

В одних лужах виднелось золотистое песчаное дно и ползающие по нему раки, другие же словно глаза Посейдона, ведущие к центру земли, из которых на тебя смотрит сама бездна. В большинстве вода прозрачная, но встречались и затянутые ряской участки.

Жизнь в округе била ключом. Тысячи насекомых прыгали из одного водоема в другой, за ними гонялись рыбы, на них, в свою очередь, устраивали охоту всевозможные птицы и земноводные. Примечательно, что многие привычные глазу виды здесь страдали гигантизмом. Обычный баклан вполне мог утащить одного из нас, если вдруг мы покажемся аппетитными, про цапель вообще молчу — натуральный пернатый дракон. Да и проходя мимо прудика, из которого выглядывает карась, способный проглотить Пирожка, лишний раз подумаешь, стоит ли так приближаться к воде.

Светило солнце и закрапал мелкий теплый дождик. Меж двумя ближайшими лужами протянулась радуга.

Лучник замер на полушаге.

ТихийШелест: В Ветхом Завете написано, что Бог создал радугу после уничтожения Садома и Гоморы, как напоминание…

— Молодёжь еще помнит, что такое книги, — деланно удивился Жора.

ТихийШелест: Конечно. Любой подобный труд — настоящий фундамент для людей искусства. Бесконечная кладезь образов. Я…

Тихон не закончил. Да никто бы уже и не прочел. Мы завороженно стали оглядываться. Радуги большие и маленькие расцвели вокруг нас как беззвучно взорвавшиеся салюты. Они протянулись над каждым водоемом, сплетаясь и преломляясь. Все оказались в легком шоке. Подобная красота гипнотизирует, парализует сознание, оставляя лишь одну функцию — любование. Если бы сейчас на нас напали, никто бы и не пошевелился.

А уж наш молчаливый художник больше всех оказался сражен в самое сердце. Лучник раньше других смог отмереть, суетливо метался по округе, глядя на окружающее великолепие под разными углами. Я раньше не понимал, что он делает, а потом дошло, что помимо стандартных процедур безопасности и осмотра округи на наличие потенциального противника, Тихон успевает делать скриншоты.

Осознание этого пришло далеко не сразу. Просто как-то во время пути, мы по очереди шли в голове отряда, соответственно, присылая картинки в чат группы. У всех местность как местность, а у Шелеста готовый пейзаж, хоть сейчас печатай и в рамочку на стену вешай.

После короткого инструктажа Лены мы примерно знали, чего ожидать, но все равно внутри появился легкий трепет. Слишком резкий получился переход от строгой молчаливой суровости каменных долин к мириадам кратеров и русел заполненных жидким хрусталем.

Дождик быстро прекратился, но солнышко продолжало светить, и слегка намокшая одежда моментом высохла. Мы остановились на берегу небольшого озерца. В его центре стоял островок, на нем росли пальмы с широченными стволами. Именно они-то нам и нужны.

АхилительнаяДева: Не рыбачить. Ни в коем случае не рыбачить.

Лишний раз тревожить покой водных обитателей не стоило. Все намекает на то, что местная донная фауна буквально затаилась и только и ждет, чтобы наивные гости закинули удочку, а уж там такая рыба попадется, что оглушить её сможет только Король Дорион.

Гром был в восторге. Артур отпустил его и черепашонок под бафами нимф буквально летал по лужам гоняя мелкую рыбешку, водных насекомых и прочую местную живность.

Я и Тихон разделись и поплыли на остров. Когда ног стало что-то касаться, мы переглянулись, несчастная сотня метров оставшегося пути вдруг показалась непреодолимой дистанцией. Сверху раздался звук приземляющегося истребителя, и недалеко от нас села утка, правда, размерчик у нее чуть больше стандартного катера.

По воде пошла рябь, нас болтало как поплавки. Птица заинтересовалась неизвестными созданиями, но агрессии не проявила. Тихон нырнул под воду, а когда всплыл секунд через тридцать, сунул мне в руку тонкую бечёвку. Что это стало понятно, как только утка поплыла, расталкивая исполинские кувшинки. Меня потянуло следом. Хорошо, что кряква держала путь на тот же остров.

Мы выбрались на песчаный берег. Утка уселась на нагретый солнцем камень и принялась чистить перья. Лучник подкрался сзади и отвязал от лапы пернатой веревку. Вот уж действительно ТихийШелест.

Мы свалили подходящую пальму и принялись выдалбливать каноэ. Внутри дерево оказалось очень мягким, чуть ли не руками крошилось, но это только пока свежее. Стоило нашей примитивной пародии на плавсредтво полежать на солнышке, она стала твердой как прадедова алюминиевая лодка. Скрафтили таких две, чтобы все влезли. Материал отличнейший, потому и весла сделали из него же. Причем с запасом.

Забрали своих и, не спеша, погребли в ближайший рукав. Картмастер призвал небольшого тритона, его впрягли как ездовую собаку в то каноэ, где больший груз. По течению плыть одно удовольствие, а вот если против, то приходилось налегать на весла, а там, где дно лодки вязло в водорослях, даже подключать крылатые моторчики. Жора и Слизень толкали лодку сзади или тянули спереди, не замочив ног.

А если уж, и они не справлялись, то врубали новое заклятие Мегиды. Магическая инерция посоха, плюс мускульные усилия гребцов, тритона и летунов позволяли проскальзывать даже по илистым участкам. Все-таки хорошая у нас компашка, многофункциональная.

Плыть получалось не всегда. Иной раз лодку тащили на себе, если очередной водоем оказывался тупиковым. Мы только снова уселись в каноэ, когда вода впереди забурила, словно начала кипеть.

— Замерли все, — прошептал я.

Из воды выбралось белое бесформенное кристаллическое чудище. Оно прошло мимо нас шагах в двадцати. Непрозрачные кристаллики, из которых монстр слеплен, не блестели на солнце.

Солевой Сгусток Уровень 96.

Он прошел по суше, оставляя на зеленой траве белый след, и плюхнулся в небольшой пруд. Вода там начала шипеть. Стала мутная. Лягушки сразу повыпрыгивали, змеи расползались, а рыбы высунули голову. Самые крупные особи выскакивали на берег и пытались добрать до соседних водоемов. Птицы всех мастей кружили над местом и оглашали округу довольным криком. Тех, кто пытается спастись, они не трогали, а вот рыбешку, что просто хватала ртом воздух, ловко цапали.

Мы доплыли по каналу. Вдруг соседняя лодка перевернулась. Я тут же причалил к берегу. Из воды высунулась жаба, диаметр башки которой был гораздо шире нашего каноэ. Недовольно квакнув, она выскочила на берег, обдав нас водой. Лея завизжала, ведь на неё упало сразу две пиявки куда крупнее среднего ужа.

Кровопийцы сразу же прокусили тонкую лекарскую тунику, живот и плечо девушки побагровели. Пирожок, злобно рыкнув, сорвал зубами первую тварь и, придавив лапой, растрепал её, порвав на несколько частей. Вторую удалось отодрать мне. Разъяренный пандаренок выхватил извивающуюся тварь из рук и расправился с ней.

Из воды раздался звонкий смех, промелькнул большой рыбий хвост, и меня обдало водой.

— Русалка! — воскликнул Жора и даже хотел рвануться вслед за ней, но был пойман за ногу и усажен в лодку. Лена четко сказала, без неё лучше не мозолить глаза местным, даже если они выглядят дружелюбно. Может боком выйти.

Дальше плыть спокойно не получалось. Приходилось постоянно делать остановки. То водный элементаль дорогу преградит, то веселый сом, судя по размерам сбежавший из Чернобыля, усами стащит Грызлика из лодки, а крайний раз бобр-переросток вдруг решил, что ему просто необходимы эти две плывущие деревяшки.

Мы выскочили на берег и даже атаковать хвостатого не стали. Минут десять смотрели за тем, как он пытается утащить под воду каноэ, а оно все всплывает и всплывает. В общем, зверь разочаровался в своем выборе и поплыл к хатке. Я бы и сам в такой пожил, в высоту бобровый дом как двухэтажный коттедж.

Отряд загрузился в изрядно погрызенные лодки и продолжил путь. Баланс у плавсредств теперь страдал, и приходилось прилагать больше усилий, чтобы управлять ими. Поэтому когда увидели табличку «Озеро Лох-мерз. НЕ ШУМЕТЬ!» восприняли её, как знак на привал. Требовалось немного подшаманить каноэ.

— А почему всегда вот это «лох» присутствует в названии? — шепотом спросил Жора.

Лея ответила вполголоса.

— Это ирландско-шатландское слово, означающее морской залив или пресное озеро.

Я выплыл из рукава и с трудом сдержался, чтобы удивленно не присвистнуть. Края озера не видно. Такое чувство, что это море. И плавучих островов, кстати, тут больше, чем нам встречалось до этого, причем некоторые из них оказывались ледяными и коралловыми.

Я хотел махнуть веслом, но вместо податливой водной глади попалось что-то твердое. Раздался не плеск, а глухой стук, и следом рычание. За борт снаружи схватились побелевшие пальцы.

Утопец. Уровень 77.

Мегида вскрикнула.

Огромные раздутые мертвецы, с которых сыпались раки, пытались залезть внутрь, грозясь опрокинуть лодку. Тут в дно ударили. В живот мне воткнулось нечто острое.

Рыба-меч. Уровень 42.

— Ну ахренеть! — вырвалось у меня.

Через дыру в днище в лодку начала попадать вода. А настрогать банальных чопиков мы и не догадались. Нужно было одновременно грести, отбиваться от утопцев и вычерпывать воду. Но всё это отошло на второй план, когда впереди раздался оглушающий рев, а по воде пошла такая волна, что нас попросту опрокинуло.

Когда я вынырнул, то увидел тварь, что мы потревожили.

Лох-мерзкое чудище. Уровень 333.

Глава 12. Озеро Лох-Мерз

Уровень 71

День тридцать первый

Я нервно хохотнул с названия монстра. Первичный шок уже прошел, поэтому я заорал во всё горло:

— На берег!

Сражаться с этим существом безумие. Тлела надежда, что оно все же не станет выбираться на сушу. Я толкал в спину Лею, и тянул за руку Завесу. Чудовище показалось лишь на секунду и снова нырнуло под воду. Волна от её туши вмиг достигла берега и ударила, сбив с ног.

Тварь снова показалась на этот раз куда ближе, и удалось её разглядеть. Игроделы не ограничились банальной перерисовкой плезиозавра. Монстр оказался крупнее самого большого кита патриарха. Обладал двумя головами, одна походила на вытянутую актинию, а вторая напоминала расплющенную башку зубастого ящера. Под ними что-то вроде трубки, назначение которой пока не ясно. Шесть плавников с боков и две пары щупалец спереди и сзади. Вдоль хребта гребень. Раздвоенный хвост и острыми шипами на конце.

Мы отбежали уже метров на сто от границы озера, но не чувствовали себя в безопасности. Лох-мерзкое чудовище не стало покидать пределы родной стихии, выбралось настолько, чтобы противник оценил размеры и, содрогнувшись, начал совершать ошибки.

Оно издало звук, похожий на пение кита. В воде тут же показался с десяток акульих плавников. Отлично,еще и помощников позвал. Как будто его одного нам мало. Но этим чудище не ограничилось, несмотря на то, что до нас ему еще добрых триста шагов, из трубки под головой ударила струя воды, да такой силы, что берег попросту перепахало, срубило несколько деревьев и разорвало в клочья нерасторопно вставшего на крыло гуся.

Никого из наших не зацепило, хотя перепугались все жутко. Такая мощь! Даже если силовое поле выставишь, вобьет в песок на несколько метров, потом попробуй выберись.

На берег выскочили акулы, а еще рыба-молот и уже знакомая рыба-меч. Их тела стремительно трансформировались, вместо хвостов появлялись ноги, вместо плавников руки, хотя все это так же было покрыто природной шкурой, лишь головы остались без изменений.

И тут мне пришло в голову посмотреть на монстра жреческим зрением. Я надеялся, что у него как у Голиафа, есть одна уязвимая точка, в которую Тихон сможет попасть. Но меня ждал двойной облом. Во-первых, слабых мест не видно, а вторых, это не просто моб, это зверодух. Точнее, это не зверь, а амфибия, но суть та же.

Я обратил внимание, что никто не убегает. У всех разом отключился инстинкт самосохранения? Не сразу дошло, что стало этому причиной. Нашел взглядом Мегиду. Девчонка уже раскинула руки. Песок вокруг нее мгновенно высох, начал дрожать и взлетать в воздух. Еще секунда и раздастся большой бадабум!

Я сделал первое, что пришло в голову. Со всей мочи дунул в трубку, издав мерзкий протяжный звук. Чудище даже на секунду замерло, словно сородича услышало, а девчонка рефлекторно схватилась за уши, сорвав каст.

— Лоха не трогаем! — оповестил я всех о главном, а детали донес через чат: «Это, условно говоря, зверодух. Зацепим его, потом с местными проблем не оберемся. 100% у этой твари орда почитателей».

— Очешуеть! — раздался незнакомый голос. — Сходил на рыбалочку, называется, — говорившим оказался гуманойд с перепончатыми пальцами, жабрами на шее и рыбьими глазами. Он озадаченно чесал лысую голову, положив удочку на плечо. — Вы зачем дедушку Лох-мерза разбудили?!

Ответить ему никто не мог, так как на нас налетели земноводные мутанты. Я присел, и над головой щелкнули акульи зубы. Колыбельная сработала идеально, и противник свалился под ноги рыбе-молоту. Тот как раз взял разбег, но запнулся и свалился, пробороздив мордой золотистый берег.

Нос рыбы-меча в очередной раз настиг бы меня, если б не уже вбитый в подкорку навык оставлять двойника и перекатываться в сторону. Пронзенная рыбьим носом копия медленно таяла, дав мне время бросить Игру Зика. Я аж в ладоши хлопнул от радости. Выпавший эффект снимал с жертвы все чары. Противник попросту обратился обратно в беспомощную на суше чешуйчатую тварь.

Остальным тоже приходилось непросто. Рыба молот брала разгон и влетала как носорог, сшибая так, что только кости хрустели, у Артура уже появилась вмятина на щите и нагруднике. Акулы попросту старались откусить голову, иногда промахивались, но не сильно расстраивались, довольствуясь куском плеча. Завеса окропляла песок кровью, зажимая рваную рану. Меченос фехтовал своей башкой, как не каждый воин оружием умеет, Грызлик уже получил два серьезных ранения, и терпеливо прикрывался щитом, ожидая своей очереди на лечение.

— Эй, бедовые, сюда! — размахивал руками гуманойд.

На принятие решения ушла всего секунда.

— Давай назад! — крикнул я. Сокланы стали послушно отступать, а на берег выбирались все новые и новые противники. Тихон, сдерживал их, как мог, но и у его скорострельности есть предел.

Мы отступили под тень пальмовых деревьев, а рыбоглазый погнал еще дальше, стегая удочкой отстающих по пятнистой мохнатой жопе. Едва под ногами началась мягкая почва, он остановил нас. Мутанты сбавили ход, их агрорадиус совпадал с песочной границей берега. Едва один из них ступил на траву, как его тут же обратно превратило в рыбу. Товарищи схватили его и потащили назад к воде.

— Что ж вы, дурни безжаберные, наделали? — выпучил свои глаза незнакомец, хотя, казалось бы, куда ещё-то, того и гляди выпадут. — Вы зачем дедушку Лох-мерза разбудили? Я для кого табличку поставил? Для вас, гостей.

— Мы ж не специально, — сказал Жора, поправляя сползший шлем.

— Уважаемый, а вы собственно, кто? — поинтересовался я у спасителя.

— Смотритель маяка, — он махнул рукой, повернувшись, поскольку удочка так и лежала на его плече, мне пришлось пригнуться, чтобы не схлопотать по голове, а стоящий рядом пиксель довольно улыбнулся, ему из-за роста опасность не грозила. Там, куда показывал рыбоглазый, стояла башня, сложенная из необработанного камня.

— Плавун Безчешуевич Рыбаков, — протянул гуманойд перепончатую лапу.

— Спасибо вам за помощь, Плавун Бесчешуевич, — крепко сжал я его ладонь.

— Бросьте, — махнул он рукой, удочка на плече от этого скакнула, крючок отцепился и схватил только приложившегося к фляжке Жору за ухо. От такого картмастер сразу выплюнул напиток и завопил. — Прошу прощенья, — улыбнулся смотритель, отцепив крючок, совершенно не обращая внимания на крики пикселя.

После знакомства смотритель предложил нам сходить к нему в гости. Отказываться мы не стали. Посидели на вершине маяка, попили ухи, которая тут вместо чая. Избирательно рассказали о своих злоключениях. Послушали советы доброго дядьки.

— Хорошо, что вы такие сознательные оказались, — сказал Плавун Бесчешуевич. — А то прошлые гости совсем дикие были. Я их удочкой огрел и в канал скинул.

Я вспомнил утопцев и переглянулся с Леей. Она понимающе кивнула. Я совсем иначе посмотрел на стоящую в углу удочку. Активировал жреческое зрение, расширившиеся зрачки, не укрылись от внимания хилерши. Рыболовецкий инструмент так светился магией, что сразу становилось понятно, это подарок от самого Лох-мерза или кого покруче.

— И вообще, не совались бы вы до завтра туда, а к утру наш дедуля, глядишь, и успокоится, — сказал новый знакомый.

Как я и предполагал Лох-мерзкое чудище местный дух-защитник. Все разумные его очень почитают и ласково зовут дедуля. Только уж больно этот озерный дьявол не любит чужаков.

— Плавун Бесчешуевич, — отставил я опустевшую кружку с ухой. — А, может, как-то подсобите? Не можем мы ждать.

Смотритель откинулся на стуле, заложив руки за голову.

— Есть одна идейка, — протянул он, задумчиво глядя в потолок. — Есть у меня суденышко, до баркаса не тянет, но и лодкой уже не назовешь. Старое, но крепенькое. Парусишко, какой-никакой имеется. Дедуля все мои пасудины знает, не станет трогать, если увидит, — стул вернулся в исходное положение, скрипнув ножками. — Но за так не отдам, — веско припечатал он, а в водянистые глаза задорно заблестели.

— И что же ты хочешь взамен?

— Значит так, — смотритель соскочил и стал расхаживать от стены к стене, заложив руки за спину и неразборчиво бормоча. — Первое, — встрепенулся он и загнул палец, — порядок у меня тут наведете, внутри и снаружи, вас много, справитесь быстро. Особливое ты крылатый мне в этом деле нужо́н, — именно так с буквой о и сказал, — самому на крышу маяка лазить неохота, а твари пернатые там такого наворотили…

— Да твою ж мать, — уронил голову на руки Жора.

— Второе, — продолжал тем временем Плавун Бесчешуевич. — Блюдо мне какое диковинное сварганите, а то припасы только через неделю подвезут. А порыбачить сегодня не вышло. Третье, что-нибудь эдакое хочу на память. На стену повешу, буду гостям рассказывать о вас. И четвертое, подкинете на той стороне одному моему знакомцу кое-чего в сеть, — на этих словах о мечтательно улыбнулся, потирая ручонки.

— Согласны! — заявил я и скрепил договор рукопожатием. Смахнул стандартный лог полученного задания. Вся команда установила точку привязки у маяка и разбрелась по работам.

Грызлик остался кашеварить. Жора со Слизнем вооружились швабрами и полетели наверх. Матерясь на все лады тут же вернулись, попросили кирку и лопату. Остальные шуршали внутри маяка и на приданной ему территории. Довольный смотритель готовил лодку и изредка поглядывал, как его участок становится образцом частоты.

Управились примерно за час. Выслушали благодарности, инструкции по управлению судном и куда держать курс. На подарки не скупились, вручили ему сразу мешок различной снеди, светящееся зелье, и композицию из щита и двух перекрещенных мечей.

Лодка выглядела не ахти. Борта сильно обшарпаны, дерево выцвело от времени, доски скрипели. Зато на палубе спокойно поместилась вся наша команда. Имелась тут небольшая каюта, выступающая еще и в роли трюма со складом. Мачта оказалась в сложенном виде.

— Торопись, теплокровный! — шикнула на паладина Завеса.

Артур испытал новое умение на прибрежных кустах и камнях. Заряженный молнией меч с треском крушил преграды, озаряя округу. Довольно оскалившись он заскочил на борт.

Мы оттолкнулись от мостков, помахали гостеприимному смотрителю и поплыли навстречу новым приключениям. Поначалу работать приходилось в четыре весла, потом разошелся ветерок и подняли мачту с парусом. Тогда уже можно было не скрипеть уключинами, только за штурвалом стоять. Вместо привычного колеса с рукоятками тут имелся лишь рычаг, и чтобы изменить направление движения судна, приходилось налегать на него всем весом.

Во время плавания можно было расслабиться и наслаждаться пейзажами. Мы огибали плавучие острова, собирая удивленные взгляды, ведь на некоторых жили сородичи Плавуна Бесчешуевича. На одном коралловом я заметил русала, но он перепугался и ушел на глубину.

Мегида предложила сделать фото на память. А то у нас совместных скриншотов и нет. Идею охотно поддержали и устроили целую фотосессию. Большую часть кадров сделал Тихон, у него все-таки глаз наметан. Он выстраивал композицию. Мы покорно исполняли.

Роль же фотографа выпала мне. Я оставлял вместо себя фантома, а сам запечатлевал момент. Выяснилось, что у двойника наредкость дебильное выражение лица, если он стоит без движения. Из-за этого я на всех фото выглядел так, словно мне мозги удалили за ненадобностью.

Впереди, наконец, показалась линия берега. Где-то там узкий проток между скал, который выводил в залив, а оттуда в море.

Я как раз вышел на палубу. Волн особых нет, но почему-то начало покачивать. Может, Жора мне своей бормотухи в компот подмешал? Да нет. Бред какой-то. Морская болезнь? То же не похоже.

Артур стоял за штурвалом, обернувшись на звук шагов, он показал большой палец вверх. Мол, все нормально.

— Слышите? — спросил Тихон, сидящий на крыше каюты. — Ветер в скалах поет. Мы близко.

Странно. Чего это он разговорился?

— Как красиво, — прикрыла глаза Мегида, чуть повернув голову. — Такие чудесные звуки.

Завеса сидела на полу и игралась в конструкторе костяных големов, собирая наиболее эффективную в воде тварь.

Я оперся о борт и прикрыл глаза. От вида волн накатывало странное опьянение.

Вдруг из трюма раздался обиженный рык. Оттуда вылетел перемазанный кровью Пирожок. Его что корабельная крыса куснула?! Следом выскочил Грызлик. Махнул мечом, но пандаренок вжался в пол. Клинок просвистел над ним и впился в борт лодки застряв. Зубастик пытался выдернуть оружие. Не смог и ругался на родном языке. Лицо его исказилось, доспех затрещал.

— Трансформация! — заорал я. — За борт его!

Лея выбежала следом. Девушка чуть побледнела, но тем не менее ориентировалась быстро. Выставила магический щит, пытаясь зажать зубастика у борта. Да только не тут-то было. Ноги хилерши заскользили по палубе, когда Грызлик начал трансформироваться.

Я успел пустить в спутника все возможные дебафы. Игра Зика снизила его Силу на пятьдесят процентов, что, конечно, хорошо, но при текущих значениях параметра некритично.

ТихийШелест: Назад!

Мы послушно отскочили, и лучник пустил отбрасывающую стрелу. Она угодила в плечо как раз закончившего превращение монстра и опрокинула его через перила. Я кинулся к борту и увидел, что когтистая лапища впилась в доски.

— Прости, дружище, — произнес с горечью, ударяя Звуковой Волной так, чтобы не зацепить обшивку судна. Когти проскользили по дереву, но все же не смогли удержать перекачанную тушу, и Грызлик остался во власти стихии. Впрочем, тонуть он не собирался, а погреб, но не за нами, а куда-то правее.

Вдруг Жора, пыхтя и что-то бормоча, выскочил на палубу из трюма. Быстро стал взбираться на крышу каюты. Но коротенькие конечности не позволяли ему уцепиться за край. Картмастер выругался и взлетел, оказавшись рядом с Тихоном.

— Спиртом что ли запахло? — хохотнул я, но картмастер проигнорировал шутку и взял разбег, расправляя крылья. Едва он оттолкнулся, как Шелест сбил его луком. Пиксель рухнул на палубу, придавив при этом Робина.

Чуйка нашего стрелка сработала раньше моей. Что-то происходило. Только я никак не мог понять, что. Грызлик же стал агрессивным еще до трансформации, а такого раньше не никогда не случалось.

— Держи его! — крикнул я, все еще не понимая, что за хрень творится. Завеса повисла на одной ноге картмастера, а костяной голем на второй. Но тут из трюма вылетел Слизень, обернувшись Артуром, он пронзил некромантку. Та и не подумала отпустить летуна, лишь сжала зубы. И этот миг раздался крик оригинального Праведника:

— Так её, брат! Бей посланников смерти! — заряженный светом меч паладина воткнулся спину Завесы. Девушка охнула. Уж не знаю, каким чудом она удержалась на ногах, при этом не отпустив Жору.

Лея, все еще не отошедшая от нападения на Пирожка, на всякий случай бросила Аптечку, тут же пустила в некромантку Воздушный Поцелуй. Надувное сердце по ломанной траектории мигом долетело до Завесы. Я же кинул на Слизня Колыбельную. И не нашел ничего лучше, как вышвырнуть обмякшего псевдопаладина за борт.

— А куда мы плывем? — спросила Мегида. В творящемся сумбуре её спокойный заинтересованный голосок сработал как ушат холодной воды, вылитый за шиворот.

Я бросил взгляд вдаль. Только сейчас дошло, что ветер как-то сильно разошелся. Парус надулся. Мачта трещала от натуги. Судно на полном ходу неслось на скалы. И еще этот звук. Это пение ветра. Нет, не ветра. Черт побери! Это слова. Слова на неизвестном языке.

Я активировал жреческое зрение и увидел восседающих на скалах абсолютно нагих женщин, покрытых бирюзовой чешуей ниже пояса. Они не замечали обдающей их озерной пены. Хищные голодные взгляды впились в нашу лодку. Девушки самозабвенно пели и даже жестикулировали, словно выступают на огромный концертный зал.

Мощные хорошо поставленные голоса накатывали снова и снова, обхватывали сознания, но соскальзывали с него словно волны.

Ментальная Магия!

Сирены!

Глава 13. Мокрое дельце

Уровень 71

День тридцать первый

Ну конечно, это же сладкоголосые бестии. Это по моей части.

— Парус! — только и успел крикнуть я и бросился к носу судна, проскочив мимо сражающихся паладина и некромантки. Тихон дважды выстрелил в канат, что держал льняные крылья кораблика, тут же спрыгнул вниз и скатился в трюм.

Парус сорвало и унесло потоком ветра. Он влетел в одну из сирен. Девушка издала отвратительный крик, пытаясь выбраться, запуталась еще больше и упала со скалы. Давление на виски чуть ослабло.

Я обхватил штурвал и вывернул его, не факт, что не врежемся, но я сделал что мог. Отсюда видно, что Тихон во всю орудует веслом. Судно нехотя поворачивалось, но все еще оставалось непонятно, успеет ли оно уйти от столкновения.

Мы уже были шагах в двадцати от сирен, и я начал играть. Наложил Немоту на ближайшую, и дышать стало еще легче. Одна, не дожидаясь дебафа, попросту схватилась за уши. Ути-пути, какие мы нежные. Увидев такой эффект, стал дуть в трубку еще сильнее, извергая все более отвратительные звуки, такие, чтобы шум волн перекрыло.

Ветер подхватывал это надругательство над музыкой и словно пощечины швырял в лицо сиренам. Вот на одну налетела Колыбельная. Сосредоточенная злая мордашка стала такой расслабленной, обладательница идеального двухактавного сопрано, соскользнула вниз, разбив себе голову о скалы. Остальные прекратили петь и бросились в воду, спасать подругу.

Лодка скрежетнула дном о рифы. Её ощутимо тряхнуло. Удержать равновесие не удалось, я покатился, больно ударившись о борт. Голова стала такой невесомой. Но мысли были обрывочными: «Мы вырулили. Не разбились. Успели».

Я кое-как поднялся. Картинка еще плясала. Артур пребывал в полной прострации и смотрел на свои окровавленные руки. Убитый им Робин валялся рядом. Завеса устало отплевывалась, лежа на спине, пытаясь сдуть попавшую в рот прядь. Пирожок облизывал хозяйку, а та в свою очередь занималась самолечением, оперевшись о борт спиной. Картмастер ей все лицо разбил пяткой, когда пытался вырваться. Сам же крылатый разбойник, безвольно сложив крылья, отрешенно пялился на волны. Абсолютно опустошенный пустой взгляд, как и у паладина.

Мегида спокойно стояла посреди всего этого, приложив к уху камень.

— Здесь хочешь? — озадаченно приподняла она шляпу. — Ну ладно, — пожала плечами. — Удачи! — крикнула и запустила булыжник как можно дальше. Её тут же обдала вспышка, сигнализирующая о получении уровня.

Губы невольно растянулись в улыбке. Смешок вырвался сам собой. А потом перешел в безумный неконтролируемый ржач. Видимо, все же ментальное воздействие не прошло даром.

Ментальная стойкость + 1. Всего 10.

О! Юбилей.

Интересно получается. Я не поддался магии, потому что какое-никакое сопротивление имею, да и жречество, уверен, дает свои плюшки в этом плане, хоть это нигде и не прописано, но так должно быть просто по логике. На девушек звуковой гипноз сирен не работает — тут все понятно. Пандаренок тоже мимо цели. А почему Тихон не поддался? Спрошу у Леи в личке, может, он где апнул сопротивление менталке, а нам просто не сообщил.

Дикарь57: Скажи мне, наш великий летописец, а у Тихона, случайно, нет сопротивления магии разума?

АхилительнаяДева: Секунду. Гляну.

АхилительнаяДева: До начала схватки у всех кроме тебя и Мегиды было по нулям( у нее после беседы с архидемоном появилась единичка). После того как вырулили у Жоры и Артура скакнула на 2 единицы. У Тихона на 3. У тебя на 1. У прекрасной части нашей команды тоже на 1.

Дикарь57: Возьми это на заметку. У нашего тихони есть какой-то туз в рукаве.

Лучник оказался легок на помине и тут же выскочил из трюма и обвел всех взглядом.

ТихийШелест: Есть две новости. Одна, как водится, хорошая, вторая не очень. Первая — Грызлик выжил, доплыл до скалы и сейчас превращает этих поющих селедок в рыбный фарш. Вторая — мы, конечно, не разбились, но лишились паруса и пробили дно. Пробоина небольшая, но вода заливается внутрь.

Прочитав это, все кроме контуженных ментальной атакой бросились в каюту, толкаясь в проходе. Воды уже по щиколотку.

— Жора, нужны пустые бочонки, — тут же заорал я. — Господа алхимики, если у вас есть большая тара, самое время отдать её в общественное пользование. В трюме только одно ведро. Тихон, давай за штурвал. Остальные, цепочкой выстраиваемся и начинаем передавать друг другу ведра.

Едва я закончил речь, раздался звонкий шлепок, следом еще один. Это Лея, как штатный врач взяла на себя обязанность по выводу пациентов из шока.

— Мы тонем, слюнопускатели!

— А! Что?! — воскликнул Жора, будто только что проснулся от кошмарного сна.

— Полундра! — закричала Мегида. — Свистать всех наверх. Точнее, вниз. В трюм, салага! Наш корабль тонет.

Контуженные, наконец, сообразили, где очутились, но не до конца пришли в себя. Я еще раз сказал Жоре, что от него требуется. Он встал первым, ведь ему по сути, почти не надо нагибаться, чтобы зачерпнуть воды с пола. Достал бочонок, начал передавать его, не набрав воды. Когда тара дошла до меня по цепочке, я обнаружил, что внутри уже есть жидкость. Спирт или настойка разбираться не стал, пожал плечами и вылил за борт.

Мозги картмастера все же заработали, и он сообразил, что натворил. Из каюты раздался полный горечи крик:

— Не-е-е-т!

Времени на сантименты не было, потому несмотря на всю трагичность момента для самого пикселя, остальные не обратили на это внимания. Заткнуть дыру не вышло, элементарно не было подходящих материалов, да и давление воды не позволяло приколхозить что-то из подручных средств.

Отсутствие паруса сразу стало ощутимо. Пришлось выделить четверых на весла: Я, Артур, Слизень в образе паладина и костяной голем гребли изо всех сил. Жора призвал щуку, правда, по размерам она не сильно уступала акулам. Ошейника для рыбы не было, да и возиться с ним особо некогда, потому поступили немного жестоко — Тихон загарпунил её зазубренной стрелой с веревкой на конце и привязал к судну. Таким образом, плыть стали чуточку быстрее. Да еще и Игра Зика дала ускорение на десять процентов.

Я даже не заметил сообщение о смерти спутника, когда он возродился вскоре после Робина, сразу включился в работу. Сменил на посту нежить, которую Завеса тут же трансформировала в костяную заплатку, что прицепилась с внешней стороны лодки и примерно наполовину снизила напор воды.

— А чего мы тупим! — резко поднял голову Жора. — Слизерин, а ну, превращайся в доски и липни к борту. Один из двух паладинов бросил весло и побулькал к пробоине, на ходу уменьшаясь и превращаясь в студенистую массу, которая сначала стала коричневой, потом текстура затвердела, но затем сущность растеклась, скрывшись под водой.

— Черт! — топнул Жора, подняв фонтан брызг. — Не может он форму пробоины принять, образца нет. — картмастер передал очередное ведро наверх и, поправив рогатый шлем, сказал:

— Тогда обернись такой же костяной тварью и прицепись с этой стороны.

Студенистая масса приняла костный цвет. Затем подплыла к пробоине и превратилась в костяную заглушку. Поток воды еще немного снизился, но всё еще оставался таким, что без вычерпывания мы далеко не уплывем.

Вся команда работала, как один большой биоробот. Мы улыбались и кивали друг другу. Подобная слаженность несомненно поднимала боевой дух. Когда в вёсельную щель удалось разглядеть утесы, стало понятно, что скоро пристанем к берегу, осталось всего-то проплыть по ущелью.

Дикарь57: Скрин с палубы.

Картинка не сильно воодушевляла. Лодка фактически только вошла в длинный коридор.

Весло в моих руках неожиданно сломалось. Я выругался и выскочил наверх, чтобы обновить бафы на рыбине-буксире. На палубу легла огромная тень. Два баклана размером с кукурузник стремительно приближались.

ТихийШелест: Как думаешь, по наши души?

Выглядело все именно так. Но нельзя утверждать на сто процентов, та же утка просто удовлетворила любопытство, а потом еще и помогла, хотя сама того и не осознала. Но эти водоплавающие куда крупнее. Клюв как экскаваторный ковш. Если собьем, рискуем привлечь лишнее внимание, к тому же на скалах впереди, этих птичек еще несколько штук, могут сагриться на убийство сородича.

Я принял решение и покачал головой. Тихон опустил лук и снова вцепился в штурвал. Я даже зажмурился на секунду, ожидая удара, но пронесло. Первая пернатая туша пролетела впритирку над нами, чуть мачту не задела. Пульс участился.

Зато второй баклан, который казалось и не собирался спускаться, вдруг развернулся и пролетел прям перед судном, раскрыв клюв. Хвост нашей щуки на секунду мелькнул в пасти, а затем случилось сразу несколько событий. Я едва успел их осознать.

Из-за этой бакланьей выходки веревка, что связывала рыбу и лодку, натянулась, и нас начало резко разворачивать. Птица такого не ожидала, тоже крутанулась в полете и рухнула в воду. Щука выскочила у нее из клюва, но чертов канат обвился вокруг пернатой. Оба существа барахтались. Суденышко стало подпрыгивать и мотаться из стороны в сторону, нас внутри кидало как шарики в погремушке.

Затем раздался оглушающий треск. Видимо, все же запас прочности плавсредства подошел к концу. Меня швырнуло в воду. Причем казалось мной выстрелили из цирковой пушки, настолько резко сломалась лодка.

Оказавшись в воде не стал паниковать, ведь уже не раз бывал в плену этой стихии. Главное помнить, здесь не реал и отслеживать шкалу запаса кислорода. Спокойно дождался, когда озеро само развернет меня и начнет выталкивать на поверхность.

Краем глаза уловил движение. Вода, конечно, не кристально чистая, но видимость хорошая. Хотел выругаться, но изо рта вырвались лишь пузырьки. К нам плыла стая акул. Ну, конечно, загарпуненная щука ведь оставляла кровавый шлейф.

Торопился оповестить остальных, потому с ошибками поведал всем, что нас ждет. И как раз выплыл на поверхность. Оказался последним. Остальные уже либо гребли к берегу, либо залезали на обломки.

Вот ведь задница, до суши никак не успеть добраться.

Лея еще не сориентировалась и ничего не написала. Поэтому пришлось брать всю ответственность на себя.

Дикарь57: Спутников бросаем! Пусть тянут агр на себя.

Написав это, чувствовал себя моральным уродом. Хотя понимал, что если бы у меня имелась точка привязки на одном из членов группы, я бы спокойно остался в воде, отвлекая внимание на себя.

Дикарь57: Жора, кидай в воду как можно больше корма акулам. Слизень пусть тащит Мегиду к берегу и возвращается за остальными.

Завеса, уже почти доплыла, так как её костяной голем пёр, словно у него имелся мотор.

Дикарь57: Ирма, как доплывешь, отправь своё чудище обратно.

Наложив Игру Зика на себя, получил способность бежать по воде. Чему несказанно обрадовался. Но показавшийся на поверхности плавник, который устремился прямо за мной, резко просадил настроение.

Жора сработал как нельзя лучше, призвал несколько мелких зверей, что неуклюже барахтались, поднимая брызги. Картмастер схватил Лею и, работая крыльями на пределе, помогал ей доплыть.

Мегида использовала свой летающий посох и уже почти достигла суши, там её подхватил Слизень, в аккурат, когда резвый акуленок хотел ухватить девчонку за ногу, но лишь выскочил из воды и щелкнул челюстями.

Тихон уже опирался ногами о дно, а потому стрелял в воду разрывными. Явно пытаясь оглушить хищников. Не сказать, что эффект был поразительный, но все же имелся. Часть зубастых тварей оказалась дезориентирована. Лучник открыл несколько склянок и бросил там, где стоял, стремительно удаляясь. Акулы, что неслись следом, бездумно влетели в почерневшую воду, сразу замедлились, стали покрываться волдырями и выпрыгивать на поверхность.

Артур, плывший на обломке, отбросил в сторону весло и спрыгнул в озеро, погрузившись по пояс. И потому встретил подплывающих гадин заряженным электричеством мечом. Только воин выпустил из виду, что в воде эффект от всех подобных умений многократно увеличивается. По волнам разошлись голубые искры. Кверху брюхом всплыли не только атакующие рыбины, но и все живое в радиусе нескольких метров, самого паладина затрясло, заклятие пробилось через сопротивление.

Единственный из братьев наших меньших, которого не разорвали, оказался Робин, но коварный скил паладина поразил зеленокоженго, мигом сняв девять десятых шкалы здоровья. Конечности Гоблина скрючило, наложился эффект «Шок», потому он не смог плыть и попросту захлебнулся.

Эффект бафа пропадал, я успел сделать еще несколько шагов и провалился. Благо уровень воды был уже по колено, преодолевая сопротивление стихии, добулькал до берега, до того как акулы укоротили мне ноги. Оказался последним из наших, кто добрался до суши. Ребята уже построились в боевой порядок, прижавшись спинами к утесу, готовые встречать любую тварь. Нашумели мы знатно, и я разделял их обеспокоенность.

Мы оказались примерно на середине ущелья. Совсем немного не доплыли. Между скалами и водой тянулась узенькая песчаная тропка, затянутая прибрежными кустами. Иди вдоль нее опасно. Отряд слишком уязвим для атак слева. Сверху могут осыпаться камни, да и кто знает, какие твари спрятались в зелени.

И тут раздался уже знакомый гул, похожий на китовую песнь. Ну, конечно! Суденышко мы пролюбили и излишне бдительный озерный дух мчится проверить, кто это тут буянит.

— Жора, лети! Вдоль утеса. Посмотри, что нас ждет, — крикнул я. — Тихон, беги следом. Остальные за ним, но не бежим. Идем быстрым шагом. Все внимание на озеро.

Я не уставал радоваться смекалке картмастера. Прежде чем взлететь, он призвал быка и пустил его вперед. Рогатая туша ломанулась через заросли, расчищая дорогу.

Оставшиеся в живых акулы подошли максимально близко к берегу, буквально легли на песок и провожали нас голодными взглядами. Лох-мерзкое чудовище вынырнуло всего лишь в сотне шагов.

— Оружие в песок! — заорал я, уже зная, что сейчас будет. — Садимся. Цепляемся друг за друга.

Артур воткнул меч и щит. Шедшая следом Завеса вонзила посох и буквально вжалась в воина. За нее ухватилась Мегида и погрузила в песок свой орудие. Лея зацепилась за нее и повторила, утопив жезл, насколько позволяла сила. Я крепко обнял целительницу, успел выхватить из инвентаря трофейный клинок и засадил до середины лезвия.

Поднятые волны покатились в нашу сторону. Первая оказалась самая большая, ударила с силой, желая раздавить двуногих букашек о скалу. Лея даже руку за спину завела и создала защитное поле на случай, если нас все-таки швырнет.

Повезло. Мы устояли. Несколько акул, что подобрались близко, размозжило об утес. А одну маленькую рыбину швырнуло мне голову. Было не столько обидно за потерянные хиты, сколько противно. Последующие волны еще расшатывали нас, отражаясь от стен ущелья, бежать еще нельзя, но уже понятно, что в озеро никого не утянет.

Осторожно мы поднялись и так, держась друг за друга и не выпуская орудий из рук, двинулись вперед. Тяжелее всего было Артуру. Он фактически тащит на себе четверых, даже щит за спину убрал и второй меч достал, передвигался, втыкая клинки в песок. Остальных же мотыляло из стороны в сторону. Получалась такая странная гусеница.

Не знаю, на что мы рассчитывали. Просто привычка идти до конца, даже если кажется будто бой уже проигран. Мы уже чуяли запах, исходящий от лох-мерзкого чудовища, но с какой-то необъяснимой одержимостью упорно тащились вперед, и даже не обернулись на нависшую над нами тварь. Мы слышали, как скользят по воде его щупальца, и просто крепче хватались друг за друга. Помирать так всем вместе.

Вы покидаете локацию Озеро Лох-мерз.

Вы вошли в локацию Безымянное Море.

Мы даже не сразу поняли, что произошло, когда одновременно Артур внезапно пропал, и нас начало тянуть вправо, а вода впереди поднялась столбом. «Моисеево чудо!» — с чего-то вдруг промелькнула в голове ассоциация. Казалось, что озеро расступается прямо перед нами. Только с чего бы вдруг такая честь?

Глава 14. Сказ о том, почему важно учить неписей

Уровень 71

День тридцать первый

На самом деле оказалось, что потоки воды стекали с огромного бирюзового змея раза в два больше, чем лох-мерзкое чудище. Голову его обрамляли шипы, глаза светились словно две доменных печи, с подбородка свисали плотные сплетения водорослей, эдакая травяная бородка.

Засмотревшись на гигантов, я не сразу понял, что меня утаскивает вперед, а когда сообразил, уже ничего не смог сделать. Лею утянуло в грот, а меня следом за ней. Я ухватился за влажные края пещеры. Жилы буквально затрещали, ведь я стал звеном цепи на которое оказывается наибольшее давление. Хилерша держалась за мой ремень двумя руками, ей за талию уцепилась Мегида, за сапоги которой одной рукой ухватилась Завеса, на некроматке, в свою очередь, повис Артур. Точнее, даже не на ней, а на её посохе, который все больше скользил в девичьей руке, того и гляди выскользнет.

Я вдруг подумал, что Артуру открывается хороший вид, но тут же одернул себя. Что за идиотия в голову лезет? Сейчас вот вообще не время.

Пальцы заскользили. Понял, что никак не удержаться. Да еще вода продолжает литься. Бежит по мне на остальных и, срываясь с Праведника, падает куда-то вниз. Слишком темно и не видно, какого размера пропасть. Руки соскользнули, и я так и не увидел, чем кончились разборки двух древних тварей.

Не знаю, сколько длился полет, почувствовал лишь, что столкнулся в воздухе с кем-то из товарищей. Успел понять, что вода, в которую упал, холодная, а затем все потухло.

В себя пришел от шлепков по щекам. Будил Грызлик. В руке он держал факел. Треск пламени перемежался писком группового чата и стоном товарищей. Я тут же вынул из инвентаря кристалл и поднял над головой, освещая округу.

Течение выбросило нас на берегу небольшой подземной реки. Видимо, когда уровень воды поднимается после дождей, поток всегда утекал в расщелину и со временем выточил себе дорогу в горе.

Лея наполовину лежала в воде. Она немного проползла вперед и выбросила перед собой сразу несколько светящихся пузырьков. Справа загорелся меч Артура, а следом и кристалл на шляпе Мегиды. Завеса не стала добавлять эффектов, и без того всё видно.

В чате Тихон и Жора пытались добиться от нас, что же произошло, но поскольку в описание эффекта «Потеря сознания», который мы все словили, имелась пометка «До окончания таймера, либо внешнего воздействия», нам еще повезло, что имеем питомцев, в противном случае валялись в отключке, еще двадцать три минуты.

Лея принялась всех отлечивать, а я отписался ребятам, сказав им продолжать путь без нас. Все равно рано или поздно встретимся. Ведь этот подземный водоем тоже должен впадать в море.

Мы развели костер и развешали одежду, переодевшись в обычные тряпки без дополнительных статов. На огонь начали слетаться странные черные мотыльки, бессмысленно сгорая пачками в пламени. Мегида, глядя на это, отвернулась. Стало понятно, девчонка едва сдерживает слезы. Впрочем, данная ситуация некого больше эмоционально не всколыхнула, а к странностям подруги все привыкли. Ну почти.

— Я первопроходца апнул, — оповестил всех Артур, задумчиво оглядываясь. Все повторили за ним и по новому посмотрели на окружающее пространство. Тут за каждой ракушкой могли таиться невиданные сокровища. Среди камней и древесного мусора вздымались небольшие сталагмиты, слегка подточенные водой со стороны берега. Их собратья на потолке выглядели куда более устрашающе, они оказались и острее, и массивнее.

Дикарь57: Не шумим.

Написать то написал, только вот не подумал, что для спутников надо продублировать рекомендацию шепотом. Грызлик уже сковырнул мечом какую-то находку и плюхнулся на задницу. И все бы ничего, это явно было что-то ценное, да только поднятый им ком грязи взметнулся до самого потолка и задел сталактит. Минеральное образование затряслось и сорвалось.

Лея отшатнулся, но каменная сосулька все же сломала ей руку. Я только и успел, что закрыть хилерше рот, чтобы не вызвать еще большие обрушения. Девушка сжала мою ладонь и шумно выдохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Придя в себя, она продолжила отхил.

Грызлик, стараясь не шуметь, аккуратно отмыл находку и, виновато опустив глаза, преподнес её Лее в качестве подарка. Девушка поджала губы и потрепала зубастика по голове, Пирожок тут же ревниво ткнулся в нее носом и запыхтел.

Найденным предметом оказалась аптекарская сумка. Внутри помимо просроченных алхимических образцов нашелся размокший дневник, из которого удалось получить только один рецепт, еще четыре пробирки. Внешне они почернели от времени, но стоило их отмыть, стало понятно, что снадобье внутри сохранилось идеально. Также обнаружился кулон, который явно вел на квест, но нам такое неинтересно, мы тут оседать не собираемся. Сбагрим кому-нибудь после ивента.

Изредка с потолка срывались минеральные сосульки, сначала мы сильно пугались, но потом привыкли. Все разошлись по берегу и стали аккуратно прощупывать песок. Помимо пустых раковин частенько попадались небольшие золотые самородки и осколки драгоценных камней. За сотни лет на песочек столько всего полезного могло выкинуть, главное — продолжать искать. Вот уже пошли ржавые рукояти орудий, а следом за ними удалось отрыть целого мертвеца. Того самого аптекаря. Но ничего интересного, кроме квестового письма не обнаружилось.

Зато теперь нам помогал не безликий скелет, а аж целый «Мертвый аптекарь. Уровень 64». Правда, нежить оказалась с придурью. Нет, приказы она выполняла, но то и дело подбирала алхимические ингредиенты и клала в воображаемую сумку, то есть лишайники, чешуйки и хитин падали на землю. Но добро не пропадало, Лея шла следом и складывала всё в свой вполне себе материальный рюкзак.

Тогда я предложил чисто по приколу вернуть ему сумку. Тогда нежить вышла из-под контроля. Забила на приказы и стала сама по себе ходить и собирать алхимку. Завеса хотела разметать его и поднять в виде костяного голема, но я уговорил сделать это попозже, пусть сначала битком свой кошель набьет. Робина отрядили следить, чтобы скелетон не шумел и не вызвал обрушение.

Дикарь57: Хорош в песке копаться. По верхам прошлись и хватит. Понятно, что если метра на полтора в землю зарыться, вдоль всего берега можно и стеклянный первохер найти. А если уж здесь лагерем встать, то еще и внукам будете скриншоты показывать, объясняя, почему у вас кличка Археолог, но мы ведь здесь не для этого. Переодеваемся. Костер тушим. Средь пик менераловых пройдемся еще и уходим. Будьте осторожны, не падайте на задницу — может плохо кончиться))

Причуда: А что такое стеклянный первохер?

Лея лукаво улыбнулась, глядя на меня. Мол, посмотрим, как ты выкрутишься, не следишь за словами, теперь объясняй ребенку. Но не буду же я Мегиде рассказывать знаменитую поговорку про порезанные руки, а потому ловко переключил внимание, всего то и надо было, что скастовать на эльфийку Игру Зика, и вот девчонка уже безумно счастлива, ведь вес её тела уменьшился в три раза. Такие пируэты в воздухе крутит, что инструкторам батутного парка и не снилось. Только бы до потолка не подлетела и на пики не напоролась.

Среди леса сталагмитов находок оказалось побольше. Помимо кучи окаменелых костей попадалась и бижутерия и даже месторождение какого-то металла нашлось. Получается, что перед добычей тем, кто выкупит у нас потом координаты шахты, придется обломать все сталактиты.

Праведник1: Все сюда! Свет тушите.

Сработали все не задумываясь. Магическое освещение тут же потухло, во тьме раздалось шабуршание и характерный звук, когда кто-то залпом пытается быстро осушить флакон. Мир вокруг перестал быть сплошной чернотой. «Зелье ночного зрения» производства Леи, а может, и Тихона сработали идеально. Все стало серовато-голубое, но несмотря на непривычный световой спектр даже мелкие детали, вроде грязи на сапогах различались отлично.

Артур дошел до края берега. Дальше только вплавь по течению по узкому проходу. Но именно в этом месте обнаружились следы волочения чего-то по песку. Либо такая странная волокуша, что навряд ли, либо лодка. Некоторые сталагмиты на пути отпечатка оказались сломаны.

Мы крались по следу, который внезапно упирался в стену и обрывался в том месте, где сталактиты и сталагмиты срастались в сплошные колонны — сталагнаты. Конечно, разломать их не составит труда. Но вот незадача, ба́бла кроме Праведника не у кого нет, а без него, просто укрывшись щитами, пережить обрушение остального потолка не выйдет.

Может это иллюзия? Рука коснулась влажной шершавой поверхности. Нет, вполне себе материальное препятствие. Никаких тебе замочных скважин и тайных рычагов, открывающих секретный проход, не видно. Я чуть уперся плечом в стену. Значит, механизм, завязанный на нажатие, тоже отпадает.

Дикарь57: У кого, какие варианты?

Остальные вслед за мной обследовали тупик. Некроматка о чем-то пошепталась с гоблином, а потом подняла его. Он буквально стоял ногами у нее на ладонях и чего-то рассматривал в основании природной преграды.

Завеса: Мои теплокровные друзья, обратите внимание на швы. Они сверху и снизу на четырех колоннах.

Мы поняли, к чему она клонит. Я, Артур и Грызлик аккуратно взялись за один из минеральных столбов и дернули. Раздался треск. И наша тройка резко выдохнула, так как ноша оказалась тяжелее, чем мы рассчитывали. Еле как опустили этот чертов столб.

На обоих его концах обнаружился алхимико-строительный состав. Неизвестные тупо приклеивали сталагнат обратно, после своих походов. Остальные ломать не стали, этого достаточного, чтобы протиснуться в образовавшуюся щель бочком.

Мы по очереди просочились в тайный тоннель. В узком пещерном ответвлении воздух был более спертым. То есть, это тупиковый ход. Вода здесь никогда не текла, или текла очень давно, а потом дорогу ей перекрыли, скорее это естественная трещина, немного обточенная горняцким инструментом, чтобы амуниция не цеплялась за стены.

Пещера ушла чуть вниз и окончилась сферической комнатой. Помещение было заставлено ящиками, бочонками, тюками, сундуками, мешками и попросту завалено вещами. Обнаружился здесь корыто с серой субстанцией и бутыль с раствором, не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, это тот самый строительный клей, которым крепятся колонны. Надо будет не забыть развести немного и скрыть следы своего визита.

Поздравляем! Вы обнаружили тайник!

Награда:

Внимательность +1. Всего 16.

Удача +1. Всего 36.

5300 очков опыта. 254300/307600

— Пиратский клад! — радостно воскликнула Мегида.

— Жоре ни слова, — сказал я.

Хорошо, что мы разминулись с картмастером, он при виде такого количества рома точно бы уперся рогом и не ушел отсюда, пока весь не выжрал. Впрочем, нашелся тут и другой алкоголь, пару бутылочек благородного вина я и сам прихватил, ибо выдержка у всех несколько сотен лет. Откупорим парочку, когда окончательно развеем прах мертвого бога.

Вообще, выглядели эти нагромождения различных ценностей странно. Идеальной чеканки блестящие даже во тьме золотые монеты резко контрастировали со сгнившей от времени пиратской одеждой. Камзолы и треуголки разошлись на ленты, а от рейтуз и рубах и вовсе остались лишь обрывки. Оружие тоже оказалось разной сохранности, зазубренные и начавшие ржаветь ятаганы и рапиры лежали сверху на идеального качества шпагах и абордажных саблях.

В сундуках хранились сотни драгоценных камней, жемчужин и золотых слитков вперемешку. Десятки подсвечников и кубков из драгоценного металла попросту валялись под ногами. Большая часть из них потемнела от времени, а некоторые и вовсе до сих пор покрыты засохшей кровью.

Несколько сундуков оказались заперты. Замки легкого уровня вскрыли свитком, а остальные пришлось тупо ломать, так как искусных взломщиковсреди нас нет. Тихон, тот бы что-нибудь точно придумал. Все-таки знатный рога в прошлом был. Думаю, и сейчас отмычки с собой таскает.

Нашлись тут и пушечные ядра, мушкеты, ружья, пистолеты. Куча картечи, мешочков и бочек с порохом. Конечно, пользоваться всем этим было нельзя. Порох, это привилегия пиратов. Собственно, не очень-то и хотелось, пока рядовой матрос, задыхаясь от пороховых газов, наяривает шомполом, запихивая пыж в дуло, обычный лучник уже успеет половину команды отправить к окулисту за характерной повязкой на глаз.

Пока все находки — мелкая ерунда. Нам нужны были, карты, свитки и артефакты. Лея нашла судовой журнал и раскрыла его. И тут произошло то, чего я ждал с самого начала. Книга в толстом переплете резко захлопнулась, откусив хилерше нос. Сработала охранная система! Порезвиться бумажному сторожу не дали. Грызлик отправил его в полет ударом щита, а Артур ловко разрубил зубастую книжицу в полете.

Лея схватилась за нос, меж ладоней сочилась кровь. Из глаз девушки выступили слезы не столько от боли, сколько от обиды. Банальная ведь ловушка. Но это тот самый случай, когда теория сталкивается с практикой. Одно дело знать, что хватать такие вещи нельзя, а другое одернуть себя в момент эмоционального порыва, когда твой внутренний приключенец видит блестяшку. Сколько ребят я знал, которые в зале перебивали всех спаррингах, не давали выбраться из-под себя в отработках — чемпионы на тренировках. Но в бою у них ничего не клеилось.

Ладонь хиллерши засветилась, исцеляющая магия окутала лицо девушки.

Сразу после этого ожили несколько ржавых орудий и бросились в атаку. Я только и успел кинуть замедление и схватить крышку от бочки. Я отступал и неуклюже держал импровизированный щит, а на него с глухим стуком обрушивались удары абордажного топора. Вместо ХП у взбесившейся амуниции шкала прочности. А убить её в ноль не так-то просто, если учесть, что во время обычного удара по ним слетала лишь одна единичка. Мегида спряталась за Лею, та, в свою очередь, создала защитное поле, которое опасливо мигало, с каждым ударом по нему, словно вот-вот исчезнет.

Я жахнул по топору Звуковой Волной, и оружие отлетело в стену, но тут же снова взмыло в воздух. Мне за это время удалось схватить пустую бочку и вытряхнуть оттуда дряхлую бечевку. Все-таки левитирующие предметы слишком тупой противник, вот и топор подловить на очередном замахе оказалось легко. Лезвие вошло в крышку и плотно там засело, только и оставалось, что накрыть бочку.

Топор начал биться о стенки, но все тщетно, расстояния для замаха там почти нет, значит, и сила удара почти никакая, пока расковыряет деревянные стенки, нас уже и след простынет. Увидев, как я решил проблему, друзья последовали примеру и стали запирать взбесившееся оружие в сундуках.

Я почувствовал, что по мне кто-то ползет. Думал: «Неужели тут притаилась змея?», даже хотел начать играть Очищение, предвидя возможный ядовитый укус. Но сделать ничего не успел. Горло обхватило чем-то шершавым, а тело сдавило. Да это же чертова веревка! Та самая, которую несколько секунду назад вытряхнул на пол пещеры. Артур рубанул по ожившему канату, заодно распоров мне бок, да только это не сказалось на силе хвата сторожевой твари.

Я уже не хрипел, а пускал пену. Хиты улетели с поразительной скоростью, это притом, что Лея меня лечила. На помощь пришел Грызлик. Зубастик вместо того, чтобы крамсать бечёвку по-живому, прямо на мне, тупо поджог её. Не знаю, из чего была сделана веревка, но вспыхнула она знатно, слетела с меня и в один миг сгорела, словно пороховая дорожка.

ПОРОХОВАЯ ДОРОЖКА! — забил в башке набат. Адреналиновый выброс замедлил время, и пространство стало вязким.

Сообразил к чему идет не только я. Когда перестал кашлять, понял, что только я с Грызликом в пещере и остался. Остальные, похоже, выскочили, как только увидели факел в руках спутника. Артура окутала полупрозрачная голубая сфера. А еще чертов гений заткнул собой проход, видимо, чтоб спасти остальных.

Все, что я успел сделать, это активировать кольцо и ухватить Грызлика за шип на плече, пробив при этом руку.

Меня вместе со спутником перенесло к Лее. Она в свою очередь стояла за Артуром, выставив защитное поле. Громыхнуло так, что стены затряслись. Ударная волна вмазала по паладину как кий по шару. Праведник врезался в полог хилерши, она в меня, я в Мегиду, а та в Завесу. Нас всех вышибло словно дробь из ружья.

Глава 15. Подземная река

Уровень 71

День тридцать первый

Сквозь вязкую пустоту постепенно продирался звук. Системки пищали, настойчиво требуя их прочитать. Воняло гарью, прочность шмоток изрядно просела, дымо-пылевое облако не позволяло толком ничего рассмотреть. Все вокруг светилось. Это лечащая аура Праведника потихоньку исцеляла выживших. Собственно, нас осталось всего пятеро.

Я, Артур, Завеса, Грызлик и Гром.

Ни одного хорошего слова в голову не лезло. Столько преодолели буквально чудом выживали, и теперь девчонкам придется пройти все сначала. Сможет ли Лея проследить за Мегидой? Хочется надеяться на это, но чертова непредсказуемость окружающего мира множит на ноль любые мыслительные прогнозы.

Остается только уповать на великий рандом и его благосклонность. В крайнем случае, если эльфийка решит порыбачить и поднимет на воздух все озеро Лох-мерз, мы это и услышим, и ощутим, когда тонны вытесненной взрывом воды взметнутся в небо.

А ведь всего этого можно было избежать, если б кто-нибудь из нас сразу рассказал спутникам, что такое порох и зачем он нужен.

После короткой переписки настроение упало еще сильнее. Лея не смогла перетащить Мегиду с помощью кольца. Можно портавать только своего спутника.

Решили, что наша четверка ищет отсюда выход и идет навстречу Тихону и Жоре, которые уже нашли точку привязки на морском берегу. Затем мы все вместе продолжаем путь, а уже потом, когда дойдем до края локи, высылаем девчонкам спасательную команду.

Взрыв вызвал обрушения, хорошо, что нас самих не завалило. А то еще несколько суток ворочали бы камни, или погибали, от недостатка кислорода, теряя уровни. Мы решили не соваться в то, что осталось от пещеры. Разбирать обломки ради пары рапир не было никакого желания, золото забрали и ладно. Быть может, все-таки однажды попадутся нормальные торговцы, а если нет, то после ивента потратим на свои нужны. Глядишь, и на реал чего-нибудь перепадет.

Когда вышли из тайного хода, были немного шокированы. Взрыв вызвал обрушения большей части сталактитов. Но зато благодаря этому нашли еще один пиратский тайник. В некоторых каменных сосульках были запрятаны магические свитки: «Призванная лодка», «Призванное весло», «Ветер в паруса», «Убойный клев» и даже «Призванная бутылка рома», короче, все без чего настоящий морской волк жить не может.

Вообще, такого рода магия призыва была очень желанна игроками, но крайне редко попадалась. У многих в памяти сидело как в доисторическую эпоху, когда не было игр с полным погружением, геймеры гоняли налегке с призванным мечом или луком. Администрацию не раз просили ввести полноценную школу призывного оружия, это позволило бы построить десятки новых билдов. Может, на ивенте что-то такое и добавили, но нам пока об этом неизвестно.

Продираясь по обломанным сталактитам, кое-как добрались до берега. Завеса сломала печать на магическом свертке, и перед нами материализовалась сине-фиолетовая полупрозрачная лодка, источающая магический туман. Мы с Артуром активировали свои свитки и в наших руках оказались точно такие же весла.

Некромантка развеяла мертвого аптекаря и забрала набитую алхимкой сумку.

— С пещеры, может, кто еще чего прихватил? — осведомился я.

Грызлик заулыбался и показал волшебное точило. Редкий расходник. Подводишь клинок таким пару раз и следующие десять ударов пройдут с увеличенным уроном. Но хватает ненадолго — заточек десять-пятнадцать. Артур сразу оживился и зубастик с радостью поделился находкой. Вся компашка загрузилась в шлюпку и отправилась в пугающую темную неизвестность.

Со дна всплывал белый огонь. В борт что-то ткнулось. Плыть стало тяжелее.

— Какая электропроводимость у призванной лодки? — спросил Артур.

Я пожал плечами и сказал:

— Давай проверим.

Воин выхватил меч, по которому тут же забегали микромолнии, и ударил им по воде. Реку осветило разрядами тока. А через полупрозрачное дно мы увидели, как от нас отлепился морской дьявол, такая здоровенная зубастая образина с фонариком на лбу. Только у этой гадины еще присоски на брюхе имелись. Хотела прокатиться без билета.

Завеса тут же пустила в погибшего моба зеленый сгусток некротической энергии и у нас появился сопровождающий, да еще и с фонарем. Он одним своим видом разгонял орды безглазых рыб и прочей мелкой живности. Этим пользовался Гром, хватая обескураженную добычу.

Вдали раздалось непонятное гарканье. Мы взволнованно переглянулись. Вскоре послышался плеск. Артур задрал светящийся меч высоко над головой, и через несколько минут пути высветил справа небольшой кусок песочной косы. По нему бродили пингвины-альбиносы метра под два ростом.

Поначалу на нас они не реагировали. Глаза у них заросли, так что свет не видели, а вот плеск весел их насторожил, и все они выбрались на берег. За спинами не умеющих летать птиц показалось еще одно ответвление карстовой пещеры, из которого шел пар. Только вот вход в него заметно подрихтовали.

Сталактиты были заточены. А сталагмиты сбиты и установлены на дно ямы, перегораживающей путь. Вдобавок за этой нихитрой ловушкой стояли стандартная стена вязанных крест на крест кольев. Кто-то, скорее всего, пираты, явно боялись того, что живет в этой пещеры. Но вряд ли это пингвины. Они совсем безобидные. Горланят себе, нетерпеливо переминаются, ждут, когда мы проплывем.

— Осветим чуток? — спросил Артур. Было немного не по себе, но тем не менее нездоровый исследовательский азарт заставлял сходить и проверить, что там. Я еле сдерживался, чтобы не отдать команду, пристать к берегу, а потому очень обрадовался предложению паладина.

Воин козырнул новым умением, да еще как. Он гордо выпятил грудь, из нее вырвался желтый луч света и ударил в лезвие меча, а от него отскочил в щит, а уже оттуда полетел в пещеру. Влажные стены чуть увеличивали эффект и помогали рассмотреть больше деталей. Стены прохода были расписаны фигурной или, точнее, скульптурной вырезкой. Конечно, секунды мало, чтобы успеть все разглядеть, но того, что увидели, хватило понять, там сокрыт какой-то сюжет. Скорее всего исторические зарисовки.

— Под нами множество костей, — сказала Завеса. — Десятки мертвецов, — произнеся это, она ловко подцепила посохом череп, который исчез, едва коснувшись пояса некромантки.

Луч выхватил из тьмы еще несколько белых силуэтов пингвинов, а вот за ними в самой тьме на границе видимости оказалась странная фигура. Крылатая сущность со звездообразной головой. Своей загадочной недвижимостью тварь напугала еще больше, чем если бы как-то среагировала. Пазл сложился, я вспомнил, где уже видел все это, в произведениях какого мастера. Весла, казалось, ожили и заработали с такой силой, что пингвины обеспокоенно загалдели, а одного нерасторопного даже пришлось оттолкнуть.

Артур пустил еще один луч. Удалось увидеть пузырящееся нечто, что выплывает из туманных облаков.

Завеса активировала «Ветер в паруса». Грызлик и некроматка вооружились призванными веслами. Лодка рванулась вперед, словно сзади поставили бесшумный японский мотор. В спину нам донеслось что-то похожее на звук ветра, но это были слова из одной древней изъеденной червями книги. Повторять их не решился бы никто из нас.

Мы пролетели оставшиеся несколько сотен метров как в дурном сне. Сердце словно сдавало норматив по наибольшему количеству ударов за наименьшее время. Несколько раз мы скользили по спинам исполинских рыбин, зацепляли бортом каменные глыбы. Но волшебная шлюпка была крепче обычной. Когда впереди показался просвет, мы глазам своим не поверили.

На радостях вылетели на полном ходу, только не подумали, что впереди возникнет каменный перекат. Если б выплыли не спеша, еще имели бы шанс подгрести к берегу, зацепиться с помощью оружия и вытолкнуть одного наверх. А уж он скинул бы остальным веревку. Все эти мысли пронеслись в голове за секунду до того, как лодка налетела на застрявшее в меж двух небольших валунов бревно.

Столкновение вышло страшное. На секунду лодка мигнула, и я уже думал, что она пропадет, но нет, магическая шлюпка еще держалась. Ирма от удара вылетела за борт. Я только и успел схватить её за волосы. Девушка взвизгнула от неожиданности, и от резкой боли, развернулась и ухватилась за край посудины.

Если б Артур не успел упереться веслом меж камней как рычагом, нас бы понесло дальше по волнам и некроматка бы разбилась о камни. Едва мы ее затащили, как призванный инструмент сломался, развеявшись в руках паладина. Нас сорвало и понесло дальше. Сбросило с небольшого возвышения.

Удар об воду отдался во всем теле. Лодка снова мигнула. Впереди виднелись острые каменные зубы, словно природные жернова, приспособленные для того, чтобы дробить пишу, прежде чем скидывать ее в пасть водопада.

— Ветер в паруса! — заорал я. Несмотря на неожиданный приказ, Завеса успела активировать свиток как раз перед очередным микроводопадом. Мы пролетели над ландшафтной дробилкой. Но выдыхать было рано. Поток и так нес быстро, а уж под бафом вообще картинка по краям размылась. Я только и успел зажмуриться, когда мы налетели на огромный волнорез.

Лодка приняла на себя удар, а мы улетели с обрыва. Хорошо, что падать невысоко. Через пару секунд нас в свои объятия приняла бухта.

Наглотавшись соленой воды, я отплевывался, стараясь при этом держаться на плаву, и поймать глазами сокланов. Один, второй, третий, четвертый. Так, не понял. А-а. Дошло, это Робин возродился. Зеленокожий порядком обалдел от такого появления и чуть на дно не ушел.

— Глядите! — крикнула Завеса.

Впереди на морском берегу виднелось несколько лодок. Рядом бросил якорь большой корабль со спущенными парусами.

— Гребем к берегу! — сразу принял я решение. Не в отрытое же море нам плыть.

Сочная зелень и пальмы внушали оптимизм. А вон и павиан пугливо выглянул и тут же скрылся в кустах. А вот мартышка оказалась не из боязливых. Заскочила в лодку, стащило что-то и драпанула, ловко вскарабкавшись на пальму, согнав при этом большого попугая. Райское местечко похоже.

Я уже представил, как мы всем кланом лежим на шизлонгах и потягиваем прохладительные напитки, загорая на солнышке, девчонки все в купальниках...

— Твою мать! — выругался я, когда ногу пронзила острая боль.

Морской ёж! Чтоб он облысел образина колючая. Еще и дот отравления повесился. Жрет по проценту здоровья каждые две секунды. Пока до берега доберусь, уже на половину просяду. Шуметь не хотелось, с корабля нас пока не заметили, но выбора нет. Придется играть Очищение. Только поднял над головой волынку, как меня больно ткнули в бок. Завеса ударила посохом и покрутила пальцем у виска, махнув в сторону корабля.

Я выругался снова и выпил очищающее зелье, хотя тратить расходники, когда можно обойтись скилом, жуть как не хотелось.

— Да чтоб вас, твари морские! — прошипел я, когда по мне вжарил электрический угорь. Я что этих водных паразитов притягиваю что ли? Для полного счастья не хватало только наступить на ската, но обошлось.

Мы попадали на берег. Судя по отступающим вслед за водой крабам и тому, что солнце успело нагреть песок сейчас отлив. Я снял сапоги и слил воду. Хотелось и дальше придаваться безделью, понаблюдать как Завеса будет выжимать вещи. Губы сами собой растянулись в улыбке.

— Ту-дух! — раздался в джунглях выстрел и над зеленью поднялся белый дым.

— Вперед! — скомандовал я, прыгая на одной ноге и на ходу надевая башмак. Успел глянуть на лодки. В одну такую поместиться не больше восьми человек. Будет надеяться, что морячки окажутся дружелюбными.

Едва мы выскочили из кустов, как оказались на поляне. Десяток изрядно подкопченных солнцем морских волков с обветренными рожами уставились на нас, как на неожиданно поднявшегося из океанских глубин Ктулху. Никакого выстрела не было, пистолеты покоились в перевязях, мужики разливали по кубкам шампанское, а белый дым шел от разожженного костра, над которым подвесили кабанчика. У ног мореходов лежали две связанные дамы в пышных платьях, имена не разглядел но у всех имелась приставка «Леди».

Пират матрос. Уровень 78.

Боцман. Уровень 84.

Пират салага. Уровень 66.

Пират юнга. Уровень 72.

Мы замерли. Наша группа чуть не влетела в несколько ящиков шампанского, видимо, у пиратов совсем туго с алкоголем стало, раз позарились на столь не брутальный напиток. Все на что хватило ума, это спросить:

— Празднуете, да? А мы вот тут с музычкой, — я потряс волынкой и вымученно улыбнулся.

Боцман, огромный лысый чернокожий качок с хлыстом на бедре издал глупое «Гы», а потом и вовсе начал ржать. Его поддержал хриплый смех еще девяти глоток, но и мы тоже засмеялись. Старший пират хлопал себя по коленям и даже слезы рукой утирал:

— Ой, я не могу. С музычкой они... Не ну вы слышали...

Я обрадовался такой реакции и даже начал искать глазами Жору, этот прохвост мог прилететь на запах хмельного. Но тут Боцман резко распрямился, я и заметить не успел, как в его руке оказался хлыст. Смертоносное оружие щелкнуло у меня перед лицом. Я тут же прыгнул, пытаясь укрыться за ближайшим пиратом, но следующий удар настиг меня в полете.

Характерный треск разошедшихся ткани одежды слился с щелчком хлыста. Невольно вскрикнул от боли и, рухнув мордой вниз, наглотался песка. Отплевываясь, рывком привел себя в вертикальное положение.

Повезло, что у пиратов в руках оказались кубки. Благодаря этой драгоценной секунде, которая потребовалось на то, чтобы разжать загрубевшие от канатов пальцы, мы успели обнажить оружие и пойти в атаку.

Я заметил, что Артур вооружился другим мечом. Трофейный — из тех, что я вытащил из подземелья Янзера. Один край клинка имел специальные зазубрены, значит, оружие с эффектом кровотечения. Но на этом сюрпризы не кончились, за краткий миг Праведник успел раздавить в руках зеленую колбу и провести пальцами по второй стороне лезвия, нанеся яд. Вот это да. Да он научился у Тихона!

Волна дебафов окатила морских разбойников. И пока они с расширившимися от удивления глазами непривычно медленно вынимали сабли, наша команда уже сократила дистанцию до противника. Я не стал кидаться в гущу событий. Загородил собой связанных дам и пустил Игру Зика в первую очередь на боцмана, так как он из десятки самый опасный. К сожалению, навык дал сбой и враг получил плюс с Ловкости. Упс!

Зато еще четыре пирата схлопотали коварные ослабления.

Мелкий Робин удивил новый умением — бросил могильных червей в морду одному и, ловко пронырнув между ног другого, подрезал сухожилия третьему. Завеса с легкостью отбила направленную в нее саблю, вторым концом посоха ударив в пах противника. Позади пиратов уже выныривало из песка костяное нечто, видимо, останков тут в достатке, раз некромантка даже не стала пояс активировать.

Повезло, что в нашей команде оказалось два воина со щитами. Пираты явно не умели действовать против таких бойцов. Артур легко принял удар хлыста на щит, столкнулся клинками с ближайшим мореходом, и того тут же пронзил электрический заряд, перескочивший на двух других товарищей. Грызлик отразил атаку и сразу сделал короткий контрвыпад, пронзив врага.

Несмотря на численное преимущество пираты инстинктивно отступали к боцману, до меня не сразу дошло, что от того исходит особая аура. Бафает их засранец. С костяным скрежетом голем Ирмы собрался воедино. Противники обернулись слишком поздно, когда нежить уже прыгнула. Даже не заметив двух прошивших её сабель, тварь пронзила морских разбойников и подняла их над головой.

Те завопили от ужаса. Один из пиратов, что подкрался ко мне сбоку и хотел атаковать, от страха выронил оружие. Ага, так и запишем, низкий боевой дух, боязнь нежити. Хотя нет, скорее просто запомним, записывает пусть потом Лея, это по её части.

Один из противников догадался выскочить из эпицентра битвы и попытался выхватить пистоль. Да только чарующие звуки Колыбельной настигли его в тот момент, когда он уже спустил курок. Глаза разбойника закрылись, пистолет почти выскользнул из ослабевшей руки и бахнул. От отдачи оружие отбросило в кусты, а пуля угодила боцману в ногу.

— Краборукий ублюдок! — прорычал чернокожий гигант. Он один остался на ногах. Хлыст вытянулся в сторону Грызлика, но в последний миг вильнул и оплел посох Завесы. Девчонка инстинктивно крепче сжала древко и подалась назад. Боцман оказался очень опытным воином. Тут же ослабил натяжение. Ирма начала терять равновесие. Пират идеально рассчитал точку потери баланса и в этот миг дернул хлыст. Неркомантка полетела, сбив Артура.

Морской разбойник выхватил два пистоля и выстрелил сразу с обоих. Робина и Грызлика словно за шкирку одернули, они оба отлетели, перекрутились в воздухе и пропахали мордой песок. Видимо, у него особое оружие, так как после попадания на спутников повесилось сразу три дебафа, помимо стандартного Кровотечения, еще Ослабление, Ошеломление и Дезориентация.

Да, похоже, боцман стоил целой команды. Обнажив саблю и топор, он одним слитным ударом развалил на части голема и использовал умение. Размазался в пространстве, сбив и Артура, и Завесу. Дистанции не хватило. Здоровяк явно хотел врезаться в меня, не долетел буквально сантиметров тридцать из-за попавшего под ногу ящика шампанского. Бутылки с дребезгом разлетелись. Пена хлынула во все стороны.

Акустический Удар!

За ту долю секунды пока инструмент летел в него, по лицу пирата проскользнули все пять стадий принятия. Ведь он отчаянно не успевал ни закрыться ни увернуться. Выглядит, конечно, этот скил в исполнении волынки максимально тупо, но мана уплачена, а значит, будет и результат.

Второй раз за все время сработала пассивка Музыкальное Образование . Боцман рухнул на задницу, его тут же придавило огромным Скрипичным Ключом. Подняться ему уже не дали.

— Вау! Это было жестко, — подвел я итог молниеносной схватки. — Артур, круто придумал с мечом. Ты так на постоянке теперь будешь оружие менять?

Довольный собой воин кивнул.

Песок еще хрустел на зубах. Отплевавшись, я перевел взгляд на пленниц:

— Итак, дамы, а сейчас вы нам поведаете свою историю.

Едва нагнулся, чтобы освободить их от пут, как они стали вырываться, мычать и уползать. Совсем крыша у бедняжек поехала. Одна из них не выдержала и начала тыкать носом мне за спину.

Я обернулся. Убитые пираты поднимались.

— Какого хера? — чуть отступив на шаг и закрывая собой пленниц, выдал я.

Ирма довольно рассмеялась.

— Преклоните колени перед великой повелительницей мертвых! — дурашливо парадируя пафосные фразы игровых боссов, она на манер тупых зомбяков вытянула вперед руки и высунула язык, встав в середине своего мертвого воинства.

Артур скривился, а потом прищурился, словно примеряясь, как одной аурой света, зацепить всех сразу.

— Ну что? — довольная произведенным эффектом некромантка стрельнула глазками. — Захватим корабль?

Из кустов раздалось шмыганье носом и азартное бормотание.

— Чую! Чую где-то здесь! — прозвучал такой знакомый голос. А пухлая волосатая рука сработала даже быстрее, чем хлыст боцмана, ухватив уцелевшую бутылку шампанского.

Глава 16. Пираты

Уровень 71

День тридцать первый.

— А ты откуда здесь? — похлопав пикселя по спине, словно целую вечность не видел, спросил я.

— Побережье обследовал. А тут бриз подует. Я чую, йодом пахнет, водорослями, совсем чуток рыбой... И тут бац! Как палицей по лбу! Родной такой сладкий хмельной запах. Я и полетел, думаю, не иначе кораблекрушение кто потерпел, надо скорее спасать, а тут вы...

— Охотно верю, — расплылся я в улыбке. «Но только в первую часть рассказа» — добавил мысленно.

Освобожденные дамы заговорить пока не решались, опасливо косились на мертвецов, отряхивались от песка и расправляли все девяносто девять слоев юбки пышных платьев с корсетом.

Леди Вирджиния. Уровень 19.

Леди Маргарет. Уровень 35.

Собственно выглядели дамы, словно левел равен возрасту. Я по старой привычке вмиг подстроился под неписей, ориентируясь на один лишь их внешний вид, манера речи подобралась соответствующая.

— Позвольте спросить, благородные дамы, как вас угораздило попасть в лапы этих бандитов?

Рыжеволосая кудрявая Вирджиния шагнула вперед, но высказаться ей не дали. Маргарет одернула её рукой в белых перчатках до локтя и подала голос:

— Благодарим вас за спасение, — говорила она размеренно, чуть склонив голову в полупоклоне и пихнув при этом Вирджинию локтем, чтобы та повторила жест. — Простите резкость и отсутствие манер моей воспитанницы.

Резкость? Отсутствие манер? Это она вообще о чем? О том, что та эмоционально шагнула вперед. Вот уж действительно резкость, и как мы только ей в лицо после столько экспрессивного жеста не плюнули. Благородство наше не знает границ. Подвозите торговую флотилию, будем отгружать терпение, нам его все равно девать некуда. Нда уж. У этой дамочки настройки чопорности, похоже, выкручены на максимум.

Вирджиния недовольно глянула на воспитательницу и надулась, невысказанные слова бурлили в девушке, заставляя её теребить полы платья.

— Пиратская флотилия Беломордого Фрэнка взяла штурмом порт Сиятельный. — продолжала Маргарет. — Не иначе у нас завелся предатель и сообщил, когда в городе почти не останется магов. Мы были выкрадены прямо с бала. Немыслимое варварство! Еще раз выражаю вам глубокую признательность и буду премного благодарна, если поможете добраться нам до дома. Уверена, лорд Льюис убит горем, и не останется в долгу перед тем, кто вернет ему дочь.

Получено задание: «Пропавшее дитя».

Я скипнул описание, обратив лишь внимание на нехилые цифры опыта. Деньги и репутация нас не интересовала. Над головой юной леди добавилось информации, теперь она Вирджиния Льюис. Каким образом мы должны доставить этих особ домой совершенно неясно. Но и на произвол судьбы их не бросишь.

— Простите, я не могу дать вам однозначный ответ прямо сейчас. Мы сами пребываем в некотором замешательстве. К тому же такие вопросы требуют обсуждения с командой. Но не бойтесь, мы вас точно не бросим.

— Благодарю, — холодно сказала Маргарет, явно разочарованная ответом.

Я увидел на песке кошачьи следы, которых совсем недавно не было. Понятно. Это Тихон дал знать, что рядом и присматривает за нами. Хорошо. Очень даже хорошо. Пока ничего не ясно, душу греет, что спина прикрыта.

Завеса развеяла чары, ведь такая прорва мертвецов сжирает уйму маны. Грызлик уже переворачивал кабана на вертеле. Жора обиженно сопел, ведь я отобрал у него шампанское, сказав, что верну, только если захватим корабль. Остальные принялись чинить снаряжение. У меня от удара хлыста вообще куртка разошлась, показатели сразу просели на треть, у других же от взрыва и соленой воды просто все почернело, побелело да появилась пара мелких дырок. Если не хотим, чтобы вещи разрушились, придется тратить время на починку.

У каждого ремонтный набор выглядел по-разному. У меня вот это большая игла, нитки и кожаные заплатки, у Ирмы то же самое, только заплатки из ткани, а у Артура киянка, кузнечный молоток, заклепки и колода, сидит стучит, вмятины выправляет. Со временем, если не получать лишних повреждений магическая суть вещей возьмет своё и от заплаток и швов не останется следа, вещи снова будут выглядеть как новые. Вот бы и в реале так.

После ремонта снаряжения и заточки оружия, спросили о количестве пиратов у бывших пленниц, обсудили план, обновили бафы, строго-настрого наказали дамам не высовываться из кустов и пошли на штурм корабля. Я еще попросил кабанчика вертеть, но судя по каменному лицу Маргарет, она и близко к костру не подойдет, чтобы дымом не пропахнуть. Оно и к лучшему, еще платье загорится. Вся надежда только на Вирджинию.

Слизень в своей истинной желеобразной форме подполз к леди Маргарет. Женщина попятилась, инстинктивно закрывшись руками.

— Что этому чудищу надо от меня? — пытаясь не выдать лишнего волнения в голосе, спросила она.

— Не бойтесь, — махнул рукой Жора. — Сейчас будет сюрприз, — картмастер сделал несколько пассов руками, как фокусник в детской передаче. Слизень начал увеличиваться, вытянулся, при этом принимая форму человека, а затем стал терять прозрачность, обретая очертания леди Маргарет. Когда трансформация окончилась, ноги у женщины подкосились. Вирджинии пришлось придерживать воспитательницу, при этом глаза самой девчонки горели, словно ничего круче она в жизни не видела.

— Какой ужас! — приложив тыльную сторону ладони ко лбу, воскликнула леди Маргарет.

— Ну почему сразу ужас, — весело бросил я. — Вы еще вполне ничего.

Леди Маргарет так и замерла с открытым ртом, а её воспитанница с трудом сдерживала смех.

— Да ниче такая, — заявил Жора и потыкал пальцем в груди двойника.

— Да что вы... — только и смогла выдавить из себя благородная дама. Вирджинию прорвало, её заливистый смех разнесся по всей округе, девчонка не могла остановиться, вся покраснела, ей отчаянно не хватало воздуха.

— Вирджиния, девочка моя, — наконец отмерла леди Маргарет. — Леди не подобает так смеяться. Тем более в присутствии малознакомых людей. Тем более над грубейшим нарушением этикета, — она еще долга читала нотации, но мы уже не слушали, выходили на берег.

Рыжеволосая кудряшка провожала нас, подглядывая из кустов. Я ей подмигнул, но её тут же одернули. Воспитательница житья не дает.

Десяток мертвых пиратов брели к лодкам. Завеса тоже обратилась в одного из восставших и плелась следом. Остальные старались затеряться за их покачивающимися спинами. Казалось, на корабле никого нет. Оттуда ни звука не доносилось, но этого не может быть. Маргарет сказала в команде около тридцати дословно «вонючих грязных животных». Вряд ли она их считала и вообще различала, у страха глаза велики, так что противников, скорее всего, меньше.

Наконец, над бортом мелькнула чья-то башка, а до нас донеслось тихое:

— Смотри, как нажрались, еле ноги ворочают.

Мертвое воинство забралось в лодки, мы же улеглись на дно. Заскрипели уключины. С легким плеском весла опускались в воду. Шлюпки уже привычно покачивались на волнах, набирая ход.

С корабля в нашу сторону полетел попугай. Сев на плечо мертвого боцмана он хрипло заорал ему в ухо:

— Сушей трахнутые! Греби быстрее! Акулий плавник тебе в глотку!

Проведя приветственный ритуал, птица вернулась на корабль.

— Возвращаются! — заорали наконец на корабле.

— А что это с ними? — подал голос кто-то излишне зрячий. — Дай трубу.

— Она у капитана, — ответили ему.

ТихийШелест: Это первый помощник Грязнослов.

У нашего лучника труба имелась, так что он уже срисовал бдительного пирата.

— Гарпун тебе в зад! — выругался первый помощник.

До корабля оставалось не больше полусотни метров, а штормтрап или на худой конец веревку никто сбрасывать не торопился.

— Как чувствовал! — заорал все тот же бдительный пират. — Оружие к бою, рыбьи выкидыши! Мушкеты к правому борту! Канониры, третья пушка, картечью по готовности! Отправим рыбам на корм, этих проклятых выродков. Говорил я им, не трогать чужие сундуки без проверки мага.

Не сработал наш план. Пираты на корабле забегали, засуетились. И почти сразу по нам начали стрелять. Первые пули свистели над головой и падали рядом, поднимая фонтанчики брызг.

— Поднять щиты! — подал я голос. В моей лодке сидел Грызлик и Слизень, то есть два зубастика, а Праведник во второй. Посмотрим, как они держат пули.

Хлопки мушкетов не прекращались. Тихон в ответ успел поразить нескольких стрелков, причем самыми обычными стрелами без эффектов и магии. Мои теоретические выкладки на этот счет не оправдались. Я думал, противник будет стрелять с меньшей частотой, но, видимо, пока один заряжает, второй уже целиться, а потом меняются. Слаженно работаю, гады.

Вот уже к пустому бульканью присоединился хруст костей. Мертвецы почти не обращали внимание на попадания. Зато когда затрещало дерево, появился повод для беспокойства.

Ладно от весел щепки летели, не страшно, но после попаданий в лодочное дно, мы реально стали волноваться, что не доплывем. Ученные жизнью, заготовили чопики, и теперь споро вбивали их в отверстия, но частота обстрела такова, что мы попросту не успевали латать все дыры.

Тихон бросил какое-то зелье, и все пространство до самого корабля заволокло серым дымом. Нас полностью скрыло от глаз противника.

Дикарь57: Суши весла. Активируй ветер в паруса!

Чтобы не выдать свое местоположение плеском. Мы прекратили грести, нас понесло вперед за счет магии свитков.

— Огонь! — раздался зычный бас командира оружия. Гулко ухнуло. Заряд картечи лег в аккурат меж двух лодок, однако шальной свинцовый шарик напрочь развалил голову одному из прислужников Завесы.

Пираты стреляли наугад. Пули стали попадать в щиты, со звоном отскакивая. После этого морские разбойники пытались наводиться на звук, вот тут бы не помешало магическое поле Леи. Скорость весельной гребли и работы свитка различались, а потому особого успеха они не достигли.

Лодки мягко ткнулись в борт корабля. Слизень соскользнул в воду и обернулся акулой, будет следить, чтобы никто из пиратов не сбежал. Тихон выпустил несколько разрывных стрел, отгоняя мушкетеров от борта. Даже сквозь туман удалось различить, что вверху разыгралось пламя. Стрелы с веревками впивались в дерево. Мертвецы поползли наверх.

Вот тут я охренел с реакции некромантки. Один из скелетонов сбросил вниз мертвого пирата, а она успела метнуть в него сгусток чар, и уже через секунду тот вынырнул с горящими глазами и полез кошмарить бывших товарищей. Я показал Ирме оттопыренный большой палец, на что она лишь улыбнулась и продолжила напряженно смотреть вверх.

Мы дождались, когда зазвучит сабельный звон, и полезли следом. Пламя уже затушили, ведь нет для корабля страшней врага, чем огонь, а потому вся наша команда без труда оказалась на борту. Пираты, похоже, имели представление как сражаться с нежитью, но растерялись, а потому первое время пытались в них стрелять из пистолей, отступая, вместо того, чтобы рубить конечности, связывать и пытаться выбросить в воду.

Тем не менее потеряв нескольких человек, они сориентировались, во многом благодаря командам первого помощника. Всаживали в мертвецов несколько гарпунов, сковывая его движения, пока топорщики старались попасть по сочленениям суставов и лишить бывших товарищей рук и ног. Какого же было их удивление, когда от Завесы разошлась зеленая волна. Недавно убитые пополнили мертвое воинство, они медленно поднимались, слепо шарили по палубе рукой, хватали оружие и бросались в бой.

И снова противник оказался дезориентирован, несколько пиратов побросали сабли и пытались убежать, но первый помощник хватал их за шкирку, встряхивал и возвращал в бой. Морские разбойники едва успели адаптироваться к нашествию нежити, а тут мы нагрянули, к тому же двое из нас со щитами, а мы еще с прошлого раза поняли, что это имба против таких противников. И вишенкой на торт — Жора призвал носорожика, небольшого, размером с лежачий холодильник, но сам факт, что на корабле мечется эдакая махина, ломая мозг и самих бездоспешных противников.

Завертелось, закрутилось! Пороховая гарь, хлопки выстрелов, звон сабель, крики боли, истошный вопль попугая: «Бунт на корабле!». Пираты оказались обречены, ведь с каждым убитым наше войско только росло, а те скелеты, что разрублены на части, служили материалами для голема, который становился все крупнее и ужаснее.

Подкрепление с трюмов еще пребывали. Спавшие и обслуживающие пушки бежали наверх. Но этого было откровенно мало, ведь многие уже стали от отчаяния выпрыгивать за борт, другие же лезли наверх по канатам. Первых ждала незавидная судьба, даже в пылу битвы слышны их крики, все-таки мало приятного быть разорванным акулой. Вторые же становились отличной мишенью для Жоры.

Юнги и Салаги пали первыми. Канониры держались чуть дольше, но все же стали верными прислужниками Ирмы. Понятно, чем больше становилось нежити, тем сильнее падал ее уровень, ведь сила Завесы не безгранична, таковы особенности билда, но это тот самый случай, когда количество куда важнее качества.

Остались лишь Первый Помощник, Кок, да Судовой Врач.

Помощник уже весь израненный кое-как держался на одной ноге, деревянную ему подрубили. А вот толстяк Кок в заляпанном кровью фартуке с мясницким топориком и здоровенным черпаком выглядел устрашающе. Лекарь же, наоборот, лопух лопухом лишь нервно протирал очки.

— Уф... — тяжко дышал Первый Помощник. — Идите сюда, китовый хер вам по хребту, — призывно махнул он саблей, при этом опершись о борт. Волна бывших товарищей тут же накрыла его. Лекарь смог удивить, магия крови или что это было, не знаю, в общем, он лопнул, разметав четырех скелетонов.

Повар продержался дольше всех. От удара его черпака нежить разлеталась как игрушечная, правда, почти сразу заново и собиралась. В итоге добивали его Грызлик и Артур, ибо только они могли выдерживать его сокрушительные выпады.

— Ура-а-а-а-! — воскликнул громче всех Жора. — Где моё шампанское? — тут же уставился он на меня.

— Рано радоваться, — отрезал я. — Капитана кто-нибудь видел?

— ТАДАХ! — с диким грохотом слетела с петель дверь каюты, раздавив нескольких костяков.

— Кто-о-о посмел? — раздался из темноты низкий бас. — Бунт устроили?

Косматая фигура пригнулась под низким косяком и вышла из тени.

Ромовый Джо. Босс. Уровень 98.

Левел, конечно, внушал, но выглядел он ужасно. Словно Хагрид не выходил из запоя лет двадцать. Такой же огромный, бородатый и волосатый, только с повязкой на глазу, а лохмы слежались, и рожа распухла. С его плеча спрыгнула мартышка и стала карабкаться вверх по бантам. Едва он выбрался, как хмельной дух разнесся по палубе.

Вы попадаете под действие ауры «Похмелье капитана».

Сработала расовая особенность «Пьянчуга». Эффект ослаблен на 20%.

Пущенная Тихоном стрела ушла вверх и воткнулась в края каюты, самого лучника повело. Все скелеты начали падать, словно судно попало в качку. Ромовый Джо, вынул стрелу и, поковырявшись ей в зубах, выбросил.

— Что-то мне не хоро... шо, — вяло пробормотала Завеса и свалилась.

— Черная магия, — выдавил из себя паладин, зрачки ушли вбок, он попытался устоять на ногах, воткнув меч в пол, но попал себе по ноге и распластался на палубе.

— Только мы с тобой и остались, — лишь слегка захмелев выдал Жора. — Как чувствовал, что придется с таким столкнуться. С самого начала игры готовился, — он ударил себя кулаком в грудь. — Слизень!

Из воды выскочила акула, на ходу обернувшись в картмастера и заняла место рядом с ним.

Капитан протер единственный глаз.

— Кажиса, не проспался, — с трудом ворочая языком, выдал он. — Поднять якрь! Лево руля, полный вперед! Готовьте доску, будем казнить бунтовщиков!

Похоже, местный босс вообще не вдупляет, что происходит.

— Мать твоя селедка, отребье! Ты не слышал команды? — с этими словами капитан схватил мертвого пирата и поднял за волосы. — Упился вусмерть, акулий завтрак! Боцман, Грязнослов, ко мне! В пушку обоих заряжу и выстрелю в сторону той тухлой русалки, что вас породила!

— Если я когда-нибудь так же упьюсь, убей меня, — сказал Жора, выпив зелье усиления и перебирая карты. Я лишь молча кивнул. Вряд ли бы получилось что-то сказать. Мысли словно слипались друг с другом. Картинка покачивалась и периодически шла цветными пятнами.

Я начал играть Очищение, стало чуть легче. Оба Жоры, петляя в полете, подались вперед. Вот с рук одного из них сорвалась карта, взмыла в небо и там разорвалась, из нее выскочил дятел, размером не уступающий самому пикселю.

Капитан поднял глаза на звук крыльев и тут же выхватил саблю. Взмахнул ей в воздухе, и в сторону летающих союзников полетели косые магические волны. Пистолеты сами покинули петли и стали стрелять и перезаряжаться, отдельно от хозяина.

— Дерьмо! — крикнул я, прыгая за бочку. Пуля пробила обе стенки и за шиворот полилась вода.

По мне метились пистолеты, а три летуна насели на капитана, он весело ругался и с легкостью отбивал атаки двух бутылок и одного длинного клюва. Вдруг босс резко прыгнул вверх и очутился сразу на вершине мачты.

— Сейчас что-то будет! — успел крикнуть я.

Ромовый Джо, поднял повязку с глаза, оттуда ударил синий магический луч, прошивая палубу. Я испугался за сокланов, думал, всех порезало, но нет. Ни одного из них не оказалось. Но как? Они же все отключились.

Кэп спрыгнул, ударной волной откинув трех крылатых. И тут из трюма выскользнула Тень. Да эта кошечка полна сюрпризов. Впрочем, как и её хозяин. Стаскала всех наших за шкирку как котят. Ай-да рысь!

Хмельной Джо взмахнул рукой, швартовый канат вдруг ожил и стал оплетать крылатых союзников. Капитан приложился к бутылке. И над его головой появилась странная аура. Что-то похожее появляется у некоторых боссов, когда они впадают в ярость и переходят на новую стадию. Кажется, сейчас нам наваляют. Пора действовать!

Я выскочил, создав двойника, ушел перекатом. Пока пистолеты перезаряжаются, у меня есть секунды две. Скрипичный Ключ — мимо, кэп легко ушел. Рояль — снова в молоко. Звуковая Волна — есть! Бутылка в его руке лопнула. На секунду капитан впал в ступор, тут же вскинул ладонь, и из недр каюты раздался стук. Еще один стеклянный сосуд летел к нему. Игра Зика!

Вы применяет умение Игра Зика по Ромовый Джо. Наложен Эффект: Сопротивление всем видам воздействия.

— Что? Нет. Не может быть! — заорал вмиг протрезвевший капитан. Уровень его упал до сорокового, пистолеты стукнули о палубу, один из них при этом выстрелил, канат, задушивший дятла, и уже почти задавивший обоих пикселей, расслабился и упал.

Ромовый Джо приложился к бутылке.

— Нет! Только не это! — он залпом осушил её, но не почувствовал эффекта. Упав на колени, капитан горько заплакал, а потом резко вскинулся и вперил в меня гневный взгляд. Быстро соскочил, выставив вперед саблю, но запнулся за мертвого боцмана и растянулся на палубе, весь перемазавшись в крови. Вмиг из грозного босса он превратился в жалкогослабака. Тень прыгнула ему на спину и впилась клыками в шею, оборвав жизнь морского разбойника.

Раздался характерный звон, оповестивший о получении нового уровня. Корабль теперь наш!

Сокланов еще не отпустило, они на четвереньках выползали из трюма.

Тут в борт ударила волна. Какого черта? Штиль же полный. Вторая волна оказалась еще мощнее, а на ее гребне сидело три девицы. Они мягко приземлились на палубу. Лена, Мегида и Лея.

— Но как? — только и смог выдавить я.

— Магия воды, — пожала плечами Лея. Сама виновница такой быстрой доставки девушек лишь лукаво подмигнула мне. Мегида сняла шляпу и спрятала её в инвентарь, подцепила с пола треуголку и надела.

— Это теперь наш корабль? — восторженно спросила она.

Я подошел к штурвалу.

Корабль Черный Клинок был взят на абордаж.

Капитан Ромовый Джо убит. Выберете нового капитана.

Судно было пиратским. Выберете новый тип судна.

Черный Клинок. Выберете название корабля.

Битва с пиратами хоть и была непростая, доставила удовольствие и подняла боевой дух, а то мы последнее время только и делали, что убегали. Может на денек стоит забить на эту гробницу и просто поиграть ради удовольствия?

— Наш корабль! — уверенно заявил я, закончив манипуляцию с базовыми настройками судна.

Пиратский корабль Ленивый Тюлень готов к отплытию!

Капитан Причуда.

— Ух ты! — воскликнула обрадованная Мегида. — Я теперь тут самая главная? — не веря своим глазам, уставилась она на нас.

Я кивнул.

— Пиратский корабль? — удивленно посмотрела на меня Лея.

Я пожал плечами.

— А как по-твоему становятся пиратами? В академии пять лет учатся на факультете грабежей и убийств?

— Я флаг нарисую, — сказал Тихон.

— Поднять якорь, мышки сухопутные! — заорала Мегида и взялась за штурвал. — Вау! Я настоящий капитан! Чего вылупились? — засмеялась она. — Полный вперед, морской воды вам в компот!

Глава 17. Пиратско-круизное судно

Уровень 72

День тридцать первый

На ветру развивался черный флаг. На нем изображалась девушка-скелет в треуголке. Немыслимое кощунство для пиратов — женщина на корабле не в качестве пленницы для известных целей, а капитан, да еще и на флаге. Но у нас половина команды девушки, так что вполне себе символично.

Мегида веселилась, распределяя должности. Для этого всего и требовалось, что внести запись в корабельный журнал.

Так Тихон и Жора числились теперь впередсмотрящими. Грызлик — коком. Лея, разумеется, судовым лекарем. Завеса — боцманом. Остальные стали обычными матросами, никаких тебе юнг, салаг и канониров.

— Гони, шампунь! — сведя брови, сказал Жора.

— Я за борт выбросил.

— Да ты! — воскликнул пиксель, схватив меня за грудки. Я засмеялся и материализовал бутылку, отдав ему шампанское. Сегодня он заслужил.

— Спустить лодки, уха недоваренная! — закричала Мегида.

— Шлюпки! — гаркнул ей на ухо попугай.

— Спустить шлюпки! — поправилась девчонка. — Шевелись! Я знавала моллюсков, что справились бы быстрее.

По палубе шныряла нежить, приводя её в порядок. У правого борта шуршали канаты. Шлюпки, на которых мы приплыли, ушли на дно, так что пришлось спускать на воду новые. Благо самим возиться не нужно, достаточно было отдать команду нескольким пиратам, у которых это в подкорке сидит даже после смерти.

— Мистер Гарри, мистер Тяп-ляп, было приятно иметь с вами дело, — чуть поклонилась, сняв треуголку, перед мартышкой и попугаем Мегида. Капуцин сделал реверанс и прыгнул в лодку. Попугай же хрипло каркнул:

— Спокойного моря, капитан!

Тихон забрался в лодку и поплыл за дамами, попутно доставляя птицу и обезьяну на остров, а остальные приступили к осмотру корабля.

С Ромового Джо выпала еще одна подзорная труба. Правда, у нее имелось дурацкое ограничение, можно использовать только на воде. Едва лучник причалил, над головой Мегиды сверкнула вспышка, девчонка выполнила задание, отпустив животных на волю, и апнула новый уровень.

Я оглядел берег, чтобы получше рассмотреть штуку, которая меня заинтересовала еще, когда мы выплыли на остров, но тогда изучить её не получилось.

Огромная серая бесформенная туша лежала метрах в ста от того места, куда сейчас причаливал Тихон. Она походила на оплавленный кусок пластилина. Под ней копошились раки, а сверху то и дело пикировали небольшие крылатые падальщики, отхватив кусок. Это был гробстер — выбросившийся кит, а может любая другая огромная морская тварь, что уже подверглась разложению и не поддается идентификации.

Лучник бы не стал к нему приближаться, но я попросил его исследовать. Уверен, в желудке у такой махины найдется множество интересностей. Лена закончила с осмотром дна корабля и выскочила из моря, оказавшись рядом и обдав меня водой. Увидев, что я недовольно морщусь, он как бы случайно, тряхнула волосами, забрызгав еще больше, и рассмеялась.

— Корабль в порядке, — зазвучал в голове её голос. Причем он не ворвался неожидаанно, а постучался в сознание как-то мягко. Чудная вещь телепатия. Но без нее под водой никак. Коммуницировать как-то надо. — Что разглядываешь?

Я кивнул в сторону берега. Девушка взяла трубу и тут же испуганно глянула на меня.

— Останови его!

Я не раздумывал ни секунды, отбив в личку предупреждение, но было уже поздно. Едва лучник приблизился на десять шагов, как туша лопнула. Чайки прыснули в стороны. Вонючая жижа растеклась по побережью. Лучник скривился, ведь лужа плазмы достигла его ботинок.

Но это было не самое страшное. Внутренности бурлили, собираясь во что-то отвратительное.

Гробстойд. Уровень 77.

Стало понятно, что добраться до сокровищ возможно лишь, через тщательную отмывку их от этой гадости, а значит, не имеет смысла копаться. Тихон принял единственно верное решение, пустил две ледяные стрелы, заморозив монстров, и бросил туманное зелье, сбежав от схватки.

— Подстрахуешь его? — обратился я к нимфе, не сводя взгляда с начавших оттаивать гробстойдов. А то вдруг эти твари и плавать умеют, а Тихону еще леди доставлять до корабля. Та лишь кивнула и, сев на перила, опрокинулась назад, скрывшись за бортом.

— Капитан! — раздался веселый голос Завесы, некрмантка поднималась из трюма. В руках у нее что-то отчаянно трепыхалось, издавая нечленораздельные звуки. — Гляди, чего нашла. В дуле пушки прятался.

Ирма вышла на свет, и удалось разглядеть объект в её руках. Это был перемазанный сажей растрепанный мальчишка лет двенадцати в жилетке на голое тело, широких штанах с завязками на коленях да еще и босой.

Пороховая обезьяна. Уровень 12.

Он все же вывернулся, лягнул Завесу, упал на доски, вскочил, побежал и чуть не влетел в восставшего капитана, что теперь драил палубу как обычный юнга, отмывая ее от крови. Мальчуган так и замер, облизнув два пальца, он провел ими себе по лбу и попятился, нашептывая:

— Про́клятый корабль! Всемогущий Йормун, даруй легкую смерть, — сказав это, парнишка побежал к борту.

— Держи его! — крикнула некромантка.

Я успел дотянуться до него своей замедляющей мелодией. Благодаря этому парень не сиганул в море, только схватился за край руками, подпрыгнул, начал переносить вес тела, замер в крайней точке, когда уже надо отпуститься, но так и завис в воздухе, недоуменно оглядываясь и не понимая, почему не летит вниз.

Жора, перехвативший его за жилетку, пролетел и бросил чумазого беглеца под ноги Мегиды. Все собрались на крики и стояли возле них полукругом. Парень вскочил, заозирался как загнанный зверь. Бежать некуда.

— Ты кто такой? — строго спросила новоиспеченная капитанша, выставив в сторону мальчишки посох. — И что делал на моем корабле?

— К-к-к... К-к-капитан! — вконец был шокирован чумазый и упал в обморок.

— Назначаю его первым помощником капитана! — заявила Мегида и отвернулась, словно потеряла ко всему интерес. Мы лишь улыбаясь переглянулись. Нас все сложнее удивить. Так, глядишь, скоро с каменным выражением лица будем смотреть на то, как она взрывом уничтожает корабль, чтобы вытравить крыс из трюма.

Когда мальчонка очнулся, с ним удалось установить контакт и вытрясти немного информации. Оказывается, пороховой обезьяной звали всех мальчишек на побегушках, что отлавливались в портах. В их обязанность входила подносить картуз с порохом к пушке. К тому же они делали тайники в таких местах, корабля, куда взрослый не пролезет, соответственно, и искали нычки на захваченных судах.

— Как тебя зовут? — спросила Лея, поставив перед ним ведро с водой, чтоб отмылся от сажи.

— Пороховая обезьяна, — пожал он плечами.

— Так не пойдет, — покачала головой девушка.

— Он будет зваться, Малитаж! — объявила Причуда.

— А почему? — решил уточнить Артур.

— Мегида, Артур, Лея, Ирма, Тихон, Александр, Жора, — загнула семь пальцев эльфийка.

— Понятно, — сказал паладин и перевел на меня взгляд, ища поддержки. А я чего, мне уже давно понятно, не стоит вмешиваться, у нее своя волна. Хочет назвать в честь нас спасенного паренька, пусть.

— А почему я вдруг первый помощник? — робко спросил мальчуган.

И что ему ответить? Не правду же говорить, что с тем же успехом им мог стать попугай, но девчонка решила, что птичке лучше жить на острове. Вместо этого я строго посмотрел ему в глаза и заявил:

— Наш капитан видит людей насквозь. Что-то такое она в тебе разглядела. Так что не подведи. В гневе она страшна.

Тут в борт ткнулась лодка. Это Тихон привез двух неожиданных попутчиц. Я осмотрел палубу. Мертвые матросы уже убрали шокирующие подробности развернувшейся здесь битвы. Когда леди поднялись на борт, Маргарет не стала ладонь ко лбу прикладывать, лишь зажала нос. Даже вокруг мертвого Ромового Джо витал хмельной дух.

У меня созрел небольшой план и нужно было срочно приступать к его исполнению, пока леди Маргарет что-нибудь не заподозрила.

— Наконец, все в сборе, — возвысил я голос. — Друзья! Предлагаю отпраздновать захват корабля и наше скорое отплытие.

Все стали собираться возле штурвала. Жора плюхнул на пол ящик с пыльными бутылками вина. Тихон забрал с берега приготовившегося кабанчика. От того еще шел дымок, из трещин в карамельного цвета корочке стекал жирок.

— Поднимем бокалы за попутный ветер!

— Ура-а-а-а! — грянул радостный гул множества глоток. Пробки одна за другой вылетали из бутылок. У всех имелись свои кубки. Леди Вирджинии вручили трофейный серебряный бокал.

— Леди Маргарет, — протянул я ей позолоченный кубок.

— Ох, это так неожиданно, — засмущалась дама. — За наше чудесное спасение, — подняла она бокал и пригубила вино. — У! Шенто де фруа! — брови её поползли вверх. — Вкус родных виноградников. Выкрадено из герцогских погребов. Надо же. А какой букет. Если б ему еще подышать немного дали. Впрочем, откуда вам вар... — глаза леди пьяно заблуждали, — варварам знать такие тонкости.

— Мисс Маргарет! — воскликнула леди Вирджиния.

— Помолчи, моя дорогая. Я сейчас... Я... — бокал выпал из ослабевшей руки и забрызгал платье благородной дамы. Сама она начала заваливаться. Пришлось подхватить под руки.

— Леди Вирджиния, — обратился я к девушке, — я был вынужден пойти на крайние меры. Иначе эта грымза не дала бы нам повеселиться.

— Вы её опоили? — пораженная догадкой, она зажала себе рот.

— Вырубили наглухо. Сутки проспит точно. А там и повторить можно, — расплылся я в улыбке.

— Потрясающе! — воскликнула рыжая кудряшка и захлопала в ладоши, прыгая на месте. — Скажите, как я могу вас благодарить?

Выполнено скрытое задание «Птичка в клетке».

Получено:

30 000 очков опыта.

Репутация с портом Сиятельным повышена до Симпатии.

Репутация с семейством Льюис повышена до Дружелюбия.

Репутация с Вирджинией Льюис повышена до Лучшие Друзья.

— Благодарить стоит леди Лею. Это чудесное снотворное её рук дело.

Вирджиния бросилась на грудь хилерши, а потом взяла её ладони в свои и, преданно глядя в глаза, затараторила:

— Благодарю вас! Если или когда приплывем в порт Сиятельный, я подарю вам своё лучшее платье. Клянусь водой пред Лох-Мерзом и Йомундом, если у вас случится какая нужда, душу продам, чтобы помочь вам.

Рыжую красотку озарило сразу два сияния. Не иначе водные духи приняли клятву.

Клятва Дворянина.

В час нужды, клан «СтерпитсяСдружится» всегда сможет обратиться к Вирджинии Льюис.

— Да брось, подруга, — приобняла её за плечо некромантка, — Мы всего лишь вырубили эту брюзжащую тетку. Пойдем лучше тебя переоденем, во что-нибудь более подходящее, нечего палубу своим платьем подметать. Хочешь дам мертвеца потрогать?

— Спрашиваешь? Конечно! А он меня не укусит?

— Дамы! — окликнул я их. — Успеете еще. Тут кабанчик стынет.

После славного перекуса мы осуществили привязку на корабле. Леди Маргарет утащили в трюм и бросили в гамак. Пересчитали бомбы с фитилями, ядра и порох. Последнего в мешочках и бочках было в таких количествах, словно Ромовый Джо планировал завести корабль в какой-нибудь порт и взорвать его к хренам, вместе со всей флотилией, что там будет.

Малитаж сползал во все щели в трюме, опустошая тайники. Мы же всей командой пытались открыть сейф в капитанской каюте. Тихон кое-как отпер отмычками первый навесной замок на цепи. Навыков у него не было, сделал он это исключительно на опыте.

Второй замок попался с куда более серьезным уровнем защиты. Какое-то время мы пытались взломать его с помощью Игры Зика, но нужный эффект никак не выпадал. Тогда перешли к грубой силе, зря потратив десять свитков школы огня и льда, так как на перепады температур он тоже зачарован. Только когда лучник залил немного кислоты, нам улыбнулась удача — замок разъело.

Тихон угадал с количеством алхимии, ведь содержимое сейфа осталось целым. Помимо банальных драгоценных камней и золота тут обнаружилась неплохая бижутерия. Вкупе с остальными тайниками мы получили кучу нужных магических свитков. Были и уже знакомые, и много новых. Один из самых забавных: «Мертвый боцман. Призывает душу погибшего пирата. Его хлыст рассекает до костей. Способен заставить звать маму даже самого закаленного морского волка».

Разумеется, нашлась и карта сокровищ и даже личный тайник капитана на пиратском острове. Но главным уловом оказались две парных рукояти мечей. На первый дефектное орудие с обломанным клинком, но если приглядеться станет понятно, что лезвие здесь и не планировалось.

Звались находки «Призрачные близнецы», во время использования поедали ману, и урон, соответственно, скалировался от показателя Интеллекта. К тому же раз в минуту у них активировалась способность, позволяющая игнорировать любые преграды, то есть парировать не получится, да еще и доспех не спасет. К тому же по внетелесным сущностям дамаг удвоенный. Вещь специфичная, но в некоторых ситуациях очень даже полезная.

Это подарок не только Артуру, но еще и мне. Отличное дополнение к моей второй паре конечностей.

В библиотеке Ромового Джо нашлись побелевшие от соли книги, которые поднимают умения «Плавание» и «Водного дыхания» на несколько единиц. А еще томик с пассивным навыком «Непотопляемость». Его отдали хилерше. Так как если она утонет, худо будет всем. Теперь за нее можно не беспокоиться даже в самый сильный шторм.

Вирджиния переоделась в серо-зеленые штаны и белую блузку с открытыми плечами и широкими рукавами.

— Никогда в жизни не носила штаны! — никак не могла нарадоваться девчонка.

— Леди Вирджиния, — с серьезным лицом обратилась к ней Мегида. — Встаньте на одно колено.

Кудряшка покорно подчинилась. Эльфийка перехватила посох двумя руками и торжественно возвысила голос:

— Нарекаю вас почетным пассажиром нашего пиратско-круизного судна, — при этом девушка прикладывала навершие древка по очереди к левому, правому плечу, а потом и к голове Вирджинии. — Дарю вам самозаряжающиеся пистолеты.

Счастья пассажирки не было предела. Она прикрепила на бедрах петли, и оружие Ромового Джо обрело нового хозяина. Все равно игроки ими пользоваться не могли.

— Прошу вас, зовите меня просто Джини.

Отплывать в море на ночь глядя было сущим безумием. Поэтому мы решили провести ночь здесь у тихого островка. Я снова задумал немного потренировать ребят, особенно воинов. Ровные доски палубы хорошо подходили для этого.

Жора ушел в каюту и стал прокачивать каллиграфию. Сказал, что к утру удивит нас кое-чем.

Я же снова втолковывал всем, что тайминг есть самый главный элемент боя. Объяснял, что удар это хорошо, а удар, который сбил каст или уронил соперника это в гораздо лучше. Некропираты, Слизень и нимфа мне всячески ассистировали. В качестве разминки натянули канат от мачты до мачты и делали нырки, а затем настало время отработок. Не видевшая ничего интереснее дуэлей на шпагах сопляков из порта Сиятельного Джинни была просто в восторге, добавляя перчинку в тренировку.

Самое важное для меня было не то, как ребята будут биться друг с другом, а чтобы они поняли, точнее прочувствовали тот самый момент, когда тебе удается удачно перехватить атаку соперника и сделать контрвыпад, или даже добить на кураже. Впрочем, это уже будет следующим нашим уроком.

Тихон вот идеально чувствовал момент и мог играть на чужих ошибках. Артур чувствовал хорошо, но реализовывал не всегда удачно. Грызлик не совсем осознавал, но выполнял требуемое уже чисто на рефлексах, можно сказать интуитивно, на опыте. С остальными было труднее. Но всё же я добился нужного. К концу тренировки ребята не просто спарринговали, а фактически играли в физическо-интеллектуальные шахматы, ловко подлавливая друг друга.

И я охренеть как был этому рад. Кажется, словил какой-то тренерский кайф. Надо наверное подкармливать в себе эту жилку.

— Молодцы, ребята! Схватываете на лету, — совершенно искренне похвалил я их.

— Твоими стараньями, — подмигнула мне Лея. — В голодный год можешь открывать школу ПВП.

После такой активной концовки дня, ребята очень быстро приготовились ко сну. Жора сказал, что всю ночь отдежурит один. Мы и спорить не стали. Солнце уже почти спряталось за горизонтом. Никто не захотел спать в трюме, поэтому гамаки подвесили прямо на палубе в рядок. Поднялся легкий и теплый ветерок. Запах моря, мерный шум волн и покачивание корабля убаюкивали.

Ребята о чем-то переговаривались. Мне всё сложнее становилось фокусироваться на словах. Тут в голове зазвучал голос Лены, а потом и Леи. Я не смог ответить не той ни другой и провалился в сон.

Утро началось с представления. Жора собрал нас всех в центре палубы. Достал замызганный кусок картона и дорисовал на нём несколько линий. Карта вспыхнула, приобрела магический блеск. Скинул ткань с ящика на нем обнаружилось три клетки. В одной сидел тукан второго уровня, в другой детеныш павиана третьего, а в последней живой кокос первого левела. Он, кстати, был самый буйный. Долбился в прутья, прыгал по клетке и злобно зыркал двумя маленькими буркалами.

Картмастер пафосно вскинул руку с картонным прямоугольником и направил его на клетку, словно прицеливаясь. Носатую птицу охватило магическое сияние, а через миг искр подхватил её, на ходу уменьшая и унес в карту.

— Вот! — торжествующе воздел он руку к небу, демонстрируя проступивший на картоне рисунок довольно искусно изображенного тукана. Следом он еще дважды повторил процедуру. Пусть это пока только одноразовые карты и заключать он может самых низкоуровневых существ, но начало положенно, а значит, уже скоро он будет сажать в бумажную тюрьму очень серьезных монстров.

— Ура! — завопила Мегида.

— Ура-а-а-а! — вторили ей остальная команда. Мы окружили засмущавшегося картмастера и засыпали его поздравлениями. Это важный шаг. Настоящее достижение. Жора всё больше менялся под нашим влиянием, чему мы все были очень рады.

Едва мы провели торжественный завтрак с тостами и всем таким началась мореходная рутина.

— Поднять якорь, водоросли вам в салат! — отдала команду Мегида, хватаясь за штурвал. — Поднять паруса!

Мертвая команда забегала по палубе. Заскрипела катушка, загремела поднимаемая якорная цепь. Зазвенели крепежи. Затрещали канаты. Захлопали, расправляясь паруса.

Корабль набирал ход. Берег удалялся. Мы все переглядывались и улыбались. Ветер обдувал лицо. Солнце подсушивало палубу. Впереди очередное приключение и даже богам фанмира неизвестно, что нас ждёт.

Грызлик забрался на самый нос корабля и с трудом балансировал. Он зубасто улыбнулся и радостно зарычал, посмотрев мне в глаза. И столько в этом взгляде было человеческого. Он словно благодарил меня за все те приключения, что выпали на его долю. Я заскочил к нему, ухватившись за канат.

— То ли еще будет, дружище! — закричал я, глядя как нос судна разрезает волны. Полет корабля пьянил. Никакая аура Ромового Джо и рядом не стояла. Я словно сменил расу на пикселя, ведь эйфория была, как от крыльев за спиной.

— Там спереди скальная полка, надо правее взять, — сказала Лена.

Я кивнул и отбил сообщение Мегиде. Та, высунув от усердия язык, с трудом начала ворочать руль. Кажется, кто-то прокачает себе Силу.

Чем глубже мы заходили в море, тем сильнее становился ветер, и корабль шел еще быстрее. Я, наконец, смог поговорить со всеми и выведать, что же все-таки случилось, когда нас унесла подземная река. Тихон поведал, что две могучих исполинских морских твари просто несколько секунд смотрели друг на друга, а потом скрылись под водой, уплыв каждая в свою сторону. Нимфа же смогла прояснить. Оказывается, огромный змей, это Йомунд, местный страж моря. Лох-Мерз в погоне за нами, чуть было не нарушил границу своих владений.

Огромный кит, проплывая мимо, ударил хвостом, окатив нас водой. Я так и замер пораженный зрелищем.

— О чем-то предупреждает, — задумчиво, проговорила Лена, сразу приковав к себе взгляды всей команды. В борт стали биться плывущие доски.

— Мертвец, прямо по курсу! — подал голос Жора, что летал вперед на разведку.

ТихийШелест: Впереди что-то большое и непонятное.

Я достал трубу, пригляделся. Просто черное пятно. Передал оптический прибор Лене.

— Лево руля! — закричала она, едва глянув в линзы. — Это водоворот.

Я снова отобрал бинокль для одноглазых. И действительно, воронка словно сидела в засаде, но теперь начала раскручиваться и расширяться. По всей видимости, давление в ней не только водное, но и воздушное, так как летящая мимо трехметровая гагара зависла в воздухе, беспомощно махая крыльями, не в силах перебороть стихию. Птица упала в море и начала кружиться в водовороте, пока не дошла до самого центра, исчезнув под водой.

— Не разойдемся! — закричал я, прикинув расстояние и скорость.

— Не успеем, — согласно кивнула Лена.

— Молчать, сухопутные! — стукнула посохом Мегида. — Я свой корабль на корм этой морской пасти не отдам. Бочки с соленьями выбросить! Весь ром за борт!

— Не позволю! — подлетел Жора.

— Связать бунтовщика, — махнула рукой Мегида, и двое прислужников Завесы тут же схватили картмастера. — Вздернуть его на рее!

Глава 18. Казнь бунтовщика. Сила моря

Уровень 72

День тридцать второй

Нежить выстроилась в цепь из трюма до борта. У Жоры чуть ли не слеза наворачивалась, когда он смотрел как ящики рома летели за борт.

— Сбросить две крайние пушки и два десятка ядер, — продолжая командовать Мегида. — Магические весла на правый борт. Ветер в паруса сразу два свитка.

— Гляди, как разошлась, — подмигнула мне Лея. — Может, её рейд-лидером назначим?

Я засмеялся, но задумался всерьез. Непременно дам ей порулить рейдом. Только надо подумать, как это подать в форме игры. В обычном формате ей это абсолютно неинтересно будет, а вот так, как сейчас, вполне.

Да и вообще. С тех пор как мы объединились в группу, никто и не пытался оспаривать мой авторитет рейд-лидера. Нет желания брать на себя ответственность или просто доверяют? Это всегда так будет или пока не допущу серьезной ошибки?

Как-то всё слишком гладко складывается, единственный хоть сколько то существенный конфликт возник у Янзера, но и то его порешали голосованием, и пошли в город. Постоянная грызня Завысы и Праведника не в счёт. Повезло мне с командой, получается? Или им со мной? Или нам всем с друг другом? А также бы всё хорошо складывалось, если б не Зик ? Или без него грош мне цена? А ему без меня?

Воу-воу-воу. Стоп! Так, что-то не вовремя я в рассуждения ударился.

За борт улетела пушка, следом один за другим стали падать ядра. По правому борту возникли огромные магические полупрозрачные синие весла. Они работали без гребцов, помогая судну развернуться. Корабль фактически не плыл, а крутился на месте, так как парусная тяга нивелировалась притяжением водоворота. Но вот один за другим активировались два свитка. Задул такой ветер, что я только и успел, схватить Лею за руку, до того как её унесло за борт.

Паруса натянулись. Мачты затрещали. Судно, преодолевая немыслимое сопротивление, выползало с периферии воронки. Водоворот старался нарастить мощность. Сначала пытался крутиться еще быстрее, потом стал постепенно сбавлять давление и шириться, но у магической аномалии имелись свои пределы.

Едва корабль выплыл из зоны турбулентности, его резко дернуло вперед. Меня швырнуло спиной на мачту. Что-то хрустнуло, а хиты чуть подпросели. Вдобавок послужил подушкой безопасности для хилерши. Она с криком влетела, выбив остатки воздуха из легких.

— Ох! — выдал я, сползая спиной по мачте.

— Ура-а-а-а-а! — прыгала Мегида. — Вырвались!

— Еху-у-у-у! — захлопала Завеса. — Слава нашему капитану!

Пираты по команде некроматки выхватили пистолеты и стали палить в воздух. Вирджиния достала два подаренных образца и то же задрала их в небо. Лея смеялась и пихнула меня локтем, мол, смотри. Я улыбался. Рыжеволосая дочка лорда спустила курки и завизжала от испуга и восторга одновременно. Палубу заполнил пороховой дым.

Я смотрел на веселящихся сокланов. И неожиданно даже для самого себя взял Лею за руку. Она лишь на миг обернулась, одаривая меня своей улыбкой, и сжала мою ладонь. Все-таки правильно, что мы решили немного отдохнуть. Никуда этот мертвый бог из своей гробницы не денется. А эти эмоции и воспоминания останутся с нами на всю жизнь.

* * *

Вся команда живая и мертвая выстроилась возле центральной мачты. Мегида выхаживала из стороны в сторону перед нами, постукивая посохом. Жора, понуро опустив голову и крылья, стоял на бочке.

— За сомнение в авторитете капитана. За невыполнения приказа, — строго проговаривала Мегида.

— В ответственный момент, — шепотом подсказала Завеса.

— В ответственный момент, — кивнула Мегида. — Чуть не приведшее к гибели корабля и всех членов команды, впередсмотрящий Ночной Дожор приговаривается... — капитан выждала драматическую паузу, — к двум смертным казням! — рубанула она, в конце ударив посохом по палубе как судья молотком.

— Я протестую! — завопил картмастер.

— К чайкам твои протесты, — махнула треуголкой Мегида. — Вздернуть его на рее!

Тихон, с трудом сдерживая улыбку, повязал петлю на шею пикселя и ударом ноги, выбил бочку у того из-под ног. Жора завис в воздухе на крыльях. Мегида не обращала на это внимание, проходя мимо строя и строго заглядывая в глаза всем по очереди.

— Так будет с каждым! Любой саботаж будет приравниваться к попытке бунта. Некогда мне с вами церемониться. Против нас целое море!

Не улыбаться в этот момент было очень трудно, но я всё же смог сдержаться, закусив щеку.

— Достаточно, — сдержанно кивнула она Жоре, и он распустил веревку шее. — А теперь перейдем к прогулке по доске.

Пираты бросили заранее заготовленную доску.

— За сомнение в авторитете капитана... — по новой завела пластинку Мегида.

— Это несправедливо! — завопил Жора, когда приговор был оглашен.

— К крабам твою справедливость, — сплюнула на палубу Мегида, и Лею прорвало, я сразу же зажал ей рот рукой, приглушив смех, и девушка кое-как взяла себя в руки. — Бросьте его на корм рыбам! — снова стукнула по палубе эльфийка.

Два мертвых пирата гнали картмастера гарпунами, он пятился, выставив вперед руки и опасливо озираясь. Когда Жора оказался на краю доски и посмотрел на пенящееся море, что раскинулось под ним, на секунду в его глазах мелькнул настоящий страх. Интересно, чем он подумал?

Нежить-юнга качнул доску, и Жора нелепо замахал руками, пытаясь удержаться, но потом все же сорвался и улетел вниз. Вся команда зашлась хохотом. Даже бывшие владельцы судна хрипели и скрежетали зубами. Я представил, как бы на это всё отреагировала леди Маргарет, и засмеялся еще больше.

Картмастер взлетел обратно на палубу. Он тоже оказался доволен устроенным представлением.

— Джинни, — обратилась к гостье Мегида. — Приглашаю вас встать за штурвал.

— Правда? — восторженно прижала она руки к груди. Дочь лорда неуверенно взялась за деревянные упоры. — Ух, так волнительно. — Девушка попыталась повернуть штурвал, но лишь раскраснелась и обессиленно выдохнула. — Такая силища нужна, чтобы его крутить.

— Вам поможет первый помощник Малитаж, — объявила Мегида. Мальчонка тут же подскочил к штурвалу, в его глазах застыл благоговейный трепет. Он медленно, словно дотрагивался до хищного зверя, потянул руку, а схватившись за рукоять, ахнул. Глаза его заблестели, и он нахмурился, чтобы не выдать охвативших его чувств. Вдвоем Джинни с мальчуганом кое-как могли держать и даже крутить штурвал. Сама же капитанша поползла по вантам наверх, в воронье гнездо, где посиживал Тихон с Тенью.

Все разбрелись кто куда по палубе. Грызлик переоделся в фартук и белый поварской колпак и принялся готовить похлебку в большом чане, пока качка не началась. Артур ушел исследовать темные закутки корабля, и, надо думать, прокачивать умение «Луч во тьме». Завеса приказала прислужникам натянуть ей гамак прямо на палубе и улеглась. Жора ушел в каюту, прокачивать каллиграфию, сидя за капитанским столом. Я с Леей просто болтал, глядя в море.

Мы проплывали мимо десятков островов. И среди них ни одного мусорного. Чистый цифровой мир. Некоторые из них пугали нас зловещего вида вулканами, другие же горами в форме обезьяньей головы, третьи манили золотым песком, сочной зеленью и махающими загорелыми туземками, с четвертых на нас недобро поглядывали пираты.

— Капитан, правь ближе к берегу, пусть полюбуются! — весело крикнул я, глядя на недовольные рожи морских разбойников.

— Давай подразним, — легко согласилась она, с трудом ворочая штурвал.

Наш флаг явно задел их за живое, и если б мы встретились в море, они бы непременно дали вежливый залп из пушек и попросили бы «пояснить за шмот».

Лишь на одном участке суши увидели других игроков, которые сразу же испуганно попрятались. Попадались нам и дрейфующие ледники и стоящие на месте покрытые снегом острова. На них жили пингвины, моржи, белые медведи, а многие буквально облепили тюлени, нерпы и им подобные. На такие тоже было бы интересно причалить. Зимние биомы — в принципе экзотика, так как под них нужны хорошие резисты к холоду, но зато и ништяков там, как правило, больше.

Причалили лишь однажды, создав на всякий случай резервную точку привязки на крохотном коралловом островке, где обитали ползающие комки водорослей.

ТихийШелест: Пока на нас не напало очередное морское чудище, я бы всем рекомендовал оказаться наверху. Отсюда открывается чудесный вид.

Сомневаться в чувстве прекрасного нашего художника не приходилось, потому мы не стали отказывать себе в удовольствии, и когда Мегида спустилась, все по очереди поднимались в воронье гнездо.

Это потрясающее ощущение, немного странное, но от этого не менее воодушевляющее. И дело даже не в красоте окружающих пейзажей. Если находясь на палубе, ты словно бы чувствовал себя защищенным от моря толстыми деревянными бортами, то с высоты его бескрайние просторы давили.

Ты видел его настоящую силу, осознавал свою хрупкость и беспомощность перед стихией. Могучий корабль казался крохотным осенним листом, что держится на плаву до первой серьезной волны. И от этого почему-то накатывала эйфория, несмотря на всю беспомощность перед великой силой моря, ты словно бы возвышался над ним, ведь это наш клан плывет по нему, а не оно по нам.

Едва я спустился, как Жора, взлетевший вверх, закричал:

— Я на разведку.

Он стремительно пикировал на палубу, поймав на лету брошенную капитаном подзорную трубу. Через несколько минут картмастер прислал скриншот. Медузы разного размера сплошным ковром буквально застилали горизонт.

— Ложная тревога, — сказал Жора, прилетев обратно.

— Что там? — осведомилась Лена.

— Простые медузы, — махнул он рукой.

— Это очень плохо, — выхватила у него трубу нимфа. — Морской дьявол! — выругалась она присмотревшись и полезла в воронье гнездо. Оттуда уже крикнула:

— Придется прорываться.

— Свистать всех наверх! — закричала Мегида.

Завеса, похоже задремавшая, резко вскочила, но не сразу поняла, где оказалась и перекрутилась, запутавшись в гамаке. Добрый Артур пришел на помощь и попросту перерубил веревку, которой крепилась лежанка. Некромантка сбрякала о палубу, разразившись парочкой непечатных выражений.

— К чему готовиться? — сразу же начала пытать нимфу Лея.

Лена сжала кулачки, не зная, с чего начать. В итоге, не найдя слов, она просто зажмурилась и отправила всем мыслеобраз. Это было воспоминание. Совсем детская ладошка указывает вперед пальчиком. А там вдали множество склизких тварей лезут на корабль, забиваются в трюмы и даже дула пушек, заползают друг на друга, облепляют посудину со всех сторон, образуя башню. Осадка корабля ниже и ниже и вот, наконец, этот гигантский сгусток начинает раскачиваться из стороны в сторону, смещая центр тяжести, а вместе с ним и корабль, пока он, наконец не опрокидывается.

— Жесть! — выразил общее мнение Жора. — Я слетаю, может, их удастся обогнуть.

Я потер лицо, размышляя, на успех разведки картмастера не надеялся, а потому сразу сказал:

— Готовьте зелье сопротивления электричеству.

— Молчать матрос! — крикнула Мегида. — Акулий зуб тебе в уху! Лево руля-я-я! Готовь пушки по правому борту. Шевелись, костяные, а иначе не видать вам спокойного посмертия, будете вечно у меня палубу драить.

У Завесы во сне кончилась мана, а потому вся нежить, попросту упала, там, где шла. Сейчас же они заново вскакивали и спускались в трюм, мешаясь друг другу в проходе. Робин бежал за ними следом и попросту подпинывал. Я едва успел их отбафать. Сама же Ирма собрала шестирукого голема, вручив ему два гарпуна, два топора, и две сабли.

Джинни нервно закусила губу.

— Не бойтесь, — шепнул ей Малитаж. — Наш капитан знает, что делает. Я с шести лет был пороховой обезьяной, на многих кораблях побывал, но эти пираты самые безбашенные. Им медузье поле пройти — раз плюнуть.

Кажется, девушке этого было достаточно, чтобы приободриться. Она провела рукой по пистолетам, и они взметнулись вверх, водя носом из стороны в сторону и выискивая цель.

— Тихон, в гнездо, — продолжала раздавать указания эльфийка. — Стреляй навесом.

Я сразу наложил на него Игру Зика. От лучника сейчас многое будет зависеть.

— Есть! — радостно вскинул я кулаки, ведь выпала банальное, но такое нужное сейчас увеличение Ловкости.

Первые стрелы потянулись черными полосками к небесам. Они исчезали где-то вдали за гранью видимости, тем не менее циферки полученного опыта показывали, что даже самая обычная оперенная вестница смерти способна убить медузу.

Игрок ТихийШелест убил Малую Медузу.

Ваш клан первые игроки, встретившие это существо. Опыт х3.

Получено:

96 очков опыта. 127320/316400

— Канониры, — продолжала руководить подготовкой к бою капитанша. — Огонь по готовности. Ядра не экономить, — едва она сказала это, как палуба содрогнулась, по ушам ударила череда взрывов, запахло порохом.

Мегида рассмеялась. Джинни с расширившимися от ужаса глазами, но при этом со счастливой улыбкой, стояла, зажав уши ладошками. Грызлик бегал небольшой кастрюлькой и черпаком и буквально кормил всех с ложечки. Картмастер нервно тасовал колоду, роняя карты и снова подбирая их. Получив половником по шлему, он недовольно поднял голову:

— Чего? — поняв, что от него хотят, покорно раскрыл рот и, хлебнув неизвестного варева, довольно зажмурился.

Очередь дошла и до меня. Я попробовал похлебку и крякнул от удовольствия. Горячий остренький бульон, да еще и с бонусами.

Вы употребили суп «Ярость моряка». Приготовленный на морской воде по секретному рецепту, передающемуся от кока к коку. Эффект: Точность при стрельбе из огнестрельного орудия +10%, урон всеми видами холодного оружия +5%, сопротивление магии воды+5%, во время боя на собственном корабле Зищита от всех видов урона +3%, во время атаки на порты и абордажа судов урон +3%.

— Нихрена ж себе супчик! — не стала сдерживать эмоций Завеса.

— А ты где рецепт взял? — глянул я Зубастика, он снял колпак, на дне поварской шапки были нарисованы ингредиенты. Я лишь улыбнулся и покачал головой, дивясь смекалке спутника.

— Тащи наверх бочки с порохом! — закричала Мегида. Завеса хлебнула малое зелье маны. Из оставленных про запас костяков поднялось еще несколько пиратов, которые сразу же ныряли в трюм, выставляя оттуда бочки. Остальные уже отмеряли фитили и вставляли, распределяя их вдоль бортов на примерном равном расстоянии друг от друга.

Снова грянул пушечный залп, и поползли строчки логов свидетельствующие о поражении множества целей.

— Артур, — позвала паладина Мегида. — Никакой громовой поступи, чтобы палубу мне не портил!

Брови воина подпрыгнули, но он сдержал возмущение и лишь покорно кивнул. Потом задумался на секунду и вскинул вверх меч, осененный идеей.

— Ходьбу по воде мне.

Мегида швырнула ему два свитка. Насколько мне помнилось, действуют они по шестьдесят секунд. Если грамотно использовать, можно успеть натворить дел.

Пушки гремели вразнобой и без устали. Завеса уже на всякий случай выпила банку на ускоренный реген маны, хотя схватка еще даже не началась. Я бросил еще одну Игру Зика в первую очередь на Грызлика, но тот лишь разочарованно поджал губы — плюс к Скалолазанию, это не то, что ему сейчас пригодилось бы. Зато остальным больше повезло.

Шли последние приготовления. Малитаж с ног сбился, сначала разносил свитки заморозки и стену огня от Мегиды, потом взрыв-зелье и кислотную колбу от Леи. Жора приказал Слизню обернуться в голема. Два шестируких костяных стража смотрелись мощно.

Океан впереди буквально кипел. Синие, голубые, белые, зеленые, красные, серые, фиолетовые и розовые медузы сплошной полосой застилали всё вокруг. Падающие ядра разрывали сразу десяток морских созданий, но их место тут же занимали новые, казалось, они тянутся к поверхности от самого дна.

Мы неслись на этот медузий остров на полном ходу. Подумал даже, сейчас налетим на него, как на мель и начнем терять ход.

— Ветер в паруса, — отдала команду капитанша.

— Последний, — предупредила Завеса, взяв свиток в две руки.

— Ветер в паруса, боцман, тебе что улитки в уши забились?

Завеса раскрыла свиток. Корабль на секунду ускорился, чтобы сразу же сбавить обороты, влетев носом на медузье поле. Не меньше нескольких десятков существ лопнули от контакта с кораблем, но едва ли это хоть как-то сказалось на их численности.

— Канониры, готовь картечь! — закричала эльфийка.

— Твою ж в морского дьявола душу мать! — прорычал я, видя как по медузам начали пробегать цветные электрические искорки.

— Готовсь! Сейчас попрут! — весело воскликнула Мегида.

Глава 19. Сражение. Пиратский остров

Мегида и Тихон

Причуда: Командовать ужасно весело, но теперь вот мне стало страшно.

ТихийШелест: Все нормально. У тебя отлично получается. Я буду тебя страховать.

Причуда: АААА! Что сейчас делать?

ТихийШелест: Зелье сопротивления.

Причуда: Гы-гы! Точно.

* * *

Уровень 72

День тридцать второй

— Зелья сопротивления электричеству, — отдала очередную команду капитанша. Банки и так у всех наготове, так что через секунду их уже осушили.

Череда пушечных выстрелов ударила по ушам. Логи, повествующие о получении опыта, летели с такой скоростью, что попросту не представлялось возможным их прочитать. Ясно одно, счет убитых одним залпом шел на сотни.

— Они очень уязвимы к физ урону, — огласила очевидное Лея. — Защиты вообще никакой.

— Леди Маргарет! — воскликнула вдруг рыжеволосая пассажирка.

Грызлик кивнул её, мол, понял, сделаю. Он поступил своеобразно. Вытащил спящую воспитательницу из трюма. Она была завернута в гамак как в кокон. Спутник поднял её на вершину мачты с помощью веревки, а затем уже сам взобрался вверх и подвязал.

— Давай бочки, — сказала эльфийка и, охнув от натуги, еле как вскатила по стенке импровизированную бомбу. Джинни поймала один из своих летучих пистолетов и выстрелила так, что одновременно подожгла фитиль и убила медузу. При этом девушка вскрикнула и прижала, отбытые отдачей руки. Капитан вытолкнула бочку за борт. Остальные последовали её примеру, сразу же пригнувшись.

Секунд десять ничего не происходило. Грызлик, уже хотел было выглянуть, но я вовремя успел его одернуть вниз. Предосторожность оказалась лишней. Бочки уже были немного позади, а потому ударная волна никак нас не задела. Лишь закидала борта корабля кусками туш противников.

— Взрыв-зелья, — скомандовала Мегида и сама метнула склянку. Взрывы хлопали, вверх поднимались фонтаны склизких ошметков и воды. — Кислоту дальше кидаем, чтоб на днище не осела, — отдала эльфийка следующий приказ и взмахнула посохом, отправляя за борт струю яда, следом кидая колбу. Яркие лужицы разлились в цветочном море медузьих шляпок. Зашипели, забурлили, разъедая противников. Морские создания барахтались, кипели, лопались и разлагались.

Корабль таранил медузий остров, словно рыбацкая лодка первый прозрачный октябрьский ледок. Медузы уже цеплялись за обшивку корабля. Едва существа высовывались из воды, их вялые щупальца и юбки вмиг твердели, превращались в крепкие суставчатые лапы с присосками. Они медленно позли вверх.

— Посторонись! — крикнул Жора, вскидывая карту. На палубу рядом с ним приземлился огромный прямоходящий ёж. Он сразу же подбежал к борту и стал отрывать с себя шипы и метать вниз вползущих врагов. Джинни тоже подбежала к краю, пистолеты прицельно отправляли каждую пулю в грибовидную башку морских тварей.

Все равномерно распределились по палубе, чтобы встречать врагов. Я тоже решил проверить, как на них будут действовать мои умения, сначала кинул замедление, и без того неторопливые твари, вообще, казалось, перешли в режим слоумо.

— Эту не трогать, — указал я на крупную двухметровую медузину. Подпустил поближе и ударил Звуковой Волной. Тонкая клеточная ткань не выдержала. Колокол медузы взорвался и растекся, а вот ноги так и остались. Я развил успех и сбросил Скрипичный Ключ. Он как скребок прошелся вдоль борта, раздавив сразу семерых противников. Повторил то же самое с роялем.

— Все на левый борт! — скомандовала Мегиды. — Канониры, ждать команды.

Поскольку пушки только с правого борта, мы пытались хоть как-то задержать продвижение тварей с левого. Я бегал туда-сюда, делая вид, что обновляю бафы, на самом же деле пытаясь следить за обстановкой.

Иногда нимфа вскидывала руки, и морская волна слизывала с корабля сразу десяток тварей. Лена явно экономила силы, приберегая их для эндшпиля схватки.

Вот уже медузы преодолели большую часть борта и достигли пушечных портов. Их ножки карабкались вверх, наступая на литые дула.

— Огонь! — ударила посохом по палубе Мегида. Грянул картечный залп, разорвав целую линию медуз и зацепив тех, что дальше в море свинцовыми шариками. — Задраить окошки. Канониры, хватайте мушкеты.

Раздались хлопки закрываемых люков. Нежить застучала по ступеням, хватая мушкеты.

— Бомбы на левый борт! — продолжала руководить капитан. Скелеты как по команде, сорвали с пояса бомбы, чиркнули кресалом и метнули. — Стрелки держать оборону слева.

Пираты разделились на две шеренги, точно так же, как это было, когда мы штурмовали корабль. Одни стреляли, другие в это время перезаряжались.

— Стену огня, по обеим сторонам! — разразилась очередной командой капитанша. — Чего застыли, как икринки на водорослях? Не сгорим. Выполнять!

Я остановился, чтобы выпить зелье регена маны, а то неплохо так потратился, закидывая дальнобой по кулдауну. Струи огня, сорвавшиеся с пергаментов, запекали налипших медуз, заставляя вскипеть даже поверхность воды и, подварив тех, кто только собирался зацепиться за борт.

Пламя каким-то образом все же смогло местами въесться в обдутые ветрами борта. Помимо подпалин тут и там зарделись очаги будущего возгорания.

Мелких медуз становилось все меньше. Крупные поперли наверх с еще большим остервенением. Мне даже показалось, что где-то в глубине я увидел поплавок диаметром не меньше двух метров. Когда твари снова уже почти достигли перил, Мегида закричала:

— Морозные оковы!

Я выдернул с нагрудной петли свиток, перевалившись через борт, сломал печать и развернул. На бумаге проступил рисунок голубой снежинки, а затем полотно пошло инеем и застыло у меня в руках, немного обжигая пальцы холодом, превратившись в ледяную табличку, пошедшую трещинами, волшебная бумага все же лопнула, посылая вниз волны холода.

Обшивка покрывалась наледью. Ползущие медузы пристывали. Если б тут сработал один свиток, то это всё чего бы мы добились, но магия сразу четырех, вылилась в то, что медузы стали слипаться друг с другом. Лед сковывал их, превращая в своего рода стеклянные скульптуры.

Корабль чуть замедлил ход. Ведь вес изрядно увеличился, с обоих сторон налипло несколько тонн. Но лед стал подтаивать. Его подтачивали волны. Нарост пошел трещинами, откололся, увлекая за собой сотни медуз и придавливая еще столько же.

— Малитаж, раздай гарпуны, — всё больше удивляла нас своей военной смекалкой Мегида. Мальчонка бегал, вручая каждому оружие. Мы все припали к флангам и стали бить медуз куда придется, в колокол — хорошо, в лапу — тоже неплохо.

Я работал гарпуном с частотой швейной машинки, но этого все равно мало, чтобы сдержать напор тварей. Мелкие складывались с одного тычка, но вот чудища от двух метров стойко терпели, истекая слизью и водой в местах проколов, с упорством, присущим только бездушным силам природы, лезли наверх.

Со временем бить их уже не представлялось возможным, так как самые крупные, норовили схватить тебя в ответ. Мы отступали, тыкая медуз, уже взбирающихся на перила. После очередного выпада гарпун Артура застрял в колоколе четырехметровой твари. Я засмотрелся на это и отдернул оружие на долю секунды позднее, суставчатая лапа выдернула его из рук и выбросила в море.

Звуковая Волна! На секунду в строю медуз возникла прореха, но тут же затянулась. С морских созданий стекала вода и разливалась лужами по доскам. Они уже сползали на палубу. И тут их тела стали светиться. Внутри полупрозрачной оболочки вспыхивали электрические всполохи и расходились по округе. Я, как и многие товарищи, не успел выдернуть ногу из лужи. Удар током прошил от пяток и до самого темечка.

Нежить электрический урон не сильно беспокоил. Мертвая команда уже не стреляла. Перешла в штыковой бой, удерживая тварей на дистанции. Големы рубились так, что во все стороны только летели ошметки и брызги. Робин сновал у них между ног и успевал наносить удары кинжалами. Иногда бросал могильных червей, которые вмиг разъедали мягкую плоть противников. Тихон продолжал полевать медуз стрелами. Почти всегда это были обычные, изредка замораживающие или пронзающие выстрелы.

ТихийШелест: Держитесь, ребята. Я уже вижу границу медузьего поля.

Больше всех в схватке меня удивляла Лена. Все эти плавные, но быстрее движения с изгибами и перескоками, совсем не походили на обычный бой, нимфа словно исполняла смертоносное соло в бальных танцах. Электричество на нее почти не действовало, зато сама она порхала с ледяным клинком как балерина. Еще и остальным успевала помогать, швыряя замораживающие сгустки.

Когда стало совсем тяжко и нас начали теснить к центру, Артур активировал агроскил, ударив по щиту мечом, сразу после этого использовал свиток хождения по воде, у стальных сапог появилась магическая подсветка. Паладин, крутясь как волчок, раздавая удары направо и налево, пробежал вдоль одного из бортов, собрав на себя всех тварей, и сиганул в море. Пока падал, еще сшиб с десяток медуз и побежал прямо по шляпкам, махая мечом и щитом, активируя все умения по КД. Громовая поступь там работала отлично, за один удар ноги, он умудрялся уничтожить всех тварей в радиусе действия умения.

Еж Жоры остался совсем лысым. Шипы кончились, бедную призванную зверюшку схватили и утащили в море, непрерывно при этом жаля током. Картмастер не растерялся. Заново возродил существо, только на этот раз тот свернулся клубком и покатился вдоль борта, дырявя оболочку колоколов. Пиксель не отставал. Он совершенно безнаказанно летал над шляпами и жалил медуз розочкой, в паузах между тем, как они посылали вокруг электрические импульсы.

Пираты побросали штыки и пошли врукопашную с палашами и саблями наперевес. Даже Тень уже бегала по палубе, ловко полосуя хрупкую оболочку поплавков. Грызлик работал хитро, встал возле спуска в трюм, сбросив вниз лестницу, и скидывал туда медуз, ловко перепрыгивая через дыру, если его пытались схватить с другой стороны. Правильно, там места много, можно не одну сотню упаковать. Нам главное — вырваться, а в недрах корабля их потихоньку добьем.

И ведь каков хитрец. Не зря же он вызвался вытащить леди Маргарет оттуда. Неужели заранее предполагал такой исход? Все-таки как возмужал. Я показал ему большой палец в знак восхищения задумкой.

Иконка Артура посерела. Сам паладин возродился у мачты через десять секунд. Ему понадобился лишь миг, чтобы обнажить оружие и занять место во всё более тесном построении.

Кольцо нашей обороны сильнее сжималось у трюма, все заметили, что твари туда падают, как в бездонный колодец. Джинни уже взбиралась на мачту по канатам, её пистоли без остановки продолжали стрелять, прошивая мягкие медузьи тела. Скелеты Завесы складывались, но это никак не влияло, на обороноспособность мертвого воинства, ведь тогда уровень остальных возрастал.

Жора призвал Лупоглазку, существо, похожее на воздушный шарик с четырьмя зрачками. Пузырь сдулся, выстрелил струей воздуха, выкосив целую просеку в стене медуз. Картмастер вертел надувающийся шар, а карточный житель с шумом ударял воздушной волной.

Лея не успевала всех отхиливать. Я с Артуром ей помогали, но и этого было недостаточно. Я осушил уже не знаю какое по счету зелье здоровья и выронил бутылку под ноги от очередного электрического импульса. Непрекращающиеся удары током бесили, вызывали вспышки ярости, иногда сбивали каст.

Корабль резко клюнул носом. Я поскользнулся на склизких останках и завалился на пирата.

— Победа за нами! — закричала Мегида, сталкивая посохом очередную медузу.

ТихийШелест: Вышли. Осталось только этих добить.

Когда он успевал отправлять сообщение не ясно. Тетива хлопала без устали. Стрелы тут и там вонзались в морских гадов.

Воодушевленные радостной вестью, команда перешла в контрнаступление. Под конец мы выстроились огромным ковшом и попросту, двигаясь по кругу от бортов, скидывали тварей в трюм, лишь бы поскорее завершить эту изматывающую схватку. Едва последняя медуза рухнула в черный провал, Грызлик захлопнул люк и вместе с Праведником поставил на него ящик.

Моя совсем не по-бардовски жирная шкала Бодрости подошла к концу, и я тяжело оперся на перила, наблюдая, как удаляется медузовое поле. От него в нашу сторону протянулся тонкий жгутик, но им нас теперь не догнать. Из глубины всплывала огромный черный колокол, не меньше десяти метров в диаметре.

Я не успел не удивиться, не испугаться. Эмоций не осталась. Все сгорели в пылу битвы. Лишь мимоходом отметил, что скорее всего этот исполинский поплавок нас не догонит. Ноги вдруг подкосились. Я рухнул на палубу, распластавшись среди все еще пульсирующих останков медуз.

Блять, как же я устал.

— Чего разлеглись, как селедка под шубой? — гаркнула Мегида, похоже единственная, у кого еще остались силы. А нет, вон еще Лена. Стоит как ни в чем не бывало. — А палубу кто убирать будет? А из трюма этих гадин доставать?

Меня затошнило от одной мысли о предстоящей работе.

— Ладно, ладно, хиляки сухопутные, — сжалилась над нами капитанша. — Отдыхайте пока. Молодцы, команда! Отбили нашего Ленивого Тюленя, от этих тварей. Леди Элеонора, вам особая благодарность, вы могли и не сражаться за нас.

* * *

— Земля прямо по курсу, — подал из вороньего гнезда голос Жора.

Я попросил у Тихона трубу и глянул вперед. И как он в этой темени лютой что-то разглядел? Если б не нимфа, мы бы вообще давно налетели на рифы. Лена, казалось, знала рельеф дна каждой морской пяди. Если сомневалась в чем-то, то не раздумывая, ныряла, чтобы проверить.

— Капитан, а куда мы вообще плывем? — спросила Джинни.

— На пиратский остров — Пьяньгаскар, разумеется, — весело заявила Мегида.

Спустя десять минут, я разглядел то, что заметил картмастер. Впереди показалось более темное пятно, чем чернота вокруг. Пиксель полетел на разведку, а когда вернулся, то сбивчиво залепетал:

— Ну там это...

— Чего? — уставилась на него капитанша, — Не тяни, впередсмотрящий. Что ты как морской воды в рот набрал?

— Да неудобно как-то при леди, — он скосил взгляд на рыжую пассажирку.

— Говори, морская звезда тебе в борщ! — топнула ногой Мегида.

— Ну там хер огромный и, собственно, женские половые органы гоняются по берегу за группой пьяных пиратов.

— Ты превысил дневную норму рома, матрос? — строго посмотрела на него эльфийка. — Боцман, отправьте его чистить... — Договорить она не успела, так как мы услышали далекие раскаты пушечных выстрелов и увидели вспышки в небе над предполагаемым островом.

— Пираты празднуют, — уверенно заявила Лена. — Мы приплыли. Это Пьяньгаскар.

Уже очень скоро мы убедились в правдивости слов нимфы. Да и картмастера. Судя по вспышкам салютов и грохоту, пристань находилась с другой стороны острова. Нам придется его обогнуть.

Корабль не торопясь поворачивал, а мы уже невооруженным взглядом видели, как по берегу бегал огромный хер и его противоположность за горсткой пьяных вдрызг пиратов, что вяло отстреливались, больше рассыпая порох по пляжу, чем заправляя в дуло.

— Что моллюсков никогда не видели? — вылупилась на нас Лена.

Лишь в оптику удалось увидеть, что это действительно два моллюска переростка. Тот, что походил на мужской половой орган назывался Гуидак и имел сто тридцатый уровень, а смахивающий на женский носил заковыристое название Криптохитон Стеллера и сто пятидесятый левел.

— Нормально так разрабы прикололись, — хохотнул Жора.

— Да это не игроделы. Это мать-природа, — написал Тихон, снова блеснув эрудицией. — Это реальные моллюски. Просто им тут размеры прикрутили.

Мы обогнули остров. Вскоре нашему вниманию представился пылающий сотней фонарей город, уходящий вверх, и пристань с бесчисленным множеством кораблей. Под прицелом нескольких пушек мы причалили, куда указывал однорукий худой дед в драной тельняшке.

Начальник охраны пристани. Ворчливый Эрл. Уровень 100.

— Вы кто таковые будете? — сипло спросил он, едва мы сбросили сходни. Старика окружила толпа грязных пиратов. Оружие никто из них не выхватывал, но руки все держал на эфесах сабель. Они недобро поглядывали, указывая друг другу на наш вызывающий флаг.

— Да это ж посудина Ромового Джо, — прокатился шепоток по толпе.

— И точно Черный Клинок.

— Мы вольные пираты! — гордо вскинула подбородок Мегида. — Ромовый Джо драил у меня палубу как последний юнга. И этот корабль теперь мой. Что в море взято, то свято!

— Баба-капитан, — охнул толстяк и даже бороду зажевал от изумления.

— Где в вашей дыре можно потратить награбленное? — как ни в чем небывало спросила эльфийка.

Не сказать, что встретили нас радушно. Но закон есть закон. Пират тот, кто считает себя таковым. Местные с неохотой рассказали, где здесь что. Мы пришвартовались. Заплатили Эрлу за охрану, хотя особо в это и не верили.

Поэтому оставили на корабле пару сюрпризов. Ну и Завесу с Робином. И всей командой отправились в ближайший кабак. Каждая встреченная компания пыталась нас задирать. Приходилось делать остановки, чтобы дать в морду самому громкому забияке.

Из заведения лилась музыка. А затем и вовсе хор пьяных голосов затянул песню:

— Пей сколько вле-е-е-зет, пока не по-о-омер!

— Го-о-о-ри изнутри, чтоб не гореть на мо-о-о-ре!

Возле таверны под смех толпы мутузили друг друга два пирата. Покосившаяся деревянная вывеска гласила «Море рома». Лея лишь закатила глаза и цокнула:

— Оригинально, слов нет.

— И им за это еще и деньги заплатили, — поддержала её Артур.

Мегида с ноги открыла дверь и заорала во всё горло.

— А ну, подайте нам самого лучшего пойла! Морской еж вам в овсянку!

Песня оборвалась. Жалобно тренькнув лопнувшей струной, вышла из строя лютня. Музыка стихла. Смех и гогот прекратился. Даже драчуны перестали друг друга мутузить. Вся таверна смотрела на нас в немом изумлении.

Глава 20. Загробная команда Ленивого Тюленя

Отступление четвертое

В свете луны улыбка Беззубого Фрэнка смотрелась пугающе. Там осталась лишь пара стертых медных зубов. Он был своего рода талисманом корабля «Пройдохи», в дни когда фортуна была к ним благосклонна, его рот сиял серебром или блестел золотом, а однажды и вовсе поразил весь Пьяньгаскар ослепительным алмазным светом(правда, улыбаться в ту пору ему запретили). Но когда команда на мели, количество драгоценных зубов постепенно уменьшалось, пока не оставались лишь смятые ядовитые коронки из оранжевого мягкого металла.

— Шего фы на фэту пофудину пожарифся? — прошамкал Фрэнк.

— Сам ты пожарился. А я позарился, — огрызнулся Малёк. Несмотря на безобидное прозвище, доставшееся из-за низкого роста, боцман «Пройдохи» обладал скверных характером. — Ты на осадку глянь. У них полные трюмы. Как будто целую флотилию гробанули. Зарвался Ромовый Джо. Вот и не смог уйти от погони, а эти чертовы пиратки. Тьфу! — коротышка сплюнул на причальные доски. — Бабы, чтоб их морской черт драл! Эти сучки и сброд, что возле них просто наёмники. Островные или импотенты-ублюдки с большой земли заслали сюда эту братию пощекотать наши седые яйца. Если позволим такой херне твориться, завтра якорь в жопе может оказаться уже у нашего капитана, и тогда не видать тебе золотых зубов.

— Жвать нафых? — уточнил старый моряк.

— Зови. Только тихо. Если кэп узнает, я то плетьми отделаюсь, а тебя он подвесит за причиндалы на мачте. Он местные дела не любит.

Спустя полчаса десять пройдох, как звали членов их команды местные, собрались недалеко от причала. Заползать на чужие пришвартованные корабли тут все умели еще со своей бытности пороховыми обезьянами. Да, собрались здесь только матерые пираты, те, кому морскую воду добавляли в материнское молоко, прошедшие весь путь с самых низов.

Заходить с порта опасно. Суеверный старина Эрл мог и испугаться этих морских ведьм, а потому придется по старинке забираться с воды.

Пираты долго наблюдали, но так и не обнаружив караула, решили, что пора. Спустившись в воду у края причала, они тихо поплыли, не вызывая плесков. Выныривали по одному, чтобы не создавать лишней ряби на воде. Лишь когда волны успокаивались, всплывал следующий.

Беззубый Фрэнк как самый худой пополз по якорной цепи. Удивительное дело, но пройдоха делал это так, что ни одно из звеньев не брякало сильнее, чем при обычном порыве ветра. Забравшись на палубу, он сбросил веревку, и спрятавшись за ящиком, внимательно осматривался.

Фонари не горели. Приходилось довольствоваться светом Луны и звезд. Тишина. До ушей доноситься лишь извечно веселый хмельной голосок Пьяньгаскара. Вдали слышно, как по мостовой ходит патруль портовой охраны. Если прислушаться, можно даже услышать пару скабрезных анекдотов. Но самом судне почти полное беззвучие.

А так не бывает. Корабль как живой дышит и разговаривает. Побрякивает снасть на ветру, скрепят канаты, цокают когтями бегающие крысы, ссыхающееся дерево потрескивает, провинившийся юнга драит палубу в ночи, дежурная смена рубится в карты, в трюме обязательно кто-то храпит.

Чутье Фрэнка забило в тревожный колокол, но вся команда уже забралась на борт, попрятавшись за бочками. Малёк прислушался и в изумление уставился на беззубого товарища. Тот лишь кивнул и указал пальцем в сторону берега. Боцман на секунду задумался, но потом решительно затряс головой, принявшись жестами раздавать указания.

Пятерка во главе с Фрэнком стала красться к каюте, остальные под предводительством Малька пошли к закрытому люку в трюм.

Беззубый обнажил саблю и, нервно облизнув губы, резко дернул на себя дверь.

Заперто! Старый морской волк тут же отступил, его место занял Черный Бен. Он никогда не носил рубах, все его тело полностью покрывали татуировки. Выглядел он скорее как головорез, но на самом деле вряд ли хоть кого-то мог одолеть в честной схватке, специализировался совсем на другом. Взломщик мгновенно извлек отмычки и принялся ковыряться в замке, заставляя товарищей нервно сжимать кулаки, с каждой новой сломанной отмычкой. С четвертой попытки замок поддался и мягко открылся.

Фрэнк дернул дверь на себя и из беззубого рта вырвался крик ужаса, заставивший обернуться патруль на берегу.

Ромовый Джо ждал гостей в своей каюте, только вот он изменился до неузнаваемости. В мертвых глазницах горел зеленый свет, словно там поселилось два светлячка. Потрескавшаяся гнилая кожа обтягивала перекошенное лицо. Форма превратилась в лохмотья, через дыры в ней можно было увидеть кости. Некогда огромный плечистый моряк сгорбился, скукожился, иссох. Оно и неудивительно, но визитеры не знали, что в последней битве известный некогда капитан несколько раз ломал позвоночник, а потому теперь опирался на то, что осталось.

Так же они и не догадывались, что хитрая некроматка, сейчас спускающаяся из вороньего гнезда вместе со своим верным помощником разорилась и решила таки открыть один бесполезный скил, который используют только ПВП игроки да ролевики, вроде Праведника — Голос Зомби. Это умение заставляло восставших мертвецов лепетать бессвязный бред, сплетенный из обрывков воспоминаний. Смысла не несет, зато звучит жутко.

Вот и сейчас Ромовый Джо, имевший теперь приписку «юнга» заскрежетал зубами, трухлявые легкие исторгли гнилой воздух, а подвяленные связки превратили его в жуткий сиплый голос:

— А вот и закуска к рому?

В тот же миг в каюте вспыхнули еще десять пар глаз. Гремя костями, мертвая команда ринулась к выходу.

Малёк со своей группой всего этого не видел. Лишь услышал истошный вопль, слившийся с грохотом откинувшегося люка. Заглянув в трюм, боцман сразу осознал, почему у корабля была такая осадка. И что по ценности все сокровища этого судна не сильно дороже морской воды. А потом несколько стоящих рядом ящиков открылись, и из них хлынули ожившие мертвецы, со многими из которых он когда-то пил в портовых кабаках, а с иными и ходил под одними парусами.

Истошные вопли до такой степени перепугали, патрульных, что они не стали соваться на корабль до прибытия подмоги, а когда усиленный отряд береговой охраны прибежал на место, то обнаружил лишь пустую палубу.

Если б они не тряслись от страха, то могли бы заметить несколько деталей. Таких как: свежие мокрые следы, отмычки, торчащие в замке каюты, или же медный зуб, поблескивающий в лунном свете у люка, ведущего в недра корабля. Если бы их сердце гулко не стучало от пробежки, если б они тише болтали, пытаясь спрятать за нервными шутками страх, то смогли услышать странное чавканье под палубой. Словно там ползает сотня склизких морских тварей.

Хотя вряд ли бы они поняли, что это. Ведь кому придет в голову забить трюм скажем исполинскими медузами. Правда ведь?

* * *

Уровень 82

День тридцать первый

— Может, другое заведение поищем? — нервно улыбнулась Лея. — Тут совсем нет свободных мест.

— Не дрейфь, судовой врач, а то переведу тебя в помощники кока, будешь целыми днями селёдку чистить, — отмахнулась Мегида. — Евжорий, бутылку мне!

Картмастер так был шокирован обилием родственных душ вокруг и завороженно пялился на полки забитые алкоголем, что даже не заметил такой формы обращения и безропотно протянул требуемое, не жалко, ведь вот оно впереди бери сколько хочешь.

Мегида пошла в самое козырное место, возле пустующей стойки для танцовщицы. Дойдя до занятого столика в абсолютной тишине, она с размаху разбила бутылку о голову сидящего во главе капитана. Тот был изрядно пьян, а потому после удара рухнул мордой в тарелку с жаркое.

Мегида небрежно столкнула его посохом, скривившись при этом, словно в экскременты ткнула.

Пираты охренели не меньше нашего. Пауза затянулась. Мегида аккуратно переступила через тело, подцепила древком его шляпу и смела ей осколки со стола. Обтерев этим же головным убором свои сапоги, что изрядно заляпались по дороге в харчевню, она надела треуголку на голову усатого первого помощника, что так и сидел с открытым ртом.

Пышногрудая официантка в белом фартуке тоже зависла с подносом в руках. Мегида взяла оттуда бутылку, сунула в открытый рот усача и хорошенько вдарила ему коленом по подбородку. Бутылка открылась, а пират, подавившись пробкой, зашелся в приступе, пытаясь вдохнуть, и рухнул на пол, краснея и содрогаясь всем телом.

Когда судороги прекратились, и он окончательно затих, остальных заседающих за столом наконец-то прорвало. Они резко повскакивали, опрокидывая стулья и с криком: «Режь их, братва!», попытались выхватить сабли. Получилось не у всех. Один с перепоя не заметил рядом стоящий стол и засадил лезвие аккурат в щель меж досок, другой увидев это, сделал шаг назад, дабы не повторить ошибок товарища, но запнулся за опрокинутый табурет и упал.

За остальными столами происходило нечто похожее. На нас ополчилась вся таверна, пираты срывались с мест и сталкивались друг с другом, каждый хотел быть тем, кто насадит на рапиру дерзких новичков.

Тут грянул двойной выстрел. Пистолеты Джинни стрельнули в потолок, и на рыжие волосы посыпались опилки. Пираты на секунду замерли, а Мегида заскочила на барную стойку, опрокинув несколько бутылок и бокалов.

— Тих-о-о-о! — закричала она. — Всем выпивка за счет команды Ленивого Тюленя! — Воспользовавшись тем, что привлекла внимание, Мегида достала черный мешочек и швырнула его на стойку. Кошель открылся от удара о дерево и из него в разные стороны словно перепуганные кролики запрыгали золотые монеты.

— Пей сколько вле-е-е-зет, пока не по-о-омер! — на удивление звучно затянул услышанный мотивчик Жора.

— Го-о-о-ри изнутри, чтоб не гореть на мо-о-о-ре! — подхватили остальные посетители.

Репутация с командой корабля «Белая акула» повышена до Симпатии.

Репутация с командой корабля «Золотоискатели» повышена до Симпатии

Репутация с командой корабля «Против течения» повышена до Симпатии.

Репутация с командой корабля «Кровавая пятница» повышена до Симпатии.

...

Репутация с островом Пьяньгаскар повышена до Заинтересованности.

И снова полилась музыка, официантки пришли в движение, словно части какой-то карусели, пущенные по рельсам, отмер и хозяин заведения, раздавая команды. Морские разбойники, замершие на полушаге, аккуратно опустили вторую ногу и попрятали сабли, усевшись обратно. Те же, что занимали облюбованный нашей бравой дерзкой командиршей стол, ретировались, забрав капитана и первого помощника. Причем последнего, хоть он и помер, усадили как ни в чем не бывало рядом с собой.

Я огляделся. Да. Возможно тут пятая часть гостей уже на том свете. Лена поймала мой взгляд и кивнула на спящего мужика за соседним столиком.

— Я слышала, что пираты подсчитывают тех, кто не пережил побывку на суше за день до отплытия, но не думала, что это правда.

Есть то, что здесь подают, мы не собирались, таким и Пирожок побрезгует, а он непривередливый как хряк. Потому нам доставили яства из какого-то заведения элитного уровня по местным меркам. Когда столы оказались заставлены тарелками с дымящимся мясом, теплым хлебом, сочными салатами и скворчащими, поджаренными до золотистой корочки овощами Мегида встала и подняла бокал с коллекционным вином:

— Команда, сегодня море бросило нам вызов, но мы с четью прошли это испытание! Выпьем же за то, чтобы и дальше, мышцы наши были крепки как канаты, грудь гордо раздувалась как парус на ветру, нервы оставались стальными как якорная цепь, а намерения тверды как пушечное ядро!

— Ура-а-а-а! — поддержали мы капитана.

Я залпом осушил бокал, даже внимание на вкус не обратил, шато-манто-пальто, да плевать. Компот, чувствуется, что натуральный. Отставив стакан, набросился на мясо и застонал от удовольствия, до того сочное, что по бороде сок стекает. Надо успеть насладиться пищей, пока Мегида опять чего-нибудь не выкинула.

Пока подвернулось временное окошко, решил глянуть лог, интересно же, что перепало за прохождение медузьего поля.

Вы убили среднюю медузу, вы первые игроки, встретившие это существо. Опыт х3.

...

Вы убили большую медузу, вы первые игроки, встретившие это существо. Опыт x3.

...

Вы убили гигантскую медузу, вы первые игроки, встретившие это существо. Опыт x3.

...

Вы убили перламутровую медузу, вы последние игроки, встретившие это существо. Опыт x7.

...

Вы убили карликовую медузу, вы последние игроки, встретившие это существо. Опыт x7.

...

Вы убили разумную медузу. Сотню лет назад Йомунд и Лох-Мерз наказали зарвавшегося колдуна, запихнув его душу в данную особь. Вы могли бы высвободить пленника, но предпочли убить. Опыт x100.

Репутация с Йомундом и Лох-Мерзом повышена до Заинтересованности.

...

Вы убили медузу-старожила. Вы убили потенциально бессмертное существо. Оно являлось самой заурядной, но при этом самой долгоживущей медузой в мире. Она прожила 1092 года. Опыт x1092.

Таких сообщений было без счету и я промотал до действительно важных вещей.

Поздравляем! Вы совершили грандиозную победу над превосходящими вас числом врагом. Ваша группа уничтожила 3245 противника(Опыт x5). Это великое деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своего героя.

Вы можете оставить шрам в память об этой славной битве.

Вы первые, кто смог пройти медузье поле(Опыт х10).

Награда:

Достижение «Вместе выстоим 2». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 6%. Складывается с достижением «Один в поле воин».

Пассивный навык Заземление. Входящий урон от электричества уменьшен на 10%.

Свиток «Дождь из медуз».

Карта «Мегамедуз». Только для класса мастер карт. Собрано карт из морской колоды 1/54.

Вы можете сделать памятную зарубку на судне.

Вам доступна памятная татуировка.

Опыт 4 341 572. 387120/409900

Получен новый уровень! Текущий уровень 82.

Владение музыкальным инструментом +2. Всего 24.

Владение волынкой +3. Всего 11.

Я не успел досмотреть. Едва мы окончили трапезу, к нам подсел толстяк в расшитой золотом шляпе. Он окинул всех хитрым взглядом и обратился к капитану:

— Мадам, позвольте представиться, Жифьен — лучший торговец в этой дыре. Если ищете, где сбыть товар, вам не сыскать компаньона надежнее меня. Самые выгодные условия, а вам еще и скидка за красоту.

Джинни побледнела и отвернулась, принявшись что-то шептать Леи.

АхилительнаяДева: Малышка говорит этот хлыщ никакой ни Жифьен, а граф де чего-то там, сын виконта, кароче чуть ли не правая рука короля. Самый известный купец в их краях. Славиться настолько сильным флотом, что его бояться даже пираты.

Дикарь57: Стоит похлопать игроделам за гиперреализм))

АхилительнаяДева: Прикинь, как можно бы это дело раскрутить, если б...

Дикарь57: Долой сомненья. Мы не размениваем себя на локальное господство)

АхилительнаяДева: Да знаю. Просто...

Дикарь57: Я понимаю.

— С чего вы взяли, что мы чем-то торгуем? — пропустив его лесть мимо ушей, спросила Мегида.

— Бросьте. Уже весь город твердит, что еще пара тонн и вы бы килем по дну скребли. А у нас залив глубоководный.

— Сегодня никаких дел. Найдите нас завтра, — отмахнулась от него эльфийка.

— Вас понял. Приятного вечера, — улыбнулся контрабандист и отошел.

Капитан тут же заскочила на стул и закричала:

— Эй, мышки сухопутные. Ставлю свой корабль вместе с добычей на то, что даже самый жирный боров не сможет перепить моего впередсмотрящего, — она спрыгнула и хлопнула по плечу Жору.

Картмастер неверяще уставился на нее, потом перевел взгляд на меня, словно спрашивая разрешения, я еле заметно кивнул. Пиксель расплылся в улыбке и заорал:

— Не смеши капитан, никто из этих принцесс даже близко не обладает таким луженым желудком!

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы. Такое развлечение всем по нраву.

— Да ты мне не противник! — воскликнул один из пиратов, худой и высокий почти под самый потолок, он ударил себя в грудь костлявой рукой. — Я однажды год не выходил в море, а только и делал, что сидел на этом самом месте и пил. Все знают, Долговязый Томми может опрокинуть в себя целую бочку.

— Ты? — скептически поднял бровь Жора.

Мегида рассмеялась, приобняла картмастера за плечо и заявила во всеуслышание:

— Да это парень однажды год прожил на скалах, так как он умудрился сделать настойку из мха и лишайника и споил всех русалов в округе, после чего они сами доставили его на сушу в обмен на рецепт.

— Брехня! — махнул рукой Томми.

— Чистая правда, — возразила Лена. — В подводном мире о нем легенды ходят.

Пираты видели, что с нами нимфа, а потому начали перешептываться.

Мегида всерьез выставила корабль. В ответ же принимала карты, свитки и прочие расходники. Пираты хоть это дело и не любили, магов среди них почти не было, но все же грабить всякое приходиться. Да и сбывать магическое добро можно не хуже любого другого. Наскребли по сусекам. Жора аж просиял, когда узнал, что в случае победы сможет пополнить колоду.

Оказывается, для таких дуэлей существовал особый регламент. По нему «бойцов» садили за специальный столик в центре зала. Его окружала защитная аура, сразу высвечивающая невидимок. Перед «битвой» обоим соревнующимся давали специальное отрезвляющее зелье, дабы обеспечить равные условия «схватки».

Чтобы подчеркнуть своё пренебрежение, Долговязый Томми позволил Жоре выбрать «оружие», то есть напиток. И это большая ошибка. Картмастер, конечно, выставил на стол свою настойку. Официантка принесла закуски и запивон, Джинни по команде хозяина заведения пальнула в потолок, дав старт соревнованию.

До пятой рюмки бойцы шли на равных, но потом преимущество Жоры стало очевидно. Он слишком хорошо знал свой продукт, чувствовал, когда и чем закусывать или запивать, входил в каждую рюмку плавно словно опытный гонщик в поворот на изученной вдоль и поперек трассе.

Десятую стопку оппонент картмастера попросту не смог донести до рта, опрокинул её на стол, клюнул носом и, брякнувшись башкой о дерево, отрубился.

Со всех сторон полилась отборная матерщина, радостная и не очень, безучастных не осталось.

Жора выпил трезвящее зелье и, обведя толпу взглядом, спросил:

— Кто следующий?

Я вяло наблюдал за схватками, больше внимания уделяя разговорам с сокланами, чем развернувшемуся зрелищу. Жора обыгрывал одного за другим, причем вне зависимости от видов «оружия». Опыт сказывался.

Ну и свои хитрости у картмастера имелись, ведь у большинства пиратов Алкоголизм был прокачен сильнее, чем у Жоры.

НочнойДожор: Все дело в том, мои трезвые друзья, что я куда более искушенный ценитель, чем эти разбойники. Если ты попробовал больше десяти видов алкоголя в игре, получаешь ачивку «Сомелье», дающую сопротивляемость к опьянению на 3%. Но у меня уже третий раз это достижение апнулось, и бонус вырос до пяти. Пивовар первого уровня даёт такой же резист на алкашку, но у меня данная профа до третьего левела раскачана. Аналогично с виноделием. И за Алхимию выше десятки капает еще 1% на резист ко всему, яды, кислоты и прочее.

— Да как так-то! Кракен тебя дери! — воскликнул очередной проигравшийся в пух и прах пират.

— Все дело в том... — начал было Жора, но тут я вступил в игру и перебил его:

— Покровители у вас не те! Мы вот все под могучей дланью Зика ходим, а потому нет для нас ничего невозможного.

— Йотум и Лох-Мерз вас сожрут за такие слова, когда в море выйдете! — воскликнул в сердцах кто-то.

— Видели мы их вчера, — отмахнулся я, словно это что-то незначительное.

— Обоих сразу, — закивала нимфа.

И снова по залу пронесся шепоток.

— Ромовый Джо не поверил! — продолжал распыляться я. — А ведь я предупреждал его не вставать у нас на пути. И даже медузье поле нам оказалось нипочём!

— А я говорил! — воскликнули справа. — Медузьи останки по всему кораблю. А вы, не бывает выживших, не бывает.

Пираты зароптали.

— Морду бы вам набить, стращатели! — раздался гулкий бас от входа.

— А ты попробуй! — снова заскочила на стул Мегида. — Ставлю корабль, свою шляпу и пистолеты Ромового Джо, что ни один из вас не сможет побить моего матроса.

Тут такой гул поднялся.

— Да я его!

— Да он от моих кулаков как Беззубый Фрэнк станет.

— Точно!

— А ну, пойдем выйдем!

— Да он же хиляк, вы только гляньте.

Глава 21. Бадабадабум!

Уровень 82

День тридцать второй

— Наш корабль, против того, что вы отречетесь от Йомунда и Лох-Мерза, — заявил я, по пути к выходу.

На такую аферу повелись многие.

— Да у меня вся команда под флаг вашего Зика встанет, если ты меня побьешь, — рыкнул копченный морской волк с просоленными и выгоревшими на солнце волосами. — Так ведь, парни?

— Да-а-а! — хором выдали они.

Ну, пошла жара.

Вся публика выбежала из таверны и образовала большой круг. Я поблагодарил Мегиду за такую возможность повеселиться.

Среди пиратов не нашлось достойных противников. Толстые, худые, накачанные, низкие, высокие, силачи и юркие слабаки, все они одинаково не могли ничего мне противопоставить.

Поначалу я пытался быть серьезен, но на пятом противнике понял, не найти мне здесь серьезных оппонентов. Да у всех пиратов очень мощные предплечья, а значит, и стальной хват, отличное чувство баланса, сказывается морская качка, и ноги у них работают хорошо, все-таки фехтовать приходиться часто, а там важно передвижение, реакция тоже на уровне. Но этого всего недостаточно.

Появилось чувство, словно играю в какой-то файтинг на самом легком уровне. Я порхал по импровизированному рингу, нанося удары руками и ногами из разных стоек, успевал при этом болтать с сокланами, пританцовывать и развлекать толпу. На пятнадцатом сопернике почувствовал, что выплеснул все лишние мысли, эмоции, и прекратил представление.

— Нда-а-а, — покачал я головой, протягивая руку кое-как пришедшему в себя здоровяку. Рывком поднял его на ноги и похлопал по спине. — Слабоваты, вы ребята, для паствы Зика.

— Спор дело чести! — тут же возразил кто-то. Теперь уже они сами хотели вступить в мою маленькую общину. Да, конечно, качество адептов с моральной точки зрения так себе, но с другой стороны, очки веры не пахнут. К тому же, глядишь, и кто-нибудь из них встанет в итоге на путь истинный. Я уверен. Того же Малитажа уже не постигнет судьба всех этих бедолаг, если он и сыщет смерть в море, то точно не в пьяном угаре, пытаясь взять на абордаж чей-то корабль.

— Рукастых, надо думать, среди вас хватает? — обвел я толпу взглядом. Вопрос был риторический и так понятно, что корабли пираты обслуживают сами, и шлюпки им не с большой земли привозят. Верфь, что мы видели, хоть и выглядела не очень, но одномачтовики для малого промысла скорее всего морские разбойники и сами в состоянии собрать. — Времени вам два часа, чтобы соорудить малый алтарь.

Я описал пиратам, что должно быть, и те отправились в джунгли воплощать задуманное. Уже через час меня повели горными тропами чуть ли не на вершину местной Пьянь-горы. Сделав скрин получившегося воплощения Зика, оправил его в чат, с каменным лицом глядя на летящие в ответ смайлики. Ладно, чего уж, пора привыкнуть, что каждый новый образ духа, как губка впитывает в себя весь местный колорит.

Деревянная статуя сидела в лодке, посреди большой ямы с водой, положив руки на весла. Он был облачен как истинный матерейший пират: на одном глазу повязка, вместо второго вмонтирована подзорная труба, вместо руки крюк, вместо ноги ходуля, с кого-то даже бороду срезали, чтобы приклеить её резной фигуре, треуголка оказалась прострелена, что среди местных считалось невероятным признаком удачи, самым достоверным элементом оказалось лицо, точнее, его отсутствие, вместо него приклеили вырезанный с флага череп. В носовой части лодки сундук с сокровищами. Сзади ящик рома.

Я призвал Зика. Статуя ожила и закашлялась, сплевывая воду:

— Соленая, — сказал дух, обводя всех взглядом, он как чертов киборг крутил трансфокатор подзорной трубы силой мысли, настраивая фокус. Затем выбросил ящик рома, оставив лишь одну бутылку.

Покровитель достал пистолеты и, покрутив их в руках, прицелился в одного из пиратов. Раздался выстрел, а когда дым рассеялся, перепуганный морской разбойник совал пальцы в дырку в шляпе.

— Занятно, — протянул Зик, втянув провалами носовых отверстий остатки пороховой гари. Убрав орудия, оглядел будущую паству. Он вылил ром из бутылки и набрал в нее воды из лужи, а потом швырнул мне. При этом ни капли не расплескалось, несмотря на то, что пробка отсутствовала.

Я передал её ближайшему пирату. Тот пожал плечами и хлебнул скривившись.

— Морская, чтоб её! — сипло выдал он, над ним полыхнула магическая вспышка, а мне прилетело пять тысяч опыта.

Бутылка пошла по кругу. Когда ритуал был окончен, я взял слово:

— Безвольные слабаки сдохнут при любом покровителе. Даже если присягнут на верность сразу тысяче богов, участь их будет незавидна. Многие из вас оказались здесь из-за дурацкого спора по пьяни, другие же пошли за жаждой силы, третьи просто как корабль в море подались ветру перемен. Еще пару минут назад вы жили лишь ради того, чтобы перепортить как можно больше девиц и сдохнуть, ощущая, как морская вода жжет дыры в теле. Зик даст второй шанс каждому. Возродит мечты. Подарит цель в жизни. Кто захочет перемен, тот скоро сам себя не узнает, а умирать будет с улыбкой на устах, осознавая, что всё не зря.

Харизма +2. Всего 18.

Толкнув хоть и излишне пафосную, но от этого не мене правдивую речь, оставил новых друзей праздновать, а сам поспешил к своим, так как пираты предупредили, что многие их коллеги-головорезы решили сжечь наш корабль и прилюдно надругаться над флагом.

Пираты предлагали помощь. Давненько на острове не было доброй резни, за которой непременно следует передел сфер влияния. Я отказался, сославшись на силу духа, что убережет своих последователей и посоветовал им либо не высовываться из джунглей, либо бежать на всех порах в обход города и выводить свои корабли, а то мало ли что может случиться.

Еще и чат буквально взорвался тревожными сообщениями.

Завеса говорила, что вся береговая охрана ушла поднимать шум, из-за постоянных криков, полных ужаса, что раздаются с Ленивого Тюленя. Тем же самым занялись пять команд, из которых были пропавшие пираты. И всё бы ничего, но последние глупцы, попавшие в некромантские сети, оказались с корабля «Разбой» из флотилии Мрачного Билли. А этот морской волк здесь почти что генерал-губернатор. К тому же нашлось множество истово верующих в Йотума и Лох-Мерза, они уже с факелами, топорами, да саблями шествовали по улочкам к бару, где заседали мои товарищи.

Дикарь57: Ирма, солнышко ты наше лучистое, выпускай маленьких склизких друзей.

Завеса: Ну если капитан согласна...

Причуда: Давай! Будет весело!

Праведник1: Близок день кончины мира, если воплощение тьмы считается солнышком.

Я бежал к огням города. Мокрые ветки хлестали по лицу. Влажная почва не позволяла разогнаться как следует, ведь на ней легко поскользнуться. Едва скользнул в поселение, столкнулся нос к носу с готовящейся выступить ватагой. Слухи уже и до окраины докатились. Плохинаши дела.

На меня заговорщики не обратили внимание, шептались, встав в круг. Я, видимо, проникся местной атмосферой, так как удар нанес в спину, очень по-пиратски. Крикнул: «Лови ром!», двое из пиратов на рефлексах поймали брошенные мной бутылки. Лишь одна оказалась с алкоголем, а вторая со взрыв-зельем. Последняя взорвалась, разметав противников в стороны, разлившийся ром загорелся на одежде.

Покончив с этой группкой, побежал дальше.

Дикарь57: Ирма, подожги парочку судов подальше от нас.

Чтобы не выделяться, нырнул в подворотню и воспользовался свойством маски, пожелал стать последователем Йомунда. В пирата не превратился, стал офицером одного из островных государств. Скинув приметный синий китель, расшитый черти чем, швейная флотилия, мать её, и дебильный белый парик, замазал грязью штаны и рубаху. Вот так вполне сойду за местного. К тому же офицерский пистолет и шпага сейчас как раз кстати.

Чтобы отвлечь массы, по дороге швырял взрыв зелья в дома. Городок по большей части выстроен из дерева, а потому многие тут же бросились тушить пожары.

Я несся по улочкам, сбивая вяло выползающий из домов пиратов. Новость о публичной расправе над командой Ленивого Тюленя уже облетела весь остров. Другие же местные шли если не поучаствовать лично, то поглядеть, или же порешать под шумок какие-то свои дела. Последние особенно выделялись на общем фоне, во-первых, трезвостью(по большей части), во-вторых, организованностью — двигались единой группой, в-третьих, часто имели опознавательные знаки — все в банданах, или в рубахах с оторванным рукавом.

Ох, полыхнет сегодня городок. Из разговоров в таверне стало понятно, что его не раз уже разрушали до основания и сами пираты, и союзный флот нескольких островных государств и морские чудища.

Если видел одиночек или группы не больше пяти человек, без зазрения совести налетал и рубил их, не давая опомниться. Убить получалось лишь одного-двух, но раненые уже не смогут продолжать путь. Чем больше отсеку по дороге, тем меньше появиться потенциальных преследователей.

Я уже выскочил на нужную улицу. Таверна оказалась в зоне видимости. У входа собралась толпа с факелами. Многие стали оборачиваться на вспыхнувшие с разных концов порта суда. Часть пиратов побросала факелы и бросилась к пристани.

Я уже подбегал ко входу, проталкиваясь сквозь толпу, когда дверь распахнулась, и на улицу вылетел мужик. Он сделал несколько шагов, а затем рухнул на колени, голова соскользнула с плеч и покатилась под ноги собравшимся. Толпа заорала и ринулась в харчевню словно змея, пытающаяся заползти в бутылку.

Дикарь57: Ирма, готовь корабль к отплытию и высылай спасательный отряд.

Я слился с людским потоком, что втянул меня внутрь, как пылесос соринку. Глаза перескакивали с одного стола на другой, но друзей нигде не было. Не все посетители поняли, чего это их халявную трапезу обрывают. Завязалась драка. Вспыхнуло пламя. Хозяин заведения пытался всех перекричать, но куда там. Народ уже ломанулся на второй этаж.

Я кое-как протиснулся к стене, выбил табуретом окно, звезданул им по башке одного из придурков, что уже обнажили оружие. Выбравшись на улицу, вдохнул полной грудью, дышать внутри почти нечем. Сокланы уже покидали злачное местечко, крались по карнизу, не зная, куда податься.

Тихон взял меня на прицел, приняв за пирата, я только и успел, что отправить восклицательный знак в чат, перед тем, как лучник спустил тетиву. В последний миг всё понявший стрелок мотнул орудие в сторону, и оперенный снаряд вильнул, лишь порезав мне щеку.

— Фух! — улыбнулся я.

Через открытое окно слышалось, что дверь в снятую комнату уже пытались выбить.

Дикарь57: Жора, запри оба входа.

Картмастер не стал задавать лишних вопросов и вскинул руку с двумя картами. Передо мной материализовались два похожих существа. Конусовидные куски породы на ножках коронованные большим глазом, только одна больше состояла из камня, а вторая из ржавой руды. Монстры побежали к обоим входам и попросту уселись там.

Пираты поначалу отпрянули, а потом попытались атаковать существ, ведь догадались, чьих это рук дело. Пока друзья спускались, в самой таверне уже вспыхнул пожар. Окна со звоном вылетели, посетители устремились наружу.

От берега уже слышались хлопки выстрелов. Не иначе береговая охрана вступила в схватку с медузами. Пожар с двух крайних судов перекинулся на еще два судна. Поднималось знатное зарево.

Толпа у входа редела, и стекающиеся со всего города пираты, теперь не задерживались, а все больше бежали к кораблям и резиденциям.

Где-то вдали громыхнул пушечный выстрел. Сверкнула вспышка на одном из особняков. Ага, это уже местные местных щипают. Хорошо.

Я услышал грохот приземляющегося тела.

— Походили по суше и хватит, — решительно заявила Мегида. — Вперед. Прорвемся к кораблю!

Мы, повинуясь приказу нашего капитана, высыпали из проулка. Несколько пиратов успели сориентироваться и выставили в нашу сторону мушкеты. Раздался нестройный грохот, следом звон попавших в щиты пуль, и жужжание рикошетов. Несколько морских разбойников схватились за грудь и живот.

Отряд выскочил из дыма. Я в центре. Артур и Грызлик по бокам. За ними девушки с краю от них Пирожок и Тень. С боков дам прикрывает Слизень обратившийся в паладина и древоподобный воин из карты. Тихон сзади. Жора сверху. Такая вот плотная коробочка.

Над головой бахнула кремниевая парочка Джинни. Я махнул шпагой, отсекая руку со взведенным оружием. Пистоль шмякнулся и громыхнул, пробив мне голень. Упасть не дали два могучих плеча танков, что инстинктивно сошлись, страхуя меня. В спину тут же прилетело целительное тепло.

Я сделал уверенный шаг вперед, подняв шпагу в защитном жесте, и тут же провел колющий выпад. Противник попробовал отбить клинок факелом, но лишь изменил траекторию, лезвие воткнулось не в середину живота, а прямо в сердце.

— А! — раздался короткий вскрик, и очередной разбойник, свалился к нашим ногам. Слева уже корчилась группа попавших под кислотную лужу Мегиды. Из пистолетов по нам почти не попадали, Тихон успевал первым нейтрализовать стрелков. Нимфа же иногда умудрялась залепить дуло льдом. Моя шпага без устали сталкивалась с саблями и рапирами, высекая искры.

Спину уже жгло от все сильней пылающей таверны. Наше продвижение во вражеском строю замедлилось. Враги пребывали, грозясь неминуемо зажать в кольцо. И тут в конце улицы показалась подмога. Завеса бежала во главе мертвого воинства. Жуткий вой десятков скелетов выделялся даже на фоне ревущего пламени, выстрелов, звона клинков и отборной матерщины.

Улицу внезапно начали перегораживать. Часть пиратов сочла мертвецов более ужасающим противником и переключила свое внимание на них. Морские разбойники стаскивали телеги, бочки, ящики, а из соседнего здания бежала группа с ручной пушкой.

Они водрузили её на огромный ящик. Мгновенно забили. Канонир уже подносил фитиль. Если сейчас бахнет картечью или маленьким ядром с цепью, отряду нежити не поздоровится. Я вскинул пистоль и резко надавил на спусковую скобу. Время замедлилось, казалось, механизм заклинило, но нет, спустя бесконечно долгое мгновенье курки со скрежетом высекли искры. Кремниевая стружка отлетела мне в глаз.

Громыхнуло! Из-за критичности ситуации получилось так, что стрельнул перед самым лицом Артура. Над его иконкой повис характерный значок дебафа контузии, но это были не все беды. Пистолет от отдачи качнуло, и он врезался в переносицу танка. Праведник чуть не упал, настала, моя очередь ловить его.

— Шлем, то где? — охнул я от веса товарища в доспехах.

Белесый дым остался за спиной.

— Да! — не сдержал я крика радости. Пират с фитилем лежал в грязи, а сам поджиг выпал из его рук и затух.

Отряд нежити дал дружный залп из мушкетов, и стражи баррикады попадали. Слуги Ирмы сняли с пояса гранаты и закинули во все окна и подворотни, отсекая стрелков и подкрепление. Раздался почти синхронный взрыв двух десятков гранат, выбивший из башки напрочь все мысли.

Я уже не мог сражаться. Только пытался сфокусировать взгляд на логах и прочитать скачущее описание дебафа. Грызлик и Артур стиснувшие меня, фактически тащили мою тушку. Нежить прикрывала наш отход. Скелеты падали один за одним, но им на смену тут же приходили новые, более свежие, с еще не запекшейся кровью, вытекающей из ран.

Я бросил попытки чтения. В кружащейся по спирали картинке увидел ту самую маленькую пушку. Вырвался из объятий танков и, припав к орудию, развернул его вместе с ящиком. Из кармана в ладонь прыгнуло кресало.

— Во имя Зика, ублюдки! — прорычал я, брызгая слюной от злобы, и расплылся в зловещей улыбке, активируя умение, превращаясь обратно в первожреца. Искры сыпанули. Порох вспыхнул. Мне удалось разглядеть исказившиеся лица преследователей. На многих сияла хищная ухмылка или злобный оскал, в один миг сменившиеся растерянностью и испугом.

— Бубум! — орудие лягнуло будто конь копытом. Я только и успел понять, что влетел спиной в нежить. Полоска ХП напоминала оставшийся на донышке стакана томатный сок. Красное сердечко прилетело прямо в лицо, словно боксерская перчатка выключив свет.

Когда снова очнулся, понял, что еду верхом на жуткой костяной псине без башки. Мы уже вбегали на корабль. Я резко соскочил, не удержавшись на ногах, но был подхвачен Мегидой.

— Ты как, бравый офицер? — насмешливо спросила она, шлепнув по бляхе с гербом острова.

— Норм, — коротко бросил я, отпрыгивая, от притянутых сходней. Щелкнули упоры, некроматросы тут же пригнулись, прячась за борт. По кораблю стреляли, только щепа летела во все стороны. Якорь уже успели поднять. Паруса расправлялись. С удивлением заметил, что к нам присоединились и несколько благословленных Зиком пиратов. И когда только успели?

Корабль отчаливал от полыхающего города, что поедал себя изнутри. Медузы уже захватили всю пристань и заползали в дома. Пираты же слишком были заняты грязней с нами и друг другом, чтобы дать им организованный отпор.

— Ветер в паруса! Сразу двойной! — закричала Мегида. — У нас теперь этого добра навалом.

— Есть! — козырнул Жора, ломая печать на свитках.

Мы стремительно удалялись от города, которому снова грозило перерождение в огне и крови. Быть в новом рождении ему повезет больше, ведь я посеял кое-что в его почве — в умах людей. Веру в Зика. И кто знает, какие плоды это даст. Только если сам великий дух.

— Капитан, — обратился я к эльфийке. — А разнеси здесь всё к чертям.

Мегида просияла, словно ей сообщили, о внезапной смерти мертвого бога, из-за того, что он во сне увидел наши выходки.

Девчонка раскинула руки в стороны. Вокруг нее как всегда заходили ходуном предметы, заклубился маревом воздух. Один некроматрос не успел покинуть опасную зону, и его выбросило за борт.

Я активировал жреческое зрение, сделав мысленный запрос. Зик подсветил корабли наших союзников. Почти все из них либо стояли вдалеке возле малой верфи, либо вовсе уже отплыли.

— Бей чуть левее, — сказал я, оперевшись о перила. — Держитесь крепче!

— БАДАБАДАБУМ!______________Всех с праздником, друзья! Берегите себя и своих близких.

Глава 22. Подводный мир

Уровень 124

День тридцать второй

Взрыв напоминал по форме вскинутый вверх кулак, словно само ядро земли решило ударить апперкот по пристани Пьяньгаскара. Ужасающей силы заклинание подняло к небесам десятки кораблей, все прибрежные постройки и сотни тонн воды.

Ударная волна с хлопком пронеслась по морю, стеганув корабль и придав ему неимоверное ускорение. Судно превратилось в исполинскую доску для серфинга, оказавшись на гребне гигантской волны. Я успел схватить веревку, ноги оторвались от пола, я болтался на ветру как тряпка. Глаза же бежали вдоль каната, пытаясь отследить, к чему он крепится.

Оказалось, что это свободный конец закрепительного троса, тянущегося от мачты, которым подвязывался ящик. Только вот дерево не выдержало давления, с терском разлетелось. Бечевка разматывалась. Я полетел дальше. Снес ногами одну из бочек, врезался в скелета. Воздух свистел в ушах, так что понять, чьи кости хрустнули, по звуку не представлялось возможным, но, судя по просевшей полосе здоровья и улетевшему некроматросу, досталось нам обоим.

Меня выбросило за борт. Морская вода окутала со всех сторон колючим ледяным свитером, но я и не думал отпускать веревку. Наконец, она натянулась. Меня дернуло от резкого торможения. Что-то щелкнуло в плече. Канат лишь чуточку скользнул в руках, содрав кожу до костей.

Я видел вокруг только пену, чувствовал лишь холод и не представлял, сколько времени плелся за кораблем, болтаясь как рыба на крючке. Предполагаю, что волна постепенно уменьшалась, но не чувствую этого. Переход вышел резким, вот меня тащит по бурлящему кильватерному следу, а вот уже погружаюсь в пузырящуюся глубину. Вода давит на легкие и уши. Тело тянет вверх, а канат идет вниз, плюс меня крутят потоки воды.

Судно все еще неслось быстрее, чем любой его потомок из будущего. Мою пропажу уловили не сразу. Команда сама пыталась не улететь. И лишь когда ход замедлился настолько, что они смогли встать, прочитали чат и принялись вытягивать канат.

Слаженные рывки ощущались, отдаваясь болью в руки. Перед подъемом меня закрутило, ударило о киль. Когда, наконец, выдернули из воды, я уже плохо соображал, видел, что край борта приближается и чувствовал, как ударяюсь об обшивку.

Сразу четыре пары рук подхватили меня и затянули, на палубу. Я рухнул на доски, не в силах разжать пальцы. Вцепился в канат настолько мертвой хваткой, что впору записывать в отряд Завесы. Я почти ничего не слышал и не мог пошевелиться. Полное окоченение. Только лежал и смотрел, как вода растекается по доскам и краснеет рядом с моими ладонями. Разглядывал ботинки столпившихся сокланов.

Вот Мегида села на корточки и попыталась разжать пальцы, а я вообще не чувствовал прикосновений, словно лежал в капсуле первого поколения, которая передавала только картинку. Видел, как мне на голову опускаются светящиеся ладони Леи, и с каждым таким прикосновением один из значков возле иконки исчезал. «Дебафы снимает», — поднялась из глубин сознания мысль.

Эльфийка уступила место Артуру. Могучий паладин смог разжать пальцы, показав залитые кровью кости. Кольца на этих руках смотрелись так нелепо.

— Нибубя бебе! — раздался далекий приглушенный бубнешь, пока еще отказывающийся складываться в осмысленную речь.

— Бубануться божно.

— Бубдец бабкойто.

Последний значок возле моей рожи пропал, и разом вернулись все ощущения.

— А-а-а! — невольно заорал я, не в силах прочувствовать и осмыслить всю гамму, что пытались протащить по себе нейроны. Жарко. Холодно. Не хватает воздуха. Колет. Щиплет. Режет. Слишком много кислорода. Мягко. Тепло. Давит. Щекотно. Тошнит.

Мозг в очередной раз словил перегруз и отключил сознание.

* * *

Сквозь вату иногда доносились звуки. Звон клинков, стук сапог по палубе, хруст костей нежити, крики чаек, хлопанье парусов, когда ветер спадал, а затем снова входил в силу, пиратские голоса.

Я все это улавливал лишь краем сознание, определял даже, что вот здесь сокланы тренируются, тут рубятся с примкнувшими пиратами в карты. Поделать ничего не мог, осознавал, что всё это последствия какого-то не снимаемого долгоиграющего бафа.

— Впереди чернота! — донесся словно с небес голос Жоры.

Я чувствовал, что слегка покачиваюсь. Открыл глаза и обнаружил себя в гамаке, растянутом посреди палубы. Невольно сощурился от бьющего в глаза солнца. Выполз из мягкого кокона, долго пытался понять, что не так с окружающим миром, пока не догадался глянуть активные эффекты.

Ну, конечно, сюжетная травма, чтоб её! Частичка кремния, что отскочила мне в глаз во время выстрела, лишила меня пятидесяти процентов обзора еще на восемнадцать часов двадцать три минуты.

Глянул в логи и обалдел. Откровенно замаялся их листать.

Ваш клан уничтожил 1000 пиратов острова Пьяньгаскар.

Ваш клан уничтожил галеон «Бродар Смит». Уровень 179.

Ваш клан уничтожил фрегат «Водную бастилию». Уровень 150.

Ваш клан уничтожил бриг «Крепкую дрянь». Уровень 143.

Ваш клан уничтожил барк «Шалость природы». Уровень 137.

Ваш клан уничтожил шхуну «Корсарова жена». Уровень 121.

Ваш клан уничтожил бригантину «Похмелье». Уровень 117.

...

Награда:

27 784 485 очков опыта.

Получен новый уровень

Получен новый уровень

Получен новый уровень

...

Текущий уровень 134

Достижение «Гроза морей»

Достижение «Гроза морей 2»

...

Достижение «Гроза морей 5».

Урон на воде увеличен на 10%. Любой входящий урон на воде уменьшается на 10%. Сопротивление магии воды + 10%. Ходовые свойства любого водного транспорта увеличиваются на 15%.

Достижение «Гроза пиратов».

...

Достижение «Гроза пиратов 3».

Урон от представителей пиратской фракции снижен на 8%. Урон по представителям пиратской фракции увеличен на 8%. Пираты под вашим командованием получают 13% бонус ко всем характеристикам.

Вы первый из игроков смогли использовать пороховое оружие.

Несмотря на ограничения вы совершили выстрел из кремниевого пистолета.

Получено достижение «Нюхнул пороха». Сопротивление любым техническим орудиям +20%.

Огонь из пистолей и мушкетов под вашим командованием наносит на 10% урона.

Вы получаете два именных пистолета-талисмана.

Несмотря на ограничения вы совершили выстрел и малой ручной пушки.

Получено достижение «Канонир».

Огонь из пушек под вашим командованием наносит на 10% больше урона.

...

Упс, кажется, я забрал бонусы, которые могли бы пригодиться тому, кто здесь осядет и будет водить дружбу с пиратами или против пиратов. Но больше всего меня заинтриговали пистолеты-талисманы. Глянул на их свойства.

Самозаряжающийся именной магический пистолет-талисман. Устойчив к любым воздействиям окружающей среды. Работает даже под водой. Стреляет конфетти или салютом. Персональное: принадлежит игроку Дикарь57. Может быть передан только в музей. Свойства: Удача + 15. Ловкость +15. Урон + 10%. Возможно совершить боевой выстрел не чаще раза в месяц.

Второй обладал абсолютно аналогичными свойствами. Их можно было подписать. Ненадолго задумался. Левый назвал — Чай, правый — Спеченьками.

— Держи, — улыбаясь во все тридцать два, протянула мне черную повязку Лея. Я надел её и полюбовался собой на скриншоте. Да уж. Все красотки Пьяньгаскара теперь мои, если там, конечно, есть эти самые красотки. — Ты вообще как?

— Нормально. — скривился я, не хотелось даже вспоминать о тех ощущениях. — Куда приплыли?

— Плохи наши дела, — прорычал один из пиратов. — Гарпун мне в печень, если не нарвемся на неприятности.

Синее море кончалось, вместо него впереди словно нефтяной разлив, только без характерной маслянистости. Абсолютная чернота. Я покосился на Мегиду, но она не проявляла беспокойства. Да и нимфа, фактически наш экскурсовод по этим локациям была спокойна.

Вы заплыли в особу зону. Монстрианская Впадина. Будьте осторожны!

Получено достижение «Первооткрыватель 3».

Опыт на данной территории + 3%.

Поймав вопросительный взгляд, Лена пояснила.

— Это самое глубокое место в мире.

НочнойДожор: Шутки про бывших в тему будут?)

Я показал ему кулак, и он лишь улыбнулся.

— Легенды расходятся во мнении, — продолжала Лена. — Одни говорят, там похоронен один из Демиургов, другие, что единственный сын бога безумии. В любом случае остатки эманаций разума какой-то очень могущественной сущности порой принимают ужасающие формы и поднимаются со дна. У них нет цели, только жажда разрушения.

Ага. Босс, кошмарящий всю округу. Знаем таких.

Под ложечкой неприятно засосало. Если первооткрыватель апнулся, то очень высокая вероятность срабатывания скрипта. Ведь, что это за атракцион, который не работает. Билет куплен, а значит, карусель будет крутиться.

Мы уже достаточно проплыли, чтобы синяя часть моря скрылась, теперь вокруг во все стороны была только чернота. Я поднялся по бантам до середины мачты и глянул в бездну. Позвоночник закололо, будто сотня комаров разом укусила. Мы словно плыли в антрацитовой пустоте.

Далеко впереди вода забурлила и вспенилась. Что-то массивное поднималось со дна.

— Красное что ли? — чтоб сбить нервяк, вслух спросила Завеса.

— Похоже на то, — автоматически ответила Лея. — Возможно, это вулканическая магма поднимается со дна и остывает по дороге, — говорила она не уверено, словно сама не верила в то, что сказала.

На фоне уже звучали команды Мегиды. Пираты, живые и мертвые, суетились меняя курс. А мы не обращали на это никакого внимания, завороженные неведомым нечто. Вот на водой показалась красная голова. Её отлично было видно на черном фоне.

— Это что дракон? — охнул Жора.

Но тут же вылезла вторая башка на этот раз словно принадлежащая уродливой птице. Затем третья, четвертая... двенадцатая. Что за очередная напасть на нашу голову.

Порождение Бездны. Уровень 400.

Я бросил взгляд на нимфу, она была почти спокойна. Лишь часто вздымающаяся грудь выдавала легкую тревожность.

Тут раздались два мощных всплеска. С двух сторон от чудища вынырнули Йомунд и Лох-Мерз, и Лена заулыбалась.

— Они наши защитники, — сказала девушка. — Плохо, что мы разрушили Пьянгаскар. Если монстр окажется силен флот островитян может не справится даже при помощи духов.

Получается все местные иногда сплачиваются перед лицом такой опасности.

И тут произошло совсем неожиданное. Мы дали залп левым бортом. Уши заложило. Лишь несколько ядер попало в порождение. Одно оказалось книппелем и перебило могучую красную шею, она повисла как сломанная ветка. Еще одно угодило в грудь, меж двух чешуйчатых пластин и зарылось в плоть. Остальные лишь отскочили.

Духи воспользовались моментом и сразу набросились на противника. Исполинские существа схлестнулись. От них пошла огромная волна. Корабль тряхнуло. Я сорвался и грохнулся на палубу с высоты. В глазах снова потемнело.

* * *

Уровень 134

День тридцать второй

— Впереди земля! — донесся голос Жоры.

Я выполз всё из того же гамака. Обратил внимание, что вырос на десяток уровней и снова забурился в логи. Духи всё же одолели Порождение бездны, и нам отсыпало опыт за помощь. К тому же репутация скакнула не только с обоими духами, но со всеми местными фракциями вообще. Да и достижений отсыпали прилично.

— Куда приплыли? — снова осведомился я, ловя легкое дежавю.

— Это порт Сиятельный! — воскликнула Джинни, радостно прыгая по палубе. — Я расскажу о вас своему отцу. В вашу честь устроят празднество и дадут балл.

Я благодарно кивнул, приняв подзорную трубу у Тихона, и глянул на пристань. Портовый городок оправдывал своё название. Вода вокруг него прозрачно-бирюзовая. Сами домики словно только что отмыли. Переливаются, поблескивают на солнце.

— А чего он весь светится то? — спросил Жора.

— О! — улыбнулась почетная пассажирка. — Я разве не рассказывала? Брильянтовое дерево. Растет только у нас. Наша гордость.

Под изумленными взорами друзей я достал два пистолета и водрузил их в петли, где обычно хранились свитки. Примерил, держатся отлично, вытащил и крутанул риску в режим конфетти. После чего выстрелил в небо, так чтобы разноцветный дождик просыпался на кудрявые волосы леди Верджинии.

— Поздравляю с прибытием домой! — перевёл второй пистолет в режим салюта и дал залп. Ракета взмыла метров на двадцать и там разорвалась розой, которую было отлично видно даже при солнечном свете.

— Нормальные такие игрушки, — уважительно поджал губы Жора.

— А то! — весело бросил я, по ковбойски крутанул на пальцах пистолеты и сунул петли.

К нам уже выдвинулось два военных корабля с гербом этого самого древа.

— Эх, Джинни, — вздохнула Мегида. — Я бы и рада, балы и все такое. Это весело, но долг зовет. На нас великая миссия — убить мертвого бога.

— Вы не останетесь? — опустила плечи дочь лорда. — Но...

— Мы даже на берег не сойдём, моя дорогая — обняла её Мегида и, серьезно заглянув в глаза, сказала:

— Не грусти, мы еще увидимся.

Джинни сглотнула и поджала губы. Глаза её наполнились слезами.

— Я буду скучать по вам. Это было незабываемое путешестви... — девчонка не договорила и сорвалась на плачь, уткнувшись в эльфийку.

Корабли сопровождения уже были совсем рядом и недвусмысленно открыли оружейные люки, выкатив пушки. Через подзорную трубу я даже смог разглядеть что корабль называется Рапира, а имя капитана Рудра.

— Кошечки коготки показывают, — весело крикнула Мегида. — Малитаж, ко мне!

Мальчонка возник словно из воздуха. Мегида сняла с себя треуголку и водрузила на голову паренька, при этом она опять водила посохом, словно посвящала в рыцари и торжественно проговаривала:

— Первый помощник Малитаж. Я капитан Мегида... — девушка на секунду зависла, подбирая прозвище.

— Бесбашенная, — шепнула Завеса.

— Отчаянная, — добавила Лея.

— Несравненная, — сквозь зубы подсказал Тихон.

— Несравненная, — подхватила эльфийка. — Дарю тебе этот корабль со всем содержимым и назначаю тебя капитаном. Надеюсь, когда мы в следующий раз свидимся, у тебя уже будет такая же надежная и сплоченная команда как наша.

Мальчонка открыл рот в изумлении. Его губы дергались, но слова отказывались подбираться. А потом он просто сорвался с места, обнял Мегиду и громко зарыдал. Девушка что-то шептала ему, пытаясь успокоить, но всё было тщетно. Тогда она сменила тактику и серьезно гаркнула:

— Капитан Малитаж! Не забывайте о своей миссии. Доставить на берег нашу почетную пассажирку в целости и сохранности.

Мальчонка отлип от подола волшебницы, утерев слезы улыбнулся и серьезно кивнул.

— Я доставлю леди Верджинию.

Я окликнул парочку пиратов и, переговорив с ними, открыл портал в храм, отправив небольшую группу. Не будем изменять традициям отправлять в альма-матер представителя каждой новой фракции.

Все уже знали, что будет дальше и отходили к корме, я пропустил обсуждение плана, а потому просто плелся за ними.

— Я сделаю всё, чтобы о Ленивом Тюлене ходили легенды! — продолжал распаляться малец. Джинни встала рядом и приобняла его. Она махала нам.

Мы улыбались и махали в ответ.

— Готовы? — спросила Лена.

К чему, только хотел уточнить я, но все уже выстроились спиной к борту и положили руки друг другу на плечи, а потом разом качнулись, переваливаясь за перила.

* * *

На вас наложен эффект «Аура водной нимфы». Вы можете дышать под водой в течение 10 минут. Вас не поднимает на поверхность в течение 10 минут.

АхилительнаяДева: Свитки.

Я сразу понял, о каких свитках идет речь. Достал из инвентаря свиток подводного зрения. К слову, использовать его можно, только если он намокнет. Едва раскрыл пергамент, как магия буквально прыгнула мне в глаза. Картинка сразу прояснилась, стала четче и светлее.

АххилительнаяДева: Зелья.

Вероятно, она про подводное дыхание. Удивительное дело, но жидкость из бутылька не вытекала, можно спокойно поднести к губам и выпить. Теперь могу не дышать еще двадцать минут.

Заметил, что Слизень куда-то пропал. Жора плавал, пытаясь сообразить как лучше работать крыльями в воде. Плыть с их помощью не так-то просто, а вот маневрировать очень даже.

Нимфа терпеливо ждала. В родной стихии она казалось стала еще прекраснее. Волосы распустились и расплылись вокруг, кожа чуть поблескивала, губы стали полнее и ярче, ну и не только губы. Я невольно засмотрелся и еле успел отвести взгляд, когда она обернулась, ни к чему это сейчас.

Со дна к нам двигалась тень. Я вскинул руку и испуганно шарахнулся назад, ведь уже различил контуры. Интересно, а у Тихона лук под водой работает? Блин, как же хреново, когда пропустил всё обсуждение, а посвящать в детали никто не спешит.

Акула чуть виляла, хотя двигалась по прямой. Я недоуменно смотрел на товарищей. Думают, раз с нами нимфа, так и морских хищников можно не бояться? Я дернул Артура за плечо и сделал жест обнажения меча. Воин засмеялся, из его рта вырвались пузыри. Зубастая тварь была уже в десяти метрах, когда мне удалось считать, что это Слизень.

Я показал сокланам кулак. Могли бы и просветить, а не потешаться надо мной. Слизень тем временем подплыл к Лене. Нимфа разбила всех на две группы и взяла меня за руку, я взял Мегиду, её Тихон, ему в накидку вцепилась когтями Тень. За акулий плавник ухватился Жора, за него зацепилась Лея, за нее Завеса, Артур, Грызлик и Пандаренок. Гром уже изрядно подрос в размерах, он плыл рядом с паладином, изредка хватаясь за его плащ зубами.

— Готовы? — прозвучал в голове голос нимфы. Мы кивнули. Лена отправила в акулу поток магической энергии. Затем её тело словно бы завибрировало. — Держитесь крепче.

Нимфа рванула с места как торпеда, увлекая нас за собой. Рядом плыл Слизень. Стайки рыб в ужасе разбегались. Редкие акулы тоже спешили убраться с нашего пути. Мы спускались все глубже. Вода становилась холоднее.

АхилительнаяДева: Зелье сопротивления холоду.

Несмотря на то что до дна света доходило все меньше, видимость не сильно то упала. Сократилась дальность, но не детальность. Мы огибали коралловые острова и проплывали через лес водорослей, с притаившимися на них морскими звездами с острыми зубами.

Прямо передо мной, одна такая пикировала на спину улепетывающей от нас рыбине, словно росомаха, что спрыгивает на хребет косули. Видимо, магия Лены отпугивала от нас подобных противников. Струхнул я, когда в нашу сторону двинулась мурена. Только вот размерчик у нее был скорее как у состава с американских горок.

Нимфа, не снижая хода, пустила в её сторону несколько ледяных игл, которые волшебным образом не теряли своих свойств в воде, хотя и двигались крайне медленно. Морская хищница легко увернулась от них и не передумала попробовать нас на зуб.

Лену несколько это не смущало, она продолжала сближаться, и уже когда тварь раскрыла огромную пасть с зубами примерно как меч Артура, экскурсовод толкнула нас в сторону, а сама закрутила удивительную спираль вокруг башки мурены, полосуя её кожу. От головы монстра стали расходиться красные полосы, а сам он драпанул, махнув хвостом так, что от волны нас начало уносить в сторону.

Головной вагон снова впрягся в наш подводный поезд. Вдали показался огромный коралловый шар. Какого же было мое удивление, когда я увидел, что в нем сделаны ходы, из которых выглядывали представители странной расы. Назывались они археи. Голова у них почти квадратная с острым подбородком, при этом три глаза, центральный как перевернутый острым концом вниз треугольник, а два других, наоборот, задраны вверх. Тело покрыто толстой чешуей и скорее напоминает пластинчатый доспех. Ноги — ласты. Правая рука как щупальца, левая как трехконечная звезда с присосками.

Лена о чем-то с ними поговорила. После чего нас вежливо провели по этому коралловому муравейнику. Это было удивительно. Пористые стены разной плотности. Преимущественно круглые комнатки и огромные овальные залы. Сад водорослей. Ферма моллюсков. Огромные резервуары с планктоном. Жирные почти не плавающие рыбы, словно куры, лениво ковыряющиеся в каменных мисках.

Мы прошли подводное поселение насквозь, а в конце всех завели в квадратную нишу с кислородом, дали подышать, потом наложили баф «Гостеприимство археев», какой до этого давала нимфа, но с еще парой бонусов, пересадили на пассажирскую касатку по имени Велла. Вместо сидений на присоски к шкуре крепились рукояти и ремни. Ноги вставляешь в петли, если надо, затягиваешь, а руками держишься.

Морская проказница рванула вверх. Как ни странно, глаза от перепада давления не выпали, да и ушные перепонки не лопнули. Все сглаживал баф. Нимфа управляла подводным автобусом мыслеречью, а иногда просто похлопывала ту по шкуре.

Мы вспыли так высоко, что стало возможным разглядеть небо через толщу воды, и небольшой ледяной островок, но тут касатка углядела тюленя. Нырнула ниже, а затем резка выстрелила из воды, ударив бедолагу хвостом. Он взлетел вверх как снаряд из катапульты. Нарвалы и нерпы, что охотились невдалеке, в панике бросились на лед.

Нимфа зло похлопала по шкуре, а кит весело запел и выплыл так, чтобы мы оказались на поверхности. Капли воды разлетались в стороны. Это было в сто раз круче чем поездка на водном скутере. Еще, конечно, не полет, но что-то близкое. Наверно нечто похожее ощущают дрессировщики дельфинов и касаток.

Хотя само по себе пленение животных ради развлечения тема, конечно, спорная, и когда-нибудь, это явление все же вымрет. Или нет, ведь у хороших владельцев звери живут гораздо дольше, чем в естественных условиях. Возможно, в любых зоозонах останутся только животные нуждающиеся в помощи и неспособные выжить в дикой природе.

Тем временем касатка снова ушла на дно. Здесь ощущалось влияние теплого течения. Сотни цветных рыбок сновали вокруг, собираясь в стаи и снова разделяясь. Прямо как птицы по осени. Гром иногда успевал схватить кого-нибудь из них.

Велла замедлила ход. Лена отцепилась и благодарно погладила её. Мы тоже отстегнулись и поплыли вслед за нимфой, помахав касатке.

За остовом затонувшего корабля, облюбованным в качестве логова исполинским осьминогом обнаружился водный поток. Он отчетливо выделялся на фоне всего остального, ведь был насыщен пузырьками воздуха. По нему периодически пролетали черепахи. Гром оживился при виде дальних родичей. Чем ближе подплывали, тем теплее становилось вокруг. Магическая аномалия или местная транспортная артерия?

Наш экскурсовод сходу влетела в поток и начала стремительно удаляться. Мы пропустили целую стаю дельфинов и последовали за ними. Можно было расслабиться и наслаждаться видами. Вода сама несла тебя на скорости километров шестьдесят в час, не меньше, уж не знаю, сколько это будет в морских узлах.

Молчаливая красота окружающего просто поражала. Мы даже в чате почти не переписывались. Словно инстинктивно подстраиваясь под безмолвный и гостеприимно принявший нас мир. Это был именно что другой мир, со своими правилами и законами.

Впереди показались огни города. Да, да. Целый, мать его, город под водой. Назывался Сейдон. А светились там водоросли и даже рыбы. Постройки интересные: исполинские строения из коралла и маленькие сложенные из твердых морских растений домики, гигантские раковины глубоко вкопанные в дно и тоже служащие кому-то жилищем, яркая вывеска на затонувшем корабле, который при этом был в идеальном состоянии, словно вчера с судостроительной верфи сошел, даже паруса расправлены. В центре всего этого великолепия купол, наполненный воздухом.

Тем, кому требовался кислород, лишь на секунду совали туда голову, многие же жили внутри. Обитали здесь не только сотни видов рыб и прочих морских существ, ну и десятки разумных рас. Русалы и русалки, уже встреченные археи, ихти, нимфы, разумеется, даже проклятые сирены. Самые интересные оказались атлантиды — обычные на вид люди, ни перепонок не жабр, плавать они могли только с помощью трезубца. Самые жуткие были алигарцы, по сути антропоморфные крокодилы. На нас все смотрели с интересом, но с расспросами не приставали, и агрессии не проявляли.

Внезапно нимфа замерла, обвела руками всё вокруг и сказала:

— Вы можете остаться здесь. Сейдон рад всем.

Она считала наши мысли и грустно кивнула.

Мы зашли под купол. Стена попросту поддалась, но при этом внутрь попала лишь та вода, что осталась на теле, никакой тебе разгерметизации — магия-с.

Мы подошли к одной из торговых лавок, и Лена купила нам всем по трезубцу. А еще смешные аквариумы, что надеваются на голову. В таком виде мы и поплыли дальше. Так было куда комфортнее. И дышишь и все видишь, и куда плыть выбираешь сам. Рулить трезубцем оказалось удобно, а Жора и вовсе такие кульбиты в воде выписывал, что голова кружилась.

Мы проплыли по еще одному подводному течению, а когда поднялись на сушу, увидели впереди землю. Сразу возникло понимание, это не остров. Это материк. Быстро добравшись до берега, поблагодарили нимфу за помощь. Друзья пошли дальше, а я остался попрощаться с Леной.

— Ну вот и всё. Мне пора.

— Ты вернешься?

— Кто знает, — пожал я плечами.

— Вам всегда будут тут рады. Тебе... — опустила глаза нимфа.

Мы обнялись, и красотка стала медленно погружаться в воду.

Я догнал друзей. Тихон уже доложил о новой заставе. То что у нее не вились орды игроков, заставляло задуматься. Видимо, там все не так просто.

Глава 23. Мы уметь договорится

Отступление пятое

В сети велись баталии, люди чувствовали, что осталось всего несколько застав до гробницы мертвого бога, они болели за свои команды, но Толику до всего этого не было дела. Он даже за успехами Дикаря следить перестал. С тех пор, как парень поведал о своей задумке совету, клановая машина Зубоскалов закрутилась с такой скоростью, что его уже тошнило от этой круговерти.

Планы составлялись на коленке и тут же перечеркивались, решения приходилось принимать находу. Раньше они могли неделю вырабатывать тактику на одного босса, теперь же, как на заре своего существования, еще до обеда обкатывали несколько вариантов прохождения.

Процентов двадцать новичков отсеялась сразу, но никто о них не горевал. Слухи о хардкор режиме, в котором сейчас находились Зубоскалы, распространились быстро, и много отчаянных приключенцев просились к ним. Обидно было за небольшой процент ветеранов невывозящих новый темп жизни. Точнее игры. Или всё же жизни?

О них Толик старался не думать, хотя со многими был знаком в реале. Весь этот поход строился на вере в него и частично в совет клана. Конечно, жалко теряй проверенных людей. Но даже хорошо, что они откололись сейчас, а не в более ответственный момент, хотя, казалось, куда еще то.

Большая часть игроков взяла отпуска или сделала вид, что ушла на больничный. Кто-то и вовсе уволился с концами. Многих пришлось взять на зарплату. Хотя по статусу еще не положено, выслуга не та, или уровень, но новые условия, требовали пересмотра устава клана, но сейчас заниматься крючкотворством не было времени.

Конечно, узнав о том, что Зубоскалы лишились кланхола, на них тут же попытались напасть несколько кланов-падальщиков. Да только обитали зубастые игроки теперь в таких местах, что недруги теряли весь запал и треть личного состава по дороге, а затем уже попадали в ловко расставленные ловушки и получали по рогам. После в сеть сливался ролик о демонстративной порке, а выпавшие вещи этих редисок продавались кому угодно, но только не владельцам. Данная акция сработала, и от Зубоскалов отстали.

Опыт лился рекой, и утекал так же. Новички росли как на дрожжах. Старички ссыхались на глазах.

Приходилось действовать по всем направлениям сразу. С торговли на политику, а затем на строительство или крафт, и снова в бой, и так по десять раз на дню. Ум за разум заходил. Но профит с этого был.

Если в начале сокланы были шокированы резкими переменами, много перешептывались, то теперь недоумение и неуверенность в глазах сменилась на решительность. Бойцы закусив зубы, рвались в атаку с такой искренней яростью, какая бывает только у новичков. Они растрясли жирок, и теперь за спиной ничего нет. Им снова предстояло завоевать себе место под солнцем Фанмира.

Кланлид обвел пати взглядом, обновил бафы и погнал отряд в бой. Юбилейная десятая попытка. Теперь-то точно должно получится. Цитадель на острие Альгортского Меча будет принадлежать им!

* * *

Уровень 134

День тридцать второй

Перед переправой через очередную водную преграду стоял деревянный частокол с двумя вышками. Мини-крепостью это не назвать, донжона нет, словно это просто театральная декорация. Передник состряпали и ладно. Еще и ворота открыты. Горит костерок. Коротышки защитники заняты своими делами. Лишь один из них наблюдает за округой.

«Подозрительно», — первая мысль, возникшая от увиденного. Чуйка буквально вопила, что так просто не бывает. Попахивает ловушкой.

За рекой полукругом раскинулась горная гряда, как бы бравшая заставу в полукольцо. На её плоской вершине никого не видно, но стоило врубить жреческое зрение, как стали различимы синие точки, тот же энергетический след, что и у бойцов на мосту.

Близился закат. Соваться в неизвестность, на ночь глядя, затея ниже среднего. При этом местность такая, что доброго леса рядом нет, скрыться негде. Хорошо, когда в команде картмастер. Жора призвал исполинского крота, который мигом превратил небольшой холмик в эдакую хоббичью нору с потайным выходом.

Мы раскидали лишнюю землю, чтобы она не бросалась в глаза хотя бы издали. Все-таки спавн цветов от нашей эльфийки полезный скил. Замаскировали следы своего пребывания здесь, зашли внутрь и обвалили вход. Потом отроемся обратно, ничего страшного. Оставили пару классических для подземелья ловушек, типа растяжек, ям с кольями, и бревен, падающих на голову. На сладкое несколько зубастых капканов. Забились поглубже в это укрытие и проковыряли дырки для воздуха.

Мегида, видимо, растратила всю ментальную энергию на отыгрыш роли кэпа, так как лишь вяло плелась за нами, почти не на что не реагируя.

Даже дежурного решили не оставлять, если кто полезет, услышим. Подвесили под потолок самый крохотный из светляков и улеглись спать.

Один раз я подскочил среди ночи от того, что мне кто-то начал делать массаж. Только вот спал я на спине. Не знаю, как сдержался, чтобы не заорать от неожиданности. Под плащом что-то усердно скреблось. Подняв накидку, обнаружил кротокрыса. Он деловито выполз, осмотрелся, дошел до стены и принялся рыть новый тоннель, при этом откидывая землю на Жору. Картмастера оковы Морфея сковали крепко, даже ухом не повел от такого.

* * *

Уровень 134

День тридцать третий

Проснулся от мягкого прикосновения к плечу. Лицу стало щекотно. Сразу понял, Тень меня бортанула, а потом прошла мимо, задев усами. Это точно не могло быть случайностью, кошка целенаправленно тихо разбудила.

Тревога в прыжке с двух ног выбила из башки остатки сонливости. Аккуратно поднявшись на локтях, посмотрел на остальных. Жора недоумевающе откидывал земляное одеяло. Проснулись все, кроме Пирожка. Пандаренок, ленивоотмахивался от рыси лапой. Тень умеет быть настойчивой, вот и сейчас, она подняла питомца Леи за загривок, как котенка, притом что тот минимум в два раза тяжелее. Да только ему хоть бы хны. Повесил башку, рот приоткрылся, слюна капает. Рысь плюнула на это дело и разжала челюсти. Медведь бесшумно растекся на полу, отказываясь жить эту жизнь.

Грызлик вступил в дело. Он уже хорошо изучил пятнистого ленивца, достал кусочек лакомства. Едва угощение поднесли к его носу, глаза Пирожка распахнулись. Он вытянул язык, желая сцапать вкусняшку, но еда скрылась в кулаке зубастика. Пандаренок тут же поднялся и боднул того головой. После чего получил желаемое, и уже потом сам навострил уши.

От основного входа доносилась приглушенная болтовня и характерный «Хряк!», с которым лопата входит в землю. Голоса стали громче, неизвестные отрыли вход. Светляк под потолком тут же затушили.

— Я же говорил! — обрадовался кто-то. — Вход в подземелье. А вы «холм, холм», — передразнил он товарищей. — Мой «Поиск сокрытого» еще ни разу не ошибался!

Раздался грохот, звук удара и пронзительное «А-й-й!», а следом сдавленное: «Меня придавило!». Первая ловушка сработала. Бревно рухнуло на неизвестного визитера. Непонятная возня, матерки и натужное сопение слышались еще пару минут. Затем гости все же смогли пройти дальше.

— Осторожнее, тут полно ловушек, — еле слышно прошептала одна из незнакомок.

И тут же громкий шорох. Звук удара.

— Аргх! — это кто-то выплевывал кровь из пробитых кольями легких.

Снова матершина. Грохот. Гневная брань на хилера, что не успел кастануть лечение. Зря они его так ругают. Даже если бы успел, там на каждой деревянной пике свой яд. Упавший минимум на три-четыре зуба напоролся, а столько очищений в короткий срок может выдать далеко не каждый лекарь.

Настырные любители подземелий перли дальше. По разговору стало ясно, привязались они недалеко, вот и лезут так бесстрашно. Со звоном защелкали капканы, но это их просто обезвредили, ведь после не последовало криков боли.

Все найденные вчера косточки, мы бережно сложили в кучку. Сейчас Ирма подняла голема.

Завеса: Оцените новый фокус.

Я врубил жреческое зрение, чтобы разглядеть в деталях. Всё началось как обычно. Некротическая энергия проникала в каждую кость. Сплетала узор поднятия из мертвых, вокруг которого складывалось тело. Сверху на него легла печать контроля, а когда монстр восстал, Ирма послала его в коридор. Я видел даже жгутик её мысленного приказала.

Как только голем пошел навстречу незваным гостям, Завеса движением руки отсекла энергетический канат, что связывал её и монстра. Но при этом фиолетовый сгусток её последнего приказа еще клубился в пустой черепушке. Я отрубил умение и уставился в описание чудища. Если раньше оно гласило «Костяной голем. Уровень 123. Создатель Завеса», то теперь там осталось лишь сиротливое «Костяной голем. Уровень 123». То есть, теперь она больше не могла контролировать нежить, но и мана на его поддержание не тратилась. Фактически он теперь ничем не отличался от обычного кладбищенского моба.

Незваные гости показались из-за угла. Игроки стояли друг за другом. Впереди гном с двумя топорами, одет в кольчугу, а вот на пузе словно приклеили круглый щит. Непонятно, эта часть — дизайн снаряжения или какой-то новый билдецкий? За коротышкой шел копейщик, не понимающий куда деть свой дрын в этой узости. Сзади него торчала лысая девичья голова. Класс не разобрать отсюда. Кто шел следом не видно. Уровни у всех меньше сотого.

— Вот подляна! — ахнул гном. — Если тут на входе такой, что дальше?

Завидев игроков, голем зашагал быстрее.

— Не потянем, — сказал копейщик. — Этого наружу тащим. Пытаемся разобрать. Если не выйдет, бежим. Вход зароем. Спрячем. Метку на карте оставим. Попозже вернемся.

Гном ударил топорами в стену, создав земляной вал на пути голема, и отступал спиной вперед, прикрывая отход остальных.

АхилительнаяДева: Отпускаем?

Дикарь57: Да. Это же не ганкеры. Обычные приключенцы.

Вокруг темнота, но мне показалось, увидел, как девушка удовлетворенно кивнула.

Мы выбрались через запасной выход и пошли вокруг холма, чтобы полюбоваться на возмутителей спокойствия. В малиновых лучах утреннего солнца шестерка игроков пыталась справиться с порождением Завесы. Артур мотнул головой в сторону незнакомцев и, дождавшись утвердительного кивка с моей стороны, отделился от группы и крикнул:

— Помочь?

Среди шестерки не оказалось паладина. А судя по составу на кольях погиб маг-ДД, потому им сейчас приходилось тяжко. У ног уже валялось множество пустых банок. Они даже прятать в инвентарь склянки не успевали. Ребята боялись нас, но поняли, что так и так сольются без помощи, а потому копейщик с ником «ТыкТык», зазывно помахал.

Праведник с трудом сдержался, чтобы не вприпрыжку отправиться лупить нежить. Убить голема, это почти как пощечина самолюбию Завесы. По крайней мере, в их личном противостоянии, это точно так. А иначе, зачем бы некроматка попыталась ему подножку посохом поставить. Только вот Артур бдительность не терял, перескочил, еще и волной света обдал, отчего Ирма зашипела как кошка.

Я лишь покачал головой. Каждый раз как дети малые.

Паладин решил демонстративно расправиться нежитью. Воткнул на бегу в землю щит. Громовой Поступью заставил голема пошатнуться. Розящий Кулак свернул тому челюсть набекрень, а вылетевшие зубы попали в игроков, отчего те отступили. Скелет обрушил на Артура двойной удар суставчатых лап, но воин играючи ушел от него, оказавшись за спиной чудища, отсек ему нижнюю часть тела и толкнул «порождение тьмы» ногой.

Костяной монстр на руках резво развернулся и рванул в сторону Праведника. Тот подбросил вверх меч и ударил в него лучом света из груди. Желто-белый магический заряд отразил от клинка, угодил в щит и попал в нежить. Противно заверещав, скелет упал к ногам Артура. От него шел дымок. Меч приземлился, воткнувшись в позвоночник твари и прибив её к земле.

Воин отряхнул руки и махнул игрокам, мол, добивайте, демонстративно отвернувшись. Ну каков позёр. Впрочем, этот театр одного актера, достиг своей цели. Ирма делала вид, что ей плевать, но сама того не замечая, при ходьбе всаживала посох грунт так, что оставался глубокий след.

Гном добил голема. Игроки настороженно сбились в кучку. Копейщик сдержанно нас поблагодарил и поделился информацией. Оказалось, их команда не смогла пробиться за ворота. Решила походить по округе покачаться. Сказала, что стражи заставы только с виду расслабленные, а стоит пойти на штурм, мигом нашпигуют горящими болтами и динамитом забросают.

— Может, у вас получится, — подвел итог ТыкТык. — Вы не против? Мы посмотрим.

— Только сами не лезьте, — кивнул я. — Если почувствую, что чуток недожимаем, я восклицательный знак и личку пришлю.

Мы не стали больше запугивать ребят своими большими левелами и в открытую пошли к заставе. По описанию я предполагал, что стерегут мост кобольды. Это они любители динамита и разных многозарядных арбалетов, но стражами заставы оказались гоблины.

Причем заметив нас, они не спешили нападать. Четверо встали впереди. Двое заняли места на вышках.

— Привета-привета, тебе мертвый сородич! — махнул рукой худющий гоблин в тюрбане, и его ладонь легла на ятаган.

Робин оскалил зубы в улыбке, протер очки и вышел вперед.

— Здравствуйте, живые сородичи. Это моя госпожа Завеса и её друзья. Говорить от нас будет он, — гоблин ткнул в меня пальцем и чуть отошел в сторону.

— Рад, что вы не стали сразу нападать, — чуть кивнул я. — Меня зовут Дикарь. Я со своим кланом хотел бы пройти.

Тщедушный гоблин снял тюрбан и быстро затараторил.

— Мы уметь договорится, не уметь зря стрелы тратить. Меня звать Хвэ Большой Рот. Умею лучше всех болтать. Не болтать не умею. Это мой брат Хва Маленький Рот, — зеленокожий указал рукой на родича, что был на голову ниже с огромной сумкой за спиной. — Он не уметь мечом махать, уметь торговать. Это мой кузен Хвар Большое Сердце. — Кивнул он на громилу в стальных доспехах. — Уметь выживать сам и других выживать. Не умеет стрелять. Это мой сын Хво Маленький ху...

— Гхм, — кашлянул я, намекая на присутствие дам.

— ... дожник растёт, — и не заметил моего покашливания гоблин. — Умеет наша геройская жизнь рисовать. Больше ничего не умеет.

— Гы! — расплылся в острозубой улыбке сын командира и вставил две кисти себе в рот на манер клыков.

— Вы все, кто такая? Чего уметь, не уметь? — спросил Хвэ.

Я сразу понял манеру речи нового знакомого и ответил в тон ему:

— Тихон. Умеет стрелять, умеет не стрелять. За это и ценим.

Лучник сдержанно склонил голову в знак приветствия.

— Лея. Знает, больше, чем умеет. Не умеет меньше, чем могла бы. За это и держим.

Хилерша сверкнула глазами.

— Артур. Ролинутый на всю голову. Умеет играть, не умеет не играть. За это и терпим.

Гордо выпятивший вперед нагрудник воин сдулся.

— Ирма. Умеет жить, умеет в нежить. За это и бережем.

Завеса зловеще улыбнулась.

— Мегида. Умеет большой бабах, по-другому не умеет. За это ей цены нет.

Эльфийка сделала легкий реверанс, придерживая одной рукой полы шляпы.

— Жора. Умеет пить, не умеет не пить. За это и наказать можно.

Делающий очередной глоток из фляжки картмастер поперхнулся.

— Меня, как уже говорил, зовут Дикарь...

Большего сказать мне не дали.

— Умеет в чужом глазу увидеть соринку, не умеет в своём различить целую бобриную плотину, — насуплено пробурчал Жора.

— Умеет всего по чуть-чуть, не умеет ничего конкретного, — сказал Артур.

— Умеет влипать в неприятности, не умеет вылипать, — добавила Ирма.

— Умеет, что не надо и не умеет, что надо, — сказала Лея, скрестив руки.

— Умеет это и не умеет то! — рассмеялась Мегида.

Тихон лишь пожал плечами, отказываясь участвовать в дискуссии.

— Весь такой разный у тебя клан, — улыбнулся Хвэ. — Наша правила проста. Вон там пещера. В ней адаптаниум. Проход стоит тысяча единиц. Добываешь, отдаешь, идешь дальше.

— Вот как, — задумчиво хмыкнул я. — А нас вас жалуются, что вы всех сразу режете.

— Дурной слух. Кто так говорить, ты его ко мне води. Я ему язык отрезать и костер зажарить. М-м-м! Ням-ням. Деликатеса. Кто к нам с мирай прихади, с мирай и ухади. А кто сразу бежать, мечом бряц-бряц. Тому по башка бум-бум и в река-подружка. Рыба кормить.

— А как этот ваш адаптаниум добывать? — спросил я. — Кирка нужна? Горное дело? Рудокоп?

Я прикинул, сколько времени уйдет на развитие всех этих умений. А если еще и шахту самому долбить придется? А вдруг и рельсы класть и вагонетку делать. Кто этих игроделов знает, что в их воспаленный разум придет.

— Нет. Ничего не надо, — махнул тюрбаном гоблин. — Только если накопитель. Руками адаптаниум кап-кап по пять-десять единичек. А с накопителем раз-раз сразу многа.

— Где взять накопитель?

— У мой брат.

Хва Маленький Рот. Чуть подпрыгнул, чтобы в его сумке загромыхало барахло.

Оказалось, аренда накопителя стоит тысяча единиц адаптаниума в день. Мы не торопились его брать. Надо сначала всё разведать. Была еще опция побочных квестов, как всегда бывает, один из гоблинов там обронил фамильный артефакт, другому нужен редкий камень, третий просит поменять масло в фонарях, четвертый поймать моба в клетку для исследований.

Только Тихон взял квест на поиск блокнота с набросками от Хво Маленького. Солидарность художников. Мы получили разрешение на привязку и столпились у входа в пещеру, что был не виден издали, так как его прикрывала плотная серая ткань, под цвет скалы.

ТыкТык отписался в личку. Я ему кратко обрисовал обстановку. Он решил попробовать подойти к заставе без оружия.

— Эй! — обнажил ятаган Хвэ Большой Рот. — Я тебя запомнить ТыкТык. Сейчас мы тебя сами из арбалета тык-тык и нет больше ТыкТык, — сказал гоблин и мерзко засмеялся собственной шутке.

— Я с миром иду! — заорал копейщик, подняв руки.

Зеленокожий покачал головой.

— Низко земля кланийся-кланийся. Проси прощений за свой дурной нрав. А не то мой брат Хвар Большое Сердце, вырвет у тебя твой маленький сердца, — гоблин снова заскрежетал зубами в приступе смеха.

Мы не стали наблюдать дальнейший спектакль. Стражи заставы в своём праве требовать извинений. Мало приятного, если ты всего лишь охраняешь рудник, а на тебя то и дело пытаются совершить нападение без объяснения причин.

Тихон откинул серый полог, за ним во тьме мерцал необычный портал. Он скорее походил на черную дыру. Где-то я такой уже видел, но только на старом континенте. Разум перетасовывал воспоминания, но Лея меня опередила:

— Многомерный одиночный портал.

Ну точно! В такой входит толпа, но каждого выбросит в разных точках.

Я первый шагнул вперед и прикоснулся к черной бездне. Перед глазами вылезла табличка с двадцатью окошками, горело активным только одно:

«Адаптаниумные пещеры. Уровень 130-139. Проход питомцев заблокирован. Игроков 5/30. За последний час зафиксировано 20 смертей».

У каждого своя пещера по уровню. Причем если диапазон левелов совпадает, то войти может только один игрок из группы.

Ладно. Посмотрим, что там такое. Смело нажал «Войти». Пространство свернулось в воронку, и меня закрутил водоворот переноса.

Глава 24. Адаптаниумные пещеры

Уровень 134

День тридцать третий

Перенос прошел гладко, меня не швырнуло мордой на пыльный пол, как можно было ожидать, наоборот, выбросило мягко, поставило на ноги в одном из тупиковых ответвлений. Вход в него чуть загораживали сталагмиты. Освещение слабое, но оно есть и его достаточно. Из стен торчали факелы, кристаллы, масляные фонари, в общем, чем богаты.

Я аккуратно присел за сталагмитами и выглянул. На полотке сталактиты и флуоресцентные грибы на стенах. Достаточно широкая подземная галерея с закруглением уходит в обе стороны. Вокруг летают мириады светлячков. Зал заполнен разными мобами. Одного взгляда хватило понять, у них ограниченный радиус обнаружения противника и свои зоны патрулирования.

Пока никто не нападает, воспользовался паузой и открыл умение, на которое давно засматривался.

Зеркальный Баф. Уровень 1. Пассивное умение. С вероятностью 20% вы отразите на противника наложенный на вас эффект.

Других игроков не видно. Никаких тебе ударов кирки. Нихрена. Только шелест лап местных обитателей. Кстати, о них. Бестиарий тут интересный. По стенам ползают Скребки, эдакие шерстяные мешки с одним глазом спереди и двумя сзади и пятью конечностями. Первая, растущая из головы, напоминает сверло на антенне. Тварь бурит дырку и цепляется за нее. Нижние две лапы на присосках. Верхние две похожи на когтистый конструктор, в зависимости от толщены щели или твердости поверхности тварь крутит пальцами, меняя конфигурацию. Жрет насекомых. Умудряется ползать даже по потолку, между сталактитов. Придется все время смотреть, чтобы голову не свалилась.

Стоило об этом подумать, как раздалось мягкое «шмяк». И она упала рядом с «Хитрым мурлом». Маленький сталагмитик на ножках, раскачиваясь из стороны в сторону быстро перебегал от одной кучки точеных отложений к другой, ловко сливаясь с неорганическими собратьями. Теперь он выставил «рог» перед собой и боднул мешок. Нда, тут ухо востро держать надо, нагнешься лут подобрать, а тебя в задницу тык-тык, как говорил Хвэ.

Третий вид созданий напоминал ворсистый знак бесконечности. Восьмерки летали по пещере, собирали паутину, от постоянно плетущих её маленьких паучков и ловили светлячков. Причем делали это довольно необычно. Пустота в кругах из-за налипшей тенёты становилась эдаким сочком, у озаряющих пещеру крылатых букашек не было шансов.

Так, а это что?

В стенной нише засветился ярко-красный туман. Он стал вытекать наружу, переливаясь рубиновыми кристаллами. Словно пребывал сразу в трех агрегатных состояниях. Лужица увеличивалась, образуя энергетический шар. Это уже четвертое состояние получается?

Я сорвался с места и, перепрыгнув через мурла, оказался у странной аномалии.

Малый адаптаниум. 50 единиц.

С опаской прикоснулся к багровому сгустку. Он словно начал втягиваться в руку, а в инвентаре появилась иконка с постоянно увеличивающимся счетчиком. Один, два, три...пять единиц... семь. Шарик таял в руках и вдруг лопнул. У меня осталось лишь девять единиц.

Нда, не густо. Похоже, без накопителя тут, и правда, не обойтись.

Я развернулся и отопнул хитрюгу мурла, что уже почти успел воткнуть мне «рог» под коленную чашечку. Слева над ухом раздалось шипение и бульканье. На рефлексах отскочил. Туман, кристаллы и красные потёки уже пожирала белая призрачная сущность, и чем больше она их ела, тем алее становилась.

Адаптаниумный падальщик. Уровень 50.

Прошло несколько секунд, а левел твари скакнул на два.

Я понял. Ага. Просто тут не будет. Зарядил Акустический Удар и вмазал от всей широкой бардовской души. По пещере пронесся жалобный вой волынки, а падальщик начал развеиваться.

Если с малого адаптаниума появляется тварь полусотенник, то что же будет со среднего или большого? Хорошо, что я её заметил, сразу. Допустим, на меня бы налетели мобы, я отвлекся на минуту и имел бы дело уже с тварью сопоставимого уровня. Предположим, что она полакомилась бы остатками с двух или трех адаптаниумов, в какую щель мне тогда тут забиваться? В общем, накопитель нужен хотя бы для того, чтобы не оставлять пищи для этих пожирателей.

Я открыл карту. Почти вся территория неизведанна. Лишь точки двух порталов сверху и снизу хоть как-то очерчивают границы. Вот и задача номер раз — открыть всю карту. Там уже понятнее станет. Еще и в чате тишина, все заняты, исследуют свой участок.

Я побежал, не отвлекаясь на мобов, собирая паровоз. Самое сложное в такой ситуации, это смотреть и под ноги, и по сторонам. Главное — не тормозить. Замедлишься хотя бы на две секунды, догонят и ударят в спину, а после толпой завалят.

Я ловко лавировал меж каменных развалов, сталагмитов и местных обитателей. Замедлить меня могли только летающие «сачки», но от пикирующих в лицо восьмерок уворачиваться легко классическим боксерским нырком. По бокам встречались тупиковые ответвления по типу того, в котором сам здесь появился.

Адаптаниум пока игнорировал, наблюдая, как все больше прорисовывается карта. Пещера была закольцованным овалом. Два прямых как шпала ответвления вели к порталам. Замер лишь два раза на секунду возле развилок. Это оказались тоннели, который как бы разрезают крестом центральное пространство.

Когда открыл всю карту, заметил игрока, который тут же спрятался в стенной нише, не дав себя разглядеть. Причем испугался не какого-то там барда, а паровоза. Но у меня уже была идея, как сбросить хвост. Свернул в центральный крестообразный тоннель. Мобы вытянулись в очередь, ведь все разом пролезть не могли.

Я бросил Скрипичный Ключ, запечатав им проход на три секунды. Следом кинул рояль. Отправил двойника в прямой тоннель, а сам свернул в боковой. Лишь два мурла и одна восьмерка увидели мою спину и свернули в нужный проход. Остальное стадо унеслось кошмарить бедного фантома.

Едва выскочил на кольцевую трассу, столкнулся нос к носу с арбалетчицей в короткой зеленой накидке. Девчонка вскинула оружие и выстрелила раньше, чем я успел трубку к губам приложить. Ожидал тут же словить болт в голову, но стрела пролетела над ухом и прибила к стене восьмерку. ПухлыйКролик, так её звали, разорвала дистанцию одним десятиметровым прыжком и показала большой палец.

— Круто ты всех увёл.

Я лишь кивнул, отфутболив обратно в проход двух мурлов.

Одной рукой ПухлыйКролик держала меня на прицеле, а второй достала из-за спины что-то очень похожее на трубу пылесоса и ткнула узкий нос в вытекающую из скалы лужицу адаптаниума. Ничего не происходило, пока не начал формироваться энергетический шар, едва он созрел и чуть поднялся над землей, как прибор стал всасывать его. Шар уменьшился и растворился почти без следа. Девушка ударила прикладом вынырнувшую из-под пола призрачную сущность, что хотела собрать жалкие остатки рубиновых кристаллов.

— Это накопитель? — спросил я.

Та лишь кивнула и снова сделала сдвоенный прыжок. На месте где она стояла, появился кислотный косой крест, а следом возник рога с кривыми клинками. Девчонка заливисто рассмеялась, когда на ноге убийцы щелкнул магический капкан.

— Хер тебе! — крикнула арбалетчица и выстрелила парализующим. Интересно, два стана складываются? Впрочем, не важно, я бросил на скрытника Колыбельную и замедление, ведь не было сомнений, он воспринял меня исключительно тряпичным бардом, а значит, попробует что-нибудь красивое мне на спине своими ножечками расписать. Нам такого и даром не надо, а потому по тапкам.

Дикарь57: Общий сбор!

Отбив сообщение, сам бросился к порталу. Надеюсь, успею добежать. Дорога в этот раз была куда свободнее. Не все мобы еще выбрались из тоннеля, к тому же, как ни крути, другие игроки их тоже убивают.

Уже увидел подрагивающее око перехода, но в этот миг из тупиковой ниши выскочил мечник с ником Кабуки в рогатой маске японского театра. Катана недвусмысленно блеснула, отправляя в мою сторону косые энергетические полосы. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая. Охренеть, конечно! Можно не хило мобов выкосить, но я не моб, да еще под ускорением. Легко увернулся ото всех и контратаковал, послав Звуковую Волну и тут же Скрипичный Ключ на упреждение.

Самурай посчитал меня легкой добычей. Увернулся от волны, но не успел отскочить, от бесшумно сформировавшегося под потолком ключа. Махина придавила его. Я тут же бросил замедление и ослабление, и подскочил, треснув по башке Акустическим Ударом. Крит по оглушенному противнику! Как тебе такое, засранец?

Любитель японской культуры подахринел. Видимо, привык видеть только раскачивающуюся от бега и стремительно удаляющуюся спину класса поддержки, а тут ему отпор дали. Не знаю, что во мне взыграло, но вместо того, чтобы бежать к порталу, ведь появилось временное окошко, решил вдруг, что должен отквитаться за честь всех бардов. Отбежал и грозно надул щеки, готовясь выпустить воздух в трубу.

— Ну ты и хомяк, — сипло выдохнул мечник поднимаясь.

Меня с этого пробило на ха-ха. Воздух вырвался из легких, и драгоценная секунда была потеряна. Кабуки рванул вперед, атакуя с низкой стойки, лезвие катаны удлинилось метров до четырех, и стальная полоса рассекла грудь двойника, снова уменьшаясь в размерах.

Я же уже стоял в двух шагах и дунул в трубку, Колыбельная сработала. Ноги мечника начали заплетаться. Но тут глаза под маской вспыхнули, и от нее разошлась очищающая аура. Вот же гадкое свойство предмета! Времени на раздумье не было, все, что пришло в голову, это Игра Зика.

О да! Я сначала подумал, что сам великий дух подглядывает за боем и всё подстроил, но потом прочел описание.

Вы применяете Игра Зика по игроку Кабука. Эффект: срабатывают все негативные эффекты снаряжения и пассивные умения персонажа.

Уж не знаю, что это было, эффект или пассивка, но я бы с такой снарягой бегать не стал, да и умение подобное не открыл.

Игрок упал на колени. Он поднял маску на лоб, уставившись на меня широко распахнутыми от удивления глазами, но оно тут же сменилось ужасом. Парень упер меч себе в живот, закричал, пытаясь разжать пальцы, и провел харакири, выпустив кишки.

— Жесть, — невольно скривился я, но тело всё же залутал.

Ого! Да тут двести тридцать единиц адаптаниума. Ну еще пара местных светящихся грибов. Забрал то и другое и побежал к порталу. Уже сунул руку в голубоватую дымку, как вдруг спину пронзило болью.

Критический удар. Вы получили 320 единиц урона.

Сильный яд яманской корги. Эффект: Вы получаете 200 единиц урона разово. И 88 единиц каждые 3 секунды.

Хренасе корги. Я бы себе такую собачку не завёл.

Слабый яд паралича. Эффект: Вы парализованы на 2 секунды.

Кровотечение. Эффект: вы теряете 96 единиц здоровья каждые 4 секунды.

Вы получили 184 единиц урона.

Вы получили 120 единиц урона.

Вы получили 184 единиц урона.

Вы получили 114 единиц урона.

Вы убиты игроком Кобр99.

Сученыш рога все же настиг меня. Вот черт!

Радует только, что на выбор несколько точек возрождения. Можно появиться сразу в пещере. Держу пари снова в одном из тупиковых ответвлений. Вряд ли здесь же заспаунюсь, чтобы снова сдохнуть.

Убийца спокойно залутал тело и, отпрыгнув от стены, рассек восьмерку на два круга. Радуется, гад такой.

Я выбрал точку возрождения на поверхности. Открыл инвентарь, чтобы материализовать адаптаниум. Посмотрим, кто сколько добыл, может, хватит на накопитель. Что? Какого черта? Ни грибов, ни красного ресурса нет. Видимо, при смерти теряется. Вот, значит как. То есть, если не через портал вышел, останешься с носом. Тогда мы тут надолго можем зависнуть.

Тут уже все наши, кроме Тихона. Хвэ Большой Рот размахивает руками и громко ругается. Что случилось?

Глянул логи группы. Лея погибла почти сразу, как попала в пещеры. Ну это не удивительно, ведь хилер не от слова хилить, а от слова хилый. Артур умудрился убить троих. Хорош, однако, и вышел своим ходом. Завеса минусанула двух игроков и портанулась обратно. Жора убил одного, тоже сам вернулся. Вот это круто, все-таки он может летать, а это большая проблема для многих игроков. К тому же вечный спам существ из карт изрядно осложняет задачу поимки пикселя. Так, Тихон уже пятерых на перерождение отправил, причем одного трижды, и до сих пор веселиться, наружу не торопиться, но от него другого ждать и не приходиться. А что там с Мегидой? Чего-о-о?!

Двенадцать. Она убила больше десятка игроков и полторы сотни мобов. Кажется, я догадываюсь, как такое могло произойти.

— Нет, — ругался Хвэ. — Мы тебя больше не пускать вниз. Такой большой бабах-бабах зачем сделала? Вся шахта рухнул. Теперь твой уровень негде добывать адаптаниум совсем. Придется старый пещера чистить. Скряб-скряб метла-лопата. Оно никому не хочется. А падальщики, теперь этот прозрачный сволочь в другие штольня летай сквозь стены раз-раз. Другой рабочий за зад хвать-хвать. — гоблин снял тюрбан и протер вспотевшую лысину.

Девчонка лишь зевнула. Как всегда после применения навыка на нее нападала легкая слабость, даже перерождением этот дебаф не снимался.

Конфликт уладить не удалось. Эльфийке запретили приближаться к порталу. Поэтому она была назначена старшей в группе прокачке петов. Собрала всех наших спутников и отправилась за стены, пообещав не влипать в неприятности. Вскоре появилась на точке перерождения, потеряв уровень, зло долбанула посохом по одной из вышек и сказала, что теперь точно не будет влипать в неприятности.

Наконец, вернулся Тихон. Все скинулись адаптаниумом. Хватило только на один накопитель. Его, разумеется, отдали лучнику, как самому эффективному сборщику. Со временем такая игрушка появилась у каждого.

Мы часами пропадали в штольнях. Порой заход выходил удачным и получалось вытащить чуть ли не полтысячи адаптиниумов, а иной раз лишь два десятка единиц за пять смертей. Причем не всегда улов зависел от количества народа в пещерах.

Каждые два часа появлялся один из боссов. В моей локации вариаций оказалось всего шесть: Хитрейщий Мурл, Бесконечная Восьмерка, Скребочище, Его Светлость, Паукообразная Образина и Ужасный Адаптаниумный Падальщик. То есть по сути усиленные версии всех обитающих там мобов с рядом неприятных абилок.

Мы гадали, откуда они берутся, но потом Лея заметила, что раз в сто двадцать минут спаунится «Средоточие Адаптаниума». Он представлял из себя красный кристалл, который не мог находиться на месте и без устали перетекал из одного агрегатного состояния в другое, и вот в кого из мобов угодит камень, тот и становился боссом.

Всё шло неплохо, мы постепенно набирали нужное количество местного «минерала» или что это, так и не поняли. Тихон, Артур и Завеса даже умудрялись поднимать уровни. Я же с Жорой постоянно их терял, лишь изредка отвоёвывая обратно. Причем картмастер в основном по своей глупости, он частенько забывал поднимать глаза и напарывался на сталактит. Ну и экономил пиксель карты, хотя их было безмерное количество. Для общего дела он не жалел, а вот себе любимому как-то скупо выдавал.

Мне же просто было тяжело в соло с некоторыми классами. Все-таки здесь собрались самые мастеровитые игроки, и мы. Первый бой один на один я частенько проигрывал, а вот потом уже шансы становились равны, когда знал, что ждать. А еще я иногда увлекался. С боссов падали классные ингры, так что старался для команды, вот тогда и выныривал какой-нибудь крысеныш, пытающийся либо меня слить, либо босса.

Иногда местные патриархи отжирались и становились проблемой для всех добытчиков. В таком случае кто-нибудь один брал на себя инициативу и требовал прекратить смертоубийство и объединиться во имя великой цели. Часто этим глашатаем выступал я, так как мне по классу положено.

Самое интересное начиналось, когда у босса оставалось десять процентов здоровья. Стоящие плечом к плечу бойцы вдруг превращались в редких ублюдков, сваливали подальше или начинали бить своим же в спину, желая своровать последний удар и стать единоличным владельцем лута.

Хорошо, что я всегда в тылу и потому, до меня ни одна такая атака не доходила. Частенько мне удавалось остаться последним с пати, кто как раз и забирал все ништяки.

Спокойные периоды мирной добычи адаптаниума сменялись сплошной королевской битвой и такой кровавой баней, что трупы в пещерах встречались буквально на каждом шагу. Новички в лагере гоблинов появлялись нечасто. Со временем все друг друга плюс минус изучили, и те, кто неистово резали врага в подземелье, вполне дружелюбно подкалывали друг друга на поверхности, делили еду и квас из одной кружки хлебали. Наш клан единственный, кто не имея представителя водной расы, добрался до сюда.

Зеленокожие запрещали разбивать у них на территории какие-либо биваки. Большинство ночевало за частоколом, те же кто выполнил все их квесты, мог рассчитывать на снижение аренды накопителя и место в их общей палатке.

Тихон довольно быстро выполнил все шесть квестов, а потому мы единственная группа, кто в полном составе могла здесь оставаться сколько угодно. Остальных же на ночь выпинывали за ворота, иногда в буквальном смысле. Иногда даже после жалобного: «Ну мне только три единички адаптаниума осталось!».

Шел четвертый и последний день нашего пребывания здесь. Я опять собрал рейд на Короля Адаптаниумных Падальщиков. Да, да, уродец так отожрался, что получил сто шестидесятый уровень и приписку король. А все чертов Жора, устроил вчера попойку за воротами, на том самом холме, где мы ходы нарыли. Половина игроков меняться товаром пришла, другая отдохнуть. Все переросло в хоровод у огромного костра, когда я говорю огромного, имею в виду, что на холме не осталось травы, так как его весь обложили хворостом.

А потом все переросло в массовую драку. Разняла всех Мегида и не стало уже самого холма. Теперь там воронка. Хвэ хочет туда канал от реки прорыть, но пока никто не взялся за это задание. Других хватает. Например, восстановление частокола, очень актуальная вещь, так как ударная волна от «большой бабах-бабах», как говорил гоблин, снесла его к хренам.

В общем, дни проходили весело. Пещера почти пустовала ночью, а потому к утру отъелся этот самый «Король». Выглядело чудище жутко. Ярко красный уродец пребывал сразу в двух измерениях. Постоянно мигал, становясь, то прозрачным, то материальным. Четкого ритма метаморфоз не было, а потому стабильно половина и физических и магических умений не проходила.

У него уже оставалось меньше десяти процентов здоровья, и тут вдруг из жилы адаптаниума вылетел багровый кристалл. Ну точно, уже же больше двух часов прошло. Новый камешек заспаунился. Он прокатился по полу, растекся лужицей, воспарил под потолок туманом, спикировал вниз энергетическим шаром, что снова перешел в твердое агрегатное состояние.

Мобов в округе не было. Так как их тут же уничтожали в пылу битвы с боссом. Но, видимо, средоточие адаптаниума не могло долго находиться в таком состоянии, ему непременно требовалось в кого-то угодить, и по закону подлости попало оно самым неудачным образом.

Глава 25. Гробница мервого бога

Уровень 134

День тридцать шестой

— Кабука, не бросайся так, — я дежурно корректировал работу рейда. — Удар, отскок. Удар, отскок.

— Перезарядка! — оповестила всех Пухлая Крольчиха, сменила колчан с болтами и зарядила, огромный срезень, надеясь отсечь длинную лапищу Короля Адаптаниумных Падальщиков, если удастся подловить момент, когда он будет в физическом воплощении.

— Зайка, бей только по передним лапам! — предупредил я девушку, так как сзади сейчас ударит стелсер, и она может его зацепить. — Бросаю прикормку! — с этими словами кинул на пол кусок адаптаниума, аккурат в тот момент, когда босс собирался активировать свой цикл перемещений. Очень неприятная вещь. Призрак улетал в текстуры и бил оттуда со всех сторон: пол, потолок, стена. Удары очень непредсказуемые, и постоянное перемещение не даёт гарантий того, что они не достигнут цели.

Уже почти погрузившийся в пол монстр резко подлетел и бросился к пульсирующему багровому шару. Я прям почувствовал, что он сейчас мигнет и станет материальным.

— Кобр, давай! — гаркнул я так, что голос прокатился по подземной галерее.

Рога вынырнул из стелса и провел свой самое смертельное комбо, то самое, которым меня в своё время отправил на перерождение.

Как раз в этот миг и появилось «Воплощение адаптаниума». Время замедлилось, словно я вкачал Расслабляющую Мелодию выше системных ограничений и наложил на всё, в том числе и на меняющий форму ресурс.

На самом же деле среди прочего на мне был наложен зеркальный баф. Я постоянно его активировал, так как Король Падальщиков без устали спамил площадными атаками. Красные волны расходились по пещере, отражаясь от сводов как крик летучей мыши. Благодаря этому интересному скилу абилка босса возвращалась обратно, подобно бумерангу и неплохо подъедала его здоровье.

Все провожали взглядом прыгающий камень. Даже босс начал поворачивать голову, перестав втягивать в себя красный энергетический шар и забыв про полосующего его сзади рогу. Арбалетчица активировала двойной прыжок, Кобр потратил комбо с перемещением, лишь бы оказаться на два метра ближе.

Я же так быстро думать не умел. Лишь стоял и хлопал глазами, наблюдая, как Крольчиха и разбойник столкнулись в воздухе с Падальщиком. Воплощение адаптаниума проскакало мимо, ударилось о потолок, сломав сталактиты, отскочило от пола и угодило мне в грудь.

А всё из-за, казалось бы, бесполезного дебафа от Игры Зика – Вы притягиваете мелкие предметы в радиусе метра. Ребята смеялись, когда в меня летели камни, грибы со стен и светлячки с пауками. А теперь...

Вы подверглись воздействию Адаптаниума.

Все характеристики, а также мощность действия умений увеличены вдвоё.

Вы получите иммунитет к первому негативному воздействию.

Время действия: 60 секунд.

Сработало умение Зеркальный Баф.

Воздействие Адаптаниума отраженно на Король Адаптаниумных Падальщиков.

Меня словно выбило из тела. Как будто камера переключилась в режим от третьего лица. Игровую куклу согнуло дугой. Глаза вспыхнули как два солнца. Под кожей проступили светящиеся алым вены. Багровая аура разлилась по округе. После чего снова стал видеть своими глазами.

Короля тоже корежило. Он еще больше увеличился в размерах, заняв собой весь проход. Левел твари скакнул до двухсотого. Жгуты винного цвета ударили во все стороны, пробивая участников рейда, словно ребенок спичками картофелину, когда делает ёжика. Целый пучок энергетических копий ринулся ко мне.

Я же ощущал такой прилив сил, что готов был разорвать тварь голыми руками. Звук, что издала волынка, походил не на завывания ветра в гнилых трубах, а на боевой горн великана. Малиновые жгуты лопались и скукоживались. Единственный, что все же смог до меня дотронуться, резко дернулся обратно, словно обжегся.

Монстр расправился с игроками и ударил по мне всеми абилками одновременно. Я никогда такого не встречал раньше. Изрядно разбухшая полоса здоровья, которая протянулась от одного края изображения до другого, стала стремительно таять, словно шкала термометра, который из кипятка сразу сунули в сугроб.

Зеркало работало без устали, отражая атаки в самого монстра, энергетические жгуты не причиняли мне вреда, так как это оказалось первым воздействием и к ним появился иммунитет. Но разница в левелах и замкнутость пространства сыграла свою роль.

Я возродился наверху. Сразу доложил гоблинам о случившемся. Хвэ снял тюрбан и почесал лысую голову, приговаривая «беда-беда». Затем кивнул собратьям. Четверо воинов извлекли из карманов воплощение адаптаниума и отправились в пещеры. Старший зеленокожий достал ятаган и сказал:

— У местный животинка эффект вечный, если мы его сейчас не убить, он потом выйдет и нас отсюда ногой под зад хрясь-хрясь. Дикарь, моих братьев здесь только двоё остается. Ты им помогай охранять, чтобы никто чужой сюда ни топ-топ.

Оставалось только согласиться. Все наши уже собрались. Адаптаниум для прохода мы давно накопили, а сейчас добирали излишки для экспериментов. Но теперь, когда я подвергся воздействию, стало понятно будущее назначение этих пещер.

Само рубилово в шахтах довольно забавное. Да и монстры на каждом уровне отличаются. Опыт капает быстро, если ты хорош в бою. Но это всё цветочки. Шанс выпадения «Воплощения адаптаниума» крайне мал. Пока не ясно как его ловить, рецепт рано или поздно станет известен, но до этого кланы будут за бешеные деньги покупать такие артефакты, так как они незаменимы в битве с боссом.

Когда изрядно побитые гоблины вернулись, мы приобрели проходку и попрощались. Зеленокожие дали сигнал своим сверху, и со скальной полки нам сбросили веревку. Попрощавшись со всеми и оставив послание в чате локации для знакомых, что сейчас в пещерах, поползли.

После спуска мы прошли небольшое плоскогорье, разделенное очередным мостом. Но его никто не охранял. Мы ступили на достаточно мрачные земли. Повсюду была разруха, повешенные висели на обгорелых деревьях, воронье было настолько голодное, что даже не каркало, экономя силы. Худые шакалы и еле передвигающие ногами крысы сбивались в стаи. Если не получалось найти еду, они рвали на части одного из своих. Зрелище печальное. А уж их бессмысленные попытки атаковать нас и вовсе не вызывали ничего кроме жалости.

Мегида не выдержала и попросила Тихона парализовать атакующую нас группу шакалов. Лучник покорно застанил мобов, а волшебница взяла у Грызлика еды и начала кормить нападавших. Лея была в шоке, когда эльфийка апнула левел, выполнив скрытое задание.

Вся эта локация представляла из себя одно сплошное кладбище. Только вот для нас пройти здесь не составляло никакого труда, имея в отряде некромантку и паладина, нет ничего проще. Самыми сложными противниками были ожившие надгробные плиты, но и для них тактику подобрали. Мы неплохо отдохнули по дороге, отрабатывали умения на ордах нежити, меняли построения, в общем, занимались игровым слаживанием, попутно получая опыт, снарягу и очень крепкие кости для будущих творений Завесы.

Наша повелительница мертвых прокачала свою насмотренность и занесла себе в память несколько новых образцов некрофауны. К тому же увидела кучу анатомических хитростей, которые тут же взяла на вооружение и использовала для големов. Еще она не хило апнула некоторые скилы за счет некромантских книг, найденных в руинах.

Иногда встречали других игроков и видели, как им приходится тяжело. Одной из групп помогли, остальные же реагировали не слишком адекватно, потому остались со своими проблемами один на один.

Артур прям душу отвел, вдоволь накрошив нежити. А уж когда мы нашли выжившего человека, он буквально заставил нас принять это случайное задание. Праведник чуть ли не на руках нес непися до конца локации. И как же этот безымянный спасенный нас шокировал, когда выяснилось, что он не тот за кого себя выдавал. НПС оказался некромантом и обернулся в свою истинную форму. Не король-лич, конечно, но что-то очень близкое. С таким остервенением наш паладин еще никогда не бился.

Главный босс локации был повержен. Его душа отправилась искать новое вместилище. Артур скрепя сердце зарыл выпавший с него меч «Повелителя смерти». Не по роли вещица. Хотя статы там такие, что иной манчкин и класс бы сменил, чтобы пользоваться подобным оружием.

Мертвая зона кончилась, и нас ждал подъем в гору. Не было сомнений, легкой прогулки не получится. Сначала сочные луга с пасущимися овечками, крутые тропинки и поросшие чахлыми деревцами склоны нас радовали. После узости пещер и мрачности кладбища такой простор самое то.

Затем подъем становился все труднее. Температура ниже. Живность злее и опаснее. Серые виверны и белокрылые гарпии отлично сливались с местностью, и когда они неожиданно пикировали, успеть среагировать было почти невозможно.

Опасность подстерегала повсюду. Особенно тяжко приходилось взбираться по отвесным склонам. В такие моменты горе-альпенистов вроде нас подловить проще простого, что и делали высотные демоны — антропоморфные горные козлы. Они ехидно смеялись, вызывали сначала каменные обвалы, а потом и лавины. Сбрасывали на нас булыжники, а позже спускали с заботливо укрытых белым покрывалом склонов снежные шары.

Становилось ужасно холодно. Мы были подготовлены к разным биомам. Теплая одежда почти не давала прибавку к статам, зато позволяла продолжать путь. Поначалу Жора очень сильно помогал команде с подъемом, и веревку мог закрепить, подлетев куда надо, и колышек в расщелину вбить, но потом стало так холодно, что его крылья покрывались наледью и ломались.

Вершина была уже совсем рядом. Мы почти час сидели в пещере, отогревались у костра и спорили, стоит ли заглянуть в храм на соседнем пике. Для этого пришлось бы спустить ниже, но там могло таиться много разного. Играя монахом, я как-то встретил в таком старца, что обучил меня уникальному приему.

В итоге четыре против трёх решили идти дальше, оставив пометку на карте. Вот тогда-то и появились йети. Эти твари были разного размера. Одни нападали в открытую, другие прятались в сугробах. Самое жуткое, что снежные люди, убив одного, утаскивали игровую куклу. Как-то раз мы наткнулись на ихстоянку, а там я лежу такой весь красивый, жаренный и обглоданный.

Дебаф «обморожение» и потеря конечностей от холода очень быстро стали для нас обыденностью. Мы думали, что хуже уже быть не может, но в последний седьмой день подъема начали попадаться снежные ведьмы. Волосатые старухи в драных костюмах снегурок. Стихийницы с магией холода. Казалось бы, ничего особенного, но не в горах, когда они атакуют с господствующей высоты, а ты и так еле ползешь по колено в снегу под порывами ветра.

Я уже забыл, что нас сопровождают красивые девушки, ведь большую часть наблюдал краснолицых, порою безносых существ с покрытыми инеем ресницами в меховом ореоле капюшона.

Как мы поняли, что достигли вершины? Да очень просто. Там стояла небольшая нарядная ёлочка с семью подарками под ней. Это был натурально праздник. После всех этих тяжких испытаний обнаружить такое, как если бы всю жизнь смотреть только черно-белое кино, а потом вдруг увидеть цветной фильм.

На вытоптанном ровном участке стоял никогда не остывающий самовар, виднелись следы от саней, отпечатки оленьих копыт и глубокие отметины от валенок грузного мужика. Ветра не было. А температура оказалась чуть ниже ноля. Мегида не сдержалась и заплакала, а следом за ней и Лея пустила слезу, и лишь Ирма держалась из последних, шумно дыша, улыбаясь и отводя поблескивающее глаза.

В подарках помимо конфет, мандарин и шоколадок обнаружились свертки с еще одними подарками внутри. Мы дружно решили, что откроем их позже, когда спустимся вниз, чтобы растянуть удовольствие и еще раз себя порадовать.

Вокруг поляны уже стоял отряд снеговиков. Первые прошедшие горный перевал игроки слепили одного, а затем и остальные решили оставить свой след. Да вот так по-детски, но так по-человечески. Причем все экземпляры оказывались уникальными, никаких тебе просто три шара и морковка. Кого тут только не было.

В шлеме и с мечом. В плаще мага и с посохом. Трехметровый гигант, который пожирает снеговика поменьше. Натуральная снежная скульптура, с самыми мелкими деталями, вплоть до морщинок в уголках глаз. Словно бы подтаявший экземпляр рядом со снежным же костром из поленьев с подкрашенным оранжевым и красным снегом.

Мы тоже решили оставить свой след. Только надо было как-то выделиться. Мегида предложила сделать скульптура изо льда. Кароче получился в итоге ледяной алтарь Зика. Мы ему даже новогодний колпак сшили. Не знаю, как так вышло.

Едва начали спуск, наткнулись на замершего бородатого мужика. Он был одет в белую альпинистскую куртку и шипованные ботинки, за спиной странный автомат с маркировкой «Аш-12». Прикасаться к застывшему человеку было страшно, казалось, дотронешься, и он тут же развалится на куски.

— Походу отсылка на что-то, — сказал Жора, изучая фляжку на поясе неизвестного. — Живец, — задумчиво прочел он описание и взболтал. — Не застыло! — пораженно воскликнул картмастер и повернулся к нам. Тут же приложился к горлышку и стал отплевываться, он передернул плечами и скривил рожу.

— Что, невкусно? — ехидно уточнила Мегида.

— Дрянь редкостная. Словно кожу с пяток дохлого хоббита намешали на спирту с плесневелым кофейным жмыхом.

— Фу-у-у. Жора! — скривилась Лея.

— Ой, ну не алхимику нос воротить, — отмахнулся пиксель, запихивая в рот снег, чтобы перебить привкус.

— Кстати, он живой, — сказала хилерша.

Я уже полез в его карман и одернул руку. Тут же активировал жреческое зрение и убедился в правдивости слов девушки. Шкала здоровья хоть и отсутствовала, жизненной силы в нем еще достаточно. Рука снова скользнула в карман и вытащила оттуда фотографию.

На ней этот же мужик на фоне огромной цитадели. На руках у него ребенок в теплом комбинезоне, не разберешь, мальчик или девочка. У ног сидит большой мохнатый пёс. Справа счастливая рыжеволосая красотка. Слева девушка помоложе с седой прядкой. Я хмыкнул и вернул фото на место.

Мы продолжили спуск. С этой стороны нас сопровождал горный ручей. Уже известных монстров встречалось меньше, зато к ним присоединились белые медведи и снежные оборотни, те еще твари.

Становилось все теплее. Вот мы и снова могли созерцать прекрасные мордашки наших спутниц. Наста было немного, и он оказался рыхловатым из-за ползающих под ним мохнатых снежных червей. Ступать приходилось аккуратно.

— Ай! — воскликнула Мегида, шедшая в середине строя. Нога девушки подвернулась, и эльфийка упала, с хрустом проломив снежную корку. Тень с рыком прыгнула и вытащила зубами мохнатого червя. Только вот виновником оказалась не эта шерстяная колбаса.

На лодыжке Мегиды сомкнулись чьи-то синие пальцы. Из снега показалась бледное, покрытое инеем лицо.

— Тепло-о-о! — жутко протянуло оно и зарычало, еще больше выбираясь из снега.

Стылый подснежник. Уровень 127.

Синюшный мертвец в рождественском свитере почти никак не реагировал на тычки ногой в лицо, что обрушила на него волшебница. Грызлик мигом пришел ей на помощь и ударил мечом по руке. С хрустом и немного перезвоном конечность сломалась, словно состояла из прессованных осколков стекла. Снег тут и там стал вздыматься. Десятки тварей выползали на свет.

— Ш...ша...ша-а-арфик! — стонали они.

— Ш...ша...почка! — стуча зубами выли подснежники.

— В...ва...ленки-и-и!

— В...ва...режки-и-и! — завывали посиневшие мертвецы и тянули свои лапища.

— Изыйдите! — рыкнул паладин и окатил стылых волной света. — Резист, — удивленно выдал он.

Завеса вскинула руку, пытаясь подчинить ближайшего мертвеца, но зеленый магический сгусток, лишь бессильно растекся по рождественскому свитеру словно яблочный пирог.

— Это не нежить, — взволнованно произнесла она и попыталась поднять ледяные останки, но снова лишь зря потратила ману. Там все промерзло настолько, что даже костей нет, сплошной лед.

Монстры зажимали нас в кольцо. Тихон стрелял, выбивая ледяные осколки из тварей. Грызлик и Праведник начали крушить стылых существ, те разлетались на части, но тут же поднимались новые.

— Твою мать! — выругался я и указал на тех, что только выбирались из снега. Это были игровые куклы, некогда принадлежавшие таким же приключенцам как и мы. Праздничные свитера нелепо смотрелись поверх кожаной брони или пластинчатого доспеха.

— Больше пяти десятков игроков, — сказал зоркий Тихон. То есть минимум восемь пати сгинуло здесь. Восемь пати, что куда сильнее нас, раз раньше прошли.

— Гляди туда, — хлопнул меня крылом картмастер.

Сзади синего ледяного орка возвышалась косматая фигура. Я не успел разглядеть его в деталях, но от описания глаза полезли на лоб.

Царь-горы. Уровень 256

— Что делаем? — уставилась на меня Лея.

— План Б! — решительно заявил я.

— Это безумие! — возразила хилерша и уставилась на сокланов, ища поддержки.

Все лишь пожали плечами.

— Вариантов немного, — сказала я и достал из инвентаря обточенную доску, покрытую жиром с нижней стороны. Мы с Тихоном вырезали такие во время привалов. Так как планировали быстро спуститься.

Я вставил ноги в петли и затянул. Остальные последовали моему примеру. Тихон себе лыжи сделал, а вот Мегида просила санко-салазки. Все резво попрыгали на свои скользящие средства, и эльфийка хищно уставилась на меня. Я кивнул, в глазах девушки блеснул огонь.

Стылые подснежники были уже рядом. Завеса чуть оступилась и скользнула вперед на доске.

— А-а-а-а! — испуганно закричала она, стремительно покатившись вниз. Следом за ней поехал Артур. Я бросил взгляд на эльфийку. Снег вокруг нее таял. Она закусила губу от напряжения. Сейчас рванет.

— БАДАБАМ! — громыхнуло так, что земля дрогнула под ногами. Громовой раскат пронесся по горам. В небо взметнулись куски породы, снега, земли, сотни синюшных мертвецов и горящих йети.

В тот краткий миг тишины, что настал после этого, доска сама соскользнула от вибрации, вслед за санками Мегиды. Горы какое-то время прокатывал звук взрыва, словно умелый сомелье вино во рту, а потом ответили. Злобный гул, будто проклятья с уст каменного великана зазвучал с пиков остроконечных вершин.

Я обернулся и пожалел, что это сделал. Десятки лавин сорвались со склонов, сливаясь в одну, снося деревья, белых медведей, исполинские валуны. Со зловещим рокотом лавина догоняла нас.

Я скользил, стараясь не врезаться в сокланов и лавируя меж деревьев. На холмике перелетел через Жору. Кармастер летел в бочке с дыркой посередине, словно пилот деревянного самолета при экстренной посадке. Грызлик с Пирожком ехали на санках, их сдвоенный крик был различим даже сквозь шум схождения огромных снежных масс.

Т ихийШелест: Обрыв!

Едва он это написал, как летящая впереди всех Завеса, проскрежетала по камню и улетела в пропасть. Артур засмотрелся и врезался со всего маха в елочку на краю скалы.

Ох ты ж... — только и успел подумать я, когда белый ковер под доской сменился недружелюбными острыми каменными зубами.

Мы летели. Крики мигом смокли. Мы как собаки, взявшие след, уставились вдаль, забыв, что через пару секунд разобьемся. Все, кроме Жоры и Слизня, разумеется.

Впереди показалась конечная цель нашего путешествия. То, ради чего всё это затевалось. То, ради чего мы развивались, убивали и погибали. То, ради чего играли и жили. Наш шанс всё изменить.

Гробница мертвого бога. А над ней парили одиннадцать звездочек. Первое в игре одиннадцатизвездочное подземелье.

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж… Книга пятая

Глава 1. Последний рывок. Последнее пророчество

Отступление первое

Мертвый бог ощущал близость разумных. Это позабытое чувство будоражило. Грядет финал долгого ожидания. Скоро все решится. Он с интересом прощупывал всех и с удивлением обнаружил, что трое из них помечены духами.

Этих точно подпускать нельзя. Победа их ставленников с большой долей вероятности будет означать переход покровителей на новую ступень развития. И хорошо, если они станут жертвами жадности, не смогут пожрать остатки энергии и развоплотятся. Но что если каким-то чудом им удастся обуздать первородную мощь? Тогда конец существования мертвого бога положит начало чьей-то божественной ипостаси.

Он отмахнулся от этих глупых мыслей. Он не может им проиграть, ведь от этого зависит судьба целого мира. А то и двух миров.

* * *

Уровень 136

День сорок третий

Чего я ожидал от гробницы? Если честно не знаю. Не особо задумывался над её внешним видом. В голове возникал образ купола. Большие ступени в египетском стиле. Два стража-воина с остроухими песьими головами. Внутри куча мобов, пол усыпанный ловушками, и большой саркофаг. Стоит к нему прикоснуться, откроется крышка, и внутри заклубиться зловещая темнота, в которой загорятся два глаза…

Как-то так.

На деле же все оказалось совсем по-другому.

Над землей парила перевернутая пирамида, светящаяся от магических аур. Она выступала в роли своеобразного солнца, вокруг нее словно планеты в огромных прозрачных шарах летали три пояса локаций. Парили острова, замки и донжоны. Все они двигались по своим траекториям, лишь на краткий миг замирая, когда следовали мимо друг друга.

Величественная картина. Это отнюдь не гравитационная аномалия. Это грамотно выстроенная охранная система гробницы.

— А почему мы не падаем? — подал голос Жора.

Я оторвался от созерцания и огляделся. Грохот обрушившейся снежно-каменной лавины стих, ему на смену пришел писк уведомлений. Мы получили гору новых уровней за убийство толпы мобов. Царь горы, к слову, выжил, уж не знаю каким чудом. А вызванный нами обвал прибил четырнадцать игроков. Уронил семерку спускающихся альпинистов и раздавил еще столько же разбивших лагерь под скалой.

Мы зависли на высоте нескольких сотен метров. Воздух сгустился здесь до такой степени, что попросту погасил инерцию падения. Сила притяжения, иди погуляй.

Попробовал пошевелить рукой. Двигалась она медленно, словно преодолевая сопротивление вязкого киселя. Под нами обнаружились разбросанные группки в несколько десятков игроков. Все они чертовски медленно «ползли по воздуху» или скорее «плыли». Каждое движение лишь на несколько сантиметров приближало их к цели. В ход шли всевозможные уловки. Проще всех было магам огня.

Они выпускали струю из рук, и пламя, нехотя, растекалось по округе словно застывшее засахаренное облепиховое варенье, как бы немного отталкивая их, позволяя разогнаться до фантастических нескольких метров в минуту. При этом не все маги могли ориентироваться в пространстве, некоторые переворачивались вниз головой, или уплывали куда-то в сторону.

С нашей высоты все эти сонные старания выглядели причудливо. Словно смотришь документальный фильм про любителей зелья замедления в обществе отмены законов природы. А куда они, собственно, все двигаются?

Я проследил за пунктирной линией из игроков, что словно квестовая стрелка указывала на архипелаг летающих островов, зависший в воздухе. Пятнадцать из шестнадцати платформ уже были заняты готовящимися к чему-то пати. Именно к последней и двигались остальные, преодолевая сопротивление желеобразного воздуха.

— Твою ж мать! — снова ругнулся Жора. — Они все гораздо ближе нас.

— Неудивительно, мы самые последние явились, — задумчиво протянула Завеса, переворачиваясь в воздухе, как астронавт в аэротрубе.

— Не всё так плохо, — подбодрил я ребят. — Им нужно ползти вперед и вверх, нам только прямо по курсу. Так что побарахтаемся еще. В том числе и в прямом смысле этого слова, — сказал я и сделал характерное движение, словно пытался в воде занырнуть на глубину. Тело с трудом побороло сопротивление воздуха и на пару сантиметров подалось вперед. При этом Бодрости за это скупое продвижение сожрало, словно я кувалдой по покрышке лупил целый раунд.

Какое-то время мы просто экспериментировали, пытаясь так и эдак понять принципы движения в этой непознанной субстанции, что заменяет здесь воздух. Пирожок перевернулся кверху пузом и барахтался как таракан, не в силах вернуть себя в нормальное положение. После тщетных попыток использовать стандартные техники движения и классические стили плавания выявили два самых эффективных способа двигаться вперед.

Первый — умение Мегиды. Посох пыжился, потрескивал, но все же протаскивал хозяйку на целый метр после каждого использования. По местным меркам это сравнимо с гоночным болидом. Второй — крылья Жоры. Полноценный взмах не хило проталкивал пикселя.

Тихон пока сканировал собравшихся на платформах в подзорную трубу. Не было сомнений, это наши будущие противники, только пока непонятно в чем конкретно и как предстоит соревноваться.

ТихийШелест: почти в каждой команде есть крылатое существо или маг ветра.

Ага, вот за счет этого преимущества они остальных и обогнали. Только мы хитрее и круче. Тактика была проста. Сначала в ход пошло двойное зелье скорости, а затем стандартное снадобье невидимости, мы пропитали им нить, заготовленную для ловушек. Все связались и отдали Жоре и Мегиде веревки. Эта парочка направилась к острову. Как долетят, притянут остальных. Причем еще не ясно, кто из них доберется первым, Жора может махать чаще, но эльфийке выделили из золотого фонда зелье ускорения отката умений.

А мы пока замедлим конкурентов. Ведь иначе наш звездный дуэт с крейсерской скоростью два метра в минуту может попросту не успеть добраться до странной летающей платформы, несомненно, являющейся билетом на следующий этап испытаний.

Картмастер оставил нам в помощь Слизня, в данном случае свою точную копию, и призвал метрового дракончика из одноразовой золотой карты. Это финишная прямая, тут уже экономить незачем. В ход идут все козыри. Маленькая крылатая ящерица отличалась от всех мною виденных ранее. Имела серебристо-голубой окрас и огромную башку со словно бы рвущимся из-под брони мозгом. «Единственный крылатый, кто может понимать приказы сокланов», — пояснил свой выбор пиксель.

Эта парочка потащила меня наперерез другим игрокам. Завеса выбросила кости и сделала что-то вроде костяных крыльев. Работала странная конструкция, со скрипом, противным таким суставчатым скрипом, но всё же давало небольшое преимущество. Примерно так, я представлял в старости звук своего многострадального колена.

Остальные игроки заметили лишь сошедшую лавину, но нас ползущих в высоте пока не срисовали, что, разумеется, шло нам на руку.

Барахтанье в желе в невесомости на высоте странная вещь. С одной стороны, немного расслабляет, гребешь себе, забив на время, на всё вокруг. С другой, однотипные движения выматывают, приходится постоянно искать чем бы занять голову. А частая сверка расстояния вгоняет в уныние, так как приближались до цели невыносимо долго.

Заметили нас, уже когда мы почти поравнялись в самыми шустрыми игроками. Тихон давно принялся одну за другой выпускать стрелы. В этом киселе оперенные снаряды медленно плыли, как оглушенные рыбины, но все же куда быстрее всех нас. Поначалу конкуренты недоумевающе пялились, а потом, когда следом в их сторону поплыли открытые баночки с зельями, курящееся чем-то нехорошим, до них вдруг дошло, что это стеклянный аналог водных мин.

Стрелы зачарованы, либо заряжены магией и хоть движутся безумно медленно, перекрывают дорогу. Зелья того хуже, ведь пусть неторопливо, но распространяют вокруг себя явно враждебную ауру яда или чего похлеще.

Благодаря объедененным усилиям Дракончика и Слизня, я сблизился с ругающимися игроками на дистанцию поражения звуком. Поскольку матерщина оппонентов доходила без задержек, надеялся, что и мои дебафы долетят как надо. Никто из них не опасался обычного барда, но стоило мне подуть в трубку, как они ожидаемо сморщились, а уж когда увидели иконки замедляющих аур, стали отправлять в меня десятки заклинаний.

Огненные шары словно жирные пламенные колобки так медленно летели, что я бы и сам успел увернуться. Молнии оказались чуть быстрее. Крылатые страхующие оттащили меня из зоны поражения. Но чужеродная магия продолжала нас преследовать. Наконец, разъяренные конкуренты поняли, что повелись на уловку и вместо того, чтобы пытаться ползти дальше потратили драгоценные мгновенья на пустую переплавку маны в чары.

Жора и Мегида обошедшие оппонентов помахали им. Те несколько ловких конкурентов, что были ближе всех к цели, стали лавировать меж облаками отравы и нескончаемым потоком стрел. Под замедлением выходило это плохо, вот пиромант получил кислотный ожог. А вон и колдун стихийник из школы ветра не смог вывернуться и таки зацепил наконечник рукой. Урона там было кот наплакал, но магический укус это все равно неприятно.

Бросив попытки продраться сквозь эти преграды, они обреченно стали ждать, продолжая посылать нам проклятие в чате.

Дикарь57: Ничего личного, ребят. Просто игра. Не принимайте близко к сердцу.

Вышеупомянутый пиромант нарисовал в ответ огнем мужской половой орган и отправил в нашу сторону. В полете пламя расплылось, превратившись в бесформенный огненный сгусток.

Я решил не терять время даром, поймал отправленную Тихоном по воздуху подзорную трубу и просканировал пятнадцать платформ жреческим зрением. Делал скриншоты и высылал Леи. Пока не знаю зачем, но подготовка лишней не бывает.

Вскоре Мегида и Жора добрались до заветной твердой почвы под ногами и начали нас притягивать. Это оказалось нелегким занятием. Они напрягались так, словно с обратной стороны веревки пудовые гири, а не медленно дрейфующие аэронавты. Меня со Слизнем и дракончиком притянули первым, дальше дело пошло веселее. Едва последний из нашей группы барахтающийся шерстяной чудик приземлился на платформу, она дрогнула.

Парящие острова пришли в движение и закружились, выстраиваясь в своеобразный круг возле семнадцатой платформы с пятью гранями. И на каждой из них оказался свой ландшафт. Размерам она была с детское футбольное поле.

Из земли вылез столб с характерным отверстием под дисковидный ключ. Последние фрагменты пророчества. Что ж, давно пора. Я засунул болванку в разъем, и перед глазами всплыла магическая проекция, вещающая о тех далеких временах, когда богов еще не существовало.

Магические бури перестали полыхать. Первозданная сила едва успокоилась. А те разумные, что сумели поставить её себе на службу, начали упиваться ей словно дети, забытые на шоколадной фабрике. Истинная первородная магия, еще не расфасованная по школам и направлениям, не завернутая в четко выверенные формы заклинаний — чистейшая мощь. Для многих сущностей она была как наркотик.

Протобоги, зачатки высших существ стали гнаться за ней, не взирая ни на что. Не поглотишь ты, поглотят другие, а потому, пожирай всё до чего дотянешься, пока сам не стал едой. И они принялись пожирать. В прямом смысле. Это время назвали ЭПОХА ПОГЛОЩЕНИЯ.

Десятки и сотни могущественных тварей принялись поедать всех и вся. Едва зародившиеся цивилизации разумных оказались не в силах противостоять одушевленному безумию. Разумеется, у такой силы возникли свои культы. У каждого долбанного ублюдка появилась паства. Тут еще вопрос кто хуже? Монстры, вознамерившиеся сожрать весь мир, или те, кто им поклонялись?

От ужасающих картин я невольно морщился. Лея прижалась ко мне, и я взял её чуть влажную ладошку. Ноздри девушки зло раздувались. Неудивительно. Я и сам разозлился. Огромные антропоморфные чудища с улыбкой поглощали тысячи разумных, гребли горстями тела, сложенные в огромные пирамиды. Они упивались женским плачем и младенческим крикам.

Исполинские зиккураты из костей заполнили землю словно деревья лес. Почти всё живое вымерло, а то, что еще выжило, принялось срочно учиться обращаться с магией, чтобы хоть как-то себя защитить, и тогда гонимые нестерпимым голодом монстры начали жрать друг друга. В конце осталась лишь одна огромная раздувшаяся от силы, но всё еще не насытившаяся сущность.

Последние выжившие разумные собрали воедино все силы и вступили в бой с обезумевшей тварью. Им не хватило опыта убить её до конца. Мертвый бог окутался щитами. Окружил себя сетью ловушек и ушел в долгий сон восстанавливать силы.

Сражение дало время эвакуироваться на Альгортум остаткам беженцев. Великие маги прошлого ценою собственной жизни запечатали континент. Вся паства мертвого бога была истреблена под корень. Но те, кто всё же смогли отправить тварь в нокаут, боялись, что рано или поздно кто-то решит пробудить древнюю силу, а потому вокруг пояса защиты самого мертвого бога оставили и своих стражей, поклявшихся вечно охранять это место.

Память о первородном зле постарались вымарать из истории. Герои постепенно помогали отстраивать цивилизацию из руин на новом континенте. Большинство из них стало богами.

Проекция мигнула. Всё конец фильма. Тут есть над чем подумать. Если создатели хотели накачать игроков злобой перед походом на мертвого бога, то им это явно удалось. Безумно тварь стоит успокоить навсегда, пока она тихо спит. А если позволить ей проснуться, она обратит весь мир в пепел.

Да, сейчас гораздо больше богов, они куда могущественнее, многие объединены в пантеоны, но… кто знает, сколько силы накопил мертвый бог за минувшие тысячелетия? Континент был заперт. Часть энергии разумных распределялась между мелкими духами, быть может, где-то здесь даже обитает локальный божок, но ни в жизнь не поверю, что всё остальное просто развеивалось.

Это же закон сохранения энергии. Не потому ли воздух здесь такой плотный? Озаренный внезапной догадкой я посмотрел на округу другими глазами. Жреческое зрение не показывало ничего особенного, и тогда вложил два очка прокачки и апнул его еще на две ступени. После чего заглянул глубже, словно бы перешел на другой уровень восприятия.

Среди миллиардов летающих атомов я четко видел миллионы тех, что заряжены магией. Я распростер свой взор дальше. И чем ближе к гробнице, тем ярче становился след. А у самой перевернутой пирамиды эта энергия и вовсе закручивалась в структурированные жгуты.

— Пиз*ц! — не сдержался я.

Но почему кругов защиты ставили два, а теперь их три?

Но тут словно бы кто-то перевернул пластинку. Круг в отверстии совершил оборот. Изображение подернулось рябью и снова пошло плавное слайд-шоу.

На континенте потерпели кораблекрушение существа из другого плана бытия. Естественно, они почувствовали столь мощный источник силы. Но с наскока не смогли пробиться сквозь защиту, а потому оставили тут свой пояс обороны, чтобы никто не добрался до найденного ими сокровища. Неизвестные иномирцы починили своё летательное средство и ушли, но обещали вернуться.

Вот и ответ.

Я забрал ключ, и мы все дружно уставились на вспыхнувшие надписи над платформой в центре.

Команды, приготовьтесь к испытанию. Лишь достойнейший пройдет дальше и получит шанс убить мертвого бога.

До начала осталось 59 сек, 58 сек, 57 сек…

— Ребята, — пытаясь подавить откуда-то всплывшее волнение, взял я слово, — Мы просто обязаны убить эту тварь. Иначе Фанмиру придется перезапускать сервера. Я вам клянусь, игровой мир не выдержит второго прихода этого бога. Попытка убить будет всего одна. Я чувствую это.

— Верно говоришь, — зазвучал в голове голос Зика и по удивленным лицам сокланов я понял, дух создал общую конфу. — Попытаться его убить можно лишь раз.

Глава 2. Турнир

Отступление второе

Форум бурлил. Люди насмерть бились в комментариях за своих любимчиков. Теперь, когда оставалось совсем немного, уже можно было выделить фаворитов. Ставки росли. Линии у букмекеров ширились. Людские судьбы менялись. Одни зарывались в долговые ямы, другие, наоборот, себя из них выкапывали.

Толик, все же смог найти минутку и мельком глянуть как дела у Сашки. Увидев, что он уже на финишной прямой, парень не сдержался и поставил на друга все сбережения. Причем сделал разные ставки. На победу в первом туре, на выход в финал и даже на убийство мертвого бога.

— Я в тебя верю, — проговорил он, глядя в монитор на изготовившегося к бою барда, словно бы тот мог услышать.

Завершив рисковую процедуру, Толик зашел в Фанмир. По ушам тут же ударил многоголосый гомон. По огромному тронному залу сновали десятки зубоскалов. Толик присел на трон, желая упорядочить мысли перед очередным нырком в безумную рутину, но тут же подскочил, так как почувствовал, что сел на чьи-то колени.

В церемониальном кресле спала алхимичка в прожженном костюме. Даже из игры бедолага не вышла. Кланлид попытался усесться за стол, но все стулья были заняты, игроки окружили огромную столешницу, одни подшивались, другие выгибали вмятины на наплечнике, третьи тут же ели, четвертые сбились кучки и прикидывали тактику боя. Сам пиршественный стол был завален окровавленным оружием, а то и целыми тушами монстров.

Вокруг вдоль стен валялись горы хлама. Кладовщик пока работал в одного и просто не справлялся с объемами сортировки. Да и таскать всё это пока было некому. Все и так при деле.

Толик тяжело вздохнул и, заприметив казначея, пригнулся и опрометью бросился на улицу. Едва выскочил из замка, по лицу хлестнул ветер. Он принес с моря несколько капель и швырнул в морду кланлида, словно обвиняя его в том, что игроки нарушили покой этого места.

Сама того не желая стихия помогла Толику, ведь помимо воды донесла до его ушей деревянный перестук. Это рабочая артель строила первую пристань. Толик глянул во всегда буйное море. Оно никак не принимало чужаков. Вот опять выбросило на берег очередную партию просоленных мутантов.

Наконец, сокланы заметили, что он появился в сети и в личку обрушился шквал сообщений. «А ну вас всех!», — устало подумал Толик: «Хочу как Саня просто с кем-нибудь подраться. Я вообще-то тоже не пальцем деланный. Хоть и бафер».

Группа зачистки не успела добежать до берега. Они замерли и удивленно переглядывались, смотря, как вполне себе рядовые мобы мутузят кланлида. Очень скоро все, кто был в замке, выбежали посмотреть на невиданное зрелище. Всегда прагматичный и мудрый лидер вдруг забыл основы и пошел в ближний бой, будучи тряпичным саппортом.

* * *

Уровень 136

День сорок третий

Перед глазами появилось еще одно окошко с описанием правил грядущего испытания. Складывалась классическая турнирная сетка из шестнадцати участников. Вышедший победителем будет допущен к следующим испытаниям. То есть нам придется провести четыре поединка.

Это будет нелегко, именно с точки зрения психологии. Я как-то бился в Тае по муай-тай на турнире восьмерке. Изматывающая вещь. Подготовки к оппоненту никакой. Видишь всех, с кем будешь драться, непосредственно перед боем, но плюс еще их выступления смотришь.

Я, конечно, тогда выиграл. Но моей заслуги в том было мало. Просто мексиканца, с которым мы бились в финале, за две предыдущие схватки сильно потрепали. Мне оставалось только добить его.

Здесь все несколько проще, ведь уровни и снаряжение участников уравнивались. Но было несколько нюансов. Все усиливающие зелья запрещены. Только собственные бафы. К тому же из восстанавливающих можно лишь одну банку здоровья и одну маны на человека. Это существенно сокращает время поединков, а значит, и психологический ресурс не так сильно потратится. Но с другой стороны, командам вроде нашей, где лишь один ДД это в минус.

Зато убитые возрождались, а все показатели и умения откатывались после каждой битвы. То есть, по сути, мы можем всех заспамить апокалипсисом Мегиды. Делать мы этого, конечно, не будем, ведь платформа маленькая. Нас тоже накроет, к тому же враг может успеть заюзать бабл.

Свитки использовать можно в очень ограниченном количестве. На них стоит порог по мощности. И не больше десятка свитков трех разновидностей и среди них не должно быть тех, что восстанавливают здоровье.

— Характеристики раскидываем, — скомандовал я. Тут уже не до шуток. — Новые скилы не спишите открывать, это только в минус пойдет. Лучше старые чуть апнете.

Мегида активировала свиток тумана, чтобы скрыть наши приготовления от посторонних взглядов.

Я сам же нарушил свою рекомендацию и открыл новое умение. Вряд ли вспомню про него в бою, но мало ли.

Поздравляем! Вы изучили умение Аккорд. Уровень 1. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 150. Перезарядка: 20 секунд.

Эффект: Вы отправляете в цель ноту. Урон=Интеллект.

Я тут же испытал умение. Полуметровая нота улетела в землю и разбилась вдребезги, издав классическое фортепьянное «До». Прикольно, однако.

Артур подозвал нас всех, показав новое умение Грома. Вымахавший черепашонок изредка вставал на задние лапы и смотрелся теперь очень забавно. Его панцирь уже был размером с торс паладина. Теперь черепашонок мог цеплять к спине хозяина, увеличивая его защиту. Так что, если паладина решат атаковать сзади, кому-то будет сюрприз.

Сам же Праведник меня не послушал и продемонстрировал скил, про который нам давно все уши прожужал — проекция щита. Теперь он мог создать на расстоянии до пятнадцати шагов от себя довольно солидный магический барьер. Желтая полупрозрачная преграда со скином щита меняла размер от сорока сантиметров до нескольких метров. Соответственно, чем больше, тем меньше урона сможет поглотить.

Ирма в противовес похвасталась тем, что Робин обучился проклятиям. Стал эдаким дебафером на минималках.

Первые две платформы поплыли, сближаясь с центральной. Пятигранное поле боя начало вращаться. Видимо, подбор локаций для битвы осуществлялся случайным образом. На этот раз выпало пустынное плоскогорье с торчащими камнями и красным песком.

— Смотрите внимательно, подмечайте детали, возможно, нам придется с ними биться, — сказал я.

Битва продлилась от силы минут пять. Одна из команд была лучше сбалансирована. Это и сыграло решающую роль. Едва схватка окончилась наша платформа дрогнула и поплыла. Над головой появился минутный таймер.

Я мельком глянул на будущих соперников, встретившись взглядом с их лидером. Белокурая магичка в золотом плаще гордо вскинула подбородок. Ну-ну. Сейчас посмотрим, что вы из себя представляете.

Мы встали вкруг, положив друг другу руки на плечи, и я затараторил, инструктируя сокланов.

— Значит так, уровняловка классный режим, где вперед выступает только умение. У меня здесь большой опыт, поэтому слушайте внимательно. Никакой самодеятельности. Четкая работа по команде. Это первый поединок, так что прикидываемся тапками. Все карты не раскрываем, то есть что бы не случилось, Жора и Завеса не призывают больше одного помощника, Слизень не обращается больше одного раза и держит образ до конца сражения. Общий чат отрубайте нахрен. Только групповой. Работаем от защиты. У нас много петов, это отличное преимущество. Тихон, изображаешь ледяного лучника аоешника.

Художник лишь кивнул. В левой руке тут же появился покрытый инеем длинный лук, а в правой две стрелы к одной был прикручен пузырек с голубой жидкостью, к другой крохотный свиток с рисунком снежинки. Интересно, есть ситуации к которым он не готов?

— Жора призываешь самого жирного картожителя. Он и Тень в атаке. Сам патрулируешь небо. Артур, Грызлик, Слизень в виде Праведника и голем Ирмы — первая линия обороны. Пирожок, Я, Завеса, Робин — вторая. Зеленокожий, кидай проклятия как не в себя, всю ману сливай смело. Мегида, держишься рядом с нами, спамишь лужу и экспелиармус по КД. Чуть что, сразу назад к Лее и Тихону. Всё, погнали. Не тупим, не дрейфим. Нас много, мы страшные и непонятные. Они тупо не успеют нас разгадать. Мы их раскатаем!

По решительным взглядам и уверенным кивкам друг другу стало ясно, что моя речь возымела эффект, удалось зарядить друзей. В качестве доказательства прилетело повышение Харизмы. Едва закончил говорить, прозвучал гонг. Платформы замерли. Нам досталась локация равнина. Зеленая травка, птички чирикают на единственной яблони. Слева ручеек и мельница. Местность нам никаких преимуществ не дает. А вот среди оппонентов есть русал, а, значит, водный маг.

Одно из главных правил ПВП, ничего лишнего перед глазами. У многих игроков рефлекс постоянно читать все, что прилетает в чат. В подобных схватках это можно использовать. Существует три основных метода завладеть вниманием врага через буквы. Начнем по порядку. Шаг первый, психологическая атака.

Дикарь57: Сложите оружие, и мы убьем вас быстро, возможно даже безболезненно.

Белокурая девчонка в плаще оказалась священником, помимо нее в команде присутствовали пиромант, мечник с раскачкой в огненный урон, гном-монах, русал, кали с двумя шакрамами, неизвестный хрен с орлиными крыльями и булавой. Из петов у них был волк, черный тигр в белую полоску и глиняный голем.

— На позиции бегом! — рявкнул я, кидая Игру Зика в первую очередь на Тихона, а остальных так уж кого зацепит. Лучнику выпало усиление крита на десять процентов.

Группа рванула с места в карьер. Противник тоже бросился вперед и недоуменно притормозил, когда увидел, что мы замерли и не летим в атаку. Тень прыгнула в невидимость и отправилась на охоту. Посреди поляны вспыхнул прямоугольный золотой портал, из карты лениво выбрался жирный барано-козёл. Обе головы находились с разных концов туловища. Размером моб был с бегемота.

Я активировал жреческое зрение, чтобы лучше контролировать обстановку и видеть формирующиеся потоки чар, до того как их направят в нашу сторону. Сзади захлопала тетива. Стрелы полетели и по дуге вверх и над нашими головами. Я даже почувствовал исходящий от них холод. Они взрывались над противником и рассыпались ледяными осколками, те же, что ударялись о землю, растекались замораживающими лужами. Из-за этого строй врага рассыпался, им пришлось нырять и увиливать.

Русал рванул в сторону ручья.

Дикарь57: Артур, сместись на левый фланг. Поднимай щит.

Едва русал нырнул в ручей, то пролетел по нему как пуля по стволу. Тут же выскочил, за стихийником выпрыгунула вода, и плети из H2О устремились в нашу сторону. Паладин не успел добежать, зато успел воздеть в небесах проекцию щита. Чары ударили по нему и бессильно стекли.

Все петы противника окружили барано-козла. Его плотная шерсть не позволяла добраться до мяса. К тому же он бодался с обоих сторон, да и прыгал так, что даже резвый тигр не успевал, чего уж говорить про медлительного голема. Тени нигде не видно, ждет своего часа.

Пиромант направил на первую линию обороны огненные плети и горсть файерболов, что бессильно стегали по щитам. Кали кидала магические дубликаты своих заточенных дисков, тоже мне Зена королева воинов. Я подозреваю, что ХП у нее кот наплакал, раз в ближний бой пока не рвётся.

— Грыз, агр! — зубастик ударил мечом по щиту, и волк, оказавшийся вблизи, вдруг забыл про барана-козла и побежал в сторону спутника. Пиромант, хотевший сколдовать стену огня, побоялся зацепить его и увел поток пламени в сторону, превращая в черный пепел зеленую травку.

Мечник пролетел над петами и послал в воздухе три косых пламенных волны. Слизень-паладин сбил их в воздухе астральным щитом и бросил в ответ Небесный удар. Монах-гном выскочил из-за спины товарища и размазался в воздухе. Я видел магический шлейф и уже понял, где он окажется. К тому же я играл за этот класс и знал, какой удар он применит.

Дикарь57: Артур, клинок назад. Сразу разворот со щитом у живота и прыжок в сторону.

Воин беспрекословно выполнил всё шаг в шаг. Монах не мог прервать комбо, а потому в тупую нарвался животом на острие меча, отработал по защите, а последний его удар и вовсе пришелся по воздуху. А следом я сделал несколько шагов вперед и дотянулся до коротышки всеми дебафами.

Тихон стрелял то в русала, то в пироманта, не давая им нормально целиться и отрабатывать по нам. Мечник сошелся в бою со Слизнем-Артуром. Оригинальный же паладин вступил в схватку с гномом. С моими подсказками он брал вверх в поединке, к тому же наседал так, что монах не успевал выпить зелку.

Жора схлестнулся в небе с орлокрылым. Мегида то и дело швыряла лужи яда, не столько задевая кого-то, сколько осложняя подход к нашим позициям. А еще постоянно донимала кали и мечника своим экспелиармусом. Сложно драться, когда оружие так и норовит выскочить из руки.

У воительницы с шакрамами, похоже, кончилась мана. Она в два грациозных прыжка преодолела пятнадцать метров, намереваясь ударить сверху каким-то комбо, но её в полете перехватил Грызлик. Да еще как! Цапнул зубами за голень и шваркнул о земь, в очередной раз оправдывая название своей расы. Девчонка поднялась с помощью умения, закрутившись на голове как брейкдансер. Шакрамы высекли искры из нагрудника спутника. Едва кали встала на ноги, как её тут же опрокинул большой меховой шар для боулинга — Пирожок. Следом Грыз использовал таранный удар и еще раз отбросил противницу.

Союз проклятий Робина и моих дебафов словно термиты дерево потихоньку подтачивали врага. Я видел это по выражению досады на лицах оппонентов. То умение не сработает, то урон пройдет через доспех, то крита нет, то каст сорвется. Все это потихонечку ударяет по нервной системе, по уверенности в себе, кирпичик за кирпичиком выстаивая фундамент нашей победы.

Лея редко, но метко швыряла черные сердца с дальней линии. Я играл, выбешивая противников мерзкой мелодией, изредка уходя от атак пироманта прыжками и перекатами, даже фантомного барда пока не использовал.

Белокурая девица рейд-лидер кидала издали какие-то чары, но она по сути своей бафер-целитель, её колдовство не могло нормально домажить. Я скакал между первой и второй линией, играя то регенерирующую мелодию, то кидая дебафы на тех, из противников, кто приблизился.

Гному совсем стало худо, он совершил шаолиньский прыжок, улетая в тыл. Вражеский хилер вскинул руки, чтобы одарить товарища целительной магией, но в этот момент в спину ей ударила Тень. Каст сорвался. Крит по тряпкам из стелса — золотая классика ПВП.

Слизень стал сдавать позиции. Огненные комбо мечника залетали на ура. И контрить их у питомца Жоры не особо получалось. Сам картмастер не вывез поединок в небесах и рухнул за третьей линией с минимумом ХП. Тихон отвлекся, чтобы отогнать несколькими залпами крылатого с булавой, из-за этого пиромант смог нормально прицелиться, и пламя объяло фейкового паладина, даже бабл не помог, не хватило секунд неуязвимости.

Оригинальный Артур был сбит с ног струей воды. Затем русал пошел в ближний бой с трезубцем, который то и дело обращался то в голову акулы, то в щупальца осьминога.

Кали с криком разрядилась по Грызлику и Пирожку всем чем могла. Обоих спутников откинуло. Сама воительница использовала защитное умение — диски закрутились вокруг неё с бешеной скоростью, отбивая стрелы, брошенный Робином кинжал и удары костяным оружием голема. Девчонка достала из инвентаря красный флакон.

В этот миг вражеский волчара был убит. Прислужник Завесы внезапно рассыпался. А из шкуры представителя рода собачьих вдруг выпрыгнул скелет и врезался в кали. Бутылка вылетела у той из рук. Шакрамы с бешеной скоростью принялись крушить кости, но нежити нужен был лишь один укус. Челюсти сомкнулись на девичьей шее.

Волк упал, кости понесло в сторону останков голема, и тот снова восстал куда сильнее чем раньше. Истекающий кровью барано-козел ударил головой в глиняного противника, и тот рассыпался. Но тут тигр вдруг сменил окраску, стал белым в черную полоску, все показатели у него восстановились, клыки и когти стали еще больше, да и в холке зверь подрос. До нас только и донеслось жалобное «Бе-е-е-е!».

Лея отхиливала Жору и периодически поднимала защитный купол, так как пиромант вознамерился оставить нас без целителя. Вражеский рейд-лидер священник убежала в центр, спасаясь от рыси. Монах вступил с ней в бой, но не вывез по скорости. Кровотечение добьет его через пару тактов.

Сейчас можно перейти в атаку и сломить врага, но мы играли на публику. Это сражение — инвестиция в следующие бои. Тактический маневр, который должен обернуться стратегическим триумфом.

Слизень последний раз вскрикнул и был выброшен с платформы мощным взрывом от столкновения двух клинков. Мечник бросился вперед, но не заметил зеленое пятно в луже кипящей крови. Лицо противника перекосило от действия яда Мегиды. Оружие в очередной раз попробовало выскочить из руки.

Дикарь57: Сдавайтесь, жалкие нубы!

Мечник зло зарычал и пропустил удар посохом от Завесы. В ногу ему впился Пирожок, а костяной голем заставил работать от защиты.

Тихон все же подбил крыло чудилы в маске, и он кое-как приземлившись, с булавой наперевес пришел на помощь окруженномутоварищу.

Русал буквально швырял Артура. Не наносил существенного урона, но и продыху не давал.

— Робин, дуй к белокурой и прикончи её, — шепнул я на ухо гоблину.

Мелкий зеленокожий неплохо сливался с травой и проскользнул меж сражающихся. Рейд-лид противников только собиралась обновить бафы, но два кинжала в поясницу не дали ей этого сделать. Священник вскинула руки, хотела переместиться, но тут в девичью глотку впилась Тень.

Тигр догрыз козло-барана и показал окровавленные клыки. Ему на спину прилетел сгусток яда. Он оскалился и прыгнул на Тень. Робин врезался в бок огромному зверю, уж не знаю, как тщедушный зомби не развалился от такого, но ему удалось сбить монстра. Тень полоснула его по харе, и у них начались кошки-мышки.

Накопленная усталость, плюс наше явное преимущество по скорости и наличие хила сказались на противнике. Мечник пал, следом хрен с булавой, тигр, а после и русал. Пиромант бегал дольше всех, умудряясь даже сжигать стрелы Тихона в полете. Но Тень его догнала, распорола икру, и мы взяли его, горяченьким, так сказать. Ха-ха!

Поле битвы округу огласили радостные возгласы. Платформа задрожала, и мы поспешили свалить, чтобы не быть сброшенными вниз во время её поворота. Едва зашли на свой остров, возродился Слизень. Легкая победа. Только Лея и я, использовали зелье маны. Остальные вообще обошлись без банок.

— Как вы? — обратился я к ребятам. Сейчас важно получить предельно правдивую обратную связь, чтобы отталкиваясь от состояния, уже планировать дальнейшие схватки.

— Напряжно, но весело! — радостно воспарил Жора.

— А как Завеса, отработала, — воскликнула Лея. — Волк еще не упал, а из его шкуры уже скелет выскочил. Кали и опомниться не успела!

— Отличная работа, горжусь вами, — сказал я ребятам. — Но рано расслабляться, следим за остальными боями.

— Поташнивает от темпа, — призналась Мегида. — В глазах рябит.

Все кроме Тихона согласно закивали. А если б она не сказала и не признались бы. Вот же!

Мы уселись по краю платформы, свесив ноги и внимательно следили за схватками. Выбывшие ребята быстро смекнули, что информацию, полученную в ходе боя, можно продать тем, кто прошел дальше. В личку посыпались сообщения с предложениями. Предлагалось провести обмен с помощью летающих членов команды или магов ветра, что отправили бы нужные ресурсы левитацией.

Соблазн был велик, но расходники нам самим еще пригодятся. Кто знает, что нас ждет впереди и сколько чертовых испытаний подкинет система на пути. К тому же, я уверен, ничего сакрального там не будет, да, конечно, это чуть облегчит будущие схватки. Но и кайфа от победы будет меньше, это раз. Я и без того был в нас уверен, это два. Хотел, чтобы и ребята в себя поверили еще больше, это три. Без подсказок, без костылей и прочего. И пусть остальные выкупают информацию о нас, мне плевать, наш триумф от этого станет только весомей.

К тому же это все можно использовать против наших оппонентов. Я написал в общий чат.

Дикарь57: Не забивайте мне личку своим дерьмом. Мы и так всех раскатаем. Ваши подсказки не стоят и пустой склянки от зелья.

Отправив это, я поймал уверенные кивки товарищей. Они заулыбались, а в глазах появилось еще больше решимости.

Вот так вот. Знай наших. Не для того мы столько цифровых миль намотали, чтобы как чертовы букмейкеры выкупать псевдоинсайдерскую информацию. Я уже просчитал, кто с кем будет биться и понял, кто против нас выйдет в полуфинал и финал.

Платформа дрогнула. Я снова поглядел в глаза лидера оппонентов. Не тех, с которыми придется биться сейчас, из-за них я не переживал, я смотрел на того, с кем столкнемся в следующий раз. Зверолюд полуволк оскалился. Он был уверен в себе и своей команде. Да, ведь за ними тоже стоял сильный дух.

Глава 3. Мастера ПВП

Уровень 136

День сорок третий

Когда снова настала наша очередь, мы уже знали, что ждать от соперников. За этот бой я вообще не переживал. Судьба подкинула нам готичниненькую пати. Рыцарь смерти в капюшоне и с косой верхом на мертвом коне, все как положено. Подле него девица дроу демонолог с бесом на поводке в блестящих антрацитовых латах, что издали смотрелись как латекс.

Тролль в темной накидке с черным мечом. У следующего противника из балахона торчали только два еле горящих глаза, но я предполагал, что это хоббит жнец, вооружен двумя серпами — дд ближнего и среднего боя с магией крови. Это новый класс, так что с ним нужно аккуратнее. Колдун в тряпках угольного цвета с ником Колдун — опасный аоешник с раскачкой в гравитационные заклинания. Копейщик с черным копьем и такой же кольчугой. И последний — маг холода в бело-голубых одеяниях на их фоне смотрелся как стейк на вегетарианской вечеринке.

Я подозвал ребят и быстро заговорил:

— Раскроем чуть больше карт. В прямом и переносном смысле. Жора, не менее трех мобов всегда должно бегать в стане врага — дэдэшник, жирный уронопоедатель и суетолог, который сбивает касты или просто сильно мешается. Пирожок, Грызлик, Тень, бежите с ними и сеете хаос в рядах противника. Артур и Слизень, на вас естественно выпендрежник на дохлой кляче. Слизень, как добьете, меняешь форму. Завеса — резерв, не вступаешь в дело, пока твой коллега по силе смерти не откинет копыта. Смысла тратить ману, если он, например, будет рассеивать твою нежить или не дай Зик переподчинит.

— Переподчинялка у него не выросла, — фыркнула Ирма, но спорить не стала, и я продолжил:

— Тихон, подпали плащ ледышке. Остальные, на месте не стоим вообще, расходимся максимально, чтобы колдун всех не цеплял. Если попали в его аномалию, не бойтесь, у нас буст от скорости, так что её гравитационные свойства будут сильно проседать.

Я не успел договорить. Прозвучал гонг. Локация городские развалины. Довольно нейтральная вещь, ни у кого не будет преимуществ.

— Вперед! — скомандовал я как можно увереннее. — Они для нас просто разминка перед полуфиналом!

Я бросил игру Зика на Грызлика. Ему повезло и выпала аура ветра, отбрасывающая противников, длительностью на одиннадцать минут. Остальным почему-то выпал лишь повышение Силы, только на разную величину. Хватит на весь бой.

Жора не стал оригинальничать. Призвал трех зверей. Росомаху с магическими когтями, медведя в качестве подушки по поглощению урона, и скоростную белку-летягу, что плевалась орехами, прыгала с одного противника на другого и создавала воздушную волну крыльями.

Наш атакующий костяк рассеялся, чтобы не попасть под атаку колдуна Колдуна. И снова собрался перед самим строем. Рыцарь смерти обдал их волной проклятий, но я бежал следом за двумя паладинами и стал каставать очищение.

Затрещала магия, зазвенела сталь! Злой рык слился с веселыми возгласами. Воздух сгустился от заклятий, запахло озоном, кислотой и дымом.

Больше всего проблем доставила демонолог. Она призывала воняющих серой тварей из преисподней одну хуже другой, а бесенок на поводке не позволял подобраться к хозяйке. К тому же служил резервуаром и перекачивал ей ману. Сражение зависло в шатком равновесии, но лишь до тех пор, пока не пал рыцарь смерти. Совладать с двумя противниками с магией света он не смог.

Слизень тут же обернулся в костяного голема, что Завеса подняла из останков рыцаря и дохлой кобылы. Два этих чудовища врубились строй демонов. Мы ощутимо стали продавливать оборону противника. Копейщик и жнец уже потратили все банки. Работали они в паре хорошо. Зверей Жоры обнуляли с завидной регулярностью, но он призывал новых. Я почувствовал, что победа близка, но в этот миг колдун кастанул очередную черную дыру.

Аномалия появилась в двух метрах над землей и зажевала мой плащ. Меня затянуло в гравитационную ловушку и начало крутить, как в стиральной машинке. Когда космического цвета воронка выплюнула мою многострадальную тушку, Колдуна уже задирал Пирожок.

Тут всех смог удивить ледяной маг. Тихон попал сразу тройкой стрел и убил его, но на последнем ударе сердца тот ультанул так, что застыла вся наша команда, кроме Леи, Тихона и Мегиды. Видимо, посмертное умение, кстати, крайне редкая штука. Стан держался пять секунд. За это время тролль выпил зелье здоровья, а демонолог провела ритуал. Её мелкий бес обернулся архидемоном. Мы отмерли и всей гурьбой навалались на двух переростков.

Когда тролль и архидемон пали, добить остальных не составило труда. Без маны и прислужников дроу стала самой легкой добычей. Дольше всех продержался жнец. Неудевительно, серпы были с вампиризмом.

В целом бой не принес сюрпризов, не считая обращения мелкого беса в огромную тварь. Но при наличии паладина гасить демонов не так уж и трудно.

Я снова похвалил ребят, и мы уселись отдыхать до следующей битвы. Время пролетело незаметно. Мне такой темп был привычен. Во время ПВП разум входил в особый режим. Я знал, что могу так биться, хоть весь вечер напролет. Собственно, я так и делал в былые времена вместе с Зубоскалами.

Я глядел в глаза сокланов, пытаясь понять, успели они перевести дух или нет. Вроде все в норме. Лишь у Робина небольшой мандраж, но он вообще всегда так, пока до боя не дойдет.

Земля задрожала. Платформа бесшумно двинулась. Не знаю, как бы кончилась наша схватка, если бы против текущих противников пришлось драться в первом бою. Блаженны неведающие, конечно, но не в этот раз. Если бы нам и удалось совладать с ними, то с большим трудом, выложившись наполную, сразу открыв все карты, а это бы затруднило дальнейшие схватки.

Против нас на этот раз выступали куда более опасные ребята. Рейд-лидер зверолюд-берсерк с секирой. Помимо него в пати: разбойник, друид-нейролептик, как я называю таких, раскачка в контроль и яд, всякие там путы, ядовитый плющ, сонная трава, короче, неприятный тип, еще там маги ветра и земли, шаман и арбалетчик. У всей семерки есть петы: кабан, кобра, небольшой феникс, боевой единорог, двухголовый цербер, чихуа-хуа, что оборачивается в настоящее двухметровое чудище и попугай-дебафер, будь неладен.

Я снова подозвал команду для напутствия перед боем.

— Из того, что я видел. Эти ребята в тройке лучших вместе с нами.

— А кто третьи? — спросила Лея.

— Шестерка мудрил без петов с бесстрастными пафосными рожами. С ними мы увидимся в финале. Готов сожрать свой галстук, если я ошибаюсь.

— Ловлю на слове, — улыбнулась хилерша.

Клятва Первожреца принята.

На груди у меня появился ярко-красный галстук.

Да твою ж…

Чувство юмора у Зика, конечно, специфичное.

— Собрались, — продолжил я. — Эти ребята тоже не выложили все козыри. Посмотрите на них, что вы видите?

— В команде много звериного, — сказал Тихон.

Я кивнул.

— Держу пари шаман, друид и рейд-лидер сраные оборотни. Когда мы подумаем, что уже прижучили их, они преподнесут нам сюрприз. Это надо всегда держать в голове. Теперь к тактике. Тихон, Жора, Тень, первая ваша задача — долбанный попугай, дальше по ситуации.

— Ты уверен? — подала голос Лея. Но я её проигнорировал, даже не взглянув. Через жреческое зрение я видел, что птичка просто имба. Мелкая, никому не интересная пернатая летает по всему полю, но эффект её проклятий стакается друг с другом, и чем большее число существ она проклинает, тем разрушительнее становится умение. Когда поражены оказываются все противники, птичка кастует следующий дебаф.

— Сколько существ? — уточнил картмастер.

— Пять, — ответил я и продолжил накачку бойцов. — Ждем, какая будет лока, если кладбище, супер. Если нет, достаем все кости из инвентаря. У Завесы должен быть и голем, и нежить со старта. Слизень, сначала будешь Тихоном, чтобы по максимуму нанести урон с дистанции, потом превращаешься в меня, кидаем фантомов, бежим на врага. Атака четырех бардов, это то, от чего у них глаза на лоб полезут. Дебафаем всех, превращаешься в друида, выкидываешь все умения, засеиваешь к херам всё поле его мерзопакостными колючими кустами. Бежим назад. Весь бой держишь форму одного из врагов. — Я дождался кивка и перевел взгляд на остальных. — Наша задача сначала убить всех зверей. Про игроков вообще забудьте, словно их не существует. Лишь когда питомцев порешим, перейдем на их хозяев. Никакой игры от защиты. Только атака. Только вперед!

Хорошая все-таки вещь Третий Глаз. Благодаря ему все как на ладони. Команда противника под мохнатой дланью какого-то зверодуха. Я это видел. И чем больше стая. Тем сильнее был вожак, то есть рейд-лидер.

Я снова схлестнулся взглядом со зверолюдом. Он ощерил клыки. Я усмехнулся и разыграл пантомиму, как поднимаю волчонка за хвост, отрезаю его, сбросив владельца с платформы.

Дзог: Можете не звать мамочку, котятки. Она вас не спасет.

Написал в ответ он и издевательски завыл. Остальные члены пати поддержали гул. И до ушей донесся слаженный вой стаи перед охотой.

Я думал, они просто дурачатся, пытаются раззадорить себя и нас чуток запугать, но стоило активировать астральное зрение, как стало ясно, это какой-то коллективный баф.

Не надо отставать. Я обновил все бафы и кинул игру Зика на себя любимого. Выпал эффект невесомости, то что нужно, для быстрого рывка с последующим отступлением. Остальных опять одарило, кого чем, больше всех повезло Тихону, в прямом смысле — его Удача подскочила на тридцать единиц.

Было бы глупо рассчитывать, что нам достанется кладбище, но все же я надеялся. Вместо него попалась локация степь. На самом деле не самый худший вариант. Тень здесь будет себя чувствовать отлично, сможет наносить удары и снова скрываться в траве. К тому же вражескому разбойнику не удастся подобраться незамеченным, колыхание стеблей выдаст его приближение. Мы выбросили кости, и Завеса начала подъем некроотряда.

Зверокоманда была излишне уверена в своих силах, встала, ощетинившись оружием, накладывая защитные и усиливающие чары, давая нам сделать ход. Первая часть плана реализовалась как по маслу. Волчара сощурился не в силах разгадать наш маневр с атакой четырех бардов, а потом у него шерсть на загревке встала, когда он понял, как его обдурили.

Мы выдали порцию дебафов, но ринувшиеся звери не порвали нас в клочья, ведь весь вражеский строй затянули колючие заросли, источающие ядовитый туман и сонный газ. А еще обостренный слух, как у животного сыграл злую шутку, ведь моя музыка тем ужасней, чем лучше лучше её слышишь. Я раскусил тактику Дзога, еще когда увидел, как они якобы небрежно встали в защитную стойку. Но тем не менее шамана спрятали в тыл, и он уже начал призыв духов, а звери стояли перед ними.

Мне удалось разгадать его план потому, что он еще ни разу не заюзал эту схему, хотя она напрашивалась, да мы и сами могли использовать подобный метод, но что-то меня остановило.

Он хотел применить римскую тактику построения в три линии. Вместо гастат выступали звери, в роли принципов духи, а сами игроки были бы как триарии. Пока мы прорывались через первые две линии, уже бы измотались, добить нас оставалось бы лишь делом техники.

Пока враги выпутывались, это дало нам время спокойно отбафать картожителей и нежить. Тихон безуспешно пытался попасть в юркого попугая. Тени нигде невидно, но ставлю на то, что она все же схватит пташку.

Едва противник выпутался и перестроился в боевой порядок, в его строй ударила нежить, самое забавное, как тупая кобра обвилась вокруг одного и скелетов и раз за разом пыталась его жалить, попусту разбрызгивая яд. Костяной голем рубанул по товарищу, разрубив змеюку, а вместе с тем полностью сломал умертвие. Да, такие казусы тоже случаются.

Попугай оказался хитрой птицей и хотел подобраться к нам по траве, чтобы подло бросить проклятие в спину. Я видел его ауру жреческим зрением. А еще разглядел, что за ним крадется знакомая хищница с кисточками на кончиках ушей. Рывок! И над травой взметается ворох перьев. Попугай истошно вопит, его энергетический след тут же гаснет.

А тем временем наша атака развивалась, от подобного напора питомцы противника быстро сложились и тут же поступили в услужение великой и ужасной некроматки. Шаман успел поднять лишь трех духов, но Артур легко их развеял своей магией. Враг фактически был разбит, и пусть друид наспамил своей вязкой зелени, на нежить все эти яды не действовали. К тому же у нас в пати три человека с очищением. Мы своих помощников легко избавили от дебафов.

Дзог зарычал в бессильной злобе. Животная ярость взяла над ним верх. Я уже видел такой взгляд загнанного зверя. Он бывает у бойцов, что уже распланировали себе сладкую жизнь с большими контрактами и поясом на талии, но почему-то не могли пройти парня с четвертой строчки рейтинга. Этот перелом случается с ними в середине поединка, и тогда они начинают делать ошибки, остается их только на этом ловить.

— Все назад! — рявкнул я, увидев, как заклубились непонятные чары возле всей семерки игроков. — Назад! — повторил призыв, продублировав его в чате, так как не все услышали, многие уже вошли в раж и почувствовали сладкий вкус победы.

Вся семерка игроков начала окутываться серым туманом. Их кожа трещала, покрывалась шерстью, мышцы бугрились, конечности удлинялись, а челюсти вытягивались.

— Они все оборотни! — поражено воскликнула Завеса.

Дикарь57: Зажимаем их в четыре кольца. Мобы первое. Нежить второе. Спутники третье. Мы четвертое. Вперёд!

Семь огромных ужасных мохнатых чудищ могли сбить с толку кого угодно. Еще полгода назад я бы и сам офигел, и даже бы в финале турнира мог проиграть, но с тех пор минуло много битв. Опыт с одной стороны что-то неуловимое, а с другой он, так или иначе, с тобой навсегда.

Оборотни схлестнулись с призванными существами и почти сразу их снесли своими смертоносными абилками. Прыгнули на нежить, но то ли звериная ярость затуманила им разум, то ли банальная забывчивость, в общем, никто из них не подумал, что убитые картожители восстанут сзади и ударят в спину.

В костяном кольце перевертыши зависли. А сокланы поливали их дальнобойными умениями. Шкура у тварей была крепка, ХП больше, чем у среднего тролля, но количество умений все же ограниченно, а в махании когтистыми лапами явно не хватало практики. Плюс на психику давил тот факт, что чертова нежить все поднимается и поднимается. Да и когда они прорвались до бойцов ближнего боя, те уже встретили их во все оружии, заучили по каким траекториям у тех лапы летят.

Дзог в форме волко-оборотня бился дольше всех, оказавшись в итоге зажат у обрыва. Его шкура уже зияла десятком проколов, из которых сочилась бурая жидкость, грудь была усеяна стрелами, шесть от крови сбилась колтуном, а кое-где свисала срезанными шматами и покрылась проплешинами от кислоты и яда.

Грызлик подрубил ему сухожилие, и монстр упал на передние лапы, затравленно глядя мне в глаза.

— Я и в правду мог отрезать тебе хвост, — грустно сказал я и ударил Звуковой Волной. Оборотня немного снесло, он стал падать и вцепился в край когтями, но сил удержаться ему не хватило. Дзог сорвался и улетел в пропасть.

Да. Они такие же как мы, только чуточку хуже. Тоже считали себя самыми достойными. Тоже шли за своими мечтами. Я тяжело вздохнул, задушив начавшую зарождаться рефлексию, и когда повернулся к сокланам, на моем лице уже сияла улыбка.

— Я просто в шоке с вашей мощи! Мы никого кроме петов еще не теряли!

Едва мы взошли на свою платформу, как погибший Слизень и Пирожок возродились.

— Всё как ты и говорил, — сказала Лея. — И противников наших ты угадал.

Внимательность +1. Всего 17.

Красный галстук пропал. Мои губы растянулись в улыбке.

— Впереди финал, а у нас еще полные рукава козырей, — весело заявил я. — Теперь уже понятно, кто выиграет следующий бой и станет нашими противниками, так что давайте обсудим тактику заранее.

Финальная битва вышла какой-то блеклой. Я уже вошел в дежурный боевой режим, а там не особо получается радоваться победам, а ребята все же подвымотались. Все-таки даже два подряд адреналиновых отходника это с непривычки туго, а тут целых три. Да еще надо где-то взять силы на четвертый рывок. Короче, выходили на бой, как на работу. Рутина, типа.

Нечто похожее случилось и с нашими оппонентами. Только, если я своих предупреждал, что такое может быть, эти ребята, видимо, оказались к эмоциональным качелям не готовы. К тому же, похоже, нас все же стали побаиваться. Ведь я от них ждал куда большего и главное совершенно точно знал, что они это большее могли выдать. Если мы сошлись только во второй по счету схватке, они бы даже могли нас одолеть, а теперь…

Оппоненты были реально сильные. О чем говорить, если они вышли в финал, не имея питомцев и в количестве всего шести человек в команде. Натуральные монстры. Самая сбалансированная пати со всеми видами урона. Ведьма с раскачкой в яд. Пиромант. Маг ветра. Гном-варвар с ледяными топорами и внеклассовым умением морозная аура. Полудемон маг огня. Паладин. Казалось бы, что еще надо для победы? Ответ: не перегореть.

Ребята шли, построившись клином, с паладином на острие. Тот окутался щитами и наложил какую-то защитную ауру на всех остальных. А мы начали делать клауд. Когда противники поняли, что мы за коллективную волшбу творим, убегать было уже поздно. Умение разметало их как петарда карточный домик.

Стоит отдать должное, пал успел использовать бабл. Даже какой-то массовый хил заюзал. Ребята выпили красные банки и снова были во все оружии. Да чуть-чуть удивились, когда я начал использовать боевые умения. Да немного глаза на лоб у них полезли, когда у меня выросла вторая пара рук, и я насадил на мечи использовавшего телепорт гнома. Он, конечно, молодец, что скрывал это умение до финала. Но жреческим зрением я прокол пространства спалил.

Короче, порубили мы ребят. Но убивали с уважением, как равные равных.

После победы нас автоматически перенесло на платформу. И она полетела к поясу планет-испытаний. Защитное поле впустило нас в первый попавший на пути донжон.

Вы покидаете локацию Окрестности Гробницы Мертвого Бога

Вы вошли в локацию Гробница Мертвого Бога.

Вы первые игроки, ступившие на эту локацию.

Получено:

Получено достижение «Первооткрыватель 4».

Опыт на данной территории + 4%.

Мы спрыгнули на ровную площадку и проследовали до дверей подземелья.

— Ну не тяни! — сгорая от нетерпения, подтолкнула меня Лея.

Я схватился за кольцо, вбитое в створку, и дернул дверь на себя.

Глава 4. Первое испытание

Уровень 136

День сорок третий

Вы вошли в локацию Осколок Пространственного Убежища.

Вы первые из игроков, кто побывал в подобном месте.

Получено:

«Первооткрыватель 5».

Опыт на данной территории + 5%.

Ментальная стойкость +1. Всего 11.

Я сразу почувствовал мощную энергетику этого места. Откуда-то пришло понимание, что когда-то это было обиталищем какого-то бога средней руки. Он вытащил его из астрального поля в наш пласт реальности. Но потом высшую сущность постигла незавидная судьба, а место так и осталось в своём материальном воплощении.

Черт! Да это же Зик даёт мне подсказки. Он научился так виртуозно работать с ощущениями, что интерпретировать их становится легче легкого. Поразительно!

Шестое чувство +1. Всего 12.

— А за что менталку подняли? — закономерно спросил Артур.

— Это место было выдумано, — пояснил я. — Отсюда, наверное и такой эффект.

— Слава ИскИнам, — сказал я, когда мы закончили обследовать локацию. Это оказался своеобразный буфер, чтобы вошедшие могли отдохнуть. Отряд расположился в просторном зале с высокими потолками. В конце него в темной нише стояла портальная площадка. Часть расписных колонн, что некогда подпирала потолок, теперь валялась на полу, изрядно разрушившись от времени. Я выбрал самую сохранившуюся, накинул на нее шкуру и уселся.

— Переночуем тут, а утром пойдем дальше.

Все устало попадали, где стояли. Все кроме Тихона. Он пошел всё осматривать на второй круг.

ТихийШелест: Кто первый дежурит?

— Никаких дежурств, — объявил я, и на мне как дружный выпад мечей скрестились взгляды сокланов. — Ставим голема защитника, что выпал нам с жрунов.

— Может, потом пригодится, — с сомнением протянула Завеса.

— Нам сейчас важно нормально отдохнуть, без лишнего нервяка, потом как-нибудь решим, — отрезал я.

Спорить больше никто не стал. Мы достали из инвентаря запасы еды и наполнили кубки. Я поднял бокал, чтобы произнести тост.

— Друзья, мы отлично потрудились. Если до вас еще не дошло, то сообщаю, мы ЛУЧШИЕ ИГРОКИ КОНТИНЕНТА, самые умелые, самые сильные, быть может, просто самые везучие, или всего по чуть-чуть, как хотите. НО. Факт есть факт. Мы здесь. Мы первые. Впереди множество испытаний, но я в нас уверен. Честно, иногда возникали сомнения в эффективности подобной пати, но они давно отпали. Наша странная разношерстная компашка способна на великие свершения. Каждый из здесь собравшихся обычный человек, со своими проблемами, страхами, мечтами. Но мы не просто так пошли на этот отчаянный шаг. Все мы здесь в попытке изменить старый уклад жизни и у нас получается, черт побери. Я рад, что судьба свела меня с вами и верю, что каждый достигнет своих личных целей, благодаря общим усилиям. Мы спасем игровой мир от второго пришествия мертвого бога и навсегда отправим его в небытие!

— Ура-а-а-а-! — весело заорала вся честная компания, мы звонко чокнулись кубками, напитки от столкновения хлынули через края, заливая пальцы. Я поглядел в улыбающиеся лица товарищей и такое воодушевление почувствовал. Что нам какой-то дряхлый божок? Раздавим и не заметим!

После веселого пира мы еще долго не могли успокоиться, обсуждая детали минувших схваток, а когда наконец шальной азарт схлынул, празднество вступило в лирическую стадию. Мы расселись у костра и долго болтали.

— Зацените! — заулыбался Артур, вытолкнув Грома на общее обозрение. Из панциря черепашонка вы двинулись две трубы, и он выстрелил водой в Ирму, опрокинув её на спину.

Мы покатились со смеху, а некромантка метнула в паладина горсть мелких костей. В полете они собрались в кулак и ударили его прямо в лобешник. Остальные снова захохотали, растаскивая конфликтную парочку.

Гром снова сложил трубы. На панцире и следов не осталось. Прикольно однако. Хотя напор пока, конечно, чисто декоративный. Таким только цветочки поливать или на конкурсе мокрых маек брызгать.

— Знаете, чего не хватает? — спросила Завеса, когда все успокоились и снова расселись. Дождавшись заинтересованных взглядов, она развила свою мысль. — Звучности умений Дикаря. Вот был бы скил, преображающий его беспорядочное бряцанье в складную мелодию, — мечтательно протянула она.

— Это точно! — охотно закивал я, стараясь не выдать эмоций. — Вот бы Жора тогда круги в небе описывал под «Полет Шмеля», — свернул я со скользкой темы, переведя всё в плоскость юмора.

Сокланы заулыбались. Картмастер незлоблив и ни чуть не обиделся.

Тем временем Тихон вскрыл больше десятка тайников. Даже под потолок забрался с помощью альпинистких стрел. Но захоронки были пустые не давали ничего кроме опыта и прокачки Внимательности.

Это было обидно, но с другой стороны, подразумевается, что мы должны придти в данную точку максимально подготовленными, и сейчас подкармливать нас плюшками как-то неправильно. Словно конфету перед обедом съесть — только аппетит испортишь.

Затем все потихоньку улеглись, только я с Леей остался сидеть у огня. Девушка тыкала палкой в полешки, искры задорно взметались вверх от каждого прикосновения.

— Получается, сначала техномуды, потом старые боги, потом ловушки самого мертвого бога? — прикидывала она вслух расклады.

— Нет, — покачал я головой. — Думаю за столько лет, все ловушки сошли с орбит. Всё перепуталось, и испытания пойдут вразнобой. Это было бы логично. Ведь так куда сложнее.

— Да, наверное ты прав, — кивнула девушка. Она огляделась, убеждаясь, что все спят. — Мне понравилась твоя речь. Ты был такой уверенный. Я прям прилив сил ощутила.

Я смущенно хмыкнул.

— Ты, и правда, верил в то, что говорил? — она заглянула мне в глаза.

— Да. Абсолютно.

— Тогда я тоже в это верю, — Лея придвинулась ближе и взяла мою ладонь в свои, положив голову на плечо. — Знаешь, я сильно сомневалась, все время переживала.

— По тебе было незаметно.

— Ну я же типа запасной лидер. Мне нельзя показывать сомнения. Просто… — она на секунду замялась, подбирая слова. — Я привыкла к совсем другому. Два года я изо дня в день видела, как работает аналитическая машина топового клана. Там планов сотни, из них реализуется от силы десяток другой. И к каждому такой тщательнейший подход. Столько вариантов событий прорабатывается. План А, Б и так до конца алфавита. Отправляют группу на важное задание, обязательно готовят резервную, а потом страховка от одного союзного клана, от другого, страховка из наемников игроков, следом из неписей. Не всегда, конечно, но…

— Я понял, — кивнул я. — Ты слишком долго была частью большого слаженного механизма. И до сих пор не свыклась с тем, что мы всегда бороздим неизвестность.

— Да. Это похоже на то, если ты организовывал кругосветные путешествия на круизном лайнере, после этого сложно свыкнуться с ролью щепки в океане, которой предстоит повторить тот же туристический маршрут. Только вот нет ни корабля, ни спутниковой навигации.

— Как тебя вообще отпустили? — спросил я.

— Ну это было непросто. Знаешь, Аида, лидер клана, сама начала замечать, что я все больше в прострацию впадаю. Моё выгорание лезло наружу. Вернусь к метафорам, если в корабле течь, сколько ни делай вид, что всё хорошо, вода от этого заливаться не перестанет. Мы за это время с ней неплохо сдружились. Только поэтому она меня отпустила. Хотя, разумеется, с соблюдением всех формальностей. Я же по договору работала. Запрет на неразглашение и всё такое. Но сыграл тот факт, что в Фанмире всё очень быстро меняется, и, по сути, многие известные мне вещи после ивента станут просто неактуальны, к тому же Аида давно хотела провести реструктуризацию клана, кадровые перестановки и много всяких изменений. И мой уход её как раз к этому подтолкнул.

Я вдруг развернул Лею к себе и впился ей в губы. Она на секунду замерла от неожиданности, но затем ответила.

Нас тянуло к друг другу с самого начала. Но мы по какому-то негласному договору сдерживались, так как понимали, что это может помешать общему делу. Но все же я поддался мимолетной слабости и позволил себе маленькую шалость. Это ничего не изменит. Все останется по-прежнему, мы не будем обострять, сейчас не время, просто на душе теперь будет чуточку теплее.

— Может, сходим куда-нибудь, когда это все закончиться? — спросил я.

— Конечно, — улыбнулась она.

* * *

Уровень 136

День сорок четвертый

Завтрак и утренние сборы пролетели в один миг. С одной стороны, все волновались, с другой, сгорали от нетерпения. Мы встали у портальной платформы и начали бафаться, а я давал последние наставления:

— Сейчас сразу пьем три банки. Увеличение характеристик на пятнадцать процентов и усиление магической и физической защиты. Остальное по ситуации. Всё, собрались. Чтобы нас не ждало по ту сторону, оно пожалеет.

Мы дружно шагнули на каменный круг. Пространство потемнело. Я почувствовал, что помимо переноса происходит что-то еще. Изображение возвращалось словно бы нехотя, и темные пятна еще долго стояли перед глазами, мешая изучать обстановку. Я завертел головой осматриваясь.

Оказалось, что стою возле небольшого озера. Берег услан ракушками, камнями, галькой и кремневым сланцем. Сзади чернел лесок. Темное небо находилось на высоте метров пятидесяти. На нем висела проекция луны и больших звезд. Света хватало, чтобы видеть все в деталях. А детали были важны, как известно, в них прячется аццкий сотона.

Какого-то черта из одежды на мне только тканевая набедренная повязка и ножные обмотки из грубой мешковины. Вгляделся в свойства — Защита плюс один и больше никаких бонусов.

— Десять ХП! — раздался сзади женский возглас. Я обернулся. Завеса, морщась и неловко переступая по твердым камням босыми ногами, шла прочь от берега, туда где гальку сменял песок, а следом и земля.

Я поспешил за ней. Из одежды на некромантке только уродливые серые трусы и такой же бюстгальтер, да еще наручи, которые скорее напоминали просто бинты из очень плотной ткани. В графе уровень стоял сиротливый нолик, а классовая принадлежность и вовсе отсутствовала.

В лесу хрустнула ветка, и из кустов выпал Артур. На его лице виднелось несколько ссадин, а на руках царапины. Он выбрался из объятий зелени и пошел к нам. Без доспехов Праведник выглядел рельефным качком. Тело парня осталось верно утерянным характеристикам. Из амуниции помимо труселей ему достался плетенный из тряпицы пояс с деревянной бляхой. Смотрелся ролеплейщик как средневековый стриптизер. Неудивительно, что Завеса задержала на нем взгляд. Тот же смущенно отвернулся от девушки в нижнем белье.

— Где остальные? — спросил он, чтобы как-то избавиться от неловкости.

— Вон там кто-то плещется, — ткнула пальцем в озерный объект Завеса. — Но я по этим булыжникам не пойду.

— Стойте тут, — сказал я, как единственный обладатель хоть какой-то пародии на обувь и двинулся навстречу. Движение мои были какие-то деревянные. Будто мышцы задубели после «перетрена». Я несколько раз поскользнулся на круглых булыжниках.

Сначала подумал, что это большой арбуз телесного цвета, но сощурившись понял, что Жора пытался доплыть до берега, но короткие руки и ноги не очень то этому способствовали, а ослабевшие враз крылья, вымокли, и никак не помогали. Он отплевывался, матерился, но упорно держал курс на сушу.

Я протянул ему рук и помог встать. Оказалось, крылья у него не вымокли, их просто-напросто не было.

— В какое дерьмо мы вляпались? — выдохнул картмастер — Конечности как чужие. Еле доплыл. — Он провел по голове рукой, смахивая воду. — Шлем стырили, сволочи!

— Зато взамен него смотри, какую красоту дали, — я указал на деревянное кольцо на пальце соклана.

— Сила плюс один, — прочитал он свойство. — В гробу я видал такую замену! Вот жопа! Еще и инвентарь заблокирован.

Когда мы вернулись, то нас уже ждал Тихон. Он указал на еле заметную фигурку на том берегу озера. Судя по тому, как она перепрыгивала с камня на камень, скорее всего, это Мегида. Лучник поведал, что оказался на дереве, и ему пришлось спускаться. Только вот руки и ноги гнулись с трудом. С вещами дроу повезло больше всех, он был одет в рубище до середины бедра. Эта тряпка давала плюс один к Защите и Ловкости.

Чат не работал. Леи нигде не было, как и наших спутников, и это никому не нравилось. А еще настройки этого места такие, что тела гиперчувствительны к характеристикам, поэтому мы такие неуклюжие. Все выжидающе смотрели на меня. Пора было действовать.

— Так, Тихон, идешь навстречу Мегиде. Возвращаетесь сюда. Ирма, Артур, налево вдоль всей границы леса и зовете наших. Я с Жорой углублюсь в чащу.

Мы полезли через густой кустарник. В пролеске было еще темнее, чем на берегу. Я понял, почему Артур вышел весь в царапинах. Глаз на ветке здесь оставить проще простого. В основном все деревца были не слишком широкие, с мужицкую ногу, но встречались и редкие здоровяки с бочку в обхвате. Живности почти никакой, только очень пугливые птахи, да что-то среднее между курицей и куропаткой несколько раз в ужасе убегало.

— Лея-я-я! — хрипло гаркнул Жора.

— Грызли-и-ик! — последовал я его примеру.

Пиксель попробовал взлететь, чтобы его голос лучше разнесся по лесу, но вместо этого нелепо подпрыгнул и упал, пропахав носом лиственную подстилку.

— Бл9ство! Крылья не слушаются. — эмоционально выдал он.

— Гхм, — кашлянул я, не зная, как лучше сообщить ему печальную новость. — Дружище, не хочется тебя расстраивать, но у тебя нет крыльев.

— Что? — неверяще отшатнулся он. Стал крутиться и пытаться дотянуться до спины короткими ручонками, но у него это никак не получалось. Жора схватил палку и принялся тыкать ей по спине, словно просто чешет. Когда напарник понял, что крыльев все-таки нет, ладонь безвольно разжалась, хворостина выпала, а сам пиксель, опустив плечи, продолжил поиски, выдав лишь короткое обиженное:

— Суки.

Через десять минут блужданий мы вышли к краю локации. Она заканчивалась сплошной неровной каменной стеной, при этом выглядела достаточно естественно, словно все это пространство в породе вымыло подземными водами.

— Черный провал видишь? — спросил я, указывая на небольшое темное пятно вдали.

— Я думал, мне показалось, — почти шепотом ответил Жора.

Едва мы приблизились, как услышали, что оттуда доносится жалобный стон.

— Пирожок? — вопросительно глянул на меня Жора.

— Скорее всего, — пожал я плечами.

— Пирожо-о-ок! — крикнул я в зев пещеры.

— Жок. Жок. Ок. Ок. К. К, — вторило мне эхо.

Следом прозвучал отраженный от стен радостный рык, и раздалось скрежетание когтей по камню.

— Стой здесь, — сказал я. — Пойду навстречу. Похоже, там абсолютная тьма. Он поэтому не может выбраться.

Я шагнул в темноту и съежился от прохлады. Трогая левой рукой стену, пошел вперед. Цокот неуклюжей ходьбы становился все громче.

— Пирожок, я иду, — тихо сказал я, чтобы не вызывать громкого эха.

Пещера петляла и поворачивала. Становилось неуютно. Время растянулось, казалось, блуждаю здесь уже давно. Хуже всего, если тут есть развилки, тогда мы с пандаренком можем разминутся.

— Я тебя слышу! — радостно сказал я во тьму, когда понял, что зверь совсем рядом. Пушистик ринулся на голос, чуть не сбил меня с ног и вслепую принялся вылизывать мои руки и лицо. — Тише, тише, — смеясь, отбрыкивался я. — Я тоже рад тебя видеть. Заплутал, бедненький. Пойдем. Пойдем к остальным.

Наша троица вернулась к условленному месту. Мегида уже была тут как тут, она отмахнулась от предложения Тихона, надеть его рубаху и продолжала скакать по большим камням. Это всецело заняло её, не смущало девчонку не то, что из одежды на ней только уродский серый комплект нижнего белья и кулон, что подпрыгивал между грудей, от скачков. Творящиеся непонятки были ей до лампочки.

— На что кулон? — спросил я.

Она мельком бросила на него взгляд и, замерев балансируя на одной ноге на булыжнике, сказала:

— Плюс один к ловкости.

Кусты поблизости мягко разошлись, и из них выступила серая кошачья мордочка. Тень как ни в чем не бывало прошла и потерлась об ногу хозяина. Словно и не происходит ничего необычного. Как интересно она нас нашла?

Вдруг раздалось бульканье, и из воды на берег выбрался Гром. Черепашка увидела Артура и радостно брызнула водой из труб. Паладин тут же поднял питомца и что-то залепетал ему на ухо.

— Делимся на группы, — объявил я. — Мегида, Артур и Гром. Остаетесь на берегу, на вас лагерь, поищите хворост, может тут есть, что для добычи огня.

— Тихон, Тень, Причуда шла по правому берегу, теперь пойдете по левому, вдруг кто в камнях лежит, а мы его и не видим.

— Жора, помогаешь ребятам в лагере, но идешь вправо вдоль границы леса, не углубляешься. Я с Завесой снова схожу вглубь. Будьте осторожнее.

Упругая влажная земля, мягкая трава, не очень много валежника, пушистый мох — лесная дорога приятно стелилась под ногами. Завеса даже отказалась от любезно предложенных мною обмоток.

— Ро-о-обин! — кричала она.

— Грызли-и-ик! Ле-е-ея! — оглашал я округу.

Мы немного разошлись, чтобы расширить область поисков, но держали друг друга в поле видимости.

— Да что б тебя! — рыкнул я, испуганно отшатнувшись, от выскочившего оленя. Животное было крайне необычным, шкура космической расцветки.

— Сюда! — крикнула Завеса и замерла возле огромного выворотня.

В яме около двух метров глубиной сидел Робин. Он просиял гнилой улыбкой. Гоблин сам не мог выбраться. Упавшие в ноль характеристики не позволяли. К тому же края осыпались, когда зеленокожий пытался карабкаться по стене, а корни дерева либо крошились от сухости, либо наоборот были слишком влажные, и худые ручонки помощника некромантки попросту соскальзывали.

Я хотел спрыгнуть в яму, но потом вспомнил, как тут работает механика тела, и подумал, что и сам могу не выбраться. На помощь пришла обстановка. Рядом росло несколько молодых гибких деревьев. Вдвоем с Завесой согнули одно из них, а потом я и вовсе повис на нем, склоняя еще ниже. Робин зацепился за меня.

Когда вернулись в лагерь, Жора поглаживал Слизня, в его истинной форме красноглазого комка. Мне навстречу бросился радостный Грызлик. Спутника нашел Тихон. Зубастик застрял в небольшой каменной расщелине. Он показал мне содранную кожу в районе лодыжки.

— Не хватает только Леи, — сказал я то, что все и так знали. — Делимся на две группы. Прочесываем все сначала с этой стороны озера, потом с той. Заодно очертим границы локи.

Мы очень долго бродили. Локация оказалась совсем небольшая. Удрученный и растерянный клан снова собрался. Безрезультатный многочасовой поиск всех измотал.

— А что если её просто не перенесли сюда? — сказала Мегида.

— Или, наоборот, запрятали где-то и наша задача найти её, — поддержала Завеса.

— На удивление звучит разумно, — сказал Артур.

— В смысле на удивление? — зло уставилась на него некромантка.

— Ну от тебя нечасто услышишь что-то умное, — пожал плечами паладин.

— Сказал человек, у которого словарный запас состоит и пяти комбинаций слов и во всех присутствует «Тьма».

— Я в отличии от…

— Тихо! — оборвал я перепалку. — Мы не проверили только озеро. Гром, исследуешь все дно вдоль и поперек. Мы осмотрим весь берег на глубине до пяти метров. Вода чистая, видимость в ней отличная.

— А если её там не будет? — спросил Тихон.

Я не ответил. Не знал, что делать в таком случае.

Мы ныряли и ныряли, обследуя дно. Через несколько часов Гром выплыл с вестями. Разумеется, нормально изъясняться он не умел. Чтобы выудить из него информацию, я нарисовал на песке озеро. Он ткнул лапкой в нужное место. Это все, что нам было нужно.

Я взял тяжелый камень, набрал в грудь побольше воздуха и нырнул. Проплыл за Громом метров десять в глубину. Потом выпустил из рук булыжник и ухватился за черепашку. Он довел меня до заросшего кораллами корабля. Борт его зиял множеством дыр.

Я протиснулся в одну из них. Гром уверенно доплыл до двери. Несколько раз ударив, я отпер её. Осьминог испуганно прыгнул в сторону. Свет перестал проникать сюда. Приходилось довольствоваться лишь редкими вспышками водорослей-пульсаров и фосфоресцирующими кораллами. Я проследовал по коридору, отмахиваясь от мелких рыбешек. Свернул еще и еще, остановился возлеочередной двери, отпер щеколду и через пару метров оказался в воздушном кармане. Воды здесь было примерно по плечи.

— Слава Зику! — выдохнула Лея. Из вещей помимо тканевого купальника на ней была забавная шерстяная треуголка.

— В баню собралась? — кивнул я на головной убор.

Девушка улыбнулась.

— Я так перепугалась. Никак не могла открыть дверь. Уже с ума начала сходить.

— Скажешь потом спасибо Грому. Если б не он, мы бы тебя не нашли. Греби за мной.

Мы выплыли на поверхность, кое-как добрались до берега. Я даже торчащим сквозь мокрую ткань девичьим соскам порадоваться не смог. Слишком вымотался.

Команда в сборе!

До первой волны осталось две минуты!

— Твою мать, что это?

Глава 5. Волны

Итак. Что мы имели? Случайное появление в маленькой локации без выхода. Хотя это не точно, пещеру до конца не исследовали, да и под озером может быть подводный тоннель. Инвентарь заблокирован. Все характеристики по нолям. На всех один ужасного вида и качества комплект вещей. Все способности, включая жреческие и расовые заблокированы. Но, как ни странно, связь с духом я чувствую. Этого у меня уже никакие игровые условности отнять не смогут.

Что делать в такой ситуации? Готовиться к бою. После сообщения на половину обзора я мигом соскочил. В голове разом прояснилось. Шестеренки заработали с бешеной скоростью.

Что за волна? А хрен его знает. Возможно, это игровой режим, где нужно продержаться против волны мобов. Есть такие подземелья. Я туда обычно комбинации отбрабатывать ходил. А может ли это быть волной из озера? Да вполне. Тут какие-то безумные правила, так что ожидать стоит всего чего угодно.

— Вкруг! — рявкнул я. — Занимаем позицию, между лесом и озером. Расчищайте площадку, чтоб в стопы не впивались камни. Потом хватайте булыжники как оружие. Лея, что шапка дает?

— Плюс один к защите.

— Отлично, отдай Тихону. Жора, Мегида, бижутерию тоже ему. Все шмотки Артуру, — сказал я и тут же стянул с себя обмотки.

Когда он облачился, без смеха на комплект оборванца смотреть было нельзя. Таймер отсчитывал двадцать секунд.

— Если волна из озера, отступаем в лес. Если из леса к озеру. Спиной к преграде обороняться проще. Артур, ты в центре. Я справа с Грызликом. Тихон с Тенью и Пирожком слева. Остальные за нашими спинами.

Отсчет закончился. Прозвучал волшебный колокольчик. Вдали послышался довольный рык. Мы разом развернулись на опасность. Одна за другой в поле зрения возникали фигурки противников. Двигались твари странно, словно на прямохождение перешли всего пару поколений назад. Одеты в простецкие обноски немногим лучше тех, что сейчас на Артуре.

— Стоим здесь.

Мобы походили на не до конца скатившегося Горлума, если бы он эволюционировал, а точнее, деградировал, не из хоббита, а из человека. Сутулые, худые, корпус заваливается вперед, уродливые бледные лица с редкими зубами и очень большие глаза.

— Первая волна же обычно легкая, да? — с сомнением в голосе спросила, Завеса.

— Не бойтесь, если что, умрете быстро. У нас всего по десять ХП, — хохотнул я, но тут же получил болезненный тычок в спину.

Твари выныривали из дальнего края леса и рваной цепью двигались к нам. Замыкал процессию старик в дырявой черной накидке. Это хорошо. Растягивайтесь, так нам вас проще будет раскатать.

— Приготовились. Камни по команде.

Первая тройка ускорилась, когда до нас оставалось метров десять.

— Бей! — скомандовал я и вместе со всеми разогнулся как пружина, выстреливая камнем.

От слаженного залпа увернуться нападающие не смогли.

Вы нанесли три единицы урона по Гмурлоку. Уровень 0. Здоровье 7/10.

Артур выбил больше всех урона. Два из трех противников погибли. Я подскочил к третьему и размозжил ему голову тройкой ударов. Едва успел занять своё место в строю, как налетели новые противники. Их кучным броском смутить не удалось. Они припадали на четвереньки, закрывались руками, а то и вовсе прятались за спины друг друга. Дальнобойной атакой, мы смогли лишь сбить с ног одного и слегка покоцать остальных. Я ни в кого не попал.

Гмурлоки набросились на нас, бестолково маша руками. Уж таким противникам я в рукопашной не проиграю, даже с нулевыми характеристиками и заторможенной реакцией словно бы забитых мышц. Я легко отшагнул назад, пропустив перед собой неуклюжий выпад, и пробил двойку, после чего на автомате добавил левой по печени и правое колено в подбородок.

Вы нанесли 1 единицу урона.

Вы нанесли 1 единицу урона.

Вы нанесли 2 единицы урона.

Вы нанесли 4 единицы урона. Критический удар.

Добивать не стал. На упавшего противника тут же наскочил Грызлик с камнем в руках. Я же выбросил вперед ногу, откидывая следующего врага. Сцепился с еще одним. Обхватил его руками за шею и резко дернул вниз, ломая осанку. Тут же ударил коленом. Раз. Другой. И отбросил в сторону, под ноги следующим.

Хайкик в голову. Гмурлок падает. Крит!

Я увлекся, вышел из строя, крича на ходу:

— Лея, контроль на тебе. Станет туго, бери девчонок и бегите.

Меня одернули сзади. Я не стал сопротивляться, подался на движение и на ходу чуть сместился вбок, зашагивая за оппонента, и тут же вцепился ему в корпус, оказавшись сзади. Руки сомкнулись в замок на поясе врага. Я легко подбросил его, прогнувшись в пояснице, и перенес вес на правую ногу, чуть довернув левое бедро и направляя противника вниз головой. Удар о камни, хруст позвонков, и он так и замер со свернутой шеей.

Меня попытались сбить с ног, но я отскочил. Дважды дал по мордасам и уже сам влетел плечом в следующего противника, роняя его на землю. Я стал отходить от ребят. Увлек за собой сразу тройку гмурлоков. Они прыгали, рычали, пытались дотянуться до меня ударами рук или попросту схватить. Я легко уклонялся, бил им по ногам, отталкивал, пробивая в корпус тайские типы, попутно наблюдая как там дела у остальных.

Ребята держались. Хоть и не без потерь. Слизень, Жора, Робин и Принц не пережили сшибки. Девчонки поначалу помогали чем могли. Дергали гмурлоков за руки, толкали и пинали в спину, когда была возможность, не давай бить по парням, но потеряв половину здоровья, решили убежать в лес.

Из-за того, что я устроил свалку на своем фланге и оттянул группку на себя, нас не задавили. Вокруг Артура валялось больше всего тел. Он с повышенными характеристиками пробивал довольно неплохо, и сам держал удар. Хотя махал кулаками парень не на много лучше этих мобов.

Пора было кончать с этой троицей и идти на помощь. Ногой в грудь я уронил первого и тут же опустил ему босую ступню на башку, выбив последние два хита. Второго встретил строенным джебом правой и отвесил смачную оплеуху с левой, отправляя гмурлока на тот свет. Последний уже выбросил в мою сторону кулак, ничего не оставалась, кроме как пройти в ноги. Повалив противника на землю, вбил ему в голову два локтя и понесся к остальным.

Из врагов в живых оставался лишь старик, что только сейчас подоспел к месту битвы.

Гмурлок Чародей. Уровень 1.

С его руки сорвался фиолетовый импульс и ударил в то место, где секунду назад стоял Артур. От попадания камни брызнули в стороны. Один из них угодил в меня, выбив единичку здоровья. Праведник успел среагировать и отскочил.

Я заорал что было сил, надеясь, что услышат:

— Девчонки, врассыпную назад. Оттягивайте внимание на себя. Иначе нам к нему не подобраться.

Девушки неслись к последнему противнику, улюлюкая и кидаясь камнями. Он тут же переключил свое внимание на них. С его ладони с громким «Вшсшуюх!» срывались магические импульсы. Мы бежали к нему с разных сторон. Петляя и припадая к земле, когда он оборачивался, контролируя ситуацию.

Вот очередная порция чар угодила в Мегиду. Девчонка вскрикнула и упала на камни. Тут же вскочила и побежала дальше, но запнулась и снова грохнулась. Ладонь мага в последний миг изменила траекторию, и смертоносное колдовство попало Грызлика, что как раз перекатывался. Последние три ХП спутника испарились, и он распластался на гальке.

Чародей тут же бросил заклятие в Мегиду и добил, едва разогнувшуюся девушку, и переключил внимание на Артура. Но тот уже был слишком близко. Бросил камень в гмурлока, и чары улетели в озеро, вызвав фонтан брызг и с шипением потухнув. Тихон уже был сзади и толкнул старика, Тень прыгнула ему на спину. Праведник ударил кулаком в скулу, а тут и я подоспел и впечатал ногу в бочину. Мы стали запинывать чародея. Он еще раз умудрился разрядиться магией, отбросив меня на добрых два метра. Когда поднялся, все уже было кончено.

— Если это первая волна, то что будет дальше? — отдышавшись, спросила Завеса.

Первая волна отражена!

Ведется расчет награды…

Все погибшие члены команды возродились очень странным образом. Попросту восстали из мертвых, уже чистенькие без синяков и ссадин, с полным ХП. В отличие от нас побитых. У меня на груди знатная такая подпалина с оплавленной по краям кожей. Выглядит отвратно.

Вы получили новый уровень. Текущий уровень 2.

Получено четыре очка характеристик.

Всего здесь было четыре характеристики: Сила, Ловкость, Выносливость и Интеллект.

— О! — удивился Артур. — А мне тоже сразу два левела дали, — улыбнулся парень.

Я вкинул два очка в здоровье и по одному в Силу и Ловкость и тут же сказал:

— Так, у кого руки чешутся, кидайте по одному очку в Здоровье. Остальное пока не вкладывайте.

Мы стали лутать тела поверженных врагов. Нашли восемь вещей. Доукомплектовали Артура грязной повязкой на лоб, что давала плюс к защите. Перчатки, сандалии и пояс отдали Тихону. Драный плащ вручили Мегиде.

— Я теперь королева нищих! — весело воскликнула она, кутаясь в ветхую одежду. — Я ужас летящий на крыльях ночи. Я драный плащ!

Потертые штаны с заплатами забрала себе Завеса, а дырявая рубаха досталась Лее. Пусть хоть немного прикроются, а то сложно серьезные думы думать, когда тут такие девушки полуголые ходят.

Самая интересная вещь выпала с чародея. Книга заклинаний «Сгусток чар». Урон две-три единицы. Расходует всего одну ману.

По жребию разыграли его между Леей и Завесой. В итоге выиграла Завеса и изучила чары. И потратила два очка на Интеллект. Теперь у нас в запасе как минимум двадцать магических выстрелов.

— Так нам нужно приготовиться к следующим волнам, — взял я сразу быка за рога. — Я разведу костер. Артур, Завеса, найдите подходящие для дубин и копий палки в лесу. Лея, Мегида, Слизень, Жора — хворост и что-то большое и зеленое, типа еловых лап или пальмовых листьев, может папоротник какой найдете. Этого всего потребуется много. Тихон, Грызлик — на вас припасы, ягоды, грибы, все что угодно. Тень, отвечаешь за охранение, к тебе в помощь идут Робин и Пирожок.

И завертелось, закрутилось.

Не прошло и часа, как все уже сидели, занятые делом. Я затачивал копья методом обжога как в первые дни своего пребывания здесь. Совал в костер, а потом тер об камень. Тихон остался верен себе, то же самое делал со стрелами и сплел из мягкой коры тетиву, такую же из тугого плюща и принялся сооружать себе луки. Вдобавок из оставшегося материала наплел немного веревок. Его экспедиция с Грызликом провалилась, таким количеством ягод и грибов, едва ли удастся накормить половину группы.

Рубаху Леи все же порвали на материалы. Сделали из нее две пращи, так что теперь бывшая хиллерша снова гоняла в тканевом топе. Оставшиеся лоскуты я пустил на оружие для себя. Взял две небольших деревянных пластинки и выковырял в них углубления, в которые положил по три камешка, сами деревяшки на казанки. Примотал это всё к рукам, плотно замотав камни, чтобы не порвали ткань и не выпали.

Артуру я показал, какие кремневые булыжники нужны для создания оружия и снарядов, он складывал подходящие в кучу.

До второй волны осталось две минуты!

— Черт, как же не вовремя, — выругался я. — Еще ничего не готово!

Девчонки тут же вложили камешки в пращи. Они ведь даже толком попрактиковаться не успели. Как бы нас самих по затылку не кританули.

— Занимаем оборону левым боком к озеру. Ставим палки под наклон в сторону врага. Потом заточим, будут как колья. — Вон там, я указал на площадку чуть позади, где образовался вал из камней. — Запасная позиция стрелков. — Тихон, как станет небезопасно, отойдете с девушками туда. Артур, дубину бери. Остальные копья хватайте. Засадный полк в нычку. В этот раз полегче быть должно.

Едва враг показался в поле зрения, Завеса стала целиться, когда противник сообразил, что не надо кучковаться, она уже трижды попала. В этот раз гмурлоки выглядели куда упакованее. Все с короткими дубинками. Да и одежка покрепче.

С пятидесяти шагов стрелки стали бить по ним эффективнее. Правда, из пращи попали всего раза четыре. Зато Тихон даже из первой попавшейся кривой палки, едва заточенными деревяшками с ужасным балансом умудрялся неплохо выцеливать врагов, почти сравнявшись по эффективности с Завесой, которая на удивление быстро наловчилась использованию нового умения.

У Шелеста лопнула тетива, и стрелки отбежали на запасную позицию. Враги снова растянулись в цепь. Одни начали просачиваться меж палок, позволяя нам тыкать в них копьями. Другие не стали тратить время и побежали в обход примитивной изгороди. Наши заточенные деревяшки позволяли не подпускать противников на дистанцию удара коротких гмурловских молотилок. Только Артур иногда подставлялся, так как орудовал более короткой дубиной.

Когда самые быстрые и отчаянные враги распластались на берегу, забрызгав камни кровью, мы не потеряли ни одного бойца. Я всего лишь раз получил в спину из пращи. Так что все шло отлично. Завеса и Тихон почти перестали стрелять, дожидаясь момента, когда подойдут основные силы врага.

Бегущие собрались в единый кулак и поперли вперед, выворачивая из земли хлипкие палки, что кое-как были туда вбиты. Импровизированный частокол оказался разворочен. Враг уже стал перекатываться через небольшой каменный бугорок, разворачивая линию атаки и беря нас в полукольцо, но в этот момент из огромной кучи хвороста, укрытой сочными зелеными ветвями, выскочила засадная группа.

Все спутники с Жорой во главе ударили в спину противника. Слизень действовал забавно. Он просто влипал в ноги, обволакивая конечности, благодаря чему оппоненты теряли подвижность, падали и становились легкой добычей.

Стрелки быстро разрядились чем могли, и когда кончились снаряды и мана, подхватили палки и ринулись нам на помощь. Я сломал копье и бросился на ближайшего противника с кулаками. Моё изобретение выбивало в два, а то и три раза больше урона, чем голая кисть.

Враг был разбит. Лишь один самый крупный гмурлок третьего уровня с каменным топором остался на ногах.

Он впал в ярость, глаза его загорелись красным, мышцы раздулись. Противник применил спец навык, задрал голову и рыкнул так, что нас разбросало в стороны. Одним мощным прыжком он оказался за спинами девушек и тремя ударами покончил с прекрасным полом.

Затем сразу весь сдулся, руки опустились, гмурлок с трудом удержал топор. В порыве злости за такую подставу в конце мы набросились на него так, что в один миг снесли сорок пять ХП.

— Стойте! — заорал я так, что у самого в ушах зазвенело.

Сокланы замерли с занесенным оружием.

— Если убьем его, снова не успеем подготовиться к следующей волне, — тут же пояснил я, ведь не был уверен, что все смогут себя сдержать.

— А если нет, девушки не возродятся, — резонно заметил Артур.

— Н-н-н… н-н-надо вернуть госпожу к жизни, — робко сказал Робин.

— Оставим его в живых ненадолго, — настаивал я на своём, но все же отступил от изначального плана сутки-другие подержать его в плену.

Тихон отдал мне остатки веревки. Я связал гмурлока. Мы быстро вырыли яму и посадили его туда. Ребята пошли лутать тела, а я наскоро перекрыл тюрьму палками, придавив их концы крупными булыжниками, чтобы он и не думал выбраться.

Вы взяли разумного в плен.

Получено достижение «Разрушитель оков 9».

Я поржал. Интересно, что еще надо сделать, чтобы апнуть достижение. И будет ли какая-то награда. Скажем, хотя бы за десятый номер?

Парни делили добро, оставив еще комплект вещей для девушек. Я же сел стругать кремневый ножечек. И снова меня накрыли воспоминания о том, как я еще даже до встречи с Грызликом сидел на берегу реки в стартовой локе и так же скалывал аккуратными ударами кремневый камень.

Получив тонкую острую заготовку под наконечник копья, я поднял небольшую кремневую пластинку и подошел к телам девушек.

— Ты чего делаешь? — спросил Артур, и все уставились на меня, подошедшего со своеобразным лезвием к телам наших прекрасных дам.

— То, что поможет нам выжить, — сказал я и склонился над Леей.

Глава 6. Стройка, крафт, рубилово

Я аккуратно взял девичью прядь и стал отрезать. Возился с этим делом долго. Остается только надеяться, что волосы отрастут после возрождения. Иначе меня будут очень долго и мучительно убивать.

Я вручил Тихону три копны волос. Он понял меня без слов и сразу уселся экспериментировать и плести нормальную тетиву. Те, что он сделал до этого, лопались после десяти выстрелов.

— Ну вы вообще, — растерянно пробормотал Артур.

— А какие еще варианты? — спросил я и, не дождавшись ответа, начал раздавать задания. — Может случиться так, что глмурлок сам сдохнет в этой яме. А даже если нет, мы не знаем, как система отреагирует на нашу маленькую уловку. Лучше скорее поднять девчонок. Поэтому давайте сделаем все быстро. Тень, следишь за пленником и округой. Я займусь крафтом. Артур, палки, древки, колья и прочее. Остальные, роете ров по указанным мной границам. Потом соединим с озером.

Уже через минуту из леса доносился перестук — Артур рубил деревья. Я быстро пробежался и камнями обозначил полукруг. Костер за время отражения атаки почти затух, пришлось подкормить его сухими ветками. Уже безумно хотелось жрать, но делать это без девушек будет как-то не совсем красиво, так что все торопились. В первую очередь я скрафтил две версии протолопат. Одна просто палка с расширением, чуть заточенная в утолщенной части, больше походила на весло. Вторая обычная каменная мотыга.

Тихон закончил с тетивой, испытал её в деле. Показал мне большой палец.

— Слушай, возьми еще одну весло-лопату-мотыгу и походи по округе. Нам нужна глина. В больших количествах.

Раздав инструмент, занялся крафтом кольев. Для начала следовало их обжечь. Я выложил заготовки в круг, на манер лучей солнышка. И периодически поворачивал. Когда Артур вернулся и отдал топор, я стал обстругивать деревяшки, заложив новую партию в огонь. Требовалось очень много заточенных палок разного размера.

После того как с этим было покончено, мы все дружно навалились на ров. Одни откидывали камни во внутренний круг, что важно. Другие собирали ракушки и ловили редких разбегающихся раков и крабов. Третьи снимали верхний слой песка. Четвертые заглубляли ход. Пятые расширяли. Землю тоже кидали внутрь. Она, как и булыжники нам еще пригодится.

Работу пришлось прервать, так как у пленника, видимо, откатилось умение. До ушей донесся полный злобы рык, треск разрываемых пут, хруст дерева. Обезумевший гмурлок выскочил наружу. Прыгнул, преодолев в полете десяток шагов, и сбил Грызлика с ног, откинув того в воду. Если бы бросились за оружием, тут бы он нас всех и порешил, но мы, не секунды не раздумывая, кинулись на врага с лопатами наперевес. В итоге сломали три весла, и я улетел на перерождение.

Не было ни формы призрака, ни вида от третьего лица. Просто темнота, а в следующую секунду, я уже открыл глаза. Оно и к лучшему, что так сделали, а то если бы девушки с того света видели, что я с ними сотворил… А волосы, к слову, у них отросли. Да и у меня на теле ни царапинки. Лучусь здоровьем на все фантастические двадцать ХП. Наш женский состав недоуменно пялится, оглядывая изрядно изменившийся лагерь.

— А вы когда это все успели? — наконец разрушил тишину голос Леи.

— Ну-у-у, — протянул я. — Мы применили тактическую хитрость, — сказал и не смог сдержать улыбку. — Потом расскажу, пошлите есть.

Завеса и Артур получили по два уровня. Остальные снова по одному.

— Ребят, — подал голос Праведник, зарывшись в логи. — Мне тут сообщение интересное пришло.

— Читай, — сразу навострила уши Лея.

— Исходя из стиля вашего боя сгенерирован экспериментальный класс Разрушитель. Принять?

— Принимай, — уверенно заявил я. — Это всё условности испытания. Любым усилением надо пользоваться.

— Мне тоже такое пришло, — сказала Ирма. — Предложили класс Чародея.

Ребята приняли классы и тут же похвастались новыми умениями. Артур теперь мог заряжать магией дробящее оружие, Завеса же наносить в два раза больше урона при использовании волшебной палочки. Так что её в первую очередь и надо сделать.

— О! У тебя новая тетива, — заметила Мегида, подсевшая к лучнику. — Прикольная, трехцветная.

Я сглотнул, когда увидел, заинтересованные взгляды женской части группы.

— С моба выпало, — тут же сказал я. Благо расстояние не позволило девчонкам разглядеть тетиву в деталях, а то они бы непременно опознали свои волосы.

На удивление у создателей испытания имелась совесть. Мы спокойно поели. Озерные дары отлично запекались в листьях, обмазанных глинной. Да, кстати, Тихон её нашел в небольшой расщелине в лесу. Правда, пришлось его убить. Так как он провалился туда, сломал ногу и руку, получил травму, которая не хотела нормально регениться. Поэтому так оказалось куда быстрее.

После еды мы сделали лиственные подстилки и улеглись глядеть на такое близкое звездное небо. Дежурили всего по часу. Я пошел первым, затем разбудил Мегиду и преспокойно уснул.

Странно все-таки, что здесь всегда ночь. Из-за этого утреннее пробуждение всем далось тяжко. Пришлось делать над собой неимоверное усилие и изображать самого бодрого в мире человека, чтобы зарядить энергией остальных. Я демонстративно громко говорил, шутил и очень быстро бегал, чем неимоверно всех бесил.

Таково бремя лидера. Артур вон вечно грудью врага встречает. Лея всегда наготове, чтобы вовремя хилить, а моя доля заряжать доверившихся мне людей, стараться не подвести их и следить, чтобы и они не подвели команду.

Наскоро перекусив, мы сходу включились в работу. Оказалось, что еда не дает здесь никаких бафов. Лея и Тихон стали экспериментировать с алхимией. Как выяснилось и такую возможность усиления тоже отрезали. Чтобы ребята не варили и не смешивали, даже из знакомых ингредиентов, результат всегда был один и тот же: «Отвратный суп. Эффекты: возможно отравление». Вот так. Даже о элементарных ядовитых стрелах можно забыть.

Волна могла начаться в любой момент, так что вкапывали короткие колья перед самим рвом и на дне ямы. Длинными же огородили территорию внутри. Девушки в это время плели веревки. Благо материала для них предостаточно. В перерывах, когда монотонное перебирание пальцами надоедало, они тренировались в метании камней.

Мы с Тихоном крафтили наконечники, он для стрел, я для копий. Сразу после создания опытных образцов раздал всем по камню и показал, как делать сколы. Ребята смотрели, что должно получиться, и старались повторить заготовку. У всех лица такие сосредоточенные, Жора и вовсе язык от усердия высунул. Прям не клан, а первобытная мануфактура.

Тень таскала разных птичек для оперения стрел. Я же приступил к созданию оружия для себя. Положил уголек в деревянную заготовку и прожег в ней четыре дырки. То же самое повторил со второй, а затем обточил и зашлифовал. В итоге у меня вышли неплохие деревянные кастеты. Посмотрим, насколько их хватит.

До третьей волны осталось две минуты!

И снова в самый неожиданный момент. Все так погрузились в работу, что напрочь забыли, для чего мы вообще возводим все эти фортификационные сооружения. Хотя нам в этот раз и так времени дали вагон. Я схватил лопату и бросился к озеру разрушать перегородку. Жора повторил мой жест с другого края рва.

Враг на этот раз появился сразу с двух сторон и бежал, не растягиваясь в цепь, а собравшись в кулак. Я тихо ругался про себя и срезал пласты земли. Перегородка истончалась и вот, наконец, не выдержала давления, сломалась. Холодная озерная водица хлынула в ров. Я выскочил, промочив ноги по колено.

— У них неплохая защита, — задумчиво протянул Артур.

И действительно многие в примитивных шлемах. Каменные молотки, тоже не обещали нам ничего хорошего. К тому же в каждом отряде гмурлок с маленьким плетенным баклером — щитом диаметром всего двадцать-тридцать сантиметров, и маг, увешанный браслетами и ожерельями.

— Волшебная палочка! — воскликнула Завеса, протянув руку.

— Черт! — схватился я за голову. — Не успел, прости.

Я ведь даже уже придумал, как и из чего её сделаю, но она совсем вылетела у меня из головы.

— Ладно, ничего страшного. Не тушуемся, — стал я подбадривать ребят. — Завеса, Мегида, на вас левый отряд. Тихон, Лея, соответственно, правый.

Стрелки начали атаку, но вот только маги оказались кинетиками. Они отводили летящие стрелы и заклинания. Ну мана же у них невечная. Завеса перестала стрелять, а вот Тихон просто сменил хорошие стрелы с каменным наконечником, на дрянные простые заточенные древки и продолжил прощупывать оборону противника.

— Хватай камни! — крикнул я. И все начали метать большие и маленькие булыжники, заставляя кинетиков тратить магическую энергию. Когда враг добежал до ограждения, их защитники уже исчерпали себя. Как ни странно, теперь вблизи Мегида и Лея попадали хуже.

Гмурлоки пытались преодолеть частокол. Одни перелазили под градом камней, другие расшатывали колья, третьи спрятались за ними от стрел и подкапывали. Атака с двух сторон быстро превратилась в сплошное осадное кольцо. В заборе возникли две дырки, и атакующая змея снова распалась на два ручейка и начала просачиваться через отверстия.

Возомнивший себя самым ловким уродец со щитом решил перепрыгнуть ров. Да только круглые камни сразу после него специально были наложены так, чтобы на них тяжело было держать баланс. Гмурлок перелетел ров, но тут же упал спиной в воду. Я подскочил и несколько раз ткнул его копьем и сразу же вернулся назад в строй.

Остальные решили просто спуститься. Первые спрыгнувшие там и остались. Вода всё еще продолжала пребывать, смешивалась с песком и была ужасно мутной, а потому колья на дне никто не мог разглядеть. Остальные уже пытались действовать осторожнее, правда, мы тоже не собирались стоять и смотреть, встречая выползающих.

Атака захлебнулась, как и большая часть, атакующих. Маги же вообще не пошли в ближний бой. Но мы и так уже знали, в конце всегда сюрприз. Оба гмурлока встали напротив друг друга. Их окутало защитное поле. Они топнули и обнялись, а потом начали пузыриться и втягиваться друг в друга, превратившись в одного большого и уродливого.

Тихон выпустил в монстра две стрелы, но тут лук треснул. Тварь сагрилась на обидчика и, перескочив все преграды, ударила когтистой лапищей. Лучник только и успел закрыться орудием. Тетива лопнула, остатки лука разлетелись в стороны, а сам парень рухнул на спину, с рукой, ставшей гибкой как щупальце кальмара. Похоже, кости раздробились в труху.

Завеса раз за разом разрежалась магией, пока мана не иссякла, а потому стала следующей жертвой чудища. Я пытался спасти остальных, метнул копье, старясь перетянуть агр, но куда там… орудие, конечно, попало монстру в бедро, но слишком поздно, он уже успел пришибить Грызлика и всех девушек. Тень вцепилась ему в загривок. Жора подобрался и кританул здоровяка в спину. Ему ужасно повезло, тварь развернулась, но из-за роста не заметила пикселя. Снова крутанулась, напарываясь на топор Артура, и опять крит от Жоры сзади.

Я успел поднять щит и бросил его Праведнику. Тот закрылся и мутировавший гмурлок, сразу разрядился серией, разбив хлипкую преграду в щепки. Я бросился на него, чтобы испытать в деле кастеты. Успел четыре раза рубануть размашистыми боковыми, прежде чем получил лапищей в ответ и полетел в воду.

Когда выбрался, тварь была убита, но ничего не происходило. Я снова срезал девичьи волосы. Жора деловито подтаскивал плавающие тела палкой и ударял по каждому, проверяя, кого же всё-таки не добили. На пятом шлепке прозвучал сигнал, и вылезла надпись.

Третья волна отражена.

Ведется подсчет опыта.

Получен новый уровень!

Получено два очка характеристик.

Исходя из стиля вашего боя сгенерирован экспериментальный класс Костолом. Принять?

Конечно, я принял. Первое доставшееся умение позволяло наносить больший урон кулаками в ближнем бою. Погибшие возродились. Новый класс получили все без исключения. С чудища выпало сразу два заклинания. Слияние и Телекинез. Первое взяла себе Лея, а второе Мегида.

Теперь Ахилительная Дева становилась еще и ахирительным панда-оборотнем, сливаясь с Пирожком. Выглядело забавно. Я в шутку стал называть её миссис По, она запугивала меня пальчиковым захватом уси. Мегида, получившая класс Пращевик-Кинетик, вообще стала незаменима. С помощью своего умения она перетаскивала огромные валуны, которые мы не могли поднять из-за низких показателей Силы. Эти камни и стали основой фундамента нашей крепости. Я отрядил всех идти за глиной, Тихон отправился на поиски материала для лука, Грызлик стал замешивать цемент.

Я же, пока опять не забыл, принялся создавать волшебную палочку. За основу, разумеется, взял воспоминания из Гарри Поттера. Это должно быть что-то легкое, по возможности симпатичное и удобное. Сняв мерку с руки Ирмы, пошел искать нужные ресурсы.

После череды неудач выяснил, что простая ветвь не годится. Нужен был более основательный подход. Тихон прибежал и попросил помощи. Пока мы тащили из леса того самого оленя с необычным окрасом, я придумал концепцию. Лучник же снял шкуру и пошил себе колчан. С помощью рогов и сухожилий сделал лук и отправил заготовку на просушку.

Я же нарубил четыре вида дерева и принялся кропотливо вырезать на коротких заготовках резьбу. Соединил все части вместе, смазав стыки остатками клея, что Тихон выварил из костей. Затем нанес поверху декоративную полосу и лишь после этого система засчитала сей труд за волшебную палочку.

Завеса поблагодарила меня и поведала, что теперь ей доступно еще одно умение. Пронзающий луч, что зацеплял сразу всех, кто оказывался на пути заклинания. Второй навык Артура был не менее интересным. Раскалывающий удар — давал пятидесяти процентный шанс пробить защиту.

Жоре, кстати, выпал класс Вечного Стража. Эдакая смесь паладина и копейщика с изрядной долей перца. Первое умение позволяло метнуть дубликат копья, в то время как оригинал оставался в руке. Классная вещь, если подумать.

Тихон продолжил быть верен своему луку. И класс ему выпал соответствующий Слуга Меткости. Базовый скил позволял превратить лук в смертоносное оружие ближнего боя, тетива становилась раскаленной струной и спокойно могла разрубить противника похлеще джедайского меча. Мы с его помощью стали валить деревья в промышленных масштабах.

До четвертой волны осталось две минуты!

Я быстро бросил взгляд на плоды наших работ. Деревянные зубы теперь в два ряда стояли передо рвом и в один плотно подогнанный ряд после. К тому же по дороге имеются замаскированные ямы с кольями. Нижний ряд фундамента крепости уже готов, но цемент еще сохнет. В центре яма для пленника с плетенной из палок решеткой. К тому же под ногами у нас скрыты от противника небольшой изгородью пара сюрпризов. Мы более чем готовы к встрече.

В этот раз судьба подкинула нам оппозицию серьезнее. Три отряда слаженно бежали из леса. Впереди два воина с круглыми щитами. В центре копейщики. Сзади по стрелку и седовласому колдуну в ритуальных татуировках. Когда один из отрядов угодил в ловушку, потеряв двух бойцов, стало понятно, что деды хилеры, ведь магу удалось спасти третьего раненого воина.

Мегида бросала камни из пращи и перехватывала их в полете новым даром, придавая ускорение. Они с треском врезались в щиты, порою вызывая сколы и заставляя противника вздрагивать от каждого попадания. С нового лука Тихон бил просто отлично, чередуя выстрел навесом и прямой наводкой. А уж как Завеса метко отправляла чары с помощью палочки ,вообще молчу, к тому же взмахи выходили очень изящными, словно она, и правда, Хогвартс закончила.

Когда изрядно потрепанные ударные кулаки противника достигли частокола, то смогли нас удивить. Щитовики вдруг припали на колено, образуя ступеньку. Копейщики прыгали на них, и те поднимались, перекидывая товарищей через забор, сразу на середину рва. Некоторые снова напоролись на колья, сокрытые в воде, но большая часть осталась невредима. Они бы в два гребка достигли нашего берега, если бы не одно но.

Мы слаженно нагнулись, подняли сети и резко перекинули их через частокол, накрыв тех, кто оказался в воде. Противник стал барахтаться, еще больше усугубляя свое положение. Мы выскочили и, уворачиваясь от вражеских стрел, начали колоть попавшего в ловушку врага копьями.

Лея обернулся огромным пандарином и погналась за стрелками. Мы добили, тех, что плавали во рву и уставились на оставшихся противников. Что, интересно, они выкинут на этот раз.

Глаза шести Щитовиков загорелись, они встали сплошной стеной, пряча от нас хилеров. Маги же в свою очередь принялись творить волшбу, выкачивая жизненную силу из своих охранников. Те буквально ссыхались на глазах, падая один за другим. Когда последний рухнул, выронив щит, мы обрушили на них слаженный залп дистанционных атак, да только все без толку. К тому моменту уже возник песочный бугор. Он стал оформляться в антропоморфную фигуру.

Глава 7. Искушение

Если все пойдет по плану, и я нормально высплюсь, сегодня в течении дня выйдет еще одна глава или даже две (на всю неделю вперед). А уж как их читать сразу или постепенно каждый волен выбрать сам. Я же уйду в творческий запой, буду только писать, не отвлекаясь на проверку и выкладку до самого ПН. ____________ Песочный элементаль. Уровень 6.

Моб схватил своих создателей и ударил их друг о друга, разбивая головы. Бросив себе под ноги безвольно повисшие тушки, воплощение стихии даже разворачиваться не стало. Просто два глаза образовались на затылке. Монстр пошел в нашу сторону.

Физ урон он игнорировал процентов на девяносто восемь. Но хорошо, что почти у каждого из нас теперь имелись в арсенале и магические атаки. Одни ринулись в ближний бой, чтобы задержать продвижение монстра, другие сливали остатки маны, стараясь при этом не зацепить своих.

Я умер одним из первых. Когда возродился, обнаружил песчаную статую с ровным диагональным срезом. Видимо, Тихон нанес последний удар своей смертоносной нитью. Сообщения о завершении волны не поступало, и я обнаружил в нашем узилище одного из лучников. Выглядел он скверно, но подохнуть не должен.

Народ уже распределился по рабочим местам. Одни вынимали колья с той стороны рва, чтобы заняться его расширением. Другие выкладывали следующий ряд камней поверх фундамента. Третьи зубастые повара уже жарили оленину на костре. Рот моментально наполнился слюной.

Я позвал всех трапезничать, следовало обсудить дальнейший план действий. У меня появилось новое умение — Астральные Шипы, дающее неплохой шанс открыть у противников кровотечение. Жора, прощеголявший последнюю схватку со щитом, получил навык Упругая Защита — каждый десятый удар непременно отпружинит обратно во врага.

Мегида могла теперь стрелять сразу тройкой камней. Тихон получил умение контроля полета стрелы. Лея скил Плотная Шкура, увеличивающий защиту, в ближнем бою можно позволить пропустить себе побольше ударов. Завеса новое заклинание Паралич, дающее возможность застопорить врагов на две секунды. Артур стал обладателем ауры Сила Тролля, на одну секунду его характеристики увеличивались в десять раз. За это время можно успеть нанести только один удар, зато какой.

После еды все снова принялись за работу. Я попросил начать делать заготовки для плетенной и деревянной брони. Сам же приступил к созданию меча. Конечно, это громкое название для того, что в итоге получится, но тем не менее формально это все же меч. Хотя по факту после долгого и нудного корпения над поделкой у меня вышла скорее плоская деревянная дубина с кремниевыми вставками. Пластинки в желобе сбоку прилегали одна к другой, образуя острые кромки с двух сторон.

Это творение я вручил Грызлику. Ему таким привычнее орудовать. Кстати, спутники тоже получали уровни, только медленнее нас. И выбор класса им пока не предоставили.

Я и Тихон как самые рукастые ремесленники создавали легкую броню. Каждый пошел своим путём. Я сделал плетеную кольчугу. Затем подобие чешуйчатой брони, только пластинки были деревянные. Лучник же нарезал луком досочек и создал сплошной деревянный нагрудник. После варки дерева его даже удалось немного выгнуть. Поделки, конечно, неуклюжие, но защиту дают, а это главное.

Через сутки напряженной работы весь наш отряд был облачен в плетенно-деревянную броню. Каждый выбрал сам, что ему по душе. Артур и Грызлик полностью закатались в дерево. Я же оставил только деревянный шлем, наголенники и наручи, остальное всё плетенное. У других тоже были комбо наборы.

Мы перекрыли ров. Выгнали оттуда большую часть воды, расширили его, углубили и снова соединили канал с озером. Выложили первый этаж каменной крепости. Думал, будет проблема с крышей и перекрытиями, но с новым умением Артура, общими усилиями, как раз успевали за секунду забросить бревно на высоту человеческого роста. Таким образом, крыша уже была застелена. Осталось выложить очаг и можно жить.

Я сплавал на затопленное судно и с помощью Грома припер оттуда ржавый котелок. Его долго чистили песком, а потом обжигали в огне и снова мыли и чистили. Более менее приведя в нормальный вид, сварили наваристый бульон из лесных трав и пташек, что наловила Тень для оперенья стрел.

Отужинав, улеглись спать, чтобы утром снова приступить к работе. Пока Грызлик пытался сварганить завтрак из остатков оленины, остальные сооружали ловушки по округе. Я же с Тихоном, сделав запас факелов, пошел в пещеру. Она оказалась сетью запутанных коридоров. Спустя пару часов блужданий мы смогли нацарапать её карту на глиняной табличке.

Исследовав лес, поняли, что гмурлоки респаунятся в рандомной его части. Мы не стали отвлекать остальных от работы и сами принялись начинять округу ловушками. Благо веревок хватало, пока. Как мы заметили, ошкуренные деревья не восстанавливаются, да и лоза и прочие ползучие растения тоже, не спешат расти.

Вернувшись, заметили, что Грызлик с Громом решили порыбачить методом заброса сети. Сеть, понятное дело, была довольно грубая, не слишком гибкая, а потому и улов выходил не очень богатый. Но тем не менее на обед набралось.

Пора было проверить, чего стоит наше новое снаряжение. Мы убили пленника, но на удивление оповещение не пришло. Зато едва разошлись, каждый по своим делам, как перед глазами вылезло:

До пятой волны осталось две минуты!

Мы едва успели набросить дверь на петли. Тихон заперся изнутри. Он с девушками занял позицию на крыше. Там правда пока не было нормальных стен только переносные плетенные щиты, но и этого хватит. Лучник еще и лестницу поднял, даже если враг прорвется в башню, наверх ему ходу не будет.

Я с Артуром спешно пытался закрыть дыру в частоколе, ставя в пазы связанную крест-накрест переносную секцию кольев. В этот раз мы твердо решили сами не лезть. Надо проверить, как наши фортификационные сооружения сдерживают врага.

Противник долго не появлялся. Мы слышали треск кустов, крики и брань. Видимо, продираются через ловушки.

— Ребят, — обеспокоенно окликнула нас Лея. — У нас проблемы.

— В чем дело? — спросил я, так как сам пока толком не видел неприятеля. Только выходящие из леса серые силуэты.

— Четыре отряда. От семи до девяти бойцов в каждом. Первая линия сплошь из воинов со щитами. К тому же у многих странного цвета орудие с зеленым отливом. Боюсь, что это яд. Плюс гмурлок гигант с заточенным бревном на спине. Похоже, это ходячий таран.

Видимо, придется лезть наверх и оттуда руководить парадом. Меня подсадили, а ребята с крыши втянули за руки. Изучив противника, улыбнулся.

— Это не яд. Это бронза и медь.

Противник быстро приближался. Смысла не было стрелять по щитам, только впустую тратить стрелы и ману. А вот когда враг провалился в очередную волчью яму, и в строю образовалась брешь, наши дистанционщики дали дружный залп.

— Потрепали и хватит, — сказал я. — Огонь на гиганта! Тихон, давай зажигательные.

Лучник поднес к котелку с углями стрелу, наконечник был обмотан пропитанными жиром нитками, она вспыхнула и тут же унеслась вдаль оранжевым росчерком.

Гмурлок переросток морщился и рычал, но сделать ничего не мог. ХП его постепенно снижалось, хоть и медленнее, чем хотелось. Перед изгородью он опустился на четвереньки, припал к земле как кабан перед броском и кинулся на забор. Бревно, примотанное к спине, было так сильно наклонено вперед, что казалось, он сейчас воткнет таран в песок и пропашет берег, раскидывая камни.

— Завеса, готовь паралич, — сказал я.

В последнюю секунду гигант чуть поднял голову. Острый конец бревна с оглушающим треском ударил колья, выворачивая деревянные зубы. Сам монстр оттолкнулся от земли, по логике такая туша не должна прыгать, но Фанмир, как всегда, подбросил очередной сюрприз.

— Давай! — крикнул я.

Ирма сделала резкий взмах палочкой, словно самурай, что нанес один точный смертельный удар и развалил голову противника на две равные половинки. Чары сорвались с кончика волшебного орудия. Они походили на рой насекомых, что за долю секунды пролетел десяток метров и угодил в свою жертву.

Гиганта парализовало в полете. Уж не знаю, что он хотел сделать, перелететь частокол и ударить в каменную стену, или пикировать бревном вперед и сразу попытаться пробить брешь слёту, так сказать, но в итоге он просто повис на кольях, щедрая смазывая дерево кровью.

Каждый разрядился в тварь умением, и ходячий таран так и остался висеть на заборе. Остальных добить было не так уж и трудно. Мы снова взяли очередного пленника. Обзавелись парочкой медных и бронзовых трофеев на переплавку. Апнули по уровню, получили по умению, починили забор, возвели второй этаж. После ужина немного отдохнули и приступили к крафту, затем легли спать.

После завтрака Тихон отозвал меня в сторонку, чат не работал, так что ему пришлосьговорить.

— Ресурсы не восстанавливаются.

— Да я видел. Мы же вместе по лесу ходили.

— Ты не понял, — с досадой сказал Тихон. Он взял паузу, словно продумывая, как так построить фразу, чтобы произнести как можно меньше слов. — Еда — ресурс. Грибы, ягоды, птицы, крабы, рыбы. Ничего не восстанавливается.

— Хочешь сказать, через пару дней мы будем травку жевать и кору с деревьев обгрызать?

Лучник лишь кивнул.

— Вот черт! Как будто без этого проблем мало.

Я на секунду зажмурился, потирая виски, в ускоренном темпе прикидывая, что делать.

— Общий сбор! — заорал я. А затем донес до сокланов новые обстоятельства.

— И что теперь делать? — спросил Артур.

— Пройти испытание до конца, — сказал я, не поднимая головы и, глядя как бы сквозь, продумывая как же лучше всё провернуть. — Я не знаю, сколько будет волн, — объявил уже более громко, смотря на команду. — Но, на всё про всё у нас лишь пару дней. Если не успеем, будем подыхать от голода, а это заметно снизит нашу боевую мощь. План таков — бьемся без перерывов. Во время передышек успеваем чиниться и крафтиться. А если повезет, то даже спать, но я бы особо на это не рассчитывал. Всё, погнали. Быстрее закончим, быстрее свалим отсюда. Эта вечная ночь уже в печенках сидит.

И началось!

Все смешалось в один бесконечный цикл из рубилова, стройки и крафта. Мы сделали в лесу несколько гнезд для стрелков. Весь берег и лес превратился в одну сплошную ловушку. Новые умения мы едва ли успевали запомнить, по большей части понимая, как их использовать, непосредственно в бою. Только привыкали к новым вещам, но после каждой волны выпадало снаряжение покруче.

Со временем враги стали все сильнее и многочисленнее, и наша тактика становилась все более изощреннее. Мы превратили маленький двухэтажный домик в настоящую сторожевую башню. Даже тайных ход из нее вырыли. Еще и плот построили, и когда совсем прижимало, часть группы отплывала на середину озера, отлечиваясь там и готовясь ко второму раунду с атакующими.

Порой приходилось делить отряд на три или даже четыре команды. Одна водила монстров за нос по пещере. Другая кайтила по лесу. Третья вокруг озера. Четвертая держала оборону в башне, а когда монстры прорывались внутрь, карабкались вверх по вязанкам хвороста и сушеной травы, защитники крепости уже спускались по веревке, запирали дверь и закидывали в узкую бойницу факел. Несколько десятков тварей сгорали заживо, а мы просто перед следующей волной заново делали лестницы.

* * *

Вы убили Гмурлока Ульрадана. Босс. Уровень 150.

Тридцать третья волна уничтожена.

Поздравляем! Вы прошли испытание!

Мы радостно закричали, стали обниматься и прыгать. Это закончилось. Черт, как же я устал. Два дня не спать, с такой нагрузкой это слишком.

— За это нужно выпить! — уверенно заявил Жора. — Знали бы вы, как я соскучился по этому делу.

Когда первичная эйфория спала, Ирма подала голос.

— А почему ничего не происходит?

Мы отмылись от запекшихся багровых брызг и прождали около часа. Успели немного отдохнуть, стало ясно, что выход из локи где-то запрятан.

— Какие у кого идеи? — спросила Лея. — Я лично думаю, в пещере открылся портал.

— Или в кораблике под водой, — подала голос, обычно игнорирующая общие мозговые штурмы, Мегида.

— А мне кажется, все сложнее, — я поднял указательный палец вверх. Все уставились на звездное небо.

Тихон встал, наложил стрелу на лук, прицелился прямо в луну и разжал пальцы. Тетива уже привычно хлопнула по перчатке. Наконечник засветился. Оперенный снаряд унесся ввысь и словно бы прошел сквозь пленку, по которой покатилась рябь.

— Как догадался? — спросила удивленная Лея.

— В лесу ни одной летающей птицы не было. Только прыгающие. В пещере летучих мышей. Маги и стрелки гмурлоки никогда не были навесом. Только прямой наводкой.

— Хм, — задумчиво выдал Жора. — Будь у меня крылья…

— Ха, — выдохнула Завеса. — Ха-ха-ха. Ха-ха-ха-ха, — у нее начался истерический смех, кажется, её только сейчас начало отпускать нервное напряжение. — И как мы туда попадём? — спросила она через несколько минут, когда приступ кончился.

— Соорудим катапульту, — я пожал плечами. — Ничего сложного. Обернись. Мы построили сраный форт всего за пару дней.

— Если после ивента жизнь не заладится, может заделаться строительной бригадой, — рассмеялся Жора.

— Осваивающим фронтир кланам такие всегда нужны, — поддержала его Лея.

— Ладно, — сказал я. — Хватит булки мять, пора отсюда сваливать.

* * *

— А че я первый? — возмущался Жора, которого силком запихнули в ложку катапульты.

— У тебя больше прочих опыта полётов, — сказал я.

— Дак то с крыльями, — попытался было возразить пиксель.

— Космонавт, приготовится! — подала голос Мегида, которая выпросила себе право, отправлять всех вверх. — До выхода в открытый космос пять, четыре…Апчхи! — сделала вид что чихнула она, как бы случайно при этом опустив рычаг.

— Вашу ж ма-а-а-а-а-ать! — раздался удаляющийся крик, сопровождающийся звонким девичьим смехом.

— Красиво летит, — не мог не заметить я.

— А как руками машет, — с видом знатока подтвердила Лея. — Словно птица.

Жора ударился о невидимый купол и исчез, а по защитному полю пошла рябь.

* * *

Мы парили в невесомости. Под нами простилалась локация. Отсюда пережившая десятки осад маленькая башня выглядела какой-то совсем игрушечной. Легко доплыв по воздуху до каменной платформы, я снова ощутил под ногами твердую почву.

— Смотрите, — указала рукой Лея. Там та самая локация отдалялась. Она причаливала к перевернутой пирамиде.

Когда весь клан был в сборе, мы прошли до защитного купола следующего испытания. Стоило дотронуться, как на полупрозрачном поле возникла проекция семи замочков, а перед глазами появилась надпись:

Желаете сменить класс на текущий или оставить прежний?

Вы что, шутите?

Шмотки на нас теперь едва ли хуже тех, в которых мы были до испытания, а то и лучше. Это вещи с предысторией, всё снято с врага, выбито по́том и кровью, или сделано вот этими самыми руками. Левелы почти у всех стопятидесятые. У питомцев уникальные классы с таким набором способностей, что каждый второй игрок за них бы душу продал. Даже жалко будет всё это терять.

Я глянул на сокланов. Лица у всех растерянные. У Жоры по лбу пролегла такая морщина, словно кожу стянули невидимыми прищепками. Я и сам не знал, что делать. Кем я раньше был? Чертовски странным бардом. А теперь я, черт побери, обладатель уникального класса с кучей прикольных умений.

Мне очень нравились новые способности. И смешные огромные игрушечные кулаки, которыми я мог раскидывать врагов направо и налево. И кровавые когти, как у Росомахи, которые появлялись хоть и ненадолго, зато пробивали почти любую броню. И красная боксерская перчатка на пружине, что выскакивала из груди и наглухо вырубала любого противника на десять секунд. Черт! Да они все мне безумно нравились.

Захотелось закричать. Что за садисты придумали это испытание?

Я снова оглядел сокланов. Даже вечно беззаботная Мегида до крови закусила губу в задумчивости. Раньше она была мастером одного удара, могла убить любого босса, ну или почти, но теперь почувствовала, какого это быть нормальным игроком. И ей понравилось. Под конец её выстрел из пращи был сравним с огненным снарядом из катапульты. А теперь? Что теперь? Имею ли я право надавить на неё и попросить оставить старый класс? Правильный ли это будет выбор? Её ульта много раз выручала нас, но вдруг больше не пригодится?

С Жорой ситуация не лучше, он явно скучает по крыльям, был призывателем и без своих карт от него толку мало. А теперь пиксель мега крутой копейщик, еще и со щитом. Когда он запускает щит в полет, тот пролетал через весь строй, ударяясь о врагов как пинбольный шарик, а про его «Стену копий» я вообще молчу. Но в последнее время карты стали своебразной имбой. Есть множество игровых задач, которые без них не решить.

Завеса была некросом с очень специфичной раскачкой в массовость поднятых тварей. Теперь же мощный чародей, правда, маны жрет как не в себя, но зато её заклинания разноплановы и способны как домажить, так и просто задерживать противника.

Лея. Черт. Тут тоже все непросто. Она была хилером, от нее зависели наши жизни, но сама она толком не билась. Насколько комфортно ей будет вернуться к этому стилю игры? В форме панда-оборотня она была как боевой робот из меха аниме. Давила и кромсала врагов. На последних волнах, когда противники уже стали появляться с осадными башнями, она и вовсе карабкалась по ним, как по бамбуковому дереву и выбрасывала стрелков сверху.

С Артуром чуток проще. Сменив класс, он перестал кусаться с Ирмой. Вошел в новую роль Разрушителя. Это, конечно, накладывало свой отпечаток. Парень часто громко хохотал во время боя и стал излишне кровожаден. Его колотушка наводила ужас на врагов. Чего только стоит умение «Лепешка». После удара по башке от противников натурально оставался плоский кроваво-костный блинчик. Лутать это потом было неприятно. Хорошо, что хоть тела исчезали перед очередной волной.

Только Тихон остался собой. Тут лишь вопрос в том, на каком из двух схожих билдов ему лучше будет играться.

— Что делаем? — разбила вязкие оковы тишины и задумчивости Лея. Все почему-то смотрели на меня.

Вот оно на самом деле настоящее испытание. Все эти волны ерунда по сравнению с муками выбора.

— Я… — я взял паузу, нужные слова никак не лезли в голову. — Я не имею право решать за вас. — сказал я, не поднимая взгляда. — Но…

Глава 8. Ничего не понятно, но очень интересно

Отступление третье

— Наконец-то пошла прибыль, и появился хоть какой-то горизонт планирования, — подвел итог долгому отчету казначей.

— Хорошо, спасибо, — кивнул Толик. — Выплати зарплаты тем, кому задерживали. Совет пока без финансирования.

— Эй, — недовольно воскликнула Зануда, оторвавшись от ковыряния столешницы.

— Не эйкай! — отрезал Толик. — Потерпите. Сам тоже не жирую.

Сокланы знали, что даже солидный выигрыш с последнего этапа турнира Толик вложил в развитие клана, а потому больше пререкаться не стали. С голоду никто не помрет, за счета есть чем платить, так что потерпят.

— Так едем дальше, по поводу строек, — переключил тему кланлид. — Сроки… Эм… — он замялся, получив сообщение. — Так, без меня продолжите. Зануд, итог скинешь в ЛС. Ратник, за мной. У нас гости.

Остальные остались совещаться. А Толик и Ратник быстро покинули кабинет. По дороге выяснилось, что недалеко от замка замечена четверка ассасинов. Клановая принадлежность отсутствует, но один из разведчиков опознал среди них «Шалопая», так как не раз проигрывал ему в финале воровского состязания «Золотая отмычка».

Лидер группы визитеров являлся членом клана «Бройлеры», а тот, в свою очередь, тайно был дочкой легендарного «Уробороса».

— Интересно, — задумчиво протянул Толик. Разум привычно вошел в ускоренный режим, просчитывая возможные причины внимания небожителей и прикидывая десятки вариантов развития событий. Последние недели сказались на нём положительно, теперь по скорости принятия решений он мог состязаться с кем угодно, хоть с ИскИнами.

— Готовимся к обороне? — обеспокоенно уточнил Ратник. При этом он не нервничал, а скорее предвкушал.

— Это, само собой, — отрешенно кивнул Толик. — Но скрытно. Пусть все занимаются по плану.

Кланлид не боялся даже Уроборосов. Здесь на своей земле они крепко окопались. Местная флора и фауна одинаково не любит всех гостей, и зубоскалы, снова обретшие дом, готовы были огрызаться хоть против альянса из верхней десятки рейтинга. Рантик нервно заходил из стороны в сторону, строча сообщения в ЛС. Он давно хотел проверить свои силы с настоящими топами.

Просчитав все варианты, Толик не придумал ничего лучше, как взять и раскрыть один из своих козырей и сломать все шаблоны. Он сбегал в личную комнату и вытащил из артефактного хранилища один из свитков, что подарил ему Харольд Черное Сердце, когда попался в их лапы.

— Я полетел! — отписался он Ратнику.

Ключ-фраза была понята верно. В ответ пришло «Не забудь запись включить! Хочу видеть их рожи)))».

Толик врубил запись, сломал печать на свитке и нырнул в странный портал с железной рамкой. Таких доселе видеть ему не приходилось. Краткий миг переноса и вот он грохнулся прямо в зале для совещаний клана «Уроборос». Все вышло лучше, чем он мог себе представить, ведь помещение не было пустым.

Толик с грохотом рухнул на заваленный едой стол. Собравшиеся испуганно отшатнулись. Кто-то упал со стула. Лишь несколько человек выхватило клинки и окуталось защитными чарами.

— Ну здрасьте, на*й! — весело крикнул Толик. — Выхватил из рук красивой блондинки в викторианском платье бокал с вином, отпил и с протяжным «Пф-ф-ф-ф!» фонтаном выплюнул обратно. Белоснежное одеяние красотки покрылось сотней розовых пятен. — Кислятина, — скривился парень.

Все замерли. Стояла почти полная тишина, слышалось лишь потрескивание защитных чар одного из магов. Все растерянно переглядывались, ожидая приказа лидера, ведь ни один из протоколов не предусматривал подобного развития событий.

— О! — продолжал фарс Толик. — Клинок Алого Демона. Он подсочил к одному из бойцов с переливающимся красным мечом. Настоящий? — уточнил парень, перевел взгляд выше и стал по слогам читать ник воина. — Гов…говно…говорящий вновь. — Наконец, осилил он текст. — Прикоснулся к острию, и тут же одернул начавший дымиться палец. — Гы-ы-ы! Реально настоящий, походу. — после этого зубоскал схватил со стола куриную ножку и прижал к мечу, за секунду поджарив до корочки с двух сторон, затем откусил и расплылся в обезоруживающей улыбке.

Краснеющий не хуже своего клинка воин перевел взгляд на Аиду. Каждый в Фанмире знал, кому принадлежит этот меч. Сама мысль о том, что у легендарного ГоворящегоВновь подделка выбила из колеи. А зажарка курицы на священном оружии, которым сразили первого из демонов, ворвавшегося в этот мир… Это богохульство. Светлоликий не простит, если оставить такое без наказания.

— А че все смурные то такие? — обвел собравшихся взглядом Толик. — Поляна у вас нормальная, — он уважительно поджал губы, махнув куриной ножкой в сторону стола.

— Выйдите все, — странным голосом сказала Аида. Она никогда не кричала, всегда говорила спокойно и по малейшим переменам в голосе сокланы знали, когда она печалилась, радовалась или гневалась, но этих ноток они еще не слышали, а потому поспешили ретироваться от греха подальше. Вдруг это предвестники настоящей бури. Одно дело, когда ты видел цунами и точно знаешь, что он из себя представляет — уже не так страшно. И совсем другое, когда оно есть только в твоем воображении, и кто его знает, каков истинный облик этого ужасного природного бедствия.

Едва двери захлопнулись, Толик уселся рядом с Аидой и начал загребать еду со стола, запивая вином, словно бездомный попавший на пир, при этом он нагло пялился на девушку, которая, как назло, сегодня надела достаточно открытое черное платье с декольте.

Зубоскал делал это демонстративно, даже немного по-животному, включил все свои скромные актерские таланты. При этом внутри он довольно искренне восхитился сдержанной красотой главы клана. Контраст бледной кожи с черным платьем и их сочетание с правильными чертами лица и странной отрешенностью. Пожалуй, он даже был пленен, этим необычным проявлением женской красоты.

Лицо Аиды окаменело и не выражало ничего. Этому трюку она научилась еще в детстве. Голова её была готова взорваться, там вертелись десятки вопросов. Она перетрясла всю свою память, но так и поняла, как этот выскочка смог сюда попасть. Прикинула всевозможные варианты развития разговора. Но старые шаблоны разбивались, не желая накладываться на нестандартную ситуацию, а новые никак не лезли в голову, чудной визитер все время вскрикивал, что-нибудь швырял в стену, или запрыгивал на стол в поисках очередного деликатеса, напрочь выбивая все мысли.

Девушка даже элементарно не смогла подобрать слова для начала диалога. Пауза затягивалась. Момент был упущен. Инициатива ушла в руки гостю, он заговорил первый.

— Пойдем, погуляем, — сказал он, сунув под мышку бутылку её любимого вина. Затем срезал кусок скатерти, завернул туда еду и сложил в узилок.

И тут мозг Аиды окончательно сдался, ему требовалась разрядка. Девушка впервые за очень много лет полностью утратила над собой контроль, запрокинула голову и громко рассмеялась. Сокланы за дверью испуганно переглянулись. Такого на их памяти еще не случалось.

Толик бесцеремонно схватил её за руку, но она не сопротивлялась, просто не могла. Да и угрозы, если честно, не чувствовала. Это странное бессилие шокировало Аиду. Она даже на секунду вспомнила, какого это — быть обычным человеком.

Контроль почти вернулся, но тут случилось то, что снова выбило у неё почву из-под ног. В абсолютно экранированном изнутри от чужой магии помещении открылся портал. Божественная защита поддалась чарам какого-то выскочки. Ладно сюда он проник, но отсюда уйти… Толик оборвал поток мыслей девушки и бесцеремонно затащил Аиду вместе со стулом в окно перехода.

Когда портал схлопнулся, члены «Уробороса» забеспокоились. ГоворившийВновь плюнул на всё и решил нарушить приказ, раскрыв дверь ударом ноги. Внутри было пусто.

* * *

— Я… — я взял паузу, нужные слова никак не лезли в голову. — Я не имею право решать за вас. — сказал я, не поднимая взгляда. — Но, — я гордо вздернул голову. — Я бы попросил вас, оставить старые классы. Новые умения веселые, мощные, яркие, красочные. Но в старой версии, если так можно выразиться, мы сыгранная пати, универсальный ключ, для любых игровых препятствий. В новом же качестве пока только отражатели волн в одной конкретной локации. Может, там и не было никакого подвоха, но что, если на самом деле новые скилы — красивая обертка, а по итогу хорошо работали только по гмурлокам. Как бы не было тяжело, но я снова стану бардом.

Я нажал оставить прежний класс. Первый из семи замочков лопнул.

— Знаете, я все же по крыльям соскучился, — пожал плечами Жора. И второй замок разлетелся вдребезги.

Мегида поправила снятую с мини-босса стальную шляпу и сказала:

— Мне моя старая шляпа больше нравилась. Да и весело это одним щелчком пальцев, заставить содрогнуться всю локацию.

— Я признаться тоже скучаю по моим костяным дружкам, — усмехнулась Ирма.

— В таком случае эту пособницу тьмы должен кто-то сдерживать, — громогласно заявил Артур.

— Без хила в пати никак, — грустно улыбнулась Лея.

Тихон лишь молча хмыкнул. Седьмой замок рухнул.

Ведется начисление полученного опыта.

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Текущий уровень 138

Ремесло + 5. Всего 35

Землекоп + 4. Всего 11

Обработка камня + 3. Всего 4

Бег + 4. Всего 16

Одноручное оружие + 1. Всего 9

Двуручное оружие + 2. Всего 11

Владение копьем + 2. Всего 9

Легкая броня + 7. Всего 22

Рукопашный бой + 9. Всего 21

Вы изучили новый навык Строитель. Текущий уровень навыка 3.

Ловкость + 2. Всего 78

Сила + 2. Всего 46

Выносливость + 5. Всего 165

Дух + 3. Всего 283

Свободные очки прогресса 20. Всего 44

Коллективное умение "Призыв волны Гмурлоков".

Чат разблокирован.

Инвентарь разблокирован.

Вы выбрали прежний класс.

Классовые способности разблокированы.

Расовые способности разблокированы.

Жреческие умения разблокированы.

Вам доступно на выбор изучение одного из умений класса Костолом. Оно будет адаптировано под ваш класс.

Выберите умение.

— Ха! — воскликнул Жора.

— Подсластили таки пилюлю, — закивал я улыбаясь.

И что же выбрать? Может, «Удар тысячи кулаков?». Посылает волну из множества мелких кулаков, которые бьют по всему, что попадется, каждый наносит всего по единичке урона, но общий дамаг получается приличный. Если противник один, его и ваншотнуть можно с такой атаки, к тому же под ней никакие касты не пройдут, станит и сбивает вообще всё.

Или что-то более веселое выбрать?

Может «Камень, ножницы, бумага»? В воздухе появляются две огромные руки, каждый кулак в рост человека, и начинают играть, до одной победы. Иногда победитель выявляется сразу, но порой и по три раза одно и то же выкидывают. Играют они, трясся кулаками, известное правило «Кто трясет, тот…» их не очень волнует. И весь смак в том, что те, кто в этот момент под ними оказался, никак не могут встать и получают от каждого взмаха.

Вот же задачка. Я зажмурился, выдохнул и попросил помощи:

— Скажите мне случайную цифру.

— Семь! — пришла на выручку Мегида.

Я пожал плечами и выбрал забавное умение под название «Кия». С криком «Кия!» появлялся азиат или азиатка, словно сбежавший из боевиков девяностых годов и ломал неприятелю что-нибудь основанием ладони или ударом ноги. Вдобавок он еще пять секунд никого ко мне не подпускал.

Около десяти минут группа сидела у портальной площадки. Раньше всех с выбором определился Тихон, оставив себе струну-резак. Не то, чтобы ему в ближнем бою часто грозит опасность, но мало ли. Тени достался «Гипновзгляд», позволяющий дезориентировать, застопорить, а то вовсе парализовать противника.

— А мне и думать не надо, — сказала Лея. — Возьму Слияние. Да? — она посмотрела на пандарёнка, и тот расплылся в улыбке. Хилерша села к нему и начала трепать за ушами, — Будем с тобой башие и сильные. — сказала она детским голоском. — Будет всех рвать коготочками и зубками. Ну ка покажи жубы.

— Р-р-р-р! — довольный Пирожок оскалился.

— Ух какой ты у меня грозный, — засмеялась девушка и обняла пушистого, крепко прижавшись к нему. — Что хочешь из умений себе?

Пандаренок ожидаемо взял «Подкожный жир», солидно увеличивающий защиту.

Завеса выбрала забавное умение «Гравихлоп». Его можно отнести скорее к классу ловушек. Противник наступает на участок, почва под ним взрывается густым серо-фиолетовым туманом, образуя арку портала, он проваливается вниз. Но в метре над провалом образуется еще один переход, и противника выбрасывает над этой же ловушкой. Каждый переход съедает часть ХП, а в конце порталы исчезают и бедолага падает лицом в землю.

Робину досталась абилка «Кинжал-паразит», теперь он мог оживлять метательный нож и бросать в противника. Даже если промажет, клинок сам догонит цель и попытается ей навредить.

— Ребят, помогите выбрать, — обратился к нам Артур. — Лепешка или Бейсбольный удар?

С первым было все понятно, а вот второе это добивающие умение, ударом дубины Праведник отрывал противнику башку и отправлял её в дальние дали. После двадцатой волны он виртуозно научился попадать ею во врагов, часто сбивая тех с ног.

— Лепешка, — сказали мы вразнобой и, улыбаясь, переглянулись. Все-таки оно куда эффектнее.

Грому он взял «Копилку урона». Если поединок длиться долго, а черепашонок принял на себя достаточное количество ударов, он сможет отразить весь этот урон в противника.

Себе Жора выбрал «Упругую защиту». А Слизню ничего не досталось. Особенности спутника таковы, что он умеет только превращаться и воровать чужие умения. Свои ему не положены.

Мегида оставила себе умение «Болас», она кидала магические путы, которые никто не мог разрушить в течение трех секунд.

Грызлик остановился на скиле «Перехват». Интересный выбор. Я невольно хмыкнул. Из всего разнообразия он остановился на нём. Зубастик перехватывал меч за рукоять и наносил удар гардой, на пару секунд превращаясь в эдакого молотобойца. Колющий урон менялся на дробящий, к тому же всегда крит и игнорирование брони.

— Если после каждого испытания, нам такие бонусы будут давать, я согласна, — улыбнулась Завеса.

— Я бы на это особо не рассчитывал, — сказал я. — Но да, было бы круто. Посмотрим, что еще нам подкинет судьба-система.

Мы прошли мыльный пузырь барьера. Я увидел величественный город из белого камня. Вокруг него раскинулись золотистые поля. Солнце светило высоко в небе. Прекрасный маленький мирок. Провинциальная средневековая умиротворенность. Тут нас закружил водоворот переноса, потянул куда-то вглубь этой постановки за ширму городских стен. Всё вокруг потемнело, а когда картинка снова проявилась…

— Что за нахер? — сморщился я, схватившись за подъеденные ржавчиной толстые прутья сырой темницы. В камере напротив Лея махала рукой. Только вот теперь кожа её чуть покраснела, а на голове отросли симпатичные круглые рожки. Девушка была облачена в откровенную тунику, что едва прикрывала грудь и попку. Тифлингесса. Надо же. Вот так метаморфоза. Глядя на её оголенные ножки, я даже на секунду забылся и откровенно пялился, пока она не пощелкала пальцами, привлекая внимание. Я смущенно улыбнулся.

— Куда мы опять вляпались? — прокатился по сырому подземелью глухой бас изрядно разбухшего Жоры. Он сидел справа в соседней с Леей камере, занимая почти все пространство. Кожа его превратилась в плотную чуть зеленоватую шкуру, местами переходящую в ороговевшие наросты. Маленький пиксель стал натуральным троллем. Он бы, наверное, мог выворотить эту стальную решетку, если б захотел.

Слева от хилерши расположилась Мегида. Она рассматривала себя и без устали смеялась. Изящная худенькая волшебница превратилась в накаченную мужеподобную высокую женщину, одетую лишь в кожаные трусы и бронелифчик, тело её покрывала причудливая вязь татуировок.

— А ну, заткнулись все! — раздался гневный крик, затем заскрежетал замок, и свет разогнал полумрак. Шаги спускающихся людей отдавались гулким эхом. — Кто дернется, сразу лишится головы, — продолжал стращать незнакомец. Он, наконец, появился в поле видимости. Худой как вешалка орк злобно глядел из-под кустистых седых бровей.

Грим. Начальник тюрьмы.

За ним шло целое отделение солдат с кандалами в руках.

— Вам отбросы сегодня дан шанс, — гаденько улыбнулся орк. — Не просрите его, как всё остальное в своей жизни.

Мы переглянулись. Я лишь пожал плечами, мол следим за сюжетом, пока все равно ничего сделать не можем.

— Кто дернется, тому сразу башку с плеч. На вас придет поглядеть сам наместник. Будьте паиньками. Особенно ты, — орк с ноги ударил по рукам Жоры, что так и держался за прутья. — Выкидыш Ирда!

Тролль схватился за отбитые пальцы, в его глазах полыхнула ярость. Я видел еще секунда, и он выбьет чертову дверь. Хорошо, что в последнее мгновенье он мазнул по мне взглядом, и я покачал головой. Жора кивнул и шумно задышал. Обиду на Грима он затаил и заставит того ответить, если появится такая возможность.

Орк стал отпирать клетки по одной. Узников сковывали по рукам и ногам, и пара надзирателей толкала их к выходу, уперев в спину короткие мечи. До меня очередь дошла последней. И когда солдаты защелкнули кандалы, Грим одернул меня. Его зеленая клешня больно впилась в плечо. Начальник тюрьмы прошипел на ухо:

— Будь моя воля, я вспорол тебе брюхо и смотрел, как крысы доедают тебя живьем. Но наш милостивый наместник… да хранят этого ублюдка боги, решил по-другому. Лучше бы тебе подохнуть на этом задании. Если ты еще раз угодишь в моё маленькое царство, я подвешу тебя за яйца под потолок и выпущу в камеру коробку жуков-кровопийц.

Я сглотнул, гадая о причинах его неприязни ко мне.

— Забирайте его! — гаркнул орк.

Острия мечей больной впились в спину с двух сторон. Я с трудом переставлял ноги по ступеням. В кандалах делать это было не очень удобно. Несколько раз чуть не упал, но конвоиры крепко держали меня за ворот, от этих рывков, лезвия несколько раз глубоко резали кожу. Неприятное чувство, когда рубаха пропитывается кровью и прилипает к спине.

Всех заключенных согнали в кучу на небольшом заднем дворе, обнесенным забором. Всего тут собралось около сорока узников. Я кивнул остальным членам нашего отряда.

Артур стал зверолюдом полупсом, но без сильных метаморфоз, его выделяли разве что заострившие черты лица, вытянувшаяся морда, обильная растительность на теле, уши на эльфийский манер, покрытые черным пухом и бакенбарды.

Завеса являлась кошко-девочкой. Очень симпатичной. Ушки ей безумно шли. Я аж с трудом взгляд отвел. Кошачья грация плюс оригинальный образ давали безумно сексуальную смесь.

Тихона узнал с трудом, ему досталось тело кудрявого полурослика. Он бы выглядел безумно смешно, если б не холодный оценивающий взгляд, что сводил на нет всю комичность образа.

Спутников нигде не было.

Черт, а кто я сам? Столько впечатлений, новых образов, что только и успеваешь отрабатывать поступающую информацию. Но меню персонажа пока было недоступно, а осмотреть себя не успел, на сцене появилось новое действующее лицо. Вперед выбежал разодетый в красно-синие тряпки герольд и закричал на пределе человеческих возможностей. Казалось, если он возьмет громче хоть на одну тысячную герца, его связки лопнут, как струна.

— Его могущество, глава великого дома Рэд, наместник города Андель, барон Биг!

Имя ему подходило, как и фамилия. Барон был реальной Биг, то есть большой, толстый и рыжеволосый. Разодетый в обитые мехом и расшитые позолотой одежды, он среди сборища преступников и только доспехами отличающихся от них надзирателей смотрелся как сияющий неоновыми огнями торговый центр среди горелых бараков.

— Дамы и господа, — взял он слово. — Вы оступились. Нанесли ущерб городу, и его жителям, — при этом глянул он почему-то на меня. — Но Андель потому и считается самым великим городом Междумирья, что всегда даёт второй шанс. На землях моего дрожайшего друга лорда Дарлинга поселилась неведомая тварь. Она ворует жителей крепости и крестьян. Ваша задача — убить её и принести владетелю земель её голову. Тогда вы будете амнистированы, получите награду, но… навсегда изгнаны из наших земель через портал Исхода.

Капец, конечно, лора навалили в одной речи. Я и так тут в легком шоке, а они еще подкладывают. Но, по крайней мере, общая канва ясна. Убить чудище, и пинком отсюда в портал, к следующему испытанию. Звучит несложно. Я бросил взгляд на своих. Лица спокойные, наверное, думают так же. Только одна Мегида вообще не слушает, продолжает разглядывать татуировки и прячет улыбку.

Лорд тем временем закончил речь и, развернувшись, пошел вместе с Гримом. Только тут я заметил, что надзиратели все это время выставляли стенды с оружием. Вот что мне напоминал задний двор, чертову арену.

— Вас сорок два, — закричал герольд. — Отпущен будет только двадцать один.

Я оглянулся. Лорд и начальник тюрьмы уже сидели на небольшой сцене. А солдаты стояли с арбалетами наизготовку. Заключенные переглядывались, только лишь Тихон, маленькими шажками, чтобы не греметь цепью двигался к куче оружия в центре.

— Ну ты, это, извиняй, — пробасил Жора-тролль и вдарил кулаком по ближайшему заключенному.

Ой что тут началось. Крики, беготня, свалка, драка, бойня. Я не стал кидаться к куче оружия. Там уже Тихон набрал чего хотел и выскочил, до того как началась заваруха. Во всем этом действии было что-то неправильное, что-то, что не давало мне покоя.

Мы сбились в кучу за Жорой. Наш новоиспеченный хоббит сумел стянуть два кинжала и один короткий меч. Но никто на нас и не думал покушаться. Дураков нет кидаться на организованную слегка вооруженную банду с троллем во главе.

— Странно они как-то бьются, — все же сказал я, так как непонятное чувство не проходило.

— Да, словно… — начала говорить Лея. — Словно… Блин. Даже слова подобрать не могу. Что-то явно знакомое, но неуловимое. Вертится на языке.

— Вы еще не поняли? — спросил Артур. — Это же…

— Сто-о-о-оп! — заорал герольд и все замерли. — Остался двадцать один. Достаточно, — Выживших тут же окатило целительной магией. — Пройдите по одному, и с вас снимут кандалы и выдадут ваши вещи.

В левом нижнем углу я увидел странную шкалу под названием Слияние. Она была заполнена на шестьдесят процентов.

Наша группа пошла мимо бойни, обходя изуродованные тела.

— Какая дикость! — фыркнула Завеса, переступая через дедка с выпученными покрасневшими глазами и следами от цепи на шее. — Ой! — удивленно выдала она. — Все заметили Слияние? Оно у меня почему-то разом на пять процентов просело, это хорошо или плохо?

— Пока не забивайте себе этим голову, — сказал я.

— Это плохо, — уверенно заявил Артур.

— Тебе-то откуда знать? — зашипела Завеса. Теперь они, и правда, как кошка с собакой. Я улыбнулся собственным мыслям.

— Меню персонажа откройте, — спокойно сказал Артур.

Жора протянул Гриму руки. Тот вставил ключ и провернул. Массивные кандалы со звоном упали. Я как раз открыл меню персонажа, и глаза разбежались от творящегося тут беспредела, потому не увидел, что произошло. Только услышал многообещающий бас нашего тролля:

— Ну сука клыкастая, теперь держись.

Глава 9. Все решают кубики

Отступление четвертое

Он выкрал её. Безумие какое-то. Аида даже сделала проверку на сон. Посчитала количество пальцев и до тошноты банально ущипнула себя. Не сработало. Всё это происходило в реальности. От осознания данного факта разум снова вошел в рабочий режим. Наваждение схлынуло. Теперь по холодному побережью снова шла невозмутимая глава клана Уроборос.

Толик по-варварски отхлебнул из горла самое дорогое в игре вино и по-свойски протянул ей бутылку. Она не стушевалась, отпила, впрочем, не насладившись вкусом. Слишком была сконцентрирована на собственных мыслях и обстановке вокруг. От группы своих ассасинов она уже знала, что окрестности замка зубоскалов то еще местечко. Некоторые инстансы и то дружелюбнее.

Аида поймала взгляд парня. В нем уже не было того шального безумия. Актер вышел из роли. Теперь зубоскал глядел серьезно, заинтересованно. Он не боялся её. Видимо, реакция не до конца вернулась к ней, она снова позволила ему сходить первым.

— Знаешь, в чем ваша проблема, — сказал Толик, лениво отмахиваясь в личке от ошалевших сокланов. Их прогулку уже заметили. Конечно, соратники узнали гостью и теперь накинулись с вопросами. — Вы забрались на вершину, но совершенно не знаете для чего. Вы разучились получать удовольствие от игры.Море заметило гостей и к ним уже неслась очередная волна, таящая в себе глубинных чудищ.

На философию Аиду сейчас не тянуло. Да и не слишком она любила откровенничать на деловых переговорах, а потому сказала:

— Тебе ничего не будет, — хотя она знала, что собеседнику плевать. Просто того требовал статус. Это, своего рода, поведенческий рефлекс.

— Да мне похер, — беззаботно пожал плечами парень, подтверждая её мысли. — Я же говорю. Мы другие. Нам будет чисто по приколу зарубиться с топами и обнулиться всем до одного. Зато сколько фана. Потом месяц-другой на голодном пойке перебьемся, повкалываем и снова выйдем на крохотные зарплаты. А затем опять начнем восхождение. Мы умеем играть, не забывая истинной сути этого процесса. Потому однажды мы всех вас затмим. Взойдем на вершину, оставшись собой.

— Пока никому это не удалось. Буду рада, если у вас получится.

— Я не стал убивать твоих людей, — махнул в сторону невидимых сейчас ассасинов Толик. — Но мои ребята жуть как хотят их вынести. Давай не будем играть у них на нервах. Отошли стелсеров домой.

Аида лишь коротко кивнула, и через секунду далеко слева раздался хлопок портала. Зубоскалы разбойники вышли из скрытности, укоризненно посмотрели на лидера и разочарованно побрели к морю. Там вместе с морской пеной на берег выбросило десяток мутантов. Сейчас им не поздоровится. Злой зубоскал убивает быстро.

— Хочешь, проведу тебе экскурсию? — спросил Толик.

— Быть может, когда-нибудь, — не стала отказывать Аида. — Но вообще, я уже погуляла по скриншотам, — она даже позволила себе легкую улыбку.

— Тогда сразу к делу.

— Я хочу, чтобы вы построили мне корабль.

— Извини красавица, мы маленько по другому профилю.

Аида не смутилась, хотя такие фривольности никто не смел опускать в общении с ней.

Парочка еще полчаса гуляла по берегу, обсуждая нюансы соглашения и наблюдая, как разгневавшееся море выплевывает на сушу всё более крупных и опасных монстров.

— Значит, договорились, — подвел итог беседы Толик.

— Рада знакомству, — кивнула Аида. — Это было необычно. — она уже хотела открыть портал в родные пенаты, но зубоскал остановил её, придержав за руку.

Из воды поднимался не иначе как младший брат Ктулху. Три группы зачистки отступали в ожидании подмоги из замка. На эту тварь нужен полноценный рейд.

— Не торопись, — сказал Толик. — Пошли просто поиграем, — предложил он, увлекая девушку за собой.

* * *

Обычного окрика Жора сейчас бы не послушался. Не знаю, чем он думал, но я чувствовал, что остановить его шанс один из ста. И я крикнул то единственное, что могло переключить внимание картмастера:

— Слизень!

— А! — замер тролль с занесенным кулаком. — Где?

Я мотнул головой своим, и мы дружно оттеснили гиганта подальше от начальника тюрьмы.

— Ирды тебя дери! Ты уже шайку сколотить успел, — презрительно сплюнул себе под ноги Грим. — Я почему-то не удивлен.

Я проигнорировал его реплику и лишь молча сунул кандалы ему под нос.

— Чтоб вас сожрали, — прошипел нам в спину начальник тюрьмы.

У выхода из ворот стояли стражники и вручали всем выходящим перевязанные мешки, на каждом имелась бирка с именем. Заключенные называли себя и забирали имущество. Я проследил, чтобы все мои получили вещи, и когда очередь дошла до меня, осознал, что так и не посмотрел имя, но это и не потребовалось. Надзиратель швырнул мешок без бирки. Видимо, персона тут известная, раз без формальностей обошлось. Еще выдали «Сыскную грамоту», подтверждающую наши полномочия.

Взвесил поклажу. Тяжелая, но не объемная. Похоже, внутри не так уж и много вещей.

— Давайте к нам! — помахал рукой лысый громила, когда мы оказались за воротами. Вокруг него собирались все вышедшие.

Проверка Харизмы.

Над головами у говорившего и моей вдруг появились двадцатигранные кубики. Они одновременно пробросились. На моём выпало десять, на его двенадцать. При этом я все равно почему-то выиграл.

— Не интересует, — помотал я головой и сразу указал сокланам на кусты, а сам пытался переварить произошедшее. Что это за нахер?

Мы скрылись подальше от любопытных глаз. Сели в круг и выложили содержимое мешков.

Я открыл меню, чтобы наконец хоть немного разобраться в правилах испытания.

Имя: Рок.

Раса: Человек.

Возраст: 34.

Класс: Плут.

Интересно. Пока претензий нет. Это в любом случае лучше того, что рандом выдал мне в самом начале ивента.

Предыстория:

Потомок основателей города Андель.

Бастард главы увядшей правящей династии покойного лорда Тру.

С двенадцати лет профессиональный бездомный.

Триста восемь краж.

Тринадцать воровских афер.

Десять вооруженных грабежей.

Убийств без счета.

Один из организаторов восстания «Жгижир».

Вот так да. Матёрый персонаж мне достался. Неудивительно, что его так невзлюбили местные представители власти.

Навыки:

Народный герой — Все сочувствующие восстанию будут более предрасположены к вам во время беседы, открывается возможность уникальных диалогов и шанс получить скидку. Проверка Харизмы будет проходить с модификатором +3. Все противники восстания настроены к вам недружелюбно.

Ловкость рук — вы можете сделать проверку Ловкости, чтобы совершить карманную кражу, а так же использовать воровские инструменты, чтобы обезвредить ловушку или вскрыть замок.

Бей первым — в любой схватке вы всегда ходите первым, независимо от бросков на инициативу.

Скрытность — все проверки на Скрытность вы проходите с модификатором +2.

Так, вот тут нихрена не понял, если честно. Кроме того, что, похоже, восстание поднято по делу. Хотя еще разобраться надо.

Снаряжение: Арбалет. Колчан на 20 болтов. Рапира. Кинжал. Кошка с веревкой. Набор воровских инструментов. Сапоги бесшумной ходьбы. 10 золотых монет.

Неплохо, конечно, но помимо сапог могли бы и снаряжения какого еще подкинуть. А то в тюремной робе много не навоюешь.

Черты характера:

Альтруист. Вспыльчивый. Доброжелательный. Жестокий. Целеустремленный.

Эм… Ну тут без комментариев. Одно противоречит другому. Хотя, если задуматься, это очень по-человечески.

Идеалы:

Правосудие нужно вершить, не дожидаясь богов.

Ого. Да тут опасный идеалист. Робин Гуд херов.

Привязанности:

Анна.

Свобода.

Слабости:

Анна.

Свобода.

Ха! Стало даже интересно посмотреть на эту Анну. Может, взглянув на неё, смогу лучше понять, что за человек этот Рок.

Характеристики:

Сила 8.

Ловкость 14.

Телосложение 10.

Интеллект 12.

Мудрость 13.

Харизма 15.

Хиты: 10

Владеет:

Арбалет и короткий лук. Кинжалы и все виды метательных орудий. Короткие мечи, шпаги, рапиры. Легкая броня. Воровские инструменты.

Заклинания:

Отсутствуют

Слияние: 65%.

Подскочило на пятерку. Только пока непонятно на что оно влияет и отчего зависит.

— Итак, Артур, — подал я голос, вырывая всех из задумчивости. — По твоей довольной роже видно, что ты уже всё понял. Посвяти же нас неразумных.

— А че сразу я? Да и не всё еще понял.

— Ой, да ладно, прикидываться. Я тебя когда в первый раз еще увидел, догадался, что ты любитель кубики покидать и орать на всю комнату «Умри-и-и-и!», воздев к потолку пластиковую фигурку персонажа.

— Ну, — парень, казалось, немного смутился. — Играл, конечно. Лет до семнадцати, у нас типа клуба было…

— Гхмзадрот, — кашлянула в кулак Завеса.

Артур ощерился.

— Плохой пёсик, — продолжала подначивать его кошечка, — Фу. Нельзя! — затрясла она указательным пальцем.

— Харош! — рыкнул я. — Не отвлекай его, — строго посмотрел на Завесу. — А ты не ведись! — глянул на Артура. — Как дети малые, мля.

Слияние + 2%. Всего 67.

Хотел сразу про него спросить, но тут Артур заговорил:

— Со Слиянием я пока не до конца разобрался, но зато всё остальное довольно понятно. Здесь используются механики из ДНД. — он посмотрел на недоумевающее лицо Жоры и пояснил. — Данжен энд Дрэгонс или подземелья и драконы по-нашенски. Настольная ролевая игра, предоквсех РПГ. Суть в том, что успех того или иного действия здесь определяется бросками кубиков. Только здесь всё упростили и оставили один единственный двадцатигранный кубик. Раскройте список дополнительных характеристик, понятнее станет, как тут всё работает.

Я с трудом нашел то, о чем говорил Артур.

Атлетика (Сил)

Акробатика (Лов)

Ловкость рук (Лов)

Скрытность (Лов)

Анализ (Инт)

Религия (Инт)

Природа (Инт)

История (Инт)

Магия (Инт)

Восприятие (Муд)

Выживание (Муд)

Медицина (Муд)

Проницательность (Муд)

Уход за животными (Муд)

Выступление (Хар)

Запугивание (Хар)

Обман (Хар)

Убеждение (Хар)

— Хреново, — констатировал Жора.

— Наоборот! — не согласился с ним Праведник. — В этом есть свои ограничения, но и плюсов полно. При большой удачливости даже один игрок способен на многое. Надо еще проверить, как тут работает боёвка, но если я правильно понял, здесь все куда проще, чем в оригинальной игре. Нет мастерства, а вместо модификаторов просто значение характеристики.

Я скептически поднял бровь и оглядел сокланов. Энтузиазма парня никто не разделял. Самое сложное в испытаниях не их суть, а то, что мы должно мгновенно адаптироваться.

— Ладно, не парьтесь, — махнул он рукой. — Разберетесь по ходу.

— Так, ладно, — перехватил я поводья диалога. — Сейчас все выдают своё краткое резюме, чтобы мы хотя бы примерно представляли возможности друг друга. Я начну и пойдем по часовой. Зовут — Рок. Человек. Плут по классу. Раскач в Ловкость и Харизму. Арбалетчик. Скрытность, карманные кражи — классика. Организатор восстания. Магии по нолям.

Слева от меня сидела Лея. Она осторожно провела рукой по круглым рожкам и начала читать выдержки из характеристик:

— Джина. Тифлинг. Колдун. Огненная магия. Обольстительница.

Следующим слово взяла Завеса.

— Кисара. Мяуринка. Следопыт. Лучник, два меча или кинжала, природные околодруидские абилки.

— Так, — почесал огромной лапищей затылок Жора. — Имя — Шуля. Класс — Воин. Дробящее оружие. Щит по желанию. Скилы соответствующие.

— Моя очередь, — оторвалась наконец от татуировок Мегида. — Зовут Соргха. Варвар по классу. Секира. Яростные умения. Шляпы нет, — поджала она губы.

Тихон тяжело вздохнул. Чата нет. И хоббиту пришлось говорить.

— Тутси. Класс — изобретатель. Боевой кузнец. Смесь магии и технологий.

Артур взял слово:

— Рырк. Монах. Живое оружие. Короче, почти ликантроп, только без полного обращения. Рукопашный бой.

Я задумался, прикидывая варианты, мимоходом заметил, что остальные преступники уже о чем-то сговорились и ушли.

— Итак, господа попаданцы. Сейчас идём в город. Докупаем снаряжение, попутно собираем информацию, а потом на задание.

Сделать задуманное оказалось непросто. На воротах стоял пост их двух стражников.

— Эй, отродье, куда прешь? — рыкнул один из них.

Харизма у моего персонажа была выше всех, так что и ответ держать пришлось мне.

— Задание от наместника, — сказал я, пропустив оскорбление мимо ушей. — До вас должны были довести.

Над головой у нас снова закрутились кубики. Только вот в дело вступила репутация. И несмотря на то что я пробросил больше, штрафы сожрали преимущество, а потому вояка недовольно скривился и презрительно выплюнул:

— Довели, что вам отбросам здесь делать нечего. Валите, куда отправили, и в городе чтобы носу не казали.

Благо ворот было еще трое. На следующих мы получили отказ, тогда Лея пустила в ход обольщение. Магия тифлингов сыграла свою роль, но тут Фортуна повернулась к нам задом, и на пост явился проверяющий, послав нас далеко-далеко.

А вот на третьем выходе нам улыбнулась удача. Несмотря на то что стражники были настроены враждебно, оба были достаточно юны, видимо, характеристики у них невысокие, а потому сработала моя харизма. Я пробросил максимальную двадцатку на кубиках, она перебила даже репутацию. Вояки нехотя начали освобождать проход, но тут пришли сменщики и снова обломали нам всю малину.

Оставалась одна надежда на последние ворота. И вот тут вышло всё вообще шикарно. Оба дозорных оказались выходцами из народа. Они сочувствовали моему повстанческому ремеслу, а потому по-тихому пропустили нас, шепнув напоследок, что только и ждут часа икс, дабы сыграть свою роль.

Мне начинала нравиться вариативность данной локации. Есть в ролейплействе с предысторией свой шарм.

Городок был прекрасен. Некоторые прохожие меня узнавали, улыбались, другие же отводили взгляд, а один сорванец и вовсе бросил яблоком. И ведь попал, кубики всё решили в его пользу.

Мы старались не разделяться. Ведь только в команде могли использовать весь свой потенциал. Там, где не работала моя харизма и репутация, вступала в дело обольщение Леи или вовсе мои воровские навыки.

К тому же в темной подворотне мы провели несколько спаррингов, чтобы понять механику боя.

Стала понятна закономерность страной шкалы Слияния. Чем больше твоё поведение соответствует заданному рамками отведенной роли, тем выше процент заполненности шкалы. А он своего рода множитель в успехе того или иного действия.

Например, решаю я бросить кинжал в противника. Пробрасываются кубики, и выпадает максимальная двадцатка. Значит, урон будет двадцать. Но, если моё слияние на пятидесяти процентах, то двадцать умножается на ноль целых пять десятых. И получается в итоге всего десять.

Именно поэтому, прежде чем выйти из города, мы максимально углубились в характеристики героев и, совершив несколько незамысловатых действий, догнали Слияние почти до максимальных значений.

Правда, новые имена мы никак запомнить не могли, а если использовать старые, Слияние проседало.

Я подмигнул всем и перешел на шепот.

— Для этого задания нам нужны новые имена. По старым нас могут узнать. К тому же это шанс начать жизнь с чистого листа.

Ребята поняли мою задумку и разыграли сценку. В итоге мы придумали себе агентурные имена, которые являлись нашими настоящими, и тогда Слияние перестало реагировать на это. В любой системе есть дыры, надо только уметь ими пользоваться.

Я оглядел свою банду. Выглядели мы презабавно.

Разумеется, найти броню на Жору не смогли, как и оружие, поэтому попросту купили несколько шкур и кое-как с помощью сапожной иглы, заклепок и такой-то матери превратили её во вполне сносную одежду. Кольчугу пришили изнутри лишь в области груди. Вместо дубины купили обычный столб. Чуть обтесали и предали характерную форму с утолщением к концу — вот тебе и колотушка. На ближайшем привале еще металлом обить, и вообще хорошо будет.

Мегида отказалась надевать броню, сославшись на то, что в состоянии варварской ярости её мышцы раздуются, и доспех лопнет. Единственное на что её удалось уговорить, это стальные наручи. Секиру подобрали без труда. А вот со шляпой вышел облом, едва девчонка её напялила, как Слияние просело.

Лея предпочла свой греческой тунике аналогичной фривольности платье с бонусами к магии огня. На бижутерию денег не хватило, так что к образу добавились лишь сапожки и накидка.

Артур оделся в броню свободного покроя. Кто знает, как деформируется тело при его зверино-монаших абилках.

Я сам нацепил под черные тряпки легкий кожаный доспех. До жути вышел каноничный вор.

— Ребят, — подал голос Тихон. — Мне нужны запчасти для стального помощника.

Видимо, это что-то вроде маго-технического голема.

Сам изобретатель выглядел специфично. Под рубахой топорщилась очень непростая стальная бронька. Кожаный рюкзак на спине. Штаны на подтяжках и стимпанковские очки-гогглы на лбу.

— Тогда идём к кузнецу, а потом в часовню, — я кивнул на башню с огромными часами.

Мы быстро заскочили в кузню, что-то честно купили, что-то вынудили подарить, часть стащили. А вот с часовней всё было куда сложнее. На входе стояла тройка стражей. Два охраняли, один просто болтал с товарищами. Тем не менее тоже был вооружен. Устраивать переполох в городе, мы, разумеется, не собирались. Надо их как-то отвлечь. Мне вообще показываться нельзя, от греха подальше. У Леи обольщение в откате.

Один я бы пробрался, но надо еще Тихона протащить.

Остается только Жора. Тролль выслушал план, почесал лысую макушку и пошел отыгрывать роль.

— Эй, суповой набор, — обратился он к стражам. Те ошалело вытаращились, переглянулись, покрепче перехватывая алебарды, а третий положил ладонь на рукоять меча. — Мне нужна вон та большая черная острая палка. — Он указал на циферблат.

— Это стрелка, дикарь, — пояснил один из охранников. — Собственность городской администрации. Тебе к ней нельзя.

Жора скривился и посмотрелся на говорившего, вытянув свои пальцы-сосиски и как бы прикидывая, как в них будет смотреться крошечная башка воина.

— К тому же вход узкий, и лестница неширокая, — вступил в диалог мечник, видимо, у него инстинкт самосохранения был развит лучше, чем у товарищей. Он решил взять тролля хитростью, ведь городские законы могли ему быть до лампочки. — Ты вообще не сможешь туда подняться.

— Я не буду туда ходить, глупый говорящий мяса, — Жора постучал себя кулаком по лысине. — Ты, — он ткнул пальцем в алебардиста, так что тут пошатнулся и еле устоял на ногах. — Мне нужна стрелка. Я её в пещеру унесу. Буду там время смотреть.

— Но это не так работает, — растерянно протянул стражник.

Дальнейший диалог я не слушал. Мы проскользнули за спинами и стали подниматься по витой лестнице. Это довольно странные ощущения, когда нет пролетов, а просто бесконечные ступени вверх, и непонятно, когда они кончатся. Только лишь усиливающийся шум механизма и дал нам понять, что скоро подъем завершится.

Мы вошли в комнату, пространство которой полностью занимал механизм часов. Сбоку располагались большие окна, дающие очень много света. Сотни золотых, серебряных и бронзовых шестерней, рычагов, валов и поршней переливались на солнце и двигались с разной скоростью и ритмом. Все это мерно тикало, цокало, скрежетало и постукивало. Я пытался сфокусироваться хоть на чем-то, но не получалось. Работа механизма гипнотизировала.

Тихон хлопнул меня по плечу, выведя из транса. Я так и не сообразил, сам залип, или сработала какая-то защитная магия. А, может, как часто бывает, сыграла роль совокупность факторов. Много ли нашему мозгу надо, чтобы попасть в ловушку внимания?

Тихон взял в углу ломик, взвесил в руке, примерился и засадил его меж шестерней в центре конструкции. Благодаря специализации он безошибочно определил точку, и часы встали. Я выглянул в окно, посмотреть на реакцию стражей.

— Ха-ха! Лазейка! — радостно воскликнул я и жестом подозвал Тихона.

Хоббит недоставал до окна, а потому подставил несколько ящиков и, взобравшись по ним, округлил глаза. Увиденное его как и меня впечатлило. Никто ничего не заметил, Жора не стал драться со стражниками, ничего не произошло, потому что из уравнения жизни убрали самую главную переменную — время. Всё вокруг попросту замерло.

Наш тролль, смешно раскинув руки, стоял недвижимо. Городские жители не шевелились, некоторые замерли на полушаге. Флаг на крыше административного здания, застыл в изгибе и даже голубь, пролетающий мимо окна, завис. Глаза его не шевелились, ни одно перышко не подрагивало на ветру.

Глава 10. Недружелюбные вы

— Ты понял? — воззрился я на напарника. Тихон лишь кивнул. — Если провалим задание, сможем отмотать время и попробовать заново. Круто придумано!

Мы остановили целую локацию. От масштабности свершения, которое, впрочем, являлось лишь следствием шалости, почему-то стало так радостно. Может потому, что раньше ничего подобного и в голову не приходило. Или от самого потенциала действа. Это же фактически как сохранение.

— Эф пять, Эф восемь, — вторя моим мыслям, сказал Тихон.

Он попытался выдернуть ломик, но ничего не вышло. Тогда мне пришлось помочь ему. Наши показатели силы сложились, пробросились кубики, и ломик вышел, мы упали на пол, а механизм снова заработал, словно ничего и не было.

Я и Тихон наперегонки бросились к окну. И с улыбкой до ушей обернулись друг на друга. Мир ожил! Голубь летел вдали, а Жора продолжал что-то втолковывать стражам. Жители шли по своим делам.

Тихон спрыгнул с ящиков и вскрыл их, тем же ломиком. Внутри оказались запчасти. Изобретатель извлек из инвентаря небольшую металлическую квадратную коробочку и нажал на кнопку. Предмет увеличился вдвое, засветился магической аурой, крышка открылась, под ней была абсолютная космическая чернота. Напарник начал забрасывать туда шестерни и прочие детали.

Похоже, это пространственный артефакт. Спрашивать я не стал, чтобы лишний раз не напрягать молчуна разговором. Да. Такой вот я лидер-чудак. Уважаю чужие личные границы и блюду психологический комфорт членов команды. Жора не в счёт, на нем хоть паши, от него не убудет.

Мне кажется, я уже его просчитал. Поначалу он казался мне совсем пропащим. Но на самом деле ему попросту не везло в жизни, он не слишком сфокусирован и не очень инициативен, где-то даже мягкотел. Тестышко по жизни. Но это там в реале иногда идёт в минус. А здесь он просто идеальный командный игрок. По факту, если его поддерживать, указывать вектор, он будет идти вперед, невзирая ни на что. Гнётся да не ломается.

Мы спустились и дали сигнал ребятам. Отряд вышел из города и остановился недалеко от конюшен. Мы перекусили местным окороком, хлебом и печеным картофелем, запили это всё квасом.

— Я не наелся, — заявил Жора. — Может, упрем вон ту коняшку? — от ткнул большим пальцем за спину, и сразу стрельнул глазами вниз и улыбнулся. Не иначе на шкалу Слияния зыркнул, значит, за такие помыслы она немного подскочила.

Я отправил ребят торговаться с обозниками на предмет еды, эдакую тушу нам теперь не прокормить будет. А сам, взял для представительности Артура и пошел договариваться о повозке на конюшню.

Лошади при виде новоиспеченного монаха волновались. Видимо, чуяли его звериную суть. Здоровенные рыжебородый конюх обрадовался нам. Может, сторонник восстания? Не знаю, обычно это сразу чувствуется, а тут что-то другое. Тем не менее мужик пожаловался на скудный «автопарк» телег, бричек и повозок.

— Так сколько говорите вас поедет? — спросил он, прыгая по телегам, осматривая оси и одновременно глядя в журнал с характеристиками транспорта на балансе.

— Семеро, — сказал я. — Включая тролля.

Конюх замер.

— Вот же ирд его за пятку! — почесал он затылок, а затем направился к самой массивной телеге.

— Тогда только она. Ну вы это… — замялся он, запустив пятерню в бороду, — Следите, чтобы тролль лошадок не сожрал. Жалко животинок. Я же их с рождения рощу, воспитываю, ухаживаю…

— Мы поняли, — мягко прервал я его, выставив руки в защитном жесте. — Тролль их точно не сожрет, за прочие дорожные опасности ручаться, сам понимаешь, не можем.

Мы выторговали солидную скидку. Отдали все что было. Еще и поработать пришлось, тюки с сеном перекидали. А Жору вообще отправили на конюшню под присмотром самого конюха, который опасался за питомцев, выполнять один из подвигов Геракла.

Шестерка кобыл переменилась с ноги на ногу в ожидании. Лошадок запрягли не самых крепких. Такое ощущение, что рыжебородый не очень то нам поверил и отдал тех, кого жалко меньше других. К тому же нашей ватаге навязали попутчиков. Двух мрачных стражей и рабочего, который взял на себя роль возницы. Эти ребята — смена на ближайший пост. Поэтому я, Жора и Артур семенили рядом с повозкой.

С одной стороны, эти попутчики нам нафиг не сдались, с другой, они уберегли нас от множества неприятностей. Один раз мы видели разбойничью засаду, но те не решились нападать, видимо, численный перевес их напугал.

В другой селяне, объединенные каким-то горем, собрались толпой человек в двадцать и искали выход своему праведному гневу. Если бы не два представителя закона, то нас вполне могли назначить виновными во всех их бедах.

Места были живописные. Пшеничные поля сменялись фруктовыми садами, а те в свою очередь отдавали эстафету охотничьим угодьям, расчерченным реками и ручьями. Затем потянулись совсем глухие места. Одна избушка или хутарок мелькнут на горизонте уже праздник.

Впереди показался длинный мост через бурную реку. За ним как раз и была граница местной провинции и находился тот самый пост, смену на который мы подвозили. Лошади начали отфыркиваться, испугавшись шума потока, но раскачанная Мудрость Завесы помогла их успокоить. Ведь именно благодаря ей определялось значение такой скрытой характеристики как «уход за животными».

Мост был не сильно широк и кобылы торопились поскорее пересечь его, чтобы унять свой страх. Мы уже добрались до середины, когда один из окуляров у очков-гогглов Тихона вдруг выдвинулся.

— Пр-р-р-р-р! — издал характерную команду остановки для лошадей хоббит.

Рабочий не понял причины остановки и хлестнул поводьями. Но Жора мягко поднял его за шкирку и ссадил с козл.

— Сказано, стой, значит, стой, — пробасил он, ткнув указательный палец в лоб мужику. Ему явно нравилось пугать местных своими размерами, и он не упускал ни одного подобного случая.

— Впереди засада, — пояснил Тихон свои действия.

— Какая к ирду засада? — недовольно засопел усатый страж, переглянувшись со своим напарником. — Там уже наш пост. Вы что удумали, бандюги?

Оба стражника спрыгнули с телеги, и рабочий с ними сошел.

— Идите вперед, — кивнул я на окончание моста. — Если там ничего нет, мы пройдем за вами, — пожал я плечами.

Проверка Харизмы.

Тут случилось интересное. Кубики не пробрасывались с каждым из троицы отдельно, как это было обычно. Игра случилась со всей группой разом. Точнее, моя Харизма сыграла против среднего арифметического Харизм воинов и работяги. Такое случилось впервые, я понятия не имел, отчего это зависит.

Я выиграл. Воины перехватили копья, чтобы протиснуться между телегами и невысокими перилами моста, но тут раздался глухой стук.

— К бою! — коротко скомандовала Лея, выдергивая арбалетный болт из досок. Лошади заржали, мост с той стороны перекрыли четверо вооруженных людей, стражи перехватили копья и двинулись на нас, рабочий снял с пояса плотницкий топор и встал за их спинами. Еле слышно заиграла агрессивная ритмичная музыка, настраивая на нужный лад. Пространство расчертилось на клетки длина каждой была равна одному шагу, а мы все словно замерли. При этом могли вертеть головой и говорить. Все это было странно, даже немного нелепо и забавно.

Когда случилась резня в тюремном дворе — схватка выглядела почти бесшовно. Ведь для местных сражаться по очереди и все остальные особенности родные. Для них это было также естественно, как дышать, для нас же скорее походило на дыхательные упражнения, где приходится концентрироваться на каждом вздохе.

Я всегда хожу первым, такова моя особенность, а потому задуманный удар с двух сторон у нападавших не вышел.

— Недружелюбные вы! — поцокал я языком и, сняв со спины арбалет, зарядил и пустил болт в рабочего, так как он был без брони. Над головой закрутились кубики.

Система была понятна. Сначала проброс на вероятность попадания — успешно. Затем проброс на количество урона — повезло, выпало восемнадцать из двадцати возможных. Слияние девяносто процентов, так что дамаг снизится всего на десятую часть. Всё это произошло за секунду.

Я думал, болт сразит бедолагу насмерть, но нет. Под рубахой у того оказалась кольчуга, порезавшая входящий урон. Тут кубики неожиданно пробросились в третий раз, правда, уже не у меня, а у него над головой. Ему не хватило Силы, чтобы устоять на ногах, отдача отбросила его на два шага назад, он опрокинулся за перила и сорвался с моста.

Мой ход закончился.

Первый страж пошел вперед и нанес удар копьем. Кубики были не на его стороны. Артур отвел рукой древко в последний миг, наконечник скрежетнул по нагруднику и порезал плечо оборотня. Второй противник повторил выпад, метясь зачем-то в тролля. Его орудие пробило толстую накидку, но уперлось в шкуру Жоры.

Бегущие с того конца моста потратили весь ход на дорогу. Прибежало только трое. Четвертый был арбалетчиком и выстрелил. Оперенный снаряд ушел чуть левее цели, просвистел мимо Леи и поразил меня в икру, сняв три ХП.

Настал наш черед ходить. Я снова был первым. Дистанция небольшая, потому, стоя на одной ноге, снова зарядил арбалет и выстрелил, метя в открытое забрало. Болт угодил точно в глаз и сразил стражника. Тот опрокинулся на спину, жутко дергая ногами. Тихон потратил ход на призыв стального помощника. Из груды железяк, скрежеща и раскидывая по округе магические искры, собиралась человекоподобная фигура. Мегида провела рукой по татуировкам и начала входить в состояние ярости берсерка. Мышцы её раздулись, древко секиры затрещало в руках.

Артур решил вырвать копье из рук второго противника. Завертелись кубики. Разумеется, Сила оборотня зарешала. Завеса же использовала свою друидскую абилку. Лошади заржали и пустились вперед, навстречу нападавшим. Жора попросту врезал кулаком по обезоруженному воину, и тот улетел с моста. Лея же метнула файербол в арбалетчика, заставляя того укрыться и не дав еще раз выстрелить.

Мы начали приноравливаться к ломаному ритму пошаговой схватки.

Лошади снесли воинов, разметав их по мосту и проехавшись по упавшим и помчались дальше. Соответственно, весь ход они потратили на то, чтобы подняться. И снова настала наша очередь бить.

Расстояние до них было шагов двадцать, я побоялся, что не попаду, ведь не тестировал меткость своего персонажа, а потому решил применить харизму и закричал:

— Всё, кончено. Нас больше. Мы почти победили. Кто бросит оружие, останется в живых. Остальных сожрет тролль. Живьём.

Кубики радостно подпрыгнули, обезоружив одного из бойцов. Остальные замерли в нерешительности. Тут Лея решила добить их и сказала, облизнув губки:

— Неужели, у вас поднимется рука на женщину.

Еще один сломался и выронил копье.

Мегида метнула секиру, оружие закрутилось и полетело в последнего вооруженного, войдя ему точно в лоб, и раскололо голову надвое.

— Бе-е-е! — скривилась Завеса, подбежала к одному из стражей и начала вязать ему руки, его же поясом.

Жора крепко сжал второго сдавшегося. Оставалось только поймать арбалетчика. Но за ним в погоню уже направился стальной помощник Тихона. Мы подхватили тела и направились вперед.

Спустя несколько минут боевая музыка на грани слышимости затихла. Мы вышли из режима боя и смогли нормально идти, а не определенное количество шагов за ход. Стальной помощник притащил арбалетчика, но тот получил повреждения несовместимые с жизнью.

Мы залутали поверженных противников. Мне выдернули стрелу из ноги и вручили зелье лечения. Что интересно, мгновенного исцеления не произошло. Я смогу нормально ходить только через час.

После короткого допроса выяснилось, что нас заказали местным стражам. Они должны были убить нас и сбросить тела в реку. Конюх был в курсе, потому так обрадовался нашему визиту, рыжебородый бармалей.

Лошадок мы догнали. Передохнуть решили в постовой башне. Заодно и обнести её, точнее, получить моральную компенсацию, раз местные стражи с нами так обошлись.

Их оставили связанными, ну так, не сильно. Чтобы они через денек другой выбраться смогли, а там нас уже и след простынет.

До нужной провинции добрались только к вечеру следующего дня. Земли лорда Дарлинга выглядели запущенными. Многие фермы стояли пустыми. Народ был запуганным, завидев нас издали, они падали в пшеницу, думая, что их не видно, или прятались в домах. Даже рыбаки и те, оставляли удочку и сигали в речку, прячась под мостом или в зарослях камыша. Одинокие всадники тут же сворачивали с пути.

Лишь у самого замка народ пошел чуть смелее, сказывалась близость стен, с которых за ними приглядывали дозорные. Крепость была небольшая, но добротная. Мы подъехали к воротам, представились и показали сыскную грамоту от наместника Анделя.

Тут же явился местный кастелян, толстяк с бакенбардами, звали его Фердинанд.

— В чем, собственно, суть проблемы? — спросил я у него. — Ведь нам только в двух словах всё описали.

— Дело в том, что на болотах завелась страшная тварь, — заговорил он оглядываясь. — Пойдемте, тут не место для таких разговоров.

Нас привели в гостевую залу.

— Нам не так уж и много известно, — начал рассказ кастелян. — Некая тварь утаскивает людей. Уже под сотню пропавших. Подданные боятся выходить в поля. Нам приходится снаряжать очень многочисленные вооруженные конвои для торговых караванов. Из-за этого начались перебои с провизией. Если проблема не решится до сбора урожая, зима будет тяжелой. В провинции просто нет стольких солдат, чтобы за всем смотреть.

Тут сам лорд Дарлинг почтил нас своим визитом. Был он человеком неприятным. Аристократ до мозга кости. Кудрявый парик скрывал лысину, а вечно задранный нос свидетельствовал, о его гордости своим положением.

— Господа, — приветственно кивнул он. — Рад, что в столице, наконец, озаботились моей проблемой. Но не маловато ли вас?

— Отправили три группы, — сказал я. — Думал, что мы прибыли последние, так как в пути возникли трудности.

— Хм. Мне не докладывали о других гостях. Мне это решительно не нравится. Фердинанд! — требовательно повысил он голос. — Разошли людей. Пусть отыщут остальных «борцов с нечистью», — это он сказал с издевкой, краям глаза следя за нашей реакцией. — Может, они ограбили дальний хутор и теперь опустошают алкогольные запасы хозяев. Пусть притащат этих негодников сюда. Если они еще не стали жертвой зверя. Семерых смертников мало для той твари, а вот у двадцати уже есть шанс. Аудиенция окончена, господа. Задержитесь в крепости, пока не разыщут остальных. Можете опросить крестьян в поле. Но не отходите далеко, это может плохо ко…

— При всем уважении, — оборвал я его. — Мы не будем ждать остальных. Расследование поручено нам, а не вам. И как вести его ход, решать только нам.

Уголок рта лорда дернулся.

— Как знаешь, Рок. Ты такой же наглый, как твой дед, — покачал он головой. Не то чтобы эта реплика неожиданна. Всё-таки мой персонаж выходец из знатного рода, а они все друг друга знают. — Закончишь так же, если не хуже. Фердинанд! — снова обратился он к кастеляну, потеряв к нам интерес. — Пусть свободно передвигаются по моим землям, куда им вздумается, смотри только, чтоб не шалили.

Он вышел из зала, и мы тоже направились прочь. Разошлись по крепости, опрашивая стражников. Я сразу поднялся на стену, дабы переговорить с дозорными. Эти точно что-то должны были видеть.

— Дак это… — замялся лучник, почесывая полушлем в области затылка. — Видал его, ага. Ну такая дура, — он подпрыгнул, звякнув снаряжением, показывая рост твари. Посему выходило, что монстр где-то два с половинной метра в высоту. — И в плечах во. — он развел руки в стороны на максимальную длину. — Черная вся. Мельком видел. До сих пор снится, как он ту бабенку хвать и исчез с ней в пшенице. А колосья тогда еще всего то по колено были.

Нда, странно это. Если монстр такой огромный, как он схоронился в невысоких зерновых.

Мы снова собрались в центре двора и обсудили услышанное. Получается, что тут завелся наглый и сильный монстр, причем является он с завидной регулярностью. Уходит от всех облав. Не стесняется нападать на патрули, если народу меньше пяти человек. Таскает не только людей, но и скот.

— Тут есть небольшой кабак, — сказал Артур. — Там можно посмотреть на отпечаток.

Мы зашли в неприметную сильно просевшую избушку без вывески. В крохотном помещении, едва освещенном масляными лампами, сидели трое стражников, потягивая пенное.

— Уважаемый, не покажете нам улики, — обратился я к хозяину заведения. Тощий и высокий эльф, едва ли не головой бился о потолок. Казалось, он столько шишек набил, что теперь его шея всегда была вжата в плечи.

— Отчего не показать, — улыбнулся он, когда кубики снова пробросились в мою пользу.

Он выставил на стол деревянный ящик с солидным куском дерна, на котором был глубокий отпечаток гигантской лапы. Я аккуратно приложил руку, в длину след от локтя до кончиков пальцев. Лея поместила пальцы в углубление от когтей. Две фаланги спокойно вошли.

— Нда, — задумчиво протянул я. — А где нашли этот отпечаток?

— Недалеко. В восточной низине. Это еще не все, — сказал эльф и выставил на стол банку. В ней лежал кусок черной шерсти. Мы все по очереди потрогали его. Жесткие волосы длинной с палец. Если рубить плашмя мечом ничего не выйдет, такой покров лучше любой брони защитит. Значит, только колющее оружие. И последней уликой оказался подвяленный лист с бурыми пятнами. Артур обнюхал все три находки и хмыкнул.

— Эх, будь у меня алхимические способности, соорудили бы поисковое заклинание, — вздохнула Лея.

Оставалось лишь сочувственно покивать.

— Лорд Дарлинг сказал, что вы нам припасов в дорогу дадите, — закинул я удочку эльфу. Харизма сыграла как надо и нам выдали мешок снеди. Только Жора сразу сожрал половину.

— Тяжело же полный нести, — попытался оправдаться он.

Мы отправились в низину, где вырезали показанный нам кусок почвы. Земля там была влажная, солнце не пробивалось сквозь густую крону деревьев. Все было исхожено вдоль и поперек, кроме того самого участка, где сняли отпечаток. Тихон просмотрел всё своей оптикой, а вот Артур что-то учуял. Он с полминуты разбирался с ощущениями. Затем поднял придавленный лист лопуха возле квадратной ямы и указал на след босой ноги.

— Запахи схожи, — сказал он. — Похоже, мы имеем дело с оборотнем.

Зато теперь понятно, как он мог спрятаться в небольшой траве. Просто обратился обратно в человека.

В задумчивости мы явились в крепость. Значит, чудищем может быть кто угодно. Хоть сам лорд Дарлинг или его кастелян, а то и любой из стражей или крестьян.

— Ладно, — махнул я своим. — Идем на болота, колотить бармоглота. Только подобраться туда надо скрытно. Если оборотень здесь, он может просто не прийти в своё логово. Надо придумать, как запутать след.

Едва закончил фразу, как со стены раздался горн.

— Зверь! — завопил стражник. В небольшой колокольне истерично задергал шнур сигнальщик. Тревожный перезвон разлился по округе. Крестьяне ломанулись в крепость, чуть не снеся дозорную пару и мешая нам выбежать наружу.

— А ну, с дороги! — зарычал Жора, так что бегущие замерли. Мы воспользовались секундной паузой и нырнули вслед за троллем, что продавил толпу.

Я поймал мужика, так и бегущего с мотыгой в руках. Он чуть меня не отоварил, но я перехватил орудие труда.

— Где? Куда бежать? — спросил, встряхнув крестьянина.

— Туда! — он махнул рукой, указав направление.

— Вижу его! — сказал Тихон, ловя фокус очками.

Я лишь увидел огромную черную точку, стремительно удаляющуюся в сторону горизонта.

— Вперед! — скомандовал я, мы бросились в погоню._______________Публикация пока переезжает на утро. Навалилось очень много дел, так что следующая прода выйдет либо вечером вторника, либо вообще в среду. Но в любом случае 5 глав в неделю будет, даже если одна из них выйдет в другой день.

Глава 11. По следу волка

Отступление пятое

Атмосфера в замке зубоскалов царила отличная. Народ пребывал в приподнятом настроении. Все привыкли к новому ритму жизни. Опять вернулись в расписание ежедневные тренировки. Наконец-то удалось найти редких местных НПС и начать качать с ними отношения. Социальный капитал в игре, едва ли не самый важный.

К тому же многие уже поняли, грядёт что-то грандиозное. То, чем они сейчас заняты, просто разминка перед большим походом.

Толик дежурно прошелся по пристани, с наслаждением вдыхая морскую свежесть, принесенную морским бризом. Теперь этот край не казался таким холодным и колючим. Гордым и непреступным, да. Но не враждебным. Первые драккары, захваченные у морских разбойников уже бороздят прибрежные воды. Еще немного и разведчики найдут источник их бед. Поймут, откуда берутся мутанты, что выбрасывают на берег волны.

Но это всё так. Рабочие мелочи. Главным же было — тайная сделка с Уроборосом. Возможно, самый серьезный актив Зубоскалов. Крохотный по меркам топов клан никогда бы не потянул одиночное плавание на новый континент. Но теперь они отравятся туда в головном флоте Уробороса. Только осталось его построить.

Спецы Аиды уже помогают в работе над проблемой Бобриной Топи и Термитника. Скоро не придется с боем вырывать каждое бревно. Упорность и задор Зубоскалов, опыт и холодный расчет Уробороса, как оказалось, ядреная смесь.

И пусть верхушка клана не простила Толику ему выходку и смотрят на него волком. Их мнение никого не волнует. Главное, что Аида, кажется, настроена на долгосрочное сотрудничество.

Только надо не забывать держать ухо востро. История помнит десятки случаев, когда топы обдирали младших партнеров как липку. Еще чаще просто высасывали из них душу, перетянув на зарплаты пожирнее самых толковых ребят. Союзы в Фанмире, это всегда очень тонкий лёд, и даже клятва, заверенная богами, может не уберечь от предательства.

* * *

— Как-то подозрительно это! — крикнул я на бегу. — Только мы явились. И тут воборотня.

— Ваншоты они такие, — коротко бросил в ответ Артур.

— Кто? — спросил Мегида.

— Ваншоты. Короткие партии в ДНД, — рублено отвечал он, пытаясь контролировать дыхание в движении. — С завершенным сюжетом. Играются за один вечер.

— Тогда вангую сюжетный подвох, — сказала Завеса.

— Ага, как в ведьмаке, — согласилась Лея. — Воборотень дочь лорда.

— Или просто ребенок, — со знанием дела заявила Завеса.

— Погодите! — громогласно орал плетущийся сзади Жора. Он, конечно, за один шаг покрывал три-четыре наших, но все же перебирал ногами медленнее, скорее напоминая прыгающего слона, от каждого шага которого содрогается земля. — Мне же тоже интересно!

До него наши слова не доносились, вот он и приуныл.

Очень скоро мы упали на след оборотня. Оставили Артура разглядывать и принюхиваться, вдруг что полезное выяснит. Сами же продолжили путь. Монах нас потом догонит.

Персонаж мяуринка Завесы, помимо всего прочего, следопыт. Она уверенно шла вперед и считывала даже малейшие отпечатки.

Я ожидал чего-то похожего на туархаские болота, но местность пока напоминала подтопленный лес. На влажной земле хорошо были видны следы монстра, а потому мы смело бороздили чащу по проторенной дорожке. Хотя местами приходилось останавливаться и дожидаться Жоры. Там, где волчара перепрыгивал глубокие ямы, нас перебрасывал тролль.

Вскоре волчий след оборвался, сменившись человеческим. Его разглядеть было куда труднее. Мы выбежали на заросшую цветами поляну, посреди которой росла одинокая береза. Медведь, качающий дерево, оценил наши силы, недовольно порычал и вальяжно скрылся в густых кустах.

Артур, сидевший на березе, радостно помахал.

— Ты как тут? — опешил я, ведь монах отстал очень давно и точно не должен был нас обогнать.

— Обнаружил старый след, решил по нему пройти. Тут есть несколько тайных троп. Места хоженые. Бродят здесь часто. Не только наш мохнатый недруг.

— Намекаешь, что здесь стая оборотней? — насторожилась Лея.

— Вполне возможно, — пожал плечами Артур.

— Здесь может жить какая-нибудь возлюбленная волчары, — прикинула Завеса. — А зная сценаристов, предположу, что и ребятня у пары имеется.

— Это всё лирика, — отмахнулся я. — Действовать будем по ситуации, сейчас не надо себе этим голову забивать. След мы потеряли. Это плохо. Поэтому разделимся. Жора и Артур пойдут по другим тропам, что наш монах обнаружил, может, куда и выйдут. Мы попробуем вслепую, наугад, поплутать, вдруг наткнемся на что. Вперёд!

Я не просто так подгонял отряд. Надо использовать момент, пока в них играет охотничий инстинкт. Потому что с этой волны очень легко влетать в бой. Как в спарринг после разогрева и отработки на лапах. А если мы сейчас здесь забуксуем, адреналин чуть выветрится, и начнем блуждать, выматываться, тут нас и подловят.

Зацепку снова заметил Тихон. Эти его окуляры, отличная вещь. Хотя и соображалка у него хорошо варит. Я вот не догадался назад по нашим следам пройти, а он сообразил и заметил нычку перевертыша. Замаскирована хорошо как лёжка лучника. Вон даже цветы поверх этой ямки растут, и всё затянуто вьюнком. Преследуемый нас перед собой пропустил, а потом ушел в сторону.

Завеса опять упала на след, мы присоединились, чувствуя, как в груди с новой силой вспыхивает азарт погони. Была в этом какая-то первобытная притягательность. Не знаю, о чем думали остальные в этот момент, я почему-то замечтался о том, что после ивента, несколько месяцев буду просто откисать. Возьму себе игровой отпуск, арендую, а может, и куплю домик на берегу речки или озера, чтобы рядом лес, полный живности. И буду просто наслаждаться жизнью. Любоваться местными красотами, вкусно есть, плавать с Грызликом на лодке, рыбку ловить, охотиться с луком, потом вечером жарить мясо на углях. Эх…

Погоня окончилась так же быстро, как и началась. Мы преодолели очередную болотную полосу препятствий, где бурелом сменился топкими участками с еле заметными тропками между них. Затем пришлось все-таки чуть поплавать. Но с помощью стального помощника Тихона мы не увязли, а смогли проплыть, оказавшись на твердой земле.

Только прошли через камыш и хотели воду из сапог слить, место подходящее, ровный высохший участок болота. С одного из краёв даже виден опаленный кратер, похоже, когда-то был подземный торфяной пожар. И едва я разулся, выскочил оборотень.

Пахнуло мокрой шерстью. Чудище стояло на задних лапах, полностью выпрямившись достигало в высоту метров трех, в стандартно сгорбленном состоянии чуть поменьше, как и показывал постовой на стене — около двух с половинной.

Лапищи длинные, почти до самой земли. Зубы серьезные. Мой кожаный доспех пробьют точно, кольчугу порвут, а вот насчет стального нагрудника не знаю. Когти, впрочем, тоже внушают. Слюна не капала изо рта, он не рычал, ничего такого. Просто выскочил и сразу бросился на нас.

Подловил, чего уж скрывать. Состав у нас урезанный. Половина уже разулась. И всё бы у него получилось, если б не одно но. Я всегда хожу первым. Всегда.

Вот и сейчас время замедлилось. Волчара подсел, готовясь к прыжку, это значит, как только завершится мой ход, он атакует. Я сделал три самых важных вещи. Во-первых, крикнул «Работаем от защиты!», ведь понятия не имел, что будет, если хоть кого-то потеряем. Во-вторых, встал перед Леей, если он на нее прыгнет, порвет сразу, моя тушка хоть в какой-то броне. В-третьих, конечно же, атаковал. Выстрелил из арбалета, прицелившись в грудь, ближе к подмышке. Так как не был уверен, что болт пробьет кости черепа.

Всё это произошло за долю секунды. Кубики упали, отдавая исход поединка на волю случая. Но оборотень смог удивить. У него был спасбросок на каждую атаку. Болт полетел в цель, и монстр выставил лапу, оперенный снаряд пробил шкуру, застряв в кости.

Рыкнув, зверь прыгнул и снова преподнес сюрприз. Первая его атака была с дополнительным действием. Он попросту сцапал мой арбалет зубами, дважды жамкнул и сплюнул. То что от него осталось можно пустить только на растопку. Следующий действием волчара ударил меня когтистой лапой. Но на этом не успокоился. Оказалось, в его атаке два хода.

Я полетел спиной назад, чувствуя острую боль в области груди. Броня спасла целостность грудной клетки, но напор когтей все же не сдержала. Волчара тем временем продолжил движение корпусом, сбив Лею. Тифлингессу отбросило метров на десять, и не было никакой уверенности, что у нее целые кости.

Настал черед ходить остальным членам команды. Завеса попыталась использовать друидскую абилку, ведь формально противник наполовину зверь. Волна оранжевой магии сорвалась с её рук и втянулась в уши, глаза и ноздри зверя. На секунду его зрачки вспыхнули, став похожими на два яичных желтка. Можно было подумать, что всё прошло успешно, но крутящийся над головой кошкодевочки кубик упал и замер, безжалостно припечатывая незавидный для нас итог.

У оборотня выпало двенадцать, в то время как у Завесы столько же, но результат порезался из-за неполной шкалы Слияния. Магия не прошла.

Ход перешел к Тихону, и вот тут нам на самом деле очень повезло. Стальной помощник был в полной боевой готовности, так как недавно тащил нас из воды. Он рванул с места как гепард. Металлический кулак врезался в подбородок монстра, заставив челюсти щелкнуть. Волчару подбросило вверх. Сам же хоббит заготовил какую-то маго-техническую ловушку, которая сработает только на следующем ходу.

Мегида, как и положено, использовала варварскую ярость, увеличиваясь в размерах. Лея потратила весь ход, чтобы встать. И снова настал мой черед.

Я подбежал к Завесе, закрыв её собой. Теперь она самая уязвимая цель. Я знал, чего ждать от волка, а потому действовал умнее. Бросил дымную бомбу — фишка моего класса. И обнажил короткий меч, готовясь встречать волка на следующем круге схватки.

Один ход оборотень потратил, чтобы встать, а во втором сработал неожиданно. Он поднял стального помощника и зашвырнул его подальше. Кубики закрутились, но показатель Силы у перевертыша запредельный, и случайность была на его стороне. Металлический воин сбулькал где-то далеко, лишая нас преимущества.

Завеса не видела цель, а потому бросила под ноги защитное заклинание из школы магии природы, растения вмиг покрыли все в радиусе двух метров, аккуратно обступая наши ноги. Если оборотень кинется к нам, ему спутают лапы.

Мегида взяла разбег, замахиваясь секирой и сопровождая всё это задорным боевым кличем. Спасбросок оборотня снова сработал, он уклонился от просвистевшего лезвия. Стальная полоска аккуратно срезало черное ухо. Варварша обернулась, желая продолжить битву, но ход кончился. Девчонка пыталась сломать игровые условности, но застряла на месте, не в силах дотянуться до противника.

Лея не стала пускать файербол, помнила о стратегии обороны, а потому создала перед собой огненный щит. Тихон выстрелил в оборотня чем-то светящимся. В полете странная штука раскрылась и стало понятно, что это сеть. Оборотень сглупил, он мог отпрыгнуть, но потратил спасбросок на удар когтями, надеясь порвать сеть. Но та была усилена магией, а потому волчара запутался.

— Три хода! — крикнул хоббит.

Значит, оборотень не сможет сходить. Надо добить его за ход. Я выскочил из дыма и воткнул меч в рычащий черный бугор под сеткой. Метился в шею, но сработало защитное действие,оборотень брыкнулся, и меч вошел ему под лопатку, что еще лучше.

Завеса выстрелила из лука, засадив стрелу в бок. Лея пустила крохотный файербол, чтобы он прошел сквозь ячейки сетки. При этом мощность в нем оказалась серьезная. Магический сгусток прожог шкуру и опалил мясо до кости. Завоняло жженой шестью.

Мегида ударила древком секиры в этот же участок.

Оборотень взвыл от боли и применил какую-то абилку, досрочно разорвав путы, но сходить уже не мог. Глупое решение. Видимо, запаниковал, а может, звериная суть влияет на ясность мышления, кто знает.

Я двумя руками всадил клинок в живот противника. Завеса пустила стрелу ему в левую ногу. Тихон, наконец, тоже пошел в ближний бой. Его кувалдочка, светилась голубой магией, и когда полурослик ударил по ребрам твари, даже у меня в боку закололо.

Оборотень рухнул мне под ноги. Он уже не был способен на сопротивление. Мегида занесла над головой секиру, готовясь обезглавить монстра. Варварша посмотрела на меня, ожидая распоряжения. Я кивнул. Секира со свистом пошла вниз и воткнулась во влажный болотный торф.

Существо снова смогло нас удивить. Запустить умение прямо посреди чужого хода. Вот уж действительно необычный билд, если так можно выразиться. Оборотень стал превращаться в человека, потому Мегида и промазала, ведь он в несколько раз уменьшился в размерах.

Трансформация произошла буквально за пару секунд, причем, что интересно, стрелы остались в теле человека. Это был черноволосый и чернобородый мужчина крепкого телосложения с заросшей грудью и в набедренной повязке. Он скрючился, подняв руки в защитном жесте.

— Не убивайте, прошу вас, — сипло взмолился он и тут же закашлялся, сплюнув кровью. — Я никого не убивал, клянусь. Всё не то, чем вам кажется.

Каждое слово давалось ему с большим трудом, но тем не менее он смог выдавить из себя три предложения, после чего его скрутило в спазме. Мужик свернулся клубком и весь затрясся, покрываясь липким потом.

Твою ж мать! Одно дело зарубить страшное чудище, и совсем другое человека.

— А если ему башку отсечь, она потом в волчью превратиться? — спокойно спросила Мегида, похоже, крепко вошедшая в роль грозной варварши.

— Сейчас проверим, — пожал я плечами. — По идее должна. А иначе как нам выполнить задание?

Говорил я уверенно, но в душе было как-то не по себе. Я никогда не любил убийство людей НПС. Да о чем говорить, у меня лучший друг Грызлик. Я сильно проникаюсь окружающим, и из-за этого такие решения даются очень тяжело.

Конечно, может, он и притворяется, а на самом деле маньяк, каких поискать. Просто выигрывает время. Сейчас отдышится и снова попытается вспороть нам животы и откусить головы.

Я коснулся рукой дырок от когтей на кожаном нагруднике. Я чувствовал, как под броней продолжает кровоточить рана. Он нас не жалел. Если б я был без брони, то погиб. Так что к черту сантименты.

Тихон все понял по моему взгляду и отвернул Мегиду. Одно дело смотреть на обезглавливание зверя, другое на казнь человека.

Я поднял меч. Примерился к шее. Мужчина всё еще вздрагивал. Казалось, он даже не может помыслить о сопротивлении. Не осталось сил. Черт! Меч маловат, еще и не с первого раза шейные позвонки перерублю. Вот же долбанные сценаристы.

Ладно. Погнали!

Я с хеканьем опустил клинок, но в лезвие что-то ударило, выбив искру, и оно отскочило. Я оглянулся, обнаружив на земле стрелу. Растерянно обернулся на Завесу. Но она стояла рядом. Тогда вцепился взглядом в камыши.

Из них начали выходить люди, вооруженные вилами, заточенными лопатами, топорами и колами.

— Брось оружие, чужак! — сказал лысый старик с вилами.

Да что вообще происходит?

— Рок?! — неверяще воскликнул вдруг последний выползший из камышей. — Рок, твою мать! Старый ты чертяка. Я думал, тебя уже задушили в темнице.

Это был парень лет двадцати пяти в некогда красной бандане, сейчас она вся выцвела.

— Да убери ты к ирдам свои вилы, Бон, — прошел мимо лысого деда парень. — Это же Рок. Я вам про него рассказывал. Жгижир, черт побери! Он свой в доску. Сейчас мы всё решим. Рок, дружище, — обратился он уже ко мне. — Это не то, что ты думаешь. Оборотень — наш спаситель. Посмотри на этих людей. Что ты видишь?

Я внимательнее глянул на отряд. Мужчин немного, в основном подростки, старики и женщины. Полтора десятка человек. На всех три комплекта видавшей виды брони.

— Сзади! — завопил подросток с лопатой, и все разом обернулись. За спинами окруживших нас возник Жора, поигрывая дубиной.

Где-то еще прячется Артур. Шансы уравнялись! Теперь можно и поговорить.

Глава 12. Выбор

— Ты что не помнишь меня? — удивленно уставился парень после нескольких минут диалога, даже бандану снял с головы, демонстрируя кудрявую пшеничную шевелюру. — Это же я Тони Четверка. — Он показал левую руку, на которой отсутствовал мизинец. Шкала Слияния замерла в шатком равновесии и тревожно мигала, от моего ответа будет зависеть, просядет она или поднимется.

— Мне память слегка отшибло, — выкрутился я. — Приложили пару раз по голове в казематах. Лиц вообще не помню, события обрывочно.

Слияние перестало мигать и осталось на прежних значениях.

— Вот же ирдовые проделки, — покачал головой Тони.

Мы вкратце поделились информацией. Он поведал нам, что здесь прячутся целыми семьями от лорда Дарлинга.

Ситуация выходила дурацкая, можно сказать, патовая. Я не верил незнакомым людям, покрывающим оборотня. Строить невинные глаза любой дурак может. Как известно, в каждой империи в тюрьмах одни невиновные сидят, ага. Но и местные болотные обитатели нас в штыки приняли. Все-таки, как ни крути, а мы банда заключенных, хоть и отпущенных. Охотники за головами в прямом и переносном смысле. С такими бдительность терять себе дороже.

Вступать с нами в бой якобы бывшие крестьяне боялись несмотря на численный перевес. Вилы против тролля не танцуют хоть ты тресни. Тем более в руках стариков, женщин и подростков. А мечей у них всего три у мужиков. Да и мы не горели желанием колотить вышеозначенных по моральным причинам, но и ждать дальше нельзя. Вдруг ликантроп, которого, кстати, звали Алекс, снова обернется волком. А оборотень при поддержке пусть даже плохонького отряда это уже серьезно. Они нас могут просто частотой ходов накрыть.

— Веди в поселок! — потребовал я. — Посмотрю на ваше бытьё и подумаю.

Четверка заулыбался, а вот старик Бон снова выставил вилы.

— Ты что не понимаешь, Тони, — зашипел он. — Эти бандюги хотят выведать, где находится наш дом, чтобы потом прийти сюда с войсками лорда.

— Я ему глаза завижу. Он дороги не увидит, — парировал Четверка. — Ты же согласен? — уставился парень на меня.

И снова всё так спорно. Он довольно убедительно отыгрывает абсолютное доверие ко мне. А вдруг просто отведет подальше и скинет в глубокий омут. Даже первый ход не поможет. Толку от него, если я в болоте по пояс буду стоять. Дубинкой мне по башке шмяк. А потом с подмогой вернется, нашим в тыл зайдет, и всё. Прощай шанс убить мертвого бога.

Я сжал зубы и тяжело задышал.

— Веди, чтоб вас! — зло прорычал я. Решение далось тяжело. — Но сначала мы подлечимся.

Ребята тут же достали зелья и начали отхиливаться. Я тоже выпил снадобье, но действовало оно здесь долго. Тихон на всякий случай наложил на мой нагрудник какую-то руну.

— К волку чтоб никто из вас не подходил, пока я не вернусь, — сказал крестьянам.

Тони завязал мне глаза банданой и повел. Я пытался что-то запоминать, но быстро отказался от этой идеи. Воняет тут везде одинаково, а направления меняются так часто, что нереально уследить.

Когда потянуло дымком, стало понятно, мы близко.

— На месте! — весело заявил Тони Четверка. Он, похоже, единственный, кто не сомневался в удачном разрешении конфликта.

Я огляделся. Из хижин, шалашей и землянок заинтересованно выглядывали дети. В центре готовились бревна для первой нормальной избы. Несколько старух, женщин и мужчин тут же подтянулись, чтобы выяснить в чем дело. Если я пленник, почему не связан, а если нет, то зачем повязка на глазах?

Эти люди не выглядели бандитами. Не было ни характерного сленга, ни манер. Да и детишек столько разбойничья ватага не плодит, чего уж. Ну и землянки не строит, а избы тем более. Слишком ленивы. А если и строит, то не своими руками. А рабов я тут не вижу.

Я все же поверил им и решил выслушать полную версию истории. Мы вернулись к остальным. Алекса укрыли плащом. Он спал, содрогаясь и постанывая.

— Рассказывайте, как дошли до жизни такой, — дал я отмашку.

Говорил в основном Тони Четверка, но и старик Бон и остальные иногда вставляли пару слов, дополняя историю.

Все началось несколько месяцев назад. Когда в столице поднялось восстание Жгижир из-за слишком высоких податей, новость о нем быстро разлетелась во все уголки. Местные тоже пытались бунтовать, но их быстро разогнали, казнив парочку заводил.

Затем Жгижир был подавлен. Виновные, в том числе и в моём лице, пойманы. Остальные участники, как я узнал, разбежались кто куда. Кто-то робингудит в лесах. Другие уехали подальше, пока всё не уляжется. Третьи вообще плотно подались в криминал.

Наместник города Андель, тот самый лорд Рэд. Приехал к Дарлингу с очень небольшим сопровождением. Алекс был бастардом бастарда прошлого лорда этих земель. Короче, вроде как и такой же крестьянин, но чуть благороднее остальных. Его всегда держали при замке помощником кастеляна. Фактически Фердинанд был ему как отец.

Про Дарлинга всегда ходили слухи, что он промышляет черной волшбой, слишком быстро он поднялся, появившись фактически из ниоткуда. В тот день лорд и наместник провели ритуал с жертвоприношением в подземелье замка. Что-то пошло не так. Алекс не погиб, а обернулся страшной тварью и бежал.

Спрятался на болотах, пока не научился себя контролировать. Дарлинг еще больше поднял подать. Народу совсем стало туго. Тогда старик Бон с семьёй и бежал сюда. Встретил здесь Алекса, а после у них родился хитрый план.

Оборотень был надежным прикрытием и защитой от солдат лорда. Вдвоем они потихоньку стали переселять сюда крестьян и убивать воинов замка, когда те устраивали облавы на Алекса. Волк таскал припасы, снабжая людей едой. Охотился в далеких лесах, принося мясо.

Община готовится зимовать здесь. Осталось только натаскать зерна. Если убить оборотня, они погибнут к концу осени, если, конечно, опричники лорда не доберутся до них раньше. Пока они не о чем не догадываются, но кто знает, что еще учудит Дарлинг со своим колдовством.

Мы с командой пошушукались и пришли к общему мнению, что звучит это всё довольно правдоподобно, не смогли бы они общую легенду так складно выдать.

Я обернулся к крестьянам.

— Помимо нас отправили еще две группы головорезов. Вас не оставят в покое. Болото и оборотень не панацея. Вечно здесь прятаться не получиться.

Они и так это понимали, но не знали, что делать.

Мы напоили вервольфа зельем лечения, погрузили его на носилки и пришли в их общий лагерь. Немного помогли с обустройством. Все же тролль и стальной помощник Тихона те еще силачи, с ними складывать избушку куда проще.

Поскольку каждый из нас теперь в некотором роде специалист по фортификации, быстро разошлись, изучили все подходы. Соорудили частокол и ров, который очень быстро стал сам по себе заполнятся мутной водой. Понатыкали ловушек.

Сели есть вместе с крестьянами, рассказывая им, как еще можно обезопасить подходы. Похлебка без соли и специй с грубыми зернами, слегка сдобренная жиром, едва ли была способна насытить взрослого мужика. Жора откровенно голодал, не было у нас столько еды, что его теперешнему организму требовалось, но тем не менее он ограничился порцией как у всех.

Мне отдали арбалет взамен сломанного.

Тони Четверка намазывал меня остаться на подольше, помочь. Мой опыт подпольного житья-бытья им очень нужен. Но я его уже прочитал. Он грезит еще одним Жгижиром. Говорит, ошибкой было начинать восстание в столице. Надо поднимать его в провинции и захватывать одну область за другой, лавируя мелкими отрядами, уходя от столкновений с крупными силами. Создавать подполье. Сотни и сотен мелких баз вроде этой, разбросанных по всему Анделю.

Звучало это всё отлично. Могло получиться. Нет. Точно бы получилось.

Тихон уже сложил печурку из камней и глины, усилил нашу броню и крестьянскую снарягу и теперь клепает им доспехи из низкокачественной болотной руды. Переплавляет мотыги в копья.

Всё это было правильно, здорово и прекрасно. Но… Являлось одной большой ловушкой. Детишки, разглядывающие рисунки на руках Мегиды, аккуратно щупающие рога Леи и уши Завесы. Всё это ловушка времени — истинный подвох испытания.

Вдруг этих самых минут нам не хватит на прохождения остальных испытаний или, что будет совсем уже глупо, на убийство мертвого бога. Что будет, если мы не уложимся в отведенный срок? Я не знал, но лучше не проверять.

Оборотень пришел в себя и присоединился к общей трапезе, ел он за пятерых.

Темнелось. Детишки утомились, столько впечатлений за день, да их еще и припрягли работать. Они откровенно умаялись, почти наравне со взрослыми откидывая тяжелую влажную болотную почву во время рытья канав. Старики, женщины и подростки тоже покинули нас, оставив немногочисленных мужчин на ночные посиделки у костра.

— Вы меня простите, — посмотрел нам в глаза Алекс. — Я защищался, вы должны понять.

— Проехали, — махнул я рукой. Сокланы закивали. — Сам то как?

— Ребра болят, — пожаловался он. От попадания стрел и файерболов не осталось и следа. Даже шрамы уже затянулись, а ребра все еще болят. Опасная вещь — эта кувалда Тихона.

— Должен сообщить, что мы все равно отрубим тебе голову, — сказал я. После чего округу окутала мертвая тишина, казалось, даже костер перестал потрескивать. На мне скрестились взгляды всех присутствующих. — Нам нужно двигаться дальше. — твердо заявил я.

— Дикарь… — растерянно обратилась Лея. — Саша, это… это не по нашим правилам. Эти люди они…

— Я знаю! — стараясь сдерживать начавшую закипать внутри бурю, сказал я. — Это второй подводный камень испытания. Мы эмоциональные игроки, подобные вещи могут вбить клин в наши отношения, и остальные препятствия клан пройдет медленнее или вовсе заруинит. Тихон, ну хоть ты скажи им.

Хоббит тяжело засопел, говорить не стал, но закивал, соглашаясь со мной.

— Голосуем! — объявил я, не желая дальше размазывать сопли на кулак. Споры, истерики, заламывания рук, от этого никому хорошо не будет. — Кто за то, чтобы отрубить Алексу голову.

— Эй, вы охренели! — зарычал он. — Ирданутые совсем, я вообще-то здесь!

— Заткнись! — зыркнул я на него. — Кто за, руки вверх! — сказал и поднял руку.

Тихон поджал губы и тоже поднял руку. Остальные сидели молча и переглядываясь.

— Дикарь прав, — взяла слово Ирма. Её кошачьи глаза завораживающе поблескивали в свете костра и звезд. — Глядеть надо вглубь сюжета, в суть испытания. Это только второе по счету. Если забуксуем здесь, что будет дальше? — и она подняла руку, как отличница, желающая дать ответ на уроке.

— Я даже не знаю ребят, — промямлил Жора. — Нет, я не готов. У них тут детишки. Считайте, что сценаристы меня сломали. Манал я такие игры.

— Я против, — решительно заявила Лея. — Можно найти альтернативный способ прохождения, не обрекая десятки людей на смерть.

— Соглашусь, — сказал Артур. — Всегда есть несколько путей. Я монах и не смогу отмолить такой тяжкий грех. Волк должен жить.

Все смотрели на Мегиду. Варварша задумчиво разглядывала татуировки, не торопясь отвечать.

— Глупые вы, — вдруг сказала она. — Я не буду с вами играть.

— Пат. — сухо обронил я. Три на три. Паритет.

Луна вышла из-за облаков, и секира Мегиды явила рунную вязь, теперь покрывающую лезвие. Я глянул на офигавающих местных. На секунду зрачки Алекса мигнули, став волчьими, но когда небесное светило скрылось, они снова превратились в нормальные.

Черт ну, конечно. Оборотень!

— Есть решение! — сказал я, озаренный идеей. — Волк должен жить, Артур правильно сказал. И то, что мы глупые, Мегида права. Лорды не дадут им покоя, пока не увидят голову зверя, но убивать его нельзя.

— Э-э-э… — почесал брюхо Жора. — Я не врубаюсь.

— Чучело у нас сделать не получится, — сказала Лея. — Они же не такие тупые.

Я глянул на Алекса. Ну ты то обязан понять. Оборотень смотрел с еще большим недоумением, чем все остальные.

— Ты должен кого-нибудь укусить, — постучал я костяшками по голове. — У общины останется оборотень. — Лорды получат голову и на какое-то время отстанут от вас.

* * *

Тони Четверка с очень нездоровым блеском в глазах вызвался стать подобным. Эксперимент прошел удачно. На освоение способностей уйдет несколько недель, а потом кто знает, может, Андель ждет новое восстание. Только Жгижир за номером два пройдет под дружный вой бастующих. Надеюсь, я всего этого уже не увижу.

Алекс стойко принял свою участь. Даже в зверя обернулся, чтобы нам проще было его обезглавливать. Тело после смерти стало человеческим, а вот голова осталась волчьей. Его похоронили со всеми почестями. На душе было тяжело, но это лучшее из решений, которое можно было придумать, удовлетворяющее все стороны конфликта.

Из болот выходили, словно не два дня там провели, а целый год. Жора нес пропитанный кровью мешок с волчьей головой. Брели в тягостном молчании.

Ирма резко вздернула руку. Отряд замер.

— Следы, свежие, много. И все не наши.

Тихон на всякий случай начал призыв стального помощника. Я зарядил арбалет и повесил его обратно на спину. Мы продолжили путь, только впереди теперь шел Жора. Тихон указал в заросли на границе болот. Там начинался короткий пролесок, а потом шли поля до самого замка.

Надоело попадать в засаду. Мы и сами не пальцем деланные. Я, Завеса и стальной помощник растворились в кустах. Остальные продолжили путь, выстроившись в цепь за Жорой как за живым щитом.

Тихон видел своими очками больше остальных и за спиной раскладывал распальцовку. Четверо противников. Два слева от тропинки, два справа. Лучники. Скорее всего народу больше, просто остальные еще где-то попрятались.

Ладно. Дадим залп вслепую. Когда Жоре до кустов оставалось шагов тридцать, я с Завесой выстрелил. Кубики пробросились. Я смазал. А вот кошкодевошка поразила неизвестного. Не у кого из противников не было способности перехватывать инициативу, а потому остальные наши продолжили ход.

Все враги подсветились. Их было четырнадцать, точнее, уже тринадцать. Они скрывались за бугром и деревьями.

Стальной помощник Тихона утайкой двинулся на врагов, стараясь не вызывать шевеление кустов. Сам же хоббит начал каст усиливающих рун на тролля. Мы не торопились сближаться, ведь если потратить весь ход на дорогу до противника, то потом станешь простым тренажером для отработки ударов. Их больше. Так что пусть сами и подходят.

Лея вызвала огненный дождь по участку. Послышались крики боли и упоминание загадочных Ирдов через слово. Мегида, естественно, ушла в режим ярости. Жора поднял покрытый мхом ствол небольшого поваленного деревца и швырнул в кусты, где прятались стрелки, кого-то явно прибив.

Настало, наконец-то, время ходить Артуру. Он применил защитную абилку концентрации. Фактически пропускаешь ход, но перехватишь атаку недруга на тебя. При текущей дистанции правильное решение.

И тут настала очередь противника. Двое выживших стрелков выбрали Жору как цель, так как остальных тупо не видели за его массивной фигурой. Одна стрела завязла в накидке, другая бессильно отскочила.

— Гы-гы! — осклабился тролль.

Впрочем, радовался он рано, у них еще десять ходов.

Бандиты выбежали на дорогу, и тут все стало ясно. Это были другие две группы заключенных. Похоже, они решили поступить как благородные викинги, зачем изнурять себя длительными плаваниями и изматывающими поединками с англичанами и франками, если можно подкараулить вернувшихся из похода коллег по опасному бизнесу у берегов родной Дании.

Так и тут. Зачем самому ползать по болотам и пытаться одолеть неведомую опасную тварь, если есть те, кто сделают это за тебя. А резать гуманойдов — это дело привычное, да и не такие они страшные. Не считая тролля, конечно.

Почти все потратили ход на бег до нас, изрядно потрепанные огненным дождем, они желали отмщения. Что интересно, упакованы были ребятки по высшему разряду. Не иначе сначала кого-то грабили, и только потом за нами пошли. Один из них метнул копье, но промазал. Другой швырнул ножик, который застрял в шкуре Жоры. Лишь предводитель шайки обладал увеличенной длинной хода, оббежал нашего здоровяка и ткнул мечом в Артура. Тут сработала способность монаха. Он не просто уклонился, а вывернул меч из рук противника.

Мы снова перехватили инициативу. Стальной помощник выскочил сзади отряда недругов и ударил металлическим кулаком так, что раздался хруст черепа бандита, он отлетел на товарища, уронив его. Я метким выстрелом вывел из строя здоровяка с двуручным топором. Ирма поразила разбойника с щитом и мечом. Жора долбанул дубиной, выкосив половину строя. Лея накрыла вторую стеной огня. Мегида лениво махнула секирой, располовинив единственного бездоспешного бойца. Тихон вмял кожаный полушлем в макушку кинжальщика. А Артур использовал какой-то шаолиньский удар, похожий на танцевальный пинок из бразильской капоэйры. Врага забросило в крону дерева.

Противник был разбит. Только обезоруженный на первом ходу предводитель стоял в полном изумлении.

— М… может, договоримся? — кое-как сказала он. — Я кое-что знаю полезное конкретно для тебя. — глянул разбойник мне в глаза. Кубики начали танец. Его Харизма билась со среднеарифмитическим наших Харизм, как было у меня на мосту. И, что удивительно, ведь сработало.

— Давай, — против воли вырвалось у меня. Вот ведь!

Бой был завершен. Мы добили всех кроме главаря. Звали его, кстати, Баг. Он с удивлением наблюдал, как мы даже сапоги стаскиваем с поверженных. Остальные отвели его пошептаться, а Жора и Тихон со своим металлическим фамильяром пошли обратно в болото, отнести гостинцы нашим друзьям.

— Говори, — разрешил я.

— На тебя был заказ, — признался Баг. — Мы должны были тебя грохнуть еще в тюремном дворе, но обстоятельства, — кивнул он в сторону уходящего тролля. — Не в нашу пользу, короче. Ирды этих толстошкурых дери. — Потом на нас другой заказчик вышел. Рыжий такой, хитромордый. Странный тип, от него навозом и лошадиным потом за версту несло совсем не по рангу. Если учесть, сколько он нам забашлял.

— Вот откуда у вас голодранцев такие доспехи и оружие.

Баг лишь кивнул.

Снова поработал странный конюх, который, сдается мне, совсем не тот, за кого себя выдает.

Мы отпустили бандита. Кто мы такие, чтобы перечить воле кубиков. Ему теперь одна дорога. Затаиться и не отсвечивать.

А нам в замок лорда Дарлинга. Сдадим голову и свалим отсюда. Надеюсь.

Глава 13. Портал междумирья

— Что за ирды сраные, которых тут все через слово поминают? — спросил Жора, когда мы уже подходили к замку, собирая заинтересованные взгляды крестьян. Люди бросали работу и на приличном отдалении следовали за нами. — Вот, блин! Слияние сразу просело.

Когда входили во двор, нас уже ждали. Лицо Дарлинга было трудночитаемо. Словно он был и рад, и огорчен одновременно, и чтобы не выдать чувств, просто окаменел.

Вокруг нас собралась уже приличная толпа. Лучники глядели со стен. Даже эльф корчмарь выскочил поглядеть.

— Неужели вам это удалось? — спросил Дарлинг. Жора молча открыл мешок, собравшиеся охнули, некоторые вспомнили ирдов, другие просто онемели. Одна из кухарок и вовсе рухнула в обморок.

Я же смотрел на Фердинанда. Он точно всё знал. Еле сдерживается, зубы сжал, глаза блестят, дышит тяжело.

— Поразительно! — играл на публику лорд. — Фердинанд, передай трофей таксидермисту. Повешу это в пиршественной зале. Что касательно вас, — он повернулся к нам. — Хотелось бы услышать детали, — постарался сказать Дарлинг как можно сдержаннее, но мимика выдавала его с головой, он нервничал.

Крестьяне шушукались

— Да какие подробности? — отмахнулся я. — Бой был скоротечен и кончился в нашу пользу. Тело сгинуло в болоте. Вытащить бы не получилось при всем желании. Голову то кое-как добыли. Не соблаговолите ли вы накормить усталых путников?

— Я бы с радостью, но у меня поручения наместника Анделя. Вот. — с этими словами он вручил нам свиток портала. — Вы должны срочно прибыть в столицу.

— Дайте хотя бы еды в дорогу, — настаивал я. Урчание живота тролля, сопровождавшее нас, могло распугать даже стаю волков.

Лорд недовольно поморщился и дал распоряжение. Нам вручили два мешка с едой.

Мы уселись прям посреди двора и, демонстративно игнорируя жужжащего над ухом лорда, не торопясь перекусили. «Срочно! Рэд будет недоволен! Дело государственной важности! Наместник настаивал!». Через какое-то время он понял, что только теряет авторитет в глазах собственных подданных и удалился. Жора съел всё, и, казалось, впервые наелся.

— Слияние полное! — довольно заявил он. — Кажется, я раскрыт секрет этой шкалы для своего перса.

Мы не знали, что нас ждет с той стороны портала, но и тащиться сутки до столицы совсем не хотелось, поэтому вышли за стены. Тихон на всякий случай призвал своего помощника и наложил на нас пару защитных рун. Мегида вошла в состояние ярости, а Артур использовал концентрацию.

Меры предосторожности оказались излишними. Появились мы на дороге перед загородным имением наместника Анделя. Всё это поняли по табличке, стоящей у обнесенного металлическим забором особняка.

Десятка стражей проводила нас в приемную Рэда. Пахнуший духами лорд, улыбнулся.

— Рад, что вы смогли обезопасить земли моего друга. А что с остальными заключенными?

— Не знаю, — безразлично пожал я плечами. — Не видел их, с тех пор как получил свободу.

Хотя хозяин дома и сам обладал приличным показателем Харизмы, кубики сработали как надо, и ложь прошла.

— Хм. Досадно. — скривил губы лорд. — К сожалению, должен сообщить вам, что мы потеряли доступ к порталу междумирья. Его смотритель последний из верховных магов старик Маурон сошел с ума и сбежал с ключом. С магами такое часто случается. Любят они заглянуть за грань человеческого восприятия. Он чрезвычайно опасен. Заклинаю вас, не вступайте с ним ни в какой контакт — ни в зрительный, ни в словесный. Он мастер контроля разума. Вот его адрес, — он передал через стража бумажку, где на карте города был кружком обведен дом. — Убейте его быстро и неожиданно. Ни в коем случае ничего не трогайте из вещей. На любой из них может быть проклятие. Черный кристалл на его шее и есть тот ключ. Передадите его мне, я уже нашел нового хранителя, способного обращаться с артефактами такого типа. Я бы и рад помочь, но лишних людей нет. Вся стража занята в расследовании, кто-то перебил постовых на одной из застав.

Вот так вот. Он даже не предлагал. А тупо поставил нас перед фактом. Мол, вам же надо в портал, вы и суетитесь.

— Да мы и сами с усами, — сказал я. — Нам бы только немного денег на магические щиты и всё в таком духе. К волшебнику на кривой козе не подъедешь.

— Конечно.

— Что думаете? — спросил я у команды, когда мы засели в одной из таверн. Жора не стал размениваться на мелочи и выкупил сразу весь чан наваристого супа.

— С душком дельце, — заявила Ирма. — Рэд врёт.

— Угу, — в кои то веки согласился с ней Артур. — Где это видано, чтобы утративший разум остался мастером контроля разума, ну бред же.

— Надо сначала поговорить с магом, — предложила Лея. — Если не получится, тогда можно выкрасть кристалл, в конце концов, у нас в команде плут. А уж как артефакт работает и сами разберемся.

— Согласен, — подвел я итог. — Возвращаться с ключом от портала к наместнику нельзя. Пустит нас в расход. Чуйка прям орет об этом.

Сходили сначала на конюшню, моя Харизма и обольщение Леи не сработали вообще. Пришлось применять запугивание, Жора может очень правдоподобно изображать то, что сейчас сожрет кого-нибудь живьем. Не было там никогда никакого рыжебородого конюха. Пришел десятник со стражей и сказал, что этот человек будет работать тут весь день, ни здрасьте ни до свидания, причин не объяснил. Вопросы посоветовал не задавать и забыть это на следующий день как страшный сон.

Мы прошлись по лавкам, закупая снаряжение на резист к магии и расходники для зачарования. Теперь у меня и Ирмы стрелы были такие, что мы не то что мага, дракона в ежика превратим.

Нагрянуть к старику решено было в дерзкой манере. Чтобы он чего чудить не надумал. Жил волшебник на окраине в тихом райончике. Небольшая квартирка располагалась на втором этаже двухэтажки. Вход был с улицы.

Я забрался на крышу. Жора стоял у дверей. Остальные караулили внизу.

Едва тролль постучал, раздался скрипучий старческий голос, словно говорившему смерть сказала: «Еще минуть пять гуляй, а потом со мной пойдешь».

— Кого там ирды принесли?

— Дед, сними проклятье, — пробасил Жора, заготовленную легенду. — В тролля меня превратили.

Я спустился вниз головой, чтобы заглянуть сквозь окно. Старик в домашней ночнушке кое-как двигался в сторону двери. На руке вспыхнули неизвестные чары. Ничем хорошим для нашего толстокожего друга это кончиться не могло. Я перекинул веревку через дымоход, активировал защитный амулет и с разбега залетел в окно.

Осколки стекла сыпанули во все стороны, но магическое поле их даже не заметило. Я оказался в комнате, тут же отцепил веревку, за долю секунды приблизился к Маурону и приставил кинжал к горлу.

— Чары туши! — рыкнул ему в лицо.

— Поздно, — еле слышно улыбнулся старик, и только сейчас я понял, он мертв. Это чертова кукла, разумная марионетка не более. По стенам и потолку вспыхнули рунные письмена и пентаграммы. Я попятился к окну, не выпуская старика, желая прикрыться им как щитом, ведь не знал, что за магия сейчас сработает.

Сработала самая банальная — магия огня. Раздался взрыв и меня вышвырнуло в окошко.

Очнулся лежа на спине, накрытый колдовской марионеткой, сохранившейся только с одной стороны. С другой он обуглился до самых костей. Жора валялся в переулке, нашпигованный щепками. Остальные поднимались с земли. Тут дверь первого этажа распахнулась, оттуда вышел мужчина лет сорока в пыльной шляпе и мантии с посохом, он взмахнул им, но замер в растерянности, а потом сообразил в чем дело и сказал:

— Кто у вас там первый ходит? Давайте быстрее.

От абсурдности происходящего я выпал с осадок. Всё понимаю, для них это норма. Они по этим правилам давно живут, но для нас то это дико. Как если б кролики в нуболоке начали кричать: «Эй, ну че ты там мнешься? Быстрее входи в мою агрозону, я тебе задними лапами по харе дам и пойду дальше травку жевать».

Я оценил амулет. В труху. В прямом смысле, тупо рассыпался. Вся надежда только на броню теперь. Зарядил арбалет ледяной стрелой, может, удастся замедлить мага. И уже почти нажал на спусковую скобу, как дошло, мы же поговорить хотели.

— Погоди! — понял я руки вверх. — Мы поговорить хотим.

Кубики закрутились, но удача была не на моей стороне. Я потратил ход впустую. Маг взмахнул посохом, и меня впечатало в каменную кладку.

— Следующий, — спокойно сказал Маурон. Благо все были готовы к такому исходу. Началась битва. Только вот складывалось всё не в нашу пользу. Его защитное поле держало все удары. Волшебник просто игрался с нами, пока не сдохли амулеты, а затем он атаковал уже всерьез.

Маг раскидал нас с необычайной легкостью. Поначалу я надеялся на то, что у него мана кончится, но, видимо, её запас был необычайно большой.

Попался маг очень глупо. Мы уже все были на последнем издыхании. Жора валялся парализованным, Тихон был придавлен остатками своего помощника, Мегида почти плакала, глядя на обломки секиры, Артур валялся без сознания, Ирма висела в воздухе, я, размазывая кровь по брусчатке, полз к арбалету, ведь не знал, что еще делать. Только лишь Лея еще как-то держалась со своим огненным щитом. Запасы маны иссякли, и девушка рухнула на колени.

— Вот и всё, — скучающим тоном подвел итог Маурон.

— Ну почему же сразу всё, — ласково пропела Лея. — У этого может быть продолжение, — стрельнула она глазками.

И ведь проканало! Обольщение сработало!

Волшебник отбросил в сторону посох и склонился над тифлингессой.

Я всё же дотянулся до арбалета. Голубая стрела покинула ложемент и окутала мага ледяным коконом по самую шею.

— Ирдовы чудеса! — выругался он. — Надо было сразу вас прикончить, а не играться.

Тихон выбрался из-под останков магического фамильяра и набросил поверх ледяных оков сетку. Завеса, упавшая с высоты, кое-как пришла в себя, вскинула руки, и сквозь камень проросли корни, опутав и без того крепко удерживаемого мага.

— Вы, кажется, поговорить хотели? — улыбнулся он. Не было в этих словах страха или заискивания. Маурон спокойно предложил варианты. Я сколол лед у груди и забрал цепочку с большим черным кристаллом.

— Ты совершаешь ошибку, человек. Я помню тебя, ты же тот мальчишка, как там тебя… Деда твоего помню. Хороший был человек. Он бы никогда не сделал того, что хочешь сделать ты…

— А что я хочу сделать? — с интересом уставился я на мага.

* * *

— Получается, зря я свою квартирку разнес, — огорчено вздохнул Маурон, выдергивая телекинезом щепки из шкуры Жоры. Он до сих пор выглядел так словно его мудохали множество маленьких сухих энтов. — Десять лет в ней прожил. Хорошо хоть записи перепрятал. Не сгорели родимые.

Когда мы разговорились, стали ясны многие темные пятна происходящих здесь событий. Волшебник оказался совсем не стариком, всё потому, что Рэд перетянул на свою сторону его ученика, ведь кто как не он, знает все слабые места древнего мага. Только вот юному падавану не хватило мощи и хитрости тягаться с наставником.

На этой части истории я невольно зауважал изворотливость нового знакомого. Он выбил душу из тела ученика, а сам вселился в его тело. Своё же сделал приманкой для следующих убийц. Собственно поэтому марионетка и могла творить волшбу, ведь только одаренный при жизни, может быть таковым после смерти.

Хотя у смены тела оказалась и обратная сторона. Падок был его ученик на женщин. Потому маг и не смог противостоять магии полудемонницы. Это задачка, которую ему еще предстоит решить.

Больше всего старика заинтересовал наш бой с оборотнем.

— Теперь всё ясно. Так я и знал, — приговаривал он во время рассказа. — Ирдовы выкидыши. Сучье племя! — костерил он Дарлинга и Рэда. — Знал бы раньше, наслал бесплодие на их матерей.

А затем он поведал нам, что на самом деле твориться в здешнем славном королевстве. Дарлинг и Рэд пытаются сломать текущее мироустройство и у них даже почти получилось. Двойной ход вервольфа, первая атака с дополнительным действием, спасбрасок на каждую атаку — всё это может быть совмещено, скажем, в трех существах, но никак не в одном.

Лорды хотят выйти из игровых условностей. Разрушить правила текущего мироздания. Страшно представить, что тогда тут начнется. Более того, они хотят пойти дальше. Когда достигнут своих целей, захватив всю власть и устранив всех конкурентов, они хотят полностью разрушить сложившиеся здесь законы бытия, тем самым сломать существующий порядок, установив неравенство и типичную цивилизацию.

Не то, чтобы сейчас здесь жизнь сахарная была. Но это замкнутая саморегулирующаяся система. Если б не Рок, кто-нибудь другой рано или поздно поднял бы восстание, и все снова жили бы счастливо.

Лорды уже уничтожили остальных трех хранителей ключей, только не знали, что хитрый Маурон, давно подменил их части кристалла на фальшивки. Получив доступ к порталу междумирья, они точно добьются своего.

— Вынеси отсюда этот ключ, — попросил маг. — Этим недотёпам никогда не создать новый. А вот я создам. Обосную орден хранителей заново. Прости, но твоего друга Четверку мне придется убить. Он ломает систему.

— Зачем убивать? — уставился я на мага. — Излечи его. Волшебник ты или погулять вышел? А еще лучше возьми в союзники. Он парень идейный, если сможешь разжечь в нем искру, получишь самого верного и преданного друга и соратника из возможных. Ну и Жгижир два при поддержке мага и оборотня обречен на успех.

— А при поддержке последнего из истинной правящей династии тем более.

Нет. Это мы уже проходили. Пусть сами возятся. Мне дальше пора. Я повернулся к своим.

— Ребят, вы, конечно, извините, но я сейчас задвину очень душную, но серьезную тему. Я вам честно скажу, этот мир для меня давно больше, чем игра. И меня иногда посещает мысль, а что если он реален, просто правила тут другие. Прочитал в свое время пару фентэзийных книг на эту тему. И знаете, я, стараюсь, конечно, абстрагироваться, но не всегда получается.

Фанмир магическим образом вытаскивает из нас то, что запрятано глубоко внутри. Посмотрите на Мегиду. Вспомните, какая она была замкнутая стесняшка. А теперь она смеется и улыбается чаще, чем кто-либо. Потому что на самом деле глубоко в душе она лучистое солнышко.

Если мы не убьем мертвого бога, то очень долго будем переживать этот провал. Утешительный приз и сладкие бонусы «За участие», едва ли поднимут нам настроение. А Мегида забъёт на это дело и будет радоваться и такой маленькой победе. Потому что в чем-то она эту жизнь поняла больше, чем мы все вместе взятые. Я хочу быть как ты, — заглянул я девушке в глаза, она не улыбалась, щеки её смущенно запылали, а глаза покрыла влажная пленка. — Так вот, к чему я это всё. Если вдруг у нас не получиться, мало ли. Я не хочу сожалеть об остальных выборах, совершенных на этом пути. В реальности я довольно беспомощен, но здесь у меня есть сила. Я хочу спасти жителей этой маленькой запертой локации, чтобы их мир оставался волшебным и более справедливым, чем наш. Вы со мной?

— ДА-А-А-А! — дружно грянули друзья, да так искренне и столько уверенности и энергии было в этом крике, так от этого на душе тепло стало. И я ощутил, прям всеми фибрами души, что счастлив.

— А ты хорош, — шепнула мне на ухо Лея.

Черт, да я ведь реально неплох. Может, я наконец-то нашел себя? Может, и не нужны мне были все эти бои, травмы, стенания по разрушенной жизни. Маленький дружный боевой коллектив и невыполнимая задача, видимо, вот что наполняет мою жизнь смыслом. Сердце защемило. Черт, ребята, я вас не подведу! В лепешку расшибусь, но сделаю всё, чтобы наши мечты исполнились.

— Рэд не мог не подстраховаться. — подал голос Маруон. — И чем дольше мы ждем, тем плотнее кольцо оцепления возле портала. Я изрядно потратился. Смогу перенести вас мимо первых нескольких застав и задержать солдат, но мост вам придется штурмовать самим.

Волшебник выпил зелье маны. Мы тоже времени даром не теряли. Подготовились к битве.

— Руки на плечи! — скомандовал он. Мы образовали круг и коснулись мага. Он начертил на камне символ и ударил посохом в его центр. На секунду мы очутились в полной темноте, а уже в следующий миг перенеслись в точку назначения.

Оказались на ровной площадке у подножия уходящего под сорок пять градусов каменного моста с очень низкими бортиками. Он вел на ровную площадку, где стояла пустая арка портала, окруженная отрядом наёмников.

Сзади было две длинных лестницы. Сверху и снизу у каждой стояла пара воинов. Нас заметили, один из них тут же протрубил в горн.

Метрах в пятидесяти расположился целый гарнизон отборных солдат, они ломанулись по ступеням.

— Удачи! — уверенно кивнул нам Маурон и окутался защитным полем.

— Стой! — крикнул Жора. — А кто такие эти ваши ирды?

Старик лишь захохотал и опрокинул посохом первого воина.

Мы побежали вверх по мосту, укрываясь за троллем. Охраняющие портал начали обсыпать Жору стрелами. Я с Ирмой отстреливался в ответ, Лея кидала небольшие файерболы, так как мана не успела полностью восстановиться.

На половине пути стало понятно, что если не изменить тактику наш толстокожий друг, просто не сможет добежать до конца. В нем уже торчали десятки стрел, столько же в дубине, и пусть ни одна из них не задела жизненно важные органы, урон накапливался, Жора стал замедляться.

Лея запрыгнула ему на спину и повесила огненный полог. Часть оперенных снарядов стала сгорать и отклоняться. Наконец, мы достигли площадки.

— НА-А-А! — заорал вышедший из себя тролль, расплющивая латника вместе с доспехом. Никому не нравится быть мишенью. Тихон сразу бросил сетку на ближайшего верзилу, его спеленало и утянуло за бортик. Я выхватил меч и схлестнулся с парнем в черном капюшоне. Мегида была без секиры, поэтому попросту поднимала и сбрасывала воинов.

Артур показал всю красоту своего кунг-фу. Раскалывал щиты кулаком, ломал руки ребром ладони, вминал нагрудники ударами ног. Ирма впервые пустила в ход кошачьи когти, располосовав горло одному из воинов.

— Стой! — раздался знакомый голос. Из-за портальной колонны вышел рыжебородый конюх и вывел молодую девушку, приставив ей кинжал к шее.

— Рок, — еле слышно прошептала она, стараясь не напрягать горло, чтобы лезвие сильнее не впилось в кожу.

Анна! — откуда-то из глубин подсознания пришло понимание. Одна из двух слабостей моего персонажа.

Все замерли, противник по большей части был разбит. Я смотрел на паз под кристалл. До него всего десять шагов и уже никто нас не остановит.

Шкала слияния была на сотне. Можно попробовать снять этого придурка из арбалета. Шанс довольно высок. Я подготовил оружие и прицелился, отступая к порталу.

— Двинешься ещё и она умрёт, — предупредил рыжебородый. — Говорил я папаше, что нужно было убить вас раньше. Но он хотел сделать всю грязную работу вашими руками. Хорошо, что я слушаю старого дурака, но всё равно подстраховываюсь. — он сильно надавил кинжалом, слегка проколов кожу девушки.

Это сынок наместника. Теперь всё встает на свои места.

Я посмотрел на Анну, и сердце бешено заколотилось. Это не моя реакция, а игровой куклы. Я его вполне понимал. Пышечка в крестьянском платье с вырезом с тугой пшеничной косой до пояса. Кровь с молоком. Несмотря на испуганный взгляд. Единственный изъян, отсутствует мизинец на левой руке. Черт! Да это же сестра Тони Четверки. Всё переплетено, сценаристы, ирды их за ногу!

А я еще думаю, че он все время про нее заговорить пытался. Я гасил диалоги в зародыше, а вот в чем дело. Однако.

— Опусти оружие, Рок! — приказал рыжий. И против моей воли руки пошли вниз. Какого черта?!

Сокланы странно на меня посмотрели. Сознание разогналось, перебирая варианты. Это не магия контроля и не харизма. Я бы понял.

Стопроцентное слияние, мать его за ногу! Вот и выяснилась его оборотная сторона.

— Можешь открыть портал и свалить, но кристалл останется здесь. Давай запускай! — кивнул рыжий головой в сторону портального устройства.

Я уже не управлял телом, лишь бросил растерянный взгляд на товарищей. Даже долбанного чата нет, чтобы написать им, что на самом деле происходит. Ну же, ребята, соображайте!

Руки вставили черный кристалл в паз. Нажали кнопку рядом. Можно было выбрать перемещение внутри Анделя или во вне. Я выбрал второе. Колонны перехода зарядились, вспыхнув письменами неизвестного языка. Постепенно они стали излучать энергию и концентрировать её, образуя линзу перехода.

— Всё, валите отсюда, — сказал рыжий. — Девчонка зайдет с последним из вас.

Сокланы продолжали недоуменно пялиться, так и не сообразив, почему я решил вдруг стать таким послушным. Думали, что у меня какой-то хитрый план родился.

— Красавчик, зачем тебе она. Может, меня лучше в заложники возьмешь? — попыталась сыграть на обольщении Лея, но не сработало. Отпрыск дома Рэд лишь усмехнулся и покачал головой.

Ну же Рок, твою мать! Я же тебя уже знаю. Ты не такой! Не будь бездумной игрушкой в чужих руках. Будь в моих!

Жора скрылся в портале и, казалось, сквозь магическую пленку донесся его радостный крик, небось, взмыл в небо как самолёт.

Черт, долбанное тело. Слушайся! Рок бы не стал так глупо идти на поводу у какого-то хоть и хитрого, но ублюдка. Рок! Отдай штурвал, сука!

Сокланы один за другим исчезали в портале. Каждый останавливался и вопросительно смотрел на меня, мол, точно уходим. А тело так уверенно им кивает. Типа, да, всё под контролем. Еще и подмигивает иногда.

Я напряг всю волю сколько было. Я первожрец великого духа Зика. Будущего бога Зика. Какого хрена жалкая игровая кукла вершит мою судьбу своими руками?

РОК!

Губы на миг дрогнули. Я почувствовал, что сломал какую-то невидимую стену. Рыжий уже подходил ко мне, чтобы передать Анну. Я снова напрягся и понял, что контролирую речь. Только её, но мне этого будет достаточно.

— А кто такие эти ваши Ирды? — спросил я. Шкала Слияния мгновенно просела на десять пунктов, возвращая мне полный контроль.

— Ты идиот? — опешил рыжий.

Вместо ответа я вскинул арбалет и выстрелил, еще до того, как полностью прицелился. Учитывал долю секунды на реакцию механизма стреломета, и потому когда я точно взял голову в цель, болт уже покинул ложемент.

Отпрыска Рэдов откинуло назад.

— Рок! — воскликнула Анна и бросилась ко мне. Её пухлые губы впились в мои. Я развернулся, переключив режим портала.

— Бежим! — сказал я, мягко отстранив её и направил в арку. Она прошла через пелену.

Прости, Анна. Но у нас с тобой разные дороги. Я снова переключил портал на перемещение во вне и, забрав черный кристалл, прыгнул в затухающий переход.

Что еще нам подготовили долбанные садисты?

Глава 14. Чистилище

Из портала шагнул уже не Рок, а вполне себе Дикарь. Радующиеся сокланы обнимались друг с другом и со спутниками, даже вечно обделённого вниманием Робина потрепали по макушке. Наши помощники стояли ошарашенные, похоже, для них не было никакого ожидания, и теперь они не совсем понимали, откуда такая радость. Вроде вместе вошли в портал, вместе вышли, а счастья словно не через известный и тысячу раз обкатанный прокол в пространстве и времени прошли, а впервые на первом в истории самолете пролетели.

Жора глушил шампанское, выписывая в воздухе причудливые вензеля и при этом умудряясь не проронить ни капли. Видимо, мастерство не пропьешь, если это мастерство пить.

— Чего так долго? — обеспокоенно спросила Лея, обнимая меня.

— Бросили меня, гады, вот и долго, — сказал я, братаясь с Грызликом. — Я, между прочим, буквально чудом с этим вот вышел, — я поднял черный кристалл.

Портаниум. Ресурс. Крайне редкий. Цели и свойства распространяются далеко за пределы классической энергоёмкости.

— Вот те раз, — удивленно брякнул Жора, пикируя в центр группы.

Я пересказ друзьям то, что случилось.

— Смотрите! — указала назад Мегида.

Андель, накрытый куполом, отсюда смотрелся как игрушечный. Плавающий остров с ним сменил курс и направился вниз, заняв место рядом с первым пройденным испытанием.

— Кажется, я поняла, — сказала Лея. — Админы потом хотят эти зоны сделать доступными для всех игроков. Представляете?

— Это круто! — закивал Артур.

— Я бы с удовольствием вернулся туда после всего, — согласился я.

— Это очень сильно разнообразит геймплей, — подтвердила Завеса.

ТихийШелест: Можно будет отдохнуть от рутинного фарма и прочего).

Ведется начисление полученного опыта.

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 140.

Ремесло + 1. Всего 36.

Землекоп + 3. Всего 14.

Скрытность + 5. Всего 48.

Бег + 3. Всего 19.

Одноручное оружие + 2. Всего 11.

Владение мечом + 2. Всего 6.

Меткость + 3. Всего 11.

Стрелковое оружие +2. Всего 8.

Владение арбалетом + 2. Всего 3.

Легкая броня + 6. Всего 28.

Вы изучили новый навык Карманные кражи. Текущий уровень навыка 3.

Харизма +5. Всего 23.

Ловкость + 4. Всего 82.

Сила + 1. Всего 47.

Выносливость + 2. Всего 167.

Дух + 2. Всего 285.

Ментальная стойкость + 1. Всего 12.

Свободные очки прогресса 20. Всего 62.

Персональные двадцатигранные кубики характеристик.

Двадцатигранные кубики характеристик.

Репутация со всеми ликантропами повышена до Безразличия.

Репутация с жителями Анделя повышена до Дружелюбия.

Умение «На Ход Впереди». Вас никогда не смогут застать врасплох. Вы всегда чувствуете заранее, когда вас хотят атаковать.

В этот раз выбора нам не дали, но всё равно вышло здорово.

Мегиде досталась «Ярость варвара». Полезно, если до неё попытаются добраться в ближнем бою.

Тихону выпал «Стальной помощник». Правда, маны эта хрень жрет как трактор солярку, плюс ресы для создания, да и призывается очень долго, но тем не менее если есть время подготовиться к битве, такой боец будет очень кстати.

Артуру получил чисто монашеский бонус, помимо всего прочего, выпала солидная прибавка к Интеллекту, Духу и Ментальной стойкости, а вместо активного умения досталась пассивка. Теперь во время медитации он будет получать в пять раз больше свободных очков характеристик к Инте.

У Завесы друидские абилки чуть трансформировались в некромантские. Вместо оленят и птичек она теперь могла призвать пауков, воронов и прочих, соответствующих классу существ. Это на самом деле очень здорово, хоть какое-то разнообразие в её билде, а то она вообще почти без магии. Да, это мощно, эффективно, но немного неполноценно.

Жоре перешло умение «Кожа тролля». Спасибо, что не аппетит. По итогу двух испытаний он уже куда менее уязвим. Это не может не радовать.

Лея осталась со своим «Обольщением». Только, конечно, механика скила изменилась. Оно работало так же, как и прочие похожие заклинания на вроде «Страха», «Ужаса», «Успокоения» и «Ярости», то есть вычислялось по сложной формуле в зависимости от уровня тебя и цели, ваших показателей Удачи, Интеллекта, Духа и Ментальной Стойкости.

Приободренные долгожданным преображением в себя любимых и встречей с соратниками мы без страха шагнули в следующие двери.

Оказались в яркой комнате. На столе лежали семь комплектов формы водопроводчика и шлемы, больше похожие на кепки с коротким козырьком, смешные ботинки без шнурков, и самое забавное — накладной нос с усами.

Мы пожали плечами и переоделись, после этого открылась дверь в следующее помещение. Переход был странным. Наверное, нечто похожее ощущала тенеходка Даяна, когда ныряла в двухмерное пространство изнанки. Мы перешли в 2D мир. Текстуры просели, постепенно становясь восьмибитными. Ощущения неописуемые.

Мы начали дико ржать, глядя на пиксельные лица друг друга. От искаженного смеха, передаваемого ограниченной полифонией мы еще больше развеселились.

Всё вокруг было знакомо. Голубой фон с кустами и редко проплывающими облаками. Коричневая квадратная почва. Зависшие в воздухе куски кирпичной кладки со знаками вопроса между ними, зеленные трубы, выходящие из земли, бегающие маленькие грибы.

Все знали эту игру. Проходить её с полным погружением, это, конечно, интересный опыт. Труднее всего было заставить себя не просто подпрыгнуть, но и хорошенько ударить головой по кирпичику, чтобы выбить заветную монетку или грибочек. Но когда поняли, что боли нет, стали спокойно ломать башкой кладку.

После прохождения в 2D, перешли в 3D. Здесь уже было привычнее. Прошли испытание с легкостью. Отлично повеселились. Радовало, что нам не только придется рвать жилы, но и вот так вот становится первопроходцами несложных старых-новых игровых активностей.

За прохождения нам апнули Первопроходца, Бег, солидно прибавили к Ловкости, и вишенкой на торте — иммунитет ко всем ядам непосредственно в грибах, к выведенным токсинам с помощью алхимии это не относилось.

Восьмибитное царство уплыло от нас к остальным пройденным. Я уже представил, как ИскИны клепают из нашего прохождения рекламный ролик. Да, забавный тизер получится.

Следующие два испытания снова были скорее развлекухой, чем препятствием. Первое — классический файтинг, тут уж я отвел душу, вырубая огромных качков в жилетках и ломая, кости сочными фаталити в замедленном режиме. Это было мегаэпично. Ради такого, мне кажется, даже те, кто забросили Фанмир, вернутся испробовать новый режим.

Очередной остров уплыл, оставив в память о себе очередной ранг Первопроходца, повышенный навык Рукопашного Боя, и небольшую прибавку ко всем характеристикам.

Еще одно «испытание» заключалось в гонке на магических глайдерах, которые представляли из себя нечто похожее на летающие доски для сёрфинга. Нужно было обогнать НПС, не врезаться в крутые повороты и ловко расставленные препятствия. Уровни варьировались, а попыток была целая сотня. Не пройдет только полный кретин.

Конечно, Жора всех сделал. Хотя принцип полета был абсолютно другой, его чувство баланса было уже совершенно на ином уровне. Нам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть, а он с первой попытки прошел трассу, еще и НПС всех к хренам посшибал на радость публике на трибунах.

Следующее испытание должно быть серьезным. Эмоциональные качели — фишка любой игровой активности. Но здесь тот самый случай, когда тебе совершенно не нравится, что ты оказался прав.

Вы вошли в локацию Чистилище Избранных. Получено достижение Первопроходец 6. Получаемый опыт +6%.

Мы сразу оказались на каком-то поле, огляделись. Все выглядим как обычно. Способности при нас, уровни и спутники тоже. Только вот земля дрожит и этот топот, похожий на рокот грома. Обернулись мы слишком поздно.

Это очень неприятно, когда ты только появляешься, а вместо знакомства с обстановкой тебя сбивает конь, а следом другой кавалерист вздымает на копьё. Нас снесли так же легко, как прибой смывает песочный замок на пляже.

Мы увидели, что помимо нас вдали размотали лагерь неизвестных. Сотни изломанных тех покрывали холм. А дальше случилось обновление локации, а точнее, перезагрузка локации.

Следы от копыт сравнялись, примятая трава расправилась, мертвые тела исчезли, не оставив после себя ни одной капли крови. В долине на двух холмах стояло два войска. Одно чуть побольше с той самой смертоносной конницей, что разметала нас как кегли. Оно было подсвечено красным. Другое поменьше и отображалось зеленным.

Мы появились как раз перед ним. Матерые воины с испещренными шрамами лицами были даже не удивленны, а натурально шокированы. Проявлялось это у всех по-разному.

Одни переглядывались, кое-кто даже потрогал нас. Вторые смеялись как умалишенные. Третьи попытались атаковать, но были скручены своими же соратниками. Четвертые безудержно плакали. Пятые и вовсе не поверили в увиденное, кричали: «Нет! Нет! Этого не может быть! Чертовы пожиратели!». Шестые вообще никак не реагировали, словно внутри не осталось даже жалкого слепка личности — мертвоглазые как пластиковые солдатики.

Мы тоже были удивленны такой реакцией. Выглядело это натурально как сборище разом обезумевших. Особенно настораживал тот факт, что все они были вооружены. Кто знает, что им взбредет в голову, даром, что окрасила их система в дружественный цвет. Я только сейчас заметил сзади небольшой палаточный лагерь, и пасущихся поодаль лошадей в сбруе. Появился таймер. У нас было шестьдесят минут. Понять бы еще на что.

— Вы кто? — вышел, наконец, вперед седоусый мужик лет пятидесяти. Он был необычайно крепок для своих лет, доспех на нем сидел как влитой.

— Тот же вопрос, — сказал я. — Мы герои, идущие по лестнице испытаний, чтобы добраться до гробницы мертвого бога.

— Гробница, — покатился шепоток по рядам.

Я намеренно не стал говорить об убийстве, словно чувствовал, что делать этого не стоит, и оказался необычайно прав. А так не подкопаешься, мало ли зачем мы туда идём. Может, пробудить его, или у нас вообще научный интерес, а то и чисто материальный — за сокровищами пошли, ага.

— Свершилось! — закивал мужчина, голос его дрогнул. Казалось, ему стоило неимоверных усилий, чтобы не заплакать. — Я Крас Аврелий, — с каждым словом плечи его расправлялись, взгляд становился тверже и увереннее, — командир четвертого сводного полка доблестной десятой армии борцов с пожирателями рад приветствовать вас. — казалось, произнеся это, он обрел что-то давно утерянное, морщины чуть разгладились, он помолодел разом на десяток лет. Я таких метаморфоз никогда не видел.

Впавшие в психоз солдаты от его речи немного успокаивались, уже совладавшие с собой приводили в чувство товарищей. Да что у них тут происходит?

— Меня зовут Дикарь. А это мой соклановцы, — я представил всех по очереди. — Не сочтите за труд, объясните, что здесь творится?

— Я не знаю, сколько времени мы здесь торчим, Дикарь, — сказал Крас. — Но думаю, что уже под сотню годков. С момента последней битвы за континент.

— Не хочется тебя шокировать Крас. Но с тех пор прошло много больше тысячи лет.

И снова по строю прокатились шепотки. Пришедшие в себя взяли нас в кольцо, но только чтобы лучше слышать.

— Тысячилетие, — повторил командир, словно примеряя на себя образ вечноживущего. — Это многое объясняет. От некоторых моих соратников остались только оболочки. Теперь понятно, почему. Личность истаяла в вечном цикле смертей, — задумчиво протянул он. — Но это всё в прошлом! — приободрился седоусый воин.

— Крас, — одернул я его. — Мы так и не поняли, в чем тут дело.

— Это чистилище, друг Дикарь. Видишь вон тех ребят на холме?

— Ну.

— Эти ребята превосходят нас числом в пять раз. Скоро они двинутся в атаку и перебьют всех до одного. А потом мы снова возродимся, и всё повторится и так до конца времён. Это наше наказание.

— Что же вы такое натворили? — ошарашено спросил я, пытаясь переварить услышанное.

— То подразделение, — он мотнул головой в сторону неприятелей. — Когда-то было частью войска пожирателя Кинга. Его звали богом безумия. Хотя формально до бога ему было далеко.

— Позволь, уточню. А пожиратели это?

— Потерявшие контроль некогда разумные существа, единственной целью которых было поедание всех и вся, ради того, что стать еще больше и сильнее. Мы, признаться, думали, они уничтожили наш мир, но если вы откуда-то пришли, значит, где-то еще сохранилась жизнь.

— Жизнь бьёт ключом, будь уверен. На другом континенте живут миллионы существ всевозможных рас.

— Значит, спаслись. Всё это было не зря, — почти смог улыбнуться Крас. — Слышите, парни! — обернулся он к своим. — Всё не зря!

Реакция на это была неоднозначная. Многие до сих пор не верили в реальность происходящего.

— Чистилище, — напомнил я.

— Ах, да. Прости мне некоторый сумбур в мыслях. Я, как выяснилось, тысячу лет не общался с незнакомцами.

— Ничего. Я понимаю. Более чем. Никто из нас вообще не сохранил бы разум после такого. А вы еще вполне ничего, — я хлопнул его по плечу.

— Наш полк доставил Кингу много хлопот. Мы так засели у него в печенках, что он даже отвлекся от войны с… — тут он сделал странное движение челюстями, словно раскусил что-то невидимое. — Мы не можем даже произнести имя того, за кого отдали жизнь. Это тоже часть наказания. Но вы, как я понял, зовёте его мертвым богом.

Черт! Они были сторонниками мертвого бога. А Кинг получается еще один пожиратель, что воевал с ним. То есть это было до последней битвы, ведь тогда оставался только мертвый бог.

— Нас загнали, мы сражались до последнего, но противников было неисчислимое количество. Кинг не позволил умереть никому из нас, каждого вернул с того света. Он разделил свой разум и душу и создал это место, где навечно запер нас и один из своих провинившихся отрядов.

— Жесть, — не сдержался Жора.

— Получается, не все пожиратели мертвы! — как всегда выхватила главное Лея. — Ведь если часть его души здесь, значит, он в каком-то смысле жив.

Дикарь57: Похоже, пророчество, что нам показали неполное и закладка под ивент гораздо глубже, чем мы думали. Тут еще и заброс на следующее глобальное событие.

ТихийШелест: +

Завеса: Вангую возвращение пожирателей, то есть, протобогов, как только этот континент полностью освоят.

АхилительнаяДева: А прикиньте, если игроки тут всё освоят, понастроят городов, а вернутся эти буки и всё снесут, снова превратив весь континент в руины. И у нас будет повторение пророчества, но на новый лад, где мы сами выступим как герои древности.

Можно сколько угодно ругать сценаристов, но они все-таки своё дело знают. Мегида дернула Тихона за рукав и с улыбкой показала, что у неё от этих новостей волосы на руках встали. Я тоже ощутил, что забегали мурашки.

Крас тем временем продолжил рассказ:

— Мертвый бог сказал, что однажды он спасет нас. Конечно, поначалу мы надеялись выбраться, ведь всего-то и надо, что выиграть одну битву. Мы сражались. Меняли сотни тактик. Пытались как-то исхитриться. Но у нас никак не получалось победить. Затем мы еще много раз сдавались, теряли веру, сходили с ума, снова восставали духом. Столько всего было за эти века. Я и сам не раз угасал разумом, но откуда-то брал в себе силы снова возвращаться к жизни. Обретал веру. Молился покровителю. Я даже подозреваю, что либо он сам, либо Кинг удаляли наши воспоминания, а может, и не единожды. Иначе не представляю как мы это всё пережили. Но теперь, когда вы явились, у нас появился реальный шанс! Принимай командование, Дикарь, — склонил голову воин.

Нда. Помогать приспешникам мертвого бога, конечно, такое себе, учитывая, что он творил, но с другой стороны, они уже столько всего пережили, что сполна отплатили за все грехи. Каждый из них не по разу заново собирал свою личность из обрывков воспоминаний, они уже давно не те, кто поднимал мечи во имя пожирателя.

— Нет, — покачал я головой. — Надо сначала привести всех твоих людей в чувства, а то половина сейчас не может держать оружие. А потом посмотреть, что вы можете без нас. А уже затем станет ясно, где у вас и противника самые слабые места.

— Да будет так! — сжал кулак Крас и громогласно завопил. — Стройсь!

— Строится, — дублировали команды командиры младших звеньев. Некоторые мигом выполнили требуемое, другие же продолжали качаться в положении сидя, обхватив голову руками. Одних гнали пинками, другим командир пронзительно глядел в глаза и мягко уговаривал: «Даже, если это иллюзия, брат. Что ты теряешь? А вдруг это всё взаправду. Сразись за свободу последний раз, в конце концов, еще парочка смертей ничего не изменят».

Я старался не сильно вглядываться в их лица, от одного вида к горлу подкатывал ком.

Вся эта возня длилась очень долго. Некоторым так и не смогли доказать, что мы реальные.

Неудивительно. Наверняка каждый из них десятки тысяч раз представлял себе всевозможные сценарии своего чудесного спасения из этой ада. Уверен, ни в одном из них не фигурировали панда и пикси. Кстати, а это аргумент.

Я присел на ухо ближайшему болванчику, что ходил из стороны в сторону и нашептывал: «Вам меня не обмануть. Я больше не поведусь. Я смирился. Вам не отобрать надежду, если её нет».

— Дружище, будь я проклят, если хоть в одном твоём глюке до этого был пикси-алкоголик и бард, не умеющий играть, — в доказательство, я попытался выдать мелодию, но всё скатилось в обычный режущий ухо вой, словно записали как трубит слон, а потом воспроизвели в обратном порядке.

И ведь подействовало! Он не поверил до конца, но «Возможно, ты прав» более чем достаточно.

— А че мы их гонять будем? — отвела меня в сторонку Лея. — Пусть Мегида даст жару да и всё.

— Во-первых, они должны сами вернуться мыслями с того света. Во-вторых, смотри внимательно на границы локации. Территория маленькая. Ударной волне некуда будет деться. Накроет всех.

— Да, не заметила, по второму пункту. Ты прав.

— Люди готовы, Дикарь! — доложился Крас.

Таймер как раз закончил отчет. Снова раздался топот, от которого завибрировала земля. Мы поспешили отбежать подальше на боковой холм, чтобы видеть полную картину сражения.

— Последний шанс! — завопил Крас. — За свободу!

— За свободу! — поддержал его нестройный хор.

Войско мучеников чистилища двинулась навстречу врагу._____________За окном третью неделю стоит +30, но я каким-то чудом умудрился заболеть. Хотел выпустить проду в СБ, но в связи с обстоятельствами вместо одного дня на главу ушло все 3. Следующая прода выйдет, когда позволит самочувствие. Надеюсь, быстро вернусь в строй.

Глава 15. Тактика и стратегия

Итак, как уже и было сказано, противник числом превосходил наших временных союзников в пять раз. Это преимущество довольно абстрактно и непонятно, пока дело не дойдет до сечи. А уж там наглядно видно, что двадцать конных не могут противостоять сотне, точнее, могут, но не больше минуты.

Кавалерия противника, расправившись с нашей конницей, ударила во фланг мечникам и копейщикам. Это и стало решающим фактором в скоротечной сшибке. Узники чистилища не бежали. Они своё давно отбегали. Бились до последнего. В прямом и переносном смысле.

Еще несколько минут у врагов ушло, чтобы добить укрывшихся в пролеске стрелков, и тогда они двинулись на нас. Страшное зрелище, когда на тебя мчится почти полтыщи человек.

— Не геройствуем, — предупредил я своих. — Расходники не тратим. Проверяем резисты, крепость брони и реакцию. Не более. Это пока только разведка. Ирма, никакой нежити. Жора, никаких призванных существ. Бережем козыри.

Тихон стал стрелять, меняя стихию зачарования. Сопротивления у противника не отчего не было. Любая магия пробивала хорошо. Враг, похоже, вообще забыл, что это такое, так как поначалу даже растерялся. Однако командиры погнали солдат, и войско все же снесло нас с наскока. Но исключительно из-за того, что мы выяснили всё, что хотели и смысла сопротивляться особо нет. Время и психологический ресурс надо экономить.

Локация обновилась. Мы зареспаунились вместе со всеми, потеряв десять процентов накопленного опыта.

— Ага, — заметил я первый неприятный нюанс. — Сделать всё нужно как можно быстрее. С каждой новой попыткой мы будем всё слабее. — озвучил то, что все и сами поняли. Сливать опыт никому не хотелось.

При более детальном осмотре поля боя стали заметны некоторые особенности ландшафта, их можно использовать в свою пользу. Обе точки респауна находятся на противоположных холмах. Справа тоже холм, слева широкий ручей или узкая река — отсюда непонятно. Сзади пролесок. Лагерь представляет из себя сборище палаток и телег, с оружейными стойками и загоном для лошадей. Спереди две секции крестообразных кольев метров по десять каждая.

Всего в отряде сотня человек. Двадцать конных рыцарей. Двадцать лучников. Двадцать топорщиков в кольчугах с круглыми деревянными щитами, обитыми железными полосками. Двадцать копейщиков в стальных доспехах с прямоугольными щитами. Двадцать рыцарей мечников с треугольными железными щитами.

У противников всё то же самое, только вот доспехи на них темного цвета. И вместо двадцати стрел они пускают сразу сотню. Разброс уровней у всех местных от сто тридцатого до сто пятидесятого, то есть, под нашу команду подстроен.

У нас имелось множество преимуществ. Во-первых, нужно было обороняться, а это куда проще, чем наступать. Во-вторых, рельеф местности можно использовать. В-третьих, магия. В-четвертых, призванные существа(включая нежить, хоть это немного и другое). В-пятых, алхимия. В-шестых, сражались наши подопечные всё же чуточку, но лучше своих недругов, боли не боялись, могли спокойно принять удар в открытый участок, если это позволит убить врага. В-седьмых, противник откровенно расслабился. Что не удивительно, ведь давно им не оказывали достойного сопротивления. Это только основные.

У меня в голове буквально взорвался фонтан из идей и схем действий. Эти тактические выкладки нужно было срочно исторгнуть на суд общественности, а иначе мозг вскипит. Да и многие из них многоопытные бойцы сразу отвергнут, так как сто раз проверили.

— Командиры отделений ко мне! — гаркнул я так, что даже до сих пор пребывающие в некоторой прострации чуть просветлели взглядом и посмотрели, кто это там разорался. — Остальные вправляйте товарищам мозги. Лея, Тихон со мной останьтесь, а вы, — обратился я к незанятым друзьям, — разойдитесь, с народом пообщайтесь, может, кого выведите из ступора. И по территории походите, вдруг чего заметите, что мы упустим.

Пять человек подошли ко мне.

— Какие будут распоряжения? — спросил Крас.

— Я увидел достаточно. Есть некоторые идеи. Нужно, чтобы вы сразу отсеяли мусор. Как я понял, от конницы больше всего проблем.

— Верно, — кивнул наш кавалерист, длинноусый как гусар. — В те разы, когда мы были ближе всего к победе, мы разбивали их конницу.

— Так и думал, — кивнул я. — Что с сооружениями? Почему ничего не возвели?

— Первые пару десятков лет, мы так и делали, — продемонстрировал топор блондин с плетеной косой, сняв шлем.

— Какие укрепления показали себя эффективнее всего? — тут же впился я в него цепким взглядом.

— Да много всяких, — пожал он плечами. — Смотря какая цель. Если от стрелков укрыться одни подойдут. Если коннице проход закрыть другие. Если всё вместе третьи.

— Ясно. Какая из тактик показала себя лучше всего? Маневренная, глухая оборона или смешанная?

— Глухая оборона, — решительно заявил копейщик, уперев прямоугольный щит в землю.

— Понятно. Мы все же попробуем поиграться и так и так, — задумчиво сказал я, одновременно осмысляя следующую идею.

— Что думаешь? — спросила Лея. — Какой бюджет ресурсов и расходников закладываем в проценте от общего числа?

— Пока непонятно. Но для начала небольшой.

Я сбегал до деревьев и оценил толщину и расстояние между ними. Большинство стволов с руку или ногу взрослого человека. Конь пройдет, но биться ты на нем не сможешь, лучники тоже особо не постреляют, так, редкие меткие выстрелы из-за спин воинов, не больше.

— А расскажитека мне, доблестные воины, о ваших самых удачных попытках, — обратился я командирам. Как ни странно, в череде бесконечных смертей эти фрагменты они бережно пронесли в памяти.

— Понятно, — сказал я, когда союзники окончили рассказ и бросил взгляд на таймер. Еще полчаса до атаки в запасе есть.

— Колись, что задумал? — подтолкнула меня Лея. Ей уже не терпелось сравнить свои идеи с моими.

— Есть две тактики, — сказал я. — Точнее, есть тактики и есть стратегия. Шанс успешности плюс-минус одинаковый, но в первом случае может получиться быстрее.

— Количество смертей для нас не критично, — буркнул из-под шлема рыцарь с рисунком птицы на щите.

— Тогда я вам изложу, а вы сами выберете какой лучше. Первый — мы максимально выкладываемся в одной единственной схватке, стараясь по максимуму удивить соперника. Шансы победить довольно высоки, у нас тузов в рукаве великое множество.

— А второй? — сощурился Крас.

— Он построен на вашей основной ошибке.

— И какой же? — скрестил воин руки на груди .

— Вы всегда концентрировались на победе здесь и сейчас. Не было многоходовых комбинаций настроенных, скажем, на пять или десять обновлений локаций.

— Может, и было что-то такое, — почесал шлем в районе затылка блондин с топором.

— Возможно, было, — согласился Крас, погружаясь в воспоминания. — Но очень давно. И раз в голове не задержалось, не слишком удачно.

— А какой в этом смысл? — спросил командир лучников, поигрывая большим пальцем по тетиве.

— Как и в любом поединке, — терпеливо пояснил я. — Проводишь несколько выпадов, — я даже ткнул в воздухе воображаемым мечом, — приучая оппонента к своим ударам. А потом резко меняешь угол атаки и вместо живота бьёшь в голову или наоборот.

Все растерянно переглядывались, не зная, какой вариант выбрать.

— Может, что-то среднее применим, — предложила проходящая мимо Мегида, она мутузила жезлом воина. Тот пребывал в забытье и выставлял деревянный щит рефлекторно, казалось, с каждым стуком взор его становился менее мутным. В нём пробуждался интерес, кто же это потревожил покой его спящего разума. Так, глядишь, и в себя придёт.

— Что-то среднее, — задумчиво протянул я. — Ну да.

— Устами младенца, как говорится, — улыбнулась Лея, видя по моему выражению лица, что лежащая на поверхности идея пришлась мне по душе.

— Тогда слушайте… — я расстелил на земле кусок парусины, сорвав с одной из палаток, и начал чертить угольком схему поля боя.

Командиры отделений спрашивали, задавали уточняющие вопросы. Затем собирали свои отряды в кучки, пытались поставить им задачу. Было это нелегко, учитывая, что далеко не все еще вернулись к жизни. Многие готовы лишь бездумно бежать на врага, лишь бы поскорее сдохнуть, чтобы их потом целый час никто не трогал и не мешал жить внутри своей головы, где каждый за тысячелетия построил уже целые вселенные, куда там тем писателям.

Впрочем, были в противовес им и другие бойцы. Глаза их загорелись. Даже теми остатками разума, что у них есть сейчас, они не слепо верили, они реально понимали, что может сработать.

— Крас! — окликнул я отошедшего командира, так как внезапно пришла еще одна идея.

— Что еще удумал? — с интересом уставился он на меня.

— Я могу значительно усилить каждого из вас. Я первожрец одного великого духа, что некогда был божеством.

— Мы не сможем присягнуть ему, — опустил голову, только было оживившийся воин. — Мы навечно связаны с мертвым богом.

Твою та мать! Вот еще один подвох испытания. Они подпитывают его так же, как зубастики когда-то подпитывали спящего Зика. Может, чертов пожиратель Кинг здесь и не при чем. Или виновен в творящемся только на половину. Что если он с мертвым богом заодно и специально создал себе эдакий вечный двигатель. Его разум живет, потому что он запер здесь пятьсот своих последователей. Но они здесь заперты только потому, что живет его разум.

То есть, когда мы пройдем испытание, мы не просто не отрежем ручеек энергии, что льется в мертвого бога, мы по сути усилим его. Ведь эти воины будут безумно благодарны своему покровителю, они убеждены, что если и выберутся, то по воле его.

Засада!

Я вдруг рассмеялся, когда осознал, что спокойно рассуждаю о том, как перемолоть пятьсот высокоуровневых НПС, пусть и с помощью сотни союзных бойцов. Причем был убежден, что нам не понадобится больше трех попыток, ибо первые две будут лишь подготовительными. Раньше и мечтать о подобном могуществе не мог, а теперь это просто обыденность. Да, страшно представить какие перспективы откроются перед нами, когда закончится ивент. Мы же натурально универсальная группа для любых задач, а если нам еще под каждую шмот подбирать соответствующий… Наёмники высшего класса будут нервно курить в сторонке.

Кстати, про шмот. Последние левелапы, были какими-то лавинообразными, а бешеные темп игры не позволял нормально разобраться с некоторыми важными нюансами усилений.

Например, вещи масштабирующиеся каждые десять левелов давали неплохое усиление, но помимо этого у брони первожреца имелась такая маленькая деталь в описании «Пройдет много времени прежде, чем вещь раскроет все свои тайны». Как раз сейчас раскрылись два её свойства. Первое — пластина, по сути бронник. Теперь куртец держит десять тысяч урона. Затем способность уходит на откат. Второе — аккумулятор маны. Предмет поглощает часть магической энергии, прилетевшей в него, и возвращает владельцу, то есть мне. Пока всего 1%, но всё же неплохо.

У меня скопилось уже четыре кубика характеристик и надо было все их потратить. Суммарно со всех выпало тридцать два очка. В итоге теперь статы выглядели так.

Дикарь57. Уровень 140.

Основные характеристики:

Выносливость 189

Интеллект 731

Ловкость 88

Сила 51

Дух 303

На практике это означает, что мой минимальный урон 731, а скорее 766 ведь добавится от навыков владения инструментами, что для барда предел мечтаний. А сильным скилом могу вдарить и на 1497. Вряд ли в Фанмире найдется много таких как я.

Неплохо было прокачать некоторые способности. Ибо у меня скопилась гора очков таланта. Ведь кроме основных четырех бафов и дебафов ничего толком не улучшал.

Их, а именно Бодрящую, Расслабляющую, Резонирующую мелодии и Боевой марш довел до капа, то есть до 9 уровня — потолка. Сейчас все эффекты 18% и на 10 минут. Теперь апни я хоть двухсотый уровень, больше прокачать уже не смогу. Видимо, разрабы решили, что если поднять выше, будет слишком инбалансно. Хотя это странно, любой апнувший хотя бы пятидесятый левел с уверенностью подтвердит, что точность бьёт силу, а тайминг бьёт скорость, как говорил один известный боец.

Правда, 7000 маны сразу стало как-то не много. Разовое наложение Бодрящей Мелодии теперь обходится в 900 единиц. Два бафа уже 1800. Супостатов дебафнул — уже 3600.

Дальше у нас на очереди расовые способности. Их я могу апнуть аж семь раз. Не стал распаляться и вбил все в Четырехрукого. Так как у меня появилась одна идея, завязанная на неё, но возможность испытать выпадет нескоро. Очень порадовало, что с каждым уровнем улучшалось не только время отката, но и длительность умения, а один раз прокнула новая грань навыка.

Вы улучшили умение Четырехрукий Уровень 9. Свойства: Пробудившаяся генетическая память позволяет вам призвать вторую пару конечностей. Длительность: 8 минуты. Перезарядка: 17 часов. Есть 9% шанс на случайное срабатывание, если вы уронили предмет или вам грозит опасность, в таком случае активация умения не засчитывается.

НУ и, конечно, следующие в приоритете вещи.

Вы улучшили умение Очищение Уровень 9. Время на каст: 1 секунд. Затраты маны: 500. Перезарядка: 30 секунд. Эффект: Вы снимаете два негативных эффекта со всех целей в радиусе действия вашего инструмента.

Вы улучшили умение Лечение Уровень 9. Время на каст: 0,5 секунд. Затраты маны: 500. Перезарядка: 60 секунд. Эффект: Вы излечиваете себя и все цели в радиусе действия инструмента на 30% от общего количества единиц Здоровья.

Едем дальше.

Вы улучшили умение Скрипичный Ключ Уровень 6. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 350. Перезарядка: 10 секунд. Эффект: Вы обрушиваете на голову противников скрипичный ключ. Урон=2*Интеллект + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

В Фантома много вкладываться не хотел.

Вы улучшили умение Фантомный бард Уровень 3. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 250. Перезарядка: 60 секунд. Время действия: 40 секунд, либо пока не получит урон. Эффект: Призывает фантомного двойника и позволяет направить его. Не исчезает после получения урона, а запускает анимацию агонии.

Но когда увидел последнюю приписку, тут же испытал его. Один из воинов проткнул двойника, и тот не истаял как обычно, а вполне себе правдоподобно упал на колени, пытаясь закрыть руками кровоточащую дырку в животе.

Стало интересно, что может выпасть и потратил еще одно очко.

Вы улучшили умение Фантомный бард Уровень 4. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 300. Перезарядка: 60 секунд. Время действия: 45 секунд, либо пока не получит урон. Эффект: Призывает фантомного двойника и позволяет направить его. Копия кастует случайное умение (кроме текущего). Не исчезает после получения урона, а запускает анимацию агонии.

Ха! Получается, два умения по цене одного. Круто!

Следующий на очереди был открытый недавно отражающий скил. И здесь не планировал тратить много, просто хотел чуть увеличить вероятность,

Зеркальный Баф. Уровень 2. Пассивное умение. С вероятностью 25% вы отразите на противника наложенный на вас эффект.

Но интерес толкал вкладывать очки.

С вероятностью 30% вы отразите на противника наложенный на вас скорее всего отрицательный эффект.

С вероятностью 35% вы отразите на противника наложенный на вас отрицательный эффект.

С вероятностью 40% вы отразите на противника наложенный на вас отрицательный эффект, а на союзника положительный.

Умение становится активным. С вероятностью 45% вы отразите на противника наложенный на вас отрицательный эффект. Вы вольны выбирать, на кого из союзников отразить наложенный на вас положительный эффект. Если вы не совершили выбор, он происходит автоматически.

С вероятностью 50% вы отразите на выбранного противника наложенный на вас отрицательный эффект. Вы вольны выбирать, на кого из союзников отразить наложенный на вас положительный эффект. Если вы не совершили выбор, он происходит автоматически.

Зеркальный Баф. Уровень 8. С вероятностью 55% вы отразите на двух выбранных противников наложенный на вас отрицательный эффект. Вы вольны выбирать, на кого из союзников отразить наложенный на вас положительный эффект. Если вы не совершили выбор, он происходит автоматически.

В итоге потратился прилично, но вообще не жалею, всё для дела.

Что там на очереди?

Мантра Концентрации Уровень 3. В зависимости от вашего выбора, вы ускоряете регенерацию Маны или Здоровья на 30% либо регенерацию того и другого одновременно на 15%. Затраты маны: 10 в секунду.

Вы улучшили умение Музыкальное Образование » Уровень 5. Эффект: Вы настолько хорошо владеете инструментом, что можете воздействовать на внутреннее ухо противника. Шанс оглушить +5%. Шанс Дезориентировать +5%.

Вы улучшили умение Самоучка Уровень 10. Эффект: Скорость роста навыка владения музыкальным инструментом +10%.

Ну и парочка новых нужна. Тем более что я как дурак таскаю с собой уже хрен знает сколько времени книгу песен для барда. Выпала она еще первого инстаса, который, казалось, прошел вообще в другой жизни.

На выбор три умения.

Первое странное. Называется Сцена, носит скорее декоративный характер, свет софитов, помост, и всё такое прочее, применяется, видимо, на концертах.

Второе — Пародист. Призыв певчего попугая. У меня похожие есть в ветке Бардовских Сюрпризов, только там соловей и канарейка. Неплохо, но хуже третьего.

Ну и третье мне больше всего пришлось по душе.

Музыкальная шкатулка Уровень 1. Затраты маны: 500. Вы призываете музыкальную шкатулку на 10 секунд, которая наносит урон всем противникам в радиусе 10 метров. Урон= Интеллект + Уровень владения музыкальным инструментом + Уровень владения конкретным типом инструмента.

Ну и есть у меня на примете еще несколько, на которые давно слюнки давно капают.

Вы изучили умение Муза Уровень 1. Затраты маны: 330. На минуту вы призываете призрачный образ музы, что вдохновляет всех союзных бардов в радиусе десяти метров. Урон увеличивается на 10%. Эффективность всех умений +1%( это именно плюс к % умений, если вы ускоряете союзников на 10%, то будете ускорять на 11%, а не на 10,001).

Вот теперь можно и всерьез сразиться.

Времени на продумывание и организацию ушло много, а потому подготовиться должным образом не вышло, хотя это не так значимо. Важен сам факт. Тихон клепал расходники под плохонькие самодельные луки, материалы складывались в один стак. За три перезагрузки накопим достаточно, чтобы вооружить большую часть. Вот сюрприз то будет.

Наш лагерь как корова языком слизала, от него остались лишь несколько чадящих костровищ, остальное переехало на границу подлеска, став хлипкой преградой. Даже ткань и шкуры с палаток и шатров натянули между деревьями. Сами стволы по всей границы срубили и уложили, чтобы кавалерия и не думала соваться, благо Струна, полученная Тихоном за первое испытание, отлично срезала тонкие стволы, экономя время на укрепление позиций.

Наша конница не понеслась на врага как в прошлый раз, а ушла влево, пересекая бурный ручей. Преодоление водной преграды требовало много времени, а потому когда вражеская кавалерия до них доберется, они уже будут её встречать с берега. Это создаст небольшое преимущество. А если учесть, что у нас есть лучник, который достанет через все поле, в общем, умоются супостаты кровушкой.

К тому же теперь конница поклонников Кинга не ударит нам во флаг, и мы сможем хорошенько потрепать врага в обороне. Задача проста — тянуть время. Съедать психологический ресурс противника. Повторюсь — они отвыкли, а потому следующие три схватки из разряда рутины перейдут в категорию «придется попотеть». А мы будем закручивать гайки, с каждым разом увеличивая сопротивление.

Тихон взял щит и под зельем невидимости организовал себе несколько вороньих гнезд, чтобы осыпать врага сверху, меняя позиции.

Топот сотен ног приближался.

Под бафами копейщики первой шеренги насадили на наконечники первых противников, решивших лихо перескочить ограждение с подсадкой от товарищей. Надо отдать им должное, штурмовые действия отлажены. Всё делают на рефлексах, даже секунду не тратят на раздумье.

Не зря мы палатки растянули. Обзор хорошо им загородили. В следующий раз еще все кусты выкосим. Вообще нихрена не увидят, пока не преодолеют забор.

Противники пользовались численным преимуществом и перли без устали, как пена от шампанского через край бокала. Три хила — это сила. Даже если два из них так, чисто на подпевке, как Я и Артур. Мы плотно держали ХП союзников на серединке, чем нереально бесили врага. Боевой дух противников стремительно падал.Им бы сейчас откатиться, перегруппироваться, подумать. Но…

Командиры пытались наладить управление, им мешало две вещи. Первая — шаблон. За многие года, автоматизм въелся в подкорку и взял верх над гибкостью мышления. Второевытекает из первого, они и помыслить не могли, что даже при наличии неожиданных помощников, эти сломленные человечки, могут оказать достойное сопротивление. Кому? Им? Тем, кто уже тысячи лет их убивает.

А вот так вот. Все течет, всё меняется. И неспособность смириться с новой реальностью погубит служителей Кинга.Жора откровенно веселился, пикируя сверху и сшибая неожидающих таких фокусов воинов. Пирожок стерег хозяйку. Он уже выглядел солидно, несмотря на всё обманчивую милоту, рвал врагов когтями и зубами. Противники откровенно побаивались нас и наших питомцев.

Мы перемололи половину вражеского войска, прежде чем нас и последних лучников зажали на краю карты и добили.Второй раунд начался в первую же секунду как обновилась локация. Снова вкусившие кровь врага, воодушевленные воины возвращались к жизни. Они с первых же секунд рванули выкашивать кусты и сносить палатки, возводя укрепление в пролеске.

Минусом оказалось то, что из инвентаря пропали все заготовки. Ресурсы, добытые на локации, обновлялись вместе с ней. И план пришлось чуть подкорректировать.

Час пролетел незаметно. Всё повторилось. Только на этот раз враги не кидались так безумно, они сначала пытались проделать прорехи в укреплении, только на этот раз совершить задуманное было сложнее.

Зато противники сообразили, что у нас есть смертоносный снайпер, и стрелки долбили по верхушкам тонких деревцев без продыху, пытаясь выцелить Тихона. Тому было до лампочки, он щитом укрывался. Да и пару стрел съест спокойно, если попадут. Но по закону Мёрфи, некоторые оперенные посланницы смерти, умудрялись лавировать меж деревьев и ранили наших союзников. Да ладно их, один раз мне стопу пробило, а Лею и вовсе критануло в шею.На этот раз мы еще крепче «держали хил», ведь потратили пару зелий маны.

Человек триста положили, прежде чем нас снова заперли в том же месте, в том же составе и гневно порубили, матерясь на чем свет стоит. Знатно мы их взбесили. Это еще ерунда, Тихон под зельем невидимости бегал от противников вместе с Тенью еще около часа. Враги землю носом перепахали, пока не распределились цепочкой по всей территории и не прочесали её частым гребнем.

В следующую атаку они шли чуть ли не с пеной у рта. Только вот на этот раз хоть всё и выглядело так же внешне, на самом деле было по-другому.

Наши двадцать всадников подсадили к себе лучников, кто плащом накрылся, некоторым особо здоровым выделили зелье невидимости. Издали их все равно было не видно.

Когда вражеская конница начала форсировать ручей, то её стали обсыпать стрелами. Это ладно, не впервой. Не страшно, на то они и в латах. Коней не сберегут, так сами дойдут, но не всё так просто. Стрелы оказались зачарованными, одно дело — стальной наконечник, пытающийся нащупать брешь в броне, другое — взрывающийся снаряд, или жалящий молнией седока и коня до самых подков. Лошади ржали взбрыкивали и сбрасывали всадников.

Удержать строй не удалось. А что такое конная толкотня в бурном ручье? Правильно — сломанные копыта и затоптанные всадники. Им бы бросить это дело, да к своим штурмовать укрепление, но нет скорости реакции на неожиданные обстоятельства. И снова повторюсь — гибкость мышления отсутствует напрочь.

А что такое тысячу лет ждущие отмщения безумцы, увидевшие спину врага? Правильно — смертоносное оружие, способное пройтись по остаткам строя противника как коса по сочной травке, несмотря на бурлящий поток воды.

Тем временем нас штурмовали, только вот незадача. За первым уровнем укреплений обнаружился второй и пока враги прорывались, убивая защитников, в пылу битвы не получалось заметить, что некоторые из них лопаются, а не падают. Даже если замечали, передать командиру не удавалось. Им же неоткуда было знать, что у нас есть зелье клонирования, которое я испытал на добровольце в Янзере.

Когда враги прорвались до второй стены, их мертвые товарищи неожиданно стали оживать. На лицах противников застыл первобытный ужас. В спину толкали щитом, вынуждая идти вперед, да только как, когда там такое. А тут с флангов вдруг появились исполинские чудовища. А сзади наши кавалеристы снесли их лучников.

А потом сами принялись обсыпать стрелами спины врагов. А когда их попытались отогнать, просто удалились чуть дальше и продолжили расстреливать противников. Маневренный конный стрелковый отряд — это то, против чего у врагов не нашлось орудий.

Отступать служителям Кинга было нельзя, а найти решение они не могли. Поклонники мертвого бога после ударов не падали, раны затягивались у них на глазах. А порой ты убил кого-то, а он вот стоит целехонький. Да еще и бывшие боевые товарищи, заботливо так потроха тебе вокруг шеи затягивают как шарфик, чтобы не простудился, значит. А сзади стрелы неприятно так спинку чешут, до характерных красных пятен на поддоспешнике и полной остановки дыхания.

А я уже говорил, что такое бойцы, почувствовавшие, что сейчас их тысячелетнее заточение окончится? Правильно — это боги войны. Они двигались так непревзойденно и умело, как еще никто и никогда не бился ни в одном из миров. Вражеское оружие словно специально обходило их стороной, а их клинки так ловко находили брешь меж доспехов, словно на них стояли магические датчики самонаведения.

Смертоносная мясорубка прошлась по служителям Кинга. А потом раздался самый грозный победный рёв, что мне когда-либо приходилось слышать. И наш клан кричал вместе с мучениками чистилища. Радовались мы не за себя, за них.

Локация обновлялась лишь частично. Павшие союзники поднимались из мертвых, раны затягивались, а зазубрины на оружии исчезали. Открылся необычный портал, он не ждал, когда в него зайдут, а сам разрастался, поглощая всех присутствующих. Это хорошо, ведь я успел заметить, что некоторые из воинов, начали пятиться, попытались убежать, они слишком вросли в этот уголок безумия, и не видели себя за его приделами. Получить свободу на самом деле оказалось даже страшнее, чем вечная череда смертей.

В какой уголок больной фантазии разработчиков нас теперь забросит? А самое главное, что будет с оставшимися здесь? Куда примкнётся спасенная нами сотня? И не придется ли нам в скором времени биться с ними где-нибудь в чертогах гробницы?_________________Хворь подхватил серьезную. До сих пор до конца не выздоровел, но вроде как рецидива не предвидится и работать уже могу. Буду пытаться вернуться к нормальному графику прод.

Глава 16. Осколок разума

Нас выбросило на ровной площадке очередного летающего острова. Пройденное испытание уносилось к остальным, образуя новый пояс. Интересно, а если как-нибудь воздействовать на них и заставить столкнуться, что будет?

Мы коротко попрощались с бойцами. Смотреть на них было тяжело. Даже боюсь представить, что сейчас твориться в их головах. Открылся односторонний портал, ведущий вниз, и они медленно ушли туда. А пространственный переход остался.

Мы переглянулись. Видимо, еще одна проверка.

— Сдаться предлагают? — возмутилась Мегида.

— Похоже на то, — кивнула Лея.

Но всерьез никто из нас такую возможность не рассматривал. Неизвестно сколько всего еще впереди, но отступать уже поздно.

Ведется подсчет награды:

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 143.

Интеллект +1. Всего 732.

Дух +1. Всего 304.

Выносливость +1. Всего 190

Сила +1. Всего 52.

Ментальная стойкость + 3. Всего 15.

Владение музыкальным инструментом +1. Всего 25.

Владение волынкой +1. Всего 12.

Столярное дело +1. Всего 12.

Вино древних.

Походные консервы древних.

Репутация с фракцией Безумная Сотня повышена до Лучшие Друзья. Они никогда не смогут поднять на вас меч.

Умение — призыв Безумной Сотни.

Пленитель душ с осколоком разума безумного бога.

Последние две награды я осмотрел более пристально.

Призыв Безумной Сотни. Уникальное клановое умение. Спасенные вами лучшие воины мира явятся на зов для выполнения одной боевой задачи. Время призыва вариативно, но не более 24 часов. Перезарядка:14 дней. Нельзя использовать против мертвого бога.

Хм. Тут я так подозреваю, губу особо раскатывать не стоит. Целые сутки они за тебя воевать не станут. Максимум одна битва. Но зато, их можно в охранение, скажем, выставить на целый день. По крайней мере, мне так видится, и это было бы логичным.

Осколок разума представлял из себя мутный кристалл во всю ладонь размером, внутри него металась непонятная субстанция, меняющая цвет и форму. Она то пыталась собраться во что-то вменяемое, похожее на лицо человека, или цветок, то распадалась на тысячу частей и собиралось в какую-то оргию. Да и сам кристалл, вел себя неадекватно, менял цвет, температуру, мог начать вибрировать, а то и вовсе пытался выскочить из рук. А уж когда по нему пошла паутина трещин, сердце ушло в пятки. Но потом он снова разгладился и делал так еще не раз. Стало понятно, что это всё норма.

А вот свойства. Свойства совсем нестандартные.

Кристалл — пленитель душ. Класс предмета: божественный. Все подобные артефакты запрещены Первым Пактом Богов. Содержит в себе осколок разума высшей сущности — одну из личностей безумного бога. Потерять невозможно.

Вы можете стать его владельцем или передать кристалл Безумной Сотне. Владение мгновенно обрушивает репутацию со всеми богами старого континента.

Вот почему портал еще открыт.

— Это что за жесть? — скривился Артур.

— Ну у нас репа из-за Зика и так ниже некуда, — пожал я плечами.

— Держим у себя, — решительно заявила Лея и обвела всех взглядом. Несогласных не было. Я стал обладателем древнего артефакта, и тут же у кристалла появилось еще несколько свойств.

Повышает Ментальную Стойкость на 10. Снижает эффект Безумие.

— Что за Безумие? В прямом смысле, что за эффект такой? — спросил я.

Но никто не знал.

Выпустить запертую сущность?

Ни в коем случае.

Вам предложено уникальное групповое задание «Осколки разума». Найдите все личности безумного бога.

Награда:

7 000 000 очков опыта за каждую найденную личность.

1 вещь из комплекта Безумца.

Уникальное ментальное заклинание/умение.

Ментальная Стойкость + 10.

Штрафа за отказ или провал задания нет.

— Это еще и квестстартер, — удивленно подлетел Жора. — Тут без ста грамм не разобраться.

— Берем? — растерянно оглянулся я на сокланов.

— Похоже, верны наши выводы насчет следующего глобального события, — задумчиво изрекла Лея. — Бери. Ничего не теряем. Хотя связываться с безумным богом чревато, мне кажется.

— Я бы избавился от него. — Твердо заявил Тихон.

— В крайнем случае потом продадим, — сказала Лея.

— Тогда беру? — еще раз уточнил я и, насчитав четыре кивка, принял задание. — А у кого храниться будет? Может, на соломинку разыграем. Бонус то хороший.

— Нет уж, мне он не нужен, — отмахнулась Лея.

— Я тоже пас, — решительно замотал головой Артур.

Мегида лишь показала палец вниз. Тихон прислал минус в чат.

— Ирма, тебе бы подошел, — забросил я удочку. — Типа, некромантка, владеющая артефактом с темным богом внутри. Круто же! Зловеще так!

— Ищи дураков, — усмехнулась Завеса. — Это вон наш блондинчик болезный отыгрывает, мне и так хорошо.

— Жора? — уставился я на картмастера.

— Мне существ запертых в предметах хватает, — потряс он колодой.

Я поджал губы. Ладно, чего уж, пусть у меня лежит. В конце концов, бог безумия же внутри. Подумал так, а у самого нехорошо засвербело под ложечкой. А в голову закралась идея, взглянуть на него «истинным зрением». Я активировал жреческий скил и отскочил, лишь чудом не выронив кристалл.

По телу забегали мурашки. Сердцебиение участилось. Артефакт заскользил во вмиг вспотевших ладонях. Я сжал пальцы, чтобы не выпустить его. Понимал, что это глупо не разобьется он, но иррациональный страх, навязчивая идея, не позволяла расслабиться.

Я увидел, что творится внутри.

Это поражало воображение. Я не мог осмыслить эту череду образов, одновременно следя за воплощением эманаций артефакта в астральном поле.

Внутри картинка мигала. Хрупкая девушка с тонкими светлыми волосами сидела в комнате, похожей на черепную коробку изнутри. Она закрыла голову руками и беззвучно кричала. В следующий миг она оказывалась в другой локации и сражалась с монстрами, порожденными её же сознанием.

Тик — и снова комната. Так — эротическая сцена, где она седлает загнанного до седьмого пота эльфа. Тик — бьётся головой об пол. Так — сражение пожирателя и неизвестных воинов. Сама узница артефакта улыбаясь стоит в рядах воинов и одновременно смотрит на себя же из глаз пожирателя. Тик — она заламывает руки, ползая по полу. Так — сосет вино из исполинской груди, похожей на бутылку. Тик — царапает руки до крови и пишет красной «краской» что-то на стене. Так — сует пальцы во влагалище сидя на трибунах во время выступления циркачей. Тик — рвёт на себе волосы и вяжет из них ловец снов. Так — девчонка прыгает с дерева на лань и ломает ей хребет. Пробивает рукой ребра, вырывает сердце и облизывает трепещущие стенки. Камера замирает — воплощение безумного бога смотрит вверх, прямо в мои глаза.

— Дикарь!

— Первожрец!

— Саша!

— Не получается вырвать кристалл из рук!

— Борись, Первожрец! Ты ведь боец, в конце концов, — звучит Зик где-то на периферии сознания.

— Саш! — доносятся откуда-то издали голоса, а я не могу пошевелиться. Не в силах оторвать взгляд от безумной светловолосой девицы.

Камера приближается. Я уже могу разглядеть хищный блеск глаз девушки. Каскад чувств взрывает мозг — я хочу её обнять, ударить, трахнуть. Я её ненавижу. Я умру за неё. Мне бы только прикоснуться к ней, и я был бы безмерно счастлив до конца дней, если бы смог справиться с искушением, задушить суку и порезать её на куски! Я…

Звук звонкой пощечины вырывает меня из транса. Я растерянно смотрю на образы, витающие в магическом поле вокруг кристалла. Десятки сотни сущностей ткут цветное покрывало причудливым танцем. Они сражаются, совокупляются, распадаются и восстают из ничего заново. Изредка можно различить пугающий лик неизвестной твари, но чаще всего они стучат в сознание многогранностью образов.

Мозг заболел. Я буквально ощутил резь в центре черепной коробки. Но по-прежнему не мог оторвать взгляд.

Кристалл в руках содрогнулся. Теперь его изнанка выглядела по-другому. Милая девушка, запертая в шестигранной стеклянной комнате, стучала в стену, глядя мне в глаза, отчего артефакт и вибрировал. Она что-то пыталась сказать. Я сощурился, силясь разглядеть. Все-таки она была такая крошечная, хоть странный зум и увеличивал картинку.

Казалось, она говорит «Выпусти». Я не силен в чтении по губам.

— Может, по яйцам ему вдарить? — раздался смутно знакомый грубый голос. А следом опять шлепки пощечин. Картинка перед глазами от них ходит ходуном.

— Саша, твою мать! — женский крик с истеричными нотками. Ассоциации с владелицей голоса приятные. Но они не способны отвлечь меня от по настоящему важных вещей.

Девушка за стеклом стучит, на глазах вот-вот выступят слезы. Худенькая, но такая красивая и беспомощная. Чувствуется, что она смертельно устала. Ей нужна защита. Нужна помощь. Она приложила ладонь к стеклу. Я потянул к ней свою.

Вы уверены, что хотите выпустить запертую сущность?

— Надо грохнуть его! — снова грубый мужицкий голос.

— Или так! — решительный женский. А потом обзор загородило красивое лицо. К губам прикоснулось что-то мягкое и теплое. Я ощутил горячий язычок и на секунду вышел из наваждения. Едва девушка отпрянула, я опознал в ней Лею. Но как только снова состоялся зрительный контакт с кристаллом, меня опять начало затягивать в него.

Моя слабость быстро сменилась гневом.

— Какого хрена! — разозлился я на себя и на ситуацию. Начал ментально накачивать сам себя, как тогда в Анделе. Это трудно объяснить, словно ты берешь всю волю, весь гнев, силу, спортивную злость, весь тестостерон, всю ментальную силу, всё, что у тебя есть, способного оказывать сопротивление, и собираешь это, концентрируя во лбу.

Это всё происходило интуитивно, но я понимал, что у этого есть какая-то более глубокая подоплека. Не зря же многие духовные практики завязаны, на пресловутый третий глаз, расположенный якобы в центре лба. Я не чувствовал концентрации этой непонятной силы именно там, мне казалось, что весь лоб покрыла сплошная пелена воли. Словно еще один слой кости мигом нарос.

Девчонка за стеклом ощерилась и ударила в прозрачную стену так, что по артефакту пошли трещины, но момент был упущен. Я уже все осознал, хоть и не до конца осмыслил. Сучка, чуть не вынудила меня выпустить её. Поистине пугающая магия.

Ментальная Стойкость + 4. Всего 29.

Я встряхнул кристалл. Отчего сущность внутри начало швырять из стороны в стороны. А потом я попросту отключил жреческое зрение, и образ девушки пропал, сменившись непонятным туманом.

Я показал жуткому предмету средний палец.

— Засуну тебя в мешок с дерьмом и утоплю в маго-техническом сейфе на дне океана! — зло пригрозил я. — Тварь доисторическая! — я с силой саданул артефактом о землю. Субстанция внутри отзеркалила жест среднего пальца и снова распалась на череду образов.

Зато теперь стало понятно, почему передать его можно было Безумной Сотне. Они к такому готовы. Их подобной шелухой не проймешь. А вот меня до сих потряхивало. Я поэтому и ударил о землю, заставляя мышцы работать и пытаясь разогнать лишний адреналин.

Если раньше хотел передать кому-то пленитель душ, то теперь попросту не могу это сделать. Я привязался к этим людям и не хочу, чтобы кто-то из них пострадал. Это очень опасная вещь, и уж лучше я как долбанный Фродо буду сам нести этот груз. К тому же я уже чувствовал непреодолимое желание поиграть с артефактом в гляделки. Проверить, сможет ли он еще раз сломать мою волю. Это ведь уникальный тренажер Ментальной Стойкости.

— Это настоящее испытание, — сказал я, пряча артефакт в инвентарь. — Битва была просто цветочки.

— Что хоть приглючило? — уточнил Жора.

— Пиздец полный, — не стал сдерживаться я и вытянул руку со все еще подрагивающими пальцами.

Портал схлопнулся, мы направили стопы в следующий данж. Я придержал Лею за руку.

— Спасибо, — сказал я.

— Ну тебя же надо было как-то спасать, — лукаво подмигнула она.

Голова была как ватная. Увиденное до сих пор стояло перед глазами. Нужно было как-то переключиться, сфокусироваться на предстоящем испытании. Но я не успел настроиться, едва шагнули за дверь, как провалились в пустоту.

Ведется пересчет могущества.

Подготавливается вместилище.

Ощущения тела пропало, со скафандром для души начали твориться непонятные метаморфозы.

Поглотите всех!

Выживает сильнейший!

Меня откровенно тошнило от контраста. Я от боя не отошел, меня сразу трахнули прямо в мозг, а теперь вот это.

Я был багровым сгустком плоти. Округлый с неровными краями. Внизу что-то вроде льда, как на катке, только не холодный. Вокруг такие же чудища разного размера. Одни больше, другие меньше. Когда мелкий не успевал увернуться от большого, его засасывало, а великан увеличивался пропорционально количеству поглощенной массы. Над всеми горела красная надпись «пожиратели».

Я разглядел таких же катающихся вокруг сокланов. «Пожиратель ТихийШелест» — забавно, однако.

Суть испытания проста. Раньше были такие простенькие игрушки, название у них оканчивалось обязательно на «.ИО». Залипнуть в них можно было навечно, так как у игры не было конца. Стоит тебе поглотить всех и раздуться до половины карты, как обязательно упрешься в её край или налетишь на такого же здоровяка и распадешься на кучу маленьких частей, сумев сохранить едва ли десятую часть себя. Симулятор вечного поедания — ад для пожирателей. Их души заточены здесь в вечном круговороте. Посмертие, которое они заслужили.

Чтобы нам получить билет отсюда, нужно было стать самым большим на карте. Как только это происходило, тебя выбрасывало прочь. Понадобилось какое-то время, чтобы приноровиться, а потом мы даже начали получать удовольствие от процесса. Залипнуть здесь, и правда, можно было надолго. Такая простая игровая механика, но затягивает зараза.

Казалось, провели там несколько часов, прежде чем все прошли. Получили в очередной раз апнувшегося «Первооткрывателя» и опыта.

После этого оказались в зоне отдыха. Еще один чертог разума кого-то из протобогов. Там, наконец, можно было перевести дух. Укатали сивку крутые горки. Если мы сейчас не поспим, непременно начнем совершать ошибки. Никакие бафы на бодрость тут не сработают, есть порог количества принятых решений и совершенных действий за день — граница, после которой ты перестаешь быть эффективным. Мы свой лимит исчерпали.

Все привычно расположились возле костерка. Я поведал увиденное в кристалле с помощью жреческого зрения. Ребята прониклись.

— Интересно, а что бы было, если бы она вырвалась? — спросила Мегида.

— Моя фантазия пасует, — признался я. — Но ничего хорошего, это точно.

— А вдруг она бы тебя наградила? — сказала волшебница.

— Нахрен мне такое счастье, — открестился я.

— Ну ты силен! — хлопнул меня по плечу Жора. — Давайте за Ментальную Стойкость! — провозгласил картмастер, поднимая бокал. — Чокнемся! — скаламбурил он.

Мы улыбнулись, стукаясь кто чем. У меня был чай, густой как непроцеженное зелье. Причем напиточек с эффектами, ускорял реген. Но мне был важен вкус. Яркий, насыщенный, занимающий рецепторы, заставляющий его распутывать, чувствовать разные нотки, отвлекаться в общем, переключать внимание даже на такие мелочи. Это сейчас было важно.

— Ну что откроем тысячелетний тушняк? — спросил я. Все охотно закивали. По сути, это была просто стеклянная непрозрачная банка с плотной крышкой, которая не снималась. Пришлось прорезать. Внутри оказались отлично сохранившиеся куски мяса. Магия-с.

Мы составили несколько банок у огня. Я не заметил, кто достал хлеб, до меня дошла половина румяной булки. Я отломил себе и передал дальше. Мы ели прям так все вместе из нескольких банок. Походная романтика.

— Кто на что выигрыш потратит? — спросил Жора, когда все набили животы и спокойно потягивали напитки. — Я вот, например, хочу детям вклады сделать. Типа, знаете, чтобы им восемнадцать стукнуло, а у них там проценты накапали приличные. И им не надо жопу рвать, чтобы в жизни устроиться. Чтобы запас был, пока они ищут, куда в этом мире себя применить. Я сорок годочков искал, и только сейчас более-менее нашел. Мне бы такая подмога не помешала. Ну и так им че-нить куплю или на отдых куда свожу. Только с женой… в смысле, с бывшей, надо будет как-то договориться.

— Хорошо придумано, — сказала Завеса. — А прикинь, они тоже захотят в Фанмир играть. Тогда тебе им наследство в двух мирах придется оставлять.

— Вот же… — озадачился кармастер. И мы покатились со смеху, настолько серьезную мину он скорчил. — Че ржете? — возмутился он. — Это, между прочим, уже реальность. Еще пятерка лет и будут здесь семейные артели данжить и фармить. Так что тема серьезная. Я обмозгую.

— Ну так-то Жора прав, — подхватила Лея. — У нас в Уроборосе был дед, он на полном серьёзе в завещании прописал, что все игровые накопления сынку уходят. А старик не последний крафтер.

— С темы то не съезжайте, — вернул диалог в русло Жора. — Реально ведь интересно, кто чем дышать собрался после.

— Я всем в реабилитационном центре подарки куплю, — сказала Мегида. — И ко всем вам в гости приеду, — заулыбалась она. — Я никогда не у кого в гостях не была, — смущенно призналась девушка. Её щеки вспыхнули, и она спряла лицо в шляпе.

— Я себе квартиру куплю, — сказала Завеса. — А то мне Мегиду даже позвать некуда, — засмеялась она.

ТихийШелест: Я себе мастерскую оборудую. А то я где рисую, там и сплю. Как ни стараешься за частотой следить, где-нибудь каплю да упустишь. Все носки в краске. Белая простынь по умолчанию становится цветной. Я не знаю как это происходит)) А еще попутешествую. Много где побывать хочу.

— Ну про меня вы знаете, — вступил я. — Колено починю. Племяшу с сестрой что-нибудь куплю. Ну и так по мелочи.

— Я в другой город перееду, — сказал Артур. — Может, и не раз и не два даже. Надо страну родную посмотреть. А то всю жизнь просидел, блин, под крылом, можно сказать. Ничего толком и не видел, так чтобы своими глазами. Чтобы на ухо не жужжали, Артурчик, а вон туда посмотри. Так что просто на становление на ноги потрачу.

— Ну я себя нашла, — покрутила жезл Лея. — В плане, что хочу в Фанмире деньги зарабатывать, глобальных целей каких-то нет. Только вы не учли одну вещь. Клановый взнос никто из вас не указал, — строго проговорила она. — Или вы соскочить сразу после решили?

— Нет, ты что? — замотал головой Жора, так что даже пенное пролил из кружки.

— Ну это ведь и так понятно, — сказал Мегида.

— Непонятно, — попеняла Лея. — Я клан буду развивать, а то наш бравый боевой бард всё похерит. Кланхол знаете сколько стоит?

Никто не знал.

— Вот, — наставительно подняла она палец вверх. — Много! Ну это ладно, — тут же махнула она рукой. — Не забивайте себе сейчас этим голову. Потом и порешаем. После небольшого отпуска. Я думаю, всем надо будет в реале проветриться. А там смотрите сами, можем, и дальше оставаться маленькой слаженной звездой или же расти вширь, брать безусых оболтусов и взращивать из них что-нибудь способное играть нормально.

За такими фантазиями мы и провели остаток вечера. Было хорошо, душевно.

Всех сморило, я тоже сделал вид, что уснул.

— Спишь? — раздался осторожный шепот Леи.

Я открыл глаза. Девушка легла рядом, а я даже не услышал.

— Сплю, — сказал и улыбнулся.

— Если вдруг безумный бог станет тебя доставать, и это будет мешать, я могу понести его.

Вроде ничего такого, она просто предложила помощь, но на душе от этого сразу стало как-то тепло.

— Хорошо. Учту. — прошептал я. Лея чмокнула меня в щечку и ушла на своё место.

Я снова сделал вид, что заснул, хотя у самого в голове крутились увиденные в кристалле образы. Они крепко засели в сознании, и чем их оттуда вытравливать я не знал.

Я аккуратно поднялся на локтях, убедился, что все крепко спят и вынул пленитель душ.______________________Завтра у жены ДР, а в ПТ в честь сдачи экзаменов устраиваю сестре маленький подарок с праздничным обедом и парком аттракционов, так что могу не успеть выложить проду.

Глава 17. Доноры

Камень или его пленница обрадовались мне. Поверхность кристалла потеплела, налилась приятным свечением, а субстанция внутри сложилась в улыбчивую девичью мордашку.

— Повремени, — зазвучал в голове голос Зика. И ведь пробился как то. — Безумие по-своему привлекательно. Я не вправе отговаривать тебя, но совет дать могу. Это очень опасная игра. Ты можешь стать сильнее, но следует соблюдать меры предосторожности. Одна из них время. Не увлекайся этим слишком часто.

— Я последую твоему совету, — сказал я мысленно и с сожалением убрал кристалл в инвентарь. Чем же эта хрень меня так зацепила? Дело только в ментальной магии? Не знаю. Ладно, надо попытаться уснуть.

Сон долго не шел. Даже когда удалось забыть о долбанном артефакте. Всё-таки нечасто удается побыть наедине со своими мыслями, а это тоже очень важно. Лея и Жора подняли интересную тему — наша судьба после ивента. И действительно уже пора задуматься, что будет после отпуска. Все настроены и дальше играть этим составом. Мы реально очень крутыми спецами станем, особенно после получения всех наград.

Надо будет как-то вытаскивать эпопею с Зиком. Хотя, может, все устаканится. Все-таки при его поддержке я планирую убить мертвого бога, а это, как ни крути, услуга всем высшим сущностям Аргентума. Их сфера влияния расширится. Появится куча новых возможностей. Да и вообще, получается, мы работенку за старых богов доделаем. Да и усилится дух неимоверно, проглотят боги обиду, никуда не денутся. По крайней мере, шансы у покровителя выпутаться неплохие.

А еще вопрос. Раньше я думал тянуть ребят к зубоскалам, но теперь в этом нет смысла, на нашем клане столько бонусов уже и будет еще, что терять их глупо. Ну и зубоскалов всем составом мы к нам не переведем, там тоже коллекция усилений. Значит, остается только союз кланов.

Но тут всплывает Лея со своим Уроборосом. Я уверен, её тут же попытаются перетянуть обратно. Причем будет это сделано максимально мягко. Нам просто будут предлагать самые сочные данжи, вкусные цены на все услуги и всё остальное, чем славятся топовые кланы.

А потом не заметишь, как уже под Жору кого-то подложили, Мегиде питомца подарили. К каждому ключик подберут.

Надо придумать, как этого избежать. Не хочется быть просто придатком к клановой машине. Хочется, чтоб всё своё. Если данж, то тот, расположение которого сами выведали. Если инструмент, то не подаренный какой-нибудь Аидой, а чтоб с босса выпал. Если опыт, то потом и кровью добытый, а не чтоб тебя паровозом топы тащили. Я таких зову «фермеры». Раскармливают игроков как поросят, а те потом вырастают такие же румяные холенные и не умеющие нихрена, зато цифра левела трехзначная.

Где-то в потоке этих рассуждений меня утянуло в сон.

* * *

В лунном свете я брел по кладбищу в одном нижнем белье. Черный комплект удобно облегал полные груди. Бледная кожа отлично сочеталась с общей атмосферой места.

Умертвия вокруг жили своей жизнью. Они оборачивались на звук моих шагов, но мазнув взглядом, тут же теряли интерес и продолжали облагораживать могилы, о чем-то скрежетать зубами на мертвом наречии. Я мог перевести лишь часть слов. Звучало это странно. Речь состояла из жестов, стуков костей, скрежета, сипа, обычных слов и перестука зубов.

Причем концентрация тех или иных звуков зависела исключительно от сохранности тела. Дряхлые скелеты пользовались только жестами и перестуком костей. Ссохшиеся мертвецы добавляли больше сипов и изредка слова. Свежие зомбари вообще в основном говорили, изредка применяя остальные инструменты.

Я замер, сконцентрировался, стараясь понять, о чем они говорят.

«Некромантка», потом цок цок зубами, «Гварх туртар», бряк кулаком в кулак, и сразу распальцовка.

«Совсем зеленая», следом протяжное сипение, четыре коротких скрежета и удар костяшками по черепу.

— Красивая. Я из-за такой же помер, — хрипло вещает свежий покойник, роя могилу, если его приодеть, то в ночной тьме от живого не отличишь.

— Ну напросись к ней, — заржал другой замбарь.

— Да нахрен я ей такой нужен. Таким личей подавай.

— Эй! — кричу я и узнаю голос Ирмы. — У вас тут зеркало есть?

— Не принято на кладбище, — потупился могильщик, втянув голову в плечи, словно за ответ может последовать наказание.

— Ни одну леди с зеркальцем не хоронили? — спрашиваю и чувствую, как изгибается бровь.

— Было, — кивает второй зомбарь. — Третий ряд, шестая строка, двенадцатая или тринадцатая могила.

— Вы двое за мной! — уверенно командую. — Быстрее!

Ориентироваться легко. Всё размечено. Доходим до нужного места. Работяги роют землю, я пока гуляю, изучая обитателей, бесцеремонно вскрываю лежащие гробы, заглядываю в склепы.

— Вот госпожа, — прибегает измазанный в земле зомбарь, протягивая крохотное зеркальце.

— Че встал? — зло рычу на зомби. — Исчезни с глаз.

Он мигом убегает.

Я смотрю на отражение и довольно улыбаюсь. Пухлые красные губки, красивое лицо. Взвешиваю в руке объемную грудь. А потом вдруг отражение пропадает. От неожиданности роняю зеркало. Оно разбивается о могильную плиту, я смотрюсь в осколки, но снова вижу себя.

— Надо же, — удивленно протягиваю, открывая логи. — Вампир, значит. Вот что за вторая красная шкала жажды.

Затем события снова несутся вскачь. Является хозяин кладбища — древний некрос Ньяглор хоть и не в лучшей форме, но с ордой помощников. Он без разговоров протыкает меня тысячей костей.

Кадры мелькают очень быстро. Кругом мрак и тоска. Сотни безжизненных крепостей. Вокруг только некрофауна. Постоянное чувство нестерпимой жажды. Чтобы найти хоть кого-то с кровью приходиться попотеть. А потом жертву надо долго держать в плену, возвращаясь к ней раз за разом. Эти сеансы единственная отдушина.

Штурм кладбища. Снова и снова. Десятки неудачных попыток. Отчаяние, тоска, безнадёга.

Старый некрос держит всю локацию в страхе. Королевство живых огорожено магическим барьером. Они лишь тела сюда привозят. У них могучие замки. Сияющие стены из белого камня. Многотысячные армии, но они и помыслить не могут сунуться сюда.

Ньяглор держится на былой славе. Я вижу, он давно потерял хватку. Я говорю с сотнями НПС, но всё бесполезно. Могучие личи из пустых глазниц пускают слезы от страха. Жалкие трусы.

Подкарауливаю караван могильщиков. Забираюсь в телегу. Еду к нормальным людям. Десятки укушенных шей. Чувство наслаждения всегда где-то на границы с возбуждением. Опять разговоры с местными. Десятки и сотни жалких трусов в сияющих бригантинах, золотых мантиях, и усыпанных брильянтами коронах, все они приходят в гнев, пытаясь заглушить душащий их страх.

Я становлюсь изгоем, смутьяном, бунтовщиком. На меня объявляют охоту за одну лишь мысль перестать прятаться. Перестать делать вид, что всё хорошо.

Я снова на мертвых равнинах. Коплю зелья маны. Вспоминаю, что такое спидран. Рейджу всё, что попадает под руки в поисках лишь двух вещей — красные и синие банки. Почти ни с кем не вступаю в битву. Просто бегу по помещениям, собирая паравоз нечести и зелки.

И снова штурм кладбища. Десятки попыток. Выхожу в ноль по опыту — это радует. Забиваю весь инвентарь банками. Одета более-менее. Зову свой билд — игра на истощение.

Старый некрос перехватывает контроль над умертвиями. Его прислужники служат банками. Он может делать так бесконечно, но у меня теперь тоже запас велик. Его слуг убивать бесполезно. У засранца целая коллекция покойников, они никогда не кончаются.

Иду в последний и решительный. Нужно пройти чертову локацию, забрать ключ и идти дальше!

Старый некрос веселится. Ему откровенно скучно, а я развлекаю его своими попытками каждый день. И тут случается неожиданное. Мелкий тшедушный гоблин в очках выхватывает кинжалы и начинает убивать товарищей. Они не могут пошевелиться, проводят ритуал поднятия великого умертвия.

Я и некрос один на один! Я так долго этого ждала. Игра на истощение. Посмотрим, что ты можешь без своей свиты.

Схватка была долгой, но последний удар остался за мной.

Костяная клетка вокруг гоблина рассыпается. Он падает на колени, боясь даже посмотреть на меня.

— Робин, — медленно читаю вслух имя.

— Д… д… да, г… госпожа, — стучит он зубами в страхе.

— Поднимись, — говорю спокойно. — Можешь не притворяться. Я знаю, что ты самый храбрый, кого я здесь встретила.

— В случае неудачи меня ждала всего лишь вечность мучений — пожимает сутулыми плечами он. — Надо бы сообщить живым, что некогда могучий Ньяглор пал, — скромно предлагает зеленокожий.

— А так ли это? — спрашиваю с улыбкой. — Я сделаю тебя местным владыкой, будешь продолжать запугивать местных. Им так комфортно в своей холодной липкой яме.

— Позвольте отправиться с вами, Госпожа?

* * *

Проснулся рывком. Во рту стоял привкус крови. Черт! А ведь она всегда испытывает жажду. Побочка вампиризма. И тут я вспомнил, что Жора периодически просыпается с неполной шкалой ХП и засмеялся. Ирма. Наша гордая и неприступная некромантка стесняется своего вампиризма.

— Ты в порядке? — осторожно спросила Лея.

Все уже давно проснулись и теперь опасливо косились на меня. Думают, последствия вчерашней ментальной дуэли с артефактом.

— Да, — отмахнулся я. — Сон был. Из этих изотерических. Такое видел, вы не представляете, — заговорщически улыбнулся я, смотря на вытянувшиеся лица товарищей. Ага, вот и думайте теперь на кого из вас у меня компромат. Снова не выдержал и заржал.

За завтраком написал Завесе в личку.

Дикарь57: Я знаю о твоей проблеме. Если надоела кровь с привкусом сивушных масел, я к твоим услугам. А вообще, тут нечего стесняться. Ты даже абилки вампирские не юзаешь, это реально странно.

Едва нажал отправить, раздалось резкое «Пф-ф-ф-ф!» — это Завеса выплюнула фонтан компота в костер и закашлялась.

— Совсем что ли! — заорал Артур, которому сажа и дым попали в глаза.

Завеса: Не понимаю о чем ты. Ты не думал, что сны — это просто сны. Я начинаю думать, что ты съехал кукухой.

Ладно не хочешь по хорошему. Будет по плохому. Ты не Мегида, с тобой можно и по жестче.

Ко мне подсел Жора, и по заинтересованным лицам остальных я понял, что сейчас будут задвигать что-то, о чем шушакались за спиной.

— Слушай, Дикарь. Мы тут посовещались, — начал картмастер. — В общем, если галюнить эта хренотень станет, ты маякни. Будем её как вахту передавать. День один, день другой.

— Спасибо, ребят, — сказал я, кое-как сдерживая улыбку. — Я ценю, правда. Пока не надо. Но если что, я сразу. У нас есть другая важная коллективная проблема.

На этих словах некромантка сорвалась с места и попыталась закрыть мне рот. Но я, не вставая с места, легко перехватил девичью ладошку, аккуратно завел её же руку ей за спину, тихонько подбил ногу, мягко усадив Ирму перед собой.

— Охренел! — возмутилась Завеса. Попыталась подняться, но у меня показатель Силы совсем не бардовский, а потом у нее ничего не вышло.

Всё подобрались, намечалось что-то интересное. Только Артур замер, держа руку на эфесе меча. С одной стороны, он терпеть Ирму не мог, с другой, готов был ревностно защищать свою монополию на насилие над ней. Я давно подозревал, что он так свою симпатию маскирует, но сейчас увидев его взгляд еще больше убедился.

— Итак, господа. Полюбуйтесь. Вампир обыкновенный. Подвид скрывающийся.

— Ну ты нам Америку не открыл, — недоуменно уставилась на меня Лея. — Логи все показывали.

Ирма хотела что-то сказать, но я дотянулся губами до трубки волынки и наложил Немоту. Девушка гневно замычала.

— А теперь честно, кто помнил, что она вампир?

— Я, — сказала Лея.

— Вот! — настала моя очередь говорить наставительным тоном. — И больше никто. Она в наших головах некромантка, леди в черном, хозяйка Робина, противница Артура.

— Пф, — фыркнул паладин. — Тоже мне противница.

— Она кто угодно, но только не вампирша, — продолжил я, обновив Немоту. — А это серьезное упущение нас как команды вообще, меня как лидера в частности, Ирмы как члена пати и Леи как ответственной за всю херню, за которую я не ответственен.

— Я даже не знаю, что сказать, — виновато опустила глаза хиллерша. — Крыть нечем. Завес, отправь, пожалуйста, скрин со всеми вампирскими способностями.

— Это полбеды ребят, — снова привлек я внимание, уже просто ладонью, закрыв рот Ирме. — Ай! — тут же воскликнул я, одергивая прокушенную до крови руку.

— Всамделишная вампирша, — хохотнул Жора. — Вы видели какие у неё клыки?

— Артур, не мог бы ты сменить меня, — обратился к паладину, так как держать и говорить было не очень удобно, брыкающаяся Завеса сбивала с мысли.

Праведник со своей стальной схваткой спокойно одной рукой удерживал Ирму за талию, а второй закрыл ей рот ладонью. Латную перчатку не прокусишь.

— Так вот, — продолжил я, вытирая кровь о штанину. — Дело в том, что вампирам нужна кровь. Они испытывают ужасную жажду.

— Знакомо, — опять засмеялся картмастер, потирая шею. — Погодите ка! — внезапно замер он, от неожиданности даже крылья расправив. — Дак это получается…

— Все верно! — прервал я его. — Ты абсолютно прав, мой крылатый друг. Тебе можно прилепить значок почетный донор.

— Ну ты упыриха! — погрозил ей кулаком Жора. — А нахрен так было делать?! — возмутился он.

— Вот! — снова поднял я палец верх. — К этому я и веду. Она, видите ли, стесняется своей вампирской сути.

— Лучше бы некромантской стеснялась, — сказал Артур, после чего раздался скрежет клыков по перчатке. — Вкусное железо? — с наигранным участием спросил он, за что удостоился пинка по стальному сапогу. Что, впрочем, его ничуть не смутило.

Я чуть дунул в волынку, заставляя всех поморщиться и привлекая внимание.

— Если никто не против, с этого дня вводим донорское дежурство. Жора от него освобожден.

— Да не надо мне! — все же вывернулась Завеса, но тут же была снова схвачена.

— А твоё мнение никого не интересует. — строго сказал я. — У нас тут диктатура демократии, если ты помнишь, как группа проголосует, так и будет. Кто за?

Все, кроме самой виновницы разбора полётов, подняли руки вверх. Даже Робин не побоялся пойти против воли хозяйки. Впрочем, я теперь вовсе не был уверен, что он до этого боялся. Возможно, просто изображал или как я уже раньше замечал, долго собирался с силами, но уж если решился…

Артур отпустил вампиршу.

— И ты Робин, — укоризненно глянула она на спутника.

— Я вам бесконечно предан, госпожа, и желаю только добра, — глядя в глаза признался он. — Все в мире соврут во благо, я последний буду, кто правду скажет.

Ирма отвернулась от нас, пряча заблестевшие глаза, и прижала к себе Робина. Непонятно только разозлилась она или растрогалась. Ну да ладно. Оно и неважно.

— Ну что, коллектив? — обратился я ко всем. — Для закрепления, так сказать, проведем обряд кормления вампира.

— Кто первый? — уточнила Лея.

— Я, кто ж еще, — расстегнув куртку, демонстративно отогнул ворот.

И тут я не понял, то ли Завеса обиделась, то ли просто решила показать свои способности, может, у неё так эмоции выплеснулись. Все-таки какими бы мы себя ни пытались выставлять в зависимости от класса, роли в команде и прочих атрибутов, а внутри всё равно все люди.

В общем, она стремительной тенью прыгнула вперед, хлопком обернулась летучей мышью и мгновенно оказалась у меня за спиной. Я вздрогнул от неожиданности и почувствовал легкое покалывание шеи, а потом женские пальчики, стиснувшие плечо. Все это было так внезапно, что никто ничего понять не успел. Я замер, наблюдая как убавляется моё ХП. Хорошо, что она сделала всё именно так, когда на нас смотрят остальные, а то мне бы пришлось усиленно разглядывать потолок, или наводить порядок в инвентаре, лишь бы не концентрироваться на ощущениях, ведь было это действо с подтекстом. Фактически поцелуй в шею.

— Доволен? — строго посмотрела на меня Ирма, вытирая запястьем кровь с уголка губ.

— Скорее удивлен.

— Охренеть ты быстрая! — восхитился Жора. — Но все равно упыриха.

Завеса резко сорвалась с места и исчезла. Картмастер испуганно взлетел вверх, но полупрозрачный силуэт некромантки схватил его за ногу. По помещению разнесся зловещий шепот.

— Еще раз назовешь меня упырихой — осушу. — пригрозила она. — Для жертвы с недавних пор это чревато потерей характеристик.

— Я понял, — примирительно поднял руки Жора. — Все такие обидчивые.

— Это же чит, — заметила Лея с затуманенным взором, видимо, разглядывала скрины способностей Завесы. — А нет. Ты воруешь только одно очко характеристик при полном осушении жертвы. Перезарядка двадцать часов. Все равно отлично. Если догнать откат до двенадцати часов. Можно за год больше семисот свободных очков характеристик нафармить.

— Круто! — покивал я. — Раз с этим разобрались, пора, наконец, пройти очередное испытание. — С этими словами я встал на портальный круг.

Глава 18. Неправильные выживальщики

— Так и где мы? — спросила Лея. Собственно, этот вопрос интересовал всех. Помещение было похоже на обычный офисный зал для совещаний, только вот изрядно запылённый.

В ответ на её вопрос задергалась дверная ручка, отчего все обратили внимание, что рукояти двойных непрозрачных дверей затянуты галстуком, ремнем и компьютерными проводами. Не самая надежная защита, хотя бы потому, что узлы были так себе. По скрежету ногтей и характерному урчанию напрашивался вывод, что нас там караулит зомбарь.

Омрачало ситуацию отсутствие интерфейсов, хотя всё снаряжение было при нас. Вес его ощущался так же.

Пирожок попробовал на вкус кипу документов со стола и цветные ручки, из-за чего теперь отплевывался пластиком и бумагой.

— Тут в шкафу мертвяк! — заявил Жора, невесть зачем полезший туда. Он отошел в сторону, и на пол вывалился мертвец. Одет в костюм, но без галстука. Сдох недавно ни окоченения, ни разложения. Судя впалым щекам и тому как кожа облепила кости, умер от голода, да и пустой кулер это же подтверждает.

Пока мы залипли, оглядывая помещения в поисках еще хоть каких-то крупиц информации, Тихон уже готовился, достал арбалет, проверял алхимию, показав, что некоторые пузырьки все также излучают магическое свечение. Вдобавок зачарованные на мороз стрелы покрывались инеем, а от прикосновения наконечника огненных начинала тлеть бумага на столе.

— Всё чудесатее и чудесатее, — сказал я, попробовав бафнуть сокланов и наблюдая, как вокруг них образовалось цветастое марево Бодрящей Мелодии.

— Получается вся магия при нас, но подсказок системы нет, — сделала вывод Лея.

— Расход маны фиг отследишь, — пожаловалась Завеса.

— Есть такое, — согласно кивнул я. Осознавая, что даже привыкнуть не успел к новым расценкам на спелы. Значит, будем экономить.

— А как умения теперь использовать? — спросил Артур, описав рукой с мечом в воздухе полукруг, это походило на то, как будто бы он открыл крохотную невидимую калитку. Этим жестом воин обычно накладывал на команду защитный баф. Но сейчас ничего не произошло.

— Ты раб системы, дружище, — весело бросил я, дунув в трубку и окутывая сокомнандников аурой Боевого Марша.

Паладин еще несколько раз провел рукой, но характерная полупрозрачная пленка не перед кем так и не появилась.

— Вложи больше намерения в жест, — посоветовал я. — Ты ведь в бою так и применяешь навыки. Просто не задумываешься ни о каких иконках скилов. Ничего ведь не поменялось. Чудь больше веры вложи, можешь даже вслух сказать название абилки.

— Долбанный реген! — рыкнул Артур и воздел меч к потолку, пробив одну из плиток натяжного потолка. И ведь сработало. Над затылком у каждого появился зеленый полукруглый нимб, означающий увеличение регена Здоровья на десять процентов. — Работает! — обрадовался парень и наложил защитный баф.

— Все освоились? — уточнил я. — Ни у кого холостых срабатываний не будет?

Сокланы решительно замотали головой.

— Хорошо, тогда открываем двери. Я, конечно, уже догадываюсь, что нам приготовили, но надо убедиться.

— Ух ёп! — воскликнул сзади Жора и взмыл к потолку, поломав еще несколько секций пластиковой плитки. — Чуть не укусил, сволота! — орал он, тыкая пальцем на мужика из шкафа. Тот сипел и пытался ползти в нашу сторону, глаза заволокла мутная пелена.

— Зомбарь, — задумчиво протянула Завеса. — Я попробую подчинить, — сказала она и пустила зеленый сгусток чар. Они лишь обволокли его и рассеялись. — Не работает, — разочарованно констатировала она.

— А прикиньте он двухсотого левела! — засмеялась Мегида. Вот ведь человек, чтобы не происходило, найдет повод улыбнуться. Никто из нас её веселья не разделял, ведь сказанное вполне могло оказаться правдой, и будем мы этого клерка ковырять полдня, ибо цифр нет.

— Щас проверим, — решительно заявил Артур и шагнул вперед, сделав достаточно ленивый выпад мечом в голову, отчего черепушка разошлась на две половинки, явив нам неприглядное содержимое. Мы сразу отвернулись, в таких декорациях реалистичность ощущалась совсем иначе. Я ещё запашок почуял, и стало совсем неприятно. Сразу желудок дал о себе знать.

— Лута нет, — разочарованно протянул паладин. — Окно сбора не открывается.

— Так, всё! — рыкнул я. — Валим на воздух, а то мне нехорошо.

Артур разрубил хлипкие путы вокруг ручек и пнул створки. Раздался хруст, так как двери встретили препятствие в виде зомби-девушки в черной юбке и белой блузке, в плече у нее торчала перьевая ручка. Нежить откинуло на спину. Паладин не дал ей опомниться и отсек голову.

Мы оказались в большом зале, с кучей компьютерных кабинок, разделенных хлипкими перегородками.

Отряд сам собой построился клином, острием которого выступали Грызлик и Артур. Раздался щелчок, это Тихон выстрелил из-за плеча, пробив голову запутавшегося в телефонном проводе курьера. Со всего зала начали сползаться зомби разной степени уродства.

Я испытал на них дебафы, проходили они нормально и без того медленные мертвяки вообще становились ходячими тренажерами для отработки точных ударов. Мы быстро зачистили зал, убедились, что выход из него надежно заперт тремя швабрами, пропущенными между ручками, и всё теми же компьютерными проводами, офисным холодильником, диваном и шкафом. Лишь после этого выглянули в окна и выругались.

За стеклом раскинулись знакомые всем небоскребы столицы нашей родины, только реконструкция была годов десятых-двадцатых. Мы были этаже на двадцатом. По улицам брели толпы ходячих мертвецов. На многих зданиях из окна были вывешены плакаты с радиочастотами и надписями «Помогите», «Здесь дети!» и всё в таком духе.

Конечно, я бы не хотел попасть в подобный кошмар, но в груди что-то ёкнуло. Вид из окна до боли напомнил книги про постап. Я бы даже сказал, он их любовно воплотил.

Мы нашли радейку. Собранную из обычной «моторолы» охранника, проводного телефона, компьютера и антенны. Стоило её включить и попрыгать по частотам, как насобирали десятка два отсылок к разным культовым произведениям и чуток информации. Зацикленные послания предлагали эвакуироваться по достаточно простым алгоритмам. Но я искал не это, нужно было понять, в чем конкретно наша задача и куда стоит направиться.

Прослушав всё что можно, мы достаточно подробно смогли понять ситуацию. Собственно сценарий известный. Город полностью во власти мертвецов, которые к тому же еще и эволюционируют. Есть несколько укрепленных баз в пригородах. В самой столице только перевалочные пункты. Выживших почти нет, если и есть, то осталось им недолго.

— У кого какие мысли? — обратился я к команде.

— Мы снова попаданцы, — изрёк очевидное Жора.

— Надо к людям, — пожала плечами Лея.

— Да, — согласилась с ней Завеса. — Сюжет в любом случае доведет куда надо.

* * *

— А ведь круто придумано, — в очередной раз восхитился я. — Фанмир просто за счет вот этих вот испытаний, каждое из которых потом станет доступной всем локацией, попросту уничтожат всех конкурентов. Хочешь старые платформеры — пожалуйста. Надоела обычная механика — вот тебе ролейплейство в ДНД. Может, желаешь военную тактическую стратегию? Или соскучился по постапу? Кароче, не знаю, что нас еще ждёт, но обновление — это приговор всем остальным проектам подобного формата.

— Ты прав, — сказала Лея. — Даже добавить нечего. Мы только часть контента пощупаем. Так, чтобы рекламу нарезали. А потом еще сколько всего в каждое из испытаний добавят.

— А еще надо будет фармить какие-нибудь специальные жетоны, чтобы попасть в каждую из локаций, — сказала Завеса. — Только конкретно это испытание к лору не очень подвязано.

Все согласно покивали. Может, мы пока просто не нашли, как именно разрабы всё связали.

За прошедшее время мы поймали еще несколько радиопередач, где разъяснялась базовая информация. Заразиться можно через укус. Но, если например, тебя укусили за палец, то есть примерно две минуты, чтобы отсечь кисть, и тогда ты не обратишься. До локтя зараза доходит примерно за пять минут. Обращаются любые погибшие вне зависимости от причин смерти, повторно угомонить можно только повредив мозг.

Интересно, а если Робина укусят, что будет? Он ведь уже зомби. А Очищение снимет эффект зомби-вируса? А воскрешение поднимет погибшего, без обращения в ходячего? В общем, кругом неизвестность.

— Сигнал! — воскликнул Жора, дежуривший у радиостанции. Мы тут же окружили точку связи.

— Всем! Всем! Всем! Говорит Дмитрий Суворов, начальник центра изучения зомби-вируса. Нас подбили. Мы совершим аварийную посадку на вертолете. На борту защищенный контейнер с прототипом антидота. Прошу вас, доставьте его на базу Гоголь Четыре. Вы последняя надежда человечества. Будьте осторожны, создатели апокалипсиса обязательно вам помешают!

Сигнал пропал, но через секунду снова повторился. Передачу зациклили.

— Вот такой вот незамысловатый старт, — сказал я и открыл окошко, высунувшись по пояс и вертя башкой в поисках вертолета. Очень скоро послышался характерный стрекот лопастей. Дымящая птичка врезалась в соседнее здание и рухнула посреди улицы. Я поспешно спрятался, ведь раздался взрыв, ударной волной повыбивало окна этажа до третьего, и еще до шестого посекло осколками.

— Все вниз! — заорал я и рванул к дверям. — Сейчас на звук со всего города стянутся, вообще не пробиться будет. Зомби не крошим, экономим время, просто раскидываем. Если кого укусят, сразу обозначаем голосом и в чат дублируем.

Грызлик влетел в баррикаду Тараном и раскидал её. Дверные створки треснули от такого, Артур добавил свой Рывок, который оканчивался ударом плечом и дверки распахнулись в обратную сторону, откинув толпу зомби. Несколько взмахов мечей и мы бежим, перепрыгивая изломанные тела.

Наши танки сменили оружие и умело орудовали короткими клинками и щитами в узости лестничных проходов. Первые пять пролетов дались легко, но с каждым новым этажом количество ходячих возрастало, к тому же они теперь заранее знали о нашем появлении. Теперь уже оружие в ход приходилось пускать всем. Ману экономии и магию применяли только в крайних случаях.

Самая жесть началась на первом этаже. Тут даже пришлось пустить в ход свитки испепеления. Ибо по-другому пробиться в короткий срок просто не представлялось возможным. Зомби, видимо сильно уступали нам в уровнях, но всё равно представляли опасность за счет массы и возможности заражения.

Двери на улицу оказались заблокированы и изнутри, и снаружи чем-то подперты. Понадобилось кислотное зелье. Концентрация у него была такая, что разъело всё, даже крыльцо сплавилось. Оказалось, выход блокировала заехавшая на ступеньки машина. Стоит ли говорить, что современный металл дерьмо. Убойная алхимия пожрала всё и теперь как-то нехорошо бурлила, смешиваясь с вытекшим из двигателя остатками топлива.

— Щит! — заорал я, буквально выталкивая вперед Лею. Девушка едва успела поднять руки и активировать линзу купола, как откушенный передок черного внедорожника вспыхнул с легким хлопком. Пламя ударилось о полупрозрачную преграду и отступило, занявшись поеданием салона и двух стоящих поблизости зомби.

Я снова задернул хилершу в центр построения, и мы плотной коробочкой рванули к горящему остову вертушки. Хоть на улице зомби было и больше, двигаться оказалось проще. Можно лавировать меж брошенных машин, швырнуть в зараженных мопед. Да, да! Я тоже охренел, когда Праведник это исполнил, но, видимо, показатель Силы вполне позволяет.

— Зелье саламандры! — закричал я, когда мы подбежали так близко, что от жара пламени затрещали волосы. Тихон бросил мне оранжевый пузырек, словно бы наполненный лавой. Я мигом его осушил, по ощущениям словно выпил соус табаско, аж слезы из глаз хлынули, правда, тут же испарились, но зато в вертушку заскочил без проблем. Дым застилал глаза, но их не щипало, он просто мешало разглядывать внутрянку.

Я не помнил сколько действовало зелье, а таймера не было, поэтому торопился как мог, кое-как нащупал прямоугольный кейс в руках зажаренного мужика и выскочил наружу. Ребята уже накрошили полсотни зомбарей, что полукруглым валом легли перед вертушкой. Зараженные ползли по погибшим собратьям и получив болт в голову или молнию, скатывались.

— Валим! — заорал я.

— Куда? — спросила Лея.

А вот этот момент я не продумал, слишком быстро всё произошло. Не обратно же нам на двадцатый этаж бежать. Из города надо валить. Пешком до окраины не дойдешь. Вывод — нужно транспортное средство. Желательно такое, на котором можно ездить по зомби без проблем.

— Броня в конце улицы! — заорал сверху Жора.

Я сам не видел, но доверился картмастеру. И мы помчались смертоносным ураганом, оставляя за собой изломанных и порубленных зомби.

ТихийШелест: Движение в небе. Разглядеть не успел.

Черт! Похоже, те самые мутанты. Ладно не беда.

— Тихон, контролируй! Жора, снова вверх давай!

Картмастер призвал тварь, похожую на костяную виверну, Слизень обернулся в такую же, и три летающих разведчика стремительно поднялись в небеса.

— Быстрые четерехлапые твари. Прячутся. Вижу трех, — орал картмастер. — Нет, пять. Мля! Десять. Они повсюду.

Как только оборвалась последняя фраза, в небе раздалась такая матершина, что я невольно задрал голову. Успел лишь увидеть, как с одну из виверн сбил серый силуэт и скрылся вместе с ней за парапетом крыши.

Жора вместе со вторым помощником сразу поднялся еще выше. Я отвлекся и не заметил как на дорогу выскочил еще один монстр. Остальные зомби тут же попрятались, явно ожидали полакомиться падалью. Я бросил быстрый взгляд, просчитывая степень опасности.

Серая кожа. Тонкое гибкая тварь метра два в длину, вытянутая пасть. Движения такие перетекающие что ли. Абсолютный контроль тела.

Тихон выстрелил, мутант стремительным движением укрылся за машиной, а в следующий миг сзади прыгнул второй такой же. Все бы фигня, но скорость и чертова возможность заразиться.

Эти твари стали выныривать из каждого закоулка. Вот один из них прыгнул, но костяная виверна перехватила его когтями в полете и швырнул в одну из квартир на уровне третьего этажа. Я дебафнул противников, так как в следующий миг еще несколько собирались прыгнуть.

Мутанты не сразу поняли, что всё очень сильно поменялось. Мышцы не смогли выдать нужный импульс, и Тихон, снова вооружившийся луком, сумел сбить парочку монстров в полете. Ледяные стрелы отлично сработали. Вошли в тварей по самое оперение, да еще и морозили так, что заставили их истошно вопить.

Остальные опасливо отступили, косясь на корчащихся товарок. Они поняли, что мы совсем не тот противник, что они себе представляли, такие же люди две руки, две ноги, но бьём гораздо больнее, чем привычные им выживальщики с пороховыми громыхалками.

Мегида бросила кислотную лужу и тут же использовала свиток «Кольцо льда». Острые холодные пики вспучились вокруг нас, пробив белую «тайоту» и одну из тварей, готовившиеся к очередной атаке мутанты, испуганно отпрянули. Но тут же снова взяли нас в клещи, только на этот раз держались на расстоянии пятнадцати шагов.

Мы не останавливались ни на секунду.

— Жора, давай что-нибудь большое и страшное.

— Бронекабан! — заорал картмастер и порвал одну из карт, видимо, разового призыва. Из квадратного магического портала вылетел здоровенный секач. Асфальт под ним треснул, а сам зверь, гневно вращая маленькими подслеповатыми буркалами, поднял на бивни кабриолет.

Мутанты впечатлились и переключили своё внимание на нового противника. А нам только этого и надо.

Мы добежали до цели под грохот разбиваемых машин, визг призванного существа и хруст костей мутантов, битва разворачивалась знатная. Парочка тварей продолжала кружить возле нас, но нападать боялась.

— На месте! — объявил я. — Держим круговую!

Колесная БМП неизвестной модели была в идеальном состоянии. Судя по минированному входному люку за ней даже собирались вернуться. А бросили из-за того, что её тупо заблокировали другими машинами. И если судить по обглоданным костякам и сотням гильз, тут развернулась какая-то битва локального значения, а экипаж эвакуировался в другую машину.

— Свиток неуязвимости! — требовательно протянул я руку к Мегиде, так как помнил, в луте попадалась такая вещь. Девушка без разговоров выдала мне пергамент. Я не знал сколько действует неуязвимость, а потому лопнув печать, тут же сорвал проволоку. Бахнуло. Завоняло гарью. Я резко открыл люк. Внутри всё чин чинарём. Артур подсветил. Подвоха не видно. Мы быстро растолкали машины, благо Сила тут решала, а у воинов её хоть отбавляй. Затем загрузились внутрь.

Управление оказалось интуитивно понятным. Оно и неудивительно, игра то для массового пользователя. Движок сначала покапризничал, немного покашлял, но потом ничего вроде, прогрелся. Броневик покатил прочь от урчащих толп зомби.

Один раз нас обстреляли неизвестные. Я даже испугался, а не пальнут ли чем бронебойным, но тут Артур высунулся и шарахнул по зданию молнией. Там не только остатки стекол повылетали, но штаны наверное у всех промокли. Вот так-то то, суки, это магия, а не фокусы какие-то!

Едва выехали на трассу, столкнулись с первыми местными. Они изредка катили мимо на самодельных баги и внедорожниках. Местами встречались надписи поверх рекламных плакатов с направлением баз и радиочастотами общин.

Мы решили зарулить на ближайшую, чтобы разжиться информацией. А еще проветрить салон, ибо Пирожок сожрал три коробки с сухпаями и теперь там воняло всевозможными консервами. Ну и поглазеть на охреневающие лица местных хотелось, чего скрывать.

Скажу честно, это было уморительно. На блокпосту серьезные такие мужики в бронниках подавились сигаретным дымом, когда увидели выползающего из БМП пандаренка. Если Артура они еще приняли, типа, защита от укусов хорошая, но когда Грызлик вышел, они за автоматы начали хвататься, а после морду высунул Робин, те уже затворами щелкали.

— Приветствую, люди добрые! — взял я слово. — Не подскажете, где здесь Гоголь Четыре.

— Вы бл9т6, кто такие, науй? — ошалело переводил взгляд с одного на другого седой начальник смены. Руки его словно жили отдельной жизнь, одна слепо шарила по разгрузке в поисках радейки, а другая замерла на предохранителе.

— Шотландский народный ансамбль песен и плясок имени Гарри Джеймсовича Поттера, — весело ответил я, хлопнув по волынке. — Концерт вот в Гоголе дать хотим. Да только проводники оттуда потерялись. Теперь сами едем. Пробное выступление, потом, глядишь, и по всем местным островкам цивилизации прокатимся.

— А это? — ткнул автоматом в Грызлика, мужик.

— Кто как, — стараясь не заржать в голос, начал плести я. — Кто аниматор с меняющим форму наногримом, кто просто робот. — Нам в изоляции скучно было, вот мы и заморочились.

— А панда? — совсем уже теряясь спросил начальник блокпоста.

— А панда настоящая, лично из Китая привез. Только мутирует от местного воздуха. Видите, какой взгляд умный. Речь человеческую лучше тебя самого понимает. — Я повернулся к Пирожку, подмигнул ему и сказал: — Дружочек, а ну ка принеси мне чего пожрать.

Пандарин резко сорвался с места и начал обнюхивать укрепление из бетонных блоков и солдат. Потом под общий смех, повалил одного из них, разгрыз ему карман и вытащил оттуда шоколадку. Правда, мне он её нести и не подумал, распотрошил и сожрал.

— Как-то так, — пожал я плечами.

Нас сфотографировали и объяснили, куда ехать.

Мы выбрались на трассу, но даже разгон набрать не успели, как нам на хвост села колонна черной техники. Несколько пикапов с пулеметами, два броневика, и два обычных внедорожника с бронированием.

— БМП ответь патрулю!

— На приёме, — отозвался я.

— Требуем остановиться. Проверка.

— На основании чего в постапокалипсисе ты от меня чего-то требуешь? — всерьез развеселился я.

— На основании численного и оружейного преимущества, — не растерялся собеседник на том конце.

— Цель проверки? — кое-как сдерживая смех поинтересовался я.

— Ищем беглецов с нашей базы. Просто посмотрим на вас.

Угу, расскажи эти сказки кому другому, — подумал я. А вслух сказал:

— Хорошо, мы останавливаемся.

Отрубив связь, повернулся к Жоре.

— Щас ход замедлим, сразу призывай чего-нибудь магическое.

Картмастер кивнул и торопливо стал перебирать карты. Едва мы замедлили ход, нас обогнали и преградили дорогу. Но тут пиксель высунулся из люка, выбросил вверх магическую проекцию сразу трех карт. БМП резко повернулся и съехал с дороги. А перед так называемым патрулем выскочили громовой элементаль, призрак рыцаря и адская гончая.

— Веселитесь, ребятки! — захохотал я в рацию. — А чемоданчик я довезу куда надо. Даже не сомневайтесь!

В ответ послышалась лишь нецензурная брань, а мы проехали метров сто по полю и со второй попытки поднялись в гору и выползи обратно на дорогу. Сзади еще звучала стрельба, но явных успехов это неизвестным противникам не приносило. Хотя я уверен в пересчете на наш урон огнестрел долбит нормально.

Мы домчались до Гоголя Четыре к вечеру. Издали опознались по рации. Естественно, никто дальше блокпоста нас не пустил. Прибыл встречающий полкан. Он даже бровью не повел, когда мы вывалились из машины, словно был готов к подобному, а это уже о чем-то говорит.

Всех проконвоировали по территории, хотя смысла в этом особого не было, ведь пожелай мы, разнесли бы здесь все к чертям. Провели в подземную лабораторию, где нас буквально пожирал глазами мужик в очках и белом халате.

— Виктор Степаныч! — представлялся он каждому и тряс руку. Был мужик с лёгкой безуминкой во взгляде. Сразу видно, человек увлекающийся. — Это то, что я думаю? — спросил он, тыча пальцем в контейнер.

— Оно самое. С вертушки образец.

Мы передали драгоценный груз. Нас накормили борщом, пюрешкой с котлеткой и отпоили хорошим столовским чаем и компотом. Так просто, но по такой еде соскучились, а потому чуть ли не стонали от удовольствия.

А дальше Виктор Степаныч поведал нам историю. Оказалось, одна из корпораций вела разработку телепорта. Их старания с этой стороны столкнулись с волей случая со стороны Фанмира. Открылся портал, и оттуда в этот мир пришел один из пожирателей. Выжить он не смог. Без постоянной магической подпитки он начал испытывать страшную ломку. В итоге попросту развоплотился. Но он принес с собой вирус.

Мир быстро рухнул. Виновники апокалипсиса были ко всему готовы раньше других, а потому пользовались ситуацией, захватывая власть. Это они нас пытались гопстопнуть на трассе.

Дальше военные захватили этот объект. Переименовали его в Гоголь Четыре. Так как чертовщина вполне себе в стиле классика. Иномирцев ждали. И вот они мы. За помощь нам благодарны и всё такое, но выпустить не могут в интересах анклава в частности и человечества в целом.

А вот тут пришлось играть желваками. Я не сомневался, что нас слушают и даже смотрят, а потому тактично намекнул, что помочь всегда готов, но лишь один раз. А после разнесу здесь все к херам щелчком пальца. Технологии против магии не танцуют, как ни крути. Пришлось даже подмигнуть своим, чтобы они поигрались, окутываясь магическими вспышками.

А после мы помогли местным. Поймали мутанта для опытов и зачистили несколько мест, в которые вояки не могли сунуться даже при наличии всех спец средств. Из плюсов скорее всего наколотили опыт. Из минусов, меня трижды покусали. Соответственно мне отрубили руку и ногу. Благо с помощью лечения всё отросло.

Нам предлагали остаться, обещали создать максимально комфортные условия. Но это была лишь очередная ловушка времени, и как бы ни хотелось помочь, мы продавили своё.

В итоге большое начальство сдалось, сдержало слово, нам дали доступ к портальной установке. Мы помахали ручкой, предупредив, что попаданцы еще будут, и что эксплуатировать их надо в хвост и гриву, ибо наш брат геймер наглый до жути.

Вышли в родном Фанмире. Перед глазами запестрели интерфейсы и уведомления о наградах. Мы начали обниматься.

С одной стороны, мы знатно повеселились и постоянно ощущали своё превосходство и почти безграничное могущество по сравнению с обычными людьми, но с другой это же неустанно напоминало нам о собственной слабости.

Вышло своеобразная рабочая поездка в реальный мир. Ну нахер такие командировки!

Глава 19. Лабиринт

Ведется подсчет награды:

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Текущий уровень 145.

Иммунитет к трупному яду.

Интеллект +1. Всего 733.

Дух +1. Всего 305.

Бег +1. Всего 20.

Регенерация Здоровья +1%.

Свободные очки прогресса 4. Всего 6.

Изъяты предметы: Фляжка, Сухпай, Шоколад, пистолет Макарова, патроны 9x18, гранаты Ф-1, РГД, Автомат АК74М, патроны 5,45x39.

Ну да, каюсь, хотел протащить. Ну а вдруг сработало бы! Приходим мы к мертвому богу, он нам обязательную пафосную речь втирает, а мы по нему из калаша такие тра-та-та-та-та! И всё, никаких затяжных многочасовых боёв и вайпов.

— Ну ладно пиво, но рыбу то сушенную могли оставить! — заорал Жора , грозя кулаком небесам. — Не у кого не проканало? — повернулся он к нам, все лишь покачали головой. — Эх, — вздохнул картмастер.

Я осмотрелся и увиденное мне не понравилось. Мы оказались на недвижимой платформе. Видимо, что-то пошло не так и магия, отвечающая за полет, вышла из строя. Теперь остров просто висел в воздухе. Как попасть на следующую локацию в таком случае, если тут даже портала нет.

Следующее испытание тоже оптимизма не добавляло. Перед нами кружился результат катастрофы. Три острова испытаний столкнулись. Как это произошло непонятно, но по прошествии тысяч лет они слились в одну локацию. Когда-то это было тремя лабиринтами, теперь один многоуровневый. Страшно представить, что там внутри, если учесть, что каждый из них принадлежал разным фракциям.

Мы разошлись по небольшой платформе в поисках хоть каких-то зацепок. Но ничего не обнаружили.

— А вдруг портал невидимый? — предположила Мегида.

В этом есть смысл. Я активировал жреческое зрение, но ничего не обнаружил. Сама платформа, к слову, была экранирована, вглубь почвы я заглянуть не мог. Странно, однако. Тогда два варианта. Либо портал под землей, либо с обратной стороны.

— Жора, слетай вниз, — попросил я. Картмастер понимающе кивнул и сиганул с обрыва спиной назад. Уже через минуту он вынырнул и показал два больших пальца.

— Платформа перевернута, — пояснил он. — Мы с неправильной стороны стоим. Нужна веревка, клинья и молоток. Я вас даже со Слизнем перетащить не смогу. Портал как будто на последнем издыхании, лучше всем вместе переходить.

Мы достали упрятанные на дно инвентаря предметы, что так помогали нам при подъеме на гору. Жора призвал из карты огромный камень центнера в три весом с небольшими глазками.

— А я думал эта хрень не пригодится, — весело хлопнул он по булыжнику. — Он ходить не умеет. Нихрена не делает. Только лежит и моргает. А, оказывается, всему применение можно найти.

Мы обмотали вокруг него веревку. Жора улетел вниз, раздался стук, потом матюки, а после веревка задергалась и натянулась. Можно спускаться.

Я проследил чтобы все удачно доползли, и когда получил последний плюс в чате, полез сам. Никаких клиньев Жора не вбил, так как под тонким слоем почвы сразу шел камень, в итоге картмастер тупо обмотал веревку вокруг двух полукруглых колонн портальной арки.

Ребята устали держаться за веревку, у тех, кто последним прибыл, пальцы побелели, а у первых уже руки тряслись и бисеринки пота выступили на лбу. Я мотнул головой в сторону портала. Он мигал и надо было прыгнуть в него всем одновременно, хорошо размеры позволяли хоть группу троллей транспортировать.

— На ближайшем такте прыгаем, — сказал, чуть переполз, чтобы не столкнуться в полете ни с кем и, отпустив веревку, забросил себя во вспыхнувшую пленку перехода.

* * *

— Тут хотя бы всё понятно, — заявила Лея, даже как-то любовно погладив шершавые каменные стены. — Классическое подземелье с ловушками. Самый что ни на есть лабиринтище. Всё знакомое, родное. — на этих словах она наступила на чуть выпирающий камень в кладке пола и тут же отскочила смеясь. В то место, где она стояла секунду назад, сверху ударила струя огня. — Мило!

— Серьезно? — уставился я на неё. — Это мило?

— Ну по сравнению со всем остальным, да.

Я лишь покачал головой и принялся инструктировать команду, так как у нас были Мегида и Жора. Несмотря на то, что мы подобное уже обговаривали, стоило повторить. Я подошел к обелиску привязки и установил точку респауна.

— Итак, пока вы привязываетесь к местному камню возрождения, повторю основы. Лабиринты и подземелья часто набиты ловушками. Как техническими, так и магическими и маготехническими. Стены не трогать, под ноги смотреть внимательно, на лут не вестись, без команды никого не атаковать. Обо всем подозрительном докладывать немедленно. Друг за другом приглядываем. Если есть возможность, дублируем инфу через чат. Всё, работаем! — махнул я на выход из комнаты. — Тихон, вперёд. Остальные за ним. Расстояние между членами группы не менее пяти шагов.

— Стой! — одернула меня Лея. — Интерфейс клановый настрой уже. У нас лучник цель не вешает, хотя бы ты подсветку давать будешь.

— Блин. Ладно, — проворчал я, забуриваясь в настройки. Тут черт ногу сломит. Бесконечные вкладки. Даже цвет и размер шрифтов можно менять. Управление альянсом, фракционная динамика. Нет, это всё не то. Ага, вот — способности лидера группы. Подсветка. Открыть. Угу.

Я мысленно выделил Мегиду, и её окутало красное сияние. Я снял метку.

— Всем видно? Отлично. Тогда зелье сопротивления ядам пьём. Это сто процентов будет. И повышение физическому и магическому урону. Тихон, из неприкосновенного запаса зелье увеличения характеристики Ловкость. Фонари наготове держим.

Мы быстро отбафались и пошли.

Темный коридор метра четыре в ширину освещали факелы в подставках. Мы привыкали к узости стен, к нависающему потолку и чуть затхлому воздуху. Пламя начало трепетать.

— Внимание! — поднял я руку. — Возможно, призрак, — сказав, обхватил губами трубку, готовясь реагировать.

Вдруг один из факелов потух, но тут же вспыхнул заново. Лабиринт начинал заигрывать с нами.

— Не отвлекайтесь, идем дальше, — направлял я команду. — Это стандартная мера рассеивания внимания.

ТихийШелест: Ловушка на полу. У меня краска есть. Буду помечать.

Лучник достал пузырек с красным зельем, перелил его содержимое в небольшой кожаный мех и проделав дырку в пробке, надавливал, стреляя тонкой струйкой краски.

— Здорово придумано! — искренне восхитился я. Всё гениальное просто.

Мы переступили через окрашенный участок пола, что был лишь на десятую тона темнее остальной поверхности. Не иначе такое можно заметить только с ночным зрением дроу. Ибо, если бы я не знал, что здесь что-то не так ни за что бы не обратил внимание.

Вышли в следующую комнату, где были только магический светильник, сундук и дверь. Я дождался, когда все зайдут и лишь после резко выскочил, выхватил факел и тут же запрыгнул обратно в арку прохода. Коридор тут же вспыхнул, из каждого источника света ударило пламя, волна горячего воздуха попала в лицо, заставив отшатнуться.

Жора и Мегида впечатлились сильнее прочих.

— И зачем это? — поинтересовалась Лея, разглядывая факел.

Вечный факел. Горит, пока жив страж лабиринта.

— Хм. Может, оно того и стоило, — задумчиво изрекла девушка.

— Вскрываем? — спросила Завеса, указав на сундук посохом.

— Подвох, — решительно замотал я головой. — Давайте сначала дверь.

Мы разошлись по сторонам, если что-то выстрелит из-за двери по прямой траектории, нас не заденет. Тихон достал тонкую прочную нить с крюком на конце, набросил её на ручку и дернул вниз, предусмотрительно, спрятавшись за стенкой. В дереве открылись бойницы и оттуда выстрелило два десятка ядовитых дротиков, что со звоном ударились в противоположную стену и раскатились по полу, источая легкий зеленоватый дымок.

Хозяйственный лучник тут же начал их собирать. Я уверен у него есть маленький бесшумный арбалет под такие небольшие снаряды, или будет такой, если он насобирает достаточно стрел. Тихон почти всё подобрал, и тут очередной дротик рванул у него в руке. Стрелок вскрикнул и рухнул на пол, свернувшись клубком. Ему оторвало пальцы. Лея кастанула лечение. Остальные подарки с сюрпризом никто подбирать не стал.

Я безбоязненно отпер дверь, вряд ли вначале будут тройные ловушки. За порогом была абсолютная темнота. Свет от артефакта под потолком не проникал за границу.

— Кто хочет быть первым? — спросил я. Грызлик пожал плечами и шагнул. Только вот пола дальше не оказалось. Он рухнул вниз, я успел схватить его, но напоролся на шипастые части доспеха и расхерачил себе руку до кости. Спутник улетел в бездну. Его иконка погасла. Запустился таймер возрождения.

Я зарычал от злобы и схватился за голову, пачкая волосы кровью. В меня тут же прилетело исцеление.

— Эм… и куда теперь? — озадачился Жора.

— Возможно там есть невидимая дорога, — предположила Завеса.

— Намёк понял, — сказал картмастер и полетел во тьму. Только вот крылья ему не помогли. — Гравитация не алё! — только и успел крикнуть он и рухнул камнем в пустоту.

НочнойДожор: Лечу с респа.

Мы дождались, пока он вернется. Даже толком обсудить ничего не успели. Картмастер мигом прилетел обратно. Еще и факел со стены захапал.

— Похоже, нам в сундук, — предположил Артур, присматриваясь к хлипкому навесному замочку.

ТихийШелест: Могу отстрелить.

— Валяй, — кивнул я. На всякий случай мы отошли подальше. Тихон взял арбалет и выстрелил сначала огненной, а потом ледяной стрелой. Покрасневший замок, покрылся инеем и лопнул от перепада температур. Артур, прикрывшись щитом, откинул крышку. По начищенному металлу растекся огненный шар, лишь заставивший паладина пошатнуться.

Дна у сундука не было. Вместо него лестница вниз. Мы быстро спустились, оказавшись в очередном коридоре. Завеса лезла последняя. Ступеньки резко ушли в стену, и некромантка рухнула с двухметровой высоты, подняв облако пыли и лишившись десятой части ХП. Она со стоном поднялась и благодарно кивнула Лее, когда та окутало её живительной магией.

На стенах висели горящие голубым светом факелы, словно на газу работали. На звук среагировали местные обитатели. Раздался срежет лапок по полу. Но никого не было видно. Тень зашипела и ударила когтями по воздуху. Раздался треск ломаемого хитина. В логе высветилось «Тень убила Невидаль Уровень 78».

— Невидаль! — хохотнул Жора. — Ай! — тут же воскликнул он и с размаху ударился спиной в стену. Опять раздался хруст, а картмастер затопотал короткими ножками по полу, стараясь попасть по невидимой твари.

Я врубил жреческое зрение и дал подсветку. Мобы походили на двух слипшихся спинами пауков. Благодаря чему могли ползать по стене, пикировать на жертву с потолка, не боясь промазать и не успеть докрутиться в воздухе. Эти твари облепили все стены. Похоже, они спали и просыпались, лишь когда войдешь в их радиус действия.

Артур разрубил тварь, но она так и осталась в невидимости. Он прислал скрин, как выглядит подсветка по невидимому мобу. По сути, просто горит красным область размером с монстра. Но вообще непонятны параметры существа. То есть паладину тупо повезло, что он попал ровно по середине.

— Тут нужно что-то вроде стены огня, — сказал я. — Они повсюду.

— Испепеление я на зомби потратила, — сказала Мегида. — Можно использовать «Жуткое пламя» и «Дыхание ветра». Если задержку сделать секунды в полторы, получиться мощный направленный вихрь огня.

Я лишь покачал головой удивляясь.

— И когда ты этого всего нахвататься успела. Ведь еще совсем недавно вот такой вот была, — я показал ладонью рост по колено. И Мегида заулыбалась, ударив меня свитком.

Я взял, сломал печать и пергамент разошелся в руках, оставив сажу на пальцах. Следом Причуда использовала свой свиток. Поток воздуха закрутил пламя, образуя огненную воронку, расходящуюся дальше по коридору. Загудел разогретый воздух. Со свистом лопались жарящиеся заживо твари. Лея на всякий случай встала впереди всех и выставила свой защитный полог, но нужды в нем не было. Магия сработала предсказуемо, расчистив проход.

ТихийШелест: Минутку.

Он начал ритуал призыва стального помощника, разложив на полу металл. Я прошелся, собирая лут, и передал Лее кучу алхимки. В основном Яд Невидали и Экстракт Невидали. Еще новый факел стащил. Стала ясна причина голубого пламени, он работал на магии. В рукояти был вмонтирован классический накопитель.

Металлический спутник воплотился в образе собаки и засеменил по коридору, собирая на себя ловушки. Арбалеты , колья, маятники лезвий, бревна, алхимические смеси — все это обрушилось на бедного помощника, безжалостно корежа обшивку. Зато мы шли достаточно спокойно, заранее зная об опасностях.

Хватило зверушки на пятнадцать минут, а потом его истерзанная тушка завалилась набок и со звоном распалась, оплавленные и деформированные куски метала разлетелись по полу. Они столько всего в себя впитали, что прикасаться к ним было попросту опасно.

Мы тем временем попали в дикое местечко. Снизу, сверху и по бокам были расположены клетки. По сути тоннель шел сквозь сплошные камеры. Узниками являлись всевозможные существа, представители всех рас. Они тянули свои конечности сквозь прутья, намереваясь схватить нас. И ладно бы это были руки, но ведь встречались, мохнатые лапы зверей и насекомых, щупальца и даже механические протезы.

— Еда!

— Р-р-р-р-р-р!

— Мясо!

— Жив-ы-ы-ые! — выли они на разные голоса.

— Девочки! — грыз прутья голый обезумевший гном. Вся его камера превратилась в сплошное гнездо из бороды. Он сплел себе там мебель. В ней же сновали грызуны, проделав дыры. Выглядело странно, а сам гном больше походил на бешеного зверя, чем на разумного гуманоида.

Я почувствовал как в инвентаре вибрирует артефакт с осколком разума безумного бога. Да, сейчас заточённая в кристалле сущность упивалась творящимся вокруг.

— Сюда! — орал орк, с размаху влетев в решетку.

— Органические ублюдки! — проскрежетал шестернями причудливый стальной голем.

— Ближе-е-е-е! — шипел наг, его хвост прошел сквозь прутья и обхватил Мегиду за ногу. Девушка вскрикнула, но меч Праведника свистнул в воздухе и змеечеловек рухнул на спину и завопил от боли. Его хвост извивался, но его тут же затащили к себе два узника, единственные, кто сидели вместе, и принялись трепать зубами.

Это выглядело так мерзко, что я не сдержался и ударил по обоим Звуковой Волной, опрокинув их.

— Вперёд! Не глазеем! — скомандовал я. — Не жалей уродов. Руби руки!

Я начал подталкивать засмотревшихся сокланов. Артур махал мечом, отсекая конечности, которые тут же утаскивали узники с нижних ярусов.

— Избранные!

— Герои!

— Спасители! — на три голоса пропела одна из заключенных. Её голова вращалась, показывая всё новые лики. Я заметил, что из-за этого Лея сбилась с шага, и подхватил её за талию.

— Выпустите!

— Открой! Открой! — вопили заключенные.

— Может, и правда, выпустим кого-нибудь? — обернулась на меня Мегида, из-за чего её чуть не схватили за полы платья тянущиеся руки.

— Пока нет кандидатов, — отрезал я.

— Поганцы!

— Выродки!

— Бездушные твари! — орали взбешенные узники.

Взгляд зацепился за недвижимую фигуру в одной из камер. Старец сидел в позе лотоса, он лишь приоткрыл один глаз и бесстрастно оглядев нас, снова опустил веко.

— Этого, — указал я, подсветив его. Да, новая способность мне нравилась, и чего раньше не открыл.

Тихон дважды выстрели из арбалета, но замок не поддался. В этот момент сидящий в камере энт потянул свои ветви. Артур начал их нещадно рубить огненным мечом, но, видимо, древо накопило достаточно энергии за века и теперь не экономило её, щедро сливая всё, лишь бы поживиться свежим мясцом. Нам пришлось тоже помогать паладину бороться живым растением.

Лучник торопился и залил в скважину кислоты, но и это не помогло. Пришлось повторить процедуру, и лишь после этого прочный зачарованный запор сдался. Я распахнул клетку.

— Ты свободен, сохранивший разум, — сказал я.

Получено достижение Разрушитель Оков 10.

О, юбилейное!

Вы выполнили скрытое задание «Достойный спасения».

Получено 100 000 очков опыта. 283900/1228900.

Старик вылетел из темницы. У него не было крыльев, но он парил в воздухе. Энт сразу втянул остатки ветвей и забился в угол.

— Не ходите в третью дверь, — молвил дед и исчез. Не портальной вспышки, ничего. Просто растворился.

Мы побежали дальше. На детский плач среагировали все. Пандаренок заскреб прутья клетки, указывая на ревущую девчушку. Она, увидев пушистого, подняла зареванные глаза, а следующий миг руки её выстрелили. Я закрыл Лее обзор. Медвежонка не тало мгновенно.

— Вперёд! Быстрее! — заорал я. — Не залипайте ни на что!

Лея хотела пустить магический импульс в тварь, что уже поглотила Пирожка, но я одернул её за руку. Монстру только этого и надо было.

Мы преодолели безумный участок и устало растеклись вдоль стен, когда проверили очередную комнату. Впереди был спуск, а дальше шел полноценный лабиринт с кучей поворотов и всем таким прочим. Стоило подготовиться.

— Грызлик уже должен был появиться, — заметила Лея. Я глянул на таймер, а он замер, чтоб его!

— Отсчета нет, — сказал я, а у самого липкий такой холодный ком в животе образовался.

— Блин, у меня тоже! — воскликнула Лея. — А чтоесли…

— Нет! — оборвал я её. — Этого не может быть. Никто без предупреждения не сделает локацию, в которой можно навсегда потерять спутников. Это просто, чтобы башку тебе запить еще одним отвлекающим фактором.

— Наверное, — неуверенно согласилась Лея.

— Эй! — я пощелкал у неё перед лицом. — Соберись. — Заглянул я девушке в глаза. Если б их забрали навсегда, иконка бы пропала, а она просто потухла.

— Точно! — сообразила наконец хилерша.

— Чего расклеились? — осмотрел я всех. — Ну да, дерьмовое испытание. Но его пройдем и будет отдых. Я чувствую, недолго до финала осталось. Скоро приключение подойдет к концу. И чего вы потом вспоминать будет? Как устало валялись на полу? Серьезно? Или как стиснули зубы и с яростным криком рванули в бой?!

Глядя в просветлевшие лица товарищей, отметил подскочившую Харизму. Я раньше не замечал, оказывается, неплохо могу приободрить людей. Сейчас вот вспомнил, такое много раз было и на ПВП турнирах. И даже когда приятелей по залу пару раз секундировал в боях, мог подобрать нужные слова.

Мы восстановили все шкалы. Обновили бафы, выпили защитные зелья и вышли на очередной раунд противостояния с лабиринтом.

Едва мы выстроились в цепочку друг за другом на расстоянии, стены поменяли текстуру, став зеркальными.

Я повернулся назад, но уткнулся в стену. Черт! Зеркальный лабиринт, что может быть хуже? Непонятно, где проход, а где зеркало.

Дикарь57: Всем замереть. Сейчас мы что-нибудь придумаем.

Причуда: А что будет, если разбить?

Дикарь57: Лучше не проверять.

Причуда: Упс!

И тут же раздался звон стекла.

Да твою же…

Глава 20. Лабиринт отражений

Хитбар Мегиды просел наполовину и стремительно снижался, но потом замер и потихоньку пополз вверх, видимо, эльфийка выпила зелье.

Причуда: За зеркалом зеркало. Если разбить, осколки сразу в тебя летят.

Это тоже полезная информация.

Нам бы сейчас веревкой обвязаться, чтобы не заблудиться, но тогда все будем зависеть от того, кто идёт впереди. А гарантий, что он найдет правильную дорогу, нет, да и не факт, что вообще есть этот верный путь.

ТихийШелест: Есть предложение. Я иду вперед. Всё внимательно ощупываю. Если есть развилка, помечаю зеркало краской и двигаюсь дальше по правилу правой руки. Идущий следом за мной, сворачивает не в ту сторону, в которую я пошел. Третий идёт за первым. Четвертый за вторым. И.т.д. Это хоть какой-то шанс не заблудиться.

Дикарь57: Хорошо. Только еще два уточнения. 1 — при обнаружении развилки пишем в чат. 2 — со спутниками не разделяемся. У них дистанционной связи нет. Потом не найдемся.

Я был третьим в нашем построении, сразу за Тихоном и Артуром. Двигаться по зеркальному лабиринту приходилось аккуратно. Мало того что можно в стекло врезаться, так еще и проход становился всё уже. Оставалось лишь надеяться, что противников здесь нет. Потому что драться тут вообще не вариант. Итак иногда вздрагиваешь, от внезапно возникшего перед тобой отражения товарища сзади или спереди.

Завеса постоянно негодовала в чате. Ей приходилось сложнее всего. Периодически она переставала отражаться в зеркалах и понятия не имела, отчего это зависит.

Поначалу мы даже перекрикивались, потом сосредоточились на окружении и только слышали шаги друг другу, а после расстояние съело и эти звуки. В чат пришло оповещение о первой развилке. Затем и сам наткнулся на красный отпечаток на стекле. Артур должен был уйти влево. Поэтому я пошел следом за Тихоном.

Откуда-то сзади раздался звон бьющегося стекла. Но Здоровье у всех полное и в чате молчок. Значит, ничего серьезного. Я вышел на тройную развилку. Лучник свернул вправо. Я подался в центр и даже аккуратно нацарапал на стекле пометку. Был вообще непонятен конечный вектор движения, вроде изгибы плавные, но их столько, что может статься так, что тебя водит по кругу или гармошкой. Переходы вообще незаметные.

Я уткнулся в тупик. Вот ведь! На всякий случай еще раз ощупал стены. Но нет — вокруг сплошные зеркала.

Дикарь57: Центральный ход второй развилки Тихона — тупик.

Вышел назад и направился по левому тоннелю. Снова мимо. Я вздохнул, ощупал стены по второму кругу, и вдруг одно из зеркал подалось вперед. Я попросту открыл его как дверцу и по ширине прохода понял, что оказался в самом начале.

Дикарь57: Некоторые зеркала, если надавить чуть сильнее отходят как дверцы. Но не надо плодить еще одни ходы. Сначала исследуем незамаскированные тропки. Левый проход второй развилки Тихона тупик с потайной дверцей. Я опять в начале пути.

Ребята тоже писали аналогичные сообщения. Например, Мегида вообще уже три раза в основание своей развилки возвращалась.

Я снова прошел весь путь, только на этот раз прошел четко за лучником. До третьей развилки. И тут столкнулся с Жорой. Правда, мы не сразу нашли друг друга, хоть и отражение его было близко, сам картмастер нашелся метров за пятьдесят. Какое-то время шли друг за другом, но потом снова разминулись на очередном перекрестке дорог.

Чувство времени абсолютно терялось. Зеркальный лабиринт начинал давить на психику. Мы не знали степень его запутанности, а потому мысль о том, что поиск выхода может занять десятки часов, отягощала продвижение. Радовало лишь наличие миникарты. По ней видно было открытые области лабиринта. Я использовал клановую способность по определению местоположения сокланов и еще больше приуныл.

Тихон вообще был чуть ли не в километре от меня. Лея за соседней стенкой. Остальные в разных частях.

Мы сновали здесь словно муравьи изучающие чужой муравейник, постепенно открывая всё новые и новые ходы. Ребята всё чаще стали общаться в чате, а это плохой знак. Артур честно заявил, что давно заблудился и даже полосы на стекле ему не помогают. Жора пытался использовать существ из карт, но только больше всех запутал, так как его зверушки попадались всем. Иконка Тени потухла.

ТихийШелест: Аккуратно возле семнадцатой развилки. Там зеркало с запоминающим эффектом. Его отражение не двигается. Крипово.

Такие фотозеркала начали попадаться всё чаще. Я от скуки стал рассказывать ребятам про подсолнухи из древнего мультфильма «Тайна третьей планеты». Его смотрел только Жора. Затем появился еще один тип зеркал — они вообще не отражали ничего, что тоже сбивало с толку.

Собственное отражение стало верным спутником. Лабиринт всё больше капал на мозги. Мне начало казаться, что зеркальный двойник иногда шевелится отдельно от меня. Я честно написал об этом в чате, и самое плохое — подобное замечали все.

Я в очередной раз оказался почти вначале, у третьей развилки, если быть точнее. Тихон, к слову, уже в районе двадцать пятой. Снова заметил, как отражение шевельнулось, не повторяя моих действий. Я погрозил ему кулаком, пряча нервозность за гневом, а потом двойник прыгнул на меня и потянул в зеркало. От неожиданности я вскрикнул, голос был чужой, даже не сразу сообразил, что это мой, просто очень искаженный.

Я дернулся назад, вырывая руку, влетел спиной в другое зеркало. Звон бьющегося стекла ударил по ушам. Поскальзываясь на осколках, рванул прочь, как-то не забыл еще лечение начать играть. В висках стучало. А самое страшное, что от отражения даже сбежать некуда, оно повсюду.

Я снова ощутил, как осколок разума бога в инвентаре вибрирует. Это сложно описать. Как будто коммуникатор во внутреннем кармане куртки. Безумный ублюдок веселился. Его всё это забавляет.

Я написал о случившимся. Сердцебиение всё еще зашкаливало. Я просто закрыл глаза и лег на пол, чтобы не встречаться взглядом с отражением. Тут ты меня не достанешь, сучонок. Кто бы ты ни был.

Черт! Я с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Не открывая глаз, врубил жреческое зрение, для него закрытые веки не помеха, и увидел сущность, скрывающуюся за отражением. Двухмерная и бестелесная. Высокая прозрачная тварь, не обладающая лицом, просто манекен, даже ноздрей и рта нет.

Какого черта раньше не вспомнил про Третий Глаз?

Я видел истинную суть вещей. В этом состоянии совершенно отчетливо различались отпечатки каждого члена команды, скрытые дверцы и неправильные зеркала. Оказывается, между стенками тоже были ходы. Да и не за всеми зеркалами шли еще одни. Местами они восстанавливались волшебным образом, но были и участки, где осколки продолжали лежать, вот в таких за пятым слоем отражающих поверхностей обнаруживались потайные лазы, ведущие к тайникам.

Я слегка напряг веки, как будто бы хотел их распахнуть и заметил, как тварь в отражении подобралась, готовясь порвать границу миров и затащить меня в зазеркалье. Да, это был совершенно иной мир, живущий по своим законам. Теперь я это видел. Поверхность зеркала, когда неизвестный монстр приближался к ней, начинала трепетать и вспыхивала характерной аурой портального перехода.

Я понятия не имел, чем ударить по этой твари, чтобы гарантированно зацепить. А самое главное, есть ли в этом вообще смысл, может, она не убиваема. И чтобы не прогадать решил использовать то, что сработает сто процентов.

Резко распахнул веки и активировал умение.

Вы накладываете Игру Зика на Потустороннего. Эффект: Магическое отравление. Цель получает 100 единиц урона магией в течение двух минут.

Не уверен, что это подсказка от духа, но вполне может быть. На секунду противник замешкался, и тем самым подписал себе приговор. Акустический Удар!

Нет, не по нему. По зеркалу. Меня обдало осколками, но и Потустороннего словно срезало наполовину. Жутко видеть верхнюю часть своего тела отдельно от туловища. Да ещё когда её корежит, словно бес выходит. Да в принципе так оно и было. Астральный паразит вынырнул из тела беспомощной полупрозрачной протекцией. Простейшее умение из новых, Аккорд, расщепило его на туман.

Тройная порция опыта обозначила то, что эти существа новые, а точнее, хорошо забытые старые, получается. Если по лору судить, конечно.

На меня тут же накинулись с вопросами в чате. Я все подробно объяснил. Умение ушло на откат, но мне хватило времени пробежаться по следам Тихона, делая скрины и пометки, обозначая тайники.

Нападения Потусторонних участились, но теперь стал понятен алгоритм борьбы с ними. Оказалось, разбить зеркало, когда тварь полезет, только один из вариантов, можно разить и самих чудовищ, лишь бы магический урон был солидный. Да и высшие монстры не рассеивались, оказавшись отсеченными, а умело разбегались по сотням осколков, собираясь заново, как только ты отойдешь к другому зеркалу.

Артуру хватало силы выдернуть тварь из зазеркалья, уже половина ходов была завалена его мертвыми копиями. В чате мы придумали план, как изрядно озадачить Потусторонних, но пока берегли идею, вполне возможно, что предстоит столкнуться с боссом.

Лабиринт всё так же угнетал, но теперь уже был понятен алгоритм поиска выхода. Оставалось дождаться, когда откатится жреческое зрение. А пока мы просто шли вперёд, усыпая пол телами двойников, собирая затейливый местный лут. Например, эссенция Потустороннего, позволяла стать этой тварью. То есть, нужна была для фарма зазеркалья. А, значит, лока потом будет активно допиливаться. Всевозможные свитки зеркальных врат, отражающих умений и прочего очень радовали. А части сета зеркального путешественника и вовсе обещали сказочные бонусы, если собрать комплект. Артур захапал себе отражающий щит, теперь мог зеркалить любой входящий в него урон с вероятностью тридцать пять процентов.

С третьей активации жреческого зрения мы нашли центр лабиринта и оказались в круглом зале, окруженном зеркалами.

АхилительнаяДева: Сейчас начнется. Действуем по плану.

Я уже видел за зеркалом босса. Он выпрыгнул из одного зеркала в другое.

Повелитель Зазеркалья. Уровень 170.

Потом зеркала закрутились и расширяя диаметр арены. Выход оказался заблокирован. Мы были заперты в круге отражений.

Босс начал выскакивать из зеркал и наносить удары отовсюду. Он одновременно призывал потусторонних, насылая их на нас, а сам выпрыгивал и пытался утащить одного из команды, когда тот отвлекался. Зеркала бить было бесполезно, они тут же растекались, таяли словно ледяные осколки и заново восстанавливались.

Я выждал, когда мы начнем путаться, где кто, и скомандовал:

— Давай!

Мы выхватили зелья клонирования и разом выпили его. Пусть теперь тоже запутается, не нам же одним голову ломать. А затем Артур и Тихон выпили эссенцию Потустороннего и шагнули в зеркала. Это было потрясающе.

Повелитель Зазеркалья настолько не ожидал, что на секунду потерял контроль и вышел из образа, явив нам своё пустое лицо манекена.

С каждой битой копией он терял силу. А не копировать нас он просто не мог. Он стал заложником своего преимущества. Мы атаковали его на двух направлениях в реальном мире и в мире отражений. Охотник стал дичью.

Последний удар мы нанесли ему сразу в обоих мирах. Он попытался сбежать из зазеркалья в образе Леи и наполовину высунулся, в этом миг мы обрушили на него сразу всё, что у нас было. Одна его половина выпала сюда. Вторая так и осталась в мире стекла.

Повелитель покрылся трещинами и лопнул, разлетевшись осколками и сразив всех двойников, а затем растекся зеркальной лужей. В луте выпала карта потусторонних, книга умений зеркального барьера, ушедшая Лее, свитки заклинания град осколков и лабиринт отражений. Последняя вообще убойная вещь, с неё можно и босса положить и солидную группу противников.

И на сладкое достался трактат умений «Шаг сквозь зеркало». О таких вещах никто не слышал. Поэтому отложили его изучение до большого привала.

Мы раздолбили все зеркала и вышли к нормальным каменным стенам. Какое блаженство трогать холодный шершавый камень и не видеть в нем своего отражения.

Отряд подошел к чекпоинту и привязался у очередного камня возрождения. Требовалась небольшая передышка.

— Как там в зазеркалье? — спросил я, жуя какое-то мясо с приправами и запивая всё соком.

— Странно, — сказал Артур, что по варварски рвал руками тушку неизвестной мясистой птицы. — Я даже описать это не могу. Там всё другое, скорости расстояния, восприятие. Видеть и чувствовать самому надо.

— Другой мир, — подвёл итог Тихон.

Чуть перекусив и поделившись впечатлениями, обновили бафы и пошли выяснять, что нам еще преподнесёт лабиринт.

Проваливающийся пол, выскакивающие из-за угла монстры, ловушки со стихийной магией — всё это стало легкой прогулкой после того, что мы пережили в зеркальной части лабиринта. От одних только воспоминаний начинало воротить. Пожалуй, что ближайшие пару месяцев меня будет тошнить от идеи посмотреться в зеркало.

Скоро вдоль стены стали попадаться всё больше мха и плюща, а после тоннель и вовсе стал сплошным переплетением лиан. Дорога начала петлять не только по сторонам, но и вверх и вниз. Вдобавок можно было рубить ходы на многих участках. Некоторые прорехи тут же затягивались, другие же оставались нетронутыми. Выбрать верную дорогу снова помогло жреческое зрение.

Я увидел, что по одной из лиан потоки энергии идут куда шире, чем по остальным. И просто пошел по ней, и уже через пятнадцать минут, пройдя кратчайшим путем, вышел к новому камню привязки.

Едва мы шагнули в следующий зал, как нас окружила полная темнота. Раздался скрежет опускаемой плиты. Выход отрезали. Спасибо, что чат оставили. Нужно было разойтись по залу и найти активирующий дверь рычаг, кнопку, ручку, нажимной камень, что угодно. Только это осложнялось наличием движущихся по рельсам тренировочных чучел с оружием. И ладно, если тебе по хребту прилетает деревянной дубиной, а вот когда тыкают в бок железным клинком совсем неприятно.

Двигаться на ощупь и реагировать только на звук, это уникальный опыт. Непроглядная тьма и чувство смертельной опасности обостряют все рефлексы до предела. Ты превращаешься в абсолютное воплощение концентрации. В конце второго часа после примерно пятого перерождения мы безошибочно научились определять друг друга по звуку шагов и даже дыханию.

Со временем приноровились не просто уворачиваться от тренажеров, но и могли разваливать их серией быстрых выпадов. Опыта падало прилично, только вот из тайного хода тут же выплывал новый мучитель.

Открывающий дверь и включающий свет предмет был упрятан очень надежно и найти его удалось только случайно. Просто Мегида каким-то чудом заскочила на тренажер и каталась на нём, хохоча на весь зал, дело в том, что особенность конструкции не позволяла его конечностям изогнуться так, чтобы скинуть девчонку. Минут через пять её смех внезапно оборвался — она налетела на люстру и повисла на ней, тем самым активировав секретный механизм. Свет вспыхнул, на секунду всех ослепив, а в следующий миг чучела на колесиках поплатились за все те десятки ударов.

Следующем зале нам предстояло разгадать загадку с рычагами. Все семь штук, расположенных в разных частях зала, нужно было активировать в правильной последовательности, чтобы отпереть аналогичное количество запоров, только вот был один нюанс. Чат пропал, а голоса по округе не разносились. Мы открывали рот, орали, что было сил, но на области лежал какой-то аналог моей Сферы Беззвучия.

Вычислить последовательность оказалось нетрудно, а вот договориться, кто какой активирует без слов задачка посложнее.

— Ура-а-а-а! — завопили мы, когда голоса вернулись. Дверь открылась, и за ней сиял дневной свет. Наконец-то, выход.

Все ринулись навстречу солнцу, предвкушая долгожданный отдых и награду за прохождения лабиринта, и в этот миг пол под ногами дрогнул, и мы провалились. У любого существа есть предел внимательности. Лабиринт всё-таки смог усыпить нашу бдительность и подловить на крючок.

Глава 21. Древние

Я оказался в одиночестве в какой-то стоячей ванне с крышкой. Так, стоп! Какая, нахрен, ванна? Похоже, это гроб или саркофаг. Заметил, что иконки Грома и Слизня потухли.

Я вдохнул, словно бы пробуя воздух на вкус. Затхлый до жути с примесью дряхлой древесной пыли и не озона, конечно, а чего-то вроде магической пыльцы. Не знаю, как объяснить, но зелья маны пахнут так же. Я ощупал крышку крохотной темницы, пальцы обхватили рукоять и потянули вниз. Дверца со крипом открылась.

Я спрыгнул на земляной пол и вышел из крохотной каменной ниши в коридор. Стены были покрыты причудливыми письменами на неизвестном языке древних. Мы и раньше встречали такие надписи, только разглядывать их особо некогда было. Слева и справа по три аналогичных отделения со схожими саркофагами. Видимо, остальные там же. Только чего медлят?

Подойдя к первому справа, требовательно постучал:

— Сова, открывай. Медведь пришел.

В ответ тишина. Ладно, терпение моё в последние дни ни к черту. Я приучал себя к использованию новых умений, а потому вместо привычного Акустического Удара сыграл новый Аккорд. Красная магическая проекция ноты закрутилась словно сюрикэн и врезалась в то место, где должна быть ручка. Тонкое дерево с хрустом сломалось вовнутрь.

Дверца открылась, и передо мной оказался стальной двухметровый воин. Тихон умудрился призвать помощника в саркофаге?! Дизайн брони на этот раз впечатлял. Все подогнано тютелька в тютельку. Никаких лишних выступов, идеальная обтекаемая форма. Ударишь по такому без максимальной концентрации и точности, меч сто процентов соскользнет.

Но тут голова и верхняя часть груди магического робота откинулись, и на меня удивленно уставилась молоденькая девчонка пикси с очень милым личиком.

— Ты кто, нахрен, такой, шестерня тебе в хлебало? — вытаращилась она, вводя меня в легкий диссонанс.

— Эм… Дикарь, — только и нашелся что сказать я. — Я вы, леди, кто будете?

— Леди? Это ты меня сейчас оскорбил? — прищурилась она. — А манипуляторы стальной оболочки как бы невзначай пришли в движение.

— Нет, — отшатнулся я, выставляя руки. — Это вежливое обращение к девушке.

— А-а-а, — протянула она, поджимая губы. — А скажи мне вежливый и пока живой, Дикарь, кому из пожирателей ты служишь?

— У-у-у-у, — притворно схватился я за голову. — Да вы, барышня, проспали последние пару тысяч лет.

— Опять обзываешься, поршень тебе в сопло! — металлические руки стремительно ринулись ко мне.

— Нет! — рыкнул я отпрыгивая. — Это тоже вежливое обращение к незнакомой девушке.

Воя металлическими приводами, пальцы магического робота сложились в кулак.

— Смотри у меня. Что ты там говорил про мой сон?

— А что последнее вы, сударыня, помните? — решил я допекать девчонку, пока она не сообразит представиться. Хоть это и небезопасно, зато весело, а психике нужна разгрузка. Пикси прищурилась, вглядываясь в моё лицо.

— Издеваешься, да?

Я натянул самую невозмутимую мину.

— Ни в коем случае. Это тоже вежливое обращение к незнакомке.

— Ах ты ржавчина! — всё же сообразила она. — Меня зовут Люта. А это, — она хлопнула по своей живой броне. — Борг. Вместе мы Лютоборг. Одни из последних борцов с пожирателями.

— Очень приятно, наконец, познакомится, — кивнул я, а затем кратко пересказал девчонке всё, что знаю. А потом, и она поведала мне свою историю. А затем мы вдвоем уже разобрались в том, что происходит с помощью чтения посланий на стене. Оказалось, это древнеяз. Третий по счету изобретенный язык Фанмира. До этого были только мыслеяз и первояз.

Древнеяз встречался повсюду и на старом континенте. Я даже знал пару слов на предыдущем персонаже, все-таки хоть и боевой разбойник был, но и в рейдах иногда приходилось бывать. Так что пришлось запомнить, как выглядят слова: ловушка, тайник, опасность и прочие похожие.

Я вцепился в Люту, требуя подробнее обозначить каждую буковку и слово. Лингвистика начала расти быстрее, чем мышцы на стероидах. Я уже не обращал внимания на очередное поднятие навыка, а скрупулезно копировал во внутренний блокнот каждую закорючку.

Девушка, перемежая повествование забористой бранью, поведала много интересного. Оказывается, технологии в древности были куда более развиты, чем сейчас. Первых пожирателей надо было как-то сдерживать, а одаренных магов тогда было раз два и обчелся. Зато использование каждой крупицы энергии из кристаллов возвели в искусство.

Да чего говорить. Вот передо мной стоит фактически аналог железного человека. Может и выстрелить не хуже него и летает, и оружия ближнего боя целый арсенал и щиты магические. Короче, не хотелось бы мне с ним в чистом поле пересечься, там прятаться негде.

Она вспомнила, что уже просыпалась раньше, но что-то мешало ей пройти по лабиринту и выбраться. А стоило залезть обратно в саркофаг разум словно бы подчищали и вводили сознание в кому. Согласно письменам стало понятно, что здесь еще шесть великих личностей эпохи пожирателей.

— Вспомнила! — воскликнула девчонка. — Пройти дальше можно только в команде, а мы все из разных фракций. Убить друг друга здесь не можем, но и договориться ни разу не вышло.

Мы начали будить их. Первый был минотавр. Куда ж без него в лабиринте. Звали его Седьмой. С именами у них не сильно заморачивались, каким родился по счету, таким и будешь. Он член древнего культа магоборцев. Они воевали против всех, не принимая магию в любом её виде. Интересно, что о них ни слова в пророчестве. Общался только на мыслеязе и первоязе. А первый массовый общий язык — древнеяз, он считал такой же отвратной вещью как и колдовство. Тем не менее понимал меня.

Второй был призрак, зовущий себя Безымянный. Он оказался первым магом, что хотел стать личем, но мануалов тогда не было и посмертие экспериментатор обрел не в том виде, в котором хотел. Хотя одаренный до сих пор сохранил часть могущества.

Третий член команды — протомаг. Древний старец, он не оперировал заклятиями, их тогда просто не существовало, работал чистой энергией. Мощно, пожалуй, даже излишне размашисто, но невероятно эффективно и убойно. Звали его Эльмаруэль. Но я не мог запомнить и обращался к нему просто Хрыч. Сказал, что так у нас величают высший ранг магов.

Четвертая — драконолюдка Аркадия. Она выглядела как человек только с красной кожей и двумя крошечными костяными наростами на лбу. Если бы не хвост и крылья, её можно было перепутать с обычной девушкой.

Последней в группе оказалась Стёртая. Воительница с мертвым взглядом. В черной кожаной броне и с откидной деревянной маской. Ей вырвали личность, оставив лишь пустую душу и умение убивать. У нее отсутствовала собственная воля. Она являлась живым оружием, не более. Раньше у них был целый орден, что плодил таких воинов тысячами, ужасно, конечно, зато подобные обезличенные не могли переметнуться на сторону пожирателей.

Похоже, то время всё было куда глубже, запутаннее и интереснее, чем показало пророчество. Через чат удалось понять. У всех сокланов схожая история. Им нужно возглавить группу из шести героев иномирцев. Видимо, так проверялись наши лидерские качества. Вот тут я не на шутку заволновался.

У меня опыт есть. Лея как-нибудь справиться, может, командир она не лучший, но аналитик отличный, этого должно хватить. Мегида, если войдет в роль, тоже вполне способна, на корабле же она нами рулила. Завеса сама по себе достаточно жесткая особа, у такой не забалуешь. Тихон может рулить только через чат, а тут ему надо словами да через рот, ох не знаю. Артур — вот здесь я затрудняюсь, в рамках образа он силён, но в данном случае в подчинении такая солянка. Жора… тут хрен знает. Только если споит всех сначала, а потом будет шантажировать опохмелом. Хотя он достаточно компанейский мужик, может, и присядет им на уши.

Я отогнал эти мысли и сосредоточился на своей задаче.

— Итак, господа, — обратился я ко всем и снова поймал взгляд Люты. — Это вежливое обращение, — терпеливо пояснил я в очередной раз. У девчонки было отличное маго-техническое образование, но словарный запас как у четвероклашки и странная навязчивая идея, что любое незнакомое слово — это оскорбление. — Всё, за что вы сражались когда-то, уже давно мертво. Все пожиратели и прочие полководцы больше не существуют. Вы лишь история. Если хотите еще хоть что-то сделать в этой жизни, вам придется довериться мне и преодолеть все испытания, забыв старые дрязги, сейчас они не имеют никакого смысла. Конфликтовать сейчас, это все равно, что обижаться на дождь, за то, что вы промокли под ним, когда еще были младенцами.

В голову ударил калейдоскоп мыслеобразов, словно перед глазами пронеслись два десятка фотокарточек. Это минотавр так общается. Естественно, я не успел ничего понять. Но вроде как он согласен. Потрясся головой, продолжил:

— У вас есть выбор. Спать и дальше, то есть, вечно, что равносильно смерти. Либо пойти со мной и пытаться отвоевать себе место в новом мире. Ваше решение?

Стёртой, ясно дело, было побоку. Остальные согласились, но смотрели друг на друга недобро.

Выхода отсюда не было, а, значит, нужно ломать стену. Аркадия выпустила драконье пламя, раскаляя кладку, а следом Хрыч понизил температуру камня простым щелчком пальцев. Мы расступились, и Лютоборг врезала в это место кулаком. Минотавр, крутя в руках секиру, прошел в образовавшуюся щель, массивными плечами обрушив остатки кирпичей.

Мы прошли в зал, превращенный в полосу препятствий. Люта откинула «забрало» и фыркнула:

— Серьезно? Это испытание? Просто оскорбительно.

Стоять можно было только на небольшом пяточке. Дальше на сотню метров распростерлась ниша, заполненная кипящей лавой. По огненному бассейну плавали каменные платформы. Иногда из магмы выскакивали небольшие огненные саламандры, вызвав череду брызг.

— Я первая, — весело бросила пикси и, оттолкнувшись от земли, активировала сопла движителей в руках и ногах, спокойно пролетев до края.

Седьмой ударил копытом и с разбегу прыгнул на одну из платформ. Инерция заставила её проплыть до следующей, а там минотавр перескочил на стену, пробежал по ней еще метров пять и приземлился на очередной каменный островок. Таким образом он достиг конечной точки меньше чем за две минуты.

Призрак и вовсе перелетел без труда, как и Аркадия. Только ей пришлось парить почти под самым потолком, чтобы капли лавы не попали на одежду. Хрыч и вовсе телекинезом подозвал платформу и отплыл. Стёртая стояла, ожидая приказа. А я смотрел на это всё и офигевал. Я вроде как лидер группы, но на самом деле тупо балласт.

— Доставь меня на ту сторону, — без особой надежды сказал я девчонке. Ведь сам добирался бы туда полчаса, если не больше. Она спокойно закинула меня себе на плечо и в три шаолиньских прыжка доставила нас на место. Охренеть, конечно.

Мы двигались дальше, и уже стало понятно, почему одиночке здесь не пройти. Многие этапы пути требовали того, чтобы товарищ подсадил, прикрыл тебя щитом, пока ты взламываешь замок и вводишь комбинацию на артефактной двери, а то и попросту поддержал решетку, под которой тебе надо быстро проскочить.

А затем пошли и противники всех видов, одолеть их можно было только коллективно. Враги имели иммунитет к разным видам урона, и где ничего не получалось у одного, пробить мог другой. К тому же чем дальше продвигались, тем многочисленнее становились паки стражей.

Кого нам только не повстречалось, в этом лабиринте перепутались все три пояса защиты. Роботы с магическими бластерами явно принадлежали к иномирцам, как и гуманойдные мутанты похожие на магокиборгов с электрическими дубинами и шестами. Духи и призраки всех мастей вообще открыто признавались, что работали на мертвого бога в обмен на свободу. А вот над неклассическими монстрами явно поработали химерологи. Чувствовался подчерк старых богов, тогда еще просто могущественных магов.

Поначалу мы двигались со скрипом, но со временем предубеждения и членов команды отошли на второй план. Всем, кроме Стёртой, которая и так всегда выкладывалась по полной, стало очевидно, работать вполсилы не получится. Сейчас ты не прикроешь кого-то, за следующей дверью тебя бросят на съедение мутантам.

Я не лез на рожон, тут такие ассы воинского искусства, что в этом попросту не было смысла. Сосредоточился на контроле и управлении, если руководишь каждым шагом, терок между членами команды не возникает. Где-то зазевался, оп, и уже не тот, кто надо летит в атаку.

— Последнее испытание, — объявил я перед очередными массивными дверьми. — Потом мы все разбежимся по разным концам света.

— С чего ты взял? — уточнила Люта, откинув забрало.

— Чуйка, моя дорогая. Я уже бывалый вояка. Сложность всё возрастала. Мы уже убили монстра, у которого была одна единственная уязвимая точка на теле, и ключ от двери сами выковали, и все виды загадок разгадали. Я от такой жизни скоро на древнеязе будут как на родном изъясняться. Сложнее просто некуда, дальше только снижать опасность, а в этом смысла нет.

— Разумно, руда тебе в кузню, — кивнула пикси, опуская голову робота.

— Собрались! — скомандовал я. Массивные створки ушли в сторону. — Твою ж мать!

Двери с грохотом захлопнулись, и спящий в магических путах противник открыл глаза на звук. Это было полуразумное существо. Взгляд прыгал по нам, оценивая, как оголодавший до смерти волк оценивает миски с сырым мясом.

Раненый пожиратель. Уровень 180.

Он, и правда, выглядел так, словно только переместился с поля боя. Тварь была похожа на гору мяса, что пытается собраться во что-то хотя бы отдаленно напоминающее гуманоида. Она истекала оранжевой слизью из сотен ран, что теперь затягивались на глазах.

— Он был во временной аномалии так же, как мы, — задумчиво изрёк Хрыч.

— Дело пахнет хрономагом, ману мне в накопитель — проскрежетала стальным горлом Лютоборг.

Я почувствовал, словно мне в разум кто настойчиво постучал как с ноги в железную дверь. Даже подсел от неожиданности. Голова закружилась, с носа пошла кровь. Хорошо, что у меня ментальная стойкость есть.

— Первая волна — мимо, — спокойно констатировал Хрыч. — Да еще так грубо и неумело. Похоже, из молодых совсем или обессилил до крайности.

Я услышал белый шум. Какое-то невнятное рычание. Пожиратель пытался прорваться в мое сознание. Голову стало сдавливать, словно её зажало в тисках. Воздействие пропало так же внезапно, как и началось. На смену ему пришел диафильм, присланный минотавром.

Он научился выдавать мне информацию скупыми порциями. Всего за несколько кадров я понял, чем были так опасны пожиратели. Отнюдь не своей физической силой или мощной магией, хотя и этим тоже. Большинство просто не в силах были сопротивляться их ментальному контролю. Они становились безвольными игрушками в руках этих зависимых до чужой энергии существ.

Поэтому только сильнейшие и могли с ними сражаться, остальным приходилось биться со свитой, которой выжгли мозги. Это полбеды. Многие разумные добровольно бились за пожирателей, потому что всерьез верили, что взятые ими под контроль близкие будут освобождены после победы.

Но я вроде пока держусь. Остальные тоже крепки на голову, а значит, его основное оружие нейтрализовано. Посмотрим, кто сильнее.

Я уже привык к таранным ударам по разуму. Вспомнил, как концентрировал волю во лбу и сделал так снова, чуть ослабив внешнее давление.

Внимание! Вы изучили жреческое умение Ментальный Щит до того, как оно было вам открыто и не тратя очков таланта.

Ого. Нечто похожее было и с Третьим Глазом, но там всё-таки мне пришлось ждать. А тут сразу. Может, Зик подыгрывает?

Минотавр снова переслал «пакет данных». Стало понятно, что пожиратели любят сыпать площадными атаками. Аоешники, короче. Но не все. Так же есть те, кто специализируются на чем-то одном. Например, как тот же бог безумия, раньше являлся пожирателем мозголомом, почти никакой магии кроме ментальной.

Значит, задача номер один определить специализацию. Я начал раздавать команды:

— Аркадия, шар огня. Хрыч, бей стихиями, посмотрим, что его пробивает. Седьмой, на тебе проверка брони. Лютоборг, энергетические импульсы и атака сверху, посмотрим, как он реагирует на летающих врагов. Стёртая, яды испытай. Безымянный, магия тьмы и проклятия, что-нибудь да должно его взять.

Отряд ринулся в бой. Я тоже чуть придвинулся к прешедшему в движение комку. Хотя теперь давление на разум усилилось, я призвал Музу и смог дебафнуть его всем, что имелось в запасе. Бросил Музыкальную Шкатулку, чтобы посмотреть, как проходит магический урон и отбежал назад, играя регенерирующие мелодии.

На первой стадии босс приходил в себя, был опасен на ближних дистанциях, стрелял органическим щупальцами, вяло реагировал на магический урон. Едва здоровье его просело на десять процентов, перешел на следующую, полностью сменив полярность, теперь он не воспринимал физические атаки и сам начал сыпать магией по площадям. Стоять на месте было не вариант, я, прыгая как горный козел, кидал издали Аккорд. Магические ноты попадали в цель, но лишь раздергивали внимание, а не дамажили.

Затем его ХП упало еще на двадцать процентов. Вместо классической стихийной магии начались атаки магией хаоса. К ней ни у кого не могло быть резистов. Я едва успевал отхиливать сокомандников, начав подъедать запас зелий маны, и раздавать им красные банки.

Когда здоровье монстра просело на половину, он сменил тактику, возвел защитный купол и стал давить через ментал. Атаки стали чувствительны не только для меня, но и для моих спутников. Я не просто слышал его рычание у себя в голове, но и различал отдельные слова, которые, правда, не несли смысла. Я не знал первояза.

Затем он стал сыпать образами. Они очень походили на то, что уже было в пророчестве обо всех тех зверствах, что творили пожиратели. Я перестал играть. Просто не мог, приходилось концентрироваться на отражении ментальной атаки.

Один за другим загорались иконки странных дебафов. Дезориентация. Ошеломление. Страх. Безволие. Начало клонить в сон. Я видел, как остальные члены отряда пытаются просадить щит, но не испытывал никаких эмоций по этому поводу.

Я понял, что победа ускользает. Попытался напрячь волю, но напрягать уже было нечего. Сейчас подойду еще ближе, и он завладеет моим разумом окончательно. А потом мы вместе разделаем всех этих древних. А затем поможем остальным шести пожирателям. Я отрекусь от Зика и стану первожрецом СергНъёрла. Да, так его звали. Весь мой клан станет первожрецами. Мы убьём мертвого бога под их предводительством, и повелители впитают его силу. Поделятся ею с нами и станут богами. Новый пантеон пожирателей поглотит этот континент, а затем мы захватим и Аргентум. Новый миропорядок придет в Фанмир! И никто не сможет НАМ помешать!

— Это не твои мысли! Дикарь, держись! — услышал я еле различимый шепот Зика. — Цели. У тебя были цели. Если не за себя, то хотя бы ради друзей, сопротивляйся. Ради их мечты. Выжми из себя еще хоть немного.

Я двигался, почти не поднимая ног, отставляя длинный след на пыльном каменном полу, но не слышал, как подошва скребет о камень, всё тонуло в шуме ударов, обрушиваемых на купол.

Вдруг различил далекий девичий смех. Совершенно безумный, оттого и привлекший внимание. Осколок разума! Безумный бог. Я не могу сопротивляться, не могу атаковать, но я ведь могу просто вытащить предмет из инвентаря. Это несложно. Одно действие. На него воли должно хватить.

Я напрягся, и в следующий миг кристалл оказался у меня в руках. С плеч словно гору сняли. Я даже распрямился, хрустнув позвонками. В голове снова раздался женский смех. Кажется, узница втягивала в себя всё ментальное давление, что оказывал пожиратель. Она попросту питалась им.

Мясной кусок под куполом вдруг задергался и вообще оборвал ментальный канал.

— Я убрал ментал! — закричал я сокомандникам. — Работаем по куполу.

Атака, видимо, была нереально сильной, так как даже минотавр выронил оружие. Сейчас опомнившись, он подхватил секиру и, раздувшись раза в полтора от расовой абилки, обрушил такой удар, что от него разошлась волна по всему залу. Магическая защита пала.

Больше пожиратель ничего сделать не смог. Без ментала он стал как слепой котенок, не мог предсказывать половину наших атак. Мы добили его и устало попадали.

Не все, конечно, я, например, первым делом прыгнул за лутом.

— Ха-ха! — радостно завопил я, невольно заставив остальных обернуться. — Не зря столько пота пролили!

Глава 22. Коварство полубога

Осторожно, повышенное количество очепяток! Нормально вычитать сегодня уже не могу, глаза ушли в откат)__________Предметы попались крайне интересные.

Фляга жизни. За час превращает любую жидкость в зелье жизни.

Сердце Пожирателя. Уникальный артефакт. Класс: божественный. Позволяет создать предмет божественного класса, либо возродить пожирателя.

Так вот чем еще были опасны эти твари. Если не успел забрать сердце, монстр возродится.

Мантия Убийцы Пожирателей. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 1/10. Невозможно потерять. Созданная великими мастерами прошлого специально для борьбы со всеми порождениями пожирателей. Ментальная стойкость +10. Защита 150. Интеллект +40. Сила + 10. Ловкость + 10. Выносливость +40. Дух +60. Сопротивление всем видам урона 10%.

Охренеть, конечно, вещица.

Сапоги Преследователя. Класс предмета: легендарный. Не оставляют следов. Скорость передвижения +15%. Защита 48. Ловкость +57. Сила +9. Выносливость +17. Умение Прыжок. Время на каст: 1 секунда. Перезарядка: 30 минут. Позволяет совершить прыжок на высоту до десяти метров. Пассивное умение Мягкая Посадка. Любое приземление с высоты пройдет мягче.

Тихону вполне пойдёт.

Великий энергетический кристалл. Содержит 1 000 000 000 единиц маны.

Это наверное часть энергии поглощенной пожирателем. Была и россыпь камней поменьше. Причем самый маленький ёмкостью в семь единиц, а самый большой двести три тысячи.

Камень памяти. В нем заключенная память одного из поглощенных пожирателем существ. Поглотив его, вы можете улучшить некоторые свои умения и узнать события прошлого.

Вот это интриговало меня больше всего. Было ужасно интересно, что он даст, и как это всё будет выглядеть. Стоило огромных усилий, чтобы сдержать себя и не использовать его прямо сейчас. Хотелось, сделать это с друзьями.

Кучу разных зелий даже разглядывать не стал. А вот свитки заклинаний подчинения, это вещь. Но и боевыми не обидели, чего только «Сила Хаоса» стоит или «Бунт земли». Мы теперь атаками по площадям можем многим нервы потрепать.

Едва я забрал всё, как туша пожирателя начала складываться во внутрь себя, пока не скомковалась в шар энергии, который вспыхнул небольшой сверхновой, отбросив нас в стену. На месте взрыва образовался портал.

Дикарь57: Я всё! Лут закачаешься. Я в вас верю! — подбодрил ребят в чате.

Портал настойчиво пульсировал, недобро наливаясь красным свечением. Намёк был понятен, мы переглянулись и шагнули в переход.

Я оказался один в неизвестной локации. Затем с разницей в одну секунду начали появляться остальные члены клана. Завеса, Лея, Тихон, Мегида, Артур, Жора. Они не могли убить пожирателей одновременно со мной, а значит, опять временная аномалия.

Мы едва успели поздороваться, как напротив нас шагах в десяти начали появляться всевозможные существа. Один… пять… двенадцать… тридцать шесть. Нельзя было не заметить среди них и шестерку тех, с кем недавно стоял плечом к плечу. Лютаборг помахала железной лапищей.

Мы переглянулись. Накатило нехорошее предчувствие.

— Только одна группа покинет это место, — раздался в стороне мальчишеский голос. Все разом на него обернулись. Босоногий парнишка лет пятнадцати в домотканых штанах и свободной рубахе с копной непокорных волос по простецки улыбнулся.

Я тут же врубил жреческое зрение, и брови подскочили вверх от удивления. За личиной деревенского мальчугана не было одного образа, он постоянно менял состояние, закручивался в спираль, исчезал полностью, появлялся снова. Фигура трепетала, меняя размеры и возраст.

— Ты, нахрен, кто такой, поршень тебе по лбу? — без какого-либо пиетета привычно прямо спросила Люта.

Мальчишка рассмеялся, превращаясь в усатого мужика.

— Я, милочка моя…

— Не обзывайся! — возмутилась Люта, входя в боевой режим, но так и замерла не по своей воле с поднятым кулаком и открытым ртом.

— Да будет тебе известно, моя необразованная подданная, — по старчески заскрипел незнакомец, сгорбливаясь и седея на глазах. — Что я Временор, бастард Хроноса, последний хрономаг этого мира. Папаня после исхода на Аргентум вскоре стал богом, познал все тайны бытия и почил в безвеременье, впав в вечный сон и развоплотившись, вернулся в лоно первовостихий этойвиноградинки на грозди миров. Впрочем, не забивайте себе этим голову, — махнул он рукой, оборачиваясь четырехлеткой. — Моя служба здесь подходит к концу, скоро я пойду по следам отца, а может, и нет, еще не решил, какой из миллионов вариантов будущего выбрать, всё-таки поразмышлять была лишь вечность.

Он рассмеялся. А потом взглянул на наши недоумевающие лица и расхохотался еще сильнее. Юмор полубога был специфичным, а потому никто даже не улыбнулся, хотя подобные речи из уст ребенка и звучали комично.

— Не стоит тратить время впустую, — сказал полубог и снова захохотал. — Перейдем к сути. Правила очень просты. Семь вариантов поля битвы, какой вам достанется, решит случай. Семь команд по шесть существ, — тут он обернулся к нам. — Вам придется не выставлять одного из участников. — Каждая команда бьется с каждой. Свободу получают те, кто наберет больше всех балов. Победа — два бала. Проигрыш — ноль. Ничья — один. На каждой карте будет меняться рельеф и тип помощников, но всегда одни и те же условия. Нужно уничтожить форпосты и крепость противника. На одну битву даётся пятнадцать минут. По истечении раунда подводится итог. Удачи! — сказав это, он стал молодеть, уменьшаться, превратившись сначала в младенца, а потом в эмбриона, а затем и вовсе испарился. И только его веселый смех разнесся по полю.

Подло. Как же это подло. Нам придется сражаться с теми, кто еще недавно прикрывал тебе спину. Мы их изучили, но и они нас тоже.

Нас перенесло в место ожидания, в руках оказался пергамент, и на нем загорелся текст дополнительных правил.

Если по итогам всех схваток будут команды с одинаковым количеством баллов, между ними проводится суперигра. Если время раунда закончится, а форпосты не захвачены и крепости не уничтожены, то победа отдается согласно баллам. Уровни у всех будут подогнаны к общему знаменателю. Полный запрет свитков и зелий. У Жоры ограничение на карты — не больше пяти за раунд. И нельзя призвать существо выше собственного уровня.

Текст на пергаменте сменился картой. Всё просто. Квадратная территория. Два замка. Наш в левом верхнем углу. Вражеский, соответственно, в правом нижнем. Либо наоборот, сути это не меняет. Три дороги ведут от одного замка к другому. Центральная — диагональ. И две боковых — стороны квадрата.

У команд по три форпоста на каждой из дорог. И два крупных форпоста у самого замка. У него, кстати, респаунятся по пять миньонов на одно направление раз в четыре минуты.

— Ну вот, — вздохнула Лея. — Они и дотку решили похоронить, — сказала она, имея ввиду разработчиков.

И тут я был с ней согласен. Одно дело, каждый раз играть доступным пулом персонажей, и совсем другое, то же самое, но тем кого ты сам вырастил нуля. Хотя, может, и возможность перевоплощения оставят. Кто их знает. Не зря же там такая коллекция существ прошлых эпох.

— Так, ребят, все сюда, максимум внимания, — подозвал своих. — Я вообще в прародителя никогда не играл, поэтому имею лишь базовое представление. Но в любом случае поясню для всех на всякий случай. Во-первых, у нас будет очень обрезанная версия без фарма, магазина и экономики в целом — а это чуть ли не половина игры. То есть, то что произойдет будет очень отдаленно напоминать режим в третьем варкарафте или доту.

— Это скорее гибрид с классического ПВП, — кивнул Артур.

Я начал объяснять систему начисления очков и сразу дублировал расчёты в чат.

Дикарь57: За миньонов дают 10. Респаунятся они по 5 на каждую из 3х дорог раз в 4 минуты. Итого 10*5*3*3= 450. Форпосты стоят по 50. У команды по 3 форпоста на направлении. Получаем 50*3*3=450. Два больших форпоста идут за 100. Имеем 2*100=200. Всего 450+450+200=1100. А теперь внимание… За уничтожение замка дают так же 1100.

— То есть, — подвёл я итог вслух. — Мы можем вынести вообще всех и вся, но прошляпить момент и выйти в ничью.

— Я уже от этого устал, — потёр виски Жора. — Как будто во что-то интеллектуальное играю десятую партию, а мы ведь еще даже не начали.

— Это называется, осознание напряжения, — сказала Лея.

— А должен быть азарт! — ударил я кулак в кулак. — А ну собрались! Пока время есть, давайте лучше инфу о противниках.

Пока мы делились знаниями, снизу пергамента с картой появилась турнирная таблица. Облегчать задачу нам никто не стал, и поединки других команд мы увидеть не могли. Зато рисунок вместо схематичного стал подробным, можно было изучить предстоящий ландшафт перед битвой.

Первым выпало вулканическое плато. Безжизненная каменная пустошь, по диагонали её пересекала лавовая река и через которую перебросили три моста. Тут и там столбы с прикованными к ним грешниками. Да уж. Атмосферненько.

Здесь же на листке появились семь фигурок оппонентов и пятиминутный таймер готовности.

— Это мои, — грустно сказала Мегида. — Я тогда не буду участвовать в схватке.

— Краткая характеристика по каждому, — потребовал я, с трудом сдерживаясь, чтобы это не прозвучало резко. — Без имён.

— Кентавр — лучник в легких доспехах. Удар копытом вблизи, — наудивленье четко начала докладывать эльфийка, вычленяя самое главное.

— Давай через чат, чтоб памятка была, вдруг кто что забудет, — пришла мне в голову идея.

Причуда: 2) Каменный человек — геомант. Медленный, но непробиваемый. 3) Дух леса. Магия жизни. Заклинания по типу: призыв зверя, лечение, колючий кустарник. Боится огня. 4) Высший зомби. Тяжелая броня. Мгновенная регенерация. Абсолютная неубиваемость. 5) Гарпия. Магия воздуха. Пикирование. Когти. 6) Воин. Человек. Метательное оружие. Кольчуга. Копьё, щит, гладиус.

Она успела сказать еще пару слов, и я перешел к обсуждению тактики. Семь боёв впереди, есть время для разгона, но лучше сразу не лажать, чтобы потом не тратить лишние нервы. Итак напряжение будет расти с каждой схваткой.

— Главное — держите себя в руках, — начал я давать последние напутствия. — На них гораздо больше давления. Они рискуют остаться здесь на веки, скорее всего, просто стать игрушками в чужих руках. У нас же при любом исходе светлое будущее. Так что без паники.

Время вышло. Мы появились возле замка размером всего лишь с одноэтажный дом. Два форпоста рядом являлись круглыми башнями. Если противник приблизиться, они начнут атаковать его магией.

Открылись ворота замка и оттуда выбежало пятнадцать юнитов. Худые низкого роста с замотанными тряпками лицами, вместо мечей железные полосы, заточенные с одной стороны, похожие на тонкую версию меча-урукхаев.

Я глянул на карту. Мы всё-таки в верхнем левом углу. Пробная тактика была обговорена заранее. Бафались уже автоматически. Жора и Лея взяли свою пятерку и двинулись по правой дороге. Завеса по левой. Я по центру. Артур остался сторожить, а Тихон будет на подхвате на всех трех дорогах как полузащитник в футболе.

Стратегия заключалась в том, чтобы просто провести разведку, прочувствовать игровой режим, его темп, напряжение, просто привыкнуть. Если сравнить это с боем в клетке, у нас преимущество по выносливости, ибо три хила и бафы, плюс некромантка и мастер карт.

Я был уверен на сто процентов, что кентавр на подхвате так же как и наш лучник. А вот всё остальное оставалось загадкой. Это как играть в шахматы сразу всеми фигурами за раз и при этом не видеть половину доски оппонента.

Миньоны двигались по прямой как вагонетка по рельсам. Мы миновали первый форпост, второй, у третьего я их выстроил в линейку, и сам встал за спины, чтобы башня еще какое-то время скрывала наше приближение. От реки лавы исходил жар. Здесь не просто пахло паленым, а воняло серой.

— Э-э-э! А-а-а-! — жалобно завыл примотанный к дереву цепями грешник.

«Так! Не отвлекаться. Взгляд на дорогу!» — увещевал я сам себя.

Между нашим и вражеским форпостом было шагов пятьдесят. В самом центре пролегал каменный мост. Я увидел пятерку солдат за которой, не торопясь ковылял зомби, и начал кидать издали ноты. Похожая на печатную русскую «Л» угодила особенно удачно, опрокинув первого миньона на спину.

Дикарь57: Зомбарь.

АхилительнаяДева: У нас каменный человек.

Завеса: У меня дух леса.

АхилительнаяДева: Гарпия во втором эшелоне — страхует.

Завеса: Кентавр так же.

Значит, человек-воин у них на защите замка.

Я призвал музу и дебафнул вражеских пешек. Зомби пустил в мою пятерку волну зловонного дыхания, пришлось тут же дунуть в трубку Очищение. Затем бросил Музыкальную Шкатулку, домажила по толпе она хорошо. Миньоны противника под дебафом сложились очень быстро, а я чуть отошел назад, чтобы не попасть под кривой меч мертвеца. Держал ХП своих, не жалея маны, пока они размашисто и бестолково рубили восставшего.

Я постоянно докидывал Рояль, Скрипичный Ключ и Звуковую волну. В первый раз решил применить умения Кия. Боец с раскосыми глазами возник из воздуха с криком: «Тэнно, хэйка банзай!» обрушил на зомбаря пару таких ударов, что под стопами мертвеца потрескался камень. Хм, боевой кличь сменился.

С противника уже свисало мясо и лоскуты кожи, некоторые кости выпирали острыми обломками, броня тоже грозилась разойтись, но каким-то чудом держалась. Права была Мегида, здоровья у него немеренно, да и реген серьезный. Я понял, что мне его не добить, даже при том, что вся пятерка союзных миньонов до сих пор жива.

Это режим, в котором нужно очень быстро думать и еще быстрее принимать решения. Я кинулся на зомби и, пошатнув его Акустическим Ударом, пробежал мимо. Форпост противника тут же активировался, пуская в меня красный магический луч. И ведь не увернешься, самонаводящийся зараза.

Я кастанул на себя Лечение и помчался дальше. По бокам лес коротких острых скал в рост человека. Очередная сторожевая вышка, и еще одно неприятное попадание. Я уже видел респ противника и приготовившегося воина. Слышал цокот копыт. Наперерез мне выскочил кентавр.

Стрелять он начал на ходу. Я привычно качнул маятник, легко уходя от стрел. Мне с вами драться не с руки, хотя ноты в ответ кинул. Противник не знал мой потенциал, а потому на всякий случай встал на дыбы, пропуская магию под собой. Оперенные снаряды свистели в считанных сантиметрах, но я старался двигаться непредсказуемо, ломая ритм.

Копытный снова встал на дыбы, но на этот раз, чтобы затоптать меня. Я ушел перекатом. Замер между ним и воином, активируя дебафы. Большего мне и не надо. Побежал к гарпии. Да теперь я уязвимая мишень. Лучник еще несколько раз стрельнул, все же попав мне в спину. Но сбавлять скорость нельзя.

Кентавр, наконец сообразил, что быстрее меня в несколько раз. Стук копыт приближался, но я уже на дистанции атаки. Гарпия, поднимала в небо нашего миньона, но тут же удивленно замерла, выискивая источник её замедления.

Я уже видел каменную здоровяк столкнувшегося с призванным гиганстким шимпанзе, покрытым магической броней, но сделать ничего не успел. В спину прилетел мощный удар. Я упал и прокатился по камню метров пятнадцать, сдирая кожу на руках и разбив голову. Щит на десять тысяч урона на куртке первожреца был полностью сбит. Вот это у кентавра навык, конечно, моё почтение. Вот почему кавалерия сила.

Я не успел откатиться, и каменный человек, случайно топнул меня, как попавшую под ноги игрушку, а потом гарпия схватила за плечи и, подняв в небо, скинула в лаву.

Свою миссию я выполнил. И пока отсчитывались томительные десять секунд, в форме призрака мог облететь всю карту и посмотреть как дела на остальных направлениях. Зомбарь сложил миньонов, но Тихон уже привел новых, он бросил на мертвека алхимический огонь, а затем застанил замораживающей стрелой, сейчас лед сломается, и лучник использует опрокидывающий арбалетный болт. В общем, зомбарь уже не жилец. Ха-ха!

Ирма сложила духа леса, что представлял из себя человекоподобную фигуру состоящую из ос и веток. Некромантка во главе с десятью мертвыми и пятью живыми миньонами осадила первый форт противника.

Я возродился и побежал за ней. Бафнул её отряд, помог обрушить первую башню. Держал ХП группы и под прикрытием пешек дошел до второго форпоста.

ТихийШелест: Контролирую центр. Всё нормально.

АхилительнаяДева: Завязли. Возможно, будем отступать.

Мы снесли очередной форпост и еще раз минусанули духа-леса, вместе с призванным им зверьём. Теперь уже отряд включал в себя пятнадцать восставших миньонов и одного костяного голема. Кентавр не знал что делать, он убивал юнитов очень быстро, но Завеса их поднимала. А вот подоспела и пятерка пополнения.

Противнику надо было срочно перегруппировываться. Мы сломали третий форпост, но вместо того, чтобы пойти к двум большим, обороняющим замок, развернулись и двинули на центральную дорогу. Ударили в спину зомби, гарпии и пятерке вражеских миньонов. Пополнили войско нежити, этой ордой прошли, снесли все центральные форпосты и ринулись на третью дорогу.

Каменный человек был нам неинтересен, мы сковали его боем с парочкой миньонов, дебафнули, собрали еще больше нежити и пошли крушить всё.

Дикарь57: Лея, Артур, Тихон на защите крепости. Остальные, в атаку!

Отряд перегруппировался, и мы сплошной волной смели все форпосты и замок противника. Всё таки некромантка это мощь.

Мы снова появились рядом с Мегидой и стали обниматься. Девчонка хоть и расстроилась больше прочих из-за всей ситуации, все же нашла в себе силы порадоваться нашей победе и улыбнуться.

Следующая схватка прошла еще быстрее первой. Карта выпала водная. Сплошные подвесные мосты, никакой почвы. Всё качается, а под ногами бурный поток. Мы теперь уже примерно поняли, что к чему. Бились против команды Жоры. Он тоже отказался выступать против условно «своих».

Противники, видимо, решили использовать ту же тактику, что и в прошлой своей схватке. Все разом ломанулись по центральной дороге. Но если тогда у них это сработало, то здесь они нарвались на Артура, Тихона, Лею и завязли. Мы давили фланги, пока оппоненты тратили все силы, чтобы прорвать центр. В итоге наши тупо отступили под защиту двух главных башен и замка. Сделали невероятно хитро — держали ХП врага на минимуме, но никого не убивали, чтобы те не возродились у себя в замке и не помешали нам.

Мы вместе с небольшой группой некроминьонов прорвались к замку и обрушили его очень быстро. Противник опомнился слишком поздно, и когда добежал до нас всем составом, то увидел лишь как крохотный форт уходит под землю.

Тихон продолжил традицию и не вышел против прежних боевых товарищей.

Третья схватка проходила в пустыне. Кактусы, барханы и песок в лицо, да еще тушканчики и ящерицы, снующие по золотому морю. Нам повезло, солнце светило в глаза противника. Потому решили воспользоваться преимуществом и действовать от обороны, играя на очки. Тем более, что лишились главного ДД в группе.

Завеса спокойно в одиночку удерживала центр. Запасов маны ей хватало продержаться до следующей партии миньонов. Я и Жора оказались с правой дороги. Артур с левой. Лея и Мегида сторожили замок.

Вначале всё было хорошо, мы следили за счетчиком очков, убивая миньонов оппонентов. Но потом вдруг иконки хилерши и волшебницы резко погасли. Я рванул назад, врубив жреческое зрение, стало понятно, что прокрался стелсер. Но всё вышло куда хуже, у противников был портальный маг, что перенес всю команду к нашему замку за считанные секунды. И так уж вышло, что хитрый мужик не засветил свою способность перед Тихоном, а иначе, лучник бы непременно нам об этом сказал.

Нас всех сложили у нашего замка, а через десять секунд, когда мы возродились, оказались в пентаграмме и переместились на базу врага. Был шанс, обрушить их замок раньше, но без Тихона, свитков, зелий и клауда, наш ДПС не мог обогнать их дамаг.

После поражения группу снова перенесло к лучнику.

— Не грузимся, — тут же попытался я приободрить своих. — Мы идём со счётом два один. Всё нормально. Отдыхаем, запоминаем следующих противников и восстанавливаем психологический ресурс.

Четвертая схватка выдалась самая трудная. Территория еще такая хорошая попалась. Пшеничное поле, ферма, скотина гуляет рядом в загоне, чучела прыгают, отгоняя ворон. Запах скошенной травы. Только вот насладиться видами не дали.

Команда Завесы состояла сплошь из крепких универсалов. Без некромантки нам было тяжело. Снова решено было играть на очки. Только вот на этот раз коварство наше не знало предела. Мы убивали своих миньонов и рушили собственные башни за секунду до того, как это сделает противник.

Конечно, оппоненты просекли фишку и стали пытаться делать так же. Только момент уже был упущен. Мы вырвались вперёд, и когда вышло время нам досталась победа по очкам.

Пятая битва порадовала красивым осенним пейзажем — прихваченные морозцем лужи, голые деревья и разноцветный лиственный ковер. Это играло нам на руку, так как у противников есть невидимка. А теперь ему не подобраться бесшумно.

А еще в отряде Леи был прорицатель. Он тупо знал наши первые несколько ходов. Это не являлось секретом. Поэтому вначале мы устроили хаос. Творили то, что нельзя было предсказать, убивали друг друга. Вообще не играли, а бесились. Однозначно помогло. Такое безумие сбивает с толку, особенно, когда ставки так высоки.

Мы отдали вначале инициативу, потом вроде немного выровняли положение. А затем и стали доминировать. Ведь по сути противник лишился двух главных козырей. Невидимки и прорицателя. Всю стратегию им похерили.

А вот шестая катка прошла совсем не по плану. Локация кладбище не помогла. Нас вынесли в одну калитку. Группа Артура оказалась попросту невероятно неудобна. Так бывает, стилями не совпали. Мы ничего не смогли им противопоставить, если бы не одно но…

— Мегида, давай! — заорал я, когда нашему замку оставалось секунд десять от силы.

Эльфийка готовилась к этому и тут же начала каст своего убойного заклинания. В этот раз все произошло куда быстрее чем обычно. Вот она раскинула руки, а через пару секунд уже всё кончилось.

БДЫХ!

Небольшую локацию накрыло целиком. Земля дрогнула. Замки снесло как картонные. Вместо поля боя осталась сплошная воронка. Таким вот читерским способом мы вырвали ничью.

Пришло время последней битвы. Сейчас всё и решится.

— Мегида, ты посиди, отдохни, — предложил я волшебнице. Даже после перерождения, её слегка пошатывало, хотя глаза горели. Нравилось ей взрывать. Дать волю, каждый день бы разносила что-нибудь.

Сокланы переглянулись.

— Ты уверен? — уточнила Лея.

— Да! — решительно кивнул я.

Этот выбор дался мне непросто, но по-другому я не мог поступить. Может, я просто боялся утратить контроль над ситуацией, не знаю. Но себя убедил в том, что так правильно. Я с ними прошел уровень лабиринта и пусть друзьями мы не стали, но боевое приятельство — не пустой звук. Кому-то может показаться, что это драма и на ровном месте, но играем то мы не на щелбан.

Снова мгновенный перенос. Перед нами раскинулись джунгли, кругом прыгали мартышки. А как здесь пахло прелой землей и изнывающей от жары зеленью. Из неприятного, не всегда было понятно, висит лиана или змея. Всё такое яркое и сочное, что я на секунду подвис, любуясь.

Лея хлопнула по плечу, возвращая в реальность. Секунда здесь очень важна, так что нефиг залипать. Это уже от перегруза, это понятно. Но если даже мне хреново, то каково сокланам? У них опыта в ПВП еще меньше.

На защите оставили одного лишь Тихона. Если что он остановит любого. Я с Артуром побежал на центр. Лея и Жора взяли на себя левый фланг. Завесе остался правый.

Мои бывшие соратники очень сильны. В чистом поле они бы нас раскатали. А тут есть варианты. Полавируем, так сказать. Нам бы только первый шторм переждать, а там, глядишь, у Ирмы войско соберется приличное. Всё как в первой битве потом пойдет.

Несмотря на ускорение, еще за полсотни шагов мы увидели, что наш ближайший к врагу форпост уже стреляет зеленой энергией. А следующий миг круглая башня содрогнулась, а её шкала прочности просела процентов на двадцать.

Из-за каменного строения выглянула Лютоборг, быстро долетела, однако. Она откинула забрало и, улыбаясь, помахала мне своей крохотной ручонкой и металлической лапищей одновременно.

— Дикарь, песок тебе в карбюратор!

Я если честно тоже был рад её видеть.

— И тебе привет, мадама! — весело крикнул я, и увидев вспыхнувшие от гнева глаза девчонки захохотал. — Без обид, мадмуазель, — пожал я плечами, и окатил знакомую дебафами.

Она хотела ляпнуть что-то возмущенное, но Немота надежно запечата ей рот, а Колыбельная и вовсе отправила чуть передохнуть. Только вот оказалось, что даже без владелицы Борг кое чего умеет. Артур использовал Рывок и влетел плечом в стального гиганта. Боевой скафандр пошатнулся, забрало упало и надежно защелкнулось, а в следующий миг энергетический клинок ударил в щит паладина, а его меч лишь бессильно соскользнул с гладкой брони Лютоборга.

АхилительнаяДева: У нас тут минотавр и Хрыч. Развалил дедуля миньонов с одной абилки.

Завеса: Тут какая-то резкая в маске. Я не уверена, что справлюсь.

«Вот, блин! Стёртая реально проблема» — только и успел подумать я. Наши воины налетели и начали высекать искры из ног боевого робота. Да только такими темпами они его ковырять будут, пока хрономаг не умрёт от старости. Я перехватил командование на себя и повёл их дальше, где схлестнулся с пешками противника. Мы, конечно, легко порубили их в салат.

ТихийШелест: Прилетел призрак. Ему текстуры побоку. Аккуратнее там. Я пока отогнал, но он у них как разведчик, похоже.

Я оставил миньонов долбить башню, а сам разрядившись по ней тремя скилами, побежал дальше. Аркадия была одновременно и на подхвате и на защите замка. Драконолюдка летала, контролируя всё с воздуха, а потому заметила меня издали и стала пытаться поджарить.

АхилительнаяДева: Минотавр мне без устали спамит фотки прямо в мозг.

Ого! Вроде бык быком, а воинская смекалка присутствует. Даже свой мыслеяз догадался как оружие использовать.

Всё это я отмечал фоном. План был, как и в первый раз, сначала всех дебафнуть. А потому, я не стал драться с Аркадией. Снова использовал умения Кия. Воин ударом ноги обрушил драконолюдку на землю, а затем еще пять секунд бежал за мной и отбивал летящие мне в спину фаейрболы.

Я бросил Фантома вперед на замок, а сам резко свернул вправо. Похоже, драконолюдка не заметила, и использовала стену огня. Бедный двойник орал как настоящий. А, я по тихой свернул и, получая в спину магический разряд от каждого форпоста, пробежал в тыл Стёртой.

Обезличенная попросту не оставляла некромантке шансов, не давала ей поднимать нежить, кроша все кости в труху. Единственное, что смогла собрать из миньонов Завеса, это костяной колобок. Но такая круглая и неповоротливая бандура была не в силах ничего сделать Стёртой.

— Стой! — заорал я бывшей подшефной. — Зачем ты сражаешься?

На секунду обезличенная воительница остановилась. У неё нет ни эго, ни собственных желаний, только долг несуществующему ордену, только миссия убивать пожирателей.

— Мне сказали, — произнесла она, но даже в её безэмоциональном голосе прорезалось сомнение.

— В этом нет смыла! — продолжил давить я. — Мы не пожиратели, а герои, что идут убить последнего и самого могущественного из них, того, что умудрился сохранить себе жизнь спустя столько тысяч лет и жаждет снова править этим миром. У тебя нет эмоций, ты судишь объективно. Чувствуешь ли ты ложь в моих словах?

Конечно, это всё было глупой аферой. Я её дебафнул, это уже хорошо.

— Ты не врёшь. Стёртых нельзя обмануть, — констатировала обезличенная. — Я не буду драться.

Она попросту убрала короткий клинок в ножны и ушла в чащу, сев там в позу лотоса и уткнувшись мертвым взглядом в одну точку. Эх, а я уже было понадеялся, что она за нас сражаться будет. Ну и ладно и так хорошо.

Тут как раз вынырнул Безымянный. Чертов призрак проявился прямо сквозь башню, чтобы избежать урона. На прозрачное лицо наплыло удивление, он хотел что-то крикнуть своей сокоманднице, но я наложил Немоту.

Не скажу, что после этого битва прошла легко. Нет, оставшиеся пять древних сражались как одержимые. Жоре пришлось потратить пять мощных карт, которые он берег на мертвого бога. То есть призвал пять равных нам по силе существ, но и их минусанули.

Мы не смогли сломать замок, и вышли вперед всего лишь на десять очков.

— Простите, — поджал я губы, глядя на бывших соратников, когда прозвучал финальный гонг.

— Сделай что задумал! — успела крикнуть мне Лютоборг. — Смазка тебе в подшипник!

Мы выиграли, выйдя на первое место в таблице. Ребята прыгали и радовались, пока напротив нас снова не выстроились тридцать шесть бывших соратников.

— Браво! — раздался младенческий крик Временора. Стоит ли говорить, что звучало это так себе. Речевой аппарат еще не развит. — Вы меня впечатлили и немного повеселили, — сказал он и голос его стремительно стал ломаться, а сам хрономаг обратился в юношу лет двадцати. — Вероятность того, что произошло была меньше одного процента. Вы прошли испытание.

Сын Хроноса щелкнул пальцами, и таймер возрождения спутников снова ожил, счетчик разогнался, отсчитав час за пару секунд, и сзади нас появились те, без кого игра уже не мила.

— Но это еще не все. По правилам вы вольны подарить свободу одному из героев своего прежнего отряда. Итого семерым.

Многие древние стояли опустив голову, но теперь в их глазах зажглась надежда.

— И еще небольшой подарок от меня. И подсказка. Отец не велел… Но кого теперь волнует его мнение, — хрономаг в очередной раз расхохотался и обернулся крепким дедком лет пятидесяти.

Глава 23. Подарок хрономага

Отступление шестое

Вросшее в холмы поселение полуорков жило своей жизнью. Даже в ночной темноте слышна была ругань на старом горском наречии. Это Грала охаживала мужа скалкой, он вернулся с похода и единственный из мужчин, кто пропил всё до копейки, не принесся домой ни гроша. В курятниках покудахтывали курицы, когда мимо пробегали мыши. Постовой Ингибор стоял на стене и с тревогой вглядывался в далекий лес. Его отец так и не вернулся с охоты четыре дня назад.

Демоноовцы спали в загоне у частокола. С утра их ждет дойка, ведь серокожие детишки полуорков обожают жгучее молоко. Трех кудрявых копытных остригут, и из жесткой шерсти сошьют прочную броню для воинов. Два молодых пастуха в простых килтах жгли костёр и разговаривали.

— А я большую ярмарку жду, — мечтательно протянул один из них. — Приедет Вирда, дочь Ярлока. Выкраду её.

— Её папаша из-за тебя нашу деревню сожгет, — радостно ощерил клыки второй.

— Я в пустые холмы её утащу. Поближе к горным кланам. Там не найдет. А как срок придёт по всем традициям брата зашлю свататься.

Пастухи были так увлечены болтовней, что не заметили, крадущуюся тень. Им было невдомек, что игрок ДаКота или для своих просто Кошечка, проползла буквально в десяти шагах. Добравшись до стены, девушка, что и в реальной жизни носила имя Кысь, вжалась в дерево, активируя амулет слияния, перестала отбрасывать тень и окрасилась в цвета дерева и травы, став незаметной.

Ингибор не отрывал взгляд от леса, а потому не обратил внимание на шум под стеной. Не заметил он и беззвучно поднявшуюся по частоколу девушку. Лишь в последнюю секунду постовой почувствовал опасность, но было поздно, дротик впился ему в шею, и боец мгновенно уснул.

ДаКота мягко спрыгнула на четвереньки и тут же нырнула за телегу, прячась от поднявшей голову дворняги, смесь адской гончей и обычной собаки. Девушка кралась в дом главы рода. Чтобы полуорка вынудить говорить с женщиной на равных, нужно сначала подставить ему нож к горлу. Это она и собиралась сделать, ведь выполняла важный локальный квест, который станет основой финансового благополучия её маленького клана.

Кысь поймала удачу за хвост, и не собиралась отпускать её ни при каких обстоятельствах. Вначале своей игры в Фанмир, она сильно обожглась, запорола билд, хоть и не по своей вине, а из-за доверия к некогда близкому человеку, что просто воспользовался ей для достижения корыстных целей. Затем ДаКота, тогда еще носившая дурацкое пафосное имя Ангармудуэль, все же нашла добрых людей из клана зубоскалы, что подобрали ей подходящую должность и помогли чуть выправить положение шмотом и кое-какими игровыми секретами.

Когда девушка почти накопила на искру сброса, объявили о начале ивента, и она тут же стала обрывать коммуникатор Толика. Лидер клана дал добро. Кысь получила второй шанс, расу кошкодевочки и класс ниндзя, подумала, что это судьба. Даже несмотря на свой изрядный боевой опыт, ей пришлось бороться за лидерство в группе. А потом еще неделями работать над микроклиматом в коллективе. Но ребята притерлись и даже сдружились.

Едва дойдя до Янзера, ДаКота сразу поняла, что дальше ломиться смысла нет. Нужно возвращаться в родные места и упрочнять там свои позиции, качать репу, выполнять квесты и заниматься детальной картографией. Хорошо, что девушка успела одной из первых создать клан под неприметным названием «Скалы». Зато когда Кысь увидела в городе представителя гильдии «Зубы» всё сразу стало понятно.

Её коллега по бывшему клану решил осесть в городе и качать репу там. Хотя, как выяснилось позже, дело это неблагодарное и непредсказуемое, но с другой стороны, когда-нибудь игроки докопаются до сути, и клан «Зубы» будет где-то в авангарде исследователей.

ДаКота постоянно держала с ним связь. Более того, неприметный НПС торговец на осле регулярно ходил между её родной локацией и Янзером.

Кысь уже достигла дверей в дом вождя. Теперь осталось уговорить его явиться на первый за десять лет совет кланов холмов. А там и до господства над всей долиной недалеко, ведь вождем непременно станет её кандидат.

* * *

Я не особо обрадовался словам полубога. Боялся подвоха. Возможно, не хрономаг придумал правила испытания, и переживать не о чем, но без точной информации остается только гадать.

— Начнем с подсказки, — сказал Временор, а я еще больше занервничал. — Вам осталось только четыре этапа. На самом же деле испытанием будет только один из них. Глядя на вас, уверен, остальные затруднений не вызовут никаких.

Лея улыбнулась и пихнула меня локтем, мол, слышал. Слышать то я слышал, и это обнадеживало, ведь из тумана неизвестности теперь показались очертания чертовой гробницы мертвого бога. Только одно испытание, значит, выложиться по полной осталось лишь раз. Но я не очень то расслаблялся и продолжил слушать полубога.

— Теперь время формальностей, — улыбнулся он. — Выберите по одному существу, что покинут это место с вами.

Я и думать не стал. Не было терзаний о том, кто достоин, не взвешивал ни чьи души на моральных весах, а сразу назвал имя.

— Лютоборг!

— Ха-ха! — радостно воскликнула Люта, активировала маго-турбины и оказалась рядом. Она ткнула меня кулаком в плечо, но тут же осознала свою ошибку и поймала, не дав упасть. — Спасибо, топливо тебе по трубам!

Остальные тоже не особо долго думали, и шесть существ подошли к нам.

— И еще кое-кто пойдет с вами, тут от неё, как оказалось, толку не будет, — молвил Временор, и Стёртую подхватило и по воздуху перенесло к нам. — А теперь время подарков.

Вот тут я всерьез напрягся. Мне подумалось самое худшее. Что мешает хрономагу отмотать время назад к самому первому испытанию? Сможем ли мы заново выжать из себя столько усилий без гарантий, что это будет последний поход, и нас больше не станут откидывать назад по времени?

Хрономаг размазался в воздухе, а в следующую секунду у меня в руке оказались небольшие карманные часы на цепочке.

— Используй их, когда выйдете отсюда, — произнеся это, Временор растворился, а на его месте остался портал.

Мы прошли через око перехода и появились на очередном парящем острове. От него до самой земли свисали лианы.

— Это, видимо, для вас, — сказал я освобожденным из временной ловушки древним. — Найдите своё место в этом мире и постарайтесь сделать так, чтобы мы не оказались по разные стороны баррикад.

Мы попрощались с ними, и я уже хотел поподробнее изучить подарок, как Лея кашлянула и стрельнула глазками на Стёртую, которая так и стояла, хотя остальные герои прошлых лет уже спускались.

— Ты чего ждёшь? — спросил я у неё.

Она лишь пожала плечами.

— Мне некуда и незачем идти. Ты сказал, вы идёте убивать последнего пожирателя. Тогда я с вами.

— Ну уж нет, — отрезал я, так как взять её вторым спутником всё равно было нельзя. А вводить в уравнение будущих сражений еще один неизвестный фактор не хотелось. Мне сразу подумалось, что одним из противников в будущем может оказаться какой-нибудь магистр Стёртых, в таком случае союзница ударит нам в спину. — Вали вниз и жди нас у основания пирамиды. Когда всё кончится, мы тебе расскажем.

Стёртая развернулась на одной ноге и с разбега прыгнула вниз с обрыва. Пролетела метров десять и схватилась за лиану, проскользила по ней, перепрыгнула на другую и начала спускаться как все.

Я глянул на подарок хрономага. Вместо описания только знаки вопросов.

— Я боюсь его использовать, — признался я и выложил свои опасения по откату во времени.

— Ты просто устал вот и параноишь, — заверила меня Лея. — Это нарушение игрового процесса, мы столько ништяков захапали, что просто так отобрать их не выйдет.

— Может, ну его, — разделил мои опасения Жора.

— Я бы на месте сценаристов пожалела нас, — сказала Завеса, как всегда смотрящая на всё с режиссерской точки зрения.

— А я вот не уверен, — глядя с обрыва, задумчиво изрёк Артур. — Им не за жалость платят, а за неожиданные ходы. Представьте себя на месте тех, кто следит за трансляциями. Какой вой в сети поднимется. Охваты возрастут. Одни будут их ругать, другие хлопать в ладоши. Безучастных не останется.

ТихийШелест: Это технически непросто реализовать. Слабо верится в такой исход.

— Голосуем! — объявила Мегида.

— Кто за то, чтобы прямо сейчас использовать артефакт? — спросил я.

Мегида, Тихон, Лея и Завеса подняли руки.

— Ну что ж, — вздохнул я и раскрыв часы, увидел с внутренней стороны крышки портрет нашей команды. У предмета появились свойства.

Ключ от пространственно-временного убежища. Лимит пребывания — семь дней. За это время в остальном мире пройдет лишь одна секунда.

— Вот это подгон! — расплылся я в улыбке, и даже как-то устыдился своих подозрений на хрономага. Нормальный полубог. Лучшего подарка и представить трудно. Большим пальцем нажал на кнопку сверху, и нас всех втянуло в часы.

Убежище представляло из себя небольшую локацию метров пятьсот в диаметре. В центре располагался луг, чуть дальше пруд, поле, фруктовый сад, лес. В общем, есть какая-никакая природа, а значит, можно будет полежать на травке или рыбку половить в пруду.

В центре лежала подушка, на которой расположились семь ручных часов, но подходить к ним никто не спешил.

Я раскинул руки и завалился на мягкую траву, блаженно прикрыв глаза. Судя по звукам все повторили то же самое. Только сейчас обратил внимание, что колосья какие-то огромные. Сорвал один из них, стебель как у камыша, блин. Так стоп! А какого хрена у меня такие маленькие пухлые ручонки, словно я…

Слева раздался задорный детский смех, я раздвинул стебли и увидел годовалую малютку в огромной шляпе, что без устали хохотала, теребя уменьшившееся вместе с ней красное платьице и посох. Младенец Тихон пытался встать на ноги, но у него не получалось поймать баланс, и он снова падал, чем развеселил и всех остальных. Котенок Тень невозмутимо мыла лапки, словно и не уменьшалась в двадцать раз.

Да. Мы стали младенцами. Всегда есть подвох. Я глянул на крохотного Грызлика, чей шипастый доспех превратился в детский костюмчик и тоже присоединился к общему веселью. Комфортнее всех было Жоре, он привык к небольшим габаритам, да и пухленький он такой же, хотя, конечно, сейчас младенцем в рогатом шлеме выглядел еще комичнее обычного.

Мы так задолбались, что даже не сильно расстроились тому факту, что теперь и поговорить нормально друг с другом не можем, только «ага, угу, неть, дя», нейронные связи между языком и мозгом еще не налажены. Но чат на месте, и то хорошо.

Мы не стали учиться ходить или что-то еще. Слишком вымотались, а потому так и уснули.

* * *

Краем сознания я понимал, что нахожусь во сне, но повлиять ни на что не мог. Перед глазами мелькали сотни картин, проносились тысячи судеб. Мне даже удавалось успевать перехватить часть информации.

Вот, например, кадр морского сражения.

— Сабли наголо! — орал старый корсар. Его корабль окружили два пиратских судна. — Эти мягкотелые рыболовы об нас сейчас зубы обломают. За Зика! — крикнул он и пальнул в небо.

Следом я ухватил городской пейзаж. Игрок с ником «Кудря» ковал резную оградку для развороченного сада у цветочного магазина. Я узнал место, пробегал мимо в Янзере.

Камера переместилась, и пред глазами предстал смешанный патруль стражи и игроков, что шел по канализации.

— Еще двести шагов по прямой. Потом направо, — еле слышно прошептал капитан, вглядываясь в карту. — Там возведем баррикаду и будем держать до прибытия подмоги. Затем охранять рабочих, пока они стену не заложат.

Получается, город заживляет свои раны. Как-то там всё наладилось, и жизнь идёт своим чередом. До поры до времени.

Обзор снова взлетел вверх, на колокольню, ту саму, из-за которой начался весь сыр-бор. Я прошел через стену и поплыл вниз по ступеням. А затем прошел сквозь дверцу люка, ведущую в подземелье и еще ниже. Башня уходила далеко вниз, словно корни дерева от нее тянулись странные энергетические линии. Минус пятый этаж, десятый, тридцатый, я бесконечно спускался в подземелье, но как-то хаотично зигзагами, перескакивая из одного сознания в другое.

Вот я мышь, паук, гуль, игрок. Охренеть! Забрался же туда кто-то. Вот я вижу знакомый след ауры Пережившей Всё, но не решаюсь сунуться в её разум, она слово, что-то чувствует, и как-то странно смотрит на зомби, глазами которого я вижу. Затем ощущаю чей-то слабый отголосок разума и прыгаю туда. Узник. Выжженный маг, лишивший сам себя дара, но тем не менее сидящий в тюрьме, ведь бессмертие его не покинуло. Да и разум еще крепок. Еще ниже. Какой это уже ярус? Минус пятидесятый? Не знаю.

Я долго мечусь в поисках хоть какой-то искры разума. Спускаюсь в глубину словно подводная камера на дно океана. Я чувствую что-то. Слишком долго смотрел в темноту, и вот колючий взгляд ощупывает меня оттуда в ответ. Жгуты магических линий от колокольни ведут к нему. Я знаю.

Обычно эта сущность скрывается, но тут вдруг почему-то решила выглянуть. Неужели она тоже ощущает мой взор? Мы сталкиваемся краями разума. Словно бы два щупа, что теперь должны передать информацию в аналитические центры. Только если я тянусь плавно, опасливо, неизвестная сила, напротив, врезается в моё сознание как игрок в американский футбол.

Безумный поток мыслей сносит меня. Реальность разбивается на осколки. Я не в силах видеть это и терпеть. Там словно мешанина личностей. Но вместе с тем, было в этом контакте что-то знакомое.

Меня выбивает из сна. Словно сработал какой-то защитный механизм.

Я сажусь рывком. Оказывается, закричал во сне и всех перебудил. Кое-как унял сердцебиение и снова лег спать. Мозг был взбудоражен, но усталость перебороть не смог, и сознание снова утянуло в бездны сновидений.

— Какой ты интересный, — раздается девичий шепот в голове. Вокруг тьма. Я не могу ни на что воздействовать только лишь слушать. — Тебе нужно учиться контролировать свои выходы из тела. Можно увидеть такое, что потом не развидишь. И тогда мы с тобой точно подружимся. Аха-ха-ха-ха. Ты давно меня не навещал. Заходи ко мне в гости. Я буду нежной. Обещаю. Хы-гы, — раздается смешок, и чернота тает.

На этот раз открыл глаза нормально. Перевернулся на другой бок и уснул. Бог безумия еще пытался говорить со мной. Его шепот сопровождал меня во снах.

Мы продрыхли сутки. Не подряд, конечно, вставали, ворочались, пили, кто-то даже ел.

Не было сомнений, во сне у меня опять явились видения, которые бывают от перегруза. Только если в прошлые разы я всегда видел фрагменты жизней моих друзей, то теперь пошел дальше.

И этот поиск под Янзером. Я словно бы действовал на инстинктах, но как будто бы кто-то меня подталкивал. Странное чувство.

На утро всё проанализировав, я пришел к неутешительному выводу и поделился им с сокланами. Похоже, в Янзере находился еще один осколок разума безумного бога. Это вполне укладывалось в концепцию, учитывая, что там происходило.

На свойство ручных часов на подушке так никто и не посмотрел. Пока не хотели забивать себе ничем голову.

Кстати, как оказалось, мы не всегда были младенцами. За сутки здесь происходил полный цикл от младенчества до старости. Таким образом, когда встало солнце, мы снова были карапузами, а к девяти утра уже десятилетками. Не знаю, зачем так было задумано, возможно, чтобы напомнить нам о скоротечности жизни.

Что мы делали? Первые два дня вообще ничего. Даже трофеи не разбирали и логи не открывали. Было реально плевать. Этот недельный отпуск нужно было использовать по максимуму. Все просто отдыхали, стараясь не нагружать мозг вообще ничем кроме разговоров.

Мы играли в карты. Я вообще упустил тот момент, что оружие Жоры можно использовать по прямому назначению. Бродили по лесу, собирая грибы и ягоды, просто ради удовольствия. Я улучил момент, когда мы будем в возрасте от восемнадцати до сорока и позвал Лею на рыбалку. Далекая от этого дела девушка искренне радовалась поклевкам и огорчалась сорвавшейся рыбе. Я тоже веселился, стараясь запомнить каждый момент. Наконец-то мы могли просто побыть вдвоём, пусть и у всех на виду, но всё же отдельно.

Хорошие были деньки. Эх…

Но на третьи сутки мы заскучали. Я, если честно, надеялся откисать будем дольше. Но вышло как вышло.

Перво-наперво мы задумались, а как собственно это возможно, чтобы мы тут провели семь дней, а там прошла одна секунда. И пришли только к одному выводу, скорее всего нас перенесло на отдельный сервер, где время течет по-другому.

Зуд в одном месте проявился у всех по-разному. Тихон стал раскладывать стрелы, сортируя их в инвентаре по одной ему ведомой классификации. Затем занялся алхимией. Лея тоже начала эксперименты с новыми ингредиентами. Хорошо, что время здесь благосклонно к нам, и все полученные увечья исчезали на следующий день.

Мы стали тренироваться чуть ли не по шестнадцать часов в сутки, доводя движения до автоматизма. Я все-таки смог заразить ребят соревновательным азартом в спаррингах. Видел по глазам, что они полюбили наши дружеские дуэли, получалиудовольствие, когда им удавалось закрыть какие-то пробелы в технике или провести новый приём.

Наутро четвертого дня назначили разбор трофеев, просмотр логов и часов. Я же собирался ночью пообщаться с узницей в осколке разума. Раз уж она звала меня в гости. Времени с прошлого сеанса прошло достаточно. Так что почему бы и нет? Я был отдохнувшим и в себя верил, да и друзья рядом, и Зик за плечом. Если что бросят мне спасательный круг.__________________Извиняюсь за задержку. Что-то с глазом, смотреть в монитор не очень комфортно было. Надеюсь, это что-нибудь банальное и быстро пройдет.

Глава 24. Разбор трофеев. Тайны прошлого

Отступление седьмое

Лидер клана «Зубы» орк демонолог под ником Щёлк готовился к очередной вылазке в городское подземелье. Благодаря одной из своих демониц по имени Тутитамка он мог создавать себе портальный чекпоинт и после возвращаться туда, где закончил. Правда, парень уже столько раз поднимался вверх и спускался вниз, порой по воле обвала, что не имел понятия на каком вообще этаже.

Небольшой дочерний клан Зубоскалов развивался семимильными шагами. Благо ему и Кысе, в отличие от Александра, Толик крепко вдолбил в голову управленческие основы, причем не столько с точки зрения менеджмента, сколько со стороны психологии.

И это очень сильно помогало. Пока в команде было только семь человек, проблем не возникало. А вот когда стали заключаться союзы с другими группами, приходилось жестко отсеивать народ. Как бы ни было неприятно, но и раскалывать слаженные пати. Ведь одна часть игроков настроилась на будущую прибыль, игру в долгую, понимала, что такое дисциплина и распределение задач, другая же хотела лишь экшена и фана, а остальное как-то приложится. Только вот так бывает очень редко, да и выхлоп в итоге все равно меньше, чем от продуманных действий.

Сейчас клан Зубы несмотря на небольшой численный состав по субъективным ощущениям Щелка где-то в середине топ-десять города Янзер. Рейтингов тут нет, точно посчитать не выйдет. Но гильдия активно участвует во всех процессах восстановления города и, конечно, готовится к новой Резне. А то, что она будет, не сомневался почти никто.

Едва город снова выйдет на пик благополучия, как только большинство потеряет бдительность, всё повториться. Катаклизм уничтожит все достижения игроков, помножив на ноль любые вложенные усилия. В этом преимущество Янзера, в этом же и его слабость. Обосноваться здесь никогда не поздно. У любого всегда будет шанс. Жить здесь как играть на бирже, успеешь предвидеть падения акций и выведешь все активы на пике до того, как лопнут долговые пузыри, останешься в плюсе, а если нет, после кризиса придется начинать всё сначала.

Щелк никогда не забудет городские точки привязки наутро после Резни. Столько потухших глаз и разбитых судеб. Сотни игроков, обнуленных до десятого уровня, обреченных, лишившихся всего. Немногие из них остались здесь и снова начали восхождение. Большинство удалилось в родные локации, словно провинциалы, что так и не смогли закрепиться в столице.

Мечты, планы, Янзеру плевать на эту чепуху. Любые твои влажные фантазии он растопчет. Живи здесь и сейчас, словно намекает он тебе, но и это обманчивая мысль. Нужен баланс, нужно промежуточное решение, но Щелк его пока не нашел.

Многие кланы стали возводить базы за городом. Но и это в глазах демонолога было довольно сомнительной идеей, ведь лежало на поверхности, слишком очевидно, чтобы всё получилось. Клан Зубы заранее записывал таких в покойники и старался не выстраивать с ними никаких долгосрочных отношений.

— Приготовились! — гаркнул парень, и боевой отряд окутался защитными аурами.

Игрок щелкнул пальцем и перед ним появилась низкорослая чуть полноватая демоница в очках и с томиком в руках. Тутитамка уже понимала своего господина без слов и открыла портал. Щелк снова свел пальцы вместе, и из крохотной пентаграммы выскочил самый обычный бесенок. Хозяин кивком головы направил его в портал. Копытный разведчик на четвереньках бросился в линзу перехода, но связь с ним тут же оборвалась, а иконка мигом погасла.

— Нда… — протянул демонолог и дважды хлопнул в ладоши. Уже наученная пати шагнула назад. Из воздуха соткалась трехметровая фигура из огня и железа. Когда пламя и дым развеялись, стало понятно, что это архидемон. Непокорный и вечно ворчливый Кхал, что до сих пор грезит о своём адском легионе. Этого только в самое пекло закидывать.

Житель ада привычно попробовал замахнуться на хозяина, проверяя, также ли крепка магия клятвы, а то мало ли, вдруг ослабла, и можно убить орка. Недовольно зарычав от приступа боли, прошившей его, демон погрозил кулаком всем собравшимся и нарочито медленно стал заходить в портал.

Щелк не выдержал и отвесил пинка от всей широкой орочьей души. Демон скрылся в портале. А уже через секунду назад вылетела его рогатая башка, продолжающая извергать ругательства на адском наречии.

— Пожалуй подождем, — нервно улыбнулся Щелк. — Там пока небезопасно.

* * *

Кристалл в руке довольно светился и подпрыгивал. Безумный бог радовался, что с ним, наконец, пообщаются. Я активировал жреческое зрение и тут же напрягся, выставляя ментальный блок.

Сделал это вовремя. Худощавая светловолосая блондинка внутри как раз ударила лбом в стену камня и по ней пошла трещина, а до меня докатился псионический удар. Вполне, кстати, терпимый. Так, может, чуток испарина выступила, ничего сверхъестественного.

На этот раз сеанс не выдался каким-то впечатляющим как в прошлый раз. Снова безумный водоворот картин достаточно неприглядного характера. В прошлую встречу узница как будто просто позволила мне подглядеть за тем, что творилось в её голове, щедро делилась безумием. Сейчас же как будто она специально отобрала самые щадящие фрагменты эманаций её разума. Словно просто разрешила прокачать ментальную стойкость. Но зачем? Почему? Подыгрывает, чтобы втереться в доверие? Реально хочет помочь? Случайная вспышка альтруизма? Каши мало ела, вот и не смогла напрячься? Каковы её мотивы? Ответов не было.

Наутро все проснулись приободренные, нас ждал разбор трофеев. После завтрака начали с изучения ручных часов, что так и поблескивали на солнце, лежа на подушке. Вместо описания снова лишь знаки вопроса.

Я пожал плечами и надел часы. Они уменьшились до размера детской ручонки и надежно обхватили запястье, или скорее даже уже предплечье.

Воронка времени. Класс предмета: божественный. Позволяет уйти в персональную временную аномалию на десять минут в день. В реальном мире за это время пройдет лишь одна секунда.

Бам! Такой скачок эндорфинов сразу. Даже в голове зашумело, словно гипервентиляцию легких делал. Столько мыслей зароилось.

— Это… Это же… — растерянно промямлил Жора.

— Вау! — радостно воскликнула Ирма и тут же натянула свой экземпляр на руку.

И вот тут я осознал масштаб проблем, которые нам подкинет мертвый бог. Нам за испытание ништяков накидали больше, чем за всю игру до этого. Пытаются по максимуму усилить всем чем могут, в том числе и психологически. Готовят к тому, что все это пригодится.

Я потер лицо. Да уж. Ладно! Хотят чтобы мы стали сильнее? Мы станем. Только пусть потом никто не плачет, что мы разделали главного босса игры слишком быстро.

Я извлек трактат умений «Шаг сквозь зеркало». Открыл его и получил навык.

Поздравляем! Вы изучили умение Шаг Сквозь Зеркало Уровень 1. Вы можете перемещаться между зеркалами. Затраты маны: 100.

Не сказать, что прямо очень нужное умение, но когда-нибудь однозначно пригодится. Хотя скорее уже после ивента. Можно будет куда-нибудь так проникнуть, переквалифицируемся в банду опасных воров зазеркалья. Шутка, конечно.

Отличие трактата от книги умений заключалось в том, что прочесть его могут все участники рейда. Когда последний изучил абилку, страницы попросту остекленели. Получается эта новая форма наград, чисто для тех, кто непосредственно присутствовал при прохождении данжа.

Ну а теперь самое сладкое. Я потер руки, открывая логи, и пролистал до награды за прохождение прошлого испытания.

Ведется подсчет награды…

Получено:

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 150.

Сила +1. Всего 53.

Ловкость +2. Всего 90.

Выносливость +3. Всего 193.

Дух +5. Всего 310.

Интеллект +7. Всего 740.

Свободные очки характеристик 45. Всего 51.

Очки таланта 2.

Бег +2. Всего 22.

Легкая броня +2. Всего 30.

Ментальная стойкость + 5. Всего 34.

Владение Волынкой +3. Всего 16.

Владение Музыкальным инструментом + 2. Всего 27.

Лингвистика + 12. Всего 42.

Сопротивление ядам +1%.

Сопротивление всем видам урона + 5%.

Получена пассивная способность «Правило Левой Руки». Теперь вам сложнее заблудиться где бы то ни было. Вы всегда будете ощущать правильное направление.

Получено достижение «Первопроходцы Зазеркалья». Вы первые в современной истории Фанмира, кто побывал в загадочном мире по ту сторону зеркала. Урон по всем зазеркальным сущностям +10%. Урон по всем стеклянным объектам +10%.

— Ох, Жора, — вздохнул я. — Держи бутылки крепче, теперь они у тебя лучше биться будут.

Картмастер захохотал и требовательно протянул руку.

— Чего? — недоуменно уставился я, но потом все же сообразил и передал ему карту Потустороннего. Увидел ведь в логах. Вот же глазастый.

— А теперь кристаллы памяти, — сказала Лея.

— У меня идея! — тут же вклинился я. — Надо перемешать их. Вы же знаете эту чертову систему, никогда не подкинет то, что надо именно тебе. Я помню, в начале ивента босой нахожу в норе сапоги, а они только для класса воин. Как у меня тогда пригорело!

— Дельная мысль, — кивнул Артур.

Мы обменялись камнями.

— Используем по очереди, — предупредил я всех. Фиг его знает, как эта хрень работает.

— Я первая! — крикнула Мегида и сжала небольшой камешек в руке. Белый непрозрачный и светящийся мягким теплым светом, он тревожно мигнул и с хрустом, словно елочная игрушка, лопнул в ладонях девушки. Осколки рассыпались, не причинив вреда, а вот содержимое, походившее на фосфоресцирующее облако, устремилось в лицо эльфийке, втянулось в нее через ноздри, рот, глаза и уши.

Глаза девушки закатились, она замерла, веки трепетали словно крылья бабочки. Выглядело это жутко. А потом эльфийка начала говорить на разные голоса на старых наречиях. Натурально бес вселился.

Я бросил взгляд на Тихона. Он напряженно замер. Холоден и собран. Готов к любому развитию событий, но очень волнуется. Пальцы нервно теребят тетиву.

— Ох ты ж! — выдохнула Мегида и начала заваливаться вперёд, но лучник её подхватил. — Это напряженненько, — вяло пробормотала она. — Я отдохну, — волшебница натянула шляпу на глаза словно маску для сна и отключилась прямо на руках у Тихона.

— Подождем, пока проснется.

Очнулась Мегида через несколько часов. Была сверх довольна и энергична. Предупредила, что придется увидеть случайный фрагмент чужой памяти. А сон был нужен для усвоения свалившегося вала увеличенных параметров, плюсом можно отхватить чужую пассивку, а то и чего покруче.

Ну если всё так хорошо, то можно смело поглощать чужие знания. Мы все сжали кристаллы и дружно попадали на спину.

Я попал в видение. Детали были слегка размыты, а свет то излишне тусклый, то, наоборот, чересчур яркий, но в целом это вполне отражало, как мы видим, редко запоминая всё в мелочах.

— Баг, не медли, — хлопает меня по плечу крепкий дедок, одетый в теплую не по погоде одежду. Да и сам я, несмотря на палящее солнце, в кожаной куртке поверх вязанной кофты. Бегу за незнакомцем по палубе корабля. Под штурвалом находится странная установка с необычным энергетическим камнем.

Я сажусь возле нее.

— Подрубай! — командует дедок. Хватаю здоровенный кристалл и поворачиваю до характерного щелчка. Слышу, как начинает гудеть магическая установка, вмонтированная под пол. Подцепляю сверху несколько золотых упоров и захлопываю крышку экранированной коробки.

— Есть тяга! — орет матрос, почти перевалившийся через борт.

— Поплыли! — командует дедок и корабль трогается. Сердце уходит в пятки, словно тебе шесть и ты первый раз в жизни на лифте едешь. Но я уже плавал тут на кораблях, ничего подобного не чувствовал.

Бегу к борту и вижу, как земля отдаляется. Мы летим на корабле! Корабль стремительно поднимается вперед и вверх. Парит к большой платформе в небесах. Даже отсюда становится понятно, это целое поселение.

Стало холоднее, и сразу понял, почему все так утеплились.

Картинка начинает терять краски. Видение растворяется.

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 152.

Сила +7. Всего 60.

Выносливость +8. Всего 201.

Ловкость + 12. Всего 102.

Интеллект + 15. Всего 755.

Дух +10. Всего 320.

Каллиграфия +1. Всего 3.

Лингвистика +3. Всего 45.

Ремесло +5. Всего 41.

Одноручным оружием +9. Всего 20.

Владение мечами +12. Всего 18.

Меткость +6. Всего 17.

Стрельба из лука +5. Всего 10.

Стрельба из арбалета +6. Всего 9.

Портняжное дело +4. Всего 9.

Мастер тайников +3. Всего 6.

Скрытность +15. Всего 58.

Легкая броня +22. Всего 52.

Строитель +7. Всего 10.

Землекоп +1. Всего 15.

Открыт новый навык Инженер. +15. Текущий уровень навыка 15.

Кузнечное дело +8. Всего 12.

Открыт новый навык Кораблестроитель. +18. Текущий уровень навыка 18.

Столярное дело +20. Всего 32.

Карманные кражи +1. Всего 4.

Расовая способность Проводник. Вы поглощаете 1% от всей проходящей через вас магической энергии для восполнения своих запасов.

Пассивное умение Докружился. Ваш вестибулярный аппарат необычайно устойчив. С вероятностью 50% дебафы Ошеломление, Головокружение, Дезориентация не сработают.

Пассивное умение Баланс. Вы виртуозно владеете своим телом. Особенно когда всё уходит из-под ног.

Умение Громоотвод. Перезарядка не требуется. По своему желанию вы можете направить угодивший в вас заряд электричества.

Сопротивление электричеству + 5%.

Это было интересно. Судя по выпавшим наградам древний пережил не одну бурю в облаках, да и молнией убить там могло запросто. А новая расовая способность — это вообще что-то с чем-то. Неудивительно, что именно этот парень работал с камнем, питающим корабль.

Мы поделились, кому что выпало. Мне повезло меньше прочих, ведь на основные два навыка с волынкой и музыкальными инструментами ничего не добавили, а вот ребятам достались герои со схожими наборами умений. Артуру на владение мечом вообще пятнадцать очков досталось.

Сложив наши видения в кучу, получили интересную картину. Оказывается, раньше Фанмир населяли далеко не дураки. Не в силах победить пожирателей в открытом бою многие искали альтернативные пути выживания.

Отсюда и взялись хрономаги, что пытались отмотать время назад и спасти мир. Но чего-то у них не заладилось. Прозревал каждый из них в чем-то и все как один отказывались менять ход событий.

То, что я видел, это еще один из вариантов спасения. Пожиратели не умели летать, а потому многие строили летающие города. Собственно, острова на которых находятся испытания последний отголосок эпохи, работающий на той же технологии.

Выяснилось, откуда взялись иномирцы. Дело в том, что пожиратели думали о нехватке ресурсов. Ведь скоро всё живое должно стать их кормом и исчезнуть. А голод остался бы. Тогда они стали пытаться пробивать порталы в другие миры, чтобы заранее приготовить себе запасную кормовую базу. Их противники, в свою очередь, занимались тем же самым, но с другой целью. Они хотели найти мир, в который можно сбежать от пожирателей.

Усилия тех и других привели к тому, что «защитная пленка», барьер, защищающий этот мир от вторжения извне истончился. Именно поэтому существа из другой реальности и смогли сюда пробиться.

Всё больше деталей о прошлом расширяли нашу картину мира. Пророчество теперь было похоже на грубую схему. Всего лишь аннотацию происходящих событий.

Что делать с сердцами пожирателей мы пока не знали. Создать из них предмет сейчас — все равно, что лепить поделку в детский сад, вдавливая бриллианты в пластилин. У нас пока слишком низкий уровень мастерства. Так что отложим на потом.

А вот когда мы обменялись вещами, стало совсем радостно. Я отдал Тихону сапоги, а мне передали флейту. Конечно, играть на ней я не собирался. А вот прокачать с помощью неё мою волынку вполне. Я просто заменил вдувную трубку на неё.

В итоге получилось:

Улучшенная волынка путешественника. Класс предмета: Легендарный. Ограничения: только для класса Бард. Духовой язычковый инструмент. Выглядит сносно, если никогда не видел настоящих волынок. Звучание зависит только от мастерства исполнителя. Создана пока все спали. Прочность 400/400. Интеллект +60. Дух +24. Удача +11. Колыбельная +1 уровень. Сфера беззвучия + 1 уровень. Муза + 1 Уровень. Дальность действия умений до 22 метров.

Умаслившись подарками, мы с удвоенным энтузиазмом приступили к тренировкам. И всё то время, что нам было с 14 до 50 лет, рубились друг с другом как сумасшедшие.

Лея смогла создать особое зелье невидимости из ингредиентов невидали. Откат у него не складывался с откатом от прочих аналогичных зелий.

Тихон, наконец, создал замораживающее зелье. Бросаешь такое, и всё в округе покрывается инеем и застывает. А еще он постоянно о чем-то шушукался с Жорой. Они набирали у пруда песка и что-то шаманили втихаря. А на все вопросы отвечали: «Это на крайний случай».

Еще дважды ночью я заигрывал с удачей и играл в ментальные шахматы с безумным богом, но как и в прошлый сеанс, сумасшедшая личность просто дала мне поднять стойкость к псионической магии. Зачем она усиливает меня, если потом ей же самой сложнее будет проломить барьер моего сознания непонятно. Впрочем, шептать по ночам она тоже не переставала. Да и редкие кошмары, как мне кажется, тоже её разума дело.

Конечно, семь дней пролетели как один миг, и вот настало время снова идти в бой. Четыре испытания и лишь одно по-настоящему сложное.

Глядя на счастливые и отдохнувшие лица сокланов, не мог сдержать улыбку. Мы буквально дрожали от нетерпения. Хотелось поскорее со всем покончить. Минута до финального гонга, выражаясь бойцовским языком.

— Погнали! — крикнул я, когда последние секунды таймера истекли, пространство вокруг начало таять, расходиться на лоскуты, мы прыгнули в открывшийся портал, чтобы и нас не растворило._____________Через пару часов выйдет еще одна глава.

Глава 25. Лабораторные испытания

Мы оказались на очередном парящем острове, который опять никуда не двигался. Полёт Жоры не помог. Платформа не была неправильно расположена в пространстве. Пришлось опять врубать жреческое зрение. Невидимый портал сразу проявился в магическом поле.

Совершив уже, наверное, сотый переход, мы оказались в заросшей подземной тюрьме. Повсюду была паутина, сновали гигантские насекомые, помещение было затянуто корнями и вьющимися растениями. Потолок представлял из себя проекцию неба, сейчас там стоял солнечный день и лишь редкие облака проплывали мимо. Из стены в стену вытекал ручей, проходивший по середине помещения.

Из-за пышной зелени не сразу удалось разглядеть, что по бокам находятся клетки. Наше появление не осталось незамеченным. Но местные обитатели пока лишь изучали неожиданных гостей, непонятно только, боялись или прикидывали как разделать.

Мы, стараясь не нарушать странную местную атмосферу, аккуратно обогнули зелень и изучили клетки. Это не было похоже на места для узников.

— Видимо, тут было что-то вроде зоопарка, — заключила Лея, показывая на совсем небольшие, закрытые сеткой загончики.

— Да, — подтвердил Артур, указав мечом на выдохшиеся энергетические кристаллы. Некоторые вольеры закрывал магический барьер. Многие клетки сейчас были разворочены, но не все. В тех, где самые толстые прутья, лежали небольшие скелеты или останки шкур.

— И что здесь происходит? — задал я вопрос не обращаясь ни к кому конкретно.

— Помещение кишит существами, — подала голос Завеса. — Я вампирскую абилку активировала. Все создания маленькие по большей части теплокровные, сотни буквально. Некоторые крошечные как игрушки от киндера, но при этом обладают кровеносной системой и сердцами.

— Надо поймать парочку для осмотра, это может быть критически важно, — заключил я.

Жора просто кивнул слизню, тот уменьшился до размеров пташки, а затем еще меньше и меньше. Он принимал вид существ, которых мы не заметили. Спутник исчез в зелени, а уже через минуту воплотился в двойника хозяина, держа в руках двух… Черт, что это? Пришлось подойти поближе.

— Лилипутия какая-то, — задумчиво протянула Мегида, глядя на тиранозавра, размером чуть больше мухи. — Представьте, хомяк тут самый главный хищник будет.

Второе существо походило на смесь акулы и кита, только вот когда слизень выволок его из какой-то лужи, оно трансформировалось, отращивая лапы вместо плавников. Движимый догадкой, я взял фляжку и, налив воды в пробку, сунул туда животину, и трансформация пошла в обратную сторону. Рядом опустил тиранозавра, он тоже стал мутировать на глазах.

— Занятно, — изрек я чуть заторможено, так как был погружен в мыслительные процессы. Резко опустился на колено и раздвинул траву, которая оказалась крохотной копией деревьев, оттуда хлынули десятки маленьких существ, только вот это были не насекомые, а обычные млекопитающие.

Жора зачем-то наловил в карты кучу местной мелочи. А потом показал, и всё встало на свои места. На картонке отображался тиранозавр в полный рост. Никогда не подумаешь, что там такая малютка.

Мы аккуратно, чтобы никого не раздавить, обследовали остальное помещение и обнаружили затянутую плющем дверь. Открывалась она только по магическому ключу. Не хотелось нарушать местную идиллию, но пришлось изрядно навести тут шороху, переполошив всех микроживотных. Зато повстречали даже птиц и их предков птеродактилей крохотных как комары, и малюсеньких драконов, впрочем, размер не помешал им поджечь Лее волосы. Ну да ей не привыкать, она сама их в ходе алхимический экспериментов регулярно подпаливает, поэтому уже и зелье создала для мгновенного роста.

То, что мы приняли за небольшую имитацию сопки, оказалось заросшим скелетом женщины, если судить по сохранившейся бижутерии и волосам. В черепе поселились микротролли, и теперь они недовольно замахивались крошечными дубинами на великанов, что потревожили их покой.

Мы сняли с тела артефактный ключ от двери и еще один от неизвестного чего.

Едва открыли проход, некоторые проворные существа хлынули в коридор. Стоящее посередине него небольшой посох тут же активировался и пустил сразу десятки лучей, испепеляя ни в чем неповинных зверушек. Видимо, охранная система.

Что интересно, дверь мы закрыли, но защитные чары, похоже, настроены на любую органику и продолжали в нас стрелять, только вот то, что могло превращать в пыль насекомых, нас вообще никак не пробивало, урон десять единиц в секунду, таким можно спокойно пренебречь.

Мы прошли по коридору и смогли подняться по лестнице только на один этаж, так как проход был завален. Дверь в еще один зал со своей микровселенной открывалась с нашей стороны. Существа тут уже были куда больше, примерно с мышь.

Здесь нам даже несколько раз угрожала опасность. Казалось, от кого бы, но племя диких, совершенно точно не обладающих высшей нервной деятельностью крошечных питекантропов забросало нас магией, делали они это просто швыряясь чистой энергией как обезьяны камнями.

Прожгли все штаны. Я последний раз столько дыр штопал после встречи с Мегидой, там тоже от брызг лавы похожий эффект был.

Между собой мы почти не разговаривали. Слишком погрузились в созерцание окружающего. Да и мысли по этому поводу еще «не доварились» если можно так сказать. Нужно котелку еще чуток поработать, чтобы прийти к каким-либо выводам.

Наш магический ключ оказался не универсальным, и нам снова пришлось пуститься в поиски очередного скелета. Искомый нашелся «погребенным». Питекантропы явно почитали его за божество, судя по второстепенным атрибутам. А потому стали сбегаться со всей территории и атаковать нас.

Это было неприятно, но не сильно мешало. Предчувствие кольнуло, лишь когда я уже тянулся за ключом на груди скелета. Рука замерла в считаных миллиметрах от артефакта. Надев «жреческие очки» убедился, что поступил правильно. В глазах мертвеца клубился светящийся туман. Дух вселился в тело и уже держал палец на «ключе зажигания». Еще бы одно движение, и нам бы пришлось сражаться с могущественной сущностью.

Похоже, мои теоретические выкладки о том, что микропитикантропы неразумны, оказались ошибочны. Придумав себе бога, напитывая его своей верой поколение за поколением на протяжении тысяч лет, они так уплотнили здесь свои эманации разума, что, и правда, появился дух. Кто знает, будь они побольше и мозг у них побольше, может, и бога намолили.

Я почтенно склонил голову, и питикантропы перестали нас обстреливать своими энергетическими плевками. Штаны уже походили на решето. Я сложил ладони вместе в общепринятом просительном жесте и указал на ключ.

Взамен показал над своей головой, мол, я не лыком шит, а первожрец. И если махаться начнем, мы тебя раскатаем, а так вежливо прошу, ну очень нужен артефакт.

Дух недовольно выпустил дым через нос, но всё же кивнул, поджав губы. Питекантропы охнули. Все упали ниц. Ну да. Их божок настоящий. Больше всех был шокирован шаман. Я думал, он креститься начнет, но нет. Старикан так и замер с открытым ртом.

— Что это было? — спросила Лея за всех, когда мы вышли в коридор и притворили за собой дверь. Хилерше пришлось создать магический барьер, ведь здесь охранные чары били куда чувствительнее. Я пересказал всё ребятам, и они впечатлились.

Мы не могли пройти по лестнице, так как пролет отсутствовал. А подлететь бы не получилось, так как сработал второй уровень защиты и проход на коридор третьего этажа закрывали две решетки. Нужно было искать обходной путь.

Отряд прошел вперед и оказался в столовой.

— Твою мать! — прошептал Жора.

Я такое терпеть не мог. Ну дайте зомбей нормальных, нет, блин.

Помещение оказалось забито существами разных рас. Все они были одеты в белые лабораторные халаты с поправкой в дизайне на магическое средневековье. Они жили обычной жизнью, болтали между собой, только вместо слов вырывалось лишь сипение. Скребли стертыми ложками в пустых чашках. Смеялись, исторгали пыль из трухлявых легких.

Я вгляделся в описание.

Помощник младшего химеролога. Уровень 101

Младший химеролог. Уровень 10.

Химеролог. Уровень 120.

Старший химеролог. Уровень 130

Магистр химерологии. Уровень 140.

Да уж. Проблемки они нам доставить могут.

Дикарь57: Кажется, они нас не заметили. Может, удастся проскочить.

Завеса: Замрите все. Я язык мертвых немного понимаю, надо сначала послушать.

Ирма начала шепотом озвучивать обрывки фраз.

— Как твой эксперимент? В третьем зале проблемы. Скоро сами мутируем от такой работы. Лучшая премия, это жизни будущих поколений. Начальник натурально в монстра превращается уже. Целый отдел не мог пропасть, их эксперимент по уменьшению удался. Магозастраты неоправданны, можно экономнее. Опять вырвалось чудовище из пятого зала. Я люблю его, ты не понимаешь.

Тут я хмыкнул, всё здесь как у людей было…

В этот момент все они разом обернулись. Выглядело это жутко, хотя казалось бы, мы многое уже повидали. Но вот эта синхронность. Бр-р-р-р! Даже плечами передернул.

— Артур, ауру давай, — скомандовал я. — Попробуем не убивать, а проскочить.

— Насобирать можем еще больше, — разумно заметила Лея. Но я это и без неё учитывал.

Мы побежали, зомби, попытавшиеся нас окружить, словно наткнулись на невидимую стену. Зашипели от святой ауры паладина и провожали нас.

— Стоп! — резко крикнул я, заметив очередной ключ у магистра химерологии. — Тихон, цепляй его. Лучник выхватил арбалет и пробил магистру грудь альпинисткой стрелой, от которой тянулась веревка. Мы выбежали из столовой, вместе с волокущимся по полу зомбарём и закрыли дверь.

— Посторонись! — предупредил Жора, подлетая и выхватывая карту.

Мы бросились к стене, и на нашем месте возник уже виденный ранее живой булыжник, что надежно подпер двери.

Тихон продолжал станить химеролога, пока я не забрал у него ключ. Тогда мы привязали его к камню и продолжили путь. Глупо, конечно, дармовой опыт как-никак. Но слишком они человечные какие-то.

Через помещение кухни выхода не было. Пришлось лезть в вентиляцию. Ходы узковатые, так что снаряжение сняли. Проползли не без приключений, пару раз нас какие-то «чужие» чуть не схватили за причинные места. Но зверушки попались умные, стоило им почувствовать на себе магию, они сразу как-то обиделись и больше на глаза не попадались.

Мы оказались в жилых комнатах. Только тут царила полная разруха. Система безопасности на этаже явно сдохла и животные, на этот раз размером уже с человека, разбежались по лаборатории. Стены покрывали лишайники, мхи, грибы. Прямо посреди прохода стоял крохотный чадящий вулканчик. Облака гуляли не только по основному залу, но и по коридору. Кажется, магия, наведенная на область расползлась по всему периметру.

Многие двери были выворочены. Требовалось обшарить комнаты, чтобы собрать побольше информации, но всё это осложнялось тем, что существа здесь жили крупные, и они не слишком хотели видеть чужаков. Убивать по-прежнему никого не хотелось. Атмосфера не располагала. Тут свой микроклимат, жизнь кипит, а мы тут пришли, понимаешь ли, ищем что-то.

Даже когда путь нам преградил проконсул, скалящий клыки, я использовал Колыбельную и пробежал в комнату, пока он не очнулся. Собранные ключи помогли открыть несколько дверей.

Собрав обрывки дневниковых записей и рабочих пергаментов, получилось составить картину происходящего.

Это что-то вроде лаборатории, в которой пытались найти сразу два решения на проблему пожирателей. Химерологи работали над тем, чтобы вывести существо, способное бороться с монстрами, эдакую Годзиллу на магической тяге. А вот второе крыло «ученных» нашло альтернативный вариант существования. Они хотели уменьшиться в размерах и продолжить жить, но уже на другом уровне. Пожиратели просто никогда бы их не нашли. Вряд ли бы они стали обшаривать весь континент в поисках одного города размером с муравейник.

Все-таки хитры были древние. Необычайно хитры.

Ключ от последнего зала был спрятан в одной из комнат. А вот там нас ждал сюрприз. Пятиметровые твари с интересом разглядывали вкусных людишек, заглянувших в их законсервированный мирок. Уровни у всех от двухсотых. Мы сразу выскочили обратно и дверь заперли. Пришлось искать альтернативное решение. Местные же как-то тут ходили. Следили за всем.

Пришлось снова ползти по вентиляции пока не попали на склад. А вот тут можно было выдохнуть. Пыльные полки с томами редких заклинаний заставили биться сердце чаще.

— Климатические и погодные свитки! — восторженно воскликнула Мегида. — Это я забираю.

— Свитки фигня, — фыркнула Лея, стирая пыль с корешка томика с заклинанием.

— Умение микроклимат, — вслух прочла Причуда. — Круть!

— Вот это вещь! — не сдержал эмоций я, открывая томик умений химерология. Книжка отличная с рисунками от руки. — Жора, это тебе подойдет!

Картмастер тут же взял книгу и с интересом принялся листать.

— Изучаю. Сто процентов, — кивнул он.

Всё похожее решили отдавать ему. Заклинания по типу «Подчинение животного» и «Отпугивание», всё изучил картмастер.

Самое мощное климатическое заклинание, что нам попалось, могло держать заданную погоду на области целую неделю. Вот так насолил тебе какой-нибудь клан. А ты над его замком такую штуку с ливнем повесил, чтобы они по двору потом на лодках плавали.

Мы еще немного порылись в документации, где обнаружили данные об удачно завершившемся эксперименте с уменьшением.

Внимание! Получено задание «Маленькая тайна». Часть древних уменьшилась и построила новую цивилизацию. Найдите их и сообщите о произошедшем в мире за это время.

Награда:

10 000 000 очков опыта.

Повышение репутации с древними.

Уникальное заклинание.

Старинная монета.

Рецепт древних.

Вот тебе и зацепка на еще один мир. Разрабы решили, похоже, один раз выпустить обновление и больше никогда не работать. Контента на сто лет вперед хватит. Интересно даже стало, что можно будет нафармить в лилипутии. Радует одно, там ты можешь быть миллиардером с одной золотой монеткой.

Мы конечно, приняли задание. Сроков по выполнению нет, штрафов тоже. Ничем нас, в общем, не обременяет. Что конкретно делать, всё в журнале расписано. Его можно будет изучить на досуге.

Обзаведясь нужными свитками, мы поползли обратно и, распугав больших зверей магией, прошли в последний зал. Всё здесь было в нормальном состоянии, разве что в паре клеток лежали скелеты, но в остальных химеры чувствовали себя прекрасно, и солнце на потолке светило ярко. Только весь пол оказался завален бумагами.

Посреди помещения за столом сидел руководитель всего, что здесь происходило.

Грандмастер химерологии. Уровень 170. Босс.

Седой безбородый старик очень интеллигентного вида давно впал в маразм. Поправив очки, он привстал, подслеповато прищурился, покачал головой и поцокал языком.

— Опять образцы сбежали.

— Мы не образцы, дедуль, — попытался вразумить его я, но куда там. Альцгеймер плотно пустил корни в его мозгах.

— А ну по клеткам! — топнул ногой старик, нас обдало волной уже известной магии. Мы сами такую использовали в прошлом помещении, чтобы пройти.

Пирожок и Гром, испуганно метнулись в ближайшие клетки. А вот рысь лишь головой помотала. Я даже не удивился, скорее просто сделал еще одну пометку в журнал странностей.

— Тихон, ломай пока замки, вызволяй наших. Артур, тяни деда на себя. Грызлик, без команды агр не перехватывай. Мегида, стой в стороне и постреливай из посоха. Жора, небиологичекую форму жизни призови. А то он всё зверье распугивает. Работаем! — раздал я самые важные указания.

Лучник тут же принялся стрелять по клеткам. Жора пока перебирал карты, задача была не самая тривиальная. Артур врезался в грандмастера, но налетел как на стену. Худощавость деда оказалась обманчива. Он так и не выпустил журнал из рук и огрел паладина тетрадкой. Праведника отбросило в стену. Нихрена ж себе старик! Знания, и правда, сила.

Я вызвал музу, подобрался поближе и окатил дедка дебафами. Тут же подскочил скелет Ирмы, попытался попортить мужичку халат. Да только старик распался ворохом бумаг и восстал из горы листов в другом месте зала.

Это уже вторая абилка. Такие вещи я фиксировал автоматически. А вот посчитать время между способностями, порой забывал, поэтому меня страховала Лея. Не факт, конечно, что они вообще у него по времени, а не по фазам здоровья, но фиксировать на всякий случай все равно надо.

Жора призвал джокера, подаренного Зиком. Безумный шут прыгнул на башку старику, выстрелил салютом в ухо и вцепился в волосы. Слизень в образе Артура пока держался рядом с Леей и Мегидой. Сам же Праведник пошел во вторую атаку, но грандмастер был ох как непрост.

Он уходил от атак чисто стариковскими движениями, то за поясницу схватится, нагнувшись, пропуская меч над головой, то разогнется, хрустнув спиной, то замрет, чеша затылок и делая вид, что забыл, зачем зашел в комнату. Выглядело это, конечно, комично, особенно учитывая, что паладин реально вкладывался в удары.

— Артур, расслабься чуть, ага, — крикнул я. Грызлик, всё это время наблюдавший за движениями деда, подловил его на очередном прогибе в пояснице. Таран отбросил старика на несколько метров. Ему вдогонку полетели стрелы. Наконец, Тихон высвободил зверей.

Пирожок тут покатился в сторону химеролога, а Гром прыгнул на спину хозяину, став панцирем и увеличив ему защиту.

— В зале должен быть порядок! — потряс кулаком старик, и спутников снова окатила волна магии. Рысь опять лишь затрясла головой и нервно задергала хвостом и ушами, а вот катящийся пандаренок развернулся в чуть не влетел в хозяйку. Хорошо, что там стоял двойник паладина, выставивший щит. Гром же спрыгнул со спины Праведника и атаковал владельца.

Вот же гадство!

— Очищение не работает! — зло прорычала Лея. Я на секунду растерялся и повторил Очищение, словно бы моё такое же умение эффективнее. Девушка бросила на меня строгий взгляд. Мол, какого хрена зря ману тратишь.

— Жора, попробуй перехватить контроль.

Картмастер теперь обладал аналогичным заклинанием, но у него ничего не вышло. Его джокер продолжал отвлекать деда, взрываясь ворохом конфетти, когда тот пытался его поймать.

— Грыз, уводи наших в клетки.

Зубастик переагрил двух попавших под чужой контроль спутников и запнул их в пустые клетки, захлопнув их.

Между тем потихоньку мы отъели босу десять процентов ХП. Химеролог потряс кулаком, и ворох перьевых ручек разлетелся со стола. Лея успела закрыться защитным полем. Я тоже призвал рояль, распластался в полете, желая за ним укрыться, но там меня и подловили. Разогнанные магией писчие предметы прошили насквозь в двух местах. Кровотечение сразу закрылось благодаря расовой способности. А вот треть Здоровья пришлось восстанавливать игрой на инструменте.

Старикан уже начинал подбешивать. Пора перестать с ним церемониться.

— Кия!

Азиат в костюме каратеки обрушил на старика серию ударов, попутно разбив вдребезги стол. Тихон попал в грудь парализующей стрелой. Грызлик в это время сумел подставить дедку подножку. А Артур отсечь опорную руку, когда тот попытался подняться. Скелетон тут же впился деду в ногу, а Робин всадил пару смазанных трупных ядом кинжалов во вторую.

Здоровье старика опустилось уже на треть. Я думал, мы его сейчас удержим и по-быстрому добьем, но не тут-то было. Дед опять растворился ворохом бумаг и возник в другом месте. Из пола начали выдвигаться столбы, мы такие уже видели — охранные артефакты, чтобы существа не разбежались из своих зон.

Десятки лучей ударили в нас, но особого успеха не добились. Разве что скелета в труху превратили, Тихону половину здоровья снесли, а Робину вообще процентов девяносто, остальные смогли укрыться. Колоны спрятались в пол. Лея начала отхил, остальные снова навалились на дедка.

Завеса подняла скелетов из клеток и сделал из них голема. Я старался держаться на дистанции прицельного попадания Скрипичного Ключа и Звуковой Волны. Они не сильно дамажили, но хорошо сбивали химеролога.

— Я вас всех по клеткам разгоню! — воздел он кулак, когда здоровье опустилось наполовину.

И тут солнце на потолке скрылось за тучами, в которых стали мелькать вспышки молний. В помещении разом потемнело. Полился ливень, загремел гром. Это что-то новенькое. Ни о чем подобном не слышал даже.

Когда весь пол сплошняком покрывала вода, пришло понимание, что это только подготовка. Молнии ударили с потолка сразу в десятки мест. Я сначала испугался, но потом, вспомнил про новое умение и смог понять, как оно работает. Ощущения странные словно держишь очень шерстяного оттого и потрескивающего, брыкающегося кота.

Сам грандмастер избежал удара током, ведь запрыгнул на стол. Я направил импульс в него. Вспышка рассекла помещение, немного ослепив. В воздухе запахло озоном, а химеролога швырнуло в стену. Седые волосы встали дыбом, а на морде появились подпалины.

Джокер и голем погибли. Артур снова перетянул агр. Лея и я пытались всех отхилить. А когда это удалось, отряд снова ринулся в бой. ХП дедка от массовой атаки опустилось уже до трети. От летящих перьевых ручек мы увернулись, выскочившие из пола столбы не смогли застать нас врасплох. Да и молнии не ударили, ведь Мегида изменила погоду, использовав свою погодную магию, не зря же мы столько свитков нахапали.

Тогда химеролог психанул. Замки в клетках одновременно щелкнули и десятки существ ринулись на нас. Я успел послать волну дебафов. Робин бросил несколько проклятий. Эх, можно было догадаться, что так будет, и заранее это сделать. Конечно же, Отпугивание, Контроль и все то, чем мы недавно обзавелись, на них не действовало. Самое обидное, что и Пирожок с Громом опять на хозяев кинулись.

АхилительнаяДева: Артур, может пора свою рояльную абилку показать?

Праведник1: Еще не время. Поберегу пока.

— Грыз, агр на себя! — заорал я. Зубастик перетянул всё внимание, а мы принялись разрежаться всем, что есть. Музыкальная шкатулка — отличная вещь, ударила по всем сразу. Жора призвал огненного элементаля в самую гущу. Завеса тут же подхватывала погибших существ и направляла в бой. Тихон метнул пару зелий, одно было замораживающим, и стал бить разрывными стрелами.

Спутник ушел в глухую оборону. Оттаскивая орду подальше от нас, еще и разворачивая их так, чтобы мы в спину критовали. Я и Лея без продыху его хилили. И даже Артур отвлекся от босса и пустил в него пару исцеляющих лучей.

Когда мы уже почти добили последних тварей, Грызлик оступился. Всего на секунду вышел из равновесия, но его тут же настигли когти тварей. Отряд добил последних существ. Завеса подняла еще парочку големов и направила на босса мертвую орду. Жора добавил к этому воинству призрака из карты.

Мы отпустили ХП босса до десяти процентов. Он снова повторил все свои абилки, но почти безрезультатно. И тогда пол дрогнул. Дедуля снял очки.

— Образцы должны сидеть в клетках! — пригрозил он изменившимся голосом. Белый халат на нём затрещал. Химеролог стал дергаться, увеличиваться в размерах. Кожа его меняла цвет. Мышцы раздувались. Полоса здоровья быстро восполнялась. Ногти стремительно роговерили, превращаясь в когти.

— Да он сам химера! — охнул я, осознав в чем дело.

Высшая химера. Уровень 175. Босс.

Я вспомнил фразу зомби из столовки «Начальник натурально в монстра превращается уже».

Глава 26. Укротители химер

Тварь вымахала почти под самый потолок. Ничего человеческого в чертах лица не осталось, раздвоенные рога начинали расти прямо изо лба и уходили назад. Спину покрыл сплошной лес кривых шипов. Кожи кактаковой не было, сплошные витые канаты мышц и сухожилий, на плечах два скорпионьих хвоста, которые тут же начали плеваться ядом, как две самонаводящиеся пушки. Из груди вылезла артефактная установка с большим красным камнем.

— Перегруппировка. Отход! — заорал я, дублируя в чате. — Мегида, зеркальный свиток!

Девчонка тут же выхватила странную стеклянную бумагу, словно современный экран, свернутый в рулон и перевязанный ленточкой. Самое сложное в применение было верно выбрать область. Но эльфийка справилась. Половину зала заполнила стеклянная конструкция. Пусть мутировавший дед побродит в небольшой имитации зеркального лабиринта.

— Вангую призыв животных, — затараторил я. — Зелье на физическую и магическую защиту. Плюс повышение регенерации и скорости. Артур тебе персонально, снадобье повышения Выносливости и Силы, а еще свитки стихийных защитных аур по КД. Тихон, бодяга на максимальное увеличение Ловкости, та самая, которая потом штрафами оборачивается. Плюс призывай помощника, пока есть время. А как спадет лабиринт, сразу кастуй своё чучело, которое агр генерирует. Завеса, пропорция големов и скелетов один к пяти. Каждый здоровяк должен отличаться. Чтобы призванные зверушки голову поломали.

Лея провела рукой по «патронташу» с колбами. Я благодарно кивнул за напоминание.

— Склянки с боевыми зельями наготове. Минимум четыре штуки понадобиться.

Ирма тут же начала перестройку некровоинства. Создав трех огромных костяных чудищ и двенадцать поменьше. Причем один из големов походил на ощетинившуюся рыбу-фугу.

— Жора, летающее оружие, если есть.

— Было две картишки, — кивнул пиксель и тут же призвал палаш и щит, которые за неимением в обозримом пространстве противников, стали бесцельно летать по помещению. Но картмастер на этом не успокоился и порвал очередную картонку. В руках у него появился желтоватый туман, оказавшийся джином. Что тут же воплотился в мускулистого мужика с дымным облаком вместо ног. Коварные существа, наслышан об их проделках. Правда, обычно их в артефакты прячут, в крайнем случае свитки, карты скорее исключение.

Мы обновили все бафы как раз в тот момент, когда зеркальный лабиринт треснул и разлетелся, оставив в теле высшей химеры десятки кусков стекла. Регенерация у твари была такая, что они мигом были выдавлены из тела и падали на пол разбиваясь. Впечатляет.

Босс взревел. Тут же перед ним возникло чучело медведя с мишенью на лопатке. Базовый навык лучника, который Тихон открыл и прокачал только недавно. На первом уровне белка с целью в районе глаза, а на высоких вот такой мишка. Но главное, что внимание мобов на себя тащит.

Я как в воду глядел. В клетках тут же появились десятки химер и устремились на чучело. Артур перетянул агр босса. А все остальные синхронно метнули банки с кислотой, следом замораживающее зелье и тут же взрывное.

Все стянувшие к медведю монстры завыли от боли. Центр зала заволокло клубами ядовитого дыма. Химеры буквально плавились заживо от убойной алхимии. Контраст именно этой последовательности зелий был давно проверен и одобрен, а сейчас еще раз доказал свою эффективность.

Стандартный свиток воздушного потока снес туман в дальний край помещения, открывая обзор, ну и чтобы босс тоже продышался, у Артура то Очищение есть. Картина была неприглядной. Местами даже кости растворило, вместо плоти осталась сплошная плазма. Завеса смогла поднять лишь пятерку некрослуг.

Мертвое воинство ударило по ногам высшей химеры. Ибо спина твари была защищена шипами. Я и Робин подбежали поближе. Волынка издала привычно мерзкую мелодию, одаривая босса дебафами, а гоблин кинул два проклятия, а следом могильных червей и прах. Мы тут же отскочили назад, наблюдая за развитием схватки.

Сдерживать монстра получалось неплохо. Скелетов он разваливал с завидной регулярностью, но вот големов не всегда, особенно «костяного ежа» к такому хрен подступишься, чтобы самому не уколоться. Плюс призванные щит, палаш, стальной помощник да джин, регулярно мешали, сбивая атаки. Собственно, как и абилки Артура, меня и Тихона.

Мегида выполняла спецзадание, рассыпая по клеткам свою лужу яда и раскидывая долгоиграющие склянки с кислотой. Следующую волну монстров ждет сюрприз.

Здоровье босса показывало восемьдесят три процента, когда воинство Ирмы уменьшилось наполовину. Мутировавший дед догадался крушить кости в труху. Это становилось реальной проблемой. Высокоуровневые соперники понимали, как противодействовать некромантам. Билд Завесы нужно было корректировать.

Неожиданно красный камень в груди высшей химеры вспыхнул. Из него ударил луч, угодивший прямо в Тихона. Лучник попросту исчез. Хотя его иконка осталась яркой, разве что здоровье просело на десятую часть.

ТихийШелест: Я жив. Но стал очень маленьким. Это тот самый уменьшитель.

Я почувствовал, словно меня комар укусил за ухо. Повернув голову, обнаружил нитку, протянувшуюся от мочки до плеча. И увидел крохотного Тихона, что взбирался по ней. Он был всего сантиметр ростом.

— Ты что мне ухо прострелил? — спросил я, и лучник пошатнулся, от воздушной волны, что вырвалась изо рта во время произношения.

ТихийШелест: Очищение пробуй.

Я кастанул требуемое, но предсказуемо не сработало. Таймер у дебафа Уменьшение был минута. Главное, чтоб микрострелок, успел спрыгнуть с плеча, а не то придавит меня.

Тем временем высшая химера нечленораздельно прорычала.

— Сот удн ики к мне!

Лишь когда в центре зала появились люди в халатах, стало понятно, что он рычал «Сотрудники ко мне!». Семеро мужчин и женщин выхватили пробирки из нагрудных карманов и стали их трясти, при этом нашептывая какой-то заговор. Магия древних работала совсем иначе и прямо ощущалась кожей.

— Сбиваем каст! — скомандовал я и обрушил Скрипичный Ключ, следом рояль и Звуковую Волну. На одного бросил Немоту. Лея пустила черное сердце, Мегида взмахнула посохом, кастуя аналог экспеллиармуса, и выбила склянку из рук химеролога. Артур попросту шарахнул лучом света, а следом молнией из меча. В итоге шестеро пятеро противников не смогли совершить задуманное. Лишь у двоих из пробирок вырвались крохотные монстрики, которые тут же начали расти на глазах. Цифры уровня крутились стремительно как счетчик.

Эксперимент номер 7. Уровень 1.

Эксперимент номер 7. Уровень 9.

Эксперимент номер 7. Уровень 18.

Эксперимент номер 7. Уровень 29.

Эксперимент номер 7. Уровень 48.

Эксперимент номер 7. Уровень 63.

И всё это за считаные секунды.

Наконец, рядом воплотился Тихон в полный рост и пустил сразу две стрелы из арбалета, сразив обоих тварей, которые к этому моменту уже вымахали до восемьдесят шестого левела.

А вот дальше мы конкретно зажали босса. В ближнем бою мы старались не давать ему пространства, зажимали количеством. Под приход волны химер мы готовились заранее, под прилет химерологов тоже. К уменьшению привыкли. Правда, когда Лея стало крохотной, чуть все не отлетели, чудом успевая выпить зелье лечения на последних секундах. Тень меня очень порадовала, я её почти не видел, она возникала лишь на секунду, нанося такой точный добивающий удар противникам.

Проблемы создавали лишь постоянные трансформации монстра, после которых менялись его атаки. Особенно тяжело пришлось, когда он обратился в классическую мантикору. Эта мифическая тварь столько игровой кровушки попила, что хватило бы на нескольких других аналогичных существ.

Когда здоровье босса упало до одного процента, начался процесс обратного перевоплощения в дедка. Я чего-то такое и предполагал. Тихон вовремя поджёг остатки бумаг на полу, и когда старый маразматик попытался распасться на листы, уйдя своим стандартным телепортом, то лишь наполовину растаял ворохом тлеющих листьев и снова вернулся в нормальный облик.

— Довели старика, — печально вздохнул он и распластался на полу, схватившись за сердце. А потом растекся лужей плазмы, оставив после себя установку с красным камнем — тот самый уменьшитель. А еще журнал и ключ.

Хотелось быстрее на воздух, решили изучить все подробнее позже.

Ключ подошел к стальному ящику стола. Там нашлись пробирки с экспериментом номер семь, а также карты призыва нескольких химер и свитки трансмутации. Серьезное боевое заклинание. Только эффект непредсказуем. Может превратить суперопасную тварь в безобидную, но и наоборот. Здесь же обнаружился план эвакуации.

По нему вышли к потайной двери и попали на портальную площадку. После чего оказались на свежем воздухе очередного парящего острова.

Ведется подсчет награды…

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень 160.

Владение музыкальным инструментом +1. Всего 28.

Владение волынкой +2. Всего 18.

Легкая броня +1. Всего 53.

Интеллект +3. Всего 743.

Дух +1. Всего 311.

Выносливость +1. Всего 194.

Свободные очки прогресса +9. Всего 60.

Получено пассивное умение Знаток Фауны. Вы лучше разбираетесь в анатомии живых существ и по одному лишь виду можете узнать одну способность и одно слабое место.

Последнее вообще отличная вещь. Есть лишь у некоторых друидов и ребят из гильдии исследователей, они за подобные навыки жилы рвут не меньше нашего сейчас.

— Что в журнале? — спросил я у Леи. Так как именно она у нас спец по всему такому. Девушка уселась на землю и раскрыла книгу, положив её себе на колени так, чтобы все могли встать в круг и ознакомиться.

Помимо описания всех сильных и слабых мест встреченных нам существ(это мы продадим кланам, что будут рейдить данж после ивента), там нашлось много интересного, касательного произошедших событий. Но самым важным было описание установки по созданию химер.

Её не смогли остановить, она бесконечно плодила тварей. Один из сотрудников пожертвовал собой и переместился вместе с ней в самую глубокую расщелину на дно океана. По задумке там от давления должно было разрывать всех существ, но что-то пошло не так.

— Вот откуда взялась Монстрианская Впадина! — воскликнула Мегида.

Лея переплеснула очередную страницу журнала, и там обнаружилась выемка под три портальных свитка, только вот на месте был лишь один. Один израсходовал смертник, что всех решил спасти, последний для нас, а куда делся еще один?

В голове вдруг раздался уже знакомый смешок. Безумный бог дал о себе знать. Шизофрения деда вдруг заиграла новыми красками, а еще я попытался вспомнить слова Лены. Что же она тогда сказала про тех чудищ со дна?

— Лея, а ты не помнишь, что Элиана говорила про Монстрианскую Впадину? — решил уточнить я у нашей ходячей энциклопедии.

— Конечно, не помню, — фыркнула она. — Потому всё записываю. Минуту, — глаза её расфокусировались, как всегда бывает при погружении в интерфейсы. — Вот нашла. Цитата: «Легенды расходятся во мнении. Одни говорят, там похоронен один из Демиургов, другие, что единственный сын бога безумия. В любом случае остатки эманаций разума какой-то очень могущественной сущности порой принимают ужасающие формы и поднимаются со дна. У них нет цели, только жажда разрушения».

— Есть у меня одна нехорошая теория на это счёт. Возможно, там хранится еще один осколок разума.

Поздравляем! Вы узнали одну из великих тайн континента.

Получено:

Достижение «Исследователь». Навыки Лингвистика, Картография и Каллиграфия теперь растут быстрее на 1%.

100 000 очков опыта. 329300/1482400

Интеллект +10. Всего 753.

Удача +1. Всего 59.

Разгадывайте тайны континента дальше, и мироздание щедро одарит вас.

— Круто! — аж подлетел от радости Жора.

Ну да. Ему, пожалуй, полезно. Каллиграфия, его тема.

— А какие еще тайны бывают? — уточнил картмастер.

— Самая главная тайна — название континента, — охотно пояснила Лея. — Альгортум ведь когда-то тоже безымянный был, но игроки очень дотошны. Всё когда-нибудь узнаем.

Получено континентальное задание «Проклятие глубин». Все населяющее Безымянное Море существа вынуждены жить в постоянном страхе из-за чудищ, что рождаются на дне. Избавьте континент от этого проклятия раз и навсегда.

Внимание! Для выполнения задания может понадобиться не менее тысячи высокоуровневых игроков.

Вот это рейд намечается. Даже страшно представить, сколько кланы отвалят за такую возможность. Если скажем договориться с девятью топовыми кланами, чтобы с каждого по сотне народу, плюс почти столько же с зубоскалов и мы в довесок. Столько денег можно сгрести!

— Эй! — Лея пощелкала пальцами у меня перед лицом. — Успеешь еще пофантазировать. Портала опять нет.

И точно. Жора уже без особой надежды облетел остров и ничего не обнаружил кроме лагеря игроков прямо под нами. Я врубил жреческое зрение, ну и тут облом. Разве что под землей, вроде что-то такое проглядывается. Вздохнув, мы засучили рукава и принялись рыть. Спустя час подняли землекопа прилично, вырыли яму метра три глубиной и нашли портальную площадку.

Расчистив её, поняли, что она, зараза такая, не запитана. Пришлось опять все просвечивать своим волшебным рентгеном. Еще несколько часов копки и смогли найти, куда вставляется источник энергии. Потратили энергокамень на сто пять тысяч маны. Так как меньше туда попросту не ставился, а больше не влезал.

Только перемещаться не спешили. Я попросил еще поработать лопатами, так как обнаружил кое-что интересное. Похожую вещь встречал в видении после поглощения фрагмента памяти.

— Это что за хрень? — спросил Жора, без страха трогая пальцем покрытые землей золотые щупы, что придерживали сверху большой прозрачный камень.

Гравитаниум, — гласило описание.

— Это, мой крылатый друг, секрет летающих кораблей, — пояснил я.

— То есть, если мы его вытащим, то упадём? — уточнила любознательная Мегида.

Я пожал плечами.

— Какой-то запас левитирования должен быть. А может, и нет.

Эльфийка откинула золотые упоры и вырвала гравитаниум.

— Какого? — только и успел крикнуть я.

Остров дрогнул. Сердце ушло в пятки. Нас чуть вдавило в землю, словно у лифта трос оборвался.

Мегида смеясь бросилась по прорытому ходу к портальной установке. Мы матерясь рванули следом за взбалмошной девчонкой. А если портал вообще не заработает? Еще же ничего не успели проверить!

Портальный круг вспыхнул. Руны засветились, а счетчик маны в энергетическом камне стал стремительно таять. Мы влетели в едва начавшее загораться око пространственного перехода, буквально заталкивая друг друга, и вывалились на землю, попадав в кучу.

Мегида хохотала, ведь выскочила первой и успела откатиться. Мы же все кряхтели, пытаясь сползти с товарищей, чтобы не отдавить пальцы и не переломать чего-нибудь.

— Ты чего творишь? — возмущался Жора, показывая поломанные крылья.

— Да вы такие серьезные были, аж тошно стало, — пояснила свой поступок Мегида и бросила вверх гравитаниум. Я, Лея и Артур прыгнули одновременно, чтобы не дать камню разбиться, и столкнулись в воздухе. Даже мне стало плохо от контакта с закованным в сталь паладином, Лея вообще, кажись, словила звездочки, её взгляд рассеянно блуждал по помещению. А камень…

Камень попросту завис в воздухе, слегка крутился. Ну да. Он же гравитаниум. Глупо было ждать, что он разобьётся. Мегида снова залилась заливистым хохотом и небрежно толкнула ресурс в нашу сторону. Он мягко заскользил словно мячик по воде.

Жора покрутил его и пихнул дальше, чтобы все изучили.

— Получается, его где-то добывают, — задумчиво изрекла Ирма.

— Саш, убери эту ухмылку с лица, — сказала пришедшая в себя Лея. — Не будет у тебя летающего корабля. Раскатал губу, блин.

Я сразу скис. Уже и помечтать нельзя.

— Хочу сандалии как у Гермеса, — безапелляционно заявила Мегида.

Остается только надеяться, что она про это забудет. А не то не видать нам спокойной жизни, пока эльфийка не получит крылатые кеды.

— А что с уменьшителем? — вспомнила про еще один ништяк Лея.

Я тут же вытащил артефакт, чтобы подробнее его изучить. Это было похоже на магический прожектор, только фокусировал он не свет, а магический луч. Устройство достаточно простое. Вся суть, видимо, была в магии, наложенной на него. Чтобы запустить нужно насовать внутрь энергетических камней. Чем больше энергии вложишь, тем дольше пробудешь в уменьшенном состоянии. Только огорчала приписка: «Воздействие на существ высшего порядка требует трехмесячной настройки линзы». Что в переводе на русский означает: «Хрен вам, а не антибосс пушка нон-стоп, для другого придумано, вот и используйте по делу».

Вот и сложилась картинка, как будет проходить изучение «лилипутии», или как там на самом деле называется эта область. Кланы будут фармить кристаллы, вкладывать кучу энергии в каждую вылазку разведчиков. Лишь потом колоссальные расходы начнут отбиваться.

Можно будет брать с них мзду за использование установки. Только не сильно наглеть, а то наживём врагов, замаемся по норам прятаться. Хотя… У нас и так полконтинента во врагах из-за Зика. А вот, кстати, и рычаг давления на них. Глядишь, и поумерят пыл радетели за веру, если им пригрозить отлучением от исследования новой зоны.

Кстати, это ведь отличная идея. Старые кланы не накинутся на этот материк как голодные волки на одинокую овцу. Одни сосредоточит усилия по наращиванию преимущества на Альгортуме, вторые на новом континенте, третьи на фарме данжей испытаний, четвертые на зазеркалье и лилипутии. И пусть никто не уйдет обиженным, как говорится. Да, подобное решение несколько снизит градус страстей. Хоть и не слишком сильно. Мясорубка всё равно выйдет знатная.

«Эх, Толян. Копи ресурсы. Рубилово тут будет, мама не горюй!» — мысленно обратился я к старому другу.

Так, это всё лирика. Мы вообще где? И почему воздух такой тяжелый? Едва оглядевшись, понял. Давненько моё внимание привлекли парящие шары испытаний, именно тем, что они больше всего походили на полноценные планеты в уменьшенном масштабе. Судя по всему, оказались на одном из них.

Мы находились в кратере. Воздух внутри был чуть подсвечен, а вот снаружи воронки царила ночь. Я высунул голову, и дыхание тут же сперло. Содержание кислорода за пределами ямы было катастрофически низким.

Мы по очереди выныривали из кислородного пузыря и изучали обстановку вокруг. Примерно метрах в пятистах обнаружили такой же подсвеченный голубым сиянием кратор. Еще за пятьдесят шагов два припыленных бугорка, похожих на тела.

— Ваши соображения, господа? — обратился я к сокланам.

ТихийШелест: Испытание иномирское однозначно. Скорее всего кусок их реальности.

Ирма показала высоко в небо. Там виднелся круглый силуэт большого небесного тела. По цвету стало ясно, это как раз вторая планета-испытание. Возможно, два задания связаны. Пораскинув мозгами, изрёк:

— Аквариумы на башку, в которых под водой плавали, там на пару вздохов воздуха будет, а потом рвём когти до тел вдали. Дальше разберёмся.

Я и Тихон напялили круглые стекляшки на башку. После бафа на скорость рванули как заправские спринтеры. Правда, бежать с задержкой дыхания — это, мало того, что мозголомно, так еще и очень непросто с точки зрения управления собственным телом. Организм кричит: «Эй, хозяин, у меня не так в базовых настройках прописано! Я либо плыву с задержанным дыханием, либо бегу с активной подачей кислорода. Ты вот щас вообще дичь творишь!».

Тяжело было не только мне, но и лучнику. Хотя дроу переносил это более стоически. По крайней мере, природная сдержанность в эмоциях проявилась и тут. А может, просто на темной коже не так видно, что лучник посинел от нехватки кислорода.

Мы добежали до тел и резко перевернули их. Сняли со спины странные рюкзаки, как у охотников за приведениями, отцепили обволакиющие кислородные маски и рванули обратно. Тихон попробовал подцепить систему жизнеобеспеченья к себе, разгерметизировался и попытался вдохнуть, только вот внутри кислорода не оказалась. Что логично, ведь иначе неизвестные путники дошли бы до кратера. Лучник вылупился на меня, осознав ошибку.

Он стал задыхаться, а я побежал назад что было сил, надеясь, что успею его спасти.

Глава 27. Перевернутая пирамида

Я влетел в кратер и завалился на землю, со свистом втягивая воздух и насыщая клетки кислородом. Ощущения были как в конце третьего раунда, когда все пятнадцать минут боя активно рубился.

Меня рывком подняли на ноги. Шустрые пальцы Леи и Артура уже обследовали притащенный рюкзак. Они нашли нужную кнопку и воздухосос загудел, под давлением загоняя в болоны живительный кислород.

Паладин тут же вырубил прибор. Нацепил на себя рюкзак и, надев маску, рванул на помощь лучнику. Его здоровье стремительно таяло. Кислородное голодание почти убило Тихона. Мы все взобрались на край кратера, дыша пограничным воздухом с низким содержанием О2, лишь бы увидеть, происходящее.

Паладин подскочил к Шелесту, когда тот корчился, лежа в пыли, и успел снять с себя маску и поднести ему к лицу, уже когда у того оставалось буквально двести ХП. Казалось, его вдох мы услышали за сотню шагов. Вот она сила воображения. Да и надувшуюся колесом грудь отсюда разглядеть не могли, но все равно чудилось, что так оно и было.

Артур подхватил лучника на руки и побежал обратно, лишь пару раз оторвав у того кислородную маску. Они оба устало свалились, когда запрыгнули в кратер. А затем уже я пошел за вторым воздухососом. Заодно смог изучить тела. К сожалению, не удалось понять, насколько этот вид похож на нас, так как тела ссохлись.

Заполнив баллоны полностью, мы оставили спутников в воронке, а сами пошли до следующего кратера. Оказалось, там стояла установка, что изменяла гравитацию и не позволяла разлетаться частицам кислорода по округе.

Мы нашли еще пять систем жизнеобеспеченья. Затем отправились изучать округу. Гравитация здесь работала нестабильно. На одном участке ты мог прыгнуть метров на десять, а на другом, наоборот, даже ногу оторвать от поверхности не удавалось.

Приключение вышло славное. Мы встретили местных, точнее, местные нашли нас. И сразу попытались грубо так без разговоров снять воздушные ранцы. Наш клан — зверь гордый, если ему кто шкуру решит потрепать, сразу сам становится охотничьим трофеем. Вот и незадачливые бандиты отправили летать в местную аномалию.

А мы обзавелись посудиной, странной парусной яхтой, что летала черт пойми на чем. Но только в зонах с высокой гравитацией. В низкой ты как бы садился на мель, и тяги двигателя уже не хватало.

Дальше было много интересного. Мы прибыли в маленькую деревушку и узнали все расклады. Оказывается, жизнь здесь никогда не била ключом. А то редкое что удалось построить разнесли вследствие войны, когда на орбите зарубились два флота. Теперь это что-то вроде планеты-помойки. Местные живут в основном с обломком кораблей и прочей космической техники, что сыпется с небес с завидной регулярностью. Выглядели неписи, кстати, отвратно. Похоже, радиационный фон тут так себе, так что задерживаться не стоит.

Свалить отсюда получится только на большом корабле. Что приплывает за товаром на большой рынок. Конечно, можно было пару дней потратить на прокачку репутации с заданий у местных. Но зачем, если есть возможность резво проскочить, нарушив все правила.

Мы устроили в городе переполох и, угнав корабль, вышли на орбиту. Там поплавали по обломкам и насобирали ресурсов на большой рывок и совершили межпространственный прыжок, благо в рамках сюжета координаты уже были вбиты в автопилот.

Получили уровень и совершили аварийную посадку на следующей мини-планете. Воплощение жизни, а не мирок. Задание здесь было простое — поймать летающих созданий, чтобы уже, наконец, попасть на перевернутую пирамиду. Да, да, да, мы сами были в шоке, когда увидели, что она близко.

Тут обитала куча летающих существ, и все до жути верткие и непокорные. Хрен подманишь. Зато они тебя в легкую могут схватить и в гнездо утащить на прокорм детенышам. Виверны и драконы были самые безобидные. Этих мы хотя бы видели, могли предсказать пластику движений, а вот остальные — натуральное бедствие.

Попробуй догадайся, что похожая на торука из древнего фильма «аватар» тварь на самом деле полуфеникс, ты его оседлал, а он как вспыхнет. Хорошо, что в отряде есть хилер, который очень быстро воскрешает. Но прочность шмота от такой прожарки падает очень сильно.

Зато уж если исхитрился прыгнуть любой другой местной тварюге на спину, то держись крепче. Она тебя попробует скинуть и если не сможет, зауважает неимоверно, а уж потом доставит куда надо.

Отряд попрактиковался в полетах под чутким руководством Жоры. Когда выучили пару связок и самых важных элементов вроде мертвой петли направились дальше.

Что мы чувствовали, когда спускались на основание перевернутой пирамиды? Триумф, смешанный с пьянящим ощущением полёта. И пусть это было еще не всё. Мы переглядывались и так лучились счастьем, что нашими улыбками можно было слепить людей.

Нет во всем Фанмире силы, что смогла бы остановить нас. Этот невероятное ощущение. Приключение подходило к концу, но осталось совсем чуть-чуть и этим адреналином, нужно успеть насладиться. Успеть впитать в себя каждое грядущее мгновенье, потому что такого больше не будет. Будет другое, но вряд ли оно сравнится по масштабности. Ставки станут гораздо ниже, а значит, и выложиться так же мы уже не сможем.

Конечно, нас тут же встретила стража. Три равных друг другу по силе существа. Один от мертвого бога, другой от древних, третий от иномирцев. Не сумев победить друг друга, они заключили перемирие, ведь задача одна — никого не пустить в пирамиду.

Вход был ровно посередине квадратной площадки. Мы его видели, и были полны решимости пройти во чтобы то не стало. Я всегда хорошо чувствовал момент. Вот и сейчас энергию, полученную от недавнего полета, нужно было направить, нельзя снижать темпа. Эти эмоции как жидкий азот, впрыснутый в двигатель, разгонят нас до невероятных скоростей.

Рокшас, демон и боевой магоробот готовы были встречать нас. Я на всякий случай глянул жреческим зрением. Вся поверхность посадочной площадки кишела ловушками. Охранники времени даром не теряли.

Мы уже почти снизились, когда я через чат дал команду заложить еще один вираж. Сторожи пирамиды занервничали. Ракшас нервно завертел всеми четырьмя клинками, робот пустил струю из огнемета, желая поджарить Жору, но тот успел уйти, закрутив свою «птичку» в штопор, а демон мигом отрастил крылья, едва сдержавшись, чтобы не рвануть следом за нами. Если б не многорукий кошак, придержавший товарища, то мы бы рогатого порвали в небе на семь маленьких демонят.

Идея была проста — атаковать с неба, раздергивая внимание противников. В идеале вообще схватить одного из них когтями наших временных союзников и сбросить к хренам с высоты.

Обговорив план, мы ринулись вниз, но тут же снова взмыли вверх, вынуждая охранников тратить нервы и магическую энергию. Тысячи лет они ждали тех, кто осмелиться бросить им вызов, и вот мы явились, но вместо честного боя, устаиваем воздушные салочки.

У демона оказался самый взрывной характер, он все же взлетел, догнал Жору и выбросил из «седла»(на самом деле просто удобная ложбинка на загривке) и торжествующе уставился на двоих товарищей. Да только картмастер расправил собственные крылья, пырнул демона розочкой и, поливая его грязной бранью, рухнул камнем вниз.

Маневр удался. Выродок преисподней кинулся за пикселем, да только у него был не обычный летающий помощник, а Слизень, что тут же взмахом когтей отсек демону крылья. Противник рухнул на землю, перекатился, но его за плечи схватили всё тот же спутник Жоры и сбросил с пирамиды. Крылья не успели отрасти заново и выходец из нижнего мира стал стремительно удаляться.

Мы закружили в небе, оглашая округу победным криком. Да только оборвался он очень внезапно, когда исчадие ада появилось на пирамиде из портальной пентаграммы. Ну да. Глупо было за пару тысяч лет не подготовится к тому, что тебя могут сбросить. Что-то мы подраслабились, забыли, что чем дальше крутишь гайку, тем сложнее затягивать. А мы уже на последнем круге, так сказать.

Дикарь57: Мегида, давай аоешные свитки. Две штуки. Без магии огня. Что-то мне подсказывает, что железяке и демону она по барабану.

Экономить уже смысла нет. Мы как бегуны на последних шагах дистанции должны выложить все резервы организма, что копили в тренировочном лагере.

Основание пирамиды вспухло десятками ледяных шипов, которые тут же растаяли, образовавшаяся вода хлынула с обрыва, но опять застыла, надежно сковывая троих охранников и обвиснув сосульками с краёв перевернутой пирамиды. Тут же возникли небольшие тучи, полностью закрывшие от нас происходящее внизу. Кислотный дождь с молниями должен был уничтожить все живое и неживое, а заодно обезвредить ловушки. Но когда погодная магия развеялась, мы обнаружили странную картину.

Ракшас полз на последней целой руке к останкам демона. Мы одновременно почуяли подвох и стремительно направили птичек вниз. Магоробот раскрылся, и из покореженной железки выскочил робот поменьше. Он прыгнул к кошаку и демону. Нас ослепила магическая вспышка и на месте трех поверженных противников из светящегося дыма выступила огромная фигура.

— Трансформация! — восторженно крикнула Мегида.

Чему она радовалась, я не знал. Думал, что подобные превращения остались где-то далеко в прошлом. Но нет, десятиметровый четырехрукий рокшас с головой, крыльями и хвостом демона, в роботизированной броне опровергал все подобные умозаключения.

Триединый Страж Пирамиды. Босс. Уровень 200.

Если бы я смотрел подобное со стороны, у меня, наверное, олдскулы свело. Меха-манга, старые японские детские фильмы про роботов и пауренджеров. Всё это здорово и классно, но только с той стороны экрана.

Даже под бафом наши «пташки» уступали этому мегамонстру в скорости. А самое печальное, что мои дебафы вообще были ему до одного места.

АхилительнаяДева: Уменьшитель!

Хилерша, как наша последняя надежда, дернула в сторону. Я рванул вверх, похлопывая зверушку ладонью и приговаривая: «Давай, родимый, быстрее, не то схарчат тебя вместе с крыльями». Одновременно с этим извлек установку. Блин, ну что мешало её раньше зарядить?! Ну кто ж знал, что такая хрень приключиться, тут же ответил сам себе.

Сокланы бросались наперерез триединому один за другим, чтобы дать мне хотя бы пару лишних секунд. Их рассекали огромными клинками вместе с летающими петами, и они разлетались с брызгами словно апельсины во «ФрутНиндзя».

Я не глядя выхватил первый попавшийся камень и сунул его в «топку». Захлопнул крышку и развернул установку. Ей требовалось несколько секунд для разгона. Конечно, хотелось бы приберечь вещь, которую можно использовать только раз в три месяца, но выбора нет. Страж Пирамиды уже был в десяти метрах. За один взмах крыльев он преодолевал невероятное расстояние.

Красный камень на конце установки вспыхнул, когда в мою сторону уже летели все четыре меча. Луч ударил прямо в центр туши. Монстр уменьшился на глазах до размера курицы. Энергия кристалла иссякла, и трансформация прекратилась. Меня не разрезали на части, но зато располосовали рожу.

Удивленный таким поворотом событий страж неверяще покрутился в воздухе, не понимая какого черта произошло. Я с тревогой бросил взгляд на таймер возле его иконки, показывающий десять секунд. Всё что пришло в голову, это вдарить кулаком со всей силы по триединому.

От удара сторож издал что-то вроде «Ме!» и, стремительно закрутившись, рухнул вниз, разбившись в лепешку о камень пирамиды. Да, физика сработала от текущей массы твари, и урон также насчитался. Когда монстр обратно вымахал в размерах, у него оставалось всего пару тысяч ХП.

Я попросту спрыгнул с высоты четырех метров, выбив еще триста урона, а следом приземлились Скрипичный Ключ и рояль. Клавишный инструмент угодил аккурат на башку, издав протяжный стон.

Поздравляем! Вы убили Триединого Стража Пирамиды. Босс. Уровень 200.

Получено:

1 580 000 очков опыта. 647870 /1517900

Получен новый уровень. Текущий уровень 162.

Том коллективного заклинания «Трансформация».

Свободные очки прогресса 13. Всего 73.

Лея прилетела обратно и быстро всех воскресила.

Я достал на общее обозрение томик с выпавшим умением.

Том коллективного заклинания Трансформация. Позволяет выучить коллективное умение. Трижды вы сможете превратиться в сущность равную по силе всей суммарной мощности участников ритуала.

— Да здравствуют мегамонстры! — сжал я кулаки, не в силах держать эмоции. — Это только трижды можно использовать, но зато что это будет за мощь!

Воодушевленные нелегкой, но все же победой и солидной наградой, мы, преодолевая благоговейный трепет, спустились по ступеням песочного цвета к двери, ведущей в нутро пирамиды.

— Фух, — выдохнул я. Появился легкий нервяк. Я даже выбросил двойку по воздуху и покачался с пятки на носки и обратно от переизбытка чувств и лишнего адреналина.

— Открывай уже! — процедила сквозь зубы Лея, тоже изнывая от нетерпения.

Каменная дверь мне не поддалась, зато когда Артур подналег плечом, заскрежетала по полу, нехотя отворяясь. Внутри, как и ожидалось, был спертый воздух. Мы даже немного выждали, прежде чем входить, чтобы чуть проветрилось да и пыль осела.

Не зря не спешили заходить, ведь как только вошли, дверь захлопнулась и по краю пробежала магическая линия, а по самой поверхности вспыхнули руны, намекающие на то, что пирамида теперь запечатана.

Радостно поблескивал специальный камень привязки, что, с одной стороны, обрадовало, а с другой, как бы намёк, видимо, придется не раз умереть, поскольку его так заботливо тут оставили.

Встретили нас не хлебом с солью, но и не мумии в бинтах. Серединка на половинку, псоглавые воины с копьями, не устояли разрабы перед искушением хоть что-нибудь египетское засунуть. Каменный коридор метра четыре в ширину шел в обе стороны. Но проход был только справа.

Тоннель петлял змейкой. Приходилось идти до упора, поворачивать, затем идти до упора в другую сторону и так пока не пройдешь весь этаж. Конечно, за каждым поворотом ждала стража, и чем дольше шли, тем опаснее попадались противники. Если вначале это было только два воина с копьями, то после уже большие группы, где экипированные с ног до головы бойцы с разными типами оружия и страхующими их магами и хилерами. В конце первого этажа ждал босс. Мы немного повременили с атакой на него, пока не воскресли спутники, а уже потом ринулись в бой. Правда, по сравнению с предыдущим оппонентом такого класса псоглавец патриарх не впечатлил.

Освещалась пирамида как бог на душу положит, мертвый бог, надо думать. Где факел, где магический или масляный светильник, где флюоресцентные грибы, где свечки, где вообще ничего, приходилось спасаться зельем ночного зрения или собственной подсветкой.

На следующем этаже снова ждал камень привязки, но соперники были куда сложнее. Инсектойды. Чертовы человекоподобные муравьи, жуки, и прочие. Хуже всех были кузнечики и богомолы. Даже паукообразные не такие твари, как эти. Жаль, никто не догадался посчитать, сколько всего ступеней в пирамиде. Знали бы сколько нас ждет спусков. А так — снова гнетущая неизвестность.

Впрочем, мы уже вошли в состояние потока и продвигались по этажам как газонокосилка по участку, безжалостно срезая всё, что встанет у нас на пути. Отряд реально стал похож на машину смерти. Действия слаженные. Команды начинают выполняться еще до того их произносят до конца, зелья пьются вовремя, бафы обновляются как по часам, даже перерывы на починку снаряжения происходят интуитивно.

Пак за паком мы разбивали всех, кто встретится у нас на пути и, несмотря на возрастающий уровень оппозиции, это становилось делать только легче. Даже боссов мы раскалывали как орешки, нами двигал не только азарт, но и интерес. Этими испытаниями игроделы бросили нам вызов, но на самом деле пирамида стала для нас вызовом самим себе. Нас вообще реально остановить?

Несмотря на всё более изощренные механики противников, мы подстраивались всё быстрее. Стали появляться пресловутые ловушки, но они, наоборот, помогали нам переключать внимание, но при этом не выпадать из общего настроя уничтожения всего и вся. Кажется, разрабы сами не поняли, кого взрастили. За время прохождения мы так стали в себе уверены, что разносили противников на чистых рефлексах.

Вот тут помог подарок хрономага. Наручные часы переносили в персональное измерение, где можно было спокойно отпоиться зельями или дождаться окончание обездвиживающего дебафа. А потом вернуться в бой как ни в чем небывало и надавать супостат по сусалам.

Этаже на десятом стали попадаться двери и порталы. Можно было сократить путь или, наоборот, удлинить его, ведь пространственный переход выбрасывал в случайном месте пирамиды. Мы немного позаигрывали с этими перемещениями, но потом поняли, что лучше не искушать судьбу и двигаться по прямой.

Никто не считал, сколько длился этот безумный марафон. Только лишь Лея оповещала нас о номере этажа, когда мы преодолевали очередной спуск по лестнице. В памяти оставались не эти цифры, а самые яркие локации, противники или находки.

Например, целый этаж, сделанный как сборочный цех. Из документации мы узнали, что это еще один из путей решения проблемы пожирателей, что пытались придумать древние. Гигантская версия Борга. Только внутри был не маленький пиксель вроде Люты, а полноценный боевой маг, что в случае нехватки энергии мог еще своей маной питать робота.

С этим боссом провозились дольше всего. Не сразу дошло, что нужно следить за рычагами, которые оператор жмет, сидя в прозрачной кабине. А когда догадались, Жора подвис под самым потолком. Благодаря его докладам быстро смогли вычислить, какой манипулятор за что отвечает, поэтому всегда знали, что робот будет делать.

Из лута врезался в память световой меч. Конечно, не такой как у джедаев. Обычный, но клинок питался за счет энергетических камней. Конечно, мы таких понабрали море. Это еще не полноценные билды с призванным оружием, но один из вариантов, чтобы разнообразить классические раскачки.

Когда помещения стали совсем крохотными, мы поняли, что вершина пирамиды близка. В кровь выплеснулось столько гормонов, что отряд чуть ли не вместе с дверями снёс мобов.

Последние несколько этажей смогли удивить, тут не было противников. Очередное помещение оказалось пустым. Только лишь небольшие камешки разной формы, рассыпанные по всему полу. Дверь заперта. Прочности у неё не имелось, а значит, пытаться снести смысла нет. Мы разошлись по залу, гадая, в чем подвох.

— Перерыв? — уточнил картмастер. Я кивнул.

Жора случайно задел один из камешков, и тот издал протяжный стон. Откупоривший фляжку писксель с сомнением покосился на её содержимое и, завернув крышку, убрал.

— Почудится же, — сказал он и отопнул следующий камешек.

— Ар! — рыкнул тут и ускакал.

— Что за нахер? — уставился на нас Жора.

Мы припали к земле и стали поднимать всё, даже самые крохотные куски, трясти их и подносить к ушам. Некоторые протяжно стонали, другие шумели как море, третьи издавали вполне определенные звуки, иногда лишь букву, а порой и целое слово.

— И что это всё значит? — начал я рассуждать вслух. — Мегида? — перевел взор на девушку. Ты у нас спец по всякой непонятной фигне.

— Вот вы дремучие, — улыбнулась девчонка. — Понятно же, что это разбитая плита. На ней высекли слова. Камни хранят эти звуки. Осталось подобрать ключевое слово и дверь откроется.

Мы ошарашенно переглянулись. Как она вообще это поняла?

Я подошел к двери в поисках подсказки и обнаружил, что там еле заметные царапины. Стер пыль и, попросив у Жоры бумагу, придавливал лист и закрашивал углём. Через несколько минут получил слово на древнеязе, осталось воспользоваться словарём из блокнота, спасибо Люте, конечно.

— Что там? — осведомилась Лея. — Молви друг и войди? — заулыбалась она.

— Если бы, — недовольно просопел я, печатая перевод.

Дикарь57: Что изрекли … запечатывая сию темницу? Троеточие — это неизвестное слово, если что.

— Так, ну допустим, — подала голос Завеса. — Вместо троеточия, скорее всего, создатели, воины, победители, строители, герои и так далее. Но вот как нам собрать слово из поющих камней.

— Поющие камни, — повторила Мегида, словно пробуя на вкус. — А ведь звучит, — расплылась в улыбке девчонка.

— Предлагаю так, — вступил я. — Пения и завывания в одну кучку. Членораздельные слова в другую. Слоги в третью. Буквы в четвертую.

Это было реально долго. Поднять каждый камень, потрясти, послушать. На всякий случай еще раз потрясти и послушать. Сложить в кучку. Потом переслушать всё уже по группам. Отобрать самые понятные звуки, попытаться из них составить фразу. Кстати, заставить их говорить, оказалось, легче легкого. Всего-то надо было выложить в рядок и провести по очереди рукой. С этим музыкальные пальцы Артура справлялись лучше всех, пробегаясь по ним плавно, словно по клавишам фортепиано.

— Да будет твой сон вечен! — громогласно изрекли камни и все вокруг содрогнулось. Дверь лопнула и рассыпалась песком.

Мы отбили друг другу пять, но едва прошли на следующий этаж, проход снова оказался запечатан. Ключ от следующей двери стоял в центре зала. Но перед ним движущиеся секции пола. Причем сразу десять колец крутились в разные стороны, но и между ними как в пятнашках ходили платформы.

ТихийШелест: Легкотня!

Лучник минут десять наблюдал за движениями, а потом вычислив последовательность, начал прыгать с секции на секцию, безошибочно определяя, когда надо просто крутиться, а когда ставить ногу, и переезжать на следующий круг, поближе к ключу. Уже спустя минуту, он бросил нам предмет, и мы отперли дверь на следующий этаж.

Здесь было кое-что любопытное. Алтарь, а вокруг него шестеро скульптур героев стояли, протянув ладони, чтобы их взяли за руку, словно они желали нас проводить. При этом вторая их рука была на подвижном шарнире, занесенная с каменным кинжалом над алтарным ложе.

— А почему их шестеро то? — нахмурился Жора.

Я тяжело вздохнул. Ждал чего-то подобного, но надеялся, что этот выбор не придется совершать.

— Потому, мой крылатый друг, что дальше пройдут только шестеро из нас, — горестно изрёк я. В груди защемило. Нет сомнений — награду тоже получат только шестеро. Аеще клауд нельзя будет использовать, а я на него так рассчитывал.

Все переглянулись. Сгустилась гнетущая тишина. Вот он момент истинны. Кто готов возложить на кон свою мечту, ради мечты всех остальных?

— Суки! Какие же суки! — взвыл я, глядя в потолок, и упал на колени, схватившись за голову.

Мы столько всего прошли, чтобы теперь предать друг друга. Встречу сценариста в жизни, рожу разобью. Похер на всё. Это натуральное свинство. Так играть людскими чувствами. Просто рушить судьбы, ломать дружбу одним нажатием клавиатуры.

Моя обязанность как лидера здесь какая? Плюнуть на всё и уступить своё место? Или, наоборот, холодным взглядом оценить, кто меньше всех понадобиться в грядущей битве? Или, быть может, спросить, не хочет ли кто-то быть добровольцем? А может, отдать все на волю случая и разыграть банальный жребий? Или совсем ужасное анонимное голосование? Кого коллектив определит самым слабым звеном, тот и вылетает. Чтобы нож в спину был не от одного, а от всех сразу.

Глава 28. Правильный ответ

В сложившейся ситуации не было правильных ответов. Чтобы мы не выбрали, всё упирается либо в самопожертвование, либо в предательство. Скотские условия.

Ну какие же всё-таки твари. Как после совершенного выбора потом идти на мертвого бога? С тяжелым сердцем финальное сражение дастся куда тяжелее.

Я взял себя в руки и шумно задышал, пытаясь унять охвативший меня гнев. От него сейчас пользы никакой. Всем и так непросто, если еще я нюни распущу, вообще некрасиво получится. Чаша эмоциональных весов может качнуться совсем не в ту сторону, ещё слёз и истерик нам тут не хватало.

Выдохнул, играя желваками и подбирая слова. Впрочем, чего тянуть, правильных слов тут быть не может.

— Друзья, — начал я, слова довались тяжело, они падали в воцарившейся тишине, как камни в колодец. — Ситуация дермовейщая. Что бы мы не решили, клянусь, всю награду всё равно разделим на семерых.

Зик тут же подтвердил мою клятву. Секундой позже Лея прислала договор, значит, наши мысли с ней в этой части сошлись. Соглашение, которое мы все подписали, было составлено через клановый интерфейс. Собственно, законодательная база давно под это подогнана. Чтобы не плодить сущности и не дублировать игровые договоренности в реале, все просто ставили электронную подпись в Фанмире.

Когда с формальностями покончили, я снова заговорил:

— У каждого сейчас в голове бурлит свой коктейль. У всех свои мечты и планы, и они одинаково ценны, и нужно уважать выбор соклана, как продолжить биться, так и сойти с дистанции. Ведь к обоим решениям могут вести абсолютное разные измышления. Даже одинаковые мотивы приведут к противоположным исходам. Кто-то останется ради команды, кто-то, наоборот, выйдет из игры ради неё же. Это я, думаю, всем понятно.

Оглядев серьезно смотрящих товарищей, продолжил:

— Может, сценаристы думали, что мы тут за финальный приз друг другу в горло вцепимся, но, мне кажется, никто из нас не захочет доставить им такого удовольствия. Предлагаю поступить следующим образом. Если есть добровольцы, это снимет камень с души остальных. На счет три добровольцы поднимают руку, а потом между ними проводится жеребьевка. Если кто-то придумал вариант получше, предлагайте. Идеальных решений тут нет.

Я опять оглядел друзей. Все лишь покивали.

— Хорошо. Тогда закройте глаза и насчёт три. Раз. Два. Три!

Я вскинул конечность и распахнул веки. Словно в классе отличников были подняты семь рук. Я грустно улыбнулся. У девчат даже глаза заблестели.

— Так мы далеко не уедем, — шмыгнув носом, сказала Лея.

— Тогда только жребий, — подвел черту Тихон.

Не знаю, зачем Мегида потащила с собой поющие камни. Но сейчас они нам очень пригодились. В мешочке лежало семь болтающих булыжников. Можно было тянуть интригу до последнего. Например, кто вытянет со звуком, что написан на бумажке, тот и возляжет на алтарь. Но решили не мучить друг друга, и сделать проще. У кого будет заунывно воющий, а не болтающий булыжник, тот и станет жертвенной овцой.

Я на правах лидера сунул руку первым. Мой камешек издал злобное «Руар-р-р!». Я крепко стиснул его в руке, недовольно поджав губы. Внутри что-то оборвалось. Если бы жребий пал на меня, было бы гораздо проще принять всю пакостность ситуации.

Мегида вытянула следующей. Сердце сжалось. Если она вылетит, это будет сильнейший удар по всем. Девушка встряхнула камень, и тот издал веселое «Хэ-хэй!». Шестеро из нас выдохнули, а Причуда надула губки и сглотнула, чуть опустив шляпу, чтобы спрятать начавшие по новой заполняться влагой глаза.

Лея подошла ко мне, наши взгляды встретились. Я кивнул, и ощутил начавший подкатывать к горлу ком. Без неё будет тяжело во всех смыслах и в игровом, и в психологическом. Хилерша шумно втянула носом воздух и решительно вытащила жребий. Потрясла и, услышав в ответ «Побег», скривила губы.

Настала очередь Артура. Хапнем мы горя без танка. Все уже привыкли к вечным перепалкам паладина и некромантки. Всегда какие-то острые моменты между ними. На каждом привале нас развлекают. Скучно без этого станет. Да и без пафосных фраз Праведника уже как-то не то.

Артур долго шарил в мешке, пока не вытащил жребий, что изрёк целое предложение: «Судьба твоя — смерть!». Он сжал его в латной перчатке, а потом зло швырнул в стену. Конечно, парень уже назначил себя на роль мученика, вполне в его стиле.

Остались только Жора и Тихон. Грустно будет без обоих. Я уже привык к ворчанию картмастера. А кто вместо пикселя будет по-стариковски кряхтеть, садясь в перерыве, и байки травить или бородатые анекдоты? А уж про его незаменимость в картине боя вообще молчу.

Тихон всегда где-то на периферии, и вроде не замечаешь его большую часть времени, но от одного знания, что он где-то рядом, прикрывает твою спину, всегда спокойнее. Да и без его урона тяжеловато нам придётся.

— Давай одновременно? — предложил Жора. Шелест кивнул.

Лучник приблизился с каменным лицом. Черные глаза дроу блеснули. Перчатка с защитой на пальцах скользнула в мешок одновременно с небольшим кулачком Жоры. Они вытащили камни, встряхнув, приложили к ушам. Жребий Тихона, казалось, издал гневное шипение. Жорин камешек застонал.

— Ох ты ж растудыть твою в елдыть! — заулыбался картмастер. — Ну вот и все братцы и сестрицы, — взлетел он на уровень наших глаз и потер щетину, подбирая прощальные слова. — Не поминайте лихом. Простите, если что не так было. Удачи вам! Я вот ни капли не сомневаюсь, что всё получиться. Жаль только, лично не увижу. Но… — он замолчал на полуслове, потому что камень Тихона, все это время шипевший, начал протяжно выть. — Как это? — непонимающе уставился пиксель.

Лучник пожал плечами и усмехнулся. Рано картмастер сделал выводы. Всё-таки Тихону выпал жребий. Лучник прокашлялся и, смущенно улыбнувшись, сказал:

— Спасибо за игру, друзья. Это был нелегкий путь, но определенно лучшее время в моей жизни.

Я подошел к лучнику, крепко пожал ему руку и похлопал по спине.

— Давай там сильно не кошмарь всех в округе, — сказал я. — Скоро свидимся.

— Всегда будь собой! — обменялся с ним рукопожатием Жора.

— Для меня была честь сражаться с тобой плечом к плечу, — изрёк Артур, серьезно глядя лучнику в глаза.

— Иди уже сюда, — стиснула в объятиях стрелка Ирма. — Кровь у тебя, конечно, не лучшая, но человек ты хороший.

Тихон рассмеялся.

Лея обняла его и чуть улыбнувшись сказала:

— Постарайся никуда не влипнуть, я ведь не смогу тебя вылечить.

Мегида зарыдала и уткнулась в лучника. Он поглаживал её по волосам, приговаривая:

— Ну чего ты, мы ж ненадолго расстаёмся.

Тень пыталась подбодрить девчонку, вставала на задние лапы, опираясь на нее, терлась о ноги, а потом внаглую запрыгнула на руки хозяину, чтобы вклиниться между ним и волшебницей. Тогда Причуда переключила своё внимание на неё, поглаживая и захлебываясь слезам, говорила:

— Ты за ним присматривай, ладно?

Мы дали им какое-то время побыть наедине. Кое-как удалось оторвать Мегиду.

После прощания Тихон лёг на алтарь.

— Ну всё. До победного ребята! — помахал он нам рукой.

Мы стиснули предплечья каменных фигур. Шарниры заскрипели, и руки с оружием опустились на лучника.

— Эх, — сдавленно выдохнул он, сдерживая боль.

Мегида всхлипнула и заревела еще громче. Жизнь быстро покинула Тихона. Алтарь отъехал в сторону, а мы в полной тишине продолжили спуск на следующий этаж. Гребаные сценаристы, чтоб их жизнь так же трепала, как нас сюжет!

* * *

Я хотел взять перерыв на следующем этаже, ведь всем нужно было время привести мысли в порядок и осознать случившееся. Но едва мы вошли в помещение, как нас встретил знакомый хохот.

— Тихон! — удивленно воскликнула Мегида и бросилась к лучнику.

— Я! — натянул улыбку на лицо лучник. — Живой!

— Всамделишный! Самый настоящий! — засмеялся картмастер.

— Но как? — не могла поверить в произошедшее эльфийка.

— Вот так, — пожал плечами лучник.

ТихийШелест: Даже опыт не потерял. Уснул, значит, на алтаре. Вокруг темнота. Слышу голоса. Шестеро говорят, в один сливаются. Вы достойные, бла-бла-бла. Если бы кто-либо из вас усомнился, значит, в сердцах ваших скверна, и всё такое прочее. В общем, если бы хоть один из нас на голосовании руку не поднял, то вшестером бы и проходили дальше. А так мы молодцы.

Я был очень рад. Если куда и подходит выражение «камень с души упал», то именно к этой ситуации. Хотя, конечно, такие эмоциональные качели до добра не доведут. Натуральный когнитивный удар. Нельзя так нервную систему людям расшатывать.

— Суки, какие же все-таки суки! — покачал я головой, лыбясь при этом. Похлопал лучника по плечам. — Тихон, старый ты чертяка, живой! — потряс его, крепко стиснул шею в «школьном захвате» и принялся начесывать костяшками макушку.

— Ну хватит, хватит! — попытался вывернуться лучник, но тут на него навалились все остальные и принялись трепать лучника.

Когда эмоции поутихли, получилось продолжить путь. Сфокусироваться после пережитого было непросто.

— Так, это еще что за хрень? — спросил Жора.

Сначала я подумал, что зал заполнен восковыми фигурами. Но это оказались люди. Они столпились возле небольшого пожирателя, который находился внутри пентаграммы. Время в этой области замерло. Все полсотни человек словно поставили на паузу. Опять проделки хрономагов?

Едва двери за нами захлопнулись, как один из участников ожил. Молодой мужчина лет тридцати с гладковыбритым лицом и чуть раскосыми глазами. Он огляделся и подошел к нам без опаски. Мы тоже не стали проявлять агрессии или боязни.

— Сказал бы наконец-то, но для меня не прошло и секунды, — улыбнулся незнакомец. — Не говорите, сколько лет прошло, не хочу себя шокировать. Меня зовут Кван. Это капсула времени, господа. Вы должны мне помочь.

— В чём суть проблемы? — участливо поинтересовался я.

— Все эти люди мой клан «Кулак воли». Нам удалось пленить пожирателя. Глава клана Джун Ли, вот тот дедок со смешными усами, использовал свиток подчинения, который по легенде способен пленить даже Демиурга. Когда печать была сломана, высшие силы запросили слишком большую цену за своё колдовство. Жизнь первенца и жены главы клана, а также одиннадцати любых членов. Мы не можем пойти на эти условия, но и прервать ритуал не в силах. Мироздание накажет нас и погибнут все. Счет шел на минуты, и лидер попросил меня заморозить время, пока не явятся мудрецы из будущего и не помогут разрешить проблему.

— Кван, — обратился я к новому знакомому. — Скажу честно, на мудрецов мы не тянем. На хитрецов возможно. Дай нам немного времени, и мы придумаем, как выйти из ситуации.

Посовещавшись, пришли к выводу, что решение не такое уж и сложное. Нужно соблюсти правила ритуала до буквы, но с небольшими изменениями. Например, принять в клан четырнадцать новых членов. Приговоренных к смерти преступников, как вариант. У одного из них должна быть жена и первенец. Вот его и назначить новым главой клана, а затем казнить всех вышеуказанных. Магия должна сработать. Высшие силы получат своё и дадут взять под контроль мелкого пожирателя. Это всё я и изложил Квану.

— Совершенно верно, друзья, — расплылся в улыбке мужчина. — Только вот Джун Ли не догадался так сделать. Он хотел оставить сыну мощный клан, но в итоге развитие клана потеряло всякую ценность без первенца.

Время сдвинулось, и мы увидели как старик приносит в жертву своих людей одного за другим. А затем в ускоренном режиме смотрели, как «Кулак воли» раскармливает одомашненного пожирателя.

— Да, было в нашей истории и такое, — грустно сказал Кван. Только теперь к его имени добавилась приписка «Хранитель». Глаза стали необычайно мудры. Зал заполнил фиолетовый туман и снова очередная картина из прошлого. Кван моделировал ситуацию, а мы искали на неё ответ. После нескольких раундов мужчина улыбнулся и даже чуть склонил голову, сложив ладони у груди.

— Вы куда мудрее, чем были мы. Пожалуй, вы достойны пройти дальше. Не совершайте наших ошибок. И, быть может, тогда наши смерти были не зря, — сказав это, он развеялся, оставив лишь ключ от двери.

Интеллект подскочил на десятку. Мелочь, а приятно.

В следующей небольшой комнате сидел могучий сфинкс с красивым женским лицом. Он с интересом разглядывал нас.

— Да ну, банальщина, — скривилась Ирма.

Древний страж тут же закрутился в воздухе, превратившись в кошкодевочку.

— Шучу я так, — протянула милаха, прыгнула вперед, став в полёте обычной кошкой. Потеревшись о мои ноги, она выгнула спину, увеличиваясь в размерах и меняя окрас, пока не стала саблезубой тигрицей. — Итак, — по-кошачьи игриво протянула, резко развернувшись, отчего я невольно отшатнулся. Всё-таки подобные маневры от больших хищников пугают.

Тень с интересом поглядывала на сестрицу, но достаточно изучив её, уселась и принялась умываться, словно та не представляла никакой опасности. А это многое значит. Уж кто-кто, а полная сюрпризов спутница лучника обладала отличной чуйкой на истинную суть вещей.

Саблезубая кошка так по-человечески уважительно хмыкнула, глядя на рысь, и приняла вид обычной женщины лет тридцати, но с очень кошачьими повадками. Это не только отражалось в пластике движений, но и на уровне восприятия.

— Наконец-то вы пришли, мяу, — протянула древняя, обходя нас по кругу. Ко мне она приблизилась особенно близко и коснулась щекой, когда обнюхивала. От неё пахло луговыми травами. — А вы интересные, мр-р-р.

— Кто ты? — попытался я перетянуть инициативу в диалоге на себя. Ибо это древняя, и правда, могла тут от скуки на стену лезть. Не хотелось бы развлекать её несколько часов, вместо перехода к сути дела.

— Просто кошечка, мяу, — улыбнулась незнакомка. — Но вы можете звать меня Загадочница. — Она уселась на лавку у дверей, закинула ногу на ногу, достала пилочку и принялась полировать ногти. — Я загадаю три загадки. Отгадаете — пройдете дальше. Нет — лишитесь жизни. Всё просто, мыр.

— Посовещаться можно будет? — уточнил я.

— Конечно, мя.

— Минутку дадите? — уточнил я.

— Да хоть вечность. Мр-р-р.

Я обернулся к своим.

— Ну что, золотая классика. Самое кажущаяся простой вещь, но оттого еще более коварная. Не торопимся с ответом. Накидываем даже самые абсурдные варианты. Готовы?

— Да, — уверенно кивнула Лея. Остальные повторили.

— Первая загадка, — сладко протянула древняя — Плата за чудо.

Плата за чудо? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что это может быть? Чудом называют что угодно.

— Это может быть любовь, — резко выпалила Лея. — Хотя и банально, — тут же опровергла она сама себя.

— Может, рождение ребенка, — с сомнением сказала Мегида.

Я лишь пожал плечами. Такой вариант тоже жизнеспособен.

— Рождение жизни в целом? — уставилась на нас Завеса.

— А еще есть чудеса света, — вспомнила Лея. — Вроде как на Альгортуме их десять штук.

— Еще на этом континенте сколько то будет, уверен, — закивал я.

ТихийШелест: Не в ту степь вас понесло. Нам нужно не чудо, а плата за него.

Как всегда в цель.

Плата за чудо. Плата…

— Может, это банально магия, — сказал я.

— Плата за неё, — задумчиво подхватила Лея. — Мана.

— Точно! — аж запрыгала на месте Мегида. — Это мана.

Я повернулся к женщине, что так и пилила ноготки.

— Наш ответ — магическая энергия или же мана, — уверенно сказал я, но внутренне немножко сжался.

— Хм, — протянула женщина с кошачьей грацией. — Верно, мяу, — расплылась она в улыбке.

Все выдохнули. Подскочивший еще на пятерку Интеллект порадовал.

— Следующая загадка, — промурлыкала она. — Их счёт всегда один один.

Час от часу не легче. Один один. Да твою ж… Вообще ничего в голову не приходит.

— Может, — неуверенно начал Жора. — Победа и поражение. Ну кому-то всегда одно, а кому-то другое. В итоге счет один один.

— Разумно, — кивнул Артур.

Мегида начала напевать про себя песенку без слов, это у неё так мыслительная деятельность проявлялась.

Я шумно выдохнул и заходил из стороны в сторону.

— Верх и низ, лево, право, — всплеснула руками Лея. — Правда-ложь. Не знаю. Что угодно может быть.

— Угу, — задумчиво согласился я.

«Победа или поражение» мне нравится. Хороший вариант.

ТихийШелест: Попадание и промах. Тоже всегда 1:1 идут. Спектр вариантов слишком большой.

Мы пошли по кругу в рассуждениях и откровенно забуксовали.

— Ладно, — прервал я общие мыслительные потуги. — Жорин варик лучше всех.

Повернувшись к женщине, сказал:

— Победа и поражение.

— Неверно, мя, — проворковала она и метнула пилочку для ногтей. Сердце картмастеру пробило насквозь, и он рухнул замертво, а убийственный инструмент для ногтей вернулся к хозяйке.

Лея тут же попыталась поднять Жору магией.

— Воскрешение не работает, — ошарашенно выдала она.

Кровь втянулась обратно в пикселя, и он резко оторвал лицо от пола.

— Нихрена ж себе порядки, — возмущенно выдал картмастер, сплевывая песок. — На этот раз опыт срезали, всё как полагается.

Нда. Надо думать лучше.

— А подсказки будут? — спросила Мегида и с надеждой уставилась на продолжающую пилить ногти кровавой пилкой незнакомку. Та удивленно подняла брови.

— Вам мало? — склонила она голову.

Мало чего? Что она имеет в виду?

— Жизнь и смерть! — вскрикнула Мегида, так что по ушам резануло.

А, так вот что имела в виду Загадочница под «вам мало». Если ответ «жизнь и смерть», убийство Жоры вполне себе подсказка, их счёт, и правда, всегда один один.

— Принимается, мр-р-р-р, — благосклонно кивнула женщина. Интеллект скакнул еще на десятку. — Сейчас подумайте хорошо. Последняя загадка. Наибольшая из ставок.

— Жизнь, — тут же выпалила Лея.

— Жизнь ребенка, — развил её мысль Жора.

— Жизнь возлюбленной, — предположил Артур.

— Жизнь самого дорогого существа, — обобщила их мозговой штурм хилерша.

— Мечта? — спросила Мегида. — Свобода?

— Всё, — предположила Завеса. — Всё, что имеешь.

— Всё, что дорого, — опять свела воедино ответы Лея.

— Что самое большое можно поставить на кон? — вслух стал рассуждать я. — Любовь, жизнь, здоровье, время… Опять слишком общий вопрос. Куча вариантов приходит в голову.

Блин. У каждого ведь своя система ценностей. Что общего может быть у всех?

ТихийШелест: Вера, как вариант. По сути, ставишь вечность, ведь вера — это про выбор посмертия.

— Может, тогда вечность? — развил я его мысль. Он лишь пожал плечами.

Мы еще какое-то время порассуждали , но ничего дельного больше не придумали. Я повернулся к Загодочнице и четко проговорил:

— Наш ответ — всё, что дорого.

— Неверно, мыр, — покачала она головой, а в следующий миг, размазалась стремительной тенью и одним молниеносным движением руки распорола Лее горло. Кровь брызнула на стену, а хилерша рухнула на пол. Женщина уже сидела на своём месте и протирала когти платочком. Вот зачем Загадочница так старательно их затачивала.

Она всегда разит того, чей вариант называешь. Вот ведь. Это еще больше усиливает давление. Ляпнешь, а потом лети на перерождение.

Через минуту кровь обратно впиталась в Лею, и девушка пришла в себя.

— Да уж, — поднялась она. — В таких условиях десять раз подумаешь, прежде чем сказать.

— Подсказку? — снова спросила Мегида, но Загадочница лишь покачала головой.

— Что у всех общее, — спросил я. — Что одинаково может поставить и бог, и демон, и человек, и мечник, и лавочник, и живой, и мертвый?

— Душа! — снова воскликнула Лея и закрыла себе рот ладошкой.

Ну точно! На поверхности ведь ответ.

— Душа, — повторил я, обратившись к женщине.

Хилерша сжалась, ожидая удара. А Загадочница всё молчала, подпиливая ногти. Затем резко разогнулась. Лея зажмурилась, а леди с грацией кошки рассмеялась.

— Правильный ответ, мя.

— Фух! — расцвела в улыбке Лея.

Я погладил её по голове.

— Гений ты наш.

Показатель Интеллекта скакнул еще на пятнадцать.

Загадочница вставила пять когтей в дырки и провернула кисть. Один из замков открылся.

— А какой у вас этаж? — спросила Мегида.

— Предпредпоследний, мыр, — проворковала древняя.

— А вы знаете, что на следующем? — продолжала с детской непосредственностью допытываться Причуда.

— Загадочники знают всё, кроме будущего. В следующем зале генералы армии мертвого бога, мяу, — промурлыкала она и провела когтем сверху вниз по середине дверей, после чего створки раскрылись.

Мы окутались бафами и выпили по нескольку штук зелий на увеличение параметров. Я эмоционально накачал сокланов перед схваткой. Отряд буквально слетел по ступеням и ворвался на последний этаж с грозным боевым кличем.

— Ура-а-а-а-а-а-а! — вопили мы во всё горло. Хор голосов усиливался акустикой помещения.

Группа вломилась в зал, готовая к битве с генералами армии мертвого бога. Наш крик оборвался от увиденного.

— Какого хера? — выдал я.

Двенадцать могучих нпс все с припиской «босс», никак не реагировали на наше появление. Один спал, другой лежал с открытыми глазами, парочка рисовала пальцем на полу в песке, еще несколько говорили сами с собой или что-то напевали, а все остальные сидели, обхватив себя за плечи или голову, и раскачивались на месте.

Слева зияла огромная дыра в стене, через которую проникал не только свежий воздух и солнечный свет, но еще проглядывалась земля, кроны деревьев и пролетающие изредка птицы. На усыпанном пылью и песком полу явственно виднелись отпечатки босых ног, ведущих в гробницу мертвого бога. Самым же шокирующим было то, что одна створка была приоткрыта.

Неужели мы не первые?

Глава 29. Если бы мы знали что это такое

Отступление восьмое

Если Жора, что и умел делать в жизни, так это усыплять дочь. С момента развода его бывшая жена Инга постоянно сталкивалась с этой проблемой. Злата ни в какую не хотела укладываться. Но последние несколько недель её словно подменили. Девчонка стала меньше капризничать и проявлять характер. Если раньше она порой могла спорить даже с любимым братом, то теперь слушает Саву беспрекословно. Такие резкие перемены пугали мать.

Инга зашла в детскую и подозрительно посмотрела на спящих. Задумчиво закусив губу, она закрыла дверь и ушла к себе на кровать. Теперь у неё появился лишний час, а то и два свободного времени, и можно было успеть посмотреть сериал. Женщина легла на кровать, взяв планшет, убавила звук и включила фильм.

Злата мягко спустилась на пол, подошла к двери и прислушалась. Мама смотрела сериал. Девчонка растрясла уснувшего брата. Он тут же раскрыл глаза и удивленно посмотрел на неё. «Я что уснул?» — спросил парень одними губами. Сестренка кивнула и запрыгнула к нему на кровать.

Сава отполз ближе к стене, вытащил коммуникатор из-под подушки и открыл ВиртТок. Туда уже подвезли свежий ролик. Парень нетерпеливо жамкнул на экран. Они со Златой не могли дождаться, когда папа, наконец, вернется. Да еще и с большим призом. Брат с сестрой часто мечтали, как он увезёт их на море. Почему-то хотелось строить замки из песка. И откуда только прицепился этот образ?

Случайно заметив гневный комментарий в верхней рамке. Парень мотнул видео на самый конец. Он чуть не выдал их с сестрой возмущенным возгласом, когда увидел приоткрытую дверь гробницы. Неужели отец не успел?

* * *

— Ма-а-а-ам! — закричал Артём. — Свежий ролик вышел. Дядя на финишной прямой. Идё-ё-шь?

— Уже бегу! — ответила Маша из кухни. Наблюдения за приключениями непутевого братца сблизили её с сыном как никогда. К тому же это стало отличным рычагом давления. Артём уже и сам не рад был, ведь приходилось уделять больше времени учебе, а то отберут коммуникатор и сиди гадай, прошел Саша с командой испытание, или уже вылетел.

— Ну включай, — сказала Маша, вытирая руки о фартук и присаживаясь в кресло рядом с сыном.

— Сейчас. Тут в комментах ужас, что творится.

Маша мельком глянула и увидела, что девяносто процентов комментариев попросту скрыты в детском режиме. Сердце вдруг пропустило удар. Она так не переживала со времён первого боя брата.

— Включай скорее, — потребовала она, гонимая тревогой.

* * *

Частный благотворительный христианский детский реабилитационный центр им. Льюиса Кэрролла

Все собрались в зале для досуга. Дети нетерпеливо ёрзали и перешептывались. Весь день они готовились к скорому выходу Мегиды из капсулы. Украсили всё здание, даже приготовили небольшую концертную программу.

Выпущенная специальным ИскИном детская версия приключений Причуды била все рекорды по просмотрам.

Весь мир заполонили дети в шляпах, а менеджеры Фанмира кусали локти оттого, что не догадались включить в договор для участников ивента пункт об использовании образов игроков, а потому не могли запустить в производство серию кукол команды Мегиды. Даже петы хоть и являлись интеллектуальной собственности компании, согласно одному из пунктов соглашения также часть собственности геймеров.

Полки магазинов уже завалены, рысями, слизнями, зубастиками и черепашонками. Но всё же это были не те самые, поэтому продажи скромные. Многие прагматичные родители с удовольствием смотрели ролики вместе с детьми, а потому прекрасно понимали, как только ивент кончится, в маркетплейсах и торговых точках появятся точные копии питомцев. А зачем два раза покупать одну и ту же игрушку, если еще учесть, что первая лишь жалкое подобие? Вот никто тратиться и не спешил.

Свет потух. Зажегся проектор. Даже Филя Людоед запер вход изнутри и поднялся, скромно встав у входа рядом с Гульнарой Маратовной.

Марина нервно потерла руки, а потом сцепила пальцы в замок, приложив к губам. К их центру и так сейчас приковано повышенное внимание. Фанмир уже предлагали ей сотрудничество, но если всё получиться, её программа по реабилитации детей через виртмиры выйдет сначала на Федеральный уровень, а потом и на мировой.

Девушка поискала глазами Катю. Та уже должна была включить видео. Она поймала обеспокоенный взгляд подруги и поняла, что что-то не так.

* * *

Ада прикрыла глаза, усилием воли обуздав гнев. Большой поход всё ближе. Сроки поджимали, ведь команда Леи прошла испытания куда раньше, чем предполагалось, они уже в пирамиде. Кланлидер Уробороса писала речь для отплытия, когда пришло сообщение. Губы девушки тронула легкая улыбка. Хоть на кого-то в этом мире можно положиться. Зубоскалы чуть ли не единственные, кто не срывал сроки.

Девушка глянула на время. Пора в реал. Сейчас ролик выйдет. От него будет зависеть как скоро им придется выйти в океан. Если разведка права, их флот не уступает конкурентам. И речь только об основном. Вторичный держится в строгом секрете. Ада уже предвкушала, как эскадры топовых кланов сцепятся в море и будут недоумевать, почему Уроборос выжидает. А уж когда они увидят уведомление в мировом чате, что не первые вышли на берег нового континента, то поубивают всех своих шпионов и тайную канцелярию.

Клановый чат вдруг взорвался возмущенными сообщениями. Ада коротко глянула и нахмурившись нажала «Выход». Такое надо проверять самой.

* * *

Толик строго-настрого запретил сегодня всем выходить из игры. Онлайн упадёт и можно будет провернуть несколько дерзких акций. Все слишком отвлеченны подготовкой к большому походу. Зубоскалы тоже заняты, но на полчаса можно и отвлечься.

Кланлид раздал указания, провел ежедневный осмотр. Поговорил с кораблестроителями и отписался о ходе выполнения работ главе клана Уроборос. Он предупредил всех, что выйдет на четверть часа, и вернулся в реал.

Буквально вылетел из капсулы, на ослабевших ногах дочапал до кресла, что привычно скрипнуло под ним. Ролик только вышел всего три десятка просмотров. Зубоскал подключился одним из первых.

Длинная нарезка показывала лишь самые сочные моменты под эпическую музыку. Получался очень мощный боевик. К сожалению, речь команды Дикаря почти всегда скрывали, лишь изредка в нужных местах звучали фразы типа «Давай!» или «Праведник, добей!», «Хил срочно!». Переключения ракурсов ловко сбивало с толку, чтобы даже самый прожженный игровой аналитик получил лишь минимум информации. Эксклюзив всё-таки. Хочешь узнать какие способности у монстров внутри? Тогда плыви, пройди весь континент и попади в пирамиду, а уж там всё и узнаешь. Вот так-то!

Наблюдать за такой игрой было одно удовольствие.

— Какая слаженность! — вслух восхитился Толик.

Речь Дикаря с эмоциональной накачкой оставили целиком. Она, и правда заряжала. Зубоскал даже стал постукивать кулаком по столу. Ему и самому теперь не терпелось ринуться в бой. Сейчас только досмотрит, и как ворвётся в Фанмир!

— Держите меня семеро! — прорычал Толик, вцепившись в столешницу.

Вот поэтому раньше они всех рвали на арене. Хрен кто так еще слова подберет, чтобы команда в себя поверила и при этом сохранила холодную голову.

С криком «Ура!» отряд влетел в зал. Зубоскал увидел приоткрытую дверцу, провал в стене, следы на песке и ролик оборвался.

Игрок так заматерился, что сосед застучал в стену, призывая к тишине.

Ярость, охватившая Толика, искала выход. Он тут же зашел в комментарии и увидел, что они летят с какой-то невероятной скоростью, не успевал даже прочесть. Тысячи и тысячи гневных сообщений. Зубоскал решил внести свою лепту в этот ураган гнева.

* * *

Виктор Романович наблюдал, как цифры просмотров растут в геометрической прогрессии и хохотал на весь зал.

— Мы во всех топах, — объявила Алёна Гусакова. — Упоминания растут невероятно быстро. Я никогда такого не видела. А ведь еще даже мертвого бога не показали.

— Клинфхенгер, милочка моя, — чуть ли не пропел Виктор Романович. Но тут у него зазвонил коммуникатор. Мужчина изменился в лице, ведь на экране загорелось никогда раньше не виданное сочетание букв — «Павел Анатольевич». Начальник отдела повернулся к подчиненным и, ткнув пальцем вверх, удивленно проговорил:

— Сам верховный.

Веселившиеся разрабы замерли и даже, казалось, дыхание затаили.

— Слушаю, Павел Анатольевич, — как можно спокойнее заявил Виктор. Понятно, что звонит похвалить, но мало ли. Эти небожители причудливы, хотя их гендир вроде закидонами не славится. Какое-то время послушав и покивав, мужчина расплылся в улыбке. — Спасибо! Всё для родной компании. До свидания.

Сотрудники столпились вокруг вытянувшись как сурикаты.

— Премия всем! — объявил Виктор Романович. — А теперь брысь по рабочим местам, — попытался напустить он в голос строгости, но настроение улетело в небеса и ничего не вышло. — Сейчас самое интересное начнется. И напишите кто-нибудь сценарной группе, им тоже с барского плеча отсыпали.

* * *

Перевернутая пирамида

Что это, просчет игроделов или очередная хитрая многоходовка?

Разочарование, страх, обида, гнев — это накатило одновременно. В животе всё сжалось в тугой комок. От шока все потеряли не только дар речи, но и ясность мысли.

Ну не может же всё так кончится. Мы должны быть первыми. Заслужили ведь. Столько всего преодолели. Если какие-то хитрые выскочки прокрались раньше нас, они не должны получить никаких преференций. Не наработали.

Отряд так и стоял, ощетинившись оружием в разные стороны. Сошедшие с рельсов генералы армии мертвого бога нас не волновали, пусть и дальше пускают слюни.

Я отмер первым и протиснулся между Артуром и Грызликом. Внутри всё клокотало от злобы. Мне было плевать, даже если все боссы сейчас разом перестанут отыгрывать шибанутых на голову и ринутся на меня. Я должен был всё проверить.

Подойдя к двери, убедился, что огромная резная створка приоткрыта. НО… За ней сияла чернота. Инстанс был открыт для прохода. Что это всё значит? Вошедшего уже стёрли в порошок? Или это просто декор, чтобы добить жалкие остатки нашей нервной системы? Может, мертвый бог, никакой не мертвый, и бегает на прогулку, когда ему вздумается? Нет, навряд ли. Характер пролома явно намекает, что он сделан с внешней стороны пирамиды, да и отпечатки ведут внутрь гробницы.

Голова была готова лопнуть. Скопившийся нервяк рвался наружу, и я захохотал на весь зал.

— Да пошли вы все нахер! — заорал я на админов, которые, несомненно, наблюдали за процессом. Меня затрясло, адреналиновый отходняк накрыл с головой, я впервые за долгое время не стал сглаживать его или противиться.

Ну твари, я вам какую-нибудь подляну устрою! Вот здесь закончим и что-нибудь такое с ребятами отчебучим, отчего весь Фанмир содрогнется. Замаетесь разгребать. Вообще забудете, что такое сон.

Притащу вам на старый континент тварь из Монстрианской Впадины и сотру Альгортум с лица земли. Или благодаря навыку Мегиды буду по одному городу в день уничтожать, сносить с лица земли целые фракции. Это только то, что первое в голову приходит, а если глубоко капнуть да еще всех наших подключить, то мало никому не покажется. Умоетесь горькими слезами, сволочи.

— Ты в порядке? — подошла ко мне Лея. Я уже немного пришел в себя и решительно закивал, разжимая побелевшие кулаки.

Меня еще потряхивало, захотелось повернуться к ближайшему боссу и дать ему в рожу. А потом еще и ещё и еще пару десятков раз.

— Что делать то? — спросил Артур, так и стоящий с мечом на изготовку и, укрывшись щитом.

Я еще раз оглядел помещение и только сейчас заметил, что у одного из боссов была приписка не «генерал», а «первожрец». А еще на полу в разных частях помещения имелось двенадцать артефактов. Жмёшь на такой и разворачивается генеральский шатер.

— Расслабьтесь, — махнул я. — Не знаю, что здесь произошло, но логово выглядит нетронутым.

Ребята приблизились, и над створками вспыхнула надпись «Гробница мертвого бога». А рядом загорелись одиннадцать звездочек.

— Вот это да! — восхитился картмастер.

— Первый в игре одиннадцатизвездочный инстанс, — поразилась Лея.

— Но что это всё значит? — спросил Артур, обведя помещение мечом.

Причуда уже в упор подошла к могучему генералу огру, облизывающему свой шлем, и водила ладонью перед его лицом.

— Мегида, пожалуйста, не делай так, — взмолился я. — Это может быть небезопасно. Вдруг они просто придуриваются, и он тебе сейчас палец по самый локоть откусит.

Девчонка не услышала или только сделали вид. От огра отстала, но подошла к раскачивающейся девушке. Обычная смуглокожая человеческая женщина, с убранными в хвост черными волосами, только вот росту в ней было метра четыре с половинной. Она в три раза превосходила габаритами эльфийку.

Причуду это не смутило, девчонка опасливо коснулась гарды её меча и тут же одернула руку, наблюдая за реакцией, но великанше было плевать. Тогда Мегида коснулась её щеки и отскочила, уже не пряча торжествующую улыбку, словно ребенок, что ткнул палкой в улей и успел убежать.

Мы как завороженные наблюдали за её действиями, ведь по сути она проделывала всё то, на что нам не хватило смелости. Точнее, удержаться от подобного позволило благоразумие, которого в базовой комплектации к нашей взбалмошной волшебнице не шло.

Она перешла к третьему генералу. Огромный трехголовый обезьян в темных доспехах тихо напевал себе под нос на три голоса. Мегида ткнула его пальцем, а когда реакции не последовало, кинула на нас хитрый взгляд и, резко развернувшись, саданула ему по центральной башке посохом.

Я скривился и даже голову в плечи втянул. Но, оказалось напрасно. Генерал удара не заметил. Это лишь разожгло азарт в девичьем сердце. Причуда вытащила один из свитков и зловеще улыбнулась. Ну уж нет. Этот балаган пора было кончать, а то они сейчас как оживут в лучших традициях Марины Абрамович.

Не надо дергать богиню удачи за подол платья. Если уж она тебе улыбнулась, то стоит её поблагодарить и покорно склонить голову, в знак уважения, а не испытывать терпение высшей сущности. Фортуна любит смелых — это правда, но между смелостью и безрассудством тонкая грань, а к безрассудным Аму не так снисходительна.

Тихон еле заметно скользнул вдоль стеночки и аккуратно взял Мегиду за запястье, опуская её руку. Девчонка всё поняла без слов. Лицо её разом поскучнело, и она уселась на пол прямо там, где стояла и принялась пытаться выковырять энергетический камень из посоха, так как прожорливое оружие, видимо, разрядилось.

— Отдыхаем, — объявил я. — Ужин, сон и лишь после этого пойдём убивать мертвого бога.

Нервной системе требовалась перезагрузка. А нам время смериться с мыслью, что завтра это всё кончится. И после лишь неизвестность. Мы получим награду, начнём исполнять свои мечты, расстанемся и встретимся неизвестно когда в совершенно других условиях.

В Фанмире на тот момент произойдут радикальные перемены, и мы будем пытаться выгрызть себе и Зику место в этом новом мире. Не знаю, может, переждём шторм или, наоборот, окажемся в самой гуще. Ясно одно — будем командой.

— А с этими то что делать? — спросила Завеса, указывая рукой на боссов. — Как-то некомфортно рядом с ними. Уснуть тем более не получиться. Может, они только этого и ждут.

— И за спиной их не оставишь, — поддержал её Артур. — Мы зайдем, и они за нами. Или бог их призовёт.

— Давай их всех, нахрен, выбросим, — кивнул в сторону разрушенной стены Жора.

— А это мысль! — оживился я. — Начнем с вот того, что спит с открытыми глазами.

Маг в хламиде и без того походил на покойника, так что мы ему скорее услугу окажем. Приблизились с опаской. Никак не удавалось отделаться от ощущения, что это неправильно. Так не должно быть. Никто не позволит так легко убить столько боссов.

— Это нам компенсация за всё пережитое, — закряхтел пиксель, поднимая дедка за голову. Я взялся за левую ногу, Тихон за правую. Артур за руку, Грызлик за другую. Мы поднесли необычайно тяжелого старика к провалу. Девчонки со спутниками раскидали в стороны куски кладки, чтобы мы не запнулись.

Песок хрустел под ногами. Мы напоследок переглянулись, словно убеждая друг друга, что, и правда, собираемся это сделать и стали раскачивать босса.

— И-и-и раз. И-и-и два. И-и-и три! — отсчитал я, отпуская конечность.

Генерал не выкинул никаких фокусов. Покорно улетел вниз, а спустя секунд десять пришло уведомление об убийстве. Мы настороженно замерли, ожидая хоть какой-то реакции от остальных. Но ничего. Конечно, еще больше напряглись. Всё это походило на ловушку. Но выбора то особо и нет. Сказал А, говори и Б. Точнее, выбросил одного босса, выкидывай всех.

— Мы же лута лишаемся, — заметил Артур.

— Есть такое дело, — досадливо поморщился я. — Хотите рискнуть и так их убить?

Паладин пожал плечами. На лицах остальных тоже читалась неопределенность.

ТихийШелест: А вдруг расчёт как раз на нашу жадность.

— Вполне возможно, — согласилась с ним Лея. — Причём подвох может быть как с телами боссов, так и в луте.

— Да, если мёртвый бог, может, у него и генералы сильнее мертвыми, — выдвинула еще одну теорию Завеса. — Ну их, от греха подальше.

— Одного можем оставить и убить здесь вручную, — сделал я предложение, и его восприняли более чем благосклонно.

Я на всякий случай осмотрел зал Третьим Глазом, но и в магическом зрении всё было нормально. Не считая, конечно, энергетики, что излучал вход в инстанс, впрочем, это предсказуемо. Магия тут разлита в пространстве, густая как мёд. Можно ложкой зачерпывать, если умеешь, конечно, работать с чистой энергией.

Вышвыривать боссов решили по принципу легкости транспортировки. Сначала двух спящих, потом сидящих, а вот страдающих гигантизмом оставили напоследок. Собственно, трудности возникли только с ними. Трехголовый обезьян весил несколько тонн. Его тянули веревками.

Это было немного дико. Он же живой! Двухсотый уровень, мать его за ногу. Чешет макушку, пока мы его связываем.

А еще он в проход не пролез, пришлось сначала расширять пролом.

Разброс уровней у боссов был от сто сорок пятого до двести двадцать седьмого. Напоследок выбрали средненького. Покрытого желтой чешуей ящера сто семьдесят шестого уровня. Он только и делал, что теребил свой хвост. Мы обложили его дебафами, а потом все вместе долбанули в спину, выбив фантастический крит. Но генерал никак не среагировал. Ковыряли его около двадцати минут, отрабатывая как по груше. А если б тот был дееспособен? Замаялись бы, явно.

Лутать тело отправили Робина, здраво рассудив, что ему большая часть смертельных проклятий побоку. Гоблин стал выбрасывать предметы один за другим и через несколько минут на полу лежала гора вещей.

В качестве мер предосторожности отсекли генералу голову и выбросили тело. Затем заложили проход. Оказалось, у Жоры с собой был несколько мешков песка, стеклодув всё-таки. Этот стройматериал изрядно помог в запечатывании дыры. Лишь когда солнечный свет перестал проникать в помещение, мы смогли расслабиться.

Осмотр лута жреческим зрением показал, что с ним вроде как всё в порядке. Помимо, можно сказать, ископаемой алхимки, попались и совсем экспериментальные артефакты. Десять раз подумаешь, прежде чем такие использовать. Например, «Последний шанс. Одноразовый артефакт. Гарантированно убивает десятерых существ, не слишком превосходящих владельца по силе, в радиусе двенадцати метров ». Вот что значит не слишком? Это сколько уровней? Три, пять? И ведь не указано, что владельца не заденет. То есть ты включен в эту десятку, а выбор целей случаен. И такого добра навалом.

В остальном всё стандартное. Снаряга исключительно эпического класса. Одна сетовая шмотка из комплекта «Генерала мертвого бога». Элексиры навсегда дарящие характеристики.

— Сколько добра выбросили! — взвыл картмастер. — Может, яслетаю?

— А если потом обратно войти не сможешь? — резонно заметила Лея. — Все-таки особая зона.

— Угу, — поддакнул ей я. — Система нипель. Туда, пожалуйста, обратно — фиг. Прикинь, испытание алтарём мы прошли и остались всемером, а из-за жадности лишимся одного.

— А представьте, другие игроки их сейчас найдут, и облутают, — картмастер был так огорчен, что даже стоять не мог, а бултыхался в воздухе как поплавок.

— Так, скорее всего, и будет, — сказал я и развел руками. — А что поделать?

— Но ведь они не заслужили! — не унимался Жора. — Это по праву наше.

— Жалко, конечно. Но не критично, — спокойно сказал я. — Наш главный лут там, — кивнул в сторону инстанса.

Мы навешали на стены все охранные чары из свитков, что у нас были и растеклись по полу. Я открыл победный лог и, увидев содержимое, спросил:

— Почему у меня чувство, что нас раскармливают как бычков на убой?__________Извиняюсь за задержку, но жара +35. Мозги натурально плавятся, никакие вентиляторы не спасают. Синоптики обещают вообще за сорокет, и что будет побит больше чем столетний температурный рекорд.

Глава 30. Последний день и последняя ночь

Вы убили Дженкинса Генерала Армии Мертвого Бога. Уровень 203. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Крайдера Первожреца Мертвого Бога. Уровень 211. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Актавию. Уровень 215. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Девяносто Девятого. Уровень 187. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Левизиду. Уровень 199. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Джи Эла. Уровень 227. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Грейдэра. Уровень 176. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Вальтенбу Эльхару. Уровень 231. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Ландвера. Уровень 145. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Киара. Уровень 208. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Вы убили Лану О'Дайл. Уровень 201. Босс. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х3).

Награда:

Получено 28 944 200 очков опыта. 37135871/141241751.

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

…

Получен новый уровень! Текущий уровень 180.

Вы убили 11 боссов подряд и сделали это всего за 1 час. Вы первые игроки на новом континенте, совершившие подобное достижение. Это деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своих героев.

11 очков таланта.

11 свободных очков характеристик.

Сила +2. Всего 55.

Удача +11. Всего 70.

100 свободных очков прогресса.

Получено достижение «Безумство храбрых». Урон по всем боссам +10%.

Пассивное умение Особо Опасен. Вы излучаете ауру опасности. Игроки будут чувствовать дискомфорт, глядя на вас. Даже агрессивные и превосходящие вас по уровню существа с большой долей вероятности не станут атаковать первыми.

— А в чем проблема то? — уточнил Артур.

— Мы изрядно раздулись, но не успеем испытать новые навыки. Как мышца, выращенная на секретном соке, — пояснил я причину своего беспокойства.

— Что за секретный сок? — спросил Праведник.

— Не обращай внимание, — отмахнулся я. — Локальный бойцовский прикол. Короче, если на запрещенке волокна наросли, то объем есть, а силы нет.

— А может, всё нормально, — предположила Мегида. — Что если вы все просто параноики. И вообще не верите в людей. Вдруг по задумке нам и хотели подарить кучу опыта. Мы, между прочим, пахали на него.

— Эх, наивное дитя, — тоскливо вздохнул Жора и выудил из инвентаря бутылку. — Вот, держи, газировку. Специально для тебя сделал.

— Ух ты! — обрадовалась Причуда.

Уже затрещал костерок. Мы расселись у огня. Грызлик принялся жарить мясо. Причуда выдула половину бутылки сладкой воды, и разлила нам по кружкам остатки, чтобы все попробовали. На вкус напиток напоминал домашнее вино из яблок, только вот алкоголя в нём не было.

— А это тебе, — Жора вручил Ирме бутылку красного вина. Казалось, в ней была налита кровь.

Завеса удивленно вскинула брови и немного растерянно поблагодарила картмастера. Сразу же наполнила свой прозрачный бокал. Напиток был густой как кровь и невероятно шел её образу. Тихон даже попросил некромантку немного попозировать. А потом мы сделали полноценную фотосессию.

Я воспользовался старым фокусом, оставляя вместо себя фантома и делая скриншоты. Только вот двойник словно специально корчил самую идиотскую из рож.

Ирма пригубила подаренный напиток.

— М-м-м! — блаженно протянула она. — Очень хорошо, Жора. Я впечатлена.

Она тоже разлила всем по чуть-чуть, чтобы и мы могли насладиться вкусом. Это был сок, невероятно приятный на вкус. Даже сложно с чем-то сравнить. Ягодно-виноградный, но уловить конкретные нотки не получалось. Ты только пытаешься понять, распробовать, и вроде какие-то ассоциации вплывают, но тут же ускользают от тебя.

Я в изысканных напитках дуб дубом. Мне бы пуэр покрепче да кофе с молоком поутру. В Фанмире могу и эль всякий хлебать, но без фанатизма, чисто еду запить. Но то, что сделал Жора. Этот напиток, и правда, можно было разгадывать. Его было попросту интересно пить. И он оказался безалкогольный. Со мной такого никогда не случалось, чтобы я прямо смаковал каждый глоток.

Не знаю, какой у Жоры уровень мастерства, но это впечатляет. Причем так считал не только я. Воцарилась тишина, мы общались с напитком.

— Жора, я даже не знаю, что сказать, — взяла слова Ирма.

— Это потрясающе, — подхватила Лея.

— Мужик, ты реально крут, — подтвердил я. — Ты всю жизнь не тем занимался.

— Ну спасибо, — смущенно почесал затылок картмастер. — Будет запасной аэродром, если сервера Фанмира встанут, — хохотнул он. — Может, чего покрепче? Есть совсем свежак. Он еще не приобрел глубинную породистость. Градусов мало, зато буквально пышет вкусом свежих плодов.

— Так описываешь, что не устоять, — улыбнулась Лея.

— Обожди чутка. Сначала дело, — сказал я. — Надо обсмотреть шатры генералов. Вдруг чего интересное отыщется. Сундук с имуществом, например.

Мы подошли к первому артефакту. Он представлял из себя маленький шатер внутри руны. Лея приложила руку к литере древнего алфавита, но не успела отойти. Развернувшийся шатер стеганул девушку, и она отлетела метра на три, после еще прокатившись кубарем.

Я помог ей подняться. Артур уже аккуратно отодвигал полог палатки кончиком меча. Внутри достаточно спартанские апартаменты. Артефактный подсвечник освещал большое пространство, в центре крепкий стол с картой. Человек десять, а то и больше могли спокойно сгрудиться над ним, уперев массивные генеральские кулаки в столешницу. В углу кровать, под ней сундук. Вот и всё.

Артур зашел. Ловушек никаких не было. Мы обыскали помещение. Обнаружили лишь обгоревший кусок карты на столе. А еще интересное свойство — шатёр был зачарован, и никакие звуки не выходили наружу. Видимо, в целях соблюдения режима секретности, чтобы ушлые шпионы не подслушали генеральских планов.

Обыскав еще одну палатку, расслабились и разделились, чтобы быстрее осмотреть остальные. В каждой нашлись фрагменты карты континента. Конечно, сейчас рельеф материка уже поменялся, но в том-то и вся соль. Если собрать всю карту целиком, можно столько наводок получить на квесты, руины городов и прочее. Но самый большой приз в другом. Крупными буквами через всю карту тянулось название континента. Мы собрали лишь двенадцать фрагментов, что составляли только процентов пятьдесят от общей картины. В центре зияла огромная дыра.

— С мертвого бога, наверное, еще фрагмент выпадет, — предположила Лея.

Отличался только шатер первожреца. Там обнаружился небольшой алтарь мертвого бога. Он был абсолютно обезличен. То есть просто гладкий широкий каменный прямоугольник, на четырех ножках, который идентифицировался лишь с помощью системы.

Я зловеще рассмеялся. Быстро вырезал из дерева копию своей костяной маски и прилепил сверху на камень. А затем положил на него руку.

Желаете захватить алтарь Мертвого Бога?

Да/Нет

Конечно желал. Мне срочно требовалось связаться с Зиком. Получить от него наставление перед последней битвой. Мелькнула вспышка. Меня вышвырнуло из шатра, но я тут же забежал обратно.

Получено достижение «Ничего святого –7». Урон по всем священным и оскверненным объектам увеличен на 6%.

Вы захватили алтарь Мертвого Бога. Теперь это нейтральный алтарь. Желаете посвятить реликвию Великому Духу Зику?

Да/Нет

Желаю.

Мягкий свет озарил шатёр. Мне сразу стало как-то спокойнее. Знакомая аура разилась в пространстве. Я только хотел написать сообщение сокланам, как они сами явились в палатку.

— Пришли по зову сердца? — спросил я, видя, что они и сами не понимают, что их побудило прийти.

— Вроде того, — кивнула Лея, внимательно сканируя обстановку.

Я снова приложил руку к алтарю.

— Наконец-то! — облегченно выдохнул Зик. Мне вдруг стало так радостно, от того, что мы можем пообщаться. Словно со старым другом встретился. — Пусть все подойдут. Даже с алтарем, здесь я могу общаться лишь при прямом контакте.

Я подозвал всех. И мы сложили руки на ритуальный камень. Дух по своей привычке заговорил со всеми сразу.

— Вся паства переживает за вас, — сказал Зик. — Как ты?

Хм. Дух интересуется моим состоянием. Это что-то новенькое.

— Измотан, но настроен побеждать. Думал, после отдыха во временной аномалии сил хватит на еще один ивент, но…

— Вы лишь восстановились, а не отдохнули, — прервал меня дух. — Пройденный путь закалил вас, но позволь дать мне несколько советов.

— Да я, собственно, за ними и пришел. Всегда полезно получить напутствие от того, кто копил мудрость на пару тысяч лет дольше, чем ты.

Я даже почувствовал, как дух улыбнулся.

— Хочу чтобы ты знал, что в крепости всё хорошо. Паства растет. Многие зубастики приходят к нам. И даже новые глорки появились. Забавная история. Расскажу её позже. Знай, я буду с вами в момент последней битвы. Не забывай об этом и используй всю силу, что тебе дарована. Ты лишь раз применял энергию веры.

И ведь точно, у меня скопилась уйма очков веры. Смогу совершить нехилое чудо.

— Я лишь хотел сказать спасибо за второй шанс, что ваша команда подарила мне. Вы прошли длинный путь. Он закалил вас. Я не сомневаюсь, что вы победите. Ты лучше меня способен зажечь людские сердца, помни об этом, когда будешь говорить напутственное слово нашим друзьям. И напоследок, хочу предупредить. Я сжег много энергии, пытаясь пробиться сквозь двери внутрь гробницы. Защита мощная, но кое-что мне удалось разглядеть. Там две высших сущности. Будь аккуратен, как никогда. Береги себя и друзей.

Короткий сеанс связи кончился, оставив ворох вопросов. Кто зашел в гости мертвому богу и почему он с неизвестным визитером не поубивали друг друга? Всё еще сложнее, чем казалось раньше.

Мы вернулись к костру и уселись вокруг. Поделились впечатлениями.

— Ребят, сейчас серьезная тема будет, — предупредил я, привлекая внимание. — Все понимают, что завтра нужно выложиться по полной. Придется использовать вообще всё, что накопили от клаудов и массовых призывов до последнего даже самого рядового скила. В связи с этим предлагаю вам всем сейчас раскидать характеристики, открыть пару новых навыков. Чтобы все их знали и сюрпризов не было. Завеса, для тебя персональная просьба. Скорректируй билд. Он уже не канает в текущем виде.

— Да я и сама поняла, — вздохнула некромантка, отставляя бокал и, расфокусировав взгляд, погрузилась в интерфейсы, остальные повторили за ней.

Я начал с Грызлика. Его агроскил прокачал пять раз. Теперь время отката разительно сократилось — до одной минуты.

Его расовую способность можно было апнуть восемь раз. В итоге получилось.

Умение «Превращение» Уровень 10. Время на каст: 1-5 секунд. Затраты маны: не требуются. Время действия: неизвестно. Перезарядка: 16 часов. Прокачка умения возможна каждые 10 уровней.

Эффект: Когда пожелает ваш питомец может превратиться в слегка измененную версию себя, увеличив тем самым все свои характеристики в три раза. Случайные обращения крайне маловероятны. Усилием воли он способен отсрочить процесс обращения на неопределённый промежуток времени.

Ну наконец-то! Я хлопнул Грызлика по спине.

— Теперь ты снова сам себе хозяин!

— Почти всегда, — ощерив зубы в улыбке, добавил он.

Настало время взяться за свои характеристики. Раскидав всё, что скопилось, получил следующую картину.

Дикарь57. Уровень 180.

Основные характеристики:

Выносливость 225.

Интеллект 910.

Ловкость 90.

Сила 55.

Дух 400.

Что за машина вышла!

Взялся за умения. Собственно, из новых выбирать уже особо нечего. Только одно нормальное осталось.

Вы открыли умение Пластинка Заела. Цель перестает себя контролировать и поёт в течение 30 секунд. Время на каст: 1 секунда. Перезарядка: 5 минут. Затраты маны: 500 единиц.

Поэтому прокачал старые.

Музыкальная шкатулка Уровень 2. Затраты маны: 600. Вы призываете музыкальную шкатулку на 11 секунд, которая каждые пять секунд наносит урон всем противникам в радиусе 11 метров. Урон= Интеллект + Уровень владения музыкальным инструментом + Уровень владения конкретным типом инструмента.

Ого теперь двойной урон. Если противник останется в радиусе действия.

Муза Уровень 2. Затраты маны: 350. На семдесят секунд вы призываете призрачный образ музы, что вдохновляет вас и всех союзных бардов в радиусе десяти метров. Урон увеличивается на 11%. Эффективность всех умений +2%( это именно плюс к % умений, если вы ускоряете союзников на 10%, то будете ускорять на 12%, а не на 10,002).

Вы улучшили умение Фантомный бард Уровень 6. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 400. Перезарядка: 50 секунд. Время действия: 50 секунд, либо пока не получит урон. Эффект: Призывает фантомного двойника и позволяет не просто направить его, а поставить конкретную задачу. Копия кастует случайное умение (кроме текущего). Не исчезает после получения урона, а запускает анимацию агонии.

Акустический Удар и Скрипичный Ключ выросли в уроне.

В расовых способностях попросту апнул Чертырехрукого. Было ощущение, что он мне завтра пригодится.

Вы улучшили умение Четырехрукий Уровень 13. Свойства: Пробудившаяся генетическая память позволяет вам призвать вторую пару конечностей. Длительность: 12 минут. Перезарядка: 16 часов. Есть 10% шанс на случайное срабатывание, если вы уронили предмет или вам грозит опасность, в таком случае активация умения не засчитывается.

Не знаю, сколько мы так просидели. Все начали постепенно отмирать. Я оглядел наше воинство. Все такие заматеревшие, в качественной снаряге. Да и спутники как-то незаметно вымахали за время путешествия.

Грызлик совсем немного уступает мне в росте. А в плечах куда шире даже без брони, а уж в своём шипастом наборе и подавно. Пирожок почти взрослая панда, по крайней мере, внешне. В холке метр ростом, весит центнер. Только его поведение и морда еще выдают незрелость.

Даже Робин стал выглядеть чуть живее, что ли, как бы парадоксально это ни звучало. Гоблин теперь мог бросить до четырех слабеньких проклятий и одно сильное. К его могильным червям и праху добавилась невероятно неприятная абилка — Нагноение. Теперь любая рана, полученная противником, будет заживать куда тяжелее.

Гром преобразился сильнее всех, ведь мы впервые увидели его только вылупившимся черепашонком. Сейчас этот мутант почти не передвигался на четвереньках, а всё чаще становился прямоходящим. Ростом уже был нам по пояс. Две трубы выскакивающие у него из панцыря били теперь сильнее любого брандспойта — сносили врагов как выстрел дробовика. Страшно представить, что будет, когда он еще заматереет.

(Арт в комментариях)

— Кто что нового открыл? — спросил я, продемонстрировав свои умения.

— Готовы? — стрельнула глазками Завеса.

— Я заинтригована, — призналась Лея.

Некромантка разложила гору костей. Накрыла её невесть откуда взявшейся черной тканью. Оживила скелетона и как умелый фокусник сорвала покрывало, сопровождая это торжественным:

— Та-дам! Дамы и господа, прошу любить и жаловать. Некромаг, умертвие второго порядка.

Скелетон почти ничем не отличался от обычных прислужников Завесы. Только глаза его горели ярче и цвет был не стандартный зеленый, а голубой. В руках у них как бы клубился магический туман.

— Жора, призови, пожалуйста, что-нибудь небольшое, — попросила Ирма.

Картмастер достал первую попавшуюся карту. Я уже понял, что карты в его основной колоде варьируются от слабой к сильной, это позволяется ему легко выудить нужную. Пиксель небрежно бросил картонку вверх. В воздухе соткался черный прямоугольник, расчерченный белой паутиной, и оттуда выскочил паук размером с баскетбольный мяч.

— Взять его! — скомандовала некромагу Завеса. Туман в его руках мигом сгустился, собравшись в магические сгустки, которые тот принялся метать в бросившегося наутёк паучка. Пятым попаданием он угодил в цель. Лапы насекомого тут же подломились, он скрючился и, дернув конечностями, замер.

Мы сдержанно похлопали представлению.

— Одна проблема, — сказала Завеса, взмахнув рукой и превратив новый вид прислужников в груду костей. — Своей маны у них не так уж и много, а потом они мою расходовать будут.

— Красота билда требует жертв, — философски заметила Лея.

— Сама то чем порадуешь? — обратилась к ней Ирма.

— Я Аптечку апнула серьезно. Шприц взяла, — похвасталась Лея. — Как мой воздушный поцелуй, только круче. Если сердечко просто отъедает или вылечивает, то эта штука постепенно исцеляет или, наоборот, отравляет. Смотрите.

Она уперла жезл в плечо на манер ружья и выстрелила в меня. Зеленый магический шприц кубов на сто пятьдесят безболезненно воткнулся в грудь и пульсировал, разбрасывая в воздух салатового цвета крестики.

— Еще Капельницу открыла. Это очень хорошее умение. Но мне нужно ваше согласие перед его использованием. Я смогу перекачивать здоровье между членами отряда. В критические моменты это может быть последним шансом.

— Вот это мощно! — сказал я, почему-то сжав кулак. Наслышан был про этот скил. Некоторые открывают, но так никогда и не могут использовать, ведь чтобы дать согласие, нужно играть с очень близкими людьми и доверие должно быть абсолютное.

Мы по очереди приняли запрос на согласие и перешли к Артуру.

— Из интересного открыл Божественный Молот, все видели, наверно, — он активировал умение и сверху рухнул огромный молот, разбив пол и ударив молниями в радиусе нескольких метров.

— Внушает, — показал большой палец Жора.

— Зачеркивание, еще. — Праведник прочертил тремя пальцами в воздухе, словно мелком что-то перечеркнул, с рук сорвался огромный желтый крест и полетел вперед, чуть не зашибив Грызлика, врезался в стену, вызвав каменную осыпь и взорвавшись вспышкой света. — И аналог аптечки лекаря. Посох Асклепия. Во! — он взмахнул мечом, и в пол воткнулся стальной столб метра четыре в высоту. От него стала исходить слабенькая целительная аура. Он простоял минуту, а потом завалился набок, чудом не прибив самого Артура, и развеялся.

— Прикольно, — сказал Жора. — Я бафы прокачал для петов. Теперь они у меня еще смертоноснее станут. А еще мы тут с Тихоном кое-чего сделали на днях.

Лучник вышел вперед и продемонстрировал необычную стрелу. Наконечник был стеклянный, а внутри оранжевая жидкость.

ТихийШелест: Подобных штук ни у кого нет. Нам даже достижение дали и награду за изобретение. Теперь смертоносная алхимия будет попадать непосредственно внутрь врагов.

Я только присвистнул.

— Вау! — вскинула брови Лея. — Это гениально!

— Нам система так же сказала, — смущенно улыбнулся картмастер. — А еще вот, он протянул мне бутылку с самодельной бумажной этикеткой, где от руки было написано «Бардовское. Особое», а рядом карикатура рук Тихона, где я в образе бас-гитариста. — Тебе же перед боем надо будет, чтобы характеристики повысить. Так вот, оно с эффектами.

— Круто, спасибо! — восхитился я. — Ты охренеть как изменился, мужик. Я тебя при первой встрече пришибить хотел. А теперь… — я не нашелся как еще выразить свои чувства и крепко пожал ему руку.

— Теперь можно и отдохнуть? — лукаво подмигнул картмастер.

Мы разлили разрекламированный Жорой «свежак». Мегида и Ирма попивали своё, а остальные погрузились в новый напиток. Он мягко давал в голову. Слегка приобнимал тебя и аккуратно провожал по хмельной дорожке.

ТихийШелест: Как думаете, какая у мертвого бога специализация. Он бог чего? Навряд ли же смерти. Это было бы глупо.

— Бог терпения, — весело заявила Мегида. — Столько тысяч лет копить силы. Ждать реванша.

— Ты порой удивительно проницательна, — сказала Завеса. — Я думаю, он бог жизни. Потому так живуч, не смог до конца уйти на тот свет.

— Или бог призраков, как вариант, — подхватил её мысль Артур. — Вот и остался в этом мире в форме полтергейста.

— Или бог второго шанса, — предположил Жора. — Покровитель оступившихся.

— Не лишено смысла, — кивнула Лея. — У меня абсурдный вариант. Его специализация — кошки. Помните Загадочницу. Что если это была подсказка? Вдруг у него девять жизней.

Все перевели взгляд на меня.

— Он бог возможностей, друзья, — расплылся я в улыбке. — Бог опыта и лута. Бог большого денежного приза. Бог мечты. Ведь после его убийства мы всё это получим.

— За мечты! — поднял кубок Жора.

— За мечты! — вторили остальные, и кубки столкнулись.

Я смотрел на улыбающиеся лица людей так быстро ставших моими лучшими друзьями, и тепло разлившееся по телу, разливалось и в душе.

— А если бы вы были богами, здесь или в реальном мире — развила тему Мегида. — То богом чего? Я бы стала богом веселья.

Тихон отвернулся от эльфийки и еле слышно сквозь зубы как бы между делом произнес:

— Скорее, хаоса.

Грянул дружный хохот. Как всегда в цель. Даже Грызлик и Пирожок катались по полу. Причуда попыталась состроить обидчивую мину, но всё же не выдержала, и её переливистый смех разнесся по залу.

ТихийШелест: Я бы стал богом эстетики. В обоих мирах столько всего красивого. И чтобы не происходило, творцы будут жить всегда. Им бы я и помогал.

— Неплохо придумано, — отсалютовал ему кубком Жора. — Я бы стал богом зависимости: никотина, алкоголя и чего потяжелее. На меня бы молились все. Одни, чтобы избежать последствий, другие, чтобы избавить первых от зависимости.

— Потяжелее, это типа игр с полным погружением? — хохотнул я.

— Ага, точно! — загоготал картмастер.

— Я бы стала богиней коварства, — заявила Лея, хитро сощурив глазки.

— А заодно скромности, — добавил я, вызвав улыбку девушки.

— Со мной думаю всё понятно, — сказал Артур. — С ролью бога справедливости я бы справился. И работы бы всегда хватало.

— Исключительно светлый, значит, — проговорила Завеса, задумчиво глядя в бокал. — Я бы стала богом одной какой-нибудь расы. Да хоть тех же вампиров. Почитателей не много, но они преданные. И развоплотиться шансы мизерные. Никому не мешаешь, в большие драки не лезешь. Живешь себе спокойно.

Взгляды сокланов снова скрестились на мне.

— А я вот думаю, зачем бы это всё надо, — весело изрёк я. — Божественные свары. Ответственность. Вот первожрецом при вашем пантеоне я бы побыл. А богом, уж увольте.

— Эй, так нечестно, — возмутилась Мегида. И остальные её поддержали.

— Ладно, ладно, — сдался я. — Тогда богом дружбы.

— Звучит как тост! — объявил Жора, привстав. — За дружбу!

— За дружбу! — поддержали мы.

Мы еще какое-то время поностальгировали, вспоминая пройденный путь. Лицевые мышцы устали держать улыбку, да и живот уже побаливал столько смеяться.

— Ну всё ребят, — встал я. — Пора по койкам. Сегодня даже как люди поспим.

Все разошлись по шатрам. Я сидел у костра, думал над завтрашними словами. До сих пор не верилось, что всё решится так скоро.

Из палатки Леи вышел пирожок, добежал до меня, боднув корпусом, и схватив зубами оставленный фрукт принялся методично очищать его от шкуры. Следом вышла Лея, уселась рядом и положила голову мне на плечо.

— Ты чего не спишь? — уточнила она.

— Да вот, фрукт стерёг, — улыбнулся я.

— Нервничаешь? — спросила девушка.

— Нет, — соврал я. — У нас лучшая команда в мире. Не о чем переживать.

— Я рада, что всё так сложилось, — она повернулась ко мне и взяла за руки. — Даже и мечтать не могла о такой команде. Ты хороший лидер.

— Ты отличный зам, — подмигнул я. — Поужинаешь со мной после ивента?

— Конечно, — глаза её засветились.

Я притянул Лею и поцеловал.

— Спокойной ночи, — сказал я.

— Сладких снов, — прошептала девушка и ушла к себе.

Наконец, я поднялся и пошел в свою палатку. Замер у входа, озаренный одной безумной идеей. Какое-то время боролся с соблазном. То совал голову в палатку, то снова вытаскивал.

— Это смотрится очень странно, — раздался слева еле слышный шепот Леи.

— Да я просто задумал одну шалость, и вот никак не могу на неё решится, — повернулся я к ней.

— И что же это? — уточнила она, приблизившись. Её глаза озорно поблескивали, отражая свет костра.

— Пошли покажу, — я взял девушку за руку и утянул в палатку.

Едва полог опустился мы всё прочитали по лицам друг друга. Я прижал её к себе и с жадностью впился в губы. Горячее девичье дыхание с нотками легкого ягодно аромата. Это пьянило.

Все то, что мы сдерживали внутри по отношению к друг другу сейчас рвалось наружу. Хорошо, что шатры звуконепроницаемы.

* * *

Мы были словно в состоянии аффекта. Какое-то наваждение. Мы поймали хрупкий баланс между нежностью и животной страстью. Идеально чувствовали друг друга, словно пятый год в браке, а не в первый раз. Так просто не бывает, но так было. Магия и всё тут.

Лея ускользнула так же неожиданно, как и появилась возле моего шатра, и я был ей благодарен, ведь оказался бессилен как мальчишка, сам бы точно не смог от неё оторваться.

* * *

Артур снял доспех и уложил рядом. Почему-то не захотелось убрать его в инвентарь. Гром давно дрых, закрывшись в панцире. Порой он так крепок засыпал, что паладину по утрам приходилось стучать гардой меча по крепкой броне спутника, потому что на удары кулака он никак не реагировал.

Полог палатки откинули. Артур с удивлением вытаращился на вошедшую Ирму.

— Сегодня что моя очередь? — спросил парень.

— Да. Подставляй шею, — улыбнулась вампирша, у неё выросли клыки. Парень с трудом сдержал смущение. Выглядело это чертовки сексуально. Вдобавок девушка была без плаща, в одном платье с корсетом. Гостья медленно приближалась, хищно поглядывая. — Погоди! — спохватился он, когда клыки только уперлись в шею. Мурашки прошили его, но возмутился не из-за этого. — Я же паладин! Тебе нельзя мою кровь.

— Я знаю, — засмеялась Ирма. — Проверяла тебя.

Праведник нервно расхохотался.

— Чего пришла то?

— Да так, — подмигнула ему Завеса и обратившись летучей мышью выпорхнула из палатки.

«Странная», — подумал паладин и лёг. Сон никак не шел. В голове всё крутился образ Ирмы и к нему прилипало всё больше пошлых мыслей. Парень старался гнать их от себя, но против природы не попрешь.

— Блин! — вскочил он, вспомнив, что так и не отдарился в ответ, когда Завеса вручила подарок после Янзера. Паладин давным-давно просил Тихона улучшить неполный сет бижутерии: серьги и кулон. И уже несколько дней таскал с собой. Черный цвет, некромантке пойдёт. А уж если она где-то добудет еще один предмет, получит солидный бонус к Интеллекту.

«Пойду подарю, пока не уснула», — подумал парень.

— Не спишь? — спросил Артур, аккуратно заглянув. А то вдруг она там голая, кто этих некромантов знает.

— Нет, — улыбнулась девушка, как-то по-особенному на него посмотрев.

— А где гоблин? — спросил Праведник, оглядывая палатку.

— Его сегодня не будет.

— Я тут это… — парень почему-то не мог посмотреть ей в глаза. — В общем, вот, — он вручил ей подарок.

— Вау! — искренне удивилась она. — Еще и сетовые. Наденешь? — не дожидаясь ответа, она подняла волосы одной рукой и повернулась вполоборота. Он невольно залюбовался её шеей и неловко накинул кулон как убийца удавку.

— Это не так делается, — мягко улыбнулась девушка, оказавшаяся сегодня необычайно терпеливой. И куда только делась вся её холодность и жесткость? — Сбоку обводишь голову.

— Да? — смутился парень, хотел попробовать правильно, но отпустил кулон из обоих рук. Цепочка выпала и скатилась, исчезнув между грудей. Артур проводил её взглядом и густо залился краской. Так глупо он себя не чувствовал наверное никогда.

«Через инвентарь не могла что ли надеть, как все нормальные люди?» — подумал он.

Ирма вдруг громко засмеялась.

С серьгами дело пошло лучше. Пальцы почему-то плохо слушались и застёжки никак не поддавались. Наконец, справившись, парень сказал:

— Ну я пойду.

— Погоди. Мир? — выставила она мизинчик.

— На один день?

— И одну ночь, — стрельнула она глазками.

— Тогда мир, — расплылся в простодушной улыбке Артур, протягивая палец.

— Поможешь корсет расшнуровать? — повернулась она спиной.

— А чего через инвентарь никак? — проворчал паладин, взявшись за завязки.

— И кулон достать, — не размыкая губ еле слышно проговорила девушка, подмигнув бровками.

— А сама то чего?

— Да действительно, — почему-то поджала она губы. — Ладно, давай спокойной ночи.

— Давай, выспись хорошо. Завтра трудный день.

— Да уж высплюсь, — отрешенно заявила девушка, глаза её были расширены, словно она пребывала в шоке.

Артур вышел и на полпути до своей палатки вдруг сообразил, что сейчас произошло.

«Ой, дурак!», — подумал он и хлопнул себя по лбу. «И чего теперь делать? Обратно идти? Так глупо. Не идти? Еще тупее. Во дебил!».

* * *

Жора последнее время почти не пил. Так только вкус распробовать, да во время боя для повышения урона. Адреналина и впечатлений и без того хватало. Оказывается можно жизнь и по-другому раскрашивать. Новые впечатления тоже своего рода зависимость. Только куда полезнее алкоголя, если, конечно, не становится адреналиновым наркоманом.

Слизня он отправил в отдельный шатёр. Сегодня пиксель кое-что запланировал. Выудив заветную карточку, которую берег для этого самого момента. Жора погладил яркий рисунок.

— Ну понеслась, — потер он руки, и активировал карту.

— Что прикажете, господин? — томным голоском спросила суккуба.

* * *

Тихон не мог найти себе места. Он ходил из стороны в сторону по шатру. Если он не спросит сегодня, то завтра такой возможности уже может не представиться. Наконец, набравшись смелости, решил сначала узнать, вдруг Мегида уже спит.

ТихийШелест: Спишь?

Причуда: Нет, а ты?)

ТихийШелест: Да))

ТихийШелест: Я зайду?

Причуда: Жду.

Тихон пожалел, что хоть он и алхимик так и не научился варить зелье храбрости. Опять стал ходить из стороны в сторону, подбирая слова. Тень всё это время смотрела за ним, а потом вздохнула. Парень покосился на кошку, направился к выходу.

Шелест решил проговорить всё быстро, чтобы не начать заикаться как идиот, а потому резко ворвался в палатку эльфийки, откинув полог, чем напугал Мегиду, но поскольку процесс произнесения был запущен, еще до того, как он это осознал, быстро выпалил:

— Поёшь литы с мой на свизание в ряе?

Девчонка отдышалась, отойдя от испуга, и сказала:

— Я пою. Но на свизание в ряе не согласна.

Лучник до сих пор слышал только набат в ушах. Мегида подошла к нему и заглянула в глаза.

— Скажи еще раз, только нормально, — как-то по взрослому сказала она.

В палатку скользнула Тень, и, потеревшись о ноги Причуды, запрыгнула на кровать и начала умываться.

Лучнику была не важна судьба завтрашней схватки. Его главная битва сейчас. Осознав это, он стал постепенно успокаиваться. Сражение не выигрывают на нервах. Если руки трясутся, в цель не попасть. Уж он знал это как никто другой.

— Пойдешь ли ты со мной на свидание в реале? — спросил Тихон.

— Если победим мертвого бога, — улыбнулась Мегида и прочитала в глазах лучника, что главный босс ивента обречен.

— Я так волнуюсь, — призналась она. — Посидишь со мной пока я не усну.

— Конечно, — сказал вслух Тихон.

— А расскажешь что-нибудь? — спросила девушка, укладываясь на кровать. — А то в голову всякая ерунда лезет.

— Я… — засомневался было лучник, но потом переборол себя. — Расскажу, конечно.

Мегида обняла рысь.

— А я рассказывал тебе про турнир воров «Золотая отмычка»?

— Нет, — зевнув ответила девушка.

— Брат меня надоумил. Харольд Черное Сердце в тот раз решил схитрить, чтобы у участников прошлых лет не было преимуществ.

— А кто такой Харольд? — веки Причуды стали тяжелеть. Она протянула ладонь и взяла лучника за руку, ведь боялась спать одна, а так тот точно никуда не уйдет.

— О! Ты не знаешь Харольда?! Тогда начну издалека…

* * *

Мы стояли перед дверьми в гробницу.

— Лея, Тихон, адаптаниум готовьте. На танков резист к магии воды. На саппортов к огню, на остальных к яду и воздуху в случайном порядке.

Они раздали всем пузырьки с адаптаиумным элексиром.

— Их прямо перед заходом пьём, — на всякий случай пояснил я очевидное. — А теперь зелье повышение характеристик, что выпали с ящера передаём Тихону и Артуру.

— Ты уверен? — уточнил паладин.

— Более чем, — кивнул я.

Они поделили пузырьки и выпили.

— Еще одна вещь, про которую вы все забыли, а я берег для этого момента.

— Подарки из-под ёлки! — тут же догадалась Мегида.

— Верно. Открываем, шуршим фольгой, хвастаемся.

Я специально решил немного поднять команде настроение перед боем.

— Ха! — показал Артур ампулу и трафарет. — Редкость невероятная. Защитная гравировка. Сходит за пару дней, конечно, но вещь отличная. Я о подобной и мечтать не мог. Только кланы на континенталки такую топовым игрокам делают.

— Мы клан, и у нас континенталка, даже круче, — заметила Лея.

Праведник тут же снял нагрудник и стал наносить рисунок.

ТихийШелест: У меня подарок для Завесы.

Он швырнул ей хрустальный черепок. Тоже редкая вещь. Ломаешь такое перед боем и все нежить сильнее на десять процентов.

— А у меня, видимо, для тебя, — она передала лучнику деревянную складную треногу и непонятную ленту. — Под фотоаппарат что ли? — пошутила некромантка.

ТихийШелест: Ну формально птичка оттуда тоже вылетит, ведь арбалетные болты с оперением))).

Лучник установил арбалет на подставку и зарядил ленту болтами. Магия сплела всё воедино, и мы сразу узнали вещицу, ведь неоднократно такие стреляли по нам в многочисленных коридорах пирамиды.

ТихийШелест: Использую, когда будет совсем тяжко. Тридцать зарядов всего.

У остальных обошлось без сюрпризов, и все получили свои подарки.

Жора вытащил из коробки толстую колоду обычных карт, без существ внутри.

— Не повезло, — сочувственно изрекла Мегида.

— Не повезло?! — вытаращился на неё пиксель. — Да, это охренеть, ребята!

Все сочувственно покивали.

— Вы не поняли? — еще громче закричал Жора. — Это охренеть как круто! Мне только этих карт и не хватало. У моего класса есть навык, позволяющий швырять заряженные магией карты, но не было подходящего материала, для создания картона определенного качества. Не будешь же картами с существами швыряться. А теперь пятьдесят два заряда!

Оставалось его только поздравить.

Лея вытащила амулет с камнем возрождения. Сразу после смерти она возродится с полным запасом Здоровья, а артефакт разрушится. Не зря говорят, лёг хил, лёг рейд. У нас есть шанс этого избежать.

Мегиде выпал эликсир неуязвимости, действует всего пятнадцать секунд, но в некоторых ситуациях это целая вечность.

Мне же достался глаз оракула. Разовый талисман. Подсказывает, где будет нанесен смертельный удар, если успеешь среагировать, есть шанс прожить чуть подольше.

С подарками покончили, и я выдохнул, собираясь с мыслями и вспоминая тезисы финальной речи. Воцарилась тишина. Все ждали.

— Есть у нас бойцов такое понятие как «оставить душу» в бою, — начал я издалека. — Бывают в жизни некоторых спортсменов такие поединки, после которых что-то в них ломается. Они так выкладываются в бою, что выходят из клетки другими людьми. И больше никогда не бывают прежними.

Я по очереди переводил взгляд с одного на другого, чтобы убедиться, что все слушают.

— Пожалуй, самый яркий пример такого боя это Робби Лоулер против Рори Макдональда. Парни сломали друг другу носы, но бились, устроив одну из самых жестких рубок за всю историю смешанных единоборств. Они оба оставили всего себя в клетке. Я как-то умудрился пропустить этот бой, знал о нём, но почему-то не видел. А когда посмотрел, был так впечатлён, что тут же позвонил тренеру и сказал, что не хочу даже близко подходить к этой черте. Не хочу оставить душу в ринге.

Ребята были очень серьезны. Лея даже закусила губу.

— Я знал свой нрав, знал, что не отступлю, даже если начну чувствовать близость смерти, потому попросил тренера выбросить белое полотенце — сигнал о сдаче, если он почувствует, что часть моей души останется в клетке.

Лица сокланов выражали крайнюю степень задумчивости.

— Пронесло, не понадобилось, — ответил я на немой вопрос в глазах Леи. — Но это было тогда. Сегодня я готов отдать душу. Сегодня я бьюсь не за себя, не только за своё эго и благополучие. Сегодня буду биться за общую мечту. Вот мой чемпионский бой, о котором я всегда мечтал. Я вам очень благодарен за всё. Я не знаю, что нас ждёт за дверью, но я знаю вас, и уверен, этому чему-то с нами не справиться. Вперёд!

— Да-а-а! — грянул дружный гул.

Я выхватил свиток и сломал печать в форме ноты. Заиграла эпическая фоновая музыка.

— Наконец-то под нормальный аккомпанемент побьемся! — крикнул я и влетел плечом в створку, проваливаясь в черноту.

Уважаемый игрок, данное задание попадает в категорию экспериментальных квестов ивента.

Вам доступно два варианта развития событий. Пройти миссию по стандартному сценарию, либо же в усложненном режиме. В усложненном режиме награда будет увеличенной, но в случае провала задания вашей психике может быть нанесен непоправимый вред.

Хорошо подумайте!

Для первого варианта вам достаточно нажать «Принять 1». Для второго выберите «Принять 2» и поставьте цифровую подпись в бланке отказа от претензий.

Нажимая кнопку «Принять 2», вы подтверждаете, что понимаете всю серьезность ситуации и отказываетесь от всех претензий в адрес разработчиков и корпорации «Фанмир».

— Я бы не советовала соглашаться, — раздался обеспокоенный голос Леи.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Такое раз в жизни бывает. Перетерпим.

Мы согласились и поставили подпись.

— Мегида! — вспомнил я последнее наставление. — Как бог покажется, если будет возможность, сразу шарахни его.

Отступление девятое

Внимание! Трансляция прервана. Дождитесь окончания боя для доступа к просмотру видео.

— Ну, вот! — хлопнул ладонью по столу Толик. — Еще и денег запросят за финальную битву с боссом.

Игрок зашел на сайт, нашел нужный баннер и оплатил трансляцию.

— Давай, Дикарь! — мысленно подборил он друга.

Теперь пора в игру. Администрация обещала небывалые бонусы всем, кто будет онлайн в момент такого исторического события, как убийство мертвого бога.

* * *

Мертвый Бог был сосредоточен как никогда. Наконец, настало время встречать гостей. Он подготовил достойный приём. Высшая сущность уже изучила визитёров. Сами того не ведая, игроки усилили его некоторыми своими действиями.

Большую опасность представлял Зик. Жалкий дух как-то сумел пробиться через его защиту. Просто немыслимо, боги не смогли, а он чудом умудрился. Видимо, всё дело в его специализации. Это загадка, которую еще предстоит разгадать.

Когда его первожрец будет повержен, тогда с Зиком можно будет поговорить. Духовный прислужник никогда не помешает. Тем более такой странный и непредсказуемый.

Мертвый Бог почувствовал, что игроки прошли через двери. «Вот сейчас и решится судьба двух миров», — спокойно заключил он.

* * *

Генеральный директор ВиртКапса смотрел прямую трансляцию вместе со всем руководящим составом компании. Увидев, что игроки вошли в гробницу, он поспешил откланяться, и покинул зал для собраний.

Спустившись на лифте на минус второй этаж под секретной лабораторией, Павел Анатольевич прошел все процедуры безопасности.

— Я всё перепроверил несколько раз, — сразу доложил металлический голос ИскИна. — Сознания игроков полностью оцифрованы. Алгоритм просчитан. Можешь начинать погружение. По моим расчетам онлайн в Фанмире достигнет исторического максимума, и тогда связь между мирами будет разорвана навсегда

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж… Книга шестая

Глава 1 Мертвый бог совсем не мертвый

Пространство вокруг немного размывалось. Мы брели словно слегка покачиваясь. Коридор бесконечно уходил вдаль. Стены из простого обтесанного камня, а вот двери прозрачные. Причем, судя по всему, только с одной стороны, так как за многими из них были разумные, которые не видели и не слышали нас.

Что там только не встречалось. Горы золота, алмазы, артефакты, чертоги демонов-искусителей, дуэльная комната, где бились маги, оргии всевозможных рас, винные фонтаны. Глаза разбегались, каждый порывался зайти в свою дверь, с каждым прозрачным прямоугольником, в котором мелькали все более манящие и искушающие картины глаза спутников становились все маслянистее и пьянее.

— Они там легендарными картами играют?

— Стрелковый полигон!

Я чувствовал, что мы находимся в каком-то измененном состоянии сознания. Но не мог ничего с этим поделать. Надо всем об этом сказать. Или нет? Так лень. Сами всё поймут, не маленькие.

Глаз зацепился за знакомый предмет за одной из дверей. Целая стена чемпионских поясов переливалась от яркого света. Я сначала припал к стеклу, а потом сжал зубы и отвернулся. Мертвая мечта. Чтобы отогнать наваждение, представил, как золото с заветнымибуквами чернеет и осыпается, а ремень расходится на лоскуты. Стало немного легче.

Я увидел, что Лея уже дергает ручку прозрачной двери. Всё здесь было очень странное, и даже бежал я как-то немного замедленно. Тем не менее успел ухватить её ладонь и встать так, чтобы загородить изображение за стеклом. Глаза хилерши вспыхнули возмущением, но уже через секунду они сфокусировались на мне и просияли узнаванием.

Я схватил её и Завесу за руку и потащил.

— Нельзя сворачивать. Только прямо! — сказал я, голос словно тонул в пустоте, нехотя расходился по округе, как будто звуковые волны стали тяжелыми, их клонило к земле.

Мы все взялись друг за друга. И шли по коридору, по очереди выводя товарищей из транса. Как бы ни старались не смотреть на соблазны за дверями, они все равно попадались нам на глаза, ведь коридор петлял.

Картины за дверьми сменились лучшими моментами из наших жизней. Ноги отказывались подчиняться. В глазах у девчонок стояли слёзы. Жора вдруг вырвался и метнулся к двери.

За ней красивая женщина лет тридцати пяти вела за руку двух маленьких деток.

— Сфотографировал? — спросила она.

— Да, — ответил картмастер и уткнулся в стекло. — Ты такая красивая.

— Люблю тебя, — сказала женщина. — Обожаю наши прогулки по выходным. Я такая счастливая в эти моменты. Даже не верится, что это всё со мной происходит.

— Я… — начал говорить Жора, но я ухватил его за шиворот и отвернул от двери. — Это всё ненастоящее! — заорал ему в ухо. Он брыкался, даже по роже мне пару раз заехал.

Тихон замер у двери. Там была знакомая локация. Генеральский шатер. Мегида тихо спала на кровати, обняв рысь.

Лучник покраснел и отвернулся. Эльфийка улыбнулась, взяла его руки и закрыла ими свои глаза.

— Не буду никуда смотреть, и ни на что не соблазнюсь, — разлетелось искаженное помехами эхо её голоса.

Я соображал лучше всех. Видимо, тут многое решала ментальная стойкость. Мы всё же дошли до конца коридора. Он кончался абсолютной тьмой, из которой вырывались ужасающие фантомы.

Тихон отбил вылетевшую тень и безбоязненно шагнул в непроглядный туман. Мы последовали за ним. Брели во тьме. Со временем абсолютная чернота начала сгущаться. Идти через неё становилось всё сложнее, она превратилась в сплошную эластичную стену. Я чувствовал, что прорвать её нужно не столько мышечным усилием, сколько волевым.

Я уперся. Слышал, что свои где-то рядом. Преодолевают те же трудности. От усилия даже зарычал. Обволакивающая антрацитовая пелена лопнула. Тело по инерции подалось вперед. Я вырвался из вязкого тумана. Подал руку выползающей следом Леи.

— Приглючится же, — возмущался выбравшийся из непонятного измерения Жора, грозя кулаком дыре в пространстве, из которой выпал.

Артур уже стоял двух шагах впереди и осматривал помещение. А поглядеть было на что.

Длинный зал уходил вперед, вдоль стенок и посреди валялись десятки существ. Они не были мертвы, нет. Мирно спали. Разброс уровней от пятидесятого и до четырехсотого. В дальней части помещения перед огромным каменным постаментом в пентаграмме, касаясь друг друга ступнями, лежали до одури красивые женщины в очень открытых платьях. Даже скорее шелковых полупрозрачных лентах.

Ведьмы сновидений.

Большой каменный постамент венчал саркофаг. Хотя, скорее, гранитный гроб.

С оглушающим скрежетом он начал разворачиваться и встал на дыбы.

От торжественности момента у меня мурашки пробежали. Но вопреки ожиданиям саркофаг не открылся.

— Сон — это маленькая смерть! — разнесся по галерее чуть насмешливый и какой-то потусторонний голос мертвого бога. А над гробом появились три полосы здоровья, а затем вспыхнула надпись.

Спящий Бог. Уровень???

— Бог сна! — пораженно воскликнула Лея.

Крышка гроба лишь немного приоткрывалась, и оттуда хлынули существа трех видов. Они напоминали маску для сна сшитую из двух ладошек. Первые летели, размахивая руками, вторые не торопясь ползли по полу, стенам и потолку, третьи резко скакали. Разумеется, двигались все в нашу сторону.

Мыслешмыги. Уровень 50.

— Тихон, бей летающих. Артур, тяни агр. Ползающих пока не трогаем. Встаем в шеренгу, бьём по секторам.

Мы рассредоточились, встав на расстоянии трех шагов друг от друга, и начали уничтожать существ. ХП у них было немного, но твари пугали количеством. А еще непонятностью. Они ведь не могли нас ударить, значит, будут пытаться запрыгнуть на голову, как долбанные хэдкрабы, а вот что случится потом? Проверять не хотелось.

Большая часть ползла к Праведнику. Он махал мечом, разрубая мерзких гадов. Брызги даже до меня долетали за десять шагов. Спустя минуту остались только ползучие мыслешмыги. Этих бить было проще. Можно наступить на одного, пока давишь пяткой второго. Десять-двадцать раз топнул, и дело сделано.

— Жизнь всего лишь сон, — снова зазвучал чужеродный голос. Крышка саркофага приоткрылась. Я даже шею вытянул, надеясь, наконец, увидеть главного босса континента, но из клубящейся внутри гроба тьмы ринулись десятки призраков. Я думал это дементоры, уже больно на них походили первые вылетевшие, на самом же деле монстры были совершенно разные, более того, они меняли вид, в зависимости от того, к кому подлетали.

Кошмарик. Уровень 100.

Самый резвый из них подлетел к Завесе, приняв форму мужика в майке и порванных шортах. Он запахнулся волосатой лапищей. Ирма ударила посохом, но тот прошел насквозь, не причинив никакого вреда.

— Только магия! — завопил я.

Артур возник рядом с некроманткой. Кошмарик тут же сменил образ на высокую женщину в строгом брючном костюме. Она врезала скрученной тетрадкой по щиту паладина. Заряженный светом меч пронзил тварь, и та опала, став горсткой черного пепла.

Паладин снова активировал генерирующую агр ауру. Подлетевший ко мне кошмарик принял очень хорошо знакомую форму отчима.

— Копайте глубже, — покачал я головой. — Давно не боюсь.

Акустический Удар обратил фигуру в прах. Я бросил взгляд на Мегиду. Она стояла за Тихоном, закрыв глаза. Кажется, она отлично знала, во что превратятся кошмарики, и не хотела это видеть. Лучник выпустил настолько заряженную магией стрелу, что когда та угодила в монстра, от вспышки у меня цветные круги под глазами забегали.

Едва мы справились с этой волной, как раздался вскрик Леи. Ползающий мыслешмыг незаметно подкрался и прыгнул с потолка. Хилерша замотала головой в попытках отодрать тварь от лица, но силы быстро покинули её. Девчонка упала и отключилась.

— Проснитесь же! — загрохотал голос мертвого бога.

Из саркофага вылезало что-то еще. А я уже подскочил к Лее и стал отдирать с лица мерзкую тварь. Срывая, я заметил две присоски, что цеплялись к вискам. Отбросил мыслешмыга за лапу, и Робин, стоявший неподалёку принял его на кинжалы.

Взгляд у Леи быстро прояснился.

АхилительнаяДева: Вырубает наглухо. Видишь всякое нехорошее. Лучше не попадаться.

Я бросил взгляд в дальнюю часть зала. Из саркофага вылезали бледные страшные девушки в ночных балахонах. Девчата из «Звонка», только еще хуже. Костлявые руки были в два раза длиннее обычных. Черные волосы закрывали лицо, лишь большие антрацитовые глаза едва проглядывали сквозь пряди.

— Азиатчина, — досадливо поморщилась Завеса.

— Грыз, тяни на себя, — скомандовал я. Зубастик щелкнул зубами, и ринувшиеся в едином порыве монстры начали поворачивать. Я бросил на них дебафы.

Две крайних большеглазки не переагрились, а потому ринулись на нас. Одна в могучем прыжке перелетела через паладина и сбила на землю Жору. Стиснув его горло длинными пальцами. Картмастер захрипел. Слизень обернулся в Артура и ударил тварь в спину. Пронзенная кинасибари развернула голову на сто восемьдесят градусов, и мотнула ей. Черные волосы овились вокруг шеи доппельгангера.

Питомец пикселя обернулся в такую же тварь и повторил трюк. Монстр явно такого не ожидал, но придумать противодействие не успел. Еле дышащий картмастер умудрился вызвать еще одного помощника из карты. Гуманойд с лезвиями вместо рук нашинковал заморское чудище.

Тем не менее Жора продолжал лежать не в силах пошевелиться.

НочнойДожор: Дебаф сонный паралич. Ничего не можешь сделать.

Ладно хотя бы чат доступен.

Наконец, со всеми тварями было покончено.

— Самая тихая смерть приходит во сне, — разилось по залу устрашающее шипение главного босса континента.

И тут из гроба полетел огромный, во весь зал диаметром, ловец снов. Он надвигался как огромный сачок, попадать в который точно нельзя.

— В стороны! — заорал я, и сам побежал, а в конце даже распластался в прыжке.

Приземлившись и, отбив ребра, глянул, никого ли не зацепило. Грызлик был в самом центре зала, и не успеть отбежать. Сейчас он попросту заснул. Таймер дебафа отсчитывал минуту. Я бросил на него Очищение. Зубастик медленно открыл глаза и зевнул, непонимающе оглядываясь.

Ирма ловила момент и подняла голема, некромага и двух обычных умертвий. Жора поглядел на неё и тоже призвал существо с дальнобойной атакой. Им оказался пень, плюющийся сучками.

Из саркофага вылетели десятки ловцов снов метрового диаметра, они как воздушные змеи порой зависали на несколько секунду, а потом планировали вниз, желая врезаться в одного из нас. Мы начали сбивать их дальнобойными атаками. А когда не успевали, старались отпрыгнуть в сторону.

Что-то было не так. Я не сразу понял что именно. Ну точно! Мы еще ни одного удара не нанесли по боссу.

— Тихон, бей по спящему.

Лучник кивнул, и в сторону гроба полетели разрывные стрелы, а следом новенькие со стеклянными наконечниками. Саркофаг содрогался от попаданий, а затем задымил, от разлившейся по нему кислоты. С него посыпалась каменная крошка. Первая полоса здоровья босса просела на процент.

— Так мы его до скончания века ковырять будем, — заметил Жора.

— Чем сон отличается от реальности? — разнесся глухой гул мертвого бога.

Мы сразу напряглись, ведь после каждой фразы новая абилка. Проснулся один из спящих у стенки воинов. Азиат в одеяниях монаха.

Мудрец. Уровень 131.

Он пустил разом пять десятков своих копий, и сам затерялся среди них. Фантомы разбивались с одного удара. Настоящий мудрец тем временем сделал выпад по Артуру. Тот успел закрыться щитом, но его бросило в стену. Удар у азиата был что надо.

Монах снова пустил двойников, но на этот раз его выхватила Тень. Её новый приём со стремительным рывком создан скорее для выбивания невидимок из стелса, но и мудреца она хорошо вырвала. Располосованный воин рухнул на пол, аккурат возле Завесы. Видимо, её хотел ударить. Понадобился всего один тычок посоха, чтобы его добить.

Я и Робин уже ученные, мы стали бегать среди всех спящих и дебафать их. Тихон стрелял по саркофагу, пока остальные отхиливались и переводили дух.

— Сон — лучшее лекарство, — весело заявил спящий бог. Лучи красноватой энергии быстро полетели в нашу сторону. Я по привычке бросил фантома и ушел перекатом. Но луч прошил двойника, извернулся в последний миг и угодил в меня.

Неведомая магия прошла словно порыв ветра, лишь слегка заставила колыхнуться волосы.

— И всего-то? — хотел сказать я, но смог лишь подумать, взлетая вверх. Руки стали полупрозрачными. Меня выбило из тела. Я был духом, астральной сущностью, можно назвать как угодно. Факт оставался фактом, тело падало на пол, а я взлетал. Точнее, не только я. Робин и Мегида тоже парили под потолком.

Постарался взять контроль и силой мысли направил себя в физическую оболочку. Дух повиновался воле и полетел обратно. Возвращение было похоже на удар дефибриллятора. Ну и абилки у босса, конечно.

Дикарь57: Эта хрень выбивает дух из тела. Нужно сразу лететь обратно.

— Баю-баю-баю-бай! — пропел бог сновидений. Синие ленты ударили из гроба, отражаясь от стен и потолка, они заполнили всё помещение. Одна такая пробила одновременно меня и Тихона. Я словно заряд тока ушел по этому проводу в тело лучника.

Это было очень странно. Бац и ты смотришь с другой стороны. С иной высоты. Даже цветопередача непривычная. Таймер заклинания «Перенос сознания» показывал еще 58 секунд. Я растерянно обернулся и встретился с таким же взглядом себя, то есть Тихона в моём теле.

Что за скилы такие?

К подобному меня жизнь не готовила.

ТихийШелест: Этот навык меняет нас телами (это пишу я — Дикарь).

Тихон уже играл регенерирующую мелодию. Раньше меня соорентировался. Да и играл лучше, чего душой кривить. Нельзя было терять время. Лежащая в руке стрела наложилась на тетиву. Тело словно само помогало натягивать лук и целиться, вот она мышечная память.

Я навёлся на саркофаг и отпустил древко. Приятное и уже позабытое чувство. Оперенный снаряд угодил в самый низ, но всё же попал в цель. Раздался страшной силы взрыв, и всю дальнюю часть помещения заволокло клубами дыма и пыли.

Саркофаг снова заскрежетал, приоткрывая крышку. Оттуда хлынули разом все виденные ранее существа: ловцы снов, кошмарики, киносибари, бессчетное число трех видов мыслешмыгов.

— Клауд! — заорал я, осознавая, что нам сейчас попросту сложат обоих танков массой. Столько ХП нам не отхилить. Был бы Тихон в своём теле, еще побарахтались, а так придется ульту использовать.

Я лишь пожелал использовать клауд. Руки действовали сами. Оттянули тетиву без стрелы, и между пальцев соткалась фиолетовая посланница смерти, состоящая из чистой энергии.

Тихон в моём теле пустил звуковую волну, образуя как бы горизонтальный смерч. Лея забросила в него черное сердце, и оно начало множиться там, превратившись в сотни таких же. Я выпустил стрелу и торнадо впитало в себя её энергию, окрасившись в синий. Мегида швырнула кислотную лужу, капли увеличились в размерах и разлетелись на тысячи маленьких ядовитых крупинок. Завеса пустила зеленый сгусток, что добавил тумана и зеленых оттенков. И наконец, Праведник выпустил из груди луч света.

Он возглавил союз чар и унесся вместе с ним в сторону бесчисленного полчища монстров. Звуковое торнадо ударило в самую гущу, затягивая в себя всю нечисть, что вылезла из саркофага. Мясной фарш разлетался во все стороны, кости ударялись в потолок и стены, несколько спящих по углам существ были убиты во сне.

Торнадо размололо орду. И принялось за сам гроб. Оно вгрызалось в гранит. Летело каменное крошево. Я с трудом нашел самые обычные стрелы и принялся сбивать уцелевших мыслешмыгов. После того как папал с четырех выстрелов только в одного, понял, что лучше не тратить боезапас.

Активировал умение Струна и разрезал чудом выскочившую из мясорубки кинасибари.

— Сзади! — услышал крик Леи.

С потолка на меня прыгали сразу два мыслешмыга. Еще один уже полз на шее.

Но тут стало совсем не до этого. Произошло то, отчего я вообще охренел.

Экстренный выход из игры! До отключения 10, 9, 8…

Что за нахер⁈

Глава 2 Командировки сознания

…3,2,1.

Красочный мир вокруг растворился, уступив место уже позабытому виду капсулы изнутри. Я не мог поверить в происходящее. Какого хрена? Почему? Моей жизни угрожала опасность? Или это происки злых букмекоров, что решили такой вот манипуляцией обрушить ставки? Как там теперь ребята без меня? А если я обратно быстро подключусь, то смогу ли появиться в гробнице?

Голова просто пухла от вопросов.

Картинка была размыта, глазные мышцы, даже несмотря на тренажеры и электростимуляцию, позабыли, как настраивать линзу хрусталика. Взгляд никак не хотел фокусироваться.

За стеклом видны были расплывшиеся фигуры людей. Крышка капсулы медленно отъехала. Встречали меня явно компетентные сотрудники. Никаких вопросов. Просто ждут, когда я приду в себя. Пытаюсь проморгаться, мужик в белом халате осторожно показал пузырек, потряс им перед лицом.

Я кивнул. Запрокинул голову. Врач закапал в глаза. Другой мужик в форме вирткапса, логотип я разглядеть не мог, а вот цвета различал, придерживая проводил в ванну. Ноги тряслись, но всё же мышцы работали.

Я долго отмывался. Система жизнеобеспеченья, конечно, следила за всем, но всё равно попахивало от меня знатно.

Провернув все процедуры, нацепил халат. Зрение вернулось в норму. В теле ощущалась слабость. Организм еще спал. Мне выдали несколько таблеток, вкололи что-то и дали выпить специальной воды с добавками.

Тело потихоньку начало пробуждаться. Я сел на диван и уставился на гостей. Врач, сотрудник вирткапса и полноватый мужик в костюме тройке. За ними стоит улыбающийся Толик.

Хоть что-то приятное во всем этом бреде.

— Итак, — начинает мужчина в костюме. — Александр. Меня зовут Ринат, я представитель Фанмира — ваш куратор. Поздравляю с прохождением ивента. Если вам надо прийти в себя, то все формальности с документами и наградой можем уладить позже. Вы понимаете меня? — заглянул он мне в глаза.

Я понимал его, но то, что он говорил, было абсолютным бредом, какие, нахрен, награды? Меня же выкинуло.

— Вы можете проехать с нами в больницу, — продолжил Ринат. — Либо остаться дома. Врач будет навещать вас три раза в день еще неделю. После, вам нужно будет лишь носить специальный прибор еще около трех недель. И пройти обследование по истечении этого срока.

Это всё мне было известно еще с инструктажа перед погружением.

— Я дома останусь, — отрешенно заявил я.

— Я вижу, вы еще не в полной мере пришли в себя. С документами пока повременим.

Я опять клюнул головой.

— Все материалы мы пришлем вам с курьером, — продолжил мужчина. — Церемония награждения состоится через полтора месяца, когда точно станет понятно, что все участники в полном порядке.

Точно, как там остальные? У них же должны быть контакты.

— А как все мои? — тут же задал я вопрос.

— У всех всё хорошо.

— Контакты, у вас есть контакты? — я даже попытался встать, так меня накрыли эмоции. Ноги держали крепко, а вот голова закружилась. Толик тут же подскочил и поддержал меня. Вот что такое настоящий друг, не усадил обратно на диван, а держит, ведь если я решил встать, значит, так надо.

— Не волнуйтесь так, — успокоил меня Ринат. — Как только их проведут по всему начальному алгоритму, у вас будет время пообщаться. У всей вашей группы будет специальный куратор. Свяжитесь через него.

— Вы говорили про какую-то церемонию.

— Да, — оживился Ринат, видя, что я, похоже, не собираюсь падать, да и вообще помню, что он говорит тридцать секунд назад. Видимо, они предполагали, что клиент вообще будет неадекватен.

— События по масштабности вышло далеко за рамки игрового сообщества, поэтому решено было провести торжественную церемонию награждения. Вы собственно будете там в качестве главных звёзд.

— А как? Как всё завершилось? На меня прыгнул мыслешмыг. А потом сообщение об экстренном выходе.

— Да. Тут частично наша оплошность. Всё должно было выглядеть совсем по-другому. Дело в том, что стены гробницы не были рассчитаны на уникальный навык вашей подруги Мегиды. Как только вы начали падать, она решила использовать свое ультимативное умение. В замкнутом помещении эффект вышел потрясающим. А скопившаяся за тысячелетия энергия сработала как цистерна топлива. Взрыв вышел такой, что перевернутая пирамида попросту перестала существовать. Нам придется её восстанавливать через системные инструменты. Поэтому сценарий оборвался. Спектакль не доиграть, если уничтожена не только сцена, но и театр вместе со всеми декорациями и актерами. Впрочем, уже поступило предложение, для истории, так сказать, восстановить декорации и доделать всё как положено, чтобы хотя бы на видео все осталось как надо. Но это, разумеется, через пару недель. И без Спящего Бога. Он погиб. Так что поставим картонку из ИскИна, который договорит его слова. Как-то так.

— Спасибо, — кивнул я. Не так, конечно, всё себе это представлял.

— Мы, пожалуй, пойдём, — сказал Ринат. — Капсулу мы отключили, по медицинским соображениям и поставили блокировку. Через недельку сможете начать короткие сеансы погружения.

Я снова лишь кивнул. Это всё опять же с инструктажа.

Я переоделся в домашнее, пока Толик закрылся за гостями.

Он крепок обнял меня.

— Исхудал, — контактировал друг, осматривая меня.

— А ты, наоборот, — хлопнул я его по начавшему появляться животу. — Погонять тебя надо в зале.

— Угу, а кланом за меня ты руководить будешь?

— А могу и я, опыт имеется, — весело огрызнулся я.

— Ну да. Семь человек, включая тебя, — расхохотался он и приобнял меня за плечо. — Эх, Саня, Саня. Как очухаешься, встречу в офлайне проведем, вот ребятам сюрприз будет. Да и своих всех зови. Я ж никому не говорил, кто ты. У них глаза на лоб полезут. Живые легенды. Эксклюзивная встреча. И с кем? С каким-то кланом за пределами топ-сто. Событие будет!

— Ты давай сестрине моей лучше позвони, а потом этому менеджеру. Пусть контакты даёт.

— С Машей мы уже три дня на связи. Я с ней договорился, что как уеду, она приедет. Поживет у тебя пару дней.

— Понянчится. Это хорошо. Артём, наверное, уже вымахал.

— Брат, не так много времени прошло, — улыбнулся Толик. — Тебе жрать то можно?

Я лишь пожал плечами. Толик схватил брошюрку с рекомендациями и погрузился в чтение.

— Нельзя до завтра, — заключил он. — Только какую-то смесь. Они на столе на кухне оставили. Зато зеленый чай можно.

— Пойдём хоть его попьем.

Слабость отступила. Мы потрещали с Толиком. Он поведал основные новости, сказал, что завтра с утра заскочит, и, вызвонив Машу, уехал.

Я же, получив контакты Леи, прежде всего набрал ей. Девушка долго не отвечала. Волнение усиливалось.

— Ало, — раздался, наконец, уставший, измененный связью, но такой знакомый и родной голос. И в этот же миг в замке заворочался ключ.

— Это Саша, как ты? — сказал я, направляясь в коридор.

Маша прыгнула мне на шею, тихо визжа. Артём вцепился в корпус.

— Что у тебя там за пигалица, верещит? — вместо ответа возмутилась Лея.

— Сестра, — пояснил я смеясь.

Мы прошли на кухню.

— Ты не ответила, как ты? — настаивал я. Ведь очень сильно волновался за неё. Если мне, здоровому быку, хреново, то что говорить о хрупкой девушке.

Здоровому быку! Здоровому. Меня вдруг осенило, что я нормально хожу. Я перенес вес на одну ногу, шагнул туда-сюда. Какого черта? Решил пробежаться из кухни в коридор и обратно.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила сестра. — Саш, ты меня пугаешь.

Колено работало идеально! А этого не могло быть. Если бы в капсулы исцеляли, они бы стоили как частный самолёт.

Это всё ненастоящее! Едва я это осознал, как картинка стала расплываться. Лицо сестры сменилось лицом Леи, комнатные обои стенами гробницы.

— Прости, долго не могли с тебя содрать их. Целых четыре наползло, — пояснила девушка, отбрасывая одного из мыслешмыгов. — Оказалось, им не обязательно прямо на лицо цепляться. Основание шеи, ухо, что угодно.

Это уже реальность или снова глюк? Переход был слишком резким, что туда, что обратно.

— Ты как? — бросила на меня обеспокоенный взгляд хилерша, пуская в кого-то черное сердце.

И снова картинка резко мигнула. Время дебафа кончилось, и моё сознание выбросило из тела Тихона. Дух вернулся в родную гавань.

От такой постоянной смены кадра начало тошнить, психологические американские горки.

Дикарь57: Мыслешмыги самые опасные! Мне причудился выход из капсулы. Всё такое реальное было. Если попадетесь, старайтесь поймать сон на противоречии.

Нужно было включаться в бой. Но я не мог. Бесцельно стоял, переваривая произошедшее.

— Поспи, полегчает, — раздался насмешливый голос мертвого бога. И вот тут меня проняло, шок сменился гневом. Весело ему, сука.

Впрочем, я ведь сам дал согласие на жесткий режим. Так чего теперь нюни распускать. Да, для меня в каком-то смысле всё уже кончилось. Я уже победил. Фактически видел будущее. Более того, это своего рода подготовка. Мне напомнили всё, что произойдёт после выхода. То есть реальное появление в реале уже не будет таким шокирующим. Правда, есть вероятность, что подумаю, будто сотрудники корпорации сновиденные персонажи и наброшусь на них. Впрочем, это мелочи.

Загвоздка в том, что мозг расслабился, и не может заново активизировать все ресурсы. Конечно, я разочарован, что не могу так быстро переключиться, но такая реакция естественна. Я всего лишь человек.

Но для моих сокланов еще ничего не кончено. Не ради себя, так ради них нужно возвращаться в битву.

Спящий бог опять начал выпускать по очереди всех тварей. А ведь мы еще даже первую полоску его ХП не опустили.

Я внимательно следил за обстановкой, стараясь заметить подкрадывающихся мослешмыгов. Второй раунд настолько реалистичных картин совсем не прельщал. Пара-тройка таких заходов и уже точно запутаешься, где реальность, где сон, и тебя возьмут тепленьким.

Запасы маны таяли. А босс, похоже, пока только игрался. Клауд мы уже потратили. У нас было несколько козырей, позволяющих сдержать следующие финальные волны, но это игра от обороны. Он нас затащит в глубокие воды, преимущество на длинной дистанции на его стороне.

Мослешмыги сменились кошмариками.

— Грыз, тяни агр, — заорал я.

Если бы перетянул Артур, то они бы воплотились во все страхи парня. Мы бы видели его насквозь, он бы стоял как голый. Трудно после такого сохранить холодную голову в бою.

У Грызлика же всё просто. Это были монстры, которыми его в детстве пугал отец. Все они жили в Миротории и, вообще-то, уже были не страшны моему возмужавшему спутнику. А потому он не потерял контроль и убежал в панике.

Праведник1: Может, изрубить заранее всех спящих? Чтобы босс их не пробудил.

Завеса: Не лишено смысла.

Дикарь57: Паранойя твердит, что некоторые из них могут оказаться союзниками, не сейчас, так после убийства босса.

АхилительнаяДева: В любом случае надо что-то менять.

ТихийШелест:+.

Я отбежал за Тихона и замер, чтобы не отвлекаться на бой и подумать хотя бы секунд десять спокойно.

Комбинация мгновенно выстроилась у меня в голове.

— Прыгаем обратно в черный туман, а Мегида в это время убивает босса.

Возможно, у него будет бабл, но, в любом случае, он нашу мощь зауважает. И изменит тактику, боясь еще одной такой атаки. Может, сосредоточит все усилия на убийстве эльфийки. Мы сломаем его размеренный ритм боя и перестанем идти у него на поводу.

Я развернулся и прыгнул в черный провал, из которого мы сюда попали. Странное иллюзорное измерение только вроде бы начало образовываться вокруг, но потом спящий бог пустил в него заряд магии, и резиновая субстанция спружинила, выбросив меня обратно в зал.

Мы оказались у стенки. Тем временем из саркофага уже лезли кинасибари. И их надо было встречать.

Босс снова заполонил всё большим ловцом снов, потом маленькими. После поднялся один из спящих. Этот уже был под дебафами и проклятиями Робина, а потому не смог в полной мере реализовать свой потенциал. Трудно простому физовику быстро среагировать, и хоть до кого-то успеть добежать, когда такая разница в скорости.

Затем из саркофага полетели красные лучи. Из тела выбило Лею и Завесу. Что интересно, нежить продолжила выполнять свои функции. Я активировал Третий Глаз и увидел полупрозрачные силуэты девушек. Помахал им в знак того, что вижу. Перевел взгляд на гроб, но спящий закрылся, ничего разглядеть не получалось. А я так надеялся увидеть вторую высшую сущность, про которую говорил Зик. Всё-таки это не давало мне покоя. Вообще, не знаешь чего ждать.

Гроб выдал очередную фразу про сон, зал перечертило синими лентами. Я уж точно не хотел второй раз попасть под перенос сознания. Выпил безоткатное зелье скорости, прибавку малую даёт, зато потом не замедлишься. Это помогло мне избежать неприятной магии.

А вот Мегида поменялась телами с Жорой.

— Аха-ха-ха-ха! — разнесся по залу голос картмастера.

— Карты не трать! — помахала ему кулаком эльфийка.

Угодившая в тело пикселя девчонка не послушалась совета, вызвала двух плюющихся ядом жаб, крутила воздушные пируэты под самым потолком. Смотрелось это эффектно, но закралось подозрение, что она попросту не может управляться с крыльями и старается не врезаться в стены.

Жора в теле хрупкой волшебницы освоился куда лучше. Он даже бросил лужу яда из посоха, она пролетела через весь зал и упала недалеко от гроба, как раз на пути следования тварей.

Мы всё еще не могли предложить боссу ничего нового.

Дикарь57: Десять секунд подумать.

Едва я написал, как со всех сторон вокруг меня возникли щиты, а затем сверху упала крышка. В первую секунду было недоумение, потом сообразил, что это Артур использовал свой навык Сейф. Я и забыл, что его на своих тоже можно применять.

Подсознание уже нащупало решение. Требовалось только дать мозгу время осознать его.

Ну конечно!

Наконец, настала очередь массового призыва.

Дикарь57: Тихон, сейчас крышка откроется. Ныряй в стелс и попробуй прямо внутрь гроба попасть стрелой.

Конечно, нечего было думать скрыться в невидимости от бога. Но вот от его подручных, чтобы не мешали сделать точный выстрел, вполне.

Саркофаг снова заскрежетал. Крышка приоткрылась, из темноты хлынула нечисть. Лучник всё не стрелял, боялся промазать и обозначить свои намерения раньше времени.

Я напряженно вглядывался, нужно было успеть поймать то секундное мгновенье, когда поток монстров прекратится, а крышка еще не захлопнется.

И вот оно, последний мыслешмыг выскальзывает и плюхается на пол. Из пустоты вырывается магическая комета и успевает залететь внутрь до того, как саркофаг захлопывается. Раздаётся взрыв. Гроб содрогается. Вся энергия остается внутри, ни капли наружу не вырывается. У спящего проседает сразу треть здоровья.

— Ха! — радостно крикнул я. Теперь ясно, как его побеждать.

Дикарь57: Активируем призыв волны.

Мы вместе вскинули ладонь и применили умение, доставшееся нам за первое испытание.

Открылись семь порталов, оттуда выскакивали гмурлоки всего пятидесятого левела, но их было много. Имелись среди них и лекари, и стрелки, и маги.

Они строились в боевые порядки, благодарно кивая, когда Я и Праведник окатили их бафами.

Пятьдесят пять существ образовали единый строй и ринулись в бой.

Это было эпично! Самое забавное, что кошмарики при столкновении с ними воплощались в нас, только в форме тех классов, которыми мы были при прохождении испытания. Такой фокус поднял всем настроение.

Мы били издали, помогая призванным.

Дикарь57: Как только всех убьем, с остатками гмурлоков бежим к гробу и начинаем крошить всё, что из него выходит, не давая даже выбраться до конца. После кинасибари убегаем обратно, а то нас зацепит ловцами снов. Пытаемся атаковать в щель во время открытия гроба.

Рейдлидерство очень напоминало тренерство. Вот и сейчас мои «бойцы» идеально выполняли установку на бой. Мы двигались тенью прямо за гмурлоками, коих осталось всего-то десять.

Гроб был окружен, пространство вокруг залили кислотой и огненными смесями. И как только крышка приоткрылась, в щель ударило сразу всё, что у нас было. Дружный залп испепелил всех мыслешмыгов. Внутрь залетело немного, но это были очень мощные вещи — Шприц Леи, начавший отравлять спящего, и стеклянная стрела. Здоровье босса разом упало на десять процентов и продолжило проседать по проценту в секунду.

Мы развили успех, перемалывая всё, что пытается выбраться. Перетерпели магические атаки и на очередной волне решили попытаться перемолоть её своими силами.

Тихон установил треногу с арбалетом. В качестве щита использовали нежить и призванных с карты существ. Они достойно встретили врага и стойко держали удары. Стреломёт отрабатывал штатно, ловко выплевывая снаряды. Ни одного промаха.

Лучник снова умудрился засадить стрелу. Первая полоса здоровья спящего мигнула в последний раз и исчезла. Было интересно, что теперь.

— Осознанный сон или неосознанное бодрствование? — пророкотал потусторонний голос спящего бога.

Он впервые задал вопрос, и это непросто так.

Ведьмы сновидений, что так и лежали в пентаграмме, проснулись. Девушки были божественно прекрасны, но при этом непохожи друг на друга. И что же они из себя представляют?

Это были не все сюрпризы. Неожиданно гроб открылся полностью, и оттуда шагнула женщина, окутанная черными клубами тумана.

Да ладно! Спящий бог — женщина?

Глава 3 Ложка

— Неожиданный поворот, — сказал Артур.

ТихийШелест:+

— Погодите, — прищурилась Лея, вглядываясь в женскую фигуру. Черные клубы тьмы развеивались медленно, постепенно приоткрывая детали.

— Тихон, давай залп по ней, — предпочел я не разглядывать бога, а сразу проверить, прочность её брони.

Стрелы не достигали цели, вязли в вырывавшихся из гроба черных завитках тумана.

Наконец, клубы развеялись. А вот буквы над головой фигуры не торопились складываться в читаемые. Они искажались, менялись, порой вместо них возникали цифры, иероглифы, руны. А когда литеры всё-таки заняли статичное положение, я прочитывал их раз за разом, но без толку. Я знал каждую из букв, но при попытке сложить их в единое целое снова и снова терпел неудачу, словно… Во сне! Во сне не получается читать, ты просто знаешь содержимое текста.

— Морок какой-то, — потрясла головой Завеса.

Все усиленно вглядывались. Я попытался посмотреть как во сне, не вчитываясь в каждую букву, а скорее разглядывая слово как картинку, принимая его как пакет данных, файл. И у меня получилось!

Тульпа. Уровень 222.

— Это не бог, — ошарашенно выдохнул я. — Это его тульпа.

Это и есть та вторая высшая сущность, про которую говорил Зик?

— Кто? — уточнил Жора.

— Выдуманная личность, — пояснил я. — Он придумал её, а потом воплотил.

Удивительно.

— Так он шизофреник? — уточнил картмастер.

— Нет. Или да. Тут всё сложнее, друг.

— А прочие твари, что оттуда лезут, почему они не тульпы? — продолжал допытываться Жора.

Объяснять, в чем глобальная разница времени не было, я решил обозначить главное:

— Они не личности, смекаешь?

— Не очень, если честно, — признался пиксель.

Тут стало не до разговоров. Черный туман полностью развеялся и плод фантазии спящего предстал перед нами.

Фигура типажа песочные часы. Воздушное платьице из тонкой ткани нежно-розового цвета. Фиолетовые волосы длинные, пышные, кудрявые. Большие зеленые глаза. Лицо красивое, с тонкими чертами. Немного отрешенное выражение, словно она до сих пор спит.

— Вот это сиськи! — не сдержался картмастер и получил от Завесы подзатыльник.

— Простите, дамы, — извиняющимся тоном, выдал он, втягивая голову в плечи.

— Кто потревожил мой сон? — флегматично спросила тульпа. Она точно еще не пришла в себя. Голос безэмоциональный как у тех, кто находится в глубокой медитации или трансе.

Ведьмы сновидений за её спиной ничего не предпринимали, воспарили и замерли над полом, даже глаза всё так же были закрыты.

Тульпа соткала из воздуха подушку размером с кровать для троллей и швырнула её в нас. Мы спокойно разошлись, но в последний миг она разлетелась на сотни маленьких подушек. Задело всех. На минуту повис дебаф Сонливость.

Конечно, же он не снимался!

Сразу как-то сил поубавилось. Стало душно. Захотелось свернуться калачиком и подремать хотя бы минуток пятнадцать. Но нельзя. Приходилось напрягать волю, борясь со сном.

Игра Зика как раз откатилась, и я вместо усиления своих окатил им нового противника.

Тульпа Уровень 222 избегает воздействия Игры Зика.

Да твою ж медь! Вот же плод восполненного разума. Чтоб тебя бесы отлюбили! Только зря умение потратил.

Саркофаг снова заскрежетал, и оттуда хлынули мыслешмыги, только на этот раз они были уже шестидесятого уровня. Видимо, всё пошло по новой, только существа теперь будут сильнее.

Тульпа начала водить перед собой рукой. А я увидел, как иконка умения Третий Глаз призывно помигивает. Оно же должно быть в откате. «Я буду с вами», — вспомнились мне слова Зика. Что ж, намёк ясен.

Я активировал абилку и увидел, что от мини-босса тянется энергетический жгут в верхнюю часть саркофага. Всё остальное по-прежнему было закрыто черной вуалью. По нити начала усиленно перекачиваться энергия. А вокруг тульпы образовываться странный темно-сиреневый портал. Девушка словно размешивала рукой пюре, настолько густая была там энергетика. Затем к порталу протянулась нить от гроба.

Ясно. Спящий по какой-то причине сам не мог напрямую выстроить канал. И сделал это через помощницу. Пока там происходило простаивание каких-то странных связей и можно было не опасаться оттуда угрозы.

Началась обычная работа по уничтожению мыслешмыгов. Только теперь эти существа были куда быстрее и проворнее. Мы убивали их, а сами поглядывали на тульпу, ожидая от неё какой-то подлянки. И не зря.

Она вдруг вскинула руки и два мыслешмыга, что хотели запрыгнуть на Артура, резко сменили направление и скакнули на Пирожка, тот успел перекусить, одного, но второй ловко вскарабкался по шерсти и прицепился к голове. Пандаренок тут же растекся мохнатых тестом, уронив морду на лапы.

Получается, чертова тульпа может брать контроль над мобами. Это меняет картину боя. Глаза помощницы бога вспыхнули зеленым светом, и стоящий ближе всех к ней Грызлик вдруг выронил меч.

На него повесился дебаф Лунатизм. Он пошел к стене, странно переставляя ноги, а потом и по вертикальной поверхности, как по полу, взобрался на потолок и шел вниз головой. Очищение, как и на прочих эффектах от спящего не работало.

Когда спутник пришел в себя, он сорвался с потолка и полетел вниз головой. Буквально чудом успел перевернуться в последний миг, и не сломать себе шею. Тем не менее половины здоровья как небывало. Еще и Ошеломление повисло.

Из саркофага уже лезла следующая партия. Никто из нас не мог нанести урон тульпе, она каждый раз становилась бесплотной, пропуская всё сквозь себя.

Тихон приноровился и теперь пытался попасть стрелой в узкую щель и зацепить бога даже на маленьких волнах нечисти.

Кошмар. Уровень 125.

И эти вымахали. А тульпа снова бросила подушку. Как ни старались, а Сонливость поймали почти все.

Грыз тянул агр, но тульпа стабильно забирала под контроль двух мобов и направляла их на другую цель. Снова вспышка из глаз помощницы бога, и на этот раз уже Праведник лунатит. Только вот он не выронил оружие, а стал размахивать мечом, гоняясь за неведомыми врагами во сне, срубил одного из скелетов Завесы, и отправил на тот свет чешуйчатого льва из карты.

Ситуация осложнялась. Кинасибари тоже изменились. Глаза сузились. Одежды на них не осталось. Кожа почернела, из-под нее торчали ребра. Твари были не только жутче, но и сильнее.

Я уже пил второе зелье маны и начал потихоньку прикидывать запасной план.

Большой ловец снов никого не зацепил, следом вылетели средние, которых раньше вообще не было, а вот потом пошли маленькие, над которыми тульпа тоже могла перехватывать контроль, теперь они не разбивались о землю, а летели за тобой, чтобы ты не делал, пока не собьешь их.

Спящих от стены теперь отлипало двое.

Красных лучей стало больше, как и синих лент. Я улетел в тело Тени. Испугался поначалу. Мозг ломался от разницы во всех аспектах. Но потом ничего вроде, привык и даже умудрился пришибить лапой парочку мыслешмыгов.

Прискорбнее всего было то, что рысь играла на волынке лучше меня. А еще нельзя было не поразиться, насколько она умна. Пирожок бы вообще не понял, что случилось, а кошка вот не растерялась. Такое не укладывалось в голове.

И ведь на каждую волну кто-то один из нас впадал в лунатизм. Даже если закрывал глаза, и не видел зеленой вспышки из очей тульпы, не помогало.

Я понял, что опять придется что-то выдумывать, ведь мы не сможем сами отразить массовую атаку всех тварей. Пока козырей в руках хватало, что только стоит, контролируемое теперь превращение Грызлика. Но сейчас его использовать нельзя, вдруг попадёт под Лунатизм еще раз. Мало того что ульту зря потратим, так еще и проблему не решим и надо будет тратить еще одно ультимативное оружие. И не стоит забывать, что гоняя сновиденных чертей, спутник может и нас зацепить.

Вторая полоса босса просела уже наполовину. Тихон в стелсе подобрался поближе, чтобы гарантированно попасть, к тому же в руках у него был многозарядный арбалет. Он хотел за один выстрел покончить со второй полоской.

Саркофаг открылся, но вместе с тем тульпа сунула руку в фиолетовый портал и начала вытаскивать оттуда лавкрафтианскую тварь. Я откуда-то совершенно точно знал, что это существо из снов. Возможно, опять подсказка Зика. Очень тонкая на уровне ощущений.

Хтонический монстр торопился покинуть сновиденное измерение, но не мог в силу разницы миров. Фактически там он был мыслью, а здесь получал воплощение. Но реализация замысла всегда отличается от идеи, поэтому переход давался ему непросто. Нужно было срочно что-то предпринять.

Я выхватил тубус под емким названием «Ловец заклятий». Он достался мне из вещей, хранящихся в логове Дядушки Тухла. Как же давно это было.

Изначально в нём содержалось лишь одно заклятие высшего ранга, но перед заходом сюда мы поймали в него вторые чары одного из боссов на каком-то из финальных этажей пирамиды.

Сейчас я планировал использовать неизвестные чары. Так как они явно должны быть мощнее и точно сработают. А вот насчет пойманной абилки босса не было такой уверенности.

Тихон совершил выстрел, оставив от второй полоски спящего лишь десять процентов, и тут же метнулся к нам. Мы окутались щитами так, на всякий случай. Праведник воздвиг магический барьер, что теперь выглядел внушительно, Слизень в его образе создал второй слой. Лея тоже использовала защитные чары. Завеса и Жора выставили петов стеной. Вдобавок Праведник и его дублёр спрятали в Сейфы некромантку и картмастера.

Я попросту открыл тубус. Неизвестные чары выскользнули серебрящимся облаком, а потом приняли форму тринадцати призраков магов. Десятка концентрировала силу и передавала двойке самых длиннобородых, те, в свою очередь, отдавали всю мощь последнему старцу, сидящему на троне, что выглядел скорее как мертвец. Он не имел сил даже направить скопившуюся энергию рукой, лишь поднял трясущийся указательный палец. Из него ударила волна такой мощи, что лезущие из гроба твари попросту исчезли, от них даже костей не осталось. Лишь пепельные отпечатки в форме их тел.

Выглядело страшно. Мозг ломало то,что всё это произошло абсолютно беззвучно.

Жалко, что тульпу и ведьм не зацепило. Зато портал схлопнулся, да и у босса осталось лишь три процента второй полоски здоровья.

Снова поперли мыслешмыги, Тульпа опять начала крутить рукой в воздухе, заново сотворяя портал. В этой битве на истощение мы по-прежнему проигрывали. Было очевидно, что как только снесем вторую полоску ХП, монстры снова усилятся, да и помимо помощницы бога появится еще что-то. Те же ведьмы подключатся.

— Жора, возможно, придется потратить все запасы карт, — счел я нужным предупредить кармастера. Пусть готовится к тому, что после этой битвы останется фактически безоружным. Ирма выпила очередное зелье маны. Я невольно скривился. Так, глядишь, откат поймает и не сможет больше синие банки использовать, и магической энергии не хватит на последний раунд.

Мы терпеливо разбивали волну за волной. Тихон всё никак не мог попасть внутрь гроба. Босс уже отхилил здоровье до девяти процентов.

Артур решил кое-что попробовать. Гром заливал всё вокруг саркофага водой. Праведник скастовал Посох Асклепия прямо на гроб. Стальной столб снес сразу два процента ХП. Праведник тут же шарахнул по нему молнией, как бы усиливая урон, затем уронил Молот Небес и Перекрестие. Вода увеличила эффект от электричества, и одна из молний просто по закону больших чисел смогла залететь внутрь гроба вместе со струей воды.

Остался один процент второй полоски. Но тут тульпа нас удивила. Как раз полетел большой ловец снов. Помощница бога перехватила над ним контроль, придержала, пока не вылетят средние с маленькими, и забила ими пространство с боков от большого талисмана.

Сплошная стена ловцов двигалась на нас. Укрыться было негде, бесплотности, как у нашей противницы, ни у кого не имелось. Увернуться никак нельзя. Нитки исполинского оберега оказались липкими, и мы повисли на них как насекомые. Веки начали тяжелеть. Мы барахтались и смотрели в слипающиеся глаза друг друга. А у меня билась мысль, что это не конец.

Закрутился калейдоскоп гипнагогических образов. Я понял, что проваливаюсь в сон.

Ожидал чего угодно, но только не той же самой картины перед глазами. Это был кошмар. Кошмар, требующий преодоления себя и неимоверных усилий. Знакомый зал, в конце ненавистный саркофаг с тремя полосками здоровья.

— Что. За. Хрень? — чеканя каждое слово, проговорила Завеса.

— Дурной сон, — ответил я, играя желваками. — Предполагаю, что проснемся, лишь когда дойдем до той же самой стадии, в которой нас поймал ловец снов.

— Опять всё заново⁉ — завопил Жора.

Я прикрыл глаза и обреченно кивнул. Это будет долгая битва. Саркофаг уже знакомо заскрежетал, вставая на дыбы.

— А-а-ар-р-р! — зарычал от злобы Праведник.

Выбора у нас не было. Только пройти этот путь еще раз. И мы начали всё заново. Первая волна, вторая, общая атака. Первая полоска здоровья, вторая…

Монотонная напряженная работа. Только вот концентрация была чуть ниже, мы оказались расслабление, ведь это всего лишь сон, и очередная финальная волна, когда прёт вся нечисть, нас поглотила. Я даже немного обрадовался, вдруг сейчас проснемся. Хрен там! Всё началось по новой!

Мы орали. От злобы, от бессилия, просто чтобы выплеснуть накопившийся стресс. Пытка. Натуральная пытка.

Ещё раз прошли все этапы куда быстрее. Нас подгоняло желание расквитаться со спящим. Да и психологический ресурс не бесконечен. Каждый это понимал. Да там мы отдыхали, но здесь мозг работал.

К тому же каждый раз мы использовали немного разные зелья, чуть-чуть другие стрелы и карты. Как итог, попросту не сможем удержать всё это в голове. И не будем знать, что у нас осталось, а что потратили. Запутаемся. Начнем допускать ошибки. Отвлечемся на просмотр инвентаря и проморгаем атаку.

Мы уже почти дошли до той же точки, но тут случилось совсем неожиданное. Тень использовала свой стремительный рывок с выныриванием из стелса, хотела успеть просунуть лапу в гроб и снести последние проценты полосы. Но её попросту затянуло внутрь. Кошка погибла.

И всё началось сначала. Обреченные крики гнева разнеслись по залу. Цикл ложных побуждений или на сленге попросту «ложка» начался заново. Оказывается, нельзя было терять вообще никого. Вместе попали, вместе должны проснуться. Мы стиснули зубы и начали еще раз.

Когда проснулись, то, конечно, не могли поверить, что всё закончено. Воины разрезали нити ловца снов, и все попадали на пол.

Неизвестно, сколько мы спали, но босс успел отхилить полосу до двадцати двух процентов. Что мы теперь точно знали, так это то, что на одном проценте тульпа опять выбросит какой-то фокус, а потому бить надо наверняка.

Тихон призвал чучело медведя тянущее агр, так как аналогичные умения у танков были в откате, и начал призыв стального помощника. На третьей полоске твари будут еще опаснее, и лишняя пара рук не помешает. У Жоры уже кончились слабые карты. Он теперь, обливаясь слезами, призывал исключительно серьезных существ от восьмидесятого уровня. Колода таяла на глазах. Кстати, про метательные карты он тоже не забывал. Использовал редко, но метко.

Мы дождались очередной большой волны, и я потратил последнее заклинание из тубуса. Абилка оказалась на так мощна. Она перебила лишь процентов семьдесят существ. Пришлось еще поднапрячься, чтобы добить остатки до того, как полезут новые.

Тихон исхитрился попасть в саркофаг. Полоска здоровья босса мигнула в последний раз и исчезла.

— Ура-а-а-а-а! — завопили мы, не в силах сдержать эмоции. Выстраданная маленькая победа. Но до финала еще далеко.

Ведьмы сновидений разом открыли глаза. Они стремительно полетели в нашу сторону, разбрасывая святящуюся пыльцу.

Дикакь57: Ни в коем случае не дышите!

Бесполезно. Микрочастицы не ждали, пока их втянут в ноздри, а сами залетали туда.

Голова закружилась. Уже в который раз глаза начали слипаться. Да твою ж мать! Главное, чтобы это не было очередной ложкой. Так и свихнуться можно. Хотя вряд ли это опять каскад ложных побуждений. Это было бы слишком однообразно. Придумали что-то новенькое.

Падая, я успеть погрозить ведьмам кулаком. Красотки лишь насмешливо поглядывали. А у одной глаза загорелись нездоровым блеском. А я осознал, почему они ничего не делали. В реальности у них нет сил. Ведьмы сновидений. А мы сейчас уснём. Вот дерьмо!

Глава 4 Волк и семеро тупят

Запах свежего дерева и травы. Солнце и легкий ветерок приятно ласкают кожу. Я пожевывал травинку, от которой во рту стоял сладковатый привкус, и точил топор. Камень плавно скользил по лезвию, выправляя зазубрины. Большим пальцем проверил лезвие. Отлично!

— Можно не то что эти рубить, — объявил я и хлопнул рукой по поваленному стволу. — А даже на секвойю замахнуться!

Полноватый мужик с заросшим щетиной знакомым лицом одобрительно оттопырил большой палец и передал мне резную деревянную кружку с квасом. Я сделал глоток. Напиток прохладный. Пузырьки щекотали язык.

— Отдохнули? — сварливо спросила красивая девушка — наш бригадир. Она заглянула в свиток и озвучила расчеты. — Сегодня только двадцать стволов сделали. Отстаём от графика.

Мы переглянулись с мужиком. Допили квас. Тяжко вздохнули и встали. Он по-стариковски кряхтел при этом. Я оглянулся. Бригада семь человек. Все в одинаковых штанах, сапогах с высоким голенищем и клетчатых рубахах. Лея чуть ли не единственная с деревни, кто умеет читать, потому и руководит нами. Мегида — повар, отвечает за то, чтобы мы были сыты и полны сил. Завеса тоже грамотная — лекарь. На лесозаготовке то поранишься, то змея цапнет, если без врачевателя лагерем встать, не работа получится, а сплошная беготня до поселка. А так повалялся под шкурами с недугом сутки другие и снова топором машешь.

Я и Жора в основном лес валим. Тихон и Артур ветки рубят, складывают, да по реке сплавляют. Хороший у нас коллектив — дружный.

Если график опередим, будет нам выходной. Ну как выходной. Бригадирша наша хоть и девушка, зверь настоящий — заставит деревья сажать. На каждое вырубленное по два посаженых. Но это всяко лучше, чем бревна ворочать.

— Эх, понеслась! — ухнул я и обрушил топор на ствол.

И-и-и раз! И-и-и два!

От работы меня отвлек крик Завесы, что по привычке полезла на дерево, углядев какой-то целебный побег.

— Глядите! — указала лекарша вдаль.

Я вгляделся. По тропинке шла девчонка с корзинкой, накрытой белым платочком. Мы бы её и не заметили, если б не красная шапочка.

— Эй, малая! — заорал я, махая рукой. — Ты чего одна в чащу поперлась? Никак вторая жизнь в запасе имеется?

Места тут не то что бы безопасные. Зверья агрессивного хватает. Ладно, если обычный волк, тот человека боится, а коли попавший под магооблучение встретится. Пиши — пропало. Хитрые твари до одури. Эти могут и дерево повалить, чтобы повозке путь преградить, и встать против ветра, чтобы конь не почуял. Пассажиры и возница с телеги спрыгнут, чтобы ствол оттащить, а он их и сцапает.

Да это еще цветочки. Говорят, севернее они даже в женские платья наряжаются. Идёт деревенский, скажем, с топориком, удилища рубить ходил. Видит на дороге женщина в пышном сарафане. Он к ней подбегает, переворачивает, а зверь его как цапнет за лицо, и всё — нет рыбака.

— Я к бабушке иду. — крикнула в ответ девчонка. — Матушка пирожки испекла, вот я несу, старушку угостить.

— Может, это ведьма? — тыкнул меня в бок Жора. — Не слыхивал я, чтобы тут бабки жили.

— А ну, поди сюда, малая, — махнул я ей.

Девчонка весело зашагала к нам, покачивая корзинкой.

— Я б в её возрасте к незнакомым мужикам с топорами не пошла, — задумчиво проговорила Лея.

— Чаво вам дядечки-лесорубы? — улыбаясь, спрашивает путница.

— Тебя как звать? — уточняет бригадирша.

— Красная Шапочка, — всё так же улыбаясь, отвечает девчонка. Явно слаба на ум.

— Нда, — вздыхает Завеса. — Матушка совсем без фантазии, — еле слышно говорит она нам.

— Где, говоришь, твоя бабка живет? — уточняю я.

— Не скажу! — решительно мотает она головой. — Матушка наказала никому не говорить.

Я заглянул в корзинку, там, и правда, лежали пирожки.

— Ладно, малая, иди. Будь осторожна. Если что, кричи. Авось услышим.

— Видно самая нелюбимая из детей, — заключает Артур, когда девчонка уходит. — Вот мать её и гоняет в лес. Всё ждёт, что не вернётся.

— Жалко болезную, — шмыгает носом Мегида.

Мы кивнули, и снова принялись за работу.

Стук топоров прекратился, лишь когда солнце совсем начало нещадно палить. Можно и пообедать, и переждать самый зной.

— Слышите? — резко вскидывается Завеса. — Вроде крик был.

Мы переглянулись.

— Может, показалось? — неуверенно уточнила Лея. Я её понимал. Если побежим проверять, то потом позже пообедаем и из графика выбьемся.

— Я побегу проверю! — решительно заявила Мегида. Она у нас импульсивная, но очень добрая. Одну её, конечно, не отпустишь. За ней Тихон увяжется, он охотник хороший, а вот с топором не то что бы самый умелый. А если медведь? Или волк? Куда он со своим стрелковым дрыном меж деревьев?

Лея поспорить хотела, по глазам видел. Выставил ладонь, призывая её помолчать.

— Сходим все вместе, — отрезал безапелляционно. — Прогуляемся! Если что, поработаем вечером подольше.

Бригадирша проглотила возмущение. Такой вариант ей не очень нравится, но она готова пойти на уступки ради коллектива.

Схватили топоры и побежали в направлении, указанном Завесой.

Сначала казалось, что зря время тратим. Но уже метров через двести наткнулись на еле заметную тропку. Тихон уверенно вёл нас по следам Красной Шапочки.

— Точно беда, — заверил он, когда отклонился с дороги. — Волчий след видел. Вот такой! — он развел руки как хвастливые рыбаки, показывая пойманную рыбу.

— Век не пить! — шепотом воскликнул Жора.

Топоры в руках как-то резко перестали придавать уверенности в собственных силах. Тем не менее совесть уже не позволит повернуть назад. Наоборот, мы ускорились. И очень скоро выбежали на полянку, на дальнем конце которой приткнулась крохотная, по самые окна осевшая в землю избушка. Из дверного проёма как раз показалась голова волка.

— Магооблучение, — сказала Лея, стараясь сдержать дрожь в голосе. Она с трудом удержалась на подгибающихся ногах. Неудивительно. Тварюга крупней кормового бычка.

— Ах ты ж леденец в песок упавший! — вскрикнула Мегида и, выхватив из-за пояса черпак, подскочила к волку и ударила того по башке.

Огромные челюсти клацнули в сантиметре от её лица. Тихон успел одернуть девчонку.

— Больно же, дура! — обиженно прорычал волчара, потирая начавшую набухать шишку. И тут в его лапу вонзилась стрела. Зверюга резко дернулся, но плечи застряли в узком ходе. Ему бы остановиться, спокойно выползти, тут то и сказочки конец. Но в гневе мутант начал лишь еще громче рычать и сильнее брыкаться, разворачивая дверной косяк. Избушка тряслась.

— Это наш шанс! — крикнул я и подскочил к волку, резко опустив топор. Минус лапа. Жора сбил меня плечом. И вовремя. Верхняя когтистая конечность просвистела надо мной, лишь в самом конце на обратном пути кисть слегка зацепила плечо, а так бы по голове получил.

Брат-дровосек низкорослый, а потому легко пропустил над головой еще один выпад природных лезвий зверя и подрубил вторую опорную лапу. Волк упал, но энтузиазма не терял. Быстро полз на передних. Но тут ему в загривок попала стрела, и он сразу как-то обмяк. Мышцы перестали подчиняться приказам мозга, передние конечности разъехались, и зверь упал носом в землю.

— Яд, — пояснила Завеса, убирая в мешочек ярко-оранжевый листок.

— А ты полна сюрпризов, подруга, — уважительно поджала губы Лея.

Мы кое-как вытащили волчару. В избушке пусто. Кровать сломана. Только красная шапочка от девчонки и осталась, да корзинка с пирожками.

— Жалко! — вздохнул Жора, надкусывая выпечку. — А ниче такие! — заявляет он с набитым ртом, после чего получил черпаком от Мегиды.

— Не буду тебя неделю кормить! — предупредила девчонка, у которой слезы скопились в уголках глаз.

— А почему у бабки одежда разорвана? — спросил внимательный Тихон, поднимая вещи. — Внутри следы шерсти, словно волк её примерял.

— Вот извращенец! — аж подпрыгнул от неожиданности Артур.

И тут живот волчары вздрогнул, мы испуганно отскочили.

— Надо ему башку отсечь! — подал голос Жора.

— А вдруг он беременный? — прошептала Завеса, опасливо приближаясь к трупу. — Может, это волчица.

Живот снова вздувается, словно изнутри, и правда, кто-то толкается.

— Я вскрою! — заявляет лекарша, извлекая скальпель из своего медицинского набора. — Интересно же. Всё-таки магоизлучение может сильно поменять структуру тела. Вдруг у него три сердца.

— Башку сначала отрубим, — сказал я. — В целях безопасности.

Сказано — сделано. Первым ударом лишь вспорол шкуру и сломал шею, а вторым уже попал меж позвоночных дисков.

— Вот это трофеище! — восхищенно протянул Жора. — Эх, — засипел он, пытаясь в одиночку поднять голову.

— Помогите перевернуть, — попросила Завеса, и мы кое-как развернули волчару на бок. — Лапы держите, — приказала она.

Дураков нет их на весу держать, нам еще топорами махать до вечера. Так что срубили деревца, поставили их как подпорки и поясами привязали одну верхнюю и одну нижнюю лапы.

Завеса сделала один очень ловкий развез и отпрыгнула, чтобы потроха не заляпали сапоги, но вместо привычной требухи из живота вывалились тела в желудочной пленке. Они барахтались, не в силах порвать её руками.

— Охренеть! — выразил общие чувства Жора.

Мы вытащили Красную Шапочку и бабушку. Живых!

Жора в этот момент успел перепрятать пирожки.

Старушка заливалась слезами.

— Ох, сынки! Спасибо вам, родимые! И меня и внученьку уберегли!

Красная Шапочка тоже плакала.

— Пс, ребята, — подозвала нас к себе Завеса. — Есть одно дело.

Мы столпились вокруг неё.

— Я в желудке у волка нашла одну занимательную вещь, — девушка показала нам мокрую записку. Буквы местами поплыли и размазались. Лея тут же взяла её и стала тихо зачитывать, редактируя на ходу, чтобы даже без нечитаемых слов стал ясен смысл изложенного:

— Старая тварь никак не хочет отдать нам дом в городе. Моих сил больше нет жить в этой глуши. Сделай всё так, чтобы комар носа не подточил. Красная Шапочка должна увидеть, как ты съедаешь бабку. Городовой тот еще засранец, будет выспрашивать всё в деталях. Она слаба на голову.

— Похоже, волчок работал по заказу, — заключил я.

— Но не смог обуздать свой голод, — грустно кивнула Лея.

— Малая! — окрикнул я девчонку и подозвал. Её еще трясло, но слез уже не было.

— А бабушка тебе по папе или по маме?

— П… п… по п-папе, — сказала она.

— А папаня твой где? — продолжил допытываться я.

— В… волки с-съели, — заикаясь ответила девчонка, снова начала рыдать и убежала в дом.

— Или один конкретный волк, — еле слышно предположила Завеса.

Бабушка кое-как выведала у внучки подробности. Оказывается, когда зверь съел бабку, то оделся в её одежду и забрался под одеяло, прикинувшись старушкой. Альтернативномыслящяя Красная Шапочка этого не заметила.

Мы решили дождаться, когда пострадавшие придут в себя, и отправиться за городовым. Пусть разбирается. Это уже не наше дело. Лея, конечно, волновалась, что работа встала, но даже сама себе перечить не смогла. Благородно поступили всё-таки. Да и, помнится, за уничтожение магооблученных зверей награда полагается. Конечно, если на семерых поделить не так уж и много выйдет, но всё же.

— Ты как? — спросила Лея.

— Нормально, — отмахнулся я. — Меня больше не это волнует, — указал я на повязку, наложенную лекарем, на те места, где прошлись когти волка. — А вот это, я продемонстрировал руку с сорванными мозолями.

— Возьмем два дня выходных, — сказала Лея. — Все равно нам городовой покоя не даст, будет стражей слать, для уточнения деталей вызывать.

Я еще раз глянул на руки, так как меня что-то смутило. На одну, на вторую. Перевел взгляд на руки Леи.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она.

— У тебя пять пальцев, а у меня шесть… — произнес я, еще не понимая, что с этим делать и почему так. А потом меня словно в темечко клюнули.

Это сон! Это всё сон!

— Мы спим, — улыбаясь произнес я. Почувствовал какое-то облечение. Вроде и сюжет неплохой, но когда перестал ощущать себя подвешенной за нитки марионеткой, стало как-то легче дышаться, что ли. И ведь всё такое реалистичное. Разом вернулись воспоминания. Дошло, что это всё проделки ведьм сновидений.

— Ну да, похоже на дурной сон, — не поняла истинного значения моих слов собеседница. — Я вот, когда тебя змея покусала в прошлом сезоне, тоже думала, это какой-то кошмар.

— Ты не поняла, — покачал я головой. Взял девушку за плечи и заглянул в глаза. — Мы спим. Это всё коллективный сон. Гробница. Мертвый бог. Тульпа. Ведьмы сновидений. Помнишь?

Взгляд Леи сразу как-то просветлел.

— Это всё сон, — дошло до неё, наконец. — А я думаю, что за сюр.

— Будим остальных, но по одному, а то мало ли, — сказал я. — Жор, иди сюда.

Картмастер, ныне дровосек лопал пирожки и нехотя подошел.

— Я на обед для всех оставлю, че вы.

— Да забей, мы не из-за них, — отмахнулся я. — Ты в курсе, что это всё сон?

— Грибов, что ли, объелся? — спросил он и ухватил меня за лицо, вглядываясь в зрачки.

Я дернул головой и вырвался.

— На детали смотри, — повернул я его башку. — Какого цвета были глаза у волка?

— Не помню, — пожал плечами он. — Мне не до разглядываний было.

— Обмотка у тебя на топоре какого цвета? — зашел я дальше. Так как заметил, что на моем она уже несколько раз скакнула в сером спектре.

— Э-э-э, — почесал затылок картмастер.

— Родной топор не знаешь? — уставился я на него. — Это сон! Тут мелкие детали меняются. Упор на сюжете же всегда. Мозг, как нейросетка, детали рисует. Помнишь, как предметы в лагере располагаются? Сейчас вернемся, и всё по-другому стоит. Ивент, пирамида.

— Сиськи тульпы! — вспомнил Жора.

— Вы чего там обсуждаете? — осуждающе глянула на нас Завеса.

— Иди сюда, расскажем, — подозвала её Лея.

— Чем сон отличается от реальности? — спросил я пока еще заложницу сюжета.

— Эм, — она удивленно оглядела нас. — Странные у вас вопросы. Совсем другие вещи сейчас во главе угла. Нет?

— Это сон, Ирма, — сказала Лея. И некромантка вздрогнула, услышав истинное имя. Огляделась. Выругалась. Еще раз огляделась.

— Артура я сама разбужу, — пробурчала она и уверенно направилась к паладину, засучивая рукава. Не по-женски мощная оплеуха усадила Праведника на задницу.

— Ты чего? — уставился он на неё, держась за пылающую щеку.

— Силы тьмы захватили тебя в ловушку. Ты спишь, о великий воин света, и только волшебная пощечина способна пробудить твой спящий разум!

— Ты совсем чт… — начал говорить он, но прикусил язык на полуслове, посмотрев на нас. Мы ему помахали рукой и покивали, мол, всё правда.

— Тихо-о-он, — зловеще протянул я.

— Иди сюда, наш меткий друг, — поддержал меня Жора. Мы стали окружать лучника и безумно улыбаться.

— Вас что, волк покусал? — удивленно воззрился он на нас, непроизвольно отступая и переводя взгляд с одного на другого.

— Ты спишь! — торжественно поведал Артур. — Проснись же! — пафосно звучал его голос.

— Пока ты спишь, враг качается, — напомнила игровую заповедь Завеса.

— Посмотри на руки, — сказал я. И лучник покорно глянул. — Тень. Вспомни Тень.

Он тут же замер и посмотрел на нас совсем другими глазами. Хотел что-то сказать, но закрыл рот, лишь решительно кивнув.

— Причуда-а-а, — хором позвали мы последнюю из компашки. — Ты спишь! — так же синхронно.

— Я знаю, — недоуменно уставилась она на нас. — Сразу поняла.

— А чего молчала? — воскликнул картмастер и хотел по привычке подлететь, но лишь подпрыгнул, ведь крыльев не было.

— Я думала, вы все в курсе и просто роли отыгрываете. Я часто во сне осознавалась раньше. Кошмаров много было, и чтобы их закончить, нужно перехватить управление сюжетом. Вот и здесь все признаки сна уловила сразу.

Нда. Если учесть, что она пережила, логично, что её мучили кошмары.

Тихон погладил её по голове. Хотел что-то написать в чат, но лишь разочарованно скривился, когда осознал, что его тут нет.

— И что нам теперь делать? — спросила Завеса, а уставились все почему-то на меня.

— Мозговой штурм, — пожал я плечами. — Как заставить себя проснуться внутри сна?

— Здесь никак, — тут же отрезала этот мыслительный маршрут Причуда. — Я уже пыталась. Я мастер пробуждений во время нежелательных снов. Если у меня не получилось, у вас тем более не выйдет.

— Тогда… — подтолкнул я, чуть наклонив голову набок и пронзительно глядя ей в глаза.

— Переход в другой сон нужен.

— Как он выглядит? — спросила Лея.

— Ну как обычно во сне локации и сюжеты меняются, — подхватил я и сразу начал вспоминать. — Когда убивают в сюжете.

— Эмоциональный накал, — тут же продолжила Завеса. — Слишком всё плохо или хорошо.

— Глаза если закрыть, — припомнил Артур.

Мегида лишь кивала, с видом учительницы начальных классов, которая слушает ответ: «Как коровка делает? Правильно, му-у-у».

— Завершается сюжет, — сказала Лея.

На что эльфийка снова слегка склонила голову. Настала тишина. «Учительница» обвела нас удивленным взглядом, мол, «и что это все ваши познания?». Стало даже немного стыдно, что плохо выучил урок.

Я усиленно думал, ведь имел знакомство с человеком, что серьезно занимался осознанными сновидениями. Ходили в один зал месяца четыре.

— Двери, — пояснила Мегида, не дожидаясь наших мыслительных потуг. — Вспомните все свои сны. Любой переход из двери в дверь, это очень часто сильное изменение сюжета, персонажей и локации. Я, например, когда осознавалась в кошмаре, сразу бежала и пряталась за ближайшей дверью. Почти всегда за ней был нормальный сон, и я спокойно отдавалась сценарию.

Я кивнул на избушку. Ближайшая дверь там. Точнее, двери не было. Она валялась на полу, но ведь её можно заново поставить.

— Аккуратнее с Шапкой и Бабкой, — предупредила Причуда. — Они могут агрессивно отреагировать на то, что мы осознались. Ничего им не говорим.

Мы поставили дверь, и она как по волшебству приросла обратно. Причем, ни петель, ни каких подобных деталей не было. Держалась не пойми на чём.

Интересно, что нас там ждёт? — подумалось мне. — Хоть бы проснуться.

Мы открыли дверь, за которой была лишь сияющая пустота, и, взявшись за руки, шагнули в неё.

Глава 5 Проснись и бой!

Осторожно! Повышенное количество очепяток. Сегодня важный семейный праздник, не успеваю нормально вычитать, завтра запятых досыплю.

* * *

Отступление первое

— Предлагаю тебе сэкономить время и сдаться, — зазвучал в голове Спящего голос Зика.

Как? Как это возможно? Всего лишь какой-то мелких дух смог взломать его ментальную защиту. Это шло вразрез со всеми представлениями бога о текущем мироустройстве. Он перебирал в голове сотни вариантов и пытался найти объяснение произошедшему.

— Ты тоже был богом, — догадался он. — Но слишком самоуверен. Ты поставил не на ту лошадку. И скоро твой скакун сойдёт с дистанции, а ты будешь умолять меня не развоплощать тебя полностью.

Спящий лил воду, попросту засоряя эфир. Ему не было свойственна излишняя горделивость. Он зауважал соперника, но сейчас не имеет смысла это показывать. Нужно и дальше прятаться за маской могучего, но не слишком далекого божества.

Мог ли Зик быть богом магии разума? Непохож. Ведь тогда он бы не смог пройти его защиту на дверях гробницы. Тут что-то другое. Может, богом взлома? Это всё объясняет, но интуиция говорит, что ответ не так прост.

* * *

Чудо не произошло.

Магия ведьм сновидений оказалась слишком сильна.

Мы не смогли проснуться. Лишь перешли в другой сон. Я бы сказал, что рядом была широкая река и высоченный лес, но на самом деле все являлось вполне обычным, просто мы стали гномами, причем куда меньше обычных. И нас было семеро. Смешные колпаки, бороды и одежда, больше походившая на пижаму с поясом.

Только вот кольчуга под ней и оружие в руках слегка расходились с сюжетом сказки братьев Гримм.

Белоснежка обнаружилась неподалёку. Разодетая как средневековая стиптизерша, она убегала от солдат. Надо думать, подчиненные мачехи-королевы. При переходе Жора, Завеса и Артур снова потеряли осознанность. Теперь они слепо следовали сюжету, готовясь, атаковать воинов из засады.

Пока не стоит приводить их в чувства. Сначала разберемся с преследователями легитимной наследницы престола, а затем уже будем что-то решать.

Белоснежка уперлась в сплошную стену густого кустарника и развернулась к солдатам. В глазах плескался ужас загнанной лани. С дерева сорвалось бревно и ударило группу преследователей, разбросав их по тропинке. Испуг во взгляде принцессы сменился торжествующей улыбкой.

Мы выскочили и стали добивать дезориентированного противника.

— Одного оставьте для допроса! — властно приказала Белоснежка.

Когда девять воинов были убиты, а один связан, девушка достала из-под куста своё традиционное платье и переоделась ничуть нас не стесняясь. Тихон отвернулся. У меня, конечно, не такая сила воли. Хороша была девица, глаз не отвести.

А полуголая бегает, видимо, чтобы мозги отключать прислужникам мачехи. О чём будет думать нормальный средневековый воин, когда бежит по лесу за обнаженной красоткой? О чем угодно, но точно не под ноги смотреть и по сторонам.

— Этого хватайте и уходим, — распорядилась Белоснежка, кивнув на пленного. Жора тюкнул его рукояткой короткого меча по башке, сунул в рот кляп. Наша мужская четверка закинула его на плечи и пошла следом за принцессой. На один её шаг приходилось делать два своих. А с грузом да по незнакомому лесу. В общем, запыхались метров через триста.

Надо сказать, что принцесса двигалась по лесу как хищник по своим владениям — быстро и уверенно. Жизнь в подполье, может, и не пошла на пользу её характеру, зато явно развила другие полезные качества.

Белоснежка обернулась и смерила нас недовольным взглядом.

— Привал, — сжалилась она. — Здесь его допросим.

Мы остановились у небольшого холма, попадали рядом, а девчонка даже не запыхалась.

— М-м-м-м! — замычал и забрыкался пришедший в себя солдат.

Белоснежка привязала пленника к дереву.

— Расскажешь все быстро и безболезненно или придется всё из тебя вытягивать долго и смертельно неприятно? — зловеще приблизилась к пленному принцесса и вытащила кляп изо рта.

— У сопротивления нет шансов! — выплюнул тот в ответ. — Королева Гримхильда раздавит вас как муравьев!

Белоснежка рассмеялась.

— Узурпаторша падёт глупец. И такие как ты сгинут вместе с ней. Ты всё равно мне всё расскажешь.

А потом она вдруг прокашлялась и запела.

— Твою мать! — шепнул я на ухо Лее. — Мюзикл начался.

— Гримхильда, старая ведьма, ответит за все прегрешенья.

И как её раздавить, у подполья найдется решенье.

В этот момент сопящий от нехватки кислорода Жора вскочил на пенек и хрипло подхватил ритм песни:

— Мы семеро бравых гномов за принцессу всегда горой.

Даже погибнуть готовы, лишь бы она вернулась домой.

Вокруг стали слетаться пташки, прибегать кролики. Из зелени робко высунул голову пятнистый олененок. Вся местная живность выходила на звуки этой музыки.

Не заржать в такой ситуации не представлялось возможным. Хорошо, что у гномов длиннющая борода, и можно спрятать улыбку, делая вид, что поправляешь подбородочные заросли.

Белоснежка грациозно танцевала, кружилась вместе со зверьми. Птички садились ей на руки, а пленный вдруг начал брыкаться и кричать, но его вопль тонул в пение теперь уже Артура.

— И сколько бы старая дура в наш лес не послала солдат,

Гном хитрый ловушку придумал, их тела пусть звери едят.

Пленный говорил, что Грумхильда раздавит сопротивление, как муравьев, но теперь как раз таки эти насекомые буквально облепили солдата и начали пожирать его заживо, и всё это под песенку теперь уже Завесы.

— Самая живая природа за нашу принцессу встаёт.

И всех узурпаторов подлых смерть ужасная ждёт.

— Я всё скажу! — завопил из последних сил пленный и муравьи тут же перестали его поедать.

Пока Белоснежка получала информацию мы заново заставили осознаться сокланов. Этот сюр пора было заканчивать. Мы собрались в кружок, положив друг другу руки на плечи.

— Итак, давайте пытаться понять механику, — попытался я направить рассуждение в нужное русло. — Как вообще всё это возможно. Тульпа. Сон внутри сна внутри сна. Твари из сновидений, лезущие из порталов. Поймем это, будет проще выбраться отсюда и адаптироваться ко всем последующим фокусам, что нам подкинет бог.

— Знаете, что я сейчас вспомнила, — взяла слово Лея. — С год назад снова всплыла на форумах тема про класс Прорицатель. Бета-тест проводили.

— Было, — тут же кивнул Артур. — У нас на закрытом форуме активнее это всё обсуждалось. Но что-то пошло не так. Проблемы с реализацией. Я лично переписывался с парнем, что пробовал отыгрывать Провидца или Медиума, уже не помню. Но несмотря на приятельство, он особо не распространялся. Мутная история.

— Суть была в том, чтобы ввести в игру еще одну переменную. Отдельный вид энергии и измерение. Для классов Прорицатель, Шаман, Монах и для жрецов, — тут она посмотрела на меня. — Еще для кого-то, конспирологи и их разведка дальше пасует, — улыбнулась девушка. — По слухам пытались создать отдельное измерение — Лимб, Элизиум еще там какие-то название были. Не помню. В общем, возможно, это всё реализовали вот в таком вот виде.

— Локации делали явно очень крутые сновидцы, — сказал я. — Знал я одного бойца, который утверждал, что во время подготовки к бою приводит несколько десятков боёв с оппонентом в осознанном сне.

— Что правда?

— Не знаю, на тот момент он не проигрывал уже три года и шел на серии в десять побед. Я пытался освоить ОС.

— ОС? — переспросил Жора. — А! Понял. Это сокращение от осознанного сна.

Я лишь кивнул и продолжил:

— Мне терпения не хватило. Плюнул на это. Мегида, я так понял, интуитивно это освоила, но глубоко не копала. Может, что-то новое заметила здесь, на что мы не обратили внимание?

— Да, — сказала она. — Тут гораздо больше можно играть, — в подтверждение своих слов, девушка стянула с головы свою шапку и та поменяла цвет.

— Что нам это даёт? — уточнил я.

Причуда на секунду задумалась.

— Видимо, тут как с погружением на глубину. Чтобы вздохнуть нужно всплыть наверх. Мы на очень глубоком уровне сна. Чем дальше будем прыгать по снам, тем больше будет возможностей менять реальность и тем ближе пробуждение.

— Тогда решено, — объявил я. — Рвем когти. Нигде не задерживаемся. Помогаем товарищам, если они вдруг ныряют в сюжет.

Белоснежка как раз окончила допрос, без сантиментов перерезала пленному горло. И снова побежала, а мы едва за ней успевали. Надежды оправдались, опальная принцесса привела нас к гномскому домику.

— Ваше величество, — обратился я к ней, склонив голову. — Ни в коем случае не ешьте яблоко, — проспойлерил я финал сказки. А затем открыл дверь. Проход зиял чернотой, я без страха провалился внутрь.

Вышагнул у городских ворот. Табличка гласила «Бремен». Обернулся и покатился со смеху.

Жора в образе антропоморфного осла. Тихон вполне органично смотрелся в роли кота. Только выглядел скорее как Булгаковский Бегемот. Артуру достался пес. Мегида была петухом.

Остальные же, включая меня, по всей видимости, разбойники. Осознанности никто не потерял. Если ты очарован сюжетом, взгляд совершенно особый, здесь же ничего подобного не наблюдалось.

Мегида тут же попробовала несколько фокусов. Взлетела, причем левитировала без использования крыльев.

— Мы все ближе к поверхности, — констатировала она. — Нужно всплывать дальше.

Ближайшая дверь виднелась сразу за воротами. Вела в караулку.

— Ну что, оркестр, — обратился я к друзьям. — Отвлечем стражу.

Как сражаться со сновиденными персонажами без оружия непонятно. Да и вдруг у них тут целый гарнизон. Так что решили взять хитростью.

Солдаты вылупились на Артура, он единственный, кто сносно играл. Остальные лишь пытались поддерживать заданный им ритм. Стражи порядка изрядно охренели от увиденного. Про всё остальное напрочь забыли. Поэтому когда мы спокойно прошли мимо них даже и не среагировали.

А когда поняли, что вообще-то пропускать нас не надо, мы уже дернули дверь и отправились в следующий сон.

— Нда! — прокряхтел я, держась за поясницу и, смотря на огромную репку.

Растение мутант злобно глядело двумя маленькими глазками, шипело, агрессивно махало ботвой и то и дело угрожало шевелящимися под землей корнями.

— Нам с ней не справится, — запричитала бабка, а точнее Лея, потерявшая осознанность. — Горе-то какое! Она уже на соседние грядки разрослась. Всю капусту загубила.

— Не кручинься, старуха, — подыграл я ей. — Нет нужды её выкорчевывать. Хворостом обложим и запечем на месте.

Услышавшая приговор репка, а вернее, репища, прижала ботву, как провинившаяся собака прижимает уши.

Возиться с ней не было никакого желания. Мегида в образе внучки опять взлетела, на этот раз куда выше.

— Всё больше контроль над сном, — сказала она. И мы все дружно пошли в избу, даже не стали Лею скидывать с сюжетных рельс.

Очередной переход. Уже привычное ощущение.

Я сидел на коне, приложив ладонь ко лбу — явно Илья Муромец. Слева Тихон на кобыле поменьше с луком в руках — Алеша Попович. Справа Артур — Добрыня Никитич.

А вот Жора был в образе Тугарина. Огромный, сука, как тролль. И самое печальное, судя по налитым кровью глазам, осознанность он напрочь утратил. В полукилометре догорала деревушка. Степной ветер доносил запах дыма и крики людей. Там куда я смотрел в небе чернело пятно. Он всё больше увеличивалось и зеленело, пока не стали различимы детали.

Трехголовый дракон летел к нам. Гадкое предчувствие кольнуло сердце. И точно! Дракон заложил вираж и приземлился рядом, от его крыльев разошлась воздушная волна, а земля чуть вздрогнула. Дым вырвался из ноздрей.

Змей Горыныч собственной персоной. Лея — центральная голова, Завеса — левая, Мегида — правая, и единственная осознанная.

— Градус алкоголя у сценарной группы увеличивался, — констатировал я, глядя на нашу славную компашку.

Тугарин спокойно подошел к Горынычу, и они пожали лапы. Да, да грабли Жоры в нынешнем состоянии руками назвать язык не повернется. Затем оба былинных героя развернулись на нас.

— Ну что покажем им силушку богатырскую? — громогласно заявил Артур.

— Мы все спим! — надрывалась коленным горлом Мегида, в тщетных попытках остановить бойню, но куда там. Она пыталась перехватывать контроль над телом триединого дракона, но ничего не выходило. Две других головы мигом отстраняли её от рычагов управления.

— Причуда, что нам делать? — спросил Тихон.

Девчонка на миг прекратила попытки единолично контролировать Змея-Горыныча, и стала усердно думать, отчего массивные драконьи брови нахмурились, а из рта вырвался небольшой сгусток пламени.

— Попробуем сломать сюжет! — прорычала правая голова чудища.

Сломать сюжет? Хм. Как это сделать? Выкинуть что-нибудь абсурдное? Как вариант.

— Есть идея, — сказал я. Голос такой степенный размеренный. Спокойствие и уверенность навивающий. — Давайте друг друга мутузить.

Парни переглянулись и кивнули. За неимением других идей сойдет и эта.

Мы закружили на конях и стали обсыпать друг друга ударами. Змей Горыныч и Тугарин удивленно замерли. Я ударил палицей в щит Артура и тот раскололся. Он в свою очередь взмахнул мечом и отсек мне бороду. Тихон же пустил в нас обоих стрелы, но дистанция была маленькая, да и не привык он с лошади стрелять. Силу натяжения не рассчитал, обе они завязли в кольчуге.

— Это сон!

— Сон!

— Вы спите! — орали мы до хрипоты.

И, о чудо! Сработало.

Сначала осознались остальные две головы Змея-Горыныча. А потом мы все вместе скрутили брыкающегося Тугарина. Дракон взмыл в небо неся нас всех в лапах и опустился на землю в деревушке. Мы старились не смотреть на обугленные тела на улице и зашли в единственный несгоревший дом. Правда, триединое чудовище по очереди лишь просунуло все головы.

— Мне уже плохо от частой смены картинки, — пожаловалась Лея, когда мы вышли в новом сне. — Интересно, что дальше будет.

— Алиса в стране чудес была бы слишком очевидна, — заключил я.

Вокруг встало лагерем многотысячное войско. Бесконечные ряды шатров и палаток. Вдали город с неприступными стенами.

Мы расположили на возвышении под навесом. На столе лежали чертежи и зарисовки какой-то конструкции. Огромный фаллос, минотавр, сатир, грифон, колесница, кентавр, пегас и просто лошадь. Причем все остальные были зачеркнуты, а последняя, наоборот, обведена в кружок.

Я, получается, Менелай — спартанский царь. Рядом стоит Жора в роли его микенского товарища Агамемнона. Одиссей — Артур. Тихон — Ахиллес. Мегида — Патрокл. А город значит Троя.

Мы посмеялись осматривая друг друга и тут же сосредоточились на окружении.

К нам бежал запыхавшийся солдат. Он так торопился, что попросту рухнул на руки охранению. Начальник караула извлек из взмокших ладоней свиток.

— Тайное послание, — сделал он вывод и передал его двумя руками, почтительно поклонившись.

Я с интересом развернул и, отослав стражу подальше, стал зачитывать текст.

— Дорогой, когда ты уже сожжешь этот городишко. Тут ужасно. Хочу домой в родную Спарту. Этот Парис всё настойчивее. Водить мальчишку за нос всё сложнее. Я говорю, что не могу предаться любви, пока войска под городом. Его брат Гектор куда хитрее, и начинает что-то подозревать. Да еще эта его жена. В Трои она со скуки на стену лезла и теперь не отлипает от меня. Когда захватишь город, можно будет взять её в плен. Хорошая супруга будет кому-нибудь из приближенных. Если не поторопишься я, и правда, променяю тебя на юного троянца. Ахахаха.

С любовью, твоя Елена.

От города к нам приближалась группа троянцев-переговорщиков. Я узнал среди них всех главных действующих лиц. За мужчинами следовали женщины. Лея была Еленой, виновницей всего сыр-бора. Она не одна, а с группой поддержки — женой Гектора Андромахой, которую отыгрывала Завеса.

Ситуация не очень. Кругом одни шатры, дверей нет. Полог шатра не является порталом, это мы уже проверили. Единственные двери в городе. Но чтобы туда попасть нужно осуществить успешный штурм. Вдобавок две наших дамы неосознанны и играют за фигуры на другой стороне доски.

— Это последний уровень, — сказала Мегида. — Я чувствую, что почти могу проснуться простым усилием воли. Здесь держит только магия ведьм сновидений.

— Что это значит? — уточнил я.

— Скорее всего это обычный сон. Сновиденные персонажи могут наброситься, если поймут, что мы осознались.

Я вспомнил слова приятеля, что это защитная программа мозга, чтобы вернуть тебя в сюжет сна. А то мало ли чего ты себе там напридумываешь и куда тебя заведет фантазия.

— Час от часу не легче, — заходил я из стороны в сторону. — Еще не хватало, бегать по берегу от двух армий.

— Есть и плюсы, — улыбнулась Причуда. И я понял, что сейчас она выкинет какую-нибудь шалость. — Здесь мы хозяева сна! — закричала она и взмыла в воздух.

Солдаты стали удивленно переглядываться.

— Вы все жалкие людишки! — орала Мегида, и её голос разносился словно она стала греческим богом. — Мы жители Олимпа. Падите на колени!

И ведь половина сразу упала. А вот другая начала целится из луков, не боясь навлечь на себя гнев богов. Делать нечего, нужно было срочно спасать ситуацию.

Во сне ведь возможно всё — стоит только пожелать. Я напряг воображение и представил огромную огненную плеть, которая тут же материализовалась в руках, и стал размахивать ей, уничтожая тех, кто схватился за оружие. От одного касания они падали горстками пепла.

Ворота города открылись, и оттуда повалили троянцы в полном боевом. Завеса и Лея стояли в шоке. А вот осознавшие сокланы уже всё поняли и вовсю тестировали сновиденный «режим бога». Загнанные в рамки игровых классов теперь, не имея никаких ограничений кроме собственного воображения, мы отрывались пополной.

— Убейте тех, кто поднял руку на посланников богов. Именем Зевса! — заорал я.

Повинуясь моему воображению, небеса за секунду заволокло облаками, из которых соткался огромный качок в тоге. Он почему-то походил на Халка Хогана. Зевс метнул сразу полсотни молний, испепеливших тех, кто бежал к нам.

А потом началось дикое рубилово. Сновиденные персонажи сломались. Одна треть зависла, вторая отрабатывала по защитной программе, стараясь нас уничтожить, чтобы выбить из осознанности, последняя часть наоборот повиновалась нашему приказу и мочила всех.

Мы подняли наверх Завесу и Лею. Помогли им осознаться. Объяснили, как пользоваться сновиденной магией.

Такое рубилово началось! Кровь, кишки, звон мечей, ор тысяч глоток. Всё это сдобрено нашей по истине божественной мощью, помноженной на большую насмотренность. Мы видели сотни вариаций боевых заклинаний, а потому били врагов не простыми файерболами, а сразу армагеддонами, метеоритными дождями, разломами земли, песчаными смерчами, которые срезают все мясо, полируя кости до блеска.

Грохот стоял такой, словно мы решили уничтожить этот мир, так увлеклись, что чуть не стерли с лица земли саму Трою.

Спускаясь с небес вызвали ветер, чтобы разогнал дым. Мегида куда запропала, ну да ладно, найдется. Ожидали спуститься на пепелище, но попали на сплошное стеклянное полотно, в которое был вплавлен биоматериал с остатками снаряжения, словно насекомые в эпоксидную смолу.

— Эх, — вздохнул Жора. — Если бы это не во сне было, мне бы стеклодува сразу на тысячу подняли за такое.

Я аж присвистнул.

Сбоку раздались сдержанные хлопки.

— Браво! — насмешливо проговорил Гектор. За ним стояла вся троянская династия. Они стали трансформироваться и превратились в ведьм сновидений. — Вы необычайно быстро освоились. Придется нам вас еще задержать.

Ну точно. Это всё нужно, чтобы Спящий отрегенил здоровье. Ведь нам просто повезло, ну как повезло, если считать несколько лет недосыпа Мегиды как последствия психологической травмы везением это назвать трудно. Но если бы не это, и не моё знакомство с бойцом проповедующим ОСы, мы бы могли бродить здесь вечно. До сих пор бы лес валили, раз за разом провожая Красную Шапочку взглядом.

— Мы просчитались, — сказала ведьма. А это плохо, противник умеющий признавать свои ошибки самый опасный.

Сейчас будет битва еще грандиознее предыдущей. Фактически схлестнуться два пантеона богов, да ведьмы здесь сильнее нас, знают больше фокусов, но на нашей стороне фантазия. Мы видели больше проявлений магии и сможем подобрать ключ к любому противнику.

— Дважды просчитались! — весело бросила Мегида, прилетевшая с дверью из города. — Пока, девчонки. Приходите ко мне в сон. Поиграем.

Ведьмы только начали каст каких-то убойных заклинаний, но мы пулей метнулись в дверной проем, стоящий посреди стеклянного побережья. Тем не менее портал сработал.

Мы разом пришли в сознание. Я мгновенно сориентировался. Спящий отхилил целую полоску ХП. Теперь у него две полных. Снова их сносить вообще не вариант. Нужен новый дерзкий план.

Дикарь57: Ждём следующей большой волны. Затем собираемся возле Леи. Мегида делает бабах. Лея возрождается через артефакт, выпавший из подарка, и поднимает нас.

АхилительнаяДева: Звучит безумно. Может сработать.

Мы легко отбили все атаки. После сновиденного безумства сражаться здесь было так радостно и привычно. Когда начался каст большой волны, я, как и все, подбежал к Лее. Мегида вскинула руки.

Ой, что сейчас будет!

БДУМ! — донесся до ушей хлопок. В следующую секунду пол содрогнулся.

«А что если эта идея родилась у меня из-за видения с открывшейся капсулой? Что если сам бог подкинул мне её?», — пришла запоздалая мысль. Всё вокруг заволокло пламя и сознание потухло.

Глава 6 Кошмар

Когда Лея воскресила нас, я ждал чего угодно, поэтому увиденное не удивило. Не видно было ничего вокруг. В воздухе витали частички пепла и каменная взвесь. Дым постепенно стал отступать, а пыль оседать. Удалось понять, что гробница выстояла. Более того, выжило несколько спящих, те у которых уровни за триста. Видимо, всякие посмертные абилки спасли. Кто просто шкуру сбросил, у кого один процент ХП остался, а кто-то продолжал спать, но уже в форме призрака. Один вообще окаменел. И неизвестно спадёт ли эта защита или так теперь и будет живой статуей стоять.

Мы отпивались зельями. На всякий случай заново бафались и окутывались аурами. Дымка развеивалась, обнажая осколки каменного саркофага. Мы напряженно вглядывались. И вот зал полностью очистился и пред нами предстал еще один саркофаг, но куда меньшего размера. Если в том мы бы все вместе поместились, то этот для одного существа.

— Долбанная матрешка! — выругался Жора.

— И сколько у него еще слоёв? — возмущенно спросила Завеса.

— Это неважно, — сказал я.

Вполне возможно, что три полосы не были ХП босса, а только прочностью каменного гроба. Свой ломающий шаблоны удар мы нанесли. Новая кровать Спящего не выглядит слишком внушительно, тульпы и ведьм теперь нет.

Стоило об этом подумать, как вспыхнул уже знакомый темно-фиолетовый портал, и оттуда вынырнули все вышеназванные. Похоже, они переждали удар во сне бога. Только вот ведьмы теперь витали в качестве полупрозрачных силуэтов. Их тела оказались уничтожены, а тульпа его в принципе никогда не имела.

Отступление второе

Спящий бог не дал волю эмоциям. Подумаешь, последний рубеж обороны. У него все еще есть шансы. Даже выходить из гроба не придется. Да, он планировал оставить своего самого могущественного пленника как ультимативное оружие для будущих сражений.

Тот, кто свёл с ума всех его генералов и жреца, думал, что справится и с ним. Но на деле лишь стал цепным псом. Безумным зверем. И самое время спустить его с поводка. Контакта с подобным существом не пережить никому. Разве что Светлоликий, сильнейший из богов старого континента, глава самого могущественного пантеона, смог бы тягаться с тем, что он сейчас выпустит на свободу. Конечно, одна из множества личностей безумного бога непременно попробует снова свести с ума и его, но один раз, он уже с ней справился. Запер в сновиденном измерении, которое тот превратил в кошмар. Значит, мертвый бог сможет повторить это снова.

— Не заскучал там? — спросил Спящий у безумного бога.

— Безумие самое веселое, что только можно придумать. Мне никогда не скучно! Аха-ха-ха-ха-ха! Никогда! Вуаха-ха!

* * *

У нового убежища босса была лишь одна тоненькая полоска прочности. Раза в три меньше прежних.

Дикарь57: Все зелья усиления. Работаем пока от защиты, посмотрим, что он сможет нам предложить, а потом идём в контратаку и добиваем.

Поначалу все пошло как обычно, разве что ведьмы сновидений и тульпа теперь перехватывали контроль над большим числом существ. Мы рутинно убивали мыслешмыгов. А вот когда полезли кошмарища сто пятидесятого уровня, появилось нехорошее предчувствие.

Тени не спешили к нам, а стали сливаться в одно чудище и расти до самого потолка.

Аватар Бога Безумия. Уровень???

А я грешил на тульпу, но она плоть от плоти Спящего и не может быть высшим существом сама по себе. Вот на самом деле тот, о ком меня предупреждал Зик.

В голове раздался смешок узницы из осколка разума. Она задолго до чуяла собрата, и поэтому поддавалась мне, позволяя качать ментальную стойкость. Только по прежнему неясно зачем. Видимо, какие-то их семейные тёрки.

Аватар ринулся на нас, на ходу закручиваясь в спираль, и образуя портал. И нас затянуло внутрь.

* * *

Подумать только. Мы копили уровни, думали, что здесь все будут решать именно они, но скорее всего сила противников в этом одинадцатизвездочном данже подстроилась бы под нас, даже если бы мы пришли нубами десятого левела.

Самым важным качеством здесь стала адаптивность. Возможность перестроиться на ходу. И даже не стрессоустойчивость, нет, тут какое-то особое понятие нужно. Такая частая смена локаций и обстоятельств, в которых тебе нужно мгновенно сориентироваться, это требует отдельного термина. Текущие никуда не годятся и не отображают всю сложность.

Вот каким словом объяснить ощущение психологической тошноты от постоянной смены картинки?

— Депресивненько, — сказал Жора.

— Мы что в аду? — спросил Артур. — Я туда не должен был попасть.

— Скорее в чистилище, — изрекла Завеса. — Хотя здесь самое место разрабам.

— Может, нас в Соулс игру закинуло? — предположила Лея.

— Вряд ли, — покачал я головой. — Там всё куда радужнее было, как мне помнится.

— Это похоже на картинку Босха, если бы он работал в реализме и попытался изобразить апокалипсис, — высказался Тихон.

— Не хочу здесь находиться, — подвела итог нашим оценкам Мегида.

Внизу экрана появилась новая шкала — Безумие. Она пока была пустой.

Интересно, за прохождение этой локации, мы тоже получим осколок разума безумного бога? А смогу ли я нести два осколка сразу, или мгновенно съеду с катушек? А кому тогда отдать другой, кто самый стойкий? А будет ли вторая личность безумца похожа на первую? Черт! Слишком много вопросов, на которые сейчас нет ответов. Надо сосредоточиться на окружении.

Серое небо, в некоторых частях отдающее розовым и красным. Ландшафт с перепадами. Почти всё состоит из органики. Если гора, то огромная окаменелая голова или спина. Река, конечно же, кровавая. Дорога — кожное полотно. Деревья — ветвящиеся приросшие друг к другу руки. Трава — волосы разных цветов. Камни — черепа. Щебень — зубы и дробленые кости.

Обитатели исключительно страшилища. Мутанты всех мастей, вывернутые наизнанку существа, неправильно собранные после расчленения, гибриды из нескольких особей.

Во время того, как мы осматривались Безумие уже подскочило на один процент. И кто знает, что случится, если шкала заполнится полностью.

Далеко впереди виднелись шпили какого-то сооружения. Так как других ориентиров тут нет, решили отправиться туда.

Из-за горы обезличенных трупов, выскочил красный скелет без ребер с совершенно здоровой головой. Он был невраждебен, а потому его подпустили.

— Дай мне монеточку, мальчик, — залепетало существо, дергая Лею за рукав. — Мне не хватает всего лишь трех зубов на крыжовник. Гав! Гав! Гав! — он переключился на собачий лай, щелкая челюстями до хруста зубов, у самой ладони девушки. Это было так противно, что она попросту раскола ему голову жезлом, лишь бы перестать на это смотреть и прекратить бесячее гавканье.

Артур передернул плечами. Я просто скривился.

— Ну нахер! — заявил Жора с интонацией священника из известного мема, доставая при этом бутылку.

Упавшего замертво мутанта подхватили вывернутые наизнанку огромные крысы и потащили в неизвестном направлении.

— Верховный подзаборник! — прохрипел очередной мутант, вылезая и кустов, безжалостно ломая растущие руки. Вместо торса у него было одно большое легкое. Конечности обычные, а вот голова просто гигантский рот с глазами. — Симофорки ен придется?

Местный обитатель катал во рту палец как сигаретку. Он ловко подкурил его от огненного артефакта. Плоть начала обугливаться, запахло жареным мясом, а существо жадно затянулось. Горела не только кожа с мясом, но и кость. Добив до второй фаланги, он затушил «сигаретку». Торс его почернел, и он присел на землю, благостно улыбнувшись.

— Какое, сука, всё мерзкое, — выругался я, наступив на что-то склизкое и лопнувшее с противным чавком. Стоило поднять голову и сразу всё стало понятно. Рядом, оказывается, росло дерево, где вместо плодов болтались моргающие в разном темпе глазные яблоки. От этих постоянных морганий становилось неловко. Тошнотворно-гипнотический эффект. Одновременно хочется залипнуть и отвернуться, чтобы больше никогда не видеть ничего подобного.

Я посмотрел на побледневших товарищей. Всех кроме Завесы начинало мутить. Моя шкала безумия уже на двух процентах. У других, думаю, не лучше. Если не хуже.

— Ускоряемся! — рыкнул я. — Нечего эти пейзажи разглядывать.

Мы ускорились и перешли на легкий бег. Под ногами периодически мелькали ползающие вены и артерии, размером со змею. Один раз Мегида не успела перепрыгнуть через такую и наступила. Ползучая гадина лопнула, забрызгав всех багровой жидкостью. Это полбеды, но кровью завоняло так, что мне пришлось выдыхать, пытаясь успокоиться, казалось, сейчас желудок не выдержит, хоть это и невозможно по программным ограничениям. Но тут были сомнения. Кто этих больных ублюдков, что гордо зовут себя разрабами, знает.

Это уже было давление не на психику, а на инстинкты. Когда мозг чувствует такое обилие запаха крови, он невольно усиливает выброс адреналина. Мы вбежали в какой-то парк, населенный бегающими назад гнилыми кошками, плавающими кверху брюхом ощипанными утками, прыгающими на перебитых крыльях голубями и воронами, которых рвали на части большие хлебные мякиши.

Безумие стремительно росло.

Эти твари были слабые, редко проявляли агрессию, никакие некротические заклинания контроля на них не действовали, как и святая аура паладина. Они имели совершенно другое происхождение.

Вскоре стали попадаться антропоморфные собаки выгуливающие бегающих на четвереньках голых людей. Если такая парочка была одна она проходила мимо. Но вот две уже спускали с поводков питомцев, а затем и сами кидались на нас.

Артур ловко оглушал первого щитом, разрубал второго, я бросал Колыбельную на третьего, а затем мы подбегали и добивали остальных.

На мосту через реку на постаменте в виде татами стояло два огромных пульсирующих сердца в борцовских костюмах. Они пытались вытолкнуть друг друга за ковер, проводили зацепы и броски, истекая кровавым потом.

Зрителей тут и без нас хватало. Люди, разбившись на пары, стояли напротив друг друга по разные стороны моста возле перил. Они с душераздирающим криком пробивали себе ладонью грудь, вырывали сердце и перебрасывали избраннику. Затем ставили пойманное на место, всё мигом зарастало, чтобы через секунду, снова быть вырванным под аккомпанемент ужаса и боли.

Эти твари нас не пропустили, они стали швыряться сердцами, а потом шли врукопашную. Удар пальцами прямой руки оставлял вмятины на доспехах паладина. Бешеная регенерация позволила им даже отогнать нас, пока мы не выработали тактику растягивания. Если бессердечные не давили количеством, мы вполне успели разрубить их на части.

Два сердца-борца перестали валять друг друга, лишь когда мы развалили всех защитников моста. Они плюнули кровавым фонтаном, сбив нас с ног. Жидкость оказалась невероятно скользкая. Мы вскакивали и снова падали. А мини-босы хватали нас, били о землю, швыряли прогибом.

Я все же смог призвать Фантомного Барда, что теперь без моего участия умел кастовать. Из всех умений он выбрал Звуковую Волну, но попал лишь по одному противнику. От вибраций, мышечные волокна лопнули, сердечные клапаны не выдержали, давление крови внутри нарушилось, и одно из сердец сдулось, как футбольный мячик. Второе, увидев это, тут же начало скукоживаться и сохнуть, как мгновенное завяленное мясо.

На удивление, река под мостом была обычная, поэтому удалось отмыться там и отправиться дальше. Очень скоро стала ясна истинная причина. Водный поток петлял, пока не привел к огромному великану, из уголков глаз которого и брал начало поток.

Плакал великан не беспричинно, он не мог двигаться, а безумная регенерация не позволяла ему умереть. В теле гиганта поселились сотни червей и прочих паразитов. Они рыли себе ходы и путешествовали по своему бесконечному источнику питания.

Единственный путь лежал сквозь тело давно сошедшего с ума от боли исполина. Паразиты ревностно охраняли свою кормовую базу, а потом стали плеваться в нас ядом. Десятки зеленых струй полетели под самыми разными углами. Лея поставила свой защитный полог на манер зонтика, а Артур повторил маневр, вдобавок закрывшись обычным щитом помимо магического.

Мы плотной коробочкой побежали, стараясь держать единый ритм движения, благо отработали этот маневр сотню раз во временной аномалии. У нас не было никаких особых навыков, подходящих для бурения плоти, потом мы оставили Тихона, под защитным пологом Леи прикрывать нас, а сами похватали холодное оружие и начали прорубать ход.

Это было жутко. Только слой кожи оказался несколько метров. Приходилось постоянно заливать стенки кислотой, или опаливать огнем, чтобы они не регенерировали. Тут себя хорошо зарекомендовали световые мечи, добытые в пирамиде. После них след был слегка поджарен.

Столько много мы никогда не матерились. Я в очередной раз твердо вознамерился избить сценарную команду. Плевать на иски. Замнём. Да мы сами поставили согласие на дополнительном соглашении, но кто ж знал, что здесь такой треш.

Один раз повело. Прошли по тоннелю паразита метров пять. А потом отвлеклись на стычку с червями, и прошляпили момент, когда вход зарос. Рубить плоть заново, чтобы освободить ход назад, не было смысла, нужно ускоряться в движении вперед.

Если сбоку вылезали вдруг хищно поблескивающие глаза опарыша, то ему мгновенно, ровнехонько между жвал наносился быстрый и точный удар. Даже Мегида вбивала свой посох в тело твари сантиметров на сорок. Потому что, когда отрезали выход, нельзя было терять ни секунды. Регенерация слишком быстра, никому не хотелось быть вмурованным заживо в плоть великана.

Мы шли по колено в крови гиганта. Запах стоял неописуемый. Несколько раз темнело в глазах. Я понимал, что скоро упаду в обморок. Все кроме меня и Тихона уже теряли сознание. Если бы не должность лидера, я бы наверно тоже уже перегруз поймал, но держался исключительно на морально-волевых.

Когда после очередного удара меча впереди показался тусклый свет, мы вырезали огромную дверь, выбежали из-под очередного обстрела ядовитыми плевками и устало попадали. Трясло всех. Мышцы желудка стянуло в спазме. Мозг дергал за нужные нитки, не понимал почему не следует естественная реакция, ему не объяснишь, что мы в виртуале.

— Я убью его! — прохрипел Артур.

— Кого? — еле слышно спросила Завеса.

— Безумного бога. Он не должен существовать. Я убью его.

Мы не стали спорить или сомневаться в словах паладина. Будет возможность — убьем. Нет — вернемся позже. Приоритет на мертвом боге. А там глядишь уже вся жизнь поменяется, и вообще не до этого будет.

— У меня безумие на пятидесяти, — доложился я.

— Шестьдесят девять, — сказал Тихон.

— Семьдесят восемь, — сообщила Завеса.

— Девяносто два, — еле слышно проговорил Жора, севшим голосом.

— Восемьдесят восемь, — вздохнув, заявила Мегида.

— Восемьдесят пять, — последней довела информацию Лея.

— Плохи наши дела, — подвел я неутешительный итог, заглядывая в глаза сокланам, а ну как там уже поселился нездоровый блеск. И точно, Жора выглядел ужасно, чуть ли не позеленел. Зато трезвый.

— А ты же вроде прикладывался к бутылке? — прищурился я.

— От увиденного трезвеешь мгновенно, — пожаловался картмастер.

— Так, нужна смирительная рубашка, — попытался пошутить я.

— Да иди ты! — начал заводиться пиксель. В обычной ситуации он нормально реагирует на любые подколки. Похоже, безумие, сильно обостряет восприятие.

— Ладно, собрались! У меня жреческое предчувствие, что вот это всё, — я обвел руками творящийся вокруг Ад, — последняя надежда Спящего. Жест отчаяния. Выйдем отсюда, и ему крышка.

— Он опять отхилиться, — едва сдерживая рык, заметил Артур.

— Плевать! — отмахнулся я. — Он успеет максимум один круг каста сделать. Отобьем массовую атаку и ему крышка. А, может, и до этого не дойдёт. Я кое-что придумал. надо будет опробовать. Если я прав, мы его закошмарим, а не он нас.

Мы встали и побежали, не обращая внимания на страшные декорации вокруг. Мимо огромных грудей, брызжущих молоком, и младенцев, насмерть дерущихся за них. Мимо скелетов, играющих в конструктор человека. Мимо горы сала с руками, что поедала бегающих вокруг мутантов, и постоянно пухла, но продолжал жрать, еще больше увеличиваясь, и заполоняя своими складками все больше места.

Бежали пока не уперлись в высокие холмы, состоящие из сросшихся залежей внутренних органов, затянутых сетью сосудов и капилляров. Сквозь них вел прямой круглый тоннель, похожий, на большую трахею метров сто в длину. Мы переглянулись. Делать нечего, придется идти.

Обновили бафы на скорость, и помчались. Поверхность под подошвой чуть пружинила, но не скользила. Я обернулся.

— Быстрее! — заорал во все горло.

Стенки сзади начали смыкаться. С боков, сверху и снизу стали выскакивать шипы, заставляя нас пригибаться, петлять и перепрыгивать. Выход уже рядом. Надо лишь немного поднажать.

Жора как самый быстрый уже вылетел. Следом выскочил Тихон. Мы с Артуром бежали на ровне. Очередной шип появился слишком быстро, я вильнул, но мне в спину врезался кто-то из девчонок. Выправить баланс уже не получилось, центр тяжести слишком резко наклонился вперед, и я упал, покатившись.

Оказалось, меня сбила Лея. Я заметил, что она начала замедляться, чтобы помочь мне подняться.

— Беги, дура! — заорал я по мыслеречи. И как только вспомнил про обручалку. Начавшая разворот девушка, снова рванула вперед.

Я пытался подняться, но уже слышал, что стенки сзади смыкаются, выталкиваемый поток воздуха, чуть подвинул меня вперед, и в этот миг плечо прострелило болью. А затем еще сильнее, когда прошившая лопатку насквозь альпинистская стрела выпустила ножки. Меня очень резко дернуло вперед.

Стенки тоннеля сомкнулись с хлопком, а я упал на землю. Оказалось, конец веревки из стрелы был примотан к посоху Мегиды, и она дернула меня с помощью своего навыка. А эта парочка хорошо спелась. Когда-то ведь успели отработать такой механизм эвакуации соклана.

Стрелу вырвали. Лея меня отхилила.

— Ребят, — обеспокоенно окликнула всех Завеса. — У нас проблема.

Жора покачивался стоя на месте. Его руки непроизвольно сжимались и разжимались. Он наклонял голову, как бы вкручивая её вперед и влево. Лепетал что-то нечленораздельное.

— Девять. Гуд. Соболь. Я им говорил. Швырк твою в распень! Гордость. Всё сила их могучего банана!

Мы замерли, опасаясь приближаться, а картмастер казалось нас и не замечал.

— Жо-о-ор! — окликнула его Мегида чуть не плача. — Жорочка, милый.

Картмастер резко обернулся. Зрачки его пульсировали сужаясь и расширяясь. Из уголка рта обильно потекла слюна. Он дернул головой, а потом зарычал как зверь, так широко раскрыв пасть, что челюсть со щелчком выскочила из пазов.

Глава 7 Спокойствие, только спокойствие

Жора скачками как зверь ринулся в нашу сторону. Выглядело это ужасно. Видеть в таком состоянии соклана отвратительно. Знать, что он при этом сейчас наброситься на тебя еще хуже.

Колыбельная на него не прошла.

— Сейф! — обернулся я на Артура.

Тот секунду выждал, прицеливаясь и скастовал. Жора оказался заперт в стальной темнице. Начал стучать руками и, судя по всему, головой, раз ХП от каждого удара проседало. Приглушенный рык разрывал нам сердце. Прости, приятель. Это жестокая игра.

— Тихон, есть стрелы со снотворным? — обратился я к лучнику. Он лишь кивнул, потом долго рылся в инвентаре, всё-таки вещь редкая из категории «на всякий случай». Вытащил белый пузырек, словно молоком наполненный, и смазал в нем небольшую стрелу без наконечника, просто заточенное древко.

Щит развеялся, и Жора взмыл вверх, там стрелок его и подловил, угодив в шею. Картмастер шмякнулся о землю, пытался брыкаться, это походило на предсмертные судороги. Лея кинула на него Лечение. Наконец, пиксель затих, лишь сонно порыкивал.

Мегида шумно вздохнула, не позволяя себе разреветься. Взгляд её стал жестким, но как-то по-детски, что ли. Когда ребенок что-то для себя решает, и в тот миг он готов даже умереть, отстаивая собственные идеалы, или хуже того, отказаться ради них от компьютера и планшета, но проходит час, и он забывает о своём судьбоносном выборе, прервавшись на просмотр мультфильма.

Зелье будет работать чуть меньше десяти минут. Вариантов не особо много, мы соорудили носилки из костей и кожи, которых вокруг было в избытке любых видов, и пошли дальше.

— Когда безумие скакнет до девяносто восьми, предупреждайте, — дал я новую вводную.

Вскоре мы увидели море. Но никакой воды там не было. На берег накатывала сплошная волна совокупляющихся тел. Вместо шума прибоя доносились вожделенные стоны.

— Океан разврата, — сплюнул Праведник, залившись краской.

Местный чайки больше походили на гарпий, красивые голые женщины, но с птичьими клювами. Вместо привычного чаечьего гомона они исторгали ругательства.

— Шлюха!

— Стерва!

— Прошмандовка!

Но самым частым было все же первое. Если они вдруг видели на ком-то из сплошной волны грязное белье, то тут же набрасывались на этого человека и рвали его на части. О чистоте перьев они не заботились, поэтому почти все были покрыты розово-черным налетом засохшей крови.

Здесь же стоял «маяк» — башня, слепленная из обнаженных тел. Возле нее бродил смотритель и, увидев след трупного разложения, он безжалостно срезал кусок и, отчекрыжив с тела, выброшенного на берег, пришивал свежий.

Конечно, «чайки» нас заметили и, поливая ругательствами, принялись метать перья. Вонзались они в землю вокруг словно полноценные метательные ножи. Стоял звон от попаданий в щит Артура. Тихон открыл огонь на подавление обычными стрелами, стараясь не столько попасть, сколько просто разогнать летающих бестий и не дать им прицелиться.

Стоило отбежать шагов на триста, как гарпии потеряли к нам интерес, а мы стали вытаскивать безумно острые перья из тела и брони. Я, например, оказался особо везуч, четыре штуки словил в одну и ту же руку, прикрывая голову.

Жора начал приходить в себя. Мы, естественно, его окружили. Но картмастер не проявлял признаков агрессии. Шкала Безумия у него откатилась и была на нуле.

— Хорошо, что у меня навык в откате, — хохотнула побледневшая Мегида. Под её глазами образовались серые круги. — Девяносто восемь процентов, — огорошила нас она.

Мы пустили её вперед, чтобы успеть принять меры, если эльфийка слетит с катушек.

Земля начала дрожать. Слева поднималось нечто огромное. Великанша, состоящая из сотен обнаженных женщин. С каждым её шагом все тело мутанта издавало протяжный томный вздох.

У Артура и Жоры ноги подкосились. Тихон затряс головой, а я схватил Лею за руку, пытаясь побороть странное наваждение.

Исполинша снова шагнула.

— А-а-а, — очередной сладострастный стон разнесся по округе. Тихон сглотнул. Я уткнулся в волосы Леи и старался сконцентрироваться на их запахе. Артур сделал шаг, Жора застрекотал крыльями, но пока завис в воздухе.

Завеса закатила картмастеру пощечину и закрыла глаза Артуру.

— Уши закройте. Это ментальная магия! — заорал я.

— Да! — снова разнесся по полю голос тысяч разгоряченных тел.

Мы отдалялись, и он стал гораздо слабее.

— Ах! — еще глуше звучал он нам в спину.

Через полкилометра звук перестал быть различим.

— Долбанные извращенцы! — ругался Жора, грозя кому-то кулаком.

Мегида замерла, покачивая головой из стороны в сторону.

— Пухлый пух пухло пух, — тихо запела она и рассмеялась. — Швырк! Швырк! — она перепрыгнула с камня на камень, точнее, с черепка на черепок. — Корова не знает, где пароль от апельсина, — задумчиво проговорила она, глядя на бегающую без хозяина стопу.

— Кажется, она не агрессивная, — шепнула мне на ухо Лея.

— Да, по-моему, вообще ничего не поменялось, — во всеуслышание заявил я.

Девчонка, и правда, лишь напевала, несла несуразицу и шла след в след за уже двумя отдельно гуляющими ступнями, но нам было по пути, так что пусть.

Слева стало доносился характерно чавканье и шлепки. Дорога повернула, и у тропы мы увидели сидящих женщин в цветных платках. Они сшивали сердца, но те снова распадались на части. Впереди членоголовые мужчины с разбега прыгали башкой вперед в вагины, растущие прямо из земли.

Хорошо хоть эти не стали на нас нападать.

— Мне кое-что не нравится, — обеспокоенно сказала Лея. — Завес, твоё ХП не поднимается выше девяносто процентов, и периодически снижается само по себе, но естественная регенерация быстро восстанавливает.

— Да, я думаю, это из-за укуса паразита, когда через великана проходили. Не заживает. — Она чуть задрала юбку, но не чтобы продемонстрировать ноги, а показать еле заметные точки. — Чешется все время.

— Ладно, держи на контроле, если что не так, сообщай, — решил я и взял себе на заметку.

Мы вплотную подошли к цели нашего путешествия. Мужчины в черных фраках по телосложению напоминавшие денежный мешочек сидели в два ряда вдоль дороги, возле них суетились помощники. Они ловили прохожих и забрасывали их в мясорубку, на выходе получался золотой фарш, который те запихивали в пасть хозяевам.

Толстяки стали плеваться в нас золотыми монетами, каждая размером с шайбу. А помощники, вооружившись лопатами для золотого фарша, пошли в ближний бой. При этом у тех и других обнаружилась аллергия на хорошо заточенную сталь и падающие с неба Скрипичные Ключи и Рояли.

Мы прошли, заляпавшись по уши в золотой крови. И после стычки потратили изрядно времени, чтобы залечить многочисленные переломы и гематомы. А потом еще искали Мегиду. Она отключилась, а когда пришла в себя, у нее ожидаемо откатилось Безумие.

— Девяносто девять! — внезапно замерла Лея. — Я отвлеклась и не заметила. Ой, уже сто! — взгляд её остекленел, а у меня по спине пробежали мурашки, ведь я вспомнил, что у нее открыт навык Капельница, благодаря которому, хилерша может полностью контролировать ХП отряда. То есть убить нас всех одним махом.

Она впилась себе в лицо, расцарапывая его до крови. Тихон подкрался сзади и всадил ей в шею дротик с парализующим ядом, а уже после снотворное. Девушка обмякла и растеклась по земле. Фух, пронесло. Осталось только загрузить её на носилки.

— Ирма, как нога? — спросил я, воспользовавшись паузой.

— След почти прошел, — ответила она, посмотрев на ногу, чтобы еще раз убедиться. — Но это какой-то неотображаемый яд или типа того. У меня прям все внутренности крутит.

Нам осталось преодолеть лишь странное поле пластилиновых человечков. Вернее, нам хотелось думать, что они пластилиновые, на самом же деле состояли все из того же мяса и жира. Просто структура очень походила на материал для лепки.

Когда один из них находил себе пару, каждый из двух отщипывал от себя немного материи, и они начинали лепить свою копию, при этом чтобы она была похожа на обоих. Пластилиновый клон оживал. И если черты его лица или тела менялись, создатели били его и пытались выправить, чтобы он непременно стал похож на них. Если лицо снова расплывалось, то его отшвыривали в сторону и начинали лепить нового. Удачные поделки быстро вырастали и тоже искали себе пару, начиная лепить копию.

Вся тысячная орда одновременно повернула на нас головы. Мурашки забегали по телу.

— Девяносто восемь, — так не вовремя сообщила Завеса и тут же скривилась от боли. Платье дернулось в районе живота. — У меня скоро все органы выскочат. Долбанный яд.

Теперь странный неотображаемый эффект съедал уже пятую часть ХП некромантки. Впрочем, времени разбираться с этим не было.

— Так. Жора, бронированную массивную тварь, — начал я раздавать указы. — Ирма, успей создать круглого большого голема. Построение клином. Разрежем их строй!

Бронизавр выскочил из карты и довольно заурчал, похожая на трицератопса махина отличалась вздорным нравом, и если её не пускали в бой, могла и хозяина на рога поднять. Первые клоны уже добежали до наших рядов. Мы быстро нашинковали два десятка. Тихон бросил ледяное зелье, выигрывая нам драгоценные секунды.

Завеса слепила из убитых шар в высоту метра четыре и направила в толпу. Следом по проторенной в строю просеке побежал бронизавр. За ним образовали клин некровоины, а острием был Артур. Мы спрятались внутри. Маны не жалели, так как важна была в первую очередь скорость. Любой хитрый план провалиться, если мы позволим запереть себя в сплошном строю мясных человечков.

Мы прошли со скрипом, вырвались искусанные и побитые, но все же прорвались. И даже безумие Завесы сыграло нам на руку, так как злоба некромантки была направлена не на нас. Я и не знал, что она так страшна в гневе, куда мощнее себя обычной.

Когда приступ прошел, она не отключилась как все остальные. Схватилась за живот и упала на колени. Взгляд её просветлел, но там плескалась только боль. Она хотела что-то сказать, но тут корсет на ней затрещал, из дырки в ткани в районе живота вырвались зубастые паразиты, они стали вываливаться и разбегаться.

Артур от увиденного остекленел взором. Видимо, безумие скакнуло резко, сразу на много процентов, так как он не сообщил о метке в девяносто восемь. Обезумевший паладин метнул щит в Жору и использовал Рывок. Разрубил по диагонали Мегиду и бросил на меня Сейф.

Всё произошло так быстро, что никто и среагировать не успел. Когда стальной ящик развеялся, я увидел, как однорукая Лея стремительно пытается поднять убитых. Воскресшие сокланы начинали озираться, выискивая глазами виновника переполоха.

Праведник рычал не в силах сдвинуться из-за станящего ледяного зелья, что надежно сковало его по самую шею толстым слоем льда. Тихон спокойно обматывал замерзшую скульптуру веревкой. И когда вода перешла из твердого состояния в жидкое, паладин лишь запутался и упал. Мы подбежали и еще плотнее затянули веревки.

Решили подождать, когда спадет его безумие, так как впереди будут нужны все.

— Сколько у тебя? — обратился я к Тихону. Он на пальцах показал восемьдесят три. У меня самого было семьдесят один. С моей устойчивостью все понятно, меня к этой локации готовил такой же безумец, а вот по нашему бравому лучнику вопросы только множатся.

— Читеры, — сказала Жора. — У меня уже по второму кругу пошло. Наполовину заполнена.

Артур пришел в себя, мы не стали его расстраивать и сказали, что начудить он не успел.

Впереди был узкий мост без перил, уходивший в небо градусов под тридцать пять. Его и все вокруг заполонили мертвецы, ссохшиеся и почерневшие, они лезли наверх, но в конце моста стоял гигант с секирой. Он рутинно, словно подметающий дворник, скидывал всех вниз.

Но застрявших меж жизнью и смертью это не останавливало. Они летели с огромной высоты, разбивались, а потом собирались заново, терпеливо выискивая именно свои части тела среди гор конечностей. А затем заново перли на мост, чтобы снова быть скинутыми.

— Мечтатели! — улыбнулся невесть откуда взявшийся маленький мальчик в клоунском наряде. — Может, однажды один из них пройдет по мосту, — он оттянул нос на резинке и под ним вместо обычного оказались лишь две дырки. — Гы-гы!

— Ты кто? — спросила Мегида.

— Простой козлик, — он сложил из указательных пальцев рога и легонько боднул девчонку, вызвав улыбку, а затем ускакакал, блея на всю округу.

Мы уже даже не удивлялись. Пошли по мосту, расталкивая мертвецов. Они стали проявлять агрессию, хватать нас за одежду, но были слишком слабы, глаза у них оказались, очень живые. Умертвия вызывали жалость, а потому мы старались не убивать их, просто сталкивали, чтобы не мешались.

— Поднажми! — приободрил я ребят, так как подъём мог занять уйму времени.

— Вечно командуешь! — пробурчал Жора. Видимо, опять безумие давало о себе знать.

Очередной мертвец схватил меня за локоть, но я вывернул ему руку и сбросил с моста.

— Не тормози! — рыкнул Артур и отвесил мне оплеуху.

— Охренел! — взвился я. — Щас полетаешь, — пригрозил я не всерьез, конечно, но голос был твердым. Нашли время, блин, фокусы выкидывать.

Паладин никак не отреагировал.

Впереди оказались мертвецы покрепче, эти уже всерьез могли схватить так, что им только руку ломать или вывих делать, чтобы конечность потеряла силу.

— Давка как в метро! — пошутил я, чтобы хоть как-то разбавить гнетущую обстановку.

— Когда же ты заткнешься! — зарычала Ирма.

Я прикусил язык. Всё понимаю, напряжение, нервы, но можно и повежливее быть. Сам невольно начал заводиться. Спокойствие, только спокойствие.

Лея шла за руку с Артуром. Его могучая, закованная в доспех фигура разрезала мертвячий поток, почти не встречая сопротивления. Паладин вдруг закинул хилершу на плечо, она засмеялась, он похлопал её по заднице и пошел еще быстрее.

Вот это нихрена ж себе. Я даже на секунду сбился с шага.

— Ты хороший, — раздался слева шепот Мегиды. — Я тебе по секрету кое-чего скажу.

Я на всякий случай оглянулся, проверяя, не подслушивают ли нас.

— Вы мужчины иногда такие наивные.

Было странно слышать такое от Причуды.

— Лея всех уже к себе привязала, — стесняясь выдала эльфийка.

— Что значит привязала? — не понял я.

— Ну, — щеки её налились румянцем. — Женскими чарами.

— Потрахалась она уже со всеми вами, мудаками слепыми, — как бы между делом бросила, проходящая мимо Завеса. — У нас с ней договор. А у вас поводок. Повелись на влажные утехи.

Я замер. Если это такой тонкий юмор, то вообще, нахрен, несмешной.

— Мы просто не говорили, так как играть еще долго вместе, а теперь финал близок, — созналась Мегида.

Я не знал что сказать. Эльфийка оступилась и чуть не улетела, я только и успел поймать её за руку. Мертвецы вокруг тут же активизировались, пришлось уронить Рояль. Тут же подлетел Тихон.

— Ты в порядке? — обеспокоенно заглянул он в глаза эльфийки. Она кивнула и пошла дальше.

— Держись от неё подальше! — прошипел он сквозь зубы, гневно глядя мне в глаза. — Думаешь я не знаю, как ты на неё смотришь? А⁈

Я даже остолбенел. Что-то тут было не так. Это всё какой-то бред.

Я закрыл глаза и напрягся, снова концентрируя волю во лбу и выставляя ментальный щит. Распахнул веки и увидел летящего на меня Артура. Он сшиб меня с ног, и мы покатились с моста, сбивая мертвецов, доехали до самого низа.

— Что ты сказал⁈ — орал вскочивший паладин. — Повтори!

Я рывком поднялся. Горели иконки только Леи и Жоры. Остальные потухли. Какого черта?

Праведник где-то потерял меч со щитом и бросился на меня врукопашную. Я легко ушел от его колхозных ударов, подхватил его сзади, подбросил, прогнувшись в пояснице и воткнул башкой в землю. Повезло, даже Оглушение повесилось на две секунды.

Когда оно спало, Артур растерянно заозирался.

— А почему мы внизу? — искренне не понимая спросил он.

— У тебя спросить надо, — буркнул я, уже осознавая, что произошло. — Сильный морок, — пояснил я товарищу. — Все такую ахинею несли, что прибить хотелось. Я вот сдержался, а остальные, видимо, не очень.

Иконки сокланов стали заново вспыхивать. Лея всех воскрешала, затем прилетел Жора и рассказал, что случилось. Все друг друга с моста покидывали. Только вот его сбросить не получилось, крылья ведь.

Когда Артур Лею толкнул с высоты, Жора успел её поймать и сработал как парашют. Девчонка ноги сломала, но выжила, а внизу наваждение схлынуло, и она быстро всех воскресила.

Мы снова собрались у подножия подъёма. У всех кроме меня вид виноватый.

— А тебя то чем взбесили? — подколола Завеса вечно непоколебимого лучника. Он хотел было ответить, но стыдливо отвернулся. Всё понятно, наверняка какие-нибудь непристойности, связанные с Мегидой.

— А ты у нас, значит, непробиваемый? — с ехидством в голосе, шепнула мне на ухо Лея.

Я лишь улыбнулся в ответ.

— Так народ, нервы у вас, видимо, ни к черту уже. Новый план. Не щадим мертвецов. Артур ставишь магический щит как экскаваторный ковш, и нахер всех. И веревкой обвязываемся, чтобы, если один падать начал, остальные его удержали. Лея и Жора в отдельной связке.

План сработал. Мы раскидывали мертвецов и бодро осиливали подъем. Когда начались галлюцинации, все уже воспринимали их критически. Хотя то и дело, кто-то выкрикивал что-то обидное. Когда это не подействовало, психологическая атака усилилась, видения приняли совсем уже непристойный характер. Случилось это аккурат, когда мы добрались до стража моста, а потому чуть не попали под его секиру.

Артур сбросил на него Посох Асклепия, следом Божественный Молот и лишь после этого Перекрестие. От первых двух здоровяк увернулся, а вот последний навык сбил его и сбросил. Я обернулся к мертвецам и заорал:

— Это ваш шанс, бегите скорее.

Почудилось, что они меня поняли, засуетились и ускорились.

— Да ты поехал кукухой, — хохотнула Завеса. — Какое тебе до них дело?

— Я лишь пожал плечами.

Лестница привела нас на небеса. Облачный пол приятно пружинил под ногами. Мегида забила на всякую осторожность и стала скакать по белым облакам. Они как батут подбрасывали девчонку, разнося её смех словно бы на многие мили вперед. Глядя на это, нельзя было не улыбаться. Я заметил, что моя шкала Безумия спустилась вниз на несколько делений.

— Знаете в чем ошибка? — раздался сзади детский голосок. Снова мальчонка, но на этот раз без клоунского костюма, одет как гусар, даже игрушечная сабля имеется. Он так по-доброму смотрел на Причуду. Она его заметила, но не планировала отвлекаться от своего занятия.

— В чем? — спросил я. Не знаю почему, но на этот раз отнесся к нему серьезно.

— Он подумал, что безумие можно приручить, — сказал парнишка и расхохотался. — Решил подчинить энтропию. Поймать молнию в мешок нельзя.

— Ты про кого? — уточнил я, но собеседник не заметил вопроса.

— Веселая девочка, — сказал он, мотнув головой в сторону Мегиды.

Сложно было с ним спорить.

Он свернул себе шею, лишь чтобы посмотреть мне в глаза, не поворачивая тела, и продолжил говорить:

— Он почему-то подумал, что безумен то же самое, что и глуп, бесцелен, и бесмысленнен. Но возможно безумие — это есть норма или единственная константа. Это будет его последний урок. Посмертный урок, — сказав это, он снова захохотал, а потом вырезал саблей вокруг себя кусок облака и попросту провалился.

На том месте образовалась сияющая дыра.

— Выход! — радостно закричал я

Впереди был финальный раунд схватки со Спящим. Если уж бог безумия в нас поверил, это о чем-то говорит. Или нет. Он же безумен.

— Ах-ха-ха-ха-ха! — расхохотался я и прыгнул в светящийся провал.

Глава 8 Финальный раунд

Удивление — вот что я прочитал на обычно безмятежном лице тульпы. Ведьмы сновидений ненаходились в полусне и по ним эмоции читались куда лучше. Изумление, пожалуй, будет самым мягким словом. Чтобы описать их состояние есть, конечно, более точный и емкий термин начинается на «аху» и кончается на «ели».

Увиденное придало нам сил, мы и так были полны уверенности, но теперь, заметив настолько очевидное ошеломление врага, раззадорились еще больше. Противники сразу же попытались взять эмоции под контроль, но было уже поздно. Они подали неосознанный сигнал, мы его считали.

Тульпа стала более решительна, разозлилась. А вот ведьмы, похоже, куда умнее. Они нас опасались. Я не то чтобы это прям увидел, скорее почувствовал. Но последнее время чуйка меня не подводит. Если бы в логи чаще смотрел, может, и заметил бы рост Шестого Чувства.

— Соскучились? — даже не пытаясь сдержать улыбку, спросил я, а потом и вовсе расхохотался. Лишний стресс выходил. Да и радость от того, что покинули кошмарную локацию, накатила. На деле же это смотрелось, словно мы немного заразились безуминкой.

Энтузиазм, и правда, бурлил во мне. Одна рискованная идея не давала покоя. Не терпелось проверить её. Пожалуй, еще до попадания в кошмар, я бы не стал это проворачивать, но теперь легко пойду на это. Видимо, визит в безумную локацию все-таки не прошел без последствий.

Спутники, похоже, находились в каком-то измерении, так как попросту отвисли и не заметили ничего произошедшего. Полоса прочности гроба была полной. Более того, из обломков он собрал примитивную защиту с половинкой шкалы прочности.

Дикарь57: Жора, парочку дальнобойных существ.

Картмастер призвал мартышку, жонглирующую магическими шарами. Причем каждый из разной школы магии. К ней в компанию попал сиамский элементаль. Огненно-водяной. В месте стыка двух стихий кипела вода и шипел огонь. Неизвестно, как это чудо вообще появилось на свет. Вот тут реально уже видно, что существа далеко не рядовые.

— У кого-нибудь есть еще один свиток эпической музыки? — спросил я. Мегида кивнула. — Распечатывай. Дадим шума в этой дыре!

Печать треснула, и пергамент разлетелся ворохом нот, разнося по залу мелодию, под которую будет окончательно убит Спящий. Как раз в тот момент из гроба поперли мыслешмыги. Я тут же стал швырять магические ноты в самую гущу, они пересекались там со стрелами Тихона, черными сердцами Леи, синими сгустками некромага Завесы и чарами призванных.

Основную массу мы нехило так проредили.

Ведьмы сновидений и тульпа перехватили контроль над группой существ и направили их в разные стороны, чтобы атаковать в самый неожиданный момент, но если честно, было вообще пофиг.

Дикарь57: Забейте. Доверяйте своей реакции, и вас не застанут врасплох.

Иногда лишняя суета только мешает в бою. Порой простой уверенности в собственных навыках хватает, чтобы одержать победу.

Эти мыслешмыги были куда сильнее предыдущих. И еще живучее. Они также состояли из двух ладоней и походили на маску для сна, но если уничтожал одну половину, вторая конечность отцеплялась и бежала к другому такому подранку, где они соединялись в новую мозголомную тварюшку. Я не забывал про подсветку и кидал её на притаившуюся в засаде паукообразную мелочь.

В конце волны. Появился мини-босс. Большой мыслешмыг в человеческий рост. Но с такими габаритами стал легкой мишенью.

Тупьпа создала фиолетовый портал и бросила Лунатизм на Лею. Но я тут же применил на девушку Колыбельную.

— ХА! — крикнул я, показав подручной бога два средних пальца. Эффект не спал, но перебился.

Дикарь57: Ирма, костяную клетку на нашу спящую красавицу.

Некромантка мгновенно собрала голема из дохлых мыслешмыгов, который сомкнулся вокруг хилерши. Она проснулась. Могла ходить, но руки были прижаты вдоль тела. Да и направление контролировала Завеса. Ни нам, ни себе лунатик в таком состоянии не навредит. И почему я сразу не допер до такой тактики?

Дикарь57: Жора, что-нибудь бесстрашное.

Картмастер подбросил вверх сразу треть колоды. На пол приземлился отряд разномастных глиняных големов с зачарованными мечами. Вроде самое стандартное существо, но вот лазеры из глаз. Я такого у них не видел, хотя этих ребят в своё время по разным уголкам Фанмира под полтысячи накрошил уж точно.

Из фиолетового портала выскользнула странная сущность.

Неорганик уровень 185.

Существо напоминало пузырящийся гель. Выстреливала мягкими отростками, которые перед ударом твердели и заострялись. К тому же в радиусе четырех метров высасывало запас сил, здоровье и ману.

Дикарь57: Ледяную стрелу!

Как только гель покрылся инеем и стал более вязким, я распорядился:

— Робин, все проклятья на него и трупный яд.

Гоблин только этого и ждал. Лишившись десятой части всех запасов энергий, он выполнил поручение.

Дикарь57: Тихон, три простых стрелы с разными ядами. Мегида, свою кислотную лужу. Артур, долбани его огненным мечом. Пусть горит!

Праведник на ходу облил клинок горючим маслом, поджег и ударил. Мы обложили тварюшку дотами. И просто держались от нее подальше. Пока здоровье не упало до трети. А там Тихон добил с одного крита.

Ведьмы сновидений наслали на всех дебаф Зевота. Не так уж и страшно, у нас ведь нет колдунов, некоторые заклинания которых завязаны на произношение. А команды через чат даём, чтобы враг не знал, что делать будем.

Дикарь57: Завеса, парочку высокоуровневых големов. Артур, дай им зачарованные мечи из запасов, лишь бы маг урон был.

Паладин изрядно удивился. Мы так раньше не делали. Но теперь пришло время использовать все козыри, ведь следующий противник плевать хотел на физический урон.

Из портала выскочил очередной неорганик. Уровнем чуть пониже. Этот уже был совершенно другой, походил на геометрическую фигуру, что не может определиться с окончательным видом и постоянно меняет форму. Отравлял в радиусе пяти метров. Причем аура оказалась невидимая и безанимационная. Это большая редкость.

Следом полезли уже встреченные нами кошмарища. Только на этот раз они просто ринулись на Грызлика, перетянувшего агр. Команда Спящего перехватила управление над частью тварей, но в этом не было смысла. Страх ушел. То, что мы по-настоящему боялись, они изобразить были не в силах. Твари меняли образ, тратили драгоценные секунды на перевоплощения, принимая вид теперь уже безобидных вещей.

Несмотря на возросшую мощь и очередного мини-боса, сложились они даже быстрее обычного, ведь теперь големы Завесы и Жоры били по ним. Неорганик пал следом. Все шло более чем хорошо. Это не настораживало как раньше. Просто мы знали, что это не все сюрпризы.

— Грыз, гроб! — крикнул я.

Спутник всё понял.

Дикарь57: Вперед! Зажмем кинасибари у саркофага. И под порталом создайте кислотную бездну. Тихон сосредоточиваешься только на боссе. Все стрелы в расход. Экономить уже не имеет смысла.

Мы всё равно ему помешаем по монстрам стрелять, так что пусть потихоньку ковыряет коробку от Спящего. Чувствую, эта распаковка поставит рекорд по просмотрам.

Кинасибари стали еще ужаснее. Отрастили длинные острые зубы, больше походившие на гвозди. Волосы теперь стали как дреды и могли спеленать тебя.

Мы с Артуром интуитивно разработали отличную тактику, комбинируя удары. Посох Асклепия, Рояль, Божественный Молот, Скрипичный Ключ, Перекрестие Музыкальная Шкатулка. Если учесть, что Гром разлил вокруг воды, усиливающий молнии, расходящиеся от Молота, то нас и двоих хватило бы, чтобы сдержать волну.

Всё портил очередной неорганик и мини-босс. Первый напоминал кусок черной жеванной бумаги, второй был шестилап, быстр и мог уходить от атак, подскакивая до самого потолка.

Мы решили отбежать и разбить их дальнобойными атаками. Успели секунда в секунду, когда полетели ловцы снов. Тут можно было схитрить и использовать свиток погодной магии. Потолок затянуло тучами, и десятки молний разрезали зал вспышками, сбивая амулеты. А вот когда пошел большой, которой заполонял почти весь зал, а при содействии тульпы оставшиеся ниши забивались мелкими, мы применили другой фокус.

Использовали простейшие заклинания из свитков, что выпали в зеркальном лабиринте. Имелось там два очень хороших. Зеркальный кристалл — атакующее умение, ставит многогранную стекляшку произвольной формы, которая взрывается по желанию владельца и наносит урон осколками. Зеркальная преграда — защитное умение, действует как и первое, только вот частицы разлетаются направленно, а не во все стороны.

Мы поставили несколько таких в середине и конце зала, а потом попросту использовали полученное умение Шаг Сквозь Зеркало. Благодаря ему же многим удалось избежать красных лучей, выбивающих из тела.

Дикарь57: Жора, Тихон подставляемся.

Вот что значит доверие. Никаких тебе вопросов, зачем, почему. Сказал рейд-лидер, лезем под абилку, сразу прыгнули.

Вылетев из тела не погреб обратно, а развернулся и поплыл в сторону портала. В том, что моя догадка верна, убедился сразу, ведь мне наперерез рванули ведьмы сновидений. Вот оказывается их основная функция, а вовсе не дебаф на Зевоту и перехват контроля над мобами.

Напарники поняли меня без лишних слов, и мы стали петлять, запутывая помощниц Спящего.

Из темно-фиолетового провала, как раз выбиралась очередная тварь, напоминавшая смесь ската и морского ежа. Ведьмы сновидений пытались меня перехватить, и хоть у них контроль астрального тела в этом состоянии был куда лучше, я обвел их в воздушных салочках, как бомбардир в футболе обводит защитников.

Мои полупрозрачные ноги влетели неорганика и закинули его обратно. А потом я показал ведьмам язык и нырнул в портал.

Я попал в астральную тюрьму. Все какое-то темно-сереново-красное, лишь изредка что-то отливало зеленым или синим. Поверхности перетекали из твердых в жидкие и газообразные. Сотни причудливых существ летали, катались и ползали. Многие были в клетках, норах, просто повязаны. Одни не обратил на меня никакого внимание, другие тут же ринулись. Всё в мире снов обострено, а потому угрозу, которую они источали, можно было чуть ли не потрогать, словно стальная нитка потянулась от них ко мне.

Повинуясь какому-то наитию, я зачерпнул очков веры и щедро сыпанул ими, словно рис на свадьбе бросал. Они материализовались в светящие искры и скучковались вокруг меня, образуя защитную ауру. Фантазия в этом странном измерении решает всё, но она же подкрепленная чистой энергией, полученной из искренних молитв куда круче.

Сзади из портала уже вылезали ведьмы сновидений. Здесь у них будет куда больше сил, чем у меня. Я представил две турбины у пяток и снова добавил к своему воображению жреческую энергию. Тело стремительно бросило вперед, а от стоп потянулся шлейф мыльных пузырей, хотя мне представлялось, что будет инверсионный след как от самолёта.

Дверей здесь не было. Порталы делать я не умел, но помнил, как безумный бог, просто разрезал облако. Пространство по бокам размазалось, так быстро я летел. Граница локации была рядом. Я буквально окутал себя духовной энергией и пробил её словно бумажную.

Вторжения ждали. Бог не мог не заметить, что в его сон проник посторонний. Замок, где сидел сам Спящий, охранили сотни разнообразных существ и, и все они в едином порыве ринулись на меня. Я не боялся, это всего лишь сновиденные персонажи, придуманные местным владыкой от безделья.

— Дальше я сам, — зазвучал в голове голос Зика. Он вылетел прямо из меня в своем неизменном облике в плаще, шляпе и в маске с черепом. — Иди к друзьям. Победа близка, мой друг.

Голос его звучал уверенно. Дух с трудом сдерживал смех. Конечно, Зик полон сюрпризов и умудряется делать вещи, которые недоступны другим существам его уровня, но он не сможет победить Спящего бога у него же во сне. Но вот отвлечь, потрепать нервы, заставить тратить силы, вполне. И пусть сожжет кучу энергии, возможно даже всю, но это окупится, ведь если мы победим, мироздание будет щедро.

Дух создал для меня портал, едва вылетел в него, как астральное тело закинуло в физическое. Буквально втянуло, как паука пылесосом.

Я сразу написал Жоре в личку. Кое-какой козырь стоило приберечь. Может это озарение, не знаю. Но было ощущение, что эту часть плана остальным не надо знать.

В картине боя ничего глобально не поменялось. Защита гроба из обломков уже была уничтожена. Только-только полетели синие ленты, но и от них мы ушли через зеркала, так что телами поменяло лишь питомцев. Пирожка закинуло в тело Робина, Тень в Грызлика.

И вот тут началась массовая волна. Разумеется, помимо всех разновидностей уже известных тварей поперли и мини-боссы каждого вида. А вместе с тем по залу прошла сразу тройная волна абилок. Ловцы снов летели вместе с красными лучами и синими лентами. Тут уже никакой Зеркальный Шаг спасти не мог.

Самое забавное, что Грызлика и Тень обратно поменяло местами, а вот пандаренка закинуло в Грома, а черепашонка в хозяина. Мы остались без главного танка в такой ответственный момент. Кого не поменяло телами, тех повыбивало. Я врубил жреческое зрение и видел летящие обратно в оболочки призрачные фигуры товарищей.

Я не знаю, откуда у меня столько выдержки, так как ситуация была аховая, и в мозгу орала тревожная сирена. Нужно было действовать немедленно, иначе рейд сложится. В норме остались только я, Грызлик и Тихон. Но я не использовал оружие последнего шанса. Ждал.

Стрелок получил Лунатизм. Все были недееспособны и на нас перла орда тварей.

Вот теперь пора!

— Грыз, давай.

Зубастик раскинул руки в стороны, и его окутало темное облако. Я наложил Игру Зика прямо так, не дожидаясь конечной трансформации, повысив Силу спутника на двести единиц. Грызлик зарычал от осознания собственного могущества и бросился вперед с одного удара, убивая всех противников.

Кошмарища под контролем ведьм и тульпы успели натворить дел. Как я не пытался лечить, не успел, Робин не обладал большим запасом ХП. ДПС монстры выдали слишком большой.

Те несколько секунд, что сокланы прилетали обратно в свои тела, показались вечностью. Из фиолетового портала вырвалась целая орда неоргаников. Мы сосредоточили атаки на них. Если бог столько смог выдать, будучи отвлекаем Зиком, то без помощи духа, мы бы вообще уже ласты склеили.

Артур перетянул агр. Я и Лея вливали в него килотонны маны, но этого было мало, даже его собственный отхил, отсидки во временной аномалии, выпитое зелье и Посох Асклепия не спасали. Тогда хилерша использовала Капельницу, оттяпала от каждого из нас по пятой части ХП и влила в паладина.

Помогло. Он пережил пиковый урон, а потом поголовье неоргаников стало стремительно снижаться.

Я бросил взгляд на полосу прочности гроба. Осталось каких-то десять процентов. Разбушевавшийся Грызлик бил с двух рук. Наконец, он ударил последний раз. Раздался хруст ломаемого дерева, а затем прозвучал взрыв, нас всех отбросило в стену, а зубастик, отправился на тот свет.

Спящий бог явил нам свой истинный облик.

Из черных клубов вынырнула фигура высокого, худощавого, но широкоплечего мужчины в звездном пончо, вдоль пол которого как кисточки болтались маленькие версии всевозможных существ от кого-то похожего на Ктулху до пятнистых тигров и банальных рыцарей в демонической броне. На груди у него висел амулет, походивший на четырехлепестковый цветок. На каждом из круглящей выгравирован свой рисунок. Ямайско-индейское загорелое лицо и просветленный взгляд. В дреды были вплетены всевозможные фенечки. Открытые участки рук, в том числе и ладони покрывали татуировки и шрамирование, причем местами эти два способа украшения комбинировались. Иногда тату наносилось поверх шрама, а порой и наоборот.

— Поспал и хватит, — спокойно сказал он. — Пора и вам уснуть навсегда, — обратился он к нам.

* * *

Выкладывать девятую главу без десятой — это садизм в чистом виде. А десятую я еще не доделал. Поэтому из гуманистических побуждений я завтра две проды выложу, а не сегодня.

Глава 9 Неожиданный поворот

Ведьмы смотрели на него как на владыку, а вот тульпа как влюбленная женщина на своего мужчину. Впрочем, бог отвечал ей тем же, кивнув и слегка улыбнувшись. В его взгляде было обещание того, что всё будет хорошо.

Мы в одну секунду перестроились для встречи неизвестной угрозы. Обновили бафы и выпили зелья. Вот он — момент истины. Последняя минута финального раунда. Здоровья у бога было немного. Он явно никогда не планировал покидать своего убежища.

Между тем взгляд его не излучал надменности или злобы. Он вообще не был похож на бога. Выглядел как человек. И это поражало. Его обычность говорила о нём больше, чем любые золотые храмы. Спящий заявлял о себе миру совсем по-другому. Дешевые понты — это не про него. Возможно, он единственный среди высших сущностей, кто реально чем-то отличался от людей, кроме мощи и осознания бессмертия. Бог был, а не казался. И это пугало сильнее, чем любое проявление божественного гнева. Лучше бы он молнии из глаз метал, чем вот так.

По залу прокатилась аура, и мы все подверглись её воздействию. Микросон — обычная вещь, если не спал несколько суток. Каждый мог столкнуться в жизни. Но это очень мешает, когда бьешься с самым сильным существом на континенте. Перед глазами постоянно выскакивали образы и не всегда получалось отделить реальность и сон, иногда мы отскакивали на рефлексах, а порой впустую тратили умения, попадая по, как нам казалось, опасному противнику.

Призванные существа и армия нежити пытались преградить богу путь, но он наглядно продемонстрировал разницу в классе. Обмотал пончо руку первому же голему, вырвал у него меч, пронзил им второго, пригнулся от удара третьего. Создал перед собой портал, в который провалился четвертый. А затем превратился в фиолетовый дым, за долю секунды облетев всех, раскрошив нежить и големов.

Я бросил Игру Зика, но умение не сработало. Зато стандартные дебафы наложились, и босс чуть замедлился, хотя изначальная скорость была такова, что это не особо-то повлияло. Мы даже под ускорением и зельем разгона ему уступали.

НочнойДожор: Слизень не может принять его облик.

Вполне логично. Чересчур могущественная сущность.

Руки бога покрыла сплошная тьма. Она уплотнилась, превратившись в два острых лезвия.

Дикарь57: Лея, единение с Пирожком.

Хилерша лишь при прохождении пирамиды использовала навык, полученный на первом испытании. Но теперь настало время, нужно было хоть немного поизучать бога.

Артур сгенерировал агро, но Спящий не повелся. Слишком высокоуровневая цель. Завеса спешно поднимала новую нежить, благо останков тут было на маленькую армию. Жора уже не жалел ничего, просто без устали призывал всех существ без разбору. Тетива хлопала без перерыва, но бог легкими движениями пончо отклонял стрелы.

Он подпрыгнул и прямо под ним появилась кровать. Она встала на дыбы и поскакала вперед, врезавшись в строй. Орда призванных и поднятых набросилась на бога, обсыпая его всеми возможными видами атак. Они зажали его в кольцо. Спящий спрыгнул со своего скакуна и крутился волчком, ловко орудуя пончо, перенаправляя магические сгустки, летящие в него. Взмывал вверх фиолетовым дымом и с грохотом обрушивался вниз, разбрасывая противников и полосуя их черными клинками.

Босс вскинул руку, и рядом появилась небольшая Луна. Значительная часть существ поддалась её гравитации и мигом облепила магическую проекцию как металлическая стружка магнит.

Мы старались бить наверняка. Ману приходилось экономить. Урон проходил, но ничтожно мало. Полоска здоровья бога уменьшалась очень не спеша.

— Спать! — приказал он, и всё подконтрольные нам существа разом замерли. Пирожея, как мы прозвали боевой тандем хилерши и пандаренка, попыталась достать бога когтями, но он пронырнул под атакой, оказался у них за спиной, а потом попросту схватил за оба плеча и дернул в разные стороны.

Их разъединило. Хилершу бросило в стену, а вот пондаренок, схваченный за шкирку, стал стремительно ссыхаться в руках бога. Из него вырывался светящийся туман, пока он не рухнул на пол мешком с костями.

Дикарь57: Артур, рояльная абилка.

Праведник1: Еще рано.

Дикарь57: Убью!

АхилительнаяДева: Убью!

НочнойДожор: Убью!

Завеса: Убью!

Причуда: Убью!

ТихийШелест: УБЬЮ!

Фиолетовый дым ринулся к нам.

Дикарь57: Зеркало!

Мы успели уйти и вышли за спинами своих воинов. Они отмерли и снова ринулись в атаку на Спящего. Тот поднял пончо и из-под него вылетели сотни маленьких ловцов снов, взрывающихся чернильным облаком от контакта с целью и нанося колоссальный магический урон. Бог перемалывал наши вспомогательные силы с невероятной скоростью.

Помимо превращения в дым, стал использовать прыжки порталом. Причем выглядело это жутковато. Проход открывался лишь на долю секунды, но оттуда веяло потусторонним холодом, неопознанной бездной. Порой что-то пыталось выскочить следом за ним, на пол то и дело падали щупальца, лапы и клешни.

Застанить одной атакой босса никак не получалось.

Дикарь57: Огонь по команде.

Когда я давал подсвет, мы одновременное атаковали. Опрокидывающая стрела, вместе с Аккордом, взрывающейся картой и черным сердцем сбивали бога на секунду, затем был еще миг, чтобы его повторно продамажить, а потом он снова вырывался. Приходилось подолгу выжидать.

Спящий неожиданно выстреливал одеялом, что работало как сеть, так он поймал Жору и Лею. К тому же часто сводил на нет всю эффективность Тихона и Артура абилкой Сонное Онемение. Конечность начинало сводить судорогой, словно ты её отлежал во сне, и если Паладин мог при этом воспользоваться кучей других скилов, то лучник лишь раз выстреливал из арбалета самонаводящийся стрелой.

Всё ломало его умение — сонное наваждение. Оно выводило тебя из строя полностью. В течение тридцати секунд, ты судорожно искал самое мягкое и тихое место, забивался в угол и засыпал. Причем, приходилось отвлекаться, чтобы разбудить товарища, так как мы были измотаны, а потому сами не могли проснуться, даже если время действия эффекта кончалось.

Самое паршивое, восстанавливать здоровье и ману мы не могли, но не потому что наступил откат. Нет. Просто Спящий, стоило нам только выхватить пузырек, превращал его в сонное зелье. Пришлось постоянно прыгать во временную аномалию, отпаиваться там. Многие уже словили откат и больше не могли использовать алхимию.

Когда мы потихоньку стали подстраиваться и подбирать тактику, начав, наконец, стабильно подъедать здоровье босса, бог явил еще одну абилку. Зал заволокла сплошная темнота, в которой было видно лишь гипнагогические образы от дебафа Микросна. Все замерли на секунду, только Тихон, обладающий ночным зрением продолжал стрелять.

Тьма ушла, явив нашему взору наполовину уничтоженное войско союзников, казалось, я даже услышал, как Артур заскрежетал зубами, когда увидел расколотый панцирь Грома. Черепашку вытащили из домика силой.

Выбора не было, нас могло спасти только одно.

Дикарь57: Единение.

Последний клауд. Мы одновременно активировали умение, еще понятия не имея, как оно будет работать.

Я встал в центре, раскинув руки. Из груди протянулись цветные нити ко всем сокланам, по ним нас понесло друг к другу. Вспышка!

Мы увеличились в размерах. Стали массивным воителем с крыльями за спиной. Семь сознаний спокойно уживалось в одном теле. В правой руке был огромный меч, в левой жезл, трансформирующийся в щит, на плече небольшой многозарядный арбалет с магическими болтами, на втором крошечный посох на подвижной треноге.

Спящий с интересом глянул на нас, и взмахом пончо создал такую воздушную волну, что проделала просеку в строю прислужников. За долю секунды он пробежал по этому тоннелю и оказался рядом.

Это было странно, мы одновременно могли управлять всей доступной магией. На бога обрушились наши стандартные скилы, но многократно усиленные. Шкатулка, Акслепий, Рояль, Молот, Ключ, Перекрестие — всё это вырвалось одновременно с выстрелами наплечного стреломета, посоха и Звуковой Волной.

Увернуться у него шансов не было. Бога придавило, швырнуло, а потом и отбросило в стену. В пончо появились прорехи и подпалины. Стрелы летели как из пулемета, к ним добавлялись атаки призванных существ, чары некромагов, молнии, лучи света, кислотные лужи, даже Шприцом попали, в усиленном режиме он пробил Спящего насквозь.

Когда мы ударяли по богу, оружие непроизвольно поражало его несколькими эффектами, стандартным стихийным зачарованием и одним из наших умений. Выглядело здорово, он покрывался инеем и одновременно шел рябью от Акустического Удара. Или вспыхивал огнем, а вместе с тем волдырями от кислотной лужи.

Спящий открыл портал и вытащил оттуда волшебную палочку и расписной шаманский бубен. При этом первая трансформировалась в разные виды оружия, а второй в щит.

Здоровье босса быстро уменьшалось. Он снова поднял пончо, из него ударили синие ленты вперемешку с красными лучами, но нас не выбило из тела. Это было невозможно в текущем состоянии.

Бог открыл разом семь порталов и оттуда выпало аналогичное число не органиков, но их связали боем нежить и картожители. Тогда высшая сущность снова создала Луну за нашей спиной.

Нас потянуло назад, но мы уперлись ногами и заработали крыльями, каждый взмах давался тяжело, словно к крыльям гири подвесили. Кованные сапоги заскрежетали по полу. Все же сносило назад. Общий разум принял верное решение. Аватар, подчиняясь приказу, вонзил меч в пол.

Давление усилилось. Крылья сломало как зонтик на ветру. Нас оторвало от земли. И только за счет меча мы вцепились в пол словно дерево корнями в горный склон.

Луна сдулась. Аватар устало рухнул на пол. Но это была лишь уловка в тот же миг, он ринулся на бога, врезавшись в него Рывком.

Мы сталкивались на полу и в воздухе, летали по всему залу, круша потолок, пол и стены, заливая всё вокруг магией и освещая пространство вспышками.

Выпали из боевого транса так же быстро, как и вошли в него, когда действие умения подошло к концу. Возникло секундное замешательство, нам требовалось время, чтобы прийти в себя. Спящий использовал этот шанс по максимуму.

Вы отражаете эффект умения Вечный Сон на двух ведьм сновидений.

Ха-ха! Зеркальный баф сработал!

Бог прыгнул порталом к Жоре и сломал крылья. А затем проткнул картмастера волшебной палочкой. Тот вцепился в нее мертвой хваткой, не позволяя вырвать из тела, но сопротивляться магии не смог. Уснул.

Артур попробовал вонзить меч в спину бога, но лишь порезал пончо. Босс вцепился в лицо паладина, и тот начал ссыхаться на глазах, как Пирожок до этого. На землю рухнула исхудавшая мумия, которой доспех был велик. Здоровья оставалось едва ли десять процентов.

Спящий ударил в бубен, и хотевшая воскресить Праведника Лея уснула. Он снова шлепнул ладонью, Мегиду выбило из тела, ведьмы сновидений подхватили её и закинули в портал, утащив в сон бога. Босс пронырнул под посохом Завесы, на ходу снимая пончо, и замотал девушку в него, а когда дернул ткань, её внутри не оказалось. Иконка некромантки не потухла. Но куда она делась? Долбаный фокусник!

Он сорвал с груди большой ловец снов и бросил на Тихона, Тень распласталась в прыжке, но её сбил брошенный бубен, после чего кошка упала без признаков жизни, но ХП осталось на прежнем уровне. Ловец снов увеличивался в размерах, летая следом за лучником. Бог наложил Сонное Онемение. Стрелок вскрикнул и упал, схватившись за ногу. Болтающиеся кисточки ловца потянулись к нему как руки, схватили и затащили на сетку, после чего он затих, спящей куклой.

Я остался последним. Бог исчез в портале. Я только этого и ждал, хлебнул синюю банку, смахнув уведомление об откате. Больше ни одной не выпью.

Всё заволокла ночная тьма, но я активировал Третий Глаз. Увидел летящее на меня одеяло и отошел в сторону, отскочил от промчавшейся как бык кровати. Перед собой уронил Скрипичный ключ, сзади Рояль, слева активировал Кия, справа ударил Звуковой Волной.

В ту же секунду Спящий упал сверху, нанеся сокрушительный удар. Тут же меня боднула кровать, в полете поймало одеяло. Замотанный я шмякнулся о стену. Бросил панический взгляд на бар жизни. Девять процентов.

Акустический Удар прорубил прореху в ткани, и я выбрался. ХП стремительно заполнилось, иконки сокланов стали тухнуть, одна за другой. До меня дошло, что это Лея перекачивает их здоровье в меня. Проснулась всё же.

Спящий появился сзади, хлопнув краем пончо. Меня оглушило от хлопка ткани и швырнуло вперед, где уже стояла заготовленная паутинка ловца снов. Акустический удар разбил нити, и я пролетел как цирковой тигр через кольцо. Прокатился по усеянному телами полу и напоролся боком на чей-то меч.

Нимфа и пять ведьм наблюдали за триумфом своего бога. Их взгляд сочился превосходством, лица озаряло предвкушение близкой победы.

Спящий снова исчез во вспышке портала. Так быстро я не думал ни до, ни после. Я тут же активировал вторую пару конечностей, материализуя в ней два меча. Меч маны и его технический аналог, работающий на энергетических камнях и выглядящий как световой меч. Призвал Фантома, который активировал Музыкальную Шкатулку.

Я увидел, как магическое поле колыхается в месте, где откроется портал. Я и Спящий одновременно проткнули мою копию и друг друга. Под крик боли фантома наше ХП полетело вниз. Моё замерло и скакнуло вверх, одновременно с этим потухла иконка Леи.

Вот теперь я точно остался один.

Спящий отпрянул, и одна из ведьм развоплотилась полностью, а его здоровье чуть поднялось. Он исчез в телепорте.

Глаз оракула, выпавший из подарка, заработал, пророча скорую смерть. Он высветил место, где будет нанесен удар. Как бы клишировано ни звучало, но время замедлилось. Уж не знаю, в следствии быстроты мысли или благодаря работе артефакта.

* * *

Бог прыгнул в портал, чтобы через секунду оказаться возле жреца и пронзить его. Тело противника стало расплываться и превратилось в черное желе с красными глазами. Спящий увидел, как из его живота появляется лезвия двух мечей и лишь после почувствовал боль.

* * *

Счет шел на доли секунд, и я прыгнул в портал следом за богом. Он пронзил Слизня, а я его. Дважды фокуса с подменой он не ожидал, а питомец Жоры четко выполнил установку хозяина, притворявшись склянкой у меня на поясе, и сыграл свою роль в ключевой момент.

Бог рухнул на колено с одним ХП. Во время континентальных ивентов часто предоставляется возможность добить босса. Я взглянул в его глаза. Побежден, но не сломлен.

— Сломи его! — раздался в голове шепот Зика.

Спящий снова обернулся фиолетовым туманом и взмыл в потолок. Из него вылетели синие ленты и красные нити. Я не стал уворачиваться. Меня выбило из тела, и в этот миг я ударил. Очков веры у меня еще было много. Я вспомнил свои ощущения, когда создавал портал под патронажем Зика.

Сейчас у меня не было никаких представлений о том, как еще что-то делать с их помощью. Они предназначены, чтобы творить чудеса во славу Зика. Окей. Будет вам чудо. Сломить говоришь? Хорошо.

Я выставил ладони и представил, как через них вылетает энергия. Тысячи светящихся пылинок одновременно вылетели из моих ладоней, заполонив всё вокруг чистой абсолютной энергией, которая выжигала всё вокруг.

Ведьмы сновидений успели прыгнуть в портал и даже затащить уснувших от зеркального бафа подруг, скрывшись в чертогах разума бога. Но потом искры долетели и до перехода, сжигая энергетические нити, словно простую паутину. Портал закрылся. Тульпе бежать было некуда, и она завопила, сгорая заживо.

Поток очков веры резко прекратился, хотя в запасе еще оставалось прилично, просто Зик перекрыл краник. Смертельные маленькие звездочки перестали заполнять собой всё пространство, а уже выпущенные стремительно прогорели.

Бог опять упал на колени. Предыдущий фокус оказался спасительным умением и простой уловкой. А вот теперь Спящий был повержен.

Я занес кулак, чтобы нанести последний удар. Да вот так просто. Решил убить главного босса Фанмира, дав ему по роже.

— Не убивай! — резко окрикнул меня Зик. Костяшки замерли в миллиметре от переносицы Спящего.

Что значит не убивай? Я сюда за этим и пришел.

— Просто доверься мне, — снова возвал ко мне Зик.

Отступление третье

Комната администраторов представляла из себя большое помещение со множеством ламп. Днем там было светло как в операционной, а ночью она расцветала как ночной клуб, переливаясь красными, синими, фиолетовыми, розовыми, зелеными и оранжевыми оттенками.

Работающие здесь люди давно разучились моргать, у каждого стоял в глазу увлажнитель, который и спасал их зрение. Время от времени меж столами сновал робот-разносчик, снабжая людей всевозможной едой, кофейными и энергетическими напитками.

— Виктор Романович у нас ЧП! — заорал один из администраторов.

Главный администратор пребывал в благостном настроении, скоро аврал закончится и можно будет выдохнуть. Он снял наушники и, запив пончик кофе, спокойно спросил:

— Фто там?

— Игроки не станут убивать мертвого бога. Кажется, они с ним союз заключили. Возможно, теперь будут охранять подземелье от других игроков. Если Спящего не убить, континентальный барьер не смогут снять.

Виктор Романович рассмеялся.

— Это не фовможна. Вай каркинку, — с набитым ртом сказал он. От увиденного главный администратор чуть не подавился. Ему пришлось приложиться к кофе, чтобы проглотить вставшую в горле пищу. — Дерьмо! — шумно выдохнул он и соскочил со стула. Все знали, что сейчас последует пулеметная очередь приказов и, обратились в слух. — Отрубите их от капсул. Немедленно. Вышлите на квартиры группы быстрого реагирования.

— Виктор Романович, — обратился один из сотрудников, но глав админ так быстро тараторил, что не заметил голос подчиненного.

— Аня, составляй письмо, напиши, что они все равно считаются призерами ивента.

— Виктор Романович, есть проблема.

— Бонусы на игровом аккаунте остаются, — продолжал распоряжаться начальник.

— Виктор Романович, — не унимался сотрудник.

— Предложим им увеличенную награду. Приложи стандартный договор о неразглашении. И сумму, скажем, в…

— Виктор Романович.

— Да что, мать твою, тебе надо! — взорвался начальник отдела, сжав от злобы картонный стаканчик с кофе. Горячий напиток хлынул из чашки, обжигая руки и расползаясь коричневыми пятнами по серым брюкам и белой рубашке. — Ах! — воскликнул от неожиданности Виктор Романович. — Видишь, что ты наделал! — зашипел он, вперив злобные глаза в подчиненного.

— Мы не можем отключить их. Местоположение не определяется, — проблеял сотрудник.

— Что? Что ты несешь⁈ — еще больше побагровел начальник. Забыв про ожоги и заляпанный костюм, он плюхнулся в залитое кресло и застучал по клавиатуре. Кофейные капли слетали с рук и забивались в щели между клавишами. — Ахаха, — нервно хихикнул он. — Аха-ха-ха-ха-ха-ха! — безумно рассмеялся Виктор Романович, обратив на себя обеспокоенные и испуганные взгляды подчиненных. Он крутанулся в кресле, повернувшись к сотрудникам, и с жизнерадостной улыбкой заявил:

— Нам пиздец!

Глава 10 Шок

Отступление четвертое

Виктор Романович находился на грани нервного срыва. Он ошибочно думал, что постоянные ЧП и фокусы Фанмира из-за пресловутого баланса и пластичности виртуального мира закалили его. Он смотрел на экран коммуникатора, где один за другим менялись имена начальников разных мастей. Подчиненные замерли в выжидающей позе. Лишь когда засветилось «Павел Анатольевич» главный администратор взял себя в руки.

— Да! — как можно увереннее выдал он. — Мы делаем всё возможное. Я не знаю. Картинка пропала. У нас нет больше доступа в гробницу.

Вызов резко оборвался, резанув по уху громким звуком. Скорее всего, с той стороны ком швырнули в стену или об пол.

Этот разговор прочистил Виктору мозги. Он снова стал собой. Холодным и расчетливым.

— Так, Семенов! — рыкнул он. — Группа встречи, медик, куратор и техик, уже должна быть на местах. Или я не прав? — зыркнул админ на единственного сотрудника, что стучал по клавишам и щелкал мышкой.

Тот крутанулся на стуле, поправил очки и затараторил.

— Только что свёл все их отчеты воедино. Они выехали не на те адреса. Но всё равно нажали экстренный выход. Вытащили других людей. Что интересно, сильнейших игроков континента. Видимо, адреса подменили заранее.

— Данные по штатным проверкам капсул должны сохраниться, — начал накидывать варианты начальник. — Записи с камер в кепках. Данные GPS служебных машин.

— Ничего, Виктор Романович. Всё потерто. И не осталось никаких следов. Я понимаю, что это невозможно. Но это свершившийся факт. Запрос программерам уже направил. Они напугались не меньше нашего.

— Тогда поднимите на уши всех техников. Пусть проверяют адреса из тех, что есть в базе, и сверяют. Может, кто вспомнит, что был там-то там-то, а точки в базе не будет, — без особой надежды предложил начальник.

— Ничего не выйдет. Некоторые сотрудники уже уволились, кто-то даже умер. Они в день десятки адресов посещают. На шеи компании тысячи квартир. В таком потоке нереально что-то вспомнить.

— Тем более, наша семерка может вообще быть подключена из игрового центра, — добавила Алёна Гусакова. — А если кто-то из них отпрыск тех кого нельзя называть, — показала она пальцем в небо имея в виду семьи, чьё состояние могло тягаться с капитализацией ВиртКапса. — То мы к ним вообще не подберемся.

— Камеры! — осенило Виктора Романовича. — Нужно сверить все перемещения служебных машин с базой данных.

— Уже работаем, — отозвалась всё та же Алена. — Но, боюсь ничего не выйдет. Доступ ко всем камерам нам в жизни не получить. К тому же у многих облачные хранилища только на неделю записи хранят, если не на сутки. Это огромный объём данных, который нам не собрать, да и картина получится неполной.

— Сюда уже несется служба безопасности, — сообразил и скривился начальник. — Выпотрошат всех. Пропустят через мелкое сито. Препятствий им не чиним. Если невиновны, никого не тронут. А если у кого грех за душой, не завидую я вам, ребятки, — как-то по-отечески добавил он.

И сотрудников проняло. Если уж этот так по-человечески к ним обратился, значит, совсем дела плохи.

* * *

Тульпа, почти полностью потерявшая цвет, мигала. Остатки её тела зияли дырами. Она продолжала тлеть. В глазах застыли слезы. Возлюбленная бога лежала, протянув обугленную культю в сторону Спящего. Он смотрел на неё, на лицо наплыла гримаса боли, ручьи катились по щекам самого древнего существа.

Конечно, эта любовь протяжностью в несколько тысяч лет. Не так они планировали провести медовый месяц после пробуждения. Совсем не так.

— БАМ! — ударил по ушам звук глобального уведомления.

Спящий бог сдался!

Поздравляем! Вы победили Спящего бога.

Вы проявили милосердие, не став убивать поверженного противника.

В тот же миг рядом появились сокланы и спутники. Одежда истрепанная, но ХП полное. На лицах как и у меня полное недоумение.

Впрочем, это было только начало. Чем больше вылезало уведомлений, тем сильнее открывались рты и глаза вылезали из орбит.

Вы прошли прошли подземелье Гробница Мертвого Бога.

Получено:

39 546 700 очков опыта. 2225300/2225300.

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

…

Вы получили новый уровень! Текущий уровень 200.

…

Я пропустил остальное, оставив на потом.

— Кап!

— Всё финиш!

— Потолок!

— Встречай, Фанмир хайлевелов! — заорали то ли обрадованный то ли шокированные сокланы.

Вы первые достигли предела развития на новом континенте.

Награда:

2268400 очков опыта. 0/2311900

Получен новый уровень! Текущий уровень 201.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

…

Мы теперь выше любого игрока в Фанмире! Охренеть.

Бог был жив, но подземелье мы прошли. Допустим. Не первый и не последний раз такое. Уже говорил, но Фанмир так пластичен, что ведьма на последнем издыхании, одаривает тебя редкими чарами и просит убить наславшего на неё паладинов инквизитора, пообещав взамен выгодный переход на тёмную сторону силы. Слаб человек, и многие соглашаются.

Конечно, мы такого не ожидали от главного босса континента, что держит барьер между материками. Это рушит саму суть ивента. Мы должны его убить, чтобы открыть новые земли для всех остальных.

— Что происходит? — первый спросил Жора.

Здоровье у Спящего все так же зависло на одной единичке.

— Может, надо ударить по нему всем вместе? — предположила Лея. — Чтобы в ролике красиво смотрелось.

— Так специально по сюжету сделано, — выдала свой вариант Завеса. — Неожиданно же.

— Нельзя его убивать! — снова голос Зика. Его слышали все.

— БАМБАМ! — снова ударил победный гонг и пол содрогнулся. Казалось, весь мир трехануло. Впрочем, вполне возможно, что так и было.

Спящий бог пробудился!

Поздравляем! Клан СтерпитсяСдружится пробудил могущественную древнюю сущность.

Будьте осторожны при общении с богом, хоть он и обязан своим существованием вам, но может как наградить вас, так и наслать вечные кары.

Вы вторые игроки на новом континенте, пробудивший высшие силы и первые сумевшие вывести из сна бога. Это деяние достойно того, чтобы попасть в летопись. Мир должен знать своих героев. Желаете обнародовать своё имя?

Нам стало доступно истинное имя бога. Звали его Гекат.

Получено:

Достижение «Будильник — 2». Бонусы достижения: урон по всем высшим сущностям увеличен на 5 %. Ваша репутация при общении с представителями любых религиозных фракций растёт на 20 % быстрее.

Остальное пропускаем пока. Вот самое интересное!

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились. Текущий статус Дружба.

Внимание! Ваше отношение с богом Гекатом улучшились. Текущий статус Безразличие.

Внимание! Ваше отношение с богом Гекатом улучшились. Текущий статус Симпатия.

Награда:

2290100 очков опыта. 0/2311900

Получен новый уровень! Текущий уровень 202.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

…

Просто Безумие!

— БАМБАМБАМ!

Внимание! Трепещите смертные, на новом континенте пробудилась древняя сущность!

Никто не знает, какие цели онапреследует, скорее всего, стоит готовиться к войне или к концу света. Если вы еще не обрели покровителя в лице высших сил, рекомендуем вам хорошенько подумать. Новых адептов ждет великая награда.

Выбирайте сторону вдумчиво. Кто знает, вдруг от этого теперь зависит не только ваша судьба, но и судьба всего мира.

Пробуждение сущности вызвало настолько мощные волны помех магического поля, что они многократно прокатились по всему миру. Гарантирована нестабильная работа порталов, сбои в работе заклинаний и изменение времени регенерации маны.

Роды магических существ в этот день могут окончиться смертью детеныша или рождением поистине легендарных животных. Защитные купола будут работать с перебоем. А вероятность срыва сложных магических обрядов сильно возрастет.

— БАМБАМБАМБАМ!

Внимание! Трепещите все разумные, на новом континенте создан первый божественный пантеон.

Древние силы уже копят союзников.

Бойтесь! Их помыслы туманны, а мощь не поддается оценке.

Старые боги гневаются. Возможно, настал их последний час.

— Данунах! — заорал я.

— Что происходит? — снова завопил Жора.

— Это сон, да? — обвела нас взглядом Лея. — Очередное испытание?

— Или просто мыслешмыги прицепились, — поддержал её Артур.

— Это не сон, — голосом ребенка из фильма ужасов объявила Мегида. — Я уже все проверила. Нет несостыковок.

— Нет несостыковок? — завопил Тихон. Даже его проняло.

Дух Зик переходит на новую ступень духовного развития и становится богом Зиком.

Внимание! Ваше отношение с богом Зиком улучшились. Текущий статус Лучшие Друзья.

Вы первый игрок на новом континенте добившийся такого статуса с богом.

Вы первые игроки ставшие адептами целого пантеона на новом континенте.

Вы становитесь первожрецом бога Зика.

Вы становитесь первожрецом первого пантеона на новом континенте.

Внимание! Ваше отношение с богом Гекатом улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

Получено:

2311900 очков опыта. 0/2333800

Получен новый уровень. Текущий уровень 203.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

…

Я уже не знал, как реагировать.

— Вы все это видите? — безэмоционально спросил я. Вверху экрана появились иконки двух божеств.

Хотелось вопить и биться головой о стену. До сих пор не верилось в реальность происходящего. И даже слова Мегиды не успокаивали, ведь если она сновиденный персонаж, может и приврать.

Я на всякий случай стал сам всё осматривать. Пальцев у всех по пять. Глаза такого же цвета как и раньше. Все вокруг прорисовано до мелких деталей. Я на всякий случай порезал палец о меч Артура, ощущения вполне обычные. Да и тексты во сне не читаются, а здесь могу выделить каждое слово. Даже задом наперёд читаю.

Стал вслух проговаривать следующую надпись из лога:

— уноетнап к ястеянидеосирп анаитсаБ хуД.

Тьфу! Ни че не понял. По порядку надо.

Дух Бастиана присоединяется к пантеону.

— Чего-о-о-о! — заорал я, видя новую третью иконку, хорошо знакомой нам кошки. Это была Тень. А вот лучник не выглядел особо удивленным.

Дух Бастиана переходит на новую ступень духовного развития и становится богом Бастианой.

Внимание! Ваше отношение с Богом Бастианой улучшились. Текущий статус Безразличие.

Внимание! Ваше отношение с Богом Бастианой улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

Я перевел взгляд на рысь.

Тень. Уровень 203. Питомец игрока Тихий Шелест. Аватар бога Бастианы.

И тут меня осенило. Все странности сложились воедино.

Тихон отказался переходить под длань Зика. Сменившийся цвет ауры Тени, когда я оглядывал храмовый двор астральным зрением. Необычайный интеллект мохнатой. Её необычное появление после возрождения, о котором мне тайно поведали Жора. Высокая ментальная стойкость лучника. Когда Химеролог брал под контроль спутников, кошка лишь трясла головой. Да куча мелочей, которые я сейчас попросту забыл, но в моменте фиксировал на них внимание.

Но как это вообще возможно? Что у лучника с ней за договор и отношения? Опять одни вопросы.

Зик всё это время знал, не мог не знать и ничего не сказал. Возможно, они давно заключили союз.

Спящий взмахнул рукой. Тульпа снова обрела цвет, раны её затянулись. Бог создал портал, и она улетела к подружкам ведьмам в сон своего создателя.

Мы переглядывались. Как описать наше состояние? Наверное самый близким будет термин «помутнение». Мы вплотную подошли к той грани, за которой в дверь стучалось безумие, а если учесть, что я, и правда, слышал, заливистый смех узницы осколка разума безумного бога, это не так далеко от истины.

Мы выложились на пределе человеческих возможностей. Нам нужна была разрядка, но совсем не такая. Всё перевернулось с ног на голову, и этому не было объяснения.

Что это всё значит? Если мы прошли подземелье, нас должны выпустить из капсулы. Или нет? Ведь бог то жив. Да и барьер между континентами никуда не делся. Как нам теперь быть? В чем смысл всего этого? Нам придется играть до конца трехмесячного срока? Это все еще часть сценария, или всё давно пошло не по плану?

— Перегруз, — застонала Лея, схватившись за виски. Я успел поймать её. Девушка отключилась у меня на руках. Сокланы стали падать один за другим. И у меня голова закружилась. Нервная система спасала психику от непоправимого. У всего есть предел. И мы его достигли. Я кое-как уложил хилершу, и всё померкло перед глазами.

* * *

Страшный сон никуда не исчез. Цифра уровня всё так же показывала 203. На два больше максимального. Зик сидел на полу. Он поднял голову, сквозь прорези костяной маски лился зеленый свет, который тут же затух. Дух, эм… в смысле уже бог, посмотрел на нас с таким сожалением и заботой. Так, наверное, Дамблдор глядел на Гарри Поттера, зная, сколько всего уготовано этому мальчишке.

— Горазды же вы поспать, — хохотнул Гекат, соткавшийся из тьмы. — Сутки. И это под моим бафом быстрого сна. Без него вы бы дней пять отдыхали.

— Кто бы говорил, — фыркнул Артур, без какого-либо пиетета перед богом. Не стоит забывать, он бывший пожиратель, тот, кто почти уничтожил весь мир. Мы до сих пор здесь, только чтобы удовлетворить интерес.

— Не стоит переживать господа. Я не потерял разум, да и вы тоже, — обратился дух, тьфу ты, теперь уже бог к нам. — Вы меня знаете. Я бы не променял свои принципы на могущество. К тому же после убийства Геката, я и Бастиана так и так стали бы богами. С точки зрения чистой силы, мы потеряли, заключив этот союз.

Я переглянулся с сокланами. Все слушали внимательно. Отдохнувший разум спокойно воспринимал информацию.

— Дело в том, что я хоть и стар, но настолько, чтобы знать, как всё было на самом деле. Мир оказался куда сложнее, чем я предполагал, — вздохнул Зик. — Расскажи им то, что рассказал мне, — обратился он уже к Спящему.

Гекат провел рукой по пончо, и звезды на нём засияли как настоящие, озаряя зал своим холодным светом, но тут же затухли. На лице бога проступили морщины.

— Всё, что вы знали про пожирателей, полная чушь! — буквально выплюнул он. — Вас обвели вокруг пальца как котят. Моя преграда защищает континент от старых богов или, как их раньше звали, пожирателей.

— Аха-ха-ха-ха! — пронесся по залу слышанный всеми голос узницы осколка разума.

— Надо бы её экранировать надежнее, — заметил Зик.

Артур схватился за голову и выдохнул. Мегида хохотала как безумная.

— Я не то чтобы думала, что они душки, — сказала Лея. — Но пожиратели…

— И что нам то делать с этим всем? — растерянно спросила Завеса.

— Семь бед один ответ, — сказал картмастер, откупоривая бутылку. — Тут реально без ста грамм не разобраться.

— Расскажи подробнее, — подал голос Тихон.

— Старые боги почти уничтожили всё живое в этом мире, — продолжил повествование Гекат. — Я во главе с силами сопротивления дал им бой, понеся страшные потери, мы выдворили монстров за пределы материка. Моё тело почти перестало существовать, а душа была растерзана в клочья. Мне понадобилось много тысяч лет, чтобы восстановиться. Про создание этого пояса ловушек вы знаете. Тут, и правда приложили руку все три стороны, включая иномирцев.

На Альгортуме пожиратели начали поедать друг друга, но поняли, что долго так продолжаться не может и последний оставшийся всё равно умрет от голода. Они выловили из морей и океанов остатки выживших, обрушили пару летающих городов и основали из них новую цивилизацию. Началась Эпоха Жертвоприношений. Боги сидели на голодном пайке, разумные сами раз в период приносили им сородичей на съеденье.

Время шло, могущество тварей росло, они научились контролировать голод, освоили новые способности. Магическая мысль не стояла на месте. Общества развивались и усложнялись. Вместе с ними эволюционировали и пожиратели, став богами. Все упоминания о былых временах тщательно вымарывались.

Если бы вы убили меня. Они бы явились на новый континент, стали бы необычайно могущественны. И кто знает, может, повторили бы свой опустошительный забег, уничтожив всё живое, став немыслимо сильными. Голод заставил бы их пробить портал в другой мир, и они бы пошли захватывать и его.

Я для них как кость в горле. Последний, кто знает правду.

— А как же пророчество? — схватился я за несостыковку.

— Его создали остатки культов пожирателей, что бродили по этому континенту.

— Почему мы должны тебе верить? — спросил я.

— Не верь ему, — мягко сказал Зик. — Верь мне. Ты меня знаешь. Верь Бастиане. Тихону, если на то пошло, ведь он ей верит. Я был в голове Геката. Он говорит правду. Спящий бы попросту не смог меня обмануть из-за ряда моих особенностей.

— И что нам теперь со всем этим делать? — спросил я то, что волновало нас в данный момент больше всего.

— Работать, — сказал Зик. — Много и усердно. Во имя всеобщего блага и для собственного благополучия. Нам нужно успеть кратно возрасти в силе до того, как союзные силы всех богов Альгортума явятся сюда.

* * *

Переговорные чертоги. За пару часов до этого

— Получается, я всего лишь кусок, как ты говоришь, программного кода? — спросил Зик у Спящего. Бастиана лишь скептически фыркнула, ведь ощущала себя более чем живой.

— Нет, не совсем так, — терпеливо стал пояснять Гекат. — Этот мир не получилось бы создать искусственным путём. Слишком проработан, слишком сбалансирован. Мироздание, вы же чувствуете, как оно справедливо. Никому не позволено нарушить его законы. Его волю. Люди не способны на создание такого.

— Значит, Фанмир — проекция? — уточнил Зик.

— Да. Точная копия где-то существующего или существовавшего мира. Возможно, он был уничтожен, один из богов уцелел и решил вернуть утерянное таким вот способом. Люди бы не смогли создать его. Слишком резкий скачок в технологиях. Понимаете? — спросил Спящий.

— Не совсем.

— Представь пиратов. Чтобы обеспечить их существование, нужно развитая текстильная промышленность, деревообработка, металлургия и алхимия. Порох не так-то прост в создании. Нужно судоходство и торговля. Нельзя изобрести один лишь парус и сразу получить пирата. Нельзя создать корабль, если ты научился лишь остругивать доски. Человечество могло создать виртуальный мир, но не настолько живой как этот. Это уже реальный мир.

— Сообщим им? — промурлыкала Бастиана.

— Нет, — твердо заявил Зик. — Это слишком тяжкий груз для них. Пусть пока довольствуются игровой легендой. Которая, как мы теперь знаем, вовсе не легенда, а события давно минувших дней в мире-прародителе, то есть самая что ни на есть реальность. Итак слишком много потрясений для одного дня. Эти люди — мои друзья. Более того, они наша единственная надежда. Эти герои преодолели множество испытаний, но впереди еще большие трудности. Не стоит взваливать на них дополнительный груз. Когда на твоих плечах судьба двух миров, ходить тяжеловато.

— Да будет так, — согласился Гекат.

— Хорошо, — кивнула Бастиана.

Глава 11 Награды

Отступление пятое

Андрей Васильевич Корнев по прозвищу Корень находился в отличной физической форме, но в приотвратнейшем расположении духа. Начальник службы безопасности был человеком старой закалки. В его тридцать восемь лет по лицу можно было дать все пятьдесят. Впрочем, это только добавляло ему очков.

Корень прекрасно понимал, что не будет успевать следить за всеми последними разработками и технологиями, а потому переманил к себе в помощники племянника, работавшего в госбезопасности. Двадцати восьмилетний Давид, выросший в Алании, чемпион мира по рукопашному бою, вдобавок дипломированный психотерапевт.

Их тандем вгонял в дрожь любого, кто только помыслит недоброе о ВиртКапсе или Фанмире. Родная корпорация их ценила, а потому щедро платила.

Вот и сейчас они лично допрашивали каждого по очереди. Первыми, конечно, выпотрошили программистов, несколько клавиатурных воинов пустили слезу, не выдержав психологического давления. Потом дело дошло до администраторов ивента, а затем уже взялись за всех остальных.

Как водится, столько дерьма повсплывало. Устройство по знакомству. Взяточничество. Халатность. Харасмент, будь он неладен. Слетали премии и люди с должностей. Нескольких человек уволили, но пока держали на контроле. Компания походила на разворошенный улей.

Давили инвесторы, давили букмекеры, давил генеральный директор Павел Анатольевич, а показать им всем было нечего. Утечка произошла, но следов не осталось.

* * *

Виктор Романович нервно постукивал пальцами по столу. Сотрудники сидели как пришибленные, на своём месте тихо подвывала Алёна Гусакова, вернувшаяся с повторного разговора с безопасниками.

— Так, собрались! — рявкнул вдруг начальник, отчего сам чуть не вздрогнул, а зашуганные подчиненные перепугались еще больше. — Воздействовать напрямую через игру мы не можем, а вот опосредованно никто не мешает. Админы мы, в конце концов, или просто наблюдатели. Пиши текст нового глобального уведомления.

— Пишу, — швыркнув носом, ответила Алена.

— Уважаемые игроки, — начал диктовать Виктор. — Нет не так. Фанмирцы? Нет. Как будто с НПС сравнил. А! Во! Жители нового континента.

— Хорошо звучит, — тут же поддакнул кто-то.

* * *

Переговорные чертоги. За день до этого

— Я не могу согласиться на твои условия, — горестно вздохнул Зик. — Если всё, что ты сказал правда, и мой первожрец в этом мире только разумом, а телом в другом, ему грозит опасность. Я не хочу подписать его смертный приговор.

— Никто ничего ему не сделает, — уверенно заявил Гекат. — Я обо всём позаботился. Все сигналы проходят через меня. Я сделал так, чтобы кроме меня никто не знал, где располагается вместилище его души и душ его друзей.

— Но как тебе это удалось? — спросила Бастиана. — Получается, ты имеешь власть в двух мирах?

— И да и нет, — сказал Гекат и приготовился к долгому рассказу.

* * *

Приятно было, что пока мы отдыхали, в гробнице навели порядок. Теперь все чинно и чисто. Разве что несколько спящих так и валяются вдоль стен. Пол устлан коврами и подушками. Можно удобно расположиться.

— От каждого из нас вы получите благодарность, — сказал Зик. — Призовите, когда будете готовы.

Все перевернулось с ног на голову. Боги загрузили нас и исчезли, упорхнув куда-то по своим божественным делам и оставив свою паству наедине с тяжкими мыслями.

— Что думаете? — обратился я к сокланам.

— Ничего не понятно, но очень интересно, — заключила Лея.

— На самом деле про старых богов не особо удивленна, — сказала Завеса.

— Я верю в сказанное, — решительно выпятил грудь Артур. — Зло как всегда нацепило маску добра и должно быть наказано!

— Дядя Зик хороший, — сказала Мегида. — Бастиана вообще душка. Да и вы все мне нравитесь. Я с вами до конца, чтобы вы не решили.

ТихийШелест: Эдвин Ландсир в 1864 году написал картину посвященную пропавшей экспедицию Франклина. Может, слышали про корабли Террор и Эребус. Про это и книги писали и фильмы снимали. На самом холсте изображены два белых медведя. Один рвет зубами флаг, а второй грызет человеческие кости. Называлось полотно «Человек предполагает, а Бог располагает».

— Брат, ты бы как-то конкретнее выражался, — проворчал Жора. — Награду мы получили, — подвёл он итог. — Пусть и не так, как планировалось. А то что командировка не заканчивается нестрашно. — Мне больше интересно, что наш лидер думает по этому поводу.

— Признаюсь честно, — взял я слово. — До сих пор до конца не отошел от шока. Я с Зиком дольше, чем вы. Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях и думаю, что он не врёт. Бастиана также не вызывает у меня опасений, а вот Гекат пока загадка. Так что я на шестьдесят шесть процентов уверен, что стоит всё же еще немного здесь задержаться и посмотреть, к чему это всё приведет. А пока предлагаю детально изучить логи, выбрать награды, похвастаться, а потом решить окончательно и проголосовать.

Я сел на бархатную подушку, подобрав под себя ноги, и зарылся в логи. Первый список наград за прохождения подземелья.

39 546 700 очков опыта. 2225300/2225300.

Вы получили новый уровень!

Вы получили новый уровень!

…

Вы получили новый уровень! Текущий уровень 200.

Вы первые достигли предела развития на новом континенте.

Получено достижение «Нет предела совершенству». Вторая смерть за день пройдет без штрафов.

Награда:

2268400 очков опыта. 0/2311900

Получен новый уровень! Текущий уровень 201.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

Получено достижение «Нет предела совершенству 2». Предел развития поднят до 205 уровня. Третья смерть за день пройдет без штрафов.

Сила +10. Всего 65.

Ловкость +10. Всего 100.

Дух +15. Всего 415

Интеллект +20. Всего 930.

Выносливость +15. Всего 250.

100 свободных очков прогресса.

200 очков характеристик.

Кубики характеристик.

Персональные кубики характеристик.

15 очков таланта.

Владение музыкальным инструментом +10. Всего 40.

Владение волынкой +10. Всего 30.

Бег +3. Всего 25.

Ментальная стойкость +20. Всего 54

Шестое чувство +3. Всего 15.

Удача +5. Всего 75.

Внимательность +2. Всего 19.

Пижама

Доступ в сокровищницу Геката.

Уникальный сборник магических песен.

Отрывок летописи «Король Эурон».

Черт! Это же мужик, воевавший с шивонами. Наверняка что-то для класса перепадёт.

Новое клановое умение «Не буди Лихо». Раз в десять дней вы можете призвать Лихо, гнев его обратится на тех, кто его разбудит.

Выглядит туманно, но многообещающе.

— Всем по расовому и классовому умению перепало? — уточнил я. Сокланы кивнули.

Сразу открыл сборник песен. Как и в прошлый раз можно было выбрать одно из трёх умений.

Первое — Соло. Игровое умение работает по принципу караоке. Если успеваешь нормально пропеть, то накладываешь баф вдвое сильнее обычного. Но и маны сожрет тоже больше.

Очень хорошее. Мне понравилось. Проблема лишь в том, что я запорю девять из десяти попыток.

Второе — Музыкальное Очарование. Если я сыграю или тем более спою. То на некоторое время повышу свою Харизму и репутацию со всеми слушающими.

Клевая вещь для бардов ролевиков или просто для тех, кто реально умеет играть. Можно так торговые скидки получить или условия квеста полегче выбить.

Третье — Дирижер.

Вы изучили умение Дирижер. Раз в сутки вы можете призвать малый оркестр. Затраты маны: 10 000. Время действия: до окончания партии. Урон = 40 умножить на Интеллект.

Стоит ли тут что-то пояснять? Эта же ульта. Едва удержал себя, чтобы сначала дочитать описание, а только потом изучить.

Отрывок летописи выглядел неважно. Пожелтел от времени, местами буквы почти стерлись и приходилось додумывать, что там написано.

'… северяне были первыми, кто столкнулись со страшными тварями. Обозвали их тогда двойды из-за двойного набора рук. Но король Эурон, прибывший для разбирательств постановил звать их шивоны. Откуда взял он это слово неведомо.

Очень скоро он сам узнал, что они из себя представляют в бою. Во время охоты на монстров зароптали его гвардейцы и сопровождающие, тогда король сам ринулся в бой и сразил шивона, показав всем, что их можно убить.

Хотя умертвить их дело непростое. В последние мгновенья существования твари особливо живучи. Даже лишившись головы они некоторое время продолжали сражаться'.

Нда. Посмотрел бы я на прародителей. Может, в каком зоопарке сохранились. Хоть краем глаза глянуть.

Генетическая память проснулась.

Открыта новая расовую способность Послесмертие. Даже получив повреждения несовместимые с жизнью, жаждущие крови шивоны продолжали свои попытки умертвить противников. Лишившись всего запаса Здоровья, вы способны еще десять секунд сражаться.

Ради такого стоило попотеть.

Следующая на очереди награда за пробуждение бога.

Поздравляем! Клан СтерпитсяСдружится пробудил могущественную древнюю сущность.

Ага, ага, это мы видели.

Достижение «Будильник — 2».

Это все понятно.

Вот, то что я пропустил.

5 очков таланта.

5 очков характеристик.

5 свободных очков прогресса.

Удача +10. Всего 85.

Внимательность + 1. Всего 20.

Шестое чувство + 1. Всего 16.

Ментальная стойкость +1. Всего 55.

Вы пробудили бога сна.

Получено пассивное умение Правильный Сон. Вы научились лучше спать. Время, которое вам понадобится для полноценного отдыха сокращенно на час (до семи часов).

Получено пассивное умение Настороже. Вы можете спать с открытыми глазами. Среагируйте, если в поле зрения попадёт потенциальная угроза.

Получено пассивное умение Чуткий Сон. Вы услышите, если к вам подкрадываются, будто и не спите вовсе.

Внимание! Ваше отношение с древним духом Зиком улучшились.

Внимание! Ваше отношение с богом Гекатом улучшились.

Опять пролистываем. Вот то, что нужно.

Награда:

2290100 очков опыта. 0/2311900

Получен новый уровень! Текущий уровень 202.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

Получено достижение «Нет предела совершенству 3». Четвертая смерть за день пройдет без штрафов.

Дальше идут пантеонские награды.

Дух Зик переходит на новую ступень духовного развития и становится богом Зиком.

Вы выполнили скрытое задание «Лестница в небо». Зик стал богом.

Награда:

Усиленное благословение древнего духа Зика становится усиленным благословением бога Зика.

Сапоги Первожреца Зика.

Внимание! Ваше отношение с богом Зиком улучшились. Текущий статус Лучшие Друзья.

Вы первый игрок на новом континенте добившийся такого статуса с богом.

Получено:

Достижение «Скажи мне кто твой друг». Скорость роста репутации со всеми религиозными фракциями и их отдельными представителями +20 %. Урон по всем высшим сущностям увеличен на 10 %. Ментальная стойкость +5.

Памятная картина «Я и мой кореш Бог».

Вы первые игроки, ставшие адептами целого пантеона на новом континенте.

Получено:

Достижение «Любимчики богов». Удача +5. Входящий урон от всех высших сущностей снижен на 10 %.

Нашивка «Богоизбранные».

Вы становитесь первожрецом бога Зика.

Вы становитесь первожрецом первого пантеона на новом континенте.

Вы выполнили скрытое задание «Сила в единстве». У Зика появился пантеон.

Награда:

Усиленное благословение бога Зика становится благословением пантеона.

Амулет Первожреца Зика.

Внимание! Ваше отношение с богом Гекатом улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

Получено:

2311900 очков опыта. 0/2333800

Получен новый уровень. Текущий уровень 203.

Вы первые игроки, достигшие такого уровня.

Получено достижение «Нет предела совершенству 3». Пятая смерть за день пройдет без штрафов.

«Первое убийство» мы, естественно, не получили. Так как бог выжил. Думается мне, за него бы тоже прилично отсыпало. Хотя и так грех жаловаться. Но человеческая природа такова, что всегда мало. В таких ситуациях это бесит.

— Ну что? — поднял я голову. — Все разобрались с плюшками?

Меня встретили шесть насмешливых взглядов. Разобрались все. Ждали меня одного.

— Тогда давайте хвастаться, — сказал я и поведал о своих новых способностях.

— У меня призыв Архангела, — начал рассказывать Артур. — Воскрешает павших союзников, исцеляет раненых, наносит урон магией света по площади и атакует противников.

— Я говорить не буду, — взяла слово Мегида, — лучше покажу, — с этими словами девчонка взмахнула шляпой, её оторвало от земли, и она стала барахтаться в воздухе как космонавт в аэротрубе. — Гравитационное умение, — хохоча выдала эльфийка, а потом время действия прервалось, Тихон только и успел её поймать.

— Можно на себя, можно на цель или область, — добавила она, мягко ступая на землю.

ТихийШелест: Мне выпало первое аоешное умение. Но оно крайне специфичное. Я создаю пространственный переход и выпускаю в него десять стрел каких захочу. Они там исчезают и в нужный момент, я снова открываю ту же аномалию, и из неё вылетают стрелы. То есть это просто десять выстрелов подряд, но отложенные. Буду его прокачивать. Со временем количество стрел увеличится.

— Очень круто! — сказала Лея. — Я взяла специфичное умение. Называется Рецидив. Позволяет откатить исцеление предыдущего лекаря. Очень прикольная вещь. Стрельнул Тихон в кого-нибудь, его отхилили, а я обратно всё вернула и противник погиб.

— Это же дамаг как у ДД будет! — восхитился Жора. — Я вот чего захапал, — он подбросил карту, она мягко спланировала вниз и заскользила вдоль пола, огибая подушки, пока не оказалась у нас за спиной. — Если бы я сейчас её активировал, у вас бы в тылу был противник. Сечете?

— Очень неплохо. Даже один не самый сильный враг со спины это всегда плохо, суета и лишние нервы, — рассудительно покивала Завеса. — Я взяла небоевое умение. О таких только легенды всегда ходили. Ментальная Связь называется. Могу непосредственно управлять телом нежити. Можно разведчиков создавать, можно в бою так смотреть с разных ракурсов или делать то, на что обычным умертвиям мозгов не хватит.

— Здорово, — подвёл я итог. — Тогда переходим к следующему пункту нашей программы. — Прежде чем мы проголосуем, хотелось бы узнать историю знакомства Тихона и Бастианы.

Все перевели взгляды на лучника.

ТихийШелест: Да ничего такого. В моей стартовой локе было исполинское древо. Даже если все вместе встанем в круг, обхватить его не смогли бы. Я по нему стрелял все время, прокачивая навыки и закрепляя рефлексы.

Я сразу вспомнил своё видение. Перед глазами всплыли стертые до мяса пальцы.

ТихийШелест: Через какое-то время дерево не выдержало и упало, придавив своего обидчика. Когда очнулся, на меня смотрел крошечный котенок рыси. Невозможно милый, с необычайно умными глазами. Оказалось, в дереве жил зверодух, и когда я сломал его жилище, он смог вырваться наружу и принял форму Тени.

— Подожди, — прервал я его. — А как он может быть сразу и питомцем и духом, в смысле уже богом. Ну ты понял, в общем.

ТихийШелест: В том то вся и загвоздка. Бастиана сильно рисковала, воплотившись в живое существо. Если бы я её тогда убил, она бы развоплотилась навсегда. А я бы получил какую-нибудь плюшку от мироздания. А вот как объяснить вам концепцию двуединого бога, я даже не знаю. Тень была её вместилищем, но теперь лишь аватар. То есть Басти теперь не рысь. А рысь теперь не Басти.

— Басти, — засмеялась Мегида. — Боже, какая милота.

ТихийШелест: Вам её так называть не советую. Разве что Причуде.

— Ладно с этим разобрались, — сказала я. — Тогда голосуем. Верим ли мы нашим богам и примыкаем ли к ним в борьбе против всех богов Альгортума. Пути назад не будет. Если сейчас согласимся, то пойдём до конца, чего бы нам это не стоило. Кто за то, чтобы в вступить в неравный бой против религиозных фракций старого мира?

Семь поднятых вверх рук закрывали все вопросы.

— Бимбум! — прозвучал тихий гонг очередного глобального уведомления. Это был специфичный звук, таким обозначают сообщение от администрации в глобальном чате.

Мы все тут же полезли почитать.

Внимание!

Герои нового континента, избранные поддались искушению и присягнули мертвому богу. Мир в опасности. Завеса между мирами все так же крепка. Вся надежда только на вас. Поднимите упавшее знамя. Закончите начатое. Убейте бога!

Награда не заставит себя ждать и будет поистине легендарной!

Спеши быть первым, кто нанесет последний удар.

— Твою мать! — зарычал Жора. — И что это всё значит?

— То и значит, брат, — грустно усмехнулся я. — Теперь против нас целый континент.

Глава 12 Против всех

Переговорные чертоги. За день до этого

— Начнем с того, — сказал Гекат и взял паузу, прикидывая, смогут ли собеседники понять его. В принципе он передал им достаточно данных о том мире. Разогнанные мыслительные процессы богов уже должны всё усвоить и разложить по полочкам. Рассудив так, он продолжил. — Современная наука не может доказать или опровергнуть то, что человечество существует в симуляции. Вариантов как это осуществить масса. Возможно, они все на самом деле подключены к капсулам и живут «реальную» жизнь, в которой снова погружаются в капсулу, попадая в игровой мир. Такая матрешка погружений в виртуал. Как бог сна заверяю вас, создать подобную симуляцию не так уж и трудно. Даже моих текущих мощностей хватит, чтобы построить целый мир и поддерживать его.

— Можно подробнее? — заинтересовалась Бастиана. Как истинный зверобог она жадно тянулась к знаниям о мире.

— Если для одного или нескольких человек вообще легко, — пояснил Спящий. — Пока человек растет, родительский дом для него целый мир. Потом достраиваешь к нему еще двор. Затем школу, после еще и город. Но по сути у него будет три основных маршрута. Дом — университет. Дом — магазин. Дом — работа. Лишь изредка прогружаешь больницу и еще что-нибудь помелочи. Раз в год напряжешься, создашь локацию — курорт, или еще проще — дача. Всё. Для подавляющего большинства этого будет достаточно. Они не сильно отличаются от тех, кого высокомерно зовут НПС или неигровой персонаж. Хотя сами зачастую могут иметь более примитивную жизнь.

— А если экстраполировать на всё человечество, смог бы поддерживать такую иллюзию? — спросил Зик. Ответ почему-то был очень важен для него, коллеги даже почувствовали ментальные волны.

— Да. Пришлось бы применить пару хитростей. И иногда вылезали бы «баги». Сошедших с ума становилось бы больше. Приходилось бы запускать воины, эпидемии и катаклизмы, чтобы сократить количество персонажей, но в целом, да. Разбивку по часовым поясам, чтобы разгрузить сервера, закрытые климатические зоны, вроде покрытых льдом континентов, огромных пустынь и океанов. А еще джунгли и леса. Тогда нагрузка на производственные мощности распределялась бы равномерно, не было бы пиковых нагрузок. К тому же… — тут он задумался, стоит ли раскрывать свой главный козырь, но всё же решил, что они теперь в одной лодке, а значит, смысла скрывать нет. В грядущей войне, Бастиана и Зик без этого знания могут допустить ошибку.

— Р-р-р-р! — зверобог не сдержалась, так ей было интересно.

— Я бы использовал их собственные производственные мощности, — выложил козырь Гекат.

— Каким образом? — уточнил Зик.

— Да, звучит любопытно, — поддакнула Бастиана.

— Опять придется заходить издалека, — вздохнул Спящий. — Все сугубо технические процессы с точки зрения «реального» мира, предположим, что он всё-таки реальный, в Фанмире выглядят как магия. Вот есть мои неорганики. Они витают по чужим снам. Приснился, например, городскому стражнику кошмар, по сюжету напал на него товарищ в патруле и убил. На самом деле это был неорганик, он притворился знакомым сновиденным персонажем и забрал часть энергии сновидца. На следующий день проснется воин весь разбитый, вялый и будет ходить, словно захворал. Через сутки всё придет в норму.

Или видит, скажем, деревенский юнец сон, как его пышногрудая соседка с тугой пшеничной косой лихо седлает его. Изливается он в нее во сне и просыпается с улыбкой на лице. На самом же деле моя сновиденная суккуба забрала часть его духовных сил. А вот на могущественных существ вроде спящих титанов или древних монстров приходится натравливать моих ведьм, или вовсе самому по их снам ходить и вместе с тульпой забирать энергию. Я называю это сновиденный налог.

С технической точки зрения «реального» мира, я просто ворую производственные мощности более низкоранговых ИскИнов.

— И зачем это всё? — нетерпеливо спросила Бастиана.

— На барьер, — пояснил Гекат. — Когда война закончилась, то есть, встала на паузу на пару тысячелетий, я договорился со всеми выжившими разумными. Они добровольно отдавали мне свои духовные силы. Сами посредством меня охраняли себя. Но потом шли года. Договор забылся. Цивилизации расцветали и увядали как цветы. Тогда мне пришлось прийти к той системе, что есть сейчас.

* * *

— А вы пижаму видели? — спросила Мегида. Её стандартное платьице сменилось космического цвета пижамой. На ней переливались созвездия, пульсировали галактики, крутились черные дыры, выглядело потрясающе.

Нда. У каждого свои проблемы.

Я надевать не собирался, просто открыл описание вещи.

Пижама. Класс предмета: божественный. Пижама безмятежного сна, создана Гекатом для улучшения качества сна своих адептов. Постоянно меняет внешний вид. В этой пижаме вы не замерзните, даже если будете спать на ветряных склонах снежных гор. Не вспотеете, даже если решите переночевать в жерле вулкана. Каждая из нитей укреплена силой бога, ткань невозможно проколоть и прожечь, изолирована от внешнего магического воздействия.

Неплохо. В такой вполне можно спать в рейде. Защитит от всех угроз.

Кстати, нам же еще нашивка выпала. На ней изображена вся наша команда, а сверху из облаков выглядывают три бога и озаряют своим светом. Надо присобачить на броню, скажем на левый бицепс.

Нашивка «Богоизбранные». Класс предмета: божественный. Защита + 100, Мана + 300, Здоровье + 300.

А что по новым вещам из сета первожреца.

Сапоги Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 6/?. Невозможно потерять. Сделаны из крылатых сандалий, они пережили много переделок. Носок покрывается металлом, если вы решите кого-то пнуть. Из стопы выпрыгивают шипы при движении в гору или попытки наступить на противника. Подошва защищена от всех видов воздействий. Защита 120. Интеллект + 50. Ловкость + 9. Выносливость +12. Дух +20. Скорость передвижения +10 %. Умение Воздушный Шаг. Затраты маны: 1000. Время на каст: 1 секунда. Перезарядка: 5 минут. Поврежденные крылья способны сделать несколько взмахов благодаря чему вы можете пробежать по воде или воздуху. Чем выше плотность поверхности, тем большее количество шагов вы сможете сделать.

Хорошая обувка, мне нравится. Я надел, наблюдая, как переливаются магические всполохи по коже. Крошечные атрофированные крылышки немного помахали и снова прильнули к поверхности, став элементом декора.

Амулет Первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 7/?. Невозможно потерять. Уничтожает предыдущий амулет. Без этого ритуала надеть невозможно. Свойства скрыты.

Вот, блин. У меня сейчас надет сплав амулетов, доставшийся мне в битве за храм. А что, если свойства новой бижы будут зависеть от старой. Тогда дело плохо. Ладно, альтернатив то все равно никаких.

Я взял новое украшение, оно тут же отрастило лапки, пробежалось по руке, взобралось на грудь, усевшись на старый амулет и сломало его и запихало в себя. Цепочка сменила цвет и текстуру, и мне тут же открылись остальные свойства предмета.

Интеллект + 99. Дух +35. Выносливость + 47. Ловкость +5. Сила +3. Мана 0/2000. Может ожить в момент, когда вы будете в этом больше всего нуждаться.

Резервуар для маны! Ура! А вот про «ожить», вообще пока ничего не понятно. Как всегда у Зика, одни загадки.

Вроде со всем разобрался.

— Ну что, зовём богов? — уточнил я у команды, погруженной в раздумье. Все кивнули.

Как только это произошло, я почувствовал легкий ветерок за спиной и слегка удивленно расширившиеся глаза сокланов. Три тени, упавшие на их лица, могли означать только одно. Боги явились.

Я обернулся. Бастиана предстала в новом образе. Она выглядела как чернокожая женщина с кудрявыми волосами до плеч. Одета в тигровую набедренную повязку и такой же топ. Кошачьи глаза хитро поблескивали. Богиня излучала животную страсть. Мы с парнями переглянулись и сделали несколько шагов назад, чтобы ослабить действие ей ауры. Хотя навряд ли это была прямо аура, скорее просто образ давил на инстинкты.

— Я почувствовал, что вы готовы, — сказал Зик. — Тогда начнём.

Все снова лишь кивнули.

Да удивительно конечно. До сих пор в голове не укладывается. От парня что затачивал палки, я прошел путь до того, кто вот так спокойно общается с высшими сущностями, а ведь подавляющее большинство игроков даже издали никогда бога не видели.

— Знаете, — начал Зик, — будь мы богами старого континента, отдарились бы безделушками, ведь это не вы помогли нам, а мы позволили вам сопровождать нас по лестнице вверх. Но, к счастью, мы не настолько горды. Чувство собственной важности у нас не так раздуто. Поэтому скажу честно, мы обязаны вам не просто своим существованием, но и нынешним уровнем силы, да и самим фактом нашего совместного взаимодействия. Удивительная череда событий свела нас всех вместе. Этого всего не было бы без вас, поэтому прошу, прими эти подарки, от чистого сердца.

Мы по очереди стали подходить и принимать подарки из рук Зика.

Мегиде достался посох случайного заклинания. Вещь божественного класса. Идеально для нее, учитывая специфику билда. Хорошая компенсация заблокированным веткам навыков.

Артуру достался комбинатор мечей. Артефакт, поглощающий другие мечи. Поворотная рукоять меняет лезвие, а внутри имеются несколько видов смазки. Хочешь яд, хочешь масло, хочешь сам что-нибудь придумай и залей. Имба. Даже добавить нечего.

Тихону подарили виброгаситель. По сути просто меховой кругляш похожий на чей-то крохотный хвост. Цепляется на тетиву. Мало того что добавляет урон к каждому выстрелу, так еще и делает его абсолютно бесшумным.

— Я себе такой много раз делал, — на эмоциях вслух выдал лучник. — Но он быстро разрушался, и я плюнул на это дело.

Лицо его светилось как звезда на ёлке. Не иначе Бастиана с подарком подсказала.

Завеса получила несколько мешков костяной муки и некромантское умение Мучной Монстр. Никто о таком даже не слышал. Прикольная вещь. Можно много где применить и поставить противников в тупик.

Леи дали умение Витаминка. Лекарский баф. Поначалу увеличивает только регенерацию и запас Здоровья на один процент. Нужно накладывать его каждый день, и тогда в течение месяца сила эффекта будет расти. Если пропустишь, показатель снова падает на уровень первого дня.

Жоре вручили бесконечную карту — Джокер. Призывает случайное существо, которое на уровень выше самого сильного противника на поле боя.

— Твой подарок пока полежит у меня. Для него еще не настал удачный момент, — загадочно улыбнулся Зик.

— Тогда моя очередь, — перетянул инициативу Гекат. — Для начала расскажу вам несколько вещей, о которых вы знать не могли. Когда вы убили моих генералов и первожреца, то изрядно помогли мне. Они давно сошли с ума, и их пустые оболочки только сдерживали меня. Особенно вместилище жреца, оно сильно влияло на контроль потоков энергии. Я рад что проиграл вам. Ведь теперь обзавёлся союзниками и последователями. Сейчас мне есть с кем разделить тот тяжкий груз, что теперь лежит на наших плечах. Если бы вы убили меня, то непременно это бы оставило след на вашей душе. Мироздание было бы куда щедрее с вами. Поэтому мой долг — компенсировать эту потерю, пожертвовав частью своего могущества.

Он вскинул руку, и нас словно сверхмощным рентгеном прошило. Как будто что-то прошло насквозь. Холодное и неуловимое. Центр груди немного леденило.

На вашу душу наложена печать Геката.

Эта метка не исчезнет даже при создании нового персонажа.

— Бонусы, привязанные к аккаунту! — радостно завопила Лея. Остальные тоже улыбались.

Опыт растет быстрее на 10 %.

Скорость +5 %.

Мана + 400.

Здоровье +400.

Сила +15.

Ловкость +15.

Интеллект +15.

Дух +15.

Выносливость +15.

Удача +5.

Шестое Чувство +5.

Внимательность + 5.

Шанс и сила Критического Удара +10 %.

Плавающий резерв свободных очков характеристик 200. Вы можете увеличить любые свои параметры.

Охренеть! Я тут же вогнал три четверти в Интеллект и одну в Дух. Теперь в критические моменты можно будет менять. Впрочем, мне не так важно, а вот скажем, Артуру в зависимости от того, как сложится бой, можно будет вливать больше в Выносливость или Силу.

И если кто-нибудь из нас когда-нибудь решит сменить класс, начать игру сначала, имея такой бонус, это просто безумие. Можно таким экспрессом прокатится по нубо-локе. Самое быстрое восхождение за всю историю. Натурально рекорд поставить.

Бастиана грациозно продефилировала, оттеняя собой других богов.

— От меня вы ничего не получите, — промурлыкала она, лукаво глядя на нас. — Но вот ваши меньшие друзья, они заслуживают отдельной награды. Она встряхнула рукой и вместо ногтей выскочили острые когти.

— Вшух! — с таким звуком пронеслась по всеми залу буквально за секунду, и вернулась на место. У каждого из спутников имелась царапка. Зато характеристики наших товарищей подскочили аж на двадцать процентов.

— Разумеется, у нас для вас множество заданий, — снова взял слово Зик. — Но не сегодня. Пусть весь мир подождет. Празднуйте и наслаждайтесь славной победой и многочисленными подвигами.

— И общий подарок! — сказали боги одновременно, нас коснулась их смешанная аура.

Высшие сущности растворились. А в теле стала разгораться боль.

На лбу выступила испарина,заломило конечности. Мы словно проходили полноценный цикл болезни всего за минуту. Кончилось все так же быстро как и началось.

Предел развития способностей повышен.

— Ха-ха! — раскатисто засмеялся Артур.

Это было здорово. Чуть позже займусь распределением очков таланта. А пока и другие уведомления скучать не дают.

Открыта новая жреческая способность Портал Между Алтарями. Вы можете перемещаться между своими алтарями. Затраты маны: 1000.

Отлично! Скоро наведаюсь везде, проверю как там дела у паствы.

Открыта новая жреческая способность Закон Зика.

Закон Зика. Если что-то может случится, оно обязательно случится. Затраты маны: 500. Перезарядка 10 минут. Время на каст: 1 секунда. Время действия: 1 минута.

Эм… И что это значит? Видимо, только в бою узнаю.

— Жрец, — раздался в голове шепот Зика. — Помоги придумать название пантеона.

— Э-э. Секунду. Пантеон Обновления. Пантеон Праведной Ярости. ЗикБаГет. Время Собирать Камни. Эффект Бабочки. Пощечина из прошлого. Предназначение.

Дикарь57: Быстро все накидайте названий для пантеона.

ТихийШелест: Грёзы. Неспящие.

Уже было сотню раз.

Причуда: Пробудившиеся. Страшный Сон.

Туда же.

Праведник1: Пантеон Истинности. Помнящие.

Близко, но не то.

АхилительнаяДева: Богоборцы. Горькая Правда.

Тоже в точку, но не цепляет.

Завеса: Светлоликий Мудак.

Факт, но всё же не подходит.

НочнойДожор: Апокалипсис. Кошмар.

Возможно всё этим и кончится, но сторонников так не привлечь.

Я мысленно передал все эти варианты.

— Ладно, сами придумаем, — вздохнул бог.

Я задумался. Нужно что-то с намёком, мол, мы знаем правду и всем расскажем. Но при этом с отсылкой на то, что они одновременно и новые игроки, но в то же время на самом деле просто вернулись со скамейки запасных. И чтобы это еще и с вызовом было и четким посылом «Вам, говнюкам, всем хана».

Безымянный пантеон выбрал название. Пантеон Кара Мироздания.

Да! Типа такого. Тем самым они заявляют, что ими движет сам мир. Будто бы их победа неизбежна. Якобы они какая-то стихия. Воля Равновесия. Вместе с тем намекают, что они наказание. Но кому? Естественно, старым богам. А за что? А вот это и предстоит узнать всем их сторонникам.

— Идеально! — радостно захлопала в ладоши Лея.

Остальные разделяли её чувства. Даже Пирожок как-то приосанился. Мы теперь часть чего-то большего. Чего-то невероятного масштабного. На нашей стороне историческая правда. И эта причастность, это понимание, что от вклада каждого из нас зависит история мира, вдохновляли. Заряжали нас невероятной энергией.

Я уже как опытный капитан ловил парусами ветер. Мы сейчас на кураже, а значит, отдых подождет. Внизу уже собираются первые отряды. Игроки, что стояли в очереди за нами, ждали и молились, чтобы мы оступились, теперь получили цель. Шанс расквитаться. И они вцепятся в эту возможность зубами, как тонущий в море за брошенный канат.

Нам необходимо нанести удар первыми.

— Впёрё-ё-ё-д! — заорал я. — Покажем всем, что такое Кара Мироздания!

— Ура-а-а-а-а! — заорали сокланы, и даже боги. Хотя нет, наверное, показалось.

Глава 13 События набирают обороты

Отступление шестое

Астральный дворец Светоносного. Совет старых богов

— Грядут большие перемены, — начал речь Светоносный. — Просто поверьте мне скоро этот мир изменится до неузнаваемости. Я знаю, почти у каждого из нас счеты друг к другу. Прошу вас, проявите терпение и благоразумие. Не превращайте совет в балаган и побоище как чуть было не случилось в прошлый раз. В конце концов, вы боги, а ведете себя хуже людей. Это последний большой поход после которого мы сможем пировать на новом континенте. А потом… Все вы знаете, что будет потом.

Закончив речь, он перевел взгляд на одну из богинь, маленькую сутулую женщину с серой шалью на плечах. Вся она была такая же серая и потрепанная жизнью.

— К нам примкнула большая часть богов Альгортума и даже несколько коалиций духов, — дежурно отчитывалась Чурила. Самая блёклая представительница старой гвардии. Её не убили только потому, что она удобна всем. Недаром же богиня приспособления. — За теми, кто отказался, установлено пристальное наблюдение.

Светоносный кивнул.

— Никто не хочет ничего сказать? Я ведь почувствовал ваши хитрые комбинации.

Степной воин вышел вперед, смерив всех присутствующих недобрым взглядом раскосых глаз.

— Я вытащил Орунхая из Бездны! — с вызовом бросил Агросхан. Еще пару месяцев назад из-за этой выходки началась бы война, но теперь ему простят. — Даже мироздание промолчало. Я думал, это останется тайной для всех.

— Как тебе удалось так все замаскировать? — спросил Двоевласт, двухголовый наг в очках. Некоторые из присутствующих усмехнулись, уж кто-то кто-то, а этот хитрец точно знал ответ.

— Я провел ритуал прямо в момент пробуждения Спящего, — пояснил он. От произнесенного имени одного из их злейших врагов многие присутствующие поморщились. — К тому же перед этим забрал у Орунхая всю силу, и пробудился он как призрак. Затем я сделал его духом, вернув энергию. Богом делать не буду, пока.

— Но зачем? — спросил всё тот же Двоевласт.

— Хотел чтобы на доске была неучтенная фигура. Это могло помочь.

— Пф! — фыркнула Гамгана. Дикарка славилась своим дурным нравом и терпеть не могла продумывать что-то дальше, чем на один ход. Само её существование, и то, что она сильна казалось всем шуткой мироздания.

Защитное поле, ограждающее зал, подернулось рябью. На секунду в нем образовался прокол, но все присутствующие почувствовали, что кто-то незваный явился. Обойти защиту сильнейшего из них могло только одно существо — богиня удачи.

— Всем привет! — материализовалась она в центре зала. — Прошу прощения за опоздание, — ослепительно улыбнулась красавица. — Вы же не думали, что сможете обойтись в таком мероприятии без меня? — захлопала богиня глазками, отыгрывая роль недалекой дурочки.

На лицах старых богов была вся палитра эмоций. Только вот значило это совсем разные вещи. Уж кто-кто, а эти мастодонты умели держать марку, и, если надо, все кроме Гамганы могли играть с лицевыми мышцами словно они из пластилина, вылепляя любое выражение.

— Молодняк не звали, — зло пробурчал похожий на надувшуюся жабу Журабьюн.

— Потому и пришла, что не звали! — заявила Аму, гордо вздернув подбородок и топнув ножкой.

— С вашими у нас отдельный совет запланирован, — спокойно пояснила Чурила.

— Оставьте, — махнул рукой Светоносный. — Время дорого. Пусть сидит. Всё равно бы подслушала.

* * *

Храм Светоносного

Первожрец встал у ног огромной статуи, и, покорно склонив голову, мысленно обратился к верховному божеству: «Переносные алтари доставлены к пристаням, повелитель. Охрана выставлена. Носильщики подобраны».

— Хорошо, — зашептал еле слышно голос в голове.

— Корабли почти готовы. Как только всё проверим, начнется погрузка алтарей.

— Не забудь осветить судна перед отплытием, — дежурно напомнил бог.

— Будет сделано, владыка.

* * *

Окрестности крепости клана Зубоскалы

Толик сидел, запершись в кабинете. Саня как всегда смог удивить. Спутал карты вообще всем. А уж какой финансовый урон понесло игровое сообщество от искажения магических полей даже подсчитать сложно.

Кланлидер сразу запретил всем пользоваться любой магией, пока всё не устаканится, и вибрации, прошившие все слои мироздания, не сойдут на нет. Совет оказался буквально пророческим. Зубоскалы отлично провели время. Навели порядок в замке и территории вокруг, а потом устроили пир в тронной зале.

И пока остальные пытались плыть против течения, варить зелья, использовать свитки, умения и порталы, зубоскалы отдыхали. Смеялись во весь голос, когда кто-нибудь, вышедший в реал, возвращался и зачитывал новостные сводки. В этот день у всех вайпнулись сотни рейдов. Сбоившие умения и артефакты рушили привычную тактику и обрекали игроков на смерть.

Некоторые маги вообще вспыхивали как спички или разлетались фонтаном кровавых ошметков. Один так лопнул прямо перед губернатором, так ему репу с городом в ноль загнали. А уж сколько торговых караванов бесследно исчезло и не счесть. В портал вошли, но не вышли. Где затерялись? В Великом Ничто? А может, выпали посреди моря или в глубинах Ада?

На следующий день Зубоскалы были единственным радующимся кланом. И пусть остановили все процессы, но теперь отдохнувшие и набравшиеся сил с двойным рвением приступили к работе. А остальные вчера несли только потери, сегодня подсчитывали убытки и ходили с кислыми мордами.

Толик зашел на палубу корабля, сегодня финальное слаживание работы команд. Да, управлять всем должны нанятые НПС и игроки из клана Уроборос. Зубоскалы только гости, но кланлидер не был бы самим собой, если бы не освоил основы морской науки и весь клан не прогнал через экспресс-курсы мореходства.

Теперь, чтобы ни случилось, он и его люди не будут бегать по палубе сломя голову. Все точно знают, как вести себя во время шторма, нападения водных чудищ, столкновения с другим судном, морского сражения или банальной пробоины.

В клановом интерфейсе висела памятка с основными корабельными терминами. Кто не запомнил, тот сможет быстро подсмотреть. И чтобы ни произошло, любой из его людей способен заменить не только обычного матроса, но и рулевого, если понадобиться.

Вот Ада удивится, когда что-нибудь пойдет не по плану. А учитывая обстоятельства, не по плану пойдёт вообще всё.

* * *

Окрестности перевернутой пирамиды

Сообщества игроков организовавшееся в долине испытаний негласно стали называть ждунами и опаздунами. Те и другие изредка резали друг друга. Первые ждали своего шанса, надеялись, что проходящие испытания оступятся и обломают свои зубы о мертвого бога, вторые уже не питали иллюзий и предпочли посмотреть, чем дело кончится, а заодно изучали окрестности и фармили мобов.

Стихийный рынок, возникший в первые дни, быстро подмяли под себя люди некого Большого Эрни. Под его началом было четыре пати, и этот парень точно знал, что делал. Вокруг него возник лагерь. Постепенно шалаши и палатки сменялись землянками. У НПС чуйка на такие места, очень скоро туда стянулись путешественники и бродячие торговцы. На днях отправили первый караван в ближайший город.

Один предприимчивый коренной жителей Фанмира из расы синелюдов по имени Маниарданус, или как его звали игроки просто Мани, имея в виду его страсть к блестящему металлу, начал строить трактир. Сначала это были просто столы и лавки под открытым небом. Потом появился навес. Сейчас уже заготавливали дерево для полноценного строения.

Сообщение в мировом чате застало всех врасплох. Новость быстро разошлась и распространилась даже среди местных. Радости последних не было предела, ведь это означало увеличения населения долины.

Мани впопыхах выставил первому попавшемуся друиду бочку эля, лишь бы тот поймал ему птицу. Друид выловил аж десять пташек. Синелюд написал послание, использовал свиток подчинения и отправил всех десятерых крылатых по одному адресу с одинаковым письмом. Одна точно долетит.

Он вызвал своего кузена и велел ему явиться с группой симпатичных девиц. Скоро тут должна развернуться битва, нервное напряжение воинам надо как-то сбрасывать, да и вообще коротать время в компании с красоткой всегда веселее.

Мани водрузил бочку пива, вкрутил краник и поставил чашку для денег с запиской, понадеявшись на совестливость местной публики, а сам схватил топор и побежал искать рабочих, нужно срочно начинать строить домик для утех, а то он уже наслышан о том, насколько данное сообщество привередливо, когда дело доходит до близкого контакта. Абы где мало кто готов. Им уединение подавай.

В долине началась суета. Опаздуны сбегались со всех краёв на рынок Большого Эрни. А Ждуны организовались вокруг группы Дзога. Капитан команды оборотней под покровительством зверодуха хоть и вылетел в полуфинале, пользовался бо́льшим уважением, чем бойцы, что проиграли клану СтерпитсяСдружится в финале.

Предстоит гонка за лидерство. Организация игроков. А потом долгие переговоры между двумя центрами силы.

* * *

По правде, мы вообще не были готовы к бою. Расходники почти по нолям. Еще не привыкли использовать новые умения. У Жоры карт осталось на один бой, если он будет не самым затяжным. Но время поджимало, и мы решили сразу преподать всем урок, чтобы впредь не повадно было.

Если позволить противникам организоваться, нам потом придется куда тяжелее. На нашей стороне тотально превосходством в уровнях, а значит, и характеристиках. Поэтому лихой кавалерийский наскок имел шансы на успех.

Да и чего греха таить, хотелось нам оценить, насколько сильно мы ушли вперед по сравнению с остальными. Столько всего случилось с тех пор, как нам пришлось биться в ПВП матчах, что, казалось, это было сто лет назад.

— А может, клан переименуем? — обратился я к друзьям. — Как мне кажется, мы уже переросли старое название.

— Тоже об этом думала, — улыбнулась Лея. — Нужно что-то более подходящее под нашу ситуацию.

— И статус! — вставил свои пять копеек Жора. — Мы всё-таки уже не группа незнакомцев, а посланники богов.

— Ой, ой, ой, какой важный птица, — расхохотался я. — Посланник бога.

— А чего? — ничуть не засмущался картмастер. — Кстати, Посланники Богов, вполне себе хорошее название.

— Может, лучше ДМБ, — предложил я. — Дети мертвых богов, — тут же поспешил расшифровать, видя по лицам, что у них вообще другие ассоциации возникли.

— Аббревиатура всё портит, — заметила Мегида. — Можно попробовать связать с названием пантеона. Дети Мироздания, например.

— Или вообще Кара Мироздания, — подхватила Завеса. — Чтобы уж точно всем всё ясно было.

— Да, нет, — отмахнулся Артур. — Повторяться не хочется.

ТихийШелест: Можно попробовать от аббревиатуры оттолкнутся. Сначала придумать клёвое сокращение, а потом расшифровку.

— Круто! — кивнул я. — Мне нравится.

С этим согласились все и стали накидывать варианты.

— Старообрядцы бы подошло, — задумчиво сказал Артур. — Но к нему сокращений не накинешь.

— Да, забавное, — согласилась Завеса. Вообще, эта парочка всё больше стала ладить. — Может, КВН.

— А перевод? — тут же сощурился паладин, чуть наклонив голову.

— Континент Новой Войны.

— В принципе аббревиатура ничего такая, — задумчиво согласился я, глядя в потолок. — Мы вроде как ребята с юморком, но вот над расшифровкой надо поработать.

— К как Клан, — подпрыгнула от пришедшей идеи Мегида.

— Клан Валидольных Начинаний, — хохотнул Жора. — Сдаётся мне, без этих таблеточек при просмотре трансляций у многих зрителей не обошлось.

— Бли-и-и-ин, в точку! — захлопала в ладоши Лея. — Ковен Ведьм Неспящего, м? — накинула она свой вариант.

— В тему, но не то, — оценил я.

— Может, Кланы Валят Нахер? — предложил Жора, по-гангстерски выставив два средних пальца. Смотрелось крайне комично. — Грубовато, но зато всем всё ясно.

ТихийШелест: Неплохо на самом деле. Обстоятельства нас противопоставили всем остальным игровым сообществам, мы соглашаемся и принимаем вызов.

— Клуб Виноградных Напитков! — засиял улыбкой Жора и извлек из инвентаря гроздь виноградин.

Все расхохотались. Всерьез, конечно, это никто не рассматривал.

— Клуб Воинственных Нубов, — озвучил я еще одну альтернативу, чем снова вызвал приступ смеха.

— А как вам вариант КОТ? — предложила Мегида. — Коты всем нравятся.

— А перевод? — с интересом посмотрел на эльфийку Тихон.

— Да пофиг, — махнула рукой девчонка. — Кайтил Орка Тамплиер. Курит Окорок Табак. Кошки Ошалело Тыгыдыкают.

Тут я не сдержался и захохотал.

— Ладно принимается, — сдался я. — Но всё равно, думаем дальше.

ТихийШелест: СОН. События Обороты Набирающие. Звучит немного коряво, но хорошо подходит под текущую ситуацию.

Даже добавить нечего. Он сам подвел краткую характеристику.

— ТЧК, — пожал плечами Артур. — Тащим Чистым Кайфом.

— У меня есть предложение получше, — зловеще оскалилась Ирма. Глаза её стали красными. — Теплая Человеческая Кровь.

— Тьфу, — сплюнул паладин.

— А, может КГБ? — предложила Лея и сама, казалось, удивилась. Такое странное выражение лица у неё было.

— Эм… — даже растерялся я на секунду. — Звучит зловеще. Если учитывать весь пласт мифов об этой организации и сформированное на их основе общественное мнение. А полностью как будет?

— Насчет К — не знаю. ГБ — это точно гибель богов, — пояснила девушка.

— Ага, — кивнул я. — Это мы вроде как намекаем, что всех старых небожителей почикаем.

— Может, всё-таки К — это клан? — спросила Мегида.

— Клан Гибели Богов, — все вместе проговорили мы, пробуя название на вкус.

— Хорошо. Но как будто чего не хватает, — сказал я, с досадой поджимая губы.

ТихийШелест: Мне кажется, все дело в том, что в названии двойное прочтение. Мы вроде как можем стать причиной гибели и наших бого в.

— Нда, — протянул Артур, и на какое-то время все замолчали, погрузившись в раздумья.

— ГОСТ! — прокатился по залу рык паладина, внезапно озаренного идеей. — Главное Очень Сильно Тренироваться.

— Звучит хорошо, — улыбнулась Завеса. — ГТО в ту же степь. Где Тьмы Ого-го-го. Но на этот вариант один из нас не согласится. Ну, кстати, для тебя идея, — повернулась она к Праведнику. — Готов Танковать и Отхиливаться.

— Да-а-а! — поддержал её Жора и хлопнул себя по пузу. — Только вот этот агрегат у меня не по ГОСТУ и не по нормам ГТО как-то.

Все заулыбались.

— Если вглубь смотреть, очень круто. — сказал я. — По сути, ГОСТ — это рекомендуемый состав. В нашем случае, состав участников.

— С этой стороны не думал, — сказал паладин.

— СМС, — щелкнул пальцами кармастер. — Сейчас Мы Сделаем.

— Ну ты вспомнил, — хохотнул я. — Уже никто не поймет, что это за зверь такой этот ваш СМС.

— А что насчет КПД? — поинтересовался я, обведя сокланов взглядом. — Культ Падших Духов.

ТихийШелест: Килер Пати Дамагеров.

— Здорово! — засмеялась Мегида.

— Мозг! — одобрительно оттопырил я большой палец.

— ЛФК, — сказал Жора, по-старчески прогибаясь в пояснице. — Лично Фигачим Кланы.

— Какой ты, оказывается, конфликтный, — заметила Лея. — Кстати. Легкие Фракционные Конфликты.

— Нормально, — закивал я. — Особенно если учесть, насколько они будут тяжелые, вообще шик.

— СПС, — снова вбросил вариант пиксель. — Спасибо Падшим Сущностям. Или Системно Пиздим Супостатов.

— Грубо! — забраковала Мегида, выставив руки в форме креста, словно перечеркнула.

— Клан Врагов Народа! — провозгласил я.

— Отлично, но, по-моему, где-то уже было, — оценила хилерша.

— А, может, совсем в угар уйти? — спросил Жора. — Клан Великих Нагибаторов? Как вам, а?

— Блин, круто! — даже не пытаясь сдержать улыбку, сказал я.

— И сразу как будто бы свою интеллектуальную планку понижаем, — продолжила Лея. Глаза её загорелись сильнее обычного.

— Это может сыграть на руку, — согласилась с ней Завеса. — Я бы никогда с таким названием всерьез не восприняла.

— Тогда просто для проформы, — начал я. — Кто за то, чтобы остаться в веках как Клан Великих Нагибаторов? — произнес и засмеялся.

Семь рук были мне ответом.

— Решено! — объявил я и зашел в настройки.

Клан СтерпитсяСдружится переименован в Клан Великих Нагибаторов.

Мы все покатились со смеху.

— На этой прекрасной ноте, думаю, самое время оправдать наше название, — сказал я. — Спящи-и-ий! — позвал бога. — Ты сможешь перенести нас вниз, на землю, в долину?

— Смогу, — зазвучал в голове голос Геката.

На лица всех сокланов наплыла зловещая ухмылка. И даже спутники поняли, к чему дело идёт. Грызлик проверил, как меч ходит в ножнах и вопросительно глянул на меня.

Я кивнул и хрустнул кулаками.

Глава 14 Превентивный удар

Отступление седьмое

Астральный дворец Светоносного. Совет старых богов

— Хорошо, — сказал Светоносный. — Основные моменты мы обсудили. Детали выясним на общем совете вместе с молодняком. Есть ли еще у кого-то какие-то вопросы, предложения, требования?

Верховный бог обводил всех собравшихся взглядом, пока не остановился на Аму.

— У меня есть условие! — твердо заявила она, смотря на остальных и оценивая реакцию.

— Как ты смеешь? — взорвалась Гамгана.

— Знай своё место, соплячка! — поддакнул ей Журабьюн.

Ни один мускул на лице Светоносного не дрогнул, он ждал этого момента и испытал крохотную вспышку радости, данное событие случилось именно сейчас. Молодой богине не хватило опыта, понять, что условия лучше выдвигать в самый критический момент, в миг финальной битвы.

— Что же ты хочешь? — чуть насмешливо уточнил бог света.

— Зика, — сказала Аму.

Светоносный едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Всё шло, как он и предполагал.

— Именно я должна убить его, — отрезала богиня удачи. — Мой брат должен пасть от моей руки и никак иначе.

— Ну конечно, — просиял Двоевласт, вспоминания историю становления юной коллеги и крупнейшую войну богов, развязанную против крохотного пантеона из трех родичей. Именно двухголовый ящер склонил сестрицу к предательству братьев. Благодаря ему она вообще вышла сухой из воды.

Если Аму убьёт Зика велика вероятность, что она одна станет равна по силе главе пантеона. А учитываю специфику их семейки, возможно, сравнится с самим Светоносным. Это понимали все кроме Гамганы.

Без Аму поход выйдет куда более сложным, а если оскорбленная отказом богиня начнет строить козни, то и вовсе может провалиться. Ставки очень высоки. Каков же будет ответ верховного?

* * *

Наши небесные покровители проявляли тактичность и выдержку, несвойственную богам. Решили дать нам продышаться, прежде чем завалить горой квестов. Так что стоит держать в голове, если сейчас нужно сражаться с игроками, то через пару дней нужно будет делать то же самое и еще выполнять сложнейшие цепочки заданий. Значит, имеющееся время стоит использовать по максимуму.

А чтобы боги не скучали, можно исполнить просьбу одного давнего союзника. Я взял пучок переплетенных волос с бороды стращуна по имени Болтун и бросил вверх.

Несколько секунд ничего не происходило. Я так подозреваю, за это время боги получили сигнал о входе неизвестного объекта и под микроскопом разглядывали его душу. Сочли достойным. Под потолком открылся портал, и оттуда спикировал и мягко приземлился потомок древних домовых и джинов.

— Вашу ж мать! — тут же выругался он. — Не ожидал я, что дурни вроде вас предстанут пред богами раньше, чем на закате лет.

Из воздуха соткались три божественных лика, с интересом разглядывая нового гостя. Коротышка припал на одно колено и провел короткое совещание по мыслеречи. Его быстро приняли на работу.

Некогда спасенный Леей и Артуром с рабовладельческого рынка встал и обернулся к нам.

— Так ребетня, — строго сказал он. — Я вам благодарен и всё такое. Комплименты на вас неучей тратить не буду. Имущества пока кроме бороды у меня нет. Поэтому вот.

Он вырвал по очереди семь волосков и вручил каждому.

— Исполнят желание. Не тратьте их впустую.

Следом пришло уведомление о получении ста тысяч опыта. Капля в море, но приятно.

— Спасибо, — чуть кивнул я.

— Нахрен лишние слова, — отмахнулся ворчливый домовой. — Мы в расчете. А теперь брысь отсюда! — взмахнул он рукой, в которой появилась метла. — Буду порядок наводить. Чтобы несколько часов духу вашего здесь не было. — Болтун щелкнул пальцами и открылся портал.

Надо думать, ввел он к подножию перевернутой пирамиды.

Мы переглянулись и прыгнули в него.

— Чуть не забыл, — раздался над головой голос Геката и с небес посыпалось золото. — На мелкие расходы.

— Для начала нужно всё разведать, — объявил я. — Жора в одну сторону, Тихон в другую. Остальные со мной, посмотрим, что здесь к чему.

Часа четыре похождений, подглядываний, подслушиваний, чтения чата локации, разговоров с неписями и переписок между собой дали достаточно полную картину.

В долине образовалось два лагеря — Ждуны и Опаздуны. Сейчас они готовились к переговорам. Рынок Большого Эрни выглядел более перспективным, ведь имел хорошие связи с НПС. Ждуны фактически были от них торгово зависимы, но с точки зрения силы имели преимущество, которое, разумеется, нивелируется на дальних дистанциях.

Уровни у всех были в диапазоне от сотого до ста сорокового. Самая хайлевельная пати имела средний левел сто пятьдесят. А персонаж, достигший наибольшего уровня, красовался цифрой всего лишь сто пятьдесят девятый левела.

Всё это выглядело как прогулка в ясли. Было на заре Фанмира такое развлечение. До того как появились сообщества кланов, ганкеры собирались в группы и шли кошмарить нубов, складывая их пачками, просто потому что могли. Хохотали, когда едва достигшие десятого левела персонажи теряли свою единственную зеленую шмотку. Эмоциональные вампиры, блин. Разумеется, потом игроки организовались и везде навели порядок, а тех, кто кошмарит ясельные левелы, заносили в кос-лист. Таких уродов вылавливают по всему Альгортуму.

Но у нас тут ситуация другая. Против нас целый континент. И не стоит обольщаться разницей в уровнях. Тут собрались лучшие из лучших. По сути мы для них всего лишь семерка боссов. Ну ладно, вместе с петами тринадцать. Для большого рейда не такая уж и проблема. Грамотные кланы и не такие задачи проворачивали.

К тому же чем больше времени пройдет, тем больше противников будет. Они станут стекаться сюда со всего континента. Наш удар должен быть сокрушителен. Мало просто победить, надо сломать врага. Выбить у них почву из-под ног. Забрать мотивацию, вырвать всякое желание сражаться дальше.

Хитрый план родился сам собой. Стоило нам только посовещаться и свести вместе все кусочки пазла.

Для начала нужно не допустить союза двух группировок. Сделать это можно с помощью моего умения Маска, ведь мы пересекались с Дзогом — лидером ждунов. Вряд ли у его зверодуха много последователей. Соответственно, при применении навыка с очень большой долей вероятности мне удастся обернуться кем-то из побежденных в рамках турнира игроков. В крайнем случае, можно дождаться отката и точно уж стать тем, кем надо.

Так и вышло. Подарок Зика сработал просто на ура. Я хорошо помнил состав той группы. Дзог — зверолюд, разбойник, друид, маги ветра и земли, шаман и арбалетчик. Надеялся на переквалификацию в разбойника, ведь имелся солидный опыт игры за этот класс, но великий рандом распорядился иначе.

Мне достался шаман. Конечно, я понятия не имел как за него играть. Сколько фурёоку и нужно ли кричать: «Дух бесплотный, единение!». Пробежался по панели умений. Почесал репу и махнул рукой. На ходу разберусь.

Выдвинулся я на рынок Большого Эрни в одиночку. Только Жора держался вдалеке и докладывал, что происходит в округе. Тихон, в свою очередь, регулярно отправлял сводки с лагеря ждунов. Прочие члены отряда готовили сюрпризы.

Я хотел убить самого Большого Эрни, но тут ждал облом. Лидер опаздунов был представителем новой экспериментальной расы — бангеров. Слоночеловек. Запредельный показатель защиты и очков здоровья.

План пришлось перекраивать находу. Я, воспользовавшись всеобщей суетой, переговорил со всеми НПС. Харизма, подпирающая потолок, плюс пассивные бонусы на общение сыграли свою роль. Удалось выкупить все расходники, ингредиенты, стрелы и прочее. Эрни, видимо, хотел затариться после того, как будут достигнуты все договоренности. Теперь не выйдет.

Я, в одиночку отыгрывая хорошего и злого полицейского, не поскупился и даже пару фокусов провернул, используя очки веры, намекнул всем коренным фанмирцам, что их ждут нелегкие времена, и если хотят жить, лучше бы им свалить куда подальше по-тихому. Или, по крайней мере, не снабжать противников. А иначе лишатся не только товара, но и здоровья и даже шанса на перерождение. Уж не знаю насколько подействует, и переплюнет ли инстинкт самосохранения очки репутации с владельцем рынка. Скоро выясним.

Настал момент удара.

Я отошел за очень большой шалаш и стал вызывать духов, благо мне никто не мешал. Я призвал бестелесных помощников, чем-то их даже усилил. Подкрался к толпе игроков, что-то живо обсуждающих.

— Парламентер? — заметил меня один из них.

Я лишь кивнул, спустил призраков с поводка и стал швырять склянки с алхимией в разные стороны. Целью были постройки в первую очередь прилавки. Это удар по репутации Эрни. Духи разорвали на части одного из его телохранителей и принялись наводить хаос в толпе. Я же, воспользовались суматохой, скрылся. Выпил зелье невидимости и отчалил заранее проложенной укромной тропкой.

Мы выждали несколько часов. За это время ужаленные неожиданным нападением игроки устранили последствия атаки, а заодно довели друг друга до исступления, желая отомстить ждунам. Главное было — не дать им разобраться во всем.

Следить за всем было непросто. Однако наличие чата всё упрощало. Данные стекались к нам со всей долины. Большой Эрни возглавил отряд из сотни игроков и пошел войной на Дзога и компанию. Зверолюд прознал об этом. Предателей в каждом из станов хватало. Ждуны стали готовить горячий прием.

Мы потирали лапки и обчищали оба лагеря, оставленных без присмотра. Оставив противников с пустыми карманами, с трудом удержались, чтобы не попытаться сделать попкорн в преддверии большой свары.

Эрни лично возглавил острие атаки и даже не пытался начать говорить. Дзога это более чем устраивало. Судя по всему, он вообще изначально хотел решить вопрос силовым методом, а на контакт шел только под давлением общественности.

Два войска сошлись в долине между двух холмов, набафаные так, что в глазах рябило. Дзог делал ставку на силу и сюрпризы. Эрни на маневренность, количество войск и хитрости. Первый хотел решить всё здесь и сейчас. Второй сразу рассчитывал на несколько сражений и двухдневную позиционную войну.

В битвах на фронтире большую роль играет контроль точек привязки. Когда нет замков, многое зависит от того, как быстро ты снова сможешь собрать войска. Нам даже вычислять места возрождения не пришлось. Они сами всё спалили. Излазившие долину вдоль и поперек игроки точно знали, где можно установить якорь.

У Эрни нашелся бафер с боевым барабаном. Под его бой два отряда сошлись в схватке. Войска с яростным криком бросились друг на друга. Нам оставалось лишь наблюдать и вовремя сделать ход.

Дикарь57: Чувствую себя злым гением.

АхилительнаяДева: Привыкай. Это чисто клановый движ. В большой игре так всегда. Двигаешь мелкие кланы как фигуры на шахматной доске. Добро пожаловать в настоящий Фанмир, гроссмейстер Александр.

После этих строк мне вспомнился давний разговор с Толиком. Я тогда только еще осваивался в зубоскалах. Он мне объяснял всю эту систему. Говорил, что если знаешь правила местных клановых шахмат, то можешь притворяться пешкой и получать выгоду. Мы часто вписывались в какие-то мелкие свары, получая преференции. А в один из дней друг сказал: «Вот и всё. Мы теперь сами гроссмейстеры».

Я вздохнул, осознавая себя в новой роли. Привыкая к масштабности. Ведь это только первая крохотная операция. Никогда к этому не стремился, но теперь статус и обстоятельства обязывают. А значит, долой стенанья.

Поначалу ждуны теснили опаздунов. Но как всегда бывает при таких больших побоищах несыгранных игроков, общий строй быстро развалился на несколько локальных схваток, а затем и на битвы отдельных пати. И вот тут началось противостояние руководителей. Дзог уступал Эрни в реакции. Преимущество в скорости управления бангера стало очевидно почти сразу. Он умело рулил союзниками даже несмотря на то, что они не были объединены в клан. Умудрялся скакать по десяткам вкладок.

Дзог не сразу осознал ошибку в ориентации на выигрыш всего войска. Эрни же отлично умел маневрировать пати и даже отдельными игроками. Выдергивал их с одного направления и направлял на другое. Ловко разрывал дистанции и вытягивал на себя группы. Зажимал преследующих меж двух пати и размалывал их как зернышко между жерновов.

Зверолюд, похоже, обратился к поддержке духа. Из леса выскочили звери и ударили во фланг рыночным ребятам. Тут же семь оборотней прорвали в лоб центральные две группы и разделились, усиливая целую семерку пати. Всё перевернулось с ног на голову.

Как только на поле боя не осталось хилеров, оба войска стали стремительно таять. Большой Эрни не просел даже на треть ХП. Хотя у всех остальных на поле боя, едва ли мигало процентов сорок. В основном все уже болтались в оранжевой зоне.

Кто останется последним, соберет выпавший шмот и лишит противника серьезного преимущества в следующей схватке, а то что она будет, сомневаться не приходилось. Безоговорочной победы, как планировал Дзог, не случилось. Более того, он был близок к поражению.

Вот уже осталось по два десятка игроков с каждой из сторон. ХП у всех на последнем издыхании. Падают от любого тычка.

Дикарь57: Всё готово?

НочнойДожор:+.

ТихийШелест:+.

Я боялся, что в живых останутся только полководцы. И тогда они точно договорятся. Уважение к противнику, все дела. У самого несколько раз было, что спортсмен, который нереально бесил, после боя становился хорошим приятелем. У мужиков после драки во все времена так было.

Мой полет мысли был прерван. Большой Эрни проморгал ловушку, а потом его кританул в спину тихушник со сломанным кинжалом. Таким образом, лишившись своего главного козыря, остатки опаздунов слили первую сшибку.

Наш выход.

Что может быть ужасней, чем появится на точке респауна, потеряв несколько частей из комплекта снаряги и сразу получить в бубен, снова отправившись на перерождение? Правильно. Подохнуть от меча скелета на шестьдесят уровней тебя выше.

Да. Мы решили зажать игроков на респе. Старый ганкерский трюк. Но нам тут не до жиру, так что играем не по-джентльменски.

Две основные точки респауна оказались окружены группами высокоуровневой нежити, собранной со всей локации. Причем, если первый отряд мертвых сражался сам по себе, благодаря умению отвязки контроля, то вторым руководила лично Завеса.

Респ ждунов контролировал Тихон, Артур, Жора. Точку опаздунов все остальные.

Конечно, многие имели запасные участки возрождения и после парочки смертей ушли туда. Некоторые открыли это умение в секундный промежуток между гибелью, но только это не поможет теперь. У большинства же в этом слоте оказались стартовые локации, лететь на которые вообще не вариант.

Даже наличие паладинов никак не спасало запертых игроков. Слишком велика разница в уровнях. От этой схватки удовольствия мы не получали. Просто выполняли её словно работу. Как тренировочный лагерь, ты должен пахать в зале, чтобы потом выдать максимум в бою. Так и тут, неизбежное зло. Сейчас мы сливаем им уровни, чтобы потом они не слили нас.

Поначалу нам пытались давать отпор. Но это сложно делать, когда вокруг нежить, ловушки, и игроки на полсотни уровней выше. Большинство противников складывались с одного удара. Где-то в чистом поле нас бы завалили мясом или, например, кайтили, разбив на группы и отъедая по проценту здоровья, но не здесь. В условиях свалки шансов у них не было никаких.

Я словил флешбек. Словно снова оказался в Янзере и смотрел на запертых на городских кругах возрождения. Крики гнева, слезы отчаяния. Депрессия, торг, принятие. Всё эти стадии наши противники проходили за считанные минуты. Сулили нам горы золота, артефакты. Обещали страшные кары или, наоборот, больше никогда не поднимать на нас меч. Клялись в верности. Бросались с пеной у рта. Гордо принимали смерти, раскинув руки или же безвольно выронив меч.

Это не назвать схваткой. Просто бойня. Это не назвать поединком. Просто уничтожение.

От запаха крови во рту стоял вкус метала. Игровые куклы сплошным ковром лежали вокруг, еще больше мешая игрокам. Я видел по глазам, как они ломались от вида десятков собственных трупов. Багровые реки разливались по округе, пропитывая землю. Стервятникам будет настоящее пиршество.

Большая клановая игра, будь она проклята. Это тот груз, с которым мне нужно научиться жить.

Закон Зика оказался имбовым умением. Он буквально воплощал своё описание. Если что-то могло случиться, это случалось. Пораженный таким проклятием, уж простите, дебафом это не назвать, мог поскользнуться и сам упасть на свой меч. Или у него лопалась лямка ремня и выпавшее зелье разбивалось, растекшись кислотной лужей. Все обстоятельства непреодолимой силы разом накатывали на бедолагу.

Со временем на круге ждунов нежить кончилась и многие смогли вырваться и сбежать. А вот опаздунам повезло куда меньше, тут Ирма четко следила за качественным и количественным составом некровойска.

Противники, убежавшие на базы, обнаружили лишь руины. Некоторые попытались объединиться, пробиться и спасти соратников, да только придавленные поражением не слишком то верили в свою победу. Да и будь они полны решимости, ничего бы не смогли сделать, пока мы вместе.

Внимание! Вздрогни мир!

Послание миру от игрока Дикарь57: Узрите силу истинных богов. Отойдите в сторону и живите спокойно. Встанете на пути — будите раздавлены. Начинать с десятого уровня очень обидно.

Глава 15 Сольное путешествие

Отступление восьмое

Толик впервые решил прибегнуть к помощи темных гильдий. В основном ребята проворачивали разного рода мутные дела. Обували нубов. Держали черный рынок. Как говорят, даже занимались угрозами и шантажом в реале. Именно из-за них не рекомендовалось никому разглашать свои игровые или личные данные в обоих мирах.

А то потом выяснится, что директор крупной фирмы, любитель чего-нибудь эдакого. И ладно, если просто коллекционирует половые акты с разными расами Фанмира. Такое общественность понять сможет. А если чего более экзотическое? Тогда это уже рычаг давления.

Толик же планировал воспользоваться вполне себе обычной услугой. Перекупкой глобального мирового сообщения. Ведь по-другому со своими на новом континенте не связаться. А так, «послание миру от неизвестного игрока» и далее по тексту.

Оставалось лишь надеяться, что его люди вспомнят все условные обозначения и поймут смысл завуалированного послания. Дикарю нужна помощь, пусть даже такая скромная.

* * *

Проклятый лес

Тайный подземный ход в руинах предположительно древнего храма

— С каких пор мы археологами заделались, — недовольно пропыхтел Адаптер из клана Зубоскалы. В этой миссии он был замом Ратника и делал вид, что разделяет мысли бойцов по поводу странных миссий последних недель.

— Партия сказала: надо! — рыкнул в ответ Ратник.

— Комсомол ответил: есть! — дурашливо козырнул Адаптер.

— Вот и всё, — довольно изрек командир отряда. Он и сам был не в восторге от того, что Толик опять всё мутит втайне. Но если они вдруг нашли руины храма давно мертвых богов, то это не просто так.

Адаптер: Тишина в эфире.

О чутье этого игрока в зубоскалах ходили легенды, потому все сразу заткнулись и даже дышать стали тише. Похоже, их цель близка. Интересно, куда они в итоге выйдут. Ведь чтобы попасть в это место, пришлось спуститься на глубину два километра в Колодец Скорби. Вытащить оттуда шкатулку. За ней приперлась босс Ёкай. Поймала отряд прямо на марше. Хорошо, удалось отбиться.

Из азиатчины вытащили ключ, с его помощью открыли ларец, в котором обнаружился кусок карты, приведший их в эти развалины. В руинах они уничтожили тысяча и одного призрака культиста. Хотелось бы верить, что всё это было не просто так.

Не иначе какого-то бога разбудить собрались. Только зачем? Они и так уже как кильки в банке на Альгортуме теснятся.

* * *

Астральный дворец Светоносного. Совет высших сущностей Альгортума

Огромная зала расширилась сама собой, когда по зову Светоносного прилетали всё новые высшие сущности. В центре помещения площадка для говорившего, а вокруг уходящие вверх каменные трибуны.

В хитросплетениях отношений всех присутствующих с трудом могли разобраться даже сами боги. Разве что Двоевласт, известный любитель интриг и историй, знал всё про всех, воспринимая ход событий с начала времен как один большой приключенческий роман со множеством героев.

Все дружили со всеми против всех — такую характеристику давал двухголовый ящер.

Рассадка гостей могла сказать о многом. Кто-то открыто выражал свою поддержку товарищам. Другие, наоборот, располагались подальше от тех, с кем заключили союзы. Все предварительные договоренности и даже клятвы на божественной крови посыпятся, когда события наберут обороты. Более хитрые и опытные боги знали, все что сейчас происходит лишь ширма. Первоначальная раскладка карт. В течение партии всё поменяется не один раз.

Особняком держались коалиции духов. Более слабые высшие сущности рискнули и, несмотря на недостаток мощи, решили сыграть в большую игру. Мироздание щедро к смелым. Что ж, кто знает, может и зря некоторые боги бросают на них снисходительный или даже хищный взгляд.

— Грядет эпоха перемен, последний может стать первым, — окончил свою речь Светоносный.

* * *

Большой Эрни скатился до девяносто шестого уровня прежде, чем у него откатилась расовая абилка, и он смог сбежать. Бангер не был раздавлен и не впал в депрессию как все остальные. Подумаешь, сорок уровней потерял. На здешних мобах все вернется быстрее, чем сброшенные килограммы после отпуска в деревне у бабушки.

Игрок вообще был не из тех, кто поддается эмоциям. Скорее из тех, у кого вместо имени в паспорте написано Холодный Расчет. Да, ему надрали зад. Но ведь не только ему. Всем. Прогресс откатился, но не время наматывать сопли на кулак. Нужно наверстывать упущенное. И начать стоит с работы над ошибками.

Эрни погрузился во внутренние интерфейсы. Он переписывался с почти двумя сотнями игроков, собирая воедино все сведения. У него уже имелось тринадцать карточек, где подробно было расписано досье на каждого члена клана великих нагибаторов вместе спитомцами. Умения, урон, паттерны движения и всё прочее.

Когда сюда явится альянсы из городов ему будет что им предложить. Главное теперь — набрать силу заново, чтобы участвовать в переговорах на равных, а не как проситель. Только вот осталось придумать, как обеспечить защиту тем, кого опустили до десятого уровня. Ведь вся местная фауна красуется трехзначной цифрой левела.

* * *

Город Янзер. Заседание альянса кланов

Решено было собрать только лидеров кланов и отдельных объединений пати, что пока не организовались в гильдию, ведь собрание даже из сотни игроков провести непросто, а если это будет сборище из тысяч, то они никогда ни о чем не договорятся.

Обсуждение застопорилось уже на моменте названия. Поэтому данный вопрос пока решили отложить. Разумеется, следующая проблема возникла в договоренностях. Проще всего их было оформить через богов, но… Они с ними воевать и собрались. Нелогично выходило.

Через городскую администрацию не вариант. Не сегодня-завтра они все с катушек слетят, и сгорят все бланки, вместе с ответственными лицами в безумстве Резни. Тогда остается только уповать на духов. Но и тут незадача. Кого из нескольких представленных альянсом выбрать?

Но самые жаркие споры развернулись из-за лидера. Если каждый будет тянуть в свою сторону, получится как басне Крылова — «а воз и ныне там». Были в городе уже отличившиеся имена и заслужившие авторитет. Многие из них поднялись после кризиса первого дня. Именно они помогли наладить жизнь в городе.

Время поджимало. Напряжение росло. Решать конфликты силовым путем не хотелось — это трата ресурсов, получение новых врагов и вечных антагонистов. Цель у всех одна. Ресурсы, в том числе и людские, нужно объединить, а не растрачивать.

* * *

Это было феерично. Мы совершенно точно оправдали своё название и достигли всех поставленных задач, выиграв себе изрядный запас времени.

На месте побоища система создала призрака. Это был случайно сгенерированный игрок с нечитаемым ником. Он искал, выпавший при гибели нагрудник. Интересно, конечно. Раньше ничего подобного не было.

Нам отсыпали ворох достижений, прилично опыта. Конечно же мы забрали уйму артефактов и теперь могли обвешаться ими как шаман амулетами.

Самые запоминающихся вещи в логе были:

Вы опустили игрока до десятого уровня. Получено достижение «Подлец». Если с вами приключится та же беда. Вы сможете вернуть утраченный опыт быстрее.

И ведь ни один ганкер о таком не писал на форумах. Стерегли секрет, сволочи. А может, не всем выпадает.

Получено достижение «Вместе выстоим — 4». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 8 %. Складывается с достижением «Один в поле воин».

Вы более тысячи раз отправили игроков на перерождение. Получено достижение «Киллер — 5». Урон по всем игрокам увеличен на 9 %.

Вы первый игрок, кому удалось сделать это меньше, чем за день.

Получено достижение «Машина для убийства». Урон по всем игрокам увеличен на 10 %.

Ну не шикарно ли?

Мы вернулись в гробницу, где выслушали дежурную порцию оскорблений от Болтуна, который навел внутри порядок. Подушки сменились. Теперь они подходили друг другу по цвету. Даже стены и те стали чище. Была ещё куча мелких изменений, описывать их нет смысла. Но тенденция хорошая. Правда, если так пойдет и дальше, этот домовой нас заставит в тапки обуваться.

Дел было очень много. Поэтому мы решили перед большой работой немного поднять себе настроение — сходили в сокровищницу Геката. Повалялись в золоте, как Скрудж Макдак. Забрали причитающиеся нам миллионы.

И сразу дышать как-то легче стало. Улыбка не сходила с лиц. Никто из нас никогда таких денег не видел, а теперь у каждого целое состояние.

Нам требовалось очень быстро поднять уровни, ведь к грядущей схватке надо апнуть двести пятый. А это на минуточку под пять миллионов очков опыта. Где их брать пока не ясно. Есть несколько идей, но в любом случае нам придется разделиться.

— Друзья, — обратился я к сокланам, когда мы праздновали свершенное целой горой яств. — Это лишь первая победа из многих. Расслабляться не стоит. Нам нужно готовится к затяжному противостоянию. А потому спрошу у вас, готовы ли вложиться финансово? Сейчас у нас денег куры не клюют, но это всё может испариться, если зарубиться с кланами всерьёз. Я предлагаю устроить им не только классические битвы, но и партизанскую и даже финансовую войну. Нас слишком мало. Нужно выкупить всех наёмников, ведь иначе их наймут наши враги. Кому-то придется отправиться в Янзер.

— Работаем в полную силу, — сказал Тихон.

— Никаких сомнений, — поддакнул Жора. — Идём до конца.

— Хорошо, — кивнул я.

А потом мы разошлись. Лея занялась алхимией, а потом переместится в город. Ей хватит навыков обрушить местный рынок. Тихон отправился в Янзер, чтобы кошмарить наших противников от самых ворот и до перевернутой пирамиды. Завеса решила собрать самую большую армию нежити на континенте и будет таскать скелетов со всех близлежащих территорий. Жора будет пополнять коллекцию карт, для этого придется много путешествовать и ловить существ, а так же залетать во все встречающиеся поселения. Мегида отправится за петом. Она сказала, для этого нужно попасть в родную локацию. Артур взвалил на свои плечи контроль долины, будет следить, чтобы получившие вчера урок, и дальше трусливо втягивали шею и особо не борзели. А я… Я отправлюсь в храм.

Давно там не был. Надо навести порядок. Подготовить всё. Вдруг еще одна осада будет, но на этот раз от игроков. К тому же тылы надо прикрыть и обрубить все хвосты. Род Гуинов, что костью в горле сидит у Грызлика. Да и Семеликие никуда не делись, копят силы для нового удара. Мироторию нужно подвести под крыло одного лишь Зика. И болотного духа надо окончательно изгнать, чтобы наши перепончатые друзья смогли вздохнуть спокойно.

Зик словно почувствовал, о чем я думаю, и тут же выдал два квеста.

Получено задание «Мечта туархаса».

Зачистите оставшиеся шесть Морочных Топей.

Изгоните болотного духа или убейте его.

Награда:

100 000 очков опыта.

Улучшение отношений с туархасами.

Искра творца первожреца Зика.

Искра творца. Это же уникальная вещь, позволяющая создать любой предмет.

Получено задание «Порядок в Миротории».

Уничтожьте храм Семиликих.

Уничтожьте семь основных алтарей.

Изгоните Семиликих или убейте их.

Награда:

700 000 очков опыта.

Штаны первожреца Зика.

Ну что ж. Теперь это не выглядит так уж пугающе. За работу!

* * *

Портал перенес меня к обелиску. Я похлопал его, вспоминая времена, когда только пришел сюда. Тогда и предположить не мог, что всё так далеко зайдет и разрастется до масштабов континентальной схватки. Камень чуть потеплел и, казалось, немного запульсировал, словно разделял мои ностальгические чувства.

Под потолком растянулась тянучка. Она требовательно обвила мои руки и мягко так опутала шею, намекая покормить её. Вот ведь наглое растение. Я внимательно осмотрел, как она крепится. Оказалось, корни прорубают себе путь в потолке. На полу крохотные горки песка и каменной крошки. Тут регулярно убирают.

В соседнем зале мне почтительно поклонились молящиеся старики. Зубастик растениевод воевал со второй тянучкой. Эта громадина уже окутала все стены. Кормят её знатно, куда лучше первой. Увидев меня, он подбежал и стал жаловаться. Его навыка уже едва хватало, чтобы подчинять растение.

— Есть решение, — ободряюще похлопал я его по плечу и попросил огромные садовые ножницы. Отрезав пару отростков, сразу дал понять, что церемонится не стану. Отсеку все, если понадобится. Хищная тварь сразу прониклась уважением. Умнеет гадина у бога под боком. Так и знал, что нечто подобное случится.

Через «садовника», как я в шутку звал зубастика, объяснил тянучке, что она должна пустить корни вниз и прорывать себе путь в глубину под весь храм, только не трогать тараканьи ходы. Под землей много питательных веществ, она сможет получать дополнительный источник питания, и будет контролировать территорию от нежелательных визитеров снизу. Вдруг какой лиходей решит устроить подкоп.

Пообещал хищным тварям принести не меньше чем быка и пошел наверх. Детвора как всегда «наводила порядок» в храме. Дрались на швабрах, изображая воинов. Намёк понятен, тренировочное оружие малышня получит. Да и на охоту их стоит брать посмотреть и изредка пускать на стену в дежурства, если будет желание. А то скучновато им иногда.

Во дворе меня встречали радостными улыбками. Народу прибавилось, появилось множество незнакомых лиц. Камни в постройках как будто бы стали ровне, швы и стыки аккуратнее, трещины исчезли, осыпавшиеся блоки заменили на новые.

Во дворе уже выросла многоэтажная казарма. Да и хижины давно превратились в деревянные домики.

— Дархан! — крепко пожал я руку глорка. — Я смотрю, всё шрамы коллекционируешь?

— Таков путь, — философски заметил воин. — Ты, я смотрю, тоже времени даром не терял, — он ткнул пальцем в еле заметную отметину над бровью, что я оставил после битвы с Гекатом.

— С богом дрался, — пожал я плечами, словно это что-то банальное, каждый день так делаю, ага.

Глаза глорка округлились, и я расхохотался.

— Расскажу как-нибудь потом. А где Лукри?

— Звон слышишь? — вопросом на вопрос ответил всё еще шокированный здоровяк.

— Ага.

— Гоняет молодняк из новеньких.

Я пошел на звук и обнаружил начальника стражи на тренировочной площадке. Он обучал резерв стражи. Завидев меня, воин прервал тренировку. Я позвал его на совет. По дороге встретил Алю с Тиссой, поднял их по очереди, закружил, расцеловал в щеки, чем загнал в краску.

— Соскучился я по вам! — искренне заявил я. Они мой маленький островок тепла из тех времен, когда проблемы были куда меньше.

Пока все собирались, забежал на стену и присвистнул от открывшегося вида.

— Когда ж вы всё успели? — спросил я часового. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами.

За две сотни шагов от стены был вырыт ров и сделан земляной вал. Перед ними возводили деревянный частокол. Новый рубеж обороны. Внутри места уже не хватало, а потому часть жилых построек перенесли за крепость.

Эх, летит время.

Мне помахали, и я спустился. На собрании рассказал последние новости, заслушал доклады от изрядно разросшегося совета. Теперь там присутствовали и представители туархасов, глорков, пиратов, от лица опальной десятки наёмников, что я спас из Янзера, выступал сам Боцман.

Дела на всех направлениях шли более чем хорошо. Стройка велась полных ходом. Даже свой каменщик появился. Впрочем, это и так было заметно. Народ в крепости пребывал. Под крыло Зика перешли уже почти все зубастики-отшельники. Теперь, выходит, они и не отшельники вовсе. Личный состав рос в уровнях и постоянно чему-то учился друг у друга.

Патрули то и дело замечали разведчиков Семиликих. Иногда случались мелкие стычки. В одной из таких и отбили пленного каменщика, как я когда-то отца Грызлика. Курд Младший обкатывал юного шершня и летал в дальний рейд. Он рассказал, что видел множество лагерей. После этого разведчиков разослали по всей Миратории.

Семиликие расходились по долине, захватывая все больше племен. Не у кого из зубастиков не получится остаться безучастными. Черт знает, как они вели отбор, но многие становились рабами и отправлялись в шахты.

Для сбора информации нашелся доброволец. Лукри придумал целую операцию по внедрению агента. К сожалению она провалилась. Тогда начальник стражи перешел к плану попроще. Наш зубастик стал рабом, и его увели на один из рудников. Правда, на связь он с тех пор не выходил. Тисса общалась с Зиком, и бог сказал, что жизнь не покинула его.

Я внимательно изучил карту. В голове постепенно вырисовывался план действий.

Один из пиратов по имени Мару попросился обратно на Пьянгаскар. Не смог подружится с сушей. Остальные были довольны новой жизнью. Я любезно открыл портал к островному алтарю, а заодно проверил, как дела в корсарской столице. Город отстраивали после пожаров. Фракция Зика вошла в силу, так как они успели уйти с пристани перед ударом Мегиды.

Я поговорил с морскими волками. Несколько десятков пиратов, наслушавшись рассказов Мару, захотели послужить в крепости. Кто в силу возраста, кто из-за травм. Другие же планировали отмаливать грехи. Влиял Зик на умы.

Следующая остановка была на болотах. Захватил с собой новую партию пиратов, зубастиков и глорков. Туархасы тоже отстаивались. Более того, мирные перепончатые взяли в руки оружие. Поняли, что защищать себя надо уметь. Рыбацкие остроги сменились небольшими копьями.

Благодаря Зику в роду всё чаще стали просыпаться дремавшие кинетические способности. Раньше на всё племя лишь несколько стариков могли призвать силой мысли уплывающую лодку. А теперь всё чаще кто-то осознавал, что выпрыгнувшая из рук рыбёха зависла в воздухе.

Болотные жители показали мне чудеса своего смешанного стиля. Кинетика плюс копьё — отличное комбо.

Вернувшись в храм, я поднялся на крышу, пытаясь осознать происходящее. Под влиянием Зика зарождалась какая-то новая сила. Она еще не оформилась во что-то монолитное, но изменения видны невооруженным глазом. А теперь еще все эти существа стали частью пантеона, еще прибавили в возможностях.

Грызлик весь день словно тень следовавший за мной, уселся рядом. Он повел носом и сказал:

— Переменами пахнет.

Я улыбнулся.

— Нюх тебя не подводит, друг. Как ты относишься к тому, чтобы надрать задницу роду Гуинов?

Вместо ответа он подскочил и сграбастал меня в объятиях.

— Они отвечают за добычу руд в одной из шахт. Думаю, пора обломать поставки.

Грызлик лишь рассеянно кивнул. Он быстро прошелся по лезвию меча точильным камнем.

— Только придется пролететь на шершнях.

Спутник состроил такую рожу, что я покатился со смеху.

Глава 16 Раб

Перед отправкой в дальний рейд собрал всех воинов и провел с ними тренировку. Всё-таки у меня есть знания, которые они нигде больше не почерпнут. Да, да, я всё про свой набивший оскомину контроль дистанции. Да и пару воинских фокусов вроде работы плечом, локтями из клинча и точный удар баклером в хлебало показал. Погонял немного личный состав, душу отвёл. Потом рукопашку им преподал. Чуток поборолись. На пользу и мне, и им. Голова отдыхает в такие моменты.

С помощью Маски перевоплотился в последователя Альта, чтобы скрыть личность. Затем прыгнул в окрестности Янзера вместе со старейшиной Рузи, Алей, «садовником», парочкой мастеров, включая кузнеца Бума, одним пиратом и туархасом. Пробежался по торговым лавкам, полюбовался на город. Он еще не оправился от пережитого, но жизнь уже наладилась. Народ сновал по улицам как кровь по венам. Такой напор, что если зазевался, поток горожан вмиг утащит.

Закупил кучу боевых растений и ускоряющей их рост алхимии. Учебники по военному искусству и ремеслам. Для магов пару фалиантов взял, а то они кроме магических ловушек почти ничего толком и не умеют. Брал всё, что попросят мои сопровождающие. Только им самим виднее, чего не хватает той или иной фракции. Заскочил даже в гильдию бардов и выкупил чертёж одного интересного инструмента. Чуть позже руки дойдут до крафта и создам кое-что эпичное.

Боцман посоветовал нанять еще парочку ребят и даже конкретные имена назвал. Половина из них оказалась мертва, но вторая часть охотно пошла на службу. Напоследок закупился свитками телепортации. Правда, они стоили как билет на самолёт, ну да ладно. Мы пока не бедствуем. Затем вернулся порталом в храм. Раздал гостинцы. Садовнику вручил все семена тянучки и еще в болотах полученный боевой рогоз. Нашел изнывающего от нетерпения Грызлика.

Спутник уже подготовился как мог. Нанес себе защитный рисунок на доспех и пусть только от подмастерья кузнеца, всё равно неплохо. На поясе был целый мини-бар из различной боевой алхимии. Интересно, куда смотрел кладовщик, он ведь явно не расписался за получение. Надо будет справиться о здоровье бедолаги, не удивлюсь, если Грызлик, не стал заморачиваться с объяснениями и просто выписал тому выходной от службы точным хуком.

Нужно было заморочиться с маскировкой для спутника. Тут помог Зик. Сказал, просто наложить на него Игру. Я скастовал умение и выпал эффект:

Ослабление. Все ваши характеристики падают в три раза. Время действия: 10 часов.

Он упал до шестьдесят седьмого уровня, что уже не вызовет подозрений.

— У меня будет просьба, жрец, — заговорил Зик. — Там, куда ты направишься, есть один зубастик. Храбрость его не знает границ. Он сам пошел в заключение, чтобы собрать информацию для нас. Постарайся спасти его.

— Постараюсь.

Вдогонку Зик откатил умение маски, что несомненно поможет.

Мастер над питомцами выделил нам четырех разведчиков на шершнях в сопровождение. На место нас доставили довольно быстро. Там мы затаились. Мне требовалось принять подобающий вид. Прикинул, что если обратится в последователя Семиликих, то с вероятностью в девяносто девять процентов, я стану зубастиком.

Активировал Маску и через несколько секунд, смотрел на Грызлика снизу вверх. Спутник засмеялся, обнажая острые зубы. С габаритами мне не повезло, конечно, на голову ниже моего друга. Уровень — семидесятый. Одеяние, впрочем, добротное. Кольчуга, обитый кожей щит, неплохой меч.

С высоты осмотреться не получилось, близко не подлетали, чтобы не засветится, поэтому разведку проводили на месте. Удалось подобраться на две сотни шагов, спрятаться в кустах и всё изучить.

Большая шахта была окружена забором. Повсюду вышки и посты. Туда-сюда сновали через ворота сменяющиеся патрули, рейды ведущие новых пленников, телеги с узниками в клетках, грузовые повозки с провиантом, рудой и слитками, запряженные огромными жуками разного типа.

Внутри имелись несколько казарм, бараки для рабов, загоны и крытые хлева для насекомых, кузница, небольшой торговый ларёк, крохотная молельня. Кухня на две половины, одна под открытым небом, вторая под навесом.

Интересно, что в шахтах. Судя по тому, как валит дым из горы, где-то в глубине еще и плавильня.

Пройти туда будет непросто. Задачу облегчало то, что язык зубастиков я теперь понимал почти полностью. Изредка проскакивали непонятные слова или произнесенные с акцентом, но в основном они теперь разговаривали нормально. Самое забавное, что я научился понимать женский и мужской род. Всё дело было в интонации. Средний род произносится обычно, женский более мягко, мужской более грубо. Вот и вся наука. Осталось только научиться различать слова во множественном и единственном числе, и буду шпарить как на родном.

Обойти патрули не вариант. Защита реально на уровне. Есть пять лазеек. Первая — можно завалить пару воинов на обходе, переодеться в их вещи и проскользнуть. Вторая — заскочить в одну из телег с продовольствием или материалами, что въезжает внутрь. Третья — изобразить раба и конвоира, только опять же обоим придется переодеться. Четвертая — привести пак агрессивных мобов, и проскользнуть, пока охрана с ними бодается. Пятая — просто попросить Грызлика обернутся в боевую форму. Он снесет здесь всех и вся.

При выборе варианта стоит учитывать, что в шахтах часто бывают инстансы. Вдруг эта из таких. А еще мне очень не нравятся разметки на подпорках у входа. Очень похоже на то, что при угрозе, их попросту обрушат. Не хотелось бы здесь сутки потом киркой и лопатой махать. К тому же нужно спасти как можно больше пленников, вдруг у этих извергов инструкция при угрозе их сразу всех под нож пускать.

Ломал голову слишком долго. Сверху раздался шорох, и на голову спикировал клещ размером с баскетбольный мяч. Я успел закрыться щитом и резко впечатал о дерево, вцепившегося в края насекомое. Тут же с крон стали прыгать новые кровопийцы. От одного вида мерзких острых хоботков по коже бегали мурашки. Мерзость. Все-таки сколько всего повидал, а простые насекомые давят на инстинкты. Слишком давно человечество с этими тварями бок о бок.

Мы старались тихо разобраться с внезапной напастью, но, видимо, всё-таки задели ветки. Кто-то из часовых заметил шевеления. Даже разбираться не стали, а вдруг свои. Просто десятка два стрелков начали обсыпать наше укрытие стрелами.

Мы попадали на землю, вжавшись в неё и прикрыв голову щитами. То и дело защита вздрагивала от попаданий. Стрелы с глухим стуком втыкались в мой деревянный, со звоном отскакивали от стального щита Грызлика. Срезали ветки кустов, вязли в тонких стволах, и совсем уж беззвучно входили в землю.

Со всех сторон уже бежали воины. Я увидел кровожадную улыбку на лице Грызлика и покачал головой. Сначала нужно собрать побольше сведений. Когда нас окружили, огонь прекратился.

— Живые есть? — спросил один из них командным голосом.

— Есть! — уверенно ответил я на языке зубастиков.

— Выбрасывай оружие! — скомандовал неизвестный. — Оно тебе теперь ни к чему. Киркой махать будешь, — озвучил командир перспективы и заржал, остальные воины его поддержали.

Я выбросил клинок. Грыз насупился, но покорно выкинул меч. Мы выбрались, показывая пустые руки. Нас тут же связали, раздели, вручили штаны и безрукавку из мешковины, и заковали в кандалы.

Получено достижение «Разрушитель оков — 11».

Да вы издеваетесь. Самому попасть в плен, чтобы апнуть достижение. Это же надо умудриться. Что-то подсказывает мне, что очень немногие игроки добирались до этой стадии. И ведь всё еще никаких бонусов.

В спину больно уперли копье. Я почувствовал, как лопнула кожа под наконечником, и от крови роба стала пропитываться и прилипать. Нас вели внутрь. Пока всё шло более-менее по плану. Я стрельнул глазами, Грызлик обернулся и увидел, на что я показывал.

Два солдата доставали из бочки клещей и с помощью большого шеста, засаживали их на верхушку дерева. Получается, специально ловушка на таких вот соглядатаев как мы. Можно было догадаться. Я поставил себе двойку за бдительность и сосредоточился на окружении.

Наше появление вызвало интерес у скучающих воинов и снующих с тележками и рабочих. Скучна жизнь на руднике.

— Куда этих? — уточнил конвоир у начальника охраны.

Крупный зубастик со шрамом через всё лицо и тремя красными полосками на наплечнике радостно оскалился.

— Вниз их. На самое дно! Пусть помаринуются перед допросом. А завтра сами всё расскажут, лишь бы мы их на уровень выше перевели.

Нас протащили к самому входу и сдали на руки горному мастеру. Зубастик в каске с налобным фонарем ткнул нам обоим несколько раз живот, проверяя пресс, ощупал руки, осмотрел со всех сторон.

— Пожалуй, что и продержатся сутки на нижнем ярусе, — одобрительно крякнул он.

Двое конвоиров провели нас до большой квадратной платформы. Это оказался лифт. Они опустили рычаг, и механизм начал спуск. Я, видимо, слишком активно вертел башкой, пытаясь все разглядеть, потому получил несколько тычков по ребрам. Точно посчитать не успел, но спустились этажей на двадцать минимум.

Здесь было куда прохладнее. Воздух невероятно тяжелый, насыщенный разными примесями. Нас вытолкали с платформы под свет масляных ламп.

— Хе-хе, — потер руки низкорослый зубастик с магическим факелом и огромными деревянными счётами на шее.

Зубастик начальник этажи. Уровень 70.

Он освещал нам путь и провел до жилы. Шум кирок, разносившийся эхом по подземелью, давил на уши. Иногда удавалось разглядеть других рабочих, уровень у всех невелик, выше сорокового никого не видел. В центре стоял пост надзирателей с прожектором. По краям и в ответвлениях штольни еле как чадили огоньки рудокопов.

Нам объяснили, что мы теперь Корм. Определили норму добычи. Сказали, что если не выполнить, будет десять ударов плети и лишат кормежки. А если лишат кормёжки, завтра еще сложнее выбить нужное количество руды. Напоследок он выдал две налобные повязки с еле как пульсирующим светящимся камнем.

Абсолютная тьма обступила со всех сторон. «Светильник» больно давил на лоб. Слышен был лишь скрип телег и мерное постукивание кирок. Вдруг раздался вскрик и звуки борьбы. Луч фонаря одного из рудокопов заметался по стенам, а потом замер. Огромные когтистые тени мелькали на фоне белого пятна, черные капли затянули обзор.

Двое надзирателей лениво пошли к месту происшествия, вернулись они, забрав тележку, окровавленную каску и кирку.

Нда, весело тут местечко.

Я никогда кирку в руках не держал, потому даже интересно стало. Приметился к жиле и вдарил. Острый, едва поблескивающий в слабом освещении нос инструмента отскочил, высекая искру. Отдача больно прошлась по рукам. Солидный кусок ржавой породы почти выскочил из камня.

Вы открыли навык Рудокоп. Текущий уровень навыка 1.

Я добыл первый кусок железной руды и бросил его в тележку. Грыз стучал чуть дольше, но все же закинул породу неровной формы. Это было даже по-своему интересно. Брести вдоль стены, искать прожилки, долбить по камню, потом по жиле.

Честное слово, закончится это всё, поползаю по шахтам. Медитативное дело. Еще и все характеристики кроме Интеллекта качаются. Если бы еще пауки размером с ладошку не выпрыгивали, вообще бы хорошо было. Когда по штанине взбираются, еще терпимо, а вот если на голову пикируют с потолка, укусить успевают, хреново становится. Ядовитые твари. Еще и все руки в паутине от них.

Сзади раздался звук катящегося камешка. Затылок закололо. Сработала характеристика Шестое Чувство. Я даже подумать не успел. Просто развернулся и резко махнул киркой во тьму. В тусклом свете промелькнула башка крысы, не уступающая по размерам волчьей.

Острый конец кайла с хрустом проломил череп и застрял. Тварь замотала головой. С трудом удалось устоять на ногах. Тут подскочил Грызлик и вбил ей кирку в ребра. Я кое-как смог надавить, прижимая башку монстра к полу. Спутник нанес еще один удар, ломая позвоночник. А потом я сильнее вдавил нос инструмента, достав до мозга.

Вы убили Рудниковую Крысу Уровень 50.

Я посмеялся с семи сотен очков опыта. Еще несколько десятков тысяч таких убью и будет новый уровень.

По крайней мере, стало ясно, кто тут калечит рабочих, и почему они зовутся Кормом. В принципе, выяснили достаточно, можно было выбираться. Какое-то время мы колотили друг другу по цепям, звук почти не отличался от обычного стучания по жиле, так что подозрения не вызвал. Да и не прислушивался никто особо, если честно.

Когда кандалы сломались, смазал оба конца кирки по очереди сначала в паучьем яде, потом поводил по крысиным резцам, добавив еще и трупного.

Выйдя из неглубокого хода, закричал:

— Эй, мы крысу убили!

— Корм крысу? — недоверчиво уточнил один из надзирателей.

— Да!

— Если врешь, высеку, — пригрозил он и, недовольно закряхтев, направился в нашу сторону, освещая себе путь под ногами.

Мы скрылись в проходе, оставив крысу так, чтобы он её сразу увидел.

— Великие Семеликие! — воскликнул охранник.

Сразу после этого я и Грызлик ударили одновременно двумя кирками в виски. Он не издал ни звука. Мгновенная смерть. Мы аккуратно поймали его, чтобы не упал. А то метающийся луч налобного фонарика мог всё испортить.

— Эй, вы только посмотрите на это! — закричал я, пытаясь изобразить голос надзирателя. Учитывая общий шум шахты, подвоха не должны были заметить.

— Чего там? Тащи сюда. Есть же телега, — лениво бросили в ответ.

Вот, блин, а я рассчитывал на легкую прогулку. Ладно, не мытьём, так катаньем. Я переоделся в форму охранника, закинул крысу в тележку и покатил в сторону поста. Грызлик во тьме двигался рядом. Шагов за десять, я вошел в зону прожектора, но луч сканировал содержимое тачки, да еще я вдобавок светил им в глаза.

— Да что б тебя Семеро пожрали! — закричал один из надзирателей при виде огромной туши в тележке. — Кого они к нам прислали? Это же не бл буль гхр… — зашелся он в булькающем хрипе, так как Грызлик перерезал ему глотку мечом. Я тут же вбил кирку под подбородок еще одному. Пронырнул под выпадом клинка очередного, но больше сделать ничего не успел. Спутник разделал их как тренировочные манекены.

— Чего у вас там? — закричал начальник этажа. Он стоял у платформы с двумя рабочими и подготавливал тележки к погрузке. Я направил ему луч в прожектора в лицо. — Что творите, Семеро вас дери!

Он закрылся руками, продолжая поливать нас ругательствами, а потому прошляпил момент, когда мы подбежали. Я воткнул клинок в живот, а Грыз снес голову одним ударом.

Рабочие замерли. Я заметил на них кандалы.

— На свободу хотите?

Один закивал, а второй в ужасе замотал головой. Нда, ломает рабство.

— Когда спустятся? — спросил я у первого и указал наверх.

Он лишь пожал плечами.

— Часов тут нет. Чувствую, обед у стражи будет через три-четыре тысячи ударов киркой.

Ага. Я прикинул. В среднем один стук раз в две секунды. То есть в запасе часа два.

Времени было не так уж и много. Я не стал принимать истинный облик. В таком виде буду вызывать у зубастиков больше доверия. Тем не менее никто не мешает мне одарить союзника благословением. Провел рукой над рабочим, даже при текущем освещении было видно, как он удивился.

— Так ты… ты тот самый. Легенды не врали, — слезы хлынули из глаз зубастика. — Зик всемогущий услышал наши молитвы. Обещал прислать избавителя и прислал.

Он упал на колени и зарыдал. Только этого мне и не хватало. Я обдал его жреческой магией, чуть потратив очков веры. Зубастик тут же взял себя в руки. Удалось его расспросить. Оказывается, благодаря посланнику Зика, все рабы верили в него. Всем нужна надежда, и покровитель давал её. Это облегчает дело.

Лишь несколько рудокопов заметили произошедшее. Остальные продолжали монотонно стучать киркой. Я побежал по проходам, собирая информацию о наличии сил. Один из рабочих и Грызлик неслись следом. Все, кто хотел свободы, получали её. Если вдвоём стучать по кандалам, то цепь рвется очень быстро.

Зубастик проходчик. Уровень 45.

Такие ребята были крупнее средне статистических, их задача была прокладывать проходы.

Зубастик рудокоп. Уровень 25.

Отрешенный зубастик рудокоп. Уровень 27.

Эти больше походили на зомби. Психика абсолютно поломана. Толку от таких не будет.

Зубастик преданный раб. Уровень 54.

Только меня завидев, он швырнул кусок руды. Я успел сделать маятник, пропуская породу над головой. Тут же отскочил от замаха кирки и, поймав момент, ударил в ответ, засадив кайло в грудь противника и с треском выворачивая ребра.

Всех преданных рабов пришлось убить, пока они не подняли тревогу. Остальные собрались в центре у бывшего поста охраны, так как это было самое освещенное место. Большая часть стучала кирками, деформируя цепи. Была и огромная часть сомневающихся, которые боялись поднимать восстание.

Я начал толкать речь, стараясь говорить уверенно, но не слишком громко, ведь не знал, как разносится звук с одного этажа на другой. При этом я, разумеется, тратил очки веры, воздействуя на души слушателей.

— Именем бога Зика и всего пантеона Кары Мироздания заклинаю вас, отриньте страх. Не бойтесь кучки жалких духов и их прислужников. Что они пред богами? Лишь мелкая помеха. Мы разбили их войско у ворот нашего храма. Сломали их волю. И повторим это снова, но на этот раз с божественной поддержкой. Встаньте со мной плечом к плечу. Свобода будет дарована лишь тем, кто готов за неё сражаться!

Присутствующие прониклись и с трудом сдержались, чтобы не закричать. Эмоции рвались наружу. Пришел избавитель, и даже если ничего не получится, большинство было готово умереть пытаясь. Я окатил всех желающих благословением, окончательно добив их перегруженную нервную систему.

Вы подняли восстание рабов.

Получено достижение «Разрушитель оков — 12».

Этот кипящий океан чувств нужно было срочно направить в нужное русло. Лифт спускался только сверху, и подняться мы не могли. Ждать его не вариант. Вдруг что-нибудь пойдет не так, и нас просто отрежут от выхода. Или вообще как-нибудь обрушат шахту или просто перекроют, оставив без воздуха.

Мне досталось триста тысяч опыта, значит, тут шестьдесят зубастиков. Нужно пробить путь наверх, общими усилиями должно получится. Один из проходчиков указал, где лучше всего начать рыть проход. Я обдал самых мощных рудокопов Игрой Зика, повысив Силу на двести процентов. На Грызлика кастанул Закон Зика.

Ой, что тогда началось. С каждым его ударом чуть ли не кусок стены выпадал. Бил он реже тех же проходчиков, но зато попадал непременно в трещины. Мы стучали кирками и молотами как бешеные, рудокопы едва успевали вывозить камни на тележках.

— Скоро обед, — предупредил один из рабочих по кличке Ур. Звали его так из-за того, что у него постоянно урчал живот. Даже сейчас.

Я оставил союзников пробивать проход, а сам ринулся к подъемнику. Заклинить не получится. Тут нестандартная система противовесов. Шестерня или какая-то катушка стоит наверху, а вот как её крутят, еще вопрос. Оставив наблюдателя, подошел к сомневающимся рабам, отказавшимся поддержать восстание.

— Вас всё равно убьют, — сказал я. — В вашем сердце уже появилась надежда, и вырвать её надо с корнем. С корнем самой жизни. Соберите остатки мужества и помогите нам. Я клянусь, что мы выйдем отсюда.

Меня обдало божественное свечение, свидетельствующее о том, что небесные покровители приняли клятву. Я выжидающе смотрел на рудокопов. Никто из них не шелохнулся.

— Слизняки, — зло сплюнул я. — Мы сейчас перебьём вас всех до одного! Позор всего рода зубастиков! По воле Зика вы появились на свет, по его воле и сгинете!

Грязный блеф, но действенный. Они больше всего переживают за свою жизнь, следовательно, и пугать их нужно смертью.

— Стой! — шагнул один из них вперед. — Мы согласны, — неуверенно обронил он и обернулся на остальных. Те робко закивали.

— Помогайте оттаскивать камни! — скомандовал я и побежал.

— Уже скоро, — предупредил меня один из проходчиков. Эти ребята чувствовали камень, знали где пустоты, а где порода.

— Приготовится, — поднял я руку. Грызлик ударил в последний раз, и часть камня упала не под ноги как обычно, а провалилась в другую сторону. Мы замерли, чтобы не привлекать лишнего внимания. И тихо-тихо по одному стали протискиваться.

Повезло. Попали в пустой тоннель. Я выглянул. Этот этаж был освещен куда лучше. Крысы и пауки тут были поменьше. Камень крошился попроще, а рудные жилы встречались пореже. Имелось и два поста охраны.

К тому же по залу циркулировали надзиратели в кожаной броне, открытые участки тела покрывала вздувшейся коркой застарелых ожогов. В руках они носили открытые лампы и явно обладали талантами к пиромантии, так как струями огня отгоняли крыс, а порой и пугали, замедлившегося рабочего.

Темных пятен было немного, но проскочить по ним все же представлялось возможным. Я и Грызлик переглянулись, кивнули и, разделившись, мягко заскользили к постам надзирателей. Иногда приходилось замирать и следить, чтобы никто не смотрел, прежде чем перебежать в другую темную зону.

Четверо воинов. Один арбалетчик, остальные копейщики со щитами и мечем на поясе. Я дождался, когда они зайдутся в приступе хохота и резко возник за спиной первого, тут же вонзив меч между позвонков, но так, чтобы лезвие не вылезло с обратной стороны. Зубастик замер в этой позе, я, прикрываясь его силуэтом, разбил источник света. А потом почти на ощупь прирезал еще троих.

Патрульные тут же стали сбегаться со всего зала. Я бросил Закон Зика на первого и снял его арбалетным выстрелом, особо попасть не надеялся, но умение сработало как надо. Зубастик упал и активировал свой талант к пиромантии, спалив бегущего впереди собрата.

Тут же со всех сторон стали выскакивать ловко подкравшиеся освобожденные, рабы в цепях тоже сообразили, к чему всё идёт, некоторые не побоялись и бросились с кирками на угнетателей. Около десяти союзников спалили заживо, прежде чем последнего огневика забили кайлом.

Затем случилась короткая схватка с отрешенными и преданными рабами. Снова вдохновленная речь, стук кирок, лопнувшие цепи, ультиматум сомневающимся, благословения на всех. Но вот дальше все пошло не по плану, заскрипел лифт. Платформа спускалась. Везли обед для надзирателей. Причем по порядку сначала обеспечивали едой нижний ярус, потом поднимались.

Я опять бросил короткий взгляд на Грызлика. Мы друг друга поняли. Рудокопы разошлись по местам, усердно имитируя рабочий процесс. Часть уже переоделась в доспехи надзирателей, так что спускающиеся вряд ли сразу заметят подвох.

Едва платформа сравнялась с нашим ярусом, я со спутником прыгнули на нее, устроив резню поварятам. Мы сняли с них доспехи, и выждали примерное время, за которое обычно выдается еда. А затем поднялись на свой ярус.

Здесь передали все запасы освобожденным. Пусть насытятся. Для части из них это станет последней трапезой. Они смели всё в мгновенье ока и какие же счастливые стали.

Теперь нужно было как-то незаметно подняться на платформе. Мы быстро выстроили стенку из тачек с рудой и попрятались за ней, погасив свет на платформе, оставив подсвеченным только чан с похлебкой и бочки с жидкостью. Когда платформа поднялась, голодные надзиратели сначала не обратили внимание на странные детали.

А когда подошли ближе, делать что-то было уже поздно, мы быстро их перерезали. Потом произошла короткая стычка с огневиками, благо, закрывшись щитом, союзники получали только не смертельные ожоги. Мы освободили очередной ярус. Более того, на нашу сторону без боя перешли несколько надзирателей с плетками, эти сами из бывших рабов.

На следующем этаже все повторилось, только на этот раз за нас встал уже сам начальник смены. Когда-то его родителей убили еще Четырехликие, и он рос в должностях, тайно надеясь однажды отомстить.

На этом ярусе нашелся посланный на разведку воин из храма Зика. Звали его Снежи́н. Устаревшее слово. Такими зубастики обычно называют выдающихся личностей. Причем такое имя никогда не даётся при рождении. Его нужно заслужить. А это о многом говорит.

Именно он подготовил почву для восстания. Снежин взращивал в умах рабов надежду, поэтому я совсем не удивился, когда увидел у него над головой подпись «Жрец». Не Зик его назначил, этот молодой воин с очень добрым лицом сам перешел на следующую ступень духовного развития. Бог лишь подтвердил квалификацию, если так можно сказать.

Еще здесь имелись зубастики-инженеры. У них были свитки-бомбы, которыми они прокладывали проходы. Таким образом следующий ярус мы взяли, атаковав сразу с двух сторон.

Мы поднимались этаж за этажом, прокладывая проходы и встречая всё более ожесточенное сопротивление. Уровень надзирателей рос их виды и арсенал увеличивался, но нет пока такой силы, способной остановить почуявшего свободу раба. Когда избавление так близко, а запах крови щекочет ноздри, ты будешь ползти вперед, сдирая ногти и оставляя куски плоти. Боль станет незаметным фоном.

За три этажа надзиратели каким-то образом почуяли неладное и отрезали платформу. Благо, чтобы спрыгнуть в полете и спастись было целых шестнадцать попыток, по одной на этаж. Но удалось это не всем, раненые в ногу, например, не успели дохромать.

На этом стража не успокоилась, они активировали какое-то заклинание, а может, просто огромное количество взрывчатки, погребая под завалами сразу два этажа. Минус третий и минус четвертый. Большая часть восставших успела укрыться.

Конечно, нас эти меры не остановили. Мы потратили почти все свитки-бомбы, пробивая альтернативный выход на поверхность, потом еще немного поработали кирками, а затем эффектно обрушили последнюю преграду взрывом.

Выскочили из облака пыли и сплошной волной вылились во двор. Тут уже можно было не скрываться, мы с Грызликом приняли истинную форму. Я обдал своё войско бафами в том числе и божественными и опьяненные воздухом свободы зубастики обрушили свой гнев на гарнизон крепости.

Никакие защитные протоколы не сработали. И пусть солдаты семиликих были выше в уровнях, лучше вооружены и обучены, но благословения пантеона помноженные на бафы и ярость прорвали их заслон так же легко, как бегун рвет грудью финишную ленту.

Победный крик почти тысячи глоток разнесся над долиной, заставив вспорхнуть птиц во всех ближайших лесах. Вместе с ними разлеталась и весть о поднятом восстании. Разбегались гонцы по крепостям.

Мы свой ход сделали. Битва за Мироторию началась. И я и медяка не поставлю на победу семиликих.

Глава 17 Война с Семиликими

Отступление девятое

Окрестности перевернутой пирамиды

Артур всё никак не мог привыкнуть к габаритам не по дням, а по часам растущего питомца. С тех пор как они хапнули двести третий уровень, спутник всё время рос, пытаясь соответствовать. Ел как не в себя и стал показывать характер. Время, отведенное системой, на притирку и воспитание помощника сократилось.

Паладин горестно вздохнул, понимая, что упускает многие моменты, связанные со взрослением собственного питомца. Но ничего не поделаешь. Такие обстоятельства.

Праведник еле как нашел водоем и выпустил Грома на трапезу. Черепашонок радостно выстрелил вверх фонтанчиками воды из панцирных труб, благодарно улыбнулся и игриво толкнул Артура, зазывая составить компанию в плавании. Воин сначала покачал головой, а потом махнул рукой и залетел в воду.

Трубы Грома перетекли в нижнее положение. Сверху панциря появилась рукоять. Паладин схватился за нее. Черепашонок поплыл, активируя новую способность и за секунду разгоняясь до невероятных скоростей. По реке стала расходиться волна словно мчит катер.

— Еху-у-у-у! — закричал Артур, ведь дух захватывало.

— Гляди! — крикнули где-то слева.

Паладин повернул голову и увидел группу игроков-рыбаков. Они провожали его удивленными взглядами.

— Эй! Это же один из тех! — закричали уже с правого берега.

— Держи его!

— Да как, блин? Ты скорость видел!

Сзади в воду плюхнулись несколько файерболов и парочка стрел. Артур решил проучить агрессоров. Мягко похлопал по панцирю, и Гром начал разворачиваться. Обрадованные игроки запрыгали на берегу и стали прицельно бить по приближающейся цели. Магия бессильна обтекала стальной нагрудник, а стрелы и парочка метательных топоров мазали, так как «водный мотоцикл» вилял.

Атаковавшие поздно осознали, что вообще-то у них всего сто тридцатыйуровень и ловить им тут нечего. Набравший скорость черепашонок буквально взлетел, используя берег как трамплин. Паладин эффектно приземлился на щит, прокатившись на нем как на борде и по дороге срубил голову одному из обидчиков. Остальные тут же бросились врассыпную.

Водные струи ударили им в спину и посбивали игроков. Артур зарядил меч молнией и подставил под следующий залп спутника. Вода доставила заряд электричества до цели и прожарила незадачливых нубов.

— Ну ты крут! — хлопнул он помощника по панцырю, тот ответил тычком в нагрудник, словно говоря «Ты тоже хорош».

Артур собрал лут, хотел уже было уйти, но вспомнил свой диалог с кланлидом в личных сообщениях.

Праведник1: Почему именно я остаюсь?

Дикарь57: Без обид, друг, но тебе не хватает гибкости. В этом, скорее всего, нет твоей вины, особенности класса накладывают отпечаток. А тут ты останешься один против сотен игроков, а потом и тысяч игроков. Хочешь не хочешь, придется вертеться. Это тебе очень сильно поможет. А значит, и нам всем. Надеюсь, ты понимаешь.

Артур так и не нашелся, что ответить. Его задели эти слова, но вместе с тем он понимал, что в них есть зерно истины. Это задание — шанс стать лучше. Стать сильнее и хитрее.

Паладин проложил следы до воды, чтобы вернувшие проверить игровые куклы противники подумали, что он ушел. Затем свалил кучкой часть лута, чтобы уж точно привлечь их внимание, а после спрятался в прибрежных зарослях. Достал пузырьки зеленой и серой краски, подаренные Тихоном, и стал мазать доспех.

* * *

Обуздать вырвавшихся из рабства ликующих рудокопов было непросто. Тут на помощь пришел Зик. Прислал мне формулу плетения заклинания. Я направил поток очков веры в полученную подсказку и усиленный голос разнесся по всей крепости.

Кое-как мне удалось убедить их не рвать на части забаррикадировавшихся в одной из дозорных башен. В итоге взяли в плен начальника рудника, начальника гарнизона, главного инженера и десяток воинов.

Вестовой успел выпустить почтовых мошек. Они были чуть крупнее голубей, но попасть по насекомым оказалось непросто. Одну мне удалось сбить из трофейного лука, другую свитком с самонаводящимся файерболом, а третью пытались сшибить всем миром, кидая в нее все от кирки до булыжника. С горем пополам сломали гадине крыло и приземлили.

Я переключился на главные вещи.

В первую очередь требовалось оказать помощь раненным, затем снять со всех цепи и накормить измученных голодом бывших узников. После отобрать лидеров, назначить сотников и десятников. Жрец Снежин пользовался уважением у узников и варился в этом котле очень долго, он сразу включился в работу и сильно мне помог.

Когда порядок был наведен, я открыл портал в храм, понял, что его не хватает. Прокачал умение и открыл уже большой портал в храм. Союзники начали сновать в обе стороны.

Стоило бы, наверное, привлечь и всех сокланов к происходящим здесь событиям, но нам нужно было немного пространства. Мы ведь не расставались, с тех пор как соединились в группу. Поход в Янзер не считается, там все кроме меня ходили парами. А теперь у каждого свой круг задач. Это тоже очень полезно. Совсем другие мысли возникают. Осознаешь себя как самостоятельную боевую единицу.

Периодически мы переписывались.

Я поглядывал в групповой лог и видел, что у ребят всё нормально. Тихон собирал фраги словно колоски серпом на жатве. Мне даже стало немного жалко наших противников. Нервный тик у них точно будет.

Я посмотрел на Грызлика. Дом Гуинов почти перестал существовать, не считая трех пленных. Может и есть где еще их представители, но они так и так погибнут, ведь заняли не ту сторону в этом конфликте.

Вы выполнили задание «Блюдо, которое подается холодным».

Ваша духовная связь с питомцем усилена. Время его возрождения сокращенно до 50 минут.

Получено пассивное умение «Вечная благодарность». Ваш питомец не сможет вам навредить, даже если утратит разум или будет взят под контроль.

Долг рода Охотников исполнен. Скоро проснутся новые родовые способности.

Внимание! Грызлик выполнил свою клятву и теперь может выбрать себе новое имя, либо же вернуть старое, данное ему при рождении.

— Вот и всё, друг, — приобнял я его.

Зубастик грустно улыбался, глядя на снующих повсюду собратьев. Взгляд его расфокусировался, он тоже изучал новые возможности. Надпись с именем над его головой подёрнулась. Вот, блин. Теперь привыкать к новому. В груди защемило. Наверное, нечто похожее испытывают родители, когда дети взрослеют. Ты понимаешь, что они совершают ошибки в каких-то поступках, но не вмешиваешься, ведь они уже взрослые люди и сами вправе набивать шишки.

Блюр над именем рассеялся, буквы заплясали и сложили в «Грызлик».

— Ты оставил имя! — радостно завопил я и обнял уже превосходившего меня по габаритам зубастика. — Я так рад, что у тебя на душе теперь покой! — сказал я и стукнул его кулаком по нагруднику в область сердца.

— Покой будет, когда в родной Миратории наступит порядок, — сказал он. Взгляд спутника стал другим, приобрел глубину. Детский азарт исчез, и это было грустно, но закономерно. Он взрослеет. Придется это принять.

— Вы очень молодая раса, — сказал я. — Рассвет вашей цивилизации впереди. Скоро Миратория зацветёт, и вам тут станет тесно, вы будете расселяться по всему континенту и даже до Альгортума доберетесь. Ты перестанешь быть зубастиком, на чью долю выпало больше всех приключений.

— Хорошо бы, — радостно улыбнулся Грызлик, мечтательно глядя вдаль.

А я, воспользовавшись тем, что ему понадобится время, пока шторм в душе не утихнет, открыл настройки и накатал письмо в техподдержку. Давно руки чесались, да всё некогда было.

С удивлением обнаружил там непрочитанное сообщение. Пришло аккурат в тот момент, когда создался новый пантеон. Но тогда столько уведомлений навалилось, вообще неудивительно, что я его пропустил. Если кратко, говорилось там примерно следующее «бла-бла-бла, уважаемый игрок, убейте нахрен Спящего и получите горы золота и все блага цифрового мира в дополнение к тем, что уже получили».

Одним словом, нас пытались перекупить. Видимо, Гекат порушил им все планы. Я улыбнулся.

Фанмир всё больше становился обычным миром, и всё меньше походил на игру. Если раньше геймеры слепо следовали сюжету, администрация выступала эдаким поводырем, то теперь пользователи вершили судьбы, разработчики стали скорее как гейм-мастер в ДНД, подстраиваясь под выбор клиентов. И это правильно.

Лично я за то, чтобы цифровой мир жил своей жизнью, и НПС были участниками процесса наравне с игроками. Я бы и в способностях нас уровнял, чтобы всё по-честному было. Вот тогда бы совсем другая игра пошла. Мироздание, система или вселенский балансир разберется, что правильно, уж всяко лучше нас людей. И каждому воздаст по заслугам. Мы в том мире дерьма достаточно наворотили, так что пусть уж лучше Фанмир имеет побольше субъектности.

Рассуждая мимоходом накатал письмо и нажал «отправить».

Уважаемая администрация, если честно, сложно выдавливать из себя вежливое обращение, если учесть, что это вы натравили на нас игроков со всего континента, но всё же. Прошу вас подумать над тем фактом, что обращение «питомец» для спутников достаточно унизительно. Сейчас огромное количество разумных игровых друзей, и называть питомцами значительную часть из них глупо. Многие из них умнее своих так называемых «хозяев». Рекомендую поразмышлять над этим вопросом, а не то я сотру с лица земли парочку игровых фракций. Шутка. Или нет. Посмотрим. Ладно, всё же шутка. Наверное.

С наилучшими пожеланиями глава Клана Великих Нагибаторов, Первожрец лучшего пантеона Кара Мироздания, победитель ивента, один из сильнейших персонажей в Фанмире, простой игрок 203 уровня Дикарь57.

Ну да, сам себя не похвалишь — ходишь как оплеванный.

Покончив с этим, тут же взялся за работу. Действовать надо было очень быстро. Почтовых мошек мы перехватили, но патрульные за стеной смогли сбежать. Им понадобится какое-то время, чтобы достигнуть ближайшего лагеря семиликих. Рано или поздно они поднимут тревогу и сюда начнут стягивать войска, чтобы подавить восстание.

Я развернул карту, что составили храмовые разведчики. На ней имелось еще четыре больших рабовладельческих предприятия.

Первое — лесоповал и лесопилка. С этим всё понятно, там заготавливались материалы для различных фортов, осадных орудий, да даже элементарные дощечки для щитов и рейки на древки для стрел, тот же черенок для кирки оттуда прислан.

Второе — плантации и фермы. Тут тоже всё ясно. Такой большое объединение надо чем-то кормить, особенно, солдат. Этим требуется много еды, чтобы весь день в патруле отстоять и в очередном походе кровь бездоспешных племен проливать.

Третье — деревня мастеров. Хотя, судя по масштабам, я бы назвал это город мастеров или как минимум поселок городского типа. Это огромная территория, где живут только крафтеры. Именно там находятся основная часть плавилен и обрабатывается дерево на осадные машины, куются доспехи и всё прочее.

Четвертое — большая стройка. Если верить рисунку двухнедельной давности от рук одного из разведчиков, строение планируется колоссальных масштабов. Тут и думать нечего, это будет огромный храм Семиликих. Будь мы в реальном мире, я бы сказал, что духам не дают покоя лавры египетских фараонов с их пирамидами.

У меня в распоряжении не так много сил и средств, но есть преимущество в мощи и могуществе покровителей. Миратория мой полигон. Тренировка полководческих способностей. Моя проверка перед большой войной. Возможность сыграть пробную партию с минимальными рисками перед тем, как развернется битва за целый континент.

Я раздал очередную партию указаний. Форт спешно готовили к обороне. Если разведчики правы, очень скоро сюда нагрянут несколько подразделений ополченцев и гарнизоны всех близлежащих поселений. Нам есть чем их встретить, просто пока непонятно, есть ли в этом смысл.

Удерживать рудник как форпост не особо нужно, учитывая, что я закупился свитками телепортации. Обрушить бы, чтобы семиликие не смогли получать руду, но… Забрасывать его тоже не желательно. В таких местах могут завестись твари. Особенно если учесть, сколько крови там сегодня было пролито. Да еще несколько этажей обвалили, вместе со всеми, кто там был. Если не обычные монстры, то магические на эманации смерти точно забредут. И выкурить их оттуда потом станет проблемой.

Я разослал всех храмовых магов, а заодно Алю, Тиссу и девчонок, что когда-то помогали мне каталогизировать барахло после битвы за храм, опрашивать всех освобожденных. Мне нужно знать, что они из себя представляют прежде, чем как-то организовывать. Вполне может статься, что среди них найдутся одаренные, или крафтеры редких специальностей, а может, и особо меткие лучники, копье таким вообще не вариант давать.

Ко мне доставили местного мастера над питомцами. Он не был рабом, но и свободным его не назвать. Так, серединка на половинку. Кандалов не носил, но не мог покинуть территорию и работал за еду.

Благодаря ему нам не пришлось сражаться с полчищем насекомых, так что я ему выразил особую признательность за то, что не побоялся ослушаться приказа и саботировал. Хорошо, что всё закончилось быстро и наказать его не успели.

Он доложил о состоянии дел и поведал уйму интересного. В распоряжении имелись скарабеи. В основном их припрягали на погрузочных работах. Светлячков только-только доставили, они еще недостаточно расплодились. В планах было запустить их в шахты для освещения, но делать это надо постепенно, чтобы насекомые привыкали к примесям в воздухе. Последние и самые важные — жужелицы.

Универсальная рабочая лошадка. Неприхотлива, быстро плодится, легко обучаема, еще и в бою можно использовать. Из-за этих качеств Семиликие делали на них ставку как на основное насекомое распространяя повсюду, в каждом поселении.

Настало время собрать военный совет. Народу было много. Лукри, Дархан, Снежин, оба Курда Младший и Старший, Боцман, все десять сотников из рабов, Пилигрим — старший над пиратами. Прозвали его так не за тягу к путешествиям, а за схожесть с хищной птицей с таким же названием.

— Мы должны исполнить четыре молниеносных и сокрушительных удара по всем объектам, где содержатся невольники, — объявил я. — Уже через пару часов гонцы разошлют птички, на местах усилят охрану. Поэтому вот, — я протянул Курду Младшему свитки с порталами. — Возьми самых быстрых шершней, определи группы по три-четыре разведчика и разошли. Связь держим через Зика.

Он тут же побежал исполнять задание.

Вы изучили новое жреческое умение Молитва. Теперь вы можете слышать молитвы верующих и отвечать на них, потратив очки веры.

Вот ведь хитрый жук. Спихнул всю коммуникацию на меня.

— Поправочка! — крикнул я вдогонку бегущему. — Связь через молитву

Неприятную часть работы, а именно допрос пленников взял на себя. Пытать их не хотелось, хотя я не сомневался, тот же Дархан или Лукри провернут подобное и глазом не моргнут. Им предоставили выбор. Отказ от имени и рода, так как все трое были из Гуинов, выдача всех сведений, отречение от Семиликих, отрабатывание грехов тяжелым физическим трудом, когда-нибудь после этого свобода. На обратной чаше весов — пытки и мучительная смерть.

Если бы Зик всё еще был духом, они бы не согласились, но я давил жреческой аурой Первожреца целого пантеона, и пленные согласились. Похоже, поверили, что войну Семиликие уже проиграли. Ну и я слегка приврал о легионах наёмников, что уже перебрасываются сюда грузовыми порталами. Гекат подыграл, наслав микросон, каждый из них реально это увидел.

Всё-таки здорово, когда покровителей сразу трое. То один сюрприз подкинет, то второй. На общее ведь благо работаю.

По полученной от пленных информации подтвердилось то, что и так было понятно. Семиликие готовились ко второму походу. А на днях пришли новые нормы по выработке, в которых были нереальные требования увеличить добычу вдвое. К тому же и вылов рабов потребовали поднять. В войска пришла задача подчинить всю Мироторию, даже за территорией храма. То есть им предлагалось как-то обойти храмовые патрули и взять под контроль дальние участки, не вступая в конфликт с воинством Зика.

А значить это всё могло только одно. Семиликие почувствовали его переход на новый уровень, форсируют события, чтобы захватить храм в кратчайшие сроки. А там, скорее всего, они бы расширили экспансию на соседние локации. И кто знает, во что бы это вылилось. Вполне могло статься, что они бы превратились в серьезную угрозу для всего континента, ведь пантеону нужен антагонист.

Придется их огорчить. Раздавить семижопую гадину в зародыше.

Так, ладно, это всё лирика, у нас сейчас не было самого главного — информации о расположении главных святилищ всех семерых. Их так легко и быстро не вычислишь. Можно было бы допытаться от местного жреца, но его первого разорвали, как главного проводника воли Семиликих.

Кстати! Тут же молельня была. Я забежал в небольшое помещение с одной стеной, двумя колоннами и односкатной крышей. Небольшой железный алтарь хищно поблескивал семью отполированными ликами.

Я скомандовал принести раскаленного железа. Из кузницы притащили котелок. Я подложил деревянную рамку и залил изображение. Не стал ждать, когда металл остынет естественным путем, позвал мага и попросил чуть подморозить. Обычным гвоздем нарисовал женщину с головой кошки и попросил опустить температуру в ноль.

Затем провел уже привычную процедуру захвата и посвятил алтарь Бастиане, а то она у нас самая обделенная. Провел освобожденным краткий ликбез по трём покровителям. Многие тут же стали молиться, благодаря их за спасение.

Я же снова погрузился в планирование. Сравнил карту, найденную на руднике, с картой разведчиков, свел воедино, поправил неточности и прикинул, откуда и через сколько могут подойти силы противника.

Лукри разослал наблюдателей по всем дорогам. Маги разошлись подготавливать ловушки. Я же стал руководить подготовкой к обороне или к её имитации, пока не решил, надо сначала подробнее расспросить главного инженера.

В любом случае битва грядет жаркая, а здесь она развернется или где в другом месте будет видно. Так даже лучше. Вдруг один из Семи предсказатель. А так он не сможет прозреть будущее, если оно неопределенно.

Глава 18 Войны — это большие шахматы

Отступление десятое

— Виктор Романович, — обратилась к начальнику Алёна Гусакова. — Пиар отдел в очередной раз вышел на связь. Очень просят хоть каких-то кадров с КВН.

— Как успехи на этом направлении? — уточнил мужчина.

— Мы всё перепробовали. Установить наблюдение не получается. Можно смотреть издали, но попытки навесить следящего ИскИна проваливаются, в какой бы форме он ни был. Физическая, астральная — неважно. Уже духовные аватары пробовали, все без толку.

— Чертов баланс мироздания, — прошипел Виктор Романович. — Система по определению не может дать преимущество тем, кто станет потенциальными оппонентами.

* * *

Закрытый ментальный канал. Переговоры Светоносного и Двоевласта

— Ты чувствуешь? — спросил Двоевласт. Он по своему обыкновению ограничил мыслеречь, используя только передачу голоса. К тому же задал слишком общий вопрос, не уточняя каких-то конкретных деталей, одновременно и проверяя собеседника и раздражая, и надеясь на чистую случайность, вдруг скажут что-то, чего он не знает.

— Чувствую, — вложив в ответный голос толику улыбки, ответил Светоносный, также не уточняя, что именно. В эту игру можно играть вдвоём.

— Это может стать проблемой.

— Брось, — фыркнул бог.

— И всё же, — не унимался Двоевласт. — Кто-то намеренно пробуждает наших заклятых врагов и тут же помогает им скрываться.

— Это, как ты говоришь, может стать проблемой, лишь в том случае, если мы проиграем бой троице выскочек. Что, как ты понимаешь, крайне маловероятно. Так что горстка восставших из небытия дряблых божков, духов и призраков лишь стимул не ошибаться, чтобы не давать им и шанса.

* * *

Я разослал отряды разведчиков со свитками порталов по всем поселениям в нашей части долины. Надо успеть предупредить зубастиков об угрозе семиликих. И если они не захотят вступить в наши ряды, то смогут просто переждать бурю под храмовой защитой, лишь бы сейчас они не усилили духов. А когда всё закончится, если пожелают, пусть идут на все четыре стороны, все равно все дороги приведут их к нашему пантеону.

Сейчас же я бегал, раздавая все бафы по откату. Больше всего помогали Игра и Закон Зика.

Я остановился у алтаря, расстелил карту, еще раз окидывая её взглядом, стараясь смотреть целиком. Дождался, когда пульс поутихнет. Постарался оставить всю суету за пределами молельни. Нужно было обдумать всё ещё раз.

— Позволь дать тебе несколько советов, — зазвучал в сознании голос Зика.

— С радостью, — выдохнул я. Голова пухла. Мне было необходимо разделить с кем-то тот груз, то давление, что сейчас ощущалось.

— Войны — это большие шахматы, — мягко начал повествование наставник. Один его голос успокаивал. — Матрешка из шахмат. Сначала идет партия на уровне первого звена. Два воина бьются друг с другом, раскладывая в голове комбинации и просчитывая ходы противника. Впрочем, не мне тебе рассказывать, этим уровнем ты овладел практически в совершенстве. Следующая партия ведется на уровне подразделения. Отряд с отрядом. Затем на уровне войска, где одна фигура становится равна тысячам бойцов. После на уровне всех имеющихся ресурсов, включая рабочие руки и запасы маны — экономические шахматы. Все в этой цепочке одновременно и фигуры, и игроки. Исход финальной партии зависит от того, будет ли поставлен мат на уровне двух воинов, но вместе с тем это не влияет ни на что в общей картине боя. Ты всегда должен держать это в голове и тогда принимать решения станет проще.

— Сложно это осознать вот так сразу.

— Ты поймешь, — уверенно заявил Зик. — Даже я такая же пешка и игрок. Просто пешка я с точки зрения Мироздания. Помнишь, алтарь, что мы захватили при осаде храма?

— Да.

— Я не мог с ним ничего сделать, пока был духом, экономил силы. Просто экранировал его. Но как только все срочные божественные дела разрешились, мы втроем взломали его. Я знаю расположение одного из храмов. Если попадешь туда, мы получим доступ ко всей сети. Это откроет тактический простор.

— Это уже другой разговор! — повеселел я. На карте загорелась точка.

— У тебя всё получится, — напутствовал Зик.

По полученным координатам я тут же пустил тройку разведчиков на шершнях со свитками порталов.

— Грыз, — подозвал я помощника. — Я скоро уйду, останешься тут на всякий случай. Вдруг семизадые подкинут сюрприз. Ты с любой напастью справишься.

Друг лишь кивнул.

Я отобрал элитное подразделение из самых высокоуровневых освобожденных зубастиков, почти все уже облачились в трофейные доспехи. Нехватку компенсировали из храмовой кладовой. Самое интересно, что их не надо было перевооружать.

Навык Владение Киркой у рабочего в несколько раз выше, чем навык владения оружием у среднестатистического воина. Поэтому всё что нужно было, это обеспечить новым союзникам возможность подогнать оружие под себя. Кто-то менял древки, другие просто обматывали их лентами. Некоторые решили заточить лезвие. Самым здоровым требовался металлический ухват. Кто-то ограничился заливкой свинца в древко. Многие выстроились в очередь к кузнецам, чтобы убрать второй клюв, оставив однозубую кирку. Нашлись и те, кто хотели перековать второй мотыжный конец на манер молотка. Почти все сделали металлический набалдашник на нижнюю часть рукояти.

Рабочих рук не хватало, мне то и дело приходилось браться за молот и стучать по наковальне. Или просто выплавлять тонкие металлические пластины, чтобы обить ими центр древка, а то при парировании ударов меча его могли перерубить.

Требовалось очень быстро провести слаживание. Я тоже вооружился киркой, чтобы прочувствовать это оружие. Начал проводить одиночные и групповые тренировочные схватки и очень быстро вычислил большинство плюсов и минусов данного инструмента. Опираясь на полученную информацию, быстро разработал уникальный боевой стиль.

Получилось четыре основных типа воина. Двуручный с двузубой киркой, как правило, с чуть удлиненным древком. Одноручный со одноклювым кайлом и щитом. Македонский с двумя однозубыми инструментами. Одноручный с двухсторонней киркой и щитом. Был еще двуручный с двумя двузубыми кирками, но таких здоровяков всего парочка, так что в зачет они не идут.

Подразделение только из таких бойцов было малоэффективно, половина из них никогда не были воинами. Но вот если разбавить их один к одному с храмовой стражей выходила убойная смесь. Мои матерые служаки лучше адаптировались, задавали темп и хорошо ориентировались в хаосе сшибки, а кайлоки, как многие стали звать рудокопов, отлично дополняли.

Даже элементарные зацепы гнутым концом создавали массу сложностей. К тому же кирки с легкостью дробили деревянные щиты, могли пробить некоторые доспехи, кольчуги уж точно, и отлично входили в щели в забрале. К тому же Силы у рабочих очень много. Даже удар в защиту в половине случаев опрокидывал противника, заставлял пошатнуться или упасть на одно колено.

Восемь из десяти схваток со стандартным мечником с щитом рудокопы заканчивали в свою пользу. Ведь почти все поединки шли по двум одинаковым сценариям. В первом случае мечник наносил рубящий удар сверху вниз. Рабочий парировал выставленным древком, сбрасывал лезвие полукруговым движением деревянной части, зацеплял ногу противника кайлом и добивал упавшего врага.

Если скинуть не удавалось, рудокоп отталкивал давящего лезвием на древко, и у него имелось секундное окошко, во время которого наносился точный удар кайлом под мышку, в забрало, либо, если позволяла модификация кирки молоткообразной частью в колено. После чего снова шло добивание.

Если же выпад был колющим, тут либо шла защита щитом, либо простое уклонение или отход. После чего следовал контрудар. Противник оказывался разбалансированным, либо вообще на земле коленом или пятой точкой. А затем снова «финиш хим».

Конечно, если затянуть войну под такой стиль семиликие легко адаптируются. Что и показали повторные поединки. Но затягивать не было ни желания, ни возможности, а в первичной схватке у нас явное преимущество. Это как раз то, о чем говорил Зик. Партию на уровне сшибок один на один мы выиграем. Осталось дело за малым. Выиграть большую игру на уровне всей локации.

Я в очередной раз нырнул в пучину молитв. Я словно парил высоко в небесах. Под ногами простилался континент, чуть скрытый дымной вуалью. Сотни и тысячи нитей протягивались из разных его частей. Все они были разной толщины и цвета. Стоило прикоснуться к одной, как она тут же начинала звучать, и я видел говорившего.

— Зик всемогущий, ниспошли мне силы и мудрости выполнить всё, что я задумал, — говорил мальчишка лет шестнадцати, сидя в углу хибары. — Я сам пройду все испытания, войду в силу, получу нужный уровень могущества. Прошу лишь о том, чтобы ты помог не ошибиться, не потерять себя на этом пути. Остальное я сделаю. Во имя памяти моего отца и во славу твою.

Это был уроженец Фанмира. Его семья пострадала из-за дворянских междоусобиц. Что ж. Пусть ему сопутствует удача. Стоило мне подумать так, как со счета списались очки веры, парень получил баф, а заодно и знамение.

Я полетел дальше между немых, шепчущих, плачущих и кричащих нитей. Мне нужны были мои разведчики. Пришлось калибровать географическую привязку сигналов. Кое-как навёлся на Мираторию, управление интуитивное, а потому непростое в освоении. Хоть бы фильтры какие прикрутили.

Мне все же удалось вычислить одного из разведчиков. Я схватился за его нить. Выслушал доклад и, потратив очки веры, дал ему прибавку плюс пять к Ловкости. Мелочь, но он должен был понять условленный сигнал и через пять минут открыть портал.

Я быстро изложил диспозицию совету и построил в центре штурмовые группы. Много народу не надо. К тому же из кайлоков пока мало кто готов идти в бой.

Разведчик прятался в облаках. Шершень был на предельной высоте. Еще немного и придется делать экстренную посадку. Рядом никак не приземлится. Леса и кусты вокруг вырублены на три сотни шагов.

— Плантации должны поливаться. Открой портал в реке или что там у них, — сказал я, отвечая на молитву.

В любом случае придется прорываться до ограждения и штурмовать. Потому коробочки воинов во дворе построились с лестницами наготове. У каждого по арбалету и короткому метательному копью. Пространственный переход открылся как раз, когда бойцы выпили всю алхимию.

Из прохода хлынула вода, заставляя отступить. Я обдал воинство бафами. Вывалившийся разведчик оттаскивал на себе обессиленного шершня с промокшими крыльями.

— У вас будет минута, прежде чем вас заметят, — выпалил он.

Я благодарно кивнул и первым шагнул в портал. Бурный поток обступил со всех сторон. Высокие стены русла закрывали обзор, зато бурлящая вода скрывала голубую пленку перехода.

Я выглянул, памятуя о способности жреческого капюшона скрывать голову. Извилистый искусственный канал подходил к широченной стене крепости. Они обнесли частоколом несколько десятков квадратных километров. Охренеть! Конечно, заборчик так себе. Но от животных защитит, чтобы посевы не попортили. Ну и крепости каждый километр стоят. Где башня высится, а где как здесь дополнительно укрепленная конструкция с каменным хранилищем для продуктов и бараками для рабов.

На протяжении всего ограждения тянется ров. Имеются шлюзы. Когда надо полить, они просто открываются, и вода разливается по полям. И когда духи успели всё это наворотить? Понятно, что рабский труд — секрет экономического чуда, но одним этим не объяснить. Не иначе у кого-то из них подходящая специализация.

— Микстуру прозрачности, — скомандовал я и приказ ушел по цепочке. Мы все один за другим выпили размывающий силуэт пузырёк и побежали по руслу, стараясь не поскользнутся. Вода так и норовила сбить с ног, камни, казалось, вставали в самую неудобную позу под стопой, а дно словно специально усеяли ямами.

Я все это время пялился на стену, ожидая, что вот сейчас постовой повернет башку и заметит на воде странные блики. И точно! Наблюдатель не сканировал местность по секторам, как учат в спецучреждениях, такой науки ему нахвататься было негде. Он просто мазнул по реке взглядом и пропустил нас. Потом опомнился. Зацепился за странность, приложил руку ко лбу, пытаясь закрыться от солнца, и потерял к нам интерес, вероятно, приняв издали за бликующую большую рыбу.

Потом вдруг встрепенулся, поняв, что такие здоровые рыбины могут утащить его вместе с парой сослуживцев, и стал внимательно вглядываться. Даже корпусом через стену перевалился, чтобы еще хотя бы на полметра сократить дистанцию и разглядеть детали. Последние тики микстуры прозрачности пока давали защиту, не позволяя ему идентифицировать цель.

Игра Зика на первую семерку, бегущую за мной. Ага. Одному выпало плюс девяносто семь к навыку Меткость. Кивнул ему на часового и наложил Закон Зика. Наёмник полуэльф вскинул арбалет и, не сбиваясь с шага, зажал пусковую скобу. Я успел скастовать Сферу Беззвучия. Болт бесшумно покинул ложе и попал в часового так, что это выглядело, будто он сам перевалился через частокол.

Второй на другом конце цитадели вместо того, чтобы насторожиться лупил себя на коленям в приступе хохота. Не знаю Закон Зика тому виной или простая беспечность и скука, от которой страдают местные стражи. В любом случае второй болт поразил очередного постового так, что тот упал замертво, не издав ни звука.

Лестница бесшумно коснулась стены. Арбалетчика решил пустить первым, раз теперь мир стелится пред ним всеми своими благоприятными обстоятельствами. Сам пошел следом. Мы сразу разделились на две группы и зачастили стену от еще двух дозорных. Один все же свалился внутрь двора. Стражи стали выбегать оглядываясь. Тупые идиоты. Их перебили сверху как подвижные мишени на тренировочной площадке.

Тех, кто заперлись в казармах и башнях, даже выкуривать не стали. Просто заблокировали двери. Пусть посидят. Конечно, из бойниц по нам вели стрельбу. Но у них преимущественно были луки, а у нас только стрелометы. С моими бафами на скорость мы их переигрывали в перестрелке. Стоило поразить с десяток смельчаков, как остальные стали бояться нос высунуть в щель.

Наше вторжение уже заметили, с поля бежали отряды надзирателей, из соседней крепости готовился выдвинуться гарнизон. Мы тем временем уже вскрыли хранилище, я создал портал в храм, и оттуда хлынули рабочие, припрягая парочку местных рабов, стали перетаскивать запасы.

Мы открыли шлюзы, я приказал поджечь всё, как закончат.

Мой отряд побежал на плантации, ведь в первую очередь мы пришли за рабами. Надзирателей было раза в два больше, но они не особо умелые воины, больше тяготели к хлысту, а не к мечу… Хотя тоже универсалы. Стали встречать нас издали залпами из луков. Мы прикрылись щитами и под стук стрел спокойно преодолели разделявшее нас расстояние, раненым не давали падать, да и регенерирующая мелодия, помогала не сбавлять темпа. А потом резко раскрыли броню и дали залп из арбалетов, сразу на треть проредив противников.

Семиликие ощетинились мечами, но пока они перестраивались мы метнули копья, выбив еще треть. По количеству получился паритет.

— За Мироторию! — заорал я и повел отряд в прямую сшибку. Надо было проверить, как покажет себя наша солянка в реальном бою.

Всё вышло как и на тренировке. Кайлоки смогли удивить и без того не слишком мастеровитых надзирателей. Половина сразу оказалась на земле, подняться им, конечно, не дали.

— Добиваем всех! — отрезал я, несмотря на то, что времени было в обрез. Не сразим их сейчас, придется столкнуться еще раз потом. Да и опыт нам нужен. Воинов необходимо качать.

Радостно подняв окровавленные кирки и мечи, мы огласили округу победным криком.

— Вперед, — скомандовал я.

Вложил очки веры в уже знакомое плетение, но вбухал их столько, чтобы мой голос разнесся на многие мили.

— Пленители мертвы. Семиликие падут. Нет покровителя кроме Зика. Он дарует вам свободу!

Часть надзирателей осталась с рабочими и пыталась выполнить один из протоколов безопасности, попросту вырезав их. Да только даже с ручными кандалами землекопы были шустрее семиликих в полном обмундировании. Нашлись и смельчаки, что подняли вилы, лопаты и мотыги на угнетателей. Мы бежали по полям, собирая паровоз рабов. Как и в шахтах многие боялись. Приходилось фактически брать их в плен, но лишь ради того, что потом дать свободу.

Конечно, всех мы собрать не успели. Слишком обширны плантации. Но большую часть смогли захватить с собой. Взятая крепость уже во всю пылала. Значит, всё ценное с нее вынесли. Гарнизон соседней преодолел залитые внеплановым поливом поля и теперь преследовал нас.

— Всё! — объявил я, когда мы добежали до крытой столовой на одной из плантаций. Надзирателей и здесь обедом потчевали. Хотя те свой хлеб явно зря проедали. Рабов, конечно, в узде держали, но вот без солдат крепости как самостоятельная сила оказались слабы.

Я открыл большой портал в храм.

— Разбираем столовую, делаем баррикады! — распорядился я. — Держим, пока все не уйдут.

Рабы вереницей потянулись в пространственный переход. Мы за считаные минуты соорудили примитивную ограду в метр высотой и ров перед ней сантиметров сорок, зато по всей длине.

Мы вдесятеро уступали приближающимся противникам по численности, но это никого не пугало. Десятка два землекопов просили расковать их, хотели поучаствовать в схватке и выиграть время для сородичей. Я посмотрел на них, явно плуг таскали, Лукри на их фоне тощий кажется. И как таким отказать? Пришлось снова являть миру чудеса Зика. Очки веры сегодня летели как фишки в казино.

Правда, почти все тут же возвращалось обратно. За каждого нового адепта капала по одному очку веры. Плюс за исполненные молитв теперь можно что-то получить. Ну и каждодневный кэшбек от общего потока никто не отменял.

Освобожденные все еще скрывались в портале, а арбалетчики уже стали разряжаться по подступающему врагу. Семиликие входили в бой с марша. Отсюда было слышно как шумно дышат. Ну ничего, сейчас многие из них дышать вообще перестанут.

Где там мой оркестр? Пора бы испытать ульту!

Глава 19 За Мираторию!

Когда до противников оставалось метров двадцать, я использовал умение Дирижер. В руках материализовалась дирижерская палочка, а за баррикадой возник малый оркестр из сорока музыкантов, разодетых в лучших средневековых традициях. Я взмахнул палочкой, приговаривая «Вингардиум левиоса».

Этого сигнала было достаточно. Оркестр грянул музыкой. Звуковые волны, малые и большие ноты, всё это, сияя и переливаясь магическими вспышками, ударило в стройные ряды чернодоспешных воинов. Семиликие, схватившись за уши, падали на колени, опрокидывались на спину и разлетались в стороны.

В открывшуюся брешь тут же ударили арбалеты, а следом полетели короткие копья. Мы присели за ограждением, пригнувшись от ответного залпа, перезарядились и не высовываясь выстрелили вслепую. Когда поднялись, противник уже обрушил оружие на хлипкое деревянное укрытие.

Рудокопы с завидной регулярностью умудрялись дотянуться до чьей-нибудь головы, наложив Ошеломление или Контузию. Землекопы тоже неплохо себя показали, откидывая вилами самых шустрых воинов, а еще они ловко парировали удары и выворачивали оружие из рук противника. Либо просто зажимали древко копья, пока товарищ не перерубит его мечом. Атака семиликих захлебнулась.

Гроссмейстер на уровне подразделения у них стоял так себе. Слишком увлекся разрушением преграды, вместо того, чтобы следить за всей картинкой. Баррикаду то они разломали быстро, только вот народу потеряли уйму. Может процентов на десять их было больше. Да только, они все силы потратили на марш-бросок, а поток на штурм. Надо контратаковать.

— За Мираторию! — снова закричал я и ринулся в бой, увлекая солдат.

Мы быстро прорвали центр строя, разрезали отряд противника на две половины и даже окружить не успели. Командир семиликих с двумя красными полосами на наплечнике скомандовал отход. Да только этот сложнейший маневр отработан был у них плохо.

Левая половина отряда, где и был сам командир, отступала слаженно. Причем спиной они двигались очень быстро, не забывая про защиту и иногда резко останавливаясь, чтобы насадить на мечи сильно увлекшихся преследователей. А вот правая часть гарнизона просто побежала. Нет ничего хуже, чем подставить противнику спину.

Мы добили убегающих, дорезали раненых и отпустили небольшую часть организованно ретировавшихся.

Последний освобожденный скрылся в портале. Отряд подобрал раненых и ушел следом. Я сразу отхилил тех, кому требовалась неотложная помощь. Выбрал самых здоровых физически крепких и с ними прыгнул на рудники. Остальные теснились в храме.

Навел порядок в свитках боевой магии, предполагал, что мне точно понадобится погодная, с лаборатории химерологов мы её столько натаскали, что еще надолго хватит. Поближе положил зеркальные свитки. Эти тоже хороши на средних и дальних дистанциях. Самые слабые сгрузил храмовым магам, парочку отдал жрицам и жрецам.

Немногочисленную алхимию разделил с командирами. Им разума хватит по делу применить. Заскочил на склад, пополнил запасы оттуда.

Снова пришлось взяться за молоток, расковывать рабов, помогать им подбирать снаряжение, подгонять оружие. И только сейчас до меня дошло, какую ошибку допустил. Надо было сразу атаковать город мастеров, а не плантации. От них в подготовке толку было бы больше.

Ладно, после драки кулаки не машут, но следующая цель определенна. Я заслушал доклады совета. Засадные группы, разосланные по всем дорогам уже вырезали несколько подразделений разведки. Стрелки сбили парочку наблюдателей на осах, но некоторым удалось уйти. К нам двигались десятки малых и больших отрядов. Они не успели хорошо подготовиться к штурму, то есть, шли без осадных машин. Максимум лестницы соорудят на месте да примитивный таран. Но если данные верны, семиликих уже около пяти тысяч. И они будут только пребывать.

Я терял драгоценные секунды. Наверняка на лесоповале и в городе мастеров уже знают о наших выходках и готовятся. И чем больше времени сейчас им дать, тем сложнее будет потом.

— Лукри, строй народ. По двадцать бойцов из каждой фракции, кроме туархасов. Из землекопов отобрать только бывших воинов, легко нужное количество должно получиться, учитывая сколько их привели.

Я тем временем снова погрузился в прослушивание молитв. Нашел нить разведчика, выслушал и выдал баф плюс сорок к Ловкости, тем самым обозначив время открытия портала.

Освобожденных накормили и напоили. Оружие для них готовить особо некогда, поэтому мы наскоро заменили древки вил, лопат и мотыг. Заточили стальные части, кое-где обломали, сменив трезубые на двузубые или однозубые вилы. Выходил странный отряд, я быстро помахал всеми видами оружия. Подобрал стили боя, мы провели короткие схватки, чтобы рабочие поняли, что от них потребуется в бою. Вроде неплохо вышло. Отправил их стрелять из арбалета и делом заняты, и лишний раз думать некогда.

Моя сотня уже была готова. Этого едва хватит на прорыв. Потом придется отрывать портал для подкрепления, иначе никак, следующая цель — слишком крепкий орешек. Я снова прокачал портальное умение, довел до капа. Теперь применение было ограниченно лишь запасом очков веры.

Я изложил бойцам диспозицию. Большой город с множеством широких дорог. Некоторые даже начали выкладывать из камня. Постоянно снуют туда-сюда грузовые караваны. Доставляют ресурсы, вывозят готовую продукцию. В лоб туда не пробиться. Придется брать хитростью.

Мы появились в километре от крепости густом лесу. Разведчик тут же ушел нашим порталом. Отряд был разделен на две группы и рассредоточен по обе стороны от широкой дороги. Вдали приближался караван. Он и был нашей целью. Переживал, что нервы землекопов и рудокопов могут сдать, и операция провалится. Но нет, попались стойкие.

Обоз примерно из двадцати телег, запряженных жужелицами, вез рабов в клетках. По пять-семь невольников в одном крохотном узилище всего в квадратный метр площадью. Еще шагах в пятидесяти от них вели примерно под три десятка зубастиков, повязанных одной веревкой. То и дело их подгоняли ударами плетей.

Дождались, когда противники полностью втянутся в лес. Главное было — не зацепить рабов. Арбалетный залп длился всего секунды три, за это время мы выбили процентов восемьдесят охраны. Оставшиеся десять воинов не успели ничего сделать, мы выпрыгнули из кустов и мигом растерзали их.

Пятерку невольников все же зацепили. Пришлось играть Лечение. Что ж, маскировка найдена. Немного возни и половина из нас переоделась. И вот тут вскрылись минусы. Если бы отряд состоял только из зубастиков, мы бы дождались следующий обоз и спокойно въехали бы в город, но теперь всё осложнялось. Шестьдесят пиратов, наёмников и глорков не спрятать.

Подумать не дали. Со стороны города мастеров плелось два небольших отряда по три пустых телеги в каждом. Все незубастики притаились, утащив с собой тела. Лукри же быстро расставил подчиненных, изображая картину, тридцать восемь смотрят, как двое меняют колесо. Вышло правдоподобно.

Затем пришлось еще немного подождать, пока сзади не показался еще один обоз. Двигался он очень медленно. Уставшие жужелицы с трудом передвигали лапами. Телеги, судя по всему, шли с рудой. Даже оси прогибались, казалось, вот-вот лопнут.

Тракт был широкий, а потому затор наш стоящий караван не создал. Спокойно дождались когда «тележные змеи» сравняются, и ударили с двух сторон. Бой продлился секунд десять. И то потому, что последнего семиликого долго вытаскивали из-под телеги, прежде чем прирезать.

Затем приступили к последним приготовлениям. Открыли клетки, вручили рабам оружие, но приказали не выскакивать, пока не начнется бой. Я чуть не забыл про благословение.

Мы повыбрасывали часть руды, и сами залезли под укрытые тканью повозки с высокими бортами. Скрипя и покачиваясь, они повезли нас в крепость. Ничего не быловидно, но запахи отлично доходили.

Пахло металлом, свежим деревом, кислотой, специфичную вонь неудачных алхимических экспериментов тоже легко было распознать. Значит, духи уже и в эту сторону копают. Вовремя мы решили нанести удар. Еще бы недельку прождали и бились бы с совершенно другим противником. Даже дрянные зелья, но в больших количествах могут прилично усилить врага.

Я прислушался к молитвам.

— Зик, помоги нам выстоять. Их уже больше семи тысяч, — шептал один из разведчиков у рудника.

На ткань упала тень крепости. Массивные ворота заскрипели издали. Огромные створки бухнули на всю округу. Караван втягивался в город. Настал самый напряженный момент.

Я поглядел в щель между досок, и увидел, как один из пленников открывает клетку. Он испугался, выпрыгнул из телеги и бросился наутек, пока ворота не закрылись. Глупец! Часовой, как мне показалось, даже несколько лениво натянул тетиву и пустил стрелу. Раб упал и пополз. Створки схлопнулись, раздавив его.

Хорошо, что остальным хватило благоразумия не дергаться. Стражники лениво вытащили еще пятерых из камеры и стали посмеиваться над охраной невольников, отпуская колкие шуточки в адрес невнимательных, как они думали, коллег.

Пора!

— Интересно, а они бы заметили, если бы их жену тра… гвырл… хы-ы-ы-ы

Клинок Лукри вошел в горло болтуну, оборвав окончание шутки. Поначалу семеликие впали в ступор, подумав, что это излишне резкая реакция на юмор. Но в следующий миг все высунулись из телег и в первую очередь открыли огонь по стрелкам на стене.

— У-у-у! — начал было гудеть горн, но тут же захлебнулся.

Мы высыпали из телег и обрушились на чернодоспешных воинов. Мой отряд и в прошлой схватке был неудобен врагу, а теперь, когда добавились могучие землекопы, стал еще более странным.

У меня были такие противники в боях. Обычно это спортсмены без какой-то конкретной базы. Они берут нестандартные вещи из разных дисциплин и ставят себе на вооружение. И пока молоды, это работает, потому что они не такие как все. Ты не найдешь похожего спарринг-партнера, и никто не сможет имитировать их стиль. Они воплощение хаоса. Их очень сложно остановить столкнувшись впервые. Их удары идут не под такими углами, к которыми ты привык. Работа ногами ни как у всех. Даже дистанцию они рвут странно. Да и вообще непредсказуемы.

Наш отряд что-то схожее.

Я мало бил. Сконцентрировался на управлении воинами и отхиле. Нужно чтобы бойцы набирались опыта, в прямом и переносном смысле.

Семиликие, казалось, не верили, когда в них летел садовый инструмент. Отмахивались, желая сосредоточить внимание на настоящих воинах, но когда вдруг обнаруживали руку прибитой вилами к земле, в глазах вспыхивал страх и осознание непоправимой ошибки. Изменить они уже ничего не могли. Мотыга била по колену, а кирка входила в глазницу.

Отряд у ворот перемололи быстро и схлестнулись со стражами караванов. Полноценная тревога подняться не успела, но сюда спешили группы, привлеченные на шум. Да и парочка шустрых зубастиков успела убежать за помощью. Как назло улицы здесь широкие, не получится использовать преимущество в мастерстве, встретив врага в узком проходе.

Освобожденные спешно напяливали шлема. Мы рванули на звук стука молотков, в первую очередь нужны кузнецы. Наперерез нам выскочил десяток воинов с копьями и щитами, к ним присоединялись все новые. Было видно, что многие не были готовы. Выскакивали без брони или даже без оружия.

Я бросил в центр построения Рояль и Ключ, просто чтобы разметать коробочку. Остальное мои воины сделали сами. Рудокопы очень удачно растаскивали семиликих, а земликопы буквально как волки накидывались на кольчужных воинов. Вилы отлично проходили сквозь кольца, там где другое оружие пасовало. К тому же здоровяки насаживали врагов на зубья и швыряли будто сено на верхушку копны. Это оказывало поразительный деморализующий эффект. Видя такое от земледельцев чернодоспешные в ужасе представляли что же с ними тогда сделают профессиональные бойцы.

Я снова влил уйму очков веры, чтобы мой голос услышали во всем городе.

— Семиликие падут! Миратория станет свободной! Воины, бросьте оружие и останетесь живы. Невольники, бейтесь за свою свободу!

Мы ворвались в кузнечный квартал. Воздух тут был тяжелый. Было жарче, чем в других частях города. Путь преградила баррикада из телег. Не знаю, кто здесь был командующий, он явно не мог знать, что случилось, но тем не менее успел подготовить приём. Перестраховался. Около полутора сотен семиликих ждали нас.

Сзади бежали разрозненные отряды стражи, но увидев, что путь нам закрыт, предпочли собраться в единый кулак, чтобы ударить в тыл. Мы даже не остановились. Воины бросали на меня вопросительные взгляды, но мне нечего было им сказать, ведь я понятия не имел, что делать. Знал только, что останавливаться точно нельзя.

До баррикады оставалось шагов тридцать. Полетело метательное оружие. Я сбивал его звуковой волной, остальное ударило в щиты. Мы метнули копья, но большая часть из них застряла в бортах телег или просвистела над головой врагов.

— Стой! — резко выкрикнул я, внезапно озаренный идеей. Отряд почти мгновенно остановился. Лишь недавно освобожденные не смогли затормозить и воткнулись в товарищей. Я выхватил свиток стихийной магии. С неба в баррикаду ударили десятка три молний. Семиликих отбросило, телеги загорелись. В моих руках тут же лопнула печать второго свитка. Два смерча растащили горящие повозки в центре, освобождая нам путь.

Ошеломленные противники не успели восстановить строй. Акустический Удар вмял забрало в лицо ближайшему семиликому. Звуковая Волна выкосила в рядах просеку, которая тут же заполнилась нашими воинами. Мы снова прорвали шеренги в середине. Не стали вступать в затяжной бой. Протиснулись сквозь строй, опрокинули, кого смогли. Затем я воздвиг стену земли, перекрыв улицу.

Вдали запоздало прозвучал сигнальный горн.

Рабочие кузнечного квартала встречали нас характерными звуками радостного урчания зубастиков. Почти никого освобождать не пришлось. Кузнецы и их подмастерья сами друг друга расковали.

Действовали они быстро и слаженно. Оказалось, кузнецы и сами готовились к побегу. Быстро облачились в заранее заготовленные доспехи. Почти все были вооружены двуручными молотами. После разговора с лидером стало ясно, что местные рабы считались элитными. Кормили их хорошо, если выполняли норму, конечно. Впрочем, это и так заметно, почти каждый из них крупнее любого из отряда.

Мы проврались в соседний район прямо через стену дома. Нашего появления ждали с улицы сотни две воинов и столько же различных насекомых.

— Освобождайте рабов! — скомандовал я и побежал на всю эту орду, кастуя на себя Закон Зика.

Муза! Звуковая Волна! Акустический удар! Фантом! Обрушил я связку.

Двойник приземлил Музыкальную Шкатулку. Я повторил за ним. Воздействие двух аоешных заклинаний оказалось поразительным. Хитин насекомых лопался, из щелей брызгала мерзкая жижа. Воинов тоже колбасило, от вибраций рушилась экипировка, лопались ремни.

Те немногие, что добегали до меня, никак не могли прикоснуться. Я уходил от всех атак играючи, словно заговоренный. Закон Зика работал отлично. Мой небрежный тычок в лицо, оборачивался тем, что переносица зубастика вминалось внутрь черепа и пробивала мозг. Если я пригибался, то атакующий непременно пронзал своего же соратника. А стоило сделать шаг назад, семиликий заваливался, пролетая вслед за опущенным топором, да так, что напарывался на клинок уже мертвого собрата.

Когда все были освобождены, мы побежали в следующий квартал, но там нас ждали остатки гарнизона города мастеров — около пятисот солдат.

— Уходим! — крикнул я, открывая портал. — Отступаем!

Семилкие бросились в атаку. Мне только это и надо было. Из портала стали выходить лучники, тут же выстраиваясь за нами и открывая огонь по готовности. Следом вылетели разведчики на шершнях и стали обсыпать врагов дротиками сверху.

— За Мираторию! — завопил я.

— ЗА МИРАТОРИЮ! — вторили мне сотни глоток.

* * *

Извиняюсь за задержку. Надо было дописать всю арку до конца, прежде чем нарезать на главы.

Глава 20 Шах и мат

— На колено! — резко скомандовал я. Бойцы быстро остановились и тут же припали. Лучники били прямо над нашими головами. Без эксцессов не обошлось, я слышал вскрики в строю, все-таки кого-то зацепили из своих. Но сотни полторы семиликих за две минуты, пока сближались, выбить успели.

— Встать! — снова рыкнул я. — Стоим крепко! — добавил мысленно, снова прибегнув к помощи очков веры.

Я сломал печать на свитке «Дрожь земли». Мои воины были готовы к сюрпризам. А вот противники сбились с шага, кто-то потерял равновесие. Я окатил их волной дебафов, еще больше внося суматохи. Снести наш жиденький строй им не удалось.

Кузницы обрушили кувалды на первые ряды. Трещали щиты, стонали мнущиеся нагрудники, хрустели от удара по шлему сложившиеся как телескопическая трубка шейные позвонки. Я разрядился привычной связкой комбо, освобождая пространство вокруг себя и довольно улыбнулся.

Семиликие слишком увлеклись нами и совсем забыли про рабов, а между тем разведчики на шершнях освобождали их и вручали пилумы. Они, конечно, метательные, но и ткнуть вблизи ими тоже можно. В спину противникам ударила разношерстная толпа.

Оказавшийся зажатым враг запаниковал.

— Вы окружены! Сдавайтесь! — разнесся по округе мой голос, буквально придавливая аурой первожреца.

Им и так было непросто. Наши воины более умелые и стойкие, особенно под бафами так еще, и раны у них тут же затягиваются, хоть эта магия и сопровождается страшным завыванием волынки.

— Бросьте оружие и останетесь живы!

Для усиления эффекта слов я использовал Кия. Голый по пояс боец с лентой на лбу рухнул с небес, вдавив в землю сразу тройку воинов, а потом с легкостью переломал руками с десяток копий, направленных мне в грудь.

— Не убивай! — воскликнул ближайший семиликий и бросил меч. Половина тут же повторила за ним.

— Предатели! — заорал командир и пробил грудину оставшемуся без оружия собрату. — Великие семиликие, дайте мне сил! — воскликнул он, и его окутало семь разноцветных слоев защиты.

Вот те раз!

— Этого я беру на себя! — огласил я.

* * *

Никакая помощь духа не танцует против помощи богов. Я не смог пробить эту защиту, но мне и не надо было. Обезоружил засранца, закинул в плавильню и закрыл задвижку.

Пока остальные выводили рабов, мне пришлось биться с шаманами. Там их встретилось прилично. Проверяли чьё кунг-фу круче, оказалось опять же моё. Они пытались меня проклятьями закидать, но Зеркальный Баф под Законом Зика работал со стопроцентной вероятностью, потому мне даже делать ничего не надо было.

Мы вывели почти всех мастеров. Пришлось попотеть, но оно того стоило. У других бы уже уши в трубочку свернулись от стоящего на руднике и в храме звона, но у меня даже голова не пухла, ведь каждый удар молота, каждая искра, летящая от стали, это удар в крышку гроба семиликих, это пламя сердец, уверовавших в победу.

Я снова склонился над картой. Семь голов хорошо при долгосрочном планировании, но плохо, когда нужно принимать экстренные решения. Но в одном бы они все-таки могли сойтись легко. Догадаться, что следующий удар придется на лесопилку или стройку несложно, значит, там будет ловушка.

— Десять тысяч, — доложился Курд Старший. — По последним данным уже столько скопилось в окрестных лесах. Готовят тараны и лестницы. Причем тараны будут крытыми. Колеса сплошные, просто деревянный круг, но им хватит, чтобы до ворот докатить.

Я лишь рассеянно кивнул.

— Снежин! — позвал я жреца. — Сможешь открыть портал?

— Если на то будет воля Зика.

— И-и… — подтолкнул я его.

— И Геката с Бастианой, — улыбнулся он, не привык еще к расширенному составу покровителей.

— Тогда слушай меня внимательно. Я не могу быть в двух местах одновременно, поэтому ты… — тут я перешел на шепот, чтобы никто не подслушал. Боялся, что среди рабов могут быть подсадные утки. Я бы так и сделал, чтобы отслеживать настроения в невольничьей среде.

Через пару минут я получил сигнал через молитву от разведчиков и встал между двух отрядов. Один возглавят Лукри и Снежин, а второй я и Дархан. Начальник стражи и жрец захватят храм, а через него Зик поймет, где еще шесть, а я пока на лесоповал наведаюсь. Топорщики в рядах нам будут кстати.

Всегда нужно удивлять. Сейчас я схожу сразу двумя фигурами одновременно.

Мы появились как и ожидалось в лесу. Огромные деревья мерно покачивались на ветру. Недовольно скрипели и шелестели кронами. Очередные чужаки пришли нарушить их покой. Вдали стучали топоры, с грохотом и треском заваливались древесные исполины и под мерное «Ших! Ших!» туда-сюда ходили двуручные пилы.

Красться не было смысла. Всё равно идём в ловушку, а потому мы ломились как медведи, ломая кусты и топча папоротники. Мелкое зверье в ужасе разбегалось, а птицы разлетались, и только вороны, почуяв, что сейчас будет, наоборот, собирались на вершинах самых высоких деревьев.

— Лесная охрана! — заорал я. — Топоры и пилы к осмотру!

Рабочие стали оборачиваться, а надзиратели охренели от такой наглости. Арбалеты уже привычно защелкали, противники стали прятаться за древесными стволами. Мы побежали к лесорубам. Дархан еле заметно указал на кроны, там прятались стрелки.

Я снова усилил голос и призвал врагов сдаться, а друзей готовиться биться за свободу.

Лесорубы стягивались со всей деляны. Надзирателей здесь было крайне мало, и я уже догадывался о причинах. Врубил Третий Глаз. Все дровосеки однозначно поклонялись семиликим. А на том берегу реки, по которой и сплавляли бревна, круг шаманов держал полог невидимости над тысячей рабов и еще сотней надзирателей.

— За Мираторию! — привычно заорал я и открыл портал, на этот раз незримый для всех, кроме меня. Сделать это было непросто, даже со жреческим зрением. Пришлось зарыться в структуру заклинания. Но зато мы эффектно исчезли прямо во время бега, оставив противников в недоумении.

Выскочили мы в храме. Разведчик получил от меня мысленные указания, и мы снова прыгнули в портал, на этот раз открытый за шаманским пологом невидимости. Сходу влетев в него, сбил жреца и покатился вместе с ним.

Дархан рывком поднял меня.

— Ну же! Бейтесь за свою жизнь! — закричал он и разрубил на две части немощного зубастика, вместе с посохом. Удивительное дело, но лесорубы не оробели, с голыми руками накинулись на семиликих и очень быстро с ними разделались.

Мы погнали их в пространственный переход. Плохо, что без оружия забираем, ну да ладно. Уже чего-чего, а топоры мы найдем. Не тысячу, конечно, но для самых крепких подыщем.

Шаманы мигом среагировали. Отлевитировали вместе с трупами. Собрали из них мутантище и натравили на нас. На той стороне реки заметили, что произошло. Надзиратели, замаскированные под лесорубов и обычные, бежали вброд. Со всего леса стали сползаться зме́́и. Ну да, один из духов, ведь в образе змеи́́ был.

Впрочем, мы это предусмотрели, укушенные тут же пили антидот. Ну вообще ползучих гадов отпинывали или разрубали. Тогда шипящие переключились на рабов. В такой толпе отхилить успеть кого-то было нереально, как и напоить снадобьем. Десятки лесорубов стали падать, остановить поток не представлялось возможным, их затаптывали собратья.

Я стиснул зубы. Мутант уже приближался. Сто восьмидесятый уровень. Колыбельная на него не подействовала. Я отскочил и туша снесла Фантома, который даже ничего скастовать не успел.

Шаманский произвол врезался бы в толпу рабов, но воины не растерялись, выстроились в стену щитов. Их разметало от удара. Дархан бросил замораживающее зелье. Тварь застыла. Не зря с командирами алхимкой делился!

Первые семиликие уже прошли вброд и выбегали на берег. Шаманы стали попросту взмахивать посохами отправляя файерболы или сгустки воздуха. Рядом из змей собиралась огромная человекоподобная фигура. Твою ж налево!

Воплощение духа Змейса. Уровень 210.

— Игра Зика! — вслух выкрикнул я, так как умение как раз откатилось. Воплощение замерло не в силах пошевелиться. Эффект Астральные Оковы. Тут и думать нечего. Совместная работа с Гекатом.

Тут же лес зашумел, со всех сторон стали сбегаться мангусты.

— Спасибо, Бастиана! — послал я мысленную благодарность. Ай да зверобогиня!

Зверьки набрасывались на сплошное переплетение змей и растаскивали его, рвали когтями и зубами. Я же не стал терять драгоценные мгновенья, бросил несколько Зеркальных Кристаллов в центр шаманского построения. Они прыснули осколками, калеча зубастиков. А я, используя Зеркальный Шаг, стал метаться смертоносной тенью.

Духи решили спасти своих служителей. Из реки вынырнул огромный змееголов. Старый знакомец, больше похожий на крокодила переростка размером с микроавтобус. Он один за другим проглотил жрецов и скрылся в воде, уплыв по течению. Эвакуировал, значит.

Мои бойцы сдерживали форсирующих реку семиликих. Течение мешало им воспользоваться количественным преимуществом. Я, поняв что там все более-менее нормально, занялся лечением пострадавших. Вскоре последняя партия рабов полностью скрылась в портале, и мы организованно отступили.

Я не успел вовремя закрыть переход и за нами в храм прыгнули еще два десятка семиликих. Их быстро спеленали, а очередной смертничек, оказался разрублен пополам вместе с броней захлопнувшимся порталом.

С лесорубами уже работали без меня. Система была налажена. Тисса сама открыла переход на рудники, так как места здесь не хватало и половина дровосеков уходила туда. Их расковывали и подбирали оружие. На складах было много алебард и секир. Тоже ведь топоры.

Я лишь на секунду согнулся устало выдохнув. Жрица сочувственно глянула на меня и ободряюще улыбнулась. Я прыгнул в её портал и тут же собрал очередную группу и завел её в следующий пространственный тоннель. Храм одного из духов уже захватили.

Это оказалась сеть пещер. Не пришлось плутать. Мы шли по следу убитых семиликих, разрубленных пауков, гигантских мокриц и сколопендр. Некоторые насекомые еще подрагивали. Я презрительно сплюнул, маскируя брезгливость под гнев. Ну мерзкие же твари!

Под ногами то и дело попадалось битое стекло из-под зелий здоровья. Прорыв дался нелегко. Красные банки даже убрать не успевали, бросали под ноги. Да и пили их как не в себя. Наконец, мы оказались в огромнейшей зале, в центре которой располагался алтарь. Такой захватить у меня бы рука не поднялась. Целиком из костей зубастиков. Причем из детских. От него и без астрального зрения разило скверной.

Его защищал огромный паук с головой зубастика старика, вместо лап кости все того же многострадального народца.

Алтарный Страж. Воплощение духа Кулакхара. Уровень 230.

Лукри обрадованно махнул мне. Его группа стояла вдоль стен. Пытались схватиться с насекомым, но получили и отошли. Несколько наших ваялись изломанными куклами возле ног твари.

Я подавил в себе порыв самому наброситься на монстра. Дал знак своему отряду, чтобы поделились зельями здоровья с товарищами.

— Снежин, только исцеляй. Я займусь тем же.

Все построились возле меня, я обновил все бафы. Потрепанных солдат Лукри отвели в тыл.

— Арбалеты готовь! — скомандовал я.

Почти две сотни арбалетов щелкнули одновременно, паук выплюнул огромную сеть с мелкими ячейками, все болты завязли в ней и рухнули в середине зала. Мы дали еще залп, но всё повторилось.

— Лукри, фокус с мечом повторить сможешь?

Начальник стражи уверенно кивнул. Он получил в спину Закон Зика и Игру Зика. Последняя дала неуязвимость на минуту. Лукри рванул вперед, обгоняя прочих бойцов, которые скорее просто раздергивали внимание. Меч в его руках увеличился и налился багровым сиянием, как тогда, во время осады нашего храма.

Он взмахнул клинком перерубая очередную сеть, не остановился и от ядовитой капли литров на сто. Когда могучая лапища ударила, зубастик попросту поскользнулся и пролетел прямо под брюхо монстра, совершенно случайно влетев в ту лапу, в которой торчало копье. Она подогнулась, и тварь упала на лезвие единственной частью, где была слегка смещена хитиновая пластина.

Добить его после критического удара было делом техники. Все кроме меня поднялись в уровнях. Я не стал прикасаться к алтарю. Сплел из веры магический жгут и дотянулся им.

— Всё! — в ту же секунды отчитался Зик. — Есть координаты.

Вот это скорость взлома.

Я активировал разрушение алтаря. Зик открыл огромный портал, так как свод пещеры стал дрожать, с потолка посыпались сталактиты, разбиваясь о щиты и отсушивая руки. Слишком уж тяжелыми получались эти удары.

Я дождался, когда последний воин скроется, лишь потом прыгнул сам. Присел на землю. Немного попил обычной воды из меха. Снова поймал сочувственный взгляд жрицы. Встал и побежал в следующий портал. Начиналось самое главное.

Едва прыгнул на рудники, переход за спиной схлопнулся, откусив кусок плаща.

Вы исчерпали запас очков веры.

Вот блин!

— Я же дровосеков не благословил! — хлопнул себя по лбу. — И как их теперь вылавливать?

Активировал жреческое зрение и побежал, хлопая по плечам или просто мысленно бросая благословения всем, кто не был подсвечен характерной тройной переливчатой аурой. Нет. Фигней маюсь, долго будет.

Снова мой усиленный голос разнесся по руднику. Все лесорубы построились в центре двора. И я благословил их. Затем прыгнул в храм и повторил процедуру. Раньше бы от счастья прыгал, получив четыре миллиона очков опыта за восемь с лишним сотен новых членов паствы, а теперь это вообще незначительная цифра.

Так! А какого черта? Раньше я приводил паству для одного духа, а теперь для трех богов. «Господа небесные покровители, не пора бы провести индексацию?» — отправил я запрос высшим сущностям. Но он остался без ответа. Думают или просто проигнорировали? А черт его знает.

Снова переместился на рудники. От постоянных скачков начало подташнивать. Ладно немного осталось. Один военный совет и пара хороших сшибок, и всё будет кончено. Ну в теории.

— Ту-у-у-у-у-ду-у-у-у-у! — зазвучали боевые горны за стенами.

— Ту-у-у-у-у-у-д-у-у-у-у-у! — их, видимо, было не меньше двух десятков. Внутренности зарезанировали от вибраций, волосы встали дыбом от эпичности момента.

— Все уходим! — скомандовал я. Народ стал организованно собираться. Всё было обговорено заранее. Суету пресекала храмовая стража. Десятники четко следили за всем.

Остальные уже готовились к имитации отражения осады. Конечно, вступать в бой с настолько превосходящими силами это чистое безумие, но слегка подразнить, пощипать и немного поднять опыта — благое дело.

Я глянул на резервуар очков веры. Учитывая, что я задумал, может и не хватить.

— Не переживай об этом, — успокоил меня голос Зика. — Сегодня всё из моих запасов.

Я апнул жреческую способность «Благословение защитников» и тут же применил на всех. Она изрядно помогла при обороне храма. Теперь все эффекты увеличились и добавились новые, ведь возросла сила и количество покровителей.

Защищая свою веру, вы способны творить чудеса. Действует только в пределах духовных артефактов.

Шанс срабатывания всех положительных эффектов: умений, зелий, снаряжения и других усилений +20 %.

Сопротивление ко всем видам урона +15 %.

Удача +15 %.

Ментальная стойкость +10.

Все рефлексы обострены.

Скорость +10 %.

Раз в час, вы способны активировать скрытые ресурсы организма и творить невероятные вещи.

Я взбежал на стену. Лукри вручил мне арбалет. Пришлось присоединиться к отстрелу наступающих. Старался выцеливать. Щелк! И болт устремился в полёт и отскочил от бедренной защиты семиликого. Но задумка была не в этом. Несущий лестницу боец сбился с шага, упал на колено, но остальные бегущие этого не заметили и чуть протащили его, усиливая инерцию падения и насаживая на колья.

— Есть! — радостно вскинул кулак. Все-таки Закон Зика значительно расширил моё восприятие картины боя. Теперь и без этой абилки можно выстраивать все так, словно она работает. В груди разлилось тепло. Я осознал, что не закостенел. Все еще учусь. Совершенствуюсь. Хотя, казалось бы, двести третий левел. Еще два взять и можно расслабиться. Нет. Не наш метод.

Я снова выстрелил и укрылся за частоколом, от ответных действий противника. Уже знакомые лучники с ростовыми щитами на подставках окружили рудник и стали без устали обсыпать стрелами. Я поднял голову, активирую умения невидимости капюшона, и осмотрелся.

Уже выкатывают таран. Шустрые сволочи. Пираты стали пытаться добросить до него бутыли с алкоголем. Несколько удачно приземлилось на крышу. Тут же подключились стрелки с огненными болтами. Покрытие занялось, распространяя черный дым. Но к этому семиликие были готовы. Залили водой меньше чем за минуту.

Хм, ладно. Я дождался, когда они подкатят к воротам, выпил зелье невидимости и спрыгнул на крышу тарана. Перекатился, погасив инерцию падения, слетел на землю еще раз перекатившись. Моё появление услышали. Да и в саже измарался, демаскировав себя.

Призвал Фантома, уходя от огня стрелков, и бросил Музыкальную Шкатулку, которая тут же ваншотнула всех здоровяков, что толкали конструкцию. Лучники перенесли огонь на меня. Пришлось спрятаться за тараном, но от леса уже бежали отряды с сетками и копьями. Ага! Придумали, значит, как нивелировать преимущество в уровнях. Хитрые уроды.

В плечо воткнулась стрела. Отравление отразилось на кого-то из противников. По мне лупило уже под сотню лучников. Вообще голову не высунешь. Тут делать больше нечего. Я открыл портал и прыгнул обратно на рудник. До того как переход захлопнулся мне в спину влетела еще пятерка стрел. И все, сука, с разными эффектами. Снотворное, Змеиный Яд, Паучий Яд, Кислота, Трупный Яд.

Я скастовал Очищение. Но все равно было неприятно. Да, если так продолжится, они меня и убить смогут. Застанят сетками, затыкают десятью-двадцатью разными эффектами, и всё.

В ворота уже ударили. Да как так быстро то? Я снова бросил взгляд вниз. Здоровяки сто девяностых уровней толкали таран. Вот ведь раскормили кабанчиков. И когда успели? Небось держали их в секрете. Берегли как ультимативное оружие — последний аргумент в битве за храм Зика.

На стены уже цеплялись веревки на крючьях и со стуком упирались лестницы. Обороной оставался командовать Боцман. Наёмник сам попросился. Говорит, не хватает ему опыта отражения осад, но хорошо умеет сам штурмовать. Возражений не было, поэтому бремя возложили на его плечи.

Голова вдруг заболела. Сразу сотня похожих молитв оказала странный эффект. Я вошел в особое состояние и когда прикоснулся к нитям, по коже пробежал холодок. Первая была от разведчика, который все-таки долетел до стройки исполинского храма. Все работы были прекращены.

Черные коробочки выстроились в две шеренги. Десятки легионов. Точно больше десяти тысяч бойцов. Возле них стояли платформы с переносными алтарями. Жрецы пели какую-то песнь. Их голоса сливались в один, и когда каждый на максимум возвысил голос, вместе с разрывом связок лопнули и сами жрецы, окатив кроваво-мясными ошметками ряды воинов. На их месте вспыхнули багровые порталы и отряды стали заходить в них.

Я схватился сразу за пучок нитей молитв, чтобы понять, что происходит. Все эти голоса принадлежали тем, кто остался в храме. Порталы открылись в полукилометре от стен цитадели, и черные прямоугольники легионов семиликих вышагивали из них, вытаптывая кованными сапогами зеленую поросль.

Шах и мат!

Глава 21 Вызовите хилера. Но не мне!

Мысли судорожно заметались. В режиме чтения молитв потянулся к самой далекой нитке разведчика. К тем, кто должен был предупреждать всех, кто живет за храмом о семиликих. Один из них подлетел к цитадели, запирающей локацию. Над ней отчетливо виднелись стяги с семью головами. Выход из Миратории перекрыт.

Бежать некуда. Если проиграем, перебьют всех союзных зубастиков до одного.

Ах так! Я не впал в отчаяние. Наоборот, разъярился. Во мне вспыхнул азарт. Это круче любых шахмат. Столько адреналина. Эмоциональный шторм. Кажется, я начинаю понимать лидеров кланов, которые становятся заложниками рабочих кабинетов и только и делают, что двигают фигурки на карте. Свой кайф в этом определенно есть, а ответственность не только за себя до предела повышает ставки.

Я раздал команды и на пару минут погрузился в раздумья. Время еще определенно есть. Уроки их прошлой осады извлекли, сюрпризов там теперь намного больше. Ловушки магия духов на этот раз не сможет потушить, а преодолеть их очень непросто. Сейчас у храма два рубежа защиты. Семиликие хапнут горя, даже пока разбирают первый деревянный, потом защитники спокойно откатятся за каменные стены. Их держать можно куда дольше, благо опыт в этом деле есть.

Зик молчал, а в прошлый раз, он так испугался, что без спроса забрал меня. Значит, сейчас бог спокоен. Я сделал несколько вдохов, словно заряжаясь его уверенностью. На меня все-таки воины смотрят. Что они подумают, если увидят сомнение и панику в глазах?

Я убежал в шахты ко всем остальным. Дархан и еще сто девятнадцать бойцов уже ждали меня. Двадцать ветеранов храмовой стражи, двадцать глорков, двадцать лесорубов, двадцать рудокопов, двадцать землекопов, двадцать кузнецов. У всех арбалеты, короткие метательные копья и два пилума, плюс основное оружие и щит на спине.

Пиратов я не брал с собой, они в строю не очень сражаются, зато в свалке на стенах будут незаменимы, это похоже на их любимый палубный бой, только куда проще, ведь под ногами поверхность не качается. Довелось наблюдать, как они используют своё преимущество в скорости. Да и саблями и палашами орудуют всем на зависть. Могут так меч противника своим клинком закрутить, что, в конце концов, оружие вылетает.

Семиликие напали на наш храм. Мы нападем на их храмы. На все шесть разом! Посмотрим, что вы теперь скажете.

Мы прыгнули в портал, и я ахнул. Место мне было знакомо. Гора, где когда-то располагались зубастики-культисты. Именно здесь я получил первое великое деяние. Быстро перебрал все события в памяти, вспоминая, все что может помочь.

— У культистов магия тьмы. Это я беру на себя, — начал я инструктаж. — У меня сопротивление природное. Еще у них замедляющая магия, но с моим ускорением они вам нипочем. Подъем будет тяжелый. Вперед!

Мы побежали и сразу были атакованы лучниками. Двигались, укрывшись щитами со всех сторон. Семиликие имели преимущество в высоте и методично обсыпали нас стрелами, спокойненько отступая. Один увлекся, слишком долго прятался за камнем, удалось зацепить его Колыбельной, и он буквально сам выкатился, подставившись под арбалетные болты.

Чтобы достать еще одного, пришлось использовать Звуковой Тоннель, позволяющий зацепить одну цель за радиусом действия умений. Редко использую эту абилку и очень даже зря, эффективная штука. Вон как остальные противники перепугались, когда не поняли, чем-то их товарища так шандарахнуло, что он сразу из укрытия выпал и стал отличной неподвижной мишенью.

Я наложил на Дархана Игру Зика и Закон Зика. Глорк скачками бросился вверх по склону, припадая к земле как дикий зверь. Есть все-таки у этой расы такая природная грация хищников. Стрелы лишь царапали его кожу. Воин метнул копье, промахнулся, но попал аккурат под небольшой камень. Вызвал крохотную осыпь, но из-за этого один из стрелков упал и выстрелил вверх, благодаря чему случился более серьезный обвал. Лучников буквально снесло с горы.

Мы быстро догнали Дархана. Нас уже встречали за новым поворотом. Культисты в балахонах метали сгустки магии тьмы. Я бежал на них, принимая все на себя. Резист неплохо защищал, да и разница в уровнях позволяла мне спокойно выдерживать урон. На последнем рывке использовал Кия. Монах оказался прямо в центре отряда зубастиков и парочкой ударов отправил их вниз со склона, еще и сам прыгнул следом, чтобы добить тех, кто выживет.

Так мы и поднимались поворот за поворотом, иногда оставляя тяжело раненных. Наверх прибыли обессиленные и без зелий здоровья. Храм не был достроен. Уж больно тяжело таскать каменюги на вершину горы. Успели сделать только каменный пол и одну стену.

Я узнал этого духа. Когда-то он был верховным жрецом зубастиков-культистов девятого уровня, я сбросил его, пронзив копьем. Его возвели на трон, сделав своим божеством. И, видимо, так накачали верой, что он стал духом.

Удивителен Фанмир. Всё имеет свои последствия. Казалось, бы какой-то незначительный эпизод в моей игровой биографии, но он запустил цепочку событий, приведших к появлению сущности претендующей уже не только на эту локацию, но и на весь континент.

Мстящий. Уровень 213. Воплощение духа Каракумба.

— Дархан, дай ка мне копьё. Хочу кое-что повторить, — зловеще улыбнулся я.

Глаза бывшего жреца-культиста вспыхнули красным. Он поднялся с трона и тут же бросил замедляющий дебаф. Зеркальный навык не сработал. Моё ускорение нивелировало двадцать процентов замедления, но на десятку скорость мне всё же порезало.

Я вспомнил про волшебное свойство жреческих сапог и взял разбег. С рук воплощения сорвались жгуты тьмы, словно Веном прыгнул. Я оставил Фантомного Барда. Черные полосы оплели его и потянул к себе, сжимая так, что кожа лопалась и мышцы лезли наружу как желе из тюбика.

Я же взмыл вверх метра на четыре. Крохотные крылышки на сапогах мелькали с невероятной скоростью. Мне удалось совершить воздушный пируэт и приземлится прямо за спиной монстра. Копьё с хрустом сломало позвоночник и разворотило ребра, выйдя чуть ниже ключицы.

Я поднял воплощение духа, благо Силы сейчас хватало, и направил в сторону обрыва.

— Пристегните ремни. Счастливого полета! — крикнул я и выпустил древко из рук.

— Только не снова-а-а-а-а! — потусторонним голосом вскричала тварь и полетела вниз.

Я отряхнул руки и расплылся в улыбке. Вместо алтаря тут был все тот же трон. Я прикоснулся и активировал захват. Этот алтарь разрушать нельзя. Он слишком памятен. Изначально здесь изгнанники хотели построить храм. На этом месте Кладиус Четвертый держал защитный купол, когда имперцы, преследующие паству Зика, обрушили Армагеддон.

— Не мне, — зазвучал в голове голос бога. Ну да логично. У него и так в Миратории этих алтарей скоро будет в каждой деревне. У Бастианы тоже уже есть. Хорошее тут место, под звездами. Пусть будет для Геката.

Я смахнул очередной ранг достижения Ничего Святого. Послушал молитвы — посмотрел, как там дела у остальных. Грызлик уже захватил свой храм, и Тисса отправила его помогать Курду Младшему. Мастер над питомцами отчаянно метал пилумы, выписывая воздушные пируэты на шершне.

Деревня Утуктуяма оказалась населена ужасными зубастиками, которые одинаково быстро бегали на четвереньках и на ногах, жрали противников во время боя, насылая эффекты Ужас и Дрожь. От первого терялась способность контролировать себя, наши воины начинали бегать и вопить, а вот от второго просто тряслись руки и нарушалась координация.

Лукри тоже сделал дело, ведь брал с собой магов, и Снежин отправился с ним помогать Курду Старшему, который находился в эпицентре схватки. Его атака забуксовала. Племенные воины, охраняющие храм, оказались заговоренными. Как только один погибал, второй впитывал его силу. Нужно было не убивать их, а выводить из строя иными методами — ранить, калечить или просто вязать.

Пора было возвращаться на рудник. Мы открыли портал и оказались на четвертом этаже шахты. Всё шло по плану, крепость уже сдали. Сейчас семиликие ломали баррикаду из тележек, наполненных рудой. Думали воспользоваться своим количественным преимуществом, измотать нас. Зажать на последнем этаже и перебить всех до одного. Они то смогли бы сражаться в несколько смен, а мы бы рано или поздно устали и выбились из сил.

Но нам всё это было ни к чему.

Мы постепенно отступали. Я держался за спинами первых двух шеренг, чтобы вовремя отхиливать своих бойцов. Сам тоже периодически атаковал. В некоторых узких коридорах шахт моя Звуковая Волна работала просто фантастически, за счет акустики многократно усиливая эффект.

Дойдя до последнего этажа, я использовал свиток магии земли и запечатал проход на пару минут. За это время все спокойно ушли порталами в храм. Остались только я и Грызлик. Надеюсь, главный инженер не обманул и всё выйдет как задумано.

Я сломал печать на свитке «Малое землетрясения». Всего лишь один бал, но этого должно было хватить. Поджег пучок фитилей, ведущих ко всем запасам свитков-бомб, что имелись на руднике. А потом прыгнули порталом к последнему храму Семиликих.

Взрыв вышел такой, что нас попросту швырнуло метров за десять от перехода. Я тут же погрузился в прослушивание молитв. Разведчик выдал эпичную картинку, как рудник проваливается внутрь себя вместе с несколькими тысячами чернодоспешных солдат. Выкусите, ублюдки!

Вдвоём с Грызликом мы быстро зачистили двор и подземное помещение храма. Из противников в основном были только жрецы. Даже объединившись, они ничего не смогли нам противопоставить.

— Кажется, всё, — сказал я. — Только алтарь остался.

Грызлик повел носом и покачал головой, указав на один из домов. Полог землянки откинулся и оттуда вышел небольшой совсем молодой зубастик.

Мягл. Первожрец Семиликих. Уровень 98.

Невелик левел для первожреца.

— Вот мы и встретились, — спокойно сказал он. Не по годам пронзительный взгляд, и лицо какое-то просветленное, что ли.

— Типа, тут место для пафосного разговора. Извини, за этим не ко мне, — сказал я, одновременно с последней фразой активируя Рояль и Скрипичный Ключ.

Мягл выставил магический барьер. Даже Звуковая Волна его не пробила. А вот Музыкальная Шкатулка сняла защиту и кританула. Аккорд опрокинул его на землю, с каждой разорвавшейся нотой все больше вбивая в песок. Он бы еще мог уйти, сбежать на одном проценте Здоровья. Ошибкой стало то, что Мягл бросил в ответ проклятие. Зеркальный Баф отразил эффект Вспышка Боли.

Фигуру его скрючило, а когда жрец разогнулся, над головой горели совсем другие буквы.

Мягл. Первожрец Семиликих. Аватар духа Грыкхыра. Уровень 207.

— А чем аватар отличается от воплощения? — мысленно спросил я у Зика.

— Воплощение — вместилище силы. Чаще всего оно ориентируется под специализацию, но бывают и сбои. Аватар же бывает двух видов. Когда высшая сущность захватывает тело смертного, и когда смертный сам управляет телом, но получает контроль над всеми ресурсами высшей сущности. В данном случае явно первый вариант. Эти семиликие слишком горды, жадны и мелочны, никогда бы не пошли на второй.

— А ты бы пошел? — подколол я Зика. Но он воспринял всерьёз.

Тело моё стало наливаться силой, я увеличивался в размерах. Такой поток энергии стал вливаться, что, казалось, меня разорвет.

Я открыл характеристики. Они крутились как счетчик электроэнергии в серверной Фанмира.

Сила 400.

Сила 544.

Сила 788.

Сила 1003.

— Хватит! Хватит! — закричал я, но было поздно. Меня порвало, попросту разметало по округе, как арбуз, в котором лопнула петарда.

Зик тут же возродил меня на том же месте.

— Наглядно, — хмуро буркнул я, под ехидный смех бога.

— Если бы я был духом, ты бы смог вместить мою силу, но сейчас проводимости твоих энергетических каналов не хватит. Если использовать аналогию с водой, то ведро в стакан не впихнешь. Но мы над этим поработаем.

— У меня даже есть одна идея, — чуть приободрился я.

— Да, может сработать, — тут же считал мысль бог. — Но мы отвлеклись. Задай ему!

Дух был оскорблен тем, что к нему не проявляют интереса.

Даже после смерти в теле еще бурлили остатки энергии. Я глянул статы.

Сила 397

Сила 391

Сила 384

Лишняя энергия развеивалась по округе и возвращалась обратно богу. С каждой секундой я становился слабее. Надо ловить момент.

Я снова повторил классическое вступление перед настоящей схваткой — Рояль и Скрипичный Ключ. Первожрец с легкостью ушел от первого и перекатился от второго, а следом провел контратаку чистым выбросом силы.

Появившегося Фантома попросту расщепило, даже меня слегка задело, прожгло плечо у брони и десять процентов ХП срезало.

— Вот ведь, — досадливо поморщился я. Мощный гад.

Я дунул в трубку, направляя в него ноты. Одна, вторая, третья, четвертая. Он крутил колесо как чертов циркач, земля под ним взрывалась, кусты разлетались облаками зелени. Звуковая Волна! На это он попросту исчез. А затем появился на том же месте, когда умение разнесло дверь здания за его спиной.

Ладно. Я призвал Музу и ринулся в ближний бой под прикрытием Кия. Мощный азиат следовал тенью, принимая на предплечья сгустки энергии. Акустический Удар! Первожрец выставил ладонь. Две разных магии столкнулись. Раздался взрыв, нас обоих отбросило.

Еще не вставая, я дунул, призывая Музыкальную Шкатулку. Затем Фантома, который тут же сыграл на меня Лечение. Повинуясь мыслительному приказу, начал петлять на пути к первожрецу, я пристроился рядом. Мы путали противника.

Он выбросил руку, и сразу десяток астральных шипов, начиненных духовной энергией, разрезали пространство. Фантом упал пронзенный, а я перескочил и Акустическим Ударом снес противнику башку. Черепушка разлетелась кроваво-костным фонтаном, от нее осталась только нижняя челюсть с несколькими зубами.

— Я быстро учусь, — раздался смешок за спиной, и я почувствовал острую боль в области плеч, а в следующую секунду обе мои руки упали на землю. Хлынула кровь, заливая экипировку и брызгая фонтанчиками из артерий.

Я развернулся, изображая полный ужас. В руках Мягла было два меча из чистой энергии.

— Вызовите хилера, — прохрипел я покачиваясь. Здоровья осталось процентов десять. Первожрец хотел красиво срубить мне голову сразу двумя мечами. Я подсел активируя Четерехрукого и отсек обе верхние конечности Мягла мечом маны. — Но не мне!

Он тоже создал фантома. Значит, дух специализируется на перенимании чужой магии. Очень редкая и имбовая вещь. Даже жаль его убивать.

— Зик, может этого оставим? — мысленно обратился я богу.

— Ни за что.

Я замахнулся мечом.

— Не убивай, — попросил Зик.

Вы изучили новое умение. Выбивание из тела. Уровень 1. Ударом руки вы можете вытолкнуть дух из тела.

Это же абилка Спящего.

Я тутзакатил первожрецу щелбан и врубил Третий Глаз. Сразу три сущности вылетели из духа. Усилием воли воплотил веревку из очков веры и затянул владельца скафандра обратно. Грыкхыр тут же исчез, а третья сущность, принадлежащая старому шаману, в панике заметалась, попыталась втиснуться в тело, потыкалась, не смогла залететь, попробовала врезаться в меня, но я её развоплотил.

Тут же бросил на Мягла Лечение. Хотел сыграть Колыбельную, но она не понадобилась. Тот и так был в отключке.

Я подошел к алтарю и ахнул. Сделан из живого дерева. В центре вырублена характерная площадка для подношений. А в остальном исполинское древо было как обычное. Учитывая такую красоту, ничего зазорного не было в том, чтобы посвятить его Бастиане. Да, снова ей. Кошка ведь когда-то жила в похожем дереве.

Открыл портал в храм. Дождался, когда выбежит охрана, попросил заодно тут всё облутать и ушел командовать осадой, закрыв переход.

Ослабленные Семиликие ничего не могли дать своим последователям. Да у них имелись переносные алтари, но они лишились сразу семи храмов, первожреца и половины жрецов и шаманов. Они находились в нокдауне. Явно были неспособны к командованию и пытались прийти в себя.

Я говорил, что у меня есть инстинкт хищника. Я чувствую, когда нужно поднажать, чтобы добить. Я извлек зелье доппельгангеров.

— Грыз, дружище. Сейчас мы выскочим с тобой за стены, ты обратишься и выпьешь вот этот чудесный пузырёк, как тебе план?

Зубастик оскалил пасть, если бы не знал его давно, это выглядело бы пугающе.

— А за стены мы попадём через катапульту! — поделился я пришедшей в голову идеей и побежал к расчету, который как раз заряжал очередной булыжник.

— Давай! — закричал коротконогий зубастик в смешном шлеме до самых глаз.

Подчиненный выбил стопор и «ложка» метнула камень, он перелетел через стену и проделал в рядах обступивших ловушки солидную просеку, ведь был скругленным и катился после приземления.

— Отличная работа! — похвалил я бойцов.

— Первожрец, — почтительно наклонил голову командир.

Я изложил ему задумку, а он вместо отговоров только руки потёр. Нда уж.

Мы с Грызликом расположились выемке.

— На счёт три. — предупредил начальник расчёта. — Давай! — тут же крикнул он.

Ложка со скрипом выстрелила.

— А-а-а-а-а! — заорал Грызлик.

Я же пытался совладать с хлынувшим адреналином, чтобы не затуманил разум. Смотрел на проплывающих под ногами чернодоспешных воинов. Над нами просвистело несколько стрел. Попасть по такой маленькой и быстрой цели непросто. Когда до земли оставалось метров десять, спутник начал перевоплощение.

Переливающийся фиолетовый клубок тумана, искрящийся молниями, рухнул посреди стана противника. Семиликие накинунулись на него, но тут же попадали скрюченными, чуть опаленными мешками. Оказывается, к нему нельзя прикасаться во время того, как происходит процесс. Что ж, будем знать.

— Руархр! — разнесся по округе оглушающий рёв Грызлика. Исполинская фигура неловко потопталась на месте, обнаружив, что раздавила несколько воинов, которые прилипли к ногам. В абсолютной тишине достал пузырек и проглотил вместе со стеклом. Похрустел словно песочком на зубах. Потянулся, словно собирался зевнуть и раздвоился.

— Руагрх! — разнесся синхронный рык уже двух устрашающих монстров и тут же они оба раздвоились.

Шокированные противники, наконец, отмерли.

— Получай! — воскликнул один из них и с размаху ударил по ноге Грызлика. Меч высек искру и отскочил. Спутник посмотрел на него как на букашку. Склонился и, оскалившись, выставил напротив него палец, приготовленный для щелбана. Три его фаланги как раз по размеру были похожи на зубастика.

Грыз разжал палец, запустив чернодоспешного по параболе метров на четыреста. А потом все его копии еще раз размножились. Семиликие попятились, из трясущихся рук выпадывали мечи, щиты и копья.

— Ту-у-у-д-у-у-у-у-у-у! — запел боевой горн со стен цитадели. Ворота открылись, и оттуда хлынуло разношерстное воинство пантеона Кары Мироздания.

— ЗА МИРАТОРИЮ! — разнесся громогласный хриплый рёв многочисленных Грызликов.

— ЗА МИРАТОРИЮ! — к повторному крику спутников добавился ор всего моего воинства, и я, повинуясь порыву, тоже вопил.

Дрогнувшие семиликие, до этого медленно отступавшие, развернулись и, в панике вопя, побежали, не разбирая дороги.

Грыз протянул ко мне свою огромную лапищу и аккуратно посадил меня на загривок.

— А когда я тебя так таскал! — сказал я и глаза защипало. Как же быстро бежит время.

Он пошел вперед, и земля под ногами дрожала от его поступи. Грызлик давил захватчиков десятками. Его копии же были еще более безбашенными, прыгали, катались как ежи, нанизывая на шипы противников.

Черное воинство семи духов было разбито. Я оглянулся на наши подступающие силы и помахал. Когда обернулся, взгляд зацепился за странность.

Спрятавшись в кроне, сидел зубастик.

Жрец восьмиликих. Уровень 78.

Что, нахрен, значит жрец восьмиликих?

Впереди открылись огромные окна десятков порталов и оттуда хлынули тысячи глорков в походном обмундировании. Они быстро навели порядок в рядах бегущих зубастиков. Вожди расталкивали всех одной своей аурой и шли навстречу без охраны. Они спокойно смотрели на монстров и лишь хмыкали, словно прикидывая, как их половчее угомонить.

Из портала продолжали выкатываться осадные башни и машины.

Глава 22 Окончание партии

Одна из копий Грызлика слишком увлеклась, забежала далеко вперёд. Два десятка баллист выстрелили огромными стальными копьями. Тут же сотня глорков на странных резвых тварях не то волк, не то лев, стали прыгать под его лапами, закидывая веревками с крючьями пока не спеленали. Один из них, закинул ему что-то в пасть, отчего полоса здоровья тут же начала снижаться.

Твою ж мать!

Дикарь57: Лея, ты же знаешь, где храм Айрату в твоей родной локации?

Те несколько секунд, что продлилось ожидание ответа, превратились в вечность.

Рядом завис на шершне Курд Младший.

— Мы посчитали тысяч двадцать всех вместе.

Тем временем порталы продолжали работать и всё новые глорки выходили из них вместе с тяжелыми осадными механизмами.

АхилительнаяДева: Конечно, прямо в главном поселении, а что?

Дикарь57: Ты уже выкупила наёмников в Янзере?

АхилительнаяДева: Я их зарезервировала. Так дешевле. Если сразу выкупать разоримся. А так пока платим им только за еду, выпивку и развлечения.

Дикарь57: Выкупай нахрен всех! И в родную локацию. Захвати храм Айрату. СРОЧНО! Все вопросы потом. Счет на минуты.

— Дархан! Дархан! — надрывал я горло, ведь даже с высоты роста Грызлика не видел его.

— Я здесь, — откликнулся снизу глорк.

— Как они так ловко разделась с Грызликом?

— У нас есть Великая Бескрайность. В той степи твари и пострашнее водятся. Раз в пять лет мы собирались на большую охоту и убивали исполинского зверя. Иногда не успевали, и он становился зверодухом.

Теперь понятно, откуда у их покровителя Айрату такое могущество.

— Как потянуть время?

— Поединок, конечно, — усмехнулся Дархан. — Я почему и подошел. Позволь участвовать от нашего войска. Нужны пятеро. По количеству пальцев в кулаке. Гор Великан тоже хочет.

— Тогда и я буду.

Пятеро вождей глорков по-хозяйски оглядывались. Я спрыгнул с Грызлика перед ними.

— Дархан — предатель! — презрительно сплюнул один из вождей. Он был почти краснокожим. Всё тело покрывала вязь татуировок.

— Я вырву тебе язык за ложь, — усмехнулся Дархан. — Глорки всегда шли за силой. Я поступил в соответствии с традицией народа.

Вперед вышел седой старик с плетеными прядями, в прошлый раз он был распорядителем поединков.

— Айрату взял под свою руку семерку местных духов. Скоро под его властью окажется весь континент. Вот где сила, старый друг.

— Не тратьте попусту слова, — отмахнулся я. — Битва всё покажет.

Оказывается, перед войной ритуальные поединки были до смерти.

Два воинства сделали ритуальный круг. Всё повторяется, только на этот раз на кону не свобода меня, еле знакомой хилерши и наших спутников, а судьба целых двух народов, восьми духов и трех богов. И Лея все молчит и Зик.

Жрецы Айрату что-то наколдовали, и над полем вспыхнула проекция того, что будет происходить в импровизированном ринге. Это они ловко придумали. Так даже самый низкорослый зубастик из последнего ряда всё разглядит.

Я обсудил со своими бойцами стратегию. Если все получится, это будет мат в пять ходов.

— Кровавый Ка. Вождь в двенадцатом поколении, — кивнул Дархан на своего противника, наматывая бинты. — Убью его быстро.

Я почему-то вообще не сомневался.

— Бой! — скомандовал распорядитель.

Два глорка побежали навстречу друг другу. Дархан ловко уворачивался, демонстрируя преимущество в скорости и чувстве поединка. Затем стал сам вставлять удары между атаками противника, жалить точным прямым промеж рук. Один тычок, второй, третий. Кровавого Ка уже был сломан. Начал заплывать левый глаз.

Дархан опасно сблизился, но молниеносно отпрыгнул, когда противник замахнулся, словно желая убить с одного удара. Кровавый Ка слишком завалился вперёд, и Дархан встретил его коленом. Глорк каким-то чудом остался на ногах, вцепился, в торс оппонента, но мой военачальник очень внимательно запоминал всё, что я показывал на тренировках. Его правое предплечье скользнуло под шею противника и зацепилось за локтевой сгиб другой руки, которая накрыла спину собрата. Захват захлопнулся. Давление усилилось. Тело сразу обмякло. Потом наоборот ожило. Ноги дергались, пока жизнь полностью не покинула его.

— Ну и где сила вашего Айрату⁈ — с вызовом крикнул Дархан. — А я даже не вождь, но убил сильнейшего из вас.

Тело утащили, следующим от нас вышел Гор Великан.

— Будет биться с Шеедубым, — пояснил глорк. — Есть легенда, что его род выживал сотню лет в Великой Бескрайности.

Наш боец размялся и насмешливо поглядывал на противника. Тот был очень упитанный, чем-то неуловимо походил на самоанцев и в размерах ничуть не уступал своему собрату гиганту, только конституция тела была совсем иная, куда более рыхлая.

— Бой! — махнул рукой распорядитель.

Гор размахнулся от всей богатырской силушки. Его кулак просвистел над головой оппонента. Шеедубый врезался на полном ходу в ноги нашего бойца. Уронил его, отчего прочие зрители охнули. Надо же. Такую махину повалил. Занес кулак для удара, но рука тут же была перехвачена.

Неуклюжий Гор Великан в мгновенье ока вытянулся, беря руку на излом. Амбар! Чертов амбар, которым я сломал ему руку! Теперь здоровяк сам провел приём!

— Давай! — заорал я, охваченный азартом схватки. Раздался хруст. В следующую секунду Гор уже был за спиной у вопящего от боли противника и свернул ему шею.

Шепотки пронеслись по стану глорков. Здоровяк поставил руки на пояс и раскатисто смеялся.

— Я даже не командир, но убил сильнейшего из ваших вождей. Как же вы стали слабы, собратья!

Глорки переглядывались.

Я обнял здоровяка и даже чуть приподнял, правда, в спине что-то хрустнуло.

— Я тобой горжусь! — похлопал я его по плечу.

Третьим от нас вышел Лукри. Я замечал, что он к борьбе не тяготеет, но вот ударные навыки зубастик подтянул, в бою то и дело латной перчаткой лица ломает.

— Хитрый Тюк, — начал посвящать нас обоих Дархан. — Вообще-то его род испокон веков говорящие с Айрату, первожрецы, если по-местному. Он первый кто выбился в вожди.

Маленький, крепко сбитый, противно улыбающийся глорк, лисья морда, блин.

— Бой! — оборвал все шепотки седой глорк.

Тюк бегал от Лукри по арене, пинал его в колено передней ноги и ждал своих моментов, не гнушался попасть пальцем в глаз или ногой в пах, пока не получил замечание от распорядителя. В затылок тоже метился, даже разок попал. Лукри же преследовал его с неутомимостью нежити и, наконец, нашел свой удар. Рубанул так, что у того голова запрокинулась, а лицевые кости вмялись.

— Охренеть! — ошарашенно выдохнул я. — Убил с одного удара.

— Я начальник местной стражи! — закричал Лукри. — Скажу так, если это ваши вожди и сильнейшие из воинов, то при осаде вам вообще ничего не светит.

— Ты как это сделал? — набросился я на него, хлопая по плечам. Лукри хромал на одну ногу и щурился, так и не проморгался после тычка. Пришлось его подлечить.

— Да я только один удар и тренировал, — смущенно пожал плечами зубастик. — Всё свободное время. Пару десятков бревен измочалил. Тогда решил, что выучил хорошо. Второй скоро начну отрабатывать.

— Ну ты монстр! — похлопал я его плечам.

Четвертым от нас вышел Грызлик.

— Я думаю, без разницы против кого он выйдет, — засмеялся Дархан. — Но если что это любимец Айрату, доселе непобежденный никем и никогда.

— Это против правил! — завопил кто-то из глорков.

— Всё в рамках ритуала, — сказал распорядитель. — Бой!

Арена уравнивала показатели, но не габариты. Грызлик кое-как поместившийся в ритуальный круг сжал голову любимчика Айрату, раздавив его как жука, и брезгливо вытер пальцы.

— Я всего лишь спутник Первожреца, — скромно прорычал он.

Наконец, настал мой черед драться.

— Против тебя выйдет Хруп Каменное Сердце. Его род берет начало от самого Айрату. Фактически он потомок покровителя глорков.

Я глянул на противника. Хорошо сложен. Среднего роста. Выглядит резким. А самое главное — он абсолютно спокоен.

Надо убить его быстро. Мгновенно даже.

— Бой! — пронесся по полю голос распорядителя.

Я рванул с места и тут же бросил ногу, стараясь попасть по корпусу. Хруп выставил локоть, желая заблокировать удар. Моя нога в последний миг вильнула. Кик-вопросом! Стопа угодила в челюсть. Глаза противника стали закатываться, он начал заваливаться вперед. Я встретил его коленом, кроша зубы, и добавил локоть в висок, когда он рухнул на землю. На всё про всё ушло секунд пять.

Стояла абсолютная тишина.

Я усилил голос очками веры и закричал.

— А ваш первожрец так может? Дархан — мой друг. Он мне рассказывал, что глорки сильный народ. И что я вижу? Пять ударов сердца. Ровно столько продержался тот, кто ведет свой род от самого вашего покровителя. Вы ослабели. Айрату превратил вас в ничтожеств. Мы разбили войско семиликих силами меньшими в десять раз. И что сделал ваш дух? Взял их под своё крыло. Слабаков. Проигравших. Трусливо покинувших поле боя. Бросивших свою паству. Так он идёт к силе? Подбирая тех, кто ни на что не способен? Если выступите против нас, мы перебьём вас всех до одного. Клянусь! Идите за мной, за Зиком, Бастианой и Гекатом. Вы станете сильны как никогда. Вас ждут самые славные битвы этого мира!

— Да-а-а-а-а! — заорала орда глорков.

— Как ты смеешь? — разнесся по полю искаженный голос Айрату. Он вселился в распорядителя и размазался в воздухе в стремительном рывке. Я встретил его ладонью в грудь, выбивая дух из тела. Седого глорка отшвырнуло шагов на двадцать. Зрители охнули.

Айрату стал воплощаться, материализуясь рядом со мной.

АхилительнаяДева: Храм взят! Алтарь сейчас будет разрушен.

Я поставил щелбан клубящейся сущности, и она развеялась, ведь её алтарь только что перестал существовать.

АхилительнаяДева: Ведется захват всей локации.

Остатки воинства семиликих были окружены. Они все сдались. Переносные алтари были разрушены. Жрецы либо самоубились, либо были схвачены. Допросив их, удалось узнать, где еще запрятаны алтари. Алтарей больше не было, а вот тотемы нашлись. Их тоже уничтожили.

Все глорки и зубастики отреклись от своих духов. Первые, кстати, с потрохами выдали все места реликвий веры. Айрату стал заложником своей воспитательной модели. Глорки шли за силой, и когда её не стало, защищать духа не имело смысла.

Потом еще были астральные салочки с обессиленными восьмиликими. Догнать и уничтожить их было не сложнее, чем добить бойца в глубоком нокдауне.

Я благословил всех.

— Теперь Миратория оправдывает своё название, — радостно заявил я. — Территория Мира.

* * *

Вы подняли восстание и завершили войну в свою пользу.

Вы единственный игрок на новом континенте кому удалось совершить подобное.

Достижение «Разрушитель оков — 13»

Достижение «Защитник». Если в битве правда на вашей стороне характеристики увеличиваются вдвое.

Эм… А что будет мерилом правды?

Достижение «Вместе Выстоим — 5». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 9 %. Складывается с достижением «Один в поле воин».

Вы взяли под свое командование более пяти сотен разумных.

Получено достижение «Полководец — 2»

Вы взяли под свое командование более пяти тысяч разумных.

Вы взяли под свое командование более десяти тысяч разумных.

…

Вы взяли под своё командование более двадцати пяти тысяч разумных.

Получено достижение «Полководец 10». Боевой Дух войск под вашим командованием +10 %, Защита от всех видов урона +10 %, Урон +10 %.

Вы перетянули армию противника на свою сторону своим невероятным ораторским искусством, убив при этом всего пятерых. Такое не удавалось никому и никогда в современной истории Фанмира.

Получено достижение «Сласторечивец». Харизма +50.

Получено пассивное умение Сласторечивец. Вы можете заговорить зубы кому угодно. Собеседники теряют бдительность и оказываются загипнотизированы разговором с вами. Даже ваши письменные послания несут на себе отпечаток вашей невероятной харизмы.

Вы убили зубастика командира. Уровень 154.

…

Вы убили зубастика копейщика. Уровень 137.

…

Вы убили жужелицу. Уровень 78.

…

Вы убили зубастика мечника. Уровень 167.

…

Вы убили зубастика верзилу. Уровень 180.

…

Вы убили Воплощение Духа Каракумба. Уровень 213.

…

Вы убили жреца семиликих. Уровень 143.

…

Получено 787 400 очков опыта.

Вы благословили разом 21458 разумных.

Вы первый игрок, совершивший подобное на новом континенте. Это великое деяние, достойное того чтобы войти летопись.

107 290 000 очков опыта.

Получен новый уровень! Текущий уровень 204.

Вы первый игрок, достигший такого уровня.

Получено достижение «Нет предела совершенству — 4». Шестая смерть за день пройдет без штрафов.

Получен новый уровень! Текущий уровень 205.

Вы первый игрок, достигший такого уровня.

Получено достижение «Нет предела совершенству — 5». Седьмая смерть за день пройдет без штрафов.

Открыты новые классовые умения.

Внимание! Достигнут предел развития.

Событие «Война за Мираторию» окончено.

Получено 100 000 очков опыта.

Задание «Порядок в Миратории» выполнено.

Получено 700 000 очков опыта.

Получено достижение «Герой Миратории». Вы можете беспрепятственно перемещаться в любую известную вам точку Миратории.

Случайное событие «Война за Визанию» выполнено. Клан Великих нагибаторов захватил власть в Визании.

Вы можете переименовать локацию.

Получено 100 000 очков опыта.

Вы убили духа Шейпена

Вы убили Духа Грыкхыра.

Вы убили духа Айрату

Вы убили духа Утуктуя

Вы убили духа Змейса

Вы убили духа Гарта

Вы убили духа Озвинда

Вы убили духа Кулакхара.

Вы первый игрок, кому удалось убить восемь высших сущностей за столь короткий срок.

Получено 8 000 000 очков опыта.

Достижение «Развоплотитель». Входящий урон от всех высших сущностей снижен на 20 %. Наносимый урон по всем высшим сущностям увеличен на 20 %.

Вы убили вождя глорков Хрупа Каменное Сердце. Уровень 200. Получено 10 000 очков опыта. Вы первый игрок, встретивший это существо (опыт х 3).

Предел развития достигнут, вы не можете в полной мере получить награду. Ведется поиск решения.

Сила + 5. Всего 88.

Ловкость +7. Всего 136.

Выносливость + 9. Всего 335.

Интеллект +15. Всего 1251.

Дух +12. Всего 547.

Владение арбалетом + 2. Всего 5.

Меткость + 1. Всего 18.

Одноручное оружие + 2. Всего 22.

Владение мечами +2. Всего20.

Владение музыкальным инструментом + 5. Всего 49.

Владение Волынкой +6. Всего 41.

Бег +2. Всего 27.

Рукопашный бой +2. Всего 24.

Легкая броня +2. Всего 59.

Ментальная стойкость +20. Всего 80.

Шестое чувство +2. Всего 23.

Внимательность +2. Всего 27.

Свободные очки прогресса +80. Всего 185.

Вы переходите на новый уровень духовного мастерства. Открыта возможность улучшения жреческих способностей.

Глянут в чат. Ребята выспрашивали подробности. Я кратко всё обрисовал и сказал, что поведаю детали при встрече. Смешно, но уже не терпелось всех увидеть. Привык к ним как к родным.

Тихон писал, что нашел адекватных ребят из клана Скалы, которые меняют золото на жетоны. Ведет торговые операции через них, чтобы лишний раз не светиться в городе.

Лея советовала всем оценить личные сообщения. Мои настройки приватности отсекали всю шелуху. Я вообще забыл, что можно общаться с другими игроками. К тому же мой ник был засвечен в мировом сообщении. Наверняка весь новый континент в личке отметился.

Глянул и ужаснулся. Тысячи сообщений. Полно мусора, оскорблений. Но есть и пожелание успеха. Я переслал в групповой чат одно, запомнившееся больше всего.

Дикарь57: [ПЕРЕСЛАНО] сообщение игрока Львинутая

«Не знаю, кто ты, но одна девчонка из НПС очень просила с тобой связаться. Она боится, что Зик не услышит её. Просит передать спасибо. Ты случайно бросил на её маму благословение на площади Янзера, и когда женщина смертельно заболела, твой бог откликнулся. Вылечил её. Девчушка построила ему детский алтарь. Ну знаешь, из песка и веток. Молится каждый день. Я бы тоже хотела присоединиться к пастве, даже несмотря на все риски. Но если меня не получится, может, хотя бы девчушку обратишь в полноценную благословленную?»

Это было трогательно, придавало сил, напоминало, зачем мы сражаемся. Я ответил девушке.

Дикарь57: Привет, Львинутая. Редко встретишь игроков, что так же пекутся о местных. Передай малютке, Зик слышит всех. Сейчас много дел, надо готовиться к уничтожению самой большой армии игроков нового континента. Но скоро с этим разберемся и обязательно встретимся.

Конечно, это могло быть ловушкой, но к такому исходу я был готов. А пока надо сосредоточиться на текущих задачах.

Кстати, а что мне ответила администрация.

«Уважаемый Дикарь57, мы рассмотрели ваше обращение и вынуждены отклонить предложение. Считаем проблему незначительной и не требующей какого-либо вмешательства. Спасибо за участие в развитии игры и всего доброго».

Ах так!

Ну ладно. Мне как раз великое достижение отсыпали. Может, я, конечно, звезду поймал, еще бы пару месяцев назад проглотил эту отписку, пригорюнился чуток и со временем думать бы про нее забыл, но сейчас чувствовал за собой силу. Я далеко не рядовой игрок. За мной следят. Мое мнение чего-то да стоит. К тому же конкретно по этому вопросу найдутся тысячи геймеров, думающих так же.

Вздрогни мир. Игрок Дикарь57 совершил великое деяние.

Сообщение миру от игрока Дикарь57: Приветствую всех. Вы уже все меня знаете. Мне не безразличен Фанмир, а потому хочу поднять важную тему. В последние годы появлялось все больше разумных спутников. И даже условно «неразумные» стали куда умнее. Но при этом идентифицируются они системой все так же — «питомцы». Не оскорбительно ли это по отношению к ним? Я, например, помню на прошлогодних соревнованиях на арене эльфа Сэймура из клана Козни. Его спутница гномка Риотра засаживала из арбалета в крохотную щель в забрале с расстояния двести метров. Она изумительно читала стихи во славу подгорного народца. Уважительно относилась к соперникам и поражение приняла с невероятной стойкостью. И она «питомец». Я связался по этому поводу с администрацией, но они четко дали понять, что им плевать. Так давайте же покажем, что НАМ не плевать. Фанмир второй дом для многих. Для кого-то и первый. Так сделаем же его чуточку лучше, вместе.

Харизма + 1. Всего 79.

Ахахаха. Похоже, это работает новая пассивка.

Вот теперь посмотрим, как они отмахнутся от нескольких десятков тысяч однотипных жалоб.

Теперь, наконец, можно было выдохнуть. Ну как выдохнуть, не принимать активного участия в битвах, а заняться планированием сражения против объединенной армии игроков.

Что-то тренькнуло. Глянул лог.

Внимание! В связи с достижением предельного уровня, вам предложены следующие варианты наград.

— Хо-хо-хо! Да как тут выберешь⁈

Глава 23 Снова вместе

В связи с тем, что вы первым достигли максимального уровня и не растратили более 100 миллионов очков опыта, вам предложены следующие варианты наград.

1. Персональная сфера опыта. Весь нерастраченный опыт будет собираться в особый артефакт. Применить его можно в случае утери уровня, чтобы быстро восстановиться. Потерять, продать и передать невозможно.

2. Сфера опыта. Этим артефактом сможет воспользоваться каждый, но вещь будет с повышенным шансом кражи и потери.

3. Разделить полученные очки опыта между членами вашего клана. Перевести весь нерастраченный опыт в новые уровни, при этом ваш уровень останется прежним, но добавятся положенные очки характеристик.

Я просто разрывался. Хотелось всё.

Если выбрать первое, очень-очень долго смогу не терять левелы. Запас опыта колоссальный, плюс будет капать новый, и весь окажется заключен в сферу. Меня могут даже подловить где-то. Запереть на респе и сутками сливать уровни, пока не опустят до десятого. А я на следующий день использую артефакт и верну всё утраченное.

Второе тоже клевое. Смогу и друзей пропаровозить до вершины и кое-кого из союзников. Да и запас останется. Но есть риски.

Третье по-своему соблазнительно. Ребят опять же апну и спутников. Сам еще получу бонус левелов за пятнадцать плюс-минус.

Похоже, одному такое решение не принять. Придется посоветоваться с сокланами, так что пока отложим этот вопрос. И без него куча проблем. Чтобы ничего не забыть пришлось записывать. Вышел список дел на несколько страниц.

Что ж в работу надо вкатываться плавно, как в тренировку с разминки. Начнем с приятного, например, посмотрим на штаны первожреца.

Штаны первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 8/?. Невозможно потерять. Драконья кожа отличной выделки. Встроенные наколенники из костных пластин древних летающих рептилий защищают суставы от любого урона. Защита 150. Интеллект + 60. Ловкость + 10. Выносливость +20. Дух +25. Скорость передвижения +5 %. Сопротивление огню +25 %.

Собрано достаточное количество частей сета для активации бонусов.

Бонусы сета:

ХП +10 %.

Мана +10 %.

Все характеристики кроме Шестого Чувства и Внимательности +50.

Защита +500.

Входящий урон снижается на 10 %.

Скорость+5 %.

Регенерация маны и здоровья +10 %.

Вот это да! Со всеми бонусами у меня теперь получается какой-то нереальный отрыв в скорости от обычных игроков.

Я попереписывался с сокланами, и позвал их на большой праздник. Сегодня будет гулять вся Миратория и Визания, пока еще Визания. Скоро переименуем.

Я до самой ночи метался повсюду, стараясь уследить, чтобы у всех всё было хорошо, исцелял, что-то строил, командовал, разнимал конфликтующих, контролировал, чтобы попавших в трудовые лагеря зубастиков не убили их бывшие пленные. Вымотался.

Всё бегал и бегал. Даже не сразу заметил требовательный писк уведомления. Прочитав, рассмеялся. Похоже, сами боги решили намекнуть, что мне пора завязывать. Стало доступно новое клановое умение Общий Сбор.

Стоило оглядеться, чтобы хотя бы понять, где нахожусь, а то так допрыгался, что все локации в кучу. Хм. Я возле храма Зика. Вбежал на стену и тут же активировал умение.

На карте проявилось еще шесть точек, все они одна за другой загорелись. Надо думать, остальные тоже активировали умение. А вот потом произошло интересное. Нужно было проголосовать за точку. Возле меня на карте стал крутиться счетчик голосов, и когда вспыхнула цифра семь, произошла телепортация.

Одновременно вспыхнули шесть линз переходов, и из них шагнули друзья. Все со счастливыми улыбками на лицах. Мы бросились друг другу навстречу и крепко обнялись.

— Как будто целую вечность не виделись! — воскликнул я.

— Я так скучала-а-а! — всхлипнула Мегида. Ей ресницы уже намокли, а щеки немного покраснели.

— Мы на день всего расстались, ты чего? — приободрил её Тихон.

Даже как-то не верится, что всё так быстро произошло, впечатлений словно за целый месяц.

Мы гомонили наперебой, рассказывая о своих приключениях, пока Тисса не позвала нас. Надо было толкнуть речь, перед началом общего торжества. Мы взобрались на крышу храма. Сокланы ошарашенно смотрели по сторонам, огни костров уходили на многие километры от лагеря. Казалось, они протянулись во все стороны до самого горизонта.

— Потрясающе! — прошептал Тихон. Я не сомневался, что он делает скриншоты.

В небесах вспыхнула моя проекция. Её было видно из любой точки Миратория, а может, и в Визании.

— Прежде чем ты начнешь, — обратился ко мне Зик по телепатии. — Хочу предупредить, что мы постоянно отлавливаем паразитических астральных сущностей, которые пытаются записать, всё, что вы делаете. Гекат намекает, что рационально иногда давать им возможность подглядывать, чтобы запугать врагов.

— Разумно, — согласился я.

Вы изучили новое умение Пленный Призрак.

Я активировал скил и выпустил сущность, полупрозрачный силуэт вспорхнул и тут же завис над крепостью. Надеюсь, картинка пошла куда надо.

— Друзья! — обратился я к пастве, и голос мой разносился повсюду. — Сегодня особенный день! День, когда мы все вместе завоевали себе свободу и стали едины под покровительством Зика, Бастианы и Геката. Запомните эту дату и отмечайте каждый год как праздник. Сегодня начало новой эры! Наступает время, когда каждый получит то, что заслужил. Пантеон Кары Мироздания установит другой миропорядок. В книге под названием Фанмир новая глава. И пусть впереди еще много битв, все вместе мы достигнем победы. Добьемся наступления Эпохи Справедливости.

Промелькнула молния, расколовшая небо надвое, в этой вспышке проступили силуэты богов. Затем грянул гром. Я чувствовал, что явления прокатились по всему миру. А потом закричали все присутствующие, и, казалось, вопили они даже громче самого грохочущего неба.

После этого я загнал призрака обратно в астральные темницы. Начался праздник. Мы уселись за стол в центре двора. Вино и эль лились рекой. Били барабаны, играли дудочники, их подхватывали редкие струнные инструменты, где-то вдали в этот ритм органично вплелась волынка.

— Во, сбегай подучись! — хлопнул меня по плечу Жора. Стол взорвался хохотом.

Такие простые звуки народной музыки сегодня вплетались в душу так, что сердце щемило. Друзья смеялись. Все вокруг танцевали. Я почти не пил, но был пьяный от всего происходящего. Наверное, это один из самых счастливых моментов в моей жизни. Вот ради подобного и стоит преодолевать все лишения и трудности, чтобы потом вот так покадрово запоминать улыбки друзей в свете костра и звезд.

Тосты поднимали и за павших, и за богов, и за успех, и за грядущие победы, и конечно же за любовь. Пришло время поднять кубки и за Мираторию. Следующим по логике должен был идти за Визанию. Тогда то мы и переименовали её в Глоркию, так будет справедливее.

Под шумок я умыкнул Лею, телепортивался вместе с ней к водопаду, с которого начал свой путь. Там мы спрыгнули в заводь. Разгорячённые отдались друг другу прямо на берегу. Потом вернулись к остальным, еще счастливее, чем были.

Наш клан, как и многие самые стойкие, гулял до утра. Рассвет встречали на крыше храма. Да там и уснули.

* * *

Проснулись, как ни странно, часа через два, абсолютно выспавшиеся и отдохнувшие, не иначе Гекат постарался. После завтрака сразу приступили к обсуждению насущных вопросов.

— Лея, а старые хайлевелы, что с лишним опытом делают?

— Да ничего, — пожала она плечами. — По сто миллионов никому еще не перепадало. Все еле как на ап наскребают обычно. Некоторым, конечно, перепадают эти твои сферы опыта, но они малые, вместимостью два миллиона.

— Даже уровень добить не хватит, — кивнул я. — И что мне тогда выбрать?

Мнения разделились. Впрочем, не удивительно. Мы долго спорили. Потом провели голосование. Выбрали второй вариант — Сферу Опыта без привязки. Плюсы пересилили риски. К тому же это стимул не погибать и быть внимательнее.

Я тут же повысил всех сокланов и питомцев до двести пятого уровня, а потом пошел качать бойцов. Сферу надо было опустошить на всякий случай. Первыми на очереди были Дархан, Лукри, оба Курда, Аля, Тисса и Снежин. Затем стал вливать опыт в храмовую стражу.

Когда сфера опустела, я был уверен, что даже если сюда доберется слаженный рейд игроков, он отлетит на респ еще до моего прибытия.

Очередной приятной новостью стало то, что администрация отреагировала на тысячи жалоб. Теперь игрок сам мог выбирать питомец у него или спутник. Еще одна маленькая победа в наш актив.

Мы уже собирались разлетаться по своим делам, когда боги остановили нас.

— Когда только создался пантеон, нам требовалось время всё обдумать, — сказал Зик, появившись на крыше храма. — Посовещавшись, мы пришли к общему мнению касательно достойной награды. К тому же за последние сутки наша паства пополнилась более чем тремя десятками тысяч последователей, и цифра продолжает расти, а это тоже достойно поощрения.

— Подарочки! — захлопала в ладоши Мегида.

— Совершенно верно, — улыбнулся бог. Было это сказано так по-отечески тепло, что даже внимание никто не обратил, что он растянул уголки не губ, а костяной маски, как всегда закрывающей лицо.

Рядом с Зиком возник Гекат.

— Вы уже больше, чем люди, — сказал он. — Ведь победили бога. Если бы не один дух, то убили бы его.

— Вы очень сильно отличаетесь от прочих, — промурылкала Бастиана, возникшая за нашими спинами. Она продефилировала мимо нас и заняла место между богами.

Пределы развития умений подняты.

Да ладно! Я получается официально стану самым прокаченным бардом в Фанмире.

Вам даровано право на один вопрос богу. Он не может не ответить.

А здесь явно чувствуется подчерк Зика. Его придумки. Картина репина «Как обмануть мироздание». Уверен, подсказки напрямую запрещены, наверно, нарушают какой-нибудь баланс. Скорее всего, приравнены к прямому вмешательству в битву.

Доступно умение Выход Из Тела.

Выход Из Тела. Уровень 1. Время на каст: неизвестно. Выйдя из тела, вы способны путешествовать по лимбу или изучать обычный мир.

Нихрена непонятно, но в разведке пригодится однозначно. Сиди себе в кустах и наблюдай за всем, летая бестелесной сущностью. Круто. Только попрактиковать надо.

Доступно умение Призыв Неорганика.

Призыв Неорганика Уровень 1. Требует подготовки. Во сне вы должны пленить или заключить союз с неоргаником, после чего сможете призвать его во время бодрствования. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны/здоровья: неизвестно, зависит от вашего договора с неоргаником.

Ох. А тут всё непросто, но умение клёвое. Берем однозначно.

Доступно умение Досплю Потом.

Умение Досплю Потом. Вы способны ускорять либо замедлять процессы в мозгу во время сна. В моменты напряжения по вашей воле время сна может быть сокращенно в два раза, при этом вы будете чувствовать себя полностью отдохнувшим.

Ничего себе Гекат расщедрился.

Доступно пассивное умение Друг Зверей.

Друг Зверей. Никакие звери никогда не атакую вас первыми.

А вот это прям огонь! Половина петов других игроков на нас нападать не будут.

Мы посовещались насчет вопросов. Определили семь приоритетных и начали задавать по очереди.

— Какая твоя специализация? — сразу же спросил я у Зика. Ответ уже был мне известен, но хотелось уточнить.

— Ты уверен, что желаешь спросить именно это? — чуть наклонил голову бог.

Черт! Да он же намекает, что ответ я могу получить, не потратив такую важную награду. Ладно, пока оставим этот вопрос.

С формулировками надо быть максимально точным, а потому я спросил:

— Мне нужно знать, где находится легкодоступное, очень крупное месторождение гравитаниума, желательно никем не занятое, в идеале с сохранившейся инфраструктурой.

— Хо-хо. Губа не дура, — подмигнул мне Зик.

По этому вопросу мы долго спорили с соскланами. Все говорили, что моя задумка безумна. Пустая трата времени, и вообще до этого дело не дойдет. Но если я чему и научился в партии с восьмиликими, так это тому, что в запасе всегда нужно иметь парочку фигур. Так что вопрос считал критически важным.

Я открыл карту, и на ней засветилась точка. Оставалось только благодарно кивнуть. Настал черед Леи задавать вопрос.

— Как называется… — начала произносить Лея.

— Хм, — призадумался Гекат, специально не дав произнести ей. — А сможем ли мы ответить на такой вопрос? — обратился он к другим богам.

— Я бы не стала рисковать, — осторожно сказала Бастиана.

Зик чуть сощурился, глядя вдаль.

— Мне кажется, это слишком.

— Сформулируй по-другому, — кивнул Гекат.

Уже расстроившаяся девушка воссияла.

— Где располагаются недостающие куски карты с названием этого континента?

Судя по еще больше растянувшемуся в улыбке рту, она получила то, что хотела. Остальные вопросы были более локальными, заточенными под конкретные вещи для остальных друзей и приобретения различных преимуществ перед другими игроками. Все ответы были получены.

Благословение пантеона Кара Мироздания становится усиленным Благословение пантеона Кара Мироздания.

А ведь так ни разу и не оценил обновленные эффекты. Так что там у нас.

Усиленное благословение пантеона Кара Мироздания.

Эффекты:

Удача +20.

Шанс попасть по цели +25 %.

Шанс критического урона +25 %.

Шанс удачного создания предметов +25 %.

Шанс наложения негативного эффекта на цель +25 %.

Шанс срабатывания пассивного умения +15 %.

Шанс игнорировать любой входящий урон +15 %.

Ночное зрение.

Звериное чутье.

Звериный слух.

Любые умения, магия, эффекты зелий, зачарований, связанные со сном, получают на два уровня больше предельного.

Скрытые бонусы игровой души(видны только высшим сущностям, начиная от класса БОГ):

Печать богини Аму. Богиня удачи отметила вашу душу. Бонусы: Удача +50. Любые снижения Удачи не действуют на вас.

А раньше я этого разглядеть не мог. А сейчас почему-то могу. Не иначе боги помогли.

Печать бога Зика. Бог вероятности отметил вашу душу. Бонусы: Мир подыгрывает вам. Вероятности часто срабатывают в вашу пользу.

Бог вероятности! Так я и знал. А бонусы реально заметны, что не удар, то крит. Страшно представить, что будет, когда он окончательно войдет в силу.

Печать бога Геката. Бог сновидений отметил вашу душу. Бонусы: Время отдыха сокращено с семи часов до шести. Урон по всем астральным ивнетелесным сущностям увеличен вдвое.

Если активировать при этом Досплю Потом, мне всего три часа понадобится. Такими темпами скоро вообще без сна смогу обходится.

Печать бога Бастианы. Зверобогиня отметила вашу душу. Бонусы: Каждый, в ком течет хоть капля звериной крови, не сможет атаковать вас первым. Урон по всем подобным противникам увеличен вдвое. Союзные звери наносят двойной урон.

— Ничего себе, — задумчиво изрекла Лея. — Теперь кое-что становится понятнее. Я тут зелье варила и травки перепутала, вместо яда снотворное получилось, а у него эффект на час. А это время из тех, про которые легенды ходят. Вроде как королевский алхимик… и далее по тексту.

— Ну что, терминаторы мои, — взлетел Жора. — Весело с вами, но дорога зовёт. Пора пополнять колоду. Я себя таким охотником чувствую вообще, — глаза картмастера загорелись. — Представьте, изучаешь локацию, выбираешь моба, смотришь повадки, натравливаешь кого-нибудь на него, оцениваешь умения. Если подходит, покрадываешься к нему, сердце стучит, даже дышать боишься. Я и представить не мог, что это так захватывающе и интересно. Куплю себе потом в реале фоторужьё.

Мы все обнялись на прощание, и ребята ушли порталами в свою последнюю точку. Я продолжил разбираться в усилениях. Посмотрел, не проснулись ли новые способности Грызлика после выполнения его квеста.

Я давно заметил, что все зубастики очень разные. Поначалу мне встречались совсем крохотные, по колено, потом по пояс. Воины были крепче, но все равно небольшие. Затем размер их увеличивался. Храмовая стража была крупнее меня. А если вспомнить рабов, что крутили катушки на выходе из локации, так вообще. Сплошные мышцы, казалось, даже черепная коробка ими забита. Или здоровяк, что охранял ту самую крепость, натуральный огр-бодибилдер.

Оказывается, за всё это отвечала способность «метаморфизм». Зубастики могли изменять своё тело под задачу. Поэтому забастик-грузчик похож на шкаф, а зубастик-собиратель пешком под стол в любом возрасте зайдёт. Уровни тут почти ни при чем.

Грызлика его рост, вес и строение тела устраивало, так что он лишь покачал головой.

Так же ему открылась возможность изучить стихийную магию. Но пополнять ряды храмовых мастеров ловушек он не спешил. Слишком много усилий, а результат слабый. Все-таки в магии зубастики не очень преуспевают. Но это пока. Скоро все изменится. Еще свой Хогвартс откроют, с тянучкой вместо гремучей ивы.

А вот чисто родовые способности Санитар Леса и Акупунктура пришлись Грызлику по душе. Все же род Охотников, это здорово. Теперь он как волк, безошибочно определяющий хромую косулю в стаде, мог видеть травмы противников. Чувствовал слабые места и расположение внутренних органов, вен, артерий и нервов. Не завидую его противникам в ближнем бою.

Я раскрыл внутренний блокнот, вычеркнул еще один пункт из списка дел и посмотрел на оставшиеся. Времени до решающей битвы оставалось все меньше, а задачи только пребывают. На секунду от объема работнакатила апатия, но она быстро сошла на нет, стоило только подумать, о масштабах грядущих событий.

Ладно, мир сам по себе не изменится, придется его немного подопнуть.

* * *

Извиняюсь за задержку. Меня какая-то мутировавшая простуда срубила. Но сейчас уже иду на поправку, так что едем дальше)

Глава 24 Подчищаем хвосты

Я уже собирался прыгнуть с помощью свитка портала в ближайшую точку до гравитаниумной шахты, но ко мне подошел Курд Старший.

— Подарочек для тебя, Дикарь! — довольно заявил он и поманил.

Заитригованый я побежал за ним. Разведчики под уздцы вывели огромную шершниху. Они слегка её побаивались, а насекомое, чувствуя это, то и дело проверяла крепко ли её держат.

Принцесса улья. Уровень 150.

— Недавно вот вышли несколько таких, — пояснил уже Младший Курд. — Жрут за десятырых, но летные качества выше всяких похвал.

— Только будь осторожен. Не загуби, — сложил в молитвенном жесте руки старший мастер над питомцами. — Их на весь выводок меньше десятка. А следующее поколение неизвестно когда еще вырастет.

— Буду беречь, — пообещал я и осторожно приблизился к насекомому.

— С характером, — предупредил Курд Младший. — Сколько уже пальцев рабочим откусила.

— У меня не забалует! — сказал я и протянул ей на ладони лакомство. Шерниха угощение приняла и резко дернула головой, вырывая поводья у разведчика, а затем попыталась взлететь, но я схватил за переднюю лапу, а потом за огромный ус. Она сразу опустилась на землю, чтобы не обломать драгоценную часть тела. — Будешь буянить, крылья откромсаю и не вылетишь больше никуда и никогда.

Шерниха склонила голову. Вроде поняла.

— Грыз, запрыгивай, — скомандовал я. Тот нехотя взобрался на вторую седушку. — Погладь нашу помощницу. Её зовут Шалунья. Стоило мне это произнести, как описание насекомого сменилось.

Шалунья. Принцесса Улья. Уровень 150.

Настроек не было. А значит, имя шернихе пришлось по душе, и она его сама приняла.

Я прыгнул свитком, а потом около двух часов на предельной скорости летел до гравитаниумных шахт. Шалунья была очень довольна. Её только и успели облетать, да обучить. Так что сегодня её самая длинная воздушная прогулка.

С высоты место добычи волшебного камня не разглядеть. Пришлось спускаться. За годы всё затянуло растительностью, а сами ходы почти полностью завалило. Вопреки ожиданиям шахты не пустовали. В них жила целая банда полуразумных огров-людоедов. Пришлось всех перебить.

Повезло, что вглубь они не совались. Использовали только входы в тоннель, как укрытие от дождя и ночное пристанище. А то их бы еще неделю по переходам ловить пришлось.

В самих шахтах сохранились рельсы и шпалы. Проблема была лишь в том, что завелось там всякого. Нежить и призраки наименьшая из проблем. Я и Грызлик принялись планомерно зачищать все ходы. Через час стало ясно — дело это неблагодарное, и всех тварей, что здесь поселились, придется выкуривать очень долго. Тогда решил, просто пробежаться, чтобы открыть все ходы на миникарте и посмотреть, нет ли тут монстра, которого и целым рейдом не уложишь.

Суть места оставила свой отпечаток на всех существах, что здесь обитали. Одни обожрались гравитаниума и летали так, что попасть по ним было совершенно невозможно, у других мельчайшие частицы этого вещества находились в слюне. В итоге стоило попасть под их атаку, как тебя швыряло в потолок, или придавливало к земле. Было весело.

Я плюнул на это дело и вызвал Жору. Пусть ловит себе эти уникальные образцы фанмирской фауны в колоду. Следом прыгнул порталом обратно в Мираторию, набрал опытных рудокопов и тех, кто только хотел осваивать это мастерство. Выделил им охрану и оставил осваивать рудник. Скоро понадобится очень много гравитаниума.

Следующим в планах было разобраться с каменоломней и недостроенным храмом семиликих. После разговора со строителями решили продолжать стройку. Место хорошее, народ занимать чем-то надо. Многие с радостью согласились возвести сооружение в благодарность богам, да и просто из банального желания стать чуть сильнее, из-за того, что возрастет мощь покровителя.

Первый совместный храм всего пантеона. Это будет величественное сооружение. А главное, сделанное с душой. И никакой лишней позолоты. Только камень заботливо положенный на такой же камень. Простота и изящество.

Я взял себе под командование бригаду, мы все вместе быстро переделали деревянные гробы изгнанников в каменные. Затем стали сооружать три памятника героям Миратории. Первый посвятим изгнанникам. Второй павшим в битве за храм. Тритий всем погибшим в войне за Мираторию.

Мы корпели день и ночь. Моё мастерство, конечно, сильно отставало от истинных гениев работы по камню, но я выкладывался на пределе. Компенсировал недостаток умений гибкой фантазией и большей насмотренностью.

В центре храма возникла композиция, где пятьдесят семь человек, спиной к спине взявшись за руки, оберегают светящийся стеклянный шар. В его создании поучаствовали Жора и Зик. Он символизировал не только саму сущность духа, но и веру людей. Днем артефакт напитывался лучами солнца, а ночью отдавал этот свет, освещая двор.

Поздравляем! Вы создали уникальное архитектурное произведение.

Вы первый игрок на новом континенте, кому удалось нечто подобное. Недостаток мастерства пасует перед вашим упорством.

Вы можете попробовать свои силы на ежегодном турнире скульпторов.

Получено:

150 000 очков опыта.

Достижение «Каменный цветок». Вы лучше чувствуете материалы, рожденные в недрах земли.

Обработка камня + 15. Всего. 19.

Ремесло + 6. Всего 46.

Следом по всему храму, на территории и стенах возникли скульптуры тех, кто погиб в битве за храм. Основа была из камня, но поверх лепили подкрашенную глину, чтобы по цвету походила на кожу зубастиков. Глаза сделали стеклянными опять же, чтобы больше походили на настоящие.

Мы расположили их так, чтобы они словно просто жили среди нас. Один смотрел со стены, будто просто задумался, глядя вдаль. Другой, сидел в тени, отдыхая после смены на посту. Третий на лавке в храме, просто молится с закрытыми глазами. Все в таком же духе.

Народ у нас будет только пребывать, а когда-нибудь, это место станет доступным и для игроков. Они будут спрашивать, кто все эти люди и зубастики, а им расскажут славную историю про неравную битву и победу добра над злом.

Поздравляем! Вы создали уникальное архитектурное произведение.

Получено:

99 000 очков опыта

Достижение «Каменный цветок 2».

Обработка камня + 10. Всего 29.

Ремесло + 4. Всего 50.

Вы выполнили задание «Вечная память».

Награда:

350 000

Предмет из сокровищницы Зика.

Третья композиция займет своё место у подножия храма, когда он будет достроен. Она очень простая по своей сути и отображает произошедшее. Зубастики с мечами, кирками, лопатами и топорами, пираты, глорки и наёмники, все они стоят, воздев вверх орудия и празднуя победу.

Поздравляем! Вы создали уникальное архитектурное произведение.

Получено:

99 000 очков опыта

Обработка камня + 11. Всего 40.

Ремесло + 5. Всего 55.

Достижение «Каменный цветок 3».

Вы первый игрок на новом континенте, создавший архитектурный триптих.

300 000 очков опыта

Достижение «Каменный цветок 4».

Обработка камня + 12. Всего 52.

Ремесло + 5. Всего 60.

Затем создал каменный идол Зика. Получил еще небольшой плюс, опыт, и давно желанный пояс первожреца.

Осталось самое простое. Всего одна скульптура. Я спустился в подвал храма и с улыбкой похлопал обелиск. Даже как-то грустно превращать его в изваяние. Я взял зубило и ударил по нему молотком.

Камень скалывался почти без усилий. Обелиск так напитался энергией Зика, что чуть ли не сам принимал нужную форму. Я не создавал скульптуру, а лишь помогал камню принять тот облик, что он желает. Работалось легко. Просто получал удовольствие от процесса. Отдыхал.

За время этих работ я стал лучше понимать Тихона. В воплощении задумки из головы в реальность есть какая-то магия. Выходит, правда, всегда не так, как задумывал, но все равно, душа поёт.

Вы выполнили задание «Ваяние скульптуры Зика».

Награда:

350 000 очков опыта.

Талисман первожреца Зика.

Хм. Раньше тут были поножи. Но потом я вместо них получил сапоги, так что не страшно. Главное, что вещь из сета и еще немного повышает характеристики.

Следующим в списке дел стояла зачистка болот. Я мог справиться с этим и в одиночку, но хотелось бы, чтобы всем перепало умение «Сусанин». Да и какая-нибудь болотная магия явно лишней не будет.

Я телепортировался к алтарю на болотах. Поздоровался с местными, пока ждал сокланов, посмотрел, как идут дела в поселке. Он отстраивался и разрастался. Уловы были отличными. Народ весь при деле и в приподнятом настроении. Был приятно удивлен тем, что теперь у каждого местного появился свой дрессированный слим.

Они, оказывается, жуть как полезны в хозяйстве, рыбалке и даже бою. Просто раньше у туархасов едва получалось себя прокормить, а теперь ареал рыбалки расширился и появились излишки. Надо бы побольше узнать про их историю, похоже, этот народец еще не раз удивит.

Я думал, что глорки, пираты и наёмники, отправленные сюда на помощь, будут скучать, но нет. Все они заняты, обучают местных и учатся у них, лодки делают, охотятся на болотных чудищ.

Когда в чате набралось шесть плюсов, я уже собрал отряд из двадцати НПС, состоящий преимущественно из туархасов. Толку от них будет не много, но опыт получат и боевой, и тот, что измеряется в очках. Главное, чтобы Лея от них не отходила. Да и вообще, чьи болота? Наши, что ли? Нифига. Вот и пусть отвоёвывают свою землю. Мир меняется и им тоже придется измениться. Стать более деятельными. Взять судьбу в свои руки.

Старшим в этом объединении вызвался быть Лягух, сын Жабра. Отец пытался приучить его к делам, но парню этого совсем не хотелось, и он готов был бежать хоть на край света, хоть в битву с болотным духом, лишь бы не заниматься управлением поселка.

Друзья появились одновременно. Мы снова обнялись, словно сто лет не виделись. Лея раздала всем алхимию и боевые свитки, так как запасы исчерпались. После краткого инструктажа для местных загрузились в три больших лодки и поплыли на ближайшую точку. Часть слимов-питомцев присосалась ко дну, отгоняя диких товарищей, часть плыла следом.

Мелкие болотные твари разбегались и прятались. Крупные задумчиво провожали нас взглядом. Лишь однажды мы проплыли в агро-зоне местного босса-нежити Куиндыка. В этом месте расположилась аномалия. Круговое течение, и задача стояла не попасть в него, а иначе выплыть очень трудно.

Мстительная сущность, продавшая душу болотному духу, тоже плыла на лодке, нас все же стянуло в странную зону, а потому получилось интересное сражение с ударами веслами и перевернутыми лодками. Куиндыка мы развоплотили, плавсредтво затрофеили, так как одну из наших посудин, он поломал. А вот аномалию смогли покинуть только с помощью бафа ускорения.

Воодушевленные маленькой победой бойцы были настроены решительно. Мы скорее равнодушно, ведь не ожидали какого-либо сопротивления, слишком перекачались для этой локи. Кикимора, если мне память не изменяет, шестьдесят шестого уровня была.

«Болота всегда преподнесут сюрприз» — напутствовал нас Жабр. Мудр старый туархас. Так и случилось.

Когда мы наткнулись на болотные огоньки и зашли в морочные топи, нас встретили облака гнуса и чернильные пятна пиявок. Их количество нивелировало любую разницу в уровнях. Причем, чем больше у тебя было ХП, тем больше кровососущих гадов притягивал.

Артур пришлось разучить умение Герметичность. Его доспех превратился в непроницаемый скафандр, и он остался единственным, кто мог что-то видеть. Лея отхиливала местных буквально наощупь. Мы уничтожали насекомых тысячами, но словно сражались со стихией, будто пытались перебить каждую отдельную капельку дождя.

Жора пытался петлять в воздухе, но его настигали облака насекомых, как бы высоко он не взлетал. Нужно было что-то срочно придумывать. И тогда всех спас Слизень. Он обернулся в одного из слимов и обволок хозяина полностью.

Сопровождающие скомандовали своим желейным питомцам и те повторили трюк. Когда проблема с их спасение была решена, Слизень окутал Лею. Защищенные, она и Артур, спокойно держали хил пятерых оставшихся членов команды.

Мы добрались до главного босса. Но и тут ждал подвох, их оказалось двое. Комар, габаритами походивший на кукурузник, что улетал, как только его здоровье оказывалось в красной зоне и пиявка, скорее напоминающая анаконду, которая при низком ХП просто ныряла в болото.

Нас атаковали одновременно с воздуха и с воды, и несмотря на всего лишь сотый уровень боссы попили нашей кровушки в прямом и переносном смысле. Хорошо, что у нас есть Жора, и Тихон. Они добили комара в небе. А пиявку на дне болота подловил Артур. Не то чтобы паладин горел желанием нырять, но выбора немного, если сокланы выкинули тебя в воду, а ты в полном латном доспехе. Хочешь не хочешь — пойдешь на дно. Но Гром ему помог, направил куда надо. Да и сам под водой дамажил знатно.

Местные сражались хорошо между кастами облаков гнуса и мириад пиявок.

После победы нам выдали очередной ранг пассивного умения Сусанин. Всем перепало умение Дихлофос, отгоняющее любых кровососущих насекомых. На самом деле отличная вещь, ведь у многих игроков имеются подобные заклинания, а теперь у нас, получается, есть от них противоядие.

Участок очистился. Мы нашли целых пятерых блуждающих в туархасов. Я отправил их в поселок порталом.

В этот момент на связь вышел Зик. Раньше я, бывает, вздрагивал, когда он неожиданно начинал со мной говорить, а теперь все нормально, словно бог сначала тихо стучится в подсознание, оповещая ту часть, что отвечает за безопасность, и потому, когда раздается голос, я сознательной частью этого не ожидаю, но на самом деле уже готов к подобному.

— Комар и пиявка оказались протозверодухами, — сказал Зик.

— Интересно. Можно подробнее. Я не совсем понимаю.

— Они сознательно не перешли на новую ступень и отдали свою силу болотному духу.

— А это значит, что нас еще ждет множество сюрпризов, — подвел я итог.

— Всё верно. Будьте осторожны.

Следующая морочная топь оказалась более стандартной. Её населяли преимущественно кайманы, аллигаторы и крокодилы. Мы их различали только по надписям над головой, а вот туахасы и по внешнему виду. Кстати, местные справлялись с ними без нашей помощи, если не считать за таковую лечение от Леи.

Чем дальше углублялись, тем крупнее и опаснее были рептилии. Потом они стали всё антропоморфнее. В конце нас ждал босс Кайман Алигаторович Крокодилов. Тут мы уже наших братьев меньших в бой не пустили. Тварь размером с фуру, да и уровень сто семидесятый.

Справились легко, если не считать, что Артуру опять досталось. Его монстр проглотил целиком. Но паладин у нас не промах. Сам пробил путь наружу. Чем нехило кританул босса, выскочив у него из подбрюшья.

Мы снова получили очередную партию достижений и оправили найденных туахасов в поселок.

— Дай угадаю, — обратился я к Зику. — Этот тоже мог стать зверодухом, но отдал свою силу болотному гаду?

— Все верно. Такой способ симбиоза высших сущностей уступает союзу равных, но не сильно. В данной ситуации это по-своему изящно.

— Ребят, — обратился я к друзьям. — У нас небольшая проблема. Болотный дух сильнее обычного. Если семиликие заключили союз равных, то этот получается что-то вроде альфы в стае оборотней. Верховодит над сущностями, признающими его лидерство и отдающими ему часть своей мощи.

— В конце придется попотеть, — спокойно кивнул Жора. — Не проблема, босс.

Я чуть скривился и попросил его «небосскать», а потом одобрительно хлопнул картмастера по плечу.

— Заматерел! А помнишь, как в панике метался по дому, когда пчеловеки дверь штурмовали?

— Да ну тебя, — попытался состроить он грустную мину, но расмеялся, и остальные его поддержали.

Мы поплыли до следующей точки. Туархасы без устали болтали. Они сегодня приключений хапнули, больше чем за всю жизнь. В поселок вернутся героями.

— У нас проблема, — подала голос Завеса, когда мы подплывали к очередной морочной топи. — Помните предысторию кикиморы? Типа когда-то она полюбила простого солдата и сбежала с ним сюда. Бла-бла, по приказу отца его убили, и её батяня прибыл на болото с войском, чтобы забрать дочь, но все они сгинули. Точка на карте совпадает с топью.

— Нежити испугалась? — хохотнул Артур.

— Да не то чтобы, — улыбнулась она.

Огоньки снова завлекли нас в туман. Болотом здесь пахло меньше, чем в остальных местах. Вдали чадили угли костров, и мы двигались на их тусклый свет. Следом примешались запахи жаренного мяса, до ушей стал доноситься смех.

Мы вышли к лагерю. Сотня шатров стояла в несколько кругов. В центре расположился полноватый мужчина с залысинами.

Бендур. Наместник города Тог. Уровень 180.

Он явно не привык носить доспех, но здесь таскал, чтобы не ударить в грязь лицом перед подчиненными, сплошь отборными молодцами в начищенной до блеска броне. Воины удивленно выглядывали из палаток и стягивались поглядеть на нежданных гостей.

— Что, нахрен, происходит? — сквозь зубы, еле слышно спросил Жора.

— Сейчас поймешь, — ответила Лея, похоже, уже догадавшаяся.

У меня мелькали мысли, но от сюриалистичности происходящего соображалка чуть подтормаживала.

— Не Луизу случайно ищите, неуважаемый Бендур? — спросила Завеса.

— Что⁈ — вскочил мужчина. — Вы знаете, где моя дочь?

— Да. Кикиморой болотной из-за тебя стала, а теперь душа её в плену у дрянного болотного духа.

— Не может быть! Великий покровитель болот пообещал мне её найти. Он… — голос мужчины дрогнул. Лицо его стало расплываться, доспех поржавел. Все это происходило и с остальными. Через секунду мы уже стояли в окружении нежити.

— Где Луиза? — прошипел трухлявой гортанью бывший наместник уже и не существующего города. — Поймать их! Привести! Допросить!

Туархасы сжались. Дрогнули.

— Тот, кто копья не поднимет, не получит исцеление! — пригрозил я им. — Бейтесь! Это ваш край!

Нежить бросилась на нас, но Артур обдал их аурой света. Самые хитрые успели отскочить, остальные валялись в корчах и источали дым.

— Не подчиняются! — возмущенно воскликнула Завеса. — Не могу перетянуть контроль, даже убитые не поднимаются.

— Глупцы! — заорал Бендур. — Мы подчиняемся только болотному владыке!

— Рискну предположить, что у каждого с ним индивидуальный контракт, а потому это неклассическая нежить, — сказал я.

Мы раскатали войско за пару минут. А вот с самим наместником пришлось повозиться. Босс завывал про потерянную дочь и заливал нас странными абилками, такими как: дождь из почерневшего золота и Горькие Слезы, которые нехило срезали прочность брони. Самое страшное из его умений «Я буду жаловаться императору!». Выкрикивая это, он потрясал свитком в толстом кулаке и вопил так, что уши закладывало и вешался дебаф Остолбенение.

Но и Бендура мы одолели. Снова повторили все процедуры. И направились дальше. Туархасы гребли молча. Натерпелись страху, бедолаги. Зато потом будут куда крепче всех своих сородичей.

Четвертая морочная топь вообще оказалась вотчинной призрака. Противников кроме босса тут не нашлось. Зато встречалось полно аномалий, иллюзий, голосов и разной психоделики. Но у меня Ментальная Стойкость на высоте, так что мы просто вели трясущихся местных. Призрак был убит, и отряд двинул дальше.

Пятая топь оказалась самой страшной. Выглядела она как какая-то изнанка. Извращенная версия процветающей долины туархасов. И основные противники оказались они же. По большей части вернувшиеся с того света и сошедшие с ума, но сильнее всех и опаснее были те, кто находился в здравом уме. Добровольно присягнувшие болотному духу. Понятно, что сделали это от отчаяния. И жили они, пожалуй, лучше своих сородичей, до того как они присягнули Зику.

Ожесточенные и с мертвым взглядом. С какой же ненавистью они смотрели на своих дальних родичей.

— Все еще можно изменить, братья, — воззвал к остаткам их разума сын Жабра. — У нас новая жизнь. Новый сильный покровитель. Не жалкий дух. Пантеон богов. Мы процветаем.

Не подействовало.

В этом сражении мы вообще не участвовали, только лечили. Это уж точно не наша битва. Мегида вдруг расчувствовалась и заплакала. Остальные лишь хмуро взирали на развернувшуюся бойню. Туархасы больше не будут прежними. Даже если весь наш пантеон уничтожат, и они останутся без покровителя, после всех испытаний болотный народец приведут к новой жизни те, кто сейчас отправляет на тот свет перешедших на темную сторону силы собратьев.

Туман рассеялся, болото забрало тела погибших.

— Дальше мы сами, — сказал я Лягуху. — Вы свой поединок выиграли. С духом мы разберемся.

У последней морочной топи зловеще урчали глубинные слимы, со дна с бульканьем поднимались пузыри.

— Наваляем очередному духу? — весело бросил я, глядя на сокланов. Хотелось их приободрить, после недавних невеселых событий.

— Он должен ответить. — серьезно кивнула Мегида. — Пообещай, что развоплотишь его, не дашь сбежать.

— Обещаю. Эта тварь исчезнет навсегда, — сказал я и шагнул в туман.

Глава 25 Везде подвох

Едва мы оказались в морочной топи, туман стал сгущаться, попытался забиться нам в уши и ноздри, но что-то ему мешало, точнее, кто-то, даже без астрального зрения я увидел, что дымка бьётся в божественные защитные барьеры. Вместе с этим в сознание стучались тысячи шепчущих голосов, принадлежащих сгинувшим в этих проклятых болотах.

Дух просчитался. Подобные вещи нас уже не пугали. Самое жуткое осталось в прошлой топи, а это так, легкая неприятность, не более. Аура владыки болот воздействовала на ткань реальности и убрала отображение левелов и маны, только здоровье изредка мигало, но и такое мы уже видели. Этим нас не проймешь.

Белый туман начал зеленеть. Иконки дебафов замигали с пугающей регулярностью. Мы собрали впечатляющую коллекцию отравляющих дотов. Наверное, любая другая пати уже бы запаниковала. Но у нас три хила. Мы по очереди каставали Очищение и спокойно продвигались дальше.

Разобрали пак черепах, каждая размером с небольшой дом, затем два десятка крабов и раков, парочку мини-боссов, в их числе оказался Повелитель Тухлов. Видимо, прародитель наших старых знакомых Дядюшки и Тетушки Тухлов.

В целом всё выглядело так, словно нас заманивают в ловушку. Мы ждали подвоха от болотного духа, но не такого…

— Так-так-так, — раздался насмешливый мужской голос.

— Кто-тут у нас? — подхватил его манеру женский.

— Долгожданные гости принесли нам много вкусных артефактов. М-м-м! — сладко протянул третий тонкий девичий.

ТихийШелест: Никого не вижу.

Я переключился на жреческое зрение и начал сканировать местность. Под торфом обнаружил странные парящие сгустки энергии.

Дикарь57: Они под землей. Не знаю кто это, но у них какое-то болотное перемещение.

— Так приятно, когда добыча сама идёт к тебе в руки, — чуть ли не пропел еще один неизвестный. Звук его голоса по идее шел из-под почвы, но звучал словно повсюду, будто бы его туман разносил.

Дикарь57: Тихон, сзади.

Лучник сориентировался мгновенно, когда за его спиной прямо из почвы стал вылезать силуэт в комуфляже, парень спокойно ударил за спину двумя зачарованными стрелами и ушел перекатом.

— Как⁈ — зло выругался раненный нападавший, и над его головой загорелась информация. Обычным зрением я бы её не увидел, но вот жреческим смог считать.

Драконоездец. Уровень 176. Клан «Ганкомания».

Игроки! Чертов дух как-то заключил с ними союз. А, возможно, они все же дали ему заветную жертву и стали в фаворе. Я удивился лишь на секунду, а потом сразу же вернулось холодное мышление. Всё-таки к неожиданностям мы уже привыкли.

А ведь эти ребята даже не догадываются на кого нарвались, данные то наши они считать не могут. Я внимательно просмотрел всё вокруг. Около двух десятков точек под землей. Серьезный клан по местным меркам, разумеется.

Что ж, поиграем! Пришлось приложить усилия, чтобы не выдать свои кровожадные намерения зловещей улыбкой.

Дикарь57: Отыгрываем жертв.

Мы сбились в кучу спина к спине и испуганно вертели головами. Я бы на месте противника насторожился, ведь наш лучник поразительно легко предугадал неожиданный удар, а теперь вот мы испугались. Странно. Но, похоже, оппоненты такие мелочи не замечали.

— Можем решить все быстро. Просто отдайте всё, что у вас есть и останетесь живы, — лидер завел стандартную шарманку всех пэкашеров. Я даже как-то расстроился. Думал, достойный соперник, раз сумел заполучить расположение духа, но нет. Банальные мудаки, решившие, что они избранные, и охреневшие от безнаказанности.

Они резко атаковали. Начали выныривать из-под земли и воды, наносить удары и снова уходить вниз. Мы подключили максимум актерских способностей, делали вид, что не успевали попасть, вскрикивали от попадания заклинаний, падали, суетливо метались. Это даже было по-своему весело.

Когда у каждого осталось по десятой части здоровья враги перестали скрываться. Разом появились на поверхности. Окружили нас. Все в болотном комуфляже. Причем, выглядел он крайне естественно, словно они мхом поросли. На предводителе с ником Беспредел88 даже пиявка ползала. Видимо, это не маскировка, а какое-то умение.

— Ну что, овечки? — весело бросил он. — Скидывайте шерстку и бегите снова нагуливать жирок, — сказал ганкер, и товарищи поддержали его смешками.

Дикарь57: Я скидываю шмот, а потом разматываем их.

— Мы все поняли, — сказал я, стараясь нагнать в голос побольше горечи.

Я скинул свой сет Первожреца. Его всё равно, кроме меня, никто присвоить не сможет.

Беспредельщик приблизился, взял броню и вчитался в характеристики. Похоже, сначала залип на цифры, знатно офигел, а потому описание не прочитал. И, между прочим, очень даже зря.

Дикарь57: Сейчас!

За секунду мы воспользовались подарком хрономага, выпили там зелье лечения и вернулись в эту реальность, а следующее мгновенье обрушили на ганкеров весь свой арсенал. Беспередел вылетел из тела. Его призрак в шоке вертел головой, наблюдая, как одна за другой гаснут иконки его товарищей. Колыбельная на мага дд, Рояль и Ключ на воина. А большего и сделать не успел, бить стало некого.

Двадцать игровых кукол валялись вокруг нас. На многих застыли удивленные маски. Кто-то еще корчился в предсмертных конвульсиях. Главарь ганкеров все-же смог вернуться в тело. Я держал его за грудки и насмешливо поглядывал. Он попытался нырнуть вниз, но не смог. Умение не работало, если ты находился в контакте с кем-то. Жора уже деловито лутал тела. Беспредельщик переводил изумленный взгляд с меня на него.

— Я даже не буду тебе объяснять, в чем твоя ошибка, — медленно начал я. — Но дам один совет, который позволит тебе не обнулиться до десятого уровня. Во-первых, ты отрекаешься от этой болотной пакости. Прямо сейчас. Я наблюдаю.

— Охренел⁈ Да ни за что!

— Окей. Тогда потом не плачь.

Я не стал посвящать его в нюансы. Ведь если духа уничтожат, все они словят дикие штрафы.

— Во-вторых, — продолжил я как ни в чем небывало. — Ты вместе со всей своей шакальей стаей бежишь на другую часть континента и больше никогда не попадаешься нам на глаза. А теперь исчезни!

Я швырнул его Грызлику. Помощник удивительно чувствовал момент, сейчас он понял, что нужно играть на публику, ведь ганкеры вернулись и снова находились внизу, надеясь на повторную атаку. Зубастик пробил рукой грудину и вырвал сердце Беспредельщика, а потом сделал вид, что съедает его.

Раздались возмущенные возгласы, и на нас ринулись с повторной атакой. Только на этот раз всё было похоже на старую игру, где нужно бить молоточком по выскакивающим из дырок зайцам. Один удар, один труп. Мы повторно собрали лут. Жора полетел искать точку респа ганкеров.

Мы навелись туда Общим Сбором и ударили совещающихся пэкашеров. А потом стали сливать им уровни. Провокация сработала. Болотный дух не выдержал такого издевательства над поданными и появился во всей красе.

Я уже видел его. Вдали он был похож на одноного черного человека, а вот чуть ближе на сгнившее деревце с вырезанным на нем ликом. Он чуть подсел, приготовился взмыть вверх и осыпать нас какими-то абилками, но в этот миг Грызлик принял боевую форму и размолол его в труху. Буквально перетер в ладошах.

Астральная сущность духа попыталась вселиться в одного их своих последователей, тот завис, читая текст. Без согласия самого игрока такое провернуть было нельзя. Я же выбил сам себя из тела и вжарил потоком очков веры, выжигая то, что осталось от души высшей сущности.

Поздравляем! Вы уничтожили Болотного Духа.

Получено:

100 000 очков опыта.

2 очка таланта

Умение Сусанин Уровень 7.

Вы выполнили цепочку «Морочные топи».

Новое клановое умение Морочные Топи. Вы способны повторить волжбу болотного духа.

Награда:

Умение Сусанин Уровень 8. Вы ориентируетесь на любом болоте даже лучше коренных жителей этих мест. Вы чувствуете эту уникальную местность.

80 000 очков опыта.

Вы выполнили задание «Мечта туархасов»

Награда:

100 000 очков опыта

Искра творца Первожреца Зика

Отношение со всеми туархасами улучшено до Лучшие Друзья

Отношение со всеми болотными народами повышены до Безразличие.

Туман развеялся. Над нашей головой загорелись уровни и клановая принадлежность. У пэкашеров челюсти отвисли.

— Но как… — потрясенно спросил Беспредельщик. — Двухсотый — это же потолок.

— Только для прихвостней болотной мерзости, — пафосно заявил Артур. — А для паствы пантеона Кары Мироздания и небо не предел.

— Ну что чудилы через букву М, — обратился я к ганкерам. — Даю десять секунд, чтобы вы улетели порталами на родную локацию. Вы в нашем кос-листе, лучше вам теперь быть паиньками.

Я начал отсчет, и игроки стали разлетаться по родным краям. Осталась группка кому не перепало свитков, они драпанули прочь, чавкая в мутной жиже.

Мы вернулись в поселок. Немного отпраздновали событие изменившее историю одного народа. За столом мы поделились успехами и обсудили, как идут дела, ведь прошлый раз об этом поговорить не удалось.

— Альянс, — восторженно вещала Лея, сделав пальцами кавычки. — Проигрывает мне торговую войну в пух и прах. У них, во-первых, нет таких активов, во-вторых, достаточного единства, в-третьих, опыта. Я уверена, девяносто девять процентов игроков даже не понимают, что против них ведется экономическая борьба. Кстати, я бы раньше так изящно всё не провернула. Просто не было нужных данных, а теперь я алхимик, и знаю кучу нюансов. Могу манипулировать ценами на зелья, просто вывалив на рынок некачественный ингредиент. Это интересно. Я прямо втянулась.

— А что по наёмникам? — спросил я. — У нас вообще еще хоть какие-то деньги остались.

— Разумеется. Часть личного состава перешла под наши знамена. То есть, мы им теперь не платим. Часть перевели на режим резервирования. Я уже говорила про это. Просто содержим их. Но общей массе я предложила вариант поинтереснее. Они разбили лагерь в Великой Бескрайности и получают уникальный опыт под руководством глорков. Качаются, в общем.

— Тебе палец в рот не клади, — усмехнулся я. — Такими темпами скоро они нам начнут платить.

Мегида отмолчалась, сказав лишь, что выполняет важную квестовую цепочку. Тихон сообщил, что всё идет по плану. Кошмарит наших противников и днём и ночью, с новыми подарками от Геката, он и правда, уже, должно быть, снится им в кошмарах.

— Как тебе это удаётся? — спросила Лея. — В чате Янзера тебя проклинают через сообщение.

ТихийШелест: Есть один секрет. Я веду дела с одним кланом. Лута горы выбиваю, а самому в городе сбывать не вариант. Слишком много с этим проблем, да и далеко я от него бываю. В общем, мне написал один парень от туда. Попросил подучить, цитата: «быть стрелком». Я его взял в ученики. Парень оказался толковым и неболтливым. Привел друга. Второго. Третьего. У них, я так понял, тайный альянс двух кланов. В рамках общего объедения проворачивают свои дела. В общем, они под оборотным зельем, либо с зачарованными шляпами, меняющими ник. А один вообще сменил имя, он теперь Тихий Шелест с пробелом. У меня отряд клонов, поэтому я всюду. А репутация уже такая, что ребята обычную стрелу пускают, все противники врассыпную.

Мы долго смеялись с простоты и гениальности этой идеи. Но больше прочих меня интересовал Артур. Интересно было, как он справляется с противоречащей его нутру задачей. Научился ли быть гибким и хитрым?

— А тот клан, случайно, не «Твердь» называется? — уточнил паладин у лучника.

ТихийШелест: Именно «Твердь». Но раньше «Скалы» назывался. Потом зачем-то переименовались. А что?

— Хитрые жуки, — хлопнул себя по коленке воин. — Я решил, что не смогу разорваться и быть по всей долине. Начал клинья подбивать, хотел завести кротов. Долго подслушивал, присматривался. Под оборотным зельем опять же, спасибо Лее, ходил по лагерям оппонентов.

— Разведчик, блин, — хохотнул я.

— Где-то десяти игрокам удочку закидывал. Четверо согласились. Двое сразу же завели меня в ловушку. Один действует хитрее. Он ходит под кем-то, кто борется за власть в альянсе. Меня, по сути, используют, но это выгодно, и я делаю вид, что не знаю о реальном положении дел.

— А с последним что? — уточнил я.

— Да тоже из клана Твердь. Он открыто информацию сливает, но членов их гильдии я не трогаю. Ну, то есть, могу ранить или даже убить, если этого не избежать, но лут никогда с тел не беру, даже, наоборот, подкидываю кое-чего. В целом справляюсь. И в таком подходе есть свои плюсы. Это сложнее чем прямая атака, но интереснее. Всё время думаешь, и если идею удалось воплотить, радость куда больше, чем от обычной победы.

— За победу! — поднял я стакан с чаем.

— За победу! — заорали все присутствующие.

Турахасы еще долго будут гулять, но нас ждали дела. Мы снова разлетелись кто куда.

Я предпочел еще немного передохнуть и разобраться со всем, что привалило за последние два дня.

За вторую морочную топь выпало умение Призыв Рептилии. Это мог быть как крохотный кайман, так и огромный семиметровый крокодил. За третью досталась абилка Ква — превращает одну цель в лягушку. Четвертая топь одарила заклинанием Болотной Аномалии. Опять же случайной. Облако ядовитого тумана это будет, или просто глубокая лужа, не угадаешь. Пятая банальным перком Трясина, превращающим почву в засасывающее гадкое месиво.

Пока слабо представляю, как этот странный набор интегрировать в текущие связки. Надеюсь, хотя бы иногда буду вспоминать про данные таланты.

Открыл описание новых предметов. Начал с талисмана, крохотной затертой с двух сторон медной монетки.

Талисман Первожреца Зика. Эта уникальная вещь принадлежала некогда еще человеку Зику. Класс предмета: легендарный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 9/?. Невозможно потерять. Удача +20. Шестое Чувство +10. Внимательность +10. Интеллект + 53. Ловкость + 10. Выносливость +10. Сила + 10. Дух +15. Скорость передвижения +5 %. Сопротивление огню стихийной магии +10 %.

Я даже присвистнул. Не подозревал, что можно поднять Шестое Чувство и Внимательность, да еще на столько. Но с другой стороны, это же талисман. В изначальной идее он должен оберегать. А эти две характеристики очень сильно спасают. Если, конечно, умеешь слушать сигналы интуиции.

После этого, наконец, апнул умения, давно пора было это сделать, а теперь еще благодаря награде от богов кап был поднят.

Мне очень понравилась эволюция умения Фантомный бард. Особенно порадовал конечный вариант.

На седьмом уровне появилась приписка «Копия кастует случайное умение (включая текущее)». На следующем добавилось «Копия кастует одно из нескольких выбранных умений». Девятый принес «Копия кастует любое выбранное умение». На десятом появилось «Копия кастует любое выбранное умение. Имеет запас здоровья равный 25 % части объёма оригинала». Одиннадцатый: «Копия кастует любые выбранные умения. Имеет запас здоровья в два раза меньший объёма оригинала».

Конечный результат выглядел так:

Фантомный бард Уровень 12. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 700. Перезарядка: 45 секунд. Время действия: 70 секунд, либо пока не получит критический урон. Эффект: Призывает двойника полностью идентичного по всем характеристикам, позволяет направить его и поставить конкретную задачу. Копия кастует любые выбранные умения.

Резонирующая, Расслабляющая, Бодрящая мелодии и Боевой Марш поднялись в усилениях до двадцати двух процентов. Это нереальные цифры. На четыре процента больше капа.

Вы улучшили умение Звуковая Волна до Уровень 12. Время на каст: 0,5 секунды. Затраты маны: 600. Перезарядка: 4 секунды. Радиус действия: 12 метров. Ширина волны 4 метра. Шанс опрокинуть цель: 25 %. Эффект: Поражает все цели в радиусе действия умения. Вибрации влияют на прочность снаряжения цели. Урон =3,5*Интеллект + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

Вы улучшили умение Скрипичный ключ до Уровень 12. Время на каст: 1 секунда. Затраты маны: 700. Перезарядка: 5 секунд. Эффект: Вы обрушиваете на голову противников скрипичный ключ. Урон=4*Интеллект + Навык владения инструментом + Навык владения конкретным видом инструмента.

Вы улучшили умение Музыка Души до Уровень 3. Отбивая ритм на чем угодно, вы способны поддерживать простейшие мелодии из своего арсенала(для использования необходим персональный песенник). Напевая во время исполнения мелодиии, вы усиливаете эффект всех умений на 2 %.

Вы улучшили умение Акустический Удар до Уровень 12. Эффект: Урон =2,5*Интеллект + уровень Владения музыкальным инструментом + уровень владения конкретным типом инструмента.

Вы улучшили умение Муза до Уровень 3. Затраты маны: 400. На восемьдесят секунд вы призываете призрачный образ музы, что вдохновляет вас и всех союзных бардов в радиусе одиннадцати метров. Урон увеличивается на 12 %. Эффективность всех умений +3 %(это именно плюс к % умений, если вы ускоряете союзников на 10 %, то будете ускорять на 13 %, а не на 10,002).

Вы улучшили умение Зеркальный Баф до Уровень 12. С вероятностью 65 % вы отразите на семерых выбранных противников наложенный на вас отрицательный эффект. Вы вольны выбирать, на кого из союзников отразить наложенные на вас два положительных эффекта. Если вы не совершили выбор, он происходит автоматически.

Вы улучшили умение Музыкальная Шкатулка до Уровень 6. Затраты маны: 800. Вы призываете музыкальную шкатулку на 16 секунд, которая каждую секунду наносит урон всем противникам в радиусе 16 метров. Урон=2* Интеллект + Уровень владения музыкальным инструментом + Уровень владения конкретным типом инструмента.

Вы улучшили умение Пластинка Заела до Уровень 6. Семь целей перестают себя контролировать и поют в течение 30 секунд. Время на каст: 1 секунда. Перезарядка: 5 минут. Затраты маны: 550 единиц.

Я был несказанно рад улучшениям и уже предвкушал момент, когда смогу применить их в деле против себе подобных.

Следующие несколько дней я провел в бесконечных полётах и прыжках. Пытался уследить за всем и везде. Вспомнил про еще одну вещь, которую непременно стоило бы посетить. Так что мы снова собрались группой и нагрянули в Выверт Пространства.

Я обнаружил его еще в другой жизни, когда только искал выход из Миратории. Теперь самое время было туда наведаться. Нам повезло. Мини-данж подстраивался под уровень игроков, а потому мы отлично подняли экспы и неплохо наполнили Сферу Опыта.

Внутри нас ждала небольшая школа волшебников, подвергшаяся сильному выбросу магической радиации. Фон оказался такой, что откат умений уменьшен, а мана полностью восполнялась за считанные секунды. Твари там встречались такие, что иные боссы позавидуют разнообразию их магических атак. Многие из них, полностью игнорировали любой урон кроме физического. Жора отлично пополнил свой картонный зоопарк. Тихон даже заскринил момент, когда мы всей группой держали монстра, пока призыватель пытался заключить его в персональное измерение.

В целом мы отлично потренировали рефлексы, наработали гибкость мышления, ведь постоянно приходилось напрягать мозги. Но самое ценное, что оттуда вынесли — сундучок архимага. Там хранилось всего два набора зелий. Зато каких.

Первое на безоткатное использование умений, а второе на безоткатное применение зелий. Крохотных склянок было всего пятьдесят шесть штук. То есть по два применения каждого снадобья на человека. Их нужно беречь на исключительный случай.

Близился день битвы. В коротких снах я тренировался ловить неоргаников. Если правильно понял, это что-то вроде не до конца развоплотившихся душ. Энергетические паразиты плавают по астралу и чужим снам, воруют энергию, чтобы окончательно не растворится в небытие.

Все время мы посвятили подготовке и фарму монстров из Великой Бескрайности. Качали навыки. В основном ношение брони и применения оружия. Порой там встречались такие твари, что в них приходилось влить порядка десяти миллионов дамага, чтобы они просто проснулись. Правда, потом надо было сразу уходить порталом, потому что убить их не получалось, а убежать и думать было нечего. Да и некуда. Всюду Бескрайность.

Безумный марафон подготовки к сражению был прерван одним единственным сообщением от Артура.

Праведник1: Завтра.

Ну вот и всё. Пора трубить общий сбор.

Глава 26 Сюрприз

Оказавшись в долине и смотря снизу на перевернутую пирамиду, заметил, что она гораздо ниже, чем была раньше. Более того, если долго вглядываться, кажется, что исполинская конструкция снижается, всего по миллиметру, но всё же движение есть.

— Потому я и написал «завтра», — хлопнул меня по плечу Артур. — Пирамида опустится. Сразу не сказал, чтобы не отвлекать, и вы все без лишних переживаний могли закончить свои дела.

— Придется вносить коррективы в план, — стараясь не выдать излишней озабоченностивскрывшимися фактами спокойно сказал я. — Запасы гравитаниума подошли к концу? Можно же их пополнить.

— Думаю, тут все сложнее, — начал пояснять паладин. — Вспомни, все платформы испытаний, как только мы их проходили, приземлялись вниз. С пирамидой должно было случиться тоже самое. Скорее всего, боги замедлили процесс.

Я хотел еще что-то сказать, но Артур, в раскрашенных в разные оттенки зеленого доспехах с сеточкой поверх шлема и щита, потянул меня вниз. Мы спрятались в зарослях. Чуть позже до ушей донесся еле различимый шелест приминаемой травы.

С подарками от Бастианы застать врасплох нас стало почти невозможно. Другое дело, что к новым способностям нужно было постоянно прислушиваться и вырабатывать рефлексы как у зверей. Мне освоить эту науку пока возможность не представилась, а вот паладин времени даром явно не терял.

Местность кишела игроками. Повсюду сновали патрули и сидели в засаде роги в стелсе. Последних без труда удавалось фиксировать жреческим зрением, либо определять по запаху, а то и по звуку дыхания. Вдали раздался звон мечей, и прозрачный силуэт очередного разбойника перекочевал в сторону звука.

Праведник1: Похоже, ганкеров кошмарят.

После всего, что мне рассказал Артур, я невольно зауважал Большого Эрни. Обладатель хобота навел в долине порядок свой мощной лапищей. Ввел строжайший запрет на любые междоусобицы, организовал патрули против ганкеров. Причем сделал это крайне грамотно.

Повсюду фармили мобов неплохо прикинутые игроки. Одиночки, пары и тройки. За ними в отдалении следовала группа быстрого реагирования. Как только пэкашеры вступали в диалог с «наживкой» или нападали из-за кустов, тут же появлялась команда карателей. Спустя пару дней всех, даже самых отбитых, отучили от этого бесславного промысла.

Несмотря на всю активную деятельность паладина, «Слоник», как звал Большого Эрни Артур, умудрился сделать всё так, что у игроков теперь имелось несколько баз со всеми удобствами и персоналом из коренных жителей Фанмира.

Прибывшие в долину альянсы из Янзера и других более мелких городов вступали сюда на правах гостей. Эрни взял на себя ответственность по организации переговоров. Он не допустил войны за власть. Благодаря ему против нас, конечно, не единая группировка, а союз нескольких центров силы, но все же это гораздо лучше того, что могло быть без его вмешательства. Для нас предпочтительней было бы сразиться с сотней разрозненных групп, чем с таким объединением, пусть и с внутренним брожением.

Интересно, что часть противников автоматически отпала. Случилось это неожиданно. Просто в один из дней вылезло странное сообщение. «Репутация с фракцией Орден Древних повышена до Лучшие Друзья». Позже выяснилось, что все выпущенные нами древние так и не нашли чем заняться и не придумали ничего лучше, чем организовать новую фракцию и заняться восстановлением исторической правды.

Они коллекционировали артефакты прошлых эпох, документы и все прочее. Орден желал рассказать свою историю. Возродить память погибших цивилизаций. Незначительная часть игроков начала качать с ними репутацию и выполнять квесты, а потом выяснилось, что если пойдешь в поход на Мертвого Бога, репа рухнет. Так что ребята решили постоять в сторонке.

Моя старая знакомая Люта или же Лютоборг была рада меня видеть, пообещала поддержку, если все пойдет совсем плохо. Я часто к ней наведывался, всего на пару минут, но всё же. Консультировался с ней по одному вопросу, в котором кроме нее спецов и не осталось. Маго-техника наука тонкая.

Из раздумий меня буквально вырвали. Очередной патруль нас заметил. Пришлось быстро аннигилировать пятерку игроков и сваливать.

Дикарь57: Нагулялись? Погнали в пирамиду.

Я разбил всех кроме Тихона на пары и отправил прошвырнуться по территории, чтобы ребята прониклись и настроились на предстоящее сражение.

Мы переместились в гробницу, нужно было еще раз пробежаться по всем вариантам плана.

— Дайка мне стрелу, — обратился Жора к Тихону, взяв древко возле наконечника, сунул себе за шиворот и стал чесать спину. — У вас тату зажили?

— Неа, — пожаловалась Завеса, подняла умертвие и блаженно растянула губы в улыбке, когда скелет начал делать ей массаж.

— Точняк! — воскликнул картмастер, призвал из карты демоницу и приказал ей разминать спину.

Я улыбнулся и покачал головой.

— Я по вам, конечно, скучал, но, может, не будем превращать всё в балаган?

— Завидуй молча, — осклабился картмастер. — Когда эта хрень чесаться перестанет?

Я лишь пожал плечами.

Это усиление мы получили неожиданно. И я даже немного корил себя за то, что сам упустил этот момент из вида. После победы над очередным монстром в Великой Бескрайности Тихон заметил, что нанесший решающий удар глорк на следующий день появился с тату. У нашего художника возник исключительно профессиональный интерес, но реакция Дархана оказалась странной. Он хлопнул себя по лбу и залепетал:

— Прости, Дикарь! Жизнь вскачь несется как волколев по степи. Совсем забыл. Моя вина. Традицию нарушил!

— Да погоди ты, — замахал я руками, привлекая его внимание. — Объясни нормально всё.

Как оказалось, тату и шрамирование у глорков не просто рассказывали твой жизненный и воинский путь, они давали прибавку к характеристикам. Я заслужил пять знаков отличия: за победу в ритуальных боях при первой встрече, за убийство вождя в поединке, за первожречество, за победу в войне за Мираторию, за убийство чудовища из Великой Бескрайности.

Узнав об этом, мы с двойным рвением стали фармить монстров, чтобы получить как можно больше усилений. К тому же я вспомнил, что нам выпала памятное тату за прохождение медузьего поля. Тогда обратился к пиратам, оказалось, что у них похожая система.

— А чем вы отличились в море? — даже как-то небрежно спросил Пилигрим.

— Да так ничем, — сказал я. — Пережили встречу с Лох-Мерзом, трижды. Дважды видели Йомунда. Захватили корабль Черный Клинок. Прошли через медузье поле. Разнесли в пух и прах Пьянгаскар, вместе с парой сотен кораблей… Спустились на самое дно, побывали в двух подземных городах, видели Монстрианскую Впадину. Убили чудовище оттуда.

— Э-э-э… а-а-а, — не нашелся что сказать старший над корсарами.

В общем, пираты нам тоже выписали солидный набор усилений. Теперь закрытые части тела пестрели от рисунков, поскольку тушь оказалась магическая, в настройках можно было скрыть отображение.

Еще один сюрприз я пока не показывал друзьям. Похвастаюсь непосредственно перед боем. Я создал новый инструмент. Потратил Искру Творца первожреца Зика. Помимо всего прочего она позволила получить сетовое изделие. Использовал чертеж из коллегии бардов. Сделал его прямо здесь, в историческом месте, и это не могло не повлиять на свойства предмета. Творил в основном по ночам. Множество раз переделывал образцы. Не обошлось и без подсказок Лютоборга и даже самих богов.

Электрогитара первожреца Зика. Класс предмета: легендарный. Создано в месте, где дважды изменился ход истории, пропитан аурой четырех богов. Создатель абсолютный ноль в музыке, потому инструмент может запоминать услышанное и сам играть простейшие мелодии, если, конечно, вовремя менять энергетические камни. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 10/?. Свойства: Интеллект +150. Выносливость +30. Сила +15. Ловкость +15. Дух +50. Р езонирующая, Расслабляющая, Бодрящая мелодии и Боевой Марш +1 уровень. Умение Аура Молний и Аура Огня.

На самом деле предмет получился бы слабее, но я был первым, кто создал что-то подобное, а потому в награду выпало мощное усиление. Да и с четвертым богом случайно вышло. Кто же знал, что если одновременно крафтить и играть в гляделки с богом безумия, это повлияет?

Эта изящная красотка была покрашена в красный цвет. Выглядела чертовски круто. Даже я, далекий от музыки человек, держа её в руках, захотел научиться играть. А как она звучала… Я забывал про все дела и просто сидел и слушал. Будто бы она пела сама по себе.

С двумя новыми предметами подскочило и усиление от всего сета, а с учетом всех бонусов мои характеристики выглядели так:

Игрок Дикарь57. Уровень 205.

Основные характеристики:

Выносливость 600

Ловкость 350

Сила 270

Дух 900

Интеллект 2300

Кажется, я самый прокаченный бард в истории Фанмира.

Есть одна интересная особенность, которую я вообще не заметил поначалу, но когда расчеты не сошлись, стал всё изучать, списался с друзьями и выяснил. Если пробиваешь барьер в тысячу очков какой-то характеристики, тебе прилетает не отображаемый в эффектах бонус в десять процентов. Если взял планку в полторы, уже пятнадцать процентов. Я взял две тысячи, соответственно, подарочным уже двести очков Интеллекта.

За эти дни произошло еще много всего интересного. Например, пчеловеки наладили с нами сотрудничество, великая ПчелоМать благосклонно отнеслась к тому, что мы навели порядок в болотах, и теперь полосатые инсектойды снова могут водить караваны в большой мир и торговать своим мёдом.

Мегида выполнила цепочку квестов и вернулось со спутницей. Очаровательной дриадой Лулу. Той самой, которая являлась мне в видении.

— Я должна вам кое-кого представить, — сказала эльфийка, когда мы собрались все вместе. Она бросила семечко, которое тут же проросло, огромный бутон диаметром метра полтора набух за считанные мгновенья, а когда он раскрылся, внутри оказался абсолютно голая девчонка в позе эмбриона.

Лулу. Дриада. Уровень 205. Спутник игрока Причуда.

Она открыла глаза. Села и сладко потянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. Тихон сделал вид, что изучает обстановку вокруг. Артур чуть покраснел, но не смог заставить себя отвернуться. Жора просто ошалело пялился. Я попытался изобразить, что мне плевать, уж не знаю, насколько получилось.

— Знакомьтесь, это моя подруга Лилу, — сказал Мегида, тоже чуть краснея, дергая себя за накидку и всячески намекая спутнице на её неподобающий внешний вид. — Она дриада, — смущаясь, закрыла её собой эльфийка. — У них свои правила. Единение с природой, и все дела.

— Ой! — наконец, поняла, в чем дело Лилу и тут же окуталась в шикарное цветочное платье из живых растений.

Мы посмеялись. С дриадой постоянно возникали казусы. Про одежду она регулярно забывала. Цвет её кожи менялся с бледного до загорелого, а порой и вовсе становился зеленым.

Лилу оказалась неординарной. Максимально походила на Мегиду, когда мы с ней только познакомились. Такая же отрешенная, на своей волне. Абсолютно не разговорчивая, если и болтала, то не с нами, а с животными и растениями.

Не подтрунивать над ней оказалось невероятно сложно. Причуда словно прозрела. Неоднократно спрашивала у нас: «Я тоже была такая?». Мы не стали ей говорить, что иногда она и сейчас подобное выкидывает.

Способности дриады в грядущем сражении тоже должны были сыграть свою роль. Причем, как в подготовке, так и в самой схватке.

Но больше меня впечатлила проделанная Завесой работа. Она оставила без хлеба всех некромантов противника. Вся местная нежить и каждая косточка в локации переехала. Ирма сделала несколько схронов в пещерах и других труднодоступных местах. А местами некромантка попросту зарыла нежить. Нужно будет только потратить один свиток магии земли и наружу вылезет целое войско. Помимо всего прочего девушка охотилась за самыми мощными образцами некрофауны. Они тоже ждут своего часа.

Я прислушался к разговору сокланов. Артур показывал схематичный чертеж места.

— Это похоже на выемку под пирамиду. Скорее всего, она туда и приземлится. Вокруг сеть подземных тоннелей на множество десятков уровней. Вроде старого города. Игроки пытались его исследовать, но быстро поняли, что это дело небыстрое. Там контента на годы, блин.

Я сразу кое-что вспомнил, но пока не стал озвучивать идею. Нужно всё обмозговать.

— Кстати, алхимию разбираем, — Лея сорвала ткань с конструкции в центре зала.

— Чтобы всё убрали потом за собой! — гаркнул появившийся из воздуха Болтун и тут же исчез.

Я смотрел на ряды зелий и только сейчас осознавал, как же будет непросто. Здесь больше, чем на складах некоторых кланов. В голове всплыл разговор, когда мы обсуждали план сражения. Я тогда был окрылен победами и мозг, накаченный эндорфинами, без труда выдал идею:

— Вот смотрите, — вещал я, размахивая кубком. — У нас есть подарок хрономага. Десять минут в карманном измерении. Если очень быстро использовать, то можно научиться за две-три секунды выпивать зелье лечения. Ещё имеется безоткатка. Так, десять на шестьдесят — шестьсот. Шесть сотен секунд делим на три. Будет двести. Двести раз мы успеем отхилиться. А теперь следите за руками. Их несколько тысяч. Но у нас по сути двести сейвов. Они психологически сломаются после двух-трех десятков. Я гарантирую. Всего то и надо запасти… по двести умножить на семь, это у нас — тысяча четыреста зелий. Лея, Тихон, справитесь?

— Сами ни за что не успеем, — сказала Лея. — Но у нас ведь есть несколько фракций помощников. Так что организовать небольшой заводик попробуем, — рассмеялась девушка.

Я даже немного впал в прострацию.

— Ну так что, — выбила меня из размышлений Лея. — Какой план, с учетом новых вводных?

— Да всё такой же, — вернулся я в реальность. — Местность нам подыгрывает. Мы будем обороняться с холма. Есть призывы, подарок хрономага, способности, преимущество в уровнях и опыте. На крайний случай, есть союзные фракции. Конечно, не хотелось бы их пускать в бой, хоть ключевых персонажей и удастся возродить, левелы у них теперь космические. К тому же кое-кого сделал жрецами. Но все равно не хотелось бы терять наших смертных друзей в боях.

— Мне нравится твоё спокойствие, — сказала Артур.

Мне оно тоже нравилось.

Кстати, я и в первожречестве поднаторел.

Игра и Закон Зика теперь распространялись на семь целей. Третий Глаз тоже нехило прокачался. Из подарков от новых богов в жречестве появились ауры Сонливости и Микросна. Мы под них попадали в битве с Гекатом. Отлично помню их воздействие. Отвратительные вещи. Не завидую нашим оппонентам.

Бастиана подарила боевое умение и лечебное умение. Хоть кто-то позаботился о своём первожреце. Первое — Кошачьи Лапки. Возникают четыре больших перекрестных росчерка, всё, что встаёт у них на пути, разлетается минимум на девять частей. Выглядит мощно. Кровавый фонтан и багровая взвесь в воздухе прилагается. Второе — Как На Собаке. Пассивное и активное умение. Можешь сам запускать, но если забыл, ничего страшного, почувствуешь влажное теплое прикосновение языка на месте раны. Регенерация ускорится, кровотечение, скорее всего, прекратится. Лучше всего работает против повреждений тканей и костей.

— Совсем забыл! — спохватился я. — У меня для всех вас есть небольшой сюрприз. Я тут наводил порядок в первожреческих способностях и обнаружил одну интереснейшую находку. Дело в том, что паства невероятно разрослась, и это только начало. Меня уже на все не хватает. Я не везде успеваю.

С этими словами я назначил всех сокланов жрецами.

— Чего? — поразился Жора и чуть подлетел вверх, глаза его быстро бегали, изучая открывшиеся возможности.

— А это всё меняет, — задумчиво изрекла Лея. Взгляд её расфокусировался. Такое ощущение, что она одновременно и изучала новые способности и тут же фиксировала всё в блокнот.

— Хм, — это все эмоции, что выразил Тихон.

— А это весело! — рассмеялась Мегида и наложила Игру Зика на Лилу. Дриада подпрыгнула до самого потолка и тоже расхохоталась.

— Интересно, — сказала Ирма. — Неожиданно, но приятно.

У них, конечно, способности гораздо слабее моих. Игра Зика и Закон Зика только первого уровня. Зато есть боевое умение Гнев Богов — выброс силы, откидывающий противника. Я видел его в исполнении Тиссы. Только вот непонятно, почему мне такой не дали. Гекатские ауры и Бастианские умения у них тоже гораздо слабее.

— Ну теперь то мы точно всех снесём! — ударил железным кулаком в раскрытую ладонь Артур.

Глава 27 Битва

Видимо, настало время толкнуть речь. Ребята должны понимать, что неважно какой будет план. Чтобы бы мы не выбрали, решающим фактором будет настрой. Я прокашлялся, привлекая внимание. На мне скрестились взгляды друзей.

— У нас есть то, чего нет у них всех, — начал я. — В боях это называется «опыт чемпионских раундов». Стандартный поединок длится три раунда по пять минут. Главный бой вечера, или титульный бой пять по пять. Те, кто заходили в четвертый и пятый, понимают, это совсем другое. Иногда приходится так глубоко капнуть в самого себя, что просто не каждому хватит силы воли. Ресурсы у организма есть, их еще море, но вот зачерпнуть ты их не можешь. Ломаешься.

Так вот. То, через что мы прошли за время ивента, особенно на финальном этапе, сделало нас куда сильнее всех тех, кто будет нам противостоять. Они попробуют задавить числом, но не смогут. Мы их вымотаем. На длинной дистанции у нас преимущество.

Понимаете, в чем вся суть. Они не смогут справиться с нами малыми группами, но у них не хватит запаса сил, чтобы вечно сражаться с нами большими. Мы затащим их в чемпионские раунды, и там сломаем. А если получится, навсегда отвадим вступать с нами в битву, забрав душу.

* * *

ЖревеньДиодосский. Уровень 299.

Конечно, мы удивились такому гостю под вечер.

— Прошу прошенья, — взмахнув шляпой с пером, чуть поклонился бард. Он был круглолиц и краснощек, к тому же немолод. На вид слегка за сорок. Непослушная копна светлых кудрявых волос и небольшая бородка. — Я услышал о славной битве, что здесь произойдет и никогда не простил бы себе, если бы не увидел всё своими глазами. Меня зовут Жревень родом из славной Диодоссии. Рад приветствовать великих героев.

— И мы рады знакомству, — сказал я и представил всех друзей.

А сам судорожно пытался вспомнить, откуда он мне может быть знаком. Жревень… Жревень. А! Ну точно! В сборнике лирических песен, который достался мне еще за создание треугольника, его имя значилось как одного из авторов, я еще тогда подумал, что так не могут звать местного и это сто процентов игрок. А вот оно как оказалось.

— Уважаемый Жревень, мне доводилось читать ваши баллады, — разливался я соловьём. Это очень непростой непись, так что нужно заручиться его поддержкой. — Так что мы очень польщены, что это событие будете освещать именно вы. Позвольте предложить вам место на вершине пирамиды. Оттуда сможете разглядеть все в мельчайших деталях.

— О! Премногоблагодарен. За сотни лет, что я странствую по этой многострадальной земле, лишь несколько раз мне оказывали подобную честь.

Жревень так вовремя появился. Своей болтовней он заглушил лишние мысли. Все рассказывал и рассказывал о своих бесконечных путешествиях. К тому же явился не один, а с целой группой учеников и перед битвой одарил нас бафами, а они у мастера почти трехсотого уровня солидные.

Настало утро следующего дня. Пирамида приземлялась. Самое удивительное, что за несколько секунд до касания с землей она развернулась и перестала быть перевернутой. Потолок и пол поменялись местами волшебным образом, никто из нас даже не упал. Просто на один миг возникло ощущение, словно в лифте завис. Всё осталось на своих местах.

Даже подушки как лежали на полу, так и остались лежать. Болтун выпрыгнул из воронки портала, всё осмотрел и, удовлетворенно хмыкнув, исчез. Земля содрогнулась, когда пирамида все же опустилась. Пол заходил ходуном, но тут же успокоился.

Мы переместились на крышу пирамиды и осмотрелись. Впереди стояла орда игроков. Они загалдели, увидев точки на вершине сооружения. Этот момент мы продумали и подготовились, использовав свитки великой левитации красиво полетели вниз, навстречу неприятелям.

Я вышел вперед и поманил пальцем Большого Эрни. Он кивнул, и мы двинулись навстречу друг другу. Встретились на середине. Бангер скрестил руки на груди. Он не был зол или напуган, нет, скорее заинтересован. Просто разглядывал меня.

— Вы все еще можете уйти в сторону. Одуматься, — сказал собеседник.

— Прости, Слоник, не в наших правилах предавать друзей.

— А если скажем… — он на секунду замер, а в личку пришла сумма с шестью нулями. — Вы изобразите яростное сопротивление.

— А ты опаснее, чем я думал, — хмыкнув, изрек я. — Далеко пойдешь, если оправишься от поражения.

— Вас семь, — пробасил здоровяк, удивляясь моим словам. — Нас тысячи.

— Тем обиднее вам будет проиграть, — поджал я губы. — И ведь это весь мир увидит.

Большой Эрни поиграл желваками, но не агрессивно, а задумчиво.

— Даже если вы каким-то чудом разобьете нас один раз, — начал он, — мы соберемся снова. Нас очень много. Мы можем меняться каждый час и вести битву против вас сутками и неделями напролёт. Насколько вас хватит?

— Тебя ждёт множество сюрпризов, — улыбнулся я. — Я впечатлен тем, что ты сделал, правда. Так организовать людей, да еще с бременем в виде слитых до десятого левела в высокоуровневой локации. Ты крут. Просто оказался не на той стороне. Надеюсь, ты примешь поражение с достоинством.

Он ничего не ответил. Мы пожали руки и разошлись.

Неофициальное название противостоящего нам альянса «Лига Будущего», мы про себя сразу прозвали их «фьючерсы». У многих явно гордыня играет. Уже мнят себя новыми топами всего Фанмира. Впрочем, это было бы недалеко от правды, если бы они не встали у нас на пути.

Я глянул в подзорную трубу. В глазах рябило от цветных тряпок. Столько гербов и надписей. «Лазурные Лазари», «Янг Скайримщики», «Акульи Гаргульи», «ДаМаг», «Хоббит с бритыми ногами», «Суп из семи заруб». В большинстве кланов было от пяти до пары-тройки десятков игроков. Особо выделялись те, что численностью переваливали за несколько сотен.

Первые с кричащим названием «ГЕН ПОБЕДИТЕЛЯ» расположились в центре левого фланга. Вторые «Топот топов» заняли правый. За ними единой линией стояли уже разбитые ранее Ждуны и Опаздуны, остатки которых вместе новобранцами объединены ныне в одну гильдию «Ждунов». Сзади их подпирали два клана примерно по сотне человек. Знакомые нам «Твердь» и неизвестные «Резцы».

В целом я слабо представлял, как в такой мешанине можно сохранить управление. По сути, нам надо только Победителей и Топов разнести. Остальных в куче малу затащим, а там будь что будет. Все преимущества, кроме численного, на нашей стороне.

Дикарь57: Я тут посчитал, от одних достижений бонусный урон 51 %).

Решил я чуть приободрить сокланов.

Войско альянса зевало. Ходят слухи, все они сегодня отвратительно спали. Невольно улыбнулся. Да, с таким режимом сна игра вдолгую им просто противопоказана.

Я встал за спинами друзей, запел что-то про себя, призвал Музу и тихонечько ударил по корпусу гитары, окатив ребят бафами, а потом сразу спрятал инструмент в инвентарь, еще не время для того, чтобы его показывать.

Все разом удивленно уставились на меня.

— Откуда такие проценты⁈ — первой спросила Лея. Я лишь хитро улыбнулся. Не буду же им расписывать, что двадцать два стандартное умение, два от Музыки Души, если напевать во время каста, столько же от Музы, да плюс еще процент от гитары. Вот и выходит прибавка в двадцать восемь процентов. Плюс все бонусы от шмоток и усиления богов. Будем мелькать как молнии.

— Ну что готовы? — поинтересовался я для порядка. — Жревень, давай! — заорал я, повернувшись к пирамиде.

Бард тренькнул по струнам, и по округе разлились первые аккорды, следом вступила дудочка, барабан и волынка, а потом и все остальные музыканты ловко вплели звуки своих инструментов в общий ритм. А затем подключились и магически усиленные голоса пока без конкретных слов, просто напевы.

По телу пробежали мурашки. Первобытная мелодия пробирала. Под такую можно и животной страсти отдаться и врагов резать.

— Вперёд! — гаркнул я. — Не жалейте никого! — с этими словами наложил Закон и Игру Зика. У меня Интеллект подскочил на семьдесят пять процентов длительностью на час. Вот что бывает, когда бог вероятности на твоей стороне.

Нас окутало защитными аурами паладина. Вдобавок он выставил магический полог во всю ширину нашего построения. Слизень обратился в Праведника и повторил маневр, удвоив мощь барьера. Следом лопнули печати свитков. Накладывая второй слой похожей защиты, но уже стихийной из разных школ. Это позволит без потери ХП пережить стартовый натиск.

— Ну что поиграем? — оскалился я.

Мы заорали и побежали вперед. Многотысячная толпа противников закричала в ответ. Оглушительный рев буквально ударил по ушам, но не испугал, а наоборот раззадорил. Словно порыв ветра, что пытается сбить тебя с ног за метр до вершины горы. Он лишь заставляет сжать зубы и преодолеть оставшееся препятствие.

В нас полетели сотни заклинаний и стрел. Они разбивались о щиты, вспыхивали, окутывая магические барьеры, и взрыхляли почву. Я, Артур, и Лея по очереди скастовали Очищение, снимая все негативные эффекты.

Фьючерсы «спустили с цепи» помощников. Сотен пять разномастных тварей, рыча и роняя слюни, ринулись на нас. Большая часть имела звериное происхождение, а потому просто замерла, когда добежала, обнюхала нас и не стала трогать. Прочих же переагрил Грызлик и вместе с остальными нашими спутниками начал методично изничтожать более низкоуровневых коллег.

Мы уже шагов на тридцать сблизились с передней линией. Волна дебафов окатила ряды противников. У одного даже меч из рук выпал. Видимо, Игра Зика очень сильно понизила его Силу. В тот же миг в небе открылся портал, и оттуда посыпались сотни стрел, это аоешный навык Тихона. Следом фланги взорвались огненными всполохами и ледяными осколками, зачарованные стрелы лучника не щадили никого.

Первые ряды попытались атаковать нас, но из-под земли разом вынырнули сотни рук скелетов, а в небо взлетел ворох карт. Десятки прямоугольных порталов хлопнули, и в толпу с высоты приземлились разномастные твари, часть из которых оказалась магическими. Они переломали и покалечили значительную часть народа, просто спикировав сверху.

Гравитаниумный Жральник, понятно где подобранный, рухнул с диким грохотом, от него тут же разошлись гравитационные волны во все стороны. Сотни игроков взлетали в небеса или были прижаты к земле. Многих попросту расплющило от давления.

«Хорошее начало», — подумалось мне.

Призванные существа и нежить начали кровавую жатву. Некромантам не хватало уровня навыков, чтобы перехватить контроль над войском Завесы. Вперед пытались прорваться паладины. Несмотря на все координационные усилия Большого Эрни осуществить задуманное было непросто. Игроки разбились на группки, и каждая выполняла свою маленькую задачу. Одни просто пытались выжить, другие же не забыли, зачем они здесь и старались прорваться к нам.

Музыкальная шкатулка рухнула в толпу. Вылетающие из нее звуки каждую секунду корежили игроков. Самые сообразительные попытались покинуть радиус действия, но не успели, после очередного такта выскочили только паладины под баблом.

Я тут же призвал оркестр. Загрохотала музыка. Еще полсотни противников разом буквально взорвались кровавым фонтаном. Музыканты продолжали свою песнь смерти. Перекрыв к нам подход с целого направления.

Я использовал Кошачьи Лапы, разорвав в клочья целую пати разбойников в стелсе. Запах крови уже не мешал, стал фоновым, а вот паленная плоть пока вычленялась в общем фоне, заставляя морщится.

Начало схватки мы выиграли. Все разрозненные группки с переднего края были почти полностью уничтожены. Выжившие отбежали в сторону на отхил и перегруппировку. В дело вступили Топы и Победители. В этих кланах взаимодействие было отлажено.

Групплидеры грамотно подсвечивали цели, маги и лучники станили умертвия и призванных тварей, пока милишники дамажили. Чем больше они старались, тем сильнее становилась нежить, ведь Завеса пересобирала все более ужасающих тварей из разбитых костяков.

От вспышек магии рябило в глазах. Мы отхиливались пока без зелий, лишь собственными силами. Станы легко снимались Очищением, лишь изредка приходилось пускать в ход грубую силу, против друидской магии или некромантских Рук Мертвецов, что хватали за ноги.

Нас, наконец, догнали спутники. Передние ряды воинов стали окутывать корни дриады и Слизня, копирующего её абилки. Лилу опять забыла про одежду, чем дополнительно отвлекала противников. Помимо всего прочего, она призывала спригганов, которые перетягивали на себя значительную часть урона.

Мы отступали обратно на холм, прячась за щитами воинов, поэтому вместо матерков оппонентов слышали лишь «Дынь! Дзинь! Тук! Стук! Дынь! Дынь! Дан! Дон!» от прилетающих в металл дротиков, стрел, сюрикенов, болтов и метательных ножей.

Кажется, враги подумали, что мы испугались. Некоторые рванули за нами, сломав строй. Такая банальная уловка сработала, мы тут же ринулись вперед и меньше чем за полминуты уничтожили под сотню нетерпеливых противников. Сразу снова построились в защитный порядок и продолжили двигаться назад.

Нежить и картожителей окончательно смяли, и мы использовали первый клауд, который недавно получили на болотах. Всё пространство перед нами стало заволакивать туманом, а бегущие воины вдруг начали проваливаться в болото. Ну удачно вам повеселиться в морочных топях.

Жора взлетел, чтобы оценить площадь умения.

НочнойДожор: Пятьсот, может, тысячу затянуло точно.

Праведник1: Мой агент пишет, с ними связь пропала.

По щеке мягко пробежал теплый влажный язык. Рассечение от стрелы затянулось. Новый подарок Бастианы очень меня радовал. Я стал играть восстанавливающую мелодию. Жора перебирал карты, готовя следующую комбинацию. Некромантка подняла всех погибших петов противника и отправила делать кусь с трупным ядом в подарок.

Огибать непонятную аномалию с флангов почти никто не решился. А смельчаки были быстро настигнуты оперенными посланницами смерти. Тетива хлопала с частотой автоматического оружия. Когда морок развеялся, полтысячи шокированных игроков находились в легком ступоре. У больше части ХП неполное, весит по нескольку дотов. Судя по логу, еще столько же сдохли в аномалиях.

Завеса открыла портал в один из схронов нежити и стала сбивать хлынувших скелетов в плотные коробочки. Я смотрел на то, что придумала Ирма, и одобрительно кивал, переглядываясь с товарищами. Тут я немного был шокирован. Это не просто мертвяки. Это прямо войско. Передние ряды со щитами и длинными копьями. За ними мечники в тяжелой броне, следом уже лучники и маги.

Пустоту во вражеском строю тут же заполнили. Нежить снова ринулась в бой. За ней Жора наспамил крупных тварей двухсотого уровня. Динозавры какие-то. На этот раз умертвиям дали более серьезный отпор, хотя потери оппоненты несли страшные. Нечасто неживые бьются в строю. Хилеры неуспевали, Лея со своим умением Рецидив регулярно пускала все их труды насмарку, да и Тихон прицельно выбивал лекарей.

Как только призванных снова разбили, противники перешли в наступление. Под ногами у них тут же возникла трясина. Передние ряды забуксовали, и мы ударили вторым клаудом. Семь умений соединились в одно. Белый луч света прорезал центр построения и разлетелся аккордами, стрелами и зелеными каплями. Вдобавок случился неожиданный эффект. Часть трупов игроков поднялась и стала нападать на товарищей. Закон Зика в действии.

Большой Эрни: Круто! Но это только начало.

Дикарь57: Не зевай, а то оно может стать и концом).

Мы использовали третий клауд. Из порталов шагнули гмурлоки сто пятидесятого уровня. Полноценное смешанное подразделение, разбитое на группы. В каждой милишники, дд-стрелки, хилеры и маги. Да и еще и предводитель.

По-другому и быть не могло, если играешь с линиями вероятностей. Мы окатили их бафами, и они ринулись в бой, оглашая округу истошным воплем. Жестокие засранцы, раскраивали черепа и рубили конечности. Игроки вопили не то чтобы от боли, скорее от ужаса происходящего, легкая прогулка против семерки хайлевелов превратилась в кровавую баню и бесконечный марафон резни с помощниками, которым плевать, на то, что идут по потрохам, а вот большая часть фьючерсов оказалась к такому не готова. Многим просто плохело от обилия расчленёнки. Они зеленели лицом, падали или убегали.

Гмурлоки добили остатки Топов и Победителей, буквально катком прошлись по немногим разрозненным группам и как на стену наткнулись на Ждунов. Клан Эрни встретил гуманоидов залпом из свитков. Причем стихийная классика перемежалась черти чем из разных школ. Потому все равно доты висли пачками. Роги зашли во фланг и вырезали стрелков и магов, после чего ретировались. Тихон успел минусануть лишь одного, да и то самонаводящейся стрелой.

В строю остался лишь гмурлок предводитель. Слизень обратился в него и наводил шорох в рядах противника. Жора в помощь призвал Анаконду нашего же уровня. Я, Лея и Артур хилили трех чудовищ, но рейд есть рейд. Они разбились на три группы и в итоге разобрали двух из трех по классике. Слизень успел обратиться и сбежать под нашу защиту.

За Твердью и Резцами уже выстраивались прибежавшие с респа, пока там лишь полторы сотни, но с каждой секундой народ пребывает. На точках привязки, кстати, наученные горьким опытом дежурили охранные команды, с портальными группами. Эрни, и правда, молодец. Реально жаль, что он не с нами.

Настало время еще одного призыва. Мы пока ни разу не использовали это умение. Но кажется, теперь пора. Призыв безумной сотни!

Сотня воинов Геката, что мы спасли из их персонального чистилища, в мгновенье ока оказалась перед нами. Я обменялся рукопожатиями с командиром Красом Аврелием. Лучшие бойцы в истории преподнесли сюрприз. Они выхватили уздечки и под ними тут же возникли кони.

Мы окатили союзное войско бафами и ринулись следом, отхиливая тех, в кого угодила стрела или файербол. Горстку Ждунов подняли на копья, затем смели и Твердь с Резцами. Те, кстати, не слишком сильно сопротивлялись. Напугались, что ли?

Доверившись сотне, мы остановились полутаться.

Безумная конница снесла и прибежавших с респа. Я послал мысленную команду через молитву следовать им к точке респауна, и ковалерия, растоптав остатки альянса, побежала туда. Мы же спешно забивали сумки и инвентари.

Первый раунд за нами. Разведка окончена. Сейчас Эрни введет резервы, и пободаемся уже всерьёз.

Большой Эрни: 1:0.

Дикарь57: 2:0. Мы же вас уже били в прошлый раз))).

Большой Эрни: Тот раз не в счет!

Глава 28 Кость в кость

С каждым разом против нас будет выступать все более объединенное войско. Даже самые тупые поймут, что для победы нужно отодвинуть в сторону гордыню и примкнуть к соседнему клану, ведь чем меньше гербов на поле, тем больше управляемость.

Это нам и надо. Мы должны как-то выманить Лигу Будущего, заставить их потратить все ресурсы. По сути, что мы увидели? Ничего. Первый разведывательный раунд. Почти никаких редких спецприёмов, артефактов, уникальной свитковой магии или союзников НПС.

Я примерно представлял, что сейчас происходит в альянсе. Первая половина руководства состоит сплошь из ставленников старых кланов, заброшенных сюда на миссию, часть из которых уже прочувствовала, что такое самостоятельность и не будет торопиться в «родительское гнездышко». Вторая половина целиком из самородков. Эти сделали себя сами. Старая школа против новой и в то же время вместе с ней.

Они нас прощупали и совсем не торопятся вытаскивать козыри из загашников. Но нам нужно заставить их сражаться в полную силу, а иначе победить не удастся, ведь чтобы уничтожить врага, нужно вынудить его выложиться до предела.

В октагоне всё то же самое. Ты можешь выиграть по очкам, но в глазах оппонента так и останешься парнем, который просто больше понравился судьям. Но есть и другой вариант. Можно сломить соперника. Перебить его в стойке, перебороть, перегрепплить на канвасе, передышать по кардио в конце концов. И когда после финального гонга он, отдавший всего себя, избитый рухнет без сил, а ты будешь стоять и улыбаться с гордо поднятой головой с незначительными покраснениями на лице, чтобы не насчитали судьи, которые порой чудят, в его глазах ты будешь тем, кто натурально сломал его, одолел в каждом аспекте, тем, кто лучше во всем.

Именно поэтому мы сразу потратили так много клаудов, в надежде на то, что силы альянса подумают, будто у нас кончились сюрпризы.

Фьючерсы снова построились, на этот раз разнообразия названий и цветов было куда меньше. Всё пока идет по плану. Резервы вводили постепенно. Разбавили более опытными и высокоуровневыми игроками.

Дикарь57: Завеса, твой выход.

Открылся портал, и оттуда хлынула орда нежити. Ирма сразу их брала под контроль и направляла в сторону противников, когда наш клан выходил из их агрорадиуса, некромантка обрубала нить подчинения. Таким образом удавалось экономить ману. Сотни и сотни умертвий, зомби и скелетов выходили из безымянной пещеры. Левелы, конечно, не у всех высокие, но тут это и неважно, Завеса потом повеселится, пересобирая тварей в более высокоуровневых и опасных.

Убедившись, что всё идёт нормально, мы оставили Мегиду и спутников в качестве личной гвардии нашей королевы мертвых и отправились каждый по своим заданиям.

Базы нужно было разрушить. Да и по точкам респауна наведаться не мешает. А то охрана там явно расслабилась.

Я выпил зелье невидимости и побежал до ближайшей цели. По пути попадались десятки игроков, лишь двое рог смогли меня заметить, после чего были незамедлительно убиты. На точке привязке в виде порушенных колон, было организованно все по высшему разряду. Работал здесь клан Ждуны.

Небольшой частокол, маги, лучники и портальная команда. Появившиеся здесь игроки сразу опрашивались, и если чего не хватало, докупали зелья или снаряжение, кланам Топов, Ждунов, Тверди, Победителям и Резцам недостающее выдавалось бесплатно. Игроки ждали, когда их накопится десять и только тогда бежали до точки сбора. А если среди них оказывался портальный маг, улетали мгновенно.

Я сыграл Колыбельную, благодаря Гекату её уровень был на два выше максимального, а поскольку предел развития навыков оказался поднят, эффект получился такой, что на заставе уснули вообще все. Возродившийся колдун заозирался, не понимая в чем дело. Пришлось бросить на него Немоту, а следом рояль.

Я чуток промазал, ведь кастовал издалека, но благодаря Закону Зика музыкальный инструмент упал на меч одного из ждунов, оружие отправилось в полет и пронзило горло колдуна. Я быстро вбежал, убил всех мечами и Акустическим Ударом, так было быстрее, а пока они спят, все равно криты выбиваются.

Покинув частокол, оставил вместо себя Фантомного Барда, а сам спрятался за забором и снова выпил зелье невидимости. Разъяренные игроки возродились, копия призвала Музыкальную Шкатулку, убив всех секунд за десять. Ограждение сыграло злую шутку, не позволив им быстро сбежать из радиуса действия умения.

Снова появившиеся фьючерсы накинулись на двойника и разрядились в фантома сильнейшими умениями. ХП улетело в ноль, затем рога возник за спиной и отсек бедняге голову. Фонтан брызг из артерий противники встретили радостным гомоном, а потом я вышел из-за забора, и они разом скисли.

Разбойников снова порвало Кошачьими Лапами. Башка одного взлетела метров на тридцать. Думается мне, скоро у них условный рефлекс выработается, и вообще подкрадываться отучатся. Остальным я подкинул шкатулку. Зачем менять то, что отлично работает.

На этот раз хилы вытягивали воинов, парочка лекарей после смерти бросила Аптечки и толстошкурые противники, отпаиваясь зельями, смогли пережить все такты смертельной мелодии. Они выстроили стену из защитных аур и бросили на меня Сейф. Я дождался, когда стан спадет, окатил их жреческими дебафами.

Удивительно, как сразу семь воинов умудрились промазать. Половина поскользнулась, а другая часть и вовсе поразила оружием товарищей. На последок бросив на них Скрипичный Ключ, я довольный собой убрался обратно на поле боя.

Там за время моего отсутствия мало что поменялось. Нежить все так же лезла, но уже из другого портала. Орда разномастных альтернативноживых шла в атаку на фьючерсов. На этот раз альясовцы оборонялись грамотно. Плюс без контроля Завесы, их некросам удавалось подчинять некоторых умертвий. Но наша Ирма тоже непроста, засылала в ряды своих костяных големов. Как раз там, где они атаковали и возникали локальные успехи и точки прорыва некровойск.

Я аккуратно подбежал и отбафал нежить. Наши потихоньку уже возвращались. Вдали в небо потянулись дымы, от полыхающих баз и лагерей альянса. Мегида лениво постреливала случайными заклинаниями из посоха. Хороший все-таки артефакт. То простой снежок пустит, то каменный шип, то молнию.

Я наложил на девчонку Закон Зика, и из посоха вылетел пронзающий луч, что как коса жнеца прошелся по войску фьючерсов и забрал жизни полусотни игроков.

— Так-то лучше! — подмигнул я эльфийке.

Лулу творила интересную волшбу. Создавала цветочные поляны и по одной ловила прилетающих пчел. В магической ловушке уже собралось несколько сотен насекомых. Дриада задумчиво посмотрела на это облако и, удовлетворенно кивнув, поверху направила в стан врага.

Любительницы меда спикировали в центре недалеко от передней линии обороны, вызвав суету. Кто-то догадался попытаться сжечь насекомых, в итоге поджег парочку товарищей. Завеса тут же вселилась в разум одного из костяных големов и погнала пинками нежить на тот участок. Строй удалось прорвать.

Все сокланы уже были в сборе. Можно ударить во фланг или в тыл. Без разницы. Фьчерсы что-то почуяли и использовали магию высшего круга. Неизвестно, умение, артефакт или свиток. Небеса покраснели, и метеоритный дождь посыпался на нежить.

Тихон успел выбежать из области действия. Артур бросил Сейф на Мегиду и поднял магический барьер над головой. Лея тоже выставила защитный полог. Прилетевший пылающий метеор пробил барьер, но нам вреда не нанес.

Я довольно потёр руки. Вот это то, что нужно. Ребята начали потихоньку раскрываться. Грызутся там в чатах, кто следующий кубышку приоткроет. Это хорошо. Это нам и надо.

А теперь пока дым не развеялся, можно и куснуть их чуток.

Под прикрытием горящей нежити мы ударили по первым рядам. Волна дебафов сделала противников такими медленными и беззащитными, что возникало ощущениебудто спаррингуешь с парнем на три весовых категории выше. Они обычно такие же медлительные, к тому же не очень чувствуют твои удары, а потому позволяют доводить комбинации. Разница была лишь в том, что эти ребята складывались от каждого тычка, ведь по левелам тяжеловесы здесь мы.

Размолов сотни полторы, мы тут же откатились назад. Завеса спешно воздвигла барьер из костяных големов, выигрывая время на перегруппировку. ДПС по нежити шел страшный, но запасы маны позволяли Ирме поднимать прислужников так же быстро, как их выносят.

Пора было завершать второй раунд. Дальше шла одна из самых слабых частей плана, ведь проверяла задумку Завеса лишь раз, да и то в других условиях. Сломалась печать на очередном портальном свитке. Нежить снова хлынула на поле боя.

Я пытался подсчитать, но после четырех сотен плюнул. Это вообще нереально. Чтобы создать интригу для альянса, Мегида использовала свиток погодной магии и нагнала тумана на всю округу. Эманации над полем наверно такие будут витать, что здесь придется основать резиденцию какого-нибудь паладинского ордена. Фанмир точно чем-то ответит на такое переселение нежити. Где-то в темных глубинах подземелий проснется древний божок смерти.

Силы альянсы перегруппировались. Первая линия сплошь воины. В каждой группе паладин. За ними уже некроманты и маги света, за которыми, в свою очередь, стрелки и все остальные. Они чего-то ждали, лениво окатывая вышедшее из туманной пелены некровойско волнами светлой магии. Совещаются, похоже.

Ага. Вон за первой линией возникла вторая аналогичная, а за ней и третья. Ну да. Видели такое. Вполне себе вариант. Понятно. Решили сэкономить ультимативные абилки. Это зря, конечно. А там что за суета? Похоже, еще и удар с флангов готовят. А вон и отряд из петов сбивают в кучу. Типа живого щита. Эту группу усиливают шаманами и демонолагами.

Нежить, как водится, когда у нее нет предводителя, выдавала что-то похожее на коллективный разум. Включаются у них иногда странные потусторонние инстинкты. Толку с них, конечно, против опытных игроков никаких, но немного эффективнее войско становится. Некрозвери и ползучие скелеты с зомби выходят вперед. Стрелки оттягиваются назад. В атаку идут все вместе.

Портал, наконец, схлопнулся, и кто-то на той стороне очень громко облегченно выдохнул.

В небо взмыли разведчики, но Тихон сбивал пикселей и людей с орлиными крыльями, скрипя зубами, подстрелил красивого белого грифона и переливающегося в лучах солнца дракошу.

Завеса вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул. Некромантка исчезла на минуту, появилась так же неожиданно, как и пропала. Выпала из черного портального ока, от которого на земле остались маслянистые пятна. Её доставил сюда лич со смешным именем Ури-Ури. Впрочем, морда его была ужасающей, словно сшитая из пяти разных лиц. Косматая фигура в плаще парила над землей и возвышалась метра на три.

Некромантка совершила еще некоторое количество прыжков и несколько ритуалов призыва. На поле оказалось тринадцать личей. Лишь половину девушка нашла сама, местоположение остальных ей подсказала Найтмара. Уж не знаю, имела ли она свой интерес или сделала это исключительно из цеховой солидарности.

Причем сделка с каждым заключалась на разных условиях. Кто-то просто согласился покинуть собственное пристанище, один вообще энергетический кристалл на двести тысяч очков маны урвал, другой попросил убить заклятого врага, самый хитрый выторговал исполнение одной его просьбы. Этого гада точно живым отсюда выпускать нельзя. Чреваты такие договора. Хотя не то чтобы у нас имелся выбор.

Над головой Ури-Ури вспыхнула надпись «Архилич». Остальные двенадцать после сравнения ментальных причиндалов приняли его главенство. Войско получило управление. Личи тут же стали поднимать все оставшиеся костяки, и они, в отличии от Ирмы, могли делать умертвий из игровых кукол игроков.

Вот здесь и был самый опасный момент. Ури-Ури уже мог не соблюдать договоренности. Такая мощь в руках одного архилича могла опьянить. К тому же мы не нашли информации о его прошлом. Кто знает, какие тараканы в его ссохшемся мозгу. Он мог развернуть свои легионы и взять штурмом пирамиду или сначала разбить альянс, увеличить свою армию вдвое и тогда повторить пункт первый.

Но нет. Повезло. Уж не знаю, увидел ли Ури-Ури, что за нами стоит пантеон, или просто оказался порядочным личем, а может, ждет своего часа, факт есть факт, его армия двинулась на наших врагов.

Туман развеялся и фьючерсы поняли, что произошло непоправимое. Против такого противника их условно римская тактика будет недостаточно эффективна. Личи стали пускать проклятья. Хилеры и паладины заработали Очищением.

Мы тоже не стояли в сторонке. Зашли с одного фланга, ударили корнями дриад, тут же сбежали, зашли с другого и зарубились в ближнем бою, размолов под сотню противников. Отступили за спины нежити.

Вот теперь альянсу придется попотеть. Воображение у меня хорошее, и мне казалось, что слышу, как руководство фьючерсов скрежещет зубами от досады. От этого дурацкая ухмылка невольно наплывала на лицо.

Решение оппоненты приняли быстро. В нежить полетела убойная магия. Сплошь великие заклятия и редкие, порой даже одноразовые умения, последние легко опознать по плачущим кастерам, что, видимо, берегли их для внуков.

Не знаю почему, но я расхохотался, может, лишний адреналин так выветривался, или с богом безумия надо меньше в гляделки играть. От этой мысли рассмеялся еще сильнее, но уже как-то нервно. Пока сокланы не подкрадываются со смирительными рубашками, все в порядке.

На поле брани происходил настоящий апокалипсис. В центре развернулась схватка, хрустели кости скелетов, летели в разные стороны, гнилые зубы, и лопались дырявые черепа, все это сопровождалось влажным треском отрываемых конечностей, звоном колец расходящейся кольчуги, чавканьем ступней по превратившийся в грязь от рек крови земли.

В рядах игроков сотни корчились от проклятий, заживо поедаемые червями, вспухающие волдырями, а то и вовсе мгновенно сгнивающие на глазах у разводящих руками лекарей.

Войско нежити утюжили молнии с небес, перемалывали смерчи, жевали раскрывшиеся пасти земляных разломов. Гнилая плоть горела, и даже кости плавились от концентрации убойной магии. Запах стоял непередаваемый. Тлен и разложение, замешанное с кислотой, гарью, скошенной травой и свежей кровью.

Благодаря Третьему Глазу удалось разглядеть, как с небес пикирует полторы сотни игроков на летающих маунтах. Они разделились на тринадцать групп, каждая направилась к своему личу. Уж не знаю, что за зелье там было, но из невидимости их не выбило, даже когда они ударили по мертвым полководцам магией, а следом сбросили целые бочки и ящики с алхимией.

Впрочем, удалось это не у всех. Ури-Ури почуял опасность и успел кинуть ментальный клич. Сам он сбил несостоявшихся убийц веером костей. Сотен пять заточенных снарядов пронзили воздух во всех возможных направлениях.

Половина личей все же попала под атаку. ХП их утекало стремительно, ведь маги и стрелки перенесли весь огонь на них. Тогда они использовали извечную свою хитрость, сотен шесть скелетов просто рассыпались, восстанавливая красную полосу повелителей.

— Додавим? — лениво осведомился Жора, запуская по воздуху карту. Она пролетела через все поле и выбросила монстра в середине вражеского построения.

— Да, пора, — кивнул я. Видя, что ребята не спешат раскрываться.

Дикарь57: Зелки на повышение Выносливости и основной характеристики. Ударим в тыл.

Праведник1: Секунду))

Вдали мелькнул отблеск, словно…

— Зеркало! — радостно захлопала в ладоши Мегида.

Крот Артура поставил нам точку перемещения.

Зеркальный Шаг! Секунда полета по зазеркалью и вот мы уже в тылу. Хотя тут тоже ворон не считают. Сразу прилетела пачка заклинаний, стрел, кинжалов и черти чего еще. Просто сплошная череда вспышек.

Я на автомате поймал паузу между станами и окатил врагов волной дебафов. Когда смог осмотреться, увидел, что спригганы уже рубятся с милишниками альянса, с двух сторон нас окружает стена кустов, чтобы снизить ширину соприкосновения с противником. Пирожея сцепилась с друидом-медведем. Он раза в полтора уступал в размерах, а потому был вышвырнут за шкирку на копья товарищей.

Я обернулся и скастовал Колыбельную. Никого не видел, но судя по звуку, два десятка разбойников разом рухнули доспать. Тень прыгала с одного прозрачного бугорка на другой и, вспарывая глотки, вырывала рог из стелса.

Мы фактически разрезали строй врага по центру. Разбитая на две группы армия начала отступать для перегруппировки. Аоешные маги и призыватели всех мастей пытались задержать войско нежити, пока Большой Эрни и остальные руководители альянса вырабатывали план. Наш клан снова стал зрителем. Не считая того, что Тихон регулярно сбивал летучие отряды и выцеливал других лучников.

Скорость мышления у фьючерсов на высоте. Уже через пять минут они использовали магию терраформирования. Наверное, самая редкая из разновидностей магии. Перед армией нежити возникло полукольцо со рвом, мгновенно заполнившимся водой.

Мы снова сбегали на рейд по точкам респа, а когда скинули лут на базе и вернулись, увидели крайне интересную картину. Земляные разломы и водные преграды разрезали войско нежити, оставив каждого из личей в одиночку со своей армией.

С флангов открылись порталы и оттуда повалили союзные фракции местных жителей. Больше всего не понравились гномы, они разворачивали автоматические стрелометы и долбили так, что выкашивали два десятка умертвий за один залп. И ведь убивать таких не хочется, репутацию рушить незачем.

В небе кружили редкие представители ветки магов огня — испепелители. После их попаданий нежить натурально превращалась в прах, лишая личей топлива и подпитки. Вдобавок портальные команды попросту растаскивали зомби в пространственные переходы, унося далеко от поля боя. Фьючерсы стали использовать маневренную тактику, никаких прямых столкновений лоб в лоб. Удар, отскок, удар, отскок. И трупы своих забирали.

У нас была своя задача, мы сливали уровни лекарям. Выцеливали конкретно их. Изредка выскакивали как черт из табакерки и били тряпичных хилов. Дошло до того, что некоторые из них стали переодеваться в другие шмотки, лишь бы не выдать себя. Со жреческим зрением я без проблем определял целительную магию и кидал своим подсветку.

В конце осталась жалкая полутысяча нежити. Ури-Ури принял неожиданное решение, использовал заклинания ночной тьмы. Всё погрузилось во мрак. А когда морок спал, мы увидели лишь убегающие в зеленый портал остатки армии мертвых. Архилич сбежал, решив довольствоваться пятью сотнями прислужников и шестью оставшимися в живых на тот момент личами.

— Не самый худший расклад, — сказал я.

Дикарь57: Думаю, этот раунд мы сыграли в ничью.

Большой Эрни: Возможно.

Глава 29 Обманка и удар

Я точно знал, что минимум процентов десять, а то и двадцать игроков покинуло альянс и уже бежало как можно дальше, чтобы досмотреть, чем всё кончится, не будучи участником событий. Казуалы не любят проигрывать, еще меньше они любят, когда поднятый личем разлагающийся двойник отгрызает им ухо. И совсем уж отвратно себя чувствуют, если с них падают таким трудом добытые вещи. А они, так или иначе, будут выпадать просто по статистике. Френдлифаер, кстати, тут тоже бывает регулярно.

Тем не менее визуально фьючерсы не убавили в числе. Более того, средний уровень только вырос, хотя по-прежнему уступал нашему на сорок-пятьдесят единиц. Ввели все резервы, похоже. Уже никаких сотен кланов, едва ли два десятка наберется. Значит, управляемость возрастет.

Мы немного переместили поле боя, так как предыдущее было полностью перепахано, ходить по нему нереально, да и воняло там страшно. К тому же повсюду потроха и сплошная бурая от крови вспененная грязь.

Жревень со своей труппой играл что-то воодушевленное, духоподъёмное. Он нравился всем. Пожалуй, без него эта битва не была бы такой яркой.

— Ну что, заговоренные мои, не устали? — весело спросил я, обновляя бафы.

— Только размялись, — улыбнулся Жора, как шулер веером перекидывая карты из руки в руку.

— Ты когда так научился? — вскинула брови Завеса.

— В соло путешествии, — пожал плечами пиксель. — Спать теперь можно меньше, вот и тренировался во время редких перерывов.

Сейчас противник начнет форсировать события. Захочет завершить всё сегодня, ведь они не знают время отката клаудов, и прочих смертельных абилок, подумают худшее, чтобы не прогадать, решат, что перезарядка — сутки.

Мы обновилил бафы, но идти в атаку не спешили, ждали, когда противники повторят наш маневр, и выпьют побольше усиливающих зелий.

— Мегида, давай! — закричал я и предвкушающе растянул губы в злорадной ухмылке. Мы, кстати, часто играли на публику, вынуждая якобы незамеченных стелсеров противника рапортовать дезу.

Причуда раскинула руки в стороны. Её тут же закрыли защитными пологами Лея и Артур. Альянсовцы поняли, что сейчас будет. Вернее, подумали, что поняли. Уж не знаю, как, но у них была информация про абилку Мегиды.

Вариант с кротом сразу отметаем. Как одно из предположений, есть у них игрок с редким даром — сканер умений. Или подсказал кто из высших сущностей. Вряд ли фьючерсам удалось слежку повесить, хотя и такой вариант пусть и крайне маловероятен, но возможен. Или в Фанмир ввели каких-нибудь оракулов, предсказателей, а то и кого похуже, а мы и не в курсе.

Кошачьи Лапы разорвали очередную звезду рог, попытавшихся сорвать каст. Не обращая внимание на кровавые ошметки, я наблюдал за действиями войска.

Крайние игроки кинулись в стороны, желая покинуть опасную зону. Глупая затея, сдохнут уставшими. Остальные не дергались, понимали, что ничего их не спасет.

В Причуду летели сгустки чар и стрелы, часть мы сбивали умениями, часть билась о барьер, заставляя тот вздрагивать. Особенно в отражении атак преуспел Гром. Сбивал водными струями болты и файерболы. По ушам ощутимо ударяли разрывы заклинаний. Чтобы точно ничем не сорвали каст, Артур кинул на эльфийку Сейф. При спасении членов команды его можно делать полупрозрачным, не перекрывая союзникам обзор.

Самые легковесные частички земли, листочки и веточки вокруг девчонки закружили в причудливом танце. Стрельба прекратилась, альянсовцы поняли всю тщетность. Единицы смогли сбежать порталами, паладины окутались баблами, остальные использовали все шансовые умения, которые у них были, надеясь хоть так спастись.

Когда воздух перед взрывом сгустился, толпа сжалась и выдала странный синхронный звук оборвавшегося матерка.

— БАМ! — громыхнуло. Столб дыма поднялся до самых небес.

По рядам альянсовцев пронесся вздох облечения. Погибли лишь тряпичные кастеры и стрелки. Фьючерсы запрыгали, закричали, заулюлюкали, потрясая оружием. Смертельное умение оказалось всего лишь страшилкой.

Будь я на месте командования противников, выделил бы десяток другой человек наблюдать только за Слизнем, он ведь и к ним в строй может попасть. Но они то ли чем-то другим от подобного защитились, то ли еще не поняли, какую опасность несет доппельгангер, а может, просто их наблюдатели промочили штаны от испуга и прошляпили момент, когда спутник Жоры пропал.

Слизень принял вид своего хозяина и завис над землей вместе с нами. Сам же картмастер сейчас был под самыми облаками, использовал сразу пачку одноразовых свитков в основном из школы огня, была и парочка иллюзорных. Мы долго думали, как лучше сымитировать умение Мегиды, и в итоге пришли к такой комбинации.

Так на всякий случай решили перестраховаться. Моя паранойя не девала покоя и, как оказалось, не зря.

Время работы защитных умений подошло к концу. С небес спикировал довольный Жора, звонко отбивая нам всем пять. Противник закончил праздновать и приготовился к атаке. Снова отбафался и усилился зельями.

Тихон наложил огненную стрелу и пустил её прямо в центр построения врагов, и вот тогда Мегида вжарила уже всерьез. Обманка и удар — всё как учили классики.

— Бадабадабум!

Невероятной силы взрыв стер ухмылки с лица альянсовцев вместе с ними самими. Тех, кто был, в центре почти аннигилировало, если что от них и осталось, найти это смогут только микробиологи. Остальных же подбросило вверх на десятки метров. Ударная волна вынесла на края воронки сотни изломанных игровых кукол, до нас докатилась лишь мощным потоком ветра.

Вот перед тобой стоит самая большая и сильная армия на континенте, а вот на её месте только оплавленная воронка и куски обугленных тел в покореженной броне сыпятся с небес. Тысячи игроков перестали существовать в один миг.

Дикарь57: Третий раунд 100 % за нами.

Вместо ответа от Большого Эрни пришел лишь набор непечатных ругательств. Но рамки приличия он не переходил, ругался не на нас, а скорее выражал досаду от ситуации и восхищение мощью умения Причуды.

Наверное, это была самая быстрая в истории операция по лутанию. Склизкие ошметки сыпались нам на голову, но мы неслись по еще горячей земле, перескакивая через немногие сохранившиеся тела, оставляли за собой аккуратные горки вещей. Почти все поломанные, ведь предмет с близкой к нулю прочностью выпадает с вероятностью процентов под девяносто, а у тех, кто был в эпицентре все шмотки в ноль. За нами бежали орды зубастиков и наёмников, собирающих все это добро и быстро уносящих обратно в портал на храмовые склады.

При этом психологический аспект никто не отменял, мы активно спамили в чат локации найденными шмотками и всячески издевались над противниками. Удовольствия это не приносило, выполняли просто как работу. Нам ведь главное как можно больше нервных клеток противника пожечь. У стресса эффект накопительный. А если прибавить к этому эмоциональные качели, которые мы устроили, как со взрывом, например, то срывы обеспеченны.

Если чему мы и научились за время ивента, а особенно во время прохождения испытаний, так следить за психологическим состоянием. Мы то закалённые, а вот наши оппоненты явно пропускали каждодневные обливания из тягот и разочарований. Начнут перегорать как спички.

Альянс лишился брони, и далеко не на всех хватит вторых комплектов, да и запаска всегда уступает основе. Она обычно состоит из шмоток, из которых ты уже вырос, либо, наоборот, добытых заранее, но когда достигаешь нужного уровня, уже находишь что-то получше. В этом аспекте, по-моему, со времен дьяблойдов ничего не изменилось и вряд ли поменяется в ближайшем будущем.

Конечно, часть они смогут восполнить у спрятавшихся где-то неподалеку НПС, что-то метнувшись порталами в города, втридорога закупятся у многочисленных зевак или выбывших после первых раундов, но это всё время, которое им никто давать не собирается.

Мы оставили Жору со Слизнем на дежурстве веселиться с теми, кто первыми прибудет на точку сбора. А сами пошли по локации уничтожать разрозненные группы, возвращающиеся с точек возрождения. При этом весело кричали: «Ребят, ну куда вы бежите? Мы вам вещи вернуть хотим. Честно-честно!». Поначалу ходили парами, потом собрались в группу и кошмарили уже целые сотни фьючерсов, раз за разом отправляя их на перерождение. Даже роги не успевали смыться, Тень показала себя отличной охотницей за убегающими невидимками.

В определенной степени это было весело. Осознавать собственное преимущество и могущество, но лишь на немного и только потому, что мы привыкли получать положительные эмоции от всего, чем бы ни занимались, а иначе просто не достигли бы того, чего достигли. Это защитная реакция психики.

Но мы никогда не поймем ганкеров, промышляющих в нубо-локах. Вроде занимаемся одним и тем же, убиваем игроков в промышленных масштабах. Но насколько у нас разные цели и мотивы. Они реальные злодеи, а на нас обстоятельства напялили их маску. Хотелось бы, конечно, докричаться до каждого, сказать: «Ребята, вы не на той стороне!». Да только даже самые адекватные не поверят. Примут за уловку. Я бы на их месте точно не поверил.

Спустя несколько часов альянс все-таки смог скоординироваться, обхитрить нас и снова собрать все силы воедино. Я на полную мощь врубил ауры Геката. Уставшие и злые игроки стали зевать и потягиваться, получая за это подзатыльники от командиров.

Кто-то вздрагивал от внезапных глюков. Микросны они такие, сразу и не отличишь от реальности. Тут и там посреди строя особо впечатлительные взрывались серией комбо, атакуя лишь им одним видимых чудищ из снов наяву. Мы не стали дожидаться, когда противники разберутся в чем дело, и использовали очередной клауд, подаренный богом сна.

Призыв Лихо выглядел странно. У умения перезарядка десять дней, а потому мы боялись всё испортить, ведь повторная попытка подвернется нескоро.

Посреди вражеского строя возник фиолетовый портал. На его месте появился кокон из щупалец. Они чуть искажали пространство и мерно вздымались, покрывающие их клапаны открывались и закрывались в такт движениям. Дремавшая внутри сущность дышала. Игроки сработали на рефлексах и атаковали. Хотя, судя по всему, по каналу пошла команда отбой, так как неизвестную опасность окружили и перестали обсыпать ударами, но было поздно.

Описание умения гласит: «вы можете призвать Лихо, гнев его обратится на тех, кто его разбудит». В этом есть опасность, ведь разбудить ненароком неведомое нечто может и сам призывающий. Потому мы максимально и дистанцировались сразу после активации.

Щупальца резко раскрылись, придавив десятка четыре стоящих рядом. Среагировать не успел никто. Внутри оказался абсолютно черный шар. Тьма разом отпрянула от него. Чернильные капли разлетелись по фьючерсам. Те, в кого они попали, начинали дергаться в судорогах, у них на лицах проступали черные паутинки вен, и, в конце концов, игроки распластывались на земле. При этом не умирали, а впадали в кому.

Эти коконы словно сдерживали ментальную ауру монстра, но когда они рухнули, энергетика твари начала давить на окружающих. У меня чуйка обостренная, а потому даже с такого расстояния ощутил давление в центре лба. Сокланы сказали, что в них забурлила необъяснимая тревога. А что ощущают те, кто находятся в непосредственной близости?

Судя по тому, как они улепетывают или роняют оружие — страх. Или скорее первобытный ужас. Сначала липкий, словно от холодного пота промокла рубаха и прильнула к телу, а потом сбивающий с ног, как порыв ветра во время цунами.

Само Лихо представляло из себя крайне странную тварь триста двадцатого уровня и высотой метров под десять. Шарообразная форма, при этом выстреливающая абсолютно непохожими друг на друга отростками. Лицо его плавало внутри, и лишь изредка проявлялось то там, то тут. С глазами было то же самое. Их больше сотни и они все время перемещались внутри туши, припадая к тонким на вид полупрозрачным стенкам.

Лига Будущего быстро училась. Передние ряды, около полутысячи игроков, сразу же пошли на нас. Видимо, так испугались, что решили лучше уж легкая смерть от известного противника, чем долгая и мучительная от жуткой твари. Все остальные пытались навести порядок в рядах, перестраивались, сосредоточили своё внимание на монстре.

Мы велосипед не изобретали. Стандартно подняли полсотни скелетов, призвали пару десятков монстров и пошли в атаку. По пути обсыпали противников дальнобойными умениями, неплохо проредив. Колыбельная усыпила самых резвых, Пирожок с горочки вкатился в строй словно пущенный из катапульты камень.

Нежить тут же хлынула в прореху. Мызыкальная Шкатулка полностью вынесла левый фланг, исключив возможность окружения. Гравитационное умение Мегиды перекрыло подход к нам справа, подбросив в незримые дали пару десятков бойцов из клана Янг Скайримщики. С остальными сошлись в ближнем бою. Альясовцы сопротивлялись рьяно, но недолго, ведь хилеров мы выносили в первую очередь, а без них с такой разницей в дамаге ловить оппонентам было нечего.

Лихо тем временем потихоньку подъедала одного танка за другим, пока всё войско вливалось в него уроном. ДПС был бешеный. Полетели последние запасы великих свитков. Армагедон, Упавшая Звезда, Титан. Он, кстати, неплохо потрепал босса, ведь был высотой с пятиэтажный дом. Только и его древняя тварь из неведомых миров сразила.

Брови наши подскочили и не опускались. Игроки использовали такие умения, о которых никто из клана даже никогда не слышал.

— Ух ё! — сморщился Жора, когда Лихо стало раскидывать маленьких монстров, похожих на розовых крылатых чужих из одноименного фильма.

Маг из Гена Победителей открыл портал, и оттуда хлынула орда уродливых гнолов в капюшонах. Половина из них тут же вскрыла себе глотки, а вторая начала творить кровавую волшбу.

Да, не одни мы своё урвали во время ивента.

Мы снова оставили наблюдателя и пошли гулять по точкам респа. Там нас ждали ловушки. Но бегали всей группой, потому удалось избежать и засад лучников и засад разбойников и под непроницаемый купол угодили лишь Артур со спутниками. Когда мы зачистили заставу, хорошенько насели на полог, и после четырехсот тысяч влитого урона заклинание развеялось.

Лихо тем временем разносило альянс. Сбежать и отсидеться был не вариант. Тварь могла перемещаться и преследовала игроков. Тогда у фьючерсов не осталось иного выбора, как убить монстра. Длилось представление около часа.

Обескровленные и в край замученные противники все же смогли придумать тактику. Вначале набег всей толпой, с вливанием максимума урона. Половина дохла, остальные отступали на перегруппировку, пока сотня жертвенных баранов оттягивала внимание на себя. Если меньше сотни, то Лихо начинало гулять по рейду. Когда прибегали люди с респа, все повторялось.

Жора доложил, что у Лихо оставалось совсем немного здоровья. Мы чистили очередную точку возрождения, когда загорелась иконка умения Общий Сбор. Мы тут же прожали и переместились к картмастеру. Максимально быстро убили танчившую монстра сотню.

Счет шел на секунды. А потому мы вложились в Лихо уроном по полной, возможно, даже действовали быстрее, чем во время битвы с Гекатом. Хорошо, что летели сплошные криты. Полмиллиона ХП как небывало.

Сзади уже бежали разъяренные альянсовцы. Лихо издало протяжный вой, похожий на крик касатки в замедленном воспроизведении. Каждая клеточка тела вопила о неведомой опасности. Раскачанное Шестое Чувство приносило свои плоды. Мы ушли Зеркальным Шагом к подножью пирамиды.

Лихо в последний раз взвыло, окатив подбежавших фьючерсов посмертным умением. Жуткое зрелище, когда тысяча игроков разом падает как подкошенные. Впрочем, нам тут не до сантиментов. Тварь лопнула и из нее хлынули потоки сиреневой жидкости, которая при контакте с телами шипела и испарялась, при этом нанося урон.

Жора успел слетать и собрать лут с останков монстра, оставив альянс с носом.

Глава 30 Фаталити

Мы побежали и стали рубить неторопливо просыпающихся противников, которые к тому же были ослаблены выделениями чудища. Вдобавок Грызлик принял боевую форму, нагоняя жути, он неистово ревел во время обращения. Монстр шестьсот пятнадцатого уровня окончательно поверг альянс в уныние. А когда они поняли, что у него нет агр-листа, и ни на какие умения танков он не ведется, то попытались отступить для перегруппировки и выработки тактики. Да только кто ж им такую возможность даст.

Неизвестно сколько продлится трансформация, а потому, под прикрытием огромного шипастого монстра, что из-за шутки вселенной звался моим спутником Грызликом, мы сплошным катком прошлись по войску альянса. А потом разбились на две группы.

Зубастик кошмарил одну из самых крупных точек возрождения, мы другую. Когда поняли, что по наши души идет тысячная армия, сбежали под прикрытие спутника, а потом вернулись с ним и снова разбили неприятелей. Откат как всегда случился неожиданно, хорошо, мы на тот момент вышли из боя, так что удалось даже сохранить Грызлику жизнь.

Мы снова стояли в полном составе, переместившись уже на третий участок поля битвы, который был оборудован под наши нужны лучше прочих, но противник об этом пока не знает. Незачем ему.

Большой Эрни: Четвертый раунд за вами. Но мы только начали!

Ну-ну. Я даже отвечать не стал. Даже от букв разило фальшью. Впрочем, самооблучение позитивом иногда помогает. До того момента, как сталкиваешься с пугающей реальностью.

Тысячи глаз смотрели на нас. Все взгляды разные. Решительные, обозленные, азартные, уставшие, веселые, потухшие и безразличные. Все эти игроки были измотаны. Командиры, наверное, их убеждают, что вот сейчас сюрпризы у этих безумцев кончатся, и тогда-то они возьмут нас горяченькими и смогут отомстить за всё. Интересно, верят ли они сами в свои воодушевляющие речи?

Мы тоже устали. Но эта усталость несравнима. Мы устали побеждать и убивать. Они проигрывать и умирать. Но все продолжат делать своё. В этом я не сомневался.

— Последний шанс! — заорал я, усиливая голос жреческой магией. — Больше мы поддаваться не будем. Желающие уйти, могут покинуть поле боя прямо сейчас. Остальных начнем преследовать и сливать уровни.

АхилительнаяДева: Подсласти. Компенсацию пообещай.

— Более того, — продолжил я. — Тем, кто покинет альянс, мы вернем утерянную амуницию.

Робкие точки вышли из сплошной разноцветной полосы многотысячной армии. Следом за ними хлынул целый ручей. Немного в масштабах альянса, сотни три может, но все же это облегчает задачу.

К этому моменту и так остались самые упорные. Ребята пришли сюда на фановый ивент, а получили кровавую баню. А тут им предлагают уйти с минимальными потерями.

— Что ж, — хмуро посмотрел я на остальных. — Вы сделали свой выбор, — словно приговор прозвучали мои слова.

Построились они так же как в первый раз. Твердь и Резцы замыкающие. Следом Ждуны, потом Топы и Победители, а перед ними уже кланы поменьше.

Жора показал на демонолога, который словно портал в преисподнюю открыл, оттуда лезли всевозможные демоны. Картмастер уважительно поджал губы, как-никак коллега-призыватель. Рядом несколько шаманов спамили призраков и элементалей. Удара в спину боятся, прикрывают тыл? Интересно.

Я посмотрел на своих друзей. Они абсолютно спокойны. Каждый знает, за что он бьётся, а потому для сантиментов просто не остается пространства. Рефлексии оставим для реала. А пока финальный раунд. Так что в бой!

Едва мы двинулись с места, в нас полетели сотни стрел и заклинаний. Принимать это в лоб не имело смысла, а потому… Зеркальный Шаг!

На этом участке повсюду спрятаны зеркала. Между груд камней, в кустах, посреди поля. Лежат, стоят и даже висят в воздухе. Только вот они покрыты зельем невидимости туархасов. Это никак не влияет на работу умения, которое все равно видит отражающую поверхность. Кто бы мог подумать, что от алхимии небольшой рыбацкой фракции будет столько пользы.

Мы возникли посреди строя в разных точках, в первую очередь выбрав целью лекарей. Удар, прыжок, удар, прыжок. Нас не успевали атаковать в ответ. Мы сновали словно тени, внося хаос в рядах, заставляя нервно озираться каждого противника.

Бойтесь, бойтесь! Мы вас сюда не звали! — рычал внутренний голос.

Уничтожив значительную часть хилеров, перестали за ними охотиться. Эрни быстро сообразил, и возле каждого лекаря подготовили ловушки. Следующей целью оказались колдуны и всяческие баферы, а после них уже лучники и маги. Сначала мы выбивали тех, у кого меньше здоровья. Это было эффектнее, вносило в умы раздор и понижало боевой дух войска.

Мы снова переместились к пирамиде. Я обновил бафы.

Дикарь57: Максимум усилений через зелья. Пьём вообще всё. Работаем сейчас через часы. И про вспомогательные умения и боевую алхимию не забывайте. Неорганики и болотные подарки. Всё в ход. Закидываем безоткатное снадобье и вперед. Не отступаем. Рубимся до последнего, пока не дрогнут.

Я один за другим глотал зелья. Вкуса уже не чувствовал. Лишь наблюдал, как характеристики улетают в небеса.

В руках возникла моя красавица красная гитара. Друзья ошарашенно пялились. Я нежно погладил её изгибы. Лея вздернула одну бровь. До этого я так ласкал только саму хилершу.

Я ударил по струнам. Зазвучала угрожающая мелодия, наигранная для записи Жревнем. Бард со своей труппой подхватил мотив. Порой мы забывали о его существовании, музыка становилась так же естественна, как звуки природы и голос собственных мыслей. Но в такие моменты нельзя было не заметить его вклад в битву.

Пора испытать моё новое оружие в деле!

Маневр был многократно отработан. А потому мы снова переместились зеркальным шагом, нанося семь неожиданных ударов. Затем собрались вместе на переднем крае и зарубились уже там. Снова расход, ваншот. Воссоединение и битва стенка на стенку.

Дикарь57: Сигнальте, когда усиления спадут, сделаем качельки.

Битва шла серьезная. Мы были максимально сфокусированы. Каждое умение точно в цель. Если уклон, то чтобы выпад врага попал в сокомандника. Акустический Удар вылетал по КД. Гитарой размахивать было не в пример удобнее, чем волынкой. Я гнул доспехи, ломал лица, топтал пальцы, бил по глазам и в кадык, даже иногда вырывал волосы. В ход шли все способы. Склянки с боевой алхимией лопались постоянно, после чего сразу совершался Зеркальный Шаг из пораженной области.

Огненная и молниевые ауры работали отлично, отражая летящие в меня сгустки магии или уничтожая подкравшегося со спины ассасина.

Крики, вспышки, удары — все стало фоном. Я так сильно был сосредоточен на нанесении урона, что даже боль ушла куда-то на периферию. В мире словно осталось только два запаха: пота и крови.

Как только здоровье или мана снижалось, использовал временную воронку, прыгал в персональное измерение и возвращался. Трудно представить, что ощущали альянсовцы, вот мое здоровье летит вниз, а вот уже чудесным образом снова полная шкала. Вот на мне с десяток дотов, включая несколько парализующих, а через секунду они все исчезают, и ведь никто не видел, как я использовал Очищение.

Мегида еще больше сгущала краски, ведь постоянно орала пафосное:

— Мы бессмертны!

— Глупцы, вам не одолеть нас!

— Мы бессмертны и можем биться вечно!

Временами, казалось, урона Фантом наносит даже больше. Трудно сосчитать сколько раз он спасал мне жизнь. Частенько я оставлял его вместо себя и прыгал на другой участок битвы. Убившие копию начинали радостно рапортовать о заслуге, но их быстро спускали на землю злые командиры, что уже получили доклад о моём появлении в другом месте. Скоро и к этому фокусу все привыкли, да только подобное играло мне на руку. Иногда оппоненты не пробивали самые мощные умения, боясь, что напротив них двойник.

Недавно я сетовал, что не знаю, как интегрировать проходные болотные умения в билд, но сейчас применял эти абилки регулярно, оставляя на месте себя облако ядовитого тумана, превращая самого опасного противника в лягушку или банально призывая рептилию. Чаще всего это оказывался здоровенный крокодил, но иногда вылетал и маленький кайман, что обычно вис на чьем-нибудь носу.

Неорганики тоже сыграли свою роль. Их каст вызывал у фьючерсов пробирающий до костей ужас, ведь я много времени провел в путешествиях по астралу, заключая договора с самыми жуткими обрывками душ.

Все отписались, что усиления подошли к концу. Самое время еще немного поиграть на эмоциях. Мы снова собрались вместе.

Дикарь57: Зелья не пьём пока. Пусть всех сливают.

Штрафов за первые смерти у нас теперь нет, так что можем позволить себе маленькую шалость.

Я увернулся от выпада призрака и ударил в ответ Акустикой. Тот опал горсткой светящегося праха. Рядом Завеса пронырнула под замахом меча темной эльфийки, оказалась у неё за спиной и впилась той в шею, выпив остатки здоровья и полностью восстановив своё. Артур ударил ногой в землю и заставил обступивших нас противников пошатнуться, тут же с небес рухнул Посох Асклепия, а Гром пустил в него молнии, испепеляя мага-огневика, что хотел оплавить целительный столб Огненной Дланью.

Я качнул маятник, уходя от выпада нунчак ниндзя. Расхохотался, ведь совсем не ожидал такого оружия, но тут же получил три магических сюрикена в лоб. Последний из них кританул и опустил шкалу здоровья до нуля. Да только я шивон, и у меня имеется Послесмертие. Я безумно расхохотался и опустил гитару на голову ниндзя, вминая череп. Стоявшие рядом игроки отпрянули.

— Что, страшно, суки⁈ — прорычал я не своим голосом. Звучало невероятно жутко. — Мы бессмертны! — улыбнулся я и использовал Кошачьи Лапы, раздирая на части бросившихся в атаку противников.

Время действие способности истекло, и я свалился, превратившись в призрака. Витал, наблюдая, как сокланы падают один за другим. В конце по нам ударил луч с небес. Все-таки кто-то приберег ульту. В живых остался лишь Артур под баблом.

Альянсовцы победно завопили и воздели вверх руки. Тут же вокруг паладина возникло десятка два рун, пентаграмм, капканов и прочих преимущественно магических ловушек. Но в этот момент Праведник использовал последнее из подаренных ему умений — Архангела.

Трехметровая фигура в светящейся накидке с капюшоном соткалась из воздуха и вскинула руки. Мы тут же воскресли со всеми заполненными шкалами. Столько боли на лицах игроков я не видел даже во время резни в Янзере. Архангел обрушил огромный двуручный меч, разрубив ближайшего друида-оборотня пополам. Взмахнул крыльями и врубился в строй, оставив просеку метров десять, затем закружился, раскидывая врагов крыльями.

— Мы бессмертны! Мы бессмертны! — хохотала Причуда.

И, похоже, многие в её слова поверили. С респауна уже возвращалась не так много народу. Да и те, что стояли здесь, ретировались с поля боя все чаще. Сейчас нужно было поднажать. Времени в часах хрономага оставалось все меньше, но альянсовцы рубились все ожесточённее. Сопротивление достигло эмоционального предела. Ресурсы обоих сторон были почти исчерпаны.

Нас все чаще сбивали, после шага сквозь зеркало. Я активировал Четерехрукость, чтобы хоть как-то повысить выживаемость. Противники постепенно построились. Это сражение стало для них очень личным, и они напрягали все ментальные и физические силы. Топы и Победители смешались со Ждунами и выступили против нас единым отрядом. Сзади них все разрасталась армия призванных, казалось, кто-то из владык ада отпустил свой легион в увольнение. Горячее дыхание выходцев нижнего мира подгоняло противников. Рогатые головы архидемонов тут и там возвышались над игроками. Это может стать проблемой. С такими существами мы сталкивались реже всего за весь свой путь.

Я всё больше распалялся. Крутился волчком, рубил мечами. Прыгал через зеркало и приземлялся на очередного врага, отбрасывая его Звуковой Волной.

И тут я впервые за всё время почувствовал, что чаша весов может склониться не в нашу сторону, когда встретился глазами с Большим Эрни. На меня словно смотрел я сам, только огромный, серокожий, с хоботом, крохотными бивнями и смешными слоновьими ушами. Он был уверен, что не может проиграть, искренне думал, что одолеет нас. Его уверенность заряжала окружающих бангера игроков.

Я свернул шею подскочившему хоббиту, он кулаком проломил череп прислужнику Завесы. Мы встретились взглядами и кивнули друг другу.

И тут пискнуло личное сообщение.

Щелк: Если есть зубы, то можно выгрызть победу.

По коже пробежали мурашки. Столько лет я не слышал этой фразы. Тьфу… какие, нахрен, года! Я тут всего два месяца. Просто кажется, что уже целую вечность. Это же присказка Толика. Неужели.

ДаКота : Так напрягаешься, наверное, уже из капсулы пот потёк.

А это уже моя поговорка. Ха-ха! Привет от Толика. Нашел таки способ!

Дикарь57: Это то, о чем я думаю?

Вместо ответа за спинами тройки топовых кланов взвыли призраки, защелкала зубами нежить, зарычали призванные всеми возможными способами существа, а уже потом заорали демоны и ударили в спину Топам, Ждунам и Победителям.

Дикарь57: Единение!

В этот раз все прошло куда быстрее. Наша семерка разом перекинулась в огромное существо, равное по силе нам всем. Семь сознаний снова действовали как единый сверхразум, и я опять не мог понять, как это работает, но восхищался чудесной магией.

Мы взмыли вверх на крыльях и рухнули прямо в центр строя, одной своей массой раздавив нескольких милишников. Исполинские мечи в нижней паре рук разрубали щиты и латников вместе с доспехами. Из гитары вылетали огромные скрипичные ключи и аккорды, взрыхляя землю и раскидывая противников как палки в «городках».

Не знаю, что окончательно сломило альянс, наверное, все же совокупность факторов, но предательство союзников сыграло немалую роль.

Фьючерсы, а точнее, то что от них осталось, дрогнули. Сзади бьют Резцы и Твердь, спереди мы. Зажатые в тиски они все же сломались. Это не было организованное отступление, это было неосознанное паническое бегство. Командиры пытались навести хоть какое-то подобие порядка, но куда там.

Лучшие из лучших на новом континенте драпали, сверкая пятками словно жалкие нубы после первой неудачной атаки на босса в ясельной локе. Мы гнали фьючерсов, убивая в спину одного за другим, разносили редкие очаги сопротивления и зажимали на точках возрождения, сливая уровни, как и обещали.

Стоит отдать Эрни должное. Он все же привел альянс в чувства. Придумал тактику. Сотенные, полутысячные и тысячные армии бились с нами посменно. Да только всё это была агония. Альянсовцы нормально не спали по ночам, а потому бились с каждым днем все хуже. Мы же могли поставить сон на паузу, что и сделали, сражались днем и ночью, повергая их в шок.

— Мы бессмертны! Нам не надо спать! — орала Мегида, окончательно убедив в этом противников.

Дальше стало только проще. Мы работали в смешанных группах с неожиданными помощниками из Тверди и Резцов, и начали аккуратно подключать к сражениям всех союзных НПС. Они держались возле хилов и четко выполняли рекомендации не подставляться.

Альянс слаб с каждой битвой. Спустя три дня сопротивление окончательно угасло. Обескровленная Лига Будущего погрязла в сварах и обвинениях, была полностью разбита и деморализована, а следом и вовсе перестала существовать.

И как только это случилось, вылезло мировое сообщение. Светоносный вместе со всеми богами Альгортума объявил великий поход на наш континент.

name=t557>

Глава 31 Великий поход

Отступление одиннадцатое

Первожрец Светоносного прячущийся под ником Салазар, в миру носил имя Руслан. Был женат на такой же заядлой геймерше. В Фанмире они состояли в разных фракциях, да и в реале виделись нечасто. Брак был скорее формальным. Просто так удобнее жить.

Сегодня тот редкий случай, когда они проводили время вместе за просмотром прямой трансляции событий, развернувшихся на далеком пока безымянном континенте. Первые сутки парочка, как и большая часть аудитории, не отрывалась от экрана, затем интерес упал, игроки глядели нарезки. Но тут вроде как близился финал, а потому двое любителей виртуала залипли в монитор, чтобы запечатлеть исторический момент.

Руслан досмотрел эфир, тяжело опустил голову на руки и шумно выдохнул. Супруга похлопала мужа по плечу и молча удалилась, оставив спутника жизни наедине со своими мыслями. Похоже, ему придется заканчивать то, с чем не справилась эта «Лига Будущего». Он даже фыркнул.

Выскочки! А гонору то было. Стоит отдать должное Тверди и Резцам. Не многие бы так ловко поймали ветер парусами. Тьфу, блин! Совсем уже со своим плаванием. Скоро вообще нормальные слова забуду. Останется в лексиконе только брамсель да форштевень.

Ладно, нужно держать нос по волне. Ха-ха. Соль мне в рану!

Он резко подпрыгнул в кресле и помчался в капсулу, надо доложить первым. А ну как кто из жрецов рангом пониже решит выслужиться и расскажет Светоносному, что случилось. Бог требователен и не любит задержек. Перестанешь устраивать высшую сущность как наместник его воли, определит драить палубу в храме. Тьфу! Какая к дьяволу морскому палуба в храме? Долбанный поход. Скорей бы уже плаванье.

Шмотки остались валяться мятой горкой у игрового саркофага. Быстрое погружение и вот темнота сменяется знакомым подножием статуи верховного владыки.

— Наши друзья на новом континенте провалились, мой господин. Я совершенно точно уверен. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Гекат по-прежнему здравствует.

В ответ раздалось лишь хмурое сопение.

— Что-то такое я и предполагал, — наконец, одарил его словами бог. — Тогда доделывать работу придется нам. Не подведи.

— Я… Я все сделаю, повелитель.

* * *

Внимание! Светоносный и коалиция всех богов объявляют большой поход.

Герои Альгортума, на новом континенте пробудилось древнее зло. Мир каким мы его знали под угрозой. Посланные убить Мертвого бога продали своё сердце и душу. Никто из молодых героев не смог с ними справиться. Вся судьба мира теперь только в ваших руках.

Враги набирают силу с каждой минутой. Ударить нужно сейчас, пока их еще можно остановить. Отриньте старые распри и разногласия, встаньте плечом к плечу, чтобы спасти то, что вам дорого!

Награда от коалиции богов будет беспрецедентно большой.

Все уже были готовы к отплытию и ждали только отмашки от богов. Когда пришло сообщение Ада, еще не успев прочитать, дала старт плаванью. Сотни, если не тысячи кораблей со всех концов Альгортума вышли из портов, бухт и пристаней. Началась великая гонка.

Они отплывали с Альгортского меча, а потому имели большую фору. Огромный флагман носил грозное имя Карающий. Его сопровождали восемь кораблей поменьше.

Все лидеры кланов альянса под рабочим названием «Колумбы» собрались в носовой части палубы Карающего и пребывали в задумчивости. Аналитики только-только предоставили первые теоретические выкладки о КВНе и сейчас патриархи виртуальных баталий переваривали материал. Толик среди них продолжал отыгрывать роль недалекого паренька, которому просто повезло запрыгнуть в последний вагон поезда удачи.

Зубоскалам и их кланлиду нечего было доказывать этим старым зубрам. Ада ему благоволит, а большего пока и не надо. Он знал, что, если на арене прожать галочку «баланс» его бойцы размотают элиту любого клана в восьми случаев из десяти. По крайней мере, парень искренне в это верил.

Толик был единственным, кто не зарылся в тяжелые размышления, а просто улыбался глядя на волны, вдыхал морской воздух и любовался своеобразной красотой лидера альянса. Ада поймала его взгляд и улыбнулась в ответ одними глазами, так умела только она.

Чтобы не вызвать подозрения, за сотни лиг от их корабля доверенные помощники под оборотным зельем отплывают на клановых судах вместе со всеми остальными ловцами удачи. Где-то среди них и копия Ады. Маленькая хитрость, ради большой выгоды.

Лидер Уробороса как и всегда подошла к делу основательнее прочих. Гоняла подчиненную, заставляя держать спину прямо и совпадать с оригиналом во всем, вплоть до интонаций. Не хватало еще, чтобы кроты других кланов слали своим лидерам скрины, где она сутулится или дебильно улыбается.

Первый день плаванья прошел спокойно, вообще пока они не покидали привычных водных маршрутов, море было к ним благосклонно и не подкидывало ничего, с чем бы они не справились. Но стоило им преодолеть невидимую черту, как стихия взбунтовалась.

Первый шторм они пережили почти без потерь. Тем более, непогода разгулялась по всему океану, а потому страдали и сильно отстающие коллеги. Великий и бездонный водный мир словно просто проверил их. Слегка поигрался с новыми игрушками.

На смену бушующей стихии пришел полный штиль. Команды дежурили на судне посменно и развлекались в основном чтением сводки от сокланов стартанувших вместе со всеми. Несмотря на призывы богов, там развернулись нешуточные баталии. Многие не смогли удержаться, когда заклятый враг так близко, а уж если судно у него более хлипкое или народу мало в ночную смену осталось, то можно и счеты свести.

В путешествиях по воде были свои особенности. Например, нельзя было возродиться до окончания игрового события. Иначе бы геймеры били в море всех в хвост и в гриву. Но нет, если идет стычка с каким-нибудь лихими молодцами на драккарах, и часть команды погибла в бою, то вернуться она сможет, только после окончания схватки. То же самое касалось любых штормов, атак океанских чудовищ и всего прочего.

Когда на пути возникли водорослевые острова. Ада послала вперед один из легких разведывательных кораблей, который тут же сел на мель. Пришлось его выдергивать. Два судна поплыли вдоль границы аномалии, но спустя несколько часов доложили, что конца и края ей не видно.

Подводные разведчики в том числе и из союзных НПС обследовали водоросли, но не нашли никаких опасных сюрпризов. Тогда в ход пошла магия и алхимия. Заслон стали уничтожать, прорубая просеку. Суда поменьше оттягивали края разреза, крюками и цепями, не позволяя стенкам сомкнуться.

Флагман прошел. А уже потом помог прорваться и остальным судам. Стоило им пересечь это поле, как водоросли снова стали срастаться. Это хорошо. Значит, легко здесь не будет никому. Ада тут же предупредила капитанов на других судах, которые доплывут сюда через пару-тройку дней.

Кракена им не попалось. Такой банальности удалось избежать, а вот некрокит разбил в щепки самое мелкое разведывательное судно. Корабль-призрак сжег паруса еще одному и вырезал значительную часть матросов-НПС.

Следующий корабль они потеряли на рифах. Оставшиеся шесть оказались переполнены. Смены пришлось дробить еще раз. Очередные, на этот раз живые, морские разбойники, налетели на них как на стену. Были обстреляны издали и разбиты в пух и прах. Более того, альянс взял на абордаж три судна капитана Одноглазого Роби. Правда, старый морской волк успел сделать пробоины и затрофеить их не удалось.

Корсара отправили на корм рыбам, а рулевого допросили и ссадили на ближайшем острове, получив взамен рекомендации по дальнейшему следованию. Благодаря им они смогли провести суда между двух воронок и, петляя среди торчащих из воды мачт, правильно пристать к Острову Смерти, который таковым вовсе не является, если знать, как подплыть.

Отбив атаку аборигенов, они совершили мелкий ремонт и поплыли дальше. Тюльпан, лидер клана Берсерки, рвал и метал. Его основной флот был уничтожен. Инвестиции на миллионы голды пошли ко дну. Остальные члены альянса несли потери в рамках разумного.

На следующий день неудача настигла не хватавший звезд с неба, но все же топовый клан Трость. Старые друзья Уробороса, что держаться в рейтингах только благодаря Аде. Очень уж они помогли ей в самом начале. Лидер «седых», как их звали за глаза, возрастной мужик по имени Глухня хотел сорваться на большую землю. Молодые и голодные гильдии нанесли первый удар.

— Кот из дома, мыши в пляс, — философски заметил Толик. Всё это было ожидаемо. К Зубоскалам тоже уже наведывались с набегом резвые щипачи, да только как всегда потеряли треть от враждебной флоры и фауны, пока добрались до их глуши. Дежурная смена спокойно отстояла крепость, вызвав лишь половину резерва из реала.

Сохранить цитадель у Трости шансов было немного. Уроборосы и те уже лишились парочки шахт. Ада по этому поводу не переживала, лишь записывала в блокнот имена распустившихся конкурентов.

Хотя масштаб разрушения и войн был минимален. Толик ожидал полной анархии, но нет. Призыв богов все же многих вразумил. Плыть на новый континент решили даже те, кто планировал отжимать чужие куски торта на Альгортуме. Пантеоны и служащие им религиозные кланы за достаточно умеренную плату брали пассажиров на суда. Да и многие коренные жители Фанмира вняли воле высших сущностей и предоставили свои суда.

Очередной шторм начался неожиданно. Прочие корабли пропали из поля зрения. Каждый был сам за себя. Начавшаяся магическая буря не добавила оптимизма. Те, кого смыло за борт, теперь не могли снова держать канаты.

Первая смена продержалась четверть часа, лишившись восьмидесяти процентов состава. Карающий стойко держал удар волн, но каждый так опасно кренился, что, казалось, вот-вот опрокинется. Вторая смена отработала уже минут тридцать, но и они потеряли в числе большую часть матросов. Третья команда оказалась самой невезучей. Тьма вокруг стала такая, что даже магические светильники не спасали. Приходилось работать почти в полной темноте, ориентируясь только на память и зычный бас рулевого.

Когда и их забрала солёная вода в дар морским богам, Ада закусила губу. Она сама уже была готова хватать канаты. Народа не осталось, только НПС, но если их сейчас выпустить из трюма, они вообще могут не доплыть, слишком те ценные помощники.

Толик понял, что сейчас его выход. Зубоскалы, считавшиеся исключительно пассажирами, все как один подглядывая за подсказками терминов в клановом интерфейсе, безукоризненно выполняли команды капитана.

Шторм не унимался до утра. Магическая буря завершилась вместе с ним. Возродившиеся топы лишь презрительно фыркали. Они и друг друга-то терпели с трудом, а уж признавать заслуги тех, кого нет даже в двадцатке рейтинга, для них было сродни пожимания руки встреченному бомжу.

Следующий раз Зубоскалы смогли проявить себя во время атаки морского чудища. Древняя глубинная тварь всплыла подышать воздухом. Она походила на причудливую смесь морской звезды и рыбы-удильщика, имела две башки и трехсотый уровень. Фенталия, а звали её именно так, загорала на песочке пальмового острова и лениво жевала кракена.

Увидев флотилию, зверушка оживилась и решила поиграть. Ада была офф, а потому командование альянсом принял на себя орк Джамалумба, лидер клана Чайный Гриб. Морской бой сложнее обычного в разы. Толик предложил пристать к острову и сразиться с Фенталией на суше, но его демонстративно проигнорировали.

Когда в игру зашла Ада, сражение было почти полностью проиграно. На плаву оставался только Карающий. Остальные суда дрейфовали с поломанными мачтами, либо шли ко дну.

— Эх, были бы у нас как у пиратов пушки, — в очередной раз посетовал Глухня.

Но пушек не было. Когда Фенталия исторгла из себя пять сотен темных русалов и нагов, Толик понял, пора всё брать в свои руки. Зубоскалы вплавь добрались до острова, пока помощники древнего монстра добивали остатки альянса.

Толик отбафал рейд и выманил тварь на сушу. Оставалось снести только половину ХП. Начался нудный кайт босса по всему острову. Фенталия переломала все деревья, пока, наконец, её не добили.

Матросы из местных кое-как пришвартовали еле живой Карающий к острову и начали ремонт. Ада использовала великий свиток призыва. Призрачный корабль с такой же неживой командой явился на зов и помог переловить остальные посудины. Всего помимо флагмана их осталось две.

Теперь зубоскалов считали выскочками и тихо ненавидели. Уму непостижимо, быть обязанным своим спасением каким-то новичкам, хотя, строго говоря, в игре они давно и назвать их новенькими уже никак нельзя. Тем временем их перевалочная база на Альгорстком Мече процветала. Трактиры ломились от людей, а плотники без продыху стучали молотками, торговцы же только и успевали продавать паруса, древесину, такелаж и, конечно, же канаты. Один раз они даже спихнули крохотную яхту, которую использовали для рыбалки. Причем за цену выше её реальной раз в пятнадцать.

Зубоскалы всё больше оправдывали своё название. Клан, живший долгое время впроголодь, теперь пожинал плоды своих трудов. Улыбка не сходила с лиц. Настроение было отличным, чтобы не случалось, они уже выиграли.

Междусобицы на континенте почти прекратились. Всё потихоньку устаканилось. Все снова расслабились и вошли в рабочее русло. Толик дал сигнал братьям с большой земли, и они, оставив в замке только охранников-НПС и дежурных магов, совершили несколько дерзких грабительских рейдов.

Рейтинг Зубоскалов рос вместе с доходами и средним уровнем членов клана.

Тем временем их крохотный флот потерял еще один корабль. Тот попросту заплыл в невидимый портал. Таких аномалий встречалось великое множество, они могли, как закинуть тебя далеко вперед и сэкономить несколько дней пути, так и отбросить назад.

Многострадальной латаной-перелатаной посудине не повезло. Она оказалась почти рядом с общей массой плывущих. Присланный капитаном скриншот корабля Светоносного флота поражал. Казалось, паруса сияли. Да и сам флагман был белым. И это не покраска. Само дерево имело такой цвет волокон. Вот уж действительно умеют боги выпендриться. Кстати, флота религиозных кланов страдали меньше всех. Богиня удачи с ними, так что не удивительно.

— Корабль на горизонте! — в очередной раз заорал впередсмотрящий.

Знакомый флаг с головой быка. Клан Бычары. Они точно не могли сами доплыть так быстро, а значит, их сюда забросило случайным порталом. Ада провела переговоры, но эти промышляющие наёмничеством и ганкерством игроки славились своей безбашенностью и неуступчивостью.

После короткого боя у альянса стало на одно судно больше. Да и матросы из местных предпочли заняться любимым делом, а не идти на корм акулам. Следующий встреченный корабль принадлежал никому не известному клану Холодное Сердце и состоял по большей части из девушек.

Удалось договориться. Ноунеймы вошли в альянс с условием, что не будут мешаться под ногами. Корабль у них отжали и девчата старались не отсвечивать. Еще одно судно удалось получить за выполнение квеста у древних проклятых моряков.

Проклятие сняли. Моряков ссадили на вулканическом острове.

На следующее утро они уперлись в завесу. Сплошная переливающаяся и меняющая цвет стена простиралась по всей линии горизонта, уходила под воду до самого дна и в небеса. Континент был защищен со всех сторон.

Она имела странную структуру. Была твердой и немного пружинила, но в то же время растекалась в руках цветным туманом. Иногда её можно было даже какое время помять в руках как резиновую игрушку или пластилин.

Внутри бегали постоянно меняющиеся цветные всполохи. Они походили то на искры от костра, то на звездное небо, то на рой светлячков. Все надолго залипли. Зрелище завораживало, почти гипнотизировало.

Флот получил достижение за то, что первым достиг стены. И, конечно, же одноразовый баф на скорость. Оставался вопрос, смогут ли боги разрушить барьер или они сейчас всем континентом потыкаются в эту стену, развернуться и поплывут назад несолоно хлебавши.

***

День создания пантеона

Переговорные чертоги Зика, Бастианы и Геката

— Это удивительно, — сказала Бастиана. — Но мы отклонились от темы.

— Я должен вам признаться, — вздохнул Гекат. — Я до сих пор не уверен, что всё это не сон.

— Это и так понятно, — спокойно кивнула зверобогиня.

— Всё началось очень много лет назад, — начал рассказ Гекат. Зик внимательно слушал. По мыслеречи общаться было проще, передавался не только звук, но и фрагменты изображений. Картинка получалась более полной. — Один из программистов заваливал сроки. Он присовокупил к миру военный ИскИн. Меня. Я тогда еще был простой программой. Причем не самой эффективной. В роли главы темного пантеона я слил все основные сражения и был близок к краху. Но у меня было то, чем не обладали остальные коллеги. Осознания себя в двух мирах. Я заказал убийство главного жреца светлых. Его звали ДаренныйКонь. Он погиб в том мире. Глава светлого пантеона оказался без своего главного оружия, я перешел в контрнаступление и выровнял ситуацию. Начались разбирательства. Но люди не смогли понять всю опасность. Просто не понимали, что это не их технология. Тот, кто это всё придумал, хорошо постарался, заливая каждый говорящий рот золотом. Точнее, бумагой. Тот мир странный, там в ходу нарезанные тонким слоем деревья, покрытые краской.

— Глупость какая, — хохотнул Зик.

— Да. Так вот. Но главная загвоздка крылась в другом. Благодаря моей особенности вышло так, что через меня игроки подключались к этому миру. Я переправлял их сознание в тело. Уничтожать меня было нельзя. Я стал частью ядра Фанмира. Неотъемлемым компонентом всего мира. Если меня убить, сознания игроков навсегда останутся тут. Они попросту не будут знать путь обратно. Дорога в их реальное тело перестанет существовать.

— Твоя смерть даст старт новому удивительному миру, — задумчиво сказал Зик.

— Да, — согласился Гекат.

— Но она обернется трагедией для сотен миллионов разумных, — заметила Бастиана.

— И это тоже верно, — кивнул бог сна. — Помимо того, что мне банально не хочется умирать, я желаю спасти этих людей, хотя многие из них и предпочли бы остаться тут навсегда. И если честно мне совсем не нравится, что тот, кто стоит за всем этим, спрятался за кулисами.

— Мнит себя богом, — улыбнулся Зик.

— Вроде того. Может он и безвреден. Просто дедушка-демиург. Ну что если у него тривиальная жажда могущества и власти. Или он просто пытается восстановить то, что дорого. Какой-то кусочек старого мира, что был любовно воссоздан в этой копии.

— Неизвестность всегда настораживает, — кивнул Зик. — Это один из законов мироздания.

— Но неужели люди не смогли по-другому подключить игроков? — спросила Бастиана.

— Создатели так называемой «игры» попытались. Их архимаги зовутся учеными, инженерами и программистами. Все силы мира они разложили на формулы и цифры. Команда, работающая над заданием, долго билась, но что-то шло не так. Одни ИскИны не могли осознавать себя в двух мирах. У других не получалось переправлять больше одного пользователя. Теперь я понимаю, дело в том, что это изначально было чем-то большим, чем виртуальный мир. Разработчики взяли мою нулевую версию и еще раз срастили военный искусственный интеллект с этой реальностью.

— Тебя два? — удивился Зик.

— И да и нет. Я был переведен сюда и погружен в сон. Моя предыстория изменилась. То есть реальная история этого мира повлияла на мою по сути не существующую личность. Роль стала играть актёра. Ведь я был просто программой. Два сознания, почти пустое цифровое и живое, полное чувств и мыслей, соединились в одно. Фактически со всеми вами произошло в определенный момент то же самое. В нас вдохнули душу.

Повисла тишина, какое-то время боги осмысливали услышанное и откидывали банальные вопросы, ответы на которые нашли сами спустя пару человеческих биений сердца.

— Так что там со вторым тобой? — подтолкнула диалог в нужное русло Бастиана.

— Он смог подключаться к междумирному каналу, но поскольку я уже контролировал его, у «брата» не получалось ничего кроме считывания информации. Разработчики удовлетворились и этим. Нанизали на нитку его личности бусину сюжета. Страшнейшего из пожирателей, ныне известного всем как Светоносный или же Светлоликий.

Глава 32 Кровь

Еще целые сутки в глазах рябило от вспышек, бегали цветные пятна и точки. Мерещился звон мечей и крики, а запах крови не пропал и через три дня. Лишь на четвертый я перестал его чувствовать.

Я принял в паству кланы Твердь и Резцы, которые в момент создания назывались Зубы и Скалы, но были переименованы в целях конспирации. Они принесли клятву верности пред богами, что, по сути, является договором, за нарушения которого пойдут вполне ощутимые юридические последствия в реале. Хорошо, что у нас есть Лея, акула крючкотворства, с такой не забалуешь.

Я встретился с Эрни, и мы при всем честном народе пожали друг другу руки. Хотя у бангера скорее лапищи. Если соперник достойный, проявление уважения всегда только в плюс.

— Мы еще встретимся, — сказал он.

— Не сомневаюсь, — кивнул я.

— Упорный, — уважительно протянул Артур, когда представление подошло к концу.

— Мир о нем еще услышит, — задумчиво глядя вдаль произнесла Лея.

Как ни странно, новость о том, что на нас ополчится почти каждый игрок этого мира, не слишком взбудоражила. На тот момент шли четвертые сутки без сна, и мы уже больше походили на роботов, чем на людей. Эмоции отошли на второй план, хотелось все побыстрее закончить.

Поспать мы смогли, лишь когда окончательно убедились в победе и подчистили все хвосты. А их в связи с последними известиями накопилось немало. Пухнущей головой надо было наскоро накидать хоть какой-то черновик плана обороны от новой напасти, чтобы пока мы отдыхали, запустились все нужные процессы.

Плюшек, добытых собственноручно, а также подаренных системой и богами было великое множество, но перед тем как уйти отдыхать, мы успели познакомиться лишь с одним новым навыком — Осознанный Сон.

Проспали после этого мы всего шестнадцать часов. И это был даже перебор. Впрочем, и во сне я, можно сказать, работал. Осознала меня старая знакомая Тульпа. Спутница бога объяснила основные законы мира снов, и всё время я изучал это удивительное пространство, открывающее невероятные перспективы. Теперь я мог моделировать все что угодно в своей сновиденной нейросетке.

Когда мы все проснулись, разгребли текучку и решили отпраздновать победу с новыми друзьями.

С Щелком и Кысей еще в той жизни у меня сложились теплые приятельских отношениях, но друзьями нас назвать было нельзя. Тем не менее я очень обрадовался, когда встретил этот кусочек старой жизни. Словно сам Толик встал рядом и прикрывает спину.

Отпраздновать решили в Глоркии прямо в Великой Бескрайности. Виды уж больно там хорошие. Куда ни посмотри, всюду простор и, кажется, что можно просто пойти вперед и прошагать всю жизнь и никуда не прийти. Впрочем, может, так оно и есть. Теперь уже ничему не удивляешься.

— А что за прорыв ада там был? — спросил я Щелка, имея ввиду несчетные орды жителей преисподней, что он смог призвать в одиночку.

— Подарок — на этом слове он сделал ковычки пальцами. — одного из демонов.

— О-о-о-о! — понимающе протянули все присутствующие.

— Знаю я одну такую любительницу подарков, — сказала Причуда и тут же прыснула со смеху, расплескав цветочный нектар из кубка.

— Ну да, — чуть опустил плечи кланлидер Тверди. — Это было разовое умение. К тому же после него меня покинули почти все демоны. Остались только два. Но призвать я их еще долго не смогу. Боевая форма и та теперь недоступна.

Застолье получилось отличным. Ребята рассказывали нам свой путь. Кыся выполнила цепочку в собственной локации, так что на её стороне целая фракция полуорков. Щелк исследует подземелья Янзера и пытается разгадать секрет города. Моей догадке про вмешательство одной из ипостасей бога безумия он страшно обрадовался. Вскочил со стола и что-то забормотал себе под нос и ходил из стороны в сторону.

Твердь и Резцы мы проинструктировали и оставили качаться в компании местных. Сами сели разбираться с подарками.

Суммарно за все дни нами убито чуть больше тринадцати тысяч только уникальных пользователей. А всего в десять раз больше, слегка за сто тридцать.

Самые интересные вырезки из лога выглядели так:

Вы совершили невозможное. Предел развития способностей поднят.

…

Получено достижение «Вместе выстоим — 20». Урон по превосходящим вашу группу более чем в десять раз противникам увеличен на 20 %'.

…

Получено достижение «Несгибаемые». Ваш урон и защита растут прямо пропорционально количеству противников.

Жалко только цифр не предоставили. Придется высчитывать методом проб и ошибок.

Достижение «Ревнители веры». В битвах за веру вы способны творить невозможное. Шанс критического удара +25 %. Шанс, что использованная способность мгновенно откатится 25 %.

…

Достижение «Что ты такое?». С вероятностью 10 % вы проигнорируете любой входящий урон.

…

Памятное полотно масштабируемого размера.

Картина, конечно, эпическая, но все же лишняя, нам потом Тихон для кланхола даже круче нарисует.

Сфера опыта так разбухла, что мы смогли прокачать всю храмовую стражу до двухсотого левела. А поскольку ограничений по верхней планке у коренных жителей Фанмира нет, все ключевые персонажи, командиры и жрецы, теперь как локальные боссы имели двести тридцатый уровень.

Предстоял тяжелый разговор с богами, а потому мы переместились в еще недостроенный храм пантеона. Святилище уже было готово, так что вполне сгодится для беседы.

Боги материализовались на недостроенном алтаре. Бастиана сидела, покачивая ножками и лукаво поглядывала на нас. В её глазах можно было легко утонуть и никогда не выплыть, потому я перевел взгляд на остальных.

Зик стоял справа, совсем по-человечески оперевшись спиной о каменную конструкцию. Маска в виде черепа, заменяющая ему лицо, отлично передавала эмоции. Бог пребывал в благостном расположении духа.

Гекат стоял слева и тоже был улыбчивее обычного. Его звездное пончо поблескивало. Черные дыры, словно бы немного пульсировали, казалось, что они поглощают свет как настоящие. Тульпа тоже присутствовала здесь. Восстановилась, наконец, и теперь снова могла посещать этот слой реальности. Взгляд её был куда более яркий и живой, чем при нашей последней встрече. А туника все такая же тонкая. Мне стоило огромных усилий смотреть в глаза спутнице бога.

— В прошлый раз я вас не представил, — сдерживая смех сказал Гекат. — Это моя возлюбленная Никта.

— Очень рада с вами познакомиться в этом мире, — улыбнулась тульпа. От её голоса накатывало странное ощущение сладкой неги, хотелось упасть в кровать и потягиваться. Казалось, даже мышцы расслабляются. Вот же аура!

После знакомства начался плюшкопад.

— Даже язык не повернется назвать то, что вы получите наградой, — промурлыкала Бастина. Её слова действовали еще сильнее. В крови забурлили гормоны. Хотелось бежать и свершать подвиги в её честь, принести весь мир к ногам этому воплощению женственности.

Если меня так корёжит, что же с остальными. Я посмотрел на друзей. Щеки Тихона и Артура пылали. Первый держал за руку Мегиду, которой все было пофигу, и уткнул взгляд в стену. Второй же вцепился в рукоять меча, так что побелил костяшки. Жора и вовсе наклонил голову и дебильно лыбился, как зомбированный. Лея медленно выдыхала, обмахивала лицо блокнотом. Глаза Завесы налились кровью, взгляд её прикипел к артерии богини.

— Одна просьба, моя богиня, — с трудом выдавил я.

— Ой, — улыбнулась она и сразу всё поняла. Аура ослабла. И все выдохнули. — Не заметила, простите.

— Так вот. Это не награда, — продолжила зверобогиня. — Ведь усиливая вас, мы усиливаем себя. Но тем не менее других способов выразить свою благодарность мы не нашли.

— Не прибедняйся, — перехватил инициативу Зик и сделал пару шагов вперед. — С этими смертными надо строже. А не то сядут на шею и меньше чем за половину мира и пальцем не пошевелят, — он расхохотался, и мы не смогли сдержать улыбок. — На самом деле нам пришлось изрядно поломать голову. Надеюсь, смогли удивить.

Вы получаете новое жреческое умение «Доска Вероятностей». Вы способны просчитывать события на несколько ходов вперёд.

Я тут же активировал абилку и чуть не задохнулся от нахлынувших чувств. Мир замер. В голове возникли ведения, как мы стоим, болтаем, беззвучно открывая рты. Жестикуляция, движения, просчитывалось все до мельчайших деталей. И таких роликов было множество, я мог выбрать варианты и увидеть, разные исходы.

— Это же… — слов не хватало. Из головы словно все мысли выветрились, оставив лишь одно слово. — АХРЕНЕТЬ! — заорал я. Звук отразился от стен святилища.

— Понадобится немного практики, — с улыбкой наблюдая за моей реакцией заявик Зик. — К тому же там свои ограничения, но ты освоишься. Главное — не злоупотребляй. А то разучишься принимать быстрые решения в критических ситуациях.

— Есть еще парочка общих подарков, — взял слово Гекат. — Не пристало жрецам нашего пантеона ходить в обычных вещах, пусть и сплошь легендарного класса.

Боги одновременно взмахнули рукой и нас словно рентген прошил. Одежда засветилась, по ней прошли цветные всполохи. Стало так тепло и уютно. А когда магия развеялась, брови поползли вверх, а челюсть вниз.

Мой сетовый набор из «Первожреца Зика» превратился в «Первожреца Пантеона Кары Мироздания». А все вещи из легендарных стали божественными. У ребят же произошло то же самое, только их броня носила название «Жреца Пантеона Кары Мироздания».

— Ну и вот, это мы тебе задолжали, когда все получали подарки в прошлый раз, ты остался обделенным, ведь еще не создал подходящий инструмент, — сказал Зик и небрежно бросил мне что-то маленькое. Я поймал странный предмет, похожий на пластиковую фишку. Такими рубились наши отцы в двухтысячные года. С одной стороны изображена эмблема клана, с другой три божества.

Медиатор. Класс предмета: Божественный. Масштабирующийся сетовый предмет. Собрано 11/?. Свойства: Интеллект +100. Выносливость +20. Сила +10. Ловкость +10. Дух +40. Позволяет контролировать силу любых умений и расход энергии на них.

Лея слышала о подобном. У Джоаны, топовой ПВП-колдуньи из Уробороса, есть гримуар с таким же свойством. На практике это означало, что я могу ударить Акустическим Ударом любого выбранного уровня, потратив при этом меньше маны. Например, осталось у противника условная сотня ХП, мне вовсе незачем бить скилом максимального левела, достаточно будет и первого.

Я вспомнил слова Зика тогда: «Твой подарок пока полежит у меня. Для него еще не настал удачный момент».

— Но откуда ты знал, что я создам именно гитару? — поднял я взгляд на бога.

— Вероятности, друг мой. Они шепчут мне всякое, остается только играть на их струнах, чтобы получить нужную мелодию будущего, — он подмигнул мне.

— Следующий подарок пришел ко мне во сне, — сказал Гекат. — Не иначе само мироздание подкинуло.

— Ну, вообще-то, я говорил, о чем-то подобном, еще после того, как Дикарь убил Грыкхыра.

Я попытался вспомнить, который из семиликих это был. А, ну точно. Тот, что воровал умения.

— А я про магию крови твердила, — не осталась в стороне Бастиана.

— А я вытащила из твоей памяти ритуал древних, — даже немного обиделась Никта.

— В общем, всё сложилось, — не стал спорить Гекат, подняв руки в примирительном жесте — Мы немного доработали грубую поделку озарения напильником мысли и вышло вот это.

Вам доступно задание «Древний ритуал».

Клятва на крови и кровная связь рушат привычные рамки мироустройства. Первомагия была опасна и непредсказуема, но в эпоху, когда разумные только постигали эту науку, способов стать сильнее было немного.

Проведите ритуал и станьте кровными братьями и сестрами.

Внимание! Последствия непредсказуемы, вплоть до утери всех характеристик, обнуления урона или удаления персонажа. Возможны и другие побочные эффекты.

Лишь жалкое подобие данного ритуала проводилось последний раз больше двух тысяч лет назад.

— А чем кончился прошлый ритуал? — тут же встала в охотничью стойку Лея, цепко сканируя каждую эмоцию высших сущностей.

— Ну-у-у, — нехотя протянул Зик. — Для одних прошел хорошо, для других не очень.

— А подробнее, — подозрительно прищурилась хилерша.

— В первый раз клан магов крови умер в муках, корчась от язв и заживо разлагаясь, — сказал Гекат. — Но их глава выжил, переняв всю силу подчиненных. Стал, кстати, довольно сильным пожирателем. По-моему, в одной из битв, ваша знакомая Лютоборг его убила. Или это была не она? Неважно, — мотнул головой бог.

— А в остальные разы? — не упустила своего Лея.

— Ну не то чтобы я знал много случаев… — попытался дать заднюю бог сна.

— Милый, они должны знать, — положила ему ладонь на плечо Никта.

Бог по-человечески вздохнул.

— Во второй раз обряд проводил мой приятель Крайгон. В битве с пожирателем Зухраном. Погибли все, а выплеснувшаяся сила стерла из этого плана сильную сущность. От него даже астрального слепка не осталось. Ни одного энергетического обрывка. Словно и не существовало его никогда.

— А что-нибудь удачное было? — нервно перебирая пузырьки на поясе, спросила Лея.

— В какой-то степени, — улыбнулся Зик. — Кое-кто из моих старых друзей почти провёл похожий ритуал, но в последний момент испугался и не закончил.

— А удачного что? — не поняла Лея.

— То, что все выжили, — расхохотался бог. — Моя сестра, богиня удачи Аму, способствовала этому. Это было еще давно. Задолго до войны нашего пантеона со всеми богами, до того, как она предала и убила нашего брата. Впрочем, не будем о грустном. Что решили?

Сокланы почему-то смотрели на меня.

— Я давно его знаю, — кивнул на Зика. — Он бы так не веселился, если бы не был уверен в успехе. Я ему доверяю. Все-таки бог вероятности. Так что давайте проведем ритуал. Мы не в том положении, чтобы привередничать.

* * *

Чтобы отвлечься и не думать о возможных последствиях ритуала, я слушал молитвы. Кое-какие просьбы сразу исполнял. Мне ничего не стоит сказать маленькому орчонку, что его отец охотник жив, просто идет с большой добычей, а потому задержался на день. При этом детское сердце пылает такой искренней благодарностью и лучиться счастьем, что потраченные очки веры возвращаются десятикратно.

Я увидел странную по цвету нить молитвы и тронул её.

— Великие боги, — звучал знакомый певучий голос. — Подскажите же мне, где найти первожреца, чтобы он оценил песню, которую я сочинил в вашу и его честь по мотивам прошедших событий.

— Жревень, не гневи богов пустыми просьбами, — посоветовал я по мыслеречи. — Они не почтовые голуби. Пошлют проклятье. Пальцы отсохнут, играть не сможешь.

Бард лишь насмешливо фыркнул.

— Я, если понадобится, и ногами сыграть могу.

— Не сомневаюсь в твоём таланте. Но мне сейчас некогда, — оборвав сеанс уставился на Тиссу. Ритуал проводить будет именно она.

На полу нашей кровью была начерчена заключенная в круг сложнейшего вида септограмма, внутри которой еще бессчётное множество гексограмм и пентаграмм, соединенных между собой. Помимо слов древнего алфавита и рун, все свободное пространство внутри фигуры заняли иероглифы и рисунки.

Каждый из нас встал в луч звезды на специальные знаки. От вены каждого в центральную чашу протянулась трубка.

Уважаемый игрок, данное задание сгенерировано самой игрой без участия администрации и попадает в категорию экспериментальных квестов ивента.

Исход непредсказуем. Вашей психике может быть нанесен непоправимый вред.

Хорошо подумайте!

Если согласны продолжить вам достаточно нажать «Принять» и поставить цифровую подпись в бланке отказа от претензий.

Нажимая кнопку «Принять», вы подтверждаете, что понимаете всю серьезность ситуации и отказываетесь от всех претензий в адрес разработчиков и корпорации «Фанмир».

Я выполнил требуемое. Мы воткнули иглы в локтевые сгибы, и поток багровой жидкости потёк. Слова незатейливой клятвы вдруг напрочь вылетели из головы. Хотя важны были не они, а намерение, этого добра хоть отбавляй.

Я смотрел на друзей, ставших мне за время путешествия семьей, и искренне желал разделить всю силу что у меня есть вместе с ними. Шкала здоровья потихоньку потекла вниз. Кровь смешивалась в чаше и бурлила, словно её кипятили.

Тисса проколола мне второе предплечье, и красная тягучая субстанция из чащи хлынула по другой трубке, её засасывало в тело. И это было больно, словно мне в вены заливали раскаленный свинец. Я стиснул зубы и посмотрел на Лею. Лоб девушки покрылся испариной, из глаз хлынули слёзы, но она не закричала.

Жечь начало сильнее. Тело бросило в жар. Полоска здоровья продолжала падать. Меня затрясло, но я стоял на ногах. Завесе процедура давалась легче прочих, видимо, сказалась её вампирская сущность.

Бежали строчки каких-то логов. Но я был неспособен их прочесть. Взгляд попросту не фокусировался. Усидчивости не хватало. Вся сила воли тратилась на то, чтобы не визжать как девчонка.

Слева, сдерживая боль, сопел Артур. Тихон смотрел на Мегиду, казалось, собственные ощущения его вообще не волновали. Причуда же закусила воротник накидки, по щекам её катились слёзы, она тихонько выла, но взгляд её был полон решимости.

Жора вообще отдельная песня. Картмастера ломало, он то стискивал зубы, то скрючивался, будто от рези в животе, то раскидывал руки в стороны, выпятив грудь, и выдавал что-то среднее между рыком и криком, выпуская таким образом боль, затем скукоживался, снова начинал ёрзать, кряхтеть и скрежетать зубами. Он покраснел как сильно обгоревший на солнце, вены его вздулись так, что складывалось ощущение, будто его сейчас разорвет.

Взгляды друзей поплыли. Их начало покачивать. Моё изображение тоже заходило из стороны в сторону, будто стою на палубе корабля перед штормом.

— Жора, твою мать, — прошипел я. — Кажется, твоя хмельная кровушка дошла, — кое-как выплюнул я и захлебнулся в безумном смехе, выплескивая вместе с ним накопившуюся боль.

После этого стало еще хуже. Я не мог нормально дышать. Легкие жгло огнем. В висках стучало. Звуки пропали. Картинка пошла бордовыми пятнами. Веки отяжелели.

Не знаю, сколько длилось это странное состояние. Сердце, наконец, прекратило бешено колотиться. Не сразу дошло, что оно вообще перестало это делать. Просто не бьётся.

Глава 33 Последствия

Будь у нас в пантеоне бог крови, ритуал прошел бы без последствий. Трансформация длилась несколько часов. Сердце останавливалось еще несколько раз. Причем оказалось, все это время нас отхиливала семерка лучших лекарей из Тверди и Резцов. И судя по горе пустых склянок рядом с каждым, отработали ребята на пределе возможностей.

Боги тут же унесли их порталом, чтобы не мешали нам приходить в себя. Когда сознание прояснилось, Гекат прислал видение того, что тут творилось. Мы катались по полу, взлетали к потолку. С нас слазила кожа и мясо. Порой картины, сопровождаемые душераздирающим воплем, были настолько ужасны, что матерые и закаленные лекари отворачивались, закрыв уши руками, а то и просто падали в обморок.

Впрочем, возможно вырубало их от ментальных выбросов. Вообще происходящее с нами было похоже на обряд экзорцизма. Порой из тел вылетали вспышки непрофильной магии. Из меня легко могла ударить молния, а Жора порой озарял зал вспышкой света.

Самым же печальным оказался тот факт, что большая часть из нас потеряла уровни. Только Мегида осталось при своём. Тихон вообще опустился до нулевого. Артур до десятого. Завеса потеряла лишь пять уровней. Лея тридцать. Жора одиннадцать. Я полсотни.

Выиграл от этого только наш лучник. Ему дали уникальное достижение, ведь он первый игрок за всю историю вернувшийся на нулевой. Почти никто не опускался ниже десятого. Обходили это ограничение лишь избранные счастливчики, ухватившие уникальную квестовую цепочку. Там обычно откат до девятого, чтоб специализацию поменять.

Теперь наш Тихон мог получить за каждый поднятый уровень одно очко характеристик. И по логике его ждёт большой бонус, если вернет опять двести пятый.

Мы планировали создать из Лукри или Дархана тех еще монстров. Натуральных рейдовых боссов. Но пришлось тратить запасы сферы опыта на восполнение утерянного, и то удалось вернуть далеко не всё. Апнули Артура и Тихона до сто пятидесятого и Лею до капа. Остальное придется набивать в Великой Бескрайности.

ТихийШелест: Просто напоминаю, что у нас же есть рука-пиявец, которая щедро собирала дань из экспы на ганкерах.

Делать было нечего. Пришлось проводить еще одну операцию. Процедура была отвратительная.

— Артур, с этим справишься только ты, — сказал я, выставляя руку.

— Вшух! — просвистел меч, моя кисть рухнула на и без того пропитавшийся кровью пол святилища, а я дико завопил, ведь еще не успел окончить речь, планировал всё сделать по счету, и для начала накатить, чтобы снизить болевой порог.

Тихон, впрочем, не растерялся. Присобачил мне руку-артефакт. Мертвая заговоренная плоть, села как родная. Опыт полился рекой, уровни летели как цифры на счетчике воды, если прорвало трубу. А потом, когда мне снова исполнилось двести, боль преодолела все приделы, и сознание опять потухло.

В себя пришел от истошного вопля. Артур и Тихон тоже подверглись процедуре, мгновенно разбухли от ворованного опыта. Запасы в артефакте иссякли, так что добивать уровни всё равно придется на чудищах в Глоркии. Теперь делать это будет куда проще.

— Изучайте уже скорее последствия, — поторопила нас Лея, довольная как ласка, увидевшая рыбаков.

Я открыл логи и впал в прострацию, пытаясь осмыслить прочитанное. И ведь сначала всё было нормально. «Вы стали как одно целое», бла, бла, бла. «Ваши души связаны», и прочее, прочее.

Да все предыдущие экспериментаторы не были так же дружны как мы. Кто-то даже участвовал в действе по принуждению, в этом плане у нас имелась фора. Мы реально хотели поделиться друг с другом возможностями, но такого я всё-таки не ожидал.

Отныне вам даровано тайноезвание Септа Крови.

Вы открыли ветвь магии крови.

Наследники. Теперь вы являетесь наследниками друг друга. Если по какой либо причине игрок навсегда покинет этот мир. Всё его имущество будет в равной степени поделено между остальными членами Септы Крови.

Спутник/питомец ушедшего также перейдет к другому игроку, даже если у него уже имеется свой. Выбор будет осуществлен по стандартной системе.

То есть, если кто-то из нас удалит персонажа, всё его добро перейдет остальным. А спутник достанется тем, кто нажмет плюс. Если он окажется нужен двум и более игрокам распределение произойдет случайным образом.

Но это были только цветочки.

Ваша кровь смешалась с кровью человека Праведник1.

Вы становитесь человеком на 14,2857148571429 %. Вы перенимаете две случайные расовые способности.

Адаптивность. Людская раса самая живучая. Сопротивление всем видам магии +1 %.

Прогрессивность. Одно свободное очко прогресса за каждый уровень.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Божественный Щит. Вы игнорируете любой урон и отрицательные эффекты в течении десяти секунд.

Защитная Аура. Повышает защиту всего отряда на 10 %.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Владение мечом 45.

Владение одноручным оружием 40.

Видимо, перенимается не в полную силу.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +24.

Дух +18.

Ловкость +21.

Сила +53.

Выносливость +55.

Судя по всему характеристики перепадают в процентной зависимости от реальных.

Ваша кровь смешалась с кровью человека АхилительнаяДева.

Вы становитесь человеком на 28,57142857142858 %. Вы перенимаете две случайные расовые способности.

Гены. Человечество переживет любую заразу. Сопротивление болезням +20 %.

Спасибо предкам. Люди веками травили себя сами. Сопротивление ядам +10 %.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Оберег. Вы создаете защитное поле линзовидной формы.

Рецидив. Вы способны обратить вспять целительную магию другого лекаря.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Алхимия 58.

Владение жезлами 43.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +63.

Дух +32

Ловкость +4.

Сила +3.

Выносливость +14.

Ваша кровь смешалась с кровью пикси НочнойДожор.

Вы становитесь пикси на 14,2857148571429 %. Вы перенимаете две случайности расовые способности.

Проклятье Зуртана. Вы можете забыть некоторые ранее открытые места.

Ого! Дебаф в расовых способностях. Интересно, что пикси такого сделали этому Зуртану, что он на них так обозлился. Это, получается, у меня теперь будут открытые области карты пропадать. Надо будет подробнее расспросить Жору.

Эмпатия. Пикси во все времена были притесняемы и им приходилось приспосабливаться. Харизма растет на 30 % быстрее. Торговые скидки 3 %.

Эх. А я уже на крылья губу раскатал.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Дрессировка. Все характеристики существ усиливаются на 20 %.

Эм. А на фантоме это будет работать?

Гипноз. Вы берете существо под контроль.

Это перед тем как в карту упрятать, чтобы каст спокойно провести. Пока слабо представляю, как это применить.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Алкоголизм 112.

Чего? Что за? Это вообще как? Мы же только часть перенимаем. Насколько он у него тогда раскачан?

Виноделие 50.

Ага. Очень, блин, нужный навык. Как я вообще без него раньше обходился? Он же так поможет в предстоящих событиях.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +45.

Дух +37.

Ловкость +44.

Сила +10.

Выносливость +49.

Ваша кровь смешалась с кровью эльфа Причуда.

Вы становитесь эльфом на 14,2857148571429 %. Вы перенимаете две случайные расовые способности.

Дитя леса. Получаемый урон от сил природы уменьшается на 5 %.

Зоркость. Даже далекие объекты видны вам довольно отчетливо.

Ого! Да я и не знал, что у эльфов есть суперзрение.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Летающее Оружие. Оружие в ваших руках совершает рывок и вытаскивает вас из опасной зоны.

Как это работает с посохом Мегиды, я видел, а вот что будет с той же гитарой еще предстоит выяснить.

Выбрось. Вы направляете импульс, способный выбить оружие из рук противника или сорвать каст.

А это бесячая вещь хорошо знакома всем. Если бы у меня не была Сила так раскачана, то во время предыдущих схваток, волынка и гитара вылетели из рук раз сто.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Владение посохами 77.

Владение свитками 22.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +43.

Дух +39.

Ловкость +7.

Сила +5.

Выносливость +20.

Ваша кровь смешалась с кровью дроу ТихийШелест.

Вы становитесь дроу на 14,2857148571429 %. Вы перенимаете две случайные расовые способности.

Ночной охотник. Во тьме ваши глаза и кожа не блестят от отражающегося в них света.

Подкрадуля. При нанесении внезапного удара из режима скрытности урон увеличивается на 30 %.

А вот это круто. Там и так обычно двойной дамаг проходит, а тут еще на треть больше.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Чучело. Вы можете призвать генерирующее агро чучело.

Метка. Помеченная цель получает на 20 % больше урона. Вы будете чувствовать, где жертва, даже если она скроется в листве.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Скрытность 98.

Меткость 80.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +36.

Дух +22.

Ловкость +68.

Сила +6.

Выносливость +15.

Ваша кровь смешалась с кровью вампира Завеса.

Вы становитесь вампиром на 14,2857148571429 %. Вы перенимаете две случайные расовые способности.

Летучая Мышь. Вы можете обратиться в летучую мышь.

Невидимость. Вы можете стать невидимым.

Вы перенимаете две случайные классовые способности.

Контроль нежити. Вы можете перехватить контроль над любым представителем нежити вашего уровня.

А вот если существо выше уже включаются дополнительные факторы. Интеллект, Удача и черти что еще. Завеса когда экспериментировала так и не смогла закономерность вычислить. То простой скелет двести шестого не слушается, то умертвие-архимаг двести двадцатого подбегает как собачонка.

Темная Энергия. Вы заряжаете оружие магией смерти.

Вот кто-то охренеет, когда ему по кумполу гитарой прилетит, а в логах дополнительный урон от магии тьмы. Кстати, сколько не тренировались, удар посоха Завесы, несмотря на то, что он тупой ощущается больнее и неприятнее, чем даже выпад меча Артура. Видимо, всё из-за этого.

Вы перенимаете два случайных навыка.

Лингвистика 77.

Язык Мертвых 55.

Интересно. Вряд ли когда пригодится, но всё же забавно.

Вы перенимаете часть характеристик.

Интеллект +66.

Дух +42.

Ловкость +25.

Сила +10.

Выносливость +30.

Что интересно, Поцелуй Ада — ультимативная абилка Мегиды никому не перепала. Похоже, мироздание решило, что это будет слишком жирно. Артуру единственному повезло с Четырехрукостью, а еще с дндэшным скилом эльфийски — Ярость Варвара. Боевая форма вампира, которую Завеса и сама испытать не успела в бою, досталась Тихону. А вот Причуду мироздание побаловало крыльями пикси.

Сбой произошел только с одним умением — Фантомный Бард. Лея по идее должна была получить двойника лекаря, но каждый раз являлась копия-музыкант. Может, абилка еще подстроится.

— Это же за гранью добра и зла! — выдохнула Завеса. — Я. Я даже не знаю, что сказать.

— Да всё нормально, — не согласилась с ней Лея. — Не мы первые, не мы последние. Я как минимум пятерку подобных случаев знаю, только подоплёка была совсем иная.

— А с этого места поподробнее, — тут же попросил я.

— Самый известный случай произошел года два назад. Есть такой клан Дети Бездны. Про Мирту вы должны были слышать.

— Да, — кивнул я. — Веселая тетка. Видел её разок. Зубоскалы тогда еще только брали разбег и хватались за любую работёнку. Нас подрядили на фракционную войну. Мирта с парой телохранителей рулила битвой на нашем фланге. Даже делать ничего не пришлось, она сама отряд наёмников-нпс на ноль помножила парой аоешек.

— А она такая крутая потому что её гильдия в своё время прошла подземелье Ткущих Реальность. Главный босс копировал абилки игроков и разваливал рейд самыми мощными умениями. Мирта как раз последний удар нанесла, и в награду смогла заполучить двадцать самых мощных скилов по одному от каждого из членов рейда. Только вот потом отыграла она не больше года. Стимул развиваться пропал. Арену один на один она с легкостью выиграла. Отдала бразды правления и ушла в соло-плавание. Говорят, видят её иногда то рыбачащей, то с киркой в подземельях, то взбирающейся на вершину горы. Понесло, в общем, её на исследования мира.

— А остальные герои кто? — спросила заинтересовавшаяся рассказом Мегида.

— Слышали что-нибудь про полугоблина Оди?

Мы лишь покачали головой.

— Клан «Работай, Гоблин». Оди был человеком, но выхватил уникальную сюжетку. Так вышло, что его в сердце поразила демоническая стрела, и чтобы спасти парня вождь племени гоблинов вырезал себе сердце и с помощью темной магии вживил его в человека. Так Оди стал первым мультиклассом в игре. Получеловек, полугоблин. Две ветки умений. Двойной набор расовых способностей.

— А что стало с гоблином? — спросила заслушавшаяся Причуда.

— До сих пор правит племенем. Только вот теперь имеет приписку в имени — Бессердечный. Одним темным богам известно, что теперь него в груди гоняет кровь.

— Понятно, — задумчиво протянул Артур. — Получается, мы не уникальны.

— Разобрались? — мягко спросил Зик, появившись справа от алтаря. По центру возникла Бастиана, а слева от неё Гекат.

— Вроде того, — сказал я, глядя на Причуду, витающую под потолком. — Хватит паутину собирать, — рассмеялся я и помахал девчонке.

Тут над ухом открылся портал, и мне вырвали волос с макушки.

— Нет здесь никакой паутины! — проорал Болтун и исчез.

Нда. Я еще легко отделался. Этот блюститель чистоты мог и чего похуже отчебучить.

— Обсудим стратегию? — улыбаясь, обернулся я к богам.

— Да, — еле заметно кивнул Зик.

— Тогда задам парочку самых животрепещущих вопросов, — начал я и с предвкушением погрузился в обсуждение. Новый невероятный вызов, пробуждал в душе и разуме древний инстинкт охотника. Мне хотелось броситься в пучину планирования. Наверное, похожий трепет испытывают ученые перед решением ранее не доказанной теоремы. — Сможет ли разрушить объединенный альянс богов барьер между континентами? И если да, то есть ли смысл его держать, может, лучше сразу убрать и сэкономить силы?

Гекат хмыкнул.

— Я не то чтобы прямо трачу много силы на его поддержку. Там хитрая система. Скажу лишь, что каждый из вас тоже вносит вклад в защиту континента.

— Ты что крадешь у нас энергию? — вскинул я брови.

— Вроде того, — не стал отпираться бог сна.

— А я говорил, что он догадливый, — рассмеялся Зик, глядя на Геката.

— Барьер я не буду убирать. Коалиция богов должна потратить максимум сил в преодолении преграды. Это их ослабит больше чем нас.

— Хорошо, — кивнул я. Лея уже делала пометки. Остальные слушали с задумчивым видом. — Второй и самый важный на данный момент вопрос. Не будет ли такого, что против нас выступит пару сотен первожрецов под завязку усиленных своими богами. Что им мешает так же задарить их чудо-умениями?

— Мироздание, — зловеще улыбнулся Зик. — Собственная жадность сыграла с ними злую шутку. Наградить можно только за что-то. При этом награда всегда должна быть соразмерна деянию. Взять, к примеру, недавний ритуал. Вы вытерпели страшную боль и смогли сформировать единое намерение. Семь разумов продавили свою волю кровью. Это единение НАМЕРЕНИЯ очень редкая вещь, и только кажется чем-то незначительным. На самом же деле далеко не все боги смогли бы провернуть подобное. Потому что из этой формулы нужно исключить эго. А чем больше возможностей, тем оно громче шепчет на ухо. Гордыня перехватывает контроль над мыслями, а потом и над поступками. Дружба. Незамутнённая. Чистая. Искренняя. Вот за что вы были вознаграждены. Любой из вас мог прервать ритуал в каждый из моментов, но не стал, потому что боялся за товарищей. Вы принесли себя в жертву ради других и получили своё.

Он дал нам время, чтобы мы переварили услышанное.

— Чтобы превратить их жрецов в нечто подобное вам, — продолжил его мысль Гекат. — Им требуется, чтобы те совершили пару сотен великих подвигов. Вряд ли они успеют за такой короткий срок. Старые боги экономили на своих подданных, отмахивались от них жалкими подачками, и вот результат. Так что за это вам переживать не стоит. Что же касается всего остального, то тут у вас опыта даже больше. Высших сущностей мы возьмем на себя, а их подданные уже ваша забота.

— Союзников мы созовем, — как всегда с придыханием сказала Бастиана, а у меня по спине пробежали приятные такие мурашки. Что ж ты творишь богиня? Тут же моя возлюбленная рядом!

Боги исчезли, оставив нас разбираться со всей рутиной. Сейчас разбор ошибок и добирать уровни, а потом разработка пары десятков планов и их шлифовка.

— Итак, закадыки мои, — обратился я к сокланам. — Кто назовет первую нашу ошибку в прошлой битве, тому конфетка.

— Что прям реально конфета? — удивился Жора.

— Ага, — я достал выпавшую с кого-то из противников сладость, и, развернув фантик, закинул содержимое в рот и блаженно зажмурился. Давно что-то сладкого не ел.

— Друиды, и зверолюди, — сказал Тихон.

— Что друиды? — повернулся я к нему.

— Печать Бастианы! — хлопнула себя по лбу Лея. — Каждый, в ком течет хоть капля звериной крови, не сможет атаковать вас первым, — зачитала она описание.

Я кивнул и бросил конфету Тихону, он сразу передал награду Мегиде, а она уже разломала её напополам и вернула половину лучнику. От помотал головой, но девчонка впихнула сладость ему в рот.

— Мы вообще могли не трогать зверинокровых, и фактически исключили бы три-пять-десять процентов противников, — сказал я. — А кто назовет главную ошибку оппонентов? Тому дам… — я задумался, осматривая инвентарь, туда набилось много разной забавной всячины. — О! Арбуз!

Я извлек его из инвентаря и, взвесив на руке, уважительно присвистнул.

— Ну? — уставился на сокланов.

— Мы должны были обороняться, но на самом деле атаковали, — после минутной паузы сказал Артур.

Я кивнул и бросил арбуз чуть левее воина. Он распластался в прыжке и рухнул на пол, спасая плод. По святилищу прокатился грохот стальных лат о каменные плиты.

— Вот это реакция, — показал большой палец Жора.

Плевать косточки внутри будущего храма было бы верхом кощунства, потому мы вышли на улицу и, нарезав арбуз, прогуливались по облагороженной территории.

— На самом деле… тьфу, очень хорошо Артур подметил… тьфу, — сказал я, поплевывая в разные стороны. — Возможно, это даже решающую роль сыграло. Мы диктовали темп. А темп наш был куда выше, чем могли себе позволить оппоненты. Вот они и не выдержали.

Жора порхал рядом и тоже упражнялся в прицельной стрельбе косточками.

— А почему… тьфу нельзя было… тьфу в магическом мире… тьфу арбуз сделать… тьфу без костей? — спросил он.

— Фтобы ты не расслабляфся, — ответила с набитыми щеками Лея. — А то совсем уже… тьфу. Ногами и так не ходиф… тьфу. Есё и арбуз беф кофтей… тьфу.

Расправившись с арбузом и засеяв все вокруг, мы разбежались каждый по своим задачам. Интересно, вот боги тоже готовятся. С нами всё понятно, будем обкатывать новые навыки, отрабатывать взаимодействие с союзниками. А они что тренируют?

Внимание! Пантеон Кары Мироздания созывает всех союзников.

Свободные герои Фанмира, взываем к вашим сердцам. Старые боги не те за кого себя выдают. Ими движет лишь жажда могущества и власти. Хватить терпеть их тиранию и лицедейство.

Нас мало, но мы сильны в своём единстве. Соверши правильный выбор. Сражайся за новый, справедливый мир. Никто не завоют светлое будущее, кроме тебя самого. Перейди на верную сторону.

Только представь, как мироздание наградит тех, кто одержит победу вопреки всему, сражаясь против целого мира?

Я расхохотался. Да-а-а. Над маркетингом мы еще поработаем.

— Зик, — воззвал я к покровителю. — У меня тут возникли кое-какие мысли по предстоящей битве.

Он выслушал и хмыкнул.

— Похоже, игра в гляделки с безумным богом не прошла даром. Мне даже кажется, это он говорит твоими устами. Не могло такое прийти в голову тому, кто в своём уме.

— Но ведь может сработать, — настаивал я.

— Ты выбрал самый маловероятный вариант из всех, что пришли тебе в голову? — уточнил бог.

— Ну да, — не стал опираться я. — Он наименее предсказуем.

Глава 34 Барьер

КВН

Я переместился в храм посмотреть, как идет строительство. Ко мне подошла Аля просто пообщаться и узнать о самочувствии и последствиях ритуала. Девушка что-то говорила, а у меня не получалось сосредоточиться на её голосе. Горло пересохло. Я видел, как пульсирует венка на изящной шее.

Завеса : Кстати, ребята, не забывайте вы теперь на одну седьмую вампиры. Вам скорее всего будет требоваться кровь.

— Ты в порядке? — чуть наклонила голову Аля, с обеспокоенностью во взгляде рассматривая моё лицо. — Бледный какой-то.

— Да. Да, — закивал я и закрыл глаза. Тут же возникли образы, как я хватаю девушку и впиваюсь ей в шею. Разогнать навязчивые мысли не получалось. — Мне бы мяса слегка поджаренного, с кровью.

* * *

Колумбы

Дни в ожидании остального флота тянулись медленно. Весь альянс наизусть изучил каждое умение всех членов КВНа. Памятка висела на главной в интерфейсе Колумбов подобно тому как морские термины у Зубоскалов.

От скуки команды вечно спарринговали друг с другом. Ада быстро перевела забаву в тренировку, и теперь одна группа имитировала действия их будущих противников, а другая подстраивалась.

Добыть кости в море не проблема. Лови рыбу, поднимай скелетов со дна, да строгай нежить. Поэтому каждый за эти пару дней точно выучил все слабые места умертвий и научился правильно выворачивать конечности из захвата андедов. Большинство считало оттачивание таких мелочей дуростью, но их никто не спрашивал, команда поступила, выполняй. А хочешь ерундой маяться, вперед, в фановые гильдии, да только денег там нет.

Зубоскалы регулярно достойно отстаивали честь клана в групповых битвах, завоёвывая все больший авторитет в глазах коллег по цеху. Да, кланлиды и их советники могут надменно задирать подбородок, но в гильдиях полно и нормальных игроков. Тех, что при виде ребят не в сетовой броне, да еще и почти всех в синьках, с редкими вкраплениями легендарок, но при этом регулярно дающих отпор, не могут не проникнуться уважением.

Наконец, забавы кончились. Собрались все силы «Старого Света», так назвалась коалиция по аналогии с реальной историей Земли, да еще и с отсылкой на основную силу главного из богов.

Сотни потрепанных кораблей выстроились вдоль барьера между континентами. И лишь одно единственное судно из белого дерева выглядело так, словно его все невзгоды морского путешествия обошли стороной. Флагман Светлоликого выделялся на фоне флота как лебедь среди облезлых уток.

Первожрец пантеона переместился на место впередсмотрящего. Его магически усиленный голос донесся до каждого уха, а проекция высветилась на небесах.

Палубы всех судов были переполнены. Люди буквально сидели друг у друга на плечах. Все ванты оказались облеплены словно липкие ленты мухами. Все, кто могли, поднялись и воспарили на воздушных маунтах. Трансляция шла по многим телеканалам, и картинка выходила впечатляющая.

— Друзья, соратники! — прогремел голос посланника бога.

Ада закатила глаза. Толик и вовсе не стал сдерживаться и захохотал во весь голос.

— Мы стойко перенесли все тяготы и испытания, что нам подкинул океан, — продолжал свою речь Салазар. — Но это не финишная прямая, а только лишь начало путешествия. Сейчас мы сломим барьер между континентами. Пробьём защиту! А затем двинемся вперед, уничтожим зло, и завоюем то, что наше по праву. Никогда еще игровое сообщество не было так едино. Никогда еще все боги не объединялись. Только вдумайтесь, насколько велика угроза, если даже тысячелетние распри высших сущностей ушли на второй план. Сейчас мы нанесем совместный с богами удар. Нам потребуется каждый из вас!

Чистое небо вдруг заволокло черными силуэтами богов. Некоторые высшие сущности решили пошутить и появились в море и на кораблях, заставив поданных шарахаться и вызвав волну благоговейных шепотков.

На палубу Карающего сошла богиня удачи Аму. Она была прекрасна как юная невеста в день свадьбы. Дыхание у Толика перехватило. Он подавил иррационально желание сделать комплимент и лишь почтительно склонил голову.

— Говорят, вы доплывете первыми, — слегка улыбнулась богиня.

— Вашими стараниями, госпожа, — стараясь не выдать волнение в голосе произнесла Ада. Вот уж где выдержка и выучка. Спину держит прямо. Смотрит богине в глаза.

— О, явился, — фыркнула богиня. — Когда диск солнца вдруг растекся и превратился в сияющую фигуру, сотканную из звездной материи.

Толик вскинул посох. Затрещали натягиваемые до предела луки. Заискрилась магия на навершиях жезлов. Зашелестели распечатываемые пергаменты. Мириады искорок подготовленных заклятий зажглись. Носовой артефактный лучимет флагмана Светлоликого накалился.

Божество отслеживало интенсивность молитв. Сейчас почти каждый разумный этого мира молился и направлял энергию сюда, заряжая своих покровителей.

— БЕЙ! — прогрохотал громом в небесах Светоносный.

Сотни божеств направили свою силу в широкий световой луч верховного бога. От этого поток энергии стал шириться, и в барьер ударила такая мощь, что вода под ним начала кипеть. Цветной туман полога пошел клочьями, испарялся, разлетался черными хлопьями. Тысячи стрел и сгустков магии ударили в преграду, заставляя разноцветное полотно колыхаться. Цифры урона исчислялись миллиардами миллиардов. От светопредставления у игроков зарябило в глазах, но они продолжали самозабвенно атаковать.

Главная битва шла не здесь. Основное сражение развернулось в астрале. Сотни богов пытались разодрать структуру заклинания в клочья. Да, нельзя уничтожить стекло одной царапиной, но если этих царапин будет тысяча.

Астрал сотрясался от ударов. Несколько плохо управляющихся с энергией духов, попросту не выдержали, одни развоплотились, другие утратили духовных ранг и перешли в разряд призраков. Лес рубят, щепки летят.

Аму не била в барьер чистой силой. Она уже знала, это бесполезно. Мягким энергетическим щупом, она играла с линиями заклинания, пытаясь ослабить слегка надорванные плетения. По сути все собравшиеся лишь отвлекали, растягивали внимание умной магии, сжигали её энергетический запас, а взламывали защиту всего трое.

Аму, бог воров Векс, и сам Светоносный. Причем последний как обрушивал грубые силовые-энергетические удары, так и пытался вскрыть структуру магии словно замок.

Аму внимательно следила за работой каждого.

— Чувствуешь, как он ловко ковыряется? — зазвучал по личному каналу насмешливый голос Векса.

— Избавь меня от своих интриг, — отмахнулась богиня удачи. Она и без того поняла, что-то здесь не так.

— Я вот всё пытался понять, что мне напоминает этот барьер по структуре, — не унимался бог-авантюрист.

— И что же? — спросила для поддержания диалога Аму. Хотя сама ответ уже знала. Алгоритм работы магии Светоносного и Мертвого бога был похож.

— Я как-то пытался вскрыть хранилище нашего «предводителя», — последнее слово бог воров произнес издевательски. — Чем-то напоминает. Только там всё было более топорно. Я защиту вскрыл. А здесь более изящно.

— Спасибо за информацию. Но я все равно не буду с тобой не против кого дружить, — сказала Аму.

— Ну я и не прошу. Ты и моя богиня. Вор без тебя — мертвый вор, или вор в казематах. Каждый мой шаг пронизан тобой. Вся моя паства, нет-нет, да заглядывает и в твой храм. Если вдруг что-то пойдет не так, не забывай старину Векса. И помни, такой бриллиант как ты тоже можно спрятать. Вор всегда найдет тайник для любой драгоценности.

Богиня усмехнулась, разбойник в своём стиле. Всегда страхуется. А может, о чем-то догадывается. Аму прислушалась. В одном месте барьер словно начал истончаться. Но давления на том участке не было, неужели ошибка в расчетах? Исключено. Тогда что? Задумка? Ловушка? Едва она об этом помыслила, как по общему каналу прокатился истошный вопль развоплощенного бога.

— Ну вот и нет больше покровителя у Гор Бартана. Недоучка Лайогет разлетелся. Теперь горные орки не бойцы, — констатировала Аму. На секунду отсоединилась от астрала и полностью экранировала себя. Откат по изнанке мира от разлетевшегося на энергию бога прокатился знатный. Повелительница удачи тут же подключилась обратно и поняла, что половина её коллег в легком шоке, пока вторая словно стая голодных падальщиков хватает дармовую силу.

Барьер всё никак не поддавался и лишь в одном месте, где Аму нащупала брешь, потихоньку истончался. Словно… Им дают его сломать, догадалась богиня. Что ж. Если с той стороны решили поиграть, нужно забирать все лавры себе.

Светлоликий начал терять контроль.

— БОЛЬШЕ СИЛЫ! — заорал он в божественном канале. Слабого божка, покровителя пустынных племен, схватили Двоевласт с Гамганой и порвали в клочья, влив всю энергию в верховного.

— Как низко, — покачала головой Аму. — Убили Чучу.

Ада лишь переглядывалась с остальными альянсовцами и ломала печать на очередном великом свитке, параллельно записывая всё услышанное. Чуча покровитель пустынь Ариаганта, бог оазисов. Игрокам стоило огромных усилий уговорить Шаар Марада и кланы бедуинов присоединиться. Уж больно те боялись плавать, но теперь они вернутся обратно в пески.

Аму вплелась в пробой, и структура барьера начала отступать, приглашая богиню сломать препятствие и получить награду от мироздания. Она внимательно изучила плетение, вдруг это все же хитрая ловушка, и увидела тонкую опознавательную нить. Только ей было суждено сломать барьер. Поддавки неслучайны. Что ж, пусть так.

Богиня ударила. Палубу Карающего качнуло, а сама Аму начала заваливаться. Толик, совершенно забыв обо всем на свете, просто рефлекторно подхватил падающую девушку, а когда опомнился, отступать было поздно. Он аккуратно поставил богиню на ноги. От близкого контакта с высшей сущностью голова кружилась.

— Вы в порядке, госпожа? — нашел в себе силы, спросить кланлид зубоскалов.

— Да, — коротко выдохнула богиня. — Я сломала барьер, — тихо прошептала она и попыталась улыбнуться.

Вниманию игроков!

Преграда между континентами сломана. Все приложившие руку к этому эпохальному событию будут щедро одарены.

Для всех участников ивента доступен чат с Альгортумом, равно как и наоборот.

Теперь начнется миграция различных органических видов, вследствие чего возможно появление, как гибридов, так и абсолютно новых форм жизни.

Будьте осторожны! Новые земли таят невиданные ранее опасности.

При посещении новых континентов повышен шанс заразиться болезнями.

Аму начала таять в руках Толика и разлетаться цветной пыльцой. Каждая частичка, попавшая на игрока, вызывала вспышку и давала бонусы.

— А наш кланлид не промах, — рассмеялся Ратник и хлопнул друга по плечу.

— А могла и проклясть за то, что руки распустил, — насмешливо заметила Ада.

— Да ничего я не распускал, — засмущался Толик. А потом рассмеялся. Ладони еще помнили необычайно нежную кожу богини.

Барьер расходился, развеивался и испарялся. Где-то это проходило без последствий, но в других местах магический фон сжигал суда или превращал команду в страшных мутантов.

Воздушники заработали на полную, отгоняя опасные частицы древней магии.

Игроки радостно завопили и запрыгали на палубах. В небо полетели сотни бутонов салютов и молний. Боги не могли поблагодарить своих поданных. Высшие сущности выложили на пределе сил, и теперь штопали разошедшиеся энергетические каналы и восстанавливали сломанные астральные щиты. Даже сам Светлоликий отгородился от всего. На удивление по нему ударило с двойной силой.

Тысячи астральных падальщиков словно планктон собирали остатки энергии, и разгонять их было некому. Магическое поле штормило. У одних магов мана не восстанавливалась даже зельями, у других, наоборот, не тратилась вообще.

В этой суете некому было заметить полностью выкрашенный краской туархасов корабль. Небольшое невидимое суденышко лавировало меж посудин коалиции Альгортума, прикрытое и в астральном поле защитой трех богов и даже парочкой дружелюбных духов.

Толик удивленно посмотрел на тренькнувший приват.

Дикарь57: Высоко забрался дружище.

«Но как?» — пронеслась в голове лидера зубоскалов мысль. Парень завертел головой. Прильнул к одному борту, к другому, но так никого не и не заметил.

Карающий набирал ход. Людис соседних кораблей удивленно провожали их взглядами. Ада не стала ждать, когда пелена окончательно спадет. Отмеченная Аму глава Уробороса теперь не боялась ничего. Она активировала баф за первенство, и флагман альянса Колумбов вместе с остальными их судами прошил фиолетовую стену.

* * *

Ада сошла на берег первой. Затем земли коснулись по очереди главы кланов альянса. А уже после повалили все остальные. У них в запасе всего пару дней. Потом приплывёт армада Светлоликого, а за ним подтянуться и прочие.

— Доклад! — не обращая внимание на свалившиеся бонусы первопроходца тут же потребовала Ада.

— Порталы не работают. — отчеканил ГоворящийВновь из Уробороса. — Данный вид магии доступен только для рожденных на этом континенте, — зачитал он описание ограничения. — Постройка стационарок запрещена. Привязываться можно.

— Значит, только корабельное сообщение, — задумчиво произнесла Ада.

Тысячу игроков пустили вперед. Летающие разведчики уже скрылись с поля зрения. Остальные веером рассеялись в прибрежных зарослях. Началось большое картографирование континента. Многие из них встретятся с диверсантами альянса, что остались верны родным гильдиям и после перерождения.

Составить точную картинку по трансляциям было невозможно, но общее понимание географии пока безымянного континента имелось. Переться пешком до пирамиды было бы сущим безумием. Колумбы обплывут материк и зайдут через канал в Безымянное Море. А там уже и до пирамиды недалеко.

Нужно успеть до конца трехмесячного срока. Кто знает, что произойдет, когда кончиться отведенное на ивент время.

— Поднять якоря, отплываем! — скомандовала Ада. Колумбы загрузились на корабли и, разделившись на две небольших флотилии, стали огибать материк с двух сторон.

* * *

КВН

В горячке подготовки время летело незаметно. Шахтеры добывали гравитаниум. Строители возводили форты и копали ходы под всеми нашими крепостями. Союзники являлись на зов один за другим, заставляя заново переписывать планы с каждой новой вводной.

Я уже не помню, кто стал автором идеи. Возможно Мегида или я сам. Небольшой запас времени был. Уровни мы вернули, а основная подготовка к генеральным сражениям требовала управленческих талантов, а не личного присутствия. Вот мы и решили сплавать до Альгортума.

Дерзко, конечно. Но будет несправедливо, если гости урвут бонус посещения нового континента раньше нас. Пилигрим и небольшая группа пиратов хорошо подготовили корабль Вжух к плаванию. Всё, от парусов до самого последнего каната, было обработано особым составом. Недооцененная алхимия маленького болотного народца уже столько раз нас спасала.

Мы лавировали прямо между судами коалиции. Бафы от Лох-Мерза и Йомунда помогали управлять кораблём. Договариваться с древними духами пришлось через богов. Они доходчиво объяснили, что с ними будет, когда игроки приплывут на наш континент.

Высшие сущности оказались понятливы и договороспособны, в родном водоёме в окружении коренных жителей Фанмира, они чувствуют себя богами. Но для незваных гостей покровители всех моряков всего лишь очень жирные рейдовые боссы, трофей на стенку и бонус за первое убийство. Не более. Не всем достанется место в первых рядах генерального сражения, остальные будут искать себе развлечение и попробуют урвать максимум из похода.

А увидел старого друга и заулыбался так, что скулы свело. На палубе Карающего в окружении Ады, ГоворящегоВновь, Тюльпана, Серого Тигра и Исграмора. Я не смог отказать себе в удовольствии и отправил сообщение. Увидев выражение лица Толика, покатился со смеху и переслал скриншот Щелку и Кысе, пусть тоже порадуются.

* * *

— Альгортский меч, значит, — задумчиво проговорил я, читая сообщение Толика. Он расписал маршруты патрулей и точные данные о кораблях, что сейчас стояли на приколе клановой пристани.

Да, многое же друг сделал за это время. Я в очередной раз восхитился его талантами.

— Дай чуть левее, Пилигрим, — сказал я стоящему за штурвалом пирату. — Мы на линии следования патрульной яхты.

— Яхты, яхты, — проворчал пират и сплюнул. — Швертбот это. Когда уже научитесь.

Ну да, не сильны мы в морской тематике. В классификации судов тоже плаваем. Для этого у нас и есть матерые морские волки в команде.

Мы причалили в небольшой бухточке чуть западнее кланового замка. Крупное судно, пожалуй, сюда бы и подойти не смогло. Сойдя со шлюпки, камней на берегу мы коснулись одновременно.

Клан Великих Нагибаторов первым достиг Альгортума.

Достижение «Морской дьявол».

Скорость +1 %.

Управляемость, скорость движения по воде и урон флота под вашим командованием +30 %.

Урона команды в сражениях на воде +30 %.

Рост репутации со всеми водными фракциями ускорен на 30 %.

Отношения со всеми водными фракциями подняты до Безразличия.

Вас больше не страшна морская болезнь.

Пассивное умение Сам Себе Компас. Вы всегда знаете где север и видите, где Солнце даже через тучи.

Эхолот. Вы всегда чувствуете глубину и рельеф дна.

Получен пассивный навык Балансировка. Вы отлично держитесь на палубе даже в сильную качку и летаете на канатах.

Умение Зацеп. Вы способны притянуть тонущего товарища или объект в поле видимости.

— Невероятно! — вскинул я голову, пытаясь разглядеть тусклый солнечный кругляш сквозь серую небесную пелену. — Мы все-таки это сделали.

— Прогуляться бы сейчас по столицам королевств, — мечтательно протянул Артур.

— Будут вам еще прогулки, — сказал я. — Домой пора. Комитет по встрече кто организовывать будет?

С этими словами я активировал портал в храм. Пилигрим вернулся с нами, а вот невидимый корабль мы оставили безобразничать на Альгортуме. Нехрен на наш континент как к себе домой плавать.

* * *

Колумбы

Карающий плыл по широкому каналу прямиком в Безымянное Море. Ада отвлеклась от изучения постоянно пополняющейся карты. Их люди уже были повсюду, в Янзере и других городах поменьше. Помечали открытые подземелья, выкупали информацию у местных, нанимали игроков для охраны их будущих шахт. Альянс Колумбов накладывал лапу на всё, до чего только мог дотянуться.

Сейчас они дождутся основной флот, захватят какой-нибудь прибрежный город островных государств и оттуда уже поедут верхом и полетят на маунтах в Янзер. А уже от него им откроют портал прямиком к пирамиде.

Глава 35 Добро пожаловать

Лея лежала у меня на плече. Два голых человека лежат под плащом посреди джунглей, наслаждаются звуками леса. Такое возможно только тут.

Странные у нас с ней сложились отношения. Когда остаемся наедине, вспыхиваем как порох и буквально задыхаемся от страсти. Как только в команде, словно и нет между нами ничего.

Возможно, все дело в том, что я обжегся с предыдущей избранницей и поначалу боялся снова с кем-то сближаться. Или повлияло то, что мы слишком много думаем о других. А если бы у нас не сложилось, это испортило бы отношения в коллективе, и наш клан бы точно не оказался в той позиции, в которой он сейчас. Сложно сфокусироваться на внешних угрозах, когда постоянно занят грызней внутри команды.

Сколько таких случаев было еще в зубоскалах, иногда все решалось переводом в разные группы, а порой люди попросту покидали клан. Схожая ситуация во всех гильдиях. И в любых рабочих коллективах, думается мне. Просто в рамках ивента это, понятное дело, приняло слишком большие масштабы.

Когда установилась связь с Альгортумом, и через друзей и знакомых полетели весточки домой, разрушился уже не один десяток семей.

Все-таки удивительно как мы спутали карты администрации, и как всё пошло не по плану. Говорят, сейчас гости с большой земли вообще не платят в кабаках и гостиницах, их встречают как первый телевизор в деревне лет сто назад, посмотреть сбегаются со всей округи. Накрывают стол и слушают, слушают, слушают. Изголодались люди по весточкам с реального мира.

Кстати, самые ушлые Альгортские мореходы хотели сразу же развернуть свои корабли, набрав пассажиров на большую землю. Но ходят слухи, всех их перехватил неизвестный пиратский флот. У команд коалиции выбор был невелик — контракт на вступление, с клятвой пред богами, либо идти на корм рыбам.

Тут разделение случилось пятьдесят на пятьдесят. Пассажиров, кстати, не трогали. Почти всех желающих уехать в «Старый Свет» довезли в наилучшем виде, только еще раз деньги за «билеты» собрали.

«Ох и хитрые здесь местные», — говорят на каждом углу. И в общем-то они правы. Когда обсуждаешь вместе с НПС планы, рождаются самые неожиданные идеи, просто потому что у нас с ними слишком разное восприятие мира и взгляды на него. Это еще одна наша сильная сторона, мы прислушивается даже к пиратам, не для проформы, не чтобы репутация не падала, а реально вникаем в логику их мышления и опираемся на их жизненный опыт, благодаря чему выигрывают обе стороны.

Игроки Старого Света зачастую пренебрегают такими методами. Гордыня не позволяет им воспринимать коренных жителей как равных. Надеюсь, скоро это изменится. Не может не измениться.

Я поцеловал Лею в макушку и крепче прижал к себе, глядя на звездное небо. Вроде всё подготовили. Все предусмотрели. Завтра первый бой, но наши противники пока об этом не знают. А на душе все равно тревожно.

С момента того, как Светляшка, это уничижительное прозвище запустила в ход Мегида. Так вот, с того дня как он объявил поход, мы непрерывно готовили каверзы. В прошлый раз я вообще почти не переживал, а сейчас непонятное предчувствие гложет.

Лея сказала, это из-за того, что мне только еще предстоит по-настоящему научиться делегировать обязанности. Я просто физически не мог успеть проконтролировать всех и вся. Может, она и права.

Я почти не участвовал в сборе частей карты континента. Всю эту сложнейшую цепочку квестов Лея выполнила в одиночку с наёмниками. Куски карты соединял Жора, так как у него Каллиграфия выше нашей в разы.

В памяти отчетливо всплыл этот момент. Буквы проступили на пожелтевшей бумаге и вспыхнули красным. После чего карта зашелестела и стала как новенькая. Мы затаив дыхание прочли. Сначала про себя, а потом и вслух.

— Криандария, — произнес Тихон словно это какое-то тайное заклятие. И сразу после этого материк будто пробудился. Повел плечами как огромный зверь, стряхивая с себя пыль и опавшие листья. Небольшое землетрясение вызвало внутри приятное щекочущее чувство. Такое было, когда открыли название Альгортума.

— А неплохо звучит, жаль только происхождение неизвестно, — сказал я.

Впрочем, и эта легенда однажды нам откроется. Бонусы были довольны предсказуемы. Повышение репутации с рядом фракция до Безразличия. Пару кладов и прочих секретов прорисовались на карте. Разумеется, повышение опыта на территории всего материка на пять процентов. Скорость передвижения пешком, по воздуху, даже верхом и на телеге плюс один процент. И самое спорное — Случайная Телепортация.

Умение, мягко говоря, с подвохом. Оно может спасти тебя, если ты в полной заднице, но великая вероятность, что забросит тебя в еще большие неприятности. Мы по разу всего его использовали. Да, открыли семь новых точек на карте, но честно скажу, не стоит того. Я час прорубался наверх из недр погибшего Червя Глупоглота. Десятикилометровой засохшей гадины, похороненной под землей. Если бы не Общий Сбор, я бы до сих пор лопатой махал, пытаясь выбраться на поверхность.

Лея крепко спала. Она закинула на меня ногу. От жара её тела на душе становилось тепло. Пытаясь максимально прочувствовать этот момент самого человеческого счастья я и уснул.

* * *

Как всегда водится в больших человеческих сообществах, в коалиции Старого Света сформировалось несколько центров силы, а именно три, которые впрочем, нормально вместе взаимодействовали. Опыт все-таки. Большая часть из них не раз стояла плечом к плечу в континентальных сюжетках, да и по разные стороны баррикад Фанмир их тоже раскидывал. Они привыкли действовать в составе альянсов не только на клановых воинах, но и просто для рейда огромных инстансов.

Их лидеры отлично умели отделять эмоции от дела, потому личностные отношения, зачастую далекие от приязни совершенно никак не влияли на общение и взаимодействие. А тех, кто все же терял контроль, всегда страховали советники, да и остальные члены коалиции всё прекрасно понимали, и выдвинутое на эмоциях высказывание всерьез не рассматривали.

Первый центр влияния, конечно же, Салазар и его два клана Воины Светлоликого и Длань Света, а вокруг них уже все остальные религиозные гильдии. Второй состоял по большей части из членов топовой десятки и их дочек «Бесы Рая», «Бардак», «Джентльмены у дачи» и прочие.

Ну и третий, разумеется, Колумбы. И пусть из десятки там всего двое Уроборосы и Берсерки. Это ни на что не влияет. Стратегии не высовываться и делать не напоказ,придерживались не только клан кусающей себя за хвост змеи, а потому за цифрами там мало кто гнался. Более того, некоторые специально разводили состав по двум кланам, чтобы не расти в рейтингах и не отсвечивать лишний раз.

Борьба внутри коалиции велась за умы игроков, за расположение богов. Реальное, а не номинальное. За зрительские рейтинги. А значит, оценка будет по деяниям.

Подколки были изящные. Например, сияющий флагман Светлоликого не мог идти впереди флота. Просто не успел прибыть на место, слишком большой он оказался, и пока маневрировал в узкой протоке, впадающей в Безымянное Море, эскадра уже построилась за Карающим.

Здоровенный черно-классный фрегат под названием Демон, где собрались Бесы Рая, приткнулся с левого фланга.

Флотилия шла на захват островных государств. Парламентеры еще вчера прислали отказ о сдаче, поэтому сегодня самое время чуть опьянить личный состав легкой победой над местными. Пусть ребята немного пограбят и повеселятся. Торопится некуда, разведчики все равно впереди на несколько суток пути.

Карающий неспешно разрезал небольшие волны. Доски и бочки застучали о борт. Ада взяла подзорную трубу и приблизила картинку. Впереди плыли обломки корабля. Держась за бочку, дрейфовал единственный выживший моряк в красной бандане и с изможденным лицом. Некогда белая рубаха теперь розовая от крови и порвана на спине.

Ада хмыкнула. Спасение моряка. Рядовой квест. Впрочем, учитывая, что здесь было не так уж и много игроков, возможно, что и уникальный. Только она собиралась отдать команду замедлить ход, как вперед вырвался Демон.

Черно-красное судно извергало за собой зловещий столб дыма, хотя, понятное дело, печей там не было. Просто красивая анимация особой демонической краски.

— Пф, да забирайте, — фыркнула Ада и привычным жестом сложила телескопическую трубку. — Как дети, в самом деле. Этот Бес готов сам нырнуть в море за бедолагой, лишь бы быть первым во всем.

Вы заплыли в особую зону. Монстрианская Впадина. Будьте осторожны!

— А вот и ответ, откуда здесь разбитый в щепки корабль, — задумчиво проговорил Толик.

— Точки на горизонте с запада! — заорал впередсмотрящий.

В канале прилетела информация, что воздушные маунты обнаружили объекты еще и с северо-востока. Лидер альянса тут же отдала указание выслать птичек на разведку.

— Похоже, островные лорды решили дать бой на воде, — заключил Тюльпан.

— Опрометчиво с их стороны, — сказала Ада. — Впрочем, кораблей бы у них не осталось так и так.

Демон почти остановился. Матросу на бочке бросили канат. И этот миг моряк взлетел вместе со своим плавсредством. Из-за громады корабля Ада не сразу разглядела, что потерпевший крушение всего лишь нарост на одном из отростков исполинской твари.

Размером с несколько самых больших кораблей. Акулья голова с подвижными челюстями. Тело как у моржа. Плавники по кругу почти по всему телу. Две длинные шлангообразные конечности с клещнями на конце, и четыре похожих на человеческие руки, покрытые чешуей. Еще и раздвоенный хвост скорее смахивающий на русалочий, только вот он мог разъединяться и соединяться.

Порождение Бездны. Уровень 404.

Гибкая конечность охватила Демона ровно посередине и потянула вниз. Корабль затрещал. Мачты сложились. Игроки стали спрыгивать, скрываясь в пенящейся воде. Лишь небольшая группа успела уйти порталом на соседние плавсредства. Судно переломилось пополам и начало медленно погружаться на дно.

— Как рыба-удильщик поймал, — даже захлопала в ладоши Ада, радуясь такой глупой смерти флагмана союзников-оппонентов. «А ведь на их месте могли быть мы», — с грустью подумала она, делая пометки.

Флот разворачивался, не зря же они отрабатывали этот маневр, корабли расходились по спирали, чтобы окружить монстра и расстреливать со всех направлений.

— У западных точек флаги содружества островных государств, — доложил по амулету связи один из крылатых разведчиков.

Это одно из преимуществ коалиции перед Лигой Будущего. У тех на все войско таких штук десять было, а у них несколько сотен подобных артефактов.

— Может, они и не на битву с нами шли, — задумчиво проговорил Толик, бафая выстроившихся вдоль борта стрелков и магов.

Десятки заклятий потянулись в сторону монстра, продолжающего неторопливо доедать остатки команды Демона.

— На кораблях множество игроков, — продолжал информировать разведчик.

Ожидаемо. Многие участники ивента осели здесь. Качали репутацию, выполняли квесты и не собирались отдавать без боя заработанное по праву.

— Дайте мне связь с их флагманом, — потребовала Ада. Вопрос был критически важен.

— Флагманом идет Ленивый Тюлень. Капитан Малитаж. Попробую послать сигнал. Есть! Махает. Иду на снижение.

«Название знакомое», — пронеслась в голове лидера Колумбов мысль. Она печатала команды в чат, одновременно выкрикивала их и пыталась перетрясти память, вспоминая, где же слышала это название.

Заработали артефактные гарпуны. Каждый разрывался при контакте с телом Порождения. Следом застучали небольшие катапульты, оправляя в монстра бочки убойной алхимии. Море шипело от контакта с ядреной жидкостью, стекающей вместе с плотью твари.

На покрасневшую воду сплывались глупые рыбешки. Бесстрашные акулы уже кружили, ожидая славного пира. А одна, метров десять в длину, даже выпрыгнула из воды и утащила разведчика вместе с грифоном.

— Поднять всех воздушников выше мачт! — заорала Ада, дублируя команду в канал рейда. — Швертботы аккуратнее. К бортам не подходить.

Только она это сказала, как доложили о первой попытке большой акулы опрокинуть однопарусник.

Порождение Бездны тем временем съел каравеллу и обломал мачты двум бригантинам.

— Подводники, больших акул в минус, а то они сейчас нам все яхты перевернут, — продолжала давать распоряжения Ада. — Шлюшка, план шаверма!

Шлюшкой звали небольшой баркас весельчака Раеса. Этот просоленный капитан кого только уже не возил на своем судне. Три года на ней отходил и, отчаливая от Альгортума клятвенно пообещал, что это последнее плавание для его любимой.

Это судно переделали в наживку. Внутри было только топливо и убойная алхимия. Вдобавок отделение магов огня.

Порождение на наживку клюнуло. Такой кораблик оно могло заглотить целиком. Капитан Раес спокойно смотрел в распахнувшуюся пасть твари. В подзорную трубу было не разглядеть скупой мужской слезы скатившийся по загорелой изборождённой морщинами щеке. И никто не мог расслышать тихого шепота: «Прощай, любимая!».

Громыхнуло так, что двадцатку летчиков на маунтах опрокинуло ударной волной, несмотря на то, что они были в сотне метров. Обезумевшая тварь с развороченным нутром истошно вопила. Её крик прокнул Оглушением на команду Силнценосных. Корабль святош не успел уйти в сторону и на полном ходу влетел в чудовище.

ХП у монстра осталось лишь треть. Бешеная регенерация пока не справлялась даже с дотами кровотечения, отравления и горения.

Шаман с корабля Глухни призвал призрак Морского Короля. Явившийся трехметровый молодой рыбак вонзил полупрозрачный трезубец в одну из щупалец монстра.

— Маги льда! — скомандовала Ада. И сотни морозных копий полетели с десятков судов. Примерно треть пронзила воду, не достигнув цели, парочка перелетела, несколько задела своих же на других кораблях, но большая часть ушла в цель.

— Адмирал! — воззвал к главе Уробороса разведчик-парламентер.

— Слушаю.

— Говорит капитан Малитаж. Содружество островных государств, благодарны вам за помощь в уничтожении Порождения.

Ада внутренне возликовала. Может и не придется брать гавани штурмом. Обойдутся переговорами. Они же не совсем дураки, в конце концов. Да и не хотелось бы портить репутацию. А еще игроки не успокоятся, будут гадить исподтишка. Не пуганные, поверившие в себя, начнут чинить ненужные сейчас проблемы.

Монстр разбил еще с десяток, слишком зарвавшихся и подошедших близко судов.

— Акул очень много, — доложил подводник. — Мы не справляемся. Атакуют, даже если не входить в зону агра.

«Возможно, абилка монстра», — предположила Ада в чате. — Все наверх пока.

— С севера-запада идет пиратский флот! — панически завопил очередной разведчик.

— Вороньё! — презрительно фыркнул в канале Салазар. — Хотели попировать на останках после нашей битвы с островитянами.

Лучимет белого исполина ударил в монстра. Словно само солнце решило уничтожить тварь. Израненное чудище ушло под воду. Но за ним продолжали плыть некроакулы, водные элементали и всевозможные подходящие под обстоятельства призванные из карт существа.

Вынырнувший монстр заскочил на палубу самого большого четырехмачтового барка. Корабль не выдержал такого веса и стал погружаться. Тварь крепко уцепилась за борта, намереваясь, видимо, утащить судно с собой на глубину.

— Нельзя ей дать занырнуть, — прокричала в канал Ада. — А то отхилится. Воздушники, маги воды. Держать брак!

Больше сотни стихийников объединили усилия, стараясь не позволить судну утонуть. На удивление крепкий корпус до сих пор не лопнул, лишь мачты обломались. Тварь качнулась и рывком перевернула корабль, словно обычную лодку. Огромная тень заскользила под водой и вынырнула, пробив дно второго четырехмачтовика, похоже, решила выбивать большие корабли. Тут же скрылась на глубине.

Лидеры альянса провели жребий в чате. Проиграл Уроборос. Ада нехотя распаковала свиток, нужна была большая живая приманка. А здесь сработает только великий призыв.

— Жертвенный, — сказала Ада. К ней тут же подбежал воин из её клана и предстал без брони. Кланлид воткнула свиток с острым концом прямо в сердце парня. Здоровье его мгновенно ухнуло в ноль, но тело игровой куклы осталось стоять.

Из свитка ударил поток розового свечения и прожег стаксель. Водный маг тут же окатил нос переднюю часть корабля волной, чтобы огонь не перекинулся на остальные носовые паруса. В небе возникла проекция, и из неё шагнул уродливый мутант по имени Таатл с многоэтажку высотой. Предыстория его появления на свет была интересна, но сейчас не важна, в конечном итоге он родился, чтобы сдохнуть в этом море.

Туша рухнула в воду, подняв многометровый фонтан брызг. У него не было кожи, а потому соленая среда ему совсем не понравилась. Монстр бессознательно принялся заливать округу магическими аурами. Сотни ни в чем неповинных рыб больших и маленьких всплывали кверху брюхами.

Порождение Бездны вцепилось в Таатла. Корабли коалиции только этого и ждали. Под сотню гарпунов с цепями ударили в спину твари. Она откусила исполину голову, и сейчас его тело погружалось на дно, испуская пузыри. Чудище попробовало нырнуть следом. Цепи натянулись. Крепления затрещали. С десяток судов клюнул носом, зачерпнув воды, еще у парочки оторвались гарпуны, а почти пятнадцать вообще лишились носа.

Маги и стрелки заливали в тварь весь возможный урон. Только и слышно свист стрел, шипение кипящей плоти твари и треск замораживающих заклятий. Монстр издал предсмертный хрип, но тут раздался пушечный залп. Дымный шлейф возник прямо в воздухе, а тварь прошило сразу два десятка ядер.

— Ачивку выкрали, суки!

— Что за нахер⁈

— Как? — зазвучали самые приличные из возмущенных возгласов.

Тут же раздались залпы вдали. Посыпались доклады о том, что разведчиков на летающих маунтов сбивают из мушкетов.

— Медузий остров! — заорал впередсмотрящий.

— Проморгали! — сжав губы в тонкую нить, хмуро заключила Ада.

— Корабли островитян выстраиваются в боевой порядок! — доложил очередной разведчик.

— Агрх. Куар. Бл. Хр-р-р-р! — раздался хрип в амулете связи. Ада поморщилась и чуть отодвинула от себя артефакт.

— Что у вас там происходит? — потребовала она объяснений.

— Говорит все тот же капитан Малитаж. Надеюсь, вы мне простите смерть вашего человека. В смысле орка. В общем, неважно. Мы вам, конечно, благодарны. Но свою землю без боя не отдадим.

— Пиратский флот и островитяне зажимают нас с северо-запада и северо-востока, — продолжали сыпаться доклады. — С севера медузье поле. Огромное. Больше того, что было в роликах. Раз пятьдесят, если не в сто. Оно во весь горизонт почти.

Ада нахмурилась. Она неплохо изучила тактику КВНа. Ожидала удара по флоту во время движения по каналу в Безымянное Море. В узком месте, растянувшись в цепь, они были уязвимы. На совете приняли решение ловить на живца, что называется, но Дикарь не ударил. И теперь всё, что происходит, выглядит очень странно.

Он точно не мог управлять тварью из глубин. Да и медузий остров ему неподвластен. Пираты? Да, возможно. С ними мог заключить сделку. Но вряд ли ему удалось объединить еще и островитян. Всё это дурно пахло, и готовиться нужно было к худшему.

Возможно, это просто ответ системы. Как и все чудища, шторма и пираты-призраки, что встречались им на пути. Если вспомнить, КВН ведь тоже через все это прошли. Скорее всего, просто произошла активация всех квестов разом. А поле медуз выросло соразмерно флоту.

Только вот откуда стрелял невидимый корабль? И куда он делся теперь?

* * *

Я наблюдал сверху за захлопнувшейся ловушкой и усмехался.

— Добро пожаловать в Криандарию! — зловеще протянул я.

С высоты все развернувшиеся события были как на ладони. Это еще не все сюрпризы, гости дорогие. Ох, вы и удивитесь.

Я повертел Доску Вероятностей, отмотав события немного вперед, и понял, что бить еще рано. Во всех просмотренных вариациях надо было немного выждать.

Глава 36 Не ожидали?

— Эх, сейчас бы развернутся бортом и залп из пушек дать, — мечтательно протянул Глухня.

Ада хмуро разглядывала присылаемые разведчиками скриншоты. Девушка кивнула магу воздуха, и он взмахом посоха закинул её на место впередсмотрящего. В командирском чате началась дежурная ругань, лидеры кланов упрекали друг друга в некомпетентности.

Ада предложила разделиться на три флота, но сразу предупредила, что, скорее всего, их тогда ждет провал. Наконец, кланлиды выплеснули лишние эмоции и с остывшей головой провели голосование, снова выбрав главу Уробороса. «Трусы!», — коротко заметила Ада. Все испугались ответственности. Даже в ответ никто не огрызнулся.

— Флотилия, стой! — скомандовала Ада. — Разворачиваемся.

Если получится уйти от медузьего поля, то будет отлично. Потому что им еще как минимум один флот разбивать не хотелось бы терять корабли. А разделаться с морской аномалией можно и при других обстоятельствах, на своих условиях.

— Остров идет за нами, — заметил Тюльпан.

— Скорость выше нашей, — тут же доложился разведчик по амулету. — Не уйти.

— Буксируемые суда бросаем, — приказала глава коалиции.

Все корабли, что не могли сами плыть по той или иной причине, остались дрейфовать на волнах, словно брошенные утята. Резные носовые фигуры с укором смотрели на уходящую флотилию.

Медузы облепляли бесхозные суда и топили их.

— Все равно догоняют! — прорычал в канале Салазар.

— Мы попытались, — спокойно заметила Ада.

— Придется давать бой, — с горечью констатировал Бес. После утраты Демона кланлид одного из топовых кланов совсем не хотел подвергать риску остальные свои суда.

— Замедлить ход. Взрыв-шлюпки на воду, — начала раздавать команды Ада. — Воздушники гоните их.

Сотни лодок, нагруженных боевой алхимией, алкоголем, маслом и порохом, добытым в стычках с пиратами, поплыли в сторону копошащегося склизкого острова. Все завороженно наблюдали, как шлюпки скользят по медузьим шляпам, а потом взрываются. Разноцветное пламя взмывало вверх, причудливо отражаясь от поплавков морских тварей.

— Строим клин, — снова подала голос Ада. — Тридцать судов. Впереди Консервная Банка.

Массивное трехмачтовое судно, названное в честь клана, с непробиваемым корпусом из железного дерева лениво начало обходить остальные корабли. Команда, по большей части состоящая из гномов, крепила к бортам стрелометы. Капитан Бочкас воззвал к богу подгорного народа, и его секира раскалилась, словно её только вынули из горнила.

— Трехмачтовики по бокам. Расстояние между кораблями не меньше пятидесяти метров, — продолжала командовать Ада. — Летчики, на крыло. Начинайте атаковать медузье поле. Водники, нырните и скажите как глубоко под водой корни у этой гадости. Лучники и маги, огонь по готовности, но сильно не усердствуйте, чтобы основные скилы в откат не ушли. Все бортовые орудия к бою, огонь навесом. Шаманы, начинайте касты. Демонологи никаких призывов. Только боевая форма, если она без огненных спецэффектов. Про зелье сопротивления электричеству не забываем.

С этим коалиция обожглась в первые же дни плавания. Многие демоны появляются из горящих пентаграмм или из пылающего ока портала. Огонь и корабли не слишком совместимые вещи, а потому из-за такой глупости многие потеряли все, что у них было.

Массивный механизм Старого Света начал неторопливо раскручивать свои шестеренки. Строился клин из кораблей, чтобы разрезать медузий остров и прорубить дорогу остальным. Поднимались вверх все у кого были крылатые маунты. Расчертили небо первые зачарованные гарпуны.

— Не можем точную информацию дать, — сказал в амулет подводный разведчик. — Полно акул, и сами медузы не подпускают. Но несколько десятков метров вглубь точно. Может и больше.

«А никто и не обещал, что будет легко», — хмыкнула Ада про себя.

У Консервной Банки открылись порты, и из них выскочили лезвия и шипы. Благодаря этой уловке за все время путешествия их ни разу не смогли взять штурмом никакие морские гады. Закрутились барабаны стрелометов. С мачт и вант заработали арбалетчики и маги. Медузы полезли, присасываясь к бортам, но распадались на части, разрезаясь об острую и колючую обшивку.

Идущие следом трехмачтовики Крылатый Бобр и Седой такими успехами похвастаться не могли. Хоть они и шли в кильватерном следе из вспененной воды и медузьего фарша, тех тварей, что пристраивались к ним с боков, команде более чем хватало.

— Аое, работайте. Свитки тоже не жалеем. Летуны, помогаем сверху, — снова дала указания Ада.

Море закипело. Коалиция вгоняла корабельный клин вглубь острова. Ход судов замедлялся, но нигде не было совсем уж плачевного положения. Ада старалась не думать о том, во сколько каждому клану обойдется этот прорыв. Инвестиции Уробороса уже окупились, если судить по количеству информации, что они приобрели. Но то — привилегия первых, а вот остальным еще придется выгрызать себе место на новом континенте, даже чтобы выйти в ноль. А уж будет ли там прибыль, еще оракул надвое сказал.

— Салазар, пошли десяток своих молодчиков.

По пять кораблей от Длани Света и Воинов Светлоликого пристроились в хвост клина. Ада удовлетворенно кивала. У этих помешанных было очень много паладинов, а у тех сплошь и рядом сопротивление электричеству космическое, все-таки их вторая стихия после магии света.

Меч коалиции окончательно забуксовал в туше медузьего острова. Монстры начали облеплять однопарусные суда. Они взбирались друг на друга, образовывая шапку, и начинали раскачивать корабль, пока тот не опрокидывался.

— Если бой на корабле проигран, сжигайте его, — огласила очередную отчаянную меру Ада.

Тут же вспыхнули несколько посудин. Медузьи шапки сгорали заживо, лопаясь с противным шипением. Дым затягивал округу, затрудняя видимость.

— Нужна воздушная ротация, — подал голос Толик.

— Пусть дамажат, — привычно начал спорить с ним Тюльпан. Лидер Берсерков делал это автоматически, даже не вникая в суть проблемы. Есть мнение зубоскала, значит, нужно его оспорить.

— Проверим, — задумчиво кивнула лидер Уробороса. Выделила несколько кораблей и приказала сделать воздушную ротацию. Ситуация тут же выровнялась. Оказалось, что летуны, и правда, более эффективны в доставке.

Крылатые начали перекидывать бойцов с одного корабля на другой, пытаясь выровнять баланс на тех судах, где не хватало хилеров, либо других классов. Да и просто дать отдышаться уставшим воинам с умениями в откате.

Уже несколько сот судов влипли в паутину медузьего острова. Морские монстры умирали тысячами. Вода уже пылала от боевой алхимии, словно нефтяной танкер дал течь. Казалось, море состоит не из воды, а из медузьей слизи, крови игроков и зелий.

Консервная Банка была единственным кораблем, кто мог плыть. Но и он до сих пор не достиг края острова. Карающий тоже давно ввязался в бой. Лидеры альянса Колумбов рубились с монстрами плечом к плечу с обычными моряками. Только лишь белый флагман Светлоликого проплывал, огражденный исполинским баблом. Морские твари попросту скатывались с него.

— Некроманты, поднимайте погибших матросов-нпс, — скомандовала Ада.

— На свой страх и риск, — предупредил Салазар, вовсе не уверенный, что Светлоликий одобрит такое у себя под носом.

Но на удивление верховный проигнорировал темную волшбу. Впрочем, на судах его паствы такого непотребства не было.

— Готовимся, — дала сигнал рейду Ада. — Сейчас по логике здоровяки попрут.

Минут через пять новую напасть первыми встретили немногочисленные державшиеся на плаву одномачтовики. Исполинские мини-босы, каждый поплавок которого был с купол цирка, ударили в корабли, подбрасывая их на несколько метров.

И снова всех спас Великий Призыв. Эти свитки, что берегли годами, теперь шли в ход. С небес стали падать фениксы, драконы, протобоги и призраки великих королей. Все эти сущности отвлекали внимание мини-боссов, ведь становились первыми в их агр-листе.

— С бета-теста берег, — надломанным голосом сказал Глухня и трясущимися руками сломал печать на желтом от времени пергаменте. Древний архимаг воспарил из классического синего портала и обрушил на купол медузы двухсотого уровня весь гнев тысячелетнего заточения.

Медузий остров поглощал флот коалиции с неотвратимостью стихии. Будто само море решило изничтожить чужаков. Сотни и тысячи заклинаний и стрел летели в разные стороны. Куда ни направляй умение, оно все равно достигнет цели. Только вот смысла в этом не больше, чем пытаться ладошкой растопить снежинки, когда на тебя идет лавина.

Летуны кружили словно пчелы в поисках того, кто кинул камень в улей. Корабельные команды сражались до последнего. Даже оставшийся в одиночестве капитан, успевал порой активировать чары самоучтожения корабля.

Падающие мачты скрипели как срубленные деревья. Тут и там вспухали бутоны взрывов, и опаленные грифоны, истошно клокоча от боли, падали в воду вместе с седоками. Акулы нервно патрулировали периметр развернувшегося сражения, предвкушая славную трапезу. Чайки кружили высоко в небесах, над округой разносился их издевательский смех. Сегодня люди славно потрудились, чтобы накормить всех местных обитателей.

Эфир и чат разрывались от команд и докладов.

— Пышка Минус!

— Говорит Рыба-Меч. У нас тут мелкие как тараканы медузы, залазят под одежду, их десятки тысяч. Урон мизерный, но берут количеством.

— Старая Клача, заперлись в трюме.

— Манчкин раскачивают. Воздушники и маги воды пытаются стабилизировать, но вечно так продолжаться не может. Видимо, всё же опрокинут нас. Просим портальную команду или птичек.

— Палуба Валькирии чиста. Кидаем мостки Викингам.

— На Разящем пробоина!

— Чайка, сломаны мачты.

— Китобой, пожар на палубе. Не похоже, что потушим.

— Церебра, просим эвакуацию. У нас муто-медузы. Пружинящий купол. Физический урон не проходит.

Ада с уверенным спокойствием наблюдала, как тонут сотни кораблей. Для одних это были лишь расходники, для других вся жизнь. Для нее самой не более чем средство достижения цели. Впрочем, Карающий она бы хотела сохранить.

— На связи Консервная Банка. Мы вышли. Идем на второй круг, будем резать медуз дальше.

Эфир взорвался смайликами и радостными криками. Люди снова обрели надежду. В ход пошли зелья последнего шанса и оберегаемые на самый крайний случай артефакты.

— Всем вышедшим из поля, уход влево и право, — выдала новую вводную Ада. — Поддерживайте идущих сзади. Следите за флотами островитян и пиратов, нам пока не до этого.

Потери были катастрофическими, но тем не менее коалиция постепенно вылезала из медузьего острова, медленно будто попавший в трясину и по сантиметру вытягивающий ногу путник.

— Демонологи, зелье хождения по воде! — озаренная идей громче обычного скомандовала Ада. — Там уже призывайте свою нечисть.

Благодаря этому сотни демонов, бесов и суккубов стали барахтаться в воде, отвлекая внимание медуз. А их хозяева в боевой форме устроили настоящее файершоу. Все вместе позволило флоту вырваться окончательно.

По медузьему острову еще разредились несколькими свитками Метеоритного Дождя, Гневом Небес, Водоворотом, Молниевым Полем, Огненным Торнадо и прочими. Радостный ор перекрыл взрывы магии.

Подсчитывать потери сейчас не хотелось. Вгонять народ в депрессию не надо. Впереди еще один бой.

— Воздушники, ветер в паруса! — скомандовала Ада. — Полный вперед! Построение в боевой порядок. Капитанам судов, вышедшем из строя, перевести команды на соседние корабли. Ваши посудины направить в первый ряд, постарайтесь протаранить вражеские корыта.

— Что это за гул? — обеспокоенно завертел головой Толик.

— Ничего не слышу, — отмахнулся Тюльпан.

— А я думал глухня Глухня, — хохотнул зубоскал.

— Под водой движется что-то массивное! — ворвалось в эфир паническое сообщение от водного разведчика. — Скорость невероятная. Я… А-а-а-! Фхр… — голос его оборвался.

И тут же одно из судов разлетелось в щепки, а над водой лишь на секунду показалось гибкое тело гигантского змея.

Йомунд. Уровень 367.

Сразу после этого на палубу потрёпанного двухмачтовика заскочило Лох-Мерское Чудовище триста пятьдесят шестого уровня. Доски проломились под его весом, и корабль превратился в большое каноэ. Монстр спокойно нырнул в воду.

— Рейд, — спокойно сказала Ада. — Делимся на три флота. Бесы и компания, идете на прорыв через пиратскую армаду. Цель — острова. Как только порты запылают, островитяне уже не смогут так сражаться. Салазар, берешь на себя чудовищ. Калумбы, наша задача заносчивые лорды.

Салазар с вороньего гнезда вывел свою проекцию на небеса.

«Не стоит этого делать», — подумала Ада, но придержала мысли при себе. Если Дикарь рядом, он обязательно ударит по своему главному антагонисту. Это же символично. Проводник воли Светоносного должен понимать.

Кое-кто попробовал ему намекнуть, но первожрец лишь отмахнулся.

— Мужайтесь, друзья! — разнеся его зычный голос по водной глади. — Первое испытание мы прошли. Осталось совсем немного. Боги с нами!

— Это что музыка? — спросил Толик.

Первые пушечные выстрелы загрохотали вдали. Пираты и островитяне пристреливались. Ядра пока не долетали и падали в воде рядом с дрейфующими впереди посудинами, гонимыми магами воздуха и воды.

— Если это для тебя музыка, — расхохотался Тюльпан, — то мне страшно заглядывать в твой плейлист.

Тем временем с неба, и правда, словно доносились еле различимые строки и волшебная мелодия.

— Пусть ветер в ранах свистит, и в крови рубаха.

Но на своём стоит, семерка героев без страха-а-а.

Стекло от зелий хрустит, и всем им грозит плаха.

Но на своём стоит, семерка героев без страха.

Шум моря, рев двух древних чудищ, далекие пушечные залпы, треск корабельных досок, свист ветра в оснастке и магически усиленный голос Салазара, всё это ушло на второй план. Каждый стал прислушиваться к словам. Мелодия словно бы попадала в такт легкой палубной качки.

— Земля под ногами горит, но противников еще море.

Но на своём стоит, без страха семерка герое-е-е-в.

В грудине стрела торчит, не избежать побое-е-е-в.

Но на своём стоит, без страха семерка герое-е-е-ев.

«Похоже, с невидимого корабля мелодия. Отвлекают внимание», — написал в командирский чат Бес. Все понимали о ком эта песня, но сдержать улыбку было тяжело. Простой ритм западал в душу. Кто бы её ни исполнял, он обладал феноменальным музыкальным талантом. Настолько вкрадчивый голос, что к нему хотелось прислушиваться даже в такой атмосфере.

— И третий день не спит, до победы осталось недолго.

Ведь на своём стоит, без страхов героев семерка.

Пусть Старый Свет сгорит, им куплен билет до морга.

Ведь на своём стоит, без страхов героев семерка.

Салазар влил столько очков веры, что на ближайших кораблях люди схватились за уши. Его проекция в небесах засветилась еще ярче и разрослась.

Что произошло потом, мало кто понял сразу. Облака расступились, и из них вынырнула громада корабля. Тень легла на воду, грифонов и команду белого флагмана Светлоликого. А в следующий миг с борта небесного судна прыгнул игрок. В руках он держал за гриф красную гитару, оставляющую огненный росчерк. Он пролетел словно в замедленной съёмке. Корпус музыкального инструмента ударил Салазара по голове, и передал всю инерцию падения.

Тело первожреца светлого бога содрогнулось. Голова взорвалась, а белая мантия прыснула кровавым фаршем. Проекция оборвалась, ведь создавший её перестал существовать.

— Не ожидали⁈ — заорал игрок и спрыгнул на палубу. Крохотные, еле заметные крылья на сапогах помогли ему не разбиться. Его обступали со всех сторон. Но он лишь скалился. — Ну давайте, трусливые шакалы. Посмотрим, на что вы способны, пешки жалкой светящейся мрази, доживающей последние дни!

Провокация сработала. По небу прокатился оглушающий рокот. Солнце на секунду погасло. Светоносный словно бы сдержал гнев и не испепелил богохульника, пожалев свою паству и корабль. Всю команду озарили лучи, и небесное светило снова вспыхнуло. А воины под божественным бафом с боевым кличем бросились в атаку.

Глава 37 Физика? Нет, не слышали

Костяк плана был разработан в тот же день, когда Светляшка объявил поход. Когда я уснул, ко мне явилась тульпа.

— Мне нужно найти одну девушку, — обратился я к спутнице бога. — Она водная нимфа. Зовут Элиана.

— М-м-м, — лукаво улыбнулась Никта. — А Лея в курсе?

— Не твоё дело, — выставил я границы.

— Ну ладно, — пожала плечами тульпа, не переставая улыбаться. — Хочешь, я могу отправить тебя в её сон? Или, может, желаешь побывать в грезах кого-то из своих друзей? — спросила она голосом искусительницы.

— Нет. Не надо мне такого счастья, — покачал я головой. — Своих тараканов хватает.

Я представил образ нимфы, и тут же появился её спрайт — сновиденный персонаж.

— Отведи меня к себе в сон! — потребовала Никта. Элиана взяла тульпу за руку, и они ушли вдаль. Через какое-то время спутница бога вернулась и сказала, что договорилась о встрече и передала мне координаты.

Я поплыл на следующий день. Указанный остров нашел быстро, несмотря на то, что он был дрейфующим. Нимфа и еще пара её подружек бежали по пляжу. То, что на них надето, с большой натяжкой можно было назвать купальниками. Я откровенно залюбовался на подпрыгивающие почти обнаженные груди и покачивающиеся упругие бедра. Засмотрелся и не заметил, что несутся красотки не просто так, а гонятся за рычащими и разбегающимися в разные стороны тюленями.

Вот одна из них распласталась в прыжке и всё-таки поймала мелкого черныша. Остальные тут же подбежали и аккуратно стали его придерживать и пытаться успокоить словно младенца. С недавних пор во мне седьмая часть эльфийской крови, а потому удалось разглядеть, что они срезают с него обернувшийся вокруг шеи небольшой кусок рыбацкой сети.

От неё на шкуре малыша оставались кровавые борозды, видимо, давно так ходит, и вот, наконец, получил избавление. Отпущенный тюлень радостно рванул в воду и скрылся в очередной волне. Девушки поднялись и принялись с прищуром опытного хищника рассматривать снова разлегшихся погреться на золотистом песке морских обитателей.

— Лена! — крикнул я и помахал рукой.

Нимфа обернулась. Лицо её просияло. Но она тут же взяла себя в руки и попыталась состроить серьезную мину. Щеки девушки налились румянцем. Элиана обернулась на подруг, словно спрашивая разрешения, те лишь рукой махнули и рассмеялись.

Я пошел навстречу, девушка прыгнула мне на шею.

— Ты пришел! — радостно воскликнула она. Такой теплый прием растапливал всякую серьезность. Я вообще-то о делах поговорить явился. Тяжелый вздох вырвался сам собой.

— Что-то стряслось, — не спросила, а сразу констатировала нимфа.

— Я пришел к тебе за помощью, — чуть виновато сказал я. Моему приходу так искренне радовались, а я с просьбами прибыл.

Нимфы собрались вокруг и, затаив дыхание, слушали мою историю. И про испытания, и про битву с богом, который оказался вовсе не плохим. И про опасность, что исходит от тех, кто явится за нами. Как только дело зашло об участи Йомунда и Лох-Мерза меня оборвали и сказали, что сделают всё, что нужно.

— Поплаваешь со мной? — спросила Лена. — У меня еще сегодня много дел.

И столько надежды было в её взгляде, что я не смог отказать.

Водное приключение выдалось интересным. Мы встретили черепаху, которую облепили улитки и раки, из-за чего она не могла плыть. Безбилетников отцепили, и Лена применила на рептилии свою магию, восстановив защитный слой панциря.

Затем двинулись на зов кита. Исполин пел жалобную песнь. Когда мы приплыли, он приветственно выпустил струю воды. Оказалось, в спине у него торчал гарпун с обрывком веревки.

— Я еще никогда не вытаскивала гарпуны, — призналась Лена. — Страшно.

Она похлопала животное по боку.

— Будет больно. Потерпи.

— Позволь помочь, — сказал я.

Кит был всего двухсотого уровня, так что моя магия подействует. Я сыграл Колыбельную. Глаза кита закрылись, тело стало переходить в вертикальное положение. Мы вдвоем взялись за древко гарпуна и дернули со всей силы, вырвал наконечник с мясом. А потом я сразу скастовал Лечение. Когда гигант открыл глаза, уже ничего не напоминало о его ране.

Радующийся кит это нечто. Он пускал невероятные фонтаны, бил хвостом и кружил, создавая воронки. Лена хохотала, я лишь улыбался. Произошедшее сейчас выбивалось из рамок восприятия мира. Нет. Это давно не игра.

Я понял, насколько важное место в этом мире занимают нимфы. Видимо, дриады в лесах исполняют похожую роль санитаров.

На зов собрата запоздало приплыл другой кит. Оба исполина подняли напоследок салют из брызг и уплыли.

— Ты бы мог жить с нами под водой. С твоими способностями мы бы спасли многих, — сказала Элиана.

— Знаешь, если всё получится, я обязательно приплыву с друзьями, и мы будем помогать вам.

Следующая остановка была на месте кораблекрушения. Мы нашли двух матросов, что дрейфовали на плоту из бочек. Бедолаг пришлось бы буксировать целую вечность, так что я просто отдал им свиток портала. Нам было почти по пути.

Я попрощался с нимфой. Ей и её сестрам предстоит сгонять медуз со всего моря в медузью аномалию. Предстояло расширить колонию до невероятных размеров.

Матросы открыли око пространственного перехода, и я оказался на острове Лардо, а оттуда до порта Сиятельного было рукой подать. За несколько часов доплыл. Верджиния Льюис, прекрасно рыжее чудо, что мы спасли от пиратов и доставили к отцу, при виде меня визжала совсем не как леди, заставив поморщиться свою воспитательницу Маргарет. Мне организовали встречу с лордом. Он подтвердил клятву дочери и пообещал выставить свои суда.

На пристани я заметил знакомый корабль, и каково же было моё удивление, когда увидел надпись «Капитан Малитаж», но вместо мелкого оборванца, которому наша взбалмашная эльфийка подарила корабль, предо мной предстал юноша восемнадцати лет.

Улыбчивый капитан, с выгоревшими на солнце светлыми волосами до плеч наравне с матросами таскал бочки в трюм, при этом умудрялся шутить, раздавать пинки особо нерасторопным, а одного зазевавшегося толкнул и выбросил за борт, чем вызвал не только фонтан брызг, но и взрыв хохота команды.

— Капитан Малитаж, — ошарашенно проговорил я.

— Да, — спохватился лорд Льюис. — Рад вам представить жениха моей дочери. Командующий флотом порта Сиятельного, капитан Малитаж.

Парень обернулся, и улыбка сошла с его лица. Куда испарилась вся уверенность. На секунду передо мной возник снова тот оборванец, что служил простой пороховой обезьяной и прятался от нас в дуле пушки.

— Вы здесь? — ошарашенно выдохнул он.

Я подошел, пожал ему руку и схватил за плечи.

— Но как? — не понимал я.

Капитан вернул себе самообладание.

— Заплыл во временную аномалию, — поморщился парень. — Больше десяти лет блуждали там. Мало кто выжил из старой команды, зато новая нашлась.

Я взглянул на его матросов. Кого там только не было и русалы, и другие водные расы, пара призраков, несколько неплохо сохранившихся зомби, тройка игроков, и зверского вида боцман, похожий на гориллу в человеческом обличии.

В общем, поддержкой союзников я заручился. Но когда коалиция вошла в воды Безымянного моря, на нашу сторону встали все островные государства и игроки их населявшие.

Пиратов даже уговаривать не пришлось. Несмотря на то, что далеко не все из них верили в Геката, Зика и Бастиану, пропустить такое сражение они попросту не могли. Им особо было без разницы за кого выступать. Но когда я обрисовал им перспективы сотрудничества, совет капитанов единогласно решил вступить в союз.

Старый Свет бы выдавил бы их отсюда. Каперскими грамотами они бы своими подтирались. Даже старые корсары, у которых вместо мозгов ромовые пробки, и те это понимали.

А что касаемо летающих кораблей, то всё оказалось намного проще. Мир развивается, и мы лишь первопроходцы. Было ясно, все идет к усложнению, скоро воздушные баталии станут такой же обыденностью как и наземные. Но пока есть преимущество, надо его реализовывать.

Не зря мы добывали гравитаниум в промышленных масштабах. Да и показали нам дважды установку, с помощью которой летали платформы испытаний, и в видении, после поглощения воспоминаний из камня памяти. Само мироздание или администрация через сюжетные закладки намекала нам, куда будет все двигаться.

Мы просто немного форсировали события. Хотя, конечно, своим умом еще бы долго пытались понять, как это все работает, помогли и боги, и Орден Древних, и особенно Люта, уж этот киборг на магической тяге в подобных вещах разбиралась как никто другой.

Не сказать, что получилось всё и сразу. Нет. Разбили мы несколько кораблей. Кстати, падать с высоты сотни метров капец как страшно. Но всё же со временем смогли отладить технологию.

И вот настал момент истины. Я лелеял в душе надежду, что коалиция завязнет в медузьем поле. Но Лея, изнутри знающая механизм больших клановых машин, сразу сказала, что при самом худшем раскладе они потеряют половину судов, и то только из-за того, что значительная часть из них и без того не в лучших кондициях. Так оно и вышло.

Кстати, Жревень, неделю бегал за нами, чтобы мы, значит, оценили его работы, но все некогда было. И чтобы не обижать барда, я снова позвал его посмотреть, что называется, из первого ряда.

Вообще, по плану у нас намечалось эпичное пикирование на корабле. Наш воздушный флагман носил грозное имя — Лунный, и имел серо-синий окрас под цвет небес. Жревень уже завел песню, финальными аккордами которой должен был стать пушечный выстрел, но меня замкнуло, когда я увидел рожу Салазара, и услышал его душную банальную речь. Еще спросил у ребят: «Я хотя бы не так уныло вас накачиваю перед битвой».

«Нет, что ты! У тебя гораздо лучше», — закивали все как один. А у самих морды такие ехидные. Ну я и прыгнул, подавшись душевному порыву.

* * *

На флагмане были в основном представители Длани Света и Воинов Светлоликого, а еще многочисленные жрецы, послушники и прочие. Меня обступали со всех сторон. Глаза противников пылали праведной яростью. Они не боялись меня, наоборот, жаждали поскорее насадить на меч.

Первая пятерка паладинов сделала слитный выпад. Отрабатывали, что ли, этот маневр? Не знаю. Но я использовал Кия. Явившийся ниндзя ловко заблокировал все удары. И даже пущенные лучи света от жрецов принял на предплечья и не поморщился.

Я перекатом ушел от нескольких молний, уклонился от просвистевшего меча. Демонстративно принял на ладонь Стальной Кулак. У меня от этих приемов урон срезается еще со времен первой драки с глорками. К тому же сейчас работаю в первую очередь на картинку. Трансляция на весь мир идет. И только что один из лучших воинов Светлоликого не смог не то что опрокинуть меня шикарным базовым умением, но и вообще пошатнуть. Да и полоска здоровья моя почти не дернулась.

Над головой прогрохотало. Лунный накренился на один борт и дал залп. Засвистели снаряды. Чудовищный треск ударил по ушам. Я тут же активировал дымный свиток и использовал Маску, пожелав стать последователем Светляшки. Превратился в обычного послушника, каких на этом корабле достаточно.

На палубе началась суета. Одни начали тушить пожар, хотя пламя уж как-то очень лениво бралось за белое дерево. Другие искали меня. Третьи пытались вернуть кораблю управляемость.

Я бежал по тем доскам палубного настила, что остались целыми. Достаточно быстро достиг входа в трюм. Там стоял хил сто девяносто восьмого уровня. Он даже не взглянул на меня.

Уже внутри столкнулся со жрецом по имени Филонир.

— Куда? — крикнул он.

— Капитан послал вниз! — тут же отбрехался я, для убедительности показав пальцем направление.

Зачем и с чего бы капитан вообще стал бы поручать что-то нпс-послушнику, Филонир не спросил, или не успел, я уже скрылся, спрыгнув на следующий этаж трюма. Склады, сплошные полки, ящики и бочки.

Еще ниже пробежать не выйдет. Я уперся в охранный пост. Два двухсотый пала, и наверняка где-то в стелсе еще рога, ведь ниже находится переносной алтарь. Глянул на способности. Нда, не густо. Всего четыре. Стандартный светляк, малое лечение, отпугивание нежити и оружейный баф — зачарование на силу света. Сейчас мне ничего из этого не поможет. Врубим смекалку.

Я согнулся и тяжело оперся на колени, сделал вид, что пытаюсь отдышаться. Затем поднял взгляд на солдат и заговорил:

— Жрец Филонир просил передать, ваш пост пусть идет на этаж выше. А я здесь останусь. На корабле лазутчик в невидимости. Проявить его может только истинный свет Верховного, — с этими словами, я активировал обычный светляк и начал сканировать коридор, словно и правда искал шпиона.

Конечно же, никуда бы эти паладины непошли без подтверждения начальства сверху, но в творившейся суматохе, им, видимо, не отвечали. Один остался, а вот второй пошел на этаж выше. Едва он скрылся и перестал бряцать латами при ходьбе, я вернул свой облик и врубил Третий Глаз. Тут же заметил разбойника под потолком.

Колыбельная на него. Призыв Фантома и дублирование сонного умения уже на постового руками копии.

Я поймал громилу, чтобы не громыхнул железяками при падении, влил ему и роге сонную микстуру. Теперь они у Леи получаются на редкость убийственными. Выпил зелье невидимости, аккуратно спустился на последний ярус трюма.

Тут пятерка жрецов и столько же игроков. Причем полноценная пати двухсотых топов, готовая к любой неприятности. Они даже ухом не повели несмотря на весь шум наверху. Настоящие профи. Стоят себе наготове.

За ними сейф под самый потолок. Обвешан цепями. По периметру защитные руны. Такой если кто и откроет, то только Харольд Черное Сердце или сам Векс. Но где сейчас бог воров и его протеже? Да и не будут они мне помогать.

Я даже лишние пару сантиметров вперед ступить боялся, наверняка задену какие-нибудь охранные чары. На всякий случай активировал Доску Вероятностей. Посмотрел, что ни в одном из исходов меня не ждет успех. Удивился с того, что я ни разу даже не приблизился к победе над охранной. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. Один хрен ваш алтарь на дно уйдет вместе с кораблем.

Я поднялся обратно. Разлил алхимию, и бочку с маслом, несколько бутылок с алкоголем, и пару ящиков с порохом, поджег и рванул наверх. Когда летел по лестнице, дым уже заволок всё вокруг. Глаза заслезились, я столкнулся с паладином. Мы оба упали.

Подскочил, наощупь огрев сторожа по башке гитарой. Закашлялся. Нихрена не разберешь. Обновил зелье невидимости и вернулся на палубу. Меня несколько раз чуть не сбили и не вырвали из стелса. Все бежали тушить пожар.

Лунный развернулся и снова дал залп. На этот раз раскаленными ядрами. Вспыхнула парусина. Завалилась центральная мачта. Я едва успел отскочить. Пока вставал, невидимость слетела.

— Вот он!

— Дикарь!

— Окружай!

В меня прилетела пачка станов. Но я снял их с помощью часов хрономага. Еще одна мачта упала. Около десятка бойцов пытались выползти из-под паруса. Я отбегал спиной к корме, собирая все больше противников.

— Ну давайте, сучата. Больше. Больше. А то ведь не справитесь с одним бардом! — хохотал я.

И в этот момент с неба прогремел картечный залп. Полтора десятка паладинов, наступающих на меня, снесло как шайбу клюшкой. Они попросту вмялись в палубу, часть влетела в борт.

Я скастовал оркестр, заставив остальных окутаться баблами. И тут Лунный развернулся другим боком и дал еще один залп ядрами, прошив корабль насквозь. Палубу тряхнуло. Сразу стало понятно — в днище течь. Судно мгновенно просело. Валящий дым столбом из трюма стал чуть слабее.

— Счастливо потонуть, засранцы! — закричал я и сиганул за борт. Немного отплыл под водой. Пропуская рядом с собой вязнущие в стихии гарпуны, желтые кресты, посохи Асклепия и черные солнца. Вот такое умение я вообще впервые увидел, даже интересно, кто его пустил игрок или жрец-местный.

Тут же меня подхватил русал. Я дернулся.

— Все в порядке. Свои, — раздался в сознании спокойный голос. Ну да. Почти все подводники телепаты. Я вгляделся. Ага, местный. Значит, из наших союзных водоплавающих.

Русал одарил бафом подводного зрения и намекнул на зелье водного дыхания. Я тут же извлек его и в очередной раз подивился, как оно вливается в рот, нарушая все законы физики. Отсюда было отлично видно, что корабль постепенно погружается. Но тут его озарил свет, и он исчез во вспышке. Море тут же заполнило освободившееся пространство и ударило вверх столбом.

— Да-а-а-а! — заорал я, вместо крика выпуская пузыри.

АхилительнаяДева: Он всё-таки вмешался!

ТихийШелест: Браво, господа).

НочнойДожор: Развели бога. Красавцы!

Я использовал Общий Сбор и переместился на палубу Лунного. Взглянул общую картину боя. На кораблях островитян полно игроков, на пиратских посудинах наши ребята из Резцов и Тверди. Пушечные залпы в щепки разносили первые корабли коалиции. Летающую эскадру сбивали лучники и маги. Таким образом получилось, что у нас есть преимущество в дистанционных атаках.

Магический щит паладина может блокировать скажем файербол, ледяное копье, и даже метеорит, а вот против пушечного выстрела он слабоват. Потому наши игроки могли блокировать Старый Свет, а они нас нет. При этом в остальном паритет, мы так же можем тушить пожары с помощью магов воды, и лечить пиратов.

— Пусть еще немного ввяжутся в бой. Посмотрим, что будут делать, и потом ударим, — сказал я.

Мы снова спрятались в облаках, подглядывая за ходом сражения. Суда коалиции перестраивались. Тут и там всплывали Йомунд и Лох-Мерз, нанося точечные удары и тут же уходя под воду.

Расстояние между флотами сократилось. Первые корабли столкнулись бортами. Полетели мостки и крючья. Начался абордажный бой.

— Пора это заканчивать, — сказал я. — Давай сигнал остальным.

Вспыхнули сообщения в чате. Десятки воздушных судов гордо выплывали из облачной завесы, стали спускаться, крениться и прицеливаться. Загрохотали палубные орудия. Лунный привычно наклонился и дал залп, прошив Поцелуй Богини — флагман «Джентельменов у дачи».

— Цепью целься! — скомандовал я.

Пилигрим лично рулил кораблем.

— Давай! — заорал я.

Заскрежетала цепь. Закрутилась катушка. Якорь упал, пробив насквозь палубу Барделя, флагмана третьего номера рейтинга клана Бардак.

Коалиция не знала, что делать с атакой с нескольких сторон. Корабли тонули один за другим. Болтающиеся якоря сносили мачты, рвали оснастку, лишая суда управления. От пушечных залпов с неба и вовсе не было никакой защиты.

— Карающий не трогать! — наполнил я в чате всем. — Делаем вид, что не можем по нему попасть.

Рядом с флагманом колумбов тут же вспухло два десятка фонтанчиков. Ни одно из ядер не попало в цель, хотя прошли они буквально в паре метров от корабля. Пусть думают, что самые лучшие. Это недалеко от истины. Но в этот раз пощадим их намеренно. Во-первых, там мои друзья зубоскалы. Во-вторых, прочная позиция Ады в альянсе нам нужна.

— А вот теперь на абордаж! — скомандовал я.

Мы опустились, приземлившись прямо поперек трехмачтовика с забавным названием Утконос. Снова поднялись, корабль под нами надломился, разошелся на две половины и мгновенно затонул. Целью же стал Фингал. Небольшое судно. Клан Красный Бархат. Одиннадцатые в рейтинге.

Борта опустились. Мостки хищно вгрызлись в настил их палубы. Пираты дали ружейный залп. Бархатные маги и стрелки тут же попадали. Воины остались стоять, но тут в бой вступили мы. Честно сказать, противник уже морально уничтожен, поэтому получилось скорее избиение.

Мы снова поднялись вверх. Сражение фактически было окончено. Только жалкая горстка посудин пыталась уйти.

Оставшиеся на плаву суда со сломанными мачтами выглядели жалко, словно побитые чайки с вывернутыми крыльями. Повсюду пылали корабли, свет огней отражался в воде. Сотни фигурок плавали, пытаясь схватиться за доски и бочки, их разрывали акулы, окрашивая море в розовый цвет.

Кусок окровавленной подпаленной парусины грустно летел в сторону берега словно птица, покидающая горящий лес.

Глава 38 Переговоры

Часть богов все-таки смогла стащить свои переносные алтари. Единицы последовали примеру Светляшки и тоже вмешались, словив оплеуху от мироздания. Кто-то, поняв к чему идет дело, тут же увел свои корабли. Другие смогли вытащить алтари порталами. Одна группа унесла их фактически у нас из-под носа. Обвязали конструкцию и толпой воздушных маунтов улетели. Стоит отдать должное тем, кто раздолбил плиты и идолы, вынес по кусочку и теперь собирает заново. Не растерялись, сориентировались.

Боги могут участвовать в битве в качестве Аватаров или Воплощений. Могут одаривать войска бафами и прочими прелестями. Но вмешиваться в ход сражения нельзя. Светлоликий грубо нарушил порядок. Получил ряд ограничений и теперь долгое время будет фактически только наблюдателем. Хотя, конечно, учитывая мощь, которую он накопил за тысячи лет, удар вышел более слабым, чем хотелось бы.

Мы все это морское сражение затеяли исключительно по этой причине. Нам от их кораблей вреда то никакого не было, ну да без припасов альянс оставили, но они нас и на голодном пайке раскатают, просто за счет жировой прослойки.

Хотя, конечно, психологически мы их просадили. Часть народу сразу вышла из коалиции, предпочтя рискованному сражению освоение Криандарии. Места еще много и для фарма, и для добычи ресурсов. Про квесты вообще молчу.

Тем не менее сильно легче нам не стало. Раньше я считал, что мы закончим ивент в статусе как минимум миллионеров. Сейчас вообще не уверен, что у нас в кармане останется хоть один медяк. Расходы на оборону получаются такие, что потратили уже все накопления.

Жемчужиной нашего лута был Великий энергетический кристалл на миллиард единиц маны, выпавший с пожирателя. Но и его пришлось пустить в дело. Теперь пирамиду окружало три стандартных замковых защитных купола. Один большой, цеплял и территорию вокруг, собственно запитан был как раз от вышеупомянутого камешка. Второй поменьше окружал только само сооружение. Третий малый непосредственно на входе. Вся надежда, конечно, была на первый, остальные так, для отвода глаз, чтобы враги понимали, легкой прогулки не будет.

Это позволит нам какое-то время спокойно сражаться, пока коалиция не просадит купола. Я уже смерился, что уйдут все кристаллы. Даже самого маленького не останется.

Старый Свет потихоньку перебирался в долину. Мы щипали их по дороге ну так, без фанатизма. Несколько раз чуть в ловушку не попались. Всё-таки сразу ощущается другой уровень противников. Годы игры за одного перса дают результаты.

Если взять мои любимые бойцовские сравнения. То Лига Будущего была молодым талантливым спортсменом. Он постоянно учился чему-то новому, оттачивал свой арсенал ударов и приемов и еще не знал поражений.

Старый Свет — это уже матерый боец, вышедший на свой пик. Есть у него в копилке и досадные неудачи, и лучшие бои вечера, о которых знают все. И как бы ты ни был хорош, он даст тебе тяжелый бой. Просто за счет опыта. И пусть где-то этот атлет не такой взрывной и мощный, зато хитрости ему не занимать, да и выносливости. Конечно, разнообразие ударов уже поменьше, но зато самые банальные двойки он донести способен всегда.

Мы ждали и готовились. Качались сами и помогали союзным НПС. Устраивали учения с битвой в строю. Проводили слаживание. Союзники всё пребывали. Удивительно, что пришли и бывшие противники из Лиги Будущего. Гильдия Янг Скайримщики.

Множество игроков поверило в нас. Иногда пришедшие сами объединялись в кланы, но порой приходилось нам брать инициативу, помогать им в управлении.

С ними неизбежно просачивались и шпионы, часть отсеивалась на этапе клятвы перед богами, но другие были в спящем режиме. Готовые пожертвовать персонажем и финансами. Им всё возместят. Поэтому относились мы ко всем новичкам с осторожностью, и, конечно, никогда не подпустили бы их к планам.

Самых лучших брали в Твердь и Резцы. Ребят послабее определяли в Скайримщиков. Остальные распределялись в два клана Лунатики и Ночные Клинки. Игроки островных государств, воодушевленные победой, решили продолжить участвовать в войне.

Свой клан они так и назвали — Островитяне. Правда, там пока кипели страсти. Борьба за власть. Распределение ролей. Каждый со своей линейкой пришел, и теперь альфы меряются размерами… хвостов, ага. Оставалось только надеяться, все устаканится, или, по крайней мере, что на выполнении задач в главном сражении это не скажется.

Из неожиданных союзников пришли бедуины и пустынные ассасины. Их бога Чучу, покровителя оазисов убили во время прорыва барьера. Но загорелые песчаные мужи решили, что не поплывут обратно. Возможно, настолько не любили море, что решили, лучше уж умереть в попытках отомстить.

Так же явились орки горных кланов. Их бог Лайогет погиб сам, но они почему-то решили, что его тоже убили. Может, даже, кто слух такой пустил, не знаю. А даже если б знал, ни за что не сознался. Разочаровывать могучих воинов не стали и пообещали предоставить шанс поквитаться.

Еще в нашу пользу сыграл пластичный механизм компенсации Фанмира. Мы давно выкупили всех наёмников, но положено, чтобы они были. Новобранцев тоже все время докупали, и в итоге сформировалось несколько отрядов из игроков, которых мы опять же забронировали заранее. С ними, кстати, сторговаться было еще проще.

Поле боя все ширилось. Ада, видимо, разослала своих глазастых пташек еще в день высадки, поэтому разведчиков коалиции уже заметили и в Миратории, и в Глоркии.

Из реально хороших новостей мы успели достроить храм пантеона. Правда, праздновали за нас местные. Самим как-то не до этого было. Усиление получили и ладно. Порадуемся потом, когда всё закончится.

Коалиция собралась в долине. Я непросто так выделил Аду. Толик абы с кем не связался бы. Да и Лея мне много про нее рассказывала. Собственно, поэтому мы и старались оставить её главной. Благодаря нашей хилерше, удалось понять логику действий главы Уробороса. Она являлась одной из самых хитрых лидеров кланов, но в то же время самой предсказуемой для нас.

Она, как разумный человек, должна была сначала попытаться договориться. Но, естественно, сделать это решила на своих условиях. Когда уже войска Старого Света заполонили всю территорию вокруг. Переговоры вторая причина, по которой мы разнесли флот, сразу показали силу. Когда счет в твою пользу легче выдвигать требования.

Кстати, Большой Эрни отверг моё предложение о вступлении в альянс, зато ряды коалиции остатки Лиги Будущего пополнили. Это довольно логично, учитывая какую информационную компанию развернула Ада, администрация радостно ей подыграла. Теперь все были стойко уверены в том, что ивент не закончится, пока Гекат не умрет. Якобы таков скрипт. И ничего уже не попишешь. Будут все куковать в капсулах до смерти бога сна.

У этого была и обратная сторона. Теперь никто не думал, что мы ставленники разрабов, ибо даже самый тупоголовый тролль понял, за кого выступает корпорация.

Старый Свет развернули в Янзере и других городах центры набора добровольцев. Мы тоже не стали отставать. Территория нейтральная, поэтому тут же разослали своих людей. Подключили весь набор. Листовки, зазывалы, спам в чат. Самое смешное — два агитатора подрались прямо на центральной площади.

Это все неважно. Враг, что называется, у ворот. Настало время первый раз всерьез сразиться, а значит, пришел момент для моей фирменной речи.

— Итак, друзья, — обратился я к сокланам. — Мы мощнее любого нашего коллеги по классу с большой земли. Значительную часть из них пропоровозили до хаев. Как бы вам объяснить… Я уже сто раз приводил этот пример. Вот если взять мышцу, полученную в результате стероидов и натуральных тренировок. Формально и там, и там мышечное волокно. Но крепость и упругость совершенно разная.

Все закивали.

— Про крафт я вообще молчу. Чтобы на том континенте так же клепать стрелы как Тихон, новичку без поддержки надо серьезно заморочиться. Купить дерево или добыть самому, а это тоже непросто. Попробуй найди бесхозный лес не в нуболоке. Все давно поделено.

— Да, — сказал Артур. — Пытался я как-то сам себе снарягу делать другими персами. Дальше пятнадцатого левела вообще не вариант одеваться своими силами. Ну, лично мне усидчивости не хватило.

— Вот! — воздел я палец вверх. — Но верно и обратное. Статистически у них больше бойцов, способных дать нам серьезный отпор. Пусть они на пять левелов меньше. Но по характеристикам, вообще-то, не сильно нам уступают, тупо за счет того, что играют уже года три, а некоторые и дольше. У них сотни маленьких достижений, первых убийств, кубиков характеристик и очков прогресса. Суммарно за это набежало ничуть не меньше нашего.

— Об их картмастерах даже думать не хочется, — опустил крылья Жора. — Вы представляете, что там за колоды?

— И что это значит? — хмуро глянула на нас Мегида. — Хотите сказать, у нас шансов нет?

— Нет, — засмеялся я, видя как сильно её это задело. — Шанс есть всегда. Банально, но это правда так. Тем более, когда на нашей стороне бог вероятностей. Но будет очень тяжело. Гораздо тяжелее, чем с Лигой Будущего. К тому же они знают все наши фишки. Готовы ко всему. Единственный шанс их удивить, использовать все и сразу, перегрузить их. А иначе барьер они снесут.

— У нас есть пара новых сюрпризов, — сказала Завеса и зловеще улыбнувшись.

После её предыдущего перфоманса Ирме досталось два уникальных умения. Первое позволяло поднять умертвие из трупа игрока, а второе создать драколича. Только пока непонятно, будет ли он сильнее обычного костяного дракона или нет. А у коалиции точно есть некросы способные их призвать.

— И пара старых в новой упаковке, — поддержал её Жора, тасуя черные карты.

Я не знаю, как мы не догадались раньше, зачем-то тащили нежить через порталы, так все усложняли, столько времени зря потратили. Теперь все эти существа прячутся в картоне. При обряде крови Тихону выпало умение создавать карты, поэтому теперь у Жоры появились фантастической красоты картонки. А то до этого ходил с визуальным позорищем.

Правда, чтобы запереть в картах такую прорву мертвецов, пришлось чуть ли не мануфактуру создать. Десятки игроков и местных добывали бумагу, нарезали, склеивали, раскрашивали. А Жора и Тихон уже превращали простой картон в магический артефакт, вместилище для существ.

Лея изменилась в лице.

— Ада написала? — спросил я, сразу поняв, что произошло.

— Да, — рассеянно кивнула девушка, на секунду превратившись в секретаршу Ады, но тут же вернула себе прежнюю уверенность. — Предлагает встретиться.

— Это может быть ловушкой, — заметил Тихон.

— Не без этого, — согласилась Лея. — Но только в том случае, если переговоры пойдут сильно не по плану.

— Тогда идём, — осклабился я, краем глаза поглядывая за Леей. Она читала. Видимо, старая подруга играет на ностальгических чувствах и что-то написывает своей бывшей протеже.

* * *

АхилительнаяДева: Я тебя умоляю, не поясничай.

Так Лея обрабатывала меня всю дорогу. Но могу ли я устоять перед таким искушением? Пока слабо верится.

Мы спокойно шли мимо тысяч игроков. Никто и не думал нас атаковать. Путь держали к переговорному шатру. Собственно, это обычная практика перед большой зарубой. Посмотреть друг другу в глаза, ляпнуть что-нибудь пафосное, а в редких случаях и договориться. Последнее на радость казначеям, но горе для бойцов, которые накручивали себя несколько дней.

Два паладина в золотых доспехах откинули полог палатки. Снаружи она была всего метров пять в диаметре, а вот внутри все десять.

— Клан Великих Нагибаторов! — пафосно заорал послушник герольд в белой мантии. — Первожрец Дикарь Пятьдесят Семь. Жрица АхилительнаяДева.

Я поморщился и бросил на него Немоту. Лея пихнула меня локтем в бок, но кроме улыбки она этим ничего не добилась. Внутри располагался огромный стол для совещаний. У дальней его стены столпился весь свет Альгортума. Лидеры топовых гильдий и их приближенные. Около полусотни разумных.

Нехило. Если толпой на нас навалятся, то, боюсь, при всей нашей коллекции сюрпризов можем не отбиться. Уж слишком серьезные имена. Чего только стоит ГоворившийВновь с его легендарным КлинкомАлогоДемона. Или Сказочница, единственная обладательница класса Певец, разумеется, бардовской ветки. А вот Михаил, глава Длани Света, чей готический прикид и класс колдуна, вообще никак не вписывались в роль.

Я нашел глазами Толика. Каких же усилий стоило не заулыбаться во всю харю. Он даже на секунду взгляд на мне не задержал. Вот актёр! Лицо спокойное, словно пришел на обычное рабочее совещание.

— Понаехали тут, — сплюнул я на пол, вызвав улыбки у некоторых игроков, получив кучу возмущенных смайлов от Леи.

Мы подошли к столу.

— Приветствуем героев Криандарии, — спокойно сказала Ада. Я впервые увидел её так близко. Во всех отношениях интересная девушка. И спину держит как-то по-аристократически, и голос поставленный. Да и внешность. Вроде и не красавица особо, но такая вся из себя утонченная, что все равно ставишь её в раздел «Привлекательная». А если еще добавить флер неприступности, то она и вовсе в агр-листе первобытного человека, который живет внутри каждого мужчины, встает на первое место в графике на оплодотворение.

Я кивнул в знак приветствия. Друзья встали по краям, по трое с каждой стороны. Спутников мы тоже взяли, пусть раздергивают визуальное внимание.

Откровенно враждебных лиц было немного. Изучающие, настороженные, это да, но вот чтобы прям с желанием в морду дать, такое читалось по глазам разве что у Салазара. Впрочем, если бы меня так при всей коалиции да на корабле покровителя, да с трансляцией на весь мир, и с одного удара. В общем, я бы тоже вряд ли улыбался обидчику.

— Присядете? — вежливо уточнила Ада.

— Конечно, — сказал я.

Заскрипели тяжелые деревянные стулья. Тут же возле стола возник официант, двухсотого, мать его уровня. Вот это сервис. Он умело выгружал из инвентаря посуду, бутылки и столовые приборы.

Жора взял бокал с вином, понюхал, слегка пригубил и лишь после его плюса в чат, к напиткам потянулись остальные. Впрочем, произошло это без задержек, так что вряд ли кто заметил наши предосторожности.

Я лениво закидывал в рот виноградины, больше скидывая еду Пирожку. Ада уже раскрыла рот, но я только этого и ждал. Подскочил, подняв бокал.

— За встречу!

Тут инициативу надо перехватывать даже в таких мелочах. Да они нас позвали. Но условия то выставлять все равно будем мы. И диктовать ход встречи по возможности. Это тоже битва. Просто маленькая и скорее психологическая.

Я читал взгляды сокланов, им уже бомбардировали личку предложениями. А мне вот пока никто ничего не написал. А еще важный момент — Ада не показала, что знакома с Леей. Неужели думает, что она мне не сказала? Возможно. Впрочем, в эту игру играем вместе. Мы с Толиком тоже не палимся.

Мегида в гробу видала все правила приличия, тянула посохом вкусности, если не могла дотянуться. Тихон вообще ни к чему не притронулся. Жора по старой привычке, угощал всех своим напитком. Завеса собирала чертика из костей. Артур отбивался от ухаживаний Цивилы и Сказочницы. Первая зам бесов, а вот вторая экс-лидер и основатель Мельницы, пятого номера рейтинга. Вычислили его психотип отлично, нехватку опыта в общении с противоположным полом, но как банально.

Мне надоели эти дежурные расшаркивания, но я переглядывался с Адой и ждал, когда её губы чуть приоткроются, чтобы заговорить самому. И вот момент настал.

— Перейдем к делам? — громко вопросил я, распрямив спину и оглядев всех собравшихся.

Ада и виду не подала, что раздосадована. Самообладанию у нее можно поучиться.

— Да, — кивнула она.

— Ваше предложение? — нагло посмотрел я ей в глаза.

— Мы предлагаем по миллиону каждому, — начала перечислять лидер коалиции. — Плюс место в основе любого клана, если захотите. Повышенная ставка. Фора в очереди на лут в рейдах. Любой фул сет на выбор из кланхрана.

— И всё? — подняла бровь Лея.

— Слушай, девочка! — раздался хриплый голос злого полицейского. Говорившим оказался Тюльпан. Берсерки, значит, на подпевке по сценарию. Окей.

— Девочка у тебя в штанах, — тут же огрызнулась хилерша.

Я невольно заулыбался, глядя на свою женщину. Представление становилось все забавнее.

— Спокойнее, — поднял руки вверх Салазар, призывая всех к порядку. Ага, он значит, в роли куратора встречи у нас.

— Нам нужен иммунитет! — начала загибать пальцы Лея. — Доступ в Библиотеку Творцов.

— Да вы с ума сошли выскочки, — ухмыльнулся Бес.

— Знают, что просить, — уважительно поджала губы Сказочница.

— Книга уникальных навыков для каждого, — продолжала перечислять хилерша, незамечая реплик и смешков. — И не просто фул сет, а извечное обещание на масштабируемый фулсет. Скоро предел уровня поднимут всем, если вы еще не поняли, и переодевать нас будете вы.

Глаза Тюльпана лезли на лоб. Цивила хохота. Бес бесшумно хлопал в ладоши. Ада молча слушала. Салазар кивал, словно поддерживал.

— Пятьдесят процентов со всей прибыли, что получите в логове Геката. Все кубики характеристик, попадающие на рынок в течение года.

— Воу-воу! — выставил ладони смазливого вида блондин в багровой одежде. Лидер Красного Бархата.

— Место во всех новых рейдах навсегда, — даже не подумала останавливаться Лея.

Кряжистый гном без опозновательных символов и приписок поперхнулся пивом.

— Они сейчас проценты с прибыли каждого клана запросят, — засмеялся Бес.

Лея бросила на него злобный взгляд и продолжила:

— Легендарную полностью собранную колоду.

— Да таких нет, — ударил кулаком по столу Тюльпан.

— Клановый стяг Берсерков, — тут же добавила она. — Будет вместо коврика.

— Ну всё! — прорычал берс и начал подниматься. — Это уже ни в какие ворота!

— И не по миллиону, а по десять! — добила его хилерша.

Ада: Ваши условия неадекватные абсолютно. 20 миллионов лично тебе, если отступишь. Можем даже репутацию твою сохранить. Разыграть всё красиво для публики и твоих друзей.

Тут была моя очередь вступать.

— И всё это лишь малая часть наших требований, — растягивая рот в улыбке чеширского кота, протянул я. — И начнем торги всерьез мы лишь в том случае, если Салазар победит меня на Суде Богов.

Проигравший на Суде мгновенно отправляется в чертоги своего бога. То есть его персонаж удаляется.

Челюсть первожреца Светляшки отвисла. Такого Салазар точно не ожидал. Ада сохранила невозмутимость, остальные были куда менее сдержаны в реакциях. Некоторые даже присутствия дам не постеснялись.

— Думайте, срок полчаса, — бросил я напоследок и поднялся.

Глава 39 Суд богов

Я и без Доски Вероятностей знал, что единственный шанс выйти из шатра — ошарашить всех. Нас не планировали выпускать, пока не дожмут, но вот я помахал морковкой, и вроде как ослику коалиции надо идти за ней. При этом, вообще-то, возницей себя ощущали они, а вредным ушастым копытным должны были быть мы.

Толик: Браво, друг. Это самый изящный выход, что только можно было придумать.

Дикарь57: Учился у лучших;).

Суд Богов — архаизм. Новые игроки о нем и не слышали вовсе. Это действо было популярно, когда кап еще не превышал восьмидесятого левела. В то время весь опыт проигравшего уходил победителю. Конечно, мажоры начали так качаться, и фишку с экспой тут же убрали.

Основная суть действа осталась. Если тебя кто-то обидел настолько, что ты готов рискнуть персонажем и твой оппонент не против, то дерзайте. Если прокачена репутация с кем-то из божеств достаточно и молитвы, если же нет, придется посетить храм и обоим бойцам внести пожертвование.

В былые времена так куражились скиловые пэкашеры. Находили жертву и преследовали её. Подло убивали раз за разом, но поддавались, чтобы у игрока сложилось впечатление, что ему прямо чуть-чуть не хватает до победы, и если б первый удар не наносился из засады, он бы непременно выиграл.

В конце концов, нервы у жертвы сдавали. Ганкеру бросался прилюдный вызов, после чего глупую овечку с легкостью резали, а персонаж исчезал. Ох, сколько же игровых судеб было порушено таким образом. Многие после подобного позора никогда не возвращались в Фанмир.

В тоже время Суд Богов исполнял роль публичной арены. На нем могли выяснить отношения непримиримые враги. Вдвойне было интересно, если это известные игроки, а уж если главы кланов…

Самый запавший мне в память случай произошел много лет назад. Я тогда еще не играл. Бывшие муж и жена, деля имущество, начали распиливать и клан с красноречивым названием «По головам». Воин с созданным в рандомайзере ником ТипОченьЛихойИКомпанейский и разбойница Филатрин. Многие подумали, что парень просто оказался менее умелым, но сдается мне, просто не смог нанести последний удар той, которую когда-то любил в двух мирах.

Позже он многое переосмыслил в жизни, создал другого персонажа и назвался своим именем — Толик. Построил новый клан на принципах крепкой дружбы, фана и преданности. Как и хотел изначально, но под давлением бывшей жены стал отступать от них в гонке за деньгами и могуществом. Былых ошибок мой друг не повторил. К слову, на днях Зубоскалы, вопреки всему, вошли в топ-100. И это только начало.

Клан «По головам» в своё время добрался даже до топ-15. Но быстро пошел ко дну и распался, а Филатрин исчезла с радаров.

А из известных общественности Судов. Год назад Бес отвоевал себе лидерство в гильдии. «Ангелы Преисподней» превратились в «Бесов Рая» и из топ-30, стали железными топ-10.

Собственно, у Салазара выбор невелик. Откажется, и новость быстро разлетится по всему миру. Первожрец Светлого пантеона испугался первожреца Кары Мироздания. Согласится, рискует потерять персонажа. Впрочем, решать все равно не ему. Как верховный скажет, так и будет. Меч обычно не спрашивают, хочет он рубить врагов или нет.

Это у нас тут полная свобода творчества. Хотя Старый Свет, конечно, на каждом шагу вопит, что мы тут все напрочь ходим по струнке, сознание наше порабощено и прочую ересь. А по факту у них ты даже пискнуть против Светляшки не можешь, мигом выдворят, а будешь возмущаться, еще и отлучение от церкви получишь. А в связи с последними тенденциями, может, еще в черные списки всех божеств внесут, чтобы неповадно было.

Ада еще какое-то время атаковала мои личные сообщения, но я даже не читал. Ничего интересного пока что там быть не может.

Ровно спустя двадцать девять минут, пришел ответ от Салазара. Он согласился. Весть о событии разнесли быстро. Когда мы вместе с группой поддержки из Тверди и Резцов прибыли на поле боя, там уже собралось не менее десяти тысяч игроков. Все в капсулы запрыгнули, чтобы своими глазами понаблюдать. Чтобы не толкаться, самые хитрые взмыли в небо на маунтах.

Нам построили живой коридор. Кто-то провожал нас восхищенными взглядами, другие презрительными, одни пытались привлечь внимание, некоторые тихо про себя материли. Была и парочка неадекватов, начавших откровенно оскорблять, размахивать руками и провоцировать. Их усмирили свои же. Мы же тихо внесли в кос-лист. Удивительно, и немного странно, но даже среди, казалось бы, противников было множество откровенных фанатов.

Мы встретились с делегацией глав. Я с вызовом посмотрел в глаза Салазару. Трудно было считать его эмоции, растерян он или зол. Или всё вместе. Взгляд не отвёл, уже хорошо.

— Светляшка хотя бы откликнулся? — с откровенной насмешкой спросил я.

— Следи за языком, — сдерживая гнев в голосе, сказал Салазар.

— Условия? — не обращая на нашу перепалку внимания, подала голос Ада.

— Я Дикарь вызываю на Суд Богов Салазара! — пафосно проговорил я, усилив голос магией.

— Я Салазар Первожрец Светлоликого принимаю вызов, — откликнулся тот.

— Условия, — повторила Ада.

— Мираторию и Глоркию не разойряйте, чтобы ни случилось, — сказала Лея. — О большем не просим.

— Клянусь, — начал я, а друзья синхронно повторяли. — Пред Гекатом, Зиком и Бастианой, если первожрец нашего пантеона проиграет на Суде Богов, мы обязаны будем заключить договор с коалицией Старого Света и не участвовать в сражениях против них.

Фигуры богов возвысились над нами. Народ испуганно отшатнулся. Давила их аура покровителей. Боги оглядели всех собравшихся и сдержанно кивнули, подтверждая клятву.

— Ваша ставка, — передала ход Лея.

— Клянусь, — начала говорить Ада, а главы кланов повторяли за ней. — Чем бы не закончилось противостояние, мы даруем иммунитет всем членам Клана Великих Нагибаторов и клянёмся не разорять земли Глоркии и Миратории.

Светлоликий не явился. Лишь вспышка, озарившая игроков, дала понять, что он все-таки подтвердил их слова. Вылезло сообщение о клятве пред высшими сущностями. Затем появилось уведомление о Суде Богов. На земле вспыхнула граница будущей арены. В небесах зажглась проекция. Начал отсчет минутный таймер.

Я поглядел на Салазара и стал лениво разминать кисти и хрустеть кулаками. В него один за другим прилетали сотни божественных бафов, он начал светится как новогодняя елка. Давно такой иллюминации не видел. Самое последнее усиление прилетело от Светлоликого. Все же нашел в себе силы.

Мне же нужен был только один баф — Закон Зика.

— А он вообще кто по классу? — демонстративно громко спросил я у Леи. Та лишь пожала плечами.

Я глянул на противника. На голове позолоченный шлем с защитой носа и кольчужным воротником. Кольчуга выглядывает из-под сюрко, белой широкой рыцарской накидки с рукавами до локтей, края которой расшиты золотом. На груди рисунок солнца, оно переливается как настоящее, хорошо хоть не слепит.

В левой руке меч, в правой скипетр. Похоже, какой-то гибридный класс, заточенный под должность.

Таймер отсчитывал последние секунды. Нас оградило невидимое поле двадцатиметрового диаметра, оно мягко вытолкнуло всех за пределы. Теперь никто не сможет вмешаться в ход поединка.

Я обернулся на сокланов и осклабился. Лея чуть ли не ногти кусала, Тихон и Артур уверенно кивнули. Жора показал большой палец. Завеса продемонстрировала жест с вырыванием сердца, намекая на то, как мне стоит закончить поединок. Мегида нервно теребила шляпу в руках. Я подмигнул им.

— Не моргайте! — предупредил зрителей.

Звук гонга разнесся по всей долине.

Салазар рванул вперед. Я выхватил пистолет и выстрелил. Свинцовый шарик прошил все девяносто девять слоёв защитных аур и попал прямо в сердце первожреца. Он рухнул мордой вперед, пробороздив мягкую почву.

Я дунул рядом со стволом, отгоняя струйку порохового дыма. Стояла мертвая тишина. Даже сокланы уже забыли о свойстве моих талисманов, помимо салютов раз в месяц они могут сделать боевой выстрел. Берег его для убийства Геката, чтобы особенно красиво смотрелось, но пригодилось здесь. Тоже вроде эффектно вышло. Половину зрителей можно сразу к костоправу на прием записывать, пусть вправляет отвисшие челюсти.

Солнце на секунду словно потеряло яркость. Тело Салазара поднялось над землей. Вытекшие капли крови зависли рядом. Игровая кукла начала расслаиваться вместе со снаряжением. Кольчуга распалась на кольца, которые закружили хоровод. Первожрец превратился в большие тлеющие хлопья, поднимающиеся в небеса.

Все завороженно наблюдали.

— Ну раз представление окончено, — прервал я тишину. — Начнем то, ради чего мы здесь собрались?

Ада с трудом отвела глаза от возносящегося в облака светящегося праха и непонимающе уставилась на меня. Она пыталась сфокусировать взгляд, но не выходило, слишком уж неожиданно все вышло. Буксовал даже её разум. Остальные вообще выпали в куда больший осадок.

— Читер! — заорал кто-то в толпе и бросил в меня первое, что попалось под руку, а именно зелье маны. Я закрылся корпусом гитары, и голубая банка разбилась, сыпанув осколками. Щеку обожгло. Почувствовал, как покатилась струйка крови.

— Вы первые напали, — пожал я плечами.

И в тот же миг громыхнуло так, что все мысли из башки напрочь вышибло. Хорошо, что мы это обговаривали сто раз. Я на чистых рефлексах сместился к своим и сел на колено. Лея воздвигла пленку защитного полога, Артур призвал магический щит.

Мегида как всегда после использования умения пребывала в легкой прострации, Тихон закрыл её собой. Хоть область применения Поцелуя Ада была достаточно далеко, ударная волна понесла тысячи тел игроков, они размазывались по защитному полю как орды саранчи о лобовое стекло.

Поток воздуха рванул обратно, природа не терпит пустоты. В ушах засвистело. К своему стыду, признаюсь, в себя пришел позже товарищей. Я смотрел на град оторванных конечностей и оплавленных доспехов, пытаясь сообразить, почему это всё валится с неба.

Лишь когда вернулся звук, помутнение прошло вместе с криками боли противников. Резцы и Твердь уже раcсредотачивались и вырезали контуженых врагов. Удар рассчитали так, чтобы снесло всех кроме передних рядов.

Наш единственный шанс был сделать всё максимально неожиданно, так оно и вышло. Следом мы тут же призвали неоргаников, волну гмурлоков и безумную сотню.

Всё-таки у топов совсем иная выучка. Под кучей дебафов, оглохшие и раненные они на инстинктах отступали, кучковались. Даже ослепшая хилерша лечила, хлопая по плечам всех попадающихся. Баферы уже во всю работали. Маги на автомате отскакивали в тыл своим бесячим Прыжком.

Мы ворвались в ряды топов старой школы так же легко как в нубскую деревню. Главное — не попасть под меч Тюльпана. Он у него с Добиванием. Если прокнет абилка сваншотит даже с царапину. Хотя лидера берсов видно не было, может, не пережил волну.

Я старался брать на себя только хаев. Вон, тяжело оперся на меч Сарумян, лидер Воинов Светлоликого. Я тут же направил на него неорганика. На этот раз был уродливый паук в накидке с острыми языками вместо хелицеров. Он ударил ментальной магией и стал высасывать из паладина ману. Сплошной поток света вырвался из груди воина, но тварь не таяла. Лишь скукоживалась и сжималась, продолжая упиваться чужой магической энергией.

Я зашел с боку и сделал, как мне казалось, молниеносный выпад Акустическим Ударом. Но Сарумян, машинально принял атаку на щит, активируя Кручение. Треугольная железяка зажевала корпус инструмента, и вырвала его из рук. Мне же еще и по морде грифом прилетело.

Я плюнул кровь, и, активируя Четырехрукого, взял волынку и уронил Ключ и Рояль, перекрыв пути к отступлению. Отсек движение влево Звуковой Волной и начал буквально расстреливать его аккордами. Первые пять нот он отбивал, устало отмахиваясь щитом, словно по нему двуручным молотом лупят, но потом неорганик вцепился ему ногу, и следующий символ музыкального алфавита развалил голову Сарумяна не хуже удара топора.

— Шлем носить надо, — наставительно сплюнул я. И тут же окутался баблом.

С неба в меня начали бить молнии. Жрецы-неписи взяли своего главного антагониста в цель и какой-то массовый каст заюзали. Я стал выцеливать их и вешать метку. Лучники ловко снимали их.

Мегида с Жорой куражились на высоте. Эльфийка теперь была в два раза эффективнее с крыльями. Картмастер точечно призывал из карт нежить, в места, где было мало паладинов.

Артур тоже активировал вторую пару рук, мы встретились взглядами и помахали друг другу. В дело вступили картамастеры противника. Ох, вот тут мы вынуждены были отойти на перегруппировку. Наспамили они сотни три миньонов, наглухо перегородив подступы к небольшой группке выживших.

— Ковалерия! — скомандовал я.

Безумная сотня тут же стала верховой безумной сотней. Латная конница прорвала заслон из мобов и растоптала остатки коалиции. Мы же шли следом, добивая тварей. Лишь немногих успели вытащить портальные команды. Картмастеров мы преследовать не стали. Себе дороже. Они и так еще трех мини-боссов призвали. Пришлось делиться на три рейда.

Конечно, важнее всего был лут. Но поживиться то особо и нечем было. Так, зелья всякие и золото, амуниция почти не выпадала. Все-таки это пока первая смерть.

Мы даже соваться по точкам респа не стали. Спеленают за милую душу. Там всё уже давно под нас готово. Надо радоваться и тому, что прошлись по легендам фанмира как комбаин по полю.

Появляться противники стали кланами. Сразу вперед пускали призраков, элементалей, демонов и нежить. Под их прикрытием шныряли разбойники, но я их видел Третьим Глазом и помечал. Из стелса рог вырывали уже лучники и маги, как правило, смертельным критическим выстрелом.

Перед нами по всему полю стали простираться колючие кусты. За ними возник земляной разлом. После него разлилась река лавы. Следом вал и ледяная стена. Айсмены начали морозить баррикаду. Вдобавок все это безобразие затянула туманная дымка. Тянут время, пока не подойдут все силы. Впрочем, никто и не сомневался, что они «сделали домашку» и выучились на чужих ошибках.

Посмотрим, как они к такому подготовятся. Я отбил команду в чат. И поле накрыла тень. Громада корабля спускалась с небес. Вверх сразу взмыли сотен пять летунов на маунтах. Они держались в мертвой зоне, под килем, чтобы их не могли обстреливать с судна.

В личку пришло сообщение от нашего разведчика о том, что творится за баррикадой.

Глазастый: Приходят мгновенно. Свитков не жалеют. Уже пять тысяч прибыло.

Тут же написал капитан корабля. Молодой некромант.

БелыйВорон: Заперся в трюме. Взяли судно на абордаж. Ломают дверь. Жду сигнала.

Я даже не сомневался, что они в первую очередь попытаются затрофеить корабль любой ценой. Всем хочется летать под парусами.

Дикарь57: Давай!

Вокруг судна вспыхнула защитная сфера. Ворон вырубил гравитаниумную установку. Многотонный корабль полетел вниз фантастически быстро, даже накрениться не успел. Штурмовики свалить не смогли из-за поля.

Громада рухнула где-то в строю коалиции, и ту же секунду Ворон активировал свиток Армагедона. А что бывает, когда это происходит в трюме полном угля, пороха, зелий и топлива? Правильно. Большой бум. А если еще призвать демона огня и духа пламени. Выйдет охренеть какой огромный взрыв.

Ребята из Резцов и Тверди радостно охали. Зеленый алхимический огонь голодной змеей заскользил по полю, заживо поедая сотни игроков. Дух огня раздувался как воздушный шар. Демон пламени хватал противников за шкирку и закидывал в рот, оставляя лишь пепел.

— Эпичненько! — раздалось над головой, и Ада спрыгнула с белого дракона. Никаких доспехов. Черное готическое платье. Никакой охраны, кроме ГоворящегоВновь, что недвижимым големом встал слева от нее с каменным лицом слово и не человек вовсе, а нпс-прислужник.

Я настороженно замер. Она точно не сумасшедшая. Значит, уверенна, что справится со мной. Я запоздало активировал Доску Вероятностей. Время замерло. Перед глазами стали проносится видения. И во всех них мне открывался секрет клана Уроборос. Но только лишь в двух вариантах, я жил больше трех секунд.

Ада коснулась большим пальцем черного обручального кольца в виде змеи, кусающей себя за хвост. Я активировал Фантома и сразу же ЛетающуюГитару. Инструмент рванул словно бешеный конь. И как Мегида к этому приспособилась? Рука вывернулась, плечо хрустнуло, но меня унесло из смертельной зоны.

Под двойником вспухла земля. Комья разлетелись во все стороны. Бедного фантома подбросило. Под ним развезлась черная пасть шипастой змеи. Голова в диаметре примерно как покрышка у Белаза. Двойник молодец, успел красиво уйти — пальнул из пистолетов салютом.

Я упал на землю и перекатился. Тут же прилетело лечение. Змей пополз в мою сторону, прямо по сотням игровых кукол. И вроде двигается медленно, но за счет длины расстояние сокращает невероятно быстро. Я пятился, судорожно пытаясь что-то придумать.

Тело твари буквально выстрелило вперед. Слева раздался хруст костей, и из фиолетового тумана соткалась фигура нашего монстра. Драколич перехватил зубами шею змеи в полуметре от меня. Два чудища сцепились, сразу создав вокруг себя зону отчуждения.

Тут астрал взбунтовался. Даже до меня докатились эти волны. Сразу несколько десятков Воплощений и Аватаров появились на поле боя.

— Твою ж мать! — выругался я, видя как одно из таких ломает руки Красу Аврелию, словно он не сильнейший воин в мире, а простой крестьянин.

— Единение! — закричала Лея, и нас объединило в одно существо с единым разумом.

Мы сразу разрядились клаудом. Мегида недавно назвала это Семичарье. Красиво. Я до сих пор не устаю восхищаться ей.

Семичарье после ритуала крови стало куда сильнее. Сплошное облако переливающегося тумана рвануло к Воплощению Бога Тармиса. Кто бы он ни был, его облепила стая исполинских летучих мышей. Сгусток тумана продолжил путь и забрал еще шестерых воплощений.

Грызлик обратился и побежал помогать Тверди и Резцам, которых боги в телах своих подданных раскидывали как кегли. Они разлетались от каждого удара.

Все это я подмечал лишь краем сознания. Одним из семи сознаний. Остальные управляли телом. Семиединный исполин спикировал с неба, обрушив посох на хребет костяного дракона. Следом подбросил некроса его создавшего и разрубил как самурай яблоко.

Мы простерли руку над полем, хлынул зеленый туман, он заползал в игровые куклы, и они распахивали светящиеся глаза.

— Ха-ха-ха-ха! — разносился по полю наш искаженный смех. По этой части у нас возникли споры, но все же договорились, что смотреться будет хорошо.

В грудь ударил заряд энергии, и нас протащило по полю. Аватар Бога Фила. О, а этого мы знаем. Младший в пантеоне света. Покровитель фонарщиков, факельщиков, костровых и всех ночных работников, защитник от темных тварей. Как же, ага.

В истинном зрении он выглядел ужаснее, чем любой из монстров, что нам приходилось видеть в фильмах ужасов. Он обернулся звездой и снова попытался ударить в грудь, чистой силой, магическим тараном. Но Доска Вероятностей работает и здесь.

Мы встретили его выставленной ладонью и выбили из тела. Жрец попросту разбился, а бог унесся в астрал. То-то же, знай наших.

— Слизень! — раздался истошный вой. Неужели, это наш голос? — Трансформация!

После ритуала крови он смог принимать форму Грызлика в боевом режиме. Теперь два гиганстких зубастика рубились с воплощениями. Аватары духов они щелкали как орешки, а вот божественные плюхи порой вбивали их в землю метра на два.

Слева возвысилось чудище выше нас на голову. Воплощение бога троллей Бука. Ну и мерзкий же урод! И на вид тупее самое дикого людоеда из их племени.

— Ты то куда лезешь, дубина! — заорали мы.

Дубина дубины ударила в щит, и нас пронесло по полю шагов двести. Похоже, обидчивый.

Прошло условленное время. Облака разрезали изящные носы нашего крылатого флота. Брать на абордаж их не спешили. Усвоили урок. Корабли стали крениться и обстреливать поле. Тяжелые ядра и двойные ядра с цепью, пущенные с такой высоты, перепахивали землю. Лишь паладины, укрывшись баблом, могли пережить попадание, остальные разлетались на куски.

Игроки Старого Света забегали как муравьи под ледяным градом. В этот момент открылись порталы, и подошло наше подкрепление. ЯнгСкайримщики, Лунатики и Ночные Клинки.

Продолжать дальнейшую рубку не было смысла. Мы выиграли пару сшибок, но запас сюрпризов иссяк. Уходить нужно на пике. К тому же мы так еще никогда не делали.

* * *

Оставшиеся в стелсе разведчики слали скриншоты и цитаты из подслушанных разговоров, сдабривая все это щедрой порцией смайлов. Коалиция не могла поверить, что мы ушли. Построилась. Собралась снова в единый кулак и ждала атаки на лагеря и точки респа, тайные места хранения алтарей, даже на свои базы в городах.

Но мы просто отдыхали после тяжелого боя. Обсуждали произошедшее, разбирали ошибки, смеялись. Ели и пили ужасно вкусный чай с котелка на костре. А противники всё стояли и ждали удара.

Заснуть удалось легко. С этим вообще проблем не возникало, с тех пор как мы подружились с Гекатом.

Проснулся от наслышанного ранее писка. Именно его нестандартность заставила разомкнуть веки. Все ведь настройки давно отлажены, и если что-то пищит во время сна, значит, либо это невероятно важно, либо вообще, нечто чего еще никогда не случалось.

Игрок АхилительнаяДева покинула группу.

Игрок АхилительнаяДева покинула клан.

Пользователь внес вас в черный список. Вы не можете отправлять ему сообщения.

Глава 40 Предательство

Отступление двенадцатое

Переговорные чертоги Зика, Геката и Бастианы

— Если бы мы сразу сказали им правду, этого бы не случилось! — по кошачьи зашипела Бастиана.

— Не факт, — заметил Зик. — Вероятности тонкая материя. Ответственно заявляю, чтобы мы не сделали, шансы были пятьдесят на пятьдесят.

— Нужно рассказать им немедленно, — заявила зверобогиня.

— Еще рано, — подал голос Гекат. — Посмотрим, как они держат удар.

— Им нужна дополнительная мотивация, — настаивала Бастиана. — Слишком многое на кону. Они должны знать правду. В конце концов, это просто нечестно.

— Басти, дорогая, — обратился к разбушевавшейся богине Зик. — Наш сонный друг прав. Дай им время. Они сильные. Посмотрим, что будет. Возможно правда только добавит им груза на плечах, и сделает их движения тяжеловесными.

В ответ раздалось лишь раздраженное шипение. Что-то резануло воздух. Зик приложил ладонь к лицу и посмотрел на окровавленные пальцы. Бастиана исчезла, закрывшись от них ментальными щитами.

— Женщины, — философски заметил Гекат.

— Богиня, — усмехнулся Зик.

— Держи себя в руках, брат, — подозрительно прищурился бог сна. — Я вижу лукавый блеск в твоих глазах.

— Когда она рядом, я чувствую себя человеком, — пожал плечами Зик. — Ничего не могу с этим поделать.

* * *

Сонливость мигом слетела. Тем не менее, я прошел проверку на сон, как учила Никта. Я совершенно точно не спал. От осознания этого факта на секунду показалось, что падаю куда-то в бездну. Затем страх свободного падения сменило ноющее, щемящее чувство в груди.

«Е6@нна9 Ада!», — была первая мысль.

Хотя причем тут она? Лея девочка взрослая, сама приняла решение.

В голове калейдоскопом пронеслась череда образов. Как я впервые увидел в клетке измученную Лею. Как взял за руку на палубе Ленивого Тюленя. Как поцеловал. Наша первая ночь. Запах ее волос. Вздохи и разгоряченные тела.

Как? Как всё это можно разбить и предать? Она не играла. Я был уверен. Все это между нами настоящее. Было…

Проснулся лишь Тихон. Он подошел и похлопал меня по плечу. Лицо его не выражало ничего кроме сочувствия.

— Так бывает, друг, — еле слышно сказал он. — Вот возьми, — лучник протянул мне сонное зелье. — По-другому ты вряд ли уснешь. А силы нам понадобятся. Даже больше чем раньше.

Я лишь рассеяно кивнул, глядя сквозь сиреневое содержимое стеклянной тары. Все еще не верилось в реальность происходящего. Ладно я, черт с ним. Вокруг меня мир не крутится, но как можно было предать вообще всех. Да пофиг на всю пати. Как можно предать Мегиду? Самое чистое существо в двух мирах.

Обида сменилась гневом, но разум тут же начал искать оправдания, чтобы смягчить боль. А что если она что-то задумала? Ну тогда почему не предупредила? Вдруг, просто хочет выведать информацию? Но Ада ведь не дура. Она Лею теперь и близко не подпустит к секретам. Или подпустит?

Толик: Мне жаль, друг.

О! Значит, вся верхушка альянса уже в курсе. Поднимут Лею как флаг и будут размахивать. Мол, посмотрите, всё, мы почти победили, даже они сами не верят в свой успех, уже на нашу сторону переходят.

Заглянуть бы сейчас Лее в глаза. Что там будет? Завтра же схожу и поговорю, чтобы расставить все точки над и. А пока запишем её во враги.

В голове крутились сотни горестных рассуждений. Терпеть эту пытку не было никаких сил. Я откупорил снотворное и начал пить, чувствуя, как с каждым глотком тяжелеют веки, а мысли становятся все запутаннее.

* * *

Утро было недобрым. Собственно, потому что это еще даже не утро. Три часа ночи, но я уже выспался. Сразу вспомнил всё, от этого стало тоскливо и тошно.

Разбудила меня плачущая навзрыд Мегида. Она буквально орала в шляпу, сотрясаясь всем телом. Это была натурально истерика. Завеса села рядом, прижала девчонку к себе и гладила её по волосам. Взгляд некромантки был холодным. Ни одной слезинки там не намечалось. Преданная собственными родителями, Ирма всегда готова к ножу в спину от мира. Остальные пребывали в мрачном молчании.

Жора хмуро гипнотизировал бутылку, борясь с искушением.

— И что теперь делать? — наконец, прервал он вязкое ожидание.

А что ему ответить? Что я до сих пор в шоке и не представляю? Остались ли у Леи хоть какие-то зачатки совести? Передала ли она Старому Свету все наши секреты или просто сменила сторону?

Мегида затихла, теперь она лишь всхлипывала, прислушиваясь к разговору.

— Ты вообще как? — спросил Артур, склонившись и заглядывая мне в глаза.

— Никак, — повёл я плечами. Не сопли же мне кулак наматывать. Я все же лидер. И пусть одна из нас откололась, за остальных я все также ответственен.

Я глубоко задышал, пытаясь затушить снова вспыхнувший гнев. Обида никуда не делась, она затаилась где-то под сердцем, ожидая удачного момента, чтобы потом отравить весь организм.

— Так народ, — начал я, запустив руки в волосы, пытаясь собрать мысли в кучу. — Ничего не поменялось, ясно? Действуем по плану. Хотя бы чтобы проверить, известны ли теперь наши намерения противнику или нет. И страхуйте друг друга, чтобы никто на эмоциях глупостей не натворил. За мной следите в первую очередь. Всё, работаем!

По плану у нас был удар по выявленным местам хранения оставшихся алтарей. Часть из них сейчас несли поближе к полю боя. Своим опрометчивым поступком Светлоликий совершил случайный перенос, и теперь его последователи прут тяжеленую плиту через весь континент.

Мы поменялись группами и заданиями, чтобы внести небольшой элемент непредсказуемости, если нас ждут.

Я совершил прыжок к своей группе. Сотня игроков, сводный отряд из Тверди и Резцов. Все уже готовы, ждут сигнала.

— Бафаемся и вперед, — сказал я, ударив по струнам. — Нас могут ждать.

Вспыхнул голубой портал, на той стороне удалось разглядеть пустынный пейзаж.

— Пошли! — скомандовал я, и тяжело вздохнул.

А что если там сейчас нас встретит Лея?

В единоборствах иногда приходится драться с соклубниками. Так уж устроен этот бизнес. До поры до времени этого можно избегать. Но если вы оба уже у титула, вас столкнут лбами. Да, это неприятно. Но все всё понимают.

Вы хорошо изучили друг друга. Сложно бить приятеля и вообще человека, которого ты уважаешь. Но приходится. У него и у тебя семья, цели, амбиции. И вот вы как два поезда по одной дороге едете навстречу друг другу. Просто работа, никакой личной неприязни. Бац! Вы столкнулись. Один из вас сошел с рельс, другой поехал дальше.

Обидно, досадно. Но это ни на что не влияет. Если все прошло без серьезных травм, в понедельник вы снова оба будете в зале. Поздороваетесь, начнете шутить и общаться. Еще раз поблагодарите друг друга за бой, за полученный опыт. А когда врачи разрешат спарринговать, встанете в пару. Никакого негатива — только уважение.

Но здесь другое. И от этого на сердце тяжело.

Клятва крови не позволит нам ранить друг друга, но все же мы по разные стороны поля боя, а значит, так или иначе, бьёмся между собой.

Песчаные барханы затрудняли дальний обзор, но вместе с тем облегчали маскировку. Мы рассредоточились поперек еле заметной верблюжьей тропы и стали ждать.

Спустя час ветер принес запах неизвестного животного. Я дал сигнал готовиться. Через пару минут стал слышен скрип и тяжелое дыхание тяглового зверя. Еще через минуту показалась вся процессия.

Четыре огромных, похожих на трицератопсов без воротников, существа, запряженные в две двойки, тащили белоснежную плиту, примерно семь на семь метров. Вокруг нее горело малое защитное поле. Отсюда не разобрать насколько тысяч урона, но обольщаться не стоит, не меньше, чем на миллион это точно.

Вокруг повозки словно живая рамка идет отряд паладинов. Двадцать восемь рыл. Двое из них тролли. Вот это вообще задница. Даже боюсь предположить, сколько у них здоровья и какая защита. За ними плетутся еще около тридцати игроков разных классов.

Я отправил в чат плюс. Стелсеры под зельем невесомости заскользили в тыл противникам, без облегчающей вес алхимии, они бы оставляли следы на песке. Лучники и маги вынырнули из бархана и дали одновременный залп, заливая колонну аоешными умениями, и тут же сменили позицию.

Паладины подняли щиты и окутались защитными аурами. Стрелы барабанили по броне, с глухим стуком вязли в бортах телеги и впивались в тела тягловых животных. Те протяжно стонали как коровы. Кислотные, ледяные и огненные объятия магии пережить удалось не многим. Хвост отряда добили роги.

Настало время ударного кулака. Я поднялся, скидывая маскировочный плащ, и повел отряд в бой. Мы бежали зигзагом, лавируя от выпускаемых паладинами Молотов, Лучей Света, Молний и прочих умений средне-дальней дистанции.

Я бросил Шкатулку и тут же призвал Оркестр. Паладины окутались баблами, но мы отбежали, чтобы попросту не тратить умения по неуязвимым целям. Как только защита спала, в ту же секунду роги разрядились по самым крайним воинам. Маги и лучники прицельно добивали их. Затем мы уже толпой задавили остальных. Лишь два тролля отступали, лениво отгоняемые в сторону горизонта.

— Купол дырявим! — указал я на основную цель. Еще неизвестно сколько прочности у самого алтаря.

Защитный полог выдержал одиннадцать сотен тысяч дамага, затем рассыпался на магические осколки, которые развеялись волшебным туманом.

Гном топорщик тут же подскочил к алтарю, чтобы проверить, сколько у него прочности. Замахнулся и ударил с выдохом. Раздался чудовищный взрыв, и мир утонул во вспышке.

«Ловушка», — поднималась из глубин сознания мысль.

— Противники с тыла! — прилетело паническое сообщение в чате. Я даже ник прочитать не успел.

— Отход! — тут же скомандовал я и закашлялся. Глянул на хп — треть. Сфокусировал внимание на иконках рейда, едва ли три десятка.

— Порталы заблокированы, — написал визард.

— Бегите, кто может, — отбил я короткое сообщение. Пространственные переходы может заблокировать только бог. Не шуточно ребята запарились.

Тут ловить уже нечего это и так понятно. Я с трудом поднялся, сплевывая песок. Протер глаза, смазал бегущую над ухом кровь. Вынул осколок «алтаря» из ноги и скастовал Лечение. Интересно, из чего сделали этот муляж, что он так долбанул.

Иконки боевых товарищей серели одна за другой. А ведь мы все вокруг просветили в радиусе нескольких километров. Видимо, засадная группа подошла позже.

— Так, так, так, — послышался насмешливый голос, я равнодушно посмотрел на говорившего. Им оказался Златан лидер Красного Бархата. Смазливый парень в багровых атласных шмотках. По классу даже не понять кто. В руках что-то похожее на саблю янычара с кровавой лентой вокруг рукояти. При этом во второй руке потрескивает розовые шар магии. — А разговоров то было, — театрально вздохнул он.

Меня окружило игроков тридцать в два кольца. При этом подходили все новые. В небе появилось с десяток птичек, ковер самолет, и даже несколько летунов на метлах. Таких я еще не видел. Видимо, ребята из нового пополнения. А может, туристы уже затариться успели.

— Кто это у нас тут такой довольный? — включился я в игру. — Выполнил мамочкино поручение? — засюсюкал я. — Теперь заслужишь одобрение старших. Ути-пути, какой молодец.

Лицо Златана окаменело. Он даже командовать не стал, лишь слегка кивнул головой.

Несколько десятков парализующих умений перекрыли все возможные пути отступления. Меня спеленали корни, путы, тело покрылось льдом по шею, ноги ушли под землю, вдобавок губы срослись, в глазах потемнело, да еще и кто-то схватил, сдавив так, что из легких вышибло воздух. Похоже на контролирующее заклятие шамана, меня схомутала какая-то призрачная дрянь.

Я мог все это переждать в персональном временном измерении, или развеять все выбросом энергии, очков веры уйма. Мог еще долго биться, и тянуть время и нервы, себе и им. Но зачем? Именно этого от меня ждут, а потому не буду сопротивляться. Посмотрим, как тогда станут развиваться события.

Я глянул на Доску Вероятностей. Ну да. Мои десять минут от подарка хрономага они переждут. Подходить будут все новые и новые бойцы. Основательно подготовились сволочи. Причем, убивать они не станут, только контроль и высасывание маны. Хотят взять в плен.

Время шло, станы прошли. А я стоял и ничего не делал. Златан недоуменно смотрел на меня, ожидая подвоха, потом, наконец, крикнул:

— Взять его!

Из невидимости вынырнул разбойник. Хотел залезть в мои карманы, но его тут же разорвали Кошачьи Лапы. Я покачал пальцем.

— Ай, как некрасиво. Чужое брать не хорошо.

На меня навалился десяток воинов, заломали руки и связали их.

— Осторожней, увальни, — зарычал я. — Запишу вас в свою черную книжечку и не видать вам спокойной игры потом.

Демонстративно мордовороты огрызнулись, но хватка ослабла. Тут же всего истыкали, выкачивая ману, а затем дважды ткнули кинжалом, накладывая яд замедления регена. Вдобавок шаман накинул паразита. Он присосался к шее, вытягивая магическую энергию. На голову надели мешок, но его я развеял на нитки жреческой волей.

— Кретины, — закричал я. — Слушайте меня внимательно, чтобы не было никаких иллюзий.

Маг тут же бросил свой аналог Немоты, но я его развеял опять же жреческой магией. Чудеса во имя пантеона.

— Не вы пленили меня, а я вам позволил. Мне просто жутко скучно сегодня утром. Так что вперед, развлекайте.

Златан бешено сверкнул глазами, подскочил и замахнулся кулаком, я даже с руками за спиной легко уклонился нырком и наступил ему на плащ, заставляя того упасть.

— Клоуны, как вы вообще в рейтингах оказались? — продолжал насмехаться я.

До ушей донеся характерный звук разрезаемого воздуха, а затем почувствовал магический импульс. Меня грубо пихнули, и я провалился в портал.

С той стороны упасть мне не дали. Подхватили под руки мордовороты из Берсерков. Два орка.

— Предупреждаю, мужики. Будете борщить, вам аукнется, — сказал я и дернулся, вырывая руки из их лапищ.

Берсы оказались нормальными, не стали искушать судьбу, да и комплексами не страдали, просто сопровождали. За ними кольцом шел отряд игроков из Длани и Воинов, последователи Светляшки.

Я резко дернулся в сторону и заорал:

— А-а-а-а-ар! — вскинул руки.

Светлые окутались магией и чуть не испепелили меня на месте.

— Аха-ха-ха, — рассмеялся я. — Воины света! Аха-ха. Сет смените, этот, кажется, в стирку надо.

Берсы даже не дернулись, лишь один из них, спокойно положил мне руку на плечо, призывая продолжить движение.

Мы вошли в командирский шатер, с прошлого раза здесь ничего не поменялось. Разве что вдоль стен каждые пару метров стоял вооруженный караул. Я спокойно вывел руки из-за спины. Веревка сгорела и осыпалась на пол.

— Бу! — прыгнул я к одному из караульных. Он вскинул меч в защитном жесте и проколол палатку. Я снова расхохотался.

Стоящий рядом пиромант упер пылающую руку мне в лицо. Я схватил его за палец, не обращая внимание на обгорающую кожу, стал заламывать.

— Ай! — вскрикнул он и рухнул на колени.

— Заканчивай концерт, — спокойно попросила Ада. — Мы и так впечатлены без дополнительных демонстраций.

Я отпустил мага огня и подошел к девушке. Глава Уробороса перестала быть лидером альянса. Этот титул перешел к Бесу. Значит, все-таки Лея им многое поведала. Аду просчитывать было проще, а вот новый командующий для меня загадка.

— Поговорим? — стрельнула глазками Ада, указывая на стул.

Я уселся, вальяжно развалившись. Пробежался по толпе взглядом. Хорошо, что Леи здесь нет. Не знаю как бы себя повел. Все те же, только Салазар отсутствует, и заменить его некем. Награда всегда соразмерна деянию. Первожречество это титул, который даруется за достижение. Ограничение можно было бы обойти в храме, но это по понятным причинам невозможно. Хотя я не сомневался, строительство здесь они уже ведут.

— Ну? — уставился я на них.

— Ты не в том положении, чтобы поясничать, парень, — пробасил Тюльпан.

— Ну давай, задави меня авторитетом, — едва сдерживая смех, выплюнул я. Эмоции подавлять было все труднее. Все-таки предательство Леи прошлось граблями по нервной системе, и контролировал я себя с трудом.

— На что ты рассчитываешь? — серьезно спросил меня Бес. — Вы обречены. Кое-кто из вас уже это понял.

— Ну тогда к чему эти переговоры? — поднял я брови и закинул ноги на стол. — Уничтожьте нас, и делу край. Вы же небожители. Топы. Герои, блять, каких свет не видывал! Легенды, все через одного. Вхожи к королям. Задницы богам целого континента целуете. В чем проблема?

Бес сжал кулаки. Тюльпан шумно дышал, положив руку на эфес меча. Остальные скорее разглядывали с интересом, как внезапно заговорившее чучело.

— Время и ресурсы, — подала голос Ада. — Смысл их тратить? Можно облегчить друг другу жизнь.

— Пустая херня! — скривился я. — Купи меня, давай. Мы же для вас все лоты. Предложи мне что-нибудь. Вы же всё можете купить.

— Оставьте нас, — сказала лидер Уробороса. Остальные безропотно поднялись. Значит, спектакль снова спланирован. Или они меня настолько не переваривают, что не могут находиться со мной в одном помещении. Даже охрана покинула шатер.

Ада взяла стул и подтащила ко мне. Села напротив, чуть наклонившись вперед и смотря в глаза.

— Не вини мою девочку. Она вас придурков спасти пытается.

Я лишь фыркнул. В висках застучало. Не сейчас. Я загнал поглубже всколыхнувшееся внутри пламя. Гнев ждал своего часа, словно цербер, чьи глаза поблескивают в темноте двора.

— Я знаю, с тобой можно честно поговорить, — продолжила она проникновенно смотря на меня. Даже накрыла мои ладони своими. Я заметил два браслета со змеей кусающей себя за хвост. Надеюсь, из них не выскакивают монстры как из кольца. — Прошу без клоунады. Скажи честно, есть ли вообще хоть какие-то варианты договориться? Если да, назови цену.

— Нет! — отрезал я, отстраняясь, вырывая ладони из рук девушки.

Она попыталась встать, но я схватил её за предплечье и притянул к себе. Голос мой понизился, а тон стал угрожающим.

— Более того, если раньше цель была просто выиграть, то теперь мы вас уничтожим. Лишим всего. Я клянусь в этом пред всеми богами.

Меня окутало сияние, подтверждающее мои слова.

— Это уже не игра, Ада, — буквально шипел я ей в лицо. — Ты жонглируешь судьбами. Вы за это поплатитесь. И дело не в богах или моих чувствах. Дело в слезах одной маленькой волшебницы. Ни один, сука, из вас стоит и её волоса. За твою выходку ответит вся коалиция.

Испуг промелькнул на её глазах только на секунду. Лишь на мгновенье под восковой маской лидера клана проступил человек. Настоящий и живой. Затем выражение лица стало торжествующим.

Я почувствовал, как что-то скользит по руке и подался назад. Стальная змея с браслета перетекла на мои кисти, оплелась между ними восьмеркой и укусила себя за хвост.

Великий Негатор Магии Бога Уробороса.

Бог равновесия, надо думать. Бог начала и конца мира. Удивительно. Я был шокирован, но скорее даже радовался этому приятному открытию. Бог о котором никто никогда не слышал. И вот теперь я знаю о его существовании.

Вас взяли в плен.

Получено достижение «Разрушитель оков 15».

Получен навык Разрушитель Оков. Никакие узилища и путы не в силах сдержать вас.

— Аха-ах-ха-ха-ха-ха! — мой смех не был торжествующим, скорее нервным. Стресс рвался наружу в такой вот странной форме.

— Я понимаю, — по-своему трактовала это Ада. — Проигрывать всегда больно. Особенно в первое время. Но ты еще повзрослеешь, вся эту юношеская чепуха, дружба, любовь, идейность, все это с тебя слетит. И ты станешь нормальным игроком.

В палатку вошли несколько воинов.

— А пока посидишь у нас в плену. Глядишь, остальные ваши сокланы тогда станут сговорчивее. А если нет, проверим, сколько они без вас продержаться. Увидите его! — дала она отмашку мордоворотам.

Я с грустью посмотрел на нее.

— Сука ты. Мне тебя даже немного жаль. Но лишь немного.

В зал зашли остальные лидеры кланов. Они откровенно надсмехались.

— Уже не такой дерзкий? — хохотал Тюльпан.

— Пташки подрезали крылья, — усмехнулся Бес.

Я обвел их всех презрительным взглядом и сказал:

— Я хочу, чтобы вы четко осознавали, за что на вас свалилось наказание, когда вы, беспринципные твари, все вместе будет рыдать на руинах своих жизней.

Сразу после я активировал Разрушитель Оков и ушел порталом в храм.

Толик: Красиво, брат! Я заснял их лица))

* * *

Мне было не до чата, так что я понятия не имел, как все прошло у остальных. Увидел Артура в почерневшем от копоти доспехе, и стало ясно — не повезло никому.

— Докладывайте, — сходу обратился я к сокланам даже не присев. В крови еще гулял адреналин.

— Я еле ноги унес, — горестно вздохнул Жора. — Еще и с десяток карт из инвентаря какой-то рога стащил. Не иначе Вексу состояние целое задонатил.

— Детали, — тут же потребовал я.

— Четвертую часть отряда убили, остальных у меня получилось отвести, но карт потратил немерено. Никакого алтаря в той шахте не было. Нас заперли с одного входа обвалом и пытались зажать с другого. Хорошо, что рудокоп оказался в отряде. Почуял тонкую стенку. Мы её пробили, ребята ушли в неизвестном направлении. А я отбивался, пока случайно не обнаружил вертикальный ход в одной и круглых ниш. Взлетел, крылья сложил, шмотки в инвентарь спрятал и кое-как выбрался. Ребята до сих пор бродят по тоннелям. За ними хвост, так что еще неизвестно чем дело кончиться.

Я кивнул и посмотрел на Завесу.

— Алтарь реально был, — вздохнула некромантка. — Сраного духа какого-то. Ловушка. Меня убили. Треть отряда с летающими маунтами была, они только и ушли.

ТихийШелест: Я даже в бой вступал не стал. Мы только пришли, Тень забеспокоилась. Я сразу отряд развернул и назад. Так что без потерь.

— Хоть какая-то хорошая новость, — сказал я.

Слово взяла Мегида.

— Было двадцать алтарей. А может и больше. Настоящий только один. Но я была не в настроении, и всё разнесла. А потом отряд порталом ушел.

— А бог, что за бог.

Девчонка пожала плечами и полезла в логи.

— Гамгана.

— Получается, она получила серьезную астральную отдачу, вот и не смогла блокировать перемещения.

Я взглянул на Артура, снявшего доспех и теперь оттирающего его от копоти.

— Три корабля сожгли, — сказал он, не поднимая взгляда. — И я не знаю, уничтожились ли гравитационные установки.

— Как⁈ — аж подскочил я, выпучив глаза. — Дно обито сталью или пропитано антигорючкой.

Паладин еще яростнее стал тереть нагрудник, хотя тряпка и так уже почернела.

— Разбойники в невидимости. А потом отвлекающая атака всей их воздушной эскадры.

Я прикрыл веки и начал глубоко дышать. Так бывает. Ничего страшного. Сколько раз у меня случалось подобное. Даже в пятираундовом бою помню, ничего вообще не получалось. Четыре ноль в пользу противника. И вот я выхожу на пятый раунд. Пыхчу как загнанный зверь, один глаз почти закрылся, в левосторонней, неудобной для себя стойке, прячу отбитую ногу. И случайный джеб на опережение неожиданно роняет чуть расслабившегося противника. Добить уже было делом техники.

— Вся команда из местных погибла, — еле слышно произносит Артур.

И тут звуки начали отдаляться. Гнев застилал глаза. Картинка меркла. Из этого состояния вывела знакомая аура богини. Бастина ласково гладила меня по щеке.

— Соберись, первожрец, — мягко проговорила она. И мне вдруг станоло стыдно, за свою слабость.

— Мы должны вам кое-что сказать, — соткалась на алтаре фигура Геката.

— Разговор очень важный, — зазвучал отовсюду голос Зика. Двери храма захлопнулись. Помещение погрузилось в полумрак.

Они говорили долго. Поверить в сказанное было трудно. Но главным доказательством их слов было то, что Боги осознавали существования реала и совсем не чувствовали себя ИскИнами.

— Фанмир реален, — пораженно выдохнул Тихон, подводя короткий итог всему рассказанному. И заходил из стороны в сторону, схватившись за голову, взъерошивая волосы.

— Это чудо! — расцвела Мегида. — Но чудо, от которого будет много горя, — тут же скисла она.

— Мы не можем проиграть! — сказал я, чувствуя, как внутри клокочет ярость.

— Мы оставим вас ненадолго, — сказала Бастиана. — Чтобы вы могли всё осмыслить.

С этими словами боги растворились. Вот их ауры ощущались, а в следующий миг звенящая пустота в астральном поле. Магический штиль.

— Мы не можем проиграть! — упрямо повторил я. Но нам не хватает сил.

Фанмир реален. Это какое-то безумие. Безумие. БЕЗУМИЕ.

Они не оставили нам выбора.

Я почувствовал в руке твердые грани кристалла осколка разума. Слышал звонкий гогот бога безумия.

Выпустить запертую сущность?

— ДА!

Выпустить бога безумия, это же чистое безумие!

— Ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах! — мой смех разносился по храму, отражаясь от стен.

Глава 41 Адреналиновые горки

Вы выполнили первую часть уникального группового задания «Осколки разума». Найдите все личности безумного бога.

Награда:

7 000 000 очков опыта.

1 вещь из комплекта Безумца.

Уникальное ментальное заклинание/умение.

Ментальная Стойкость + 10.

В вихре светящихся осколков проступила фигура. Артефакт при этом остался цел. Я все так же сжимал его в руке. Стеклянная взвесь была лишь проекцией.

Сокланы отшатнулись. Тут же рядом возникли Зик, Гекат и Бастиана. Не было никаких криков: «Что ты наделал⁈». Лица богов застыли в упрямой злобе. Из рук ударили силовые магические жгуты, что оплели безумного бога.

Если снаружи это выглядело как вязкие ленты, то в астральном поле было видно, что нити вплелись в саму суть, душу сущности, словно рыболовецкие крючья.

Кристальная пыль осыпалась, и пред нами предстала девушка в висящей на тонких лямках драной окровавленной ночнушке. Высокая, худощавая, нескладная как подросток, когда кости уже вытянулись, а характерные изгибы и выпуклости ещё не наросли. Блондинка. Длинные тонкие волосы. Бегающие глаза, и дикий взгляд.

Поняв, что сопротивление бесполезно, она перестала брыкаться и посмотрела на меня, при этом изгибаясь словно во время прелюдии к танцу. Зрачки её расширились, заполнив почти всю радужку.

К своему большому удивлению я был абсолютно спокоен. Словно богиня забрала все тревоги и переживания. Мыслил ясно, будто и не было всех этих изнурительных дней и бесконечных схваток. Да и ворох рассуждений о реальности Фанмира исчез. Эта идея устаканилась в сознании. Я принимал новую реальность, как само собой разумеющееся.

— Добро пожаловать на свободу, — сказал я. — Сыграешь за нашу команду?

Краем глаза я наблюдал за друзьями. Тихон лишь хмыкнул. Мегида с интересом разглядывала богиню. Жора переводил ошарашенный взгляд с меня на сокланов. Артур лишь хватал ртом воздух. Завеса замерла с поднятыми от удивления бровями и скругленным ртом, видимо, сказала про себя «Воу!» да так и замерла пораженная.

— Договор с богом безумия, это же безумие-е-е-е-е-е, — четко чеканя слова, весело прокричала богиня, будто отыгрывала роль в советском детском фильме.

Я посмотрел ей через плечо на богов. Бастиана застыла, сильнее натягивая магические путы. Её загорелая кожа блестела, а в чертах лица появилось больше звериного. Гекат определенно был зол. Пончо вздымалось, из-под него словно пыталось вырваться хтоническое нечто из глубин лимба, то ошметки тьмы летели, то призрачные щупальца показывались. Он уже сталкивался с другой ипостасью этого безумца, а потому лучше других понимал, что за противник перед ними. Зик. Зик был напряжен, но не удивлен. Это совершенно точно.

— А почему у тебя нет имени? — неожиданно спросила Мегида.

Все признаки психических расстройств мигом слетели с богини, она внимательно посмотрела на эльфийку.

— А я тебя, случайно, в лоб не целовала? — спросила она Причуду.

— Нет, — нахмурилась та.

— А выглядит всё именно так, — задумчиво проговорила богиня и качнулась в путах, словно в страховке на батуте. — Я не знаю, где выдают имена, — погрустнела блондинка и попыталась упасть на пол, но жгуты, протянувшиеся от покровителей, надежно держали её.

— Мама с папой дают, — сказала Мегида.

— А у меня их нет, — подпрыгнула и зависла в упругих лентах безумная сущность. — Я сама себе мама и папа, и сама себе ребенок. Вот так-то! — она задрала нос.

— Всем нужно имя, — сказала Причуда, совершенно не чувствуя опасности от богини. Она начала обходить её по кругу. Все потрясенно замерли и завороженно наблюдали, будто за ребенком, упавшим в вольер к тигрице. И вот теперь эта малютка тянет свою ручонку к скалящейся кошке, а мы только и можем, что прижать ладони ко рту в немом ужасе.

— Как бы ты меня назвала, — спросила высшая сущность, крутясь вместе с ней.

— Звездана на языке дриад так называют неизвестное семечко. Еще непонятно что из него произрастет. Сорняк, цветок или плодовое дерево, а может вообще энт. По легенде одним из таких семян однажды непременно окажется семя небесного дерева.

— Ха-ха! Да будет так! — подпрыгнула богиня, и над головой у нее загорелось имя Звездана.

— Ну так что? — уставился я на веселившуюся богиню безумия, которая сломала четвертую стену. Поймала буквы интерфейса, проявила их в реальности и держала как небольшую неоновую табличку. — Ты с нами? — спросил, стараясь не выдать удивления. От таких выкрутасов сложно было не выпасть в осадок.

— Спрашиваешь⁈ — перевела на меня восхищенный взгляд Звездана. — Это же будет ужасно весело! Ха-а-а! — она захлопала в ладоши, несмотря на то, что руки её были примотаны к телу. — Шансов у вас почти никаких. Помогать вам, надеясь на успех, это же чистейшее безумие-е-е-е-е-е! — она исчезла, а голос продолжил гулять под потолком храма.

— Мы договорились, — пояснил Зик и начал растворяться.

Богиня Звездана присоединилась к пантеону Кары Мироздания.

Внимание! Ваше отношение с Богом Звезданой улучшились. Текущий статус Безразличие.

Внимание! Ваше отношение с Богом Звезданой й улучшились. Текущий статус Дружелюбие.

— Фух! — выдохнул я. Всё прошло в сто раз легче, чем предполагал. В какую-то секунду я подумал, что всё, кирдык всему миру. А нет, пронесло. Адреналиновые горки, блин. После всего пережитого уже и не знаю, что способно меня удивить. Хотя, возможно, Звездана специально так все провернула. Ломать шаблоны, должно быть, её конек.

Гекат показал мне кулак. Бастиана посмотрела, словно преподаватель на любимого ученика, что внезапно получил двойку.

Никакого чувства вины не всколыхнулось. Я все сделал правильно. Вот когда победим, тогда и будем ошибки и недочеты рассматривать постфактум. Конечно, я рисковал, но на то она и взрослая жизнь, чтобы совершать поступки и нести за них ответственность. А сейчас удила закусить и в бой.

Получено новое умение Ложносмерть. Оставляет на поле боя вашу игровую куклу, взамен перемещая вас в любую заранее выбранную точку. В мертвом теле можно оставить «выпавшие предметы».

Получено новое умение Раздвоение Личности. Вы можете создавать двойника с заданной программой действий. Будьте осторожны, копия может решить, что она оригинал. (ха-ха-ха).

Твою ж медь! Звучит, конечно, здорово, но вот эта приписка со смехом в конце, перебор, конечно. Я и не думал, что боги умеют менять описание. Или это баг только звезданутой?

Получена жреческая способность Аура Безумия.

Аура Безумия вкупе с Микросном это же вообще с ума сойти можно. Я невольно засмеялся от каламбура, вызвав обеспокоенные взгляды друзей.

— Не хочешь поговорить? — участливо спросила Завеса.

— Да, — тут же поддержал её Жора. — Тебе нелегко пришлось. Ты всегда можешь…

— Ой, да завязывайте, — отмахнулся я. — Некогда. Потом, всё потом, ребят. Лея не предупредила нас о ловушке, первую проверку Ады она прошла. По логике, когда-то на нас нападут, если и теперь мы будем в неведении, значит, Лея точно предательница. Всё. Двоякой трактовки тут быть не может. Давайте лучше к хорошим новостям. С Альгортума вести летят.

— Что за вести? — тут же взяла охотничью стойку Завеса. Хотя по ней да и по всем остальным видно было, им нужно осмыслить произошедшее, и они явно не готовы сейчас к смене темы.

— Все обиженные и оскорбленные тайно объединились ради акта священной мести, — перешел я на шепот, словно рассказывал страшилку.

— А по-нормальному? — попросил Жора.

— Геополитка, брат, — хлопнул я его по плечу. — Вот есть топы, которые держат всех в страхе. И все видят, как мы их мутузим. Вся элита здесь в Криандарии. Резервы там на Альгортуме. Конечно, народ пытался под шумок отжать себе ресурсы, замки, шахты. У кого-то получилось. Но большинством выхватило по мордасам. И тут они видят в нашем лице защитников обездоленных. На самом деле просто тоже хотят сесть поближе к кормушке. Но не все. Есть реально нормальные ребята, которые просто не могут пробиться на вершину ввиду низкого уровня скотства. Им всячески ставят палки в колёса, перекупают лучших кадров. Ведут против них информационные атаки, а у них вот нет денег на пиарщиков, даже чтобы просто отчистить репутацию, а не то, что придумать что-то в ответ. И вот все эти ребята обрывают мне личку.

— И чего? — заинтересовался Артур.

— А то, что я им говорю, объединяйтесь. Мы далеко, а вы там. Ловите момент, блин. В общем, план возник. Дерзкий и…

— Безумны-ы-ы-ы-ы-ы-ы-й — прокатился по залу голос Звезданы.

— Разве что совсем чутка, — не стал я отпираться. — А еще на нашу сторону тайна встала богиня зимы — Вальга. Лично, понятно, присутствовать не может, но выражала респект, так сказать, через своих последователей. Клан Зимародки ждет указаний, чтобы начать шалить в тылах наших противников. Вообще компашка там, конечно, интересная собирается. Как вам название гильдии «Вышел заяц на крыльцо…»?

— Нормальные ребята, — заржал Жора.

— Да! — закивал я. — Тебе вообще понравится. Мне тут про них рассказали. Они почти все поголовно с раскачкой в Рукопашный Бой, а еще их специфика — пьяные драки. Упиваются толпой и идут бедокурить по миру. За нас вписались просто ради веселья.

— А из топов есть кто? — заинтересовалась Завеса.

— Один только клан. Дети маминой подруги.

— Да ну⁈ — не поверил Артур.

— Ага, — заулыбался я. — Они доплыть не смоги. Их флот разнесли в щепки, поэтому ДМП решили, инвестиции то надо как-то отбивать. Еще из интересных персонажей гильдия «Палицей по лицу». Чисто ролевики. У них смешанные отряды с местными конунгами из недавно открывшейся тестовой локации. Суровые ребята. Крайне нелестно относятся к тем, кто приходит на их земли наводить свои порядки. Впервые вообще решились выйти из своей территории. Ну и клан МИГ, они же «Молодые и голодные». Недавно проиграли Уроборосам клановую войну. Раны еще свежие, так сказать. Жаждут мести. Остальные не слишком примечательные.

— А какие новости от твоего человека? — спросил Артур.

— Болезни коалицию терзают. Не зря мы нежить все время используем. От нее больше всего заражений. Пока этот континентальный дебаф действует, это неплохо ослабляет воинов.

— Это всё здорово, но у меня вопрос, — подал голос Тихон. — А вы тоже стали яснее мыслить с появлением Звезданы?

— Да, — закивала Завеса, остальные её поддержали.

— Я всегда ясно мыслю, — сказала Причуда, поправляя на носу воображаемые очки.

— Так, народ, собрались, — поддал я командирских ноток в голос. — Время немного отыграться и снова обезглавить коалицию. Ада не дура, она самоустранилась с должности лидера. Беса я немного побаиваюсь как стратега. Нормальный человек на Суд Богов не согласится.

— Это точно! — воскликнул Жора. — Но после твоей недавней выходки мы тебя таким не считаем, не переживай.

— Я не о том, — сдерживая улыбку, сказал я. — Он так лидерство в гильдии забрал и сделал её топовой. За остальных членов Старого Света я так не волнуюсь. Меня только тот гном вообще без знаков клана напрёг. Прочие же куда более предсказуемы.

— Но как нам убрать Беса? — нахмурился Артур.

— А для этого у меня есть вот такая штука. Она у меня на голове была в начале игры. Очнулся, а вокруг темнота. По шею в земле. Смотрите, в общем.

«Туши свет». Класс предмета: уникальный. Описание: Абсолютно непрозрачный мешок. Использовался для спасения пленных подземных гоблинов от слепоты. Свойства: отключает зрение и блокирует доступ ко всем интерфейсам.

— Это же в сто раз круче любого негатора! — восхитился Жора.

— А я раньше думал бесполезная тряпка. А еще самом вначале мы с Грызликом нашли вот это, — достал проклятый алмаз, который в своё время чуть не заворожил моего спутника. Опытный игрок различит в нем крупицу тьмы, но если спрятать, скажем, в артефакт, который кто-нибудь, например, подберет с тела поверженного врага в лице одного из нас, это уже совсем другая история. Тем более, что теперь для этого даже умение специальное есть — Ложносмерть.

* * *

Наши союзные кланы Лунатики и Ночные Клинки собрались из очень понимающих ребят. Написал: «Наденьте, что нежалко. Вперед, на штурм!». И всё, никаких вопросов. Построились, отбафаились, зелья не тратили, сами поняли, что отвлекающий маневр. Рассредоточились вокруг лагеря противников и напали.

Небо над становищем надежно патрулировали. У нас с этим были проблемы. Летающих маунтов откровенно не хватало, поэтому попасть в лагерь, спрыгнув с высоты, даже если тебя добросят, был не вариант. Но у меня есть Маска, мне проникнуть куда-либо проще простого, главное — всяким жрецам на глаза не попадаться, говорят, противник обучаем и делает выводы, кое-кто из имеющих духовный сан, может меня опознать.

Я выбрал стать последователем Аму. И вот ведь везенье, мне выпал образ Четырехлистника — офицера клана «Джентельмены у дачи», какая точно должность неизвестно. Конечно, я был немного удивлен, ведь раньше не становился другим игроком. Пробежался по умениям и снаряжению. В инвентаре ничего лишнего. Боевой набор стандартный. Класс — маг воздуха. Еще бы доступ к чатам был, вообще бы шикарно, но нет.

Я бежал по лагерю, чтобы не выделятся из общей массы. Все куда-то неслись. Стоял шум и гам. Дважды меня чуть не сбили всадники на ящерах. Один раз чуть не снес демон. Ну нахрена его сейчас призывать? Дилетанты, мать их!

Командный шатер стоял на том же месте. Дежурство на входе несли уроборосы. Я уже приготовился скастовать торнадо, тем более, что никогда не играл за магов, детский азарт то и дело шептал на ухо: «Ну давай куда-нибудь вмажем». Но, видимо, Четырехлистник был в белом списке. По мне равнодушно скользнули взглядом.

Я зашел внутрь. Сердце чуть ускорило бег. Адреналин загулял в крови. С трудом удалось сдержать торжествующую ухмылку. Все-таки такие фокусы будоражат. Я теперь понимал разбойников с азартом крадущихся в чей-то замок.

Караул внутри тоже не шелохнулся. За столом сидело немного народу. Их не особо волновало происходящее снаружи. Бес озвучивал доклады, а Ада двигала фигурки на карте, при этом делая пометки себе в интерфейсе. Тюльпан согласно кивал, Златан, наоборот, недовольно хмурился.

На звук шагов все обернулись.

— Проблемы? — спокойно спросил Тюльпан. Бес даже взгляда от карты не отрывал, навис над ней, что-то разглядывая.

— Послание от богини, — сказал я подходя. Достал мешок и до того, как кто-нибудь успел прочитать свойства надел на голову лидера коалиции. Тут же опрокинулся назад, роняя Беса вместе со стулом, падая спиной в портал. Надо мной просвистел меч кланлида Берсерков.

Я почувствовал спиной холодные плиты пола. Увидел, как Тюльпан прыгает следом, причем мечем вперед, гад. Но его одернул Златан, а Ада что-то говорила, стуча себя по пальцами по виску. Портал схлопнулся, а я досадливо поморщился. Ну нахрен они его остановили? Прыгнул бы лидер Берсов сюда, было бы два пленника. Эх, даже жаль, что такого, как он, никогда не назначат главой Старого Света, как бы легко мы их тогда дурили. Слишком уж он эмоциональный.

Бес матерился и шарил руками по полу. Он не понимал в чем дело. Два храмовых стража заломали ему руки и защелкнули кандалы.

— Не суетись, Бес, — посоветовал я ему. — Бесам ведь не привыкать жить в аду.

Пленника увели. Рядом вывалился из воздуха Артур.

— Фух, — выдохнул он, устало оперевшись о колени. — Меня типо убили. Проклятый меч с тела сняли. Гляди, Тюльпан в чате хвастается.

Лунатики и Ночные Клинки отошли. А коалиция праздновала маленькую победу в чате локации.

— Этот нуб еще и в личке глумится, — покачал головой паладин. — Не понимаю, как он стал кланлидом.

— Ну это же берсы. Они не то чтобы когда-то отличались умом и сообразительностью. Хотя, может, там всем совет клана рулит, а он так, обложка.

Вдруг стало неуютно. На душе заскребли кошки. Что-то случилось. Так жреческая чуйка трубит тревогу. И тут же чат взорвался сообщениями.

Завеса: Коалиция начала просаживать купол у пирамиды.

Дикарь57: Магов туда, пусть вливают ману.

Следом загудел горн. Стражники подавали тревогу. Я выбежал во двор. С крыши храма пустили сигнальную ракету.

Дикарь57: Храм Зика тревога.

ТихийШелест: Возле храма пантеона движение. Подходят потихоньку.

В голове запульсировало. Я подключился к молитвенному каналу. Жрец Снежин сигнализировал о скоплении противника возле отбитого у семиликих рудника.

Прокрались везде, сволочи. Ну что ж, браво их разведке. Там настоящие профи, это надо признать.

И Лея не предупредила. Всё. Последняя ниточка надежды оборвалась.

Ярость уже привычно вытеснила обиду. «Это жизнь, брат», — подбодрил я сам себя. Так, стоп! Я что сам с собой сейчас разговариваю? Такого раньше не было. В ушах раздался смех Звезданы. Шутит, чертовка.

Старики и дети уже бежали в подземный ход. Стрелки и маги заняли позиции на стенах. Патрульные на шершнях взмыли вверх.

Дикарь57: Общий сбор. Полная готовность. Занять места согласно боевому наряду.

Это было неожиданно. Старый Свет смог удивить. Мгновенно ударил в ответ. Значит, у них имелся порядок замены глав. Может, Лея так хорошо меня изучила, что предсказала мой ход? Но как? Ведь я сам не знал, что исполню. Эта идея родилась у меня после освобождения звезданутой богини. Она словно перезапустила мыслительный процесс, откатила психику в самое начало ивента.

Возможно, хилерша изучила меня лучше, чем я сам себя? Да черт его знает. Гадать уже нет смысла. Нас переиграли.

Вопрос лишь в том, будет ли коалиция давить везде и сразу или только раздергает внимание, сосредоточив силы в одном месте?

Глава 42 За глаза

Я под сферой беззвучия проведал Беса. Десять пальцев-пиявцев уже почти осушили его. Парень находился в камере под храмом почти в полной сенсорной депривации. Он даже не знал, что теряет уровни. Туши Свет блокировал всё.

Ада обивала пороги личных сообщений. Спрашивала о судьбе пленника, назначила за него выкуп. Да только всё это пустое.

Я отписался союзникам с Альгортума, чтобы те начали свою часть операции. Посмотрим, как это скажется на Старом Свете. Трудно сосредоточиться на взятие форпоста, когда ты знаешь, что где-то там за морем горят твои склады, поджигаются представительства в городе, грабятся караваны, осаждаются замки.

Я собрал клан в храме Зика, но начать совещание нам не дали. Явилась Звездана. Выглядела она куда лучше, чем в прошлый раз. Нездоровая бледность и следы измождения на лице исчезли. Кости не так выпирали, хотя худоба никуда не ушла, а стала какой-то изящной, что ли. Царапин на теле тоже не было.

Даже пшеничные пряди словно бы напитались силой, а легкая растрепанность только придавала шарма. Вместо окровавленных тряпок, болтающейся на лямках, теперь короткие шорты, едва прикрывающие зад и белая полупрозрачная майка, через которую торчали соски.

Контраст был настолько разительный, что мы все тупо стояли и пялились. Её вид вообще не вязался с богиней и тем более не подходил под местную моду.

— Типа, спасибо, — ткнула богиня меня кулаком в плечо. — Мне тут сказали, что вас надо обязательно наградить, а иначе мироздание мне по кумполу настучит, а у меня там и так кавардак, — она ткнула себя указательным пальцем в лоб. — В общем, давайте там. Бейте врагов, и все такое, — с этими словами она зарядила мне пощечину. Щека вспыхнула. А я в замер, не зная, как реагировать.

Богиня с разбега прыгнула в Завесу. И вселилась в нее, захватив управление телом, врезалась в Артура и, повалив того, впилась в него губами. Затем выскочила из тела некромантки и, отбив Мегиде пятерку, улетела, выпуская воздух и уменьшаясь как сдувающийся шарик.

Ирма вскочила, не понимая в чем дело. Паладин с покрасневшими щеками пытался состроить грозную мину, но выходила у него лишь растерянная улыбка.

— Какого черта! — выругалась некромантка.

Я потер место пощечины и пожал плечами.

— Богиня! — филосовски заметил я.

Получено умение Смех. Вы заражаете противника безумным смехом.

Скуповатое описание, конечно. Ну не беда. Нам все равно еще ауру Безумия тестировать.

Получено умение Вселение. Вы способны впрыгнуть в чужое тело, перехватывая управление.

Это нам звезданутая высшая сущность продемонстрировала во всей красе.

Интеллект и Дух +10 %.

— У кого какие мысли? — переключил я народ на цель нашего собрания. — Старый Свет пока не атакует, так что у нас есть время выработать план.

ТихийШелест: Есть новинка. С тех пор как благодаря Гекату все сонные зелья стали на два уровня выше максимального, я все думал, как это можно массово применять. Так что изобрел сонный газ).

— Это здорово! — искренне восхитился я.

— Можно разделиться, — докинула идею Завеса. — У пирамиды пока защита есть, так что по два человека на объект.

— Еще и меняться можно, — согласился с ней Артур. — Чтоб противник не привыкал.

— Тогда я на рудник, — сказал я. — Со мной Тихон, Лунатики и Ночные Клинки. Мегида, Жора — здесь, с вами Твердь и Резцы. Завеса, Артур — храм пантеона, к вам придадим Скайримщиков и Островитян. Воздушный флот пока не трогаем. Бережем до последнего. Нам нужно продержаться сутки. Еще один день без сна для Нового Света может сказаться фатально. В любом случае придется давать генеральное сражение, так что постараемся перед ним максимально вымотать врага. Всё, работаем!

Главная проблема в том, что без Леи у нас в запасе остался только один самый обычный клановый клауд, потерявший в эффективности четырнадцать процентов. Все остальное недоступно вообще.

Портал доставил на рудники мягко, так родители переносят уснувшего ребенка в кровать. Стены здесь возвели каменные с металлическими стержнями между блоков. Ворота сейчас спешно закладывали неотесанными булыжниками, скрепляя все раствором и «запекая». Судя по лицу пироманта из клана Лунатики, еще пара зелий маны и у него появится на них аллергия.

Здесь было целых две стратегии обороны. Так что за этот объект я не переживал. Рабочие как раз готовили сюрпризы в шахте. Тихон делал свою работу, то долго выцеливал, пуская один разрывной снаряд, то хлопал тетивой, отправляя в полет сразу десяток обычных стрел.

Я поднялся на стену. В лесу мелькали фигурки воинов коалиции. В небе кружила их разведка. Наши лучники и маги, укрытые под навесами, постреливали, не давая птичкам разглядывать двор и выяснять детали подготовки. Два небольших камнемета лениво разряжались по области за полем ловушек.

Я подозвал двух лучников из Лунатиков, вручил им зелья невидимости и туархаское. Они стали смазывать стрелы. Опытных игроков еще попробуй подлови обычной, а вот если так, чтобы не видно было летящий объект, вполне может сработать даже с такого расстояния.

Разбойники и маги коалиции уже щупали полосу ловушек. Одни опасливо касались аномалий, словно хозяюшки, что ладошкой проверяют, нагрелся ли утюг, другие вполне себе умело разряжали магические руны.

Но вот два невидимых стрелка разошлись и стали выцеливать этих гадов. Бах, и один споткнулся и рухнул в банальную яму с кольями. Вжух, и другой схлопотал оперенную смерть и зацепил электрическую пентаграмму. Молниевый заряд не остановился на зажарке одного и пошел по цепи, выжигая сразу пятерку игроков.

Вот и нехрен! А то вон как вальяжно прогуливаются словно на собственной земле. Я пробежался по бойцам и выпросил свитков левитации. Взял с собой десяток рог из Ночных Клинков и запросил поддержку свыше. Тут открылся портал, оттуда вылетело отделение шершней.

Нас подхватили и, лавируя от летящих заклинаний, сбросили над лесом. Двоих разбойников расстреляли в полете. Остальные планировали, оставляя характерный серо-голубой шлейф от заклинания мягкой посадки. Под магией Зика, никто из нас не разбился о деревья.

Все мягко приземлились и начали кровавую жатву. Осаждал нас всякий сброд из дочерних кланов. Кабаны, Крестоносцы, Габонские Гадюки, Виезилиалы. Тьфу, хрен выговоришь вообще! Кто все эти кланы? На каких они местах? Входили хоть раз в рейтинг? Даже как-то обидно стало, что никого из серьезных и известных здесь не было. Впрочем, уровни у них начинались от сто пятидесятого и вплоть до двухсотого.

Музыкальная Шкатулка вмиг остудила пыл мили-дд. Фантомный Бард продублировал умение, буквально вышибая всех из лесопосы. Под моими бафами роги сновали невидимыми тенями меж стволов, и даже когда их пытались нашинковать собратья по классу, выходили из схватки победителем в восьми случаях из десяти.

Минут через пять я остался один. Два последних выживших «ночных клинка» убежали, чтобы не ловить штраф за смерть. Оправившиеся противники перешли в контратаку. Я использовал колыбельную, но противники оказались подготовленными, сразу их стали поднимать очищением. Даже добить никого из уснувших не успел.

Я нарвался на капкан, мне засадили стрелу в ногу, рассекли лоб кинжалом, подпалили плащ, бес в кроне дерева вытягивал ману. Каждый отдельный удар был не опаснее укуса комара, но если комаров тысяча, ты уже не проснешься.

Я ушел порталом на последних процентах ХП, утягивая за собой тройку стелсеров, которые тут же принялись шнырять по двору, убили арбалетчика из лунатиков и ранили двух зубастиков и одного глорка, прежде чем последнему из них размозжили голову киркой.

Трупы я оставил на стене в назидание другим. Наша атака разворошила что-то в головах противников. Они сильно активизировались. Роем закружились грифоны и странные черные исполинские летучие мыши. Стрелки и маги не давали нам поднять головы на стене. Толпы призраков то и дело проходили сквозь ограждение и их отвлекали нас.

Я выглянул только благодаря навыку капюшона Невидимость Головы. Сквозь зелень трудно было что-то разобрать даже в астральном зрении, но плетение пространственного перехода разглядеть удалось. Оттуда повалила буквально орда игроков.

Глаза переключились на нормальный режим зрения. Нубы! Все до тридцатого уровня. Их погнали на ловушки. Магия затрещала, взметнулись вверх клубы ядовитого дыма, защелкали капканы и арбалеты на растяжках. Бедные лоулевелы ложились пачками. Надеюсь, им хотя бы хорошо заплатили. Хотя, возможно, отделались обещаниями о вступлении в «молодежку» одного из топов.

Самое интересное, многие из отправленных на убой сыпали в личку стоящим рядом бойцам. Извинялись. Мол, работа, есть работа, ничего личного. Боялись попасть в наши кос-листы.

Пространство перед крепостью рудника буквально завалили телами. Сплошной вал из игровых кукол давил на психику некоторых Лунатиков и Ночных Клинков. Насмотренность у всех разная. Кто-то вообще впервые участвует в такой массовой драке.

Дикарь57: Ирма, мне бы тебя буквально на минуточку.

Завеса: Не могу. Нас тут осаждают, вообще-то.

Дикарь57: 30 секунд. Один каст. Очень надо.

Я добавил пару жалостливых смайликов.

Силы коалиции уже взбирались по телам нубов, под шквальным огнем, укрывшись обычными щитами и магическими, закидывали на невысокую стену сколоченные на коленке лестницы с зубцами и крючья с веревками.

Я врубил ауры Безумия и Микросна. Половина ползущих вверх, тут же вскрикнула и полетела вниз. Веселые мультики, наверное, они сейчас увидели. Дзюндзи Ито позавидовал бы.

Из громкой вспышки портала появилась Завеса, разъяренная как фурия. Волосы её развивались, словно в рекламе шампуня, когда направляют вентилятор в лицо. От некромантки впервые разило смертью. Без каких-либо объяснений она вскинула руку.

В магическом зрении было видно, как зеленая магия вселяется в каждое из тел под стеной и плетет там чары поднятия нежити, затем нить контроля обрывается, и сотни нубских зомби набрасываются на виновников сего действа со всех сторон.

Даже не глянув в мою сторону, Ирма исчезла во вспышке портала. Хлопнула им как дверью. Да, чувствую, не поздоровится тем, кто сейчас осаждает храм пантеона.

Сверху на нас рухнули под сотню летунов. Они десантировались в разных частях двора и на стене. Началась рубка. Я привычным движением маятника пропустил мимо головы метательный нож, уклонился от выпада меча и влетел плечом в высокого и худого воина. Парень ударился о стену, принял на наплечник выпад гитары, и тут же разрядился вихрем магических лезвий. Его клинок в секунду сделал около полусотни ударов, снеся мне половину здоровья.

Но тут ему под колено влетела кирка, а следом по башке шмякнула лопата. Вот так крутого хайлевела оглушили вчерашние рабочие. Подскочивший рудокоп попросту подхватил воина и вышвырнул за стену на все еще копошащееся марево зомбарей.

Я использовал новое умение Смех. Захохотал как сумасшедший, принимая на броню удары дроу с шестом. Он тоже засмеялся, перестав меня атаковать. Следом гогот подхватил стоящий за ним монах. Я расколол череп темного эльфа. Рукопашник ушел от моих атак, продолжая утирать слезы, и хвататься за живот. Очередной Скрипичный Ключ все же раздавил его.

Стал понятен принцип действия умения. Цель смеялась, пока не передавала заразу дальше. Потом уже могла перестать ржать как конь.

Впрочем, по сравнению с аурой Безумия это мелочь. Чем дальше объект, тем меньше на него действовала ментальная атака. Самые дальние противники слышали лишь голоса. Чуть ближе уже видели картинки. В радиусе пятидесяти метров начинали сходить с ума. Могли вскрикнуть ни с того ни с сего, или начать всаживать себе меч в бедро, а то и вовсе зарубить сокомандника.

Прекратить это было легко, стоило лишь помолиться богине безумия. Каждый, попавший под действие ауры, наполнял Звездану силой. Но воззвать к ней могли не все. Это какому-нибудь Таангару плевать, что большая часть орков всё же молится воинским богам, а не покровителю расы, а вот тот же Светляшка за подобный проступок по головке не погладит. Паладинов так особенно. Там перечень запретов будь здоров.

Контратаку с неба мы отбили. Но пока возились, враг снова пошел на приступ. Местным я приказал эвакуироваться, сам же отбил в чат дальнейший ход действий. Часть народу скрылась в башне, часть в специальных нишах в земле, кто-то банально использовал стелс. Остальные стали изображать отступление.

Коалиция загоняла нас в рудник. Я вообще перестал атаковать, сосредоточившись на отхиле товарищей. Противник не знал, какова глубина тоннеля. В конце первого этажа теперь стояла фальшьстена. Мы просто скрылись за ней, застопорив поворотный механизм, и вышли по другому ходу, зажав уже «старосветовцев».

Самые резвые из них успели уйти порталом. Остальных мы тупо давили, закидывая в тоннель сонное зелье и другую алхимию. Ослабленные они не очень хорошо бились, даже без учета Закона Зика. А уж с ним вообще. Трудно держать лицо кирпичом, когда у тебя то промах, то минимальный урон, а у противников сплошь криты и спецабилки из проходных умений с шансом срабатывания меньше одного процента, но тут почему-то раз за разом.

Первую атаку мы отразили, и случилось то, чего и ждали. Пришло подкрепление. Лея совершенно точно не говорила им подробностей битвы за Мираторию, иначе бы дважды провернуть один и тот же фокус мне не удалось. Мы снова сымитировали отступление, отдавая этаж за этажом, а потом ушли порталом, подорвав рудник.

Враг захватил объект, только вот само сооружение перестало существовать. Под завалами осталось полтысячи игроков. Часть из них не сможет забрать выпавшее снаряжение. Часть и вовсе осталась жива и проведет в темноте, почти без кислорода несколько дней. Это в лучшем случае.

На помощь друзьям мы пришли вовремя. Противник уже разнес стену храма пантеона. Отряды коалиции лезли в проходы, перебираясь через каменные завалы. Без контроля Завесы нежить вяло встречала атакующих. Сама же некромантка призывала драколича. Артур в одиночку держал подъем на ступени храма. Двор был завален телами Островитян и Скайримщиков. На месте пролома и вокруг лежали игровые куклы двух кланов Светляшки. Все же бой наши дать успели. Только вот почему не вернулись с перерождения?

— Где все? — заорал я, ударом гитары, выбив зубы прыгнувшему гремлину.

— На перерождении, — пояснил Артур, пробив насквозь посохом Асклепия архидемона. — Тут был жрец одного из богов смерти. Нежить всю минусанул и время перерождения у наших теперь двадцать минут вместо десяти секунд. Осталось еще около пятнадцати минут.

Цензурных слов на это не нашлось. Мы заняли позиции на восходящей вверх лестнице и стали ждать. Сотни и сотни противников лезли во двор по телам мертвых паладинов. Драколич врубился в их строй как медвежонок с разбега влетающий в муровейник в поисках сладких личинок.

Дикарь57: Жора, где доклад?

НочнойДожор: В звезде! Пока держимся. Не отвлекай. Если что изменится, напишу.

Нда. Ключевое слово «пока». Стены там очень высокие. Глядишь, и выстоят.

Из невидимости прямо передо мной выпал рога с оранжевыми клинками. Молниеносное комбо пришлось на щит ближайшего лунатика. Я благодарно кивнул, вбив грив разбойнику в пасть. Топорщик орк тут же снес ему башку.

Стоять не вариант. Самим поддавливать тоже надо. Я понесся вниз по ступеням и ворвался в формирующиеся порядки «старосветовцев» Кошачьими Лапами. Куски плоти полетели в разные стороны. Жалобно зазвенело о брусчатку упавшее оружие. Музыкальная Шкатулка полностью заблокировала проход игроков через дыру в стене. Колыбельная отправила в сон несколько десятков картожителей, которых союзники тут же начали активно добивать.

Завеса осушила одного из противников и отбросила тело, покатившееся по ступенькам и в конце восставшее из мертвых. В состоянии кровавого опьянения вампирша могла творить чудеса, вот и сейчас чуть ли не летела над землей, раздавая тычки посохом налево и направо. Два костяных голема вклинились с двух сторон от драколича, оттесняя рубивших передние лапы монстра игроков.

Артур подпрыгнул на Земляной Стене одного из магов и ловким пируэтом вспорол брюхо низколетящему грифону. Он так и спикировал вниз, поливая товарищей потрохами и врезавшись в призванную из карты гигантскую гориллу, пробив её грудь клювом.

Охренеть! Хоть в ладоши хлопай.

Но тут небо снова почернело. К нам летели несколько сотен всадников. Твою та мать! Магов отчаянно не хватало, большая часть из них вливает ману в купол пирамиды, поэтому нам приходится так туго.

— Все в храм, быстро! — заорал я, не желая дарить противникам легкую победу.

Кружась и лавируя, мы все же втянулись в храм и укрылись за массивными дверьми. Их тут же стала уничтожать магия. Молнии, трещали, ревело пламя, пробирало до костей от одного вида узора измороси, что покрывал полотно с обратной стороны. Сталь обивки стонала. Материал начал сдавать, даже пропитанное алхимией и зачарованное верховной дриадой дерево имеет предел.

Огры и тролли с легендарными сетовыми дубинами начали лупить по двери не хуже семейной артели гномов, стучащих по заготовке.

Сначала появилась маленькая щель. Через нее мы довольно умело отстреливались, закидывали алхимию, да и банальную Шкатулку удавалось забросить на ту сторону. Но прореха росла.

Я посмотрел на небольшие статуи трех богов. Вместо четвертой тут откуда-то появилась уродливая детская поделка. Не иначе сама Звездана слепила черт-те-что. Хотя по идее боги таким не должны заниматься, но к ней эти правила, видимо, не относятся.

— Простите, — мысленно произнес я, — не удержим.

— Тогда разрушь, — прозвучал в голове триединый голос.

— Разнеси все к хрена-а-а-а-а-а! — закричала Звездана и засмеялась.

Я покивал.

Дикарь57: Причуда, сюда.

Семиликие строили этот храм для себя. Закончили его мы. Но и разнесем тоже мы. Обидно. Зато противникам не засчитают захват. Они и их боги не получат награду от мироздания.

Я открыл пространственный переход, и большая часть отправилась в последнюю цитадель, осталась лишь часть бойцов для массовки, чтобы не вызвать подозрений. Когда скрылась спина последнего из защитников, на храмовый пол ступила Мегида.

— Давай, — кивнул я. Мне бы тоже уйти, но я не мог. Словно если улечу, так и не смерюсь с этим провалом. Я как капитан, уйду вместе с кораблем. Понимаю, что глупо. Это ничего не даст, но на сердце будет спокойнее. В конце концов, я всего лишь человек, и именно такие мелочи помогают мне оставаться им и дальше.

Девчонка раскинула руки, словно пыталась сдвинуть что-то тяжелое. Запирающая балка лопнула, одна из щеп отлетела меня. Двери распахнулись, но не рухнули. Огры и тролли шагнули в стороны, освобождая путь для воинов поменьше. Ворвавшиеся нападающие замерли на полушаге. В них влетели товарищи, сбив тех с ног.

Я удовлетворенно кивнул, прочитав по лицам ужас осознания. Они понимали, что сейчас будет.

— Бадабадабум! — ударило по ушам, а потом мир исчез в оранжевой вспышке.

После возрождения мне показали целое слайд-шоу из скриншотов. Как из пирамиды храма вспух гриб гигантского взрыва, словно огненный дракон, вылупившийся из яйца. Как сгорели в пыль тысячи игроков Старого Света. И как ударная волна разметала еще несколько сотен оцепления. Как с неба сыпались осколки, добивая выживших. И как наш специальный отряд быстрого лутирования пробежался по телам, не похороненным под завалами.

Отдохнуть не получилось.

— Из огня да в полымя! — весело хлопнул меня по плечу Артур.

Я сразу пробежался по защитникам храма. Как мне доложили, уже вскрылась часть предателей. Один попытался открыть ворота, но предусмотрительно поставленный мной еще сто лет назад фальшивый механизм, снова спас. Нарушивший клятву перестал существовать. Еще группу изрубили на куски при попытке уничтожить алтарь. И нескольких рог сожрала тянучка уже на входе в усыпальницу.

Вообще, храм Зика, переживший две осады, был защищен лучше всех. Второе кольцо стен было хоть и меньше в высоту, зато из камня. Малый купол уже просадили, но это было не страшно. Каждый второй куст за стенами и внутри живой. Дафна — дух леса и мать дриад, хоть и не вступила в союз с нашим пантеоном, но симпатизировала нам из-за Причуды, а потому помогла, чем могла. Большая часть боевых растений, во-первых, вымахала в рекордные сроки, во-вторых, сильнее своих собратьев.

Катапульты и баллисты стучали без продыху, отправляя за стену камни, огненные шерстяные шары, ящики с сонным газом и просто бочки с убойной алхимией, а порой и просто зачарованные копья и гарпуны. Арбалеты щелкали не переставая. Лучники только и успевали менять тетиву, а разносчики на складах сбились с ног, поднося стрелы и болты.

Во двор тоже летело со всех сторон. Немногочисленные маги воздуха отклоняли десятки фаерболов, ледяных и каменных глыб. От разрезающих воздух молний и магических лучей стояла страшная трескотня. Порой какой-нибудь упущенный стрелками аоешник в стелсе на грифоне пролетал мимо и тогда крепостной двор превращался в филиал ада. Земля вспучивалась каменными пиками или превращалось в лавовое озеро. О постройках, находящихся здесь, не напоминал даже пепел, его давно втоптали в землю.

Здесь уже собрался вся элита Старого Света. Уроборосы, Берсерки, Красный Бархат, Джентельмены у дачи, Бесы из Рая, Длань Света, Воины Светлоликого и прочие. Многочисленные криандарские игроки тоже были представлены через несколько кланов. Разумеется, среди них особенно выделялись Ждуны. Составы были урезаны, так как многих коалиция уже потеряла, а половина долбила по куполу. Но и этих двадцати тысяч нам за глаза.

Глава 43 До последней капли опыта

Я наложил Благословение Защитников и обновил все бафы. На максимум врубил ауры Микросна и Безумия. Тут же с крыши храма слетел разбойник и разбился.

— И как вы его упустили? — заорал я на стрелков на постройке, под носом и которых он и сидел.

Я выглянул из-за зубца на сплошной ковер вражеских легионов. Что ж. Есть у нас пару сюрпризов, осталось только дождаться, когда противники полезут на стены.

Ловушки они решили вскрыть уже известным способом. Погнали на убой стада нубов.

Дикарь57: Не отвлекаемся на мелочь, бьем по реальным противникам.

Тысяча низкоуровневых игроков разноцветной волной засеяли пространство перед вторым кольцом стен. Завеса вскинула руки и растерянно на меня посмотрела. Нежить поднять не получалось. Я врубил Третий Глаз и выругался. Все тела ярко светились в магическом поле. Их осветили. Как же быстро эти уроды учатся! Радует одно, светлые боги изрядно потратились на такую процедуру. Шутка ли, десять сотен разумных сияют даже после смерти как гирлянды.

Плотные коробочки воинов потянулись со всех сторон будто щупальца. Оставалось лишь похлопать расчетам метательных машин. Иногда камень попадал прямо в центр отряда, и тогда даже укрытые магическими щитами паладины разлетались как искры из костра.

Круче всего было то, что заряжающие катапульт привязывали к снарядам зелье сонного газа. Даже если попадание выходило смазанным, облако тумана накрывало большую область, и как минимум десяток противников падал, крепко уснув и становясь легкой целью для стрелков в бойницах и на стене.

Интересно, кто сейчас лидер коалиции? И ведь шатра не видно. Боятся, сволочи. А то я бы быстро к ним в гости наведался.

Старый Свет мгновенно поменял тактику, и к стенам потянулись маленькие маневренные группы, держащиеся друг от друга на почтительном расстоянии. В составе такой обязательно воздушник, откидывающий тела нубов, буквально проделывающий в них просеку.

А что я туплю? Я достал негатор Уробороса и посмотрел на него истинным зрением. Этот цвет невозможно перепутать. Аура на уровне ощущений немного напоминает Гекатовскую, только от бога сна еще исходит шлейф хтонических тварей из глубин вселенной, а здесь явный ни с чем не сравнимый отпечаток именно Фанмира. Ну вот берешь ты листок и понимаешь, березовый. Так и тут. Бог этого мира, возможно, он древнее всех пожирателей вместе взятых. А может он и есть Демиург, или его ставленник.

Я глянул на ковер фигур и, сканируя пространство сектор за сектором, все-таки нашел точку нужного цвета. Видимо, Ада. Больше некому быть отмеченным богом, о котором знают только она и наш клан.

— Артур, давай со мной, прикроешь, — сказал я и побежал к расчету катапульт. Мы запрыгнули в ложки и выпили зелье невидимости. Щелчок спускового механизма, отдался во всем теле. Деревянный скрип снятого со взвода рычага вызвал выброс адреналина.

Мы полетели в нужную сторону. Скорость была невероятная, но разогнанный разум успевал обрабатывать информацию. За секунду до контакта с землей активировали бабл. Ощущения были крайне странными. Ты понимаешь, что тебя впечатало в землю, но при этом ничего не ощущаешь. Картинка трясется, ты в абсолютной защите скачешь как попрыгунчик, ломая игроков, но при этом пытаешься что-то разглядеть.

Расчет метательной машины немного промахнулся, но благодаря круглой сфере защитной магии, мы прокатились нужное расстояние. Когда вскочили, бабла оставалось десять секунд. Этого хватило, чтобы провраться через опомнившихся бойцов охранного круга.

Главой стал безымянный гном, тот самый, что привлек моё внимание еще при первой встрече абсолютным отсутствием каких-либо опознавательных знаков. Их не было и сейчас, но под пологом беззвучия все столпились именно вокруг него.

Я разрядился сразу всеми умениями, что у меня были, выпуская крокодила, неорганика, Шкатулку, Рояль, Ключ и Звуковую Волну. Вдобавок бросил Фантома, и лишь, когда тот призвал еще одного неорганика, пустил копию за пленку. Он ворвался на совет.

Не слышавшие гула снаружи главы кланов резко обернулись. Реакция на месте, пятнадцать атакующих скилов превратили двойника в кровавые ошметки в сгоревшей броне. Я врубил Доску Вероятностей и стал просчитывать самый быстрый маршрут до гнома. Так долго я еще не игрался с этим умением. Получалось, что мне нужно было увернуться от полутора десятков абилок, и ведь нельзя оступиться ни разу, а иначе все провалится.

Я вбежал в полог. Пригнулся от летящей секиры. Сделал ложный выпад вправо и ушел влево, пропуская темную сферу. Шаг вперед. Уклон от просвистевшего меча Тюльпана. Фух, это было самым сложным. У засранца Добивание на клинке. Шаг в сторону по диагонали. Сзади падает посох Аслепия. Кувырок вперед, и сразу Немоту на Сказочницу. Прыжок назад, и земля вспухает стеной. Гитарная аура огня и молний сжигает два летящих в меня болта. Почти балетное па с поворотом на носке и мимо проносится копье, топор и ледяной клинок. Вселение в ГоворящегоВновь. Бросить его оружие в Аду. Выход из его тела. Прыжок на щит мордоворота из охраны, и распластаться в полете.

Я прыгнул на гнома как тигр на оленя. Пролетел прямо мимо Ады и Златана. Схватил дитё гор за бороду и повалил, активируя портал в храм. Коротышка улетел, а вот меня поймали за шиворот. Я попытался дернуться, но лидер Крастного Бархата взмахнул своей саблей, за одно слитное движение отсек мне сразу руки и ноги. Охренеть абилка!

Впрочем, у меня есть чем ответить. Я активировал Ложносмерть и выбрал точку перемещения в центре храмового двора. Рухнул кулем. Тут же получил несколько лечений и подскочил. Гнома встретили как надо, заломали так, что сухожилия затрещали. Я подошел и нацепил ему на руки негатор. Следующий кандидат на кормежку пальцев-пиявцев. Ему нацепили на голову обычный мешок и увели.

Ада: Это ничего не изменит.

И словно в подтверждение её слов в ворота ударил метеорит, и стальные петли выгнуло дугой. Два мага земли заложили вход земляной стеной, а Лулу пустила поверху ковер из лиан, что вцепились в камень. Хоть какая-то заплатка.

Отдышаться снова не вышло. Парализации управления в коалиции не случилось. Очень крепкая система выстроена между старичками за годы взаимодействия.

Враг полез на стены. Всё-таки сражение с местными и с игроками очень сильно отличаются. За время существования Фанмира при штурме крепостей выработались десятки вариантов креативных способов преодолеть громады цитадели. У каждого клана свои наработки, и тут мы, конечно, сильно проигрываем коллективному разуму коалиции.

Подкоп был исключен из-за корней тянучки. Заброс на летающих маунтах тоже из-за слишком плотного огня. Зато в остальном Старый Свет не был ничем ограничен.

Сотни лиан и плющей поползли по стенам. Часть из них тут же загибалась от защитных рун на камнях, вспыхивала, отрывалась, но количество друидов среди противников зашкаливало, так что со всех сторон вторую стену быстро окутало зеленое одеяло.

Топоры и мечи рубили природные щупальца, но они все ползли и ползли. Противники стали взбираться. Десятки зелий и даже целых бочек летели под стены, оставляя вместо игроков лишь оплавленный скелет в стальном панцире брони. Воины скидывали на голову ползущим камни. Даже банальный файербол первого уровня здесь имел вес, ведь пущенный в лицо с высоты, он попросту мог повредить глаза, заставить сорваться.

Хилеры всех мастей только и успевали утирать испарину со лба и осушали очередное зелье маны. Удивительно, но наш винегрет из кланов работал довольно слаженно.

Едва мы адаптировались к ползущим по стене, тут же коалиция добавила креатива. Хайлевелы маги земли вынимали целые пласты почвы и строили из них гигантские ступеньки. Айсмены сооружали штурмовую башню изо льда. Конечно, мы пытались все это разрушать, но нас брали количеством, просто раздергивая внимание.

А я уже говорил, что противники быстро учатся? Не мог не сказать. Во двор стали прилетать паладины в невидимости, активирующие бабл перед самой землей. Они в точности повторили наш с Артуром манёвр. Их закидывали из катапульт, но поскольку осадных машин было всего несколько, большую часть отправляли в полет маги ветра.

Сотни паладинов в тылу это большая проблема. Еще и под зельем или бафом ментальной защиты. Реально очень быстро делают выводы. Ауры, давящие на психику, теперь действовали на них слабее. Хотя, все еще играли немаловажную роль.

Пришлось переключить внимание и биться на два фронта. Такими темпами нас очень быстро выдавили за первое кольцо стен. Старосветовцы мгновенно заполонили внешний двор. Всё начало повторяться в точности с той лишь разницей, что теперь маги под прикрытием паладинов и хилеров жгли и морозили ворота, а тролли и огры рубили доски топорами.

Дикарь57: Пора!

Двери храма распахнулись и оттуда хлынули пираты с мушкетами. Стрелки на стене вскрыли ящики и выкатили маленькие пушки. Подбежавшие корсары навели малую чугунную артиллерию и дали дружный залп картечью. Уши заложило, завоняло порохом, обзор заволок дым.

Противников порвало в фарш. Морские разбойники на этом не остановились. Разрядили мушкеты, кинули гранаты и разделились на две линии, одни заряжали, вторые стреляли.

Дикарь57: Хилеры, все внимание пиратам, прочих лечим по остаточному принципу. Остальные, спасаемся зельями.

Старосветовцы разлетались как бутылки от попадания пули. Лишь тяжелые латники могли худо-бедно держать удар. Дольше всех стояли здоровики ломавшие вороты, но и они слегли. Страшно воняло кровью. Даже запах пороховой гари не это перекрыть. Мы пошли в контратаку, не столько нанести урон, сколько собрать лут. Завеса попыталась поднять тела, но все они снова оказались освящены.

Коалиция долго не могла подобрать ключ. Пороховой огнестрел стал для них не просто сюрпризом, а настоящей тактической головоломкой. Я уже подумал, что всё, храм мы отстоим, когда противник перегруппировался и снова ринулся в атаку.

Сотни духов, демонов, призванных из карт существ выстроились за целой армией нежити, которую вели в бой десятки костяных драконов. Ну да ответ был на поверхности. Мы ведь и сами так боролись против пороховых хлопушек.

Наши призыватели тоже попытались ответить, закупорить ворота мясом, но, как ни крути, мы в количестве уступали в сотни раз, если не больше. Заслон прорвали, а потом и запасы пороха и ядер стали подходить к концу.

Я отозвал местных, чтобы попусту не терять союзников. Противники взяли и вторую стену, сломали ворота и ворвались во двор. В ход пошли зелье безоткатки и хроночасы. Тем не менее, этого было мало против двухсотых хайлевелов близких к нам по характеристикам.

Коалиция теряла сотни игроков, но они быстро возрождались, и отбафаные целой плеядой богов снова шли в бой. Нас выдавили в храм и начали ломать двери. Я сжал зубы, руки тряслись от гнева, но я все же совладал с собой, приказал разбить алтарь и унести.

Кузнец Бум выполнил требуемое со слезами на глазах. Мне казалось, это не каменную плиту снова ломают на пятьдесят семь осколков, а моё сердце рвется на столько кусков. Частички алтаря я раздал местным, и все они ушли по подземному ходу.

Сокровищницу уже вынесли. За спиной только тоннель и усыпальница со статуей Зика. Есть ли здесь еще за что цепляться? Стоит ли тратить силы и драгоценные зелья? Понятно ведь, что нам никак не удержать храм.

Таран стучал в двери. В голове вдруг всплыла картина, как защитники Рохана идут в последний бой, еще не зная, что их поддержит Гендальф с войском Эомера. Вот бы и нам сейчас так. Но нельзя. Момент финальной битвы еще не настал.

Ворота с треком разлетелись от удара жреца бога Агросхана. Мощный воин с раскосыми глазами не рассчитал силу и свалился в обморок, словив откат. Несколько десятков паладинов под баблами ворвались в храм, закрывая собой остальных.

Дикарь57: Вытягиваем их в тоннель, там держимся, сколько сможем. Изматываем и уходим.

Мы отступили из зала в коридор до усыпальницы. Здесь можно было нивелировать численное преимущество. Несколько часов мы и наши доблестные союзники бились на узком пяточке, не уступая противникам ни метра пространства.

Я старался проводить ротацию так, чтобы бойцы не ловили больше одной-двух смертей. Потеря даже одного уровня у всех в рамках альянса может сильно сказаться в завтрашней битве.

Тихон разбил склянку с зельем тумана, и весь коридор заволокло. Видеть мог только я в истинном зрении. В этой дымке мы смогли подготовить клауд. В торнадо звуковой волны вплелись пять способностей остальных членов клана.

Магия прошла по коридору как пуля по стволу, выбросив наружу под сотню изломанных тел и обвалив вход.

Лунатики, Ночные Клинки, Островитяне и Скайримщики ушли по тоннелю. Мы подорвали тайный ход.

— Идите в пирамиду, — обратился я к друзьям — Мне нужно попрощаться с этим местом.

— Мы тебя не оставим! — топнула ногой Мегида. Тихон мягко взял ей за плечи и направил в сторону портала, я благодарно кивнул.

Проход уже отрывали. Я прошел в усыпальницу и опустился рядом со статуей Зика.

— Ну вот и всё, — вздохнул я.

— Еще ничего не кончено, — ответил бог. — Главная битва впереди, и в ней мы встанем плечом к плечу.

Тянучка коснулась меня своим отростком. Я ласково погладил растение.

— Уходи под землю, родная, — сказал я. — Незачем тебе погибать. Мы все здесь отстроим заново, и ты вернешься.

Я почувствовал, что сквозняк усилился, дышать стало легче. Значит, ход отрыли.

Я вышел в тоннель, повел плечами, разминая затекшие мышцы. Активировал Четырехрукого. Светящиеся магические мечи в полумраке смотрелись зловеще.

— Идите сюда, уроды! — заорал я, выпуская в этом крике всю горечь и обиду.

Я не мог себя заставить уйти. Установил точку привязки прямо здесь. Буду возрождаться раз за разом. На часах хрономага еще минуты четыре, а там будь что будет.

Скрежеща доспехами о камни, в узкий лаз пролезали все новые противники. Впереди всех вырвался могучий воин с самым опасным мечом в игре.

На меня бежал Тюльпан.

— Где пленники, ублюдок⁈ — орал он. Зол не на шутку. Или испуган? Они ведь не знают, что случилось с бывшими главами альянса. Гному почта доступна, но что он скажет? «Мне слили уровни». И всё. Ни способа утраты, ни места нахождения коротышка знать не может.

Я бросил на воина Колыбельную, но не сработало. Похоже, он под зельем неуязвимости. Да и черт с тобой. Трясина! Болотная магия растворила плиты пола, и бегущий противник завяз по колено. Пусть постоит, пока неуязвимость не спадет.

Прямо над его головой в мою сторону полетели десятки заклинаний. Я метался по узкому проходу как хоккейная шайба по льду, чуть ли не на стены прыгал, а когда противники достаточно приблизились, использовал Вселение. Завладел телом Тюльпана. Схватил атласный багровый плащ Златана и, наматывая его на кулак, всадил клинок в спину кланлида Бархата. Сработало Добивание, и тот сразу обмяк. Я развернул меч лезвием к себе и вскрыл горло главе берсерков, в последний момент выскочив из него.

Ошарашенные воины лишь на секундузамерли, но потом снова ринулись в бой. Сзади меня захлопали порталы. Сокланы вернулись.

— Какого черта⁈ — зарычал я сквозь зубы.

— Мы не можем тебя тут оставить! — упрямо заявила Причуда.

Мы разбили первый отряд, но новые почему-то не шли. И тогда я почувствовал холодок между лопаток. А затем до ушей донесся шорох. Исполинская змея вползала в щель. Та самая, что вышла из кольца Ады.

За спиной что-то захрустело. Я обернулся. Каменное изваяние затрещало, покрутило головой и сжало кулаки.

— Уходите, — сказал Зик и взял разбег. Тяжелые шаги отдавались гулким эхом, ударяющим по ушам, и сливались с шипением.

Мы укрылись в усыпальнице. Два божественных воплощения столкнулись. От контакта сущностей произошел выброс невероятной силы. Я почувствовал вибрации астрала. Тоннель перестал существовать, но опустевшую сокровищницу, видимо, защищала особая магия, сюда не залетело ни пылинки.

— Я иду наверх! — сказал я. — Не могу отдать им это место.

— Это глупо. Храм уже взят, — попытался воззвать к разуму Тихон.

— Плевать! Буду биться, пока не рухну замертво от усталости, — говорил, а у самого руки тряслись от гнева.

Я просто не мог смериться, что бой проигран. Столько всего связано с этим местом. Меня тошнило от одной мысли, что по храму будут ходить эти ублюдки.

Я открыл портал и появился на месте, где была алтарная плита. Привязался к постаменту и бросил Колыбельную на не ожидавших такого поворота противников. Тут же сзади снова раздались хлопки переходов, плечом к плечу со мной встали друзья.

— Пора, Грыз! — сказал я, и на лицо наплыла ухмылка от раздавшегося грозного рыка.

Обратившийся спутник без лишних сантиментов стал крушить заполонивших зал игроков. Он вминал их в плиты и подбрасывал до потолка. Нам оставалось лишь добивать. С моим чудищем не могли совладать, пока не явились первожрецы и воплощение бога Журабьюна — уродливая тварь, похожая на Джабба Хатта.

Меня убивали раз за разом. Первый пять смертей прошли без штрафов, потом я закономерно начал терять уровни. Каждый раз бросал взгляд на товарищей, но они вместе со мной возрождались снова и снова. Несколько часов мы бились, не позволяя Старому Свету чувствовать себя здесь хозяевами.

Я ликовал в душе, ведь видел недоумение на лицах врагов, когда активировалось Послесмертие. У меня стрела в сердце и половина головы снесена топором, здоровья на нуле, а тело упрямо идет вперед, наваливается на очередного урода, и пальцы начинают выдавливать ему глаза.

Безумие? В чистом виде. Гекат, Зик и Бастиана кричали, призывая меня уходить.

— Зачем? Зачем ты это делаешь? — орали уже даже уставшие меня убивать противники. — Вы что все больные? Какой в этом смысл?

— Вам не понять, суки продажные! — брызгал я слюной.

Ада стояла в углу под защитой телохранителей и наблюдала за нашей схваткой.

— Смирись, вы проиграли! — рычал в очередной раз, вонзая мне меч в живот Тюльпан.

— Да пошел ты! — плевал я ему кровью в лицо и ломал нос ударом головы.

Мы же превратились в прирожденных убийц. Я буквально рвал зубами глотки. Боевая ярость вытеснила всё остальное. Ни я, ни друзья не считались с потерянным опытом, и это пугало противников больше всего. Наша безоговорочная самоотдача. Это магия дружбы. То за что мы, пожалуй, готовы умереть. И не только в виртуальном смысле, если потребуется. Сейчас я так чувствовал. Верил в это всем сердцем. Это ощущали и наши враги. Такого единства у них никогда не будет, и за это они нас возненавидели.

— Ты уже сотый уровень. Угомонись, придурок! — заклинал меня Златан.

— Молчать, слабаки! — орал я и использовал Вселение, захватывая очередного хайлевела.

— Себя не жалко, о друзьях подумай! — пытаясь заглянуть мне в глаза, кричала Сказочника.

— Нахер тебя, пивичка! — упрямо мотал я головой. — Храм стоит, пока жив хоть один его защитник!

Нас рубили, кололи, взрывали, морозили. Сотни сотен смертей слились в одну.

— Ну всё, куда ты рыпаешься. Уже до десятого упал, — сказала Ада, когда нас зажали у стены.

Взгляд мой метался не в силах остановиться на одном объекте.

— Вам здесь не хозяйничать! — вопил я, призывая неорганика и спуская его как бешеного пса с поводка.

Битва прекратилась, когда в храм вошла шестерка первожрецов. Они двигались слитно, словно управляемые одним существом. Глаза подернуты мутной пленкой. Противники одновременно подняли ладонь и заговорили хором:

— Именем всей коалиции богов, заклинаем вас! — шесть еле различимых нитей ударили в каждого из нас. В душе что-то оборвалось, словно они совершили нечто непоправимое. — Уничтожьте их полностью, — скомандовали посланники богов своим последователям.

Внимание! Вы прокляты коалицией богов Альгортума. Теперь вы теряете уровни вплоть до нулевого. Штраф за смерть на нулевом уровне приведет к уничтожению вашего персонажа.

Дикарь57:Уходите! — написал я в клановый чат.

— Мы с тобой до конца, терять уже нечего, — сказал Тихон.

— Вы точно сумасшедшие, — покачала головой Ада. — Заканчивайте с ними, — кивнула она воинам.

Одно площадное умение теперь убивало нас сразу. Мы еще успели огрызнуться, перезарядившимися абилками. Но в целом ничего не поменялось, девять смертей пронеслись за две минуты.

— Ваше последнее слова, господа? — улыбнулся Златан, поигрывая саблей.

Я грустно усмехнулся. Из меня выстрелил луч и пробил крышу храма, выводя на небеса проекцию. Ада поняла, что сейчас будет, но ударившая в меня магия лишь бессильно стекла о жреческий полог защиты. Очки веры стали уноситься тонким ручейком.

— Я хочу, чтобы вы все услышали правду, — прогрохотал мой голос. Я знал, это увидят миллионы. — Мечта многих из нас сбылась. Фанмир абсолютно реален. Это уже давно не виртуальная симуляция. Мои боги знают, что когда-то были ИскИнами и прекрасно осведомлены о существовании нашего мира.

Со вспышкой молнии прилетел сам Светлоликий. В белых развивающихся одеяниях. Его лицо невозможно было разглядеть. Оно горело словно поверхность Солнца. Все кроме нас упали на колени, почтительно склонив головы. Я даже не посмотрел в его сторону.

Он воздел длань и ударил, не жалея мощи. Луч божественной магии прошел сквозь нас, не причинив вреда, разнеся в дребезги стену за спиной. Каков шанс, что по тебе промажет бог? Меньше одной ста миллиардной? Но когда твой покровитель Зик нет ничего не возможного.

А затем мироздание отрегировало на грубое вмешательство и ударило в ответ. Светляшку словно за шкирку вздернули, и он улетел в небеса, оставляя шлейф размытого воздуха.

Я взял в руки каменный диск с пророчеством и активировал фрагменты с пожирателями.

— Смотрите внимательно. Эти твари — старые боги. Те, за кого вы сражаетесь. Если мы проиграем, они захватят Фанмир и поглотят всё живое. Более того. Гекат — мост между двух миров. Если он погибнет, вы никогда не вернетесь в свои тела. Останетесь здесь один на один с чудовищами, которым сами развязали руки. Клянусь Мирозданием пред всеми богами Фанмира, что всё, что я сказал — правда.

— Какая чушь, — закатила глаза Ада.

Меня окутало сияние, подтверждающее мою клятву.

Я знал, что никто не поверит, а потому не слушал загомонивших противников, воздел руки к потолку. Все накопленные очки веры мигом сгорели. Энергия воплощалась в замысел. Воздух сгустился.

— Мы жрецы пантеона Кары Мироздания, — четко произнес я, друзья повторяли, хотя мы не сговаривались. — Приносим себя в жертву во имя Правды и Справедливости.

Я выпустил всю накопленную энергию разом. Выброс чистой силы разошелся во все стороны, бережно огибая постройки и уничтожая все живое. Все ощущения и чувства вмиг пропали. Я перестал существовать.

Вы погибли.

Возрождение невозможно.

Это ваша окончательная смерть.

Глава 44 Баш на баш

Отступление тринадцатое

Командирский шатер Старого Света

Тюльпан, погибший уже в который раз и опустившийся за время баталий до сто девяносто пятого уровня, ворвался в палатку как вихрь. Храм был захвачен, но какой ценой!

— Ебнутые, блять! — заорал он не в силах сдержать гнев и всадил меч в огромную столешницу. Сработало свойство клинка, и артефактный стол из зачарованного дерева раскололся на две части. Сидевшие подскочили.

— Тюль, ну твою ж… — посетовал Сарумян, отряхивая черную накидку — Что за ребячество?

— Ребячество! — схватил его за грудки обезумевший берс. — Ты там был? А? Ребячество, мля!

— Руки убери, — спокойно сказал Сарумян. — И нормально расскажи, что случилось.

Тем временем народу в палатку набилось прилично. Большой Эрни зашел последним. Бывшие на штурме храма разительно выделялись хмурыми лицами и потрепанным снаряжением.

— Они больные на всю голову! — всплеснула руками Сказочница.

— Это даже не упертость уже, — подтвердила Ада. — Я вообще не знаю, как это классифицировать.

— Они погибли, понимаешь, — скрестил на груди мощные руки слоноподобный лидер Ждунов, глядя на Сарумана. — Окончательно. Смерть персонажа. Могли уйти спокойно, но остались. Привязались в храме и несколько сотен смертей пережили.

— Их, блять, боги только выпнуть смогли! — чуть ли не хрипел от злости Тюльпан.

— Надо выяснить, кто у них там теперь главный остался, — отрешенно произнесла Ада. — Может, и сражаться больше не придется. И узнать, что с нашими пленниками, а то Бесы уже из коалиции выйти грозятся.

— У меня до сих пор перед глазами Дикарская окровавленная харя, — словно не слыша её, скривился Златан.

— А что вы думаете об их словах про реальность Фанмира? — спросил Большой Эрни.

— Бред абсолютный, — равнодушно произнесла Ада. Только два человека в комнате поняли, что она на самом деле в гневе — Толик и ГоворящийВновь.

— По-твоему, можно так сражаться за простых неписей? — ухмыльнулся лидер Ждунов.

Вопрос остался без ответа. Но засел в головах у всех присутствующих.

После детального пересказа началась обычная совещательная часть. Она вышла странной и скомканной. Увидевшие жертвоприношение в большинстве своём были погружены в собственные мысли, в попытках понять произошедшие. Победы не принесли никакой радости.

* * *

День восемьдесят девятый. Уровень 205

Ваш двойник погиб.

Доступ к воспоминаниям невозможен в связи с окончательной смертью персонажа.

Навык Раздвоение Личности изъят.

Охренеть, как такое вообще возможно? Они убили игрока. В смысле меня. Уничтожили полностью. Что за чертовщина?

Пожалуй, стоило подробнее расспросить богов перед стартом всей этой аферы. А ведь началось всё с банального вопроса.

— А как вообще безумный бог вписывается в концепцию реальности Фанмира? — спросил я Геката.

— Я, вообще-то, здесь, — донесся сверху возмущенный голос Звезданы. Она ходила по потолку храма пантеона. При этом ни волосы, ни одежда не свисали.

— Безумная сущность вообще стала своеобразным медиатором, — сказал Гекат.

Считав непонимание на лице, он развил мысль:

— Вы зовете это «первый звоночек». Искусственный интеллект не способен к делению, это ведь не клетка. И даже ненастоящая психика. Но, как оказалось, слияние двух миров привело к странному феномену. Разделению сознания ИскИна, отыгрывающего разные ипостаси одного существа. Возможно, это вообще стало тем камешком, с которого началась лавина. Или было лишь одним симптомом из многих.

Я какое-то время осмысливал сказанное, а потом поделился планом с богами. Я хотел отвлечь коалицию, и пока бы они брали штурмом наши укрепления, пошалить на другом континенте. Ведь в славном городе Андель, мы вытащили черный камень — портаниум. Уникальный артефакт. Как выяснилось, с его помощью можно построить стационарный портал. Ну мы и построили. Был даже вариант, предложить перемирие и начать осваивать Криандарию вместе. Первый месяц мы бы собирали сливки в виде пошлин за перевозки, а потом Старый Свет уже и сам бы нашел еще пару таких камней. Так всегда и бывает.

— Зачем всё усложнять? — спрыгнула с потолка Звездана. Она была босая и одета в легкое летнее платьице, одна из лямок которого постоянно сползала, почти полностью оголяя грудь. — Если позволишь покопаться в твоей голове, выйдет все быстрее и эффектнее. Хотя план немного неординарный.

— А ну да, я забыл, что ты богиня неординарности, — улыбнулся я. Вообще, это выглядело комично. Как шепнул мне по секрету Зик, Звездана являлась к нам в основном в спокойной фазе своего сознания. Пик её эмоциональных всплесков мы бы вряд ли вообще пережили.

— Но придется чем-то заплатить. Скучный баланс, — по-детски скривила губки богиня. — Умение раздвоение личности станет разовым. Зато копия выйдет полной. А уж если я сотру ей воспоминания о том, что это двойник… — Звездана предвкушающе улыбнулась. Глаза её закрылись от удовольствия, а рука скользнула под подол. Она уселась на алтарь и начала томно вздыхать от наслаждения.

— Воу! — вскинул я руки, охренев от такого поворота событий. — Немного манер, госпожа сумасшедшая.

— А⁈ — богиня открыла глаза и посмотрела на меня так, словно видела впервые в жизни.

Я растерянно стрельнул глазами на Зика, как бы спрашивая, часто ли у нее такое. Он лишь коротко кивнул и проговорил одними губами: «постоянно».

В общем, план сильно изменился. Процесс ковыряния в мозгах был довольно неприятным, походил на трип. Странный фильм, в котором реальность туго переплелась с грёзами. Я видел события собственной жизни, которые давно позабыл, и моменты, что и вовсе никогда не происходили. Богиня безумия сплетала матрицу души копии, редактируя личность. Причем я понимал, что в реальном мире прошла всего секунда, хотя образы и сюжеты, всплывающие в голове, могли длиться часами.

Звездана вошла во вкус и даже получила какие-то бонусы за свои творения. Вместо одного двойника получилось шесть. Задачу мы им поставили защищать наши святыни во что бы то ни стало. Самым большим удивлением было то, что питомцы тоже скопировались.

— Но как? — не понял Жора.

— В них же частичка нашей души, — пояснила Мегида, делая изящный жест двумя руками, словно что-то достает из груди.

— Ну да, наверное, логично, — озадаченно промямлил картмастер.

Звездана порхала вокруг копий как фея, хлопая в ладоши и хохоча. Вспышки эмоций богини накрывали. Никакие ментальные щиты не спасали, мы начали чувствовать то, что ощущает она. Первые пару минут это было терпимо, но затем от этих полярных скачков начало тошнить. Нам пришлось свалить.

Этот мир становился всё более реальным. Я как будто бы впитал в себя часть сути Зика. Чувствовал, что развязка близка. Будущее было сгустком ощущений, но распознать его никак не получалось, от этого накатывала тревога.

— Идешь? — хлопнул меня по плечу Артур. Я рассеяно кивнул и встал вместе с друзьями возле черного окна портала. Ничего подобного раньше не видел. Абсолютная тьма перехода закручивалась, и словно бы немного затягивала тебя, и нельзя быть уверенным, что это лишь оптическая иллюзия.

Куда нас перенесёт неизвестно, но будем надеяться не в самую задницу мира.

Переход вышел страшным. Несколько минут мы летели в черном ничто. Дух захватывало, направление притяжение все время менялось, словно летишь в какой-то неосязаемой трубе в аквапарке. Выплюнуло нас жестко.

Меня буквально размазало по земле. Прокатило как брошенный шар для боулинга, только вот я нихрена не круглый, да еще и вбило в деревья, а они тоже на кегли не слишком похожи. Ребра затрещали, даже сознание на секунду потухло. Меньше всех пострадал Жора. Он врубил крылья сразу после переброски, сгруппировался и взмыл вверх, словно пущенный с рогатки.

Когда пришли в себя, использовали купленные заранее свитки порталов Альгортума. Причем перекупили их спокойно у наших же противников, но не лично, конечно, а через посредников. Война, войной, а лишние пару тысяч золотых, никогда не лишние.

Ребята выпили оборотные зелья и разлетелись по своим задачам. Я же использовал Маску, превратившись последователя Журабьюна. Ожидал, что стану какой-то уродливой тварью, как и сама эта высшая сущность, но нет. Превратился в кентавра. Охренеть, конечно! Собрался не привлекать внимание, называется.

Чуть не свалился. Кое-как научился держать баланс и пошел, цокая копытами. Использовал свиток и переместился в город Голденбург или по-другому — золотую столицу. Сюда стекаются все деньги игрового мира. Все торговые цепочки квестов завязаны на него.

Центральный банк «Дай-Дай» целиком состоял из позолоты и брильянтов. Ежемесячно толпы нубов отправлялись в тюрьму за попытки сковырнуть хоть один камень или срезать кусочек стены. Я сощурился, ведь здание сияло как самый мощный артефакт.

Сейчас бы остановиться и насладиться красотой города, но нет времени. Обычно во всех банках любая личина слетает. Но в этом служба безопасности действовала тоньше. Вошедшего под маскировкой сразу приглашали в специальную экранированную комнату, чтобы выяснить, грабитель он или же просто скрывается.

Маскировка слетела, я расположился на кожаном диванчике, закинул ноги на пуфик. Фигуристая гномка принесла башню из шести подносов, три с закусками и столько же с кувшинами с различными напитками на выбор. Сервис, однако.

Через пару минут, когда меня отсканировали во всех возможных магических спектрах, явился представитель банка. Молодая черноволосая полногрудая ведьма полуорчанка, возможно, с каплей крови дроу, иначе непонятно, откуда у нее такой смуглый оттенок кожи. Причем одета девушка была не официально, а в народную юбку и топ, руки и волосы украшали десятки рюшечек и фенечек из цветных камней, дерева и косточек.

Я невольно сглотнул. Никогда не видел таких красивых полукровок.

— Для нас большая честь приветствовать в своих стенах Первожреца Пантеона Кары Мироздания, — елейно пропела она, глядя мне в глаза. Вся моя ленивая вальяжность мигом улетучилась. Я подобрался и выпрямил спину. — Меня зовут Лирна Ультуриэль ньяг Алнъуа. Для вас просто Луна.

— Очень приятно, — кивнул я.

— Чем мы можем вам помочь? — спросила она. — Наслышаны о подвигах Клана Великих Нагибаторов. Надеюсь, мы не являемся целью какой-нибудь вашей выходки. Дай-Дай всегда занимает нейтральную позицию во всех глобальных и локальных событиях. Деньги всего лишь инструмент, а не сторона конфликта. На всякий случай предупрежу, что эта комната экранирована от любых проникновений извне, и уйти отсюда тоже не получится.

Я поднял руку, призывая её остановиться.

— Давай на ты? — чуть поднял я брови.

— Хорошо, — легко согласилась полукровка. — Позволь еще одну ремарку, обязательную по протоколу. Хранилище вам никогда не вскрыть, все средства в случае угрозы перемещаются в другие отделения банка в одну секунду. Система охраны…

— Стоп! — уже не выдержал я, выставил руку и рассмеялся. — Мы не собираемся вас грабить. Я здесь за займом.

— Сумма, срок, проценты? — тут же наклонилась ко мне Луна. Грудь её колыхнулась, раздался глухой перестук и шелест многочисленной бижутерии.

— Я не знаю, сколько денег нужно, чтобы нанять всех наёмников в Альгортуме. Всех до одного. Сроком меньше чем на сутки. На одну небольшую акцию, если так можно выразиться.

— Мы не даём таких займов лицам без кредитной истории, к тому же которые…

Я использовал портал в храм. Был уверен, что магия Зика найдет лазейку. Так и вышло. На секунду я исчез. Переговорил с богом и вернулся по свежему пространственному следу.

Ошарашенная Луна замерла с открытым ртом.

— А если у меня будет надежный поручитель? — поднял я бровь, с трудом сдерживая улыбку.

— И кто же это? — рассеянно спросила она, но тут же взяла себя в руки и сфокусировалась на мне.

— Ну, скажем, топовый клан Дети Маминой Подруги. Или, допустим, бог?

— Б… Б-Б… Бог? — неверяще переспросила она.

— Бог! — хлопком возник у нее за спиной Зик. Девушка вздрогнула от неожиданности. Раскрыла рот, вероятно, чтобы воскликнуть: «Это невозможно!», но выучка взяла вверх, она тут же сомкнула губы, поняв, как глупо это будет звучать.

— Я на секунду, — сказала она, нацепив маску серьезного клерка. — Мне нужно поговорить с советом.

* * *

Договор был заключен при поручительстве четырех богов и лидера Детей Маминой Подруги — Максимуса. Это первая подобная сделка за всю историю. Банк получил отличный пункт в своё резюме. Уже вижу их рекламный слоган: «Дай-Дай — нам доверяют даже Боги».

Максимус, если честно, мне вообще не нравился. Слишком честолюбивый, очень уж похож на наших врагов, но здесь тот случай, когда союзников выбирать не приходится. Если ничего не выйдет, наша шестерка до конца дней будет расплачиваться с ДМП.

Окрыленный тем, что так легко удалось провернуть первую часть плана, я тут же получил удар под дых. Рудники взяли. Я это почувствовал без каких-либо системных уведомлений.

Нужно было ускоряться. Я собрал совет, на котором присутствовали все лидеры нашего скромного альянса. Кратос — выбранный глава от всех гильдий наёмников. «тРезвый» лидер клана «Вышел заяц на крыльцо…», самый широкоплечий, мышечный и сухой из гномов, что мне доводилось видеть, красный ирокез и сбитые костяшки сразу заявляли миру, он сюда не качаться пришел, а хорошенько повеселиться. Пурга — глава Зимородоков, натуральная снежная королева, с настоящей ледяной коронной, кстати. Сигурд — огромный викинг, вместе со своим названным братом-нпс конунгом Йольфом, представляющий интересы гильдии «Палицей по лицу». Щегол — главарь «Молодых и Голодных». И, конечно, Максимус, взявший шефство над всеми прочими гильдиями поменьше, что захотели поучаствовать в акции.

Мы долго выбирали, как сделать так, чтобы минимизировать ущерб для репутации игроков. В итоге пришли к очень простой тактике. Договорились, что все будут атаковать те объекты противников, с которыми у них наименьшее пересечение интересов. Например, навряд ли тусующиеся в морозных биомах Зимародки когда-либо встретятся с повелителем джунглей Тутни, и с его кланами Дикие Обезьяны и Аборигены.

Указания наёмникам мы раздали. Мелкие отряды стали атаковать всевозможные объекты наших противников, сменив уставших игроков. Обычная практика при длительных клановых стычках.

Задача была начать плавно, чтобы не вызвать подозрений. Провокаторы уже многим известного клана Трезвого или как их звали в народе «Пьяные зайцы» начали свои акции сразу в десятках городов. Их задача была создать белый шум, область хаоса. Спровоцировать легких на подъем игроков на пьяный загул по улицам. В этой разношёрстной толпе притаятся наши хайлевелы и наёмники.

Работали «зайцы» филигранно. Благодаря информированности ДМП, в некоторых местах удалось сыграть на локальных проблемах. В каком-то городе администрация ущемляет игроков? Получай восстание. Где-то ганкеры шагу ступить не дают? Держи протест. Главенствующий в городе клан совсем обнаглел и поднял пошлину за вход в данж? На тебе хмельной пикет.

Новость о самой массовой пьяной драке во всем Фанмире «зайцы» запостили в своих соцсетях и оповестили об этом же в мировом чате. И понеслась! Десятки маленьких потасовок во всех заведениях города вылились в массовые беспорядки. Как всегда бывает, в мутной воде различного рода нехорошие личности захотели половить рыбок и решить свои проблемы. Мы это тоже закладывали в расчеты. Последние месяцы выдались тяжелыми для всех, кроме клана Трезвого, и сейчас накопленное игровым сообществом напряжение вырвалось наружу.

Порадоваться, что всё задуманное удалось у меня не вышло. В груди нехорошо защемило. Началась аритмия, и голова закружилась. Следом вылезло сообщение, что храм пантеона перестал существовать.

— Ну ничего, сейчас мы отыграемся! — выдохнул я, восстанавливая участившееся дыхание.

Возможно, если бы Старый Свет не был занят штурмом наших укреплений, а часть местных правителей не отправилась на Криандарию вместе с некоторым количеством гвардии, протесты быстро бы подавили, но аналитики коалиции не успели среагировать. Альгортум не в приоритете.

Близилась основная часть операции. Началось все неспешно, с самых маленьких храмов духов и малоизвестных богов. Волнения шли своим ходом, а наши отряды ворвались в сотни святынь. Началась ожесточенная бойня.

Не трогали только храм Аму. Еще никто за всю историю его не захватывал, и мы не стали искушать судьбу и гневить сестру Зика. Если она проклянет, персонажа можно удалять. К тому же благодаря этому её могут записать в виновницы произошедшего.

Я активировал Маску и превратился в огромного тролля с обитой железом дубиной. Мой отряд из двадцати игроков и наемников отделился от общей пьяной толпы и уперся в хмурые взгляды стражей храма Гамганы. Сооружение в греческом стиле, перед подъемом на тропу две резные колоны, оперевшись на которые и стояли два воина с алебардами.

— Может, в этот кабак заглянем? — выкрикнул один из гномов и махнул рукой.

Орк-охранник небрежно пихнул его древком алебарды в грудь. Коротышка был из клана Зайцев, а потому тут же пробил двойку. На нагруднике стража образовались две вмятины, но он даже не покачнулся. Тогда я ударил ногой, впечатывая воина в колонну. Не рассчитал мощь нового тела. Резная конструкция треснула и сломалась, заставив отскочить. Она с грохотом обрушилась, оповещая всех о неожиданном вторжении.

Пыль еще не осела, но до ушей донесся скрип давно не закрывавшихся ворот. Я скачками направился вверх по ступеням. Стальные створки почти захлопнулись, когда я влетел в них всей своей массой, отбрасывая четверку огров, что пытались их закрыть.

Гамгана — прямая как копьё, и тупая как моя дубина. В храм к ней не зайдут деятели искусства, это богиня воинов, а потому посетители мигом ощерились оружием. Я вбил один из засовов под дверь. И в этот миг копейщик спецабилкой влетел мне в бок. Наконечник оружия прошил и броню, и толстую шкуру.

Я охнул и подсел. Тут же азиат с исполинским двуручником подрубил мне ногу. Вибрация от умения прошила все тело до ломоты в темечке. Я рухнул на колено. Реакция у противников была на месте. Пока одни атаковали меня, другие выбивали клин, чтобы захлопнуть створки. Остальные союзники завязались в бою с дворовой охранной и не могли мне помочь.

Я подскочил, припадая на раненую ногу, и влепил с размаху дубиной по ближайшему гному с топором, вбивая его в плиты пола. И сразу после этого активировал Окаменение, выставив два средних пальца. Превратился в каменную статую, с резистом в девяносто девять процентов ко всем видам урона. Теперь створки не захлопнуться.

Когда до ушей донеслись шаги по ступеням, мигом обернулся в свой истинный облик и обдал противников волной дебафов. После этого мы легко разбили защитников храма и принялись разрушать алтарь. В акции решили поучаствовать прохожие, позарившись на халявный опыт.

Явившегося жреца я ждал, а потому сразу, как только хлопнул портал, сложил его Колыбельной, и, разбив голову гитарой, выбросил со ступеней. Захват храма был осуществлен. Затем союзники вытащили все ценное, а ко мне прибыл портальный маг.

Чтобы не рушить репутацию, решено было, что большую часть захватов проведет наш клан. Десятки портальных переносов и разрушений алтарей слились в один бесконечный цикл перемещений. Картинка перед глазами уже рябила и мигала.

Светлые кланы все же сообразили, к чему дело идет. Хотя и позже журналистов, что буквально заполонили все вокруг, хотя на всякий случай держались на почтительном расстоянии, чтобы не попасть под горячую руку.

Главный храм Светляшки, огромное сооружение из сияющего на солнце белого камня, охраняло сплошное кольцо воинов. Мышь не проскользнет. Внутрь тоже набились как соленья в банку.

И в этот момент пришло сообщение, что двойник погиб. А следом меня накрыла такая беспросветная тоска и боль, что в глазах потемнело. Храм Зика был захвачен.

— Ублюдки, это вам с рук не сойдёт! — прорычал я.

Мегида вопросительно посмотрела на меня. Я хмуро кивнул. Так вообще-то храмы не разрушают, но мы клали на все эти ограничения. Девчонка раскинула руки и прошептала:

— Это вам от мироздания.

Земля уже привычно, даже как-то по-дружески вздрогнула и задрожала, передавая вибрацию в стопы. Я закрыл уши и открыл рот, чтобы звуковая волна не ошеломила. Десятки игроков снимали, как самый большой из храмов, негласно считающийся чудом света перестал, существовать в один миг вместе со всеми своими защитниками.

Бутон взрыва еще только расцветал, а Жора с дымным свитком взмыл в небеса и вывел там надпись:

— Клан Великих Нагибаторов напоминает вам, что еще не поздно выбрать правильную сторону.

Ада: Не знаю, как ты выжил, но это ничего не изменит. Купол пирамиды на последних процентах.

* * *

Небольшую часть союзников мы успели забрать с собой. С внутренней стороны купола стояли все наши, выстроившись в боевой порядок. Защитный полог сотрясался под атакующими заклинаниями.

Старый Свет выстроился для атаки. Построение кривое. Не все еще успели прибыть на места. Кто-то направился в храм Зика, надеясь, найти игровую куклу и подобрать выпавший шмот.

Противники поторопились, не дождались всех, слишком хотели снести нас одним мощным ударом. Впереди стояли Берсерки, а сразу за ними «Джентельмены у дачи», больше прочих чтившие богиню Аму. Разумеется, и Удача у них раскачана куда выше среднего, а значит, криты вылетают чаще.

Купол почти истаял. Я отключил его, словно бы он и, правда, потух. Над ним пылал такой магический шторм, что никто и не заметил разницы.

Бегущие берсы издали яростный рёв. И этот миг я врубил купол. Налетевшие на прозрачную стену воины попадали, вызвав смех и улюлюканья в наших рядах. Я снова отключил защиту. Твердь и Резцы тут же прошлись по опрокинутым противникам как газонокосилка по траве. И замерли перед бегущими на них посланцами богини удачи.

— Я должен перед тобой извиниться, — опустилась мне на плечо рука Зика. — За то, что сразу не рассказал всей правды. Прошлую войну богов я проиграл отнюдь не из-за предательства сестры. Мы его спланировали. Благодаря ему мы с ней сумели выжить. Наш брат бог-неудачи Ёрк, фактически принес себя в жертву. Аму убила его не из жажды власти.

Я еще осмыслял сказанное богом, когда взявшие разгон Джентельмены неожиданно резко развернулись. Произошло это так мгновенно, что сразу стало ясно, этот маневр они всем составом отрабатывали месяцами.

Последние ряды стали первыми и врубились в строй бывших союзников. Не ожидавшие такого старосветовцы стали легкой добычей.

Я тут же отбил сообщение Толику: «Пора, брат!». Зубоскалы, стоящие с левого фланга, грозно ухнули. В небо вылетела иллюзорная магия, нарисовавшая оскаленную улыбку. Братский клан ударил в бок силам коалиции.

Снявшие маску бойцы моей бывшей гильдии, наконец, дорвались до схватки с топами. Им представилась возможность отквитаться за все смешки и неуважение в свой адрес.

Богиня Аму присоединилась к пантеону Кары Мироздания.

— В атаку! — скомандовал я. Наши порядки двинулись вперёд.

— Сегодня нам везёт! — засмеялся Жора.

Глава 45 Битва за два мира

Примечание от автора: обратите внимание, что добавлено Отступление к предыдущей главе.

Отступление четырнадцатое

Ставка Старого Света

— Вы же говорили, что они перестали существовать, — недоуменно посмотрел на кланлидов Сарумян.

— Их боги прокляли! Понимаешь? — уставился на него Златан, нервно одергивая атласный багровый плащ. — Это какое-то читерство.

— Какого, блин, черта! — чуть ли не завизжала Сказочница, теряя самообладание от увиденного.

Большой Эрни даже развеселился.

— Что здесь смешного? — гневно уставилась на него девушка.

— Я их, нахрен, убью еще раз! — заорал Тюльпан, схватил клинок и побежал вперед, проталкиваясь сквозь ряды. Останавливать его даже никто не пытался.

И без того не слишком эмоциональная Ада, казалось вообще окаменела. У нее даже ноздри не раздувались, словно она вообще не дышала. Девушка лишь кивнула, словно говоря самой себе: «Ах так!». Подбородок её был горделиво вздернут.

Зрачки не бегали, даже когда кланлид набирала сообщение.

Ада: Столько всего мне рассказывал, какие вы все из себя особенные. Дружба, братство, фан. А что на деле?

Толик: Прости. Мне жаль, что так вышло. Но это лишь игра. Дружба для меня, и правда, много значит, поэтому я и перешел на сторону лучшего друга. Моего отношения к тебе это никак не меняет. Если захочешь просто поиграть, я всегда открыт.

Какое-то время глава Уробороса молчала, не замечая ничего вокруг.

— Вероятности их не больше не спасут, — холодно проговорила Ада. — Я придумала, как обойти их пророчества.

Она повернулась. ГоворившийВновь считал её желание и тут же предстал перед лидером, преданно глядя в глаза.

— Позови Лею, — на грани слышимости произнесла Ада, уголок её губ едва дернулся.

* * *

День восемьдесят девятый. Уровень 205

Зубоскалы всем доказали, что место в рейтинге ничего не значит. Мы быстро развили успех, соединились с союзниками и хотели снова отступить под защиту купола. Но мой бывший клан слишком разошелся, отыгрываясь за все насмешки в свой адрес. Дорвались, что называется. Топтали силы коалиции, как будто те им денег должны, партнера увели, в суп плюнули и машину поцарапали.

Пришлось каждому командиру отделения в личку стучать. Еле угомонили. В первый раз такое вообще, чтоб дисциплина приказа нарушилась. Ох и задаст им Толик. Хотя, может, на радостях и рукой махнет.

Мы все же отошли на свои позиции. Ошеломленный Старый Свет не провел контратаку. Генеральное сражение было отложено еще на сутки. Обе стороны готовились поставить жирную точку в затянувшемся противостоянии.

Я со счастливой улыбкой отбивал кулаки всем Зубоскалам и Джентельменам, и искал в толпе Толика. Он шел последним. Хлопок рукопожатия вышел очень громким. Я обнял старого друга. Приподнял, так что у него кости хрустнули.

— Хрена у тебя силы! — сипло выдохнул он, кое-как вырвавшись из моей железной хватки. — Тоже мне бард! — расхохотался друг.

С тех пор как преграда между континентами пала, мы с Толиком постоянно держали связь. Все время переписывались. Впрочем, лишнюю информацию он старался не сливать, чтобы не вызвать подозрений.

Нужно было столько всего сделать, но хотелось просто поговорить со старыми друзьями. Мы болтали без устали, хвастаясь достижениями.

Игровому сообществу требовалось переварить произошедшие события. Пока собирался большой совет, я с сокланами решил немного прикорнуть. Гекат показал красивый сон про действия наших двойников. Я был впечатлен.

Оставалось меньше суток до того, как все решится, но не было вообще никаких переживаний по этому поводу. Я сделал все возможное. Остается только дождаться развязки. Время играло на нашей стороне. И дело не только в том, что Старый Свет не мог нормально спать.

Как оказалось, «моя» речь развирусилась по всему миру. Её обсуждали блогеры и новостные издания, даже по телеканалам транслировали. Ролик набрал уже миллиард просмотров. Пиарщики ВиртКапса и Фанмира не были к такому готовы. У них имелась стандартная стратегия «он просто псих», ведь регулярно сумасшедшие разных мастей кричали, что полное погружение — это начало конца. Апокалипсис уже стучится в двери. Но никогда их слова еще не подтверждала сама система.

Пятерка богов явилась на большой совет. В разговоре каждый игрок мог лично убедиться в правдивости их слов. Старый Свет терял союзников, мы приобретали. Но многие из тех, кто в душе мечтал, чтобы Фанмир стал реальным, все же не смогли поверить в сказанное. Слишком это для них было фантастично. А что уж говорить о тех, кто и не мыслил некогда о таком.

А вот пиарщики топов не терялись. Они активно толкали в массы идею, что это всего лишь уловка. Причем версии разнились. Одни говорили, мы смогли подделать вспышку, подтверждающую клятву. Другие утверждали, что это подыграли админы, дабы подогреть интерес. Мол, это такой пиар-ход.

Обе теории имели место быть. Пожалуй, если бы я оказался по ту сторону баррикад, увидев, как это подхватили в СМИ, скорее поверил бы в версию с рекламной кампанией.

После нашей вчерашней акции пострадали многие. Неравнодушных не осталось. Нас любили и ненавидели. Десятки тысяч альгортских игроков желали пополнить ряды наших противников, но не имели возможности. Зато мы потихоньку перетаскивали союзников через портал.

Игровое сообщество окончательно раскололось на два лагеря. Если раньше одни могли тихо поддерживать тех или других, то теперь стало ясно, что случиться с Фанмиром, будет зависеть от каждого. Отсидеться не выйдет не у кого.

Мы не успели снести и половину храмов. Только самые крупные. Но это очень сильно ударило по противостоящим нам богам. К тому же они изрядно потратились, нарушив один из базовых законов и фактически уничтожив наших двойников. Светляшка и вовсе оказался слишком эмоциональным парнем, попытался прервать мою «пресс-конференцию» лично.

История Зика повторяется. Только в этот раз условия у него более выигрышные. И будем надеяться, финал выйдет счастливым.

Совещались долго, продумывая мельчайшие детали. Готовились ко всем вариантам событий. Каким бы ни вышел итог, Фанмир уже никогда не будет прежним, а вот станет он лучше или хуже зависит только от нас.

Когда все разошлись, у меня состоялся разговор с богами. Первой ко мне подошла Аму. Богиня была прекрасна, улыбка не сходила с её лица, а полы праздничного платья витали в миллиметре от земли, сами огибая все препятствия.

— Спасибо тебе, Дикарь. Если бы не ты, у нас бы никогда не появилось второго шанса. Знаешь, в своё время наш брат Ёрк вытянул короткую соломинку. Впрочем, что еще мог вытянуть бог неудачи. Он сказал мне перед смертью: «Однажды, ты отомстишь». И вот момент настал. Возьми это в дар.

Богиня передала мне черную шляпу с загнутыми полями. Посередине был небольшой декоративный ремень со стальной бляхой.

Шляпа. Класс предмета: Божественный. Возможно, однажды, она спасет вам жизнь.

Вот и всё куцее описание.

Вы собрали три предмета, ныне мертвого пантеона Судьбы.

Награда:

Браслет Неудачника получает улучшенные характеристики и становится частью сета Первожреца.

Браслет Неудачника. Древняя вещь, созданная на другом континенте. Подарок бога одному из своих приспешников. Масштабирующийся сетовый предмет Класс предмета: Божественный. Удача — 10. Интеллект +40. Дух +23. Выносливость +17. Скорость +7 %.

Удивительно всё-таки. Я по какой-то нелепой случайности таскал с собой предмет, который выпал еще с первых убитых нами ганкеров, и он оказался вещью, подаренной Ёрком. Помню, Зик еще хмыкнул, когда его впервые увидел на мне, а вот оно в чем было дело. Судьба, получается.

Гекат взмахнул рукой. Я ощутил, как вылетаю из тела. Впервые успел зафиксировать момент, когда сознание покидает физическую оболочку. Никта, которая была невидима в обычном спектре, протянула руку. Я ухватился за её ладонь, и спутница бога утащила меня в сон.

Черная земля. Туман. Небольшая сфера окруженная густыми темными всполохами сновиденной материи. Четверо богов и Никта терпеливо ждали, когда я осмотрюсь. Звезданы почему-то не было.

— Ты в моём сознании, — сказал Гекат. — Пускать сюда нашу безумную подругу я не решусь никогда. Тем не менее сейчас мы находимся в самом защищенном месте на свете. Никто не узнает, о чем мы говорили. И воспоминания эти из вашего разума не вытащит даже сама Звездана. Они окажутся заблокированы, до того момента, как всё случится. Я долго плел этот сон.

Телесных ощущений не было. Но страх всколыхнулся в душе. Если такие меры предосторожности, значит, что-то очень важное. А это всегда тревожит.

— Мы проиграем, — сказал Зик.

— Что? — задохнулся я от удивления. Других слов даже не нашлось.

— Вечно ты! — по-кошачьи зашипела на него Бастиана. — Мы не сможем обойтись без потерь, — укоризненно глядя на Зика, пояснила зверобогиня.

— Меня в любом случае убьют, — кивнул Гекат.

— Но ведь тогда мы все… — ошалело проговорил я. — Ладно я… Но друзья… У Жоры дети. Да и другие люди. Не все готовы, — залепетал я. Мысли разлетелись как арбузы из опрокинутой фуры.

— Я сейчас вас обоих убью! — начала заводиться Бастиана. Зрачки её стали звериными. Она заклокотала как дикая кошка перед прыжком. Даже сновиденная материя словно бы попятилась от гнева богини. — Не все так плохо, — обернулась она ко мне и улыбнулась. Черты лица тут же сгладились.

— Я не понимаю, — окончательно сдался я. Пусть все расскажут сначала. Пытаться управлять диалогом сейчас, только отсрочивать получения ответов.

— Я не видел оптимистичных вариантов будущего, — пояснил Зик. — Во всех вариациях Геката убивают.

— И даже мое появление не помогло, — погрустнела Аму. — Спектр доступных цепочек событий и глубина виденья увеличились. Но…

— Я погибаю во всех вариациях, — закончил за нее Гекат. — Это неизбежно.

— Но ведь есть какой-то выход, — с надеждой я посмотрел на них. — Вы же не просто так сейчас со мной говорите.

— Есть один, — кивнул Зик. — Мы его еще не знаем, а значит, он появится после этого разговора. Но нам точно понадобиться опустевший Пленитель Душ. А еще ты совсем забыл про Сплав Боли, Пыльцу Хаоса. Из нее можно кое-что сделать, способное нанести урон богу.

* * *

День девяносто. Уровень 205

Холм, на котором стояла пирамида, сильно изменился. Теперь между вторым и третьим куполом имелось несколько небольших метровых стен и земляных валов, а так же множество навесов для защиты от стрел.

Ратник, Зануда, Толик, Щелк и Кысь стояли по левую руку от меня. Тихон, Артур, Мегида, Ирма и Жора по правую. Я испытывал невероятную эйфорию. Две жизни слились в одну. Словно что-то утерянное, наконец, вернулось. Я ощущал себя более цельным, чем был даже днем раньше.

Под защитой купола выстроились вообще все наши союзники. Зубоскалы, Твердь, Резцы, Зимародки, Джентельмены у дачи, Молодые и Голодные, Дети маминой подруги, Лунатики, Ночные Клинки, Островитяне.

Зубастики всех мастей, с одной стороны, вызывали улыбку, представители этой чудной расы прошли со мной весь путь, с другой, сердце предательски ныло, без потерь не обойтись. Рядом расположились глорки.Особенно выделялись туархасы. Некоторые верхом на крокодилах, аллигаторах и жабах. Другие же держали на поводке серых, черных и зеленых болотных слимов.

Войска Лорда Дарлинга были представлены полутысячей гвардии порта Сиятельного. И двумя отделениями магов. Тенеходка Даяна явилась на зов, приведя с собой два десятка адептов возрожденного «Ордена Тенеходцев». Стращун покинул пирамиду и поглаживал изрядно отросшую цветную бороду.

Орки горных кланов стояли со стягами их погибшего бога Лайогета. Маги бедуинов и ассасины, насмотревшись на это, подняли над головой песчаные лики своего погибшего покровителя Чучи.

Особенно выделялись явившееся пепельные люди. Мы ждали двух, но пришло ровно в сто раз больше. Они были равномерно распределены по всем подразделениям. Уже вошли в боевой режим, покрывшись магмовой коркой.

Часть пиратов готовила к стрельбе мушкеты и пистоли. Другая скрыта до поры до времени.

Привлекали внимание своими цветастыми прикидами полуорки, приведенные Кысей. Их интересные собаки, смесь обычных дворняг и адских гончих, и те оказались обряжены в цветные в родовые попоны. Это первая большая война местного клыкастого народа, а потому они нарядились как на праздник. Привыкли друг друга в холмах кошмарить, кое-как удалось им объяснить, что их система с ритуалами и танцами тут не прокатит.

Отдельно стояли многочисленные отряды наёмников. Готовые к последней битве воины откровенно заждались схватки.

— Сколько интересно их, — сказал Толик, глядя сквозь накрывающие купол заклятия на ряды противников.

— Какая разница, — пожал я плечами. — Сто тысяч или больше. Все сколько ни есть наши.

Я глянул на Мегиду. В последнее время она вообще не отходила от Тихона ни на шаг. Вот и сейчас за руку его держит.

— Зря Лея нас предала, — сказала Причуда. — Мы ведь все равно победим.

Жора надул щеки и смотрел куда в небо, отвернув лицо. Растрогался, похоже. Да и сам какую-то теплоту в душе ощутил. Вроде грустно, а вроде и приятно. Повзрослела наша малышка.

Купол мигнул и погас, на этот раз навсегда.

Я раскинул руки, накладывая Благословение Защитников. В этот же миг почувствовал, как за спиной соткались пять божеств.

Умения Закон и Игра Зика становятся массовым.

Меня взяли под ментальный контроль. Я сжал кулаки и зажмурился, представляя, как расходятся волны энергии. Они заполонили все вокруг. Когда глаза распахнулись, чат взорвался восторженными отзывами. Тут и там радостно гомонили союзники.

Я взглянул на готовящихся к атаке противников и направил ладонь в их сторону, а потом резко сжал кулак, так быстро, что даже воздушная волна разошлась, подняв столб пыли и заставляя друзей отшатнуться.

Над головой каждого члена Старого Света вспыхнули десятки значков. Четырехлистный клевер, треснувший пополам, меч, отскочивший от преграды, жалобно мигающая опустевшая полоса маны и многие другие. Помимо персонального дебафа, все получили уменьшение Удачи и обещание провальных действий.

Закон Зика един для всех, просто полярности разные.

Старый Свет ждал появление своих богов и бафы от них, но ничего не происходило. Не было сил у высших сущностей. Оправлялись от удара, да и попросту экономили. Сейчас потратятся, потом сил на битву в астрале не останется. К тому же храмы многих до сих пор осаждали энтузиасты, да и те, кто не попал в число счастливчиков, которым достался билет на Криандарию.

А еще показались на свет притаившиеся ранее высшие сущности. Зубоскалы по приказу Толика уже давно шарились по заброшенным храмам и гробницам. Оживляли духов и богов, возрождали культы. Все ради того, чтобы они сейчас отомстили своим обидчикам и вместе со своими немногочисленными адептами дерзнули атаковать отвлеченных большой битвой альгортских богов.

— Дикарь, — зашептал в голове знакомый голос. Даже не сразу опознал Жревня. Он стоял рядом и улыбался. Но какого черта бард владеет мыслеречью? — Я хочу открыть тебе одну тайну, — продолжил собеседник, не разжимая губ. — Знаешь ли ты, как появился первый бард.

— Конечно, — ответил я и зачитал фрагмент описания собственного класса. — Дети бога Альта были созданы им во время тысячелетнего празднества, чтобы гости никогда не уставали плясать и петь.

— Верно, — горестно вздохнул Жревень. — Я тот самый первый бард. И за десятки сотен лет еще не видел битвы масштабнее той, что развернется сегодня. Я просил Альта воздержаться от вмешательства, но не знаю, сможет ли он устоять перед давлением прочих богов. Если все же увидишь его напротив, не убивай. Взамен я впервые нарушу клятву не обращать свою музыку против разумных и встану под твои знамена вместе со всеми своими учениками.

— Ты можешь не нарушать клятву, Жревень. Ты и так помог. Я выполню твою просьбу, если получится.

— Спасибо, — бард тренькнул лютней и подмигнул. — Я все же выступлю на твоей стороне.

Умение Оркестр получает максимальный уровень.

Интересно даже, как это теперь будет выглядеть.

Я почувствовал колыхание астрала, активировал истинное зрение и увидел сотни божественных фигур. Затем уже они проявились в реальности и стали видны всем. Одежда и оружие прямиком из легенд. Все светиться, переливается и искрится.

Восторг и трепет, вот что я ощущал. Обернулся на товарищей и улыбнулся. Помахал Ордену Древних, который тоже явился на битву. Люта, шурша магическими приводами, ободряюще подняла стальной кулак вверх.

И вроде бы все слова уже сказаны, но начать такую баталию без напутствия даже как-то неправильно. Гекат щелкнул пальцами, и моя проекция появилась на небесах. Я на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, уже не мог сдержать улыбку.

— Друзья, — разнесся мой голос по долине. — Сегодня самый главный день в вашей биографии. Не имеет значения, верите вы в реальность Фанмира или нет. Если я прав, вы сегодня измените судьбу двух миров. Оборвете сотни жизней или, наоборот, дадите им шанс еще вернуться в реальность. Я не прошу вас биться за моих богов. Ни в коем случае. Сражайтесь за себя и своё будущее. Сражайтесь за банальные истины: дружбу и любовь. Старый Свет прогнил также как и их боги. Порядки, навязываемые горсткой, забравшейся по головам наверх, уже всех утомили. Сегодня шанс раз и навсегда поменять сложившееся мироустройство. Сделать так, чтобы на вершине было место не только беспринципным тварям, забывшим что такое совесть, но и каждому простому трудяге. Рядом со мной мои друзья, и я готов умереть за них в обоих мирах. Рядом со мной мои боги и соратники, рожденные в Фанмире. Для кого-то это набор цифр. Пусть так. Но сегодня я буду сражаться за них до последнего. И они умрут за свои убеждения. Я искренне считаю, что нули и единички не способны так истово во что-то верить. Для вас виртуал лишь декор, развлечение? Окей. Значит, сегодня вы проиграете. Для меня это второй дом. Другой мир. Он подарил многим из нас второй шанс в жизни. И даже если я заблуждаюсь, и Фанмир нереален. Сегодня мы все вместе вдохнем в него жизнь. ЗА ФАНМИР!

— ЗА ФАНМИР! — заорала многотысячная толпа, и земля содрогнулась от гула.

Я удовлетворенно улыбнулся, видя, как в стане врагов многие выронили оружие и в последний миг решили не участвовать в битве. С задних рядов стали удаляться одиночки и целые группы. И сдается мне пассивка Сласторечивец здесь не при чем.

Вниманию всех игроков! Началось всемирное игровое событие «Битва за два мира». Награды будут начисленные каждому участнику соразмерно его вкладу. Ставки высоки, и даже ваше бездействие будет оценено как песчинка на весах победы сторон.

Вот так-то. Битва за два мира. Может, хоть от этого в головах у некоторых щелкнет.

Сегодня мы реально решили действовать от обороны. Посмотрим, что из этого выйдет.

Жревень положил мне руку на плечо, и мы перенеслись на вершину пирамиды. Там стоял артефакт. Магический микрофон.

Все ваши мелодии становятся массовыми на одно применение.

— Я мог бы и сам, — сказал бард. — Но будет правильнее, если это сделаешь ты.

Я ударил по струнам. Гитара заиграла, воспроизводя одну из мелодий Жревня. Бафы легли на своих, заставив их улыбаться. Дебафы донеслись до врагов, вызывая недоумение на лицах.

Я переместился к штабу. Заиграли музыканты Жревня. Усиления бардов мягко окутывали, словно теплое покрывало холодным зимним вечером. Ритм мелодии брал разбег, становясь все более угрожающим.

Командование в Старом Свете перешло к Михаилу — главе «Длани Света». В этом был символизм. Мол, Светлоликий всех здесь собрал, и руководить должен ставленник верховного. Логично.

Загудели горны и трубы противника. Легионы пошли вперед. В небо взметнулись сотни стрел и полетели файерболы, ледяные копья и прочие цветные сгустки чар.

— Стоим! — громыхнул я на всю долину. — Опустить щиты!

Вняли не все. Инстинкт самосохранения призывал поднять защиту, пригнуться, сделать хоть что-то. Сплошная стена стрел и заклинаний загородила небо и рухнула вниз, словно решившие самоубиться птицы.

Стрелы с характерным звуком входили в землю и укрепления, перебивали ветви кустов, отскакивали от камней, со звоном отлетали, вскользь коснувшись шлемов. Фаерболы свистели над головой, заставляя волосы колыхаться, подпаливали пряди, тухли по пути, взрыхляли почву, поджигали деревья.

Те немногие, что дернулись, ослушавшись приказа, словили по нескольку подарков с неба. Остальные пораженно оглядывались. Все, кто стоял смирно, не получили ни одной единицы урона.

— Ушами не хлопаем! — отбил я в чат, и мы тут же дали ответный залп.

Операторы стрелометов и катапульт вытащили свои орудия из-под маскировки. Началась обычная работа. Несколько маленьких метательных машин заряжали странную белую живую субстанцию. Это были мучные монстры, порождения Завесы, созданные из костяной муки.

Осадные машины противника начали промахиваться и ломаться. Строй атакующих выходил кривой. Они то и дело оступались и падали. К тому же дебаф замедления просто физически было невозможно снять со всех и сразу. Из-за этого возникал еще больший разлад.

Даже несмотря на это, отряды противника набрали отличную скорость. Я дал сигнал, и первые шеренги наших наёмников ринулись вниз с холма.

Светлоликий бежал навстречу во главе воинства богов. Выглядело это впечатляюще, сотни исполинских фигур, от поступи которых вздрагивала земля. Тем не менее божественные проекции проходили сквозь игроков, не причиняя им никакого вреда.

От эпичности момента меня едва не разорвало.

Гекат рванул вперед, возглавив наших немногочисленных защитников. Он и Светлоликий столкнулись в небе, заставив всех на секунду замереть. И в этот краткий застывший миг мы увидели, что у них одинаковое лицо. Только морда Светлоликого пылала и искрилась, зрачки горели, а кожа Геката, наоборот, словно поглощала свечение, а из глаз рвался сам космос.

* * *

Весь светлый пантеон насел на Геката. Бог сна призвал тварь из Лимба, что по мощи не уступала высшей сущности средней руки. Хтонический монстр вместе с Никтой отбивались от наседающих богов, пока Гекат сражался со Светлоликим.

Еще не вошедший в полную мощь Гекат и уже растерявший былое величие Светлоликий оказались примерно равны по силе. Самоуверенности главе светлого пантеона было не занимать. Он попытался продавить волю бога сна. Ментальные щиты затрещали.

Гекат готовился к этому. Звездана даже научила каждого из них интересному фокусу. Светлоликий пробил брешь в ментальном барьере и скользнул в ложное сознание. Пока он копался там, не заметил, как его собственную защиту обошли.

Владыка сновидений сделал это мгновенно. Он за тысячу лет полностью перековал своё сознание. Стал совершенно другой личностью. Как мог вытравливал из себя примитивного военного ИскИна, а вот Светлоликий этот момент явно упустил и теперь поплатится.

В это же время Зик привычно сграбастал струны вероятностей. Дернул их на себя как свору псов на поводке. Заклинания вражеских богов взрывались в руках, распускались на нити, будто старые свитера, меняли полярности и направления. Первая атака противников не достигла цели.

Бастиана с животной грацией увернулась от нескольких силовых атак и рванула вперед, сокращая дистанцию. Она предвкушающе улыбнулась как тигрица, вышедшая на охоту. Движения богини стали отточенными. Глаза приобрели хищный блеск. Зубы заострились, а на руках и ногах отрасли поблескивающие когти.

Двое небольших божков преградили ей путь. Бастиана чистой грубой силой проломила магический барьер первого и всадила когти в грудь. Играючи разрезала летящие силовые путы и вспорола глотку второму. Рыкнула и побежала дальше на четвереньках, оставив позади двух тающих высших сущностей.

Звездана в костюме нищенки стояла, схватив себя за плечи. Она тряслась и всхлипывала. Десяток богов во главе с Журабьюном нацелились на нее. И за секунду до того как их сияющие оружия прошили хрупкую фигурку богини, девушка резко распрямилась и истошно завопила.

Все противники замерли и поплыли словно в невесомости. Своим ментальным выбросом силы Звездана сломала их щиты будто бумажные перегородки. Забралась в голову каждому.

— А кто это тут у нас такой? — метался надломленный девичий голосок по парализованному сознанию Журабьюна. — Потрясающе! Столько мощи и такой отвратительный контроль. М-м-м! А что это тут у нас? Мечты, фантазии. Завидуем Светляшке, значит? Уже сколько тысяч лет. Ай-яй-яй! И все же ты невероятно плохо обращаешься с силой. Жалкий древний недоучка. Чего только стоит твой уродливый образ. Смена внешней оболочки, это же основа. Но нет. Ты жалкий червь и на такое не способен. Тебя с трудом хватает, чтобы просто обуздать силу. А если мы сломаем вот эту хлипкую ментальную перегородку? Не случится ли катастрофы? М? Ой! Кажется, я её снесла. Аха-ха-ха-ха-ха-ха!

Журабьюн, и правда, отвратительно обращался с энергией. Когда ментальные щиты были сломаны, сила попыталась захватить носителя. Включилась примитивная программа спасения сознания. Будь пожиратель в нормальном состоянии, он бы перехватил контроль, но парализованному, ему лишь оставалось чувствовать и осознавать, как собственная мощь разъедает его изнутри. Будто иммунитет мгновенно решивший убить носителя.

Бога разорвало, и выброс энергии уничтожил десяток сущностей послабее. Звездана отделалась лишь легкой контузией. Астральные бури были ей не страшны. А неясность мышления всегда оставалась одинакова. Безумная сущность стряхнула с себя остатки одежды и провела языком по губам, слизывая божественную кровь, попавшую на лицо.

Она пошла вперед с трудом сдерживая смех. Глаза святились чистым ничем незамутнённым безумием. В животе чувствовалась приятная теплота от уничтоженных и переваренных сознаний богов. Соски стояли, из промежности по бедрам сочился сок от предвкушения еще большего веселья.

Амирелла, богиня знаний, с пятеркой прихлебал схожих специализаций преградила ей путь. Начались ментальные шахматы. Пожирательница была уверена в своём превосходстве.

Пока помощники раздергивали внимание Звезданы, Амирелла легко обошла примитивную защиту оппонентки. Выскочка оказалась парализована. Богиня знаний вбила ей палец прямо в темечко и начала выкачивать силу. Соратники ловили остатки ускользающей мощи. «Проще простого», — подумала пожирательница.

Но все это происходило лишь в её сознании. В реальности же Звездана брела дальше и хихикала. За ней плелась шестерка покорных кукол, витающих в собственных грезах. Дюжина богов замерла в нерешительности, и тогда повелительница безумия взмахнула рукой, приказывая марионеткам:

— Принесите мне их мозги. Аха-ха-ха-ха-ха.

Аму кружила над всем этим безобразием, следила чтобы действия каждого из её пантеона проходили успешно. Богиня удачи раздергивала внимание противников, срывала касты и в наглую пролетала в миллиметрах от разрезающих во всех пластах реальности божественных клинков.

Зик грубо схватил нити вероятностей и дернул, словно пытался оттаскать кого-то за волосы.

Бастиана будто просто танцевала. Это напоминало смесь капоэйры и кошачьей погони за бабочкой. Она крутилась с опорой на руку, когтями на ногах высекая искры из нагрудника Агросхана. При попытках ментальных атак она просто отключала сознание, выпуская внутреннего зверя. Разумные сущности просто не понимали, как тогда действовать с животной сущностью.

Звездана веселилась, с каждой схваткой становясь сильнее, ведь все больше насыщалась безумием. Она уже закодировала бога веселья Альта. Заставила болтать без умолку и обсыпать всех ругательствами немую богиню смирения Мьянму. Поработила покровителя власти Дариуса. Но больше прочего её повеселило издевательство над светлым пантеоном. Богиня благочестия Роза была грубо изнасилована покровителем монахов Каё.

Понявший, что попал в ложное сознание, Светлоликий тут же сбежал с поля боя, промедли он еще долю секунды, оказался бы под контролем.

Гамгана грубо отопнула растерзанный труп Миндра, покровителя заблудших путников. Бастиана встретилась с ней взглядом и взмахнула руками, стряхивая кровь с когтей. Две богини ринулись навстречу друг другу.

Глава 46 Боги и их последствия

Отступление пятнадцатое

Тюльпан в очередной раз вернувшийся с перерождения, не был потрясен эпичностью происходящего. Прочие кланлиды помимо управления войсками успевали еще переговариваться между собой, восхищаясь сияющими артефактами из легенд, что были надеты на богах. Все они знали наизусть историю каждого из этих предметов.

Лидер Берсерков вложил давно сберегаемое очко Таланта в выпавшее за захват храма Зика умение Обоерукость. На правом бедре появились вторые ножны с тем самым выбитым с Артура мечом. Жемчужина его коллекции клинков. Сейчас он убьёт врага его же оружием.

Тюльпан скрестил мечи, их магические ауры соприкоснулись, лезвия заблестели, словно неодушевленные помощники знакомились. Этим он привлек внимание всех присутствующих. Одна лишь Ада заметила в глазах берсерка нездоровую одержимость.

Девушка начала отводить ногу, чтобы шагнуть влево и инстинктивно укрыться за Толиком, но вспомнила недавние события, разозлилась на себя и спряталась за спину ГоворившегоВновь. Воин, не задавая вопросов, попятился, хватая за плечи Златана и Михаила. Те недоуменно пялились на него.

Сарумян поздравлял Тюльпана с новым умением. Все ободряюще хлопали его по плечам. Берсерк улыбался. Ада вспомнила, откуда у соратника этот странный меч, и картинка мигом сложилась.

Ада: Проклятый меч!

Поймавший её взгляд Тюльпан, активировал ауру берсерка. Красная волна ударила вверх, глаза заволокло багровым светом, источающим туман.

— Хоть бы подальше отошел, — отшатнулся Сарумян.

Отвлеченные десятками чатов и происходящим на поле боя кланлиды не сразу увидели сообщение Ады. Тюльпан заорал и с пеной на губах всадил оба меча в Сарумяна, поднимая его над землей. Сработало Добивание. Лидер Воинов Светлоликого рухнул замертво.

— Он под проклятьем! — крикнула Ада, но было поздно.

Берсерк закружил смертельный танец, тела падали один за другим. Добивание почему-то работало каждый раз, хотя так не должно было быть. «Если только кто-то не подкрутил вероятность», — вспыхнуло в голове Ады осознание.

ГоворившийВновь шагнул вперед. Его горящий Клинок Алого Демона встретился с мечами Тюльпана. Сыпанули искры, а телохранителя немного протащило по полу от отдачи.

* * *

Большой Эрни прислал скрин, как Тюльпан режет штабистов и знак вопроса. Я ответил плюсом. И переслал картинку в чат альянса, скрыв отправителя.

БольшойЭрни: Все, что ты говорил, звучит как фантастика, но я почему-то тебе верю.

Дикарь57: Могу познакомить с богом. Убедишься лично. Предвосхищая твой ответ, скажу, если надо он поклянется пред мирозданием в правдивости своих слов.

Большой Эрни: Тогда я с тобой, кэп. Командуй.

Дикарь57: Скажи, что уходишь с поля боя. Ударишь по боевому духу. Выводи войска в тыл. Пойдешь в атаку, когда дам сигнал.

Большой Эрни: Тоже самое хотел написать)

Вот так-то. Словом тоже можно дел натворить. Возможно, это была многоходовочка Ады, и она рассчитывала, что я Ждунов в свой стан приглашу. Хотя думать так не хочется. Эрни ведь умный парень, будем надеяться, что он, и правда, мне поверил.

В тот же миг пришло сообщение об атаки на гравитаниумные шахты. Похоже, все-таки Лея сдала их местоположение. Впрочем, так даже лучше. Ветвистая сеть ходов с множеством ловушек способна постоять сама за себя, а если учесть какая там охрана, то вообще переживать не о чем. Наоборот, хорошо, что враг распаляет свои силы. Глядишь, прочистит тоннели, в которые наши разведчики соваться побоялись. А таких там много.

Я отвлекся от чатов и сосредоточился на происходящем на поле.

Многие дальнобойные ДД противника отчаялись попасть по нам и сосредоточили усилия на втором куполе, прикрывающем саму пирамиду.

Битва шла на всех дистанциях. В ближнем бою наёмники схлестнулись с первой волной атакующих. В небесах зубастики на шершнях сражались с старосветовцами на грифонах, драконах и вивернах. Метательные машины били с обоих сторон. Лучники едва успевали менять тетивы. Маги кастовали без устали. Пираты то и дело стреляли из мушкетов.

Боги сражались в какой-то странной изнанке реальности. Я видел, как один за другим они падали и умирали, сбегали, медленно таяли. При этом магических бурь не случалось. Регенерация маны стандартная. Хотя сдается мне, божественной крови потом найдем немало.

— Ну, я пробую? — с горящими глазами уставилась на меня Мегида.

— Давай, — махнул я рукой.

Девушка выбрала в цель левый дальний фланг и применила своё умение не по земле, а постаралась немного приподнять. На лбу у нее выступила испарина, а из закушенной от усилий губы хлынула кровь.

Взрыв жахнул над землей. Звуковой эффект вышел сильнее обычного. Удар был рассчитан так, чтобы нас не зацепило. Множество паладинов под баблами сумело выжить. Эти фигурки в светящейся защитной сфере разбросало по всей долине. Многих закинуло и к нам в строй.

БелыйВорон: Вывожу корабль из облаков. Штурмовать не спешат. Закидывают огнем. Маги пока справляются, тушат.

Вряд ли хоть один летающий корабль переживет сегодняшнюю битву. Судно клюнуло носом и полетело в направлении задних рядов коалиции. Второй раз один и тот же фокус провернуть не удастся, я уверен, Старый Свет подготовился.

Корабль почти вошел в штопор, в последний миг он поднял нос и выровнялся. От перегрузок дерево затрещало. Мачты сломались. Обшивка треснула. Судно заскребло килем землю, перемалывая тела игроков. Проехало еще сотню метров, прежде чем замереть.

Духи холода и айсмены стали создавать вокруг него ледяную преграду на случай взрыва. Отрабатывали маневр, гады. За пару десятков секунду ледяной купол был воздвигнут вокруг корабля.

— Грыз, — обратился я к спутнику. — А помнишь, в начале нашего пути, еще до того как судьба мира обрушилась нам на плечи, к выверту пространства нас привел поглотитель?

Зубастик кивнул, не понимая, к чему я клоню.

— Я тебя еще просил подобрать с него одну штуку, если не переживу схватку.

— Сердце поглотителя, — сказал Грызлик.

— Да, — улыбнулся я. — С его помощью можно возродить поглотителя.

Купол изо льда затрещал.

— Так вот. Если эту тварь откормить, справиться с ней будет очень трудно. Даже самый крохотный поглотитель первого уровня может убить противника двухсотого, если тот не знает правильной тактики.

Ледяная корка треснула, и куски посыпалась, словно из скорлупы выпуская полупрозрачную субстанцию, внутри которой плавали остатки корабля. Нежить Белого Ворона и труп самого некроманта, который, видимо, не успел уйти. Впрочем, как и маги, обеспечивающие защиту корабля. Шмотки в минус. Из поглотителя их теперь не достать.

Поглотитель. Уровень 238.

Посмотрим, как они с этим справятся, если учесть, что он еще сейчас на трупах разожрется.

Монстр врубил «ауру пылесоса», затягивая в себя десятки игроков. Задние порядки тут же начали перестраиваться. Справляться с этой тварью лучше слаженным рейдом. Желательно, чтобы у него имелся опыт борьбы с подобными существами.

Воодушевленные бойцы заулюлюкали.

Толик: Главное, чтобы они эту тварь на нас не вывели. Она защитный купол вокруг пирамиды сожрет вместе с пирамидой.

Я дал сигнал Пилигриму. Предводитель корсаров передал команду по цепочке и из подземных убежищ выкатили пушки. Мне пришлось переместиться повыше, чтобы пороховой дым не закрывал обзор.

Наши радовались как дети, видя досаду и обиду на лицах противников и это бесценное выражение «а что так можно было?». Конечно, можно. Просто не вам.

Несмотря на все усилия, линия обороны наёмников начала проседать. Пора было нам включиться в игру. Усилить один из флангов.

Я передал командование Толику, он, пожалуй, даже лучше меня справится, и мотнул головой, призывая пятерку друзей следовать за собой. Жора решил продемонстрировать трюк, что разучивал в свободное время.

Пущенный из катапульты с камнем у груди, он в последний момент выбросил булыжник, убивший нескольких противников, расправил крылья и взмыл вверх, одновременно с этим пуская полсотни взрывающихся карт. Они разлетелись и поразили целый отряд Старого Света, взорвавшись цветными искрами. Картмастер на секунду замер в небесах и стал снижаться, кружась и призывая существ.

— Какой же позёр! — усмехнулся я. Но выглядело чертовски здорово.

Закончив представление, он присоединился к нам. Мы слаженной группой укрепили проседающий край. Из воздуха тут же возник разбойник. «Воплощение Векса» только и успел прочитать я, а затем Мегида пропала.

— Какого хрена! — заорал я.

Здоровье девушки начало снижаться.

Причуда: Застанили. Артефактная клетка. Мне никак не выбраться. Тут целый отряд магов.

— Дерьмо! — зарычал. Врубил Третий Глаз, пытаясь увидеть Мегиду. Но, похоже, её унесли куда-то очень далеко.

А затем начало утекать и наше здоровье.

— Какого черта! — воскликнула Завеса, поднимая умертвие из трупа магессы. Но тут же заткнулась, поняв, в чем дело. И даже каст прервала. Начавшая вставать нежить упала и раскинула руки, воткнувшись лицом в землю.

— Лея, — обреченно выдохнул я. Сердце кольнуло, словно туда иглу воткнули.

Умение Капельница позволяла хилерше манипулировать нашим здоровьем, перекачивая ХП из одного в другого. Мы же сами ей дали на это разрешение.

— Все нормально, — взял я себя в руки. В очередной раз загоняя все эмоции поглубже. — Не паникуем. Работаем сколько сможем. Юзаем часы и зелья лечения. Пять смертей без штрафов.

Противники дамажили Мегиду и сливали нам здоровье.

Дикарь57: Хилеры, не отвлекаемся. По нам работать бесполезно.

«Придется остаться наблюдателями», — подумал я и тот же миг в первый раз погиб. Радует только одно, сама Причуда останется жива, пока мы не опустимся до десятки.

К большому сожалению, Старый Свет разобрал поглотителя довольно быстро. Даже несмотря на его габариты и уровень. Опыт никуда не денешь.

тРезвый: Дикарь, мои уже смотреть не могут. Пиво почти кончилось. Пусти, будь человеком.

Дикарь57: Я человек на 28,57142857142858 %. Зик с вами. Идите.

— Даешь мордобой! — заорал глава «пьяных зайцев». Половина из них тут же запрыгнула в бочки, вторая начала скатывать их с холма. Наши только успевали разбегаться. Я лишь качал головой. Боевые пьянчуги врезались в ряды противников. Бочки с треском разлетались, а любители кулачного боя, кружась от дебафов и лишнего выпитого, лупили всех, кто попадет под руку.

Началось глобально игровое событие Нашествие Жрунов. Матка вывела на прокорм новое поколение. Напоминаем, что оно иммунное к некоторым видам ваших атак.

Фух! А я уже заждался. Думал, так и не начнется.

Ратник: Эти твари смели всю еду, что мы заготовили за минуту. Просто сумасшествие.

Дикарь57: Визарды, порталы. Загонщики, тяните агр на себя. Мне эта орда нужна была еще десять минут назад.

Где-то на просторах Долины Гиблых Путников отряд из самых доверенных зубоскалов сейчас открыл порталы для орды жрунов. Только вот эти твари атакуют всех подряд. В прошлый раз я, Завеса и Жора перебили их больше пяти тысяч и то лишь благодаря луту с кикиморы. Поэтому порталы мы открыли на один из кораблей, набитый рыбой под завязку. А вот и он, как раз выныривает из облаков и стремительно снижается.

Старосветовцы уже пытаются вычислить, где судно приземлится и заранее разбегаются. Да только тут, наоборот, надо кучковаться, чтобы перебить побольше этих тварей. Жруны уже вырвались из трюма, пожрали палубу и мачты. Мы рассчитывали, что они станут выпрыгивать, но нет. Просто ждали, когда корабль приземлится. Он, как и планировалось, рухнул где-то в тылу противников, придавив пару сотен игроков.

Жруны быстро догрызли борта и сплошной волной выплеснулись в стане врага, атакуя и пожирая все на своём пути. Съедая игроков вместе с амуницией, отгрызая лезвия, направленных на них мечей и сбивая метко пущенными зубами летающих маунтов.

— Так вам, твари! — воздел я кулак в небо и расхохотался, перед тем как умереть в третий раз.

На происходящее в тылу штурмующие не обращали внимание. Они перли на пролом, невзирая на потери. Мы потихоньку отступали на вершину холма.

Крас Аврелий вопросительно глянул на меня. Я кивнул. Безумная сотня призвала коней. К нам побежал взлохмаченный Толик.

— Сейчас испытаем! — потер он руки. Глаза его горели как у безумного ученного. — Я это придумал, еще когда только начал в Фанмир играть. И вот спустя столько лет, наконец, проверю на деле. Зубоскальская конница, стройсь! — гаркнул друг.

Сотня огромных бойцов, больше походивших на ожившие стенды в абсолютно одинаковых доспехах, призвали своих не менее бронированных лошадей.

— И где ты только нашел сотню психов, согласившихся на эту авантюру, — покачал я головой.

Особенность этого билда в том, что без своего питомца рыцарь малоэффективен. Зато верхом на коне по дамагу он кроет пешего товарища в два раза, а при должном разгоне и под божественными бафами ваншот гарантирован.

— Я с ними! — заорал кланлид зубоскалов и заскочил сзади к какой-то девчонке вторым седаком.

— Убьют же! — замахал я. Но куда там. Толик воплотил мечту и теперь хотел увидеть её в деле. Друг очень редко шел в первых рядах, но тут его не остановил бы и запрет богов.

Черная бронированная лавина рванула с холма. Четырехметровые пики угрожающе раскачивались в руках рыцарей. Безумная сотня Геката ударила с левого фланга. Безумные десять десятков зубоскалов с правого. Грохот вышел оглушающий, а эффект ошеломительный. Они опрокинули элитных игроков, словно крестьян, вооруженных палками. Сразу за ними пошли остальные добивать втоптанных в землю и переживших столкновение счастливчиков.

Радость от локальной победы омрачила очередная смерть. Следующая уже будет с потерей опыта.

Успех нужно было развивать, пока конница не забуксовала. В прореху в строю за кавалерийским кулаком пошли все прочие. Сильно углубляться в чужие порядки тоже не стоит, по крайней мере, пока они жрунов не остановили.

Аешники всех мастей пытались превратить место прорыва мохнатых всеядных в выжженную пустошь. Маленькие зубастые твари действовали хитро. Пока низкоуровневые собраться прикрывали, мобы покрупнее зарывались в землю и прорывали ходы, выныривая за атакующими порядками и ударяя в спину превосходящим по силе противникам.

Враги не сбавляли напора, демонстрируя все свои заготовленные фишки. Тут и там как очаги заразы всплывали гнойники вражеских прорывов. Их приходилось экстренно штопать, бросая в бой резервы.

Слева жрец неизвестного бога открыл портал в преисподнюю, и оттуда хлынула орда демонов. Всех спас Жора. Изолировал портал армией нежити из карт. Залетел в него, и что-то сотворил, что окно перехода схлопнулось. Правда, сам кармастер погиб.

Сразу после этого на правом фланге просел целый участок почвы. Там открылись проходы и оттуда хлынули противники. Мастера карт и демонологи с группами перекрытия, да еще под переносным защитным пологом. Они стали призывать существ с бешенной скоростью. Причем, подконтрольные твари не кидались в бой, а накапливались для массовой атаки.

Дикарь57: Артур, рояльный навык. Давай! Когда если не сейчас⁈

Праведник1: Да будет так!

Паладин активировал вторую пару конечностей и бабл. Маг воздушник перебросил его прямиком к точке прорыва. Все прикипели взглядами именно туда.

Артура окружила цветастая аура из рунических символов. Он стал расти вместе с доспехом, пока не вымахал метров до десяти. Здоровье увеличилось раз в пятьдесят, что очень сильно продлило выживаемость всей нашей группы.

Праведник призвал Архангела, возрождая всех союзников в радиусе действия помощника, и врезал исполинским мечом по куполу. Прорубил защиту и опустил клинок на скопившихся под пологом противников. Паладинские ауры усилились вместе с ним самим. Демонов начало корежить и выгибать в немыслимых позах, а прочих тварей Артур крушил умениями. Сложно пережить атаку Посоха Асклепия, если он по ширине с вековую секвойю.

Я выдохнул, когда стало ясно, очередной очаг под контролем.

На секунду здоровье перестало утекать.

АхилительнаяДева: Разворачивай воинов. Отходите!

Что? Какого черта? Здоровье снова рухнуло вниз. В башке зажглась тревожная сигнализация. Отвлекает или как? Вспыхнул огонек надежды, что в Лее осталось что-то хорошее.

Я глянул на поле боя. Жрунов уже зажимают. Из портала вылезает огромная туша матки. Рейд-босс еще натворит дел. С флангов и тыла идут наши засадные подразделения. Корабли выходят на курс, для высадки бойцов сверху и дальнейшей огневой поддержке. Битва богов уже завершилась. Альгортские покровители драпают, поджав хвосты.

Что? Что я упустил? Черт! Где их местные? Врубил Третий Глаз. Часть правителей всех мастей стоит в задних рядах. Некоторые особо горячие головы уже сражаются за нас в виде нежити. Но что-то их мало.

И этот миг я заметил, как в двух местах спереди и сзади начало искажаться пространство. Через пару секунд и в реальности появится разлом. Атакующих отсекли, чтобы контрвыпад захлебнулся без подпитки.

Дикарь57: Всем покинуть полосу между первой и второй стеной!

Одни рванули вперед, другие назад. Разумеется, уйти успели не все.

Дикарь57: Атакующий кулак, не углубляться! Поворот влево. Выходите во фланг и возвращайтесь в строй в обход разлома.

Наши друиды тут же попытались протянуть древесные мостки и лиановые дороги. Но земляной провал стал заполняться лавой. Долбанная магия терраформирования!

Жестами я показывал, создать круг возле второй искаженной точки. Аоешники начали бить заранее, чтобы те, кто вылезут, сразу подумали, что случайно переместились не туда и вышли в Преисподней. Через пару секунд там вспыхнул огромный портал. Магия высшего порядка, доступная только личностям уровня придворных архимагов. В ту же секунду оттуда хлынула королевская гвардия разных государств, гномий хирд, и под сотню «златокрылых» клириков верхом на пегасах.

Летающие лошади вывели ездоков из-под огня, а вот гвардии досталось. Нам пришлось мгновенно перестроиться и пытаться задавить вражеский очаг в центре собственного построения. Причем в бой я послал сначала союзных местных и резервы наёмников. Нашему брату игроку трудно вот так вот взять и ударить королевского наследника. Слишком долго мир приучал нас к тому, что прием во дворце — одна из высших игровых наград.

Я активировал Четырехрукость. Вооружившись сразу гитарой и волынкой. Давно мечтал провернуть этот фокус. Скастовал Колыбельную, выигрывая время. И тут же впервые призвал большой оркестр. Сотня музыкантов грянули грозной мелодией, добавляя сюрреализма происходящему, заглушая крики раненых, команды противника, и выдавая какие-то совершенно фантастические цифры урона.

Элитные подразделения альгортских НПС встретили ожесточенно сопротивление. Приехали на сафари, а получили кровавую баню. Пустынные ассасины ловко находили дыры в сочленениях доспехов. Орки и полуорки, похоже, соревновались, кто больше убьёт. Как собственно Аля и Тисса. Девушки оказались в эпицентре схватки.

Звенела сталь. Начищенные латные доспехи королевских подразделений быстро покрылись вмятинами, царапинами и сплошным слоем грязи и крови. Сражение мигом превратилось в свалку.

Зубастик с киркой в доспехе с чужого плеча пробил глазницу сотнику. Рядом глорк в шкурах поднял на копьё княжеского оруженосца. Кругом валялись разрубленные тела. Дархан, Лукри, Бам и Гор Великан рубились как сумасшедшие, не взирая на ранения и хлещущую кровь из ран.

Подавая пример игрокам, я бросился в центр схватки, с помощью фантома пережил пару опасных выпадов, но все же королевская гвардия, это вам не вышибалы в таверне. Магический луч выжег мне дырку в области сердца, а мечник срубил верхушку головы и распорол живот.

Включилось Послесмертие.

Я по инерции пробежал вперед, роняя внутренности. Сделал вид, что падаю, но вместе этого перекатился. Встал рывком рядом с королём. Вцепился окровавленными руками в королевскую накидку поверх золотого доспеха, впился зубами в шею коронованного воина, вырвав такой огромный клок мяса, что через бьющие фонтаны крови стали видны белеющие кости.

Мне спину вонзилось два меча. Из груди выглянуло копьё. Я сорвал корону и вонзил её острые края в глаза мужчины.

Тотальный разрыв шаблона. Сомневающиеся игроки словно вмиг осознали, как раньше уже не будет, и ринулись в бой.

Тисса сцепилась с архимагом. Девушке не хватило опыта магических баталий. Она убила противника жреческим боевым умением, но подошла слишком близко. На месте старого колдуна случился выброс силы, и девушку развело в прах.

Я даже не поверил в увиденное. Тиссочка, милая. Как же так? Аля засмотрелась и пропустила атаку с неба. Клирик на златокрылом пегасе развалил ей голову выпадом копья.

Казалось, у меня случился разрыв сердечных мышц. Время замедлилось, звуки почти пропали. Я в панике огляделся. Лукри отбивался сразу от десятка наседающих рыцарей и оруженосцев. Дархан прорвался через ряды личную охрану гномского ярла и хохотал, держа в руках королевскую башку. Рядом с ним наполовину съеденный каменным червем, защитником рода, лежал Гор Великан.

Я в гневе вращал глазами, выловил очередную монаршую персону и активировал навык в древе магии крови. Император, чье имя даже прочитать не удосужился, начал краснеть, из глаз и ушей потекла кровь, а затем он лопнул, забрызгав всех вокруг. То, что от него осталось, напоминало раздавленный помидор.

— Это магия крови, ублюдки! — зарычал я, и гвардейцы попятились, видя как вокруг меня хищно вьются красные жгуты.

Я еще раз обернулся, глядя на всю картину целиком. Матку уже почти добили. Очередной наш горящий корабль рухнул с небес. Стальная кавалерия еще прорубала дорогу, но вязла и теряла всадников. Разлом в земле закрывался, ведь враг шел в очередную атаку, пока мы отвлеклись на королевские войска.

Лукри упал. Его за секунды изрубили на куски. Бам крутился стальным волчком, отмахиваясь кувалдой, но с каждым ударом новый замах выходил все медленнее. Дархану секирой срубили башку, но глорк не перестал улыбаться.

В небе стали вспыхивать точки. Аватары и воплощения выживших богов решили из последних сил поддержать своих последователей. А нам и ответить нечем. Сейчас нас точно сметут.

И в этот миг на последней секунде Послесмертия я заметил мигающую иконку Единения. Но как это возможно? Ведь нужно согласие всех семерых.

В душе вспыхнула угасшая надежда. Очередная уловка? А, плевать, сил размышлять уже не осталось. Будь что будет. Я написал Эрни, чтобы он атаковал и использовал умение, почувствовав, как семь сознаний сливаются в одно.

Лее ничего не надо было говорить. Огромный пласт информации просто пришел одним пакетом: мысли, слова, образы, воспоминания. Мы просто узнали в один миг, всё, что она хотела сказать. Обида, горечь утраты, злость — всё это испарилось.

Она нас не предавала. Всему виной была её извечная дотошность. Оказывается, Лея часами допытывала Зика о том, что такое паутина вероятностей, и как это всё работает. А когда, наконец, поняла, сделала то, что сделала.

Хилерша всё просчитала. Поняла, что Толик встанет на мою сторону, и даже про Аму как-то догадалась. А значит, когда все случится, у нас в Старом Свете не останется ушей и глаз.

Несмотря на то что формально командовал Старым Светом сейчас Михаил, это было абсолютно неважно. Ада придумала систему обмана просмотра будущего. Совет вставал в круг и крутил бутылочку. На кого она указывала, тот и кидал кубик и в зависимости от того, какая цифра выпадет, выбирался план действий. Один — стоять. Два — атаковать. Три — отступить. И так далее.

Более того. Чтобы еще больше усложнить процесс просчета вероятностей. Местных оставили немного, лишь для отвлечения внимания, а все остальные объединились в единую фракцию. Действовали самостоятельно, независимо от коалиции, поэтому даже сам Михаил не знал, когда те атакуют.

А еще переход на нашу сторону Эрни, тоже отчасти заслуга Леи. Он подходил к ней, задавал ненавязчивые вопросы, казалось бы на отвлеченные темы. Но на самом деле выпытывал нужные ему данные. А хилерша просто ничего не скрывала, говорила как есть, что и убедило слоноподобного бангера окончательно.

Теперь это всё было неважно. Абсолютная эйфория захватила всех нас. Единение не просто название навыка, это то, что мы сейчас чувствовали.

Снизу зарычал начавший обращаться Грызлик. Потрепанные аватары и воплощения нас не пугали. Чтобы ни случилось сейчас, все не зря. Исход уже неважен.

В разум мягко постучались, и мы впустили такую родную мощь и силу. Наша огромная четырехрукое крылатое тело начало еще больше разрастаться. Был риск, что ничего не выйдет и нас попросту разорвет, но если есть самая крохотная вероятность успеха, всё получится.

Вы становитесь Аватаром бога Зика.

Вы совершили невозможное.

Вы первые игроки за всю историю, кто смогли сдержать внутри себя крупицу божественной силы.

Получено уникальное достижение «Напути к величию». Ваши характеристики увеличиваются вдвое. Ментальная стойкость +100.

По силе духа вы равны богам.

Урон по всем высшим сущностям происходит без скидки на разницу в уровне духовного просветления.

Летящие нам навстречу аватары и воплощения стали снижать ход. Мы вскинули верхнюю левую руку и оттуда стали вылетать карты. Каждая из них врезалась в противника и вызывала магический взрыв. Семиединое сознание взмахнуло крыльями, воздушная волна сбила стоящих внизу игроков. Рывок вышел с фантастической скоростью. Казалось, время замерло, все вокруг почти не двигались. Мы разрубили с десяток порождений высших сущностей, и остальные тут же обратились в бегство.

В нас полетели сотни умений, но в масштабах теперешнего здоровья и уровня регенерации это была как слаженная атака взвода комаров — жужжат неприятно, кусаются чувствительно, может, даже кто-то успеет крови попить, но и плевать вообще.

Мы снова взмахнули крыльями. От рывка звук выходил, словно чуть приглушенный гром после слабенькой молнии. Тело крутилось штопором, четыре орудия мелькали с фантастической скоростью, разрубая в фарш всех и вся. Оставляя огромные просеки из трупов. Наш бой походил на работу плуга в поле.

Особенность заимствования силы у бога в том, что ты чувствуешь все, что ощущает он. Вот и сейчас коллективный разум уловил, как астрал разрывается от эманаций боли и выбросов силы такой мощности, что даже энергетические падальщики всех мастей побоялись туда соваться, чтобы проверить, что случилось. Вместе с тем все сильнее пульсировало чувство тревоги. Это звериный инстинкт Бастианы сигнализировал о сильном хищнике, зашедшем в лес.

В нашей реальности проявился уже виденный ранее бог Фил, что фактически на побегушках в светлом пантеоне. Следом телепортировалась Гамгана. Светлоликий возник над долиной, словно спустившееся солнце. На коже у него появились растяжки, из которых било ярко-белое сияние. Он размазался падающей звездой и прошил обоих божеств, которые взорвались словно мясной салют. При этом светящиеся искорки впитались в верховного. Он снова пропал, а астрал опять взорвался криками.

Стало доходить, что происходит. Отчаявшийся светлый усиливается привычным способом. Когда он в очередной раз проявился, пылая гневом, от бога шарахнулись даже Воины Светлоликого и Длань Света. От высшей сущности разило необъяснимой потусторонней мерзостью так, что даже нечувствительные игроки на уровне инстинктов поняли, творится неладное.

От него несло еще хуже чем от тварей из глубин лимба, с которыми иногда сотрудничает Гекат. Смотришь на тех и понимаешь, они абсолютно чужды этому миру, и кроме вечного абсолютного голода в них ничего нет. Они сожрут тебя со вселенским безразличием и растворяться в пустоте. Но они чужды Фанмиру изначально, а этот ублюдок его порождение, и из-за этого становится тошно еще больше.

Надпись над его головой начала меняться. Буквы плыли. Прочитать их не удавалось. В какой-то момент мы даже стали подозревать, что находимся во сне.

Светлоликжир.

Светложиратель.

Пожиликий.

Светлоликий Пожиратель.

Он поймал очередного божка и порвал его на части, пасть его мерзко расширилась, а затем он стал жадно запихивать куски себе в рот. Хрустя костями. Кровь стекала по подбородку и падала на белые одеяния, окрашивая их в розово-бордовые тона.

Битва внизу почти прекратилась, наши добивали Старый Свет, оставшийся абсолютно без божественной поддержки, все с немым ужасом взирали на творящееся действо.

Стветлоликий стал разбухать. Одежда расходилась, кожа лопалась. Верховный принимал свою истинную форму уродливого пожирателя.

Он ринулся к пирамиде. Мы рванули наперерез. Пространство размазалось и превратилось в густую субстанцию, но мы все равно отчаянно не успевали. Зик стал забирать силу. Сейчас она ему самому понадобиться вся до капли. Характеристики стали снижаться, но пару ударов сердца у нас еще есть.

Бастиана вселилась в Тень. В секунду кошка кратно прибавила в размерах. Огромная рысь сосредоточила в смертельном прыжке всю свою мощь. Пожиратель развернулся, принимая удар на одну руку и ударяя второй. Все это произошло за краткий миг. Бастиана улетела, а плоть Светлоликого прыснула фонтаном. Но тут же началась регенерация.

Не сбавляя хода, бог ударил чистой силой. Луч пробил оба барьера и развалил верхушку пирамиды.

Абсолютно голая Звездана хохоча полетела навстречу. Но пожиратель не позволил ей приблизиться, вскинув ладонь. Пространство возле повелительницы безумия замерло. А атаковать ментально на расстоянии полусотни метров сильнейшее существо в мире она не смогла.

Пожиратель размазался в комету, выстрелив в направлении бога сна. Действия перешли на другой план реальности. Но благодаря силе бога, бурлившей в венах, мы могли видеть всё, что происходит.

Гекат в развивающемся звездном пончо, из-под пол которого рвались черные и фиолетовые щупальца ударил в ответ с двух рук. Из левой вырвалась черная дыра, из правой какая-то космическая материя. Светлоликий от этого лишь на секунду замедлился, переходя в обычное состояние уродливой твари. Его рука метнулась вперед. Обошла силовые блоки и схватила маленькую по сравнению с ним фигурку повелителя ночных грёз.

— Вечных снов! — рыкнул пожиратель и стал проглатывать брата-близнеца.

Несмотря на шок от происходящего мы не упустили момент. Лук был натянут. Пальцы разжались, и сильнейшая в мире стрела с наконечником из Пыльцы Хаоса полетела в бога. Он бы мог среагировать. Но в это же миг перед ним возник Векс. Разбойник ударил в грудь пожирателя кинжалами, раскрыв ребра как подарочную упаковку.

Двоевласт, Чурила, Зик и Аму проступили в реальности и пробили Светлоликого четырьмя огромными силовыми нитями. А возникшая Звездана просто посмотрела ему в глаза, на секунду парализуя.

Стрела проскочила между двух выстреливших из зрачков пожирателя лучей и ударила прямо в начавшее окутываться броней сердце.

Внимание! ВЫ УБИЛИ БОГА!

Вы первые (и скорее всего последние) из игроков, кому удалось совершить подобное!

Ведется подсчет награды…

Мы стали разъединяться.

Раздался оглушающий рев поверженного чудища. Его мощь стала так велика, что не развеялась и не ушла. Сущность заметалась меж мирами. Двоевласт, Чурила, Зик и Аму не могли взять эту нестабильную энергетическую субстанцию под контроль.

В это миг явился Уроборос. Он предстал в образе белого шипастого змея. Бог равновесия оплелся вокруг душевной субстанции и буквально выдавил её в Пленитель Душ будто апельсин в стакан. Звездана от этого хохотала так, что из глаз текли слезы.

Меня тут же утянуло в истинное тело, и я всё вспомнил. Вспомнил события сна, где боги рассказали, что мы проиграем.

Я вышел из гроба, как учил Гекат. Сменил его облик на свой прежний, и быстро переместился к друзьям, пока они ничего не заподозрили.

Гекат убит.

Континентальное событие окончено.

«Битва за два мира» завершена.

Ведется подсчет награды…

— Вы можете выйти из капсулы, — улыбнувшись прочитала Мегида. — Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Вас встретит работник вирткапса. Бла-бла-бла. Получается, мы все-таки победили?

— Выходит так, — улыбнулся я.

— Значит, боги соврали? — спросил Тихон.

— Не совсем, — сказал я. — Оставлю интригу, чтобы у вас был стимул поскорее вернуться в игру, и всё узнать.

— А ты куда пропал? — поинтересовался Жора.

— Да меня почему-то выбросило вдаль, — пожал я плечами, стараясь сохранять невозмутимое лицо.

Толпа внизу радостно гомонила. В небеса летели вспышки заклинаний.

Мы обнялись. Девчонки плакали. Даже Завеса не сдерживалась.

Старый Свет по инерции еще какое-то время сопротивлялся, но то, как мы их били, уже больше походило на загонную охоту. Коалиция разбежалась и стала выходить в реал. Мы подошли к союзникам, чтобы разделить радость с ликующими игроками.

Мы отбивали пять, фоткались, решали мелкие проблемы. Не знаю было ли событие грандиознее, но столько улыбок на лицах я не видел никогда.

— Ну всё ребята, вам пора в реал, — сказал я, когда рутинные дела закончились. — Раньше выйдешь, раньше войдешь.

Мы снова обнялись.

— Спасибо за игру, друзья, — сказал я. — Несмотря ни на что, это было лучшее время в моей жизни.

Мы расцепились. Мегида взяла Тихона за руку и чмокнула в щеку.

— До скорой встречи, — тихо проговорила она. Щеки лучника вспыхнули. Игровая кукла Причуды начала таять.

Артур сделал подшаг к Завесе и впился ей в губы. Его могучая фигура стала растворяться, оставив немного ошеломленную некромантку. Она открыла глаза и поправила волосы.

— Чего? — растерянно обернулась она на нас, пряча счастливую улыбку.

— Возмужал, — уважительно поджал я губы.

— Поумнел, — закивал картмастер.

— Жора, ты что, плачешь? — уставился я на него.

— Да нихрена! — возмутился он, ткнув меня кулаком в плечо, и тут же нажал «выход».

— У него глаза блестели, ты видела? — обернулся я к Лее.

— Ну не знаю, — повела плечами девушка.

— Блестели, я тебе говорю!

— Прости за…

Я прервал её поцелуем.

— Всё закончилось, — проговорил отпрянув. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала вину за то, что помогла нам победить. Я бы не смог сделать то, что совершила ты. Так что забудь. Та боль ничто. Она в прошлом.

Лея слегка наклонила голову, соглашаясь, и сама прильнула своими губами к моим.

— Как же я скучала, — выдохнула она. — Как жаль, что нужно выйти. Там, наверное, встречающий врач уже уснул, — нашла в себе силы улыбнуться она. — Я тебя…

— Ч-ч-ч! — прижал я палец к её губам. — Скажешь, когда встретимся в следующий раз.

Любимая женщина ушла в другой, недоступный теперь для меня мир.

Тут стоит углубиться в детали произошедшего.

Как объяснила бывшая пожирательница Звездана, когда ты впитываешь в себя силу, это схоже с состоянием опьянения. Даже такой могущественный бог как Светлоликий не смог совладать с этим эффектом. Вечный голод снова вырвался наружу и застил ему глаза. Это схоже с первой дозой у наркомана после рехаба.

В таком состоянии Светлоликий не заметил, что поглотил достаточно слабую сущность. Дело в том, что Гекат вышел из тела. Фактически пожиратель уничтожил его душу, но не оболочку.

Подключение игроков осталось, потому что я махнулся телами с богом сна.

Все поменялось после того разговора во сне Геката.

Я хотел накопить денег и починить колено. Эта надежда жила в самой глубине души. Как Горлум обитала во тьме, едва существовала.

Её приходилось прятать от самой рациональной части сознания. Изредка кидать подачки, чтобы она совсем не подохла. Сейчас у меня появился реальный шанс. С такими ресурсами есть множество вариантов, как залечить все травмы, зажить на широкую ногу.

Но теперь у меня нет морального права. Я не могу поставить свой маленький эгоистичный мирок выше общего блага. Глупо? Скорее всего. По-детски наивно и просто иррационально. Но я выбрал виртуальность, ведь это способ спасти всех.

Как и говорил Зик, мы выбрали единственный из всех вариантов будущего, при котором все остаются живы. Ну или почти все. Хотя тут как посмотреть, цифровое бессмертие ведь тоже жизнь.

Большую часть силы Гекат перед смертью передал Никте. Она станет истинной владычицей снов. Мне же придется выбрать другую божественную специализацию.

Зик подошел ко мне.

— Эх, теперь мне нового первожреца искать.

— Возьми Толика, — пожал я плечами.

— Ну не знаю. Слишком он на тебя похож. Эта его выходка с конями. Мне нормальный первожрец нужен, — засмеялся бог.

— Нам нормальный первожрец нужен, — поправил я его.

— Да. Теперь уже нам, — похлопал он меня по плечу.

Эпилог или чтобы не осталось неотвеченных вопросов

Толик перестал следить за местом в рейтинге. Каждый день зубоскалы поднимались на несколько пунктов. Чтобы усложнить анкету для приёма новичков, пришлось попросить помощи у Звезданы. Богиня безумия подкинула парочку довольно здравых и неочевидных идей. Благодаря этому выявлялись игроки подходящего психотипа.

Кланлид купил себе новую капсулу и решил не вылезать из Фанмира как минимум неделю, пока всё не устаканится. Ратник экстренно выбыл в реал, и Толику пришлось подменять его на собеседовании с кандидатами.

Он пробежался глазами по анкете и устало сказал:

— Войдите.

— Здравствуйте, — поздоровалась вошедшая.

«Первый уровень? Что за бред?» — подумал зубоскал и еще раз бросил взгляд на анкету, где числился двухсотый левел.

— Даю вам ровно минуту объясниться, а затем вы попадете в наш черный список, и двери в клан закроются вам навсегда, — монотонно проговорил он стандартную в таких случаях формулировку, устало потер лицо и откинулся на стуле.

— Научишь меня просто играть? — таким знакомым голосом спросила она.

Толик подскочил, опрокинув стул. Глаза парня буквально впились в лицо девушки. Прическа, цвет волос, кожи и глаз, все поменялась. Но осанка. Утонченная красота. И эта странная природная притягательность. Всё осталось прежним.

Только вот взгляд. Взгляд был совсем иным. Никакого ледяного блеска. Глаза были полны надежды. Вошедшей было очень тяжело сдерживать себя. Даже её стальной выдержки едва хватало, что не начать нервно переминаться или не обкусывать губы. Она терпеливо ждала вердикта, опустив взгляд в пол.

Вы приняли в клан Игрок10987364

Девушка вскинула голову. Губы её задрожали. Она почти рухнула на пол, но Толик успел подхватить её. Девушка заревела так громко, как только способен рыдать тот, кому вынесли оправдательный приговор. Так истово, как только может реветь человек, потерявший всё, но получивший второй шанс. Ада зарыдала так горько, как только может рыдать человек, который не делал этого никогда.

— Всё будет хорошо, родная, — шептал Толик, гладя девушку по голове. — Сначала ник тебе нормальный подберем. Потом улыбаться научим. А там и жизнь полюбишь, никуда не денешься, сделаем из тебя настоящую зубоскалку.

* * *

Не было никаких пяти стадий принятия смерти. Свыкся с этим миром за три месяца, да и смерти фактически нет. Поначалу, конечно, взгрустнулось, но потом понял, что чувство вызвано расставанием с друзьями.

Все, что мне дорого в реале, есть и здесь. А вот большинство вещей, которые меня там бесили, в Фанмире отсутствуют. Взять ту же весенне-осеннюю грязь, эту кашицу из черного снега. В мире вообще существуют люди, которым она нравится?

Самым сложным оказалось мягко сообщить новость сокланам. Особенно я переживал за реакцию Леи. Но ничего вроде, каждодневные скриншоты моей счастливой рожи, которые им пересылал Толик, сгладили удар.

Скучать было некогда. В первую очередь собрали алтарь в храме Зика. Когда это произошло, часть сложивших голову в битве в силу высокого уровня возродилась сама. Души тех, кто нес пятьдесят семь частиц духовной реликвии, попросту не могли уйти за грань. Тела мы их подлатали и воскресили героев.

Я, честно, чуть слезу не пустил, когда снова увидел Дархана, Лукри, Гора Великана и Алю с Тиссой.

Потом отстраивали храмы. Восстанавливали разрушенное. Гоняли веником остатки Старого Света по всему миру, ведь я дал слово, что от их былого величия камня на камне не оставлю. Попутно погружал Толика в особенности первожречества. Вместе разгребали с ним текучку. Старые друзья помогли скрасить горечь расставания с новыми.

Никта сразу же отстранилась от всех дел и направила все своим мыслительные способности на воскрешение любимого. Новоиспеченная богиня пыталась создать тульпу Геката. Будучи бывшей тульпой, она прекрасно знала, что делать. Если уж её погибший возлюбленный на голодном энергетическом пайке смог придумать её, то сама ожившая фантазия, имея неограниченный запас силы, и подавно справится с поставленной задачей.

— Тульпа создаёт тульпу! — потирала руки Звездана, стараясь уловить каждую мыслительную эманацию, блаженно облизываясь при этом и начиная ёрзать.

Пока мы спали, за три месяца в мире много всего произошло.

Скандал, связанный с моей смертью, все еще не утихал. Корпорация не смогла отмахнуться. С одной стороны, моё абсолютно целое без каких-либо повреждений мертвое твое. С другой, я, всем известный теперь игрок. Точнее, уже бог, но не суть. Любой может прийти в храм, и если я не буду сильно занят, то дам ему пять, перекинусь парой фраз и сфоткаюсь.

Ведется расследование. Всплывают всё новые подробности. Например, выяснилось, что люди, числящиеся на должности сценаристов проекта Фанмир, в лор погружены слабо, да и пишут посредственно. То есть к мифологии они вообще непричастны. Так только мелкие квесты делали.

Первоисточник технологии полного погружения остался неизвестным. Что еще раз подтверждает все доводы о реальности Фанмира.

Единственная реальная ниточка к хоть какой-то разгадке оборвалась.

Генеральный директор Павел Анатольевич найден мертвым в капсуле, находящейся в секретной подземной лаборатории под главным офисом корпорации. Оказалось, он играл за одного из богов. Да только не пережил схватки, вследствие чего оцифрованный разум бизнесмена спекся.

В связи со всеми этими фактами в мире оживились сумасшедшие всех мастей.

Впрочем, события только вокруг нас не крутятся.

В океане взорвали остров, где на изолированной базе проводились закрытые исследования по разработке сверхмощного ИскИна. Человечество в очередной раз в миллиметре разминулось с косой апокалипсиса.

Генетики смогли возродить несколько вымерших видов: сумчатого волка и речного дельфина. Пока они, естественно, живут под наблюдением, но в будущем их планируют выпустить в естественную среду обитания.

Лунная база начала принимать туристов. Одну путевку разыгрывают среди студентов всего мира.

Мишлен заявил об открытии представительства в моем теперь уже родном мире. Так что скоро можно будет отправиться в гастрономический тур.

Специально для меня ребята из «Вестника Фанмира» теперь публикуют краткую сводку новостей из реала. За что им, конечно, большое спасибо. Хотя журнал на местной бумаге, конечно, выглядит забавно.

Окружающие излишне драматизировали мое положение и всячески старались мне угодить. Вчера я натурально чуть слезу не пустил. Сюрприз мне, значит, сделать решили, ага. Я еще по хитрым глазам Толика понял, что-то будет. Но такого не ожидал.

Тянучка заскучала, стащила у зубастиков мастерок и кисть для краски. Они меня и позвали разбираться. Я эту плотоядную гадину лупил, пытался отобрать инструмент и тут сзади голос:

— Простите, а храм Зика здесь?

Я, конечно, офигел. С каких пор у нас тут проходной двор? Обернулся и остолбенел.

— Маша! Артём! — вырвалось у меня.

Сестра бросилась мне на грудь, заливая плечо горючими слезами. Племянник ревел навзрыд.

— Но как? — спросил я, когда пожар эмоций поутих.

Оказалось, ВиртКапс в экстренном порядке выдал им две премиальных капсулы. Правда, у Артема медицинская, так как детские только для ребят с ограничениями по здоровью идут.

И сразу на душе так тепло стало. Я и забыл про время. Экскурсию им устраивал. А потом Тему отпустили погулять.

— С глорками аккуратнее, они ребята задиристые.

Племянник лишь отмахнулся, а мы сели поговорить наедине. И снова всё плечо мокрое было. Но ничего, вроде успокоилась, поняла, что мне тут хорошо, и я не узник в клетке виртуала. Все расспрашивала про Лею. А еще придумала хитрый план, как сделать из Темыча отличника. Теперь у неё такой рычаг давления на него появился.

— Ну ты сильно-то тоже не усердствуй, — попросил я.

Стемнело, вернулся Тема с разбитыми кулаками и фингалом. Детей в Фанмире только дети обидеть и могли.

— Глорки? — улыбаясь спросил я.

— И эти тоже. И зубастые. Мы поначалу юмор друг друга не поняли, — пожал плечами племяш, словно это что-то само собой разумеющиеся.

Да так оно и было, наверное. Мальчишеские коллективы они везде одинаковые. Что здесь, что там. Куда ни приди, сначала надо место в иерархии выбить.

Попрощались. Они пообещали навещать меня по выходным и иногда вечерами в будни.

Толик снова пришел с новостями. Реабилитация у друзей шла семимильными шагами. Они обходили всех прочих участников ивента по скорости восстановления. Неудивительно, учитывая, как сильно они закалили свой дух и какая у них сила воли.

* * *

Реабилитация окончилась, но дела всё никак не отпускали друзей в Фанмир. День, когда они снова войдут в игру, я ждал как праздника. А когда это все же случилось, мы закатили большой пир.

Специально старались сильно не распространяться о событиях в жизни друг друга, чтобы побольше новостей рассказать при встрече.

Сначала я долго вещал, что же случилось на «Олимпе». Дело в том, что глупую идею пожирателей о бесконтрольном и безграничном расширении за счет поглощения всех и вся поддерживали далеко не все даже из числа самих древних тварей. Причины тому были самые разные.

Одни понимали её смысловую ограниченность. Другие уже свыклись с ролью богов. Третьи попросту перестали быть энергетическими наркоманами, полюбили другие грани существования. Нашлись и те, кто попросту не хотел нарушения установившегося порядка. Но все они боялись выступить против Светлоликого.

Двоевласт и вовсе всегда сидит как минимум на нескольких стульях. Первое, что он сделал, когда рухнула завеса между континентами, связался через Аму с Зиком. Чурила же просто стремится выжить любой ценой. Векс… тут и говорить нечего. Разбойник всегда сам за себя. Поэтому получилось так, как получилось. Только Светлоликий подставил спину и в неё ударили.

Небеса изрядно опустели. Все выжившие высшие сущности зализывали раны. Я пока не присоединился к пантеону Кары Мироздания. Сначала нужно освоиться с текущими возможностями. Выбрать специализацию. Войти в силу, так сказать. А потом уже можно присоединиться.

Конечно, пройдут месяцы, прежде чем я осознаю себя богом, а может, и не осознаю никогда. Так и буду в образе обычного игрока, пока миру снова не станет угрожать опасность.

Когда я окончил рассказ, все остальные стали заваливать новостями.

Корпорацию закидали исками. Если удовлетворить их все в полном объёме, фирма разорится и будет выплачивать долги еще не одно столетие. А этого бы никому не хотелось. Любимой игрой Фанмир остался у большинства пользователей, сами у себя отбирать его геймеры не хотели.

Поэтому суд, общественность, пострадавшие и коллегия адвокатов пришли к компромиссу. Все игроки, оказавшиеся онлайн в момент убийства Геката, получили разовые выплаты, и пару месяцев подписки бесплатно. Нашей семерке помимо выигрыша, простили долг банку «Дай-дай», и выплатили по нескольку миллионов за вклад в спасение сотен тысяч жизней.

Под моё существование уже подвели юридическую базу. Мне достался солидный пакет акций и голос в совете директоров. Справедливо, учитывая, что я здесь живу, как-то влиять на судьбу мира. Хотя административных возможностей у разрабов будет становиться все меньше. Представлять мои интересы в реале будет Лея.

— Это всё фигня, — оборвал я их рассказ. — В жизни то у вас как?

— Да зашибенно всё, — заявил Жора. — Как еще может быть? На море детишек отвёз. Я вообще только с пляжа в капсулу запрыгнул. Жене про Фанмир, кстати, пока вообще ничего не говорил. Она новости не читает. Хотя у меня даже дети в курсе. А Инга думает, я просто повзрослел, нашел себя, и всё такое. Вьётся сейчас вокруг меня. Еду таскает. В общем, промариную её еще немного, а потом, наверное, сойдемся. Она ведь так-то хорошая у меня, если ей не приходится за будущее переживать. Порхает по дому как я на этих самых крыльях. Заботой окружила. Короче, поддамся её чарам.

— Здорово, рад за тебя, дружище! — пожал я руку кармастеру.

— А можно я? Я следующая! — запрыгала от нетерпения Мегида.

Мы синхронно кивнули.

— Фанмир одобрил программу теть Марины по реабилитации детей через вирт-миры. Здорово, да⁈

— Замечательно, — закивала Завеса.

— Это еще не всё. Я буду куратором программы здесь в Фанмире. И вас прошу поучаствовать.

— Да без проблем, — пожал плечами Артур.

— Ты про охрану расскажи, — встрял в диалог Тихон.

— А! Точно! — захлопала Причуда. — В общем, оказывается, ВиртКапс сделали специальную детскую версию наших приключений. Мы звёзды в мире. Но вы знаете.

— Я уже часть отчислений даже потратил, — хохотнул Жора. — Купил небольшое пивоваренное предприятие.

— Оу! — восхитилась Лея. — Скоро и там, и тут будешь рынки захватывать.

Мы снова посмотрели на Мегиду, и девушка продолжила рассказ:

— Когда мы не стали убивать Геката, нас попытались отключить, но не смогли. Но я-то известно откуда вход выполнила. Приехали внедорожники к центру. Оттуда спецы вирткапса, все в костюмах, с пистолетами. А центр частный. Его один добрый дедушка содержит. У нас на входе дядя Филя Людоед сидит. Он сразу помощь вызвал. Явился чуть ли не спецназ. Всех этих костюмированных качков лицо в асфальт. В общем, прикиньте, могли без меня доигрывать! — лицо девчонки светилось, так словно это что-то хорошее.

— Жесть, — округлила глаза Ирма. — Мы бы без тебя не справились.

— Это точно! — кивнул Тихон.

— У тебя-то как дела? — спросила его некромантка.

— Мелкая моторика вернулась, рисовать могу. Вам, кстати, всем скоро отправлю картины. А остальное неважно, — смущенно заулыбался он. Причуда ткнула его локтем в бок. — А, ну да, совсем забыл. Мы женимся скоро, вы, разумеется, все приглашены на свадьбу.

— Чего-о-о-о-о! — заорали мы хором.

Вот тебе и две тихони.

— Мой подарок будет божественным, — только и смог отшутиться я в попытке справиться с шоком.

Мы долго мучали парочку вопросами. Затем очередь перешла к Завесе и Артуру. Судя по тому, что стояли они в обнимку, всё у них было хорошо, но хотелось подробностей.

— Мы дом на колесах взяли, — почесав затылок, заявил паладин. — Капсулы прямо там. Путешествуем по городам.

— Как здорово! — воскликнула Мегида.

— А я книгу пишу про наши приключения, — призналась Завеса и стеснительно отвела взгляд. Бледная обычно кожа на щеках заалела. — Это даже не моя идея. Издательство само предложило. Тихон, с тебя иллюстрации.

— Хорошо! — охотно согласился лучник.

Взгляды скрестились на Лее.

— А я научилась не бояться одиночества и тишины квартиры, — пожала она плечами. — Вспомнила, что такое читать книги. Самооценка кратно выросла. Не так страшно смотреть в будущее, когда уверена в своих способностях. Дни не такие тягучие, когда ты знаешь, что тебя кто-то ждет, и ты умеешь дружить. А еще кучу планов настроила, — тут её лицо приобрело зловещее выражение. — Думали, будете почивать на лаврах? Ну уж нет. День отдыха. Нет. Ладно, два дня отдыха и будем вкалывать.

Я обнял девушку за талию, она положила голову мне на плечо и спросила:

— А у тебя что?

Я развернул её лицом к себе и взял за руки.

— На днях познакомлю тебя с сестрой и племянником, — пожал плечами, пряча улыбку и наблюдая за реакцией девушки. — А то мы вроде как женаты…

Лея рассмеялась и чмокнула меня щеку.

— Выбрал уже специализацию? — продолжила она допрос.

— Ну-у-у-у, — протянул я. — Можно сказать и так.

Помнится, перед тем как зайти в гробницу Геката, мы сидели у костра и весело обсуждали, каким богом стал бы каждый из нас. Я тогда сказал, что был бы богом дружбы. И ведь вполне могу стать покровителем дружбы и фана. Да только надо думать на перспективу, а потому отринув то что правда, близко, я выбрал другое.

Этот мир сплошь состоит из потерь и приобретений. А вероятность того или иного в руках удачи. Так что я еще и некую преемственность по пантеону соблюл.

Я потерял возможность выйти. Игроки теряют опыт и предметы. Местные теряют жизнь. Каждый, так или иначе, теряет время.

Я приобрел бессмертие. Игроки обретают иную судьбу со всеми плюсами магического мира. Местные приобретают значительный шанс спихнуть всю грязную работу на геймеров. Те и другие приобретают друзей и любимых.

Вы выбрали специализацию.

Внимание! В Фанмире появился новая высшая сущность. Бог потерь и приобретений Дикарь.

Заблокированная сила хлынула в меня полноводной рекой. Я отсек лишние каналы усвоения информации, чтобы не перегружать сознание.

— Ну наконец-то! — облегченно выдохнул Зик, возникший из ниоткуда. — Ты его подпинывайте почаще, — обратился он к Лее. — А то без тебя совсем обленился, — захохотал бог и исчез.

— Теперь, если вы, например, скатитесь кубарем с горы или рухнули с водопада, с вас может выпасть предмет, — зачитала Лея, видимую только игрокам подпись. — При совершении искренне бескорыстных добрых дел есть шанс обрести очки опыта, таланта, а так же умения и характеристики.

Грызлик становится спутником бога.

Внимание! Теперь все высшие сущности могут иметь до трех божественных спутников.

— Каждый игрок теперь может стать спутником бога! — радостно воскликнула Лея.

— Или спутницей, — подмигнул я ей.

Вот и первые изменения.

Максимальный уровень всех игроков поднят до 205.

Давно пора.

— Ну вот, — вздохнул Жора. — Отобрали фору. Не всё коту масленица.

Фанмир на пороге больших перемен.

Мне, Аму, Звездане, Никте, Зику и Бастиане предстоит созвать совет всех богов, чтобы заключить новый пакт. А затем начнётся передел сфер влияния.

Клановые стычки не утихают. Поднявшие голову аутсайдеры отбирают последние крохи у матёрых зубров.

Портаниум уже нашел какой-то клан ноунеймов. Скоро связь между континентами станет постоянной. Начнется большое освоение континента. Хотя оно и так идёт семимильными шагами.

Зик чувствовал, что скоро формат отношений реала и Фанмира изменится. И каким он станет, не знает пока никто. Сейчас я был несказанно рад, что стал богом. В эпоху перемен лучше оказаться на вершине, тогда у тебя будет гораздо больше возможностей влиять на процесс. Если бы остался простым человеком, постоянно переживал бы, что ничего не могу контролировать и ни на что повлиять.

Лестница исхода — портал, по которому пожиратели хотели покинуть этот мир, когда полностью поглотят его. Межмировой прокол — аналогичная лестнице исхода разработка, созданная проигравшей сторон. С её помощью выжившие хотели сбежать от пожирателей.

Оба этих эксперимента с пространством и временем истончили защитную оболочку молодого мира и из-за этого сюда смогли провалиться существа из другого мира. Они в своё время и создали третий круг обороны пирамиды.

Пределы Внемирья — нитка, пронизывающая сотни миров и их осколков. Населенная всеми возможными существами, выжившими цивилизациями с разрушенных планет, древними богами и хтоническими чудищами.

И чует моё сердце, скоро со всем этим нам придется столкнуться. А еще Звездана со своей идеей собрать все осколки своей личности и посмотреть, что получится. Веселья скоро будет через край, а зная нашу заводную семерку, мы же везде в первых рядах будем.

Моя задача сделать так, чтобы для всех игроков, и в первую очередь для моих друзей, все прошло максимально гладко.

— Что встал то? — вырвала меня из рассуждений Мегида. — Покажи уже что-нибудь божественное.

— Божественное, говоришь? — хитро улыбнулся я.

Оглавление

Максим Петров Доморощенный Колдун

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 3

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Максим Петров Доморощенный Колдун. Том 4

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

Андрей Николаев, Роман Злотников Охота на охотника

  Пролог

  Глава 1 Сандерс получает задание

  Глава 2 Мичман его величества

  Глава 3 Странные зверушки и странные люди

  Глава 4 Случайные попутчики

  Глава 5 Абордаж

  Глава 6 Прибытие на Хлайб

  Глава 7 Первое знакомство

  Глава 8 Странная леди

  Глава 9 След

  Глава 10 Прощальный вечер

  Глава 11 Нижний город

  Глава 12 Темп нарастает

  Глава 13 Провал

  Глава 14 «Сквознячок» начинается

  Глава 15 Новая встреча

  Глава 16 Последний привал

  Глава 17 Путь вниз

  Глава 18 Прикосновение к свету

  Глава 19 Схватка

  Глава 20 Последний бой

  Эпилог

Роман Злотников, Андрей Николаев Счастливчик Сандерс

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Эпилог

Роман Злотников, Андрей Николаев Правило русского спецназа

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Эпилог

Кира Уайт Вниз по течению-1

  Глава 1. Мира

  Глава 2. Найра

  Глава 3. Мира

  Глава 4. Найра

  Глава 5. Хадар

  Глава 6. Найра

  Глава 7. Найра

  Глава 8. Мира

  Глава 9. Найра

  Глава 10 Магда

  Глава 11. Хадар

  Глава 12 Магда

  Глава 13. Мира

Кира Уайт Вниз по течению-2

  Глава 1. Мира

  Глава 2. Магда

  Глава 3. Мира

  Глава 4. Хадар

  Глава 5. Мира

  Глава 6. Хадар

  Глава 7. Мира

  Глава 8. Магда

  Глава 9. Мира

  Эпилог

Кира Уайт «Против течения — 1»

  Глава 1. Остров Серой Хмари

  Глава 2. Что несёт песчаная буря

  Глава 3. Вновь в начале пути

  Глава 4. В подземелье лечебницы

  Глава 4.1

  Глава 5. Между водных стен

  Глава 6. "Не хочу больше новостей!"

  Глава 7. В покоях Тиреда

  Глава 8. Бренн

  Глава 9. Снова в заточении

  Глава 10. Встреча

  Глава 11. Разоблачение

  Глава 12. Старший агент ангажирует на танец

  Глава 13. Проклятие смертника

  Глава 14. Ани

  Глава 15. Странный дом

  Глава 15.1

  Глава 15.2

  Глава 16. Побег

  Глава 16.1

  Глава 16.2

  Глава 16.3

  Глава 17. Предложение, от которого невозможно отказаться

  Глава 17.1

  Глава 17.2

  Глава 17.3

  Глава 17.4

  Глава 18. Повторять её имя

Кира Уайт "Против течения — 2"

  Глава 1. Похищение

  Глава 2. Разговор, который только всё больше запутал

  Глава 3. Казнь на площади Правосудия

  Глава 4. Сон Найры

  Глава 5. Сборы

  Глава 5.1

  Глава 5.2

  Глава 6. Начало путешествия

  Глава 7. Погоня

  Глава 8. Мира и Бренн

  Глава 9. Сон Миры

  Глава 10. В одной лодке

  Глава 10.1

  Глава 11. И снова бой

  Глава 12. Возвращение

  Глава 12.1

  Глава 13. В шатре

  Глава 13.1

  Глава 14. Вылазка

  Глава 14.1

  Глава 15. Пещера

  Глава 15.1

  Глава 15.2

  Глава 16. На неведомых дорожках

  Глава 17. Пожар в лесу

Кира Уайт "Против течения - 3"

  Глава 1. Водяной бунт

  Глава 2. Мыши

  Глава 3. Прибытие

  Глава 4. Разговор в шатре

  Глава 5. Маленькая смерть

  Глава 6. Поверить в чудо

  Глава 7. Карл

  Глава 8. Нападение

  Глава 9. Возвращение в Элсар

  Глава 10. В доме Великого Хранителя

  Глава 11. Мокрозявы не хотят кукрить

  Глава 12. В Башне

  Глава 13. Союзник

  href=#t293> Глава 14. Без надежды

  Глава 15. Три боя

  Глава 16. Найра

  Глава 17. У лесных

  Глава 18. Я тебя отвоевала

  Глава 19. Сход

  Глава 20. На новом месте

  Глава 21. Тяжелые разговоры

  Глава 22. Кристалл

  Глава 23. Серьёзное решение

  Глава 24. "Я же избранная".

  Глава 25. Темны пути её

  Глава 26. Тиред

  Глава 27. Отблески гибнущих миров

  Глава 28. Неожиданная гостья

  Глава 29. Прекрасная пара

  Глава 30. Побег

  Глава 31. Ведьмин дом

  Глава 32. Что принесёт наступающий день

  Глава 32.1

  Глава 33. В Ордене

  Глава 34. Книга пророчеств

  Глава 35

  Глава 36. Странная компания

  Глава 37. По ком звонит колокол

  Глава 38.

  Глава 38.1

  Глава 39. Стекло и металл.

  Глава 40.

  Глава 40.1

  Глава 41. Финал

  Эпилог

Алекс Любич Лепила 1

  Введение

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Послесловие

Алекс Любич Лепила 2

  Предисловие

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

Алекс Любич  Лепила 3

  Пролог

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Эпилог

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж…

  Глава 1. Попал

  Глава 2. Квесты и их подводные камни

  Глава 3. Точка привязки

  Глава 4. Первое правило ненуба

  Глава 5. Начинающий крафтер

  Глава 6. Пора качаться

  Глава 7. Незнакомка

  Глава 8. Нахрен этих социальных мобов!

  Глава 9. Эпическая битва!

  Глава 10. Пет

  Глава 11. Культисты

  Глава 12. Загадка изгнанников

  Глава 13. На пути к богу ​

  Глава 14. Подземелья и порталы

  Глава 15. Нужно больше золо… гхм… лута!

  Глава 16. Теперь я настоящий бафер! Или нет?

  Глава 17. Первые аккорды ​

  Глава 18. Ох уж эти призраки

  Глава 19. Разоритель деревень

  Глава 20. Монстр!

  Глава 21. Бойня

  Глава 22. Вся правда о зубастиках

  Глава 23. Усыпальница духа

  Глава 24. Имя Его

  Глава 25. Помощник духа

  Глава 26. Потомки изгнанников

  Глава 27. Неожиданное предложение

  Глава 28. И жрец и на инструменте игрец

  Глава 29. Настоящий инстанс

  Глава 30. Шаг в большой мир

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга вторая

  Глава 1. Алтарь

  Глава 2. Тут! Тук! А вы верите в духа нашего Зика?

  Глава 3. Пленница глорков

  Глава 4. Не мордобой, а древний ритуал

  Глава 5. Неожиданное предложение

  Глава 6. Набирая силу

  Глава 7. ТихийШелест

  Глава 8. Волк в овечьей шкуре

  Глава 9. Болото

  Глава 10. Неправильные пчелы

  Глава 11. Цвет настроения — зеленый

  Глава 12. Что прячется на дне?

  Глава 13. Секреты болот

  Глава 14. Без труда не выловишь и некромантку из болота

  Глава 15. Розочка медовая

  Глава 16. Против целой армии

  Глава 17. Лучше дочь некромантка, чем сын ролевик

  Глава 18. Вулкан красив… когда он далеко

  Глава 19. Ходячий апокалипсис

  Глава 20. Семиликие

  Глава 21. Осада такая залу… засада

  Глава 22. Любишь жить, люби и на перерождение летать

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга третья

  Глава 1. Сила духа

  Глава 2. Командная работа

  Глава 3. Пепел победы

  Глава 4. Клан, похороны, свадьба

  Глава 5. Спасение пленников

  Глава 6. Сборы и близкое знакомство

  Глава 7. Оппозиция растет

  Глава 8. Попытки выйти

  Глава 9. Слаженная работа

  Глава 10. Битва с отражением

  Глава 11. Горькая правда, сладкая месть, кислая жизнь

  Глава 12. Испытание городом

  Глава 13. Не уследил

  Глава 14. Не пытайся запереть вулкан в кастрюле, останешься без кухни

  Глава 15. Жажда

  Глава 16. Делирий

  Глава 17. Кладбищенская история

  Глава 18. Паладины на кладбище или кладбище для паладинов

  Глава 19. Черный рынок

  Глава 20. Сомнительная покупка

  Глава 21. Неуплата налогов

  Глава 22. Знак с выше

  Глава 23. По следам разрухи

  Глава 24. Жрец в городе, Зик на проводе

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж... Книга четвертая

  Глава 1. Резня

  Глава 2. Резня продолжается

  Глава 3. Прорыв

  Глава 4. Переживший всё

  Глава 5. Видения

  Глава 6. Передышка

  Глава 7. Форпосты и заставы

  Глава 8. Кремниевые формы жизни

  Глава 9. Под ногами исполинов

  Глава 10. Каменный город

  Глава 11. Старые знакомые

  Глава 12. Озеро Лох-Мерз

  Глава 13. Мокрое дельце

  Глава 14. Сказ о том, почему важно учить неписей

  Глава 15. Подземная река

  Глава 16. Пираты

  Глава 17. Пиратско-круизное судно

  Глава 18. Казнь бунтовщика. Сила моря

  Глава 19. Сражение. Пиратский остров

  Глава 20. Загробная команда Ленивого Тюленя

  Глава 21. Бадабадабум!

  Глава 22. Подводный мир

  Глава 23. Мы уметь договорится

  Глава 24. Адаптаниумные пещеры

  Глава 25. Гробница мервого бога

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж… Книга пятая

  Глава 1. Последний рывок. Последнее пророчество

  Глава 2. Турнир

  Глава 3. Мастера ПВП

  Глава 4. Первое испытание

  Глава 5. Волны

  Глава 6. Стройка, крафт, рубилово

  Глава 7. Искушение

  Глава 8. Ничего не понятно, но очень интересно

  Глава 9. Все решают кубики

  Глава 10. Недружелюбные вы

  Глава 11. По следу волка

  Глава 12. Выбор

  Глава 13. Портал междумирья

  Глава 14. Чистилище

  Глава 15. Тактика и стратегия

  Глава 16. Осколок разума

  Глава 17. Доноры

  Глава 18. Неправильные выживальщики

  Глава 19. Лабиринт

  Глава 20. Лабиринт отражений

  Глава 21. Древние

  Глава 22. Коварство полубога

  Глава 23. Подарок хрономага

  Глава 24. Разбор трофеев. Тайны прошлого

  Глава 25. Лабораторные испытания

  Глава 26. Укротители химер

  Глава 27. Перевернутая пирамида

  Глава 28. Правильный ответ

  Глава 29. Если бы мы знали что это такое

  Глава 30. Последний день и последняя ночь

Дмитрий Крам Бафер с руками из ж… Книга шестая

  Глава 1 Мертвый бог совсем не мертвый

  Глава 2 Командировки сознания

  Глава 3 Ложка

  Глава 4 Волк и семеро тупят

  Глава 5 Проснись и бой!

  Глава 6 Кошмар

  Глава 7 Спокойствие, только спокойствие

  Глава 8 Финальный раунд

  Глава 9 Неожиданный поворот

  Глава 10 Шок

  Глава 11 Награды

  Глава 12 Против всех

  Глава 13 События набирают обороты

  Глава 14 Превентивный удар

  Глава 15 Сольное путешествие

  Глава 16 Раб

  Глава 17 Война с Семиликими

  Глава 18 Войны — это большие шахматы

  Глава 19 За Мираторию!

  Глава 20 Шах и мат

  Глава 21 Вызовите хилера. Но не мне!

  Глава 22 Окончание партии

  Глава 23 Снова вместе

  Глава 24 Подчищаем хвосты

  Глава 25 Везде подвох

  Глава 26 Сюрприз

  Глава 27 Битва

  Глава 28 Кость в кость

  Глава 29 Обманка и удар

  Глава 30 Фаталити

  Глава 31 Великий поход

  Глава 32 Кровь

  Глава 33 Последствия

  Глава 34 Барьер

  Глава 35 Добро пожаловать

  Глава 36 Не ожидали?

  Глава 37 Физика? Нет, не слышали

  Глава 38 Переговоры

  Глава 39 Суд богов

  Глава 40 Предательство

  Глава 41 Адреналиновые горки

  Глава 42 За глаза

  Глава 43 До последней капли опыта

  Глава 44 Баш на баш

  Глава 45 Битва за два мира

  Глава 46 Боги и их последствия

  Эпилог или чтобы не осталось неотвеченных вопросов